Жаклин Филлипс

Поверить в любовь

1

Как нелепо все получилось! Ева в тысячный раз пожалела, что послушалась Джеймса и согласилась на эту авантюру. Разве можно узнать в толпе человека, которого она ни разу в глаза не видела?!

Кроме того, Ева никак не ожидала, что с каждым рейсом на Крит прилетает так много народу. Уставшая от изнурительного многочасового перелета, она вместе с потоком пассажиров медленно продвигалась к выходу. Ну вот наконец шумный зал аэропорта остался позади; где-то здесь ее должен ждать Феликс Берроу. Ева внимательно всматривалась в лица встречающих. Прошла минута, другая…

Где же он? Ева чувствовала себя ужасно неловко: все вокруг спешат, суетятся, одна она не знает, куда идти и что делать.

Прошло уже пятнадцать минут, а этого загадочного Берроу все еще не было. Ева продолжала внимательно разглядывать толпу. Ее взгляд перебегал с одного лица на другое, хотя она прекрасно сознавала безнадежность попыток найти человека, о внешности которого имела самое смутное представление. В суматохе сборов Джеймс так и не описал ей толком мужчину, который должен был ее встретить.

Надо было расспросить брата подробнее, с сожалением подумала Ева. Но об этом нужно было беспокоиться раньше, а теперь следует взять себя в руки и срочно что-нибудь предпринять…

Как он может выглядеть, этот друг Джеймса? Призвав на помощь воображение, Ева попыталась мысленно нарисовать его портрет, но перед глазами неизменно вставал облик самого Джеймса. Ну что же, ведь они друзья; наверное, этот Берроу действительно похож на ее сводного брата: тоже средних лет, невысокого роста, склонный к полноте…

И тут же внимание Евы привлек интеллигентный мужчина неопределенного возраста, стоящий недалеко от нее. Кажется, он тоже кого-то ждет… Но не меня, с разочарованием поняла Ева, увидев, как привлекательная женщина и двое малышей радостно бросились ему навстречу.

Каждая минута ожидания все глубже ввергала Еву в отчаяние. Что, если Феликс Берроу не получил телеграмму Джеймса? Или ему пришлось срочно уехать с острова? Наверное, просто устал ждать меня и отправился домой, наконец решила она. Ведь наш рейс задержался…

— Ева Рандал? — Приятный низкий голос прервал ее размышления.

— Да?

Ева обернулась. Взглянув на человека, подошедшего к ней, она поняла, что сильно ошиблась по поводу его предполагаемой внешности. Ни одно из ее предположений не подтвердилось. Феликс Берроу был красив, очень красив! Он принадлежал к тому типу мужчин, при встрече с которыми зрелые женщины грустно вздыхают, вспоминая давно прошедшую молодость, а юные красотки начинают кокетливо улыбаться и открыто флиртовать…

Широкая улыбка осветила его лицо, и Ева поймала себя на мысли, что, пожалуй, никогда раньше не встречала такого неотразимого мужчины. Природа щедро одарила его: черные как смоль волосы, прямой тонкий нос, высокие скулы. Но самое замечательное в нем — глаза. Изумительно красивые, глубокие, в обрамлении густых пушистых ресниц, они, казалось, видели человека насквозь, смотрели прямо в душу…

Засмотревшись на нового знакомого, Ева не сразу заметила протянутую ей для рукопожатия руку и после секундного замешательства смущенно протянула свою. Когда сильная рука Феликса сжала ее ладонь, Ева неожиданно почувствовала, как все тело наполнило странное, незнакомое тепло…

— Извините, я немного опоздал, — сказал он и тут же пояснил: — Когда объявили, что ваш рейс задерживается, я отошел в бар выпить чашечку кофе, а там такая оглушительная музыка, что я прослушал все последующие объявления…

— Ничего страшного.

Ева вежливо улыбнулась, но улыбка, очевидно, получилась несколько натянутой, потому что Феликс внимательно посмотрел на нее.

— Вы, надеюсь, не жалеете, что приехали?

Этот на первый взгляд простой вопрос привел Еву в замешательство. Стоит ли быть откровенной с человеком, с которым она только что познакомилась? Пожалуй, не стоит: с какой стати?! — решила Ева и неуверенно произнесла:

— Нисколько… Я уже так давно нигде не отдыхала…

— Ну и слава Богу, а то у меня были на этот счет совсем другие сведения. — Феликс покачал головой. — Джеймс сказал мне, что вы не хотели сюда приезжать, и я очень рад, что он ошибся.

Еве показалось, что Феликс взглянул на нее насмешливо, и это ей не понравилось. Он хочет знать правду? Хорошо же…

— Нет, он не ошибся: я действительно была не в восторге от этой идеи. Но вы же знаете Джеймса: он очень настойчив и, если ему что взбредет в голову, всегда добивается своего, — холодно произнесла Ева и язвительно добавила: — Полагаю, вы тоже не слишком обрадовались его идее прислать меня к вам.

Оставив без ответа ее колкость, Феликс лишь слегка пожал плечами. Его белоснежная рубашка прекрасно гармонировала с бронзовой загорелой кожей. Ева представила себя со стороны и поняла, какой слабой и болезненной выглядит по сравнению с Феликсом: бледное и усталое лицо без тени румянца, излишняя худоба, которая последнее время так беспокоила Джеймса…

— У меня здесь довольно большая вилла с бассейном, — между тем сообщил Феликс, словно не замечая ее подавленности. — Место очень живописное. Вам понравится. Я буду рад, если вы проведете у меня несколько дней. Джеймс сказал, что вы много пережили и вам необходим отдых…

— Что еще сказал вам Джеймс? — резко прервала его Ева, и в ее голосе послышалось раздражение.

— Ничего особенного, — спокойно отозвался Феликс, взглянув на нее без малейшего смущения или растерянности. — Он только рассказал мне, что ваш муж умер два месяца назад и вы еще не оправились после этого. Он считает, что перемена обстановки поможет вам.

Ева не нашлась, что ответить, а через несколько минут они подошли к автостоянке, и Феликс, приветливо улыбнувшись, сообщил:

— Ну вот мы и пришли.

Ева промолчала, слегка кивнув головой. Она не произнесла ни слова и потом, когда уже сидела в шикарном темно-бордовом «мерседесе», так как невольно погрузилась в тяжелые воспоминания и не замечала ничего вокруг.

— Я живу к северу отсюда, в горах, — прервал Феликс ее размышления. — Вы не найдете там ни высотных зданий, ни фешенебельных отелей и супермаркетов. Я люблю тишину и покой. Современная цивилизация утомляет меня.

Они ехали довольно долго. Ева понемногу отвлеклась от горьких дум и уже с интересом наблюдала за изменениями пейзажа. Пустынные долины сменились холмами, покрытыми буйной ярко-зеленой растительностью. На лесистых склонах белели маленькие аккуратные домики, при виде которых у Евы потеплело на душе.

— Как красиво! — восхищенно воскликнула она.

Оставив без ответа ее замечание, Феликс сказал:

— До дома еще далеко. Может быть, нам стоит остановиться и передохнуть? Вы не хотите немного прогуляться?

— Было бы здорово.

Ева действительно очень устала сидеть без движения, и у нее затекли ноги; она была благодарна Феликсу за его предусмотрительность.

Феликс остановил машину на поляне, защищенной от палящих лучей полуденного солнца тенью растущих вокруг деревьев. Выйдя на воздух, Ева вздохнула с облегчением. Уставшая от городского зноя и пыли, она наслаждалась прохладой и свежестью, а выпив предложенную Феликсом охлажденную колу, сразу почувствовала себя гораздо лучше.

Вытащив из машины коврик, Феликс предложил Еве присесть и сам расположился рядом.

— Крит — необыкновенное место, — задумчиво произнес он. — Люди, приезжая сюда, меняются: они начинают жить полной жизнью, их чувства и эмоции обостряются. Скоро вы поймете, что я имею в виду.

Он пристально посмотрел на Еву, и она, не в силах выдержать его взгляд, отвернулась, попытавшись сосредоточиться на окружающем пейзаже. Вдали мерцала полоска моря, домики казались теперь крошечными белыми точками. Все вокруг дышало покоем и какой-то первозданной свежестью.

Когда Джеймс впервые предложил ей поехать отдохнуть на Крит, Ева наотрез отказалась, но после нескольких безуспешных попыток он на свой страх и риск купил ей билет. Ее сводный брат проявил незаурядную даже для него настойчивость, и теперь Ева поняла почему. Крит действительно был великолепен, сюда в самом деле стоило приехать. Впрочем, в то время Еве было практически все равно, где находиться. Единственное, что ее смущало, — это то, что она будет жить у человека, которого совсем не знает. Ева предпочла бы поехать куда-нибудь одна, но Джеймс был непреклонен.

— Мне будет спокойнее, если рядом с тобой окажется человек, которому я полностью доверяю. Феликс обладает некоторыми… — Джеймс на секунду замешкался, — некоторыми качествами… Короче говоря, я могу положиться на него. Ты, конечно, уже чувствуешь себя гораздо лучше, но…

— Ты думаешь, это нормально — жить в одном доме с неженатым мужчиной? — Ева попыталась изобразить искреннее негодование, но при ее тогдашней апатии ей это плохо удалось. — Да, как тебе вообще пришло в голову предложить мне такое?!

— Послушай, Феликс действительно хороший парень. Он не будет мешать тебе: его ничего не интересует, кроме работы. Уверяю тебя, он закроется в своем кабинете и будет писать, писать, писать до поздней ночи. Ты сможешь отдыхать, наслаждаться покоем и делать все, что тебе угодно. Важно то, что он будет поблизости. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя одинокой. Феликс сказал мне, что с радостью примет тебя. — Джеймс на секунду заколебался, но потом все-таки добавил: — Знаешь, Ева, может быть, он даже поможет тебе…

— Я сильно сомневаюсь в этом! — раздраженно выпалила Ева. — Какое ему до меня дело? Зачем ему помогать мне? И вообще, я не нуждаюсь ни в чьей помощи, тем более — в его. — Она с негодованием посмотрела на брата. — Я чувствую себя прекрасно и вовсе не хочу уезжать за сотни миль от дома к какому-то незнакомцу! Кроме того, он может оказаться… Ну, ты понимаешь…

Джеймс выглядел озадаченным. Он нахмурился и недоуменно сказал:

— Что-то я не пойму тебя, сестренка. Кем он может оказаться? Что ты имеешь в виду?

Ева вздохнула.

— Джеймс, иногда ты просто поражаешь меня. Ты ведешь себя, как наивный ребенок. Я ведь буду там одна, — Ева выделила последнее слово, — рядом с этим мужчиной, на какой-то уединенной вилле, вдали от людей…

— Боже мой, Ева, так вот ты о чем! — Джеймс рассмеялся. — И из-за этого ты не хочешь ехать туда?

Хорошо ему говорить, подумала Ева. Он мужчина, сильный и уверенный в себе. А я сейчас чувствую себя такой слабой и беззащитной…

— Ева, поверь мне, тебе не о чем волноваться. — Джеймс снова стал серьезным. — Феликс, конечно, нормальный человек из плоти и крови и, как любой другой мужчина, интересуется женщинами. Но они занимают далеко не главное место в его жизни. Сейчас он полностью поглощен работой. Тем более, — довольно бестактно добавил он, — его никогда не привлекали женщины твоего типа.

— Вот как? — Ева неожиданно почувствовала себя задетой. — И какие же женщины привлекают этого твоего Феликса Берроу? Может быть, ты меня просветишь?

— Ну… — Джеймс неопределенно развел руками. — Если тебе это так интересно… Они обычно выше шести футов, красивые, с длинными белокурыми волосами…

— То есть ты хочешь сказать, что, поскольку я ниже шести футов, у меня рыжие волосы и веснушки, я могу быть уверена в своей безопасности? — обиженно спросила Ева. — Знаешь, ты необыкновенно тактичен!

Джеймс наконец понял, что выбрал неудачную тактику.

— Извини, детка, я не хотел… Да не волнуйся ты так!

Действительно, что это я разнервничалась? — с досадой подумала Ева. Мне нет ни малейшего дела до того, какие женщины интересуют Феликса Берроу!

— Все в порядке, — уже спокойнее сказала она и примирительно улыбнулась. — Мне просто очень жаль, что тебя не будет рядом. Как бы было здорово, если бы ты поехал со мной…

Сейчас, когда Ева наслаждалась красотой Крита, мысли ее опять и опять возвращались к Джеймсу. Она любила его всем сердцем; он был, несомненно, лучшим братом в мире. Несмотря на то, что Ева в свое время доставила ему немало хлопот и волнений, в самые тяжелые моменты своей жизни она находила у него утешение и поддержку. Был бы он сейчас здесь…

Внезапно Ева почувствовала знакомую острую боль в висках. Голова буквально раскалывалась. Боже, неужели опять?..

— С вами все в порядке? — словно сквозь туман услышала она голос Феликса.

Вытерев вспотевший лоб тыльной стороной ладони, Ева тяжело вздохнула и ответила, стараясь говорить как можно увереннее:

— Да… да, конечно. Просто немного болит голова. Наверное, это от жары…

— Не думаю. Во всяком случае, по вашему виду этого не скажешь.

— Я чувствую себя прекрасно! — произнесла Ева, но ее бледное лицо и дрожащий голос говорили об обратном.

Как бы то ни было, Феликса ее бодрые слова ничуть не убедили.

— Джеймс поручил мне заботиться о вас… И я сделаю все возможное, чтобы выполнить свое обещание.

— Да? — Ева удивленно подняла брови. — Вы правда считаете, что можете помочь мне? — В ее голосе звучала легкая ирония. — Вы в этом уверены?

— Абсолютно, — произнес он настолько безапелляционно, что Ева почувствовала: еще немного — и она сама начнет в это верить.

— Я же уже сказала вам, что не хотела приезжать сюда! — с досадой воскликнула она, не желая поддаваться его излишней самоуверенности. — Если бы не Джеймс, я бы сразу поехала домой из… из…

— Из больницы? Скажите это слово, не бойтесь. Оно не кусается.

— Я… я просто не хотела бы вспоминать об этом. — Ева поспешно отвела взгляд.

— Как хотите. Но уверяю вас, вам не стоит так сильно переживать из-за этого. И вообще, — посоветовал он, — вы должны относиться к поездке сюда как к отпуску, приятному времяпрепровождению.

— Но я не могу! — воскликнула Ева, чуть не плача.

— Неужели вы предпочли бы вернуться в свою жалкую комнатушку в центре Ливерпуля? — Феликс посмотрел на нее с откровенной жалостью. — Ужасный район! Не понимаю, как вообще там можно жить. Джеймс говорил мне, что хочет, чтобы вы переехали оттуда, нашли что-нибудь получше. Он думает, что…

— Я знаю, что он думает! — перебила Ева с раздражением. — Он мне уже говорил об этом сотню раз. — Ей очень не понравилось, что ее прекрасный братец рассказал Феликсу так много лишнего. — Меня вполне устраивает эта, как вы выразились, «жалкая комнатушка», — с вызовом заявила она, глядя прямо в глаза Феликсу. — И, кроме того, это все, что мы… — Ева запнулась и поправилась: — что я могу себе позволить.

Стоило Еве произнести эти слова, как она снова мысленно перенеслась в то время, когда ее муж был еще жив. А ей так хотелось поскорее забыть обо всем! Недолгая семейная жизнь не принесла Еве ничего, кроме нищеты и горя. Она постаралась загнать горькие воспоминания в самый укромный уголок памяти и взять себя в руки. Все было так хорошо, пока Феликс не полез со своими советами!

— Должна вам сказать, что не нуждаюсь в благотворительности… Я хочу быть независимой. И была бы, если бы не Джеймс! Он отправил меня к вам, только чтобы успокоить свою совесть! Он, видите ли, слишком занят и не может потратить на меня несколько дней своего драгоценного времени. Поэтому ему и пришла в голову эта абсурдная идея.

Наступило неловкое молчание. Ева уже пожалела о том, что так сорвалась. Она ведь знала, что была не права, и не могла понять, что с ней случилось, почему она ведет себя так ужасно.

— Ответьте мне на один вопрос, — наконец негромко произнес Феликс.

Ева убрала со лба мешавшие ей волосы.

— Да?.. — Она все еще не решалась взглянуть на него.

— Вы всегда так неблагодарны? — В голосе Феликса чувствовалась легкая неприязнь. — Джеймс делает для вас все, что может, и вы знаете это не хуже меня. Он не в состоянии сейчас бросить проект, над которым корпел уже несколько месяцев…

— Около года, — машинально уточнила Ева.

— Следовательно, вы отдаете себе отчет, как много значит для него работа? — продолжал Феликс. — Он говорил мне, что вы гордитесь его успехами; и действительно — многие ли столь быстро достигают таких высот карьеры… Вам не кажется, что пришло время наконец подумать и о Джеймсе, о том, с какими трудностями он сталкивается, и перестать быть столь эгоистичной?

Ева была шокирована. Никто никогда не разговаривал с ней подобным образом. Обычно все сходило ей с рук. Как посмел этот человек назвать ее, Еву, эгоисткой?! И все-таки она не могла не понимать, что Феликс, безусловно, прав…

— Джеймс всегда относился ко мне, как к ребенку, — попыталась объяснить она, — и это меня очень раздражало. Вот и теперь я разозлилась, что он решил все за меня. Джеймс сообщил мне об этой поездке уже после того, как купил билеты! Я пыталась протестовать, но безуспешно. Он все устроил, даже не посоветовавшись со мной! Как бы вы чувствовали себя на моем месте? — Она вопросительно взглянула на Феликса изумрудно-зелеными глазами.

— Сначала я бы, наверное, удивился, но в конце концов, без сомнения, обрадовался…

— Обрадовался? — Ева с недоверием покачала головой.

— А что, вам больше нравилось в больнице? — резко спросил Феликс.

Ева в растерянности уставилась на него. Она решительно не знала, как себя вести: прямолинейные вопросы Феликса ставили ее в тупик.

— Да нет, конечно…

Ева с трудом сдержала вздох. Смерть Эмила была для нее тяжелым испытанием, она прошла все круги ада. Но самым страшным оказалось чувство вины, от которого она не избавилась до сих пор. Никогда больше Ева не хотела бы пережить такое! Лишь в больнице она стала понемногу приходить в себя. Постоянный уход и забота, которыми окружили Еву, помогли ей выйти из депрессии, вернули вкус к жизни.

— Видите ли… Как бы вам это объяснить… Я чувствовала себя там в безопасности.

Феликс, не произнося ни слова, внимательно выслушал Еву, а затем внезапно протянул руку. Ей показалось, что сейчас он пожалеет, приласкает ее, погладит, как маленького ребенка, по голове… Но Феликс лишь смахнул с ее рукава маленькое насекомое.

— Здесь вы тоже сможете чувствовать себя в безопасности, — пообещал он.

Но ни Феликс, ни тем более Ева не могли даже догадываться о том, как скоро его слова можно будет поставить под сомнение…

Их машина вновь ехала по направлению к северу. Ева молчала, не отрывая взгляда от окна. Погруженная в свои мысли и полная новых впечатлений, она не была расположена болтать о пустяках. Феликс, казалось, тоже…

Лишь однажды он нарушил молчание, чтобы сообщить Еве, что до дома осталось две мили. И как раз в это мгновение машина, ехавшая по встречной полосе, вдруг пересекла разделительную линию и на сумасшедшей скорости понеслась прямо на них.

Все произошло так быстро, что Ева даже не успела испугаться. Секунду назад они ехали спокойно, а теперь Феликс, искусно маневрируя, изо всех сил пытался избежать столкновения. Она услышала, как он невнятно пробормотал какое-то ругательство. Все, это конец! — промелькнуло в голове у Евы. Она крепко зажмурилась, уцепилась за край сиденья и приготовилась к худшему…

Даже когда машина уже остановилась и Ева услышала удивительно спокойный голос Феликса, она не спешила открыть глаза.

— С вами все в порядке?

— Да… Я только немного испугалась, — прошептала Ева, понемногу приходя в себя и с трудом переводя дыхание. — Знаете, в какой-то момент мне показалось, что столкновение неизбежно.

Ева выбралась из машины и посмотрела по сторонам. Их машину занесло почти на край обрыва, поросшего колючим кустарником. Еще какие-то несколько футов, и… страшно даже подумать! Ева поспешила отойти.

— Да, лучше не смотрите туда, — Феликс улыбнулся, — а то вам ночью будут сниться кошмары.

Пережив такое, он может еще шутить и улыбаться! Еву поразило хладнокровие Феликса. Только руки у него слегка подрагивали, выдавая пережитое напряжение.

— Не понимаю, почему он не затормозил, — пробормотала Ева.

— Может быть, заснул за рулем?

— Нет, не похоже…

Феликс задумчиво смотрел на долину, простирающуюся перед ними. Дорога, словно извивающаяся коричневая змея, убегала вдаль. Темно-карие, почти черные глаза Феликса следили за бешеным движением какой-то машины — вернее, за передвигающимся облаком пыли, пока оно не скрылось за горизонтом…

— Вы узнали водителя? — внезапно спросила Ева.

Этот вопрос вывел Феликса из задумчивости. Он поднял на нее глаза и нахмурился.

— Почему вы так решили?

Ева пожала плечами. Она сама не знала, как ей это пришло в голову. Может быть, интуиция?.. Или ее поразило внезапно помрачневшее лицо Феликса?

— Н-не знаю, — смущенно пробормотала она. — Просто мне так показалось…

— Может, вы и правы, — неохотно произнес Феликс. — Я не сумел как следует разглядеть человека за рулем, но его волосы, точнее их цвет… Они мне напомнили кое-кого. — Феликс встряхнул головой, словно пытаясь прогнать наваждение. — Давайте-ка лучше поедем и забудем обо всем. Еще пять минут — и мы дома!

Вилла Феликса поразила Еву. Она казалась воплощением мечты любой девушки из бедных кварталов Ливерпуля. Сочетание уюта и комфорта, изящная мебель, великолепные, со вкусом подобранные картины, дорогие книги — все вокруг радовало глаз. Ева с горечью вспомнила о маленькой однокомнатной квартире, в которой жила с Эмилом. Бедная, унылая обстановка, потрепанный ковер… Она непроизвольно передернула плечами.

— Что с вами? Вас что-то расстроило? — поинтересовался Феликс, заметив грустное выражение ее лица.

— Ну что вы! — поспешно возразила Ева. — Я просто немного устала. И этот инцидент на дороге выбил меня из колеи…

— Я покажу вам вашу комнату. Вы сможете привести себя в порядок и расслабиться. В ближайшее время я буду занят, так что вы наконец отдохнете от моего присутствия, — добавил он, иронически улыбнувшись.

Он повел Еву наверх по широкой лестнице, затем они прошли по длинному коридору мимо нескольких закрытых помещений. И в конце концов Ева вошла в светлую просторную комнату, из окна которой открывался такой вид, что у нее перехватило дыхание.

— Какая прелесть!

— Ева не смогла сдержать восхищения, глаза ее сияли: комната была вся уставлена живыми цветами. Искусно подобранные букеты были везде, куда ни кинешь взгляд: в высоких, причудливой формы вазах, стоящих на полу, в не менее красивых, но поменьше — на подоконнике и на столике.

— Вам здесь нравится? — спросил Феликс, и по выражению его лица было видно, что в ответе Евы он не сомневается.

— Я всегда мечтала о такой комнате! — Ева даже не пыталась скрыть своего восторга.

— Теперь она ваша — по крайней мере на время. — Феликс поставил чемоданы на пол недалеко от кровати, затем осмотрелся с таким видом, будто никогда раньше не видел эту комнату. — Я попросил Анну — это женщина, которая помогает мне по дому, — приготовить здесь все для вас. Кажется, она неплохо потрудилась.

— Комната просто великолепна!

Ева подошла к окну и взглянула вниз. Ее взору открылся бассейн с ярко-голубой водой, поблескивающей на солнце, манящей, и Еве захотелось сейчас же окунуться в ее прохладу.

— Вы можете плавать здесь сколько захотите, в любое время дня и ночи, — заметил Феликс, проследив за ее взглядом.

Он стоял сейчас так близко, что Ева каждой частичкой своего тела чувствовала эту близость. От него исходил какой-то странный магнетизм, силу которого Ева испытала на себе еще в первый момент их встречи.

— У вас прекрасный дом, — произнесла она и отошла от Феликса на безопасное расстояние: находиться так долго в поле его притяжения оказалось выше ее сил.

— Я рад, что вам понравилось.

Поколебавшись немного, Ева решилась задать вопрос, который уже давно вертелся у нее на языке:

— Почему вы позволили мне жить здесь? Вы чем-то обязаны Джеймсу, да?

— А что, обязательно должна быть какая-то причина? Разве я не мог сделать это просто так?

— Я по собственному опыту знаю, что никто ничего не делает «просто так».

— Ну, ваш жизненный опыт вряд ли можно назвать удачным, правда? — спокойно заметил Феликс.

— И после этого вы будете говорить, что ничего не знаете обо мне?! — нахмурилась Ева. — Интересно, что еще рассказал вам Джеймс?

— Я же уже сказал, что знаю только о смерти вашего мужа. Ничего больше. Я не интересовался подробностями.

— Вы, может быть, и не интересовались, но он все равно рассказал вам более чем достаточно! — Ева не на шутку разозлилась. — Черт его побери! Мой братец всегда был ужасно болтлив…

— Мне кажется, вы слишком утомились за сегодняшний день. — Феликс словно не заметил ее раздражения. — Вам нужно отдохнуть.

— Перестаньте разговаривать со мной, как с ребенком! Я сама знаю, что мне надо. Я, слава Богу, уже побывала замужем и успела овдоветь, — заявила Ева и с достоинством добавила: — Я взрослая женщина!

— А ведете себя, как будто вам пятнадцать. — По ровному голосу Феликса Ева поняла, что ее слова не произвели на него совершенно никакого впечатления. — Кстати, если я спрошу, сколько вам лет, я опять навлеку на себя ваш гнев?

— А вы догадливый! — съязвила в ответ Ева. — Удивительно, что Джеймс не сообщил вам и это… Мне двадцать. — Посмотрев Феликсу прямо в лицо, она дерзко спросила: — А вам?

— О, я гораздо старше вас!

— И, конечно, умнее?

— В некоторых вопросах — несомненно да.

— Почему же не во всех? Боже мой, вы удивляете меня! Какая скромность!

Ева чувствовала, что опять завелась, но никак не могла остановиться. Что-то непонятное происходило с ней: спокойствие Феликса совершенно выводило ее из себя. Хотелось говорить колкости, непременно заставить его разозлиться! Еве казалось, что одно его присутствие в комнате уже выбивает ее из колеи, приводит в замешательство. Никто не давал ему права смеяться надо мной! — В смятении подумала она, окончательно теряя уверенность в себе.

— Я никогда не был женат. И вдовцом соответственно тоже. В этом вы, несомненно, гораздо опытнее меня, — совершенно серьезно, без всякого намека на насмешку произнес Феликс, и этого оказалось достаточно, чтобы Ева смутилась чуть не до слез.

Я и правда веду себя как пятнадцатилетняя! — подумала она и внезапно почувствовала желание выговориться, поделиться своими бедами с этим человеком.

— Я так разочаровала его… — пробормотала Ева чуть слышно, сосредоточив взгляд на гладкой голубой поверхности бассейна, вид которой действовал на нее успокаивающе.

— Кого? Вашего мужа?

Ева улыбнулась и покачала головой.

— Нет, что вы! Я имею в виду Джеймса. — Она тяжело вздохнула. — Признаться, мое поведение последние несколько лет было просто ужасным. Я была трудным подростком… Потом вышла замуж… Короче говоря, я не оправдала надежд Джеймса. Он так хотел, чтобы я добилась чего-нибудь в жизни!

— А вы? Разве вы сами не мечтали о блестящем будущем?

Его вопрос поставил Еву в тупик. Она нахмурила брови.

— Наверное, когда-то… — Ева мысленно вернулась к годам своей учебы в школе актерского мастерства. Тогда она была энергична, честолюбива и, разумеется, полна самых смелых надежд. — Да, мечтала, — с уверенностью ответила Ева. — Но это было так давно!

Она была не в силах отвести взгляд от глаз Феликса: они словно гипнотизировали ее. Но по выражению его лица — спокойному, почти отстраненному — было невозможно догадаться, о чем он думает.

— Вы еще очень молоды, — наконец, обнадеживающе произнес он. — У вас все впереди…

— Вы правда так считаете?

Ева сама не понимала, почему для нее так важно мнение Феликса, почему ей вдруг захотелось открыть душу фактически незнакомому человеку, рассказать ему то, о чем никому никогда не говорила. Конечно, он настроен к ней довольно дружелюбно, но ведь этого недостаточно, чтобы ожидать от него сочувствия и жалости! Наверное, я просто еще не совсем поправилась, решила Ева.

— Вы знаете, иногда… — сказала она, медленно произнося каждое слово, — иногда я чувствую себя такой старой! Мне кажется, что жизнь кончилась, прошла стороной… У меня внутри все умерло…

Еве стало жалко саму себя. Если он скажет мне что-нибудь доброе, я заплачу, подумала она. Я точно заплачу…

Но Феликс как будто читал ее мысли. Когда он заговорил, ни тени сострадания не чувствовалось в его голосе:

— У всех бывает такое ощущение. Ева, жизнь жестока; иногда даже очень сильные люди отступают, не выдерживают всего, что выпало на их долю.

— А вы? С вами бывало такое?

— Да, и не раз, — коротко ответил Феликс — ему явно не хотелось развивать эту тему. — Примите-ка душ, — посоветовал он, показав, где находится ванная комната. — И, по-моему, вам было бы неплохо немного поспать. Я вас разбужу к обеду.

— Я не голодна, — пробормотала Ева.

— Отдыхайте… до обеда, — повторил Феликс, не обратив внимания на ее слова.

Открыв глаза, Ева обнаружила, что лежит на широкой кровати, укрывшись одной простыней. После сна она чувствовала себя гораздо лучше.

Она обвела взглядом комнату. Уют, тишина и спокойствие… После толкотни и суматохи аэропорта дом Феликса казался Еве почти раем.

Интересно, который сейчас час? — подумала она. За окном было так же светло, как прежде, но Ева не могла быть абсолютно уверена, что вечер еще не наступил: ведь она никогда раньше не была на Крите и не знала, когда здесь заходит солнце.

Еще несколько минут понежившись в постели, Ева сладко зевнула, потянулась и наконец встала. Достав из чемодана легкое хлопчатобумажное платье, она надела его, открыла окно и вдохнула теплый, сладковатый аромат роз, тут же наполнивший комнату.

Как здорово, наверное, просыпаться каждый день в таком доме! Какую гордость, должно быть, испытывает человек, называя этот дом своим… Счастливец же этот Феликс!

Ева вспомнила, сколько сил и энергии она потратила, чтобы сделать уютной и привлекательной свою квартирку. Но из этого так ничего и не вышло…

А всему виной мое глупое упрямство! — подумала она. Если бы не ее характер, она бы, наверное, сейчас жила на такой же прекрасной вилле. Ведь Джеймс предлагал ей в качестве свадебного подарка дом или квартиру. Но Ева была категорически против: она хотела быть независимой, добиться всего самостоятельно…

Нет, я не буду больше думать об этом! — решила Ева. Прошлого не вернешь… И вообще, Феликс прав: я еще молода и у меня все впереди!

В доме стояла полная тишина. Это показалось Еве немного странным. Где же Феликс? Он же обещал разбудить ее к обеду! Она внимательно прислушалась. Ни звука, ни малейшего шороха…

Ева подошла к двери, открыла ее, выглянула в коридор. Никого! Царившее вокруг безмолвие пугало; чувство страха, вдруг нахлынувшее на нее, было необъяснимым, но от этого не менее острым.

— Феликс! — дрожащим голосом позвала она.

Ответа не было. Сердце Евы сжалось. Тишина, которая несколько минут назад так радовала ее, теперь казалась гнетущей, подозрительной…

Наверное, что-то случилось! — промелькнуло у нее в голове. Ева с трудом перевела дыхание. Нет, надо успокоиться. Сейчас я спущусь вниз и найду там Феликса, убеждала она саму себя.

Собравшись с духом, Ева спустилась на кухню. Часы на стене показывали девять, но на столе не было ничего, похожего на обед.

— Феликс!

На этот раз Ева крикнула громче, но ответом ей была тишина. Никаких признаков жизни…

Подгоняемая страхом, Ева выбежала из дома. Уже темнело. Ей бросились в глаза красные, переспелые плоды апельсиновых деревьев; ветки согнулись под их тяжестью. Ева до боли в глазах вглядывалась в темноту. Никого…

Ее охватила паника. Богатое воображение рисовало самые мрачные картины. Что, если Феликс решил подшутить, бросить ее здесь одну?! Она же, в сущности, совершенно не знает, что он за человек! А вдруг… Его ведь могли похитить, даже убить!

Ева бросилась обратно к дому — ей казалось, что там она будет чувствовать себя в безопасности, — но, не добежав до крыльца, оступилась и, вскрикнув, растянулась на земле.

— И что это, интересно, вы здесь делаете? — услышала она над собой насмешливый голос.

Первое, что Ева увидела, подняв голову, были кожаные туфли Феликса. Потом — его загорелые мускулистые ноги. И наконец, когда он наклонился, чтобы помочь ей встать, разглядела его самого, в темно-синих шортах и рубашке с короткими рукавами. Ева заметила улыбку, затаившуюся в уголках его губ, и почувствовала, как ее лицо заливает краска смущения. Весь ее страх сразу куда-то исчез.

