Юрий Иванович
Война Невменяемого
Пролог
В прохладной тени гигантского орехового дерева стоял накрытый к роскошной трапезе стол. Непосредственно в ветвях располагалось более двух десятков клеток с редчайшими птицами планеты, и их искусное пение вместе с легким и ласковым ветерком могло ввести в нирвану спокойствия и наслаждения каждое разумное создание.
Но творящееся перед столом действо ввергало в ужас любое здравомыслящее существо. Великий Кзыр, или Фаррати, как официально для всего остального мира звучало звание правителя Кремневой Орды, рыча в неистовом бешенстве, собственноручно проводил кровавые казни своих подданных. Вначале Хафан Рьед боевым хостом искромсал лица старшего охранника женской половины дворца и ответственной воспитательницы, отчего они тут же скончались, а потом с такими же злобными рыками отрубил головы десятерым коленопреклоненным и связанным воинам наружной стражи. Именно последняя жестокость больше всего поразила навидавшихся в своей жизни крови придворных и приближенных Великого Кзыра. Потому что все прекрасно понимали: простые стражники совершенно тут ни при чем и ни в коей мере не могли ведать о грядущем предательстве своего десятника. Вся свита стояла, окаменев на подходах к столу, и никто не осмелился хоть единым словом призвать правителя к сдержанности и благоразумию. Даже Ваен Герк, первый советник Хафана и наиболее облеченный доверием человек, всеми силами пытался рассмотреть в кроне одну из редких певчих птичек, делая вид, что его здесь нет вообще.
Причиной столь звериной жестокости, как бы странно это ни звучало, была – любовь. Стремление к близости у разнополых партнеров всегда и во все времена воспевалось и приветствовалось. Но чувства, возникшие между десятником наружной стражи и одной из наложниц Великого Кзыра, не просто посягнули на личную собственность первого, самого страшного, человека Кремневой Орды, но и выпустили наружу его необузданную ревность. Так уж оказалось, что Хафан Рьед больше всех в своем гареме выделял именно эту худощавую и тонконогую девушку. Именно в ее горячих объятиях он находился чаще всего в своей спальне. И именно этой своей пассии с огромными, чувственными глазами он частенько жаловался на трудности и проблемы, стоящие перед государством, и откровенничал по поводу своих планов. И в этих планах двадцатилетняя Алия Ланд играла далеко не последнюю роль. Несколько раз в порыве истинной страсти и находясь на вершине неземного удовольствия, правитель Орды обещал преподнести своей наложнице титул императрицы всего Мира Тройной Радуги. И уж она-то прекрасно понимала, что это были вполне реальные обещания. Но все равно опустилась до наимерзейшего предательства, гнусной измены и подлейшего обмана. Сошлась с этим презренным десятником и сегодняшним утром, на самом рассвете, сбежала из наилучшего столичного поместья Великого Кзыра.
Последний раз замахиваясь мечом над неприкрытой шеей стражника, Хафан Рьед сквозь красный туман бешенства вдруг увидел добрую и немного печальную улыбку своей ненаглядной Алии, и рука неожиданно дрогнула. Хост не отсек голову, как перед тем девять подобных, а только перерубил треть шеи да перебил шейные позвонки. Несчастная жертва конвульсивно задергалась в путах, исторгая мычащие звуки из забитого кляпом рта. Сам правитель не стал добивать смертельно раненного воина, а отбросил после некоторого раздумья меч в сторону и в какой-то прострации пошел на свое место во главе стола. Немного посидел, безучастно рассматривая, как рассаживаются за столом согласно этикету все члены его свиты, а потом словно очнулся и резко повернул голову в сторону своего первого советника. Тот перед этим отдал команду добить последнего стражника из десятки, чтобы не мучился, и убрать все трупы с глаз долой, а теперь усаживался справа от довольно простого, но удобного кресла правителя.
– Слушай, Ваен! – тихо пробормотал Хафан. – С чего это все решили, что Алия сбежала сама?
– С теми правами и властью, которыми она пользовалась по твоему разрешению, только и можно было устроить побег. Все ее последние приготовления, распоряжения об этом свидетельствуют.
– Да? А ты не думаешь, что этот презренный десятник просто заставил ее сделать это под страхом смерти?
Первый советник мастерски напустил на себя короткую задумчивость, а потом сымитировал хорошо видимое со стороны озарение:
– Действительно! Такая мразь на все способна.
Ваен Герк понимал лучше всех: Великий Кзыр начинает осознавать нелепость такой поспешной казни и теперь подумывает о предстоящем падении своей популярности в среде воинов. Помимо этого он пытается оставить своей необузданной страсти, а вернее, истинной любовной привязанности маленькую лазейку для возвращения всего на место. Ведь беглецов наверняка скоро все равно выловят, и глупо надеяться скрыться от всеордынского розыска. Зато потом, при определенных обстоятельствах, можно будет реабилитировать беглую наложницу в глазах приближенных и продолжить забавы в ее объятиях с прежним удовольствием.
Первыми советниками становятся только самые догадливые и умные. И хотя на этом посту Герк находился всего лишь неполных пять месяцев, он прекрасно понял, что от него хотят услышать, уловив почти неслышный приказ:
– Огласи мою волю! Укажи на кражу… Лика Занваля.
Ваен Герк вскочил на ноги и рявкнул во всю мощь своих легких:
– Стража и розыск! – А когда руководители этих служб встали перед столом, заговорил размеренным речитативом: – Сегодня предатель похитил у нашего правителя артефакт Древних Лик Занваля и его любимую наложницу Алию Ланд. Пустить по следам вора самых лучших и настойчивых. Немедленно! А тому, кто вернет украденное имущество, Великий Кзыр обещает награду в…
Он покосился на правителя, который чуть ниже столешницы показывал большой палец правой руки, выражая полное одобрение, и увидел тут же раскрывшуюся пятерню.
– …пять полновесных мешков золота!
Сумма прозвучала просто небывалая, скорей даже невероятная, и восхищенный, завистливый гул голосов перебил на какое-то время птичье разноголосье. Никто из приближенных конкретно не был в курсе причин увиденной ими казни, поэтому любая ложь проходила как правда. Хоть со временем истинные события большинству здесь присутствующих и станут известны, но вот самая главная ложь так и останется неразгаданной. Дело в том, что о месте хранения Лика Занваля не знал даже первый советник. Так что заявление о пропаже делало объявленную сумму награды бессовестной пустышкой. Стараться будут все, а вот увидеть и получить золото не удосужится никто. Потому как вернуть страшное оружие Древних не смогут все равно. А впоследствии можно будет якобы «отыскать новый подобный артефакт» – и все дела.
Главы полицейских ведомств уже собрались уходить, когда Хафан Рьед усилил свой голос магически и немного сердито пробурчал:
– Отправляю по следу предателя сотню своих «волков». Посмотрим, кто из вас быстрей справится с задачей.
Первый советник просто вынужден был вмешаться:
– Но твоя жизнь может оказаться под угрозой!
– Не надо меня пугать. Мне и оставшегося звена хватит для полной безопасности.
– Зря… – Однако, заметив очередной огонек разгорающегося бешенства, Ваен Герк быстро добавил: – Но тебе видней.
И уселся на свое место, приступая к трапезе. Он был не просто умным советником. А самым умным. Хоть и всячески пытался скрыть свою сообразительность и умение многое предвидеть. С Хафаном они выросли в одном стойбище и совершали первые подвиги в бесшабашной юности. Впоследствии у представителя рода Рьед обнаружились первые Признаки, и он подался на учение к «змеиным», а потом и вообще пропал в столице до самого своего Всплеска. Тогда как Ваен так и остался в своих краях прославлять себя воинским искусством и рассудительностью. Даже когда десять лет назад его товарищ юности громоподобно заявил о себе на всю Кремневую Орду, Ваен не поспешил в столицу, как многие земляки из их стойбища. Слишком уж хорошо знал о настоящем нутре рвущегося к власти мага. Не согласился он поехать в Куринагол и пять лет назад, когда Хафан Рьед стал Великим Кзыром и объявил о всеобщем объединении ордынцев для великих завоеваний. При этом он нарушил всемирное правило, которое запрещало колдунам становиться главой государства, самозванно присвоив себе приравненный к королевскому титул Фаррати. Конечно, в Орде нашлось в то время очень много недовольных такой несправедливостью, но новый правитель с магическим могуществом и беспримерным цинизмом попросту утопил в крови всех, кто был с ним не согласен. Разве что оставил в покое в горном монастыре несколько десятков несогласных с новым режимом шаманов-отшельников: те слишком уж консервативно подходили к самому факту государственного управления. Правда, и эти удалившиеся в добровольную ссылку «змеиные» пообещали ради сохранения своей жизни никогда не покидать стены монастыря.
Узнав об этом, один из лучших воинов срединных степей постарался еще больше затаиться и уйти целиком в гражданскую жизнь. Да только ничего из этой затеи не вышло. За последние два года произошло столько изменений и переселенческого хаоса во всем пространстве Орды, что волей-неволей Ваен Герк оказался-таки в окружении Фаррати всех ордынцев. Тот сразу же припомнил старого товарища, приблизил к себе в приказном порядке, а после смерти первого советника возвел на это место своего друга. Но это он сам считал его другом. Пока. Тогда как Ваен прекрасно понимал, что смерть одиннадцати его предшественников за неполные пять лет вряд ли можно объяснить случайностями или неожиданными болезнями. Наверняка, при всей дружбе и показном доверии, его ожидает точно такая же участь. Не сегодня, так завтра. Не в этом году, так через два. А жить хотелось невероятно, да и огромная семья, обязанности главы рода звали как можно скорей отойти от любых государственных и политических дел. Именно поэтому Ваен с самого начала насильственного возведения на должность второго человека в государстве мечтал об уничтожении тирана. Именно уничтожении, потому что иначе ни ему, ни его родным не прожить спокойно в этом мире и единого часа.
Да только устранить Великого Кзыра физически не представлялось до сей поры никакой возможности. Самозванец воспитал для себя сто десять отменных и преданных воинов, которые считались его личной гвардией и охраняли лучше официальной или неофициальной стражи. Назывались они только одним словом: «волки». Практически пробраться через постоянно бдящее окружение из двух, а то и трех десятков этих искусных воинов считалось невозможным. К тому же каждый второй из них был Кзыром или ожидал предстоящего вскорости Всплеска. И самое неприятное, у них существовал строгий приказ от самого Хафана Рьеда: в случае его неожиданной смерти тут же, в течение двух часов, казнить всех находящихся в пределах видимости приближенных. Почти никто из посторонних об этом приказе не ведал, да только первый помощник и здесь проявил недюжинный ум и сноровку. Ваен Герк вывел для себя основное правило: когда Фаррати умрет, рядом не должно находиться ни одного живого «волка» или сам первый помощник должен удаляться от опасного места с двухчасовым запасом времени.
Но вот сейчас, когда Фаррати Кремневой Орды из-за своей неожиданной ревности отправил на розыск сразу сто «волков», обстановка сложилась самая перспективная. И Ваен Герк, провозглашая тост за здоровье Великого Кзыра, думал только об одном: «Желательно этому десятнику вместе со строптивой шлюшкой подольше оставаться в бегах! Может, и самому приложить к этому руку? Почему бы и нет?! С моими-то знаниями, занимаемой должностью и хитростью я любую погоню наверняка собью со следа. Тем временем постараюсь устроить так, чтобы наш самозвано коронованный псих покинул этот мир вместе со своими вонючими „волками“. А когда остальные его выкормыши вернутся, то суть приказа станет несущественна».
Союзники найдутся всегда и в любом месте. Проблемы только в том, чтобы с ними встретиться, узнать о самых сокровенных мыслях друг друга и договориться. Самая малость…
Глава 1
Под лунами и Занвалем
В Мире Тройной Радуги происходили немыслимые по своей политической масштабности преобразования. За один стол переговоров уселись самые ярые и непримиримые антагонисты, между которыми за несколько последних тысячелетий не существовало даже кратких военных перемирий. Почти в одно и то же время сразу две группы высоких договаривающихся сторон пошли на сближение из-за реальной опасности военного вторжения со стороны ордынцев. Вначале процесс налаживания дипломатических и союзных отношений начался между Сорфитовыми Долинами и Ледонией. Причем как посредники и политические гаранты в этом обмене представительств и первых посольств играли огромную роль королевство Энормия, Царство Огов и Баронство Радуги. Вполне естественно, что и между собой эти государства стремились построить или упрочить отношения на долгосрочной и взаимовыгодной основе. Создавшиеся за века стереотипы менять в сознании разумных оказалось не так просто, каждый пункт договоров обсуждался порой днями и претерпевай неоднократные изменения.
Но происходящие в Яне, столице Царства Огов, переговоры, хоть и шли довольно интенсивно, продуктивно и очень значимо для истории, не могли сравниться ни в коей мере с тем политическим событием, которое произошло в один из самых обычных дней в Чальшаге. Во всемирно известной, легендарной крепости на самой границе буквально за несколько часов был достигнут такой консенсус в отношениях двух королевств, что навечно вошел во все исторические анналы, учебники и легенды как День Доброй Воли. Он затмил своей эффективностью и неожиданностью состоявшуюся чуть более года назад встречу на высшем уровне между правителями Сорфитовых Долин и той же Энормии. Кровные враги сумели отринуть страшную предысторию, забыть все обиды и взаимные претензии и всего за один день совершить то, что в других случаях растягивалось на года, а то и десятилетия. А чрезвычайное на этом дне присутствие правящих монархов двух держав и подписание ими собственноручно наиважнейших документов вообще стало единственным в своем роде за всю обозримую и будущую историю планеты. О подобной, незапланированной и почти спонтанной, встрече первых людей двух враждующих государств не мог мечтать даже умалишенный. Скорей всего, именно поэтому новость еще долго после ее оглашения не воспринимали серьезно во всем мире ни правители, ни дипломаты, ни простые подданные. В той же самой Энормии люди поверили в подписанный договор только после того, как почти в каждом городе стали строить башни драконьих представительств, а из самих Альтурских Гор во все стороны мира подались первые люди – обитатели никогда ранее и никем не виданных долин. Причем в подавляющем большинстве подались, не убегая из-под власти Старгела Боя Фиолетового, а лишь с целью навестить дальних и близких родственников, одарить гостинцами и… как можно скорей возвратиться обратно. Ведь при новых условиях людям в Альтурских Горах теперь позволялось жить и строить дома прямо на своих фермерских и лесных угодьях. Мало того, за первыми людьми, возвращающимися из путешествий, в драконье королевство потянулись и первые переселенцы. Наслушавшись рассказов о сытной и вполне цивилизованной жизни, некоторые решительные натуры попытались изменить свой образ жизни, то есть, в некотором смысле, ухватить удачу за хвост на новом месте. Особенно много желающих переселиться оказалось из бедных районов обоих баронств, которые подверглись усиленным военным провокациям и нападкам со стороны агрессивных шаманов Кремневой Орды. И в Альтурских Горах всех желающих встречали чуть ли не с распростертыми крыльями. Как оказалось, потребность в новой рабочей силе, а конкретно – в ловких человеческих руках, там была огромная.
В самом драконьем королевстве преобразования происходили намного мягче и без ажиотажа. Все-таки там привыкли жить бок: о бок как с людьми, так и с боларами, а отмена самоизоляции позволила драконам лишь вырваться на новые тактические просторы во всем мире и раскрыть свой зажатый слишком маленькой территорией потенциал. Ведь отныне любой дракон мог выбирать для себя не только желательное место работы или службы, но и место для нового жительства. Мало того, сразу же отменили королевский указ полуторатысячелетней давности о сдерживании роста населения. Теперь драконихи позволяли себе делать раз в три года полновесную кладку яиц, тогда как раньше вынуждены были насильно останавливаться на половине, если не меньше.
Подданных Альтурских Гор тоже удалось шокировать конкретными изменениями во внешней политике: на улицах городов вскоре появились редкие сорфиты и более многочисленные таги. Практически миниатюрные человечки сразу же зарекомендовали себя как самые опытные и непревзойденные инженеры. Чуть позже их допустили даже на такой секретный и тщательно охраняемый объект, как Железный Коготь Альтуры. На конечном этапе восстановления этого гигантского оружия Древних именно таги сказали самое веское и значительное слово.
Но все эти преобразования происходили постепенно и немного позже описываемых событий. Тогда как основная судьба мира во всем Мире решалась совершенно в другом месте. Неслышно и невидимо для миллионов разумных, но тем не менее очень кроваво и трагически. И опять по стечению многочисленных и невероятных обстоятельств в этом краеугольном действии участвовал один человек, имя которого и так уже навечно вошло в историю Мира Тройной Радуги.
Глава 2
Последнее слово
После преодоления границы к внушительному отряду Кремона Невменяемого присоединились пять драконов из элитарного подразделения «Молнии» и целый полк гвардейцев, насчитывающий сотню до зубов вооруженных летающих воинов. Как прямо на ходу пояснил Цашун Ларго: «Для усиления безопасности». Хотя по своей воинской мощи двести боларов с шестьюдесятью пятью Эль-Митоланами под корнями и сами могли без страха, колебаний или сомнений сразиться с кем угодно. Ведь драконам они уступали только в скорости, высоте полета, в отсутствии слюны, включающей процесс брожения пережеванных мушек, да в умении плеваться приготовленной огненной смесью. Зато зеленые шары в скрытности передвижения имели явное преимущество. Особенно в темное или ненастное время суток. Во время передвижения днем, низко над лесными массивами, с больших высот их почти не было видно. Ну а ночью болары могли подкрасться к намеченному месту более скрытно и беззвучно, чем кто бы то ни было. Конечно, драконы тоже умели зависать на одном месте, но при этом их ощутимо демаскировало громкое хлопанье крыльев.
В столицу Альтурских Гор решили не залетать: время слишком поджимало, да и нужды особой не было. Разве что только Кремон вдруг с острой ностальгией вспомнил о матери и страстно захотел увидеть ее, брата и отца. Пришлось волевым усилием погасить в себе разыгравшиеся родственные чувства и отбросить уже придуманные причины для визита в Калеццо. В знак грядущей компенсации Невменяемый сам себе торжественно пообещал провести с родней как минимум несколько месяцев сразу по возвращении из рейда. Хотя сам же при этом горько рассмеялся: сколько он вот так уже планировал свое будущее? И куда теперь канули все его планы по обследованию Великого Пути, Некрополя Сущего Единения или Сонного Мира? Да что там говорить, собственную библиотеку, доставшуюся ему в наследство, и то осмотреть было некогда. Видимо, давать самому себе такие опрометчивые обещания – дело не только бесполезное, но и неблагодарное. Лучше уж сосредоточить все свои знания и силы на скорейшем выполнении поставленной ближайшей задачи. И Кремон после печального вздоха вновь осмотрел у себя под ногами далеко внизу плывущую землю.
Затем, уже в который раз за длительный путь, отпустил корни летящего над ним Спина и возложил руки на свои Жемчужные ордена. Могучая сила так и запульсировала теплом сквозь кожу ладоней. Артефакты были полны магическими единицами до последней жемчужины, и накопленная там мощь какими-то странными волнами так и прокатывала по всему телу. Причем извлекать силы для такого ощущения не требовалось, достаточно было только потрогать.
Обе магические емкости Кремону удалось окончательно заполнить еще в Чальшаге, и теперь он с вожделением и с некоторым благоговением практиковался с орденами как по отдельности, так и с двумя одновременно. Пробуя вливать в себя спаренные, а то и тройные колдовские силы сразу из обоих и тут же сбрасывая их обратно. Сейчас молодой герой решил попытаться «вытянуть» из ордена все тридцать шесть единиц одновременно и впервые ощутить в себе практически максимальное магическое насыщение. Потому что для любого Эль-Митолана существовал предел такого насыщения: тридцать восемь, максимум сорок, коллег могли отдать ему свою силу. Перебор приводил к тому, что колдун превышал свои возможности по удержанию, и драгоценная энергия сразу же бесполезно выплескивалась в окружающее пространство.
Проиграв отработанным движением пальцев уже усвоенную на уровне подсознания мелодию, Невменяемый, даже не глядя, почувствовал усиление жара в ладони и осознал, что все жемчужины готовы опустошаться. Каково же было его удивление, когда он понял, что орден не спешит передавать ему накопленную энергию. Экспериментатор замер, прислушиваясь к своим ощущениям, и вскоре недоумение сменилось ликующим восторгом: его мозг четко осознал неразрывную связь между способностями Эль-Митолана и мощью, накопленной в артефакте. То есть при необходимости вовсе не обязательно вливать в себя все силы! Оказывается, что при максимальном использовании всего резерва одновременно орден просто подчинится своему носителю и может отправить всю накопленную энергию сразу в то место или структуру, куда тому будет необходимо. Но самое главное при этом – в подобном направленном действии не терялось и малейшей толики атакующей мощи, которая обязательно бы нивелировалась в случае «переливания» из предмета в тело и обратно. То есть колдуну достаточно послать, допустим, красную прожигающую молнию, а подготовленный к работе орден добавит туда весь свой потенциал. И тогда получится…
Кремон попытался представить результат такой огненной атаки и с невольным содроганием увидел мысленным взором дымящиеся и оплавленные остатки большой горы. А в сознании появилась уверенность, что и Заливной Щит не выдержал бы такого удара. Следовательно, ни Спящий Сторож, на даже легендарная Гандарра из Гиблых Топей не смогли бы противостоять владельцу Жемчужного ордена. Причем это – только одного. Что же тогда может натворить силища сразу из двух артефактов?
Осознав наконец-то, какая сейчас мощь находится у него в руке, Невменяемый поспешно «усыпил» все жемчужины и вынул с некоторым облегчением из-под куртки подрагивающую руку. В тот же момент над ухом раздался скрипучий от недовольства голос Спина:
– Дружище, чем это ты там занимался? У меня создалось впечатление, что меня вот-вот разнесет на миллиард мелких опилок.
– Да так, немного экспериментировал со своими новыми возможностями, – расплывчато ответил Невменяемый.
– Однако! Ты хоть предупреждай в следующий раз, – с некоторой обидой и страхом проворчал лидер боларов. Затем помолчал и нехотя признался: – Хотя теперь, мне кажется, я осознал и прочувствовал до самой последней щепки ваше выражение: «Покрылся весь холодным потом».
Молодой герой натянуто рассмеялся:
– Да нет. Спин, корни у тебя сухие. Это тебе просто показалось…
Болары при всем желании не могли угнаться за быстроходными драконами, поэтому на новую базу готовящихся сил рейда добрались лишь через полтора суток. Она удобно разместилась на юго-западном выступе королевства, как раз возле той заставы, из состава которой шестеро предателей не так давно пытались убить Цашуна с Гишером. Только убийцы не подозревали, что в теле бойца «Молний» находится человек, умеющий ставить небольшой Мыльный Экран, так что участь их оказалась незавидной. В данный момент на заставе распоряжался преданный королевской власти командир, а его подчиненные старались каждым своим действием показать свою непричастность к бунтовщикам.
По прилете болары первым делом передали своим новым союзникам внушительные пакеты с мушками, которые до сих пор считались здесь страшным дефицитом. Пакеты тут же стали рассортировывать нужными порциями и паковать в непромокаемые рыбьи желудки. В результате каждый крылатый воин рейда оказался снабжен сразу восемью полноценными боевыми дозами, да еще по четыре досталось разумным растениям. В случае необходимости те могли передать дополнительный запас «прямо в зубы» по первому требованию.
Также в лагере приготовили нужное количество заказанных ранее стеклянных сосудов из тонкого стекла. Они имели плотную герметическую закупорку и, как предполагалось, могли оказать существенную помощь при сжигании кораблей Кремневой Орды, которые держали через все Радужное море постоянный Мыльный Экран. Как шаманам удавалось произвести такое энергоемкое магическое действие, оставалось загадкой для всех, но вряд ли таковой она останется на долгое время. Намечалось при первой же возможности захватить пленных из тонущих кораблей и выпытать желаемые секреты. Для этого дела силам рейда выдали сразу три Сонных Покрывала.
Именно согласованием подобных предстоящих действий всего сборного легиона и занялись на первом совещании Кремон Невменяемый и Теур Ирисовый. Когда все уставшие после перелета бойцы отправились спать и набираться сил перед броском к морю, несгибаемые и двужильные командиры сошлись за круглым столом. И сразу же знакомство началось с конфронтации. Причем некоторую первоначальную антипатию у дракона вызвала увеличивающаяся схожесть Невменяемого с выходцами из Кремневой Орды. Ведь время в дороге он провел не зря, видоизменяя свое лицо и начав окрашивать цвет своей кожи специфическим желтоватым оттенком. Заодно и некоторое гортанное произношение стало вплетаться в речевые обороты. Благо Кремон прекрасно помнил, как разговаривал на всеобщем его давешний подчиненный из числа наемников специального полка в Ледонии. Полка, который считался вспомогательным войсковым подразделением ДТО, или, как расшифровывалась эта аббревиатура, Дивизия Тотального Опустошения. Еще тогда тот самый Кузласс Бинай, по кличке Меченый, хвастался своим отменным произношением истинного уроженца Куринагола, столицы Кремневой Орды. А пару раз на привалах описывал традиции и внутриклановые отношения своих земляков. Сейчас эти воспоминания сильно пригодились. К Невменяемому, по его особому приказу, все тщательно присматривались и прислушивались. Как итог: те же самые медленные превращения происходили и с остальными людьми Эль-Митоланами из его отряда. Именно им надлежало пройти сквозь основные заслоны противника и прорваться как можно ближе к Детищу Древних для решающей атаки.
Но личную антипатию к человеку с внешностью ордынца Теур еще мог в себе задавить, а вот попыток этого человека отдавать ему приказы перенести не мог. Как оказалось, никто из королей не оговорил, а скорей всего, просто не успел или не сообразил согласовать со своим венценосным коллегой главу единоличного командования рейдом, вполне логично возложив это на своего самого опытного и проверенного руководителя. Рихард Огромный нисколько не сомневался в правомочности и знаниях Кремона Невменяемого, тогда как Старгел Бой Фиолетовый не мог предположить, что авторитарность Теура Ирисового хоть кто-нибудь осмелится оспорить. А вот командир смешанного отряда разумных оспорил и для всеобщего блага и порядка потребовал подчинения в наиважнейших вопросах только ему.
Естественно, что заслуженного и опытного исследователя это не устроило, и он с первых слов несколько опрометчиво попытался осадить молодого и ничем внешне не примечательного нахала:
– Да под моим командованием порой до ста драконов находилось!
– Это не показатель, – отвечал Кремон. – Я тоже раньше среди рядовых не подвизался. Причем доводилось командовать не только одним видом разумных.
– Но за моими крыльями опыт нескольких исторических походов. Мы воочию убедились в существовании Западных островов.
– Мне тоже есть чем похвастаться. Например, именно мы отыскали Царство Вьюдорашей и Утерянный Путь.
– Мне лично довелось увидеть страшных монстров! – не успокаивался дракон. Но человек отвечал с прежней невозмутимостью:
– Ну и что? Мне вон в одиночку удалось справиться со Спящим Сторожем. Но ведь не это – главное.
– А что?
– При всем к тебе уважении, Теур, хочу напомнить, что ты в первую очередь все-таки ученый и исследователь. С неменьшим уважением добавлю: историк, политик, общественный деятель. Без лишней лести готов утверждать: отличный семьянин и вообще Разумный с большой буквы. Но! Ни в коем случае не военный! И с ходу могу указать на несколько твоих тактических ошибок во время недавних кровавых сражений.
В период последних длительных перелетов Невменяемый не только хорошо выспался, но и успел обдумать, обсудить с друзьями последние события во всех мельчайших подробностях. Поэтому ему не составило большого труда критически обрисовать некоторые детали сражений как в воздухе, на подлете к Калеццо, так и за родовой замок Ирисового. В любом скоротекущем сражении можно отыскать ошибки в командовании, и сейчас молодой герой их все и перечислил. С недоверчивым хмыканьем дракон выслушал нелицеприятные замечания, рассерженно щелкнул пастью, но спросил совсем об ином:
– Человек! Откуда тебе известны все детали?
Еще в Агване Кремон и протекторы договорились с Гишером о поэтапном введении в курс дела по поводу подмены сознания всех заинтересованных лиц. Именно Теур предполагался одним из первых, кому следовало открыть тайну великого эксперимента. Его вместе с Цашуном следовало полностью проинформировать даже раньше короля драконов или первого министра по целому ряду весьма обоснованных причин. И одна из них: ученые скорей поймут всю важность и своевременность совершившегося действа и не станут туда примешивать личные амбиции, давно раскрытые, неактуальные тайны и глобальные политические интересы.
Предположения оправдались полностью. Лишь только Ирисовый осознал суть кратко изложенного эксперимента, то сразу позабыл о своих симпатиях или антипатиях и еле сдержал себя от беспардонного ощупывания сидящего перед ним человека. Потом чуть ли не слезно стал упрашивать пригласить на совет того самого старого дракона-ученого, который и сейчас находился в расположении лагеря, повторить все в его присутствии, а потом все-таки согласиться хоть на какое-то обследование.
– Ты не понимаешь, как это важно! – восклицал он, подпрыгивая на своем сиденье. – Только на моей памяти мы пытаемся разгадать загадку подобного переселения десятилетиями! А оказывается, оно уже практикуется и передо мной находится уникальный материал для исследований.
Пришлось напомнить коллеге о самом начале разговора:
– Вот видишь, Теур, ученый в тебе будет преобладать всегда, в любой ситуации. Тогда как в боевой обстановке ради спасения жизни и выполнения поставленной задачи про самые великие научные цели надо забывать моментально. Ну и самое главное: мы ведь собрались не для этого. Как только наши воины отдохнут, мы немедленно отправимся в дальнейший путь. А по прибытии на место нам, возможно, и некогда будет заниматься обсуждением тактических и практических деталей.
– Да… ты прав, – с явной неохотой согласился Теур, имея в виду сиюминутное обследование сидящего перед ним объекта. Но Невменяемый использовал это признание в глобальном масштабе, закрепляя за собой право общего командования рейдом:
– Вот и прекрасно, что ты понял важность единоличного командира. Тем более что под моим началом гораздо больше воинов. Теперь переходим к текущим вопросам. Первым делом для нас очень важно решить вопрос с увеличением скорости полета боларов. Ведь желательно закидывать их далеко вперед для предварительной разведки, и способ для этого имеется.
Ирисовый поскрипел зубами от такого самоуверенного тона человека, взявшего на себя командование всем рейдом, но конфронтацию пока прекратил. Все-таки последний аргумент перевесил. Что ни говори, а Кремон командовал гораздо большим количеством разумных: двести шестьдесят пять полноценных воинов. Тогда как Теуру на постоянной основе подчинялись пока всего шестьдесят драконов. Поэтому он внешне согласился, заинтересовавшись новым способом:
– Может, летающие растения научились махать корнями для увеличения скорости полета?
– Ха! Хорошая идея! Надо будет Спина уговорить поэкспериментировать, – оценил шутку Кремон. – Но болары предпочитают излишне не напрягаться, поэтому позволяют мощным драконам себя транспортировать с большим комфортом в энергетических коконах. Именно так я в свое время в теле Гишера перетянул за собой через Топорный хребет Спина вместе с Карагом.
Ирисовый еще больше оживился:
– А людей так можно транспортировать?
– Увы! Сколько наши исследователи ни старались, но, кроме зеленых шаров, никто и ничто на поддается уменьшению массы в этих магических коконах. Разве что объединят усилия с вашими гениями…
Затем командир попросил Теура подробно рассказать о каждом драконе Эль-Митолане. Его в первую очередь интересовали боевые маги, владеющие умением создавать структуры изменения погоды, управления атмосферными стихиями. Именно таких колдунов следовало направлять на острие предполагаемых атак для создания прикрытия из плотных облаков, а то и небольшого урагана. В туманном мраке метающим зажигательные бомбы боларам будет намного проще подбираться к вражеским кораблям и выполнять поставленные перед ними боевые задачи.
После обсуждений способностей каждого воина личного состава нашедшие общий язык дракон и человек вышли на плац и продемонстрировали всем заинтересованным последние новинки боевой и магической экипировки. Ну и те артефакты Древних, которые имелись у каждой стороны. Как, например, магическое жессо, которым с невероятным умением обращался не только Бабу Смилги, но и лидер боларов Спин. У драконов имелось три редчайших прибора под названием «фокус», с помощью которых они могли обозревать с большой высоты мельчайшие детали местности. Среди остальных вспомогательных средств, структур и устройств особо выделялась «мантия», выданная Невменяемому для сокрытия на полчаса своего тела в любом тылу врага. Артефакт являлся вещью многоразового пользования, хотя для его восстановления требовалось сразу пять полных сил Эль-Митолана да прорва структур стационарной магии. Точно такой же вещицей молодой герой в свое время воспользовался на территории Ледонии для похищения древнего Трактата. Но та уникальная накидка была потеряна в ходе операции. А теперь вот, как утверждал Первый Светоч, в мире осталась только одна-единственная «мантия», но для общего блага ее выдали без колебаний. О сохранении подобных секретов или магических технологий разговор даже не заводился, в минуту всемирной опасности пригодится буквально все. Как оказалось, у каждой стороны нашлось немало сюрпризов для противника, и, если командир будет их правильно использовать в должных условиях, непобедимость сборного легиона разумных возрастала на порядок.
Обсудили также все особенности Огненной Стрелы, которую удалось взять в свое время Цашуну Ларго в качестве трофея на территории Кремневой Орды. Как выяснилось в результате тщательных исследований, узкий цилиндр с острым наконечником предназначался для подачи зрительного сигнала на огромных расстояниях. Когда его запускали в действие, он с ревом взлетал на запредельные даже для драконов высоты и оставлял за собой долгоустойчивый, хорошо видимый издалека дымный след ярко-оранжевого цвета. Те же исследователи предложили довольно эффективный способ борьбы с такой вражеской сигнализацией, правда, эффективен он был только в пределах ста метров. Но любой Эль-Митолан мог «накрыть» взлетающий цилиндр простеньким силовым полем, после чего устройство легко выходило из строя, взрываясь после старта. Дымное облако вспухало прямо на земле, но и его можно было легко локализовать и сдержать от рассеивания другим силовым контуром. Что в некоторых обстоятельствах могло существенно помочь тем же атакующим и оказать медвежью услугу тем, кто попытался дать сигнал тревоги.
Когда состоялась побудка отдыхающего личного состава, воинов сытно покормили и все на том же плацу ознакомили с предстоящим планом перелета и предполагаемых дальнейших действий. А напоследок поспешно провели взаимные магические уроки. Те, кто уже это умел, просто и доходчиво передавали опыт своим коллегам.
Технология создания коконов оказалась довольно проста. И вскоре все Эль-Митоланы рейда умели заключать разумные растения в колдовские оболочки и соединять их связующими жгутами из эластичной резины. Затем каждому участнику рейда выдали по шестнадцать семян гаспиков – все, что накопилось в лаборатории у старого ученого. Все-таки полный цикл обработки семян занимал слишком много времени и укладывался в полтора месяца. Вначале обычные семена замачивали полтора суток в специальном растворе, потом проталкивали на тележках в глубь территории Зачарованной пустыни на пятьдесят метров и держали еще трое суток. Затем двое суток будущие волшебные плоты «отдыхали» в определенной магической структуре и вновь шли на очередной круг преобразования своих полезных и уникальных свойств.
Теперь производство растительных покорителей водных пространств было поставлено на поток, однако добавочные порции невероятно нужных семян ожидались не ранее чем через неделю. В Энормии тоже заинтересовались таким чудом природы и прикладной магии: в последние дни группы ученых, работающих на границе с Зачарованной пустыней, интенсивно только этим и занимались, ведь Невменяемый сообщил своим энормианским коллегам о самой сути открытия. Только вот секрет раствора ему был неизвестен и конкретной магической структуры он не знал: все сведения об этом держались в голове у старого ученого-дракона. Можно было предвидеть, что Альтурские Горы вряд ли захотят открывать подобные секреты полностью даже самым нужным союзникам, а станут попросту продавать гаспики, оставаясь мировым монополистом. Но тут уже многое зависело от короля Рихарда Огромного. Если он сумеет настоять и грамотно поторговаться, то Старгел Бой Фиолетовый отдаст очень многое за право свободного доступа своих подданных к новому чуду драконьей оздоравливающей медицины – Чальшагскому озеру Жизни.
Но пока единодушно решили, что и таких внушительных запасов семян должно хватить с избытком для рейда любой сложности или продолжительности. Короткое прощание с пограничниками, и вот уже шестьдесят драконов и двести боларов взмыли в вечернее небо и понеслись на юг. Возле самого моря их должны поджидать еще двадцать драконов и десять боларов-альтуриан из числа группы так называемой предварительной разведки. Этим тридцати разумным указывалось создать еще неделю назад в прибрежной полосе временный лагерь и тщательно следить за событиями в акватории Радужного моря.
Чтобы не слишком терять полезное время, сам перелет через Баронство Стали командиры решили разбить на две фазы. Первую пролететь единым легионом. Если в пути не встретится нежданных засад, то на привале в середине пути драконы возьмут на буксир семьдесят боларов и помчатся к морю на всей максимальной для себя скорости. А зеленые шары, несущие людей и таги, доберутся к береговому лагерю чуть позже. Но зато сразу смогут адекватно среагировать на создавшиеся там условия и не терять потом время на анализ ситуации.
В общем, так и получилось. Весь перелет прошел без сучка без задоринки, и напрягало разве что неожиданное обилие костров в малопригодных прежде для жизни лесах. Оказывается, и сюда добрались первые беженцы из тех районов Баронства Стали, которые непосредственно подверглись первым кровавым и беспощадным атакам Кремневой Орды. Видимо, люди надеялись переждать лихолетье в глухих и удаленных от основной цивилизации местностях. Как выяснили разведчики во время привала, люди бежали в основном от западной границы и из городов побережья Келпри и Сторн. Именно на эти два порта в последние недели и совершали наглые атаки силы ордынского военного флота. Это не говоря о том, что уже больше месяца оба города находились практически в полной морской блокаде. Ни одно судно из большого мира в них прорваться не смогло.
Даже только эти давно устаревшие сообщения настораживали. Какую силу тогда набрали морские силы Кремневой Орды на данное время, раз они ведут себя так нагло и безнаказанно?
Поэтому Теур Ирисовый еще больше ускорил отлет своего отряда. Семьдесят боларов, в том числе и их старшего офицера Карага, упаковали в магические коконы, связали парами и тройками, и вскоре первые драконы с тянущимся за ними «полезным грузом» взмыли в небо. Свободные коллеги их опекали со стороны на случай неожиданной атаки.
Кремон Невменяемый также приказал усилить бдительность:
– Чем ближе мы к морю, тем реальнее становится угроза засады, поэтому советую не слишком спать людям, а боларам смотреть в стороны всеми доступными для них средствами.
Уже висящий над ним Спин пробурчал тихонечко, чтобы остальные не услышали:
– Ты нас не учи! Мы получше вас и драконов пространство вокруг себя просматриваем. Поэтому можешь спать спокойно и остальных зря не тормоши.
Действительно, разумные растения в последнее время выбрали совершенно новую тактику передвижения с грузом. Второй шар, тот, что летел сзади, упирался «лбом» в «затылок» первому, и таким образом парочка значительно уменьшала фронтальное сопротивление воздуха. Человек тоже висел очень близко к ним, пряча лицо в выемку между сферами, но при этом свободно рассматривая все у себя под ногами. Болары в полете делили между собой сектора обзора, соответственно просматривая досконально воздушные и наземные просторы спереди и сзади. Учитывая имеющееся у каждого третьего члена рейда такое оружие, как литанра, а также массу защитных амулетов и артефактов, подобное трио представляло собой убийственный, совершенно автономный мини-отряд, способный выполнить большинство поставленных перед ними задач собственными силами.
На второй части пути болары отметили еще одну странную деталь. В расположенных внизу лесах выявилось неожиданно огромное количество их диких собратьев. Как предположил Спин, такая странная миграция, скорей всего, провоцировалась тотальным отловом всех остальных летающих растений как на своей территории, так и в пограничных зонах Кремневой Орды. Ведущие «дикий» образ жизни зеленые шарики подались от опасности чисто инстинктивно, действуя скорей на подсознательном уровне. Но после таких выводов лидер боларов долго и сильно возмущался безжалостными, алчными шаманами и грозился отомстить за надругательства над своими соплеменниками.
Спин разошелся настолько, что Кремону пришлось успокаивать своего товарища, который в последнее время был настроен философски, а вывести его из себя считалось непосильной задачей:
– Дружище! Мы ведь для того и летим, чтобы твои собратья скорей обрели самосознание и полную свободу. Не забывай, скоро и сюда долетят миссионеры из числа твоих «обормотов», возложат свои корешки на кого надо, наградят большинство амулетами неподчинения жезлам, и процесс станет необратимым. Да и мы постараемся в Орде не просто диверсии устраивать.
Некоторое время Спин молчал, а потом, уже совсем другим тоном, отозвался:
– Ты прав, но спокойствия мне удалось достичь с трудом. И я очень жалею, что у нас так мало нужных амулетов. А еще лучше было бы научиться аннулировать воздействие этих проклятых жезлов. Сразу бы несколько проблем решили, в том числе и с остановкой Титана, Детища Древних.
– Меня больше волнует другое, – признался Кремон, повышая голос из-за свиста усилившегося встречного ветра. – Никто из наших ученых или историков так до сих пор не обнаружил даже единственного упоминания об этом самом Титане. И у меня родилось подозрение, что подобная массивная туша из резины и металла могла свалиться на Мир Тройной Радуги совершенно недавно.
– Откуда свалиться? – не понял Спин.
– Да откуда угодно! Хоть с Марги, хоть с Сапфира. А то и вообще с другой такой же планеты. Ведь тебе известна теория о множественности миров с разумными формами жизни?
– Только в общих чертах, – признался лидер боларов. – Но вряд ли передвижение такого огромного объекта возможно в безвоздушном пространстве. Подобных чудес не бывает.
– Ага, не бывает! Вот, например, во все века бьются над разгадкой одного чуда: как летают болары и что их держит в небе? Может, ты мне раскроешь такую «простенькую» тайну?
– Однако… – замялся Спин. – Тут и разгадывать нечего, просто летаем – и все.
– Вот и Титан может, по предположению, «просто летать». Тем более что он как бы парит над поверхностью. Мы на своей планете еще и половины тайн основ мироздания не изучили, так что говорить о других мирах?
– И все-таки! Твои подозрения, скорей всего, полностью беспочвенны, – стал рассуждать болар. – Судя по словам Цашуна, Титан находился ранее чуть ли не полностью в грунте. Следовательно, при такой жесткой посадке его корпус должен был элементарно лопнуть и поломаться. В лучшем случае, получить значительные пробоины или повреждения. Поэтому, скорей всего, Детище Древних было упаковано в грунт очень давно и тщательно и осторожно присыпано сверху. Шаманам просто невероятно повезло на него наткнуться.
В рассуждениях друга имелось рациональное зерно, и после непродолжительного спора Кремон признал его точку зрения наиболее верной. Действительно, инородное тело из безвоздушного пространства не могло при посадке так сильно зарыться в скалистые образования и совершенно при этом не пострадать. Но тогда опять возникали вопросы по идентификации единственного в своем роде артефакта. Об Арках и то нашлись разнообразные упоминания, а вот о Титане – ни слова.
По поводу копания в старых архивах Спин вдруг вспомнил о маркизе Баризо:
– Вот Мальвика бы точно разыскала любые сведения. У нее врожденный талант к подобным делам. Да и настойчивости ей не занимать… было.
Некоторое время друзья молчали, рассматривая проносящуюся довольно близко вершину одинокой горы, а потом Невменяемый в раздумье признался:
– Странно, но в последнее время Мальвика мне несколько раз приснилась, а один раз я с ней даже разговаривал во сне. Причем весьма четко при этом осознавал, что она жива и занимается очень важными делами. Как ни странно, на мой вопрос о жизни «там» девушка рассмеялась и пообещала, что обязательно «оттуда» вырвется. Да напоследок пригрозила, что, мол, я так легко от нее не избавлюсь. Ты представляешь такое? Вот такие ночные кошмары…
Вначале Спин выразился весьма туманно и абстрактно:
– Интересная картина… мокнет под окном… – но потом сделал неожиданный вывод: – Скорей всего, между вами осталась некоторая ментальная связь, в которой обе стороны ваших сущностей продолжают тянуться друг к другу.
– Скажешь тоже! – фыркнул Кремон. – Когда это я к ней тянулся?
– Порой разумные и сами не сразу осознают свое предначертание в ареале сосуществования. А ведь тебе всегда возле Мальвики было хорошо и спокойно. Ведь правда?
– Не скрою, так и было. Но это же еще ничего не значит.
– С твоей стороны – ничего. Но для ее деятельной сущности этого достаточно для некоторой астральной зацепки, создания так называемого маяка в информационном поле всего мироздания.
Кремон не выдержал и воскликнул:
– Слушай, дружище! Откуда у тебя такие философские познания в сферах потустороннего и неведомого? Когда и где успел вычитать?
– Хм… затрудняюсь ответить… Мне кажется, иногда на меня что-то находит, словно озарение. Частенько даже сам пугаюсь от удивления: как только ворох абсурдных и противоречивых мыслей меня с ума не сводит?
– Да нет, тебе это не грозит.
– Что, озарение? – решил уточнить болар, уже догадываясь, что товарищ готовится к очередной подначке. Предчувствия его не подвели.
– Наоборот, сумасшествие тебе не грозит. Потому что мозги у тебя слишком крепкие и никак не могут порваться от напряжения.
– Конечно, они у нас дубовые. Практически у нас и сотрясений мозга не бывает, – покорно согласился Спин. Затем в раздумье, словно что-то припоминая, проговорил: – Но вот один Грюхун мне доказывал, что при сильных обидах у нас могут оторваться корни…
В следующий момент он как-то странно вздрогнул всем корпусом и вместе со все слышавшим побратимом резко провалился вниз. Хоть Кремон и ожидал нечто подобное, да и вообще слыл парнем не робкого десятка, но сердце у него тут же ухнуло в пятки, ладони судорожно сжались на корнях, и сам он запричитал:
– Прекрати немедленно! Или ты хочешь моего инфаркта? Тогда к морю, моя тушка как раз остыть успеет.
– Ха! Как ему, так можно шутить, – забулькал смехом болар. – А вот другим… И вообще, отпусти, пожалуйста, мои корни. А то они и в самом деле, отсохнув, отвалятся.
Молодой герой с запоздалым раскаянием ослабил свою смертельную хватку и поерзал на плетеном сиденье, устраиваясь удобнее:
– Хорошо все-таки иметь умных друзей. Другие вообще могли бы додуматься до того, чтобы сбросить меня с высоты, а потом пытаться подхватить возле самой земли.
– Вот здорово! – с радостным оптимизмом воскликнул Спин. – Так ведь это же – наша самая любимая забава. Обязательно попробуем, но только в следующий раз.
– А что так? Инфаркта моего боитесь?
– Да нет. Просто ты сейчас начеку и тебе будет совсем неинтересно.
На этот раз радостно засмеялось все трио. Хотя где-то глубоко в сознании Невменяемого вдруг заворочалось ностальгическое сожаление-предчувствие о призрачности и неуверенности их сиюминутного бытия. И о том, что следующие подобные минуты отдыха и веселья им могут предоставиться судьбой ох как не скоро. Если вообще предоставятся… Ведь не на прогулку летели.
Глава 3
Радужное море
До временного лагеря оставалось совсем немного, когда отряд Невменяемого заметил летящую навстречу парочку драконов. Это Теур не вытерпел и поспешил к ним навстречу с одним из своих офицеров. За сэкономленное в скоростном полете время они успели не только выспаться, но и собрать самую свежую информацию.
Подстроившись после разворота к Невменяемому и выровняв скорость, дракон сразу стал делиться последними новостями:
– Практически все Радужное море контролируется военно-морскими силами Кремневой Орды. Полностью блокировано морское сообщение с Баронством Стали, Менсалонией и одним из Южных княжеств. Все порты и береговые укрепления Морского королевства находятся в повышенной боевой готовности, а их корабли курсируют только на юг, да под прикрытием пограничных фрегатов в сторону Чингалии. Ну а теперь о самом неприятном: сплошная линия вражеского флота, которая поддерживает Мыльный Экран в действующем положении, фактически удвоилась. И вдобавок с обеих сторон цепочки курсируют далеко выдвинутые в стороны легкие яхты разведки. Все они нагло передвигаются под своим малиновым знаменем и ввязываются в бой с любым забредшим в те воды кораблем. Всю эту информацию удалось собрать только благодаря нашим вездесущим и пронырливым боларам. Драконов бы наверняка давно заметили и подняли тревогу. Основное из новостей – все. Что будем делать?
– Одно радует: что они ходят под своими флагами и невинные при нашей атаке не пострадают. – Невменяемый сразу решил использовать преимущества внезапности. – Делаем только десятиминутную посадку для пополнения запасов продуктов и пресной воды. Если поторопимся, то уже перед рассветом нам удастся значительно проредить заслон обнаглевших ордынцев.
Теур прямо на лету высокомерно хмыкнул:
– Не лучше ли одни сутки потратить на более подробную разведку?
– Чего мы этим достигнем? – стал сердиться Кремон. – Что новость о наших совместных действиях с боларами достигнет шаманов вражеской армады, и те начнут безжалостно уничтожать любую появившуюся в их поле зрения зеленую сферу? Еще чего! Лишать себя главного козыря – недальновидно. Поэтому попрошу тебя опять мчаться в лагерь и подготовить для нас быструю загрузку. Потом опять ваш передовой отряд с боларами на прицепе мчится к тому участку моря, откуда мы сможем спокойно использовать гаспики. Располагайтесь на плотах и готовьте емкости с зажигательной смесью. Не забудьте установить Маяк Жизни с синим лучом.
– Хватит одного?
– Вполне. Мы будем ориентироваться на него и лететь над самой поверхностью воды. Как только соединимся, сразу забираем подготовленные бомбы и летим к целям. Если удастся нарушить целостность Мыльного Экрана, начинаем сигнализировать во все стороны Маяком желтого цвета. Тогда уже с готовой смесью в бой вступают все остальные летательные силы. Вашей следующей задачей будет ликвидация цепочки от места прорыва в стороны на возможно большее расстояние. Затем бросаетесь догонять нас. Группа разведки возвращается в лагерь на побережье, дожидается шестую энормианскую эскадру и уже вместе с ней продолжает войну на дальнейшее уничтожение вражеского флота. Чем больше ордынцев они уничтожат, тем нам легче будет домой возвращаться. Все, поспеши!
Ирисовый резко ускорил полет, хотя и так, по его заверениям, до лагеря оставалось минут двадцать. Но и такого мизерного опережения хватило для побудки и интенсивной подготовки к взлету. Пока прибывшие основные силы рейда запасались водой и пополняли запас сухого пайка, отряд дальнего подскока уже запаковал своих боларов в магические коконы и стал подниматься в небо. К ним присоединились и пять остававшихся до сей поры в лагере драконов. Остальные пятнадцать и десяток летающих растений были далеко в море и вели наблюдение с плавающих плотов. Именно к ним и устремилась первая часть отряда во главе с Теуром и Карагом. Чуть позже следом за ними взлетели и основные силы рейда – сто тридцать боларов с шестьюдесятью людьми и пятью таги. Игнорируя обеденный перерыв и заслуженный отдых. Вот так, с ходу и без раскачки, началась вторая часть рейда под условным названием «Прорыв».
Летели всю вторую половину дня, но только ночью болары заметили синий луч Маяка, и стая полетела строго по прямой линии. К сожалению, из-за особой специфики приборов, созданных по образцу древнего артефакта, новые лучи различали по цвету только разумные растения. Драконы их не могли видеть. Единственным исключением оказался сам Невменяемый, который в то время находился в теле Гишера. Именно тогда он прекрасно видел лучи, испускаемые Маяками, хотя в ночное время ограничивался лишь тремя километрами зрения, обязательными для всех крылатых покорителей неба. Видимо, в том случае наличествовала некая уникальность опыта, потому что, сколько болары после ни объясняли драконам свои ощущения, те ничего так и не смогли увидеть.
Правда, разумные растения от такого факта не расстроились, наоборот, заимели лишний повод собой гордиться. Уже только это умение делало их практически незаменимыми союзниками и помощниками. Ведь по разработанным в штабе разведки сигналам теперь можно было передавать сообщения чуть ли не любого характера и значения. Причем велись работы и по созданию переговорного текста, в котором каждая комбинация световых интервалов обозначала определенную букву. Ко всеобщему недовольству, разработку и соответствующее обучение так и не успели завершить к началу рейда. Но все равно в экипировке легиона имелось около пятнадцати Маяков с разным по цвету свечением, и с их помощью намечалось поддерживать общую связь как с Пладой, так и с более близко расположенным к границе Чальшагом.
Самый первый экземпляр уникального прибора, который Спин одолжил у Грюхуна стаи, удалось сделать еще пару лет назад компании Эль-Митоланов под руководством Хлеби Избавляющего и самого Кремона. Тогда Маяк просто-таки кардинально помог молодому герою и его помощникам при изъятии всемирно теперь известного Трактата из подземелий столицы Ледонии. Благодаря этому же магическому устройству Спин с Карагом даже успели вернуться в Царство Огов и догадаться о том, что невероятно вооруженная армия колабов и наемников движется по территории Гиблых Топей с коварными планами прямой агрессии.
В то время Маяков существовало только два. Теперь Энормия пользовалась многими сотнями этих полезнейших устройств со все возрастающей пользой и эффективностью. Причем делалось это не только в армейской или флотской сфере, но и чисто гражданской. Драконы никак не могли поверить в существование разноцветных лучей, несущихся вокруг всей планеты, потому что даже с их наилучшим среди всех разумных существ зрением они их попросту не видели. Но лидеры боларов пока не спешили разубеждать словами недоверчивых союзников, утверждая, что жизненные реалии – самое лучшее доказательство.
К месту сосредоточения плотов основные силы добрались далеко за полночь и последнее расстояние преодолевали над самой поверхностью морских волн. Из-за этого всем Эль-Митоланам пришлось ставить защиту от влаги и брызг: слишком уж часто ногами они цеплялись за вздымающиеся порой верхушки небольших волн. Ну а простым воинам оставалось только беззвучно ворчать да как можно чаще шевелить промокшими в сапогах пальцами ног.
Когда весь легион разместился на гаспиках и те вытянулись в движении длинным кильватерным строем, Кремон тоже получил подробный отчет о ситуации от находившихся здесь ранее наблюдателей. Оказалось, что в обозримом секторе яхт разведки противника довольно мало и при определенной доле везения есть отличные шансы через два часа прорваться непосредственно к сдвоенной цепочке всей ордынской армады.
Опять Невменяемый не стал мешкать в длительных размышлениях. По всем плотам передали два приказа: готовить огненную смесь из мушек и боевым магам стихий создавать структуры по кардинальному ухудшению погоды. Для последнего действа могло сгодиться все: от густого, тяжелого тумана, довольно частого в этих местах перед рассветом, до редких на данной широте и в ночное время скоростных торнадо из сплошного мрака. Само собой разумеется, что и дальнему наблюдению уделили должное внимание. Несколько Эль-Митоланов отделенными сознаниями проверяли пространство километров на шесть вперед и в стороны. Как оказалось, не зря. Чуть наискосок вскоре обнаружили сразу две легкие яхты, которые дрейфовали на канатной сцепке. Можно было попытаться их обогнуть по большой дуге, но Кремон не стал рисковать. Ведь шаманы тоже могли тщательно просматривать окрестности моря, да и время при обходе терялось. Началась первая атака на уничтожение.
Наиболее минимальный по размерам болар, лелея в своем корпусе Маяк с красным лучом, понесся к яхтам над самыми волнами и незаметно прикрепился на висящем из борта якоре. Такие попытки растений отдохнуть при перелете Радужного моря никого не удивляли, так что вряд ли даже вахтенные матросы обратят на это внимание. Одновременно с этим запустили сразу две, для большего эффекта, структуры густого тумана, которые накрыли яхты непроницаемым для глаза саваном. Ну и вслед за туманом на неприятельские корабли пошли в атаку двадцать боевых троек из боларов и людей. Наверняка хватило бы и меньше, ведь на яхтах находились, как выяснила разведка отделенным сознанием, всего лишь четыре вражеских колдуна: один бодрствовал в капитанской каюте, рассматривая карты, двое спали или следили вокруг отделенным сознанием, и еще один дежурил на капитанской надстройке второй яхты. Но Невменяемый вознамерился не только без единого шума или сигнала колокола уничтожить обе яхты, но еще и попытаться захватить пленного. Для этого он наметил бодрствующего шамана, который возился с картами. Наверняка тот среди ордынцев был самый знающий и проинформированный. По крайней мере, так предполагалось.
На маленьком спардеке каждой из яхт также обнаружили по готовому к запуску сигнальному устройству. Возле каждого из них на палубе сидел вахтенный матрос. Для локализации этого потенциального источника беспокойства энормианские Эль-Митоланы заблаговременно подготовили структуры силового давления и замыкающие контуры.
И вот первая атака началась. Двигаясь прямо на луч и пользуясь своим умением ориентироваться в непроглядном из-за тумана пространстве, каждая пара боларов вышла к намеченной заранее точке предстоящей схватки и стала действовать на уничтожение противника. Командир взял на себя того шамана, который находился на капитанской надстройке. Пользуясь своими средствами ориентации, летающие растения посадили молодого героя чуть ли не на голову врагу. Следовало отдать «змеиному» должное: ордынец успел их заметить сразу же, хотя в густом тумане ему первыми увиделись только зеленые сферы. Скорей всего, человека рассмотреть он не успел. Магический жезл управления находился у шамана в руке, и тот задействовал его без малейшего промедления. Задействовал и тут же воззрился на него с явным изумлением, словно желая собственными глазами удостовериться в исправности древнего артефакта. В следующий миг его голова оказалась пронзенной широким наконечником короткого копья, а затем и Кремон, коснувшийся мягкими кожаными сапогами палубы, подхватил падающее тело. Единственный звук издал выроненный жезл, который ударился о палубу и откатился к палубному сливу.
– Ах! – не сдержал досадного шепота командир. – Как он грохочет, однако! Заберем?
В арсенале легиона имелось четыре жезла, но почему же лишаться еще одного уникального и древнего артефакта? Да и Спин наверняка думал точно так же. Потому что не успели отзвучать слова Кремона, как болар уже мотнулся к ограждающему лееру, удачно подхватил устройство и спрятал во внутренностях своего на диво вместительного корпуса.
Дальнейшее уничтожение врагов на этой яхте прошло без сучка без задоринки. Экипаж, состоявший из пятнадцати человек, так и не проснулся, и после короткого магического обыска днище судна проломили несколькими точно рассчитанными ударами.
А вот второй объект зачистить без шума и сопротивления не удалось. Хотя нападающие тоже обошлись со своей стороны без единой раны. Но неожиданно мощное сопротивление оказал именно тот шаман, которого Невменяемый выбрал в качестве предполагаемого пленного. Оказалось, что его каюта защищена от внешнего вторжения сразу несколькими магическими ловушками и двумя весьма активными охранными контурами. Так что ответственные за пленение воины не стали долго с врагом церемониться. Такой случай тоже предусмотрели заранее. Групповыми усилиями они попросту сжали капитанскую каюту, и ее хозяин тут же погиб в собственных защитных ловушках. Но самое главное, он не успел задействовать наверняка заготовленное магическое сообщение тревоги. Обоих вахтенных возле летающих труб успокоили еще эффективнее.
Палубы тонущих яхт уже стала заливать вода, когда передовой отряд просигналил основным силам об итогах своей работы и устремился обратно на плоты. Несколько карт здешнего участка моря все-таки спасти удалось, поэтому на гаспиках командование легиона их тщательно просмотрело, сопоставив с имеющимися сведениями. Общие данные разведки получили конкретные подтверждения в схемах и планах. А после часового передвижения на уникальных плотах сразу несколько Эль-Митоланов вернулись в свои тела с сообщением о расположенной прямо поперек курса цепочке вражеской армады.
Кремон сразу дал команду запустить вперед все приготовленные структуры непогоды, а через четверть часа почти все двести боларов, тяжело нагруженные бутылями с огненной смесью, поджавшими ноги людьми и таги, устремились широким фронтом в атаку. С драконами осталось только около десятка летающих растений, да и то лишь для того, чтобы, увидев соответствующие лучи Маяков, вовремя сообщить о падении Мыльного Экрана.
Глава 4
Сокрушительный удар
На некоторых кораблях ордынской армады капитаны все-таки всполошились и подняли своих воинов и матросов по боевой тревоге: уж слишком странными показались им неожиданный мрак, густой туман и шквалистые порывы ураганной черноты. Тревожно забили сигнальные колокола. Заскрипели вороты возводимых осадных луков. Защелкали зажимы на колесах готовящихся к стрельбе махофуров. Загрохотали выбираемые цепи плавучих якорей. Воины в полном вооружении выстраивались вдоль бортов и с бьющимися ускоренно сердцами вглядывались в сгустившуюся черноту ночи. Но по большому счету, особого урона нападающим это не нанесло. Слишком неожиданной, оригинальной и новой по исполнению была их атака.
Кое-где насторожившиеся защитники успевали заметить поднимающиеся от воды или опускающиеся с неба летающие растения. Но и это получалось им во вред. Они расслаблялись, сбиваясь сразу только на одну мысль: «Ну этих зеленючек сейчас шаманы быстро приструнят и отправят к берегу на работы! Ишь разлетались!» Подобное в открытом море случалось довольно часто, и дикие летающие растения во все времена в непогоду пытались опуститься для короткого отдыха на какую угодно твердь. Хотя на пресную воду озер садились без всякого опасения.
Правда, сейчас все происходило иначе. Вместо того чтобы безропотно собираться в кучки и лететь в сторону берега, болары деловито подлетали к люкам и сходням, ведущим во внутренние помещения кораблей, и с убийственной сноровкой сбрасывали вниз стеклянные бутыли, заполненные ярко-красной пузырящейся жидкостью. Затем резко взмывали вверх и уходили в сторону, а из трюмов и кают взвивались в ночь неугасимые языки все прожигающего пламени. Дикие вопли обожженных насмерть товарищей холодили обороняющимся кровь в жилах, и от этого они опять теряли по нескольку драгоценных секунд, таких важных для полной мобилизации и тушения пожара.
Осознавать случившееся и удивляться было некогда, и под громкие окрики командиров, капитанов и шаманов весь личный состав кораблей бросался на борьбу с неукротимым пламенем. И тогда на них накатывала вторая волна беспощадно настроенного противника. Но теперь они прилетали тройками, и висящие под корнями боларов люди точными ударами молний старались в первую очередь выбить из строя ордынских магов и командиров. Как правило, те выскакивали на капитанский мостик и оттуда пытались руководить действиями воинов. В некоторых случаях на борту их находилось по двое, кое-где по одному, кое-где вообще не было. Так что численное и магическое преимущество атакующих сказывалось моментально, и вражеские колдуны вскорости падали за борт с прожаренными или заледеневшими мозгами. Уничтожение магической элиты особо обуславливалось Невменяемым еще и с другой целью. Ведь многие ордынцы окажутся за бортом, а значит, будут иметь весьма неплохие шансы дождаться помощи от сходящихся к месту прорыва других частей своей армады. А вылавливать в волнах и добивать плывущих людей – дело довольно продолжительное и неблагодарное. Гораздо важней уничтожить как можно больше единиц боевого флота. Поэтому второй волне ставилась определенная задача по уничтожению командирского состава и добиванию плавсредства, если все-таки его команда нашла возможности противостоять пожару и остаться на плаву.
Вся армада Кремневой Орды действительно располагалась в море двумя чуть ли не сплошными линиями. Расстояние между ними определялось пятью-шестью кабельтовыми. Точно такой же интервал наблюдался и в самой линии. Вдобавок все корабли старались стоять в шахматном порядке, предотвращая таким образом или сокращая до минимума все лазейки для прорыва. Само собой разумеется, что построить или захватить такое невероятное количество кораблей для ордынцев было бы просто немыслимо. Вся правда открылась только при атаке. Частенько в линии, особенно во второй, стояли не просто военные корабли или более-менее приспособленные для этого средние яхты, каботажники или купеческие корабли. Порой строй держали разболтанные и еле держащиеся на плаву рыбацкие баркасы, а то и утлые фелюги. Видимо, для создания Мыльного Экрана экспроприировали любые плавсредства с обоих побережий Радужного моря, и нападающих радовал только тот факт, что самих рыбаков и купцов, скорее всего, оставили на суше. Потому что на палубах виднелись лишь хорошо отличимые по внешности коренные ордынцы.
На каких условиях и магических силах держался опасный, вернее, смертельный для драконов барьер, понять было трудно. Тут теоретики и специалисты легиона так и остались в неведении. И в какой-то момент у них даже зародилось сомнение в главном успехе всего прорыва. Ведь уже погрузилось под воду по десятку кораблей в каждой линии, а Мыльный Экран так и продолжал мерцать в определенном ракурсе магического зрения. И только когда ушло под воду еще с десяток вражеских боевых единиц, стационарная преграда замерцала хорошо различимыми цветами радуги и приказала долго жить.
По предварительной согласованности болары тут же включили определенные Маяки, и в направлении идущих по векторам гаспиков понеслись возвещающие о первой победе лучи. Драконы только и ждали этого сигнала. Разделившийся надвое отряд помчался дальше в стороны от прорыва, захватывая тем самым еще большее пространство вытянутой в линию вражеской армады. Существовало, правда, опасение, что Мыльный Экран может существовать и несколькими частями даже после того, как у него «сожгут» середину, но для перестраховки самые передовые и высоко летящие драконы прихватили с собой по одному болару, помещенному в магический кокон. Летающие растения прекрасно видели главную опасность для крылатых союзников и могли сообщить вовремя о препятствии.
Как оказалось, Экран рухнул и растворился по всей своей длине, И бой перешел в фазу нанесения наибольшего урона вражеской армаде. Действуя на максимальной скорости и не жалея магической энергии, драконы атаковали со всей накопившейся у них яростью и желанием мести за своих не так давно здесь же погибших товарищей. Мушек и огненной смеси они тоже не жалели. К тому же каждый из них нес по три заранее заготовленных стеклянных емкости со всесжигающим пламенем.
Уже болары достигли пустых участков моря на своих флангах и поспешили вернуться, а правильнее сказать – лечь, на основной курс движения всего легиона. Уже и определенными Маяками болары дали сигналы своим собратьям об отступлении и сборе на главном маршруте. Уже и Кремон Невменяемый переволновался и попытался вернуться отделенным сознание на акваторию недавнего боя. А разошедшиеся и разгоряченные схваткой драконы все жгли и жгли корабли ордынской армады. Кончилась огненная смесь – перешли на магические средства. Кончились они – пошли в ход специально для этой атаки выделенные артефакты. И только после тотального истощения атакующих средств обе группы драконов устало повернули на запад и стали по ходу движения набирать высоту в предрассветном небе.
В эту ночь Кремневой Орде нанесли первый и самый сокрушительный пока удар в начавшейся войне. Сборный легион союзников уничтожил и пустил на дно триста двенадцать кораблей противника, и половина из них были не просто рыбацкими лоханками, а боевыми и невероятно сильно вооруженными боевыми единицами. Немалый урон Орда понесла и в своей армии Эль-Митоланов: более трехсот пятидесяти «змеиных» навсегда сомкнули свои очи в морской пучине. Впоследствии Мыльный Экран морской армаде восстановить так и не удалось: слишком страшными оказались потери. А через пару дней к вновь выстраивающейся линии подошли две эскадры энормианских морских сил. И стали щипать врага короткими наскоками и полупиратскими атаками. Не забывая при этом применять в полной мере ночные атаки боларов с огненной смесью. Чуть позже на арене сражений появился сборный флот Чингалии и султанский флот Онтара. Морское королевство, как государство самое заинтересованное в прорыве блокады и уничтожении опаснейшего противника, тоже вывело в море весь свой боевой флот и взяло на себя обеспечение союзников пресной водой и продовольствием. На бортах объединенного флота, в который вошло более чем полторы тысячи лучших боевых кораблей, вдобавок базировалось около тысячи обученных для морского боя боларов и две тысячи драконов. Около недели после воссоединения всего флота под единое командование морская война шла в позиционном плане. Потом состоялось несколько морских сражений, в одном из которых ордынцам даже удалось одержать немного спорную победу. Но в конечном итоге основные силы шаманов на океанских просторах оказались разгромлены и спешно отступили к своим берегам, под защиту портовых сооружений и стационарной магической обороны.
Драконы догнали основную группу своих союзников уже довольно далеко от места сражения. Еще полчаса летели, смотря по сторонам, а потом сбросили очередные семена гаспиков. Расположились на плотах, пустили их своим ходом и озаботились лишь просмотром окружающих вод. Затем стали оказывать помощь двум пленным, которых таки удалось захватить на месте сражений. Оба были из когорты «змеиных», но один оказался слишком слаб здоровьем. Или те, кто его пленил, перестарались. Зато второй находился во вполне излечимом состоянии, и лучшие медики легиона пообещали в течение часа привести его в надлежащее для допроса чувство.
И только потом принялись зализывать собственные раны и подсчитывать потери. Без них тоже не обошлось, как ни блистательна оказалась ночная победа. Основной урон нападающим доставили стационарные флотские махофуры. Да и то только потому, что прислуга этих агрегатов запускала их практически вслепую. Но за один такой рывок рычажно-натяжного устройства с ложемента срывалось сразу три плоских вращающихся Диска. Они кучным веером летели со специфическим урчанием в сторону цели и срезали все, что попадалось у них на пути. Именно под такие «слепые» удары беспорядочной, но частой стрельбы и попали основные жертвы из состава легиона. Вдобавок личный состав некоторых больших кораблей оказал самое отчаянное сопротивление.
В итоге погибли четыре дракона, пять боларов и два человека. Ни один таги из инженерного квинтета не пострадал, хотя одного и пришлось спасать из морской пучины, куда тот рухнул после гибели своего зеленого носителя. Как ни прискорбны оказались потери, но всеобщей радости они не смогли омрачить. Ведь еще в начале ночи каждый боец легиона мысленно настраивался на более глубокую печаль. Судя по предыдущему прорыву, могли и в этот раз лишиться трети, если не больше, всего личного состава. Так что одиннадцать павших товарищей своими смертями не зря заплатили за победу в кровавом морском сражении. Ну и решающий вклад в эту победу, без всякого сомнения, внесли именно болары. Но если все они страшно гордились своей отвагой и сообразительностью в бою, то их командиры Караг и Спин, разместившись с Кремоном Невменяемым и Теуром Ирисовым на одном плоту, пустились в философские рассуждения о вреде своего участия в подобных стычках. Мало того, они занялись чуть ли не самобичеванием по той причине, что посчитали именно себя виновными в сложившейся безвыходной обстановке. Молодой герой вместе с драконом пытались оспорить рассуждения разумных растений, но получалось это довольно плохо. Тем более что Спин и его первый зам не особенно прислушивались к логическим выкладкам оппонентов. А в конце диспута вообще с некоторым унынием заладили:
– Войны категорически не присущи деятельности разумных существ. Подобное деяние зло, и отвечать придется именно нам, боларам.
Теур потерял всякое терпение, предварив рычанием свои возражения:
– Да сколько можно талдычить одно и то же?! Только полный несмышленыш не оценит сегодняшнюю ситуацию адекватно, а будет рассуждать там, где надо сражаться и жечь огнем. Изменить ничего нельзя! Или мы – их, или они – нас! Третьего не дано.
– В том то и дело, что «дано»! – горячо возразил Спин, меняя положение и чуть прокатившись в сторону на своем корпусе.
Кремон выглядел тоже весьма сердитым:
– Хорошо! Говори конкретно: что надо делать?
– Ха! Если бы мы знали! – с досадой выпалил Караг. – Но мы внутренне просто уверены: выход был, есть и будет. Только вот нам он неизвестен. Пока…
– Неизвестен – значит, и разговоры заводить не стоит! Пока! – жестко посоветовал дракон. – Сами успокойтесь и нас без нужды не тревожьте.
– Если бы все было так просто, – побормотал Спин. Затем проскрипел своими внутренностями и добавил в раздумье: – Такое ощущение, что эти картины с криками и страшными смертями останутся перед моим мысленным взором навечно.
В правилах поведения любого Эль-Митолана не было принято миндальничать и деликатничать по поводу разницы в долголетии между ними и остальными разумными, поэтому Невменяемый напомнил своему другу:
– Какое там «навечно»? Ведь ты сам утверждал, что тебе осталось лет двенадцать, максимум восемнадцать прожить. Откуда вдруг такой долгосрочный пессимизм?
– Не знаю… – Лидер боларов постучал себя корнем по верхней, зеленой сфере. – Но где-то вот тут крутится уверенность, что я и тебя переживу. Кажется, для нас и четыреста лет не предел. Конечно, в том случае, если в следующем бою не попаду под удар махофурного диска или под сжигающую молнию ордынского шамана.
– Ничего с тобой не случится, – заверил Кремон. – Корабли мы рассеяли, а против молний у тебя есть наилучший оберег. Только вот как вас подтолкнуть к долгожительству? Ведь нигде и никогда в истории ничего конкретного не упоминалось.
– Почему же, – оживился Караг, с удовольствием переводя разговор на другую тему. – Все в том же Трактате говорилось, что представители нашего племени живут очень долго.
Спин позволил себе коротко булькнуть смехом:
– Для нас сейчас и тридцать лет покажутся долгими. Так что готов еще хоть сто раз подставлять свою сферу под ладошки Кремона. Чем судьба не шутит: вдруг каждое его прикосновение добавляет год жизни?
– Ага, или целую неделю, – в тон ему поддакнул Невменяемый. – Но тогда я точно руки до костей протру вашей колючей травкой. И чем болтать без толку в ожидании начала допроса, давайте лучше поработаем над шаманским жезлом. Доставай! Вдруг он настроен совсем иначе, чем у драконов.
Его друг достал трофей из своей сферы и протянул рукоятью вперед с некоторой опаской:
– А кто будет в роли подопытных кроликов?
– Не переживай, дружище! Тебе не придется мучиться моральными терзаниями, подвергая неизведанным опасностям своих подчиненных. Мы прямо на себе все сразу и испытаем. Теур, доставай свой экземпляр!
И командир легиона пропустил мимо ушей скрипучее ворчание:
– Как же! «На себе» он испытает! А у нас потом внутренности побаливают, словно после сотрясения…
Некоторое время все четверо занимались сравнением и тщательным изучением как внешнего вида, так и силы воздействия шаманского жезла. Мало того что ордынский артефакт формой сильно отличался от применяемых в Альтурских Горах, так он еще имел другие зоны воздействия.
– Такое впечатление, что он только на наши корни воздействует, – подвел Караг первый итог начального эксперимента. – То есть сразу на органы управления. Тогда как твой, – он потряс драконьим жезлом, – явно пытается в первую очередь отключить любое мышление. И скорей всего, они предназначены для разных целей.
– По-моему, их производили совершенно независимо друг от друга, – высказал свое мнение и Невменяемый после тщательного осмотра всех доступных деталей. – Вполне возможно, что в разных государствах и по различным технологиям.
– А значит, – в радостном озарении поднял свой указательный коготь вверх дракон, – мы можем попробовать отыскать способ перекрытия лучей трофейного жезла нашими! Надо только будет тщательно просчитать силу воздействия, потому как она необязательно должна быть большей.
Караг выразил общее сомнение:
– Как же мы маленьким победим большое?
– Мне кажется, суть здесь точно такая же, как и с вашими Маяками. Просто в случае с жезлами испускаемые ими лучи никто не видит. А звуковое сопровождение, возможно, в навязывании воли роли не играет. Уверен, что трубные звуки вообще следует убрать, дабы они не мешали, и следить только за воздействием невидимого луча.
Для дальнейшего обсуждения и опытов решили позвать всех таги, и вскоре жезлы перекочевали к маленьким человечкам. Но вот командиры не смогли присутствовать при исследованиях. Плененный шаман пришел в товарный вид и уже находился под Сонным Покрывалом. Поэтому начался спешный, но скрупулезный допрос, в котором Кремону помогали его телохранители Шиловски и Бабу Смилги.
«Змеиный» попался со средним багажом информации. К сожалению, он ничего не ведал о самой сути происходящего вокруг Титана. Только общие данные: Титан – древнее и самое могучее оружие в мире, которое принесет ордынцам власть над всем миром. Кстати, на непроизвольный вопрос Невменяемого, зачем им эта самая власть, шаман ответил:
– Каждый простой ордынец будет иметь по десять рабов из мужчин, а каждая его жена по пять рабынь-женщин. Все остальные твари будут уничтожены и стерты с лица планеты. Каждый Кзыр получит втрое больше.
– Понятно… – грустно констатировала придерживающая пленного за плечи Мирта. – Ничего нового или оригинального. Все хотят сытно есть и ничего при этом не делать…
Время не давало пускаться в философские размышления, поэтому вопросы последовали с прежней методичностью. В остальных деталях глобальной обороны шаман оказался подкован на удивление хорошо. И наиболее важным оказался факт, что на западном побережье Кремневой Орды установлено немереное количество стационарных магических заслонов. Причем они мастерски перемежались лучшими отрядами разведчиков и следопытов. Всем военно-морским силам был дан строжайший наказ: не допустить драконов к Западным островам ценою собственных жизней. А если такое все-таки случится, не дать драконам возможности вернуться домой. Чего боялся Великий Кзыр со стороны Западных островов, было непонятно, но такие сложности заставили кардинально пересмотреть весь заранее намеченный план прохода по вражеской территории. Тем более что, по другим данным, в центре своего государства ордынцы вели себя крайне беспечно, практически оголив не только подходы к столице, но и глубинное побережье Радужного моря. Конечно, все порты и береговые крепости ломились от копошащихся там войск. Все верфи работали круглосуточно. Все кузни ковали оружие. По крупным трактам шло снаряжение и продовольствие. Да и сами воды кишели пограничными корветами, мелкими баржами и рыболовными судами. Фаррати Орды мобилизовал для грядущей победы всех без исключения. Но зато при этом оставил без присмотра второстепенные участки своего государства. И при надлежащей ловкости, толике удачи и смелости там не только можно было пройти, но и создать базу, в которой и драконам нашлось бы место схорониться. Главное – незаметно проскочить береговой участок, и полученная от пленного информация позволяла это сделать без лишнего напряжения. Да и место для большой базы сразу определилось: не так далеко от предполагаемого пути Титана имелась обширнейшая сеть подземелий и древних катакомб, в глубинах которых, по всем древним легендам, водились ужасные монстры. А значит, туда издревле ордынцы старались вообще не соваться.
Но то – местные жители, а что тогда говорить о воинах легиона? Таким только такое место для постоянного лагеря и подавай! Тем более что сам командир с двумя своими Жемчужными орденами чувствовал себя самым всесильным на планете и нисколько не сомневался в своей победе над любым чудовищем. Встреться ему на пути даже второй Спящий Сторож или вторая легендарная, но так врезавшаяся в память своей неуязвимостью и масштабами топианская Гандарра.
Допрос еще продолжался, а гаспики уже повернули с прежнего курса на сорок пять градусов к северу. На растительных плотах решили идти весь день, но отряд разведчиков-боларов взлетел в небо немедленно. По всем расчетам, они достигнут линии берега в сгущающихся сумерках и проведут первый осмотр того места, через которое легион скрытно хотел углубиться на территорию врага. Потом сигналами Маяков дадут указания основному составу.
Такая смена маршрута была выгодна силам рейда сразу по нескольким причинам. Близость к конечной цели всего задания нивелировала все остальные. Но и введение ордынских генералов в заблуждение не следовало сбрасывать со счетов. Раз они так неровно дышат по поводу недоступных всем разумным участков мирового океана, то пусть так и остается. А сводный отряд новых союзников тем временем направится к своей главной цели.
Глава 5
Внутренние интриги
Великий Кзыр, Фаррати Кремневой Орды, выслушивал доклады своих подчиненных. Комната для этого была выбрана маленькая, темная, и не имеющим способностей видеть в темноте приходилось очень туго. Поди угадай хотя бы частично реакцию повелителя на свои слова! Только и оставалось, что прислушиваться к интонациям. А те выдавали бешенство и еле сдерживаемую ярость. Потому что новости не добавляли оптимизма: беглецам удалось вырваться за пределы окружающей Куринагол провинции и теперь розыск неоправданно затягивался. И Хафан Рьед в расстройстве покусывал губы: «Эта стерва все продумала до мелочей! Будь она проклята, самое худшее создание на планете!» Хотя и сам понимал свое непоследовательное отношение к этой женщине.
Без всякого сомнения, худшей она не была! Скорей – к ней подходило совершенно противоположное определение. Ведь недаром Фаррати Хафан Рьед только о ней и мечтал, спеша во дворец, только и представлял себя в ее жарких объятиях, только и желал слиться с ней губами в страстном поцелуе. А она!.. Сознание отказывалось понимать случившееся предательство. Именно поэтому его и настигла вчера такая лютая жестокость. В случае с другой женщиной он бы просто казнил ответственного евнуха, да и все дела. Тогда как теперь в сердце неприятно пекло, а глаза застилала кровавая пелена бушующей ревности, переходящей в неистовую ненависть. А если разобраться в собственном подсознании еще глубже, то Фаррати совершенно не волновало предательство весьма доверенного десятника, ею даже понять можно и где-то оправдать как мужчину.
«А вот предательство этой шлюхи, этой подстилки бешеного верблюда, этой самой низменной женщины на планете достойно самой кровавой и продолжительной казни! Но казнь состоится не сразу! Вначале она мне ответит на мои вопросы, распластанная у моих ног…»
Хафан вдруг отчетливо представил ее умопомрачительное тело, огромные, затянутые чувственной поволокой глаза и заскрипел зубами от рвущейся из него ревнивой ярости. Непроизвольно вздрогнуло все его мощное тело, а дыхание стало тяжелым и частым. И вполне естественно, что несколько находящихся с ним в одном помещении приближенных опасливо вжали головы в плечи и постарались медленно сделать хоть один шажок назад. Страх довлел над их поведением и чувствами, а там, где царствует страх, невозможно разумное решение вопросов, сопровождаемое полной самоотдачей и желанием все сделать как можно лучше. Страх парализует и внушает неуверенность в себе, постоянная боязнь сделать что-то не так способна в конечном итоге загубить самое простое и верное дело. Вместо того чтобы подумать самим, проявить профессиональную инициативу и предпринять различные по характеру методы поиска, начальники стражи и сыска пытались предугадать желания своего владыки, который, увы, не был всесильным и не мог подсказать наиболее верного пути побега. В результате их жизни находились под гнетом постоянной смертельной угрозы. Слишком уж скор был Фаррати на расправу, слишком…
И что он сделает в следующий момент?
К огромному облегчению, Великий Кзыр внешне успокоился и уже ровным голосом спросил:
– Где мои «волки»?
– Ваша личная сотня ведет свое расследование, – сдерживая выдох облегчения, ответил глава ордынского розыска. – Небольшими отрядами они скрылись в неизвестных нам направлениях.
– Вот и правильно! Эти точно найдут любого, и если бы я сразу пустил их по следу, то они бы уже делили между собой награду. А вы гут сопли мусолите!
Подчиненные гробовым молчанием выражали свое полное согласие с оценкой правителя. Хотя где-то на задворках своего сознания каждый считал себя недостойным такого обращения.
Затем Великий Кзыр мотнул головой, отгоняя от себя навязчивый образ Алии, и перешел к деловой повестке дня:
– Насколько продвинулся Титан за прошедшие сутки?
– Э-э… – привлек к себе внимание после затянувшейся паузы стоящий у двери дворецкий. – Кзыр Дымный прибыл с самого утра, но засел в вашей библиотеке и так до сих пор не вышел оттуда.
Хафан Рьед шумно выдохнул, и ноздри его затрепетали:
– Вы его забыли позвать? Немедленно за ним!
Дворецкий не стал оправдываться тем, что строптивый старикашка чуть не сжег настырного посланника молнией, а с перекошенным от страха лицом выскочил из помещения. Двухсотлетний шаман Дымный слыл, пожалуй, самым образованным и умнейшим колдуном Кремневой Орды. Ко всему прочему, именно он четверть века назад являлся наставником нынешнего правителя, а десять лет назад весьма интенсивно включился в борьбу своего ученика за трон и оказал в этом плане чуть ли не решающую помощь. Старик совсем не следил за своим внешним видом, не стремился к внешней моложавости, но относился к людям творческим, увлекающимся и в пылу научной деятельности способным на все. Именно поэтому Великий Кзыр прощал своему первому наставнику многие прегрешения, забывчивость и отсутствие должного трепета. Хотя некоторых более старых и опытных коллег умертвил не задумываясь. Но вот такими гениями разбрасываться и он не мог себе позволить. А может, немалую роль играли истинно отцовско-сыновние чувства, которые часто прорывались в их отношениях. Так что даже при самом сильном недовольстве правитель Орды позволял себе только по-родственному пожурить старика да пошутить с черным юмором. Вот и сейчас, лишь только тот вошел с каким-то потрепанным фолиантом, Хафан Рьед воскликнул:
– Мне доложили, что тебя уже ноги от старости не держат, а ты вон как бегаешь!
– Кто? Я? – Старик с непониманием притормозил у самого кресла Фаррати и только тогда сообразил, что он действительно сюда прибежал. Но тут же затряс фолиантом перед собой и воскликнул: – Мне сюда вообще слевитировать следовало! Ты знаешь, что я нашел?! Второй…
– Дымный! – прикрикнул на него правитель, тем самым прерывая на полуслове. – Меня пока не волнуют твои находки и опоздания на утренний доклад. Меня волнует в первую очередь продвижение Титана! Так что отчитайся вначале по этому вопросу.
– Запросто, Фаррати! – Двухсотлетний Кзыр понимающе и незаметно подморгнул своему бывшему ученику и затараторил: – Рывки у боларов стали получаться синхронными, поэтому вчера удалось преодолеть на целый километр больше, чем рассчитывали. Но мне также доставили точные расчеты по Шейтаровой Балке, и я их ночью успел проверить. Действительно, задержка в продвижении Титана на том участке пути составит около десяти суток.
Великий Кзыр в расстройстве ударил кулаком по подлокотнику кресла и закричал:
– Как?! Да вы мне все планы наступления сорвете! Неужели нельзя ничего сделать?
– Ничего, Фаррати, – с полной невозмутимостью и даже каким-то равнодушием подтвердил ученый. – Там все скалы из дуросовых пород.
– Отправьте туда еще людей!
– Бесполезно. Там и так словно в муравейнике, только мешают друг другу и под ногами у шаманов путаются.
Казалось, что сейчас разразится очередная гневная буря, но Хафан Рьед задумался, проявляя редкую для его характера рассудительность. Или просто сделал вид, что ожидает нужного совета:
– Что же нам теперь делать?
– За появившееся дополнительное время – разработать дополнительные беспроигрышные варианты сражений. – Дымный при этом весьма многозначительно прижал древний фолиант к своей груди и поглаживал длинными, худыми пальцами. – Мне кажется, появилось неисчислимое множество новых составляющих. Да и главное испытание Титана теперь может состояться не только на ходу, а и в спокойном, статичном состоянии. Любое его карающее орудие можно будет проверить со всем тщанием и скрупулезностью.
Правитель одобрительно хмыкнул, и на лице его появилось подобие довольного оскала. А затем глаза метнулись к главе ордынского сыска:
– Собрали должное количество преступников для казни?
– В долине Сломанной Подковы уже трудится две тысячи пятнадцать смертников. Все они строят укрепления и подземные убежища по тем чертежам, которые предоставил Кзыр Дымный.
– Почему так мало людей? – нахмурил брови Хафан.
– Вы запретили снимать каторжан с золотых приисков и глубинных рудников…
– Так сам шевели мозгами! Или во всем подсказка нужна?
Глава сыска нервно сглотнул:
– Имеется несколько деревень и степных станов, крестьяне и пастухи которых отказались покидать свои жилища и отправляться на строительство дороги для Титана. Ссылаются на свои исконные права независимого хозяйствования. Желательно их проучить, да и других недовольных припугнуть…
– Ну вот! Соображаешь, когда хочешь! Сегодня же согнать тех недовольных в долину Сломанной Подковы, и пусть присоединяются к работам. Да пусть стараются на совесть, иначе… Дымный, когда устроим испытания карающих орудий Титана?
– Теперь можно перенести на один день и сдвинуть на послезавтра.
– Отлично! Послезавтра и я смогу присутствовать при всех испытаниях. Так что пусть строят убежища как можно глубже, а крепостные валы как можно выше. На этом все, выполняйте мои распоряжения. Остается Дымный! Меня разрешаю беспокоить только в том случае, если отыщутся беглецы или поступят донесения от моих «волков».
Когда подданные покинули душное и темное помещение, старый Кзыр задействовал магический освежитель воздуха и без спроса подвесил у себя над головой яркий светляк. Ведь это он сам в свое время обучал своего ученика как можно жестче обращаться со своими подданными и постоянно создавать неудобства при докладах. Зато себя он к простым придворным не причислял и наедине с правителем говорил только о деле:
– Хафан, ты себе и в самом деле не представляешь сегодняшней удачи: мне удалось разобраться в устройстве левитации Титана!
– Звучит заманчиво, но все равно следует держать язык за зубами. Ты чуть не проговорился.
– Ерунда! Наверняка уже все твои приближенные знают о Втором. Суть моего открытия гораздо глубже. Представляешь, если бы мы не поспешили, а вначале отыскали и тщательно изучили вот этот фолиант, то твой Титан мог бы двигаться в любую сторону над поверхностью почвы самостоятельно! Без всяких трудоемких «дорог» и туч безмозглых боларов.
– Но что мы сделали не так?
– Мы по собственному незнанию и дикости просто сожгли цепи управления направленной левитацией. И при нынешнем упадке наших знаний эти цепи вряд ли подлежат восстановлению.
Правитель подался вперед и спросил с придыханием:
– Но как эти самые «цепи» выглядят на Втором?
– Неповрежденные! – с восторгом воскликнул ученый. – Разве что следует магически очистить от пыли и окисей. Так что наши предосторожности себя оправдали: мы научились управлять этим железным монстром. И с каждым часом наши умения неуклонно растут. Ха-ха! Меня всего трясет от радости и возбуждения.
– Да… ты заслужил любой награды.
Старик с некоторой обидой выпятил нижнюю губу:
– Лучшая для меня награда – твое звание Фаррати и Великого Кзыра. Так что перестань меня одаривать поместьями и юными наложницами. Меня они совершенно не интересуют. А вот наследие Древних…
Впервые с момента побега своей наложницы правитель позволил себе вполне человеческую улыбку:
– И куда ты сейчас помчишься? К Второму?
– Да нет, хочу тоже полюбоваться на убийственную мощь орудий Титана. Упустить такие испытание – себя уважать перестану. Ну а потом сразу же поспешу туда…
– Может, нужны средства или помощники?
– Хватает с излишком…
– А в личной охране не нуждаешься?
Дымный коротко задумался:
– Охране? Для себя лично – пусть кто-то попробует на меня покуситься. А вот для дела… Десяток твоих «волчат» лишним не будет. А то слишком уж все там расслабились.
– Сегодня же отзову десяток из поиска. Остальные и без них справятся.
Старый Кзыр кивнул и уже собрался выходить, когда вспомнил про объявленную вчера награду и спросил:
– В самом деле у тебя украли Лик Занваля?
– Нет, конечно. Это чтобы лучше старались в поиске.
– А ты его проверял?
– Тайник закрыт, защитные структуры не нарушены…
Но Дымный с последовательностью и дотошностью ученого продолжал спрашивать:
– Вовнутрь заглядывал?
Лицо Хафана окаменело, а одеревеневшие губы пролепетали:
– А следовало?
– Да кто его знает… Но уж слишком ты своей пассии доверял. Мало ли что…
И старик еле успел отскочить в сторону, давая дорогу несущемуся во всю прыть Фаррати Кремневой Орды. Затем, глядя на захлопнувшуюся с грохотом дверь, покачал головой и с тяжелым вздохом еле слышно проворчал:
– Как был недоумком, так и остался…
В тот день Великий Кзыр узнал, что это такое – стать обокраденным. Из сокровищницы пропало не только страшное оружие Древних под названием Лик Занваля, но и несколько прочих редчайших и дорогостоящих вещичек, каждая из которых тянула на полновесный мешок золота. Но и на этом плохие новости для него не закончились. К обеду пришло известие о первом военном поражении: морская блокада прорвана на огромном участке, а флоты сводной армады лишились более чем трехсот боевых единиц. И опять правитель впал в неописуемую ярость, требуя выявить виновных и доставить к нему на ковер для наказания.
Тем временем первый советник правителя пребывал совсем недалеко от тех мест, хоть и на порядочной глубине. Находясь под столичной тюрьмой, он, пользуясь своими привилегиями второго человека в государстве, через потайное окно просматривая один из самых обычных и рутинных на первый взгляд допросов. Мастера допрашивали какого-то отпрыска древнего рода, и делали свое дело профессионально, с выдумкой и фантазией. Они то изгалялись над пленником физическими методами, не гнушаясь банальным мордобоем, то накидывали на окровавленную голову Сонное Покрывало, выпытывая нужные подробности. Разбирательство шло к финалу, и доказательств вины собралось более чем достаточно.
Суть дела заключалась в том, что закованный сейчас в кандалы молодой мужчина осмелился воспротивиться воле «волков», которые недавно, проездом побывав в его поместье, реквизировали один древний, хоть почти и недействующий артефакт. В подобных случаях такие мелочи никого не расстраивали, и никто не осмеливался становиться баловням правителя поперек дороги. Но оказалось, что артефакт считался в роду неким талисманом удачи, передаваемым старшему сыну уже третье тысячелетие. Взыграло непомерное тщеславие и потомственная гордость, невзирающая ни на какие препятствия. Вот нынешний наследник рода Зейк с редким именем Каламин и вознамерился добиться справедливости, причем не с помощью жалоб, петиций к Фаррати или просьб, а с помощью своих друзей, сподвижников и оружия. Он докатился в своей мести до того, что создал боевой отряд и решил уничтожить всех «волков» как бытность.
Задумки у Каламина были слишком хороши, грандиозны, да только попался он на несусветной глупости: попытке выведать с помощью крупного угощения спиртным у одного из охранников дворца место пригородного лагеря тренировок «волков». А охранник возьми да и доложи о разговоре на следующее утро своему начальнику. Тот, для очистки собственной совести, – дознавателю. Ну а дознаватель с палачом решили просто для профилактики проверить парня, как говорится, на всякий случай. Вначале и не били, просто возложили Сонное Покрывало да задали несколько вопросов. Но вдруг крамольные сведения так и посыпались из безвольного рта. А это означало и для него, и для всех его сподвижников скорую и бессмысленную казнь.
Палач с дознавателем как раз выбивали из пленника самые последние сведения про соучастников готовящихся преступлений и вполне справедливо радовались предстоящему повышению по службе. Ну еще бы! Ведь они раскрыли целый антигосударственный заговор. Фаррати за своих любимцев без награды не оставит, а там и от премиального дележа имущества что-нибудь перепадет. Все-таки аресты ожидались очень многочисленные.
Первого советника подслушанный допрос вначале не слишком заинтересовал. Потому что мысли продолжали вертеться в давно выбранном направлении. Он уже не первый месяц пытался отыскать в тюрьме какого-нибудь фанатически настроенного преступника, который поставил бы перед собой только одну цель – убийство Великого Кзыра. Потому что недовольных, желающих мстить за своих казненных родственников, в Орде хватало. При соответствующей закулисной помощи можно было не просто дать узнику свободу, а провести фанатика во дворец и даже вовремя, не раскрывая своего лица и имени, подсказать, как и что надо сделать. Одиночный убийца подходил для задуманного свержения тирана как нельзя лучше.
А тут какой-то благородный мститель, ратующий за уважительное отношение к ордынскому подобию дворянства. Вылавливать и истреблять всех «волков» для первого советника изначально не было и малейшего резона. Ведь сам правитель тогда предпримет наивысшие меры к собственной безопасности, да и запросто наберет себе новых воинов в персональную охрану.
Но теперь, когда Ваен Герк понял весь размах созданной мстительным отпрыском древнего рода настоящей воинской организации, его мнение кардинально изменилось. Если этот парень вырвется на свободу, то при определенной удачливости таких дел наворочает, что в создавшейся кутерьме, неразберихе и нестабильности можно будет провернуть и самое главное свое дело – уничтожение самозванца Хафана Рьеда. То есть загрести жар чужими руками, оставаясь тем временем в безопасном холодке.
Но действовать следовало немедленно. Причем делать все так, чтобы и малейшая тень подозрения не коснулась имени первого советника. Ведь гарантировать окончательную свободу для узника не мог никто. Не ровен час, он уже на вторые сутки вновь попадет в эти подвалы живым, и тогда сразу проявятся все соучастники его побега. А значит, чтобы замести любые следы, следовало пожертвовать одной из своих «подсадных уток». Ваен Герк имел много прав и возможностей. И одна из них заключалась в создании сети собственных осведомителей. В том числе и в тюремной среде. На данный момент в камерах находилось несколько так называемых «узников», которые только тем и занимались, что присматривались к дознавателям, провоцировали взятками охрану и прислушивались ко всем внутрикамерным сплетням. Они знали по одному—двум тайникам с оружием и ведали обо всех не только входах, но и скрытых выходах из огромной столичной тюрьмы. Платили им очень хорошо, а в случае их раскрытия еще и премировали после «выхода на свободу». Ну и, само собой, каждая из этих «подсадных уток» работала только на своего хозяина и хранила верность только ему. И о них знал тоже только он, хоть и имел в своих бумагах соответствующее досье на каждого. Понятно, что сжечь досье – дело двух минут. Поэтому, случись что непредвиденное с кем-нибудь из «уток» при инициированном «побеге», никто бы и не заподозрил того в связях с первым советником правителя.
Допрос перешел в стадию финальных аккордов, а Ваен Герк по только ему известному воздуховоду уже нашептывал инструкции своему самому ловкому, сильному и доверенному лицу из числа «подсадных уток»:
– Случилось непредвиденное событие: по лживому доносу схватили свояка нашего Фаррати. Он женат на кузине. Сейчас предатели его пытают и подговаривают опорочить Великого Кзыра. Поднимать шум официально пока правитель не решается и нуждается в твоей помощи. Через пять минут твою камеру оставят открытой. Еще через три ты выходишь и забираешь приготовленный для тебя трехзарядный арбалет в тайнике номер четыре. Там же будут ключи, одежда и личное оружие. Затем спешишь в пыточный подвал и уничтожаешь предателей: палача и дознавателя. Постарайся создать видимость их жестокой драки между собой. Затем освобождаешь свояка правителя со словами: «Тебя ждут в поместье» – и быстро уводишь его через известные тебе выходы. Будь осторожен при преодолении рва: проходите его по одному и держи безопасную дистанцию. В поместье тебя будет ждать сам правитель с наградой. Потом явишься ко мне за новой работой.
– Слушаюсь и повинуюсь! – донесся в ответ по воздуховодам обрадованный голос.
Далее Ваену Герку не составило особого труда проконтролировать весь ход побега. А когда парочка переодетых узников переходила одно из самых опасных мест, задействовать очень полезный, хоть и маломощный, артефакт. При наводке его на цель и включении срабатывал небольшой импульс грубой силы, который лишь слегка подталкивал человека. Но и этого оказалось достаточно, чтобы «подсадная утка» сорвалась в ров и насадилась своим телом на десяток торчащих из дна копий. Отпрыск богатого рода был всемерно благодарен неизвестному спасителю, но тем не менее оказался вполне благоразумным и расчетливым человеком. Не стал стенать над трупом или в порыве благородства пытаться вынести для последующего захоронения. Попросту смотался подальше от тюрьмы и поспешил к своим давно ожидающим соратникам.
А в самой тюрьме дело вообще запуталось так, что у следователей создалось впечатление обыкновенной внутренней междоусобицы. Благо вовремя подкинутых документов и соответствующих улик у первого советника имелось в переизбытке.
Зато следующее утро началось с потрясающих известий: неведомые бандиты напали на временный лагерь «волков» и уничтожили всех до единого из находившихся там воинов. Двадцать три выкормыша Великого Кзыра оказались безжалостно уничтожены. К тому же некоторых из них перед смертью явно пытали. И не только физически, при побеге узник догадался захватить Сонное Покрывало. От этого часа для «волков» и их хозяина настали тяжелые времена, и, хотя отряд мстителей тоже изрядно потрепали всеми силами тоталитарного государства, дня не проходило без смерти нескольких воинов из самого элитарного подразделения. И как следствие, настроение Фаррати от этого с каждым днем только ухудшалось, а возможностей для его уничтожения – прибавлялось. А главный виновник и зачинщик всего этого спокойно оставался в стороне и лишь выступал порой с обличительными и гневными речами в адрес неугодных деятелей сыска или армии. Да сбивал с истинного следа отважных мстителей любую погоню. Оставаясь при этом вне всяких подозрений.
Глава 6
Тише воды
Силы сводного легиона решили прорываться через побережье самым наглым и неожиданным для врага способом. Но что ставилось на первый план, так это – тотальная скрытность прорыва. Не хватало только всполошить всех шаманов появлением в их вотчине таких созданий, как драконы, или еще более редких для их менталитета – миниатюрных таги. Поэтому решили не спешить, реализуя задуманное с солидной обоснованностью и точным расчетом. А для этого подавшиеся на берег зеленые разведчики из подразделения Карага подслушали все самое важное и высмотрели все самое необходимое. С такими лазутчиками, которых в Орде еще никто не опасался, любые проблемы партизанской войны или тайного вторжения решались быстро и безболезненно.
Как только стемнело, лучи Маяков ясно указали основным силам как, где и куда надо передвигаться. Вдобавок каждый растительный плот встречался боларом-лоцманом еще в морских водах и бережно проводился через заболоченное устье малоприметной и несудоходной речушки. Таким образом, форсируя на пределе силы часто меняемых гаспиков, зашли беззвучно в непроходимые плавни, а потом элементарно перелетели самый гибельный участок с опаснейшими топями. В густом полутропическом лесу немного передохнули и воспользовались новым удачным обстоятельством: хлынул затяжной и обильный дождь. Природа словно подгадала с мрачной непогодой, закрывая прямую видимость и освещение обеих лун. И само собой, что все силы легиона к рассвету успели не только добраться до предполагаемого места сосредоточения, но и отыскать один из больших входов в подземелья, о которых им раньше сообщил плененный в морском сражении шаман. Теперь, прячась в полной темноте и имея возле себя всевидящих боларов, драконы могли преспокойно отсиживаться в пещерах, набираться сил и готовиться по первому приказу броситься на помощь головному отряду, потому что с этой минуты находящиеся в нем люди и болары вступили в предпоследнюю фазу всего рейда: внедриться в местный образ жизни и попытаться подобраться к основному пути Титана. А когда появятся возможность и соответствующая уверенность, всеми силами, единым совместным ударом уничтожить или бесповоротно повредить Детище Древних.
