РАБ ИЗ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

Книга третья

ВРАЩЕНИЕ ВРЕМЕНИ

Глава первая

НИЧЕЙНЫЕ ЗЕМЛИ

Невзрачная на вид кляча, тянула добротную телегу груженную баулами, тюками, многочисленными рабочими инструментами, некоим подобия оружия и различной домашней утварью. Посреди всего этого скарба восседал седой как лунь старикан, который то ли дремал, то ли медитировал, то ли вообще прощался с жизнью. Настолько древним, практически отжившим своё человеком он выглядел.

Вместе с ним, но уже пешком, придерживаясь рукой лишь за высокие борта телеги, двигалось ещё восемь мужчин. Причём и они выглядели далеко не просто пожилыми, скорей про таких говорят, когда не хотят сильно обидеть, "ну о-о-очень пожилой". Один из них, пожалуй самый бойкий и моложавый по сравнению с другими, прямо на ходу придерживал вожжи, управляя клячей, а остальные семеро грустно посматривали по сторонам, высматривая место для удобного, и главное безопасного привала. Еле обозначенная, заросшая густой травой дорога их однозначно утомила, да и сразу чувствовалось, что престарелая компания несколько заблудилась. Ни конного, ни пешего вокруг не просматривалось. Как и не виднелось ни единого лагеря или бивака с переселенцами. Только торчащие из земли словно зубья громадные скалы, да малые группки деревьев, в которых и одинокому пешему не спрятаться. Но вот за скалами мог притаиться кто угодно.

Именно торчащие камни внимательнее всего осматривали уставшие старики. Но первым заметил опасность сидящий на повозке патриарх. Видимо всё-таки медитировал, потому что иначе заметить атакующих с неба аспидов было невозможно. Патриарх попытался обернуться и указать себе рукой за спину:

- Кречи!

Два козлоподобных сатира, на большой скорости планировали вниз, намереваясь напасть с тыла на уставших, да и ещё и по старости не могущих себя защитить путешественников. У каждого имелась сумка с камнями, довольно удобными для метания, да и маленькие сабельки, скорей похожие на кинжалы, виднелись на ременных креплениях.

Тяжеленные для них щиты, смогли выдернуть из телеги и поднять у себя над головами только трое мужчин, трое взяло копья, и встали со спин щитоносцев. И только возница, остановивший клячу и намотавший вожжи на облучок, и ещё один старикан, схватились за луки. Причем, судя по слитному накладыванию стрел на тетивы, опыт прошлых сражений у них имелся, а вот если судить по натяжению той самой тетивы, то хорошо, если дряхлые от старости вояки смертельно смогли бы поразить противника на расстоянии в двадцать метров.

Так что по всей логике, для уничтожения этой малой группки людей хватило бы и парочки мерзких кречей. Но оказалось, что в засаде сидело ещё и четыре тяжеловооружённых зроака. Людоеды прятались справа от дороги, за одной из дальних скал, сидя на конях и только ждали сигнала от своих рогатых пособников. И как только один из кречей, подал сигнал свистком, как четыре всадника вырвались из укрытия и набирая скорость помчались к людям. При таком раскладе сил итог стычки сразу казался очевиден. Всем..., даже самим стариканам...

Вот тут и вмешалась третья сила. С левой стороны дороги из-за приземистого валуна, где казалось бы и пешим спрятаться трудно, вдруг вырвалось два всадника, погоняющих своих великолепных скакунов породы керьюги. На всадниках не виделось рыцарской брони, скорей амуниция лёгких кавалеристов вольного исполнения. В руках у них виднелись несколько странные устройства, ну а всё остальное оружие крепилось за спиной, или на конских крупах. И мчались великолепные керьюги так стремительно, что оказались возле телеги со старцами даже чуточку раньше, чем уже начавшие кидать свои камни кречи. Летающие сатиры, заметив более солидную цель для своей атаки, нисколько не испугались. Разве что приняли чуть выше, зависли прямо над телегой метрах в сорока, и попытались лучше рассмотреть нежданных защитников.

При этом один из них ещё и громко прокаркал с явной издёвкой:

- А вот и молоденькое мясо пожаловало!

Их хозяева, наверняка подумали точно так же, потому что довольным рёвом ещё более ускорили своих громадных лошадей. Теперь и людоеды и кречи сосредоточили всё своё внимание на всадниках, несколько безрассудно и заранее списав со счетов группу престарелых переселенцев.

Ну а нежданные защитники, не домчавшись до дороги метров двадцать, вдруг резко осадили своих лошадей, ловко спрыгнули наземь и вскинув свои устройства, на мгновение словно окаменели. Так как рёв со стороны приближающихся зроаков только усилился, никаких щелчков слышно не было, зато оба креча так и рухнули нежданно вниз, чуть при этом не свалившись прямо на головы щитоносцам.

В следующие мгновенья два лихих молодца положили свои устройства на землю, и вновь запрыгнули в седла. Но теперь у них в руках уже поблескивало совсем иное оружие: некое подобие коротких пик, у которых вместо наконечников виднелись узкие кинжальные лезвия. Причём лезвия несколько странные, словно их там было несколько и наложенные друг на дружку. Да и пики слишком уж широкие, неудобные, если не сказать несуразные, больше похожие на какую-то доску, чем на оружие.

Дедули, после падения кречей, пусть и не единым прыжков, а как им позволили старые кости, но сместились довольно организованно на противоположную от зроаков сторону телеги, приготовив для боя копья и начав стрельбу из луков. Но на них людоеды внимания не обращали, как и на самого седого и дряхлого патриарха, восседающего на груде вещей. Они сместили угол своей атаки чуть правей и наверняка уже смаковали свою предстоящую победу. Ну и встреча четвёрки рыцарей и двух кавалеристов произошла прямо на дороге, метрах в тридцати перед глазами совершенно равнодушной ко всему клячи.

Зроаки смотрелись очень умелыми воинами, беря противника в клещи и просто на всякий случай прикрываясь щитами слева. А вдруг какой старикан и пустит стрелу как следует? Но зря они полностью заведомо списанных в расход переселенцев проигнорировали. Особенно того, кто казалось находится уже одной ногой в могиле. С ладони патриарха слетело маленькое облачко фиолетового цвета, и набирая скорость устремилось к зроаку, который мчался на левом фланге своей атаки. Как ни странно, аспид заметил облачко. Уйти от столкновения с ним не получалось, но зато он попытался чуть развёрнутым щитом отразить непонятную опасность рикошетом. Так, на всякий случай. Да только безобидный на вид туман оказался с сюрпризом: словно не замечая преграды в виде щита, он прошёл насквозь, а потом словно превратился тяжеленный камень. Грохот и треск проламываемых доспехов, заставил и всёх остальных повернуть головы в ту сторону. Так что следующий момент все рассмотрели отлично: туша зроака оказалась вырвана из седла и отброшена назад так, словно он на полном скаку напоролся на скалу. О землю ударил без всякого сомнения уже мёртвое тело незадачливого охотника за человечиной.

Три оставшиеся зроака и не подумали осаживать своих коней, понимая, что вначале следует уничтожить кавалеристов, а уже потом отомстить коварным старикашкам. Двое опустили копья, а один поднял вверх свой огромный меч, готовясь к сшибке.

Да только сшибки никакой не получилось. Оба кавалериста лихо приняли резко влево, а с их странных пик лезвия словно продолжили лететь в прежнем направлении по инерции. Один людоед сразу обвис тряпкой в своём высоком, рыцарском седле, а второй свалился вниз с немалым грохотом. Пожалуй только тогда единственный оставшийся в живых людоед успел понять, что песенка его спета, и они не на тех нарвались. Пригнувшись к гриве своего коня, отбросив копьё в сторону, он попытался взять как можно левее, намереваясь уйти на скорости как можно дальше с места гибели своих подельников.

Но ещё два мелькнувших ему в бок и спину лезвия оборвали бессмысленную скачку. Из-за тяжеленного, наклонившегося в сторону всадника, конь потерял равновесие, оступился в небольшой ямке и кувыркнулся в падении, окончательно ломая своей массой зроаку шею.

Кавалеристы не стали сразу праздновать победу. Внимательно осматриваясь по сторонам, спешно вернулись к оставленным на земле устройствам, спрятали их в чехли и подвесили к перемётным сумам. Затем проверили, не остался ли из врагов кто живым, собрали трёх рыцарских коней в кучу, явно погоревали над четвёртым, которого пришлось добить тут же, и только потом приблизились к повозке с переселенцами. Давая себя, как следует рассмотреть и начиная разговор:

- Спасибо за помощь, почтенные! - приятным басом воскликнул более массивный из них. - Чем это вы того аспида так здорово поломали?

Его более стройный товарищ помалкивал, хотя даже маска телесного цвета на лице не могла скрыть довольной улыбки.

Несмотря на свою крайнюю дряхлость, патриарх не только нашёл в себе силы стереть пот со лба, но и ответить этаким колоритным тенором.

- Это вам ребятки спасибо! Хотя наши жизни уже и серебрушки не стоят, но глядя на вашу лихость и удаль, мне легче дышать стало. А то показалось, что после "мягуна", сразу помру от слабости...

- Так вы его "мягуном" угостили? Здорово! - радовался массивный парень с детской непосредственностью встряхивая копной курчавых волос, которые спадали на плечи чуть ли не до лопаток. Причём показал себя ещё и знатоком вышеупомянутого вида оружия: - Но ведь "мягун" розового цвета, и раз в пять больше?! К тому же только Трехщитные могут его запускать. Правильно?

- Да... Кхе-кхе... Только у меня от старости фиолетовый получается, концентрированный, так сказать..., потому и маленький, - пояснил старикан, с неким подобием улыбки на морщинистом лице. - Ну а Трёхщитным я был уже давно, сейчас у меня только одна осьмушка прежних сил осталась...

Не удержался от комментария и всадник в маске:

- Ха! Мне бы такую осьмушку!..

Патриарх не пожадничал на похвалу:

- Вы и так ребятки - герои. Чувствую, только зря все свои силёнки истратил, и без меня бы играючи справились с этими отродьями. Кстати, вы сами со сборкой трофеев управитель, или братья вам помогут?

Сразу стало понятно, что тут путешествует некое братство, поклоняющееся одному из божественных шуйвов. Но ещё раз взглянув на жалкую клячу, опирающуюся на дышло, кудрявый кавалерист хохотнул:

- Да вы со своими трофеями вначале разберитесь. Снимайте со своего людоеда всё ценное и коня его для лучшей доли впрягайте в повозку. Мясо павшего коня тоже грузите в повозку. Ну а мы быстренько всё остальное соберём...

- А потом куда? - не удержался от вопроса один из братьев.

- Проводим вас к большому лагерю переселенцев, тут недалеко, сазу за небольшим перевалом. Там и вещи наши под присмотром, и пристяжные лошадки.

- А тут чего делали?

- Да вот этот самый отряд людоедский подкарауливали. Они как большое количество воинов увидят, так сразу в горы уходят, а как маленькую группку, от обоза отбившуюся заметят, или заблудится кто, так и нападают. Сволочи!..

Пока его массивный товарищ со злости сплёвывал, укрытый маской кавалерист пояснил:

- Вот мы и устроили здесь засаду. Как видите, не прогадали. Самое удобное место: там выемка за валуном, мы в ней и лежали под нарубленными ветками кустарника, пока свист не раздался...

Больше кавалеристы о себе ничего не рассказали, а принялись проворно и деловито собирать трофеи и грузить их на пару трофейных рыцарских коней. При этом они и конину с погибшего коня помогли братьям с одного "э-эх!" забросить в повозку. Несколько удивили, когда стали интенсивно рубать вонючих кречи, и что-то там на их телах выискивать. Но в итоге взяли лишь прочные кожаные сумки из-под камней, которые считались не столь нужной вещью в обиходе, как верным, почётным знаком ликвидатора крылатой нечисти.

Не стали мешкать и братья, общими усилиями обобрав доставшегося им людоеда от доспехов, оружия и запрягая доставшегося им мощного коня на место прежней жалкой клячи. Кстати её впрягать рядом посчитали издевательством, а просто привязали уздой к тыльному нарожью повозки. После чего все восемь мужчин уселись на телегу, потеснив несколько своего престарелого патриарха. Рыцарский конь ещё и не такие повозки тянуть может!

Разве что, когда увеличившийся отряд двинулся к перевалу, наблюдать за еле-еле поспевающей сзади лошадёнкой было смешно и жалко. Давненько она уже так резво не бегала.

Глава вторая

ОТСТУПЛЕНИЯ ОТ ДНЯ НАСУЩНОГО

Словно кино смотрю, но сам себя в главной роли чувствую.

Причём отрывок фильма, слишком уж странный, ни начала, ни концовки. Но зато какой захватывающий:

"...Вокруг почему-то всё в пуху, а моя подруга совершенно голая...

И вроде как это я, смотрю на неё и шумно, с явной угрозой вздыхаю. Затем, критически осмотрев Машку, от растрёпанной причёски на голове до розовых пальчиков на ногах, перехожу к традиционной моему чувству юмора классификации:

- Землянка стервозная разбалованная капризная одичавшая...

- А в грызло давно не получал? - угрожающе сузила она глаза.

- А достанешь? - ну да, кончилась ваша власть, о воистину мелкое величество!

- Если на руки возьмешь - то запросто!

- М-да? Ну..., ладно, прыгай! - а что с ней ещё делать?

Она с радостным визгом тут же оказалась у меня на руках, обняла за шею, чмокнула в губы и принялась командовать:

- В грызло получишь чуть позже! И что-нибудь другое менее твёрдое, чем мой кулак или пятка. А сейчас неси меня в бассейн! Быстренько, быстренько, пока я окончательно не разозлилась..."

Вот в этот момент я и проснулся. Непроизвольно облизался, всё ещё чувствуя на губах сочный, пусть и шаловливый поцелуй, а руки так и остались слегка напряжены, словно продолжали держать и обнимать женское тело.

Так и не открывая глаза, я приложил титанические усилия, чтобы заснуть опять и просмотреть сон дальше. А затем, чувствуя бесполезность повторного засыпания, дико возжелал вспомнить начало сна. Образы стали приближаться, скрываемые летающим пухом и озвученные басовитым мужским голосом. Кто-то, что-то спросил, перед тем как я подхватил Машку, а вернее ещё чуть раньше...

Да только припомнить начало сна так и не удалось. Чей-то иной голос над самым ухом спросил с невероятным ехидством:

- Ты чего это мычишь и облизываешься? Даже во сне на жор пробивает?

Неуловимые образы стали истончаться, таять, и я с раздражением открыл глаза. Но тут же, с непроизвольным вздрагиванием всего тела закрыл их вновь! На меня с расстояние в метр таращилось жуткое, обезображенное шрамами лицо!

Понятно, что уже в следующее мгновенье я вспомнил кто это, где я, кто я, и что творится вокруг нас. Но от осознания действительности и понимания, что сон ни продлить, ни вспомнить не удастся, я зарычал с досады словно зверь:

- У-у-у! Лёнька, ты бессердечная рептилия! Такой сон прервал! О-о-о-о...!

Мой друг насмешливо фыркнул

- Сам просил разбудить! Тем более что мы купаться намеревались..., - но своего интереса к моему сну скрыть не смог: - И что такое вкусненькое снится геройскому барону Цезарю Резкому? Мало тебе было вчера целого сома жареного?

- Ты чего?! - я резко уселся на расстеленном плаще, оглядываясь по сторонам. - Договорились ведь...

- Спокойно, всё под контролем, - заулыбался мой товарищ. - Все наши соседи вон в центре лагеря собрались. С перевала дозорный прискакал, кто-то к нам ещё из переселенцев поднимается. Так что свежие новости ожидаются.

Вокруг нас и в самом деле никого не было, так что мои опасения раскрыться всему миру оказались напрасными. Тем не менее, я буркнул с недовольством:

- Всё равно лучше к новым именам привыкать. Не ровён час ляпнешь при посторонних...

Наши славные имена уже и в этих диких краях были известны. И пожалуй только младенцы или глухонемые не умели произнести с пафосом и гордостью имена баронов Цезаря Резкого и Льва Копперфилда и не рассказать кучу легенд о том, как мы лично порешили императора людоедов, под тысячу премерзких кречей и неисчислимое множество самих зроаков. Причём численность убиенных нами аспидов рода человеческого, возрастала не по дням, а по часам. Ещё сегодня утром, мы слышали о пяти тысячах зроаков, а перед тем как вздремнуть после обеда, эти цифры удвоились.

Стало и до абсурда доходить. Например во время обеда, один из местных проводников, кстати довольно знаменитый и уважаемый охотник, с блестящими от восторга глазами утверждал, что бароны не просто убили, а собственными руками удавили императора зроаков. А потом и голову открутили, да на кол где-то там насадили. И никто ему в ответ даже фыркнуть презрительно не посмел.

Причём наш рост (и мой и Лёнин!) уже давно варьировался в рассказах от двухсот десяти, до двухсот пятнадцати сантиметров.

Так что моя идея сменить имена, была и Лёней признана очень правильной и своевременной. Давно признана, ещё в тот момент когда мы сошли с борта баркаса, доставившего нас по Жураве к началу тракта, ведущего строго на север, прямо к западной оконечности Скалы. Именно там мы покупали лошадей и провиант на дорогу, и именно там впервые наслушались баек о наших немыслимых подвигах. Так что уже тогда назваться нашими настоящими именами, было бы полным маразмом.

Понятно, что не имеются в виду наши изначальные имена, под которыми мы до сих пор числимся на Земле в паспортных столах милиции, в регистратурах поликлиниках или в гроссбухах налоговых инспекций. Граждане России Борис Ивлаев и Леонид Найдёнов, а вернее их паспорта и прочие документы с идентификационными номерами остались в иной вселенной, вдали от этих мест. Фактически с первого дня перемещения сюда, мы решили прикинуться баронами, придумали себе забавные имена, и те, как ни странно, словно к нам приклеились, принося удачу, славу и всемирную известность. Фортуна нас взяла под своё крылышко, сразу одарив таким уловом как тирпиень, мясо которого оказалось панацеей от всех болезней. Благодаря этому улову мы смогли втереться в доверие воинам царства Трилистье, а впоследствии и помочь им с обороной форта. Дальше мы не просто чудом выжили в начавшейся войне людей со зроаками, но и сумели случайно подстрелить из арбалета главного злыдня людоедской империи Гадуни. Дальше мы несколько позорно бежали от превосходящих сил противника, Да так бежали, что быстро добрались до самого Рушатрона, столицы Моррейди. По пути выяснилось, что я стал обладателем Первого Щита, который всё-таки выжил в моём желудке после насильственного награждения оным товарищами по плену. Так что я стремительно начал выздоравливать, лишаясь своего увечья. Полученная в детстве травма позвоночника ликвидировалась, я стал расти с бешеной скоростью, превращаясь в нормального парня.

Правда при этом тоже попал в легенды, как самый прожорливый путешественник, плававший на судах по реке Лияна.