— Я… я думала, вы ушли, — пробормотала она, кляня себя за глупость и мнительность.

— Ушел? — Феликс помог Еве подняться, обхватив рукой ее талию. — И куда же, по-вашему, я мог уйти?

Ева ничего не смогла ответить: почувствовав прикосновение Феликса, она словно потеряла дар речи; сердце ее бешено колотилось. Феликс же по обыкновению был совершенно спокоен, на его лице не отражалось ни тени эмоций. Ну почему он всегда такой хладнокровный и равнодушный?! Еву переполняли противоречивые чувства. С одной стороны, она испытывала облегчение — ведь Феликс был здесь, рядом. Но с другой — его холодность и безразличие просто выводили ее из себя!

— Я не знаю, — наконец ответила Ева на его вопрос. — В доме было так тихо. Это показалось мне странным… Вы же обещали разбудить меня! Я думала, что вы на кухне, готовите обед. Но вас там не было, и я…

— Постойте! А который сейчас час? — прервал Феликс ее объяснения.

— Уже девять. — Ева посмотрела на огненный шар солнца, почти скрывшийся за горизонтом. — Я проспала почти пять часов.

— Ох, извините ради Бога! Я иногда забываю о времени. Может пройти целый день, но за работой я даже не замечаю этого. — Феликс виновато улыбнулся. — Вы, наверное, очень проголодались?

— Да, — подтвердила Ева, тихонько высвобождаясь из его рук: сквозь ткань платья она чувствовала тепло тела Феликса, и это действовало на нее слишком сильно. — Но ничего страшного. Я сама приготовлю себе что-нибудь, вы продолжайте заниматься тем, чем занимались. Джеймс предупредил меня, что вы помешаны на своей работе.

— Да нет, я сегодня, пожалуй, больше не буду писать: надо же иногда делать передышку. И к тому же не слишком гостеприимно, если вы будете обедать, а точнее ужинать, — поправился он улыбнувшись — в одиночестве в день вашего приезда.

— Я ничего не имею против, — заверила его Ева. — Ведь теперь я знаю, что, по крайней мере, в доме я не одна…

— Так вы подумали, что со мной что-то случилось? — Феликс удивленно взглянул на женщину. — Именно поэтому вы были так напуганы? Как… — он замешкался, подыскивая нужное слово, — как трогательно с вашей стороны. Когда я выглянул в окно кабинета и увидел, что вы бегаете вокруг дома, мне даже в голову не пришло, что это из-за меня!

— Я звала вас, но вы не отвечали, — попыталась оправдаться Ева. — Могло произойти все, что угодно!

— Например?

— Ну, я не знаю… У меня, наверное, слишком пылкое воображение, и… иногда мне становится так страшно!..

Феликс взглянул на нее обеспокоенно.

— Может быть, это последствия вашего… заболевания?

Ева не ожидала такого вопроса. Довольно бестактно с его стороны напоминать ей об этом!

— Вы имеете в виду мое нервное расстройство? Так и скажите, не стесняйтесь!

— Да, вы правы, я имел в виду именно это, — совершенно бесстрастно заявил Феликс.

— Но я не желаю говорить об этом. Тем более с вами! — раздраженно выпалила Ева.

— Я вообще-то и не предлагал вам ничего подобного. — Феликс медленно произносил каждое слово. — Но, может быть, вам стоит выговориться, открыться кому-то…

— Я же сказала «нет»! — В глазах Евы полыхнули огоньки ярости.

— Вы уверены? — настаивал Феликс с поразительным спокойствием. — А вдруг я смогу вам чем-то помочь?

— Нет!!! — В голосе Евы явственно звучал страх. — Моя личная жизнь, мое прошлое вас не касаются. А сама разберусь со своими проблемами!

— Как угодно. Но иногда лучше высказать все, что накопилось на душе. Поверьте, вам станет легче…

— Да откуда вы знаете, что для меня лучше?! — Теперь голос Евы дрожал от негодования. Она была не готова к откровенному разговору с этим по сути незнакомым ей человеком, и уж тем более не хотела, чтобы он узнал о ее несчастном прошлом. — И забудьте об обеде! Я сделаю себе бутерброды, а вы… вы идите в свой кабинет и работайте!

Ева тут же пожалела о своих словах, увидев, какой эффект они произвели на Феликса. Он изменился в лице и так сильно сжал ее запястье, что ей стало больно.

— Не указывайте, что мне делать в моем собственном доме! — В его голосе чувствовались стальные нотки. — И вообще вам следует кое-что уяснить. Вы здесь — гость, и будьте добры соблюдать элементарные правила приличия. Я не собираюсь выносить ваши дурные манеры, — холодно заявил Феликс и, прежде чем Ева успела открыть рот, добавил: — И Джеймс и персонал больницы, очевидно, безропотно сносили все ваши выходки. Но от меня такого отношения не ждите.

— Я и не жду! — Ева никогда не чувствовала себя такой униженной. — Просто…

— Я не нуждаюсь в ваших оправданиях, — перебил ее Феликс. — Я только хочу, чтобы наши отношения в дальнейшем были… цивилизованными.

— Цивилизованными?!

— Вам не нравится это слово, Ева?

— Мне не нравитесь вы! Какое вы имеете право так разговаривать со мной?! Если бы Джеймс знал, он бы…

— Джеймс сейчас далеко отсюда…

— К сожалению, да. И именно поэтому я не желаю больше оставаться здесь ни минуты! Я поеду домой, и сейчас же!

— Это из-за того, что я осмелился критиковать ваше поведение? — усмехнулся Феликс.

Ева пропустила его замечание мимо ушей. Ее переполняла ненависть к этому человеку. Сейчас она действительно больше всего на свете хотела уехать, чтобы не слышать этого бесстрастного голоса, не видеть этих холодных глаз…

— Я позвоню Джеймсу, он приедет и заберет меня! И отпустите наконец мою руку!

Но пальцы Феликса все так же крепко, словно железными тисками, сжимали запястье Евы, и ей никак не удавалось вырваться. Сознание собственного бессилия раздражало ее больше всего.

— Вы что, не слышали, что я сказала?!

— Слышал, — совершенно невозмутимо ответил Феликс, но даже не подумал отпустить ее.

Напряжение между ними нарастало. Ева чувствовала, что еще немного — и она расплачется. Феликс возвышался над ней — сильный, уверенный, невозмутимый; она казалась себе такой хрупкой по сравнению с ним…

В конце концов Феликс, похоже, тоже заметил эту разницу — во всяком случае, его взгляд смягчился, в нем появилось что-то похожее на сочувствие.

— Вы… вы просто маленькая запутавшаяся девочка!

— Женщины, с которыми вы обычно встречаетесь, совсем другие, да?

Ева сама не знала, зачем сказала это. Просто слова Джеймса не выходили у нее из головы с той самой секунды, когда она впервые увидела Феликса.

— Что значит «женщины, с которыми я обычно встречаюсь»? — недоуменно нахмурился Феликс. — А, это, наверное, Джеймс что-то вам наболтал… Ну, я с ним еще поговорю на эту тему!

В его голосе прозвучала угроза, и Ева испугалась за брата.

— Он только хотел успокоить меня, — попыталась она оправдать Джеймса. — Уверяю вас, он не болтал ничего лишнего!

Феликс казался озадаченным.

— Успокоить вас? Каким образом?

Ева не знала, что ответить.

— Ну, Джеймс описал мне женщин, за которыми вы ухаживаете. Обычно они высокие, красивые блондинки…

— Какая чушь! Зачем он все это выдумал? Можно подумать, что я встречался с сотней…

— Меня не касается, сколько у вас было женщин! Да отпустите же вы мою руку! Я хочу пойти в свою комнату…

— Зачем?

— Как — зачем? Позвонить Джеймсу, чтобы он приехал за мной.

— Но вы же знаете, что он сейчас в Мюнхене. Кстати, если вы так хотите уехать, что вам мешает сделать это самой? Вас никто не держит, здесь не тюрьма.

— У меня нет денег. Разве Джеймс не сказал вам, что мой муж… что я осталась без гроша?

— Джеймс не говорил мне ничего подобного.

— Да? Ну вот теперь вы знаете. Джеймс, разумеется, предлагал мне деньги, но…

— Почему вы не хотели принять его помощь?

— Я не беру милостыню!

— Вот как? В таком случае на что же вы живете?

— Я работала, пока… пока не заболела. Но не думаю, что вам это будет интересно.

— Почему же? Совсем наоборот.

— Ну… одно время я училась в школе актерского мастерства, потом работала в конторе. Вообще-то оказалось, что у меня ни к чему нет больших способностей.

— Мне почему-то кажется, что вы преувеличиваете.

— Я не преувеличиваю. Я говорю как есть, — холодно возразила Ева. — А теперь оставьте меня, я все-таки попробую дозвониться брату.

— Ваше упорство похвально. Но, по-моему, вы поступаете глупо.

— Вы же сами не хотите, чтобы я оставалась здесь! Вы должны быть рады, что я не буду вам больше досаждать своими дурными манерами.

— Не спорю, когда Джеймс попросил меня принять вас, я удивился. Но поскольку я обещал, то сдержу слово, каким бы ни было ваше поведение.

Это заявление ничуть не успокоило Еву. Напротив, ей доставляло странное удовольствие провоцировать Феликса, заставляя его говорить то, чего он не собирался говорить.

— Признайтесь же, вы уже сто раз пожалели об этом!

Но Феликса было не так легко вывести из себя.

— Ева, я всегда вел уединенную жизнь, и, конечно, мне придется менять свои привычки из-за вашего приезда. Но я думаю, что, если вы будете вести себя подобающим образом, наши отношения могут измениться в лучшую сторону и мы не будем портить друг другу жизнь.

— Извините, я не расслышала. Как я должна вести себя? — язвительно переспросила Ева.

— Вы прекрасно все поняли.

— Да, разумеется, я поняла. Но должна предупредить вас: я буду делать то, что мне хочется, нравится это вам или нет! — По голосу Евы было ясно, что она не собирается сдаваться. — А сейчас немедленно отпустите меня!

Ева предприняла еще одну попытку освободить свою руку. Безуспешно.

— Когда вас последний раз обнимали?

Этот вопрос Феликса прозвучал как гром среди ясного неба. Ева во все глаза уставилась на него. Почему он спросил об этом?!

— Я… я не помню, — растерянно пробормотала она вместо того, чтобы возмутиться.

— Вчера? — настаивал Феликс. — Неделю, месяц назад?

Сердце Евы учащенно забилось. Сейчас он обнимет меня! — промелькнуло у нее в голове. Но Феликс лишь продолжал задавать странные вопросы:

— Это, конечно, был Эмил, да? — А теперь у вас никого нет… — Он взглянул на Еву, и лицо его смягчилось. — Я знаю, как тяжело потерять любимого человека. Кажется, что жизнь кончена, а тут еще все вокруг беспрестанно произносят слова соболезнования, сочувствия… Они, наверное, казались вам банальными, неискренними, правда?

Ева молча кивнула. Он был прав: слова соболезнования действительно казались ей неискренними. Но если бы Феликс мог знать почему!

— Ваши друзья… они, наверное, пытались помочь вам, — продолжал Феликс, — но вы не хотели даже слушать их?

Ева глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

— Да… но у меня не так много друзей, — созналась она. — Эмил не очень ладил с людьми.

— Вам, наверное, тяжело было жить с таким человеком? — предположил Феликс и мгновенно по выражению лица Евы понял, что совершил ошибку, сказав это.

— Эмил был моим мужем, — холодно проговорила она.

От былой откровенности не осталось и следа. О мертвых — или хорошо, или ничего. С тех пор как умер Эмил, Ева всегда придерживалась этого принципа.

— И вы любили его, — добавил Феликс.

Ева промолчала. Какой смысл возражать ему? Что это изменит?

Но Феликс расценил ее молчание по-своему.

— Простите за бестактность, мне не стоило говорить этого, — мягко произнес он.

— Я… я сама виновата!

Ева вдруг почувствовала себя такой несчастной и одинокой, что не смогла сдержать слез. Она знала об этой своей слабости: когда люди были добры к ней, ей сразу становилось страшно жаль себя и она начинала плакать.

Феликс нежно провел пальцем по ее щеке, смахнув слезинку.

— Ничего, ничего, поплачьте, — тихо сказал он. — Не стесняйтесь меня…

— Но я не хочу плакать! Не надо меня жалеть!

Ева попыталась взять себя в руки, но безуспешно: слезы градом катились по ее щекам. На нее опять нахлынули мрачные воспоминания, перед глазами стояли картины нищеты и горя. Она пыталась что-то сказать, но ее слова тонули в рыданиях.

И тогда Феликс нежно обнял ее и притянул к себе…

2

Ева непроизвольно прижалась к Феликсу, словно испугавшись, что он сейчас отпустит ее, и закрыла глаза. Она слышала свое дыхание, участившееся от близости Феликса, ощущала его мускулистое тело, мужские руки — сильные, но в то же время нежные… И мечтала о том, чтобы это объятие длилось вечно!

— О чем вы думаете? — тихо спросил Феликс.

Но Ева молчала, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Никогда еще она не испытывала в мужских объятиях ничего подобного. Все время своего унылого брака без любви она не жила, а существовала, и теперь не могла понять, почему ее тело так отзывается на каждое прикосновение Феликса Берроу.

— Ева! — Феликс слегка отстранился и попытался заглянуть ей в глаза. — Посмотрите на меня.

— Нет!

Ева опустила лицо, сознавая, что оно может выдать ее: Феликс, такой умный и наблюдательный, обязательно заметит ее смущение и… желание! Ева впервые призналась себе, что хочет этого мужчину, и сама мысль об этом испугала ее.

Чувство вины и стыда наполнило Еву, и она вспомнила, что пережила нечто подобное после смерти мужа. Тогда Ева не могла избавиться от ощущения, что именно она была невольной причиной его гибели. Стыдно признаться, но незадолго до злополучной аварии она мечтала расстаться с Эмилом, не хотела больше видеть его! И буквально через несколько дней — эта бессмысленная смерть… А сейчас? Не прошло и двух месяцев, а она уже думает о другом мужчине!

— Довольно!

Собравшись с силами, Ева резко отстранилась, смахнула слезы тыльной стороной руки и, круто развернувшись, направилась к дому.

Ева знала, что ее поведение, наверное, показалось Феликсу странным. Но ей было все равно. Пусть думает, что хочет, решила она, это его дело. Главное, чтобы он не догадался о ее истинном отношении к нему!

Ева инстинктивно почувствовала, что Феликс идет за ней, и на полпути к дому резко обернулась. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, затем Ева выпалила, не в силах выносить его взгляда:

— Оставьте меня в покое! Вы слышите?! — Ее голос перешел на крик. — Оставьте меня! Вы меня дос-та-ли!!!

— И чем же я вам так не угодил?

Насмешливый тон Феликса еще больше разозлил Еву. Она понимала, что с каждым словом только обостряет уже и без того накалившуюся ситуацию, но уже не могла остановиться.

— Да всем! Своими разговорами, своими…

— Я обнял вас, потому что вам надо было успокоиться. — Феликс словно читал мысли Евы. — И мне показалось, кстати, что вам это понравилось…

— Вам слишком много кажется! — Ева почувствовала, как краска заливает ее лицо. — Может быть, мне и правда хочется, чтобы меня обнимали, но уж никак не вы! Не такой, как вы…

— Не такой, как я? — удивленно повторил Феликс и после секундного раздумья, очевидно подавив в себе желание спросить, чем же он хуже других, сказал: — Ева, успокойтесь. Не стоит так волноваться по пустякам.

— Я… я и не волнуюсь. — Молодая женщина отступила от него на шаг. — Но вы не должны были делать этого со мной!

Феликс удивленно поднял брови.

— Чего я не должен был делать?

— Сами знаете, — пробормотала Ева, чувствуя на себе его пристальный взгляд. — Очень даже хорошо знаете…

— Да нет же, даже не догадываюсь, — произнес Феликс озадаченно, но через несколько секунд его лицо прояснилось, и, похоже, он наконец понял, что Ева имела в виду. — Ах, вот вы о чем… Не волнуйтесь, это было не больше, чем платоническое объятие.

— Знаю, знаю, — с досадой проговорила Ева. — Но дело в том, что мне…

— Вам захотелось чего-то большего? Именно это вас так беспокоит? И совершенно напрасно! — Феликс опять говорил абсолютно невозмутимо, не обращая внимания на злой взгляд Евы. — У всех нас есть определенные потребности, это вполне естественно и нормально. — Он улыбнулся. — Вовсе не обязательно было убегать от меня.

— Вы… вы невыносимы! — Ева просто не знала, что ответить. — С чего вы взяли, что я хочу «чего-то большего»?

— Это всего лишь мои предположения, — пожал плечами Феликс. — Я знаю, что потребность в сексе не умирает вместе с партнером. Вы все еще скучаете по-своему мужу, вам недостает физической стороны ваших отношений…

Ева разочарованно вздохнула: Феликс ничего не понял! Он, как и все остальные, думает, что она все еще любит Эмила, хочет, чтобы он был рядом…

— Вы говорите как психиатр, — устало сказала она. — Спасибо, но я их уже достаточно наслушалась в больнице.

— Ева!

— Что?

Но Феликс молчал, и Ева заметила нерешительность на его лице. Он, наверное, хочет сказать, что мне действительно лучше уехать! — с замиранием сердца подумала она.

— Я не из тех, кто играет в эти игры, не бойтесь меня, — наконец произнес Феликс, и у Евы полегчало на душе.

Но ей показалось, что он хочет сказать что-то еще, может быть, признаться в чем-то важном, и она не ошиблась.

— Я знаю, что это значит — потерять того, кого любишь больше всего на свете, — с видимым усилием произнес Феликс; его темные глаза словно магнитом притягивали Еву, она не могла отвести от них взгляда. — Джеймс прислал вас сюда, потому что он доверяет мне. И я хочу, чтобы вы тоже мне доверяли.

— Я уже давно потеряла доверие к людям, — призналась Ева. — Я доверяла Эмилу, а он… — Она замолчала, понимая, что опять сболтнула лишнее.

— И что? — последовал закономерный вопрос.

— Пожалуйста, не спрашивайте меня! Я не хочу говорить об этом…

— Хорошо, не буду. Извините меня за любопытство.

— Вы извиняетесь уже второй раз за последние пять минут.

— Похоже, что так. — Феликс улыбнулся, и Ева почувствовала, что ее губы, вопреки желанию, тоже расплываются в ответной улыбке.

Казалось, напряжение между ними спало, но Ева скоро поняла, что рано обрадовалась.

— Я приготовлю ужин. А вы можете пойти наверх и переодеться, — тоном, не терпящим возражений, заявил Феликс.

— Я могу помочь вам, — предложила Ева и отправилась было за ним на кухню.

— Спасибо, не надо, — неожиданно холодно отказался он.

— Но я… я люблю готовить, и мне совсем не в тягость…

— Вы что, не слышали, что я вам сказал? — Феликс отмахнулся от Евы как от назойливой мухи; в его голосе чувствовалось раздражение. — Мне ва-ша по-мощь не ну-жна, — по слогам произнес он.

Ева была похожа на обиженного ребенка, у которого отняли любимую игрушку. Что плохого я сделала на этот раз? Только хотела помочь? — недоумевала она и была готова расплакаться от незаслуженной обиды.

— Вы здесь только первый день. Отдыхайте, я справлюсь сам. Может быть, завтра… — уже спокойнее пояснил Феликс.

— Да, конечно. — Ева постаралась взять себя в руки. — Я пойду наверх, как вы приказали.

Ева и Феликс ужинали на открытой веранде. Несмотря на поздний час, было еще тепло. Свет фонарей, причудливо расположенных вокруг веранды, создавал интимную, романтическую обстановку.

Казалось бы, о чем еще мечтать? И все-таки Ева чувствовала себя неуютно. Она не знала, как вести себя с Феликсом: ее недавняя вспышка поставила ее же в тупик. Ева спрашивала себя, чем она была вызвана, и никак не могла найти ответа.

Как назло, Феликс казался ей сейчас еще красивее, чем прежде: белая рубашка оттеняла его загорелую кожу и черные волосы, обтягивающие кремовые брюки подчеркивали стройность и мускулистость фигуры.

— Каковы ваши планы на завтра? — вежливо поинтересовался он.

Ева постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более ровно и бесстрастно:

— Не знаю… Просто буду отдыхать. Может быть, прогуляюсь, поплаваю в бассейне. Если, конечно, вы не против, — не удержавшись, добавила она.

— Да нет… Делайте что хотите, чувствуйте себя как дома. Не стесняйтесь.

— Спасибо.

— Не за что.

Что-то в тоне Феликса не понравилось Еве. Ей вдруг показалось, что он просто-напросто издевается над ней, и она украдкой бросила на него взгляд… Нет, Феликс смотрел на нее так же невозмутимо, как прежде, и она быстро опустила глаза.

Неожиданно Еве стало грустно оттого, что он так равнодушно глядит на нее. Она уже давно не интересовалась своей внешностью, но сегодня вечером вдруг решила привести себя в порядок. Ее медно-рыжие волосы были перехвачены темно-зеленым шелковым шарфом и тяжелыми кудрями ниспадали на плечо. Платье было достаточно простое, зато лимонный цвет очень шел ей и удачно сочетался с насыщенным цветом волос. Так или иначе, посмотрев в зеркало, Ева осталась довольна собой.

Но заметил ли Феликс, как она потрудилась над своей внешностью? Понравилось ли ему? Он окинул ее взглядом, но ничего не сказал. Наверное, просто не обратил внимания…

Ева была разочарована. Хотя здравый смысл подсказывал, что ей вряд ли удастся удивить Феликса, что он наверняка встречался с женщинами намного привлекательнее ее, но она все равно надеялась на комплимент…

— Можете считать завтрашний день началом нового этапа вашей жизни! — торжественно заявил Феликс. — Поверьте мне на слово, это место обладает огромной исцеляющей силой. Когда вы завтра встанете утром, ощутите тепло солнечных лучей на лице, прогуляетесь по саду, своими руками соберете себе апельсинов на завтрак… Вы почувствуете себя обновленной!

— Хотелось бы верить. — Ева отпила из высокого бокала глоток охлажденной минеральной воды. — Я давно мечтала погреться на солнышке… В Ливерпуле такая ужасная погода — эта весна была самой холодной за последние несколько лет.

— Мне не доводилось бывать в Ливерпуле, но в Лондоне, насколько я помню, никогда не было теплой весны.

— Вы уехали оттуда из-за погоды? — решилась поинтересоваться Ева.

Феликс нахмурился. Теперь, казалось, его интересовало только содержимое собственной тарелки. Не поднимая глаз на Еву и продолжая что-то резать на мелкие кусочки, он отрывисто бросил:

— Это была одна из причин.

Ева догадывалась, что, конечно, существовали и другие, гораздо более серьезные. Но какие? В ней проснулось любопытство. Феликс был явно не расположен к откровенности, но стоило попробовать…

— Джеймс сказал мне, что вы уже очень давно не были на родине. Вы не скучаете по старой доброй Британии? — стараясь говорить непринужденно, спросила Ева.

— Нет, — отрезал Феликс, давая понять, что этот разговор закончен.

Но Еву не так-то легко было остановить.

— Я просто думала, что… — начала она.

— У меня нет никаких причин возвращаться туда, — не дослушав ее, холодно произнес Феликс и, оглядевшись вокруг, добавил: — Сейчас мой дом здесь.

— А ваша семья? — не унималась Ева.

— У меня нет семьи. Мои родители умерли несколько лет назад, — сказал Феликс тоном, не предполагающим дальнейших расспросов. — Должен предупредить: завтра весь день я буду работать в своем кабинете. Кстати, это единственное место, куда я попросил бы вас не заходить, пока вы живете здесь. Мне надо срочно закончить одну работу, и если я не появлюсь до вечера, не волнуйтесь. — По его губам скользнула едва заметная усмешка. — Знайте, что я все еще жив.

Итак, он не очень-то любит рассказывать о себе, сделала вывод Ева. А о некоторых событиях своей жизни, судя по всему, не хочет даже вспоминать. Но почему? Что он скрывает? Может быть, он тоже пережил какое-то горе? Но, как бы ни распирало ее любопытство, Ева чувствовала, что расспрашивать его дальше бесполезно.

Вздохнув, она сосредоточила внимание на своей тарелке и поняла, что впервые за долгое время ест с аппетитом. Расправившись с очередным куском, она непринужденно заметила — просто чтобы что-то сказать:

— Это, наверное, очень здорово — быть писателем…

— Не сказал бы, — сухо ответил Феликс. — Разве что иногда, когда получается что-то действительно интересное.

— Но ведь вы известный писатель! — настаивала Ева. — По некоторым из ваших книг даже сняты фильмы… Помню, как радовался Джеймс пару лет назад, когда его другу была присуждена премия за лучшее художественное произведение. Ведь это были вы, правда?

— Удивительно! Никогда не думал, что Джеймс так пристально следит за моим творчеством.

— Да что вы! — воскликнула Ева. — Он всегда восхищался вашим талантом! А вы надеетесь повторить свой успех?

Феликс пожал плечами.

— Кто знает? И потом — разве дело в премиях?..

Ева смотрела на него с нескрываемым любопытством. Ей давно надоели разговоры о ней самой, о ее бедах. Но Феликс! Ей было интересно все в этом человеке: занятия, привычки… И она продолжала задавать вопросы:

— А откуда вы берете сюжеты ваших книг?

Феликс сделал нетерпеливое движение, и Ева почувствовала, что на эту тему он тоже не любит разговаривать. Наверное, к нему постоянно пристают с подобными вопросами… Но ведь с кем-то он, очевидно, обсуждает такие вещи! Со своими друзьями… Интересно, кто они? Как выглядят?

— Надо сказать, что идея новой книги может прийти мне в голову в любой момент. Например, во время прогулки… Даже за ужином!

Феликс улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов. Улыбка удивительно красила его лицо.

— Но вам ведь нравится то, чем вы занимаетесь? — продолжала Ева свой допрос.

— Да, — согласился Феликс. — Я люблю свою профессию. Я бы, пожалуй, не смог заниматься ничем другим. Когда книга удается, когда ее раскупают нарасхват, я… я счастлив.

Ева задумчиво посмотрела вдаль. Вот то, что мне надо! — подумала она. Заниматься любимым делом, преуспеть… Ведь успех — это единственное, чего ждет от меня Джеймс. Он так хотел, чтобы я стала юристом, доктором или кем-нибудь в этом роде!

— Между прочим, как вы познакомились с Джеймсом? Он обычно проводит все свое время с серьезными мужчинами в строгих темно-серых костюмах…

— А меня вы в таком костюме не представляете? — усмехнулся Феликс.

Ева окинула оценивающим взглядом его широкую грудь, мускулистые руки, сильную шею.

— С трудом, — призналась она.

— Это случилось во время заседания одной комиссии, на котором он председательствовал. Заседание оказалось изнурительным, мы решили выпить, и Джеймс мне понравился. Знаете, за его серьезной внешностью кроется человек с замечательным чувством юмора.

— Да, вы правы! — воскликнула Ева. — Говорите, он был председателем? Это так похоже на него… Джеймс любит власть, потому и стал политиком. — Она на секунду задумалась. — А что, эта комиссия была как-то связана с искусством? Что-то не припомню, чтобы Джеймс занимался чем-то подобным. Он интересуется гораздо более скучными вещами — например, финансами…

— Это было очень давно, — не сразу ответил Феликс. — Еще до того, как я начал писать, — неохотно добавил он, очевидно считая это объяснение исчерпывающим.

— Так вы не всегда были писателем? — удивилась Ева. — Я полагала…

— Вы ошиблись, — холодно отрезал Феликс и резко сменил тему: — Расскажите лучше о вашей школе актерского мастерства. Вы когда-нибудь участвовали в спектаклях?

— Пару раз участвовала, но это были скорее детские представления. Еще несколько реклам на телевидении… Вот, пожалуй, и все.

— Почему вы бросили школу?

— У меня не было настоящего таланта. Хотя учителя хвалили меня… — Ева запнулась. — Но тогда я как раз встретила Эмила.

— И это помешало вам продолжать учебу? — Феликс удивленно поднял брови. — Вы ведь, кажется, очень хотели стать актрисой.

— Очевидно, не так уж хотела… Впрочем, тогда вообще все изменилось. Эмил считал, что мне пора было искать настоящую работу, и я… — Ева не договорила: она и так уже открыла ему слишком многое — больше, чем кому-либо другому. — Мы хотели… — Ева пыталась подобрать нужное слово, — хотели обосноваться: нам нужно было столько всего купить… В общем, нам нужны были деньги.

— А разве ваш муж…

— Я не хочу говорить о нем!

— Если не хотите — не надо. У меня нет ни малейшего желания вас принуждать. Я уже обжегся дважды, помните?

— Извините, я тогда действительно вела себя невыносимо, — пробормотала Ева.

— Вам простительно. Вы многое пережили.

— Видите ли, Эмил не любил долго задерживаться на какой-нибудь работе, — тихим, словно извиняющимся, голосом произнесла Ева. — Когда мы познакомились, он где-то работал, но потом…

Ева задумалась. Может, стоит сказать Феликсу всю правду? Рассказать, что Эмила просто-напросто выгоняли с каждой новой работы? В конце концов, почему она должна молчать обо всем? Сколько можно врать, покрывать его даже после смерти?! Но эта смелая мысль исчезла так же быстро, как появилась.

— В его отношении к жизни было что-то от хиппи… Какая-то пассивность… Он будто плыл по течению, предоставлял все судьбе. — Ева горько усмехнулась. — Вскоре и я поплыла вместе с ним…

Феликс нахмурился, вокруг его рта появились суровые складки. Ему, очевидно, не нравятся такие безвольные люди, решила Ева и попыталась исправить положение:

— Я устроилась в одной конторе, но… я себя не очень хорошо чувствовала, и мне пришлось уйти.

— Надеюсь, ничего серьезного?

Серьезного? Ева наклонила голову, чтобы скрыть подступившие к глазам слезы. Ребенок — это серьезно? Для нее — да. Она вспомнила, какой опустошенной чувствовала себя, когда ее малыш умер.

— Если вы имеете в виду здоровье, то ничего серьезного не было… И потом, мне просто не нравилась эта работа.

— Ну, а каковы ваши планы на будущее? Не хотите снова попробовать себя на сцене?

— Вряд ли, — пробормотала Ева. — Все это было так давно… Я, наверное, вернусь на прежнее место.

— Вы всегда так легко сдаетесь?

— Я просто реалистично смотрю на жизнь.

— Неправда! — Феликс покачал головой. — Мне кажется, вы выбрали самый легкий путь и продолжаете плыть по течению. Почему вы не боретесь, не добиваетесь того, что вам хочется? Если вам не нравится ваша жизнь, делайте же что-нибудь!

— Легко вам говорить, когда у вас есть все — известность, независимость, деньги! — Голос Евы дрожал; она не ожидала, что слова Феликса так сильно заденут ее.

— Вы думаете, мне все это принесли на блюдечке? Ошибаетесь! — Феликса внезапно покинула обычная невозмутимость, теперь он почти кричал: — Я работал годы и годы, чтобы стать тем, кто я сейчас! Год труда, неудач и ошибок, когда в меня не верил никто, кроме меня самого!

— Но у вас есть талант, а это первый шаг к успеху!

— А кто вам сказал, что у вас его нет?

— Никто! — выкрикнула Ева и поняла, что запуталась окончательно. — Может быть, и есть… Я не знаю…

— Так выясните для начала хотя бы это! Вам надо изменить свою жизнь, если вы хотите добиться чего-то. Пора наконец подумать о будущем!

— Я без вас знаю, что мне надо! — возмутилась Ева. Какое право имеет этот человек поучать ее?! Не в силах сидеть на месте, она резко встала. — Черт возьми, как вы уверены в себе и в своей правоте! Меня уже тошнит от вас! Я сюда приехала отдыхать, а не выслушивать ваши идиотские лекции!

Но Феликс уже овладел собой и никак не отреагировал на эту вспышку ярости.

— Думаю, что мысли о будущем не помешают вашему отдыху, — спокойно заметил он.

Ева нервно передернула плечами. Что за человек! Ведь он ничего не знает о ней, не знает, как Эмил манипулировал ею, какой безвольной и слабой она была тогда… Впрочем, если бы и знал, то, без сомнения, осудил бы ее: женщина, к которой муж относится как к рабыне, виновата только сама. Тем более если из-за этого она потеряла ребенка! Ребенка, о существовании которого не знал никто, кроме нее и Эмила…

Ева закрыла глаза. Было невыносимо больно опять думать о прошлом. Надо забыть, забыть все! — твердила она себе, понимая, что это невозможно. И зачем только Феликс затеял этот разговор, да еще смотрит на нее так, словно читает все ее мысли, видит ее насквозь!

— Если бы я знала, что вы такой самоуверенный нахал, — с вызовом сказала Ева, — я бы ни за что не приехала сюда!

— А если бы я знал о вашем отвратительном характере, — сухо парировал Феликс, — я бы никогда не согласился принять вас.