Для внедрения тоже понадобилось время. Практически целый день Эль-Митоланы отделенным сознанием по очереди обшаривали все селения окружающей местности и прослушивали каждый попавшийся им разговор. Помимо этого силами боларов вылавливались мелкие, разобщенные отряды ордынцев для пополнения обмундированием, должной экипировкой и верховыми животными Каждого пленного долго и подробно допрашивали, а потом отправляли в огромную и темную пещеру только с одним входом Вполне естественно, что с карателями или их подручными с кровавым прошлым дознаватели обходились без церемоний, то есть попросту казнили возле одного из подземных провалов. А в свалившемся ворохе информации методично и тщательно разбиралось командование легиона, выбирая для внедрения легенду самую эффективную и беспроигрышную. Благо выбирать было из чего.
Оказалось, практически весь местный «бесхозный» люд был угнан на работы или мобилизован для военных действий. В небольших хуторах, поселках и крупных станах оставались только те труженики и пастухи, которые испокон веков освобождались от всякой барщины и воинской повинности. Им всегда ставилась только одна задача – разводить скот да выращивать хлеб. Впрочем, в последнее время поденщики Фаррати в составе карательных отрядов и этих кормильцев пытались под разными предлогами оторвать от сохи, кнута и веками возделываемых угодий, что вызывало вполне адекватную реакцию: большинство жителей хоть и страшно боялись Великого Кзыра, но со столь же страшной силой его ненавидели Даже понимая, что их разговоры время от времени могут прослушать вездесущие шаманы, простые ордынцы нет-нет да высказывали вслух свое недовольство, возмущение, а то и угрозу. Не только сборщиков рекрутов и шустрых подрядчиков, охотящихся за рабочей силой, но и отряды карателей встречали всем селением, сжимая вилы в руках и с пеной на губах доказывая свои извечные права на свободный выбор профессии. Похоже, что воевать или рыть дорогу для Титана никто не спешил, а правильнее сказать – не хотел.
Поэтому «охотники» за людьми уезжали в большинстве случаев несолоно хлебавши. Разве что община в некоторых случаях выдавала в рекруты пришлых ордынцев без роду и племени Но таких «бесхозных» людишек в последнее время практически и не осталось.
Тем не менее отряды из «охотников» самого различного холка так и нарезали сотни километров путей во все стороны, порой лишь равнодушно посматривая вслед себе подобным. Именно этот факт и решил использовать Невменяемый, создавая своего рода специальный корпус Кзыров-дознавателей, которые по высочайшему повелению проверяют выполнение распоряжений правителя всей Орды на местах. Тем более что и такие имелись в действительности. Их так и называли официально: корпус надзирателей воли. Да и боялись подобных проверяющих больше всего как простые ордынцы, так и всякая знать, верховные правители станов или многочисленные представители не менее многочисленных Лавок старейшин, местных органов самоуправления. Причем в кажущейся или действительной неразберихе военного времени никто конкретно не знал высокое командование в Куринаголе и не имел возможности напрямую проверить само шанцев на подлинность. Ведь ни один обитатель Кремневой Орды и подумать не смог бы, что рядом с ними свободно перемещаются и живут лазутчики из враждебных государств: уж слишком специфически выглядел каждый местный житель, ни с кем не спутаешь. А то, что Эль-Митоланы при должном умении и наличии времени могут слегка подкорректировать свою внешность, никто и не догадывался. Разве что шаманы о таком знали и просто обязаны были как-то обезопасить свои ряды от подобной опасности, но, видимо, и здесь сработал заложенный годами стереотип: раз никто из врагов за тысячелетия сюда не стремился, то сейчас их тем более волоком не затянешь.
Мелкие детали по вопросам защиты и корректировки возникающих по ходу дела трудностей вполне легко могли решить болары, рассредоточенные по всему периметру местности, в которой фальшивый корпус намеревался действовать. С разумными растениями даже оговаривать предстоящие действия не было смысла: сами могли решить и выправить любую ситуацию.
А вот с некоторыми людьми возникли проблемы. И в первую очередь это касалось единственной тройки без магического могущества. Бабу Смилги и знаменитые баронеты Шиловски оказались очень недовольны своим пассивным времяпрепровождением в пещерах. Скоротечный и горячий бой в Радужном море их изрядно раззадорил, а теперь они с некоторым ужасом восприняли приказ: «Сидеть в подземельях и на белый свет носа не высовывать!» Все трое с белой завистью смотрели, как переодеваются на местный манер боевые Эль-Митоланы с лицами урожденных ордынцев, и ожесточенно спорили между собой. Суть спора заключалась в том, чтобы придумать способ и себе легализоваться на поверхности. Потому что Кремон еще совсем недавно развел руками и спросил самое главное:
– Если мы вас возьмем с собой, то на каком основании? Хотите провалить весь рейд? Нет? Так занимайтесь тем же, чем занимаются драконы. Они, кстати, тоже очень недовольны своей участью статистов.
– А если мы что-то придумаем? – предложил Алехандро Шиловски.
– Будут рассмотрены любые дельные предложения, – согласился командир. – Но до вечера у вас для обдумывания осталось всего несколько часов.
И ушел. А три его личных телохранителя стали придумывать способы войти в состав фальшивого корпуса. В итоге после многочисленных советов и подсказок со стороны людей, драконов и даже таги появилась одна лазейка. Да и то лишь для одной Мирты Шиловски. Алехандро после этого даже обиделся на сестру и в сердцах воскликнул:
– Вечно этой проныре везет!
Тогда как великан Бабу впервые в своей жизни пожалел, что он персона мужского рода. Хотя тут же предложил:
– Вообще-то я ведь гоже могу переодеться в женщину! Они тут такие одеяния носят, что под ними все равно не видно, кто там закутан…
Вот тут уже вся пещера огласилась здоровым и заразительным хохотом. На шум из смежных помещений поспешили встревоженные командиры. А когда узнали о причине веселья, и сами развеселились. Да еще и Спин с присущим ему скрипучим бульканьем добавил:
– Бабу, если уж на то пошло, то у меня гораздо больше шансов под длинными покрывалами притвориться рабыней очень важного и сановного господина. Потому что мой голос для этого подходит как нельзя лучше…
Смеялись и сбрасывали нервное напряжение очень долго. Но в итоге Мирта Шиловски попала в основной состав липового корпуса как личная рабыня верховенствующего тысячника, потому что знатные ордынцы даже в деловых поездках таскали за собой не одну, а порой и несколько своих драгоценных и горячо лелеемых наложниц. И, как правило, к такому богатому Кзыру любой встречный-поперечный испытывал гораздо большее и вполне обоснованное уважение. Вполне естественно, что и Кремону лишнее угодничество во вражеском стане не повредит, и он ни минуты не сомневался в целесообразности нахождения Мирты возле себя. А то, что такая «наложница» опаснее некоторого вооруженного колдуна, создавало в душе добавочное успокоение по поводу прикрытия собственной спины. Так что бойкая и воинственная баронета оказалась полезной вдвойне.
Глава 7
Словно здесь и выросли
Занваль почти опустился за кромку горизонта, когда на околице огромного и зажиточного стана раздались леденящие кровь визги сторожевых шейтаров. Все присутствующие на заседании Лавки старейшины в волнении выскочили из Большого Дома на становую площадь и с волнительным гомоном принялись выдвигать версии такого переполоха. Здесь находились самые достойные и богатые главы самых огромных семейств, а также два шамана, пожалуй, единственные представители колдовского племени на всю огромную околицу. В наступающих сумерках эти столпы местной власти не на шутку всполошились. Ясность внес примчавшийся на ездовом похасе юноша из состава наружного дозора. Еще не успев спешиться, он стал выкрикивать на ходу:
– В стан въезжает корпус надзирателей воли!
– Только этого нам не хватало! – голова старейшин со злостью сплюнул в пыль под своими ногами. А самый мощный на вид старикан, исполняющий роль командира станового отряда самообороны, тут же заорал спешащему к нему с другой стороны молодому воину.
– Всех к оружию! Пусть собираются на заднем дворе и ждут нашего сигнала.
Воин на ходу сменил направление бега и скрылся за углом главного общественного здания, а лидер старейшин стал с пристрастием допытывать спешившегося дозорного:
– Сколько их?
– Около пяти десятков.
– Шейтар их загрызи! Не справимся…
– И больше половины из них «змеиные».
От этого известия даже у командира самообороны на некоторое время отвисла челюсть. Но он же первым и опомнился, схватился за голову и запричитал:
– Бесполезно даже дергаться… Только оружие отберут, да и ребят погубим… Вот же угораздило их к нам податься! И откуда только взялись на нашу голову! Бегу давать «отбой»!
И он, смешно переваливаясь своим огромным телом с ноги на ногу, побежал в том же направлении, что и недавно отправленный вестовой. Оставшимися старейшинами взялся интенсивно руководить голова:
– Значит, так! Нам остается только одно: как следует нежданных гостей умаслить. Волоките сюда все самые лучшие припасы пищи, вина, гремучки и приемлемые, оригинальные подарки. И самое главное: придется пожертвовать собственными наложницами.
– Так ведь… – попробовал заикнуться самый молодой из старейшин, но был гневно остановлен своим гораздо более опытным коллегой:
– Не отдашь своих любимиц Кзырам для сегодняшней утехи – завтра сам под их похасов ляжешь! И сыновей вместе с зятьями сразу можешь в войско готовить! Тут не до жиру! Свои бы кости целы остались!
– Правильно, – тут же поддакнул шаман стана, и ему с солидной уверенностью вторил единственный в этой местности, хоть и более молодой по возрасту, шаман-врач:
– Лучше наших столичных коллег не сердить. Тогда, может, они и не будут слишком выискивать наши скрытые резервы.
Оба Кзыра чувствовали себя в родном стане чуть ли не правителями и рассчитывали жить здесь в полном довольстве и здравии вечно. Да только и правовую силу, и потенциальные магические возможности корпуса надзирателей воли они понимали как никто другой. И если радели за своих земляков всегда и во всем, то в подобном случае и пальцем бы не пошевелили в их защиту. По большому счету, при неблагоприятных обстоятельствах для них и собственная судьба могла измениться сегодняшним вечером далеко не в лучшую сторону. Даже невзирая на их исконную неприкосновенность и нерушимые, подтверждаемые всеми без исключения Фаррати льготы.
На видимом отрезке широкой улицы, ведущей прямо на становую площадь, показались первые всадники корпуса.
– Вот и они… – Голова старейшин тяжело вздохнул и раздвинул губы в самой радостной и лучезарной улыбке, давая ей время приклеиться к лицу. – Встречайте наших дорогих и самых любимых…
– И не вздумайте лезть к ним с глупыми вопросами! – строго зашептал последние наущения старший по возрасту шаман. – Скорей всего, они из Бурагоса, но могут оказаться из Куринагола. А ведь эти столичные задаваки очень не любят, когда про них выпытывают все подробности. Потому что чаще всего они там – очень мелкие фигуры, зато перед нами вести себя будут так, словно каждый из них как минимум первый помощник Великого Кзыра.
Весь этот разговор, слово в слово, тщательно прослушал один из Эль-Митоланов, который ушел отделенным сознанием вперед задолго до приближения к стану. Причем знаков различия «змеиного» на нем не было, и любой наблюдатель подумал бы, что лежащего на гриве похаса воина просто клонит в жуткий сон после недельного бодрствования. Поняв, что ничего больше интересного на площади он не услышит, колдун тут же вернулся в тело, догнал едущего в первом ряду командира и скороговоркой передал подслушанное Кремон Невменяемый внутренне коварно ухмыльнулся. Реакция на их прибытие совершенно ожидаемая, а значит, как они и предполагали, сложностей с адаптацией к здешнему образу жизни у них не возникнет.
Действительность превзошла все ожидания Когда встречающие рассмотрели матерых воинов и тысячника, их возглавляющего, то отчетливо поняли, что перед ними не какие-то столичные хлыщи и задаваки, а самые настоящие и беспощадные надзиратели высокой воли. От всего отряда веяло такой жуткой уверенностью в собственных силах, такой сдерживаемой мощью в каждом движении, что сразу стало ясно: никакими «умасливаниями» таких реальных и прожженных в боях рубак не задобришь. У головы старейшин затряслись коленки, а голос начал прерываться, словно у юной девственницы при введении в гарем. Но кривая улыбка так и осталась на перекошенном лице, и речи велись самые что ни на есть гостеприимные.
Для постоя корпуса тут же выделили не только Большой Дом, который выделялся для гостей только в самых невероятных случаях, но и несколько домов самих старейшин, которые благоразумно решили перебраться к родственникам по соседству. Непосредственно тысячнику выделили уютный домик на краю площади, который принадлежал старшему сыну головы. Но и тут хозяева не смогли угодить пришлым. И виновницей разразившегося скандала оказалась закутанная в самые дорогие шелка наложница командира корпуса. Со стервозными интонациями разбалованной истерички Мирта принялась критиковать и возмущаться всем, что ей на глаза попадалось. А гневные вопросы и немыслимые требования так и разнеслись по всему центру стана.
И воду ей горячую подай немедленно, и смену одежды, и помощниц для переодевания, массажа и купания, и пищу самую лучшую, и кремы специальные из овощей. В общем, устроила баронета сущее светопреставление. Причем несколько приставленных к наложнице воинов взирали на все это с привычной невозмутимостью и только порыкивали на мечущихся, жалующихся хозяев стана:
– Раз требует – выполняйте!
Сам же тысячник и дом осматривать не стал, а сразу с деловым видом в сопровождении нескольких подчиненных отправился на противоположную околицу выставлять посты и проверять близлежащую территорию. Правда, успел буркнуть перед этим двум местным Кзырам:
– Проследите, чтобы все мои люди остались накормлены и довольны. Да и мне пусть ужин приличный через два часа приготовят.
И так при этом страшно взглянул на провинциальных коллег, что те, при всем своем раздутом самомнении, тут же подавились протестующим мычанием. И только согласно закивали. А когда остались наедине, старший по возрасту признался доверительным шепотом:
– Давно я так не терялся, давно… Вот нутром чувствую, моложе он меня раза в три, а рот почему-то открыть боюсь. Что-то в его глазах страшное просвечивается…
– К чему ты это мне говоришь? – нервно оглядываясь, спросил врач.
– Да к тому, что и нам за своими наложницами как можно быстрей послать надо. Соображаешь? Тысячник-то свою зазнобу за собой возит и без должной ласки не засыпает. Поэтому все его воины словно драконы озлобленные. А с чувственного голода такие звери на что угодно способны.
В итоге каждого воина после обильного ужина уложили спать с одной, а то и с двумя специально собранными для этого со всего стана наложницами. Первых жен, конечно, никто отдавать не стал, но и среди остальных женщин, вдовушек и просто рабынь нашлось немало красавиц с гибким станом и прочими обворожительными прелестями. А раз уж до конца соответствовать выбранной легенде, то всем разведчикам пришлось поддерживать принятую в таких случаях репутацию отъявленных и сексуально озабоченных любовников. Все наложницы оказались надлежащим образом обласканы, а под утро еще и одарены мелкими, но весьма приятными, запоминающимися подарками. Мало того, будучи все поголовно Эль-Митоланами, подопечные Невменяемого постарались сделать гак, чтобы доставшиеся им женщины обязательно забеременели Раз уж обновлять кровь в стане, так со всей основательностью и размахом. И через девять месяцев количество новорожденных превзошло все прежние статистические выкладки. Детки рождались крепкие, здоровые, но, к всеобщему изумлению, со светлой кожей и с тем типом огромных, круглых глаз, которые превалировали на просторах Энормии. Однако к тому времени подобным нонсенсом уже не слишком-то и озадачивались, потому что во всех соседних станах и крупных поселках происходило примерно то же самое. Врачи-шаманы лишь пожимали плечами да констатировали удивленным до глубины души матерям:
– Ничего не поделаешь. Веяние времени… Да и Занваль в последний год как-то странно сияет…
А в ту первую, знаменную ночь беззвучно и без всякого соития спали только двое: баронета Шиловски да Кремон Невменяемый. Хотя Мирта все-таки припомнила свои более чем двухгодичной давности потуги соблазнить командира еще на пути в Пладу, но только ухудшила при этом собственное настроение. Скорей всего, именно по этой причине она какое-то время тревожно крутилась на своей половине огромной кровати и еле слышно ворчала:
– Ну как можно спать, когда рядом такая обворожительная и притягательная красотка?
Увы, Эль-Митоланы могут все. Ну или почти все. Именно поэтому Кремон оградил свою комнату сразу несколькими охранными контурами, задействовал для их подпитки магические накопители, а затем определенным импульсом бросил свое тело в здоровый и освежающий сон. Отдохнуть и набраться сил следовало со всем тщанием и предусмотрительностью. Ведь сделать предстояло еще так много.
Глава 8
Нигилизм правителя
Фаррати Кремневой Орды прибыл к долине Сломанной Подковы еще накануне вечером. Поэтому утренние доклады принимал, восседая на краю горного кряжа, практически над самой пропастью. Зато панорамный вид перед ним открывался просто неимоверный. В лучах восходящего Занваля направо и налево отходили, словно крылья, раскрошенные временем скалистые вершины. Прямо под ногами простиралось ровной стрелой Копейное ущелье. За ним идеально полукруглое ложе вышеупомянутой долины, которую обрамляли неприступные, отвесные скалы другого горного кряжа.
Ущелье внизу было расширено и немного подравнено для прохождения Титана, и теперь его дно было сплошь усеяно зелеными сферами боларов. Зеленючек уже второй день усиленно откармливали свозимыми со всех сторон съестными припасами. В последнее время зеленючки стали слишком уж часто впадать в предсмертный коллапс, а потом так и застывать на участках пройденного пути кучками недвижимой древесины. Но если раньше на подобные потери не слишком обращали внимание, пополняя тучи тягловых боларов новыми плененными стаями, то сейчас с притоком свежих сил стало туго. И по приказу Кзыра Дымного сотни интендантов были вынуждены усиленно подкармливать летающие растения. Отходов для этого не хватало, и в пищу шли вполне отличные овощи, фрукты, используемые для варки бульонов кости. Такие меры позволили резко снизить смертность среди истощенных боларов и сохранить необходимое их количество для ритмичного протягивания Титана на обозначенное расстояние.
Само гигантское Детище Древних сейчас находилось чуть ниже и правее смотровой площадки и своим днищем не доставало до зеленого ковра из боларов всего лишь пару десятков метров. Но зато силы левитации вели себя стабильно, а равномерный гул магических движителей разносился от Титана в стороны на несколько километров. На его верхней части виднелись зевы растворенных люков, и между ними метались одинаковые черные фигурки обслуживающего персонала. Ради такого дня Дымный заставил всех своих помощников облачиться в специальные костюмы, которые в Достаточном количестве были найдены в трюмах этого металлического монстра. Костюмы вроде бы практически не поддавались износу, но все равно их ежедневное ношение считалось напрасным.
Великий Кзыр некоторое время присматривался к мечущимся по веретенообразной туше фигуркам и с вожделением представлял, как эта мощь развеет в пыль на своем пути любые армии, дотянуться до которых позволит дистанция стрельбы, потому что силу огромных орудий правителю уже доводилось наблюдать. Впервые они опробовали парочку небольших орудий еще возле моря. Но тогда это было лишь детскими шалостями. С тех пор шаманы во сто крат больше разобрались в устройстве Детища Древних и в структурах его управления. Так что сегодня Титан покажет всю свою мощь. И покажет в условиях, очень приближенных к боевым.
Хафан Рьед перевел взгляд непосредственно в долину. Там тоже копошились еще более мелкие из-за большего расстояния фигурки. И все они под присмотром строгих надсмотрщиков наводили последние штрихи во вполне крепких и больших сооружениях. Там высилось несколько башен, соединенных разными по массивности валами и стенами. Позади них округлыми овалами возвышались приземистые здания, очень напоминающие панцири черепах и еще более странные строения в форме пирамид и кубов. Дымный так и не успел рассказать, почему он выбрал именно такие формы, но с присущей ему уверенностью сослался на имеющиеся в самом Титане чертежи и рисунки. Помимо этого было известно, что под всеми строениями имеются глубокие подвалы в несколько уровней. Именно там якобы и должны прятаться гипотетические воины врага. А чтобы не возникло сомнений в эффективности испытуемого оружия, в те подвалы и загонят через час всех собранных по Орде смертников. Для должного количества туда еще и пару тысяч недовольных, противящихся указаниям правителя согнали. Останутся в живых – значит, им повезло. Нет – другим наука будет. А то взяли себе моду постоянно тыкать своими устаревшими привилегиями. Тогда как на кону стоит будущее всего государства.
Великий Кзыр кивнул своим высоким мыслям и резко повернулся к смиренно поджидающим подданным:
– Чем вы меня сегодня порадуете? Потому что за плохие новости нерадивых буду просто сталкивать вон туда.
Его указательный палец опустился вниз и вместе с рукой отклонился назад, показывая на пропасть, разверзшуюся всего в двух шагах. А первый советник внутренне весь так и сжался от сожаления: «Но кто же знал, что самозванец так близко подойдет к краю? Кто мог предвидеть такое его беспечное поведение? А ведь можно было бы опять использовать тот самый толчковый артефакт, можно! Замаскировать его ночью вон в той трещине между камнями и активировать в нужный момент дистанционным магическим импульсом. Л все дела! Все бы выглядело как самый обыкновенный несчастный случай: порыв ветра, оступился, упал… А там уже при такой высоте никакие умения Кзыра не спасут. Но, увы, не продумал…»
Ваен Герк, не будучи колдуном, не мог видеть возведенную вокруг Великого Кзыра защиту. Вдобавок все структуры подстраховывались сразу несколькими оберегами. И в этот момент правителя с места не сдвинул бы удар даже строенной силы. Хафан Рьед тоже мог много чего предвидеть. Вот только предвидеть суть предстоящих докладов ему частенько в последнее время не удавалось. Хотя и начались они с хорошей новости. Относительно, конечно, хорошей:
– Десяток наружного сыска города Бурагос напал на след подлого вора и предателя. Его вместе с пленницей видели на юго-востоке, в ста километрах от столицы. Сейчас туда подтягиваются другие подразделения, мобилизуется для облавы все местное население, могущее держать в руках оружие и имеющее ездовых похасов. По предварительным прогнозам, Вор скрылся на плато Варанов.
Великий Кзыр нахмурился:
– Там ведь полно всяких подземелий и пещер?
– Верно, Фаррати. Но вряд ли беглецу знакомы входы и выходы.
– Вдруг он их отыщет случайно?
– Тогда наверняка погибнет в одной из трещин, обойти которые без знающих проводников почти невозможно.
– Почти?.. – Тон правителя стал злобно-угрожающим. – Мне не нужна его гибель! Мне нужен Лик Занваля и плененная Алия Ланд.
Докладывающий глава сыска не знал, как выкрутиться:
– Артефакт мы разыщем в любой пропасти, Фаррати, а ваша наложница, в случае гибели своего похитителя, наверняка проявит благоразумие и дождется нашей помощи, не сходя с места.
Хафан Рьед скривился, но все-таки перевел свой взгляд на командующего армией и флотом, давая понять, что готов слушать следующий доклад. Тщедушный и сухонький ордынец, занимавший самый высокий воинский пост, внешне никак не походил на грозного отца всех защитников отечества, но заслуги и авторитет имел немалый. Да и помощь в возведении на престол нынешнего правителя оказал чуть ли не наибольшую. Правда, он и сам боялся коронованного монстра, но всегда старался не показывать своих эмоций, говорил сухо и только по существу:
– С места морского сражения поступили самые последние и проверенные сведения. Их дал единственный спасшийся с потопленных кораблей шаман. Остаться в живых ему помог тот факт, что в момент нападения он не спал, а проверял отделенным сознанием окрестные воды и как раз наткнулся в густом тумане на соседа по линии. В тот же момент он и рассмотрел все фазы атаки. Первыми появились болары и закидали судно горючей драконьей смесью, а когда команда попыталась затушить пожар, со всех сторон на них ринулись другие пары боларов, несущие в своих корнях Эль-Митоланов. Те сразу же уничтожали командный состав и наносили окончательный удар. Шаман успел вернуться в свое тело в тот момент, когда из трюмов и внутренних помещений его корабля уже вздымались в небо языки неугасимого пламени. Не став дожидаться второй волны нападающих, он благоразумно вывалился за борт и только поэтому остался в живых. Зато теперь мы имеем достоверную информацию о новом враге.
– Достоверную? – Великий Кзыр оглянулся на Копейное ущелье, пробежался по реке зеленеющих сфер, повернулся обратно и саркастически хмыкнул: – Неужели они могут быть врагами?
– Информацию подтвердили более семисот спасшихся матросов, – сухо продолжил главнокомандующий. – Все они в один голос подтверждают решающую роль в случившемся разгроме именно боларов. Это уже потом, после того как рухнул Мыльный Экран, в бой вступили скоростные, как молнии, драконы. Сейчас мы ожидаем сообщений от наших наблюдателей на юго-западной оконечности материка. По логике вещей, наши шаманы никак не должны пропустить перелета такой огромной группы противника к островам. Да отдых на берегу все-таки врагу необходим.
– Выяснили, что за плотами пользовались драконы?
– Как и в прошлый раз, специалистам удалось отыскать лишь полностью разложившиеся древесные останки. Выдвинуто предположение, что драконы воспользовались неведомой нам растительной структурой. Наподобие боларов, но только водоплавающей. Пока неизвестно, почему эти плоты так быстро гибнут и вообще из чего произрастают, но сбор фактов продолжается.
– Пусть приложат все усилия для раскрытия неприятных для нас секретов. – Хафан опять с недоумением оглянулся на боларов, но спросил о другом: – Что там на границе с баронами и этими глистами?
– После невероятных потерь со своей стороны противник больше не рискует переходить границу. Вес его усилия брошены на создание засад и мошной линии стационарной обороны на самых уязвимых для него местах. Порой они перегораживают крепостными стенами целые долины. А уж опорные башни сооружают почти на каждой возвышенности.
– Ха-ха! Хоть что-то меня развеселило! – захлопал в ладоши правитель Орды. – Пусть строят себе на здоровье, будет нам потом чем поразвлечься. Да и в крепостях уничтожать их армии намного сподручнее, чем гоняться потом за ними по всем лесам и долам.
Сухонький и тщедушный главнокомандующий сегодня вообще впервые увидел Титан и, хоть оказался невероятно поражен его немыслимыми размерами, позволил себе выразить некоторые сомнения:
– Докладывают, что стены и башни вдоль границ возводятся практически неприступные…
– Да? Тебе ли не знать, что практика и теория часто совершенно игнорируют друг друга. Вот мы сегодня и посмотрим на нашу практическую надежду. Заодно и проверим собственные теоретические предположения и возможности. Кстати, кажется, внизу актеры уже готовы поучаствовать в историческом спектакле.
Действительно, все надсмотрщики единой колонной выходили из долины Сломанной Подковы. Оставшиеся люди, еще не догадывающиеся о своей страшной участи, настороженно выглядывали из-за контрфорсов башен и наскоро сложенных зубцов стен. Большинство старательно складывали возле себя горки из камней, потому что догадывались, что стены будут атаковать во время предстоящих учений. Но вряд ли кто из смертников представлял, что атаковать будут не люди, а бездушные магические силы разрушения. Хотя значительная часть послушалась рекомендаций надсмотрщиков и постаралась спрятаться на самых нижних подвальных уровнях. Все же оставшиеся наверху люди были убеждены, что последовать вниз они всегда успеют.
С особым цинизмом Кзыр Дымный отдал приказ десятку шаманов перенестись отделенным сознанием на подвальные уровни долины и наблюдать за рушащимися сводами рукотворных убежищ до последней возможности. Затем посмотрел на уступ, где на самом краю стояла фигурка его лучшего, а теперь самого знаменитого ученика, и дождался разрешающего взмаха красным флагом. Только после этого разгладил на себе синий комбинезон командирского состава и поспешил в необъятное чрево парящего над землей сооружения. Через короткое время Детище Древних вздрогнуло и стало ощетиниваться выступающими сквозь его резиновую кожу жерлами невиданных в этом мире орудий.
На плоскости уступа для первых лиц Кремневой Орды установили удобные кресла, на них разместились Хафан Рьед и самые приближенные к Фаррати люди. Остальная свита выстроилась вдоль обрыва или позади кресел, и представление началось.
Вначале бахнуло одно из носовых орудий. Вылетевший из него заряд явно с большим перелетом перемахнул самую крайнюю, с левого фланга атаки башню и врезался в край долины. И сразу же на том месте вспух гигантский гриб взрыва. Чуть позже и эхо грохота прокатилось по всем окрестностям. Но самое главное открылось взору после резкого порыва ветра. На месте удара снаряда виднелся кратер приблизительно до десяти метров глубиной и метров сорок в диаметре. Он наполовину оказался засыпан рухнувшими скалами, которые до того отвесной скалой замыкали долину. Теперь и там, на почти ровной ранее поверхности, получилась гигантская выбоина.
Присутствующие на уступе с оживлением принялись обсуждать увиденное. Но реакция последовала и со стороны смертников. Находящиеся на крайней башне люди в панике заметались по ее вершине и этажам, не без основания опасаясь прилета следующего заряда. И он не заставил себя ждать. Причем на этот раз канониры Дымного нанесли удар с высокой точностью, прямо в основание постройки. Вся массивная башня вдруг приподнялась в воздух и разорвалась во все стороны колоссальными внутренними силами. Вдобавок и порядочная часть примыкающей крепостной стены развеялась щебнем по окрестности.
– Вот это зрелище! – довольно воскликнул правитель и повернулся к главнокомандующему. – Как тебе такая практика? А ведь это еще не самое крупное орудие. О! Смотри, как заволновались! Чего же вы не прячетесь, недоумки?
Последний вопрос относился к обреченным людям в долине. Пораженные смертью своих товарищей, они теперь разбегались куда глаза глядят. Некоторые все-таки сообразили, что их попросту безжалостно уничтожают, и бросились не в подземные укрытия, а прямо к узкому выходу из долины. Оказалось, что и там их ждут более мелкие, но от этого не менее смертоносные заряды. Грохочущее стрекотание разнеслось над горами, и тысячи невысоких искрящихся фонтанчиков перекрыли дорогу бегущим. При этом тела более чем половины приговоренных на заклание жертв просто разорвало на кровавые куски. При виде такого ужаса смертники повернули назад и с еще большим страхом понеслись в собственноручно вырытые подвалы, скорей всего Догадываясь, что скоро и подвалы станут для них могилами.
Дальше Кзыр Дымный задействовал максимально крупные орудия. Теперь одним взрывом сравнивались с землей сразу по две башни. Или одним зарядом превращали приземистые оборонительные сооружения в дымящиеся воронки. Ни кубы, ни пирамиды не смогли противостоять разрушительным силам хотя бы частично.
В третьей части испытательных стрельб с Титана в долину Сломанной Подковы хлынули кипящие струи огня, а потом все орудия стали швырять снаряды вразнобой. И долина превратилась в кипящее озеро, а жар от него заставлял прикрывать глаза даже расположившихся на высоком уступе Фаррати и его свиту. Замерших от ужаса тягловых боларов спасло лишь то, что они находились чуть ниже уровня долины. Вдобавок по всему Копейному ущелью образовался несущийся в перегретую долину поток холодного воздуха.
А когда рев и грохот немного стихли, главнокомандующий высказал свое уверенное предположение:
– После первой подобной нашей атаки любые враги сами станут надевать на себя рабские ошейники и сдаваться на нашу милость.
– Ха-ха-ха! – злорадно рассмеялся правитель. – Это – в теории! А как оно будет выглядеть на практике?
Старик с некоторым сомнением покрутил головой на тощей шее, но все-таки не стал скрывать крамольных мыслей повидавшего на своем веку ветерана:
– А на практике они могут сражаться до последнего солдата и все погибнуть. Но даже тогда их женщины и дети не станут рабами.
Великий Кзыр нахмурился, но хорошее настроение еще преобладало в его поведении. Поэтому он с твердым оптимизмом воскликнул:
– В таком случае их женщины нам нарожают новых рабов. И столько, сколько мы пожелаем! – Потом повернулся к сигнальщику с флагами: – Передайте Дымному: пусть поспешит ко мне! – Еще раз внимательно осмотрел дымящуюся долину и стал рассуждать вслух: – Если передние орудия смогут изрыгать заряды прямо перед собой, го почему бы не помочь взрывами на работах по прокладке дороги в Шейтаровой Балке? За два дня болары дотянут Титан к месту, и там команда канониров может поупражняться в стрельбе и без своего руководителя. В крайнем случае я ведь тоже могу покомандовать…
Глава 9
Укрытие
Алия проснулась в блаженной истоме. Все тело еще ломило после бешеной и продолжительной скачки накануне, ладошки и коленки горели содранной в узких проходах кожей, но все равно многочасовой и ничем не нарушаемый сон после двух суток невероятных испытаний достаточно освежил и взбодрил молодое тело. Да и сознание полной безопасности и защищенности, несмотря на твердое ложе под спиной, позволяло в достаточной мере расслабиться, сбросить с сознания тяжесть безысходности.
Вдруг невдалеке послышалось шевеление, скрежет камня и звук передвигаемых вещей. С заколотившимся сердцем девушка открыла глаза и в полной темноте ощупала импровизированное ложе рядом с собой. Там было пусто, и она, уже немного успокаиваясь, воскликнула:
– Ильдар! Это ты?
– Конечно, я, дорогая, – раздался в ответ мужской уверенный голос – Кто бы еще осмелился своей неповоротливостью разбудить мою драгоценную принцессу?
– Не разбудил, я еще раньше проснулась. Но ты почему не спишь? Ведь устал втрое больше, чем я, и мне показалось, заснул раньше, чем прикоснулся к одеялу.
– Так и было, – насмехаясь над своими слабостями, согласился Ильдар. – Но как только силенки мои восстановились, сразу вспомнил, что продукты в таком состоянии могут испортиться, а нам ведь здесь целый месяц сидеть. И самое главное: мясо надо срочно посолить, посыпать перцем и добавить некоторые травки.
Девушка уже сидела и расширенными глазами всматривалась в темноту, ориентируясь на звук голоса. При упоминании о мясе она непроизвольно вздохнула и призналась:
– Жалко наших похасов. Они нас от погони спасли, недаром самые лучшие были.
– А что делать, дорогая? Их мясо поможет нам нормально питаться первую неделю. Мне больше жаль, что мы физически не смогли взять мяса больше.
Раздался шелест веревки, короткое пыхтение, а затем послышались странные, немного редкие по ритмичности шлепки.
– Чем ты там занимаешься?
– Нарезаю мясо для засолки. А что, хочешь помочь?
– Издеваешься? – По тону вопроса можно было догадаться, что девушка капризно надула губки. – Тебе хорошо, с ночным зрением и света не надо, а мне что делать?
– Приучайся ходить на ощупь и в полной тишине, – последовал твердый ответ. – И сразу настройся к такой жизни на целый месяц. Если не больше…
Интонации Алии стали еще больше просительными:
– Ильдарчик, ну пожалуйста! Я ничего не запомнила вчера. А мне надо по своим надобностям, а потом помыться хоть немножко. Я вся такая липкая и противная…
– Ха-ха! Ты, красавица, не напрашивайся на комплименты. Просто всегда помни: любой Кзыр может нырнуть сознанием именно сюда, и если он нас увидит или услышит…
– Ну хоть искорку! Самую маленькую!
– Дело не в яркости, дело в самом наличии света. Я тебе сейчас посвечу, потому что за нами никто не мог успеть, погоня наверняка отстала и в этой местности поиски еще не начались. Но делаю это в последний раз, так что осматривайся, привыкай и запоминай со всем тщанием.
После этого уютную и небольшую пещерку осветил яркий магический светляк. Девушке после полной темени пришлось немного привыкать, и только когда ослепление прошло, она встала и с игривым кокетством подскочила к обнаженному по пояс мужчине. Так как руки у него были окровавлены при разделке мяса, то он не смог обнять красавицу и ответить на быстрый, но страстный поцелуй. Поэтому с рычанием лишь проводил ее фигурку взглядом и усилием воли заставил себя вернуться к работе. Огромный окорок зарезанного вчера похаса требовал немедленной обработки для более длительного сохранения. Запаса мушек беглецам вполне хватало, так что готовить себе жаркое они смогут целую неделю, но вот промариновать ценную пищу следовало немедленно.
Через некоторое время девушка вернулась из бокового ответвления и отправилась в противоположный конец пещерки. Там прямо из потолка свисал метровый сталактит, по которому многочисленными каплями, превращаясь чуть ли не в единую струйку, стекала прозрачная родниковая вода. Потом она падала на шершавую стенку и по ее наклонной плоскости стекала в природную выемку на уровне ног. Получался такой мини-бассейн, величиной в огромный таз. Дальше вода уходила в боковые трещины, которые змеились по породе, и исчезала в неизвестности.
Но именно из-за родника Ильдар и выбрал это убежище. Еще девять лет назад, будучи простым воином и совершенно не ведая о своей принадлежности к «змеиным», он принимал участие в междоусобных боях. Скрываясь от превосходящих сил вражеского клана, ему пришлось в одиночку забиться в скалы и по запутанному узкому лабиринту совершенно случайно прорваться в эту пещерку. Пересидев здесь самое опасное время, он через несколько дней выбрался наружу, где вполне благополучно дожил до появления у себя Признаков, дождался Всплеска и прошел обряд Воспламенения крови. Будучи человеком скрытным и предусмотрительным, Ильдар так никому и никогда не поведал о своей находке. Мало того, два года назад, после завершения обучения у своего магического наставника, став полноценным Кзыром, он побывал в этих местах, прикрываясь положенным краткосрочным отпуском. Проверил неприкосновенность своих оставленных некоторых предметов и вдобавок припрятал на длительное хранение внушительный резерв мушек, несколько одеял, емкости со специями и герметически упакованные крупы. Время тогда было слишком неспокойное, да и новые порядки самозваного Фаррати Ильдару откровенно не нравились. Хоть он уже на тот час служил в дворцовой охране, но совершенно не признавал нового правителя. Тем более что прекрасно видел и знал, какими средствами тот пользуется для достижения своих низменных целей.
То есть никем не знаемое место предусмотрительному десятнику хотелось иметь всегда. Правда, еще год назад он и предположить не мог, что оно понадобится так скоро. Он бы лично расквасил морду тому наглецу, который бы взялся предсказывать безумную влюбленность безгрешного десятника в одну из самых прекрасных наложниц Хафана Рьеда, Но, увы, подобные вещи нельзя ни предвидеть, ни отторгнуть. И в один прекрасный день Каламин своим отделенным сознанием коварно решил подсмотреть за любимицами Фаррати. Понравились они ему все, да вот только свою сердечную свободу он потерял, присмотревшись только к одной, самой прекрасной и обворожительной девушке поместья. Поначалу любовь носила сугубо односторонний и безответный характер. Но чуть более двух месяцев назад десятнику удалось найти способ оставаться с наложницей наедине, потому что в результате целеустремленных поисков по всему гигантскому, напоминающему небольшое селение строению ему удалось найти секретный ход в одну из комнат на женской половине. Как выяснилось при первой же встрече, Алия тоже давно приметила молодого и видного красавца, а хранить верность пусть даже и самому страшному, самому мстительному человеку в Кремневой Орде, она изначально не собиралась. В результате после нескольких бурно протекавших любовных встреч Каламин предложил срочно бежать. На что девушка со слезами на глазах и с безысходной печалью в сердце спросила:
– Разве нам это удастся?
– Обязательно, любимая! – Десятник мог заразить своей уверенностью кого угодно. Хотя и предупредил: – Если мы вдвоем приложим к этому максимум усилий, то у нас обязательно все получится.
Действительно, они постарались и продумали все до последних мелочей. Вдобавок, воспользовавшись однажды дневным отсутствием Фаррати, они изрядно пощипали его главный тайник, утащив невероятный по ценности артефакт и несколько других, не занимающих много места уникальных безделушек. О тайнике наложница знала давно, потому что правитель имел неосторожность похвастаться перед своей пассией драгоценностями и мощным оружием, доставшимся от Древних. Правда, Алия вначале не хотела забираться в тщательно охраняемую магией комнатушку, но Каламин ее убедил следующими рассуждениями:
– Мы собираемся бежать очень далеко и, невзирая на военные действия на нашем пути, все-таки обязательно достигнем Энормии. В другом месте нас рано или поздно отыщут и достанут. Но для того чтобы спокойно и уверенно осесть на новом месте, нам понадобится нечто большее, чем просто желание или снисходительное согласие энормианских властей. Лучше всего нас зарекомендует внушительный и дорогостоящий подарок в виде артефактов. Да и доверия к себе тогда добьемся намного большего.
Они, конечно, знали баснословную ценность Лика Занваля, но вот пользоваться им со своими мизерными знаниями молодого Кзыра, десятник не умел. Ладно, хоть в тайник сумел пробраться, используя свои возможности взломщика структур. Впрочем, он запланировал немного разобраться в сложных магических структурах за время долгого и вынужденного безделья в надежном убежище, потому что, по его мнению, прятаться им придется не менее месяца, пока все утихнет и успокоится. За это время их наверняка посчитают или погибшими, или благополучно сбежавшими из Орды. Ведь вряд ли кто из отрядов погони, розыска и оцепления сможет предположить такое наглое и близкое расположение беглецов всего лишь за сто километров от столицы. Да еще и в непосредственной близости от Шейтаровой Балки, в которой тысячи Кзыров и десятки тысяч простых ордынцев пробивали прямую дорогу для приближающегося Детища Древних. Правда, взбешенный Фаррати мог бросить всех шаманов без исключения на поиски воров и предателей, но и в таком случае Ильдар верил в надежность своего убежища. Вдобавок он прекрасно знал о планах всемирного завоевания самозваного правителя. Вряд ли Хафан Рьед хоть на один день без явной необходимости отсрочит генеральное наступление на Баронство Стали. Тем более что больше всего он боится сговора и объединения старых и непримиримых противников. Дать им время – возникнет союз против государства с непобедимым оружием Древних, что чревато Увеличением как сроков экспансии, так и гораздо большими человеческими потерями. А ведь люди нужны как воздух, ибо потом еще и весь мир надо будет удерживать в ежовых Рукавицах. Поэтому гораздо лучше перебить врагов поодиночке. И так стали доходить в Куринагол странные слухи о встречах в верхах между лидерами востока. А Великий Кзыр даже во сне видит у своих ног покоренных соседей.
Да только вряд ли ему это удастся. Мир не так прост и беззащитен, как кажется самозванцу. Отцу Ильдара в свое время удалось побывать в Энормии, и он много рассказывал о мощи и величии этого королевства. Не менее сильными считались Сорфитовые Долины. Чуть более слабым, но тоже весьма защищенным казалось королевство Ледония. А уж Альтурские Горы вообще во все времена однозначно являлись самым неприступным и полностью изолированным от всего мира государством. Практически никто даже понятия не имел, как живут драконы на своих закрытых территориях. Доходили одни лишь дикие слухи да леденящие кровь легенды. И сейчас Ильдар всеми фибрами своей души желал жителям всего остального мира заключить между собой необходимый союз и таки уничтожить самозваного Фаррати на троне Кремневой Орды. Уж тогда точно его счастью с Алией ничто больше не помешает.
Девушка умыла лицо, шею, затем тщательно заплела толстую, светловолосую косу, сложила ее на голове великолепным и высоким венком и подошла к месту разделки подвешенной на веревке ноги.
– Давай тебе помогу, – предложила она с явным желанием поработать.
– Да я почти закончил. – Любуясь своей ненаглядной, Ильдар ловко срезал с кости последние куски мяса и бросал их в большой мешок из специально выделанной кожи. – Ты лучше, пока есть свет, срочно поставь варить кашу в котелке, тщательно прикрой свечение от горящих мушек со всех сторон камнями и приготовься в полной темноте довести блюдо по полной готовности.
Алия тут же деловито принялась доставать мешочки с крупами. Но вопрос все-таки задала:
– Приляжешь еще отдохнуть?
– Как бы не так! Сейчас убираю светляка и пойду внимательно осмотреться наверху: вдруг кто-то все-таки напал на наш след. Да и видеть нас могла уйма народу.
– Но ведь я была в мужской одежде?
– С такой изумительной фигуркой и отличительной верховой посадкой только слепой примет тебя за парня. Так что… сама понимаешь.
На некоторое время в пещерке установилась рабочая тишина. Шаман закончил нарезать мясо, засыпал его крупной солью, специями, сухими овощами и все это тщательно перемешал. Затем с некоторым сожалением добавил в огромный мешок струйку сжиженной магии и плотно завязал стягивающий верх шнурок. Тратить треть своей магической силы, конечно, не хотелось, но зато теперь мясо не подвергнется порче как минимум полторы недели, а за это время оно не только изрядно надоест беглецам, но и вполне благополучно будет съедено. А той колдовской силы, что осталась, вполне хватит для сегодняшнего обследования. Потом сон, набор свежей силы и новый осмотр. Если все будет благополучно, а в этом Ильдар и не сомневался, то затем последует сытный обед, нежности с Алией, опять сон и опять осмотр. И так целый месяц. Однообразно, но зато волнительно и приятно до безумия. Потому что рядом будет любимая, желанная и самая прекрасная женщина в Мире Тройной Радуги.
Глава 10
Вор, пастух и воин
Три человека сидели в густой кроне огромной хаузпичи. Их одежда напоминала разодранные лохмотья, а многочисленные ранения, гематомы по всему телу явно мешали лежать на близко расположенных ветках с должным удобством. Но оживленный шепот между ними не прекращался уже несколько минут.
– С чего ты взял, что нам повезло? – шипел худенький ордынец невысокого роста, напоминающий всем видом недозрелого и болезненного мальчика. – Если нам чудом удалось остаться в живых, то это не значит, что я теперь должен рисковать, спускаясь вниз и воруя у них пищу.
– А тебя никто и не заставляет это делать, – зашептан в ответ высокий, лысый мужчина с густыми усами.
– Зачем тогда утверждаешь, что через полчаса я буду внизу?
– Потому что ты самый легкий и бесшумный и тебе будет легче всего снять часового, который сидит у ствола и посматривает вокруг.
– Да ты совсем мозгами тронулся?! – чуть не перешел на крик коротышка. – Я вор! Но ни в коем случае не убийца! Понял?
– Да мне плевать, кто ты! Но в другом случае нам не спастись. Сейчас мы имеем уникальный шанс легализоваться для спокойного перемещения по дорогам.
– Но их вдвое больше!
– Дальше мы уже сами справимся.
– Сомневаюсь… Да и в своем умении убить – тоже.
Оба беглеца скосили глаза на третьего компаньона, который из-за своей огромной массы вообще боялся пошевелиться на обросшей молодыми побегами ветке. Они называли его просто Воин, потому что изначально договорились не упоминать своих настоящих имен. К тому же, сильный и натренированный мужчина в действительности совсем недавно был уважаемым и авторитетным воином. И только смертельная ссора с вышестоящим командиром привела его в ряды приговоренных к казни преступников. Сейчас ему предстояло принять окончательное решение, хотя своих соседей по импровизированному насесту он знал лишь несколько дней.
– Пастух прав. Тебе, Вор, придется слезть вниз первому и заколоть дозорного нашим единственным кинжалом. Не справишься – значит, наши часы сочтены. До утра мы тут не вылежим, все равно свалимся на камни от холода и неудобства. А сейчас помолчите и постарайтесь уловить снизу каждое слово. Потом нам это очень пригодится.
Действительно, стоило прислушаться к тому, что творилось внизу. А там шесть воинов интендантской тысячи готовились к ночлегу. Пятеро распрягли похасов и задали им корма, а затем принялись готовить ужин и расправлять одеяла прямо в больших двухосных возах. Судя по отсутствию провианта или любого другого груза, этим снабженцам, скорей всего, предстояло ехать в глубь территории, подальше от пути продвижения Титана, и уже там загружаться чем предназначено.
Шестой, видимо старший в группе, важно прохаживался возле расположенной на взгорке хаузпичи, делая вид, что несет первое дежурство. Было понятно, что, едва поспеет ужин, он поест и завалится спать на всю ночь. Потому что воины явно ничего не опасались. Судя по разговорам, они здесь ездили постоянно и никакой опасности, даже в виде диких зверей, не замечали. Хотя, вполне естественно, дисциплину нарушать не смели. И даже ночью выставят дежурного, причем посадят его непосредственно у большого костра, на облучке самой высокой телеги, и тогда добраться до него будет намного проблематичней.
Засевшей на дереве троице просто сказочно повезло, что они успели спрятаться в листве, а движущийся по дороге отряд из четырех подвод вознамерился сделать привал именно в этом месте. Они за сутки оголодали настолько, что темп продвижения спал до минимума, а в такой одежде зайти в первый попавшийся поселок и попросить помощи не рискнули. Да и арестантские ошейники без специальных приспособлений никак снять не светило. Зато сейчас Вор, Пастух и Воин были готовы на все. И очень надеялись на походный инвентарь, который наверняка имеется у запасливых возниц. В дальней дороге чего только не случается, и парочка увесистых молотков с зубилом всегда пригодится.
Тем временем сумерки резко накрыли небольшую долину между покатыми горами. Да и в пасмурном небе сияния Марги совсем не просматривалось. Лишь Сапфир, лениво поднимаясь над горизонтом, давал неверное, мерцающее освещение. Ужин почти был готов, и пятерка ездовых, шумно и весело переговариваясь, принялась накрывать импровизированный стол. Откуда-то достали шикарный окорок, Фрукты с овощами и несколько фляг с явно алкогольным содержимым. Видимо, поставщики не только работников и армию обеспечивали, но и про себя не забывали.
По этому поводу Пастух прошептал:
– Из наших домов надзиратели воли вначале все до последней нитки вынесли. А потом на наших глазах сожгли все постройки до единой. Мужчин всех погнали в долину Подковы, чтоб ее еще раз сломали! А вот куда женщин и детей отправили – неведомо…
– Ничего, разыщешь, – поддержал товарища Воин.
– Обязательно! Но я про родных вспомнил потому, что вон тот седой возница очень уж похож на кузена моего отца. Того еще лет десять назад в боевую сотню загребли, с тех пор ни слуху ни духу…
– А точно он?
– Не уверен… Но похож. Очень похож! И имя его помню, Желудь. Так что вы его постарайтесь не калечить, а?
Вор промолчал, а Воин успокоительно буркнул:
– Постараюсь.
Блуждающий туда-сюда дозорный, видимо, боялся пропустить нужный момент своего возвращения к временному лагерю, поэтому отошел от дерева всего лишь метров на пять и, опершись на копье, внимательно присматривался к выложенным на «стол» флягам. Момент для атаки настал самый благоприятный. Наиболее грузный и сильный из лежащих на дереве поощрительно пожал плечо самому щуплому и слабому, словно вливая в него частичку своих сил и желая удачи. Потом передал единственный, сделанный из лезвия лопаты нож.
– Сунь в горло и вали его на себя. Меньше шуму будет.
Вор после такого совета с тяжелым, обвинительным вздохом посмотрел на своих суровых товарищей, зажал нож в зубах и ящеркой скользнул вниз. Действительно, беззвучнее его спуститься с хаузпичи никто шансов не имел. Затем маленькая тень метнулась к дозорному и прыгнула ему на спину. Раздался приглушенный стон, и оба тела завалились назад. Копье хоть и упало в сторону, но весьма удачно попало не на камень, а на землю, поэтому не зазвенело. А соучастники тем временем поспешно, чуть не срываясь, спускались вниз.
Как оказалось, не зря. Потому что Вор немного перестарался при первом своем убийстве и так сжал ногами бока жертвы, что при падении на спину выбил из себя все дыхание. Так бы, наверное, и задохнулся, если бы мощная рука товарища не сдернула с него довольно тяжелый труп.
Даже при минимальном освещении стала видна неимоверная бледность на лице коротышки. Пришлось его усиленно посадить и приподнять пару раз для восстановления дыхания. Наконец он тяжело зафыркал и стал вырываться из мощных рук:
– Хватит! Ты меня совсем доломаешь!
В ответ получил в руку свой тщательно вытертый нож и очередное благословение на убийство:
– Бегом вокруг лагеря, и следи, чтобы кто-нибудь не сбежал под шумок!
Пастух не терял даром ни мгновения. Подвесил себе на пояс трофейный кинжал и довольно мастерски взвел тетиву арбалета. Положил на ложемент вынутый из подсумка болт и, пригнувшись, поспешил вперед. Воин, взяв в правую руку копье, а в левую меч, догнал товарища практически возле самых телег.
Ярко пылающий костер не давал сидящим возле рассмотреть, что творится в темноте, поэтому два павших возле телег компаньона не привлекли поначалу внимания. Первый рухнул пронзенный в грудь копьем, а второй с раздробленной головой. Разве что тихий короткий звон арбалетной тетивы заставил повернуться одного из возниц и с недоумением уставиться в ночь:
– Кто это там балует?
Мелькнувший меч наполовину перерубил любопытному интенданту шею, и уже со следующим шагом Воин пронзил грудь предпоследнего из оставшихся в живых противника.
Седой возница только попытался вскочить, протягивая руку к своему арбалету, да так и замер на полусогнутых, попав в локтевой захват и ощутив у себя под ухом покалывание грозного острия. И тут же получил первый вопрос:
– Как тебя зовут?
– Желудь…
– Из какого стана родом?
– Стан Нагарас, из Литой степи.
Захват немного ослаб, а голос стал не таким строгим:
– Что же ты, дядя, продолжаешь служить самозванцу, когда он всю твою родню уничтожил?
– Как уничтожил?! – Седой возница так резко крутанул головой, что, не убери Пастух кинжал, стало бы одним трупом больше. – А ты кто такой?
Оборванный, грязный, израненный мужчина сместился чуть в сторону, и свет от костра осветил его лицо. От узнавания возница ахнул, пытаясь воскликнуть:
– Так ведь ты!..
Но был резко и безжалостно прерван:
– Теперь у меня нет имени! И меня называют просто: Пастух.
– Почему?
– Я не сумел сберечь и защитить стан Нагарас, его тысячелетняя история оборвалась. Все мужчины, кроме меня, мертвы, а женщины и дети находятся в неизвестном для меня месте.
– А мои братья и племянники?!
– Увы, их больше нет среди живых… – прошептал Пастух.
Его седой земляк со стоном рухнул на колени, словно в мольбе протягивая руки перед собой:
– Но как?! Как это случилось?
– Неделю назад наш стан отказался выделить для самозванца новых воинов и рабочую силу. Имели для этого исконное право. Мы и так оказались на грани разорения. В назидание другим строптивым соседям каратели Великого Кзыра пленили всех мужчин, вывезли все наше имущество, а сам стан спалили до последнего плетня. Затем женщин погнали в одну сторону, а нас в другую. И в долине Сломанной Подковы заставили строить вместе со смертниками, приговоренными к казни, каменные башни и крепостные стены, сразу пригрозив, что на нас будет направлена учебная атака. Но на нас направили не войско, а сразу Смерть. Потому что атаку начал Титан, невиданное Детище Древних, швыряясь при этом магической силой, от которой не существует защиты. На наших глазах была уничтожена первая огромная башня с такими же, как мы. Ничего не оставалось, как броситься в подземные убежища, но они рушились со страшной силой. Последние минуты истекали, когда я заметил в скрытой расщелине свет. Задыхаясь от пыли, я протиснулся и там наткнулся на моих теперешних товарищей, которые тоже воспользовались этой щелью для побега. Через час мы добрались по лабиринтам к такой точке, откуда сквозь дыру в отвесной стене смогли увидеть всю долину. Она оказалась вся изрыта воронками невероятных взрывов и залита сплошным озером огня. – Рассказчик содрогнулся от воспоминаний. – До сих пор меня преследует кошмарный запах горелого мяса…
Возница долго, почти не моргая, смотрел на своего земляка, видимо пытаясь до конца осмыслить и понять всю трагедию. И задал лишь один вопрос для уточнения:
– Что делал в момент вашей гибели Хафан Рьед?
– Восседал со своей кликой на господствующей высоте горного уступа. Словно на представлении…
Тяжелый и печальный вздох предварил следующий вопрос:
– Что мне надо делать?
– Помочь нам отомстить! Но готов ли ты к этому?
– Готов! – Желудь торжественно встал на ноги. – Ради мести за своих братьев и стан Нагарас я готов собственными зубами загрызть это исчадие, выродка шейтаров, проклятого самозванца!
Глава 11
Изучение местности
Не всегда задуманное деяние свершается с запланированной легкостью. Особенно в глубоком тылу врага. Но в данном случае самоназванный корпус надзирателей воли чувствовал себя почти как дома и очень результативно решал поставленные на первое время задачи. За двое суток воины легиона успели разведать огромную территорию, в одном месте с полной наглостью и бесцеремонностью проехались вдоль строящейся интенсивными методами дороги для Титана. Хотя правильнее было бы сказать не дороги, а вырубки в остове возвышающихся на пути Детища Древних крутых скалистых образований. Да и то только в тех местах, где их нельзя было обойти со стороны. Например, через стоящие прямо на пути горные гряды выемка пробивалась в наиболее низких местах, а пологие спуски и подъемы просто расчищались от одиноких остро торчащих камней. Похоже что Титан все-таки левитировал на определенном уровне над землей и не мог преодолеть лишь круто возвышающуюся преграду.
Именно в таком новообразованном ущелье и планировал Кремон Невменяемый нанести решающий удар по огромному металлическому монстру. Как это будет происходить конкретно, он и сам пока не знал, но вот выбрать подходящее место следовало как можно быстрей. И уже потом, исходя из особенностей этого места, готовить план предстоящей атаки. Поэтому отряд и приблизился непосредственно к разрабатываемому участку дороги и устремился вдоль него на восток. По рассказам пленных, именно там находилось самое подходящее рукотворное ущелье. И ближе к вечеру поперечная горная гряда предстала перед легионерами во всей своей красе. Непосредственно заезжать в самую гущу лагерного столпотворения смысла никакого не было, поэтому отряд решил переночевать в расположенном чуть в стороне поселке.
Но как оказалось, все дома в поселке были заняты огромным количеством мелкого и крупного начальства, которое руководило здесь строительными работами. Выяснилось, что даже большинство местных обитателей спит во временно выстроенных шалашах и навесах на собственных огородах. Самозваный корпус мог попытаться качать права и элементарно вышвырнуть из нескольких домов как наглых квартирантов, так и наиболее маститых местных жителей. Но Невменяемый не стал накалять обстановку и слишком привлекать внимание к своим людям. Тем более что для тщательного осмотра окрестностей отделенными сознаниями вполне хватало временного лагеря за околицей.
Хотя внимание к себе замаскированные энормиане все-таки привлекли. И как раз самое нежелательное. Не успели установить первые шатры, как восседающая на нескольких редких деревьях тройка боларов подала условный сигнал тревоги: они увидели приближающиеся фиолетовые сгустки чужих колдовских сознаний. Дело привычное, и каждый воин с утроенным вниманием стал следить за своими жестами, словами и поведением. Как правило, в таких ситуациях любой Эль-Митолан давно знал свою роль или следующее задание, и никого такое подсматривание совершенно не смущало. Кто продолжал заниматься обустройством лагеря, а кто как можно скорей ложился в полностью затемненных шатрах «отдохнуть» и в свою очередь тоже осмотреться по близлежащим околицам. Да и разведать предстояло очень много: как само рукотворное ущелье и все скалы вокруг него, так и оставленный за спиной поселок.
К сожалению, лишь одним колдовским присмотром ордынцы не обошлись, потому что вскоре наружные дозорные подали совершенно другие знаки тревоги. А вслед за этим к центральному шатру на порядочной скорости прискакали десять ордынцев в экипировке ярко-малинового цвета. Причем почти каждая часть доспехов или одежды добавочно украшалась изображением волчьей пасти или черного топора. Подобные украшения могли в Кремневой Орде носить только воины единственного, привилегированного во всех отношениях, воинского подразделения. Все остальные войска государственное малиновое знамя с рисунками топора и волка могли носить лишь на специальных древках.
Сразу же бросилась в глаза и вторая особенность нежданных визитеров: все они прибыли на отличнейших, самых чистокровных лошадях, что не только считалось редкостью в этой провинции, но большой роскошью даже в столице. При всех огромных пастбищах и прочих возможностях для селекции, ордынцы совсем недавно стали заниматься коневодством, и только в последний год-полтора в Куринаголе появились шикарные скоростные кареты, а все придворные Фаррати стали вводить в моду выезды на элегантных и более стройных, чем похасы, животных.
Еще только спешиваясь, старший из прибывших с нашивками десятника и надменно надутой физиономией стал гаркать в сторону стоящей у шатра охраны:
– Кто здесь старший?! Почему не встречает?!
Если бы он только знал, какие ветераны стоят перед ним в виде моложавых и неопытных охранников, то вел бы себя соответственно, ну а так Эль-Митолану со скрытой аурой колдуна пришлось встретить его тоже несколько грубовато:
– А ты кто такой шустрый будешь?
– Что?! Ах ты!..
Разбалованный властью и вседозволенностью выкормыш Великого Кзыра покраснел от злости. А стоящие за его спиной коллеги дружно потянулись к оружию. Видно, чувствовали себя совершенно безнаказанно даже при таком количестве окружающих их воинов. Да только не на тех нарвались. Не успели прибывшие и глазом моргнуть, как их уже окружили полтора десятка человек в одеждах «змеиных», а самый грузный из них, набычившись, шагнул вперед.
– Если тебя спрашивают, то отвечай немедленно и с должным уважением!!! – заорал он, побагровев. – Или совсем про дисциплину забыл?! Кто такой и чего надо?
Прибывший с некоторым недовольством и высокомерием рассмотрел, что перед ним стоит не кто иной, как сотник, а значит, и в шатре наверняка расположился военачальник гораздо более высокого ранга. Но все равно спесивого выражения со своей морды не убрал:
– Меня зовут Касгар. Второй десятник «волчьей сотни» Великого Кзыра. Прибыли с обыском и имеем полномочия проверять всех подряд.
– Так уж и всех? – с недоверием скривился сотник и с явной неохотой добавил; – Ладно, сейчас доложу тысячнику. Хоть он и занят…
Кажется, Касгар такого приема не ожидал. Видимо, его раньше всегда и везде беспрепятственно пропускали, а тут вот такой плевок на его самолюбие. Но, скрежеща зубами, все-таки остался на месте, взмахом руки сдерживая недовольный гул прочих коллег-подчиненных, находящихся за его спиной и подталкивающих применить силу.
Сотник тоже заметил и услышал недовольство, да так и замер вполоборота. С нехорошей улыбкой уставился на десятника в малиновых одеждах и приподнятыми бровями как бы спрашивая: «Рискнешь дернуться?» А со всех сторон вокруг прибывших замерцали открыто возводимые магические щиты. Кажется, это произвело впечатление, и нежданные гости замерли. И только тогда массивный вояка нырнул в шатер.
Само собой, Невменяемый не был занят, а со всей готовностью боевого Эль-Митолана присматривался сквозь щель в полотне к происходящему снаружи. Как только сотник вошел внутрь, они зажгли свет, перекинулись ничего не значащими официальными фразами, сделали по глотку бодрящего напитка, освежая горло, и только тогда вышли из шатра. Как и положено любому тысячнику перед младшим по званию, Невменяемый без единого колебания в голосе строго спросил:
– В чем дело?
Кто такие «волки», как они выглядят и что из себя представляют, все энормиане знали прекрасно. Тем более что тех всегда узнавали по специфической одежде и экипировке. Да и рассказов за эти пару дней о наглости и безнаказанности личной гвардии правителя довелось наслушаться. Поэтому сейчас для легионеров имелось только два варианта дальнейшего развития событий: открыто уничтожить своенравных, злопамятных выкормышей Великого Кзыра или постараться уладить и в корне замять начинающиеся трения. Кремон решил склониться ко второму, да и то лишь из-за наличия где-то рядом посторонних шаманских соглядатаев. Не хотелось раскрывать себя раньше времени. Разве что «волчата» поведут себя слишком уж нагло, бездумно и недисциплинированно. Тогда повод для наказания будет. А сведения об этом инциденте дойдут куда надо, то контрмеры в защиту любимчиков станут совершенно неактуальны.
Да только десятник тоже насторожился и не стал больше явно нарываться на конфронтацию. Доложился по всей форме, назвал главную причину своего здесь нахождения и подтвердил слова большой бляхой приоритетного порученца Фаррати. Такие бляхи действительно обязывали любого встречного, вплоть до полковников и генералов, оказывать содействие и любую помощь предъявителям.
Хорошо, что сведения об этом достигли ушей Кремона своевременно, и он с должным участием и желанием помочь розыску ответил:
– К сожалению, никаких беглых или подозрительных людей мы на своем пути не встречали. Хотя и проверяем практически каждого встречного. В дальнейшем постараемся приложить все усилия к поимке описанного тобой вора и его жертвы. Думаю, что им никуда не деться от погони, и они будут в скором времени схвачены.
– Мы тоже в этом уверены. – Десятник мерзко оскалился и с притворной вежливостью развел руки в полупоклоне. – Но проверить просто обязаны каждый сигнал и сообщение.
– То есть? – высокомерно приподнял бровь тысячник.
– Среди вас замечена женщина, которая по всем внешним данным соответствует похищенной наложнице Великого Кзыра.
– Ха! – презрительно воскликнул Кремон. – По каким таким данным? Моя наложница всегда укутана с ног до головы, и никто не имеет права взглянуть на нее без моего особого разрешения.
– Никто? – Наглый десятник выставил перед собой бляху. – Я тебе, конечно, верю, но… служба прежде всего.
– И как ты ее будешь опознавать?
– В течение года мне довелось видеть любимицу нашего правителя неоднократно, так что ее лицо знакомо лучше, чем моей собственной матери.
Невменяемый очень сомневался в наличии у десятника таких воспоминаний о родной матери, ведь и так все знали о сиротском происхождении каждого «волка». Да только и смысла большого противиться такому мелочному требованию никакого не было. Немного подумав и демонстративно покрутив носом, он вздохнул и с явной неохотой повел приоритетного порученца в соседний шатер.
Стоящие на входе воины чуть посторонились, но тысячник не спешил ворваться внутрь как полномочный хозяин. Наоборот, он крикнул в щель с особой нежностью и осторожностью:
– Дорогая, я не один. Тут разыскивают похищенную наложницу правителя и хотят удостовериться, что это не ты.
Таким образом он готовил Мирту к определенному стилю поведения. И баронета, как всегда, сыграла отменно. С непередаваемыми ворчливыми интонациями она разрешила:
– Ладно уж, заводи своих смотрителей! Но лучше бы мне принесли горячей воды! Сколько можно ждать?
Тысячник сердито взглянул на воина у шатра, но тот только спокойно пожал плечами:
– Воду поставили греть.
После чего последовал приглашающий жест, и гость юркнул в шатер вслед за хозяином. Да так и замер на пороге. Сидящая на огромной подушке женщина ожесточенно расчесывала свои изумительные по красоте и блеску волосы, а весьма легкая домашняя одежда почти не скрывала выпирающих наружу прелестей. Да и красивое лицо могло воодушевить самого бесчувственного чурбана. Правда, наложница тысячника продолжала ворчать и совершенно не смотрела в сторону чужого мужчины, но вот он сам замер и только облизывался, слушая очаровательный голосок:
– Да и вообще, неужели ты не смог освободить для меня один-единственный приличный дом? Ты ведь знаешь, как мне противны эти все насекомые! А тут их столько!..
Обладатель такой прекрасной очаровашки только безнадежно развел руками:
– Где ты их тут увидела? Покажи хоть одно насекомое? – и тут же словно случайно наткнулся взглядом на малинового десятника. – Ну что? Опознал?
– Никак нет! Извините за беспокойство. Разрешите откланяться! Всего наилучшего и спокойной ночи.
Да так, пятясь задом, и вышел. Удивленный таким извержением неожиданной вежливости, Кремон недоуменно переглянулся с Миртой, поощрительно ей подмигнул и отправился к выходу со словами:
– Гляну, что там с ужином.
Пока он вышел, от нежданных гостей осталась только взбитая столбом пыль. Да в свете дальнего костра мелькнули тени несущихся во всю прыть всадников. Подошедший сбоку сотник еле слышно спросил:
– Чем она так его напугала? Словно шейтар за ним гнался…
– Еще бы! Красота – страшная сила! – многозначительно ответил командир отряда и действительно поспешил к костру, где готовился на скорую руку ужин. Голод припекал совсем не по-детски. Да и вообще, в последнее время Кремон Невменяемый никак не мог нормально насытиться и с тоскливой ностальгией вспоминал порой кормежку в замке у Хлеби Избавляющего. Уж там тетушка Анна выпускала своего любимца из-за стола только с переполненным желудком. А в последние дни молодой герой старался даже при скачке и прослушивании докладов что-то постоянно жевать, предпочитая вяленое мясо всему остальному.
На такую прожорливость обратили внимание все товарищи, но шутить себе позволяла только Мирта Шиловски, поддразнивая своего друга тем, что к моменту присвоения ему звания генерала он как раз успеет набрать должные для уважения габариты. Кремон в ответ смеялся, закатывал рубаху и показывал тонкую упругую кожу на рельефных мышцах своего живота, доказывая тем самым, что ни капли жира на нем не собирается. Хотя и сам задумывался над своим неимоверно усилившимся аппетитом. Задумывался и чисто непроизвольно совал в рот очередной кусочек мяса, сыра или колбасы. А уж на такие мероприятия, как обед, ужин и завтрак, всегда приходил самый первый, показывая пример наивысшей воинской дисциплины.
Глава 12
Медовый месяц
Жизнь в непроглядной пещерке наладилась в бытовом плане и потекла размеренными, совершенно одинаковыми буднями. Причем буднями сказочно-приятными и волнительными. Влюбленные наконец-то могли без опасений и тревог принадлежать только друг другу и в жарких объятиях выплескивать накопившуюся страсть, ласку и нежность. Поэтому практически половина суток общего времени у них уходила на уплотнение толстого слоя одеял своими переплетенными телами. А если бы не прочие актуальные дела, то молодая пара вообще бы и перекусывала прямо на своей огромной кровати под пологом непроницаемого мрака.
Однако положение обязывало не ограничиваться лишь любовью, приготовлением горячей пищи и ее поглощением, но и заниматься тщательным обследованием окружающей местности. Поэтому как только у Ильдара скапливалось две трети его магических сил, он тут же бросался отделенным сознанием наружу и выборочно метался по нескольким самым предпочтительным направлениям. Истратив очередную треть, возвращался в свое тело, усиленно наедался и опять попадал в объятия несравненной Алии. Затем следовал короткий сон, снова кормежка, перемежающаяся любовными ласками, и новый осмотр поверхности с помощью магии.
Именно при одном таком осмотре Ильдар и наткнулся на внушительный отряд отлично экипированных воинов. Их было человек тридцать, и, что самое удивительное, половина из них передвигались на лошадях. Да еще пяток сильных скакунов было в запасных. Это сразу насторожило Ильдара, ведь он прекрасно помнил, какое подразделение в Куринаголе поголовно использует этих благородных и быстрых животных. Но как он ни присматривался к лицам, ни в одном из них не мог опознать «волков» Великого Кзыра. А ведь за три года службы он их видел не раз и успел изучить каждого из телохранителей правителя. Однако в составе отряда их не наблюдалось. Правда, несколько человек ему все же удалось как-то идентифицировать, но только как личностей, виденных совсем недавно.
С некоторым сомнением беглый десятник все-таки решил немного проследить за странным отрядом, невзирая на сверхлимитное для его магических запасов время. И хоть в итоге остался практически безо всей своей шаманской силы, зато заметил одну жуткую, интригующую подробность. Вернее, одно совершенно необычное действие. Остановившиеся на привал воины вроде бы вели себя совершенно традиционно и предсказуемо. Спешно стали готовить обед, развьючили животных, выставили дозорных, собирали хворост среди редких деревьев на окружающих скалах. При этом часто переносили собственные тюки с места на место, словно приноравливаясь пристроить их для удобной лежки. И только совершенно случайно наблюдателю удалось заметить, что странные воины один за другим скинули Пять тюков в трещину между камнями, а потом, словно расчищая поверхность близлежащей площадки, забросали Щель камнями. Причем сразу стало понятно, что это не попытка что-то сохранить, а потом со временем достать и воспользоваться, а желание от чего-то избавиться навсегда. А от чего могут избавляться такие подозрительные личности?
Вернувшись в собственное тело, Ильдар шепотом пересказал все увиденное своей любимой, а затем стал советоваться:
– Я так понял, что за этими тюками возвращаться никто не собирается. Следовательно, надо их обязательно проверить.
– Сама тут не останусь! Пойду с тобой! – тут же всполошилась Алия.
– И речи быть не может! Ты мне только мешать будешь и отвлекать. К тому же это совсем недалеко от выхода из лабиринта. Пока ты поджаришь порцию жаркого, я уже постараюсь вернуться.
Красавица не сдавалась:
– Но мне страшно оставаться одной. Эта полная темнота меня пугает…
– Но сейчас ведь не страшно?
– С тобой мне ничего не страшно. А вот самой…
– Алия… – с укором протянул Ильдар, осыпая шею своей любимой поцелуями. – Ты ведь самая смелая и решительная женщина в мире. Поэтому ничего и никогда не бойся.
Красавица томно простонала в ответ:
– Конечно, в такие моменты мне ничего не страшно… – Затем спохватилась, крепко схватила Ильдара за голову и прижала к себе: – Слушай! А зачем тебе вообще те тюки? Нам ведь и без них хорошо.
– Тоже хотелось бы так думать. Но меня волнуют те три человека, которых я уже раньше видел. Ты ведь знаешь о моей хорошей памяти на лица?
– Главное, меня не забудь в этой темени.
– Ха! Подобное нам, дорогая, не грозит. Так вот, тех троих я уже один раз видел с еще несколькими воинами, и все они были на похасах и в полном вооружении. Из этого следует, что конями они обзавелись практически недавно и, скорей всего, проживают где-то в окрестностях. В наше непокойное время здесь можно встретить кого угодно, но если это разбойники, то уж слишком организованно они выглядят. Их соседство меня беспокоит, и знать о них необходимо. Так что припрятанные тюки мне дадут о них более полную информацию.
Алия печально вздохнула:
– Понимаю… Но может, все-таки на них плюнешь? А эти самые тюки проверишь во время нашего выхода. Можно ведь так?
– Конечно, можно. Но если мне ничего не стоит получить информацию сейчас, то откладывать на потом – дело неблагодарное. Так что… давай сытно поедим и хорошенько выспимся. До ночи мне надо поднакопить энергии, хотя и не факт, что придется ее растратить.
Далее парочка так и сделала. Правда, Алия не оставляла попыток отговорить Ильдара от ночной вылазки, но тот сумел настоять на своем. Да и вообще с его талантом убеждения он мог уговорить кого угодно. Не только горячо любящую женщину. И после продолжительного сна отправился к выходу из лабиринтов, разве что напоследок оставив своей любимой несколько факелов и все необходимое для их зажжения: уж очень та боялась одиночества в полной темноте, и просто само наличие осветительных средств заставило ее успокоиться.
Перед непосредственным выходом беглый десятник быстренько осмотрелся на поверхности отделенным сознанием и тщательно прощупал то самое место стоянки. Посторонних не наблюдалось, и уже через полчаса вынутые камни стали громоздиться на краю щели. Мускульной силы Ильдару хватало с избытком, и вскоре он добрался до тех самых подозрительных тюков. Вытащив один их них на поверхность и немало подивившись необычной влажности, он развернул его, тщательно присмотрелся к содержимому и не одержал удивленного мычания. С минуту он сидел на корточках пораженный, а потом метнулся за следующим тюком. В нем оказалось то же самое – окровавленные, обожженные и поврежденные в схватке одежды. Хотя некоторые и отличались целостью. Плюс дорогое, именное, со знаками отличия оружие. Ну и многие детали амуниции и экипировки.
Над жутким содержимым Ильдар сидел недолго. Ровно столько, чтобы осознать и привести свои рассуждения к логическому выводу. Потом он вспомнил о своей ненаглядной, которая дрожит в непроглядной темени, и заторопился. Узлы опять были связаны, сброшены в щель и быстро закиданы камнями. А потом беглый шаман поспешил к своему убежищу.
Вполне естественно, что Алия не спала и, как только услышала первое шуршание, сразу с напряжением вскрикнула:
– Кто там?!
– Все в порядке, дорогая, это я! – тут же отозвался Ильдар и уже в следующее мгновение обнимал и успокаивал трепещущее тело в своих объятиях. Само собой, поцелуи слишком затянулись, но ведь и о деле поговорить надо. Поэтому девушка решительно прекратила продолжительный поцелуй и требовательно спросила:
– Что там? Рассказывай.
Мужчина вначале поспешил к роднику и тщательно вымыл руки. Затем вернулся, увлек любимую на их ложе и, держа ее в объятиях, стал отчитываться:
– Правильно я сделал, что просмотрел эти тюки. Во-первых, теперь я знаю, что люди, их припрятавшие, – настоящая, четко организованная группа военных преступников. Ну можно сказать, что разбойников.
– Ой! И они здесь прячутся поблизости? – вздрогнула девушка.
– Пока не знаю точно, но теперь постараюсь отыскать их обязательно и присматривать со всем возможным тщанием.
– Зачем тебе нужны эти кровожадные разбойники?
– Может, и не нужны, – покладисто согласился шаман. – Но меня привело в чувство восторга то, что оказалось в окровавленных тюках. Дорогая, чего ты замерла? Не забывай дышать!
– Ты такие жуткие вещи рассказываешь! Как можно восторгаться пролитой кровью?
– Оказывается, можно, да ты и сама меня поймешь, когда узнаешь, чьи окровавленные, изрубленные и обожженные одежды там оказались.
Девушка нервно сглотнула, но все-таки попыталась пошутить:
– Хафана Рьеда?
– Увы! Хотя это был бы самый желательный вариант. Но все равно эти разбойники – наши возможные союзники, потому что они уничтожили совсем недавно целый десяток этих премерзких выкормышей самозванца Хафана. Их отличительные малиновые одежды и именное оружие ни с чем не перепутаешь. Так что… есть все-таки в этом мире высшая справедливость.
Некоторое время парочка молчала, но потом Алия подошла к событиям с другой стороны:
– Но что «волки» здесь делали?
– Правильный вопрос! И ответ однозначный: наверняка Хафан Рьед пустил их по нашему следу. Остается только узнать цели замеченного мною отряда, выяснить их покровителей, и нам сразу станут понятны их действия. Ведь наверняка уничтожением «волков» занялся кто-то из самого окружения Фаррати. Ты ведь знаешь, как они охраняют своего идола, а в их присутствии совершить покушение на правителя почти невозможно. Значит, кто-то очень верно и расчетливо убирает все преграды.
– Ты так думаешь?
– Просто уверен в этом. Конечно, не мешало проследить за теми разбойниками более тщательно, но уже сейчас могу сказать, что убивать безнаказанно малиновых выкормышей Великого Кзыра почти невозможно. А раз они до сих пор действуют, значит, их обязательно кто-то прикрывает.
– Кто же это может быть? – протянула в задумчивости Девушка.
– Самому узнать хочется…
Глава 13
Кровавое похищение
Ночь прошла спокойно. Правда, с самого утра болары продолжали показывать условными знаками корней непрекращающееся наблюдение внутри лагеря. Фиолетовые сгустки неизвестного противника так и мелькали между шатрами. Но в последнее время к этому все уже привыкли, да и на несколько центральных шатров устанавливали контур непроникновения. То есть тайно переговорить возможность имелась у каждого и в любое время. Поэтому после завтрака обсудили создавшееся положение и решили остаться в данном лагере еще на одни сутки. Место удобное во всех смыслах. Да и шатры можно пока не складывать. Ведь без снижающих скорость грузов удастся обследовать намного большую местность вокруг Шейтаровой Балки, как называлась расположенная рядом горная гряда. А если придется проехаться непосредственно по пробиваемому ущелью, то дополнительная мобильность в передвижении тоже весьма желательна.
Благодаря таким рассуждениям Кремон Невменяемый разделил отряд на две группы. Тридцать пять человек отправились с ним в разведку. Тогда как пятнадцать остались охранять лагерь и заниматься поисками подходящей для ужина дичи. Само собой, почти вся живность в окрестных горах и лесах уже была сведена к нулю поставщиками и интендантами, но при надлежащей удачливости оставшиеся пять охотников рассчитывали на добычу. Тем более что с возможностями Эль-Митоланов у них имелось неимоверно больше шансов прийти с трофеями, чем у простых охотников.
Занваль уже стал пригревать своими золотистыми лучами, когда большинство воинов отряда не спеша подалось на похасах к Шейтаровой Балке, а квинтет охотников поспешил прямо на юг. Уж гам, среди крутых холмов, густо поросших густым лесом, они наверняка найдут достойную дичь. А оставшийся в лагере десяток выставил одного дозорного на самом высоком месте, второго на въезде со стороны хорошо видимого поселка и занялся чисто хозяйственными работами. Да и любому наблюдателю могло бы показаться странным ленивое бездельничанье таких бравых воинов, которые обычно подбирались в корпуса надзирателей воли.
К рукотворному ущелью вела хорошо наезженная дорога, и группа Кремона добралась к цели довольно быстро. Но когда рассмотрели в тучах пыли то неисчислимое количество народа, которое находилось в самом ущелье, сразу расхотелось туда въезжать. Мало того что можно было нарваться на кого угодно из представителей столицы и Бурагоса, так еще и смысла никакого не было в непосредственном преодолении ущелья. Поэтому решили проехать окружной дорогой через горы и рассмотреть местность непосредственно за Шейтаровой Балкой. Да и с более высоких вершин осмотреться не помешает. Поэтому тридцать пять всадников вскоре растянулись цепочной по извивающейся серпантином дороге, часто оглядываясь вокруг и то и дело посматривая в зев открывающегося рукотворного желоба.
Как уже было известно из подслушанных разговоров, гряда оказалась слишком твердой и неприступной из-за обилия дуросовых пород. А следовательно, прокладка ущелья запаздывала почти на десять дней. Значит, Титан будет вынужден простоять здесь какое-то время в ожидании дороги, и перед Эль-Митоланами легиона вставала задача проникнуть внутрь Детища Древних и выявить слабые места в его обороне. Если, конечно, это удастся сделать. Но для этого надлежало в обязательном порядке соорудить, а скорей всего, приспособить где-то совсем рядом подходящие для засады пещеры и уже оттуда делать выходы отделенным сознанием. Именно поиском таких подходящих мест и занимался Невменяемый со своими людьми.
По последним данным, прибытие Титана ожидалось через шесть дней, а значит, времени должно хватить вполне. Жалко, что изрядно мешали многочисленные посты чуть ли не на каждой вершине. Даже преодолев крутой подъем и оказавшись среди глухих, казалось бы, скал, энормиане то и дело встречались с разъездами ордынцев и скрытными дозорами. Благодаря правильно подобранной легенде корпус надзирателей воли беспрекословно и быстро пропускали, но вот пристальное внимание к ним со всех сторон не прекращалось. Бравый сотник, один из знаменитых боевых ветеранов, даже пошутил на эту тему:
– Под кустики не сходишь: постоянно кто-то подсматривает.
Болары в этой местности старались маскироваться со всем тщанием. Потому что стоило им только появиться в пределах видимости скопления ордынцев, как те удивленно показывали на них руками. А несколько раз зеленые сферы почувствовали слабенькую попытку воздействия на себе прорабских жезлов. Но летающие растения и не думали отсиживаться в неприступных горах или в кронах густых деревьев. Караг со своими подчиненными сопровождал отряд от одного дерева к другому и условными жестами подавал нужные сигналы. Тогда как Спин с несколькими соплеменниками отправился к самым неприступным вершинам в попытках разыскать хоть нескольких диких сородичей. В последнее время они очень много экспериментировали с жезлами и заметили существенное различие между теми, что им дали в Альтурских Горах, и прихваченными в качестве трофея на сожженном корабле ордынской армады. С помощью наблюдений на собственных товарищах болары пришли к теоретическому выводу, что, совмещая разные по типу жезлы, можно достичь совершенно других по характеру команд. И теперь жаждали проверить это на практике. Вот только не на себе же это делать! И они решили разыскать своих диких собратьев, преследуя подспудную цель еще и подтолкнуть их на путь осмысления собственной сущности.
Порой во время движения Караг подлетал к командиру группы и делал более подробный доклад голосом. Но лишь только его коллеги вновь подавали сигнал о наличии поблизости чужого отделенного сознания, как болар сразу же уносился к ближайшим деревьям. Вот и сейчас он поравнялся с Кремоной и сообщил:
– Горы заканчиваются, и, если взлететь повыше, нам уже видна равнина за Шейтаровой Балкой и русло реки Варши.
– Может, и Бурагос виден?
– Нет, так далеко мы не видим. К тому же этот город должен скрываться за излучиной реки, за следующим небольшим плато.
– Как бы там ни было, уже сейчас отправь тройку наблюдателей в ту сторону. Пусть постараются рассмотреть пригород и речные пирсы. Наверняка по воде в сторону Ледонии поставляется не только оружие, но и продовольствие. Если удастся организовать диверсию на портовых складах – тоже польза немалая.
Караг скрипнул своими внутренностями в знак согласия, но сразу добавил:
– Предлагаю одну тройку отправить еще дальше. Пусть проследят все-таки за направлением дороги до конца.
– Думаешь: вдруг она свернет в сторону?
– Все может быть. Хотя до сих пор ордынцы придерживаются только прямой линии. Но зато мы удостоверимся и в направлении их первого удара.
– Постараемся до него не допустить.
– Это и так понятно, но все-таки…
– Хорошо, отправляй. Но предупреди о нежелательности полета в дневное время. Сам видишь, что творится и как шаманы пытаются вас всех выловить.
– Не только вижу, но и чувствую прекрасно, когда они жезлами в нашу сторону тыкают. Неприятно.
Вскоре отряд доехал до крутого обрыва, и перед ними действительно раскинулась слегка наклоненная влево долина. Слева выползала иссиня-темная лента реки и плавным полукругом направлялась в самый центр долины, а потом еще более пологой дугой уходила опять влево, к самому горизонту. Вид открывался настолько чарующий, что некоторое время все всадники просто молчали, любуясь пейзажем. И только через несколько минут, оглянувшись на боларов и не заметив предостерегающих знаков, приступили к обсуждению результатов своей экспедиционной поездки. В обсуждении принимали участие командир, сотник и два десятника. Последние трое считались в Энормии не просто крупными специалистами по разведке и диверсиям в тылу врага, но и маститыми учеными сразу в нескольких смежных областях науки. По внешнему виду они походили на мужчин сорокалетнего возраста, но сотнику шел сто шестьдесят второй, а десятникам до этого не хватало лет по двадцать. Сейчас они пытались использовать весь свой накопленный за Долгую жизнь опыт и отыскать самое оптимальное решение Для поставленной перед ними задачи.
– Наверняка вон в тех карстовых породах справа найдутся пустоты.
– Ко всему, и в самих дуросовых наплывах могут находиться большие пещеры.
– Могут, но к ним пробиться будет почти невозможно, тогда как более хрупкие породы мы проломим без труда.
– Хорошо бы еще просчитать возможность обвала вон той нависающей над ущельем горы…
– Конечно, если она каким-то образом достанет до борта Титана, то повреждения тот получит обязательно.
– Да… тут бы применить то самое могущественное оружие, которое есть у шаманов, – протянул один из десятников. – То самое, о котором Цашун рассказывал. Тогда еще несколько драконов погибло, помните? Свели бы эти горы вместе, и все – от Детища только искры полетят.
– Размечтался…
Невменяемый прислушивался к мнениям коллег, но сам все чаще и чаще переводил взгляд на излучину реки. Наконец, поняв, что все примолкли и ждут подведения итогов, выдвинул свои идеи:
– Допустим, нам удастся остановить Титан именно в этом ущелье. А потом? Если мы не сможем его повредить окончательно и бесповоротно, то со временем его опять смогут поднять в воздух и двинут в прежнем направлении.
– Ну вряд ли нам дадут возможность его добить или выжечь окончательно, – возразил сотник. – Так что будем надеяться на нашу единственную удачную атаку.
– И все-таки?
– У тебя другой вариант?
– Да просматривается тут некоторая альтернатива. Вот взгляните перед собой и подумайте: дорога идет совершенно прямо, практически вплотную подходит к реке. Если бы нам удалось повредить Детище Древних на вон том участке покатого берега, то оно само бы качнулось, упало в воду, и тогда уж ремонт стал бы практически невозможен.
– Хм! Неплохо придумано! – одобрил первый десятник.
– Совсем не факт, что вода затопит, – возразил второй.
– Если еще и несколько пробоин крупных ему нанесем, – стал рассуждать третий, – то наверняка вода попадет на очень важные устройства и магические движители…
Только один сотник не принял предложенную идею:
– Где мы расположим отряд? Местность там просматривается, и никаких пещер не предвидится. А нам нужна будет самая максимальная концентрация сил.
– Согласен, – признался Кремон. – Вот этот вопрос меня и самого больше всего смущает. А одной атаки с воздуха вряд ли хватит, чтобы завалить такого монстра.
– Зато потопление Титана – самый наилучший результат, – заверил десятник.
– Значит, попробуем держать этот план атаки в резерве, – решил Невменяемый, косясь на давших предупредительный сигнал боларов. – И попытаемся тщательно разведать тот самый участок берега. Вдруг что и придумаем… О! Опять кто-то из любопытных шаманчиков к нам в гости летит! Возвращаемся!
Обратный путь проделали гораздо быстрей то ли от чувства голода командира, то ли от его беспокойного состояния, которое овладело им сразу после ухода от ущелья. Всю дорогу он только и делал, что подгонял своих подчиненных, а когда увидел несущегося навстречу болара из лагеря, то заволновался еще больше. Болар вначале удостоверился в отсутствии посторонних отделенных сознаний, после чего приблизился к командиру. И с первых же слов ошарашил известием:
– Беда! Из лагеря похитили Мирту, и погоня на данный момент продолжается.
– Как?! – взвился Кремон в седле, одновременно понукая своего похаса перейти на максимальную скорость. – Как это случилось?
– Трудно представить ту наглость, коварство и неожиданность, которыми воспользовались похитители.
– Кто они?
Болар даже на большой скорости умудрился с раскаянием хлестнуть себя корнем по ободу:
– Те самые «волки», которые были вчера вечером.
– Ах, шейтарово отродье! – И Невменяемый добавил еще массу самых нехороших слов, призывая на выкормышей Великого Кзыра и его самого самые кошмарные силы Мироздания. Безответные вопросы так и рвались из него, но всю картину происшедшего поняли только после рассказа своих коллег во временном лагере.
Как оказалось, совсем недавно к лагерю опять прискакали вчерашние наглые визитеры. Поэтому все привели себя в состояние наивысшей боевой готовности. Как ни странно, «волки» не стали всем скопом заезжать в лагерь, а остановились возле наружного дозорного. Их десятник выглядел слишком спешащим и озабоченным, да и слова его поначалу ничего опасного не сулили:
– Ваш тысячник на месте?
– Отбыл по служебным делам, – последовал лаконичный ответ.
– А кто за старшего?
– Десятник Сава.
Словно в раздумье, воин в малиновой одежде покрутил носом и громко крикнул в сторону лагеря:
– Ладно, тогда оставлю письмо ему. – Тронув коня, злобно приказал своим подчиненным: – А вы здесь меня подождете! Нечего лошадей гонять. – И уже в гордом одиночестве поскакал к центральному шатру.
Такое поведение пришлых немного успокоило энормиан, и они, вполне естественно, расслабились. Хотя как настоящие воины продолжали присматривать за каждым движением врага. Оба десятника встретились в центре лагеря, и гость вполне вежливо передал Саве запечатанный конверт. Еще и настоятельно попросил вручить послание лично в руки тысячника. Затем попрощался и, развернув коня, стал набирать скорость. Каково же было всеобщее удивление, когда он с неимоверной ловкостью спрыгнул наземь возле шатра баронеты, нырнул в него рыбкой и через секунду уже выволок обвисшую, потерявшую сознание Мирту наружу. Видимо, ему удалось парализовать полураздетую и ничего не ожидавшую женщину еще сквозь полог шатра. Затем, не снижая скорости, похититель догнал чуть приостановившегося коня, бросил девушку на седло, вскочил сам и через секунду уже пустил его вскачь. Что тут началось: почти каждый, кто мог, пустил вслед врагу удар магического воздействия. Понимая, что может пострадать и баронета Шиловски, все старались поразить «волчьего» десятника без смертельного исхода. Как ни странно, ни один из ударов не достиг цели. Из чего следовало, что перед въездом в лагерь он практически забрал у своих сообщников всю магическую энергию и теперь умело распорядился ею, прикрывая непробиваемым щитом как себя, так и свою лошадь.
На тот момент единственным, кто мог задержать коварного «волка», остался наружный дозорный. Но его в самый начальный момент атаковало сразу девять всадников в малиновых одеяниях. Практически все они применили имеющееся у них метательное и стрелковое оружие, в том числе и тяжелые копья. От такого града смертоносного железа дозорный защититься не смог и погиб на месте.
Естественно, что по следам похитителей тут же организовали погоню, но следовало учитывать, что «волки» передвигались на породистых и полных сил лошадях, а похасы не шли с ними ни в какое сравнение. Вся надежда была на десяток боларов, которые тут же набрали высоту и помчались в погоню. При имеющемся у них оружии, только они могли попытаться отбить баронету Шиловски. Да и то, опять-таки, если смогут посоревноваться в скорости со скаковыми животными. Все-таки лошади на коротких и средних дистанциях запросто уходили от летающих растений.
Через час вернулась погоня на похасах. Они отстали настолько безнадежно, что решили возвращаться в лагерь.
А к вечеру и болары прилетели в расположение лагеря и с непередаваемой грустью поведали, что похитителям удалось уйти. В самом начале погони два летающих растения почти настигли десяток всадников, но те ударили по ним молниями, сжигая при этом охранительные амулеты. Оба полуоглушенных преследователя тут же отстали, а их подлетевшие вскорости товарищи потеряли след. То ли наглые похитители так сильно оторвались от летящей погони, то ли сумели нырнуть в какое-то заранее замаскированное убежище, но где-то в районе лощин и холмистой местности в северо-западном направлении они бесследно исчезли.
К тому времени Невменяемый с коллегами уже не раз перечитали переданное «волками» послание: «Хоть ты и тысячник, но любить таких наложниц имеет право только наш Фаррати. Так что если имеешь какие-то претензии – обращайся к отцу нашему, Хафану Рьеду. Он рассудит и как следует тебя отблагодарит за такой великодушный подарок!»
Вот тут и встала, пожалуй, впервые в жизни перед Кремоном дилемма: или продолжать выполнять поставленное задание, или сорвать его, бросив весь отряд на розыски и спасение своей старой и близкой подруги. Причем, скорей всего, Мирту им не то чтобы отыскать, но и вообще уже живой увидеть не удастся. И как ни тяжело было самому себе признаться, но иного выбора, как продолжать подготовку к бою с Титаном. Невменяемый не видел. При всем своем желании он и нескольких человек или боларов не мог ни послать на розыски баронеты вблизи, ни отправить в бессмысленную погоню до самого Куринагола. Ведь наверняка мерзкие похитители сразу же туда и отправились. Что руководило ими при совершении такого наглого, беззаконного похищения, трудно было понять. И ни у кого на этот счет не возникло приемлемого мнения. Слишком уж абсурдным выглядел поступок «волков» со всех сторон. Хотя иного от этих «малиновых шакалов», как называли их теперь при каждом упоминании, никто не ожидал: слишком уж в последнее время дурная слава, замешенная на откровенном страхе простого народа, стелилась по их следам. Но зато с этого дня Невменяемый поклялся уничтожать каждого человека в малиновой одежде, который встретится у них на пути.
Намечавшийся праздничным ужин превратился в прощальный. Прощались с погибшим товарищем и, казалось, уже навсегда потерянной для своих друзей Миртой Шиловски. Хотя огромные сочные куски оленины глушили зверский аппетит командира легионеров, но его злость против Кремневой Орды и клики самозванца только увеличивалась. Счета росли, а самого Хафана Рьеда молодой герой готов был задушить, а потом растерзать на мелкие кусочки собственными руками. И не мог себе представить той минуты, когда встретится с Алехандро и посмеет взглянуть тому в глаза. Младшему баронету Шиловски, конечно, передали траурное известие через боларов-связников, и оставалось только догадываться, как беззаветно любящий свою сестру Алехандро воспримет такую утрату. Хотя и вся их бурная молодость прошла в сражениях и риске, вряд ли он когда-нибудь предполагал, что не удастся даже проститься с самым родным человеком.
Оставалось только надеяться, что поддержка близкого товарища Бабу Смилги, опытного Теура Ирисового и остальных драконов как-то сможет поддержать и утешить баронета в трудную минуту.
На поиски самой Мирты, хотя уже никто и не надеялся на счастливый финал, были задействованы болары дальней разведки. Но как оказалось впоследствии, никаких следов похищенной женщины они так и не нашли.
Глава 14
Незамеченные свидетели
Включение Желудя в соратники принесло огромную помощь беглецам. Правда, тот долго поначалу сетовал о напрасном убийстве одного из возниц, утверждая, что погибший и сам ненавидел самозванца всей душой, а для доброго дела был готов не пожалеть и собственной жизни. На что Воин только философски вздохнул и констатировал:
– На войне как на войне. Кто же знал, что он хороший?
Седой возница досадливо крякнул на такие слова и предложил выпить за память невинно убиенного. А потом стал рассказывать про окружающие места, про посты и верховые разъезды. Он здесь уже поставлял продовольствие почти три месяца и поэтому знал чуть ли не каждую тропку и любого старшего по званию мог различить за версту. Конечно, захватившие обоз беглецы приступили к разговорам только после того, как тщательно припрятали трупы, сбили с шей рабские ошейники и переоделись в трофейные одежды. Теперь каждый из них ничем не отличался от изможденного службой поставщика. И лишь после этого они уселись за приготовленный ужин на месте недавнего скоропрошедшего боя, потому что Желудь уверил их в полном, на несколько километров вокруг, одиночестве.
Понятно, что при таком обильном столе ни о каком изнеможении и речи быть не могло. Еда оказалась отличная, а разбавленная гремучка быстро успокоила даже Вора, до того долго трясшегося от пережитого события – настолько, бедный, импульсивно воспринял первое в своей жизни убийство. Потом он принял еще одну большую кружку крепкого напитка, да так и затих, лишь изредка поднимая голову и поглядывая на то дерево, где еще недавно сам лежал на неудобной ветке. По этой же причине Вор и участия в совете не принимал, дав право своим новым товарищам решать свою дальнейшую судьбу.
А тем было над чем подумать. Пастух с Желудем теперь мечтали только об одном: как можно быстрей разыскать место содержания плененных женщин и детей из родного стана. По их прикидкам получалось, что тех должны были доставить в город Бурагос. А вот что с ними случилось дальше, трудно предположить. С одной стороны, имелись шансы, что их могли отпустить по родственникам, но с другой – обнаглевшие каратели могли за милую душу продать всех бесправных женщин в рабство. Вместе с детьми. Поэтому следовало поспешить в тот самый Бурагос и уже на месте предпринять соответствующие обстановке шаги. Само собой, присутствие Воина в их компании считалось очень желательным. Потому что, по утверждениям Желудя, в таком составе, на четырех телегах он обязывался довести группу до Шейтаровой Балки, а там уже до города рукой подать. А можно и вообще объехать гряду известными ему дорогами.
Воин после долгого размышления согласился не покидать компанию. Поначалу он, завладев новой одеждой и похасом, намеревался отправиться на юг в одиночку. И только здравые увещевания опытного и знающего положение на дорогах ездового убедили самого сильного из четверки остаться в общем строю.
Ну а Вор только равнодушно кивнул, когда спросили его мнение.
Следуя принятому решению, маленький отряд проснулся очень рано. Запрягли похасов в телеги и на максимальной скорости двинулись в путь. Как утверждал Желудь, очень важно было до рассвета проскочить одну злокозненную развилку. После этого они попадали на участок дороги, закрепленный за соседней интендантской тысячей, и там можно не опасаться собственного командования. А если пристанут с расспросами чужие десятники или сотники, то всегда опытному вознице есть что сказать и на кого сослаться. Ведь и раньше они здесь колесили по специальным заданиям, и ни один шейтар ни разу не усомнился в правомочности такого передвижения. Всем известно: порой снабженцев посылают в такие места и дали, давая бессмысленные задания, что простым служакам подобное разгильдяйство и не снилось.
Развилку проскочили благополучно, и следующие два дня прошли в равномерном, спокойном движении. За все это время встреченные ими коллеги просто провожали группу из четырех телег равнодушными взглядами да порой вскидывали в приветствии левую ладошку. И только к обеду третьего дня, взобравшись на седловину небольшой возвышенности, зоркий Вор заметил далеко впереди возвышающуюся изломанной стеной гряду Шейтаровой Балки. И почти сразу же – двигающийся им навстречу внушительный отряд воинов. Вот тут уже Желудь забеспокоился всерьез:
– Слишком они странные и многочисленные. Лучше свернуть и спрятаться вон в той ложбинке. Авось да пронесет нелегкая этих шейтаров.
Увы, не пронесло. Правда, четверо беглецов успели не только загнать свои телеги в густо заросший и петляющий распадок, но и распрячь похасов, задать им корма и поспешить на ближайший бугорок, с которого открывалась вся седловина. Как оказалось, воинский отряд никуда не спешил, а, взобравшись по пологому подъему, выбрал наилучший, поросший густой травой участок перевала и стал разбивать временный лагерь. Причем они совершенно не озаботились дальними дозорными, поставив всего лишь двоих чуть ли не в самом центре своего бивака. Видимо, были уверены, что опасности из любой примыкающей долины ждать не приходится. А может, вообще остановились только на один час, максимум два, что тоже позволяло отбросить чрезмерные наблюдения. Но самое удивительное, у них среди верховых животных чуть ли не половина насчитывалась лошадей. Подобного богатства в одном месте даже бывалый возница никогда в своей жизни не видел, поэтому первые восклицания относились только к скакунам, что весьма скрасило их необычное положение непроизвольных наблюдателей.
Как бы там ни было, но четверке беглецов пришлось со вздохом улечься удобнее и ждать, пока дорога освободится. При затянувшемся безделье Желудь рассмотрел отряд более тщательно и с уверенностью констатировал:
– Не каратели. Нас бы совсем не тронули, и мы могли ехать мимо них смело.
– Так давай выедем? – предложил Пастух.
– Ха! Только этого не хватало! Сразу заподозрят, что прятались. А от чего? Или от кого? Вот так-то, ответить им будет нечего.