И хотя с момента нашего прибытия в этот мир не прошло ещё и месяца, нам казалось, что пролетело десятилетие, не меньше. Настолько насыщенная приключениями оказалась наша жизнь в империи Моррейди.

Увы, обследовать своё тело у иных магов Сияющего Кургана, которые имели по Три Щита, я не успел. Обстоятельства и жестокие запреты уникального межмирского портала, вынудили меня и моего друга спешно покинуть столицу. Ну а чтобы даром не мотаться по белу свету, мы поспешили вслед за моими подругами, которые сдуру отправились воевать со зроаками на границе царства Леснавское и всеми проклятой Гадуни. Трио девушек, желая отомстить за мою смерть в лапах людоедов и кречи, завербовалось наёмницами в полк "Южная сталь". По последним данным полк двинулся в самый центр Ничейных земель, в сторону Борнавских долин и закрепился где-то у крепостей Грохва и Ледь. Вот мы и пытались догнать взбалмошных девиц не только по причине нашего единого происхождения с Земли, а ещё и потому, что мне они с детства были самыми близкими и верными подругами. Я просто обязан был встретиться с ними как можно быстрей, спасти их, вырвать из этой войны, спрятать в безопасном месте... Да и не только спрятать...

Ну и сны ещё эти..., где я Машку не только на руках ношу...

Последние дни нашего пути тоже изобиловали приключениями, но мы уже в них фигурировали совершенно под иными именами и титулами. Так, например, вчера я вытащил из речного омута огромнейшего сома. Вроде как полная глупость, устроенная на спор, но резонанс получился в нашем лагере и окрестностях о-го-го какой! А позавчера мы умудрились спасти из лап людоедов и их зловонных прислужников кречей группу леснавских переселенцев-монахов во главе с очень древним патриархом, обладателем Трёх Щитов и настоятелем какого-то там недавно сгоревшего монастыря. Сом, помог мне не умереть с голода, а патриарх - одарил нас несколькими весьма ценными и главное, что полезными подарками. Но именно по этим двум событиям наши новые имена тоже стали известны многим людям, которые сейчас в огромных количествах скопились в западных частях Ничейных земель. Все они спешили попасть в свои баронства, или добраться до своих ленных наделов, расположенных чуть дальше, а то и достаточно далеко на востоке. Вот только начавшаяся крупномасштабная война со зроаками застопорила их продвижение. Даже нам оказалось бесполезно прорываться сквозь образовавшуюся, можно сказать самую настоящую линию фронта. Противостоящая сборным армиям людей, армия людоедов, умудрилась выкопать рвы, возвести валы, утыкать их кольями, да вдобавок все подступы уставить ежами из обожжённых кольев.

Ну а в дальние рейды уходили сотни групп людоедов, наподобие тех, которую нам и удалось позавчера лихо уничтожить.

Но хуже всего, что в данный момент движение новых волн поселенцев застопорилось наглухо. Что больше всего расстраивало самих переселенцев.

Ведь когда-то давно, ещё до пришествия и образования империи зроаков, Ничейные земли принадлежали царству Леснавское, и сейчас царь решил оживить эти вымершие города и веси, одарив баронством чуть ли не каждого из первой волны, а тем, кто во второй, достались шикарные ленные наделы. Вот народ и двинулся на свободные земли, думая, что своей массой сумеет оттеснить любые орды как зроаков, так и защититься от летающей нечисти, в виде кречей.

Немалым стимулом оказалось и нашумевшее известие, что император людоедов убит. Как правило, после такого события, или просто банальной смерти правителя, в Гадуни объявляли траур на два месяца. За время оное зроаки и кречи в набеги не ходили, заодно решая в своей среде, кто займёт императорский престол. Воевать при этом они между собой никогда не воевали, но серия неожиданных смертей, отравлений и несчастных случаев окутывали Лурдун, столицу Гадуни и несколько крупных городов. Делёж власти всегда сопровождался чувствительным уроном среди знати, дворянства и высшего воинского контингента зроаков. Так что раздача земель в царстве людей произошла в самый верный и правильный момент.

Да только события в империи людоедов пошли совсем по иному, нетрадиционному сценарию. Подробностей никто не знал, и даже пытаемые в последние дни пленные ничего толком о событиях в столице не знали. Как конкретно удалось прийти к власти чуть ли не самому младшему принцу Фариш Галэк, можно было догадываться, хотя со временем и это станет известно. Но самое неожиданное, что почти все без исключения войска людоедов были двинуты к границам империи. Фариш Галэк знал о грядущих атаках со стороны людей по всему пограничью и в Ничейных землях, поэтому не только отправил войска, а провёл ещё и полную мобилизацию и сейчас спешно тренировал и готовил к сражениям новую армию. Кажется, его власть признали все зроаки сразу и безоговорочно, коль не взирая на траур взялись за оружие и отправились воевать. Мало того, пронёсся слух, что новый император призвал в свою армию и единственных союзников из числа людей. Находящееся на севере княжество Мак-Тайланов, окружённое со всех сторон империей, являлось удивительным анклавом, на который нога людоеда никогда не ступала по каким-то особыми союзническим договорам. Но взамен этого, рыцари Мак-Тайланов иногда участвовали в больших войнах на стороне зроаков. Кстати этих хмурых северян за это подобное предательство ненавидели ещё больше и если те попадали в плен, то смерти предавали их ужасной и мученической. Хотя и бытовало в народе мнение, что северяне просто вынуждены идти воевать под знамёнами Гадуни по причине оставленных в заложниках семьях.

Мобилизация, союзники, полное единения и бескровное восшествие на престол Фариша Галэка, быстро выдвинутые войска к границам - именно по совокупности всех этих причин сама идея с заселением Ничейных земель, могла потерпеть крах.

Попытки очистить эти земли предпринимались уже не раз за последние триста лет, но увы, каждый раз безрезультатно. Причём и сами людоеды здесь не селились постоянно, что вводило многих мудрецов, теоретиков и мыслителей в недоумение. Догадок высказывалось много, в том числе и верных, но как оказалось, никто точно до сих пор причины такого не заселения не знал.

Повезло с этим только мне. Да и то лишь благодаря моему пренебрежительному, где-то даже меркантильному отношению к Сияющему Кургану. Наведавшись туда перед самым побегом из Рушатрона, мне удалось поговорить с Лобным камнем Пантеона и выпытать у него несколько интересных сведений. Так он мне поведал, что зроаки не могут жить постоянно на Ничейных землях по причине жутких снов. Якобы им снится, что сами людоеды становятся детьми и их пожирают некие гаузы.

Кто такие гаузы - информацию мне Лобный камень не предоставил, да и никто из людей этого не знал. По крайней мере, мне по пути сюда так и не удалось от кого-то выведать или где-то вычитать, где такие страшные звери существуют в природе и что из себя представляют. Скорей всего гаузы - нечто, связанное с богами или с верованиями самих зроаков. Хотя бытовало мнения, что богов у аспидов нет, и они ни во что не верят.

Некоторые пленные о своих кошмарах во сне рассказывали, но люди этому не верили. Зато знали чётко: слишком долго людоеды в ничейных землях быть не могли, а в соседних царствах, вообще бывали в набегах не больше чем две, максимум четыре рудни. Так в здешнем мире назывались недели, состоящие из пяти дней. То есть по большому счёту получалось так: отдали куски земли, пусть и огромные, выставили в пограничье воинские силы и полки наёмников - и жить можно более, менее спокойно. Потому что на саму территорию империи Гадуни за все времена, даже объединённым войскам всех царств и империй прорваться не удавалось. По некоторым научным и магическим теориям, можно сказать доказанным на практике, получалось, что любой зроак, в случае нападения врага на Гадуни становился втрое, а то впятеро сильней. Вот по этой причине безлюдные Ничейные земли и казались наименьшим злом. Хотя понятное дело, каждый человек мечтал о том, чтобы стереть людоедскую империю с лица земли вместе с её обитателями. А ещё большей ненавистью пользовались летающие, зловонные сатиры, называемые в этом мире кречи. Самые подлые, наиболее мерзкие создания, похитители детей и сборщики трупов.

Ну а я лично, как побывавший в той империи пленник, и чуть не угодивший на стол зроаков в виде блюда, не просто мечтал об уничтожении Гадуни, а прикладывал к этому все свои скромные таланты и возрастающие умения. А в последнее время мне в этом невероятно помогал и мой новый товарищ, Леонид.

Кстати, чтобы самому не забыть и не проговориться нечаянно, приходилось и в наших внутренних разговорах стараться употреблять только новые имена. С момента нашей высадки с баркаса, всемирно известный Лев Копперфилд превратился из барона в помощника оружейника со звучным именем (как для землян, конечно) Чарли Эдисон. Правда, он тогда очень настаивал на полном варианте - Чарли Чаплин, но я был неумолим. Не хватало мне при каждом представлении своего помощника валиться с ног от хохота!

Как логичное продолжение нашего спора, мне в ответ пришлось очень настаивать и бороться за имя собственное, коих новоиспечённый Чарли Эдисон отверг с десяток только одним заразительным смехом. Хотя, что может быть смешного в славных именах Робин Гуда, Гарри Поттера, Джеймса Бонда или Капитана Немо, я так и не понял. Не воспринимал я смех, и когда пошло обсуждение таких имён как Лев Толстой, Шерлок Холмс и Геракл сын Зевса. Над именами Роккефеллер, Морганн и Мерседес - мы посмеялись вместе. Предложенные мне имена Энштейн, Ньютон и Бил Гейтс - я отвёрг сразу. Но зато в конце продержался стоически от всех нападок, когда мне взбрело в голову имя Михаил Македонский.

Не отвратило меня от выбора и восклицание моего друга, когда он, перед тем как упасть в судорогах от смеха, успел прошептать:

- Уж лучше бы Джон Суворов!..

Так что отныне я представлялся всем и каждому как обладатель Первого Щита, техник-оружейник Михаил Македонский.

Ну а чтобы окончательно запутать наши следы, прячась от разведки и контрразведки империи Моррейди, мы выдали себя за уроженцев южного царства Паймон. Но сделали это не потому, что туда уплыла оплакивать мою смерть очаровательная подружка Мансана, а потому что все пять, а если уж быть точным все шесть дней плавания на баркасе мы внимательно вслушивались в рассказы нашего бравого перевозчика. Он как раз сам был родом из того царства, а благодаря нашим наводящим вопросам поведал так красочно и действенно о своей родине, словно мы сами там бывали, а то и выросли. Так что при расставании и сами могли с ним общаться, словно закадычные земляки. Ко всему прочему выходцы из царства Паймон редко когда оседали в центре континента, а уж севернее про этих южан знали так же мало, как на западе континента про Пимонские горы.

В итоге легенды у нас получились красочные, вполне себе правдивые и соответствующие нашему нынешнему, как бы, роду занятий. Мы стали оружейниками. А как ещё иначе, можно было объяснить и легализировать наши умения и наше диковинное для всех остальных оружие? Правильно: только выставив это оружие напоказ.

Глава третья

ПЛОХИЕ НОВОСТИ

Перед тем как вздремнуть на сиесту, я и в самом деле предупредил друга, о своей побудке в случае любых новостей. Уж очень мне не сиделось в этой небольшой долине, затерянной на западе Ничейных земель среди сотен ей подобных. Хотелось как можно быстрей прорваться на восток с каким-нибудь воинским отрядом, или на крайний случай отыскать верных проводников, которые знали не только прямой путь к Борнавским долинам или к крепости Грохва, но и могли при нужде даже в ночное время провести по окружной дороге.

Вот он меня и разбудил, прервав такой сладкий сон...

Другой вопрос, что утраченного не вернёшь, ну и пока подтянутся от перевала переселенцы, следовало обиходить наше разросшееся хозяйство. Ведь помимо красавцев керьюги, да пары пристяжных, уже два дня от нас требовали ухода, кормёжки и банальной охраны два трофейных рыцарских тяжеловоза. И хотя мы их могли легко и выгодно продать, пока не спешили с подобной торговлей. Имелось несколько мыслишек по поводу их более полезного применения.

- Ты идёшь? - поторапливал меня Новоиспеченный Чарли Эдисон. - Или полдничать собрался?

Мы уже и руки ополоснули, после хозяйственных работ, но я не мог пройти спокойно возле наших продовольственных припасов и не ухватить хоть что-нибудь пожевать. Неуёмный жор, который преследовал меня последние двадцать дней начал спадать, но всё равно я мог потерять сознание только от одной мысли, что мы вдруг хотя бы на срок в полдня окажемся без еды. Именно поэтому и случались частенько со мной безрассудства, о которых иные переселенцы слагали легенды.

Но уж от друга мне скрываться не приходилось, он давно привык к моим излишествам в плане еды:

- А тебе и жалко маленькому кусочек мяса?

- Ни вигвам себе маленький! - посмеивался друг, поправляя на лице у себя маску, скрывающую его жуткие, клоунские шрамы. - На голову выше меня вымахал, а всё жрёт, да жрёт... Когда ты уже наешься?

- Детство было слишком тяжкое, - вздохнул я, накладывая на внушительную лепёшку огромный кусок мяса и не менее громадный кусок сыра. - Теперь вот приходится навёрстывать всё, что тогда по болезни не доел...

- Как по мне, то ты наверное за всех больных детей своего города теперь наворачиваешь. Скоро тебя и рыцарские кони на себе не увезут. Только бы глянул на своё тело со стороны. Про харю я вообще не вспоминаю, страшней, чем моя в шрамах...

- А вот лица моего, прошу не касаться! - пафосно ответил я с набитым ртом. - Нашёл с чем сравнивать, "красавчег"!..

Хотел ещё что-нибудь колкое в ответ добавить, но чуть не подавился и сообразил что на ходу, да слегка закусывая притом, лучше помолчать. Мы ведь уже двигались к центру лагеря, на небольшую площадку, куда подъезжало сразу восемь внушительных повозок. Повозки, да и по паре коней в них впряжённые, выглядели настолько солидно, что сразу возникала уверенность: движется крепкая, большая семья, способная и от парочки разбойных диверсионных групп людоедов отбиться. Пожалуй, только кречи с большой высоты бросая камни и горящие угли, могли бы нанести урон такому мощному отряду.

Помимо нас послушать новости спешили почти все собравшиеся здесь путники. Даже монахи, поддерживая своего патриарха под локотки, ковыляли вполне бодренько.

О том кто мы такие, что здесь делаем и почему застряли, прибывшие уже знали. Потому как на облучках сидели младшие отроки из семей, которые и были в основном задействованы в работе посыльными между лагерем и перевалом. Хотя и перевалом то место назвать можно было лишь с натяжкой. Две гряды скал, в самом узком месте имеющие крутой скальный перекат, да прямо по центру этого переката каменную башню, в которой на ночь запирались очередные добровольцы. Сравнительная целостность башни вызывала немалое удивление у всех, но видимо за сотни лет зроаки и не подумали её разрушить до основания. Сами ведь тут не проживали.

Раз информация о нас была, то от приезжих, как только обоз остановился, сразу с большой и пространной речью выступил их глава рода. Довольно крепкий, имеющий добротную кольчугу и дивный по украшениям шлем мужчина, влез на стоящий в центре площадки валун, и, пока его родственники устраивали повозки и распрягали коней для отдыха, постарался высветить всё, что ему известно. Понятное дело, что начал с представления своего внушительного семейства:

- Захар, меня кличут. Леснавские мы, род Каменских и Шкорняжих. Успели самыми первыми из ремесленников у царя батюшки Ивиана Холмского себе баронскую грамоту справить. Причём земли нам выдали одни из самых плодородных, если судить по древним легендам, в одной из Борнавских долин. Ещё и порадовались, когда узнали, что баронами по соседству у нас все военные будут, почитай поголовно наёмники из полка "Южная сталь"... Слышали о таком?

Ещё бы!.. Я не только слышал, но и стремился этот полк немедленно разыскать и забрать оттуда как можно скорей своих подружек. Но полный рот мяса и сыра, не позволил мне сразу задать рвущиеся вопросы. Зато вместо меня и почти по сути это сделал выборный атаман нашего лагеря, который тоже мог себя считать бароном. Только его земли располагались от Борнавских долин намного южнее. Но интерес у него имелся огромный:

- Как же так?! Они ведь наёмники, и находятся на службе у империи Моррейди. Получается, что они, польстившись на баронские титулы, дезертировали со службы?

Захар ухмыльнулся, и погладил свою аккуратную, ровную бороду:

- Так ведь наёмники для того и собраны поморянами, чтобы аспидов как можно больше изводить, да на людские веси не пускать. И где они больше людоедов изведут, как не возле самой границы Гадуни? Ну и как нам баяли писари царские, любой воин ещё боле сражаться будет, коли землю свою защищает. А значит никакого дезертирства нет, наоборот мощная воинская сила в единении любого врага перемелет...

- И что, перемололи? - выкрикнул кто-то из толпы. Захар враз перестал улыбаться и плечи его несколько поникли:

- Да там такая война идёт!.. Мы сами, почитай и до Грохвы два дневных перехода не добрались, как возвращаться пришлось. Если бы чуть раньше собраться удалось..., а так... Зроаки словно обезумели, так им хочется людей из крепостей выбить, да возведённые укрепления порушить. Понимают отродья, что если там как следует стены восстановят, да поднимут ещё выше, то уже никаким штурмом их не взять. Тем более что полк "Южная сталь" самый лучший, почитай из всех трёх, что в Ничейные земли подались.

- Через фронт как прорвались? - удивлялся атаман. - Там же такое творится!

- С трудом! И лишь по той причине что зроаки никак не ожидали прорыва у себя с тыла, они все сюда посматривали и заслоны сюда выставляли. А нас много собралось, да плюс батальон леснавских кавалеристов, командир которых получил приказ отойти в эти места. Ну мы ночью и вырвались. После чего большинство, а также батальон южнее подались, а мы решили здесь переждать.

Мы слушали с Лёней очень внимательно и пока лишь кивали, помалкивая. Понятное дело, хоть и хочется из простых ремесленников, сразу в бароны податься, да только и здравый рассудок у Каменских да Скорняжих имеется. Между двух фронтов находиться только глупец возжелает. Но и домой возвращаться в царство Леснавское - не резон, грамоты баронской враз лишат. Так что вполне правильно семейство решило: назад прорвались, а вот дальше и выждать можно в спокойном месте. Авось ещё какие войска подтянутся, да и погонят аспида подлого с его кречами мерзкими из земель благословенных да плодородных.

Захар ещё долго не умолкал, выкладывая людям всё, что слышал, всё что ведал и даже свои некоторые размышления на тему сложившейся ситуации. Но я наконец-то доел свой скромный бутерброд и тоже полез с вопросами:

- Понятное дело, что большим караваном прорваться в Борнавские долины нельзя, а вот если два всадника? Да с пристяжными?

Кто меня уже знал, между собой зашушукались. А вот глава только что прибывшего рода чуть ли не рассмеялся:

- Экий ты добрый молодец! Небось, ни зроака в глаза не видел, ни креча кошмарного не нюхал. А потому сразу тебе скажу: туда молодым соваться нечего!