Что ж, если он хотел ранить ее, то добился своего. Ева сама не понимала, почему его слова так задели ее. В конце концов, ведь она с первой минуты прекрасно знала, что Джеймс навязал ее Феликсу в качестве нежеланного гостя. Но услышать это от него самого…

— Я сейчас же уеду, если вы так хотите, — сказала она тихо.

Ева опять чувствовала себя разбитой, усталой и несчастной, очень несчастной… Сквозь пелену слез она увидела, что Феликс встал, бормоча ругательства, нервно скомкал салфетку и бросил ее на стол.

— Я вовсе этого не хочу!

— Но вы же сами сказали…

— Просто я страшно разозлился. Простите меня, Ева, я не должен был разговаривать с вами подобным образом. Но я… я не знал, что это будет так сложно. Я не представлял…

— Чего вы не представляли? — Ева вопросительно посмотрела на него. — Что вам будет так сложно со мной?

— Джеймс недостаточно хорошо… подготовил меня, — произнес Феликс и добавил довольно резко: — Ну все, хватит об этом! Вы, кажется, устали. Идите-ка лучше спать.

Он не хочет больше видеть меня. Я ему надоела. Какая же я дура! Все эти расспросы о его работе, мой ужасный характер, кляла себя Ева. Неудивительно, что он хочет быстрее отделаться от меня.

— Я понимаю, что Джеймс поставил вас в очень неудобное положение, — пробормотала она. — Я, наверное, действую вам на нервы…

— Да нет, дело не в этом — задумчиво сказал Феликс, — совсем не в этом.

Он ловко подхватил уже готовый упасть с головы Евы легкий шелковый шарф, и копна блестящих медных волос рассыпалась по ее плечам.

— Какие у вас красивые волосы… — Феликс сказал это так, словно впервые заметил их. — Об этом Джеймс мне тоже не сказал, — пошутил он.

Еве сразу же стало спокойно и легко. Удивительно, как быстро, одной фразой Феликс умел снять напряжение между ними! Всего минуту назад ее глаза метали гром и молнии, а теперь…

Она протянула руку, чтобы взять шарф. В это мгновение их пальцы соприкоснулись, и Ева почувствовала, что ее словно электрическим разрядом пронзило желание. Сердце бешено заколотилось. Она хотела немедленно уйти, но не могла даже пошевелиться — ее ноги словно приросли к полу.

— Феликс…

— Идите спать, Ева. — Феликс, казалось, ничего не заметил. — Вы устали, и я тоже устал. Будем надеяться, что завтра все будет лучше, чем сегодня.

— Что будет лучше? — резко спросила Ева.

— Неужели вы сами не понимаете?

— Наши отношения, да? — предположила она. — Вы надеетесь, что к завтрашнему дню мой характер исправится?

— Хватит об этом, Ева, — устало произнес Феликс и медленно пошел к двери. — Спокойной ночи.

Ева никак не могла заснуть и уже больше часа ворочалась на огромной кровати. Впрочем, она уже давно привыкла к таким бессонным ночам, проведенным в раздумьях и слезах. Ее ребенок, маленькое любимое существо, совершенно не нужное собственному отцу… Как она любила его, сколько ночей проплакала после его смерти! А потом — эта ужасная авария… Несчастья и неудачи словно преследовали ее.

Даже сейчас, когда ей так хотелось отдохнуть от всего на свете, возникли новые проблемы. Например, странные ощущения, которые она испытывала рядом с Феликсом Берроу. Она не нравилась ему — это было очевидно. Но Феликс… Ева не была уверена, что он нравится ей. Или просто не хотела себе в этом признаться? Так или иначе, она испытывала к нему какие-то странные, смешанные чувства: с одной стороны — физическое влечение, с другой — едва ли не неприязнь…

Ну все, довольно думать о нем! — решила Ева.

Она в очередной раз взбила и без того высокую подушку, свернулась калачиком и наконец заснула.

…Оно должно быть где-то здесь! Ева один за другим выдвигала ящики комода. Где же одеяльце малыша? Ева пыталась восстановить в памяти свои действия — она его постирала, погладила, потом положила… Но куда?! Резко открыв дверцу большого бельевого шкафа, она сильно ударила себя по ноге, но почти не почувствовала боли и продолжала поиски.

Может быть, оно в той комнате, что в конце коридора? Ева открыла дверь спальни и вышла. Коридор был освещен таким ярким лунным светом, что она видела свою собственную тень.

Одеяльце… Она должна найти его и как можно быстрее! Нельзя терять ни минуты! С каждой секундой ее ребенок все больше замерзает… Если она не укроет его, он может… Нет, нет, только не это! Ева наконец добралась до комнаты в конце коридора и, открыв дверь, окинула ее пустым, невидящим взглядом. Ну где же оно?!

— Что за черт?!

В дверном проеме появился Феликс Берроу. Его лицо выражало крайнее изумление; растрепанные волосы и немного помятое лицо говорило о том, что Ева разбудила его. Феликс стоял, пытаясь окончательно проснуться и понять, что происходит. Вдруг его осенило — Ева была… лунатиком!

Лихорадочно пытаясь припомнить, как следует вести себя с подобными людьми, Феликс шагнул в комнату.

— Ева! — тихо окликнул он.

Ева медленно обернулась и посмотрела на него бессмысленным взглядом.

— Я найду его! — с вызовом сказала она. — Это ты его спрятал! Ты знал, как оно мне нужно, и поэтому спрятал!

Феликс ошарашенно уставился на нее.

— Ева, мне кажется, тебе нужно вернуться в постель, — тихо, стараясь не напугать ее, сказал он. — Мы обязательно найдем то, что ты ищешь… но завтра утром. А сейчас, — он взял ее за руку, — пойдем, я провожу тебя в спальню.

— Нет! — Изумрудные глаза Евы сверкали. — Нет, я никуда не пойду с тобой! Мне нужно одеяльце, отдай его мне! — почти закричала она.

Во взгляде Феликса появилось сострадание.

— Ева, я не тот, за кого ты меня принимаешь, — все так же тихо сказал он. — Ты спишь. Пойдем обратно.

— Оно мне нужно немедленно! — не слушая, воскликнула Ева. — Мой ребенок замерзнет! — Она передернула плечами. — Мне холодно… Ты опять отключил отопление?

— Сейчас тебе станет теплее. — Феликс снял с себя махровый халат и набросил на ее дрожащие плечи.

Теперь он стоял перед ней совершенно обнаженный, но Ева не понимала этого. Впрочем, Феликс и сам не сразу осознал двусмысленность ситуации, а когда осознал, его рот слегка искривился в усмешке: он представил себе, что будет, если Ева сейчас очнется…

— Тебе теплее? — поинтересовался он.

— Да… да…

Феликс нахмурился, что-то обдумывая, потом наконец решился и спросил:

— Как меня зовут?

— Эмил, — последовал немедленный ответ.

— Ты хочешь, чтобы Эмил отвел тебя обратно в постель?

— Нет! — Ева отшатнулась. — Не прикасайся ко мне!

— Шшш. Успокойся. Эмила здесь нет… Он ушел.

— Он не спрятал одеяльце?

— Нет.

— Хорошо… — Ева внезапно успокоилась и улыбнулась, а потом вдруг прильнула к Феликсу и тихо зашептала: — Обними меня… Пожалуйста…

— Но я не Эмил! Я Феликс…

— Да… да… Феликс, — сонно бормотала Ева.

От ее волос исходил сладковато-пьянящий аромат. Феликс взглянул на очаровательную головку, прислонившуюся к его груди. Разве можно было отказать этой женщине? Он нежно обнял ее, и Ева сразу успокоилась. Сейчас она позволит мне отвести ее в постель, решил Феликс и уже открыл было рот, чтобы предложить ей это, как Ева вдруг произнесла:

— Поцелуй меня…

— Ева! — Феликс просто не знал, что делать. — Ева! — повторил он, стараясь, чтобы голос его звучал возмущенно.

— Ну, пожалуйста! — умоляла Ева, глядя на него снизу вверх.

Она была сейчас так близко, так крепко прижималась к его обнаженной груди! Губы ее инстинктивно полураскрылись, словно в знак того, что она безраздельно отдается на его волю… Не в силах противостоять искушению, Феликс припал к ее рту и медленно поцеловал. Он почувствовал дрожь, сотрясшую тело женщины, и непроизвольно притянул ее к себе.

— Феликс! — выдохнула Ева, целуя уголки его рта.

Голова ее откинулась назад; тела их будто слились в одно целое. Его руки скользнули по ее спине, языки сплелись в чувственном танце…

Господи, что же я делаю! — промелькнуло в разгоряченном мозгу Феликса. Воспользоваться состоянием девушки, ее беспомощностью — подло! Это надо немедленно остановить!

Но решить оказалось гораздо проще, чем сделать. Их поцелуй продолжался бесконечно долго, прежде чем Феликс нашел в себе силы отстраниться…

Зато больше он не размышлял ни секунды, подхватил Еву на руки и отнес в спальню. Скользнув в холодную постель, она свернулась калачиком и тут же заснула, а Феликс еще долго стоял рядом, любуясь ее лицом и пышными волосами.

Ева умиротворенно улыбалась во сне; его взгляд скользнул по женственным линиям ее фигуры, прикрытой тонким одеялом… Нет, даже думать не смей об этом! — приказал себе Феликс, резко развернувшись, взял свой халат и вышел из комнаты.

Открыв глаза на следующее утро, Ева решила, что она еще не проснулась и ей снится какой-то страшный сон. Все вокруг было разбросано, ящики комода выдвинуты, некоторые из них даже валялись на полу. Что это? Ограбление? Нет, на ограбление не похоже — все вещи на месте… Но кто же это сделал?!

Ева поспешила на кухню. Там она обнаружила Феликса, с аппетитом поглощающего пирожное.

— Доброе утро, — бросил он, не отрывая глаз от газеты.

Ева молча подошла к плите, где стоял большой кофейник. Феликс даже не удосужился взглянуть на нее, и ей сразу расхотелось рассказывать о загадочном беспорядке в комнате.

— Как вы себя чувствуете? — вежливо поинтересовался он.

— Великолепно, — сухо сказала Ева. — А вы?

— Тоже. — Он свернул газету и откинулся на спинку стула, с интересом посмотрев на нее. — Как вам спалось?

Ева прочувствовала в его голосе какой-то подвох.

— Как обычно… Наверное, стоило выпить пару таблеток снотворного.

— Я бы не советовал злоупотреблять такими вещами…

Ева только молча пожала плечами, а Феликс спросил после несколько затянувшейся паузы:

— Вы что, совсем не помните, что произошло этой ночью? — Он бросил газету на стол и встал. — Вы не помните чего-нибудь… особенного?

— Нет…

Ева смутилась. Может быть, Феликс шутит? От него всего можно ожидать… Вдруг ее осенило, и она взволнованно заговорила:

— У меня в комнате полнейший беспорядок! Как будто кто-то что-то искал… Неужели нас ночью пытались ограбить?!

— Ничего подобного. Это вы… как бы помягче выразиться… гуляли ночью по дому.

— Я?! Что я делала? — Ева ловила ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Ее щеки постепенно заливал румянец. — Вы хотите сказать, что я лунатик?! Это неправда!

Ева была возмущена: по лицу Феликса она поняла, что тот не шутит. Мало того, что он обвинил ее в скверном характере, теперь еще это нелепое утверждение… И вдруг она вспомнила: нечто подобное случилось с ней когда-то в детстве. Однажды утром мама рассказала ей, что видела, как она ходила во сне! Но разница была в том, что тогда они с мамой лишь посмеялись над этим, а Феликс, похоже, не находил тут ничего забавного. Выражение его лица было серьезным, пожалуй, даже слишком, Еве и самой стало не до смеха.

— Это, наверное, не очень… нормально? — пробормотала она. — В моем возрасте…

Феликс задумался.

— В общем-то, нет. Такое случается в стрессовых ситуациях, при перевозбуждении…

— Боюсь, что это как раз мой случай, — пришлось сознаться Еве. — А что я делала? — Ответ на этот вопрос интересовал ее больше всего. — Наверное, что-нибудь очень нелепое?

— Вовсе нет. Вы что-то искали. Громко хлопали дверцами, раскидывали вещи… Я услышал шум и проснулся.

— Так, значит, беспорядок учинила я? — Ева не верила своим ушам. — А я говорила при этом?

— Немного…

Ева заволновалась. Она боялась, что сказала что-нибудь лишнее, и встревоженно спросила:

— А что именно?

— Не помню точно… О каком-то одеяльце… Вы решили, что я спрятал его. Точнее, не я, а тот человек, за которого вы меня приняли, — добавил Феликс.

— У меня синяки на ногах…

Ева нагнулась, делая вид, что разглядывает свои лодыжки. Она использовала этот простой трюк, чтобы скрыть смущение, потому что сразу поняла, в чем дело. Уже не первый раз снился ей этот сон — ее ребенок плачет, ему холодно, а она никак не может найти одеяльце…

— Вы, вероятно, ударились во время своих поисков. Покажите мне. — Феликс осторожно ощупал ее ногу. — Да вам же должно было быть очень больно! Неужели вы действительно ничего не почувствовали?!

Ева покачала головой и на минуту замолчала, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, затем виновато взглянула на Феликса.

— Извините, я вас разбудила.

— Ничего страшного.

— Я и в самом деле совсем ничего не помню. Вы не могли бы мне рассказать… подробнее? — попросила Ева. — Я встала с постели, а потом?

— Я же сказал вам, вы что-то искали.

— А я… я была в одной ночной сорочке?

Ева густо покраснела: ее ночнушка была слишком короткой, да к тому же постоянно спадала с плеч.

— Да. — Феликс немного замялся, прежде чем ответить, и Ева догадалась, что он явно видел больше чем достаточно. — Я отвел вас в вашу комнату, и вы сразу заснули.

— Я и так спала, — мягко уточнила Ева. — И это все, что случилось ночью? — с надеждой спросила она.

— Вам мало? — Феликс подошел к окну. — А что вы собираетесь делать сегодня? Посмотрите, какая замечательная погода!

Ева поняла, что он хочет сменить тему, но ей необходимо было выяснить все до конца.

— Вы мне не все рассказали. Опишите каждую деталь! — потребовала она. — Я имею право знать!

— А если вам не понравится то, что вы услышите? — Феликс посмотрел ей прямо в глаза. — Что тогда?

3

— Так что же произошло? — Голос Евы дрожал, она начала подозревать нечто ужасное. — Феликс! Пожалуйста!

— Ева, я думаю, нам нужно поговорить о вашем замужестве.

— Нет! — Она в ужасе отшатнулась от него. — Я не собираюсь обсуждать мою личную жизнь ни с кем, а тем более с вами!

— Не будьте такой упрямой! Если вы доверитесь мне, я смогу помочь вам.

— Вы?! — В голосе Евы кипело возмущение. — Какая самонадеянность! Мне не нужна ваша помощь. Мое замужество вас не касается — тем более что оно уже кончилось. Эмил умер. Какой смысл ворошить прошлое?

— Вы хотите сказать, что уже все забыли? Мне так не кажется. Сегодняшней ночью, стоило мне упомянуть имя вашего мужа, вы…

— Что я? — В ярко-зеленых глазах Евы мелькнула паника.

— Вы словно обезумели. Ваша реакция была совершенно неожиданной. — Феликс говорил, не сводя с нее глаз. — Вы вели себя так, будто вы его ненавидите.

Правда, сказанная в глаза, потрясла Еву. Он обо всем догадался! Что бы она ни говорила сейчас, он не поверит ни одному слову… Феликс внимательно следил за выражением ее лица. Надо было держать себя в руках.

— Это ничего не значит, — твердо сказала Ева. — Я спала. Это был просто сон. — Она повернулась так, чтобы Феликс не видел ее лица, ее испуганных глаз. — Эмил был моим мужем, — повторила она уже знакомую Феликсу фразу, надеясь пресечь дальнейшие расспросы.

— При чем здесь это? Что вы все твердите: «мужем, мужем»… Вы отшатнулись как ошпаренная, когда подумали, что я Эмил!

— Не может быть, — слабо возразила Ева.

Она была в смятении: если Феликс все равно не верит ей, какой смысл и дальше скрывать правду? Но ей так не хотелось, чтобы он знал мучительные подробности…

— Джеймс сказал мне, что вы очень тяжело переживали трагедию с Эмилом. И что вы его очень любили…

— Конечно, я переживала! — с оскорбленным видом заявила Ева.

Воцарилась тишина. Ева слышала только стук собственного сердца и понимала, что, если Феликс будет настаивать, она сломается и все выложит.

— Есть еще кое-что, о чем вы должны знать…

— Еще?!

Она не представляла себе, что еще могла натворить. Но нечто новое, появившееся в глазах Феликса, заставило ее вздрогнуть.

— Вы хотели, чтобы я поцеловал вас.

Это было уже слишком! Она просила этого мужчину поцеловать ее?! Как бы ей хотелось сейчас заподозрить его во лжи! Но было совершенно ясно, что Феликс говорил правду.

— Уверяю вас, если бы я не спала, ничего подобного не произошло бы. Не волнуйтесь, это было первый и последний раз. — Ева попыталась изобразить что-то похожее на улыбку. — Ну и… чем же все кончилось? Вы подумали, что я сошла с ума, и отправили меня спать?

— Не совсем так… — Феликс на секунду замолчал, и сердце Евы замерло. — Я действительно должен был отправить вас спать и в конце концов отправил… Но не сразу. Я сказал вам, что я не Эмил, а потом… поцеловал, — закончил он самым будничным тоном.

Ева была потрясена. Ее сердце, которое секунду назад билось как сумасшедшее, сейчас, казалось, остановилось.

— Что же вы молчите? — удивился Феликс. — Я, признаться, ожидал скандала…

— Я не знаю, что сказать, — прошептала Ева.

На самом деле она прекрасно знала, что хотела бы сказать: «Поцелуй меня еще! Поцелуй меня…» И от этой мысли ей стало не по себе.

— Я много думал об этом, — признался Феликс. — Мне жаль, что так случилось.

— Не волнуйтесь, я не виню вас. Вы сделали это, чтобы успокоить меня, я понимаю, — грустно сказала Ева. — Выполнили неприятную обязанность…

— Нет! — воскликнул вдруг Феликс с неожиданной горячностью. — Нет, — повторил он медленнее, — все было совсем не так.

— А как? Вы думаете, я не знаю, как вы…

— Вот так…

Феликс внезапно обнял Еву и притянул к себе. Он впился в ее губы таким голодным, беспощадным поцелуем, что у нее закружилась голова. Еве казалось, что он сейчас раздавит ее в своих стальных объятиях, но она не протестовала. Ей хотелось быть как можно ближе к нему, раствориться в нем, стать с ним одним целым…

Язык Феликса ласкал ее рот, безмолвно соблазняя, призывая к любовной игре. И она тихо застонала, дрожа от странной, блаженной слабости.

Внезапно тишину прорезал телефонный звонок. Он звучал как предостережение, и Феликс медленно отстранился. Руки его опустились, глаза вновь стали холодными и непроницаемыми. Он опять превратился в незнакомца, уверенного в себе и неуязвимого!

— Я не должен был делать этого, — тихо произнес Феликс.

Ева опустила голову: эти слова смутили ее. А Феликс как ни в чем не бывало спокойно подошел к телефону и поднял трубку.

— Да? — Услышав голос на другом конце провода, он протянул трубку Еве: — Это Джеймс. Хочешь поговорить с ним?

Ева отрицательно покачала головой. Нет, только не сейчас! Она не смогла бы сделать вид, что ничего не случилось, и говорить с братом обычным тоном.

— Ты уверена? — Феликс недовольно нахмурился. — Минутку, Джеймс, — сказал он в трубку, — я постараюсь найти ее. — Прикрыв трубку рукой, он прошептал Еве: — Он хочет знать, где ты!

— Тогда скажи ему…

— Может, сама скажешь?

— Феликс! — Голос Евы предательски дрожал. — Я не могу говорить с Джеймсом сейчас, — медленно сказала она.

— Хорошо, — раздраженно произнес Феликс и сказал в трубку: — Извини, Джеймс, Ева только что залезла в ванну…

Ева слушала Феликса с восхищением. Как спокойно звучал его голос! Можно было только позавидовать подобному хладнокровию. Жаль, что она не в состоянии вести себя так же…

Ева вышла из кухни, плотно закрыв за собой дверь. На веранде стоял терпкий аромат роз, и она вздохнула полной грудью.

Как все сложно! И почему ей так не везет с мужчинами: сначала Эмил, а теперь… Она тяжело опустилась на скамейку, стоящую прямо под окном кухни, и закрыла глаза, пытаясь расслабиться.

Через открытое окно был слышен голос Феликса. Перед глазами Евы стояло его лицо, она все еще чувствовала восхитительный вкус его губ… Может быть, этот поцелуй и для него тоже не прошел бесследно? — понадеялась Ева.

— Джеймс, пойми, сейчас моя профессия — писатель. — В голосе Феликса звучало напряжение. — Не ожидай от меня многого. Да… да… знаю… Но ты взваливаешь на меня такую ответственность!

Еву удивил разговор. О какой ответственности идет речь? Чего Джеймс может ожидать от Феликса? Странно…

— Я не святой, Джеймс, и ты знаешь это лучше других! — Ева нетерпеливо заерзала на скамейке. Она не имела привычки подслушивать чужие разговоры и знала, что должна встать и уйти, но не могла устоять перед искушением. — Слушай, у него столько проблем, над которыми надо работать! — Пауза… Ева напряглась и вцепилась руками в края скамейки. — Черт возьми, Джеймс! Я давно не занимаюсь подобными вещами и говорил тебе об этом с самого начала. Так что не надейся на чудо. Да, постараюсь…

Ева сидела не шевелясь, обдумывая услышанное. Феликс вышел на веранду через несколько секунд. Сейчас он расскажет мне свою версию разговора, подумала Ева и решила опередить его:

— Вы говорили обо мне?

Ни тени смущения не появилось на лице Феликса, только легкое удивление.

— Естественно, Джеймс спросил про вас.

— Это было больше, чем обычный вопрос! — возразила Ева. — Вы обсуждали меня! Я слышала!

— А что, если и так? — Глаза Феликса сузились. — Это вас сильно волнует?

— Конечно! — Ева вскочила и начала нервно ходить по веранде взад-вперед. — Вы суете свой нос куда не следует с самого моего приезда, и я уже устала от этого!

— А вам в детстве не говорили, что подслушивать нехорошо?

Ева оставила его замечание без ответа.

— Что вы рассказали обо мне Джеймсу?

— Ничего особенного, — пожал плечами Феликс.

— А вы рассказали, как воспользовались ситуацией и…

— Что?!

Слова Евы произвели желаемый эффект. Это был удар ниже пояса.

— Вы поступили так дважды — ночью и несколько минут назад! Джеймс доверяет вам, а вы… Я расскажу ему, какой вы хороший друг!

Ева понимала, что зашла уже слишком далеко, но не могла остановиться. Ей хотелось унизить Феликса, отомстить ему!

Феликс быстро пересек веранду и стоял теперь прямо перед ней, глядя в глаза так, словно хотел испепелить ее взглядом. Ева ликовала, торжествуя победу. Ей казалось, что она нашла его слабое место, но через секунду стало ясно, что она сама попала в ловушку.

— А ведь вы хотели, чтобы я соблазнил вас!

Ева потеряла дар речи. Да и что она могла возразить, если этот человек сказал вслух то, о чем она мечтала с тех пор, как приехала сюда, не смея признаться даже самой себе?

— Не хотела! — Ее голос был едва слышен.

— Я не верю вам.

Феликс вдруг нежно провел пальцем по руке Евы, а когда она попыталась отойти, крепко сжал ее запястье.

— Ева, я вовсе не собираюсь скрывать: я поцеловал вас, потому что… хотел этого.

— А потом отпрянули от меня, как от прокаженной! — В голосе Евы слышалась горечь.

— Вы прекрасно знаете, что я отошел от вас совсем по другой причине. Почему вы постоянно придираетесь ко мне?! Неужели я совсем не заслуживаю вашего доверия?

Ева растерялась. В его голосе было столько сожаления, что у нее сжалось сердце.

— Я… — Ева не знала, что ответить.

— Если угодно, я перескажу вам разговор с Джеймсом, — продолжал Феликс. — Я говорил ему, что несу ответственность за вас… Что у нас возникли небольшие проблемы, но, в общем, все хорошо. Теперь вы довольны?

— Небольшие проблемы?! — Ева нервно засмеялась. — Вы это называете небольшими проблемами? Вы меня игнорируете, унижаете! Целуете, а потом отталкиваете… — Глаза Евы наполнились слезами. — Вы не представляете, как это больно, когда на вас не обращают внимания или даже… бросают! А я достаточно этого видела в жизни… — Ева вдруг почувствовала потребность выговориться. — Моя мама ушла от нас, когда мне было всего шесть лет. И все пошло вверх дном! Я плакала, не могла понять, что сделала не так, почему моя любимая мамочка бросила меня, как она могла разлюбить меня…

— А потом ваш отец женился на матери Джеймса? — осторожно спросил Феликс.

— Да, но не подумайте, что у меня появилась злая мачеха. Она была замечательная: добрая, заботливая… Эта женщина просто спасла нас! Конечно, она не могла заменить мне мать, но все же… Джеймс тоже очень хорошо относился ко мне. Он был намного старше, но не пожалел времени и сил, чтобы наладить отношения со своей новой сестренкой. — Ева замолчала. — Не знаю, зачем я вам рассказываю все это, — задумчиво произнесла она.

— Потом ваш отец и мачеха погибли, — негромко заметил Феликс. — Вы потеряли всех близких вам людей…

— Кроме Джеймса, — поправила Ева и грустно улыбнулась.

— Вы вышли замуж за Эмила сразу после этого?

— Да, всего через несколько недель.

— Вы, очевидно, чувствовали себя очень одинокой: ведь Джеймс все свое время посвящал работе. Вам нужен был кто-нибудь рядом, — понимающе сказал Феликс. — А ваша настоящая мать? Где она?

Ева почувствовала почти физическую боль в сердце.

— Уехала в Штаты. И не пишет мне уже… лет десять.

— Вы пытались как-нибудь связаться с ней?

— Пробовала — сразу после смерти отца. — Голос Евы стал жестче. — Но у нее своя жизнь. Она не хочет даже видеть меня…

— Расскажите мне об Эмиле.

— Нет! — Ева опять внутренне съежилась и замкнулась. — Мне нечего сказать вам. Он умер… Я не хочу больше вспоминать о нем!

— Вы скучаете по нему?

Ева отвернулась и сделала вид, что любуется розами, растущими вокруг веранды. Что она должна сказать? «Нет»? «Да»? «Я не уверена»? Если она расскажет Феликсу правду о всех своих унижениях, об оскорблениях, которые постоянно терпела от Эмила, о том, как он беспробудно пил, Феликс передаст это Джеймсу. И тогда все будут знать, каким несчастным было ее замужество. Нет, ни за что!

— Это вас не касается! — резко сказала она, повернувшись к Феликсу.

— Вы никак не хотите признать, что ваша семейная жизнь сложилась неудачно? — настаивал Феликс.

— Хватит! Оставьте мою семейную жизнь в покое!

— Я хочу помочь вам…

— Что вы все повторяете — «помочь, помочь»?! Я это уже слышала тысячу раз. Вы не мой психиатр и лезете не в свое дело! Не могу понять: то ли вы слишком любопытны… Или это Джеймс попросил вас выжать из меня все подробности, чтобы вы могли сообщить их ему?

— Какая же вы… глупая! — вырвалось у Феликса. — Вы ведете себя, как…

Не дав Феликсу договорить, Ева внезапно подняла руку и сильно ударила его по лицу. На щеке Феликса почти мгновенно появился красный отпечаток. Ева испугалась: все это произошло совершенно неожиданно для нее самой.

— Извините… — с трудом выдавила она.

— Вам надо было это сделать раньше, — жестко сказал Феликс. — Но только дать пощечину следовало не мне, а Эмилу. Ведь это он виноват во всех ваших несчастьях — зачем же срывать зло на других?

— Потому что вы здесь, а его нет, — призналась Ева.

— Понятно. Но я не собираюсь быть вашим мальчиком для битья. Запомните это раз и навсегда, — угрожающе произнес Феликс. — Иначе… иначе я не позавидую вам.

С этими словами он резко повернулся и ушел с веранды.

4

Следующие два дня показались Еве кошмаром. Феликс избегал ее, и она проводила все время, праздно валяясь на солнце и бесконечно размышляя о собственном несчастном характере и непроходимой глупости.

На третий день, когда Ева завтракала на веранде, делая вид, что при этом читает книгу, он наконец подошел к ней.

— Нашли что-нибудь интересное?

Ева на секунду подняла голову от книжки и окинула Феликса оценивающим взглядом. Рубашка цвета хаки с короткими рукавами, заправленная в выцветшие джинсы, подчеркивала мощь его мускулистого тела. Ева могла любоваться его великолепной фигурой бесконечно, но она быстро взяла себя в руки и снова уткнулась в книжку.

Подождет! — злорадно подумала она, продолжая хранить молчание. Два дня Феликс вел себя так, будто ее не существовало. Теперь Ева решила ответить ему тем же.

— Должно быть, захватывающий роман? О чем вы читаете?

На этот вопрос ей и вовсе не хотелось отвечать: она только что взяла первый попавшийся том с полки в гостиной и не имела представления, о чем эта книга. Раскрыв ее, она продолжала думать о своем, остро ощущая присутствие Феликса.

— Мне нравится. — Ева холодно улыбнулась и подчеркнуто вежливо спросила: — Вам что-нибудь надо? Или просто любуетесь видом?

Феликсу не понравился ее тон, она заметила это. Еве и самой он не нравился, но казался единственно подходящим при сложившихся обстоятельствах. Рассеянно закрыв книгу, Ева осознала, что так и не прочитала ни строчки: она все еще не могла прийти в себя после поцелуя Феликса, забыть его объятия. Она все еще не могла поверить, что умудрилась ударить его!

— Я устраиваю вечеринку сегодня, — холодно сообщил Феликс. — Вы, конечно, не обязаны приходить, можете остаться в своей комнате.

Еве показалось, что каждое из этих слов режет ее как ножом.

— Вы хотите, чтобы я не выходила из своей комнаты? Поэтому и пришли предупредить меня?

— Нет. Просто ставлю вас в известность, что приедут гости. После тишины и спокойствия вы, может быть, не захотите общаться со множеством людей.

— Тишины и спокойствия? — с издевкой переспросила Ева.

— Относительного спокойствия, — поправился Феликс. — Не будете же вы возражать, что вас никто и ничто не беспокоит уже по крайней мере два дня?

Ничто не беспокоит… Неужели он правда так думает? Эти два мучительных дня, которые она провела, снова и снова перебирая в памяти происшедшие события, он считает спокойными?

— Короче говоря, гости приедут к восьми. Как я уже сказал, вы можете не приходить.

— А я и не собираюсь!

Еве показалось, что на лице Феликса появилось облегчение. Он явно не хотел, чтобы она присутствовала на вечеринке, не хотел, чтобы его гости видели ее! Но почему? Неужели он стесняется ее? Эта мысль была не из приятных, но чем больше Ева думала, тем больше склонялась к этой версии. Ничего другого просто не приходило ей в голову.

— Не думайте, что я хочу оскорбить вас. Об этой вечеринке мы договорились давно, еще до вашего приезда. — Феликс внимательно посмотрел на расстроенное лицо Евы. — Но сейчас я начинаю думать, что лучше все отменить.

— Не стоит лишать себя развлечений из-за того, что я здесь. — Ева горько усмехнулась. — Я понимаю, вы стыдитесь меня, и не хочу мешать вашему веселью. Я тихонько посижу в своей комнате…

— Вы переворачиваете с ног на голову все, что бы я ни сказал! У вас прямо талант! — Феликс развел руками. — Я не хочу больше с вами спорить. Поступайте, как знаете. Если вы присоединитесь к нам, я просто предупрежу гостей, что вечеринка закончится раньше обычного.

— Я уже не маленькая, мне совсем не обязательно ложиться спать в десять часов!

— Я так и не понял, придете вы или нет.

Феликс посмотрел в глаза Евы, а затем его взгляд опустился ниже, и она вдруг почувствовала себя почти раздетой — слишком короткие, слишком облегающие шорты, топ, едва прикрывающий грудь…

Феликс, заметив ее смущение, отвел взгляд и взял книгу, лежащую на коленях у Евы. Покрутив в руках томик, он высоко поднял брови.

— А вы, оказывается, очень образованная женщина, Ева! — воскликнул Феликс, возвращая ей книгу. — Я и не знал, что вы умеете читать по-испански, — ехидно добавил он.

Гости начали появляться, как и сказал Феликс, около восьми. Из окна своей комнаты Ева с интересом наблюдала, как, тихо шурша гравием, подъезжали машина за машиной и из них выходили нарядно одетые люди.

Всего собралось около сорока человек. Шумная и разноликая толпа наполнила дом Феликса. Здесь была и беззаботная яркая молодежь, и гости постарше, одетые более строго, со вкусом; роскошные женщины и серьезные деловые мужчины. Ева позавидовала непринужденности, с которой держались все эти люди. Сама она в незнакомой обстановке обычно чувствовала себя не в своей тарелке.

Дрожащими от волнения пальцами Ева разгладила мелкие складки на платье. На веранде громко играла музыка, шла обычная светская болтовня о том о сем и ни о чем, раздавались взрывы смеха. Вся внутренне сжавшись, Ева думала, что ей тоже пора присоединиться к гостям, но это было для нее тяжким испытанием. Она безумно боялась выйти из комнаты!