Еще с полчаса шепотком спорили на эту тему, но так ни к чему и не пришли. Чуть позже Воин, Пастух и Желудь незаметно перешли к обсуждению ближайшего будущего, тогда как Вор первым обратил внимание на ту самую долину, в которую они стремились и откуда приехали отдыхающие теперь воины:
– Смотрите, там между скал кто-то мчится. Кажется, сюда…
– Слишком быстро едут…
– Неужели тоже на лошадях? – удивился Пастух. – Откуда они здесь взялись?
Всадники очень быстро скрылись в невидимой зоне взгорья, и теперь замаскировавшиеся в кустарнике наблюдатели принялись обсуждать новую картинку:
– К этим, что ли, спешат?
– Чего гадать, через пару минут все узнаем.
Действительно, интерес возник немалый. Тем более что, заслышав стук копыт, воины отряда заметно подобрались и некоторые потянулись к оружию. Но, похоже, никто из них не ожидал такой невероятной скорости. На полном скаку в седловину влетел десяток воинов в малиновом облачении. Казалось, они сейчас без всякого труда промчатся через поднимающихся ордынцев, ведь появление «волков» в любом месте предопределяло поведение других людей однозначно Но случилось непредвиденное. Явный командир отряда метнул в скачущих тяжелое копье и заорал диким голосом:
– Смерть!!!
Почти одновременно с ним все воины странного отряда подняли оружие и встали на пути выкормышей Великого Кзыра. Замелькали со звоном клинки, создав для «волков» мерцающую под лучами Занваля преграду, и в какой-то момент показалось, что никто из малиновых не сможет через нее прорваться. Только в самый последний момент три передних скакуна в отчаянном прыжке взлетели в воздух и перемахнули сверкающе-стальное препятствие. Но тут же раздался приказ:
– Догнать!
И не успели оставшиеся в живых «волки» проскочить остаток седловины, как за ними устремились пятнадцать всадников на таких же великолепных скакунах. Остальные со сноровкой бывалых ветеранов и цинизмом мясников добили корчащихся раненых и бросились ловить разбежавшихся лошадей. На первый взгляд потери отряд не понес, зато семь малиновых пятен интенсивно пропитались более темной кровью.
Пастух с Воином в некотором шоке переглянулись:
– Они убили «волков»! Ты видел?
– Абсурд какой-то! Кто же тогда они такие?
Только Желудь попытался пригнуть слишком приподнятые головы со словами:
– Кто бы они ни были, но нам лучше на глаза не показываться. Так что лежите гнилыми тряпочками и старайтесь не дышать. Вон видите, у них несколько шаманов прямо на траву попадали и отключились? Наверняка отделенным сознанием подались вслед за погоней.
А Вор меланхолично добавил:
– Хорошо, если вслед за погоней. Но если и тут порыскать решат, то в землю зарыться мы никак не успеем.
Воин чуть подумал и добавил:
– Чтобы нас увидеть, им достаточно только чуть выше подняться.
– Тогда спешно отползаем вон в те кусты, – скомандовал Желудь, чем вызвал недовольную гримасу на лице Пастуха:
– Чего пылить и греметь костями? Прятаться – только большие подозрения на себя возводить. Лежи и отдыхай, а там дальше посмотрим…
Глава 15
Поиск пищи
На следующий день самозваный корпус надзирателей воли перебрался на другое место. Новый лагерь разбили на более удобном с точки зрения обороны взгорье. Удобный выход на него существовал только один, и там без труда в случае боя можно держать неприступную оборону. Ко всему прочему, на взгорье и его окраинах стояло несколько рощиц и более десятка гигантских хаузпич, в которых болары могли замаскироваться полностью. Да и вести наблюдения оттуда им было намного удобнее.
Подобных лагерей в округе существовало превеликое множество, потому что расположить все службы большой стройки в населенных пунктах ордынцы и не мечтали. Каждое хозяйственное звено и его руководители насчитывали в своем составе невероятное количество людей, а посему располагались там, где им казалось наиболее удобным. В этом пыльном хаосе новый лагерь мнимого корпуса совершенно не бросался в глаза и не вызывал даже малейшего подозрения.
После обустройства все Эль-Митоланы, незадействованные в охране, устремились отделенными сознаниями в Шейтарову Балку и ее окрестности для поисков полостей и пещер. Найти подходящие места для окончательной передислокации всех сил легиона требовалось быстро. К тому же следовало учитывать, что еще придется создавать условия для незаметного перелета драконов на новые позиции. А ведь сотворение мрачной и беспросветной непогоды не только потребует огромного расхода магической энергии, которую потом к моменту атаки надо успеть восстановить, но и может вызвать нежелательные подозрения со стороны местных строителей. Как выяснила разведка, по приблизительным подсчетам, только шаманов в Шейтаровой Балке было не меньше тысячи. Все они отдавали свои силы на дробление скал, но ведь кто-то постоянно был занят и просмотром окрестностей в беглом режиме. Значит, наверняка среди них существовали и силы сыска или наружного наблюдения. Такие просто по своей должности будут обязаны заинтересоваться неожиданными и весьма редкими для здешнего климата изменениями погоды. Так что Эль-Митоланы легиона ни на какие другие дела не отвлекались, только поиск.
В связи с этим гораздо большую свободу получил лидер разумных растений и закрепленные за ним помощники из стаи. Тогда как Караг со своими подчиненными занимался разведкой, сопровождением людей при вылазках и оповещением о замеченных отделенных сознаниях противника, Спин полностью переключился на исследования воздействия жезлов на своих соплеменников. А попутно – ближней и дальней обороной нового лагеря.
Как и планировалось, основной упор при пробах и попытках воздействия жезлами делался на некоторые различия в подаваемых древними артефактами командах. Получалось, что при совместном употреблении драконьих и ордынских жезлов итоговая команда хоть ненамного, но менялась, и тогда лишенные воли болары испытывали определенную дезориентацию. Для проб и испытаний удалось выловить в густых лесах восемь диких собратьев и, пользуясь самыми простыми пищалками, доставить в лагерь.
Сказать, что накануне Спин расстроился, узнав про похищение Мирты, – значит ничего не сказать. Потому как он сразу решил, что в этом только его вина, утверждая, что, останься он со своими наилучшими воинами на день в лагере, баронету никто не смог бы выкрасть. Сколько его ни убеждали в бессмысленности такого самобичевания, лидер боларов продолжал упорствовать, заявляя во всеуслышание:
– Не стоило нам всем лететь в горы! Особенно мне! С розыском диких собратьев могли справиться двое, максимум трое. Зато все остальные оказали бы самую существенную помощь в задержании этих ублюдков.
Затих он и задумался только после того, как Невменяемый высказался со всей твердостью:
– Послушай, дружище, не трави душу! И запомни: во всем, что случилось, виноват только командир отряда. Подобную беду следовало предвидеть именно мне и соответственно предусмотреть самые действенные варианты защиты. Так что винить следует только меня…
Но скорей всего, именно от несогласия с командиром Спин на следующий день старался вести свои исследования только поблизости от лагеря. К слову сказать, результаты их становились все более и более оптимистическими. Чередуя и совмещая самые разные сигналы от управленческих жезлов, удалось понемногу выстроить схемы влияния и выяснить закономерности. Правильнее сказать: закономерные сбои в подаче и доходимости сигналов. И уже к вечеру дело с отдачей приказов пошло к явному усовершенствованию. Так, например, если шаманский жезл заставлял летающие растения тянуть камень, то при наложении сигнала драконьего жезла «Принять вправо» бол ары просто резко садились на землю. А при усилении этого сигнала еще тремя драконьими жезлами начинали тянуть камень в обратную сторону. Четкого знания происходящих при этом процессов экспериментаторы осознать не могли. Тем более выявить верные, гарантированные закономерности. Но и начальные результаты говорили о правильности исследований и перспективности выбранного направления.
В общем, если бы не вчерашние потери, то Спин был бы совершенно счастлив и доволен. А так его весь день преследовало некоторое раздражение и нервозность. Наверняка именно поэтому он не на шутку встревожился, когда один из помощников, отвечающих за дальнее наблюдение, поздним вечером примчался к нему на всей возможной скорости.
– Что случилось? – всполошился лидер, не дожидаясь доклада.
– Все спокойно и без экстренных происшествий, – сразу же успокоил помощник своего командира. – Только вот наши наблюдатели с той стороны заметили одну немаловажную странность.
– Конкретнее! – потребовал Спин.
– Ранним утром один из наблюдателей четко отметил вынырнувший фиолетовый комочек отделенного сознания. Причем тот вынырнул прямо из толщи скал. И зигзагами, словно в разведке, отправился в сторону нашего лагеря. Через час он вернулся по прямой и совершенно неожиданно вонзился в камни в том самом месте, откуда и появился. Наш наблюдатель тогда еще не придал этому событию особого значения. Но когда к нему прилетел сменщик, они посовещались и решили на всякий случай вдвоем более пристально понаблюдать за странным участком. Через несколько часов точно с того же места вновь вынырнуло чужое отделенное сознание и уже полностью целеустремленно понеслось к лагерю. Но теперь за ним следом, на достаточном расстоянии и высоте, полетел наш второй наблюдатель. Во второй раз чужак мотался среди шатров намного дольше и, только начав тускнеть от бессилия, одним всплеском унесся на прежнее место. Момент его вонзания в камни уловил оставшийся на месте первый дозорный. Из чего мы сделали вполне естественный вывод, что там существует полость или пещера, в которой очень тщательно замаскировался вражеский наблюдатель.
Помощник умолк, и Спин уточнил:
– Что там сейчас происходит?
– Пост усилен еще одним воином, и они уже втроем ведут непрерывное наблюдение.
– Правильно, молодцы! Скорей всего, там и в самом деле находится некий скрытый пост. О наших возможностях они ни слухом ни духом, а значит, людям не составит труда выковырять этого ордынского хитромана из любой дырочки. Но тут уже Кремону решать. Летим к нему!
Командир легиона после такого известия собрал опытных ветеранов, и, отгородившись защитным контуром, они вместе со Спином и Карагом начали совещание в самом большом шатре. Мнения про неизвестного соглядатая высказывались разные. Одни предлагали вообще его оставить в покое и делать вид, что ничего не происходит. Другие ратовали за немедленное уничтожение, уповая на то, что своды неизвестной пещеры не могут быть слишком толстыми и при совместно пущенной молнии запросто можно выжечь все живое на достаточной глубине. Правда, против такого Шага первые сильно возражали, аргументируя это тем, что наверняка раз кто-то этот пост установил, то, естественно, за ним присматривает и проводит обязательную смену наблюдателя. Да и пущенная наугад молния может не произвести стопроцентного уничтожения находящегося под скалами противника.
Но при всех этих спорах сошлись на одном: следовало тщательно изучить все находящиеся в том месте пустоты и раскрыть вражеский пост. И только после конкретного обозначения численности и намерений противника принимать соответствующие меры ликвидации. Поэтому Невменяемый выделил двух колдунов с достаточным запасом магической энергии и, невзирая на всеобщую усталость, отправил их лично просмотреть то место и как можно более досконально прощупать отделенными сознаниями подозрительные пустоты.
Через два часа Эль-Митоланы вернулись и, несмотря на позднее время, поспешили на доклад к командиру. При этом выглядели слегка смущенными и не совсем осознающими то, что им удалось разведать.
– Дело в том, что там мы действительно почувствовали некоторые пустоты, – рассказывал один из них. – Прямо под тем местом, на которое указали болары. Примерно сквозь пятиметровую толщу породы. Ни единого огонька и разговора мы там не услышали, но вот женские стоны…
– Там кого-то пытают? – нахмурился Кремон.
– Скорей наоборот, – продолжил рассказ второй колдун. – Вернувшись в свои тела, мы сопоставили наши мнения и однозначно решили, что какая-то женщина там внизу занималась не чем иным, как плотским удовольствием. А судя по той страсти и некоторой несдержанности в восклицаниях, она занималась любовью именно с мужчиной. Правда, тот в ответ не сказал ни единого слова, но его тяжелое сопение мы услышали и распознали превосходно.
Оставшийся стоять на входе сотник, прибежавший послушать доклад, озадаченно покрутил головой и с некоторой фривольностью рассмеялся:
– Странные порядки в ордынской армии! Стоять в дозоре таким образом – мечта любого салаги. Да что там салаги, и ветеранам такое не снилось.
Невменяемый тоже не мог скрыть удивления:
– Однако! Чем же они при этом руководствовались? Неужели пост настолько секретен, что его сделали полностью стационарным и без связи с поверхностью?
– Такого не бывает, – высказал свое мнение первый из побывавших внизу колдунов. – И я не в том смысле, что знаком со всеми воинскими порядками в этой стране, а в том смысле, что слишком сильные чувства тех любовников обуревали. Мне показалось, что они очень, ну очень близки.
– Ага, мне тоже, – поддакнул второй.
– Тогда там внизу наверняка матримониальная пара! – с уверенностью заявил сотник и тут же добавил: – Но выковырнуть их оттуда все равно придется.
– Вообще-то да, – согласился командир. – По данному корпусу праву мы можем проверять и допрашивать любого подозрительного человека на территории Кремневой Орды. Значит, неведомый нам пост мы просто обязаны исследовать на предмет полной лояльности к этому мерзкому самозванцу.
– Вот, и я так говорю, – одобрил сотник. – Значит, приступим?
– Немедленно! Но! Постараемся взять неприятельского шамана, или пару шаманов, без единой капли крови. Вдруг они очень много знают? В таком случае перед своей смертью они с удовольствием поделятся с нами информацией. А сделаем вот так…
Ранним утром следующего дня Ильдар проснулся намного позже обычного. Но нисколько от этого не расстроился. Почувствовав в себе более чем наполовину восстановленную магическую энергию, он блаженно потянулся и тут же получил утренний поцелуй от своей возлюбленной. Который длился недолго, а прервался томным шепотом:
– Я давно уже проснулась и еле смогла дождаться твоей ласки. Приступай!
– Хорошо, моя сладкая, – с радостным смехом согласился Ильдар. – Посмел бы я тебя не послушаться! Но только безопасность – прежде всего. И прежде чем сойти с ума от твоей любви, я буквально на одну минутку метнусь наверх и осмотрюсь. Хорошо?
– Мм-м… – обиженно протянула Алия. – И не надоело тебе там высматривать?
– Надоело, радость моя! Да только приходится. Не забыла, что вчера поблизости расположился лагерем слишком уж подозрительный отряд? Мало того что это самые опасные и нежелательные для нас соседи, так они еще, ко всему, чуть ли не поголовно «змеиные». Причем скрывают свою принадлежность к моим коллегам. Такие вещи неспроста творятся. Так что…
– Ладно, иди, – буркнула девушка, вздыхая с безысходностью. Потом поцеловала его в щеку и пригрозила: – Но если через пять минут не вернешься, я твое тело изнасилую!
– Понял, моя принцесса! И ради такого удовольствия готов вернуться на шестой минуте. Начинай отсчитывать время!
Так и ощущая на своей щеке дыхание любимой, Ильдар привычно впал в транс и устремился отделенным сознанием наверх. А там, в свете нового дня, увидел весьма неприятную, настораживающую сценку. Возле места непосредственного выхода на поверхность расхаживали пятеро воинов из того самого, расположившегося недалеко корпуса надзирателей воли. Они посматривали по сторонам, словно чего-то ждали, и уже в следующий момент начали странный диалог между собой:
– Спин показывает, что Занваль осветил вершину как следует.
– Ага, вижу. И скорей всего, освещение пока останется на месте.
– Значит, пора дать сигнал на вершину. Пусть они там начинают крошить ледник.
– Понял, тогда приступаем! Начали!
Пока воины проводили странные, не соответствующие здравому смыслу приготовления, Ильдар с полным непониманием пытался осмотреть близлежащие возвышенности и сообразить, о какой вершине идет речь и где тут эти пришельцы умудрились обнаружить ледник. Еще больше его удивили дальнейшие действия чужаков. Один из них вставил огромный металлический клин в трещину между скал, а два его товарища огромной кувалдой принялись загонять его вглубь. Еще один воин в промежутках между ударами стал гудеть в раструб короткой, завитой трубы. Звуки при этом получались очень низкие, наверняка сопровождаемые вибрацией.
«Чего это они вытворяют? – с полным непониманием происходящего думал беглый десятник. – Начни они чуть раньше свои несуразности, я бы точно проснулся от содрогания свода и жуткого рева. Не сомневаюсь, что и Алия эти звуки сейчас прекрасно слышит… как бы не перепугалась… Может, метнуться предупредить? – Он уже собрался было вернуться в собственное тело, как вдруг с соседних деревьев прямо к нему слетели два болара и состроили странную фигуру своими корнями. – Мне мерещится? Или и в самом деле зеленючки у этих шаманов в услужении? Ого! Да они слушаются вон того Кзыра! Однозначно! И тот шагает прямо ко мне… Что же он затеял?»
Между тем оба болара с точностью до нескольких ладоней показывали своими корнями именно на то место, где в данный момент находилось отделенное сознание Ильдара. Пока тот замер в полном недоумении, командир воинов со знаками различия тысячника приблизился к нему на расстояние не более метра и, пристально глядя, словно прямо в глаза невидимого для него соглядатая, спросил:
– Не надоело за нами подсматривать? – И после того как сознание Ильдара покрылось липким холодом страха, равнодушным тоном последовал совет-приказание: – Твоя женщина уже схвачена нашими воинами, так что веди себя благоразумно. Когда вернешься сознанием вниз, постарайся вести себя примерно и не создавать нам лишних проблем. Твоя оболочка тоже в нашей власти, но мало ли что…
Больше Кайтуш не стал слушать. С нарастающим ужасом он метнулся в собственное тело и сразу же окунулся в полубессознательное состояние. Все слышал, но не мог пошевелить ни единой мышцей, все понимал, но его магические Умения оказались парализованы. А рвущий сердце крик Алии, донесшийся из дальнего прохода, вверг беглого десятника в окончательный ступор. С почти полным равнодушием он увидел ярко вспыхнувший свет и осознал, что какие-то люди потащили его собственное тело к выходу. Он думал только о самоубийстве и с острой жалостью мечтал лишь об одном: хоть одним глазом перед смертью увидеть свою возлюбленную. Ту, которую он похитил у Судьбы, и ту которую та же самая Судьба у него только что отняла.
Глава 16
Гордыня
В последнее время Каламин Зейк научился командовать своими людьми с изумительной лаконичностью. С каждым днем взаимодействие между воинами повышалось на добрую ступень, и им самим начинало казаться, что они вот такой собранной военизированной группой стали практически неуязвимы для кого бы то ни было. Если еще несколько дней назад им пришлось с боями отойти от столичной провинции, то сейчас об этом никто не жалел. По неведомым причинам местность просто кишела объектами их добычи, и список казненных «волков» увеличивался с каждым часом.
Вот и сейчас, казалось бы, рутинный, ни к чему не обязывающий отдых в хорошо уже знакомом месте неожиданно привел к встрече с самыми главными кровными врагами всего рода. Семеро шакалов так и пали на месте, а за остальными ведется погоня.
«Это ли не настоящая воинская удача? – думал командир отряда. – Даже если принять во внимание, что трое выкормышей правителя все-таки уйдут от погони, то все равно на счету кланового отряда рода Зейк уже сорок восемь малиновых оборотней. Тогда как собственные наши потери составили всего лишь девять человек. При таком раскладе уже в ближайшее время не станет за кем охотиться. И кто тогда будет на очереди?»
Каламин восседал на ковре в самом центре небольшой седловины и ждал возвращения посланной вслед за «волками» погони, иногда посматривая на выдвинувшихся далеко в стороны дозорных и не обращая внимания на то, как молодые воины раздевают остывающие трупы. На этот раз, благо время и местность позволяли, решили отличительные одеяния сжечь на здесь же быстро сооружаемом костре. Тогда как трупы безжалостно волокли к найденным поблизости муравейникам, обмакивали в них и засовывали в щели среди камней. Через день трупы станут нераспознаваемые, что лишний раз собьет возможных преследователей со следа.
Несколько Кзыров отряда лежали на травке и бродили своими отделенными сознаниями по окрестностям. Конечно, угнаться за всадниками шаманским сущностям не дано, но тщательно осмотреться на предмет наличия посторонних следовало в обязательном порядке. И как оказалось, такая предусмотрительность себя всегда оправдывает. Один из шаманов зашевелился, встав, вылил себе на голову ковш холодной воды и усиленным магией голосом крикнул в сторону покрытого густым кустарником косогора:
– Эй, вы! Выходите сюда немедленно все четверо! И только вздумайте хоть оступиться не в ту сторону! Живо! – а затем, повернувшись к своему командиру, нормальным голосом пояснил: – Там какие-то вояки прячутся. Очень смахивают на дезертиров…
– Ну-ка, ну-ка… – поднялся Каламин. – Нам только свидетелей не хватало.
Действительно, из кустов поднялись четыре разномастные фигуры в форме интендантов и с кислыми минами на лицах стали спускаться вниз. Приблизившись к командиру, высокий мужчина с усами поклонился первым и поприветствовал самым уважительным тоном:
– Благодарствовать вам, славные воины!
– М-да? – Отпрыск знатного рода не смог сдержать своего ехидства. – Не могу вам в ответ пожелать того самого, потому что подсматривать очень, ну очень некрасиво и вредно для здоровья.
Неожиданно шаг вперед сделал самый маленький и щуплый из четверки и ошарашил правильным обращением:
– Ваша светлость! Мы здесь оказались совсем случайно, Да и подсмотренное нами от всей души считаем благим делом.
– Постой, да ведь и я тебя помню! – воскликнул Каламин, присматриваясь к тощей фигурке. – Ты ведь тот самый вор, который пытался выкрасть у нашего соседа его сокровищницу! Значит, тебе удалось сбежать от заслуженного наказания?
Вора было не узнать. Он распрямил плечи, поднял подбородок и заговорил уверенным и твердым голосом:
– Нет, ваша светлость, от наказания мне уйти не удалось. И я получил его сполна, насмотревшись на гибель сотен ни в чем не повинных людей. А вот от смерти – сбежать удалось. И еще мне повезло встретить таких товарищей, которые желают только одного – отомстить самозванцу за уничтожение собственного народа.
– О! Какие громкие слова! Не боишься?
Вор оглянулся на своих друзей, и те одновременно кивнули, разрешая высказать общую мысль:
– Не боюсь, ваша светлость! Потому что человек, уничтожающий выкормышей мерзкого правителя, может быть только нашим союзником.
Похоже, ни сам отпрыск знатного рода, ни его шаманы, несмотря на такую высокопарность слов, не поверили четверке подозрительных личностей. Они со скепсисом рассматривали замерших перед ними людей и вполне справедливо догадывались, что после увиденного боя с «волками» те еще не такое могут придумать. Заметив полное отчуждение во взглядах, Пастух предложил:
– Мы готовы доказать свои слова собственной кровью.
– Каким образом? – дернул плечами Каламин Зейк. – Проткнете друг друга кинжалами?
– Да нет, просто вначале расскажем, что с нами произошло несколько дней назад.
И Пастух стал рассказывать. Иногда его дополнял угрюмый, огромный Воин. Пару раз вставил несколько подробностей подрагивающий от переживаний Вор. Пожалуй, только Желудь молчал все время, лишь несколько раз поклонившись, когда речь шла именно о нем. После окончания рассказа все взоры скрестились на командире отряда. Похоже, что тот поверил каждому слову, потому что в бессильной ярости покусывал побелевшие губы. Заметив, что все ждут его решения, он припомнил об огромной ответственности за своих людей и после тяжелого вздоха спросил:
– Будете ли вы готовы повторить свои слова под Сонным Покрывалом?
– Да! – последовал синхронный ответ в четыре голоса.
– Тогда сразу и приступим! Давид, подай мне сумку с Покрывалом! – Внимательно проследив за реакцией пленников, он заметил, что те обрадовались возможности подтвердить свои слова, и, словно извиняясь, развел руками: – Я должен быть уверен в вашей лояльности.
Впервые огромный Воин позволил себе улыбнуться:
– Ваше недоверие вполне оправданно. Не в бирюльки играете. Больше всего мы опасались несправедливого и скорого суда.
Уже раскрывая сумку и доставая из него магическое плетение, молодой глава рода Зейк возразил:
– Никогда не осмелюсь на несправедливый суд! Потому что и сам знаю, что это такое.
Первым допрашивали Воина. После него, уже скорей для проформы, стали допрашивать Вора, но после нескольких десятков вопросов Покрывало потребовалось для других целей. Вернувшаяся погоня привела двух коней, на которых под одеялами лежали два тела в малиновых одеяниях. Причем один из «волков» оказался жив, и его сразу же стали приводить в сознание для допроса. Самый опытный из воинов, возглавлявший погоню, кратко доложил командиру:
– Эти два шакала стали отставать от своего лидера, и мы их достали прямо на скаку. Но вот их командир, заметив, что остался один, так ускорился, что вскоре потерялся весь смысл преследования. Мне кажется, у него была собрана вся магическая сила его товарищей, и он ею щедро пользовался как во время прорыва, так и убегая от нас. Скорей всего, он и коня взбадривал большими дозами энергии, потому что наверняка тот бы пал от такой скорости. А ведь у него на луке седла находилось чье-то тело.
– Вот сейчас и узнаем чье! – с угрозой и злорадством произнес Каламин, накидывая Сонное Покрывало на голову очнувшегося пленника. В течение следующего часа мстители рода Зейк узнали очень многое. Да и четыре новых товарища прислушивались к допросу со всем вниманием, похоже, что их неофициально уже приняли в состав отряда.
Лишенный воли «волк» поведал вначале о поставленной перед десятком цели. Потом про сведения о беглецах. Затем про похищенные сокровища и обещанные награды. Не удалось ему скрыть от Каламина сведения о тех местах, где приблизительно сейчас находятся еще три десятка малиновых оборотней. Ну и напоследок все услышали подробности о том, как десятник «волков» Касгар вдруг ни с того ни с сего решил доставить Фаррати истинную красавицу, похитив ее из-под самого носа у зажравшегося тысячника, командира корпуса надзирателей воли. Последняя история, впрочем, ничего, кроме искреннего недоумения, в отряде не вызвала. Все только удивлялись и глумились над жадностью самозваного правителя, которому мало сотен насильно свезенных к нему со всей страны наложниц, раз он самым низменным образом ворует у своих высокопоставленных подчиненных. Некоторые даже высказали мысль, что если так и дальше пойдет, то вскоре «волков» будут уничтожать на любом кусочке Кремневой Орды, а его возмущенные военачальники с радостью повернут оружие своих воинов против истинного врага всех ордынцев.
Правда, ближайший советник Каламина, который еще в родовом поместье занимал подобную должность, в некотором раздумье посоветовал молодому главе рода:
– Каламин, мне кажется, было бы весьма неплохо пообщаться с тем самым тысячником. Конечно, только наедине и вдали от его корпуса! Но если вдруг судьба вас сведет, постарайся узнать о его чувствах, недаром ведь он возил свою любимую женщину с собой, и вряд ли он простит такое похищение даже самому Фаррати. Вдруг у него в крови тоже бушует истинная родовая гордость, и он сможет стать одним из первых наших союзников.
– Пока и без них справляемся.
– Пока! Вот именно что пока! – занервничал советник. – А что будет через неделю? Через месяц? Если Фаррати удастся одержать первую победу в войне и сюда хлынут реки рабов, все ордынцы сразу же забудут про собственные потери и будут возносить его как бога. И тогда наш отряд очень быстро уничтожат…
– Понимаю. Но чем нам помогут союзники?
– Да тем, что с их помощью мы постараемся помешать победе самозванца.
– Увы! – Каламин грустно вздохнул и обвел взглядом своих воинов. – Ты ведь сам слышал, что из себя представляет Титан. Победить его не сможет никто. У нас только один выход.
– Какой?
– Уничтожить еще эти три десятка «волков» и просачиваться на юг. Там мы захватим самый лучший военный корабль и спокойно уйдем в Южные княжества.
Старый советник еще не отчаялся переубедить своего воспитанника:
– Как же твой род? Родина? Оставшиеся в соседних родах женщины?
– Женщины? – со вздохом переспросил Каламин. – Их слишком мало, и они найдут свою судьбу сами. Тем более что самые лучшие – с нами. Родина? Думаю, что она окажется там, где нам будет лучше. А весь род и так со мной. И никто, похоже, не желает возвращаться в Куринагол. Разве что мои тайные покровители все-таки успеют свергнуть самозванца.
– Жаль, что они себя не назвали. Ты бы мог с ними действовать сообща.
– Конечно, жаль, но наверняка они и сами не уверены в своих силах. Хотя власть у них имеется однозначно. Устроить мне такой побег… До сих пор не верится!
Когда все следы от малиновых оборотней были уничтожены, командир отряда торжественно и официально зачислил в состав четырех новых воинов. А затем, посовещавшись с ними и советниками, решил оставить новичков в прежнем амплуа. Всем показалось очень важным, что неприметные на первый взгляд интенданты могли проезжать, где и как им заблагорассудится. Такая передовая группа на нескольких повозках может запросто не только служить в целях разведки, но и отвлекающим фактором при атаках на расположения «волков». Да и по большому счету, внушительный отряд мстителей давно нуждался хотя бы в минимальном обозе. Все-таки вещей и оружия скопилось достаточно, а по прибытии в порты все эти вещи Каламин Зейк надеялся продать за хорошие деньги.
Затянувшийся привал окончился только с приближением сумерек. Отряд спустился с седловины, пересек несколько долин и резко повернул к виднеющемуся среди холмов поселку. Позади, довольные изменениями в своей судьбе Пастух, Воин, Вор и Желудь, стоя на грохочущих повозках весело погоняли переваливающихся в беге похасов.
Глава 17
Новая наложница
Внушительный и подробный письменный доклад Кзыра Дымного не то чтобы утешал или радовал правителя Кремневой Орды, он скорей согревал его сильно истрепанную в последнее время душу. С чувством, будоражащим самые низменные инстинкты, Хафан Рьед уже второй раз вчитывался в идеально ровные строчки закругленных буковок, а в сознании все сильнее и сильнее разгоралась непомерная мания величия. Если еще час назад он считал себя совершенно непобедимым и будущим диктатором планеты, то после получения доклада от своего первого наставника Великий Кзыр возомнил себя еще и вечно живущим богом всех разумных. Потому что в чреве Второго Дымный обнаружил несколько уникальнейших приборов, которые, судя по приложенной документации, могли продлевать жизнь любого человека до тысячелетнего возраста. Следовательно, шаман, обладающий тайнами основ мироздания, может в теории продлить свою жизнь до бесконечности.
Естественно, Дымный в первую очередь занимался расконсервацией замурованного пока в толще скал Второго Детища Древних. Все его силы, умения и время уходили на очистку его узлов и деталей от окиси и пыли, слежавшихся в складках невероятно перекрученных сплетений совершенно неизвестных ранее материалов. Но по ходу «оживления» идеально сохранившегося железного монстра пытливый ученый просто не мог пропустить новые или так и не разгаданные устройства. Поэтому, наткнувшись на «гормональный омолаживатель», как он его назвал, дотошный исследователь заставил одного из самых своих лучших помощников потратить на разгадку секретов несколько дней, и тому повезло разобраться в сложных сопроводительных инструкциях. Там говорилось конкретно о сроках жизни любого разумного существа в случае воздействия на него найденных устройств.
Хафан Рьед оторвался от чтения и, забыв про сидящего чуть сбоку, в уголке, первого советника и нескольких замерших в стоячем положении придворных, мечтательно уставился сквозь ближайшую стенку. Перед его мысленным взором мелькали коленопреклоненные короли, султаны, герцоги и принцессы. Звучали фанфары, литавры и барабаны возле стен покоренных столиц. Неисчислимые тысячи людей, расположенные на необъятных площадях с сияющими от счастья лицами, в экстазе выкрикивали его имя. Мощные корабли, гордо вздымающиеся на крутой волне и несущие его власть на любой кусочек планеты, рассекали океанские просторы. И развевались на любой возвышенности или здании бархатные знамена малинового цвета. Его знамена! Со священными рисунками волчьей пасти и топора.
При последнем видении брови Фаррати недоуменно вздернулись вверх: «Стоп! А почему именно такие рисунки? Если я буду вечно живущим богом, то следует вбивать это в голову любому человеку с самого рождения. Профиль на всех монетах – дело стоящее и необходимое, но если мой профиль будет дополнительно находиться на каждом знамени – это будет смотреться намного благороднее, величественнее и убедительней. Ха! И ведь сделать это совсем несложно! Да и времени много не займет. Только вот куда подвинуть прежние рисунки? Или лучше вообще убрать? Хм, ортодоксы древних родов взвоют от негодования… А может, сделать прежние изображения маленькими и поместить в Уголках возле самого древка? Вполне возможно. Чуть позже постепенно и их убрать… когда ортодоксы передохнут. А вот как разместить мой профиль? Все-таки лучше его повернуть…»
Сладостные грезы разрушило самым брутальным образом вторжение в зал докладов еще двух подданных. Так вламываться не позволял себе даже первый советник, но дернувшийся от неожиданности правитель сдержал свой гневный рык и медленно стал гасить лютый огонь в глазах, когда рассмотрел вошедших. Перед ним стояли сотник и десятник его родных и преданных «волков». Склонив голову и косясь на него собачьими глазами, те ждали разрешения говорить. Гордость за своих воспитанников теплой волной прошлась по внутренностям, вызывая вполне справедливое предположение: «Неужели и эти явились с хорошей новостью? Хотя… Что мне теперь эта гнусная предательница? По всему миру найдутся тысячи более прекрасных, более преданных и более ласковых! Но все-таки с чем они пожаловали?»
Небрежно поднятая ладонь и поощрительный кивок распрямили спину сотника, и он пророкотал отлично поставленным командным голосом:
– Великий! Десятник Касгар имеет для тебя две новости. Разрешишь ему доложиться?
– Хорошие? – напрягся правитель.
– Одна плохая, а вторая… – сотник в некотором сомнении покосился на своего подчиненного, – может тебе показаться хорошей.
Хафан Рьед раздраженно скривился:
– Ну сколько можно!.. Ладно, начинай с плохой, а то, если хорошая окажется ниже требуемого уровня, я могу рассердиться и не дослушать.
– Повинуюсь, Фаррати! И готов понести любое наказание из твоих рук! – с преданностью воскликнул десятник.
– Ладно, – чуть смягчился Великий Кзыр, готовя себя к очередным неприятностям. – Рассказывай!
И потом коротко глянул на своего первого помощника, который отложил просматриваемые бумаги и приготовился внимательно слушать.
– Великий! Смерть настигла моих воинов, когда мы на всем скаку, уходя от погони, неожиданно выскочили на безымянную горную седловину в окрестностях Шейтаровой Балки. Мой десяток напоролся на многочисленный отряд предателей, которые, вместо того чтобы уступить нам дорогу, неожиданно применили против нас все имеющееся у них оружие и магию. К такому повороту событий мы оказались не готовы, семеро пали на месте. Еще двое погибли во время начавшейся погони. И только мне, благодаря неиспользованному резерву магии, удалось оторваться от преследователей.
– Как?! Вы не смогли уйти на лошадях? – засомневался фаррати.
– У предателей тоже было около пятнадцати этих благородных и прекрасных животных.
– Однако! – Хафан требовательно уставился на сотника, и тот высказал свои соображения:
– Я уверен, что Касгар наткнулся на усиленно нами разыскиваемый отряд предательского рода Зейк, которым командует герцог Каламин. Все наши силы брошены на прочесывание столичной провинции, но этот ублюдок по каким-то причинам оказался совершенно в другом месте. Где-то в том районе находятся еще несколько десятков «волков», которые устремились туда по следу вора твоих сокровищ и похитителя твоей наложницы. И меня в последнее время очень волнует полное отсутствие сообщений от шестого десятка. Все резервные сроки прошли, а они не дают о себе знать.
Гибель девяти и предположительная гибель еще одного десятка своих самых преданных стражей почему-то не слишком задела правителя. Вместо этого он напрягся совсем по другому поводу:
– О-о-о! Как все запущено! А ведь именно там у нас должен быть наибольший порядок. Или не так?! – Он стал постепенно повышать голос: – И мне непонятно, почему именно туда устремились все предатели, воры и прохиндеи! Или им тоже интересно полюбоваться Титаном?! А если они не просто интересуются? Что тогда?!
Сотник хоть заметно побледнел, но держался твердо и с уверенностью:
– Тогда стрелкам Детища Древних будет на ком потренировать свои канонерские навыки.
– Ха! Тоже верно, – оскалился Великий Кзыр, сразу отчетливо и с внутренним восторгом вспоминая залитую огнем долину Сломанной Подковы. Но после короткого раздумья поднял вверх указательный палец и огласил приказ: – Все войска вокруг столицы и преданные мне сыскные отряды широким фронтом передвижения, с применением максимума дорог, отправить в район Шейтаровой Балки. Далее половина пусть занимается охраной Детища Древних, а половина отыщет этого выродка Каламина. Его доставить ко мне, а прочих предателей приготовить для учебных стрельб. Немедленно!
– Повинуюсь, Великий! – тут же отозвался один из подчиненных и выскочил из помещения.
Правитель немного покряхтел и опять уставился на десятника:
– То есть ты хочешь сказать, что засада на тебя не готовилась заранее?
– Ни в коем случае, Великий, иначе я не имел бы счастья тебя видеть.
– Хм! А от кого же ты так убегал, не разбирая дороги?
– От обозленных воинов корпуса надзирателей воли и их прирученных боларов.
– Не понял: чем ты так их умудрился… – начал было Фаррати, но сам себя прервал на полуслове: – Болары?! С чего ты взял, что они приручены?
– Надзиратели не имели лошадей, а на похасах они сразу отстали. Но вот их болары, слетевшие с близлежащих деревьев, устремились за нами с приличной скоростью. И только когда мы ударили по самым настырным зеленючкам молниями, они резко отстали. Причем не просто сгорели или рухнули наземь, а именно отстали. Словно получили лишь контузию от удара силой. От подобной атаки шамана раньше эти шарики всегда погибали.
– Странные у меня корпуса моей воли завелись… болары у них ручные? За «волками» гоняются? – многозначительно протянул Хафан Рьед. – И кто там командует?
– Какой-то молодой, но не в меру обнаглевший тысячник. В корпусе у него около шестидесяти человек, и половина из них наши коллеги, Кзыры. Как я понял, он, скорей всего, из провинции города Бурагос, потому что ни я, ни мои воины его ни разу прежде в столице не видели.
– Вот так дела… А ты что думаешь? – Вопрос был задан первому советнику.
Ваен Герк озадаченно покрутил головой:
– Не хотелось бы паниковать преждевременно, но вполне возможна связь между поражением нашей морской армаду и странным появлением прирученных, не занятых в транспортировке Титана боларов на его пути. Может, дать указание войскам заодно тщательно проверить все подобные корпуса? Да и вообще всех тех, кто использует летающие растения не по прямому их назначению.
– Я тоже так думаю. – Фаррати повернулся к очередному подчиненному: – Добавьте только что сказанное первым советником в мой последний приказ и доведите до сознания каждого командира и Кзыра.
После того как посыльный умчался с дополнениями к приказу, правитель и присоединившийся к нему первый советник наперебой выспросили у десятника Касгара мельчайшие подробности всего с ним произошедшего и в конце концов выяснили саму подоплеку всей истории. Немало возмутившись явной наглостью своего воспитанника, обозленный правитель с сарказмом воскликнул:
– Так это и есть твоя хорошая новость?
– Да, Великий!
– Неужели эта наложница стоит смертей твоих товарищей?
– Они пали совершенно в другом бою.
– Ха! А что мне делать с тысячником? У меня и так хватает недоброжелателей!
– Этот наглец не достоин такой красавицы! – продолжал упорствовать десятник. – Только ты, Великий, имеешь право на обладание ею!
– М-да? – Хафан Рьед некоторое время колебался на грани выбора: немедленно наказать нарушившего общепринятые правила воспитанника или все-таки взглянуть на красавицу. Любопытство победило. Да и как было не оценить перед своим окончательным решением неожиданный подарок? – Ладно, показывай! Посмотрим, из-за чего ты сюда примчался…
Как ни странно, но десятник бросился на колени и горячо стал уговаривать:
– Великий! Умоляю не спешить! После дальней дороги Красавица немного не в форме и слаба здоровьем. Пусть ее хоть немного подлечат, и тогда ты сразу поймешь…
– Что?! – взвился правитель от ярости. – Что я должен понимать?! Ты за кого меня принимаешь, тварь? Неужели я слеп или я не Кзыр, чтобы рассмотреть истинную красоту?!
– Ты самый Великий Кзыр! – пролепетал вообще легший ниц десятник. – Твоя воля – закон!
В такой момент каждый «волк» признавал право своего отца на немедленную казнь. И она почти состоялась. Уже схватившись за рукоятку меча, Хафан сделал шаг вперед, но так и замер, вспомнив о сильно поредевшей в последнее время сотне. Усилием воли он разжал пальцы на рукояти, гневно выдохнул и спросил у сотника:
– Она здесь?
– Да, Великий!
– Может идти?
– Мм… с трудом.
– Приведи!
И вскоре сотник, совместно с придворным врачом, завели женщину в комнату для докладов. А Фаррати, приблизившись к ней вплотную, принялся осматривать неожиданный подарок.
Неизвестная женщина выглядела ужасно. Несмотря на все старания приставленных к ней в последний час лекарей и шаманов, бледное лицо, покрытое ушибами и кровоподтеками, сразу вызывало отталкивающее впечатление. Искусанные и распухшие губы со странным хрипом втягивали и исторгали наружу воздух. Болезненно расширенные глаза краснели полопавшимися капиллярами. Все тело порой сотрясала мелкая дрожь, от которой у похищенной наложницы стучали зубы и вырывалось сдавленное мычание.
Скривившись от брезгливости, правитель сделал шаг назад, еще раз окинул взглядом пленницу с ног до головы и пробормотал:
– Фигурка, конечно, отменная, но вот морда! Хм… хотя если ее подмажут и подлечат… А чего она так хрипит?
Придворный врач тут же стал перечислять:
– Сломано четыре ребра, левая кисть руки. Сильное повреждение правого локтя. Порыв кожи на брюшине и две грыжи. Сотрясение мозга средней тяжести.
– Говорить может?
– Нет. Легкие у нее порваны в нескольких местах. И еще: если мы хотим ее спасти, надо срочно откачивать кровь из легких.
– Ха! – Великий Кзыр со смешком повернулся к распростертому десятнику. – Касгар, ты, наверное, сошел с ума, раз осмелился мне привести такое чучело! Наверняка и в дороге ты не поленился несколько раз изнасиловать ее.
– Великий! На такое кощунство я неспособен… – приглушенно донеслось от пола.
– Неужели? И что же мне делать с таким подарком? А? О! Придумал! Повешу-ка я вас вместе! Так сказать, лицом к лицу. И будешь ты ею любоваться до последнего мига в своей жизни!
Правитель стал поворачивать для отдачи соответствующего приказа к сотнику, когда краем глаза уловил движение поднятой руки своего первого советника. И тут же вопросительно на него уставился.
– Хафан, – пожалуй, только Ваен Герк имел еще право обращаться к Фаррати по имени, – казнить ты их всегда успеешь. Но припомни этого странного тысячника. Не мешало бы вначале эту уродину подлечить, а потом подробно расспросить о прирученных боларах. Да и десятник Касгар пусть попытается отомстить за своих павших товарищей, возглавив отряд карателей и со всем рвением разыскивая этот подлый отряд предателей.
В наступившем молчании Хафан Рьед задумчиво уселся на свое кресло, немного подумал, словно сомневаясь в правильности высказанного совета, но потом все-таки признал целесообразность отмены бессмысленной казни. И начал со своего воспитанника:
– Касгар, тебе сейчас очень повезло, что мой советник напомнил о твоей неимоверной задолженности. Немедленно отправляйся с войском и лично доставь мне этого бунтовщика Каламина.
– Слушаюсь и повинуюсь, Великий! – Содрогаясь всем телом, десятник буквально выполз из помещения.
– А этой… – запнувшись в определении пленницы, правитель указал советнику на нее пальцем, – займись лично! Подлечи и выпытай у нее все нам необходимое.
– Слушаюсь…
– Да! И если она действительно станет более притягательной после лечения, напомнишь соответствующей демонстрацией. Забирай!
Так как утренние доклады еще не завершились, то Ваен Герк остался на месте. Лишь отдал приказ придворному лекарю:
– Доставить ее в комнату домашнего ареста возле основного внутреннего поста и продолжить самое интенсивное лечение! Я подойду, как только освобожусь.
Когда пленницу увели, почти неся на руках, Великий Кзыр с некоторой ностальгией по прерванным мечтам о мировой гегемонии свернул послание от Дымного в рулончик и раздраженно спросил у молчащих придворных:
– Чего затихли? Не все плохие новости пересказали? А может, «хорошие» есть? Да вкупе с подобными «подарочками»? С вас станется…
Баронета Шиловски никак не могла понять своего состояния: то ли она уже умерла, то ли до сих пор находится на последней тропе к смерти – настолько все тело кричало о непереносимой боли и отказывалось повиноваться. Даже осознавая, что ее глаза открыты, Мирта не могла ничего разобрать в мельтешении перед ней разноцветных пятен, а орган слуха улавливал лишь скрежет песка да глухие, перемежающиеся барабанным гулом раскаты грома. Сознание существовало отдельно от тела, оторвавшись от реальности и совершенно не реагируя на внешние раздражители. Разве что малюсенькая часть воли пыталась отследить идущие вокруг изменения и сопоставить их с вязкими, как свернувшаяся кровь, размышлениями.
Затем в тело вошло какое-то успокоение, боль стала гаснуть, сменяясь полным равнодушием и апатией. И родилась только одна, совершенно фатальная мысль: «На этот раз я умерла окончательно…»
Потом новые болезненные ощущения и вдруг ясно всплывшие воспоминания о своей первой смерти: «Тогда меня спасла Мальвика… и Кремон. Но тогда таких болей не чувствовала. И так долго меня не мучили. В цитадели Плады меня спасли друзья. А сейчас их нет. Мальвика тоже умерла, а Кремон далеко… И опять в своей смерти виновата только я, слишком расслабилась. И кто-то меня убил… Да еще и увез! – Тут же вспомнились мелькающие перед самым носом копыта лошади, и головокружение с новой силой ударило по мозгу. – Зачем?! И куда меня увезли? Кому я нужна, мертвая? А вдруг это Кремон? Вдруг ему удалось меня спасти? И он опять пытается меня оживить? Может, надо ему помочь? – Такая мысль вдруг заставила сознание бороться со всей яростью и настойчивостью. Оно стало выкарабкиваться из омута отчаяния и рванулось к пятнышку далеко мерцающего света. Но вместе с чувствами вернулась жуткая боль. Хоть и приглушенная, она попыталась вновь упрятать сознание в дебрях равнодушия. – Нет! Я не хочу умирать! – мысленно закричала Мирта, в решающем рывке устремляясь к свету. – Я тебе помогу! Забери меня отсюда, Кремон!!!»
Кажется, последнее слово она сумела вытолкнуть непослушными губами. И тут же к ней вернулось зрение. В колеблющемся и неверном свете головокружения она совсем близко от себя увидела склоненное над собой мужское лицо. Несмотря на солидный возраст мужчины, оно сразу показалось Мирте очень красивым, мужественным и волевым. А в глазах так и просматривался незаурядный ум, слегка размытый истинной добротой и неожиданной грустью. И сразу возникла уверенность, что этот мужчина очень сочувствует ей и готов помочь, невзирая на свое сходство с обитателями Кремневой Орды. Баронета тут же сообразила, что Кремон и все остальные колдуны отряда в последнее время выглядели таким же образом, а значит, вполне возможно, что она среди своих и около нее просто незнакомый ей врач.
С напряжением всего тела и чувствуя подступающую Рвоту, женщина прохрипела:
– Где Кремон?
Мужчина, словно старший брат, спешащий оказать моральную поддержку, радостно улыбнулся и заговорил приятным, бархатным тенором:
– Кремон скоро будет с тобой! Но сейчас тебе нельзя говорить ни единого слова. Твои ребра сломаны, а легкие порваны, так что умоляю тебя молчать. Врачи и так сражаются за твою жизнь из последних сил и возможностей. Старайся только спать и не делай ни единого резкого движения. А все остальное мы сделаем сами. Договорились?
В знак согласия Мирта только и смогла, что закрыть глаза. Да так уже и не открыла, проваливаясь в глубокий сон. Хотя главное она понять успела: «Все-таки я жива…»
Ваен Герк в полном оцепенении продолжал смотреть на заснувшую женщину, при этом стараясь успокоить в голове хоровод мечущихся мыслей: «Странное имя: Кремон. У нас таких нет и никогда не было. А вот в Энормии оно очень распространено. Что из этого следует? Неужели тысячник – оттуда? Хотя, может быть, эту красавицу просто когда-то похитили из Энормии или захватили на пассажирском корабле, и сейчас она вспомнила имя своего самого первого любимого. Вряд ли, если судить по рассказу этого ублюдочного десятника, она с тысячником вела себя как обожаемая и отвечающая взаимностью жена. Не меньше. Значит, возможность пребывания на территории Орды отряда из другой страны исключать не стоит. Но что лично мне это может дать? Как я могу такой факт использовать? Во-первых, в этом надо еще удостовериться, а во-вторых, каким образом подтолкнуть самозванца в готовящуюся для него западню. Ведь сомневаться не приходится, раз такой мощный отряд противника находится неподалеку, то однозначно по душу Великого Кзыра. Или нет? Может, они замышляют что-то против Титана? Хм! Такого монстра никто не одолеет! Но тоже не факт! Вдруг у них есть нечто такое, что позволит им уничтожить Детище Древних? Например… – Первый советник чуть не подпрыгнул от ворвавшейся к нему в голову догадки. – Шейтар меня загрызи! Да ведь эта Алина с Ильдаром недаром Лик Занваля уволокли! О-о-о-о! Вот это они работают! Умудрились выкрасть единственное средство борьбы с Титаном – и никто до сих пор не чешется! Ух ты-ы… Чувствую: самозванцу скоро вообще несладко придется… А значит, и мне следует подготовиться соответствующим образом…»
На некоторое время первый советник вновь отвлекся на тщательный осмотр лежащей перед ним женщины: «Хорошо, что, когда она назвала это имя, никого, кроме меня, здесь не было. Но что мне делать с этой красавицей? Как ее спасти от страшной смерти? Ведь если самозванец узнает… – Он оглянулся на плотно запертую дверь и вновь залюбовался пленницей. – А ведь и правда красавица! Чувствуется истинная прелесть, настоящая женственность и сладострастное величие. Даже сквозь все эти ранения чувствуется. Конечно, скорей всего, она простого рода и совсем не знатного происхождения, но такая эффектная дама могла бы с полным достоинством носить даже корону. Что-то в ней есть такое манящее и притягательное, но вот что именно? Надо будет с ней обязательно пообщаться, когда она придет в сознание. Вернее, сразу предупредить, чтобы всеми силами имитировала невозможность разговаривать. Не хватало, чтобы кто-то проявил инициативу и сам допросил ее под Сонным Покрывалом. Конечно, прикажу никого, кроме врача, сюда не пускать, но мало ли что… Хорошо, что врачи в один голос утверждают: дня четыре она говорить не сможет. За это время, надеюсь, сам все выпытаю, а там и выход из положения найдется. Ко всему прочему, сомневаюсь, что самозванец вспомнит о ней. Сам ведь обозвал чучелом. А зря… зря! Видимо, совсем зазнался в своих мечтаниях и вознесся на такие вершины, что уже и подобные прелестные розы перестал замечать под ногами. А вот ублюдочный десятник заметил! Тварь! Как бы его поточнее „направить“ на путь истинный, чтобы он из этой Шейтаровой Балки не вернулся?»
Первый советник Фаррати некоторое время сидел как окаменевший, перебирая в своей уникальной памяти всех возможных исполнителей и различные варианты исполнения задуманного. Затем в радостном озарении хлопнул себя по лбу ладонью, вскочил и выбежал из специально приспособленного под домашний арест помещения. Хоть он и сам совсем недавно уговорил самозванца не казнить провинившегося «волка», но с этого момента часы жизни обнаглевшего десятника Касгара были сочтены. Оставалось только отдать под его командование именно тех карателей, которые с неменьшей злобой ненавидели выкормышей Великого Кзыра. Да еще и шепнуть на ушко несколько слов особо доверенному воину.
Проблемы Ваен Герк умел прекрасно решать по мере их поступления. И оставалось только удивляться, почему он до сих пор физически не уничтожил своего самого главного врага.
Глава 18
Не все потеряно
Как только фиолетовый комок вражеского сознания нырнул в камень, Спин расслабленно выпрямил корни и с явным недовольством попросил:
– Хватит дудеть! А то меня от вашей трубы всего колотит.
– Да, неприятный звук, – согласился Кремон. – Но зато там внизу и его, и удары молота услышали. Надеюсь, пленить женщину им труда не составило.
– Если она не Эль-Митолан, – напомнил лидер боларов. – А тело этого наблюдателя сумеете обездвижить без особого вреда?
– Сомневаешься в силе и действенности Сонного Покрывала? Зря. Конечно, в нашем арсенале есть средства дешевле и покрепче, но все они слишком жесткие, с некоторыми непредсказуемыми последствиями. А так замотал голову Покрывалом, привязал руки к туловищу, чтобы не болтались, и волоки куда хочешь.
– Допрашивать здесь будем?
– Конечно. Еще одна польза: прямо на ходу можно допрашивать. Сомневаюсь, конечно, что ребятам в узких ходах будет это делать удобно, но здесь он нам на все ответит.
– Если никто не помешает… – Спин усилил голос, направив его к дальним деревьям: – Как там у вас?
– Чисто, – донеслось с одного дерева. А со второго добавили: – Ни одного любопытного в пределах видимости. Скорей всего, это и к лучшему, ведь столько дел сегодня предстоит. Командир, так и не передумал расформировывать корпус и менять всю отличительную амуницию?
– Увы! – Невменяемый печально вздохнул. – Мы не имеем права хотя бы частично проигнорировать тот шанс, что Мирту могут допросить с магическим принуждением. Мало того что мне видится ее доля в невероятно ужасном свете, так еще и далеко идущие следствия после этого просчета в обороне лагеря.
– Ладно, я сейчас тоже начну вспоминать о собственной вине, – пригрозил Спин. А после затянувшейся паузы добавил: – Важно, что ты со своими воинами вполне правдиво будешь выглядеть и в роли карателей. Тем более если отряда станет практически два, то даже при направленном поиске на вас обратят внимание в самую последнюю очередь. Кстати, ты со своим внешним видом не перестарайся.
– Что так?
– Слишком старо будешь выглядеть.
– Ладно тебе, мне солидность не помешает.
Еще со вчерашнего дня командир принялся опутывать свое лицо и шею сетью старческих морщин, чтобы придать себе возраст более пожилого мужчины. Все-таки молодой командир слишком бросается в глаза. Да и уважения должного не вызывает среди этих ордынцев. Будь он постарше да закаленнее в боях и под Занвалем, глядишь, и подумали бы «волки» лишний раз перед похищением.
Невменяемый тем временем забрал трубу у рядом стоящего воина и теперь задумчиво крутил ее в руках. Затем снова обратился к своему другу:
– Слушай, ты ведь только что говорил, что этот звук тебе сильно не нравится?
– Не то слово. Жутко противен!
– А что ты при этом чувствовал?
– Хотелось бросить все и лететь куда угодно, лишь бы подальше.
– Вот! Так это здорово! – воскликнул Кремон. – И именно поэтому советую тебе ввести в ваши эксперименты с жезлами еще и эту трубу. Если твои дикие собратья не только бросят тянуть Титан, но еще и разбегутся после этого – будет самый наилучший результат. Не находишь?
Спин резко скрипнул, выражая свое восхищение:
– Спасибо за идею, обязательно попробуем.
Воины расшатали и выбили клин из щели между камнями и поспешили на помощь товарищам. Через некоторое время они доставили командиру плененную девушку в сонном состоянии. Пока восхищенные ее красотой командиры рассматривали трофей, подоспели еще два Эль-Митолана с парочкой мешков, полных каких-то предметов. Причем они были так возбуждены, что пытались говорить одновременно. Пришлось Невменяемому их остановить командирским жестом и задать основной вопрос:
– А где шаман?
– Никуда он не делся… волокут сзади… – наперебой отвечали воины из группы захвата. – Тяжеловат, правда… Но взяли без проблем!.. Но тут мы в мешки эти заглянули и сразу бросились наверх.
– Что так? – поинтересовался Кремон.
– Так ведь мы наткнулись на тех самых «беглецов и предателей»!
– Ага! Про которых «волки» рассказывали и которых везде ищут.
– Самое невероятное, что они действительно обокрали Фаррати. – Воин засунул руку в мешок и стал доставать какую-то вещь. – И нам сразу показалось, что это не что иное, как…
Когда он вынул предмет на всеобщее обозрение, ею товарищ торжественно воскликнул:
– …Лик Занваля!
Повисло напряженное молчание. Все недоверчиво смотрели на массивную шестнадцатиконечную звезду диаметром около сорока сантиметров и мысленно сравнивали увиденное с имеющимися сведениями. Об обещанной Фаррати награде среди ордынцев поговаривали везде и часто. В том числе имелись свидетельства очевидцев, смешанные с легендами о применении этого страшного оружия. Именно тех очевидцев, которые находились не так далеко во время его применения правителем. Да и драконы много раз вспоминали, как две огромные горы неведомая сила оторвала от подошвы и обрушила друг на друга. Тот же Цашун Ларго всегда любил пугать именно этим ордынским оружием неосторожных зазнаек. А Теур Ирисовый сумел доказать королю драконов, что Кремневой Орды надо опасаться больше всего.
Затем Невменяемый осторожно принял на свои ладони внушительную тяжесть артефакта – более пяти килограммов – и озадаченно цокнул губами:
– Даже боюсь поверить в такую удачу… Еще бы только узнать, как это оружие действует…
А Спин, при виде такого трофея, сразу настроился на положительный результат с большим оптимизмом:
– Уверен, беглецы должны знать способ управления этим артефактом. Или иметь надлежащие инструкции.
– Ты так думаешь!
– Однозначно! Иначе зачем им было похищать такие вещи? И нам просто повезло, что они тихонечко отсиживались и ни на кого не нападали, – добавил лидер боларов, нравоучительно приподнимая один корешок вверх. Получилось огромное сходство с человеческим жестом: – В другом случае от нас бы только щепки остались.
– Так уж и щепки? – отстраненно поинтересовался Кремон, продолжая осторожно ощупывать Лик Занваля. На что его друг забулькал смехом:
– Может, не только щепки, но и пятна разного состава! Но о чем я тебя хочу попросить: ты бы поаккуратнее с артефактом обращался и не давил куда ни попадя. Лучше начинай допрос. Выяснишь, что надо, и вот тогда…
– Действительно! – оживился командир легиона, но тут же с некоторым сомнением осмотрел спящую девушку: – Какой от нее толк? Лучше дождемся шамана. О! Кажется, уже волокут.
Из расщелины показалась четверка Эль-Митоланов, которые с помощью собственных мускулов и некоторой доли левитации вытащили тело пленника на поверхность. Усадив его на удобный камень, они осмотрели с удовлетворением итоги своей работы, и один из них доложил:
– Взяли и доставили без проблем. Трое наших остались обследовать пещеру и все прилегающие проходы. Но мне кажется, вы и так уже имеете в руках самое главное. Похоже, эти беглецы слишком понадеялись на свою безопасность и не подумали мешки спрятать где-то в глубине катакомб.
– А что вообще из себя эта пещера представляет? – заинтересовался Кремон.
– Не слишком большая, но человек двадцать поместится запросто. Драконы пройдут, если в некоторых местах расширить проходы. Их там может поместиться до пятнадцати особей. Пещера удобная и хорошо вентилируемая. Есть чистая питьевая вода. Наши там еще по соседним переходам тщательно осмотрятся, потом расскажут.
– Отлично! Тогда приступим к другому животрепещущему вопросу. – Невменяемый приблизился к неподвижно сидящему пленнику и начал спрашивать: – Как твое полное имя?
Несколько мгновений прошло, пока беглец еще пытался бороться за собственную волю, но против Сонного Покрывала ни у кого не было шансов. Ну или почти ни у кого. Поэтому дрожащие губы выдавили вполне разборчивый ответ:
– Ильдар Кайтуш.
– Какую службу ты нес в поместье правителя?
– Десятник наружной охраны.
– Как зовут девушку, которая находилась вместе с тобой в пещере?
– Алия Ланд.
– Сколько ей лет?
– Двадцать один.
Невменяемый удовлетворенно улыбнулся и показал своим коллегам большой палец руки: мол, все под контролем. И задал следующий вопрос:
– Ты знаешь, как пользоваться Ликом Занваля?
– Не знаю.
– Алия Ланд знает, как пользоваться Ликом Занваля?
– Не знает.
Командир легиона скривился, но не остановился в расспросах:
– Вы имеете инструкции или другие документы, в которых объясняется, как пользоваться Ликом Занваля?
– Не имеем.
Допрос продолжался долго. И не только Кремоном, но и присоединившимся сотником. Да и Спин пытался помочь со всем усердием. Но ничего путного они от пленника так и не добились. И это начало выводить всех из себя. Подумать только, они имеют в руках невиданное по силе оружие и совершенно не знают, как им пользоваться! Такое ни у кого в голове не укладывалось. Они прекрасно понимали, что допрашивают, скорее всего, своего союзника, но все равно в течение двух часов с маниакальной настойчивостью задавали одни и те же вопросы, порой переставляя в них только некоторые слова местами.
И все без толку.
Пока Невменяемый не вспомнил о себе любимом, талантливом и чрезвычайно хитро обученном. Пожалуй, никто среди его теперешних коллег и друзей не знал, что его в свое время обучили спокойно врать даже под Сонным Покрывалом. Разве что Спин с Карагом об этом ведали. Но ведь, по сути, если кто-то может нечто, то почему кто-то другой не сможет то же самое? Исходя из этого, Кремон подумал, что допрашиваемый ими сотник гораздо быстрей и охотней расскажет сам про методы управления Ликом, если поймет, что он в руках если не единомышленников, то, по крайней мере, сочувствующих. Особенно если и он по какому-то невероятному совпадению умеет обманывать при воздействии магического раритета.
Девушка уже давно проснулась и теперь находилась чуть дальше от места допроса под опекой одного из боевых Эль-Митоланов. Легко бросалось в глаза ее подавленное состояние, судорожно переплетенные пальцы рук и обильно смоченные слезами щеки. Она пыталась со всем тщанием прислушаться к доносящимся к ней обрывкам слов и, кажется, находилась на грани беспамятства. По всем правилам разумного сочувствия, следовало и ее успокоить как можно быстрей, но командир легиона находился почти в экзальтированном состоянии из-за попавшего к нему в руки страшного оружия и решительно отбрасывал в сторону всякие сантименты. В данный момент его интересовало только одно: как действует артефакт, и для этого он готов был средства не выбирать.
Поэтому вместе с коллегами перешел ко второй форме Допроса. Общими усилиями они сковали тело пленника магическими силами и сняли у него с головы Сонное Покрывало, дав минуту времени на восстановление воли, сообразительности и осознания действительности.
Ильдар пришел в себя очень быстро. Еще быстрей прокрутил в памяти суть допроса и с нескрываемым удивлением уставился на стоящих перед ним людей. Хотя глаза при этом у него так и скашивались на зависшего чуть правее болара. Ведь и тот творил невероятное: говорил человеческим голосом! Но самое главное пленник понял: схватившие его надзиратели корпуса воли совершенно не горят желанием доставить пойманных в столицу. Вместо этого они всеми силами пытаются выяснить правила пользования Ликом Занваля. Причем делают это с таким рвением, что сразу возникает подозрение об их неблагонадежности. Из всего этого, конечно, нельзя сделать правильные выводы, но совершенно непроизвольно в душе беглого десятника вдруг затеплился лучик надежды. Тем более что и следующий вопрос задали довольно странный:
– Ты очень любишь свою Алию?
Уже только то, что они обозначили его любимую местоимением «свою», вызвало хрип в горле. Но разобрать утвердительное «да!» было нетрудно. А потом его голову повернули налево, и пленник отчетливо рассмотрел мокрое от слез лицо девушки и ее расширенные, округлившиеся от переживаний глаза. Наиболее важным в этой картинке для Ильдара оказался факт, что его любимая совершенно не связана, без рабского ошейника и без единого видимого повреждения на своем божественном теле.
Когда его голову повернули опять прямо, беглый десятник еще больше воспрянул духом. Ни у кого из допрашивающих не замечалось озлобленности или ненависти во взглядах. Скорей они посматривали с симпатией, сочувствием и даже некоторым поощрением. Да и последующие слова молодого человека с нашивками тысячника могли внушить что угодно, но только не страх:
– Как видишь, твоя любимая в полном здравии, и вы скоро опять будете вместе. Но весь вопрос сейчас заключается в том, что нам чрезвычайно важно узнать только одно: как воспользоваться этим оружием.
– Я это уже понял, – сказал Ильдар.
– Надеюсь, ты прекрасно понимаешь всю силу этого древнего артефакта?
– Еще бы!
– Ну вот, поэтому я тебя спрашиваю еще раз: как он действует?
– И я вам отвечу истинную правду: мы не имеем ни малейшего понятия.
Тысячник досадливо скривился и в сердцах воскликнул:
– Зачем же вы его тогда крали?
Прекрасно помня, что этот вопрос ему уже задавали под воздействием Сонного Покрывала, Ильдар позволил себе слегка возмутиться:
– Мой ответ вы уже слышали. Но повторю еще раз: подобным подарком мы надеялись заслужить право спокойного проживания на территории Энормии! – Затем с трудом вздохнул, ведь магические силы сжимали со всех сторон, и с сожалением добавил: – Вот только передать этот артефакт в руки энормиан мы так и не успели…
Стоящие перед ним люди многозначительно переглянулись, и человек в форме тысячника хитро подмигнул, а потом еще и улыбнулся:
– По этому поводу можешь не переживать, Лик Занваля сейчас как раз находится в руках представителя короны его величества Рихарда Огромного. Как и все остальные ваши подарки.
Поверить в такое было нельзя, но Ильдару так захотелось это сделать, что он непроизвольно дернулся всем телом в жестких тисках. Сотни разных мыслей и предположений пронеслись в его возбужденном мозгу, и большинство из них все-таки заставило глаза подозрительно прищуриться:
– Но вы не выглядите как энормиане!
– Хм! Где ты видел разведчика, идущего в тыл врага, в парадной форме своего королевства?
– Но ваши лица!..
– Ты ведь сам шаман и можешь, когда нужно, менять внешний вид. Хотя бы слегка…
Объяснения действительно могли понадобиться только Ребенку. Но беглый десятник все еще сомневался:
– Чем еще можете доказать, что из Энормии?
Невменяемый откровенно рассмеялся:
– Да чем угодно! Вот рядом со мной мой друг Спин, командир нашего вспомогательного отряда боларов. Скоро ты увидишь драконов и таги, которые пока прячутся в другом месте. Да и вообще, мы тебя сейчас освободим, ты обнимешь свою любимую, и мы спокойно отправимся в лагерь. Только два условия…
Пленник был готов на любые, поэтому слушал с приоткрытым от напряжения ртом.
– …ты даешь слово вести себя благоразумно, не сопротивляться и не делать попыток к побегу…
– Даю!
– …и рассказываешь нам, как пользоваться Ликом Занваля.
– Да не знаю я этого! – чуть не взвыл Ильдар. – Клянусь, что не знаю!
– Может, Алия знает?
– Нет, я уверен в этом.
– Хорошо. Но если мы ее допросим под Сонным Покрывалом?
– Если надо – допрашивайте. Только совершенно зря потратите время.
– Жаль, очень жаль… – пробормотал Невменяемый, вновь пристально рассматривая древний артефакт. – Ладно, отпустите его… И девушку тоже.
Надо было видеть, с какой страстью и надеждой влюбленные бросились в объятия друг друга. Сквозь рыдания донеслись слова признания:
– Любимый! Я думала, они тебя растерзают, и решила покончить с собой сразу, как только увижу это…
– Успокойся! Теперь уже все будет хорошо!
Присутствующие наблюдали за сладкой парочкой с понимающими улыбками. И только скрипучий голос Спина вернул всех к суровой действительности:
– Так и будете стоять истуканами? Ладно, это ваши проблемы, а у меня и своих забот выше кроны. Тем более, чувствую, к вечеру меня от этой трубы тошнить начнет.
Не прощаясь, болар подхватил трубу у десятника Савы и в сопровождении нескольких своих помощников полетел в сторону лагеря. Тогда как сотник, подойдя к недавнему пленнику, хлопнул его по плечу, выводя из удивленного состояния:
– Что, никогда говорящих боларов не видел? Ничего, скоро привыкнешь. Следуйте за мной!
Ильдар подхватил свою возлюбленную под локоток, но она вдруг заупрямилась. И совсем неожиданно припомнила о своих вещах:
– Но у меня там внизу платья… да и пища…
Сотник при такой женской непосредственности не удержался от смеха:
– Не переживай, красавица! Все ваши вещи скоро будут в шатре. А вот вам тоже следует поторопиться туда и спрятаться за охранным контуром: слишком часто за нами ваши шаманы подсматривают.
Ильдар тут же вспомнил, как его отделенное сознание каким-то образом увидел тысячник и не удержался от вопроса:
– Но как вам удается узнать о наблюдении?
– Болары прекрасно это видят. И когда наши летающие друзья показывают одним корешком вверх, это значит, что поблизости очередной «шпион», и мы сразу же следим за каждым своим словом и жестом. Так что постоянно посматривай на деревья и следи за знаками.
Двигаясь к лагерю, Алия теперь присматривалась к каждому дереву, отыскивая боларов, и наконец воскликнула:
– Как их много! И все они вам помогают?
– Конечно. Но кажущееся количество – обманчиво. Просто они часто перелетают с места на место.
Их догнал Кремон, чуть задержавшийся для раздачи указаний своим воинам по подготовке найденной пещеры. Услышав последние пояснения, он и от себя добавил:
– Мало того что они нам помогают таким образом. Они еще и отличные воины, советчики и лучшие друзья.
– Воины? – с недоверием переспросил Ильдар.
– Да еще какие! Если у тебя нет соответствующей подготовки, то практически не будет никаких шансов против любого нашего болара.
– Но я же Кзыр!
– Неважно. Но вот твои возможности колдуна наверняка тебе пригодились при побеге, – неожиданно сменил тему разговора командир легиона. – Поэтому меня интригует один вопрос: неужели та сам не пробовал разобраться с вашими трофеями?
Беглый десятник скорбно вздохнул и признался:
– Собирался я покопаться в Лике Занваля, да так времени и не нашлось. Да и силы все магические тратил на внешнее наблюдение. Так что…
Девушка после такого признания сильно покраснела, потому что ей показалось, все прекрасно поняли, на что уходило основное время в пещере. Но бегло осмотрелась и успокоилась: кажется, никто из сопровождающих не встревал в деликатные темы. Наоборот, все думали о своих заботах.
Некоторое время шли молча, и только уже возле самого шатра Невменяемый еле слышно пробормотал, озвучивая наибольшую свою заботу:
– Даже без этого артефакта мы обязаны остановить Смерть.
Глава 19
Третья жизнь
На второй раз Мирта вынырнула из бессознательного сна по прошествии целых суток. Так, по крайней мере, выяснилось вскоре. Но вначале она первым делом припомнила все, что удалось отыскать в собственных гудящих мозгах. Затем тщательно прислушалась и постаралась осмотреть собственное тело. Хотя рассматривать как раз особой возможности не было: обе руки в специальных креплениях и гипсе висели у нее над грудью, а при попытке приподнять голову в ребрах закололо так, что от боли выступили слезы. Чуть отдышавшись и дав себе слово больше так не дергаться, Мирта вновь открыла глаза и постаралась осмотреть помещение, в котором находилась. Ничего особенного или примечательного: всего лишь в метре от ног находилась дверь, по правую сторону был такой же ширины проход и весьма скромная мебель, состоящая из небольшого шкафа, стола и двух стульев. Ну и где-то дальше справа, за изголовьем, угадывалось окно по струящемуся оттуда дневному свету. Сухо, свежо, тепло. Разве что со стороны стола, заставленного разнообразными склянками, отчетливо доносился стойкий запах лекарств и едких целебных мазей.
«Ну вот, обоняние у меня уже восстановилось, – скорбно обрадовалась девушка, пытаясь скосить свои глаза на кончик распухшего, чуть синеватого носа. – Ох! Чего же это он такой страшный?! Неужели сломали? – Но осторожные движения лицевыми мышцами приглушили бессознательный испуг. – Нет, кажется, цел. А как там мои ноги?»
Пальцы ног действовали превосходно, а вот мышцы икр казались измочаленными веревками. Шевеление ими вызывало ощутимую боль. Что-то странное и очень неприятное чувствовалось в районе живота. Но в той области своего тела не хотелось даже напрягаться. Во многих других местах чувствовалось жжение, неприятное покалывание, переходящее в желание почесаться. Вдобавок ко всему хотелось хоть немножко сменить позу и улечься, допустим, на бок. Но поломанные ребра и зафиксированные руки однозначно не позволяли об этом даже мечтать.
После повторного анализа собственного состояния баронета Шиловски уже стала впадать в дрему, когда двери открылись, и возле нее уселся тот самый, уже виденный мужчина. Но теперь он улыбался с полной уверенностью и покровительством. А заметив, что больная уставилась на него широко раскрытыми от любопытства глазами, сказал:
– Отныне опасности твоему здоровью нет. Врачи утверждали, что после пробуждения ты будешь чувствовать себя намного лучше. Теперь о самом важном. Хотя вокруг этой комнаты и стоит защитный контур против проникновения отделенного сознания и подслушивания, но хочу тебя жестко предупредить: ни одного слова не должно вылететь из твоих уст! Поняла?
Мирта прикрыла глаза в знак согласия.
– Ты помнишь, что я тебе говорил вчера?
Очередной взмах ресниц.
– Отлично! Значит, с памятью все в порядке. Но еще раз напоминаю: четыре дня не пытайся даже слово шепнуть. Разве что-то только важное и только мне. Если кто-то от Тебя что-то услышит, могут напомнить, кому не надо, о твоем здесь присутствии, и тебя без моего разрешения потянут на допрос. Кстати, – лицо мужчины опять озарилось светлой, немного стеснительной улыбкой, – хотелось бы знать твое имя. Скажешь?
Баронета замерла, обдумывая вопрос, а потом глазами сделала большой круг, как бы спрашивая: «Где я?» Но ее поняли неправильно:
– Логично. И вообще, прошу простить меня за бестактность! – Мужчина встал и со сдержанным поклоном представился: – гарниан Ваен Герк. Первый советник Фаррати. Хотя по натуре я не принадлежу к сонму придворных. Скорей, я – воин. Семейное положение – вдовец. Шестеро детей. Гарниан – титул вроде вашего графа.
Это имя вместе с титулом Мирта слышала не раз и не смогла сдержать непроизвольного стона от резкого выдоха. Казалось бы, теперь на нее навалится полная тоска и безысходность, похолодевшие щеки ясно подсказали о бледности, но тем не менее странной молнией пронеслось в сознании совсем другое: «При чем здесь его семейное положение? Тем более дети?» Она прикрыла глаза, что все поняла, но потом вновь их открыла и повела ими опять по сторонам. На этот раз Ваен догадался о сути безмолвного вопроса:
– Понял. Тебя интересует, где ты? Вполне естественно. Но начну я, пожалуй, с того момента, как и почему ты оказалась именно здесь. – Подробно пересказав историю ее похищения десятником Касгаром, сцену с участием Великого Кзыра и слова каждого из присутствовавших при этом, советник завершил свой рассказ словами: – Вот поэтому ты здесь, под моей опекой. И, надеюсь, осознаешь, что я постараюсь спасти тебя всеми имеющимися у меня силами.
«Странно! Почему он так подробно мне все пересказал? – лихорадочно соображала баронета. – Судя по его намекам, он прекрасно понимает, кто я такая. Ну по крайней мере, почти уверен в этом. Но – почему? Я ведь ничем себя пока не выдала. Да и при похищении корпус Кремона никто ни в чем не заподозрил. А эти их домысли по поводу боларов совершенно неподтверждаемы. Разве что они начнут меня пытать с Покрывалом… Что тогда будет? Кошмар! Вот тогда мне уже точно ничто не поможет! И никто…»
Кажется, все ее размышления отразились в панически мечущихся по комнате зрачках. Поэтому Ваен Герк попытался говорить самым спокойным и доверительным тоном:
– Не стоит волноваться и переживать раньше времени. О том, что ты из Энормии, знаю только я один, да и то благодаря твоим словам, вырвавшимся во время беспамятства. Именно поэтому я настаиваю на твоем полном молчании в ближайшие дни. По поводу Великого Кзыра тоже можешь не волноваться. Вероятнее всего, он о тебе скоро полностью забудет. Ему ни на что времени не хватает. Еще вчера в полдень он умчался из столицы, и если раньше он просто рвался домой из-за своей обожаемой наложницы, то теперь его тут ничто не держит, а все хозяйственные и экономические вопросы возложены на мои плечи. Еще раз акцентирую твое внимание на моем месте в иерархии Кремневой Орды, надеюсь, тебе понятны те рычаги власти, которыми я обладаю?
Быстрый, слишком быстрый взмах ресницами и пристальное внимание этих огромных и прекрасных глаз. Ваен в который уже раз за сегодня улыбнулся, кажется, эта женщина прониклась к нему симпатией и толикой доверия. Остается только и дальше вести себя точно так же, и можно рассчитывать на взаимные откровения. Но вот имя пленницы первому советнику захотелось узнать немедленно.
– Следовательно, я постараюсь воспользоваться этими самыми рычагами. Да и почти уверен: сумею. И уже сейчас существует масса вариантов, как тебя спрятать. – Ваен приблизил свое лицо, еще раз проникновенно заглянул в прекрасные глаза лежащей перед ним женщины и тихо спросил: – Но как тебя все-таки зовут?
И только через минуту томительного ожидания дождался выдоха:
– Мирта…
Когда первый советник ушел, баронета Шиловски долго продумывала создавшуюся ситуацию и свои предстоящие Действия. Но как она ни фантазировала, как ни мечтала, все Равно получалось, что вырваться ей из столичного поместья Фаррати будет совершенно немыслимо. Тем более без помощников или союзников. Правда, совсем недавно отсюда сбежали двое предателей. Вернее, не предателей, а, скорей всего, влюбленных друг в друга людей, но ведь они здесь знали каждый камень и у них непосредственно в руках существовала немалая власть. Ваен Герк поведал, что предавший десятник служил здесь давно и ловко использовал свое служебное положение. Дерзкая наложница тоже имела привилегированное положение любимицы и тоже использовала это со всей выгодой. Насколько известно, сбежавших так еще не поймали, а следовательно, они все тщательно и грамотно продумали.
«А вот у меня нет ни малейших шансов, – в который раз мысленно сокрушалась Мирта. – Пусть даже мне и сказочно повезло и второй раз вырвалась из рук костлявой Смерти. Хотя, что ни говори, но в „третьей“ жизни теперь придется очень осторожничать. А может, и не придется? А что, если мне после такого жуткого похищения опять станет везти? Ведь кто мне сейчас может помочь? При всей надежде на Кремона, стоит тоже осознавать, что поставленная перед отрядом задача – превыше всего. Причем теперь ему придется больше прятаться и менять так хорошо зарекомендовавшую себя легенду. Ведь он прекрасно осознает, что меня могли не просто похитить, а и допросить под магическим принуждением. И вся миссия легиона может оказаться под угрозой. Значит, мне здесь придется хвататься за любую эфемерную соломинку ради собственного спасения. Вернее, даже не столько спасения, сколько попытки ничего не выболтать лишнего. И оттягивать предварительную дату моего первого допроса как можно дальше. Если, конечно, получится… Вот ведь имя свое все-таки выболтала… Странно, неужели он мне так понравился?»
Именно на этой прозаической мысли баронета Шиловски опять провалилась в оздоравливающий сон.
Глава 20
Мстители в действии
Когда при свете восходящих лун добрались в поселок, Каламин Зейк позвал новичков за собой. Привел их в небольшой дом и сразу пояснил:
– Здесь живет один из самых древних шаманов нашего рода. Поэтому в поселке проживает только наша родня, а среди нее нет предателей. Вы люди новые, и наш Кзыр хочет вас проверить. Слишком многим мы рискуем, пригревая чужаков. Так что…
– Понятно, ваша светлость, – ответил за всех Пастух. – Да и мы ведь дали согласие на любые ваши допросы.
– Вот и отлично, присаживайтесь. Шаман вас долго не задержит.
Действительно, дряхлый колдун вроде как не слишком усердствовал с вопросами. Разве что на Пастуха потратил чуть ли не половину времени из двухчасового допроса. Беседовал с каждым по отдельности, уводя в другую комнатку, и хоть поглаживал порой Сонное Покрывало, но так и не применил его в деле. Видимо, был удовлетворен магическими наблюдениями за аурой собеседников. Потом опять собрал всех в прихожей, со старческим кряхтением уселся в кресло и огласил:
– Что ж, добро пожаловать в род Зейк. Может, вы и временно вливаетесь в наши ряды, но мы всегда рады искренним союзникам. Сейчас вас проведут на отведенное место жительства, там хозяйки и покормят. Все последующие вопросы будет решать молодой командир. До свидания!
На пороге уже отирался малолетний мальчуган, который споро провел новеньких на другой конец поселка, в обветшалый домик, где жили две вдовы, которым поручили их обихаживать. Но еще по пути Желудь не выдержал и стал выпытывать у своего земляка:
– Слушай, а чего он тебя так долго держал? Мне показалось, что этот старикашка совсем из ума выжил.
– Не суди по внешнему виду, – осадил Пастух своего родственника. – Как раз в старости и невероятном опыте этого Кзыра и таится немалая сила. И ничто от этой силы не скроется. Надеюсь, ты не попытался ему хоть в чем-то соврать?
– Да ты что?! – затрясся от обиды Желудь. – Нам теперь только на лжи не хватало опростоволоситься.
– Ладно, не сердись… А расспрашивал он меня о том, кем я был раньше.
– И ты все рассказал?
– Конечно.
Еще некоторое время шли молча, видимо, Желудь вспоминал свою малую родину во всех подробностях, потому что вдруг вскинулся от пришедшей мысли:
– Но ведь они считались очень дорогими и редкими.
– Что? – не понял Пастух.
– Да те самые книги. Неужели их тоже сожгли?
– Да нет, аккуратно погрузили на телеги и увезли в ту же сторону, что и женщин.
– Вот видишь, тот старый Кзыр, который меня допрашивал, тоже пожалел. А мне так вообще плакать хочется, когда о них вспомню. Ведь в стане Нагарас они хранились испокон веков!
Далеко за полночь молодой глава рода Зейк заскочил к древнему шаману буквально с одним вопросом:
– Как они?
– Вполне надежные ребята, – последовал неспешный ответ.
– Вот и прекрасно! Спокойной ночи!
Да не получилось у Каламина сбежать на отдых. Помимо того что он уперся в пружинистую стену силы, так еще и окрик сердитый сзади раздался:
– Стой! Куда так спешишь? У меня ведь еще новости есть.
– Слушаю. – Командир с фатальным вздохом повернулся к древнему Кзыру. За весь вечер он не присел и даже не успел поужинать. Но жаловаться не стал, да и старик словно сам догадался, перешел на извиняющийся тон:
– Даром бы тебя не беспокоил. Присядь. Так вот, этот самый Пастух не просто там становой житель, а служил у общины хранителем древней библиотеки. Причем не потому, что его отец был головой Лавки старейшин, а потому что считался самым грамотным и образованным в стане. Так вот он мне некоторые мысли свои и рассуждения высказал, и я с ним согласился. Оказывается, их стан не просто так решили с лица земли стереть, а некие конкретные личности вознамерились под шумок завладеть старинными книгами. Они их купить пытались поначалу, да становая община отказала, объявив книги общей собственностью. Ну а временщикам из Бурагоса закон не писан, вот они и возвели напраслину на стан о полном неповиновении воле Фаррати. Так что каратели появились не просто так, да и книги слишком уж бережно на телеги складывали.
Старик примолк, и Каламин сразу вставил вопрос:
– Ну а мы тут при чем?
– А при том! Слишком эти книги ценные и уникальные, чтобы вот так запросто достались каким-то шакалам. Предлагаю срочно туда отправить разведчиков, и пусть все подробно выяснят.
– Все равно собирался послать для выяснения местонахождения женщин из стана Нагарас. Но – завтра.
– Пошли немедленно. Ко всему прочему, отбив эти книги, мы сможем запросто потом с ними озолотиться. В любом порту или столице мира мы сможем продать эти раритеты по баснословной цене.
– Даже так… – задумался Каламин, в котором частенько выбивалась на свет коммерческая жилка. – Конечно, такой шанс обеспечить дальнее переселение всего нашего рода упускать нельзя. Пожалуй, я к тройке самых ушлых разведчиков добавлю пятерку Махпуна. С его опытом и умением уладить любые темные делишки, они живо найдут место хранения древней библиотеки.
– И?..
– Безо всяких «и»! Если удастся, пусть ее конфискуют и тянут сюда. А еще лучше, прямо к морю, в город Эмран. Наверняка наши орлы уже подремонтировали усадьбу и присматривают нужные корабли.
– Но ведь пока от них никаких известий, – напомнил старик. – Вдруг там у них что-то не заладилось?
– Ерунда. – Старший отпрыск рода Зейк хоть внутренне и корчился в сомнениях, но не желал в них признаваться. – Ты ведь знаешь, как мои братья умеют все организовать.
– Знаю: молоды слишком.
– Может, и я молод? – стал сердиться Каламин. – Как Раз в таких обстоятельствах и надо мужать и становиться ответственным за свой род. Или я не прав?
– Увы, прав! Правильно командуешь! – подтвердил старик. И добавил: – А к этому Пастуху присмотрись, очень умный и образованный человек. Я его проверил, похоже, что он действительно всю библиотеку стана Нагарас изучил.
Уже в дверях Каламин обернулся и спросил:
– Так пусть садится и пишет, что помнит, будем продавать его опусы по той же цене.
– Ха! Изучить – это не значит запомнить дословно. Да и сама ценность древнего манускрипта не только в содержании.
– Спасибо, все понял. Людей отправляю немедленно.
В общем, Каламину в эту ночь удалось поспать только три часа, потому что уже ранним утром он с основным составом своего отряда подался на соседнее плато устраивать засаду. Пленный «волк» при допросе довольно подробно поведал о ближайших планах остальных выкормышей великого Кзыра. Теперь имелись сведения не только о дислокации находящихся в окрестностях десятков «волчьей сотни», но и про их методы передвижения и основные маршруты. Именно это Каламин и решил использовать немедленно. И хоть само сражение, по предположению разведчиков, должно состояться в полдень, но соорудить основные и запасные позиции следовало еще до восхода Занваля. Для этого имелось все необходимое: десяток наилучших проводников из местных и отчаянная решимость боевых соратников – своему командиру верили при любом его решении.
Не остались без дела и новички. По задумке, именно интендантам вместе с парой-тройкой воинов надлежало изобразить простую остановку в месте основной засады и таким образом не оставить проезжающим «волкам» ни единого шанса на спасение. Уж слишком всем понравилась короткая и результативная стычка накануне. Вроде бы и спонтанно все получилось, а как действенно. Именно в таком плане и решили заманить в засаду очередных любимцев самозваного Фаррати.
Так и получилось, что задолго до обеда четверка новобранцев вместе с несколькими товарищами установили маленький походный лагерь на одном из невысоких перевалов и делали вид, что стремятся быстро перекусить и тронуться дальше. Место для засады было выбрано потому, что в округе имелась масса подземных ходов и траншей, в которых сейчас в полной темноте притаились сорок воинов основного состава. Конечно, это была не вся ударная сила. Еще тридцать человек оставалось в резерве и располагалось в обширной пещере, чуть выше по склону горы. Но это был именно резерв на случай непредвиденных обстоятельств. Потому что начать преследование именно из пещеры посчитали бессмысленным. В случае неудачной атаки «волки» уйдут почти без труда. Но все-таки при затяжном сражении или на случай неожиданной подмоги, спешащей к врагу, кавалерия Каламина могла или отвлечь бой на себя, или одним ударом довершить разгром.
А вот заманить малиновых оборотней непосредственно в ловушку решили весьма прозаическим образом. По сведениям, два десятка «волков» должны были собраться в нижерасположенной долине для координации совместных действий. Планировалось, даже три. Но десяток Касгара уже догнивал, облепленный муравьями, а их наглый командир, по всей вероятности, находился в столице. Так что собравшаяся двадцатка наверняка обеспокоится отсутствием своих товарищей.
Так и вышло. Двадцать воинов со своими десятниками съехались в густой роще в самом центре долины. Само собой, что несколько из них отделенными сознаниями просматривали прилегающие к роще дороги, а остальные принялись совещаться и гадать о причине опоздания третьего десятка. Именно в этот момент со стороны засады и стали спускаться вниз два почти невооруженных всадника. Они ехали шагом и казались чрезвычайно увлеченными проходящей между ними беседой. Наиболее удивительным для этой местности оказалось, что они передвигаются на прекрасных породистых лошадях. Поэтому наблюдатели ну никак не могли их пропустить. Причем один из всадников хвастал, что в загоне их стана имеется еще три подобных скакуна. Ну и всеми возможными красками расписывал силу и Красоту редких животных.
Подслушавший разговор шаман быстро вернулся в свое тело и поднял тревогу. Но «волки» не вскочили в седла и не поскакали навстречу, а постарались присесть как можно ниже и припрятать своих животных. Устроили свою засаду. Да только их подвела «остроглазость» одного из приближающихся всадников – До рощи оставалось метров двести, когда он, резко вскинув руку в направлении густых зарослей, закричал:
– Смотри! Там кто-то есть!
– Кто? Где? – поднялся его товарищ в стременах.
– Да вон там, под тем деревом!
– Вижу, вижу! Но ведь они в малиновой форме!
– Это «волки»! Спасаемся!
Они тут же стали разворачивать коней, но наблюдатель вернулся в собственное тело еще быстрей. Вскакивая на ноги, он заорал:
– Они нас заметили! Хотят уйти!
Вполне естественно, что оба десятника гаркнули:
– По коням! Догнать!
Вполне сноровистые в этом отношении «волки» уже через несколько мгновении пригнувшись к гривам своих лошадей, со страшными криками и свистом устремились в погоню.
Считалось что равных им в верховой езде не было. И догнать кого угодно им на раз плюнуть. Но следовало учитывать, что парочка незнакомых всадников выглядела легкими юношами, практически у них и оружия не было. Тогда как у каждого «волка» на облучке седла имелось походное имущество, запасное оружие и боевые латы. Да и остальное оружие по весу тянуло прилично. Именно поэтому расстояние между погоней и подозрительной добычей практически не сокращалось. Кучно скачущая двадцатка пересекла фактически половину долины, но результата никакого не наблюдалось. Тогда один из десятников дал команду своим людям сбросить тяжести: ведь после поимки беглецов не составит труда вернуться и все подобрать. Это сразу принесло видимые результаты. По дороге, поднимающейся к перевалу, расстояние между беглецами и преследователями стало сокращаться. Хотя на гребне убегающие опять неожиданно ускорились и ушли в отрыв. Облегченный, практически безоружный десяток выскочил наверх и увидел типичную картинку привала небольшого обоза. Все обозники в явной прострации смотрели вслед промчавшимся мимо них юным всадникам. И опять «волки» попались на своей самоуверенности.
Никто из них не остановился, давая знак скачущим сзади. Никто не выхватил оставшееся оружие. Никто из шаманов не выставил обязательные в подобном случае щиты. Они только пришпорили своих скакунов, сосредоточив взгляды на спинах беглецов. Ну а в следующий момент вся земля справа и прямо по ходу вспучилась копьями и вскочившими на ноги воинами. Отчетливо раздались удары арбалетных болтов по легким кирасам, шлемам и наплечникам. И словно стальной ураган смел всех малиновых оборотней наземь, где их тут же в упор добивали тяжелыми копьями. Лошадей старались щадить, но и этим прекрасным животным досталось: две пали сразу, после попадания в голову, еще одна умерла чуть позже.
А тем временем на гребне показался второй десяток. Эти, наверное, хотели просто въехать на перевал, чтобы оттуда понаблюдать за погоней, и поэтому сильно сбавили скорость, тем самым давая себе небольшую отсрочку в собственной смерти. Опять защелкали струны арбалетов, зашелестели стрелы, и несколько копий нашли свои цели. Пара «волков», озверев от вида крови погибающих товарищей, с отчаянными воплями бросилась на засадников, и им таки – удалось нанести урон отряду Каламина. Два молодых бойца пали от свирепого натиска, но остальные ликвидировали прорыв, подняв противников на копья.
Зато четверо малиновых оборотней, оставшиеся почти без ран, успели развернуть коней и, погоняя их со всей мочи, а заодно освобождаясь от тяжести, сами мгновенно превратились в беглецов. Но как только начали спуск, услышали позади и чуть слева топот копыт. Непроизвольно оглянувшись, они буквально остолбенели: на совершенно свежих конях их атаковали экипированные длинными копьями воины.
В долину никто не прорвался.
А бойцы отряда Каламина Зейка стали спешно собирать трофеи и заметать следы своего скоротечного боя. Хоть и весьма удобный для засады, но перевал просматривался с соседних гор весьма неплохо, и кто-нибудь что-нибудь вполне мог увидеть. Естественно, что несколько Кзыров рода Зейк спешно попадали на травку и отправились отделенным сознанием тщательно осматривать окрестности. Любой свидетель считался нежелательным и подлежал безжалостному захвату. Но, к счастью, никого заметить не удалось.
Выслушав доклады молодых шаманов, командир сдержанно кивнул и еще раз осмотрел растянувшуюся с трофеями колонну отряда. Сегодня его воины славно сражались и заслужили продолжительный отдых. Да и после такого кровавого события желательно хоть на несколько дней притаиться. Присмотреться и прислушаться. А там видно будет.
Главное – ни одного нежелательного свидетеля засады нет.
И только когда сам Каламин Зейк покинул перевал и стал спускаться вслед за отрядом, на одной из сосен вышли из кажущейся дремы два болара. Увидеть и услышать боларов никто бы не смог – они бы сразу засекли постороннего наблюдателя, – но мало кто о таком знал и мог использовать в собственных целях. Однако если бы на перевале оставался наблюдатель с хорошим зрением и слухом, он бы с удивлением услышал, как летающие растения долго и громко спорили между собой и обсуждали все увиденное ими за последние часы. И только после тщательного облета всего места сражения две зеленые сферы рядышком поднялись высоко в небо, некоторое время понаблюдали с высоты, а потом разделились. Один болар полетел в юго-западном направлении, второй же неспешно подался следом за отрядом Каламина Зейка, стараясь не терять отчаянных мстителей из пределов прямой видимости: вдруг опять спешно зароются в землю?
Глава 21
Поиск союзников
В большом шатре Кремон Невменяемый продолжил тщательный допрос-собеседование парочки влюбленных. Его интересовало буквально все, а такие ценные носители информации попались ему впервые. Ведь трудно выловить далеко в горах столичного жителя, который прекрасно знает не только о каждом шаге Фаррати, но и обо всех его приближенных. Ильдар рассказывал обстоятельно и со знанием дела, давая краткие характеристики любого придворного, если требовались подробности: начиная от самого правителя и его первого советника и кончая командиром «волчьей сотни». Кстати, как только зашла речь о ненавистных всем «волках», беглый десятник живо поведан о подсмотренной сценке с захоронением малиновых одежд. При всем желании верить, командир легиона все-таки послал людей и боларов на указанное место, благо было недалеко, и те вскоре подтвердили слова Ильдара: где-то совсем рядом действуют мстители, безжалостно уничтожающие малиновых выкормышей Великого Кзыра.
Такая новость просто не могла не обрадовать. В предстоящем деле, а еще лучше прямо сейчас, следовало обязательно задействовать хотя бы несколько местных проводников, потому что до сих пор нужные полости в недрах так найдены и не были, а время поджимало. Конечно, внутренние ордынские разборки не шли ни в какое сравнение с глубокой разведкой и диверсиями со стороны другого государства. Тут уже любой мститель мог оказаться переполнен патриотическими чувствами, сразу же возненавидеть подлого агрессора и повернуть оружие в его сторону. Местные столкновения могли идти самым кровавым способом, но вот против внешнего врага, как правило, объединяются даже самые непримиримые группировки. Случаев в истории имелось множество. Сообща они изгоняли любого нарушителя границы, а потом с прежним энтузиазмом продолжали выпускать кишки друг другу.
Поэтому даже сам поиск такого союзника следовало проводить с особой осторожностью. Но с другой стороны, если Узнать, почему и как возникла вражда между местными, любой противник может и должен тактически грамотно углубить рознь в рядах своего врага, помочь противоборствующим группировкам обескровить друг друга, а потом под видом истинного друга и союзника сорвать плод великой победы. Опять-таки не забыв начать с причины выяснения конфликта.
Как ни странно, ни Алия, ни Ильдар ни о каких мстителях прежде и слыхом не слыхали. Скорей даже наоборот: еще свежи оказались в их памяти массовые казни недовольных, которых самозваный Фаррати истреблял без суда и следствия. С другой стороны, ведь не мог же он уничтожить и казнить всех своих врагов? Обязательно найдутся недовольные, повстанцы, мстители, да и вообще – противники узурпаторского режима. Вполне возможно, они по каким-то причинам окопались в этой провинции и уничтожают особо приближенных к Хафану Рьеду. А кто к нему ближе всего? Правильно, его личная сотня. Ко всему прочему, их и ненавидят в народе поболее самого хозяина. Значит, и охота идет серьезная.
Существовал еще один ответ. Ведь вполне могло оказаться, что «волков» истребил точно такой же тысячник, за какого себя выдает Невменяемый. Эти наглые псы могли повести себя таким же образом и при виде совершенно других прекрасных наложниц. Может, они вообще считают все собственностью только своего «отца»? Тогда могло произойти просто банальное мордобитие, в котором другому собственнику повезло больше, и он отбил своих похищаемых красавиц. Само собой разумеется, свидетелей такого дела оставлять нельзя, вот десяток малиновых «волков» и порешили в кровавой сече. В таком случае союзников искать вообще не стоило. Потому как начнешь шантажировать или просто намекать на чрезмерную информацию – и самому несладко придется. Сделает вид, что соглашается, а сам нож в спину.
В общем, возникла дилемма.
Общий совет созвали в новом лагере, когда недавний корпус надзирателей воли превратился в два мобильных отряда карателей. Заняли для поселения небольшой хутор, выгнав оттуда напуганных строителей. Те безропотно собрали свои манатки и пошли строить себе пристанище в другом месте. Не хотелось, конечно, вступать в конфликт и вызывать собой лишнее недовольство, но уж слишком стратегически выгодным получалось место расположения хутора. Вдобавок несколько вместительных домов и огромных сараев весьма способствовали размещению всего человеческого отряда и его разросшегося в последнее время хозяйства.
Занваль давно перевалил зенит, и дело близилось к вечеру, а споры все не умолкали. Дошло до того, что стали склоняться к тому, чтобы отбросить мысли о неизвестных мстителях и полностью сосредоточиться на операции собственными силами.
Вот тут и настал момент всем удивиться невероятному совпадению. Вначале в дом с показным равнодушным видом прошел караульный. Оказавшись в поле действия защитных контуров, он тут же оживился и стал взахлеб рассказывать последние новости. По хутору бродило сразу два чужих отделенных сознания, и прилетевший с гор болар не смог прямиком проникнуть в командирский дом. Ему не осталось ничего другого, как пересказать воинам из внешнего дозора о событиях на перевале. Ну а потом по цепочке эти сведения достигли ушей караульного, а теперь и командования легиона. Вот тут уже спор пошел нешуточный. Но теперь говорили только о методах первого контакта, а еще лучше – розыска тех самых мстителей и предварительного за ними наблюдения. Ведь еще один болар полетел вслед за мстителями и наверняка выведает, где те располагаются.
По всему описанию боя и метода устройства засады получалось, что неизвестные пока борцы против «волков» чувствовали себя в этой местности совершенно как у себя дома. Значит, или проживали здесь постоянно, или имели достаточно проводников из местного населения. Что тоже требовало детального прояснения. На окрестных плато скопилось столько посторонних ордынцев, согнанных на строительство дороги через Шейтарову Балку, что вполне могло быть опасно более тщательно выяснять всю подноготную мстителей. Те предпримут ответные действия, и вся маскировка энормиан полетит к шейтаровой бабушке. Поэтому самые большие надежды возлагались на одинокого болара-разведчика, у которого, к сожалению, с собой не было Маяка, и теперь с ним требовался только личный визуальный контакт.
Решив идти на контакт, времени не теряли. Караг проявил особую инициативу. Выслушав своего вернувшегося товарища, он тут же отправил его обратно еще с целым десятком боевых боларов в полном вооружении. А вскоре и пять человек на похасах поспешили к не столь уж далекому перевалу. Зато Эль-Митоланы, которые полностью исчерпали запасы своей магической силы, после обильного ужина сразу же легли спать. Двадцать боларов во главе со Спином да еще пяток внутренних дозорных из числа людей остались охранять лагерь. Все остальные подались на поиски союзников гораздо позже, уже ближе к рассвету.
Время шло. Обе луны вновь осветили поверхность земли, и ничто, казалось, не нарушало полный покой большого поселка, в котором расположился весь род Каламина Зейка. Разве что несколько пар верховых воинов на похасах курсировали по околицам. К этому времени практически по всему периметру поселок был оцеплен цепочкой парных дозоров. В каждом таком дозоре один колдун прикрывал бессознательного товарища, а тот в свою очередь самым тщательным образом осматривался и прислушивался в поселке. Как ни осторожны были его обитатели, но, если точно знаешь, к чему прислушиваться, всегда можно подслушать нечто самое секретное.
Особенно среди детей. Вот и сейчас троица ребят примерно восьмилетнего возраста с восторгом обсуждала на сеновале отличительные достоинства доставшихся сегодня в качестве трофеев лошадей. А когда один мальчик спросил, как еще долго будут охотиться за «волками», другой авторитетно заявил, что Каламину осталось уничтожить только один десяток, который еще прячется невдалеке, а уж потом весь род двинется к побережью, в город Эмран. Именно там всех будут ждать в порту корабли для дальнего плавания в далекие и таинственные Южные княжества.
Разговор с темы лошадей тут же свернул на морские истории, но Невменяемый вскоре уже знал, чем руководствуются мстители в своей борьбе против выкормышей самозваного правителя, и усиленно размышлял, как привлечь гордых ордынских дворян на свою сторону.