- Да ладно! Я ведь о молодых и не спрашивал! - фыркнул я, нисколько не обидевшись, и перекрывая недовольный ропот толпы своим басом. - Я тебя спрашиваю по поводу воинов опытных, умелых, проворных, да вдобавок ещё и Щитом обладающих.

Теперь Захар почесал озадаченно макушку, прежде чем ответить:

- Ну..., если опытные, да умелые, да ещё и отчаянные..., то пройти могут. Там ведь вокруг Грохвы тропок по горам бесчисленное множество. Большой отряд не пройдёт, а если один всадник, ила пара, то могут и проскочить...

- А тропки тебе известны? - кровь во мне так и заиграла. - Или какие карты имеешь?

- Да есть и карта, хотя не настолько подробная, - признался Захар, выискивая кого-то в снующей толпе своих родственников. - Зато у нас проводник имеется, вот тот, наш дед Мирослав. В молодости он на границе служил, да два раза до Грохвы доходил в рейдах дальних. Так что пару тропок вроде как знает. А кто тут такой опытный и умелый есть, что настолько шкурой своей рискнуть желает?

Последний его вопрос, я проигнорировал полностью, а сразу, стараясь не потерять из виду обозначенного дедулю, двинулся в его сторону. Уж очень давно я мечтал встретить хоть одного человека, который бывал в Борнавских долинах или возле Грохвы. Потому что двигаться наобум, даже при нашей с Лёней самонадеянности, было бы непростительным идиотизмом. Но как назло мне до сих пор ни проводников не попадалось, ни карты мало-мальски пригодной.

И уже отходя, кивнув Лёне, чтобы он остался и послушал дальше, только краем уха улавливая, с каким жаром и восторгом выборный атаман лагеря принялся восхвалять геройство и непобедимость нашей боевой связки.

Мирослав Каменских оказался не так дедом, как пожилым мужиком с такой мощной фигурой, что похоже одним ударом мог и главу рода своего свалить с ног. Разве что личико у него подкачало, и пугал он своими шрамами не хуже чем мой товарищ, когда снимал маску.

Но меня-то такими вещами не испугаешь. Сам, можно сказать, только, только из инвалидного кресла выкарабкиваться начал:

- Здорово, дед Мирослав! Рад видеть тебя в полном здравии!

- Э-э-э...? - кажется, мой собеседник ещё и знал как искривить своё лицо, чтобы оно стало страшней раз в пять. - Кто такой?

- Не надо так пугаться, - продолжил я самым приветливым тоном и с самой обаятельной улыбкой, которые в последнее время частенько отрабатывал перед маленьким зеркальцем. - На зроака я не похож, на кречи, тем более. Да и зовут меня довольно привычно: Михаил Македонский.

От пафоса, в конце представления удержаться не удалось, так что дедуля саркастически хмыкнул:

- Никак тоже из баронов?

- Нет, я человек простой, всего лишь обладатель Первого Щита, техник-оружейник.

- О-о-о! - протянул уже ветеран с явным уважением. - Так бы сразу и сказал. А то: Ма-ке-дон-ский...! - здесь он меня явно передразнивал, но я и сам с охотой хохотнул на такое кривляние:

- Не имена нас славят, а дела! Поэтому сразу перехожу к конкретике: у нас срочное дело в Борнавских долинах, но вот как попасть туда - понятия не имеем. Ни карт, ни проводника. Так что вся надежда на тебя, уважаемый. Подскажи, как вокруг осады Грохвы пробраться через горы.

Кажется, мой собеседник не поверил моей браваде. Потому что осмотрел меня с явным скепсисом, а потом ещё и головой помотал отрицательно:

- Хоть ты и выглядишь ладно сбито, но там тебе и Щит твой не поможет. Пройти конному по дорогам или тропкам в обход Грохвы нельзя.

- Совсем, совсем?

- Совсем. Пропасти там тропы перекрывают. Только и можно, что навесной мост соорудить или пешему по верёвке перебраться. Да и то, надо с двух сторон ту верёвку крепить да ползуна по ней подстраховывать.

Ну как было не огорчиться от таких перспектив. Пробираться в долины пешком - это означало где-то в глубине гор бросить наших красавцев керьюги на произвол судьбы. Другой вариант, если допустим, с лошадками останется Леонид, а я бегом смотаюсь в долины за подругами, тоже не подходил сразу по нескольким причинам. Первая - по долинам пешком слишком не набегаешься, вторая - а вдруг моих девчонок там давно нет? Получили мои послания почтой, да и помчались обратно в Рушатрон? Третья - зная их строптивый характер, можно было догадаться, что если они уже забрались в такое опасное место, то ни за что не откажутся стать баронессами. Уж я-то их лучше всех знаю. Четвёртое - вдруг они в любом случае не захотят со мной иметь каких либо дел? Ведь я раньше был мал, крив и весьма нуждался в опеке боевых амазонок, а с теперешним моим пристойным видом они могут меня попросту начать сторониться. Ну и пятая причина - не хотелось настолько рисковать товарищем, оставляя его одного в горах неизвестно на какое время.

Вот если бы с нами ещё кто был...

- Дед Мирослав, а ты не хочешь с нами туда смотаться, тропы показать, да солидную премию заработать? - предложил я ветерану, но видя, как он начал кривиться при слове "премия", поспешно добавил: - Заодно и земли бы своего рода проверил, да пару грядок вскопал. А?

Собеседник мой не удержался и помотал головой от такого напора:

- Экий, ты шустрый, малой! - но это я раньше на "малого" обижался и пресекал такие прозвища, а сейчас только радостно ухмыльнулся. - И чего радуешься? Думаешь, как со Щитом, так тебе везде дорога сама скатертью стелиться будет? Там зроаков как саранчи поналезло, и уж какие воины там славные пали, только во время нашего прорыва. Да и между фронтами, мы несколько остатков обозов видели, да кости человеческие вокруг них разбросаны не для запугивания нашего. Там жестокая война идёт, сынок, геройствовать не стоит понапрасну. Вот скажи мне, к примеру, зачем ты так в Грохву попасть хочешь?

- Опасность там моей родне грозит...

- Так она всем грозит, кто в те земли подался.

Пришлось чуточку приоткрыть тайну, которая и так бы раскрылась, получись у меня мои предварительные задумки:

- Да понимаешь, дед, там три девушки случайно в полку оказались. Как узнали, что я к людоедам в плен попал, так и поклялись мстить за меня люто и страшно. А мне вон удалось из плена сбежать, да самому за себя отомстить неслабо. Но за девчонок теперь душа болит: куда им воевать-то? Они ещё сами недавно только куклами игрались...

Сказал это, и сам философски задумался, живо припоминая, какими куклами, как и кто игрался. Но старика видимо моя прострация впечатлила, поверил в мои горести и переживания:

- Сочувствую... Да только для такого рейда ух какие удальцы нужны...

- Так я и не сомневаюсь! - тряхну я своими кудрями да пошевелил бугристыми плечами. - Но самому о себе хвастаться - не дело для тех самых удальцов. Так что ты, уважаемый, сам обо мне и моём товарище у людей поспрашивай, да подумай над моим предложением. Ну, может, и четвёртого человека к нам в компанию подберёшь. Понятное дело, что тоже справного и добровольца-удальца. Кони у нас есть, как раз на такой квартет хватит. Если что, подходи, мы вон там, возле той скалы биваком стоим.

По себе знаю, насколько вредно приставать к человеку с просьбами слишком долго. Пришёл, сделал предложение - а дальше пусть помаринуется в собственных размышлениях. Ну и правда в словах моих имелась, пусть уж сам лучше со стороны о наших маленьких подвигах узнает.

Пока я беседовал с Мирославом, сходка в центре лагеря закончилась, народ рассосался по своим бивакам. Посмотрел я и на наше место стоянки, но своего товарища там не увидел, ни под навесом с лошадьми, ни в самом шалашике, пристроенном к скале. А так как Светоч стоял ещё довольно высоко, то нетрудно было догадаться, куда Лёнька подался. Ну и я решил искупнуться, потому, как речка огибала наш лагерь дугой, чуть ли не с трёх сторон, что против подлых кречей подходило лучше всего при обороне. Правда речушка была слишком узкая и местами мелковатая, и многие доказывали, что крылатые слуги людоедов её запросто перелетят. Пока ещё сталкиваться в этом месте с этими козлоподобными тварями не пришлось, но в любом случае это казалось лучше, чем чисто поле. Потому и стоял здесь лагерь. А коль прорвутся зроаки-рыцари на конях, так от них можно будет уйти на ту сторону речушки по многочисленным бродам.

Вообще-то и данная долина могла считаться райским уголком. С одного взгляда понималось, что на ней два, а то и все три села расположить можно. И пастбищ хватить для прокорма тучных стад, и огородов для посадки чего угодно. Но видимо хозяева этих ленных наделов ещё только в пути и прибудут лишь с чётвёртой волной. А может царские чиновники эту долину, для каких своих родственников успели придержать? Как я понял, по некоторым высказываниям поселенцев, имелись такие подозрения у народа. Что на восток, ближе к Гадуни - так кому угодно, а что ближе к Леснавскому царству - так неизвестно кому. Пока неизвестно... Хотя некоторые и говорили, что здешние наделы будут самыми маленькими, раз в пять меньше тех, что люди получили в восточной части Ничейных земель.

Так вот размышляя, вышел я на берег реки, как раз возле памятного затона, где мы и собирались купаться с Лёней в это время. Да и утром мы здесь резвились, пытаясь ещё какой рыбки поймать. Вот только сейчас моего товарища не наблюдалось, но возвращаться за ним и искать по лагерю, смысла не было, всё равно появится. И я, аккуратно сложив под кустиком свою одежду и оружие, с залихватски уханьем сиганул с высокого берега прямо в глубокую затоку.

Водичка здесь бодрила и по сравнению с Лияной или той же Журавой, казалась градусов на пять холодней, север, всё-таки! Но в любом случае со своим обновленным и выздоровевшим телом, я чувствовал себя в этой купели словно акула в своей стихии. Да и Щит помогал мне находиться под водой вдвое больше, чем обычному человеку. Четверть часа в общей сложности я блаженствовал в водной стихии, упиваясь всё ещё растущим телом и новыми способностями организма. А потом словно дельфин выбросился на берег, продвинулся под свой облюбованный куст и раскинулся спиной на травке. Да так и замер, уставившись в небо и восстанавливая дыхание. Тело потребовало расслабиться и поваляться в лености.

Да и как не поваляться в таком благостном покое?

Только приближающиеся голоса, довольно скоро нарушили моё уединение. И если я вначале постарался не обращать на них внимание (не кричат ведь и не поднимают тревогу), то потом уловил знакомые тона в голосе одного из них, да и второго узнал. К месту моего отдыха приблизился лагерный атаман и тот самый дед Мирослав. Причём последний выказывал явное сомнение услышанному, а рассказчик от этого только горячился ещё больше:

- ...Собственными глазами видел! И во вранье никто меня обвинить не посмеет!

- Да ты не части, всё по порядку расскажи...

Оба остановились на крутом обрыве, не замечая меня, разлёгшегося за кустами, и атаман приступил к повествованию:

- Он вчера так с подковыркой к рыбакам приставать начал, дескать хоть на завтрак чем угостят? Ну те его и отшили, посоветовав самому что-то поймать, и на чужой каравай рот не раскрывать. А Михаил глянул на улов, да давай насмехаться над парочкой плотвичек, что ребята выловили. Мол, ему такого улова и распробовать не хватит. Ну его самый опытный старожил и подстрекать стал: "Тебе не иначе как сразу сома ловить надо. Но он такой огромный, что и ныряльщика затянуть может..." А всё по той причине, что видели намедни, под вечер, как этот сом уточку прямо пастью заглотал. Представляешь себе: хлоп пастью, и нет уточки.

- Да чего уж там, бывают такие монстры...

-А этот бы все монстрам - монстр! Но вначале-то мы лишь посмеивались, когда Михаил расспрашивать начал как рыбину на дне нащупать, да под жабры сподручнее ухватить. Ему всё разъяснили, ещё и место почти точно указали, он раздевается да и в воду бултых. Раз пять выныривал, хотя нам сразу казалось, что слишком долго он под водой сидит. Ну да дело такое, всё-таки обладатель Первого Щита...

Мирослав от возражений не удержался:

- Поверь и мне: никаких преимуществ Первый Щит в нырянии не даёт. Уж это я точно знаю!

- Ха! А ты вот дальше слушай! И нырнул этот паря в шестой раз, да так надолго, что мы уже все решили: утонул! То ли под корягой какой застрял, то ли захлебнулся, то ли сом его усами за ноги оплёл и ко дну прижал. Всё-таки почитай в том месте омута метров пять глубина будет... Уже и за товарищем его, юнцы побежали, да и рыбаки нырять намерились, как вон там, где плес и мелко, вдруг вода стала бурлить да пениться и этот богатырь пехом из воды стал выходить...

- Пехом?!

- А как иначе такую рыбину вытащишь, если она хоть и слабо трепыхается, но всё равно ко дну тащит? Не всплывёшь никак! Вот Михаил её пешком по дну и выволок. Как раз к тому моменту уже пол лагеря сюда сбежалось, вот зрелище было!

- Представляю...

- А какая потом потеха случилась, - восторженно, взахлёб продолжал атаман расписывать мои подвиги. - Он не только сам рыбину, которая в длину больше его роста до своего бивака доволок, но потом сам практически эту рыбину и съел!

Последнее утверждение повергло старого ветерана в его большее сомнение, чем непосредственный процесс рыбной ловли. Он недоумённо стал разводить руками, представляя себе огромную рыбину, потом хмыкнул и с сарказмом переспросил:

- Всю?! Вот уж не заливай, да там бы и десять человек от пуза наелось!

- А вот и не угадал: там двадцать человек объелось бы. А он за обедом почти всё сам и слопал. Никого не угостил! Чуток только его товарищ поел, да там и свалился от переедания, да ещё чуток на полдник осталось. Проспался Миха и ...остатки сома доел на глазах у свидетелей так, словно неделю голодал.

Мирослав на это только крякнул:

- Экий он...! А товарищ его, что по этому поводу говорит?

- Вот у него и спрашивай. О..., вон он как раз по лагерю бродит, видимо своего дружка голодающего разыскивает... Но ты вначале к монахам подойди, пусть они тебе про стычку со зроаками расскажут. Уж они, как ни на есть - первые свидетели и участники того боя.

- Ну ладно, идём...

Оба собеседника развернулись и поспешили к тому месту, где устроили себе бивак монахи во главе со своим дряхлым патриархом.

Я же быстренько оделся и поспешил к Лёне, который явно меня разыскивал:

- Ты чего купаться не пришёл? - накинулся я на него.

- Какое купание? Тем более что сомов ты уже всех выловил, да и видели тебя только что, якобы, и где-то здесь... А я чего тебя ищу. Новости ты не дослушал от приезжих. А они поведали, сколько разбитых обозов на дорогах видели. В том числе один, который имперскую почту вёз, и один фургон отдельно, на котором частные почтовые доставки ведутся. Люди может и успели спастись, да верхом умчаться, а вот письма, депеши и приказы там по всему полю валялись...

- М-м-м? И?

- О, вижу, что тело у тебя подросло, а мозги те же остались, - не удержался товарищ от подначивания, - Да и крови, обмыть извилины, не хватает...

- Хм! - я приподнял свой кулак и отставил его в сторону, словно любуясь: - А зачем мне мозги? Мне теперь и этого хватает!

- Ну-ну! - ни чуточки не испугался самозваный Чарли Эдисон. - А суть в том, что все твои отправления подругам скорей всего до Борнавских долин и не добрались. Ага..., судя по морщине у тебя на лбу - это ты так задумался?

Морщину я со лба разгладил ладонью, а вот новость про не добравшуюся к адресатам почту, меня озадачила. Но немного поразмыслив, я подумал, что весть о моём возвращении могла привнести в головы девчонок только ералаш и смятение. Я ведь потребовал их немедленного возвращения в столицу и взывал, что нас ждут великие дела и свершения. Тогда я ещё не знал, что неведомые силы Пантеона мне запретят создавать полки арбалетчиков вообще и распространение нового оружия в частности. Поэтому и понадеялся на почту. А сейчас получается, что если новости обо мне достигнут подружек, те могут ринуться в обратный путь и нарваться сразу на два сплошных фронта зроаков. Как по мне, то пусть уж лучше сидят в самой гуще профессиональных военных и дожидаются моего прибытия. В любом случае они никуда теперь из долин не денутся, а в настоящий бой их никто из нормальных командиров не пустит. Ну..., так мне казалось.

- Ладно, что случилось, то случилось, - выдал я итог своих соображений. - Зато теперь буду уверен, что мы с девчонками не разминёмся.

Мой товарищ тоже думал примерно так же:

- В самом деле, вырваться от Грохвы до её осады никто не успел. Да и почта туда просто никак успеть не могла...

- Вот видишь! А ты паникуешь! - хотел похлопать Лёньку по плечу, но он в последние дни от моих дружеских ударов наловчился ужом выкручиваться. Вот и сейчас меня обидел своим недоверием. Пришлось его укорить: - Чего ты так от меня шарахаешься, я ведь не сильно...

- Вот на зроаках несильно и тренируйся, - буркнул друг. - А мои плечи ещё пригодятся.

- Точно. Я тут с тем самым дедулей переговорил, и он про нас, как я вижу уже сбор информации начал. Глядишь, завтра уже и к Грохве двинемся. В крайнем случае, попрошу его нам все тропы на карте показать.

- А сейчас чем займёмся?

Я воззрился на него с удивлением:

- Забываться стал? А ведь сам утверждал, что рыба хорошо память восстанавливает. Почему тогда так мало вчера сома съел?

- Не досталось, - тяжко вздохнул Леонид. - Кто поймал - тот и съел.... А про патриарха и его предложение нас поучить неким секретам, я помню. Только вот кажется, он уже и имени своего не помнит...

- Как не стыдно! А кто тебе новую маску подарил?

После того, как мы спасли монахов и помогли им добраться до лагеря, они решили нас в любом случае отблагодарить. Так что ещё вчера пригласили нас на скромный ужин из трофейной конины, а моему другу была подарена уникальная, можно сказать волшебная маска, призванная по желанию владельца прикрывать все уродливые шрамы на лице. По словам настоятеля над этим раритетом трудилось в своё время сразу четыре обладателя Трёх Щитов, и делался он по заказу одного из князей Леснавского царства. Князь был и стар, частично изувечен на лице, а жену имел молодую, вот и заказал панацею, которая могла бы преображать его лицо в моложавого и симпатичного мужчину. Денег на аванс не пожалел для этого огромных, да и саму основу из кожи редкой птицы заказал с иного края света.

