Эрве Жонкур говорил еще долго. Он приумолк, лишь когда Хара Кэй отвел от него взгляд и еле заметно кивнул.

   Молчание.

   Слегка растягивая гласные, хрипловатым, искренним голосом Хара Кэй произнес по-французски:

   — Надумаете вернуться — приятно будет вас видеть.

   Впервые он улыбнулся.

   — Вместо яичек шелкопряда вам подсунули рыбью икру: грош ей цена.

   Эрве Жонкур потупился. Перед ним стояла чашка чая. Он взял ее и, вращая, начал осматривать, словно выискивал что-то на цветной каемке. Найдя, что искал, он пригубил чашку и выпил ее до дна. Затем поставил чашку перед собой и сказал:

   — Я знаю.

   Хара Кэй весело засмеялся.

   — Оттого-то и расплатились фальшивым золотом?

   — По товару и монета.

   Хара Кэй посерьезнел.

   — Вы получите то, за чем пришли, когда покинете эти места.

   — А вы получите ваше золото, когда я покину этот остров целым и невредимым. Вот вам мое слово.

   Эрве Жонкур не стал дожидаться ответа. Он поднялся, отступил назад и поклонился.

   Напоследок он увидел ее глаза: совершенно безмолвные, они неотрывно смотрели в его глаза.