Глава 22
Первый союзник
Хафан Рьед как отправился на север, в устье реки Черная, так с тех пор и не появлялся в столичном поместье несколько дней – настолько его заинтересовал Второй и настолько, видимо, ему захотелось собственноручно прикоснуться к тайне вечной жизни. О найденных в чреве еще одного Детища Древних устройствах знал и первый советник, потому что не поленился прочитать послание Дымного, пока Великий Кзыр занимался подготовкой к важному путешествию.
Так что гигантским комплексом строений, его службой, да и вообще всей столицей во время отсутствия Фаррати управлял гарниан Ваен Герк. В связи с военным положением хлопот каждый день на его голову обрушивалось преизрядное количество. Но все равно лишь только выдавалась свободная минутка, как ноги сами несли его в маленькую и скромную комнатку. Контур из нескольких магических структур защищал от проникновения как вовнутрь, так и наружу. Охрану выставлять не имело смысла. Если внутри находился человек без колдовских умений, достаточно было на дверях нескольких запорных устройств, срабатывающих только при наличии специально сделанного брелка. Брелок имели два человека – сам Ваен и его личный врач, который трижды в день проводил в назначенное время осмотр, массажи и магическую подпитку срастающихся костей пациентки. После того как пленница стала выздоравливать, от услуг придворного врача и его помощников отказались. Так и задумывалось, поскольку Герк планировал затухание интереса к неизвестной женщине. Пост внутренней охраны находился недалеко, но от него нельзя было рассмотреть, куда именно отправляется первый советник – в свои апартаменты или в эту комнату. А в случае экстренной нужды в своем руководителе помощники Ваена использовали удар колокола возле внутреннего поста. И разрешение на вход получали лишь в том случае, когда раздавался ответный удар со стороны кабинета или спальни.
Все остальное время возле Мирты сидела юная девушка, которая могла изъясняться со своим покровителем только на языке жестов, потому что была глухонемой от самого рождения. Когда-то давно советник из сострадания подобрал ее практически на улице, потому что несчастное дитя осталось сиротой и находилось на грани гибели. В его семье девчушку выходили, и, когда год назад встал вопрос о переезде в Куринагол всех детей и обеих жен, дальновидный Ваен не стал переселять их из родного стана, а взял с собой только преданную, обожающую своего покровителя девушку. Да и старшая жена на этом сильно настаивала. Словно чувствовала свою скорую гибель.
Когда Ваен Герк входил в комнату домашнего ареста, девушка знаками давала информацию о состоянии раненой и тут же тенью выскальзывала в коридор. Если Мирта спала, советник, стараясь ее не будить, тихонечко усаживался на стул, собираясь просто немного отдохнуть в полной тишине и скромном уюте. Но плененная баронета, как впоследствии выяснился ее титул, почти всегда сразу просыпалась и, открыв свои огромные глаза, следила за каждым нюансом мимики посетителя. Вначале она ничего и не пыталась сказать, только изредка в знак согласия моргала глазами, а при повышенном интересе поднимала брови. Но было видно, что с каждым разом она встречает своего спасителя все с большей радостью, а на приобретших постепенно свой естественный цвет щеках все чаще и чаще стало появляться некое подобие улыбки. Каждый раз она внимательно выслушивала все откровения второго человека в государстве и, казалось, совсем не удивлялась тому факту, что с ней делятся давно наболевшими сомнениями, высказывают довольно смелые идеи по усовершенствованию экономики, а то и вообще просто рассказывают о самых красивых и примечательных местах Кремневой Орды. Ведь за свою жизнь советнику удалось побывать чуть не на каждом клочке государства, и ему было чем поделиться. Ко времени пятого визита, когда Ваен Герк успел изложить все стоящие перед ним проблемы управления и отразить все красоты своей родины, Мирта Шиловски наконец решилась на первый вопрос. Ей хотелось узнать, чем именно сейчас занимается Фаррати, но вдруг она немного растерялась. Ведь не пристало о государственной наверняка тайне спрашивать в лоб. Поэтому она лихорадочно стала подбирать нужные слова, отвлеклась другими мыслями и выбрала вопрос совсем не в тему текущего разговора:
– А что случилось с твоими женами?
Как ни тихо прозвучали слова, но советник их расслышал и постарался скрыть собственное удивление за маской скорби:
– Несчастный случай. Восемь месяцев назад обе жены поехали навестить родителей младшей. В их стане как раз проходил осенний праздник равноденствия. А ночью, когда все спали в большом доме, случился пожар. Жен успели вынести из огня, но еще раньше они задохнулись в дыму. – Ваен примолк, а после печальной паузы добавил: – Вот так я и стал вдовцом…
Мирта прошептала второй вопрос:
– А дети?
– О! Они у меня молодцы! – сразу оживился от приятных воспоминаний советник. – Старшему уже тридцать один, и он командует военными силами в нашей родной провинции. Затем, если рассказывать по возрастному порядку, у меня идет дочь. Ей двадцать девять, она замужем, и только от этого прекрасного брака у меня четыре внука. Следующим сыновьям соответственно по двадцать восемь и двадцать шесть лет. Тоже имеют семьи и занимают высокие для своего возраста административные посты. Потом еще одна двадцатитрехлетняя дочь, которая вышла замуж за молодого Кзыра, преподавателя Дазынкельского университета. У них пока только одна наследница. Ну и младший сынок, двадцати лет от роду, тоже успел обзавестись семьей и сейчас со всем усердием помогает своему самому старшему брату. Как следствие – внуков у меня целых одиннадцать. Так что семья огромная. Ну и скрывать не стану, своим положением я пользуюсь несколько бессовестно. Помогаю им в продвижении по социальной лестнице и в карьерном росте.
– Почему не здесь?
– Хм… почему? – переспросил Ваен, словно сам задумался над этим фактом. – Сомнения меня терзают. Хоть Хафан давно настаивает на переводе семьи в Куринагол. Слишком все как-то зыбко и неустойчиво. Да и кем они тут станут? Столица развращает очень быстро, а на периферии они хоть сами будут стараться выжить, оставаясь при этом людьми, далекими от придворной лести. И так им практически все легко дается из-за моего положения. Но ведь я не вечен, и, если что-то со мной случится, здесь по ним сразу же ударит рикошетом. А на своих теперешних местах они вполне могут пережить любую бурю. Понимаешь, о чем я?
Мирта взмахнула ресницами, внутренне соглашаясь со здравыми рассуждениями первого советника. При таком положении в стране, будь ты самым доверенным человеком самозваного правителя, никто не даст тебе гарантию завтрашнего благополучия. Тем более что жестокость и кровожадность Хафана Рьеда уже давно стала притчей во языцех. Но теперь следовало задать самый важный вопрос:
– Чем занимается Фаррати сейчас?
После этого вопроса Ваен задумался надолго. Отвечать полуправдой, общими фразами как-то не хотелось. Но и разглашать совершенно секретные сведения – дело слишком опасное даже в кругу самых близких придворных. Чего уж тут говорить о женщине, которая, скорей всего, действительно является энормианским шпионом? Суть сомнений крылась не только в личности раненой, но и в самом факте обладания ею этой самой секретной информацией. Сомневаться в Мирте не приходилось: причин предать советника у нее не было. Как и возможностей это сделать. Но все упиралось в то, что при первом же подозрении со стороны Хафана пленницу допросят под магическим воздействием, невзирая на самое критические состояние здоровья. И если правильно зададут вопросы, то быстро выяснят про слишком уж обширные познания шпионки в делах государства. До сих пор Ваен делился с Миртой лишь своими личными делами или повествовал о сторонах жизни, совершенно не касающихся безопасности. И если бы у нее все детали вытянули из головы, то всегда можно было отделаться от обвинений, утверждая, что производил предварительную вербовку вражеского агента. Но сейчас следовало сделать выбор. К счастью, средств для повышения собственной безопасности хватало. Можно даже сказать, их было с избытком, и выбор был огромен. Поэтому в голову советника быстро пришла мысль, как правильно перестраховаться на непредвиденный случай, и он ответил вопросом на вопрос:
– Ты ведь знаешь о Титане?
Мирта тоже задумалась ненадолго. Хоть и опасно много знать, но о сути строящейся дороги для Детища Древних наложница тысячника просто от безделья могла услышать. Поэтому она согласно опустила ресницы.
– И о том, что его откопали в устье реки Варша, а теперь тянут к будущему театру военных действий? Ну вот, так я и думал. Наверняка и вам дали одно-единственное задание – не дать Титану дойти до границы? Чего замерла? Это и так понятно по месту дислокации вашего отряда. Правда, и Фаррати кое-что заподозрил и послал в тот район отборные, самые преданные ему столичные войска. Те должны прошерстить там все густой гребенкой.
Глаза Мирты от переживаний непроизвольно расширились, и она принялась перебирать в голове нереальные варианты о предупреждении ни о чем не ведающих товарищей. И опять, видимо, советник догадался о ее мыслях, потому что немного виновато признался:
– Вряд ли удастся их предупредить. Хотя я и сделал для этого все возможное. А именно: в ворохе основных приказов незаметно подправил один. Теперь он выглядит так: «…Лишь только войска приблизятся к местности тотальных проверок, отправить курьеров во все крупные селения с приказом о повышении бдительности и подготовки к приему большого количества воинов». Думаю, твой командир обязательно перехватит хоть одного такого курьера и спокойно отойдет в другую провинцию.
Смысл в таком извращении указаний для властей на местах, конечно, становился понятен сразу только посвященному человеку. И при всем желании обвинить первого советника в несохранении тайны не сможет никто. Но все равно Мирта продолжала смотреть не моргая. На что Ваен позволил себе очередную улыбку:
– Принимаю твое молчание как благодарность.
– Фаррати? – напомнила баронета о самом главном.
– Ну да, конечно, сейчас расскажу и о нем. Наш Великий Кзыр помчался ко Второму и там сейчас занимается экспериментами по продлению жизни. Причем есть мнение, что вполне успешно. Хотя в его-то годы, да с магическим умением, думать о старости… Что? Тебя интересует, что такое Второй? Странно, мне показалось, что тебе и об этом известно. Наши придворные в каждом углу на эту тему шепчутся. Не слышу… Шепчешь, что тебе погулять особо некогда? Ты знаешь, и не советую! Они тут, словно пауки в банке, друг друга едят чуть ли не ежедневно. Удивляюсь, как это меня до сих пор не сожрали. Ага, ты не хочешь здесь гулять? Ну и правильно.
Хоть Ваен иронизировал чуть ли не с братской любовью, но Мирта не выдержала и с возмущением прохрипела:
– Второй? – и тут же скривилась от укола боли в груди. Улыбка тут же слетела с лица советника, и он впервые позволил себе прикоснуться к баронете, указательным пальцем дотронулся до ее губ:
– Т-ш-ш! Лучше помолчи и не нервничай. Я ведь не со зла тебя развеселить пытаюсь. А Второй – это не что иное, как еще один Титан. Но нашли его в устье реки Черная. Причем находится он гораздо в лучшем состоянии, и вдобавок ко всему Кзыры, им занимающиеся, вначале тренировались на первом Детище. Сейчас Второй тоже лежит под сорокаметровым слоем грунта и камней, но, по расчетам, может подняться из ямы сам. Мало того, обещают, что он может не просто левитировать над поверхностью, но и передвигаться в любом направлении. Сейчас там идет доводка навыков в управлении. Да попутно испытывают древние устройства по омоложению. По этим причинам наш Фаррати в основном там и пропадает теперь.
В который уже раз Мирта не смогла скрыть хлынувших из нее эмоций. Наличие у Кремневой Орды еще одного Детища Древних повергло ее в шок. Тем более что Второй, возможно, сможет сам добраться куда угодно. Тут с первым железным монстром никто не знает, что поделать, а если их два! Да оба ринутся в атаку!
И только через несколько минут баронета заметила, как Ваен Герк успокаивающе поглаживает ей голое плечико.
– Сочувствую, – стал кивать он, лишь только баронета сосредоточила на нем свой взгляд. – И понимаю твои переживания, но пока мне в голову не приходит ни единой идеи, как помочь твоему Кремону или как предупредить соседние государства о невероятной для них опасности.
Мирта Шиловски выдавила из себя очередной хрип-просьбу:
– Устрой мне побег!
– Ха! – не сдержался от смеха спаситель. – Красавица, да ты ходить не можешь! Где уж тебе бегать!
– Доползу… – но тут же дернулась от пронесшейся по ногам судороги. Восстанавливающиеся мышцы порой неимоверно болезненно перекручивало, и в таком случае следовало их размять, но вскочивший и побледневший от сопереживания Ваен Герк навис над женщиной с торопливыми вопросами:
– Что!? Где болит! Вызвать врача?!
– Нет… судорога! Ноги…
В подобных вопросах советнику вполне хватало собственных знаний и жизненного опыта. Он тут же откинул одеяло с ног и принялся умело массировать ступни и лодыжки. Через полминуты судорога прошла, но Мирта все равно лежала, прикусив губу и осторожно прислушиваясь к своим ощущениям. Кровообращение ног быстро восстанавливалось, и вскоре она почувствовала вместо боли блаженную истому, идущую снизу по всему телу. И на какое-то время вообще впала в прострацию. Вышла из нее с бьющим по сознанию чувством стыда, ведь никакой одежды на ней не было. Это заставило ее нервно задергаться и прошептать:
– Хватит! Спасибо… Большое.
И вновь над ней склонилось участливое и почему-то странно порозовевшее лицо первого советника:
– Полегчало? Вот и славно! И вообще, тебе очень вредно волноваться и перенапрягаться. Чего уж говорить хотя бы о короткой пробежке. Так что не спорь и не делай такие круглые глаза! Сейчас для тебя самое главное – хорошо питаться и быстрее привести себя в надлежащую форму. А про остальное… – Он коротко задумался, продолжая непроизвольно поглаживать женское плечико. – Я что-нибудь придумаю. Да, и к следующему моему приходу постарайся вспомнить о Каком-нибудь способе связи с твоими. До скорого!
И он торопливой походкой вышел из комнаты. Тут же вместо него на другом стуле уселась мышкой юная сиделка, со смешно торчащими в стороны ушками. В который уже раз Мирта с удивлением подумала: «Почему она все время молчит? Вот бы ее разговорить, как этого Ваена. Кстати, а ведь он сейчас мне рассказал такое! Даже не верится. Хм! А массажист из него просто непревзойденный! И порозовел-то как! Не иначе, совсем не о политике думал…»
Ноги после сильных мужских пальцев приятно зудели. Да и не только они. Плечо тоже горело от воспоминаний нежных поглаживаний. Как ни странно, но этот мужчина нравился баронете все больше и больше. Последняя мысль все-таки полыхала оттенками подозрительности: «Может, он меня так умело и коварно гипнотизирует?»
Потом опять захотелось спать.
Глава 23
Семья растет
Под утро Каламин вынужден был проснуться с первыми лучами Занваля, хотя и просил его не будить, пока он сам не встанет: слишком вымотался за последние дни, а подпитывать себя силами малочисленных в его отряде Кзыров совесть не позволяла. Поэтому он сел на кровати и уставился на разводящего ночных караулов с явным укором:
– Раз не кричишь и не паникуешь, значит, ничего страшного не произошло. Зачем тогда разбудил?
– Да ты меня лучше накажи или накричи, отводя душу. Но я свои сомнения просто обязан высказать.
После непроизвольного зевка молодой глава рода Зейк отнял ладонь ото рта и махнул:
– Ладно, рассказывай.
– Ночью мы за дальним периметром не посматривали, – немного виновато заторопился разводящий. – Надо было Кзырам отдохнуть, но вот утром они заметили сразу три пары подозрительных всадников на похасах, которые спешно уходили от поселка. Причем форма на них неопределенная, знаков различия не заметили, но с уверенностью можно утверждать лишь наличие великолепной воинской выправки и отличного вооружения. Подслушанный разговор поведал об обычном рутинном объезде, который приказал провести якобы слишком рьяно выслуживающийся десятник. Дальше они только и перемывали косточки своему непосредственному начальнику. Вроде бы ничего нет подозрительного, но если они подозревали слежку, то говорили самое то, что следовало бы говорить в целях маскировки.
– И какие выводы?
– Выводы, командир, делай сам. Но у меня создалось такое впечатление, что они все по единой команде снялись со своих постов. А ведь таких наблюдателей быть могло гораздо больше.
Каламин уже спешно одевался, почесывая слишком отросшую щетину:
– Побриться, что ли? И как эта мерзость быстро расти стала! Ладно, оставлю на потом. Да и вообще, надо будет у Кзыров нечто магическое выпросить. Если у них есть…
Разводящий не выдержал:
– Так что сейчас будем делать?
– Возьмем еще несколько человек, и пусть каждый объедет поселок в произвольных направлениях. Надо тщательно осмотреть любые жилые и бытовые помещения на предмет подозрительных вещей, сбруи, оружия и прочей мелочи. Если вдруг сюда и нагрянут нежелательные гости, все должно выглядеть естественно и без единой зацепки. Понятно? Тогда пошагали!
Тщательный осмотр не вскрыл фактов расхлябанности или недисциплинированности. Да и спало еще большинство обитателей поселка без задних ног. Единственную озабоченность вызывали у Каламина и его советников лошади, поголовье которых в последнее время достигло пятидесяти. Конечно, некая подстраховка имелась: уже давно ближайшие соседи знали, что здесь занимаются коневодством. Но слишком редкими считались эти благородные животные в Кремневой Орде, чтобы не бросился в глаза такой огромный табун. Если неделю назад здесь насчитывалось всего лишь восемь кобылиц, два коня и шесть жеребят, то такой резкий Прирост взрослого поголовья мог показаться жутко подозрительным. Вдобавок ко всему, жеребят не прибавилось и не ожидалось в ближайшем будущем. Все-таки большинство кобылиц считались боевыми, и их старались не выводить из боевого строя слишком часто.
Немного посовещались и решили прямо сейчас отправить пастухов с приличным по количеству похасов табуном на горные пастбища. Тогда и в поселке никто не уделит излишнего внимания чрезмерному поголовью ездовых животных, а по поводу лошадей у головы Лавки старейшин и поселкового Кзыра имеются бумаги о купле-продаже. Еще вчера по этому поводу старейшина рода побеспокоился и применил все свое магическое умение.
Любые приказы главы рода выполнялись быстро, и уже через четверть часа табун похасов скрылся в южном направлении в облаке пыли. Но лишь только Каламин вернулся к собственному дому, как примчался дозорный с околицы. Воином он считался бывалым, и по легкому заиканию стало понятно, насколько он взволнован:
– К-каратели! Два о-отряда. Едут походным строем. Человек шестьдесят. Сколько «змеиных» – рассмотреть не удалось.
– Ясно. Тревога! Всем занять свои позиции! Вести себя спокойно и корректно, атаковать только в случае моего приказа или моего явного столкновения с применением оружия!
Мгновенно поселок словно вскипел, разнес течением приказов проснувшихся воинов по чердакам и вырытым в земле нишам, а всего через минуту опять в центре поселка царили утренняя прохлада и сонный покой. Перед самым большим домом остались Каламин Зейк и старейший Кзыр рода. Уже собравшись заходить в дом, старик обратил внимание на коньки крыш:
– Смотри, болары появились.
Действительно, с пяток летающих растений сидели на гребнях крыш с видом полной прострации и крепкого сна. Видимо, прилетели глубокой ночью.
– Давно их не было, – удивился командир. – Ведь всех в округе выловили!
– Выходит, что не всех, – прокряхтел Кзыр, стараясь своим магическим взором рассмотреть зеленые сферы как можно тщательнее. – И вот это меня больше всего тревожит. Подозрительные эти зеленючки.
– Да что ты, дедуля? – Строгий тон главы рода не соответствовал его доброй улыбке. – Сам ведь раньше поговаривал, что болары на крыше – к счастью.
– Хо! Когда это было? Да и никогда раньше они так бесцеремонно здесь, в самом центре, не рассаживались.
– Может, устали? Хотят возле людей чем-нибудь поживиться?
– Такие огромные, мощные и тебя в небо утянут без труда. Да и выглядят слишком матерыми…
– Ладно, заходим в дом, будем за гостями через окошко наблюдать. Может, они вообще мимо проедут. Ведь сейчас слишком рано как для привала, так и для завтрака. – Войдя в дом, оба подошли к окнам и стали посматривать на площадь сквозь занавеску. – А если еще и подумать, то напрашивается вывод: они или всю ночь шли, или только недавно двинулись в путь после ночного привала. Во втором случае они просто проедут по дороге…
– Угу, – поддакнул старик. – А вот в первом могут здесь задержаться надолго. Из чего следует, что и дело у них здесь какое вдруг окажется. Или вообще: именно здесь конечная цель их путешествия.
– Ничего, – пробормотал Каламин, сжимая висящий на груди артефакт в виде овального медальона, с помощью которого он мог в любой момент дать сигнал о начале атаки на врага. – У нас здесь сто двадцать человек только воинов. Да и каждый житель способен держать оружие. Одолеем…
– Может, и так. Но вот сколько жертв будет?
– Ничего, болары приносят счастье, – упрямо твердил молодой отпрыск дворянского рода.
На площади как раз показались первые всадники. Не нарушая строя, они колонной по трое в ряд выехали на открытое пространство, остановились и спешились. Причем никто из них узду своего похаса товарищам не отдавал. Второй отряд тоже остался в строю, да и их командир стал передвигаться вдоль строя, оглядывая амуницию строгим взглядом и грубыми окриками заставляя нерадивых тут же устранять упущения.
– Едут дальше! – с облегченным вздохом высказал предположение Каламин. И тут же непроизвольно скривился: командир первого отряда, в форме сотника, отделился от своих людей, безошибочно выбрал дом с притаившимся командованием и усиленным магией голосом гаркнул:
– Подъем! Что за сонное царство! Или все вымерли?
– Не отцепятся, – с досадой пробормотал старик. – Надо выйти и спросить, чего им надо.
– Придется…
Сотник карателей уже и рот от крыл для повторного рыка, когда на крыльце появился зевающий молодчик и древний старикан с классической белой бородой.
– Чего надо? – не совсем вежливо поинтересовался молодчик и прикрыл рукой непроизвольный зевок.
– Мы ночевали в неудобном месте, и наши похасы не поены. – После этого сотник карателей нахмурил брови и выжидающе уставился на хозяев.
Старик отреагировал, не скрывая, что он Кзыр. Тоже усиленным голосом он назвал определенные имена, отдал им соответствующее распоряжение. Из соседних домов тут же высыпали десятка два юношей и женщин с ведрами, и уже через минуту с задних дворов стали подносить чистую колодезную воду прямо под морды похасов. Удовлетворенно кивнув, сотник продолжил:
– И мне надо срочно увидеть и побеседовать с головой здешней Лавки и главой рода. Где их найти?
– Ты их видишь перед собой, – приосанился и расправил плечи все тот же молодчик.
– Тогда хочу напроситься на кружку чего-нибудь более достойного, чем вода. Заодно и поговорить. Угостите?
Попытка вынести гостю угощение на улицу считалась неприемлемым и явным нарушением всех писаных и неписаных законов. И у хозяев было только два выхода: вежливо, но твердо ответить, что у них ничего, кроме воды, нет, или по существующей традиции пригласить гостя в дом. Ссориться с карателями и наживать среди них врагов Каламин не захотел. Тем более посчитал, что ничего страшного от короткой беседы не случится. Поэтому слегка поклонился и сделал церемонное приглашение:
– Прошу в дом!
К его облегчению, сотник вошел сам, без всякого сопровождения. Что тоже настраивало на оптимистический лад, и, когда гость выдул половину огромной кружки кариски, кисломолочного продукта, который делали из сыворотки, оба хозяина были настроены довольно благодушно. И расслабленно. Поэтому вначале даже не сообразили о самой сути первого вопроса:
– Каламин, как идет охота на «волков»?
Оба хозяина впали в ступор. И только чисто на подсознательном уровне стали предпринимать какие-то действия. Кзыр стал строить вокруг себя и главы рода защитную структуру, а Каламин потянулся к своему медальону. Сотник карателей не спеша отставил кружку в сторону и положил руки на стол. На какое-то мгновение замер, а потом расслабленно улыбнулся, указывая глазами на артефакт начала атаки:
– Хорошая штучка! Даже у нас в Энормии это большая редкость. Но суть мне знакома, и как создать вокруг нее изолирующую структуру – тоже знаю. – Заметив, что побелевшие пальцы главы рода уже чуть ли не корежат медальон, добавил: – Да и незачем нам с вами вступать в схватку. Наоборот, мы приехали договориться о совместных действиях.
Следующую минуту никто не произнес ни слова. Но теперь Каламин безуспешно пытался вскочить на ноги, а старик – произвести хоть единственное атакующее действие из своего богатейшего арсенала. Как ни странно, ничего у них не получилось. На месте их удерживала не только редкостная, давящая сила колдовства, но и нечто наподобие магического купола накрывало хозяев, сковывая создание структур даже внутри себя.
Наконец сотник опять заговорил:
– Да вы успокойтесь и подумайте: если бы мы хотели вас Уничтожить, то сделали бы это давно. Не правда ли, почтенный?
Старейшина, несмотря на почтенный возраст, не мог скрыть свои эмоции. С расширенными от страха и восторга глазами он просматривал созданные вокруг структуры и что-то шептал. Потом шепот стал громче:
– Этого не может быть! Мы блокированы полностью! Но таких колдунов не бывает.
– Ошибаетесь! Как видите, у нас в Энормии есть. Да и вообще, – повысил сотник голос, – прекращайте вести себя как маленькие дети. Вам нужны надежные союзники, и нам нужно то же самое. Именно поэтому мы решили прийти к вам и договориться о сотрудничестве.
Каламин с недоверием выдавил из себя первые слова:
– Прийти из Энормии? И под видом карателей?
– Находясь на вашей территории, мы вынуждены носить вашу форму. И выбор обуславливался большей неприкосновенностью. Ну а пришли мы сюда не сегодня и не вчера. Но конечную нашу задачу могу раскрыть сразу: свержение с трона вашего самозванца. Поэтому любой дворянин, сражающийся с Хафаном Рьедом, – наш союзник.
Поняв бесполезность не сработавшего как надо артефакта, Каламин отпустил его и стал волевым усилием наводить должный порядок в хаосе мельтешащих мыслей. Ведь действительно их никто не уничтожал, поселок не атакуют, а будь каратели самые натуральные, здесь бы уже давно кипел бой и пылали строения. Следовательно, надо вести переговоры и задавать самому нужные вопросы. Вот только какой наиболее важный?
– Сколько вас?
– В данный момент это непринципиально. Но сразу могу сказать: намного больше, чем вы видите.
– А чем докажете, что вы из Энормии?
– Докажем обязательно. Хотя бы своим союзом с драконами, таги и боларами.
– Среди вас и драконы есть?
– Сами увидите.
– Постойте, – заговорил и Кзыр, тоже отбросив свои попытки вырваться магическим путем из-под неизвестного колпака. – Насчет боларов! Это не ваши зеленючки на наших крышах расселись?
– Наши. И скоро вы сами у них сможете расспросить, как они вас выследили на перевале, в этом поселке и вообще – по вашим неосторожным словам и действиям.
Старик сокрушенно покивал:
– Мы на них обращали такое же внимание, как и на деревья… – но тут же спохватился: – И давно болары у вас на службе?
– У нас – давно. А вот у вашего Фаррати – ни одного пока нет. Поэтому можете не бояться провала с этой стороны.
– И много вы о нас знаете? – нахмурился Каламин.
– Да как сказать… – Сотник в сомнении расставил ладони, словно подсчитывая и припоминая. А потом твердо выдал итог: – Все!
– Так уж и все?
– Не верите? – И далее последовал подробный рассказ о недавних атаках на выкормышей Великого Кзыра, подслушанные планы об отходе к морю и о путешествии в Южные княжества. Хозяев такие знания поразили еще больше и, похоже, ввергли в уныние:
– Если вы все знаете…
– Вот именно поэтому мы и рискнули заявиться к вам сразу и попытаться договориться, – подвел итог Невменяемый. – И мы свою силу показали, да и вы на месте остались. А не то, отправь мы вам нечто предварительное, вы бы снялись с места – и ищи вас потом по всем… Южным княжествам.
Каламин Зейк прищурил глаза:
– Нам ведь тоже можно спрашивать?
– Не просто можно, но и нужно. Иначе мы не поймем друг друга.
– Хорошо. Тогда скажите: а под видом корпуса надзирателей воли вы прятались?
– Было такое, – погрустнел сотник. – Но после похищения нашего боевого товарища пришлось менять окраску и легенду.
– Товарища? Насколько нам известно, «волки» похитили наложницу тысячника?
– Да! Точно! – Каменные черты лица сотника остались неизменными, но голос дрогнул от волнения. – Они похитили баронету Мирту Шиловски, мою тел охранительницу.
– Ну тогда понятно, с кем мы сразились и от кого удирал тот десяток.
Вот тут уже гостя пропекло по-настоящему. Видимо, он на что-то очень сильно надеялся:
– Вы с ними сражались?
– Ну да, в одной безымянной седловине они буквально вынеслись к нашему лагерю на полном скаку, – с гордостью поведал Каламин. – Удалось уничтожить девятерых.
– Мирту вы тоже отбили?!
– Увы! Их десятник ушел. Использовал все магические силы своих подчиненных и ушел вместе с пленницей. Это мы уже потом узнали, что он вез, когда «волка» допросили.
– Да… а я размечтался.
Сотник, словно гремучку, опрокинул в глотку остатки напитка из кружки и замер. Теперь инициативу в свои руки взял молодой глава рода:
– Она вам так близка?
– Старая боевая подруга. Прикрывала не раз меня в бою собственным телом.
– Старая?
– Да нет, она молодая и прекрасная. Даже слишком красивая. Потому ее этот подонок и похитил.
– Сожалеем. Но… обрисуйте хоть в двух словах суть нашего союза и какие вы собираетесь совершать действия в ближайшее время?
Невменяемый опять максимально сосредоточился:
– Суть наших действий одна, а вот роли у нас будут немного разные.
И он приступил к изложению плана действий.
Похасы уже давно перепились воды, весь строй несколько раз был пройден вторым сотником, все упущения в обмундировании и экипировке были устранены, а из дома все никто не выходил. Первыми забеспокоились местные жители. Под разными предлогами они стали выглядывать на улицу, осматриваться по сторонам, и все поголовно нет-нет да и бросали взгляды в сторону Большого Дома. Наконец кто-то догадался послать туда шустрого мальчугана лет десяти. Тот вприпрыжку, словно так и надо, добежал до порога и юркнул во входную дверь. Но выскочил обратно на крыльцо еще быстрей. Пугливо оглядываясь, отбежал на безопасное расстояние и только тогда перешел на спокойный шаг. Скрывшись за углом, он наткнулся на поселкового начальника стражи, который сразу же спросил вполголоса:
– Ну что там?
Мальчонка обиженно шмыгнул носом:
– Каламин на меня так гаркнул, что я чуть летать не научился. Ругался, что никого не звал. А потом еще и добавил: «Тем более – сейчас. Потерпите!»
Начальник стражи с недоумением почесал затылок и пробормотал:
– Ни о каких таких паролях мы не договаривались… Чем же они там занимаются?
Троица вышла из дома на крыльцо только через четверть часа после этого. Оглядев дисциплинированно замерший строй, Каламин уважительно кивнул:
– Стоят в полной готовности.
– А как же, – согласился сотник. – Готовы в любой момент поставить магическую защиту.
– И хватит вам для этого Эль-Митоланов?
– Так они все колдуны.
– Однако… А если бы мои люди все-таки начали атаковать?
– Потом сам можешь поинтересоваться о моем приказе в этом случае: «Не оказывая контрдействия, спешно выйти за околицу».
– Как же так?
Кремон Невменяемый посмотрел на своего нового союзника с укором:
– До сих пор сомневаешься в том, что мы против детей и женщин не воюем?
– Уже не сомневаюсь. Но ведь и у нас здесь не одни дети собрались.
– И об этом мы знаем, – улыбнулся фальшивый сотник фальшивых карателей. – Всех подсчитали. Кстати, показывать ты их будешь?
– Придется.
И только Каламин собрался выкрикнуть новый приказ, как его остановил старейшина:
– Может, не стоит так показываться? Вдруг кто подсматривает за поселком?
– Вы забыли про наших друзей-боларов. – И, подняв голову, Кремон спросил: – Спин! Как тут с безопасностью?
Сидящий над ними болар с пугающей хозяев ясностью отчитался:
– Все спокойно, никого постороннего.
Пауза затянулась. Каламин и старый Кзыр стояли, словно парализованные, неестественно вывернув шеи. Пришлось сотнику легонько тронуть главу рода Зейк за локоть:
– Так будем знакомить воинов?
Тот сглотнул, выходя из транса, отвел взгляд от крыши у себя над головой, многозначительно хмыкнул, собрался с духом и выкрикнул на всю площадь:
– Внимание всем! Можете оставлять позиции и выходить на площадь. Будем знакомиться с нашими новыми союзниками. Смелей, смелей, ребята! Да вот только оружие перед собой держать не надо, некрасиво. Так к гостям не выходят… Ну кому сказал?! Хоть вниз опустите. Вот, уже лучше…
И затем, словно оправдываясь, пробормотал только для Невменяемого:
– Мы-то ведь друг друга с детства знаем, а вы пока еще чужаки.
– Неважно. Любые опасения пропадут после первого же боя. Или великого дела…
Глава 24
На живца
Ночь близилась к своему завершению. На узкой полоске песчаного пляжа яркими пятнами краснели двенадцать раскаленных угольных куч. Они растянулись почти ровной линией вдоль самой кромки воды, с интервалом в двадцать метров, и возле каждой сидели по два воина, занимающиеся нетрудной, но довольно однообразной работой. За спинами каждого из них стояло по нескольку корзин, каждые пять минут они доставали оттуда свежую рыбу и бросали на угли. Пошипев от испаряющейся влаги, она уже через минуту начинала подгорать. Тогда ее переворачивали на другую сторону. После чего ее уже не касались. Дождавшись максимального дыма от сгорающего дара морских глубин, рядом кидали следующую рыбку. Ветер дул с суши, и поэтому смрад тут же уносило в открытое море, иначе странным специалистам по жарке до угольной корочки пришлось бы самим задыхаться от непереносимой вони.
Хотя и так удовольствия от своей работы они явно не получали. Сидящие у крайнего костра, пользуясь тем, что возле нет никого из начальства, тихо говорили о своем насущном. Молодой, видимо, совсем недавно мобилизованный на службу ордынец, пытался все выпытать у опытного, убеленного сединами ветерана. Не переставая регулярно подбрасывать рыбку на раскаленные угли и с той же регулярностью задавая новые вопросы, он получал на них приглушенные, но весьма обстоятельные ответы. Правда, начал молодой с того, что вначале рассказал, откуда и как он попал именно в это подразделение, и только потом, задобрив ветерана твердейшей, но чрезвычайно вкусной полоской вяленого мяса, позволил себе поинтересоваться:
– А чем наша сотня, собственно, занимается?
Ветеран вначале осмотрелся, потом прислушался к доносящемуся откуда-то храпу и только тогда, с чувством перекатывая во рту кусочек угощения, стал отвечать. Поначалу философски-туманно:
– Вообще-то судьба каждого воина всегда связана со смертью. Кто раньше, кто позже, но все равно вечно жить не будешь. Так что рисковать приходится часто. Тем более в такое время.
– И в чем риск сейчас?
– У вас там, в степях, про морских чудищ что-нибудь знают?
– Только сказки и легенды. Ну еще становой Кзыр рассказывал, что порой огромные зубастые чудовища показываются у побережья.
– И не просто показываются, а начинают нещадно вредить рыбакам, уничтожая целые баркасы и рыбацкие шхуны.
– Но ведь на берегу тоже Кзыров хватает, – удивился молодой. – Для них-то с любым чудовищем справиться – что раз плюнуть.
– Ты так думаешь? – насмешливо хмыкнул ветеран. – Так вот послушай внимательно. Уже многие столетия, примерно раз в десять – пятнадцать лет, с Западных островов каким-то образом прорывается одно, а иногда и два чудовища. Ты ведь знаешь, что дорога туда закрыта кипящими водами и стреляющим паром, но иногда и это не отпугивает монстра. В прибрежных водах они стараются на сушу не вылезать, но вот рыбакам вредят изрядно. И для борьбы с ними имеется старый испытанный метод. Неподалеку от берега отыскивается подходящее ущелье, и там собираются до полусотни «змеиных». И вот таким способом, едким запахом сожженной рыбы, выманивается чудовище на сушу, а затем и в то самое ущелье с засадой. Ну и там его уже с окружающих скал единым магическим ударом успокаивают навсегда.
Повисла пауза, после которой последовал вопрос, полный недоверия и зарождающегося ужаса:
– Так мы здесь что, вроде приманки?
– Вроде того. Даже горелая рыба служит скорей раздражителем для чудовищ.
– Но если они сюда выползут?
– Если бы они ползали, проблем было бы меньше. – Ветеран печально вздохнул. – Но они еще и довольно быстро бегают.
Похоже, молодой воин стал паниковать:
– Неужели они такие огромные?
– Огромней не бывает.
– Зачем их тогда вообще трогать? Или рыбой дразнить?
– Войскам Фаррати нужно ежедневное трехразовое питание, – поучающе сказал ветеран. – И рыба в рационе – обязательное условие. Следовательно, чудовищ надо уничтожать немедленно, после первых же сигналов из рыбацкого поселка. Ты думаешь, почему там ни одного жителя нет?
Они вдвоем посмотрели влево, где на расстоянии километра под остаточным светом лун отчетливо просматривались крайние рыбацкие хижины и причалы.
– Почему? – не удержался новичок от вопроса.
– Погибли несколько рыбаков и теперь никто не выйдет в море, пока Кзыры не покажут тушу морского монстра. А на сегодняшнюю ночь все они подались в горы, чтобы своим запахом не отвлечь на себя объект нашей охоты. Уразумел?
– А наш запах в самый раз, что ли?
– Получается, что так. – Заметив, что новичок сильно нервничает и крутит головой во все стороны, ветеран решил его ободрить: – Как ты с похасами управляешься?
– Отлично! У нас в стане только ими и занимался с детства.
– Вот, уже лучше. Значит, как только раздастся команда «в седло!», постарайся от меня ни на шаг не отставать и двигаться копыто в копыто. При этом не обращай внимания больше ни на что. Рев, рычание или визг постарайся вообще не воспринимать своим сознанием. Ну а если увидишь монстра в его натуральную величину, тоже не паникуй. Попробуй представить, что они тебе приснились. Будешь держаться за мной – спокойно доскачем до ущелья и проскочим его насквозь. Дальше уже не наша забота. Но если испугаешься и не справишься с похасом – тогда тебе торба! Обязательно под монстра попадешь. Ты вот почему только сегодня к нам с тремя товарищами в пополнение попал?
– Почему? – От волнения молодой ордынец замер, и ему тут же последовало замечание от старшего:
– Рыбу не забывай подкидывать! – Когда же регулярность работы возобновилась, признался: – Да потому, что наша сотня только такими приманками и занимается. На прошлой неделе, в полета километрах южнее, мы одного монстра на берег выманили. Но четыре бойца оказались слишком уж неповоротливыми. Вот их и недосчитались после засады. Сегодня нас подняли с отдыха – и марш-броском сюда. Так что пополнения мы и не ждали. Тем более и обучать вас некогда было.
Салага хоть и был напуган, но все-таки заметил явное несоответствие в рассказе ветерана:
– Но вы же говорили, что такое случается очень редко?
– Говорил. Но в последний месяц происходит нечто ужасное и непредсказуемое. По всему побережью нашей сотне уже пришлось уничтожить шесть монстров. Причем делать это приходится очень быстро: Фаррати большое внимание уделяет безопасности побережья. Кстати, ты слышал, что его ставка сейчас совсем рядом?
– Нам даже повезло. Мы вчера видели его самого с несколькими придворными. Правда, издалека…
– Вот поэтому и такая спешка. Да и война эта на носу…
– Но что правитель делает именно на побережье?
– Помалкивай! – зашипел ветеран. – И запомни, если хочешь жить долго: никогда и никому не задавай глупых вопросов!
– Понял… учту. – Недавний пастух сник, но просидел молча совсем недолго. – Но что будет, если из воды выйдут сразу два монстра?
– Ха! Тогда, если успеешь, сбрасывай с себя все оружие и латы. И умоляй своего похаса двигаться как можно быстрее.
– Почему? Ведь чудовища все равно передвигаются с одной скоростью. Или нет?
– В том-то и дело, что в паре они действуют на удивление организованно, словно вместе становятся умнее. Они действуют решительнее и сразу прут на нас напролом. Десять лет назад как раз был такой случай. Тогда половина сотни полегла.
– А как же Кзыры? Ловушка сработала?
– Там все обошлось, «змеиным» и на второй удар силенок хватило. В противном случае и от них бы только мокрое место осталось.
Молодой воин теперь смотрел на море округлившимися от страха глазами. Но, видимо, с самого детства его мало лупили за излишнее любопытство.
– А вдруг на берег сразу три монстра вылезут? Что тогда?
От такого предположения даже ветеран посерел лицом и чуть не подавился остатками размякшего кусочка мяса:
– Кхе! Кхе! Ты бы не каркал! Шейтар тебя загрызи! Только троих нам для последнего дня не хватало. Тогда, по моим Предположениям, спастись вообще будет невозможно. Вернее, возможно, но только в том случае, если мы побежим вон туда. – Он кивком указал на пустующее рыбацкое селение. – Но тогда вступает основное правило сотни, да и вообще военного времени: не выполнил приказ – казнь. Найдут нас через пару часов и на кол посадят. Так что лучше уж как все – бежать к похасам и мчаться к ущелью.
От такой перспективы молодой еще больше сник, и теперь вообще создалось впечатление, что и рыбу ему кидать на угли не хочется. Но, чуть покручинившись над своей нелегкой долей, ордынец вздохнул и опять стал спрашивать:
– Чего же эти чудища на такую вонь реагируют? Меня уже самого воротит только от запаха рыбы.
– Шейтар их знает! – Ветеран с раздражением сплюнул на угли. – Я сам уже давно на рыбные блюда смотреть не могу.
– Лучше бы они не появились… Может, уже уплыли к своим островам?
– Ага, как бы не так! Дождешься от них такого подарка. Еще ни разу о таком не слышал.
– Но ведь уже и ночь закончилась почти, а их все нет.
– Как только первые лучи из-за наших спин появятся, так и выползет уродище…
Словно в подтверждение сказанного, вдоль костров пронеслась команда:
– Встать! Размять ноги!
– Наконец-то! – Опытный воин первым вскочил с попоны и стал подпрыгивать. Хотя и последние рыбины не забывал подхватывать из корзины и подкидывать на кострище. – А то мне показалось, что они все на свете проспят.
Четверть часа ничего не происходило. Стало настолько светло, что берег теперь прекрасно просматривался на несколько километров в стороны. Товарищи по оружию теперь могли обмениваться хоть какими-то жестами и сигналами. Где-то в тылах слышалось порыкивание разбуженных похасов. Некоторые пары громко заявили командирам, что Рыба у них закончилась. В ответ последовал приказ метнуться к соседям, пусть, мол, поделятся остатками. В итоге первые лучи Занваля осветили море возле песчаного пляжа в тот момент, когда воины перебегали между огромных пятен жара и довольно живо перетаскивали корзинки с последними рыбешками.
Но и потом минут десять ничего не происходило страшного. В крайней левой паре молодой воин обрадованно, с некоторым злорадным торжеством, воскликнул:
– Не явилось ваше чудовище! Утонуло к шейтаровой бабушке!
Его напарник тоже вздохнул с явным облегчением и согласно кивнул:
– Ну и ладно! Тем более что и рыба кончилась. Давай двигаем к центру. А я крикну десятнику…
Что он хотел крикнуть десятнику, так и осталось неизвестным, потому что в тот самый момент метрах в пятидесяти от берега вдруг с фонтаном брызг и оглушительным ревом взвилась огромная голова на длинной шее. Казалось, что от раздавшегося звука все люди впали в транс, и только голос старшего Кзыра вывел всех из оцепенения:
– В седла! К ущелью!
Видимо, только шаманам с их магической силой удалось противостоять гипнотической волне страшного рева. И воины, превозмогая боль в затекших ногах, побежали к похасам. Но краем глаза совершенно непроизвольно продолжали следить за двинувшимся на берег монстром. И тут второй рев потряс утренний воздух. Многие после него попадали на песок, в том числе и крайняя левая пара. Похоже, что именно на них пришлась ударная волна звука. Ветеран поднялся первым, подхватил своего молодого напарника за воротник и одним рывком вздернул на ноги. У обоих из ушей текла кровь, но слово «похасы!» недавний пастух расслышал четко. А дальше старался не выпускать из поля зрения спину тяжело бегущего старшего товарища. К своим похасам они добежали самыми последними, когда грунт под их ногами стал слегка сотрясаться. Уже срываясь с места, молодой воин все-таки позволил себе оглянуться и сразу же об этом пожалел. Кошмарные чудовища, более чем двадцати метров высотой, как раз ступили своими лапами на подернутые пеплом угли и на этот раз завизжали от боли. Видимо, даже многие литры воды, стекающие по бугристым телам, не смогли загасить жар кострищ, и ступни морских гигантов таки пострадали. Но последующие шаги все равно показались огромными.
Больше оглядываться молодой воин не посмел. Спина его словно скукожилась, с каждой секундой ожидая оказаться на осклизлых зубах морского монстра. А глаза ориентировались только на круп впереди скачущего похаса.
Старый ветеран вел свое животное впритык к огромным валунам, рваным гранитным обломкам, и, похоже, именно это сейчас и спасало отставшую пару воинов. Монстры, видимо, наступали на остро торчащие камни и оглушительным ревом реагировали на боль в ступнях, поврежденных еще ранее жаром. Но именно шараханье последней пары всадников и заставляло чудовищ тоже немного вилять, а не мчаться напрямик за основной массой людей. Благодаря этому вся сотня благополучно и без скученности успела проскочить самое узкое место у входа в ущелье и вытянувшейся цепочкой продолжить движение насквозь по прекрасно подготовленной, но весьма узкой дороге.
Старый ветеран с молодым воином успели тоже. Хотя в самом узком месте им и померещилась огромная тень, опускающаяся им на головы. Только в самом ущелье они решились поднять головы и глянуть вверх. Увиденное зрелище настраивало на оптимистический лад. Похоже, что здесь собрали Кзыров не только со всей окружающей местности, но и со ставки Фаррати. Только подумав об этом, воины сразу заметили и его. Правитель, в окружении «змеиных», стоял на самом высоком утесе, рядом с каким-то блестящим устройством.
Дальше скалы закрыли обзор, и дорога стала втягиваться в совсем уж узкую щель. И только поддавшись какому-то страшному и непреодолимому желанию увидеть финальное сражение с монстрами, молодой воин остановил своего похаса и даже умудрился развернуться на сузившейся тропе. И он не пожалел о своем самовольстве. Зрелище того стоило.
Сотни змеящихся молний потянулись с гребней ущелья и сошлись не безобразной голове первого чудовища. Не исторгнув единого звука, оно умерло в тот же момент и, сотрясая землю, рухнуло. Гигантские тело по инерции стремилось вперед, поэтому шипастый гребень замер лишь в пяти метрах от парализованного любопытством наблюдателя.
Совсем по-иному повел себя второй морской зверь. Он вдруг окутался мерцающей сеткой явно магического происхождения и с неожиданным для такой туши проворством подался к ближайшему краю ущелья. Словно вся сила умершего собрата перешла к нему. Такое предположение складывалось оттого, что повторная гирлянда молний фактически не достигла своей цели. Только окружающая монстра сеть окрасилась в зеленый цвет, пошла сполохами и замерцала интенсивнее. Чудовище уже стало поднимать передние лапы, намереваясь смахнуть с уступа подавшихся назад Кзыров, когда из того места, где находился Фаррати, вырвался огненный луч и стал буквально резать заревевшего монстра на куски. И на это зрелище стоило посмотреть любому смертному в этом мире. Многокилограммовые куски плоти отлетали, дымясь и плавясь, словно простой воск для свечей. Потом луч перерезал шею до половины, и отчаянный рев сменился шумом хлещущей речной волны. Следующий удар огненной смерти превратил метровые глаза в кипящую лаву. И только тогда вторая туша рухнула рядом с первой.
Сражение сразу с двумя морскими монстрами закончилось впечатляющей победой, к тому же без единой жертвы со стороны людей.
Но это было далеко не последнее сражение в береговой полосе, граничащей с опасным океаном. Кремневая Орда с тех пор встала перед угрозой массового нашествия со стороны гигантской живности Западных островов. Но продолжала с прежней интенсивностью готовиться к войне на своих восточных границах.
Глава 25
Превентивные меры
Тот момент, когда Мирта первый раз встала на ноги и при поддержке Ваена Герка почти самостоятельно прошлась по комнате, с удивительной точностью совпал по времени с неожиданным любопытством главного придворного врача. Тот встретил первого советника в одном из многочисленных двориков дворцового лабиринта, перекинулся ничего не значащими фразами приветствий и только потом походя бросил вопрос:
– Да, а как там та наложница? Ну тот подарок от десятника «волков»?
Ваен Герк нахмурился, словно припоминая, а только потом скривился:
– Эта страшилка? Без понятия. Спрошу у своего дока. А как дела у Светланы?
Он вспомнил про старую, пожалуй, самую старшую из всех наложниц Фаррати неспроста. Та в последние дни сильно приболела, и придворный врач всеми силами пытался остановить разрастающуюся внутреннюю опухоль. Светлана была в большом фаворе у Хафана Рьеда еще в те времена, когда он только перебрался в столицу. Так что вряд ли он будет доволен ее плохим состоянием. И вопрос для отвлечения внимания от Мирты лучше и не придумаешь.
– Увы, мне кажется, бедняжка не выкарабкается, – сразу погрустнел придворный врач.
Оставалось его только одновременно утешить и припугнуть:
– Ничего не поделаешь, все мы смертны. Да и Хафан к ней давно охладел. Но если он разъярится, то я постараюсь тебя защитить.
На том и разошлись по своим делам. Но Ваену сильно не понравилось праздное любопытство по поводу прогрессивно выздоравливающей Мирты. Все бы ничего, да главный придворный врач уже давненько прослыл довольно подлой личностью, который копал под любого человека, который был приближен хоть немного к Фаррати. Не гнушался он и банальными кляузами, наушничеством, но, хуже всего, частенько и напраслину возводил. В том числе и на первого советника. Вполне естественно, что этот самый советник по Роду своей деятельности узнавал об этом одним из первых и Уже давно был недоволен сложившейся ситуацией. Хоть его на этот пост затянули помимо собственной воли, глава рода Герк оказался, по своей сути, не только сильным воином талантливым командиром, прекрасным хозяйственником и уникальным политиком, но и своего рода умелым тактиком в делах придворных интриг, используя для этого все свои врожденные и развитые за полную приключений жизнь умения, дар предвидения и отлично используемую интуицию. Не обладая ни единой толикой магии, он с завидной уверенностью мог вести любой разговор с любым Кзыром. При этом настолько умело скрывал ауру своих естественных чувств, что догадаться о лжи или правде никто не мог. Мало того, хорошо развитым воображением и самовнушением он натренировался менять свою ауру так, как ему заблагорассудится, поэтому сейчас был уверен на все сто: придворный врач, хоть и слыл опасным и опытным шаманом, его ни в чем не заподозрил. Равнодушие по поводу пленницы выглядело глубоким, а сочувствие и поддержка – весьма искренними.
Да только такой уверенности явно не хватало.
Ваен Герк всегда в своих действиях и планах старался предвидеть наперед действия любого человека. При этом он руководствовался наихудшими предположениями по поводу лояльности к себе, пытаясь провести в жизнь превентивные меры для собственной безопасности. В последние дни такие охранные меры он почему-то принимал и в отношении баронеты Шиловски.
Вот и сейчас он поспешил в свой кабинет и еще раз перечитал стопку приказов, депеш и распоряжений, которые ему несколько раз в день доставляли из ставки Фаррати, находящейся в устье реки Черная. Быстро выудил нужную бумагу. Тщательно в нее вчитался, выделяя для себя основополагающую фразу: «…обеспечить войска, выдвигающиеся в район Шейтаровой Балки, наилучшим врачебным сопровождением. В дальнейшем…» То, что в дальнейшем все это отборное войско так и пойдет следом за Титаном в сторону границы и с ходу вступит на перепаханную взрывами землю соседних государств, его не волновало. Важней считалась возможность убрать из дворцового комплекса много знающего человека. Слово «наилучшим» для этого подходило больше всего. И правитель никогда не сможет укорить своего первого советника в излишнем служебном рвении.
Чтобы придворный врач не проявил неожиданную строптивость или ненужную подозрительность, тоже имелись соображения. Достаточно будет шепнуть этому почетному медику, «змеиному» с восьмидесятилетним стажем и довольно уважаемому среди интриганов человеку, что, дескать, Фаррати спрашивает, как там себя чувствует его «добрейшая и заботливая» Светлана. И в виде искренней дружеской помощи посоветовать уехать хотя бы на недельку «по делам» в Шейтаровую Балку вместе с отборными армейскими частями. Тогда смерть старой фаворитки отразится лишь на второстепенных заместителях. Скорей всего, опытный Кзыр купится на такое предложение и с благодарностью помчится хоть на край света.
Но и это еще не все. Следовало сделать так, чтобы он с того края света так и не вернулся. Причем гарантия невозвращения должна как можно быстрей пересечься с дланью сурового рока. А для этого тоже имелись некоторые наработки.
Ваен Герк немного покопался в своей огромной, во многом собранной лично, но в большинстве доставшейся в наследство от предшественников картотеке и, безошибочно выдернув нужный лист бумаги из толстой папки, освежил в своей памяти сведения о событиях десятилетней давности. Тогда придворный врач имел неосторожность посодействовать смерти двух мальчиков, которые сильно заболели. Может быть, мальчиков и так никто спасти бы не смог, но вот отец своих единственных сыновей подумал совершенно иначе. И самой кровной, родовой клятвой поклялся изничтожить неумелого лекаря. Да только в первые дни свалившегося на него горя по пьяни проболтался о клятве своему другу, такому же сотнику. Друг протрезвел да и написал донос с предупреждением о возможной неприятности. Донос прочитал тогдашний первый советник и, недолго думая, отправил пребывающего в трауре сотника подальше от столицы, а его двуликого друга, любителя доносов, на восточную границу, решив таким образом развести огонь и солому на непреодолимые расстояния. Ваен, со своей уникальной памятью, этот листочек запомнил и теперь решил воспользоваться. Тот самый сотник служил уже тысячником и как раз находился совсем недалеко от столицы. Тут же ему ушел приказ, в котором, в частности, говорилось: «… После выдвижения вашей тысячи в район Шейтаровой Балки взять на себя самое плотное обеспечение и охрану контингента врачей и всего передвижного госпиталя…»
Кто знал, что такое родовая клятва военного дворянина Орды, тот сразу понимал, что придворному врачу долго не жить. Будь он хоть Кзыром с тремя жизнями и пятью магическими силами, опечаленный отец найдет способы свести счеты с виновником смерти его единственных сыновей.
Затем еще целый час гарниан Ваен Герк занимался государственными делами и отвечал в пространном отчете для Фаррати о проделанной работе, текущих делах и назревающих проблемах. Хотя тут же предлагал и варианты решения этих проблем. В итоге правителю оставалось лишь выбрать наиболее подходящий вариант и выставить его в очередном приказе как плод собственных раздумий. Скорей всего, Хафан Рьед потому и сбросил на плечи своего друга юности все хозяйственные заботы о государстве, что сам он не просто мучился при их решении, но вообще органически не переваривал. Тогда как командовать доблестными войсками, вести их к всемирному завоеванию ему казалось проще простого и вполне соответствовало представлению о собственных талантах и возможностях.
Как раз о хвастовстве и переоценке этих самых возможностей первый советник и размышлял, саркастически улыбаясь и не прерывая занятия государственными делами. Закончив, удовлетворенно кивнул своим мыслям и поспешно, чуть ли не бегом, прошел в свою спальню, где быстро сменил официальные одежды на более скромные, домашние, но тоже подобранные со вкусом и в тон. Покрутившись, словно барышня, перед зеркалом, капнул на шею чуточку благовоний и с томительным чувством ожидания чего-то прекрасного поспешил к скучающей в комнате домашнего ареста пленнице.
Глава 26
Разгул совпадений
Бездействовать опытнейшим воинам во все времена считалось вредным для здоровья. Конечно, большинство Эль-Митоланов с головой ушли в заботы по обустройству легиона на новом месте. Указанные местными союзниками пещеры не всегда соответствовали требованиям дислокации драконов, и проходы в них пришлось кое-где основательно расширить. Но полтора десятка засидевшихся от безделья ветеранов, не занятых на этих работах, так и рвались в бой.
Как раз к тому времени зеленые разведчики окончательно прояснили обстановку в провинции. Прежде прямая дорога для Титана сразу же после Бурагоса поворачивала строго на юго-восток, из чего следовало, что самый первый и опаснейший удар самозванец попытается нанести именно на стыке границ с Баронством Радуги и Ледонии. В то же самое время в самом Бурагосе скопилось неимоверное количество материалов и продовольствия, что ясно указывало на предполагаемую загрузку и экипировку как самого железного монстра, так и приданной к нему армии. Сорвать хоть эти планы требовалось любым способом, поэтому тотчас сотник с десятниками стали планировать и готовить операцию по сожжению армейских складов в Бурагосе.
Общение между командирами легиона и мстителей велось непрерывно. Первые дни после знакомства они попросту не отходили друг от друга – настолько важными и нужными оказались сведения, которыми они обменивались. Хотя изначально, в первое утро, обсудили и пришли к единому мнению по принципиально важному вопросу, а именно: агрессию Орды надо остановить немедленно, и для этого все средства хороши, вплоть до уничтожения Титана.
Кстати, тогда же, во время обеда, на котором поселковые повара показали все свои способности и умения, и столы буквально ломились от блюд и закусок, впервые в своей Жизни Кремон не ощутил всегда еле сдерживаемого аппетита. При этом не испытывал малейшей вялости или недомогания. Просто внутри тела поселилось ощущение вибрации и зуда. Прямо за столом он решил себя бегло осмотреть, почему-то с содроганием припомнив не так давно жившую в нем почти «разумную» опухоль. На этот раз ничего инородного в теле, к его несказанному облегчению, не оказалось, но вот густота крови порядком удивила. Немного подумав, Невменяемый рассудил, что пока ничего страшного не происходит, и пожалел только об отсутствии рядом профессора Тулича. Уж тот бы сразу взял пробу крови на анализ и разобрался бы со всякими странностями. Увы, барон так и продолжал работать в районе Гиблых Топей, хотя его участие б рейде легиона весьма пригодилось бы.
Затем перешли к второстепенным вопросам, которые тем не менее следовало решать немедленно. Кремон рассказал, как у них оказался, и продемонстрировал Лик Занваля. И теперь у Каламина тоже изрядно болела голова по поводу розыска описаний действия артефакта. В свою очередь глава рода Зейк вдруг ни с того ни с сего стал навязчиво делиться с энормианцем своими планами по реформации законодательства Кремневой Орды в период после свержения самозваного правителя. Приходилось и эти темы обсуждать со всей серьезностью и последовательностью.
Попутно на общем совете все-таки решили избавить поселок от трофейных коней. Как ни дорого они стоили и как воины ни мечтали иметь их в своем распоряжении, опытным заместителям Невменяемого удалось убедить всех в невероятной опасности такой скаредности. Достаточно будет хоть одному малиновому оборотню, прибывшему, допустим, в составе большого отряда других войск, опознать редкостное верховое животное из своей сотни, как поселок в несколько часов будет окружен многократно превышающими силами шаманов и карателей. И тогда уже никакие подделанные документы не помогут оправдать явную ложь о покупке лошадей в других местах. Конечно, тот десяток с небольшим, который и раньше начали содержать в поселке, оставили, но все остальные кони в спешном порядке были отправлены в сторону побережья. Как оказалось, и там у рода имелись солидные лесные угодья, среди которых вполне уверенно можно было спрятать табун средней величины.
Точно по той же причине вместе с табуном из поселка удалили и беглого десятника с его любимой. Распрекрасную наложницу Фаррати слишком уж рьяно разыскивали, да и Ильдар Кайтуш бросался в глаза своей красотой и замечательно сложенной фигурой. Хоть Алия жутко боялась в первый день, но парочку влюбленных спрятали обратно чуть ли не в ту же самую пещеру, но теперь уже вместе с десятком драконов, которые постепенно передислоцировались как можно ближе к точке предстоящей диверсии против Детища Древних.
Все остальное время командиры уделили разработке предстоящих планов совместных действий. И для этого учитывали все сведения и не гнушались самой, казалось бы, второстепенной информацией.
Внимательно выслушав рассказ четверки очевидцев про кровавые испытания орудий Титана в долине Сломанной Подковы, Невменяемый еще больше проникся осознанием невероятной опасности, которая исходила от Детища Древних. Тем более что поступили, правда немного противоречивые, данные от разведки, в которых говорилось, что тучи порабощенных боларов вытянули Титан из Копейного ущелья и форсированными переходами теперь приближаются к Шейтаровой Балке. Все же явно видели, что выемка пород из предстоящего прохода была далека от своего завершения. Тем не менее Кремон все-таки рискнул отправить двух боларов в сторону Баронства Радуги. Связники сами решат, как конкретно выйти на командование в тех территориях и как донести сообщение куда надо. Но предупредить следовало немедленно – и о невероятной мощи железного монстра, и об усилившейся активности в его продвижении.
Заодно и подразделение Спина срочно усилили всеми учеными-экспериментаторами, которые имелись в наличии. В том числе и таги. Задачу поставили только одну – срочно довести методы воздействия на диких боларов до необходимой эффективности. Теперь раздраженный и вечно сомневающийся лидер боларов спал лишь урывками и питался на ходу. А трубу с неприятными для него звуками просто возненавидел и грозился после окончания всей операции лично, собственными корнями превратить в кусочек утрамбованной меди.
Кстати, с тремя смертниками, сумевшими избежать гибели под взрывами, командир решил поговорить повторно, как только выдался свободный час. Причем выспрашивал их о жизни и порядках очень подробно, хотя при первом разговоре его интересовали только внешний вид и другие детали, связанные с Титаном. На этот раз он перешел на опрос биографий мужчин. И начал с Воина, потому что тот отвечал наиболее лаконично и по существу. С ним все оказалось ясно, довольно банально, и вскоре Воин уселся на лавке в дальнем углу, рядом со ждущим своей очереди Пастухом. Затем Невменяемый переключился на Вора. И тут они с Каламином весьма заинтересовались одним фактом: как же воры все-таки умудряются работать в Куринаголе по своему ремеслу. Да не просто подчищать мелкую наличность у простых работяг в бедных кварталах, но еще и забираться в хранилища людей богатых и обеспеченных. Ведь если есть что прятать, то всегда найдутся средства, чтобы магическими силами оградить свое добро от криминальных посягательств.
На это Вор со всей откровенностью поделился массой секретов своего ремесла, и многие из них показались довольно уникальными. И тут же решили их использовать на благо общего дела. Вору было предложено под прикрытием трех самых ушлых Эль-Митоланов пробраться в Куринагол и там организовать похищение не серебра и злата, а нужных манускриптов и древних трактатов. Особенно тех, которые принадлежали главнокомандующему Кремневой Орды.
– Зачем они вам? – поразился Вор.
– Сейчас поясню. – Кремон не хотел распространяться лишний раз про похищенное у Фаррати оружие, но обстоятельства того требовали. – Но вначале мне скажи, как подобные раритеты охраняются?
– Да можно сказать – никак, потому что потом продать их будет почти невозможно. Значит, и никакого риска не стоят. Разве что попутно где-то рядом будет сокровищница Тогда придется попотеть.
– Понятно. Тогда еще лучше, потому что меня интересуют те книги, где можно почерпнуть хоть какую-то информацию про Лик Занваля.
Сидящий рядом Каламин заерзал на месте, приоткрыл рот, пытаясь сформулировать свои сомнения. Ведь он совсем недавно послал своих людей в Бурагос, чтобы они разыскали древние книги, реквизированные карателями в стане Нагарас. Только новому союзнику об этом пока рассказать не успел.
«Какой союзникам толк от тех книжек? Они наверняка не для военных. Там ведь просто старинные рукописи… Только тем и ценные, что многовековые по возрасту».
Но он успел лишь подумать, как из дальнего угла отозвался Пастух:
– Господин сотник! – Для большей конспирации и привыкания, все в поселке обращались к Невменяемому именно так. – А зачем вам подобная информация?
– Да потому что в Кремневой Орде есть такое оружие, и мне бы хотелось понять его суть и принцип действия.
– Ну тогда вам ко мне. В моей библиотеке имелась такая книга, и я практически дословно помню все, что там сказано о Лике Занваля.
Оба командира ошарашенно переглянулись между собой. Они настроены неизвестно на какие жертвы, любые расходы ради таких сведений, а тут прямо возле них сидит человек, который готов поделиться безвозмездно, даром. Оба нервно сглотнули, но Каламин заговорил первым и, как ни странно, извиняющимся шепотом:
– Я знал об этой библиотеке, но даже и предположить не мог, что там кроются такие тайны.
– Ладно, чего уж там. – И сам неровно задышавший Кремон обратился к бывшему хранителю библиотеки: – Садись сюда. Давай, уважаемый, расскажи все, что помнишь.
– Постараюсь, – пообещал Пастух, усаживаясь за стол и потирая виски. – Я ведь словно чувствовал, что пригодится со временем, и перечитал эту страничку несколько раз, пытаясь понять странно звучащие пояснения.
– Ну! Не томи! – не выдержал Каламин Зейк.
Стоит ли упоминать, с каким вниманием смотрел в рот Пастуха командир легиона.
– Так вот, вначале о сути воздействия. Там дословно говорилось: «…сие устройство нарушает стабильную систему гравитации между двумя статичными объектами. Например, близко расположенными горами. Для этого устройство определенное время заряжает объекты зарядами разной полярности, а потом дает адресную искру между ними, которая включает процесс изменения векторов планетарного притяжения. В результате чего объекты просто падают друг на друга…»
В воцарившемся молчании рассказчик ждал реакции со стороны представителя Энормии, потому что именно тот выглядел как самое заинтересованное лицо, а мысли у него в голове передвигались, словно льдины при ледоходе – с хорошо слышимым скрежетом. Но, прокрутив несколько раз прослушанный отрывок и сопоставив с тем, что видел своими глазами, Кремон согласно кивнул:
– Похоже! Давай дальше!
– Потом шло о методе: «…левый объект заряжается полем розового цвета, правый – светло-бежевого. Устройство считается готовым к подаче искры, когда объекты в определенном магическом зрении скачком сменили свои цвета на красный и темно-коричневый…»
– Тоже понятно! Но вот как управлять устройством?
– «…с помощью попеременного нажатия одновременно тремя пальцами на любые три луча, разделенные двумя другими, неиспользуемыми лучами…»
– Стоп! Еще раз повтори!
Пришлось Пастуху повторить несколько раз, прежде чем перед мысленным взором Кремона вырисовались системы управления. Шестнадцать лучей артефакта, оказывается, можно было задействовать довольно просто. Причем количество комбинаций при нажатии равнялось, даже по первой прикидке, не меньше чем шестнадцати. А ведь сколько до этого ни пытался нажимать и пробовать – ничего не получалось. Но кто мог догадаться, что давить надо так замысловато? Одновременно тремя пальцами, да еще и с пропуском лучей между ними…
Но, оказывается, бывший библиотекарь сказал еще не все:
– Там указывалось, что устройство работает только под лучами Занваля. Ага! Еще: смену цветности, да и сами поля, будет видеть только тот, кто управляет артефактом. И это плохо скажется на его здоровье. Потом следует долго восстанавливаться.
Подобные оговорки случались и при использовании других, порой даже наипростейших, артефактов. Таким образом накладывался дополнительный запрет на пользование подобными штучками людей, не познавших тайны мироздания. Мало того что только Эль-Митолан рассмотрит странные поля, так еще даже и ему будет при этом ой как нехорошо. Становилось понятно и редкое по временному интервалу срабатывание устройства. Ведь для создания полей, требуемых для столкновения двух огромных объектов, понадобится просто колоссальное количество магической энергии. Оставалось только удивляться, откуда она берется, и предполагать, что тут, наверное, используются совершенно неизученные силы самой планеты.
Переварив все это, Невменяемый потребовал остальных деталей:
– Что там еще было?
– Вроде бы ничего. По крайней мере – важного. Иначе бы я запомнил. – Пастух помолчал и обратился к Каламину: – В крайнем случае можно будет опять заглянуть в ту самую книгу. Если, конечно, твоим людям удастся отыскать библиотеку.
– Теперь они обязаны это сделать! – Кремон уже вскочил на ноги и теперь намеревался сбежать для предстоящих проб и попыток задействовать Лик Занваля. – Такую книгу иметь просто жизненно необходимо. Так что можешь и моих людей взять в помощь. При этом обязательно надо учесть библиотеку в планах пожара. Не хватало только ей сгореть по случайности. Кстати, вспомнил, мне ведь надо объехать пещеры. Каламин, поехали со мной?
Естественно, что молодой глава рода ни за что бы не отказался понаблюдать за таким уникальным событием: проверкой на работоспособность самого страшного, по легендам, оружия. Поэтому он тут же вскочил и с благодарностью поспешил за новым союзником, приговаривая на ходу:
– Конечно! Если сам пещеры не осмотришь, никто за тебя это не сделает…
Вскоре оба командира в сопровождении парочки самых опытных Эль-Митоланов и пятерки боларов, несущих в своих корнях двух таги, умчались из поселка в горы. Для испытаний выбрали довольно большую площадку среди скальных нагромождений и с трепетом приступили к испытаниям. Действительно, единовременное касание тремя пальцами сразу подействовало на устройство. Правда, тот самый ракурс и магические составляющие, при которых направленный луч становился виден работающему колдуну, пришлось найти опытным путем. Остальные при этом так и пребывали простыми статистами, потому что, как ни старались увидеть, ничего у них не получалось. Но большого значения это не имело. После четверти часа проб и ошибок из Лика наконец-то вырвалось наружу два луча одновременно. Причем, как и указывалось: левый розового, а правый светло-бежевого цвета. Лучи расходились под острым углом, примерно около пятнадцати градусов, и любой участок грунта, на который они попадали, через минуту тоже начинал светиться тем же цветом.
Далее перешли к практике. Установили на холмиках на расстоянии десяти метров друг от друга два камня с человеческую голову. Кремон отошел на дистанцию, при которой оба луча уперлись именно в камни, и принялся терпеливо ждать. Чуть более пятнадцати минут понадобилось мерцающим полям, для того чтобы резко сменить свои цвета на насыщенный красный и на темно-, даже скорей черновато-коричневый. На поиск так называемого «спуска» ушел еще целый час, пока опытным путем не определили два момента. Лучи будут продолжать воздействовать на предметы непрерывно, если при «запуске» нажать на лучи Лика повторно. Ну и самое главное: что ту самую пресловутую «адресную искру» дает нажатие шестью пальцами, но тех лучей, которые пропускались при «запуске».
При воздействии искры оба камня с некоторой ленцой сорвались с мест и с последующим ускорением ударились друг о друга. То есть получалось, что они и в самом деле просто «упали» на место соприкосновения между собой. А что бывает с камнем, упавшим с пятиметровой высоты? Пусть и на другой камень? Да ничего! Только звук удара да несколько открошившихся осколков. Но энтузиазм союзников от такого зрелища поднялся до небес. Каламин вдобавок прокомментировал:
– Будь на том месте голова самозванца, ему было бы очень больно.
Вдохновленные первой удачей, тут же выбрали два порядочных обломка скалы, примерно по три метра каждый в поперечнике, которые находились на противоположных сторонах площадки, и решили испытать оружие на них. Теперь уже скрупулезно замеряли и расстояние, и время. Тем более что для сосредоточения лучей именно на этих внушительных объектах Кремону пришлось забраться чуть ли не на верхушку соседней горы. Иначе предметы не попадали в развал луча. Да оно вроде как и понятно было: чем большие объекты используются, тем дальше от них следует находиться.
На этот раз изменения цвета пришлось ждать добрых полтора часа. Но когда искры пронеслись между обломками, те устремились друг на друга с невероятной легкостью и с непривычным для глаза горизонтальным ускорением. А когда столкнулись, то грохот и треск разнесся далеко по окрестностям. Один обломок при ударе даже раскололся, извергнув из своих внутренностей фонтанчик пыли и мелкого щебня.
При кажущихся успехах в познании Лика Занваля и его явно видимой эффективности, Кремон прямо на площадке высказал свои сомнения:
– Однако получается, что для смены заряда двух гор понадобится уйма времени. Мы можем просто физически не успеть зарядить склоны Шейтаровой Балки к моменту прохождения между ними Титана.
Следовало все тщательно просчитать, благо заняться этим было кому. Почти до самого заката все участвующие в испытаниях ползали по площадке, измеряли и взвешивали. Для полноты данных Невменяемый провел еще два небольших столкновения. Споры велись столь резко, что в другом случае пришлось бы опасаться нежелательных «визитеров», но сидящие в стратегических местах болары вели себя спокойно.
Подсчеты продолжили до полуночи уже в лагере. Когда поселок крепко спал, все так и сидели за одним столом, засыпанным ворохами бумаги. Наконец один из таги свел все перепроверенные данные воедино и заключил:
– Во-первых, для того чтобы лучи сошлись на склонах Шейтаровой Балки, придется установить Лик Занваля на расстоянии почти в десять километров. Это примерно вот здесь.
Карандаш уперся на карте возле излучины реки в одинокий и покатый холм. Кремон присмотрелся и заметил:
– Как раз на этом месте мы планировали создать второй рубеж атаки, чтобы при удачных обстоятельствах затопить Титан в реке.
– Да, это совсем рядом, если судить по карте. Во-вторых, для нарушения гравитации таких масс породы понадобится не менее четырех дней.
– Отлично! – обрадовался Каламин вместе со всеми. – Ведь раньше чем за шесть дней проход готов не будет.
– Может, и так, – тут же осадил докладчик. – Но мы не знаем, с какой интенсивностью работает прибор в случае пасмурной погоды. Вдруг насыщаемость поля при этом падает, а то и вообще сводится к нулю?
– Что ты предлагаешь?
– Установить Лик Занваля на должной позиции уже этим утром. Как мы проверили экспериментально, сквозь препятствия растительного происхождения лучи проникают без возмущений. Значит, сразу же после установки следует включить и замаскировать его надлежащим образом.
– А вдруг там кого-то потянет просто погулять?
– Выставим соответствующие магические пугала. К тому же могут всегда поблизости нести дежурство несколько боевых боларов.
– С искрой как быть? – спросил Кремон.
– Со всем спокойствием пройдешь туда пешочком и с безопасного расстояния полюбуешься на гибель Титана. При необходимости и при отсутствии смертельного риска легион нанесет последний добивающий удар и улетит в горы.
– Но что будет с мерцающим полем, если оно сменит свой цвет слишком рано? Допустим, за два дня до начала атаки?
– Это мы тоже опробовали. Помнишь, ты сам говорил, маленькие камешки в ожидании искры вели себя статично, но вот почва вокруг них постепенно тоже начинала заполняться мерцающим полем первоначального цвета. Уверен, дождись мы определенного времени, и почва тоже скачком изменила бы свой цвет.
– Ну если так…
Но все равно еще целый час спорили, выдвигали встречные предположения и перепроверяли расчеты. Потом все-таки поняли, что ночью никому уснуть не удастся. Тем более что путь предстоял неблизкий: предстояло обойти всю Шейтарову Балку по правому флангу и успеть ранним утром совершить нужные манипуляции с Ликом Занваля, не привлекая к себе постороннего внимания. Хоть холм и не представлял собой стратегического значения, но мало ли кто заинтересуется бесцельно бродящей по пологому склону фигурой.
Стали проводить частичный подъем личного состава, и тут выяснилось, что в поселке практически никто не спит. Остальные в этот день тоже трудились не покладая рук, ног, корней, крыльев и головы. Теперь все крылатые воины легиона находились в пещерах. А с ними и два личных телохранителя Невменяемого, которые не могли сменить свою личину. Вдобавок на раннее утро сотник назначил выход диверсионного отряда, который должен был отправиться в Бурагос и заняться поиском библиотеки, диверсиями и поджогами складов. Тут же решили совместить обе группы, и вскоре Кремон Невменяемый выехал из поселка во главе внушительного отряда в сорок всадников. Больше половины в нем насчитывалось местных, которые хорошо знали Центральный город провинции, а десяток энормиан как раз специализировались на подрывной и диверсионной деятельности в тылу врага. С ними в столицу провинции отправилось и три болара с полным боевым комплектом к имеющимся у них литанрам. Так что армейское командование Бурагоса вряд ли спокойно заснет в следующие ночи.
Сам же командир легиона после установки страшного военного артефакта, его запуска и тщательной маскировки намеревался с одним десятком вернуться в поселок ближе к полудню и посвятить изучению собственного организма хотя бы несколько часов, потому что не оправданный ничем зуд во внутренностях постепенно усиливался. Жаль только, не всегда получается, как задумано. Хотя больше всего опасений у Кремона вызывал сам Лик Занваля. А вдруг не сработает? А вдруг чего не учли? Или не так рассчитали?
Но инженеры оказались правы. И лишний раз подтвердили, что лучших математиков, чем таги, на планете наверняка не отыщется. Расчетная точка оказалась в нужном месте. Лучи интенсивно выплеснулись из артефакта и расширяющимися раструбами уперлись в основания массивных гор, непосредственно нависающих над будущей дорогой. Затем не составило особого труда лучи зафиксировать в нужном положении, а после этого тщательно замаскировать нишу с устройством. Мало того, когда Кремон отошел на некоторое расстояние и оглянулся, подстраивая зрение, то с удовлетворением понял, что сможет наблюдать за процессом насыщения мерцающих полей с любой точки пространства. Лишь бы горы при этом находились в поле его прямой видимости. Но вот тут и застигла его неожиданная новость.
Уже усаживаясь в седло, он услышал восклицание одного из воинов:
– Болар! С юга! Вроде тоже наш.
Два болара сопровождали Невменяемого во время установки оружия, но сейчас они разлетелись далеко в стороны, пытаясь просмотреть как можно большее пространство. Тогда как со стороны примерного расположения поселка на всей скорости спешил еще один. И действительно, это оказался разведчик из того подразделения Карага, которое наблюдало за самыми дальними подступами к общему лагерю союзников.
Лишь только он приблизился к всадникам, как сразу начал докладывать:
– Командир, большие неприятности. Практически по всем дорогам и тропам в сторону Шейтаровой Балки двигаются войска и каратели. Сейчас в поселке полный комплект мужчин и верховых животных, поэтому ваше возвращение может показаться странным для тех, кто временно там остановится. Каламин Зейк настоятельно рекомендует тебе пока не возвращаться, а еще лучше догнать диверсионный отряд, двигающийся в Бурагос, и присоединиться к нему. Как только разберутся в сути создавшейся шумихи, мы тебе доставим весточку или устроим переговоры условными сигналами с помощью Маяков.
Кремон думал совсем недолго:
– Принято! Ребята, догоняем наших боевиков!
И одиннадцать всадников поскакали в сторону Бурагоса. Следом за ними и чуть по сторонам летели два болара, которые со своими уникальными способностями и нечеловеческой сообразительностью могли пригодиться даже в большом городе. Тем более что у одного из них и Маяк имелся, а значит, связь с легионом будет почти постоянная. Пусть даже количество и качество смысловой нагрузки при этом оставляло желать лучшего.
Глава 27
Подготовка к пробуждению
Не прошло и пяти минут после гибели морских чудовищ, как над их трупами стали загораться сияющие магические светляки. Но и они оказались почти ненужными, когда Занваль приподнялся чуть выше скалистой кромки. Вскоре все ущелье оказалось освещено заглянувшими вовнутрь лучами. При ярком свете неугомонное метание правителя выглядело не чем иным, как безрассудной тратой магической силы. Скорей всего, Хафан Рьед без зазрения совести просто требовал ее у своих подчиненных Кзыров. Может, именно от обилия в собственном теле постоянных излишков этой силы он так интенсивно и метался между огромных гор плоти. Используя левитацию, собственными глазами осмотрел, а кое-где и тщательно ощупал руками каждый интересный кусок с бугристой кожей, огромные пасти и страшные, чуть ли не в человеческий рост, зубы. Трофеи правителя явно вдохновили. По всему получалось, что он еле сдерживает переполняющую его радость одержанной победы. В отличном настроении он даже собственноручно наградил ту пару воинов, которые грамотно прикрывали отход в ущелье всей ловчей сотни.
Но, как всегда, нашлись причины, портящие праздничное настроение. Именно в тот момент, когда Хафан Рьед вручил паре новоиспеченных десятников по кошельку наградного золота, он заметил спешащего к нему Кзыра Дымного и с тяжелым предчувствием вздохнул:
– Разве дадут хоть немножечко расслабиться…
Стоящие перед ним навытяжку воины непонимающе переглянулись, так и держа кошели в протянутых руках. Пришлось правителю поспешно добавить:
– Это я не вам. Да и вообще, можете идти в свою сотню и отправляться в двухнедельный отпуск. Заслужили повидаться с родными.
– Благодарствуем, Фаррати! – Ветеран, а вслед за ним и молодой, низко поклонились, и в таком виде они оба пропятились с десяток метров. И только когда на них перестали обращать внимание, поспешным шагом устремились к выходу из ущелья. Молодой воин при этом не удержался и все-таки заглянул в кошель:
– Ух ты! Да мы теперь богачи!
Его старший товарищ воровато оглянулся и ускорил шаг:
– Мне до сих пор не верится, что живы остались. А уж получить такие отличия и награду – никогда в жизни не мечтал.
– А я мечтал…
– Ха! Потому и падал на песок, что старался дать время остальным сбежать?
– Да нет…
– Вот и я до сих пор понять не могу, почему это наше паническое бегство приняли за тактическую уловку? Хотя сверху совсем другое видение.
Молодой воин упрятал тем временем кошель глубже во внутренние карманы куртки и признался:
– Честно говоря, хорошо, что меня ночью тошнило от этого запаха и я ничего не ел. Был момент, когда от страха мой желудок сжался до размера маленького орешка. Сейчас бы от меня воняло… Да и вообще, хочу сказать тебе огромное спасибо. Если бы ты меня на ноги не вздернул…
– Ладно, молодец, что за мной держался. Потому и спасся. Но теперь слушай меня внимательно и дальше. Сотнику начинаем доклад со слов: Фаррати приказал немедленно отправляться в двухнедельный отпуск…
– А как же отметить повышение в чине? И вообще…
– Всей сотне пообещаем выставить праздничный ужин с полной упойкой. Но! Сразу же в первый день после возвращения! Понял?
– Дома дела ждут?
– Да нет у меня дома! Только далекие родственники в Бурагосе. Но смыться с побережья хоть на какое-то время не помешает. Отпуск плюс время в пути. Здесь, мне кажется, скоро такие дела твориться начнут, что в следующий раз нам может и не повезти. Не удивлюсь, если на сушу через недельку сразу три таких монстра выйдут. Если не больше… А тебе хочется с ними встречаться?
– Готов отдать все награды, лишь бы с ними никогда не видеться.
– О! Соображаешь! Вот и я о том же. Так что бежим отсюда скорей и как можно дальше. Даже в военное время отпуск, данный правителем, никто не осмелится прервать. Все, помалкивай да качай головой. Сотнику я сам начну докладывать…
Первый наставник Хафана Рьеда тем временем действительно умудрился испортить настроение своему венценосному ученику:
– К сожалению, подтверждаются наши самые худшие опасения. Эти монстры действительно разумны.
Великий Кзыр сразу нахмурился:
– Нашли что-то конкретное?
– Конкретней не бывает. Под мышками и вокруг шеи у них размещались некие перевязи с мешками из кожи, под Цвет их тела, с не во всем понятными для нас предметами.
– У обоих? – начал спрашивать Хафан и тут же сам себя Перебил: – Чего тут спрашивать, показывай!
Ученый быстро повел правителя вокруг бугристых гор плоти, и вскоре они оказались перед весьма удобным скалистым возвышением, на котором и были разложены отысканные у монстров трофеи. Перевязи действительно издалека легко принимались за складки естественной кожи, но при ближайшем рассмотрении оказались свернутыми в трубу и сшитыми по верхнему краю полосками. Нити тоже оказались окрашены в телесный цвет и поддавались лишь остро отточенному ножу. Те же самые нити делили перевязи поперек на множество отделений, или карманов, из которых сейчас помощники Дымного извлекали мелкие разнообразные предметы.
Сразу бросались в глаза немыслимые по размерам, величиной в кулак, алмазы. Причем если некоторые были чисто природные, необработанные, то более половины оказались ограненными и отшлифованными бриллиантами. Вдобавок ко всему эти невероятные по крепости творения природы были аккуратно распилены пополам или на четверти, затем обрамлены белым золотом и вновь составлены в непонятном сочетании. Получалось нечто в виде овалов, тетраэдров или неправильных параллелепипедов. Таких конструкций оказалось девять штук. Размер их колебался от пяти до пятнадцати сантиметров.
Помимо этого в карманах нашли несколько совсем уж непонятных предметов из легкого металла и три диковинных кинжала, которые для человека вполне могли сойти за огромные мечи. Только вот рукоять там крепилась к лезвию не линейно, а строго перпендикулярно. Последнему факту объяснение нашлось быстро. Достаточно оказалось приложить найденное оружие к шестипалой лапе чудовища. Все совершенно одинаковые пальцы могли взяться за поперечную т-образную рукоять, и получался вполне удобный стилет в виде кастета. Для чудовищ – словно маленький ножик, и, скорей всего, именно в таком значении они это оружие и применяли.
А вот с разгадкой алмазных конструкций ничего путного никому из Кзыров в голову не приходило. Только Дымный посоветовал:
– Надо будет их вначале обследовать в нашей лаборатории.
– В нашей походной? – уточнил Фаррати.
– Вряд ли это даст результат. Лучше это сделать в лаборатории пятого трюма.
– Но ведь и там все устройства без энергии. Будем включать?
Дымный отрицательно замахал руками:
– Еще чего! Три дня нас не спасут. Если не доведем полную зачистку до конца, опять можем получить неполноценное Детище с сожженными цепями.
– Но и морские чудовища становятся, с учетом их разумности, чрезвычайно опасны. Вдруг они совсем не случайно вышли именно в этом месте побережья?
– А если и так? Что они тебе сделают? С этим переносным арбалетом огненных лучей ты единолично разгонишь любое стадо этих монстров. И как только Второй наполнится энергией от разбуженного сердца, то вообще пропадет смысл волноваться о чем угодно.
Фаррати отрешенно крутил в руках одну из трофейных алмазных поделок, с усердием давил на камни пальцами, но нить разговора не упускал:
– Жаль, что подобный арбалет у нас только один. С парочкой таких игрушек можно выиграть любую войну.
– Вряд ли. Не забывай, что в Ледонии имеется неисчислимое множество оружия в виде трубок. А посылаемые ими заряды так же страшны, как и огненные лучи. Против них даже Титану придется наступать весьма осторожно, уничтожая противника еще на дальних подступах к себе.
– М-да! До сих пор не верится, что моим разведчикам не удалось достать хотя бы единственный экземпляр того древнего оружия.
Дымному и тут пришлось напомнить своему воспитаннику очевидные промахи в создании агентурной сети на территории противника:
– Потому как вернулись только единицы из нескольких сотен. Хорошо, что хоть сам факт наличия такого оружия у колабов и их возможных союзников нам известен.
Но Хафан Рьед вдруг припомнил еще кое-что и стал закипать от давней злобы:
– Конечно, наша агентура оказалась не способна ни на что! А все потому, что забрасывалась в спешке, на неподготовленные места. И виной тому предыдущий урод, сидевший на троне. Унести с собой в могилу имена, явки и пароли всех резидентов! Да только за это его следовало убить сто тысяч раз отличными способами.
От раздраженного, визгливого голоса многие подчиненные сникли, стараясь казаться ниже и незаметнее. И только самый авторитетный ученый подавил в себе вздох сожаления. Если бы его ученик пять лет назад не поторопился уничтожить своего предшественника со всем его близким окружением, то данные об агентуре перешли бы в их руки, и сейчас обстановка в соседних государствах не являлась бы особой тайной. Но он не стал напоминать об очевидных промахах и неоправданной вспыльчивости самозваного Фаррати, а вернул разговор в прежнее русло:
– Как бы там ни было, но теперь нам придется что-то думать с этими Западными островами. Вдруг монстры попрутся сюда мстить за своих товарищей?
– Пусть только попробуют!
– Конечно, нам не страшно. Но некоторые планы и действия надо наметить сию минуту.
Великий Кзыр с раздражением отбросил одну и схватил другую конструкцию из драгоценных камней:
– Что ты предлагаешь?
– Мне кажется удивительным такое количество чудовищ в последнее время. Ведь раньше их сдерживала масса преград на западе, и сюда они прорывались через Горячее море, скорей всего чисто случайно. А значит, полоса стреляющего пара где-то оказалась прервана, и желательно бы нам это место разыскать.
– Зачем?
– Вдруг удастся подправить? Хотя бы тем же выстрелом из орудия Второго. Ведь и его после пробуждения надо хорошенько испытать, а морские чудовища для этого подходят идеально.
– О! Вот это – здорово! – оживился Фаррати. – Действительно дельная и правильная мысль. К тому же оставлять у себя в тылу эту мерзость нам совсем не с руки. Пока мы будем громить врага на востоке, эти осклизлые чудовища мне тут такого наворочают.
– Хм! Но ведь мы еще не знаем, как ведет себя Детище Древних над водной поверхностью.
– Как?! Ты ведь сам предполагал такую возможность!
– Вот именно: предполагал. А вот когда удостоверимся в эхом окончательно, тогда и сделаем зачистку нашего побережья.
– Само собой! – Хафан поднял непонятную конструкцию вверх, и она засияла в лучах Занваля. – Да этой вещице просто цены нет.
– Похоже…
– Значит, действуем по предложенному гобой плану. Немедленно отправляем несколько военных кораблей пройтись вдоль линии стреляющего пара. Чуть позже и сами нагрянем на острова. Наведем там порядок и соберем побольше вот таких украшений. Ну а потом…
Дымный не смог на этот раз сдержать свою досаду:
– Зачем нам эти Западные острова? Я ведь только говорил о наших водах!
Но правитель Орды уже загорелся новой идеей:
– Нельзя оставлять угрозу у себя за спиной. Сам ведь меня учил.
– Да какая тут угроза? – не понимал ученый. – Ловчая сотня всегда сама справлялась, вон какие лихие там подобрались воины. А нам только время даром тратить.
– Почему даром? – Хафан алчно оскалился и подбросил алмазы на ладони. – Скорей всего, наша карательная акция окупится сторицей. И не забывай: потом придется создавать единую мировую денежную систему. А бриллианты во все времена считались лучшими гарантами, чем золото.
Старому ученому были чужды понятия человеколюбия, сострадания и жалости. Его всегда тянуло только к познанию нового в мире тайн материи, магического и механического совершенства. Но тут и он вдруг ясно осознал, что из его ученика никогда не выйдет великий правитель даже небольшой империи: слишком уж он мелочен, жаден и тщеславен. Затем и другая очевидная мысль закралась: «Может, не стоило на этого оболтуса делать ставки? Детища Древних и так бы нашлись, но зато с прежним Фаррати они бы послужили совсем иным целям. Скорей всего, и я бы не остался в стороне. Тогда как теперь этот зазнайка и меня вскоре слушать перестанет. К чему это все приведет? Да и слишком он рьяно вознамерился жить вечно…»
Словно услышав мысли своего наставника, Великий Кзыр спешно распорядился доставить все находки в трюм Второго, сам подхватил Дымного под локоток и повел к лошадям, на ходу выспрашивая:
– А что, если мы в устройство омоложения попробуем уже сегодня добавить именно нашей энергии? Вдруг то ложе, которое в прозрачном саркофаге, все-таки заработает?
– Попробовать, конечно, можно…
Долина, в которой покоилась туша Второго, находилась всего в пяти километрах в глубине побережья. Сейчас она напоминала рассерженный муравейник, где вместо насекомых копошились фигурки людей и похасов. По предположениям Дымного, это Детище могло и само подняться прямо из-под земной толщи, но потом, после одной из истерик Фаррати, все-таки согласился начать работы по выемке грунта. Теперь по сторонам долины постепенно поднимались искусственные валы. Выбирать грунт оказалось довольно легко: песок, глина да мелкий гравий. Но все равно шесть тысяч человек, разделенные на три смены, трудились не покладая рук вот уже четвертые сутки. И при виде развороченной долины ученый в который уже раз пожалел о растраченных понапрасну силах.
Через всю долину вела постоянно обновляемая и никем не занятая дорога. Именно по ней правитель с ближайшим окружением проехал к самому тоннелю, ведущему под землю. Практически за время работ от прежнего тоннеля ничего уже не осталось, он напоминал скорей глубокую яму, по одной из сторон которой проложили прочные деревянные ступени. Зато теперь центральный люк стального монстра был очищен вместе с приличным по площади участком корпуса, покрытого толстой резиной. И на этом участке располагалось пятеро «волков» из личной сотни Фаррати. Попасть внутрь Второго могли только те, на кого указывали Кзыр дымный или сам правитель. Выйти наружу считалось еще более проблематичным.
Поэтому помощники ученого, как правило, спешили отчитаться о проделанной работе сразу по прибытии того на борт. Конечно, если находилось что-то новенькое и интересное. На этот раз первые лица государства отсутствовали всего несколько часов, но и за это время в этом средоточии невероятных устройств немыслимой древности отыскалось нечто чрезвычайное. О чем и поспешил доложить один из сияющих гордостью «змеиных», как только правитель и Дымный появились в главной рубке управления:
– Девятой группе удалось окончательно расшифровать инструкции по использованию структуры десяти колец. Вот здесь все окончательные выводы.
Дымный сразу же впился глазами в разложенные на столе листки бумаги. Тогда как Хафан Рьед, заглядывая через плечо своего первого наставника, поинтересовался причиной такой радости:
– Что за структура?
– Да ты ее видел не раз, – не отрывая взгляда от бумаги, сказал ученый. – Это та самая конструкция из десяти витых колец в рост человека, что у нас под ногами через один уровень. Помнишь?
– А… ну да, видел. И что с ней?
– Мы давно подозревали, что эти вытянутые в трубу кольца служат для некоторой защиты всего Детища… – Опытный исследователь дочитал до самого главного и не сдержал своих эмоций: – Ха! Вот, вот оно! Так и есть! – Затем пальцем, чуть не дырявя листки, стал тыкать в строчки текста: – При задействовании этой десятиколечной структуры вокруг всего наружного корпуса Второго создастся полутораметровой толщины кокон из резонансно-силового поля. А это значит, что и заряды, которые изрыгают наши жерла, не смогут повредить даже резиновое покрытие. Да и не только это! Можно смело убирать всех этих копателей наверху. Как только поле обернет корпус Детища, оно без всякого труда и единой царапины само взлетит вверх.
Фаррати чуть не подпрыгнул от предвкушающего возбуждения:
– Так запускай! И взлетаем!
– Э-э! Не так все сразу, – проявил Дымный присущую ему рассудительность. – Для этого надо разбудить так называемое сердце Детища. Без его энергии мы ничего не сделаем.
– Да помню я, помню, – скривился правитель. – О тех трех днях тотальной зачистки от окисей и прочего. Но… нельзя ли это ускорить?
– Стараемся всеми силами. – Ученый повернулся к своему помощнику: – Сколько вчера прибыло наших с Титана?
– Восемь человек, шеф. Все сразу же распределены по своим группам и приступили к работе.
Хафан, слышащий о таком впервые, стал возмущаться:
– Не понял! Ты что, снимаешь команду с первого Детища?
– Не снимаю, а замещаю. Нам сейчас катастрофически не хватает специалистов именно здесь. Поэтому я еще две недели назад прикрепил к каждому титановцу по два «змеиных» для учебы. Причем самых толковых. Как только эта пара перенимает все знания своего наставника, сам наставник с другими освободившимися коллегами спешит сюда. Поэтому смена экипажа проходит естественно и безболезненно. Причем старшие групп остаются на месте и продолжают вести обучение. Там же остались все канониры, которые уже научились проводить стрельбы. Зато теперь мы и для Второго за ближайшую неделю полностью укомплектуем не только команду, но и тот штат исследователей, которые занимаются новыми устройствами. Да и процесс очистки теперь идет с ускорением.
Настроение правителя опять улучшилось, и он благодушно похвалил своего первого наставника:
– Дальновидное решение. Такое впечатление, что ты всю жизнь только тем и занимался, что поднимал из-под земли Детища Древних.
– Да, не скрою. – Дымный не сдержал довольной улыбки, – такими делами готов заниматься хоть всю жизнь до последнего мгновения.
Ученый опять склонился над бумагами, а его венценосный ученик, старательно скрывая ауру своих эмоций, сбился совсем на другие мысли: «Всю жизнь? Сколько же он жить собрался? Неужели тоже мечтает коптить небо тысячелетиями? Однако! В мире должно существовать только одно божество. А значит… нет! Пока еще слишком рано. Вот когда я сам смогу управлять и омолодителем, и любым Титаном, вот тогда можно будет все устроить. Ну да, и придать всему должную окраску. Окружить гибель великого ученого ореолом мученика, пострадавшего за продвижение моих идей по всему свету. Ну да, ну да. А потом и похоронить в каком-нибудь роскошном мавзолее. И надпись… Что же написать на его могиле?..»
Глава 28
Борьба с собой
В Бурагос вошли без всяких осложнений. Единственную настороженность вызвал тот факт, что на всех дорогах расположены стационарные заслоны, проверяющие в первую очередь молодых, да и не только, женщин. Беглую, а вернее, похищенную, как объявлялось официально, наложницу Фаррати продолжали разыскивать со всем тщанием. Тем более стало известно, что правитель удвоил сумму вознаграждения за поимку предателя и вора десятника охраны Ильдара Кайтуша. Не потому ли чисто мужской отряд карателей ни у кого не вызывал ни малейшего подозрения?
Сам город широко и просторно раскинулся на левом, более высоком берегу Варши, потому что правый во все времена славился зыбучими топями и неустойчивым грунтом. Не то что строить, но и передвигаться там считалось опасно, а посему огромными пространствами безраздельно властвовали птицы и мелкие животные, для которых в мангровых зарослях царило сущее приволье.
Город был чуть ли не самым древним в Кремневой Орде и Несколько раз в обозримой истории провозглашался столицей. Так что дворцов, роскошных замков и прочих удивительных строений в нем хватало. По оценкам любого историка и архитектора, одноэтажный Куринагол не шел ни в какое сравнение с Бурагосом по красоте, мощи и величию. Но самой главной достопримечательностью, пожалуй, считалась знаменитая на всю страну башня Курантов, стоящая на самом высоком холме. Трехгранная по форме, она на каждой грани имела огромный действующий циферблат, а под самой вершиной комплекс колоколов, которые не только почасово отбивали точное время, но и проигрывали мелодии каждую четверть. Поговаривали, что в случае тревоги колокола тоже использовались комендантом города, но такого случая за последние пятьсот лет не было ни разу.
В центре Бурагоса, как раз вокруг башни Курантов, величественно смотрелась старинная часть города, окруженная мощной крепостной стеной, которая, в свою очередь, витой лентой отделяла три высоких холма с монолитными дворцами и игрушечными издалека замками от новых, более современных построек. Именно к этой стене, сложенной из массивных валунов, и отправился отряд, а когда до старинной арки ворот оставалось всего ничего, большинство подумало, что место предстоящего ночлега лежит во внутренней части города. Да только командир отряда повернул влево перед самой стеной, и дальше короткий путь пролегал по широкой, мощенной красивым булыжником улице.
Номинальным руководителем в рейде был назначен Эрик Махпун, самый приближенный, доверенный человек Каламина Зейка. Эрик считался не просто порученцем и первым заместителем главы рода, знающим почти все, но и выполнял самые опасные и рискованные задания. Причем нельзя было сказать, что в свои тридцать лет он побывал во многих сражениях и мог похвастаться большим опытом. Но в действительности Махпун был идеально обученным воином, истинным разведчиком и великолепным организатором. Как признавался сам Каламин, без своего порученца он вряд ли бы справился со стоящими перед отрядом мстителей задачами. Да и выглядел Эрик соответственно своему предназначению: сухощавый, подтянутый, блестящие глаза на узком, аскетическом лице и повелительный, хорошо различимый командный голос.
Когда Кремон Невменяемый догнал основной отряд диверсантов со своим десятком, Эрик Махпун спросил сразу:
– Берете командование на себя?
Может, так бы и получилось, но Кремон с каждым часом все с большей озабоченностью прислушивался к своему организму. Да и явная усталость присутствовала во всем теле. Следовало немедленно разобраться именно в себе. Тем более что и руководить продуманными действиями союзников и товарищей вроде как смысла особого не было. Сами справятся. Поэтому командир легиона отрицательно мотнул головой и признался:
– Самочувствие неважное. Мне бы отлежаться… Если, конечно, есть такая возможность.
– Без сомнения! – невозмутимо кивнул тогда Махпун. – Место вам понравится, и никто из посторонних беспокоить не станет.
И вот теперь отряд подъехал к внушительной по размерам усадьбе. От крепостной стены ее отделяли только широкая улица да ряд густого двухметрового кустарника. Так что видны были лишь второй и третий этажи приземистого здания и покатая крыша. А когда въехали во внутренний двор, десятник Сава не смог сдержать ободрительного восклицания:
– Здорово! Да здесь можно целую тысячу разместить.
– Может, столько и не влезет, – заметил Эрик Махпун. – Но вот пару сотен гостей в старые добрые времена здесь когда-то принимали. Привет, Грегор! – поприветствовал он вышедшего на крыльцо здания дворецкого. – Принимай гостей! Мы на несколько дней сюда по делам, потом, может, и остальные подтянутся. Вот этот господин хочет отдохнуть с дороги. Предоставь ему лучшую гостевую комнату. Потом сразу поможешь установить второй контур непроникновения по границе всей усадьбы.
Дворецкий степенно склонился и тут же стал распоряжаться размещением прибывших. Тогда как Невменяемый склонился к Махпуну с вопросом:
– Кажется, ваш Грегор не из местных?