Женщина подошла к зеркалу, словно ища поддержки и утешения, но собственное отражение не помогло ей. Ева осталась недовольна своим внешним видом: в этом наряде ее, пожалуй, можно было назвать «миленькой», но не более.

В платье, которое Ева надела, не было ничего особенного, оно казалось ей слишком простым для такого случая. Правда, платье все-таки было шелковым и довольно красиво облегало ее фигуру, но Ева боялась, как бы все не заметили, что оно далеко не новое. Когда-то яркая, цвета астр в сентябре, материя слегка выцвела и приобрела нежный розовато-лиловый оттенок. Но это было единственное вечернее платье Евы…

Ну что же, медлить больше нельзя. Она собралась с духом и медленно открыла дверь. Смех, веселые голоса наполняли комнату.

…Феликс тоже, наверное, где-то там. Ева на мгновение закрыла глаза и представила себе, как она весело и непринужденно разговаривает с Феликсом, шутит, смеется… Ей вдруг безумно захотелось поскорее увидеть его, оказаться рядом с ним. Только бы их отношения наладились! Только бы Феликс из равнодушного незнакомца вновь превратился в того страстного и нежного мужчину, которым он был, когда целовал ее, и остался таким навсегда!

Одернув платье, Ева начала спускаться по ступенькам. Она не решилась сразу отправиться на веранду и сначала зашла на кухню, пропитанную острыми ароматами. Анна, домоправительница Феликса, постаралась на славу — столы ломились от искусно приготовленных яств. Бутылки различных форм, цветов и размеров дополняли великолепие.

Немного помедлив, Ева решительно открыла дверь и очутилась в холле, наполненном гостями. Они стояли группами и парами и тут и там, что-то оживленно обсуждая, обмениваясь любезностями и комплиментами. Еве пришлось приложить немало усилий, чтобы никого не толкнуть по пути.

Вдруг чья-то высокая фигура преградила ей дорогу. Это был Феликс! Сердце Евы радостно забилось, но Феликс, казалось, отнюдь не разделял ее чувств.

— Я уже думал, что вы не придете, — проворчал он.

Феликс вообще выглядел недовольным. В руке он держал бокал, наполненный жидкостью янтарного цвета, и Ева не могла скрыть удивления, когда он выпил все содержимое одним глотком, словно путник, умирающий в пустыне от жажды.

— Да не смотрите вы так! — отрывисто бросил он, поставив пустой бокал на стол. — Это первый за вечер.

Но что-то было не так, Ева чувствовала это.

— Я только что собирался подняться к вам, — холодно сообщил Феликс. — Думал, что вы образумились и решили остаться в своей комнате.

Ева попыталась улыбнуться.

— Образумилась?! Уж не хотите ли вы сказать…

— Хорошо. Забудем об этом, — прервал ее Феликс. — Я так же виноват во всем, что произошло между нами, как и вы.

— Но я… я ударила вас. Я не хотела! И теперь…

— Я же сказал, забудьте. Все в порядке, ничего не было. — Феликс на секунду замолчал. — А вы прекрасно выглядите, — Ева почувствовала на себе его оценивающий взгляд. — Я раньше не видел этого платья.

— Оно старое, — непонятно зачем призналась Ева. — Но это лучшее, что у меня есть…

Взгляд Феликса опустился ниже.

— Слишком короткое, — заметил он.

— Ну и что? Вам это не нравится?

— А что, если я скажу «нет»? — Феликс улыбнулся. — Вы пойдете и переоденетесь во что-то менее…

— Менее — что?

— Менее вызывающее, — договорил он и задумчиво покачал головой. — Зря вы пришли сюда…

Ева растерялась.

— Но почему? — недоуменно спросила она. — Я не сделаю ничего плохого, не волнуйтесь. Я не напьюсь и не буду говорить глупости. — Ева остановилась, заметив несколько заинтересованных взглядов, обращенных на нее и Феликса, и добавила чуть тише: — Уверяю вас, я в состоянии вести себя прилично!

— Знаю, — спокойно сказал Феликс. — Я волнуюсь совсем по другому поводу.

— Так в чем же дело? Я не вижу: что-то случилось. Не думаю, что вы так расстроены только из-за того, что я здесь.

— Нет, конечно нет… Просто я сейчас узнал, что недалеко отсюда собираются снимать фильм по одной из моих книг.

— Феликс, я вас не понимаю. Вы должны радоваться!

— Разумеется, не понимаете, потому что дело опять же не в этом… Ева, вы помните случай, когда мчавшаяся навстречу машина заставила нас съехать с дороги и мы чуть не поплатились за это жизнью?

— Еще бы! Конечно, помню.

— Я сказал вам тогда, что подозреваю одного человека. Так вот, теперь я уверен, что это он! — В глазах Феликса вспыхнула ярость.

— И что же, существует какая-то связь между фильмом и водителем машины?

— Да. Человек, о котором я говорю, режиссер этого фильма.

Глаза Евы округлились от изумления.

— Он сейчас здесь? — Она непроизвольно огляделась вокруг.

— Нет. Не думаю, что он настолько глуп, чтобы появиться здесь. Хотя… Кто его знает…

— Вы… ненавидите его? — негромко произнесла Ева.

— Ненавижу? Пожалуй, вы правы… Но вы не волнуйтесь. Это моя проблема, и я сам разберусь с ней, если придется. — Внезапно он взял Еву за руку. — Пойдемте!

— Куда?

— На веранду, конечно!

На веранде, красиво освещенной причудливо расположенными вокруг фонарями, играла медленная музыка. Танцевало несколько пар. Ева полной грудью вдохнула свежий вечерний воздух, наполненный ароматом цветов.

— Потанцуйте со мной! — вдруг услышала она голос Феликса, и ее сердце тревожно забилось.

— Это просьба или приказание?

— А вы как думаете? — Феликс решительно притянул Еву к себе.

— Вы вообще-то должны были спросить: «Вы танцуете?» Может быть, я не хочу танцевать!

— Не хотите? — удивился Феликс. — Но разве не для этого устраиваются такие вечеринки? И разве не для этого вы пришли сюда? Кроме того, в доме слишком много народу, — добавил он. — Я не хочу терять вас из виду.

Несмотря на легкое сопротивление Евы, Феликс обхватил ее рукой за талию, и они закружились в танце.

— Расслабьтесь! — прошептал он на ухо Еве, заметив, что тело ее натянуто, словно струна.

Но это было трудно… Оказавшись в нежном плену его рук, почувствовав его теплое дыхание, Ева тут же вспомнила те мгновения, когда Феликс страстно целовал ее. Надо сказать, это воспоминание вообще часто посещало ее в самые неожиданные моменты, но сейчас…

Феликс обнимал ее как нечто бесконечно хрупкое. Сквозь шелк платья Ева ощущала тепло его рук, силу его тела и безуспешно пыталась сосредоточить внимание на людях, танцующих рядом. Ничего и никого не существовало вокруг! В этот момент она жила в каком-то другом мире, мире ее мечты! С чувством, похожим на страх, Ева осознала, что, если Феликс сейчас позовет ее, она согласится на все, что угодно, лишь бы не прерывать этого объятия…

Но музыка кончилась. Больше не было никакого предлога находиться так близко от него, и Ева попыталась отстраниться. К ее удивлению, Феликс не убрал руки с ее талии.

— Останьтесь со мной, — негромко попросил он.

— Что? — прошептала Ева, боясь поверить тому, что слышала.

— Я не хочу, чтобы вы были здесь одна. Я не хочу, чтобы какой-нибудь незнакомец обидел вас, причинил вам боль.

В его голосе чувствовалась искренняя забота, и Ева мысленно благодарила Бога за то, что уже темно и Феликс не может видеть выражения ее лица. Все, что она хотела в этот момент, — это крепко обнять его за шею, прижаться к нему и целовать… целовать бесконечно!

— Я… я вполне могу сама постоять за себя, — чуть слышно произнесла она.

— Наверное, но сегодня вы выглядите такой… такой красивой и беззащитной! — прошептал Феликс. — Знаете что? Я, пожалуй, сейчас скажу гостям, чтобы они расходились, — внезапно сообщил он. — Не хочу, чтобы здесь был кто-то, кроме нас!

— Вы не можете этого сделать! — выдохнула Ева. — Они же только что пришли!

— Еще как могу! Вы даже не представляете, с какой легкостью я это сделаю!

— Нет! Не надо…

Ева пребывала в полном смятении. Что происходит? Неужели он… Или Феликс просто захотел поиграть с ней? Еве нужно было время, чтобы все обдумать, прийти в себя. Боже, несколько минут назад, в своей комнате, она могла лишь мечтать об этом, а теперь все происходило наяву! Неужели ее мечты сбываются?

— Вы не против, если я выпью бокал вина? — сдавленно произнесла она. — У меня пересохло во рту.

— Конечно. Какого вы хотите?

— Мне… мне все равно. Какое угодно.

— Сядьте вот здесь. Я скоро вернусь. Только не уходите! Я хочу представить вас кое-кому.

Феликс быстро направился к двери. Ева наблюдала за тем, как он ловко маневрирует между гостями, ловила глазами каждый его жест, каждое движение, каждую улыбку. Несколько раз его кто-то останавливал. Перед тем как войти в дом, Феликс обернулся и помахал ей рукой; Еве показалось, что ее сердце сейчас выпрыгнет из груди. Только когда он скрылся из виду, ей стало легче дышать.

Между тем веранда почти опустела: несколько человек направились в дом — очевидно в поисках еды и выпивки; одна пара, обнявшись, скрылась в саду. Ева откинулась на спинку мягкого плетеного кресла и закрыла глаза. Воображение — удивительная вещь! Ева представила себе, что это они с Феликсом идут в сад, беседуют, смеются, целуются…

— Привет! Вы не спите, надеюсь? Не думал, что у Феликса на вечеринках настолько скучно.

Незнакомый мужской голос с сильным американским акцентом вывел Еву из задумчивости. Она удивленно открыла глаза, и ее почти ослепила яркая, разноцветная рубашка. Светло-зеленый с пурпурным — странное сочетание…

— Нет-нет, все в порядке.

Ева подняла голову и наконец разглядела говорившего. Длинное худое лицо было полно своеобразного очарования, выразительный чувственный рот расплылся в улыбке. Машинально поправив упавшие на глаза светлые волосы, незнакомец снова заговорил:

— Вы, наверное, пребывали сейчас где-то далеко? — Светлые бегающие глаза осмотрели Еву с головы до ног, не оставив без внимания ни одной детали. — Меня зовут Свен, — объявил мужчина, протянув ей руку. — А вас?

— Ева. — Женщина протянула свою. — Ева Рандал, — поправилась она.

— Очень рад с вами познакомиться, Ева Рандал. Как вам вечеринка? — вежливо поинтересовался он.

— Замечательно! Кажется, все довольны.

— Отчего же Феликс вас покинул? — заметив, что Ева нахмурилась, Свен мягко добавил: — Я видел, как вы танцевали. Очень мило… Вы давно с ним знакомы?

— Нет, не очень. — Ева почему-то смутилась. — Феликс пошел за бокалом вина, — объяснила она, — через минуту он будет здесь.

— Так, значит, вы не близкие друзья? — не унимался Свен.

— Я… я не думаю, что нас вообще можно назвать друзьями, — призналась Ева.

— Нет? — На лице ее нового знакомого появился неприкрытый интерес. — Может быть, вы больше, чем просто друзья? Я не удивлюсь, если это так… Да не смущайтесь вы! Я просто люблю смотреть в лицо фактам и называть вещи своими именами. А сейчас дайте мне угадать… Вы модель! Я прав?

— Я?! С чего вы взяли? — Еву начинала раздражать напористость этого человека.

— Какая скромность! Девушка с вашей внешностью… — протянул Свен. — Но чем же вы в таком случае занимаетесь? Может быть, работаете в пекарне или на заводе? — усмехнулся он.

— Собственно, в данный момент я ничем не занимаюсь, — Ева с досадой почувствовала, что краснеет. — Просто отдыхаю — и все.

— С Феликсом?

Ева на секунду замешкалась, затем молча кивнула. Расспросы Свена были ей не по душе, но что она могла возразить?

— А у вас самые прекрасные волосы, какие я когда-либо видел! — неожиданно воскликнул Свен. — И вообще — я давно не встречал такой красивой девушки.

— Правда? — Ева искренне удивилась и внимательно взглянула на Свена, пытаясь понять, не смеется ли он над ней. Она решительно не знала, как реагировать на комплимент. — Никто не говорил мне ничего подобного, — наконец нашлась она.

— Даже Феликс? — Свен пристально наблюдал за выражением ее лица и, заметив, что Ева нахмурилась, быстро сменил тему: — Скажите, вам никогда не приходилось сниматься в кино? Это не лесть, не думайте! — добавил он. — Просто вы здесь сидите одна, такая… такая ангельски красивая…

Ева нервно засмеялась: это было уже слишком.

— Вы несете чушь! — заявила она.

— Хотите сказать, что с вашей внешностью, фигурой, вашими волосами и таким замечательным голосом вы никогда не думали о том, чтобы сниматься в кино?! Не могу поверить в это!

— Ну… я когда-то действительно занималась в школе актерского мастерства, — неохотно призналась Ева.

Карие глаза Свена засверкали.

— Мне сегодня везет! Так вы актриса?

— Не совсем… — Ева была в замешательстве, она уже жалела, что упомянула об этом. И почему Феликс так задерживается?! Он помог бы ей выпутаться из неприятной ситуации. — Из этого ничего не вышло, — твердо сказала она. — Все хорошо началось, но плохо закончилось.

— Правда? — Свен не сводил с Евы заинтересованного взгляда. — И почему же?

Ева не знала, что ответить, и нервно теребила пояс платья.

— По причинам, которые вам будет совсем неинтересно знать.

— Как раз наоборот, я хочу все знать о вас. Девушка с вашим потенциалом просто обречена на успех! Поверьте мне, я умею распознавать таланты.

— Но я… — начала Ева.

— Разговариваешь с моей гостьей, Свен? — прервал ее голос, который она даже не сразу узнала — столько в нем было еле сдерживаемой ярости.

Ева подняла голову. Перед ней стоял Феликс с двумя бокалами в руках. Один из них он молча протянул Еве, даже не посмотрев в ее сторону. Во взгляде, который он устремил на Свена, читалось отвращение.

Внезапно Еве пришло в голову, что Свен, должно быть, и есть тот человек, режиссер, которого Феликс ненавидит!

— Оказывается, ты теперь приходишь в гости без приглашения? Не думал, что это в твоем стиле. — Феликс смотрел на Свена так, словно готов был его убить.

— А, Феликс! Не слишком-то ты любезен… Я просто проезжал мимо и решил заскочить. — Уголки его рта скривились в ухмылке. — Мы тут с Евой пытаемся лучше узнать друг друга, — многозначительно заявил Свен. — Она только что сообщила мне, что всегда мечтала быть актрисой.

— Вы это сказали? — Холодный взгляд Феликса, казалось, пронизал Еву насквозь.

— Ну, не совсем, — смущенно пробормотала она и сделала глоток вина, пытаясь успокоиться. — Я только упомянула, что когда-то училась актерскому мастерству… Феликс, что-то не так? — виновато спросила Ева, увидев, что он буквально дрожит от злости.

— Что-то не так?! — передразнил он Еву. — Вы сидите здесь и распинаетесь перед этим негодяем! — Он резко повернулся к Свену. — Выметайся отсюда!

— Феликс, пожалуйста! — взмолилась Ева. — Не надо так… Здесь праздник… Не надо… все портить!

— Ева, не вмешивайтесь! — резко оборвал ее Феликс. — Вы не понимаете…

— Кажется, мое присутствие вызвало между вами какие-то разногласия? — Свен театрально развел руками. — Извините, я не хотел.

— Нет? — издевательски переспросил Феликс. — Трудно поверить.

— Ладно, Феликс, не горячись. — Свен дружески улыбнулся. — Я пришел сюда с белым флагом. Не пора ли нам наконец заключить мир?

— Я просто мечтаю об этом! — наигранно воскликнул Феликс. — Но сейчас — не время и не место. — Он обвел рукой веранду; гости веселились, всего в нескольких шагах от них танцевала влюбленная парочка. — И тебя сюда не приглашали… Ева, — холодно обратился к ней Феликс, — идите в дом. Поешьте, выпейте чего-нибудь…

Ева побледнела. Феликс явно выпроваживал ее! Она чувствовала себя ужасно глупо и, взглянув на Свена, поняла, что тому все происходящее нравится еще меньше, чем ей. Улыбка сползла с его лица, на нем появилась непонятная гримаса. Ева почувствовала, что в ней закипает злость. Какое право имеет Феликс так вести себя, ставить людей в неудобное положение?!

— Лучше сделайте, как он сказал, — посоветовал Свен. — Феликс ведь может быть довольно жестоким. Это качество у него с детства, и он, наверное, уже никогда не изменится.

— И не собираюсь! — рявкнул Феликс. — Идите в дом, Ева!

— Не приказывайте мне! — взорвалась она.

Ева терпеть не могла, когда с ней так разговаривали.

— Осторожнее, Ева! — предупредил Свен. — С Феликсом выпадает только один шанс…

— У тебя нет и его! — Феликс угрожающе двинулся по направлению к Свену и схватил его за ворот рубашки. — Убирайся отсюда, пока я тебя не вышвырнул! — крикнул он.

— О'кей, о'кей! Уже иду!

Заметив, что гости обернулись в их сторону и, разинув рты, наблюдают за происходящим, Свен недюжинным усилием воли попытался изобразить улыбку.

Ева закрыла глаза. Насилие, жестокость… Она так устала от этого! Немного придя в себя, она тихо, но уверенно сказала:

— Пойдемте, я провожу вас, Свен. Нам с вами по пути. — Грустно улыбнувшись, Ева добавила: — Кажется, Феликс хочет, чтобы мы оба ушли…

— Ева!

Феликсу трудно было противостоять. Стараясь не смотреть на него, Ева решительно направилась к выходу в сад, но он в два прыжка догнал ее и крепко схватил за руку.

— Куда вы?

— Прогуляюсь немного. Мне вдруг захотелось подышать свежим воздухом. — Она с вызовом посмотрела ему прямо в глаза.

Лицо Феликса помрачнело.

— Ева, вы же ничего не знаете! У меня есть причины…

— Я прекрасно знаю, что такое ненависть и насилие! — Голос Евы дрожал от волнения. — Вы такой же! Такой же, как Эмил! — Она заметила, как глаза Феликса расширились от удивления, но слова были уже произнесены, поздно было жалеть об этом. — Я хочу побыть одна, ясно? Я думала, что вы другой, мне казалось, вы меня понимаете…

— Я понимаю! И гораздо больше, чем вы думаете, — сказал Феликс таким голосом, что ее сердце мгновенно оттаяло.

Но Ева знала, что сдаваться нельзя, иначе… иначе потом она будет страдать.

— Вы разговариваете со мной так… так… — Ева не могла найти нужного слова, — как будто я ничего не значу для вас!

— Это неправда! — Феликс крепко сжал ее руку. — Вы ничего не понимаете, — с горечью произнес он. — Я же просил вас доверять мне, Ева, вы помните?

— О, я прекрасно помню. Только все это болтовня! Вы просто заговариваете мне зубы и думаете, что я вам поверю. Но я не такая простодушная, как, очевидно, сказал вам Джеймс!

— Ну что вы опять выдумываете?! Джеймс не говорил мне ничего подобного.

— Не надо врать! — Ева чувствовала, что сейчас расплачется.

— Хорошо, идите, если вам так хочется. — Феликс внезапно отпустил ее руку и отступил назад. — Вы правы, вы уже достаточно взрослая, чтобы поступать по-своему. Я не буду мешать вам.

Повернувшись к Свену, он пробормотал сквозь зубы что-то угрожающее и смешался с толпой гостей.

— Забудьте о Феликсе, — сочувственно сказал Свен, когда они вышли в сад. — Это просто-напросто невоспитанный наглец. Удивительно, что он так нравится женщинам!

— А он нравится женщинам? — рассеянно спросила Ева.

Ей действительно не хотелось сейчас говорить о Феликсе, но эта тема все-таки не могла оставить ее равнодушной.

— Разве вы не заметили? Женщины часто влюбляются во властных и грубых мужчин.

— Он очень упрямый и самонадеянный, — с удовольствием поддержала его Ева.

— Ну вот, я об этом и говорю! — обрадовался Свен.

— Вы знаете, он, по-моему, ненавидит вас…

— Похоже, что так. — Свен усмехнулся, для него это явно не было новостью.

— Вам, кажется, на это наплевать? — предположила Ева.

— Совершенно! — подтвердил Свен. — А вы его любите? — вдруг спросил он.

— Нет! — испуганно выпалила Ева. Она не была готова к такому вопросу. — У нас с Феликсом довольно натянутые отношения, — признала она.

— Не сказал бы, видя, как вы мило танцуете вместе, — съязвил Свен.

— Но ведь это был только танец, — грустно произнесла Ева.

— А вам бы хотелось большего?

Ева молча покачала головой, боясь, как бы ее голос не выдал, что она говорит неправду.

— Знаете, вы очень отличаетесь от тех молодых актрис, которых я обычно встречал. Они очень настойчивы, цепляются за каждый удобный случай, а вы…

Но Ева не слушала. Она вдруг поймала себя на мысли, что не знает, куда и зачем идет с этим человеком. Может быть, вернуться?.. Но это значило бы, что она сдается, уступает Феликсу!

Ева оглянулась. Они отошли уже довольно далеко от виллы, почти не было слышно звуков музыки.

— Вам что, не говорили, что в жизни надо использовать каждый шанс? — словно сквозь сон, услышала она вопрос Свена.

— Простите, я задумалась, — смущенно произнесла Ева, не сводя глаз с виллы. — Какой шанс вы имели в виду?

— Я режиссер. — Свен самодовольно улыбнулся. — И я уже давно ищу девушку с вашими данными для своего нового фильма. Но до сегодняшнего дня эти поиски были безрезультатны, — многозначительно добавил он.

— С моими данными? — удивленно переспросила Ева. — Но во мне нет ничего особенного!

— Очевидно, Феликс вас в этом убедил? — предположил Свен, и в его голосе прозвучал укор. — Видите ли, он написал книгу, по которой я собираюсь снимать фильм. Так вот, роль одной героини идеально вам подходит. Вы просто созданы для того, чтобы сыграть Дайану!

— Я? — Лицо Евы выражало крайнее изумление. — Вы это серьезно? Вы действительно предлагаете мне сниматься в фильме?

— Почему нет? — Свен ослепительно улыбнулся. — Неужели вас не привлекает возможность продолжить вашу актерскую карьеру?

— Мою карьеру? Но я занималась в школе актерского мастерства всего пару лет. Это вы называете карьерой? Вы, наверное, шутите! — недоверчиво сказала Ева.

— Я говорю вполне серьезно. Вы хотите попробовать себя в моем фильме?

— Я… — голос Евы упал, — я не знаю, что и сказать.

— Скажите «да»! — воскликнул Свен и с ухмылкой добавил: — Если, конечно, вы не боитесь Феликса. Ему, разумеется, эта идея не понравится. Вероятнее всего, он даже запретит вам сниматься.

— Вы правы… — Ева вспомнила, как Феликс относится к Свену. — Он наверняка будет против.

В ее памяти снова возник последний разговор с Феликсом. Каким командным тоном он говорил с ней! Словно она его собственность… В Еве моментально вспыхнуло чувство протеста.

— Пусть запрещает, если ему так хочется. Я не собираюсь его слушаться! — с вызовом воскликнула она.

— Умница! И правильно! — похвалил ее Свен. — Вот это мне нравится — сила духа, умение мыслить и решать самой! — Достав из кармана какой-то листок, он написал на нем несколько строк и вручил его Еве. — Это место съемок. Приезжайте завтра к девяти. Отсюда не очень далеко, но пешком вам не дойти. Феликс вряд ли предложит вам свои услуги в качестве шофера, так что лучше дойти до деревни и нанять там такси. Я заплачу. К сожалению, я не могу никого прислать за вами, — извиняющимся тоном добавил Свен. — Завтра у нас горячий день…

— Ничего страшного, я доберусь.

— Только не опаздывайте! Я люблю порядок и точность во всем. — Он игриво провел пальцем по щеке Евы. — И не волнуйтесь так! Вы сделали правильный выбор и не пожалеете об этом.

— Надеюсь…

— А я уверен в этом! Кстати, куда вы сейчас направляетесь? Моя машина припаркована здесь рядом. Может быть, съездим куда-нибудь, развлечемся?

— Нет… спасибо. Я лучше вернусь обратно. Мне надо обдумать все, что вы мне сказали.

— Только не дайте Феликсу отговорить вас! У вас талант, это видно невооруженным глазом, — бросил Свен уходя.

Внезапно Еве стало холодно. Обхватив себя руками за плечи, она быстро пошла по направлению к дому.

5

Вечеринка у Феликса была в самом разгаре. Веселые, разгоряченные вином гости переместились на прохладную веранду и удобно расположились в плетеных креслах. Обойдя вокруг дома, Ева незаметно проскользнула в оранжерею. Захлопнув за собой дверь, она почувствовала облегчение — теперь никто ее не найдет. Она останется здесь, пока гости не разойдутся, а потом тихо поднимется в свою комнату.

…Оранжерея, в которой оказалась Ева, была не особенно большой, но настолько красивой, что у нее перехватило дыхание. Она словно попала в райский сад! Экзотические растения со всех концов света прекрасно уживались на этом маленьком кусочке земли. От аромата цветов у нее закружилась голова. Она тяжело опустилась на деревянную скамейку и погрузилась в раздумья.

Если бы когда-нибудь раньше Еву пригласили сниматься в кино, предложив самую маленькую, незначительную роль, она бы просто прыгала от счастья! Но теперь Ева не чувствовала никакой радости, наоборот — на душе у нее было неспокойно, тревожно. Она была уверена, что Феликс никогда не позволит ей сниматься у Свена…

Ну и наплевать! — решила Ева. Я ему не дочь и не жена, он не имеет никакого права мне приказывать! И что я так волнуюсь? Это моя жизнь, мое решение!

Внезапно тишину нарушил скрип открывающейся двери, и Ева быстро вскочила со скамейки. Она совершенно не хотела никого видеть, у нее не было ни сил, ни желания ни с кем разговаривать. И кому могло прийти в голову забрести сюда?! В темноте мелькнула белая рубашка… Это он!

Сердце Евы бешено забилось. Она бросилась в глубь оранжереи, пытаясь избежать встречи: ей хотелось потянуть время, обдумать, как сообщить Феликсу неприятную для него новость. Она так устала от ссор, но на этот раз наверняка снова возникнет скандал! Хоть бы он не нашел ее сейчас…

К сожалению, бежать Еве было особенно некуда; Феликс очень скоро преградил ей путь.

— Я уже обыскал все вокруг! — раздраженно воскликнул он. — Надо мне было раньше догадаться…

Ева неожиданно почувствовала слабость в ногах и страшно разозлилась на себя. Ну надо же! Ей достаточно только услышать звук его голоса — и она мгновенно теряет контроль над собой! Каждой клеточкой своего тела Ева чувствовала, что он рядом, так близко, что она может дотронуться до него рукой…

— Я забыл, что здесь самое тихое место. — Феликс на секунду замолчал, задумчиво посмотрев на нее, но потом его взгляд снова стал непроницаемым, в голосе зазвучали стальные нотки. — Вы уже успокоились? — бесстрастно поинтересовался он.

— Успокоилась?! — возмущенно повторила Ева.

Она смотрела в его красивое холодное лицо, и ей вдруг пришла в голову мысль, что она совершенно не знает этого человека. Не имеет ни малейшего понятия о том, что он чувствует, о чем думает, почему поступает так или иначе… Зачем, например, он сейчас задал такой вопрос? Чтобы опять разозлить ее? Ну что ж, этого он добился.

— Да, успокоилась, — не сразу ответила Ева. — Но, если вы не против, мне бы хотелось побыть здесь одной, — с подчеркнутой вежливостью добавила она.

— А если я против? — Феликс явно решил вывести ее из себя. — Что, если я против? — насмешливо повторил он.

— Послушайте, вы уже нашли меня. Я не утопилась и не бросилась с горы — со мной все в порядке. Вы можете идти веселиться дальше, — с сарказмом сказала Ева.

— Вы думаете, все так просто?

— А зачем усложнять? Ведь я для вас — ничто, и не стоит тратить на меня нервы и время.

— Вы забыли о Джеймсе. Он поручил мне заботиться о вас.

Феликс даже не попытался опровергнуть ее слова, и сердце Евы наполнилось болью.

— Позвольте мне напомнить вам, мистер Берроу, что я уже взрослая женщина и обо мне не надо заботиться, — официальным тоном заявила она. — Кстати, не этому ли вы меня учили? Ну вот, я вняла вашим проповедям. Если раньше я была на попечении Джеймса, то теперь буду все решать сама. Большое спасибо за поддержку. Вы направили меня по верному пути.

Ева нервно засмеялась и Феликс внимательно посмотрел на нее.

— Я давно знаю Свена. У меня были причины, чтобы вести себя с ним именно подобным образом, — вдруг переменил он тему разговора.

— И какие же это причины? — поинтересовалась Ева и, не дождавшись ответа, выпалила: — А впрочем, не хотите говорить — и не надо. Мне совсем не интересны ваши оправдания. Свен предложил мне роль в своем фильме — вот это для меня важно.

— Полагаю, вы шутите? — Судя по его спокойному тону, Феликс и правда не верил тому, что она сказала. — Вы, наверное, просто хотите разозлить меня?

— Зачем? Свен действительно хочет, чтобы я снималась у него, и это очень великодушно с его стороны. Надо сказать, Свен вообще очень милый…

— Ева, честно говоря, вы не производите впечатления человека, который хорошо разбирается в людях. Достаточно вспомнить ваши недавние проблемы…

— А мне он понравился! — назло Феликсу заявила Ева.

— Вы не будете сниматься в этом фильме, — сухо объявил Феликс. — Я вам не позволю!

— Вы не позволите? — Ева ожидала подобной реакции и поэтому нисколько не удивилась. — Большое спасибо за столь трогательную заботу обо мне, но я поступлю так, как мне хочется. Уверена, что у меня все получится и я сыграю эту роль!

— Вы, кажется, забыли, как у вас «получилось» с вашим замужеством? — многозначительно спросил Феликс.

Это был удар ниже пояса. Ева почувствовала, что ее пронзила почти физическая боль.

— Какой же вы… — Ева не договорила: слезы подступили к горлу, она побледнела от унижения.

— Извините. — Феликс, очевидно, понял, что снова допустил оплошность. — Я не хотел… У меня просто вырвалось…

— Нет, вы хотели! Вы хотели унизить меня! — В глазах Евы полыхала ненависть.

— Ева!

— Вы не имеете никакого права поучать меня и говорить, что и как мне делать!

— Вы не будете иметь ничего общего с этим человеком, — сказал Феликс таким тоном, что Ева испугалась. — Я достаточно ясно выразился?

— Более чем достаточно! Но я все равно буду сниматься! И не пытайтесь остановить меня — это бесполезно.

— Если вы согласитесь на роль в фильме Свена, вы пожалеете об этом, обещаю вам, — сказал Феликс уже более спокойно. — Какую роль он предложил вам? Дайаны?

— Да, кстати, вы не забыли, что это также и ваш фильм? Ведь сценарий написан по вашей книге, — попыталась смягчить Феликса Ева. — И я не понимаю, почему должна пожалеть, если соглашусь участвовать в съемках. Сотни — нет, тысячи — девушек были бы счастливы получить такую возможность! Или, может быть, вы считаете, что Свен — плохой режиссер?

— Некоторые из его фильмов довольно удачны, — неохотно признался Феликс. — Многие прочат ему большое будущее.

— Но не вы?

— Я уже давно понял, что мое мнение не имеет для вас никакого значения. Вы мне довольно ясно дали это понять.

— Но это же и ваш фильм. — Ева снова выделила слово «ваш». — И я не понимаю, почему…

— Ради Бога, перестаньте вы наконец говорить «ваш»! — раздраженно прервал ее Феликс.

— Но ведь вы написали ту книгу! — удивилась Ева.

— Какая разница! Если вы действительно думаете, что это «мой» фильм, значит, вы полнейший профан в киноиндустрии, — безжалостно сообщил Феликс. — Это одна из моих первых книг, я написал ее много лет назад. Но главное — сценарий изменил сюжет книги до неузнаваемости. — Феликс тяжело вздохнул. — Так что это уже не мой фильм…

Ева пожала плечами.

— Но вы же сами хотели, чтобы я продолжала актерскую карьеру…

— Да, но не таким же образом! Ева, вы мечтаете о невозможном. Чудес не бывает — за один день не становятся актрисой!

— А я и не собираюсь! И вообще, с чего вы взяли, что я о чем-то мечтаю? Все случилось так неожиданно… Я даже не могла себе представить… Свен предложил мне эту роль, потому что считает, будто я идеально подхожу для нее. Было бы глупо отказаться! Я согласилась потому, что для меня это начало чего-то нового, интересного. Это мой шанс! И я не хочу терять его, вы понимаете? — Ева с надеждой взглянула Феликсу в глаза. — Я выжму из этого все, что смогу!

