Феликс РАЗУМОВСКИЙ

НЕЛЕГКИЙ ФЛИРТ С УДАЧЕЙ

Печльное вступление в бля-миноре

Увжющя себя женщин должн быть элегнтной с головы до ног. Всеми местми. До кончиков волос.

«До кончиков. — Стянув комбиндресс, Светочк Злетов поствил ногу н крй внной и критически осмотрел свой холм Венеры. — А у нс с этим проблем». Он только что вернулсь из прикмхерской, где прзит Жоржик хоть и содрл с нее денег немерено, но обиходил клссно, просто супер, выкрсив волосы н голове в модный рыжий цвет. «Тицин», по-нучному. Тот, говорят, держл в нтурщицх исключительно плотных венецинок с огненным колером рстительности. «Н всех, между прочим, местх». Ндув губки, Светочк оторвл взгляд от своего лобк и, глянув в зеркло, нхмурилсь — нет грмонии. То, что было снизу, цветом рзительно отличлось от блгородной рыжины прически, и это несоответствие требовлось незмедлительно ликвидировть.

Дело обычное, еще в эпоху рококо дмы крсили н лоне волосы и делли прически, чем же мы в нш просвещенный век хуже? По большому счету, ндо было бы зврить нстой хны, добвить в него для блгородного отлив кофе и минут через двдцть от тициновских крсоток ничем не отличться. Однко, посмотрев н чсы, Светочк передумл и принялсь решть вопрос крдинльно, при помощи бритвы «Жилетт» и смягчющего геля с экстрктом лоэ. «Ах, кк трогтельно и невинно». Оглядев со всех сторон свой лобок -ля Лолит, он криво усмехнулсь, облгородил воду ромтической солью и злегл в внну — ну вот, в двдцть пять целочк опять…

Д, д, кк это ни прискорбно, но з плечми у Светочки было уже четверть век жизни. С родимым домом где-то з Урльским Кряжем, с холодным полом, с деревянными игрушкми, с тк и не состоявшимися то ли розовыми, то ли голубыми мечтми.

Сейчс же он состоял при модельном гентстве «Три звезды», однко ее стройные ножки очень редко ступли по подиуму — он не демонстрировл нряды, стрлсь вообще обходиться без них. А нчлсь ее крьер с перфомнс н эротической фотовыствке «Женщин — друг человек». Тогд, помнится, голую до неприличия Светочку рскрсили лыми рзводми и, водрузив н грудь тбличку «Пртизн», поручили изобржть Зою Космодемьянскую. Это имело успех. Срзу последовло приглшение позировть для нстенного клендря «Внутренний мир россиянки», зтем Злетов снялсь в триллере «Нши комсомолки в бне» — тк, ничего особенного, бнльное софтпорно, и нконец ншл себя в сфере условно-эскортных услуг. А все потому, что по жизни был он роскошной блондинкой, 100—65—98. Првд, нос слегк подкчл — кртофелиной, но во всем остльном экстр-клсс. Н ткое добро всегд любители нйдутся. Н ее плече, кк у божественной Бьорк, был нколот древний компс викингов, пермнентный мкияж подчеркивл контур губ, в смом интересном месте он носил золотую цепочку, что с грнтией нделяет любую женщину восхитительнейшим южным темперментом.

…От пенящейся, горячей воды блгоухло морским прибоем, рсслбленное тело кзлось невесомым, тк что, зкрыв глз, можно было легко предствить себя где-нибудь н Кнрх или, н худой конец, в Ггрх. Только Светочк этого делть не стл. Не время для мечттельности, рсслбухи и прения в облкх. Судьб дл ей шнс, и ндо быть полной дурой, чтобы им не воспользовться. И тк уже столько сделно ошибок…

«Если дм я тебе что ты хошь, — основтельно вымокнув в соляном рстворе, он встл под прохлдный душ, рстерлсь мхровой простыней и, ощущя в теле бодрящую легкость, нкинул короткий хлтик, — ты поймешь лобковую вошь». Облупившийся потолок внной желтел рзводми протечек, в трубх по-оргнному гудело бсом, дешевый кфель нвевл смутные воспоминния о привокзльном сортире. А чего еще-то ожидть от «хрущобы» в периферийном спльном рйоне? И то спсибо, по нынешним временм пятьдесят бксов в месяц з отдельную хту — скзки Венского лес, блин… Оствляя н скрипучих половицх мокрые следы, Светочк прошлепл н кухню, включил чйник и знялсь ногтями н нижних конечностях. Дст бог, кнтовться здесь остлось недолго. Если, конечно, Лысый Кузя не звездит…

Лысый Кузя — это ппик один. Плешивый, в очкх, однко крутой, кк вреное яйцо, и души не чет в стройных полногрудых брышнях тип Светочки Злетовой. Познкомились они пру месяцев нзд н Кузином дне рождения. Прзднество протекло с рзмхом, н слдкое юбиляру подли торт, внутри которого сидел Злетов в одних только туфелькх из осетровой кожи. Тлию ее подчеркивл широкя голубя лент с золотой ндписью «Сюрприз Для именинник!». Соглсно тксе, ей ндлежло исполнить тут же, н столе, в честь новорожденного кнкн и, если пче чяния возникнет н то необходимость, отдться ему беззветно и с криком. Необходимость в тот вечер возникл двжды. Зтем системтически, не реже трех рз в неделю, уже з отдельную плту, хотя, говоря откровенно, Лысый Кузя был рсчетлив и деньгми попусту не сорил. Светочк крепилсь, изредк, по принципу «с погной овцы хоть шерсти клок», выствлял его из финнсов, тк, по мелочи, и вот нконец дождлсь.

Третьего дня сперм тк сильно ндвил Кузе н уши, что, рзмякнув, он оргнизовл шикрный ресторн с ночевкой в дорогих пртментх, сообщив нутро смое приятное. Будто бы зтевет конкурс крсоты, н котором он будет председтелем жюри, и если Злетов ндумет поучствовть, призовое место ей обеспечено. Просто н попке нрисовно. А это поездк в Норвегию плюс контркт с модельным гентством европейского клсс, не «Три звездищи» пскудные!

«Лдно, посмотрим, если Лысенький не брешет, знчит, рзвернулсь фортун к лесу здом». Высушив ногти, Светочк выпил чю под бутерброды с сыром, тщтельно почистил зубы и знялсь мкияжем. Здесь смое глвное, чтобы свет пдл рвномерно и рук в ответственный момент не дрогнул. Желтельно, конечно, косметику иметь поприличнее, «Кверлйн» тм, «Виши», «Кристин Диор». А то ведь нложи Мдонне н рожу продукцию фбрики «Грим» — не выживет, згнется. Снчл Мдонн, потом фбрик.

Процесс пошел. Скоро с тоном, румянми и тенями для век был полный порядок. Небольшя зминк вышл с бровями и тушью для ресниц, вжно было, чтобы цвет их грмонировл с блгородной рыжиной прически. Звершли процедуру губы — снчл бльзм, зтем особя пудр и только уж потом помд, првильно подобрння, т, что зствляет глз згореться згдочным блеском, делет зубы белее, дыхние блговоннее. Жидкя, с перлмутровыми блесткми, от Нины Риччи. Шестидесятидоллровя. В общем, посмотревшись нпоследок в зеркло, Светочк остлсь вполне довольн — поктит, полный жур.

Тк, теперь прикид. Он должн срзить мужчинок нповл, тем более что первое впечтление всегд смое сильное. Незбвення Коко Шнель считл, что нстоящя женщин не должн выходить из дом без чулок и шляпы. Mapлен Дитрих жить не могл без черной юбки с черным джемпером. У Светочки Злетовой н этот счет имелось собственное мнение. Он нтянул трусики, чулки и, проигнорировв бюстглтер, зпхнулсь в прозрчное великолепье плтья-фуро из муслин. Пусть смотрят и восторгются. Кто роскошными формми, кто сногсшибтельными бикини з пятьдесят доллров. Кждому свое. Он туго зтянул плетеный, под золото, поясок, ндел туфли н шикрной плтформе и, оценив свое отржение в полировке шкф, не смогл сдержть торжествующей улыбки — отпд, круче некуд. Остлось только попрвить волосы и ндушиться. Это основ основ. Сексульня привлектельность определяется н подсознтельном уровне и большей чстью по зпху. Пузырек с «Фиджи» был пуст, «Анис-Анис» слишком приторны, и Светочк остновил свой выбор н «Шлимре». Ндушил зтылок, з ушми, сгибы рук, лодыжки и под коленями. Не збыл внутреннюю чсть подол и, усмехнувшись, прыснул из пульверизтор н свежевыбритое место — пригодится, хуже не будет. Срзу зщипло, и, почесвшись, — жлко, подуть некому, — он подошл к окну — кк тм с погодой?

З грязными стеклми уже згорелись фонри, в их свете черные скелеты кленов кзлись мерзлыми и жлкими, тк что срзу стло ясно — одевться лучше теплее. Злетов стртельно, тк, чтобы узел получился сбоку, повязл н шею плток, нкинул кожный, н подклдке, плщ и вернулсь в комнту з дорожным кофром фирмы «Смсонйт». Плевть, что колер не в тон. Он см по себе — вещь, двести бксов стоит. А кроме того, в нем предметы н все случи жизни — косметик, резервные трусы, зубня щетк и зпс презервтивов. Неисповедимы пути Господни…

«Ну, с богом». Зхлопнув дверь, он повесил кофр н плечо и осторожно, стрясь ни во что не вляпться, стл спускться по ступеням. В предвкушении сегодняшнего вечер сердце ее учщенно билось, перед глзми тк и мячили вытянувшиеся от звисти лиц подруг, в голове вереницей мелькли имен собственные, от которых учщлся пульс и приятно зхвтывло дыхние: Ибсен, Сольвейг, Пер Гюнт, Норвегия… Норвегия!!!

Светочке оствлось открыть дверь подъезд, пересечь двор и выйти н проспект Ветернов. Потом поймть чстник, который з полтху отвезет ее в ночной клуб «Знзибр», ну тм… Ибсен, Сольвейг, Пер Гюнт, Норвегия! Решительно рспхнув дверь, он сделл еще один шг к победе и н мгновение остновилсь, попрвляя н плече кофр, тем временем…

Где-то нверху послышлся зловещий, плвно переходящий в истошный кошчий вой скрежет когтей по железу, ветки зтрещли под нтиском живого болид, и прямо н прическу Злетовой свлился взъерошенный рыжий котище. Рыжее н рыжее. А еще считется, что зкон нлогий не существует, лженук мол. Отнюдь, подобное притягивется подобным, фкт, кк говорится, нлицо. Потеряв от неожиднности др речи, Светочк описл пятидесятибксовые трусики и приложилсь здом о землю, летющий кот, видимо вследствие контузии, звопил по новой и еще глубже зпустил когти девушке в физиономию. От него умопомрчительно рзило хлорной вонью.

— Нсилуют! — От сильной боли Светочк зкричл в унисон с хищником, причем тк стршно, что рыжий рзбойник дрогнул и, срзу осознв свою ошибку, с позором ретировлся в кусты. Опять-тки живым болидом, с истошным кошчьим воем. Шрхнулся в сторону случйный прохожий, зтявкли кбсдохи н пустыре, в доме нпротив кое-где погсли окн и бдительные грждне приникли к стеклм. А ну кк и впрямь нсилуют кого…

— Чтоб ты сдох, пдл! — Светочк, поштывясь, поднялсь н ноги, выловил из лужи кофр и, зметив дырку н спущенном чулке, внезпно язвительно усмехнулсь. — Коко Шнель, говоришь? Мрлен Дитрих? Рсктл губищи, дур…

В голове у нее оглушительно гудело, тело содроглось от рыдний, кровь н лице смешивлсь с мкияжем, но смым омерзительным было ощущение мокрых трусиков н резком ноябрьском ветру… Шикрных, пятидесятибксовых… Ндетых, чтобы убить всех мужчинок. Вот тебе, Сольвейг, и конкурс крсоты! Ибсен, Пер Гюнт, Норвегия! Эх, судьб…

Глв 1

Н улице прило, не инче собирлсь гроз. Вместе с рскленным воздухом вентилятор тянул в зл тополиный пух, от него свербило в носу, и в перерывх между рундми Серег Прохоров отчянно чихл: «Апчхи, будь ты нелдно». Кролик Роджер[1], пребывя в отличном нстроении, склил зубы, из-з которых, собственно, свою кликуху и получил, сопереживл — будьте здоровы, вше сиятельство! — и яростно чесл зудившую, в крсных полосх от кнт, спину.

Отстояли уже четыре рунд. Вернее, отпрыгли, отуклонялись, отрботли серийно рукми и ногми. Пот зливл глз, дышлось в истомном мреве зл с трудом, тут еще пух этот… Пончлу, ввиду рзличия в весовых ктегориях, уговор был не рботть с полным контктом в верхний уровень, но постепенно кк-то збылось, и когд нчлся пятый рунд, Серег принялся «глушить по полной» — со всей мощью и сноровкой действующего мстер-тяжеловес. Его руки, одетые в крсные восьмиунцовки фирмы «Джи й си», нносили змысловтые рзноуровневые «тройки», ноги со ступнями сорок пятого рзмер стремительно, словно боевые молоты, рссекли воздух, и кзлось, что перед тким нпором устоять невозможно. Кролик Роджер, непонятно чему рдуясь, уклонялся, входил в ближний бой и, будучи нконец прижт в угол, вдруг черт знет кк вывернулся, успев с рзворот прилскть грессор коленом под зд. Удр пришелся точно в цель — тк зхлебнулсь, Серегу бросило грудью н кнты, и, яростно повернувшись, чтобы перейти в решительное нступление, он неожиднно змер и рсхохотлся.

— Мир, дружб, бллйк. — Широко улыбясь, Кролик стоял н првой руке и, приветствуя спрринг-пртнер левой, одновременно плодировл ему босыми ногми. — Них шизен, но псрн. Предлгю боевую ничью.

Его жилистое, словно сплетенное из кнтов, тело не выржло ни млейшего нпряжения, бесцветные глз светились усмешкой, и создвлось впечтление, что все происходящее н ринге было для него безобидной рзвлекухой. А рож стршня, бндитскя, н кроличью совсем не похожя. Больше н его жопу. Тких хорошие девушки не любят, нехорошие дют только з деньги…

— Нэчья-то нэчья, вот поп у мен блыт. — Серег мстерски изобрзил грузин, потрогл ушибленное место и, огорченно шмыгнув носом, удрил пртнер по перчткм. — Ты ведь знешь, Колян, у меня весь рбочий цикл с пятой точкой связн…

— А у нс вообще все делется через жопу. — Понимюще кивнув, тот легко вылез из ринг и, будто не стоял пять рундов с противником в полтор рз тяжелее себя, принялся рботть н большом, в центнер, мешке — только гул по злу пошел.

«Двужильный он, что ли? — Вздохнув, Серег покосился н него, стянул отволглые перчтки и принялся рзмтывть мокрые, липкие от пот бинты. — И вообще, хрен его рзберешь. С виду чел кк чел, взглянет иногд мельком — и мороз по коже. Не Кролик — снитр лесной. И улыбочк эт постояння н коноптой роже. Больше похожя н оскл. Тк срзу и вспоминется детскя дрзнилк: рыжий, рыжий, коноптый, убил дедушку лоптой… Д если бы его одного… И не лоптой вовсе… Нверняк или мент, или федерл, или бндит. А впрочем, по нынешним-то временм, ккя принципильня рзниц? В общем, стрнный Колян чувк, не простой, непонятный…» Понятно было только одно — жить с ним следовло в любви, мире и соглсии.

Между тем пришло время зминться, и, сбросив нпряжение с нтруженных мышц, кикбоксерскя бртия потянулсь приться. Местня сун зпоминлсь ндолго, — сооруження з отсутствием ольхи из сосновых досок, он густо источл смоляной дух, и воздух в ней был ядрено-жгучий, чуть полегче, чем в плтке с хлорпикрином для испытния противогзов. Кроме того, труженики ринг, збывя, что нходятся в бне финской, не русской, имели обыкновение поддть ковшичек-другой н кменку, тк что люди случйные здесь долго не здерживлись.

— Тшкент. — Отвжно окунувшись в обжигющий полумрк, Кролик Роджер и Серег збрлись н верхний полок, под смые нтеки смолы н доскх потолк, подсунули под зды полотенц — инче нельзя, можно кое-что обврить — и принялись обильно потеть. Рядом, рзомлев от жр, глубоко дышли коллеги по искусству, никто не рзговривл — нбеглись. Нконец Кролик пробрло, крсный, ки рк, он выскочил из прной и, с жутким ухньем, плюхнулся в холодную воду, чуть позже и Серег ндумл освежиться — здоровенный, словно тюлень, кк только бссейн из берегов не вышел. Нплесклись вслсть, смыли устлость под горячим душем и в ожиднии зкипющего чйник рсположились в рекреции, комнте отдых то есть. Чи д схры — достли из шкфчик чшки, не збыли про лимончик, Роджер извлек из сумки бнку с цветстой нклейкой:

— Конфитюр вишневый. Из Голлндии.

— Конфитюр вишневый? Из Голлндии? О!

Не мешкя, кикбоксерскя бртия придвинулсь поближе, ззвенели ложки, и, обжигясь, все принялись хлебть круто звренный цейлонский — всякие тм пкетики с чйной крошкой здесь не увжли. Пропотев по новой, поговорили з жизнь, нлили по второй и, приделв конфитюру ноги, стли собирться сми — з окнми уже сгущлся полумрк июльского вечер.

Н улице зметно посвежело, ветер порывисто шелестел кронми деревьев, и, глядя н длекие сполохи молний, Кролик в здумчивости пропел:

— А ведь вихри врждебные веют нд нми…

— Д, пожлуй, грянет буря. — Прохоров контрреволюционно улыбнулся, высморклся в дв пльц и сменил тему. — Дернешь меня? Бендикс нкрылся, женским оргном. — Он мхнул рукой в сторону лохмтой «трешки» с «черным», ностльгически советским номером. — Вон он, лсточк моя, дет просрться. Весьм жидко.

— А «глстук» есть? —Кролик, поймв утвердительный кивок, злез в новенькую «рено», с легкостью зпустил двигтель и скоро уже цеплял к своему фркопу «глстук» — буксировочную веревку.

Хвл Аллху, звелсь «трех» с пол-оборот, и, рспрощвшись, влдельцы трнспортных средств нчли рзъезжться по своим делм. Роджер — по своим кроличьим, Серег же — по своим скорбным.

Кк же все меняется в этой жизни! Думл ли он четыре год нзд, что придется н лохмтой бти-ной тчке «бомбить» клиент днями и ночми? Шутить изволите! В те времен он быстро пер в гору, взял бронзу н России, вплотную готовился к Европе, и все было бы хорошо, если бы не черномзый «шкф» н ринге в Внкувере. Достл, сук невоспитння, вывел из себя.

Жутко осерчл тогд Серег — не сдержвшись, пнул гд в пх и тут же локтем едв не вышиб ему челюсть зодно с мозгми. Негр — в ренимцию, Прохорову — дисквлификцию и с «волчьим билетом» в федерцию. Российскую.

Однко он тогд не рстерялся и, пустив большой спорт побоку, пристроился в ресторн «Акпульке» вышиблой. Не очень чтобы очень, но н жизнь хвтло. Только, увы, всему приходит конец. Совместными зботми ментов, бндитов и нлоговой полиции питейное зведение доблестно зчхло, и Серег, вновь окзвшись не при делх, понял, что нужны нынче не бойцы, стрелки, причем с лицензией н охрнную деятельность.

А вот с этой смой лицензией было нпряженно. Он в общем-то никогд особо зконопослушным членом обществ не был, и все в округе знли, что, если Тормоз въедет в нюх, зтормозишься ндолго. Однжды его дже чуть не посдили, годиков эдк н пять, спсибо, вмешлсь спортивня общественность, и олимпийской ндежде пропсть не дли. Это уже потом, после рмии, Прохоров остепенился и стл пускть в ход кулки лишь в случе крйней н то необходимости. Возниквшей, впрочем, достточно чсто…

Тк или инче, н двдцть седьмом году жизнь дл трещину. Денег не стло, любимя «тойот», не вписвшись в поворот, превртилсь в груду метллолом, з время, пок он состоял при кбке, нишу его в большом спорте зняли злые, молодые и способные. Итог печлен — крепче з брнку держись, шофер! Д смотри, чтоб пссжиры не «устроили сквозняк», не дли по бшке, д не опустили н ббки гишники, достойные потомки Соловья-рзбойник — тот тк же свистел и грбил н дорогх.

Гроз между тем стремительно ндвиглсь. Рсколов небо ндвое, совсем уже близко полыхнул огненный зигзг, н мгновение все змерло, и тут же, рспугивя котов, пушечной кнондой згрохотл гром. Тучи, кзлось, опустились н смые крыши, воздух сделлся ощутимо плотным, стихия, судя по всему, шутить не собирлсь. «Ну, бля, поктлся. — Серег посмотрел н обезлюдевшие тротуры, сплюнул, помрчнел и мехнически включил подфрники. — Этк и бензин не отобьешь». Чтобы отвлечься от грустных мыслей и хоть немного поднять нстрой, он включил приемник, но веселей не стло. Дв притоп, три прихлоп плюс тошнотворные последние новости. И тут облом. Прохоров скривился, вырубил вещние и, притормозив н «помидор» [2], вихрем сорвлся с мест по желтому. Глвное — уйти с перекрестк первым и, держсь поближе к тротуру, зорко смотреть по сторонм, тогд клиент точно будет твой. А ззевешься, его тут же подберут конкуренты — кто не успел, тот опоздл.

«Тк, есть конткт. — Зметив в полумрке голосующую женскую фигурку, Прохоров включил по-воротник и, приняв впрво, плвно зтормозил. — Ну, дй бог, чтоб не последняя». Дверь «трешки» открылсь, в нос шибнуло косметикой, и послышлся юный прокуренный голосок:

— Рсслбиться не желете?

Лет пятндцть, не стрше, пэтэушниц кривоногя, ткой и низкя облчность не помех. По идее, ндо было бы соглситься — презер мой, мол, кончу быстро, или уломть н миньет з полцены — все рвно погод нелетня. Еще лучше трхнуть н хляву н зднем сиденье, н прощнье хлопнув по попке: зходите к нм еще. Однко не стл Прохоров делть этого — несолидно, д и рботть ндо, буркнул только: «Гуляй, подруг», — и с ревом прогоревшего глушителя поктил прочь.

Едв он выехл н Пискревку, нконец-тки хлынул ливень, сплошной косой стеной, будто что-то лопнуло н небе. Н сфльте зпузырились лужи, крупные кпли дробно зстучли по крыше, и, почувствовв, что дворники не спрвляются, Прохоров остновился — поближе к тротуру, подльше от грех. И тут же убедился, что в этой жизни не угдть, где нйдешь, где потеряешь. Из-з пелены дождя возник нсквозь промокший пьяненький мужичок и, узнв, что его соглсны везти в Автово з стошечку, бодро полез в мшину — хороший костюм, чсы от японцев, деньги с ткого можно вперед не брть. Строго говоря, переть через весь город з три доллр под проливным дождем, в потемкх, — не хти что, но, кк говорится, н безрыбье и см рком встнешь. Тк что включил Серег ближний свет и потщился со скоростью ктфлк — тише едешь, дльше будешь. Медленно и печльно выехли н нбережную, миновли мрчное крснокирпичье «Крестов», и пок тянулись через Неву, огибли Медного коня и ктились по ухбм Нрвской зствы, дождь кончился, будто отрезло. Н мокрых тротурх появились прохожие, зстучли по сфльту женские кблучки, и в июльской ночи рзнесся ликующий лй спрвивших нужду брбосов.

— Смотри-к, приплыли уже. — Прокемривший всю дорогу мужичок рсплтился и вышел у экс-ресторн «Нрв», Сереге тут же улыбнулсь удч в лице спешившей в Ломоносов влюбленной прочки. Обртный путь он проделл в обществе двух пьяных, но плтежеспособных дм бльзковского возрст, когд выгрузил их в Лигово, метро уже зкрылось и клиент пошел косяком. Првд, и желющих попрвить бюджет путем извоз было хоть отбвляй, тк что зевть не следовло.

К трем чсм, почувствовв устлость, зверский голод и глубокое отврщение к презренному метллу, Прохоров с нслждением отлил з киоском, потребил «Спикере» и твердо решил звязывть — плевть, всех денег не зрботешь. Он стремительно миновл рйон Сенной, лихо вырулил н пустой Московский и н бреющем полетел в крйнем левом ряду, только изношенный здний мост згудел.

Вскоре окзлось, что не он один увжет быструю езду, — не доезжя «Фрунзенской», в хвост ему пристроилсь «девятк» с тонировнными стеклми и принялсь сигнлить дльним светом, ежесекундно нпоминя о своем присутствии пронзительным ревом музыкльного клксон — «я кукрч, я кукрч». Соседние полосы были свободны, движения прктически никкого, и Серег срзу понял, что ребятки ищут н жопу большое дорожное приключение. Есть, однко, хотелось до тошноты, и, решив не связывться, действовть по принципу «не трожь дерьмо», он уступил дорогу, перестроившись првее, — ктитесь с песнями. Ничего подобного.

«Девятк» н обгон не пошл, — по-прежнему держсь у Тормоз в кильвтере, он пронзительно звывл: «Я кукрч». Понять ребяток было несложно — ску-у-у-у-у-чно, тк недешь н лох в колымге с черными номерми, глядишь, нстроение и попрвится.

Если путь компромисс не дет результт, нужно вствть н тропу войны. «Лдно, суки». Зловеще ухмыльнувшись, Прохоров резко, чтобы у водителя «девятки» очко сыгрло, дл по тормозм и тут же, уворчивясь от удр, с полным гзом ушел впрво. Преследовтели, видимо перессвшись, увеличили дистнцию, но музыкльное сопровождение под ослепительный свет глогенок не отключили, и прохоровскому долготерпению пришел конец. Сбросив скорость, он приоткрыл дверь и мстерски, точно рссчитв нпрвление турбулентных потоков, зелено и обильно хркнул н лобовое стекло «девятки». Тут же ушел впрво, зтормозил и, хрустнув суствми пльцев, принялся ждть.

— Я мму твою. — Из остновившейся «девятки» выскочил рзгоряченный джигит и, потряся мссивным ломиком, нзывемым в определенных кругх «Фомой Фомичем», с чисто восточным темперментом устремился к «тройке». — Я жопу твою, я ппу твою, я кждый пуговиц твою…

Не дослушв, Серег резко рспхнул дверь, и ее остря кромк плотно впечтлсь сыну гор между ног, отчего монолог прервлся, см ортор, схвтившись з мужскую гордость, скорчился в три погибели.

— Что, квдртные небось стли? — Окончтельно рссвирепев, Прохоров выбрлся из мшины и сильным «бодющим» удром колен превртил лицо супостт в кроввое месиво. — Свободен, отдыхй.

Тем временем из «девятки» выскочили кунки подрненного джигит, причем один с пятндцтидюймовым клинком для выживния -ля Джон Рембо, другой с цепью от мопед «Верховин» с элегнтным грузиком н конце. Тут же выяснилось, что рботть в пре молодцы не умеют, и, без труд «вытянув их в линию», Прохоров от всей души въехл супостту с теском своим сорок пятым по печени. А обут он был, между прочим, в ботиночки «Милитри», с железными вствкми и рмировнными острыми кнтми. Джигит, екнув всеми внутренними оргнми, выронил кинжл и покорно злег двиться блевотиной, Серег, не теряя темп, взялся з его нпрник.

Н вид тот был крсив и отвжен, словно горный брс, только первое впечтление обмнчиво. В мгновение ок «брс» збился н водительское кресло, здрился и приготовился блгополучно отчлить, но не тут-то было. С легкостью зпрыгнув н кпот, Се-рег оглушительно вскрикнул и, хорошо вложившись нехиленькой мссой, удрил лобовое стекло ребром ступни. Хрустнув, оно тут же превртилось в подтливую пленку, тяжелый ботинок вдвил ее внутрь и с силой въехл лицу квкзской нционльности конкретно в рожу. Мощно, словно конским копытом….

Финит ля комедия — инцидент был исчерпн.

«Вот тк, ребятки, трое вших сбоку нет». Выдв н прощние блевуну пинок по почкм, Серег сплюнул, подобрл трофеи и нпрвился к своей «трешке». Больше всего н свете ему хотелось сейчс жреных пельменей — с хрустящей корочкой, в сметне и кляксх рсплвленного сыр, под томтный сок, чуть подсоленный, с мякотью… Однко полет гстрономических фнтзий резко прервли.

Слев выросл громд «тойоты фо рннер», тонировнное стекло ушло вниз, и мордстый, стриженный -ля Котовский бык покзл знкми, чтобы Прохоров припрковлся:

— Тормози, с тобой будут говорить.

Джип срзу же принялся збирть впрво, кк бы подтлкивя «тройку» к тротуру, и ничего другого не оствлось, кк подчиниться и притормозить. «Нет, пожрть, видно, точно не придется». Вздохнув, Серег прикинул высоту поребрик, чтобы н крйняк рвнуть через гзон во двор, тем временем бок о бок с ним остновился белый «шестисотый», и солидный лысый пп в глстуке «кис-кис» негромко вырзил свое одобрение:

— Хорошо деретесь, молодой человек. Не лучше ли делть это з деньги?

Выглядел он крйне респектбельно — осттки блгородной седины, холеня кож, шикрный костюм, только вот взгляд был жесткий, кк у голодного хорьк.

— Подумть хотелось бы. — Выдвив улыбку, Прохоров рзглядел в глубине слон совершенно потрясную блондинку в вечернем тулете и, остро ощутив свое убожество, проглотил голодную слюну: «Из ночного клуб, нверное, нжрлись, трхться едут…»

— Ндумете, звоните. — Лысый лсково ощерился и, протянув через окно визитку, сунул следом стобксовую купюру. — Это з приятное зрелище. Люблю, когд срнь черножопую н место ствят рком.

Тонировнное стекло плвно поднялось, нвсегд скрыв от Серегиных глз блондинистую крсотку, мощно взревел шестилитровый двигтель, и, сорввшись с мест, «мерседес» стремительно полетел по ночному проспекту. Джип сопровождения, двинувшись следом, н первом же перекрестке перестроился и прикрыл првый бок головной мшины — крутизн, европейский клсс, высший пилотж. «Бесятся с жиру, сволочи, бензин девяносто восьмой жгут». Прохоров проводил кортеж взглядом и, убрв, не рссмтривя, визитку с бксми, что было сил припустил домой — есть хотелось нестерпимо. Миновв «Электросилу», он ушел нпрво — тк короче, д и светофоров меньше, возле железнодорожной плтформы вырулил н Ленинский и скоро уже мчлся по знкомой до кждой выбоины гигнтской полуподкове проспект Ветернов.

Когд-то двно н этом месте были лес д болот, где в нищете и дикости прозябли воспетые поэтом убогие чухонцы. Позже н нродных костях стрпы смодержвия возвели здесь усдьбы, рзбили прки и сды с гротми д пвильонми, где и предлись рзврту и нрвственному рзложению. Н берегу Литовского озер высились дворцы с бшнями и бельведерми, блгоухли зросли шиповник, н поверхности прозрчных вод рсцветли диковинные лилии.

Только трудовому нроду это кк зйцу боковой крмн. Нынче от Лиговского озер остлся лишь извилистый оврг, н местх цветников и розриев грждне выгуливют брбосов, вместо белокменных хором светятся в ночи окнми «точки», «корбли» и «хрущобы». Кто был ничем… Тот стл никем…

«Опять ккя-то пдл фонрь рзбил». Врубив дльний свет, Прохоров зрулил в боковой проезд, осторожно, чтобы не сосчитть ямы, прополз вдоль девятиэтжки и, миновв помойку, припрковлся н своем коронном месте — нпротив родимых окон, у трнсформторной будки. Теперь следовло позботиться о безопсности трнспортного средств — у нс не дрогнут, угонят и с уштнным бендиксом. «Стрн уродов». Действуя н ощупь, Серег ндел колодку н педли, нкинул «кочергу» н руль и, выствив н «торпеду» кртонку с лконичной ндписью «Пятизрядный втомт двендцтого клибр. Стреляю без предупреждения», сдернул центрльный провод с крышки тремблер — всяким тм буржузным сигнлизциям он не доверял. Отечественным, впрочем, тоже….

Свет в подъезде, кк обычно, не горел, и если бы не предусмотрительно зхвченный фонрик, Тормоз точно вляплся бы — лестницу основтельно зблевли, во всю ширь. «Поймть бы гд». Плюнув, он поднялся к себе н четвертый, бесшумно отпер входную дверь и, окзвшись в прихожей, срзу же услышл, кк спрыгнул с подоконник сибирский кот Рысик — снизошел, знчит, увжет. К слову скзть, был он хищник тот еще — рыжий, прямо Чубйс, уши все в дркх изодрны, и чстенько, ннюхвшись хлорной вони от «Белизны», ловил не мышей, кйф.

— Ну кк ты, хвосттый, тщишься? — Потрепв хищник по нехилому згривку, он рысью збежл в гльюн, в внную и, подгоняемый желудочными сокми, двинул н кухню. И тут же в недоумении змер — н плите црил пустот. Ни пюре с домшними котлетми, ни сковородки с жреными пельменями — только рзогреть, и з уши не оттщишь, ни вкуснейшего омлет с колбсой и луком. Ничего. Ничего того, что обычно оствлял ему мть кждым вечером уже в течение двух лет. И обязтельного послния, ну тм, «Сереженьк, не пей холодного молок» или «Сыночек дорогой, в пельмени не збудь положить сметны», тоже не было.

«Ну и дел». Аппетит у Прохоров пропл. Не обрщя внимния н урчщего Рысик, он выскочил в коридор и прислушлся. Из-з двери отцовской конуры слышлось скрипение пружин, нудно жужжл невыключенный телевизор и слышлся густой ндрывный хрп, вот в комнте мтери стоял прямо-тки мертвящя тишин — оттуд не доносилось ни звук, и Серег почувствовл, кк у него перехвтило горло.

— Мм, — он поскребся, осторожно повернул ручку и почему-то н цыпочкх вошел внутрь, — мм…

В комнте никого не было. Н рзложенном дивне лежло скомкнное покрывло, в бельевом шкфу, судя по всему, рылись чужие руки, спертый воздух отдвл лекрствми и бедой. Ккой-то убийственной, не подвлстной человеческому рзуму неотвртимостью…

«Тк». Серег подобрл с полу рзбитые очки, в которых мть обычно смотрел телевизор, змер н мгновение, собирясь с мыслями, и двинулся будить своего геройского родителя.

Действительно геройского — гврдии мйор, првд зпс, три боевых орден, уж медлюшек-то всяких — не сосчитть. При этом дырк в легком, кое-кк злеченный гептит и чудом уцелевшя левя ног. Првя, по нижнюю треть бедр, остлсь в кбине КмАЗ, подбитого из крупноклиберного н перевле Слнг. Зто и пил Серегин бтя геройски — по-черному. Собственно, н тернистую тропу лкоголизм он встл срзу после демобилизции по рнению, но, будучи неоднокртно «торпедировн», ншел в себе силы звязть и зступить н трудовую вхту в нродное хозяйство. По новой он зпил пру лет нзд, когд стло окончтельно ясно, что Витьк, млдший брт Сереги, из Чечни не вернется…

— Эй, бтя, — Тормоз открыл дверь, щелкнул выключтелем и потряс лежвшего ничком отц з костлявое плечо, — где мть?

Н полу влялись порожние флконы «крсной шпочки» — средств для обезжиривния поверхностей, воздух был пропитн перегром, ппиросным дымом и зпхом двно не мытых телес, зто н смом видном месте крсовлсь офицерскя прдк, првд без орденов и медлей.

Нгрды были двно продны и пропиты…

— А-о-у. — Зхлебнувшись хркотиной, Прохоров-стрший зворочлся, приоткрыл осоловевшие глз, и по его небритой щеке потянулись слюни. — Пр… Прлик рзбил Семеновну… Аккурт «Время» нчлось… Н Костюшко оттщили, прлик…

Он вдруг рсктисто рыгнул, густо, чем-то утробно-прогорклым, погрозил кому-то кулком и, ткнувшись мордой в подушку, стршно зхрпел. Кзлось, что у него нчлсь гония…

«Эх, бтя, бтя». Смотреть н него было тягостно, и, опустив глз, Серег вышел в коридор к телефону. Однко сколько он ни нзвнивл в городскую больницу номер двдцть шесть, никто не отозвлся — понятное дело, ночь, чс собки, время, когд больше всего хочется спть, — тк что, плюнув, Тормоз нпрвился в внную. Утро вечер мудренее.

Горячей воды не было уже месяц, и, с ухньем збрвшись под слишком уж бодрящий душ, Серег внезпно вспомнил, кк когд-то уходил в рмию. Уходил трудно — в первый призыв «изобрзил» себе сотрясение мозг, во второй фиктивно брчевлся с ккой-то дурой, и только с третьей попытки военкомту удлось его зхомутть. И вот, сколько было телок, ни одн, сук, не пришл проводить, лишь мть стоял н пронизывющем ноябрьском ветру и совл ему пкеты со съестным. И все плкл, плкл… А хрчи эти, к слову скзть, потом лихо оприходовли сержнты н рспределительном пункте…

«Кстти, о жртве». Поплотнее прикрыв дверь в внную, чтобы Рысик не вымзлся отбеливтелем, Прохоров щедро отсыпл ему «Вискс» и пошел к себе. Поствил будильник н одинндцть, потянулся, зевнул и нконец-тки звлился спть.

Снились ему мигющие светофоры ночного город.

Глв 2

— Ну что, друзья-однополчне, нчнем, пожлуй. — Вскрыв кодовый змок кейс, Полковник извлек дискету, определил его в недр компьютер, немного поколдовл и ввел шифр доступ. — Итк, что мы имеем?

Он только что вернулся от нчльств и, несмотря н чепитие в генерльском обществе, ужсно хотел есть. Однко крепился, спрведливо полгя, что хлеб нсущный может и подождть. Глвное — дел. Куд более вжные, чем у прокурор…

Блгодря кондиционеру воздух в кбинете был прохлден, нпоен озоном и чуть зметно дрожл из-з рботющих систем зщиты. Пхло «Шлимром» мйор Брюнетки, «Шнелью № 5» мйор Блондинки, цветущей з окном сиренью и пенковой любимой трубкой подполковник, которую тот, не прикуривя, здумчиво держл во рту.

Дело происходило в миленьком, с эркером и блкончикми, особнячке, утопющем в море зелени, з тройным периметром непроницемой охрны. Окн здесь были двойные рифленые[3], ворот оборудовны тмбуром, вымуштровнные охрнники с всильковыми петлицми состояли в звнии не ниже лейтеннтов. Сей домик-пряник в секретных документх знчился кк объект АБК — чрезвычйной вжности, стртегического знчения, знимлись в его стенх делом ответственным, жутко серьезным: блюли безопсность родины. Не фунт изюм, не в бирюльки игрть, не шуточки шутить…

Тем не менее что Полковник, что его зм, что обе крсвицы мйорши держлись просто, естественно, словно стрые добрые знкомые. Без нмек н субординцию, н рвных. Чувствовлось, что они были крепко связны, словно льпинисты н спуске, — стоит кому-то одному оступиться, упсть, кк срзу же возникнет опсность для жизни остльных. Мгновення, неотвртимя, будто пдение в пропсть. А звния, должности, чины, нгрды здесь совершенно ни при чем… Они дже были чем-то похожи, эти совершенно рзные н первый взгляд люди. Ккими-то вроде бы незнчительными, несущественными мелочми — мимикой, отдельными жестми, ртикуляцией, мнерой держться. Что еще молодой, рно поседевший Полковник, что его невозмутимый, неторопливый в суждениях зм, что длинноногя, -ля Софи Лорен, Брюнетк, что голубоглзя, с улыбкой кк у Мэрилин Монро, Блондинк. Видимо, род деятельности скзывлся. А были все они убийцми. Мтерыми, хлднокровными и опытными, когд ндо нпрочь лишенными жлости, сомнения, сострдния и сочувствия. Убийцми н службе родины. Нследующими и преумножющими опыт Судоплтов, Эйтингтон и Дроздов[4].

Куд тм жрецм Зевс Метрон[5], хрестомтийным гшишинм и изуверм из тинственного «Рифи» [6].

— Тк, есть. — Полковник между тем пробежл пльцми по клвишм, попрвил очки и, откинувшись н спинку, поудобнее устроился в кресле. — Морозов Кузьм Ильич, нчльник Седьмого отдел Упрвления КГБ по Ленингрдской облсти. Воинское звние — полковник. Тысяч девятьсот сорок шестого год рождения. Русский. Член КПСС с семьдесят первого год. Обрзовние высшее, в семьдесят шестом году зкончил Высшую школу КГБ им. Ф. Э. Дзержинского при Совете министров СССР. В восьмидесятом году прошел переподготовку в Учебном центре КАИ[7]. Нгржден четырьмя орденми и рядом медлей. Личный номер «Б-113448»… Кков герой. — Полковник щелкнул клвишми, и н экрне высветилсь служебня хрктеристик н товрищ Морозов: «…Умеет выделить глвное и сосредоточить усилия н ключевых учсткх контррзведывтельной деятельности. Непосредственно учствует в плнировнии и проведении ниболее сложных опертивных мероприятий. Принимет обосновнные решения, стрется действовть нестндртно, не боится взять ответственность н себя…»

— Редкое имя — Кузьм. — Дослушв пнегирик до конц, мйор Блондинк рсстегнул сумочку и вытщил кругленькую, очень ностльгическую жестянку с леденцми. — Лично у меня оно ссоциируется с пожрным. Этким брвым, лихим брндмейстером — чтобы кск блестел, усы торчком и нвеселе изрядно…

Н экрне тем временем высветилсь блгообрзня очкстя физиомомия лысеющего отц семейств — ничего примечтельного, если бы не жесткий прищур глз, и Блондинк рзочровнно зхрустел леденцом:

— Д, н брндмейстер не тянет…

— И не пьет совсем, бережет потенцию. — Полковник усмехнулся и принялся копть дльше, тк что постепенно стло ясно, что облдтель редкого имени и см по жизни является сволочью редкой.

Свое служение отечеству Кузьм Ильич нчл еще в млдые годы, стртельно стуч н однокурсников по институту. Причем делл это нстолько кчественно, что по рспределению попл в кгэбэшное упрвление «3»—зщищть родной конституционный строй. Здесь он проявил себя во всей крсе, доблестно выявляя гентов сионизм и пологетов буржузной лжекультуры, з что, видимо, и попер быстро в гору. После окончния глвной кузницы чекистских кдров — Высшей школы КГБ имени железного Феликс — Кузьм Ильич змтерел, и родин регулярно двл ему шнс совершить что-нибудь по-нстоящему геройское. К примеру, именно он сыгрл немловжную роль в грубом фрсе под нзвнием «Вторжение советских войск в Афгнистн». Если вспомнить, поводом для их ввод явилось врврское нпдение н дом в Кбуле, где жили служщие многочисленных миссий и предствительств СССР. Бнд рзбойников в члмх и хлтх убил множество советских грждн, отрезл им головы и, нсдив н острия пик, с крикми понесл вдоль улиц. Полиция открыл по негодяям огонь. Побросв головы советских грждн, бндиты скрылись. Позже полицейские отметили в рпортх, что у большинств экстремистов члм был повязн непрвильно. Тк вот, этой зондеркомндой в непрвильно повязнных члмх и руководил тогд, пребывя в чине мйор, Кузьм Ильич Морозов. А вскоре его кк специлист по клссовой борьбе бросили н смый передний ее крй. Обретясь в стрнх, где деятельность компртий был зпрещен зконом, он изыскивл для млдшеньких сестренок КПСС экономические источники существовния. Рбот спорилсь, глвное, бремя морльно-этических ценностей не тяготило — во имя всемирной революции все средств хороши. Под чутким руководством КПСС шл бойкя торговля оружием, нркотикми и воровнными товрми. Процветл рэкет, коммунры не гнушлись брть деньги с проституток и игорных зведений, чстенько бывло, что не брезговли и бнльным рзбоем. Рзжигли потихоньку мировой пожр.

Перестройку Морозов встретил лихим полковником и естественным путем влился в рыночные отношения. Его стршие товрищи из ПГУ срзу ухвтили суть экономических реформ и без колебний нчли воплощть в жизнь свой богтый опыт рботы в подполье. Чтобы не мелочиться и торговть оружием с рзмхом, было решено создть концерн АНТ, куд н ключевую должность и нзнчили Кузьму Ильич. Только неувязочк вышл. Брвые комитетчики из Шестого упрвления, терземые звистью к своим удчливым коллегм, нкрыли их эшелон в городе-герое Новороссийске. Тнки рзведчиков под видом сельхозтехники были снбжены липовой нклдной и нпрвлялись в сторону грницы ншей родины. Рзрзился грндиозный скндл, и зсветившегося Морозов убрли с глз долой в Леноблсть, нчльником нружки. Это после всего-то! Н крьере можно было смело поствить крест, и Кузьм Ильич, не дожидясь пенсии, мхнул в нродное хозяйство. Тм он подружился с бртьями-рзбойникми Клюевыми и, используя личные связи, н общковые деньги основл охрнную структуру «Эверест». Укомплектовл ее бывшими комитетскими, выбил лицензии н стволы, и процесс пошел. Охрняли всех — мгзинщиков, лречников, проституток, вышибли з долю половинную долги, не брезговли вульгрным кидловом. Решли вопросы. Однко скоро Кузьм Ильич понял, что охрнной деятельностью нстоящих денег не нжить, и нчл пробовть себя в других нпрвлениях, с бртьями Клюевыми стли происходить стрнные вещи. Стрший просто куд-то исчез, испрился, у млдшенького в джипе вдруг окзлсь мин, тк что хоронить его пришлось в зкрытом гробу…. М-д, чудес…

А кудесник Морозов бртцев помянул, доли их прибрл и вплотную знялся проклдкой дорог, вернее, содействием в их строительстве.

— Н Зпде существует немло фирм, готовых с рдостью клсть сфльт н российских просторх. — Полковник снял очки, подышл н стекл, протер и с ловкостью умыкнул у Блондинки зеленый пузтый леденец. — Условие только одно — все мтерилы у них свои. И нсыпной грунт в том числе. А теперь немного рифметики… Привезти из-з кордон тонну грунт стоит порядк пятидесяти доллров. А дезктивция той же тонны грунт, згрязненного рдиционными отходми, выльется никк не меньше, чем в полторы тысячи бксов. Ндеюсь, понятно, откуд дует ветер?

— Д, дел. — Глянув вопросительно н дм, Подполковник вздохнул и принялся нбивть трубку ромтизировнным тбком. —Фирмчи хоронят у нс свое ядерное дерьмо, господин Морозов н этом деньги нживет. Нехорошо это. Непрвильно…

В свое время он знимлся последствиями томного взрыв под Челябинском и к вопросм остточной рдиции относился весьм болезненно.

— И хорошие деньги. — Скупо улыбнувшись, Полковник кивнул и, покосившись н трубку в рукх зм, уволок еще одну конфетку, ментоловую. — Двй уж, что ли, не томись, смоли, если дмы не против… Что же ксется Морозов, то все вышескзнное — это прембул, тк скзть, штрихи к портрету. — Он тронул пльцми клвитуру, и н экрне в изометрии возникло изобржение предмет, отдленно нпоминющего большую бухнку хлеб. — А попл он в поле ншего зрения совсем по другой причине. Вопрос н зсыпку — что вм, коллеги, известно о крсной ртути, «крснухе», если по-простому?

— Кжется, ее в природе не существует, — мйор Блондинк зкшлялсь и потянулсь к стоявшей н столе бутылке «швепс», — во всяком случе, тк зверяли с смых высоких трибун, нет, мол, никкой крсной ртути, все слухи о ней есть плод вржеских измышлений…

— Блжен, кто верует. — Крякнув, Подполковник рскурил трубку и, выпускя кольцми жсминовый дым, еще рз посмотрел н монитор. — Это не что иное, кк контейнер для ее хрнения. А вообще-то вся информция о «крснухе» основтельно зсекречен. Лично мне только и известно, что он идет н изготовление оружия огромной мощности, о принципе действия которого можно только догдывться…

— Все верно, друг мой, стртегическое сырье крсня ртуть является одним из смых больших нших секретов. — Полковник зствил контейнер н экрне медленно поворчивться и покзл его в рзрезе. — Это тк нзывемя «бухнк», пятикилогрммовый контейнер для хрнения и трнспортировки «крснухи», предствляющий из себя фрфоровую кпсулу в свинцовой оболочке. Он оборудовн «спутником», или пробником содержимого, — плец Полковник укзл н нечто, отдленно нпоминющее обыкновенный чйник, — к нему для проверки присоединяется «кейс» — специльное устройство для дигностики кчеств крсной ртути. Принцип его действия не в ншей компетенции. Единственное, что известно, это если в определенное время соединить пробник с «кейсом», то тот примет сигнл от космического спутник, это удостоверяет подлинность содержимого контейнер. В то же время посылется ответный сигнл, который немедленно пеленгуется. Кроме того, спутник способен зсечь контейнер, если тот трнспортируется н высоте свыше пяти километров, тк что нелегльно «крснуху» перевозят или нземным трнспортом, или вертолетом.

— Знчит, и здесь воруют. — Мйор Блондинк понимюще кивнул. — И оно того стоит?

— Д уж нверное. — Усмехнувшись, Полковник снял очки и принялся мссировть н переносице след от опрвы. — Известно, что посредник берет з килогрмм семьдесят тысяч доллров, то есть с контейнер трист пятьдесят тысяч, доля продвц, несомненно, рз в дв солидней. Првд, и риск велик, поймют — живым не выпустят…. А вообще-то вся история с «крснухой» нчлсь после перестройки, когд грницы стли «прозрчными» и появились покуптели, способные зплтить срзу з несколько «бухнок». Продвец обычно рботет через посредник. Тот соблюдет определенные првил конспирции — встречется с покуптелем внчле где-нибудь н неприметной рендовнной квртире и с собой приносит не товр, сертификт — сопровождющий кждый контейнер пспорт кчеств, подтверждя тким обрзом нличие крсной ртути. И только потом оговривется место сделки, где и происходит серьезня проверк товр.

— Звучит знимтельно, прямо боевик про Джеймс Бонд. — Подполковник выпустил к потолку душистое облчко и посмотрел н нчльник. — Только нверняк рельные персонжи другие. Уж не господин ли Морозов имеет отношение ко всему этому?

— Смое прямое и непосредственное. — Перед глзми Полковник вдруг возник лнгет из прной свинины, с поджристой корочкой, истекющий н рзрезе розовым соком, в окружении сложного грнир из молодого кртофеля и кольрби с тушеным крсным перцем, и, проглотив обильно нбежвшую слюну, он мрчно зкончил: — Осенью девяносто четвертого неподлеку от вибзы «Мры-2», что в Туркмении, рвнули склды оружия и техники. Пончлу отрбтывлсь версия несчстного случя, зтем зговорили о преступной хлтности, и лишь недвно всплыли фкты, подтверждющие зрнее сплнировнную оперцию по уничтожению следов хищения. Однко ниточк потянулсь срзу же н ткие верх, что был дн комнд «отбой», и рсследовние спустили н тормозх. А примерно две недели нзд в Ашхбде при попытке релизции ж трех контейнеров был здержн бывший мйор КГБ, в свое время нходившийся в непосредственном подчинении у Морозов. Эксперты без труд определили происхождение товр— «Мры-2». Здержнный пончлу взял всю вину н себя, но, будучи подвергнут психотропной обрботке, покзл, что «крснуху» получил от Морозов, причем «бухнок» у того было — кк в булочной.

Непроизвольно ощутив ромт горячего хлеб, Полковник змолчл и произвел глоттельное движение, что не укрылось от проництельного взгляд мйор Брюнетки. Хотя вообще-то н мужчин он внимния не обрщл. Ей нрвились женщины тип мйор Блондинки…

— Понятное дело, — вздохнул он. — Морозов — это верхушк йсберг, кто в основнии — все рвно не докопться. И скорее всего, комитетского мйор уже убрли где-нибудь в СИЗО, н смого Морозов нтрвили нс, чтобы все было шито-крыто. Демокртия в действии. Кк нсчет куры-гриль с чесночным соусом и свежим лвшем?

— Это было бы весьм кстти. — Полковник просиял, извлек дискету из компьютер и нпрвился к сейфу. — Однко оствим домыслы и предположения. Нм ндо знть только одно: Морозов — это вор, збрвшийся в зкром родины. И его нужно остновить. Вопрос только — кк, — комнду он себе подобрл серьезную, в его личной охрне, к примеру, спецы из Девятого упрвления КГБ, многие рньше номенклтуру охрняли, вождей из ЦК, пртийную элиту. Плюс дом-крепость — построенный по специльному проекту коттедж с полной звукоизоляцией и коммуникциями, исключющими возможность прослушивния. А ткже бронировнный « мерседес-600» и то, что не купишь ни з ккие деньги, — огромный личный опыт. Тк что, кк говорится, рботть ндо с чувством, с толком, с рсстновкой. Чтобы не долго мучилсь струшк в бндит… гм… опытных рукх… Но не сейчс, чуть-чуть попозже. — Он проглотил слюну, вырубил систему зщиты и прямой нводкой двинул к микроволновому чуду, струившему волшебный ромт хрустящей корочки.

Глв 3

— Нпрсно вы принесли все это. — Врч мрчно глянул н пкет в рукх Прохоров и соболезнующе вздохнул. — Он глотть не может.

В больничном воздухе витл зпх хлорки, стирнных в щелоке простыней и ккой-то безндежности — попл сюд, и уже не человек.

— Поговорить-то хоть с ней можно? — Серег вдруг вспомнил, кк мть пришл к нему в школу н выпускной вечер — стройня, нрядня, крсивее всех девчонок, и голос его предтельски дрогнул: — Недолго, минут пять всего…

— Вы, молодой человек, не понимете, — врч, подняв кустистые брови, покчл белым колпком и чем-то сделлся похож н китйского фрфорового болвнчик, — у нее же кровоизлияние в мозг. Не может ходить, говорить, делет под себя. Не узнет никого… Рновто, конечно, д ведь экология у нс, знете ли, социльные фкторы, стресс… Болезнь век…

Нсчет стресс Прохоров не сомневлся. Когд в Чечне убили его брт Витьку, госудрство, кроя н компенсциях, объявило его без вести пропвшим, он вместе с мтерью и отцом трижды ездил в Ростов. В морг, где лежт остнки погибших в Чечне солдт. Неопозннные. Чтобы опознть Витьку, пришлось везти то, что остлось от его головы, в Петербург, где врч-стомтолог и дл окончтельное зключение — д, это челюсть десятиклссник Прохоров. А вот в собесе «огромную» сумму в сто двдцть шесть тысяч, положенных н погребение, не дли — погиб боец в девяносто четвертом, похоронили-то в девяносто шестом. Непорядок! Кк рз после этого Прохоров-стрший и зпил, мть кк-то срзу сострилсь, всю зиму пролежл с сердцем, и вот теперь — прлич…

— Не узнет никого? — Серег рзом сгорбился, сник, и н его скулстом, покрытом шрмми лице вдруг появилось выржение ткой рстерянности, что врч учстливо потрепл по руке:

— Ну, ну, ну, не ндо тк отчивться, сделем все, что можем. Что в нших силх.

Неожиднно помрчнев, он змолчл и помнил Прохоров з собой в ординторскую:

— Не тк двно появился новый метод борьбы с прличом, тк нзывемя фетльня терпия. Знимется им в Петербурге клиник «Евроклсс», советско-шведскя. Но лечение чертовски дорогое. — Он присел к столу, кртко изложил историю болезни и, протянув Сереге бумжный лист, кк-то неловко улыбнулся. — Вот, н всякий случй, возьмите. Может пригодиться…

Объяснил, кк доехть до «Евроклсс», вытщил из крмн «Стюрдессу», зкурил, и Серег вдруг ясно понял, что врчу мучительно стыдно з свою беспомощность. З отсутствие лекрств, з дрные простыни, з упитнных веселых тркнов, от которых спсу нет. З держву обидно. Ведь врч кк-никк, целитель стрждущих» клятву Гиппокрт двл…

— Спсибо вм, доктор. — Он убрл историю болезни в крмн, рзвернулся и хотел было идти, но вспомнил про пкет с хрчми: — Вот, отдйте кому-нибудь, кто еще глотть может.

И только уже внизу, н улице, понял, что сморозил глупость.

Стоял погожий летний день. В душном воздухе летли стрекозы, девушки щеголяли в шортх и сетчтых, бсолютно ничего не скрывющих мечкх, только Прохорову было нплевть. Он внезпно осознл со всей отчетливостью, что кроме мтери никогд никто не ждл его поздними вечерми. Ббы и девки не в счет, у них свой интерес… Ну, может быть, Рысик еще, когд хотел жрть и не шстл где-нибудь во дворх по кошкм… Кстти, о кошкх и о жртве…. У продовольственного лбз Серег припрковлся, купил полкило печени и пчку геркулес «Ясно солнышко». Всяких тм «Висксов» и «Китикетов» Рысику перепдло мло, потому кк он стрдл песком в уретре и однжды уже испробовл ктетер. Себе же Прохоров взял чего попроще, пельменей — дешево и сердито, к тому же «Рвиоли», если и подздержится в дороге, не рскиснут. Сейчс требовлось срочно бомбнуть клиент, денег оствлось — кот нплкл….

Однко время было ни то ни се, и ехть нрод упорно не желл. То есть желл, но общественным трнспортом. Тяги, хоть ты низннку вывернись, не было. Тормоз уже окончтельно решил рулить к дому, когд зметил фигуристую телку, ззывно мшущую рукой.

— Куд изволите?

Бывют все же чудес н свете — изволили к его же собственному дому! Нет, положительно, похоже, черня полос нчл терять свой колер… Однко зкончился вояж весьм прозически.

— Держи, шеф. — Пссжирк извлекл пятирублевую монетку и, чтобы не ксться водительских пльцев, небрежно бросил ее н торпеду. — Бензином у тебя в тчке воняет, жуть.

См он блгоухл «Мжи нуром», изрядно рзбвленным девичьим нежным потом — жрко все-тки, лето.

— Д лдно, подруг, оствь себе. — Подобного хмств, смешнного с мрмойством, Тормоз не выносил и, ухмыльнувшись, сунул крсвице пятирублевку в щель между прекрсными выпуклостями. — Купи себе «тмпкс» и зсди поглубже…

— Козел! — Взвизгнув, блондинк выктилсь из мшины, вытщил зстрявшую в трусх монету и с видом оскорбленной добродетели нпрвилсь к Сере-гиному подъезду. — Пидор, чтоб тебе смому зсдили поглубже!

Срзу чувствовлось, что девушк не только с выпуклостями, но и с хрктером.

«Что-то рньше я этой жопы здесь не видел. — Тормоз, посмотрев ей вслед, оценил ядреность ягодиц под полупрозрчной ткнью, стройность ног, точе-ность тлии, неодобрительно прищурился, кчнул головой: — Никкого шрм, одни буфер. Похоже, сэкономил н воспитнии, подруг…» Привычно он зковл мшину в противоугонные кндлы, вошел в подъезд и срзу же услышл глс Рысик — лчущий, полный экспрессии, негодовния и готовности сожрть целого бык. Рсположившись у родного порог, хищник яростно дрл когтями дермтин, время от времени рзбеглся, взлетл в воздух и ломился в дверь всеми четырьмя конечностями, уж орл-то, орл, словно голодный тигр:

— Мя-я-я-я-с!

Учуяв Тормоз, он потишел, с вжностью нрезл круг почет и, лихо вспрыгнув н хозяйское плечо, принялся урчть прямо в ухо — увжю, мол. Рыжие бок его ввлились, нос рсписли когти конкурентов, хвост был мелировн чем-то н редкость вонючим — и где только нелегкя носил! «Д, з любовь ндо плтить. — Прохоров, зпустив домочдц, вошел следом, зкрыл з собой дверь, с горечью вздохнул: — З простыни, з лекрств, з оперцию… З все, блин, з все…»

В квртире было душно. Мухи брржировли нд кошчьим лотком, в солнечных лучх роились пылинки, из конуры Прохоров-стршего рздвлся дже не хрп, утробные, нечеловеческие хрипы. Сморщив нос — опять все углы облевны! — Тормоз нбрл в кстрюлю воды и, поствив н огонь, с ухньем злез под ледяной душ — жр. Д, жрко, — мощно приложившись к поилке, Рысик с ходу вылкл половину содержимого, принюхлся и нчл подбирться к пкету с печенью, в это время полилсь песня, и н кухню зявился Прохоров-стрший.

— Отцвели уж двно хризнтемы в сду… — Он уже успел похмелиться, «полирнуться» пивком и добвить свежчк н стрые дрожжи, потому нходился в прекрсном рсположении дух. — Ути, кисоньк, дй-к я тебя поцелую, хвосттенький ты мой…

Одет экс-мйор был в семейные, до колен, трусы и не по сезону утепленную фуфйку, мочой и перегром рзило от него з версту, тк что Рысик, зпрыгнув н холодильник, дже не то чтобы окрысился, зшипел по-змеиному:

— Пш-ш-ш-ш-ел!

— Бтя, есть будешь? — Выйдя из внной, Тормоз бросил в зкипевшую воду печень, рзогрел сковородку с мслом и, дождвшись, пок зскворчит, нчл выклдывть пельмени. — «Рвиоли», Итлия.

— А н фиг! Знешь, сколько клорий в бухлове? — Прохоров-стрший зевнул, смчно почесл под фуфйкой и с обидой посмотрел в сторону Рысик: — Брезгует гд, с гонором. Ты мне, Серег, лучше другое скжи, — он неожиднно придвинулся и, прищурив мутные, в крсных прожилкх глз, пристльно уствился сыну в лицо. — Почему все-тки вино н пиво — крсиво, пиво н вино — говно? Не знешь? А что вы вообще знете, молодые? Мы вот вчер с Колькой-бомжом взяли «попугйчиков» [8], после водочки, пленой конечно, но прошл, под вечер Вльк-хмырь зявился. Он мне должен был, тк должок, сук, корьем[9] отдл — в книстре приволок. Говорит, ему с бочки слили. И вот кк вспрыснули мы пив, тк нм с Коляном тк поплохело — отходняк покруче, чем с «портишк», еле-еле водочкой попрвились, ты говоришь — пельмени… Н кой ляд мне твои гребные пельмени! — Внезпно рзъярившись, он швырнул ногой тбуретку и, поддернув трусы, тк же неожиднно угомонился. — Ты, сынок, см здесь комндуй, я пойду, пойду подремлю пок. — Он икнул, подержлся з косяк и, поштывясь, поплелся к себе, только зскрипел дешевый отечественный протез.

«Эх, бтя, бтя, — Серег глянул н сгорбленную отцовскую спину и срзу збыл про пельмени, — эко тебя согнуло…» А ведь ккой был — мешок цемент зубми поднимл, подъем переворотом делл десять рз по полной боевой… Пмять вдруг вернул Тормоз лет н двдцть нзд, в Ггры, н выстлнную глькой полосу городского пляж. Они тогд впервые приехли всем семейством н море, и чстенько, усдив Серегу с бртом н плечи, бтя вихрем мчлся по воде вдоль линии прибоя — молодой, сильный, згорелый. А мть, счстливо улыбясь, смотрел н них и делл вид, что плотоядные мужские взгляды ее не ксются… Серег явственно услышл Витькин смех — детский, рдостный, похожий н серебряный колокольчик, и тут же увидел брт взрослым — в Ростовском морге. Полурзложившимся трупом без обеих ног и с нполовину снесенным черепом…

«Ну, н хрен, только истерики не хвтло… —Тормоз помотл головой, стрясь больше не думть о грустном, и принялся переворчивть пельменины н другой бок. — Тефль, похоже, нкрылся, пригорело в лучшем виде». Печенк между тем тоже дошл до кондиции, и Рысик не н шутку рзволновлся — удстся ли вкусить нтурпродукт или его срзу испогнят геркулесом? Хоть и «Ясно солнышко», д без него вкуснее. Но переживл он нпрсно.

— Н, рзминйся. — Подув н ломтик печенки, Тормоз осчстливил им хищник, и тот с урчнием потщил добычу под внну — упси бог отнимут! Оствшуюся мссу субпродукт Серег рзрезл н куски, зпрвил бульон геркулесом и все перемешл. Получилось что-то вроде кзцкого кулеш, хотя Трс Бульб нверняк есть бы не стл. Отдл бы погным ляхм… — Кушть подно. — Плюхнув в Рысикову плошку от души, Тормоз облгородил блюдо рыбьим жиром и, поствив остывть, потянулся к сковороде. — А у нс теперь смообслуживние.

Пельмени, дром что итльянские, окзлись пережрены и недосолены, но скоро это уже не имело никкого знчения. Зпив их чем, Серег згрузил посуду в мойку и, подмигнув томившемуся Рысику, поствил плошку н пол:

— Нлетй, остыло.

Упршивть было не ндо, оголодвший кот с урчнием принялся рзделывться с кулешом, повр отпрвился в свои пртменты, не хти ккие, двендцтиметровые. Обстновк был спртнской — шкф, кресло-дивн и стойк с ппртурой, основную же чсть комнты знимл импровизировнный спортзл — с «водяным» мешком, с «коврной» — ззевешься, дст по рукм — мкиврои и переклдиной. У окн висел полочк с нгрдми, не тк уж и много, но глзу весьм приятно, в углу стоял «бо» — двухметровый шест, в рукх мстер легко протыкющий грудную клетку, со стены грозно щурился Брюс Ли — «мленький дркон» с большими возможностями.

— Здорово, коллег. — Прищурившись в ответ, Тормоз плотно, чтобы не вломился Рысик, прикрыл з собою дверь и, привств н кресле, зглянул н верхотуру шкф. Его взору предстли злежи оружия удрно-дробящего действия — нунтяку, тонф, всевозможные дубинки и плицы, ткже кое-что режуще-колющее— большой смурйский меч «одти», вернее, его современня копия, выполнення один к одному, всяческие тески, ножи, топоры и дже ломы. Прохоров выбрл н сегодня «дзе» — обыкновенную метровую плку, и, устроившись в центре комнты, принялся с увлечением рзмхивть ею, только згудел стремительно рссекемый воздух. Глвное здесь в контроле нд средней линией врг и мксимльной эффективности движений — никких «пустых» змхов плюс рбот по точкм. Секущие удры по ногм, рубящие по рукм,.тычковые в корпус… Примерно ткой же плкой отец-основтель школы Синдо-Мусорю Мусо Гоннэскэ и выигрл однжды поединок у величйшего фехтовльщик семндцтого век Миямото Мусси. А это было непросто. Мусси з свою жизнь убил более шестидесяти человек в официльных поединкх, не считя войн и млознчимых инцидентов, причем умер своей смертью в почтенном возрсте. Рсскзывют, что однжды во время стрнствий он збрел в глухой провинции н постоялый двор. Зкзл обед и в ожиднии его уселся в угол, положив рядом с собой меч. Вскоре в двери ввлилсь шумня компния молодцов, совершенно не похожих н обычных путников. Все они были сплошь увешны оружием и сильно смхивли н рзбойников с большой дороги. Приметив посетителя, одиноко сидящего в углу, глвное — его великолепный, стоивший целое состояние меч, бродяги сгрудились и принялись шептться. В ответ Миямото взял плочки для еды и, поймв четырьмя неуловимыми движениями четырех жужжвших в воздухе мух, ккуртно уложил их н столе. При этом он посмотрел в сторону бродяг, и легкя усмешк пробежл по его лицу. Те принялись униженно клняться и быстро исчезли… И вот ткого мстер Мусо Гоннэскэ и победил обыкновенной плкой. Првд, «дзе» у него был вырезн из священного бук, вот Тормоз дубинку соорудил себе из рукояти лопты…

Нконец «крутить восьмерки» ндоело, и, збросив плку н шкф, Серег глянул н чсы — смое время пик, ехть рботть смерти подобно. «Н фиг». Он вытер вспотевшее лицо и, поствив будильник н одинндцть, звлился спть. Рысик, специлист по открывнию дверей, дверок и шкфчиков, нгло вломился в комнту и, устроившись у Тормоз в ногх, счстливо зурчл. Снилсь ему помойк…

* * *

— Отдохнуть не желете? — Голосующя ляльк игриво улыбнулсь, подмигнул, но Серег веселья не поддержл:

— Н клдбище, родня, отдыхть будем.

Хлопнул дверью, притопил педль гз и поктил по Московскому к «Пулковской» — может, тм повезет, хотя вряд ли. Видно, день ткой непрушный. Новый, не тк двно нступивший…

И в смом деле, время было уже з полночь, положительное прохоровское сльдо соствляло всего полтор доллр. И десяти литров бензин не купить. А причин одн — конкуренция. Жесткя, свирепя, не прощющя ошибок. Клиент н всех желющих не хвтет…

«Тьфу ты, зрз. — Перед смым носом у Сереги ккой-то прзит н „опеле“ подобрл слдкую прочку — прилично одетого мужик со спутницей, и, выругвшись, он принялся збирть првее, чтобы уйти н Ленинский. — Все, н фиг, домой, нет сегодня удчи». Но неисповедимы пути Господни. Едв Серег повернул нпрво, кк мячивший у бордюр гржднин сделл шг вперед и, проголосовв, попросился н Петрогрдскую, не дороже, првд, чем з полтинник. Чем-то он неуловимо был похож н крысу, причем н крысу поддтую, и Тормозу не понрвился срзу, д ведь н безрыбье и см рком встнешь… Одним словом, поехли. Предчувствие Серегу не обмнуло. Всю дорогу попутчик молчл, когд остновились н Большой Пушкрской, вместо обещнного полтишк вытщил крсную книжицу:

— Милиция! Почему прктикуете нелицензировнную деятельность?

— Ну-к, ну-к, покжи. — Подобных вринтов Прохоров уже нелся досыт. Ловко выхвтив ксиву из холодных пльцев, он тут же взял ее хозяин «н стльной зжим»: — Я, блин, см из контррзведки. Мйор Кровососов, не слыхл? Рыпнешься, сломю шею. — И, рскрыв документ, удивился: — Знчит, сержнт — водитель Скобкин? Где же твоя шоферскя солидрность? Продинмить меня хотел, пдл? А я в боях з родину рнен жестоко, трижды контужен и з себя не отвечю… Знешь, что могу с тобой сделть?

Серег грозно покосился н свою подмышку, откуд выглядывл ментовский череп, и перешел н шепот:

— Может, прострелить тебе ноги — и в Неву, с Литейного, ?

«Стльной зжим» — это серьезно. Дышть срзу стновится нечем, в глзх темнеет, в общем, белый свет стновится не мил.

— Товрищ мйор, не ндо с мост, — зхрипел сержнт Скобкин, — пожлуйст, не ндо, товрищ мйор. — Особым присутствием дух он явно не отличлся, и в мшине зпхло сортиром. — Мы… Мы друг хоронили, погиб н боевом посту, вот деньги и кончились. А звтр н службу рно, жен ждет… И трое детей, один приемный, из Чернобыля. Без щитовидной железы…

— А ты, клоун, без мозгов, — усмехнулся Тормоз, рспхнул пссжирскую дверь и стремительно, с нчльным ускорением, выпустил попутчик н волю: — Пошел.

Следом полетел ментовскя ксив, когд Серег уже тронулся с мест, рздлись ужсные проклятья, посылемые сержнтом Скобкиным н его голову:

— Д я тебя, д ты у меня…

Д нсрть! Мшин оформлен н бтю, много ли возьмешь с безногого героя-фгнц? И все же в целом ситуция был безрдостной — полвторого ночи, рбот в минус, мосты, того и гляди, рзведут. Эх, жизнь-жистянк… Н хрен, нет удчи… Домой.

Мимо пролетли роскошные, с блтными номерми, иномрки, почем зря слепили проб Лесковыми огнями ментовозы, рздолбнные, туд же, н понтх. Тормоз усмехнулся — это у нс, у русских, в крови: все нпокз, крутизной нружу. Еще с тех времен, когд, зпрягя «птицу-тройку», н дугу рядом с коло-кольцми о млиновом звоне вешли лисьи хвосты — чтоб люди звидовли и увжли. А ежли кто держится скромно д молчком ли рзговривет человечно, тк ткого ндобно к ногтю. Рз н рожон не прет, знчит, рылом не вышел, кишк тонк!

Нконец, блгополучно перебрвшись н родной берег, Серег ушел с нбережной, вывернул здворкми н проспект Стчек и, нверное, скоро был бы дом, если бы не гржднин с бутылкой «Блтики» в руке.

— Друг, поедем в центр. — Удобно рзвлившись в кресле, любитель пив с ходу зшуршл дензнкми. — Куд-нибудь подльше отсюд.

Он был в зеленом «дидсовском» костюме и дорогих кроссовкх, однко н спортсмен не похож — обрюзгший, с зметной жировой прослойкой.

— Ну, поехли. — Нчло кзлось многообещющим, но Прохоров прекрсно знл, что хлявный сыр бывет только в мышеловке, и внутренне нсторожился. Уж больно слдкий пссжир смхивл н подсдную утку, то бишь гуся. Звезет ткой зпросто в ккой-нибудь укромный уголок, прямо в руки крепким ребятм с монтжкми. Уж те не постесняются, спросят — что ж ты, пдл, бомбишь н ншей земле, в оркестр не зсылешь? Вешем н тебя столько-то… Однко н этот рз бог миловл, и Прохоров проявлял бдительность нпрсно. Вел себя пссжир естественно, двжды выходил по нужде и, пок ехли до Невы, много чего рсскзл про свою жизнь. Звли его Юрой, и служил он когд-то н Черном море кпитн-лейтеннтом. Не простым кпитн-лейтеннтом, комндиром группы морских диверснтов из секретного подрзделения «Брркуд». Мгнитные мины, подводный втомт АПС и двендцтиснтиметровые стреловидные пули, способные легко прошить н глубине обшивку небольшой субмрины. Когд нчли кроить Черноморский флот, Юр окзлся н укринской стороне, однко второй рз присягть откзлся и был рзжловн в мтросы. Лучше бы уж рсстреляли! И он удрился в бег, в конце концов добежв до Сербии, где и нвоевлся вслсть, в основном стоя с грнтометом н большой дороге. Проезд — двести доллров с фуры, не дороже, чем у других. Зрботв денег, Юр перебрлся с дунйских берегов н невские и, поосмотревшись, приглсил бывших сослуживцев из «Брркуды». Не в гости, конечно, приглсил зняться привычным делом — решть нболевшие вопросы. Комнд подобрлсь просто супер — это вм не отмороженные недоумки, безгрмотные, нестойкие психически, не готовые ни н что по-нстоящему серьезное. Собрлись мстер убойного дел, причем нищие, голодные, которым терять нечего, и дело звертелось. Вертелось оно себе, вертелось, потом Юр встретил девушку своей мечты, остепенился и из дел вышел. Женился, звел ребенк и нчл блгочинно воровть бюджетные финнсы, блго ходы имелись. И все было бы хорошо, если бы не окзлсь молодя жен стервой, сучкой и просто рспоследней шкурой.

— Может, прибить мне ее? — Зкурив, Юр вздохнул и тоскливо посмотрел н Прохоров. — Сегодня домой пришел поддтый, ну тк, слегк. С нлоговой решли вопрос, см знешь, с ними рзве что-нибудь всухую решишь? Тк ведь ткой скндл зктил, пдл, — см уйти грозилсь и Светку збрть. Припомнил, крыс, что ко дню рождения подрил ей не «семьсот сороковую», «десятку». А кк ее, дуру, можно посдить н «бээмвуху»? Пусть уж лучше бьет тольяттинское уебище, один хрен, прв куплены. Про половую жизнь свою несчстную орл… Ну, не стерпел, дл ей в нюх и ушел, очухется — поумнеет.

«Трех» между тем степенно ктилсь по ночному городу. Близился чс собки, но кбцкое рзгуляево было в смом рзгре. Неоново светились цветстые фсды, из-з дверей струилсь волнительня музыч-к, крсвицы без предрссудков сдвли нпрокт зтскнные прелести. Ин вино веритс, после нс хоть потоп…

— Друг, не гони. — Когд миновли Адмирлтейство, пссжир встрепенулся и укзл н скопище мшин нпротив Медного Петр. — Двй тормознем, выпьем чего-нибудь. Съедим…

— Кк скжешь. — Серег нчл притормживть и, включив поворотник, втиснулся между «шестисотым» и сияющей громдой «лендкрузер». Живым укором отечественному втомобилестроению.

Рядом н столетнем грните нбережной белели столики уличной кфешки, чуть поодль невские волны кчли плвучую дискотеку с языческим нзвнием «Сврог». Впрочем, волны кчли не только тнцпол имени древнего бог, у смых ступеней спуск был пришвртовн понтон, с которого гуляющие спрвляли млую, если подопрет, и прочую нужду в мутные речные воды. Гремел музык, вершился половой вопрос, с пьедестл взирл н непотребство позеленевший Петр, см весь в дерьме. Голубином.

Кфешк не впечтлял — десяток столиков и брня стойк, з которой неопрятня девиц зсыпл в обществе мент-охрнник. Публик был рзношерстной. Вкушли пиво рзгоряченные джигиты, под гортнные монологи по сотовому швыряя в волны опустошенные сткны. Прочк миньетчиц зпивл гормоны пельсиновым соком, между столиков бродил художник, предлгя портрет с нтуры з пятндцть минут. Но все предпочитли нтуру без портрет и срзу.

— Не хочешь охотничьих колбсок? — Покосившись н Тормоз, пссжир удивленно покчл головой и принялся будить девицу з стойкой: — Пив, сок и фистшек.

Выбрли столик почище, убрли грязные сткны и, опустившись н хлипкие, холодящие зд и душу стулья, предлись молчнию — говорить было решительно не о чем. От воды густо тянуло сыростью, проходившие мимо суд рзводили волну, по соседству одному из черных поплохело, и, перегнувшись через прпет, он принялся двиться блевотиной. Быть может, н том смом месте, где некогд црь Петр «стоял и вдль глядел»…

— Спсибо з сок. — Серег зметил, кк художник, используя чей-то портрет в кчестве ширмы, свистнул со стол недопитый сткн, и ему стло грустно. — Тебя куд, к дому?

— Друг, не гони лошдей. — Возврщться Юре явно не хотелось, и, подмигнув, он укзл н столик, где восстнвливли силы рботницы орльного фронт. — Хочешь, блядей снимем, я плчу.

— Поздно уже. — Брть женщину з деньги для молодого здорового мужик Прохоров считл унизительным. Покчв головой, он поднялся. — Может, все же домой?

— Ббки возьми. — Пссжир вытщил едв нчтую пчку сторублевок и, отмусолив не глядя, облгодетельствовл Серегу. — Удчи, может, еще встретимся…

Бьют — беги, дют — бери. Не ломясь, Тормоз сунул деньги в крмн и, уже зпустив двигтель, усмехнулся — стрння штук жизнь, нперед ничего не угдешь. В смом деле, никто не знет, что его ждет. Едв Серег выктился н Обводный, кк увидел светлую «семерку» со спущенным здним левым, рядом голосующую рыжую девицу, зтянутую в джинсовый комбинезон. «Нездниц, блин, дже колес зменить не может. — Он включил поворотник и, повернув руль, нчл сбрсывть скорость. — А мшину муж рогтый вроде Юры-киллер н день рождения купил…» Блгополучных дмочек Прохоров терпеть не мог — тот, кто не попробовл полыни, никогд не оценит вкус мед.

— Блонник есть? — Включив ближний свет, он с вжным видом вылез из мшины и врзвлку нпрвился к пострдвшей. — Ключ ткой, болты крутить. — И с ухмылочкой Прохоров изобрзил рукми коловорот.

— Спсибо, что остновились. — Автолюбительниц невесело улыбнулсь, и н ее щекх обознчились ямочки. — Блонник-то есть, вот зпске хн, тоже проколот. Достли меня сегодня резиноизделия, может, подкинете до ккой-нибудь шиномонтжки?

Это в четыре-то чс ночи! Бросив н произвол судьбы нулевого «семк»! Д и где ее искть, круглосуточную мстерскую? Серег знл одну н Свердловской нбережной, тк не переть же через весь город рди незнкомой гржднки с проколотым сктом! Хотя с ткой не грех и познкомиться. Ишь ты, кк комбинезончик-то сидит, фигур, ничего не скжешь, клссня. И волосы тоже, густые, волной…

— Шиномонтжники уже десятый сон видят. — Подойдя совсем близко, Тормоз уловил зпхи лес, костр и подгоревших шшлыков и внезпно ощутил дв желния срзу — несться до отвлу мяс и звлиться спть с этой рыжеволосой мзонкой. В горле у него пересохло, и, почувствовв упругий дискомфорт в штнх, Серег сунул руку в крмн: — Вм куд ехть-то?

— Н Леню Голиков. — Голос у мзонки был низкий, с брхтными обертонми, грудь же, нпротив, высокой, со смешными пуговкми н месте сосков, и Прохоров сглотнул слюну:

— Д мы соседи почти. Доедете н моей зпске.

— А вы кк же? — В глзх собеседницы зжглись огоньки любопытств, и он взглянул н Тормоз внимтельно. Тк смотрит дрессировщиц тигров н подющего ндежды воспитнник.

— Ерунд, доберусь, у меня кмер есть, — Тормоз ничего не зметил в зеленых глзх собеседницы, он доствл зпску из бгжник, — если что, перебортуюсь. Мшин н скорости? Ручник зтянут?

Пок, отдв болты и поддомкртив тчку, Прохоров менял колесо, рыжеволося сидел рядом н корточкх и помогл рботе языком. Он поведл, что возврщется с Медного озер, куд чстенько выбирется пообщться с природой, зодно побловться шшлыкми. Н обртном пути прокололсь, опоздл к рзводке мостов, потом, едв выктившись н Обводный, поймл что-то по новой.

— Хорошо, что не СПИД, — не очень-то изящно пошутил Тормоз и, убрв домкрт, принялся зтягивть болты. — А что же вы н озеро-то в одиночку? Попутчиков, что ли, не ншлось?

— Я же отдыхть ездил. — Зеленоглзя недоуменно пожл плечми и, прикрыв рот лдонью, зевнул. — Чем ближе узнешь людей, тем сильнее хочется одиночеств. Или тянет к собкм, кого кк. Кстти, видел сегодня лису. Вылитя дворняг, и совсем не прочь сожрть осттки шшлык. Првд, достлось ей не много…

— Шшлык — это д. — Прохоров в который уже рз сглотнул слюну и зкинул проколотое колесо в бгжник. — Зпск у меня никкя, тк что особо не гоните.

— Спсибо вм огромное. — Рыжеволося крепко, по-мужски, пожл ему руку и вытщил зписную книжку. — Куд колесо привезти?

— Я лучше см зберу, — Серег вдруг предствил ободрнные Рысиком стены, пьяный бтин хрп н всю квртиру, и н него срзу нвлилсь устлость бессонной ночи, — все рвно весь день в седле.

— Кк скжете, спситель. — Он вырвл из зписной книжки лист и принялсь уверенно водить ручкой. — Дом семндцть, квртир пятьдесят дв. Я звтр должн быть дом после шести, но н всякий случй позвоните, вот телефон.

Он улыбнулсь н прощние, элегнтно уселсь з руль и тк принял с мест, что срзу стло ясно — мотор н «семке» стоял «шестерочный», в восемьдесят лошдей. Хрен догонишь…

«Все, домой, жрть и спть». Прохоров збрлся в свою лохмтку и, решив купить н ужин — или н звтрк? — пиццу, внезпно понял, что не знет дже имени рыжеволосой феи с Обводного. Хорош он звтр будет — будьте добры, позовите к телефону девушку с зелеными глзми, роскошной жопой и буферми ткими стоячими, что эт смя девушк может потереться о них подбородком. Тьфу…

О том, что его просто могли продинмить, он дже не подумл.

Глв 4

«Евроклсс» Прохоров ншел без труд блгодря огромному многокрсочному укзтелю. Прковк окзлсь удобной, но плтной, и, свирепо покосившись н охрнник, он нпрвился к мссивным дверям с ндписью «Консультционный центр».

Срзу было видно, что российско-шведскую клинику строили шведы. Кровля из метллочерепицы, покрытой минерльным грнулятором, плстиковые, невиднной формы окн, облицовочные грнитные плиты, герметизировнные н стыкх чем-то похожим н змерзшее дерьмо. Европейский клсс, новейшя технология… Внутри все ткже поржло великолепием. Нтяжной потолок, мозичный пол, зимний сд с хрустльно журчщим фонтном. Неслышно изливл прохлду сплит-кондиционер, плвли в квриуме невиднные рыбы, и дже медх-лт дежурной крсвицы имел особый, лзурно-голубой оттенок.

— Добрый день. — Улыбясь тк, будто собирлсь отдться, он взял у Прохоров историю болезни, мгновенно просмотрел, кивнул: — Д, это по ншему профилю. Прошу вс, — с изяществом придвинул реклмный проспект и снов обворожительно улыбнулсь, — кк говорится, лучше один рз увидеть. Цены укзны н последней стрнице обложки.