– Да нет, он в этом доме родился и вырос. Просто его отец – выходец из Баронства Стали, когда-то оттуда сбежал прославился деятельным участием в военной помощи роду и прадед Каламина поставил его на пост дворецкого. Так что Грегор – потомственный руководитель местного, так сказать, гарнизона. Причем сам он тоже Кзыр, и, помнится главе рода в свое время пришлось поистратить массу сил, средств и влияния, чтобы дворецкого не забрали на службу правителям. Зато теперь мы имеем здесь полностью защищенный от подсматривания дом. Да и поместье через пару часов станет таким же. Единственное, что плохо, для простого взгляда с крепостной стены весь двор просматривается как на ладони. Поэтому я и предупредил людей о соответствующем поведении.
– Превосходно. Мне кажется, род Зейк один из самых предусмотрительных в этом государстве.
– Если бы, – помрачнел Эрик. – Тогда бы сейчас не скрывались в горах…
Кремон окружил себя и собеседника звуконепроницаемой структурой:
– Надеюсь, дворецкий со всей службой так и останется в неведении о наших истинных намерениях?
– Конечно. На этот приезд мы, как обычно, делаем упор на торговлю рогами северных дризов. А то, что у нас их в сумках нет, никому знать не обязательно. А ты будешь у нас считаться попутным командиром отряда охраны. Все-таки такой товар перевозить по Орде…
Действительно, рога северных дризов очень ценились сразу по двум сферам применения. Измельченный порошок добавляли в парфюмерные изделия, использовали в массе благовоний. Например, одна восковая свеча со щепоткой ароматического рога в своем составе при горении давала просто изумительный по аромату, стойкий запах во всем доме. Ну и фармацевты буквально выдирали трофеи с севера для своих притираний, мазей и даже внутренних микстур.
Дризы напоминали собой нечто среднее между шакалом и волком, но носили на голове разветвленные, как у оленя, рожки. Правда, совсем небольшие, в виде растопыренных ладоней. В последние века этих животных на северных болотах становилось все меньше, зато цена на их ороговевшие наросты росла с невероятной скоростью. Так что добыча ароматических рогов и торговля ими приносили постоянные и невероятные прибыли. Хотя риск при перевозке тоже существовал немалый: слишком уж много сновало по окрестностям желающих пограбить удачливых охотников.
Как бы там ни было, но подобная отговорка для Каламина Зейка и его людей получалась наилучшая. И сразу становилось более понятным невероятное богатство, которое сосредоточилось в руках одного рода. Чуть позже Невменяемому открыли и еще один главный секрет: на крайнем севере род Зейк владел обширными территориями, на которых было удобно планомерно охотиться. И чем дальше на юг или ближе к Баронствам Зейки привозили добытые рожки, тем соответственно больше зарабатывали. Причем треть, а то и больше, всей добычи в последние годы продавал лично Эрик Махпун, и его метание по всей Орде ни в коем случае не выглядело подозрительным. Ну а если доблестные каратели присоединялись совершенно случайно «в качестве попутчиков», то и на это всегда имелись отговорки от любого командования. Ведь вышестоящие командиры тоже любят скромные, но весьма необходимые в быту подарки.
Дворецкий теперь спешил к командирам, и на его лице издалека читалось возмущение:
– Эрик! Там под заборами вдоль улицы разлеглись какие-то болары! И никто на них даже внимания не обращает. Прожарить их молнией?
– Да ты что?! Только этого не хватало! Это наши… хм… ручные друзья, и они в последнее время приносят роду счастье. Так что накормить их в первую очередь, пока мы тут устроимся и ополоснемся.
Опять во время обеда Невменяемый удивился собственной умеренности в еде. Даже подшутил мысленно над собой: «Не иначе как глисты завелись! И совсем разленились. Надо будет их погонять немного». С его познаниями в медицине он и такой вариант возникновения собственной слабости не исключал. Да и способы борьбы хорошо изучил в свое время. Ничего сложного. Только и следовало правильно определить вид нежелательных квартирантов организма.
Именно с таким решением он и подался в свою комнату, И сделал это с такой сонливостью и усталостью, что даже сил удивляться не было. Едва рухнул на кровать, как тут же уснул без всякого магического вмешательства. Видимо, напряженные события последних дней и бессонные ночи сказывались на любом, пусть и самом закаленном, приспособленном к перегрузкам организме. А может, подействовали спокойствие и уверенность, что с поставленной задачей отряд вполне справится и без его суматошного участия.
Проснулся поздним вечером и первым делом пробежался отделенным сознанием по всему зданию. Вроде и среди союзников находишься, а бдительность терять не стоит. Местные отсутствовали почти все, а вот энормиане готовились со всем тщанием к завтрашним диверсиям, для чего тщательно изучали планы и схемы и согласовывали под руководством десятников всю последовательность собственных действий. Работа нудная, но – жизненно необходимая. Тем более что основной поджог складов было решено производить в дневное время, потому как ночью действовал на улицах города не совсем строгий, но все-таки отвечающий военному времени комендантский час.
Как раз в это время вернулись двое разведчиков из местных, которым удалось отыскать следы украденной в стане Нагарас библиотеки. Похоже, что все древние книги были собраны в расположенной за городом усадьбе того самого тысячника, который командовал сожжением стана. Такие сведения только порадовали Кремона: нужную книгу будет намного легче разыскать и изъять на следующий день после пожара. Как он понял по короткому разговору, для последующей корректировки действий возле усадьбы остались два постоянных наблюдателя.
Остальные службы поместья работали в должном гостевом режиме, а вездесущий дворецкий с присущим таким людям рвением следил за слугами, покрикивал на них, направлял, ну и вообще делал все от него зависящее, чтобы они не расслаблялись. Дело шло к позднему ужину, который по согласованию за обеденным столом перенесли на начало комендантского часа: к тому времени все разведчики обязательно вернутся в поместье со свежими сведениями.
Поскольку в Невменяемом никто не нуждался, он опять вернулся в собственное тело и занялся им со всем доступным умением и тщанием. Еще в Спегото барон Тулич обучил его всему комплексу проверки собственного здоровья. В Том числе и магическому наблюдению за некоторыми свойствами подозрительной с точки зрения медицины крови. Именно на последних наблюдениях настаивал знаменитый профессор при ежедневных проверках. Ведь со времени легендарного перехода через Гиблые Топи на спине Топианской коровы у Кремона стали наблюдаться определенные изменения в организме. Подозревали две вещи: чрезмерное употребление молока самого огромного животного планеты и наличие в желудке опасной, никакими способами неудаляемой опухоли. А правильнее сказать, искусственно подсаженного в тело нароста. В подземном Царстве Вьюдорашей от опухоли помогло избавиться круглое храмовое сооружение, оставшееся от строителей Великого Пути. Но кровь после этого так и не приобрела свои прежние свойства.
После перемещения в Пладу, а затем сразу же в Агван Шеслан Тулич успел провести еще кучу анализов, и ему в этом помогал целый сонм заинтересованных экспериментаторов, работавших над проектом переселения сознания в тело дракона. Но и это ничего существенного в понимании природы изменений не дало. Наличие посторонних частиц в крови было подтверждено, а потом они еще целый год планомерно изучались. Но вот результата так и не добились. Правда, и ухудшений в организме не замечалось. Потом Невменяемый вернулся из драконьего в собственное тело, но ни на какие дальнейшие обследования времени не осталось. Пришлось срочно лететь в Чальшаг, почти без остановки – в Альтурские Горы, а там и Кремневая Орда оказалась под подошвами его сапог. Теперь приходилось полагаться только на себя, потому что врачей как таковых в легионе не было. Разве что Теур Ирисовый, который все-таки больше считался исследователем неживой материи. Но знаменитый дракон, сидевший как мышка вместе со своими крылатыми соплеменниками в далеких отсюда, темных пещерах, помочь сейчас ничем не мог.
В голову также пришли и размышления по поводу носимых на теле артефактов. В первую очередь Жемчужных орденов: «Возможно, поодиночке они не оказывают на человека негативного воздействия. Но если сразу два? Да еще и полностью заряженные прямо-таки колоссальными силами? Пусть они „просыпаются“ лишь после наигрыша определенных мелодий, но и в дремлющем состоянии наверняка образуют вокруг себя никем не изученное поле влияния. Такие поля бывают порой очень вредоносны. Но с другой стороны, если припомнить, схожее по слабости состояние у меня было при попытке вернуться к Нулевому уровню Гиблых Топей. Значит, непосредственное влияние Жемчужных орденов на здоровье можно отвергнуть. Но опять-таки они могли стать катализатором прогрессирующей болезни. Да и не только они. Например, тот же Лик Занваля. Ведь работал с ним только я, и он мог ускорить негативные изменения в моей крови на много порядков. Мало того, только я могу наблюдать за окраской исторгаемых лучей и цветов создаваемых векторов смены гравитации. Следовательно, тот же Лик Занваля может быть связан со мной, несмотря на большое расстояние между нами. Да и Пастух упоминал о явном вреде для здоровья экспериментатора. Хм! Выходит, мне теперь вообще лучше здесь находиться? А к Лику приблизиться только в самый последний момент? Ладно, посмотрим, как оно завтра будет. Сейчас – все силы на медосмотр!»
Вначале проверил собственное тело на наличие посторонних наростов, паразитов и очагов инфекции с повышенной температурой. Все казалось в полном соответствии с нормами. А вот кровь Кремону снова очень даже не понравилась. При первом же рассмотрении бросались в глаза еще более изменившиеся со времени предыдущего осмотра свойства. Но самое главное – густота явно повысилась. Теперь сердце и все микропульсы на теле работали с судорожной активностью. Вены, артерии выглядели разбухшими и утолщенными. Отчего, вероятно, и возникало ощущение зуда и внутренней вибрации.
Еще больше напугали постепенно нарастающие головные боли. Для понимания опасности происходящего не надо было быть профессором медицины. Любой Эль-Митолан знал о хрупкости человеческого мозга достаточно много, чтобы понять последствия разорвавшегося в головных тканях небольшого кровеносного сосуда. Как ни странно, порой никакая магия не могла спасти умирающего от кровоизлияния, или инсульта, человека. С тромбами бороться научились, да и то при условии, что нужный специалист вовремя окажется поблизости. Именно для снижения артериального давления и было изобретено несколько простейших методик, приводящих к разжижению крови. Парочку из них можно было применять и для собственного тела, но наиболее действенные требовали помощи коллег.
Поэтому Невменяемый не стал долго раздумывать, а во время ужина позвал в свою комнату десятников и еще нескольких воинов легиона. От предложений дворецкого пригласить одного из лучших врачей города отказались, мотивируя свой отказ дополнительными мерами скрытности и маскировки. Мало ли что умеет рассмотреть дотошный врач, тогда как помощь от товарищей выглядела предпочтительнее. Все они прошли внушительную школу выживания, имели опыт почти во всем, а уж прожитые ими десятилетия позволяли найти выход из любой ситуации.
Сразу после ужина они собрались в комнате у Кремона и приступили к коллегиальному лечению, окружая своего молодого командира этаким боевым консилиумом. Загустевшая кровь Эль-Митоланов не слишком-то взволновала, и они по очереди принялись вспоминать подобные случаи из своей богатой приключениями жизни, попутно воздействуя магически на своего коллегу и разжижая ему кровь. Облегчение не замедлило себя ждать: к концу первого часа процедур боли в голове у Невменяемого пошли на убыль. Затем и зуд помаленьку сошел на нет. Самочувствие заметно улучшилось, хотя слабость все-таки мешала бороться с сонливостью. Не желая больше задерживать воинов, Невменяемый отпустил их, и те разошлись по своим комнатам. Следовало хорошенько выспаться перед грядущим днем, полным боевого напряжения. Но, уходя, десятники со смехом поставили на столик колокольчик вызова прислуги, убеждая, что Услышат звон и поспешат на помощь в любое время. Тем более что и располагались они в соседних комнатах.
Оставшись один, Кремон еще некоторое время присматривался к своим внутренностям, совершенно при этом не экономя магическую энергию: все равно восстановится во время сна. Кровь почти возвратилась к норме, что позволило успокоиться и расслабиться окончательно. А там и сон не замедлил явиться.
Но если перед ужином он был спокойный, размеренный и снимающий усталость, то теперь навалившиеся сновидения представляли собой вязкие, необъяснимые кошмары. Причем, при всем понимании нежелательности таких кошмаров и уверенности, что он спит, Кремону никак не удавалось проснуться, хотя сделать это он пытался всю ночь. В итоге прервать сон удалось только утром, когда за окном стало светло, а по всему дому слышалось оживленное, деловое перемещение.
Сон начался с того, что весь организм вдруг охватило невероятное ощущение холода. Причем настолько невероятное, что увидеть что-либо в снящемся кошмаре не позволила кровяная корка льда, окружившая не то глаза, не то лопнувшие от лютой стужи зрительные нервы. Затем так же неожиданно каждую клеточку вроде бы замороженного насмерть тела пронзила затянувшаяся на вечность вспышка боли. Первоначально она парализовала, но потом заставила всю сущность так конвульсивно дергаться и вибрировать, что это походило на выворачивание собственного тела наизнанку. Навалившиеся следом темнота, тяжесть и страх сменились судорожными попытками вдохнуть. Какой-то частью сознания Кремон ухватился за единственную спасительную мысль: «Я умираю! Надо позвонить в колокольчик!» Но проснуться никак не удавалось, и тогда он решил дотянуться до тумбочки во сне. Да только пошевелить хотя бы мизинцем оказалось невероятно трудно. Точно так же он чувствовал себя в недрах Каррангарр, когда вьюдораши заманили его в ловушку и заморозили в пористом прозрачном веществе. Но там он мог свободно дышать, тогда как здесь последние пузырьки кислорода исчезали из крови, а новых поступлений взять было неоткуда.
Превозмогая боль, которая била по сознанию уже так, что остальное тело потеряло чувствительность, Невменяемый сделал судорожное движение сдвинуться хоть на миллиметр вверх. И вдруг почувствовал, что давление вокруг него чуть ослабло. Дернулся еще несколько раз, показалось, что вокруг появилось больше пространства. Стал дергаться всеми конечностями и извиваться телом и на какой-то момент почувствовал себя огромным червяком, пробивающимся сквозь толщу земли. Но потом отчетливо и в самом деле почувствовал, что он находится именно в земле. Рыхлой, мягкой, но не пропускающей ни света, ни воздуха. Паническая мысль напугала похлеще всех предыдущих ощущений: «Да меня похоронили! Как же так?! Неужели я умер?! И меня закопали в землю? На помощь!!!»
Вместо крика получилось горестное мычание. Но зато несколько последних, конвульсивных рывков вдруг создали вверху небольшую щель, легкие наполнились живительным воздухом, а полость рта – наполовину землей. Но именно этот глоток кислорода дал не только силы, но и уверенность, что кошмару настанет конец, как только он выберется из этой могилы. К тому же проснулась магическая сущность Эль-Митолана, и Кремон, раз уж возникло предположение, что его похоронили живьем, решил проверить окончательно: явь это или сон. Он пустил перед собой силовой удар, разрыхляя и приподнимая землю. И колдовские умения помогли! Тело продолжало конвульсивно стремиться вверх! Да так, что через несколько рывков показался тусклый свет, а потом и вообще удалось рассмотреть густое переплетение корней у себя над головой. Значит, все с ним происходящее – натуральная явь? Но отстраненно проносящиеся в голове мысли стали совсем дикими и недоступными пониманию: «Ага, видимо, меня похоронили очень давно! Вон как могилка-то заросла!»
А вот дышать стало совершенно легко. Вздохнувшее свободно тело, налившись силой, бросилось на последнюю преграду. Удалось поднять вперед, по ходу движения, руки и Уже ими перерезать толстые, упругие корни. Хотя тут же очередные панические мысли вновь заморозили сознание: «Но это же не мои руки! Это какие-то конечности с клешнями! Зато вторые руки… Вторые?! Мамочка! Еще и третьи! Впрочем, это совсем не руки… скорей, лапки. И я такие уже где-то видел…»
В этот момент правая клешня неожиданно хрустнула на особо толстом корне, и нижняя часть ее отвалилась Боль коротко прошла по всему телу, но больших страдании уполовиненное устройство не принесло. Да и нужды в нем почти не осталось Левая клешня и сама споро справилась с оставшимися плетениями, а следующие две пары лап сноровисто убирали обрезки в стороны. Вот и сумрачный свет то ли раннего утра, то ли позднего вечера. Несколько последних рывков и судорожно вздрагивающее тело выползло на сплошь укрытый корнями участок. Прямо вверх, густо, почти через метр—полтора друг от друга, устремлялись мохнатые стволы каких-то растений. Поднимаясь по ним взглядом, Кремон поднял голову и замер. Сумрак вокруг него создайся из-за того, что лучи светила не проникали к земле из-за густых крон. Причем крон очень странных и до боли знакомый. От теснящихся в голове образов и ассоциации Невменяемый потряс головой и шумно фыркнул. И тут же у него перед глазами очистился от земли какой-то нарост, по обонянию ударили тысячи запахов, а органы слуха скукожились от ритмичного музыкального сопровождения. В следующий момент он осознал, что нарост этот – не что иное, как хоботок кроны над головой – лепестки огромных цветов, а сам он – дунит, летающее создание из мира сновидений вызванных плодом из Поднебесного сада Менсалонии. И находится сейчас, скорей всего, в Сонном Мире.
«Вот те раз! Значит, все-таки я сплю?! Ура, ура, ура! А почему „ура“? Да потому, что я не умер и меня не похоронили. Уже хорошо! Но опять-таки что за странный и ничем не спровоцированный сон? Плоды я не ел однозначно. Даже не нюхал. Так и лежат в потаенном кармане в герметичной упаковке. Это – раз. Потом, если я все-таки во сне попал сюда, то почему оказался в земле? Это – два. Тем более что и султан Онтара никогда о таком случае не упоминал. Как и о том, что бывают дуниты с клешнями. Это уже – три. Ну и четыре, пять, шесть – холод, кошмары и дикие боли. Ага, имеется несуразность номер семь – кажется, мне удалось воспользоваться магией. Ну-ка проверю…»
Он поднял все шесть лапок перед собой и безо всякого труда произвел одно из простейших действий: запустил над головой светляк. Затем, входя в раж, окружил себя структурами высшей защиты, а потом и поднял тельце левитацией. Не успев нарадоваться имеющимися возможностями Эль-Митолана, он проверил свой колдовской ресурс энергии и с досадой увидел, что тот почти пуст. Пришлось возвращаться в режим ожидания, прекратив любые магические действия. Вновь опустившись на свои задние четыре опорные ножки, он принялся обследовать доставшееся ему тельце дунита. И довольно быстро обнаружил, куда именно уходят все магические силы: на регенерацию крыльев. Те выглядели не просто плохо, а – мерзко. Полуистлевшие, они отвратно пахли и фактически оставались неподвижными. Создавалось впечатление, что тельце дунита «захоронили» ну очень давно, и вообще чудо, что сгнили только самые тонкие части. Видимо, тело считало задачу восстановления крыльев основополагающей и без всякого спроса бросало на это все силы. Да так бросало, что на все остальное не хватало. Конечности начинали трястись от усталости, а тощая шейка сгибалась под тяжестью головы. Подобное состояние Кремону припомнилось сразу, как и единственный способ избежать навалившейся слабости: надо срочно добраться до стручков с медом и основательно поесть. Только вот как это сделать?
Он еще раз покосился на бесполезные крылья и начал осматриваться. Толстые стебли цветов совсем недалеко переходили в стену сплошного леса, да и, насколько он помнил, ни один дунит не опускался ниже соцветий. По здравом размышлении надеяться надо было только на них. Ведь накормили любвеобильные самочки его в первый раз, когда заметили явную слабость, вернее, почти полное бессилие, значит, и сейчас помогут. Надо только привлечь к себе внимание. А для этого вылезти хотя бы на цветок. Немного повздыхав и всеми силами сознания попытавшись проснуться, Кремон понял, что этот сон слишком цепкий и наверняка продлится до самого утра. И по этому поводу пришло только одно предположение: «Кто-то взял мой плод из кармана и подложил мне в пищу во время ужина. Потому что вряд ли имеются такие дорогие приправы на здешней кухне. Вот поэтому я так и сплю крепко. А побочные кошмарные странности возникли, вероятно, из-за измельчения плода и смешения его с другими ингредиентами. Но – возникают другие вопросы: кто посмел меня обокрасть и для чего он это сделал? Ладно, дайте только проснуться!»
Именно с этой озлобленной мыслью он выбрал наиболее толстый стебель, пронзающий лепестки более низких соцветий, и с раздраженным ворчанием пополз вверх. Как ни странно, ползти оказалось довольно просто. Все-таки десять конечностей давали в таком деле неоспоримые удобства. Обвиваешь стебель шестью верхними лапками и прижимаешься к нему хитиновой грудью. Затем, изгибая, словно гусеница, членистое туловище и подтянув нижние конечности, закрепляешь их на мохнатом покрытии. Потом вновь выпрямляешься и перехватываешь выше. Не слишком быстро, как хотелось бы, но зато уверенно. Правда, и силы уходили довольно быстро. Именно поэтому весьма соблазнительно было перебраться на самые первые соцветия, но на них никого не наблюдалось. Да и верхние «кроны» продолжали перекрывать прямое освещение.
Пришлось ползти выше. Потом показалось открытое пространство, в проблесках которого тысячные потоки дунитов водили хороводы. Здесь лепестки соседних растений располагались реже, но Кремон не рискнул спрыгнуть хоть на один из них. Так и пришлось из последних усилий ползти на самый верх. Но и этих физических нагрузок оказалось мало. В конце стебля встала проблема, как забраться на само соцветие. Между лепестками не протиснуться, и сил осталось лишь на то, чтобы упасть вниз и больше не шевелиться. Пришлось подключать свой жизненный азарт и врожденную настойчивость. Да и мысль одна вертелась в голове: «Если я здесь оказался, то чего позориться своей слабостью? Потом самому стыдно будет!» И он с непроизвольными стонами принялся левой клешней резать упругое основание лепестка. В почти бессознательном состоянии проводил глазами рухнувший вниз сегмент соцветия и, глядя в узкую образовавшуюся щель, стал соображать, как в нее пролезть. Дальше сознание затуманилось настолько, что просветление наступило лишь в тот момент, когда липкое, мокрое от грязи и пота тело перевалилось верхней частью на сердцевину цветка. Кремон так и замер, отрешенно, одним глазом, наблюдая, как парочка дунитов прямо у него перед хоботком с упоением занимается любовными ласками.
Местные обитатели находились спиной к нему и вначале ничего не заметили. Потом самец покосился на неожиданного соседа да так и замер. Его партнерша тут же стала недовольно дергаться, даже голову повернула с явным укором, но тоже окаменела на некоторое время, уставившись на лежащее тело. Затем парочка обдала пространство вокруг себя новой волной запахов и с непонятным свистом унеслась в небо. Даже не разбираясь в сути местных «выражений», Кремон понял, что его сильно испугались. Следовательно, среди обитателей этого мира никогда не было особей с клешнями. А если и были, то наверняка считались монстрами, уродами или кем-то похлеще. Например, прокаженными убийцами. И естественно: ведь клешней можно легко перерезать любое хрупкое сочленение на теле дунита. В том числе и тоненькую шею. Но в последнем случае, если ассоциировать себя с убийцей, ожидать помощи от дунитов бессмысленно. Скорей всего, они, наоборот, постараются вновь закопать его в землю как можно глубже.
Прислушиваясь к доставшемуся ему телу, колдун почувствовал, что и процесс регенерации практически прекратился. По той простой причине, что силы не осталось совсем, а внутренние резервы, видимо, были опустошены полностью. Собрав силы, он еще крутнул головой, пытаясь рассмотреть небо с блестящими хороводами, а потом с полной безнадежностью прикрыл веки. Только и мелькнула последняя мысль: «Не справился… А может, так и задумано? Может, я не все частички плода съел? Ну погодите! Дайте мне только проснуться!»
Как оказалось, до окончания здешнего дня еще слишком Далеко. По всем ощущениям, так и придется вначале умереть от голода и бессилия «здесь», а потом уже выйти из кошмарного сна где-то «там». Но лишь Кремон подумал с философским спокойствием, что и такое надо в жизни испытать, как трубные звуки над ним изменились, приблизились, а потом и все соцветие задрожало и закачалось. Затухающие органы обоняния вновь обдало облаком различных запахов, а его тельце стали дергать и куда-то перекатывать.
«Ну вот, таки решили зарыть обратно в землю…»
Но фатальная обреченность вдруг сменилась удивлением, вспыхнувшим оттого, что кто-то вливал в него физические силы. Глаза тут же распахнулись, сознание ожило и взбодрилось, а удивление еще больше возросло, когда Кремон увидел вокруг себя два десятка дунитов с аурой Эль-Митоланов. Тело держали на весу не менее двадцати лапок и интенсивно накачивали не только жизненной силой, но и давали понять, что готовы в него влить и магические порции, потому что сразу несколько лапок ударяли по его средним конечностям и при этом синхронно раздавались трубные звуки. То есть очень походило на то, как колдуны передают друг другу свои силы. Только у людей это было на счет: «И… раз!», тогда как дуниты издавали своими хоботками примерно следующие звуки: «Тру-у-у… ту-ту!»
Отказываться от магии – значит себя не спасать, и вскоре сразу три Эль-Митолана переполнили магическую сущность доставшегося Невменяемому тельца. Он вскочил на нижние конечности и без всякой проверки осознал, что может сейчас пустить в любую сторону испепеляющую молнию. Причем она окажется как минимум в три раза больше и смертельней, чем в его мире. Среди окружающих его дунитов не было ни единой самочки, которые желали в основном только любовных утех, но зато все они имели магические силы. Сейчас все отступили и с напряжением ждали, какова будет реакция спасенного соплеменника. Цветок от непомерной тяжести кренился и раскачивался.
«Кажется, они и в самом деле меня побаиваются. Если при таких силах меня вдруг одолеет кровавое безумие, то, пожалуй, никому здесь не поздоровится. Но тогда зачем они меня спасали? Попробовать еще раз подняться с помощью левитации? Или…»
И в этот момент откуда-то сзади послышалось настойчивое требование: «Уходи! Ты больше не нужен!»
Возникло хорошо знакомое и многократно испытанное чувство вторжения в сознание чужого разума. Именно такое чувство всегда предшествовало моменту, когда в теле дракона его пыталось потеснить сознание Гишера. При желании и закрепленном умении, Кремон тогда мог не допустить этого. Вот и сейчас он, будучи на приоритетных высотах сознания, легко столкнул подкрадывающееся из глубины естества чужое присутствие в глубокий омут беспамятства. При этом обеспокоился в первую очередь именно безопасностью находящихся перед ним созданий: «Видимо, очнулся от спячки прежний владелец этого тела. И если он начнет жечь все вокруг… Нет! Пускать его нельзя! Но что же делать дальше?»
Немного поразмыслив, он в расстройстве постучал себя клешнями по голове, как бы сожалея о своем состоянии, а затем подвигал средними лапками, показывая, словно он слизывает с них мед. Есть хотелось неимоверно.
Все окружающие его дуниты сразу оживленно зашевелились, трубя хоботками и рассеивая вокруг себя прямо-таки облака запахов. Кажется, они поняли суть, и по их аурам пронеслись отблески радости, восторга, оптимизма. Хотя и виднелись цвета сомнения, недопонимания и даже некоторой подозрительности. По крайней мере, остановить странного соплеменника с клешнями или воздвигнуть вокруг него магическую блокаду они не пытались.
Тогда Кремон попробовал опять использовать левитацию. И… ничего у него не получилось. Быстро проведя ревизию всех внутренних ресурсов, убедился, что силы Эль-Митолана никуда не исчезли, даже интенсивно вновь подключились к регенерации крыльев, но вот воспользоваться этими силами он не мог. Словно то, другое существо, столкнутое в пропасть забвения, утащило за собой и все бразды управления силами мироздания. Даже создать нечто простейшее и маленькое теперь не получалось. От расстройства Кремон несколько раз высоко подпрыгнул на месте, словно надеясь, что левитация его подхватит чуть выше, но и это оказалось бесполезным.
Зато окружающие его дуниты поняли прыжки по-своему. В мгновение ока они аккуратно подцепили его своими лапками со всех сторон и на приличной скорости понесли в сторону далекого леса. Долетев до гигантских веток, выбрали самый толстый стручок и усадили на одну из выпуклостей этого природного хранилища пищи. Но и на этом опека над спасенным не закончилась. Точно так же, как когда-то самочки, эти местные Эль-Митоланы принялись кормить Невменяемого густым и сладким медом. Вначале было вполне сносно и даже где-то лестно: вон как за ним ухаживают. Но вскоре чувство голода прошло, и его сменило ощущение переедания, быстро перешедшее в отвращение к еде. И вот тут оказалось, что его крепко прижали к стручку сразу пять или шесть дунитов. Все конечности оказались обездвижены, а в основание хоботка продолжали интенсивно запихивать порции меда. Все попытки вырваться или закрыть ротовое отверстие ни к чему не привели.
Вот так и начался предпоследний кошмар этого сна. Выпадающего из общей классификации дунита с клешнями, видимо, решили умертвить не закапыванием в землю, а чрезмерным чревоугодием. Тело его судорожно сотрясалось от внутренней тяжести и отвращения, а чужие мохнатые лапки так и мелькали с прежней ритмичностью. Распирающая внутренности сила стала переходить в боль и спазмы всего тела, но похоже, что и в таком состоянии обычные рвотные рефлексы в этом мире отсутствовали. И настал момент, когда Кремон явственно пожалел: «Лучше бы я в той могилке под цветочками задохнулся! Все приятнее, чем лопнуть от переедания…»
Спасло его от такой страшной смерти, видимо, окончание дня в этом мире. Навалился последний ужас сновидения: вселенский холод, которому сопутствовала все та же ледяная корка из крови. Да дикая боль во всех конечностях.
С криком Кремон проснулся. Он лежал на боку в страшно искромсанной постели. Подушка оказалась разорвана в клочья, равно как и простыни с одеялом, а прямо перед глазами маячила недосягаемая тумбочка со стоящим на ней колокольчиком. Но именно недосягаемая, потому что все тело скрутила судорога нестерпимого жара. Даже показалось, что завоняло палеными волосами, дымящимися перьями подушки и обожженной кожей. Как ни странно, магические силы в теле были плохо управляемы, но частично послушались. Вырвавшийся силовой удар с грохотом опрокинул тумбочку, а бронзовый колокольчик получил такое ускорение, что вонзился в стену и разлетелся с протяжным стоном на несколько частей.
Но самое главное было достигнуто. Находящиеся в соседних комнатах товарищи услышали подозрительные звуки и бросились на помощь. Видя, как они врываются к нему в комнату, Кремон еще успел прошипеть одно слово:
– Охлаждайте!..
Затем с блаженным стоном погрузился в объятия успокаивающей прохлады.
Глава 29
Нежданное согласие
Со стороны могло показаться, что ничего особенного не происходило. Ваен Герк посещал свою пленницу все с той же регулярностью и общался с ней все с той же предупредительной щепетильностью и вежливостью. Но так как при этих встречах не присутствовала ни одна живая душа, то и заметить все тонкости зарождающихся отношений между двумя людьми было некому. И только они сами, с полным набором терзаний, сладкого ужаса и неверия в происходящее, все больше и больше замечали, что их отношения давно перешли границы не только дружеского участия и расположения, но и легкого, ни к чему не обязывающего флирта. Причем каждый происходящее с ним переживал по-своему.
Первый советник Фаррати вдруг очень часто стал стесняться и даже краснеть, словно он не пятидесятилетний, прошедший многочисленные сражения воин, а молодой парнишка, впервые оказавшийся наедине с заморской принцессой. Иногда он терялся в простом разговоре, достаточно было ему только подумать про интимную близость, хотя раньше он вел себя как опытный обладатель внушительных и часто обновляемых гаремов. Куда и девалась его несгибаемая убежденность в собственных словах. Его легендарная смелость и бесшабашность. Его умение вести беседу легко, непринужденно и пересыпать при необходимости чуть ли не каждое предложение вовремя и правильно вставленной Шуткой. Находясь в компании со все больше хорошеющей пленницей, он не узнавал сам себя: часто сбивался с мысли, замолкал на середине фразы, а иногда так вообще затихал и отворачивался в сторону. Или подходил к окну и подолгу смотрел на внутренний двор. Потому что в такие моменты ему становилось страшно за свои инстинкты воспитанного в несдержанности самца. Ему хотелось схватить это прекрасное тело и уже больше никогда не выпускать из рук, покрывая при этом каждый кусочек призывно пахнущей кожи своими горячими поцелуями. А уж участившиеся процедуры с массажами, похоже, вообще доводили Ваена до полубезумия. Как правило, после них он или долго молчал, или вообще спешно уходил по срочным, не терпящим отлагательств делам.
Для Мирты Шиловски все происходило несколько иначе. Вначале она себя рьяно убеждала, что неровно дышащий на нее мужчина – лучшее подспорье во вражеском тылу для организации собственного побега. Хотя в первые дни и сама удивлялась неожиданному к себе вниманию. Ведь ее внешний вид мог испугать и оттолкнуть даже узника, просидевшего десяток лет в одиночной камере. В зеркале себя баронета увидеть не могла и по причине слабости, и по причине отсутствия оного в комнате, но хорошо представляла свою непривлекательную, мягко говоря, женственность. Чего уж тут говорить о втором человеке в государстве, который мог себе позволить все то же самое, что и полноправный правитель. А при его умении плести дворцовые, политические и внутригосударственные интриги – получить гораздо большие интимные блага, чем человек, восседающий на троне Кремневой Орды. Пленница с самого первого часа пребывания в поместье почувствовала, что во власти Ваена не только все ее тело, но и помыслы. А самое страшное – знания о легионе и цели его атаки. Каждый раз, как только дверь открывалась, а беззвучная сиделка бросалась к выходу, сердце баронеты начинало колотиться от страха так, словно ее сейчас поведут на казнь. А глаза сразу же высматривали, что там держит в руках вошедший советник. Больше всего она боялась опознать в любом предмете Сонное Покрывало. Именно поэтому первые дни только и думала, как покончить жизнь самоубийством. Слишком хорошо она понимала, что будет стоить легиону вытянутая из нее информация.
Но Ваен Герк вел себя неадекватно: пообещал защиту, предупредил о молчании и сказал, что его ничто не интересует. Хотя сразу дал понять, что знает о шпионской деятельности пленницы. Но при этом намекнул, что никакого значения это для него не имеет. Вместо допросов он вдруг разразился воспоминаниями о собственной жизни и прочими не относящимися к делу разговорами. А потом стал умело делать массаж. Вначале по необходимости, потом это стало каким-то священным ритуалом. Внутренним чутьем Мирта сразу уловила страстное вожделение находящегося рядом мужчины и первое время даже потворствовала этому, используя весь свой арсенал опытной искусительницы. Но потом как-то вдруг поняла, что начатая вербовка потенциального союзника вряд ли состоится вообще по той причине, что она уже сама с нетерпением ожидает его прихода. Теперь при его появлении смотрела не на сильные руки воина, а сразу заглядывала в глубину мудрых глаз, пытаясь угадать настроение и предстоящие темы разговора. При массаже так вообще расслаблялась до такой степени, что, возжелай Ваен позволить что-либо интимное, восприняла бы как само собой разумеющееся. Дошло до того, что она уже чуть ли не в открытую удивлялась его скромности, целомудрию и неуместному стеснению.
К тому моменту в их отношениях наступила наибольшая неопределенность. Особенно в разговорах. Теперь пленница в сопровождении советника выходила из своей комнаты, прогуливалась с ним под ручку по его роскошным апартаментам и уютному внутреннему дворику с несколькими садовыми деревьями. В этом дворике имелась затененная беседка, и вот именно там они однажды провели несколько часов подряд. Разговор велся сумбурный и беспорядочный и часто перескакивающий на другие, совершенно неуместные темы. То он, то она вдруг сбивались с мысли, и несколько минут порой проходило в неловком молчании. И вот именно в конце этой рваной беседы Ваен Герк сам себя стал ругать вслух:
– Да что же это со мной происходит! Сам себя не узнаю! Двух слов уже вместе связать не в силах.
Словно предчувствуя нечто важное, баронета Шиловски еле выдавила из себя улыбку:
– Порой так трудно сосредоточиться именно на отдыхе…
– Да я не об этом, дело не в отдыхе.
– А в чем?
Первый советник чуть подался вперед и уставился женщине прямо в глаза:
– Вот скажи мне, Мирта, почему ты до сих пор не замужем?
– Ну… даже не знаю, – растерялась баронета. – Может, мне еще не попался принц на белом коне.
До этого она мельком, не упоминая имен и стран, рассказала про некоторые ухаживания за ней других мужчин. Да и последнее любовное приключение в Спегото, с асдижоном Лазаном, еще не выветрилось из ее памяти. Если бы не поспешный отъезд Кремона Невменяемого по приказу короля, может быть, эта кратковременная связь переросла бы во что-то большее, но особой жалости по утраченному не было. Как и о тех коротких встречах с другими мелькнувшими в ее полной приключениями жизни мужчинами. Но сейчас сидящий перед ней в полном напряжении Ваен уловил в ответе самое для себя основное.
– То есть ты ждешь предложения не меньше чем от короля?
– Увы! На всех ни королей, ни принцев не хватит, – попыталась она отшутиться, хотя тон высказывания ясно давал понять: «А как же иначе!» Советник это осознал и немного грустно улыбнулся:
– Значит, чтобы сделать тебе предложение о супружестве, мне надо стать Фаррати?
– О!.. – захлебнулась Мирта восклицанием и, не зная, что еще сказать, надолго замолкла. Ваен тоже некоторое время думал, но потом решительно выдохнул и стал говорить:
– Понимаешь, я очень хочу видеть тебя моей супругой, но в то же время прекрасно понимаю и осознаю главную преграду на нашем пути: нынешний правитель Кремневой Орды. Ни при каких обстоятельствах он не позволит нам вступить в брак. Хотя в этом вопросе у меня имеется масса приемлемых и верных вариантов. Но тут вдруг выясняется, что за первого советника ты и сама не выйдешь замуж. Следовательно… – Заметив, что Мирта приоткрыла рот, он ласково взял ее руку в свою ладонь и успокоительно погладил: – Все вопросы и возражения – потом, а то я могу опять сбиться с мысли. Так вот, следовательно, мне придется для нашего дальнейшего счастья занять трон правителя самому. И я тебе обещаю, что приложу для этого все свои умения и силы.
Дальше Ваен совершенно неожиданно сполз со скамейки и встал на правое колено:
– Но все-таки вначале я предлагаю тебе свою руку и сердце официально. И предлагаю тебе стать моей единственной супругой. Сама понимаешь, твоего согласия я долго ждать не могу, мне надо начинать действовать немедленно. Но в том случае, если ты будешь против моего предложения, становиться Фаррати мне нет никакого смысла. Поэтому теперь все зависит от твоего ответа.
Каждая женщина всегда, в любой момент общения с приятным ей мужчиной, ожидает такого предложения. Да и с неприятным, подспудно, тоже. И, по идее, должна встречать такие минуты во всеоружии и с заранее обдуманной линией поведения. В прошлом Мирта так и поступала. И еще час назад вроде бы была готова к любому повороту в разговоре. Но сейчас она вдруг осознала себя перед необозримой и бездонной пропастью – настолько она растерялась, потеряв всю свою выработанную годами сообразительность. Вместо выверенных слов и невозмутимой мимики она с полной прострацией хлопала своими ресницами, а губами пыталась втянуть ставший вдруг густым и горячим воздух. Время то ли остановилось, то ли стремительно понеслось вскачь, и только по углубившимся печальным складкам на лице Ваена баронета поняла, что он стоит на коленях уже очень долго. И чтобы сказать хоть что-то, она вдруг напомнила о второстепенном:
– Но ведь твой первый сын и первая дочь старше меня.
Первый советник вначале с облегчением вздохнул, перецеловал заледеневшие женские пальчики и только потом ответил:
– Когда я вас познакомлю, они тебя тоже полюбят. Вот увидишь.
– А остальные дети? Внуки? Они ведь будут ревновать к погибшим матерям и бабушкам.
– Может, кто и будет. Но ведь у настоящего Фаррати всегда должна быть супруга. И во все прежние времена она была только единственной. А значит, им волей-неволей придется с тобой считаться, и со временем они обязательно поймут, что лучше тебя просто не существует.
– Постой! Но ведь тебя не поддержат твои соотечественники. Я ведь не ордынка! Значит, тебя все возненавидят.
– Ха! Как раз наоборот, – развеселился первый советник. – Во все времена правителям рекомендовалось выбирать супругу в других странах. И такие браки считаются самыми предпочтительными. Великий Олламах правил Ордой тридцать пять лет, будучи женатым на графине из Баронства Стали. А чуть позже Феллонджар Пятый навел мир и единение во всем государстве при советах и подсказках герцогини Морисы из Менсалонии. Ходят легенды об их более чем сорокалетнем правлении. Так что именно ты в подобный брак вписываешься лучше всего.
Мирта попыталась выдвинуть последний аргумент:
– Но ведь я всего лишь баронета.
– Подумаешь! Только ради подписания договора о мире и сотрудничестве ваш Рихард Огромный сразу же пожалует тебе титул герцогини. Так что не это главное. Для меня сейчас важен только твой ответ. Отвечаешь сейчас или дать тебе на раздумья… несколько минут?
– Так много?! Ваша щедрость, господин, не знает границ! – Теперь уже и Мирта веселилась, еле сдерживая рвущуюся наружу эйфорию игривости и бесшабашности. Хотя на какой-то момент ее лицо и окаменело в раздумьях: «Что я теряю? Ничего! А с ним я обретаю новую жизнь. Да что там обретаю: он меня и так спас, вырвав из пасти самого страшного чудовища. К тому же не стоит лгать самой себе: он мне жутко нравится! Да и пора мне обзаводиться семьей, самое на то время…»
После этого подданная далекой Энормии еще раз и надолго окунулась во взгляд стоящего перед ней на коленях мужчины. Изначально, при первой встрече, он был для нее враг, чужой и страшный, коварный и жестокий. А сейчас он смотрел на нее с такой нежностью, любовью и щемящим ожиданием, что обидеть его неосторожным словом избалованной гордячки или неуместной шуткой было бы просто кощунством.
Поэтому Мирта Шиловски больше не сомневалась в своем решении. И тихо, но твердо ответила:
– Я согласна.
Глава 30
Поиск виноватого
Когда Невменяемый уселся на разгромленной кровати, вокруг него продолжал подниматься пар. И десятник Сава высказал общее мнение коллег:
– Такое впечатление, что тебя в кипятке варили. Наносимый нами лед шипел и щелкал. Куда можно было забраться отделенным сознанием, чтобы добиться такого перегрева?
– Ха! Да никуда я не забирался! – воскликнул Кремон, одновременно прислушиваясь к внутренним ощущениям. – Спал я крепко и беспробудно. Просто кошмарный сон приснился. Но вот признаки такого перегрева – это действительно нечто…
– Как ты себя чувствуешь?
– Да вот сам пытаюсь понять. – Командир легиона осторожно встал, подвигал плечами, крутанул руками и только потом недоуменно фыркнул: – Как это ни удивительно, но самочувствие превосходное. Разве что магической энергии только треть осталась.
Один из Эль-Митоланов спросил, кивая на остатки мокрого постельного белья:
– Что такого ужасного может присниться, чтобы вот так ворочаться?
Калейдоскоп всего сновидения пробежался перед мысленным взором Кремона, и, дойдя до кормежки медом, он только максимальным усилием смог сдержать в себе рвотные позывы. Рыча от злости и сглатывая обильную слюну, он устремился к своей одежде и стал нервно открывать внутренний карман куртки. Пакет с баснословно дорогими плодами был вытащен на свет и с предвкушением разгадки развернут. Как ни удивительно, но все три сморщенных пропуска в Сонный Мир оказались на месте, и Кремону не оставалось иного, как недоуменно воскликнуть:
– Как же так?!
Десятник Сава, заглянувший к нему через плечо, заинтригованно спросил:
– Не уберег? Испортились продукты?
Никто в легионе, кроме Бабу и баронетов Шиловски, не знал о проводимых Невменяемым экспериментах с менсалонийскми плодами. Пришлось быстро пересказать саму суть о дунитах и проникновениях в нереально-сказочный Сонный Мир, а потом и привидевшиеся во сне кошмары. Какие после этого разгорелись споры и предположения! Причем не только абсурдные, но и весьма дельные, претендующие на истину. И одно из них, которое решили принять за основу, сводило вместе сразу несколько разнополярных факторов. На первый план выдвинули возможную мутацию организма после длительного употребления молока Топианской коровы. Затем подогнали под ту же гребенку сам факт неоднократного пребывания в среде дунитов. И напоследок высказалось мнение, что именно последний импульс воздействия полей Лика Занваля запустил в организме Кремона некую прямую связь с потусторонним и нереальным миром. Настолько прямую, что впервые спящему разумному существу не только удалось проникнуть в Сонное Царство без всякого плода из Поднебесного сада, но вдобавок использовать собственные магические умения. Ну а то, что на этот раз сновидящий оказался в другом, осчастливленном клешнями тельце, так этот факт проверится в следующую ночь. Вполне возможно, что такие кошмары – вещь вполне одноразовая и действительно является выдумкой уставшего сознания.
– Причем настолько жизненной выдумкой, – подвел итоги один из коллег, – что произошел сбой в системе возвращения сознания в собственное тело. В результате и получился такой парадоксальный перегрев. Ничего не остается, как дождаться следующей ночи.
– Издеваешься?! – вспылил командир легиона. – Да я врагу не пожелаю таких мучений, а чтобы самому еще раз пережить подобное, нет, увольте!
– Что предлагаешь?
– Постараюсь не спать до самого конца основной операции. Это – раз. Ну и потом, давайте еще раз проверим мою кровь. Не нравится мне она совершенно. Могу даже дать для самого примитивного анализа.
Он лег на стол, а сгрудившиеся вокруг него боевые Эль-Митоланы сосредоточились на медицинском осмотре. При этом еще и граммов сто крови нацедили в невесть откуда взявшуюся стеклянную емкость, похожую на колбу. На этот раз густота оказалась нормальной. Артерии в идеальном состоянии, а сердце работало как часы. Зато каждый исследователь тут же замечал и переключался на другой просмотр. Итог этого другого, более тщательного анализа оказался ошеломляющим: почти треть кровяных телец перекрасилась в тускло-зеленый цвет. А когда метнулись по дому в поисках точных весов, то подтвердилось и другое, показавшееся вначале диким, предположение: удельный вес крови увеличился примерно на пятнадцать процентов. Напоследок, когда на больших кухонных весах взвесили и самого Невменяемого, то оказалось, что он весит килограмма на три больше его обычного веса. Хотя тут и возникали явные сомнения по поводу постоянности в таком неверном деле, как стабильность молодого и весьма в последнее время нерегулярно питающегося организма.
Но факт оставался налицо: мутация то ли завершилась окончательно, то ли перешла на качественно иной уровень своего развития.
К сожалению, сразу после такой констатации фактов пришлось заняться другим: городские часы известили, что рабочее время в самом разгаре и до полудня осталось всего два часа. Все воины поспешили по своим комнатам переодеваться, вооружаться, активировать артефакты и создавать магические структуры. Время начала операции сдвигать никто не решился, потому что посчитали его самым оптимальным и правильным. А еще через час тройки воинов, каждую из которых вел местный житель, стали выскальзывать не только с парадного входа, но и через калитку для прислуги, выходящую на улочку, проходящую между внутренними дворами соседских усадеб. Две группы диверсантов вообще покинули дом через подземный ход, выводящий сразу за крепостную стену во внутренний город.
Возле Кремона Невменяемого остались пять человек из состава легиона. Всех остальных Эрик Махпун привлек к делу. Но и эти пятеро во главе с командиром составили как бы резервный кулак, который обязан был прийти на помощь своим коллегам в случае острой необходимости. Поэтому сам Кремон и двое его подчиненных поспешили отделенными сознаниями к местам основных событий, вполне благоразумно отложив процесс обсуждения мутации на более спокойное время. Во главу угла ставилось только выполнение задания. А раз зеленая кровь это делать не мешает, то, значит, не стоит особо расхолаживаться. Виновных в ночном кошмаре можно поискать и позже. Командир всегда остается в строю. Пока может двигаться.
Основные поджоги планировалось совершить в двух местах. Причем сделать так, чтобы вначале разгорелись склады вдоль реки и около речного порта, а чуть позже – главные армейские склады в крепостной цитадели внутреннего города. Такая тактика определялась в первую очередь разницей в охране обоих мест диверсии: если старая часть города охранялась со всем тщанием и усердием, то вдоль реки дозорные прохаживались чисто символически. Старый полковник, занимающий должность коменданта, отвечал только за старую часть города, тогда как в порту распоряжались капитаны двух военных корветов. Но те, в свою очередь, на берег почти не посматривали. Да и удобных подходов со стороны жилых застроек к громадным баракам и навесам хватало с излишком. По расчетам, первое возгорание привлечет внимание всего гарнизона, и, по логике вещей, добрая часть воинов обязана была поспешить к реке. Погасить они там при разошедшемся огне ничего не смогут, но за это время и в цитадели наверняка пламя разгорится как следует.
Эрик Махпун лично руководил большей частью отряда, и вскоре все диверсанты заняли заранее обозначенные и выверенные позиции. Для этого в основном использовались припортовые харчевни, трактиры и постоялые дома, в любом из которых пара-тройка воинов, поглощающих неспешно местное пиво, никому не бросалась в глаза. А заметить творящиеся магические действия даже у присматривающегося Кзыра не получилось бы. Тем более что поджигатели использовали тот самый метод, который когда-то сам Невменяемый, будучи в Баронстве Радуги, применил для сжигания двух караванов с контрабандными мушками. Метод сильно модифицировать не удалось, зато при определенных заготовках его эффективность возрастала чуть ли не в пять раз. А для полной синхронизации совместных действий отряда очень выгодно использовали хорошо слышимые удары колокола на центральной башне городских часов.
Первый акт магического действа начался в полвторого пополудни. Это время тоже выбирали не зря, потому что в Орде сесть обедать в одно, строго определенное, время считалось одной из основополагающих традиций быта. Даже пословица существовала: «Хоть ты голоден и гол – в два часа садись за стол». И такое постоянство грех было не использовать. Не только по домам, но и в общественных местах к двум часам занимали все места за столами. Энормианцы, ничем не выделяясь, тихо творили свое дело.
За полчаса каждый из них отправил на территории складов более трехсот маленьких зажигательных шариков, предварительно укутанных в сгусток скрывающей энергии. К сожалению, увеличить промежуток времени между моментом отправки и самовоспламенением после истечения тридцати минут не удавалось. Но зато еще в Энормии удалось разработать процесс заблаговременного создания и накопления самих шариков в специальной замкнутой структуре. Эль-Митоланы их создали еще в поместье, а когда удобно Уселись возле окон трактиров, то одной рукой подносили к губам огромные кружки с пивом, а другой прямо с ладони выпускали невидимые очаги поджога к складам. Непосредственное расположение самых горючих товаров тоже изучили по схемам заранее, так что присматриваться к тюкам, емкостям или ящикам не требовалось. И ровно в два часа с ударами курантов, давалась единая команда по рассасыванию предохранительной оболочки шариков, равномерно и густо расположенных по всей территории складов.
Второй отряд тем временем подобную операцию должен был проделать возле цитадели. Но с задержкой в четверть часа. Для чего удары и перезвон курантов подходили как нельзя более кстати. Именно за второй группой своих воинов и последовал Кремон отделенным сознанием, чтобы в случае необходимости прийти на помощь. И если в речном порту вся операция прошла без сучка без задоринки, то в старой части города возникли определенные, хоть и вполне решаемые, трудности. Как иногда бывает при случайных совпадениях, слишком уж бдительными оказались два городских обывателя. Хорошо, что Кремон добрался к месту выхода группы чуть раньше и успел их заметить. Похоже, что два соседа сошлись для беседы прямо на улице, затем уселись в небольшой стенной нише на лавочке внутреннего двора и принялись припоминать свои подвиги как на поле брани, так и в постели. Но с их случайного наблюдательного поста открывался великолепный вид на часть улицы и единственный выход из старого домика, который стоял напротив, в одном строю с себе подобными. И когда по ступенькам на улицу сошла первая тройка спешащих людей, праздные соседи сразу же удивились:
– Ты только глянь на них!
– Откуда они взялись? Туда ведь уже недели три старый Грегор не наведывался.
– Странно, очень даже…
Оказывается, два этих ордынца и про дворецкого рода Зейк помнили, который иногда присматривал за этим небольшим помещением. Вот что значит слишком дотошные и все подмечающие соседи. Но еще больше они удивились, когда на улицу вышла следующая тройка и отправилась вслед за первой.
– Ого! Еще незнакомцы!
– Ты их хоть когда-нибудь видел?
– Первый раз! Не иначе как Грегор кого-то ранним утром туда завел, и те там прятались.
– Для чего им прятаться?
– Мало ли! Может, это речные контрабандисты. Или пираты. А скорей всего, просто ворье.
– А может, они покушение на коменданта готовят? Время-то неспокойное. А наш полковник личность авторитетная и строгая.
– Вот шейтар их загрызи!
– Что будем делать?
– Как – что? Ждать! Сейчас-то они ничего лихого сделать не смогут, видимо, только высмотреть пошли, но вот когда вернутся и опять там спрячутся, тогда мы куда надо и поспешим. А?
– Точно! Раньше и дергаться не стоит. Пусть птенчики вернутся в гнездышко. Подождем, даже обедом пожертвуем.
Намерения обоих ордынцев не оставляли никаких сомнений. Слишком они рьяно взялись за дело, и по стечению обстоятельств их подозрительность оказалась очень кстати. Естественно, Кремон обеспокоился. Если по следам диверсантов нагрянет сыскная служба, то, зная конкретное место, отыскать подземный ход будет делом нескольких часов. А там и в само поместье быстро доберутся, благо до него по прямой линии несколько улиц да крепостная стена. До сих пор роду Каламина Зейка удавалось тщательно скрывать свою принадлежность к отряду мстителей, но, если их заподозрят в поджогах, разыскать конкретных людей карателям станет намного проще. Следовало ликвидировать ретивых свидетелей как можно скорее, потому что при нежелательном развитии событий они могут помешать и отступлению поджигателей цитадели. А время поджимало, как раз пробило без четверти два, и расположившиеся рядом с твердыней города энормиане принялись интенсивно фаршировать армейские склады зажигательными шариками.
Невменяемый вернулся в тело, на ходу объяснил первому Коллеге из запасной пары суть предстоящего присмотра за свидетелями, а со вторым воином бросился в конюшню. Похасы стояли заблаговременно оседланные. Хорошо, что Эрик Махпун заранее обеспокоился несколькими пропусками внутрь старого города, потому что на воротах стражники от предобеденного безделья устроили слишком уж дотошную проверку и досмотр. Отправить же на задание боларов не представлялось возможным. В последние месяцы летающие растения вообще не появлялись в Бурагосе, и поэтому зеленые разведчики, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, так и таились под зеленым забором.
Кремон из-за затянувшейся проверки слишком нервничал и только посматривал на трехгранную башню. Но когда минутной стрелке до отметки двух часов оставалось пройти только два деления, сообразил и гаркнул на стражу:
– Да вы вообще обнаглели! Если я сейчас за стол не сяду, то сожру вас вместе с вашими дурацкими шлемами.
Крепостная стража действительно отличалась шлемами весьма оригинальной формы в виде котелка и всегда стеснялась ношения этого древнего атрибута. Конечно, будь на месте сотника карателей кто-либо иной, ему бы не поздоровилось. Десятник стражей просто из вредности не дал бы парочке добраться на обед вовремя. Но тут он спорить не стал, а только раздраженно махнул рукой в перчатке:
– Проезжайте!
Как ни странно, но именно сам въезд считался наиболее сложным делом, что вообще-то лишний раз характеризовало коменданта как весьма опытного и ревностного служаку. Но именно по этой причине и ожидалось, что он бросит большую часть гарнизона на тушение пожара в порту.
До места спонтанной засады ретивых свидетелей добрались уже после двух гулких ударов центрального колокола. Оба всадника прибыли на нужную улочку шагом, не спеша, сдерживая похасов, разгоряченных коротким, но интенсивным отрезком пути. Причем с этой улочки стали частично видны пакгаузы портовых складов. Краем глаза посматривая на ордынцев, Кремон с сопровождающим замер в седле, с огромным удовлетворением наблюдая, как одновременно из-под всех крыш длинных и приземистых зданий, расположенных вдоль реки, стали вырываться клубы дыма. Через пару минут показались и первые языки прозрачного пламени. Разгоралось сухое дерево и просмоленные крыши настолько хорошо и быстро, что у командира легиона все возликовало от радости. Такой пожар очень трудно погасить даже с применением магии. И откуда шаманы в порту возьмутся? Ведь их всех согнали на выемку пород в Шейтаровой Балке! Так что наверняка уже все ребята, скрывая свои магические сущности, спешат в поместье.
Дотошные соседи тоже всполошились и вскочили на ноги:
– Смотри! В порту пожар!
– Бежим туда?
– Делать нам нечего! Нам следить надо.
Сделав вид, что только сейчас их заметил, Невменяемый указал на них пальцем:
– Эй, вы! Ну-ка идите сюда! – Когда те выбрались на улицу, поторопил с ответом: – Отвечать немедленно!
Оба мужика не сильно испугались, но должное почтение в их тоне слышалось отчетливо:
– Да мы живем здесь.
– Ага, а я вот там…
Восседающий на похасе сотник нахмурился:
– Зачем тогда за нами подсматривали?
– Мы не завами…
– Ни в коем случае! – Затем оба ордынца переглянулись и решили выложить свои подозрения карателям: – Тут вон из той двери незнакомые люди вышли.
Потом наперебой поведали о своих предположениях. Место, где шел разговор, показалось Кремону слишком открытым. Могли и другие соседи в окна разглядеть происходящее. Пришлось импровизировать на ходу.
– Хорошо, но раз их шестеро… – сделал задумчивую паузу Кремон, – то давайте вместе притаимся вон в том переулке и уже оттуда понаблюдаем за этим местом.
Только они успели зайти за угол, как на главной башне города ударил тревожный набат. Комендант поднял всех на борьбу с пожаром. Вскоре по соседним улицам прогрохотал отряд на ездовых похасах. Воины гарнизона спешили к реке. Само собой, энормиане долго ждать не стали. Убивать слишком инициативных обывателей они не хотели, и как Кремону было ни жаль тратить даже мизерную частичку собранной силы, он оглушил ордынцев желтыми молниями забвения. Считалось, что после такого удара разумный отключается как минимум на час и потом совершенно не помнит событий, произошедших с ним за несколько часов до того. Конечно, определенные подозрения у местных дознавателей такой странный факт вызовет обязательно. Да и соседи наверняка могли заметить пару слишком уж неуместных тут карателей. Но зато с редко когда посещаемым жилищем рода Зейк потерю памяти дотошных соседей никто не свяжет.
Затем оба Эль-Митолана, не торопясь, выехали на перекресток. Шестерка поджигателей появилась в поле их зрения через несколько минут после мелодичного перезвона четверти третьего. Поджигатели чуть напряглись при встрече, но быстро узнали своего командира и прошли мимо с полным равнодушием. И как только скрылись в нужной улочке, Кремон успокоенно пробормотал:
– Вроде никаких сложностей… Но что сейчас тут начнется!
Словно по его команде, где-то во внутреннем дворе цитадели раздались тревожные и панические звуки малого пожарного колокола. А когда энормиане интенсивным галопом достигли ворот в крепостной стене, опять со стороны курантов грянул будоражащий гул всех колоколов. По улице, в одном с поддельными карателями направлении, двигались еще с десяток верховых, видимо, отставшие воины гарнизона спешили к речному порту. Некоторые, правда, стали останавливать похасов, оборачиваясь, не понимая, что к чему, но энормианам удалось преодолеть стражу с деловым и озабоченным видом вместе с несколькими себе подобными наездниками. Только те так и помчались по центральной улице, а Кремон со своим коллегой свернули в первый переулок и вскоре уже находились в поместье рода Зейк. И сразу устремились к окнам: оттуда открывался прекрасный вид на громадную и неприступную цитадель, над которой теперь поднимался вверх густой разноцветный столб дыма. Стратегические резервы, предназначенные для приближающейся армии, благополучно превращались в пепел и сажу.
А где-то в припортовых сооружениях комендант рвал на себе волосы и со слезами на глазах смотрел в сторону старого города. Старый служака сразу понял, что это не случайность. Неведомые враги коварно его обманули, выманив вниз, и теперь никакие силы или отвага не спасут самый важный стратегический объект города от полного уничтожения. При существующих в Орде порядках и жестокости Великого Кзыра надеяться на снисхождение или помилование было бы невероятной глупостью. И хоть опытный полковник за всю свою карьеру не совершил ни одного упущения, сейчас перепугался чуть не до смерти. Причем не за себя, сам-то он умереть не боялся. А вот единственный сын со своей семьей так и встал у него перед глазами. Наверняка бешеный правитель сожжет всех в пламени своей безумной ярости. Возможно, именно по этой причине комендант, так и не отдав больше ни единого приказа, незаметно выбрался из панической суматохи, вскочил на свою лошадь и поскакал по направлению к старому городу. Туда он так и не добрался, а свернул, где надо, промчался, где знал, и вскоре, уже за околицей Бурагоса, его совершенно случайно увидел один из стражников. Полковник в хорошем темпе скакал впереди, а за ним, на более медлительных похасах, старались не отставать его сын, невестка и несовершеннолетний внук.
Город горел, разгорался, покрывался клубами едкого дыма, а единого командования уже не было и в помине.
Глава 31
Муки совести
Внешне казалось, что помощники совершенно не страдают по поводу проводимых действий. Все они поддакивали Раздраженному Спину и пытались его убедить в испытываемых ими тоже муках совести, да только лидер боларов сомневался в искренности своих соплеменников. Ведь и сам он совсем недавно к подобным экспериментам относился бы только как к необходимости, то есть нисколько не терзаясь и не переживая, а уж год назад вообще действовал бы с азартом и вдохновением. Что тогда говорить о помощниках которые свой жизненный опыт разумности исчисляли всего одним годом. А то и меньше. Они, конечно, относились к диким с деликатной осторожностью, усиленно кормили и не допускали даже намека на членовредительство. Но вот душу, как чувствовалось Спину, никто в это дело не вкладывал. Все равно каждый вел себя как пытливый и немного безответственный подросток, которого хоть и запустили по нужде в сложную лабораторию, но еще не привили должной любви к жизни и разуму как самым великим проявлениям мироздания.
Но делать было нечего. И лидер боларов, почти не прекращая недовольные скрипы своего корпуса, раздавал жезлы в корни своих помощников и в тысячные разы давал очередные инструкции. Как всегда, чуть измененные в сравнении с предыдущими, но все равно не отупляющие ни в чем не повинных соплеменников. Чтобы хоть как-то снизить негативное влияние на одних и тех же боларов, отряд исследователей разделил не осознающих себя особей на три группы, и эксперименты вели с ними по очереди. К сожалению, летающих растений в окружающей местности осталось до невозможности мало, шаманы всех поголовно выловили и отправили на буксировку Титана. Так что во имя науки и полной свободы в ближайшем будущем удалось использовать только двенадцать особей. Да и те все больше и больше теряли последние крохи присущей им живости, подвижности и резвости. Управленческие жезлы вкупе с исторгающей жуткий рев трубой убивали в детях природы последние зачатки интеллекта. А вот удастся ли потом его восстановить – уверенности не было. И самое обидное – нужного результата добиться тоже никак не удавалось.
Именно это и путало лидера возрождающегося вида разумных больше всего. Он почему-то вбил себе в сферу, что Кремон Невменяемый и секунды не станет сомневаться перед страшным выбором. Если не удастся вспугнуть тучу летающих растений, которые тянут Детище Древних, то он все равно пустит искру, и гигантские горные вершины рухнут друг на друга, уничтожая в своем падении как парящий между ними Титан, так и передвигающих его в горизонтальном полете диких боларов. Пожалуй, только этот страх и не разрешал Спину отпустить своих собратьев немедленно и начать проводить опыт на себе. Мучаясь постоянными сомнениями и обжигаемой изнутри совестью, он только невероятными усилиями заставлял себя работать в прежнем ключе, убеждая себя всеми силами, что лучше уж пусть помучаются его двенадцать соплеменников, чем погибнет вскорости много тысяч.
Поэтому исследования велись все светлое время суток. Для этого отряд Спина выбрал самое глухое, ничем не примечательное и редко кем посещаемое взгорье, оккупировал там закрытую со всех сторон поляну и устроил на ней испытательный полигон. Четверку диких собратьев поднимали на небольшую высоту жезлами «змеиных» и заставляли делать медленные несложные передвижения. В то же самое время налагаемыми поверх сигналами от драконьих артефактов пытались расстроить систему управления и синхронизации, иногда чередуя смену приказов со звуком несносной трубы. Через несколько часов четверку зеленых сфер сажали на грунт и оказывали им чуть ли не всеобщее наложение корней, пытаясь хоть таким образом сохранить зачатки интеллекта. А через час поднимали в воздух следующую четверку и продолжали свою нелегкую подборку ключиков к всеобщей свободе.
Результаты с каждым часом обнадеживали все больше, хотя и оставляли желать лучшего. Удалось добиться определенного воздействия, налагая помехи с других жезлов, но вот самый главный приказ: «Улетать отсюда немедленно!» – никак не удавался. Только он мог совершить сразу два желанных чуда: остановить Титан в нужном месте сооружаемой с помощью Лика Занваля западни и освободить от страшной каторги тысячи ничего не соображающих боларов.
Как ни странно, гениальную идею подсказал Караг. Он прилетел почти перед самым закатом со стороны поселка и последний час экспериментов наблюдал со стороны. Спин его заметил сразу, но не отвлекался до самого конца, справедливо предположив, что раз командир разведчиков спокойно ждет, значит, ничего нет ни срочного, ни сверхординарного. И только когда стемнело полностью, устало уселся рядом со своим сподвижником прямо на скалу:
– Что новенького?
– Да так, – не сдержал довольного бульканья Караг. – У нас вроде все спокойно и размеренно, а вот у противника кое-какие сложности наметились.
Лидер боларов тут же вспомнил о запланированной в Бурагосе операции и оживился:
– Говоришь «кое-какие»? Это в смысле – ничего страшного?
– Наоборот, для противника получилось очень даже страшно. Вижу, вы тут дальше окрестных гор и не заглядываете. А ведь такое красивое облако дыма над Бурагосом поднялось! С одной стороны, жаль, что ветра нет, он ведь помогает огню хорошенько разгореться. Но, с другой стороны, там и без сквозняков все весьма охотно разгорелось, а копоть над городом дезорганизовала единое сопротивление пожарам. Наверняка пламя всю ночь полыхать будет.
– Неплохо, неплохо сработали. И что удалось сжечь?
– Даже не знаю, как сказать. – Караг замолчал, словно прикидывая в уме причиненный противнику ущерб. А потом выдал итог одним словом: – Все! – И после очередного довольного бульканья добавил: – Мало того, мои разведчики утверждают, что загорелось даже гораздо больше, чем планировалось. Так что войско будет вынуждено урезать свои пищевые пайки на ближайшее время.
– Отлично! Но вот их войско… – Спин чихнул. – Не мешают они вам в поселке?
– Чего скрывать, конечно, мешают. Один полк прямо между домов расположился, а второй на пастбище. Но Каламин с сотником вроде бы навели порядок и дисциплину. Да так браво и круто, что, мне кажется, оба полка вскоре сбегут куда подальше. Делать пакости и заниматься шпионажем воякам тоже в голову не приходит. Хотя поначалу их шаманы и совали свой нос куда не следует. Сейчас уже не рады, что такое место для постоя выбрали.
– Хорошо бы от них избавиться до возвращения Кремона, – согласился Спин. А его соратник перевел разговор на действо, увиденное им в последний час:
– У вас тут, как вижу, сплошное топтание на месте?
– Увы! Моя зелень на сфере скоро вся пожелтеет, но самого нужного результата никак не добьемся.
– Слушай, у меня тут закралось одно сомнение в правильности ваших действий, – признался Караг. – Может, оно и не поможет, но я бы хотел вначале уяснить для себя одну вещь.
– Спрашивай что хочешь.
– Почему нельзя просто отменить команду другим жезлом? Просто берешь, включаешь нужный режим, и все разлетаются в разные стороны. Ведь так просто.
– Если бы! – с горечью воскликнул Спин. – Мы бы, конечно, могли пролететь туда, где сейчас находится Титан. И, скорей всего, успели бы дать общую команду: «Улетать отсюда немедленно!» Но ведь для выполнения основного задания легиона необходимо заволочь этого монстра в Шейтарову Балку и только тогда…
– И что тогда?
– Как раз во время передвижения и возникают наибольшие трудности. – Спин приподнял корнем один из жезлов ближе к выдвинутым глазкам товарища. – Вот смотри: эта кнопка – сброс управления. Если ее надавить, теряется приказывающая сила. А вот эта кнопка – общей синхронизации. Ею принимают общее командование, когда другой жезл подводит и впрягает иную группу. Но после этого уже никакой сигнал с других жезлов не перебивает самый основной, на котором включено единое управление. Нам только и Удалось, что научиться сбивать настройку. Но каждый раз результаты получаются разные, толку от этого мало. Нам ведь надо будет действовать быстро и уверенно.
– Основную суть я понял, – протянул Караг в задумчивости. – Но как бы тебе высказать свой вопрос… Ага! Попробую с помощью примера. Допустим, один ваш жезл уже синхронизировал на себя две или три группы наших собратьев. А тут вы подводите еще одну группу на отдельном артефакте. Но! Не оставляете ее в стороне от общей массы, а вводите вовнутрь. Еще лучше, если со столкновениями и возмущением траектории полета. Ведь недаром прорабы в Альтурских Горах действовали так медленно и осторожно стараясь не смешать группы раньше времени. Зато вам бояться нечего. Наоборот, чем хуже – тем лучше! И затем сразу включаете нужную команду. Вот теперь мне и скажи: что должно получиться?
Лидер боларов замер на короткое время. Потом со скрипом сомнения пробормотал:
– А мы пока до такого еще не додумались… Действительно, неплохая идейка… Хм! Ведь можно попробовать и две группы ввести с двух сторон. Или три… Обязательно утром испробуем. Вдруг твоя подсказка сработает.
Его товарищ постучал хвастливо корешками сразу по двум обводам:
– Всегда рад помочь. Особенно в том случае, когда настырные угрызения совести проедают дыры не только в неокрепшем интеллекте, но и на твоем желтеющем от пересыхания корпусе.
Глава 32
Повальные допросы
Опротивевший едкий дым значительно приблизил время наступления ночи. И только тогда разворошенный как муравейник город стал успокаиваться. Распространение пожара к полуночи удалось остановить, и теперь усиленные команды пожарных занимались подавлением локальных очагов на периферии припортовой зоны. Обособленность цитадели позволила спасти расположенные близко от нее здания, но зато внутри толстых стен оплот старого города продолжал выгорать дотла. Безраздельная паника отступила, но страх среди жителей остался, потому что концентрическими волнами от дальних околиц стали в Бурагос стягиваться следственные и поисковые группы карателей и надзирателей воли Великого Кзыра. Никто не ведал, прибудет ли в провинившийся город правитель лично, но вот в том, что наказание последует обязательно, никто не сомневался.
Участникам поджога удалось собраться в поместье без каких-либо неожиданных препятствий. Стараясь не привлекать к себе внимания, они просачивались внутрь вместительного здания и там занимали заранее обозначенные места и комнаты. Но просто отдыхать и расслабляться командир никому не дал. Впрочем, по специально составленному графику все успели выспаться. И теперь по нескольку человек по очереди спускались в большой, просторный подвал, где проводили учебные бои и тренировались в создании магических структур защиты. Все остальное время Эль-Митоланы посвятили внешней разведке, благо подслушивать и подсматривать было за кем. Заранее выбранная легенда пребывания в Бурагосе такого большого отряда подходила по всем параметрам, и ее решили не менять. Тот факт, что шаманы-дознаватели заходили в каждый дом и производили допросы с помощью изучения ауры, тоже не слишком взволновал отряд мстителей. Но частое применение при допросах Сонного Покрывала сильно настораживало. К счастью, магических раритетов явно не хватало, но в случаях больших скоплений людей под одной крышей подавляющее волю Покрывало использовали обязательно. И допрашивали, по вполне понятным причинам, самого ответственного человека.
Как только это выяснилось, Эрик Махпун сильно занервничал. Ведь, по всем данным, именно он считался сейчас главным в поместье. Да и вообще, любой другой его подчиненный мог наболтать столько лишнего и опасного, что вся маскировка любой деятельности проваливалась с треском. На такой случай предполагался запасной вариант: всему отряду уйти по подземному ходу в старый город, а когда проверки начнутся за крепостной стеной, так же тихо вернуться обратно в поместье. Но когда командование сводного отряда собралось для окончательного решения об эвакуации, Невменяемый сразу высказался против:
– Ничего это не даст: слишком много верховых животных стоит в конюшне и слишком много могла увидеть прислуга. Пусть они сейчас все спят, но объяснить наше исчезновение они никак не смогут.
Эрик скептически скривился, высказывая этим одновременно и недоверие, и недовольство явно перехваченным командованием. Правда, теперь перед ним сидел не просто молодой ордынец, а опытный воин, выглядевший старше тридцати пяти лет. Такую внешность Кремон закрепил как раз к полуночи, и теперь любое слово из его уст вылетало с внушительным авторитетом и для любого постороннего ордынца. Он даже подумал на будущее оставить в своем облике импозантность ветерана, потому как заметил, что в этом случае его приказы выполняются намного точнее и энергичнее.
Только вот Махпун, видимо, запомнил его более молодым, поэтому постарался настоять на своем варианте предполагаемых событий.
– Есть и второй вариант нашего укрытия в подземелье, – возразил он Кремону. – Как только удостоверятся в малочисленности слуг, основные силы дознавателей двинутся дальше, и нам не составит труда тщательно следить за происходящим допросом. Если что пойдет не так, мы без лишнего шума выйдем наверх и неожиданно уничтожим малочисленного противника. Никто не уйдет. Потом спокойно покинем город.
– И поставим этим весь род Зейк под удар репрессий!
– Вряд ли у карателей что-то получится. – Эрик, при всей своей опытности, на сей раз явно недооценивал противника. – Да и наш род уже давно готов к открытой конфронтации.
– Выступать открыто сейчас – преждевременно и самоубийственно. Да и город спокойно покинуть нам вряд ли удастся: он плотно окружен войсками. – Кремон высказал эти соображения твердо, показывая тем самым, что дальше спорить не намерен. И спросил у десятников: – Подтвердились слухи по поводу исчезновения коменданта гарнизона?
Десятники занимались обобщением информации, поступающей от бродящих по всему городу отделенными сознаниями коллег, и теперь могли ответить на поставленный вопрос со всей обстоятельностью:
– Не просто подтвердились, а и дополнились конкретными сведениями. Оказывается, большинство жителей Бурагоса подозревают в организации поджогов именно старого полковника. Причины, конечно, высказывают самые абсурдные, но нам это только на руку.
– Мало того, – добавил второй десятник. – Сразу двое наших подслушали подробный допрос, который проводили каратели и надзиратели воли. И главное, что они хотят знать в первую очередь, – это связи пропавшего коменданта и предположительное место его нахождения. И только в конце беглого допроса интересуются у отвечающего именно его участием в поджоге и записывают, где тот и все его окружающие находились в два часа дня.
– Мне тоже один такой доклад поступил, – сказал Эрик. – Некоторые группы надеются на Сонное Покрывало и, похоже, не слишком правильно умеют формулировать вопросы. Жителей в Бурагосе много, а каратели спешат отыскать виновных. Если те не отыщутся, им самим достанется от Фаррати. Но именно это и губит все следствие на корню.
Кремон довольно кивнул:
– Прекрасно. А вот по поводу приезда правителя – неужели и в самом деле он сюда спешит?
– Трудно сказать. От официальных лиц ничего конкретного подслушать не удалось. Кажется, они и сами ничего толком не знают.
И только Эрик Махпун по заблестевшим глазам командира догадался, о чем тот подумал:
– Ха! Неужели ты думаешь, что к самозванцу так легко подступиться, чтобы уничтожить?
– Понимаю, что нелегко, – загадочно улыбнулся Невменяемый и пощупал сквозь рубашку висящие на груди Жемчужные ордена. – Но нам бы только увидеть его на открытом пространстве и на приемлемом расстоянии для магического удара. А дальше уже в ход пойдет вся мощь нашего легиона.
– Но ты не представляешь, какие невероятные по мощи артефакты охраняют самозванца.
– Да нет, представляю. Но и нам есть чем ответить. А еще лучше было бы заманить этого вашего Хафана непосредственно в Шейтарову Балку. Как говорится, одним ударом сразу двух драконов сшибить.
Старая энормианская поговорка, конечно, была неуместна. Да и драконы на подобные народные изыски отвечали аналогичными, прижившимися в Альтурских горах: «Одним плевком прожарить сразу десяток рыцарей». И добавляли после этого: «Получается сразу десять кастрюль прекрасно приготовленного мяса». Кремон вспомнил, как услышал впервые подобное выражение от Гишара, будучи с ним в одном теле, и долго тогда хохотал. Ведь к тому времени мифа о каннибализме крылатых покорителей неба в его сознании уже не существовало.
Сейчас он только улыбнулся и добавил как бы извиняясь:
– Ну это я так, образно. Думаю, наши союзники, присутствуй они здесь, меня бы простили.
– Но если вы имеете в своем распоряжении такие силы, – прищурил глаза Махпун, – то не лучше ли вашему легиону попытаться пробраться к самозванцу и как можно скорей уничтожить именно его? Начнется борьба за власть, и о войне все забудут на много лет.
– Согласен, цель того стоит. – Командир легиона с сожалением развел руками. – Только вот у нас совсем другой приказ, и все наши силы мы бросаем именно на его выполнение. Естественно, если вдруг представится такая возможность, то и Хафана Рьеда мы постараемся уничтожить, чтобы потомственные роды Кремневой Орды смогли поставить истинного правителя на троне вашего государства. Сейчас же главное – не допустить приближения Титана к границе. Да ты и так об этом прекрасно знаешь.
Эрик согласно кивнул, но невероятные магические возможности Кремона позволили ему заметить в ауре собеседника не только досаду, разочарование его ответом, но и стойкое сопротивление, если не явное недовольство. Хотя такое положение вещей воспринималось на должном уровне. Род Зейк не мог претендовать на корону Фаррати, но войти в число самых приближенных к трону Каламин имел внушительные шансы. И как человек с вполне сформировавшимся складом характера государственного деятеля молодой глава рода понимал и наверняка делился со своим первым помощником некоторыми мыслями. А именно: обладание Титаном в любом случае всегда может принести Кремневой Орде огромную пользу. Даже просто в плане обычных исследований окружающего мира, продолжения научных разработок имеющихся внутри устройств и копирования мощнейших систем вооружения.
Только вот с точки зрения соседних государств такое усиление мощи в конечном итоге все равно может привести к разжиганию непомерного аппетита последующих правителей. Пусть Фаррати будут даже вполне легитимными и законными. Поэтому и был дан приказ уничтожить именно Титан, а не правителя-самозванца. Но спорить сейчас на эту тему с местными мстителями Невменяемый не стал. Все равно не поймут. И так хорошо, что удалось склонить Каламина Зейка к союзу и сотрудничеству. Не говоря уже о том чуде, которое им помогло встретиться на поле общей войны.
Правда, в своей памяти командир легиона отложил факт явного несогласия Эрика по приоритетам уничтожения. Сейчас подозрительность Кремона ничем себя не выдала, безапелляционный командирский голос продолжил совещание:
– Теперь давайте тщательно продумаем, как нам избежать провала во время допроса. Для этого в нашем арсенале имеется один хорошо проверенный трюк.
И ему было совершенно наплевать, что десятники-энормиане всеми силами пытались скрыть свое удивление: какие еще трюки могут быть при допросе под Сонным Покрывалом? В их богатой приключениями и полученным опытом жизни такого еще не случалось. Но ведь все когда-то происходит впервые.
Сплошная линия облавы добралась до поместья рода Зейк уже при свете дня. К тому времени десяток энормиан прямо во дворе, перед главными воротами, устроил жесткую тренировку под руководством и при непосредственном участии командира легиона. Когда Эрик Махпун запустил десяток карателей на внутреннюю территорию, те с удивлением Увидели перед собой воинов в экипировке свободных охотников, которые с яростью сражались боевым оружием и перебрасывались при этом маленькими сгустками энергии, которые старались отбить плоскостью мечей.
Находящийся в группе дознаватель, который знал Эрика лично, удивленно подвигал бровями:
– Так это и есть ваша охрана на этот раз? И все Кзыры?
– А как же!
– Представляю, во сколько они вам обошлись.
– Не без того, – признался Махпун. – Но зато спим уверенно. На подобном много не сэкономишь. Как говорится: жадный платит дважды, тупой – трижды, а полный дурак – всю жизнь.
При виде нежданных гостей воины остановили поединок, построились в одну шеренгу, а их командир подошел к дознавателю, поздоровался и с некоторым высокомерием сразу же перешел к самому главному:
– Наслышаны о ваших проблемах, да и дым прямо во внутренности впитался. Наверняка вы сюда не винца выпить заглянули?
Уставшее лицо карателя очертилось резкими складками:
– Да. Обстановка не располагает к отдыху.
– Нашли виновных поджога?
– Куда они от нас денутся…
– Великий Кзыр тоже прибудет в Бурагос?
– Хм! Почему это тебя так интересует?
– В его свите у меня несколько друзей. Хотелось бы увидеться. Будет такая возможность?
– Ты слишком любопытен, – стал сердиться дознаватель. – Вопросы задаю я!
– Так задавайте! – нагло ответил стоящий перед ним командир охраны. – К чему тратить наше общее время?
Каратели многозначительно переглянулись между собой. Ведущий себя вызывающе охотник, видимо, не подозревал обо всей глубине предстоящего допроса.
– Вот с тебя и начнем. Готов ответить на любой вопрос?
– Запросто, – ухмыльнулся Кремон. – Мне скрывать нечего.
Глядя ему прямо в глаза, дознаватель протянул руку в сторону:
– Дайте мне Сонное Покрывало.
Ни капельки страха в ауре командира охотников не проскользнуло. Хотя физиономия скривилась, а взгляд тут же перескочил на работодателя:
– Плевал я на эту простыню. Но вот если они будут спрашивать о твоих торговых тайнах?
– Не имеют права, – сразу напрягся Эрик. – Да и я буду присматривать, чтобы вопросы были корректными и по существу дела. – Он повернулся к карателю: – Ведь у тебя только одна задача – отыскать поджигателей и их соучастников?
Тот тоже недовольно скривился:
– В настоящее время – да. Но если только заподозрим в причастности к пожару, арестуем и допросим всех поголовно.
– Ну ты нас не пугай. Нам действительно тут бояться нечего. И мне кажется, командир охраны подойдет для допроса лучше всех. Только сразу прошу, о торговых делах старайся не спрашивать.
– Нужны мне ваши секреты! Присаживайся, охотник!
Небольшой группой в пять человек они отошли под стену дома, где Кремон уселся на лавке. Сонное Покрывало без промедления возложили ему на голову, и вопросы посыпались со скоростью горного водопада:
– Как твое полное имя?
– Зукар Катан.
– Откуда родом?
– Город Таммен.
– Твои воины тоже оттуда?
– Да.
– С какой целью прибыл в Бурагос?
– Охранять Эрика Махпуна и его людей.
– Где ты находился вчера в два часа дня?
– За столом в этом доме.
– Кто находился вне дома?
– Никто.
– Никто не покидал территорию поместья в обеденное время?
– Нет.
– Сколько раз ты совершал в своей жизни поджоги?
– Ни разу.
– Встречался ли Эрик Махпун с комендантом гарнизона?
– Нет.
– А ты знаком с комендантом?
– Нет.
– Что вы знаете о поджигателях?
– Ничего.
– А твои воины знакомы с комендантом?
– Нет.
Подобные вопросы задавались командиру охотников почти полчаса. Но как их дознаватель ни варьировал, как ни переставлял местами слова, из уст допрашиваемого не слетело ни единого ответа, который мог бы скомпрометировать обитателей поместья. Эрик Махпун стоял как натянутая струна, в любой момент ожидая прокола и готовый по первому же подозрению сдернуть Сонное Покрывало с головы Невменяемого. Именно об этом они договорились заранее. И если бы такое случилось, пришлось бы прорываться из города с боем.
Но все окончилось благополучно. Кремон врал напропалую, хотя со стороны и казалось, что он полностью лишен собственной воли и отвечает на любой вопрос только правду. К тому же за эти полчаса в ворота поместья заглядывали несколько посыльных, и теперь они там подпрыгивали от нетерпения. Видимо, магический раритет был востребован в других местах просто невероятно. В конце концов косящийся на ворота дознаватель резко фыркнул, прислушался к звону колокола на городской башне с часами, сам снял бережно Покрывало с головы охотника и уже на ходу хлопнул Эрика по плечу:
– Ладно, мы двигаем дальше. Время поджимает. Но как-нибудь потом, если не накажут меня отправкой в действующее войско, обязательно заскочу к тебе на стаканчик вина. Угостишь?
– Обязательно! – крикнул ему вслед Махпун и протяжно вздохнул от распирающего его тело облегчения.
Пока остальные каратели неспешно покидали двор, подскочивший с места Кремон с раздраженными нотками набросился на своих воинов:
– Чего стоите! Все, отдых закончился! Продолжаем тренировку! Разбились на пары. Начали!
Вскоре он уже метался между рядовых охотников, выказывая присущее всем командирам недовольство как внешним видом своих подчиненных, так и их несуразными действиями. Не нравились ему ни движения с оружием, ни управление магическими структурами. И хоть ворота вскоре закрылись за карателями, но они еще далеко слышали разносящийся по улице голос:
– Кто так меч держит? Это ведь не палка, которой коров погоняют. Резче, резче кистью вперед двигай. Вот так, отлично! И защита почему такая тусклая? Ну-ка добавь ей силенки! Так, а теперь отбивай! Ух!..
В какой-то момент, по странному совпадению и собственной безалаберности, он оказался на пути отбитого мечом фаербола. Атак как защиту воздвигнуть вокруг себя и не старался, то мог остаться с поврежденными глазами. Сгусток магической энергии летел прямо в лицо. И только в последний момент Невменяемому удалось выставить перед собой раскрытую ладонь. Напрягшись в предчувствии боли, он так и замер с закрытыми глазами. Чей-то испуганный возглас заставил всех остальных воинов тоже застыть на месте. И только потом виновник происшествия бросился к командиру:
– Ты как?!
Кремон уже открыл глаза и теперь с недоумением рассматривал пальцы на руке. А второй рукой потирал затылок:
– Да вот… странно как-то. Только тепловая волна по руке прошла.
– И ничего больше?
– Вроде как ничего.
Десятник Сава приблизился тоже. Сам он ничего не видел, но, когда ему пояснили суть дела, недоверчиво улыбнулся:
– И куда эта тепловая волна прошла?
Невменяемый опустил голову:
– Кажется, ушла в землю.
– Не должно так быть. Уверен: фаербол просто рассосался в пространстве.
– Несложно проверить, – предложил командир и бесшабашно выставил в сторону левую руку. – Давай швырни ты тоже. – Но тут же спохватился и добавил: – Только не самый большой, а минимальный.
Сава недоверчиво скривился, оглянулся на своих коллег как бы призывая тех в свидетели, и после короткой концентрации послал еле видимый глазу сгусток энергии в цель. Тот вошел в руку без всякого звука и словно в ней растворился. Кремон внимательно осмотрел пальцы, на которых обязательно должен был появиться ожог:
– Однако… Даже точки нет. Ну-ка теперь давай чуть больше.
Дальше испытания проходили по нарастающей. И ни один фаербол не причинил Невменяемому ни малейшего вреда. Вся смертельная энергия словно впитывалась телом и по нему сбрасывалась в землю. Дошло до того, что практически смертельный удар, который нанес воин со свежим магическим запасом, повредил не что иное, как… подошвы на сапогах Кремона. Тот запрыгал, стаскивая с себя обувь:
– Шейтар! Как же оно печет!
Все увидели в подошвах сапог две прожженные дыры, размером с большую монету. Сава первый сообразил, что к чему, восхищенно пощелкал языком и констатировал:
– Командир, кажется, ты теперь можешь смело работать громоотводом.
Глава 33
Переход с остановками
На следующий день, после обеда, переодетые в свободных охотников энормиане покидали пропитанный запахом дыма Бурагос. Делали это без всякой скрытности. Наоборот, афишировали свою скандальность и показную веселость от якобы выпитого в течение последних суток алкоголя и не скрывали своего наплевательского отношения к судьбе огромного города, не забыв распустить перед этим слух, что заработали люди рода Зейк и их бравые стражники на маленьких рожках просто невероятные суммы денег. Надменные и распухшие от пьянства лица явно распирались скабрезными мыслями по поводу продолжения бесшабашного отдыха после славной добычи на севере, и только строгость командира держала беззаботную компанию в узде дисциплины. Но горожанам пришлось проявлять ловкость и сноровку, чтобы увернуться от прущих напролом похасов. А воины многочисленных разъездов и выставленных после пожара заслонов посматривали на охотников с угрюмой завистью, проклиная в душе свою тяжелую службу и никчемную оплату за нее. Останавливать отряд никто не стал, потому как приказ был проверять лишь подозрительных людей, невзирая на то, пешие они или верхом. А в данном случае разящий перегаром отряд скорей вызывал желание поскорей убраться у него с пути, чем обратиться к его командиру с невинными, так сказать, житейскими вопросами.
Между собой, правда, воины гарнизона вопросы задавали, но старались делать это как можно тише:
– И куда это шейтарово отродье прется?
– Наверняка на свой болотный север спешат.
– Непонятно. Чего они тогда на восток едут?
– Действительно. Может, заблудились?
– Ага, хочешь подсказать им правильную дорогу?
– Делать мне больше нечего, да и вообще, может, они заказ на охрану нового каравана взяли.
И уже далеко за крайними пригородами воины одной из последних застав догадались о конечной на сегодня цели неспешно двигающегося отряда охотников:
– Смотри, да ведь они свернули на дорогу в Песочное.
– Теперь все понятно. На самый дорогой постоялый двор подались.
– А то! С их денежками я бы тоже самое лучшее ел и на Цены не оглядывался.
– Сравнил! Но меня удивляет то, что они никого не боятся. Неужели их самих никто никогда не грабит?
– Шутишь? Да на них и всей нашей сотни мало будет. Они же все «змеиные».
– Почему тогда пояса Кзыров не носят?
– Вот сопля зеленая! Да потому что они свободны от любой воинской и прочей повинности и живут, как им заблагорассудится. Хотят – караваны сопровождают, а хотят – сидят по своим замкам да опыты с оживлением скелетов проводят.
– Ох, жуть-то какая! А чего тогда наш Фаррати не прижмет их к ногтю?
– Оно ему надо? Чем бы свободные охотники ни тешились – лишь бы в управление государством не лезли. А они и не лезут.
– М-да… хорошо быть Кзыром, да еще и свободным…
– Ладно тебе, размечтался. Пояс лучше подтяни, а то вон десятник сюда спешит, наверняка сейчас будет про тех пьяниц расспрашивать.
А тем временем «пьяницы» и в самом деле шумной толпой завалились в один из самых известных в округе постоялых дворов. Причем известность об этом придорожном пристанище распространялась не только из-за шикарных, очень удобных номеров и высочайшего качества обслуживания, но и из-за кулинарных изысков. Вполне естественно, что вольные охотники тоже славились своим неуемным обжорством, веселостью и щедростью, которая частенько переходила в оголтелое транжирство. Вот только и скандальная известность таких гостей оставляла желать лучшего. Поэтому вышедший навстречу хозяин постоялого двора сразу приготовился к самому худшему, хотя на лице его сияла ослепительная счастливая улыбка:
– Чем можем служить?
Командир охотников вначале придирчиво осмотрел блистающий чистотой зал, принюхался к ароматным запахам, доносящимся из кухни, и только тогда удовлетворенно кивнул:
– До чего же приелась эта вонь в Бурагосе! Завтра утром нам отправляться в дальнюю дорогу, а сегодня хочется как следует откормить наши истощавшие организмы. Поэтому тащите на столы все самое лучшее из кормежки и пойла, а для ночлега возьмем пять общих комнат. Уедем на рассвете. Ну что тебе непонятно?
Вопрос относился к хозяину, который явно не спешил принимать скандальных гостей без предоплаты своих услуг. Хоть его постоялый двор пользовался покровительством властей и наилучшей магической защитой, но верить свободным охотникам считалось не в его правилах. Поэтому, привычно подавив в желудке трепещущий страх, он с апломбом поставившего все ва-банк торгаша уточнил:
– Пить что будете: вино или гремвин?
– И гремучку тоже! – гаркнул командир, а рассаживающиеся за самым большим столом коллеги поддержали его восклицание дружным хохотом.
– Тогда с вас три золотых.
Уже отвернувшийся Кремон оглянулся на отчаянного хозяина:
– А не рано ли плату берешь?
– Раз вы желаете все самое лучшее, то вашу платежеспособность лучше подтвердить сразу.
– А не много ли просишь?
– Моя честность известна всем: если останется сдача, вы ее получите при выезде.
Невменяемый, хмуря брови, сделал вид, что задумался, а потом выложил на стол четыре золотые монеты:
– Если останемся довольны, сдачу можешь смело оставить себе.
– Постараемся! – Словно исполнительный приказчик, хозяин постоялого двора ловко спрятал монеты в нагрудный карман и хлопнул в ладоши: – Накрыть столы!
Видимо, на кухне объявили аврал в то самое мгновение, как увидели подъезжающий отряд воинов. Пока шли приветствия и торговля, повара вместе с прислугой успели приготовить так много и качественно, что сразу после хлопка в главный зал ринулись более десятка молодых проворных служанок с полными подносами. И не успел командир охотников разместиться между своими товарищами на крепкой лавке, как весь стол заставили тарелками с хлебом, салатами, зеленью, колбасами и сырами. Словно по мановению волшебника появились кружки, кубки, затем кувшины с пивом, морсом и вином. Следом заблестели графины с изумрудным гремвином и прозрачной как слеза гремучкой. Пока Наливали и пили по первому кубку, поднесли студень, заливную рыбу и соленья из овощей. Причем любая закуска отличалась просто изумительным вкусом. И уже только это могло возрадовать любого, даже самого разбалованного гурмана. А еще ведь с кухни продолжали нестись ароматные запахи готовящихся горячих блюд.
Опасения хозяина постоялого двора не подтвердились Как ни странно, но охотники не слишком-то и спешили подтвердить свою репутацию оголтелых скандалистов и зачинщиков драк. Даже к вечеру, когда весь главный зал заполнился посетителями, свободные Кзыры продолжали вести себя весьма солидно, приемлемо и ни с кем не задирались. А ближе к ночи вообще постепенно, поодиночке, подались отсыпаться в свои комнаты. Скорей всего, им и в самом деле предстоял дальний, ответственный путь. И когда стол покинул самый последний охотник, очень многие вздохнули с облегчением, хотя и продолжили вести себя тихо, без обычных в таких случаях песен и шумных споров. Как говорится: не буди лихо, пока спит тихо.
Вот только никто из охотников спать не спешил, усевшиеся на подоконники их комнат болары проверили отсутствие нежелательных соглядатаев, и вскоре уже весь отряд в пешем строю соединился в небольшом овраге с воинами Эрика Махпуна. Быстро все уточнили на местности, выдвинулись на позицию для атаки, и вот уже тридцать человек одновременным ударом опрокинули охрану крупного, расположенного особняком поместья, уничтожили телохранителей и выдернули из кровати ничего не соображающего тысячника карателей, уничтоживших стан Пастуха. Церемониться и тратить с ним время тоже не стали, а, воспользовавшись Сонным Покрывалом, приступили к допросу. Пока остальные воины грузили древние книги в переметные сумы, Кремон вместе с Эриком выясняли местонахождение женщин и детей стана Нагарас. Ведь обещали Пастуху, что добьются любой ценой, где находятся его земляки. Как оказалось, командование карателей поделило трофеи при разграблении собственного народа самым простым способом. Все драгоценности, книги, любые мало-мальски пригодные в быту вещи забрал тысячник, а всех людей и животных – его коллега. К счастью, в скором времени он рабов распродавать не собирался, а содержал их всех в своем замке, который находился километрах в шестидесяти на восток от Бурагоса.
Все вопросы получили свое разъяснение, и, когда Эрик уже собрался казнить тысячника, Кремон на всякий случай спросил:
– Библиотека вся в целости?
– Нет.
– Какие-то книги отсутствуют?
– Да.
– Ты их кому-то продал?
– Да.
Далее Невменяемый с огромным разочарованием и злостью выведал, что жадный тысячник два дня назад продал десяток книг одному из древних шаманов, проживающих в старой части Бурагоса. Причем тысячник и сам конкретно не знал, какие книги он продал, считая их просто единицами. Вся остальная библиотека была уже погружена, и время операции завершилось. Следовало немедленно уходить из разграбленного поместья. Вот только Невменяемый очень расстроился возможным отсутствием книги, описывающей принцип работы Лика Занваля:
– Хоть там больше и нет ничего важного или существенного, но вдруг какая-нибудь забытая Пастухом мелочь помешает на самом важном этапе операции?
– Так что ты предлагаешь? – спросил Махпун.
– Придется тебе, Эрик, возвращаться в Бурагос и подбирать ключики к этому старому шаману. По крайней мере, постарайся все тщательно разведать и отыскать пути проникновения в его дом. Возьмешь себе в помощь десятника Саву, а если мы завтра не отыщем нужной книги в трофейном багаже, то поздно ночью и я к тебе подамся. Двух боларов уже сейчас отправим в поместье Зейка.
– Ладно, тебе видней. Но если книга найдется в сумах?
– Тогда твои болары получат от наших определенный сигнал Маяком, и вы сразу покинете Бурагос.
Вскоре от затихшего поместья в разные стороны подались три группы людей. Самая многочисленная с нагруженными книгами похасами подалась в сторону далекого пока поселка. Переодетые в охотников энормиане поспешили на постоялый двор, где провели перед рассветом показательную побудку, в которой трудно было разобрать, кто куда и каким количеством пробежал, и быстро отбыли в неизвестном для хозяина направлении. И последняя группа, в количестве трех человек, не привлекая к себе внимания, на максимально большой скорости подалась обратно в пропахший дымом город. К тому времени болары как раз закончили перенос трупов в заранее намеченную для этого яму с зыбучим песком. Причем скинули туда только трупы воинов наружной охраны. После разбирательства дело будет выглядеть так, что поместье разграбили именно они, что уведет следствие совсем в другую от легиона сторону.
Примерно к полдню библиотеку, сложенную в одной из пещер, при радостном участии Пастуха тщательно осмотрели несколько Эль-Митоланов. Как и опасался Кремон, самого ценного и нужного книжного раритета не нашлось. Тут же послали условленный сигнал боларам в Бурагосе, а сам командир стал готовиться к походу. Решил взять с собой и хранителя разоренной библиотеки. Да только не суждено было молодому герою посетить древний город еще раз. В дом Каламина Зейка деловито прошел посыльный и сразу доложил:
– Прибыли разведчики из подразделения Карага. Они утверждают, что Титан подойдет к Шейтаровой Балке уже завтрашним вечером.
Не доверять доставленному сообщению смысла не было, поэтому Невменяемый задумался о причинах такой спешки противника:
– Почему они так торопятся?
– Действительно, проход ведь еще не готов, – удивился Каламин. – Или они набрали столько боларов, что хотят приподнять Детище Древних?
– Вряд ли у них это получится, – засомневался посыльный. – А вот скорость продвижения явно увеличилась.
– Что будем делать, – забеспокоился молодой глава рода.
– Все оставайтесь на своих местах и занимайтесь теми же делами, что и прежде. А вот мне надо срочно перебраться в самую удобную пещеру возле дороги Титана и своими глазами все тщательно высмотреть. Не нравится мне такая спешка… Ну а тебе, Пастух, придется срочно мчаться в Бурагос самому и помогать Эрику с розыском книги на месте. Постарайтесь ее мне обязательно доставить.
– Постараемся! – улыбнулся долговязый хранитель, но должную озабоченность проявил сразу: – Главное, с тем старым шаманом справиться. Мало ли что у него на уме и в рукаве.
И тут же получил разрешение:
– Если у вас получится, можете перекупить книгу по любой цене. Только доставьте ее ко мне как можно скорей.
Глава 34
Координаторы войны
Штаб союзных войск охранялся настолько тщательно, что порой даже личные посланники от королей теряли массу неоправданного времени для доставки срочных сообщений. В связи с чем венценосные персоны порой в выражениях игнорировали правила хорошего тона. Но никто особо не роптал, главнокомандующие понимали, что враг припрятал основные сюрпризы на потом и наверняка их покажет с началом основных действий на театре предстоящих сражений. Раз шаманы умудрились обезопасить собственные территории как от коротких контратак, так и от тотального вторжения, то в самый неурочный час постараются реализовать свое преимущество и в наступательном движении. Скорей всего, как предполагала разведка, перед часом «икс» враг предпримет попытку лишить союзников единого командования и нанесет упреждающий удар по крепости Роккенлаад, хотя сама крепость считалась, пожалуй, самой древней и самой неприступной в Баронстве Радуги. Тысячелетиями несокрушимые бастионы с трех сторон окружали глубокие воды реки Рася, и только с четвертой стороны примыкало ровное как стол каменистое плато. Именно по этому плато, преодолев вначале все защитные рубежи города Шиирнадар, столицы Баронства, можно было подойти и начать осаду твердыни. Но у любого здравомыслящего существа сразу же пропала бы охота штурмовать это место, лишь только он задрал бы голову и внимательно присмотрелся к совершенно гладким, строго вертикальным стенам пятидесятиметровой высоты. Единственные из разумных жителей планеты для которых такая высота не представляла особого значения, к счастью, сейчас находились в одном с Баронством военном союзе, поэтому наличие драконов и боларов не только на самых высоких башнях крепости, но и на всех соседних с ней возвышенностях гарантировало, по мнению военных стратегов, тотальную неприступность Роккенлаад.
А в самой крепости, в ее главном зале, собрались более четырех десятков высших командиров, представляющие семь разумных видов обитателей планеты, чтобы обсудить самые последние новости из Кремневой Орды, что доставили в Баронство Радуги два болара из состава сборного легиона Кремона Невменяемого. И новости эти не сулили ничего хорошего в ближайшем будущем, хотя и не вызвали ненужного ажиотажа или постыдной паники.