— Ева, уверяю вас, вы заблуждаетесь. Посмотрите на вещи реально! Нельзя надеяться на молниеносный успех: вы не Лиз Тейлор, а уж Свен, конечно, не Феллини, — попытался он вернуть Еву с небес на землю.

— Откуда вам знать?! — Ева бросила на него взгляд, полный злости. — Благодарю вас за поддержку и добрые слова обо мне, — ехидно сказала она, — но мне пора идти.

Внезапно Ева почувствовала, что попала в железные тиски рук Феликса. Она попыталась освободиться, но уже через секунду бесполезной борьбы поняла, что это ей не удастся. Хуже всего было то, что она сама не знала наверняка, хочет ли вырваться…

— Вы никуда не пойдете, пока не скажете мне, что оставили идиотскую идею!

— Отпустите меня! — Ева дернулась в его руках, но объятия Феликса стали только крепче.

— Я не отпущу вас, пока вы не пообещаете мне отказаться от роли!

— Никогда! — Глаза Евы горели решимостью. — Вы не заставите меня отказаться! Вы не можете относиться ко мне, как к вашей… собственности!

— Не могу? — Феликс притянул ее ближе; она почувствовала тепло его тела, его напряженные мышцы, биение сердца. Его пальцы, словно углями, жгли ее обнаженное плечо. — Ну, это мы сейчас увидим!

…Все произошло настолько быстро, что Ева даже не успела понять, какую опасность таят в себе эти слова. Руки Феликса, нежные, но такие сильные, зарылись в ее густые волосы, не давая ей повернуть голову. В считанные доли секунды Феликс завладел ее губами, лишив ее способности думать. Ева забыла обо всем — о том, кто он и кто она, — покоряясь лишь его губам, его мужской силе… Никто и никогда не целовал ее так!

Желанию Феликса невозможно было противиться — так же как и собственному желанию. Ева отдалась на волю чувств без всякой боязни и сдержанности, обнимая его и замирая в его объятиях. Прижимаясь к Феликсу, она безмолвно давала ответ, которого он так настойчиво искал, каждым прикосновением подтверждая, что принадлежит ему.

Ева не думала, хорошо или плохо то, что происходит между ними. Ее мечта стала явью!

— Ну что, ты больше не будешь спорить со мной? — прошептал ей на ухо Феликс и снова впился ртом в ее губы.

Ева потерялась в водовороте безумных ощущений, уносивших ее все дальше от реальности. Она обхватила руками сильную шею Феликса и начала целовать его, чувствуя во всем теле нестерпимый огонь желания.

Дрожащими пальцами Ева расстегнула несколько пуговиц на его рубашке. Руки Феликса скользнули ниже, сжимая ее бедра; тихий жалобный стон вырвался у Евы, и в нем было все сразу: наслаждение, мольба, признание его власти… Мир, казалось, покачнулся вокруг, когда Феликс осторожно положил Еву на мягкую траву. Он сжал ладонями ее лицо, не давая шевельнуться, глядя на нее так, словно никогда не видел раньше, а потом осторожно нагнулся над ней, осыпая поцелуями ее глаза, щеки, шею.

— Феликс… простонала Ева.

— Шшш. — Феликс мягко накрыл губами ее губы, не давая сказать ни слова. — Не говори ничего… Ты так прекрасна!

В его голосе звучали страсть и неподдельное восхищение. Душа Евы пела. Ей не нужно было большего счастья — лишь бы слышать такие слова от Феликса!

— Ты правда так думаешь? — с надеждой в голосе спросила Ева. Ей необходимо было подтверждение, она все еще не могла поверить, что все это наяву.

— Конечно! Ты самое очаровательное создание в мире! — Губы Феликса нежно и страстно ласкали ее шею. — Господи, Ева, неужели ты не догадываешься, почему Свен хочет, чтобы ты снималась у него в фильме?

Эта фраза словно молнией сверкнула в мозгу у Евы. Она вдруг все поняла, и прозрение было ужасным. Сжав кулаки, она с силой толкнула в грудь Феликса, но он держал ее слишком крепко… И тогда Ева услышала какой-то сдавленный, нечеловеческий крик, похожий на плач, и лишь через секунду до нее дошло, что кричала она сама. Феликс мгновенно изменился в лице и выпустил ее из объятий.

— Как ты мог?! — с надрывом в голосе воскликнула Ева и одним резким движением вскочила на ноги. — Ты считаешь, что я настолько глупа?

Ева была бледна, ей не хватало воздуха. Она чувствовала себя так, будто долго-долго бежала и вдруг обнаружила, что все это время оставалась на месте.

— Ева, о чем ты?!

— А впрочем, ты прав: я действительно глупа, раз допустила все это, позволила себе зайти так далеко… Но теперь я проснулась! Поздно, но проснулась!

Ева отвернулась. Она была не в силах смотреть в глаза Феликсу. Слишком большое унижение — знать, что ты была готова отдаться человеку безжалостному и расчетливому. Как она могла — с ее опытом страданий и унижений — опять поверить мужчине, который пытался соблазнить ее, сделать из нее послушную марионетку в своих руках?!

— Какая муха тебя укусила?

Темно-карие глаза Феликса смотрели на нее с недоумением, но голос звучал удивительно спокойно.

— Муха?! — возмущению Евы не было границ. — Я просто наконец-то прозрела и поняла, какой ты негодяй! — Она нервно одернула подол платья и отряхнула с него прилипшие травинки.

— Ева…

Феликс, очевидно, так до сих пор и не понял, о чем идет речь. Он шагнул было к ней, но она закричала:

— Не прикасайся ко мне! Не смей! — Ева сама пришла в ужас от звука собственного голоса, но уже не могла контролировать себя. Феликс застыл, лицо его стало словно каменным.

— Не знаю, что ты себе вообразила, — медленно произнес он. — Не имею ни малейшего понятия, в чем я так провинился перед тобой… Но уверяю тебя: ты ошибаешься.

— Ошибаюсь? Мне так не кажется. Даже наоборот — я уверена… уверена в том, что ты разыграл эту комедию, только чтобы я подчинилась тебе, чтобы показать свою власть надо мной!

Глаза Феликса потемнели от гнева.

— Я не верю своим ушам! Ты что, правда думаешь, что я это все подстроил? Ты с ума сошла!

В любой другой ситуации Ева не обратила бы внимания на его последние слова, но сейчас она не собиралась ничего ему спускать.

— Наверное, ты прав. Я так легко попалась на твою удочку, что мне, пожалуй, действительно стоит немного подлечиться. Может быть, тогда моя голова заработает лучше. Сейчас она мне не очень хорошо помогает.

— То, что произошло между нами, никак не связано с разумом. Это чувства. Я даже не догадывался, что нечто подобное может случиться, когда пришел сюда и увидел тебя. И уж тем более — ничего не планировал…

Глаза Евы превратились в узкие щелки.

— Я не верю тебе! Не верю ни единому твоему слову! — бесстрастно сказала она. — Мне следовало помнить, что все мужчины одинаковы. Эмил уже преподал мне один урок — жестокий урок… Но, оказывается, для меня этого было недостаточно, и я снова…

— Я не Эмил! — резко оборвал ее Феликс. — Не смей сравнивать меня с ним!

— «Не смей», «ты с ума сошла», — только это ты и можешь сказать? Я не желаю больше разговаривать с тобой! Мне противно тебя слушать! — выпалила Ева.

Феликс молчал. Тишину нарушали лишь доносившиеся издалека звуки музыки и взрывы смеха веселившихся гостей.

— Так ты не хочешь меня слушать? — Ева невольно вздрогнула от его ледяного тона. — Хорошо, я не буду больше тебя мучить. Если ты хочешь сделать глупость, делай ее. Не стану тебя останавливать. Только не прибегай ко мне потом, когда окажешься по уши в грязи!

…Когда за Феликсом захлопнулась дверь, Ева медленно опустилась на землю и, уткнувшись лицом в траву, зарыдала…

На следующее утро Ева встала с сильной головной болью и опухшими от слез глазами, но чувствовала себя как никогда сильной и уверенной в своей правоте. Проразмышляв все ночь, взвесив все «за» и «против», она наконец пришла к окончательному решению — ехать к Свену и сниматься у него!

Решительным жестом Ева засунула в карман зеленых шорт листок с адресом, надела легкую светло-желтую рубашку и взглянула на себя в зеркало. Конечно, в Англии ей не пришло бы в голову явиться на съемочную площадку в подобном наряде, но здесь все постоянно ходили в шортах, и Ева решила, что выглядит неплохо.

Она провела расческой по волосам. Переливаясь золотом на утреннем солнце, локоны волнами побежали по спине. Свену должно понравиться, подумала Ева и решила не завязывать их, а оставить так, как есть.

Мертвая тишина стояла в доме… Еве была противна сама мысль о завтраке, но она все-таки спустилась на кухню, взяла несколько фруктов из вазы на столе и положила их в сумку. Вокруг царил полный хаос — повсюду стояли перевернутые стаканы и грязные тарелки. Ева всей душой посочувствовала Анне, которой придется все это убирать.

Было еще слишком рано, когда она тихо выскользнула из дома, но при мысли о возможной встрече с хозяином дома ее бросило в дрожь. Вчера ночью по пути в свою комнату Ева мельком видела его — веселый и беззаботный, с бокалом в руке, он шутил и смеялся в компании друзей. Их глаза встретились, но всего на секунду — Феликс демонстративно отвернулся, игнорируя ее…

Ева знала, где находится деревня, в которой можно было взять такси: они проезжали ее по дороге из аэропорта. Путь предстоял достаточно долгий, но это не пугало молодую женщину: она готова была бежать всю дорогу, лишь бы скорее оказаться подальше от виллы.

Первое время она действительно бежала, боясь, что Феликс заметит ее из окна своей спальни, и лишь когда дом скрылся из виду, вздохнула с облегчением. Если ей повезет, Феликс прямо из постели пойдет в душ, а потом закроется на весь день в кабинете. Ева предприняла некоторые меры предосторожности — задернула занавески на окнах, плотно закрыла дверь, чтобы Феликс подумал, что она все еще спит. Если он не зайдет к ней до того, как займется работой, он вообще не заметит ее отсутствия.

Шагая по каменистой дороге, Ева в который раз невольно изумилась красоте пейзажа. Приехав сюда, она словно попала в иной мир — зеленый, пышный, где лепестки цветов и листья кудрявились от ласковой влажности утреннего воздуха. Десятки белых крестьянских домишек лепились к крутым склонам. Воздух был полон таинственных звуков — какая-то птица пела в листве, ветер шелестел кронами деревьев. Вокруг царили мир и покой. Цивилизация не добралась до этого райского уголка земли, все здесь имело такой же вид, как и сто лет назад.

Свежий воздух возбудил аппетит, и Ева с удовольствием съела несколько сочных фруктов, потом, порывшись в сумке, достала носовой платок и вытерла испачканный рот и руки.

Услышав вдали шум, Ева отошла подальше на обочину: недавно ее обогнали два тяжелых грузовика, поднимая столб пыли, и теперь она решила заблаговременно посторониться.

Однако на этот раз к ней приближался не грузовик. Обернувшись, Ева застыла на месте как вкопанная: тихо шурша гравием, по дороге ехал знакомый «мерседес»! Нервно скомкав в руке носовой платок, Ева испуганно оглянулась по сторонам, ища убежища, но бежать было некуда…

С замиранием сердца она следила за машиной Феликса. «Мерседес» резко затормозил рядом с ней, затемненное стекло бесшумно скользнуло вниз. Ева увидела знакомое лицо, взгляд черных глаз пригвоздил ее к месту… Минуту они молча смотрели друг на друга.

— Садись! — не терпящим возражений тоном произнес Феликс.

— Нет! — собравшись с духом, выдавила Ева. — Я иду в деревню — возьму там такси, — сказала она, сделав над собой усилие, чтобы не отвести взгляда.

Феликс, как всегда, был неотразим. Наспех наброшенная незастегнутая рубашка обнажала его загорелую грудь; при малейшем движении плеч было видно, как под тонкой тканью перекатываются мускулы. Жесткий взгляд глаз одновременно пугал и притягивал.

— Так, значит, ты все же решилась… — негромко произнес Феликс.

— Да… — чуть слышно подтвердила Ева.

— Что ж, в таком случае я отвезу тебя.

— Что?! — Ева не пыталась скрыть своего удивления. — Отвезешь меня в деревню?

— Я не хочу, чтобы ты шла здесь одна в такой час. Это небезопасно, — объяснил Феликс. — Тебе надо было разбудить меня утром, вместо того чтобы убегать, как преступнице, пока я сплю! О чем ты, черт возьми, думала?

— О прошлой ночи, — с каменным лицом сказала Ева, — о твоем гневе. О том, что ты решил не пускать меня на съемку.

— Я и сейчас не хочу пускать тебя! — раздраженно бросил Феликс. — Но раз уж ты такая упрямая… Залезай!

— Нет!

Дверца открылась, и Феликс в одно мгновение выскочил из машины. Теперь он был совсем близко… слишком близко! Ева чувствовала запах его геля для душа, видела, как с его мокрых волос одна за другой стекают капельки воды…

— Залезай сама или я заставлю тебя! — В его голосе звучала угроза.

Ева испуганно отступила.

— Ты… ты не заставишь меня поехать с тобой! — еле слышно прошептала она. — Я знаю, что ты сделаешь, если я сяду в машину. Ты просто отвезешь меня обратно домой! А я не хочу этого. Я приняла решение — и буду сниматься в фильме!

— Это я уже понял… когда обнаружил, что ты ушла, — сердито сказал Феликс. — И я здесь не для того, чтобы спорить с тобой с утра пораньше. Успокойся и садись в машину. Я отвезу тебя, куда ты хочешь.

— Правда? — недоверчиво спросила Ева.

— Я же сказал. — Феликс хмуро взглянул на нее. — Что с тобой? Ты мне не веришь?

— Я… я думала, ты приехал сюда, чтобы остановить меня, что ты не хочешь, чтобы я соглашалась на эту роль…

— Так и есть! — холодно отрезал Феликс. — Но сейчас это, пожалуй, не имеет никакого значения…

— Ты прав, это действительно не имеет никакого значения. Не волнуйся обо мне — я дойду сама. Погода замечательная, идти недалеко, и…

— Ты не поняла меня, — сказал Феликс тихо, но таким тоном, что Ева вздрогнула. — Или ты поедешь со мной, или не поедешь вообще. Садись!

Еве стало ясно, что дальше спорить глупо. Будь что будет!

Она молча подошла к машине и села…

Минут десять они ехали, не обмениваясь ни словом. Наконец Ева не выдержала:

— Ты, наверное, знаешь, где место съемок?

— Да.

— Ты бывал там раньше? — Ей очень хотелось разрушить это напряженное молчание.

— Да.

Ева тяжело вздохнула: Феликс был непробиваем.

— Это все, что ты мне можешь сказать? — обреченно спросила она.

— Это все, что я хочу сказать! — раздраженно поправил ее Феликс. — Не искушай судьбу, Ева. Я обещал отвезти тебя — и отвезу. Но это не значит, что я одобряю твое решение.

Ева опять глубоко вздохнула. Тема была закрыта. Весь остальной путь они проделали молча.

Оказавшись наконец на съемочной площадке, Ева поразилась. Это место резко конрастировало с окружающим пейзажем — все здесь носило отпечаток бурной человеческой деятельности. Несколько огромных грузовиков — очевидно, те, которые проехали мимо Евы, — расположились вокруг площадки. Везде было навалено оборудование — огромные осветительные приборы, длинные, извивающиеся змеями кабели…

Непонятная тревога охватила Еву. Она невольно взглянула на Феликса и обнаружила, что он выжидательно смотрит на нее.

— Если ты сомневаешься, давай сейчас же вернемся домой. — Феликс, очевидно, заметил настроение Евы. — Еще не поздно… передумать.

— Нет! Я уже все решила, — стараясь говорить как можно увереннее, ответила она.

С вздохом разочарования Феликс открыл дверцу.

— Как хочешь…

Ева вылезла из машины. От волнения она с трудом держалась на ногах. Ее внимание привлек большой фургон с красной надписью, вокруг которого толпились люди. Кое-кто жевал принесенную с собой еду, другие разговаривали и громко смеялись.

Словно из-под земли перед Евой возник сияющий Свен. На нем была цветастая рубаха — не та, что прошлым вечером, но не менее кричащая.

— Ты все же приехала! Молодец! — Свен чмокнул ее в щеку. — Выглядишь потрясающе!

Ева нервно улыбнулась, услышав, как за ее спиной хлопнула дверца «мерседеса».

— Феликс?.. — Свен холодно кивнул. — Честно говоря, удивлен твоим появлением здесь.

— Удивлен или разочарован? — язвительно спросил Феликс. — Кстати, это ты посоветовал Еве идти пешком в деревню? Просто замечательная идея!

— А что в этом плохого? И Ева, кажется, не возражала…

— Неважно, возражала она или нет! — резко сказал Феликс. — Ты должен был сначала посоветоваться со мной!

— Вот уж не думал, что взрослой девушке нужна нянька! — с наигранным изумлением воскликнул Свен. — Ты что же, никуда не пускаешь ее одну?

— Это, вообще-то, тебя не касается, — сквозь зубы процедил Феликс. — Но раз уж она решила поехать к тебе, кто-то должен быть рядом и наблюдать, чтобы ты не воспользовался ее неопытностью.

— Да что ты! Мне даже мысли такой в голову не приходило!

— Неужели?! — Феликс засунул руки в карманы джинсов и насмешливо сузил глаза. — Как интересно…

— Феликс, мне кажется, тебе пора ехать, — неожиданно вмешалась Ева в их разговор. — Мне действительно не нужна нянька. В случае чего я сама смогу за себя постоять.

— Об этом не может быть и речи, — твердо заявил Феликс. — Я останусь и подожду тебя.

— Но ты поставишь меня в неловкое положение! Тем более что…

В этот момент у края съемочной площадки затормозил пикап с красочной надписью, из которого высунулся парень и крикнул, что ему нужен мистер Берроу. Ева замолчала на полуслове, а Феликс с видимым раздражением направился к машине.

— Пойдем выпьем по чашечке кофе, — предложил Свен. — Или, может быть, ты хочешь позавтракать? У нас здесь хорошо кормят… — В подтверждение своих слов он показал рукой на людей, с явным аппетитом поглощающих свой завтрак.

— Нет, спасибо. Я не голодна.

Ева разговаривала со Свеном, но ее внимание было приковано к Феликсу, который перебросился с парнем парой фраз, затем тот уехал.

— Это от Анны, — пояснил Феликс, возвращаясь к Еве со Свеном. — Она знала, где меня можно будет найти, и обратилась за помощью к местному торговцу сувенирами, зная, что тот будет проезжать мимо. Что-то случилось с ее отцом. Она просит, чтобы я приехал.

— Что-нибудь серьезное? — забеспокоилась Ева.

Феликс неопределенно пожал плечами.

— Не имею ни малейшего понятия… Но, судя по всему, Анна очень встревожена. А у нее нет привычки паниковать по пустякам.

— Подожди-ка… Ничего не понимаю! Почему они сразу не вызвали врача, а обратились к тебе? — удивилась Ева. — Чем ты можешь помочь?

— Видишь ли, врач, который обычно лечит их семью, сейчас уехал по другому вызову, они не могут с ним связаться. — Феликс почему-то выглядел смущенным. — А я… я в крайнем случае смогу отвезти его на машине в больницу. Мне надо срочно ехать, — подытожил он.

— Мы тебя не задерживаем, — ехидно улыбнувшись, сказал Свен и, повернувшись к Еве, добавил: — Иди возьми себе кофе. Я приду через минуту.

— Ева… — предостерегающе начал Феликс.

— Со мной все будет в порядке, — раздраженно бросила она. — Я не нуждаюсь в твоей постоянной опеке.

— Я в этом не уверен. — В голосе Феликса была тревога. — Я не хочу оставлять тебя здесь одну!

— Ты должен помочь Анне. Пожалуйста, поезжай! Честное слово, я справлюсь сама!

Феликс некоторое время колебался.

— Я вернусь, как только смогу, — наконец холодно сообщил он и, резко повернувшись, пошел к машине.

6

Ева стояла в тени, внимательно прислушиваясь к голосу Свена, чтобы не пропустить, когда он объявит ее выход. Лишь на секунду она позволила себе закрыть глаза, пытаясь собраться с силами. Надо сказать, ей с трудом удавалось сохранять хотя бы внешнее спокойствие: в душе у нее все кипело. Ева кляла себя за глупость и наивность. Надо было послушаться Феликса! — стучало у нее в голове. Он опытнее и умнее — он заранее знал, что все так получится!

— Ева! Готова? — словно сквозь пелену, услышала она голос Свена. — Внимание! Мотор!

Ей не надо было делать ничего особенного — просто появиться перед камерой и немного пройти. Свен объяснил, что она должна выйти из лесной чащи «походкой богини»…

Помни о камере! — сказала себе Ева. Делай все так, как сказал Свен. Чем быстрее ты с этим закончишь, тем быстрее с тебя наконец снимут ужасный костюм!

Костюмом это одеяние можно было назвать лишь с большой натяжкой — Ева просто была замотана в тонкую прозрачную ткань. Она еще раз осмотрела себя и нахмурилась. Ярко светило солнце, а, помимо этого, Ева была освещена еще и юпитерами. У нее возникло подозрение, что с таким же успехом она могла идти голой — эффект был бы тот же!

Третий дубль… Они что, пришли сюда, чтобы издеваться надо мной? Или чтобы рассмотреть меня во всех подробностях? «Нет, надо успокоиться, — говорил Еве внутренний голос. — Они профессионалы и знают, что и зачем делают…»

Если бы Феликс был здесь! Он бы… Нет, ни за что! Еву пронзил ужас. Он бы увидел ее в этом наряде… Какое унижение, какой позор! Слава Богу, что его здесь нет.

А может, Феликс специально уехал, чтобы оставить ее здесь одну, беспомощную, чтобы показать ей, как глупо было ввязываться в это?..

— Снято! Еще раз!

Свен подошел к Еве; она поймала себя на мысли, что не может смотреть ему в лицо, и сосредоточила взгляд на разводах его яркой рубахи.

— Это было уже лучше, дорогая, но еще недостаточно хорошо, — сообщил он ей, ослепительно улыбаясь. — Видишь ли, выражение твоего лица… Ты была слишком напряжена, думала о чем-то своем. Старайся идти помедленнее. Помни, что я сказал тебе: ты видение, женщина, о которой Артур только мечтает…

— Свен… — Ева по-прежнему не сводила глаз с его рубахи. — Я не уверена, что справлюсь… Мне кажется, что я выгляжу… ужасно!

— Чушь! Ты выглядишь великолепно! — Ева почувствовала на себе его раздевающий взгляд. — Ты, безусловно, справишься. У тебя уже сейчас все хорошо получается. Помни: это начало твоей карьеры! Попробуй еще раз, и главное — двигайся медленно и плавно, словно во сне…

— Ну и как все прошло? Или мне нельзя об этом спрашивать?

Ева удобно устроилась на мягком сиденье, пристегнула ремень безопасности и вздохнула с облегчением.

В тот момент, когда в поле ее зрения появилась длинная, сверкающая на солнце машина Феликса, Ева была на грани истерики, но его появление сразу придало ей сил. Он казался таким уверенным в себе, умным и надежным! Ева еле сдержалась, чтобы не сорваться с места и не броситься к нему в объятия.

Сейчас она лихорадочно думала, что ему ответить. Очевидно, придется разыграть целую сцену — и это будет не легче, чем то, что она делала в фильме Свена…

— Все было замечательно! — с преувеличенной бодростью воскликнула она, но при этом низко опустила голову, делая вид, что что-то ищет в сумке: так Феликс не мог заметить, что в ее глазах стоят слезы.

— Значит, тебе понравилось?

— Конечно!

Волосы упали на лицо Евы, но она даже не попыталась поправить их.

— Ты, должно быть, устала? — не унимался Феликс; он вел машину одной рукой, а другая вольготно расположилась на спинке сиденья Евы. — Свен продержал тебя довольно долго.

— Были кое-какие проблемы со светом. — Рука Феликса случайно коснулась ее шеи, и Ева тут же наклонилась вперед. — Потом что-то случилось с камерой… Из-за этого пришлось все переснимать несколько раз. Но я, в общем-то, ожидала, что так будет, — с видом знатока добавила она и резко переменила тему: — Как себя чувствует отец Анны? Тебя так долго не было…

— Что, соскучилась? — насмешливо поинтересовался Феликс. — С ним все в порядке, — уже серьезнее сказал он. — Он упал с лестницы, но переломов нет. Несколько синяков, ссадин — в общем, ничего страшного… Лучше расскажи о себе. Какой эпизод вы снимали?

— Ну не знаю, как тебе описать… В общем, там Дайана выходит из леса. Кстати, когда мы приедем, я, наверное, поплаваю в бассейне. Сегодня так жарко…

Ева сказала первое, что пришло в голову, пытаясь переключить внимание Феликса, но его оказалось не так-то просто обмануть.

— Понятно… — задумчиво протянул он. — Ты не хочешь говорить об этом. Интересно почему?

— Феликс, пожалуйста!.. — Голос Евы дрогнул. Она действительно не хотела ничего рассказывать, боясь проговориться. Если Феликс узнает правду, это будет катастрофа. — Пожалуй, ты прав — я в самом деле очень устала, мечтаю вернуться домой и отдохнуть.

— В остальном я тоже был прав?

— Это что, допрос? — вспылила Ева и решила воспользоваться тактикой нападения: — Это был замечательный день! Все были очень милы и дружелюбны. Свен сказал, что я просто великолепна и меня наверняка будут номинировать на «Оскара»! — Она бросила на Феликса гневный взгляд. — Ну? Теперь ты доволен?

— А как ты думаешь? — Темно-карие глаза изучающе смотрели на Еву. — Хорошо, забудем об этом. Ясно, что прямого ответа от тебя не дождаться. Лучше я сам позвоню Свену. Может, от него добьюсь чего-нибудь вразумительного.

— Не вздумай этого делать! Я же сказала, все прошло прекрасно. Это был лучший день в моей жизни!

— Да верю, верю!.. Ой, Ева, смотри, вон свинья в небе полетела! — Голос Феликса был полон открытой насмешки.

Ева, словно ошпаренная, выскочила из машины, как только они подъехали к вилле. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, нервно дергая ремешок сумки, она ждала, когда Феликс откроет дверь. Он заметил ее напряжение.

— Ева, ты ведешь себя как-то странно… Ты себя хорошо чувствуешь?

— Прекрасно! — коротко ответила она. — Просто прекрасно!

Феликс внимательно взглянул на нее, и Ева отвела глаза. После сумасшедшего дня она была совершенно без сил и не могла выдержать его взгляда. Ее плечи опустились под грузом сомнений и мук, внутренней борьбы и постоянных перепалок с Феликсом. Ее душа хотела спокойствия и одиночества, но тело жаждало мужских объятий, защиты и помощи… Господи, какая же я слабая! — подумала Ева.

— Феликс, открой, пожалуйста, поскорее! — стараясь говорить как можно спокойнее, попросила она. — Я просто мечтаю о холодном душе…

Но Феликс, словно издеваясь, очень медленно поворачивал ключ в замке.

— Сегодня я звонил Джеймсу и сообщил о твоем новом увлечении, — будничным тоном произнес он.

— Зачем ты это сделал?! — возмутилась Ева.

— Я считаю, он должен знать, — твердо ответил Феликс.

— И ты, конечно, дал ему понять, что ты против?

— Да, я не стал этого скрывать. — Голос Феликса звучал совершенно невозмутимо. — Но я сказал, что спорить с тобой было бесполезно.

— И как же отреагировал Джеймс? — с тревогой спросила Ева.

— Никак. — Феликс пожал плечами. — Он был очень занят.

У Евы вырвался вздох облегчения.

— Значит, он не оправдал твоих ожиданий…

— Что ты имеешь в виду?

— Уверена, ты надеялся услышать от Джеймса совсем другое. Ну, например, что-то похожее на то, что сам наговорил мне. — Голос Евы был полон сарказма. — Но тебе не повезло. Джеймс в своем репертуаре: то он трогательно заботится обо мне, то почти не обращает внимания. Вполне вероятно, он уже забыл, что отправил меня сюда…

— Не болтай глупости! — Феликс наконец открыл дверь. — Наоборот, Джеймс сказал, что собирается навестить тебя. Но я убедил его, что для тебя сейчас очень важно проявить самостоятельность.

У Евы вырвался возглас разочарования, и темные брови Феликса вопросительно взлетели вверх. Ева почувствовала, что он проверяет ее.

— Ты удивлена… или недовольна? Разве ты не этого хотела?

— Разумеется, этого! — заметно пересиливая себя, сказала Ева. — Дай же мне пройти!

Она ступила на порог, но Феликс неожиданно преградил ей путь: в ее голосе звучали слезы, и он, конечно, моментально заметил это.

— Ева, что-то не так? — встревоженно спросил он. — Почему ты не хочешь мне рассказать?

— Повторяю: все прекрасно! — Ева нервно откинула пряди со лба. — И хватит давить на меня!

— С чего ты взяла, что я давлю на тебя?

— Неважно! Но мне это не нравится!

Резким движением оттолкнув Феликса, Ева вбежала в дом. Перескакивая через ступеньки, она влетела вверх по лестнице, за секунду преодолела коридор и, захлопнув дверь спальни, без сил прислонилась к ней, дрожа как осиновый лист. Ева понимала, что окончательно запуталась. Прошедший день был похож на ночной кошмар. Надо было послушаться Феликса, поверить его словам! Он же предупреждал ее, уговаривал не ввязываться в это… И почему она такая упрямая?! Из упрямства и чувства противоречия она вышла замуж за Эмила, из упрямства так долго жила с этим человеком, хотя здравый смысл говорил ей, что давно пора бросить его…

Но рассказать Феликсу все, признать свою ошибку? Эта мысль повергала Еву в ужас. Что он подумает, как будет относиться к ней, когда узнает правду? Она и так не очень-то интересует его! Он, похоже, совершенно забыл о том, что произошло прошлой ночью…

А Ева не забыла… Стоило ей закрыть глаза, как перед мысленным взором вставала одна и та же картина — ночь, сказочно красивая оранжерея, доносящиеся издалека звуки музыки, и… И они целуются! Ева словно наяву чувствовала силу его объятий, вкус его поцелуя, жар и дрожь от его близости…

И напрасно пыталась она прогнать наваждение, напрасно говорила себе, что Феликс просто манипулировал ею, пытался подчинить ее своей воле. Забыть эту ночь было выше ее сил.

Ева подошла к шкафу, открыла его и взяла мягкое махровое полотенце. Раздевшись, она направилась в ванную, и в этот момент в дверь ее комнаты постучали. Ева в замешательстве уставилась на разбросанную по дивану одежду, совершенно не зная, что делать. Оценив ситуацию и рассчитав, что одеться она уже не успеет, Ева быстро завернулась в полотенце.

— Да?

— Можно мне войти? — услышала она вежливый вопрос Феликса.

— Ммм… Подожди секундочку…

Ева посмотрела на себя в зеркало. Полотенце, конечно, оставляло открытой большую часть тела, но, по сравнению с тем, как она ходила сегодня на съемках, все выглядело довольно прилично.

Собрав с дивана одежду, она сунула ее в ближайший ящик и, натянув повыше полотенце, медленно открыла дверь.

— Что случилось?

— Звонит Свен. Хочешь поговорить с ним?

— Я… я только что собиралась пойти в душ…

— Это я заметил, — усмехнулся Феликс, оглядев Еву с головы до ног. — А ты уже загорела. Плечи даже обгорели.

— Серьезно? — Ева поглядела на свои покрасневшие руки и плечи. — Да… правда… Надо было пользоваться кремом для загара.

Ответная реплика Феликса поставила Еву в тупик:

— Или не снимать блузку…

— Да, пожалуй, — чуть слышно согласилась Ева.

Феликс метнул на нее испытующий взгляд.

— Кстати, зачем ты это сделала?

— Не знаю… — Ева старалась говорить непринужденно. — Мне стало жарко, и… и я забыла, как здесь сильно печет солнце.

— Странно, вчера этого еще не было. Ты что же, разделась прямо на съемочной площадке?

Ева пребывала в полном смятении, она решительно не знала, что сказать. Феликс вдруг положил руки на ее разгоряченные плечи, его прикосновения принесли блаженную прохладу.

— Так ты не хочешь рассказать мне о сегодняшнем дне?

Голос Феликса был тих и спокоен, но Еве в нем послышалась угроза. Она отодвинулась на шаг и пробормотала:

— Честно говоря, мне нечего сказать. Обычный день…

— Ну вот и расскажи, что произошло в этот обычный день, — настаивал Феликс.

— Послушай, Свен ждет… Я пойду поговорю с ним.

— Стоит ли? Этот человек — негодяй!

— Я не знаю, что произошло между тобой и Свеном, почему ты так ненавидишь его, но меня это не касается! Не ка-са-ет-ся, понимаешь?! — вспылила Ева.

Она почти кричала. Очевидно, подобная реакция выглядела совершенно неадекватной, и Феликс нахмурился.

— Что он сделал с тобой?

Ева густо покраснела.

— Не будь смешным! Ничего он не сделал!

— Ты думаешь, я слепой? — возмутился Феликс. — Ты думаешь, я не заметил, в каком состоянии ты была, когда я приехал за тобой?