Но как оно частенько бывает, пока кожу доставили, пока квартет Трёхщитных в монастыре собралась, пока раритет сотворили, а князь взял - да и помер от старости. Если не доплачивать остаток за работу, наследники бы забрали маску, а как узнали о сумме, только сплюнули, да убрались восвояси. Так маска среди самого ценного наследия и осталась лежать. А когда пожар в монастыре случился, патриарх её вместе с иными ценными раритетами, артефактами и рукописями спасти успел. Вроде уже собрались новое помещение для монастыря отыскивать, или старый отстраивать, подались к царю с челобитной, а тут как раз указ о переселении. Ну патриарх и выпросил древний монастырь своей братии, который в Грохве в глубокой древности одному с ними ордену шуйвов принадлежал, а царь указ и подмахнул.

Понятное дело, что молодых братьев оставили с большим обозом у прежнего монастыря дожидаться, а самые старые сразу поспешили на Ничейные земли, старую святыню осматривать, да свои права как можно быстрей на пустынные земли предъявить. Да вот, застряли в пути надолго.

Но подарки во время первого, вчерашнего ужина не окончились. Трёхщитный настоятель пригласил героев и на следующий вечер не только скромную трапезу с братией вместе откушать, но и обещал некие знания передать, которые как раз молодому обладателю Первого Щита могут очень пригодиться. То есть предстоял не то урок, не то общая медитация, не то ещё какое обученье, которое для меня казалось и таинственным и весьма своевременным. Ведь пока ещё ни один встреченный мною Двухщитный не подсказал мне чего-нибудь толкового в моём развитии по той причине, что только сам на своей второй ступени познавал азы магических тайн и наук. Мне на ту ступеньку вроде, как и прохода не было, а с Трёхщитными учителями более высокой категории встретиться до сих пор вот так запросто, да ещё в дружелюбной обстановке, не доводилось.

Поэтому от предложения патриарха отказываться не приходилось. И мы с Леонидом поспешили к биваку монахов. Правда, при этом сразу продумывали момент возвращения к своим вещам и уже там надеялись полноценно насытиться. Ведь несмотря на трофейное конское мясо, которое монахи знатно мариновали и отлично подвяливали, разговеться как следует в гостях вряд ли получится.

Глава четвёртая

СЕМЕЙНЫЕ ПРЕДАНИЯ

Покинув крепость Ледь, и расставшись со своими товарищами по отряду разведки, квартет наездниц устремился на юго-восток. Около трёх часов, они огибали крутые горы по левой стороне, которые кречи не смогли бы ни перелететь, ни пешком перейти. Непроходимые, дикие и неприступные, они надёжной стеной огораживали основные Ничейные земли от империи людоедов. Жаль, что эта стена простиралась не так далеко: ещё через час езды, горный хребет начинал резко заворачивать к западу, затем принимал севернее, а потом одной прямой грядой смыкаясь с перевалом, где располагалась крепость Грохва. Хотя уже там горы были гораздо ниже, сходили на нет, разбиваясь на дивные долины, и многочисленные речушки с ледяной водой. Долины по ту сторону отрога тоже считались одними из лучших, удобных, плодороднейших на этом огромном пространстве, но там, увы, не имелось ни узких перевалов, ни достойных по высоте перекатов, чтобы соорудить достойные крепости. Так что вряд ли туда скоро поспешат и осядут ново определившиеся бароны и владельцы ленных наделов.

Именно с этой общей информации начала разговор зуава Апаша Грозовая, когда четыре наездницы углубившись в горы, сделали первый привал в небольшом урочище. Не приходилось сомневаться, что знаменитая воительница очень хорошо знает и этот участок гор, и остальные близлежащие районы Ничейных земель. Так что послушать её было весьма интересно и познавательно.

Пожалуй, впервые за время их знакомства, три девушки и заслуженная ветеран остались наедине. Никто их теперь не видел и не мог подслушать, так что небольшой отдых, сопровождаемый лёгким завтраком, вначале проходил больше в недоумении, чем в дружеской обстановке. Всё-таки землянки держались со своей противницей очень настороженно, и всё ещё подозревали ту в желании начать или немедленную дуэль, или банальную кровавую потасовку со смертельным исходом.

Почему драка не начинается, и решила в первую очередь выяснить Мария, после вступительной речи своей давно ожидаемой на дуэли противницы. Причём обратилась к старшей по званию и по титулу неформально, не употребляя при этом ни "госпожа десятник", ни "ваша светлость". К тому же в понимании выходцев с земли, суровая и вечно нахмуренная, затянутая в броню и обвешанная оружием воительница никак не походила на утончённую, великолепную графиню. Ведь именно так соответствовало название титула на местный манер:

- Зуава, давайте будем говорить откровенно и разберёмся в наших отношениях до конца, - предложила лидер троицы. - По всем моим подсчётам, я свой обет по уничтожению зроаков и кречей уже выполнила и перевыполнила. Как и мои сёстры...Несмотря на все твои попытки аннулировать с нашего счёта по доброму десятку врагов. Так что нас больше ничего не удерживает от назначенной с тобой дуэли. Поэтому...

Апаша криво усмехнулась, перебивая девушку:

- Ты ещё не навоевалась? Мало вам зроаков и кречей? Теперь будем ещё и друг другу шкурки дырявить?

Трио между собой переглянулось, и первой успела ответить Катерина:

- Не мы первые начали! - и ей вторила тут же Вера:

- Мы вообще никого в полку никогда первыми не оскорбляли и не задевали!

Ну и самая старшенькая из Ивлаевых подвела итог этих ответов:

- Понятное дело, что дуэли между людьми, до тех пор, пока существуют зроаки и кречи - самое глупое, мерзкое и трагическое событие в нашей жизни. Надо убивать врага, а не друг друга. И наше мнение - дуэли вообще следует запретить, а любые споры или мелкие разногласия разрешать при помощи просто спортивного состязания.

- Как это, соревнования? - не поняла Грозовая.

- А вот так: вызванная сторона имеет право выбирать вид соревнования. Например: кто быстрей преодолеет дистанцию в сто метров. Или пять километров, да ещё и с полосой препятствий. Или кто больше отожмётся, или подтянется. Или кто дальше пройдёт по тонкому брёвнышку, поднятому нал землёй.

Ветеран, помня о своей солидной, мощной фигуре, озадаченно почесала переносицу:

- По брёвнышку, говоришь? Ну, тогда любая соплячка любого проверенного в боях ветерана победит...

- Ну и прекрасно! Значит, будет и в споре права, и ветеран пусть в следующий раз думает что говорит да от постыдного рукоприкладства сдерживается. Нечего свою ненужную раздражительность выплескивать на тех, кто младше и кто с виду кажется безобидным.

Зуава грозно нахмурилась, словно собралась разразиться бранью или командирскими наущениями, но видя, что девицы просто ждут, что будет дальше и никакого страха не выказывают, только шумно выдохнула. Похоже, она всё-таки считала, что любой новичок в полку должен с уважением относиться к любому раздражённому ветерану и прощать его плохое настроения как делается в случае с отцом или родной матерью. Но именно это сравнение напомнило Апаше, что все три собеседницы являются дальними родственницами некогда огромной семьи. И сами про этот секрет ещё не знают. Вспомнила, и примолкла на некоторое время.

После чего попыталась улыбнуться и как-то неуверенно развести руками:

- Так что мне теперь, извиняться? Это всё равно, что мать станет извиняться за каждый грубый окрик при воспитании дочери...

- Но добрая и справедливая мать не станет обзывать дочь мерзкими и постыдными словами! - тут же резко возразила Мария. - Да ещё в присутствии целой кучи озабоченных мужиков.

- Ну да..., - на подобное обвинение можно было ответить только обострением конфликта. Но и извиняться, для Апаши Грозовой, пусть даже перед дальними родственницами и пусть без посторонних свидетелей оказалось невероятно тяжело. Поэтому стоило видеть, с каким трудом ей дались следующие слова. - В самом деле..., я была..., неправа...

Но Ивлаевым и этих слов вполне хватило, чтобы заулыбаться, счастливо вздохнуть и расслабиться от надоевшего напряжения. А Мария ещё и прервала краснеющую от натуги воительницу:

- Извинения приняты, конфликт исчерпан! - и после этого, в спонтанном порыве подскочила к зуаве и поцеловала её в щёку. - Теперь будем жить дружно и мирно.

То же самое сделали следом за ней и двойняшки, чмокнув очумелую Апашу с двух сторон в щёки.

Реакция злобной, мстительной и своенравной женщины оказалась совершенно непредсказуемой. Вначале она словно задохнулась, окаменела, а потом вскочила на ноги и бросилась за ближайшую скалу. Проводив её недоумёнными взглядами, Ивлаевы переглянулись между собой и Вера прошептала:

- Чего это она?

- Может, обиделась на такую фамильярность? - предположила Катерина.

- Ох, девочки, - печально вздохнула Мария, тоже говоря шёпотом, - Мне кажется наша толстокожая воительница, просто скрывает за грубостью и бравадой свою чувственность, тоску по детям и старое горе. Помните, что нам полковник и её погибшей семье рассказывал?

Двойняшки затянули в один голос:

- А-а-а..., тогда понятно...

- Она в последнее время, видимо в нас кого-то опознала..., - предположила Вера.

- На кого-то мы очень похожи..., - добавила её чуточку младшая сестричка.

- Поэтому она решила с нами помириться и взять над нами опекунство, - резюмировала лидер троицы подруг. - Тогда мне становятся понятны её намёки о каких-то сокровищах, некой семейственности и таинственных катакомбах. Скорей всего Апаша знает места сокрытия либо старых кладов, либо ещё чего очень ценного. Вот и взяла нас, если уж не в долю, то, как помощниц. И скорей всего относится она теперь к нам как к дальним родственницам, а то и племянницам.

Катерина, больше всего обожавшая танцы, приключенческие фильмы и литературу и начитавшаяся о большой и закулисной дипломатии, вдруг напряглась невероятно:

- Слушайте! А вдруг она нас так коварно подставить решила?

- В смысле?

- Что, не знаете, как это делается во всех романах и фильмах? Отрицательный герой собирает команду якобы истинных соратников, которые ему безгранично верят, и отправляется за сокровищами. Находят клад, доставляют его к большой дороге, и уже там коварный предатель убивает своих соратников и преспокойно движется дальше к славе и богатству.

Наступила продолжительная пауза. Но если Катерина смотрела на свою сестру расширенными от изумления и понимания глазами, то Мария, уловив суть подозрений, раздражённо зафыркала и зашипела:

- Совсем ничего не соображаешь?! Да зуава сама в любом месте прорвётся и любое количество сокровищ на себе вытащит! Ей от нас помощи в этом деле - только лишняя головная боль. И вообще, если уж совсем ей настолько не доверять, то лучше сразу сказать что нам ничего не надо и мы возвращаемся в крепость!

- Ну и чего ты Машка так расшумелась? - стала увещевать Вера подружку. - В любом случае подставить нас будет трудно. Да и поискать сокровища - мы ведь всю жизнь о таком приключении мечтали! Просто я хотела предупредить: всё-таки до самого конца расслабляться не стоит. Пусть хоть одна маленькая капелька настороженности и оглядки у нас в отношения с Грозовой останется. А?

Первой ответила Катерина:

- Ну ты, Верунчик, и голова. Тебя послушать - настоящий дипломат, лучше меня стала разбираться.

- Закрой ротик, младшенькая, - огрызнулась Вера. - И всегда с почтением и вниманием слушай старшую сестру.

- Ой, ой! Вот если бы ты по уму была старшая...!

- Стоп! - прекратила начинающуюся грызню между двойняшками Мария. - Обе - дуры! Но оба наших предложения принимаются к действию. Ведём себя с Апашой, как с родной тёткой, но не забываем, что она может оказаться злой мачехой. Тише! Идёт...

Зуава вернулась всё такая же собранная, угрюмая и непробиваемая. Хотя при внимательном рассмотрении, можно было заметить слегка покрасневшие глаза, что наталкивало на мысль, что и такой каменный человек может плакать. Уселась на прежнее место и начала довольно строго:

- Дел у нас много. Так что прошу без лишних, отвлекающих нежностей. Нам ещё со зроаками воевать..., - но к тому времени голос у неё сел и пришлось ей прокашляться. - Так вот, перехожу к сути стоящей перед нами задачи. Но так как время у нас ещё есть, начну несколько издалека... Наш древний род, когда-то был очень знаменит и обладал огромным количеством земель по обеим сторонам этого горного кряжа... Да и не только этого...

Упомянув некоторые фамилии, которые в принципе землянкам ничегошеньки не говорили, зуава стала описывать сжато как историю рода, так и перечислять огромные территории с замками, целые веси и малые городки, которыми владели славные предки Грозовой. В том числе, как она подчеркнула особо, заглядывая в глаза каждой их Ивлаевых, несколько крепостей и долин их общие предки имели под своей рукой в предгорьях Пимонских гор.

- Не может быть! - вырвалось в тот момент у Катерины.

- Может, ещё как может! - хмыкнула Грозовая и продолжила рассказ. - Но суть сейчас не в утерянных землях, и не в поиске наших общих родственных корней. Самые главные ценности нашего рода, были утеряны именно здесь, в момент образования империи зроаков. Потому что невдалеке от этого урочища и располагался главный город нашего княжества. Людоеды знали о несметных сокровищах, поэтому в своих поисках, после короткой осады и истребления всех жителей, буквально сравняли город с землёй. Сейчас там даже фундаментов зданий нельзя рассмотреть. Но ничего эти апсиды так и не отыскали... На поле боя тогда в основном пали и все наши славные предки. А так как ни единого письменного указания про тайники или подвалы оставлено не было, мой отец предпринял самостоятельные попытки догадаться, куда и как могли быть спрятаны сокровища. И обратил в одной из семейных летописей на бесспорное утверждение: между двумя сторонами горного хребта имелось не просто пешее, а даже сообщение на гужевом транспорте. Сообщение совершалось втайне от всего мира и служило только нашему роду. То есть по некоему тоннелю могла вполне свободно проехать телега или внушительная повозка. Но время прошло...

Повисшую паузу, оборвала своим предположением старшая Ивлаева:

- Землетрясения могли дано завалить тоннель по всей длине.

Зуава на это досадливо скривила:

- Не бывает здесь землетрясений.

- А как же при штурме Леди стены завалились?

- Причина проста: собрались Трёхщитные и устроили какую-то магическую напасть. Кстати и сейчас они наверняка готовятся к чему-то подобному. И наша вторая задача после поиска сокровищ..., вернее даже первая - это отыскать-таки проход на ту сторону. Из него, как упоминается в той же летописи, имеется непосредственный выход прямо на неприступный гребень этого горного массива. В таком случае мы сможем зайти людоедам в тыл и неожиданным ударом уничтожить их самых великих магов. Ну а попутно, и поискать принадлежащие нам по праву древние реликвии и драгоценности нашего рода.

Мария переглянулась с двойняшками и высказала общее мнение:

- Апаша, нам там ничего не принадлежит, и мы ни на что чужое не претендуем. Но поможем во всём с удовольствием. Ну а если удастся ещё при этом и Трёхщитных зроаков уничтожить, тогда мы вообще все свои клятвы и обеты будем считать выполненными.

- Только как к ним подобраться? - удивилась Катерина. - Мы ведь сами от Суграптской долины поднимались, каждый метр тех скал помним и каждое дерево, если туда с тыла и ударить, то всё равно до цели мы никак не достанем. И что нам даст проход по гребню вершин?

Зуава усмехнулась:

- Ты, наверное, уже забыла, какую мы неслабую лавину устроили на зроаков? А помнишь, что ещё и выше, почти возле самой Леди собирались совершить нечто подобное?

- Помню. Но мы отказались от этого, потому что лавина сыпанула бы практически перед самой крепостью, а организаторы не успели бы спуститься низ. Вот Улаф Дроон и не стал рисковать напрасно даже парой добровольцев.

- Вот именно! Теперь вспомни, где зроаки построили свой лагерь и огромную стену против неожиданного рейда из крепости? Как раз на том самом месте, куда и можно направить главный удар камнепада. А теперь представь, что мы пройдём по гребню скал, выйдем гораздо выше и удобнее для выбора удара, устроим лавину, а потом в те же скалы и отойдём. Опять-таки, если удастся отыскать вход в катакомбы или вход в тоннель.

- Но ты ведь раньше наверняка уже искала? - стала выпытывать Мария.

- Ещё как искала! - бросила в сердцах зуава. - Но одно дело делать это самой, с опаской и оглядкой, без всякого желания наводить посторонних на сокровища нашего рода, и другое дело - с вами. К тому же мне кажется, вы девчонки явно везучие, с вами нам наверняка улыбнётся удача.

- Хорошо бы... Но мы ещё раз хотим напомнить, что ни на что не претендуем...

- А вот это позволь уже мне решать! - резко осадила воительница скромничающих Ивлаевых. - Как старшей по всем статьям и более опытной! Одно дело если мы просто однополчане, а совсем иное, когда..., - она не договорила, и резко перешла на другую тему: - И ещё две важные детали, запомните! Первая: земли нашего древнего рода, которые с этой и с той стороны гор, до сих пор принадлежат Грозовым. И Даже царь Ивиан Холмский не посмел раздать их в баронские владения новым хозяевам или под ленные наделы. Я постоянно о себе напоминаю, а с последними посыльными успела отправить своё завещание на все эти земли в столицу Леснавского. В нём я указала вас троих, как своих наследниц. Помимо этого, при окончательном распределении баронских наделов между нашими однополчанами, я буду иметь право выбирать соседей, так что наши общие земли теперь легко потянут на маркграфство, а то и не экс герцогство. И мы сами в итоге можем посадить в посёлках до пятидесяти новых баронов. И это - только с этой стороны.

Трио Ивлаевых выслушало новость о своих неожиданных титулярных перспектив с такими изумлёнными лицами, зуава весело рассмеялась:

- А что вы думали, я разрешу вокруг себя отдать земли в руки посторонних? Ха! О том что здесь моё, и как я этим воспользуюсь, пока даже полковник с майором не знают. Только в царской канцелярии...

- Но ведь ты нас совсем не знаешь! - изумилась вслух Мария. - Да и род наш... Вдруг здесь какая-то ошибка?

- Наша кровь сразу чувствуется! И вы подтвердили наше родство своим достойным поведением. Так что спор на эту тему даже начинать не хочу. Примите просто право наследования как данность и знайте, что защищаете не просто всё человечество от зроаков, но и свои личные земли, которые раз в десять больше ваших суммарных баронских наделов.

Сделав паузу, Грозовая продолжила:

- И второе: здесь водятся крысы-пилап, носительницы Первого Щита. Редко, мало..., но водятся. Так что пора уже и вам как свои физические силы увеличивать, так и силу магическую приобретать.

Сразу у всех девушек в голове закрутились разные предположения и чуть ли не одновременно посыпались вопросы:

- А ты знаешь, как они выглядят?

- Как их ловить?

- И как забрать Щит?

- Наверняка ты тоже носительница Первого Щита?