К всеобщему удовольствию, началось заседание в довольно апофеозном настроении. На этот раз за круглым столом сумели собраться не только люди, сорфиты, таги, драконы, болары и колабы. Помимо них впервые присутствовал представитель Царства Вьюдорашей, на которого многие посматривали с нескрываемым удивлением и откровенным недоумением. Хотя еще несколько дней назад точно такого же внимания удостаивались драконы, болары и колабы. А чуть раньше и сорфиты с таги. Но после первых споров и совместно проведенных ужинов между всеми разумными возникала странная толерантность. Не сразу, конечно, и не между всеми подряд, но – возникала! При этом стоило учитывать и помнить, что высшие военные чины во все времена славились ярко выраженной неуживчивостью между собой и неувядающим духом противоречия. Для них в порядке вещей было спорить и критиковать мнение оппонента. И в последние дни они также спорили и кричали до хрипоты, но вот что интересно: делали они это не как с представителями другого разумного вида, а как со своими собственными генералами. Грубость, присущая военным, так и осталась у них в крови, но вот договариваться им вменялось и приходилось в обязательном порядке. Хоть и не всегда в вежливой и корректной форме. Даже случай особый произошел, который тут же стал самым популярным анекдотом.
На затянувшемся торжественном ужине таги и болар настолько вошли в раж спора, что стали выкрикивать друг другу вначале оскорбления, а потом и угрозы. Миниатюрный таги вскочил с ногами на стул и в порыве командного, авторитарного исступления заорал: «Я тебе сейчас морду набью!» На что рассерчавший болар ответил: «А я тебе все корешки выдерну!»
Потом оба долго и нудно смеялись. Наверняка и другим рассказали про концовку спора, хотя саму суть предыдущего разговора забыли начисто.
Конечно, подавляющее количество мест в Совете занимали люди. Помимо пятерых энормиан и четырех огов за столом находились шесть маршалов из обоих баронств, три генерала из Спегото, два высших командира из Онтара, которых возглавлял единственный из добравшихся в Роккенлаад монархов, султан Торрелон Радужный. Помимо них присутствовали два маршала из Чингалии, три адмирала Морского королевства и целых четыре главнокомандующих из Южных княжеств. Тоже повод для анекдота, если вспомнить, что на побережье Южного континента насчитывалось чуть ли не шестьдесят независимых территориальных образований, гордо именующих себя княжествами. Так что сумей «на югах» наскрести средства для командирования всех своих маршалов и генералиссимусов, в древней крепости Роккенлаад наверняка бы не хватило места для размещения пышных делегаций.
По трое представителей было со стороны драконов, колабов, таги и сорфитов. Ну и, пожалуй, только разумные растения занимали первую строчку по численности в составе Совета. Как это ни странно, но их собралось сразу восемь, причем каждая зеленая сфера представляла только свой регион, который чаще всего совершенно не соответствовал общепринятым границам государств. Правильнее сказать, наземным границам, потому что болары распространяли свою Разумность с помощью миссионерства, совершенно границ не придерживаясь. Поэтому практически в каждом новом регионе имелся свой лидер, выходец из Энормии. И даже не просто из Энормии, а конкретно из той самой стаи, некогда проживавшей возле поселка Агван. Само собой, что все летающие собратья на первое место в своей иерархии ставили не кого иного, как легендарного Спина и его самого близкого сподвижника Карага. А уже затем следовали Вершители регионов, как стали себя вдруг называть летающие растения, прибывшие на Совет. Особенно те, кто мимолетным касанием корней пробуждал интеллект у своих диких соплеменников. Как ни удивительно, но и в общих спорах болары все чаще одерживали верх со своими идеями. Хотя то, что они порой предлагали, не лезло ни в какие ворота. Например, не далее как вчера один из них договорился до того, что следует немедленно убрать все войска от границы с Кремневой Ордой и спешно эвакуировать оттуда все гражданское население. А на вопрос «зачем?» ответил:
– У шаманов пропадет сама причина для вторжения. Ведь они хотят рабов? А где они их возьмут, если все сбегут?
Один из баронских генералов ехидно переспросил:
– Дома и имущество беженцы тоже с собой захватят?
– Да зачем оно им? – искренне удивилось «дитя природы». – Ни к чему настолько опутывать себя материальными узами, чтобы рисковать из-за этого дорогостоящими жизнями.
И как было доказать боларам, что человек не может жить, как перекати-поле? Ведь такое возможно только у летающих растений: где присел – там и дом. Спорили и кричали опять долго, и многие энормиане с досадой жалели об отсутствии Спина и Карага.
Помня о вчерашней дискуссии, председательствующий на Совете Тормен Звездный, министр иностранных дел и Первый Светоч магического совета Энормии, постарался сразу перевести обсуждение последних новостей на сугубо технический уровень. В подобные дебри механической казуистики вооружений болары обычно не вмешивались.
– Перед каждым на столе лежит отчет с основной сутью полученных данных и краткие выводы наших боевых Эль-Митоланов. Вижу, что вы все уже с записями ознакомились и понимаете, насколько смертельным для наших армий может оказаться массированный обстрел из орудий Детища Древних. В настоящее время специалисты даже теоретически ничего не могут противопоставить такой немыслимой мощи неизвестного монстра.
– Ну а хоть какие-то оборонные наработки имеются? – спросил представитель Ледонии. Для того чтобы находиться за столом, колаб просто стоял в боевой трансформации, и его каток грозной массой нависал над хрупкой, по сравнению с его блестящей чешуей, столешницей.
– Да, и кое-кто из вас уже об этом наслышан. Наши союзники из Альтурских Гор сейчас ведут тотальную чистку и настройку, пожалуй, самого мощного оружия дальнего уничтожения, которое Древние построили на территории драконов. Для этого специально приглашены лучшие техники со всего мира. Самые знаменитые таги – уже там. С виду Коготь Альтуры является гигантской литанрой, и если удастся ее починить и настроить, то удар по Титану будет нанесен без промедления. Правда, на данный момент Коготь Альтуры остается неподвижен. Внутренние устройства до сих пор полностью не активированы. Не говоря уже о том, что нет возможности до конца отреставрировать расположенный невдалеке специальный накопитель мощнейших зарядов.
– Насколько мне известно, – заговорил маршал Баронства Стали, – в Альтурских Горах имеется еще одна подобная литанра. Как идет ее ремонт?
Иссиня-черный дракон шумно выдохнул, сметая напором воздуха листки доклада перед собой, и, прежде чем ответить, поспешно извинился:
– Прошу прощения, вот… подайте, спасибо. По поводу второй литанры могу сразу сказать, что, по мнению всех специалистов, лежит она на грунте давно и восстановлению не подлежит. В ее корпусе прекрасно просматриваются следы трех взрывов невероятной мощи, которые производились изнутри и покоробили весь корпус древнего оружия до основания. Практически там и приемлемых деталей, которые можно было бы передать на Коготь Альтуры, не осталось. Но это еще полбеды. Ведь даже в том случае, если наша литанра-башня заработает, зарядов для нее нет. Готовый к запуску накопитель стоит бесполезным зданием, а имеющегося общего гения всех разумных нашей планеты не хватит для создания одной-единственной уникальной детали.
Тормен Звездный похлопал ладонью по лежащей перед ним папке:
– Могу вас порадовать, уважаемый коллега. Его величество Рихард Огромный дал мне письменное разрешение доложить всему уважаемому Совету, что недостающая деталь, под обозначением «игла», почти готова, и ее постараются доставить в Альтурские Горы в самом ближайшем времени.
– Постойте, – изумился дракон, – но почему нам об этом ничего не известно?
– Зачем радовать преждевременно непроверенными данными? – откровенно удивился председательствующий Совета. – Мало того, даже сейчас никто не сможет дать полной гарантии предстоящей работоспособности «иглы».
– И какие шансы, что эта деталь окажется действенной?
– Очень большие. Практически можно гарантировать чуть ли не девяносто процентов.
Над столом повис оживленный гул голосов, который оборвал обиженный басок одного из таги:
– Но почему вы нас не привлекли к работам над этой «иглой»?
– Дело в том, что я не правомочен отвечать на этот вопрос. Но могу заверить, что короли Сорфитовых Долин поставлены об этом в известность, и вы можете поинтересоваться их мнением по этому вопросу по своим дипломатическим каналам.
Глядя, как сорфиты недоверчиво переглядываются с таги, Тормен Звездный незаметно вздохнул. Портить отношения со старыми союзниками считалось непозволительно. Да и с новыми тоже. Но как ты им сейчас расскажешь, что всем известный герой нагло выкрал «иглу» прямо из помещений накопителя и она сейчас находится у драконов под самым носом. Ни в коем случае нельзя разглашать тот факт, что Кремон Невменяемый спрятал среди поверивших ему людей то, о чем они и сами представления не имеют. А пароль на возвращение хранимого предмета он сразу же по возвращении в Энормию передал в Пладу. Теперь достаточно было только дать специальный сигнал Маяком в Альтурские Горы, и один из доверенных агванских боларов сразу поспешит к нужному человеку со словами: «Весточка для Ксаны Ферити».
После этого «игла» через пять минут окажется в накопителе. Конечно, это можно было бы сделать уже сегодня, а то и позавчера, но ведь при всем стремлении крылатых союзников к сотрудничеству многовековая вражда не забылась, и любой монарх вместе со своими советниками вправе перестраховаться. А вдруг восстановленная гигантская литанра будет повернута в сторону Энормии? А хваленая «структура отката», изобретенная Хлеби Избавляющим, не справится с отражением такой атаки? А как узнать, где эту структуру установить? Куда будут нанесены первые удары? Особенно в том случае, если власть среди драконов сменится и Старгела Боя Фиолетового таки неожиданно свергнут его противники? Что тогда делать? Поэтому пока тайные службы через других союзников пытались понять, что же все-таки представляет собой Коготь Альтуры и как с ним бороться, и готовили контрмеры. Это раз. А два – это уже красные лица баронских маршалов и нервное вздрагивание находящихся в боевой трансформации колабов. Ни те, ни другие не хотели бы жить в постоянном страхе перед рушащейся с неба смертью. Да и остальные представители других государств заметно стали нервничать. Ведь даже сам факт дееспособности такого оружия может разрушить и без того шаткий союз.
Имелась еще и третья причина, по которой король Энормии не хотел отдавать «иглу» в лапы драконов. Ведь его государство находилось в наиболее отдаленных от театра предстоящих военных действий местах. Пока до них доберутся ретивые ордынцы, многотысячные армии их так или иначе, но сотрут в порошок. Следовательно, шаманы могли проиграть и без применения против них гигантской литанры. В итоге недостающая деталь из неизвестного материала преспокойно и дальше полежит в надежном месте. Или для Полной гарантии будет доставлена в Пладу на вечное хранение. Причина, конечно, слишком циничная. Но как поговаривают короли, свой народ ближе к телу.
Сейчас же Тормену опять предстояло направить прения Совета в нужное русло:
– Наибольшую опасность для наших рубежей представляет именно невероятная мощь неизвестного нашей науке оружия. Причем все эти орудия могут извергать не просто взрывчатые вещества, но и раскаленную полужидкую массу которая, по описаниям очевидцев, горит похлеще, чем драконья смесь из мушек. Да и забрасывается на неизмеримо большие расстояния.
– Очевидцы не ошиблись? – уточнил представитель Спегото.
– Вряд ли. Да и осталось их всего трое в живых, из нескольких тысяч. Если, конечно, не считать самого Фаррати с его приспешниками, которые для осмотра пробных стрельб по живым мишеням уселись на горном уступе. И наблюдали оттуда, словно из театральной ложи.
Опять заговорил поблескивающий чешуей каток колаба:
– Но ведь вы отправили в Орду легион для уничтожения Титана?
– Отправили. И могу доложить, что легион действует в глубоком тылу противника весьма удачно и рационально. Будем надеяться, что им удастся если не окончательно уничтожить диверсионными методами Детище Древних, то хотя бы его повредить. В крайнем случае – приостановить его продвижение в сторону наших границ. Сейчас время тоже имеет большое значение. Но вы сами можете почитать, что представляет собой это невиданное по размерам железное чудовище. Парить над поверхностью земли, имея миллионы тонн веса, – это уже о чем-то говорит. Так что надо вполне реально смотреть на вещи и понимать, что задание может быть невыполнимо.
– Хотите сказать, что лучших боевых Эль-Митоланов трех разумных видов и полк боевых боларов послали на заведомую гибель?
Торрелон Радужный, задавая этот вопрос, скорчил такую понимающую гримасу, что Тормен не выдержал и решил раскрыть некоторые карты. Тем более что большинство здесь находящихся разумных существ про легион вспоминали как про обезличенное, единое целое. Кто, кем и почему руководит – до сих пор не обсуждалось. Разве что было известно, что боларами в легионе командуют лидеры Спин и Караг.
– Хочу напомнить, в тылу противника сейчас действуют самые лучшие воины современности.
– Так уж и лучшие? – продолжал фыркать султан Онтара. – Наверняка отправили туда самых старых ветеранов.
– Не без того, – покладисто согласился Тормен Звездный. – Но чем вам не нравятся ветераны?
– Не могут они мыслить абстрактно, слишком закостенели в своих догмах. Следовало отправить туда молодежь. Самых образованных и разносторонне развитых Эль-Митоланов.
– Где же их набрать? Или у вас есть на примете?
– Конечно! Следовало в легион подбирать таких парней, как Кремон Невменяемый. Такие герои не только Царство Вьюдорашей отыщут, но и любой Титан в гроб загонят.
Тормен покровительственно покивал и вдруг спросил с явным подтекстом:
– Наверняка вы этого героя рекомендуете из-за личного знакомства с ним?
– Нет. Он ни в каких знакомствах не нуждается, и вы об этом прекрасно знаете.
– Знаем, поэтому именно его и поставили командиром легиона.
Султан Онтара недоверчиво перевел взгляд на дракона и, когда тот кивнул, откровенно обрадовался:
– Ну тогда мы можем спать спокойно. Этот колдун шаманам не по зубам. Но с другой стороны, я просто поражаюсь, как этот Невменяемый всюду успевает?
Пришлось Первому Светочу Энормии напустить на себя скорбный вид:
– К огромному нашему сожалению, не всюду. Если бы вы знали, сколько еще нерешенных дел висит на наших плечах… Но! После этого задания Кремон Невменяемый по Указу нашего величества освобождается от всех дальнейших обязанностей перед отечеством. И будет волен заниматься, чем ему заблагорассудится. Как заявлял сам герой, он хочет посвятить себя научным исследованиям и изучению собственной библиотеки.
– Похвально ваше стремление наградить отличившихся, – загудел еще один колаб, представляющий Ледонию. – Да только мы уходим от основной темы разговора. Как нам кажется, есть еще один метод эффективной борьбы с Детищем Древних.
– Какой именно?
– Как вы знаете, жерло любого орудия можно заткнуть сгустком магической силы. И если это сделать перед самым выбросом взрывчатого вещества, то наверняка жерло при этом пострадает. Следовательно, небольшая группа Эль-Митоланов легко справится с этим делом.
Опять за столом поднялась громкая волна всеобщего обсуждения, которую Тормен Звездный успокоил лишь по истечении нескольких минут:
– Увы, эта идея не нова, и она уже обсуждалась специалистами. Но только тут присутствуют два очень важных, правильнее сказать, основополагающих фактора. Вначале Эль-Митоланам следует пробраться к готовящемуся к стрельбе Титану как можно ближе. А потом еще и иметь уверенность, что их пробки окажутся действенными. Как вы помните по хорошо известной вам литанре, вылетающие из нее заряды легко пронзают любые магические препятствия как внутри ствола, так и на большом от него расстоянии. Следовательно, и жерла орудий Детища могут быть защищены подобным образом. До сих пор проверить наши предположения не представлялось возможным. Над решением этой загадки легионеры тоже работают. Опять-таки, если им представится такой уникальный случай: не просто соприсутствовать при очередных стрельбах, но и оказаться на достаточно близком от жерл расстоянии.
– Здесь все понятно, – взял слово представитель Царства Огов. – Но давайте примем самый худший вариант: примерно через десять суток Титан все-таки выйдет на границу с Ледонией и начнет обстреливать наши войска. Что мы можем ему противопоставить? Какие конкретные рекомендации вы нам дадите?
– Конкретно вам. – Тормен выделил последнее слово, – наверняка будет легче всех противостоять Детищу. На вооружении у колабов в большом количестве имеются литанры, и с их помощью можно атаковать агрессора с очень большого расстояния. Мало того, рекомендуется на самых удобных направлениях устраивать подземные ловушки, в ущельях маскировать гигантские баллисты, которые обломками скал будут все-таки наносить какой-то урон Титану. Помимо этого любые стационарные магические заграждения могут оказать отрицательное влияние на работу внутренних устройств этого сложного агрегата. И не следует забывать самого главного: Детище Древних двигается вперед только с помощью боларов. Если они по каким-то причинам разлетятся далеко в стороны, то эффективность Титана станет намного меньше. Кроме того, чуть севернее нашего местонахождения огромный отряд боевых боларов в настоящее время отрабатывает довольно простой, но, возможно, и самый эффективный метод уничтожения стального монстра. Они учатся синхронно поднимать каменную плиту в несколько сот тонн, а потом бросать ее с двухкилометровой высоты. Надеемся, что при прямом попадании никакая защита Древних не спасет самый прочный корпус.
– А если и это не поможет? – заскрипел один из боларов. – Ведь, по описаниям, стволы Титана могут уничтожать и мелкие цели в виде людей. Наверняка и по летящим собратьям ордынцы нанесут массированный удар издалека. Что тогда?
Вместо Первого Светоча Энормии с презрительным высокомерием ответил дракон:
– Тогда в атаку с литанрами и мушками пойдут тысячи крылатых добровольцев из Альтурских Гор. Рассредоточенные по всему небу, без всякого строя, они любой ценой прорвутся на расстояние прицельных счетверенных выстрелов и нанесут уничтожающий удар. Никакой слой резины и магии не спасет шаманов от гибели. А чтобы никто не сомневался во мне лично – я полечу в первой волне атакующих.
– Никто не сомневается в вашей смелости и отваге. – Убеленный сединами адмирал Морского королевства говорил с явной неохотой. – Но осмелюсь напомнить, что два года назад ваше многотысячное войско под Чальшагом было сметено с неба невиданным ураганом. Тогда вашей воздушной армии не помогли ни литанры, ни огненная смесь И вполне возможно, что у шаманов имеется точно такое же оружие, которое, кстати, они с легкостью могут применить и против летающих растений. Так что на браваду и самоубийственные атаки я бы советовал не рассчитывать изначально.
– И вот тут опять-таки встает вопрос – Загудевший каток трансформированного колаба угрожающе закачался из стороны в сторону. – На самом ли деле наши союзники из Энормии готовы поделиться ради победы своими военными секретами? То они таятся с умением производить «иглы», то не хотят применить создаваемый ими ураган против наступающих шаманов. Мне кажется, Тормен, вам пора пересмотреть свою политику в отношении дружественных стран.
Все затихли, ожидая, что скажет на это обвинение Первый Светоч. Ведь все уже прекрасно знали, какой страшный урон в живой силе нанесли два урагана, которыми Энормия защищала свои границы от агрессоров. В первом случае в Гиблых Топях была уничтожена трехтысячная дивизия тотального опустошения, сплошь состоящая из колабов Эль-Митоланов, вооруженных литанрами. При такой силище тысячный полк сопровождающих наемников и упоминать не стоило. А вот под Чальшагом драконы получили еще более тяжелое поражение. Тогда их воздушная армия из десяти тысяч крылатых оказалась уничтожена полностью. Те несколько инвалидов, что выжили после «черного» урагана в Альтурских Горах, стали символом скорби и несчастья. Но если драконы на Совете из-за гордости не стали вспоминать об этом, то колабы так до сих пор и не могли успокоиться после гибели элиты своих вооруженных сил. К тому же упреки трехметрового катка были справедливы. Если уж все отдавать ради победы, то почему с какими-то ограничениями?
Председательствующий и тут выкрутился с ловкостью бывалого дипломата. С сожалением раскрыл ладони кверху, а в его тоне послышалась неподдельная скорбь:
– Очень сожалею, но как вы могли бы и сами догадаться, образующийся ураган возможен только на приграничных с нашим королевством пространствах. Дальше стационарные силы нашей обороны не распространяются. Да и цель такая никогда не ставилась, потому что агрессия никогда не входила в планы нашей внешней политики. Мы всегда старались улаживать возникающие конфликты мирным путем.
Колаб все-таки попытался извратить события двухлетней давности и выкрикнул в сердцах:
– В Гиблых Топях вы уничтожили наших военных, которым вменялось закрепиться и обжиться на диких территориях!
– Не хочется возвращаться к тем событиям, но раз вы настаиваете… – В возникшей паузе не раздалось ни слова против. Видимо, колабы до сих пор страстно желали хоть чуть-чуть приоткрыть тайну гибели ДТО. И Первый Светоч пошел им навстречу:
– Пока ваши военные двигались в глубь болот, мы их не трогали. Но вот когда они прошли пригодные для постройки крепости огромные острова, у нас закрались определенные подозрения. И когда ваша дивизия свернула под углом в девяносто градусов и направилась с севера на наши территории, все сомнения исчезли. Пришлось атаковать заблаговременно, пока все шли строем. Потому что три тысячи боевых катков с литанрами прошли бы наше королевство как нож сквозь масло. А во всей Энормии было к тому времени несколько литанр. И нам выбирать не приходилось.
– Так вы следили за ДТО все время?
– Конечно. И за вторжение на наши территории могли уничтожить в любой момент.
– Ага! – Все три ога вскочили на ноги одновременно. – Значит, вы считаете их своими? И наша разведка доложила правильно: союзническим договором между Сорфитовыми Долинами и Энормией Гиблые Топи разделены между двумя королевствами строго на север прямой линией?
– Мы и не делаем из этого секрета, – трубным голосом заглушил шум один из сорфитов. – Вполне приемлемая практика, когда два соседних государства в едином союзе осваивают заброшенные в древние времена земли.
В негодующем порыве оги перебивали друг друга:
– Но Гиблые Топи…
– …принадлежат…
– … Царству Огов!
– Почему тогда вы там не живете? – пожал плечиками маленький таги.
– Можно подумать, вы там живете! – с сарказмом воскликнул огианин.
– Я сейчас живу здесь. – Таги постучал по столу. – Но вот наши воины, ученые и исследователи уже давно закрепились на всех островах и продолжили экспансию до самого моря. Мало того, вскоре намечается открыть несколько полностью защищенных магией дорог, которым будут не страшны ни топианские чудовища, ни их гигантская корова.
Кажется, такая новость добила огов окончательно. Они опустились на свои кресла и принялись приглушенно между собой перешептываться. Разве что теперь забеспокоились колабы. Один из них опять угрожающе качнулся в сторону миниатюрного таги:
– А вот по поводу маленького острова…
Он сделал небольшую паузу, подбирая слова, и в разговор тут же вмешался еще один сорфит:
– Вы интересуетесь той зарядной станцией, которой вы пользовались до сих пор без нашего разрешения? Могу вас заверить, что уже несколько недель, как она находится под нашей непрерывной защитой. Теперь ни одно чудовище ее не сможет повредить.
– Но где мы теперь будем брать заряды для литанр?! – возопил колаб.
– Да мы вам сами дадим! – добродушно отозвался сорфит. – Ведь мы плечом к плечу воюем по одну сторону фронта. Поэтому сколько потребуете, столько и дадим. Правда, и у вас, как настоящих союзников, тоже попросим взамен кое-какие сущие мелочи.
– Э-э-э?..
– Ну допустим, за тысячу полностью заряженных пластин мы попросим две—три, ну максимум четыре литанры. Ведь и нашим исследователям болот без этого древнего оружия очень трудно приходится. Им ведь тоже надо облегчить работу. Согласны со мной, уважаемые коллеги?
Скорей всего, колабы были даже очень не согласны, но ответили только злобным рыком:
– Подобные переговоры мы вести не уполномочены!
Раздался скрип болара, одного из Вершителей регионов:
– Да как вы все не поймете! Старые обиды и распри надо забывать. Чем быстрей все разумные существа нашей планеты осознают свое единство, тем быстрее станут ненужными как литанры и заряды к ним, так и наступательная магия. – Голос летающего растения стал громче, а тон патетическим: – Подайте друг другу свои конечности, и пусть везде установится мир и счастье, покой и благоденствие! Опустошите свои сердца от злобы и зависти, впустите туда толерантность и дружелюбие! И увидите, как отворятся для вас сияющие врата других миров! Как хлынет на вас изобилующая…
Взывающий болар неожиданно заткнулся после удара корнями одного из своих более трезвомыслящих собратьев и тоже стал обводить выскочившими из зеленой сферы глазками находящихся за круглым столом существ. Кажется, все они без исключения были в шоке от услышанного воззвания. Кто умел – отвесил челюсть, кто не имел челюсти, перестал дышать, кто не умел дышать… ну таких уникумов, впрочем, не было. Но молчание в зале Совета повисло продолжительное. И прервал его, как потом оказалось, исторической фразой представитель Сорфитовых Долин. Причем обратился басистый таги именно к поблескивающим чешуей колабам:
– Слушайте, у вас ведь Сфера все равно не работает? Так отдайте вы ее этим детям природы! Пусть себе с ней по небу летают, но только нас поучать не пытаются.
Одобрительный гул коллег резюмировал Тормен Звездный:
– Хорошая идея. И оч-чень своевременная.
Ведь Сфера магической Настройки нуждалась в постоянных и дальних перемещениях для лучшей подзарядки планетарной энергией.
Глава 35
Щедрый подарок
Ваен Герк еще ни разу не удосужился побывать во внутренностях Титана. И сейчас, когда он после срочного вызова правителя прибыл в ставку, был очень удивлен, когда его провели вовнутрь Второго. Открывшееся взору великолепие невиданных устройств и приспособлений поразило даже его, умеющего отлично скрывать свои чувства. И встретивший его в шикарной капитанский каюте Хафан Рьед оказался очень доволен произведенным впечатлением:
– Ну как тебе моя игрушка?
– Нет слов! – восклицал первый советник, продолжая вращать головой во все стороны. – После того как увидел Титан снаружи, думал, что меня уже ничем не удивишь! Но теперь мне стыдно за прежние мысли. Такого чуда не в силах описать словами все наши лучшие писатели и гениальные поэты. Это – можно только видеть. И даже не понимая, что видишь, – млеть от восторга. Воистину, ты самый везучий и достойный правитель Кремневой Орды. Такие Детища достаются только избранным.
Настроение у Великого Кзыра еще больше улучшилось, и он со смехом завалился на роскошный диван с мерцающим покрытием. Тут же подушки под телом удобно прогнулись, принимая желаемое положение, а Хафан указал пальцем на расширенные глаза советника, продолжая смеяться:
– Ха! Ну у тебя и вид потерянный! Словно первый раз голую бабу увидел! Да и то, как я помню, ты тогда солидней себя вел. Садись рядом! Не стесняйся!
– Ну я ведь не ты. – Ваен осторожно, словно самый нищий пастух, присел, ощупывая неизвестный материал руками. – Это тебе все дается легко и просто. Не только воинские дела, но и наука, литература… да и все остальное. Не захотел бы стать правителем, легко бы переплюнул в знаниях сотню таких, как Дымный.
– Ладно, прекращай опутывать меня лестью! – попросил правитель, но в его тоне проскальзывало самодовольное превосходство. – Хоть и следовало тебя наказать за пожар в Бурагосе, но большой вины твоей не вижу. Так что не подлизывайся.
За время бешеной скачки Ваен Герк прекрасно продумал свое поведение. И теперь, словно нашкодивший ребенок, упрямо поджал губы:
– Зря! Зря ты не видишь моей вины. И я, скорей всего, понимаю, почему так поступаешь: не хочешь обижать по старой дружбе. Но мы здесь одни, и мне свою вину скрывать не стоит.
– Ладно тебе, не переживай так, – продолжал с царским величием потворствовать Великий Кзыр. Но глаза его подозрительно прищурились. – Стоит ли твое упущение наказания?
– Еще как стоит! – с искренним самобичеванием воскликнул советник. – Да ты сам посуди, если бы я тогда не побоялся на тебя надавить, сейчас бы такого страшного пожара не произошло.
– Хм? Ты так думаешь?
– Уверен! Ты тогда был в плохом настроении, и мне стало тебя неудобно еще больше расстраивать. Ну ты помнишь, я тогда доложил о ротации?
– Конечно, помню!
Но было совершенно ясно, что Хафан совершенно не помнит, не понимает, о чем идет речь, и просто уверенным тоном пытается скрыть свою некомпетентность. А Ваену только это и требовалось доказать. С выверенной долей грусти в голосе он продолжил:
– Я тогда поспорил с твоим главнокомандующим, утверждая, что комендантов крупных гарнизонов надо почаще менять местами. Чтобы они не засиживались и не вили гнезда предательства. Так этот старикашка на меня буквально пеной изошел, обзывая всяко, и ты принял его сторону. А мне надо было настоять на своем, пусть даже разгневав тебя… Так что, как видишь, моя вина в этом чуть не самая основная. Но, поверь, я и сам тогда не мог предположить такого итога.
Кажется, только теперь Хафан Рьед на самом деле припомнил перепалку своих приближенных, и его дыхание стало как у науськанного шейтара:
– Действительно, я тогда тебя до конца не дослушал… Но что это дает главнокомандующему лично?
– Как что?
– Неужели ты и его подозреваешь в предательстве?
– Ни в коем случае! Тут у него совсем другие интересы. Во-первых, из-за разгильдяйства подчиненных ему всегда есть на кого свалить собственные промахи. А во-вторых, он прекрасно заметил твою увлеченность только делами, достойными истинного правителя. Поэтому понял, что никогда не будешь заниматься переборкой грязного белья. А это, в свою очередь, позволит ему вечно оставаться на своем посту. Ведь реши ты хоть единожды взвалить на себя еще одно дело, как он сразу окажется на пенсии. Для тебя хоть командование войсками всего мира – не труд, а ему и своих обязанностей не вытянуть.
Главнокомандующий считался одной из опор, которые помогли дорваться Хафану Рьеду до власти. Но вовремя зароненные семена недоверия и тщеславия обязательно дадут всходы. Если вообще не упали в благодатную и давно унавоженную почву. Правда, правитель не совсем потерял сообразительность:
– Однако если верить твоим словам, то мне и первый советник не нужен. Сам небось справлюсь…
– Ох! Хафан! – неожиданно Ваен сполз с дивана на колени и с горящим взором, словно не веря своему счастью, обратился к другу своей юности: – Спасибо тебе! Значит, я могу вернуться в наш родной стан? Если бы ты знал, как мне трудно в этом Куринаголе. Да еще когда тебя нет рядом.
Такого Великий Кзыр не ожидал. Он в растерянности вскочил с дивана и нервно забегал по каюте, пытаясь за яростными восклицаниями спрятать свое раскаяние в неверных словах:
– А ты думаешь, я могу?! А ты думаешь, мне легко в этом серпентарии тупых завистников и льстивых предателей! Да мне в тысячу раз тяжелей, чем тебе! Я весь на виду! И мне некем прикрыться! Выше меня – никого! Но! Я ведь не плачу и не спешу сбежать в родной стан при первой же неудаче. На меня судьба возложила великую ответственность, и я теперь просто обязан нести этот тяжкий груз до самой смерти. Потому что уже давно нити судеб любого ордынца связаны с моим предначертанием. Я не вправе подвести их чаяния и надежды. Мой долг – выполнить данные великому народу обещания. И я их выполню! А ты!..
Первый советник испуганно пялился на своего замершего перед ним друга детства и юности и совершенно искренне недоумевал:
– А что я? Меня никто не слушает, я ни с чем не справляюсь…
– Вот тут не надо мне врать! – Правитель положил ладонь на плечо своего первого придворного и твердо отчеканил каждое слово: – Ты Справляешься Лучше Всех! И больше мне не плачься. А тех, кто тебя не слушает…
Он опять сорвался с места, широкими шагами пересекая громадную каюту:
– …с теми я разберусь особо, так сказать, собственными руками. А эта… как ее?., ротация кадров скоро вылезет кому-то боком.
Все. Теперь вместо заслуженного нагоняя за разгильдяйство, миллионные потери и провороненного коменданта Бурагоса Ваен Герк практически обеспечил себе еще более крепкое положение. Он уже несколько последних дней старался всеми силами проталкивать на ключевые посты в армии только людей, полностью ему преданных или на которых у него имелся самый страшный компромат. А если еще и старый ветеран, всюду отстаивающий своих людей и свои порядки, уйдет в небытие, то практически в столичном военном округе в нужный момент Ваена поддержит вся армия. А на флоте и так, после последних неудач, все прежние командиры оказались смещены и постепенно заменены новым составом. Самой страшной пока силой остается верховная ставка правителя: слишком уж в ней много собралось всякого отребья, прихлебателей и беспринципных смутьянов. Но ведь и в случае опасности все они моментально покинут своего предводителя, когда ему станет припекать пятки политическая действительность в государстве.
Великий Кзыр тем временем продолжал ходить из угла в угол и разглагольствовать о высокой ответственности при такой необъятной власти, поучая и критикуя своего товарища, словно тому так и осталось лет пятнадцать:
– …Будь добр ко всем, не забывай о нуждах простого народа. Хотя это не значит, что тебе следует жить в скромности и аскетизме, как ты пару раз пытался сделать. Ты – мой наипервейший представитель, ты мой рупор справедливости и стяг нашего процветания. Ты должен подавать пример во всем моим подданным. Примерный семьянин, прекрасный и заботливый отец, самый лучший муж…
Подобной фразы Ваен ждал с затаенным дыханием, поэтому успел вставить с непередаваемой горечью:
– Нуда, особенно муж…
– Ха! Так кто тебе мешает жениться?
– Не «кто», а «что», – уточнил первый советник. – Из-за взваленных на меня дел мне даже взвыть некогда. Только и мотаюсь как угорелый, не могу выспаться. А ты говоришь «жениться».
– О! Ну уж такая проблема, как выбор простой и покорной жены, – сущая безделица.
– Ага! Это для тебя безделица! Потому что тебе со всего мира наложниц везут. А меня наверняка считают уже импотентом. Никто подарить не удосужился.
После такой жалобы Хафан опять рассмеялся, хихикая, напомнил:
– Ну мне тоже не слишком-то дарят.
– Как же? А совсем недавно девицу похищенную приволокли?
– А… Нашел о ком вспомнить, не молода уже…
– Это тебе – старуха, а как на меня, мужика в летах, которому и коптить-то недолго осталось, такая бы как раз пригодилась.
– А что, так хороша?
Задав этот невинный вопрос, Фаррати продолжал улыбаться, как и прежде, но вот его первый советник чуть весь не покрылся холодным потом. Теперь все зависело от его уникального умения скрывать свои истинные чувства даже перед сильнейшими шаманами и таланта вести разговор в правильном русле:
– Да вообще-то ничего себе, только хрипит сильно, горло ей при похищении сильно повредили. Врач сказал – навсегда. А с другой стороны, зачем жене голос? Только истерики закатывать? Пусть себе пыхтит потихоньку…
Наличие у женщин в голосе хрипоты отвергалось Хафаном на подсознательном уровне, и такая женщина сразу У него попадала в разряд ущербных. Он, конечно, никогда и никому об этом не распространялся, порой и охрипших использовал, а потом отталкивал от себя как можно дальше с тщательно скрываемым омерзением. Но для дальновидного Ваена Герка ни одна деталь не проходила бесследно, и сейчас он расчетливо воспользовался своими тайными знаниями. Как он и запланировал, Фаррати уже сформировал свои мысли в нужном направлении. Правда, и тут Великий Кзыр попытался выторговать для себя одно условие, при котором нити судьбы первого советника еще прочней стягивались в его руках:
– Ты знаешь, я бы тебе и подарил эту наложницу, да только с одним условием…
– Если честно, то я не особо горю желанием иметь именно ее.
– Да брось ты. Ножки и талия у нее даже в опухшем виде смотрелись пикантно.
– Ну вообще то…
– А условие мое таково: срочно перевози в столицу всех своих детей. Пора начинать им раздаривать вакантные должности придворных.
– Так ведь я давно этого хочу, – признался Ваен. – Но как их в один большой дом собирать, когда хозяйки дома нет? Меня же невестки оттуда быстро выживут.
– Вот глупец! – воздел руки правитель себе на голову. – Я ему одно талдычу, а он мне – то же самое! Вот поэтому я тебе и дарю эту наложницу! Женись, знай мою щедрость, и пусть дети живут возле отца. С него пример берут.
Первый советник скривился, как ребенок, как только осознал, что наложница ему уже подарена и от нее никак не отделаться. Чем развеселил своего приятеля юности еще больше. Но и на этом подданный правителя не успокоился, признавшись:
– Только мне боязно немного…
– Кого?! Да ты что, баб стал бояться?!
– Да нет… Но вдруг ко мне тот тысячник заявится и возопит, что мою жену именно у него похитили?
– Ну сколько можно тебе твердить: ты моя правая рука и находишься под моей защитой. Любое кривое слово в твой адрес будет караться смертью, а обнаглевший тысячник уже завтра пойдет в первой шеренге в атаку на укрепления Ледонии. Понял?
Ваен Герк тяжело вздохнул и покорно кивнул:
– Понял.
– А чтобы ты больше не грустил, у меня для тебя есть радостная новость. Вернее, даже не новость, а награда. Тем более что ты ее заслужил своим самоотверженным трудом и преданностью не только мне лично, но и общему делу. Потому и вызвал из столицы именно тебя, другой никто не достоин.
Под вежливой улыбкой Ваена Герка разразилась целая буря. Уж он-то прекрасно знал, чем часто заканчиваются такие вот нежданные награды от этого человека. И запоздало пожалел о своей поспешности: «Какой же я болван! Так понадеяться на свой глупый язык. И что теперь самозванец учудит? Вот шейтар! Следовало хоть Мирту обезопасить полностью, а то она как в клетке там осталась, даже сбежать сама не сможет… Если с ней что-то случится – мне не жить!»
Тем временем Фаррати встал в вычурную позу и напыщенно произнес:
– Мой друг! Тебе первому выпала великая честь побывать в «омолодителе». Так мы понятнее назвали сложное устройство Древних во внутренностях Второго. Каждый час пребывания в нем добавляет десять лет жизни к отведенному природой сроку, да плюс каждые три часа омолаживают старческое тело на десять лет. Как раз на три часа нам удалось насобирать энергии для первого испытания. Готов ли ты к этому испытанию?
Спорить и выкручиваться было бы совершенно бесполезно. Кто, как не Ваен Герк, лучше всех изучил подленькую натуру своего друга, который даже и здесь не рискнул облагодетельствовать на время просто обычного раба, а вызвал из столицы своего первого советника. Но с другой стороны, предстоящая награда могла оказаться во сто крат хуже. Да и после увиденных аппаратов Второго к ним сразу появлялось трепетное доверие. Ну не могли Древние напортачить с этим «омолодителем», никак не могли. И по большому счету, перетерпеть три часа казалось не таким уж большим испытанием. Лишь бы быстрей вернуться к обворожительной и беззащитной Мирте Шиловски.
Поэтому Ваен с горящим от преданности взором воскликнул:
– Готов на все, мой повелитель!
Хафан тут же приподнял его за локоток и увлек за собой к выходу, приговаривая на ходу:
– Я верил в тебя. Да и ко всему, это устройство принимает только тех, кто желает этого со всей искренностью. Но ты не пожалеешь о своем решении. И выглядеть станешь моложе, и проживешь дольше. Но самое оригинальное, «омолодитель» обещает решить все проблемы с импотенцией. Так что тебе перед женитьбой просто сказочно подфартило.
Глава 36
Где гарантии?
Командир легиона сумел протиснуться в маленькую, совершенно неудобную для длительного пребывания пещерку вместе с одним из воинов по имени Даруш, и только после этого они с невыразимым облегчением вздохнули. Добраться сюда оказалось на удивление трудно, вся местность так и кишела войсками, но помимо всего специальные заставы и мобильные разъезды просто достали постоянными придирками, проверками и массой вопросов. Мало того, на одной из застав потребовали ни много ни мало, как повторить свои ответы под Сонным Покрывалом. Находящийся в форме полевого сотника Кремон особо возмущаться не стал, хотя и выкрикнул с пафосом и обидой, что скоро дойдет до того, что каждый десятник будет подобным образом допрашивать своего подчиненного о том, что тому снится.
Его мнимый коллега, тоже сотник из корпуса надзирателей воли, после короткого, похоже, чисто формального допроса виновато улыбнулся:
– Ничего не могу поделать, дружище, приказ. По всей округе ловят сбежавшего коменданта Бурагоса, его сторонников и каких-то подозрительных тысячников. К тому же и поиск предателя-десятника, похитившего наложницу Фаррати, никто не отменял.
– Хорошо, что мы непохожи на ту самую наложницу, – раздраженно буркнул Невменяемый, усаживаясь на похаса. Оставшиеся на заставе ордынцы сдержанно рассмеялись, и больше особых сложностей на пути энормиан не возникло.
В тесную пещерку тоже втискивались со всей возможной поспешностью. Ведь в пределах видимости, на горизонте, уже хорошо виднелась туча летающих растений, которые тянули Титана над землей. И вполне естественно, что летевший поодаль болар сопровождения мог и просмотреть фиолетовый сгусток чужого отделенного сознания. Шаманы предварительный путь просматривали тщательно и пару раз даже прислушивались к болтовне двух всадников. Так, по крайней мере, издалека сигнализировал летающий помощник. Конечно, и разговоры велись только о привычном для воинов: женщинах и выпивке.
Для уменьшения дистанции слежения решили первые два часа затаиться и просто выспаться. После продолжительной возни обоим Эль-Митоланам удалось усесться в скрюченном состоянии и с помощью магических импульсов погрузить себя в сон. А когда проснулись, Невменяемый, подкрепившись еще половиной силы своего товарища, отправился отделенным сознанием в разведку.
За время их так называемого отдыха туча летающих рабов значительно приблизилась, и теперь командир легиона впервые имел возможность лично увидеть Детище Древних. Он, конечно, знал приблизительные размеры этого монстра и изучал подробные рисунки, но вот увидеть воочию такое техническое чудо оказалось намного волнительнее. Длинное веретенообразное тело, имеющее неисчислимую даже примерно массу, парило на высоте приблизительно пяти метров над поверхностью земли и двигалось вперед ритмичными рывками. Каждый такой рывок составлял около десяти метров и, в зависимости от рельефа местности, то увеличивался, то сокращался. Видимо, все-таки и сила планетного притяжения играла свою роль, потому что на пологих спусках амплитуда поступательного движения увеличивалась до пятнадцати метров. Но так как дорога сейчас в основном шла на взгорье, которое выходило затем к Шейтаровой Балке, то движение сильно замедлялось. Рывки же обуславливались тем, что, вероятно, летающие растения не могли создать постоянную тягу для такого колоссального веса. Поэтому вся туча боларов подавалась назад, до вертикального выравнивания канатов, а затем делала рывок вперед. Раздавался жуткий скрип тысяч сфер, и тело Титана продвигалось вперед. Затем действия всей тучи повторялись в том же духе.
На верхней части железного монстра находились с десяток шаманов с жезлами, но управлял движением стаи только один. Остальные присматривали за окружающей местностью, держали стойкую магическую защиту вокруг своей группы да время от времени сменяли главного «пастуха». Видать, и само управление засинхронизированным жезлом отупляло до крайности, и больше чем полчаса подобной подвижки, дающей плотную тень тучи боларов, никто из «змеиных» не выдерживал.
Первым делом Невменяемый попытался проникнуть во внутренности Детища. Но сразу наткнулся на сплошной охранный периметр, который окутывал весь исполинский корпус. Даже по внутренним каналам огромных стволов, которые кое-где торчали наружу, протолкнуться не удалось. Это только в самом начале, когда Титан находился на самом побережье, дракону Цашуну Ларго, а потом и его командиру удалось немного побродить во внутренностях этого уникального сооружения. Теперь шаманы наглухо обезопасили свое оружие от любого подглядывания со стороны гипотетического противника. Поэтому разведчику ничего не оставалось, как со всем тщанием прислушаться к разговорам тех самых «змеиных», которые руководили тучей порабощенных боларов.
Сразу бросалось в глаза, что они были все высшими командирами экипажа, потому что порой покрикивали в расположенные у них под ногами люки, а в ответ им снизу неслись короткие отчеты. Причем любая фраза несла завуалированный и иносказательный характер. Без сомнения, и в этом вопросе шаманы продумали, как еще больше повысить Уровень секретности. Например, один из них наклонился и Крикнул вниз:
– Девятому: увеличить с тридцати семи до сорока одного.
Чуть позже из люка послышалось в ответ:
– Больше тридцати девяти не получается.
Командиры наверху подумали, и вниз понеслась новая команда, но уже от другого:
– Тогда пусть шестой держит ровно семнадцать!
– Принято! – А еще через минуту: – Зафиксировано!
Невменяемый и не пытался разобраться в этой абракадабре. Все равно для достижения поставленной перед легионом цели знания, кто такой шестой и что он там фиксирует, ничего не дадут. Потому переключил свое внимание на те фразы, которыми перебрасывались командиры экипажа между собой. Как-никак все-таки люди, и ничто человеческое им не чуждо.
Но уже и третий час стал подходить к концу, а ничего ценного никто не произнес, хотя беззаботность и попустительство себе любимым в их поведении просматривались весьма заметно. И про выпивку в своих каютах они поговаривали, и про лишний час—другой сна после затянувшейся пьянки. И явное недовольство слышалось, когда они упоминали о запрете на краткие увольнительные. При этом мечтательно говорили о своих наложницах, гадая, когда же Фаррати разрешит им хоть по одной взять на борт на постоянной основе. Иногда некоторые спускались вниз, иногда им на смену поднимались другие «змеиные», и дело уже стало близиться к вечеру, когда наконец-то удалось подслушать что-то важное, хотя для самих шаманов это, наверное, была обычная, рутинная трепотня, ведущаяся каждый вечер. Перед этим один из них прогулялся на самый нос Титана и тщательно высмотрел открывающуюся местность. Затем вернулся и констатировал:
– Еще полчаса, и будем делать остановку на ночь. Место впереди ровное, большое. Да и обозы с продовольствием для бол аров уже видны.
Почти все одновременно задрали головы вверх:
– М-да… Подкормить их следует основательно.
– Действительно, еле дергают.
– Не забывайте, дорога идет в гору.
– Ладно, как бы то ни было, но уже завтра вечером встанем возле Балки лагерем надолго. Может, хоть тогда себе позволим краткую увольнительную?
– Ну да! А крошить породу кто останется?
– Прямо с вечера? Какой смысл? Все равно лучше это с утра делать. Виден будет результат. Громыхнем минут десять – двадцать, и пусть себе спокойно выбирают породу, а мы и отоспимся.
– Действительно! – Все опять с надеждой посмотрели на грузного, хоть и молодо смотрящегося Кзыра: похоже, он здесь был капитаном. – Уже столько времени на землю не ступали.
– Хорошо бы хоть пару часов расслабиться.
– Да вы что, смерти моей хотите? – проворчал капитан. Но, видимо, и сам соскучился по женским ласкам, потому что поморщился так, словно проглотил что-то горькое. – С меня потом Дымный лично голову снесет.
Один из его коллег хитро улыбнулся:
– А если не мы в гости, а к нам?
– Ну-у… – протянул с сомнением капитан и склонил голову набок: – Почему бы и нет? Короче, завтра будет видно. Постараюсь дать распоряжение начальнику дальних разъездов, чтобы нам сюда два десятка рабынь доставили. Думаю, так мы и приказ не нарушим, и сами хоть чуток расслабимся.
Его коллеги довольно зашумели, перебрасываясь сальными шуточками и обещая ради такого дела поделиться своими запасами лучшей выпивки. Но тут же один из них, не так давно поднявшийся наверх из люка, вспомнил:
– Между прочим, еще семь техников сдали свои посты новому экипажу и собираются ко Второму. Как раз собирают свои личные вещи. Пусть отправляются?
Капитан с раздражением взглянул на садящийся Занваль. Кажется, ему не хотелось никого никуда отправлять, как и любому руководителю, команда которого уменьшается по независящим от него обстоятельствам:
– Какого шейтара им переться на ночь глядя? Пускай переночуют, заодно я проверю, что они там насдавали. А с утра пусть мчатся хоть к валелю на рога.
«Змеиные» забегали по верхней «палубе» Титана, давая команды в открывающиеся люки и подготавливая огромное тело металлического монстра к ночному привалу. Кремон буквально на остатках магических сил еще успел немного прислушайся к бессодержательному разговору обозников и без капли колдовской энергии очнулся в скрюченном теле:
– Ну как тут?
– Все спокойно, – отчитался Даруш и пожаловался: – Разве что я теперь так и останусь в таком согнутом положении.
– Выползаем наружу, там уже почти стемнело. Да и облачность порядочная, луны не светят. Полежим на травке, глядишь, позвонки на место и встанут.
Пока выбрались, ночь окончательно вступила в свои права. Но болар сразу заметил растянувшихся в пыли товарищей и опустился рядом:
– Несколько раз видел комки отделенных сознаний. Но они в землю не ныряли, только осматривали поверхность. А вот возле ваших похасов так постоянно один комок и крутится. Как будете к ним возвращаться?
– Да как все: с нетрезвым иканием и на подгибающихся ногах. Если там до сих пор кто-то вынюхивает, то сразу поймет, что мы просто ходили вон в тот поселок развлекаться. Сработает?
– Может быть, – согласился болар. – Но только в том случае, если наблюдатель сам не находится в том же поселке. Иначе обязательно попытается за вами следить и дальше.
– Тогда мы поедем в другой поселок и продолжим наши «развлечения».
– Разве мы не возвращаемся назад?
– Нет. Тут одно интересное дело намечается, и нам желательно с самого раннего утра приготовить засаду. Для этого мы сразу и отправимся чуть назад по пройденному Титаном пути. Дай мне сигнальный Маяк! – Командир стал пояснять болару предстоящую задачу: – Ты сейчас возвращаешься на базу и передаешь сотнику следующий приказ. Пусть он проведет соответствующую подготовку к завтрашней ночи и наутро. Как мне удалось подслушать, Детище, вернее, его орудия будут использовать для дробления оставшейся преграды в Шейтаровой Балке, поэтому следует поставить на удобных позициях двух самых опытных воинов, пусть попытаются опробовать «силовые пробки» для закупорки стволов. Только им следует действовать осторожно и по очереди. Помимо этого возьми в легионе сразу два Сонных Покрывала, выбери пять боевых боларов вашего подразделения и спешите к нам на сигнал Маяка. Вшестером поможете нам при захвате едущих куда-то на запад техников. Кажется, их не собираются сопровождать охранным отрядом, и мы просто обязаны воспользоваться таким уникальным шансом. Если бы удалось схватить хоть парочку специалистов живыми для допроса – нам была бы неоценимая помощь. А то внутрь Детища для разведки проникнуть не удалось. Все запомнил?
– Так точно, командир.
– Ну и напоследок передашь общий приказ: поселок покидать только в самом крайнем случае! И расскажешь, как меня проверяли на заставе под Сонным Покрывалом.
Прежде чем ответить, воинственный болар булькнул смехом:
– Давно пора только нас использовать. И удобней, и никакого внимания к себе не привлекаем.
– Ага! Может, вас надо было на поджог складов отправить? Чтобы вы, так сказать, собственными телами? Ну чего замолчал? Или хочешь за пререкания с командиром получить два наряда на кухню?
– Хочу, очень хочу! – со страстью заскрипел внутренностями оголодавший за день болар.
– Ладно, лети уж и старайся проскочить над горами.
Когда летающее растение улетело, Кремон шепнул своему напарнику:
– Направляемся сейчас в первый же поселок в тылах Титана. Хорошенько подкрепимся, а затем постараемся устроиться на ночлег и выбрать место для засады.
Многоопытный Даруш все схватывал с полуслова, поэтому сейчас только кивнул, и уже в следующую минуту они закинули руки друг другу на плечи и на полусогнутых ногах Поспешили, покачиваясь, к своим похасам. Есть там наблюдатель или нет, но роль приходилось играть до конца.
– И все-таки мне тут не понравилось, – заплетающимся языком говорил один.
– Что ты предлагаешь? – с глупым иканием вопрошал второй.
– Давай поедем в один замечательный поселок. Вот там уже точно повеселимся.
– А денег нам хватит?
– Ну… не то чтобы очень, но вроде как должно.
– Тогда поехали!
Ехать пришлось пару часов. И только глубоко за полночь они и в самом деле добрались до намеченного поселка, о котором имели подробные сведения от разведчиков. Трактир оказался наполовину пуст, но не из-за того, что не было желающих повеселиться, а по причине несуразно подскочивших цен на все съестное и спиртное. Расположившиеся в округе войска создали огромную продовольственную проблему, и вполне естественно, что хозяин трактира чуть ли не удесятерил стоимость своего сервиса.
Когда он подошел к рассевшейся за столом парочке, выслушал заказ и назвал стоимость позднего ужина, Невменяемый икнул неподдельно:
– Какой кошмар! У меня весь хмель из головы вылетел.
– Уходим? – скривился коллега.
– Да плевать! – разошелся Кремон, сбрасывая с себя накидку и красуясь знаками отличия сотника. – Все равно повышение отпраздновать надо. Только вот, хозяин, есть ли у вас комната для ночлега?
– Как не быть? – вальяжно усмехнулся трактирщик. – Имеется в наличии. По стоимости в два золотых.
Оба посетителя еще больше скривились, вспоминая, как они совсем недавно пировали большим отрядом всего за четыре золотые монеты. Но делать было нечего.
– Так и быть, получи. Но нашим похасам пусть в таком случае самого лучшего корма зададут.
– Не переживайте, все будет сделано.
– Ну и нам корма подайте побольше, да понаваристей!
Когда хозяин поспешил на кухню, подчиненный Невменяемого проворчал:
– Ну и наглость! Куда подскочат цены, если война начнется?
На что получил полный оптимизма, громкий ответ своего командира:
– Ха! Тогда все будет в сто раз дешевле и на нас будут работать по десятку рабов. А уж каких рабынь я себе выберу… Обзавидуешься!
– Постараюсь от тебя не отставать, – подыграл Даруш без всякого воодушевления.
До рассвета они успели не только хорошенько подкрепиться, рассмотреть ведущую на запад дорогу, но и вздремнуть пару часиков, не забыв, конечно, перед этим включить Маяк. Поэтому с восходом Занваля пара легионеров уже оказалась между далеко раскиданных по широкому каменистому плато гигантских валунов. Место было пыльное, обезвоженное, и ни одной воинской сотни или тысячи в пределах видимости не наблюдалось. Словно в присказке: «Ни колодца, ни болотца не бывало в тех краях…» Как раз наилучшая диспозиция для засады. Причем засады, располагающейся почти легально, потому что решили установить ее под видом блокпоста.
Когда к ним из-за ближайшей горы поспешили шесть боларов, коллега Невменяемого тут же растянулся на камнях и отправился отделенным сознанием к Титану: следовало на всякий случай проследить, как и в каком количестве отправится так трепетно ожидаемая группа техников.
Крем он тем временем опознал среди подлетающих сфер своего друга:
– Спин! А ты чего на боевое задание примчался? Повоевать захотелось?
– Ты знаешь, ничуточки, – признался болар. – Но вот радостную новость решил доставить лично, не вытерпел.
– Догадываюсь о чем: удалось разобраться с жезлами?
– Точно! – ликовал Спин. – И теперь мы в любой момент можем освободить наших собратьев.
– Придется им еще пару дней потерпеть, – напомнил Невменяемый. – Но как ты добился успеха?
– Это мне Караг помог, одну полезную идейку подкинул. И теперь дело обстоит так.
Дальше лидер боларов принялся живописать все перипетии проведенных экспериментов. По его словам получалось, что выловленными дикими собратьями придется в некоторой мере пожертвовать. Естественно, что не со смертельным исходом. Просто их вынуждены будут отправить в середину той самой тучи, которая тянет рывками Титан. Растения, влетевшие в общий строй со стороны, должны его смешать, так сказать, нарушить синхронизацию, а потом уже всем вместе, сразу с трех жезлов, будет дана команда «Спасаться! Улетать отсюда как можно дальше!» По заверению главного исследователя, теперь и противная труба не понадобилась. Все будет происходить в мирном беззвучии. Единственное, чего Спин опасался, так это мести рассвирепевших шаманов:
– Вдруг они начнут метать вслед нашим собратьям жидкое пламя и взрывы?
– Ну сам подумай: что это им даст? – стал рассуждать Кремон. – Кто потом будет тянуть эту громадину дальше? Следовательно, они в первую очередь попытаются вновь перехватить управление. И будут продолжать это делать до тех пор, пока твои собратья не скроются за горизонтом. Правда, остается открытым вопрос: не смогут ли «змеиные» повторно собрать новую тучу?
– Не смогут! Потому что им она не понадобится, – напомнил Спин. – Ведь мы сразу же уничтожим Титан. Не так ли?
– Так-то оно так, – взгрустнул командир легиона. – Но пока это только наши предварительные, не подкрепленные практикой расчеты. Вполне возможно, что падающие горы не окончательно повредят Детище, и ордынцы попытаются его вновь поставить «на крыло». Не сразу, возможно, но со временем – точно.
– Мы к тому времени обязательно что-нибудь придумаем похлеще! – торжественно пообещал лидер летающих растений. – Ни один болар больше не попадет в позорное рабство. Подобное недопустимо ни в одной стране этого мира!
Он бы еще долго выдвигал подобные лозунги, но Кремон заметил, что время идет и надо готовиться к распределению ролей в засаде. Все-таки два человека для первого удара слишком мало, чтобы захватить пленных живыми. Следовало со всей эффективностью воспользоваться боевыми качествами натренированных для войны боларов. Кроме того, после окончания засады следовало избавиться от трупов, если такие будут в наличии. И для этого дела Эль-Митоланы заранее разыскали подходящую расщелину, которую можно было завалить сверху камнями. Спин даже не поленился и слетал к будущей могиле ордынцев, чтобы удостовериться в ее хорошей маскировке.
– Отличная ямка! – похвалил он после возвращения.
Вскоре и лежащий на камне Эль-Митолан очнулся и стал докладывать:
– Из нижнего люка по лесенке спустились шесть человек. Им подали похасов с переметными сумами. И приставили охрану в пять воинов в форме карателей. Все одиннадцать человек едут в нашу сторону и теперь находятся в четырех километрах.
– Шейтар их загрызи! – не сдержался Невменяемый. – Все-таки приставили охрану! А одного техника капитан придержал на борту. Ладно, ничего не меняем, только теперь учтите: карателей не жалеть и сразу уничтожать в первую очередь. Если встанет та же самая необходимость и с членами экипажа Титана, то оставлять в живых тех двух, которые будут находиться ко мне ближе всех. Остальное все решаете самостоятельно по ходу действия. Вопросы есть? Нет? Тогда по местам!
Болары тут же подались за ближайшие валуны, а оба легионера взгромоздились на безучастных похасов. Затем тщательно прислушались и тронули своих животных за момент до того, как в пределах видимости перед ними показались одиннадцать всадников. Встречный отряд шел легкой рысью и при виде двух незнакомцев останавливаться не собирался. Но когда расстояние сократилось до двадцати метров, Кремон поднял вверх руку и крикнул усиленным магией голосом:
– Стоять! Кто такие?!
Вот тут и стали выясняться примерные силы противника. Вперед выдвинулся один из техников и, хоть на нем отсутствовал пояс «змеиного», сразу раскрыл свою сущность Кзыра, сняв маскирующую защиту:
– А вы сами кто будете?
– Подвижной разъезд двенадцатой тысячи личной гвардии Фаррати. Нам приказано патрулировать это плато и проверять всех подозрительных.
– И в чем же вы нас заподозрили? – ухмыльнулся шаман.
– Пока ни в чем.
– Так освободите дорогу!
Невменяемый развел руки в стороны, как бы изумляясь:
– Зачем нам усложнять друг другу службу? Неужели так трудно сказать: кто такие и что здесь делаете?
Шаман подъехал вплотную и с угрозой отчеканил:
– Мы по распоряжению Кзыра Дымного спешим в ставку правителя.
– А! Так вы с Детища Древних? – радостно оскалился Кремон. – Что же сразу не сказали? Проезжайте! – и только собрался убраться с дороги, как вдруг привстал в стременах и воскликнул: – А эти вам зачем? Или вы их тоже в ставку за собой тянете?
Все воины противника как один оглянулись назад, да так и замерли: сзади к ним приближались шесть боларов. Причем они так идеально выдерживали строй по двое в шеренге, что ни у кого и сомнения не возникло в их управляемости жезлом.
– Так это… не наши! – наконец воскликнул старший отряда.
– Как – не ваши? Ведь все они ваш Титан тянут, вот и эти наверняка к вам привыкли. Непроизвольно потянулись, как за собственными родителями.
Шаман резко повернулся к Невменяемому, нахмурил брови и раздраженно фыркнул:
– Да что ты несешь! Какие родители?
– Откуда я знаю? Вон как к вашим воинам тянутся… Ек!
Больше медлить было нельзя. Летающие растения приблизились на идеальное расстояние, и по последнему крику пошла атака на противника. Сам Кремон мощнейшей парализующей молнией сбил с похаса старшего в отряде. Его коллега точно такой же удар направил на ближайшего техника. Тогда как болары, выхватив мечи, молниеносно уничтожили расположившуюся в тылах отряда пятерку карателей. Но вот дальше все пошло наперекосяк. Вторая молния, пущенная Дарушем, не достигла цели. На ее пути вдруг встала полупрозрачная сфера, которая накрыла всех оставшихся техников, и те в едином движении развернули своих похасов и поскакали обратно в сторону Титана. Залп из трех арбалетов доказал полную бесполезность атаки на диковинную сферу, и всем показалось, что противник сейчас элементарно сбежит с поля боя.
И тогда Невменяемый решил использовать свои резервы. Так и не сходя с места, он крикнул боларам:
– В стороны!
И те слаженно открыли пространство для атаки. Набирающая скорость группа успела отдалиться всего метров на сорок, когда Жемчужные ордена отреагировали вместе с направляющей силой разума молодого героя. В следующий миг беглецов настигла малиновая молния нестерпимого жара, завершившаяся неяркой вспышкой. Но зато эффект превзошел все ожидания: ни сферы, ни всадников на дороге не осталось. Лишь по сторонам дымились обугленные куски мяса.
Опытнейший Эль-Митолан Даруш, прошедший не одно горнило диверсионных заданий, уставился на командира вылезающими из орбит глазами:
– Что это было?
– Просто удачное совпадение… Скачи туда и посмотри, нет ли кого в живых!
Легионер сорвался с места, а сам Кремон мельком заглянул себе за пазуху. Четыре жемчужины оказались опустошенными. Что не могло не радовать: «Хм! Однако, результат просто великолепен! Неизвестная нашей магии сфера и десять тел, если считать похасов, оказались разорванными в клочья. Да никакой синхронный удар четырех Эль-Митоланов не сравнится с только что увиденным. Как же так получилось?»
Болары тем временем подлетели к командиру с некоторой опаской. И Спин высказал общее мнение:
– Ну ты, командир, и резвишься! Зачем же так кровожадно?
– Нечаянно… – начал оправдываться Кремон.
И в этот момент он краем глаза заметил движение на земле и с содроганием рассмотрел, что Кзыр-техник частично оправился от удара и, хоть продолжает лежать неестественно выгнувшись, направляет правой рукой на него непонятную коробочку. Машинально Невменяемый стал возводить вокруг себя шиты и пригибаться в седле. Но чуть раньше раздался хлесткий щелчок, и отсеченная рука ордынца рухнула на камни, орошаемые струей крови. Техник взвыл от боли и уже в следующий момент оказался придавлен сразу двумя боларами. А Спин, сворачивая свое магическое жессо, укорил расслабившегося товарища:
– Изначально добей того врага, который ближе!
– Кто знал, что он такой живучий, – посетовал Кремон, уже стоя на коленях и накрывая голову воющего ордынца Сонным Покрывалом. – Он живучий, а ты такой кровожадный.
Лидер летающих растений оправдался тем же словом:
– Нечаянно…
Пленный расслабленно затих, в бессилии воли теряя болевые ощущения. Но командир легиона все-таки перетянул веревкой культю, останавливая кровотечение. Не хватало, чтобы единственный «язык» помер в самом начале допроса. Ведь старший отряда оказался, ко всеобщему удивлению, мертв. Видимо, совершил грубейшую ошибку при поддержании защитной структуры, которая привела к банальной ликвидации своего создателя.
– А теперь все живо на уборку дороги! Все остатки тел – в расщелину! – командовал Кремон, устраивая тело техника на своем похасе и направляя животное в глубь плато. – Чтобы через пять минут здесь оставалась только девственная чистота природы и – ни единого пятнышка крови. Спин, потом расставишь по периметру своих воинов для наблюдения и присоединишься вместе с Дарушем ко мне.
Лидер боларов вместе со всеми бросился выполнять грязную работу, но не смог удержаться от ворчания:
– Ни единого пятнышка? Как же! Да здесь нужен трехдневный ливень для тотальной зачистки такой бойни. И когда уже мир во всем мире наступит?
Глава 37
Бытовые конфронтации
Напряжение во взаимоотношениях между войском и местными жителями рода Зейк возрастало с каждым часом. Если еще в первые дни воины расквартированной в поселке части как-то себя сдерживали, да и местные власти оказались на высоте, наводя жесткую дисциплину, то начиная с третьего дня положение стало резко ухудшаться. Дошло до того, что все рядовые члены рода Зейк с наступлением темноты считали за лучшее надежно баррикадироваться в собственных домах, чем выходить на улицы и разбираться с распоясавшимися ордынцами. И начало кризису положили сами армейские командиры. С первого дня они стали предаваться пьянству и весьма обозлились, когда по требованию им не предоставили ни единой рабыни. Голова Лавки аргументировал подобный отказ тем, что рабынь в поселке не имеется. Даже наложниц никто не держал, только законных жен. Такое в древних родах практиковалось уже редко, поэтому на местных ополчились не только командиры, но и рядовые воины, за которыми словно специально отменили надлежащий надзор. Теперь вместо ежедневных занятий и тренировок рядовые маялись от безделья и мечтали только о добыче любыми средствами очередной дозы спиртного.
Каламин Зейк метался по всему поселку со старшим Кзыром рода и все чаще и чаще от простых угроз переходил к физическому наказанию. При этом он всегда старался доставить провинившихся пред светлы очи его непосредственного командира. Те в ответ на обвинения хмуро кивали, ехидно усмехались и отделывались сцеженным сквозь зубы обещанием:
– Разберемся!
Но, как правило, уже через час провинившегося воина опять видели на улицах поселка, и тот, пользуясь явной безнаказанностью и молчаливым поощрением, замышлял очередную мстительную акцию против местных жителей.
Отряд вольных охотников, под видом которых действовали энормиане, вернулся как раз вовремя и немного пригасил страсти. Все-таки тридцать Кзыров – а Каламин заявил, что они специально им приглашены для наведения порядка, – могли достаточно веско припугнуть и тысячу простых ордынцев. Но вся беда была в том, что в соседних поселках все с тем же усердием продолжали продавать зачастившим к ним воякам как гремучку, так и крепкое пиво грубой очистки. И в ту ночь, когда Спин улетел на помощь Кремону Невменяемому, на землях, принадлежащих клану Зейк, произошли первые кровавые столкновения.
Началось все с жуткого недовольства распоясавшихся вояк тем фактом, что для размещения вольных охотников Лавка старейшин выделила единственное оставшееся свободным строение. Поселковую таверну. Тем самым ликвидируя место для легального пьянства. Но если с утра никаких особых возражений не последовало, то ближе к вечеру страдающие похмельем армейские постояльцы стали роптать. Куда и страх делся перед «змеиными». Вначале поодиночке, а потом все больше увеличивающимися группами бездельничающие ордынцы начали стекаться на площадь перед таверной и выкрикивать провокационные оскорбления, перемежая их требованиями открыть питейное заведение для всеобщего доступа. Причем ни увещевания вышедшего к ним молодого главы рода, ни весомые угрозы наказания древним, убеленным Кзыром на бунтарей не действовали.
Тогда в дело вступили сами охотники. Причем не все, а единственное трио. Потому что худенького мальчугана, который их сопровождал, можно было не считать. Его наверняка взяли лишь для подноски воды да мелких поручений. Хотя вышагивал он позади взрослых невероятно гордый собой.
Два гиганта, более всех выделяющиеся в отряде охотников своими внешними габаритами, и один сухощавый, с виду самый что ни на есть преклонного возраста, спустились с высокого крыльца и с независимым видом протолкались к центру площади. Как раз туда, где совсем недавно владелец таверны зажег три больших газовых фонаря. И между ними один из здоровяков со всей силы воткнул в утрамбованную землю копье. Затем под косыми, но заинтересованными взглядами окружающих достал из кармана запечатанный в защитную оболочку белый платок, вынул из упаковки и завязал на комле копья. И только потом, уперев кулаки в бока, обвел вокруг себя насмешливым взглядом:
– Ну что, соколики? Дурь в голове играет? А в молодых телах силушка на волю рвется? А ваши командиры совсем про учения забыли? Служба – отставкой на пенсию показалась? Так это дело поправимое! Надеюсь, все знают, что этот платок розовеет, когда рядом с ним используют магию? Так вот, предлагаю организовать поединок по борьбе. Одной только физической силой и выносливостью. Выходи ко мне любой желающий!
Некоторое время над площадью царил недовольный гул, видимо, грозный вид вызывающего на поединок мужчины ни у кого не проявлял желания выйти на поединок. Тогда гигант пожал плечами и указал на стоящего рядом с ним сухощавого коллегу:
– Если нет желающих поколотить меня, пусть попробуют с моим младшим братом. Зовут его Тронко, и он тоже любит размочалить до крови чью-нибудь наглую харю.
На неприкрытое оскорбление ропот усилился. Хотя один осторожный воин, с хрупкой структурой тела и крысиной мордочкой, все-таки нашелся:
– Почему это твой младший брат выглядит втрое старше тебя?
– Молод еще и зелен. Вот и хочет выглядеть солиднее. Или ты позабыл, что мы, Кзыры, можем себя омолаживать, когда захотим? Мне восемьдесят три года, но такую тлю, как ты, уложу с одного удара. – Здоровяк хохотнул, но, так и не дождавшись вызова на поединок для себя лично, хлопнул товарища по плечу: – Ладно, братишка, вызывай любого!
От такого братского жеста Тронко рухнул на колени и не сдержал возмущенного причитания:
– Ты чего! Инвалидом меня сделать хочешь?
– Извини, погорячился…
Эта сценка вызвала волну смеха, расслабившую всех собравшихся на площади. Но в их глазах моментально вспыхнул тот огонь, который бывает только у людей, настроившихся поразвлечься. С гигантом сражаться пока никто не решался, а вот с этим молодым задохликом сразу нашлось много желающих показать свою удаль. И они быстро стали скидывать с себя пояса с оружием, создавая заодно некое подобие очереди.
Правда, никто и предположить не мог, что во всем сборном легионе Тронко считался наилучшим и самым опасным мастером, гением рукопашного боя. Даже сам Невменяемый собирался, да все никак не находил времени, чтобы провести хоть одну тренировку со знаменитым в кругу диверсантов учителем.
Зрители и возможные участники быстро раздались в стороны и образовали большой круг вокруг копья, окружая по периметру все три фонаря. Благодаря горящему газу видимость была преотличная. Первые ряды легли, вторые присели, третьи остались стоять, ну а дальше, для лучшего обзора, уже каждый изобретал что мог. Подобные мероприятия всегда отличались азартностью, поэтому «старший» брат, крикнул своему «младшенькому»:
– Я на тебя ставлю пол золотой монеты. Если проиграешь – вычту из твоего жалованья.
Тот в долгу не остался:
– Скорей тебя шейтар сожрет, чем ты увидишь мои денежки! Но вот если выиграю – половина идет мне. Понял?
– Ладно, ладно… Ты выиграй вначале. Ну! Кто принимает мою ставку?
Тем временем в круг вышел первый поединщик и кивнул в сторону. Видимо, своему товарищу. Тот сразу выкрикнул:
– Принимаю!
После этого и для мальчугана нашлась работа. Он быстро обежал спорщиков, у всех на виду вложил деньги в кошель и, проскочив в центр круга, повесил на комель копья поверх платка. Затем уселся под боком у гиганта, и тот как организатор представления крикнул:
– Бой!
В Кремневой Орде в таких поединках разрешалось многое: удары в лицо и по всему телу – как кулаками, так и пятками, коленками и локтями: захваты и удержания с удушающими приемами: толчки, подножки и борцовские приемы. Запрещались удары по мужскому достоинству, применение когтей и зубов. Да еще запрещалось в момент удержания ломать пальцы. В противном случае сразу засчитывалось поражение.
Вполне понятно, что при таких правилах смертельных исходов было предостаточно, а многие пострадавшие надолго переходили в категорию инвалидов. Но именно с этой целью столкновения и были задуманы энормианами. Потому что они заблаговременно высмотрели в толпе вояк самых главных зачинщиков и очень надеялись, что те обязательно захотят лично наказать нежданных и сильно мешающих дополнительных квартирантов поселка. Ну а если кто и припрячется в гуще противника, то их потом постараются вывести в инвалиды другими способами.
Поэтому Тронко, имея за плечами уникальное мастерство, помноженное на столетний опыт, мог вести поединки как ему заблагорассудится. С первыми тремя соперниками он справился только кулаками. Причем совершал свои атаки с таким риском и долей удачи, как казалось со стороны, что создавалось впечатление очень тяжелых для него побед. И самому изрядно досталось, и его противники падали только после шестого, а порой и десятого удара по лицу. Причем первые удары приходились по губам. Следующие – по бровям и переносице. Поэтому к моменту полного нокаута лица всех троих стали похожи на расквашенные сливы. Благо и тут пригодилась помощь проворного мальчишки, он живо принес два ведра с колодезной водой, и неудачников, вынесенных за кольцо зрителей, приводили в сознание и отмывали их товарищи.
К четвертому поединку гогочущий от возбуждения организатор добавил в кошелек сразу целую золотую монету, и ставка увеличилась до пяти. Это были уже очень большие деньги, и несколько кандидатов сразу же выбыли из очереди по меркантильным соображениям, хотя продолжали гореть Желанием хоть как-то проучить слабого на вид, пусть даже и очень удачливого в бою, охотника. Кое-кто пытался в складчину поощрить к поединку своих самых умелых в схватке товарищей, при этом выкрикивая вслух советы и соображения:
– Да он же совсем не умеет сражаться!
– Одними кулаками дерутся только идиоты!
– Даю золотой против него!
– И я ставлю два! Но только ты его завали, Шарах!
– Да на Шараха и я ползолотого поставлю.
– Ну где ты там? То хвастался, а сейчас…
– Проломи этому недоноску голову! Ты ведь тоже умеешь кулаками махать!
По всему выходило, что славноприсный Шарах не любил выступать в первых рядах конфронтации, а предпочитал действовать исподтишка. Из-за спин своих товарищей. Как раз его и заметили энормиане как одного из зачинщиков смуты. Но вот теперь тому ничего не оставалось делать, как защитить свою репутацию. Да и шансов у него для этого имелось предостаточно. На голову выше, чем мастер по рукопашному бою, и по весу как минимум в два раза тяжелее, ордынец вразвалку вошел в круг и несколько раз эффектно напряг мускулы обнаженного торса. Под свист и поощрительное улюлюканье дождался, пока все деньги оказались ссыпанными в кошель, с презрением дождался команды и, выставив вперед длиннющую левую руку, пошел в атаку. А правый кулак приготовил для смертельного, как ему показалось, удара.
Если бы он только знал, на кого раскатал свою губу! Тронко вначале с наигранным испугом пятился назад, а потом с отчаянным вскриком бросился вперед, поднырнул под вытянутую руку и боковым переворотом бросил тушу соперника под себя. Все кольцо зрителей недоуменно ахнуло, и в повисшей затем тишине послышался отчетливый хруст костей. Не стоило и говорить, что Шарах еще в момент соприкосновения с землей потерял сознание от болевого шока, а вот охотник сделал вид, что этого не заметил, и еще по инерции попытался провести удержание, доводя тем самым один из переломов до жуткой открытой раны.
– Стоять! Назад! – заорал его «старшенький» брат, прекращая поединок. А затем еще с несколькими ордынцами поспешил оказать поверженному дуэлянту первую помощь. Когда того вынесли за кольцо, то после короткого осмотра сразу водрузили на носилки и бегом понесли к военному лекарю. Сам же охотник, вернувшись в круг, огласил итог:
– Ну ты и зверь, братишка! У него рука в трех местах переломана плюс ключица.
– Нечего руки в мою сторону протягивать! – с мальчишеским самодовольством ответил Тронко, чем распалил ажиотаж вокруг поединков до самых небес.
Следующие бойцы вошли в круг только на деньги в складчину. Но если первого, которого явно вытолкали ретивые товарищи, Тронко пожалел, потому что тот оказался здесь совершенно случайно и вел себя скромно, то второго, явно прирожденного дуэлянта и одного из основных зачинщиков смуты, опять основательно покалечил. Опытнейшего драчуна унесли в армейский госпиталь с переломом шейки бедра, и он надолго выбыл из рядов возмутителей спокойствия.
После этого в круг прошагал один из десятников, также замеченный в науськивании своих подчиненных против охотников. Отличался он своим огромным ростом, который портила ярко выраженная горбатость. Руки свисали ниже колен, да и ноги смотрелись как две каменные колонны. Наверняка и прозвище у него могло быть только одно – Горбатый. Он с красной от злости мордой подошел к копью и со всем тщанием осмотрел платок, а потом ехидным тоном спросил у организатора поединков:
– Второй платок имеете?
– Конечно.
– Можете проверить этот и заменить новым?
– За ваши деньги все, что угодно!
Лакмусовый на магию предмет продавался во многих местах и стоил пять медных монет. Для сержанта это не считалось какой-либо суммой, поэтому он показал на ладони пять медяшек и опустил их в общий кошель. Намекая, что если проверка выяснит обман, то вся касса и так вернется их прежним владельцам.
Охотник и словом не высказал положенных в таком случае возражений, поднялся во весь свой гигантский рост и прошел к копью. Сотворил маленький светляк, и все заметили, как платок моментально поменял белый цвет на розовый. Под одобрительный гул разгоряченных азартом мужчин светляк растворился, а использованный платок заменили новым. И вот тогда сержант стал снимать пояс с оружием. При этом он гаркнул в толпу своих сторонников:
– Ну что, хотите отыграть свои сорок золотых? Тогда собирайте! Сейчас я лично откручу этому недомерку голову!
Кажется, никто не сомневался в победе Горбатого. Наверняка он слыл самым непобедимым в тысяче, кои слухи впоследствии и подтвердились, потому что деньги собрали с завидной скоростью и полной уверенностью в возврате. Зато вот энормиане забеспокоились: слишком уж огромной оказалась сумма. За такой проигрыш воины противника могут и взбунтоваться. Пусть и не сразу, пусть вначале в них возобладает чувство справедливости и честности, но вот после очередного возлияния алкоголя они обязательно вспомнят о столь существенной потере. И реакция от запоздалого сожаления может последовать непредсказуемая. Пока сержант оголял свой мощный, украшенный несколькими боевыми шрамами торс, охотники тихо советовались. При этом они растерянно пожимали плечами и явно не знали, как быть, что навело армейских на лестные для себя мысли о позорном желании вольных Кзыров отказаться от поединка. Опять стали раздаваться провокационные выкрики и едкие замечания:
– Что, струсили?
– Кончилась ваша удача!
– Сколько бабочка ни порхай, а все равно будет склевана!
– Да нет, не склевана, а раздавлена сапогом нашего славного десятника!
Ненадолго воцарился издевательский, хоть и весьма нервный гогот. Его громким криком прервал сам Горбатый:
– Но отныне выпивка для меня будет за ваш счет!
В ответ ему из толпы раздались восклицания:
– Согласны!
– Только норму ежедневную установим.
– А то точно теперь сопьешься!
– С его желудком, как у трех шейтаров, никакой выпивки не напасешься…
Вольные охотники, по всеобщему мнению, поняли, что отступать некуда, и вот их представитель остался в центре круга лишь со своим противником. Команда к началу поединка не заставила себя ждать, и оба бойца с первых же минут взвинтили темп движений до максимума. Несмотря на длиннющие руки-крюки и прямо-таки звериную ловкость передвижения, Горбатый на первой минуте пропустил массу сильных ударов по корпусу. А еще через минуту оказался точно с таким же расквашенным личиком, что и три первых его товарища. Таким образом Тронко заложил фундамент победы, а потом «пометил» своего врага, чтобы его и до того отталкивающая наружность вызывала еще большее отвращение. Да и кровь из ссадин на бровях и лбу ощутимо мешала ордынцу ориентироваться. Со стороны казалось, что он все время проводит в атаке, и некоторые его удары достигали цели с такой силой, что сухощавого охотника отбрасывало на несколько метров. Схватка продолжалась уже пятую минуту, и некоторая усталость ревущим от восторга и ажиотажа зрителям показалась тоже вполне естественной.
Только вот никто, кроме самого Тронко, не мог знать, насколько опасными оказались именно первые его удары. Великий мастер рукопашного боя совершил несколько попаданий по жизненно важным местам на теле человека. Причем не смертельных, но с внутренними разрывами и кровоизлияниями. И теперь только ждал, пока задыхающийся гигант рухнет без сознания во вполне расчетное время. И когда это время приблизилось, знаменитый диверсант словно невзначай подставился под несколько последних слабых ударов и сделал вид, что вошел в начинающийся нокдаун. Затем, пошатываясь на ногах, дождался, пока туша Горбатого рухнет к его ногам, и, словно в безотчетном состоянии, рухнул рядом.
Взвывшие от злости ордынцы тут же затихли и теперь все, как один, уставились на организатора поединков. Ведь теперь появился пусть и не совсем надежный, но шанс поделить общую ставку пополам. Все теперь зависело, насколько дотошно и справедливо отнесутся охотники к намечающейся ничьей.
«Старший» брат проявил истинное благородство и не стал доказывать, что их представитель одержал явную победу. Он вскочил на ноги и прокричал:
– Братишка! Что же ты?! Великая победа уходит из твоих рук. Постарайся встать на ноги, пока я досчитаю до восьми. Раз, два…
Считал он вроде без видимых затяжек, но воодушевленная возвращением половины денег толпа сразу перекрыла одиночный голос слаженным ревом и ритмично довела счет до финала:
– …Шесть, семь, восемь!
Пока его третий товарищ вместе с мальчуганом стал оказывать первую помощь Тронко, гигант вышел в центр круга и объявил:
– Ничья! Пусть подойдет ваш представитель, я верну ему сорок золотых.
Но порой подачка еще больше усиливает аппетит. Разгоряченные кровавым представлением, некоторые ордынцы возжелали вернуть все проигранные деньги. И тут же стали вслух высказывать свои претензии по поводу поселковой таверны, разжигая страсти собственные и своих товарищей. Защелкали фиксаторы на ножнах. Настороженно зазвенела освобождаемая сталь. Но в мгновение ока все стихло, когда стоящим кольцом ордынцам огромные светляки осветили спины. Те дружно развернулись назад и увидели стоящих тройками по периметру остальных охотников вольного отряда. Зная характер ордынцев, энормиане перестраховались, показывая неумолимую силу и давая понять, что не остановятся ни перед чем.
Такая демонстрация подействовала. Крикуны и горлопаны замолкли, гомон стих, и вскоре площадь опустела. Все недовольные отправились по своим местам ночлега. Казалось бы, инцидент исчерпан, пар выпущен и дисциплина налажена. Да вот только впоследствии выяснилось, что зря Тронко инсценировал ничью в поединке. Все сорок золотых на следующий день ордынцы потратили на закупку спиртного в других поселках, организовав для этого сразу несколько снабженческих бригад. И к вечеру, когда Титан приблизился к Шейтаровой Балке, а командир легиона вернулся в поселок с чрезвычайно важными сведениями допроса, весь поселок казался захваченным пьяными врагами, которые вот-вот начнут оголтелый разбой и насилие.
Вместо планомерных и продуманных действий вокруг Детища Древних Кремону Невменяемому пришлось срочно заниматься спасением и обороной гражданского населения.
Глава 38
Беспросветные пещеры
Пока люди Эль-Митоланы легиона вместе с боларами вели на поверхности интенсивную боевую и подрывную деятельность, драконы, таги и три человека без колдовских умений проклинали свое существование в глубоких и мрачных пещерах. Ну разве что к числу людей принадлежал и единственный прячущийся шаман, бывший десятник охраны Ильдар Кайтуш. Он и на шаг старался не отходить от своей любимой. Пожалуй, только им двоим было гораздо легче, и относились они к таким условиям существования более философски. Ведь для молодой пары все еще продолжался медовый месяц.
Драконы были разбиты на три группы. Две, по восемь крылатых в своем составе, прятались в неудобных и маленьких пещерах «подскока». Им вменялось в случае экстренной опасности быть наготове и выручить действующих на поверхности людей. Остальные драконы располагались в более глубокой огромной системе подземных катакомб и переходов, в которых хватало как больших пещер, так и свежего, пригодного для дыхания воздуха. Единственное, что омрачало и там существование в прямом смысле этого слова, – запрет на освещение без крайней надобности. Он, этот строгий запрет, любителей бескрайних небесных просторов просто добивал. Теур Ирисовый, Цашун Ларго и Гишер Нобио старались поддерживать дисциплину среди подчиненных со всей строгостью, но наедине между собой ворчали чуть ли не больше всех.
– Подумать только, – жаловался шепотом Теур, – когда бунтовщики из подземелий атаковали королевский дворец я их ненавидел больше всех на свете и клялся, что никогда сам не превращусь в подобную «крысу». А вот теперь приходится сидеть, как мыши, и терпеливо ждать своего часа. Тошно…
– Почему же, – попытался утешить легендарного исследователя и своего друга Цашун. – Когда твой замок оказался разрушен, а ты нас припрятал в глубоких подвалах, никто не упрекнул тебя в излишней мудрости. Мы тогда все спаслись благодаря подобной предусмотрительности.
– Так тогда была вынужденная мера. И что важней всего – краткосрочная. А тут меня все чаще одолевают сомнения: не разучился ли я летать?
– Мне еще хуже: прошлой ночью кошмар приснился, что нас завалило и я, голодный, застрял в какой-то узкой щели. Только одна отчетливая мысль меня терзала до самого пробуждения: умру я от голода или нехватки воздуха?
– Ты опять о запретном? – раздраженно рыкнул намного старший Теур. – Ну сколько тебя просить?
– А он у нас самый воздержанный в пище, – выразил свое недовольство Гишер.
– Извините…
Дело в том, что прячущихся в подземельях легионеров не баловали разносолами. Да что там разносолами – они постоянно ходили полуголодными и мечтали хоть раз нормально отожраться. И основная проблема заключалась в доставке свежих продуктов питания. А когда вся местность стала кишеть войсками, то вообще стало проблематично незаметно доставлять пищу. Этим процессом глубокими ночами занимались только болары, которые, делая по нескольку ходок от дороги в глубь горных ущелий, доставляли товарищам самое необходимое, а опустошенные сумы несли обратно в обоз. Хорошо еще, что мини-отряд снабженцев из трех подвод умудрялся доставить провиант в любую точку местности. Здесь очень пригодились знания и опыт ездового Желудя, которому со всем усердием помогали Воин и Вор. Соответственно и целое отделение боевых бол аров, которым пришлось уничтожить несколько слишком любопытных ордынцев-одиночек да парочку обладающих чересчур служебным рвением разъездов. Для подобных акций летающие растения подходили больше всего. Удостоверившись, что поблизости не виднеется отделенных сознаний, они хладнокровно и быстро уничтожали воинов противника и тщательно заметали все следы. А потом и дальше продолжали сопровождать троицу поселковых интендантов. Тем, кстати, давно сменили форму на отличительные одежды рода Зейк, так что особых подозрений они чаще всего у проверяющих ордынцев не вызывали.
Но даже проворным снабженцам, денно, а чаще нощно трудящимся на подвозе продовольствия, драконы сильно завидовали:
– Везет им: пусть днем и отсыпаются, зато постоянно под открытым небом.
– А мне что делать? – пожаловался Гишер. – Я ведь боевой дракон, мне каждый день надо несколько часов в полете тренироваться и отрабатывать фигуры высшего пилотажа.
– Ох! – воскликнул Цашун. – О каком пилотаже речь? С каким удовольствием я бы сейчас подался в горы на охоту!
Теур Ирисовый громко сглотнул непроизвольную слюну:
– Я вижу, на тебя запреты не действуют?
– Все, молчу, молчу… Но если честно, то я даже нашей четверке людей завидую. А уж таги – подавно.
– Да… эти в любую щель пролезут! Ну и люди стараются не отставать. Удивляюсь только, как этот Бабу Смилги вот в такие ма-асенькие дыры пролазит?
Цашун Ларго тоже завистливо вздохнул:
– Наверное, они его по кусочкам протаскивают.
Действительно, пребывающие в пещерах люди постарались загрузить свое свободное время по максимуму. И главным зачинщиком, организатором и душой образовавшегося отряда стал гигант Бабу Смилги. Вначале он пытался занять бездействующее тело усиленными физическими нагрузками. Но делать это в полной темноте оказалось неинтересно. А вот пробираться в глубь таинственных, полуобвалившихся катакомб ему неожиданно понравилось. Да и опыт у него после эпопеи с нахождением Царства Вьюдорашей, имелся внушительный. К тому же, протиснувшись на один—два уровня ниже, разрешалось использовать некоторые артефакты и обычные факелы для освещения. Потому что считалось невероятным такое глубокое проникновение отделенных сознаний противника. А это сразу начинало манить больше, чем безвылазное сидение в непроглядных для простого человека пещерах. Поэтому в любом месте Бабу всегда все тщательно ощупывал, разгребал мелкий гравий, срывал наплывы и окаменелости, могучим плечом пытался оттолкнуть в стороны более громоздкие куски рухнувшей породы. И постоянно получал вознаграждение за свое упорство, отыскивая какие-то узкие гроты, уходящие в породу щели и засохшие русла давно канувших в Лету ручьев. Поиск стал проходить гораздо интенсивнее, когда Бабу буквально заставил работать возле себя Алехандро Шиловски. Заодно удалось таким образом вытянуть баронета из развившейся хандры по поводу похищения его сестры. Безутешные мысли о Мирте оказались немного оттеснены в сторону элементарным желанием выжить в тех рушащихся гротах и сужающихся лазах, в которые его затаскивал старый товарищ.
Сразу после Алехандро активному Смилги удалось завлечь в свою компанию Алию Ланд. Та загорелась желанием исследовать недра после восторженных рассказов про вьюдорашей и те чудеса, которые встретились участникам Великого похода на Утерянном Пути. Ну и естественно, что ее вторая половинка оказалась четвертым участником отряда спелеологов. Так у них появился свой личный первый колдун. Теперь они практически не зависели от кратковременных источников освещения, используя магические светляки. Да и сами магические силы открывали более широкий простор деятельности, позволяя порой не только разведать предстоящий впереди путь, но и расширить в самом удобном месте слишком узкие проходы и трещины.
А уж когда в отряд влились от вынужденного безделья все четверо таги, которых обстоятельства заставили покинуть кишащий войсками поселок, то исследовательский отряд под командованием Бабу Смилги драконы стали с завистью называть «всепроникающим». Некоторые, правда, пытались шутить, добавляя слово «глистом», но шутка не прижилась. Да и вспыльчивые таги могли подслушать ненароком такую оценку своих действий и, невзирая на гигантскую разницу в весовых категориях, задать яростную трепку зарвавшемуся шутнику.
Конечно, всех немного удивлял тот факт, что самый молодой воин в образовавшемся отряде командовал более старшими коллегами. А уж таги Эль-Митоланы вообще годились ему в прапрадедушки, но тем не менее создавшееся положение никто оспаривать не пытался, и общее направление в поисковой деятельности определял только молодой гигант, больше всех проявляющий активную инициативу.
К всеобщему изумлению драконов, «всепроникающим» страшно везло. Они не только пробрались на совершенно новые, необозначенные на схемах местными проводниками уровни, но разыскали там некоторые признаки пребывания разумных. Как раз в тот самый день, когда на поверхности проводился памятный поединок Тронко с ордынцами, они вернулись поздно вечером в общую пещеру измученные, но страшно довольные. Так как шуметь там тоже запрещалось, то они разделились и шепотом поведали своим крылатым товарищам удивительные вещи. Оказалось, что им удалось по образовавшемуся в древности расколу выйти в рукотворный тоннель, максимальная высота свода которого достигала трех с половиной метров. И трехметровое основание позволяло свободно разминуться хоть драконам, хоть катящимся в боевой трансформации колабам. Но самое загадочное, что на стенках тоннеля виднелись гротескные рисунки каких-то созданий. Причем каждый спелеолог усматривал в рисунках что угодно. Один указывал, что различает в переплетениях грубых линий контуры драконов и человеческие лица. Другие рассмотрели там сорфитов и колабов. Кое-где спорно просматривались мордочки вьюдорашей и диковинных голов с птичьими клювами на тонкой шее. А в одном месте все дружно сошлись во мнении, что видят рогатую голову валеля. Причем создавалось стойкое ощущение, что все настенные рисунки делались детскими руками. Причем без малейшего надзора или подсказки взрослых.
Затем отряд разделился и поспешил в разные от пролома стороны. Но вскоре вернулись на место встречи с одной и той же вестью: в дальнейшем тоннель шел все круче вглубь, но через километр обрывался мощными тупиковыми стенами из крупных, идеально подогнанных друг к другу блоков. Тут уже проявили инженерную смекалку таги, заявив, что, скорей всего, это напоминает один из контуров принудительной вентиляции. И действительно, невдалеке от пролома, так сказать, в самой высшей точке свода, нашли десяток круглых отверстий, которые уходили вертикально вверх. Отверстия не отличались большим диаметром, всего лишь два десятка сантиметров, да и оказались наглухо завалены сверху породой. Но таги провели тщательные замеры и пообещали рассчитать то место, где эти штольни должны выходить на поверхность.
Как ни хотелось всем пробить хоть одну заложенную блоками стену, но командир повел отряд в обратную дорогу. Причин для этого хватало: жутко устали, закончился скудный запас воды и продовольствия, ну и самое основное – у всех пяти колдунов оставалось совсем мало магической энергии. А Бабу знал отлично, чем чреваты непродуманные исследовательские штурмы на последних крохах так необходимой в критической ситуации защиты. И пока возвращались в главную пещеру, подробно пересказал товарищам, кто такой шурпан и каким образом Кремону Невменяемому совместно с другими Эль-Митоланами удалось уничтожить опасного хищника подземелий.
И, уже завершая свою беседу, Бабу добавил:
– Здесь таких монстров вроде как быть не должно, но мы рисковать не стали.
– Совершенно правильно поступили, – одобрил Теур Ирисовый. – Но что собираетесь предпринимать завтра?
– Сами понимаете, придется вашим драконам поделиться силенками с нашими Эль-Митоланами. Понимаю, что вы тут тоже сидите в ожидании сигнала тревоги, но мне кажется, если каждый крылатый отдаст только одну четверть силы, то нам вполне хватит запасов для всего объема предстоящей работы.
Оба дракона зашипели в сомнении. Жаль, что человек в темноте не видел их разочарованной мимики. И только после тяжелого вздоха Цашун Ларго согласился:
– Ладно, если только по четвертинке…
– Вот и отлично! – обрадовался Смилги. – А то нам столько всего предстоит сделать! Вначале дойти вниз, потом провести тщательную разведку за стенами отделенным сознанием. Глупо, конечно, надеяться, что там существует хоть какое-то освещение, но прощупать пустоты Эль-Митоланам надо обязательно. Вдруг там настолько толстые стены, что мы и с пещерными матками дыры не сделаем. Придется искать самую тонкую перемычку. Я прекрасно помню, как Невменяемый действовал подобным образом под Каррангаррами, и про успех всего похода вы прекрасно наслышаны.
– Ну да, – вспомнил Гишер. – Хвастался твой товарищ вашими подвигами, хвастался. Причем настолько интересно рассказывал, что у меня зубы скрипели от зависти.
Бабу с сожалением хмыкнул:
– Понимаю твои намеки, но, увы, вы там не пролезете. Масса узких участков. Разве что позже отыщем для вас более широкую, обходную дорогу.
– Да это он так шутит, – прервал сожаления парня Теур. – Или ты забыл, что нам все равно через несколько дней отсюда рвать когти? Завалим этот Титан – и сразу по домам.
– Да…
Цашун прекрасно заметил разочарование в тоне человека и постарался его утешить:
– Но парочка дней у вас еще точно есть. Так что вполне можете отыскать несколько полезных артефактов. Их, как правило, и находят вот в таких подземных хранилищах или глубоких тайниках.
– А ты думаешь! – сразу оживился Бабу. – Обязательно отыщем!
И на следующий день восьмерка «всепроникающих» сразу после раннего завтрака отправилась в путь. По проторенной, уже хорошо известной дорожке добрались в найденный накануне тоннель, затем, как и накануне, разбились на две группы и повторно, но уже с проникновением вглубь, обследовали обнаруженные стены. Справа отделенные сознания явно вязли в плотной породе, не получая свободного передвижения. А вот за пределами левого тупика однозначно имелись пустоты. Причем, как утверждали сразу два разведчика, пространства прощупывались во все стороны.
Вскоре туда переместился весь отряд. И после принятия обязательных в таком случае предосторожностей стали магическими силами проламывать преграду. Вначале постарались пробить небольшое отверстие наверху, под самым сводом. Именно там кладка оказалась не такая прочная, и, расшатывая блоки, удалось проделать примерно тридцатисантиметровую щель. Последний участок пробили одним мощным ударом, образуя узкий, но сквозной лаз. Как раз для ловких миниатюрных таги. Они и полезли туда под напряженные напутствия своих товарищей, пуская перед собой светляк и громко комментируя увиденное:
– О! Да тут весьма изысканный в архитектурном плане зал!
– Ладно, прыгай вниз, дай и мне рассмотреть… Ага! И вниз ведут широкие ступени в квадратном переходе. Делай второго светляка! И еще два прохода видны, но более узкие… Один вверх, второй вниз.
Стоящий на обломках породы Бабу пытался втиснуть в лаз свое лицо, при этом выкрикивая в нетерпении:
– И ничего там не обвалено?
– Запустение ощущается, но по мелочам.
– А широкие ступени куда ведут?
Таги прошел к противоположному краю зала и заглянул вниз. То, что открылось его взору, похоже, сильно озадачило:
– Да эти ступени словно вкручиваются вглубь, да только мне и отсюда видно, что через несколько метров они обрываются глубокой расщелиной, а за ней стеной – сплошная порода. Кажется, здесь произошла глобальная просадка. Или просто кусок лестницы с опорной стеной куда-то провалился…
– Не торопись! – опередил его товарищ готовое вырваться из уст Смилги предупреждение. – Вдруг дальше обвалится?
– С моим-то весом? – рассмеялся таги, но к лазу вернулся. Тем более что и командир мини-отряда стал раздавать приказания:
– Теперь дело пойдет легче. Вы двое – расширяйте с той стороны. Мы – с этой. Алехандро, помогай оттаскивать блоки. Алия, а ты под ногами не мешайся, лучше внимательно присматривай за нашими тылами.
Девушка обиженно поджала губки:
– Чего там присматривать, ведь никого нет.
– Это пока – нет. Э-эх! – Бабу перекатил самый большой обломок стены в сторону и загадочно, чуть понизив голос, добавил: – Но мало ли какие зверушки на наш запах потянутся. Помнится, шурпана вначале тоже никто не видел, пока он сам из сонной летаргии не вышел.
Девушка испуганно вздрогнула, оглянулась назад и больше не спускала настороженного взгляда с темного овала уходящего наклонно вверх тоннеля. Заметив это, Ильдар заговорщически переморгнулся с Бабу, одобряя его действия, потому что его просьбы-распоряжения по поводу личной безопасности Алия совершенно игнорировала, безнаказанно пользуясь любовным и трепетным отношением к своей персоне со стороны десятника. Зато командира слушаться приходилось. В противном случае он грозился ее оставить в общей пещере. Да и хитрить гигант умел при необходимости, увеличивая и раздувая надуманные страхи, что в некоторых случаях заставляло красавицу мобилизоваться и с большим рвением выполнять полученные задания.
Когда отверстие в стене достигло нужных размеров, Бабу протиснулся в него первым. К тому времени Эль-Митоланы потратили все позаимствованные у своих драконов силы и остались, так сказать, при своих. Это явно порадовало командира, и он с энтузиазмом предложил:
– Давайте вначале проверим узкие проходы. Может, они приведут нас в более интересные места. А уже потом попытаемся проскочить провал на широкой лестнице.
Но один из таги предложил лучший вариант:
– Я бы посоветовал осмотреть сначала больший проход. Недаром ведь его строили. И для осмотра будет достаточно наших магических умений. Сосредоточим сияние светляков на видимой границе ступеней, и я загляну туда отделенным сознанием.
– Можно вообще отправить светляки еще дальше, примерно продолжив мысленную траекторию всего прохода, – предложил другой таги.
– Правильно, так он дальше и больше рассмотрит.
– Ложись, земляк, на твердь сырую! – попросил четвертый и наставительно добавил: – Инициатива наказуема исполнением.
Укладывающийся на камень таги пояснил улыбающимся людям:
– Это он от зависти говорит, потому что самому ума не хватило такой вариант придумать.
Пока его маленькое тельце обездвиженно лежало на камне, его коллеги послали вниз по светляку, задавая тем примерную траекторию полета по снижающимся дугам. Размеры светляков разнились для отличия и последующей корректировки.
В то же время Алехандро и Бабу проверили более узкие проходы на расстояние около двух десятков метров. Те делали слишком частые изгибы, и обследовать их дальше без защиты и подстраховки колдунов было бы неосмотрительно.
Вернулись энормиане как раз в тот момент, когда лежащий таги очнулся и попросил коллег сместить свои светляки чуть влево:
– Примерно на три метра, а то они все уперлись в стенной выступ. А потом строго по прямой, примерно метров десять. И это… – Он слегка замялся, подыскивая слова. – Мне света не хватало рассмотреть, что там такое, но вы бы приготовили максимальные структуры защиты. Мало ли…
Его глаза опять закрылись, а все члены отряда непроизвольно стянулись в кружок вокруг замершего тела. И вздрогнули одновременно, когда снизу послышался противный скрип, затем грохот и тяжелые удары. Потом пауза и вновь те же самые звуки в завораживающей и пугающей последовательности. И так четыре раза. Какое-то время ничего не происходило. Разве что Ильдар заметил небольшое облачко пыли, поднимающееся снизу, и предположил:
– Что-то там, видимо, большое или упало, или двигалось.