Пок Тормоз листл буклет, голос дежурной зливлся серебряным колокольчиком:

— Нш клиник существует уже пять лет и имеет свою собственную пробировнную методику. Обычно внчле проводится первичня консультция — зочня, зтем нши дигносты выезжют к больному, и только потом производится госпитлизция и подготовк пциент к оперции. У нс рботют только лучшие специлисты, и блгодря новейшим технологиям мы достигли выдющихся результтов.

Судя по рсценкм н обложке буклет, результты действительно впечтляли. «Ни фиг себе дерут!» При виде пятизнчных цифр Серег помрчнел, присвистнул, и неожиднно черня, огненно-жгучя горечь переполнил его сердце. Он ощутил себя беспомощным неудчником, жлким недоумком, не способным ни позботиться о своих близких, ни обеспечить смому себе достойное существовние. От муки и стыд Тормоз зстонл, зкусил губу, и срзу же из преисподней его души выплеснулся фонтн клокочущей ненвисти. К существующему порядку вещей, к устроителям этого порядк — мерзким хрям с телевизионного экрн, убившим в Чечне Витьку и тем смым доконвшим мть… «Хрен вм, суки! — Ненвисть уступил место бешеной, не знющей грниц злобе, и, почувствовв себя словно в удлой уличной сшибке, Прохоров нехорошо ухмыльнулся. — Не ссы, лягух, болото сухо… Прорвемся».

У мбрзуры, укршенной ндписью «Ксс», он лишился почти всей имевшейся нличности и, получив взмен чек, н котором знчилось: «Спсибо з покупку», двинулся з первичной консультцией. Проводил ее, судя по тбличке н двери, доктор нук Бобров — холеный, сттный, с блгообрзной внешностью сельского бтюшки.

— Сюд, пожлуйст. — Зшуршв хлтом, он приподнялся и укзл рукой н кресло, зтем внимтельно рссмотрел чек, мельком глянул н Серегу и уткнулся в историю болезни. — Тк-тк, зочно говорить, конечно, трудно, но, думется, в днном случе прогноз блгоприятный.

Не зметив никкой рекции н лице собеседник, он нхмурился и зпустил демонстрционную прогрмму.

— Прогноз действительно блгоприятный — фетльня хирургия способн творить чудес. Вот, пожлуйст, посмотрите, кк это делется. Посредством ядерно-мгнитного резоннс определяется поврежденный учсток мозг, и в него вводятся змороженные клетки эмбрион-донор. Ведь чем принципильно отличется голов, скжем, от колен? — Доктор Бобров нконец-тки встретился с Серегой глзми, и обнружилось, что они у него неспокойные, бегющие, кк у лвочник, пытющегося подороже здвинуть свой товр.

— Чем? — Тормоз покосился н экрн, где улыблсь исцелення Мрлен Дитрих, и ему вдруг бешено, до зубовного скрежет зхотелось въехть эскулпу в морду, тк, чтобы вдрызг, но, сжв до боли кулки, он сдержлся, более того, вежливо кивнул: — Я весь внимние.

— Все очень просто, — доктор взялся з «мышь» и привычно поктил ее по цветстому коврику, — вот, смотрите. Повреждення ткнь н колене регенерирует, нервные клетки мозг нет, не восстнвливются. Блгодря же фетльной хирургии это упущение природы может быть испрвлено, и ткие птологии, кк прличи, болезнь Пркинсон и нлогичные, скоро остнутся в прошлом. Глвное, не тянуть с госпитлизцией и принятием деквтных мер. Вот уж истинно — промедление смерти подобно…

Он вырзительно глянул н Серегу, но тот его не слышл. Тормоз смотрел н экрн, где сыто жмурился султн Брунея, получивший нконец возможность ублжть своих любвеобильных жен, и видел перед собой лицо мтери — скорбное, постревшее, неестественно спокойное. Он совсем не плкл, когд хоронили Витьку, видно, слез уже не остлось…

— Все ясно, спсибо. — Дождвшись конц, Прохоров поднялся, збрл историю болезни и поспешил убрться из кбинет — н душе у него было погно.

Н улице он рывком рспустил узел глстук, несколько рз глубоко вдохнул, но легче не стло, и, понимя, что ненвисть к человечеству до добр не доводит, Прохоров с полчс тихо прокнтовлся в тчке. В дрном кресле было тепло и влжно, кк в нвозной куче, о зднее стекло противно билсь мух, по «Шнсону» лилось кк рз в тему: «Бьюсь, кк рыб, денег не ндыбл…»

«Ну д, првд вш, не ндыбл. — Тормоз тяжело вздохнул и с неожиднной злостью выключил приемник. — Деньги, блин, ббки, хрусты, бксы… Где ж их, блин, срубить, д тк, чтоб больше об этом не думть? Может, по бшке дть кому?» Он хищно осклился, предствив, с кким нслждением сделл бы это, и тут же скривился от отврщения к себе. «Ну и козел же ты, Серег Прохоров. Кому собрлся по бшке-то двть? Тким же ложкомойникм, кк и см? У кого „зелень" ншинковн, те видели тебя н херу — их хрен догонишь, если и догонишь, то хрен возьмешь. Сми тебе рог отшибут. Может, лучше квртиру рздербнить, комнту продть? — Зсопев, он вытер о штны вспотевшие лдони и, сплюнув в открытое стекло, удрученно покчл головой: — Это хрущевку-то срную, в ншем гдюшнике? Д пок нйдутся желющие, мть три рз помереть успеет. Ну, жизнь… Ну, суки, бляди, пдлы!» Зпустив мотор, он резко тронулся с мест, чудом не здел бмпером «пятисотый» «мерс» и н выезде был остновлен рыжеусым стржем:

— Что, ездить не умеем, или жрко сегодня, рзвезло? А если что, кто бы отвечл? Кк будем решть, полюбовно или ГАИ вызывть?

Глз у охрнник были хитрые, кк у ншкодившего кот, и Прохоров нехорошо улыбнулся:

— Шлгбум подымй, мурзик.

— Почему это мурзик? — Помрчнев, стрж грозно рспушил усы, Тормоз, свирепея, пулей вылетел из тчки и, ухвтив его з яблочко, с чувством прошептл:

— Потому что змурзыкю тебя сейчс, пдл!

Отшвырнул вымогтеля в сторону, дернул цепь шлгбум и, збрвшись в тчку, тк врезл по гзм, что «тройк» обиженно взревел глушителем: «О-х-х-х-р-р-р-ренел?»

«Сук, урод тряпочный. — Вихрем вывернувшись н Большой, Тормоз выжл из двигтеля все соки, пролетел под крсный шмелем, однко скоро остыл и уже у рынк скорость сбросил. — Н фиг, тчк ничем не виновт». Со Съездовской он ушел нлево — Господи упси ехть через мост Лейтеннт Шмидт! — у Меншиковского дворц подобрл пссжир и, срзу подобрев, порулил по збитому трнспортом городу к дому — клиенту ндо было к кинотетру «Рубеж». Пок ехли, рзговорились — не то чтобы по душм, з жизнь, — и н прощние вместе с деньгми попутчик сунул Тормозу визитку:

— Все, молодой человек, под Богом ходим. Если что, звоните.

Подмигнул, приглдил кучерявые волосы и отчлил — блгоухющий прфюмом, слегк пьяненький и весьм довольный жизнью. Н визитке знчилось: «Товрищество „УЖЕНЕБОЛИТ" при центрльном городском морге. Доктор Безенчук X. X., стрший менеджер по перевозкм».

«X… тебе большой и толстый, обойдемся. — Серег срзу же вспомнил о мтери, сплюнул через левое плечо и, скомкв приглшение н клдбище, неожиднно рзжл кулк. — Едрен вошь, ведь верно, дельня мысля приходит опосля. Эврик!» Резко дв по гзм, он рзвернулся и, сколько хвтло двигтеля, с ревом припустил к дому. Н Пртизн Гермн голосовло срзу трое, все приличные, в меру дтые, но Тормоз дже глзом не повел, остновился лишь у отчего подъезд и бросился бегом по лестнице. Едв попв ключом в сквжину, он рывком рспхнул' дверь и, с ходу отдвив Рысику лпу, ринулся в свои пртменты — где, где, где? Визитк отысклсь н подоконнике — среди рвных пятисот-рублевок, бесполезных монет и крсочных оберток от презервтивов. Это был кусочек плотной бумги с золотыми буквми н глянцевой поверхности: «Фирм „ЭВЕРЕСТ". Кузьм Ильич Морозов. Директор-учредитель». Т смя визитк от хмыря из «мерс», что отвлил з слдостное зрелище сотню бксов. Денежки те уже тю-тю, вот телефон может и пригодиться.

— Отвли, рыжий, — Прохоров согнл взлетевшего к нему н плечо Рысик и, придвинувшись к ппрту, принялся нбирть номер, — не мешй продвться.

Процесс пошел — длинные гудки прервлись, что-то щелкнуло, и н другом конце линии ззвучл вязкий, словно пток, женский голос:

— Добрый день, фирм «Эверест». Я вс слушю.

— Мне бы Кузьму Ильич. — Тормоз осклился в трубку и, пояснив, что беспокоит по личному вопросу, через минуту услышл знкомый бритон:

— Говорите.

Голос был зпоминющийся — нпористый, влстный, беспощдный, кк рык голодного льв, и Серег улыбться перестл.

— Здрсьте, Кузьм Ильич. Мы встречлись позвчершней ночью. Если помните, вы мне подкинули сотню бксов и оствили телефон.

— А, молодой человек из бежевых «Жигулей»? — Пмять у Морозов срботл мгновенно, и желез в голосе несколько поубвилось. — Кк же, кк же, черножопые чуть костями не обосрлись. Ндумли, знчит?

— Обстоятельств. — Сквозь стену Тормоз услышл, кк стршно зстонл Прохоров-стрший, и, вздрогнув, быстро прикрыл дверь. — Очень нужны деньги.

— Д, молодой человек, деньги вещь полезня. — Морозов неожиднно рссмеялся, но кк-то зло, отрывисто, и, срзу же сделвшись серьезным, прикзл: — Сегодня в девять тридцть вечер у клуб «Знзибр». Н Петрогрдской. Если что, подождите.

В трубке рздлись короткие гудки, между тем крики з стеной слились в один утробный вой, полный ярости, боли и ненвисти:

— «Первый», я «третий», «первый», сук, я «третий», где «вертушки»? Где, блядь, «вертушки»? «Первый», у меня дв взвод «двухсотых», «первый», сук, где «вертушки»? «Первый»…

«Эх, мйор, мйор, — не рздумывя, Тормоз вытщил „Московскую“ и, нцедив с полсткн, убрл бутылку подльше, — опять у тебя крыш поехл». Не теряя времени, он выскочил в коридор и, по новой припечтв Рысикову лпу, рспхнул дверь в отцовскую конуру:

— Бтя, кк ты тм? Спршивть тут было нечего.

— «Первый», сук, пристрелю… «Вертушки»… — Прохоров-стрший скорчился в углу и, обхвтив голову рукми, исходил жутким, пробирющим до костей криком. Что он видел сейчс своими выцветшими, вылезшими из орбит глзми? Зживо отрезнные головы двдцтилетних бойцов? Своего змполит, у которого душмны, привязв веревку к прямой кишке, выдернули внутренности? А может, видел он безглзое лицо «первого», тк и не обеспечившего тогд поддержку с воздух? Кто знет…

— Двй, бтя, пей, — Тормоз с силой прижл отц к полу и, влив водку в беззубый, вонючий рот, потщил родительское тело н кровть, — сейчс полегчет.

— Понтпон вклывй, понтпон. — Нконец судорог отпустил тело Прохоров-стршего, и, вытянувшись, он зтих — с мокрым от слез лицом, н мокрых от мочи простынях.

«Жизнь нш беков, — Серег прикрыл отц одеялом и, чувствуя в рукх противную дрожь, поплелся н кухню, — нс ебут в хвост и в гриву, нм — некого».

Не спеш сврил себе сосиски — мерикнские, из индюштины, но, едв ндкусив, понял — впрок не пойдут, тк что, дв остыть, осчстливил ими Рысик:

— Двй, рыжий, привет тебе от дяди Сэм. Н чсх было около четырех, н душе муторно, в голове пусто, и, збрвшись к себе, Тормоз принялся рзмхивть ножом. Причем не мссивным, снбженным упорми клинком, з который по головке не поглдят, чем попроще — перочинным. Хотя и тот в рукх мстер режет с легкостью ртерии и связки, рссекет мышцы и мпутирует пльцы. Вволю исчертив воздух восьмеркми и петлями, Прохоров подвесил н веревке лист бумги, с чувством искромсл его и взялся з зточку.

Ох, не дурки были итльянцы, когд ввели в моду стилет — узкий кинжл с острым, словно иголк, клинком. В любую щель в доспехх пролезет, бьет нверняк, следов прктически никких. Нпример, шило можно глубоко згнть человеку ъ ухо, и только трепнция определит причину смерти. Недром женщины-ниндзя носили в волосх зколки-стилеты, нынешние японские душегубы считют высшим пилотжем убийство спицей. Серег в Стрне восходящего солнц не бывл, но и он относился с увжением к зточенному ндфилю и не унялся, пок не превртил лист кртон в нтурльное решето. Потом, хотя физкультур уже ндоел, Тормоз потянулся з мечом, и стло ясно, что он всеми силми стрется убить время — до момент, когд следовло позвонить зеленоглзой мзонке. И волнует его отнюдь не судьб зпски.

«А что, я бы ей отдлся». Серег вытщил из шкф прдные, с эмблемой н смом видном месте трусы, девственно-белые носки и нпрвился в внную, — плевть, что вод холодня, глвное — течет.

Ровно в шесть он уже нкручивл телефонный диск, но ответом были лишь длинные гудки — трубку никто не брл. Повезло только с третьего зход, около семи, причем он срзу же узнл голос вчершней незнкомки — низкий, волнующий и нсмешливый: — Слушю вс.

— Добрый вечер, я по поводу колес. — Звучло это явно по-дурцки, и Прохоров передернуло — ншел с чего нчть, мудк! Обычно, общясь с телкми, он неизменно блистл крсноречием, тут язык просто одеревенел — и двух слов не связть. — Мы с вми встречлись вчер. — Тормоз сглотнул слюни и змолк, н другом конце линии усмехнулись:

— А, спситель девушек с нбережной кнл! Кк же, кк же. Ну что, з зпской зедете?

— Буду через полчс, — стршно обрдовлся Тормоз, повесил трубку и, чувствуя волнение в душе и теле, принялся собирться.

Ндел двубортный бежевый костюм, фирменные, купленные еще во Фрнции штиблеты и, повязв глстук цвет Рысиков хвост, сделлся похожим н рэкетир средней руки — мощный, крепкоголовый, шириною в дверь. По пути н Леню «Голенького» он сделл остновку у булочной, купил огромный, в желтых розх торт и, оствшись совершенно без денег, скоро уже прковлся у ничем не примечтельного дом-корбля — рядом со знкомым белоснежно-нулевым «семком».

Рвнул дверь подъезд, вихрем взлетел по лестнице и, нежно прилскв звонок, стл в нетерпении переминться с ноги н ногу. Словно перед зпертым сортиром.

— Привет, привет, — вчершняя зеленоглзя крсотк улыбнулсь с порог и, чуть склонив голову, помнил Тормоз внутрь, — зходите.

Он, видимо, только что вышл из внной — бося, с мокрой головой, в хлте, однко и без мкияж смотрелсь совсем неплохо. Более того…

— Вот, к чю. — Прохоров, зхлопнув дверь, протянул бисквитно-кремовую композицию и глуповто улыбнулся: — Все девушки обожют слдкое.

— Вообще-то я двжды хживл змуж, но тем не менее не откжусь. — Зеленоглзя взял торт и, оствляя мокрые следы, пошлепл н кухню. — Вы кк нсчет окрошки?

— Нсчет окрошки мы звсегд. — Тормоз, не в силх отвести глз от ее икр, лкомых, згорелых, округло-мускулистых, трудно проглотил слюну и, сбросив туфли, двинулся следом — в костюме, глстуке и снежно-белых носкх. Проклятое мужское естество стучло гормонльным молотом по его блгорзумию… Не молотом — кувлдой…

Н кухне чувствовлись вкус, достток и зпх кофе. Здесь явно увжли чистоту и фирму «Пнсоник» — зеленый холодильник, печк, телевизор и прочя мелочь были родом из Японии. Еще Тормоз порзило обилие кермики и кктусов, от микроскопических, со спичку, до огромных, рзмером с рбуз, но, в конце концов, кждый сходит с ум по-своему. Пок врились яйц, поговорили ни о чем — тк, о политике, о скндлх, о кризисх и ктклизмх, когд же речь зшл об уроже, откуд-то из-з плиты прямиком н стол ловко шмыгнул крыс. Сверкя умными глзенкми, он дружелюбно пискнул и зстыл «сусликом», уствившись н Тормоз, — только длинный розовый хвост чуть подргивл.

— Дш, Дшеньк. — Хозяйк тут же предложил ей кусочек схру и, ухмыльнувшись, глянул н Прохоров: — А вы обятельный, ей понрвились. Гордитесь, крысы видят всех нсквозь… В томной войне, говорят, сдохнут все, кроме них. Смые живучие тври. .

— Ну это кк скзть, есть и живее всех живых. — Прохоров нехорошо осклился. — Вожди, нпример, нши точно выживут, отсидятся в своих кремлевских бункерх…

Крыс тем временем, сожрв схр, убрлсь восвояси, и рзговор плвно перешел к проблемм СПИД, мркм презервтивов и вопросм сексульной ориентции депуттского корпус. Собственно, особых вопросов не было — и тк ясно, что пидорсы… Нконец все было готово — яйц сврены, ветчин порезн, огурцы нкрошены, и, злив слт квсом — домшним, из финского концентрт, гость с хозяйкой принялись з еду.

— Вкусно. — Дохлебв, Прохоров поднялся и, движимый привычкой, опустил трелку в мойку. — Высший клсс, спсибо.

— Приятно слышть. — Волосы у крысозводчицы уже высохли и лежли густыми рыжевтыми волнми. — Ну что, немного передохнем или прямо сейчс з торт возьмемся?

— Я бы с рдостью, только, — глянув н чсы, Серег помрчнел, — дело у меня, может, н чс, может, н дв, не зню. Не поехть нельзя.

— Эк бед, решйте вопрос и нзд, я все рвно ложусь очень поздно, сов. — Зеленоглзя поднялсь и взял с холодильник ключи. — А торт лучше есть в компнии…

Сунув ноги в шлепнцы, он подождл Прохоров и, кк был, в легком хлтике н голое тело, нпрвилсь к лифту. В тесной кбине н Тормоз нхлынул зпх ее волос, горьковто-пьянящий, путющий мысли, ему вдруг нестерпимо зхотелось взять эту женщину — прямо здесь, немедленно, плюнув н все условности… Изнемогя от желния, он обильно вспотел, лифт между тем остновился, и искусительниц улыбнулсь:

— Что, жрко?

Не дожидясь ответ, он вышл н улицу и летящей походкой нпрвилсь к мшине — стройня, гибкя, не змечющя косых посторонних взглядов. «Двй, гд, ложись. — Не в силх слдить с подктившей эрекцией, Прохоров отстл и тщился следом, чувствуя, кк прдные трусы преврщются в орудие пытки. — Н хрен, лучше уж семейные».

Вот именно, что н хрен…

Сняв тем временем «семерку» с охрны, хозяйк открыл бгжник и кивнул подтянувшемуся Тормозу:

— Збирйте.

Ее глз зелено светились осозннием неотвртимости своих чр.

— Д это не мое. — При виде девственной резины, нтянутой н блестящий диск, Прохоров збыл о проблемх с потенцией и удивленно приподнял бровь. — Мое было ржвое.

— И еще «винтом». — Зеленоглзя пожл плечми и, легко вытщив колесо из бгжник, кинул его н сфльт. — В шиномонтжке его не взяли, никкое, говорят. Мне бы не хотелось, чтобы вы уехли н тот свет.

Пок он возилсь, полы хлтик рзошлись, и Тормоз зметил высоко н бедре ттуировку — трнтул в нтурльную величину. Нверное, ужсно ядовитого…

«Дожил, блин, облгодетельствовли, — от жгучего стыд и ненвисти к себе у него вдруг згорелись уши, — телки уже держт з убогого, презенты дрят. Может, н содержние к кому подться? Нйти богтую струху… Говорят, перед смертью трхются кк никогд, думют, в последний рз…»

— Спсибо вм з зботу, перебьемся кк-нибудь, — Серег побледнел, сделлся мрчен и, нверное, нырнул бы в «треху» с концми, если бы зеленоглзя не придержл его з рукв:

— Слушй, двй н «ты». Меня Женей зовут, н греческом это знчит «блгородня», только это не тк. Про торт не збудь.

Он включил н «семерке» охрну, улыбнулсь и пошл к дому — легко, словно гриновскя Бегущя по волнм.

«Ну и дел». Тормоз подождл, пок стройня фигурк скроется в подъезде, тяжело вздохнул и, збросив дреное колесо в бгжник — не оствлять же, в конце концов! — нпрвился н Петрогрдскую.

Где нходится этот чертов «Знзибр», он понятия не имел.

Глв 5

Язык до Киев доведет, уж до ккого-то тм «Знзибр» и подвно. Проехв зоопрк, Тормоз принялся пытть прохожих и, взяв со второй попытки верный курс, ровно в половине десятого был н месте. Ну, почти н месте, метрх в ст. Плтить з прковку — прямо перед «Знзибром», просторную, с фонрикми н огрде, — ему было нтурльно нечем, тк что пришлось жться к помойке. «Лдно, бедные не гордые. — Сплюнув, он нвесил противоугонные вериги, спрятл под сиденье мгнитолу и окунулся в духоту летнего вечер. — Ни хрен себе, однко, Крсня площдь, зеленые елки…»

Зведение и впрвду смотрелось достойно. Фсд переливлся огнями, из дверей неслсь музык, нд входом ззывно изгиблсь огромня неоновя див — черня до синевы, крутобедро-высокогрудя и, судя по постновке ног, изнемогющя от стрсти. Знзибр, одним словом, Знзибр…

Господин Морозов изволил быть около десяти. Еще издлек рздлся вой сирен, резнуло по глзм дльним светом, и, нрушив грмонию визгом тормозов, у смого вход змер «шестисотый», н этот рз перлмутрово-белый. Хлопнули дверцы джип поддержки, у выскочивших бугев окменели лиц, и из «мерседес» покзлся Морозов — строгий, но спрведливый, кк и подобет хозяину окружющего великолепия.

«Ну, бля, явление Христ нроду». Плвно переместившись поближе, Тормоз поймл его взгляд, вытянулся и шркнул подобострстно ножкой — мол, не соблговолите ли признть, вше сиятельство?

— А, ты. — Морозов н мгновение покзл прокуренные зубы и, не остнвливясь, сделл знк рукой: — Степн Влдимирович, человек по твоей чсти, присмотрись.

Не обрщя больше н Серегу ни млейшего внимния, он резко отвернулся, попрвил зпонку и скрылся з зеркльными дверями.

Мордовороты-охрнники убрлись вместе с ним, джип с «мерседесом» отчлили н прковку, и у ступеней вход остлись только двое — Тормоз и невысокий мужичок с лысиной во весь череп.

— Пойдем, прень. — Тронув Серегу з рукв, он посмотрел ему в глз — свинцово, исподлобья, и легонько потянул з собой: — Шевелись, времени мло.

См он двиглся неуловимо быстро — плвно, без млейшего усилия, будто стелился по земле. Кк хищник, идущий по следу.

— Двй сюд. — В темпе миновв фсд, повернули з угол, и, притормозив у служебного вход, лысый збренчл ключми. — Зходи.

Кивнул вскочившему охрннику, сбежл вниз по лестнице и, промчвшись длинным, слбо освещенным коридором, взялся з дверную ручку:

— Ну что, зверье, кк нстрой?

В нос шибнуло потом, вонью носков, зстоявшейся мочой, и Тормоз срзу понял, что попл в рздевлку, причем нбитую под смую звязку.

— Нстрой боевой. — В небольшом, с «шубой» н стенх кземте кучковлось с десяток бойцов. Одни, гоняя конечностями воздух, рзминлись, другие потихоньку рботли н серии, третьи, отсиживя пятую точку, укрепляли медитцией бойцовский дух.

— Шире шг. — Лысый пересек рздевлку и, толкнув железную дверь, помнил Тормоз з собой: — Зходи, зкрой н здвижку.

Это был тренерскя. Шкф, дивн, сейф, н столе телефон, по которому, придерживя трубку плечом, беседовл мблистый мужик. Стены комнты вместо обоев были обклеены портретми рзнообрзных членов — Политбюро, Госдумы, всевозможных пртий. Членов объединяло одно — глз их н плктх были нпрочь изрезны, придвя портретм сходство с зомби. Пхло здесь чуть лучше, чем в рздевлке.

— Добрый вечер, Степн Влдимирович. — Ам-бл, срзу змолчв, повесил трубку и, поднявшись, едв не чиркнул черепом по потолку. — Лютый своих уже привел, можно нчинть.

— Лды. — Лысый протянул ему руку, кивнул и свирепо покосился н Тормоз. — Слушй, прень, говорю только рз. — Он неожиднно прищурился и метнул черт знет откуд взявшуюся в его руке бритву в глз экс-премьеру. — Зпомни, ты никто и звть тебя никк. Дышть будешь кк я скжу, инче никк не будешь. — Он н мгновение змолчл, осчстливил лезвием отц перестройки и сплюнул прямо н пол. — Принцип здесь один: входит — кто хочет, выходит — кто может. Для нчл стрвим тебя с тким же лохом, тм видно будет.

С отврщением скользнул глзми по Серегино-му глстуку, оценил прижские штиблеты и перевел взгляд н мбл:

— Димон, окблучь его. Сорок пятый.

— Грибк у тебя нет? — Тот мрчно глянул н Прохоров и, швырнув ему под ноги высокие, со шнуровкой «говнодвы», кинул сверху нестирные треники. — Рзминйся, дрочи жопу кктусом. Усек?

— Врубился, не дурк. — Нсчет спртнской обстновки и грубости в быту Тормоз все понимл првильно — комфорт рсслбляет. А боец должен быть голодным, холодным и вонючим — для победы вжн не столько сил, сколько злость н весь белый свет.

Подхвтив с пол «гды» со штнми, он открыл зсов и, шгнув в рздевлку, огляделся в поискх свободного стул. Свободным окзлся лишь один, и то условно — н нем лежл черный пояс мстер второго дн. Стиль Кекусин-кртэ. Видть, его хозяин был круче дон Крлеоне — тот требовл всегд отдельный стул для своей шляпы.

— Кушк твой? — Н крутизну Тормозу было нсрть, тк что, зняв плцкрту, он швырнул пояс срзу обознчившемуся крепышу. — Ндень, то штны потеряешь.

— Ки-и-и-и, — тот много рзговривть не стл и, зжв свою гордость в руке, с ходу щелкнул ею кк бичом, — й---!

Пояс черной ммбой метнулся Прохорову в глз, но он успел увернуться, с трудом, тк что ухо обожгло мгновенной болью, и уже собрлся было покзть себя, но не дли.

— Смурй, н выход. — Дверь тренерской открылсь, и Дим-бык шгнул к рспоясвшемуся кртэ-ке. — Пошли.

«Лдно, пидер, коснется». Прохоров посмотрел в спину обидчик, пристроил-тки свою одежду и принялся снряжться — бедные, бедные снежно-белые носки! «Говнодвы» пришлись точно впору — у лысого был глз-лмз, вот треники окзлись млы, и, рзорвв их по шву, дбы не уподобляться плохому тнцору, Тормоз принялся рзминться. Внимния н него никто не обрщл — делить пок было нечего. Он уже успел рзогреться, порботть н координцию и потянуть все жилы, когд дверь открылсь и в сопровождении Бык явился Смурй — лоснящийся от пот, с ободрнной скулой, но торжествующий, словно римский триумфтор. «Что ты лыбишься, кк прш, сволочь». Рсслбляясь, Тормоз нчл подбирться к вргу, чтобы вдрить нверняк, но дверь тренерской опять открылсь, и в рздевлку высунулся лысый:

— Димон, зпускй слпет.

— Пошли. — Амбл подтолкнул Тормоз к выходу и уже в коридоре учстливо предупредил: — Ты, прень, не ссы. Если что, убить тебя не ддим, брндспойт у нс что ндо.

«В жопу себе его зсунь и поверни по чсовой стрелке. — Внутренне скрежетнув зубми, Тормоз блгодрно улыбнулся: — Н хрен мне твоя збот, лучше бы денег дл».

Поднялись по ступеням, миновли предбнник, и, шгнув в открывшийся проход, Серег присвистнул — кк в зоопрке, блин! Он окзлся в просторной железной клетке, устновленной н высоком подиуме. По другую сторону прутьев з нкрытыми столикми сыто рыгл почтеннейшя публик. Н Тормоз никто не обрщл ни млейшего внимния. А чего обрщть-то — никому не известный шкф в рвных штнх, номер его шестндцтый. Если кто и смотрел н Прохоров с интересом, тк это мужичок с брндспойтом. Он знимл пост н крыше клетки и был готов в случе чего пустить струю — охлдить не в меру рзгорячившихся бойцов.

Тормоз уже ждли — в углу нпротив переминлся ужсно мускулистый, прямо с конкурс бодибилдеров, мэн и, глядя исподлобья, поигрывл грудными мышцми. Ни дть ни взять Шврценеггер в пору молодости…

— Двй, прень, сломй ему нос. — Димон зхлопнул решетчтую дверь, Серег, сорвв дистнцию, проверил неприятеля н вшивость, и нчлось. Вернее, очень быстро кончилось. Был культурист крсив и отвжен, уж силен-то — пхть можно. Ему бы, сердечному, в грузчики подться или в женском клубе стриптиз изобржть, тк ведь нет, ввязлся в дрку. А с опущенными рукми, рсствленными ногми и высоко поднятым подбородком не дерутся. Тем более з деньги. Обмнув противник финтом, Тормоз въехл «говнодвом» в беззщитный пх, и только культурист скрючило, мощно, сколько было силы в ногх, угостил его пперкотом в нос. Попл хорошо…

— Ого! — Почтеннейшя публик подвилсь зернистой, потерпевшего, дже не пытясь откчть, в темпе выволокли лечиться, Прохоров, выбрвшись из клетки, бодро отрпортовл:

— По просьбе трудящихся нос неприятелю сломн.

— Ну ты дешь, прень. — Быкообрзный помотл бшкой и увжительно хмыкнул: — З шесть секунд вынес его, ткого у нс еще не было.

Когд вернулись в рздевлку, он срзу же исчез з дверью тренерской, Тормоз обнружил, что все вернулось н круги своя. Вернее, вернулся черный пояс, вползший гдюкой н освободившийся стул, — Серегин костюм кучей был свлен в угол.

— Ты еще жив, сынок? — Хозяин пояс поднялся н ноги, видимо, готовясь к ктивной обороне, только Тормоз срзу в дрку не полез.

— Ой, плохо мне, — он вдруг согнулся пополм, зстонл и, прижимя руки к животу, принялся двиться воздухом, — селитер проснулся, нверх лезет. Ох, гд, попл прямо в кровяное русло…

Вляя дурк, изобржя рвотные позывы, он осторожно приближлся к вргу и, окзвшись н дистнции удр, нчл медленно оседть н землю — скорчившийся, жлкий и беспомощный.

— Э, не вздумй блевть. — Оторопевший Смурй срзу же збыл о конфронтции и, не понимя, кк себя вести, с отврщением прищурился: — Ну ты и говно, мть твою…

Знющие говорят: если врг считет тебя дерьмом, ты уже нполовину победил. Мудрость эт с подчи Прохоров дл обильные всходы, пышно рсцвел и буйно зколосилсь. Мгновение, и его рук с силой врезлсь обидчику в пх — удр, зхвт, рывок, срзу же тк н неприятельское колено — носком говнодв, тк, что кости ломются, связки рвутся, и, нконец, кульминция — стремительня подсечк, от которой врг влится всем телом н зтылок. Н бетонный пол…

— Стоять! — Н шум чертом из тбкерки выскочил Димон. С ходу оценив ситуцию, он виртуозно выруглся и потщил Прохоров в тренерскую. — Ты что же творишь, пскуд? — Силой усдил Серегу в кресло, снов выруглся, удрученно поглядел н лысого: — Смуря вырубил, нглухо. Вчистую…

— Лдно, проследи, чтобы не откинулся. — Тот здумчиво уствился в пол, сплюнул и, едв мбл скрылся з дверью, поднял взгляд н Тормоз: — Тебя кк зовут-то, прень?

— Серегой. — Прохоров вдруг увидел, что глз собеседник точь-в-точь кк у киборг-убийцы из ккого-то боевик — пустые, пронизывюще-бездушные, и в животе у него стло неуютно. — Сергеем Ивновичем Прохоровым.

— Знчит, Серег. Сереж, серишь леж. — Лысый неожиднно осклился до того зло, что смотреть н него стло стршно. — Точно, зсрнец ты редкий. Нсрл мне тк, что и лоптой не рзгрести.

Внезпно он сорвл дистнцию и, неуловимо быстро двинув Тормоз под дых, крепко ухвтил его з ухо:

— Вот и мне ты тк же врезл, пидер, только ниже пояс.

Это был удр мстер — точно в солнечное, строго дозировнный, чтобы нкзть, не вырубить, кк рз в то время, когд Серег делл вдох.

— Ух-х-х. — Здыхясь, Прохоров согнулся, лысый с силой принялся дрть его з ухо, уже подрненное кушком Смуря.

— Здесь дерутся только з деньги, понял?

— Понял я, понял. — Переведя нконец дух, Тормоз вырвлся из цепких пльцев, в это время вернулся Димон, мрчный, словно грозовя туч:

— Смурй, блин, никкой. Яйц квдртные, мениск — в лепешку, и блюет — кк пить дть, сотрясение. — Зсопев, он сплюнул и с ненвистью уствился н Тормоз: — Опустил ты нс н деньги, пскуд! Кого теперь с Глотом ствить? Сплошня головня боль!

— Кк это, кого? — Лысый весело повел рыжей бровью и нсмешливо прищурился н Прохоров: — А Сергей Ивнович н что? У нс ведь кк в боях з родину: проштрфился — искупй кровью.

Не договорив, он вдруг нхмурился и принялся жть н кнопки телефон:

— Кузьм Ильич, у нс тут Смурю плохо стло, что-то бледный лежит. Может, проведем эксперимент, стрвим с Глотом новенького? И я говорю, прень неплохой, ну если что — конечно, будет отрбтывть, ткя, знчит, судьб. Есть, понял. — Он змолчл и, выдержв пузу, вплотную придвинулся к Тормозу. — Знчит, тк, прень, множишь Глот н ноль — получешь штуку бксов плюс блгодрность от общественности. Ложишься под него — лечение з нш счет, и отрбтывешь двдцть пять штук н мелочевке. Что скжешь, Сереж, серишь леж?

— Поссть бы. — Держсь з вспухшее, цвет помидор, ухо, Прохоров нпрвился в сортир, посмотрел, кк кнтуют н носилки Смуря, и, вопреки пословице, рсположился н двух стульях срзу. Возржть никто не стл…

Было уже около полуночи, когд Димон повел его н битву с Глотом. Всю дорогу до вольер, гд, молчл, когд прошли предбнник, гулко хлопнул Прохоров по спине:

— Двй, сделй из него урод. И в пртер, прень, не лезь — у Глот бронз н Европе по дзюдо.

Подбодрил, прзит, поднял, можно скзть, боевой дух!

«Хрен вм, у нс яйц тоже бронзовые». Тормоз шгнул в клетку и, зхлопнув дверь, осмотрелся. Публик был уже н взводе — блестели глз и бриллинты, крснели щеки и зеленели бксы, из угл ккя-то пьяня здрыг истерично визжл:

— Дрный! Дрного хочу!

Едрен вошь, ведь это его, Тормоз, поклонниц! Только почему Дрный? Из-з рзорвнных по шву штнов? Прохоров невольно дотронулся до промежности, в это время послышлся шум, толп дрогнул, и в клетку зявился Глот собственной персоной. Крепенький ткой мужичок, мускулистый. Ростом с Тормоз, но поширше в плечх, голов из-з отсутствия шеи покоится н скулх, и при всем том рыже-шерстяной, будто поднявшийся н дыбы кбн. Только клыков не хвтет… Нстоящий боец, не то что двешний культурист млхольный. Двиглся Глот грмотно, руки держл высоко, подбородок низко и пончлу н рожон не лез — срзу понял, что Тормоз не подрок. Очень дже првильно понял. Вскрикнув, Прохоров сднул его ногой в живот, в темпе продолжил «двойкой» в голову и стремительно провел «коронку» — дробящий лоу-кик в колено. Однко стрлся зря. Пресс у Глот был словно кменный, удры прошли вскользь — подбитый глз стоит немного, и, без труд убрв ногу, противник ею же прилскл Серегу по лицу — хлестко, внешним ребром говнодв. Попл, гд, прямо в то место, где кривился в десне зуб мудрости — ум от него никкого, вот щеку пропорол в лучшем виде. «Лдно, сволочь». В голове у Тормоз згудело, рот нполнился кровью, и, яростно бросившись вперед, чтобы вырвть у Глот глотку, он с ходу нпоролся н удр. Встречный, острым крем подошвы по ребрм.

Првы древние: гнев — это худший учитель. Скрючившись от боли, Серег опустился н колени, инстинктивно зкрылся от тки в челюсть и, получив пинок в грудь, с грохотом опрокинулся н спину, только згудели доски подиум. Похоронно.

— Двй, убей его, вышиби ему мозги! — Почтеннейшя публик решил, что дело близится к концу. Возликовв, шумно рдовлись те, кто поствил н Глот, кто-то, нчихв н ристлище, угощлся водочкой под блычок, из угл уже неслись дже не вопли, вопиющий зов души, женской, нбрвшейся и тоскующей: — Дрный! Дрного хочу!

Но Прохорову было не до бб. Сверху нвлился Глот и, стршно мтерясь, стрлся то свернуть ему челюсть, то рздробить кости нос, то и просто придушить. Из его псти воняло гнилью, в ноздрях рыжел склизкя поросль, в глзх, прищуренных, нлитых кровью, читлось лишь одно — дикое желние убить. «Сук! — Прохоров вдруг с ненвистью плюнул в них — всей скопившейся во рту кровью, — вскрикнул и резко рвнул врг з яйц. — Без них обойдешься!»

Глот н мгновение змер, потерялся и, тут же получив удр в межключичную ямку, зхрипел от ярости и боли. Не теряя времени, Тормоз осчстливил его «клювом» в глз, рзвернул пльцы в рне и, выбрвшись из-под зловонной туши, одним движением поднялся н ноги. Его переполнял ярость, холодня и неукротимя. В голове яснело, дыхние успокоилось, и, несмотря н боль в ребрх и в рзбитом носу, он вдруг отчетливо понял, что никуд противник от него не денется. Нверное, то же чувствует хищник, глядя н трепыхющуюся жертву, — пусть мечется, пусть воет истошно, все рвно будет съеден. Потому кк обречен изнчльно.

Под дикий рев толпы между тем поднялся и Глот. Выглядел он невжно — двился слюной, хрипел, из-под прижтой к глзу лдони сочилсь по щеке грязня слизь.

«Получй, Кутузов!» Не двя вргу ни шнс, Тормоз въехл ему «говнодвом» в пх, сблизился н дистнцию клинч и принялся рботть «по дигонли» — првое колено, левый локоть. Рзножк и ноборот — првый локоть, левое колено. «Ты это куд? — Кк только Глот стл оседть, он придержл его з уши и приложился головой в лицо. — Подожди, милок, еще не все». Хвтило одного рз — удром лобной кости можно рздробить двухдюймовую доску.

— Струю! — Чей-то бешеный крик зглушил стоны Глот, мужичок нверху крутнул вентиль, и сейчс же водяня плиц сбил Прохоров с ног, с силой приложил о ржвые прутья.

— О-о-о! — вздохнул восхищенно почтеннейшя публик, смчно выпил, со вкусом зкусил, из клетки двое молодцов уже тщили прочь бесчувственное тело. Кровь Глот розовой дорожкой рстеклсь по мокрым доскм.

— З пскуду извиняюсь. — Хмыкнув, бык Димон помог Сереге встть и, сунув ему в нос тмпоны, в руку —медную, для профилктики финглов, чушку, увжительно присвистнул: — А ведь и впрвду сделл чучело из Глот, теперь не скоро оклемется.

— Угу, не скоро. — Прохоров кивнул и кк во сне двинулся следом з мблом — ноги плохо слушлись его. Адренлин сгорел, ярость ушл, и единственное, что он чувствовл сейчс, был боль д ккя-то потерянность в душе, будто в мороз провлился в яму с прным дерьмом. Тепло, но вонюче.

В рздевлке он срзу сунул голову под крн, но вод окзлсь желтой и теплой, н вкус нпоминющей мочу. «Если в крне нет воды…» Сморщившись, Прохоров сплюнул, Димон уже тщил его в тренерскую — пред мутные очи лысого глвком.

— Покжи. — Тот мрчно осмотрел Серегины ребр, зствил через силу открыть рот и неожиднно, первый рз з все время, улыбнулся: — Ерунд. Молодец, Сергей Ивнович, выжил.

— Угу, — вытщив нбухшие тмпоны, Прохоров потрогл нос и попытлся шмыгнуть им, — выжил.

Ему конкретно хотелось под душ — мокрые штны липли к телу, пот, высохнув, превртился в коросту, и кож противно зудел. А еще ему хотелось убрться подльше, чтобы ни глз этих пустых, ни вони пршной…

— Кк нсчет денег? — Вдохнув нконец носом, Тормоз яростно почеслся и дже не зметил, кк рспхнулсь дверь и пожловл господин Морозов. Суперменом — в смокинге, блгоухющий прфюмом, в окружении своих мордоворотов.

— Ну, молодец. — Не глядя н присутствующих, он помнил Прохоров и достл из крмн бксы. — Нлогом не облгются.

Рзложил «зелень» веером н столе и срзу же повернулся к лысому:

— Степн Влдимирович, оздчься нсчет звтр, пок нш друг в хорошей форме…

— Мне звтр никк, — Прохоров лениво сбил доллры в пчку и, не считя, зжл в кулке, — дело у меня нмечется. Мть болеет, деньги нужны.

— Штук бксов з вечер тебя не устривет? — Морозов с интересом, будто впервые увидел, посмотрел н Серегу, и тот с угрюмым видом кивнул:

— Конечно, тк мне вопрос не решить. Нужно тысяч двдцть, срзу.

— Знчит, тысяч двдцть срзу? — Морозов нехорошо усмехнулся, и в его голосе прорезлся метлл. — Не слишком ли круто для нчл? По сеньке ли шпк? — Однко, переглянувшись с лысым, он неожиднно смягчился. — Ну лдно. Звтр нпишем бумгу, оговорим условия и проценты. Будут тебе двдцть тонн, только зпомни, — Морозов придвинулся к Сереге и улыбнулся по-нстоящему стршно, — должок отрбтывть придется. По полной прогрмме. Ясно?

— Д уж яснее некуд. — Прохоров почесл зудевшую спину, с достоинством отклнялся и двинулся в рздевлку. В гробу он видел всю эту крутизну в смокингх и н «шестисотых» «мерседесх»… И в белых тпкх…

Коллеги по искусству вышибния мозгов косились н него с звистью — везет же гдм! — д только чем выше взлетишь, тем больнее приземляться. Косились все, кроме одного, получившего в бою нокут. Тот блевл желчью у унитз.

Пребывние в углу Серегиному костюму н пользу не пошло. Особенно достлось штнм — прямо кк из жопы, н ширинке появились подозрительные пятн, нводящие н мысль о любви в положении стоя. Д и см Серег выглядел не очень — ухо кк у Козлодоев из «Бриллинтовой руки», нос перекошен н сторону, под глзом блнш в пол-лиц. Никкя, к чертям, медетерпия[10] не поможет! Плюс зпх пот, зсохшей грязи и невысморкнной крови. Словом, если верить глупости, что нстоящий мужчин должен отдвть козлом, то Прохоров тянул н супермен.

Когд он отчлил из «Знзибр», был уже чс ночи. Жутко хотелось пить, злезть под упругие струи душ, глвное, без приключений перемхнуть Неву, чтобы еще рзок узреть трнтул н Женином бедре. Плевть, что рож рзбит, — шрмы укршют мужчину. Вонюч и грязен? Ничего, пот не позор, смывется легко. Вжно, что женщин просит и ждет. Ночью торт, естественно, лучше есть дуэтом…

«И в твердой уверенности в звтршнем дне…» Без происшествий форсировв Неву, Тормоз сбросил скорость и в близлежщих «ночникх» попробовл слить бксы. Не тут-то было. Иметь с ним дело не желл решительно никто, и, плюнув н бздиловтых торгшей, он двинул н вокзл, поближе к трудовому нроду. Нтурльно трудовому — сутенеры искли, проститутки двли, менты погные бдили. В доле, конечно, но держлись нейтрльно и с достоинством. Светились огни тксярник, кто-то громко и мтерно пел, в воздухе бензиновя вонь мешлсь с грью шшлыков — не хти кких, из всего, что шевелится.

— Возьму по тридцтке. — Хчик в лрьке и внимния не обртил н прохоровскую внешность, зто с пристрстием рссмотрел стобксовую — похрустел, пошуршл и, посмотрев н свет, отмусолил деревянные. — Ммой клянусь, к зиме вырстет до полтинник.

Серег о будущем не згдывл. Тут же, у киоск, опрокинув в себя «тетрпк» томтного сок, он ощутил, что жизнь прекрсн, приобрел шикрный, в двдцть пять стволов, букет роз и н крыльях стрсти полетел по опустевшим улицм. Двжды от прилив чувств и мочи он делл остновки и, обильно орошя придорожные столбы, предствлял себе Женю в постели — волнующую, стрстную, с этим згдочным нсекомым н упругом бедре. Однко уже в рйоне Автово н него нктил зевот, и он стл подумывть просто о постели, без всяких тм ттуировнных бб с плотными ляжкми. Положить гудящую голову н подушку, вытянуть устлые ноги и спть, спть, спть. И чтобы никто в ухо не сопел… Кроме Рыжик…

А не послть ли н хрен эту ромнтику? Тормоз совсем уж было нмылился домой, но, предствив Женины глз, ее низкий, брхтный голос, вдруг почувствовл себя последним гдом — девушк не спит, томится, слюной нд тортом исходит, может, и не только слюной. А тут ткой облом!

Только переживл он нпрсно.

— Что, бндитскя пуля? — Женя критически осмотрел его со всех сторон и, потянув носом воздух, округлил глз: — Тебя пытли?

Он отнюдь не выглядел томящейся в искусе — глз в усмешке, челк в бигуди, н кухне хохот и веселенькя музык — тм шли диснеевские мультики про котов. Еще оттуд доносились ромты кофе и свежевзрезнного шоколдно-бисквитного торт.

— Нет, поскользнулся н рбузной корке. — Тормоз вытщил из-з спины букет и неуклюже, словно веник, протянул хозяйке: — Шнхйский сюрприз.

Ему вдруг стло чертовски неловко — ккого хрен он приперся среди ночи к едв знкомой телке? Сонный, с рзбитой мордой, в обтрюхнных штнх — все туд же! Гребрь грозный, Бельмондо, Ален Делон херов!

— Ой, спсибо. — Женя прижл розы к полуголой груди и, глянув н Серегины носки, еще недвно девственно чистые, помнил его в внную. — Вот тебе полотенце, вот мыло, гель, шмпунь н полочке. В общем, будь кк дом. Бельишко кинь в мшину, только кнопочки не нжимй, я см. — И, зрывшись носом в лепестки роз, он прикрыл з собою дверь.

«Ну ты у меня и повеселишься сегодня. — Обнружив в крне горячую воду, Тормоз мгновенно рзоблчился и, збрвшись под душ, принялся с нслждением нмыливться. — Я тебе покжу, блин, бндитскую пулю. Вот кк зсжу по смые волостые…» Нмывшись до покрснения членов, он яростно вытерся и, обмотвшись полотенцем, вышел из внной — здоровенный, кк лось, с обширным кровоподтеком н мускулистом торсе. Пусть все видят, что рнен в честном бою, то «бндитскя пуля», «тебя пытли?». А хоть бы и пытли — кремень, грнит, свирепый смец, кких нынче мло.

— С легким пром. — Женя с интересом взглянул н Серегины рны, включил электрочйник и потянулсь к птечке. — Ну что, йодовую сетку? — Он художественно рзрисовл Прохорову бок, отрезл торт и потрепл пциент по плечу: — Жить будешь. Чй, кофе?

— Все рвно. — Тормоз вдруг с горечью понял, что рот у него открывется с трудом — чйную ложку не пропихнуть, не говоря уж о ее содержимом. Выцедив без вкус полчшки чю, он выжидтельно глянул н хозяйку: — Спсибо. Не пор ли биньки?

— Иди, иди, рз нтур требует. — Лукво прищурившись, он повел гостя в спльню и ловко сдернул с кровти покрывло: — Ложись н бочок, вытяни ножки, рзложи ушки по подушке, я сейчс, постирю только, — згдочно улыбнулсь и, шлепнув Тормоз по полотенцу, нпрвилсь в внную.

«См, блин, рзберусь, где чего рзложить». Прохоров рзмотл нбедренную повязку и восхищенно покрутил головой — вот это сексодром! Тут тких дел нворотить можно! Постель и в смом деле будоржил чувств и двл обильную пищу для фнтзии — трехспльня, из серии «Ленин с нми», с зерклом в изголовье и водяным мтрсом в основнии. «Кк подвеск, блин, н „шестисотом", мягко и упруго. — Серег испытл н ощупь рену предстоящих действий и, оствшись довольным, улегся нконец н белоснежные простыни. — Глвное, поймть нужный ритм, дльше понесет кк н волнх». Он вдруг почувствовл, что лежит н спине н поверхности моря, лскового, теплого, кк прное молоко, изумрудно-прозрчного. Волны нежно бюкли его — вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз. Зтем из глубины вынырнул Рысик, со свежерзодрнным ухом, почему-то совсем сухой. Он легко вскочил Тормозу н живот, и они принялись кчться вместе — рз-дв-мырр, рз-дв-мырр, рз-дв… Потом кот куд-то исчез, неподржемый смец, грозный гребрь Серег Прохоров, провлился в глубокий, безо всяких сновидений, сон.

Рзбудил его песня — срботл тймер стереоцентр, и «Пнсоник» рзрзился во всю свою мощь:

— Нс утро встречет прохлдой…

«Чтоб тебя! — Словно укушенный в нежное место, Тормоз вскочил и, с ненвистью глянув н зморскую технику, проснулся окончтельно. — Блин, двендцть уже! — И тут же ему вспомнились перипетии прошедшей ночи. — Ккой позор! — Он зскрипел зубми. — Ккой стыд! Ккие плны строил, смец недоделнный! »

— Женя, Женечк, ты где? — Ситуцию ндо было немедленно испрвлять, однко хозяйки дом Тормоз не ншел. Зто он обнружил, что костюм его вычищен и выглжен, бельишко постирно, поверх документов и бксов лежит зписк: «Дорогой Сергей Ивнович! Спсибо з волшебную ночь! В холодильнике томтный сок и кубики „Мгги" — рзведи себе бульон. Уходя, щелкни тумблером сигнлизции и хлопни дверью. Соскучишься — зходи по-соседски».

Почерк у Жени был по-восточному витиевтым, но с крепким, мужским нжимом.

Глв 6

«Евроклсс» рботл по принципу: утром деньги — вечером стулья, причем процесс был отлжен до тонкостей. Стоило только Прохорову оплтить предстоящее лечение, кк к мтери пожловл дигност — вльяжный, с бородкой «-ля черт», н белом «форде-трнзит», уже к вечеру ее определили н новое место. В однокоечную плту с двумя окнми, телевизором, холодильником и свежими цветми в взе. С приборми дистнционного контроля, кондиционером и персонльным сортиром. Сестры приветливо улыблись, снитры никого не посылли н хрен, лечщий врч держлся с Прохоровым сочувственно-увжительно:

— Пожлуйте сюд, Сергей Ивнович, все, что в нших силх, Сергей Ивнович, причин для беспокойств нет, Сергей Ивнович.

Кк в голливудской мелодрме — д, сэр, нет, сэр, нше вм с кисточкой, сэр. Блин!

Было уже чсов восемь, когд Прохоров отчлил из «Евроклсс» в родные пенты. Вечер был тих и приятен, глвное, свободен — мордобоя сегодня не нмечлось. Гуляли пры, желющих проктиться было хоть отбвляй, но Тормоз теперь был гордый. После всех финнсовых мнипуляций у него оствлось еще доллров трист. По пути он купил жртвы для Рысик, дюжину трусов для родителя и, плотоядно ухмыльнувшись, упковку клссных, ребристо-устых презеров для Жени. Предствив вдруг ее улыбку, згдочно-луквую, куд тм Джоконде, он здумчиво почесл зтылок: «Прямо Блок, блин, прекрсня незнкомк. Непонятня он, эт Женя, хрен проссышь. А ведь знкомы уже неделю…» И грозно сдвинул брови — хвтит все ходить вокруг д около, действовть пор. Кк и положено нстоящему смцу, неукротимому гребрю, зкленному множеством мурнейших приключений…

Дом все было по-прежнему. Пхло блевотиной, в воздухе носились легионы мух, Рысик был голоден, Прохоров-стрший пьян. Тормоз вздохнул и, осчстливив животное печенью, отц родного — исподним, принялся бороться с нсекомыми. Нчл, кк всегд, издлек. Вытряхнул Рысиково дерьмо из блконных ящиков (в теплое время год зверь гдил исключительно н природе), не поленившись, сходил н улицу и, укрв у детей пру ведер песк, основтельно освежил кошчьи удобств — хвтит ндолго. Зтем зкрыл все двери, взял мухобойку и устроил цокотухм тридцть седьмой год. Рысик учстия в военных действиях не принимл: обернувшись хвостом, он мирно почивл в кресле. Ккие могут быть сржения после фунт телячьей печени!

Мухи нконец кпитулировли, и, удовлетворенно оглядев поле боя, Серег отпрвился под душ. Мылся, брился, пшикл н все мест дезодорнтом, однко, оглядев себя критически в зеркло, нхмурился — хорош! Тем не менее позвонил Жене и нпросился по-соседски н чшку чя — плевть, с лиц воды не пить. Мужик, дже если чуть лучше черт, уже крсвец. Глвное, чтоб хрен стоял и деньги были, пок тьфу, тьфу, тьфу, имеется и то и другое…

К чю он купил торт «Поморский», увесистый, кк льдин, убить можно, коробку вишен в шоколде и, несколько смоуверенно, бутылку «Амретто», оригинльного, с инструкцией по соствлению коктейлей. Ншим людям бсолютно не нужную…

— Привет, Сергей Ивнович. — Открыв дверь, Женя просиял, и н щекх ее обознчились ямочки. — Кк дел?

Дел у Прохоров были тк себе. Ребр болели, рот все еще открывлся с трудом, вчер вдобвок ему конкретно зехли по губе, отчего он стл кк у зйц — рельефной и рздвоенной. Это не считя лилового блнш спрв и подрненного ух слев. В общем, крсвец нгорский…

— Нормльно. — Серег протянул хозяйке торт, сверху взгромоздил коробку вишен и, подмигнув, покосился н бутылку: — Кк?

— Весьм кстти. — Женя выдл гостю тпочки — совершенно новые, ккурт его рзмер, и потянул з собой н кухню. — Знкомься, это Виктория, подруг дней моих суровых.

Подруг был очень дже ничего — нтурльня блондинк интеллигентной, очкстой нружности, пожлуй, дже чересчур изящня. Одет он был дорого и со вкусом, держлсь дружески и делл вид, что не змечет прохоровских рн.

— Очень приятно, Сереж. Я Вик. — Он улыбнулсь и ъ продолжение нчтого рзговор посмотрел н Женю: — И все-тки, кк ни крути, в Пикссо что-то есть, особенно период кубизм. А вы, Сереж, ккого мнения?

— Мне, знете ли, больше голубой нрвится[11], — смущенно блеснул интеллектом Тормоз, открыл «Амретто» и принялся рзливть по рюмкм — ох уж ему эт интеллигенция, блин, небось стря дев из профессорских дочек…

См он пить не стл — звтр снов в бой, вот дмы откзывться и не подумли. Легко приговорили «Амретто», зпили чем и, вспоминя «школьные годы чудесные», исполнили бллду про Му-му, очень мелодично, н дв голос. Зтем выпили шмпнского и спели про Му-му н бис, когд опустел бутылк с «Ахтмром», Вик уронил гитру и вытряхнул из сумочки «Днхил»:

— Стрнно, тм бросю, здесь не могу. Мть мою з ногу…

Курил он с нслждением, крепко зтягивясь, крсиво держ сигрету вытянутыми пльцми полуприкрыв глз, элегнтно выпускл вверх дым из породистых, четко очерченных ноздрей. Было очевидно, что ей глубоко плевть н то, о чем Минздрв предупреждет.

— А где это, тм? — Проскучвший весь вечер Тормоз вяло отхлебнул чю и зствил себя улыбнуться. — Ты, Вик, просто женщин-згдк. Фт-Моргн нстоящя…

— Где? — Т вдруг рссмеялсь, громко, с неожиднной пьяной злостью, от ее мнерной интеллигентности не остлось и след. — В Чухонке, милый. Я тм в профсоюзе состою. В блядском. — Глянув н поперхнувшегося Серегу, он глубоко зтянулсь, тк, что сигрет зтрещл. — А ты говоришь, Фт-Моргн. Знешь, есть ткое слово стринное — «блядь»? Из всех мтерных оно одно русское, рньше ознчло «непрвду». Это я тебе кк филолог говорю. А нынче смысл у него один — блядь, и все тут.

Сигрет нконец погсл, злость постепенно прошл, и, снов превртившись в крсивую интеллигентную дму, Вик с вызовом уствилсь н Тормоз.

— Ну что ты вылупился? Влютных шлюх, что ли, никогд не видел? Н, посмотри. — Он рвнулсь из-з стол, но, не удержвшись, плюхнулсь обртно н тбуретку. — Д и что тут ткого, в конце концов? Ну, торгую телом. Все что-то продют — одни мозги, другие, — фыркнув, он покосилсь н Сереги-но ухо, — кулки, третьи — душу. Глвное, чтобы финик крсножопый, когд рком стоишь, деньги не спиздил…

— Двй-к, мть, я тебе кофе сврю. — Рзговоры эти Жене явно не нрвились, и он резко поднялсь из-з стол. — Ты свое носи с собой, оно не всем интересно.

— Жек, не будь сукой. — Вик вдруг обнял ее, уткнулсь головой в живот и совершенно беззвучно, кк в немом кино, рзревелсь. — Тебе хорошо говорить. А тут отхрят втроем д и кинут н ббки. Или попдется изврщенец ккой, он себя членом резиновым трхет, ты ему перед мордой голой жопой крути. И ведь не «лмбду», гд, требует, «клинку-млинку» ему подвй, ткую мть…

Несмотря н экспрессию, ревел он вполне профессионльно, не ксясь рукми глз, и потому, потеряв лицо, легко сохрнил мкияж.

В общем, вечер зкончился тк себе: нпоив Вику кофе, Женя вызвл ей ткси, с грехом пополм свлил грязную посуду в мойку и, посмотрев н Тормоз, зевнул:

— Зсыпю после коньяк. Иди, котик, ложись, я сейчс, — и не слишко твердо нпрвилсь в внную.

«А вот он, вот он, н хрену нмотн. — Ощущя подъем во всех членх, Серег влетел в спльню, мигом скинул одежды и, зчем-то оглянувшись, сунул под подушку презервтивы. — У меня не злежитесь». Выключил свет, улегся н водяной мтрс и зтился в темноте, словно ягур, поджидющий свою жертву. Нконец дверь внной хлопнул, рздлись легкие шги, и в комнту скользнул Женя — с полотенцем н плече, блгоухющя «Люксом», «Колгейтом» и «Ахтмром». Он скинул хлт, нырнул под одеяло и стршно удивилсь, обнружив про-хоровские пльцы н смых своих интимных местх:

— Эй, Сергей Ивнович, где твой меч?

— Меч, говоришь? — Хмыкнув, Тормоз рзжл объятья и с готовностью откинул одеяло. — Вот он, любуйся!

— Дурчок, ты не понял, — Женины пльцы обхвтили его мужскую гордость и превртились в упругое кольцо. — В Средние век был ткой обычй. Чтобы докзть силу своих чувств, рыцрь, возлеж с избрнницей, клл посередине лож меч и перелезть через него мог только с рзрешения дмы. А нынче дм, — он зевнул и сильнее сжл пльцы, — пьян, устл и хочет биньки. Впрочем, тк и быть, подсоблю по-соседски. — И, держ полотенце нготове, Женя принялсь ритмично рботть ручкой. Весьм умело, между прочим. А едв Прохоров кончил — мощно, обильно, првд, по-сиротски, в тряпочку, он чмокнул его в щеку — бй-бй, кстик, — отвернулсь к стенке и тут же зснул.

«Ни хрен себе, телк, — Тормоз перевернулся н бок и, прикоснувшись здом к упругим и холодным н ощупь ягодицм соседки, тяжело вздохнул, — выдрочил, кк козл. Или изврщенн, или лесбиянк. Впрочем, рук у ней нбит кк ндо, может смело в колхоз дояркой». Мысли его нчли путться, потом их вообще не стло, и, всхрпывя рзбитым носом, Прохоров зснул.

— Овсянк, сэр, — рзбудил его энергичный голос Жени. Серег встрепенулся и, открыв глз, зжмурился — комнт был злит солнечным светом.

У кровти стоял сервировочный столик, н нем помимо овсянки — Рысиковой, из «Ясн солнышк», — бутерброды, бшня из олдий и яичниц.

— Кушть подно, вствйте жрть. — Женя взгромоздил ему н колени поднос, ккуртно нлил чю и уселсь в ногх, с отврщением косясь н звтрк. — Двй, дорогой, не .стесняйся, у тебя был тяжеля ночь.

Выглядел он не очень, стрдльчески морщсь, держлсь рукой з голову и цедил рссол из большого грненого сткн — проклятье тебе, зеленый змий!

— Что, головк болит? — Тормоз осторожно выбрлся из-под поднос и, потянувшись тк, что хрустнули суствы, поглдил Женю по плечу. — Ты б еще утку принесл. Мерси з зботу!

Сходил по нужде, помылся и, усевшись со стрдлицей рядом, плотно нвлился н яичницу — н ппетит он никогд не жловлся, было бы чего.

Глзунья окзлсь сыровт — сплошные сопли, бутерброды без мсл, олдьи отдвли содой, однко Прохоров довольно жмурился — очень, очень вкусно! Души прекрсные порывы необходимо ценить.

— Тронут. — доев, он глнтно поклонился и потщил поднос н кухню, но Женя бурно воспротивилсь:

— Д лдно тебе, не ткя уж я умирющя.

С рссол ей действительно полегчло, лицо порозовело, глз ожили, и в них появилось прежнее згдочное выржение — эткя донн Литт с похмелья.

— Я рд з вс. — Зглянув в рзрез ее хлт, Тормоз срзу вспомнил ночные безумств и, зсопев, принялся собирться. — Ты мои трусы не видл?

— А не выехть ли нм н природу? — Вопросом н вопрос, кк в Одессе, ответил Женя и, пок Серег сообржл, потянулсь к телефонной трубке. — Алло, Юля? Привет, кк дел? Клиент пошел? Д, жрко. А воду дли? Вот уроды, они дождутся, что зведение прикроют. Слушй, у меня тут критический день, выручй, подруг. А звтр я з тебя — всех приму н грудь. Договорились? Вот и лдненько. Ну, о'кей, двигй попой дльше.

Вздохнув с облегчением, он повесил трубку и, увидев вытянувшуюся физиономию Тормоз, неожиднно громко, до слез, рсхохотлсь:

— Господи, ккие мы серьезные! С кем связлись! — Нсмешливо склонив голову, он ткнул Прохоров кулком в живот. — Что, никк зпдло общться с пдшими женщинми? Или, может, стршно? — Словно мленького, он поглдил Серегу по головке и, сняв хлт, повернулсь к шкфу. — Не переживй, проститутки из меня не получилось. Торгую тем, что остлось от Вгновского, несу прекрсное в мссы. Тем, у кого мсс з центнер. Есть центр ткой оздоровительный, «Три толстяк», не слыхл?

— Бог миловл. — Прохоров вдруг почувствовл себя кк н ринге, когд противник сильнее и опытнее. Кк ни стрйся, все рвно получишь по морде. Может, вообще они с Женей в рзных весовых ктегориях? Крсив, умн, при деньгх. Ночью не дл, утром тщит звтрк в постель, это с бодун-то! Хрен ее поймешь. Д и нечего ломть голову, свинтить сейчс с концми и все, телок, что ли, мло?

Вот именно, телок, — он посмотрел, кк Женя ндевет джинсы, по-мужски, стоя н одной ноге, и понял, что никуд он свинчивть не стнет, тем более что и дел особых нет. Зруб нчнется только вечером, к мтери сегодня не пускют, у Рысик печени — обожрться. Вжикнув молнией, Серег зстегнул рубху и непроизвольно обнял Женю з плечи:

— Поехли.

— Будешь рулевым. — Уже н улице он скользнул взглядом по «трехе» и соболезнующе вздохнул. — Двй-к лучше н моей, отсюд прком до стоянки дв шг.

Было жрко, однко чувствовлось, что лету скоро хн и пышное природы увяднье уже не з горми. Нчинли желтеть клены, рсцветли стры н клумбх, в воздухе висел птичий гомон — пернтые, дешь берег турецкий! Млели н трвке любители згр, энтузисты предвлись волейболу, вдоль дорожек выстроились новенькие лвочки с выжженным во всю длину послнием: «Дорогому электорту от депутт Лндышев». Н свежедреных скмейкх вяло знимлись петтингом вмзвшиеся кселерты.

Стоянк был полупустой, дежурня клдовщиц злой кк собк, дежурня собк — голодной, кк тмбовский волк.

— Двй. — Сняв «семерку» с охрны, Женя бросил Сереге ключи и по-ленински мхнул рукой: — Действуй.

См он устроилсь н пссжирском кресле и, вздохнув, откинул голову н высокую спинку.

— Зявляю вторитетно, «Амретто» и коньяк — вещи трудно совместимые.

Тормоз рзговор не поддержл. Прогрев двигтель, он плвно убрлся со стоянки и, привыкя к «семку», двинулся по нпрвлению н юго-зпд — медленно и печльно.

— Двй к Петродворцу. — Женя вытщил из брдчк пкетик «резиновых» конфет и сунул в рот орнжевого лягушонк. — Будешь?

— Не-, не хочется. — Тормоз включил поворотник, перестроился в левый ряд и, вырулив н Снкт-Петербургский шлях, нчл ближе знкомиться с мшиной. По срвнению с «трехой» он кзлсь «мерседесом». Двигтель рботл мягко, глушитель не ревел, мятниковый рычг не скрипел жлобно н поворотх — тоск собчья, скук.

Миновли рзбитый н песке прк Ильич, оствили позди потускневшее великолепие Стрельны и, не доезжя Петродворц, ушли нпрво, к Коттеджу. Когд-то здесь был резиденция Николя Первого, нзвння в честь его вгустейшей супруги «Алексндриной». Блгоухли розы, Руинный мост не предствлял еще собой руины, песок н Золотом пляже имел действительно золотистый оттенок. Время и коммунисты сделли свое дело. Теперь вместо цветников зеленеет осок, в прудх дют концерты лягушки, прк одичл и отдн н рстерзние огородникм — всюду облезлые прники, грядки с кртошкой и зборы с ндписью «Осторожно: зля собк». Спсибо еще, см Коттедж восстновили, немецкие спонсоры прослезились и выдли денег н рестврцию. Чтобы никких сомнений не оствлось, кто победил тогд, в сорок пятом…

— Пойдем к зливу, — Женя вытряхнул из босоножки кмешек и, зкрыв мшину, потянул Прохоров вниз, под горку, — хорошо бы выкупться.

Они миновли свежевырытую яму и, стрясь не испчкться в глине, вышли н центрльную ллею, еще не збывшую поступь венценосных особ. Грустно шелестели вековые кроны, пхло дымом и скошенной трвой, в воздухе рзливлся вой бензопилы, кк бы возвещя: «Мы свой, мы новый мир построим…»

Скоро Серег с Женей вышли к узкой кменистой косе, длеко выдввшейся в злив и рнее, видимо, служившей причлом. Ее покрывли густые зросли кмыш, и в зрослях этих жизнь кипел ключом. Волнующе звенели гитры, слышлся зпх шшлыков, и рздвлись звуки живого человеческого общения — от громкого мт до приглушенных девичьих стонов. Нрод отдыхл, единился с природой.

— Пошли в дебри. — Смело шгнув в зросли, Женя двинулсь узкой тропкой и вскоре привел Прохоров н смую оконечность косы, туд, где кончлись кмыши и нчинлись морские просторы. С Блтики тянуло свежестью, вдоль фрвтер, у длекого горизонт, двиглся игрушечный сухогруз, и, словно привет от него, тихо плесклись волны о змшелые, склизкие кмни.

— Крсиво. — Женя сбросил босоножки и, попробовв воду, нчл рсстегивть блузку. — Купться будешь?

— Нет уж, н фиг. — Прохоров глянул н мутную воду, зтем н пьяненьких молодцов, рсположившихся по соседству, и потрогл крмн, где лежли деньги и документы. — Плвок нет, трусы досух не выжмешь. Я же не лебедь, чтобы жопу мочить.

— Првильно мыслишь. — Скинув джинсы, Женя рсстегнул лифчик и стянул кружевные бикини. — Что естественно, то не безобрзно.

И осторожно, чтобы не нступить н что-нибудь острое, медленно вошл в воду — згореля, стройня, уверення в своей неотрзимости.

— Ну, бля! — Ребятки по соседству оборвли песню и нчли пожирть глзми бедр купльщицы. — Вот это клсс!

А т тем временем погрузилсь по пояс, вскрикнул и, окунувшись, лихо поплыл брссом — к длекому горизонту, только голов огненной хризнтемой зкчлсь н волнх.

— Сергей Ивнович, ты много потерял. — Нрезв по квтории круг, Женя выбрлсь н берег и, обсыхя н ветру, принялсь выжимть волосы. — Нет в тебе морской ромнтики. — От нее пхло тиной, и кож н животе сделлсь «гусиной» — сплошь в пупырышкх.

— Девушк, хотите водочки? — Один из соседей, длинный, тощий, с крестом н груди, вдруг поднялся н свои кривые и, пкостно улыбясь, нчл приближться к Жене: — Двйте к нм, мы согреем.

— Юнош, хотите в морду? — Прохоров мгновенно сокртил дистнцию, понизил центр тяжести. — Двйте к нм, мы срзу вышибем вм мозги, — и с грозным кличем крутнул «вертушку» тк, что подковнный ботинок чиркнул по шевелюре крестоносц. — Лягй, то ебнет.

И стрнное дело, соседи срзу потеряли к Жене интерес, более того, отвернулись к фрвтеру и дребезжщими голосми зтянули про ясные синие глз. Особенно стрлся крестоносец. Верно говорят, что битие определяет сознние, хотя до смого бития дело в этот рз и не дошло.

— Сергей Ивнович, ведь у тебя дурные нклонности. — Женя усмехнулсь и, зколов волосы в хвост, нчл одевться. — А если бы попл?

— Тк ведь не попл же. — Прохоров пожл плечми и, прищурившись, длеко сплюнул в воду. — А потом, Евгения Бтьковн, ты тоже хорош. Ткой стриптиз устроил, любо-дорого посмотреть. Вот мльчонк и зсексовл, еще хорошо, что не пришлось его глушить по-нстоящему.

— Господи, и ты туд же. — Женя зстегнул джинсы и с укоризной покчл головой: — Обнженное тело это еще не стриптиз. Кто думет о сексе, глядя н «Дню» Рембрндт или Венеру Милосскую? Только больные люди.

Посмотрев н соседей, он ндел босоножки и не спеш двинулсь по тропинке.

— Стриптиз, Сергей Ивнович, это экспрессия, порыв, стрстный призыв н языке тел — я хочу, я изнемогю, я вся горю от желния… Слышл о невербльных сигнлх? — Не дождвшись ответ, он улыбнулсь Тормозу через плечо. — При непосредственном общении информция передется большей чстью не словми — вербльно, мимикой, позой, движениями тел, и воспринимется н уровне подсознния. Тк что любовный тнец действует не хуже фродизик, особенно если это тнец с рздевнием. А вообще-то стриптиз — это тяжеля рбот в ночное время, првд, неплохо оплчивемя.

Выбрвшись из кмышей, они вышли н ллею и двинулись вдоль берег злив — вечерело, н воде игрли солнечные блики.

— Похоже, тем тебе близк. — Тормоз не совлдл с рукми и, остновившись, обнял Женю з тлию. — А нельзя ли подробнее?

— Подробнее? — Он нклонил голову и, легко вывернувшись, пошл дльше. — Хочешь душевный стриптиз про стриптиз? Изволь, хотя это совсем не сексульно.

Волосы у нее уже высохли и пушились роскошным хвостом, формой и цветом нпоминвшим лисий.

— Когд тебе уже двдцть пять и не остлось ничего, кроме привычки к крсивой жизни, — Женя смотрел н длекий горизонт, и голос ее звучл кк-то безрзлично, — не до высоких мтерий. Кушть хочется. Фрнцузы говорят, у кждой женщины всегд есть что продть. А я вот не могл, дур нверное, скорее всего, гены виновты — у прдед н родовом гербе было нписно: «Честь не отнимет никто». Шляхетский гонор, одним словом. В общем, сижу я н своих двендцти квдртных в коммунлке, толкю з гроши физкультуру нроду и думю, хорошо бы под поезд, чтобы срзу и вдрызг, или спикировть с десятого, говорят, еще в полете сердце от стрх рзрывется. Ни друзей, ни денег, ни любви — ничего. Дже цепей не остлось, из ломбрд не выкупить. Мрк.

Он взглянул н Тормоз, и тот понимюще кивнул, кк же, кк же, знем, путь нш во мрке.

— И вот, когд нстл смый крй, я случйно познкомилсь с одной подругой, Анжелой звть. Крутя вся, лощеня и глз с меня не сводит, ну, думю, лесбиянок мне еще не хвтло. Только Анжел не был розовой. Просто поствлял своему любовнику-греку девочек для стриптиз. Естественно, без всяких тм контрктов и исключительно из России. Не потому что мы смые крсивые, — он изобрзил н лице стрсть и тк фривольно крутнул бедрми, что Прохоров споткнулся, — нет, мы смые дешевые. Ну я и подумл, что теряю-то? И нчлось — Афины, остров Корфу, клубы, кбки. Стриптиз, одним словом. Пончлу рботл н брной стойке — консум-ция, без сткн никк, тнцую и думю, свлюсь или нет? Греки нрод отзывчивый — общются, деньги суют, подрки, но цивильно, без эксцессов. Потом уже пообтерлсь и попл в нвороченный стриптиз-клуб, тм и отношение другое, д и зрботки тоже. Нюнсов мсс. Взять хотя бы тейблднс, это когд лично тебя вызывют тнцевть для конкретного клиент. Он сидит в кресле, ты рздвигешь его ноги и нчинешь имитировть любовный кт, н колени к нему сдишься, дешь рзглядеть себя со всех сторон. Клиент дозревет, сует деньги и почти всегд зовет в номер — цен его уже не волнует.

— Еще бы. — Голос у Прохоров стл хриплым, он облизнул пересохшие губы. — А ты?

— Я? — Женя посмотрел н него кк н мленького и недоуменно пожл плечми: — Беру деньги, говорю «до свиднья» и ухожу. Встречться с мужчинми, тем более с клиентми, нм зпрещено. Если что, и хозяин узнет, будут неприятности, д, собственно, и времени нет, рботешь и спишь кк ломовя лошдь, ну, может, н море иногд выберешься.

А тк, живешь кк моншк, — и, стрнно усмехнувшись, он попрвилсь: — Вернее, кк в монстыре. Стриптизерки живут в комнте по двое. Потом в бун-десе рботл, едв не сел н сткн, — рскручивешь клиент н дринк, он и тебе нливет, попробуй откжись. В Тель-Авиве три месяц не выходил из клуб — стршно, местные рбки готовы глз выцрпть, н куски рзорвть, тк ненвидят белых.

З рзговором они уперлись в збор, отделяющий Петродворец от «Алексндрии», и, рзвернувшись, вышли н пляж.

— Знешь, шесть лет ткой жизни мне многое дли. — Женя скинул босоножки и с удовольствием ступил н мокрый песок. — И дже не в плне денег, хотя это тоже вжно. Я ни от кого не звишу, глвное, понял, что лучше быть одной, чем с кем попло. Бесчувственный секс — т же мстурбция. Тк уж лучше мстурбция, от силиконового член ни СПИД не получишь, ни беременности, он всегд готов и никогд не гнется.

Н песке оствлись следы ее ног. Ступни у Жени были узкие, кк у девочки-подростк.

«Нкрылсь половя жизнь. — Несколько поотств, Прохоров энергично высморклся и длеко зфутболил консервную бнку. — Связлся с изврщенкой». Однко вслух негодовть постеснялся.

— Жень, до стриптиз ты чем знимлсь, если не секрет?

— Не секрет, но говорить не хочется. Все, рздевние души зкончено. — Он быстро присел н скмейку и, стряхнув песок, нчл обувться. — Что-то згулялись мы с тобой, Сереж, поехли-к к дому.

Он поднялсь и вдруг резко отвернулсь, но Прохоров успел зметить, кк в ее глзх сверкнули слезы. Нверное, солнечный зйчик попл.

Н обртном пути рзговривли мло. Женя молчл, все время смотрел в окно, н ее шее пульсировл голубя жилк. Прохоров рулил н втомте

note_\1 думл о предстоящем мордобое — лениво, рвнодушно, без эмоций, инче нельзя, «сгоришь». Честно говоря, дрться ему совсем не хотелось. Ему хотелось есть. А еще — все время быть рядом с Женей. Плевть, что изврщенк, бреет волосы н теле и тнцевл с голой жопой н родине Христ. Другой ткой нет.

Но когд, уже н стоянке, он взял его з локоть: — Пошли, Сергей Ивныч, рубнем охотничьих колбсок, — он проглотил слюну и откзлся. Нстоящий боец должен быть злым и голодным.

Глв 7

— Ну что, Сергей Ивнович, нстло время впрвлять тебе мозги, — лысый был босиком, в кмуфляжном прикиде и чем-то нпоминл вывлявшегося в грязи гном, — то в серьезной схвтке их срзу вышибут.

— И рзмжут, — быкообрзный Дим зржл и зчем-то покзл себе н голову, — скребком не отскоблишь.

Он был с голым торсом, и поперек его жилистого тел шл штопня строчк побелевших шрмов — стреляли длинной очередью. Дело происходило в просторном, обшитом вгонкой зле, знимлись в котором явно не эробикой. Вдоль стен стояли тренжеры в виде мнекенов смых рзличных конструкций, в центре нходился ринг, под потолком в нпрвляющих висели деревянные щиты, укршенные мужскими силуэтми.

— Но внчле немного реклмы. — Лысый вдруг осклился и, непонятно откуд доств нож, покзл его Прохорову: — Знкомя штук?

— Смхивет н козуку. — Тот прищурился и пожл плечми: — Что-то похожее смури для метния использовли. Им можно еще и резть…

— Брость его действительно удобно. — Лысый перестл улыбться и подошел к Тормозу поближе. — Что, Сергей Ивнович, сможешь увернуться с пяти шгов?

А чтобы вопрос встл ребром, мстерски, «из-под юбки», метнул козуку в ближйший деревянный щит. Шгов з пятндцть. Продошел к мишени, покчв, вытщил нож и, повернувшись, глянул н Серегу:

— Ну?

— Лдно, если что, присыпть будете сми. — Тормоз, сглотнув, спрвился с мндржом и сделл непроницемое лицо. — Попробую.

— Ну и дурк. — Лысый глянул н него с отврщением и снял со стены большой деревянный щит. — Есть смелость, есть глупость. Смерти не бойся, но и жизнь цени, другой не будет.

Снрядил Прохоров и, подождв, пок тот зкроется, отсчитл пять шгов:

— Лови.

Свистнув, нож промелькнул подобно молнии и, кк ни стрлся Тормоз увернуться, твердо вонзился в крй щит. Попробовли еще рз, еще — эффект тот же смый, если бы не буковые доски, пробирющий до нутр.

— С рекцией у тебя хорошо, почти получилось. — Лысый одобрительно хмыкнул и вопросительно глянул н мбл: — Ну что, товрищ кпитн, покжешь клсс?

— Легко, — соглсился тот, прищурился, мотнул бшкой, и тут же с ним что-то произошло. Что именно, Прохоров не понял, только ощутил н уровне подсознния, что Димон стл смертельно опсен — кк эф или рненый лев. Теперь он был больше зверь, чем человек. А тот, вств в «рзговорную» стойку[12], рсслбился и, едв лысый послл нож, сделл неуловимо быстрое, рефлекторное движение, словно судорог прошл по его телу. Мгновение, и козук окзлсь у него в руке, только свистнул рссекемый воздух д кровь побежл из порезнного мизинц тонкой струйкой к зпястью.

— Млехо не вышло, — рсстроился мбл, угрюмо пососл рнку и с мрчным видом вернул нож меттелю, — стрею нверное, теряю форму.

— Йодом помжь, — лысый вытер лезвие о кмуфляжный рукв и мгновенным движением убрл козуку, — лучше поссы, приятное с полезным. — . Усмехнулся и глянул н Тормоз: — Ну что, Сергей Ивнович, звидно?

«Ни хрен себе, зловить перо с пяти шгов!» Прохоров, чувствуя себя дерьмом, неуклюжим недоумком, млхольным нчинющим, тяжело вздохнул и нсупился:

— Не звидно — непонятно. Чудес ккие-то.

— Тк вот, объясняю, непонятливый ты нш. — Лысый по-турецки уселся н пол и знком покзл Сереге сделть то же смое. — Все дело в психике. Он, кк и тело, ткже нуждется в тренировке. Человек ведь всему учить нужно — от рождения он умеет только срть под себя д сость мтеринское вымя. И основня цель психической подготовки — это преодоление стрх. Вот взять хотя бы тебя. — Голос лысого звучл рвнодушно, словно речь шл не о Прохорове, о чем-то постороннем, млознчимом. — В глубине души ты боишься нож, знчит, неровно дышишь, нпряжен и недостточно быстр — и, кк следствие, умрешь от него. А вот он не ссыт, — лысый укзл н мбл, увлеченно молотившего мнекены, — и потому остнется жив. Вся рзниц между вми в том, что ты боишься смерти, ему н нее нсрть. Он воин, ты физкультурник, спортсмен.

Совсем не обидно скзл, дже с горечью ккой-то, нендолго змолчл и добвил:

— Првд, спортсмен с здткми. Только в нстоящем бою все рвно погибнешь — выживть ндо учиться, упорно… Вот этим и зймемся.

Он легко поднялся и подошел к тренжеру в виде мнекен, который полглось бить по ногм.

— Что ткое человек? По большому счету, это кукл, у которой есть тело и психик, состоящя из сознтельного и бессознтельного. Кждое мгновение через оргны чувств, ткже изнутри оргнизм в его мозг поступет и перербтывется информция. Это мышление. Причем, в отличие от сознния, оно имеется у животных и у дебилов. — Он усмехнулся и посмотрел н слуштеля: — Кстти, тебе все понятно, Сергей Ивнович? Может, повторить?

— Ну зчем же нпрягться, серое вещество пок спрвляется. — Прохоров отозвлся в тон, и лысый ухмыляться перестл.

— Мои поздрвления. Тк вот, в результте обрботки информции нервня систем выдет импульсы, упрвляющие всеми ншими движениями, действиями, поступкми. Причем существует три вид мышления. Первое — это нглядно-действенное, основнное н мнипулировнии собственным телом, ткже окружющими предметми. Зтем идет нглядно-обрзное, звисящее от эмоционльно-чувственного восприятия явлений «вне» и «внутри» оргнизм, и, нконец, третье — бстрктно-логическое, основнное н отобржении причинно-следственных связей. Понятно, что в бою пользы от него никкой: здумешься в дрке о последствиях — мигом получишь по голове.

Амбл тем временем оторвлся от мнекенов и принялся ктть по полу здоровенный, кк в боулинге, деревянный шр. Причем не просто ктть, еще и попдть в него ножом-ббочкой. Когд отточення стль втыклсь в пол, он переживл и виновто оглядывлся. Словно ншкодивший школяр…

— Теперь слушй внимтельно. — Лысый проследил з полетом «ббочки» и укоризненно вздохнул. — Ты, может, дже см видел — мозг состоит из двух полушрий. Функция првого — оперировние обрзми, координция движений, рспознвние цвет, формы, то есть оно отвечет з первые дв вид мышления. При этом оно обрбтывет информцию в режиме текущего времени и отржет все свойств объектов восприятия в их целостности. Левое же полушрие отвечет з бстрктно-логическое мышление и рботет в прерывистом поэтпном режиме. Понятно хоть, зчем я все это рсскзывю?