— Я же сказала тебе, что просто устала, — с каменным лицом произнесла Ева. — Это был трудный длинный день…

— Не считай меня за дурака! — холодно отрезал Феликс. — Свен изменил сцену сна Артура, и ты должна была изображать сексуальную сирену, я прав?

Ева опустила голову. Он обо всем догадался! Больше не было смысла что-то скрывать.

— Почти прав… — несчастным голосом откликнулась она.

— Я убью его!

— Нет! — Ева испуганно посмотрела на Феликса. — Пожалуйста, забудь об этом! Все не так плохо…

— И ты думаешь, я поверю?!

— Я просто чувствовала себя не в своей тарелке. Мне казалось, что у меня ничего не получается… Завтра все будет лучше. Я пойду поговорю со Свеном. — Ева решительно двинулась к двери.

— Можешь не торопиться, — бесстрастно произнес Феликс. — Свен уже знает, что ты занята.

— Но ты же сказал…

— Я знаю, что я сказал! — оборвал ее Феликс; в его взгляде был вызов. — Я солгал. Я хотел увидеть твою реакцию — и она оказалась именно такой, как я предполагал: ты так же жаждешь разговаривать со Свеном, как я.

— Так ты обманул меня?! — воскликнула Ева; в ее голосе слышались горечь и отвращение. — Опять обманул! Как прошлой ночью! Неужели это единственное, на что ты способен?!

— Прошлой ночью? — удивленно повторил Феликс.

Неужели он все забыл?! — промелькнуло в голове Евы. Какое унижение…

— Да! Прошлой ночью в саду! — уточнила она.

— А… это ты о том, как на нас вдруг нахлынули чувства и мы чуть было не занялись любовью? — как ни в чем не бывало поинтересовался Феликс.

— Когда мы — что?..

От его спокойного равнодушия у Евы пропал голос. Господи, зачем я заговорила об этом?! — кляла она себя. Он такой циничный, ему так легко говорить о том, о чем я боюсь даже думать…

— О каких чувствах ты говоришь?! — вспылила она. — О чувстве собственного превосходства? Ты типичный самец, готовый пойти на все, чтобы подтвердить свою власть!

— Ты так считаешь?

— Я знаю это! И ты меня не переубедишь, даже не пытайся, только зря потеряешь время! — Ева подошла наконец к ванной и рывком открыла дверь. — А сейчас, если ты не против, — язвительно добавила она, — я бы хотела все-таки принять душ.

— А если Свен позвонит еще раз? — хитро сузив глаза, поинтересовался Феликс.

— Тогда, конечно… конечно, я поговорю с ним — твердо сказала Ева.

— Понятно… Так я и думал, — удовлетворенно протянул Феликс. — Ответь мне, пожалуйста, на последний вопрос. Ты затеяла все это ради самоутверждения?

— Ничего подобного! — Полотенце Евы чуть соскользнуло, почти обнажив грудь, но она даже не заметила этого. — Просто я хочу… хочу добиться чего-нибудь в жизни, преуспеть…

— Итак, раньше ты терпела постоянные неудачи и наконец решила все изменить, добиться успеха? Похвально… — серьезно сказал Феликс. — Но ты выбрала неправильный путь, Ева. Этот фильм не принесет тебе успеха. И Свен тоже. Он ведь уже поставил тебя в неудобное положение? Признайся, ты успела пожалеть о том, что согласилась! Еще одна ошибка в бесконечной цепи неудач — вот о чем ты думала, когда я приехал за тобой, и о чем ты думаешь сейчас, — с уверенностью сказал Феликс. — И не надо качать головой, я вижу это в твоих глазах.

В Еве словно что-то оборвалось, она мгновенно потеряла контроль над собой:

— Хватит! — закричала она. — Я не позволю! Не позволю!

Ее глаза сверкали, она бешено колотила кулаками по груди Феликса. Руки уже болели, но на Феликса, похоже, ее удары не производили никакого впечатления. Он даже не пошевелился — только губы изогнулись в усмешке. Увидев выражение его лица, Ева окончательно вышла из себя.

— И ты так спокоен! Так чертовски спокоен!.. Откуда ты знаешь, о чем я думаю?! Кто дал тебе право лезть мне в душу?!

Полотенце опустилось еще ниже, но Еве уже было все равно. Все ее мысли были только об одном: как она могла испытывать сильные чувства к столь холодному, равнодушному человеку, как могла так безрассудно влюбиться, словно шестнадцатилетняя девчонка!

— Я тебя ненавижу! — зло бросила она, словно пытаясь убедить в этом саму себя.

— Неправда, — невозмутимо парировал Феликс.

На секунду Еве показалось, что он сейчас развернется и спокойно выйдет. Но вдруг в его лице что-то неуловимо изменилось, глаза потеплели, в них зажегся огонь — жаркое пламя страсти. С лица Феликса сошла маска безразличия.

В мгновение ока Ева оказалась в его объятиях. Слабая попытка борьбы, сопротивления, и… она бессильно прижалась к широкой груди Феликса.

— Я не хочу, чтобы мы ссорились, — прошептал он. — Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня…

— Я ненавижу себя… — чуть слышно призналась Ева. — И, кажется, ненавидела всю жизнь…

— Не говори так, — тихо сказал Феликс и нежно погладил Еву по голове. Она закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением его рук. — Ева, что ты делаешь со мной!

— Я… я не хотела вести себя так, — пробормотала она.

— Знаю, — мягко произнес Феликс. — У тебя действительно выдался трудный день.

— У меня было несколько трудных лет! — поправила Ева и, поколебавшись, добавила: — А день был просто ужасный.

— Зря ты не послушалась моего совета…

— Пожалуйста, не надо меня снова поучать, — умоляюще прошептала она.

— Все, все… Больше не буду. — Феликс провел пальцем по ее щеке. — Ты такая… — он замолчал, подыскивая нужное слово, — такая маленькая, славная девочка…

— Я не девочка, — возразила Ева. — Я взрослая женщина.

— Думаешь, я не знаю? — Феликс улыбнулся. — Просто Джеймс поручил тебя мне, и я все это время старался…

— Совершенно напрасно, — мягко перебила Ева. — У меня есть свои голова на плечах.

— И что же говорит тебе сейчас твоя голова? — Пальцы Феликса скользнули по телу Евы, наслаждаясь его женственными изгибами. — Что ты чувствуешь?

Губы Феликса прильнули к ее шее, рука коснулась груди… Ева отбросила прочь страхи и сомнения. Все потеряло смысл, все забылось — и этот ужасный день, и постоянная борьба с Феликсом, и их ссоры…

Феликс чуть прикусил мочку маленького уха Евы, и она закрыла глаза, дрожа от властно заполнивших ее ощущений. Горло сдавило, в груди с каждой минутой все сильнее разгоралось пламя. Когда его язык пробрался в раковину уха, Ева издала непонятный звук и ухватилась за плечи Феликса, пытаясь сохранить равновесие в бешено завращавшемся вокруг нее мире. Она ощутила дрожь, пронзавшую Феликса, жар и напряженность тела, прижимавшегося к ней.

Внезапно Еве показалось, что она куда-то летит: Феликс легко подхватил ее на руки, и вскоре она уже лежала на удивительно прохладных простынях.

— Если мы сделаем это… — словно сквозь пелену, услышала Ева голос Феликса. — Я не хочу, чтобы ты потом жалела…

— Я не буду жалеть!

Ева с трудом узнала свой собственный голос. Она прильнула к Феликсу, без слов давая понять, как он нужен ей, как она хочет его…

Окружающие звуки казались совершенно неважными. Ни Феликс, ни Ева не обратили никакого внимания на шум гравия, шаги, и даже на звонок велосипеда, раздавшийся снаружи.

Феликс приник к губам Евы, и она почувствовала, что огонь, горящий в груди, разливается по всему ее телу. Он начал целовать ее медленно, наслаждаясь каждым оттенком ласки, каждым мгновением растущей близости. Ева страстно отвечала ему, и вскоре поцелуев стало недостаточно. Она нащупала пуговицы его рубашки — ей хотелось почувствовать тепло его обнаженного тела!

Феликс приподнялся и мягко отстранил ее руки. Без малейшего колебания он рванул рубашку; затрещала рвущаяся ткань, несколько пуговиц отлетело. Одним движением он отбросил в сторону полотенце, которое и так уже почти ничего не прикрывало, и, пожирая глазами обнаженное тело Евы, восхищенно произнес:

— Как ты красива!..

Губы Феликса осторожно коснулись ее груди, и Еву охватили какие-то совершенно незнакомые, непередаваемые ощущения. Она почувствовала, как он осторожно обводит сосок языком, и, застонав, вцепилась в его густые черные волосы.

…Все вокруг исчезло, растворилось. Осталась лишь его близость, жар губ, прильнувших к ее груди. Феликс нежно покусывал сосок, заставляя Еву испытывать восхитительные муки. Его рука отыскала вторую грудь и начала ласкать, медленно, скользя по соску, пока тот не затвердел. И только потом Феликс начал перекатывать розовый шарик между пальцами, наслаждаясь судорогами, пробегавшими по телу Евы.

— Я так хочу тебя!.. — выдохнул он.

— И я хочу тебя, — словно эхо, отозвалась Ева.

Внезапно лицо Феликса исказилось страданием.

— Что случилось? — встревоженно прошептала Ева. — Феликс, если ты думаешь, что я сомневаюсь…

— Нет, дело не в этом.

Он замолчал, и до слуха Евы наконец донеслись стук в дверь и женский голос, зовущий Феликса.

Пробормотав сдавленное ругательство, Феликс поднялся.

— Наверное, Анна пришла. Ничего страшного. Укройся пока чем-нибудь, через минуту я вернусь, — успокоил он Еву.

Он уже хотел уйти, как вдруг Ева, протянув руку, ухватилась за него, как утопающий — за соломинку.

— Феликс… — В ее глазах была мольба.

Он остановился и посмотрел на нее долгим взглядом, в котором, как разочарованно отметила про себя Ева, уже погас огонь желания.

— Я сейчас вернусь, — повторил он. — Подожди меня.

…Ева, завернувшись в простыню, лежала на кровати. Когда он придет, уже не будет так, как раньше, с грустью констатировала она. Анна все испортила!.. Но неужели он обязательно должен был уйти?!

Пока Ева находилась в объятиях Феликса, все было хорошо! Но теперь, когда он больше не целовал и не ласкал ее, она ощущала себя брошенной, ужасно одинокой, а главное… стала сомневаться в чувствах Феликса! Он хотел ее — этого нельзя было отрицать. Такое желание невозможно разыграть. Но… может быть, он отреагировал бы так же на любую другую женщину, застав ее полуобнаженной?

Ева перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Когда до нее донесся смех Феликса и Анны, она поняла, что больше нет смысла лежать здесь одной…

— Ева?! — удивленно воскликнул Феликс, увидев, как она выходит из дома.

— Решила поплавать в бассейне, — холодно объявила Ева, поправив лямки купальника.

— Ты представляешь, Анна проделала весь этот путь на велосипеде, чтобы доделать работу! — Феликс восхищенно покачал головой, затем обратился к Анне по-гречески. — Я сказал, что не надо было так волноваться, она могла приехать завтра, — пояснил он Еве.

— Анна очень добросовестна. Тебе повезло с ней.

Ева натянуто улыбнулась экономке и пошла дальше, но Феликс скоро догнал ее.

— Почему ты спустилась? — прошептал он, дотронувшись до ее плеча. — Не надо было! Я же сказал…

— Я помню, что ты сказал, — раздраженно бросила Ева. — Но мне вдруг захотелось поплавать.

Глаза Феликса сузились.

— Мы могли бы сделать это вместе…

— Нет, не стоит, — заметно пересиливая себя, произнесла Ева. — Тем более что тебе надо будет отвезти Анну домой.

Феликс огорченно взглянул на нее. У Евы было такое выражение лица, что ему стало понятно: отвезет ли он Анну, или она поедет домой сама — ничто не загладит обиду Евы.

— Ты же не хочешь, чтобы я отвозил ее, я это вижу. И я тоже не хочу.

— Но ты должен! — Голос Евы звучал сухо и неприветливо. — У несчастной женщины и так проблемы, а ты еще собираешься отправить ее на ночь глядя одну? Имей хоть каплю сострадания!

— Довольно! — Феликс схватил Еву за руку. — Хватит ломать комедию и изображать из себя святошу!

— Я не изображаю!

Ева почувствовала, что самообладание того и гляди покинет ее. То, что произошло с ними в спальне, было безумием. Какая-то нелепая, необузданная вспышка страсти после бесконечных ссор и борьбы… На одном сексе нельзя построить отношения! Я действительно не умею разбираться в людях, решила Ева. Эмил, Свен, Феликс… Все они лишь использовали меня, а я, глупая, верила им…

— Феликс, знаешь, наверное, даже лучше, что Анна… — Ева не могла найти нужного слова, — что Анна помешала нам.

— Я не верю, что ты в самом деле так думаешь, — спокойно произнес Феликс.

— Неужели? Откуда такая самоуверенность?! — вспылила Ева. — Да с чего ты взял, что все знаешь и понимаешь? — Она отступила на несколько шагов и чуть не столкнулась с экономкой.

— Мы поговорим об этом позже, когда я вернусь, — нахмурившись, сказал Феликс. — На машине это не займет много времени. Минут пятнадцать, не больше.

— Можешь кататься сколько хочешь! — огрызнулась Ева. — Когда ты приедешь, я буду уже спать.

— А если я захочу разбудить тебя? — Феликс с вызовом взглянул ей в глаза. — Что тогда?

7

Ева увидела, как «мерседес» резко рванул с места, подняв облако пыли. Если Феликс и дальше будет ехать с такой сумасшедшей скоростью, то к концу путешествия Анна пожалеет, что слезла со своего старого дребезжащего велосипеда, с усмешкой подумала она.

Перед глазами Евы встала картина, нарисованная услужливым воображением: машина, несущаяся на бешеной скорости; пухлая, всегда такая спокойная Анна, дрожа от ужаса, ухватилась за сиденье, а рядом с ней — невозмутимый Феликс со знакомым холодным выражением лица.

А ведь всего каких-нибудь десять минут назад Ева была так близка к тому, чтобы слиться с этим человеком в одно целое!..

«Не думай об этом, не переливай из пустого в порожнее, — твердил Еве внутренний голос. — Забудь о боли, которая гложет тебя изнутри, она уйдет со временем»…

Ева поднялась на бортик и прыгнула в бассейн. Проплыв немного под водой, она вынырнула наружу.

Оранжевый шар солнца еще не закатился за горизонт. Вечерние лучи, уже не такие жаркие, как утром, золотили голубую гладь бассейна.

С легкостью рассекая воду, Ева переплыла бассейн, нырнув, развернулась под водой и снова поплыла. И так раз за разом, пытаясь сосредоточиться на взмахах рук и ног, гоня прочь ненужные мысли. Ее руки ныли, но она продолжала ритмично двигаться. Ева решила про себя, что будет плыть не останавливаясь, пока не иссякнут последние силы. Пока не иссякнет желание, все еще горящее в ее теле!

Интересно, о чем сейчас думает Феликс? Неужели он не испытывает ни малейших чувств к ней?..

Ева перевернулась на спину, раскинула руки и, слабо перебирая ногами, заскользила по водной глади. Но все было бесполезно — сцена в спальне никак не шла из головы. Слезы одна за другой катились по щекам, смешиваясь с водой бассейна.

— Какая потрясающая картина!

Ева резко повернула голову. Шорты, яркая рубаха… Ее сердце гулко забилось.

— Свен?! Что ты здесь делаешь?

— Пришел навестить тебя. — Он присел на бортик бассейна, наблюдая за Евой. — Не волнуйся, я видел, что Феликс уехал.

Но Ева не могла не волноваться; она сильно побледнела, голос ее задрожал.

— Он ненадолго… Только отвезет Анну домой…

— Да, я их видел. Он несся так, словно ему жить надоело… Что, опять поругались? — с издевкой спросил Свен.

Ева молчала, у нее возникло ощущение, что Свен появился здесь неслучайно. Может быть, он все время находился где-то рядом, прячась и наблюдая за ними?

— Здорово спроектирована, — заметил Свен, показывая рукой на виллу. — Изолирована от окружающего мира, и какой вид вокруг… Приятно узнать, что ты так хорошо плаваешь, — неожиданно добавил он.

В голосе Свена Ева уловила какие-то странные нотки и поняла, что он заговорил об этом неспроста. Здравый смысл подсказывал ей, что не следует попадаться на эту удочку, но любопытство взяло верх. Она встала на дно бассейна — вода здесь была примерно ей по пояс — и, отбросив с лица длинные мокрые волосы, внимательно взглянула на Свена. Он явно не отличался хорошим вкусом — основным критерием в выборе одежды для него была яркость расцветки. На этот раз сочетание цветов на его рубашке было просто невообразимым: ярко-алые и голубые разводы на горчичном фоне.

— Вот как?! И почему же тебе это приятно? — наконец решилась спросить Ева.

— Боже мой! — Свен сделал круглые глаза, пытаясь изобразить искреннее удивление. — Неужели я не сказал тебе? — Ева заметила, что его взгляд скользит по ее фигуре, и, усмехнувшись про себя, погрузилась в воду; на лице Свена промелькнуло легкое разочарование. — Мне бы очень хотелось включить в картину эпизод в бассейне. Фантазия Артура. Нечто подобное тому, что мы снимали сегодня.

Сердце Евы упало. Нечто подобное?.. Она вспомнила свой костюм. Не надо было быть особо сообразительной, чтобы понять, что задумал Свен на сей раз…

— Почему ты не сказал мне об этом раньше? — холодно поинтересовалась Ева.

— Просто не успел. И потом… Я не хотел тебя слишком загружать в один день. — Свен ослепительно улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов. — А когда после съемки собрался поговорить с тобой, оказалось, что ты уже ускользнула…

Режиссер вопросительно посмотрел на нее, словно ожидая объяснений.

— Феликс ждал меня. И кроме того… я очень устала. Это был длинный день.

Еве не понравилось, что приходится оправдываться перед Свеном. Она опять легла на воду и уставилась в быстро темнеющее небо.

— Скоро ты привыкнешь, — успокоил ее Свен. — Кстати, сегодня ты играла прекрасно. В тебе есть изюминка.

— Но я не уверена, что хочу привыкать! — неожиданно сказала Ева.

— Что?!

Ева перевела дыхание и, собравшись с силами, повторила:

— Я не хочу больше сниматься у тебя в фильме! — Подплыв к краю бассейна, она подтянулась на руках и вылезла из воды. — Было очень мило с твоей стороны предоставить мне этот шанс, но…

— …Но Феликс воспротивился? — раздраженно договорил за нее Свен.

— Не в этом дело. Я просто чувствую, что… — неуверенно начала Ева.

— Ты забыла, что мы с Феликсом очень давно знаем друг друга, — перебил ее Свен. — Достаточно давно, чтобы я был уверен: твое решение на его совести! Он, наверное, провел с тобой серьезную воспитательную работу…

— Ты не нравишься ему, это правда, — пробормотала Ева.

— Не понимаю, что на него нашло. — Свен удивленно развел руками. — Но в любом случае он не имеет права из-за своих предубеждений губить твою карьеру! Ты думаешь, это справедливо?

— Справедливо? — задумчиво повторила Ева, пожав плечами: она и сама много размышляла об этом. — Не знаю…

— Ведь он заставил тебя, я уверен! — возмутился Свен. — Нажал на тебя, поставил какой-нибудь ультиматум!

— Нет… — Ева грустно покачала головой; у нее было такое ощущение, будто ее атаковали с двух сторон: Феликс требовал одного, Свен — другого, а она оказалась между двух огней. — Феликс, конечно, не прыгал от счастья, когда узнал, что я буду сниматься в твоем фильме. Но я изменила свое решение совсем не поэтому, — тихо сказала Ева, решительно не зная, как объяснить ему свой отказ. — Видишь ли, я недавно пережила тяжелые времена… Словом, у меня были личные проблемы… — окончательно смешавшись, пробормотала она.

— Между тобой и Феликсом? Понятно… Значит, все-таки дело в ваших отношениях. Может быть, ты мне расскажешь, что произошло между вами? — Свен с нескрываемым любопытством взглянул на Еву.

— Не думаю, что это тебя касается, — жестко сказала она. — И уж во всяком случае не имеет никакого отношения к твоему фильму.

— Рассказывай сказки! Разумеется, ты отказываешься потому, что Феликсу это не нравится! Знаешь, дорогая, у меня создалось впечатление, что ты полностью в его власти. Я не хочу пугать тебя, — мягко добавил Свен, — но советую быть осторожнее. Феликс не из тех, кто увлекается надолго. Я не обещаю, что он расстанется с тобой через неделю, но рано или поздно… — Свен сочувственно посмотрел на Еву. — В общем, не стоит строить насчет него никаких планов и уж тем более — отказываться от шанса сделать карьеру. Ты пожалеешь об этом, — назидательно подытожил он.

Ева опустила голову. Как ни тяжело признаться себе в этом — Свен совершенно прав. Только что он четко и ясно сформулировал то, о чем она боялась даже думать… Нет, дело даже не в фильме, а в человеке, которого она полюбила. Ева и сама знала, что шансы завоевать Феликса у нее невелики, Свен только лишний раз подтвердил это.

— Почему вы поссорились? — вдруг спросила Ева.

Вопрос совершенно не смутил Свена. Он спокойно улыбнулся и сказал самым будничным тоном:

— Из-за одной девушки. Она выбрала меня, а не его. И Феликсу это не понравилось. Он ведь по натуре собственник и, вместо того чтобы принять все, как есть, полез на рожон… Видишь, все просто…

— Да, действительно… Признаться, я не могла даже представить, что дело в этом… — Ева почувствовала, что у нее перехватило дыхание, она густо покраснела. — Он, наверное, очень сильно любил ее?

Воображение Евы мгновенно нарисовало необыкновенную красотку, которая завоевала сердце Феликса.

— Да, — подтвердил Свен. — Он ее просто обожал.

Богатая фантазия Евы продолжала свою жестокую игру. Феликс и красавица вместе, они целуются, занимаются любовью… Феликс смотрит на нее взглядом, полным страсти… Думать об этом было хуже любой пытки. И из-за этого человека она чуть было не отказалась от своего единственного шанса!

— Знаешь, я чувствовала себя так неудобно… в этом костюме, — вдруг призналась Ева. — Он мне не понравился.

— Почему же ты сразу не сказала?! — удивленно воскликнул Свен. — Мы бы придумали что-нибудь другое… Но выглядела ты великолепно, все так считают.

— А эта сцена в бассейне… — Ева бросила на режиссера встревоженный взгляд. — Что на мне будет надето?

— Примерно то же, что сейчас. — Свен смерил молодую женщину оценивающим взглядом. — Тебе нечего скрывать, фигура у тебя просто шикарная. А вообще-то, честно говоря, пора уже тебе избавляться от комплексов…

Свен не отрываясь смотрел на Еву, и она чувствовала себя неловко под взглядом хитроватых светлых глаз.

— Да не волнуйся ты так, сладкая моя! — В голосе Свена появились вкрадчивые нотки. — Лучше подойти ко мне поближе…

И не успела Ева осознать, что происходит, как он уже крепко сжимал ее в объятиях. Если бы на его месте был Феликс, это вызвало бы у нее целую бурю эмоций! Но со Свеном она не чувствовала ничего, кроме всевозрастающей неловкости.

— Улыбнись же! Я не хочу, чтобы твое очаровательное личико омрачалось, — бормотал Свен, не обращая внимания на попытки Евы отпихнуть его.

Его рот уже слегка коснулся губ Евы, когда она услышала за спиной приближающиеся шаги. Сильные мужские руки толкнули Свена в грудь. Тот, не ожидавший ничего подобного, отшатнулся и отступил на несколько шагов, с трудом удерживая равновесие.

Ева пыталась что-то сказать, но не могла — от потрясения у нее пропал дар речи. Следующее, что она увидела, — резкий удар в челюсть, который отправил Свена прямо в бассейн, и горящее гневом лицо Феликса.

— Что ты делаешь?! — ошарашенно крикнула она, с замиранием сердца ожидая, когда Свен появится на поверхности. — А если он не умеет плавать?!

— Ну и хорошо! — огрызнулся Феликс. — Меня бы это вполне устроило.

Ева в ужасе схватилась руками за голову.

— Что на тебя нашло? Зачем ты ударил его?

— Не строй из себя идиотку! — Голос Феликса звучал сухо и холодно. — Я всегда знал, на что способен этот негодяй, — с отвращением сказал он. — Но от тебя я не ожидал подобной глупости!

— Глупости? — раздраженно повторила Ева. — А сам ты как себя ведешь? Очень умно, да?

Феликс подошел к ней пугающе близко и грубо схватил за руку.

— Неужели ты такая наивная, что не понимаешь, из-за чего Свен дал тебе эту роль? Неужели не видишь, что он использует тебя?

Изумрудно-зеленые глаза Евы зло засверкали.

— А ты? Ты меня не используешь?

— Мы уже говорили об этом, хватит! — раздраженно бросил Феликс и увидел, что Свен, отплевываясь и неумело перебирая ногами и руками, плывет к краю бассейна. — Такие сволочи не тонут, — констатировал он. — Теперь ты довольна?

Ева сразу успокоилась и смущенно взглянула на него.

— Феликс… Я не представляла себе, что все так обернется… что Свен… поцелует меня.

— Зато он представлял!

— Все было совсем не так, как ты думаешь! Пусть это не беспокоит тебя…

— Беспокоит? — издевательски переспросил Феликс. — Прибереги свои объяснения для кого-нибудь другого! Я видел достаточно и сделал свои выводы. Виноваты мы оба — ты, потому что вбила себе в голову эту идиотскую затею с фильмом, и я, потому что позволил тебе ввязаться в это. Дальше так продолжаться не будет!

Свен наконец выбрался из бассейна, и Ева внутренне сжалась, ожидая, что сейчас начнется драка. Но, к счастью, опасность прошла стороной: несколько угроз с обеих сторон — и Свен, пытаясь выжать на себе одежду и оставляя мокрые следы, с жалким видом удалился.

— Свен знает, что произойдет, если он еще хоть раз сунется в этот дом, — провожая его взглядом, пробормотал Феликс.

— Но он сказал, что подаст на тебя в суд за нападение! — взволнованно прошептала Ева.

— Ну и пусть подает! Еще неизвестно, на чьей стороне окажется закон, когда я расскажу все детали. — С этими словами Феликс легко, как пушинку, подхватил Еву на руки.

— Да как ты смеешь?! — возмутилась Ева, изо всех сил пытаясь вырваться. — Ты не имеешь права так со мной обращаться! Я не позволю!

— Я буду обращаться с тобой так, как посчитаю нужным! — В голосе Феликса слышались стальные нотки. — Здесь ты полностью в моей власти.

Ева испугалась: взглянув в лицо Феликсу, она поняла, что он говорит совершенно серьезно.

— Ты ведешь себя, как сумасшедший! — гневно воскликнула она. — Куда ты тащишь меня?!

— В дом! — раздраженно бросил Феликс. — Ты совсем замерзла.

Он был прав: Ева внезапно почувствовала, что у нее зуб на зуб не попадает. Все, что она хотела в данный момент, — это забраться под горячий душ, а потом в постель, и забыть, навсегда забыть то, что произошло!

Но у Феликса, похоже, были совсем другие планы. Резким движением плеча он открыл дверь ее спальни и довольно грубо бросил Еву на кровать. Взгляд его скользнул по ее телу, едва прикрытому купальником. Мокрая ткань обтягивала полные округлые груди — Феликс молча пожирал их глазами. Ева вздрогнула, когда он притянул ее к себе.

— Что ты делаешь?! Нет… ты не можешь… — испуганно пробормотала она, по лицу Феликса понимая, что он сейчас способен на все. — Ты несправедлив к Свену, а он добрый, великодушный человек. Он дал мне шанс добиться чего-нибудь в жизни. Неужели ты не понимаешь этого?! Ты сделал карьеру, у тебя есть будущее. А что есть у меня?! — с болью в голосе спросила Ева.

— Человек, который любит тебя.

Слова Феликса прозвучали как гром среди ясного неба.

— Кого ты имеешь в виду? — с замиранием сердца спросила Ева.

Феликс молчал, и в ее душе появилась безумная надежда…

— А как ты думаешь? Конечно, Джеймса, — бесстрастно произнес он. — Ему так же, как и мне, не понравится твоя связь со Свеном.

Еве показалось, что свет померк в ее глазах.

— Ты все это делаешь специально, — бессильно сказала она. — Разрушаешь мои мечты из-за какой-то глупой любовной истории, из-за какой-то девчонки!

Феликс неожиданно напрягся, кулаки его сжались.

— Это Свен тебе сказал? — с пугающей интонацией спросил он.

— Ну… он, — жалким голосом откликнулась Ева, уже понимая, что здесь что-то не так.

— И ты ему поверила?! — глядя на нее почти с презрением, воскликнул Феликс.

— Д-да… — Ева вся сжалась от страха и унижения. — По крайней мере…

— Ты поверила ему! — ледяным голосом повторил Феликс.

— В таком случае расскажи мне все сам! — с отчаянием крикнула Ева. — Расскажи, что произошло между вами на самом деле.

Наступило тягостное молчание. Гнев на лице Феликса сменился знакомым ей равнодушием. Когда он заговорил, в его голосе не было никакого выражения.

— Свен обманул мою сестру. Пообещал ей море любви, горы денег, и… она попалась на это. — После недолгой паузы Феликс с трудом договорил: — А потом, когда он… когда она уже принадлежала ему душой и телом, сказал, что не хочет больше ее видеть.

— Твою сестру?! — Ева не верила своим ушам. Ей стало стыдно за свою глупую доверчивость, за то, что она так ранила Феликса. — Я думала… Свен говорил о какой-то девушке, и я…

— Ты поверила в это, потому что хотела верить! Ты смотрела в его наглые глаза и ловила каждое его слово!

— Наверное, я была дурой, — виновато сказала Ева. — Но я не могла даже представить себе, что он способен так лгать.

— Очнись, Ева! — воскликнул Феликс. — Сколько раз я пытался сказать тебе, что это за человек, но ты не хотела слушать! Какая же ты наивная… — Ева заметила, как в его глазах промелькнула боль. — Совсем как Дженни.

— Твоя сестра?

— Да, — коротко ответил Феликс. — Моя сестра.

Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Наконец Ева, собравшись с силами, заговорила:

— Ты же сказал мне, что у тебя нет семьи, — пробормотала она, — и ничто не держит тебя в Лондоне.

— Дженни умерла, — тихо произнес Феликс, опустив голову.

Ева поняла, что сейчас не время задавать вопросы.

— Извини… Мне очень жаль.

Ева сочувственно взглянула на Феликса: она понимала, что значит потерять любимого, близкого человека. Ее отец и мачеха, даже Эмил… Сколько она пережила после их смерти! Феликс выглядел сейчас таким несчастным. Ей вдруг захотелось сжать его в объятиях, убаюкать, словно маленького ребенка, утешить… Но вдруг он оттолкнет ее?

— Феликс, я знаю, что ты чувствуешь, — наконец решилась она.

— Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я был в таком бешенстве? Увидеть тебя со Свеном…

— Забудь о нем, — спокойно сказала Ева. — Не стоит тратить нервы из-за этого подонка.

— Ты права. — Феликс поднял голову и откинул с лица черные как смоль волосы. — Ева, ты вся дрожишь, — с неожиданной нежностью в голосе сказал он. — Тебе действительно надо под горячий душ.

Ева тяжело вздохнула. Сейчас или никогда! — решила она. Сделать самой первый шаг было почти невозможно, но она должна его сделать — шаг навстречу Феликсу…

— Обними меня, и мне станет теплее, — чуть слышно произнесла Ева.

Но Феликс не пошевелился. Он словно не слышал слов, которые Еве дались с таким трудом!

— Феликс… Я больше так не могу! Неужели ты не понимаешь, что я чувствую?!

— Ева! — предостерегающе произнес он. — Ты уверена, что хочешь этого?

— Да, — твердо сказала она.

В его темных глазах зажегся огонь.

— Если я сейчас дотронусь до тебя, дороги обратно не будет!

— Знаю.

— Ева, пойми, я не могу обещать тебе серьезных отношений. Я не хочу, чтобы ты строила иллюзии!

Слова Феликса больно ранили Еву, но она была благодарна ему за откровенность.

— Я знаю, на что иду, — заверила она Феликса.

— Ева, я не могу быть тем, кем ты хочешь меня видеть! Я не рыцарь в блестящих доспехах, а живой человек со своими недостатками и слабостями. Я не хочу разочаровать тебя.

— Все это неважно. Я знаю, что нужна тебе! — неожиданно для себя сказала Ева. — Ты хочешь меня! — Она положила свою маленькую ладонь Феликсу на грудь — туда, где гулко билось его сердце. — Я чувствую, как сильно ты хочешь меня… Давай забудем обо всем… Только ты и я…

— Ева… дорогая…

Феликс коснулся губами ее губ, и Ева ощутила дрожь, сотрясшую его тело. Рот Феликса впился в ее рот, покоряя, побеждая, владея… Его язык проникал все глубже — медленно, неспешно, а руки, лаская, раздевали ее.

Ева вздрагивала под его прикосновениями, чувствуя, как ее тело расцветает от желания. Груди набухли, безмолвно умоляя о поцелуях, и язык Феликса поочередно обвел затвердевшие соски.