Но до выяснения загадок пришлось ждать еще четверть часа, пока таги не вернулся сознанием в тело и не вскочил порывисто на ноги. Опасливо поглядывая в сторону широких ступеней, он начал с восторгом рассказывать:
– Могу вас для начала порадовать: благодаря неусидчивости нашего дорогого Бабу Смилги мы действительно наткнулись на нечто потрясающее. Жутко древнее, невероятно таинственное и невероятно сильно охраняемое. И все ловушки, мне кажется, в прекрасном рабочем состоянии. Причем я о таких никогда еще не слышал, и нам жутко повезло, что часть лестницы когда-то обвалилась. А то бы мы угодили, словно дракону… ах да, они же нас не едят!.. Словно шейтару в глотку!
– Там артефакты? – не выдержала Алия.
– Не-эт! Там только дальние подступы к артефактам.
– И ты их видел? – взволновался Бабу.
– Пока нет, но уверен в их наличии.
Тут уже не вытерпел и самый старый таги:
– Слушай! Давай рассказывай все по порядку. А то как маленький себя ведешь.
– Ладно. Так вот, эта лестница два раза делает виток вокруг огромного столба, если за его верхушку принять данный зал, и примерно в этом месте делает небольшой зигзаг влево. Потом переходит в продолговатое помещение, которое вначале осталось в полной темноте. Но я сразу заметил две странные тени, расположенные по сторонам в конце лестницы. Как удалось мне рассмотреть позже, это две точные копии топианских борнусов. Вот только лепестковые пасти у них раскрыты полностью и внутри гортани видны какие-то тускло поблескивающие шары. Слишком странно они выглядят, чтобы являться украшением или произведением искусства. Ну а дальше началось самое интересное, опасное и жутко интригующее. Ваши светляки влетели в помещение и замерли цепочкой в воздухе. С минуту ничего не происходило, а потом из стен стали выскакивать длинные полосы стали, наподобие мечей, количеством не меньше двух десятков; они со всего размаха, полукругом, стали рубить воздух на четырех уровнях и тут же возвращаться на свое место. Причем зон недосягаемости я не заметил. Впечатляющее зрелище, я вам скажу: пройди мы туда в обычном порядке, всех бы эта ловушка посекла на куски. И нас рост бы не спас.
– То есть ты хочешь сказать, что ловушка не просто сработала на свет, что уже само по себе уникально, но и начала действовать с определенной задержкой?
– Вот именно! И у меня имеется уверенность, что это не последний сюрприз в той комнате.
– Но разве в ней что-то есть?
– Ни-че-го! – по слогам ответил таги. – Ну если только не считать скульптуры борнусов. Но зато дальняя стенка, словно специально небрежно, заложена камнями на толстом слое раствора. Как бы приглашают туда пройти и попробовать на прочность.
– И ты попробовал?
– Естественно. Очень тонкая перемычка, всего около метра, а за ней опять пустоты.
– Интересно, интересно…
Все уставились на командира отряда, ожидая, как решит он. И опять Бабу проявил похвальную предусмотрительность:
– Сил нам на преодоление той комнаты может не хватить. И не помешает расспросить драконов: вдруг им такие ловушки знакомы? Поэтому предлагаю вернуться в общую пещеру, пообедать, подзарядиться магической энергией и вновь вернуться сюда.
– До обеда еще масса времени, – напомнил Алехандро.
– Правильно, мы его используем, чтобы тщательнее осмотреть вот эти узкие ходы.
После короткого обсуждения посчитали, что крутые ступени, ведущие вверх, наверняка стремятся к поверхности и там большой опасности не будет. Поэтому туда отправили одного таги вместе с парочкой влюбленных. Ильдар Кайтуш двигался вторым и подстраховывал миниатюрного коллегу по колдовскому цеху, а его красавица жена просто держалась за его пояс.
Большая группа отправилась вниз. Парочка таги спускалась впереди, прощупывая магией каждый поворот и подозрительные участки крутого спуска. Бабу с обнаженным мечом двигался следом, Алехандро с третьим таги были замыкающими. Первую ловушку заметили благодаря максимальному вниманию впереди идущих. Тоннель как раз выровнялся и по прямой уводил вниз на добрых полсотни метров.
– Странный участок, – остановившись, стали обсуждать таги.
– Ага. Словно мы его сами строили.
– Вот и я о том же. А как бы мы сделали «бобо» нежелательным посетителям?
– Катнули бы им на спину что-нибудь тяжелое.
– Ищем. А ты, Алехандро, вернись в зал и прихвати там несколько обломков рухнувшего свода.
Пока вернулся запыхавшийся баронет, таги тщательно прощупали магией свод над головами, стенки по бокам и вскоре с уверенностью указали на совершенно неотличимый от остальных участок:
– Бабу, простучи рукояткой своего меча. Только стой чуть выше.
Действительно, при простукивании породы явно слышались гулкие пустоты.
– И что там может быть? – поинтересовался гигант.
– Все, что угодно. – Таги, перечисляя, начал загибать свои маленькие пальчики: – Просыпающийся шурпан, котел вскипяченной смолы, вода подземного озера, огромный валун, устройство, запускающее такие же полоски стали чуть ниже… Легче взглянуть, чем все перечислить. Приступим! Ты, Бабу, садись на ступеньку вот здесь, так тебе будет остойчивее. Вдруг тут все вздрогнет, и ты сам покатишься вниз… Вот, а мы держимся за твои коленки и ставим перед нами на всякий случай несколько уровней защиты. Ведь может и газ ядовитый пойти. Один момент… готово! Теперь, Алехандро, подавай камни нашему командиру, а ты, Бабу, кидай их вниз. Постарайся, чтобы они прокатились как можно дальше по ступенькам. Начали!
Три обломка один за другим покатились в зев ярко освещенного тоннеля. И едва успел первый скрыться за поворотом, покорявшимся где-то метров через пятьдесят, как раздался громкий хруст, участок стены вздулся и разлетелся мелкими обломками, а на ступеньки выкатился шарик явно из натурального гранита, метра два диаметром. Не успели исследователи и рта открыть, как гладко округленный снаряд проухал по ступенькам вниз и там с мощным сотрясением во что-то врезался. После наступления полной тишины один из таги отпустил колено гиганта и философски рассудил:
– Опять-таки, наш рост бы нас не спас.
Затем они тщательно осмотрели вновь образованное отверстие и удовлетворенно констатировали:
– Разовая ловушка. Можем двигаться дальше.
Спустившись до конца прямого участка, осмотрели место удара. Тоннель здесь делал крутой поворот, тогда как для шара было устроено специальное тупиковое ответвление. Именно там и находилось орудие убийства нежелательных гостей. Алехандро погладил его рукой и с содроганием присмотрелся к поверхности:
– Кажется, на нем видны пятна крови.
– Это тебе мерещится, – авторитетно заявил замыкающий таги. – Через сто лет на таком камне не останется никаких пятен. А вот краска могла сохраниться.
– Зачем же его красить? – удивился баронет.
– Ха! Может, здесь просто какое-нибудь доброе напутствие написали…
– Ага, – подключился к шутке обернувшийся Бабу: – Например, «Спи спокойно, дорогой товарищ!»
Все нервно похихикали, но бдительности никто не потерял. Почти сразу обнаружили новую западню. Таги долго стояли на месте, замирали в магическом трансе, потом опять оживленно советовались и в конце концов пришли к выводу, что полые щели в стенах на разной высоте не просто так сделаны.
– Мне кажется, – подвел итоги тот таги, что исследовал нижнее помещение с фигурами борнусов, – что и там были такие же точно щели. А значит, и тут возможна реакция неизвестных нам сил на простое движение физических тел. Ведь пока на светляки никакого внимания.
– Попробуем создать плотную иллюзию?
– Давай!
Вскоре плотный сгусток с фигурой человека уже сновал туда и обратно по подозрительному участку. Никакого эффекта. Посоветовались и стали вновь швыряться вниз камнями. Опять – ничего.
– Может, она уже и не сработает? – предположил Алехандро.
– Помечтать, конечно, не вредно, – в задумчивости протянул таги. – Да только мечтатели долго не живут. Вполне возможно, что для запуска всего механизма необходимо несколько тел. К тому же весьма тяжелых.
Тут голос подал тщательно прислушивающийся Бабу:
– А если мы попробуем катнуть тот самый шарик, что у нас за спиной?
Таги забавно переглянулись, явно жалея, что и сами до этого не додумались:
– Попытаться можно… если силенок хватит.
Действительно, после извлечения каменного снаряда из тупика сил у всех троих маленьких Эль-Митоланов осталось лишь на создание двух уровней защиты перед группой. Поэтому даже катнуть шар к последней ступеньке пришлось людям. Да и то прилагая максимум усилий. Со знакомым уже гулом каменный шар понесся по ступенькам вниз и со скрежетом скрылся за поворотом. И тут же метрах в пяти перед группой свод проломился сплошной каменной плитой. Она наглухо перекрыла тоннель перед исследователями. На мгновение все замерло, но тут же раздался новый глухой удар где-то глубоко внизу.
– Кажется, наш колобок врезался во второй тупик. Странно… – сказал таги. Он сошел вниз, осмотрел преграду. – Сплошная, полностью герметичная стена. И как мне показалось, метра два толщиной.
– Тебе не показалось, – подтвердил его товарищ. – Я тоже заметил. Но что она отсекает – движение вперед или отступление?
– Хм, судя по тому, что был еще один удар, – там перекрыто движение вперед, а здесь – отступление. Хорошо, что мы не оказались между ними. Но это мы сможем узнать не раньше чем после обеда.
– Да, – спохватился и Бабу. – Возвращаемся.
И пятерка исследователей поспешила наверх. В круглом зале их уже с беспокойством дожидалась первая группа. Как оказалось, метров через сорок второй тоннель после поворота упирался в сплошную стену из плотно подогнанных блоков. А за ней таги «прощупал» еще несколько метров рыхлой породы.
– Скорей всего, навалено или землетрясением, или преднамеренно. Но я тщательно снял все размеры, конфигурацию, и мы могли бы попробовать отыскать примерный выход. Мне кажется, он не идет на самую поверхность, а выводит непосредственно в катакомбы. Только надо будет тщательно сопоставить с нашими схемами и скрупулезно подсчитать перепады высоты.
– И что это даст? – не сразу сообразил Алехандро.
– Нам-то – ничего, – пожал плечиками тага, – но вот таким огромным существам, как наш командир, спускаться сюда станет намного удобнее. Мало того, тут и драконы легко пройдут. Ну разве что им головы пригибать придется.
Возвращались в пещеру хоть и озабоченными, но почти триумфаторами. И во время скромного обеда правило тишины было нарушено основательно. Теур Ирисовый шипел на всех рассерженным змеем, но так и не мог заткнуть глотки своих летающих сородичей, из которых то и дело сыпались уточняющие вопросы. Рассказ вел сразу для всех, чтобы потом сто раз не повторяться, один из таги, и, когда он дошел до того места в повествовании, что где-то невдалеке находится возможный проход вниз, драконы еще больше оживились. Они и так уже давно завидовали возможности людей путешествовать, где тем заблагорассудится, а тут вдруг забрезжила такая желанная возможность и самим немного развеяться. Да еще и поучаствовать в розысках артефактов древних. Потому что теперь никто не сомневался, что так тщательно просто какую-то дыру в земле никто ловушками и западнями окружать не станет. Скорей всего, там действительно находится нечто ценное. Предположения и самые смелые фантазии тут же посыпались со всех сторон. Но самую неожиданную гипотезу выдвинул не кто иной, как дракон Гишер:
– А вдруг там спрятано такое же Детище Древних, как Титан?
Впечатление испортил Алехандро, который после повисшей полной тишины с показной хитрющей деловитостью спросил у Бабу:
– Командир, а разве нам нужны внизу дополнительные помощники?
Смилги не стал скрывать своего превосходного настроения и с присущей ему щедростью подтвердил:
– Конечно, нужны! – но тут же быстро добавил: – Если только уважаемые таги не откажутся потрудиться и в самом деле отыщут вход в тот самый тоннель.
Ответ от старшего из таги не заставил себя ждать:
– Для нас это не труд, а сплошное удовольствие. И мы уже проводим расчеты.
Глава 39
Недовольство
Кремон со своими помощниками и ворохом невероятно важных сведений вернулся в поселок ближе к вечеру. И сразу заметил надвигающуюся опасность. Практически все расквартированные там вояки бродили пьяные. Они еще пока были навеселе, и особой агрессии с их стороны не наблюдалось, без всякого сомнения, попойка началась только недавно и еще не дошла до своей критической стадии. Со стороны их командиров не наблюдалось ни малейшей попытки остановить безобразия, а потом выяснилось, что они сами совершенно позабыли о дисциплине, не отставая от своих подчиненных в потреблении спиртного.
Каламин Зейк и сотник легиона встречали Невменяемого возле поселковой таверны и вместо приветствий сразу же стали излагать подноготную взрывоопасной обстановки. Рассказали о состоявшихся ночью поединках. Признались, что под утро постарались еще нескольких зачинщиков приковать насланными недугами к кроватям. Но все равно в поселке обстановка накалялась, назревало непримиримое столкновение.
Тогда, недолго думая, командир легиона предложил поискать управы на распоясавшихся вояк в других соседских подразделениях. Он вновь вскочил на свежего похаса и в сопровождении Каламина подался за околицу. Там располагалась еще одна армейская тысяча. Но даже при беглом взгляде со стороны складывалось впечатление, что она принадлежит совсем другой армии. Наружные посты выставлены, внутренние тоже. Все временные шатры и палатки стоят ровно и по ранжиру. В лагере идеальная чистота. А большинство личного состава на отведенных чуть дальше площадках интенсивно отрабатывают приемы ближнего боя и фехтования. Еще только въезжая в расположение этого воинского лагеря, Каламин Зейк не смог сдержать огорченного восклицания:
– Как нам не повезло! Нет чтобы эта тысяча расквартировалась в нашем поселке!
На что Кремон пробормотал в раздумье:
– Зато эти ребята сразу бы заметили массу подозрительного несоответствия. Настоящие, рьяные служаки…
Вся дисциплина строилась на строгих приказах, которые соблюдались неукоснительно. Вроде бы несложная процедура проезда между временных жилищ воинов, докладов и представления на глаза тысячнику тоже растянулась согласованием по возрастающей цепочке командиров. Переживающие по поводу событий в поселке визитеры, представая перед убеленным сединами командиром, уже порядком нервничали. Возможно, это послужило началом неверного тона в разговоре. Каламин Зейк поспешно представился и слишком резко потребовал помощи:
– Ваши коллеги, расквартированные в нашем поселке, совершенно распоясались и потеряли должную для армии дисциплину. Вы просто обязаны навести порядок.
– Я? Обязан? – оскалился тысячник. – Никому и ничего я не обязан. А во вверенной мне части нарушений нет.
– Уважаемый, – постарался Кремон более дипломатично сгладить неверный тон в разговоре, – мы не хотели сразу идти жаловаться более высокому командованию, а решить дело полюбовно. Хотя и туда отправили посыльного. Поэтому поспешили попросить вашей помощи. Но если вы равнодушны к участи простых пастухов и крестьян и возможности их конфликта с вашими коллегами…
– Это не мои коллеги! – с презрением перебил тысячник, дотошно рассматривая каждую деталь одежды свободного охотника. – И скрывать не стану, они мне самому омерзительны до зубовного скрежета. От одного лишь взгляда издалека. Поэтому совершенно не интересовался их отношениями внутри самой части.
Каламину показалось, что их проблемы таки вызовут отклик в холодных глазах старого ветерана, и он принялся торопливо перечислять нарушения:
– Они ведут себя как банда разбойников, пристают к женщинам, оскорбляют мужчин поселка, забросили воинскую службу, не выставляют никаких постов и – самое опасное – пребывают в беспробудном пьянстве. Может, вы бы приструнили их старших командиров?
Вместо ответа тысячник сам обратился к Невменяемому, который уже начинал догадываться, о чем пойдет речь:
– Вы, собственно, к какому клану охотников относитесь?
– Охотники «Глиняного устья».
– А что с вашей одеждой?
«Вот и пришли за помощью! – пронеслось в голове у командира легиона. – А наткнулись на редчайший экземпляр скрупулезного служаки с идеальной памятью». Но внешне он ничем не выдал своего недовольства или переживаний:
– Интересует, где мой наплечник? Не считаю нужным за него отчитываться перед кем бы то ни было, но могу сказать, что тот был разорван лаской еще в северных болотах. Что-то еще не так?
Хорошо, что в роду Зейк имелись одежды охотников, которых они часто нанимали, да и Эрик Махпун выдал подробные инструкции по их ношению. Ведь у охотников клана «Глиняного устья» существовал довольно традиционный и строгий ритуал в этом отношении. Только вот нескольких деталей амуниции не хватало, в том числе и специальных кожаных наплечников, которые надевались на левое плечо. Но про них знали, потому что они являлись именными и имели витиеватый оттиск на внутренней стороне. Про остальные детали командир легиона, скорей всего, и не знал, но скорчил такую ехидную и наглую улыбочку, что даже строгий тысячник одумался и не стал дальше показывать свою излишнюю осведомленность. Вдобавок и Каламин Зейк проявил нетерпение:
– Так мы можем рассчитывать на ваше вмешательство?
Старый служака набычился, нахмурил брови и ответил с еще большей жесткостью:
– Я человек военный и подчиняюсь только приказам вышестоящих командиров. Если поступит мне приказ уничтожить тот сброд, который у вас поселился, – я его уничтожу. Прикажут сделать то же самое с поселком – лично зарублю любого дрогнувшего моего воина. Вам понятно?
От такого заявления молодой глава рода растерялся настолько, что и возмутиться не смог. Тогда как Невменяемый постарался добавить в свой голос максимум сарказма:
– Кто бы сомневался! Такое впечатление, что у нас там стоит оккупационная армия из штрафников и преступников, а здесь ее тыловой эшелон из карателей.
– Вы пытаетесь меня оскорбить? – Лицо тысячника стало наливаться краснотой.
– Ни в коем случае. Просто как от человека долга, чести и поборника высочайшей дисциплины я требую от вас запомнить наши слова, а потом передать их при разбирательстве дознавателям Фаррати. Если тот сброд попытается причинить вред своему народу, мы его сами будем уничтожать, выжигать как последнюю заразу.
Глядя, как гости разворачиваются на выход, старый служака недовольно буркнул:
– Это – ваши проблемы. Меня они не касаются.
Уже откидывая полог палатки, Кремон обернулся и со злостью, с максимальной громкостью четко выговаривая слова, почти выкрикнул:
– Не касаются?! Когда коснутся – будет поздно. Доведенные до отчаяния люди и нанятые для охраны поселка охотники не станут беспрекословно терпеть провокации и издевательства. Прольется кровь. Возможно, много крови. Начнется бойня. Подонки будут уничтожены, но ваше командование разбираться не станет и сразу двинет на подавление так называемых бунтовщиков ближайшую часть – вашу часть! В таком случае ваша победа тоже не обойдется лишь несколькими зазубренными мечами. Ваша тысяча превратится в недоукомплектованную. Переведут в резерв. Сменят командира. А то и того похуже, ведь время военное. Вспомнят и о врагах, которые сжигают запасы продовольствия для армии, причислят к ним и тех, кто вносит деморализацию в ряды армии, кто вместо единения с народом вбивает кровавый клин между ним и армией. Ну а Фаррати в таких случаях очень скор на расправу. И вот именно тогда наши проблемы – станут вашими! Но время – уйдет, кровь – прольется.
Вслед им по всему лагерю неслась напряженная тишина. Кажется, гневные выкрики гостей услышали очень многие воины и младшие командиры.
Находясь под гнетущим впечатлением от недавнего разговора, так и уехали молча, и Каламин заговорил только на половине пути к поселку:
– У меня в голове не укладывается. Ты, – он не сказал подразумевающееся слово «энормианин» по причинам конспирации, – больше ратуешь за ордынцев, чем собственная армия. Почему?
– А почему мирные пастухи должны страдать из-за каких-то вооруженных подонков? – опять разозлился притихший было Кремон. – В чем они виноваты? Кто их тогда защитит?
Молодой глава рода печально покивал:
– Вот к чему все это приводит… Ладно, успокойся, может быть, еще все пронесет. Ну не звери же они, в самом деле.
Увы! Не пронесло!
Когда всадники обогнули холм и до околицы поселка оставалось всего метров сто, они сразу заметили странное скопление темнеющих в вечернем сумраке фигур. Те хаотично двигались между крайних домов, и создавалось впечатление, что ведется бандитская осада. При более тщательном рассмотрении версия подтвердилась полностью. Упившиеся вояки потерявшей дисциплину тысячи пытались вломиться в забаррикадированные изнутри каменные дома. Скрипели рушащиеся двери, и под ударами тяжелых топоров, сопровождаемыми громкой бранью, вылетали окна.
Над всем этим мрачным круговоротом низменной злобы и людского страха висели в небе два изготовившихся к бою болара, на которых пока никто не обращал внимания. Видимо, еще один из наружных дозорных поспешил в центр поселка, но помощь явно запаздывала. Поэтому на защиту своего рода Каламин бросился чуть ли не позже Невменяемого. Как только позволило расстояние, в гущу пьяной солдатни врезалась обширная ветвистая парализующая молния. Пять человек рухнули на колени сразу, и еще несколько зашатались, фактически выбывая из строя. И почти вслед за этим к штурмуемым домам прискакали три десятка свободных охотников. Со всей смутой, вернее сказать, со всеми смутьянами опытные Эль-Митоланы покончили за несколько минут, а еще через четверть часа частично бессознательные, частично мычащие от боли пьяницы были снесены и свалены вдоль забора на самом большом подворье.
Кремон дождался первого доклада от своего десятника:
– Ни единой жертвы. Разве что небольшие переломы и ссадины.
Но только командир легиона вздохнул с облегчением, как из центра поселка донесся боевой звук сигнального горна и почти одновременно с ним к ночному небу взвились языки алого пламени. Пока вскакивали в седла, по всем улицам пронеслась волна металлического лязга: это рассредоточенные везде вояки, разогретые непомерными дозами спиртного, бросились на штурм самых богатых домов. И все смешалось в многоголосом вопле людей, храпе животных и скрежете и лязге оружия. Такой оголтелой атаки никто из союзников предвидеть не мог. Но и воины распоясавшейся тысячи не могли предполагать такого яростного, а главное, многочисленного, отлично организованного сопротивления.
Кровь полилась ручьями, и никто не смог остановить яростного, братоубийственного столкновения, счет жертв в которых перевалил за сотни.
Глава 40
Охотники за артефактами
Пока в поселке рода Зейк обстоятельства вели к кровавой стычке, под поверхностью плоскогорья, в глубоких катакомбах, разворачивались планомерные действия колдунов по преодолению древних ловушек. А тому, что в этом занятии приняли участие не только таги с людьми, но и драконы, способствовали точные расчеты. Не прошло и часа после обеда, как на два уровня ниже основной пещеры нашли грот, дно которого устилала масса колотых каменных обломков. Пройти туда смогли без особого труда и драконы, а идущий первым Гишер сразу высказал свое мнение более мелким товарищам:
– Вы были в этом гроте и не заметили в нем таких явных несоответствий? Да здесь сразу бросаются в глаза сколы на потолке, словно обломками что-то пытались присыпать.
Один из двух приведших сюда таги пренебрежительно фыркнул:
– Не умничай!
Тогда как второй нравоучительно пробасил:
– Когда знаешь, что ищешь, то любое несоответствие сразу бросается в глаза и трактуется как подсказка. Будучи здесь раньше, мы резонно подумали, что кто-то здесь просто-напросто пытался устроить большой склад. Вот он своды и подравнивал.
– Понял. Ошибку осознал, – балагурил Гишер, весьма довольный сменой обстановки. – Разрешите приступить к работе?
– Сейчас, сейчас… наработаешься… – отстраненно обещали таги, сверяясь со своими расчетами и окончательно выбирая точку для расчистки. – Начинайте выбирать породу вот здесь, под этим выступом. И постарайтесь передавать ее туда и вон туда, в те две пещерки. Они нам не понадобятся, а здесь места не хватит. Метра на три—четыре углубляться придется.
Грот заполнился томящимися от безделья драконами, и в нем моментально стало тесно. Разбившись на две цепочки, они стали интенсивно расчищать от обломков указанное место. Когда показалось значительное углубление, в котором уже явно просматривалось начало большого тоннеля, уходящего наклонно в стену, оба таги удовлетворенно потерли свои ручонки.
– Отлично! – воскликнул первый. – Теперь мы окончательно уверены в наших расчетах и в том, что вы нас не поколотите за ошибку.
– Молодцы, ребята! – похвалил второй и тоже не удержался от шутки: – У вас выбирать породу получается гораздо лучше, чем у ордынских шаманов.
– Как дойдете до стены – пробивайте ее смело!
– Мы к тому времени поставим внизу несколько щитов, так что нас не завалит.
Больше задерживаться в гроте гении расчетов не стали, а поспешили окружным путем в найденный перед обедом зал. Там, чтобы не терять времени даром, другая парочка таги совместно с людьми ударными темпами пыталась преодолеть вторую ловушку. На этот раз они прихватили с собой один весьма уникальный для проходчиков артефакт, который позволял размягчить породу на глубину чуть более метра. Жалели, что он единственный в легионе, но не использовать его было бы глупо. Правда, его ресурс быстро истощался и следовало ждать целые сутки для восстановления. Но и этот метр позволил Эль-Митоланам группы сохранить почти половину своих магических сил, после того как была пробита внушительная дыра в преградившей путь скале. К тому времени и подоспели коллеги, которые руководили поиском грота. И уже тогда группа в полном составе осторожно стала спускаться по ступенькам дальше.
И сразу обнаружили новую опасность. Правда, уже отработавшую свой ресурс. Все стенки, своды и ступеньки оказались покрыты странными, поскрипывающими под ногами кристалликами розового цвета. Первый же магический анализ показал, что здесь совсем недавно висел очень густой ядовитый туман. А один из таги, лучший специалист по ядовитым составам, задумчиво бормотал вслух:
– Странно! Почему произошла такая быстрая кристаллизация? В замкнутом пространстве этот яд должен был продержаться хотя бы несколько суток. Значит, впереди ловушка захлопнуться не успела. Чувствуете сквознячок?
Переживающий в первую очередь за свою ненаглядную, Ильдар поспешно соорудил для нее влажную маску на лицо и предупредил:
– Постарайся даже не прикасаться руками к этим кристалликам! А всем советую двигаться как можно осторожнее, не поднимая пыли.
– Правильно, – подтвердил тот же таги-химик. – Хоть эта пыль теперь и не смертельная, но продолжительные расстройства желудка вполне может вызвать.
– Однако, – высказал свое мнение и Алехандро, – ловушка оказалась с двойным дном. Не только отсекала любопытных в каменном мешке, но вдобавок угощала совсем не дружеской атмосферой.
Только Бабу Смилги сделал оптимистические выводы:
– Чем ближе мы подбираемся к сокровищнице, тем больше во мне уверенности, что ее до нас еще никто не разграбил. Наверняка мы там отыщем такое!..
Судя по молчаливому сопению его путников, все и в самом деле надеялись на самые неординарные находки. Разве что Алия Ланд мыслила несколько приземленно:
– Представляю себе, какие чудесные украшения носили в те далекие от нас времена. Что, если здесь захоронена древняя королева?
Ильдар Кайтуш своим ответом сильно удивил любимую:
– Дорогая, если внизу захоронены даже две королевы, мы будем весьма разочарованы такой находкой. – Затем наклонился и прошептал недоумевающей девушке на самое ушко: – Да и зачем тебе украшения? Ты и так прекрасней всех на свете!
Принимая все меры предосторожности, прошли несколько плавных изгибов тоннеля, и когда оказались, по точным расчетам таги, еще ниже на пятьдесят метров, то глазам предстала другая часть замыкающей ловушки. Только она не успела сработать должным образом. Катящийся по ступеням гранитный шар мчался так быстро, что, когда перекрывающая проход плита дошла до середины, круглый таран врезался в нее с громадной скоростью. Плита сместилась в своих направляющих, и ее заклинило намертво. Тоннель остался вполне проходимым. Немного мешали спуску обломки как самого шара, так и плиты, но даже Бабу смог протиснуться, хотя ворчал и сомневался больше всех, когда вдруг застрял в самом узком месте:
– Стойте! Мне кажется, плита сдвинулась вниз. Меня сжало еще больше!
Алехандро, подтягивающий товарища за плечи, спокойно посоветовал:
– Не нервничай, расслабься. Выдохни воздух и не дави своими мускулами, чтобы расширить отверстие. Больше оно не станет… как и меньше. Ну вот… видишь, как легко проскользнул!
Пока вытягивали подзастрявшего гиганта, таги внимательно осмотрелись за первым крутым поворотом, послав вперед светляка. Ступеньки кончились, и участок показался очень знакомым: исследователи наткнулись на помещение, идентичное найденному раньше. Такое же прямоугольное и с такими же статуями топианского хищника. И здесь каждый борнус раскрывал угрожающе лепестковую пасть, в которой просматривались тускло поблескивающие шары. Когда добавили магических шариков и стали интенсивно ими освещать помещение, в его стенах ожили выдвигаемые в одинаковой последовательности полосы стали.
– Ага! – с некоторым злорадством воскликнул вернувшийся сознанием в свое тело таги-разведчик. – Здесь более половины полосок не функционируют, видимо, их перекосило при подвижках пластов. Тем легче нам будет пройти. Только вот меня очень беспокоят эти статуи борнусов. Слишком они стратегически правильно расположены.
– Так давай их проверим плотными иллюзиями, – предложил коллега. – Если они не реагируют на свет, то…
Его речь прервал отдаленный грохот. Все напряженно замерли, и только таги, производившие расчеты, успокоили товарищей:
– Как раз вовремя справились.
– Похоже.
– Это наши крылатые союзники пробили остатки стены силовым ударом, и камни посыпались вниз. Вы тут продолжайте, а мы поднимемся в зал, уберем щит, ну и добавим драконам работы. Чтобы не скучали.
– Мы попробуем преодолеть аналогичную преграду вверху, а вы продолжайте здесь. Только осторожно!
– Не учи ученого! – чуть ли не в унисон ответили остающиеся таги и сразу стали создавать плотную иллюзию в виде человека. Затем двинули ее в пространство перед собой, ожидая, как на это среагируют находящиеся за углом каменные борнусы. Тогда как Ильдар Кайтуш прилег в уголке и устремился отделенным сознанием на разведку. Видимого эффекта не произошло, хотя ордынец быстро вернулся и коротко доложил:
– Шары в глотке у этих бестий стали светиться! – и опять отключился, возвращаясь в дальнейшем лишь для очередных сообщений.
Задумавшихся миниатюрных Эль-Митоланов вернул к действительности Бабу:
– Почему вы сделали иллюзию именно человека? Может, эти светящиеся гланды реагируют на появление дракона, таги или сорфита? А то и вообще только шейтара?
Таги одобрительно закивали:
– Дело говоришь, командир!
– Сейчас подправим.
Они вернули иллюзию к себе и придали ей форму дракона. Причем крылатый покоритель неба получился как живой. Но и это оказалось бесполезным, хоть и принесло некоторые изменения в пробах, о которых регулярно отчитывался Ильдар:
– Когда удалили первую иллюзию, шары потухли, затем опять разгорелись. Чуть ярче прежнего.
Стали пробовать облик других разумных. Без изменений. После того как перешли на животных, шары вообще перестали светиться. Повторили с человеком – ожили снова.
– Неужели они могут распознавать иллюзии? – восклицал первый таги. – Но ведь это невозможно!
– А давай я пройдусь по открытому пространству с полной защитой, – предложил второй.
– Ты что? У нас общих сил не наберется теперь для полного комплекта.
– Ну хоть выглянем. Не станет ведь этот борнус плеваться шарами! А если и плюнет, я успею скрыться.
– Ладно, давай попробуем.
Но только один из таги высунул свое вроде бы не такое большое тельце из-за угла тоннеля, как и сам заметил, что неведомое устройство стало насыщаться ослепительной энергией. Он тут же отпрянул, озадаченно бормоча:
– Не нравится мне это!
Затем подобную эскападу проделал Бабу Смилги. И тоже быстренько спрятался обратно. Из-под стены раздался голос Ильдара:
– Как только вы показываетесь, шарики прямо раскаляются. А после ухода сразу тухнут. Попробуйте любое другое физическое тело.
Таги и сами подумывали об этом, и вскоре поддерживаемый левитацией булыжник оказался в теле иллюзии человека и таким образом вплыл в помещение. Но продвинулся только натри метра. Раздалось неприятное басовитое гудение, и яркий луч света вонзился в парящий камень, раскалывая его неведомой силой на мелкий гравий. Чудом никто из искателей артефактов не пострадал от разлетающихся во все стороны мелких осколков. Зато обеспокоился ордынец:
– Алия! Ты как?
– Все в порядке, любимый.
– Все равно лучше вернись к ступенькам. Мне спокойнее будет. Кстати, луч вырвался из левой пасти. Но и правая, кажется, была готова плюнуть точно таким лучом.
Зато таги всполошились не на шутку, восклицая, споря, размахивая ручками и переругиваясь. По их словам получалось, что подобного типа ловушек еще не знала история. По крайней мере, они у себя в памяти ничего подобного не находили. Следовательно, группе и в самом деле удалось найти нечто сверхординарное. Вот только и опасным это могло оказаться до невероятности. Да и драконов наверху следовало предупредить немедленно. Вдруг они по своей бесшабашности сунутся к пастям борнусов?
Для этого дела тут же вызвалась Алия Ланд:
– Все равно без дела сижу. Я побежала?
Влюбленный десятник выслушал предложение с тяжкими сомнениями и искаженным от предстоящей короткой разлуки лицом. И отпустил только после вручения специального светильника на управляемом поводке. Затем оставшаяся четверка задумалась над своими дальнейшими шагами. Как ни странно, выход из положения подсказал опять-таки командир мини-отряда, хотя вначале он просто спросил:
– Если оружие включается, то где-то оно и выключается? А вдруг с этой стороны?
Маленькие человечки в этом, конечно, сомневались, но проверили вокруг себя каждую пядь пространства, которое им было доступно. Тогда последовало предложение:
– А давайте мы эти шарики камнями забросаем?
– Каким образом?
– Вот таким. – Гигант быстро подхватил внушительный булыжник и поднял на уровень груди. – Ведь шарики как раз находятся на таком уровне? Значит, вы его поддержите левитацией, я выскакиваю и резко толкаю. Прямо в пасть борнуса.
– А толку?
– Ха! Толк в том, что камней много, а силенок у меня о-го-го!
Пока таги пожимали в сомнении плечами, Ильдар поддержал командира:
– Правильно! Не угрохаем эти статуи, так хоть попугаем. Начинайте, а я буду корректировать. И старайся пристреливаться все время по левой скульптуре.
Таги продолжали ворчать, доказывая, что камни будут раздроблены лучом издалека, но предложить ничего другого не могли. Поэтому вскоре началось веселое шоу с камнеметанием. Маленькие Эль-Митоланы создавали у камня левитационную подушку, Бабу с ним разгонялся и, выскакивая из-за поворота, резко толкал импровизированный снаряд. И тут же возвращался под защиту стены. Хотя один раз слишком увлекся, сделал лишних пару шагов туда, пару обратно, и его чуть не прожарило. А вздрагивающее от частого возвращения тело Ильдара давало комментарии:
– Разнесло на полпути. Выпускают лучи по очереди.
Где-то на десятом валуне голос ордынца оживился:
– Выпускают луч с задержкой. На этот раз сбили после половины дистанции.
И наконец послышались торжествующие нотки:
– Шары правого погасли и больше не накаляются. Даже гул оттуда больше не слышится. А левый выпускает луч все короче… Еще короче! Пролетевший мимо камень вообще не подвергся атаке, ударился об стену. Кидай чуть выше и левее! Отлично! Еще раз… Стоп! Последний камень ударился в лепесток и упал прямо в пасть борнуса. Он перекрыл собой любой магический удар света. Но, кажется, уже перед этим падением шары левого тоже окончательно погасли.
Не дожидаясь больше команд и прений, Бабу вышел из-за стены и остановился. Затем помахал руками. Сделал несколько рывков в стороны. Путь был свободен. Даже шары правого борнуса полностью оставались темными. Из чего таги, прикрывшиеся остатками магических сил и подошедшие ближе, сделали вывод, что силы статуй истощились либо навсегда, либо до следующей подзарядки.
Но когда они оказались в так называемой мертвой зоне, то сразу приступили к тщательному исследованию борнусов и вскоре обнаружили на задней стенке постаментов неприметные рычаги, которые хоть с трудом, но все-таки опустились вниз.
– Шейтар меня загрызи! – с досадой воскликнул таги, который первым осматривал статуи отделенным сознанием. – И как это я такую простейшую деталь не заметил!
– Что бы это дало? – поинтересовался до сих пор тяжело дышащий Бабу.
– Да мы бы просто ударили по рычагу малой «веткой силы». И не пришлось бы тебе потеть и вредить немыслимые по ценности артефакты.
– Так я вроде и не повредил… – пожал плечами гигант, тогда как второй таги спохватился:
– Надо будет опять одному из нас подняться наверх и рассказать об этой важной детальке драконам.
– Я побежал, – тут же отозвался Ильдар, с места набирая скорость.
Оставшиеся уставились на пространство, перекрытое ловушкой. Предстояло каким-то образом обезопасить движение от рубящей стали. Выход опять придумали после коллегиального обсуждения.
Буквально на остатках магических сил один таги создал плотную иллюзию человека, а второй опять стал поддерживать небольшие камешки, которые Бабу толкал в нужное место. Лишь только рубило выскакивало из стены, в ее ложе, как можно ближе к внутренней оси, заталкивался камень. Иногда порода крошилась возвращающимся на свое место оружием, иногда камешек вдавливался внутрь щели, но все чаще и чаще стальные рубила после неприятного скрипа, скрежета или хруста замирали в самых разных положениях. А когда все трое исследователей выдохлись полностью, путь к последней стене оказался свободен. Хотя утверждать, что она последняя, никто не пытался.
Один из таги попробовал прощупать толщину стены, но разочарованно вздохнул:
– Я пустой, как мой желудок.
И тут же стал доставать из своего заплечного мешочка кусок вяленого мяса. Другой последовал его примеру со словами:
– Даже если я наемся, то сил выбраться обратно у меня не будет.
Бабу тоже решил поужинать. Набив мясом рот, он только и сказал:
– Интересно, как там успехи у драконов? – но ответа не получил, так как все сосредоточенно жевали.
Когда немного утолили голод, таги достали свои рулоны бумаги с расчетами и принялись спорить с новыми силами. Суть их утверждений сводилась к тому, что это место, где они находятся сейчас, и то, на которое можно выйти из верхнего круглого зала, находятся в совершенно разных местах. Да еще и на весьма различных уровнях. Следовательно, это – две совершенно различные камеры то ли захоронений, то ли хранилищ древних артефактов. Да и соваться в такие хранилища следовало с еще большей осторожностью, чем на подступах. Древние умели хранить свои тайны, и только высшие разумные имели право, умение и наглость попадать в подобные места.
Вот так, немного отдохнув и утолив голод, троица решила подниматься. Все равно без полных запасов магии здесь сейчас делать нечего. Но и при подъеме споры не затихали. Правда, теперь высказывались предположения о предстоящих находках, загадывали, в каком месте отыщутся более ценные вещи: выше или ниже? В общем, вели себя как дети малые.
В круглом зале они наткнулись на спешащую к ним парочку.
– Хорошо, что вы и сами догадались подняться, – с ходу начал рассказывать Ильдар. – Все драконы с вашими маленькими коллегами благополучно преодолели первую комнату с ножами. Плюющихся светом борнусов отключили после моего предупреждения. Потом они развалили стенку и отправились дальше, по уходящей вниз спирали. Мне удалось проводить их отделенным сознанием до того места, где, очевидно, находятся в стене точно такие же каменные шары, что и в нашем проходе. Только у нас был один, а там они уже заметили с десяток. Сейчас наши друзья пытаются заставить ловушку сработать вхолостую. Мои силы кончились, и меня выкинуло в голодное тело. Но вначале решил к вам сбегать. Как у вас?
– Да мы с рубилами тоже справились, а вот на стену сил не хватило, – поведал Бабу Смилги. Тогда как таги заинтересовались другим моментом:
– Ты помнишь, как приблизительно опускается широкий тоннель?
Ильдар устало присел на внушительный блок и вытащил свой запас пищи. Алия не преминула умоститься к нему под бок. Ильдар поделился с ней мясом и лишь тогда ответил:
– Конечно, я не силен в точных расчетах, но, по-моему, этот ход тоже ведет на одинаковые с нашим глубины. Может, чуть в сторону, но все-таки…
Маленький таги присел рядом с парочкой и развел в недоумении ручками:
– Ловушки примерно одинаковы, только ширина отличается… К чему такие сложности и в то же время – никакой фантазии? Странно… Куда они могут вести? На такую глубину точно никакой Титан не зароешь. Или все-таки тоннели ведут в совершенно разные места?
– Ничего, ваши товарищи продвигаются сразу вслед за драконами и тщательно все измеряют. А ловушки – не проблема, запросто обезвредят.
Словно в подтверждение его слов, снизу послышался нарастающий гул обвала и грохота. Лишь только все стихло, Ильдар добавил:
– Ну вот, шарики уже прокатились. Теперь им осталось справиться с каменным мешком, полным розового яда.
– Конечно, им легко, – с некоторой ревностью вздохнул Бабу. – После наших открытий да по нашим следам.
Но тут с улыбкой заговорила Алия:
– Все равно это место назовут в честь первооткрывателя, великого исследователя и примерного командира, могущего увлечь за собой кого угодно. – Бабу Смилги.
Гигант зарделся от смущения:
– Да ладно тебе…
Но Ильдар живо поддержал свою девушку:
– Если бы не ты, мы бы так и торчали в той надоевшей пещере, и никто никогда бы не узнал про это место. Так что смело можешь начинать собой гордиться, а мы постараемся память об этом дне и о тебе увековечить.
Таги слаженно кивали. Хотя один не удержался от подначки и напомнил:
– Скорей всего, первое время придется хранить тайны здешних подземелий в страшном секрете. Так что слава не сразу тебя найдет. Потерпишь немного?
– Потерплю, – заулыбался Бабу. – Ведь все равно раньше свержения власти самозванца мы тут свое присутствие афишировать не станем. Особенно в том случае, если повредим Титан и вернемся скрытно домой.
Ильдар приобнял свою любимую за плечи:
– И мы здесь не останемся.
– А драгоценности заберем? – захлопала ресницами красавица, но сразу засмеялась: – Конечно, если они не расплавились под гнетом тысячелетий!
Через два часа на площадку круглого зала выбрались драконы со своими таги. Даже их сборных сил не хватило для того, чтобы до конца раскрыть все тайны подземелий. Каменного мешка с ядом у них на пути не оказалось, но зато ниже катящихся каменных шаров пошли сплошняком ловушки и западни с мелкими смертельными зарядами. Железные стрелы, плоские и круглые лезвия стаями и поодиночке вылетали из всех щелей и отверстий. Причем большинство из них имели остатки, а порой и вполне вредные для жизни капельки яда. В двух местах на всю ширину на протяжении десяти метров спуска вылезли из стен толстые пруты с острейшими наконечниками, да так и остались торчать, перегородив дальнейшую дорогу. На преодоление такой массы препятствий у драконов ушли все магические силы без остатка. А когда добрались до нижнего помещения, торец которого оказался привычно уже заложен блоками на толстом слое раствора, то единодушно решили возвращаться.
Пока велся подробный пересказ событий, таги объединились и сделали предварительные выводы. Теперь они смело утверждали, что обе лестницы завершаются примерно на одном уровне, но на расстоянии более чем два километра друг от друга.
Драконы после такой новости только зубами защелкали. А шутник Гишер воскликнул:
– Если там Титан, то неужели он такой огромный?
И только Алия Ланд продолжала настаивать на своей версии:
– Так далеко друг от друга могут расположить лишь усыпальницы королев. Только одна из них была очень великая и прославленная, а вторая молодая, правившая очень короткое время. Вот потому широкую лестницу пробить и не успели.
А когда все потянулись цепочкой к недавно пробитому драконами выходу, Бабу оглянулся на ведущий в зал проход, по которому они сюда добрались в самом начале поисков, и пожал плечами:
– Но зачем тогда в тот тоннель пустили баловаться детей? Ведь рисунки явно не взрослые рисовали…
Глава 41
Новая метла
Возвращаясь из ставки правителя, Ваен Герк вез еще большие атрибуты своей власти. Хафан Рьед, донельзя довольный тем, что его друг детства вылез живым из молодильного агрегата, на радостях сбросил на его плечи и остававшиеся до сих пор только в его ведении дела. Теперь первому советнику не нужна была подпись Великого Кзыра при решении практически любого общегосударственного вопроса. Он мог снимать судей и полицейских чиновников, проводить любые экономические и политические реформы и даже менять устаревшие законы.
Великий Кзыр так и сказал на прощание:
– Ты должен в наикратчайшее время создать из нашего государства готового к смертельной атаке валеля. А для этого без сомнения отбрасывай в сторону все, что нам мешает, и меняй все, что тормозит наше развитие. И не бойся при этом испачкаться в крови. При таких великих преобразованиях история нам простит все. Но! Если ты не справишься, то тогда не прощу я.
Ваен Герк постарался тогда придать своему лицу самое верноподданническое выражение:
– Если я не справлюсь после такого доверия с твоей стороны, то я сам умру от стыда.
Ответ самозванцу очень понравился, и он напоследок даже не потребовал от Дымного не слишком издеваться над телом своего друга:
– Даю вам только один час на медицинский осмотр. А не то в Куринаголе невесть что случится без его присмотра.
После этого группа медиков, работающих с молодильным агрегатом, накинулась на первого советника, словно стая коршунов. Выводы оказались вполне оптимистическими: пациент полностью здоров, нарушений в функциях организма нет. Омоложения как такового не наблюдалось, но и по инструкциям первые положительные сдвиги можно будет зафиксировать лишь через несколько дней. Именно об этом и говорил Хафан Рьед, провожая своего советника на верхней «палубе» уже расчищенного почти полностью железного монстра и покровительственно при этом похлопывая по плечу друга юности:
– Как раз через недельку или я тебя вызову, или мы сами подойдем поближе к столице. Открою тебе маленький секрет: вскоре мы запустим сердце Второго, и тогда весь мир окажется под нашими сапогами. Ну а пока я даже подумать боюсь о том, чтобы оставить это совершенное во всех отношения Детище Древних без собственной опеки. Мне кажется, что и будучи в Куринаголе, я все равно буду проживать отныне только на борту моей неприступной крепости.
– Правильно, – тут же закивал Ваен. – Твоя жизнь – это самое дорогое. Ты теперь принадлежишь не только себе или Кремневой Орде, но и несешь светоч своих идей всему остальному миру.
После таких слов Великий Кзыр настолько расчувствовался, что даже обнял второго человека государства, нашептывая ему в ухо:
– Я в тебе не ошибся, ты меня понимаешь лучше всех…
Сейчас, на подъезде к столице, первый советник погонял великолепного коня и в который уже раз перебирал свои сомнения: «Этот Второй – в самом деле настоящая крепость. И уничтожить в ней самозванца нет никакой возможности. Пока… Да и потом… в будущем? Где же эти энормиане? Почему о них ничего не слышно? Почему они не атакуют Титан? Если бы у них получилось, то и со Вторым бы нашли способ справиться. Без сомнения! И эту неделю надо использовать с наибольшими результатами. Заставить Мирту хоть немного приоткрыть тайну дислокации ее товарищей. Иначе я не смогу им ничем помочь. Успеть поменять все „мешающие преобразованиям препоны“. И в обязательном порядке создать сразу несколько запасных путей бескровного ухода в небытие вместе со всей своей семьей и новой женой. – Вспомнив об официальном разрешении на брак, Ваен не смог сдержать радостной улыбки. – Вот будет для Мирты сюрприз, когда она уже через час станет моей единственной супругой!»
Как ни жалко было измученное животное, но спешащий во главе небольшого отряда первый советник Фаррати подстегнул своего коня.
Баронета Шиловски после спешного отъезда Ваена Герка в ставку правителя не находила себе места от переживаний. Тем более что последние вести из пропитанного дымами пожарищ Бурагоса не настраивали ответственных лиц Орды на оптимистический лад. Спасало баронету от дурных мыслей только обилие доставленных к ней книжных раритетов, на которые она набросилась со страстью изголодавшегося по знаниям человека. Причем основополагающим для нее стало изучение свода законов, традиций Кремневой Орды, история государства, география территорий, экономические структуры… и так далее и тому подобное. Она почувствовала в себе неистребимое желание знать все об этой дикой в прежних представлениях стране. Ну или то, что сможет удержать в себе ее слабая женская память, которая к тому же очень частенько в прежней жизни подвергалась не просто сильным ударам по голове, но и смертельным остановкам. Доля вышколенного и идеально развитого в физическом плане телохранителя как-то совершенно не соотносилась с предстоящим в скором будущем положением супруги одного из первых лиц государства. Да и вообще Мирта частенько себя ловила на будоражащей мысли, что она вскоре станет замужней женщиной. Причем в совершенно немыслимом месте, в определенно неурочный час соединив свою судьбу с однозначно неординарным мужчиной. Но потом вспоминала горящие любовью глаза Ваена Герка, его сильные, нежные руки и вся замирала в блаженном, томном предчувствии. Затем вновь вываливалась в этот мир из своих грез и яростно вчитывалась в новые страницы.
В последнее время она обрела большее пространство для своего жилья, но вот видеть кого-либо все равно не могла. Только все та же глухонемая девушка находилась возле нее, выполняя любое приказание и оказывая любую услугу. Теперь баронета Шиловски жила в трехкомнатных, изолированных от всего мира апартаментах, которые располагались в тылах собственных помещений первого советника. На время отъезда покровителя в комнаты Мирты могла входить только глухонемая помощница, и, что творилось за наружной дверью, для молодой женщины оставалось полной загадкой. Она не могла ни сбежать, ни пообщаться с посторонними. Разве что выглянуть сквозь узкие щели решеток во внутренний дворик, в котором ни разу не заметила даже садовника.
Мирта, конечно, понимала, что такое тюремное заточение Ваен организовал в первую очередь для ее же безопасности. Верила: он переживает за свою будущую супругу еще больше, чем она сама. Про легион старалась не думать, хотя понимала, что, скорей всего, некоторые детали их основного задания все-таки придется рассказать. При той власти, которая сосредоточилась в руках Ваена, он без труда мог создать благоприятные условия для любого диверсионного акта. Только вот баронета никак не могла придумать самое важное: как установить безопасную связь с легионом? А ведь еще более актуальным был вопрос: поверит ли Кремон Невменяемый весточке от чудом спасенной телохранительницы? Скорей всего, нет и вполне справедливо воспримет любое послание как провокацию. А мечтать о том, что Ваен Герк отпустит свою будущую супругу к Шейтаровой Балке на личную встречу с энормианами, вообще нереально. Оставалась только призрачная надежда на вездесущих боларов, но она становилась бессмысленной сразу по двум причинам: Мирта не имела личной свободы передвижения в поместье и над Куринаголом еще ни разу она не наблюдала даже единственной зеленой сферы. Очевидно, допуск летающим растениям в столицу шаманы перекрыли полностью. Оставалось только с нетерпением ждать и с колотящимся сердцем прислушиваться к шуму и голосам, доносящимся из-за непроходимой для пленницы двери.
И шум раздался. В виде громкого топота сапог и зычного, решительного голоса, раздающего во все стороны приказы. А затем и сам Ваен Герк появился на пороге. Лицо его сияло от радостных эмоций, а глаза блестели от обуревающих чувств. Не дав произнести Мирте и слова, он схватил ее в объятия и отнес во второю комнату, на ходу покрывая любимое лицо горячими частыми поцелуями.
Баронета в первую минуту немного стеснялась такого бурного выражения чувств, но потом прикрыла в блаженстве глаза, отбросила стыдливую скованность и отдалась своим женственным инстинктам, без всяких слов сообразив, что первый советник вернулся из ставки правителя только с хорошими новостями, а значит, оглашение их может и подождать какое-то время.
Что и подтвердил сам Ваен, после того как они оба немного отдышались и обрели возможность рассуждать здраво:
– У меня для тебя масса невероятных сюрпризов, и я даже не знаю, с какого начать.
– Начни с главного: тебя не наказали за Бурагос?
– Ха! Разве это главное? Хотя, не скрою, этот пожар мне сильно помог при вколачивании клина недоверия между самозванцем и его главнокомандующим. Удалось давний, несущественный отказ старого вояки от моего предложения перевести в его пассив, а под это дело и самого Хафана убедить в бессмысленности такого глупого поста, как главный распорядитель в армии. Теперь Фаррати уверен, что ему самому не составит малейшего труда лично управлять всеми войсками как на море, так и на суше. Кажется, вскоре одним столпом в его окружении станет меньше, а он этого и не заметит. Еще бы оттолкнуть от него Кзыра Дымного, и осталось бы только ждать скорого рокового конца самозваного диктатора. Но тут, увы, я бессилен. Ничего не могу сделать для возникновения вражды между учителем и его самым именитым учеником.
Отстранившись, Мирта с жадностью всматривалась в одухотворенное мужское лицо:
– Хоть глаза твои задумчивы и покрыты поволокой хитрости, но в остальном лицо выглядит слишком живым и свежим. Даже возникает ощущение, что ты явился сюда после сна, сытного завтрака и взбадривающего массажа.
– О! Заметила сразу? Я и сам воодушевлен своим состоянием безмерно. Словно и не мчался полтора суток, не вылезая из седла. Да что там говорить, все мои спутники давно отстали при смене лошадей, пришлось подхватывать других. Конечно, мой личный телохранитель Кзыр выдержал скачку, а вот догадайся, как это удалось мне?
Баронета игриво улыбнулась:
– Тебе очень хотелось меня обнять?
– Хм! Угадала с первого раза. – Ваен нагнулся и поцеловал женские ладошки. – Я очень спешил скорей тебя увидеть и страстно мечтал скорей обнять…
– Ладно, поверю. Но кто тебе при этом помог?
– А вот это и есть второй приятный сюрприз. Может, ты сразу и не поверишь, но теперь твой муж будет не настолько старей тебя, как прежде.
– Постой, попробую догадаться… Ты переправил дату своего рождения?
– Какой толк от таких исправлений в дальней и трудной дороге? Дело в том, что мое тело должно физически стать на десять лет моложе. А в общем учете моего жизненного срока я проживу на тридцать лет больше.
– Тебя обработали Кзыры? Но насколько я помню, это довольно длительный и постоянный процесс.
– Правильно помнишь. Вот только наши «змеиные» к моему омоложению имеют лишь косвенное отношение. В трюмах Второго отыскалось действующее устройство Древних, в котором каждый час пребывания прибавляет десять лет жизни. Вот Хасан и решил по старой дружбе испытать это чудо на мне.
– Испытать? – распереживалась баронета. – Разве никто до тебя в этом устройстве не бывал?
– Никто.
– Только этого не хватало! Вдруг там что-то сломалось и твое здоровье начнет резко ухудшаться?
– Но ведь оно только улучшилось. Несомненно!
– Это пока. А что будет потом? – Женщина еще более внимательно стала присматриваться к первому советнику. Но он только весело расхохотался:
– Зря переживаешь. Я действительно чувствую, что не просто помолодел, но и все болезни в моих внутренностях исчезли. Да и отказаться от такой «чести» возможности не было. Самозванец никому не доверяет. Мечтает прожить несколько тысячелетий.
– Только этого не хватало, – вырвалось у Мирты.
– Вот и я так думаю, – сразу посерьезнел Ваен. – А чтобы этого не случилось, попробую в полной мере воспользоваться еще одной прекрасной для нас новостью. Заключается она в том, что я теперь имею практически ничем не ограниченную власть как в самом Куринаголе, так и почти во всех сферах жизни нашего государства.
– Ох! С чего это вдруг?
– Просто Хафан уже мысленно правит всем миром, болезнь мании величия прогрессирует прямо на глазах. В мечтах он покоряет другие столицы и видит, как его в постели ублажают не менее чем принцессы. Все свое время он намерен посвятить победоносным войнам, усилению своего бессмертного тела, оформлению нового флага с его изображением и новой монеты, имеющей всепланетное хождение. Причем он сделал вид, что советовался со мной, но был невероятно доволен, когда я его идею насчет изображения расхвалил, словно одно из величайших научных открытий. Представляешь, этот тиран вздумал штамповать монету со своим не только профилем, но и анфас. То есть куда ее ни поверни, хоть орлом, хоть решкой, всюду будет его морда.
Баронета пожала плечами и помотала головой:
– Это даже не смешно. Похоже, он действительно серьезно болен.
– Увы! Знал бы, что эта его болезнь будет так прогрессировать, еще в юности свернул бы ему шею. А ведь была такая возможность, была…
– Не стоит жалеть, прошлого уже не вернешь.
– Действительно, дорогая, нам теперь предстоит думать только о будущем, – опять оживился Ваен Герк. И многозначительно добавил: – О нашем будущем! А поэтому…
Он быстро подошел к смежной двери и выглянул в первую комнату. Видимо, увиденное его вполне удовлетворило, потому что он быстро вернулся к баронете, встал возле нее на колени и опять взял ее ладошки своими сильными руками:
– Напоследок я оставил для тебя самый лучший сюрприз. Но вначале хочу спросить: ты все еще согласна стать моей женой?
Глаза Мирты заискрились смехом, а на щеках появились ямочки от сдерживаемой улыбки.
– После твоего чудесного омоложения я в этом заинтересована еще больше! – но тут же делано нахмурилась: – Хотя…
Ваен покрыл руки женщины россыпью поцелуев и спросил с придыханием:
– Что не так, дорогая?
– …Хотя что еще остается делать несчастной пленнице, как не выйти замуж. Какое ни есть – а развлечение.
– Укор справедлив, – покорно склонил голову мужчина, но сразу ее поднял снова и заговорил несколько пафосным тоном: – Но отныне это досадное недоразумение будет устранено! Через два часа ты официально станешь моей супругой и получишь полную свободу в пределах столицы!
– А-а-а… – только и смогла выдавить из себя баронета, показывая подбородком и глазами куда-то вдаль и наверняка имея в виду самозваного правителя.
– За такой подарок можешь благодарить своего почти уже супруга. Мне удалось устроить так, что Хафан сам упрашивал меня на тебе жениться. А ты знаешь, что я ему никогда не возражаю. Конечно, торжественную и пышную церемонию нашего бракосочетания мы устроим в другое, более подходящее время. Да и на людях вести в первые недели тебе придется осторожно в моем присутствии. Ну, например, прихрамывать и разговаривать нарочито хриплым голосом. Но зато ты вырвешься из этого вынужденного заточения и сможешь мне помогать в меру своих возможностей, желаний и свободного времени.
– Ну ты хитрец! – счастливо засмеялась Мирта. – А я еще удивлялась, как это я так быстро согласилась на замужество. Да ты кого угодно уговоришь и вокруг пальца обведешь. А вдобавок еще и себя упрашивать заставишь.
– Но ты ведь меня не упрашивала, – резонно напомнил советник. На что получил не менее резонный ответ:
– Только потому, что у тебя было слишком мало времени. А иначе…
Женщина резко схватила Ваена за голову и сама его страстно поцеловала. Когда их уста разъединились, он томно вздохнул и с непередаваемым сожалением пробормотал:
– Как я жалею о той самой нехватке времени… Я бы растянул такие упрашивания на года… а то и больше.
– Ну вот, все мужчины одинаковые, – надула губки Мирта. – Как жениться, так сразу «через года», а ведь сам только что говорил о двух часах.
– Ох! – подхватился с колен советник и потянул свою любимую в первую комнату. – Мы действительно жутко опаздываем. – Когда они вошли, он сделал широкий жест: – Одевайся!
Пока они разговаривали, бессловесная помощница расположила на специальной подставке великолепное белое платье. Оно не отличалось большой пышностью и громоздкостью, но смотрелось настолько элегантно и шикарно, что Мирта несколько раз обошла вначале вокруг и только потом выразила свой восторг:
– Глазам не верю! Оно просто чудо! Неужели это для меня?
– Конечно, дорогая, и поспеши его надеть немедленно. Затем сверху накинешь плащ с капюшоном и незаметно выходишь на второй хозяйственный двор. Зарите тебя проводит. Там мы втроем садимся в закрытую карету и несемся в один монастырь, где живут древние отшельники-Кзыры. Постараемся совместить наше венчание с краткими переговорами с этими очень важными ордынцами. Надеюсь, ты не обидишься за это?
– Ну что ты! Тем более что помню о твоем обещании отпраздновать нашу свадьбу в более торжественной обстановке чуть позже.
– Вот и отлично! – Ваен не удержался и поцеловал баронету в прелестный изгиб шейки. – Поторопитесь, а мне надо отдать еще несколько распоряжений.
Когда дверь за ним закрылась, из уголка вышла улыбающаяся Зарите и стала помогать Мирте Шиловски переодеваться в свадебное платье. А притихшая невеста вдруг разволновалась, вспоминая все свои жизненные перипетии, которые нежданным вывертом судьбы привели к этому радостному и такому волнительному часу. Однако леденящий страх за будущие времена иногда нервными спазмами пронизывал тело баронеты, заставляя губы дрожать, словно от холода.
Глава 42
Ночь размышлений
Командир легиона пообещал своим соратникам, будучи в Бурагосе, что не будет больше спать до самого возвращения в Энормию: слишком он боялся повторения ночного кошмара с Сонным Миром и последовавшего затем невиданного перегрева.
Но в эту кровавую ночь ему бы и так не удалось прикорнуть даже на пять минут – настолько свалившиеся трагические проблемы погребли под собой всех союзников. Неожиданную агрессию перепившихся армейцев удалось остановить только после невероятных жертв с обеих сторон и после вмешательства расположенной неподалеку тысячи. Старый ветеран все-таки двинул своих подчиненных на укрощение вышедших из подчинения соседей, не дожидаясь приказа сверху. Как он потом сам признался, причиной тому стала проснувшаяся после прощальных слов Кремона совесть. Решение далось ему очень тяжело, но к третьему часу ночи на улицах поселка был наведен порядок. Трупы снесены на околицу, пожары потушены, а самые буйные инициаторы волнений арестованы и посажены в глубокие ямы.
Последующий подсчет жертв привел в шок. Сто восемьдесят военных погибли при попытках штурма поселковых строении и на его улицах при сопротивлении арестам. Тогда как среди мирных жителей было всего лишь сорок три погибших. Такой факт вообще довел до бешенства старого тысячника Гранвала. Он лично избил своего пьяного коллегу и двух его сотников чуть не до смерти, выкрикивая при этом только одну и ту же фразу:
– Только последний сброд может нести такие потери, нападая на пастухов!
Как это оказалось ни прискорбно, неожиданные потери понес и легион. В самой гуще боя погибли три Эль-Митолана, которые прикрывались формой свободных охотников. Среди летающих растений недосчитались сразу четырех собратьев. Эта четверка боларов, в составе полного боевого звена, весьма неудачно атаковала двух шаманов расквартированной в поселке тысячи. «Змеиные» оказали отчаянное сопротивление, применили все имеющиеся у них артефакты и, хоть были уничтожены в беспощадном бою, нанесли перед своей смертью тяжелый урон.
Хорошо, что армейские Кзыры обитали в отдельно предоставленном им доме и никто из посторонних ордынцев не рассмотрел, от чьих рук или корней те пали, а потом и сгорели в жарко пылавших останках дома.
Большое опасение вызывал тот факт, что в переломный момент перепившиеся вояки дрогнули и весьма быстро разбежались во все стороны. Причем многим удалось уйти верхом. Конечно, дисциплинированные соседи, которые взяли на себя полицейские функции, выслали несколько разъездов на поиски беглецов, но и об охране поселка следовало подумать. Старый ветеран выставил многочисленные посты, да и вообще ни в коей мере не желал распылять собственные силы, хотя несколько посыльных вместе с посыльными Каламина Зейка все-таки разослал во все стороны. Следовало предупредить остальных соседей по расположению о том, что кровавое столкновение произошло не по вине местных жителей, а именно по вине перепившихся представителей армии, потому что в случае неправильной подачи извращенной информации всему роду Зейк грозили страшные неприятности. Хорошо еще, если высшее командование станет неспешно и справедливо разбираться. Но ведь не исключался случай банальной зачистки бунтующих территорий. Тем более что и время было очень напряженное, государство и так находилось в состоянии войны, и внутренние распри в такое время подавлялись самым жестоким образом.
Отягчающим обстоятельством служило то, что как раз поздно вечером к противоположной стороне горной гряды подошло Детище Древних. А уж вокруг него Фаррати приказал поддерживать самый что ни на есть образцовый порядок.
Командир легиона сбросил все полномочия по восстановлению дисциплины и подготовке похорон на опытного служаку-тысячника, а сам со всем тщанием окунулся в дела легиона. Прощаться с погибшими товарищами предстояло только завтра, а прямо сейчас следовало подчистить все упущения и отложенные дела. Для этого собрались на совещание в той самой чудом уцелевшей поселковой таверне, не забыв изначально проверить нерушимость охранных периметров.
Больше всего Невменяемого и офицеров легиона волновали результаты допроса схваченного техника. Наличие у Великого Кзыра еще одного Детища Древних вызвало настоящую панику и вполне понятное разочарование в собственных силах. Тут чрезвычайно трудно предсказать, как произойдет диверсия против Титана, а, оказывается, над миром уже нависла опасность со стороны Второго. Причем другой железный монстр, по утверждениям техника, после запуска его энергетического сердца сам сможет легко и просто продвигаться над поверхностью в любом направлении.
Поэтому первым совместным решением командного совета было немедленно отправить в штаб союзников сразу две пары боларов. Именно две, потому что следовало перестраховаться и доставить известие о новой смертельной опасности в самые сжатые сроки. Первые посыльные уже находились в должном месте, что и подтвердили их сигналы Маяком еще накануне. Добраться до них по лучу не составит особого труда. Поэтому четыре добровольца из числа летающих растений легиона резво взмыли в ночное небо и понеслись на восток.
Затем поверхностно разобрали сложившееся положение в поселке и выслушали короткое сообщение из подземелий. Новость о странных тоннелях в глуби плоскогорья навела Каламина Зейка на идею:
– Слушайте, а чем не место для спешной эвакуации всех моих людей? У нас раненых слишком много, и второй такой конфронтации род не выдержит.
Кремон, рассматривая контурные рисунки найденных участков, вполне справедливо возразил:
– Во-первых, здесь слишком мало места для всех. Даже с учетом странных тоннелей. Потому что говорить про не раскрытые пока еще камеры, или что там находится за стенами, слишком рано. Да и во-вторых, чем такое скопление народа будет питаться? Я уж не упоминаю о чистой питьевой воде. Как ты помнишь, там еле-еле хватает для нужд легионеров. Вот если бы там нашлась подземная речка или озеро… Да еще и полное рыбы, как в Царстве Вьюдорашей.
Сидящий рядом с ним сотник хмыкнул, останавливая мечтательные воспоминания командира, и напомнил:
– Предполагают, что там камеры с артефактами. Может, от них будет польза?
– Ты тоже хороший мечтатель, – осадил коллегу один из десятников. – Забыл, сколько времени уходит даже в лабораторных условиях на то, чтобы разгадать свойства и принцип работы большинства артефактов? Причем подавляющего большинства! А их еще и не нашли! И вообще, если хотите знать мое мнение, то я бы категорически запретил этим бездельникам не только вскрывать последние стенки, но и вообще к ним подходить. Мало ли что за ними может оказаться? А у нас каждая боевая единица на счету.
– Тогда мы можем направить десяток наших разведчиков, – не медля, предложил Каламин. На что уже и сотник скривился:
– Все равно им там без колдунов делать нечет о. Судя по обилию таких изощренных ловушек, там действительно упрятано нечто уникальное, а значит, скорей всего, опасное. Так что я тоже категорически против.
В ожидании заключительного решения по этому вопросу все взоры скрестились на Кремоне. Но тот вначале ткнул сотника локтем под бок:
– Вот если бы ты сейчас был внизу, отказался бы от исследований?
– Ха! Так то – я!
– О! А там кто? – хмыкнул командир легиона и поднял указательный палец вверх: – Самые опытные и знаменитые боевые Эль-Митоланы Альтурских Гор! Да плюс четыре наилучших инженера Сорфитовых Долин. А с ними местный хитрец, сумевший отбить себе жену у самого Фаррати. Я уже не упоминаю наилучших воинов-телохранителей Алехандро и Бабу Смилги. Ну и напоследок: сам видишь, к чему приводит безделье в воинских подразделениях. Так что пусть себе исследуют.
– Но хоть предупредить о дополнительной осторожности надо, – не сдавался сотник. И опять был приведен пример:
– Если бы я тебя предупреждал на каждом шагу: будь осторожен, как бы ты отреагировал?
– Ну да. И то правда…
– Теперь возвращаемся к Титану. Можно сказать, что наши данные пополнены на сегодня в максимальных пределах. Мы знаем, где у железного монстра находится сердце, знаем, в каком отсеке работает прибор по поддержанию левитации, да и вообще про многие мелкие, но весьма существенные порядки во внутренностях Титана. А значит, нам теперь намного легче выбрать точку для главного удара. И на случай неудачи с применением Лика Занваля об этой точке должен знать каждый легионер. Кстати, из-за недавних трагических событий я совсем забыл спросить: отправили воинов на ту сторону Шейтаровой Балки?
– Конечно, – подтвердил сотник. – Вчера отправили в тот район двух самых опытных диверсантов. Они постараются затесаться среди наблюдающих военных и подкрасться к Детищу во время стрельбы как можно ближе. Наверняка все соседние склоны будут усеяны любопытствующими зеваками. А четырем боларам дано задание спрятаться в наиболее густых кронах и понапрасну преждевременно не высовываться. Только в крайнем случае, если Эль-Митоланы им подадут определенные сигналы. Про чередование своих попыток бойцы предупреждены отдельно.
Лоб Невменяемого покрылся глубокими складками от обуревающих его сомнений.
– Что-то меня слишком беспокоит наша завтрашняя попытка вмешательства в стрельбы. Техник всего просто знать был не в состоянии, но я понял, что в Титане имеется более сотни устройств, работающих только для одной цели – заблаговременного обнаружения противника. По поводу возможных контрмер он тоже намекнул, что для уничтожения врага на дальних подступах служат не только орудия, стреляющие бомбами и жидким огнем. Мне кажется, экипаж может использовать неизвестные нам пока силы Древних.
– Например? – качнулся вперед Каламин.
– Да взять ту же самую гибельную левитацию. Когда «змеиные» устроили провокацию на границах, то пустившиеся за ними вслед войска были подняты на громадную высоту, а потом брошены вместе с камнями на землю. Жертвы тогда оказались огромны. Именно поэтому союзники до сих пор не решаются нанести превентивный удар по территории Кремневой Орды. Техник вроде упоминал существующие на Титане трудности с этими магическими силами, но более точных сведений из него вытянуть не удалось.
Один из десятников спросил о разведке стрельб отделенными сознаниями:
– Кто еще пойдет с тобой?
– Расстояние от этого места до Детища слишком большое, – расстроился Кремон. – Придется добирать по две полные силы у коллег. Поэтому пойдут со мной только двое. Думаю, вполне достаточно, чтобы проследить за действиями наших товарищей и подслушать разговор старших Кзыров экипажа.
– Может, стоит еще раз попытаться проскользнуть внутрь и там хоть что-то высмотреть?
– Обязательно попытаемся сделать это еще раз, но сомневаюсь, что у нас получится: структура защиты плотно окружает весь корпус.
– Когда отправляетесь?
– За час до рассвета. Как раз успеем добраться. А теперь у нас остается еще один час для одною, важного для меня лично, дела.
Командир легиона сжато напомнил о проблемах со своим организмом и попросил опытных товарищей помочь если не советом, то хотя бы тщательным осмотром. Каламин Зейк умчался по своим делам, тогда как Эль-Митоланы постарались внимательно присмотреться к тем изменениям, которые произошли в теле Невменяемого. Мнение оказалось единодушным: никаких особенных аномалий в организме нет. Единственное отличие от нормы – это изменившийся состав крови. Поэтому именно на него списали ту необычно высокую проводимость опасных для любого смертного магических разрядов. Для более полного представления, с чем они столкнулись, сотник вместе с десятниками на внутреннем дворе таверны попытались созданными собственноручно молниями поразить своего командира. К их невероятному удивлению, все их удары вполне безболезненно переводились Кремоном прямо в землю. А после доброго десятка минут такой тренировочной стрельбы подопытный заметил, что его магический эквивалент значительно подрос. То есть получалось, что он не только малейших сил не расходовал для защиты, но и успевал делать существенные накопления.
Подводя итог короткого обследования уже в самой таверне, десятник ошарашенно покрутил головой:
– Однако, дорогой ты наш, как только мы вернемся в Энормию, станешь самым исследованным артефактом в истории. И мне кажется, что твоего разрешения на взятие проб и спрашивать не станут.
Поспешно одеваясь, Кремон скорбно кивал в ответ:
– Вот этого я больше всего и опасаюсь.
Глава 43
Починка литанры
В Альтурских Горах коренные преобразования всей политической структуры проходили на удивление спокойно и безболезненно. Как ни странно, на новые места жительства – в леса, горы и поля – подалось не так уж много подданных Старгела Боя Фиолетового. Большинство так и остались на прежних местах привычного обитания. Но если тяготение людей к городскому образу жизни на первых этажах высотных домов еще как-то можно было понять, то вот желание боларов оставаться на привычном для них втором уровне сильно удивляло. Конечно, теперь летающие растения носились где угодно и когда им только заблагорассудится, но вот ночевать они, как правило, всегда возвращались на обжитые издавна места. Да и диких собратьев или только начавших осознавать себя интеллектуально, а следовательно, нуждающихся в постоянной опеке, во всех городах еще хватало с избытком.
В воздушном пространстве произошли, пожалуй, наиболее видимые с первого взгляда изменения. Причем сами полеты сразу двух видов разумных в синем небе не приносили пророчимых консерваторами многочисленных столкновений и таких же многочисленных предсказанных смертей. Ни единого несчастного случая. И крылатые с зубами, и сферические с корнями прекрасно маневрировали на встречных курсах, инстинктивно уходя от любых неправильных траекторий. А при посадке в узкие тоннели улиц пользовались теми же самыми древними правилами, обязательными для всех драконов.
Сами улицы тоже заметно изменились. А конкретно – возле самой поверхности. Теперь там было намного светлей из-за того, что снесли все мостики, балки, переходы и разделительные полосы между уровнями. Только кое-где оставили широкие мостики для перехода людей из одного дома в другой на уровне четвертых-пятых этажей. И то только в том случае, если сама улица считалась чрезвычайно многолюдной.
Особой приметой нового времени стало появление на улицах некоторых городов Альтурского королевства разумных иного вида. Наиболее часто встречались грозно катящиеся чешуйчатые катки колабов, более старых по времени союзников драконьего племени. Реже можно было заметить маленьких таги. Еще реже – их земляков сорфитов. Интенсивно поговаривали о вьюдорашах, но никто не мог утверждать, что видел их воочию. И, конечно, разумные других видов скапливались в городах королевства неравномерно. Больше всего их было в столице Альтурских Гор, Калеццо. Ну а второй город, который они буквально оккупировали, оказался Девятка, Девятый Желудок. И сделали это по вполне понятным причинам.
Ведь именно в Девятке Желудка находился знаменитый Железный Коготь Альтуры – не что иное, как уникальное оружие Древних, представляющее собой гигантскую поставленную стоймя литанру. И именно туда в последние дни стекались лучшие инженеры с территорий новых союзников. Например, только в накопителе ежедневно работали больше десяти колабов, полтора десятка таги и несколько сорфитов. А в самой литанре работало вообще раза в три больше лучших специалистов. Так что результаты деятельности такого количества уже давно должны были перерасти в некое качество.
И действительно, в тот самый день, когда ранним утром возле далекой Шейтаровой Балки Титан готовился к стрельбам, Железный Коготь Альтуры был объявлен подготовленным к эксплуатации. Другой вопрос, что накопитель гигантских снарядов так и не мог ничего предоставить для первых испытаний, но сама литанра была готова выполнить поставленные перед ней задачи. Сложности, конечно, и здесь имелись, но сводились к тому, чтобы как можно скорей и окончательно разобраться в сотнях оживших и задействованных приборов, устройств и многочисленных подвижных схем. Последним толчком к запуску Когтя Альтуры стал пуск магического распределителя энергии, принцип действия которого удалось разгадать общими усилиями всех союзников. Суть древнего устройства очень походила на подобный распределитель в накопителе. В обоих аппаратах мотки самых разномастных по толщине и составу проводов собирали планетную энергию и в несколько этапов подавали на устройства древних сооружений. Для гигантской литанры оживление оказалось важным не только в стратегическом плане, но и в политическом. Хотя в первый час работы о последней подоплеке знали считанные единицы разумных в большом мире.
Ведь за последнюю неделю Железный Коготь Альтуры подвергся окончательной чистке от грязи, пыли и окисей. И сиял с каждым днем все величественней. Причем каждый день очищенные участки росли, а подготовленные механизмы старались проворачивать вручную или с помощью подаваемой локально магической энергии. То есть проверяли любые механические детали на движение в любую сторону до крайнего положения. В связи с чем, еще до подключения основного источника энергии, специалисты пришли к выводу, что небольшой наклон древнего оружия в пять градусов от перпендикуляра можно увеличивать до сорока пяти. Но вот поворот всей основной станины мог осуществляться только на сто восемьдесят градусов по плоскости. То есть гипотетическому обстрелу огромными зарядами могли подвергаться лишь территории, лежащие западней проведенного мысленно через Девятку Желудка меридиана. Ни один расположенный на востоке участок Энормии в зону обстрела не попадал. Что сразу заставило еще раз тщательно пересмотреть кардинально разрушенный остов второй литанры Древних. Как выяснилось, второй экземпляр оружия, уничтоженный в неведомо какое историческое время, мог двигаться в противоположную сторону. А значит, в древние времена это гигантское парное оружие перекрывало своей стрельбой зону поражения по всему кругу. Оставалось только догадываться, кто сделал такие выборочные разрушения и куда делся второй накопитель, от которого пока даже фундамента не нашли. Хотя высказывались резонные предположения, что расположившиеся здесь в предысторические времена обитатели вполне могли пользоваться только одним. Возможно, для второго накопителя элементарно не хватало планетарной энергии. Или строить оказалось слишком накладно.
Но одно дело проворачивать механизмы вручную, и второе, когда маленький таги лишь легкими прикосновениями своих пальчиков стал двигать ожившую башню из металла с поразительной скоростью. Древнее оружие смещалось по вектору и площади своего движения так быстро, что следовало крепко держаться за поручни. А кто это сделать не успел, попадали на железный пол. Не обошлось и без легких травм. Но самая главная суть подтвердилась: древнее оружие может метнуть заряд небывалой силы только в западном направлении.
Что для Энормии являлось приоритетным в принятии давно подготовленного важного решения.
Уже через три часа после начала окончательных испытаний Железного Когтя Альтуры в Пладу поступило сверхсрочное сообщение. А еще через час король Энормии Рихард Огромный после краткого совещания с самыми доверенными помощниками дал приказ запустить давно подготовленную программу. Эта программа состояла всего из трех основных пунктов.
И вполне естественно, что второй из них следовал во времени под своим порядковым номером. По дипломатическим каналам в сторону столицы Альтурских Гор ушла засекреченная депеша. Когда ее доставили королю драконов Старгелу Бою Фиолетовому, тот после прочтения вскочил с места и радостно потряс свитком:
– Ну теперь-то мы им покажем!
Сообщение короля Энормии гласило:
«Дорогой мой венценосный брат! Спешу сообщить тебе очень радостную для нашего союза новость: моим ученым удалось разыскать невероятно ценную, пожалуй, существующую всего в единственном экземпляре на нашей планете, „иглу“. Ту самую „иглу“, которой не хватает в вашем накопителе. Так что вскоре литанра Древних нанесет достойный ответ нашим общим врагам. Одно из моих специальных воинских подразделений вскоре доставит драгоценную „иглу“ прямо к накопителю. Организуй встречу и надлежащую охрану…»
Дальше следовали заверения Рихарда в дружбе, сотрудничестве, пожелания скорой победы и т. д. и т. п. В общем, все то, что всегда следует в конце таких пафосных посланий. Но Старгел Бой Фиолетовый этикетные приписки никогда не читал. Вот и сейчас он раздумывал совсем немного. Отдал некоторые распоряжения своему министру обороны, сделал несколько наущений прочим ответственным драконьим мордам и в сопровождении специального отряда «Молний» устремился в Девятку Желудка – настолько ему не терпелось собственными глазами увидеть как подготовленный к стрельбе Коготь Альтуры, так и накопитель страшных зарядов в процессе работы. Ведь он нисколько не сомневался в слове своего соседа и нового союзника: раз тот написал, значит, и в самом деле его воины с «иглой» уже давно в пути.
Только вот насчет пути – все осталось в глубокой тайне. И не совсем соответствовало действительности. Потому что на самом деле лететь никуда не следовало. По первому пункту программы, один из боларов, родом из Агвана, после конкретного сигнала Маяками трех цветов тут же вынырнул с четвертого этажа и спланировал на хорошо ему знакомую улицу города Девятка Желудка. Влетев в давно ему известный по наблюдениям магазин, болар подлетел к человеку, давно и тщательно оберегаемому целыми двумя подразделениям энормианских вооруженных сил, и без всякого вступления проскрипел:
– Весточка для Ксаны Ферити.
Выдуманный когда-то Кремоной Невменяемым пароль оказался действенным, и человек с некоторым недоумением вскоре вынес завернутый в грязную тряпку липкий предмет. Болар его культурно поблагодарил и отправился в штаб-квартиру своего звена. А уже через полчаса отполированная до блеска «игла» лежала в черном бархатном футляре и выглядела так, словно и в самом деле являлась наибольшей драгоценностью Мира Тройной Радуги. Да что там говорить, в том, что это действительно самый дорогой предмет на планете, и сомневаться не приходилось. Желающему заработать на его продаже наверняка бы заплатили три, а то десять раз по весу самыми драгоценными и редкими камнями. А если учесть, что «игла» весила почти четыре килограмма, потребовавший за нее награду мог построить как минимум собственный город средних размеров.
Кремон Невменяемый такой меркантильностью не страдал, да и не до этого ему было сейчас. А вот десяток боевых боларов, сделав перед этим небольшой полетный зигзаг в сторону гор и вылетевший оттуда через некоторое время на полной скорости, красивым, идеально выверенным треугольником понесся прямо к возвышающемуся в городе накопителю.
Все время в тщательно продуманной программе было рассчитано поминутно. Первым шел сигнал Маяком к болару. Потом от него – подтверждение о приеме «иглы» прямо в корни. Затем депеша королю драконов. Затем выжидалось время на отдачу приказов, понесшихся в Девятку Желудка. Время краткого ажиотажа и боевой тревоги городского гарнизона. И вот, в тот самый выверенный момент, когда десятка боларов подлетела к городу, на все высоты уже взвились тысячи встречающих драконов.
Красиво. Величественно. Торжественно.
Действительно, такая минута навсегда входит в историю. А подобный жест доброй воли навсегда сплачивает даже самых спорных союзников.
Сама передача футляра с «иглой» состоялась на крыше накопителя под звук невесть кем организованных фанфар и приветственные выкрики чуть ли не сотни разумных всех собранных здесь видов. Наделенный высшим королевским доверием болар передал футляр в руки бургомистра Девятки, а затем они уже сообща его открыли и представили непосредственно саму «иглу» взорам истомившихся специалистов. После этого, по вполне понятным причинам, пышная церемония встречи была сорвана и скомкана нетерпеливыми учеными. Они с многочисленными утверждениями, что ничего не разобьют и не разломают, выхватили основополагающую деталь накопителя из совершенно ненужного им великолепного футляра и умчались на нижние этажи огромного здания. А старый вояка-бургомистр, некогда и сам служивший в элитарном подразделении «Молнии», тяжело вздохнул, недоуменно пожал плечами и с некоторым сомнением обратился к висящей возле него зеленой сфере:
– А ведь этажом ниже накрывают столы для торжественного банкета. Не откажетесь с дальней дороги сразу приступить к обеду?
Болар постарался сдержать неожиданный булькающий смех и ответил со всем присущим ему дипломатическим достоинством:
– С огромным удовольствием. Тем более что нам известно от одного старого друга, что кормят в Девятке просто изумительно.
– Ваш друг наверняка никогда не пробовал того, что готовят наши повара именно в данный момент. – Бургомистр широким жестом указал в сторону выходящих на крышу ступеней. – Ведь мы ждем в ближайшие часы самого короля Альтурских Гор. А побывать за одним столом с его величеством – не каждому суждено.
Теперь уже болар не сдержал своего довольного бульканья:
– Как ни странно, наш друг не единожды трапезничал с самыми знаменитыми королями и принцами.
– А я его знаю? – насторожился старый вояка «Молний».
– Вполне возможно. Но хочу заметить, что пребывал он здесь инкогнито, и мне неведомо, станет ли когда-нибудь достоянием гласности история его визита в ваш прекрасный и всемирно известный город.
Старый ветеран щелкнул с досадой зубами, сразу догадавшись, что речь наверняка идет про одного из самых пронырливых и знаменитых разведчиков. Только вот как догадаться, к какому разумному виду принадлежит этот знаток местной кухни? Да еще и водящий близкие знакомства с самыми сильными мира сего? Оставалось только надеяться на излишнюю болтливость хорошо проинформированного болара. Но и тут наверняка бургомистра ожидала неудача: летающие растения совершенно не употребляли алкоголь. А самое печальное для секретных служб: ни одну зеленую сферу нельзя было разговорить с помощью Сонного Покрывала. Хоть десятком магических раритетов их укутай, все равно они будут говорить только то, что им заблагорассудится. На эту тему совсем недавно появилась в обиходе новая поговорка: «Сколько болара ни корми – все равно ни одного секрета не узнаешь!» Правда, некоторые злые языки переделали это выражение, и теперь оно звучало с особым намеком на прожорливость нового вида разумных: «Сколько болара ни корми – а он все равно к тарелке тянется!»
Когда первая часть обеда завершилась и торжество стало медленно переходить в ужин, прилетел король Альтурских Гор. Как ни странно, он отказался немедленно сесть за стол, а, несмотря на все просьбы и приглашения бургомистра, поспешил на нижние этажи накопителя – настолько ему не терпелось собственными глазами увидеть чудо рождения гигантского заряда для не менее величественной литанры. Все сидящие за столами тоже вскочили из-за столов и решили прогуляться с его величеством. Так сказать, для усиления аппетита. А за время всеобщего отсутствия гостей слуги навели порядок за столами и повторно накрыли их новыми блюдами. Но теперь уже к ужину.
Как ни разочаровался от увиденного Старгел Бой Фиолетовый, но к моменту его прибытия ни единого светящегося заряда еще не образовалось. Водоворот ученых и специалистов своим мельтешением некоторое время парализовал заинтересованных зрителей, и только после применения массы усилий и хитростей удалось привлечь для объяснения одного таги и расслабленного в длинный цилиндр колаба. Как было замечено, именно эти двое разумных руководили общими действиями своих многочисленных коллег, а следовательно, наверняка и лучше всех разбирались непосредственно в накопителях. Так что когда их смогли остановить прямо под носом у его величества, оба специалиста стали восклицать по очереди с завидным оптимизмом.
– Какие результаты? – рычал в своей манере колаб.
– Еще слишком рано… – вторил ему недетским баском вспыльчивый, экспансивный таги. – Наличие «иглы» – замечательно!
– Но это еще ничего не значит.
– Конечно! Мы только приступили к настройкам, и сколько времени на них уйдет, ни один шейтар… извините, ваше величество, никто не знает.
– Хотя вполне возможно, что уже через час или два мы подберем надлежащие настройки и сумеем подать правильное напряжение.
– Оно и последнему пастуху понятно: если бы тут до нас за прошедшие тысячелетия не сбили верньеры настроек, то уже первый заряд копился бы в резервуаре…
– Увы! Приходится до всего доходить экспериментальным путем.
– Помимо этого имеются и трудности межличностного фактора. – Нервный таги стал подпрыгивать на месте, заметив, как несколько драконов с людьми попытались чуть ниже опустить наконечник иглы. – Ну! – заорал он им, размахивая своими ручками. – Что вам это дало?! Теперь опять весь цикл надо повторить заново! Ух! Я их сейчас порву на кусочки!
– Успокойтесь, коллега! – Колаб одной своей ручищей пошлепал себя по блестящему бронированной чешуей цилиндрическому телу. – Все равно мелкие задержки нам праздник не испортят. Не стоит так волноваться.
Таги к тому времени уже взял себя в руки, но было видно, что присутствие короля Альтурских Гор его сильно тяготит, стесняет в привычных выражениях и действиях. Он на него часто оглядывался, тогда как возлежащий рядом цилиндр выглядел скорей немного сонным. Похоже, роли извечных врагов на этом зигзаге научных исследований поменялись: грозный во все времена колаб успокаивал мирного и деликатного таги.
Прочувствовав обстановку своим чутьем истинного правителя, Старгел спросил:
– А когда весь накопитель начнет действовать – нас позовут?
– Обязательно, ваше величество! – опять запрыгал таги от плохо скрываемой радости, что ему вскоре перестанут мешать работать. – Как только у нас хоть что-то получится, мы моментально поставим вас в известность. Не переживайте! Честное слово!
Он даже кланяться стал, словно прощался этим действием и поторапливал венценосного правителя идти скорей на ужин. Мимику колаба рассмотреть было невозможно, потому что у этих разумных только и было что тело с ручищами. Но вот когда король со своей свитой покидал этаж, это самое поблескивающее тело как-то странно подрагивало. И многие были готовы подумать, что гость из далекой Ледонии совершенно не пытается сдерживать приступы веселого смеха.
Глава 44
За последней стеной
За ночь воинам легиона не удалось восстановить свои магические ресурсы Эль-Митоланов. И не столько из-за отсутствия нормальных условий для полноценного отдыха, сколько от томительных ожиданий завтрашнего дня и новых открытий. Каждый кладоискатель мечтал отыскать новый, обязательно наимогущественнейший артефакт, который ему пригодится на протяжении всей жизни. А то и два таких артефакта. А то и… очень много. Количество и качество варьировалось в зависимости от буйства воображения. В общем, все долго ворочались с боку на бок и не могли заснуть. А потом наверняка еще и во сне надрывались при перетаскивании тяжелейших сундуков с сокровищами.
Зато утром все были полны неугасимого желания рваться на поиски и совершать великие подвиги на ниве кладоискательства. Короткий завтрак, сбор минимума продуктов в дорогу и максимума питьевой воды во фляги, и вот уже внушительный отряд разумных созданий цепочкой поспешил к конечной цели. Никто не сомневался, что сегодня они в любом случае достигнут окончательного результата. Потому как, при всем уважении к Древним и их умению прятать свои тайны, никакого смысла в новом витке тоннелей с добавочными ловушками не было.
В круглом зале решили не распылять свои усилия и двинулись вниз по широким ступеням. Путешествие по узкому тоннелю перенесли на вторую очередь. Оставленные еще с вечера веревки, нависающие над провалом, оставались на месте, и вскоре все воины и единственная среди них девушка стояли в самом нижнем, продолговатом помещении. Сразу два Эль-Митолана проверили как толщину самой стены, так и пространство за ней и пришли к единому выводу:
– По сравнению с предыдущими стенами на нашем пути – эта самая тонкая, чуть меньше полуметра. А вот пространства сразу за ней, однозначно, очень большие и разветвленные. По крайней мере, на похоронную камеру или специальное хранилище совсем не похоже.
– Одним ударом удастся пробить стену? – спросил Бабу.
– Будем пробовать несколькими, по нарастающей. Потому что если сразу со всей силы ударить, можем и перестараться, повредить что-то ценное, что может располагаться с другой стороны.
– Действуйте! – великодушно разрешил командир отряда.
Вперед выдвинулись десять драконов и, выбрав одно место в самом центре стены, стали совместными усилиями наносить магические удары. Тогда как все остальные в целях дополнительной осторожности отошли в тыл и огородились общим щитом. Ведь в неведомых пустотах могла оказаться и ядовитая атмосфера.
После третьего удара от центра по всей кладке змейками разбежались трещины, а после пятого стена значительно прогнулась наружу, намереваясь рухнуть всей своей массой. Добивать сразу ее не стали, а вначале постарались прислушаться и принюхаться к образовавшемуся в трещинах сквозняку. И только после утверждения, что опасности в атмосфере нет, несколько колдунов чуть ли не вручную совершили последний толчок.
Блоки, простоявшие в едином строю неведомое количество тысячелетий, грохнули внутрь, поднимая громадное облако пыли, которое плотной стеной донеслось до общего щита. Но все-таки в клубящемся мареве очень многие сразу же послали свои светляки в темнеющее пространство. И по мере того как оседала пыль, все азартнее и громче раздавались восторженные восклицания. И суть этих восклицаний сводилась к одному: перед ними был целый подземный город!
Прямо из-под ног исследователей ровной стрелой уходила вперед дорога примерно километровой длины. Точнее, идеально выровненное плитами дно высокого и широкого разлома в скальной породе. Сужающиеся своды уходили на высоту около двадцати метров, создавая впечатление выстроенного из грубого отделочного камня величественного здания. Только без единого окна. От боковых стен, которые наверняка в древности были сплошными, строители оставили только массивные колонны, и между ними, под одинаковыми по высоте арками, в стороны отходили улицы. Впоследствии все эти детали большого города просто вызывали у исследователей ощущение мистического восторга, и не любоваться архитектурными изяществами мог бы только слепец. Порой улицы начинались не сразу, а предварялись внушительной площадью. Причем в центре каждой площади стояла чаша фонтана, который обязательно в архитектурном плане отличался от себе подобного по соседству.
Сами улицы выдерживались одинаковой ширины и только варьировались по высоте на всей своей протяженности. А дома наружными стенами образовывали собой сплошные стены, переходящие в своды. Хотя внушительная часть и строилась из строительных блоков и отделочного камня.
Первые шаги драконы проделали по центральной дороге с осторожностью и бдительной проверкой насчет возможных ловушек. Но когда ничего опасного не обнаружили, все осмелели и стали просматривать боковые улицы. Почти сразу же совершили два главных открытия. Чуть ли не в каждом втором бассейне плескалась чистейшая питьевая вода, а в верхних чашах фонтанов возвышались внушительные по размерам, может быть в рост человека, шары.
По поводу последних показали свой авторитет опытных исследователей именно Бабу с Алехандро. Первое восклицание по этому поводу издал командир отряда:
– Алехандро, смотри! Нам ведь эти светильники прекрасно знакомы.
– Еще бы! Да ими Царство Вьюдорашей может зарабатывать себе на пропитание ближайшие несколько столетий.
– Не забыл еще, как ими пользоваться?
– Как можно, командир? – укорил баронет, взбираясь вслед за Бабу во вторую, расположенную на большей высоте чашу бездействующего фонтана. Оттуда оба воина могли свободно манипулировать руками у основания шара. – Главное, чтобы в них была хоть толика энергии.
– Вот сейчас и попробуем… Так, что мы здесь имеем? Ага! Отключен полностью. Значит, не истощился со времен забвения, есть шанс задействовать. Какую даем мощность?
– Давай установим свечение средней интенсивности. Вдруг здесь полная зарядка, тогда и ослепнуть можем, – предупредил Алехандро.
– Согласен. – Бабу еще немного повозился, потом приложил ладонь к основанию шара и с торжественным видом повернулся к застывшим в ожидании товарищам. – Да будет свет!
Тотчас из огромного шара заструились во все стороны яркие, чуть голубоватые лучи, и стало светло как днем. Из глоток драконов вырвался новый восхищенный вздох, и вслед за тем покорителей Каррангаррских гор и первооткрывателей Утерянного Пути засыпали вопросами по поводу правил обслуживания этих светящихся раритетов древности. Донельзя довольные воины не заставили себя долго упрашивать, и вскоре древний город под интенсивным освещением стал открывать свои тайны.
Впрочем, как оказалось, никаких особых тайн в городе не существовало. Ни единой кости, ни единого предмета, и уж тем более ни единого артефакта найдено не было. Что с каждым часом все больше и больше расстраивало исследователей. Потому что у них не укладывалось в головах, почему построившие это великолепие разумные ничего не оставили своим далеким потомкам. Но крушение мечтаний – это одно. А вот азарт поиска – совсем другое. И весь отряд довольно методично продолжал целенаправленные поиски.
Разве что идущие сзади таги, коротко останавливаясь, пытались нанести на свои бумаги подробную карту всех улиц, площадей и бегло зарисовать самые выделяющиеся по красоте и форме здания. В этом деле им помогали по мере своих рисовальных возможностей Алия и Ильдар. Хотя чаще им приходилось перебегать с места на место с большой рулеткой и диктовать дотошным таги результаты измерений.
Многие здания стояли полуразрушенными или явно в аварийном состоянии. Жить в них никто бы не рискнул. Как и половина фонтанов белела своими потрескавшимися чашами, в которых давненько не бывало и капли влаги. Все-таки многочисленные землетрясения за долгие тысячелетия сказали свое веское слово, колебания недр не прошли бесследно для города Древних. Но подавляющее большинство зданий сохранилось в прекрасном состоянии. Особенно те, которые строителями изнутри укреплялись дуросовыми плитами. И вид у них при этом оставался вполне товарный, хоть сейчас выметай толстый слой пыли, заноси любую мебель и живи себе на здоровье. Причем в некоторых особо прочных шикарных домах водопровод не только существовал, но мог подавать воду на второй и третий этаж после нехитрых комбинаций с каменными запорными вентилями. К сожалению, одному из разведчиков не повезло: лишь только он покрутил каменную рукоять подачи воды в маленький бассейн, как что-то хрустнуло, и у него в руках оказался обломок каменной трубки, а в грудь ударила сильная струя воды. Только установив на поврежденное место затычку с магической прокладкой, удалось устранить течь. Но дом оказался в своей нижней части затоплен полностью. Существовала и канализация, но почему в пострадавшем доме так быстро затопился подвал, разбираться не стали. Скорей всего, и канализация во многих местах города нуждалась в капительном ремонте.
После этой досадной оплошности Бабу Смилги попросил всех воинов соблюдать осторожность и ничего пока не трогать. Не ровен час, хрупким может оказаться не только материал трубы, но и всей несущей стены, а ведь легионеры торжественно обещали вернуться из подземелий без единственной травмы.
Опытные Эль-Митоланы хоть и со скрытыми улыбками, но беспрекословно послушались своего командира. И далее обследование домов и помещений проводилось только парами, с подстраховкой друг друга и тщательным предварительным осмотром подозрительных мест. Но в самом городе ни единой ловушки больше не обнаружили. Зато отыскалось еще сразу две пары тоннелей у противоположного края города. Они, видимо, так и строились: один узкий для выхода на поверхность небольших по росту разведчиков и другой широкий, так сказать, парадный. Для любого обитавшего здесь жителя. Возможно, эти тоннели вели в подобные катакомбы или пещеры, но уже совершенно с другой стороны горной гряды. Вполне вероятно, туда, куда вчера вечером подошел Титан. Но во всем огромном лабиринте улиц и домов не было найдено ни единого предмета. Создавалось впечатление, что перед выходом на поверхность жители забрали все, до последней бытовой мелочи. Что вообще-то натолкнуло одного из драконов на логичное предположение.
– Почему мы не додумались еще до одного варианта? – сказал он, когда все расселись на площади, устроив привал рядом с бассейном, заполненным чистейшей питьевой водой. – А именно: здесь вообще никто никогда не жил. Просто Древние построили этот город на всякий случай и законсервировали его, о чем свидетельствует хотя бы полный заряд в светильниках. Затем прошли годы и годы, нужды в нем так и не было, а после войн, катаклизмов или еще чего угодно сами строители и заказчики вымерли, карты сгорели, а про город элементарно все забыли. Могло такое быть?
Шум поднялся знатный. Драконы спорить любили и умели. Да и горлопанистые таги от них нисколько не отставали. Наконец голоса разделились примерно на равные трети. Одни соглашались, что все вымерли, а их вещи за последующие века просто разграбили, вторые, что разумные отсюда ушли и все забрали, и треть твердила, что здесь никто так и не поселился.
Одна только Алия Ланд печально восклицала:
– Ну почему они здесь не похоронили своих королев? Такое чудесное для погребения место!
Ильдар просто кивал ей с сочувствием, а вот Бабу с Алехандро уселись на край фонтана и с голодной усталостью рассматривали свои пыльные отражения. Небольшой захваченный с собой паек съели еще на первом привале, и теперь следовало поскорей добраться до верхней пещеры и успеть к ужину. Но в остальном время на этих улицах не ощущалось; если бы не голод, то при ровном, действующем на каждом перекрестке освещении здесь можно было бродить неделями. О чем и пожаловался Бабу Смилги своему старому товарищу. А потом добавил:
– Ну и чего бродить, если ни единого артефакта не нашли?
– Ну… может, мы просто плохо искали?
– Как же, «плохо»! Если бы хоть поломанную ложку отыскали, я бы еще верил. А так – никакого толку с этого города.
– Ну не скажи, – улыбнулся Алехандро, прислушиваясь к разгорающемуся спору между драконами, который затеяла Алия Ланд. Ведь именно девушка первой предложила дать городу имя их командира, и теперь все переключились на обсуждение этого предложения. Каких только вариантов не предлагали. От сокращенных до аббревиатуры БС, до нереально пышно-церемониальных в виде «Смилгибабуград» или «Неприступный град героя Смилги». Причем самого героя никто и слушать не хотел. В итоге большинством голосов присвоили найденному городу вполне звучное имя Басмил. Вот так и вошел простой воин из далекого Агвана в историю Кремневой Орды. Впрочем, простым его уже давным-давно никто не считал, что и высказалось потом в дружных поздравлениях, похлопывании по плечам и подбадривающим тычкам под ребра. В общем, товарищи сумели подсластить своему временному командиру горькое осознание даром потраченного времени. Конечно, вполне возможно, что со временем ордынцы и придумают, как лучше использовать Басмил, но все-таки никто добровольно не спустится жить в глубокие недра. Ведь даже вьюдораши всегда мечтали о том дне, когда их глаза смогут в любое время радоваться сиянию Занваля.
Уходили по прежнему маршруту. По пути гасили большинство светильников, памятуя о том, что эти источники могут сиять десять лет без остановки. Все-таки даже простое исследование подобного раритета Древних могло возбудить любого ученого-исследователя. Но демонтировать и поднять на поверхность хотя бы парочку шаров решили на следующий день. Если будет возможность. Да и как-никак такие серьезные мероприятия следовало проводить после согласования с вышестоящим командованием. События наверху близились к своей кульминации, и сомнительно было, что Невменяемый оставит легионеров в столь далеком от основной диверсии месте.