Апаша покровительственно улыбнулась:

- Понятное дело, мало кто об этом даже догадывается, но уж я для себя однажды времени не пожалела, рискнула с поиском, и не прогадала. Иначе как бы я ходила в разведку с Дрооном? А будучи обладательницей Первого Щита я и в полной темноте что-то могу рассмотреть, и ловкость больше, и выносливость выше, и периоды восстановления у меня гораздо короче, чем у остальных... Да что я рассказываю, сами знаете...

Землянки так до сих пор ничего толком и не знали, но дружно кивнули головами. Хотя тут же Катя решила похвастаться:

- А мы и так в темноте может что-то рассмотреть.

Зуава озадаченно наморщила лоб:

- Вот и мне это показалось странным... Улаф мне рассказывал, но до сих пор поверить не могу. Может вы уже Первый Щит имеете? В нашем роду такое практиковалось: детям скармливали участок тела крысы под гипнозом, чтобы они это не помнили, и для лучшего приживления в желудке. Ну а потом год излишней худобы и плохого состояния сваливали на стремительный рост и некоторые болезни. И только при совершеннолетии, когда мужчина или женщина обретали истинное совершенство и явно выделялись среди своих сверстников, им раскрывали тайну их крепкого здоровья и повышенных возможностей.

Двойняшки из этой речи в первую очередь уловили лишь самое противное для себя:

- Скармливали участок тела?! - пискнула Вера, и ей вторила Катерина:

- Год излишней худобы?! - после чего обе замерли под гневным взглядом Марии, которая попыталась загладить явную оплошность своих подружек:

- В Пимонских горах, крысы-пилап уже пропали много сотен лет назад. Поэтому даже истинная правда о них у нас давно смешалась со сказками и мифами, мы много чего не знаем толком, а что слышали - слишком приукрашено и перекручено.

- А-а-а..., - с пониманием выдохнула ветеран. - То-то я смотрю, вы вообще ничего толком о крысах не знаете. Смотрите...

После чего достала уголёк и стала рисовать на скале изображения зверька в нескольких его положениях. Дивно было смотреть, как руки могущие убить ударом кулака, чудесным образом создают удивительный, словно живой образ довольно невзрачной, скорее даже противной на вид крысы. От земных собратьев, этого зверька отличали более округлые формы, толстые лапы, и очень короткий хвост.

- Ого! - вырвалось у Веры, которая больше всех в трио разбиралась в архитектуре и живописи. - Как здорово рисунок получается.

- Так я это..., - несколько смутилась заува. - В молодости художницей была...

Дальше она прокашлялась, и деловито стала рисовать методы разреза крысы, и способы выкройки того самого вожделенного кусочка, который в принципе и назывался Первым Щитом. Охотнику достаточно словить или подстрелить крысу-пилап, снять у неё вместе с кожицей шит со спины и хорошенько вымыть в нескольких водах. После чего кожа отслаивается, а Щит следует прилепить себе на любой выбранный участок тела. Если он прирастает, человек становится посвящённым первого уровня. После чего должен совершенствоваться, обучаться и уже с новыми знаниями получать Второй Щит, который произрастает в некотором роде из первого и даёт умение держать оборону от магических атак.

Так же обстоятельно Апаша объяснила: как и насколько следует Щит лепить на кожу; затем, если нет возможности его прирастить, как проглотить; сколько часов следует носить на себе, если Щит отторгает первого хозяина; и как его передать следующему хозяину. Отдельно пояснила, что проглатывать Щиты могут либо дети под гипнозом, либо лишь те, кто инициировал музыку, прикоснувшись к лобному камню в Сияющем Пантеоне. Если человек не кандидат в хранители Пантеона, и у него Щит не прирастает к телу, он тоже может рискнуть и всё равно проглотить, но в таком случае выживает только один из десятка. Самой зуаве пришлось в своё время проглотить, и она чудом выжила, перенеся страшные муки и боли. При этом инструктировании Грозовая не слишком присматривалась к девчонкам, которые кривились, морщились от отвращения и порой вздрагивали от подробных объяснений. А когда всё-таки присмотрелась, то искренне была поражена:

- Не поняла! Чего это вы так кривитесь?

Пока двойняшки старались сдержать тошноту, ответила лидер троицы:

- Да вот думаем: а зачем нам, собственно, этот Щит? Мы ведь в полной темноте можем рассмотреть врага, а сил и выносливости, у нас больше, чем у кого бы то ни было...

Опытная, прославленная воительница стала краснеть от гнева:

- Что за глупые разговоры? Чего это вы о себе возомнили? Да любой нормальный человек, а уж тем более сражающийся с аспидами рода человеческого, просто обязан укреплять своё тело всеми возможными способами! Думаете, коль вам до этой поры везло, то и дальше победы будут даваться легко и с наскока? А фигушки! Да только пару раз схлестнётесь со зроаками в рукопашной - сразу меня поймёте! - и уже с издёвкой, с едким сарказмом добавила: - Смотрите на них! Кривятся они!

Катерина сообразила, что надо возразить в ответ:

- А как же самочувствие? Целый год мы будем тощими, слабыми, с приступами тошноты и аллергии. Какие могут быть сражения при этом?

- Ха! Как ни странно, даже похудев, и с плохим самочувствием, но вы будете сражаться гораздо лучше, интенсивнее и результативнее. Состояние срастания со щитом ни в коем случае не влияет плохо на запал боя и движение человека в экстренных ситуациях. Проверено, доказано, обосновано.

- Но Дроон, говорил, что мы и так...

- Мне плевать, что вам говорил Улаф, и кем считаете вы себя сами! Если у вас имеются некие врождённые способности, то это не значит, что шанс их удвоить надо игнорировать по причине неуместной брезгливости. Поэтому ещё раз и очень жёстко настаиваю: следить в оба и как только появляется возможность, прикладывать все силы для поимки крысы-пилап. Во времена моей трагической молодости, многие представители рода Грозовых могли бы и выжить в жестоких поединках, уйти от погони, или раньше убить своих врагов - будь они носителями Первого Щита. А тоже, как и вы, всё считали себя непобедимыми. Как итог: у меня теперь никого нет..., кроме вас. Так что прекращаем всякие споры на эту тему и приступаем к поискам древнего прохода.

Трио Ивлаевых синхронно вздохнуло, но спорить с Апашой, возомнившей себя их опекуншей и главой рода - не стали. Хотя каждая про себя подумала примерно одинаково: "Если эти крыски такая уж большая редкость, то и нам они вряд ли попадутся... Так зачем ругаться на эту тему заранее?"

Зуава тем временем достала ветхую, удивительно как не расползшуюся от времени карту, бережно разложила её на валуне и одним только строгим взглядом поманила девушек ближе.

- В прошлый раз, будучи здесь несколько лет назад, я успела исследовать вот этот край горного кряжа, - она пальцем водила над картой, обозначая квадраты прошлых поисков. - Теперь мы начнём вот с этой точки. Здесь скала в виде орлиного клюва, чуть поднимемся по урочищу и её увидим. От скалы начинаем продвигаться влево, исследуя каждую щель, расселину или отнорок. Прежде чем куда-то заползти, ждем появления остальных и чётко показываем свое направление и пространство поиска. Если ход простирается слишком далеко или превращается в лабиринт, помечаем знаками все повороты, перекрёстки и возвращаемся наружу после продвижения по времени не более чем в десять минут. Подобные места следует исследовать в одной команде.

- Мы видели горных шакалов, - напомнила Катерина, - А Улаф упоминал про каких-то медведей...

- Насчёт медведей, - улыбнулась Апаша, - Так это я сама слухи давно и упорно распространяю: так меньше желающих соваться в пещеры. Медведи дальше к югу есть, в лесах в центре Ничейных земель их полно. А вот с шакалами, советую вести себя очень осторожно. Они на людей нападают редко, но если вдруг нарвётесь на их обитель, то, не вступая в схватку, лучше сразу отступить. Как правило, они не преследуют человека, а остаются и дальше на своей территории. Но если их долго дразнить или начать убивать у самой норы с детёнышами, то они издают вой призыва, на который может сбежаться целая стая иных, обезумевших от злости шакалов. Вот тогда, и самый умелый воин будет не в силах совладать с зубастой и когтистой сворой. Да и мы все четверо можем не справиться...

Напоследок ветеран подробно пояснила все самые эффектные удары против шакалов и даже медведей, посоветовала не бить хищников факелом, а стараться просто ослепить. Иначе при ударе огонь погаснет, и человек, если он один, оказавшись в полной темноте становится лёгкой добычей даже пары, тройки шакалов.

Коней оставили в пустынном, но довольно удобной гроте в самом конце урочища. Главное, что тех теперь нельзя было обнаружить с воздуха, ведь появление здесь кречей-разведчиков могло оказаться самым опасным и нежелательным для квартета. Тогда как от мелкой напасти и даже более крупного хищника, боевые красавцы керьюги и сами вполне могли отбиться копытами. Конь зуавы, более огромный и массивный, вообще имел боевой опыт более пяти лет, и со своей хитростью и сообразительностью, мог не только с неосторожным человеком справиться, но и со зроаком. По крайней мере так утверждала его хозяйка. И только затем все четыре искательницы сокровищ, двинулись на поиски вожделенного прохода.

Понятное дело, что девушки, по своей молодости и наивности, рассчитывали добиться успеха если не в первой найденной щели, то уж во втором проходе или в третьей пещерке - точно. Но ничего, кроме нескольких бескровных встреч с одиночными шакалами не произошло. Зато намучились изрядно, вывалялись в пыли, взмокли, растрепали несколько причёски и теперь волосы непокорно выбивались из-под беретов.

Поэтому когда через чётыре часа продвинулись несколько северней, устроили коней в новом гроте и устроили себе обед, Апаша своих нечаянных родственниц решила подбодрить:

- Ну и чего вы такие хмурые и кислые? Мне тут пришлось два дня на коленках ползать при поисках, а мы сейчас то же самое пространство обыскали всего лишь за несколько часов.

- И никакого толка! - в сердца воскликнула Катерина.

- Только вымотались и стали похожи на шахтёров, - проворчала и Вера. Им вторила и Мария, отстранённо пытаясь размять у руках полоску жёсткого, вяленого мяса:

- Точно! Если кто нас увидит, испугается больше чем медведей... И вообще..., вдруг прохода никогда не было, а легенду про сокровища кто-то выдумал?

Зуава осудительно покачала головой:

- Поражаюсь! Мы на таком ответственном деле, а они думают о своей внешности и соблазнительности! Вот детство у вас ещё играет!.. Малышки мои, сокровища есть, не сомневайтесь. И когда на вас будет одно из древних колье нашего рода, то вас любой признает поцарницей, будь вы при этом хоть три года немытые.

Все три Ивлаевы на такое сравнение только недовольно замычали с набитыми ртами, потому что мясо жевалось очень трудно, а выплюнуть его было жалко. То что они в любом случае выглядят не хуже поцарниц, как в этом мире называли принцесс, они и так верили. Но сама мысль долго оставаться без мытья и сравнение с малышками, возмущала их до глубины души. Только вроде помирились с Грозовой, а она уже присвоила себе право считать их младшими, полностью подчинёнными по праву старшинства в семье.

Апаша мычание поняла правильно, сразу постаравшись сделать свой тон просительным и чисто дружеским:

- Ладно, это я вас так только наедине назвала, не дуйтесь. К вечеру, перед ночёвкой, в ручье ополоснёмся. Но сейчас очень прошу не расслабляться и искать с утроенным вниманием. Поверьте мне: и проход должен быть, и сокровища не могли испариться на небо. Да и не столько сокровища сейчас важны, как Ледь удержать важно. Если зроаки какую каверзу устроить успеют, то почитай и все Борнавские долины мы удержать не сможем... Ну и наши земли баронские, если не сказать целого княжества - опять станут безжизненными...

Реальные титулы баронесс и наличие земель, сопоставимых по величине с герцогствами и великими княжествами, привлекали землянок, гораздо больше чем какие-то сокровища. Пока никто вроде не догадывался о том, что они явные самозванки и никакого древнего рода Ивлаевых в Пимонских горах не существовало в помине. Другое дело, что совесть их начинала грызть и мучить всё больше и больше. Ведь нельзя сравнивать желание просто подурачиться знатным происхождением для того чтобы не мыть котлы, и совсем иное - чтобы вот так обмануть грозную воительницу и набиться к ней наследницы. Здесь чувствовалась явно страшная ошибка: зуава приняла их за своих дальних родственниц, а этого не могло быть по умолчанию. Ведь трио явилось сюда из иного мира, ни о каком единении по крови не могло быть и речи.

Но как ей сказать об этом? И делать ли это прямо сейчас? Да и что это даст кроме ненужной конфронтации, вражды, а то и немедленного возобновления уже отложенной дуэли?

Вопросы беспокоили землянок настолько сильно, что когда ветеран отошла "в кустики", двойняшки набросились с укорами на лидера девичьей компании:

- Ну и чего ты молчишь?!

- Или это мы должны говорить ей про ошибку?!

Мария применила самый действенный приём, пресекающий непослушание чуть ли не самого детства. Показала кулак и шикнула:

- Цыц! И слушайте внимательно: понятное дело, что и от сокровищ и от земель мы откажемся в любом случае. Иначе когда вскроется наш глупый обман, нас не просто повесят или казнят, а просто выгонят под разделочные ножи зроаков. Но сейчас всё равно лучше промолчать по массе причин: И дуэль, а то и банальная драка может начаться, и товарищам в Леди не поможем, да и возможность ещё как следует попортить шкуры людоедам, пропадёт. А за Борьку мы ещё как следует, не отомстили. Поэтому работаем и роем носом землю. Понятно?!

Кажется, подруги не совсем были согласны с таким положением дел, но спорить не стали. Сработала всё-таки вбитая с детства привычка подчиняться лидеру во всём. А тут и Грозовая вернулась:

- Ну что, обсудили меня толстокожую и бессердечную? - но говорила она это с лёгким прищуром глаз и с материнскими нотками в голосе. За такие нотки и прищур можно было не только всё прощать, но и самой пошутить в ответ. Что и сделала Катерина:

- Обсудили. И пришли к выводу, что мы такие же злобные мегеры. Значит, если не по крови, то уж по характеры мы точно родственные души. Тем более - души отдохнувшие. Так что, не пора ли нам заканчивать обед?

- Правильно..., - зуава замылась, пытаясь в который уже раз безуспешно вспомнить различия между двойняшками и определить, кто из них кто: - Вера?..

- Катя!

- Извини... Вот уж, напасть, никак не могу отыскать отличий! Я ведь как носительница Первого Щита просто обязана это сделать! Неужели вас никто не может отличить?

- Я могу, - не подумав ляпнула Мария и тут же смутилась под парой совершенно одинаковых иронических взглядов. - Не всегда, конечно... Зато наш дальний родственник Борис, их словно свои руки друг от друга отличает.

- Трёхщитный? - подивилась Апаша.

- Да нет, - девушка печально вздохнула, а потом-таки решилась и продолжила: - Он вообще инвалид, из-за травмы и вырасти не смог, потому и выглядел как мальчик подросток. По той же причине его и выкрали кречи в Рушатроне. Вот мы как раз за него и подались мстить зроакам и выполняем теперь данные обеты...

- Понятно..., - судя по тому, как Грозовая не сдержавшись, коснулась указательными пальцами висков, этот знак соболезнования данного мира показывал её твёрдую уверенность в гибели несчастного парня. Да и любой человек знал: судьба похищенных детей ужасна, и спасались лишь уникальные единицы. И то лишь в том случае, если кречи делали короткую посадку для отдыха прямо возле засады. - Ладно! После ужина расскажете, кто не уберёг парня, а сейчас - за работу!

И все четыре искательницы сокровищ подались в новый сектор поисков.

Глава пятая.

ЧТО СО МНОЙ?

Несмотря на свою старость, и кажущуюся дряхлость, братья погоревшего монастыря умудрились расположиться у себя на биваке довольно уютно и основательно. И при этом все восемь старцев ни одной минуты не оставались сидеть в покое. Даже присутствуя во время беседы или стоя в наружном дозоре, они продолжали что-то строгать, выравнивать, подтачивать, притирать или шлифовать. И фактически любая поделка получалась в их руках так, словно над ней работал истинный профессионал своего дела.

Патриарх, которого звучно звали Ястреб Фрейни, встретил нас с улыбкой на тонких губах и лёгким румянцем на просвечивающихся, пергаментных щеках:

- А вот и наши добры молодцы пожаловали! Чем сегодня отличились?

Видно было по сравнению со вчерашним днём, что Ястреб Фрейни уже восстановил свои старческие, но всё-таки немалые силы обладателя Трёх Щитов, и теперь не прочь балагурить, делиться опытом, проводить обследования и даже опять уничтожить любого зарвавшегося зроака или наглого кречи. Потому что всё от того же "мягуна", вряд ли смогут защититься или увернуться даже обладатели Двух Щитов.

За нас обоих ответил мой товарищ:

- Сегодня, как и в остальные дни, мы только тем и отличаемся, что ищем дополнительные источники пропитания. Поэтому с радостью ходим в гости, что на завтрак, что на ужин. Следовательно, пунктуальность..., - он многозначительно посмотрел на плоский камень рядом с патриархом, который монахи накрыли вместо стола, косясь при этом на меня и потирая ладони, - ...Наше главное отличительное кредо на сегодня.

- Заметно. Опаздывать вы не любите... Да и я на ужин вас еле дождался, томя себя голодом, братья-то давно поели уже... Присаживайтесь, добры молодцы.

Во мне всколыхнулись укоры совести, потому что я заподозрил старца в обмане. Вряд ли остальные восемь монахов успели поужинать так рано, ещё ведь даже темнеть не начало, но видимо нас смущать не хотели, а зная мой зверский аппетит, вообще стали разбредаться по лагерю, поделив между собой обязанности. Трое отправилось к реке ловить рыбу, пара с луками поспешила к рощице, рубить и собирать древесину для костров, остальные тоже без дела не оставались.

По логике вещей, на моём месте следовало вести себя скромней, не налегать на еду, и помнить, что у монахов самих может быть продовольствия впритык. Но как только я уселся за импровизированный стол, руки стали жить отдельной от разума жизнью, и всё что из съестного находилось в их досягаемости, стали тянуть в рот. Даже если что-то эти беспардонные руки не доставали, тут же нагло вырывали из-под контроля разума тело и заставляли его наклоняться над столом в нужную сторону. То есть для начала адекватного участия в беседе мне следовало вначале как следует заморить моего взбешенного червячка..., вернее - огромного питона, который уже давно поселился у меня во внутренностях. Понятное дело, что я успевал и к разговору прислушиваться, и даже участвовать в нём, но вначале он вёлся в основном между патриархом и Леонидом:

- Как тебе наш подарок, Чарли? - поинтересовался старец, присматриваясь к лицу моего друга. - Научился пользоваться?