Он с ндеждой посмотрел н Прохоров, и тот ндежде пропсть не дл:

— Нверное, левое полушрие в бою не нужно.

— Верно. — Лысый кивнул. — И существует эффективня методик по торможению деятельности левого полушрия и усилению функций првого. Это дет бойцу огромные возможности — рмки ощущения времени кк бы рздвигются, и внешне это выржется в ускорении ответных рекций тел, снижется болевой порог, появляется удивительное бесстршие. Однко этого мло, в бою еще требуется втомтизм движений. Человек ведь биоробот, и пмять тел зпускет только те двигтельные схемы, которые зложены в подсозннии. А чтобы згнть их туд, требуется многокртное повторение кждого прием. То есть втомтизм в бою требует нрботки определенных мтриц движения. Првд, с этим у тебя все в порядке. Вжно ткже поместить в подсознние чувство безрзличия к смерти, готовность к встрече с ней, чтобы стть полностью незвисимым от инстинкт смосохрнения. Если этого нет, нчнешь цепляться з жизнь и погибнешь.

Склдно вещл лысый, видно, говривл все это не впервой. Кзлось, н плечх у него серебрятся три большие звезды, дело происходит в блшихинской школе КГБ: «Товрищи курснты, тем ншего знятия…»

Однко ничего особо нового для себя Прохоров не извлек. В свое время он нслушлся всякого — нчиня со скзок о кодексе чести, являвшем собой основу «пути воин», и кончя бйкми о бородтых стрперх, при посредстве энергии «ци» якобы ломвших тигриные спины. Ах, энергия «ци»! Энергия «ци»! Прохоров когд-то пробовл гонять ее по «млому кругу» — толку никкого, только получил эффект «пылющей головы», вроде отходняк после нокут. А что ксемо всяких тм теорий, он дже слышл ткую фигню, что у крутых бойцов в минуты опсности головной мозг отключется и всю информцию воспринимет спинной, эволюционно более древний. При этом скорость ее обрботки существенно увеличивется, соответственно, увеличивются шнсы н выживние. А мозжечок при переключении мозгов служит чем-то вроде рубильник. Интересно, почему не жоп?..

Скоро Тормозу стло не до критических оценок. Внчле лысый згнл его н тренжеры — отбрбнить десять рундов, зтем взял в оборот мбл и, спррингуя, ндвл по шее, потом просто стло интересно. Нчлись рзговоры об эмптии — методе ролевого поведения. С древнейших времен существуют психотехники, помогющие воинм впдть в боевой трнс и блгодря единству дух и тел выживть и побеждть в кровопролитных битвх. Примеров тому в истории не счесть — берсерки, ниндзя, смури, рыцри, депты звериных стилей у-шу. Кзлось бы, все очень просто — ндо выбрть обрз для подржния и, воплотившись, вести сржение кк бы от его лиц. Это может быть великий мстер, мифический герой или хищный зверь, глвное, чтобы меч поострей, зубы подлинней и никких компромиссов — кровь рекой, пленных не берем. Блгодря вхождению в ткое состояние стновится возможным нлизировть ход боя, оценивть происходящее, упрвлять своими действиями кк бы со стороны. То есть можно н ккое-то время стть психически тем, чью роль игрешь. В результте экрн сознния меркнет и поведением нчинет упрвлять подсознние — помещенный туд в кчестве этлон обрз идельного бойц.

— То есть предствь, Сергей Ивнович, — лысый, похоже, оседлл любимого коньк, — у тебя нет никких эмоций, ни стрх, ни сомнений, ни мыслей. Ты бьешься н втопилоте, психологически и поведенчески ты другое существо, и единственное чувство в твоей душе — это ярость, холодня, всесокрушющя, не знющя удержу и пощды. Кк хорошо поэт скзл — «есть упоение в бою, у мрчной бездны н крю»! — Глз у него блестели, щеки рскрснелись, и всем своим видом он выржл зловещий восторг. — Ты счстлив и свободен, ты держишь в рукх жизнь врг! Можешь вонзить ему в горло нож и, глядя в глз, рзвернуть стль в рне. Можешь рздвить ему пх, вырвть трхею или рздробить висок, тк, что острый осколок кости перережет мозговую ртерию… Можешь….

«Мньяк, блин, нтурльный мньяк». Прохоров вдруг понял, что змочить человек лысому кк дв пльц обоссть, — «нстоящий полковник». И почему-то совсем не испуглся…

— Нет, кругом одно жулье. — Вздохнув, Подполковник нсупился, горестно кчнул головой и, отрезв от души «телячьей», положил н четвертушку пиццы. — А ведь н коробке нписно «с ветчиной». — Он осторожно вгрызся в кулинрный экспромт, хмыкнул оценивюще и принялся яростно жевть. — А где он, ветчин-то? Одно сухое пресное тесто, походня лепешк римских легионеров.

Он решил было сделть сюрприз — побловть коллег свежйшей «прмезнской пиццей» — и теперь, двясь ею, явственно понимл, что всякя иницитив нкзуем.

Мйор Блондинк грызл морковку — сегодня у нее был рзгрузочный день, мйор Брюнетк смотрел н ее губы, Полковник же просто пил кофе и думл о своем. Он только что вернулся от нчльств, где его угостили стндртным чекистским обедом — слт, борщ, битки с пюре и переслщенный компот из сухофруктов. Под неприятный рзговор о делх, дурно влияющий н процесс пищеврения.

— Может, лучше кбсдохов осчстливишь? — Полковник нконец поствил чшку и соболезнующе глянул н Зм. — Кк говривл поэт, не люби, друг мой, кого попло, и не ешь эту пиццу. Отдй ее собкм, лучше вргм. Отечеств…

Чувствовлось, что нстроение у него было тк себе. Н то имелись причины. Веские. Нчльство вырзило ему свое неудовольствие по поводу пок что еще здрвствующего господин Морозов. Под конец покзло рукой н небо и скзло:

— Не тяни кот з хвост, то оторвут яйц. Не ему оторвут, тебе и мне.

Видимо, здорово кому-то тм нверху Морозов встл поперек горл. Скорее всего, збыл поделиться, жб здушил…

— Знчится, тк, коллеги. — Полковник мрчно нцедил себе сок, с достоинством отпил и посмотрел н Брюнетку. — Вернее, држйшя коллег. Необходимо экстренно форсировть ктивные мероприятия по объекту «М». Промедление смерти подобно. Не сделем — рзгонят, потом… Тр-т-т, — необыкновенно фльшиво нпел он мелодию похоронного мрш. — Мы живы, пок мы нужны.

— Спсибо, что нпомнили, товрищ полковник. А тк мы не знли. — Брюнетк невозмутимо плеснул себе «швепс», с чувством отпил и промокнул губы кружевным плтком. — А что ксемо объект «М», есть одн мысль. Двдцть третьего в двдцть дв ноль-ноль в клубе «Знзибр» состоится «прздник тел». — Он строго глянул н воодушевившегося Подполковник и, элегнтно привств, потянулсь к лежвшей н дивне ппке. — Тк, читю. «Внимние, дмы и господ!» Тк, это мы уже знем, «состоится супершоу „Прздник тел", включющий состязния по борьбе без првил и эротический конкурс „У моей девочки есть одн мленькя штучк". Приглшем к учстию силчей и крсвиц, отборные туры с пятндцтого сентября по вечерм в клубе „Знзибр". Относительно условий и призов звоните, звоните, звоните». Ну, мы не гордые, позвонили. — Брюнетк снов приложилсь к «швепсу», чмокнул губми. — Для учстия в отборочных состязниях с крсвиц дерут по сто бксов, с силчей по двести. Глвные призы «тойот» и «форд», не считя всяких тм «индезитов», «пнсоников» и «шрпов». Желющих нверняк будет достточно.

— Эг, есть, понял. — Полковник встрепенулся, поствил бокл и крйне увжительно воззрился н Брюнетку. — А н конкурсе крсоты председтелем жюри будет, конечно, объект «М». Интересно, очень интересно… Ну-с, кого из брышень обяжем?

Чего-чего, брышень в его подчинении хвтло. Всяких рзных. Летех, стр леек, кпитнш. Поимистых, хорошо нтскнных, отлично стреляющих, влдеющих приемми. Когд ндо — грнитно неприступных, когд ндо — подтливых, кк шлюхи. Волевых, целеустремленных, остро чувствующих свое превосходство…

— Здесь, товрищ полковник, не Англия, тк что не стоит пропускть дм вперед. — Брюнетк усмехнулсь, едв зметно и презрительно. — Пусть уж нши орлы себя покжут, спецнз кк-никк. Вон кпитн Злобин, к примеру, нходится в отличной форме, тренируется кждый божий день в зле кикбоксинг. Д еще в служебное время… Ему и крты в руки.

Мысль о стриптизе, исполняемом н потребу грязным смцм, ей был до омерзения неприятн…

— А что, неплохо здумно, — негромко одобрил Подполковник. — Легенду ему придумть, к примеру, уголовную, ттуировку изобрзить, секунднт подобрть. Повнушительнее…

— Аг, к примеру, Неббу. — Блондинк срзу оторвлсь от морковки и непроизвольно хмыкнул. — Во-во, его, родимого…

Двухметрового, весящего под полтор центнер дуболом, пребывющего, уж верно до пенсии, в звнии стршего прпорщик. Бессменного првофлнгового, знменосц Упрвления. Толку от него никкого ни в снйперской стрельбе, ни в подрывном деле, ни в рукопшной схвтке. Только-то и умеет, что суткми кчть мышцу д топотть строевым под нционльным триколором. А вот с виду — Геркл, кремень, ндеж и опор. Дром что мудк.

— Лдно, добро. — Полковник мхнул рукой, сделлся серьезен и посмотрел н Брюнетку. — Знчит, тк и зпишем. Злобин, блтные ттуировки и Небб. Приступйте.

В глубине души он был доволен. Конкурс, игрищ, ристлищ — это всегд хорошо. Рз есть соревнующиеся, знчит, всегд нйдется место для друзей, тренеров, болельщиков. А рз тк, то вполне возможно проведение многоуровневой широкомсштбной оперции, предусмтривющей несколько вринтов. Не пройдет один, знчит, получится другой. Чтобы все было кк в песне. Чтобы не долго мучилсь струшк в бндит опытных рукх…

Глв 8

Сентябрьский вечер был тих и приятен. В небе повисли низкие звезды, ветерок шелестел пожелтевшей листвой, и стры у вход в «Знзибр» трепетно дрожли лепесткми. Только очровние вечер почтеннейшей публике было по брбну. Из-з дверей зведения, перекрывя звуки музыки, рздвлись крики, смех и пронзительное улюлюкнье — уже неделю в «Знзибре» протирли подиум смые лихие крсвицы и бились смые могучие смцы. Блистли бедр и плечи, трещли ребр и ключицы, публик вствл н уши и громким мтом кричл «брво».

Около одинндцти со стороны помойки послышлся рев мотор, и прямо через поребрик н гзон вырулил «студебеккер», огромный, ржвый, несомненно видвший еще слют сорок пятого. Примерно н тком коврный бндюг Фокс рвл когти от доблестного кпитн Жеглов. В вечернем воздухе срзу густо зпхло дерьмом — не инче втомобильный рритет служил для перевозки нвоз. Рокот мотор смолк, громко, тк что всполошились окрестные вороны, хлопнули дверцы кбины, и к «Знзибру» нпрвились двое. Впереди шел крепкий прень в втнике и рмейских хэбэ, зпрвленных в юфтевые, здубевшие от нвоз споги. Охрннику н входе его скулстое, с перебитым носом лицо чем-то не понрвилось, и, хотя и тк все было ясно, стрж порядк нсупился:

— Куд?

— Туд.

Следом з прнем в втнике появился его спутник, и дльнейшие вопросы стли совершенно неуместны. Он был двухметрового рост и весил никк не менее полутор центнеров. При этом ни кпли жир, только кости, связки и упругие мышцы — куд тм Лунгрену со Шврценеггером. Н великне был необъятных рзмеров футболк с ндписью «Лучше отойди», чекистские глифе со вствкми фсон «летучя мышь» и хорошие хромовые споги со скрипом.

— Ну? — Он лсково глянул н охрнник добрыми, словно у млденц, глзми, и тот, съежившись, врос в стенку:

— М-м-м-мы…

— Пошли, Евлмпий. — Великн тронул спутник з плечо, тот сплюнул, и они окунулись в злитое яркими огнями великолепие «Знзибр».

Процесс естественного отбор был оргнизовн грмотно, н широкую ногу. Соисктели подходили к столу, з которым восседл лысый крепыш, плтили по тксе и зносились в пухлую, уже нполовину исписнную бухглтерскую книгу. Недолго томились в ожиднии и выпусклись н сцену — десяткми. Крсоткм ндлежло изобрзить под музыку стриптиз. Причем грницы обнженности не оговривлись, и тк было ясно, что з шикрную «тойоту» можно зпросто вылезти из собственной кожи. Процессом рздевния руководил моложвя, кршення под блондинку дм с бриллинтовыми семформи в ушх.

— Н сцену, лсточки, н сцену. — Он профессионльно хлопл в лдоши и мхл ручкой, чтобы включили фоногрмму. — Ну-к, опньки!

Лилсь песня, и конкурснтки нчинли корежиться. Победительнице доствлсь ндежд, кое-кому из неудчниц — приз зрительских симптий в виде плодисментов и нескромных предложений.

Бойцм снимть трусы было не нужно. Они рздевлись только до пояс и в тком виде устривли групповое побоище по принципу «кждый з себя». Побеждл последний оствшийся н ногх. Оргнизторы процесс были н высоте. З стриптизом непременно следовл дрк, крики ярости вновь сменяли звуки нежной музыки, ромт прфюм плвно смешивлся с зпхом крови.

— Ишь, нкурили-то, ироды. — Двое из «студебеккер» глянули по сторонм и, шркя спожищми по изыскнной мозике пол, нпрвились к столику устроителей. При их появлении бойцы кк-то срзу поутихли, сделлись ниже ростом и серьезно здумлись о судьбе своих кровных бксов.

— Вы, что ли, дрку зкзывли? — Великн сурово посмотрел н лысого кссир и, не дожидясь ответ, шмякнул н стол увесистый мешок, нпоминющий инкссторскую сумку. — Считть будете ли н веру?

— Что это? — Лысый дернулся, словно в приступе зубной боли, и в его бешеных глзх отрзилсь мук.

— Кк это что? — Великн извлек из крмн глифе смятую в комок гзету, бережно рспрвил и стукнул по ней огромной, сплошь в нколкх, пятерней. — Агриппин моя бб глзстя, вот, в сельсоветовском сортире из очк выудил. Нсчет мхловки объяв вш? Тк что прошу принять по курсу — двести доллриев з мово млдшого брт Евлмпия. Ну тк кк, вывливть монету?

— Не ндо, верю. — Лысый со звоном сбросил мешок себе под ноги и обреченно взялся з ручку. — Фмилия?

— Ты, мил человек, мово млдшенького-то не збижй. — Великн повел широченным плечом, и мышцы под его футболкой вздулись бугрми. — С отчеством нс пиши. Евлмпий Дормидонтов Скуртов-Бельский, Пскопской уезд, деревня Лврики. С поселения мы. Я его стршой брт, Корней Дормидонтыч, знкомы будем. — Он выктил грудь колесом и, зметив, что млдшой бртельник уствился н сцену с голыми, кк в бне, соисктельницми, сурово прикрикнул: — Хорош н охльниц пялиться, экя похбель. Двй-к, «ломй веселого», собирйся н сшибку.

Дисциплин в семействе Скуртовых-Бельских был обрзцовя.

— Слухю. — Млдшой живо скинул с плеч втник, взъерошил волосы и, гикнув, принялся плясть с виду простенький, незтейливый тнец. Он молниеносно поводил плечми, тряс стриженой бшкой и высоко поднимл колени, совсем кк древние слвяне-кривичи, готовясь к бою не н жизнь, н смерть. Крепкие руки и мускулистый, прикрытый лишь тельняшечной мйкой торс Евлмпия отливли синевой ттуировок — срзу чувствовлось, что с Корнеем Дормидонтовичем они были родные бртья… Бойцы-соисктели перешептывлись, нервно косились н тнцор, нстроение их стремительно портилось — ишь, кк корежит-то его, рсписного! Не инче припдочный. Ткой изувечит и глзом не моргнет. А стрший и вовсе бычр — терминтор уштет. Во, бля, семейк!

Переживли они не нпрсно. Когд смолкли звуки «лмбды» и крсвицы стли подбирть с пол свое бельишко, великн схвтил Евлмпия з плечи и зрычл:

— Слышь, яр двй, чтоб знли нших. Не посрми фмилию!

— Слухю. — Вскочив н сцену, тот рвнул н груди тельняшку и, едв рздлся гонг, вырубил «брыком» [13] ближйшего поединщик, крепкого прня с повдкми кикбоксер. Увернулся от удр, от души дл сдчи и что было сил въехл «рскчником» [14] нпдющему в нюх — отдыхй. Под восторженный рев толпы он вертелся волчком, щедро рздвл «рсплины» [15], «подкруты в подвяз» [16] и «косые подсеки» [17], словно в свлке-сцеплялке, групповом побоище где-нибудь з околицей. Нконец он один остлся н ногх, но все никк не мог уняться — плечи тк и ходили ходуном.

— Ну все, будя. — Великн помнил его со сцены и сурово притопнул ножищей: — Будя, сигй сюды. Охолонись млость. — Он повернулся к лысому оргнизтору: — Вдругорядь ндо будет, свистнешь. А мы пок пойдем мхнем по чекушке. Тм, глядишь, может, и я рзойдусь, тряхну стриной.

Очередь нчл потихоньку тять.

— Хорош молодец. — Полковник глянул н подсиненное лицо кпитн Злобин, и в голосе его

note_\1кользнул озбоченность. — Только мозги-то тебе не вышибут до финл? Не тяжело?

— Легко, товрищ полковник, только девок щупть. — Тот молодецки притопнул «говнодвом», лихо подбоченился и, спохвтившись, виновто покосился н Мйор Брюнетку. — Мы, пскопские, будем еще н «фордх» ездить!

— Лдно, иди отдыхй, пскопской. — Полковник по-отечески потрепл его по плечу, и Злобин выктился из кбинет — врзвлочку, поигрывя н ходу бицепсми.

Крепко вошел в роль.

— Артист! — Брюнетк эффектно зкинул ногу н ногу и пробежлсь пльцми по клвитуре компьютер. — Я тут поинтересовлсь персонлиями — компния в «Знзибре» подобрлсь слвня. Мордобоем комндует некто Степн Влдимирович Клмыков, подполковник в отствке, в свое время вел спецкурс по рукопшке в Крснознменном институте имени товрищ Андропов. Очень, очень серьезный господин. В помощникх у него бывший кпитн ГБ Дмитрий Алексндрович Ббкин, специлист по скоротечным огневым контктм и холодному оружию. Был жестоко обижен отечеством, потом взят под крыло и облскн господином Морозовым. А по женской чсти, — Брюнетк ухмыльнулсь и вырзительно взглянул н Полковник, — верховодит особ, примечтельня во всех отношениях. Некто Инг Пвловн Зйковскя, девичья фмилия Дзерве, в узких кругх более известн под прозвищем Кобылятниц. Дм сия нчинл путной, потом держл сеть мссжных слонов с девочкми, знимлсь сводничеством и рстлением млолетних. С господином же Морозовым знком двно, до сих пор поствляет ему «недозрелую клубничку». Официльно числится директором модельного гентств «Три звезды», по сути дел являющегося своднической конторой. К мужчинм индифферентн, одно время имел репутцию ктивной лесбиянки, теперь увлекется компьютерным сексом — интерктивное порно, V-шлемы, специльные устновки для мстурбции. В общем, идет в ногу со временем. — Он ткнул пльцем в клвишу, и принтер выдл крсочное, словно реклмный постер, изобржение блондинки, одетой лишь в черные чулки. — Это Инг Пвловн в молодые годы, любительский снимок. —Брюнетк, нслждясь эффектом, продемонстрировл госпожу Зйковскую присутствующим, элегнтно поднялсь и остновил взгляд н стршем прпорщике Неббе.

— Ну, у вс ккие-нибудь мысли имеются? Может быть, пожелния ккие, предложения? — С непроницемым лицом он включил кофеврку и неожиднно криво усмехнулсь про себя — до чего же все-тки Небб нпоминет Илью Муромц, ткой же безрзмерный! Только тот, помнится, отечество от Соловья-Рзбойник избвил. А этот… Видимо, перевелись богтыри н Руси… Остлись только мудки…

— Очень дже имеются, товрищ мйор. — Небб вдруг змолк н полуслове, потупился, его могучя шея и уши покрылись пунцовыми рзводми. — То есть, я хотел скзть, без хитрости тут не обойтись. Никк. По мне, лучше всего ктит вринт с дркой. Шум, гм, визг, девки голые по сцене скчут. — Он вскочил, покзл, кк обычно скчут по сцене голые девки, сел. — Глвное, свет не збыть вырубить. Пок местня секьюрити глз протрет, можно много чего успеть. Но подстрховться, конечно, ндо, взять все входы-выходы под контроль. Ежели не здстся с дркой и телохрнители нчнут кнтовть клиент нружу, ндо, чтоб снйперы не сплоховли… Промху не дли… А дли бы жру… Вот тк, в тком рзрезе. Ну уж дрку мы устроим, будьте уверены.

Он потряс огромным, кувлдообрзным кулком и вдруг сделлся необыкновенно серьезен:

— Товрищ мйор, рзрешите вопрос? Что это з устновк ткя для мстурбции?

Глв 9

— Ой, Серег, смотри. — Женя вдруг зстыл, нгнулсь, и по ее лицу рсплылсь блження улыбк. — Это же белый. Ккой крсвец!

— Подберезовик это, черноголовик. — Прохоров осторожно, чтобы не повредить грибницу, выкрутил изо мх крепенькую ножку, глянул снизу вверх спутнице в лицо и усмехнулся — немного же ншей женщине нужно для счстья!

Они общлись с природой уже более двух чсов. Внчле нелегкя знесл их в болотину — худосочные березки, глухое чвкнье под спогми, буйня зеленя осок. Однко, когд взяли к югу, низин превртилсь в еловник, стли попдться сыроежки, и вот, о рдость, Женя опустил в корзину первенц — некзистый, тронутый слизнями подберезовик. Это у нее он первенец, у Прохоров их уже с десяток, пр белых д моховиков с полдюжины — н жреху хвтит. В лесу ндо под ноги смотреть, не восторгться крсотми природы. Все рвно золото пожухших трв в ломбрд не примут.

Нконец еловник кончился, пошел смешнный лес, и Тормоз, высмотрев полянку, смилостивился:

— Привл.

— Ур! — Женя с ходу плюхнулсь н толстую повленную ель и, конечно же, срзу вымзлсь в смоле. — Ой, Внь, смотри, ккие шишечки!

В синем, ндвинутом н ухо берете он был похож одновременно н комсомолку тридцтых годов, девушку-регулировщицу и послевоенную шмрухи-песницу с Лиговки.

— Змечтельные. Держи. — Прохоров извлек из-з голенищ теск и, ловко крутнув его вперед рукоятью, протянул Жене: — Бересты ндери.

См он снял с пояс ножовку и принялся спиливть ветви у повленной ели. Острые, по уму рзведенные зубья легко вгрызлись в древесину, и Прохоров довольно щурился — топором сколько времени бы промучился, уж шуму-то было бы, куд тм дятлу. Когд от елки остлся только ствол, он рспилил его н чурбчки и, отложив дв смых толстых под сиденья, знялся костром — по всей нуке. Тоненькие веточки «колодцем», дров посолидней — «домиком», кк в пионерлгере учили. Чтобы взвивлись кострми синие ночи.

— Жлко березку. — Помимо ворох бересты, Женя приволокл здоровенное зсохшее корневище и с гордостью сложил добычу у Серегиных ног. — Стриптиз поневоле.

От нее пхло хвоей, березовым соком и пряной горечью перестоявшейся брусники.

— Молодец, можешь, когд хочешь. — Прохоров чиркнул спичкой, берестяной свиток зшипел, и срзу же, принимясь, весело зтрещли ветки — ель все же был сыровт. Зпхло смолой, к небу потянулся густой молочный дым, и нконец от нлетевшего ветерк костер рзгорелся.

— А скоро мы будем жрить ншу курочку? — Женя, прищурившись, смотрел н огонь, ткой же рыжий, кк ее волосы. — Очень кушть хочется.

— Терпение, женщин, терпение, — Прохоров подкинул в плмя чурбчок, и во все стороны с треском полетели искры. — Голодющие могут пок съесть сыроежку.

Тем не менее он вытщил из крмн рзмякшего «Мишку н севере».

— Вот, Дшке твоей нес, сможешь обделить бедное животное — пожлуйст.

— Он мне еще спсибо скжет. — Женя рзломил конфету ндвое и протянул половину Сереге. — Ей вредно много слдкого, он в положении. От мышонк Джерри.

Нконец костер прогорел, и Прохоров извлек со дн корзины увесистый пкет, в котором истекл соком кур, четвертовння, только что из мринд, причем кждый ее кусок был ккуртно звернут в фольгу. Еще в пкете лежли зелень, хлеб и плоскя стльня емкость, нзывемя «воровйкой», о содержимом которой Женя дже не подозревл.

— Тк, нормльный ход, — ухмыльнулся Прохоров, положил цыпу в угли и нчл нкрывть н стол, по-простому, н гзетке. Нрезл хлеб, нсыпл соли к луку и, подмигнув, вытщил сткнчик-полтор-стик. — Сюрприз для милых дм.

Подождл немного и, щелкнув «прыгунком» [18], сунул острие в ближйший кусок куры.

— Тк, белый сок пошел, готово. Ловко вытщил птичку из костр и, обжигясь, рзвернул фольгу.

— Прошу.

Тут же в его рукх окзлсь «воровйк», и сткн нполнился крминовой жидкостью.

— Н здоровье.

— Что это? — Женя принюхлсь, и в ее голосе послышлось рзочровние. — Д ведь это водк, говорил, сюрприз.

— Стл бы я нливть дме водку. — Прохоров вытщил из углей птичью ногу и, глядя н румяную корочку, проглотил слюну. — Это, блин, чистый спирт. Н млине. — Он зхрустел зеленым лучком и осторожно оторвл зубми кусочек мяс. — Глвное, потом не дыши.

Чувствовлось, что «Мстер и Мргриту» он не перечитывл двно.

— Лдно, если что, считйте меня коммунистом. — Женя осторожно пригубил и, сделв решительное лицо, вдруг мхнул одним глотком. Н глзх у нее выступили слезы, он вздрогнул и, срзу же порозовев, с волчьим ппетитом нкинулсь н еду. — Кжется, жить буду. А ты? Нлить?

— Если выпью, точно угробят. — Вспомнив о «Знзибре», Прохоров помрчнел. — Послезвтр ткя зруб.

— А я з тебя приду поболеть. — Спирт н свежем воздухе действовл стремительно, и улыбк н Женином лице стновилсь все шире. — Окжу морльную поддержку.

Букву «м» он произнесл не совсем внятно.

— Ты двй ешь. — Серег внимтельно глянул н сотрпезницу и, убрв «воровйку» подльше, принялся шелестеть фольгой. — Вот, смотри, кк вкусно, крылышко.

— Стрння тврь куриц, — после спирт у Жени вдруг обнружилсь склонность к философии, ткя же явня, кк и к крсноречию, — вроде бы птиц, не летет. Тк и вы, мужики, с виду люди, по сути своей скоты. — Он тряхнул головой и с ппетитом обглодл косточку. — Уж я-то зню, нсмотрелсь. — Зметив снисходительную улыбку н Серегином лице, Женя фыркнул и обиженно ндул губы. — Нчиня с отчим своего рзлюбезного. Гд был редкостный. Членкор, герой труд, кк ммш отвернется, все норовил то з попку ущипнуть, то по письке поглдить, то з грудку подержться. И все с улыбочкой, про него тк и говорили в институте: «Директор у нс весельчк, душ-человек». А вот когд трхл меня в первый рз, не улыблся, рычл от злости, я ему тогд все щеки рсцрпл. Глупенькя был, двендцть лет, ндо было в глз вцепиться. Бросилсь я к ммше, он был дм не простя, кндидт нук и звлб. В институте, где отчим директорствовл. Он мне и говорит по-простому, мол, дурой, дорогя дочк, не будь, ничего ткого стршного не случилось. Уже не мленькя, пусть уж лучше Эдурд — Эдурдом эту сволочь звли, — чем ккой-нибудь хиппи сопленосый. Эдурд это основ ншего с тобой блгополучия. Вот тк мы и прожили шесть лет, пп, мм, я — советскя семья.

Женя неожиднно рссмеялсь, но получилось кк-то невесело.

— А когд мне стукнуло восемндцть, выдли змуж. Уж ткого орл подыскли, ммшиными стрниями. Вдовец, полковник. Мент погный. Этот з п…у не хвтл, ему глвное было пожрть и выпить. Вылкет бутылку «Зубровки», вреным язычком зест и н боковую, только слюни вонючие по подушке. А еще у него зместитель был, кпитн, высокий ткой, лдный, все зглядывлся н меня, кк кот н сметну. Но — облизнется, глзом сверкнет, и все, супруг прямого нчльник кк-никк. Взгляд ждный, нглый, тк и рздевет догол.

Женя вытщил из крмн пчку «Днхил», зжиглку и, не глядя н Серегу» кк бы игнорируя его присутствие, зкурил, весьм умело.

— Сослуживцы пьяницы, жены ментовские глупы кк пробки, не жизнь — тоск собчья. Я кк рз в то время и обзвелсь искусственным членом — природ, знешь ли, своего требует. А потом мой првоверный вдруг попер в гору — генерл, змнчльник упрвления, круче крыши. Новя квртир, новя мшин, шубу мне купил горностевую, — кк предствлю, сколько н меня зверья извели, тошно стновится. Денег куры не клюют, муженек мой только коньяк «KB» трескет, и вдруг рз — все зкончилось. Суд, рсстрел, конфискция, и снов я к ммше н порог — здрсьте, вш блудня дочь вернулсь. Больше всех Эдурд обрдовлся и ну двй подбивть клинья. А ммше это уже совсем не в кйф — шум, крик, скндлы. Кончилось тем, что выменяли мне комнтуху в стром фонде, ктись, мол, сук блудливя. Я и поктилсь. Коммунлк, коридор метров сто, н одном конце сортир, н другом кухня, между ними с полсотни комнт. Внны нет, вечером швырк с чйником из кухни, помоешься кое-кк, швырк в сортир тз выливть. А чтобы с голоду не сдохнуть, учил я тогд детишек нродному тнцу, я ведь ликбез блетный зкончил, не знл? Тк вот, к вопросу о мужикх. — Женя поискл взглядом емкость со спиртом и, рзочровнно вздохнув, потянулсь з куриной грудкой. — Однжды вечером звонок. Открывю — н пороге кпитн, зместитель муж моего убиенного. Только н мент уже не похож. Н шее цепь в дв пльц толщиной, в одной руке сотовя труб, в другой пкет, из которого хвост ннсовый выглядывет. Здрвствуйте, говорит, Евгения Алексндровн, я вот из тюрьмы вышел, пообтерся немного и к вм. Збыть не могу, зсел вш светлый обрз в моем сердце знозой. А взгляд уже не нглый, глз снулые ккие-то, мутные… Ндо было бы выгнть его взшей, к чертовой мтери, с другой стороны — что теряю-то? Тоск, скук собчья, жизнь мимо проходит. Вот я и кивнул, лдно, мол, проходите, чю попьем. Кк же, попили чю.

Обжегшись, Женя выронил истлевшую до фильтр сигрету, прикурил новую. Взгляд ее, блуждющий в зеленой дли, был полон презрения.

— Только в комнту вошли, он нкинулся кк бешеный, привязл к кровти и трхл всю ночь. А утром говорит: «Со мной будешь жить, инче „поствлю н хор", потом в рбство продм в Чечню». Зствил вещички собрть, отволок в свой «мерседес» и повез з город, под Зеленогорск. Коттедж у него тм был, в четыре этж… Вздумешь бежть, говорит, достну, тм не обижйся. И вот после генерл стл жить я с кпитном, д еще с отствным. Его Леней звли. Леня Хрящ, из ментовской бртвы. Всего кк грязи, жизни никкой. Что ни вечер — кпитн н рогх, я словно у врч н приеме, то у гинеколог, то у проктолог, то у обоих срзу. Утром, конечно, в ногх вляется, кричит, прости, ззной[19] до гроб. Потом пропл куд-то н двое суток, н третьи приходят люди и говорят лсково: «Чтобы духу твоего здесь не было, и скжи спсибо, что не зствляем сквжиной отрбтывть долги Леньки-пскуды. Брысь отсюд, и ццки свои снимй, уже не твои». Вернулсь я в коммунлку, вечером в новостях кпитн моего покзывют. В холодном виде, семь дырок в оргнизме. Вроде бы жлко должно быть, все-тки живой был человек, у меня н душе прздник. Будто бы муху прихлопнули, знешь, есть ткие зеленые, откормленные, н дерьме живут. Хлоп — и все, только вонючее мокрое пятно. И с тех пор у меня кк отрезло, с мужикми в постели никких дел — скоты. Верно Ингусик говорит, понять женщину может только женщин.

— Кто это, Ингусик? — Прохоров нсупился. — Лесбиянк, что ли?

Он тк зслушлся, что дже збыл про курицу.

— Д нет. — Женя стрнно, с неприкрытой нежностью улыбнулсь. — Ну, может быть, чуть-чуть. Мы летем вместе, — и, зметив, кк вытянулсь Серегин физиономия, рссмеялсь: — Не бойся, это не нркот. Кждый ведь по-рзному уходит от проблем — одни пьют, другие ширяются, ну мы мечтем. Полет фнтзии грниц не знет. Хочешь, и тебя с Ингусиком познкомлю. Полетем.

— Мечтть не вредно. — Серег с ждностью вонзил зубы в курячью ногу. — А когд?

— Д хоть сегодня вечером. — Прикрыв рот рукой, Женя зевнул и не совсем уверенно поднялсь н ноги. — Если у меня головк не будет болеть. А з курочку, дорогой, спсибо, это было потрясюще, — и, неожиднно нгнувшись, он чмокнул Прохоров в небритую щеку.

Губы у Жени были влжные и упругие.

Ингусик жил в трехэтжном доме н смом берегу Прголовского озер. Скзв что-то в переговорник, Женя въехл во двор и зпрковл «семк» рядом со спортивным «пятисотым» «мерседесом» индивидульной сборки.

— Пойдем, — он взял Прохоров з руку и уверенно, кк у себя дом, нчл поднимться по мрморным ступеням, — Инг, нверное, уже кончил от нетерпенья.

Ингусик окзлсь приятной во всех отношениях дмой бльзковского возрст. Кршенные под «пл-тинум блонд» волосы, хорошя фигур, живой взгляд.

— Очень, очень приятно, — он протянул Прохорову ухоженную руку, — ндеюсь, что и вы, Сереж, не будете рзочровны. Ну что, бртцы, чй, кофе? — Голос ее был полон нетерпения. — Коньяк, виски, котлету по-киевски? — И, не дожидясь ответ, он нжл кнопку селектор: — Верок, вези нм пожрть и выпить.

— Д, Инг Пвловн, — словно из-под земли выросл девиц в белом фртучке — он ктил сервировочный столик с грфинми и легкой зкусью. Действительно, коньяк, виски. Првд, вместо котлеты по-киевски икр, рыб, охотничьи колбски.

— Ингусик, мы недвно обедли. — Женя поднялсь с кожного пуф и по-хозяйски включил кофеврку. — Жрили грибную солянку с ветчиной. Тк что, нверное, лучше чю.

— Одно другому не мешет. — Прохоров с энтузизмом взялся з икру, не погнушлся охотничьими колбскми и, поскольку речь зшл о еде, поведл змечтельную историю о том, кк покупл н рынке пельмени. Принес их домой, вывлил в кстрюлю, но сколько ни врил, никкого результт. Не всплывли, сволочи. Окзлось, гипсовые.

— И что дльше? — Ингусик звонко рссмеялсь. — Впрок не пошло?

— Продвцу точно не пошло. — Серег соорудил себе сэндвич с чвычой, облгородил его мслинми и блгодрно кивнул Жене, придвинувшей ему чшку с чем. — Тяжелые они, пельмени, из гипс все-тки…

— Ой, бртцы, что-то с пмятью моей стло. — Згдочно улыбясь, Инг вытщил флкончик из черного хрустля, погрел в руке и осторожно открыл тщтельно притертую пробку. — Ну что, по три?

— Лучше по одной. — Женя подствил свою чшку, и в чй ей упл крупня мслянистя кпля. — После спирт тяжеловто.

— Это еще что ткое? — Серег упрвился с бутербродом и, хвтнув икры, подозрительно покосился н флкончик. — Мне послезвтр ндо быть в форме, инче получится кк с продвцом пельменей.

— Смотрите, Сереж. — Ингусик нкпл три кпли себе в чшку и проглотил кофе одним глотком. — Я что, похож н смоубийцу? Это стринное рбское средство, чтобы хотелось и моглось. Кк в скзкх «Тысячи и одной ночи».

— Мы рождены, чтоб скзку сделть былью, — несколько некстти зметил Прохоров и, вздохнув, зел рбское средство кспийской икрой. — Понос, ндеюсь, не будет?

Что-то мягко удрило его в зтылок, рстеклось блженством н душе, и ему вдруг стло ясно, что они с Ингусиком знкомы уже тысячу лет — ближе не бывет. Тк же двно, кк и с Женей. Зхотелось обнять обеих срзу, крепко-крепко, и не отпускть целую вечность…

— Пошли, ребятки. — Инг поднялсь, вышл в коридор и, открыв мссивную метллическую дверь, провел гостей в небольшую, с зтемненными окнми комнту. — Ну что, рздевемся? — Он слдко потянулсь и, подвя пример, нчл рсстегивть пуговицы н своей блузке.

Прохоров слегк ошлел, ему покзлось, что он видит кдр из «Гзонокосилыцик» — компьютеры вдоль стены, V-шлемы, невиднные костюмы из рзноцветной лйкры. Ккой-то фнтстический нтурж, т смя скзк, сделвшяся былью… Он перевел взгляд н поктые, молочно-белые плечи Ингусик, покорно вздохнул и нчл рздевться — джемпер, рубшк, брюки, прдные, с эмблемой н херу, трусы. Женя тем временем сбросил бикини и стл нтягивть элстичный, плотно облегющий костюм, соединенный с компьютером тонким, зкрученным в пружину кбелем. Скоро Ингусик уже был готов — туго зтянутя в лйкру, он нпоминл пловц-подводник.

— Прямо Аполлон. — Он коснулсь груди Прохоров, провел лдонью по его ягодицм, и в ее голосе промелькнуло нетерпение. — Сейчс мы тебя экипируем. — И, выбрв смый большой костюм, стл помогть Сереге одевться.

Он почувствовл, кк упругий мтерил мягко обнимет его руки, туловище, член, унося в неведомую, незнкомую ему облсть ощущений. Нельзя скзть, что неприятную…

— Тк, перчтки. — Упрвившись с зстежкми, Инг усдил Прохоров в кресло и ободряюще потрепл по щеке. — Теперь шлем.

Пльцы ее пхли жсмином.

Нступил темнот, спинк кресл плвно откинулсь, и Серег змер в полулежчем положении — н одно только мгновение.

— Поехли, — откуд-то издлек рздлся голос Жени, и срзу же в глз брызнул солнечный свет, отрженный окенской глдью. В ушх зсвистел рссекемый воздух, еле зметное пятнышко внизу стло стремительно приближться, и Серег понял, что летит, живым болидом, куд тм Мюнхгузену с его пушечным ядром. Клякс в окене быстро превртилсь в блюдце, зтем в трелку и, нконец, в склистый, покрытый девственными лесми остров. Прохоров приземлился н поляне, нд которой порхли огромные, немыслимой рскрски ббочки, и вдруг увидел Ингусик. Он был здорово похож н Снежную королеву — высоко взбитые пепельные волосы, пронзительный взгляд серых глз и величествення оснк црственной особы. Вот только одет он был в прозрчный, облегющий все ее формы комбинезон и отличлсь темперментом отнюдь не нордическим. С плменной улыбкой н крминовых устх он приблизилсь к Сереге, и он почувствовл ее нетерпеливые пльцы н своих ягодицх. Стрсть переполнил его, и, не в силх сдержться, он ввел свой огромный, крепкий, кк железо, член в открывшееся перед ним великолепие црственной вульвы. Снежня королев крепко сжл его в объятьях, и их блженные крики нполнили лес.

Они не слышли, кк включился в рботу «Аккуджк-2», утонченное творение человеческого гения, позволяющее знимться одновременной мстурбцией двум мужчинм и пре женщин. Вибрирующий силиконовый член глубоко вошел в тело Ингусик, негромко зурчл вкуумный нсос, выссывя все соки из Сереги, и вскоре виртульные стоны сменились нстоящими, рвущимися из-под шлемов нружу. Зтем покрытя Королев сделл глубокий ревернс и отчлил по своим делм, Прохоров вдруг увидел Женю. Он нпоминл првоверную Кролик Роджер из популярного мультфильм о том, кк этого кролик хотели сделть козлом. Женя уже успел пообщться с местным боригеном — нерзговорчивым, космтым, зто с большим, слегк изогнутым членом, и теперь следил з полетом переливющихся перлмутром стрекоз. Зметив Прохоров, он мгновенно воспылл к нему стрстью и нетерпеливо положил лдони н его ягодицы. Их крики счстья полетели к небу, снов зрботл «Аккуджк-2», зтем н шум прибежл Королев, и Тормозу пришлось любить обеих срзу.

Когд спривние нскучило, троиц взмыл в воздух, сделл коллективную «мертвую петлю» и со скоростью метеор рстял в прозрчном небе.

— Ну и полетли, — Ингусик снял шлем и, тряхнув плтиновой гривой, нчл стскивть мокрую от пот лйкру, — клсс! Ну что, теперь в бньку?

Он приглдил волосы и во всем своем естестве, без тени смущения, вышл в коридор — бедр у нее были слегк полновты. Прохоров с Женей пошлепли следом.

Бня рсполглсь прямо в доме, н первом этже. Собственно, бнь было несколько — сун, русскя прня и тепидрий, прохлдня римскя. Здесь же был небольшой, пятндцтиметровый, бссейн с зеленой — не из Прголовского озер — морской водой.

— Зходи, Сереж, не стесняйся. — Инг открыл дверь суны, помнил Прохоров з собой. — Ну что, нлетлся?

Вот это сун! Просторня, светля, обшитя, кк и положено, осиной. Не в кикбоксерском зле…

— Д у него еще топлив остлось полбк, — хмыкнул весело Женя, выбрл веник посимптичней и нпрвилсь в русскую прную — в гордом одиночестве.

— Д. И в смом деле, — удивилсь Инг, посмотрев оценивюще н Серегу, бросил н полок простыню и с удобством вытянулсь н спине. — Ну ничего, ничего, в следующий рз сделешь пру лишних кругов… А кк в целом впечтление?

— Д никк, оннизм, — поделился Прохоров, угрюмо воззрился н ее телес и непроизвольно придвинулся поближе. — Могу предложить кое-что поинтересней.

Мужское естество плюс рбское средство побуждли его к немедленным действиям.

— А вот это, молодой человек, мне совсем неинтересно, — Инг, словно гимнзистк-недотрог, срзу скрестил ноги, сделл протестующий жест, — бнльно, грубо, никкой изюминки. Я, милый, стрдю тягой к утонченности. — Он уселсь и смхнул кпли пот нд верхней, хорошо очерченной губой. — Ты слыхл, нпример, об нльной скрипке? Это приспособление для мстурбции, которое было широко рспрострнено н Востоке, особенно среди евнухов Оттомнской империи. Оно предствляло собой свренное вкрутую яйцо или костяной шрик, к которому крепилсь струн. Шрик вводили в здницу, струну нтягивли и водили по ней скрипичным смычком для достижения желемой вибрции. Вот где полет мысли, фнтзии, высший пилотж! Куд тм Пгнини….

«Чертов изврщенк! Ну вс всех н хрен». Прохоров совсем скис, нскоро помылся и, откзвшись от чю с пирогми, нчл прощться:

— Не обессудьте, милые дмы, вствть рно — режим.

Выскочил н Прголовское шоссе, зхомутл чстник и, кинувшись к первому же тксофону, нбрл номер Люськи Колывновой, доброй, лсковой, безоткзной, кк трехлинейк:

— Люсек, еду, рзогревй «пирожок»!

Глв 10

— Ну, присядем н дорожку. — Женя опустилсь н тумбочку для обуви и укзл Прохорову н низенькую тбуретку. — Чтобы удч, Сереженьк, не повернулсь к тебе здом.

В брючном костюме от Армни и лйковой кожной куртке он был похож н голливудскую кинозвезду.

— Лдно, поехли. — Глянув н чсы, Прохоров поднялся и кинул н плечо сумку со спортивными приндлежностями. Если, конечно, мордобой в «Знзибре» можно было нзвть спортом.

Вышли н улицу, Женя сел з руль, и «семерк» поктил по мокрым мостовым — погод был не очень, моросил мелкий, знудный дождь. Был вечер пятницы, смое врийное время. Мшины шли сплошным потоком, то спрв, то слев слышлись звуки клксонов. Прохоров, нстривясь н побоище, сурово молчл, зто по русскому кнлу бойко зливлсь Рспутин: «Ты упл с луны…»

— Потеряв штны, — передрзнил ее Женя и, ншрив в «брдчке» кссету, сунул ее в щель мгнитолы. «Одинокий волк — это круто…»

Услышв голос Розенбум, Серег подобрел, но продолжл молчть и открыл рот только уже у смого «Знзибр»:

— Слушй, Жек, ты эту Ингу откуд знешь?

Он кшлянул и срзу сделл вид, что спросил просто тк, безо всякого интерес.

— Если я скжу, что мы знимлись с ней одной только эробикой, ты ведь все рвно не поверишь. — Женя пожл плечми, и н ее губх появилсь нсмешливя улыбк. — По-нстоящему понять женщину может только женщин. Зкон природы, против нее не попрешь…

Он сноровисто зрулил н прковку, сунул в лпу подскочившему охрннику и ткнул Прохоров в бок:

— Ну, Сергей Ивнович, выметйся, дй бог, чтоб ни пух ни пер.

— К чертям собчьим, — сплюнул через левое плечо Прохоров, вышел из мшины и, зметив, что Женя нпрвляется к центрльному входу, возмутился: — Н фиг тебе еще деньги плтить? Двй со мной, через служебный.

— Кк скжешь, хозяйственный ты нш, — с ухмылочкой соглсилсь он, рзом поменял курс и, стртельно огибя лужи, двинулсь з ним мимо мокрых, печльных стр. Те мотли н ветру головкми, словно прощясь нвсегд…

— Нше вм. — Охрнник н дверях посмотрел н Прохоров хмуро, н Женю — плотоядно, рздевюще, однко слов плохого не скзл. После того кк Тормоз побил Стльного Вепря, непобедимого мстер кун-фу, с ним все стрлись рзговривть лсково, улыбясь. Все, кроме Лысого и Димон. Этим было нсрть н любого, они и Морозову жопу не лизли, знли себе цену. Д и ему тоже…

— Проходи. — Прохоров пропустил Женю вперед и повел ее длинным, выстлнным ковролином коридором. — Сейчс рзденешься в грдеробе, потом нйдем тебе местечко поцивильней, к сцене поближе. Где-нибудь в уголке, под пльмой…

Сквозь витржные двери они попли н лестничную клетку, двинулись мимо безвкусного, стилизовнного под Африку, брельеф и вдруг услышли цокот кблучков, сопровождемый гневным женским голосом:

— Ну првильно, Кузьм Ильич, придется мне смой н стрости лет выствляться с голой жопой! Не стреют мндой ветерны, ткую мть…

Голос покзлся удивительно знкомым, родным до боли… Пискнул, отключившись, трубк, в воздухе повис зтейливый мт, и н лестнице мтерилизовлсь Ингусик.

— Ни фиг себе! Бртцы, вы-то тут что делете?

Держ в руке «Нокию», он стремительно спусклсь по ступеням, серые глз ее метли молнии, ноздри вздернутого, говорящего о легкомыслии нос рздувлись. Двиглсь он с яростью рненой пнтеры, смотрел же — с безутешной скорбью поругнной девственницы. Чувствовлось срзу, что н душе у нее нет грмонии…

— Я провожю н позиции бойц. — Женя с интересом уствилсь н подругу, криво усмехнулсь: — А вот ты кким боком?

— А я комндую конкурсом крсоты. — Ингусик скривил губы, и н ее лице промелькнуло отврщение. — Трижды мть его з ногу! Предствляешь, одн из этих шкур не явилсь, звоню ей — пребывет, видите ли, в шоке. Кот ей н бшку сплнировл! Большой и рыжий. Чертов здрыг, где я теперь возьму белую лдью?

Зметив недоуменные взгляды, он снов выруглсь:

— Придумли херню — нклонный подиум в форме шхмтной доски. По првую сторону лхудры в черном, по левую — дешевки в белом. Тридцть две шлвы. Постой, постой. — Он вдруг осеклсь и, рдостно рссмеявшись, ухвтил Женю з плечо: — Эврик, ткую мть! Ты, Жек, и будешь белой лдьей! — И, не двя ей опомниться, горячо зшептл в ухо: — Ну двй, солнышко, соглшйся. Ты же у нс крсвиц, все эти лярвы тебе в подметки не годятся. Всего-то делов — лобком помячить д фокстрот сбцть с голой жопой. Н призовые мест, дорогуш, конечно, губу не рсктывй — уже уплочено, вот в десятку попсть тебе рз плюнуть. И поедем мы с тобой в Норвегию, где в фьордх плвют кстки…

Если бы змею-искусителю был нужн нпрниц, он несомненно выбрл бы Ингусик.

— Сереж, ? — Женя вопросительно посмотрел н Прохоров, тот н чсы и пожл плечми:

— Смотри только не простудись.

Сейчс, перед смым боем, ему хотелось молч побыть в одиночестве.

— Ну пойдем, моя хорошя, пойдем. — Инг обнял Женю з плечи и повлекл ее в гримуборную, нжимя свободной рукой кнопки «Нокии». —Але, Кузьм Ильич? Все, вопрос решен, млой кровью, порядок. Полный комплект… Полн коробочк…

«Д, вопрос решен. — Прохоров тупо посмотрел прочке вслед, внутренне встрепенулся, нстривясь н бой, и быстрым шгом нпрвился в рздевлку. — Крсвицы, конкурс, стриптиз — мышиня возня ккя-то. Сует…»

— Явился, не зпылился. — Лысый при виде его помрчнел и, скривившись, словно от зубной боли, помнил з собою в тренерскую: — Не стой столбом, присядь.

Н стене висел плкт, крсочный, с изобржением одного из экс-премьеров. Нсупив брови, тот жуликовто пялился в прострнство и держл лдони н виду, изобржя ими крышу несуществующей избушки. Внизу было дно пояснение — «Нш дом Россия». В пяти шгх от плкт стоял Димон. Брося в экс-премьер бритву, он рз з рзом попдл тому точно в глз, довольно хмыкл и с обстоятельностью мньяк повторял все снчл. Н щекх его ктлись желвки.

— Слушй сюд, Сергей Ивнович, — Лысый сухо кшлянул, опустил глз, — и зруби себе н носу, чтобы без дурков. Зймешь четвертое место. Побьешь двух первых говнюков и ляжешь под Черного Буйвол — зплчены очень серьезные деньги. Если будешь пинькой, погсишь долг и поедешь в Норвегию. Смотри у меня, не вздумй покзывть хрктер. Усек?

— Понял, не дурк. Волчьи зконы рыночной экономики, — Прохоров встл и, хрустнув пльцми, пошел из тренерской, — буду пинькой…

Пок он переодевлся, нстривлся н бой, рботл н координцию и гибкость, почтеннейшя публик тоже рзминлсь — водочкой, коньячком, фрнцузским винищем. Зкусывли рзнообрзно, однко сегодняшним вечером особым шиком считлсь эротическя кухня. Мленькие хлебцы в форме хрустящих фллосов, шмпнское с устрицми -ля великий Кзнов, слт с сельдереем по рецепту мдм Помпдур и, конечно, рыбня пикнтня похлебк, с помощью которой Апулей, говорят, и совртил свою будущую супругу. Ели суп из креветок н курином бульоне, жрли рис, свренный в молоке, с перепелиными яйцми, луком и медом, двились омлетом с имбирем и перцем, рыгя, делились впечтлениями:

— Ну, бртв, у меня уже встл, хрен с ним, со стриптизом, пойду зсжу кому-нибудь…

— Лп, одно из двух, или у меня будет понос, или у тебя будет ночь любви…

— Милый, я под эти ртишоки кончю, кончю, кончю…

Не хлебом единым жив человек. Н сцене голя, похожя н свиномтку тетк лихо откупоривл влглищем бутылки, курил этим же смым местом, рисовл фломстером портреты н зкз. Это имело успех.

— А жопой слбо?

Публик бешено плодировл, хлдеи неслышно служили, мэтр из-под кустистых бровей зорко посмтривл по сторонм. Обстновочк был смя непринуждення, все ждли нчл дрки и похбели. Нроду потихоньку прибывло, смех и звон посуды зглушли чувственные звуки музыки, и в жизнердостной этой сумтохе никто не обрщл внимния н бородтого мужчину в скромных роговых очкх. См черт не узнл бы Полковник, лично приступившего к первому этпу оперции.

— Ступй, миля, мне сегодня нельзя, — отмхнулся он от приствшей было потскушки и, усевшись н высокий тбурет у стойки, вежливо спросил сок и фистшек. — Томтный, пожлуйст.

— Пожлуйст. — Респектбельный, похожий н евнгелького птрирх брмен ловко сыпнул треть сткн льд, до крев нлил рзбодяженного сок и тк вытряхнул фистшки н блюдечко, что половин остлсь в пкете. — Прошу. У вс н редкость удчный глстук.

Мнеры его были безупречны, голос хорошо поствлен, глз светились неземной, прямо-тки вселенской скорбью по всем лкющим, зблудшим и погрязшим.

— Спсибо, увжемый. — Полковник протянул хрустящую бумжку, щедро откзлся от сдчи и отвжно пригубил розовую бодягу. В ценителе мужских ксессуров он без труд узнл брмен из дискотеки «Эль Гучо», который двным-двно проходил у него по одному плевому делу. Кк же его фмилия-то? Еврейскя ткя, незпоминющяся — не то Бриль, не то Бруль. А, точно, Бриль… Ишь ты, почти не изменился, все в том же мплу — покой нм только снится. Неужто не нворовл еще н спокойную стрость?

Обижете! Двно уже нворовно. Всего у Семен Нтнович Бри ля было в избытке — и дом, и «мерседес», и «зелени» полнволочки, — просто не мог он никк рсстться с любимым делом. Привык воровть, Рссея. Чего только не было в его жизни — и лотки с бннми по рубль девяносто килогрмм, и шмпнское, рзбвленное минерлкой, и мслице из мргрин. Теперь дело к концу. И хоть говорят, что стрый конь борозды не испортит, но вот и глзомер уже не тот, и рук дрожит. «Гды годы…»

— Хороший сок, пробирет. — Полковник не допил, слез с тбурет и срзу зтерялся в кбцкой суете — втомтически, с глубоким профессионлизмом он действовл соглсно плну… Проворные ноги понесли его к двери, н которой нрисовнный бульдог весело спрвлял млую собчью ндобность. Улыблся пес со знчением — тулет и в смом деле вызывл только положительные эмоции. Не ккой-нибудь тм нужной чулн, вульгрный сортир, бнльный клозет, зурядня ретирд. Нет, это был хрм неги, чистоты и покоя. Крррский мрмор, фрнцузскя снтехник, зеркл во всю стену, цветущие сптифиллумы в позолоченных взонх. Только Полковник не стл нслждться стульчком с подогревом и мягчйшим, шелковистым н ощупь пипифксом. Зкрывшись в кбинке, он приподнял крышку бчк и бросил внутрь что-то очень похожее н шрик для пинг-понг. Спустил воду, вышел и принялся не спеш мыть руки нд розовой, в тон стенм, рковиной.

— Тм курят девочки с ужсными глзми,

А с ними дяди без волос и с волосми,

Тр-л-л-л-л-л…

Пел он н редкость фльшиво, кзлось, н ухо ему нступил не медведь дже, слон.

В зле между тем уже яблоку было негде упсть, жждущих хлеб и зрелищ все прибывло — косякми шл бртв в блйзерх и цепях, тянулись стями золотозубые квкзцы, вели под руки своих дм русские, из новых, — все кк н подбор крутые, вльяжные, полные дерьм и спеси. Шум, гм, пьяные бзры, сигретный дым и звон боклов, зпх миндля, ромт духов и всепроникющя вонь чеснок. Нес fac ut felix vivas — in vino veritas[20].

В углу, под листьями монстеры, устроились чекисты — бдили, гнули свою линию, держли связь и руку н пульсе оперции и чинно угощлись «ю сцу хо хинг хяо» — зеленым стручковым перцем с мясом по-китйски. Одетя в шифоновое плтье с декольте, Блондинк нпоминл обмнутую жену, вльяжный Подполковник, в смокинге и «кис-кисе», — коврного и похотливого муж-изменщик, шикрня Брюнетк в бриллинтовых серьгх — влстную, роковую, необузднную сердцеедку. Со стороны — ничего особенного, бнльный любовный треугольник. Но это только со стороны…

— Это первый, проверк связи. — Подполковник, оглянувшись, приложил слфетку к губм, нклонил лицо к минитюрному микрофону н груди, и сейчс же в левом ухе у него рздлось:

— Второй первому, есть конткт.

— Третий, норм.

— Четвертый н линии, порядок.

В сегодняшней оперции был здействовн весь личный соств отдел «А». Здние «Знзибр» оцепили по периметру, снйперы взяли под контроль все подъездные пути — мышь не пробежит, мух не пролетит. В зле з большим Т-обрзным столом прздновли чей-то юбилей молодцы из группы зхвт, девушки-опертивницы, изобржя жриц любви, восседли в мини-юбкх у стойки, попивли шмпнское и не знли отбоя от клиентов. Жизнь господин Морозов повисл н волоске…

А между тем чсм к десяти нетерпение толпы достигло погея. Никто уже не обрщл внимния н клоунессу, снующую по сцене в дезбилье с нчесом, треухе и обрезкх вленок, — всем хотелось двусмысленных телодвижений, зрт дрки и ромт свежевыпущенной крови. Нконец под жидкие плодисменты, громовые крики «Двй, двй!» и истошное, восторженное улюлюкнье к микрофону вышел известный телемэтр, легендрный устроитель популярного ток-шоу «Кто? С кем? Когд?». Подтянутый, высокий, с ухоженными, пышными усми, Яш Лохмтович был четырежды жент, всякий рз, увы, неудчно, тем не менее в нроде слыл крупным знтоком тинственных извивов женской психики.

— Вечер добрый, дорогие мои! — Мэстро приветственно поднял холеную руку с длинными, цепкими пльцми и большим бриллинтовым перстнем н одном из них, в меру кривовтые ноги его выкинули при этом невиднное коленце. — Что, соскучились по промежности? По писькм, сиськм, буферм, печенкм? По веселым девчонкм? По лихим бойцм — длинным концм? Смые ногстые, сисястые, здстые, нши крсвицы вм понрвятся! Ну ншим молодцм что под дых, что по яйцм — все неймется, подлецм!

Почтеннейшя публик зржл, рздлся пронзительный свист и восторженные женские визги:

— Хочу бойц! С концом! Нчинй по-быстрому!

— Но внчле, дорогие мои, — Лохмтович выкинул в воздух вторую руку, столь же холеную, но уже с спфировым перстнем, — рзрешите мне предствить нше увжемое жюри, и нчть с председтеля и спонсор, дорогого всем нм Кузьмы Ильич Морозов! Ур!

Рздлись крики, свист, оркестр зигрл зздрвную, и вокльный квртет «Пиль и сыновья» рсктился н четыре голос:

— К нм приехл, к нм приехл…

— А теперь, друзья мои, предствляю вм доктор Дятлов, глвного специлист по вопросм пол, — не опускя рук, Лохмтович притопнул ногой, кзлось, он вот-вот пустится в пляс, — втор прктического руководств «Черня дыр».

Из-з судейского стол с кошчьей грцией поднялся фрнт с бегющими, сльными глзкми, оркестр грянул, и квртет зпел:

— Доктор лечит все болезни, знчит, очень он полезный…

Глвный специлист прижимл руки к сердцу, клнялся и для рзминки оценивл по пятиблльной шкле прелести присутствующих дм.

Еще з столом жюри восседли депутт ЗАКС, предствитель мэрии и толстый, обильно потеющий милицейский нчльник. Он уже успел нкчться н хляву коньячком и, осоловело поводя мсляными глзкми, тихонько бубнил себе под нос:

— Печенки, девчонки, сучонки…

— И нконец, друзья, я имею честь предствить вм глвного нстоятеля Новопосдско-Андреевской церкви святой Мгдлины-великомученицы Иеруслимской преподобного отц Ионн Коломенского. — Лохмтович опустил руки по швм и коротко кивнул в сторону крепенького, бородтого мужичк в рясе, взбирющегося по ступенькм н сцену. — Он пришел к нм ки пстырь со словом Божьим.

Оркестр промолчл, певцы тягуче звели квртетом кпелл:

— Господи, помилуй!

— Чд мои! Бртья и сестры! — Голос у отц Ионн окзлся козлиным, дребезжщим, преисполненным оптимизм. — Кк нпитл всех лчущих святой преподобный Иков Железноборский, чудом от прлич излечющий, тк и вы примите толику млую от блгости щедрот Господних! Говорю вм истинно, вкушйте, плодитесь и рзмножйтесь, ибо короток век человечий! Во имя Отц, Сын и Святго Дух блгословенны будем! Аминь!

Он рзмшисто перекрестил жюри, почтеннейшую публику, икнул и не очень твердой походкой нчл спускться со сцены. В лучх софитов н его густой, оклдистой бороде жирно блеснули кпли подливы.

— Итк, господ, мы нчинем! — Вств н цыпочки, Лохмтович простер обе руки к потолку, в сгустившейся темноте оркестр зигрл мелодию из кинофильм «История любви», и знвес рзошелся.

— Ну, бля! — Восторженно выдохнул почтеннейшя публик, Ионн Коломенский истово перекрестился, и дже мент из жюри, н мгновенье протрезвев, приподнял с груди рскрсневшуюся морду:

— О, печенки, девчонки!

Н нклонном, подсвеченном снизу подиуме в виде шхмтной доски зстыли тридцть две стройные фигурки. Одетые в черные и белые почти не существующие бикини, конкурснтки знимли кждя свою клетку. Жене Корнецкой достлось поле А1, почти у смого кря сцены. В мерцющем сиянии подсветки были хорошо видны ноги, чуть хуже бюсты и плечи, глз и лиц полностью терялись в полумрке.

— Ну-к, крсотки, спляшите чечетку! — Луч прожектор упл н Яшу Лохмтович, оркестр зигрл «Лмбду», и крсвицы принялись притнцовывть, покручивть бедрми, прищелкивть с от-тяжечкой нмникюренными пльцми. — Эй, ветерок, вей между ног!

Публик регировл шумно.

— А я бы этой кобыле н Бэ-дв отдлся!

— Жорик, не зсдить ли белой лдье эндшпиль по смые волостые?

— Не, бртн, я бы лучше отрокировл пешечку н Е-дв!

Соисктельницы плясли, Лохмтович делл вид, дирижирует, жюри, перешептывясь, выбирло достойнейших. Нконец знвес здернулся, вспыхнул свет, и депутт ЗАКС, рзрумянившийся, сытый и пьяный, с видом гроссмейстер, комментирующего шхмтную пртию, зчитл по бумжке:

— А-один, Бэ-три, Цэ-семь…

Всего шестндцть бловниц судьбы, прошедших во второй тур.

— Ну-с, однополчне, ккие мысли? — Несмотря н стрния конкурснток, Подполковнику было скучно. Он положил в дымящийся бульон холодное отвренное мясо, овощи, ростки бмбук, бросил пряности и рис, подумл, вздохнул и добвил креветок с трепнгми — черт бы побрл эту китйскую кухню с ее несовместимостью ингредиентов!

— Зл нбит битком, охрн может срегировть недеквтно, пострдют люди, — придвинув мисочку с полоскми курятины, тушенной с ннсми, спржей и имбирем, скзл без энтузизм Блондинк и принялсь вяло ковыряться плочкми. Обычня полупотрошеня кур, зжрення н сковородке под гнетом, был, н ее вкус, куд приятнее.

— Тк. — Подполковник глянул н невозмутимую Брюнетку, которя умело рспрвлялсь с кислослдким зсхренным крпом, и, положив ложку, твердо произнес:

— Соглсен. Рботем по четвертому вринту.

— Првильно, кончть гд лучше н свежем воздухе — вони меньше. — Одобрительно кивнув, Брюнетк отпил глоток зеленого, без схр, чю, поморщилсь, вздохнул: — Нет, что ни говори, рыб по вкусу должн нпоминть рыбу. Корюшки хочется мриновнной, трески. Приду домой — открою бнку килек, в гробу я видел всю эту экзотику. Птриоты мы или нет?

Пок чекисты отдвли должное прелестям китйской кухни, знвес опять рзошелся, и публик рдостно зглдел — вот оно, нчинется! Н сцене, н месте шхмтного пндус, стоял метллическя клетк, н крыше ее рсположился мужичок с брндспойтом, всем своим видом выржя только одно — сейчс брызну! Оркестр брвурно зигрл борцовский туш, лучи прожекторов перекрестили зл, и к микрофону вжно подошел мэтр Лохмтович. Глз его горели, усы пушились.

— Мы продолжем, господ. Ап, прд-лле!

Взмхнув рукой, он выпятил цыплячью грудь и стл по очереди предствлять бойцов, построившихся шеренгой перед клеткой.

— Черный Буйвол! Иуд! Плч Скуртов-Бельский! Квзимодо! Лврентий Плыч! Альбинос! Товрищ Сухов! Антрцит! Джек Потрошитель! Коб! Седой! И Дрный!

Двендцть смых сильных, ловких и злых, преодолевших все препоны, готовых рвть соперник зубми и когтями, только бы усесться з руль вожделенного «форд».

— Первя пр — Антрцит — Дрный! — Лохмтович, помогя себе рукми, объявил очередность схвток, публик, зшуршв бксми, нчл делть ствки, колесо фортуны звертелось.

Тем временем з кулисми в гримуборной взмылення Ингусик готовилсь ко второму туру.

— Эй, Цэ-семь, долго еще будешь голой жопой мячить? Одевться! Живо! Я тебе покжу трусы! Не н пляже! Сколько еще повторять — никкого исподнего! Двй-к китель милицейский нкинь. Тк, хорошо, портупею, фуржку, нет, лучше пилотку, плку полостую не збудь — будешь регулировщицей.

Следующим был конкурс н смый эротичный костюм.

— Ну здесь у нс кк? — Ингусик придирчиво осмотрел Корнецкую в обрзе медсестры — хлтик без трех верхних пуговиц, зкнчиввшийся тм, где нчинлись ноги, золотистые чулки н длинных «пжх» — в тон рыжеи шевелюре, и довольно хмыкнул: — Порядок. Здесь тебе, миля, по экстерьеру и плстике никто в подметки не годится. Уж у меня-то глз лмз…

— Мерси. — Женя рссеянно посмотрелсь в зеркло, скорчил рожицу — дешевк в белом. Он переживл з Прохоров, кулкми мхть — не голой жопой вертеть.

Однко беспокойство ее было нпрсным. Из нос Антрцит уже вовсю бежл кровь, првя рук с отбитым бицепсом почти не слушлсь, и, судя по всему, схвтк близилсь к концу. Тк оно и случилось: и минуты не прошло, кк удром в челюсть Серег отпрвил противник в нокут, — и кк этот хлюпик окзлся в финле? Непонятно. Оркестр грянул «Выходят н рену силчи», публик взвыл, повышя ствки, кое-кто с рсстройств — пропли кровные бксушки! — хвтнул сткн под зернистую, — , гори оно все синим плменем! Не сгорело. Яш Лохм-тович вызвл новую пру, и опять люди в клетке принялись пинть друг друг, бить кулкми в лицо, рвть сухожилия и ломть суствы — жизнь продолжлсь.

— Ндо же, ведь всегд воспитнный ткой, внимтельный, слов от него плохого не услышишь. — Брюнетк сквозь листья монстеры здумчиво поглядывл н сцену, где Кролик Роджер, он же кпитн Зло-бин, он же Плч Скуртов-Бельский, вовсю охживл ногми Джек Потрошителя, крушил ему коленями ребр, стрлся приложиться головой, с яростью рботл локтями…

— Не пьет, не курит, с пдшими женщинми не общется… Может, просто мскируется хорошо?..

В ее прищуренных глзх светилось тихое презрение. Фи, ккой грубый смец…

— В тихом омуте черти водятся, потом, он что, из миссии спсения, что ли? — Пожв плечми, Подполковник досмотрел, кк из клетки вытщили чуть живого Джек Потрошителя, икнул и сделл знк официнту: — Любезный, квску рсстрйся.

После всех этих китйских рзносолов его мучил жжд.

Нконец первый круг боев зкончился, мужичок с брндспойтом слез с верх клетки и принялся привычно вытирть кровь с полу. Он был уже изрядно нвеселе.

— Ну-к, девки, со сноровкой покрутите попой ловко! — Приплясывя, Яш Лохмтович взял в руки микрофон, оркестр зигрл «Не шей ты мне, мтушк, крсный срфн», и н сцену выпорхнули конкурснтки, выряженные словно для съемок софт-порно. У рмпы их поджидли тлеты в виниловых плвкх-стрингерх, они то и дело рздувли мышцы, принимя крсноречивые позы, и кзлось, что немыслимые минимумы, прикрывющие их срм, вот-вот лопнут. Кждую крсвицу тлеты поднимли н высоту плеч, носили туд-сюд по сцене, крутили тк и эдк, двя зрителям возможность оценить изюминку второго тур — отсутствие нижнего белья. Публик, вникя в извивы нтомии, рзгоряченно гудел, доктор Дятлов подписывл третью стопку книг — «Черную дыру» продвли врзнос, Яш Лохмтович выдвл комментрии тип:

— Чувство глубокой нежности вызывют эти промежности!

— Эт, бртцы, докториц двигть здом мстериц!

— А из ншего окн щель мохнтя видн!

— А из вшего окошк — только бритя немножко!

Нконец, под волнующие звуки фнднго, крсвицы убрлись з кулисы, знвес здернулся. Жюри посовещлось, и поднявшийся с вжным видом предствитель мэрии объявил с интонциями нчльник отдел кдров:

— В финл прошли: горничня в белых чулкх, горничня в крсных чулкх, медсестр, девушк-комисср, девушк-милиционер, девушк-гуср, девушк-мтрос, девушк с веслом.

— Достли вши бляди! Дрного хочу! — зверещл из зл одн из почиттельниц тлнт Тормоз, Лохмтович взялся з микрофон, и побоище пошло по второму кругу.

Н этот рз Серегу стрвили с Квзимодо, высоким, жилистым ттрином, действительно стршным, с рздробленным, бесформенным носом. Он зря не рисковл и, держсь от Прохоров подльше, то и дело доствл его длинными, кчественно рстянутыми ногми, — пинки были сильны, чувствовлсь хорошя школ. Со стороны, нверное, все это кзлось крсивым, публик неистовствовл, Лохмтович ндрывлся:

— Ккой удр, чуть-чуть бы ниже, и все, яйц всмятку! Вот это д, если бы не локоть, печень треснул бы по шву! Ну, знете ли, бзц, улет, полный ллее… А это еще что ткое?

А это Прохоров, выждв момент, кчественно провел ктивный блок. Кулк его впечтлся в ткующую ногу — пришлось хорошо, конкретно в голень. Явственно хрустнул кость, от боли Квзимодо потерялся и, опустив руки, не успел вовремя отскочить. И тут нчлось… Прохоров сорвл дистнцию, с ходу въехл противнику в солнечное и в печень — тощий, плохо держит, — вошел в клинч, приложился головой в лицо, тут же — коленом в пх и со стршной, яростной силой принялся рботть локтями.

— Э, ткую мть! — Мужичок с брндспойтом не успел дже взяться з вентиль, кк все уже было кончено — Квзимодо без чувств рухнул н пол, стршное лицо его было рзбито и изломно.

Почтеннейшя публик ревел, кк окенский прибой, секьюрити успокивл поклонниц Прохоров, Яш Лохмтович объявлял следующую пру — шум в зле стоял неописуемый.

— О, времен, о, нрвы! — Вздохнув, мйор Брюнетк отвел глз от сцены и с отврщением знялсь коктейлем «Шнхй», приготовленным из курятины, шмпиньонов, ннсов, белого вин, мйонез, горчицы и йогурт. — И кому только нрвится эт гдость…

— Брутльность и эгоцентризм суть издержки урбнизм. — Понюхв, Подполковник осторожно попробовл китйское, жреное н шпике, кртофельное пирожное, одобрительно хмыкнул: — А вот это ничего, похоже н белорусские дрники. — К пирожному он присмотрел вреное, нстоянное н нисе и соевом соусе яичко, зпил чйком. — Звереет нрод.

— Д уж. — Мйор Блондинк, увидев, кк Лврентий Плыч, широкоплечий, в дверь, квкзец, удрил кпитн Злобин в живот, подцепил снизу кулком в челюсть и, повлив, принялся пинть ногми в «говнодвх», вздрогнул: — Что делет, гд! Что делет!

— Скуртов, подымйся! Вствй, Плч! — Толп взволновлсь, охвченные нционльным чувством, зрители повсккивли со своих мест.

— Здй черножопому, устрой ему Крбх!

— Первый, это пятый. — В ухе Подполковник рздлся хриплый от ярости голос Неббы, чувствовлось, что он с трудом удерживется от смостоятельных действий. — Рзрешите вмешться! Полуотделением!

Лицо Подполковник покрылось фиолетовыми пятнми, Брюнетк, нпротив, побледнел, Блондинк подвилсь яйцом — обртить н себя внимние знчило поствить оперцию н грнь срыв. Ну непрух, ткой форс-мжор…. В это время ситуция рзрешилсь см собой — мужичок с брндспойтом нконец-тки сподобился отвернуть вентиль. Сильня струя удрил Лврентия Плыч в живот, словно щенк швырнул н пол, в клетку, хрипя, уже ворвлся рзъяренный Небб. При его появлении мокрый сын гор срзу вжлся в угол, почтеннейшя публик выжидюще зтихл — все, похоже, джигиту писец. Однко, не обрщя н него внимния, стрший прпорщик рвнулся к рненому, приподнял, поствил н ноги и бережно повлек с поля боя. Его мленькие, глубоко посженные глзки светились яростью и чувством долг. Смотреть н него было стршно.

— Мы продолжем нш вечер. — Лохмтович небрежно стряхнул с рукв кпельку воды, попрвил «кис-кис», приглдил осттки шевелюры. — В зключение второго тур бьются непобедимый Черный Буйвол и любимый муж Лейлы, Фтимы, Гюльчтй, Зухры и Зульфии неутомимый Товрищ Сухов!

— Первый пятому. — Подполковник вытщил пчку «Ротмнс», щелкнул зжиглкой, зкурил со своей обычной невозмутимостью. — Ну кк он тм? Помощь нужн?

— Д нет, ерунд, — голос Неббы помягчел, — ребр целы. Ушибы, конечно, д к стомтологу зйти придется. А тк, рвоты не было, знчит, мозги в порядке, через пру дней товрищ кпитн будет кк огурчик.

— Слышли? — Подполковник облегченно посмотрел н дм, сунул окурок в пепельницу, морщины н его лбу рзглдились. — Будет кк огурчик. Небб грнтирует.

К слову скзть, не только стрший прпорщик, Подполковник и обе Мйорши переживли з кпитн. Прохоров, к примеру, ткже живо интересовло состояние его здоровья. Помнится, он стршно удивился, узнв, что Кролик Роджер тоже подвизется в роли соисктеля, — вот, блин, тесен же мир, однко никких иных чувств, кроме смых теплых, к Злобину не испытывл, ибо з конкурент не держл. Во-первых, весовя ктегория не т, во-вторых, столько пот вместе пролили н ринге. Нсрть, призов и прочего дерьм н всех хвтит…

Н сцене тем временем Черный Буйвол кк-то уж подозрительно легко рзделлся с крснормейцем Суховым — того вынесли чуть теплого, и н этом второй круг боев зкончился.

— Восток —дело тонкое. —Присвистнув, неугомонный Лохмтович выкинул коленце, шуткнул и объявил финл конкурс крсоты. — А теперь у нс н бис девки делют стриптиз!

Пьяня толп, ошелевшя от вседозволенности и крови, взорвлсь бешеными крикми, оркестр зигрл что-то трепетное, будоржщее нервы, и н сцену выпорхнул белокуря девиц в длинном плтье с корсжем. Тряся подолом, покчивя бедрми и бюстом, он принялсь исполнять эротический тнец. Двиглсь девиц словно нчинющя стриптизерш из зхолустного ночного бр. С трудом стщил плтье, не очень-то изящно рсстлсь с чулкми, со второй попытки рсстегнул лифчик, едв не упв, вылезл из трусов и, збыв про пояс с резинкми, зигзгом убрлсь з кулисы. Оркестр сменил мелодию, и н сцену выскочил следующя соисктельниц. Двигясь с изяществом мехнической куклы, путясь в белье и жлко улыбясь, он принялсь демонстрировть свой вринт стриптиз. Публик изнемогл, Яш Лохмтович двился комментриями, эскулп Дятлов блгосклонно кивл. Пожлуй, лишь двое в зле сохрняли спокойствие дух — спящий мент з судейским столом д Семен Нтнович Бриль, крем глз поглядыввший н сцену. Не скзть, чтобы действо не трогло его з живое, нет, очень дже, однко стрый брмен был пргмтиком — чего зря пялиться, один хрен, не пощупешь. Кк и во всем, в любви Семен Нтнович был человеком действия. Д и в женщинх знл толк. Сколько их прошло через его волостые, короткоплые руки — посудомойки, продвщицы, звсекциями. Дже директрис одн был, все лепетл: «Ах, мой кзк!» и изо всех предпочитл коленно-локтевую позу, кобылищ. «Д, когд-то были и мы рыскми, — Семен Нтнович вздохнул и крем глз глянул н сцену, — впрочем, почему это были? Вот эту бы рыжую и сейчс рзложил бы н стойке с превеликим удовольствием. До чего хорош бб, и выплясывет склдно, шустря, у ткой небось не сорвется. Эх, лучше не смотреть, извод один».

Не один только Семен Нтнович рзбирлся в женщинх — множество горящих глз с ждностью смотрело н Корнецкую, обдвя ее волнми похоти и пок что неудовлетворенных желний. Все мужчины в зле нходились сейчс в ее влсти: кзлось, помни любого, и пойдет, словно бык н веревочке, хоть н бойню, хоть н крй земли, хоть в згс. Конкур-снтки, выступвшие следом з Корнецкой, кзлись ожившими экспонтми из музея восковых фигур — все познется в срвнении.

Нконец эротические пляски зкончились, музык смолкл, глз зрителей потухли.

— Дорогие господ, мне опрвиться пор. — Яш Лохмтович испрился со сцены, жюри посовещлось, и слово взял эскулп Дятлов. Мерзким, подвывющим голосом он сообщил, что все прошло по клссу «А», имен призерш нзовут попозже, финл боев нчнется через полчс. Соглсно жребию внчле будут биться Дрный с Берией, победитель же схлестнется с Черным Буйволом.

Пок он мяукл в микрофон, Кузьм Ильич, в смокинге, с ббочкой, со сверкющими бриллинтми н циферблте «Роллекс», кшлянул, провел рукой по лысине и нчл вылезть из-з стол. Сейчс же поднялись четверо, широкоплечие, с выпирющими подмышечными кобурми, профессионльно взяли его в кольцо, и тк, в компнии бодигрдов, господин Морозов нпрвился к выходу.

— Вижу, дозорный н вышке не спит… — Бородч Полковник в роговых очкх и н редкость удчном глстуке, коротвший время з столиком в бре, сунул в рот сигрету и тоже подлся из зл. Ноги плохо слушлись его, движения были неверны, — похоже, одним томтными соком и фистшкми не обошлось. Тем временем Кузьм Ильич прошел по ковролину через холл, и стло ясно, что путь его лежит к зветной двери с призывно улыбющимся бульдогом. Двое бодигрдов, выдвинувшись вперед, профессионльно скользнули внутрь, рздлись возмущенные крики, шум, и из тулет, зстегивя н ходу ширинки, нчл подвться нрод. Никто длеко не уходил, косились н Морозов с ненвистью — чтоб тебе жидко обосрться, сволочь!

— Никк, блин, очередь. Вы, генцвли, крйний? — Полковник подошел к переминющемуся с ноги н ногу лицу квкзской нционльности, озбоченно спросил: — Кк тм, быстро идет дерьмо по трубм? — Услышв что-то нечленорздельное, он с вжным видом кивнул, вспомнил про сигрету во рту и вытщил зжиглку. — Грнту отняли, послли домой…

Телохрнители между тем проверили кбинки, порылись в горшкх со сптифиллумми, внимтельно зглянули в писсуры и с чувством выполненного долг доложили принциплу — все о'кей.

— Хорошо. — Кузьм Ильич кивнул, попрвил очки и неторопливо зшел в мужскую комнту.

Срботл пневмтический рычг, дверь с кбсдо-хом зкрылсь, и бодигрды взяли ее под охрну — европейскя школ, клсс, стопроцентня безопсность.

— Я убью тебя, лодочник… — Полковник посмотрел н них с восхищением, выщелкнул, не попв, окурок в сторону урны, громко икнул и сунул руку в крмн. Пльцы его нщупли коробочку дистнционного взрывтеля, сломв предохрнительный кронштейн, нжли н тугую кнопку. Сейчс же в сливном бчке одной из кбинок булькнул вод — это срботл микрозряд в сферическом, похожем н шрик для пинг-понг контейнере. Смертельня, быстро рзлгющяся отрв нендолго превртил тулет в гзовую кмеру, однко господин Морозов ничего не зметил — ни цвет, ни вкус, ни зпх. Только ромт дезодорнтов, мерное урчние кондиционер и отблеск глогеновых лмп в серебряном великолепии снтехники. Он, не торопясь, облегчился, тщтельно вымыл руки и, глядя в огромное, во всю стену, зеркло, принялся с чувством вытирть их шелковистым однорзовым полотенцем. Ему очень нрвилось свое отржение. Нконец, вльяжный и умиротворенный, он вышел из сортир, бодигрды, сняв пост у дверей, взяли его в кольцо, и вся процессия с вжностью нпрвилсь в зл.

— Ну все, по ноге бежит. — Полковник быстро глянул н чсы, мгновение помедлил и, первым зскочив в дом отдохновения, зкрылся в смой крйней кбинке — ему нужно было спустить воду с фргментми рспвшегося контейнер. Истомленный нрод рвнул з ним следом, зхлопли стульчки, зжурчли струи, воздух оглсился звукми блженств, удовлетворения, восторг торжествующей плоти и познвния сущности бытия. Может, прв все же незбвенный Гшек, все в мире дерьмо, остльное моч?

А в зле тем временем все шло своим чередом — пили, жрли, делли ствки, делились впечтлениями. Для увеселения почтеннейшей публики н сцену снов выпустили свиномтку. Поудобнее усевшись в кресле, он принялсь было курить сигру причинным местом, но н нее не обрщли никкого внимния — все ждли нчл боя. И вот полчс истекли.

— Господ, финл! — Лохмтович, успевший опрвиться, мхнуть «Бисквит» под филе миньон с трюфелями, бодренько взмхнул рукой, и знвес рзошелся. Голые по пояс Серег Прохоров и Лврентий Плыч, н груди которого синели буквы «С тбой дюш мя рдысти плн!», медленно зшли в клетку, лязгнул стльня дверь, и мужичок н крыше взял брндспойт н изготовку — пошл зруб.

Строго говоря, волнующего поединк с дрмтическими нокдунми, переходми иницитивы из рук в руки и яростными контрткми н пределе сил не получилось, слишком уж в хорошей форме нходился Тормоз. Быстрый и импульсивный Лврентий Плыч скоро выдохся, пропустил тяжелый боковой в челюсть и, едв поднявшись с пол, с ходу нпоролся н встречный ногой. Ему еще повезло. Возьми Прохоров чуть ниже, остлся бы джигит без мужской гордости, д и мочевой пузырь лопнул бы нверняк, тк — сильный проникющий в солнечное. Со всеми вытекющими — остря боль, времення остновк дыхния, пдение кровяного двления. Аут. Финиш. Финит. Публик рокотл, господин Морозов соизволил плодировть, глвня же поклонниц Прохоров уже не кричл здорно: «Дрного хочу», нет, хмельня и счстливя, он тихо спл, положив белокурую голову н злитую соусом «ткемли» сктерть. Веселье было в смом рзгре, чсы покзывли нчло пятого.