После ужина составили подробное описание всего дня и отчет вместе с картой найденного города отправили в поселок. Каково же было удивление всех легионеров, когда их ночью разбудили по тревоге. Удивил не сам факт тревоги, потому что лучшие воины только и живут войной, а текст доставленного боларами приказа: «Приготовиться к приему людей и проводке их в город Басмил. Распределением внизу должны заняться лично Бабу Смилги и Алехандро Шиловски. Ильдару Кайтушу и Алии Ланд оставаться с ними. Эль-Митоланам вернуться в пещеру и быть готовыми замаскировать ход в подземелье по первому приказу или в случае неожиданного нападения противника на базовую пещеру легиона».
И чуть позже по лабиринтам пещер и разломов потянулись в расположение легиона сотни и сотни людей. Они несли малых детей, свои нехитрые пожитки и все то продовольствие, что смогли собрать за невероятно короткое время. Хорошо еще, что почти везде проходили похасы и коровы. А уж про мелкий домашний скот и разговора не было. Уводили и тащили за собой все, что могло дать хоть какую-то пищу. Избегая смертельной опасности на поверхности, весь огромный род Каламина Зейка спешно эвакуировался в подземелья. И город Басмил оказался для несчастных наилучшим выходом из готовой захлопнуться смертельной ловушки. Но все это еще только должно было произойти в скором будущем.
Глава 45
Кровожадное детище
Лучи восходящего Занваля первым делом брызнули через частично вырубленный проем дороги. Потом позолотили верхушки окружающих скал и широкой желтоватой дугой осветили исполинскую тушу Титана. Наступление дня получилось зрелищным и впечатляющим настолько, что даже простые воины, толпами разместившиеся на соседних склонах, поддержали восторженный крик, который начали стоящие на верхней «палубе» железного монстра шаманы. На этот протяжный рев прославления так же синхронно отозвались тысячи рабочих, сосредоточенных по бокам и снизу Детища Древних. Их предупредили заранее, что сегодня работа начнется с получасовым опозданием, не объясняя причин этого. Но большинство уже знали, что именно такое время Титан будет дробить дуросовые породы выстрелами из своих орудий. После очистки раскрошенной породы обстрел повторится вновь, и так до тех пор, пока дорога для могучего оружия не окажется подготовлена окончательно.
Старающийся поспеть всюду отделенным сознанием, Кремон Невменяемый перестал метаться с места на место и замер возле капитана экипажа. Рядом с тучным Кзыром, по пояс расположившись в открытом люке, находился один из помощников, дублирующий каждый приказ вниз и доносящийся наружу ответ об исполнении. Терминология капитана изобиловала новыми, часто непонятными для Кремона словами, но о сути происходящего он догадывался довольно легко. Вероятно, экипаж обучился новому языку по найденной технической документации Древних. Вот пошли доклады снизу о полной готовности к стрельбам, перемежаемые многочисленными цифрами и заковыристыми техническими выражениями. Потом капитан выждал небольшую паузу, осмотрел орлиным взглядом толпившихся по бокам от него офицеров и скомандовал:
– Носовым орудием, одиночными, для пристрелки, огонь!
Через несколько мгновений послышались шумные хлопки, а вслед за ними возвышающиеся на середине прохода скалы покрылись с небольшими интервалами шестью облаками взрывов. Грохот донесся чуть позже.
– Отличное попадание! – похвалил капитан. – Взять угол на полтора градуса ниже! Беглый огонь!
Теперь уже грохот слился в непрерывный гул, а облако пыли и дыма стало огромным и плотным до черноты. Так продолжалось минут пять, и неожиданно все стихло.
– В чем дело? – недовольно рявкнул капитан себе под ноги, и офицер чуть погодя доложил:
– Кто-то пытается магическими заслонками прикрыть жерла носовых орудий.
– Кто и откуда?
– С направления сто тридцать второго градуса. Там на верхушке скалы находится группа солдат. Вероятно, среди них Кзыр-предатель.
– Или идиот! – фыркнул капитан и тут же скомандовал: – Уничтожить! Всех до единого! Некогда с ними разбираться.
От такого приказа Кремон чуть не откинулся непроизвольно в собственное тело. И – замер в бессильном страхе. И что самое обидное: он ничего не мог сделать для спасения товарища. Даже предупредить. А через минуту от того места, где находился переодетый в простого воина легионер, осталась лишь окровавленная груда щебня. Страховавшие с той стороны болары не выдержали безвольного созерцания увиденного зрелища, сорвались из густых крон и понеслись на место последнего взрыва. Да только и тут капитан успел среагировать гораздо раньше, чем летающие растения подняли чье-то измочаленное тело:
– Уничтожить зеленючек малым калибром!
Тут же раздался звук, словно огромные кувалды с бешеной скоростью замолотили по наковальням. Чуть приподнявшиеся над поверхностью корпуса боларов, несущих, видимо, мертвого легионера, были разорваны на глазах у всех мерцающей смертью. Вроде и взрывов не было, но на землю упали лишь размочаленные корни, мокрые щепки да истерзанные человеческие останки. А в люк уже неслась следующая команда:
– Продолжить стрельбы носовыми орудиями.
Оставшиеся десять минут Кремон мысленно умолял второго легионера, который тоже должен был попытаться закрыть магией жерла, замереть и ничего не предпринимать. Очевидно, тот и сам осознал, что на Титане предусмотрена защита от агрессивных действий извне. И не пассивная – уникальные устройства могли с высокой точностью указать, откуда и от кого конкретно исходит угроза. Бол ары с правой стороны тоже не стали напрасно рисковать собой и остались в хорошо замаскированных укрытиях среди густой растительности.
Как только стихло последнее эхо от канонады, капитан махнул в стороны небольшой возвышенности справа:
– Пусть начинают!
Тотчас внизу затрубили рожки, и тысячи рабочих, сотни ездовых на телегах, запряженных похасами, двинулись к медленно оседающей туче пыли. Приближались они к месту расчистки с некоторыми опасениями, но увиденные результаты могли поразить кого угодно. Для раздробления такого количества породы накануне двум тысячам шаманов приходилось тратить три четверти рабочего дня. Когда сами «змеиные» это осознали, то вновь над Шейтаровой Балкой вознесся ликующий вопль. Финал тяжелейшей, изматывающей работы приблизился к своему завершению раньше означенного по плану времени минимум на двое суток. И вполне понятно, что мобилизованные со всех окрестностей шаманы не смогли сдержать своего ликования.
Тогда как легионерам и их командиру пришлось возвращаться к себе на базу с очередным трагическим известием. И на этот раз от трех тел совершенно ничего не осталось для прощального ритуала. Счет к врагу возрастал с каждым днем, а вот силы легиона только уменьшались.
Но на этом неприятности не закончились. Вернувшись в свое тело, Кремон застал ситуацию, когда его уже собирались возвращать насильно, используя внешнее воздействие, потому что как раз к тому времени над поселком нависла угроза кровавой сечи. Как оказалось, сбежавшие пьяницы поспешили нажаловаться в другие воинские подразделения своей дивизии. После чего с мест стоянки снялись еще две тысячи бездельничающего войска и повалили разбираться со строптивыми жителями поселка. Благо дисциплинированная тысяча старого ветерана Гранвала, превратившаяся ночью в силы правопорядка, не дрогнула и со своих позиций не отошла. А тут же сыграла боевую тревогу, подтягивая с тыла резервные сотни.
Такое препятствие поначалу очень отрезвило наступающие тысячи, и они встали лагерем для разбирательства. Причем разбирательства совершенно далекого от цивилизованного. Собравшиеся прямо на дороге тысячники хватались за мечи и поносили друг друга последними словами. Даже небывалый авторитет старого служаки, которого обзывали не иначе как пособник бунтовщиков, стал терять свой уровень, и Гранвалу пришлось отступать под напором орущих на него коллег. Единственное, чего он смог добиться в самый последний момент, чтобы предотвратить постыдную потасовку между командирами, так это предложить в срочном порядке доставить сюда преступников, обвиняемых в дебошах и грабежах мирных жителей.
Спор немного утих, а за нарушителями поспешило дежурное подразделение. Именно тогда и вернулся командир легиона в собственное тело. Как раз вовремя, чтобы со всеми своими охотниками присоединиться к сопровождению арестованных. Выглядели чуть протрезвевшие сотники со своим тысячником очень неважно, потому что ночью их так изрядно поколотили разъяренные сельчане, а потом еще добавил тумаков ногами коллега-тысячник. Когда связанных виновников кровавой междоусобицы усадили в центр круга, Гранвал выступил с обвинительной речью и предложил тут же допросить преступников под Сонным Покрывалом. Командир вольных охотников добавил обвинения от себя, перечислил понесенные жертвы и потребовал сразу смертной казни.
На короткое время показалось, что справедливость восторжествует. По крайней мере, для поселка могло наступить хоть несколько дней затишья. Но в самый неурочный час к месту военного судилища прибыли два дивизионных полковника со всей штабной свитой. Именем правителя всей Орды они остановили спонтанное судилище и взяли функции вершителей судеб на себя. Затем полковники применили власть, приказав двум тысячникам со своими подчиненными отодвинуть свои позиции от поселка как можно дальше. Ну и напоследок потребовали построить всех арестованных в колонну и отдать под справедливый суд штаба. Мол, потом трибунал их как следует допросит и вынесет самое суровое наказание.
И вскоре повеселевшая почему-то колонна арестованных скрылась за поворотом дороги. Именно тогда угрюмо молчавший все время тысячник Гранвал высказал все, что думал про мерзких и ублюдочных полковников. Оказывается, арестованный тысячник ходил у них в любимчиках, и именно они его порекомендовали на этот высокий пост. Помимо этого один из сотников, обвиняемых в должностных нарушениях и кровавом подстрекательстве, приходится родственником чуть ли не обоим полковникам одновременно. То есть ждать от штабных сволочей справедливости не следовало. Мало того, по всей вероятности, за ближайшие часы обстановка вокруг поселка обязательно ухудшится. Потому что полковники в противном случае сами окажутся в щекотливом положении, если не отреагируют должным образом, наказывая виновных. Ведь погибло просто невероятное количество воинов. Причем в мирное время. И старый служака почему-то был уверен, что главными виновниками пролитой крови сделают его лично, подчиненную ему тысячу и всех жителей поселка.
Каламин Зейк уже давно подрагивал от злости и при последнем заявлении дружественного тысячника спросил хриплым голосом:
– Что они нам могут сделать?
– Послать карателей для сожжения поселка.
– Мы их уничтожим! – прошипел молодой глава рода.
– Тогда они окружат этот квадрат войсками и уничтожат в нем всех поголовно.
Кремон решил уточнить:
– Вместе с вашей тысячей?
– Совершенно верно. Полковники меня давно мечтали очернить, а тут такой подходящий случай: меня можно казнить как военного преступника.
– Неужели в армии царят такие кошмарные порядки? – никак не мог избавиться от сомнений Невменяемый.
– Не везде! Но, как видите, у нашего генерала под командованием пять тысяч войска, и только моя тысяча считалась в надлежащей боевой готовности. Остальными тысячами никто не занимается, они даже на параде строевым шагом пройти не могут.
– Как ваш генерал в таком случае собирается воевать, если и вас лишится?
– Ему глубоко плевать на личный состав, – продолжал горевать Гранвал. – Мы для него всегда были только расходным материалом, атакующим валом из живого мяса. Тем более эта мразь радуется наличию Титана больше всех. Ему удалось присутствовать на стрельбах в долине Сломанной Подковы, вернулся он оттуда довольный до отупения. Так что теперь генерал собирается в захваченных государствах только собирать караваны трофеев и рабов.
И тут Каламин Зейк задал самый прямой вопрос:
– Но после того как мы уничтожим карателей, вы будете на нашей стороне?
Опытный ветеран думал долго над своим ответом. При этом он часто посматривал то на своих воинов, продолжающих стоять на спешно занятых боевых позициях, то на виднеющиеся вдали стяги других сотен своей дивизии. И в заключение тяжело вздохнул:
– Больше всего мне жаль своих воинов. Они одни из самых лучших в армии Фаррати, и погибнуть под превосходящими силами противника нам будет очень обидно. Но… – Он сделал паузу и посмотрел молодому главе рода в глаза. – Мы поклялись защищать свой народ. И в настоящий момент наш народ, – он кивнул в сторону поселка, – стоит перед угрозой уничтожения. И нам без разницы, в какой форме находится наш общий враг: мы его должны уничтожить. Уничтожить или погибнуть с оружием в руках, но не допустить поругания беззащитных женщин и малолетних детей. Поэтому мой выбор однозначен. Хотя перед боем я буду звать за собой только добровольцев.
Такая речь впечатлила не только Каламина, но и Кремона с его подчиненными. Энормиане совершенно не ожидали такого самоотверженного, но главное, воистину справедливого отношения малоизвестного им тысячника к происходящим событиям. Такая позиция вызывала истинное уважение и заслуженное преклонение.
Но из-за предстоящих в ближайшие дни событий легиону вовсе не хотелось, чтобы по маршруту следования Титана происходили такие громкие и кровавые события. Надо было что-то быстро придумать, чтобы погасить возникшую конфронтацию как среди военных, так и против гражданского населения.
Но Кремон пока не нашел ничего лучшего, как предложить оттянуться всеми силами на околицу поселка и уже там организовать несколько линий обороны. В том числе и скрытных, опоясанных магическими структурами непроникновения, потому что провоцировать гипотетического противника возводимыми спешно укреплениями не стоило. При всем бардаке, царящем в штабе дивизии, вполне возможно, что и сам генерал не захочет раздувать скандал. Да и полковники могут спустить все на тормозах, а то и вообще сделать вид, что ничего страшного не произошло.
С огромным сомнением тысячник выслушал эти предложения, получил согласие от Каламина Зейка и только после многих уточняющих вопросов приказал своим заместителям отводить сотни на околицу поселка. Но на дороге все-таки оставил заслон из самой боевой и лихой сотни, пояснив в первую очередь сотнику сложившееся положение и проинструктировав подробно на случай предстоящих действий. К этому вороху инструкций и вольные охотники добавили несколько дельных советов.
Вернувшись в поселок, тысячник Гранвал выгнал из казармы остатки провинившейся тысячи и отправил на другую околицу рыть могилы для погибших ночью товарищей. А уже местные жители стали на подводах отвозить трупы к месту захоронения. Когда погребение было закончено, проштрафившихся вояк построили в колонну, прочитали гневную нотацию, пригрозили в следующий раз за подобные злодеяния казнить на месте и отправили маршем в штаб дивизии. Предполагалось, что таким образом ретивые полковники хоть чем-то будут заняты некоторое время. Да и повод исчезнет «идти вызволять боевых собратьев, томящихся в зверской неволе». Ко всему вышесказанному, командиры не хотели иметь у себя в тылу потенциальную пятую колонну в случае неожиданной массированной атаки на поселок.
Только после этого удалось утолить голод запоздалым обедом. Несмотря на зверский аппетит, Кремон продолжал и во время еды раздавать приказы и выслушивать последние сообщения разведки. Вспомнил он и про отряд Бабу Смилги, который сегодня собирался вскрыть таинственные камеры Древних. Причем на тот момент его скорей интересовало, нашли ли легионеры хоть что-то стоящее среди артефактов. И сможет ли найденное пригодиться для скорейшего выполнения их основного задания.
Два часа еще прошло в относительном спокойствии, хотя лихорадочные приготовления к обороне велись, и велись без остановки. Как оказалось, засады и ловушки на улицах пригодились очень скоро. Со стороны штаба дивизии показались не менее трех сотен всадников на похасах в полном вооружении. Причем это не были воины все той же дивизии, это были самые настоящие каратели. Видимо, полковники, а может, и сам генерал, решили разжечь костер разногласий настолько, что затушить его будет практически невозможно.
Знаменитые своей целеустремленной жестокостью каратели были удивлены, когда на их пути оказался прочный заслон из армейской сотни. Но это их не остановило. Около двухсот карателей, правда, вынуждены были завязнуть в бою, но третья сотня без промедления обошла заслон с флангов и понеслась в поселок, на ходу зажигая приготовленные факелы и сноровисто поджигая кровли крыш и сараев сразу с околицы. То есть они заранее настроились уничтожить всех и оставить после себя только трупы и пепелища.
За что и поплатились. Колонну поджигателей пропустили ближе к центру и по единому сигналу ударили со всех сторон. Ни один из карателей не ушел живым. Правда, полыхающие пожары остановить уже было невозможно, да и некому, кроме женщин, детей и стариков, потому что все без исключения воины и свободные охотники помчались на помощь передовому заслону. Обошли карателей с фланга и опять-таки уничтожили и эти две сотни. Ушли буквально единицы, но большой роли это не играло. Ведь все равно на соседних холмах располагалось достаточно наблюдателей, которые прекрасно видели всю панораму разворачивающегося боя. А также то, что из поселка каратели не вернулись. То есть сообщить в штабы не только дивизии, но и армии о беспрецедентном случае желающих нашлось предостаточно. И наверняка перепутались все: ведь что бы там ни списывали на взбунтовавшихся пастухов, но подобный урон в вооруженных силах мог быть приравнен к началу гражданской войны. И тут уже ни генералу, ни его провинившимся полковникам спокойной жизни не видать. У них оставалось только одно: или двинуть все оставшиеся войска и завершить разгромную операцию, или признать себя некомпетентными и ждать позорного разжалования.
Тупой и недальновидный генерал решил осуществить первый вариант, играя общий сбор и готовя подчиненные войска для ночной атаки. При этом никто из воинов и дивизионных Кзыров совершенно не обращал внимания на парящих над ними в вечернем небе боларов. И вскоре в наполовину выгоревшем поселке, забыв о пропущенном в заботах ужине, на центральной площади собралось почти все население. Там же тысячник Гранвал выстроил и своих воинов, вынес благодарность за самоотверженную службу и проявленный героизм с врагами ордынского народа и напоследок сделал честное предложение:
– Сейчас против нас пойдут одурманенные ложью бессовестных командиров наши братья. Они пойдут убивать ни в чем не повинных людей. И вы прекрасно все видели, что здесь творилось и кто в этом виноват. Скорей всего, нас всех уничтожат. Именно поэтому я освобождаю вас всех от воинской повинности и прямого мне подчинения. А за собой зову только добровольцев. Поэтому кто хочет остаться для защиты поселка, пусть сделают четыре шага вперед. Остальные вольны идти куда им хочется. Хоть в штаб нашей дивизии, хоть в противоположную сторону. Итак, я жду. Кто остается с нами?!
Стена воинов дрогнула и почти единодушно подалась вперед. У большинства не возникло сомнений в том, кто виноват и кого следует защищать. Но и клятву верности правителю некоторые давали не ради красного слова. А может, просто не желали гибнуть в такой непонятной, неправдоподобной обстановке. Поэтому сто с лишним человек тут же построились колонной по трое и спешно покинули поселок под сиянием обеих взошедших на небе лун, уходя по направлению к готовящимся к атаке тысячам своей дивизии.
После этого сам собой разжалованный тысячник Гранвал встал за спиной у Каламина Зейка и сказал:
– Теперь вы командуете всеми нашими силами.
Молодой глава рода повернулся к нему и указал рукой на стоящего тут же Кремона Невменяемого:
– Командовать мы будем вместе. Но вот он, пожалуй, имеет больше всего на это прав и полномочий.
Командир легиона, собравшийся уже было дать некоторые пояснения, кратко извинился и прислушался к бормотанию посыльного, который стал ему что-то наговаривать на ухо. Затем с ошарашенным видом развернул один из рулонов протянутой ему бумаги. Громко хмыкнул, рассматривая рисунки и чертежи, а потом его лицо озарила радостная улыбка:
– Кажется, у нас появился шанс не только остаться в живых этой ночью, но и спрятаться так, что никакие шаманы нас не отыщут. Думаю, вы все желаете оставить этого мерзкого генерала в дураках?
– Конечно, лучше бы ему башку отрубить… – проворчал Гранвал, но Каламин Зейк только быстро закивал:
– Но сделать его посмешищем – еще лучше! Говори! Что у тебя там?
– Не у меня, а у нас! – Голос Кремона переполнялся восторгом. – Наши ребята отыскали глубоко внизу целый город. Вселяться в него можно сразу. Запасы питьевой воды не ограничены. Правда, и рыбы там нет. Так что единственная проблема: придется захватить с собой все запасы продовольствия и весь скот. Но травы там нет. Пасти будет негде. И самое сложное: успеем ли мы за несколько часов собрать все и эвакуироваться?
– Ха! Да весь мой род уже давно готов выступить в путь. Все пожитки давно упакованы, а продукты уложены в сумы. Да и запасы мушек закуплены чуть ли не на год вперед. Давать сигнал общего сбора для дальней дороги?
– Давай, – выдохнул Кремон и тут же обратился к своему сотнику: – А мы, чтобы враги вдруг не помешали эвакуации скороспелой атакой, немного приостановим прыткого генерала и нанесем по его силам упреждающий удар. За мной!
Помогать жителям поселка выносить бытовые мелочи, личные вещи и продукты питания вольным охотникам смысла не было, поэтому все находящиеся в поселке легионеры лишь забрали свое оружие и личные вещи, если таковые еще оставались в домах, а затем выдвинулись в сторону околицы. Чуть раньше Невменяемый дал задание десятку боларов, и те отправились в основную пещеру как с переданным приказом принимать переселенцев, так и за вспомогательными средствами для ночной атаки. Еще более двух десятков регулярно возвращались с территории расположения неприятеля и подробно докладывали о малейших изменениях. Вплоть до подслушанных разговоров между офицерами и солдатами. По сути этих разговоров получалось, что подавляющее количество воинов знали о подоплеке всех событий и были очень недовольны не только кровавыми последствиями конфликта, но и настоящим положением дел. При всеобщей недисциплинированности и расхлябанности никто не хотел погибать в глупой междоусобице. Однако приказ есть приказ, хоть и с ворчанием, но сотни подтягивались к рубежам атаки и спешно довооружались.
В то же время ближе к передовым позициям подтягивался и основной штаб дивизии. Десять гигантских фургонов, каждый из которых тащили сразу восемь мощных похасов, и немаленький обоз приближались к подходящей для наблюдения поляне на взгорке. И следовательно, пока эти фургоны не развернутся, время сельчане имели. Часа полтора, а то и целых два. Но для тщательной эвакуации такого срока явно не хватало. И, получив последние данные, Кремон Невменяемый решился на неожиданную для противника атаку.
Вначале он выбрал двадцать легионеров наименьшего среди всех остальных роста. Стянул вокруг себя тридцать летающих растений, среди которых тут же оказался и их лидер Спин, который ни в какую не согласился оставаться в поселке и помогать пастухам переносить их пожитки. Да еще и ворчал при этом:
– Они идут в бой, а меня хотят оставить в тылу! Хоть я и пацифист, но это совсем не значит, что я оставлю своих друзей без присмотра.
– Ох уж эти пацифисты, – в тон ему добавил Кремон и повернулся к собравшимся.
Затем тщательно проинструктировал всех вместе. Потом добавил некоторые задания каждому по отдельности. Как раз к окончанию предварительной подготовки вернулся десяток боларов, отправленных ранее к главной пещере. Их тоже поставили в общий строй и пояснили план предстоящего налета. Переодевание в одолженные у тысячи Гранвала одежды заняло считанные минуты. Подгонка амуниции – тоже. И вот уже сорок два болара, подхватив двадцать одного человека, отправились в ночной рейд.
Маршрут пролегал левее основной дороги, через горные распадки. Таким образом летучий отряд добрался до искомой поляны практически с тыла расположившегося лагерем штаба дивизии. Эль-Митоланы встали на ноги и некоторое время наблюдали внимательно за копошащимся при слабом освещении лагерем. А потом стали просачиваться на его территорию. Похоже, враг не только проигнорировал гражданского соперника и лучших вышколенных своих соратников, но и вообще не допускал мысли, что кто-нибудь из них попытается оказаться где-то поблизости. Да что там говорить, бестолковые офицеры вместе со своим генералом и полковниками даже не распорядились выставить вокруг штабного лагеря посты наблюдения и охранные разъезды. Именно поэтому в самом лагере, в его хаосе и ругани, энормиане чувствовали себя как рыба в воде.
Лишь только они оказались в должных точках, со стороны темнеющих массивов скал, обрамляющих тыл, донесся громовой раскат свирепого голоса. Надо помнить, что Кремон как раз и получил свое знаменитое имя Невменяемый за умения, полученные в магической отрасли запугивания:
– Вы, мерзостные предатели! Вы вносили раскол между населением и армией. Именем Великого Кзыра мы, корпус надзирателей его воли, приговариваем вас к смерти!!!
Одновременно с ночного неба на возведенные уже шатры и открытые телеги с имуществом посыпались стеклянные колбы с драконьей горючей смесью. Жуткие по высоте костры осветили окрестности. Вопли сгорающих заживо людей донеслись даже до передовых позиций войск, оцепеневших от услышанного голоса и увиденного зрелища. Те, кто не сгорел сразу, мчались куда попало и тут же падали, хладнокровно пронзенные оружием воинов в хорошо знакомой форме. Наверное, многие офицеры перед смертью успели удивиться тому, что их рядовые подчиненные действовали, словно опытные Кзыры. Короткие, но смертельные молнии разили всех наповал. Попросить о пощаде в этом ужасном пекле ни у кого соображения не хватило, да и вряд ли кто-то дождался бы пощады от нападающих.
Почти не оставив живых противников, энормиане слаженно отошли по единому сигналу. Причем все побоище уложилось в пять минут, а легион не понес никаких потерь. Возвращались в поселок тем же самым обходным маршрутом. Так что все сотни, стоящие на линии атаки, с уверенностью потом утверждали, что штаб разгромили действительно подошедшие из глубокого тыла надзиратели воли Великого Кзыра.
Когда добрались до своих, Кремон пробрался сквозь суматоху эвакуации к околице. Каламин Зейк, его старейший Кзыр, сотник легиона и старый ветеран Гранвал с отвисшими челюстями наблюдали за чуть уменьшившимся заревом, гадая вслух: что там случилось с летучим отрядом Кремона. Командир на это сам отозвался из-за их спин:
– Что с нами может случиться? Подогрели придурковатого генерала костерком и сами вернулись без потерь. Болары вон уже помогают людям переносить скарб в пещеры.
Тысячник Гранвал удивленно приподнял свои кустистые брови:
– А что случилось с офицерами дивизии?
– Без понятия. Как-то совсем не было желания проверять их самочувствие. Но вот в одном уверен: вряд ли этой ночью хоть кто-нибудь рискнет нас побеспокоить. Так что, Каламин, пусть твои люди забирают из домов любую мелочь. Ведь постройки в Басмиле совершенно пусты, и в быту пригодится все. Вплоть до наковальни вашей кузни.
– Значит, и мы можем забрать все наше имущество? – обрадовался тысячник и вместе с Каламином Зейком поспешил в поселок. Хозяйственный ветеран не собирался оставлять на разграбление врагам ни крепкие шатры, ни вообще что-либо пригодное для военных действий. Не было сомнения, что даже собранные дрова для кострищ он тоже заберет в подземелья.
Сотник легиона задумчиво посмотрел союзникам вслед и высказал свои основные опасения вслух:
– Ладно, сегодня поселок трогать не станут, как я понял, вы там всю верхушку дивизии вырезали. Но вот что будет твориться завтра? По логике вещей, здесь завтра будут просто роиться каратели, дознаватели и надзиратели всех мастей.
– Ну и пусть себе роятся! – беззаботно хмыкнул Невменяемый. – Гражданского населения нет, остатков взбунтовавшейся тысячи – тоже. Так сказать, тотально скрылись в неизвестном направлении. Следы, ведущие в пещеры, мы тщательно уничтожим. Армейских Кзыров мы ведь сожгли в первую очередь, так что подсмотреть за эвакуацией практически некому. Следовательно, искать будет некого. Да и мы со всем усердием и тщанием поможем ордынцам в этом бесполезном деле. Пожалуй, опять нарядимся карателями.
– Ясно, командир, – улыбнулся сотник. – Ну а что предпримем для выполнения нашего основного задания?
– Первым делом отправимся на тот самый холм, где наш сюрприз установлен. Хочу проверить насыщенность поля, которыми лучи окутывают горы. Вроде бы на завтрашнее утро таги рассчитывали полную готовность.
– Да, проверить не помешает, тем более что только ты видишь эти самые лучи. Да и Титан своими стрельбами может привести к тому, что уже послезавтра утром попробует преодолеть последние возвышенности на своем пути к Бурагосу. А там дальше стелется вообще прямая, давно подготовленная для него дорога. Но вот как мы организуем окончательную атаку всем легионом?
– Думаю, завтрашнего дня нам хватит на все.
На эти слова командира сотник тяжело вздохнул:
– День? Нам ночей не хватает…
Глава 46
Когда враг становится другом
Обессиленная интенсивными событиями последнего дня, Мирта специально осталась сидеть в кресле, потому что чувствовала: стоит лишь прикоснуться головой к подушке, как она моментально и крепко заснет. И тогда не дождется своего законного супруга, который обязан был проверить поступившую к вечеру информацию. Если бы имелась возможность повсюду сопровождать первого советника, баронета Шиловски от него и на шаг бы не отходила. Теперь недавняя телохранительница носила совершенно другой титул: ее сиятельство гарниана Мирта Герк, который приравнивался в иерархии энормианского дворянства к титулу графини. Но все равно в первые дни Ваен вознамерился сохранить в тайне свое бракосочетание от придворных, среди которых превалировали завистники, подхалимы и откровенные недоброжелатели. Хотя Великому Кзыру и написал в послании, что официально уже женат и вскоре предпримет определенные действия по вызову в столицу всех своих детей. Всех остальных решили продержать в некотором неведении, чтобы иметь запас времени для маневров при замене основных фигур в структуре исполнительной власти. Вроде бы особо недовольных не предвиделось, потому что если и смещали ненужную личность с важного поста, то под таким соусом, что «изгнанному» вначале казалось, что он пошел на повышение. Или на более оплачиваемую должность. И никто не ведал, что уже имелся официальный приказ Фаррати об упразднении этих самых излишне бюрократических мест.
Сидя в кресле, Мирта уже в который раз с восхищением припомнила все те доводы, которые Ваен Герк ей привел в пользу лишних предосторожностей. Такой талант придворного интригана взращивал в себе не каждый Эль-Митолан к двухсотлетнему возрасту, так что действительно стоило удивляться, как знаменитый и прямой по характеру воин за такое короткое время освоился в политических и карьерных водоворотах столь неординарного государства.
«Очевидно, ему просто пришлось спасать собственную жизнь и жизнь своих детей, – рассуждала Мирта, подперев подбородок кулаком. – Иначе его давно бы уничтожили если не сам самозванец, то его прихлебатели…»
Мысль распалась на неясные образы, глаза сами собой закрылись, и только от негромкого стука двери молодая жена первого советника вздрогнула всем телом и резко подняла голову. И уже через несколько мгновений Ваен Герк подхватил свою любимую на руки:
– Дорогая моя гарниана! Ты почему еще не спишь?
– Боялась проспать твой приход.
– Зря, я бы все равно тебя разбудил. Ведь сегодня наша первая брачная ночь.
– Тем более, – мило покраснела Мирта Герк. – Хотя полночи фактически уже истекло.
Первый советник уселся на кровать, так и продолжая держать свою жену на коленях:
– К сожалению, дела до сих пор не позволяют мне рухнуть в твои божественные объятия. Придется еще часик тебе подождать. Тем более что эти неожиданные известия имеют отношение к твоим друзьям.
Женщина сразу посерьезнела и напряглась:
– Какие именно известия?
– Ты мне намекнула, что ваша группа находится в районе расположения Титана. Так вот именно оттуда пришло сразу два важных сообщения. В одном из них дивизионный генерал указывает, что жители крупного поселка подняли бунт, вовлекли в свои ряды часть подчиненных ему войск и оказали кровавое сопротивление карателям. Далее генерал сообщает, что намерен немедленно наказать виновных и нанесет беспощадный удар по поселку в ближайшие часы.
– Постой, но при чем здесь гражданский поселок? И воины генерала?
– Добавочно указывалось, что в бунте приняло участие несколько десятков вольных охотников, которые неожиданно оказались слишком далеко от места своего обычного расположения – болот на далеком севере. А ведь они все шаманы, как твои друзья Эль-Митоланы. Могут быть они?
– Хм… сомневаюсь, – призналась Мирта в задумчивости. – Чего бы им встревать в местные распри?
– Ладно, думаем дальше, – согласился ее супруг. – Второе сообщение поступило от независимых наблюдателей, которые подчиняются только мне. Там подана совсем другая информация. Оказывается, одна из тысяч той самой дивизии перепилась и занялась грабежом того самого поселка. Их там определили на постой. Пастухи, с помощью вольных охотников, защищались. Да и соседняя тысяча не смогла не вмешаться, чтобы прекратить безобразия. Провинившийся тысячник и его сотники оказались арестованы и практически приговорены к казни их же товарищами по оружию. Но вмешались штабные полковники, а там и сам генерал решил не выносить сор наружу. Но наказать решил не провинившихся, которые оказались его любимцами и прихлебателями, а все тот же несчастный поселок. Натравил туда карателей. Так те там тремя сотнями и полегли. Так что мне кажется, подобной кровавой бойни без помощи твоих друзей сами местные жители устроить не могли.
– Похоже. Но что там творится сейчас? Надо что-то срочно предпринять!
– Вот именно поэтому, дорогая, я тебя просто держу еще на руках, а не уложил в кроватку. Надо нам посоветоваться, что лучше предпринять?
– Но ты не опоздаешь? – заволновалась Мирта не на шутку. – Вдруг генерал уже начал атаку?
– Не переживай, я приказал всем шаманам на цепочке связи не ложиться и ждать моего распоряжения.
– А что ты можешь предложить?
– Прикажу своему человеку, который практически командует всей группировкой войск вокруг Титана, немедленно прекратить любые конфронтации с гражданским населением, а виновных в нарушении этого приказа арестовать и наказать немедленно. Вплоть до смертной казни.
– Твой приказ выполнят без задержки? – продолжала волноваться гарниана.
Первый советник правителя недобро усмехнулся:
– Пусть только попробуют промедлить…
– Тогда поспеши! – Мирта его кратко поцеловала в губы, затем соскочила с мужских колен и, провожая к двери, напутствовала обещанием: – Обязательно тебя дождусь и больше не просплю твоего возвращения.
Когда Ваен ушел, Мирта принялась расхаживать по спальне из угла в угол, нервно заламывая пальцы и перебирая в памяти каждое слово недавнего разговора. Сомнения и страхи вдруг захватили ее с головой, и само упоминание о сне куда-то испарилось. Конечно, она отлично понимала двойственное положение своего супруга и вместе с тем верила в его желание помочь легиону. Да и Ваен наверняка прекрасно осознавал: случись что сейчас с отрядом энормианских разведчиков-диверсантов, это навсегда останется на его совести. Да и молодая жена этого ему не простит. Так что тут бывшая телохранительница была уверена. Но вот во всем остальном… Она металась по комнате и задавала сама себе десятки вопросов, как правило, не имеющих ответа.
Как распределятся все остальные события этой ночи? Как сложится непредсказуемая мозаика из тысяч случайностей и совпадений? Как сработает сложная исполнительная машина таких далеких и не всегда понятных приказов? Ведь всем известно, как порой косно военные относятся к грубым окрикам из столицы, как они стараются проигнорировать поступающие сверху распоряжения. Тем более если они исходят не от первого лица в государстве. Данная мужу в последнее время Великим Кзыром власть – воистину грандиозна, но вот окажется ли она действенна в самый нужный момент? И самое главное – успеют ли приказы дойти своевременно?
«Мужу? Интересно… – Мысли вдруг побежали в совершенно другом направлении. – Ведь я сразу привыкла его так называть. Странно, в моем-то возрасте, совсем не девочка. В последние годы окончательно уверилась, что замуж никогда не выйду. Твердо решила посвятить себя вначале военной карьере, а потом открыть собственную школу боевых искусств. А тут так все быстро, и такое вначале чужое, непривычное совершенно, слово „муж“. Как будто не я его произношу, а кто-то другой. Хм… „муж“. И все-таки! Какое короткое, но насколько емкое сочетание трех букв. Словно в нем сразу сосредоточилась вся моя жизнь…»
Первый советник правителя вернулся через полчаса.
– Все, дорогая! Дела сделаны, депеши отправлены, приказания разосланы. Теперь я в полном твоем распоряжении и даже пожар не вырвет тебя из моих объятий!
Одновременно с поцелуем молодожены принялись лихорадочно раздеваться, да только так быстро инерцию переживаний и напряженных мыслей не остановишь. Мирта все-таки попросила в двух словах рассказать ей о сути отправленных приказов. Ваен проговорил ответ скороговоркой и, уже лаская прекрасное тело жены, с некоторой печалью добавил:
– Хотя есть и одна печальная новость для твоих друзей.
– Какая? – Податливое тело женщины превратилось в камень, и мужу пришлось пригасить на время свое бешеное вожделение.
– Из ставки пришло для меня личное сообщение от Хафана. Завтра утром они запускают сердце Второго. И к вечеру намереваются совершить первые полеты над поверхностью. Возможно, и первые стрельбы провести.
Мирта опять расслабилась:
– Пока Второй слишком далеко…
– Вот именно «пока». Но не забывай, что он может передвигаться сам, без боларов. А значит, и скорость у него будет выше многократно. Твои друзья ничего до сих пор не сделали с Титаном, значит, с двумя уникальными устройствами им вообще бесполезно сражаться.
– Ты знаешь, – призналась гарниана, – меня почему-то другое Детище совершенно не беспокоит. Если мои друзья справятся с первым железным монстром, то и на Второго найдут управу. Главное, чтобы им никто не мешал со стороны. Как, например, тот недальновидный генерал.
– Мои приказы должны успеть.
– Вот и прекрасно! Значит, нам действительно теперь можно забыть обо всем.
– Кроме нас самих…
– Естественно!
Глава 47
Сомнительное затишье
Господствующая над окружающей местностью высота позволяла просматривать пространства вокруг километров на пятнадцать. С одной стороны простирались искромсанные в недавних столкновениях земли Баронства Радуги, а с другой – лесостепи Кремневой Орды. Наилучшее место для наблюдения за противником. К тому же хорошо защищенное структурой непроникновения, позволяющей разговаривать о чем угодно без опасений быть подслушанным.
Чем и пользовались два армейских Кзыра, стараясь не задремать и внимательно всматриваясь в отведенный для них сектор ночного неба. Причем располагались совершенно противоестественно – спинами к вражеской территории. Чему и сами удивлялись:
– И что это им взбрело в голову? Попытался спросить, так мне генерал нагрубил, что, мол, мое дело только приказы выполнять. Может, ты чего слышал?
– Да кто их знает. Но скорей всего, заметили над нашей территорией драконов, вот и развели панику.
– Ну если действительно такие приготовления только по поводу этих крылатых пиратов, то дело того стоит. Эти ящерицы могли высмотреть у нас с воздуха все секреты, и теперь их следует уничтожить.
– Ага! «Хлопушка» на максимальной высоте их полета все равно не достанет.
Оба посмотрели на сложное устройство, установленное между ними, погладили металлические трубки и после синхронного вздоха вернулись к наблюдению и разговорам:
– Да, потолок у драконов слишком высоко…
– Но когда они стараются подкрасться для скрытной атаки, они летят над самой землей.
– Хм! Действительно! Тогда нам больше следовало бы посматривать себе за спину.
– Там другие смотрят.
– И то правда. Но почему у них хлопушек нет? Вот где загадка.
– Может, и так. Но меня больше удивляет приказ уничтожать и всех зеленючек. Они-то чем генералу не угодили?
– Ты разве не слышал? Сегодня в штабе только и говорили о том, что энормиане призвали на службу летающие растения. Вроде как-то их специально дрессируют, а потом отправляют посыльными в любую точку нашего мира.
– Да ну?! Сам небось придумал?
– Ох! Ты ведь весь день отсыпался после ночной попойки, так что и в самом деле ничего не знаешь. В общем, приказано этих посыльных сбивать, как и драконов. Без всякой жалости или сомнения.
– Тогда все понятно. Да и какая может быть жалость к этим деревяшкам? А вот то, что я с собой фляжку не захватил, – настоящая трагедия. Успел ночью набрать из бочки с самым лучшим вином. Пока еще мозгами немного ворочал…
– Да, повезло тебе с этим увольнением. Но ты хоть подробно расскажи о гулянке. Кто там еще был кроме твоей любимицы Зульфии?
– О! Ты много потерял…
Некоторое время оба «змеиных» обсуждали достоинства и прелести жительниц ближайшего городка, упоминая при этом какого-то маркиза и непомерную страсть того к скупке всех попадающихся у него на пути рабынь. Да так увлеклись интересным разговором, что чуть не прозевали приближающиеся две сферы.
– Куда ты смотришь?! На твоем секторе две зеленючки!
– Где?
– Смотри на девяносто градусов. – Кзыр стал поворачивать магическое устройство. – Посторонись!
– Успеваем?
– Конечно! Куда эти деревяшки от нас денутся!
«Хлопушка» коротко затряслась от вибрации, и в том участке неба, где летели болары, образовались большие полупрозрачные створки, похожие на пасть мифического моллюска. Летающие растения сразу заметили странную преграду и резко изменили свои траектории полета, разлетаясь в стороны и разнопланово меняя высоту. Но раскрывшиеся створки неожиданно метнулись навстречу и с глухим хлопком сомкнулись. При всей кажущейся легкости и прозрачности магической пасти, удар оказался смертельным. Оба воина легиона были мгновенно растерзаны в щепки магическими силами. Известие от Кремона Невменяемого о Втором Детище так и не дошло до объединенного штаба союзников в легендарной крепости Роккенлаад.
Глава 48
Рейд второго
Накануне сразу три новых монстра появились из морской пучины, и это стало для правителя последней каплей в принятии судьбоносного решения. Тем более что при уничтожении морских чудовищ погибли более трех сотен воинов, в том числе двенадцать шаманов. Выход произошел слишком далеко от ставки Фаррати, поэтому его чудесное оружие, как и все лучшие маги из личного окружения, не смогли оказать загонщикам своевременной помощи. Лишь к обеду последнюю тварь, разгуливающую на побережье и крушащую все на своем пути, удалось уничтожить стянутому со всех сторон подкреплению.
Единственный, кто осмелился оспорить принятое решение, оказался Кзыр Дымный. Вначале он постарался мягко напомнить своему венценосному ученику:
– Хафан, твои основные враги – на востоке.
– Но здесь гибнут мои войска, – возмутился Фаррати.
– Ну и что? Какая тебе разница, сколько тут погибнет этих загонщиков. Пусть охотники и командующие ими «змеиные» тренируются как следует, отрабатывают слаженность своих действий и сумеют элементарно избежать любых жертв со своей стороны. Ты ведь сам видел, когда они действуют выверенно и хладнокровно, морские чудовища моментально попадают в засаду.
Разговор проходил поздней ночью в одной из кают-компаний Второго. Но как ни здраво рассуждал великий ученый и наставник, Хафан Рьед твердил только одно:
– Категорически нельзя оставлять такую опасность в собственном тылу. Утром запускаем сердце этого Детища, а уже в обед попробуем пройтись над водной поверхностью. Если это возможно – я сотру Западные острова с лица планеты! А уж всех обитающих там чудовищ – и подавно!
– А как же твои планы на востоке? Враги могут объединиться в вынужденный союз, тогда разбить их армии станет очень трудно.
– Ха! Думаю, с этой задачей справится без всякого труда и Титан. К тому же собранные воедино войска противника – для нас лучший подарок. К моменту их разгрома и мы туда нагрянем. Примем капитуляцию. От всех одновременно.
– Но ведь нам ничего не известно об островах, – делал последние попытки образумить правителя Дымный. – Вдруг там такие опасности, что и Детище Древних с ними не справится?
– Тогда вообще не стоит мне мечтать о мировом господстве! – с пафосом заявил Великий Кзыр. – Если мы сразу не справимся с этими тварями, то грош нам цена. Тем более что ты сам продолжаешь утверждать, что монстры разумны. Следовательно, они могут пробраться через море тысячными толпами, и тогда от нашей Орды останется лишь развороченное, вытоптанное гигантскими лапами пространство. Монстры лишат нас рыбной ловли и разгонят все прибрежные города. Они разорят наши поля и сожрут наш скот. Нет, такого допустить я не могу. Следует наказать морских чудовищ так, что если кто из них и останется в живых, то навсегда запретит своим потомкам даже смотреть в нашу сторону. И только после быстрого рейда на запад мы спокойно можем отправляться на восток и завоевывать весь мир. Понятно тебе?
В голосе Фаррати послышались такие раздраженные нотки, что его учитель больше возражать не стал, а лишь благоразумно и покладисто покивал в ответ. Хотя мысленно обзывал своего бывшего ученика и ставленника последними словами: «Тупица! Безмозглый червяк! Неужели этот недоумок считает, что никто не догадывается об истинной причине похода к Западным островам? Позарился на драгоценные камни, которых нет во всем мире! И что это ему даст, если он доставит на материк несметное их количество? Они ведь сразу обесценятся! Вначале надо развить экономику, поднять хозяйство, сделать всех богатыми и только потом собирать излишки этого богатства с помощью планомерного выпуска драгоценностей на мировой рынок. Нет, жадность выскочку погубит! Да и не только она: во вражеском стане тоже ведь не дураки, того и гляди, найдут средство против Детищ, и что тогда? А вот вчера их еще можно было взять малой кровью…»
С некоторым недоумением Дымный сообразил, что его-то и поддержать некому, и вспомнил, что забыл, когда в последний раз видел главнокомандующего Кремневой Орды.
– А где же наш бравый маршал? – задал он естественный вопрос.
На что правитель ехидно усмехнулся:
– Не такой уж и бравый оказался. Со здоровьем у него явные проблемы, и еще утром я удовлетворил его прошение об отставке.
– Какой отставке? – напрягся ученый. – А кто же тогда будет…
– Как кто? – опять стал закипать Хафан. – Неужели ты думаешь, найдется кто-то лучше справляющийся с этим делом, чем я?
– Ну… лучше, конечно, нет. Но ведь у тебя и так столько дел…
– Каких дел? Да у меня масса свободного времени!
– Но ведь управление страной…
– Не понял. Что-то не так в управлении? Мои помощники под управлением Ваена плохо справляются?
– Хм! Он-то справляется прекрасно. Но как раз это меня и настораживает. Не слишком ли много власти ты передал своему первому советнику?
Фаррати встал и несколько раз прошелся по кают-компании, а затем неожиданно согласился:
– Много. Пожалуй, даже слишком много. Но могу тебе признаться, что это временное решение. Как только я приму первые капитуляции и посажу в соседних столицах своих приближенных, то вернусь домой для строительства новой столицы. И с того самого момента опять все экономическое управление взвалю на свои плечи. Его светлость гарниан Ваен Герк к тому времени будет не нужен и… В общем, что-нибудь придумаю.
– Как бы он сам чего не надумал.
– Не смеши меня. – Хафан и в самом деле изобразил грубый смех. – Этот солдафон до сих пор бы прозябал в нашем родном стане, если бы не я. Смешно: мне пришлось силой затягивать его в свое окружение и прямо-таки заставить принять пост первого советника. Ни инициативы, ни сообразительности, нерешительный, без капли фантазии, да и вообще, на что он способен, так это четко выполнять чужую волю и следовать поставленным перед ним задачам. Он даже жениться не мог без моего особого приказа. Пришлось подарить ему наложницу, чтобы он решился созвать в столицу своих детей. Слишком он, видите ли, традиции уважает! Посмотрел бы, как другие живут. Только и ловит с восторгом каждое мое слово. Бездушная, глупая марионетка. Хоть и преданная…
– М-да? А кто тогда в последние полгода руководит всем хозяйством?
– Как кто? – с неподдельной искренностью удивился правитель. – Да я в день по два часа трачу на переписку и утверждение приказов. Да без меня ни один вопрос не решается в экономике и обороне! А ты спрашиваешь «кто»?
Дымный пожал плечами и постарался ответить как можно более нейтрально:
– Мне всегда казалось, что для такого дела потратить и двадцати часов в день мало будет. Мне вот, например…
Но сразу приведение примеров было оборвано с нескрываемым сарказмом:
– Да что ты сравниваешь постоянные научные исследования с обязанностями правителя? Тебе только и надо что усидчивость да любознательность. Тогда как для управления государством и армией властелину нужен истинный талант и самые уникальные врожденные качества. И порой великие деяния свершаются по интуитивному решению, а грандиозные, исторические победы достигаются всего одним-единственным словом.
Опытный наставник постарался скрыть свое досадное удивление за одобрительными кивками, хотя опять у него в голове пронеслись совсем другие мысли: «О-о! Как погляжу, „Великий“ совсем поглупел. И это раздутое самомнение ему явно кто-то внушил. Абсурд: и армией он сам сможет командовать, и государством управлять! Отправить в отставку человека, который больше всех военных помогал ему усесться на престоле? В голове не укладывается… А эти заявления об истинной талантливости? Хм! Неужели он и в самом деле уверен, что, подписывая готовые прожекты Ваена, он и в самом деле на что-то влияет? Тот ведь не дурак. Кстати, это ведь только первый советник имел возможность в последнее время накоротке общаться с Хафаном, и, скорей всего, это он залил в дурью башку смертельный яд несносного самомнения. Да, пожалуй, именно так и есть, больше некому. Других наш правитель и слушать не станет. Он вообще в последнее время ко всем относится с пренебрежением и высокомерием. Так он совсем осторожность потеряет, если уже не потерял. Да и этому своему земляку как-то бесшабашно все управление в столице сбросил. Придется утром отправить некоторым своим друзьям срочные послания. Пусть они за этим „солдафоном“ с пышным титулом гарниана тщательно присмотрят. Хоть и не шаман, но ведь среди простых людей тоже порой такие самородки попадаются. Вполне может оказаться, что ведет двойную игру. А то и тройную… Жаль, что я раньше об этом не задумывался».
На следующий день провели торжественный запуск основного энергетического агрегата Второго. Потом до самого обеда проверяли взаимодействие узлов и механизмов. По логике вещей, Дымный поступил правильно, упрашивая правителя выделить для такого сложного и важного процесса целых два дня. Но Хафан и слушать о подобном не хотел, утверждая, что остальная притирка устройств и обучение экипажа может производиться во время выполнения стоящих перед Ордой задач.
Поэтому после обеда, соблюдая чуть ли не истерические требования Дымного об осторожности, Детище Древних качнулось и с жутким скрежетом приподнялось над полурасчищенной долиной. Причем сразу бросалось в глаза, что Второй способен приподниматься над поверхностью не на пять метров, как Титан, а на все двадцать, что вызвало у Великого Кзыра небывалое воодушевление и непомерный прилив энергии. Ему просто непереносимо захотелось немедленно провести ходовые испытания. И, несмотря на то что с верхней «палубы» часть экипажа продолжала счищать оставшиеся после подъема песок и камни, Второй медленным ходом двинулся в сторону моря.
Над водной поверхностью левитация продолжала действовать без всяких изменений, и невероятное по массе тело стали гонять разными курсами, проводя первые скоростные испытания. Продольная скорость после минутного разгона достигала максимума, чуть более двадцати километров в час. Вдобавок Второй мог смещаться всем корпусом прямо на ходу в обе стороны со скоростью пешехода. Или поворачивать в нужную сторону. Задним ходом Детище двигалось не так ретиво, но для любого маневра лучшего и желать не стоило.
Ближе к вечеру вывели далеко в море плавучие мишени и стали пристреливать орудия вначале по надводным целям, а отойдя дальше от берега, – по прибрежным ориентирам. Причем экипаж показал отличную подготовку, слаженность в действиях и вполне сносные умения канонирского дела. Все мишени уничтожались быстро считанными выстрелами. Апофеозом учения стало испытание вообще никогда и никем прежде не виданных средств уничтожения. Одни по документации проходили как глубинные бомбы. Причем глубину и время колоссального взрыва можно было регулировать особыми устройствами на корпусе бомб, перед их сбросом сквозь шахты в днище Второго. Другими оказались источники звуков, так называемые сирены. Они были направленного действия и работали как в воздушной, так и в водной среде. Причем с такими результатами, что любой завоеватель мог только мечтать о подобном чудо-оружии. Направленные волны жуткого звука практически убивали на своем пути все живое, но зато любые постройки оставались в целости и сохранности. Особенно понравилась правителю так называемая ловля, когда после воздействия сирены на глубину из морских пучин всплывали тонны оглушенной рыбы, и оставалось ее лишь подобрать сброшенными сетями.
Напоследок Дымный решил испытать Детище Древних на плавучесть, утверждая, что верхняя четверть корпуса при любых обстоятельствах окажется над кромкой воды. Он даже найденные инструкции и чертежи показывал, где вполне доступно пояснялось и показывалось, как железный монстр преспокойно бороздит морские просторы. Правда, с меньшей, чем при левитации, скоростью. Но от подобного испытания Фаррати отказался категорически. Особенно когда узнал, что висеть в воздухе Второй сможет десятилетиями – настолько хватит внутренних ресурсов сердцу древнего сооружения для производства должного количества энергии.
Ночью Великий Кзыр тоже не дал экипажу отдохнуть, заставив на этот раз отрабатывать маневры по приближению к суше и плавному снижению, тренироваться по высадке десанта и ускорению загрузки питьевой водой и продовольствием. И тут все учения прошли без сучка без задоринки. Как следствие, на следующее утро от Великого Кзыра последовало историческое приказание брать курс на Западные острова.
Уставший к тому времени спорить, Дымный понял, что лучше уж и в самом деле как можно скорее произвести этот бессмысленный рейд, чем пытаться призвать ученика к благоразумию. Ну и попутно, раз уж так получилось, довести слаженность всего экипажа до наивысшей боевой готовности. Поэтому, как только вышли в море и взяли курс на юго-запад, ученый составил и ввел жесткий график боевого расписания. По нему одна пятая экипажа спала, одна несла вахту возле ходовых приборов, а две трети продолжали интенсивное обучение. Ведь с запуском неисчерпаемого источника энергии, как судили о «сердце», ожили практически все устройства и сложные механизмы. Причем суть действия, а также предполагаемая польза некоторых из них так разгадана и не была: слишком уж немыслимые по своей сути слова использовались в многочисленных, с трудом понимаемых инструкциях.
Само собой, что сам Хафан Рьед проводил время только в двух местах: либо в капитанской рубке, либо возле молодильного агрегата. Смысла омолаживаться самому как шаману пятидесятилетнего возраста никакого не было. Зато специально для добавочных опытов из прибрежного поселка подобрали нескольких дряхлых стариков, и теперь в правителе вновь проснулась жилка заядлого экспериментатора. Сожалея, что нет под руками его проверенного друга Ваена Герка, за которым можно было бы вести постоянные наблюдения, правитель все свое усердие переключил на безвестных рыбаков.
Тем временем Детище Древних безостановочно пожирало километры водных просторов и ближе к вечеру достигло никогда прежде не преодолимого человеком рубежа, Парящего Барьера. Над этим местом круглогодично стояла непроницаемая стена густейших облаков, внутри которых постоянно змеились ветвистые многокилометровые молнии. Само собой, что соваться в эту преисподнюю никто из разумных никогда и не пытался, кроме настоящего случая и прорывов чудовищ, разумная деятельность которых до сих пор оставалась под сомнением. Впервые в истории, если не вспоминать про единичные попытки отчаянных рыбаков, Второй приблизился сюда намеренно. Причем маршрут движения конкретно к этому месту выбрали неслучайно. Именно здесь, по предварительным наблюдениям, находилась предполагаемая лазейка для морских чудовищ с той стороны. Да и кратчайшая прямая линия, судя по картам, вела отсюда строго на запад, до ближайшего острова. Назывался остров, судя по картам Древних, Дитя. Скорей всего, из-за своей формы сидящего ребенка. И именно на нем предполагалось найти ответы на древние вопросы, которые давно будоражили умы всех без исключения исследователей.
Сам Барьер представлял собой непрерывный, клокочущий паром разлом в коре планеты, который кипящие воды покрывали довольно тонким слоем. Небольшая толщина этого слоя подтверждалась частыми выбросами к небу сгустков раскаленной лавы, порой взметаемых на высоту до километра, что создавало дополнительную опасность для всего живого. Кое-где мелководье топорщилось торчащими к небу черными скалами. И с высоты птичьего полета, если, конечно, ветер сносил в сторону густые тучи клубящегося пара, линия разлома напоминала торчащую из воды спину чудовища, улегшегося поплескаться в пенящейся прибоем водичке. А его острый гребень протянулся от горизонта до горизонта.
Наблюдателям, расположившимся как на носу Второго, так и возле приборов, в поиске лазейки для чудовищ и раскрытии ее тайны повезло почти сразу. Две гигантские скалы, очевидно подмытые проходящим здесь сильным течением, рухнули навстречу друг другу. Да так удачно, что перекрыли трещину на участке почти в сотню метров. Именно по этой сотне метров и устремилось холодное морское течение, и, когда дул сильный западный ветер, чудовища вполне здраво могли рассмотреть, что в одном месте парящая и пронизываемая взлетающей магмой стена прерывается. Учитывая их некоторую разумность и присущее любой твари любопытство, можно было не сомневаться, что эти огромные рептилии постарались исследовать неведомые для них воды. Становился понятным и тот факт, что пробраться обратно на запад по узкой полосе представлялось практически неразрешимой задачей из-за встречного течения.
Скорей всего, именно поэтому монстры Западных островов могли считать своих соплеменников, ушедших на разведку, погибшими и не пытались массово прорваться за ними в иные края. На что и указал своему первому учителю донельзя гордый собой Хафан Рьед:
– Вот видишь, как опасно оставлять у себя в тылу такие отродья. Не хватало мне только агрессии с их стороны. Если бы они все узнали о таком большом материке, то давно бы его завоевали.
– Может, и так, – согласился Кзыр Дымный. – Но с другой стороны, если они разумны, мы могли с ними и договориться.
– Да ты издеваешься над здравым смыслом? – захохотал Фаррати. – Или ты забыл, как они выглядят?
– Какая разница, как они выглядят. Может, им наши земли и не нужны? Зато при обмене они бы без всякой жалости отдавали нам любые драгоценные камни.
Но Хафан Рьед от таких предположений еще больше развеселился:
– Зачем мне кому-то платить за то, что мне и так принадлежит?
Над узким перешейком Детище остановилось, а потом около часа неспешно смещалось то в одну, то в другую сторону. Провели тщательные замеры как толщины скального завала трещины, так и глубины кипящих вод. И уже совсем не составило труда прикинуть ту силу и количество глубинных бомб, которые потребуются для возобновления действия Парящего Барьера. Тем более что в будущем, если понадобится, железное создание запросто преодолеет любые всплески магмы, даже если при этом оплавится или выгорит верхнее покрытие корпуса, очень напоминающее твердейшую резину.
После тщательного изучения Барьера двигались всю ночь. А при свете дня впередсмотрящие увидели прямо по курсу широко раскинувшийся берег острова. Пологие холмы покрывали полотнища зеленых лесов, а вскоре удалось на открытых пространствах рассмотреть и нечто напоминающее города. Вот тут уже Великий Кзыр и не пытался сдерживать свой восторг, больше присущий шейтарам при виде тухлого мяса. С упоением и внутренним самолюбованием Хафан носился по открытой верхней «палубе» и со спесью непобедимого полководца раздавал исторические приказы:
– Всем занять посты по боевой тревоге! Приготовиться к стрельбам! Будем уничтожать любого монстра, который попадает в поле зрения. Штурмовой команде приготовиться к десанту на поверхность. Пусть каждый захватит с собой прочный наспинный вещмешок для сбора драгоценностей. Вынести лично для меня и установить прямо здесь на треноге мое уникальное лучевое оружие! Подготовить самые мощные сирены для звуковой атаки! Нас ждут великие дела и первые покоренные страны!
Пока выносили и устанавливали личное оружие Фаррати, совсем рядом, в хорошо просматриваемых сверху волнах, появились местные аборигены. Их исполинские туши плыли в воде, выставив над поверхностью огромные зубастые морды с расширенными от удивления глазищами. При этом они вроде и страха никакого не выказывали, что Хафана Рьеда неожиданно разозлило. Потрясая кулаками и брызгая слюной, он заорал в приступе бешенства:
– Пришел час возмездия! Смерть всем уродам и тем, кто противится воле Кремневой Орды! Экипаж! Слушай мою команду! Открыть огонь на поражение целей! Пли!
Гулкая канонада разнеслась над дремлющим зеленым островом. И вскоре голубые морские воды окрасились розовым оттенком пролившейся крови. Началась война на безжалостное истребление жителей мирного Запада.
Глава 49
Паника в девятке
Очередное раннее утро в гигантской литанре проходило все в том же напряженном ритме изучения и наблюдения. Масса оживших приборов и подвижных картинок давала столько информации к размышлению, что всех исследователей почти не волновала мысль о том, что работа в недалеко расположенном накопителе продвигается до невероятности медленно. Само устройство по накоплению таки заработало после настройки иглы, но далеко не так интенсивно, как все мечтали. Шар накапливаемого заряда увеличивался слишком медленно, чтобы можно было вскоре рассчитывать на пробный выстрел. Как подсчитали таги чуть ли не сразу, один заряд будет аккумулироваться около двух суток, и, чтобы нанести удар по предполагаемому противнику, одного такого шарика может и не хватить. Поэтому еще накануне все свои усилия ученые бросили на разгадку приоткрывшихся секретов Железного Когтя Альтуры.
Вначале догадались, что собой представляют движущиеся картинки и схемы. Особенно когда сопоставили имеющиеся карты с видимой сеткой координат. Оказалось, что именно Титан помечен на всех основных живых картинках пульсирующей красной точкой. Причем точка теперь остановилась возле горной гряды, которая так и обозначалась как Шейтарова Балка. То есть цель древняя литанра отыскивала сама и уже давно идентифицировала ее как неприятельскую.
Далее на картинке сразу перед Шейтаровой Балкой следовала ровным полукругом толстая зеленая полоса. После всеобщего рассуждения признали, что именно она определяет некую равнозначную границу от Девятки, следовательно, может считаться, скорей всего, крайней точкой, до которой могут долететь посылаемые заряды. Потому что и при изучении маленьких литанр давно доказали, что дальность поражения у этого оружия строго ограничена. После определенной черты заряды практически начинают рассасываться в воздухе, возвращая свою магическую сущность матери-планете. То есть на данный момент Титан находился как раз в соприкосновении с зеленой чертой.
Конечно, если бы уже существовал некоторый запас зарядов, Коготь Альтуры мог бы без промедления начать атаку на Детище Древних. Но пока оставалось только ждать и надеяться, что накопитель сумеет подготовить к нужному дню нужное количество сюрпризов для агрессивных шаманов.
Но в это утро в гигантской стальной башне поднялась самая настоящая паника, потому что дежурящие возле картинок наблюдатели заметили нечто экстраординарное. Где-то в далеком устье реки Черная вдруг запульсировала еще одна красная точка. Точно такая же, как и в месте нахождения Титана. И если первые полдня бешеные споры по поводу увиденного еще сотрясали железные стены литанры, то после обеда, когда пульсирующая кровью точка неспешно, но уверенно выдвинулась на просторы моря и стала там интенсивно барражировать во все стороны, последние сомнения у ученых и военных представителей отпали. Тут же в штаб союзных войск и всем коронованным монархам полетела тревожная весть: «Кремневая Орда разбудила еще одно Детище Древних. Или нечто похожее. И в данный момент проводит с этим железным монстром ходовые испытания».
Через некоторое время король Энормии Рихард Огромный тоже получил подобную срочную депешу. Прочитал. А затем с горьким раскаянием затряс головой:
– Эх! Надо было «иглу» сразу драконам передать! Но кто же знал! Кто мог предположить! Два Титана?! Невероятно! Правда, и наличие первого летающего монстра еще совсем недавно и в кошмарном сне привидеться не могло. Хм! А ведь пока даже с первым Детищем не разобрались. Одна надежда на Кремона Невменяемого и легион, потому что для засылки более мощных сил в тыл врага уже нет ни времени, ни возможностей. Справятся ли они без помощи извне? Или сумеют воспользоваться помощью неожиданных союзников? Мы, конечно, послали с нашим героем самых лучших Эль-Митоланов, но… ведь они тоже не всесильны…
Глава 50
Штурм
Оставленный за плечами поселок чадил горестным дымовым столбом, уходящие в подземелья жители не пожелали оставить своим разорителям ни единого жилого строения. Все, что смогли, свезли в пещеру, а все остальное предали беспощадному огню. Специальный отряд в предрассветном тумане тщательно зачистил все следы великого переселения на поверхности. Оставшиеся телеги были оттянуты обратно в поселок и брошены в кострище крайнего дома.
Только после этого переодетые в карателей легионеры поспешили к местности, которая раскинулась на берегу реки. Как раз между Шейтаровой Балкой и Бурагосом. И когда светило взошло за их спинами, энормиане ровным строем стояли на верхушке покатого холма. С этого места открывался хороший вид как на саму гряду, так и на прорубленное почти до конца прямоугольное и глубокое ущелье. Оттуда донеслось далекое эхо канонады – орудия Детища дробили последний участок дуросовых скал, преграждающих прямое движение. По докладам разведчиков, накануне выемка породы проводилась не просто при свете дня, а до самой полуночи. Видимо, капитан экипажа Титана решил поторопиться и как можно раньше вырваться на оперативный простор. Стоять между горных кряжей ему совершенно не нравилось.
Зато Лик Занваля действовал все эти дни со всей интенсивностью, и теперь, стоя между товарищами, Кремон отчетливо видел, что обе горы, обрамляющие проход, перешли в режим насыщенного мерцания. А значит, страшное оружие в любое мгновение готово швырнуть каменные массивы на созданный Древними монстр. Расчеты таги полностью подтвердились, и с этого утра общая масса сдвигаемой искрой породы будет только возрастать.
Стоящий поблизости от Кремона сотник с тревогой присматривался к ауре командира, пытаясь чуть раньше остальных товарищей узнать результат наблюдений. Все-таки атаковать Титан в лоб, пусть и совместными силами всего легиона, считалось прямым самоубийством. И первым заметил довольную улыбку Кремона:
– Что там? Лик Занваля готов?
– По всей видимости, да. Остается только дождаться того момента, когда Детище окажется в ловушке.
– Здорово, – обрадовался сотник и, оглянувшись на расположившихся невдалеке боларов, которые следили за наличием чужого отделенного сознания, шепотом добавил: – Только не забудь про диких боларов.
– С чего ты взял, что я смогу о них забыть? – повернулся к соратнику Невменяемый. Тот даже смутился от такого вопроса:
– Да я в тебе не сомневался, но вот Спин меня ночью просто достал. Пришлось дать торжественную клятву, что я тебе напомню о его несчастных собратьях. Уф! Теперь уже все, обещание свое исполнил.
Кремон повертел головой, с недовольством высматривая своего летающего друга, но вспомнил: лидер боларов остался с воинами своего подразделения где-то в неприступной части гор. Готовился по определенному сигналу Маяка выпустить на общую тучу свои маленькие группы диких подопечных. И очень переживал, чтобы все сработало без всяких неожиданностей. Причем настолько переживал, что готов был каждого легионера напутствовать пожеланием осторожно обращаться с любым летающим растением. Вон даже из сотника умудрился вытрясти обещание.
Теперь отозвался другой Эль-Митолан, десятник Сава:
– Командир, а может, все-таки следовало пойти навстречу Бабу и Алехандро? Мне кажется, они сильно обиделись.
– Нет. – Голос Кремона звучал спокойно, но твердо. – Пусть хоть головой об стенку бьются от обиды, но нам здесь обуза не нужна. При завершающем штурме каждый воин будет вынужден защищать себя или несущих его боларов. И отвлекаться на защиту еще кого-то в таком бою чревато неоправданными потерями. Мы и так уже недосчитываемся воинов в наших рядах. Литанр тоже на всех не хватит, а это – самое действенное оружие, чтобы поразить видимые из-под обломков скал участки железного монстра. Ну и еще горючая драконья смесь.
– Понимаю. Полностью одобряю такое решение. Но как они в таком случае доберутся в Энормию после штурма? Нам ведь подобрать их никак не получится.
– Ну и что в том страшного, что они поживут пока некоторое время в Басмиле? Во-первых, там еще может отыскаться масса загадок и секретов, а во-вторых, мои телохранители получили строгий приказ до особого распоряжения на поверхности не показываться. И главная задача для них сейчас – крепко подружиться с нашими местными союзниками и создать для будущего крепкий плацдарм нашего влияния.
– Может, не стоит так далеко заглядывать в будущее?
– Может, и не стоит, – легко согласился командир легиона. – Но ведь все равно оба Детища будут обязательно уничтожены, магические ловушки на границе преодолены, войска войдут в Орду и последует немедленное свержение самозваного диктатора. Вот как раз к тому моменту и понадобятся дружественные силы, которые смогут вместе с нами войти в Куринагол.
– Скорей бы, – довольно покряхтел сотник и перешел к обсуждению предстоящих боевых действий: – Лагерь нам разбивать здесь или как можно ближе к пролому в гряде?
Командование легиона немного посовещалось на эту тему, принимая во внимание как все остальные свои воздушные силы, так и удобные пути отхода. Ведь просто победить или хотя бы нанести ощутимый урон Титану – хорошо. Но еще лучше впоследствии уйти живыми от погони. Лучший вариант – незаметно спрятаться в подземный город Басмил и там пересидеть некоторое время, да только вот возможности проделать это скрытно враги не предоставят. Вся надежда на боларов, которые смогут быстро эвакуировать энормиан из района Шейтаровой Балки. И так при этом придется афишировать наличие здесь как самих драконов, так и тесное сотрудничество и разумность летающих растений. Во второй раз такое неведение противника не пройдет, особенно в случае со Вторым. После этого орудия Детищ будут уничтожать любую зеленую сферу, попавшую в предел дальности их обстрела. А значит, второго шанса даже здесь, при штурме Титана, у легиона не будет. Имеется только одна-единственная попытка.
Руководствуясь наблюдениями за мерцающим полем, Невменяемый наконец выбрал самую подходящую точку для расположения энормианских воинов. Сотник с десятниками стали ее рассматривать издалека и высказывать свое мнение. Немного смущало большое расстояние от ловушки, ведь потом придется мчаться к заваленному Титану на всей скорости похасов. И то не факт, что успеют раньше прущего за Детищем войска. Но ближе разместить товарищей Кремон вполне справедливо опасался: при столкновении подобных массивов горных пород в стороны могли отлетать такие внушительные обломки, что никакая магическая защита при ударе не поможет.
Обговорив условные сигналы на все случаи развития атаки, отряд разделился. Большая часть поскакала на обозначенное место разбивать лагерь, а несколько энормиан остались возле своего командира. После того как болары подтвердили отсутствие нежелательных наблюдателей, воины быстро соорудили специальный шалаш из заранее припасенных материалов, завешали его диковинными шкурами и поспешно подались к остальным товарищам. Боларам теперь тоже пришлось удалиться и припрятаться за скалами и в кронах редких деревьев. Командир легиона остался совершенно один. Разве что возле разукрашенного шкурами сооружения стоял меланхоличный похас и мерно поглощал насыпанный ему на высокую полку корм.
Мешкать Кремон не стал, а нырнул в шалаш, создавая первым делом структуру непроникновения. Риск чужого подсмотра следовало исключить сразу. Затем быстро переоделся. Свою одежду сотника карателей глубоко прикопал в землю, рядом с тщательно замаскированным Ликом Занваля. И только после этого уселся снаружи в позе сосредоточенной медитации, пытаясь тщательно продумать и припомнить, все ли они сделали правильно. О себе он не волновался, хотя эта часть плана и считалась самой зыбкой и ненадежной. Дело в том, что командир легиона старался перевоплотиться в одну из личностей, которых в Кремневой Орде можно было пересчитать по пальцам одной руки. В странствующего Кзыра-отшельника. В связи с необычной славой и малочисленностью этих отшельников всех их знало поименно и чуть ли не в лицо подавляющее большинство ордынцев. Кремон, конечно, тщательно выслушал все советы союзников на эту тему, и ему подобрали два имени, но вот какое присвоить себе окончательно, следовало решать по ходу дела. В настоящее время только два странствующих Кзыра могли находиться довольно далеко от этих мест, и о них в последнее время имелось сравнительно мало сведений. Про всех остальных народная молва разносила рассказы быстрее магической связи. И если окажется, что воины дальнего заслона знают обоих древних Кзыров в лицо, следовало переигрывать на ходу и менять, по крайней мере, имя. Потому как лишние сомнения и ненужное внимание следовало отсечь от фальшивого отшельника сразу.
Но уважали их безмерно. Именно поэтому лучшим вариантом находиться непосредственно у Лика Занваля оказалось присвоение чужого имени. Конечно, и в данном случае могли возникнуть некоторые трудности. Как утверждал тысячник Гранвал, при определенной жесткости приказа военные могли и побеспокоить живую легенду. И сами отшельники никогда ни с кем не шли на конфронтации, если была возможность мирного решения вопроса. Так что если Невменяемого попросят убраться подальше от траектории движения Титана, то ему придется со смирением отступить неизвестно на какое расстояние. Но и на этот случай имелся вполне действенный вариант. Так что молодой герой по этому вопросу не переживал, а только затуманенным взором посматривал на виднеющийся в гряде пролом да машинально поигрывал пальцами по жемчужинам своих орденов. Гораздо больше его волновали находящиеся на острие атаки товарищи. Сумеют ли драконы, болары и Эль-Митоланы из Энормии добить железное чудовище? Вернее, успеют ли? Находящаяся вокруг Детища армия приложит все усилия для уничтожения легионеров. Иначе им вообще будет грош цена, ведь не все в этой армии пьяницы и разгильдяи.
В таких раздумьях прошло несколько часов. Со стороны могло показаться, что отшельник просто сидя заснул или пребывает отделенным сознанием за тридевять земель, но это было не так. Невменяемый зорко осматривался по сторонам и сразу заметил осторожно, по большой дуге, приближающегося болара. Разведчик из подразделения Карага, словно бездумное, пасущееся на травке создание, облетел несколько раз странный шалаш по большому периметру и только затем приблизился на расстояние слышимости звука:
– Командир, ордынцы закончили выемку породы, и Титан двинулся по вырубленному каньону. Следом за ним идут отборные части карателей и надзирателей воли. Вспомогательные войска двигаются впереди и вскоре будут здесь.
Замершая фигура в одеждах шамана чуть шелохнулась, давая понять, что все услышано. Летающее растение такими же непринужденными зигзагами подалось обратно, а Кремон теперь неотрывно смотрел за створом рукотворного каньона. Вот показался верх ритмично двигающейся тучи. Вскоре туча закрыла все небо над прорубленной в гряде дорогой. И почти сразу же в долину хлынули двумя реками войска. Они двигались двумя параллельными рукавами, обозначая собой предстоящий маршрут и изгоняя с дороги любого, кто попадался на пути, хотя таковых им и не встречалось. Слух о предателях, пытавшихся помешать величественному продвижению Детища Древних и уничтоженных одним выстрелом, разносился теперь далеко впереди. Желающих даже просто поглазеть издалека на диковинного железного монстра явно поубавилось, хотя на склонах и верхушках дальних холмов можно было заметить как группы местного населения, так и различные воинские формирования.
Живой коридор выстраивался по всему спуску со взгорья, доходил до наклонного берега реки и там поворачивал чуть вправо, как бы корректируя курс на южную окраину Бурагоса.
Вскоре передовые отряды оказались на расстоянии полусотни метров от шатра, и несколько младших командиров во главе с худющим сотником подскакали к цветастому сооружению. Вся гамма уважения и почтения отразилась в том, что, прежде чем обратиться, они спешились и только потом самый старший приблизился к медитирующему отшельнику:
– Уважаемый Кзыр, извините за беспокойство, разрешите узнать ваше имя?
Кремон чуть приоткрыл щелочки век и спросил скрипучим, как у боларов, голосом:
– Зачем тебе мое имя, воин, если уже сегодня ты можешь пасть в бою?
Подобные пророческие словоблудия были весьма присущи странствующим отшельникам, но каждое их высказывание со щепетильной точностью передавалось из поколения в поколение. Воин немного испугался, потому что и так его болезненная худоба грозила вскоре исключением из армии. Но тут же мысленно рассудил, что немедленная смерть ему сегодня не грозит, так как боя никакого не намечалось, и заговорил с еще большим почтением:
– Никогда еще не встречался ни с одним представителем наших легенд. Мне будет очень лестно рассказывать, что я видел самого?..
В повисшую паузу после небольшого раздумья влетело знаменитое имя:
– Гаршаг.
– О! Какая честь… – Воин склонился еще ниже, умудряясь при этом тяжело и безысходно вздохнуть: – Уважаемый Гаршаг, по приказу Фаррати, на пути следования Титана не должно быть ни одной живой души. И мы вас очень просим удалиться как минимум метров на пятьсот в сторону.
На этот раз глаза отшельника раскрылись полностью, и он посмотрел на сотника так, что того скрутило от страха. Но знаменитый на всю страну Кзыр не стал возражать. Молча встал, затем подошел к своему шатру и откинул шкуры в стороны, показывая, что внутри никого нет. Затем закрыл и голосом, могущим заморозить даже лед, проскрипел:
– Здесь остаются мои вещи. Хочу надеяться, что после моего возвращения они останутся нетронутыми.
И с прямой спиной последовал в сторону от живого коридора, совершенно не обращая внимания на несущийся ему вслед лепет оправдания:
– Да что вы, уважаемый Гаршаг! Я сам лично буду находиться недалеко и посматривать за вашим жилищем.
Зайдя за склон холма так, чтобы его не было видно со стороны войск ограждения, Кремон опять уселся прямо на землю и внимательно уставился на рукотворный створ в гряде. Туча бол аров уже виднелась над скалами почти полностью, и вот-вот должна была показаться туша Титана. Затем командир отыскал взглядом ближайшего болара, разлегшегося прямо на верхушке скалы. Расстояние хоть и считалось большим, но вполне приемлемым, чтобы летающий воин одним корнем с уверенностью показал вверх, что означало: посторонних наблюдателей нет.
Не мешкая, Невменяемый накинул на себя мантию невидимости, активировал ее и в полусогнутом состоянии поспешил обратно в свой шалаш. Откинув шкуру с противоположной от воинов стороны, он проскользнул внутрь и спешно сбросил с себя единственную в мире мантию. Срок ее действия был весьма ограничен, а магический раритет мог еще очень пригодиться во время отступления. Затем прильнул глазами к оставленной специально щели. Теперь все его внимание было приковано к приближающемуся объекту штурма. Показался черный краешек корпуса Титана. Самое время давать определенный сигнал для Спина. Пока его подопечные сделают свое дело, гигантская туша как раз окажется в эпицентре ловушки. Кремон достал один из имеющихся у него Маяков и активировал коротким пучком магии. Прерывистые, видимые только для летающих растений лучи понеслись во все стороны.
Лидер боларов от волнения не находил себе места. Если можно было назвать гак острую скалу, на верхушке которой он и закрепился для лучшего обозрения. Над близко расположенными вершинами он уже давно наблюдал непроглядную тучу своих собратьев, которые жуткими колебательными движения сдвигались вправо. По всем прикидкам, они как раз подходили к тому месту, когда их следовало заставить разлететься во все стороны. Спину казалось, что время тянется неимоверно долго, а его заждавшиеся с жезлами товарищи не выдержат и преждевременно поведут свои группы на таран общего строя. На самом деле это именно он проявлял наибольшую нервозность, предвидя, что от таких переживаний его крона скоро увянет, а то и вообще засохнет окончательно.
Но вот с правой стороны неба красивым веером во все стороны полыхнули прерывистые лучи Маяка Жизни. Как раз того цвета, который давал сигнал к началу первой фазы штурма: отсечение Титана от рабской тягловой силы. И тут же с верхушки скалы послышалась долго сдерживаемая команда:
– Начали!
Каждый болар, имевший магический жезл управления, тут же поднял свою группу диких собратьев в воздух. Построил их треугольником и с постепенным набором скорости повел в сторону хорошо различимой тучи. С этой стороны Спин и его товарищи вели четыре группы, да с противоположной пытались смешать строй еще два отряда по четыре особи. Остальные воины подразделения летели сзади на приличном расстоянии, стараясь не попасть на глаза шаманам раньше времени.
Расстояние быстро сокращалось, когда Спин, внимательно осматривающий все подряд, заметил скачущего прямо под ним человека. Он изо всех сил старался размахивать при этом руками, привлекая к себе внимание именно летающих растений. И, задействовав все свои рецепторы наблюдения, Спин опознал во всаднике того самого Пастуха, которого отправили недавно со специальным заданием в Бурагос. Похоже, что у него имелось какое-то важное сообщение. Не теряя управления своими подопечными, Спин просто спустился вниз, выровнял скорость с всадником, выкрикивая:
– Что случилось? Что?!
– Мы нашли книгу про Лик Занваля, – заорал Пастух. – И там есть одна существенная деталь, которую я забыл! Очень для вас важная.
– Говори быстрей! – приказал болар, на лету ловко огибая верхушку засохшего дерева.
– В зоне действия мерцающих полей есть несколько существенных ограничений для посторонней для Лика магии. Например, может действовать лишь один синхронизированный жезл! Команды от остальных будут сразу аннулироваться. Все подчинение будет скапливать на себе самый главный!
– Как же так! Почему же мы раньше не узнали?
– Я прямиком из Бурагоса. И так еле прорвался сквозь заслоны и чисто случайно отыскал твоих разведчиков. Они и указали, где тебя искать.
Никогда в своей прежней жизни Спин не ругался такими плохими словами. Да и от членов своей стаи он ни разу не слышал чего-то подобного, но сейчас не сдержался. Еще не совсем сообразив всей той опасности, которая грозит его соплеменникам, он понял, что разработанный с такими усилиями и тратой времени план может оказаться пустышкой, не сработать. Туча не будет разогнана, и Кремону придется уничтожать Титан вместе с порабощенными боларами.
Но это не значило, что пытаться не стоило. И лидер летающих растений устремился в погоню за своей группой. Даже постарался набрать чуть большую высоту для лучшего обозрения предстоящей арены событий. Вот до смешения строя осталось полтора километра… один, восемьсот метров… шестьсот…
А в следующий момент несущиеся впереди треугольники словно завязли в липкой патоке. Погасили скорость, нехотя развернулись в попутном с тучей направлении и… стали совершать идентичные с ней колебательно-поступательные движения!
И эти дети природы стали полными рабами шаманов. Но «змеиные», как ни странно, на подобные несанкционированные выходки диких растений со стороны совершенно не обратили внимания, то ли признав такие действия совершенно безвредными, то ли сосредоточившись на преодолении Титаном последнего участка пути в русле вырубленного каньона. А Спин в бессильном горе завис со своими соратниками невдалеке и с парализующим сознание ужасом ждал того трагического момента, когда окружающие горы сорвутся со своих мест и понесутся навстречу друг другу, подминая под своей массой без всякого разбора все, что попадется у них на пути.
Сейчас… вот-вот раздастся грохот и скрежет… Вот-вот послышится страшный удар…
Но прошла минута, вторая, а ничего, кроме ритмичного скрипа натягиваемых канатов, больше не слышалось. От удивления Спин со своими подчиненными поднялся еще выше и в прострации наблюдали, как гигантская туша Титана достигла конца проема, чуть наклонилась вперед, перевалила край, а затем пошла вперед в едином, плавном и непрерывном движении. Все-таки сила тяжести теперь тянула Детище Древних вниз, и летающие рабы при таком облегчении тянули железного монстра прямо в долину. Без всякой паузы и остановки.
«Почему Кремон не сбросил скалы?! – металась паническая мысль у Спина. – Что-то случилось с ним самим или с этим Ликом Занваля? Что теперь будет?»
В недоумении разумные растения поднялись еще выше, пытаясь сообразить, что же теперь будет, наблюдая, как в освободившееся полотно рукотворной дороги хлынули сплошным потоком тысячи карателей и наблюдателей воли. Вот первые ряды всадников достигли спуска, вот уже и вторые преодолели плавный изгиб по высоте, вот за ними вслед…
И тут это случилось! Пущенный сигнал от оружия совсем не оказался слабенькой искрой. Видимо, при больших масштабах подвижки пород и мощность пробоя увеличивалась соразмерно. Скорей, он походил на идеально ровную, мерцающую молнию, которая пронеслась от середины далекого холма через всю полого понижающуюся долину и промелькнула между гор. И вот только тогда действительно раздался сотрясающий атмосферу грохот и скрежет. А потом все окружающие горы стали заваливаться набок, вершинами к центру. Спин только и успел скомандовать своим товарищам:
– Вверх! И догоняем тучу!
После этого под их корнями разразилась буря из дуросовых осколков и каменной пыли.
По мере того как туша Титана все больше и больше показывалась в проеме, Кремон почувствовал всей кожей головы, что его волосы опять начинают седеть. За время пребывания в Спегото он с помощью Источника сумел восстановить окраску до прежнего состояния, и вот теперь следует повторение. Но мысль о старящей его седине молодой герой отбросил сразу. Его пальцы играли на лучах страшного оружия, готовясь запустить искру на схлопывание заряженных антигравитацией полей, и все мысли находились возле тучи боларов, как раз в том месте, где группы диких зеленых сфер безвольно остановились перед невидимой преградой, а потом с рабской покорностью стали копировать движения своих порабощенных собратьев.
Трюк с разгоном тучи не удался!
Невменяемый от злости и навалившейся на него ответственности застонал, незаметно прокусывая себе нижнюю губу. Хлынувшая в рот кровь немного отрезвила, и хаотичные мысли лихорадочно набросились на здравый рассудок: «Что случилось? Думай! Быстрей думай! А что думать? Надо пускать искру! А что лучше: повреждение Титана или гибель тысяч диких боларов? Но ведь они дикие, как деревья! Да? А если бы это были люди? Или порабощенные драконы? Что тогда? Кошмар! Ведь Титан сейчас выскользнет из ловушки! И уничтожит потом тысячи, сотни тысяч людей, боларов и Драконов! Нажимай!!! Ну! М-м-м-м-м-м! Не могу… Никак не могу…»
С потускневшим взглядом командир легиона наблюдал, как Детище наклонило нос вперед, а потом единым движением заскользило в долину. И только дойдя почти до самой поверхности реки, застыло прямо на уровне шатра отшельника. А в створе рукотворного каньона показались шеренги всадников.
«Как они спешат! – со злорадством подумал Кремон, проверяя правильное положение своих пальцев на лике Занваля. – Ну ладно, спешите! Только вот карателям и прочим сволочам не место на этой земле!»
И выпустил на волю давно сдерживаемую молнию. Причем молнию, слишком хорошо заметную для многих. Видимо, она удивила не одного наблюдателя. Но в следующий миг все их внимание оказалось привлечено невиданным смещением гор и последовавшим вслед за этим землетрясением. На месте недавнего прохода вспухал огромный гриб из пыли и клубящегося мрака. И на его фоне отчетливо были видны зеленые сферы двух десятков боларов, которые неслись прямо на замершую тучу своих собратьев. Кажется, на эти посторонние летающие растения уставились все, кто не смотрел на вздымающееся облако пыли. В том числе и сам Кремон Невменяемый. По поведению вспомогательных групп с обеих сторон тучи он понял, что прежняя задумка Спину не удалась, и теперь он прямо на ходу придумал что-то другое. И очень скоро стало понятно, что именно. Его воины сами распределились на ударные группы по три особи и на всей скорости врезались в застывшие ряды своих одурманенных соплеменников. А те, словно стоящие рядом кегли, стали выбивать друг друга. Причем воины Спина на этом не остановились, а стали буквально вспахивать собой порабощенную тучу, бороздя ее во всех направлениях. И когда вся стройная система извозчиков всколыхнулась в хаотическом движении, вот тогда Спин и его коллеги включили свои жезлы с одной единственной командой: «Опасность! Улетать отсюда как можно дальше!»
Казалось бы, навсегда безропотные рабы дружно бросили канаты и с ускорением бросились по небу врассыпную. Зрелище получилось не менее впечатляющее, чем столкновение гор минуту назад. А растерянные шаманы, немного даже пострадавшие от брошенных канатов, бегали по «палубе» и в бессильной злобе размахивали своими жезлами. Лишение такого средства передвижения для Детища могло оказаться катастрофическим. И так все зеленючки были выловлены чуть не со всей страны для такого непосильного дела. А где теперь их собирать? Вероятно, именно поэтому капитан экипажа не додумался открывать огонь на уничтожение тягловых рабов. Видимо, надежда на их последующий сбор у него так и крутилась в голове.
Тогда как командир легиона принял окончательное решение. Вначале постарался максимально повредить древнее оружие. Под ударами его меча Лик Занваля очень скоро превратился в сгусток порванных и перекрученных деталей и был захоронен в глубокой ямке. Затем Кремон достал второй Маяк и активировал его. Теперь во все стороны понеслись лучи, дающие команду всему легиону: «Атака на добивание!»
Из далекой пещеры в небо взмыли взбудораженные драконы, из всех окрестных тайников стали выбираться замаскированные болары, а расположенный в конце долины лагерь энормиан, переодетых в форму карателей, сорвался с места и понесся в сторону Титана. Сам Невменяемый с решительным вздохом вышел из шатра отшельника.
Его заметили сразу. Не только с борта гигантского железного монстра, но и воины из живого заслона. А худосочный сотник вообще уже направлялся к шатру, держа меч наготове. Но на него замерший отшельник не обратил и малейшего внимания. Какой-то момент он еще держал свои руки на груди, в складках одеяния, а потом резко выкинул их вперед. Театральный, красивый жест творящего магию колдуна ни у кого уже больше не оставил малейших сомнений по поводу враждебности предпринимаемых действий. С верхней «палубы» понеслись панические приказы. С бортов с лязгом начали открываться отверстия и высовываться жерла огненной смерти. Сотник перешел на бег, исторгая из себя протяжный крик пополам со страхом и восторгом. А в воздухе запахло грозой. Причем грозой, доселе никем не виданной. А потом над долиной разнесся хрустящий гром, еще более страшный и громкий, чем при столкновении двух титанических каменных масс, который прошел всего несколько минут назад.
Уже заходящие в атакующее пике драконы поняли, что не успевают применить литанры. Лишь набирающие скорость болары могли наблюдать за происходящими событиями издалека. Еще дальше от места основного действия находились скачущие во весь опор энормиане. И только потом, по совокупности всех рассказов, удалось восстановить всю картину эпохального сражения.
Первым нанесло удар Детище Древних. Причем не из своих смертоносных жерл, а из приоткрывшихся вдоль всего корпуса щелей. Использующие невероятное оружие шаманы даже не догадывались о некоторых его мощностях, но каким-то образом включили многие устройства на самосохранение. И четыре ревущих столба пламени устремились к одиноко стоящей фигурке. Казалось, что сейчас весь холм скроется в последней вспышке, но на пути рычащих рек вдруг образовался красный, полупрозрачный щит, на котором расширяющимся блином всесжигающей мощи и завершилась первая атака. При этом вся шеренга ограждения из воинов заслона превратилась в обугленные комки плоти. Именно по ней пронеслась плоскость блина энергии.
В ответ ударил Кремон Невменяемый. Возникшая в метре перед ним молния с такой мощью вонзилась в корпус Титана, что сместила его в сторону на несколько метров. Толстенная броня оказалась взломана, выворочена, словно подсохшая корка на болоте, а из открывшихся внутренностей вырвались языки пламени. Не удовлетворяясь достигнутым, командир легиона тут же нанес второй удар, более слабый, но достигший теперь уже непосредственно более глубоких внутренностей Детища. Опять гигантская туша качнулась влево и стала медленно оседать.
Однако у Детища еще имелись силы, которые просто не успели проявить себя раньше. Но теперь уже у Невменяемого не осталось и капли энергии для создания щита. Повторный удар четырех столбов губящего пламени сомкнулся на том месте холма, где стоял хрупкий шалаш отшельника. В образовавшейся вспышке в воздух взлетели тонны грунта и мелких камней. Да и те, опускаясь на землю, пылали мерцающим пламенем.
Все без исключения легионеры исторгли крик отчаяния и скорби, моментально осознав гибель своего командира. Но сразу жалобный крик перерос в яростный вопль безумной атаки. Воины выходили на линию первого удара и готовы были лечь костьми и щепками, но таки уничтожить это безумное создание Древних.
Да только Титан и так умирал. И похоже, что его второй удар по Кремону оказался последним всплеском защитной активности. Все больше заваливаясь набок, он с глухим стоном коснулся наклонной поверхности, чуть подскочил всей своей массой, получив при этом добавочное вращение. И вот уже его развороченный в районе сердца бок оказался наверху, факелом вырывающихся оттуда огней извещая о своей агонизирующей кончине. Затем последовало второе, более плотное касание о грунт. И в этот момент Титан, прямо по донной части, настиг совмещенный удар всех литанр легиона. Толчок взрывов получился не менее сильным, чем от удара Невменяемого, и гигантское тело, подпрыгнув на остатках левитации, сделало еще полоборота. Второй удар по вздымающемуся вверх левому борту, и вот уже Титан окончательно теряет свои левитирующие способности и всем корпусом тяжело падает на самый край берега. Возможно, он бы так и остался лежать, если бы не третий удар легиона и подмытый за века каменистый берег. Весь берег от неудержимой массы просел вниз. Помогло и состоявшееся чуть раньше землетрясение.
Очередной, чуть ли не полный оборот всего корпуса, и гигантское тело Титана рухнуло в воду. Как раз тем самым местом корпуса, где находилось развороченное сердце. Тем не менее Детище и после этого не замерло, а чуть всплыло, крутнулось, как большое веретено, и зачерпнуло пробоинами еще больше воды. Атакующие тут же стали наносить удары но району предположительной ватерлинии. И в следующую минуту цель оказалась затоплена окончательно, уткнувшись в речное дно. Над поверхностью остался торчать лишь участок левого борта. Примерно одна двадцатая от всей высоты Титана. Но и его моментально разворотили счетверенные выстрелы литанр, превращая борт в собрание многочисленных кратеров из вспученного, покореженного металла. Напоследок внутрь образовавшихся дыр воины легиона сбросили всю горючую драконью смесь. Как приготовленную в стеклянных емкостях заранее, так и находившуюся в защечных мешках.
И только затем Теур Ирисовый, принявший на себя командование, дал сигнал к отходу. Задача была выполнена, следовало уходить домой. Тем более что со всех сторон к изгибу реки стекались озлобленные тысячи ордынцев. Звук боевой трубы моментально оттянул атакующие силы к тому самому холму, где еще недавно стоял шалаш отшельника. Болары подхватывали людей своими корнями, а драконы одиночными зарядами сметали прущие по земле толпы карателей. И с особой щепетильностью ждали, пока находящиеся в развороченной воронке драконы завершат свое скорбное дело. Там, внизу, Гишер Нобио и Цашун Ларго, с застланными от слез глазами и сведенными судорожно челюстями, поспешно собирали на ритуальный кусок ткани обугленные останки своего друга, желая всеми силами воздать последние почести и рискуя собственными жизнями для того, чтобы прах великого героя был захоронен у него на родине.
И, сдерживая последними зарядами колонны осатаневших ордынцев, Теур Ирисовый понимал своих соратников и одобрял их осознанный риск. Понимал он и то, что именно ему теперь придется отчитываться перед всеми разумными мира о проведенном штурме. О штурме таком удачном – всего лишь одна жертва. И о штурме таком трагическом – слишком дорогой ценой он обошелся. Слишком…
Эпилог
На этот раз все ученые и военные, собравшиеся в Железном Когте Альтуры, не спорили и не кричали. Наоборот, стиснули зубы, сжали плотно губы и все, как один, затаили дыхание. В зарядном тоннеле светились три внушительных шара сжиженной энергии, собранные накопителем за последние шесть дней, а гулкий метроном отсчитывал последние секунды перед строенным выстрелом. Именно так подавался совет ожившими не так давно устройствами для наиболее экономичной и результативной атаки по вражескому объекту.
Сотни глаз не отрывались от жирной зеленой черты, которую совсем недавно пересекла мигающая красная точка: Второй попадал в должный радиус стрельбы. И как раз в том самом месте, где покоились останки первого Детища Древних. Того самого, которое четыре дня назад ценой собственной жизни уничтожил Кремон Невменяемый. О последнем штурме сборного легиона все уже знали, хотя лично еще ни с кем из участников штурма беседовать не довелось. Только час назад пришло в Девятку последнее сообщение, что оставшиеся в живых драконы и альтурские болары прилетели в столицу Альтурских Гор и их немедленно принял его величество Старгел Бой Фиолетовый.
Взвыла сирена. Раздался короткий рев, и все три заряда ушли по громадной трубе к небу. Наблюдатели тут же передвинулись к раздвинутой для такого случая стене, с восторженными вскриками наблюдая, как строенная связка сияющих шаров по восходящей дуге вонзилась в толстый слой облаков.
По расчетам, до цели зарядам предполагалось лететь не менее пяти минут. И на одном из рисунков траектория их полета обозначалась часто пульсирующей синей точкой. Поэтому все участники первых стрельб из древней литанры, оживленно переговариваясь и обмениваясь мнениями, поспешили обратно к движущимся картинкам. А к концу пятиминутки их привлек голос одного из наблюдателей у второго экрана:
– Смотрите! Красная точка Второго наползает на черную точку Титана! Неужели они решили поднять мертвое Детище на берег?
Тут же за его спиной послышались новые предположения:
– А что, вполне возможно.
– При той небывалой подвижности Второго, которую мы наблюдали, мощности у него просто необыкновенные.
– Да нет, вспомните о той огромной массе!
– Действительно, никакие другие силы не потянут объект, у которого отсутствует собственная левитация.
– Может, они просто пролетают над ним?
– Зачем? А вот остановиться над ним для определенной перегрузки они могут.
– Точно! Например, для перегрузки зарядов. Ведь когда они находились на Западных островах, то могли и повоевать с тамошними обитателями. А никакие запасы не бывают безграничны.
– К сожалению, мы этого не узнаем. – Один из драконов указал когтем на пульсирующую синюю точку. – Но если наш выстрел окажется удачным, Второй своей массой окончательно уничтожит Титан, а то и вдавит его в речное дно.
– Еще лучше будет, если и он там утонет.
Точки на экране почти совместились, и все вновь судорожно вздохнули и замерли. Вдруг по стеклянной поверхности картинки с внутренней стороны побежали не всем понятные символы. Техники тут же стали комментировать для всех присутствующих:
– Попадание – сто процентов.
– Поражение неприятельского объекта – семьдесят… семьдесят три… семьдесят пять… О! Да показания поражения растут!
– Что это значит? – быстро спросил кто-то.
– Что Второй интенсивно горит!
– Или, скорей всего, продолжается детонация внутренних зарядов.
– Ура! Смотрите: девяносто пять, девяносто шесть… восемь… Все!! Победа!!
Словно в подтверждение восклицаний техника красная точка мигнула в последний раз, сменила цвет на черный и раскололась надвое еле видимой трещинкой. Теперь уже и последние сомневающиеся скептики поверили в невероятный успех стрельбы из древнего оружия. С первого раза поразить такой неприступный объект ни ученые, ни военные специалисты не мечтали. Было преднамеренное желание хотя бы вспугнуть Второго, ну в самом лучшем случае повредить, сбить с курса, уменьшить скорость передвижения. А тут первый выстрел – и такой стопроцентно удачный результат.
Все прыгали, обнимали друг друга, подбрасывали маленьких таги на головокружительную высоту и орали что-то радостно-счастливое. Первым от всеобщего ликования очнулся бургомистр Девятки. Старый ветеран отозвал в сторону своего заместителя и быстро стал давать приказы:
– Самую срочную депешу королю!
– Сообщим о нашей победе? – продолжал улыбаться молодой дракон.
– Эх, – с досадой крутанул головой бургомистр. – Не в одной победе дело.
– А в чем?
– Да в том, что, скорей всего, при нашей атаке никто из Второго спастись не успел. А где находился их Фаррати? Правильно, там же! А что случится, если погибнет и он? Ох! По глазам вижу, что не соображаешь…
– Что случится? Полная победа?
Опять старый ветеран разочарованно мотнул головой:
– Нет! Как раз не победа, а новая смута в Кремневой Орде. Начнется борьба за власть, и теперь вообще неизвестно, какой самозванец усядется на трон Фаррати. А значит, нашему королю надо немедленно принимать самые неотложные встречные меры. Возможно, что и совместно с союзниками. Так что до победы еще ой как далеко!
Действительно, в штабе союзных войск уже через два часа царила наступательная суматоха. Через пять часов все войска получили приказ выдвигаться к западной границе. Через десять монархи провели с помощью магической связи первое в истории всеобщее совещание и дали добро на ввод своих армий на вражескую территорию. Следовало полностью уничтожить противоборствующую группировку шаманов. Атака была назначена на утро, одновременно с рассветом.
Да вот только еще раньше, в течение ночи, во все королевства через вездесущие торговые представительства полетели не только послания и сообщения о событиях в столице, но личные приглашения для их величеств на предстоящую коронацию нового Фаррати.
Про события в столице самые независимые, достойные доверия наблюдатели сообщали, что Куринагол находится под полным контролем правительственных войск. Народ празднует освобождение от самозванца и восхваляет нового правителя.
В личных посланиях для королей сообщалось о новой политике государства, которая теперь включала в себя мирное сотрудничество с соседями во всех сферах. Также упоминалось и о добровольных компенсациях для пострадавших приграничных районов обоих Баронств и Ледонии. Ну а напоследок указывалось конкретно, кто и за какие заслуги был единогласно избран правителем государства. Но если незнакомое имя какого-то ордынца, который совсем недавно имел титул гарниана, короля Энормии совершенно не зацепило, то вот краткие данные о супруге законно избранного на престол Фаррати заставили буквально вскочить на ноги. Затем, еще раз внимательно перечитав концовку послания, Рихард Огромный повернулся к своим застывшим помощникам и растерянно произнес:
– Вы представляете? Наша баронета Мирта Шиловски – теперь первая дама Кремневой Орды! У меня голова идет кругом, но… Да! Точно! Ведь теперь действительно придется лично поспешить на торжественную коронацию.
Затем король вспомнил что-то грустное и вновь со вздохом уселся в кресло:
– Ну вот, Мирта вернулась из царства Мертвых, а наш Кремон…
И никто из помощников не посмел нарушить затянувшуюся минуту молчания в память о самом знаменитом герое в Мире Тройной Радуги. Он не был первым, но он был последним героем, который не пожалел собственной жизни ради великой победы всех разумных созданий над жестокой и бессмысленной агрессией. И наверняка память о молодом самоотверженном и справедливом Кремоне Невменяемом останется в памяти не только его современников, но и потомков на долгие тысячелетия.