- Как видите! Жаль, у нас нормального зеркала нет, а маленькое всё время занято... - (Это он к тому, что мне ведь надо было учиться отрабатывать мимику моего нового, выздоравливающего и растущего лица!) - Так что я даже не знаю, как и чем вас отблагодарить за такой подарок! - после чего он демонстративно глянул на меня, потом на стол и задумчиво наморщился: - Разве что больше не приводить Михаила к вам в гости...?

- Ну что ты, что ты! - и взмах сухонькой ладошки в мою сторону: - Не слушай его, Миха! Угощайся, чем тебе нравится...

Мне нравилось всё, поэтому застывшие после невероятного усилия воли руки, вновь замелькали со скоростью мельницы под ураганным ветром. А может со стороны я смотрелся как ловкий пройдоха-напёрсточник, только те прятали горошинку под одной из трёх посудин, а я выгребал из посудин всё до зеркального блеска. Даже ужимки и ёрничество моего друга меня нисколько в дальнейшем не останавливали и не смущали.

Тот это понял, осторожными прикосновениями пальцев дотронулся к маске на своём лице, и пробормотал:

- Никогда бы не подумал, что такое возможно: я её совершенно не чувствую.

- Вот и отлично. Теперь тебе, даже после получения Первого Щита не придётся ждать целый год до своего выздоровления.

И опять мэтр клоунады покосился на меня с опаской:

- Если я тоже стану таким прожорливым, то наверное обойдусь без всякого Щита. Я ведь не умею так быстро и много жевать, обязательно подавлюсь...

Рот у меня оказался, как раз наполнен плохо жующейся кониной, поэтому я только угрожающе промычал что-то и помахал указательным пальцем. Мол, куда ты денешься с этого пути на Голгофу!

Но монашеский патриарх, стараясь не смущать меня пронзающим взглядом, и как бы беседуя только с моим помощником, сам озабоченно покачал головой:

- Вообще-то подобный аппетит - это нечто из ряда вон выходящее. Если мне не изменяет память, то ни единого подобного случая в истории не упоминается. Всегда и везде симптомы приживления и ассимиляции Щита, как на теле разумного существа, так и в его желудке сопровождается худобой, потерей аппетита, шелушением кожи, рыхлостью ногтей, выпадением волос и даже зубов..., порой...

Наверное, моя замершая на мгновение физиономия со стороны смотрелась весьма комично, потому что Леонид стал давиться смехом и перешёл на шёпот, который только и мог его удержать от заразительного, даже для него самого, хохота:

- Его зубам выпадать некогда, они всё время заняты...

Даже патриарх на это как-то странно хрюкнул, то ли веселясь, то ли осуждая такое неэкономное использование жевательного органа. Дальше его речь звучала, словно рассуждения с самим собой:

- Но больше всего поражает эта невероятная скорость восстановления, обновления и выздоровления организма. Подобный рост должен был растянуться на все восемь *лутеней и два оставшиеся лутеня - на постепенное избавление от худобы. Конечно, некоторые исцеления тоже проходили довольно быстро, свидетельств этому полно, да только в тех случаях речь шла про старые шрамы, больные почки или печень, повреждения сухожилия или оставшаяся после ранения хромота... В крайнем случае отращивание утерянного уха или отрезанного в детстве пальца... Но чтобы всего за месяц из маленького подростка, которого кречи приняли за ребёнка, вымахал эдакий внушительный молодец...? В голове не укладывается...

(*Кар - один час. Сутки - двадцать каров. Рудня - неделя, пять суток. Восемь рудней - лутень или месяц по земным понятиям. Десять лутеней - год)

Продолжая интенсивно жевать, я в ответ лишь скорбно закивал. Мол, сам ничего не понимаю. Тогда как старец, посмотрев на меня сочувственно, словно на некое неизвестное этому миру животное, стал выпытывать у моего товарища подробности моего обретения Первого Щита:

- Вчера я был ещё слаб, поэтому не поинтересовался деталями приобретения щита. Ты в курсе как это происходило?

У нас на такой случай была оговорена единая версия событий, которую я собирался преподнести Трёхщитным во время своего обследования. Признаваться, что в меня насильно впихнули сразу три (!) Первых Щита только по той причине, чтобы они не достались зроакам, мне казалось почему-то делом постыдным и неприятным. Поэтому мы оставили при обсуждениях саму суть и закамуфлировали её полуправдой и капелькой наших фантазий. Что и пересказал Леонид под моим одобряющим взглядом:

- Дело в том, что когда Михаил был ещё..., этим..., хм, низенького роста, и вознамерился стать обладателем лоскутка кожи крысы-пилап, у него при себе была просто огромная сумма денег. Вот слишком ушлые продавцы-охотники этим и воспользовались. У них как раз получилась некая нехватка времени и они решили обманом всучить слабому и глупому..., - мои глаза расширились от справедливого негодования и друг поправился: - По крайней мере, на вид глупому..., недорослю сразу три Щита, которые у них имелись. Ну и убедили неопытного виноградаря из царства Паймон проглотить всё и сразу...

Наверное, стоило бы заснять глаза дедули, которые стали величиной с блюдца, но не стану же я доставать и пользоваться видеокамерой! Он, наверное, подумал, что я с детства такой всеядный и не ел только камни.

- И ты проглотил?! - прошептал он.

В тот момент рот оказался сравнительно пуст, и я, равнодушно пожав плечами, философски изрёк:

- Долго болел... Очень хотелось стать большим..., - рука опять поднесла кусок твёрдого, но страшно вкусного сыра, и мой помощник продолжил витиевато излагать ход событий:

- Михаил только через несколько часов узнал, как его жестоко обманули, да только помочь ему в тот момент оказалось некому. Страшные боли его буквально свалили с ног, и только благодаря помощи посторонних людей, его успели доставить к врачам и сделать невероятно интенсивное промывание желудка. Тем и спасли парня. Очнувшись, Миха пораскинул мозгами и решил, что уже ничего в желудке не осталось. Почему бы не порадоваться? Хотя денег, заработанных тяжким, непосильным трудом ему было жаль до слёз и потери сознания...

Судя по сморщенному носу великого клоуна, он только чудом сдержался от нахлынувшего смеха, вспомнив, как в мы с ним в Лаповке сортировали никому ненужные монетки советских времён. Там это - почти мусор, а здесь - воистину немалое богатство. Но чтобы плакать, а уж тем более падать в обморок от потери пусть даже всего нашего запаса монеток, это ещё надо было придумать такое! Вернее - это следовало родиться с таким умением издеваться. Тем более что в нашем предварительном обсуждении данной легенды, ни о каких слезах и речи не шло. Но возразить я мог лишь сердито нахмуренными бровями: сыр хоть и вкусный, но в данный момент слишком уж напоминал по вязкости загустевшую смолу. Имей я вставные зубы, обязательно выпали бы!

Зато опять получилась картина маслом: Чарли Эдисон горестно морщится при упоминании жуткой финансовой утраты; я страшно на него сержусь за раскрытие такого секрета; патриарх сидит с приоткрытым ртом и быстро переводит взгляд то на меня, то на Лёню, то снова на меня. Такая картина смотрелась бы в несколько раз гениальнее, чем "Охотники на привале", знаменитого художника Василия Перова.

Кое-как задавив в себе желание поржать, мой товарищ продолжил спектакль одного актёра:

- Фактически уже на следующий день, на бедного Михаила, как только он очнулся после промывания, напал зверь-голод. Но лишь через дней девять, десять, мы догадались измерить его рост и осознали, что он растёт. Вот тогда и постигли простую суть, что один Щит так не смогли врачи вымыть и он прижился в желудке. Примерно тоже самое подтвердил и один Двухщитный попутчик, который путешествовал вместе с нами из царства Паймон. Потом Михаил узнал о своих глупышках-подругах, и мы устремились за ними в погоню к Борнавским долинам. Так что показаться знающим специалистам, до сих пор не удавалось...

С минуту патриарх Фрейни сидел в прострации, переваривая информацию. Затем челюсть всё-таки поднял, глаза сузил до нормальных размеров, отчего те стали сразу смотреть с подозрением и начал планомерно засыпать моего боевого товарища каверзными вопросами:

- Вы ведь оружейники? Так причём тут "наивный виноградарь"?

- Это я так к слову сказал... Да и охотники, продававшие Щиты наверняка так подумали.

- И где такая продажа могла произойти?

- Можно сказать, что в самом устье Лияны.

- Откуда там взялись подобные продавцы?! Туда нереально довести кусочки кожи!

- Так ведь кусочки никто и не вёз..., - лихорадочно пытался сообразить рассказчик. - Их..., эти нехорошие продавцы..., э-э-э..., прямо с крысами привезли. Те были в клетках.

- Чушь! Крысы-пилап в неволе умирают через несколько часов!

- Может охотники, что и приврали..., - с неподражаемым артистизмом, Леонид вздохнул: - Тем более что они и в остальном обманули покупателя-калеку...

- Да таких надо преследовать и судить без всякой скидки на их рисковую работу, - негодовал старец, раскрасневшись ещё больше. - А что за врачи промывали желудок?

- Мой друг понятия не имеет. Какой-то небольшой городок на самом берегу.

- И как именно промывали? Какими средствами?

- Увы! Михаил оставался всё то время без сознания. Он как очнулся, сразу отправился в путь, потому что я его ждал на Большой Дуге. И уже дальше мы на пассажирской яхте отправились в Рушатрон вместе.

Он имел ввиду знаменитый изгиб великой реки, где она делала резкий поворот на северо-запад. Там стоял город, который так и назывался Большая Дуга. Кстати наш перевозчик по Жураве довольно хорошо обрисовал этот город, так что уличить нас во лжи было бы весьма проблематично.

Но старец не унимался:

- Что за попутчик с вами путешествовал? Как его зовут?

- Какой-то барон Мюнхгаузен, - отчитался Леонид, не моргнув глазом.

- Странно... Удивительное имя, и происходит оно скорей всего из Заозёрья...

Вот тебе и раз! То в самой империи Моррейди никто не знает, что творится в Пимонских горах и болотистым краем за ними, а то вдруг какой-то настоятель погоревшего монастыря Леснавского царства рассуждает с уверенностью о неведомой земле. Удачно это мы успели своё место происхождения поменять! Хотя ещё неизвестно, насколько хорошо патриарху известно царство наивных виноградарей Паймон. Вдруг он сам оттуда родом?!

- А зачем он плыл в столицу Моррейди и кем, или где служит?

- Вот этого он нам не рассказал, - посетовал Лёня. - Да и не до того как-то было: на друга зверь-голод напал, а слишком выпивкой увлёкся...

- То есть средства у вас ещё оставались?

- Ха! Так ведь Михаил мастер-оружейник! Для него заработок в любом порту и в любой крепости отыскать - раз плюнуть.

- Неужели? - воскликнул в невероятным скепсисом, увлёкшийся беседой патриарх. Но тут же опомнился, припомнив с какой лёгкостью и с помощью какого дивного оружия мы покончили с диверсионной группой людоедов: - Кхе-кхе... Оно и понятно... Никто не сомневается... Кстати Мирослав, старый ветеран-пограничник, приходил и очень вами интересовался. Особенно вашим уникальным оружием, которым вы не только зроаков убили, но и кречей на землю сшибли. Чего скрывать, и мне бы очень хотелось эти ваши пики в руках подержать, осмотреть... Ну и то, другое "нечто", которым вы зловонных летунов сбили...

К тому времени мой голод оказался загнан в угол переполненным желудком и несколько смирён разумом, вновь вернувшим себе управление руками. Поэтому и я вступил в беседу, приходя на помощь моему товарищу:

- А что, неужели все мастера-оружейники, вот так запросто делятся со всеми своими новинками и секретами?

- Так ведь для общей победы, должно быть не жалко...

- А если это пока только опытные образцы, проходящие боевые испытания? И как они будут смотреться, применённые зроаками против людей? Вот! Потому мы не слишком о нём распространяемся. А кроме нас, им никто и пользоваться не сможет.

Глаза дедули заблестели молодецким, боевым азартом:

- Вдруг я тоже могу вам помощь в создании оружия оказать? Знали бы вы, мой опыт и мои приключения в молодости! Так что мне непонятно, почему такая скрытность? Вы мне не доверяете?

- Верим. И даже покажем наши..., к примеру, пики вблизи, - неожиданно для старца ответил я. - Если сможешь сделать подобное сам - покажу и объясню остальное. Договорились?

- Согласен! - выпалил седовласый старец, уже предвкушая удовольствия от познания доставшихся ему секретов.

Без всякой просьбы с моей стороны Леонид поспешил к нашему биваку, где под внутренней стеной грота, прямо возле торб с овсом и конских морд лежали как наши арбалеты, так и новое оружие, состряпанное нами во время плавания по реке Журава. Благо что всё в лагере рядом и под рукой, то уже через две минуты вернулся с пикой, которая покоилась в плотном чехле. Но прежде чем достать новинку на свет, я продолжил беседу о том, что меня сильно беспокоило: о собственном здоровье:

- Так что со мной не так? Можешь ли ты, уважаемый Ястреб Фрейни, меня толком осмотреть? Почему я так много ем, и долго ли это будет продолжаться?

Во время короткой паузы, наш дедуля сразу понял, что я хочу выжать из него как можно больше только за возможность прикоснуться к тайне неизвестного для него оружия. Но обещать мне слишком много не стал по простой причине:

- Ещё лет десять назад, легко мог бы осмотреть все твои внутренности и выявить любые патологии или несоответствия. Но в первый день я не прибеднялся, говоря лишь об осьмушке оставшихся у меня сил, так что толку от моих попыток тебя осмотреть будет ничтожно мало. Мало того, мне придётся сидеть над тобой в медитации почти всю ночь, а потом восстанавливаться ещё дольше, чем после создания "мягуна". Как ты думаешь, оно того стоит?

- Ха! Мне моё здоровье всего дороже. Тем боле, что сильно меня беспокоит...

- Чем? - вопрошал патриарх. - Лишним обжорством? Да по большому счёту тебе сопутствовала редкостная удача: имелись случаи, когда желающие усилиться носители, просто клеили на тело сразу два первых Щита и умирали в страшных мучениях. Не помогали даже отторжения конечностей, на которые Щиты были наклеены. А ты их проглотил! Только вдумайся в этот абсурд! Тебя к концу первых суток просто должно было разорвать на части, словно кожаный мех с забродившим вином. То что глупые врачи сумели сделать банальным промыванием желудка, вообще не поддаётся моему пониманию. Первый Щит даже с ладони или пятки смыть нельзя, и я поражаюсь как это сразу два (!) вытолкнули наружу из твоих внутренностей!..

- Наверное, самый первый лоскуток успел закрепиться раньше и вытолкал остальные..., - предположил я, утвердительно-вопросительным тоном. - А может особое лекарство при промывании применили? Мне та больница показалась неким сосредоточием магии, тайны и полигоном для испытания новых средств, - врал я с самозабвением. - Даже некая услышанная фраза припоминается, словно в бреду: "...неважно, если он умрёт, первое испытание проведено успешно!"

- Куда ж тебя так попасть угораздило?! - возмущался старец. Хотя тут же мотнул седой бородой и продолжил прежнюю тему: - Так вот, раз тебе настолько невероятно повезло, то на этом фоне излишний аппетит и невероятный обмен веществ в твоём теле - это не слишком уж большая плата за спасение. Скорей всего и это тебе пошло на пользу: вон в какого молодца превратился за такое короткое время. Ну и сам подумай, что хуже для воина: непомерное обжорство, или рвотные позывы при виде любой пищи?

На такой неуместный вопрос у меня пропал дар речи, вырвалось возмущённое мычание, а руки вновь стали непослушными, потянувшись за куском прокопченной в специях конины.

Зато отозвался сильно озабоченный, официально числящийся моим помощником, Чарли Эдисон:

- Как говорят у нас в царстве Паймон, такого воина легче убить, чем прокормить. Мало того, у меня есть подозрения, что он не остановится в росте никогда. И что тогда случится? Он станет как гора, а пищи будет поглощать - три горы. Его никакие крестьяне не прокормят и попросту отравят в один из прекрасных дней, напоив прокисшим молоком и солёной селёдкой...

- Э-э! Ты чего?! - промычал я с возмущением. При этом, заглатывая мясо, чуть не подавился от спешки. - Я не хочу больше расти!

- Да кто тебя спрашивать будет? Я займу твою должность техник-оружейник, а ты отправишься пешком в столицу Гадуни и там просто перетопчешь всех людоедов своими ножками. Кречей будешь сбивать словно моль, хлопая ладошами. А вместо дубины у тебя будет ствол самого громадного дерева этого континента... Кстати, где растут самые высокие деревья?

- Среди Гайшерских гор, - не задумываясь, ответил Ястреб Фрейни, но уже к тому времени осознавший, что два молодых и отчаянных молодца просто дурачатся между собой. - И если ты станешь великаном, то сам туда сбегаешь за несколькими дубинками для себя. Но это - когда ещё будет... Ты лучше, мне свою пику покажи, обещал ведь...

- И ты обещал, - напомнил я старцу, про ожидаемое мною хоть какое-то учение для обладателей Первого Щита. - Я тоже хочу "мягуном" кидаться.

- Конечно, научу. Только пока Трёхщитным не станешь, даже тужиться не пытайся, не потянешь.

Может он и прав был, я пока особых сил и умений в себе и от первого Щита не замечал, но ведь в любом случае учиться следует всегда. Эту истину я усвоил ещё при изучении компьютерных технологий и всего, что связано с электричеством и электромеханикой. Правда я пока не понимал, как патриарх меня учить собирается и как надолго этот процесс растянется по времени.

А вот наше оружие, идея которого принадлежала Леониду, а механическое воплощение мне, Ястребу наконец-то решил показать. Вынул из чехла, и протянул прямо над столом:

- Поймёшь, что это такое и как действует, только рассматривая?

Вопрос на засыпку, потому что дедуля явно завис, как "тяжёлая" программа на слабом компе. Да и в самом деле, пока в пазах не было стальных лезвий, сообразить, что и к чему смог бы лишь специалист по арбалетам, духовым ружьям, современным лукам и револьверным системам. Наша пика-метатель, в самом деле была сделана из толстой доски длиной под два метра и шириной чуть ли не пятнадцать сантиметров. Потому и выглядели как оглобли! Сколько мы из-за их внешнего, несуразного вида наслушались насмешек и издевательств, пока не догадались прикрыть это страшилище гениальной инженерной мысли в чехол из плотной дерюги.

Идея и в самом деле была проста, талантлива и родилась она после того, как я в первый же день нашего плавания по Жураве, поставил конкретную задачу:

- Используя имеющиеся у нас уникальные пружины из сверхпрочных сплавов, надо срочно создать нечто смешное на вид, но действенное в бою. Ибо используй мы арбалеты, обязательно где-нибудь проколемся, засветимся, и лично за нами будет по всему континенту гоняться вся армия людоедов и их подлые летающие помощники.

Самое смешное в той ситуации, что уже через полчаса мой товарищ весело рассмеялся и переспросил:

- Срочно? Запросто!