— Бог првду видит, это тебе, гд, з Злобин. — Подполковник глянул, кк волокут едв живого Лврентия Пвлович, и ковырнул ложечкой в кремн-ке с ннсовым мороженым. — Люди н периметре кк, не голодют? Жирности в рционе хвтет?

— Выдли сухим пйком, по четыре тысячи клорий. — Пожв плечми, Брюнетк зхрустел фистшковой зсхренной плочкой, поморщилсь, зпил остывшим чем. Он не любил слдкого вкус во рту. — Сгущенк тм, тушенк. В кофе добвлен женьшень с бромом, чтобы никких отвлекющих фкторов. Не промхнутся, если что, не впервой.

Мйор Блондинк промолчл и, хотя был не суеверн, трижды незметно сплюнул через левое плечо — у нее еще с утр было дурное предчувствие.

А н сцене уже вовсю стрлся Яш Лохмтович — ревущим зычным голосом, нрспев, он предствлял богтырей-финлистов, сотрясл воздух пухленьким кулчком и от избытк чувств и коньяк «Бисквит» выделывл ногми умопомрчительные кренделя. Зл неистовствовл, он нпоминл рзбуженный вулкн, от хруст бксов шл кругом голов, бешеные деньги рекой текли в тотлизтор. Однко бой получился смзнным и быстротечным. Се-рег, пропустив зуботычину, жлобно вскрикнул, руки его опустились, получив еще, он сложился вдвое, снов дл себя удрить и, не группируясь, словно куль с дерьмом, всей тяжестью рухнул н пол. Нокут получился тк себе, кк скзл бы Стнислвский, но ничего, схвли и ткой. Зрительский вулкн рзродился бурлящей лвой, Черный Буйвол взревел, словно рненый лев, и, подпрыгнув, чудом не здел рогми мужичк с брндспойтом. Яш Лохмтович оглушительно изошел восторгом:

— Ккой день! Ккой бой! Викингм и не снилось!

— Голову ему нбок, голову, чтобы блевотиной не зхлебнулся. — Прохоров бережно потщили из клетки. Едв очутившись з кулисми, он изобрзил возврщение в тело, вскочил н ноги и стл поджидть Черного Буйвол, чтобы выяснить отношения до конц, но не дли.

Всех полуфинлистов вызвли н сцену — восьмерых крсвиц в белоснежных, словно лепестки мгнолий, плтьях и шестерых бойцов, не успевших еще толком смыть свою и чужую кровь. Вот он, вожделенный миг, квинтэссенция слвы, рздч слонов, пение дифирмбов и изливние бльзм н ликующие души триумфторов. Нгрждение. Однко процедур не зтянулсь, господин Морозов был крток, чувствовлось, что ему не до официльных церемоний. Он торопливо вручил ключи от «форд» и «тойоты», оделил всех ценными презентми и кким-то сдвленным, горловым голосом пояснил, что полуфинлисты получют бонусную премию в виде месячного тур по Норвегии, все формльности звтр в туристической фирме «Альтир». А сейчс — шмпнского.

Лицо его позеленело, н лбу выступил обильный пот, однко он ншел в себе силы улыбнуться и высоко поднять бокл — з женщин и успех. Корнецкя тянул прохлдный, кисловтый «брют» и, улыбясь, посмтривл н Прохоров — голов, руки, ноги целы, и слв богу. Он знял восьмое место и сейчс, держ под мышкой презентовнный фен, нходилсь в отличном нстроении. Д, прв Ингусик, почему бы не сктться в Норвегию, где в фьордх плещутся кстки. Прохоров шмпнского терпеть не мог: дже не пригубив, он поствил бокл и с ненвистью покосился н Черного Буйвол — ну погоди, гд, попдешься ты мне в чистом поле!

З столиком чекистов было не до тостов — оперция вступил в звершющую фзу. Клиент, похоже, доходил до нужной кондиции. Однко не грех было и подстрховться.

— Внимние всем, это первый. — Подполковник вытянулся в кресле, глз его не отрывлись от сцены, где дело уже близилось к концу. — Всем нулевя готовность. Повторяю, нулевя.

Мгновенно опертивницы встли из-з стойки и, притнцовывя, нпрвились н улицу, чтобы взять под контроль пятчок у вход, спецнзовцы из группы зхвт вышли проветриться в прк и беззвучно зтились в кустх, снйперы проверили зтворы и стли по системе йогов змедлять дыхние — стрелять ведь необходимо во время пузы, когд змирет сердце.

— Ну, н счстье! — Не допив, господин Морозов рзбил свой бокл, сделл несколько шгов к крю сцены и внезпно, схвтившись з сердце, рухнул прямо н судейский стол. Брызнули стекл очков, прощльно ззвенел хрустль, проснувшийся мент истошно зорл:

— Служу Советскому Союзу!

Крики, шум, визг, бой посуды, сует и нерзберих. Побледневшие бодигрды положили Морозов н стол, и целитель Дятлов принялся было окзывть ему первую помощь, но вскоре дже он понял, что имеет дело с трупом.

— Нук здесь бессильн, — скзл эскулп и бочком-бочком отпрвился мыть руки — только его и видели.

— Господ, музыкльня пуз, — исчез следом з ним Яш Лохмтович, полуфинлисты тоже быстренько убрлись з кулисы, чертов Пиль со своими сыновьями зтянули н четыре голос:

— А ты ткой холодный, кк йсберг в окене…

— Бртв, коренной зжмурился, менты приедут, всех зметут. — Среди почтеннейшей публики возникл легкя пник, нрод косяком устремился н выход, и бородч в роговых очкх и н редкость удчном глстуке без труд зтерялся в этом орущем скопище. Особо не торопясь и свободно ориентируясь в темноте, он двинулся между сонных деревьев и вскоре вышел к кустм, где был зпрковн черня «Лд». Ну вот, fu e nоn е! [21] Збрвшись в мшину, он избвился от очков и грим и, превртившись в Полковник, ндел ноктовизор, прибор инфркрсного ночного видения. Мир срзу сделлся зеленым для него. Присмотревшись, он зметил снйперов н деревьях, зтившуюся группу зхвт, ухмыльнулся и скомндовл в микрофон:

— Это дв нуля первый. Всем отбой. Едем н бзу.

Потом пустил мотор, рсслбленно откинулся н спинку и неторопливо, с чувством хорошо выполненного долг зкурил. Действительно, все вышло кк в песне. Не долго мучилсь струшк в бндит опытных рукх…

Глв 11

Сквозь щели жлюзи в плту лился свет погожего октябрьского дня. З стеклми ветер шевелил бгряные листья, трепл хвост у белки-попрошйки, цоквшей н ветке рскидистого клен — дйте кешью, рхис дйте. Сгущенки не ндо[22]…

— Оперция прошл нормльно, прогноз смый блгоприятный. — Лечщий врч, блгообрзный еврей с ккуртной черной бородкой, подчеркивющей белизну колпк и хлт, попрвил уголок одеял и взглянул н чстоту пульс н экрне. — Теперь вопрос времени.

С Прохоровым он держлся увжительно и с опской — рзбитя рож, хороший пиджк, куч денег, нверное, — срзу видно, ккого поля ягод. Фрукт еще тот. А ммш его выкрбклсь блгополучно, функции мозг восстнвливются. Д, длеко ушл нук, з деньги теперь можно и с того свет вернуться.

— Мм, ты слышишь меня? — Серег взял Клвдию Семеновну з исхудвшую, бессильно свесившуюся руку, зметив искру понимния в ее глзх, облегченно улыбнулся: — Все будет хорошо, мм, все будет хорошо.

У него вдруг перехвтило горло. Поднявшись с тбурет, он глянул н врч:

— Меня не будет с месяц, может, больше. Не стршно?

— А что может быть стршного? — Врч пожл узкими плечми. — После основного курс предусмотрен ребилитционный, у нс отличный центр в Комрове. Все ведь уже оплчено…

Его пухлые губы рстягивлись в улыбке, но в глубине глз светились рвнодушие и вежливя скук.

Дом Серегу ждл сюрприз — Прохоров-стрший был трезв. Молчливый и злой, в одном исподнем, он жрил яичницу с «Крковской» колбсой, н кухне воняло мочой, перегретой сковородой и подгорелыми белкми. Рысик, свернувшись н холодильнике, злизывл порненную лпу, желтые глз его сыто щурились.

— Бтя, двй-к лучше я, — сунулся было Прохоров, но отствной мйор угрюмо отстрнился и, внезпно рссвирепев, с мтерным лем отшвырнул сковородку в рковину. И тут же, с грохотом усевшись з стол, обхвтил голову рукми:

— Суки, пдлы, лидеры хреновы!

— Кого это ты тк? — Тормоз, привыкший ко всякому, поствил чйник, устроившись нпротив, вздохнул, тронул отц з плечо: — Похмелиться не успел?

— Они же, суки, пцнов зеленых снов, зверям под пули. — Прохоров-стрший потряс кулком, покзв пльцем нверх, оглушительно, тк, что Рысик убрлся подльше, приложился лдонью об стол. — Опять, суки, в войну игрют. Конечно, он все спишет. И привтизцию эту блядскую, и бомжей н помойкх, всю жизнь ншу херову…

— А, вот ты о чем, бтя. — Прохоров невозмутимо зврил чй, принялся нмзывть хлеб мслом. — Только вот, если бы мы с тобой сидели нверху, не воровли бы рзве? Может, еще похлеще, с голодухи-то. А то, что влсть они не отддут, это точно, кому ж охот отвечть, сколько ведь тких, кк нш Витьк. Я бы первый, если мог, кое-кому в глотку вцепился, не дотянуться только.

Он отрезл колбсы, сыр, сделв бутерброды, нлил родителю чю и, бросив Рысику кусочек «Телячьей» — тк, побловться, — опустился н стул.

— А ребят молодых жлко. Всех. И тех, что от пули, и тех, что от нркоты или от туберкулез н зоне…

— Серег, ты вот чего, денег мне дй, «торпедировться» пойду. — Вздохнув, Прохоров-стрший угрюмо отхлебнул чю, с отврщением взглянул н бутерброд. — Со мной, с пьяным, делй чего хочешь, хоть ноги вытирй, хоть е… и в хвост и в гриву. Тк вот и Россия вся, опоення, вьют из нее веревки кто ни попдя, жиды, политики, сволочь рзня. Хвтит.

Резко поднявшись, тк что чй рсплесклся, отствной мйор придвинулся к сыну.

— Денег дй, Серег. Не боись, б…ю буду, не пропью. Не хочу, чтобы веревки из меня… Только, блин, скоро не отдм, не ндейся….

Получив желемое, он подобрел и отпрвился в внную мыться, чего с ним не случлось уже двно, — видимо, и впрямь решил нчть новую жизнь.

«Ну дел». Под рев водопроводных труб Прохоров доел бутерброды, сунул посуду в рковину и хотел было отпрвиться к себе. Но не дли. Пришел сосед снизу, не то чтобы друг, тк, товрищ детств, одноклссник Вов Горюнов. В школе Прохорову все ствили его в пример, шпыняли, говорили: «Горе ты нше, рвняйся н лучших», «Учись, учись, учись, кк звещл нм дедушк Ленин». А он не слушл, влял дурк и, кк покзло время, был совершенно прв. Потому кк нынче экс-отличник, крсный дипломнт и кндидт нук Горюнов пребывл в полной жопе. Вместе со своим нучно-исследовтельским, жутко зсекреченным институтом. Зрплту здерживют, штты сокрщют, не жизнь, сплошные конвульсии конверсии. А дом нерботющя жен с полугодовлым чдом. Эх…

— Сереж, если можешь, — кк всегд, с порог нчл Горюнов, и мрчное интеллигентное лицо его вырзило муку. — Сколько можешь… Я все отдм… Но потом…

«Ну, видно, день сегодня ткой. День рздчи слонов. Внчле бтя, теперь Володьк». Прохоров денег дл, глянул н тощую рожу гостя, шмыгнул носом.

— Жрть хочешь? — И, не дожидясь ответ, помнил его н кухню: — Седй.

Поствил чйник н огонь, сделл бутерброды, подумл и вытщил из холодильник кстрюлю с борщом.

— Двй лопй, ровняй морду с жопой.

— О, колбск! — Горюнов оживился, звучно проглотил слюну и, уже не миндльничя, без интеллигентских штний, истово зрботл ложкой. — О, борщ-то у вс с мясом!

А то ведь по первости-то: нет, спсибо, не хочу, я уже принимл пищу з ленчем. И потом, я вообще н диете. Аннсово-бнновой.

— Дочк-то кк? — угрюмо, чтобы хоть что-то скзть, осведомился Прохоров и втомтически, без нстроения, нлил себе ъ чшку чю. — Рстет?

— Рстет, рстет. — Горюнов н миг повеселел, попытлся было улыбнуться, но не смог, тут же снов н лицо его нбежл тень. — Сереж, не волнуйся, я все, все отдм. Нм в счет зрплты выдли ккое-то электронное, говорят, очень дорогостоящее оборудовние, полученное от смежников по бртеру. Кстти, не знешь, может, ндо кому? А нет, тк я в комиссионку…

— Аг, и ббки будешь ждть полгод. Получишь вместе со своей зрплтой. — Прохоров вздохнул, выруглся про себя и посмотрел н гостя кк н тяжелорненого. — Н «Юнону» двигй, н брыгу. Знешь, тм по выходным нроду сколько? Нйдется ккой-нибудь дурк, купит.

— «Юнон»? Очень интересное нзвние, эткое мифическое, с римским колоритом. — Гость н мгновение перестл жевть, лицо его вырзило рботу мысли.. — Хотя, честно говоря, эллинский пнтеон мне более по душе. Ты только вслушйся, Сергей, сколь звучит блгородно: Гея! Прозерпин! Аридн! Гефест! Геркл! Тесей! Кстти, кким видом трнспорт лучше всего добирться? Эт «Юнон», он вообще-то рсполгется где?

«В пизде». Прохоров опять выруглся про себя, отрезл еще хлеб и очень обстоятельно живописл путь н всем известную брыгу. А см почему-то вспомнил,

note_\1то слово «интеллигент» в эпоху пятилеток было ругтельным. Видит бог, не зря.

Нконец гость попил-поел и с огромной блгодрностью отклнялся. Без него срзу стло легче.

— Нет, что ни говори, все горе от ум. Ученость — вот бед, ученость, блин, — вот причин, —

note_\1кзл Прохоров Рысику, с грохотом выдрил посуду и резво отпрвился к себе.

Долго мхл мечом, искромсл гзету бритвой и рисовл, пок не ндоело, змысловтые восьмерки охотничьим ножом. Потом вымылся, здернул знвески поплотнее и лег в постель. Конкурс, путевки, обещнный рй в Норвегии — все отодвинулось куд-то длеко, сделлось ненужным, млознчимым, остлось лишь ощущение близости Жени, ее рук, пльцев, нежных, лсковых, умелых. Увы, одних только рук, и то лишь во сне… Няву ничего большего пок Прохорову не обломилось.

* * *

Что можно делть, если со службы уходить не ведено, прямое нчльство отсутствует, по телевизору уже зкнчивется прогрмм «Время»? Ну конечно же, гонять чи, обстоятельно, не спеш, под рзговоры о том о сем. Подполковник и обе Мйорши тк и делли. Пили, првд, чтобы снять стресс, крепкий незкстргировнный кофе д общлись большей чстью н темы деликтные, служебные, не для посторонних ушей. Собственно, общлись большей чстью дмы, Подполковник сидел молч, нсупившись, хмуро курил — после китйских рзносолов в «Знзибре» у него болел желудок.

— Ну что, не отпускет? — Блондинк, прерввшись, взглянул н него, лицо ее вырзило учстие. — Ндо бы помссировть точку хэ-гу[23]. По системе Шицу[24]. Чего мучиться-то.

И, не дожидясь ответ, он решительно взял однополчнин з руку и принялсь рботть пльцми.

— Тк, тк, тк…

Роскошный, перлмутрового колер мникюр ничуть не мешл ей.

Брюнетк искос следил з процессом и всеми фибрми звидовл Подполковнику, тот, чувствуя, кк боль уходит, с облегчением вздохнул, рспрвил плечи и с блгодрностью скзл:

— Ну, спсибо, коллег. Жить буду. Если лвочку прикроют, можешь смело подвться в медицину. Возьмут с рукми и ногми.

— Ну, это нвряд ли. — Блондинк, срзу же подобрвшись, изменилсь в лице и прекртил сенс. — С выздоровлением вс, товрищ Подполковник.

И в кбинете повисл тишин — все отлично знли, что структуры, нлогичные их льм-мтер, ликвидируются вместе с личным соством. Кк говорится, мвр сделл свое дело…

— Ну лдно, проехли, — с бодростью, чтобы змять свою бестктность, произнес Подполковник и принялся ковыряться серебряной, изготовленной по особому зкзу лопточкой в потухшей трубке. — И что это нчльств ншего все не видно? Может, у нс уже нчлось сокрщение шттов?

Полковник же в это время ужинл. Симптичня подвльщиц в передничке принесл ему в кбинет тефтели с кртофельным пюре, крбовый слт, бутерброды с ветчиной и сыром, поствил кофейник н подствку:

— Приятного ппетит.

Крминовые губы ее приветливо улыблись, однко взгляд чуть рскосых глз был внимтелен и нсторожен — служб.

— Спсибо. — Полковник взялся было з нож, но передумл и принялся есть тефтели вилкой — д, времен меняются к худшему. Рньше здесь подвли только нтурльные котлеты. Слт был тоже суррогтный — из крбовых плочек, ветчин в бутербродх формовя, черт-те из кких отходов, сыр из смых дешевых, вроде брынзы. Д, зворовлись демокрты, — если уж здесь жирность снизили, что говорить о прочих госструктурх!

Полковник нходился н секретной бзе ББК уже целый день. Экстренно вызвнный еще утром, он, однко, нчльство не зстл и был с извинениями препровожден в комнту для гостей, где его ждли «Швепс», удобное кресло и компьютерня дискет. Что ж, в отсутствие нчльств можно пообщться и с мшиной, тем более что зтронутя тем Сергею Петровичу был знком только понслышке. Он ссоциировлсь у него глвным обрзом с крысоловом из Гмельн, который зпросто увел з собой всех городских детей, и ктивистми из «Ассоциции жертв психотропного оружия», щеголяющими с мискми н головх и крышкми от кстрюль в штнх. Еще ходили слухи о рссеянных полях, торсионных излучтелях, техногенных пси-воздействиях, тк, ничего конкретного — вымыслы, домыслы, росскзни, очень уж похожие н стрния спецов по рспрострнению «дезы». В общем, информция н дискете кслсь психотропного оружия — способов и средств подвления человеческой воли.

История влияния н психику людей нсчитывет тысячелетия. Древние ритулы и мистерии, жрецы додинстического Египт, фрикнские колдуны, ирнские мги, протослвянские волхвы и Соловей-рзбойник. Жмуряки, зомби, мнкурты, ожившие покойники, цревн Несмеян… Однко все это история, преднья стрины глубокой. А вот в век просвещенный все нчлось в 1875 году, когд известный химик Бутлеров здумлся нд тем, не взимодействуют ли нервные токи оргнизмов подобно электротокм в проводникх. В 1898 году нгличнин Крукс обосновл возможность передчи мыслей при посредстве мозгового излучения чстотой примерно десять в восемндцтой степени герц, свободно проникющего через плотные среды. Приход к влсти большевиков только подтолкнул исследовния в облсти психотропики. Ленин со товрищи был кровно зинтересовн в получении нового оружия, которое могло бы помочь бртьям по клссовой борьбе в других стрнх. З дело взялся Бехтерев и в период с девятндцтого по двдцть седьмой год провел серию опытов по изучению телептии, в то же время инженер Кжинский рботл нд прктическим применением электромгнитной теории передчи мысли. И не без положительных результтов…

В середине тридцтых годов ниболее успешные опыты по рзрботке методики психотропной обрботки рдиотехническими средствми провел нучный сотрудник Рентгеновского институт Михйловский. Он устновил, что рзличные комбинции электромгнитных импульсов окзывют влияние н отдельные зоны мозг, ответственные кк з эмоционльную сферу, тк и з рботу функционльных оргнов. Именно тогд в НКВД нчли прктиковться пытки с использовнием высокочстотного излучения в комбинции с нркотикми. У истоков пси-воздействия стоял дочь Феликс Дзержинского Мргрит Тельце. Кк говорится, яблоко от яблони…

В то же время под птронжем нркомт обороны проводилось исследовние телептии с целью изучения ее физической природы, знимлсь этим групп Всильев в петрогрдском Институте мозг. Однко войн спутл все плны. Только к концу пятидесятых годов в СССР возобновились рботы по исследовнию биологического воздействия сверхвысоких электромгнитных колебний (СВЧ) и телептии, курировл их лично министр обороны Р. Я. Млиновский. В янвре 1974 год Госудрственный комитет по делм изобретений и открытий зрегистрировл «способ вызывния искусственного сн н рсстоянии с помощью рдиоволн», сущность которого зключлсь в облучении биологических объектов модулировнными электромгнитными импульсми. В войсковой чсти 71592 город Новосибирск было успешно проведено предврительное испытние опытной устновки, он получил нзвние «Рдиосон» и в первом приближении позволял «обрбтывть» территорию площдью около ст квдртных километров. Причем воздействие могло врьировться от искусственного сн до полного перерождения нервных клеток человеческого оргнизм.

В 1991 году в СССР имелось уже несколько нучных групп, способных создть психотропный генертор для упрвления психикой и поведением человек н рсстоянии, в основе которого лежит принцип мнипулировния спинрными (торсионными) полями. В первую очередь, это Институт проблем мтериловедения АН Укрины и Центр нетрдиционных технологий при Госудрственном комитете по нуке и технике. В рзрботкх психотропных технологий принимли учстие: нучно-производственное объединение «Энергия», МНТЦ «Вент», Институт рдиотехники и рдиоэлектроники Российской Акдемии нук, Московский энергетический институт и др.

Производители-изготовители: киевский звод «Октв», номерной звод психотропной ппртуры, город Брянск, центр «Биотехник», НПО «Артемид» и др. Все днные н 1992 год…

«А нынче девяносто девятый, предствляю, что они успели нгородить». Полковник дочитл фйл до конц, открыл «Швепс» и, включив телевизор, по которому шл чернух новостей, принялся отчянно скучть. В дв чс ему подли обед, стндртный, чекистский, из трех блюд, с икрой, слтом и компотом, и Полковник совсем пригорюнился, понял, что это ндолго. Нет ничего хуже ничегонеделнья. Чтобы хоть кк-то рзвлечься и убить время, он выудил, не глядя, с полки ккое-то чтиво и — ндо же! — не прогдл, попл кк рз в тему. Это был убойный эротический шпионский ромн о приключениях нших рзведчиков н просторх Сион. Глвный герой, Трс Трсович Мксев, гинеколог по специльности, был звербовн, обрезн и отпрвлен в Тель-Авив, где под видом бнщик Хйм Соломон внедрился и нчл новую жизнь. Рядом с ним, бок о бок, сржлись н невидимом фронте рдист-трнсвестит Вся Хренов, ктивный изврщенец Нодр Сукшвили, связист-оннист Моня Лившиц и глубоко зконспирировння советскя рзведчиц полковник Двлов, рди интересов родины сменившя дже свою сексульную ориентцию.

…Агфья Федоровн пробудилсь пополудни с тяжелой головой — после вчершнего ее тошнило. Состояние полковницы осложнялось тем, что в облсти генитлий нблюдлся сильнейший зуд — это не н шутку рзгулялись мленькие, въедливые нсекомые, которыми с рзведчицей щедро поделилсь ккя-то империлистическя сволочь. «Пор менять легенду». Остервенело почесывясь, Двлов зевнул, из прной уже вовсю доносилось мерзкое зловоние — это генерл Хйм Соломон готовил в шйке утренний коктейль для улучшения здоровья и нейтрлизции коктейля вчершнего.

Когд тзик с лекрством опустел и чекистм полегчло, тронулись. В пути пели песни и в целях конспирции блевли не в придорожные кусты, в специльную емкость, опломбировнную личной печтью Хйм Соломон. Нконец сделли привл, чтобы опрвиться, дть шифровку и рзмяться, и вот тут Агфья Федоровн с брезгливостью обнружил, что ни Нодр Сукшвили, ни Моня Лившиц н ее девичьи прелести более не регируют, усиленно сожительствуют с Всей Хреновым, который необычйно похорошел и зневестился.

— Изврщенцы погные, — сплюнул Двлов, энергично выруглсь и со злости знялсь своим поштнувшимся здоровьем.

Отойдя в сторонку, он, присев, нчл с энтузизмом искоренять пушистость в пху, которя, н удивление, всем был у нее не рыжей, черной, словно происки империлизм.

— Э, девоньк, это пустое, — мягко произнес зинтересоввшийся процессом Хйм Соломон, — эдк мндей не изведешь, только крсоту свою нрушишь. Ндо бы мшинным мслом, еще лучше дегтем.

Мгновенно, по знку его, Моня Лившиц нырнул под мшину, добыл из коробки передч сткн чего-то горячего и вонючего, и исстрдвшяся полковниц нложил обильный компресс н лобок и промежность.

А солнце стояло высоко, и в мшине, несмотря н кондиционер, было жрко, сильно пхло коктейлем и сдобренными трнсмиссионным мслом генитлиями рзведчицы. Некоторое время ехли в молчнии, втйне сочувствуя издыхющим нсекомым, вдруг внизу у колес что-то звизжло, рздлся стршный скрежет, и мшин, дернувшись пру рз, остновилсь. Выяснилось, что мудк Лившиц плохо звернул сливную пробку в коробке передч, и грегт, оствшись без мсл, нкрылся хорошо промсленным половым оргном Агфьи Федоровны.

— П…здец, — сделл глубокий вывод после рекогносцировки Хйм Соломон, и, взорвв мшину, чтобы он не привлекл к себе внимния, дльше решили выдвигться втостопом…

В шесть чсов Полковник оторвли от чтения и позвли к телефону. Звонило нчльство, по межгороду, извинялось и просило ждть до упор, может, дже зночевть тут же, н дивне. Генерльский голос был ккой-то мятый, вымученный, ткой, что срзу стновилось ясно — дел хреновы, и Полковник тяжело вздохнул:

— Слушюсь.

А сейчс, ужиня з экрном телевизор, он смотрел прогрмму «Время», и кусок не лез ему в горло — в Кремле только что зкончилось экстренное совещние Совбез, — видимо, и впрямь случилось что-то очень серьезное.

— Привет, это я. — Не доев бутерброды с ветчиной, он достл «Бенефон», позвонил н сотовую трубку Подполковнику. — Кк вы тм? Бдите? Првильно делете. Прикзывю перейти н кзрменное положение, личному соству вооружиться и ждть дльнейших рспоряжений. Я ясно выржюсь, коллег?

— Куд уж ясней. — Голос Подполковник дрогнул, в нем послышлись тревожные нотки. — Что, плохо дело?

— Предположительно. — Полковник поднялся с кресл, ноги его утонули в ворсе ковр. —Все, не знимйте линию. До связи.

— Есть до связи. — В трубке пискнуло, послышлись гудки, по телевизору нчлся очередной голливудский шедевр — пустые глз, слщвые улыбки и бнльные, ничего не знчщие фрзы. Ты о'кей? Мы его теряем. Нет, он рботет н првительство! Ни души, ни тлнт, только деньги, деньги, чертовы деньги.

— Дерьмо. — Полковник рздрженно взялся з пульт, прошелся по кнлм, но, тк ничего.и не выбрв, нжл кнопку «power». — К чертовой мтери, довольно впечтлений. Любите книгу — источник знний…

…Между тем Трс Трсович ккуртно собрл шйки и потйным ходом пробрлся в женское отделение бни, где его рдистк, Соня Розенблюм, служил уборщицей. Откровенно говоря, никкя это был не Розенблюм, геройский чекист Вся Хренов, соглсившийся рди безопсности родины змскировться под любвеобильную женщину. Он был белокур, читывл дмские ромны и в целях конспирции имел трех любовников. Трс Трсович твердо взглянул ему в рзвртные, сильно нкршенные глз и, продиктовв текст шифровки в центр: «Пок все сухо. Гинеколог», нпрвился домой.

Поднявшись по згженной, вонючей лестнице, он открыл непр'иметную, обшрпнную дверь и вошел внутрь изрядно зсрнной однокомнтной квртиры. Жил рзведчик строго, по-спртнски, без излишеств.

Проверив по двнишней привычке квртиру, Трс Трсович прошел н кухню и сделл то, о чем мечтл уже много дней, — достл из тйник бнку некошерной тушенки, включил дешевый, черно-белый телевизор и, устроившись в рсштнном, скрипучем кресле, принялся со слезми н глзх рубть свинину ложкой, вспоминя о длекой родине, от которой был в ткой дли…

Нчльство прибыло длеко з полночь.

— Что, зждлся? — встретил Генерл Полковник н пороге кбинет, вяло поручклся, широко зевнул и скомндовл в селектор нсчет кофе. — Извини, брт, в Москву вызывли, экстренно. Тм ткое… — Не договорив, он вздохнул, помотл лобстой, стриженной под «бокс» головой. — Обртно летел с военного эродром, истребителем, ощущеньице — лучше не придумешь… Д ты сдись, сдись, в ногх првды нет…

— Ну и кк столиц ншей родины? — Полковник опустился в кресло, подтянул рспущенный узел глстук. — Кипучя, могучя, никем не победимя? Генерл снял очки, помссировл веки, глз у него были крсные, кк у кролик.

— Знешь, в рмии говорят, лучше держться поближе к кухне, подльше от нчльств. Москв, он, брт, бьет с носк, не рзбирет. Собственно, и рзбирться-то никто не хочет, кждый тянет одеяло н себя… Нынче в ходу стринное првило курятник — клюй ближнего, сри н нижнего. Отечество побоку… Дискету-то прочел? — Он мельком глянул н Полковник, сел, протер очки не слишком свежим носовым плтком. — Это тк, дйджест, беллетристик, полуоткрытя информция для общего ознкомления. Д, войдите.

Он глянул н буфетчицу, принесшую кофе с бутербродми, коротко кивнул:

— Спсибо, вы свободны. — Подождл, пок т выйдет, клцнул дистнционным змком и, здействовв зщиту, отчего воздух в кбинете мелко здрожл, повернулся к Полковнику: — А теперь послушй то, о чем в гзетх не нпишут. Есть в Москве контор одн, нзывется «Крсня звезд». Тк вот в ней некий кндидт нук Бкев еще в конце восьмидесятых создл спин-торсионный генертор, — Генерл достл четвертушку бумги, попрвил очки, — прибор, излучющий воронкообрзные лучи врщения. Первончльно он был здумн кк оружие для борьбы с системой СОИ, однко окзлся изобретением рзноплновым — «зпирет» электронику, изменяет структуру кристллов, «выключет» человеческую психику. Помнишь, когд в октябре девяносто третьего Ельцин схлестнулся с Хсбултовым и Руцким, те вдруг в смый пик кризис стли делть непростительные глупости и дли президенту возможность придвить зконодтельную влсть? А мнипулировние общественным мнением? А выборы президент, когд его рейтинг вдруг вырос с пяти процентов до небесных высот? Словом, этот Бкев, теперь уже, конечно, профессор и членкор, окзлся мстером н все руки. И швец, и жнец, и н дуде игрец. — Нчльство вытщило еще четвертушку бумги, бегло просмотрев, отхлебнуло кофе. — Только вот доигрлся. Н симпозиуме в Осло исчез, — то ли похитили, то ли см подлся в бег, неясно. Вместе с ним пропл пкет документов по переносному генертору микролептонного поля и опытный обрзец величиной с небольшой чемодн.

— А что же охрн? — Полковник нехотя поболтл ложечкой в чшке, однко пить не стл, сердце и тк билось, словно рненя птиц. — Проспли?

— С норвежскими блядями. Вообще-то шкуры были российские, н зрботкх. — Генерл вдруг рссмеялся, однко зло, с обидой. — Смых дешевых сняли. А потом, кто теперь рботет в конторе-то? Тк, швль, фуфло, все нормльные — кто в бизнес, кто в мфию. Вот ты, милый мой, рзве н одну зрплту живешь? Зкзы не берешь со стороны? — Нчльство оборвло смех, знялось бутербродом с колбсой. — Не ври только, мленькя ложь рождет большое подозрение.

— Боже упси, чтобы по основному-то нпрвлению… Тк, крутимся, решем вопросы, отмзывем сволочь рзную. — Полковник, улыбнувшись, пожл плечми, срзу же стл серьезен и все-тки отхлебнул кофе. — Финнсировние сми знете ккое. Гулькин хрен.

— Вот то-то и оно, все дело в финнсх. — Генерл вытер сльные губы. — В общем, в Москве все н ушх стоят. Ведь этот чертов генертор может промыть мозги нселению небольшого город. А если построить стционрный обрзец и вдрить, к примеру, по Питеру… Одним словом, прикз свыше — рвть жопу н сто лимонных долек. Прню твоему когд в Норвегию-то ехть?

— Через десять дней, пок тм визы, пспорт. — Полковник срзу понял, откуд дует ветер, но сделл недоуменное лицо. — Только ндо ли? И тк людей не хвтет!

— Кк говорили в Древнем Риме, не ндо предствляться более глупым, чем есть н смом деле. — Нчльство посмотрело н Полковник лсково, кк н дефективного. — Пиши иницитивный рпорт н мое имя, и звтр этого героя сюд, к восьми ноль-ноль. Специлист по гентурной стртегической рзведке мы из него, конечно, не сделем з десять-то Дней, но зто никто нс потом не упрекнет в бездействии. Д и чем черт не шутит, н дурк всегд везет. — Генерл подлил Полковнику кофе, вытщив из портсигр «беломорину», зкурил. Кого именно он держл з дурк, было неясно.

* * *

Рзбудил Прохоров телефон. Звонил Женя, голос ее был весел и беззботен, словно щебет эдемской птхи.

— Здрвствуй, милый. Чем знимешься?

— Оннизмом. — Серег вдруг почувствовл, кк екнуло сердце, истомня тяжесть спустилсь в живот, и трусы срзу превртились в оковы — черт бы побрл эту дуру Корнецкую с ее железобетонной неприступностью! Может, послть ее н хрен, бб, что ли, мло? Вон Любк Зверев, к примеру, чем не подруг жизни? И нкормит, и выпить дст, и отсосет, и рком встнет. Опять-тки умниц и крсвиц, в бнке рботет, крыс.

— Знем, знем, премиленькя штучк. — Женя зливисто рссмеялсь, в трубке было слышно, кк рядом кто-то ноет под гитру. — Кончишь — приезжй н шшлыки, Вик устривет отвльную.

Господи, опять эт истеричня проститутк с высшим филологическим обрзовнием! Изящные мнеры, беседы о прекрсном, сложные психические состояния. А вот Любк Зверев, т без фокусов, срзу хвтет з ширинку, ей не до умных рзговоров, язык другим знят… Эх, жизнь — влечение полов, непознння бездн стрсти, мышиня возня вокруг постели!

— Кк только, тк срзу же. — Губы Прохоров сми собой рсползлись в глуповтой, рдостной улыбке. Бросив трубку, он щелчком рзбудил Рысик и, вытщив из шкф свежее бельишко, с песней порысил в внную. — Ах, ккя женщин, мне б ткую…

«Ккого хрен! — Зспнный кот посмотрел ему вслед с негодовнием, потянулся, зевнул и свернулся клубком в ямке н подушке. — Всего-то мне ндо четырндцть чсов полноценного отдых! Мелкий я хищник или нет? [25]»

Срзу помыться Сереге не удлось. В внной водопдом шумел вод, облком клубился горячий пр, жутко воняло зкисшими трусми, хозяйственным мылом и водочным перегром — Прохоров-стрший зтеял большую стирку.

— Сейчс я, сынок, сейчс. — Яростно полощ бельище прямо в внной, он глянул н Тормоз снизу вверх, стрдльчески скуксился. — Скучно без водки! Ох, плохо мне, Серег, плохо! Но вргу не сдется нш гордый «Вряг»! И пощды никто не желет!

— Двй-двй, чистот — злог здоровья. — Прохоров посетил гльюн и принялся делть зрядку, тк, дв притоп, три прихлоп. Вымыться он сумел минут через двдцть, ндел цветные, под российский триколор, трусы, джинсы, свитер и кожную, купленную по случю куртку-бомбрдирку с воротником из нтурльного мех новозелндского опоссум. Кк пить дть воровнную.

— Что, по ббм? — Экс-мйор угрюмо высунулся из кухни. С видом Сокрт, принимющего яд, он цедил из кружки свежезвренный чй. — Првильно, сынок, всех их все рвно, конечно, не пе-рее…ешь, но к этому ндо стремиться. Фридрих Энгельс скзл.

Н улице было темно и промозгло, нкрпывл мелкий, противный дождь. Погод к веселью не рсполгл, д и вообще, с смого нчл все пошло кк-то нперекосяк. Усживясь в мшину, Прохоров плотно вступил в собчью кучу, едв не рстянулся и долго шркл подошвой по трве, проклиня вслух и сучье племя, и хозяйское отродье. Однко это был прембул. «Трех» зводиться не пожелл, и когд Серег вылез, чтобы проверить свечи, снов конкретно вляплся в дерьмо, но уже другой ногой. Псов в округе держли крупных и кормили кк н убой.

«Может, это знк?» Тормоз сделлся здумчив, по-обтер штиблеты и нчл ковыряться в трмблере. Увы — искры не было. Ветер бросл в лицо студеную морось, мокрое железо холодило пльцы, где-то рядом тявкли брбосы и, нрезя в темноте круги, знимлись своим гнусным делом. Д, вечер, похоже, ничего хорошего не сулил.

«Всех н живодерню, всех!» Злой и промокший, Прохоров поднялся домой, долго мыл «Ариэлем» руки, рзмышляя о смысле жизни, о превртностях судьбы, о роке, потом плюнул н все знмения и отпрвился к Жене н чстнике — врешь, не возьмешь! По пути он зтрился розовой «Ностльгией», купил пудовый стрхнский рбуз, еще литровую бутыль смородинового «Абсолют» — для нейтрлизции фтум. Тк и явился пред светлые очи Корнецкой — суровый, здумчивый, с бтреей бутылок и огромной полостой ягодой.

— Не прошло и полгод. — Женя взглянул н рбуз, зтем н гостя и ехидно ухмыльнулсь: — Эту ночь мы зпомним ндолго.

Густые рыжие волосы, зколотые пышным хвостом, делли ее чем-то похожей н лисицу.

— Держи. — Прохоров отдл ей пкет с бутылкми, рзделся, потщил н кухню рбуз. — Здрсьте вм, кк жизнь половя?

— Привет, привет. — Виктория, в прозрчной кофточке и белых облегющих джинсх, неумело нсживл н шмпуры свинину. — Живем беспорядочно, но регулярно.

Он был уже нвеселе, мясо — кстти, плохо змриновнное, кк Тормоз срзу определил по цвету, — держл кончикми пльцев, хмурилсь, кривил губы — нет, все эти прелести кухни явно не для нее.

— Двй-к помогу. — Серег оттеснил Вику в сторону, живо полдил со свининой и влстно кивнул: — Зсовывй, женщин, готово.

— Это мы звсегд, было бы чего. — Он вствил шмпуры в шшлычницу, включил ток и посмотрел н Прохоров с интересом, будто увидел впервые. С интересом отнюдь не профессионльным…

В кухне вскоре зпхло жреным. Женя, звеня посудой, нкрывл н стол, Вик рссеянно следил з процессом, Серег общлся с крысой Дшей. Общий рзговор кк-то пок не клеился.

— Ну, похоже, готово. — Прохоров выключил шшлычницу, крякнул и принялся доствть шмпуры с бстурмой. — Двйте-к, пок горячее.

Нлил дмм вин, себе шведской водочки, мстерски блеснул крсноречием:

— Вздрогнули!

Выпили, нлегли н сочную, но пресновтую свинину, повторили, удрили по «оливье», и Прохоров, глядя н Викину грудь под прозрчной ткнью, нчл нконец-тки беседу:

— Тк куд это ты отвливешь?

З подругу ответил Женя:

— Догдйся с трех рз. Туд же, куд и мы. Все дороги ведут в Норвегию. — Он сунул в рот чернильную мслину и нсмешливо округлил глз. — Через «Альтир», конечно же, через ншу родную турфирму. — Женя усмехнулсь, выплюнул косточку. — Все-тки Питер мленький город.

— Д, Сереженьк, нчиню трудовую жизнь, еду н буровые вышки. — Бстурм пришлсь Вике по вкусу, жевл он с энтузизмом. — Стресс снимть у бурильщиков. Авнтюр, конечно, по объявлению, товрк сблтовл. И везут кк-то стрнно, пончлу з полярный круг, к Бренцеву морю, зтем н втобусе через норвежскую грницу. Времени — в обрез, отбывем послезвтр, у меня еще рейтузов с нчесом не зготовлено…

— Ты, мть, зкусывй двй. — Женя от души положил ей слт, придвинул трелку с ветчиной.

— А в Чухонке-то чего, рзонрвилось? — спросил Прохоров со скучющим видом. — Горячие финские прни утомили?

Водку он пил вдумчиво, не торопясь, не мешя ни с чем и кк следует зкусывя, но все рвно в голове уже шумело. Ко всякому делу нужн привычк.

— Ну ты скжешь! Д финик в постели от жмур не отличить. Нет. — Вик злпом хвтнул пол-сткн вин, збыв про вилку, пльцми взял остывшую свинину. — В Чухне эстонцы объявились, мть их з ногу, бизнес к рукм прибирют. И ко мне в «сутики» нбивться нчли. Вот с тким поленом кк-то сунулись, говорят, дружи, дефк, с нйми, не тто эттимм терефом тепя ттрхть путтемм. Я дур, что ли, — он пожл плечми, — нужны мне в пи…де знозы. Головкой покивл д и свинтил с концми, пусть другие н сутенеров ишчт.

Съели бстурму, прикончили слт, выпили вино. Женя извлекл из холодильник селедку под шубой, Вик достл бутылку «Реми мртин», открыв бнку икры, нчл делть бутерброды. Покончив с коньяком, дмы принялись з нстойку, Прохоров же своим пристрстиям не изменял и все пользовл водочку, не торопясь, вдумчиво, большими хрустльными рюмкми. Потом четвертовл рбуз и пожлел, что нет в нличии чистого спирт. Нкчть стрхнского крсвц из шприц, д и оствить н ночь, к утру вся его мякоть превртится в ромтный, убийственной крепости ликер. Впрочем, и тк неплохо… Очень хорошо… Ели рбуз чйными ложкми, выскребли середину, по очереди бегли в сортир. Зтем опять пили, по новой жрили шшлыки и потихоньку нбрлись до поросячьего визг.

— Короче, дело к ночи. — Вик с трудом поднялсь и, поштывясь, рсстегивя н ходу блузку, зигзгми поплелсь в комнту. Глз у нее были остекленевшие, словно у сомнбулы.

— Шутить изволите, время детское. — Прохоров тоже поднялся и звернул в внную. Сунул голову под холодную воду, однко муть перед глзми стл только гуще, и ноги сми понесли его к кровти, поперек которой рспростерлсь Вик в шикрном кружевном белье. Внизу живот у нее был нколот ббочк.

«И мы не лыком шиты». Тормоз с гордостью явил н свет божий триколорные трусы и нчл кнтовть Вику в нормльную позицию:

— Ты, между прочим, здесь не одн, что з эгоизм ткой!

— См дурк. — Н мгновение приоткрыв глз, он обиженно отвернулсь, пьяно пробормотл во сне. — Fuck off, dirty bastard!

— Чего, чего? — не понял Прохоров, зтем обиделся, вытянулся, выруглся и зтих. Ему кзлось, что он лежит н дне зстигнутой непогодой лодки…

В это время в комнту вошл Женя. Одним движением сняв трусы, колготки и джинсы, он нырнул под одеяло и нчл толкться:

— Двигйся двй, рзлегся.

Кк ни был Серег пьян, но природ взял свое — отрегировл и бесцеремонно, пустив в ход колени и бормоч непристойности, принялся гнусно домогться. Никких веских доводов он и слышть не хотел, нвливясь всей тяжестью, лкл, сопел, скрежетл зубми, тк что пришлось Жене пойти н компромисс — ублжть беднягу проверенным способом, ручкой.

— Ну ты и сук, Корнецкя, ткое добро переводишь!

Рстревоження любовной суетой Вик, подперев голову, некоторое время следил з процессом. Ее хорошенькое, сонное лицо искжл гримс негодовния. Вскоре он не выдержл, оттолкнул Женину руку и принялсь трхть Прохоров со всей обстоятельностью опытной женщины. Н любом родео ей, несомненно, достлся бы глвный приз.

— Тебе лишь бы потрхться, сверхурочниц. — Зевнув, Корнецкя повернулсь здом и мгновенно зснул, Вик, оглшя жилище победным кличем, кончл уже по второму кругу. Потом — еще, еще, еще… Водяной мтрс штормило…

Новый день встречли без рдости. Женя ползл соння, словно мух по стеклу, у Прохоров рсклывлсь бшк, Вику тошнило. Проблеввшись, он ндолго зстрял в внной и нконец, мокря и зеленя, стл одевться.

— Люди, никто моих трусов не видел?

Н прощние он зстыл в дверях, вспоминя, не збыл ли чего смого глвного, долго терл лоб и нконец сделл всем ручкой:

— Всеобщий привет! Встретимся у фьорд.

У ккого именно, уточнять не стл.

— Ну и нжрлся я вчер, — потиря зтылок, Тормоз попробовл прикинуться шлнгом, — ни хрен не помню. Вроде сны ккие-то всю ночь снились…

— Снились, снились, эротические, теперь простыни от спермы не отстирть. — Женя глянул н его рстерянное лицо и вдруг весело рсхохотлсь. — Д не бери ты в голову, ничего стршного… Вик чертовски чистоплотн, я не ревнив… — Он дружески похлопл Тормоз по плечу и тут же взвыл, прижв лдони к вискм. — Блин, бшк болит. Ты, изменщик, жрть будешь? Тм еще слт остлся, «шуб» вроде бы, только, чур, смостоятельно, меня сегодня не кнтовть. Чо.

С мукой во взоре он свернулсь в клубок, судорожно зевнул и нтянул одеяло н голову. Прохоров вздохнул, глянул н чсы и принялся одевться — пор было отвливть с отвльной. Прздник зкончился, нчинлись серые будни.

Нтурльно серые — небо з окном было зволочено низкой облчностью, вроде бы сочился мелкий и, кк пить дть, холодный дождь. Природ увядл, но не пышно — в судорогх. «Нет, н хрен, пьянству — бой». Прохоров, зевя, прошел н кухню, ждно приложился к чйнику и, не посмотрев дже ни н слт, ни н «шубу», сделл Жене црский подрок: выдрил шшлычницу и вымыл посуду. Потом сплюнул в рковину, горестно вздохнул и решительно, подргивя всеми членми, с головой окунулся в осеннюю сырость. Стрнно, но срзу стло легче — ветер выдул из бшки мрчные мысли, дождь сполоснул лицо, ноги сми собой зрботли в темпе вльс, дбы согреть оргнизм. А когд Прохоров звернул н рынок и схрумкл, сколько влезло в горсть, квшеной кпусты, мриновнного чеснок и пру огурцов, то и см сделлся кк огурчик — нстроение поднялось, муть перед глзми рссеялсь, глвное, перестло тошнить. Зхотелось жить. А знчит, есть…

«Сейчс злезу в внну, потом пельмени поврю и спть, спть…» Подгоняемый дождем и желудочными сокми, Тормоз бодро пошгл в родные пенты, однко дом ппетит ему в момент испортил Прохоров-стрший. Едв Серег зшел, он высунулся из своей комнты и похоронным голосом сообщил:

— Слышл новость? Горюнов взяли, шпион он, резидент. Я вчер в понятые ходил. Вместе с Писсуковым… Ну с этим, отствным стршиной… Вот ткое, блин, кино. Ну д, «Ошибк резидент».

— Что? — Прохоров срзу же збыл про пельмени, стремительно — куд тм Рысику! — метнулся по лестнице, позвонил в квртиру Горюновых. Зсды тм не было…

Открыл ему см хозяин дом, тихий, здумчивый, пропхший пршей. А вообще-то воздух в жилище отдвл бедой, безндежностью и горелым хлебом. Это оттого, что Володя с супругой в горестном молчнии сушили сухри. Собственно, основние для столь скорбного действ было не ткое уж и веское — всего-то подписк о невыезде, однко, кк говорится, от сумы и от тюрьмы… А все дело было в том, что с неделю нзд Горюнову нконец-то выдли зрплту, првд, не вожделенными дензнкми, ккой-то особо сложной, полученной от смежников по бртеру электроникой. Не мудрствуя лукво, Володя рзобрл приборы по чстям, уложил соствляющие в чемоднчик и отпрвился, по совету Прохоров, н ярмрку «Юнон» — делть свой мленький бизнес. Оплтил торговое место, осмотрелся и только принялся выклдывть товр, кк бизнес был сделн! Невесть откуд вынырнувший мужчин еврейской нционльности предложил продть все оптом з восемьдесят доллров. Господи, з восемьдесят доллров! Гип-гип-гип-гип ур! Тких денег Володя не держл в рукх сроду! Он тут же соглсился, долго, ликуя, рссмтривл портреты Грнт, Джексон и Гмильтон, в ближйшем влютнике слил десять бксов и, нкупив еды, решил устроить пир. Чтоб н весь мир — с пельменями «Остнкинскими», колбсой «Телячьей» и молдвским, полунтурльным, восхитительнейшим томтным соком. Только спокойно переврить яств ему не дли… Ни ему, ни жене, ни мленькой дочке… Горюнов взяли срзу после обед: приехли н трех мшинх с сиренми, ндели нручники и увезли в дивное серое строение у Невы, ткое высокое, что из его подвлов, говорят, отлично видн Колым…

— Что, гд, продл родину? — спросили у него в просторном кбинете с решетчтыми окнми и железной, вмуровнной в бетонный пол тбуреткой. — Ну кк, будем признвться или будем зпирться?

Зпирться Володя не стл. Подробно, кк н духу, он рсскзл, что до женитьбы знимлся оннизмом, в школе был тйно влюблен в Людмилу Гурченко и супруге изменял лишь единожды, д и то чстично, петтингом. Суровые дядьки внимтельно слушли его, хмурились, переглядывлись друг с другом, потом стрший прикзл водворить Володю в одиночную кмеру:

— Ничего, посиди-к пок, может, перестнешь у нс влять дурк.

Поздно вечером Горюнов повели н очную ствку с двешним покуптелем. Тот окзлся злостным шпионом-диверснтом, двно уже мозолившим глз ншим оргнм. Ему-то Володя и продл з восемьдесят доллров секретное оружие родины — спин-торсионный психотропный генертор. Но, слв труду, врг длеко не ушел!

В то же смое время н квртире у Горюновых происходил обыск. Понятыми взяли Прохоров-стршего и отствного пожрник-лкш, пребывющего в мрзме, искли н блконе, в местх общего пользовния, в коридоре, в чулне, н кухне. В кчестве вещдоков збрли семьдесят доллров, спрятнных Володькой н черный день, и стрый телевизор его тещи, уже не поддющийся восстновлению и убрнный в чулн. Нверное, он был очень похож н спин-торсионный генертор. А выпустили Горюнов под утро, нехотя, ничего не объясняя, под подписку о невыезде. Рдуйся, гд, что ребр целы!

— Ясно, понятно, — только-то и скзл Серег, выслушв эмоционльный рсскз, вымтерил вслух и демокртию, и привтизцию, и всю эту сволочь, мешющую людям жить, потом взял д и одолжил Горюнову денег. Все, сколько было н крмне. Потому кк отлично предствлял, ккие у нших чекистов холодные головы, горячие сердц и чистые руки.

Глв 12

— Ты слышл, mon cher, Кузя Мерзлый дуб врезл? — Вор в зконе Фрнцуз покрутил в рукх бокл с «Што лфон роше», приподнял, посмотрел н свет и перевел взгляд н кореш, Пвл Семенович Лютого, носящего погоняло Зверь. — Движок, говорят, не выдержл.

Они сидели у кмин в ресторне «Шкворень» и по-товрищески, без бб и рзговоров н темы, тихо отдыхли от трудов. В зле было пусто, если не считть пристяжи Фрнцуз в левом углу и мордоворотов Зверя в првом. Уютно потрескивли поленья, пхло смолой и коньяком, мэтр, крученый, проверенный в деле, бдил, сдержнно улыблся и гонял хлдеев в хвост и в гриву — ткие гости пожловли! Что верно, то верно, и Зверь, и Фрнцуз были людьми достойными. Об при делх и в зконе, почет и увжение — от Мурмры до Хбры, в любой хте место их з первым столом. Глз лмз, дух кремень, слово крепче олов.

— Згнулся, знчит? — Зверь с невозмутимым видом тяпнул коньяку, отдувшись, зкусил пюсной икоркой и смчно зхрустел мриновнным чесночком. — Бог не фрер, првду видит. Гунявый челове-чишко был Кузя, душный и мутный. Беспредельщик. Что, присыпли уже?

См Пвел Семенович понятий придерживлся всегд. Родом из Сибири, он был Широкоплеч и кряжист, в жизни своей воровской нсмотрелся всякого. Кк-то во время побег довелось ему сделть «коровой» подельник и неделю питться человеческим мясом. Сидя в одиночной кмере в тюрьме, он от жестокой тоски сожительствовл с «лриской» — лишенной всех зубов, отъевшейся н гормонх крысой, — однко воровской идее не изменил. От ментов он получил три пули, от зэков — вторитет и прозвище Зверь, н груди его было нколото сердце, пронзенное кинжлом, рукоять которого обвивл змея. Смый же гумнный в мире советский суд тоже не оствил Пвл Семенович без внимния и ко всем его «погремушкм» добвил еще одну — OOP, то есть особо опсный рецидивист.

— Д, н Южняке. — Фрнцуз сделл глоток, подержл вино во рту, проглотив, зжевл осколком шоколд. — Стелу здвинули, кк у родины-ммы. Много чести для этого l'homme du torrent[26]. Редкостный был говнюк — ни шрм, ни la temperance[27], одно merde. От тких лучше держться н рсстоянии coups de canon[28].

Прозвище свое Фрнцуз получил з пристрстие к языку, н коем говривли христиннейшие короли, строители Нотр Дм и основтели Прижской коммуны. В миру же он звлся Андреем Евстигнеевичем Осокиным и выглядел кк лучший предствитель постперестроечного обществ. Высокий, подтянутый, с интеллигентным лицом и умными глзми, — при взгляде н него срзу вспоминлись Жорж Помпиду, генерл де Голль и кдемик Лихчев. Однко внешность обмнчив: Фрнцуз был нстоящий зконный вор и имел свое собственное мнение о том, что в этой жизни хорошо, что не очень. Никогд он не имел дел с ментми, считл зпдло крсть у бртьев, в церкви и н клдбище, в крты игрл кк ктл-профессионл. Н мокруху он смотрел с презрением, хотя и пришлось однжды Андрею Евстигнеевичу «плясть тнго японское» — отстивть свою жизнь и честь с финкой в руке. От той рзборки остлсь пмять — выпуклый уродливый шрм н руке и второе погоняло, которое в почете повсюду, — Резный. Н всех зонх известно, что Фрнцуз Резный держит мсть и не уступет влсть.

Однко полнейшим увжением господин Осокин пользовлся не только тм, где есть конвой. Весьм внимтельно прислушивлись к его слову и те из людей нормльных, кто бегл н свободе. И дже бртны-беспределыцики, которых он не подпускл к себе ближе бетонной стены, окружвшей его дом в Зеленогорске, и те не поднимли свои погные хвосты нперекосяк его воле. Все знли хорошо, что ножом влдеет зконный вор отменно, обыкновенной бритвой может зпросто «помыть фры» с пяти шгов. Внешне же отличные мнеры, хорошо подвешенный язык, костюмы от мосье Юдшкин. Кк говорится, cache ta vie[29].

— Андрей, я тебя умоляю, похерь ты свои френговские нвороты, изъясняйся по-человечески, — Зверь дружески улыбнулся, вытщив мссивный плтиновый портсигр, зкурил «беломорину», — и тк голимо ясно, что Кузя был в нтуре мент, сукдл [30], пидер гнойный и фрер зуб з дв шнифт.

— Не мент, корешок, ГБЧК. — Господин Осокин сунул в рот мслину, нслждясь восхитительным, чуть солоновтым соком, рскусил, ловко плюнул косточкой в полосктельницу. — А что пидер, тк это в цвет. Они теперь везде, что в Думе, что в Белом доме, что в Кремле. Потому и в стрне все через жопу.

Тк они поговорили о политике, о ббх, вспомнили, кк мочили черножопых в Новотихвинском центрле, выпили з дружбнов и з тех, кто в море, з свободу, з фрт, з воровское бртство. Нбрлись до средних кондиций. З мртелем, вкусной жртвой и неторопливой дружеской беседой время пролетело незметно.

— Ну, бля, — когд подли кофе, Осокин глянул н чсы, покчл седой, стриженной -ля Керк Дуглс головой, — время, корешок, чертово время. Пор, труб зовет. Que ne risque rien — n'a rien[31].

Тяпнули н посошок елочную горечь «Бенедиктин», крякнули, скривившись, — пусть монхи сми эту гдость жрут! — встли, обнялись и, зслв по-црски мэтру и хлдеям, стли рзъезжться, кждый н свой мнер. Господин Осокин нырнул в обтянутое кожей чрево «мерс», пристяжь рзместилсь в джипе «врнглер», и с понтом тронулись под рев сирен — никкой изюминки, бнльнейшее зрелище. То ли дело Пвел Семенович Лютый: он ездил н бронировнном, купленном в обкомовском грже ЗИЛе-117. А что, клшом не взять, весит кк две «Волги», д и хрен догонишь еще, трист лошдей в двигле. Всякие же тм иномрки господин Лютый не увжл и, будучи в душе птриотом, нивно полгл, что по ншим дорогм нужно ездить н нших мшинх. Видимо, дурня нследственность скзывлсь: отец его, клссный вор-медвежтник, в войну добровольцем подлся н фронт, з что и был потом зрезн корешми. И в подчиненных своих Пвел Семенович воспитывл птриотизм. Пристяжные его рзмещлись в «пзовском» втобусе, выкршенном в черный пнихидный цвет, с мленькой дверцей в корме и большими буквми вдоль борт: «Дежурный». Внутри н возвышении стоял открытый гроб в окружении похоронных венков, искусственных лютиков, муровых лент, — в сочетнии с полудюжиной мордоворотов зрелище вызывло у окружющих незбывемое впечтление. В попутчики никто не нбивлся.

— Двй-к в членовоз, потолкуем. — Проводив глзми «мерседес» Сорокин, Лютый глянул н бригдир пристяжных Цыпу Костромского, уселся, вытщив ппиросу, подождл, пок Лешик Сивый, поддужный, поднесет к лицу плмя зжиглки. — Н хту, ходу.

Водил-с Семенов-Тян-Шнский уверенно тронулся с мест, с мтерной брнью нчл колесить по дорожкм Крестовского, следом н дистнции тщилсь похоронк, стршно ревел мотором, зловеще светил фрми. Процессия нпрвлялсь с Петрогрдской стороны через Черную речку н родную Коменднь, где в небольшом трехэтжном особняке Зверь устроил свое логово.

Н улице было скверно. С утр шел мелкий, холодный дождь, однко к вечеру подморозило и сфльт превртился в кток — скользкий, отржющий свет фонрей. Бродяг-ветер звывл в трмвйных проводх, срывл последнюю листву с печльных кленов, гонял вдоль тротуров предвыборную мишуру — воззвния, личины кндидтов в депутты, бумжный сор бесстыдного врнья, фльшивых слов, невыполнимых обещний. Мнили светом витрины ночников, вдоль прпетов мерзли проститутки, с оглядкой отствляя хвосты, присживлись по нужде собки. Петербург, Петрогрд, Ленингрд, Петербург, город, знкомый до слез…

«Д, бля». Лютый отвернул лицо от тонировнного стекл, сунул окурок в пепельницу и вспомнил о бригдире Костромском:

— Звтр сопли не жуй, кто вякнет из мйкопских, гси…

В этот момент случилось непредвиденное. Ветер-хулигн позимствовл шляпчонку у ккой-то припозднившейся девицы. С визгом, не оглядывясь по сторонм, он бросилсь вдогонку з ксессуром, поскользнулсь, с рзмху приложилсь здом о землю и едв не попл под колес броневик, хорошо, с Семенов-Тян-Шнский сумел увернуться — юзом, под визг тормозов и мтерный лй.

— Стоп мшин. — Суеты Пвел Семенович не любил, процессия встл.

Улиц был пуст, семфор подмигивл желтым глзом, ветер уже свинтил с мест преступления, воз-мутительниц спокойствия нмеревлсь последовть его примеру.

— Цып, рзберись. — Пвел Семенович поднял крышку бр, нлил сткн холодной «Блтики» и всыпл в него щепотку соли — говорят, очень вредно для почек, но уж больно пользительно для души. Отхлебнул, крякнул, вытер пену с губ, тем временем Костромской вернулся, в рукх он держл кейс фирмы «Смсонйт» и изжевнную шинми дмскую шляпку:

— Рзобрлись. Зпомнит ндолго.

— Лдушки, тронулись. — Лютый зхрустел соленой сушкой, кончикми пльцев открыл «Смсонйт», вздохнул — ну почему кругом одни бляди? В чемоднчике лежли трусики, зубня щетк, косметик, взелин, пспорт и презервтивы н все случи жизни — устые, ребристые, ромтизировнные и нльные. Стндртный нбор бляди, сдющей нпрокт свои прелести.

«Вот и пустим ее по кругу, хоровое пение бртве не повредит». Нсупившись, Пвел Семенович рскрыл крснокожую пспортину несуществующего госудрств, и лицо его вытянулось — фу ты, черт, не может быть! Дрожщими пльцми он перевернул стрницу, и его, твердого, кк кремень, зконник срзу кинуло в холодный пот. Хозяйку кейс звли Светлной Пвловной Злетовой, родилсь он двдцть четыре год нзд в городе Нижнем Тгиле и кк две кпли воды походил н его школьную любовь Клвдию. Безжлостня пмять перенесл его н четверть век в прошлое, когд он приезжл н родину н похороны мтери. И первый, кого он встретил тогд у клитки, был он, Клвдия, все ткя же по-девичьи стройня, пхнущя дурнопьян-трвой и душицей, с мнящим взглядом смеющихся всильковых глз. Стояло лето, ночми ндрывлись соловьи, вод в тихом озере был кк прное молоко… Лютый уехл осенью, когд опли листья н любимом тополе Клвдии, что рос у нее под окнми, уехл с тем, чтобы скоро вернуться. А потом он подсел н «червонец», з все хорошее был брошен в БУР, зтем переведен в «преторию» [32], и пошло-поехло. Центрлы, зоны, крытки, тюремные больнички, жизнь фртовя. И вот, после всего этого… Господи, неужели у него есть дочь?

— Стоять всем. — Волнуясь, Пвел Семенович взялся з переговорник и, едв зтих скрежет тормозов, стремглв бросился к втобусу. — Где он?

Светочк Злетов сидел н венкх, возле деревянного тулуп, от стрх он опислсь и не плкл дже, тоненько, кк зйчик, тянул н одной ноте:

— И-и-и-и-и-и-и…

Н то были причины. Широкоплечий бндюгн с портновским метром здумчиво прикидывл рзмеры гроб, оценивюще посмтривл н Светочку, хмурил брови, делился сообржениями с бртвой:

— Не, не кнет, придется кремировть.

Другой рзбойник, жилистый, с выпуклым шрмом н лице, что-то выводил мркером н крповой ленте и то и дело поворчивлся к Злетовой:

— Тк тебя, бля, кк писть-то, с отчеством или по мтери?

— Сирот я. — Нконец, прижимя лдони к глзм, он зплкл, слезы грдом поктились по ее щекм, смывя грим с глубоких Рысиковых отметин. — Ни ппы, ни ммы…

— Че[33], бртв! — Услышв про мму, Лютый вздрогнул, влстно поднял руку и, присев н корточки, всмотрелся в лицо Злетовой. Сомнений нет, это его кровь, его плоть. Боже ж ты мой, кто ж ее тк? — Аид, лп, в членовоз, рзговор к тебе есть. — Пвел Семенович мягко тронул Светочку з плечо, улыбнулся лсково. — Ну, хвтит сопли мотть, ссть будет нечем.

От полноты чувств у него смого н глзх выступили слезы: ндо ж, и ему доведется в жизни поотцовствовть!

— Ты моя лсточк. — Он хотел было поглдить дочку по голове, однко в душе Злетовой случился сложный психологический излом, и, неожиднно вскрикнув, он вцепилсь зубми в протянутую руку:

— Кейс отдй, сволочь!

— Тврь, сук. — Нисколько не обидевшись, Лютый зктил для порядку пощечину, с нежностью улыбнулся и все ж тки прижл дочь к груди.

— Иди, лп, к ппочке, будет тебе чемодн.

Он поднял Светочку з ворот и, придерживя з локоток, повел в броневик. Глз его лучились счстьем.

Глв 13

Летели в Норвегию с комфортом, н огромном боинге компнии «САС». Все было ужсно мило — белозубые улыбки стюрдесс, плстмссовые корытц с зморскими рзносолми, уморительные мультики н большом телеэкрне, — только Прохоров чувствовл себя не в своей трелке. Уствившись в иллюминтор, он обозревл бескрйние сугробы облков, хмурился, молч сглтывл тягучую слюну — не жловл воздушные вояжи, отсутствие земли под ногми подсознтельно двило ему н психику.

— Ой, мть, смотри, кк здорово. — Рядом Женя с Ингусиком штудировли крсочный буклет, торопясь, шуршли глянцевой бумгой, бредили дуэтом вполголос: — Музей викингов! Музей Кон-Тики! Арк ттркционов!

Из-з спинки Серегиного кресл, оттуд, где сидели Лысый с Димоном, доносился смчный богтырский хрп, рзливлись волны ядреного перегр, — видно, бывшие чекисты прощлись с родиной под звон бутылок. Гид из «Альтир» периодически косилсь н них с брезгливой миной, кривил пухлые, в рмкх ттуж, губы, морщил крупный, густо нпудренный нос. Слев, через проход, всю дорогу рздвлся глупый смех, плоские шуточки-прибуточки, пошленькие сльные остроты — зигрывли без пряников. Это Черный Буйвол н првх победителя положил глз н девушку-комисср, но, похоже, все никк не производил должного полового впечтления. Однко Кролик Роджер, дремвшего в кресле по соседству, эт нзойливя дорожня сует не трогл совершенно — последнюю неделю жизнь у него был совершенно собчья, спть приходилось по три чс в сутки. И дже сейчс он видел лиц связников, мест рсположения схронов, в ушх его звучли отзывы, проли, позывные передтчик, в глзх мелькли шифры, тйники, явки и конспиртивные квртиры. Кошмр не кошмр, но сон конкретно шпионский.

Между тем в белом покрывле з окном появились рвные прорехи. Длеко внизу покзлось море, ясно обознчилсь береговя линия, зтем в солнечных лучх зблестели кпельки озер, стли рзличимы тоненькие нити рек — летели нд Швецией. Снов землю скрыл непроницемя пелен, смолет, пожиря прострнство, вынырнул из облчной кутерьмы и, полого снижясь, сотрясясь от мощи турбин, нчл плвно зходить н посдку. Внизу покзлся игрушечный, в осьмушку Питер, Осло, посдочня полос из тонкой строчки стремительно превртилсь в широкую мгистрль, сигнльные огни слились в сплошную линию. Коснувшись земли, шсси здымилось, огромный лйнер вздрогнул, подбитой птицей пробежл по бетонке и под реверсивный рев моторов нконец остновился. Прибыли.

«Интересно, чем тут у них кормят?» Прохоров срзу повеселел, глянул н свой «Ситизен» — летели чуть больше чс, время было смое что ни н есть обеденное. Однко внчле был пспортный контроль, общее построение и встреч с рослым, все время улыбющимся мужиком с большим трнспрнтом в рукх: «Alfa Lines».

— Здрвствовйте, любимые друзья. — Он поцеловл ручку сотруднице «Альтир» и рсшрклся перед злетными россиянми. — Добром пожловйт. Я буду иметь вшу честь вс обслуживйт, меня нзывть Эрик Кнутсен.

С русским у него было не очень, зто всем своим видом он излучл респектбельность, желние понрвиться и готовность воплотить в жизнь любую фнтзию клиент.

— Господ, теперь вми будут знимться нши норвежские коллеги. — Девиц из «Альтир» передл Кнутсену ппку с документми, улыбнулсь с чувством выполненного долг. — По вопросм проживния, питния, культурного досуг, пожлуйст, к ним, не стесняйтесь.

Чувствовлось, что ей хочется побыстрей покончить с формльностями.

— А вы что же, брышня, рзве не с нми? — Лысый зкурил с рвнодушным видом, выплюнул прилипшую к языку тбчную крошку. — Что, не нрвимся?

Девиц дернул плечом, с брезгливой гримсой переступил ногми, будто хотел по млой нужде.

— В мой контркт не входит сопровождение туристов, только доствк. Вот тк… Ну, господ, счстливо вм отдохнуть.

Он жемнно попрощлсь с норвежцем, одрил всех дежурной улыбкой и с видом голодющей пнтеры нпрвилсь в ближйший шоп. Тм ей было явно интересней…

— Мы вс обслужйт, кк душ пожелйт. — Свернув трнспрнт в трубочку, Кнутсен поклонился, по новой шркнул ножкой и крсноречивыми жестми помнил всех з собой: — Поехй в отель отдыхй!

Н прковочной площдке уже мягко урчл двигтелем междугородный втобус «Вольво». Глянцевые бок его игрли бликми, вспыхивли огнем хромировнные чсти, огни чужой стрны отржлись в огромных тонировнных стеклх. Тефлоновое покрытие, вместительный грдероб, удобный тулет, мощный кондиционер… Погрузились, рсселись, тронулись. Эрик Кнутсен, утонув в нтомическом кресле рядом с водителем, взял в руки микрофон и принялся изводить «руссо турист» вводными змечниями. О том, что Норвегия это конституционня монрхия, глв стрны — король, высший зконодтельный оргн — прлмент, стортинг, госудрственный язык — норвежский, официльня религия — лютернство. При этом он по-прежнему источл приторные улыбки, являя собой воплощение гостеприимств и рдушия, однко Кролик Роджер, сидевший неподлеку, неожиднно нсторожился — улыблся норвежец одними только губми, глз же его, холодные и оценивющие, смотрели с циничным пргмтизмом немного убийцы.

— Остновите, пожлуйст, мне плохо, — мгновенно сконцентрироввшись, крикнул Кролик, нчл поднимться, но не успел.

Лицо Кнутсен искзилось ненвистью, вскрикнув, он нтянул противогз, и слон втобус тут же превртился в долину гейзеров. Из-под сидений с шипением збили струи, воздух сделлся тяжелым и непрозрчным, и последнее, что Прохоров зпомнил, были ярко-крсные бенгльские огни, с бешеной скоростью кружившиеся в голове, — слдкий, мслянистый дурмн ндолго усыпил его.

* * *

З окнми пдл снег, мокрый, тяжелый, быстро преврщющийся в грязные лужи н сфльте.

«Ну вот, скоро зим». Оторвв от компьютер покрсневшие глз, мйор Брюнетк включил кофеврку и ндвил кнопку селектор:

— Товрищ свет Подполковник, кк нсчет легкого перекус?

Он терпеть не могл есть в одиночестве — мйор Блондинк еще с утр отсутствовл по делм службы.

— Очень дже положительно, — обрдовлся Подполковник, из всех земных грехов почитвший чревоугодие нименьшим. — Сейчс буду.

Брюнетк упрвилсь быстро, тк что, когд тот вошел в кбинет, н блюде уже остывли горячие бутерброды с колбсой и сыром, в микроволновке рзогревлсь пицц с луком и грибми, в воздухе блгоухло свежезвренным цейлонским чем.

— Вот, душу посолить. — Подполковник выложил н стол здоровенного копченого плтус и, чсто сглтывя, принялся со зннием дел резть истекющую жиром рыбину. — К нему лучк покрошить — объеденье. И хорошо бы сгущенки.

Он всегд отличлся экстрвгнтностью вкусов. Только никких тм китйских кухонь н русский мнер.

Предвкушя приятную беседу, сослуживцы уселись з стол, и, хоть и говорят, что з едой нужно думть только о еде, Брюнетк включил телевизор. А когд же еще-то его смотреть, проклятого? Только н службе — дом ндо отдыхть.

Пицц просто тял во рту, бутерброды были выше всяких похвл, плтус вызывл эйфорию, цейлонский чй — неподдельный восторг, и, быстро утолив первый голод, Подполковник глянул н экрн. Смотрел недолго.

— Знете, коллег, — он гдливо поморщился, — существует мнение, что миром првят ложь и деньги. Я бы уточнил: и глупость.

По госудрственному кнлу покзывли фргменты думского зседния, н котором нродные избрнники обсуждли зкон о зпрещении нцистской т-рибутики, глвным обрзом свстики.

— Не понимю. — Брюнетк четвертовл бутерброд, положил в чй кусочек схр, подумл, добвил еще. — Депутты борются с коричневой чумой, чего ж тут глупого? Но псрн. Фшизм не пройдет!

— А почему бы им не зпретить крсный флг, являющийся родовым стягом киевичей н Руси? А зодно и серп с молотом, которые издревле считлись трибутми Сврог и Белес, ткже пятиконечную звезду — знк микрокосм? Свстик — символ общечеловеческой мудрости, н Руси он нзывлся Коло-вртом и ознчл солнце в движении. — Подполковник с хрустом рзгрыз рыбий хрящик, вытер жирные губы слфеткой. — А чего ж никто не вспоминет, что срзу после революции, еще здолго до того, кк фшисты пришли к влсти, выходили советские деньги со знком свстики? С содержнием ндо бороться, господ депутты, с содержнием, не с формой. И читть побольше, по истории! Прошу вс, коллег, переключите куд-нибудь! Немедленно.

По центрльному кнлу повторяли телешоу «Кто? С кем? Когд?». Ведущий, Яш Лохмтович, вльяжный, в шикрном черном смокинге, держл удиторию в нпряжении:

— Итк, господ, чей бюст н кртине? Три вринт ответов: Инессы Армнд, Фнни Кплн, Ндежды Констнтиновны. Время пошло. О, ккое стечение обстоятельств! Музыкльня пуз!

Мгновенно возникшие н экрне Пиль с сыновьями принялись ловко открывть рты под фнеру:

Мой миленок прикупил мне декольте,

Поддувет мне тперич везде,

Выносить я это больше не могу,

Эх, прикуплю себе бюстглтер н меху…

— Тьфу ты, ккя гдость. — Подполковник почему-то срзу вспомнил вкус китйского кртофельного пирожного, жренного н шпике, удрученно покчл головой. — В стрнное время мы живем. Все вывернуто низннку — культур, трдиции, систем ценностей. Это что, искусство? — Он с брезгливостью кивнул н экрн, где Пиль с сыновьями, хлопя себя по ляжкм, водили хоровод. — И ведь смотрите, нроду нрвится.

— Ну, друг мой, вопросы моды, популярности, признния, нконец, это тйн з семью печтями. Девяносто девять, знете ли, процентов по-нстоящему одренных людей умирют в нищете и безвестности. В основном все звисит от обстоятельств. Предствьте, если бы Элвис Пресли не решил сделть мтери сюрприз и не принес фоногрмму со своими песнями н рдиостнцию, может быть, он тк и остлся бы обыкновенным водителем втобус. Случй, его величество случй. Хотя кое-кому удвлось крепко взять фортуну з здницу. Вы слышли фмилию Грозен? Георгий Генрихович Грозен?

Брюнетк иногд могл быть довольно вульгрной.

— Грозен, Грозен… Нет не припомню. — Подполковник облизнулся и нчл пробовть колечки лук, щедро политые горчичным соусом, — уже пропитвшиеся, сделвшиеся коричневыми.

— Интереснейшя личность, скжу я вм. — Брюнетк посмотрел н сотрпезник с жлостью — прямо кк Буртино, жрет лук и рдуется. — Выдющийся был мистик. Крьеру нчинл еще при Стлине, приндлежл к когорте придворных экстрсенсов. А в нши дни открыл свой бизнес, помимо всего прочего обеспечивл мгическую зщиту киллерм. — Брюнетк, прерввшись, подышл н очки, протерл их носовым плтком. — Тк вот, этот Грозен мог превртить безголосую певичку с зурядной внешностью в звезду эстрды, провинцильного бухглтер — в процветющего бнкир, бывшего комсорг — в крупного политического деятеля. Нзывется это сксесс-ной мгией, то есть мгией успех. Д, знменитый был мистик, бндиты и новые русские просто молились н него. Недвно прествился, уже, верно, жрится в ду, дело его живет — вон сколько всякой бездрности н экрне! Д и вообще…

Словно в подтверждение ее слов, зпел новя восходящя звезд, зеленогубо-босоногя пй-девочк Ассоль. Бестолково шстя по сцене, он вихлял тощенькими, неппетитными ягодицми в кружевх, негромко повторял сиплым, дрожщим голоском:

— Утро этого дня---

Сложилось плохо у меня---,

Случилсь жуткя фигня---,

Теперь беремення я---…

Чем все кончилось у пй-девочки Ассоль, узнть не пришлось, прозвучл зуммер селектор, и предельно вежливый голос дежурного произнес:

— Товрищ мйор, приехл товрищ полковник, просит вс срочно зйти. И товрищ подполковник, если он у вс.

— Аг, видть, нчльство прибыло голодное и злое. — Брюнетк вытщил из холодильник почтый торт «Поморский», зговорщицки подмигнул сотрпезнику: — Теперь можно и вперед н мины.

Все знли, что Полковник любит слдкое. Однко тот н торт дже не взглянул, мрчно и здумчиво мерил кбинет шгми. Словно тигр в клетке. При виде подчиненных он все же взял себя в руки и опустился в кресло, но еще долго не мог попсть сигретой в огонек зжиглки.

— Плохие новости, коллеги. Кпитн Злобин не вышел н связь!

Сегодня Полковник весь день был в рзъездх — проверял периферийные объекты, выбивл финнсы, знимлся кзуистикой снбжения. Уже под вечер его вызвли к нчльству, тм творилось несусветное — одно из режимных производств, не выдержв мук конверсии, сменяло н хрчи готовую продукцию — порттивные психотропные изделия, последнюю сверхсекретную рзрботку. Тк что Полковнику прикзли бросить все дел и умереть, но не дть вргм воспользовться чудо-оружием. О кпитне Злобине ему сообщили тк, между прочим, — не до того сейчс, будет время, нведем спрвки, будет возможность — поищем. Велик персон — кпитн! Копья из-з него ломть никто не собирется…

«Все првильно, я другой ткой стрны не зню, где спсение утопющих — дело рук смих утопющих». Не докурив, Полковник сунул сигрету в пепельницу, укзл подчиненным н дивн:

— Присядьте. Тк вот, Злобин никто искть не собирется, пок нет возможности. Ккие сообржения?

Подполковник и Мйор медленно опустились н потертую, прошитую ромбми кожу, молч уствились нчльнику в глз — профессионлы кк-никк, хорошо понимли, что без резидентуры, без рзвитой гентурной сети Злобину не поможешь. Это вм не из грнтомет стрелять по негодяйским «мерседесм». А еще они понимли со всей отчетливостью, что, не дй бог, приключись ткое с кем-нибудь из них — ситуция будет нлогичной. Любимому отечеству н своих сыновей и дочерей плевть. Незменимых людей у нс нет. И от кого тогд ждть помощи? Рзве что только от друзей. Боевых. Проверенных в деле.

— В общем, тк. — Полковник рспустил узел глстук, негромко и прерывисто вздохнул. — Я вм этого не говорил, вы этого не слышли. Хрен с ними, с психотропными изделиями. Бросьте все дел, знимйтесь Злобиным. Злезьте в компьютер, потрясите гентуру, выньте душу из стукчей. Я хочу знть про этот чертов конкурс все: кто его устроил, кто двл деньги, кто оргнизовл этот вояж в Норвегию. Жль только, что Морозов уже того… Вот бы поговорить с ним по душм… Словом, двйте, не мне вс учить… И потом, пожрть у вс ничего нет? А хорошо бы и выпить…

Все првильно: чтобы жить, нужно есть. А чтобы выживть — тем более…

Глв 14

Всю ночь шел мокрый, противный снег, и к утру сфльт покрылся грязным, слякотным месивом, хлюпющим под колесми и густо нлипющим н лобовые стекл. «Ндо бы тебя, миля, тефлоном нтереть». Мигнув поворотником, Полковник ушел с Пискревского н проспект Непокоренных, перестроился впрво и, не торопясь, згнл «Лду» н прковку у меморил — хорошее место, никкой суеты, можно без помех подумть о смысле жизни.

— А н клдбище все спокойненько среди верб, тополей и берез, все культурненько, все пристойненько, и решен тм квртирный вопрос. — Нпевя вполголос, он достл порттивный компьютер, пробежлся пльцми по клвишм: «Мое почтение, коллег, жду с нетерпением…»

«Здрвствуйте, стрший брт. — Комьпютер коротко пискнул, по дисплею стремительно побежли буквы. — Итк…»

Блондинк был профессионлом высочйшего клсс. З сутки плотного общения с компьютером н конспиртивной квртире он успел собрть информцию, из которой следовло, что контор покойного Морозов «Эверест» был только ширмой, непосредственное финнсировние конкурс крсоты и бойцовского турнир производилось имиджмейкерской фирмой «Мгия успех», причем з счет средств, полученных откуд-то из-з кордон. Путевки, призы, нгжемент устроителей — все оплчивлось через цепочку посредников, и если бы не опыт Блондинки, докопться до истины было бы крйне зтруднительно. Все шито-крыто, рботли профессионлы. Стрнно было еще вот что. Фирм «Мгия успех» был основн некой Лурой Гревской, известным экстрсенсом, пользоввшейся большой популярностью в конце восьмидесятых—нчле девяностых годов. Зтем внезпно, словно по мновению волшебной плочки, он ушл в тень, прекртил прктику, и ее имя нвсегд исчезло с реклмных проспектов. Более того, не сохрнилось ни одной фиши с ее изобржением, ни одной зписи ее выступлений — чувствуется, что порботли опытные и очень длинные руки, не инче протянувшиеся из Большого Дом.

«А нельзя ли устновить поконкретней, откуд пришли денежки в „Мгию успех"? — Полковник зшуршл оберткой „бунти", привычно рспечтл и взял н зуб „рйское нслждение". — Хотя бы в первом приближении».

«С нскоку, стрший брт, никк, скоро только кошки родятся».

Ндпись н экрне ничуть не удивил Полковник, он усмехнулся, дернул горлом и тронул пльцми клвиши: «Спсибо, коллег, конец связи».

Пор было ехть н службу, изобржть деловитость и верность иделм. По пути в контору Полковник купил «Вестник оккультизм», быстро пролистл. С глянцевого рзворот его пронзили орнжевые, горящие тинственным огнем глз, н месте нос было нписно:

«Имиджмейкерскя фирм „Мгия успех".

Мы сделем вшу жизнь прекрсной скзкой!

Любовь до гроб. Нерзменный рубль.

Сктерть-смобрнк. Из грязи в князи.

Свидетельство 666».

«Ну-ну, — Полковник зпомнил дрес, хмыкнул, — чего-чего, грязи у нс хвтет». Включил поворотник и, резво дв по гзм, влился в трнспортный поток. Брызги из-под колес «Лды» летели во все стороны.

* * *

Фирм «Мгия успех» рсполглсь в мрчном стринном доме неподлеку от стнции метро «Площдь Восстния». Полковник открыл мссивную дверь и через нтичную рку, опирющуюся н две дорийские млхитовые колонны, попл в просторный холл, в центре которого бил фонтн в большом мрморном бссейне. Кк видно, дел н мгическом поприще шли неплохо.

— Добрый вечер! Чем могу? — К визитеру тут же подошел молодой человек во всем белом, н груди у него висел тбличк: «Оккультист-диспетчер, мгистр белой мгии X. X. Сиротский».

— Вй, дорогой, я тоже могу, но пок, ммой клянусь, не хочу. — Полковник хлопнул его по плечу и весело подмигнул здоровенному охрннику у дверей. — Я по интимной чсти, нсчет жены.

См черт не узнл бы чекист. Его седые волосы были выкршены в рдикльно черный цвет крсителем-хмелеоном, н мстерски згримировнном лице топорщились огромные, зкрученные кверху усы, просторное кожное пльто кслось кблуков высоких, из нтурльной крокодиловой кожи «кзков». Обрз процветющего квкзского гостя дополняли перстень с огромным крсным кмнем и мссивные чсы-брслет желтого метлл.

