Пора.

   Сайлас вышел из черной «ауди», ночной бриз раздувал его просторную сутану. Дует ветер перемен. Он знал, что предстоящее задание потребует от него не столько силы, сколько ловкости и ума, а потому оставил автоматический пистолет в машине. Тринадцатизарядный «хеклер-и-кох» предоставил ему Учитель.

    Смертоносному оружию не место в доме Господнем.

   В этот поздний час на площади перед церковью было безлюдно, лишь пара тинейджеров в дальнем ее конце демонстрировала перед машинами с припозднившимися туристами свой товар – сувениры из керамики. Созерцание хрупких фигур юноши и девушки вызвало у Сайласа хорошо знакомое томление плоти. Но порыв был тут же подавлен: одно неловкое движение – и подвязка с шипами больно врезалась в бедре. Желание тут же пропало. Вот уже на протяжении десяти лет Сайлас отказывал себе в плотских наслаждениях, даже онанизмом не занимался. Таков был закон «Пути». Он знал, что пожертвовал многим ради «Опус Деи», но был уверен, что получит взамен гораздо больше. Бремя воздержания нести не так уж и тяжело. Он даже по-своему радовался воздержанию: это менее суровое испытание по сравнению с нищетой, в которой он жил, и с сексуальными домогательствами, от которых страдал в тюрьме.

   Впервые вернувшись во Францию после ареста и тюремного заключения в Андорре, Сайлас чувствовал, что родная земля испытывает его, пробуждает в душе самые жестокие воспоминания. Ты родился заново, напомнил он себе. Сегодня служение Господу требовало совершить грех, убийство, но это было жертвой во славу того же Господа, и Сайлас знал, что ему за это воздастся.

   Мера веры твоей – это мера боли, которую ты можешь вынести, так говорил ему Учитель. Что такое боль, Сайлас знал хорошо и стремился доказать Учителю, что ему все нипочем, если поступками его движет высшая сила.

   – Hago la obra de Dios^[28], – прошептал Сайлас и двинулся к входу в церковь.

   Остановившись в тени массивных дверей, он глубоко втянул ртом воздух. Лишь сейчас со всей ясностью он понял, что должен сделать и что ждет его внутри.

    Краеугольный камень. Он приведет нас к цели.

   И вот, подняв белую, как у призрака, руку, он трижды постучал в дверь.

   Через минуту послышался грохот отпираемых запоров. Огромная дверь отворилась.