И рассказал, как у них в цирке творили один весьма ловкий трюк с метанием ножей. Творил его хозяин цирка Мохнатый, красуясь своей волосатостью и накачанными бицепсами, а суть заключалась в том, что ему следовало с верхнего яруса, из-за зрителей, добросить два метательных ножа в эпицентр щита, который располагался там, где в больших цирках сидят оркестранты. Но расстояние там получалось такое огромное, что не то чтобы точно попасть, а банально добросить тяжеловатый нож, считалось проблематичным. Ну и кто-то их техников предложил простой выход: разработал этакий каркас из густой металлической сетки, который ради безопасности зрителей опускался вокруг метателя. Мало ли что, вдруг нож соскользнёт и полетит в сторону?

Но в трубах каркаса установили пружинные метатели, которые и швыряли ножи в строго пристрелянном заранее направлении. Отблеск прожекторов, грохот барабана, широких размах как в бейсболе, и Мохнатый делает вид, что кидает нож, на самом деле просто роняя его себе под ноги. Зато точно такой уже яростно подрагивает в положенном для срыва оваций месте. Потом второй бросок - и вновь идеальное попадание с невероятной дистанции. Секрет зрители так и не могли раскусить, приписывая точность силе и мастерству хозяина-директора частного цирка.

Таким ножом, даже если он после попадания в доспехи окончательно разрушится, можно убить рыцаря на расстоянии в сорок метров. Удар по эффективности получался невероятный. Так что оставалось нам решить проблему лишь технически. Пружины у нас имелись. Я их заказывал отцу для создания духовых ружей и новых разновидностей арбалетов. Схему устройства мы себе примерно представили сразу, как и всю компоновку зарядки, натяжения и спуска. А вот с с иными трудностями местного разлива пришлось повозиться.

Хуже всего дело обстояло с трубами. Вернее даже не так с круглой трубой, как с её плоским, как бы сплющенным вариантом. Ну не делали тут таких труб! Не было подобных производств в Моррейди! И это притом, что в столице имелась подземная железная дорога, действующая на силе так до сих пор мне и непонятных шуйвов. Рельсы, вагона и нечто их тягающее было, а вот труб - вигвам!

Тут и пригодилась моя смекалка. Все скобы, пружины, зажимы и спуски, я додумался расположить на прочной, дубовой доске. Тяжеловато получалось, из-за чего начальную длину нашей пики в три метра пришлось сократить до двух, но зато мы умудрились на "дульных" торцах каждой доски разместить по три приёмника-метателя. Вставил нож, упёрся им во что-то твёрдое и налёг на доску. Щелчок - нож готов к выстрелу. Или для метания, не суть важно. Потом с другой стороны доски вставил оружие в пазы - повторная процедура, ну и напоследок - нож по центру, в вырезе доски. Вот и получилось: трёхзарядное копьё, убивающее противника на расстоянии. Ещё и мэтр большого манежа шутил:

- В крайнем случае, от этого оружия четвёртая польза может быть. Отстрелил ножи, а дальше по головам просто бьёшь ...доской.

Вот так у нас и получилось нечто, не привнесённое сюда из иного мира, созданное прямо здесь и даже с виду никак не похожее на предмет из мира с высокими технологиями. Но страх нарушить запрет, довлел надо мной всё равно.

Поэтому понятно было, насколько я переживал, пока Ястреб Фрейни осматривал и крутил доской на все лады. Я только и делал, что нервно прислушивался к ощущениям: не станут ли неметь руки? Ведь именно так будет начинаться моё наказание, заканчивающееся нежелательной смертью.

Глава шестая

КТО ИЩЕТ - НАЙДЁТ...

Поиск в послеобеденное время получился для воительниц более чем насыщенный и разнообразный. Хотя лучше бы он оказался скучным, но результативным, чем настолько полным приключений.

Вначале в узком отнорке оказалась заблокирована тяжеленным рухнувшим камнем Катерина. Хорошо хоть ноги успела выдернуть и ей ничего не отдавило! Здесь выручило распоряжение зуавы фиксировать своё направление остальным, и если вдруг тебя долго не видно, остальные спешат на помощь. Хотя когда приблизились к заваленному проходу, оттуда неслись периодические крики, напоминающие скорей громкий визг. Таким образом, девушка звала на помощь остальных.

На проклятущий, страшно неудобный камень угробили почти целый час времени и массу физической силы.

Потом в некое подобие размытого стока дождевых вод, провалилась Апаша Грозовая. Слёжавшийся наносной грунт треснул у не отличающейся лёгкостью поступи воительницы под ногами, и она осунулась на глубину метров пятнадцати по узкому желобу с выступающими камнями. Скорей всего ветеран и сама бы оттуда выбралась, не получи она неприятное повреждение колена. После того как она выкарабкалась с помощью Ивлаевых на поверхность, то постаралась убедить молодёжь:

- Моя регенерация - очень сильная. Так что мне просто надо немного побыть в покое и медитации.

Так что ещё два часа три подруги из иного мира исследовали обозначенное пространство сами. При этом перспективных, уходящих куда-то вдаль и вглубь проходов обнаружили целых три. Один ход отдавал каким-то резким, неприятным запахом, во втором был замечен зарычавший шакал, а третий чуть ли не сразу переходил в сложный лабиринт из катакомб и прибитых водой русел. Но оставили их напоследок. Тем более что зуава и тут посоветовала:

- Пока осмотрите остальные расщелины, но как только мне станет немного легче, тронемся все вместе, - а когда девушки опять двинулись на поиск, бросила им вслед вопрос: - Крыс не видели?

- Ни одной! - Вера с облегчением вздохнула. - Похоже, они тут давно повывелись, или их шакалы поели.

Апаша сразу прочувствовала легкомысленное отношение красавиц к данному вопросу и грозно рявкнула своим знаменитым голоском:

- Только попробуйте упустить хоть одну крысу-пилап! И запомните: на этих крыс из других животных никто не охотится. Так что держите сетки наготове постоянно!

У каждой имелась небольшая сеть, которой можно было в броске накрыть довольно шустрого, по словам опытного ветерана, зверька. Хотя девушки в данном случае вполне справедливо полагались больше на своё умение метать ножи. Но когда передвигались по склонам горы, на эту тему высказались довольно прозаично. Гораздо больше всего они опасались отвращения, которое может возникнуть в нужный момент охоты.

- Мне противно будет в той крысе свой нож испачкать, - призналась Вера.

- А я не удержусь от визга, только при одном виде этой мерзкой твари, - добавила Катерина. Мария тоже не могла себя настроить должным образом:

- Как представлю, что Апаша нас эти Щиты на коже носить, а то и глотать заставит, так сразу готова записаться в передовики общества защиты животных.

Но им повезло: пройдя всё намеченное Грозовой пространство, они ничего живого кроме парочки шакалов, да вездесущих мелких пташек не заметили. Когда вернулись к гроту с лошадьми, их самозваная опекунша и в самом деле чувствовала себя гораздо лучше. Опухоль на коленке у неё значительно спала, и если не делать резких прыжков и стремительно не бегать, позволяла двигаться вместе с остальными на обследование трёх найденных перспективных проходов.

Начали с того, который был чист от неприятных запахов и радовал отсутствием шакалов. Но полтора часа интенсивных, скрупулёзных поисков так ничего и не дали. Сплошные тупики и засыпанные слежавшейся породой и грунтом старые русла, позволили зуаве сделать вывод:

- Вряд ли отсюда существовал проход на ту сторону. Слишком уж давно и напрочь заросли ведущие вниз промоины. Отправляемся в пещерки с шакалами.

- А почему не в третий? - решила поинтересоваться Мария.

- Запах. Таким зловонием отдают гниющие останки, разлагающиеся кости..., - пояснила Апаша. - Потому мне там и не нравится.

- То есть там кого-то завалило, и он там умер?

- Хм..., не обязательно завалило, и не обязательно умер... Но в любом случае оставим те проходы напоследок. Хотя..., - при входе в первую из длинной анфилады пещерку, ветеран задумалась. - Несколько похожий запах бывает и в медвежьей берлоге. Но это невозможно, мы ведь ни единого следа медвежьего не видели и ни одного знака, которыми они метят свою территорию... Ладно, держите свои рапиры наготове. И если шакалы начнут мешать, старайтесь убивать их молниеносно, чтобы они не успели дать вой призыва для остальных.

- А если их сразу ножами успокаивать? - предложила Вера.

- Мм? - Грозовая поморщилась, но припомнив сколько уже зроаком пало от метательных ножей Ивлаевых, согласилась: - Ну..., если попадёте сразу в глаз..., пробуйте. Хотя лучше нам вообще подобного отродья зубастого не касаться...

Увы! Бескровно пройти по этим лабиринтам пещер не получилось. Хотя первые четыре шакала удалось уничтожить тихо, а потом без шума и пыли завалить в промоинах камнями и песком. Следующая пара уже попыталась если не воем, то хрипом созвать своих членов стаи. Пока их прятали и затирали следы крови, жуткий вой раздался на месте первых захоронений.

- Пусть шуйвы придут к нам на помощь! - досадовала зуава. - Видимо живые шакалы таки унюхали мёртвые тушки! Да и наши следы для них - как раскрытая книга. Ищем удобное место для обороны. Быстрей!

Благо еще, что такое место отыскали довольно скоро, укрепили факелы на стенах, в удобных местах, так что и освещение получилось превосходное. Да и первые шакалы бросились на людей не единой волной, а явно подтягиваясь к месту сражения бегом и поодиночке. Так что первые два с половиной, а то и три десятка этих горных зубастиков, воительницы положили легко, словно на тренировке. А вот затем пришла вторая волна, и стало не то что жарко, а очень горячо. Порой создавалось впечатление, что озлобленные шакалы мчались в атаку на людей, стоя на спинах друг у друга в три, а то четыре уровня. Настолько плотно, в едином броске, единой стеной атаковали мелкие хищники, защищая свою территорию.

Если бы людей было меньше, или не обладали таким высоким воинским умением, обязательно бы погибли. А так выручила необычная верткость, сноровка и филигранное владение своим оружием. Девчонкам хватало лишь одного укола, чтобы шакал либо падал замертво, либо повизгивая, и судорожно дёргаясь, умирал за короткое время. Уж на что Грозовая насмотрелась в своей жизни, но и та, когда все устало присели в конце боя и пытались отдышаться, не сдержала своего изумления:

- Малышки, вы уникальные фехтовальщицы! Кто вас обучал?

С трудом отдирая свою окровавленную руку от эфеса рапиры, Мария выдохнула:

- Иных уж нет, а те далёче... А что, сражение окончилось?

- Можешь не сомневаться! Мы уничтожили всю стаю, которая обитала в этом ареале, полностью. Ну разве что щенки где остались повзрослевшие, так те со временем, если выживут, начнут создавать новую стаю.

Катерина нервно хохотнула:

- Зато теперь нам никто не помешает здесь осматриваться...

- Прямо сейчас закончим? - решила уточнить зуава, - Или на завтра отложим?

Вера поёжилась от омерзения и покрутила носиков:

- Фу! Ещё и завтра здесь копаться? Да тут такая вонь за ночь образуется, от огня факелов взрыв получится!

- Правильно, - поддержала подругу Мария. - Надо уже до конца всё обойти. Судя по тому, что шакалы нас атаковали лишь со стороны выхода наружу, много ходов, ведущих вглубь недр, мы не обнаружим.

Предчувствие и наблюдательность лидера троицы не обманули. Не прошло и часа, как искательницы сокровищ убедились в полной замкнутости данного лабиринта и подались наружу для ночного отдыха.

Вне недр уже настала глухая ночь, непроглядная для простых людей, если бы не лёгкое, мерцающее освещение со звёздного неба. Апаша, как обладательница первого Щита, да и землянки, имеющее некие врождённые отличия в зрении, в свете факелов не нуждались и добрались к оставленным лошадям ориентируясь в пространстве довольно легко. Костёр на месте тоже разводить не стали, зная, насколько просто летающий в ночном небе кречи может высмотреть огонёк даже с расстояния в двадцать километров.

Добавили корма своим лошадям, перекусили сами холодным пайком, обсудили перспективы дня грядущего, да и провалились в сон. При этом больше надеясь на умных, чутких керьюги, которые благодаря своему отменному слуху быстрей уловят приближающуюся опасность, чем их хозяева. Да так в принципе и произошло. Два раза за ночь, тихим, деликатным храпом лошади будили воительниц. Один раз, они так ничего и не увидели и не услышали, а вот во второй раз удалось рассмотреть на фоне ночного неба две крылатые тени проклятых людоедских приспешников.

- Кречи! Чтоб у них крылья отвалились! - прошипела в бессильной злобе Апаша. - Высоко рыщут, из лука не достанешь... Вот если бы засесть где-нибудь на верхушке скалы...

Несмотря на ночь, усталость и желание спать дальше, Мария всё-таки задала давно заготовленный вопрос:

- А почему те же шуйвы, не помогут людям создать такие трубки, плюющиеся железом и достающие кречей на любой высоте? Если уж повозки безлошадные в Рушатроне людей и товары перевозят, то и оружие можно создать любое.

Грозовая удивлённо хмыкнула, пару раз вздохнула, но всё-таки ответила:

- Есть парочка легенд, в которых техники-оружейники создавали нечто подобное. Но в тех же легендах и утверждается, что именно шуйвы запретили творить такое оружие, а непокорных оружейников попросту уничтожили. Опять-таки, это всё лишь легенды, и я совершенно не понимаю, о каких плюющихся трубках идёт речь. Может вы что-то слышали более конкретное?

- Да тоже..., лишь одни легенды, - ушла Ивлаева от ответа.

Со своим багажом знаний землянки знали массу чего интересного и полезного, а используя оставленные в Рушатроне ноутбук и базу данных можно было построить хоть завод по производству космических ракет. Но вот это упоминание про недовольных, всё контролирующих шуйвов и озадачивало и расхолаживало вот так сразу, сходу делиться секретами. Да и спать хотелось не по-детски.

Поэтому Мария задышала глубже, делая вид, что уснула, а потом и в самом деле провалилась в сон.

Утром девчонки проснулись бодрые и полные сил. А вот апаша выглядела злой и недовольной. С досадой рассматривая своё вновь распухшее колено, она сетовала на стаю агрессивных шакалов:

- Из-за них перенапряглась в прыжках, да и парочка ударов челюстями получила в наколенник... И теперь осложнение пошло!

- Ну так ничего страшного! - утешила её Мария. - Оставайся возле лошадей, лечись в медитации, а мы оставшийся проход и сами прекрасно осмотрим.

- Нет. Запах там меня очень тревожит, - не согласилась ветеран. - Одних вас пускать, просто не имею права. Так что завтракаем, и за дело. Отдохнуть я всегда успею.

Небо было чистое, ни кречи, ни облачка. Так что быстро соорудили бездымный костерок, наварили каши с сухофруктами, заварили чай и уже через час, с сытной умиротворённостью отправились исследовать последний найденный лабиринт.

Вид нескольких валунов, которыми явно пытались замаскировать, прикрыть вход - обрадовал. Раз что-то прячут, значит, не зря это делают. Вначале первая пещера показалась довольно маленькой и глухой, но стоило зайти за выступающий валун у дальней стены, как открывалась широченная, метра в полтора вполне естественная промоина, по которой здесь когда-то протекала река. Причём что интересно, здесь чувствовалось лёгкое движение воздуха навстречу. Именно оно и приносило неприятные запахи.

Дойдя до первого перекрёстка, откуда по меткам вернулись первый раз наружу, подались парами по двум, из трёх проходов. Но чем дальше продвигались по ним, тем больше приходили к выводам: проходы выглядели несколько неестественно для дикой природы, слишком сглаженные повороты, почти на одном уровне и одинаковой примерно высоты. Да и в конце этих пятидесятиметровых тоннелей обе группы сошлись вместе опять, но уже на новом перекрёстке. Быстро пробежав третий, нехоженый до того тоннель туда и обратно, двойняшки доложили, что и он входит в единую систему.

Дальше виднелось три следующих, аналогичных расходящихся слегка тоннеля, которые, как уже никто не сомневался, наверняка пробивали и выравнивали в глубокой древности. Вот только неприятный запах здесь стал гораздо зловоннее. Поэтому удвоили осторожность, двинувшись все четверо по центральному проходу. Но радость уже ощущали все, всё-таки явно рукотворные переходы были найдены, древние семейные предания Грозовых не лгали. Скорей всего просто не всё оговаривалось в домашних хрониках.

Апаша ликовала:

- Что я вам говорила?! Что вы везучие! И сокровища рода вас признали и наверняка помогают. Так-то! Теперь будете мне верить и попробуйте хоть раз засомневаться в моих словах!

Девушки тоже мнениями об удаче обменялись довольно интенсивно, разве что делали это шёпотом. А потом слово взяла профессионал, разбирающийся лучше всех в архитектуре:

- Такое впечатление, что это специальные, вспомогательные тоннели, - высказывалась Вера, как наиболее сведущая в прокладке коммуникаций и в градостроительстве вообще. - Скорей всего и они сойдутся на следующем перекрёстке...

- Но здесь телега никак не пройдёт, - фыркала Катя, - Даже всадник не проедет. Разве что коня аккуратно провести можно...

- То есть ты считаешь, что такие ходы могут быть над основным тоннелем? - уловила мысль подруги Мария.

- И над, и под, - просветила Вера. - Всё зависит, для чего они использовались. - Если для пешего перехода, то лучше их прокладывать поверх основного. Если для технических нужд, то лучше внизу.

- Каких таких технических нужд? - не поняла внимательно прислушивающаяся к каждому слову зуава.

- Хотя бы самых простейших: для сбора канализационных, или дождевых стоков. Какая примерно длина под хребтом, тут будет на ту сторону? Если смотреть по прямой линии?

Ветерану такие геометрические понятия были совершенно чужды, но ответила она с завидной уверенностью:

- Два километра, восемьсот метров. - С довольной улыбкой заметив три удивлённых девичьих личика, повёрнутые в её сторону, Апаша снисходительно добавила: - Я вам просто не сразу говорила, что в найденном отцом предании и длина тоннеля указывалась.

- А-а-а...! Ну а про вот эти, тройные проходы говорилось?

- Нет. И я не пойму, почему их три? И не два или четыре? Как по мне, то и одного бы хватило для пешеходов или для стоков воды.

Вера немного помолчала, задумавшись, но когда вышли на следующий перекрёсток, который выглядел уже как большая, солидная пещера и который оказался теперь в ста метрах от предыдущего, стала объяснять:

- Всё понятно, проходка велась поэтапно, вполне возможно, что использовали и природные русла, оставшиеся после рек. Скорей всего здесь находился некий пропускной пункт или отсюда вёл запасной выход наверх..., - подняла факел, освещая и внимательно осматривая свод. - М-да, лаза не видно..., но его могли заложить вон в той расщелине камнями. Осмотримся на следующем перекрёстке. Пошли! Если лаз будет, то мы...

- Над основным тоннелем? - подсказать Катерина.