— Пожлуйст, вступительня консультция у нс бесплтно. — X. X. Сиротский приторно улыбнулся и помнил Полковник з собой. — Пойдемте, вс примет дежурный оккультист.

Дежурным оккультистом окзлсь дм средних лет, с необычйно яркими губми и пышными волосми цвет трвленой плтины. Он был облчен в некое подобие хлмиды, н мощной груди лежл опознвтельня тбличк: «Мгистр оккультных нук беля друидесс мдм Роше Соптскя». В комнте црил полумрк, пхло лдном, тбком и ккими-то слезоточивыми блговониями, н столе перед дежурной лежли четки, череп и большой кристлл горного кврц, ндо полгть, мгического свойств.

— Сядьте. — Подняв глз н Полковник, мдм Соптскя повелительно кивнул, в голосе ее появились стльные нотки. — Я вижу возмущение в вшей уре. Берегите почки, инче седин коснется вшей головы и прощльно вострубят усы…. Итк, что же привело вс к нм?

Огоньки искусственных свечей дробились в яхонтх ее серег, згдочно игрли н большом, в виде мльтийского крест, нгрудном тлисмне.

— Слушй, дорогя, зчем ты говоришь мне про мои усы? Дй я лучше рсскжу тебе, ккя жоп у моей жены. А глз! А знешь, кто пп у нее? — Полковник покчл головой, присвистнул, зктил глз к потолку. — Можешь ты ее знменитой сделть? Чтобы Софико Чиурели, Тмр Гвердцители и Нни Брегвдзе срзу удвились! Я режисеру денег двл, мшину двл, он жене приделл хвост и зствил белочку игрть. Которя все орешки грызет. Не дл дже песенки петь, сволочь. Резть его ндо! Ну что, поможешь?

— Вы првильно поступили, что пришли к нм. — Сделв псс рукми, друидесс одрил визитер долгим, оценивющим взглядом, со зловещим звуком придвинул к себе череп. — Невозможно стть по-нстоящему знменитым без помощи мгии. Люди, достигшие пик популярности, делятся, условно говоря, н тех, кто стремился к успеху осозннно, и тех, кому его преподнесли н блюдечке с голубой кемочкой. Первые для того, чтобы выбиться из грязи в князи, все до одного прибегли к услугм специлистов и следовли их советм. О судьбе вторых кто-то позботился без их ведом и желния. В обоих случях без покровительств высших сил не удвлось обойтись никому и никогд. Мы, опытные мги, в отличие от шрлтнов низкого уровня, не пользуемся избитыми рецептми, известными из оккультных книг. Мы нходимся в постоянном взимодействии с обиттелями иных миров и действуем либо по соглсовнию с ними, либо полгясь н собственную интуицию, основнную н глубоком понимнии природы вещей. Нм известны тйные препрты, способные возбудить интерес окружющих, стимуляторы жизненной ктивности, субстнции, вызывющие изменение интеллект.

Взяв долгую пузу, мдм Соптскя уперлсь взглядом Полковнику в переносицу — дозрел или еще не совсем? — и ннесл нокутирующий удр:

— Peu de science eloigne de Dieu, beacoup de science у ramene[34].

— Знчит, берешься помочь, д? — Кк бы в порыве лучших чувств, Полковник вскочил с мест и, нкрыв рукой окольцовнную, многокртную длнь белой друидессы, пристльно, особым обрзом посмотрел ей в глз. — Ну вот и хорошо. Н душе у тебя стновится легко и спокойно, веки тяжелеют, дыхние змедляется, тебе хочется спть, тебе очень хочется спть, тебе неудержимо хочется спть. Ты спишь, ты очень крепко спишь…

Он срзу понял, что перед ним нчинющя, выпускниц кких-нибудь четырехмесячных курсов экстрсенсов, поствлення в кчестве нсос для выкчивния денег из легковерных клиентов. Истиння мгия не выносит покзухи и болтовни, сил ее в молчнии и тйне.

— Кто ткя Лур Гревскя? Где ее искть?

Чего-чего, уж воздействовть н чужую психику Полковник умел не хуже профессионльного гипнотизер. Примерно тк же средневековые коммн-дос, ночные оборотни-ниндзя, могли одним лишь взглядом вселить в противник рстерянность, смертельный ужс, полную потерю смооблдния. Нзывлось это «ментльной петлей» — сймин-дзкщу.

— Он нш Кормчий, рулевой в подлунном мире. — Глз мдм Соптской зктились, он спл, не зкрывя век. — Теперь он редко бывет здесь, в физическом теле, ее флюиды обитют в лтрном зле, у жертвенник.

Он поднялсь и кк-то боком, глядя в потолок и крепко взяв Полковник з руку, повел его длинным коридором, вдоль стен которого стояли тумбы с мрморными головми, бюстми и сттуями. Нерон, Помпеи, просто знтный римлянин, рскорячення фигур Венеры Перибозийской и полное изяществ тело Венеры Милосской, без рук, но с ткими ногми… Подделки, конечно, но впечтляющие, выбоины, трещины и сколы выглядели вполне нтурльно.

— Олицетворние плотской любви.

— Здесь обитет бессмертный дух Луры Гревской. — Мдм Соптскя ввел Полковник в просторную, утопющую в зелени комнту с овльными окнми. Чудовищные монстеры кслись листьями потолк, воздух был тяжел от экзотических ромтов, в центре, н мозичном полу, покоился жертвенник в виде бронзовой чши, в нем густой волной курились блговония. Н стене, в обрмлении роскошного бгет, висел большой фотопортрет чуть улыбющейся, н редкость привлектельной женщины. Возрст ее не поддвлся определению, глз светились незлобивой иронией, все в ней было отмечено той млой толикой уродств, которя делет крсоту совершенной.

«Ккя фемин!» Полковник достл фотоппрт, сделл пру снимков и с интересом посмотрел н плод монстеры, большой, фллосообрзный, однко пробовть не стл — не ешь что попло и не люби кого ни попдя….

— Пошли, Церцея. — Ухмыльнувшись, он помнил мдм Соптскую в коридор, бережно довел до нсиженного кресл з столом, резко, словно выстрелил, щелкнул пльцми. — Ты все збыл, ты ничего не помнишь. Просыпйся, подъем!

— Сядьте! — Вздрогнув, друидесс оценивюще уствилсь н Полковник, со зловещим звуком придвинул к себе череп. — Я вижу возмущение в вшей уре. Берегите почки, то седин коснется вшей головы и прощльно вострубят усы… Итк, что привело вс к нм?

— Я сейчс, орту что-то прихвтило. — Клняясь, прижимя руки к сердцу, Полковник нчл пятиться, открыл здом дверь и, очутившись в коридоре, быстренько пошел н выход. Мрморный сдист Клигул зловеще из-под нхмуренных бровей посмотрел ему вслед.

— Это просто скзк Венского лес ккя-то, ммой клянусь, — скзл Полковник в холле оккультисту-диспетчеру, весело подмигнул скучющему стржу и сквозь нтичную рку н млхитовых колоннх блгополучно выбрлся н улицу.

Черня «Лд» был зпрковн в двух шгх, з ближйшим перекрестком, однко чекисту, кк лицу квкзской нционльности, эти полсотни метров зснеженного тротур длись нелегко.

— Стоять! — Н полпути к нему пристл толстый рыжеусый ментозвр, с фонриком, нручникми н поясе и бугристыми, изъеденными грибком ногтями н коротких, желтых от тбк пльцх. — Документы!

Явился он некстти, в недобрый чс. Ох, ккой недобрый. Тем пче что родную рбоче-крестьянскую милицию Полковник, кк истый чекист, не любил.

— Сейчс, дорогой, будет тебе документ. — Подобострстно улыбясь, он сунул руку з пзуху, другой с быстротой молнии подцепил ментозвр под бороду — с дозировнной силой, чтобы только мозги встряхнулись.

Встряхнулись хорошо. Не оглядывясь н оседющее тело, Полковник неторопливо пошел прочь, сел в мшину, тронулся, не зжигя огней. Сенс мгии зкончился, нчинлись релии жизни.

* * *

— Кк-то уж подозрительно хорош. — Полковник внимтельно воззрился н фото, выпятил губу, и в негромком голосе его прорезлся скепсис. — Словно с обложки «Плейбоя».

— Д, д, н редкость крсивя женщин, — Брюнетк кивнул и оценивюще прищурилсь. — Мы устновили ее. Нстоящее имя этой Луры Гревской — Анстсия Пвловн Шидловскя. Сирот, воспитывлсь в детском доме в Клинингрде, сорок четвертого год рождения. Зкончил Московский университет, кндидт искусствоведения. Змужем не был, детей нет. В восемьдесят седьмом году нчл открыто демонстрировть свой др — двть публичные выступления, врчевть стрждущих. В восемьдесят девятом году открыл фирму «Мгия успех» в Москве я ее филил в Питере, с девяносто третьего — все, кк отрезло, никкой реклмы, никких выступлений, никкой чстной прктики.

— Все это очень нпоминет историю известного гипнотизер Смирнов, блиствшего в двдцтые годы под псевдонимом Орлндо. — Подполковник глубоко зтянулся и, выпустив струю жсминового дым, кртинно, по-стлински, отвел руку с трубкой в сторону. — Тоже — выступл, выступл, потом вдруг рз — исчез, окзлось, перешел н службу в оргны НКВД. Дочь его еще потом вышл змуж з Абкумов, министр госудрственной безопсности. Ткя вот семейк. Ячейк обществ…

Совещние происходило в кбинете Полковник, при зкрытых дверях и включенной системе зщиты. Дело, похоже, сдвинулось с мертвой точки, общими стрниями уже появилсь кое-ккя конкретик. Выяснилось, что шоу в «Эвересте» финнсировлось «Мгией успех», причем подобные мероприятия фирм устривл не впервые, в рзных городх. Смое любопытное, что кждый рз призеры отпрвлялись в Норвегию и оттуд уже не возврщлись. То ДТП, то виктстроф, то пожр в отеле…

— А смое интересное, бртцы, вот что. — Брюнетк ткнул пльцем в клвишу, и н экрне появилсь история болезни господин Морозов, 1946 год рождения. — Нш покойный друг Кузьм Ильич мог отойти в мир иной еще в девяностом году. Множественные новообрзовния в головном мозге, прогноз смый пессимистичный. Однко повезло, мдм Шидловскя вылечил ему головушку и, ндо думть, кк следует зпудрил, н предмет психологической звисимости, — при ее-то способностях это рз плюнуть. А что, совсем неплохо иметь господин Морозов н побегушкх!

— Чудес в решете. — Полковник почесл тупым концом шриковой ручки в густой шевелюре, откинулся н спинку кресл. — Крсвиц-экстрсенс вырывет из лп смерти отствного чекист и делет из него зомби. Скзки «Тысячи и одной ночи». Эх, жль, я не пистель. Стивен Кинг удвился бы…

Пргмтик по нтуре и профессионл по долгу службы, он доверял фктм и релиям сугубо мтерильным, всякие тм биополя и телептические волны рукми не потрогть и к делу не подшить….

— Есть, друг Горцио, до фиг чего чудесного н свете. — Брюнетк улыбнулсь и вытщил из ппки исписнный лист бумги. — Я тут сделл выборку н случй, если вдруг отыщется ккой-нибудь фом неверующий. — Он с невозмутимым видом посмотрел н Полковник, попрвил очки. — Не буду приводить в пример зтскнного Нострдмус, приевшуюся мдм Блвтскую или нбившую оскомину вещунью Врвру, точно укзвшую Борису Годунову мсть неродившегося жеребенк в чреве жеребой кобылы. Не буду говорить о Сергии Рдонежском, о грфе Клиостро и о знменитой Внге. Но кто из вс знет, что иллюзионист Пинетти, выступвший в нчле девятндцтого век в Петербурге, покидл российскую столицу срзу через все пятндцть городских зств? Пспорт всех Пинетти были зрегистрировны одновременно. А пророк Всилий Немчин, живший н рубеже четырндцтого и пятндцтого веков? Он предскзл все основные события в истории России нчиня с шестндцтого век. Книг его зпрещен со времен Ивн Грозного и до сих пор. В годы првления Святополк Изяслвович (это двендцтый век) блженный Прохор, игумен Киево-Пе-черской лвры, обрщл золу в соль и рздвл ее бедным. Авв Виссрион, египетский подвижник, молитвой преврщл морскую воду в пресную, Всилия Блженного чсто видели перебегющим Москву-реку ки по суху. Ткой вторитетный свидетель, кк химик Бутлеров, оствил зписи о некой Дуглсе Юме, по своему желнию свободно поднимвшемся в воздух, игуменья Стро-Лдожского Успенского монстыря Евпрксия ктлсь н лыжх, не оствляя н снегу следов. Великий Лейбниц своими глзми нблюдл полет Иосиф из Копертино, когд тот взлетел н верхушку дерев, причем тонкя ветк, н которой он окзлся, дже не согнулсь под ним. Суфии во время зкр — это ткя форм трнс — нсквозь пронзют свои тел клинкми, не причиняя себе ни млейшего вред, болгры-нестинре ходят босиком по огню, когд в тысяч девяносто шестом году в Новгороде случился великий пожр, святой Никити, епископ Новгородский, низвел сильнейший дождь, который и погсил плмя. Теперь посмотрим, кк обстоят дел в нши дни. — Брюнетк, нслждясь эффектом, коротко, с ехидцей, усмехнулсь. — Про хиллеров говорить не буду, это уже притч во языцех, мстер цигун тоже подндоели, вот это интересно. В ленингрдском Горном институте женщине-экстрсенсу удлось бесконтктным воздействием знчительно змедлить скорость рдиорспд тория. То есть получется, что вполне возможно ктивно влиять н ход ядерных рекций. И не могу не упомянуть мною горячо любимого прпсихолог Ури Геллер. — Брюнетк вдруг прыснул, лицо у нее стло восторженным, кк у девчонки-стршеклссницы. — Может, помните, лет пять тому нзд он по телевизору ренимировл остновившиеся чсы. До сих пор ходят! — Он достл мссивную серебряную луковицу, нжл н головку репетир. — Дедушкины. — Чсы отбили двендцть рз «Боже, Цря хрни», после пузы н мотив «Коль слвен» единожды проигрли четверть, еще после пузы отзвонили троекртно — время было восемндцть минут первого. — Чтобы не быть голословной, — Мйорш снов нжл н репетир, с удовольствием вслушлсь в переливы црского гимн, — я взял н себя смелость приглсить специлист, влдеющего вопросом, ндо полгть, в совершенстве. — Это военный хирург, подполковник в отствке Мефодий Сергеевич Невинномысский. Зведующий кфедрой, доктор нук, имел блестящие перспективы и внезпно все бросил, знялся вопросми прнормльного. Нписл несколько книг о нших экстрсенсх, глвное, был хорошо знком с мдм Шидловской. Я послл з ним мшину, должен быть с минуты н минуту. Вот тк, в тком рзрезе…

— Что ж с вми поделешь! Двйте вшего экстрсенс. — Полковник обреченно рзвел рукми, вздохнул и глянул н Брюнетку с увжением: — Вм бы, коллег, лекции читть в городском обществе «Знние», прямо здвили-тки интеллектом.

Имя Мефодий почему-то ссоциировлось у него с козлом из мультфильм «Кошкин дом», бородтым, рогтым, в вонючих вленкх, пребывющим у супруги под копытом. «Слушй, дурень, перестнь есть хозяйскую гернь…»

Н смом же деле Мефодий Сергеевич Невинномысский был похож скорее н льв — пышня шевелюр, широкие скулы, мощный торс.

— Добрый день. — Ничуть не смущясь, он вошел в кбинет твердым шгом, поздороввшись со всеми, уселся в кресло, неторопливо приглдил волосы. В нем чувствовлсь спокойня сил, происходящя от глубокого знния жизни.

— Чй, кофе? — Брюнетк с интересом взглянул н гостя, непроизвольным жестом попрвил прическу. — Может, бутерброд?

Смотри-к ты, хоть и мужик, что-то в нем есть…

— Блгодрю, уже неделю н сухой голодовке, звтр выхожу. — Невинномысский едв зметно улыбнулся, хрустнул пльцми больших, сильных рук. — Итк, я весь внимние.

— Простите, Мефодий Сергеевич, у меня срзу личный вопрос. — Полковник посмотрел ему в глз и тоже улыбнулся. — Вот вы перспективный хирург, подполковник н генерльской должности, доктор нук, член-корреспондент, и вдруг все бросить, крдинльно изменить жизнь, почему?

— Вы слышли, ндеюсь, о киллерх, специлистх по квзиоперциям? — Невинномысский срзу стл здумчив, лоб его прорезл глубокя вертикльня морщин. — Тк вот, в семьдесят восьмом году нс, пятерых хирургов, по линии Минобороны отпрвили знкомиться с искусством нродной целительни-цы Брбры Гереро Слье, по прозвищу Пчит. То, что мы увидели, было похоже н фнтстику. Пчит оперировл одним и тем же стрым, ржвым ножом длиной тридцть снтиметров. Никкой нтисептики, никкого нркоз. Легкое прикосновение нож, и н теле пциент появляется глубокий рзрез. Немытыми рукми, с пльцми, унизнными кольцми, Пчит лезет в рну, извлекет порженные ткни, причем они тут же смовозгорются и исчезют без осттк. Для трнсплнтции он использовл оргны молодого ягненк или его истолченные кости. И буквльно н глзх изношенные позвонки пциентов обретли былую гибкость, пересженные оргны животных стновились совершенно человеческими н вид. Прооперировнные, звернутые в простыни пциенты ложились прямо н постеленные н пол гзеты. Через пру чсов многие уходили от Пчиты дже без провожтых. Иные отлеживлись дв-три дня у себя дом. Ни рзу ни одного зржения, ни одного осложнения, шрмы исчезли бесследно. Чудес!

Невинномысский змолчл, склдк н его лбу рзглдилсь.

— Сколько мы ни пытлись отснять ход оперций, пленк кждый рз окзывлсь зсвеченной, Пчит улыблсь. Когд мы прощлись, он скзл, что больше не увидимся и что он умрет двдцтого преля семьдесят девятого год. Тк и вышло. А в ме я нписл рпорт об отствке. Зчем нужны нши хирургические корпус, стерильня чистот, нркоз, инструментрий, если можно без всего этого з считнные минуты поствить н ноги безндежного, неопербельного больного? Видно, цивилизция нш идет не тем путем…

— А кким, по-вшему, ей бы следовло идти? — Подполковник вытщил трубку, вопросительно глянул н гостя. — Не возржете, если зкурю?

— Пожлуйст, пожлуйст. — Тот рссеянно кивнул, в глзх его читлось сожление. — А что ксемо цивилизции ншей… Люди стли слишком пргмтичны, мтерильны, збыли, что они чсть Вселенной, — отсюд все беды и болезни. У кждого человек имеется три фундментльных информционных поля — космическое, психическое и физическое, хрктеризующие его кк энергетическую и овеществленную чсть мироздния. А все нше внимние, или, кк говорит Кстнед, «точксборки», сосредоточено только н физическом плне, ну, в лучшем случе зтргивется еще психическое поле. Тк откуд взяться грмонии? Мы и см мир воспринимем убого, и все производные ншей жизнедеятельности, в том числе и нуки, — одноногие, однорукие, одноглзые клеки. Однко мы отвлеклись, я готов ответить н конкретные вопросы по мере сил.

— Мефодий Сергеевич, нс интересует Анстсия Шидловскя. — Полковник крепко сцепил пльцы, положил руки н стол. — Ее обрз жизни, привычки, знкомые, друзья, словом, все, вплоть до мелочей, может быть, смых незнчительных детлей. Вы ведь были близко знкомы?

— К сожлению, не тк близко, кк хотелось бы. — Невинномысский улынулся, но кк-то совсем невесело. — Шидловскя плохо сходилсь с людьми. Нет, он достточно коммуникбельн, можно дже скзть, весьм общительн, только всегд существует ккой-то невидимый брьер, ккя-то последняя грнь, которую не переступить никому. А во всем остльном он неподржем — умн, обятельн, очень сильный экстрсенс, большинство ей в подметки не годятся. И очень крсивя женщин, — Невинномысский вздохнул, — в нее невозможно не влюбиться. Однко у Шидловской никогд не было ни мужчин, ни подруг, ни вргов. Мне иногд кжется, что он человек из другого мир, для нее не существует ни условностей, ни морли в ншем понимнии. Знете, лет восемь тому нзд тк получилось, что мы вместе с Анстсией Пвловной отдыхли н дче в Комро-во у одного моего приятеля. Згорли, игрли в пинг-понг, лето, жр. Тк вот он, ничуть не стесняясь ни меня, ни окружющих, преспокойно рзделсь и принялсь в чем мть родил поливться из шлнг… Словно римскя мтрон, которя не считет ззорным обнжиться перед своими рбми… Господи, вы бы видели, ккое у нее тело! Он божественн!

Невинномысский снов вздохнул, Брюнетк понимюще хмыкнул, Подполковник же, зтянувшись, выпустил колечком дым.

— Мефодий Сергеевич, в нчле девяностых Шидловскя перестл выступть, прекртил чстную прктику и вообще, тк скзть, ушл со сцены. Не догдыветесь, куд? Может быть, есть ккие-нибудь сообржения?

— Думю, очень немногие знют это нверняк. — Невинномысский зметно погрустнел, чувствовлось, что рзговор для него стл тягостен. — Очень может быть, что ее взяли н службу оргны или военные, не исключено, что ей удлось пробиться н смый верх. — Поймв недоуменный взгляд Полковник, он сделл крсноречивый жест. — Испокон веков влсти предержщие пользовлись услугми ворожей, мгов и волшебников. Не стоит и говорить о стрине глубокой, вот во времен Стлин, нпример, в моде был Мес-синг, при Брежневе — Джун и Федор Конюхов. У Ельцин в личных экстсенсх подвизется господин Грбов. Зигрывют вожди с потусторонними силми, больно им умирть неохот, чувствуют, что после смерти дорожк у них одн. В смое пекло…

— Вс послушешь, Мефодий Сергеевич, тк выходит, что мгия и политик это взимосвязнные вещи. — Подполковник докурил, вытщил серебряную лопточку, принялся ковыряться в трубке. — Кк говорится, стн тм првит бл…

— Несомненно, не только политику, но и всю ншу жизнь однознчно курирует дьявол. — Невинномысский усмехнулся, однко н его скулх зигрли желвки. — История человечеств полн чертовски непонятных вещей, суть которых лежит, без сомнения, в оккультных воздействиях. Взять хотя бы Герострт, уничтожившего хрм Артемиды в Эфесе. Он, скорее всего, был мгическим орудием чьей-то воли. А поджог в тысяч девятьсот тридцть третьем году рейхстг Вн дер Люббе, дже не пытвшимся скрыться с мест преступления? Или убийство Киров совершенно невменяемым Николевым? Смерть президент Джон Кеннеди от рук Джек Руби, не имевшего ни млейшего отношения ни к убитому, ни к Америке, ни к политической жизни вообще? Рсстрел генерл Рохлин собственной женой?

Невинномысский шумно высморклся, голос его стл резким.

— Все эти преступления до ткой степени немотивировнны, что единственное приемлемое объяснение — признть воздействие извне н волю исполнителей, по существу, воздействие мгическое. Конкретно преступное…

В это время проснулся телефон. Полковник, послушв, поднялся, протянул гостю руку:

— Большое спсибо, Мефодий Сергеевич. Прошу извинить, дел. Сейчс вс отвезут домой.

Едв Невинномысский в компнии дежурного вышел, он потянулся, зкурил и с улыбкой обвел взглядом подчиненных:

— Нш белокуря коллег рскопл что-то новое. Сейчс принесут рспечтку. Д-д, войдите.

Он нжл кнопку электромгнитного змк, двойные двери открылись, и дежурный внес ппку с грифом «Совершенно секретно». В ней нходилсь крт гинекологического обследовния, из которой явствовло, что Шидловскя Анстсия Пвловн н двендцтое октября 1991 все еще был девушкой. Медицинский документ был снбжен безобрзной ремркой: «Дур, и редкя…»

См Блондинк по мурной чсти был совсем не дур…

Глв 15

— Ой, ммочк, — Светочк Злетов выскочил из суны кк ошпрення и, нырнув в большой, подсвеченный изнутри бссейн, поплыл нлево, туд, где пузырил воду гидромссжня мшин, — роди меня обртно!

Это был фитнесс-центр «Брркуд» — суперклсс, суперпрестиж, суперэлит, полугодовой бонемент — две штуки бксов! Здорово все изменилось у Злетовой в жизни, д вообще то не жизнь и был. Вот ведь судьб — снчл чуть в гроб не уложили, потом родитель объявился, крутой, кк поросячий хвост! Денег — куры не клюют, квртиру трехкомнтную купил — н, дочк, живи. А мы не гордые, мерси, пп, мерси…

Вымокнув кк следует, Светочк выбрлсь н сушу, вытерлсь, плюхнувшись в шезлонг, помхл хлдейке:

— Люсик, ннсового!

— Пожлуйст. — С быстротою молнии ей соорудили коктейль, принесли н полусогнутых, с улыбочкой и нилучшими пожелниями. Вот тк, з ббки здесь что хочешь сделют — мникюр, педикюр, эпиляж, ттуж, тримминг, мссж. Хоть гигиенический, хоть эротический, хоть внутренних оргнов.

— Что, помочил жопу? — С соседнего шезлонг Светочке мхнул рюмкой Людк, путн из «Октябрьской», тощя, стршня, доск дв соск. — Меня тут тскли в клубяшник один, пив нжрлись — вдрызг, ну я и поссл в бссейн, не бежть же до сортиру. Тк ведь суки, вод крсной стл, кк месячные, специльный соств подмешли, козлы. А мне нсрть…

Вчер он обслуживл тружеников мэрии, потому сегодня был пьян и н рботу не вышл — кк говорится, целовлсь бы еще, д болит влглище. Отцы город все кк н подбор окзлись сдистми и изврщенцми, впрочем, остльные клиенты не лучше, ткие же сволочи и мрмои. Эх, послть бы их всех к едрене фене, сидеть всю жизнь вот тк, с голой жопой, в шезлонге и смотреть н весь этот блядский мир через плотную звесу «Джони Уокер»!

— Мужикм небось кости моете, — подошл, шркя пяткми по мрмору, депуттскя жен Тисия Мрковн, росля, дебеля, телом похожя н холодец, грузно спикировл в бссейн и, рскорячившись н мелководье, принялсь степенно подмывться. — Вся зрз от них, прзитов.

Ей только что в дв зход отмссжировли внутренние оргны.

— Вот сук грязня, я в эту лужу больше ни ногой. — Чстня предпринимтельниц Бся, см пробивющя себе дорогу в этой жизни, демонстртивно рзвернул шезлонг. — Не хвтло еще, чтобы мои сенсы спермотерпии пропли дром.

— Сенсы чего? — Светочк Злетов поперхнулсь ннсовым коктейлем. — Спущенки, что ли?

— Ну д, спермотерпии. — Бся свысок глянул н соседок, в ее крих, чуть нвыкте глзх згорелись мечттельные огоньки. — Еще древние греки зметили, что мужскя сперм облдет лечебным и профилктическим действием. Особенно н женский оргнизм. Вот фирм «Мгия успех» и решил пойти по стопм древних греков. У них тм групп доноров, все кк н подбор, н специльном режиме и рционе, что придет их сперме феноменльные кчеств. Рзумеется, кдры проверенные, никкого тм сифилис, СПИД, скрытых половых инфекций, фирм грнтирует. Весь курс состоит из сорок сенсов. Первые десять — это рзличные мски, нтирния, зтем нчинется прием внутрь. Внчле орльно, потом вгинльно и нпоследок, — Бся облизнул пухлые губы, черные изюмины ее сосков сделлись кменно-твердыми, — десять сенсов нльной терпии.

— Во, блядь, уморил! — Путн Людк удрученно хмыкнул, плеснул н четыре пльц виски, хвтнул злпом. — Тебя же, дуру, трхют з твои же собственные ббки.

— Много ты понимешь, кривоссчк. — Бся обиделсь, ищ понимния, повернулсь к Злетовой: — Это скзк, волшебный сон. Зл объят полумрком, воздух блгоухет лдном и миррой, и в центре, н возвышении, ложе, н котором рспят прекрсный юнош, вот с тким, — он рзвел в стороны дрожщие руки, — эрогировнным фллосом. Я приникю к этому роднику здоровья, пью, пью, пью и не могу нпиться, и все это под контролем высшей мгии — беля друидесс мдм Роше регулирует ход процесс, игрет н лютне стринные кельтские гимны, голос ее медоточив, стрстен и подобен журчнию ручья.

Бся вскочил с шезлонг и, изогнув стн подобно греческой вкхнке, повел роскошным бедром:

— Не бойтесь, о девы, отдться велению бренного тел, Явите свою нготу, ослепленные похоти мрком, Отверзши ложесн, возлягте н ложе вы смело, Сплетйтесь с мужми и леж, и стоя, и рком…

Он, несомненно, был нтурой тонкой и возвышенной.

— Ой, блин. — Путн Людк покрутил пльцем У виск, поднявшись, стл зворчивться в полотенце. — Ты, Вськ, просто озбочення, отжрили бы тебя десяток депуттов в пять зходов по дв смычк, срзу не до гимнов бы стло. А то и леж, и стоя, и рком! Тьфу. — Он сплюнул прямо н пол и, не рсствясь с бутылкой, нетвердой походкой нпрвилсь в русскую прную.

— Не слушй ты ее, Бсечк, потскушку. — Депуттих Тисия Мрковн с изяществом гиппопотм выбрлсь из воды и, устроившись в шезлонге, принялсь рссмтривть журнл для нстоящих женщин. — Чстушки волнительные. А н депуттский корпус он, сук рвня, клевещет, мой котик, к примеру, тк и горит н службе, ему небось не до всех этих гдостей. Эй, Люськ, поджрь-к охотничьих колбсок грммов восемьсот, с мкрошкми, д слт нстругй. И квун ополовинь, только смотри, чтоб был с сухим хвостиком. Послщвей….

Упоминние о хлебе нсущном вывело Злетову из состояния блженной прострции, пор ей было ехть обедть в семейном кругу. Ноблес оближ.

— Люсь, звякни в тксярник. — Поднявшись, он допил коктейль, рссчитлсь с хлдейкой и, помхивя полотенцем, врзвлочку пошл одевться. — Счстливо, водоплвющие.

Не прошло и чс, кк неповоротливя, кнреечного цвет «Волг» доствил ее к ресторции «Шкворень». «Сдчи не ндо, ктись». Светочк взбежл по грнитным ступеням, сбросил н руки грдеробщику соболиное мнто и скучющей походкой уверенной в себе женщины нпрвилсь в Пиртский зл, стилизовнный под трюм прусного судн. Все здесь нпоминло о стрых добрых временх — решетчтые фонри, пузтые, словно пороховые бочки, столики, «Веселый роджер» н витржном окошке — черный фон, белый череп, скрещенные берцовые кости. Хороший вкус, морской рзмх, жжд приключений и экзотики.

Посетителей же, однко, было рз-дв и обчелся. Слев у стены под портретом Фрэнсис Дрейк тянули пиво пристяжные зконник Лютого, в крсном углу под изобржением Черной Бороды сидели см Пвел Семенович и отец-нстоятель Новопосдско-Андреевской церкви Святой Мгдлины великомученицы Иеруслимской преподобный Ионн Коломенский. В зле стллся волнми тбчный дым, волнующе игрл музык:

Где среди пмпсов бегют бизоны, А нд боббми зкты, словно кровь, Жил пирт угрюмый в дебрях Амзонки, Жил пирт, не верящий в любовь…

— Блгословите, влдыко. — Злетов поцеловл жилистую длнь Ионн Коломенского, чмокнул в щеку отц. — Здрвствуйте, пп. — Знял свое место з (Лголом, коротко вздохнул, скромно опустил глз. — Опоздл, извините.

— Здорово, Светик. — Лютый с нежностью глянул н дочку, улыбнувшись, вытщил мссивные золотые серьги с изумрудми. — Вот, ццки тебе в презент. Рыжье в нтуре. Влдей.

Сережки были пользовнные, без коробочки, но Светочке понрвились.

— Блгодрствую, пп, вы добрый ткой, душевный до жути.

Это был првд. Почувствовв себя отцом, сильно изменился Пвел Семенович, будто другим человеком стл. Он пожертвовл долю н церковные нужды, свел близкое знкомство с Ионном Коломенским и под его чутким руководством быстро сбросил груз грехов своих — окрестился, исповедлся и покялся. А еще он прикупил две плцкрты под гробы в святых пещерх Псковско-Печорского Успенского монстыря, хорошие мест урвл, по соседству с предкми Пушкин, Кутузов, Кропоткин, для себя и дочки пострлся. Бог, кк говорится, не фрер, сни лучше готовить летом…

Официнты между тем принесли зкуски, грфинчики с водкой, бутылки коньяку, и отец Ионн Коломенский поднялся, истово осенил себя знмением:

— Во имя Отц, Сын и Святго Дух! Помянем же, бртья, — он змолчл, глянул н Злетову и вторично перекрестился, — ткже сестры, преподобного Кудеяр Влдимирского, в бытность в миру его грозного и лютого, ки скимен, по принятии же постриг ствшего кротким, ки гнец, и познвшего в избытке блгодть Господню! Вот уж воистину, не погрешишь — не покешься, не покешься — не спсешься. Блгословенны будем, минь!

— Аминь!

Лютый и его бртв перекрестились, Злетов в знк смирения склонил голову, хлдеи принялись рзливть вино и водочку. Аллилуйя!

Ели зливное, икру, мясное ссорти и провесную белорыбицу, жрли крбов, лнгустов и рябчиков — тврей земных, поднебесных, морских. Пили блгословенную, двжды очищенную «Смирновскую», цедили полезный для здоровья, нстоянный н трвх «Спотыкч», восторженно рыгли нд блгородным, рмянского рзлив коньяком. Эх, хорошо пошло! Дй бог, чтоб и вышло тк же.

Пвел Семенович и Светочк вкушли молч, не отвлеклись, отец же Ионн, повеселев, изрядно рскрснелся и после кждой рюмки крестился, охл, сверкл перстнями н волостых пльцх:

— Прости мя, Господи, зело приятственно, зело!

Покончили с нлимьей горячей, кк огонь в ду, ухой, приговорили поросенк, фршировнного кшей, спрвились с двойным, из молодого осетр шшлыком по-стрхнски, и когд очередь дошл до лопток и подкрыльев цыплят с гребешкми и слдким мясом, Светочк Злетов робко взглянул н отц:

— Есть у меня, пп, мечт, уж ткя зтення, ткя несбыточня, нверное, никогд и не исполнится, тк и помру.

Губы ее здрожли, н хитрющие голубые глз нвернулись слезы — тлнтище, куд тм Сре Бернр.

— Что ткое? — Пвел Семенович хищно вгрызся в цыплячью ногу, с хрустом рскусил хрящи, мощно дернул кдыком. — Еще теплуху? Рыжья? Может, тчку тебе подогнть? «Мерсюк» хочешь?

— Нет, пп, не то. — Светочк отложил вилку, потупилсь. — В Норвегию хочу съездить, н фьорды посмотреть, н лплндских оленях поктться. Вы ведь слышли, нверное, про Пер Гюнт, Сольвейг, Ибсен?

— Бсурмне премерзкие, язычники, прости Господи. — Отец Ионн Коломенский, скривившись, трижды осенил себя крестом, сплюнул тйно, Пвел же Семенович вытер руки о сктерть, с здумчивостью покчл головой:

— Нет, дочк, тких кликух я не слыхл, видть, сявки это, шелупонь, не в зконе. А вот с олешкми имел дело. Печень у них вкусня, если с солью. — Он ухмыльнулся добро, потрепл Злетову по руке. — Эх, Светик, Светик, простя душ. Ну кто же по своей воле в тундру-то, ? Ты уедешь к северным оленям, в снежный Мгдн уеду я, — пропел он хрипло, вполголос, цыкнул зубом и, неожиднно ств серьезным, глянул Злетовой в глз: — Лды, дочк, зпрессовли, будет тебе Норвегия. Но — через Нижний Тгил. Внчле съездим к мтери н могилку, хочу я поствить стелу из черного кмня, и чтоб ндпись был. — Он потер лоб, сосредоточивясь, серые глз его влжно блеснули.

В эту нежить,

В этот холод

Нежить бы тебя

Д холить.

В эту стужу,

В эту слякоть

Целовть тебя,

Не плкть-

Видть, и впрямь

Пвел Семенович твердо встл н путь любви, добродетели и всепрощения.

Глв 16

Арсенл тйного оружия российских спецслужб огромен и отрботн до совершенств. Если в семидесятые годы сотрудники КГБ опускли в крмн диссиденту рдиоктивную монету, чтобы легче было следить з ним, или опыляли рдиоктивной пылью смиздт, чтобы определять круг читтелей, то в нше время для достижения своих целей ФСБ использует смые последние достижения физики, химии и биоэнергетики.

Это могут быть:

1. Инфрзвуковя техник (вибрционня и импульсня). Инфрзвуковя волн, нпрвлення мощным импульсом, может вызывть летльный исход, вызывть чувство беспричинного стрх.

2. Электроння ппртур для облучения рдиоволнми рзличных чстот вплоть до СВЧ.

3. Психотропня ппртур, преднзнчення для вторжения в рботу мозг, — торсионные мик-ролептонные генерторы.

4. Лзерня ппртур для физических ожого-вых поржений.

5. Видеоппртур, позволяющя вести нблюдение сквозь стены — тепловидение, методы промышленного рентген и др.

Субъективно днные воздействия хрктеризуются судорогми в мышцх, зудом, жжением в подошвх, болью в ушх, удрми в носоглотку, вызывющими кшель, нсморк, чихние, ритмией сердц, появлением ожоговых пятен н теле. При длительном воздействии электромгнитным полем возникют сильные боли в облсти сердц, ощущение песк в глзх, выпдют волосы, ломются ногти, кровоточт десны. Рзвивется чувство жжения в конечностях, холодеют пльцы рук и ног.

(Информция Комитет по првм человек)

* * *

…В конце восьмидесятых нчльник Генштб М. Моисеев, проявлявший интерес к прнормльным явлениям, поручил подполковнику А. Свину сформировть группу по сбору и изучению информции, ксющейся нетрдиционных облстей знния. Тк появилсь н свет божий в/ч 10003, специлисты которой уже двно и н солидном нучном уровне рссмтривют всевозможные духовные прктики и методы экстрсенсорного воздействия, пытются рскрыть резервные возможности человек, изучют тонкие психологические технологии, используемые тотлитрными сектми тип «Белое бртство». Групп финнсируется из госбюджет и лоббирует свои интересы н смом высоком уровне. Тк, премьер-гэкче-пист Влентин Пвлов выкзывл живейший интерес к рботм Свин, несколько рз встречлся с ним лично, причем нкнуне вгустовского путч. По непроверенным косвенным днным, приоритетня облсть исследовний кслсь в то время создния нлог нционльной идеи — универсльной мировоззренческой концепции, приемлемой для всех слоев обществ. Другими словми, военных экспертов волнуют в первую очередь психологические мехнизмы оккультных и эзотерических прктик, позволяющих построить иеррхическую систему подчинения, в которой немыслим не то что бунт, но и см зродыш недовольств. Не это ли тк интересовло премьер-министр Пвлов? И вот еще. Кк известно, срзу после путч нчли выбрсывться из окон высшие пртийные чиновники, ткие кк упрвляющий делми ЦК КПСС Николй Кручин или ответственный рботник междунродного отдел ЦК Дмитрий Лисово-лик. Всего в период с вгуст по октябрь 1991 год спикировли тысяч семьсот сорок шесть человек!!! Будто мссовое безумие обуяло номенклтуру — орлят учтся летть! Головкой н сфльт…

(Из информции, добытой Блондинкой)

* * *

— Это черт знет что ткое. — Рсплескв кофе, Полковник в сердцх отодвинул чшку, зкурил, посмотрел н Брюнетку в упор. — Может, вы переусердствовли, ? Перегнули плку?

— Обижете, товрищ полковник, в душу плюнуть норовите, — фыркнул Брюнетк, ндулсь, прищуренные глз ее стли злыми. — Не первый год змужем. Беседовли мирно, без эксцессов. Они не отрицли, что внчле пришли деньги, потом фкс с инструкциями з подписью Шидловской — он ведь кк-никк генерльный директор фирмы. Невжно, что в последнее время держит связь исключительно по телефону, криминл здесь ноль.

— Ну конечно, криминл здесь ноль, — Полковник удрученно зтянулся, описл сигретой в воздухе восьмерку, — только вот полеты н бреющем д мозги всмятку н сфльте, тк все хорошо, прекрсня мркиз! Оц-тоц-перевертоц, в Бгдде все спокойно…

Вчер утром Брюнетк и Подполковник имели рзговор с руководством «Мгии успех», вечером и исполнительный директор, и врио глвного бухглтер свели счеты с жизнью, выбросившись соответственно с седьмого и девятого этжей. Причем, что интересно, — почти синхронно, с рзницей по времени в пру минут, словно кто скомндовл: «Н стрт! Внимние! Мрш!» Ужстик из жизни зомби, д и только.

— А этот вш… э… Невинномысский, он-то что говорит? — Полковник згсил окурок, голос его подобрел. — Вы ведь нверняк уже проконсультировлись, признвйтесь?

— Конечно. — Брюнетк поднялсь и неторопливо, стуч кблучкми, прошлсь по кбинету. — Все это здорово нпоминет эпидемию смоубийств, охвтившую номенклтурщиков после вгуст девяносто первого. Чувствуется один почерк. Речь идет о лтентном зомбировнии, преврщении людей в биороботов с жесткой прогрммой смоликвидции, которя инициируется при определенных условиях. Нпример, по комнде, при зтргивнии информции из облсти тбу, при угрозе рзоблчения и т. д. и т. п.

— Кодировние? — Полковник вспомнил про остывший кофе, поморщившись, допил одним глотком. — И чья же это рбот? ГРУшников? Нш?

— Д нет, тут не тк все просто. — Брюнетк возвртилсь н место, достл из ппки шпрглку, зшуршл бумгой. — Видимо, это гипноктрсис, ниболее глубокя форм гипноз, при которой полностью меняется ряд личностных структур. Считется, что это возможно блгодря мехнизму, нзывемому в психитрии индукцией, когд человеку подсознтельно нвязывется определення модель поведения, в днном случе лгоритм смоликвидции. Гипнотический трнс, при котором зклдывется прогрмм, нстолько глубок, что изменения в созннии стновятся прктически необртимыми. Сколько ни бьются психитры, пытясь рскодировть членов «Белого бртств», увы, эффект нулевой. А что ксется исполнителей, то здесь чувствуется рук профессионлов.

Он нлил себе кофе, быстро отпил, вытерл губы плточком.

— Есть в недрх Министерств обороны подрзделение, войсковя чсть 10003, под комндовнием генерл-мйор Свин. Тк вот, Невинномысский полгет, что контор сия имеет смое прямое отношение ко всему необъяснимому, происходящему в отечестве, — будь то полеты во сне и няву, предвыборня истерия или згдочные немотивировнные убийств. И очень может быть, что экстрсенс ткого клсс, кк Шидловскя, рботет н генерл Свин, — слишко уж много косвенных фктов, подтверждющих это.

— Тк, тк. — Полковник рспечтл пчку «Орбит», вздохнул и сунул в рот срзу две подушечки. — А скжите-к, коллег, у меня вопрос, может быть, несколько стрнный — для чего Шидловской при ее-то внешних днных оствться девственницей? Это кким-то обрзом влияет н оккультные способности? Я не верю, что н нее желющих не ншлось. Взять хотя бы этого Невинномысского, похоже, он до сих пор не прочь. Очень дже…

— Д, вопрос лично для меня не простой. — Брюнетк криво улыбнулсь, попрвив волосы, снял очки. — Я совсем не экстрсенс и уже лет тридцть кк не девушк… У мужчин точно, целибт и способность к прнормльному связны нпрямую. Все дело в энергетике: меньше истртишь — больше остнется. Вспомним иноков — монхов-схимников, индусов, прктикующих узвру-йогу и поднимющих сперму вдоль позвоночного столб. А «совершенные» ктров? А рыцри-девственники, дввшие обет безбрчия?

Он снов криво улыбнулсь, покусл дужку, ндел очки.

— Что же ксется женского сословия, то действительно подвляющее большинство облдвших прнормльными возможностями были девицми — Жнн д'Арк, жрицы Дельфийского Оркул, святые великомученицы рзные, опять-тки Богомтерь…

— А кк же мдм Блвтскя? — Подполковник, молч рисоввший квдртики в блокноте, зевнул, отбросив ручку, глянул н чсы. — Известня был ок-культистк, Теософское общество основл. И половую энергию, между прочим, не экономил, рсходовл нпрво и нлево. Рсскзывют, что…

— Друг мой, прошу не отвлекться. — Полковник вдруг ни к селу ни к городу вспомнил жену, все

note_\1ще крсивую, с волнующими формми, вздохнул. — Итк, что у нс еще?

Он прекрсно знл, что смое вжное Брюнетк оствляет нпоследок, тк скзть, н слдкое.

— Мы тут покоплись немного с товрищем подполковником, — т не спеш отпил кофе, с достоинством рскрыл ппку и вытщил лист бумги, — тк вот, выходит, что через турфирму «Альтир» «Мгия успех» сейчс ведет нбор девиц н буровые вышки. Догдыветесь, куд? — Он победно взглянул н Полковник и, не удержвшись, улыбнулсь: — Конечно же, в Норвегию! Кому-то в этой стрне здорово приглянулись россиянки, и чует мое сердце, что это не вульгрня сексэксплутция, здесь что-то другое, может быть, нсильственное изъятие оргнов или еще чего похлеще…

Он змолкл с многообещющим видом, и Полковник, срзу догдвшись, что десерт впереди, поторопил:

— Ну же, коллег, ну же, не тяните кот з хвост.

— Лдно, лдно. — Брюнетк вжно кивнул и вытщил еще один лист из ппки. — Но внчле немного истории. Пятого мя тысяч девятьсот двдцть первого год был создн специльный отдел при ВЧК, СПЕКО, которому было поручено следить з режимом секретности и соблюдением госудрственной тйны. Руководить отделом поручили Глебу Ивновичу Бокию, члену РСДРП с девятисотого год, человеку неординрному, мыслящему широко и склонному к мистике. Интереснейшя личность. — Он сделл неопределенный жест и кк-то очень стрнно улыбнулсь. — При обыске в его доме ншли целую коллекцию зсушенных мужских фллосов. Тк вот, при его непосредственном учстии в нчле двдцть пятого год при СПЕКО оргнизуется секретня лбортория нейроэнергетики, нчльником которой нзнчется Алексндр Всильевич Брченко, известный ученый биолог, оккультист, ученик легендрного Бехтерев. Его интересуют рбот мозг, электрический потенцил живой клетки, гипноз, телептия, глвное, упрвление психикой и поведением человек. Еще в двдцтом году он возглвлял экспедицию н Кольский полуостров в рйон Ловозер, где нблюдл необычйное явление «эмерик», до сих пор приводящее специлистов в недоумение и предствляющее собой неизученный феномен мссового зомбировния. Результты своих прктических и теоретических изыскний Брченко обобщил в фундментльном труде «Введение в методику экспериментльных воздействий энергополя». Однко в тридцть седьмом году после рсстрел ученого все мтерилы попли в НКВД — и с приветом. — Брюнетк змолчл, быстро перевернул лист и кончиком язык облизл губы. — Ну вот, добрлись нконец до сути. Невинно-мысский считет, что все рботы по зомбировнию, проводимые ншими спецслужбми, основывются н трудх покойного Брченко. Нстоящее уходит корнями в прошлое, ведь еще Козьм Прутков говорил: зри в корень. — Н губх ее зигрл торжествующя улыбк. — В общем, отысклся человечек один, рботвший вместе с Брченко. Это бывший сотрудник Седьмого отделения, подполковник в отствке некто Степн Евсеевич Кустов восьмидесяти девяти лет от роду. После рсформировния СПЕКО в тридцть восьмом году он служил опертивником в ИТУ, во время войны был комндиром згрдотряд, зтем нчльником тюрьмы особого режим. Сейчс проживет в Луге, знимется пчеловодством, вдовец, церковный строст в местном хрме. Имеет орден Крсного Знмени, Крсной Звезды, кучу медлей. Словом, жизнь прожит не зря.

— Ну что ж, ндеюсь, он еще не впл в мрзм. — Полковник посмотрел н фотогрфию блгообрзного, длинноволосо-длиннобородого стрц, зевнул и неожиднно усмехнулся: — Лдно, см съезжу, лично пообщюсь.

Стрння все-тки штук пмять…

Ему почему-то вспомнились слов из дурцкой песенки, тк горячо любимой его млдшим сыном: Здрвствуй, дедушк Мороз, бород из вты, Ты подрки нм принес, пидерс горбтый?

* * *

В Лугу Полковник попл только к обеду — хоть и выехл рно, но по скользкой дороге особо не рзгонишься, д и сто сорок верст тоже не шутк. Проплутв немного по бугристым, щебеночным проселкм, он ншел нконец улицу Болотную и зпрковл мшину у чхлой осиновой рощицы, сплошь звленной мусором, ржвыми жестянкми, битым стеклом. Неподлеку, в тупике, стоял большой деревянный дом, в котором и обретлся н стрости лет Степн Евсеевич Кустов.

— Бобик! Шрик! — Держ низготове бллончик «нтидог», Полковник осторожно приоткрыл клитку, просунул голову, прислушлся и, не обнружив во дворе злой собки, поднялся н крыльцо, негромко постучл: — Хозяин! Хозяин!

— Сейчс иду, сейчс. — Послышлись шркющие шги, дверь со скрипом отворилсь, и н пороге возник сухощвый, крепкий еще стрик. — Тебе чего здесь, мил человек? Зблудился?

Он подслеповто щурился, вглядывясь из-под руки, но смотрел приветливо, незлобиво.

— Здрвствуйте, Степн Евсеевич. — Полковник помхл документом, зверенным в Союзе пистелей, осклился увжительно и протянул стрцу руку. — Ефим Широкий, журнлист, рботю нд повестью о героическом прошлом, боюсь, без вс книг получится неполной.

— А ты не томись, мил человек, зходи-к в дом. — Повертев документ тк и эдк, хозяин возвртил его гостю, щербто осклбился, посторонившись, мхнул рукой: — Все одно без очков не прочесть, д я и без бумжки тебе рд. Все живя душ…

— Спсибо. — Полковник вошел в полумрк просторных, звленных вековым стрьем сеней, и в нос ему резко шибнуло зпхом зверинц — дом был полон кошек. Черные, белые, рыжие, в полоску, в крпинку, в клеточку, они пушистым ковром устилли пол, урчли, игрли, почесывлись, вылизывлись, лкли что-то из жестяного корыт, светящиеся, словно угли, глз их следили з незвным гостем отовсюду — с полок, с потолк, с мебели, с нтресолей. Это был ккой-то кошкин дом….

— Ты, мил человек, в горницу проходи. — Хозяин поднял н руки сибирского кот, огромного, вльяжного, срзу видно, любимц, поглдил, потрепл, бережно опустил н пол. — Я кк рз обедть сдился. Двй-к со мной ушицы из окуньков д блинков с медком липовым, с сотми. Рзговорми сыт не будешь…

В комнте было тепло. Топилсь большя русскя печь, н приземистом столе высились горой румяные блины, н кожном дивне с рсполосовнной до дерев обшивкой дрыхли коты.

— Господи, Степн Евсеевич, сколько же их у вс? — Полковник снял пльто, шпку, уселся осторожно н продрнный, шткий стул. Он уже понемногу принюхлся и нчл рзличть ромт свежесвренной ухи. — У Куклчев в цирке и то, нверное, меньше.

— А кто его знет, не считл. — Хозяин улыбнулся, взял ухвт и ловко потщил из печи зкопченный чугунок. — Дом большой, пускй плодятся. Кошк зверь хороший, чистый, человеку от нее вред никкого. Не то что собк, премерзкя тврь, двуличня — одним руки лижет, других з глотки берет. Ты не стесняйся двй, придвигйся-к к столу… Тк ты еще и водочки припс? Кстти, кстти, с хорошим человеком и выпить не грех.

Он нлил Полковнику ухи, крупно, по-деревенски, нрезл хлеб, сло, вытщив плошку с квшеной кпустой, принялся открывть бутылку.

— Из опилок, конечно, гонят, ну д лдно. Выпили, зхрустели кпусткой — сочной, с брусникой и нтоновкой, двжды повторили и нчли хлебть уху, густо перченную, нвристую, из окушков и плотвы. Незметно приговорили полчугунк, взялись з блины, румяные, с прозрчным, тягучим медом, и хозяин, подслеповто щурясь, посмотрел н гостя:

— Ефим, не зню, кк по бтюшке, ты, знчит, спршивй, не стесняйся, все одно, скоро мне ответ держть. — Отложив вилку, он перекрестился, лицо его стло торжественным и светлым, н глз нвернулись слезы. — З грехи мои. Кровь н мне, много крови. По колено в ней ноги мои, по смые локти руки…

— Д лдно вм, Степн Евсеевич, кк говорится, кто без грех. — Полковник незметно проглотил тблетку «нтидринк» — особого препрт, рзлгющего этиловый спирт, рзлил по сткнм «Столичную», чокнувшись с хозяином, зхвтил пльцми кпусту. — Хочу нписть о рботе спецотдел СПЕКО. Вы можете мне рсскзть, чем они знимлись в то время?

— А, вот ты о чем, Фим. — Кустов облегченно вздохнул, свернув блин трубочкой, сунул его в мед, — я думл, згрдотряд. — Он медленно прожевл, здумчиво уствился куд-то в стену. — А в спецотделе я внчле сидел н прослушке, собирл по прикзу Влдимир Ильич компромт н вождей, зполнял тк нзывемую «черную книгу». Ох, много тм было чего интересного. Стлин, нпример, со своим дружком Енукидзе предпочитли плотных бб из хор Пятницкого, Клинин с Крохном, с тем, что переговоры о Брестском мире вел, увжли блерин из Большого тетр. Пистель Ббель был любовником жены «железного нрком», см Ежов, прости Господи, жил с мужикми…

Несмотря н годы, пмять у отствного подполковник был в полном порядке, он едв зметно кривил губы и подслеповто щурил глз, словно вглядывлся в тумнные дли прошлого.

— А вот скжите, Степн Евсеевич, — Полковник, совлдв с блинми, вытер о полотенце пльцы, отхлебнул горячий, крепко звренный чй, — что з человек был Бокий? Теперь ведь чего только не услышишь — и плч, дескть, и убийц, и мясник. Только посмотришь н фотогрфию — лицо у него хорошее, взгляд умный, хотя внешность, говорят, обмнчив.

— Глеб Ивнович человеком был, не чет прочим. — Кустов нсупился, помолчл, выплеснул в сткн осттки водки. — Крови не боялся, но и дром ее не лил. Со стрнностями, конечно, был, не без того. Руки никому не подвл, зимой и летом в мятом плще ходил, у себя н дче, говорят, пьянки устривл, дикие, с ббми, нпряжение, знчит, тк снимл. Идейный был, верил в мировую спрведливость, вот и получил ее. Аккурт девять грммов между глз. Слушй, Фим, брось ты эту книгу, все рвно толком не нпишешь. Чтоб понять нше время, нужно в нем пожить. — Он выпил злпом, не поморщившись, бросил в беззубый рот кусочек схр. — Стрх, вот что было глвное в ншей жизни, н нем все держлось. Блгодря ему и Днепрогэс построили, и войну выигрли, и в космос полетели. А смелым-то знешь кк почки в подвлх отбивли д «петухми» н зонх делли? Все боялись, поэтому тк и жили — стучли друг н друг, молч жрли водку д орли хором: «Жить стло лучше, жить стло веселей!» — Вытщив из пчки «беломорину», хозяин дом зкурил, сбросил с колен большого трехцветного кот. — Ну-к, брысь. Хочешь, рсскжу, кк мы под Ельней своих дв полк положили? В спину, пулеметным огнем? В упор? — Он вдруг рзъярился, стукнул кулком по столу, тк, что подскочил посуд. — А откжешься — тебя тким же мкром…

— Нет, Степн Евсеевич, рсскжи мне лучше о Брченко. — Полковнику сделлось неловко, он вымученно улыбнулся, с трудом. — Чем он знимлся в спецотделе?

— Господи, Фим, ну до чего ж ты мшешь н телеведущего этого, кк его, н Листьев… — Не вынимя ппиросы изо рт, Кустов свесил голову н грудь, — похоже, он собирлся покемрить. — Убили его…

— Эй, Степн Евсеевич, не спи, змерзнешь. — Полковник потрепл стрик з плечо, пльцми потер ему мочку ух. — Он что, првд был сильный «номл»?

— Кто ж его знет. — Стрик осоловело поднял голову, тяжело вздохнул. — Нверное. Когд у дешифровщиков не лдилось, шли к нему, знчит, не просто тк. Опять-тки он, не кто другой пропускл других «номлов» через «черную комнту», знл, видимо, толк во всей этой чертовщине.

Его глз стли зкрывться, и Полковник, уже собирясь уходить, вытщил фотогрфию Шидловской, тк просто, для очистки совести.

— Степн Евсеевич, эт женщин вм, случем, не знком? Может, встречли где?

— Господи, не может быть. — Вглядевшись, Кустов срзу спрвился с дремотой, сплюнул и принялся креститься, истово, многокртно, рук его дрожл. — Это же дочк Немц. Брченко ккурт перед своим рестом проверял ее в «черной комнте», хотел, видть, чтобы по стопм родителя своего погного пошл. Тьфу, прости Господи, гд был редкостный. Исчдие д. Змей, змей…

Он резко змолчл, ждно зкурил, ломя спички, глянул исподлобья н ошршенного Полковник.

— Ты, Фим, не знешь, что это был з человек. Помнишь открытые суды тридцтых? У известных людей, умниц, крыш будто бы ехл, сми себя оговривли, толкли в могилу. Почему? Ясное дело, путем зубодробления и крушения ребер ткой спекткль не устроишь, нужно человеку крепко зтумнить мозги, чтобы себя не помнил. Вот этим Немец и знимлся, не один, подобрлсь тм у них компния, нверняк и товрищ Киров н их совести, впрочем, ккя тм совесть. — Кустов мхнул рукой и внезпно крепко ухвтил Полковник з локоть: — Слушй, Фим, брось ты это дело. Нпиши лучше книгу о ворх, о девкх непотребных, о блядстве, о нркотикх. Не лезь в политику. Думешь, изменилось что-нибудь? — Он горестно воззрился в крсный угол, где лмпдк выхвтывл из полутьмы скорбный лик Христ, однко же креститься не стл. — И не ндейся, сунут в петлю, кк Есенин, глзом не моргнешь… Кому он нужн, првд-то? Деньги и врнье првят миром… Этим… Ну все, мил человек, не обессудь, пойду прилягу. Мне еще н вечернюю службу в хрм ндо, грехи змливть. Будешь уходить, дверь в сенях зхлопни. А в политику не лезь, не лезь…

Н том и рсстлись. Кустов отпрвился н продрнный дивн к кошкм, Полковник же ндел пльто и в здумчивости пошел н выход. «Черт, чуть не збыл». Уже в сенях он спохвтился и, возвртившись в комнту, не смог сдержть улыбки — в его пыжиковой шпке-пирожке, свернувшись, спл пушистый, полостый, словно тигр, котенок.

Глв 17

ДЕЛА ДАВНО МИНУВШИХ ДНЕЙ Год 1911-й

Только что ушел в небытие год тысяч девятьсот десятый. Нелегким он был для России, полным мрк и печли. Погибл в мукх от черной оспы божествення Комиссржевскя, скончлся, пребывя не в себе, неподржемый Куинджи, осиротил отечество своею смертью великий Лев Толстой. Кзлось, сумрчня туч нвисл нд Россией, уж Мережковский скорбно зшептл о скорой ктстрофе, и Федор Сологуб звел волынку о тлене и судном дне, и Бену зговорил о «чсе зверств». Однко кк-то обошлось — жизнь продолжлсь.

Входили в моду струящиеся плтья, зеленовтые, лиловые, с отделкой тлшкинскими кружевми, особым шиком считлись шляпы со струсовыми перьями, огромные, словно колес экипж, из дргоценностей в фворе были большие метистовые броши. Блистл тлнт звучноголосого Шляпин, грнд-приме Пвловой рукоплескл Приж, Бльмонт и Северянин бисировли н литертурных вечерх, поклонницы их трвились ядом от нерзделенных чувств. Тксомоторы потихоньку вытесняли лихчей, в кинемтогрфе ншлгом шл фильм «Пред ликом зверя», в быту сделлись популярны тройные смоубийств — жен, муж, любовник. Декднс считлся хорошим тоном, супруги скрывли верность, девицы — невинность. Обострен и преувеличен был интерес ко всему темному, згдочному, оккультному, кк грибы после дождя появлялись эзотерические кружки и религиозно-философские обществ. В слонх только и рзговоров было, что о мдм Блвтской, докторе Ппюсе и о проклятых жидомсонх, тк и дожидющихся момент, чтобы зхвтить мировое господство. Россия походил н роскошную, но утлую лдью, влекомую ветрми, — кормчий без цря в голове, гребцы без крест, мчты без прусов, весл без уключин. А рифы близко…

Холодным янврским вечером действительный сттский советник известный художник Николй Рерих устривл у себя н Глерной спиритический сенс. В кчестве медиум был приглшен Ян Гузик, крупнейший специлист по вызывнию духов, — он прибыл со своим нтрепренерем, известным оккультистом грфом Чеслвом фон Чинским, Генерльным делегтом Великой ложи Фрнции. Вечер прошел блестяще. Мэстро с помощью флюидов вызвл тени Мицкевич и Нполеон, здвл им вопросы, вещл утробными, нечеловеческими голосми. Нконец отгремели плодисменты, большинство гостей рзъехлось, и остлись только свои, близкие друзья — скульптор Сергей Меркуров, его двоюродный брт мистик Гурджиев, монгольский путешественник Хян Хирв, востоковед Сергей Ольденбург и известный оккультист, втор фнтстических ромнов Алексндр Брченко. С нслждением зкурив — кто трубку, кто смоловскую ппиросу, кто сигру, — рсположились поудобнее в креслх, в предвкушении ужин звели неторопливую, полную обстоятельности беседу. Свет рдужно дробился в хрустликх люстр, добротня дубовя мебель отржлсь в зеркле пркет, пышня зелень густо обвивл модные резные жрдиньерки. Посмотреть со стороны — стрые друзья убивют время, коротют вечерок в приятном, необременительном ничегонеделнье. Buvons, chantons et aimons[35]. Однко первое впечтление обмнчиво — н квртире у Рерих собрлись единомышленники, люди, объединенные общностью взглядов н природу вещей во Вселенной.

— Итк, господ, вши впечтления? — Хозяин дом, блгообрзный, рно облысевший господин непроизвольно тронул жидкую, отмеченную сединой бороду, придвинув млхитовую пепельницу, принялся выбивть трубку. — По-моему, senza dubbio[36], в этом что-то есть.

Потомственный мсон, он, будучи еще «волчонком» [37], получил эзотерическое имя Фуям и от природы был умен, упорен и ничего не принимл н веру. Может быть, именно поэтому он уже в тридцть пять лет стл генерлом, кдемиком и знимл посты председтеля объединения «Мир искусств» и секретря обществ поощрения художеств. Более того, он сумел пройти путь от профн до мсон тридцть третьего грдус и сейчс имел большой вторитет среди рыцрей крест и розы — розенкрейцеров.

— Фрс, дешевк, — мистик Гурджиев покчл головой, пронзительные глз его светились скепсисом и презрением, — жлкое подржние. Мелкие осколки истины.

По-русски он говорил плохо, с сильным квкзским кцентом, и н первый взгляд кзлся ряженым — индийский рдж, зчем-то нпяливший приличную пиджчную пру и белоснежную сорочку. Он много путешествовл, видел йогов, фкиров, вертящихся дервишей мевлеви, и сейчс смуглое лицо его выржло отврщение — все эти предствления для слонных дурков.

— Кк точно, друг мой, вы изволили вырзиться. Вот именно, мелкие осколки истины. — Улыбнувшись, Алексндр Всильевич Брченко, широкоскулый, в очкх, с блестящими, близко посженными глзми, зкинул ногу н ногу и одобрительно кивнул Гурджиеву. — Нет сомнений, что существовл некя льм мтер, протоцивилизция, влдевшя зннием, об уровне которого мы можем только догдывться. Осколки этой культуры передются из поколения в поколение тйными обществми, и нверняк еще где-то существуют некие очги этого секретного гнозис, тк скзть, рел обитния квинтэссенции истины.

Не в силх усидеть, он вскочил н ноги, поскрипывя остроносыми, высокошнуровнными ботинкми, сделл круг по комнте.

— Я имею в виду, господ, обитлище посвященных — мхтм, тйную стрну Шмблу-Агрти, может быть, последний оплот великой культуры север, то есть гиперборейской. Отзвуки этого великого знния во всем, нчиня от оккультных прктик и кончя рзличными конфессиями, которые по сути своей есть солярные культы. Вот где сокрыт мудрость. — Брченко уселся в кресло, стекл его очков тинственно сверкнули в электрических лучх. — Ведь именно блгодря солнцу тмосфер, нс окружющя, нсыщен теплом, светом, электричеством, химической, «нервной» и рдиолучистостью. Я твердо уверен, что солярня ктивность влияет буквльно н все процессы н ншей плнете, не исключя и событий общественной жизни. Буквльно, бог — это солнце.

— Точнее, демиург, Иегов, создтель конкретной системы. — Скульптор Сергей Меркуров сощурил в улыбке умные глз, кинул быстрый взгляд н Брчен-ко. — Уж если говорить о боге, мне больше импонирует Абсолют-Зервн зорострийцев или Эн-Соф иудеев, нечто бесконечное, неподвлстное человеческой логике, смодостточное, содержщее все в себе. И уж во всяком случе не бородтый дедушк н облчке.

Меркуров придерживлся рдикльных левых взглядов, водил дружбу со Степном Шумяном и чстенько вспоминл, кк во время учебы в Цюрихе любил слушть диспуты Блнк-Ульянов с эсером Виктором Черновым.

— Если угодно знть мое мнение, господ, любя религия, кроме буддизм, вызывет у меня чувство, близкое к отврщению. — Акдемик, известный востоковед Сергей Ольденбург, обрезл кончик сигры, интеллигентное лицо его сделлось здумчивым. — Особенно, знете ли, христинство. Все в нем двусмысленно, полно противоречий и недомолвок. Почему, скжем, евнгелия делятся н кнонические и покрифы? Чем, скжем, сочинения Петр, Филипп или Мрии хуже сочинений Луки, Мрк, Мтфея и Ионн? Или в них есть что-то, чего не должно знть пстве? Однко дже при чтении кнонических евнгелий зкрдывются сомнения. По Мтфею, нпример, Иисус был ристокртом, происходящим от цря Двид через Соломон, Мрк же в очень тумнных выржениях поддерживет легенду о бедном плотнике. Если верить Луке, при рождении Спсителя посетили пстухи, если Мтфею — это были цри. По Ионну, рспятие свершилось нкнуне Псхи, тогд кк у остльных синоптиков оно произошло н следующей неделе после прздник. Но бог с ними, с этими неточностями. — Ольденбург вдруг громко рссмеялся, получилось несколько зловеще. — Вспом-ним-к лучше историю, господ. Итк, Плестин, времен Иисус — римский гнет, еврейское общество рздроблено н множество политико-религиозных сект. Однко в кнонических евнгелиях описывются лишь фрисеи и сддукеи, суровые мистики ессеи и оппозиционеры зилоты дже не упоминются в творениях Луки, Мрк, Мтфея и Ионн. Выходит, Иисус не знл о них? Это немыслимо — см Ионн Креститель происходил из ессеев, зилоты в то время были просто притчей во языцех. Видимо, Иисус нходился в тесном конткте и с теми, и с другими, все об этом знли, и для евнгелистов было предпочтительнее хрнить молчние. А теперь приглядимся внимтельнее к смому Спсителю и его окружению. Не объявляет ли Иисус, что он принес не мир, меч? Не прикзывет ли он кждому обзвестись своим собственным мечом? И длее, после прздновния Псхи не считет ли он см мечи в рукх своих учеников? Это, дй бог пмяти, Евнгелие от Луки. Теперь любимые ученики — Симон Петр до смого своего рест ходит вооруженным. Иуд Искриот есть не что иное, кк искженное Иуд Сикрий. Кто же ткие сикрии? Это профессионльные убийцы, сржвшиеся н стороне зилотов. Ученик, известный под именем Симон, в греческом переводе текст от Мрк нзвн «Kananaios», эквивлент рмейского слов «рзбойник», Лук же прямо упоминет о Симоне Зилоте. Вот ткя компния. — Ольденбург сделлся мрчен, в голосе его послышлись тргические нотки. — А теперь, господ, кульминция, рспятие. Соглсно евнгелиям, Иисус снчл был приговорен синедрионом, или Советом стрейшин, зтем уже предствлен н суд к Пилту. Все это случилось точно нкнуне Псхи. Очень стрнно. Совет стрейшин не мог собрться ночью, тем более нкнуне Псхи, это было бы вопиющим нрушением еврейского зкон. Лдно, пойдем дльше. В евнгелиях синедрион кжется не облеченным влстью выносить смертные приговоры, и вроде бы именно по этой причине евреи и предствили Иисус н суд Пилт. Однко Совет стрейшин мог вполне приговорить любого к побитию кмнями, и если бы действительно хотел лишить Христ жизни, то несомненно подверг бы его этой экзекуции. То есть ккое же резюме, господ? — Ольденбург обвел собрвшихся нсмешливым взглядом, чувствовлось, что он испытывет удовольствие от собственной трктовки евнгельской дрмы. — Иисус стл жертвой римской дминистрции, римского првосудия, римского приговор и римской кзни, устривемой римлянми для вргов Рим. Иисус был рспят не з преступления по отношению к евреям, з его деяния, угрожющие безопсности Рим, миль прдон, кк вульгрный уголовник. Можно понять рин, принимвших Ветхий Звет и ктегорических не приемлевших Четвероевнгелие.

— Д, вс послушешь, тк потом в церковь ни ногой. — Гурджиев с подчеркнутой серьезностью посмотрел н рсскзчик, его большие черные усы кзлись фльшивыми, приклеенными н скорую руку. — А теперь, может быть, поговорим о Богородице?

Все рссмеялись, здесь почитли лишь одну церковь — Хрм Истины.

— А что, господ, вы уже слышли про скндл, учиненный этим немцем, фон Третноффом, который еще Ппюс в шестом году обозвл профном и симулянтом? — Монгольский интеллигент Хян Хирв, юркий, подвижный, с умным зитским лицом, рзвеселился, обнжив крупные желтовтые зубы. — Н приеме у княгини Куркиной?

Полиглот, путешественник, посетивший множество стрн, он увлеклся эспернто и мечтл о созднии единого общезитского язык. Будущее уготовило ему должность министр внутренних дел нродной Монголии и рсстрел в 1937 году.

— Д, писли что-то в «Ведомостях». — Меркуров рвнодушно пожл плечми, зкурив смоловскую пушку, длеко выпустил ромтный дым. — Вроде ккя-то дм рзделсь до белья.

Он бы с большим удовольствием поговорил о куропткх, приготовленных по рецепту викингов, с трвми и брусникой, фирменном блюде дом Рерихов.

— Не ккя-нибудь тм дм, княжн Куркин, собственной персоной. Видел своими глзми, — Хян Хирв неожиднно стл серьезным, в голосе его послышлись недоумение и восторг. — Этот чертов фон Трет-нофф дже не кслся ее, просто подошел и скзл: «Рздевйтесь». И княжн тут же нчл рсстегивть кнопки плтья. Пок все опомнились, он уже остлсь в корсете, чулкх и пнтлонх, бтистовые, знете, ткие, широкие, с рзрезом в шгу. Слуги потом нкрыли ее сктертью. А немец, кк окзлось, держл с кем-то при н сто рублей. Удивительно, до чего хорош, ткого мощного спирит я еще не встречл…

— Д, Отто Людвиг фон Третнофф не плох, совсем не плох, — Брченко сунул окурок в пепельницу, глз его стли злыми. — Но он збыл, что грмония посвященного зключется в двуединстве принципов: « Deus meum que j us»[38] и « Ordo ab chaos » [39]. В его же душе лишь жжд рзрушения, в этом он весьм преуспел. Я хорошо помню его молодым, подющим ндежды оккультистом, которого интересовли вопросы психоэнергетики. Это уже потом волей случя в руки ему попли зписки чернокнижник брон де Грд.

— Черного мг де Грд? Приговоренного к смерти госудрем Австрии Иосифом, королями Людовиком Пятндцтым и Фридрихом Вторым, персидским Ндир-шхом и бенгльским нбибом Сироджул-Дудом? — Хян Хирв удивленно поднял густые черные брови, косо прорезнные глз его округлились. — Тинственно исчезнувшего с горизонтов истории?

— Увы! — Брченко невесело усмехнулся и провел рукой по редким, чуть висловтым усм. — В конце тысяч семьсот шестидесятого год «ужсный брон», кк его тогд нзывли в Европе, объявился в Петербурге. Поселился н окрине, в местечке Ки-керейскино, жил тихо, н публике не появлялся, уже к нчлу семидесятых его поместье пришло в зпустение — хозяин то ли съехл, то ли умер. В семьдесят четвертом году по велению импертрицы Ектерины Второй нчлось строительство дворц в честь победы русского флот при Чесме, и когд нчли сносить дом де Грд, в тйнике под полом ншли стринную рукопись, которую немедленно збрл себе рхитектор Фельтен. Это были тк нзывемые «Зписки де Грд», вероятнее всего, некий симбиоз гримур и прктического руководств по ниболее эффективным методм влияния н человеческую психику. Рукопись эт выплыл н свет божий в тысяч восемьсот девяностом году, когд профессор естествознния Петербургского университет Кгл-Кндыбев приобрел по случю некую стринную рукопись рнней послепетровской эпохи, посвященную оккультизму. Через три дня его обнружили мертвым в собственном кбинете — совершенно седым, в луже собственной мочи, нлиз крови покзл, что перед смертью он сошел с ум. Срзу после этого ссистент профессор, некий привт-доцент Штильберг, бросил рботу и, сняв квртиру в доме н окрине, знялся оккультными опытми. Он взял себе псевдоним Отто Людвиг фон Третнофф.

— Д, господ, история — куд тм Конн-Дойлю! — Хозяин дом чуть зметно улыбнулся, легко поднялся с кожного кресл, тем временем послышлись легкие шги, дверь отворилсь, и в гостиную вошл его супруг.

— Господ, ужин готов, милости просим.

Стройня, пышноволося крсвиц, с тонким лицом и пристльным взглядом, Елен Рерих пользовлсь в эзотерических кругх известностью кк медиум. Он стрдл эпилепсией и в минуты, предшествующие приступм, общлсь с духми, проникл сквозь прострнство, слышл голос.

— Лд, прошу. — Рерих с глнтностью подл ей руку и чинно повел жену в столовую, где сверкл хрустль, блестело серебро и возбуждли ппетит изыскнные зкуски н гостеприимно нкрытом столе.

Гости потянулись следом — не токмо пищей духовной жив человек.

* * *

Год 1919-й

Близилсь зим. По берегм речки Ждновки, что обтекет Петровский остров с север, обильно, к сильным холодм, крснели зросли рябины, липы вековые рно сбросили листву, и среди пожухлой лебеды бродили только козы — мокрые, жлко блеющие под проливным дождем. Вечерело. С Блтики здувл сильный, порывистый ветер. Рзводя волну н Неве, он прусил дождевую звесь, протяжно выл под ркми мостов и, пробиря до костей, зствлял бородтого, в мешковтом пльто человек ускорять шг. Впрочем, тот и тк спешил, нсколько позволяли возрст и здоровье, подорвнное собчьей жизнью — голод, холод, рзрух. Укзы, декреты, рсстрелы. Чертовы большевики. Он, конечно, многое мог бы сделть для себя, но это — тбу, инче пропдет сил, единственное, что остлось у него.

«Проклятое место». Придерживя шляпу, бородтый перешел Тучков мост и, отворчивя лицо от резких струй дождя, поплелся по Петербургской стороне. Безрдостное зрелище! Рзвлины, хлупы обветшлые ккие-то, кучи щебня, поросшие крпивой.

Зто н ржвом, из кровельных листов, зборе веселенький плктик: «Рбочий! Бей кроввую гидру контрреволюции!» Кто-то уже успел поперек нцрпть похбное слово…

«Не ведют, что творят, — человек в пльто прищурился и, неловко сплюнув, обогнул зброшенный дом, — черт попутл, врзумить некому». Несмотря н темень, он уверенно ступл по кирпичному крошеву и, миновв дощтый, покосившийся збор, двинулся пустырем — между рскопнных кртофельных грядок, злежей горелых бревен и треснувших фундментов. Когд-то здесь тоже жили люди. Светились окн, доносился детский смех и зпх горячего хлеб, теперь же — ветр вой, стук ливня по обрывкм крыш д крысиный писк среди рзвлин.

— Т-ш-ш-ш. — Не доходя кирпичной кучи, бородтый вдруг змер и, резко вскинув руку со стрнно згнутыми пльцми, выкрикнул непонятное: — Млхут!

И сейчс же, словно ошпренные, зскулили псы-людоеды — одичвшие, сбившиеся в стю, уже готовые вцепиться в глотку одинокому прохожему.

«Тври окянные». Под истошный собчий вой тот пересек пустырь, тяжело вздохнул и, згребя спогми по лужм, превозмогя устлость, двинулся дльше. Нконец он открыл клитку в зборе, миновл двор и нчл поднимться по узкой лестнице черного ход. Его ослбшие колени противно дрожли. Ступени были скользкими, густо пхло плесенью, и кзлось, что все здесь двно мертво, — вокруг могильня тишин д темень склеп. «Первый, второй, пятый, ох, высоко». Н площдке седьмого этж он остновился, перевел дух и только собрлся постучть, кк мссивня, с медным ящиком для гзет дверь открылсь и н пороге появился мужчин с кнделябром:

— А я уж думл, что все збыли про меня. Двненько не виделись, святой отец.

— Сн мой сложен двно, ткого бог не приемлю — Бородтый резко оборвл его и тут же, сдерживя ярость, понизил голос до шепот: — Не время поминть прошлое, Лютер. Время пришло собирть кмни…

— Бшню до неб решил построить, преподобный? — Тот, кого нзывли Лютером, посторонился и, высоко подняв подсвечник, сделл приглшющий жест. — Или побить кого ндумл? Звтр лун пойдет н убыль, смое время.

Он был небольшого рост, с густыми, цвет бронзы, волосми до плеч, по-юношески стройный, хотя нзвть его молодым было трудно. Огромный рубин н его пльце нпоминл сгусток зпекшейся крови и слбо светился изнутри.

— Дльше не пойду. — Переступив порог, гость хлопнул дверью и вплотную придвинулся к хозяину. — Оглянись по сторонм, Лютер, рскрой глз. Уже солнце стло мрчным, кк влсяниц, и лун сделлсь кк кровь, и небо скрылось, свившись кк свиток, и из дым вышл срнч н землю. А из моря вылез зверь с выблядкми своими — число им легион, имя — большевики.

Он вытер пену н губх и, сверкнув глзми, зстонл от ненвисти.

— Влдимир Блнк, Лейб Троцкий, ткже прочие из сих вождей жизни не достойны. Их убьет «Верховное Повеление». Большя церемония нзнчен н звтр, и ты должен быть с нми.

— Я должен только проститутке, которя лишил меня девственности. — Рссмеявшись, Лютер поствил кнделябр н пол, и стли отчетливо видны его ступни, мленькие, кк у ребенк, обутые в туфли с железными пряжкми. — Предть смерти кучку иудеев не сложно, только Россию это не спсет. Отечество нше, святой отец, обречено. — Он снов рссмеялся и, тряхнув волосми, с пфосом возвестил: — Скзно же древними, что т стрн, что нселен рбми, полня неверующих, лишення пророков, быстро погибнет, измучення голодом и болезнями. А впрочем, лдно. — Он вдруг поскучнел и, притушив дьявольский огонь в глзх, вздохнул: — Коль отечество в опсности, нужно помогть своим бртьям во Христе. Мы ведь с тобой бртья во Христе, , преподобный? — И, услышв в ответ зубовный скрежет, дружески тронул гостя з плечо: — Ну, ну, полно, не серчй. См ведь скзл, не время поминть прошлое… Может, чйку?

При этом он улыбнулся и незметно, словно фокусник, вырвл из шевелюры бородтого волосок — длинный, сльный, нполовину седой.

— Не стну я с тобой чи рспивть. — Дернувшись, словно от удр ток, человек в пльто отштнулся и непроизвольно, по стринной привычке, осенил себя крестом. — Не з тем я к тебе пришел, Отто Лютер фон Третнофф. В последний рз тебя спршивю, хоть единожды в жизни употребишь свою силу во блго? Помни, умрешь и ты, тм…

— Свят, свят, свят. — Хозяин дом перекрестился с издевкой, и в его глзх снов зжглись дьявольские искры. — Спс нерукотворный, у, ты с нми? Пресвятя Богородиц, ты больше никого не родил? Тогд спси, сохрни, не выдй. — И, прищурившись, он уперся взглядом в бородтого: — Где?

Его породистое, с првильными чертми лицо было бледно и нпоминло посмертную мску.

— По этому дресу звтр в полночь. — Бородтый вытщил клочок бумги и осторожно, чтобы не коснуться чужих пльцев, протянул его Лютеру. — Воистину, сотворим вред во блго.

Повернулся, щелкнул тугим змком и, не прощясь, окунулся в смрдную темень черного ход.

«Оревур, преподобный. — Губы Лютер рстянулись в усмешке, и, содрогнувшись от зстрелой ненвисти, он двинулся по длинному, извилистому коридору. — Еще неизвестно, будет ли счстливым твой путь».

Скоро он остновился перед неприметной, под цвет обоев, дверью, отомкнул ее двумя ключми и, высоко подняв подсвечник, вошел в небольшую, без окон комнту.

Внутри было стрнно. Стены покрывл беля мтерия, под потолком, укзывя нпрвление н север, висело чучело питон, воздух был ощутимо плотным от блговонных дымов.

— Именем отц моего. — Лютер ловко зжег мсляную лмпу и, отдернув знвеску, рзделявшую помещение ндвое, подошел к некоему подобию стол, зстеленному пергментом с изобржением пентгрммы.

Шепч непонятное, он добел рздул угли в курильнице, бросил поверх них лдну, белой смолы и серы и, стрнно усмехнувшись, отпрвил следом волос, вырвнный из шевелюры недвнего гостя.

Тот тем временем был уже длеко. Шркя рзмякшими подошвми, он перешел Тучков мост и, хрипло дыш цинготным ртом, принялся збирть левее, н Средний.

«Скверну ндобно выжигть огнем». Все его мысли были о дне грядущем, дне, н который нзнчен Большя церемония. Смые достойные из облдющих силой соберутся звтр и, воздействуя своей волей н зконы природы, обрекут н гибель кучку вы-блядков род человеческого. Отнявших у него жену, сын, привычную жизнь…

— Помогите, грбят! — Где-то совсем неподлеку в мрчном лбиринте дворов рздлся истошный визг, тут же последовли выстрелы, и крики смолкли, только угрюмей зсвистел в рзбитых окнх ветер.

«И помрчились солнце и воздух от дым из клдезя. — Бородтый споткнулся и, горестно покчв головой, зстонл сквозь осколки зубов. — Господи, что творится в душх людских! Ни стрх, ни совести не остлось, лишь посулы большевистские, суть соблзн дский. Ничего, конец этому близок. Толп без зчинщиков и есть толп — тупое и бездушное скопище. Сгинут глвные большевики — остльные рзбредутся. Или истребят друг друг ки псы бешеные».

Миновв Пятндцтую линию, он свернул нлево, двинулся по нпрвлению к Неве и уже недлеко от дом вдруг привлился к стене — не стло сил. «Это что еще з глупости. — Охнув, бородтый зствил себя сделть шг и тут же, ощутив, кк в сердце спицей зсел боль, зтил дыхнье. — Пустое, сейчс пройдет». Зкрыв глз, он предствил, кк зтопит свою буржуйку, зврит желудевый кофе, достнет спрятнный от крыс ломтик хлеб из мякины — липкий, отвртительный, но все же хлеб…

«Сейчс, сейчс». Не в силх рзлепить веки, бородтый зштлся, судорожно хвтнул ртом воздух, и последнее, что он услышл, был стремительно приближющийся свист. Сорввшийся с крыши лист желез огромной опсной бритвой снес ему голову.

В то же смое мгновение Лютер рссмеялся, хохоч, вышел в коридор и, подняв телефонную трубку, неожиднно сделлся серьезен:

— Брышня, пожлуйст, коммуттор ЧК.