Буря страсти захватила Еву, заставляя таять как воск в его объятиях. Ей вдруг стало все равно, любит ее Феликс или нет. Он хотел ее, и это было главное!

— Я так устал бороться с собой, сдерживать свое желание! — прошептал Феликс. — Мы потеряли слишком много времени — часы… целые дни…

— Знаю, — еле слышно прошептала Ева.

Она медленно расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки, потом вторую, третью… Феликс не выдержал и одним движением стащил рубашку, затем сорвал с себя остальную одежду. И вот Ева опять трепетала под его умелыми руками, искала губами его губы, отвечала со всем пылом души на его поцелуи.

— Ты нужна мне… нужна мне! — хрипло повторял Феликс между поцелуями, а тем временем его пальцы наслаждались женственными изгибами стройного тела.

Когда же он припал губами к бившейся на ее шее жилке, Ева откинула голову и, выгнувшись всем телом, прижалась к нему…

Что бы ни случилось потом, каким бы ни было их будущее, Ева знала, что никогда не забудет эти упоительные мгновения и никогда не пожалеет о случившемся. Никогда!

…Незаметно наступила ночь. Ева лежала рядом с Феликсом, свернувшись калачиком и натянув на себя простыню. Феликс, одной рукой обняв ее за плечи, другой нежно гладил отливающие медью волосы. Оба молчали, погруженные каждый в свои мысли, обессиленные и счастливые. Феликс первым нарушил молчание:

— О чем ты думаешь?

Ева взглянула на его четко очерченный профиль и невольно улыбнулась. Как можно было описать словами тот шквал чувств, который обрушился на нее, ту любовь, которую зажег в ее сердце Феликс, радость, которую он подарил ей?

— О тебе, — просто ответила она.

— Довольно уклончивый ответ. — По голосу Феликса Ева догадалась, что он тоже улыбается. — Не жалеешь о том, что случилось? — тихо спросил он, играя волосами Евы.

— Нет. А ты?

— Только о том, что так долго оттягивал этот момент. — Феликс снова нежно поцеловал ее. — Господи, каким я был глупцом! — пробормотал он чуть слышно. — В следующий раз…

— А что, будет и «следующий раз»? — рассмеялась Ева и, удовлетворенно вздохнув, прижалась к Феликсу.

— Если ты захочешь, то да. — Его ладонь опять коснулась ее груди, легла на изгиб талии. — Для меня ты самая желанная женщина на свете. Заниматься с тобой любовью так же естественно, как дышать!

Ева почувствовала, что ее губы снова расплываются в счастливой улыбке.

— Когда я приехала сюда, я была такой одинокой и несчастной! — призналась она. — И непонятно почему злилась на тебя, хотела ненавидеть, но…

— …Но не могла? — улыбаясь, договорил Феликс.

— Да… — выдохнула Ева.

Он целовал ее веки, длинные пушистые ресницы, уголки губ.

— Феликс…

Глаза Евы закрылись, когда он снова завладел ее губами. Его руки сомкнулись вокруг нее, с силой стиснули, и у Евы вырвался сдавленный стон.

— Я так рад, что это наконец случилось! — на секунду оторвавшись от нее, прошептал Феликс.

Теперь Ева не отводила от него взгляда, светившегося любовью. Она не уставала восхищаться этим безукоризненно красивым телом, полным мужской силы; глубиной глаз, чувственным ртом…

Перед ней был словно другой Феликс — не тот, которого она знала раньше, не холодный незнакомец, а чувственный нежный любовник. Сердце Евы ликовало, когда она думала о том, что благодаря ей хотя бы ненадолго Феликс снял маску безразличия, ненадолго забыл о боли, причиненной смертью сестры.

— Мне не верится, что это происходит со мной, что я могу быть счастливой после стольких ужасных месяцев…

— Забудь, забудь обо всем! Хотя бы на несколько минут.

Слова Феликса внезапно вернули Еву с небес на землю. Его руки вновь и вновь доводили ее до экстаза, но она вдруг подумала о том, что он, без сомнения, очень опытный любовник, представила себе, скольким женщинам до нее Феликс доставил столь же неописуемое наслаждение…

Нет, она не должна позволять себе мечтать о том, чего никогда не произойдет! Феликса устраивает его холостяцкая жизнь; женщины, секс для него — не проблема. С его внешностью и положением в обществе он всегда может добиться желаемого. Долгие, серьезные отношения не для него. Если кому-нибудь и удастся привязать к себе Феликса — это наверняка будет незаурядная женщина, сильная, независимая. И уж никак не Ева…

Если она признается Феликсу, что не может жить без него, что хочет всегда быть рядом, это только напугает его, оттолкнет от нее.

— То, что произошло между нами, ничего не меняет, правда? — с легкой горечью в голосе произнесла Ева.

— Ты хочешь сказать, что собираешься и дальше ругаться со мной? — усмехнулся Феликс.

— Да нет же, я не это имею в виду. — Ева тяжело перевела дыхание. — Я хочу сказать, что ничего не требую от тебя, не жду от тебя никаких… обязательств — смущенно пояснила она.

— Не ждешь или не хочешь? — неожиданно спросил Феликс.

— Ч-что? — нахмурилась Ева.

— Ты не хочешь, чтобы мы связывали себя обязательствами? Я правильно понял?

На глаза Евы навернулись слезы: ей было безумно сложно лгать Феликсу, но она решила, что это необходимо.

— Правильно.

— Но ты хочешь продолжения… — Феликс запнулся, — наших отношений?

— Это зависит от тебя, — уклончиво ответила Ева и прижалась щекой к его груди. — Я не против… Знаешь, Феликс, я давно не испытывала ничего подобного.

Она чуть было не сказала «никогда», но вовремя опомнилась.

— Да, у тебя были тяжелые времена, — нахмурился Феликс. — Извини, Ева, это совсем вылетело у меня из головы. Твой муж…

— Не надо об этом. Пожалуйста! — оборвала его Ева.

— Не буду, не буду, прости… Я все-таки бываю порой страшно бестактным! Прошу тебя все забыть и жить настоящим, а сам напоминаю о том, что причиняет боль.

Феликс нежно взял Еву за подбородок, приподнял ее лицо. Их губы встретились, и она глубоко вдохнула — то ли от страсти, то ли от изумления, что эта страсть так сильна…

Прошло несколько долгих минут, прежде чем Феликс сказал:

— Я не ожидал, что ты так себя поведешь.

— Ты думал, я повешусь на тебя и потребую немедленного обещания жениться? — сделала слабую попытку пошутить Ева.

— Не совсем так…

— Тебе нравятся сильные независимые женщины, ведь правда?

— Пожалуй, да… — пробормотал Феликс, нежно покусывая чувствительную мочку ее маленького ушка, нижнюю губу, подбородок.

— Но я не сильная! — почти простонала Ева, извиваясь под его руками; она с трудом могла произносить слова. — И не… не независимая. Жаль, что тебя не привлекают слабые, беззащитные женщины, которые… которые всегда принимают неверные решения…

Она хотела сказать что-то еще, но водоворот безумных ощущений уносил ее все дальше и дальше от реальности. Жар и чувственность ласк Феликса совершенно сводили ее с ума.

Ева вновь ощутила, как он накрывает ее своим телом, и мир стремительно сужается, в нем снова остаются лишь он и она. До сих пор она не ведала, что это такое — по-настоящему хотеть мужчину. Желания и чувства разрывали Еву на части. Потеряв способность думать и забыв обо всем, она покорилась ему…

Они долго лежали, не размыкая объятий, пока дыхание их снова не успокоилось. Вскоре Ева, прижавшись к Феликсу, закрыла глаза и заснула. Она спала так, как не спала уже давно — тихим безмятежным сном ребенка, которому снятся сладкие сны…

8

Был уже почти полдень. Яркие лучи солнца ослепили Еву, когда она открыла глаза. Убедившись, что Феликс все еще рядом, она удовлетворенно вздохнула. На губах ее заиграла счастливая улыбка — все было так, как она представляла себе в самых дерзких мечтах!

Потянувшись и широко раскинув руки, Ева зевнула, и Феликс тут же проснулся. Карие глаза, обрамленные пушистыми ресницами, сузились, привыкая к свету.

— Доброе утро, — сонно сказал он, улыбнувшись Еве. Темная щетина, появившаяся за ночь на подбородке и щеках, делала его еще красивее. Пальцы Феликса погладили шелковистые, разметавшиеся на подушке волосы Евы. — Как ты себя чувствуешь?

— Как будто заново родилась… Как будто это не я, а другая Ева!

Рука Феликса выскользнула из ее волос, спустилась к плечам, шее, груди…

— А мне понравилась вчерашняя Ева, — усмехнувшись, сказал он. — Ты, оказывается, совсем не такая, как я думал!

— То есть?

Ева настороженно отстранилась, и Феликс сразу заметил ее напряжение.

— Что с тобой? — Его темные глаза изучающе взглянули на женщину. — Я просто хотел сказать, что мне понравилось, как ты…

— Как я бросилась тебе на шею? — подсказала Ева.

Ее сердце внезапно пронзила непонятная боль. Ночью все было замечательно. Феликс овладел ею так нежно, так страстно… Разве это не говорило о том, что она ему не безразлична? Так что же еще мне надо? — удивилась Ева. Слов, признаний в любви?

Но ведь слова ничего не значат: важны поступки! Ева много раз убеждалась в этом. Она давно поняла, что мать, которая говорит, что любит, может бросить тебя. Что муж, дающий зарок больше не пить и клянущийся в вечной верности, на следующий день, напившись, приводит едва знакомую женщину, и они развлекаются на твоем супружеском ложе!

— Ева, не надо подсказывать мне, — предупредил Феликс. — Я хотел сказать, что вчера ты была в гармонии с собой и собственным телом; что ты, оказывается, можешь, забыв обо всем, полностью, без остатка отдаться во власть чувств.

— Забыв обо всем… — задумчиво повторила Ева и вдруг резко бросила: — Ты имеешь в виду моего мужа, который погиб два месяца назад?

Феликс ничего не ответил, но по раздраженному выражению его лица Ева догадалась, что снова сказала что-то не так. Откинув покрывало, он поднялся и начал быстро одеваться.

— Феликс, извини… — Ева попыталась удержать его, взяв за руку, но он увернулся. — У меня просто вырвалось!

— Знаю.

— Поняв, что извинения не помогли, Ева чуть не плача от отчаяния и ругая себя за глупость, тихо спросила:

— Куда ты?

— В душ, а потом к себе в кабинет. — Феликс старался не смотреть на нее. — Мне надо работать.

— Феликс, я не хотела…

— Еще как хотела! Зачем притворяться?! — зло выпалил он; черты его лица заострились, глаза потемнели. — Может быть, эта ночь была ошибкой? Признайся, ты все еще не можешь примириться с мыслью о смерти мужа. Ева, нам не стоит лгать друг другу — тебе нужны нормальные постоянные отношения, любовь и забота. А я не могу тебе этого дать!

— Но ты ведь все еще хочешь меня?

— Конечно! Я же не святой!

— Что-то подобное ты говорил Джеймсу по телефону… — задумчиво протянула Ева. Обернувшись простыней, она села на кровати.

— Кстати, по поводу Джеймса, — сердито заметил Феликс. — Представляешь, что он сделает, если узнает обо всем?

— Это его не касается! — воскликнула Ева. — Он всего лишь мой сводный брат!

— Но он послал тебя сюда, чтобы я… — Феликс как-то странно посмотрел на нее, словно чуть было не проговорился о чем-то важном. — Чтобы я следил за тобой, помогал тебе, — с трудом договорил он.

— Но ты это и делаешь! — Ева подошла к Феликсу и взяла его за руку. — Феликс, прости, что я так сказала! — Она с мольбой посмотрела на него. — Только, пожалуйста, не говори, что жалеешь о том, что произошло между нами…

— Я не жалею, — сказал он мягче. — Страсть сильнее нас. Мы не способны ей противостоять. — Феликс ненадолго замолчал. — Даже лучшие и сильнейшие из нас способны говорить и делать все, что угодно, в моменты страсти.

Ева нахмурилась. К ее сердцу подступил холод.

— И ты? — прошептала она.

Феликс тяжело вздохнул.

— И я тоже. — Он попытался улыбнуться. — Я же сказал тебе — я не святой.

— Понимаю, — разочарованно произнесла Ева. — Но ты хочешь, чтобы наши отношения продолжались? — вдруг спросила она и, не дав ему ответить, испуганно добавила: — Пожалуйста, скажи «да»! Обещаю: я не буду действовать тебе на нервы и устраивать сцены ревности, если ты обратишь внимание на другую женщину…

— Тебя действительно устроили бы такие отношения?

— Да!..

Ева тяжело вздохнула. Она готова была пойти на все, на любые жертвы, чтобы удержать Феликса. Если он боится серьезных отношений — хорошо, ее устраивает любая роль в его жизни… Лишь бы быть рядом с ним, смотреть ему в глаза, обнимать его!.. Она готова ради этого на любое унижение, любую ложь.

— Феликс, ты сделал меня счастливой этой ночью… — собравшись с силами, тихо договорила Ева. — Ты… ты нужен мне!

Феликс положил тяжелые ладони на ее обнаженные плечи.

— Тебе только кажется, что ты хочешь именно этого, — мягко произнес он и, поскольку Ева покорно молчала, продолжил, бросив на нее испытующий взгляд: — Ева, обдумай все как следует. Заниматься с тобой любовью я могу сколько угодно. Но большего…

— А я не требую большего! — выпалила Ева в страхе, что Феликс сейчас начнет перечислять причины, по которым их связь будет ошибкой.

— Думаешь, мы сможем жить просто как два человека, доставляющие друг другу физическое удовольствие?

— Да.

— Ты совсем не знаешь меня, — качая головой, пробормотал Феликс. Его руки скользнули вниз, он резко притянул Еву к себе. Их горячие тела соприкоснулись, дыхание участилось, сердца гулко забились… — Ты знаешь обо мне только это… — сжав ее в объятиях, выдохнул Феликс — И ты думаешь, этого достаточно?

Ева приоткрыла рот для ответа, но, прежде, чем она успела что-либо сказать, Феликс приник к ее губам в долгом голодном поцелуе…

Остаток дня Феликс провел в кабинете, но Ева не особенно огорчилась. Приятное чувство, оставшееся после ночи с ним, согревало ее, наполняло сердце радостью. Пыл, с которым Феликс овладел ею, рассеял все ее сомнения, прогнал все страхи. Неистовая, бешеная страсть скрутила их, бросила друг к другу, заставила задыхаться и стонать от наслаждения! Разве этого мало?!

Ева лежала на песке, вытянув над головой руки, уже успевшие покрыться ровным бронзовым загаром, подставив лицо лучам вечернего солнца.

Феликс все еще работал — Ева видела горящий свет в его кабинете, но не пыталась помешать ему, зная, насколько для него важно то, что он делает. Но главное — Ева хотела создать представление о себе как о терпеливой, нетребовательной любовнице, а для этого ей следовало держаться на расстоянии и лишний раз не надоедать Феликсу.

Однако временами ей было необыкновенно трудно удержаться от соблазна постучать в дверь его кабинета. В глубине души она надеялась, что он хотя бы пообедает с ней, но ее ожидания не оправдались… Скрывая разочарование и пытаясь думать только о хорошем, Ева без всякого аппетита съела несколько бутербродов с сыром и пару яблок.

Устав от бесцельного лежания, Ева наконец встала, накинула на плечи легкую блузку, сунула ноги в сандалии и медленно пошла к дому. После долгих часов, проведенных на солнце, ее слегка пошатывало, голова кружилась.

…Дверь в кабинет Феликса была приоткрыта. Секунду поколебавшись, Ева распахнула ее легким движением руки и заглянула внутрь. Комната оказалась пуста, но письменный стол был завален книгами и бумагами — значит, Феликс был где-то рядом.

Пугливо оглядевшись по сторонам, Ева переступила через порог. Ее внимание привлек листок, лежавший сверху. Не удержавшись, она присела на край кожаного кресла и начала читать. Странно! Это совсем не было похоже на диалог. Какие-то специальные термины…

— Что ты здесь делаешь?!

От неожиданности Ева чуть не подпрыгнула. В голосе Феликса звучало раздражение, и она нервно заерзала на кресле, чувствуя себя виноватой, как ребенок, в отсутствие родителей съевший полбанки варенья.

— Н-ничего… — Ева неопределенно пожала плечами. — А где ты был?

— Поднялся на второй этаж за книгой. — Феликс держал в руке темно-синий томик; Ева взглянула на него, пытаясь прочитать название, но Феликс быстро положил его на стол обложкой вниз. — Тебе здесь нечего делать!

Его грубый тон заставил Еву нахмуриться.

— Я просто хотела увидеть тебя… Ты сидишь здесь уже весь день!

— Мне надо закончить работу, — подчеркнуто спокойно сказал Феликс, но руки его нервно перебирали книги и листы на столе. — Потом я выйду.

— Когда — потом?

— Не знаю.

— Ты выглядишь уставшим…

Ева видела, как напряжено его тело, как резки и нетерпеливы движения. Ей захотелось прикоснуться к нему, поцеловать… Но здравый смысл подсказывал, что сейчас не время и не место. Феликс, очевидно, слишком долго работал и был явно на взводе.

— Почему бы тебе не сделать перерыв? — рискнула предложить Ева. — Ты ел? Я могу что-нибудь приготовить…

— Спасибо, не надо, — холодно ответил Феликс. — Я могу позаботиться о себе сам.

Губы Евы задрожали от обиды. За все это время Феликс ни разу не взглянул на нее! На ней были узенькие плавки и тонкая просвечивающая блузка, но с таким же успехом она могла предстать перед ним в космическом скафандре: Феликс все равно не обращал на нее никакого внимания!

— Но я подумала, что мы можем поесть на веранде, как в первый вечер моего приезда…

— Я же сказал тебе, у меня чертовски много работы! — сорвавшись, крикнул Феликс, но через секунду его взгляд немного смягчился. — Ева, я знаю, ты хочешь как лучше, но пойми, ты выбрала неудачное время.

— Я понимаю! — Глаза Евы сердито засверкали. — Еще как понимаю! — Она вскочила и пошла к двери. — Важный человек занимается важной работой! А я, глупая, посмела вмешаться!

Неожиданно сильные руки Феликса обхватили ее за талию, когда она уже была на пороге.

— Ничего ты не понимаешь! Ничего… — Он поцеловал ее со сдержанной нежностью. — Ева я такая свинья! Прости меня…

— Конечно…

В такие моменты Ева готова была простить ему все.

— Какая ты горячая… — Ладони Феликса скользнули под шелк блузки. — Мне было так тяжело заставить себя провести весь день здесь, без тебя… — неожиданно признался он.

— Правда? — не поверила Ева.

— Конечно! — воскликнул Феликс, снова припадая к ее губам, обводя контуры рта легкими движениями языка. — Ты мне не веришь?

Ответом ему было молчание: Ева не могла вымолвить ни слова, целуя утолки его рта, запуская пальцы в густые черные волосы. Она почувствовала, что медленно, словно во сне, опускается на ковер, пока не оказалась лежащей рядом с Феликсом, продолжая обнимать и целовать его…

Потом, когда все кончилось, Феликс, сжав разгоряченное лицо Евы в своих ладонях, прошептал:

— А теперь ты веришь мне?

Ева не сдержала улыбки.

— Да… Теперь да.

— Я собираюсь принять горячую ванну перед ужином. Присоединишься?

— С удовольствием!

Ева отвела со лба Феликса непослушную прядь, покрыла поцелуями его глаза, брови, длинные черные ресницы… Она так любила его в те моменты, когда Феликс был вот так нежен и заботлив с ней! Тогда в душе ее появлялась робкая надежда, что когда-нибудь их будет связывать нечто большее, чем просто секс…

Легко подхватив Еву на руки, Феликс понес ее вверх по лестнице. Ева никогда раньше не видела его спальни, и сейчас, когда дверь распахнулась, она была слегка удивлена. Это было совсем не то, что она ожидала. Простые, четкие линии, белые стены… Комната была обставлена почти аскетически. Пара со вкусом подобранных картин, темные шторы на окнах, защищающие от яркого средиземноморского солнца. Когда Феликс понес ее в ванную комнату, Ева оглянулась и невольно бросила взгляд на широкую кровать, покрытую однотонным покрывалом.

— Успеешь рассмотреть ее позже, — с усмешкой заметил Феликс. — Сегодня ночью ты будешь спать на этой кровати…

Душа Евы пела. Если Феликс предлагает ей такое, то пока жаловаться не на что!

…Была уже глубокая ночь, но Ева никак не могла заснуть. Часы на стене пробили два… И почему на нее накатилась такая ужасная бессонница? Может быть, она просто голодна?

Повернувшись, Ева любящим взглядом посмотрела на Феликса. Ей нравилось наблюдать за ним, когда он спит. Во время сна Феликс был полностью расслаблен, спокоен, а днем он постоянно находился в напряжении. Но почему? — задавала себе Ева вопрос и не находила ответа. Может, он слишком много работает? Или есть какие-то другие причины?

Ева нежно провела пальцем по его плечу. Я совсем не знаю его, подумала она. Я не знаю ничего о нем… Только то, что я люблю его!

Откинув одеяло, Ева бесшумно выскользнула из постели и накинула на себя халат Феликса. Тонкая материя пахла им, и Ева, прижав рукав к лицу, вдохнула знакомый горьковатый запах. Еще немного полюбовавшись спящим Феликсом, она на цыпочках вышла из комнаты.

…В кабинете все было так, как они оставили уходя, — горящая лампа, разбросанные в беспорядке книги и листы бумаги. Ева взглянула на стол и, немного подумав, решила ничего не трогать.

С ее губ не сходила счастливая улыбка. Пусть Феликс не любит ее, но она нужна ему, он хочет близости с ней! Этого было достаточно — по крайней мере сейчас.

Сев в мягкое кожаное кресло и крутанув его, Ева засмеялась от счастья. Кровь бурлила в ней, как будто она выпила легкого вина.

Вдруг ее взгляд привлекла фотография, стоявшая высоко на полке. Остановившись, Ева преодолела легкое головокружение и, подойдя к полке, сняла фотографию.

Девушка на снимке была красива. Ева держала рамку в руке, с интересом вглядываясь в улыбающееся молодое лицо. Дженни?..

Пытаясь найти на фотографии знакомые черты, она еще раз перебрала в голове все, что рассказал ей Феликс. Некоторые детали этой истории так и остались для нее тайной. Да, конечно, Свен поступил с Дженни жестоко, но у Евы возникло подозрение, что это не единственная причина гнева Феликса. Его ненависть к Свену была слишком сильна…

Ева поставила фотографию обратно. И ее внимание снова привлекли бумаги на столе. На этот раз Ева почему-то с трудом подавила в себе желание прочитать их, убедив себя, что это похоже на подсматривание в замочную скважину. Лучше она потом попросит его позволения. В этот момент Ева заметила книгу, которую Феликс положил на стол, когда она была здесь. Ева взяла ее, покрутила в руках. Может быть, эта книга даст ключ к разгадке того, над каким романом работает он сейчас?

Сердце Евы тревожно забилось, когда она прочитала название на обложке: «Психология. Научное исследование человеческого разума и его функций». Ева перевела дыхание и приказала себе не волноваться. Что с того, что у Феликса есть такая книга? Разве это повод для беспокойства? Ведь он писатель, ему необходимо разбираться в психологии людей…

Пролистав несколько страниц, она закрыла книгу. Сколько подобных томов видела она на полках психиатра, который лечил ее в больнице!.. Ева прогнала тягостные воспоминания. Феликс просто использует материал книги в своем романе — это очевидно и не подлежит сомнению!

Внезапно она уловила какой-то шорох, заскрипели ступени лестницы…

Отступать было некуда и некогда. Осторожно положив книгу именно туда, где та лежала, Ева медленно закрутилась на кресле. Будет выглядеть глупо, если Феликс заметит, как она удирает из его комнаты, словно напуганный заяц!

Вдруг в ее мозгу промелькнула странная мысль, заставившая Еву напрячься и вспомнить тот момент, когда Феликс ловко перевернул книгу обложкой вниз. Он сделал это так, будто… будто ему было что скрывать!

— Ева? Почему ты не спишь? — Феликс сонно тер глаза, словно не веря тому, что видит.

— Мне вдруг захотелось есть. Мы ведь так и не поужинали, помнишь?

— Кухня находится в противоположном конце коридора, — холодно заметил он. — Что ты делаешь здесь? Я же говорил тебе, чтобы ты не…

— Знаю, знаю! — Ева вскочила и подбежала к Феликсу. Поднявшись на цыпочки, она запечатлена на его губах поцелуй. — Но я увидела свет. Лампа все еще была включена…

Феликс испытующе взглянул на Еву.

— Ты ничего здесь не трогала?

— Кресло, — засмеявшись, ответила она. — На нем так здорово крутиться!

— А что еще? — настаивал Феликс.

— Фотографию, — произнесла Ева, поколебавшись. — Снимок бросился мне в глаза, и я не удержалась, захотела рассмотреть его поближе… Не сердись на меня! — быстро добавила она.

— Почему ты думаешь, что я должен сердиться?

— Она очень красивая. — Ева проигнорировала вопрос Феликса, ее взгляд был устремлен на фотографию. — Это Дженни?

— Да, — коротко ответил он и быстро сменил тему: — Ну что, может быть, устроим пир посреди ночи?

— Ты ведь очень любил ее, правда? — не успокаивалась Ева. — Знаешь, я хочу выяснить еще один вопрос, — решилась она. — Ты винишь Свена в ее смерти?

Губы Феликса сжались в тонкую линию: этот вопрос явно задел его за живое.

— Да, — с трудом выдавил он. — Свен совершенно отвратительно обращался с ней. Она не выдержала и… — Феликс замолчал; было видно, что ему необычайно трудно говорить об этом, лицо его исказилось от боли. — Когда Дженни узнала, что Свен обманывает ее, она… она бросилась с обрыва.

— О, Феликс! — Ева в ужасе закрыла рот рукой. — Мне так жаль…

Феликс тяжело вздохнул.

— Ева, мне бы не хотелось больше говорить об этом… с тобой, — задумчиво сказал он. — Этот разговор только наводит на грустные мысли, напоминает тебе о твоих потерях. Ты и так пережила немало горя и страданий!

— Но ведь и ты тоже, — тихо промолвила Ева. — Напрасно ты не рассказал мне об этом раньше, — с легким укором добавила она.

— Когда ты только приехала? — Он покачал головой. — Нет, тогда это было невозможно.

— Потому что я так безобразно вела себя?

Феликс улыбнулся.

— Отчасти да… И вообще ты выглядела такой слабой, измученной. Было бы жестоко нагружать тебя еще и моими проблемами.

— Все же тебе надо было поделиться со мной, — настаивала Ева. — Я, может быть, сильнее, чем ты думаешь.

— Нет… Пока нет. Тебе самой сейчас необходимы забота и внимание.

— Чьи же? — выпалила Ева. — Твои?

— Можешь считать меня своим ангелом-хранителем, — пошутил Феликс. — Пока ты здесь, я сделаю все, что в моих силах.

А потом? — захотелось спросить Еве. Что она будет делать, когда придет время уехать отсюда? Когда настанет час покинуть Феликса? Сумеет ли она пережить это? Еву охватила паника. Впервые она задумалась о будущем и вдруг поняла, что жизнь без него превратится в ад…

Слезы подступили к глазам Евы, и она не смогла удержать их.

— Ева, что случилось? — забеспокоился Феликс. — О чем ты думаешь?

— Ничего страшного. Я просто очень голодна, — овладев собой, сказала она. — Пойдем поедим.

— Твой последний роман… О чем он? Я давно хотела спросить тебя.

Феликс и Ева сидели на кухне, с аппетитом поглощая нехитрые кушанья, на скорую руку приготовленные Евой.

— Трудно объяснить в двух словах… О человеческих отношениях. О любви и предательстве…

— А… Тогда понятно, почему тебе понадобилась эта книга.

Феликс нахмурился.

— Какую книгу ты имеешь в виду?

— Не притворяйся, сам прекрасно знаешь, — твердо сказала Ева. — Ту, что у тебя на столе.

— У меня на столе масса книг, — усмехнулся Феликс. — О какой конкретно ты говоришь?

— О той, которую ты пытался спрятать от меня… — Во взгляде Феликса вдруг появился пугающий холод, и Ева решила отступить. — Ты не разрешишь мне прочитать твой роман?

— Он еще не закончен.

— А когда будет закончен?

— Года через два он появится в продаже, — бесстрастно сообщил Феликс.

Лицо Евы потемнело.

— Так, значит, ты не хочешь, чтобы я прочитала его? — догадалась она.

— Однажды поздним зимним вечером, — задумчиво начал он, — ты, проходя мимо прилавка книжного магазина, случайно заметишь маленький томик с моим именем на обложке и скажешь: «О, Феликс Берроу! Когда-то я знала его. Интересно, как он сейчас поживает…»

Еве казалось, что каждое из этих слов режет ее, как ножом.

— Не надо! — резко сказала она.

— Чего не надо? — притворившись, что не понял, спросил Феликс. — Слушай, Ева, ты уже знаешь, как для меня важна моя работа. Если я дам тебе прочитать роман незаконченным, это только испортит впечатление от него. Подожди! Придет время, и тогда…

— Ты хочешь сказать, что тогда мы не будем общаться, и это уже будет не важно? Наши отношения станут далекими воспоминаниями… — Голос Евы задрожал. — Это ты имеешь в виду?

Феликс ответил не сразу. Но, когда ответил, всего лишь одним словом, он убил всю надежду, всю радость в сердце Евы.

— Да, — тихо сказал он.

— Наверное, ты прав. — Ева встала и отвернулась к окну, стараясь говорить как можно спокойнее. — За два года может произойти все, что угодно. Я могу быть одна или с кем-то… Преуспеть или потерпеть неудачу…

— Не говори так! — Феликс подошел к ней и нежно обнял. — Ты сможешь добиться всего, чего захочешь. Всего! — с подчеркнутой уверенностью в голосе повторил он.

Кроме тебя, горько подумала Ева, склонив голову к нему на грудь. Всего, кроме тебя!

9

— Сегодня я пойду к Свену! — заявила Ева на следующее утро.

— Ты, кажется, настроена решительно, — с легкой иронией заметил Феликс.

Ева села на кровати, подложив под спину подушку. Ее взгляд был устремлен на Феликса, который, голый по пояс, уже довольно долго стоял перед гардеробом, пытаясь подобрать рубашку в тон своим светлым брюкам.

— Ты прав, я действительно решила сделать это. И никто меня не переубедит!

— Звучит угрожающе. — Феликс застегнул наконец выбранную им рубашку. — И что же ты собираешься сказать ему?

— Что я отказываюсь играть в его фильме, — твердым голосом сообщила Ева. — Что он мне противен, и я ужасно рада, что ты искупал его в бассейне.

Губы Феликса изогнулись в довольной улыбке.

— Именно так, слово в слово?

— Слово в слово!

— Не думаю, что ему это понравится.

Ева забралась поглубже под одеяло. Сказать по правде, ей совсем не хотелось вылезать из теплой постели Феликса, идти к Свену и говорить ему все это. Здесь она чувствовала себя в безопасности и очень боялась, что стоит ей выйти за ограду виллы, вся решимость тут же покинет ее. Ведь она только казалась смелой и уверенной в себе: внутри у нее все замирало от страха.

— Меня не интересует, понравится ему или нет, — стараясь говорить как можно увереннее, произнесла Ева.

Феликс сел на кровать рядом с ней. Его волосы, мокрые после душа, были зачесаны назад, только одна непослушная прядь упала на глаза. Еве захотелось поправить ее, но она сдержалась, боясь этой мимолетной лаской выдать Феликсу свои истинные чувства.

После вчерашнего разговора она решила, что лучше держать себя в руках, смотреть в лицо реальности и не признаваться ему в своей любви. Конечно, это будет больно и трудно, но все-таки не так страшно по сравнению с тем унижением, которое ждало Еву, если Феликс узнает, насколько глубоко и серьезно ее чувство к нему. О, разумеется, он будет добр и великодушен: он объяснит ей, почему такие отношения между ними невозможны… И отошлет ее обратно в Англию.

Но если она будет сильной, если заставит Феликса поверить в то, что ее устраивают легкие, ни к чему не обязывающие отношения, то, может быть, появится надежда на что-нибудь более серьезное… и более длительное. Может быть…

Итак, теперь она решила стать новой Евой Рандал: решительной и уверенной в себе, способной справиться со своими проблемами.

— Во сколько мы выезжаем?

— Не мы. — Ева покачала головой. — Только я. Я хочу разобраться с этим сама.

Брови Феликса сдвинулись.

— Ева я не думаю, что…

— Я уже взрослая или нет? — со смехом перебила его она. — Феликс, меня не надо везде водить за ручку! Я сама ввязалась в эту авантюру, сама и выберусь из нее. Я возьму такси. Оно подождет меня, пока я буду разговаривать со Свеном. Это займет не больше часа.

Ева замолчала, ожидая окончательного решения Феликса. Пришлось признаться себе, что, если он настоит на том, чтобы поехать с ней, она будет счастлива: у нее не было ни малейшего желания разговаривать с подонком режиссером один на один.