* * *

Ночь выдлсь ясной. Тучи рзошлись, ветер стих, и н чернильном небе высыпли звезды — во множестве, словно серебряные брызги. Слегк подморживло, и льдинки н лужх хрустко лоплись под колесми «руссо-блтов» и «пккрдов». Мшин было с десяток. Нтужно ревя моторми, они неслись по опустевшим улицм, и после них еще долго висел в воздухе бензиновя вонь. Нконец, потушив фры, колонн встл, и из мшин вышли люди, вооруженные, в кожных штурмовых курткх. Их выцветшие от ненвисти и рсширенные от кокин глз горели исступлением, бессонные, полные кошмров ночи избороздили морщинми их лиц, и в повдкх их было что-то шклье — хищное, кроввое и в то же вре-

note_\1я осторожно-трусливое. Крдучись они нпрвились к особняку — двухэтжному, стоящему н отшибе, и кк только зняли позицию, стрший из них дл сигнл. Взревев моторми, мшины ринулись вперед и, с ходу взяв здние в полукольцо, злили его светом фр. А входные двери уже трещли под нтиском крепких ног, обутых в офицерские, не по рзмеру, споги. Миг — и дюжие руки высдили рмы, с хрустльным звоном посыплись стекл, и люди в кожнкх ворвлись внутрь.

Все комнты были пусты, кроме небольшого зл н первом этже, где собрлось человек двдцть. Црил полумрк, было холодно и тихо. Перед портретми совнркомовцев горели свечи, рядом н полу белели знки кбблы и лежл небольшя кучк пепл. Это все, что остлось от пергмент с «Великим Повелением» — мгическим текстом, нчертнным кровью, прочитнным с особой церемонией и сожженным со стршным зклятием. Собрвшиеся в зле нходились в трнсе, неподвижные, с зкрытыми глзми, они нпоминли о своем присутствии лишь облчкми пр, поднимвшимися в ткт с их дыхнием.

— Стоять! — Люди в кожнкх взвели курки и, не спросив имен, открыли сумсшешдую стрельбу — молч, стршно, не глядя своим жертвм в глз, лишь пороховой дым столбом под потолок.

Музерные пули, нсквозь пронзя человеческую плоть, дырявили узорчтый пркет, щепили мебель из крельской березы и оствляли глубокие отметины в изыскнной лепнине стен. Все было исполнено в точности — с людьми покончили быстро и без ненужных рзговоров. Едв пороховой дым рссеялся, тел рсстрелянных были облиты бензином и в мгновение ок превртились в смрдный, жирно чдящий костер.

«Мы н горе всем буржуям мировой пожр рздуем». Отворчивясь от языков плмени, люди в кожнкх погрузились в мшины, стрший дл сигнл, и, сверкя фрми, «руссо-блты» и «пккрды» поктили прочь. Рычние их моторов скоро стихло, и длеко в ночи было слышно, кк лопются струны н горящем рояле. С треском летели искры, плвилось железо кровли, и корчились в огне портреты тех, кто всю Россию превртил в бушующий костер. А сверху изливл свой рвнодушный свет лун, и убывющий диск ее нпоминл ндкушенный молочно-белый блин.

* * *

Год 1926-й

— Присживйтесь, Алексндр Всильевич, прошу вс. — Нчльник спецотдел Глеб Бокий укзл н кресло и принялся ловко сворчивть цигрку из ромтного тбк и желтой ппиросной бумги. — Ну, кков же результт?

Внешность обмнчив. Кто бы мог подумть, что этот интеллигентный, обятельный мужчин с добрым взором, хорошими мнерми и приятным, негромким голосом был одним из оргнизторов крсного террор! Происходя из стринной дворянской семьи, будучи человеком честным и глубоко порядочным, он был длек от личных мбиций и свято верил в спрведливость, торжество революции и окончтельную победу добр. Однко в последнее время веры этой у него поубвилось. Н дворе уже двдцть шестой год, пор бы утихнуть клссовой борьбе и нчться долгожднной светлой жизни, но по-прежнему рекой льется кровь, в пртии процветют крьеризм и угодничество, в оргнх ключевые должности знимют «липчи» тип Трилиссер и Ягоды, у кормил влсти прочно окоплся устый выскочк с змшкми уголовник. Стоило ли рди этого гнить н кторге, зрбтывть туберкулез и стрелять людей сотнями без суд и следствия? Топить в бржх, рубить шшкми, жечь в провозных топкх, клсть н рельсы, рзрывть конями, медленно убивть в герметичной, нгревемой нд огнем «пробковой» кмере…

— Результт хоть и ожидемый, но тем не менее вызывющий восторженное головокружение. — Рсстегнув кожную куртку, нчльник лбортории нейроэнергетики Брченко опустился в кресло, от возбуждения зрчки его мленьких, глубоко посженных глз рсширились неимоверно.

— Гипотез об Арктиде — Гиперборее — ншл еще одно прямое подтверждение!

Его жизнь склдывлсь стрнным обрзом. Иделист по нтуре, мистик по убеждениям и в то же время нстойчивый ученый-прктик, он подчс окзывлся в центре тких политических интриг, что вряд ли был в состоянии деквтно оценить свою роль в происходящих событиях. Еще в студенческие годы случй свел его с профессором Кривцовым, верившим, что в глубинх Азии существует тйня стрн Шмбл, духовный центр плнеты, ндежно сокрытый от вторжения непосвященных. Тм «обнимются Небо и Земля и соединяются концы год, тм нш мир соприксется с высшим созннием, тм ворот в обитель Небесного Свет. Именно в Шмбле следует искть хрнителей эзотерической мудрости — м-хтм, знния которых могут дть человеку полную влсть нд миром». Вдохновленный рсскзми Кривцов, Брченко с головой уходит в мистику, вплотную знимется изучением прнормльных возможностей человек. Его рботоспособность не знет предел — он создет приборы, позволяющие экспериментльно устновить эффект телептии, и в 1911 году проводит ряд сенсционных опытов по передче мысли, н рсстоянии. Его интересует все, связнное с древней историей и культурой, он пишет нучно-фнтстические ромны, упорно знимется, ствит опыты и скоро приобретет широкую известность кк эзотерист, оккультист и тлнтливый ученый-биолог. Эксперименты, лекции, членство в мсонской ложе… После революции Брченко был приглшен Бехтеревым в Институт мозг и высшей нервной деятельности. Он рботл в то время нд созднием нового универсльного учения о ритмх, связыввшего космические феномены с явлениями общественной жизни. Однко обстоятельств сложились тк, что ему пришлось уехть в Мурмнск и возглвить экспедицию н Кольский полуостров для изучения тинственного психического феномен «эмерик». З дв год пребывния н севере Брченко подробно изучил рйон культовых сооружений н берегх Сейдозер, много общлся с местными шмнми-нойдми и пришел к выводу, что в глубоком прошлом существовл некя протоцивилизция, оствившя н Кольском полуострове впечтляющий пмятник прктической мгии. В лплндских волшебникх он рзглядел последних жрецов той древней культуры, отзвуки которой сквозили в стринных легендх о згдочной стрне Белых Вод. И не является ли тинствення Шмбл последним оплотом этой изнчльной, идущей из глубины тысячелетий Трдиции?

Исследовния, нпрвленные н изучение «эмерик» — мссового нпрвленного гипноз и связнных с ним феноменов, привлекли внимние ОГПУ. Чекисты видели мир кк огромную информционную систему, из которой посредством мнипуляций с человеческой психикой можно черпть сведения смого тйного и интимного свойств. В результте при СПЕКО был создн секретня лбортория, и судьбы Брченко и Бокия, этих двух людей, одержимых верой в торжество изнчльной мудрости, стрнным обрзом переплелись. До смой их смерти, — одного рсстреляют в тридцть седьмом, другого н полгод позже.

— Знчит, прочитли все-тки? — Бокий удивленно покчл головой, выпустив дым колечком, с увжением посмотрел н Брченко: — Прямое знние? Проводили сенс?

— Д, пришлось связться с ноосферой. — Тот кивнул, вытщил не очень-то свежий носовой плток и нчл протирть очки. — Знете, ткие яркие обрзы, до сих пор глз болят.

Брченко был сильным «номлом», впдя в трнс, он мог нпрямую контктировть с информционным полем Земли, првд, потом его мучили обмороки, головные боли и тошнот. Однко н этот рз оно того стоило: он сумел прочитть згдочные идеогрммы — дощечки с руническими знкми, которые ншли у стрнного, полупомешнного крестьянин, выступвшего н площдях с непонятными речми. Пончлу юродивого збрли в сумсшедший дом, зтем он очутился н Лубянке и уже здесь попл в поле зрения спецотдел. И видит бог, не зря…

— Вдвться в подробности не буду, — чуть зикясь от волнения, нчл Брченко, нервно потер лдони, коротко вздохнул, н крепких скулх его выступил румянец, — пострюсь изложить кнву. Речь идет о мтерике Арктид, нходившемся н месте Северного Ледовитого окен. Именно тм и рсполглсь згдочня Гиперборея, великое Полярное црство. Столиц ее, Пол, что знчит «покой», нходилсь непосредственно около точки геогрфического полюс земли. Древние греки нзывли город Орто-полисом, дословно — город Вертикли, город Земной Оси. Впрочем, Пол не предствлял собой город в современном смысле этого слов. Это был единя систем змков по берегм внутреннего моря Аркти-ды — Великого Врщющегося Озер. Цивилизция Гипербореи не являлсь техногенной, в ее основе лежли психоментльные, то есть мгические, ресурсы обществ, и подобное рсположение метрополии создвло ниболее блгоприятные возможности для глобльных мгических оперций. «Для стрнствия по Глубинм необходим покой!» А мксимум физического покоя плнеты приходится н ее ось. Ось — Мировое Дерево — был неким скрльным символом Гипербореи. Об этом говорят и древние северные мифы, кк тут не вспомнить скндинвских сов из стрны Оз, то есть людей, облдющих могуществом богов из город Оси…

Брченко взял пузу, ждно зкурил, встретившись глзми с Бокием, торжествующе кивнул.

— Однко это лишь форм, содержние в другом. Одним из глвных знятий людей Оси было стрнничество по Мирм Вселенной. Это искусство передвижения «в обход мтерии» было делом опсным, многое звисело от стбильности потоков тонкой субстнции. Мгия гиперборейцев позволил создть прктически постоянный поток — Осевой Туннель, который нчинлся прямо нд полюсом плнеты и уходил в глубь космос. В результте смо вещество плнеты в этом месте претерпело некоторые изменения. Воздух нд полюсом окзлся несколько уплотнен, он отличлся мтовым белым свечением (отсюд и другое нзвние Арктиды — Стрн Белых Вод!), водня стихия постепенно вытеснял земную. Потоки вод Мирового окен рзделили Арктиду н четыре гигнтских остров, и континент принял форму прострнств, огрниченного крестом, зключенным в круг. Его геометрическим центром был гигнтский водоворот в середине внутреннего моря, нд жерлом этой великой впдины рсполглся Хрм Стрнствия по Мирм. Кмення громд Хрм висел в воздухе, отбрсывя н воды Врщющегося Озер тень в виде крест. До нших дней дошел скрльный символ, обознчющий приндлежность Ортопо-лису, — это коловрт, или свстик. Хрм Стрнствий являлся четырехмерным телом, всем, кто не облдл высшим посвящением, внутреннее прострнство его кзлось лбиринтом бесконечной сложности, четыре жезл тм можно было поствить перпендикулярно друг другу, и они обрзовывли првильный восьмиконечный крест…

— М-д, — Бокий потер высокий, хорошей формы лоб, вздохнув, принялся скручивть очередную ппироску, — кк-то уж это… Одним словом, Алексндр Всильевич, верится с трудом. — Он относился к собеседнику с нескрывемой симптией — зслуженный ученый, проверенный «номл», известный оккультист. Но чтобы ккие-то тм прящие змки нд водяными воронкми, нет, это уж слишком!

— Я, Глеб Ивнович, приветствую вш скепсис, может, именно он и является движущей силой познния. — Брченко, волнуясь, снял очки, снов водрузил н нос, сунул окурок в пепельницу. — Только вот не Ульянов ли этот вш говорит, что фкты — вещь упрямя. Я дв год, кк вм известно, прожил н севере и могу с уверенностью скзть, что и культур, и трдиции смов проникнуты непостижимой, тонкой психической энергией, несут н себе отпечток тйны и высшей мгической отмеченности, см природ вокруг згдочн и неподвлстн формльной логике. Сколько, к примеру, мы ни просили местных рыбков отвезти нс н зповедный шмнский остров Роговый, что н Ловозере, те откзывлись нотрез, когд нконец ншелся охотник, сын првослвного священник, поднялся сильный ветер, и экспедиция не состоялсь. Однко нм все же удлось высдиться н южной оконечности озер, и что же? В одном из ущелий мы обнружили огромный сеид — священный кмень, рядом с ним желто-белую колонну в виде гигнтской свечи, от вид которых в нши сердц вселился непонятный, непостижимый рзумом ужс. Нступил внезпня слбость, у многих нчлись гллюцинции, тк что пришлось срочно уходить — нпряженность полей тонких энергий окзлсь невыносимой для ншей психики.

Вспоминя события пятилетней двности, Брченко змолчл, от его былой восторженности не остлось и след, только судорожно билсь жилк н виске д ктлись желвки н побледневших скулх.

Действительно, тогд, н берегх лплндских озер, в чстности Сейдозер, он обнружил множество непонятных психофизических явлений. Нблюдлись стрнные свечения, геомгнитные номлии, у кменных ритульных пирмид — менгиров — строфизик Кондийн с изумлением обнружил несоблюдение зконов грвитции — вес человек тм был величиной непостоянной. Однко глвное, что вызывло множество вопросов, был феномен мереченья. Это специфическое состояние, похожее н мссовый гипноз, чще проявлялось при шмнских обрядх, однко могло возникнуть и спонтнно. Людей неудержимо тянуло н север, к Полярной звезде, они нчинли повторять движения друг друг, безоговорочно выполняли любые комнды, зпевли н незнкомых им языкх. Некоторые могли предскзывть будущее, отыскивть спрятнные предметы, человеку, нходящемуся в состоянии эмерик, холодное оружие не причиняло вред. Создвлось впечтление, что люди — это лишь мрионетки, нити от которых нходятся в чьих-то невидимых могучих рукх. Только вот в чьих?

— Я читл вш отчет, Алексндр Всильевич, и н пмять вообще не жлуюсь. — Бокий чуть зметно улыбнулся, он не прерывл собеседник из вежливости. — Скжите, вы выяснили личность этого полоумного?

Н него, человек, склонного к мистике, привыкшего мыслить широко и бстрктно, рсскз о Гиперборее произвел большое впечтление, однко, будучи хорошим психологом и профессионльным контррзведчиком, он никогд не выкзывл своих эмоций.

— Некто Круглев Михил, крестьянин из поселк Юрьевец Костромской губернии. — Брченко зчем-то понизил голос до полушепот. — Н смом же деле он волхв белого круг, один из последних хрнителей Северной Трдиции. З тысячелетия до Рождеств Христов н русской земле существовли дв уровня посвящения. Первый — это то, что мы нзывем язычеством, учение о двендцти ипостсях, или силх, в которых проявляется Единый. Кждый из этой дюжины богов имел своих служителей, волхвов низшего посвящения. Они нзывлись кудесникми, потому что знкми их звния были кудесы — бубны о двендцти бубенцх, символизирующие круг перерождений, проявлений Единого. Волхвы же высшего посвящения — веды — имели особые посохи, кк символ вечного пути нвстречу Единому, и постигли божьи откровения во всей полноте учения о Триглве, то есть о триединстве всего сущего. К тковым и относится Михил Круглое. Смысл его пришествия — в готовности приоткрыть звесу тйны, ибо время пришло…

— Весьм интересно, весьм. Однко, Алексндр Всильевич, время. Вы куд сейчс, в Скоблищенский? — Зметив утвердительный кивок, нчльник спецотдел поднял трубку, негромкий голос его ззвучл влстно и отрывисто. — Это Бокий. Мшину н выезд.

Он поднялся из-з мссивного стол, коротко кивнул Брченко.

— Сегодня уже не увидимся, через четверть чс у меня коллегия ОГПУ. Из Круглов этого выжмите все соки, н днях жду вс с подробным доклдом. До свидния.

Руки он не подвл никому.

— До свидния. — Брченко кивнул в ответ и длинным лубянским коридором двинулся н выход, у подъезд его уже ждл открытый «пккрд» Бо-кия. Путь Алексндр Всильевич лежл к зсекреченному объекту ОГПУ, где был оборудовн «черня комнт» — специльня лбортория для исследовния способностей «номлов».

— В Скоблищенский. — Он уселся н переднее сиденье, глянул н чсы. — Особо не гоните, время есть.

— Слушюсь. — Шофер включил скорость, отпустив сцепление, прибвил гзу, и «пккрд», шурш покрышкми, поктил по московским улицм.

Вокруг кипел жизнь большого, шумного город. Под колесный лязг светились изнутри трмви, орли глки н кремлевской стене, трудяг-проходик тщился по Москве-реке, дымил по-черному, рзводил волну. В сквере у Большого тетр, тм, где рдужно переливлсь рзноцветня струя, билсь и гудел рзномстня толп, юркие тксомоторы, брызгли лучми фр, резко, по-звериному рявкли клксонми, мльчишки-гзетчики выкрикивли несусветную чушь, в вышине, в синем вечернем небе, прожектор высвечивли трнспрнт: «Ты подпислся н рбочий кредит?» Если кто и подпислся, то явно не скучющие личности в длинных пиджкх, мятых брюкх колоколом и широких, словно конские копыт, бшмкх, которые, рзмхивя тросточкми, бродили вдоль пылющих витрин, рзглядывя товры и встречных женщин. Н них бросли косые взгляды молодые, стриженные под «полубокс» люди с быстрыми глзми и умелыми, ловкими пльцми, их беспокойные ноги в ботинкх н резиновом ходу двиглись легко и бесшумно. Проститутки в ожиднии рботы томились н боевых постх, привычно ззывли клиентов, покручивли доступными, в модных шелковых шроврх здми. Воздух нполняли рев моторов, ржние лошдей, зпх пот, «Шипр» и тулетной воды «Пролетрк», дым от ппирос «Авнгрд», громкий мт, свист милиционеров и призывно-чувственные звуки тнго, доносящиеся из дверей ресторнов. Эх, Москв злтоглвя…

— Возврщйтесь, меня не ждите. — У дом номер один по Скоблищенскому переулку Брченко вышел из мшины, нырнув в подъезд, покзл свой пропуск чсовому и нпрвился в смый конец коридор к мссивной двери с номером «23». Уверенно, по-хозяйски, позвонил, нетерпеливо взялся з бронзовую ручку, однко никто ему и не подумл открывть. «Черт знет что, оглох он тм, что ли?» Вытщив ключ, Брченко отпер тугой, звонко щелкнувший змок, рывком рспхнул дверь и, окзвшись внутри, удивленно змер, уствившись н дежурного из ГПУ. Тот, скорчившись, лежл н столе, н губх его блуждл идиотскя улыбк, по подбородку тянулись вязкие, счстливые слюни. Рядом н кожном дивне, зкинув ногу н ногу, удобно устроился Людвиг фон Третнофф, он курил мссивную црьгрдскую трубку с резным янтрным чубуком и здумчиво рзглядывл что-то сквозь решетчтое окно.

— Рд вс видеть, почтеннейший Алексндр Всильевич. — Почувствовв н себе взгляд Брченко, он легко поднялся, учтиво протянул холеную, с большим спфировым перстнем руку, осклил в улыбке мелкие, нверное, острые зубы. — Все ли у вс в порядке? А то я уж зждлся.

Стройный, невысокого рост, он двиглся с изяществом голодной лски, готовой в любой момент вцепиться в горло.

— У меня-то все в порядке, вот у вс тут что творится? — Брченко подошел к лежщему чекисту, взявшись з пульс, удрученно покчл головой: — Господи, почти что труп. Чем он вм помешл?

— Ах, любезный Алексндр Всильевич, вечно вы пытетесь н все нйти ответ. Есть вещи иррционльные, неподвлстные формльной логике. — Едко усмехнувшись, фон Третнофф опустился н нгретое место, трубкой нрисовл в воздухе змысловтую фигуру. — Скучно было. Д потом, этот мерзвец все бубнил: «Не курите, не курите, здесь не положено». — Он вдруг зшелся противным, хлюпющим смешком. — Вот я и положил. Пускй отдохнет, потом ренимируем.

— Удивляюсь я вм, Людвиг, откуд ткя стрсть к рзрушению? — Брченко снял кожный кртуз, бросил н кресло. — Не любите вы людей.

— Ах, любезный Алексндр Всильевич, Алексндр Всильевич! Лет двдцть уж вс зню, вы все ткой же неиспрвимый иделист! — Фон Третнофф перестл смеяться, в глзх его зжегся яркий, стнинский огонь. — Оглянитесь вокруг, посмотрите, в кком мире мы живем. Все покрыто мрком непроницемого невежеств. Сил — это все. Прв не существует, все нходится в хосе нрвов, обычев, зконов, оствшихся еще со времен Римской империи. Между слбыми и сильными нет дже борьбы, есть только уничтожение первых. Существует лишь ненвистное, незконное нервенство между господми и служителями, победителями и побежденными. Это фиктивное прво животной, грубой, слепой силы — прво, которое не что иное, кк неспрведливость, — будет существовть до тех пор, пок не появится истинное прво, основнное н рзуме. Одним словом, я з все, что рзрушет этот погный мир, созднный богом зл, мрк, суеверия, богом, преследующим человечество, богом, которого незконно воспевют в Библии. Истинный творец — это Стн, и единственное, что привлекет меня в большевикх, — они отродья дьявол.

Он вновь рзрзился своим мерзким, булькющим смехом, поперхнулся тбчным дымом, визгливо зкшлялся.

— Я, дорогой коллег, читл вш труд о влиянии вселенских ритмов н судьбы человечеств. Проникновенно нписно, со зннием дел, с душой. Только, может быть, рзумнее плюнуть и н солнце, и н зодик, и н тумнность Андромеды и вибрировть в унисон с тем, кто рельно првит ншим миром? Не угодно ли вм узнть, отчего мое восьмилетнее чдо весьм хорошо собой и уже говорит н трех языкх, вш покорный слуг, хоть и рзменял шестой десяток, бодр, свеж и не чуждется женского обществ? Кстти, мон шер, н Елоховской, у рынк, открылся чудесный бордель, тм ткие бутоны, чуть стрше моей девочки. Не зхживли, случем? Нет? Тк, может, прямо сейчс испрвим это упущение? Черт ли собчьего нм игрть в угдйку в этом черном склепе? Gaudeamus igitur, juvenes dum sumus, ну же, коллег! Via sacra — Wein, Weib und Gesang[40]!

Фон Третнофф гримсничл, кривлялся, вел себя, словно дешевый пяц, однко Брченко явственно ощущл его преступную, бьющую через крй железную волю.

— Не стоит беспокоиться, Людвиг, мне нрвятся зрелые женщины. — Он брезгливо скривился, выудив из крмн плток, промокнул вспотевший лоб. — Будите дежурного, и по домм, толку сегодня все рвно не будет.

— Кк скжете, коллег. — Поднявшись, фон Третнофф облчился в длинное, мешковтое пльто, ндел стрнную, с высокой тульей шляпу и, выбив трубку прямо н стол, неторопливо пошел к дверям. По пути он здержлся возле спящего чекист, с ухмылочкой похлопл его по плечу: — Вствй, труб зовет, — и уже н пороге подмигнул Брченко: — Оре-вур, држйший коллег. Гекм Адонй!

В нелепом своем нряде он нпоминл злобного средневекового чернокнижник. Брченко промолчл. Ему ли, посвященному розенкрейцеровской степени, не знть, что «гекм Адонй» — «месть Адоню» — девиз тридцтого мсонского звния. Д, этот мир несовершенен и неспрведлив. Д, Адонй — это бог мрк, зл, суеверий, зблуждений, постоянно преследующий человечество. Д, он изгнл людей из ря, глумился нд ними, предвл смерти, топил, сжигл, обрекл н поживу диких зверей. Скзть тут нечего…

— Смело мы в бой пойдем. — Дежурный зворочлся, непроизвольно лпнул кобуру и принялся подымться. — Кк родня меня мть провожл… Н дорогу сухих корок собирл…

Слюн с уголков его рт тянулсь н зстирнную белую косоворотку.

Глв 18

…Отто Людвиг фон Третнофф происходит из семьи рзорившихся немецких ристокртов, приехвших в Россию в восемндцтом веке в поискх лучшей доли. Родился ориентировочно в период между 1855 и 1860 годми зкончил Петербургский университет и где-то к 1900 году получил звние привт-доцент, специлизируясь н естественных дисциплинх. Увлеклся пллдизмом — культом Люцифер, был вхож в мсонские ложи, с 1908 год посещл эзотерический кружок доктор Брченко. В 1914 году он женился н бронессе Эмме фон Штерн, в жилх которой текл кровь Гогенцоллернов, в 1916 году супруг его умерл при родх, оствив дочь Хильду и огромное состояние. После революции фон Третнофф примкнул к большевикм, с середины двдцтых рботл в лбортории нейроэнергетики под руководством все того же доктор Брченко, с нчл тридцтых в компнии экстрсенсов Орлндо и доцент Луни знимлся оргнизцией покзтельных судилищ н потребу Великому кормчему. В то время, кк известно, в следственной прктике существовли дв нпрвления — «физики» и «химики». Первые ломли подследственным ребр, вторые воздействовли нркотикми, психотропными средствми, в чстности полями высокой чстоты, и гипнотическим внушением. Руководство «химикми» осуществлял дочь Дзержинского Мргрит Тельце, кк говорится, пошл по стопм любимого отц… Кстти, Стлин стрниями небезызвестного Гурджиев являлся посвященным высокого уровня, д и Феликс Эдмундович, с юношеств будучи истовым ктоликом, тоже неплохо рзбирлся во всей этой оккультной кухне.

Теперь смое интересное, связнное с современными релиями. Компьютерня прогрмм поиск двойников определил, что н фотогрфии Отто Людвиг фон Третнофф, сделнной в 1902 году, изобржен известный оккультист, основтель тк нзывемой ск-сессной мгии, мистик Георгий Генрихович Грозен, умерший совсем недвно, в девяностых годх, то есть, выходит, в возрсте ст тридцти с чем-то лет. Более того, Анстсия Пвловн Шидловскя, скорее всего, состоит с ним в смом близком родстве — хрктерные лицевые признки совпдют с девяностодевятипроцентной вероятностью…

(Из доклд Брюнетки Полковнику)

* * *

Глянцевя пленк воды, сверквшя у подножия косогор, стремительно приближлсь. Прохоров, словно подстреленный зяц, кувырклся через голову, скользил по сыпучему песку н пятой точке, обдиря в кровь лдони, хвтлся з кусты, но тщетно — взметнув фонтны брызг, под собственные душерздирющие вопли он угодил в темную, непроглядную глубину. Сверху срзу нвлилсь душня, вязкя тяжесть, тело сделлось беспомощным и непослушным, будто тряпичня кукл, мыслей не стло, кроме одной — жить, жить, жить, жить… Зхлебывясь, Прохоров вынырнул н поверхность, прокшлялся, отплюнулся, рзомкнул ресницы, однко ничего не изменилось, его по-прежнему окружл плотный, непроницемый мрк. «Ткую мть». Он вдруг понял, что уже не спит, рывком уселся и, почувствовв рядом чье-то дыхние, осторожно протянул руку:

— Эй, кто здесь?

— Что ж ты, Сергей Ивнович, лпешь меня кк девицу? — Было слышно, кк лысый почеслся, рыгнул, рзминя пльцы, зхрустел суствми.

— Димон, ты живой?

— Ну и отходняк! Чего ж мы нжрлись-то тк? — откуд-то слев отозвлся быкообрзный, громко, протяжно зевнул, виртуозно выруглся. — С добрым утром, тетя Хя!

— Вм посылк из Шнхя. — Кролик Роджер, он же Плч Скуртов, шмыгнул перебитым носом, присев н корточки, пошрил рукой. — С кем имею честь?

— Отлезь, Плч. — Товрищ Сухов резко отстрнился, в голосе его вибрировл тревог. — Мужики, что случилось-то, ? Во влипли, бля, во влипли…

— Эй, крсногврдеец, ты ножонкми-то не очень сучи. — Черный Буйвол спросонья был суров, чувствовлось, что нстроение у него не очень. — А то вырву из жопы с корнем!

— Тк, все зкрыли рты. — Лысый говорил вроде бы буднично и спокойно, но было в его голосе нечто, от чего сжимются внутренности и холод рсползется по позвоночнику. — Зкрыли? А теперь быстренько нчли перекличку. Тк, тк, хорошо. А теперь поползли в стороны до ближйшей стены….

Ситуция скоро прояснилсь. Они — шестеро бойцов-финлистов, лысый и Димон — пребывли в чем мм родил в квдртном помещении рзмерми двдцть пять н двдцть пять шгов. В углу вонял прш — круглое, с футбольный мяч, отверстие в полу, дверей и окон не нблюдлось, обстновки тоже. Зто одну из стен декорировл прочня сетк — мелкоячеистя, внтяг, по ткой хрен злезешь, потолок был явно не кк в «хрущобе» —высокий, фиг достнешь. Словом, кменный мешок н восемь персон. Однко довольно комфортный — тепло и сухо, под ногми толстый, воняющий синтетикой искусственный ковер.

— Грнд-отель «Европ», ткую мть… — фыркнул Лысый.

— Аш-шит блят, попли, — подл голос Лврентий Плыч, от волнения у него прорезлся сильный квкзский кцент. — Ммой клянусь, хули было ехть в эту Норвегию!

— Вот-вот, генцвле, — зшелся истеричным хохотом Квзимодо. — И небось тут одни изврщенцы кругом. Дрочи теперь жопу кктусом!

— Не ссы, прень, не обидим. А вот что гржднок с нми нету, жль. — Быкообрзный снов зевнул, нчл ритмично рскчивть сетку, видимо, подтягивлся н пльцх. — Я бы рзложил ту длинноногую в гусрском ментике. Со всем ншим удовольствием. Хорош…

— Ншел крсотку. Тощ больно. — Лысый безошибочно, видимо ориентируясь н зпх, подошел к прше, брызнул, было слышно, кк длеко внизу дробно зжурчл его струя. — Ткую, дорогой мой, только рком. Рком… От плоскодонок, по большому счету, никкого кйф. Одни острые тзовые кости… Нет, бртцы, что бы тм ни говорили, хорошя бб должн быть в теле… Чтобы жоп кк дв рбуз…

— Д ккие вм, н хрен, ббы! — Товрищ Сухов вскочил, выствив впереди себя руки, дошел до стены и принялся изо всех сил бить ногми в кменный монолит: — Откройте, суки, откройте, выпустите меня! Откройте!

В его воплях слышлся едв сдерживемый животный ужс.

— Эй, кто тм поближе, — лысый громко испустил ветры, удовлетворенно крякнул, — зткните-к ему псть, визжит кк целк н хрену. Очень неизящно.

Ближе всех окзлся Кролик Роджер. Рздлся ЗВУК удр, Товрищ Сухов умолк, с утробным звуком согнулся, грохнулся н колени. В воздухе густо зпхло рвотой.

— Зствь дурк богу молиться… — Черный Буйвол сплюнул сквозь зубы, основтельно помянул мму кпитн Злобин. — Сейчс ты у меня, Плч, всю блевотину лично уберешь, то, бля…

Он не договорил. Нверху в темноте что-то щелкнуло, и колодец нполнили громовые, ощутимо плотные звуки — музык был торжественной, преисполненной энергии и экспрессии и вместе с тем тинственной и несколько зловещей.

— Вгнер. — Зстонв, быкообрзный опять, словно ббуин, принялся терзть сетку, голос его сочился отврщением. — Только не это! С детств его терпеть ненвижу. Ой-ебтть, летел бы эт Влькирия н хрен! Н во-от ткой…

— Поберегись, бртв. — Лысый громко высморклся, хркнул, с чувством сплюнул куд-то в темноту. — Ты, Димон, не потомок ли грф Толстого? Тот, говорят, тоже Вгнер не переносил…

Звуковя тк продолжлсь чс четыре, может, и больше: тлнту великого немц крткость, к сожлению, сестрой не приходилсь… Зтем музык смолкл, и вот тут-то стен з сеткой рсцвел буйством крсок — он окзлсь экрном огромного проекционного телевизор. Почему ее прикрыли стльной препоной, выяснилось чуть позже…

— Ни хрен себе, рзвлекух. — Прохоров, медитироввший в позе лотос, зжмурился и, привыкя к внезпному освещению, нчл потихоньку открывть глз. — Ну и интерьерчик, бля!

Это был дже не мешок, огромный кменный колодец с мрчно поблескивющими грнитными стенми и зловещим черным ковром под ногми. Свод пещеры терялся где-то высоко в темноте, сетк был некршеной, ржвой, похожей н чудовищную путину. В целом, обстновочк впечтлял… И был конкретно не для слбонервных…

«Кк в склепе». Прохоров обвел помещение взглядом, поежился и неожиднно хмыкнул, совсем не весело, — без окон без дверей полн горниц голых му-дков! Именно мудков — поплись тепленькими, словно кур в ощип… Мд… Томились пленники кто кк — лысый невозмутимо дрых, слегк прихрпывя и дергя во сне рукой, быкообрзный кчл мышцу у облюбовнной им решетки, Плч Скуртов-Бельский, прикрыв глз, сонно улыблся, Лврентий Плыч кряхтел в углу у прши, Првоверный Квзимодо, сориентироввшись н Мекку, исступленно молился, Черный Буйвол тихо нпевл ккую-то муру, Товрищ Сухов, скорчившись, мелко дрожл, кзлось, что у него нчлсь гония….

Между тем н экрне возникло некое подобие стдион — прямоугольник поля, посыпнный золотым песочком, в центре огромня плит из белого кмня, по одну сторону — трибуны, зполненные людьми в звериных шкурх. Шум, выкрики, подржние волчьему вою, медвежьему реву, львиному рыку. Зтем изобржение стло крупней… и вот тут-то Прохорову стло по-нстоящему стршно… Он рзличил финлисток конкурс крсоты с Ингусиком во глве. Обнженные, со связнными з спиной рукми, женщины стояли у подножия трибуны. Между бедер у них змеилсь тонкя, туго нтянутя цепь, и чтобы он не тк резл тело, пленницм приходилось поднимться н цыпочки. Кмер дл крупный плн — зревння горничня в белых чулкх, обезобрженное от стрх лицо девушки с веслом, искуснные в кровь губы Жени Корнецкой… Жуть… Прохоров прыжком вскочил н ноги, в бессильной злобе сжл кулки:

— Хрен ли н жопе сидеть, ндо что-то делть!

— Двй, Сергей Ивнович, делй. — Лысый, проснувшись, не отводил глз от экрн, н его черепе весело игрли рзноцветные блики. — А для нчл можешь бшкой об стену. Только не мешй, сейчс нчнется смое интересное…

Действительно, трибуны взорвлись шквлом криков, зтем нстл тишин, и из смого нижнего ряд поднялся седобородый мужчин. Медвежья шкур н его плечх плохо сочетлсь с микрофоном в руке. Под сопровождение доствшего всех Вгнер рздлсь лющя, отрывистя речь, и хотя Прохоров по-немецки знл только «Гитлер кпут», «хенде хох» и «руссиш швйн», он срзу понял, что вещют по-фшистски.

— Ну что тм, Склифосовский, — лысый глянул н Димон, неподвижно зстывшего у смой сетки, усмехнулся, — не говорят, когд нм жрть-то ддут? Я бы, пожлуй, съел чего-нибудь солененького — селедочки с лучком, кртошечки, д под водку, н худой конец можно и пив. А потом, лдно, хрен с ним, соглсен и ту тощую. Но, чур, рком…

Похоже, его совершенно не трогло, что он зперт без штнов в кменной мышеловке.

— Поздрвляю, мы н торжестве в честь светлого Один, глвы Влгллы, отц, бля, пвших. Нс ждут игрищ с песнопениями и половецкими пляскми, ткже жертвоприношения. — Быкообрзный нхмурился — приносить себя в жертву скндинвским богм он, похоже, не собирлся. — Обрядились в шкуры, суки, косят под берсерков, хотя ортор, судя по произношению, фрзировке и ртикуляции, коренной немец, с юг. А еще господ берсерки хотят поствить точку в двнем споре между сми и внми.

— Ну, Один понятно, отец родной, Влглл, дй бог пмяти, рйский чертог, куд влькирии стскивют пвших героев, вот что это еще з нтгонизмы между сми и внми? — Выпятив нижнюю губу, лысый поглдил череп, продолжя здумчиво глядеть н экрн, где собрвшиеся, повсккв с мест, потрясли обнженными мечми и что-то громоглсно скндировли. — Асы, кжется, комнд Один, видть, вны круто н них нехли… Мужики, кто что понял?

— Скндинвские мифы имеют под собой рельную историческую подоплеку. — Кролик Роджер,

note_\1роявляя невиднные познния, оторвл взгляд от экрн и придвинулся к лысому поближе. — Боги всего лишь обожествленные предки, тк вот когд-то действительно племен сов вели войну с нродми внов и получили зделей. Последовло зключение мир, обмен зложникми, мир, дружб, бллйк, однко потомки Один тк и остлись оттесненными к южным берегм Северного Ледовитого. Смое интересное, что вны это слвяне. Вот нс и притщили сюд рзбирться…

— Слвяне, говоришь? — Лврентий Плыч и Квзимодо срзу повеселели, в глзх их зжглись огоньки ндежды. — Не врешь?

— Д ты, я вижу, специлист! — Лысый хмыкнул. — Откуд нбрлся?

— Хобби. —Злобин смутился, потупи л глз, кшлянув, провел лдонью по небритым щекм. — В детстве мечтл быть викингом.

Он не стл рсскзывть, кково ему пришлось з время подготовки в рзведцентре…

— Викингом? — Лысый глянул н его мускулистую руку с отчетливо синевшей дже в полутьме ндписью: «Спсибо, родин, з счстливое детство», н мощный торс, испещренный рзводми ттуировок, усмехнулся. — Ну это нвряд ли.

Н экрне тем временем события рзворчивлись полным ходом. Н поле вышли двое длинноволосых в коже и, яростно рзмхивя рукми, принялись что-то выливть н дв голос.

— Дифирмбы поют ккому-то конунгу, мстеру-нствнику. — Прислушившись, быкообрзный хмыкнул, губы его искривились в презрительной усмешке. — Бред ккой-то. Кровью рыгли рны, врг лил крсный плч, серп битвы тупил конунг в буре копий…

— Почему же бред? Это скльды, они исполняют Дрпу, хвлебную песнь, — попрвил его Кролик Роджер. — Рньше з сложение ее провинившемуся перед князем скльду могли дровть жизнь. Есть и другя форм зклинния — нид, хулительня песнь. Рсскзывют, что, когд ярл Хной Могучий сжег корбль скльд Торлейв и кзнил его друзей, тот переоделся нищим, вошел во дворец князя и попросил рзрешения прочесть сочиненные им стихи. Едв он произнес первые строки, кк н всех нпл стршный зуд. Когд ярл понял, что ему читют нид, было уже поздно — Торлейв дошел до середины. В зле потемнело, оружие, висевшее н стенх и бывшее у воинов, стло двигться смо по себе. Многие погибли, у ярл отгнил бород и все волосы по одну сторону пробор. Нсчет прибор неизвестно. Пок он рсскзывл, скльды убрлись, и н поле выскочили с десяток мужиков в звериных шкурх. Бешено кружсь, оглушительно ревя, впивясь зубми в щиты, они отдлись стремительному тнцу, демонстрируя нечеловеческую ярость и исступленную энергию, исходящую из смой сути нстоящего воин. Еще Гомер нзывл эту силу «меносом», гермнцы — «вутом», ирлндцы—«фергом», слвяне— «яром». Вне звисимости от времени и мест, путь для достижения победы был всегд один — демоническя одержимость, яростное безумие, удесятеряющее силы и повергющее вргов в ужс.

— Бртв, смотрите-к, нс учт жизни, демонстрируют ярость берсерков. — Лысый ехидно усмехнулся, глз его презрительно сощурились. — Дешевый спекткль. Мло нпялить шкуры, ндо еще и поведенчески превртиться в зверей — полностью уподобиться волкм и медведям, у тнцоров этих ткие психические подвижки отсутствуют. Говнюки, не берсерки. Номер их шестндцтый.

Пляск продолжлсь недолго. Зтем исполнители рстворились н трибунх среди прочих берсерков, и кмер дл крупным плном стройную женщину, мкияж которой зствлял содрогнуться — одн половин ее лиц был цвет сырого мяс, другя — полурзложившегося труп. В сопровождении двух рослых девиц, выряженных -ля влькирии — с медными чшкми н грудях, он медленно обходил колонну пленниц, внимтельно их рссмтривя, н губх ее кривилсь отвртительня усмешк.

— Вот это, бля, крсотк! — Черный Буйвол придвинулся к экрну, его мощня фигур нпоминл рвнобедренный треугольник вершиной книзу. — Вот это боди-рт! Интересно, жоп у ней тк же рскршен? Д, ничего себе крнвл!

— Это Хель, дочь бог Локи, он олицетворяет ужсы чистилищ. — Кролик помрчнел, пльцы его непроизвольно сжлись в кулки. — Только, боюсь, это совсем не крнвл….

Он окзлся прв. Хозяйк д остновилсь возле Ингусик, нежно провел пльцми от ее груди к лобку и, резко повернувшись, сделл знк влькириям. Те легко приподняли пленницу, сдернули ее с бронзового фллос, прикрепленного к цепи, и, зжимя рот, поволокли в центр поля к мссивной кменной плите, рядом с которой возвышлось подозрительное сооружение, что-то тип виселицы н колесикх. Под звериный рев трибун жертву з руки подвесили нд лтрем, и Хель снял с пояс шестидюймовый скс — нож, ккими обычно гермнцы резли мясо во время еды. Сверкнул отточення стль, резнул по ушм истошный вопль, и кмер нехл крупным плном — рспяленный в крике рот, ля кровь н белой плите, сосредоточенный взгляд умело орудующей ножом Хозяйки д. Ювелирными, отточенными движениями он принялсь снимть с Ингусик кожу. Всю целиком, нчиня с роскошного скльп и кончя породистыми, стройными ногми. Подручные влькирии взирли н священнодействие с блгоговением ссистентов, нблюдющих з светилом хирургии во время оперции. Н лицх их зпечтлелся восторг…

— Крнвл! — Черный Буйвол стремительно рзвернулся и, метнувшись в угол, согнулся нд пршей; звук желудочных спзмов зглушил н время крики нечеловеческих стрдний.

— А что, хорошо шкуру дерет, — оценивюще произнес лысый, здумчиво вздохнул и с видом знток повернулся к Димону: — Кк тебе, товрищ кпитн?

Голос его был отрезвляюще-спокойный, невозмутимый, кк всегд.

— Д черт его знет, — тот с рвнодушием пожл плечми, от души, тк, что зтрещли все связки, потянулся, — с бб никогд не дрл, тем более с белых… Они вообще-то думют, суки, нс кормить? От вид мяс сыт не будешь, борщ бы с чесночком…

— Аг, пельменей жреных. — Лысый хмыкнул и прыжком поднялся н ноги, от его безмятежной веселости внезпно не остлось и след, в голосе прорезлся метлл. — Эй вы тм, говнюки! Хорош блевть, мякнуть и корчиться, кк недоноски в бнке! Слушйте сюд, говорить буду только рз. — Он обвел взглядом срзу взбодрившуюся удиторию, удрил кулком о лдонь. — Не хрен обольщться, они нс всех убьют, это кк пить дть. Тк что не ссыте! Подохнем мужикми, с улыбкой, все рвно терять нечего. И провожтых н тот свет с собой прихвтим побольше, чтобы не скучно было. Зпомните, говнюки, судьб индейк, жизнь копейк.

Зкончив свой спич, он сплюнул сквозь зубы и снов повернулся к экрну:

— Смотри-к, Димон, уже освежевли, ну дет эт двухцветня!

— Хотел бы я поглядеть н того, кому он дет. — Быкообрзный зчем-то потрогл свой детородный оргн, хмыкнув оценивюще, почесл зтылок. — Хотя если ее отмыть д н рожу подушку нбросить, может, и ничего. С фигурой тетк, с ногми, хрктер, првд, у нее не очень… Ну д мы и не тких… — Он глянул н экрн и недоуменно присвистнул: — Ну ты, блин, посмотри! А прв был Квзимодо, — в нтуре, изврщенцы сплошные!

То, во что превртилсь Ингусик, — ободрнный полутруп, освежевнный гомункулус, по которому можно изучть строение мышечного ппрт, — между тем бросили н лтрь, и очередной берсерк, видимо из особо отличившихся, принялся яростно совокупляться с этим кроввым куском мяс. Имидж обязывл — только взметлсь нброшення н плечи волчья шкур д во все стороны рзлетлись лые брызги. Кмер детльно прошлсь по зктившимся, лишенным век глзм, покзл кисти рук, н которых перчткми белели осттки кожи, крупным плном дл перстенек н укзтельном пльце, неестественно вывернутом. Нконец берсерк поднялся и, рзмзывя по телу кровь, потряся мечом и подвывя по-волчьи, принялся кружиться, изобржя экстз. Трибуны вторили ему бешеным ревом, Хозяйк д торжественно улыблсь. У нее и в смом деле был змечтельня фигур.

— Нет, он не изврщенец, — Злобин вдруг с убийственной ясностью понял, что смерть его нходится совсем рядом; срзу сделвшись необыкновенно спокойным, он презрительно и криво усмехнулся, — он просто хочет выглядеть героем. В древности нстоящий воин виделся окружющим кк бы с головы до ног в крови вргов — это достиглось волевым усилием, с помощью мгических приемов. Конечно, проще вот тк…

Договорить он не успел. Под глухой скрежет кменных блоков одн из стен отошл в сторону, и в обрзоввшийся проем вместе с воздухом ворвлись четверо с копьями. Резнули по глзм кинжльные лучи фонрей, и срзу же истошно взвыл Черный Буйвол — сильные руки подхвтили его, поволокли прочь. Проход с грохотом зкрылся, и нступил тишин, нрушемя лишь яростными выкрикми окроввленного берсерк, который лихо выплясывл У лтря:

— Один! Один! Один!

Зметив пленник в сопровождении копьеносцев, он зкружился еще быстрее, толп возбужденно згудел. Нд трибунми, словно электрический зряд, сгущлось эксттическое безумие…

— Нчинется. — Лысый, прищурившись, увидел, кк Буйвол схвтился з брошенный ему меч, нхмурился, покчл головой: — Ни хрен не умеет, сейчс прирежут. Кк куренк.

Он ошибся. Берсерк рстянул удовольствие ндолго, он убивл противник медленно, видимо, нслждясь смим процессом умерщвления. Внчле он отрубил Черному Буйволу првую кисть, когд, хрипя от боли, истекя кровью, тот перехвтил клинок в левую руку, до кости рспорол бедро, зтем рзворотил пх и нконец под исступленный, торжествующий волчий вой глубоко всдил острие под мечевидный отросток. Влькирии сейчс же отволокли еще живое тело н лтрь, сверху бросили девушку-гуср, и берсерк под громоглсные вопли трибун медленно перерезл ей горло.

— Один! Один! Один!

Вскоре вновь згудели стены, копьеносцы пришли з Кьзимодо. Н экрне было видно, что ему дли лнгскс — длинный нож — и спустили трех здоровенных черных псов. Эти рстягивть удовольствие не стли… Злобные, специльно дрессировнные звери взяли человек в кольцо… Длинный, синхронный, беззвучный прыжок — и острые зубы глубоко вонзились в вооруженную руку, легко порвли коленные связки, мертвой хвткой сомкнулись н шее. Хрустнули позвонки, и Квзимодо вытянулся н песке осклившимся бездыхнным мнекеном.

— Один! Один! Один!

Бросив мертвое тело н лтрь, влькирии устроили потеху — сдернули с фллос девушку-милиционер и нтрвили н нее собк. Крупный плн смковл мелькющие в беге пятки, кровь, ло струящуюся по ягодицм, вырвнные куски плоти. От предсмертного истеричного визг стло больно ушм… Потом один из псов прыгнул девушке н плечи, споткнувшись, он упл, и тут же покзли в детлях, кк зверь, рыч, отхвтил ей срзу пол-лиц. А что ему — его длекий предок, волк Фенрир, сожрл смого Один!

Следом з Квзимодо погиб Лврентий Плыч. Его, рненного в грудь боевым топором-фрнциской, тк что легкие выперли розовой пузырящейся мссой, Хозяйк д кстрировл, бросив зтем мпутировнное псм. Трупы уже громоздились н лтре горой, жертвення плит был густо полит кровью, трибуны ревели в восторге. Берсерки выли по-звериному, бешено кружились в тнце и приносили в жертву Одину рыдющих пленниц — уже четыре свободных фллос бессильно повисли н цепи.

Когд пришли з крснормейцем Суховым, тот пустил слезу, грохнувшись н землю, нчл вырывться, окзвшись н поле боя, бросил меч и кинулся нутек. Првд, длеко не убежл и умер мучительно и стыдно. Беловолосый воин в медвежьей шкуре с легкостью догнл его и, оглушив удром плицы, бросил животом н лтрь, чтобы уподобить женщине… А зтем, излив семя, медленно сломл ему шею…

— Что-то мы, бртв, в бледном виде. — Лысый отвернулся от экрн, выржение лиц его стло стршным. — Мне это не нрвится. Пор покзть себя, слвяне.

И покзли. Едв в очередной рз зявились копьеносцы, Прохоров что было сил въехл в пх ближйшему, головой — нконец-то дорвлся — рздробил ему кости нос и, вырвв чуть ли не с рукой копье, от всей души вонзил его вргу в мускулистый живот. Лысый уже вытирл окроввленный плец — им он только что пронзил супостту мозг. Быкообрзный в дуэте со Злобиным кончли последнего недруг. Еще один влялся убитый точным удром в кдык…

— Тк, бртв. Подъем сорок пять секунд, вооружение, снряжение к осмотру. — Лысый высморклся, глз его блестели. — Устроим фшистм Стлингрд.

Быстро нтянули кожные штны, опояслись медными поясми с короткими мечми-скрмсксми и боевыми топорми-фрнцискми, зкинули з спины ивовые, обтянутые невыделнными шкурми щиты, взяли копья-фрмеи с нконечникми в форме лврового лист и сквозь проем очутились в узком, полутемном тоннеле, в конце которого виднелся яркий свет. Коридор этот вывел прямехонько н поле, со стороны, противоположной трибуне. Миновв небольшие кменные воротц, они ступили н золотистый песок.

— Ну, блин, Асгрд в нтуре! — Кролик Роджер ж присвистнул.

Они нходились в огромной, фнтстических рзмеров пещере. Стены ее были сплошь усеяны крупными кристллми гипс — прозрчными, коричневыми, желтыми, и все это великолепие тинственно переливлось в мертвенно-бледном свете многочисленных ртутных лмп. В центре был просторня площдк с огрдой и угловыми постройкми, воссоздння по обрзу Идвелль-поля, где некогд игрли в шры легендрные гермнские боги[41]. З полем золотистым блеском сияло высокое, под смый потолок, мссивное сооружение. Видимо, подобие Влгллы — скзочного дворц, где одноглзый Один пировл с хрбрейшими из пвших воинов и хрнил свои сокровищ в сосудх из слоновой кости — ритонх.

— Тк, прни, нм глвное до конунг этого добрться. — Лысый опустил фрмею н плечо и неторопливо, с добродушной улыбкой первым двинулся по нпрвлению к трибуне. — Возьмем его в зложники, згоним копье в жопу, все будет тики-тк. Сейчс рзвернемся.

Рзвернуться не дли. В рукх Хозяйки д окзлсь рция, и тут же из угловой постройки выскочили трое в кмуфляжной форме с втомтми — пули прошли впритирку нд головми, взрыли песок у смых ступней и зствили остновиться в пре шгов от лтря.

— Не ссы, бртв, хотели бы пришить — пришили бы. — Лысый миролюбиво мхнул стрелкм рукой и воткнул копье в землю. — А я пописю, пожлуй.

Слов у него не рзошлись с делом — он принялся невозмутимо мочиться в сторону жертвенник. Довольно кряхтя, испускя время от времени звучные ветры… Зрители, притихнув, взирли н святоттство, но устроители зрелищ не рстерялись. Скоро с трибуны н поле сошли четыре воин, все кк н подбор мощные, ростом с Димон. Один, уподобляясь богу-громовержцу Тору, держл в рукх огромный боевой молот. Сверкнул отточення стль, вскрикнули принесенные в жертву пленницы, и Прохоров с бессильным бешенством увидел, что Женя остлсь в одиночестве — последним кндидтом н тот свет. Зхрипев, он вдруг почувствовл, кк внутри словно лопнул тяжелый огненный шр, глз его горячечно зблестели, волосы н голове стли дыбом, в душе не остлось ничего, кроме всепобеждющей, не знющей пощды ярости. Именно в тком состоянии нстоящие берсерки выходили без оружия н медведя, Евптий Коловрт сржлся с тысячной толпой «погных», «плменноголовый» Мрций вел своих легионеров в бой.

— Суки! — Зрычв, Прохоров рвнулся нвстречу молотобойцу, увернулся от прогудевшей нд ухом стли и с ходу, глубоко и твердо, всдил фрмею вргу между ног.

Сознние его будто переместилось в ккой-то прллельный плст бытия — время здесь текло совсем по-другому, тело двиглось с убийственной целесообрзностью, смерть был не смым стршным, что может случиться с человеком.

— Суки! — Изнемогя от клокочущей ярости, Серег выхвтил меч-скрмскс — короткий, с длинной рукоятью, укршенной руническим именем «Пронизывющий», и, вертясь волчком, бешено вскрикивя, принялся рубиться с тремя берсеркми одновременно.

Тут подоспели лысый, Димон и Кролик Роджер, метнув копья, взялись кто з меч, кто з топор — только шерсть полетел клочьями со звериных шкур. Через неполную минуту берсерки уже рсплстлись по земле — трое остывли, один корчился в предсмертных мукх, прижимя лдони к рспоротому животу. Его отливющие перлмутром внутренности были облеплены песком.

— То-то же, сволочи. — Со стршным звериным осклом Димон потщил рненого к лтрю, бросил н груду тел, перерезл горло и, кривляясь, принялся сккть, выть, трясти в воздухе окроввленным мечом. — Один кпут! Один кпут!

Ткое святоттство ему вышло боком. Хозяйк д поднесл к губм рцию, рздлся одинокий выстрел, и Димон упл к подножию лтря с пробитой головой, н поле с диким воем повлили берсерки — не менее полудюжины. И нчлось…

— Ну, суки. — Прохоров, ощерясь, отбил клинком топор, резко присев, рубнул по мускулистому бедру и, испытывя яростное упоение, рсполосовл вргу шею — только кровь брызнул фонтном из рссеченных ртерий. Скрмскс он держл двойным хвтом и рботл им кк японской ктной — никкого фехтовния, контроль средней линии, ни одного пустого движения. Не дурки были зиты, создв эту уникльную, мтемтически выверенную систему ведения боя, экономичную и действенную. Еще ккую действенную! Покончив со своим противником, Прохоров пришел н помощь Злобину, полоснул хрипящего берсерк по животу, и лицо его тут же скривилось от презрения — под рспоротой кожей куртки был кевлровый бронежилет.

— Хитрожопый, д? — Мгновенно сменив тктику, Серег ушел вниз, сделл перект и сунул меч снизу вверх. Берсерк выронил топор, стршно зкричл и, прижимя лдони к пху, нчл медленно опускться. Тут к нему подскочил Кролик Роджер и поствил точку удром в голову…

— Мочите их, прни, мочите, помянем Димон. — Со зловещей улыбкой лысый рзрубил вргу колено, подсек, бросив нвзничь, приготовился добить, и в это время произошло непредвиденное. Поверженный берсерк выхвтил ствол и выстрелом в упор превртил его лицо в кроввое месиво, В то же смое мгновение нд полем рздлся влстный окрик, и втомтные очереди зствили сржющихся остновиться. Нступил тишин, только хрипло стонли рненые д подобно окенскому прибою волновлсь возбуждення толп. Двое уцелевших берсерков, прихрмывя, убрлись, к Прохорову и Злобину в сопровождении втомтчиков приблизилсь см Хозяйк д… И они услышли чистейшую русскую речь:

— Снимйте все с себя, то яйц поотшибн Живо!

В руке он сжимл «беретту-92» модели «S» и в подтверждение своих слов добил пулей в сердце рненого берсерк, зстрелившего лысого.

— Ну!

— Брнки гну. — Нормльное восприятие мир уже вернулось к Прохорову. Мгновенно прикинув дистнцию, он помрчнел — нет, не успеть, звлят, — решил зговривть зубы. — Девочк моя у вс н цепи. Без нее мне яйц не нужны. — А см подшгнул чуть ближе и незметно подмигнул кпитну Злобину — сейчс, сейчс, корешок, мы эту рзмлевнную суку в кпусту порубим!

— Ты хорошо сржлся и получишь ее. — Кк бы прочитв его мысли, Хозяйк д отошл в сторону, отрывисто произнесл что-то в рцию. — Вы об, — поигрывя «береттой», он оценивюще обвел взглядом мощный ттуировнный торс кпитн Злобин, — получите то, что зслужили. А теперь рздевйтесь, живо, пок я твоей девочке мтку не вырезл.

Прохоров зглянул ей в глз, в них не было дже нмек н шутку.

— Лдно, лдно. — Он рсстегнул медный пояс, стянул иссеченные кожные штны и, оствшись в костюме Адм, огромный, блестящий от пот и крови, своей и чужой, поводя рельефными, словно у бодибилдер, мускулми, гордо подбоченился. Ну кк, мол, есть чего отшибть?

Кролик Роджер, рздевшись, стоял скромно, з него говорил многообещющя ндпись ниже пупк: «Рботет круглосуточно».

— Вперед. — Усмехнувшись, Хозяйк д сделл знк стржникм, и те, взяв втомты н изготовку, погнли пленников к трибунм. Вскоре к ним присоединилсь едв живя Женя Корнецкя, ноги ее подкшивлись, по бедрм струилсь кровь. Лицо, изъеденное рзводми туши, окменело, глз были сухи и пусты — слезы кончились, с искуснных губ лишь изредк слетли стоны боли и унижения. Одн влькирия держл ее з волосы, вторя злмывл к голове связнные з спиной руки.

Беззвучно подъехл решетчтый, похожий н клетку н колесх электрокр. Збрв пленников и стржу, он юрко рзвернулся, нырнул в проход между трибунми и, ндрывно гудя моторми, помчлся по широкой, пробитой в кменном мссиве глерее.

В лиц пхнуло зтхлым воздухом подземелий, побежли нзд тускло горящие лмпочки н стенх. Женя молч прижлсь к Прохорову, он сильно дрожл, до боли сжв зубы, от нее пхло кровью, мочой и ржвым железом. Злобин незметно, из-под опущенных ресниц, бросл косые взгляды н конвой, прикидывл дистнцию, выбирл момент, чтобы нверняк… Только нверняк не удвлось. Зпоры были крепки, втомтчики нчеку. Они посмтривли н пленников с увжением, бди ли, держли укзтельные пльцы н спусковых крючкх. Прохоров все еще переполнял ярость, с грозной неотвртимостью тлел в душе, однко он тоже сдерживлся, героических глупостей не делл, лишь н скулх ктлись желвки — хорошо смеется тот, кто смеется последним. Будет еще время покзть себя. Обязтельно будет.

Гудели моторы, стржи крепко сжимли оружие, прерывисто, словно згннный зверек, дышл Женя. Электрическя клетк ктилсь в неизвестность.

* * *

В комнте уже вовсю рзливлись зпхи поджренного хлеб, полукопченой колбсы и рсплвившегося, щедро сдобренного пприкой сыр. Нконец микроволновк отключилсь и трижды пропищл, тоненько, по-мышиному. Кушть подно, хочешь не хочешь, пор устривть обеденный перекус.

— Прошу. — Кончикми пльцев Брюнетк вытщил блюдо с горячими бутербродми, уселсь. Смешл в чшке рстворимый кофе с схром, нлил кипятку, брезгливо фыркнул. — Д уж, не нтурльный. Гдость, видть, вроде мочи молодого поросенк.

Есть он не стл, сегодня был рзгрузочный день.

— Моч молодого поросенк? Ничего не могу скзть, никогд не пробовл. — Полковник был рссеян, больше думл о прервнной рботе, чем о еде. — Коллег, подборку вшу, вы уж извините, тк и не прочел, времени не было. Не могли бы вы, тк скзть, в двух словх.

Полковник только что вернулся от нчльств. Нверху штормило. Полузтопленный чекистский броненосец мотло н демокртических волнх, д тк яростно, что в трюме появились течи, крысы двно уже сбежли с корбля — н мостике только и рзговоров было, что о девятом вле. До кпитн Злобин дел никому не было, спсение утопющих — дело рук смих утопющих.

— Можно и поподробней, — плюнув н фигуру, Брюнетк тяжело вздохнул и откусил четвертушку от половинки «Бунти», — тем более что некоторые фкты из жизни Людвиг фон Третнофф дют обильную пищу для рзмышлений. Нищий привт-доцент вдруг стновится весьм богтым человеком, состоятельным нстолько, чтобы купить грфский титул и обширное поместье под Снкт-Петербургом. Все это очень нпоминет историю Николы Флмеля, средневекового лхимик, который неожиднно из скромного писц превртился в скзочного крез, влдельц множеств домов и земельных учстков. Только, в отличие от фон Третнофф, свои деньги он употреблял н блгие дел.

Змолчв, он утопил в кипятке пкетик «Липтон», трепетно доел «Бунти» и продолжил.

— Впрочем, рзбогтевший привт-доцент был не очень оригинлен — шнпс, консервы, девочки. Цыгне, конечно, модные певички-этули, втомобильные вояжи ночью н Остров, н взморье, в Финляндию, в прк Монрепо, — буржузное рзложение, одним словом. Интересно другое. Шикрнейшие дмы теряли головы от в общем-то некзистого фон Третнофф, чуть ли не под поезд брослись, трвились ядом. Игрть с ним в крты желющих не нходилось, в кзино с ним предпочитли договривться по-хорошему, нежели доводить дело до рулетки. Чертовское, прямо-тки дское везение во всем. — Вздохнув, Брюнетк отпил чю, в голосе ее сквозил звисть. — В пятндцтом году отствной привт-доцент женился, естественно, блестяще, н известной крсвице Эсмерльде фон Штерн. Куч денег, роскошные формы, чуть ли не королевскя кровь. А зтем нчинется черед непонятных совпдений. Родители новобрчной вскоре погибют в железнодорожной ктстрофе, ее единственный брт, ротмистр фон Штерн, умирет от гнгрены н Зпдном фронте, он см рзрешется мертвым ребенком. Через год новое несчстье — Эсме-рльд умирет при родх, успев, првд, произвести н свет девочку, которую нзвли Хильдой. Кзлось бы, вот оно — рок, фтум, возмездие з чрезмерную, через крй, удчу! Кк бы не тк…

Мйорш нехотя допил чй, ккуртно промокнул губы.

— После гибели жены фон Третнофф получил ее фнтстическое состояние, потом вдруг объявилсь повитух, утверждвшя, что первенец грф был здушен собственной мтерью и якобы принесен в жертву дьяволу, с тем чтобы тот окзл покровительство следующему, еще не зчтому ребенку. Подобными вещми чстенько знимлсь мдм де Монтеспн, фворитк Людовик Четырндцтого, известня чер-нокнижниц. Скндл, конечно, змяли, болтливя же повитух вскоре повесилсь н чулке… А тем временем нчлсь революция, и фон Третнофф удивительнейшим обрзом звел дружбу с большевикми. Несомненно, в этом сыгрло немловжную роль его близкое знкомство с Гурджиевым, в будущем учителем и духовным нствником Стлин, человек, склонного к мистике и оккультизму, несмотря н весь его прктицизм. Дружб эт зкончилсь для фон Третнофф нехорошо: в тридцть восьмом после рсстрел Бокия и ликвидции спецотдел его вместе с другими «номлми» зключили в спецтюрьму, эткую «шршкину контору» для экстрсенсов. Увы, история повторяется, генильный русский прозорливец монх Авель провел в зточении двдцть один год — тоже убить не убили, но держли под змком, чтоб лишнего чего не сболтнул. Кк говорится, меньше знешь, дольше проживешь…

— Ясное дело, волхвы, не шутите с князьями! — Полковник рвнодушно скользнул глзми по «рйскому нслждению», зкурил, отхлебнул кофе.

— А что же с Хильдой-то, помогли ей черти? Окзывется, он слушл внимтельно, ничего не пропускя.

— Определенным обрзом ей, конечно, повезло. — Брюнетк вытщил из сумки косметичку, критично посмотрелсь в зеркльце, подпрвил прическу. — Будь он грудным ребенком, ее отдли бы в спецясли с почти стопроцентной смертностью, чуть пострше — отпрвили бы в особый приют, где тоже мло кто выживл. А тк — смостоятельн»! девятндцтилетняя девиц, отделлсь пятью годми высылки кк член семьи изменник родины. Подумешь, почти курорт, климт только попрохлдней, жизнь-то ведь не кончется. Если, конечно, это жизнь.

Брюнетк срзу поскучнел, нстроение у нее испортилось. Он вспомнил своего дед, профессор медицины Крсвин, которого никогд в жизни не видел. В середине тридцтых он тоже был выслн н Кольский полуостров, откуд уже не вернулся. О его существовнии нпоминл лишь фотогрфия в льбоме, ренимировнные Ури Геллером чсы д мссивня, стринной рботы трость, н которой золотой вязью было выведено: «Многоувжемому учителю от блгодрных ординторов в день нгел». Нет дже того, что не скрывлось никем и никогд — ни при средневековой инквизиции, ни при изуверх-якобинцх, ни при плчх-фшистх, — дты смерти. Слишком много чести для вргов советской влсти, кнули в Лету — и все…

— Д, север это не юг. — В свое время Полковник служил под Амдермой и о холодх и метелях знл не понслышке. — А что потом?

— С сорокового год следы Хильды фон Третнофф теряются. — Мйорш положил в рот подушечку «Дирол», поднялсь. — Згдочня советско-финляндскя войн, достоверной информции нет. Мстер у нс нводить тень н плетень.

Он снов вспомнил своего дед. Вжный, с большими нфикстуренными усми, он степенно смотрел с пожелтевшей фотогрфии, внизу было вытеснено золотом: «Крсвин Федор Ильич, профессор, действительный сттский советник».

Глв 19

ДЕЛА МИНУВШИХ ДНЕЙ

Год 1941-и

— А вот еще был случй, мне дед рсскзывл. — Стрый одноглзый см Ивн Днилов хитровто прищурился, отхлебнул крепкого, звренного н трвх чю. — Двным-двно н берегу Сейдозер жил знменитый нойд по имени Ломпсло. У него был сеид, он его кормил жиром и кровью, и священный кмень приносил ему удчу в рыбной ловле. Однко спустя некоторое время н противоположном берегу поселился другой нойд, очень сильный. Если Ломпсло всегд везло в рыбной ловле, то пришельцу удчи не было. Догдвшись, в чем дело, он обртился к стршному Сйво-олмко, покровителю чродеев, и с его помощью посредством волшбы уничтожил сеид. В гневе Ломпсло вызвл пришельц н поединок и, чтобы зстть его врсплох, обртился в оленя. Но более сильный нойд без труд рзоблчил уловку. Он еще издли зкричл: «Ты Ломпсло!» — и, вынужденный признть себя побежденным, тот нвсегд покинул обжитые мест.

Кроме строго см з столом было двое — ссыльнопоселенцы профессор Крсвин, угодивший в Лов-озер з нежелние сотрудничть с оргнми НКВД, и недоучившяся студентк Хильд Третнов, член семьи изменник родины. Сидели, пили чй с брусникой и морошкой, слушли скзки хозяин избы, потомственного шмн — нойды. А кк еще коротть вечер в мленьком поселении, зтерянном н просторх Кольского полуостров, з Северным полярным кругом? Летом здесь не зходит солнце, вдоль спфирно-синих ручьев цветут хрупкие колокольчики и крохотный, ростом в лдонь, шиповник — трогтельные полярные розы. Зимой влствует ночь, стоят трескучие морозы, бушуют ургны и воют метели. Издлек нд Сейдозером н обрыве горы Куйвчорр видн огромня фигур черного человек. Это след ушедшего в склу мрчного повелителя ветров и бурь Куйвы. Время от времени стрец гор сходит с Куйвчорр и обрушивет лвины и ургны, обрекя н вечный покой тех, кого непогод зстигл в пути. Только кто ж по своей воле збредет в эткую глушь? Рзве что рыбки и оленеводы, рожденные в Смиедне — земле смов, д оперуполномоченный НКВД. Появляясь рз в три недели, он привозит «Првду» двухмесячной двности, пьет всю ночь брусничный смогон с местным ктивистом — одноногим, стрдющим пдучей лкоголиком и утром со спокойным сердцем отбывет: все врги нрод н месте, искупют. А куд бежть? Н сотни верст ни души, лишь снег, вой ветр и холодные сполохи северного сияния.

— Дед, кких нойд больше, добрых или злых? — Хильд улыбнулсь, прихлопнул злющего болотного комр и нырнул ложкой в брусничное вренье. — Ты вот добрый…

Он уже больше полутор лет жил н севере, встречл свое второе полярное лето. Второе из пяти, если верить смому гумнному в мире советскому суду. Пончлу было плохо, слишком живы были воспоминния о месяце, проведенном в Бутырской тюрьме. Ее взяли в вгусте, срзу после рест отц…

— Зчем вм пльто? — удивился тогд глвный чекист. — Вы ведь вернетесь через чс, это тк, простя формльность. — Он был в туфелькх и шелковом плтье, в тком виде ее и бросили в холодную мрчную кмеру н вонючие нры.

— Двй подписывй, девк. — Н первом же допросе следовтель, низкорослый, плохо говорящий по-русски ттрин, сунул ей стндртный протокол об укрывтельской деятельности. — Поживешь лет пять н природе. А не подпишешь, я тебе сейчс целку сковырну, потом еще взвод двойной тягой пропустим…

Хильд подписл, но это ее не спсло. Ттрин, посмеивясь, повлил ее животом н стол, рзодрл белье и, зжимя лдонью рот, мучительно изнсиловл в здний проход.

— Скжи спсибо, сучк, что девкой оствил.

Тк он и явилсь н суд — без трусиков, в мятом плтье, в туфлях со сломнными кблукми. Потом был этп: переполненный «Столыпин», рвнодушный конвой, озлобленные, похожие н фурий зэчки-уголовницы. Жизнь кзлсь зловонной ямой, полной нечистот и роющихся в них двуногих тврей, хотелось быстро и без боли уйти. И вот нконец мленькое поселение в дремучей, непролзной глуши. Тут тихо и тинственно плесклись воды древнего Сеид-озер, змшелые ели встречлись вершинми с пологом облков, от мрчного вид скл зхвтывло дух и вспоминлись строки из Ибсен:

Тм мессы служит водопд,

Гремят лвины, льды звенят,

Тм ветер проповедь поет,

Тк что бросет в жр и в пот.

Все здесь было пронизно жизнью, Хильд ощущл ее биение и в пенящихся водопдх, и в черном бзльте скл, и в подернутых дымкой тежных долинх, — и постепенно мысли о смерти стли кзться ей чужими, ненужными, лишенными смысл. Д и люди здесь были совсем другие — несуетные, добрые, неприемлющие ложь. Мир они воспринимли кк язычники, словно совокупность природных сил, предствленных бесчисленным сонмом духов. Это и белокожя крсвиц Сциен, обитющя в прозрчных водх лплндских озер, и Мец-хозяин, черный, мохнтый, с хвостом, поджидющий в лесх зблудших путников, и влдычиц подземного мир Выгхке, у которой в подчинении множество крликов, добывющих золото, серебро и дргоценные кмни. В рйской стрне Ябме-Абимо души прведников получют удовольствия и почет, трусов и предтелей в ужсном ду Рото-Абимо ждут стршные мучения, н небе бог-громовик Айеке-Тиермес гоняется з большим белым оленем по имени Мяндш. Когд охот будет зкончен, тогд с неб упдут звезды, потухнет солнце и нступит конец мир…

Впрочем, кое-кто относился ко всему этому фольклору с изрядной долей иронии. Ссыльнопоселенный Крсвин, к примеру, не веривший ни в бог, ни в черт, ни уж тем более в языческие скзки, незлобиво посмеивлся в поседевшие усы, но с смми держлся увжительно — дети природы, что с них взять. В Ловозерх он прозябл уже четвертый год, одичл, отпустил густую, оклдистую бороду и был весьм рд появлению Хильды — ншел собеседник из своей весовой ктегории. Шутк ли, двдцтилетняя девчонк деклмировл Бйрон н нглийском, Бодлер н фрнцузском, читл в подлинникх Гомер и Тцит, оригинльностью своих суждений поржл дже умудренного жизнью профессор. Они подолгу беседовли, неторопливо прогуливясь по берегм Ловозер, осмтривли гигнтские рсщелины в отвесных склх, делились впечтлениями о проложенной к Сейдозеру стрнной дороге, теряясь в догдкх, взхлеб строили гипотезы о следе огромного черного Куйвы. В общем, с пользой убивли время — чего-чего, этого у них было в избытке. Првд, последние полгод Хильд стл бывть в обществе профессор все меньше и меньше, н то у нее имелись веские причины…

— Чтобы стть нстоящим, сильным нойдой, нельзя быть ни добрым, ни злым, нужно все убить в душе. — Стрый см здумчиво покчл головой, поствил кружку н чисто выскобленный сосновый стол. — А потом ведь злой нойд после смерти может и рвком стть. Когд умер стршный Риз с Нот-озер, люди боялись хоронить его. Вызвлся лишь другой нойд. Молодой, однко. Он зпряг оленей в кережу[42], положил покойник в домовину и повез н клдбище. По дороге ровно в полночь мертвец сел в гробу, но после окрик нойды улегся вновь. Прошло немного времени, и он поднялся снов. Тогд нойд сделл непростительную ошибку — пригрозил мертвецу ножом, ндо было змхнуться плкой. Покойник снов улегся в гроб, но в лунном свете стло видно, что зубы у него сделлись стльными. Нойд понял нконец, кк необдумнно приступил к делу, которое окзлось ему не под силу, и попытлся спстись, збрвшись н высокую ель. Рвк встл из гроб, подошел к дереву и, скрестив н груди руки, стл грызть ствол. Только приход зри спс нойду от лютой смерти — при первых лучх солнц упырь улегся в гроб. А неумех, видно, будучи совсем слбым шмном, зхоронил рвк н боку, хотя известно, что того нужно клсть лицом вниз, чтобы он не мог нйти выход из могилы. С тех пор вурдлк и вылезет ночми из-под земли, когти у него — во, побольше этих. — Ивн Днилов без тени улыбки укзл н шкуру медведя, повешенную н стене. — А првильный нойд после смерти преврщется в сеид. Недлеко от Печенги жил когд-то сильный нойд по имени Сырнец. Перед смертью он скзл своим родичм, что пойдет н гору Уг-ойв и тм превртится в кмень. Тк и случилось. Когд люди просили хорошей погоды, сеид исполнял их желние. Если же кто шел в гору, чтобы уничтожить кмень, поднимлсь ткя буря, что этому человеку трудно было ндеяться невредимым спуститься вниз. Однко ты смотри, десять чсов уже, — рсскзчик посмотрел н ходики, мерно постукивющие мятником, поднялся. — Звтр приходите, печенку оленью пожрю, с брусникой, прную…

Он проводил гостей до крыльц, улыбясь, пожл им руки.

— Приходите, вкусно будет. Приходите, однко…

Соплеменники двно уже не считли его сильным нойдой, дже просто нойдой не считли его смы. Двно пылился в клдовке родовой шмнский бубен семьи Дниловых. Нследников не дли сйво куэл-ле — духи-помощники, кк смому кмлть без руки? По локоть пришлось отсечь, крсный комисср прострелил, двно, в девятндцтом. Повезло еще, нойду Репт-Кедги утопили в Сейдозере — хороший был шмн, срзу кмнем пошел н дно. Ох, скоро, видно, скоро могучий Айеке-Тиермес вонзит свой охотничий нож прямо в сердце оленю Мяндшу…

Тихий вечер был похож н летний полдень. Незходящее рктическое солнце изливлось медленным, сонным сиянием, не было ни ветерк, кзлось, что поверхность озер стл стеклянной, превртилсь в огромное, отржющее небесную синь зеркло.

— Помните, Хильд, белые ночи в Питере? — Профессор ловко соорудил собчью ногу, глубоко зтянувшись, длеко выпустил дым, в воздухе повисл вонь удушливой мхры-смогонки. — Силуэт Петропвловки, фкел н Рострльной, купол Иския в зктных отстветх… Знете, я чсто это вижу во сне, придется ли няву… — Он змолчл, незметно вытер неожиднно повлжневшие глз. — Стновлюсь стр и сентиментлен. Ну-с, брышня, рзрешите отклняться.

Спокойной ночи желть не стл — прозвучло бы неловко, кк-то двусмысленно.

— До свидния, Федор Ильич. — Оценив его тктичность, Хильд улыбнулсь и почти бегом припустил по тропинке мимо погруженных в оцепенение вековых елей. С их ветвей и стволов свисли зеленовто-серые бороды лишйников, меж могучих корней то и дело попдлись глубокие норы, служщие, если верить смм, воротми в подземный мир, где живут крлики. Говорят, существует верный, но жестокий способ отобрть у них серебро, которым они нбивют свои животы. В весенний морозный день ндо оствить н свободном от снег месте котелок с кшей. Крлики, невшись до отвл, змерзнут н морозе, животы у них лопнут, и пожлуйст, нполняй крмны серебром!

«Ккое врврство». Усмехнувшись, Хильд поднялсь н крылечко дом, который знимл вместе с четырьмя поселенкми, через общую горницу прошл н свою половину:

— Приятного ппетит, тетя Аля!

— Сдись, дочк, крснорыбицей смоеды увжили. — Ее соседк по комнте, смоленскя колдунья Алевтин Пряхин, в одиночку сидел перед бутылкой брусничного смогон. Янтрем сочилсь млосольня, нрезння крупными кускми семг, блгоухл ольховым дымом копченый олений бок, стояли плошки с кпустой, огурцми, ппетитными мочеными яблокми. — Двй-к выпьем, глядишь, и полегчет н душе.

Опытня ворожея, он лечил нговорми, знимлсь костопрвством, пользовл по женской чсти. Местный нойд терпел ее молч, соблюдл нейтрлитет, увжительно здоровлся — шибко сильня ведьм, однко, ругться не ндо, болящих н всех хвтит.

— Спсибо, тетя Аля, я уже поел. — Хильд присел перед тумбочкой, принялсь рыться в своих вещх. — Душно, пойду сполоснусь.

Ее и впрямь вдруг кинуло в жр, огненным румянцем зжгло щеки, по телу прошл горячя волн, пьянящя, истомня, зствившя слдко змереть сердце.

— Эко, миля, нет тебе покою, небось опять к немцу своему нмыливешься? Смотри, принесешь в подоле. — Колдунья усмехнулсь, опрокинул стопочку и, похрустывя огурцом, вдруг недобро прищурилсь. — Д ты никк, девк, в злете уже! Когд последний рз кровя были?

Н мясистом, рскрсневшемся лице ее отрзилось сожление: кк есть дите нерзумное, дром что с мужиком живет. Нет бы побереглсь, спросилсь бы, н луну посмотрел, — ведь трвки есть особые, зговоры…

— Месяц дв. — Низко нклонив голову, Хильд собрл белье, поднялсь с корточек. Уже в дверях остновилсь, оглянулсь н колдунью: — Спсибо, тетя Аля, только не беспокойтесь. Ребенк я оствлю.

Вздохнув, он пошл к мленькой бньке, притулившейся н берегу озер, — ее протопили сегодня утром, вод в бке еще не успел остыть. Хильд вымылсь душистым, пхнущим филкой мылом, рдуясь телесной чистоте и прикосновению шелк, нтянул кружевное, в розочкх, белье — все подрки Юрген, специльно для нее зкзнные и сброшенные с смолет в контейнере. От превкушения счстья, от ощущения своей неотрзимости у нее сделлось хорошо н душе: быстро нкинув цветстое ситцевое плтье, он зхлопнул тугую дверь бньки и нпрвилсь н южный берег озер. Тм н зеленом, длеко выдющемся в воду мыске был рзбит летний лгерь — ровными рядми стояли плтки, бурвил небо железный хлыст нтенны, слышлись громкий смех, чужя речь и фльшивые нигрыши, н губной грмошке. Время от времени н дощтый, н свях, причл выбегли почти голые — в одних только узких, звязнных н боку плвкх — купльщики, с ухньем брослись в прозрчную воду, вопили восторженно:

— Himmeldonnerwetter! Der Teufel soli den Kerl byserieren! Lecken Sie mir Arsoh! [43]

Чсовой косился н них с звистью. Плечистый здоровяк, при нгне, винтовке-трехлинейке, в зщитной гимнстерочке хэбэ, он курил исподтишк дреную сигретку, сплевывл тягуче, серчл — везет же этой немчуре, ктются кк сыр в мсле. Сволочи…

— Стой, кто идет? — Издлек зметив Хильду, он высунулся из крульной будки, сурово сдвинул брови. — Проль, стрелять буду. Беспощдно.

Спросил тк, не выпускя ппироски изо рт, — эх, скук, тоск, словом перекинуться и то не с кем.

— Тйфун, иду к господину Химмелю. — Хильд гордо вскинул голову и, дже не удостоив чсового взглядом, нпрвилсь к большой офицерской плтке, стоявшей несколько обособленно, с крю. Господи, кк же он ненвидел после Бутырки всех этих «цириков» с крсными треугольникми н петлицх!

«Вот сук! — Сержнт с ждностью посмотрел ей вслед, его ноздри, поросшие густым рыжим волосом, рздувлись, кк у жеребц. — Эко ведь устроился глвный немец, почти кждую ночь шстет к нему эт блядь белобрыся. Не положено, конечно, не по уству, но товрищ Кустов рзрешил — рди дружбы с немецким пролетритом никких шкур не жлко, пускй шстют. Ох, сколько же все-тки влсти у товрищ Кустов, дром что всего-то стрший лейтеннт. Првд, стрший лейтеннт госбезопсности. В петлицх две шплы, кк у рмейского мйор, денег — куд тм полковнику, спецторг опять-тки, пйки… Д, полномочий у него побольше, чем у иного генерл, тоже, гд, кк сыр в мсле ктется. А все ж ккие буфер у этой белобрысой! И в койке кк пить дть подмхивет, бревном не лежит… А может, ее вообще того, в позе прчки? Немцы все-тки, Европ. А тут, еттить твою нлево, никкой личной жизни, только и знешь, что дуньку Кулкову гонять. Ну вот, опять сухостой от всех этих мыслей…»

— Юрген, ты дом? — Хильд нетерпеливо откинул полог плтки, и голов ее срзу же слдко зкружилсь от хорошо знкомых зпхов тбк, цветочного одеколон и особой волнующей свежести, исходящей от здорового мужского тел. — Кк же я соскучилсь, любимый!

— Солнышко мое! — Юрген фон Химмель, крупный блондин с бледно-голубыми, почти прозрчными глзми, порывисто поднялся и, нервно улыбясь, положил ей руки н тлию. — Ну, иди же ко мне!

Голос его дрожл от еле сдерживемого желния, пльцы были лсковыми и требовтельными.

— Мой повелитель… — Почувствовв губы Юрген н своей груди, Хильд зкрыл глз и, уже не влдея собой, крепко обхвтил его з шею. — Скорее, скорее…

В ее созннии с бешеной силой ззвучл музык Вгнер, себя он предствлял Изольдой, обнимющей Тристн, время остновилось, мир окзлся н грни Ргнрок — Сумерек Богов. Упли н пол ненужные одежды, ритмично сотряся ложе, неистово сплелись рзгоряченные тел, двое, исходя блженным потом, н время стли единой плотью. Потом Хильд зстонл, исступленно, сквозь сцепленные зубы, Юрген зхрипел, судорожно сжл ее в объятиях, бессильно вытянулся, и нступил тишин, лишь негромко игрл переносня рдиол д прерывисто дышли счстливые любовники. Аид и Рдмес, Ромео и Юлия, Руслн и Людмил…

Они познкомились прошлым летом, когд в Лов-озерх появилсь немецкя этногрфическя экспедиция, сопровождемя взводом крснормейцев под комндовнием сержнт ГБ и ккого-то человек в шттском. Местный уполномоченный, сунувшийся было с проверкой документов, мигом успокоился и пришельцм больше не докучл, боригены были нелюбопытны, ссыльнопоселенцы ничему уже не удивлялись — фройндшфт! Нши чекисты нтскивют гестпо, немецкие вертухи стжируются в ГУЛАГе, сы Люфтвффе нбирются ум у «стлинских соколов»… Тк чего уж тм ккя-то экспедиция!

Кк-то вечером Хильд сидел н своем любимом месте н берегу Ловозер у одинокой, обезобрженной глубокими рсколми сосны. Здумчиво плесклсь о кмни прозрчня вод, теплый воздух был нполнен светящейся тишиной, по телу медленно рзливлсь истом. Мысли были неторопливы, ни о чем, сердце змирло в предвкушении чего-то небывло хорошего, несбыточного, кзлось, стоит открыть глз — и вот оно, счстье, пьянящее, похожее н искристую, тющую н лдони снежинку…

— Черт меня побери, Гнс, смотри, ккя руслк! Кк только он подмоет свою здницу, я готов познкомиться с ней поближе.

Немецкя речь, перемежемя громким, похотливым смехом, прозвучл совсем рядом. Вспыхнув, Хильд вскочил н ноги — н нее бесцеремонно глзели двое мужчин в зщитных курткх, сльные улыбки рсплывлись н их румяных физиономиях. Третий, высокий и белокурый, стоял чуть поодль, его мужественное, с првильными чертми лицо зстыло, голубые, словно небесня лзурь, глз смотрели н Хильду с восхищением.

— Господ! Я, кжется, не двл вм повод для грубости! Тк ведут себя перепившиеся солдфоны в борделе! Извольте извиниться. — Содрогясь от гнев, Хильд гордо повел подбородком, в ней проснулсь стриння тевтонскя кровь. — Или вы уже зсунули языки в свои чисто подмытые здницы?

Говорил он н изыскнном сксонском дилекте.

Повисл тишин, лиц весельчков сделлись рстерянными, взгляд высокого блондин, нпротив, стл суровым, в голубых глзх появился влстный нчльственный блеск. Он подошел ближе.

— Вы что, не слышли, что скзл фройляйн? Извинитесь! Сейчс же!

Видимо, здесь он был стрший.

— Простите, фройляйн, — выдвили грубияны и, зискивюще улыбясь, отошли к воде; ноги их, обутые в крепкие льпийские ботинки, неслышно ступли по тысячелетним кмням.

— Еще рз прошу прощения, фройляйн! Люди устли, одичли в лесх. — Блондин вдруг обезоруживюще улыбнулся и, вытянувшись, мнерно кивнул: — Рзрешите предствиться, Юрген фон Химмель.

Подобня церемонность посреди зболоченной тйги покзлсь Хильде несколько комичной, он улыбнулсь и протянул згрубелую от пилки дров и рбот н огороде руку.

— Хильд фон Третнофф, бронесс Штерн.

Лдонь у Юрген был большя и тепля, кож нпоминл шелк.

В то лето они много гуляли вдвоем. Исходили все окрестности згдочного Сейдозер, подолгу стояли у тинственных менгиров, ощущя, кк нчинет кружиться голов и сердце нполняется безотчетным стрхом, пекли оленину н углях, пили из одной фляжки обжигющий, золотистый, словно рсплвленный янтрь, коньяк. Юрген окзлся великолепным рсскзчиком, особенно он блистл, когд речь зходил о теме его исследовний — нследии лопрских шмнов. Зтив дыхнье, Хильд слушл знимтельные истории про смских нойд, вторитет которых кк чродеев и кудесников в Средние век был необыкновенно высок. Еще в семндцтом веке немецкий этногрф Иогнн Шеффер в труде «Лппо-ния» писл, что норвежцы и шведы посылли своих детей к лплндцм для обучения волшбе. У финнов для обознчения сильного колдун употреблялось выржение «нстоящий лопрь», в Англии в том же смысле использовлось словосочетние «лопрские колдуньи». Неудивительно, что влияние смских волшебников простирлось н все сферы тогдшней зкизни. Тк, объединитель Норвегии конунг Хрльд Прекрсноволосый не погнушлся сочетться брком с лопрской княжной Снефрид. Волшб же смской ведуньи по имени Крк привел к тому, что корону короля Гдин унследовл не его стрший сын Рол-ло, млдший Эрик. Н Руси тоже широко рспрострнилсь слв о лопрях кк об опсных чродеях. В Смутное время этот фкт был использовн для политической интриги, приведшей к появлению Лже-дмитрия-второго. Первый, монх Григорий, в миру Юрий Отрепьев, почти год процрствоввший кк сын Ивн Грозного, был убит в 1606 году. Однко силы, зинтересовнные в продолжении смуты н Руси, позботились, чтобы, кзлось бы, очевидный фкт гибели смозвнц вызывл сомнение. Для нчл был пущен слух, что «Гришк — колдун, нучившийся волшбе у лпонцев, способных воскрешть себя». Ншлись свидетели, которые утверждли, что будто бы вокруг Лжедмитриев тел, лежвшего н площди, ночми сиял тинственный свет, когд покойник везли в убогий дом, сделлсь ужсня буря, сорвл кровлю с бшни н Кулишке и повлил деревянную стену у Клужских ворот. Говорили ткже, что мертвец переносился с мест н место см собой, и н нем видели сидящего голубя. Случилсь великя смут. Одни считли Лжедмитрия црским сыном, другие — исчдием д, но уж во всяком случе никто не сомневлся, что он ведун, нученный волшбе лопрскими кудесникми, которые велят себя убить, после оживют. А рз тк, то спустя некоторое время нселение Московии вполне терпимо восприняло известие, что «природный госудрь Дмитрий Ивнович объявился в Польше и собирется вновь знять зконный престол». Тким обрзом, блгодря репутции смских нойд Русь получил очередного смозвнц, Лже-дмитрия-второго.

Много всего рсскзывл в то лето Юрген Хильде, не говорил только, что экспедиция в Ловозер оргнизовн институтом Аненербе, мозговым центром Черного Орден — СС, и см он, рботя в Глвной службе рсы и нселения, имеет звние гуптштурм-фюрер. Д и основня цель его исследовний не изучение трдиций шмнизм, отыскние следов тинственной цивилизции, существоввшей н северной земле Туле, о которой упоминл еще Пифей около трехсотого год до ншей эры.

Между тем лето подошло к концу, не з горми были холод, и экспедиция переселилсь в зимний лгерь н северном берегу Ловозер. Здесь, в мленькой, жрко нтопленной избушке, под звывние ветр и стрстный шепот Юрген Хильд збыл нконец потные руки следовтеля и без сожления рсстлсь с девственностью. Кто скзл, что это стыдно и больно? Полнот ощущений потрясл ее, зствлял стонть, плкть, здыхться от счстья, сотрясясь в любовных судорогх, шептть стршные клятвы и плменные признния. Юрген тоже был нверху блженств, впервые в жизни он встретил женщину своей мечты. Кроме того, шифровк, получення из Берлин, подтвердил истинно рийское происхождение Хильды, что делло ромн с ней преисполненным не только стрсти, но и здрвого смысл. Против ткой избрнницы не стл бы возржть дже см Рихрд Др-ре, глвный теоретик «Крови и почвы», не говоря уже о соствителях «Првил о брке» для офицеров СС.

С той поры прошло полгод. Восторження влюбленность медового месяц сменилсь в отношениях Юрген и Хильды чисто немецким пргмтизмом и педнтичностью. Все выверено, ничего лишнего: бурный секс после дневного воздержния, скромный ужин н двоих, рзговоры по душм в семейном кругу, снов, если получится, бурный секс, полноценный восьмичсовой сон, обязтельный утренний секс, когд концентрция половых гормонов в крови мксимльн, медленный подъем, черный кофе и трогтельня процедур прощния — до встречи, мйн либхен, я буду скучть.

Вот и сейчс, удовлетворив первую стрсть, Юрген прошептл: «О, кк ты прекрсн, моя золотоволося женушк!», вылез из постели и, не одевясь, знялся ужином — поствил н огонь чйник, открыл консервы, порезл хлеб. Если бы кто решил нписть портрет бог Тор, лучшего нтурщик было бы не нйти. Белокурый, мощный, тлетически вылепленный, с кожей нежной и белой, словно у женщины, — идельное воплощение древнего гермнского божеств. Хильд, леж без сил, молч нблюдл з ним сквозь полусомкнутые ресницы, улыблсь в блженной истоме. Господи, этот великолепный крсвец — ее мужчин, отец ее будущего ребенк!

Нконец все было готово.

— Прошу, мйн либхен, прошу. — Юрген сдернул со стены китйский шелковый хлт, подл его Хильде. — Вкусившие стрсти, вкусите плодов подношенья.

Голос у него был горздо тоньше, чем полглось бы облдтелю ткой мощной фигуры.

— Юрген, это было восхитительно, у меня до сих пор голов кругом. — Потягивясь, Хильд зевнул, медленно уселсь в постели, и в это время снружи рздлся негромкий голос:

— Герр Химмель, герр Химмель! Прошу прощения, это Мнцель, экстрення связь, вс срочно Берлин!

— Прости, сердце мое. — Срзу помрчнев, Юрген нкинул хлтик н себя, сунул ноги в теннисные туфли и, звязывя н ходу пояс, вышел из плтки. — Я н минутку.

Минутк несколько зтянулсь. Немного подождв, Хильд поднялсь, нтянул плтье и принялсь крутиться перед зерклом — хорош все же, белокуря фройляйн, бронесс фон Третнофф, истиння рийк! Он зколол волосы в пучок, уселсь з стол и от нечего делть рскрыл нугд тетрдку, исписнную кллигрфическим почерком Юрген. «Мы пережили гибель всего, что было нм дорого, близко и свято. Вместо нших принцев гермнской крови у влсти смертельные врги — евреи. Чем грозит нм этот хос, мы еще не знем. Но мы догдывемся. Время, которое придет, будет временем борьбы, горьких утрт, временем опсности… И пок я держу свой молот громовержц Тор, я клянусь все силы отдть этой борьбе. Нш Орден — Гермнский Орден, и преднность нш гермнскя. Нш бог — Вльвтер, его рун — Ар. И триединство — Вотн, Вили, Ви. Ар-рун ознчет Арин, первончльное плмя, солнце и орел. Чтобы покзть волю орл к смопожертвовнию, он окршен в крсный, с сегодняшнего дня нш символ крсный орел, пусть он предупреждет нс, что мы должны умереть, чтобы выжить…»

— Все в порядке, любимый?

Едв Юрген вернулся, Хильд зхлопнул тетрдку, поднялсь и сунул в рот консервировнную мслину — у нее рзыгрлся ппетит. Словно не рсслышв, Химмель промолчл, поствил н огонь остывший чйник, ответил не срзу:

— Звтр в полдень прибывет гидроплн, экстрення эвкуция. Ты поедешь со мной или остнешься гнить здесь дльше?

Это прозвучло кк предложение руки и сердц.

— И ты еще спршивешь? — Хильд крепко прижлсь к нему, в ее глзх блеснули слезы. — Я готов идти з тобой хоть н крй свет!

Все лучше, чем жить мтерью-одиночкой з полярным кругом.

— Вот и отлично. — Срзу смягчившись, Юрген откупорил бутылку вин, торопясь, рзлил искрящуюся жидкость в боклы. — Звтр ровно в одинндцть. Никому ни слов, никких сборов. Фтерленд дст тебе все. З нше счстье!

Снружи уже слышлись звуки комнд, взревев дизелем, зскрежетл тркми вездеход, в воздухе повисли пыль, зпх солярки и витиевтя ругнь — сует эвкуции нчлсь.

А вот скромный ужин н двоих не здлся. Вино тк и не допили, поели торопливо, без особого вкус — Юрген мыслями был где-то длеко, у Хильды же от волнения пропл ппетит. Подумть только, звтр уже не будет ни опостылевшей бескрйней тйги, ни гнус, ни ссылки, нчнется скзочня жизнь в новом отечестве. Может, все это сон?

— Юрген, я, пожлуй, пойду, не буду тебе мешть. — Откзвшись от чю, он поднялсь, ндел трусики и, сунув лифчик в крмн, чмокнул возлюбленного в щеку. — До звтр, мой милый.

— Смотри не опздывй. — Химмель улыбнулся, похлопл Хильду по обтянутому ситцем бедру. — И держи рот н змке.

Оствшись в одиночестве, он здумчиво выкурил сигрету, сбросил хлт и нчл одевться. Душ его ликовл — похоже, позорной бртской дружбе Советов и фтерлянд нступил конец. Долгожднный…

* * *

…Нстоящим доношу, что, соглсно устной директиве, все возможные пособники гермнских диверснтов, рботвших в рйоне Ловозер под видом этногрфической пртии, рсстреляны…

Комндир спецотряд ГУГВ ст. лейтеннт госбезопсности Кустов.

12 июля 1941 год.

Глв 20

ДЕЛА МИНУВШИХ АНЕЙ

Год 1945-й

— Фру Хильд, это вс. — Вздрогнув от звонк, горничня взял трубку, послушв, почему-то перешл н шепот: — Господин штндртенфюрер.

Глз у нее были пустые, бегющие, в лицо он не смотрел, словно укрл что-нибудь.

— Спсибо, Гретхен. — Поднявшись с кресл, Хильд подошл к телефону. Несмотря н солнечный день, ее знобило. — Д, дорогой, хорошо, дорогой, до встречи, дорогой.

Положив трубку, он вздохнул и через плечо, искос, глянул н горничную:

— Гретхен, нкрывйте н стол, штндртенфюрер будет позже.

Тихий голос ее не выржл ничего кроме устлости.

Обедли в млой гостиной — стриння резня мебель, нборный пркет из ценных пород древесины, огромные, от пол до потолк, окн, выходящие в сд. Н одной из стен во всю ее четырехметровую высоту висел гобелен искусной рботы, н нем — герльдические эмблемы, кбньи головы, детли рыцрских доспехов. В центре выделялся фмильный герб род фон Химмелей, змысловтя композиция рунических символов, поклипсических зверей и тинственных кбблистических знков. Нверняк кое-кто из этого семейств не избежл в свое время тесного знкомств со святейшей инквизицией и кончил свои дни н костре.

Обед проходил в молчнии, лишь серебро негромко постукивло о стринный фянс д под конец зкпризничл Норн: ей пришелся не по вкусу яблочный штрудель, и в смом деле несколько суховтый.

— Тихо, моя мленькя, тихо. — Хильд нежно улыбнулсь, поглдил дочь по белокурым волосм, зплетенным в трогтельные смешные косички, и, внезпно почувствовв выжидющий взгляд, медленно повернул голову: — Вы, Гретхен, хотите что-то скзть?

Меньше всего ей сейчс хотелось услышть монолог о лишнем выходном или о повышении жловнья.

— Фру Хильд, могу я взять рсчет? — Горничня срзу опустил глз, пльцы ее нервно теребили кружево передник. — Прямо сегодня?

Он был чем-то похож н гимнзистку-двоечницу, мнущуюся у доски.

— Хорошо, Гретхен, я скжу упрвляющему. — Хильд отвернулсь, в ее голосе слышлось холодное презрение. — Ндеюсь, вы еще нкормите нс ужином?

Он ничуть не удивилсь: все првильно, крысы рзбегются с тонущего корбля. Кто зхочет оствться в доме штндртенфюрер СС, когд русские вот-вот возьмут Берлин!

— Блгодрю вс, госпож. — Гретхен подобострстно улыбнулсь, покзв мелкие, выдющиеся вперед зубы, и, взяв Норну з руку, повел ее н прогулку. — Пойдем, моя девочк, пок солнышко не ушло з тучки.

«Лдно, оно и к лучшему, эт склозубк мне не очень-то и нрвилсь, нйдем другую. — Хильд нлил себе еще остывшего кофе, выпив одним глотком, поднялсь и подошл к окну, обезобрженному светомскировочными шторми. — Рнняя весн в этом году…»

В сду все цвело. Деревья были окутны белой пеной лепестков, воздух кзлся тяжелым и ощутимо плотным. В солнечных лучх нд кружевом цветов висели с деловым жужжньем пчелы, ветер еле слышно шелестел в зеленых кронх, и яблони бесшумно роняли бело-розовые лепестки своего свдебного нряд. Сд всегд был гордостью Хильды, особенно он любил цветы. Клумбы вплотную подступли к площдке перед домом, где Юрген обычно прковл свой втомобиль, вдоль ллей были высжены розы, н открытых для солнц местх, всюду, где только возможно, по весне рсцветли тюльпны, ближе к осени — мхровые георгины, крсочные созвездия стр, огромные снежно-белые хризнтемы. И вот скоро все это великолепие будет рстоптно грязными спогми русских солдфонов. В том, что это случится, у Хильды сомнений не оствлось: рмии мршлов Жуков и Конев окружили имперскую столицу, виция союзников бомбил Берлин кждую ночь, русские, зхвтив Штеттин, стремительно нступли вдоль всего побережья. Недром Юрген рботет круглыми суткми, не щдя себя, чтобы ничего из нучных сокровищ Аненербе не попло в лпы врг.

— Милый, милый Юрген. — Взгляд Хильды здержлся н большом, в полный рост, прдном портрете муж — эсэсовскя форм, дубовые листья в петлицх, шпг, кинжл, Totenkopfring н пльце. Этот перстень был весомым символом приндлежности к Черному Ордену и вручлся лично Гиммлером вместе с документом, объясняющим его символику: изобржение мертвой головы, двойной sig — рун зконченности, свстик, рун рзрушения hagal и групп рун sig и tyr, выржющих грмонию истинного воин. Totenkopfring имел огромную духовную знчимость и после смерти влдельц должен был быть возврщен н вечное хрнение в Вевельсбург, орденский змок СС, вместе с кинжлом и рыцрской шпгой…

Стрясь не думть о плохом, Хильд перевел взгляд н свой портрет — сколько счстья н ее лице, они с Юргеном тогд только что стли мужем и женой. Н глз ее нвернулись слезы — Господи, неужели с той поры прошло всего четыре год! А кжется, пролетел вечность…

Их свдьб состоялсь в Вевельсбурге, н церемонии присутствовли см рейсхфюрер и коменднт змк Мнфред фон Кнобельсдорф, в рукх он держл жезл из слоновой кости, укршенный голубыми лентми с изобржением рун. Офицеры СС освещли новобрчным дорогу фкелми, вечером н ужин собрлось две сотни гостей, ночью Юрген был нежен и неутомим, словно в первый рз…

Мысли Хильды прервлись бсовитым рокотом мощного двигтеля. Н прковочную площдку въехл кремовый восьмицилиндровый «мерседес-бенц», точня копия лимузин, некогд приндлежвшего шефу РСХА Гейдриху. Обходясь без водителя, з рулем был см штндртенфюрер СС Юрген фон Химмель, первый зместитель гендиректор Аненербе Вольфрм Сиверс. Зглушив мотор, он не торопясь стянул шоферские перчтки, вышел из мшины и, поднявшись н крыльцо, рспхнул мссивную, с серебряным колокольчиком дверь:

— Здрвствуй, Гвидо, здрвствуй, мой хороший, соскучился по ппочке?

Злобня немецкя овчрк рдостно звилял хвостом, по-щенячьи тявкнул в экстзе и, стуч когтями по нборному пркету, бросилсь впереди хозяин в гостиную. Н ее ошейнике золотом отливл родовой герб фон Химмелей.

— Устл? — Хильд подождл, пок муж снимет мундир, вымоет лицо и руки, и стл кормить его обедом. Суп с фрикделькми, свиные ребрышки с тушеной кпустой, мсло, хлеб, пршивый экстргировнный кофе с пумперникелем. Чертов войн!

Юрген ел молч, говорить не хотелось — действительно устл, д и вообще… Головокружительный успех, полковничьи погоны достлись ему не просто тк, н рыжих бкенбрдх обознчилсь седин, тлетическое тело нчло грузнеть, один бог знет, чего ему стоило выбиться в зместители Сиверс. И вот теперь все это стремительно ктится под откос, и речь уже идет не о згубленной крьере, нет, речь идет о смой жизни — з службу в Аненербе русские по головке не поглдят, кк бы петлю н шею не нкинули…

А ведь кк все здорово нчинлось! В 1933 году профессор Фридрих Гилынер оргнизовл чстный незвисимый институт для изучения гермнской истории. Кзлось бы, при чем тут политик? Древние мифы, рхеологические изыскния, нучные труды. Однко в 1935 году Гиммлер совместно с Дрре превртил институт в госудрственное учреждение, и с того смого времени Аненербе стл подчиняться Черному Ордену. Объявлення прогрмм состоял в следующем: изыскния в облсти локлизции дух, деяний и нследств индогермнской рсы. Популяризция результтов исследовний в доступной и интересной для широких мсс форме. Производство рбот с полным соблюдением нучных методов и нучной точности. Но мло кто знл, что это было лишь прикрытием, фльшивкой для профнов, истинные же цели и здчи Аненербе имели в своей основе поиск тинственной земли Туле. Соглсно древним гермнским предниям, это остров где-то н севере, ныне нерзличимый для подвляющего большинств человечеств. Туле, кк и Атлнтид, был легендрным центром мгической цивилизции, и его прошлое величие все еще не кнуло в лету. Особенные существ, посредники между людьми и древней Трдицией, рсполгют хрнилищем сил, доступным для посвященных. Оттуд можно черпть тйное могущество, способное дть Гермнии влсть нд миром и сделть из нее предвестницу грядущего сверхчеловечеств.

Именно тк и предствляли себе будущее цивилизции журнлист Дитрих Экрт и скульптор Альфред Розенберг, члены тйного Обществ Туле, когд в 1923 году они повстречли бывшего ефрейтор, героя Первой мировой войны Адольф Шикльгрубер. Мленький человечек со смешной щеточкой усов облдл дром медиум, он был чрезвычйно внушем, легко впдл в трнс, душ его стремилсь ко всему тинственному, згдочному, иррционльному. Три год Экрт лепил духовно Адольф Гитлер, учил его письменно выржть свои мысли, рзбирться в людях, выступть перед мссми. Нездолго до своей смерти в 1925 году он звещл друзьям: «Идите з Гитлером. Он поведет тнец, но музыку нписл я. Мы дли ему способность общться с Ними… Не оплкивйте меня, мне удлось воздействовть н историю больше, чем ккому-либо другому немцу».

Однко только с приходом профессор мюнхенского университет, специлист по Востоку Крл Ххофер Общество Туле приняло свой окончтельный вид тйной оргнизции посвященных, нходящихся в конткте с невидимым миром, и сделлось мгическим центром нцизм. Тридцть или сорок тясячеле-тий нзд, учил новый посвятитель Гитлер, в рйоне Гоби нходилсь высокорзвитя цивилизции. В результте ктстрофы цветущий крй превртился в пустыню, выжившие эмигрировли н север Европы и н Квкз. Тор и Один — боги нордических легенд — были героями переселения. После гобийской ктстрофы учителя высшей мудрости укрылись в гимлйских пещерх. Вскоре они рзделились н дв пути, левой и првой руки. Приверженцы первого — это жители стрны Агрти, скрытого мест добр, они предпочитют созерцтельство и не вмешивются в земные дел. Последовтели второго пути основли Шмблу, центр нсилия и могуществ, который упрвляет стихиями, нродми и ускоряет приход человечеств к поворотному моменту истории, «шрниру времени». Мги, высшие посвященные, могут зключить с Шмблой союз, принеся клятвы и соответствующие жертвы. Человеческие жертвы.

К 1939 году Аненербе рсполгл пятьюдесятью нучно-исследовтельскими филилми, деятельность которых координировл профессор Вурст, специлист по древним культовым текстм, руководители институт входили в личный штб рейхфю-рер Гиммлер. Изыскния велись с колоссльным, поржющим вообржение рзмхом, от чисто нучной рботы в привычном смысле этого слов до исследовния тйных обществ, систем и прктики оккультизм. Перечень нпрвлений вызывет изумление — Бртство Крест и Розы, копье Лонгин, поиски ключей Кльтбелотты, гностическя сексм-гия, половя жизнь злого волшебник Клингзор, хозяин Змк Чудес, символическое знчение откз от рфы в музыке Ульстер, химический соств Одрерир — мед поэзии в искусстве скльдического стихосложения «скльдскп». Рзрбтывлся проект о чше святого Грля, и велись переговоры со Скорцени об оргнизции похищения этой реликвии. Доктор Шеффер доствил из Тибет особую породу лошдей и истинно рийских пчел, собирющих мед особого кчеств. Велись интенсивные рботы по отыскнию ветхозветных рритетов, ковчег со скрижлями Моисея и ессен — нгрудник древнееврейских первосвященников с згдочными предметми Откровения Уримом и Тумимом. Деятельность Ане-нербе обошлсь Гермнии в сумму, знчительно превышющую рсходы США н создние томной бомбы. Однко глвным нпрвлением в рботе институт было все же отыскние путей для нлживния связей с обиттелями Шмблы, для чего регулярно проводились тйные обряды, истинный смысл которых не знл дже Химмель. Высшие руководители рейх считли, что только мссовые человеческие зклния могут обртить внимние мхтм и снискть их милость и рсположение. Глвным жрецом, ритульным плчом был выбрн Вольфрм Сивере. Сотнями тысяч уничтожлись цыгне и евреи, Ане-нербе открыл свой филил при концлгере Дху. Его директор, профессор Гирт, собрл коллекцию «истинно изрильских скелетов», в большом количестве были ткже предствлены череп советских комиссров, обрзцы волос и кожи слвянских женщин, обрезнные фллосы еврейских мужчин. И ко всему этому, черт побери, приложил свою руку он, Юрген фон Химмель!

— Спсибо, миля. — Откзвшись от кофе, штндртенфюрер встл, достл из бр шнпс, нлив н три пльц, виновто глянул н жену и выпил единым духом. — Что-то я устл, ндо взбодриться.

Он сел, неспешно зкурил, грустно посмотрел Хильде в глз.

— Сегодня же возьми упрвляющего и сдовник, нчинйте пковть вещи. Эвкуция нзнчен н послезвтр, мне удлось выбить грузовик. Прошу тебя, поосторожней с фрфором.

Взгляд его был устлым, но полным решимости, сильные пльцы нервно брбнили по столу. Ничего, ничего, это еще не конец, пусть выстроенный из ногтей мертвецов корбль смерти Нгльфр плывет мимо, до Сумерек Богов еще длеко…

* * *

— Ты меня ждешь, см с лейтеннтом живешь и у детской кровтки тйком…

Гврдии сержнт Пш Шидловский вытщил из костр бнку «второго фронт», обжигясь, принялся открывть — вот ведь ккую хреновину придумли союзнички, знй верти ключом, и нож не ндо!

— Не тушенк, солонин. — Он понюхл розовое, тронутое жирком мясо, глянул н однополчнин-земляк ефрейтор Грибов. — Что притих, Всятк, нливй двй!

Третьим у костр сидел боец Прокопий Шитов, тоже свой, из псковских; он был суров и мрчен — позвчер з пьянку с ббми его лишили сержнтских лычек. Черт бы подрл этого полковник, шляется по ночм где ни попдя…

Выпили по сто грммов фшистского шнпс, крякнув, зжевли мерикнской солониной, выруглись по-русски — дерьмо, хрен ли нм эт згрниц! То ли дело холодненькя «Столичня», селедочки к ней стрхнской, кпустки, огурцов, колбски чйной порезть… Хотя, спору нет, умеет жить немчур — домики все ккуртные, с крсными черепичными крышми, с кружевными знвесочкми н окнх, чистот. Буржуи, одним словом, мло что фшисты.

Сорок третий отдельный, в котором тянули лямку Шидловский с землякми, рсположился н окрине сел среди цветущих яблонь и черешень. Внизу, У подножия холм, густо зеленели квдртики полей, узкой лентой вилсь безымяння речушк, ближе к горизонту, з поделенным шоссе ндвое редким леском, нчинлсь вторя полос одерско-нессинского оборонительного рубеж — доты, блинджи, целя сеть рзнообрзных подземных коммуникций. Войск первого Белорусского и первого Укринского фронтов штурмовли Зеловские высоты, тнковые клинья, взлмывя очги сопротивления, двиглись н Берлин — нчинлось окружение столицы Третьего рейх, н подступх к которой сосредоточилсь почти что миллионня группировк фшистских войск.

Зщитники тысячелетней империи подобрлись всех мстей: дивизии вермхт, отряды СД (службы безопсности при рейхсфюрере СС), С А (штурмовики), СС ФТ (военизировнные группы охрнников), молодежные спортивные кружки «Сил через рдость», ФС (добровольные стржники), подрзделения НСНКК (нцистские моторизовнные соединения), ЗИПО (полиция безопсности), ГФП (тйня полевя жндрмерия), особый полк смертников тибетской крови. Кждой тври по пре. Боеприпсы рсходовлись сотнями вгонов, кровь лилсь рекой, немцы дрлись отчянно, с яростью обреченных, до последней минуты ндеясь н обещнное Геббельсом чудо-оружие. Однко ничего кроме стовосьмидесятитонно-го сверхтяжелого тнк «Мус», изготовленного в количестве трех экземпляров, недорботнных ркет «Фу» и специльной, свренной из древесины обмзки, якобы служщей для теплоизоляции и предохрнения бронетехники от мин, гермнский военный гений предложить уже не смог.

— Ну, бртцы, двйте з победу, что ли. — Грибов вытер большие вислые усы, вылил в кружки осттки шнпс. — Домой охот, домой, ббу, почитй, три год не мял…

Голос его дрогнул, грубое, словно вырубленное топором, лицо погрустнело.

— А чего ее мять, ббу-то? — Степенный, жутко злой до женского сословия Прокопий Шилов усмехнулся, похбно сузил сльные глз и сделл всем понятный жест. — Здрл подол и действуй, н то он, родимя, и сделн.

Тот еще был кобель, седой кк лунь, колченогий после рнения, ббы тк и льнут к нему, словно мухи н мед, — языкстый и подходы знет.

— Тьфу ты, стрдльцы. — Шидловский, улыбнувшись, достл из сидор лендлизовскую бнку срдин, открыл, положил с десяток н хлеб. — Не о ббх думйте, Аллху молитесь, чтоб в бою яйц не оторвло. Тюльку лучше жрите мерикнскую, коты мртовские.

Он подмигнул однополчнм и осторожно, чтобы не кпнуть мслом н гимнстерку, взялся з бутерброд. Знл, конечно, что перед боем есть нельзя, д ведь от судьбы не уйдешь, можно и н пустой желудок коньки отбросить. Человек предполгет, бог… Был у них в роте шкурник один, симулянт. Кк в нступление идти, он с вечер почистит зубы ниткой, в иголку ее вденет д и пропустит под кожу н икре, утром н ноге ткой фурункул выскочит — спог не нтянуть. Ккя уж тут тк… Словом, берег себя, очень уж умирть не хотел. Тк ведь н привле шкуркой от сл подвился, не в то горло попло, — посинел весь, зхрипел и врезл дуб. Потому кк судьб. А помирть, оно, конечно, неохот, тем более сейчс, под конец. Обидно вдвойне…

«Лдно, бог не выдст, свинья не съест. — Пш вытер руки о трву, потыкв в землю, сунул з голенище нож, потянулся. — Вот и еще до одной весны дожили, скоро сирень зцветет…»

— Эх, двно мы дом не были…

В теплом воздухе неторопливо жужжли пчелы, с яблонь осыплось кружево лепестков, пхло дымком костр, рыхлыми, хорошо унвоженными грядкми, мирной, збытой жизнью. Ткой длекой…

— Двно, двно, стропил, нверное, прогнили уже, тк крышу и не успел перекрыть, председтель, сук…

Ефрейтор Грибов не успел договорить. Небо прочертили всполохи ркет, земля содрогнулсь, и послышлся сплошной мощный гул — нчлсь ртподготовк. В унисон зговорили «ктюши», тяжелые стошестидесятимиллиметровые минометы, орудия крупных клибров, стрельб велсь с тким рсчетом, чтобы не только подвить оборону врг, но и пробить проходы в противотнковых згрждениях и минных полях.

— Кучно клдут. — Поднявшись, Шидловский приник к трофейному цейсовскому биноклю, н его обветренных губх игрл торжествующя улыбк. — Выпьем з тнкистов, з ртиллеристов… Вот это д, прямо кк кур в ощип… Ну, фрицы, держитесь…

Н шоссе появилсь колонн грузовиков; подгоняемя близкими рзрывми, он, стрясь проскочить, гигнтской гусеницей изо всех сил ползл по бетонке, из выхлопных труб вился облчкми сизый дым. Только спешили фшисты нпрсно. Нши взяли прицел чуть ниже и нкрыли злпом две змыкющие мшины — одн срзу взорвлсь, превртилсь в чдный, жирно дымящий костер, другя, опрокинувшись, угодил в кювет, колес ее здрлись в воздух, словно лпы издохшего зверя.

— Что, Гнс, не нрвится? — Н глзх Шидловского подбили еще дв грузовик, потом скомндовли построение, и пехот в сопровождении бронетехники двинулсь в тку. В бой шли особые полки прорыв, укомплектовнные тнкми ИС-2 и ИС-3, тяжелыми, прктически неуязвимыми мшинми, чьи длинноствольные стодвдцтидвухмиллиметровые пушки без труд дырявили корпус гермнских «тигров». Приземистые сороктонные громды легко преодолевли рвы, сметли проволочные згрждения, крушили доты бетонобойными снрядми, однко и ответный огонь был очень жесток. Инженерные сооружения, толщин стен которых доходил до двух метров, при ртподготовке прктически не пострдли, и немцы встречли ткующих бешеной стрельбой.

Первым в отделении Шидловского погиб Вся Грибов: споткнулся, выронил ППШ и, прижимя руки к животу, молч уткнулся в землю. Пуля из крупноклиберного пулемет рзворотил ему все внутренности.

— Вперед, гврдейцы! З родину, з Стлин!

Укрывясь з тнковой броней, бойцы сорок третьего отдельного продвиглись перебежкми по редколесью, стонли, пдли, зхлебывлись кровью, но, скрежещ зубми, поднимлись и шли вперед. Животня ярость битвы зглушл все прочие чувств.

— Ни хрен себе. — Шидловский непроизвольно вздрогнул, когд, отрекошетив о лобовую, в виде щучьего рыл, броню тнк ИС-3, снряд высек сноп искр, выруглся и тут же, дико вскрикнув, зкрыл лдонями лицо, между его пльцев обильно побежл кровь.

— Пш, Пш. — Боец Прокопий Шитов рвнулся было к нему, но, глянув, кк сержнт лежит — ничком, неподвижно, с неестественно вывернутой рукой, выруглся бешено в бог душу мть и, глотя слезы, кинулся вперед.

Огонь между тем усилился, стл плотней, кзлось, в мире не остлось звуков, кроме грохот рзрывов, стонов умирющих и пронзительного визг рскленного метлл. Пули с чмокньем срезли деревц, зствляли пригибться к земле, осыпли водопдом молодой, пхнущей весной хвои. Хотелось вжться лицом в прошлогодние прелые листья и лежть тк — не шевелясь, без мыслей в гудящей голове, пок не кончится эт свистопляск смерти.

— Вот суки, мть их. — Когд короткими перебежкми Шитов добрлся до шоссе, фшисты стли бить из губиц осколочными, и огневой шквл зствил Прокопия укрыться в кювете з перевернутым грузовиком. В воздухе висел бензиновя вонь, из рсколотого кртер по кпле, словно жизнь, медленно уходило мсло, н трве в быстро густеющей крсной луже весело возились мурвьи.

— Все, немчур, приехли. — Шитов зглянул в рспхнутую дверцу, сплюнул презрительно: — Полюбовнички, мть вшу.

В кбине были двое, мужчин в черном эсэсовском мундире с большой рвной рной н груди и женщин с здрнным н голову подолом. Н ней были кружевные белые чулки, тлсный пояс и белье под стть — нсквозь журное, просвечивющее, будто из тюлевой знвески, ткое Шитов видел н улыбющейся шкуре в похбном буржуйском журнле. Туфель н бесстыдно рскинутых ногх не было, узкие, изящной формы ступни кзлись мленькими, словно у ребенк.

— Ну ты и стерв, мть твою… — Шитову вдруг неудержимо зхотелось увидеть ее лицо. Присев н корточки, он опрвил подол, и н его привыкшую ко всякому душу дохнуло холодом: лиц не было, только бесформенное серо-розовое месиво д роскошные волны длинных белокурых волос…

— Тьфу ты, едрен корень. — Прокопий мшинльно перекрестился, вскочил и, пригибясь от случйных пуль, рвнул нискось через шоссе, С ходу бросившись в кювет, он обомлел — н дне, рскинувшись, лежл белокуря пцнк лет трех-четырех с волосми точь-в-точь кк у мертвой женщины в грузовике. Одетя в трогтельное розовое плтьице, девочк кзлсь сломнной зводной куклой.

Только кзлсь. Шитов приложил руку к шее ребенк — живя, контужен, нверное.

— Лдно, полежи пок, земля тепля. Бог дст, после подберу.

Не дл. Не успел он пробежть и сотни метров, кк невидимые сильные руки мягко подняли его нд землей, в спину вонзилсь огромня стльня зноз, и от стршной, зтмевющей рссудок боли Шитов потерял сознние.

Очнулся он уже вечером от хриплого голос, громовыми рсктми отдввшегося в звенящей голове.

— Вон, никк теплый еще, носилки двй.

С трудом открыв воспленные глз, он увидел склонившегося нд ним снитр и едв рзлепил пересохший рот:

— Куд меня?

Спины он не чувствовл, только жгучую, не позволяющую дышть боль.

— Ты, сержнт, молчи лучше, силы береги. — Рослый медбрт с погонми ефрейтор быстро отвел глз, сделл знк нпрнику. — Федя, грузим.

Вдвоем они положили Шитов животом н носилки, и он, чувствуя, что вот-вот снов потеряет сознние, внезпно ощутил н глзх слезы:

— Эй, медицин, тм в кювете, ккурт против подбитого грузовик, пцнк контуження. Нстюх ее зовут, Анстсия Пвловн Шидловскя, потом рсскжу…

Перед глзми Прокопия мелькнул мордшк его млдшенькой, сгинувшей в оккупции, он увидел улыбку друг Пши, погибшего в сегодняшнем бою, зтем нступил темнот. Тело Шитов вдруг дернулось, изо рт хлынул кровь. Перед глзми его вспыхнул и погс ослепительный свет, унося нвсегд и мысли, и боль, и зпоздлое желние жить…

— Готов, отмучился. — Федя-снитр рывком освободил носилки, нхмурившись, принялся вертеть смокрутку. — Я тк мыслю, пцнк эт перебьется. Ноги топтть…

— Ну-к тряхни. — Ефрейтор, рзжившись тбчком, тоже зкурил, густо выпустил мхорочный дым. — Дурк ты, Федьк, дурк. Девчонку эту подобрть и отдть в снпоезд нм рз плюнуть, один грех с души точно снимется. Боженьк, он не политрук, всю првду видит. Ты зпомни лучше, Анстсия Пвловн Шидловскя, то у меня со вчершнего бшк трещит, не ндо было нм спирт с смогонкой мешть…

* * *

Год 1952-й

Новенькя, Влентин, окзлсь худенькой, обесцвеченной перекисью хохлушкой с крутым брисом груди и плотными, несколько кривовтыми ногми. В ее мелко звитой голове црил сумбур, мысли были беспокойными, путными — то о смзливом лейтеннте из третьего отдел, то о недописнном рпорте мйору Хвтову, то о кких-то тм китйских кофточкх фбрики «Дружб».

«Дур, дешевк и нерях». Фон Третнофф рвнодушно глянул, кк он снимет плтье, стягивет трусики, стыдливо прикрывется рукми.

— Нет, не н постель. К столу двй, рком. — Он усмехнулся, протянул бнку взелин. — Н, кишку смжь.

Вот тк, всех этих сексоток нужно пользовть в здницу, никк не инче, впрочем, других здесь и не держт — что Мрьян, что Глин, что Вер, все проджные гэбэшные суки.

«Д и остльные тоже суки». Фон Третнофф спустил штны и, не торопясь, придерживя пртнершу з бедр, приступил к спривнию. Спешить некуд, единственное, чего у него в избытке, — это время, в неволе оно тянется ох кк медленно. И рз, и рз, и рз, — сколько же он гниет здесь? Н дворе уже пят-десят второй год, знчит, пятндцть лет, ткую мть, словно грф Монте-Кристо! И рз, и рз, и рз. Только подкоп тут не выроешь и в мешок не зшьешься, не во Фрнции. Спецучреждение МГБ — это вм не остров Иф, хотя, конечно, не ГУЛАГ и не Соловки. И рз, и рз, и рз. Вот дур неживя, зстыл, словно извяние. Сттуя комндорши н четырех костях! Ни стрсти, ни экспрессии, одни прыщи н ягодицх. И чему их только учт? Н хрен, ндо кончть. Он удержл стон, подтянул штны и, усмехнувшись, придвил крсную кнопку н стене.

— Собирйся, миля, подмоешься у себя н Лубянке.

Зскрежетв змком, дверь открылсь, и в бокс вошел дежурный офицер.

— Ой, ммочки. — Девиц зсуетилсь, путясь в белье, стл спешно одевться, однко стрший лейтеннт, не обрщя н нее внимния, во все глз следил з зключенным, в голове его крутились мысли: «Я не боюсь, я спокоен, я зщищен». Все првильно, бдел по уству, пытлся блокировть сознние, кк учили.

— Конечно, конечно, ты спокоен и зщищен. — Фон Третнофф зглянул в его рсширившиеся зрчки, лениво усмехнувшись, перевел глз н полуодетую дивчину, и в голосе его послышлись отеческие нотки: — Ты, миля, все же с бортом-то не тяни, недель семь уже, или я не прв?

Он был прв. Новенькя охнул, покрылсь от стыд фиолетовыми пятнми и, поспешно нкинув плтье, выскочил из бокс, н ее простовтом лице зстыл рстерянность.

— Вы стли себе много позволять. — Стрший лейтеннт вышел следом з ней, дверь гулко хлопнул, щелкнул змок, и нступил тишин, нрушемя лишь негромкой песней из репродуктор:

О, Берия! Ты лмз земли ншей!

Ты солнце нше — лучезрное, яркое, незктное.

Ты родник живительный, ты молния очистительня!

Ты луч ндежды и добр!

При жизни воплотился ты

В улицы, площди, пмятники и город,

Любовь нрод гордого к тебе, о Берия,

Не иссякнет никогд!

«Нм песня строить и жить помогет». Фон Третнофф пошел под душ, вытирясь, долго смотрелся в зеркло, ухмылялся довольно — тело крепкое, по-юношески стройное, взгляд живой. Совсем неплохо для рестнт, вот-вот рзменяющего вторую сотню. Првд, третьей у него не будет, не дно, умрет он где-то в середине девяностых, н большее не хвтит личной силы. Не Сен-Жермен, конечно, не Алексндр Клиостро — те, говорят, влдели тйной вечной молодости, — однко же и не прхтый жид Вольф Мессинг, увероввший в победу социлизм в отдельно взятой стрне. Игрет, гд, в блготворительность, строит н свои кровные смолеты для Крсной Армии. Достукется, будет гнить в соседней кмере. Хотя тк гнить многие бы з счстье почли. Кормежк здесь — что душ пожелет, моцион кждый день, читть не возбрняется, опять-тки нуждишку спрвить — пожлуйст, дмское общество рзнообрзное, без претензий. А инче никк, нстоящий номл должен быть человеком сильной сексульной конституции, все мгическое держится н фллосе, проистекет от трнсформций половой, пхнущей ромшкой, орнжевой энергии. И здесь возможны дв пути: либо изнчльный целибт, полное воздержние, умиротворенное пребывние в схиме, либо постояння ктивность, рзнообрзие ощущений, вечный поиск грмонии эрос. Впрочем, бывют и исключения. Пифгор, говорят, жил девственником до шестидесяти лет, потом женился, родил семерых детей и, оствясь великим мгом, блгополучно дожил до векового юбилея. Пок не доконли собственные ученики… Д что тм волшебство, все вокруг пронизно энергией пол. Искусство есть, к примеру, не что иное, кк сублимировння сексульность, кипение стрстей, трнсформировнное в обрзы прекрсного. А войны, зговоры, крушение империй! Д взять хотя бы октябрьский переворот. Революционеры — больные люди, чья гипертрофировння сексульность принимет птологические формы и воплощется в сдизме, истерии и жжде рзрушения. И если прв еврей Мркс, утверждя, что движущя сил истории — это клссовя борьб, то трижды прв и еврей Фрейд, потому что вся клссовя борьб проистекет от ущемленной сексульности!

«А впрочем, ну их всех в жопу, и того, и другого». Фон Третнофф ндел свободную, в мелкую полоску пижму, погсив свет, злез под одеяло, рсслбленно вытянулся. Тк, собиря в комок всю свою волю, он лежл довольно долго, постепенно пульс его змедлился, дыхние исчезло, сердце стло биться редко и почти неуловимо — нступило торможение всех функций оргнизм. Именно из подобной неподвижности тел и рождется истиння свобод дух. Фон Третнофф вдруг почувствовл свежесть речной прохлды, руки его ощутили шероховтый кмень нбережной… Впереди н фоне предзктного неб высветился купол Иския, крсные всполохи солнц весело игрли н глянцевой позолоте. По Неве, рзводя чуть зметную волну, плыл мленький буксир, черный дым стллся нд водой, ветер прусил флг н мчте, шелестел кронми деревьев у здния Адмирлтейств. Осенний ленингрдский вечер. Только это был не Ленингрд, и дже не Петрогрд, город н Неве снов нзывлся Петербургом, все возвртилось н круги своя. Фон Третноффу внезпно бросились в глз крупные буквы н фише: «Экстрсенс Лур Гревскя», тут же он очутился в переполненном концертном зле, и н него ндвинулось вплотную лицо женщины н сцене, — черт побери, неужели это его Хильд! Но нет, это невозможно — все фотогрфии дочери мертвы, чудес не бывет… Ах д, все верно, это не Хильд, это ее дочь, ритул черной мессы дром не пропл…

Фон Третнофф пошевелился, лицо его стло розоветь, мертвення холодность труп сменилсь мерным биением жизни — послышлось негромкое дыхние безмятежно спящего человек.

Утром он пробудился с кким-то ощущением приятной неопределенности, в тком нстрое обычно ждут подрков н день рождения, уже к концу бритья у него возникл твердя уверенность, что сегодня случится что-то очень вжное. «Ну-ну, посмотрим».

Он усмехнулся, облил щеки «шипром» и не торопясь принялся одевться — рубшк, брюки без ремня, брезентовые тпки без шнурков, флнелевя фуфйк. Простенько и со вкусом, все кзенное, пропитнное зпхом крболки и тюрьмы. Зто звтркл фон Третнофф с роскошью: творожной ббкой со сметной и сгущенкой, бутербродми с сыром, семгой и ветчиной, пил кофе-мокко с топлеными сливкми и слдкими булочкми. Н обед зкзл икру, рсстегйчиков, окрошку с осетриной, миноги и охотничьи колбски, н вечер после ужин Веру и Мрьяну — стрые шкуры, проверенные.

Прислуживвший з столом сержнт косился н рестнт с опской, в его коротко стриженной ушстой голове по кругу носились мысли — «из бокс никого не выпускть», «н провокции не поддвться», «в конткт не вступть». Молодец, все кк учили… Экий дурчок, — фон Третнофф мог бы с легкостью внушить не только ему, всем — охрнникм, чсовым, вертухям, что он, к примеру, см Отец нродов, и беспрепятственно пройти все КПП, только вот дльше что? Кк нсчет укольчик ровно в десять ноль-ноль? Ловко все придумно у чекистов, умеют они поствить человек рком. Зшьют в ягодицу контейнер со смертельным препртом, и, если двжды в сутки не вводить противоядие, всенепременно згнешься в стршных корчх. Помнится, фон Третнофф по первости не внял предостережениям, решил продемонстрировть хрктер — убежл, однко нейтрлизовть отрву не смог, еле откчли. Будь, конечно, у него под рукой рукопись де Грд, срл он н все эти чекистские премудрости, однко пожелтевшие листы пергмент остлись тм, н свободе, в тйнике стринного бюро. Без них никк… Кк ни крути, чтобы делть золото, ндо, черт побери, иметь золото! Великий ркн мгии предполгет в любой оперции нличие трех плнов — ментльного, стрльного и мтерильного, и в кждом необходимы опорные точки — сгустившиеся проявления высших эмнции. Ну уж н стрницы древней рукописи можно опирться без опски… Когд-то именно блгодря ей изменилсь вся жизнь фон Третнофф: он стл богтым и знменитым, отмерил себе долгий век, зклв жену и обеих дочерей, снискл рсположение Хозяин для своей преемницы — внучки. Все бы и дльше шло кк по мслу, если бы тогд, в тридцть восьмом, он не предскзл другому Хозяину скорое нпдение Гермнии, это в период-то горячей немецко-советской дружбы! Теперь вот сидит в двухкомнтной клетке, жрет клорийный нркомовский пек и пользует дешевых гэбэшных девок. Впрочем, лдно, бог гневить не стоит, попдются очень дже ничего…

«Только не поддвться… Не вступть в рзговоры… Врешь, не возьмешь…» Сержнт, нстороженно оглядывясь, увез столик с объедкми. Глифе были ему великовты, висели склдкми, и кзлось, что чекист от волнения нделл в штны. «Ты кти двй, кти». Усмехясь, фон Третнофф опустился в кресло, рскрыл нугд «Вишну Пурны», прочел: «Имущество стнет единым мерилом. Богтство будет причиной поклонения. Стрсть будет единственным союзом между полми. Ложь будет средством успех н суде. Женщины стнут лишь предметом вожделения. Богтый будет считться чистым. Роскошь одежды будет признком достоинств».

«Нивные индусы, режут првду мтку, кому это нужно? — Зевнув, фон Третнофф потянулся, в глзх его появилсь скук. — Учились бы, что ли, у евнгельского кумир, вот был док прздного словоблудия, непревзойденный мстер недомолвок, ллегорий и притч! Ему бы шрды сочинять в журнлх — длеко бы пошел…» Он отложил в сторону «Вишну Пурны», открыл «Ветхий Звет», коротко рссмеявшись, прочел: «…А нрод, который был в нем, вывел и умерщвлял их пилми, железными молотилми и секирми, тк поступл црь Двид со всеми городми…»

Если нстольной книгой Ленин был моногрфия Густв Лебон «Психология толпы», Стлин н досуге штудировл труд Никколо Мкьявелли «Госудрь» и творение флотоводц Мэхэн «Господство н море», то Людвиг фон Третнофф обожл перечитывть Священное Писние и выискивть в нем двусмысленные мест. С соответствующими комментриями, естественно. Ничего не попишешь, suum cuique — кждому свое.

Ровно в десять дверь открылсь, и вошл медсестр в сопровождении охрнник.

— Доброе утро.

Выпрвк у нее был воення, глз пустые и рзвртные.

— Это кому кк. — Фон Третнофф спустил штны, с мрчным видом улегся н живот — укол болезненный, вся здниц сплошной синяк. Подождите, грждне чекисты, все вм отольется — и пятндцть лет неволи, и ботинки без шнурков, и эт сук с десятикубовым шприцем…

Когд медсестр ушл, фон Третнофф глянул н чсы, яростно потер зудящую ягодицу и принялся нбивть трубку, стринную, хорошо обкуренную, ткой цены нет. Скорее бы одинндцть, что ли, время выход н общественно-полезные рботы. Интересно, н кком поприще сегодня его здействует любимое отечество? Чего изволите? В угдйку сыгрть, в прятки или в душу кому нгдить? Однко вспомнили о нем только перед смым обедом, — в бокс вошел дежурный по корпусу, з его спиной мячил шкф в гбрдиновом плще.

— Н выход.

Фон Третнофф собирлся недолго, сунул ноги в хромовые споги грмошкой, ндел телогрейку и кепку-восьмиклинку с пуговкой. Прошли извилистым лбиринтом коридоров, миновли препоны контрольно-пропускных рубежей, н последнем шкф в гбрдине вытщил ствол, клцнув зтвором, приствил дуло к спине рестнт:

— Шг влево, шг впрво — стреляю.

Фон Третнофф почуствовл волну стрх, непонимния, отчуждения, глухой ненвисти, сплюнул и усмехнулся про себя — ссыт, знчит, увжет. А впрочем, нсрть…

Во внутреннем крытом дворике стоял черный сто десятый ЗИС со шторкми н окнх. Арестнт усдили сзди между двух дюжих молодцов, шкф устроился спереди, тронул водителя з плечо:

— Слв, двй.

Со скрежетом рздвинулись ворот, мшин зехл в тмбур, и стршин-контролер приступил к осмотру. Проверил документы, отдл честь и сделл знк дежурному в будке:

— Порядок.

Згудели электродвигтели, во внешнем огрждении открылся проход, и н кпот сто десятого упли крупные кпли — н улице шел дождь. Под визг сирены с горящими фрми ЗИС лихо вырулил н брусчтку и вопреки всем првилм движения в плотном ореоле брызг помчлся по мокрым мостовым: рев форсировнного мотор, визг шин н поворотх д попутный трнспорт, жмущийся к бордюру. Скоро центр город остлся позди, перелетели мост через Москву-реку, проскочили Киевский вокзл и с сумсшедшей скоростью, ослепляя встречных дльним светом, поктили по Можйскому шоссе. Нконец, выйдя н финишную прямую, мшин свернул н бетонку, пролетел пру километров и остновилсь перед кирпичным домом, обнесенным кменным высоким збором с колючей проволокой поверху. З внешним огрждением окзлось еще одно, внутреннее, — с прорезями для смотровых глзков, выкршенное в веселый зеленый цвет. Скрипнули петли мссивных метллических ворот, мшин въехл н островок сфльт в окене стр, хризнтем, отцветющих роз, и шкф в гбрдине срзу подобрлся, выпрямившись в кресле, вырзительно посмотрел н фон Третнофф:

— Смотрите, без дурков, стреляю я хорошо.

Н широкой зстекленной террсе рестнт попл в руки молодого человек в щегольском костюме, нфилдой просторных, обствленных с врврской роскошью комнт тот привел его в небольшую приемную, вопросительно глянул н дежурного з столом с ппртом прямой связи:

— Вня, доложишь?

— Нет, Федя, просил по-простому, без доклд[44].

— Зходите, пожлуйст. — Щеголевтый молодой человек покзл рестнту н дверь, н его лице зстыло блгоговение. — С вми будут говорить.

Кто именно, объяснять не стл, д фон Третноф-фу комментрии и не были нужны… Он усмехнулся и, бесцеремонно шркя подошвми по нборному Пркету, вошел в кбинет.

— Добрый вечер, Лврентий Пвлович!

— Быстро вс. — Берия, это был действительно он, причмокнув, провел слфеткой по жирным губм, невнятным от отрыжки голосом произнес: — Присживйтесь, отличное чхохбили. Мы в Грузии любим все смое вкусное и острое. У нс, горцев, кк у нстоящих коммунистов, середины не бывет.

Его рно облысевший лоб был покрыт кпелькми пот, стекл пенсне зпотели — от трелки с чхохбили шел обильный пр.

«Грязный мингрел, д с тобой увжющий себя грузин в одном поле срть не сядет». Фон Третнофф вежливо осклился, низко склонил голову в знк признтельности:

— Блгодрю вс, для меня это большя честь.

Уселся нпротив всесильного нрком, положил себе бклжн, фршировнный сыром, попробовв, изобрзил восторг:

— Пищ богов, мброзия!

З столом прислуживл пожилой сосредоточенный грузин в черкеске и квкзских спожкх; блгородное розовое «Чхивери», слты, бозртм, чхохбили, мцвди-бстурм и ореховые трубочки с чем были выше всяких похвл. Ели и пили в молчнии. Берия — ждно, в свое удовольствие, фон Третнофф — не спеш, со вкусом, внутренним зрением приглядывясь к хозяину Лубянки. «Несгибемый нрком», рзменявший уже шестой десяток, был подвижен и кипуч, словно двдцтилетний юнош, неуемня сексульность бил в нем ключом, пробуждл в душе худшие пороки человечеств и принимл с годми уродливые формы. Двным-двно, еще во время его учебы в строительной бурсе, один из педгогов предрек: «Ты, Лврентий, нверное, будешь знменитым бреком, кк Зелимхн, или не менее знменитым русским полицейским, кк Фуше». Ошибся увжемый учитель, здорово дл мху! Куд тм кровождному чеченскому рзбойнику и гению уголовного сыск до несгибемого нрком! Огромня стрн, огрблення, изнсиловння, с нселением, доведенным до уровня рбов, рсплстлсь у его ног. Двендцть миллионов в ГУЛАГе обеспечивли империю всеми видми сырья, тридцть миллионов колхозников, лишенных земли и пспортов, воплощли в жизнь гррную ленинско-стлинскую политику, восемь миллионов военнослужщих тянули лямку в «непобедимой и легендрной», облдя првми еще меньшими, чем зключенные, сорок миллионов рбочих, получя нищенскую плту и влч жлкое, полуживотное существовние, возводили мтерильную бзу для грядущей мировой революции. Н бескрйних прострнствх от Блтийского до Бренцев морей рздвлось дружное хоровое пение строителей коммунистического ря:

Я другой ткой стрны не зню, Где тк вольно дышит человек!

И ндо всем этим гигнтским концлгерем рспростерл свои щупльц тйня полиция во глве с ним, Лврентием Берией, несгибемым большевиком-ленинцем, верным сподвижником великого Стлин. Только ничто не вечно под луной. Похоже, в голове Отц нродов опять созрел змысел глобльной чистки, дром, что ли, рсстреляли руководство Грузии, под мркой мингрельского дел не тк двно вырезли весь ЦК… Сомнений нет, это первый звонок, но второго не будет… Берия длеко не дурк. Судьб Ягоды и Ежов его совсем не прельщет. После одного, помнится, остлся не бог весть ккой счет в бнке, шкф, збитый женской одеждой, и огромный резиновый член, после другого — слв гомосексулист и тбличк, висевшя н груди: «Я говно». А вот Лврентий Берия своего отдвть не собирется, ни здесь, ни в швейцрских бнкх, ни в шведском Королевском…

— А зчем это, — лубянский бог вдруг перестл жевть и коротким, бритвенно-острым взглядом полоснул фон Третнофф по зрчкм, — вы, любезный, нпророчили Хозяину о скором нчле войны? Збыли, что молчние золото?

Он нпоминл большую хищную птицу, из тех, что питются пдлью, — жбо из перьев очень подошло бы к его крючковтому носу.

— Черт его знет, думл, что у этого прноик остлись хоть ккие-то мозги. — Фон Третнофф вяло пожл плечми, медленно отпил глоток вин. — Хорошо, что в ЦК есть еще рзумные люди. Кстти, из вс мог бы получиться очень сильный номл, энергия подходящя.

Он уже понял, откуд дует ветер, и, не покзывя рдости, внутренне ликовл — предчувствие не обмнуло, сегодняшний день действительно перечеркнет все пятндцть лет унижений.

— А я и тк очень сильный номл. — Берия громко рсхохотлся, скзнное ему понрвилось. — Одним движением могу превртить любого в лгерную пыль. Вот тк. — Он резко, словно выстрелил, щелкнул пльцми и срзу оборвл смех, н его лбу обознчились глубокие поперечные склдки. — У вс из этой комнты дв пути. Один — с чистой совестью н свободу» другой — вперед ногми, и чхохбили переврить не успеете. Кстти, кк вм, првд ведь отличное?

Он опять рсхохотлся, потер лдонью о лдонь, встретив взгляд рестнт, вдруг зкшлялся, побгровел.

— Ну?

— Я слушю внимтельно. — Фон Третнофф невозмутимо зхрустел кпустой, душ его пел. — А чхохбили, н мой вкус, несколько пресновто…

— Д вы гурмн, — Берия, не сдерживясь, рсктисто рыгнул, в шутку погрозил жирным, похожим н срдельку пльцем, — и хитрец, но это мне нрвится. Тк вот, непревзойденный Вольф Мессинг предскзл одному очень, очень знчительному лицу смерть в 1953 году от руки своего телохрнителя по фмилии Хрустлев. Рзве может ткое случиться?

— Зпросто. — Фон Третнофф чуть зметно усмехнулся, положив крест-нкрест нож и вилку, медленно промокнул губы слфеткой. — Если мне из здницы вытщт контейнер с ядом. Очень, знете ли, неудобно, словно гвоздь в жопе. Еще мне бы желтельно переехть, ндоели решетки н окнх, двери с глзкми. Будет тк — и это очень, очень знчительное лицо не дотянет до весны.

Он не стл говорить нркому, что тому тоже остлось жить недолго, — пройдет чуть больше год, и его рсстреляют, кремируют, прх рзвеют мощным вентилятором. Дже лгерной пыли не остнется…

Глв 21

Нконец электрокр нырнул в ярко освещенный бокс и остновился.

— Выходить!

В рукх охрнников нервно зпрыгли дубинки с рзрядникми н концх, пленников без долгих рзговоров згнли в узкий коридор с прозрчными стенми. Со всех сторон брызнули тугие струи, они сбивли с ног, докрсн обжигли кожу, теснили к мячившим вдлеке мссивным рздвижным дверям.

— Мыло дйте, гды фшистские. — Прохоров со всей силы приложился пяткой об стену, толстый плстик згудел, охрнники зволновлись, Кролик Роджер добвил коленом:

— Шмпуня слбо?

Женя молч отплевывлсь, подгоняемя удрми струй, он скользил по мокрому полу, ослбевшие ноги дрожли и откзывлись повиновться. Нконец душ Шрко иссяк, и коридор превртился в эродинмическую трубу. Теплый воздух быстро высушил кожу и волосы, двери в конце коридор рзошлись, и пленники очутились в ккуртном помещении, очень нпоминвшем приемную, только вместо секретрши з компьютером сидел плотный мордоворот в хки. Он с индифферентным видом скользнул глзми по трнтулу н Женином бедре, брезгливо, кончикми пльцев, вытщил три целлофновых пкет, в кждом из них окзлось некое подобие мешк с прорезями для головы и рук.

— Одевйт.

— Штны двй, ты, Кемск волость. — Прохоров свирепо сдвинул брови, выруглся, трудно втискивясь в тесный блхон, подбдривюще улыбнулся Жене: — А тебе, родня, все к лицу. Чертовски пикнтно!

В нем все еще клокотл ярость боя, хотелось бешено кричть, рвть неприятельские глотки, выдвливть глз, дробить хребты, но он ломл себя, крепился, выжидл подходящий момент — ничего, ничего, будет и н ншей улице прздник, умоетесь еще кровью, гды фшистские. В душе его сегодня словно прорвло плотину недозволенного, ветхозветное тбу «не убий» потеряло всякий смысл, — окзлось, что убивть людей совсем не сложно, и трижды првы древние, утверждя, что труп врг пхнет хорошо.

— Фперетт, корофф. — Едв пленные оделись, один из конвоиров потщил Женю по длинному, ярко освещенному коридору, Серегу же и Злобин втолкнули в мрчный, обшитый деревом кбинет, в их спины срзу уперлись дул «шмйсеров».

— Хльт! Хенде хох!

— Выше, выше, теперь руки н зтылок и пльцы сцепить!

З столом, выпрямившись, будто ршин проглотил, восседл двешний экскурсовод Эрик Кнутсен в черном эсэсовском мундире. Ни тени улыбки не было н его лице, только сурово сдвинутые брови, тяжелый волевой подбородок д нордический холодный блеск серых глз. Его кцент исчез вместе с очкми, по-русски он говорил нрочито првильно, неторопливо подыскивя нужные слов.

— Вы вдвоем згнли в гроб моих лучших восьмерых людей и з это достойны медленной, чрезвычйно мучительной смерти. Но вы убили их в честном бою, поэтому мощня оргнизция, которую я предствляю, дет вм шнс непорочной службой искупить свою тяжкую вину. Вы смелые воины, и у вс будет все — тотльня свобод, конвертируемя влют, похотливые, рзнузднные в любви, шловливые девушки. Если же вы не зжелете опрвдть окзнное вм высокое доверие, — Кнутсен свирепо рздул ноздри, тевтонский подбородок его выпятился, — вы глубочйше пожлеете, до смых корней вших волос. Внчле вм отрежут половые железы, и вы из могучих воинов превртитесь в жирных, неповоротливых вьючных скотов, зтем вс проддут со всеми потрохми в одну чстную клинику. Но перед этим у твоей любимой фройляйн, — он язвительно усмехнулся, ткнул пльцем Прохоров в грудь, — мпутируют клитор, и он нвек потеряет весь свой пыл, свой дивный темпермент. Ткя крсот нчнет медленно пропдть впустую. Дром[45].

«Мтк, млеко, яйки, сл! — Прохоров, прикидывясь дурком, рстянул рот до ушей. — Ну все, фриц, достл, скоро будет тебе кпут!»

— Вше превосходительство, мы соглсны. — Он незметно подтолкнул коленом Кролик, тот через силу улыбнулся и чсто-чсто зкивл:

— Д, д, мы звсегд.

— Хорошо. — Эрик Кнутсен зметно подобрел, в выржении его лиц промелькнуло что-то человеческое. — Искупть будете звтр. Сегодня отдыхть, пировть, предвться телесным рдостям. Вм, кк смым достойным воинм в Влглле, поддут кбнью плоть. С тобой, — он снисходительно кивнул Прохорову, — рзделит ложе твоя любимя фрой-ляйн, ты, — он уствился кпитну Злобину н бицепс с ттуировкой «Дйте в юность обртный билет», шевеля губми, прочел, нстороженно здумлся, — ты получишь нстоящую слвянскую крсвицу, лишь не тк двно сбросившую оковы девственности. Но не збывйте вы об, — он величественно поднялся с кресл, высокий — ростом с Прохоров, сттный, влстно сжл пльцы в кулк, — внчле семенные железы, зтем клитор, потом потрошение для хирургической ндобности. Все, отдыхйт.

Пленников приклдми вытолкнули в приемную, пустынным коридором довели до мссивной, обитой железом двери. Зловеще щелкнул в тишине тугой змок, взвизгнули петли, в лиц пхнуло тяжелым, зстоявшимся воздухом. Это было глухое помещение кмерного тип: н стенх кфель, кк в приличном общественном сортире, ножки железного стол и тбуреток вмуровны в бетонный пол, в одном углу з перегородкой унитз и рковин, в другом — синтетическя дерюг, тип собчьей подстилки. Окн, пусть дже зрешеченного, не было, впрочем, кк не было и полотенц, и тулетной бумги. Н коврике, подтянув ноги к животу, лежл Женя; несмотря н духоту в кмере, ее знобило, изможденное лицо было серого цвет, потускневшие глз ввлились.

— Что-то вы, мдм, в бледном виде. — Прохоров присел рядышком, вытер холодный пот с ее лб, нхмурился. — Похоже, скндинвские игрищ вм н пользу не пошли. А ведь тк было весело.

От дикой, сумсшедшей злости ему хотелось выть, биться головой о мссивную дверь, пок не лопнут стльные петли или не нступит блження черня пустот…

— Ничего, ничего. — Кролик Роджер взял Женю з руку, принялся привычными движениями мссировть ктивную точку хэ-гу. — Акупрессур творит чудес, скоро, миля, будешь кк огурчик.

Ему вспомнилсь требовтельня, но спрведливя мйор Блондинк — вот чьи лсковые, сильные пльцы были по-нстоящему искусны!

— Спсибо, мне уже лучше. — Пытясь улыбнуться, Женя сел, подобрл ноги под себя, выдернул покрсневшую кисть руки из стльных зжимов кпитн Злобин. — Ббы, они живучие, кк кошки.

В это время лязгнул змок и дверь открылсь, пропустив внутрь охрнник с втомтом. Следом з ним в кмеру вошл девушк в очкх и в тком же блхоне, что и пленники, перед собой он ктил сервировочный столик. Прохоров остолбенел — это был Вик.

Женя тоже срзу узнл подругу, однко, не выкзывя виду, рвнодушно нблюдл, кк т сдет бумжные трелки, выклдывет н них ккую-то бурую мссу, нливет в однорзовые сткны коричневую жидкость из большого чйник. В спертом воздухе поплыли ромты свиного жир, тушеной кпусты, скверного желудевого кофе, и Кролик Роджер тяжело вздохнул — ему вспомнилсь учебк в Советской рмии.

Нконец все было готово.

— Зер гут. Кршо, — кивнул охрнник, повесил «шмйсер» н плечо и с кменным выржением лиц, пятясь, повез сервировочный столик из кмеры. Глухо хлопнул тяжеля дверь, резко клцнул змок, зтихли в коридоре тяжелые шги.

— Женя, Женечк. — Словно очнувшись, Вик кинулсь к подруге, крепко, до хруст в суствх, стиснул ее в объятьях, будто не доверяя глзм, поглдил по щеке Прохоров. — Сереженьк, неужели это ты? — Вся дрож, сотрясясь от рыдний, он повисл н его мощной шее, обильно орошя слезми мешковину кзенной хлмиды. — Ребят----!

— Ну я, кто ж еще. — Тормоз мягко отстрнился, всех этих ббских излияний он не выносил, д и жрть было пор, пок не остыло. — Вот, познкомься, это Плч Скуртов-Вольский, ужсно обятельный.

— Очень приятно. — Кпитн Злобин пожл протянутую Викой руку, втомтически нщупл универсльную точку хэ-гу и, потянув носом, глянул в сторону стол: — Что это вы тм привезли? Нм обещли кбнью плоть.

— Вот, блин, мужики, лишь бы пожрть. — Вик внезпно успокоилсь, сркстически хмыкнул: — Вы что, кретины, не понимете, куд попли? — Он вдруг здрл блхон, и голос ее упл до шепот: — Ну что, нрвится?

Н внутренней стороне левого бедр у нее было выжжено клеймо. Кругля отметин величиной с бутылочное донце, с четырехзнчным номером в центре и лтинскими буквми по крям.

— Д, очень крсивые ноги. — Кпитн Злобин придвинулся поближе, дотронулся пльцем до розовой, только-только поджившей кожи. — Можно прочитть, что тм нписно?

— Oderint, dum metuant — «Пусть ненвидят, лишь бы боялись». — Вик резко одернул подол, в ее голосе послышлсь стршня устлость. — Вы дже не предствляете, ккие это звери, хуже вхбитов. З млейшую провинность сдирют скльпы, режут людей н куски, н кол сжют. Снимют все кинокмерой, рз в неделю демонстрируют в воспиттельных целях… — Он снов зплкл, бросилсь ничком н подстилку. — Господи, скорей бы все это кончилось, все рвно не жизнь — д кромешный…

— Ну, н тот свет всегд успеется. — Прохоров поднялся, взяв хлипкий однорзовый сткнчик, зствил Женю выпить кофе и строго посмотрел н Кролик, пытющегося успокоить Вику. — Мы сегодня жрть будем или только сопли будем жевть?

Не дожидясь ответ, он уселся з стол, ткнул плстиковой вилкой в коричневую мссу, стртельно — с голодухи нельзя инче — прожевл. Ну и врль же этот Эрик Кнутсен! Кк же, кбнья плоть! Слвянскя крсвиц, почти что целк! Ишь кк Плч вокруг нее суетится, видть, зпл…

Скоро Вик успокоилсь, и Коля устроился нпротив Прохоров. Тушеня кпуст по вкусу был чудовищнее морской, желудин с цикорием нпоминл помои, но они ели: чтобы жить, нужны силы.

— Ты вот что, подруг, двй-к спокойно, без эмоций. — Нполовину утолив голод, Прохоров встл из-з стол, присев рядом с Викой, положил ей руку н плечо, зглянул поверх очков в покрсневшие глз. — Хорош реветь, излгй внятно. А куд мы попли, я примерно предствляю. — Он здрл блхон и покзл кроввые отметины н груди, животе и бедрх, потемневшие глз его сверкнули звериной злобой. — Шестерых нших положили, не считя бб. Пожлеют.

Скзно это было ровным, будничным тоном, но у Вики от стрх дже пльцы н ногх поджлись.

— Я здесь уже вторую неделю, подвльщицей н кормобзе. — Он снов почему-то перешл н шепот, зябко обхвтил плечи рукми. — Это ккя-то сект. Зпрвляют всем эсэсовцы, их совсем немного, основня мсс — это люди в хки. Еще есть рбы в блхонх. — Он вздохнул, вытерл покрсневший нос. — Их клеймят и имеют в хвост и в гриву. Кому повезет, переходят в рзряд хки, неудчников продют н оргны, приносят в жертву, режут н куски. С теми, кто пытется бежть, ткое вытворяют… В моей кмере уже двое новеньких…

— Тк, ясно, понятно. — Прохоров неожиднно повеселел, подозрительно здорно хлопнул Вику по плечу: — Слушй, крсивя у тебя опрв, дй-к посмотреть.

— Д «рейбны», стобксовые, чего особенного. — Вик недоуменно пожл плечми, снял очки и тут же стрдльчески вскрикнул: — Ты что, сдурел, с головкой плохо?

— Тихо, женщин, тихо. — Не обрщя н нее внимния, Прохоров отломл вторую дужку, бросил ее кпитну Злобину: — Двй, Плч, действуй.

Объяснять что-либо тому было не нужно: глянув н Серегу с понимнием, он принялся скрести плстмссовым, рмировнным метллом, стержнем об пол, доводя его конец до остроты шил. Скоро чудо оптики превртилось в дв стилет и пру-тройку опсных бритв, нстроение у всех поднялось, и ночь прошл бурно и с пользой — в ролевой игре под нзвнием «Фрицм кпут».

Когд под утро пожловли стржники, их ждл весьм неприятный сюрприз — об рестнт в окроввленных блхонх, не шевелясь, лежли н полу, причем пльцы одного были сомкнуты н шее другого. Пленницы тоже вели себя стрнно — они были обнжены и, не смущясь присутствием стржи и трупов, резвились вовсю — громко хохотли, обнимлись, целовлись взсос и что-то лопотли н своем слвянском нречии. В кмере црил рзрух. Унитз был выкорчевн с корнем, перегородк рзнесен н куски, стол с ошметкми бетон н ножкх сиротливо влялся в углу. Кфель стен был исписн ттрскими словечкми, двно уже ствшими исконно русскими и прочно вошедшими в междунродный лексикон. Цвет и зпх послния вызывли смые нехорошие подозрения…

— О, руссиш швйн, кетцен дрек! — Збыв про осторожность, охрнники ворвлись внутрь, склонились нд неподвижными телми, и в это .время рздлся женский визг, истошный, пронзительный, н дв голос:

— Нсилуют!

— Доннерветтер! — Конвоиры вздрогнули, непроизвольно повернули головы и тут же, дже не вскрикнув, обмякли, рухнули мешкми н цементный пол — зточки глубоко вошли одному в глз, другому в ухо.

— Вик, дверь. — Прохоров вскочил н ноги, выбрв труп покрупнее, принялся переодевться: комбинезон, ремень, кобур, дубинк, нтянул короткие споги — тесновты, но ничего, ходить можно, нхмурился — грибк, ндеюсь, нет? Кк он ни стрлся, кпитн Злобин упрвился быстрее, успел дже проверить обойму «вльтер» и, не смущясь присутствием дм, принялся снимть с охрнник скльп.

— Ну что, похож я н Виннету, друг пчей?

— Аг, вылитый Инчучун. — Прохоров последовл его примеру, срзу с непривычки порезл плец, измтерился, но в конце концов все же нхлобучил рыжую, густую гриву. — Ну все, блин, педикулез не миновть! Эй, н стреме, кк тм?

— Пок все тихо.

Женя с Викой, дже не потрудившись прикрыться, змерли у двери, вслушивясь; их больше не мутило от зпх крови.

— Все, девки, н выход. — Дв дмм одеться, Прохоров передернул зтвор, вытщил из чехл дубинку и, подмигнув кпитну Злобину, пинком рспхнул дверь. — Лос, лос, швйне!

В коридоре все было спокойно, гуляли сквозняки, резли глз всполохи ртутных лмп, вдлеке мячили две фигуры в хки.

— Хльт. — Кролик со скрежетом зпечтл кмеру, нрочно уронив ключи, незметно огляделся, перешел н шепот: — Нлево к лифту. — Поднялся, попрвил кепи и, помхивя дубинкой, не спеш двинулся по коридору. — Лос, лос.

Кровь со скльп, смешивясь с потом, тянулсь по его спине липкой, противной струйкой.

Женя с Викой ступли осторожно, чуть дыш, от стрх им хотелось по-мленькому. Прохоров, нпротив, держ руку у кобуры, рсстегнутой, сдвинутой по-эсэсовски н живот, шумел, нгло топл спогми. Он был совершенно спокоен, но готов в любой момент взорвться, словно сто тонн тротил, — врешь, не возьмешь! Однко никто н них и не посягл. Люди в хки, рбы в блхонх проходили мимо, знятые своими делми. И все же, звидев встречных, кпитн Злобин делл стршное лицо и в целях мскировки хлопл Вику пятерней по ягодицм:

— Бйне хох, руссиш швйн, бйне хох!

Без эксцессов они добрлись до лифт, нжли кнопку вызов. Згудев, проснулись мощные электродвигтели, со скрипом звертелись тяжелые колес, плвно поплыл н тросх мссивный противовес — Господи, до чего же медленно! Нконец кбин прибыл, створки шхты рзошлись, и лифтер, тупорылый, бесцветно-морфный здоровяк в хки, что-то невнятно прошепелявил, — похоже, с зубми у него было не очень.

— Я-, я-. — Рдостно улыбясь, Прохоров вошел последним, с ходу прилскл лифтер в пх, в висок, в челюсть и, повернув ключ н приборной пнели, нжл смую нижнюю кнопку. — Поехли.

Во время спуск с труп сняли пояс с кобурой, вооружили Вику. Узкий блхон, туго перетянутый н тлии, едв доходил ей теперь до середины бедер — выглядел он воинственно и чрезвычйно сексульно. Женя из сообржений прктических знялсь обувью, но к моменту, когд лифт мягко вздрогнул и остновился, успел снять с покойного лишь првый ботинок. Двери бесшумно открылись, в лиц резнуло пронзительным светом лмп и удушливой вонью подземелья.

— Быстро, быстро, быстро. — Высунувшись из кбины, кпитн Злобин глянул по сторонм, мгновенно оценил обстновку и принялся содействовть рзоблчению лифтер — до белья, окзвшегося грязным и вонючим. Вскоре Женя был экипировн н слву и н вырост.

— Все, уходим. — Удром кблук Прохоров сломл приборную пнель, вытщил «вльтер», метнувшись вперед, прижлся к стене, мхнул рукой: — Можно, все чисто.

Они нходились в широком, проложенном в скле тоннеле, древний бзльт чуть зметно вибрировл, воздух был нполнен низким, рокочущим гулом, словно где-то рядом крутилсь зводня, чудовищных рзмеров, юл.

— Стоп. — Прохоров осторожно приоткрыл дверь с ндписью «Achtung», незметно пробрлся н метллический блкончик, оглядевшись, вернулся. Гул был тким сильным, что приходилось почти кричть. — Внизу мшинный зл — дизель-генерторы, вентиляторные устновки, рспределительные щиты, спрв у стены, з перегородкой, котельня. В углу четверо в хки режутся в крты. Кк мыслишь?

— Ну что ж, ндо поздоровться. — Сняв с Вики пояс с кобурой, Кролик подтолкнул ее внутрь, к узенькой лесенке, ободряюще поглдил по плечу. Спускясь следом, он внезпно рсктился похбным смехом, зорл н весь мшинный зл: — Руссиш швйн, кмрден, руссиш швйн! Бйне хох!

— Оствйся здесь. — Прохоров быстро оглянулся н Женю и, приветственно рзмхивя рукми, улюлюкя и гогоч, тоже помчлся вниз. Крепкя, сврення из толстых железных прутьев лестниц обиженно згудел.

— Himmeldonnerwetter! — Рдостно зглдев, любители зртных игр побросли крты, плотоядно уствились н Викины бедр. — Schweinfest! [46] Gut! Sehr gut!

Швйнфест удлся н слву: звлили срзу четырех свиней, из «вльтеров», в упор. Пол, стол, крты, включя козырные, обгрились кровью, звуки выстрелов утонули в гуле мшин.

— Ну и что дльше? — Поствив н предохрнитель, Серег сунул пушку в кобуру, глз его слезились от порохового дым. — Умереть героями?

— Прежде всего девушку обуть, не дй бог ткие ноги поморозим. — Злобин с нежностью посмотрел Вике в лицо, опустив глз, трудно сглотнул, голос его стл хриплым. — Будем уходить вниз.

Он вдруг резко бросился в сторону, к литой чугунной крышке, блином черневшей н полу, и плотно прильнул к ней ухом:

— Ну вот, журчит, и искть-то не пришлось.

Пок Вик одевлсь, нскоро обыскли помещение, ншли в шкфчикх фонри и ломик, открыли кнлизционный люк. В нос шибнуло смрдом, общественной уборной, теплой вонью феклий, тухлятины и рзложения. Это был зпх свободы. Глубоко внизу пенился мутный, згннный в бетонную трубу поток.

— Господи, это же дерьмо! — Женя обреченно вздохнул, однко без колебний полезл в люк следом з Прохоровым, ее ноги в огромных спогх неловко скользили по железным прутьям лестницы.

— Д, мброзия. — Подслеповто щурясь, Вик медленно спустилсь вниз, окзвшись по колено в зловонной жиже, охнул, схвтилсь з стену и, стрясь не споткнуться, побрел вперед. С непривычки ее мутило.

— Хрен вм, фрицы. — Зслышв вой сирен, Злобин злез по плечи в люк, поднпрягся, сдвинул мссивную крышку с ндписью «Reinmetalb и, придерживя ее головой, опустил н место. — Поищите-к, ублюдки, пещер большя.

Несмотря н смертельную опсность, сердце его пело, кровь все еще горячило яростное упоение боя — личный счет кк-никк близился к десятку! — глвное, в двух шгх от него шл девушк, от одного только имени которой бросло в жр, хотелось летть, читть стихи, вопить от счстья, делть несусветные глупости. Вик, Викочк, Викуся, Виктория! Победоносня! Никогд еще кпитн Злобин не видел тких крсивых ног, ткой потрясющей, словно дв молодильных яблочк — тк и сожрл бы! — груди, не слышл столь волнующего голос, чуть низковтого, с приятной хрипотцой, не встречл ткой згдочной, бередящей душу улыбки. Ндежня и смеля, ничего не боится, вон кк по дерьму пошл, словно Бегущя по волнм… Эх, только бы выбрться отсюд побыстрей…

— Кк ты тм? — Кролик то и дело включл фонрь, подсвечивя Вике путь, с нежностью смотрел н ее хрупкие плечи, обтянутые нелепым комбинезоном, н тонкую, легко угдывемую под грубым мтерилом тлию, хрипел от злости, с яростью сжимя кулки, — ткую девушку в кнлизции полощут, сволочи!

Тем временем идти стло труднее, бетоння труб зкончилсь, поток свернул в естественую рсщелину — пришлось снчл опуститься н четвереньки, зтем ползти, стрясь не хлебть омерзительную, зловонную жижу.

— Все, я больше не могу. — Женя вдруг поперхнулсь и, здыхясь от слез и рвотных спзм, зрыдл, рзмзывя по лицу фшистские нечистоты. — Лучше пристрелите!

Истерики только не хвтло!

— Ты, мйн либхен, волну-то не гони. — Голос Тормоз был суров и ничего хорошего не предвещл. — Твоя здниц в этой кнве кк зтычк, тебя-то пристрелим, кк остльные пройдут? И вообще, тихо тм н полубке, вижу свет.

Рыдния потихоньку смолкли, движение возобновилось, и скоро Женя ткнулсь головой Прохорову в зд:

— Чего, пришли, что ли?

— Пришли, стопори мшину. — Серег изучл решетку, зкрыввшую выход из рсщелины. Он был склепн из толстого восьмигрнного прутк, однко поток времени и дерьм сделли свое дело: метлл был изъеден глубокими язвми коррозии.

— Стен, д трухлявя. — Прохоров ухвтился з проржвевшие прутья, поштл, ухмыльнулся: — Ткни пльцем, и рзвлится. Жек, держи фонрь. Э-эх, ухнем!

Перевернувшись н спину, он с головой погрузился в жижу и что есть сил пнул ногми решетку. Всплыл, перевел дыхние и снов вдрил — тк рз десять, пок не подлись зклепки и не лопнули прогнившие прутья.

— Окно в Европу прорублено, прошу, дмы и господ. — Прохоров выдвил решетку нружу и, потеряв скльп, ободрв в кровь лдони и плечи, просочился в небольшую пещерку. Фекльня рек пересекл ее по дигонли и с шумом исчезл в углу, видимо, низвергясь в колодец, рядом был железня дверь, сквозь дырки в нпрочь проржвевшем метлле струился свет осеннего дня.

— Быстро, быстро. — Прохоров выбрлся н сухое место, помог Вике с Женей, протягивя руку Злобину, хмыкнул: — Ну ты и крсвчик.

Его переполняло бешеное, неистовое веселье — что, взяли, гды фшистские?

— Н себя посмотри, Бельмондо срный. — Оствляя з собою осклизлый, мерзкий след, кпитн Злобин подошел к двери, с ходу приложился кблуком, покчв головой, вытщил «вльтер». — Ногой не вышибить.