— О'кей! — Феликс чмокнул ее в щеку. — Делай, как считаешь нужным. Ты вполне самостоятельный человек и можешь обойтись без меня. Только не задерживайся — скажи, что отказываешься от роли, и сразу уходи. Кстати, не стоит упоминать инцидент с бассейном: Свен очень мстителен.

Сердце Евы упало. Она оказалась лучшей актрисой, чем предполагала, — роль сильной женщины ей почти удалась. Но после предупреждения Феликса в душу ее закрался страх.

— Что он может сделать мне?

— Он ничего не будет делать, — пожал плечами Феликс. — Но он может многое сказать. А слова иногда приносят не меньшую боль… Ты выдержишь это?

— Я выдерживала еще и не такое! — с вызовом сказала Ева. — У меня создается впечатление, что ты хочешь отговорить меня. Но ты же сам настаивал, чтобы я порвала с ним! Или я ошибаюсь? — с иронией в голосе спросила она.

— Все, все, молчу, — в тон ей ответил Феликс.

Его руки сомкнулись за спиной Евы, он притянул ее к себе, и к ней сразу вернулась уверенность. В его объятиях Ева всегда чувствовала себя сильной, способной на многое. И чего она так испугалась? Разве это трудно — подойти к Свену и сказать, что она отказывается сниматься в его фильме? Зато когда Феликс увидит, какой настойчивой и независимой она стала, возможно, он изменит свое отношение к ней…

Когда Ева приехала на съемочную площадку, она была удивлена и обрадована царящим там спокойствием.

Слава Богу, ей повезло — это временное затишье значительно облегчало задачу: она хотела непременно поговорить со Свеном наедине.

Попросив водителя подождать, Ева беглым взглядом окинула площадку. Найти Свена оказалось легко: очередная яркая рубаха просто кричала о его присутствии. Он стоял недалеко от одного из трейлеров, разговаривая с худенькой девушкой, светлые волосы которой золотым покрывалом лежали на плечах, переливаясь на солнце.

Еще раз придирчиво осмотрев свою короткую кремовую юбку и белый топик, Ева осталась вполне довольна и смело направилась к ним, стараясь держаться как можно увереннее.

— Свен!

Услышав ее голос, режиссер обернулся, девушка рядом с ним тоже. И тут Ева заметила, что на ней очень знакомый костюм…

— А, Ева… — На лице Свена не было обычной приветливой улыбки. — Не ожидал тебя увидеть здесь еще раз. Удивительно, как Феликс вообще позволил тебе выйти на улицу. А может быть, он тебя просто-напросто выгнал?

Ева с трудом перевела дыхание. Она собиралась о многом поговорить со Свеном, но, увидев его злое, презрительное лицо, решила быть краткой.

— Я пришла сказать тебе, что отказываюсь сниматься в фильме. После того, что произошло…

— Прекрасно, — холодно перебил ее Свен. Он прошептал что-то светловолосой девушке, и та мгновенно удалилась. — Как ты уже, наверное, заметила, я сам догадался об этом и все уладил. Шейла вчера прилетела из Нью-Йорка. Она великолепно подходит для этой роли.

— Ах, вот как? Понятно… — Ева не знала, что еще сказать Свену. — Значит, мой уход не расстроил твои планы?

— Нет, что ты! Скорее наоборот. — Его губы скривились в нахальной улыбке. — Честно говоря, Ева, ты была немного… деревянная. Я дал тебе эту роль только потому, что…

— Можешь не продолжать! — не удержалась Ева. — Ты использовал меня, только чтобы досадить Феликсу, унизить его! Я знаю, что случилось с Дженни, он рассказал мне. — Ева обещала Феликсу не говорить об этом, но кровь ее кипела и не было сил молчать. — Он пытался предупредить меня с самого начала, но я не слушала…

— Зато теперь ты его слушаешь, — ехидно вставил Свен. — Он уже держит тебя под контролем, старый добрый Феликс! Целитель человеческих душ… Но на этот раз его лечение, кажется, зашло слишком далеко. — Свен бесстыдно смотрел Еве в лицо. — Ведь он спит с тобой, не правда ли?

— Это не твое…

— Да, знаю! — отмахнулся от нее Свен. — Разумеется, это не мое дело. И все-таки — как он тебе в постели?

Ева не могла прийти в себя от мощного наглого натиска Свена. Но главное — она совершенно не понимала, о чем он говорит, почему называет Феликса целителем…

— Ты ведь пережила трудные времена? — Свен сделал паузу, чтобы понаблюдать за эффектом, который произвели его слова, и этот эффект превзошел все ожидания: от изумления Ева еле устояла на ногах. — Надо сказать, перемена обстановки пошла тебе на пользу. Солнце, воздух… — Светлые глаза Свена не отрываясь смотрели на Еву. — Я сам никогда не любил больницы. Этот запах, медсестры в белых халатах…

— Откуда ты узнал?! — прошептала Ева.

Ее пошатывало, к горлу подступала тошнота.

— Ну, это было несложно… Я навел некоторые справки. Джеймс Рандал — твой сводный брат, не так ли? У нас с ним нашлась пара общих друзей…

— Я тебе не верю! — воскликнула Ева. — Джеймс очень разборчив в выборе знакомых. Твои друзья не могут быть его друзьями!

— После того что с тобой случилось, — продолжал Свен, не обратив ни малейшего внимания на слова Евы, — Джеймсу пришлось прибегнуть к услугам Феликса…

— Какое право ты имеешь говорить об этом?! — возмутилась Ева. — Ни мое прошлое, ни мои отношения с Феликсом не касаются тебя! — В ее взгляде сквозило презрение. — Феликс предупредил меня, что ты мстительная свинья, а теперь я и сама убедилась в этом!

— О каких отношениях с Феликсом ты говоришь? — ухмыльнулся Свен. — О сексуальных или профессиональных?

— Я не понимаю, о чем ты! И не желаю понимать!

Ева повернулась и пошла прочь.

— Так ты, оказывается, ничего не знаешь?!

Что-то в тоне Свена заставило ее остановиться. Она посмотрела на его ухмыляющееся лицо и почувствовала внезапный страх — страх перед тем, что он может сказать ей.

— Не знаю чего?

— Что Феликс не всегда был писателем. Неужели он не потрудился сообщить тебе, что раньше занимался другим делом?

— Какое дело ты имеешь в виду? — Ева метнула на Свена злой взгляд. — Хватит юлить! Договаривай, если уж начал!

— Боже мой, Боже мой! — покачал головой Свен. — Я знал, что Феликс негодяй, но не до такой же степени!

— Ты скажешь мне наконец или нет?! — взорвалась Ева.

— Феликс — психиатр, он специализировался на нервных расстройствах, — будничным тоном сообщил Свен. — Знаю, что в это трудно поверить, но жизнь богата чудесами. — Свен замолчал — очевидно, чтобы дать Еве возможность осмыслить услышанное, а затем с самым невинным видом добавил: — Интересно, сколько Джеймс ему платит?

— Н-нет… — чуть слышно прошептала Ева. — Я не верю тебе…

В ее глазах застыл ужас. Феликс — психиатр?! Нет, Свен, как всегда, врет! Джеймс и Феликс не могли так обмануть ее!

— Это правда… Может быть, я и мстителен, но я все-таки не абсолютный лжец. Спроси его сама, если не веришь мне.

— Спрошу! — Голос Евы сорвался. — Да, я спрошу его!

Не в силах больше выносить довольного лица Свена, она, не попрощавшись, почти побежала к машине.

Водитель такси отложил газету и с удивлением посмотрел на мертвенно-бледное лицо своей пассажирки. Ева села на заднее сиденье и невидящим взглядом уставилась в окно, проигнорировав вопросы водителя о том, как она себя чувствует и куда ехать.

Неужели это правда?! Неужели Джеймс заплатил Феликсу, чтобы он занимался ее лечением?! Но ведь тогда… тогда все, что произошло между ними, — лишь часть этого лечения?.. Нет! Нет! Этого не может быть!

Так и не услышав никаких указаний, таксист решил, что ее нужно отвезти обратно на виллу. Но когда они уже проехали почти полпути, Ева, неожиданно придя в себя, выпалила:

— Остановитесь, пожалуйста!

Сейчас она не была готова видеть Феликса. Ей нужно было собраться с мыслями, все обдумать и… приготовиться к возможному унижению…

Примерно час спустя, поднявшись с камня, на котором сидела, Ева медленно пошла по направлению к вилле. Она так и не придумала, что сейчас скажет Феликсу. А впрочем, это, в конце концов, было неважно. Она может ругаться и обличать его, может плакать, но это ничего не изменит. Если то, что сказал Свен, — правда, ей все равно придется уехать…

— Где ты, черт возьми, была?! Я уже начал волноваться!

— Да что ты? — с удивившим ее саму спокойствием произнесла Ева. — Как мило с твоей стороны…

— Что случилось? — Феликс высунулся из окна «мерседеса». — Его машина нагнала Еву, когда она уже почти подошла к дому; сейчас Феликс тихо ехал рядом.

— Свен испортил тебе настроение?

— Можно сказать и так…

Феликс испытующе смотрел на нее, ожидая дальнейших объяснений, но их не последовало.

— Ну? Ты наконец расскажешь, что произошло? Я уже ездил на место съемок. Свен сообщил мне, что ты отказалась от роли и сразу уехала.

— Так все и было… — пробормотала Ева.

— И что же? — спросил Феликс. — Где ты была?

— Просто гуляла…

Они молча посмотрели друг на друга.

— Зачем?

— Оказывается, у Свена и Джеймса есть общие друзья, — не отвечая, медленно произнесла Ева. — Ты знал об этом?

— Нет, — сказал Феликс тихо. — Не знал.

Она ускорила шаг, и Феликс, остановив машину, выскочил из нее и подбежал к Еве.

— Ева!

Но она не остановилась, пока Феликс не схватил ее за руку. Единственное, чего Ева хотела в этот момент, — исчезнуть, испариться, чтобы не видеть его глаз, по которым сразу поняла все.

Вырвав руку и крепко, до боли, вцепившись в сумку, она, задыхаясь, произнесла:

— Как ты мог?!

Ни тени удивления не промелькнуло на его лице. Феликс даже не спросил ее, о чем идет речь: он был слишком умен для этого. Он сразу обо всем догадался!

— Что бы тебе ни сказал Свен, это…

— Это правда! — закричала Ева. — Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не психиатр!

— Не могу, — мрачно произнес Феликс. — Ты прекрасно знаешь, что не могу.

Ева в отчаянии затрясла головой.

— Господи, какая же я идиотка! Попасться на такое… Ты сказал мне, что познакомился с Джеймсом на конференции. Это была медицинская конференция, да?

Феликс кивнул.

— Да. Но все это было давно. Сейчас я писатель и не занимаюсь больше врачебной практикой.

Как он может говорить так спокойно? — поразилась Ева.

— Но ты мне лгал! И Джеймс тоже! Или, может быть, он был, как всегда, слишком занят и просто забыл сообщить мне, что ты врач? — Она горько усмехнулась.

— Ева, сейчас ты слишком взволнована. — Ей показалось, что Феликс произнес это с профессиональной интонацией. — Когда ты успокоишься, тогда и поговорим обо всем.

— Не обращайся со мной, как с одной из твоих пациенток! — крикнула Ева. — Чем, ты думаешь, я занималась в течение последних двух часов? Пыталась успокоиться!

— Ева! — Феликс сделал шаг по направлению к ней.

— Не подходи ко мне! — воскликнула Ева; ее глаза гневно сверкали, по щекам катились слезы.

И вдруг она побежала. Не думая, куда и зачем, просто понеслась, не разбирая дороги. Ева не знала, что будет делать, когда добежит до виллы; она просто хотела быть как можно дальше от Феликса — хотя бы на время…

Но тот оказался проворнее. Через несколько секунд он догнал ее, схватил за руку и резко развернул к себе лицом. Его глаза буквально пригвоздили Еву к месту.

— Черт возьми, неужели ты не понимаешь, что Джеймс волновался за тебя?! Он хотел, чтобы ты быстрее выздоровела…

— И поэтому попросил своего давнего друга оказать ему услугу? — задыхаясь после быстрого бега, выпалила Ева. — Когда я думаю о том, с какой легкостью ты уложил меня в свою постель, я…

— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, — мягко прервал ее Феликс. — Свен наверняка перевернул все с ног на голову, превратил нашу связь во что-то дешевое и грязное.

— А разве он в какой-то степени не прав? Как ни странно, получается, что ты врал мне гораздо больше, чем он… Только подумать! Джеймс нанял тебя для моего лечения!

— Все не так, Ева, совсем не так… Посмотри на меня! — приказал он, когда Ева опустила голову, и, взяв за подбородок, поднял ее лицо так, чтобы их глаза были на одном уровне. — Я действительно пять лет назад оставил практику. Когда Дженни умерла, я чувствовал себя виноватым в том, что не сумел помочь ей, удержать от самоубийства. Какой из меня психиатр, если я не смог спасти собственную сестру?! После этого случая я потерял веру в себя, в свои силы. Тогда я и решил уехать из Лондона. — Феликс тяжело вздохнул. — Я начал писать, чтобы отвлечься, забыть обо всем; а потом из хобби это превратилось в профессию… Но я уже давно не занимаюсь лечением! Ты должна верить мне!

— Ты мне солгал, — словно во сне, повторила Ева.

— Я никогда не лгал тебе! — возразил Феликс. — Хорошо, может быть, я не сказал тебе всю правду, но я не лгал!

Ева молчала.

— А что мне было делать? — раздраженно спросил Феликс. — Джеймс поставил меня в неудобное положение. Я не виню его — он хотел как лучше. Но представь себе, что было бы, если бы я рассказал тебе об этом при нашей первой встрече! Ты бы развернулась и первым же рейсом улетела обратно в Ливерпуль.

— Может быть, но, по крайней мере, я бы избежала этого унижения…

— Ева, я не хотел причинять тебе боль, поверь мне!

— «Поверь мне, поверь мне»! — язвительно передразнила Ева. — Почему я должна тебе верить?

Феликс, не найдя ответа, развел руками.

— Наверное, я в самом деле не заслуживаю твоего доверия… Но я хочу, чтобы ты знала: моя бывшая профессия не имеет никакого отношения к тому, что произошло между нами! Джеймс действительно надеялся, что я помогу тебе. Но я не смог…

— Странно! Неужели вы с Джеймсом всерьез рассчитывали на то, что я никогда не узнаю, кто ты?

— Да что ты все о Джеймсе?! — раздраженно воскликнул Феликс. — Сейчас важны только мы с тобой, наши отношения…

Но Ева уже не слышала того, что он говорил. Ее охватила странная апатия, безразличие ко всему; она смотрела на Феликса пустым взглядом.

— Я хочу домой. В Ливерпуль. И отпусти, пожалуйста, мою руку…

Еве казалось, что с глаз ее спала пелена и она увидела окружающее во всей его неприглядности. У наших с ним отношений нет будущего, вертелось у нее в голове. Дальше так продолжаться не может. И не будет!

Феликс покорно отпустил ее запястье. Слегка пошатываясь, Ева пошла вперед по дороге; сзади послышался звук трогающейся с места машины…

Чемодан был упакован за считанные минуты. Кинув в него последнюю кофточку и крепко затянув ремни, Ева поднялась с колен и огляделась вокруг. Эта комната, которая так понравилась ей в день приезда… Ева уже успела привыкнуть к ней, чувствовала себя здесь почти как дома. Почти…

Она вынесла вещи в коридор. Осталось только попрощаться с Феликсом.

Дверь в его комнату была открыта; Ева вошла, и сразу воспоминания нахлынули на нее. Именно здесь она совершила первую глупость — попросила Феликса поцеловать ее. Конечно, она сделала это во сне, бессознательно, и не могла винить себя за это. Но ее последующие поступки…

Наугад вытащив из шкафа тяжелый том, Ева просмотрела оглавление, машинально перелистала слегка пожелтевшие страницы… Еще пять минут — и она больше никогда не увидит Феликса. Никогда не прикоснется к нему, не услышит его голоса…

Книга была из его прошлого — еще одна работа о сложностях человеческого разума. Ева решила, что ей не надо лишних напоминаний, и уже готова была захлопнуть книгу, но вдруг ее внимание привлек плотный лист бумаги, засунутый между страницами. Это был не прелестный пейзаж сельской местности, как она подумала вначале, а сертификат, удостоверяющий право Феликса на врачебную практику…

Ева поставила сертификат на полку шкафа, на самое видное место, и, почувствовав на себе пристальный взгляд, обернулась.

Феликс был здесь и наблюдал за ней.

— Ведь эта бумага в рамке стояла на полке, когда я приходила сюда той ночью? — спросила она.

— Да…

Глаза Евы вновь наполнились слезами, и Феликс невольно шагнул к ней.

— Ты не можешь уехать вот так!..

— Не могу? — Ее губы изогнулись в горестной улыбке. — Почему же?

— Черт! Ева, не смотри на меня, как на чудовище! — воскликнул он. — Ты что, забыла, как хорошо нам было вместе? Как ты стонала от наслаждения в моих объятиях?..

— Хватит! — крикнула Ева и закрыла лицо руками, словно пытаясь таким образом заслониться от Феликса. — Неужели ты не понимаешь, что только осложняешь ситуацию, делаешь все еще хуже?!

— Хуже? — недоуменно повторил он. — Хуже уже некуда! Самое худшее, что я мог сделать, я сделал — не рассказал тебе сам о своем прошлом. Господь знает, я пытался, но… Я понимаю, оправдываться поздно и бессмысленно, но все-таки… Не уезжай!

Ева с грустным видом покачала головой: у нее не было сил на слова. Но Феликс и так все понял.

— Если я понадоблюсь тебе, ты знаешь, где меня найти.

Еве показалось, что почва уходит у нее из-под ног. Боль внутри росла, разрывая сердце на части.

— Да, — глухо откликнулась она.

— Что ты собираешься делать?

— Когда вернусь в Ливерпуль? — Ева равнодушно пожала плечами. — Наверное, попытаюсь найти работу. И на этот раз, пожалуй, приму предложение Джеймса заплатить за новую квартиру. Я поняла, что глупо отказываться…

— Ты можешь вернуться в школу актерского мастерства, — осторожно заметил Феликс.

— Конечно. — Ева была на редкость покладиста. — Кто знает? Может быть, в один прекрасный день я получу роль какой-нибудь сумасшедшей в фильме из жизни психиатрической больницы… У меня должно хорошо получиться!

Оставив без внимания ее сарказм, Феликс очень серьезно сказал:

— Ты можешь заниматься чем угодно — все пути для тебя открыты.

— Ты правда так думаешь?

Несмотря ни на что, Ева чувствовала, что верит ему; она вдруг ощутила неудержимую потребность выговориться — хотя бы напоследок.

— Мой брак с Эмилом был похож на страшный сон!

— Знаю.

— Я была… я была почти рада, когда он умер! — неожиданно для себя выпалила она. — Мы прожили вместе всего несколько месяцев, но за это время он успел исковеркать мою жизнь.

— Не вини себя в его смерти, — пробормотал Феликс.

Ева вздрогнула от неожиданности. Как он мог догадаться о том, что мучило ее больше всего?!

— Но я хотела избавиться от него! — крикнула она. — Иногда просто мечтала об этом! — Ева опустила голову; теперь ее слова звучали глухо — было очень трудно подавить рыдания. — А когда он умер, все думали, что я так страдаю… И я действительно страдала, но не потому, что любила его, как считали все вокруг. Даже Джеймс думал, что мне трудно пережить потерю Эмила. Только ты, психиатр, догадался, что все дело в чувстве вины! — Голос Евы все-таки сорвался на плач.

— Я тоже понял это не сразу, — виновато уточнил Феликс.

— Потом я забеременела… И потеряла ребенка! — Ева теперь плакала не таясь, но, когда Феликс невольно потянулся к ней, сразу взяла себя в руки и сказала уже тверже: — Только не надо жалеть меня. Мне не нужно твоего сочувствия!

…До последней секунды Ева надеялась, что Феликс скажет ей о своей любви.

«Останься со мной! Я люблю тебя! Я не могу жить без тебя!» Эти слова вмиг изменили бы все, вновь, несмотря ни на что, сделали бы ее счастливой… Но он ничего не сказал.

Гудок подъехавшей машины оборвал грустные размышления Евы.

— Такси приехало.

— Слышу… Пора идти.

Феликс молча вышел из комнаты, взял ее чемодан и понес вниз.

— Так ты не хочешь, чтобы я проводил тебя в аэропорт?

— Нет! В этом нет никакой необходимости, — заметно пересиливая себя, сказала Ева. — А в Ливерпуле меня встретит Джеймс.

— Кстати, ты ему рассказала, что произошло?

Ева покачала головой. Зачем? Джеймсу и так не понравилось, что она возвращается раньше срока. Пришлось даже попросить Феликса, чтобы он убедил ее брата, что так будет лучше.

Ева была благодарна Феликсу, по крайней мере, за это. Может быть, когда-нибудь потом, когда пройдет время, она будет ему благодарна и за горький урок, что он преподал ей?..

10

Ева вошла в прихожую и с облегчением сняла с себя мокрую накидку и шарф. Погода была просто ужасной — один из тех мрачных дождливых дней, когда холод, кажется, пробирает до костей. Но дома было тепло и уютно. Первое, что Ева сделала, переехав в новую квартиру в северной части Ливерпуля, — позаботилась о том, чтобы комнаты хорошо отапливались.

Забравшись на диван и удобно подогнув под себя ноги, Ева погрузилась в раздумья. Мысли ее вновь и вновь возвращались к человеку, от любви к которому она так и не сумела избавиться. Ева ненавидела себя за это, но чем больше пыталась преодолеть свои чувства, тем ярче они разгорались. Уже шесть месяцев она продолжала эту бессмысленную борьбу с самой собой.

Оценивающим взглядом окинув комнату, отделанную в бело-голубых тонах, Ева подумала: интересно, что сказал бы Феликс, узнав, чего она за это время достигла? А достигла она многого — о таком успехе полгода назад Ева не могла даже мечтать.

После возвращения с Крита, взвесив все «за» и «против», она все же решила заняться тем, что всегда больше всего привлекало ее. И не прогадала!

Правда, вначале, после бесконечных часов, проведенных на пробах и прослушиваниях, Ева пришла в отчаяние. В одном месте ей отказали из-за того, что она недостаточно высока ростом, в другом — из-за того, что у нее неподходящий цвет волос… Но стоять в коридорах и просторных холлах в ожидании удачи среди таких же, как она, молодых девушек, мечтающих о роли, было все же лучше, чем, сидя дома, клясть себя за совершенные ошибки.

И вот наконец — долгожданный успех. Она получила роль! Образ героини идеально подходил ей. Потерянная любовь, горе, страдания — все это настолько хорошо знакомо Еве, что она не может не справиться с ролью. Она вложит в нее все свои чувства, все переживания…

Ева была уверена, что просто «обречена» на успех!

…В дверь позвонили как раз в ту секунду, когда Ева собиралась открыть ее и выйти на улицу. Она мельком взглянула на себя в зеркало, поправила берет. Кто бы это мог быть? Поселилась она здесь недавно и не успела обзавестись новыми знакомыми. Разве что соседка напротив…

Ева открыла дверь.

Первое, что пришло ей в голову, когда она увидела Феликса, — как непривычно он выглядит в длинном осеннем пальто и светлом шарфе. Ева даже не очень удивилась: столько раз ей снилось, как Феликс, очаровательно улыбаясь, стоит у ее двери…

— Привет, — невозмутимо произнес он, и Ева, почувствовав неожиданную слабость в ногах, ухватилась за косяк двери, чтобы не упасть.

Вокруг жизнь шла своим чередом: за окном проезжали машины, спешили по своим делам люди. Но в доме Евы время словно остановилось.

Несколько долгих минут они молча смотрели друг на друга.

— Ты мне так ничего и не скажешь? — спросил Феликс.

— Зачем ты здесь?

— Чтобы увидеть тебя.

— Я собиралась уходить.

Ева старалась говорить холодно и твердо. Было бы глупо броситься Феликсу на шею и измочить слезами его дорогое пальто только потому, что через полгода ему, видите ли, пришло в голову навестить ее.

— Я уже догадался. — Феликс окинул ее взглядом и, конечно, заметил черный берет на волнистых волосах, каскадом ниспадающих на плечи. — Что-нибудь важное?

— Да. У меня назначена встреча, — будничным тоном сообщила Ева.

Это было неправдой. Никто не ждал ее, она просто хотела пойти в ближайший магазин, сделать кое-какие необходимые покупки. Но Феликсу вовсе не нужно было знать об этом. Упоминание о встрече звучало так, будто у нее есть своя жизнь… личная жизнь! Будто ей наплевать, стоит он сейчас на пороге ее квартиры или нет…

— А ты хорошо выглядишь, — заметил Феликс.

Ева хотела сказать, что он тоже, но промолчала. Феликс выглядел не просто хорошо, а прекрасно! Как всегда подтянут, волосы идеально уложены. И, уж конечно, ни тени страданий на лице! Уход Евы из его жизни явно не очень расстроил Феликса…

— Да что ты? Неужели? — съязвила она. — Кстати, как ты нашел меня? О, не надо отвечать! Ясно, что это Джеймс постарался.

— Да.

— Я же его просила не говорить, где живу! — Ева с досадой покачала головой.

— Мне удалось убедить его, что прошло уже достаточно много времени.

— Ну, а я так не считаю! — Ева решила вести себя жестко, чтобы, когда Феликс уйдет, не винить себя за то, что снова не устояла перед силой его обаяния. — Мне кажется, что и шести лет недостаточно!

Феликс удивленно взглянул на нее.

— Ты серьезно так думаешь?

— Да.

Он нахмурился.

— Может быть, ты все-таки предложишь мне войти?

Еву охватила паника. Она не сможет долго притворяться, разыгрывать безразличие! Если Феликс переступит порог, она не сумеет быть сильной…

— Я… я же сказала тебе, что ухожу!

— Ева, я не так часто приезжаю в Ливерпуль, — вежливо заметил Феликс. — Я хочу поговорить с тобой. — В его голосе она впервые уловила волнение. — Мне просто необходимо поговорить с тобой!

Ева лихорадочно перебирала в голове все возможные отговорки. В конце концов, после нескольких напряженных минут раздумий, она тихо сказала:

— Проходи.

Сколько раз Ева представляла себе их встречу. И вот теперь все это происходило на самом деле!

Первый месяц после приезда с Крита она лелеяла безумную надежду, что у нее будет ребенок. Конечно, Феликс всегда был очень осторожен, но однажды страсть так внезапно охватила их, что даже он забыл обо всем.

Ева ждала и надеялась. Как бы ей хотелось, чтобы у нее осталась хотя бы частичка Феликса, его ребеночек! Но скоро эти мечты уступили место горькому разочарованию. Ребенка не будет… И Феликса тоже. Ева плакала ночи напролет, начиная понимать, что Феликс для нее окончательно потерян.

Потянулись безрадостные недели; от него не было ни звонка, ни строчки, и Ева почувствовала, как отчаяние в ее сердце сменяется злостью. Если он когда-нибудь появится, думала она, я и глазом не моргну! Я сумею показать ему, что он ничего не значит для меня!

Только сейчас Ева отчетливо поняла, что все это был самообман. Стоило ей только увидеть Феликса, как у нее перехватило дыхание, сердце бешено застучало. Он стоял совсем рядом, так близко, что Ева чувствовала его присутствие каждой клеточкой своего тела…

Закрыв дверь, она застыла в замешательстве. Снимать пальто и берет или не снимать?

— Мы что, так и будем здесь стоять? — усмехнулся Феликс.

Это действительно было глупо, и Ева, решительно сняв пальто и не глядя бросив его на столик у зеркала, провела Феликса по коридору.

Войдя в гостиную, Феликс огляделся вокруг.

— Мне здесь нравится, — сказал он и изучающе посмотрел в глаза Евы. — Кстати, Джеймс рассказал мне о твоих успехах.

Ева знала, что брат поддерживает связь с Феликсом, и все это время с трудом удерживалась, чтобы не засыпать его вопросами. Теперь она очень гордилась тем, что так и не дала волю своему любопытству.

— Да, мне повезло. Все складывается как нельзя лучше, — небрежно подтвердила она.

— Ты, должно быть, довольна жизнью.

Ева недоуменно взглянула на Феликса. Что это — вопрос или утверждение?

— Да, просто счастлива! — вызывающе ответила она.

— Ева, я…

— Не надо! — вдруг воскликнула Ева. — Я не собираюсь сидеть здесь с тобой и беседовать ни о чем. Чего ты от меня ждешь? Вопросов о погоде, о вилле, о твоей работе? Ты думаешь, я буду разговаривать с тобой, как будто ничего не случилось? — Феликс хотел что-то сказать, но Ева не дала ему и рта раскрыть. — Будет лучше, если ты уйдешь; сегодня утром у меня очень напряженный график, — придумала она на ходу очередную ложь. — Как видишь, со мной все в порядке: я жива и здорова, живу в респектабельном районе Ливерпуля. У меня есть деньги, и я начинаю делать карьеру. Все! Твоя совесть чиста! Теперь ты доволен?

— А как ты думаешь?

— Честно говоря, думаю, что да. — В Еве сейчас говорила гордость, заглушая все прочие чувства. Она подошла к двери и распахнула ее, давая Феликсу понять, что он здесь нежеланный гость. — А теперь, если ты извинишь меня…

— Я люблю тебя!

Ева застыла. Кровь пульсировала у нее в ушах, сердце было готово выскочить из груди. Я, наверное, неправильно расслышала, промелькнуло у нее в голове. Она попыталась что-то сказать, но у нее ничего не вышло.

— Я люблю тебя, — повторил Феликс. — Я не могу жить без тебя.

Еве вдруг хотелось обвиться вокруг Феликса, прижаться к нему, слиться с ним в одно целое. Но она боялась пошевелиться, боялась, что тогда она проснется и волшебный сон закончится.

— Ты так ничего и не скажешь мне? — Он напряженно смотрел ей в лицо, ожидая ответа.

— За это время… — Голос Евы сорвался. — За это время я потеряла надежду.

— Эти шесть месяцев ничего не изменили, — глухо сказал Феликс. — Я любил тебя тогда точно так же, как люблю тебя сейчас.

— Но ты отпустил меня! — с горечью воскликнула Ева. — Я решила, что безразлична тебе…

— Я отпустил тебя, так как мне показалось, что ты меня ненавидишь. В твоих глазах были только боль и страдание… А виновником этой боли был я, и потому я не мог простить себе этого. Когда ты сказала мне, что хочешь уехать, — Феликс тяжело вздохнул, — я наказал себя тем, что позволил тебе сделать это.

— Ты наказал и меня тоже, — тихо заметила Ева.

— Но ты была так решительно настроена… — начал Феликс.

— Это все от отчаяния! Я чувствовала себя такой униженной! Когда Свен рассказал мне все…

— То, что он наговорил тебе, — неправда! — резко оборвал ее Феликс. — Неужели ты до сих пор не поняла этого?!

— Теперь поняла. Джеймс объяснил мне, как все было на самом деле. Он, кстати, очень сокрушается и считает, что наша ссора произошла по его вине, — пробормотала Ева.

— Ссора? — повторил Феликс. — Я бы назвал это по-другому… Между прочим, ты ни разу не спросила его обо мне, — вдруг добавил он. — Джеймс был уверен, что ты спросишь… И я тоже.

— Зачем? — прошептала Ева. — Я думала, ты давно забыл меня. Пойми, когда Свен сказал, что Джеймс заплатил тебе за мое… лечение, это стало для меня страшным ударом. И знаешь, я как будто предвидела что-то подобное! Я с самого начала думала, что недостаточно хороша для тебя; не верила, что такой, как ты, может обратить на меня внимание.

— Господи, неужели Эмил до такой степени разрушил твою веру в себя?!

— Наверное… Конечно, я надеялась; иногда мне казалось, что ты неравнодушен ко мне, но я боялась поверить в это.

— Мне надо было сказать тебе о своей любви раньше!

— Почему же ты не сделал этого?

— Потому что был дураком… Понимаешь, я никогда не переживал ничего подобного. Я был в смятении, не понимал, что со мной происходит. Сначала еще мог как-то контролировать себя, но потом… — Феликс покачал головой. — Когда ты уехала с Крита, каждый день, каждую минуту я думал о тебе…

— Почему же ты не приехал раньше? Если любил меня…

— Неужели ты не понимаешь? Тебе нужно было время, чтобы успокоиться, прийти в себя. — Голос Феликса слегка дрожал от переполнявших его эмоций. — У тебя… был кто-нибудь за это время?

— У меня?! Ты шутишь? — Из глаз Евы неожиданно хлынули слезы облегчения и радости. — О, Феликс! Я так люблю тебя!

Она бросилась в его раскрытые объятия, и Феликс сжал ее так сильно, что она едва удержала стон. Но Ева не протестовала: ей хотелось быть как можно ближе к нему, раствориться в нем.

— Выходи за меня. — Его взгляд был одновременно умоляющим и требовательным. — Выходи за меня, Ева!

Она посмотрела на него затуманенными от страсти глазами и поняла, что не в состоянии отказать ему ни в чем — и меньше всего в этой просьбе.

— Да! — выдохнула Ева и не смогла больше произнести ни слова.

— Ты знаешь, — прошептал Феликс, — знаешь, что ты делаешь со мной?

Губы Евы расплылись в счастливой улыбке.

— Думаю, да… Но, все равно, лучше покажи мне!..

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.