Выстрелы кнондой ззвенели в ушх, эхом отржясь от грнитных стен, змок после хорошего пинк упл н землю, и в лиц пхнуло свежестью, ослепило солнечным светом. Ккое слдкое слово — свобод! Только кк отдет дерьмом…

— З мной, живо. — Крдучись, Злобин выбрлся нружу, стремительным рывком преодолел открытое прострнство и, прикрывя отход с «вльтером» в руке, притился в ложбинке. Вик с Женей из последних сил бросились з ним, Прохоров легко догнл их и, укрывшись з кустом, перевел дыхние, огляделся. Нелегкя знесл их н кменистый, поросший редколесьем косогор. Внизу н водной глди игрли солнечные блики, слев берег вздыбливлся отвесной, длеко выдющейся в фьорд склой, спрв сверху из-з чхлых, гнущихся к земле сосен слышлся рев моторов.

— Двйте к шоссе. — Прохоров поднялся, коротко взглянул н обессилевших, синих от холод спутниц, рссвирепев, яростно прошипел: — Бегом, суки, если жизнь дорог. Живо…

Он легко, словно котят, подхвтил девушек под руки и, мтерясь сквозь зубы, потщил их вверх по склону. Кпитн Злобин, прикрывя отход, поддерживл его морльно:

— Двигйтесь, брышни, двигйтесь, не мй месяц. Еще воспление придтков схвтите…

— Лдно, лдно, я см. — Судорожно хвтя ртом воздух, Женя нконец согрелсь и почувствовл прилив очередного по счету дыхния. — Не тяни тк, руку оторвешь.

Тяжело перествляя ноги, упершись взглядом в спину Прохоров, он шл словно робот, н втомте, — если бы не горящие от ярости глз, ее можно было бы принять з зомби. «Мертвецы возврщются… — Усмехнувшись, он остновилсь, через плечо глянул вниз — зловещие склы, чхлый, умирющий лес, черня луж фьорд. Фьорд, в котором плвют кстки… —А вот Ингусик уже не вернется…» Женя судорожно вздохнул, спзм зхлестнул ей горло, но глз оствлись сухими — весь лимит слез он уже выплкл…

— Что, суки, взяли? — Ее мрчные мысли прервл негромкий голос Прохоров, он был полон презрения, торжеств, неукротимой свирепости воин. — Рылом не вышли, псы тевтонские, подождите, мы еще вернемся, поотрубем вм хвосты!

Длеко внизу, у подножия холм, суетились люди в хки. Рыскли с втомтми нперевес вдоль берег, цепью прочесывли местность, осмтривли в бинокли склы. Крошечный, с булвочную головку, эсэсовец в черной форме исступленно жестикулировл.

— Это точно. — Кпитн Злобин зловеще осклился, с хрустом сжл кулки. — Клянусь дружбой нродов, мы еще вернемся, н кишкх повесим, костями срть будете!

По выржению его лиц было видно, что он не шутит.

— Не берите в голову, дмы, стршный человек, убивец. — Прохоров ожесточенно покрутил рукми, рзминя плечевой пояс, усмехнулся: — Плч Скуртов-Бельский.

— Ну, виновт, погорячился. — Злобин срзу остыл, порозовел ушми, улыбнулся вдруг смущенно и простодушно: — А вообще-то друзья зовут меня Колей.

Судя по его крсноречивому взгляду, это было скзно исключительно для Вики.

* * *

Выло утро. Пвел Семенович Лютый с дочерью звтркли: всемирно известня, черт бы ее побрл, норвежскя сельдь, жрення во фритюре, с мриновнными овощми, знменитое, мть его з ногу, вызывющее тошноту норвежское пиво, изыскння, с душком, чуть осклизля брнин с морковно-брюквенным грниром. Прш с пониженной жирностью. Н строгче в Якутии, где добывют вольфрм, Пвел Семенович питлся знчительно лучше. Пристяжь по соседству вяло хвл вреную треску, ковырял вилкми «бртскую могилу» —рыбное ргу из пикши, потрошеной кильки и морской кпусты, лиц у бртвы были постные — ни тебе колбски, ни сл с чесночком, ни нвристых, тк чтобы ложк стоял, кислых щей со свининой. Тоск. Музыкнты нигрывли то «Клинку-млинку», то «Судрыню-мтушку», то «Светит месяц ясный» — родные, в печенкх зсевшие мелодии. Это блгодрный мэтр с утр порньше нуськивл оркестр, чтобы ублжить дргоценных русских клиентов. Очень, очень достойные люди! Зселились в лучшие номер, потеснив любимую жену рбского шейх, плтят исключительно нличными и ведут себя достойно и щедро — мфия!

— Пп, что же вы не едите сельдь? —Светочк З-летов, похорошевшя, зневестившяся, увлеченно пробовл местные деликтесы, щеки ее рскрснелись, глз блестели. — Смотрите, кк нложено фигурно, моркв, буряк, яйц отврили вм вкрутую…

— Кушй, детк, кушй. — Пвел Семенович нежно посмотрел н дочь, крякнул от прилив чувств и незметно скосил глз в угол, где знимл почетный стол рбский шейх со своим визирем, стршим сыном и любимой женой; бриллинтовые россыпи н их одеждх переливлись всеми цветми рдуги. И хрен ли понтуетесь? Все рвно деньги вши стнут нши. Шейх этот, видть, по жизни был полный лох, мудк и изврщенец. Он не только приволок в Норвегию грем, он и верблюдиху прихвтил, белую, в лентх, якобы для Дойки, ходит исключительно в подштнникх и ночной рубхе и все бубнит себе под нос: «Бисми лл, бисми лл», — мтерится, нверное. Третьего дня Пвел Семенович посчитл не подлостью пошуршть с рбом в крты и обул его с ходу н трист косрей. Долг тот отдл без зморочек, но ктть больше не хочет — ясное дело, здесь мозгми шевелить ндо, это тебе не верблю-диху крыть. Ишь кк лыбится, ццкми сверкет, в глз, гд, не глядит, отворчивет хрю-то. И чего ему здесь, н северх, ехл бы к себе в сектор Гз…

— Мерси з компнию, пп. — Промокнув слфеткой губы, Светочк достл пудру, слегк подпрвил нос, поднялсь. — И поспешили бы вы, госпож Фридрихсблюм уже ждет.

Госпож Фридрихсблюм — это персонльный гид, длиння, плоскя, кк кмбл, со снулыми, почти незметными н лице глзми. Т еще крсотк, с верблюдицей, нверное, и то приятней. Вон кк суетится — рот до ушей, ручкой мшет, бестолковкой трясет, эх, ничего не поделешь, придется ехть. «И у кого, интересно, н нее встет?» Вздохнув, Пвел Семенович поднялся, мхнул пристяжным и с обреченным видом подлся н экскурсию.

Выехли н двух мшинх. В головной, «шестисотом» «мерсе», сидели Лютый с дочкой, Лешик-под-дужный и госпож Фридрихсблюм; змыкющя, джип «лендкрузер», был нбит мореной, дохнущей от скуки бртвой. Эх, где бронировнный членовоз и клдбищенский втобус цвет воронов крыл! Ас Се-менов-Тян-Шнский уверенно рулил по серпнтину шоссе, з тонировнными стеклми проносились суровые северные пейзжи, мелькли дикие склы, тянулись нзд лесистые холмы, исчезли з поворотми лужи фьордов. Пвел Семенович хмурился, курил, — сосен он не видел в своей жизни, едрен мть! А ведь культурня прогрмм еще только нчинлсь, впереди был рыблк н сейнере в Норвежском море, путешествие н воздушных шрх к Лофотенским островм и охот н овцебыков н Шпицбергене. Хвл Аллху, что не н Северном полюсе. Породисто урчл шестилитровый двигтель, знудно рспинлсь кмблообрзня экскурсоводих, петляло бесконечное, без ям и ндолбов, шоссе. Когд миновли мленький зводик, притулившийся н берегу узкого, зловещего вид фьорд, Светочк зерзл, тронул отц з рукв:

— Посодействуйте, пп, по нужде бы мне, по млой…

— Стопори. — Лютый покосился н Семенов-Тян-Шнского и, улыбнувшись, подмигнул дочке: — Идемте ссть, я угощю. Соствлю тебе компнию, Светулик, чертово пиво.

Выехв н обочину, процессия остновилсь, Пвел Семенович со Светочкой перешли шоссе и углубились в лес — мльчики нлево, девочки нпрво. Шуршл под ногми осыпвшяся хвоя, ветер лениво шевелил лпы сосен, пхло прелью, смолой, неотвртимой неизбежностью осени. Пвел Семенович выбрл ствол посолидней, облегчился, но едв, вжикнув молнией, собрлся зкурить, кк откуд-то выскочили двое в кмуфляже с «вльтерми» в рукх:

— Хльт, хенде хох!

Они были решительны, неимоверно грязны и источли жуткую вонь.

— Ы-ы-ы. — Не успел Пвел Семенович и глзом моргнуть, кк незнкомцы содрли с него пропитку и пиджк и бросили добычу двум кким-то шлвм, тоже донельзя зчухнным и пропхшим дерьмом. Этого господин Лютый снести не мог: чтобы срные зморские фрер брли русского блтря н скок с прихвтом? Д ни в жисть!

— Вы н кого, суки, тянете? — Лютый вдруг рвнул н груди рубху, тк, что во все стороны брызнули перлмутровые пуговицы, и, сделв пльцы веером, буром попер н обидчиков. — Уштю, говнюки, н ноль помножу, педерстми сделю! Н, н, стреляй, фшист, ты увидишь, кк умрет русский вор Лютый! Ну двй, двй, прямо в сердце!

Н губх его пузырилсь пен, нлившиеся кровью глз метли искры, пльцы яростно скребли ттуировку — сердце, пронзенное кинжлом, с гдюкой н рукоятке.

— Д будет вм, пп. — Привлечення родительскими крикми, Светочк Злетов вышл из-з кустов, глянул н одного из нлетчиков и рзочровнно поджл губы: — Ккие из них фшисты! Это вот сосед мой бывший, по «хрущовке», тоже гд, конечно. «Тмпкс» мне однжды зсдить пытлся…

— «Тмпкс» зсдить? — Пвел Семенович, остывя, смерил Прохоров оценивющим взглядом, мощно зсопел, длеко цвиркнул сквозь зубы. — Ну ты редиск, Нвуходоносор, петух гмбургский. Дело твое теперь телячье, обосрлся и стой. Босот! Нюх потерял, в мсть не въезжешь? Н своих, говнюк, прыгешь, местных лохов тебе мло? Колись до жопы, н гстролях?

— Ошибочк вышл, отец, — вклинился в рзговор кпитн Злобин и кк бы невзнчй продемонстрировл зпястье с нбитыми кндлми. — В бегх мы, с крытки когти рвем. Дубрно, зголодли…

— А что это з метелки с вми? — Блгожелтельно глянув в его сторону, Пвел Семенович подобрел, зкурил «беломорину». — Клюшки[47]? Кобры[48]? Сквжины[49]? Ковырялки[50]? Знть желю, кто мою теплуху зпомоил.

— Смостоятельные[51] они. — Кпитн Злобин кивнул н Женю и Вику, уже освоивших пропитку и пиджк Лютого, в голосе его послышлось увжение. — Шедеврльные чувихи[52]! Слушй, отец, мобильник у тебя с роумингом?

— Хрен у меня с винтом. — Пвел Семенович зябко передернул плечми, глянув н посиневшего Прохоров, вспомнил вдруг, кк см рвл когти с Печоры, — изрненный, голодный, холодный… Помрчнел, нсупился.

— Хвтит лясы точить, пошли к мшине. Говорят, нет ничего приятней, кк встретить земляков н чужбине…

* * *

Был день кк день. С рннего утр Полковник, его зм и обе Мйорши, в соответствии с генильной, прислнной из Москвы директивой, нходился н секретном полигоне у деревни Крюгерово — отрбтывли методы борьбы с бронетехникой и живой силой потенцильного противник. Метли в мутную, изобржющую окоп лужу грнты РГ-42, с крикми «Ур!», с втомтми нперевес бежли добивть вообржемого врг, до седьмого пот знимлись физо, утотренингом и рукопшным боем. Стреляли из грнотометов по геройским, еще хрнящим ндписи «З родину» «тридцтьчетверкм», подползли, мскируясь в грязи, к ржвым громдм «KB», кремировли их при помощи «коктейля Молотов» — бутылок с зжигтельной смесью. Звершли прогрмму кросс, спецупржнения с пистолетом Мкров и обязтельный фкульттив по снятию дозорных с вышек. Низкое небо хмурилось, ветер бросл в лицо студеную мерзость мороси, листья н дубх по крю полигон полыхли прощльным огнем — осень, увы, осень, природы увяднье. Сти воронья, облепив мокрые деревья, косили бусинкми глз н копошщихся в грязи людей, недоуменно кркли, водили крепкими, отполировнными клювми: и что это вдруг ншло н двуногих? Шум, вонь, грохот, чего все рди?

Нконец мневры зкончились, инструктор, одноглзый спецнзовец, прошедший Афгн, Сербию, Колыму и Чечню, скомндовл общее построение.

— Поздрвляю вс, отлично. — Скупо улыбясь, он пожл руку Брюнетке, во взгляде его блеснул

note_\1тль. — Учитесь, товрищи офицеры, дром что четырехглзя и бб.

Действительно, несмотря н близорукость, возникшую кк следствие рнения, мйорш был ворошиловским стрелком.

В это время неожиднно рздлсь телефоння трель.

— Рзрешите, товрищ инструктор?

Не дожидясь ответ, Полковник вытщил трубку и покинул строй.

— Это я. Это ты? Ты где? Аг! Никкого посольств! Ни о чем не беспокойся, прорывйся н север. Д, можешь и этих взять. Н грнице вс будет ждть окно. Ну все, обнимю, рд был тебя слышть. — Несколько секунд он стоял неподвижно, думя о своем, и вдруг, словно очнувшись, нплевв н конспирцию, рдостно зкричл:

— Злобин жив, здоров, домой едет!

Глв 22

ДЕЛА НЕДАВНИХ ДНЕЙ

Год 1990-й

— Вы н берегу лесной реки, жрко, печет солнце, в душном воздухе порхют ббочки. — Голос Лу-ры стл тише, в нем появились нег и рсслбленность. — Вм хочется рздеться и войти в прохлдную, здумчивую воду.

Добровольцы н сцене, невзиря н переполненный зл и яркий свет софитов, нчли рздевться — молодой человек остлся в сомнительной свежести трусх, девиц — в почти что не существующих бикини, бюстгльтер под футболкой с ндписью «Перестройк» у нее не было.

— Теперь купться. — Лур влстно взмхнул рукой, и прочк, плюхнувшись животми н пол, стл изобржть групповой зплыв.

Зл взорвлся плодисментми, змелькли молнии фотовспышек, кмеры телевидения придвинулись вплотную к сцене — лиц плывущих выржли бсолютное блженство, их руки и ноги мерно згребли по истертым доскм пол, невероятня Лур Гревскя был прекрсн и згдочн, словно богиня! Потом нчлось угдывние мыслей, сенс телептической связи, мссовый гипноз и отрщивние з минуту густой курчвой бороды у одного из зрителей. В зключение Лур сбросил плтье, демонстрируя великолепное, клссических пропорций тело, прошлсь в одном купльнике по остриям кинжлов, дл облить себя серной кислотой и, нконец, с чрующей улыбкой, по пояс в плмени, неторопливо исчезл з кулисми. Шквл плодисментов, вонь горящего бензин, яростное шипение огнетушителей, крики изумления, восторг и звисти. Грндиозный успех!

В своей уборной Лур первым делом злезл под душ. Сбросил дымящийся, прожженный кислотой купльник, долго стоял под тугими струями, чувствуя, кк уходит курж и спдет опустошющее душу нервное нпряжение. Это только профнм кжется, что все тк просто. Д будь ты хоть трижды одрен, з все приходится плтить!

— Дорогя, сегодня ты был особенно в удре!

Кк всегд, ее уже ждл Дед, подтянутый, ироничный, в безупречном костюме, с букетом лососевых блгоухющих роз.

— Поехли, к ужину я зкзл твою любимую индейку.

Дед прекрсно знл, что перед выступлениями он никогд не ел.

Ничуть не смущясь его присутствием, Лур оделсь, проигнорировв косметику, скрутил црственным узлом волосы н зтылке, достл сотовую трубку.

— Ну что тм, можно?

— Д, Анстсия Пвловн, все спокойно. — Бригдир секьюрити отозвлся не срзу, видно, был знят делом, бдил. — Выходите через второй подъезд.

«Мерседес» Дед был зпрковн подльше от любопытных глз, н общей стоянке, — перлмутровое бронировнное чудище, изготовленное н зкз. Н первый взгляд, обыкновенный «шестисотый», однко и мотор помощнее, и слон побогче, и еще не всяким грнтометом возьмешь. Не привлекя постороннего внимния, сели в лимузин, опытный водитель стремительно взял с мест, и з окнми поплыл вечерняя, истомлення дневным зноем Москв. Неслышно урчл кондиционер, тяжеля мшин шл легко, ехть было необременительно и приятно.

— К ужину будут гости. — Дед вытщил большую трубку с резным янтрным чубуком, нбив, не спеш зкурил, в воздухе поплыл приятный можжевеловый дымок. — Свин и комитетский один, все нбивется в друзья. Полковник, не сегодня-звтр генерл. Будет нстроение, зпудри ему мозги, возьми чекист н короткий поводок. Пригодится.

Кивнув, Лур открыл бр, нлил себе персикового сок.

— Кк скжешь.

Дед ей нрвился. Больше тридцти лет они уже живут под одной крышей, он все не меняется, ткой же згдочный и непонятный. Это для нее-то, читющей в душх людских, кк в открытой книге! Молчит, улыбется в пышные усы, и хоть бы мысль ккя мелькнул н поверхности — куд тм, лишь тумн, плотня звес блокировки. Сфинкс, человек-згдк! Д, впрочем, нет, просто мг более высокого плн, учитель, укзвший путь. Человек, перевернувший всю ее жизнь, зменивший отц и мть.

В пятьдесят седьмом Дед отыскл ее в Клинингрде, в детском доме. Он был тощим зморышем-доходягой — пятндцть лет, еще ни нмек н месячные. Зто всего остльного в избытке — нрушение речи, эпилепсия, лунтизм. «Кк тебя зовут?» — спросил ее тогд Дед, и он вдруг, см не зня почему, ответил по-немецки: «Норн. Норн фон Химмель, добрый господин». С ее глз словно спл пелен, он вспомнил чудной крсоты женщину с белокурыми волосми, рев тяжелого грузовик, стршный, перечеркнувший все огненный столб…

Дед был вжной шишкой, збрл ее в Москву. Они поселились в кменном особняке, обедли в кбинетх «Аргви», по вечерм ходили в Большой, зтем ужинли в соседнем «Свое», чсто нведывлись в художественные глереи, осмтривли Кремль, ктлись н ктере и персонльной, сияющей хромировкой «Волге». Новя жизнь зхвтил Анстсию, гдкий утенок вскоре превртился в Цревну-Лебедь, крсивую, уверенную в себе, блгополучную девушку из хорошей семьи. Но глвное зключлось в другом — Дед зново открыл ей мир. Мир во всем его многообрзии — лишенный иллюзорности, оков трдиций и воспитния, нелепых догм, ненужных предрссудков, всей той порочной косности ортодоксльного мтерилизм, которя нсильно нсждется, нвечно вдлбливется обществом с пеленок.

— Пойми, Норн, — нствлял он ее, попыхивя своей любимой трубкой, — рельность огрничен ншими оргнми чувств, к слову скзть, весьм и весьм примитивными. Попробуй изменить свою чувствительность, и привычня рельность исчезнет… Мне вот, нпример, кжется, что с некоторых пор тебя весьм зботит осязние.

Это был првд. Анстсии в то время нрвилось лскть себя, чувствовть, кк кменеют под пльцми соски, ощущть волнующую новизну смелых прикосновений, от которых слдко кружится голов и истомной судорогой сводит тело. Кровь тумнил ее рзум, ей хотелось познть, что ткое любовь, и отдться ей со всей стрстью буйно рсцветющей женственности.

— Тебя тяготят оковы невинности? — спросил тогд Дед, и н его лице при этом не промелькнуло ни тени усмешки. — Ты уже думл, кк избвиться от них? Отдшься неотеснному пролетрию, тупому солдфону или, может, стрдющему словесным недержнием пртийному деятелю? А хочешь прибегнуть к помощи козл? Не удивляйся, в Мндесском хрме держли специльно обученное животное, лишвшее невинности египетских девушек. В твоих жилх, между прочим, течет королевскя кровь, ты облдешь силой, и чтобы познть оргзм, тебе совсем не обязтельно нисходить до грязных, упивющихся своим скотством плебеев или знимться мстурбцией, словно рстревоження школьниц. Достточно ктивизировть половой центр и сконцентрировть н нем свое внимние, — это просто, я тебе покжу. Смодостточность — высшее блго для мг. А с мужчиной ты будешь еще не скоро…

«В смом деле, жлкие рбы, тупое, безмозглое стдо, — неспешно потягивя сок, Лур с сркстической усмешкой посмтривл н толпу прохожих, — путь их во мрке, ибо не ведют, что творят… Жрть, спть, спривться, вляться н золотом песочке где-нибудь у моря — вот предел мечтний этих хомо спи-енсов, квинтэссенция их успех и жизненной мудрости». Д ккое дело ей, Луре Гревской, отмеченной печтью исключительности — хврной, до смцов в этом стде, грубых, грязных, бесчувственных, ощущющих мир лишь сквозь призму мтерильности! Зчем они ей, если кждую ночь он уходит в сексульную нирвну, где поцелуи, объятия, оргзмы невырзимо ярче и несрвненно рельнее, чем в обычной жизни!

«Мерседес» между тем подъехл к трехэтжному, окруженному кирпичной огрдой особняку, просигнлил и, прошуршв колесми по сфльту, остновился у вход. Ворот з ним втомтически зкрылись, водитель, выскочив из мшины, рспхнул дверцу, подл Луре руку:

— Прошу.

Воздух нполняло блгоухние сирени, с деловитым жужжнием кружились вокруг рспустившихся соцветий пчелы, умиротворяюще журчл мленький фонтн перед фсдом дом, струи его переливлись в лучх прожекторов. Рньше, в лихие смутные времен, н этом месте был рзбойничий притон — кружло с привычными к блуду ббми. Обретлсь тут сволочь рзня, скредники, кромешники; не дй бог збрести постороннему — зрежут, оберут и в особый лз, сообщющийся с Москвой-рекой, — плыви, родимый. Нынче вроде бы времен изменились к лучшему, и н рзбойном месте стоит мирный особняк Дед. Третий этж знимет Лур, второй — см хозяин дом, н первом — кухня и обслуг. Посторонние здесь появляются не тк уж и чсто, горло никому не режут, тйный ход к Москве-реке, слв богу, двно зрыт…

— Пойду переоденусь. — Лур, коротко оглянувшись, стл поднимться по лестнице, Дед же вытщил мссивные, н золотой цепочке чсы; вдогонку скзл:

— Не здерживйся, скоро будут.

Гости и в смом деле не зствили себя долго ждть, приехли по-стромодному, н черных «Волгх», с огромными, похожими н веники букетми. С генерл-мйором Свиным, высоким, поджрым, всегд чем-то недовольным, Лур уже был знком. Он нпоминл ей фнтик-иезуит, с легким сердцем отпрвляющего людей н костер. Хотя н монх не очень-то похож, вон кк гипертрофировны нижние чкры — похоть, стремление к влсти, одержимость мтерильным. Этот себя еще покжет.

— Морозов Кузьм Ильич. — Второй гость окзлся крепеньким лысеющим мужчиной в рсцвете лет, с хорошими мнерми и негромким, глуховтым голосом. — Очень, очень много слышл о вс, чрезвычйно рд знкомству.

Тоже тот еще фрукт, профессионльный убийц, в сердце ни млейшего нмек н жлость к ближнему, любит влсть и женщин. Если не обломют ноги, пойдет длеко. Интересно было бы посмотреть, кк он умрет… Уж не от болезни ли мозг? Тк, тк, похоже, у него нчльня стдия рк. Лдно, потом, не стоит портить ппетит…

Прошли в зеркльную гостиную, не спеш рсселись. Стол был сервировн зкускми — перлмутровый блык, пунцовя семг, розовя ветчин с белыми прослойкми жир, пштет из рябчиков, гтово-черня пюсня и серя зернистя, остендские устрицы н льду, пхучие ревельские кильки, помидоры, прослоенные испнским луком, крохотные, с дмский мизинец, корнишоны. Что-что, поесть Дед умел, мленькя слбость, не считя большой — женщин. Нлили, кто «смирновку», кто «рябиновку», кто нглийскую горькую, Свин произнес тост — з хозяин дом, несрвненного мэтр оккультизм, Георгия Генрихович Грозен, своего друг и сподвижник. Нсчет любви и дружбы соврл, срзу видно, но вот во всем остльном првд, без Дед ему никк, рбот срзу встнет. Выпили, зкусили, нлили по новой, и Морозов тоже провозглсил тост — з хозяйку, смую обворожительную женщину, которую он когд-либо встречл. Скзл кк н духу — Лур ощутил вдруг бешеную похоть, нестерпимое желние взять свое тут же, любой ценой. В другой бы обстновке нлетел зверем, зжл бы нмертво — не вырвться. К чему умные речи? Руки связть, подол н голову, ноги здрть, чтобы колени к плечм… И никких тм кляпов, подушек, потных лдоней, прижтых к губм, — ори громче, миля, ори, от ббских криков только кровь горячей…

Ели и пили не спеш, обсуждли глсность, перестройку, нетореные пути реформ, однко, поскольку люди собрлись бывлые, рзговор велся все больше полунмекми, без кких-либо имен и привязки к конкретным событиям. Тк, светскя болтовня ни о чем…

— Д, зшевелились нверху, спокойня жизнь, похоже, кончилсь. — Дед выдвил н устрицу сок лимон, с ловкостью отпрвил в рот, глотнул белого «Шбли». — Перспективы тумнны, неуловимы, рсплывчты…

— Это точно, верхним не позвидуешь, особенно «летягм». — Усмехнувшись, Свин знялся икрой и чвычой, было зметно, что он уже нвеселе. — Ничего, им не привыкть, приспособятся. Те, кого не зпустят…

— «Летяги»? — Морозов отпилил от ломтик ветчины мленький кусочек, отпрвил его в рот. — Из военно-космического комплекс?

— И из него тоже. — Свин незметно подмигнул Деду, тот усмехнулся:

— Может, знете, белочки есть ткие, с деревьев плнируют? Фнер, бывет тоже, нд Прижем…

— А, вот вы о чем, орлят учтся летть! — Морозов, догдвшись, о чем идет речь, улыбнулся, подцепил вилкой серебристую срдинку. — Ну, этих-то жлеть нечего, они свое отымели внсом, н десять поколений вперед хвтит, тк что спрведливость, можно скзть, восторжествовл…

— Спрведливость! Ккя чушь. — С нслждением выпив водки, Свин сунул в рот прозрчный ломтик блык, глз его зтумнились. — У меня в детстве кошк был, сибирскя, Нюськой звли. Тк вот однжды он родил котят и первому, смому крупному, вместе с пуповиной случйно отгрызл хвост. Он, бедный, весь пркет кровью перепчкл, пищл, жловлся — з что, дескть? А потом пришел с рботы отец и утопил его. Кому убогий нужен? Остльных же котят через месяц блгополучно пристроили. А вы говорите, спрведливость… Д ее никогд не было н этом свете… Кто смел, тот и съел… А нрвственно-этические бредни — удел слбков…

— Д, не стоит подходить ко всему с единой меркой. — Дед пил осмотрительно, зкусывл не торопясь, кзлось, хмель его не берет. — Кждому свое. Возьмите человек из толпы. Он живет лишь удовлетворением своих сиюминутных желний, стрхми, тщеслвием, увеселениями, приобреттельством, жждой удовольствий. Он бесконечно длек от всего, что непосредственно не связно с интересми и зботми дня, от всего, что хоть немного поднимет нд мтерильным уровнем жизни. По существу, человек из толпы — врвр, пусть цивилизовнный. Или взять нстоящего хомо спиенс, индивид, сумевшего подняться нд жизненной суетой, одренного высшими проявлениями дух, — естественно, он имеет прво н многое, и многое же должно ему прощться. Он движущя сил эволюции, в отличие от толпы, которя не способн ни к чему, кроме рзрушения. И, смо собой, стдня морль не для него…

Лур сидел молч, чуть зметно улыбясь, рзговор о сверхчеловеке ей был по душе. Д, трижды прв блгословенный Ницше: толп — ничто, историю делют личности… Сильные…

Когд с зкускми было покончено, сотрпезники сменили тему, и воздух нполнился тбчным дымом. Дед курил любимую трубочку, Свин — «Бе-ломор», Морозов же, рздувя ноздри, томился — недвно бросил. Скоро н огромном блюде подли индейку в медово-клюквенном соусе, румяную, выглядящую чрезвычйно ппетитно. Вокруг нее н гренкх, смзнных куриной печенью, лежли жреные перепел. Кулинрный шедевр! Фнтсмгория зпхов и квинтэссенция вкус! Под птицу хорошо пошло шмпнское, зтем гости перешли н коньячок, двдцтилетней выдержки, рмянского рзлив, дружно откзвшись от крсного «Што», снов приложились к «смирновке» и «рябиновке», и вот уже нконец зговорили свободней, првд, опять-тки н нейтрльные темы — профессионлы кк-никк. О Рисе Мксимовне, зкзвшей з семьдесят тысяч фунтов сережки -ля Мргрет Тэтчер, о купленном ею же золотом яичке Фберже, стоимостью дв с половиной миллион доллров, о стрнной отметине н лбу генсек. А хрен ли нм глсность? Ускоренье — вжный фктор, от него взлетел ректор. По России мчится тройк — Мишк, Рйк, Перестройк. Свин, брызгя слюной, лил коньяк себе н глстук, рзмхивл рукми, шумел, Морозов, не сводя с хозяйки сльных глз, что-то невпопд отвечл ему и все время улыблся, то глуповто, то зловеще, хищно. Лур с Дедом слушли молч, в рзговор не вступли, их одолевл скук. Пьяный гомон мешл им нслждться великолепным вкусом птицы.

Н слдкое было прфе — взбитые сливки с ннсовым ликером, укршенные розми из схр и блестящими прожилкми крмели. Стуч ложечкми о кремнки, гости несколько поутихли, после черного кофе и вовсе пришли в себя, попрвив глстуки, вновь превртились в воплощение ткт и хороших мнер. Чувствовлось, что в свое время они прошли хорошую школу.

Нконец ужин подошел к концу, поговорив еще немного о пустякх, гости стли прощться.

— Вы божественны. — Морозов ндолго припл к руке Луры и, желя нпоследок произвести впечтление, со знчением посмотрел ей в глз: — Скжите, кк я умру? Не от любви к вм?

— Вм ли не знть, что информция стоит денег. — Анстсия улыбнулсь, несколько гдливо. — Милости прошу ко мне в слон, «Мгия успех». А впрочем, лдно, поскольку вы у нс в гостях. — Он рзвернул лдонь Морозов к свету, зрчки ее сузились, щеки побледнели. — Вс убьют в собчьей будке. Большой, роскошной, блещущей чистотой… Не обессудьте, Кузьм Ильич, сми нпросились. Остлось вм лет десять.

Едв гости вышли, он стерл с лиц дежурную улыбку и нпрвилсь к себе.

— Дед, спокойной ночи.

Больше всего н свете ей хотелось сейчс уйти из этого мир грубых, полупьяных смцов с претензиями н оригинльность.

— Спокойной ночи. — Грозен, усмехнувшись, проводил ее взглядом и кивнул плотной рсторопной горничной в мини-юбке. — Пойдем, Клш.

Он уходить из этого грубого мир пок не собирлся.

* * *

Год 1994-й

— Еще, еще!

В животе у Анстсии кк будто лопнул нбухший огненный шр, нслждение рскленной лвой потекло вверх по позвоночнику, слдко выплеснулось в голову, рдужной пеленой зстлло глз. Согнув ослбевшие руки, он упл грудью н постель, судорожно выгнул спину и, чтобы спрвиться с рвущимся изнутри криком блженств, с силой зкусил уголок подушки.

— Еще? — Отто перевел дух, перевернул ее н спину и, взметнув кверху щиколотки, взял снов, н этот рз грубо, жестко, рздиря покорное тело ндвое, словно древний воин зхвченную в бою пленницу.

Яростный скрип постели, стоны, любовный пот рекой, неописуемое блженство. И тк кждую ночь и кждый день…

А нчлось все две недели нзд, когд, уств от суеты веселой Вены, Шидловскя збрел под своды Хофбургского музея. В тот год, после смерти Дед, стрясь зглушить тоску, он много путешествовл — пирмиды в Гизе, охот н кул в Мексике, хрм Изумрудного Будды в Тилнде, мзонские джунгли, Прк Попугев н острове Тенерифе, и вот, н десерт, стря добря Европ. После чопорного Лондон, любвеобильной Лютеции, рскленного Мдрид и вечного Рим Вен не произвел н нее особого впечтления — д, крсиво, д, Штрус, Фрейд, кто тм еще…

Ккя скук. С отсутствующим видом Шидловскя бродил среди древних рритетов, пок не окзлсь у Копья Судьбы, которым, по преднию, пронзили рспятого н кресте Христ.

— Признйтесь, ведь вы немк? — Услышв вдруг отрывистый, преисполненный восторг голос, Анстсия обернулсь и увидел высокого, крепкого мужчину с длинными белокурыми волосми. — Только у немок бывют ткие божественные икры и ягодицы.

В глзх незнкомц светилось восхищение, в них не было и нмек н пошлость. Шидловскя улыбнулсь, он не был юн, но был прекрсен, словно бог. Смо воплощение сверхчеловек, которым тк бредил Ницше.

— Д, я немк. — Он гордо вскинул подбородок. — А вс, случйно, не Зигфридом зовут?

— Эрик Кнутсен, к вшим услугм, или лучше зовите меня Отто. — Великн склонил голову и осторожно, словно к божественной реликвии, прикоснулся губми к руке Шидловской. — О, вы прекрсны, кк влькирия!

Он походил н Зигфрид не только внешне — прямой, нпористый, бесстршный, в мыслях ни тени хитрости, ни млейшего подвох, что в голове, то и н языке.

— Это копье подделк, его изготовили по прикзу Генрих Гиммлер. — Отто коротко кивнул н витрину с Копьем Судьбы, и глз его презрительно сверкнули. — Нстоящее же, то, которым влдел фюрер, хрнится в ледовом тйнике, н секретной бзе, откуд возродится в будущем Великя Гермния. Пойдемте со мной, вы должны многое узнть.

И Шидловскя пошл, отчего-то он срзу почувствовл неодолимое влечение к этому могучему человеку. Они долго бродили по венским улочкм, зходили в глереи, пили пиво в мленьких уютных кбчкх. Отто был просто одержим идеей возрождения Гермнии, он много рсскзывл об Адольфе Гитлере, для которого жизнь в столице сложилсь фтльно неудчно. Блгодря профессорм-евреям молодого Шикльгрубер не приняли в Акдемию изящных искусств, он голодл, нищенствовл, отогревлся в теплицх и искл постель в ночлежкх, но все же нходил в себе силы посещть библиотеки и слушть оперы Вгнер. Зто потом гений фюрер проявил себя во всем блеске своего величия — Гитлер геройски воевл, получил Железный крест первой степени и, возглвив пртию немецких птриотов, возродил Гермнию из версльского пепл. Лишь случйность и происки вргов не позволили ему поствить н колени этот прогнивший жидовский мир.

Воодушевление Отто действовло н Анстсию стрнным обрзом. Из темноты глубин подсознния ей слышлись звуки битвы, проклятья умирющих вргов, их стоны, крики, судорожные хрипы, с восторгом он чувствовл, кк бешено бьется сердце и горло перехвтывет яростный спзм, ноздри ее рздувлись от зпх крови, могучего пот и вспхнной копытми земли. Он ощущл себя в шкуре древнего воин, душу ее переполнял жестокость, боги ее требовли жертв…

Вечером они ужинли в кком-то небольшом, уютном ресторнчике, потом, в гостинице, теряя от стрсти рссудок, Норн впервые познл мужчину. Это был яростня, зтянувшяся н всю ночь исступлення схвтк. Рзгорячившийся великн, похоже, дже не понял, что он был девственницей, огромный член его был могуч, словно молот Тор…

С тех пор прошло уже две недели, они все никк не могли нсытиться друг другом, стрсть их рзгорлсь подобно пожру.

— О, мйн блюмхен! — Отто нконец зхрипел, содрогнулся в проксизме стрсти, и Шидловскя почувствовл, кк внутрь ее тел изливется пульсирующя, обжигюще-слдострстня струя, принося неописуемое, н грни обморок, нслждение…

— Это божественно. — Скрестив ноги, он бессильно вытянулсь, зтем соскользнул н пол и, ступя по пушистому ковру, нпрвилсь в внную. — Что тебе зкзть н звтрк, дорогой?

Ей кзлось, что он идет по трве, ворсинки ковр были длинны и шелковисты.

— Мы позвтркем позже, в ресторне эропорт. — Отто посмотрел н чсы, рывком вскочил н ноги. — Сегодня прилетет мой отец, я хочу тебя с ним познкомить.

Он поднял трубку телефон, в его голосе послышлись железные нотки:

— Алло, обслуживние? Это Эрик Кнутсен, номер сто тридцтый. Пожлуйст, мшину.

Они быстро привели себя в порядок, оделись, сели в поднный «мерседес». Анстсия немного нервничл, у нее было стрнное предчувствие, что сегодня случится что-то очень вжное. А предчувствие очень редко подводило ее…

Они немного опоздли: смолет из Осло уже прибыл, через тможню вовсю шел нрод.

— Отец! — Отто помхл рукой бодрому, крепко сбитому стрику с седой оклдистой бородой, тот, улыбясь, подошел ближе, и Шидловскя вдруг почувствовл, кк рдостный нстрой родителя сменился безгрничным удивлением и рстерянностью. «Хильд? Это невозможно…»

В голове у него был полный сумбур, мысли путлись.

— Здрвствуй, пп. — Отто крепко обнял отц, отступил в сторону. — Познкомься, это моя невест, Норн…

Голос его был полон гордости, и в то же время он испытывл некоторую неловкость, — кк окзлось, з две недели он дже не удосужился узнть нстоящую фмилию невесты, знл только, что по пспорту он Анстсия Шидловскя.

— Норн… — медленно произнесл Анстсия, и в голове ее фотогрфической вспышкой промелькнули кртинки детств… — Фон Химмель.

— Фон Химмель? — Стрик сделл судорожное движение горлом, глз его, не мигя, смотрели в лицо Шидловской, от неожиднной догдки он побледнел кк смерть. — О, мйн гот, вы тк похожи н одну женщину. Простите строму солдту прямоту, нет ли у вс, фройляйн, родимого пятн в форме сердц н првом предплечье?

Анстсия уже все понял. Вздрогнув, он медленно, словно сомнмбул, молч зктл рукв….

— О боги… — Потеряв бриллинтовую зпонку, стрик обнжил крепкую руку, глянул н свое предплечье, резко повернулся к сыну:

— Что ж ты стоишь, Отто, твоя невест еще и сестр тебе, обними ее скорей. Хвл Вотну, чужя кровь не испортит чистоту породы фон Химмелей!

Вся его могучя фигур выржл торжество, глз светились счстьем.

— О, кк жль, что Хильд не дожил до этого дня!

Глв 23

Совершенно секретно, хрнить вечно.

Нчиня с 1994 год нблюдется резкое возрстние ктивности профшистской террористической оргнизции Черные Викинги, основнной в конце сороковых годов членми подпольных эсэсовских структур «Шпинне» и «Одес». По непроверенным косвенным днным, во глве ее стоит бывший зместитель гендиректор Аненербе штндртенфюрер Юрген фон Химмель. В декбре 1944 год он учствовл в тк нзывемом рспределительном совещнии в Стрсбурге, н котором происходил рздел ценностей Третьего рейх, и, по-видимому, получил личный шифровнный счет в одном из инострнных бнков, предположительно в Швейцрии. Основные нпрвления деятельности Черных Викингов — это терроризм, прикрытый идеей борьбы з господство нордической рсы, повсеместное нсждение оргнизций нционльно-социлистического толк, ктивня поддержк профшистских режимов и структур. Изнчльно подготовк боевиков осуществлялсь по методике, рзрботнной еще Отто Скорцени в диверсионной школе «Орниенбум». Это техник убийств и пыток, выживние, окзние медицинской помощи, подводное плвние, психологическя обрботк, зключющяся в откзе от родных и близких и вырботке готовности умереть з идею возрождения великой Гермнии. Однко с середины девяностых годов члены оргнизции подвергются, предположительно, особому психотропному воздействию, полностью подвляющему инстинкт смосохрнения, — з последние пять лет ни один террорист не был взят живым.

Местонхождение бз Черных Викингов в нстоящее время неизвестно, по непроверенной косвенной информции, их штб-квртир якобы нходится н Антрктиде, в рйоне Земли Королевы Мод, в гипотетической крепости Шнгрилле (мтерилы по теме прилгются). Ниболее яркие эпизоды деятельности:

1994 год. Зхвт мерикнского виносц «Вэлери».

1995 год. Взрыв нглийского оборонного комплекс в Вест-Холле.

1996 год. Зхвт в зложники Ндир-шх с семьей. Получен выкуп в пятьсот миллионов доллров.

1997 год. Зхвт штб-квртиры ведущей японской корпорции «Миямото-электрик».

1998 год. Оргнизция переворот в республике Серебряный Берег, многочисленные человеческие жертвы.

1999 год. Протлкивние профшистски нстроенных элементов в Госудрственную думу России. Лоббировние своих интересов н смом высоком уровне.

* * *

В течение 1938—1939 годов Гермнией были осуществлены две нтрктические экспедиции. Смолеты Третьего рейх произвели детльное фотогрфировние территории, рнее совершенно неизученной, площдью примерно трист пятьдесят тысяч квдртных километров. При этом смолеты сбросили нд Антрктидой несколько тысяч метллических вымпелов, несущих н себе знк свстики. Впоследствии вся обследовння территория получил нзвние Новой Швбии.

Но вот зчем Гермнии пондобилсь эт недоступня, длекя, холодня земля? Анлитики терялись в догдкх. В1943 году гросс-дмирл Крл Денец обронил весьм примечтельную фрзу: «Нш подводный флот гордится тем, что создл для фюрер н другом конце свет Шнгриллу — неприступную крепость». Получется, что все эти годы, с тридцть девятого по сорок третий, в Антрктиде возводилсь секретня бз. Для трнспортировки грузов — строймтерилов, рдиооборудовния, оружия, зпсов пищи, одежды и топлив, — по-видимому, использовлись подводные лодки. После войны просочилсь информция о совершенно секретном соединении «Конвой Фюрер», в которое входило тридцть пять субмрин. Весной сорок пятого год в порту Киля с них сняли торпеды и прочее военное снряжение, поскольку им строжйше зпрещлось вступть в бой во время предстоящего плвния. Зто их нгрузили контейнерми с ценными вещми, ткже огромными зпсми провизии. В Киле сумбрины приняли пссжиров, некоторых дже под видом членов экипж.

Другим косвенным подтверждением существовния крепости Шнгрилл служит оперция «Высокий прыжок», проведення в янвре 1947 год военно-морскими силми США. Комндовл ею дмирл Ричрд Берд, в своем рспоряжении он имел виносец, триндцть ндводных корблей, ткже двдцть пять смолетов и вертолетов плубной виции. Всего в оперции учствовло более четырех тысяч человек. Вся эт рмд встл н якорь вблизи Земли Королевы Мод. Внчле события рзвивлись успешно. Исследовтели сделли около пятидесяти тысяч фотоснимков, зтем произошло что-то непонятное. Всего через неполный месяц, в феврле 1947 год, оперция «Высокий прыжок» был внезпно свернут. Мощня военно-морскя эскдр, имевшя зпс продуктов н полгод, неожиднно возвртилсь домой. С этого момент оперция «Высокий прыжок» окружен плотной звесой секретности. Однко просочилсь информция, в которой утверждется, что вернулсь экспедиция длеко не в полном состве. Кк минимум один корбль, четыре смолет и несколько десятков людей были потеряны вскоре после того, кк эскдр достигл Земли Королевы Мод.

Что же произошло в 1947 году н смом южном из континентов? Незвисимые нлитики выдвигют версию, что в течение всей Второй мировой войны в Антрктиде строился огромный подземный звод, н котором плнировлось производить ккое-то новое оружие, и экспедиция Берд зкончилсь провлом, потому что н ее пути окзлись превосходящие силы противник. Ккя-либо дополнительня информция по теме отсутствует, все связнное с оперцией «Высокий прыжок» окружено густой звесой секретности.

* * *

Великий путешественник Мрко Поло привез из Персии предние о Хссне ибн Сббхе, который построил для себя и своих сортников крепость н обрывистой горе Аломут. Его воины были известны своей хрбростью и беспощдностью. Их глвным знятием были войны и убийств ниболее влиятельных людей Персии. Первончльно з употребление гшиш, который ншел у Хссн ибн Сббх весьм своеобрзное применение, его воины н Востоке получили нзвние «гшишинов». Крестоносцы изменили этот термин в «сссин». Позднее это слово стло нрицтельным и приобрело знчение «коврный убийц».

Члены низших степеней сссинов нзывлись «федви», что ознчет жертвующий собой з веру. Этих федви подбирли глвным обрзом из сильных и смелых юношей и воспитывли в бсолютном повиновении. Для того чтобы нстроить их должным обрзом и подготовить к подвигу, Хссн ибн Сббх путем религиозной обрботки преврщл их в исступленных фнтиков, потом в нужный момент опьянял гшишем. Одурмненного юношу, пок он нходился в бессознтельном состоянии, переносили в потйной сд, окруженный высокими стенми и оборудовнный в соответствии с мусульмнскими предствлениями о ре. Здесь подготвливемый к подвигу федви, очнувшись, блженствовл некоторое время в объятьях прекрсных гурий и нслждлся всевозможными удовольствиями. Зтем его усыпляли снов, переносили в обычную обстновку и уверяли, что молитвми шейх душ его только что побывл в рю и что испытнное тм блженство будет его вечным уделом, если он сложит голову, выполняя лоручение вождя. После этого федви бесстршно шли н смерть, стновясь слепыми орудиями Хссн, который с их помощью очень скоро нвел ужс н смых могущественных сновников своего времени. Не было случя, чтобы кинжл убийцы не порзил нмеченную жертву, тм, где был бессильн стль, действовл яд.

(Мтерилы Полковник из секретной ппки.)

* * *

— Ну двй, двй, излгй, не терпится тебе. — Нчльство укзло Полковнику н кресло, сняв очки, ндвило кнопку селектор: — Дв кофе, покрепче.

Выглядел генерл невжно; если бы не щетин, серое лицо его кзлось бы восковым, глз были крсными, кк у кролик, с черными трурными кругми. В кбинете тоже было невесело — сизый от ппиросного дым воздух, переполненные пепельницы, рзброснные повсюду ппки с грифом «Совершенно секретно». Д и з окнми ничто не рдовло глз — пожухшя трв, выглядывющя кое-где из-под снег, зсиженные белыми мухми кусты, редкие, збытые н деревьях листья, грязно-желтые, цвет зстрелой измены. Чертов рбот, чертов зим! Рнняя, холодня, нверняк смя что ни н есть гриппозня. У природы нет плохой погоды, ткую мть?

— Я в двух словх, все подробности н бумге. — Выствив восьмизнчный код, Полковник открыл кейс и вытщил пухлую ппку с грифом «Хрнить вечно». —Мы провели комплексный нлиз информции и пришли к выводу, что Злобин зсветил ни больше ни меньше кк бзу Черных Викингов.

— Черных Викингов? Тех, что в девяносто седьмом зхвтили штб-квртиру «Миямото-элек-трик»? — В крсных глзх нчльств мелькнуло что-то похожее н интерес, углы бледных губ дрогнули. — Ты, дорогой мой, ничего не путешь? Интерпол все зубы обломл, евреи мордми об стол, тут простой русский прень поствил немчуру рком? Верится с трудом.

— Они, они, ультрпрвые фшиствующие террористы, о них еще фильм снят с Брюсом Уиллисом, «Крепкий орешек» нзывется. — Победоносно улыбясь, Полковник открыл ппку, зшуршл глянцевыми, прошитыми стльной струной стрницми. — Вот, пожлуйст, регион дислокции бзы, ориентировочня численность личного соств, схемы коммуникций, подходы, точный плн кнлизции, оргнолептические портреты предполгемых глврей…

— Д, срзу видно, порботли. — Вздохнув, нчльство нцепило очки, скривившись от недосып, потерло щеки. — Слушй, я читл твою доклдную — викинги ккие-то, рубк н мечх, кровищ рекой. Это им н хрен? Нркоты обожрлись?

— Эмптия, вхождение в обрз. — Полковник зхлопнул ппку, лицо его стло сосредоточенным. — Метод прогрммировния бессознтельной сферы. Психически и поведенчески эти Черные Викинги в ответственный момент отождествляют себя с нстоящими берсеркми и именно поэтому умирют с тким бесстршием — для тех геройскя смерть н поле брни являлсь высшим блгом, считлось, что в згробной жизни их ждет рйское блженство. Нечто подобное нблюдлось и в секте сссинов, убийц, опьянявшихся гшишем. Другими словми, эмптйя — это своеобрзное состояние гипноз, описнное психологом Эриксоном, когд один из учстков мозг перевозбуждется с помощью особой комнды, нзывемой якорем. Здесь открывются пути для зомбиров-ния, кодировния, подчинения чужой воле.

Если помните, в девяносто первом был целя волн смоубийств среди номенклтуры, один телефонный звонок — и все, в штопор…

— Рзрешите? — Двойные двери рспхнулись, и в кбинете появилсь подвльщиц с подносом. — Кофе, черный, кк зкзывли.

Нколк н ее голове нпоминл кроличьи уши крсоток из «Плейбоя», оценивющие глз смотрели нстороженно.

— Спсибо, Лейл.

Нчльство дождлось, пок подвльщиц выйдет, и, не глянув н бутерброд, отхлебнуло кофе.

— Лдно, с этим ясно. А откуд вообще эт пещер взялсь в Норвегии?

Интерес в глзх нчльств исчез, остлись только крснот и устлость.

— Если позволите, немного истории. — Полковник положил в кофе схр, тщтельно рзмешл, вытщил ложечку. — Кк известно, немцы очень любили рыть землю. Я не буду говорить о секретных зводх «Фу» и синтетического бензин, о бункере Гитлер в Берлине и его «волчьей яме» под Рстен-бургом, в Восточной Пруссии, не стну упоминть тинственную крепость Шнгриллу — гипотетическую бзу нцистов в Антрктиде, в рйоне Земли Королевы Мод. Вся эт информция подробно изложен в моем отчете. Змечу только, что в период с тридцть восьмого по сорок третий год н средств Ане-нербе были построены несколько секретных учебно-тренировочных центров СС, в одном из которых, рсположенном н территории Норвегии, после войны и обосновлись Черные Викинги. В нцистских документх этот центр упоминется под нзвнием Пещер Доврского Дед, — если помните, у Ибсен это имя влдыки Троллей. Вот туд-то нелегкя и знесл кпитн Злобин.

— Кстти, кк он? — Генерл допил кофе, рспечтв очередную пчку «Ротмнс», зкурил. — Отдыхет?

— Д, с невестой. — Полковник с теплотой улыбнулся, рссеянно нблюдя з извивми дым, поствил недопитую чшку. — В Комрове, в чстном пнсионте.

— Ну вот и хорошо, дело молодое. — В глзх нчльств появился мечттельный блеск. — Зимой только свдьбы и игрть. Опять-тки, ббу снежную вылепить можно, в снежки, с горок поктться, н лыжх хорошо, с рнья, вдоль берег злив. А потом в бньку, в прную, с молодой-то невестой…

Чувствовлось, что тем зимних збв знимет его куд больше, чем ккой-то тм эсэсовский бункер.

— Нсчет лыж это вряд ли, при переходе грницы Злобин поморозил ноги. — Полковник, не спршивясь, зкурил, положил ппку нчльству н стол. — С этим что?

В негромком голосе его слышлось рзочровние.

— А ничего. — Генерл глянул н него, кк смотрит педгог н недорзвитого воспитнник, вздохнуло тяжело. — Кто этим будет знимться? Своего дерьм не рзгрести… Террористы-сионисты, вхби-ты-мобиты, депутты-демокрты… Вон, — он мхнул рукой н груду секретных ппок, выпустил струйку дым в сторону сейф, — полн коробочк. Спустить информцию в Интерпол или еще куд-нибудь, тк потом вопросми змучют — откуд взяли д кков процент достоверности? Этические спекты опять-тки… Хотя постой-к, постой… — Нчльство, рзом осененное ккой-то мыслью, резко оживилось, лицо его зметно подобрело, вырзило облегчение. — Тут нши прни из «Пятерки» взяли сионист одного… — Вскочив, он подшгнул к сейфу, немного покоплся, выруглся и вернулся с фотогрфией. — Вот он, крсвец. Кков! Что, хорош? Хорош! С поличным взяли гд.

Полковник глянул и обомлел — н него смотрели грустные глз строго интеллигентного брмен, которого он встретил совершенно случйно н днях в «Знзибре». Двным-двно, еще в годы его кпитнской молодости, проходившего у него по плевому делу. Помнится, обвинительное зключение тогд рссыплось, словно крточный домик… Стрнно, неужели подобной вшивотой знимются прни из «Пятерки»? Гм… Стрнно…

— Б, знкомые все лиц, мы уже встречлись. — Полковник небрежно щелкнул по фотогрфии, здумчиво и ностльгически вздохнул. — Првд, двно, еще где-то в семидесятых. Торгш, брыг, цыпленок преный. Рсскзл любовнице нехороший некдот с длеко идущими последствиями. Дуршк…

— Знчит, говоришь, торгш? Цыпленок преный? — Нчльство вдруг рсхохотлось, д тк, что из покрсневших его глз выдвилсь мутня слез. — А кк тебе понрвится, если этот твой брмен н смом деле является мтерым шпионом, диверснтом и резидентом-вербовщиком произрильского толк? Уже лет кк двдцть пять водит нс, гд, з нос. Мстерски, ндо скзть, мстерски. Не цыпленок преный — с. Куд тм Штирлицу, Зорге и Абелю. Тк вот, к чему я это все. — Нчльство рзом оборвло смех и посмотрело н полковник сурово, очень по-генерльски. — У этого брыги-резидент твоего имеется сынок, единственный, в Тель-Авиве. И пошел он, мягко говоря, в лпу. По непроверенным косвенным днным, комндует группировкой «Мерр», экстремистской оргнизцией сектнтского толк, специльно созднной Mac-сдом для борьбы с рбскими террористми и рзличными ктивными проявлениями нтисемитизм. Тк вот… — Генерл зкшлялся, выдоил сифон и, уже добрея, воззрился н Полковник: — Пусть пп этот дст знть сынку, чтобы тот н деле докзл свою любовь, то бишь нтрвит его н Черных Викингов. А гумнный российский суд ему это зчтет. Не сынку — ппе. Тут мы ничего не теряем. Или «Мерр» эт вцепится в глотку Викингм, или те сломют евреям хребет, или Интерпол, может, кто еще, возьмет их обоих з жопу. Генильно, кк все простое. Ну что, будешь говорить с брыгой? Пок с ним не нчли рзговривть нши прни из «Нулевого отдел»…

— Буду. — Полковник встрепенулся, приглдил волосы и резко поднялся с кресл. — И немедленно. Рзрешите выполнять?

Перед глзми его стояло измученное, рзом постревшее лицо Коли Злобин.

* * *

Шолом! Это хедер Соломон Клярэ? Д, это хедер Соломон Клярэ.

— Могу я слышть рбби Борух?

— Если вы имеете уши, вы можете услышть рбби Борух. А н что он вм?

— Нужд у меня к нему. Большя.

— Я дико извиняюсь, кто это имеет к нему ткую большую нужду?

— Имеет тот, о ком не говорят вслух и чей путь покрыт стршным мрком.

— Срзу бы тк и скзли, рбби Борух уже н проводе.

— Сынок, шлимзоло…

— Пп! Пп! (Привтный рзговор по телефону н иврите.)

Глв 24

Рзбудил Прохоров Рысик, с утр порньше, смым нглым обрзом. Открыл, гд хвосттый, дверь и, тйно прокрвшись в комнту, смхнул со шкф тяжелый меч боккен, выточенный с большим трудом из уворовнной «дельт-древесины». Жлобно звякнули гнтели в углу, зстучли по бтреям возмущенные соседи — день был субботний.

— Ткую мть. — Выругвшись спросонья, Прохоров поднялся, смчно, тк что зубы щелкнули, зевнул, поискл глзми нрушителя спокойствия. — Кстрирую тупыми ножницми!

Куд тм, Рысик уже и след простыл, только те смые, огненно-рыжего цвет, которые ндо бы тупыми ножницми, мелькнули молнией.

«Лдно, у кого рно встет, тому бог дет. — Прохоров глянул в угол, где скорбел оствшийся от ббки в нследство чей-то почерневший лик, зтем перевел взгляд н свою бунтующую плоть, вздохнул: — Д, весн, весн, пор любви. А не ожениться ли мне н недельку-другую?»

Сквозь щелку в знвеси проглядывло прельское солнце, з окнми чирикли воробьи, слышлся лязг лопты и проникновенный мт непохмеленной дворничихи — вусмерть зсношли ее лречники со своими коробкми и пожрники со своими брндспойтми. Н хрену видл он и мэр, и депутт, и нчльник жэк. Все пидорсы.

«Пидорсы, это точно», — с легким сердцем соглсился Прохоров и, нкинув шелковый, презентовнный Женей хлт, нпрвился в сортир. Из-з отцовской двери рздвлся хрп, тянуло перегром и телесной вонью — отствной мйор снов подлся от бренной суеты в зпой. Ккое тм торпедировние с кодировнием — душ горит, и все тут. Згдочня, слвянскя… Ярким плменем… Из кухни доносились зпхи совсем другого род — блгоухло свежезвренным чем, котлетми, поджренной с луком и яйцми кртошкой.

— Мть, привет. — Прохоров мхнул рукой и, повинуясь зову природы, зперся в сортире.

«Губернтор выступил с отчетом, Петербург войдет в третье тысячелетие уверенно и достойно…»

День он всегд нчинл с просмотр свежей прессы.

Потом он мылся, брился, делл зрядку и, нконец, подгоняемый желудочным соком, появился н кухне.

— Мть, не спится тебе.

— Сдись, сынок, сдись. — Ксения Семеновн споро нложил ему кртошки с котлетми — горкой, достл квшеной кпусты, огурчиков. — Просыпюсь все, не уснуть. Третью ночь уж Витеньк снится. Господи, ведь снов н убой вот тких же погнли…

Он отвернулсь к окну, укрдкой смхнул с глз слезинку.

— Лдно тебе, мть. — Прохоров с яростью откусил срзу полкотлеты, рывком поднявшись, включил телевизор. — Вот смотри, видишь, кк весело. Ккя тм, н хрен, Чечня!

Н экрне популярный девичий проект под нзвнием «Плки» здорно рсклдывлся н четыре голос:

Ой, цветет клин в поле у ручья,

Прня мло, дог полюбил я…

Девушки были в удре, в теле и почему-то в цепях. Полуголые бртки из бэквокл, изобржя стю догов, лихо подтягивли, подскуливли, подтявкивли в лд:

note_\1в, гв, гв, ры, ры, ры.

— Тьфу, срмот. — Ксения Семеновн поднялсь, снял чйник с огня. — Схожу-к я в мгзин. Тебе ккого супу сврить?

— Ккой быстрее, мть, у тебя все вкусно. — Прохоров переключил прогрмму, вытщил крепенький огурчик из бнки. — Огурцы, м, смое то, хрустят!

Откровенно говоря, «Плки» ему понрвились — жопы что ндо, рожи глупые, довольные, мотивчик незтейливый, зпоминющийся, слов опять-тки доходчивые — в-в-в, гв-гв-гв, ры-ры-ры! И кк только дверь з мтерью зхлопнулсь, Прохоров переключил кнл н прежний, однко тут же змер, зстыв с поднесенным ко рту огурцом. Собчий кли-пец уже зкончился, шли «Новости», и в центре внимния мирового сообществ окзлись знкомые до боли мест — окрестности некзистого норвежского фьорд, зтерянного среди диких скл. Кое-что, првд, вокруг изменилось: н месте зводик зиял здоровення дымящяся воронк, берег потресклся, осел, бзльтовя круч, рзломившись ндвое, свлилсь в воду. Кружились вертолеты, ревели полицейские сирены, сновли вездесущие репортеры. «Предположительня причин тргедии — взрыв рудного гз в зброшенных шхтх, — произнес голос з кдром, и кмер дл крупным плном оглушенную, плввшую кверху брюхом кстку. — Зеленые бьют тревогу».

— Дивня стрн Норвегия, где в фьордх водятся кстки. — Прохоров в здумчивости прикончил огурец, ощутив себя после трех котлет сытым и добрым, нлил чю, и в это время рздлся телефонный звонок.

— Эй, свидетель, ты телек смотришь? Кк тебе? — Это был Кролик Роджер, голос его переполняли рдость и бесшбшня удль. — А вот он, вот он, хунт порботл!

Чувствовлось, что он уже был нвеселе.

— Д, здорово ббхнуло. — Прохоров вдруг вспомнил, кк они вместе шли по кнлизции, по колено в дерьме. — Ты чего это, прзднуешь уже?

— А то! — Коля Злобин довольно зржл, было слышно, кк рядом, мяукнув, зхихикл Вик. — Тебе тут просят передть, чтобы ты, свидетель, не опздывл.

— Лдно, новобрчные. — Прохоров повесил трубку, отхлебнул остывшего чя, потянулся ложкой к вренью, и в это время снов рздлся звонок, н этот рз от входной двери.

«Кррмб». В сердцх отствив чшку, Серег вышел в прихожую, нгнувшись, глянул в смотровой глзок.

— Кто тм?

Н площдке црил непроницемый мрк, видимо, лмпочку снов свистнули.

— Кто, кто, воры, — честно признлся из темноты Лешик-поддужный и, едв дверь открылсь, предстл н пороге во всем великолепии своего прикид. — Нше вм.

— Привет, зходи. — Прохоров посторонился, пропускя гостя в прихожую, глянул н него выжидтельно: — Чю?

— Зчем чифир, когд водяр стынет? — Лешик коротко усмехнулся, фиксы его мтово блеснули. — Ты хрен к носу прикинул? Что Зверю передть?

— Мой рхмт з окзнное доверие. — Прохоров тоже усмехнулся, получилось несколько зловеще. — Скжи, что кк-нибудь перебьюсь.

— Хозяин брин, никто тебя силком не флует. — Лешик цыкнул зубом и посмотрел н Тормоз кк н недорзвитого. — Только от себя скжу, корешок, что ткой фрт выпдет рз в жизни. Зверь это же фигур, мозг, ммонт, во, легок н помине. — Он кивнул в сторону телевизор, н экрне которого Пвел Семенович Лютый излгл основы своей предвыборной прогрммы: крепкий общк, жизнь по понятиям, никкого беспредел, всех педерстов — к прше. Телемэтр Яш Лохмтович, брвший у него интервью, зискивюще улыблся, ободряюще кивл, здвл нводящие вопросы. Очень, видно, не хотел к прше.

— Смотри, не поскользнись н лестнице, — щелкнув змком, Тормоз рспхнул дверь, ловко придержл нмылившегося было Рысик, — нблевно.

— Рзберусь кк-нибудь.

Лешик рзвернулся и уже с порог, кк бы про себя, произнес:

— Ты все-тки, корешок, вольтнутый в нтуре, кк есть, феврльский.

Глупости, по знку зодик Прохоров был Лев, родил его мм в вгусте.

Нконец он все же допил остывший чй, сунул посуду в рковину и, глянув н чсы, неторопливо пошел одевться — времени было еще нвлом. Костюм, рубшечк, штиблеты, носки и глстук в тон — знй нших! Финский «мокрый» гель н волосы, фрнцузский «Богрт» н щеки, новгородский «Орбит» в зубы. Ажур. Рысик следил з ним с понимнием, одобрительно урчл — ясное дело, н блядки собрлся, только почему не вылизл эти смые, ккого они тм у него цвет? И вообще, зчем смое крсивое место штнми зкрывть? Эх, люди, люди… Нконец, быстрее, чем хотелось бы, Прохоров собрлся, ндел кожное пльто — один в один кк у Морфея в «Мтрице» — и не торопясь вышел н улицу.

По тротурм бежли вешние ручьи, из-под рстявшего снег выглядывло прошлогоднее дерьмо, окурки, сор, пожухшя трв, воняло мусорными бкми, кострищем и сизыми втобусными выхлопми. Весн пришл. Стртельно огибя лужи, Прохоров дошел до стоянки, звел свою «десятку» и, дв погреться, отчлил. Уебище, конечно, но, кк говорится в реклме, породистое. Хрен с ним, сми не бояре, другую пок не потянуть, кндыбли и не н тком. Прохоров вдруг с нежностью вспомнил свою «треху», проднную з трист бксов по объявлению, вздохнул — где же ты, Мруся, с кем теперь гуляешь…

Несмотря н выходной день, ехть было трудно, трнспортный поток нпоминл полноводную, зловонно ревущую реку. Откуд, из кких чертополохов повылезли все эти «подснежники», «семидесятники», тупоголовые джигиты н «шестисотых» «мерседесх»? Тйн сия велик есть. Нконец, купив по дороге охпку гвоздик, Прохоров свернул н Петровскую нбережную, припрковлся и по строй привычке принялся обихживть мшину — скобу н педли, кочергу н руль, хвленый «клиффорд» н боевой режим, крточку «нтирзбоя» н грудь, поближе к сердцу. В России живем.

У вход в ЗАГС уже зстыли внедорожники с крсноречивыми номерми. Полковник, его зм и обе мйорши, нрядные, похожие н ответственных рботников мэрии, стояли особняком, тонко улыблись, негромко делились впечтлениями. Ребятки из опер-соств вели себя рсковннее, естественнее. Перекрыв движение по тротуту, они зливисто смеялись, добродушно шутили и в нетерпении притнцовывли, пускя в небо сизые дымки сигрет. Небб, по-отечески обняв Вику со Злобиным, рсскзывл им о предстоящей процедуре, естественно, не умлчивя и о своей мме, Пелгее Антиповне, которя служил в згсе зведующей.

— У нее здесь все по струночке ходят, — гордо вещл великн, и мленькие голубые глзки его добро блестели. — Кого уж поженит, про рзвод и думть не смей. Одно слово, мстериц. А, это ты. — Ничем не выкзывя обиды, он сердечно поздоровлся с Прохоровым и, улыбясь, отошел к своим, — понимл, конечно, что Коля с этим прнем через ткое прошел, но все же кк ему хотелось смому побыть свидетелем н чьей-нибудь свдьбе…

— Держи, невест. — Тормоз осчстливил Вику охпкой гвоздик, сунул в руку жених конверт, огляделся: — Что-то Женьки не видть. По идее, должн бы уж приехть.

Тут же, кк по комнде, с мост вывернул поносня «Волг», ндрывно взревел двигтелем и под скрип тормозов остновилсь нпротив згс.

— Сдчу себе оствь. — Из ткси действительно выпорхнул Женя Корнецкя, приветственно мхнул рукой и, церемонно приблизившись, чмокнул Вику в ушко. — С торжественным пуском тебя, подруг.

Увидев ее, девушки-опертивницы кто восхищенно вздохнул, кто побелел от звисти, кто с делнным рвнодушием пожл плечми — тоже мне, кинодив, здесь тебе не Голливуд. Взять тебя н третий контроль, довести до болевого предел, и от твоей крсоты и след не остнется…

Процесс бркосочетния прошел глдко, кк по мслу. Пелгея Небб, мощня, дородня струх ру-бенсовских кондиций, быстро и профессионльно рсписл молодых, оперсоств дружно грянул «ур», зхлопл в лдоши, злпом выплил в потолк пробкми от шмпнского. Со всех сторон послышлись поздрвления, веселый смех, добрые пожелния и хрустльный звон бьющихся н счстье боклов. Все было, не было только снимков н пмять, тких подрков вргу чекисты преподносить не желли.

Потом все, включя и зведующую згс, вышли н улицу и, рссевшись по мшинм, под цветомузыку сирен и проблесковых мячков двинулись в сторону финской грницы. Водители в Конторе были еще те, — Тормоз, пристроившийся змыкющим, едв поспевл, сдержнно мтерился, однко держлся достойно, н хвосте. Срзу после Зеленогорск процессия свернул н бетонку, проехл кирпичный, со шлгбумом, КПП и змерл у трехметрового, кршенного суриком збор. Это был секретный ребилитционно-рекреционный центр ФСБ под кодовым нзвнием «Вечное безмолвие».

Мягко рздвинулись створки ворот, мшины проктились по песчной дорожке и нконец остновились у бревенчтого, окруженного столетними дубми двухэтжного корпус.

— Вот где рздолье-то! — Рдостно улыбясь, кинологи глянули по сторонм и первым делом выпустили из джипов своих четвероногих питомцев. — Рекс! Бкс! Шторм! Гром! Мухтр!

Мощные боевые псы в шипстых противоволчьих ошейникх принялись нрезть круги по футбольному полю, рзбрызгивть вязкую слюну с могучих бры-лей, слышлось сдержнное рычние, из-под сильных лп летел грязь.

— Во дют, черти, зхочешь, не попдешь. — Небб, покчивя головой, поднялся н крыльцо, нстежь рспхнул добротную деревянную дверь. — Господ Злобины, товрищи свидетели, з мной!

Следом з новобрчными гости окзлись в просторном, стилизовнном под восточный духн зле — кменный мнгл, зкопченные блки потолк, длинные, чисто выскобленные дубовые столы. А н них — кулинрня фнтсмгория, бтреи бутылок, пестрый клейдоскоп ппетитных, рдующих глз и вызывющих слюнотечение зкусок. Остро пхло дымком, свежезжренными шшлыкми, куптми, чесноком и мриновнной черемшой. С витржных окон в зл смотрели деятели от революции, все бородтые, чуточку устлые, суровые, но спрведливые, их мелко трясло от громовых рсктов «лмбды».

— Ого-го! — Срзу оживившись, гости уселись з столы, откупорили, нлили, Небб, взвливший н себя бремя тмды, выдл тост, и нчлось, пошло-поехло. Крики «Горько!», подрки, поздрвления, коньяк, свиня бстурм, половецкие пляски, пение сольное и хоровое, под японский ппрт «кроке». Рзгоряченные опертивники устроили турнир по греко-римскому рестлингу, гимнстике и пнкртио-ну — блго спортивный зл был под боком, игрли в регби, дрессировли Рекс, Бкс, Шторм, Гром и Мухтр — шум, гм, лй повисли нд «Вечным безмолвием». В смый рзгр веселья, когд Небб плясл с Брюнеткой, Подполковником и ммой лихую «летку-енку», молодые кружились в истомном ргентинском тнго, Полковник подошел к Сереге, взял его з локоть, медленно отвел в сторонку:

— Ну что, Прохоров, вы хорошо подумли нд ншим предложением?

Он добродушно улыблся, но в голосе его слышлся метлл.

— Подумл, товрищ Полковник, две ночи не спл, — честно признлся Тормоз и осторожно высвободил руку. — Спсибо з доверие, только боюсь, не опрвдю. Нервня конституция жидковт. Д и оклды вши тоже.

Нужн ему эт служб в охрнке! Стоит послезвтр выигрть бой — и все, пру месяцев можно жить безбедно.

— Вы не торопитесь с ответом, подумйте все-тки. — Полковник улыбнулся еще шире, нстойчиво зглянул в глз. — Смотрите, возможность рост, спецпек, выслуг лет, "Льготы. Опять-тки проезд бесплтный…

— До Колымы в столыпинском вгоне. — Прохоров решил, что нстло время сменить тему, он резко обнял вербовщик з плечи и рзвернул н сто восемдесят грдусов. — Смотрите, товрищ Полковник, торт выносят, ой, бля, не успеем…

Действительно, н колесном столике вктили свдебный торт, огромный, в три ярус, ярко вырженной фллической формы, с витиевтой млиновой ндписью «Совет д любовь».

— Ну, кк знете, Прохоров, очень ндеюсь, что все это остнется между нми. — Полковник поскучнел, отвернулся и отпрвился вручть молодым подрок от руководств ФСБ — двухнедельную путевку-люкс по фьордм Норвегии. Ничего другого под рукой не окзлось.

Лдно, съели торт, выпили пру-тройку ведерных смовров, снов пустились в пляс.

— Серег, двй-к и мы стнцуем. — Женя, неожиднно ствшя буйной, потянул Тормоз из-з стол, но тут же передумл и, плюхнувшись н скмью, принялсь яростно дирижировть вилочкой для слстей. — Я здыхюсь от нежности, от твоей-своей свежести, я помню все твои трещинки, -, щенки, щенки! Эй, Викуленция, мть твою, бери гитру, петь будем!

От нее густо пхло духми, бстурмой, коньяком и крупными неприятностями, пор было немедленно зкнчивть веселье.

— Все, все, Жек, поехли до хты, биньки пор. — Ловко увернувшись от вилки, Прохоров вывел Корнецкую н воздух, посдил в мшину, пристегнул ремнем. — Спи, моя рдость, усни.

Прощться он не стл, включил зжигние, дл мотору погреться и уехл с концми, по-нглийски. Собственно, всем было не до него — рзгуляево достигло погея, пели под кроке: «Нинк, кк кртинк, с фрером гребет…»

— Поднимите кпот, откройте бгжник. — Прпорщик н КПП долго изучл документы, сличл номер, сверялся с зписями в регистрционной книге, в конце концов нехотя поднял шлгбум. — Зпомните, н бетонке действует огрничение скорости десять километров в чс.

— Сейчс тебе. — Тормоз с нслждением врезл по гзм, выктился н шоссе и, обгоняя длинномерные фуры, полетел шмелем н нпрвлению к Питеру. Нстроение у него было тк себе. Он устл от ненужной суеты, шумного веселья, нрочитой прздности, хотя чего душой кривить, шшлык удлся, и тортик тоже был неплох. Корнецкя, угомонившись, тихонько клевл носом, помд н ее губх рзмзлсь, свет встречных фр дробился в брюликх серег.

«Эх, Жек, Жек, стреешь, толернтность пдет, — Серег усмехнулся, взглянув н укзтель, взял курс н Прголово, — видть, и климкс не з горми».

Стрнное дело, он кк будто долго стрдл ккой-то непонятной хворью, от которой зхвтывет дух, бешено колотится сердце и розовя пелен зстилет глз. Зто теперь кризис миновл, и он без опски может смотреть н Женино лицо, н эти кудри цвет лисьего хвост, н соблзнительную грудь под легкой блузкой. Уже не стршно, у него иммунитет…

Было длеко з полночь, когд Серег добрлся до Прголовского озер и зрулил к железным, нподобие тюремных, воротм. Корнецкя жил теперь во дворце Ингусик: соглсно звещнию, хоромы эти достлись ей нпополм с Верком, бывшей прислугой, непонятно уж з ккие зслуги. Анлогичня судьб постигл и «пятисотый» «мерс», который был недвно продн, деньги, соответственно, поделены между рвнопрвными влделицми. К слову скзть, имущественный вопрос они решли мирно, по соглсию, и вообще жили дружно, н взгляд Сереги — дже слишком.

«Где он тм? — Вытщив пульт из Жениной сумки, Прохоров дистнционно открыл ворот, въехл н мощенный плиткой двор, вылез, потянулся. — Кому не спится в ночь глухую…»

Н половине Верк горел свет, сквозь полуопущенные жлюзи метлись всполохи телевизор, из приоткрытого окн слышлсь дешевя попс, дурцкий смех, глупое улюлюкнье. Похоже, кого-то пробило н «х-х»….

— Ну все, любимя, приехли, вылезй. — Отстегнув Женю от кресл, Прохоров выволок ее из мшины, легко поднял н крыльцо, бережно поствил и ндвил кнопку звонк. — Двй, н горшок и спть.

Корнецкя, не открывя глз, кивл, держ обеими рукми Прохоров з локоть, шибко рскчивлсь, словно молодя поросль н сильном ветру.

— Господи, ккие же мы слдкие! — Дверь открыл см Верок, веселя, рскрсневшяся, в небрежно нкинутом хлтике. — Сереженьк, й-яй-яй, зчем же ты тк нкчл бедную девушку? Ну-к, двй ее сюд, н дивнчик, пусть поспит, не тщить же через весь дом.

Глз ее отливли неестественным блеском, ноздри рздувлись, припухшие губы были кк бы обветрены.

Вдвоем они довели Женю до спльни, и Верок принялсь снимть с нее пльто, костюм, блузку, колготки, белье, в чем мть родил уложил в постель, нкрыл одеялом, нежно провел рукою по щеке.

— Спи, моя лсточк, усни.

Чувствовлось, что процедур рздевния чрезвычйно ее взволновл.

— Ну лдно. — Прохоров рзвернулся и пошел было н выход, но Верок внезпно придержл его, голос ее стл хриплым:

— Слушй, нюхнуть не хочешь? Клссный кокс, Знуд подогнл. Можно рзбодяжить, ширнемся. Пойдем, ? Не пожлеешь. Нс тм три сквжины, без болт живьем никк…

Н ее губх зстыл призывня усмешк, глз светились искушенностью много чего повидвшей смки.

— В другой рз, подруг, в другой рз. — Ухмыльнувшись, Прохоров отстрнился, скучющей походкой вышел н улицу. — Бр-р-р…

С озер тянуло холодом, промозглой свежестью, отволглый лед нпоминл о зиме. Дернув плечищми, Прохоров сел в мшину, сделл погромче рдио «Шнсон», прибвил гзу, поехл. У ближйшего тксофон он остновился, по пмяти нбрл номер, долго ждл, пок поднимут трубку.

— Привет, это я.

— Ты знешь, сколько времени?

— Рзве ты мне не рд?

— Ужсно! Водки купи, рз уж рзбудил, и не тяни кот з хвост, мне с утр н рботу.

— Лечу, рдость моя. — Прохоров повесил трубку, сел з руль и неспешно поктил по пустынному шоссе.

Тихо шуршли шины, слепили дльним несознтельные встречные, по рдио н всю ктушку пел Розенбум:

Одинокий волк — это круто…

Эпилог

Нпольные, в рост человек, чсы глухо пробили десять рз — время было звтркть. Срзу же с звидной пунктульностью в дверь постучли, и рздлся мелодичный голос Клвдии Ивновны:

— Порфирий Евгрфович, кушть подно. Будто серебряный колокольчик прозвенел.

— Иду, иду. — Отложив лупу, господин Болон-кин, эстет, интеллигент и коллекционер божьей милостью, бережно опустил в футляр двойной золотой динр времен Сснитской динстии и следом з домрботницей нпрвился в столовую. Ох уж эт Клвдия Ивновн! Всем хорош, и телом, и воспитнием, и чистоплотн опять-тки — в квртире ни пылинки. Д, будь он лет н двдцть помоложе… Хотя теперь есть ккое-то новое средство, «Вигр», действует, говорят, исключительно. Ндо, ндо попробовть, тряхнуть стриной…

Столовя, впрочем кк и вся квртир, являл собой смешение стилей, времен и трдиций. Секретер рботы Жн Анри Ризенер соседствовл с резным двухъярусным буфетом, изготовленным в мстерской Иль-де-Фрнс, всю стену знимл эльзсскя, с бндеролями, объясняющими сюжет, ткння золотом шплер, нд большим бюро Двид Рентген крсовлось медное, выполненное в технике гризйль — белой эмлью н черном фоне — блюдо мэтр из Ли-мож Пьер Куртейс. Нследие стрины глубокой, вещи редкие, цены немлой. Хотя что грех тить, в свое время достлись они Влдимиру Мтвеевичу совсем недорого, тк, мук, круп, чи д схры. К примеру, вот этот, дивной сохрнности, Хльс, обменен, дй бог пмяти, н плитку шоколд, мкроны и бнку тушенки. Что ж, кждый выживл кк мог, блокд. Првд, хрч тому профессору тк впрок и не пошел, помер он вскоре, обожрлся, видно, с голодухи. Мог бы и срзу отдть, з тк. Д, те времен уже не вернуть, жль… У товрищ Жднов был специльня комнд, ходили по квртирм, прибирли все ценное, у товрищ Болонкин был человечек в той комнде. Упокой, Господь, его грешную душу, дром что из чекистов, и жден был сверх меры…

«Д, увы, все проходит». Порфирий Евгрфович уселся з дубовый стол с резными, в виде тлнтов, ножкми и неторопливо положил в рыночный творог рыночную же, желтовтую, сметну. Подумл, добвил брикосового джем и, тщтельно рзмешв, принялся рботть чйной ложкой. Вкусно, черт его дери, и для сосудов, говорят, творог первое дело. Чтобы никких тм тромбов… Потом Порфирий Евгрфович пил чй с бутербродми — двойными, с сыром и ветчиной, отдл должное втрушке с изюмом, звершил звтрк большим зеленым яблоком, способствующим — и весьм — успешному пищеврению.

— Мерси. — Глянув н прислугу с блгосклонностью, он поднялся, сдержнно рыгнул, помссировл выпятившийся живот. «Звтр же ндо будет узнть нсчет этой „Вигры“. Вино от времени только крепчет, стрый конь борозды не испортит…»

— Порфирий Евгрфович, я в мгзин, хочу курицу купить. — Клвдия Ивновн ловко собрл грязную посуду, легко ступя по нборному пркету, понесл поднос н кухню. — Кк рз гтчинских должны подвезти, полупотрошеных. Я нендолго.

Ее плотные ягодицы змнчиво перектывлись под широкой юбкой.

— Конечно, конечно. — Господин Болонкин воровто отвел глз, сглотнул. «До чего же верно скзно, не хлебом единым жив человек. Интересно, сколько стоит эт „Вигр"? Ох, сейчс все тк кусется…»

Некоторое время он бесцельно, для успешного пищеврения, побродил по комнте, нежно поглдил се.-ребряный, с чекнкой, кувшин рботы мстер из Аугсбург Лоренс и нконец отпрвился к себе в кбинет, любовться золотым пнтикпейским стртером. Клвдия Ивновн между тем вымыл посуду, оделсь и, спрвившись с многочисленными хитроумными змкми, вышл н лестничную клетку.

«Опять по углм нгдили, ну и рйон». Держсь з перил, он принялсь спускться по осклизлым ступеням и внезпно встретилсь глзми с белокурой, необыкновенно привлектельной женщиной, — т стоял н площдке второго этж и едв зметно улыблсь. Тут же что-то мягко удрило Клвдию Ивновну в голову: не говоря ни слов, он отдл крсвице ключи и все тк же молч, не оборчивясь, вышл н улицу. Двигясь словно во сне, он побрел куд-то, все дльше, дльше, по зснеженному хитросплетению зимних питерских улиц.

— Погуляй, полезно. — Глянув ей вслед сквозь змызгнное оконце, блондинк поднялсь н этж и умело, словно зпрвскя домушниц, принялсь орудовть ключми — две двери, полдюжины змков. Без особых хлопот очутившись в прихожей, он прошл в гостиную, с видом знток оценил грвюры Дюрер и уже в столовой встретилсь с хозяином, привлеченным звукми ее шгов.

— Спть!

Мгновенно веки Порфирия Евгрфович смежились, не издв ни звук, он медленно опустился н пол, тонкие губы его рсплылись, послышлся мощный, зливистый хрп.

«И это est homo?» Блондинк переступил через недвижимое тело и стл с интересом осмтривть квртиру, нконец он остновилсь у бюро рботы мстер Рентген, откинув крышку, повернул минитюрного, служщего укршением, бронзового сфинкс. Внутри что-то щелкнуло, и под глнтней-шие звуки менуэт открылось секретное отделение — щель в три пльц толщиной, отделння крсным деревом. Блондинк сунул в нее лдонь, нщупв тйный винт, с усилием нжл, и тотчс же ей в Руку упли свернутые трубкой листы. От пожелтевшего пергмент шел резкий трупный зпх. Снов зигрл музык, щель медленно исчезл з бронзовой нклдкой, беззвучно повернувшись, сфинкс знял свое место — мстер Рентген недром нзывли кудесником из Нейвид.

«Нстоящее немецкое кчество!» Блондинк зкрыл крышку, сунул добычу в кейс и, здержв свой взгляд н подлиннике Писсрро, неспешно нпрвилсь н выход. Н улице ее ждл «шестисотый» «мерседес», з рулем сидел широкоплечий человек с непроницемым выржением лиц.

— Чувствую, что ты не ошиблсь, Норн!

— Порядок. — Блондинк с ухмылкой устроилсь с ним рядом, небрежно похлопл по кейсу. — Нстло время, Отто, рзбрсывть кмни.

— О д, они полетят длеко, — широкоплечий выпятил тевтонский подбородок, серые глз его сузились, — словно из жерл вулкн.

Включив укзтель, он тронул мшину с мест, «мерседес» нпористо поктил по питерским улицм. Н его бокх выделялись большие белые буквы: «Фирм „Мгия успех". Мы сделем вшу жизнь счстливой скзкой».