- Помалкивай, младшенькая! - шикнула на неё старшая из двойняшек. - Если наверху основной тоннель, то из него как раз по этим стокам и будет вода падать вниз. Кстати и движение пешеходов могло быть организовано именно здесь, пусть даже это низ системы. Один поток туда, второй - оттуда. Ну а центральный проход резервный, для стражи или вип-персон. - На недоумённый взгляд Грозовой, она охотно пояснила: - К вип-персонам относятся такие люди как бароны, *клайдены, зуавы, барессы, князья и **поцарники. Ну, можно сюда добавить ещё и Трёхщитных или самих царей. Не правда ли?

(*клайдены, зуавы, барессы - виконты, графы, маркизы)

(**поцарники - принцы)

- Может и так..., - проворчала прихрамывающая воительница. - Но у меня такое впечатление, после твоих комментариев, что у вас в Пимонских горах подобные тоннели сплошь и рядом.

Вера думала недолго:

- Да нет, мы живём в жуткой дикости и вдали от цивилизации... Просто учили меня два знаменитых архитектора из Заозёрья. Причём учили по одной шибко умной и редкой книге да нескольким реликтовым трактатам, вот я всё и запомнила. Мало того, я знаю как дома строить надо, и замки, и дворцы... Причём такие, которых и в Рушатроне не сыщешь.

- Не стоит так неосмотрительно хвастаться! - строго осадила Мария подругу. Но тут же с ехидной улыбкой добавила: - Не то зуава тебя назначит главным строителем в новом городе, на месте которого и фундаментов не сыщешь...

- А что, и назначу, - твёрдо пообещала Апаша. - Если мы хотя бы часть семейных сокровищ отыщем, то мы тут такой город поставим, леснавский царь позавидует.

Мечтательный тон сбило замечание Катерины:

- Главное, чтобы зроаки не позавидовали...

В самом деле, говорить о каком-то строительстве при такой конфронтации, было делом бессмысленным. Даже имея на руках неограниченные средства, вкладывать их - полный абсурд до крепкого захвата Ничейных земель в руки людей. А это вряд ли получится скоро. Пусть все новые бароны осядут на своих землях, пусть граница вокруг Гадуни станет постоянной и неприкосновенной со стороны людоедов, но и этого будет мало. Наиболее желательно - вообще стереть зроаков с лица земли. И только тогда можно отстраивать древний город, а возможно и возводить новую столицу здешнего края.

Именно к такому выводу пришли, искательницы сокровищ, когда подошли к следующему перекрёстку. Остальные два тоннеля тоже вынырнули в аккуратную полукруглую пещерку. Вонь там стала невыносимой, особенно из центрального тоннеля, но с подсчёта шагов вроде не сбились. Получался отрезок в пятьсот примерно метров. То есть добрая четверть всего тоннеля, если верить записям рода. Но хуже всего, что сразу бросалось в глаза нагромождение тяжеленных валунов, которые почти наглухо перекрывали все три, уходящих далее прохода. Именно за этими камнями что-то либо гнило, либо разлагалось после издыхания.

- Какой завал будем разбирать? - Мария пыталась просунуть факел среди валунов одного из нагромождений. - Ба! Да здесь не так уж далеко! Два, три слоя у самого свода. Дальше чернота пустого пространства. Если постараемся, то за пару часов справимся.

Но семейный архитектор, внимательно разглядывающая свод, пока движение по прямой проигнорировала:

- Завал разбирать не будем. Попробуем как-то сковырнуть вниз или приподнять вон ту плиту.

Отверстие над головой нельзя было назвать округлым, или прямоугольным. Скорей всего строители просто выровняли уже имеющееся, но оно явно выделялось на своде, а ещё выше его прикрывала явно каменная, довольно хорошо и ровно обработанная плита:

- Либо там наверху основной тоннель, - объясняла Вера, - либо выход на склон гор. Может и на тот самый траверс по хребту, который нам так нужен.

- Правильно, - поддержала её зуава. - На ту сторону хребта мы всегда успеем, нам тут поискать надо.

Катерина, по сравнению со своей сестрой любила не только танцы и дипломатию, но и украшения, поэтому больше всё-таки думала именно о них:

- Как по мне, то нам лучше вообще назад вернуться. Ведь понятно, что завалы делались с этой стороны, а значит, сокровища тоже на уже пройденном пути спрятаны. Ведь какой смысл их затаскивать слишком далеко в недра? Никакого, тем более, если сундуков много. Да и в дырку на своде их подавать ой как несподручно. Так что моё мнение: вернуться назад.

Мария не стала давить своим авторитетом, хотя взгляд её так и говорил: "Кого интересует твоё мнение!" Вместо этого она просто проигнорировала предложения одной из двойняшек, намеренно обращаясь к зуаве:

- Чем быстрей мы отыщем путь на траверсу, тем эффективнее и своевременней поможем нашим товарищам в Леди. Только как туда добраться?..

Она уже смотрела наверх, как и все остальные. Вроде и невысоко, метра четыре, но ведь ни удобной деревянной лестницы, ни должного инструмента для закрепления верёвочной лестницы или просто верёвки.

Стали думать и гадать, но долго спорить не пришлось. Для начала, подкатывая валуны из завалов и ставя их друг на друга, соорудили этакую горку, высотой чуть более метра. При этом ветеран старалась работать как все, ведь её мускульная сила равнялась чуть не всей сборной мускульной силе трио Ивлаевых, но девушки пытались ограждать Апашу от перегрузок, поскольку хромала она всё больше и больше. Не получившая должного отдыха, не залеченная коленка могла в скором будущем доставить большие неприятности при ходьбе.

Затем Апаша, Катерина и Мария взобрались на горку валунов, устанавливая себе на плечи круглый щит зуавы. И уже на этот щит, забралась Вера, которой доверили разбираться как с самой плитой, так и со способом её открытия или выемки. Из инструментов, знаток архитектуры выбрала себя самое прочное и приемлемое в виде рычага: меч Апаши, можно сказать её фамильную гордость.

- Малышка, я тебя умоляю, - просила та, отворачиваясь в сторону от летящих сверху осколков породы и мусора. - Осторожнее с реликвией. Этим мечом несколько поколений Грозовых сражалось...

- Хм! Так он такой старый? Металлолом! - ёрничала Вера, интенсивно расчищая нанесённый за века водой мусор, песок и образовавшиеся наросты.

- Да ему цены нет!

- Вообще ничего не стоит? Я так и подумала... Вот если мы у себя дома побываем, то такой меч для тебя отыщем! Камень резать будет...

- Ври, ври, да не завирайся! - осадила подругу Мария, заметив, как нахмурилась ветеран после услышанного. - Все прочитанное из книг у тебя в голове перепуталось, сказки - от советов по строительству отличить не можешь.

Постепенно все мешающее было очищено и Вера смогла лишний раз доказать свою сообразительность:

- Как хитро они сделали. Похоже, вверх плиту с той стороны не вытолкнешь, не вытянешь никоим образом, разве что пробить насквозь, или расширить колодец. Ведь как ни пытаюсь поднять хоть краешек способом рычага - крышка упирается наверху в выступ...

- Меч! Меч не сломай! - успела вставить мольбу зуава.

- ...Зато отчётливо видны вот эти каменные блоки и клинья. Именно ими подпирали плиту снизу. Вначале один край вставили в паз, потом подняли противоположный и заклинили. Похоже, больше всего опасались нежелательных гостей сверху. Вот только кого? Каких гостей?

Её младшая на двадцать минут сестричка, тоже решила высказаться. Причём получилось у неё весьма неглупо:

- Любая дверь всегда надёжней запирается изнутри. Да и откуда мы знаем, какие хищники водились в горах, когда строились эти тоннели.

- Точно! - оживилась Апаша. - Были тут в древности хищники! Я и забыла, что в предании упоминались грожбы. И даже давалось краткое описание: "...грожбы - это удав толщиной в туловище взрослого мужчины, трёх метров длины, о восемнадцати маленьких ножках, с бронированной, невероятно ценной кожей. Вместо пасти у хищника отверстие в виде цветка, обрамлённое девятью паучьими лапками. Но эти лапки с коготками на концах, вытягиваются в длину до двух метров и могут схватив, поломать позвоночник женщине или даже молодому воину..." Чуть дальше указывалось, что последние грожбы этих гор уничтожены за много столетий до написания хроник. Только в некоторых замках на то время оставалось несколько препарированных, пугающих своим жутким видом чучел.

Лучше бы она это не рассказывала. Вера сразу же прекратила работу по выниманию выбранной части клиньев и подрагивающим голосом стала уточнять:

- Три метра?! И лапки как у паука?! Сломать позвоночник?!

- Ну всё! - рассердилась Мария. - Ты долго там ещё будешь нам по плечам топтаться? Мы ведь не строительные леса и ты не пушинка. Топчешься, как корова! К тому же чем тебя напугали какие-то добрейшие грожбы? Если ты уже людоедов вон сколько перерезала! И кто из них страшней?

Поправив факел, и сопя от обиды, специалист по архитектуре, проворчала:

- Сама ты как..., - но не договорила и благоразумно продолжила свою работу.

- Ню-ню! - начала угрожать лидер компании, но спохватившись, грамотно перевела стрелки на другого человека: - Вот я расскажу Борьке, какая ты запуганная мелкими мышками и паучками! Он тебя живо отучит от беспричинного страха.

Сказала, и сама примолкла, пригорюнилась. Не отозвались на эту шуточную угрозу и двойняшки. Всё-таки как они ни старались думать, что Борис Ивлаев жив, но столкновение с действительностью, близкое знакомство с жуткими зроаками и кречами, всё меньше и меньше оставляли шансов слабому и больному калеке вырваться из лап людоедов. Похоже, парня и в самом деле приняли за ребёнка подлые, летающие сатиры и отнесли своим покровителям и хозяевам на стол.

Апаша сразу уловила иное, грустное настроение девчонок, но всё-таки не смогла скрыть своего удивления:

- Всё-таки надеетесь, что ваш Борей выжил? Ну..., с одной стороны - это правильно... Ведь чего только в жизни не случается...

Но, кажется, она и сама не верила в то, что говорила. Уж всего насмотревшаяся ветеран прекрасно знала, что тем детям, которых кречи просто упустили на лету, а потом доставили к столам зроаков уже мёртвыми, хоть как-то повезло. Остальных жертв похищений разделывали прямо в пиршественных залах, ещё живыми.

Хорошо, что сопение наверху, и падение камней вниз прекратились. Без всякого разрешения, Вера хитро просунула меч зуавы за камни, обвязала его верёвкой и сообщила:

- Готово! Буду опускаться, осторожно! - как только оказалась на грунте, держа верёвку внатяжку, стала отступать в сторону: - Прячьтесь в тоннели. Плита может упасть так, что осколки полетят нешуточные.

Понятное дело, что хозяйка меча попыталась возмутиться:

- Он ведь может сломаться! Особенно если плита рухнет на него!

Но девушка добила её детской непосредственностью, вдобавок впервые назвав по-родственному:

- Тётя, Апаша, да не переживай ты так, я ведь твой меч сразу к себе тянуть буду. Прячься..., все прячьтесь!

После чего осмотрелась внимательно по сторонам, примерилась, куда прыгнуть в случае опасности, и стала дёргать за верёвку. С первого рывка - выпало два каменных клина, но уже после второго грохнуло, скрипнуло, меч блеснул в полёте, а за ним, словно обвалился весь свод, рухнула и плита, прикрывающая до того лаз наверх. Причём рухнула не только в клубах пыли и с грудой мусора, камней, которые она на себе насобирала, но и принеся с собой нечто, которое после оседания пыли, все сразу же опознали по недавнему описанию. Пожалуй, на этот раз все четыре женских голоса впервые слились в один рык-вскрик-визг:

- Грожба!

Глава седьмая

УЧЕНЬЕ - СВЕТ

Патриарх погоревшего монастыря, как ни старался, но изобретённое нами устройство по метанию ножей, понять так и не смог. Вернее сам-то он видел это оружие в бою, и понимал, чем оно выстреливает, но вот как сам бросок происходит, сообразить у него не получалось.

Но меня больше всего радовали мои вполне работоспособные руки: никакого онемения или неприятного ощущения. Значит моё оружие либо признано вполне допустимым в этом мире, либо просто не рассмотрено вездесущими, таинственными щуйвами из-за огромного расстояния. Всё-таки одно дело наблюдать за нарушениями в Рушатроне, в окрестностях Сияющего Кургана, и совсем иное - за тридевять земель. Кстати, в голове у меня и ещё одна мысль ценная возникала:

"Лобный камень утверждал, что в течении лутеня в радиусе двухсот километров от столицы будут уничтожены любые существа из иных миров. Так называемая "чистка". Не говорит ли это о том, что дальше силы шуйвов просто не простираются? И не попробовать ли мне рискнуть с производством арбалетов, скажем так, в том же Леснавском царстве? Конечно не сей момент, а после встречи с девчонками и освобождения их от подневольной службы в наёмницах... Ах ты!.. Чуть не забыл, что они теперь уже могут полноценными баронессами себя именовать! Как бы нос задирать не стали и остаться защищать свои земли не вздумали... Ну ничего, у нас есть их чем соблазнить!"

Да оно и понятно было: с имеющимися у нас средствами, и знаниями иной цивилизации, мы тут запросто сможем уже за год стать богатейшими личностями. Так что титул графа, а то и маркиза нам просто подарят в знак признания наших заслуг на благо империи Моррейди. Надо только будет объяснить этим глупышкам как, что, куда, зачем и сколько. У меня вон уже, сколько задумок есть ценных. Взять хотя бы монопольное производство сгущённого молока. Ну а при выбросе на рынок того же шоколада - сиюминутные миллионные поступления сделают нас сразу самыми богатыми людьми континента. Только и следовало, что отыскать на югах большие участки с кустарником кофе, который издавна имелся на континенте, но до сих пор не употреблялся по назначению. По некоторым данным, на крайнем юго-западе царства Эльси и какао имелось.

Конечно, святая обязанность каждого - это уничтожать людоедов с кречи и стремиться к тотальному уничтожению империи Гадуни как таковой. Тем более что я клялся страшными клятвами бороться с этими аспидами рода человеческого до конца своей жизни. Но тут имелось сразу два фактора, которые позволяли моей совести не мешать разуму согласиться с оседлой, можно сказать гражданской жизни. Первый - я со своим другом всё-таки уничтожили такое количество этих гадов, что можно позволить себе сделать солидный перерыв. Ну и второй фактор: как человек развитой цивилизации, я прекрасно понимал, что правильное развитие экономики этого мира гораздо скорей приведёт к истреблению главных врагов человечества. Став миллионером, не обязательно даже создавать полки арбалетчиков. Достаточно будет создать вот такие пики со стреляющими лезвиями, вооружить этим оружием армию вторжения и тогда зроакам не поможет даже их легендарное пятикратное увеличение сил при защите своей империи. Окончательный перелом в противостоянии будет обеспечен раз и навсегда.

Понятно, что для этого придётся и некое подобие экспериментального литейного заводика построить, и при этом постараться обойти странные запреты Сияющего Кургана. Но там видно будет... Как говаривала моя покойная, но всё равно жутко любимая бабушка Марфа: "Даже на самом длинном пути, самое главное - первый шаг!"

Мои размышления прервались досадливым восклицанием патриарха:

- Никак понять не могу! - он уже вспотел, ещё больше раскраснелся, вращая тяжеленную доску. И пальцами он её щупал, и своими умениями Трёхщитного просматривал каждую металлическую деталь, пожалуй, только на зуб не пробовал, но самого главного уловить не мог: - Куда лезвия вставляются - понял. Что их толкает - догадался. Но вот почему с такой силой? Ведь даже сильный человек не может с двух метров, в упор, метнуть нож настолько сильно, чтобы тяжеленный рыцарь был выбит ударом из седла, а его доспехи оказались проломлены так легко, словно сделаны из плотной бумаги.

Объяснять про высокие технологии изготовления рессорной стали было и вредно и бессмысленно. Поэтому я отделался расплывчатыми объяснениями:

- Модели экспериментальные, особо секретные и сделаны так потому, что...

После чего многозначительно замолк, тыча указательным пальцем в небо и делая круглые глаза. Так как меня дедуля не понял, я уже большим пальцем показал на восток, а другой рукой изобразил выступающую челюсть зроака. Всё-таки людоеды, именно этим и отличались в первую очередь от нормального человека. То есть строением головы и несколько утолщённой шеей. Челюсти, широкие, выдвинутые вперёд и с огромными, торчащими наружу клыками, скорей могли принадлежать орангутангу. Ну и нос у людоедов никак не вписывался в понятие "картошка" Скорей расплющенная свекла с двумя дырищами. Уши очень маленькие, под вьющимися волосами заметить трудно, а вот уже всё остальное вполне походило на человеческие органы. Но из-за расширенных челюстей голова получалась треугольной, округлённой вершиной кверху, и сразу выдавала в неприятном существе представителя совершенно отличного от человеческого вида.

То есть аспидов так и обозначали языком жестов: либо выступающая челюсть, либо ладони домиком надо лбом, изображающие треугольник.

Ястреб Фрейни меня понял прекрасно:

- Опасаешься, что пытая меня, секрет могут узнать зроаки?

- Вроде этого...

- Из меня секретов вырвать нельзя. Трёхщитного бесполезно запугать болью, и он сам может умереть по собственному желанию. А вот оружейники и кузнецы зроаков могут и сотворить подобное оружие, имея образец перед глазами.

Я хмыкнул с сарказмом:

- И сделать точно такие же пружины?

Патриарх ещё раз озадаченно потрогал спиральную пружину, которую даже Трёхщитному, пусть и престарелому, не удалось согнуть и на миллиметр:

- М-да..., невероятная по упругости сталь... Даже просматривая её структуру, невозможно понять секрет её изготовления...

- Вот именно! Так что главная тайна этого оружие - в пружинах, невероятных по силе, крепости, долговечности.

- И тебе ведом секрет их изготовления? - с напряжением выпытывал старец.

- Нет, пружины мне дал отец, - не соврал я ни капельки. - Мы лишь проводим испытание нового оружия и попутно хотим забрать домой трёх девушек из нашего рода.

Мой собеседник не сомневался в моей правдивости, но беспокойство его не улеглось:

- И ты осознаёшь, насколько мощным, полезным это оружие может стать в борьбе со зроаками?

- Осознаю прекрасно. И сразу, чтобы уже больше не возвращаться к этому вопросу, намекну: вполне возможно, что не за горами то время, когда в Гадуни двинется целая армия, вооружённая подобными пиками. Причём пиками усовершенствованными, более лёгкими и более смертоносными.

После чего патриарх успокоился окончательно: страшное оружие зроаки в любом случае произвести не смогут. А значит, следует переходить к обучению. Тем более оказалось, что на столе из угощения уже ничегошеньки не осталось, я умудрялся и беседу вести и желудок плотно заполнять. Совесть тоже сытно придремала, так что укоров с её стороны, по поводу оставшихся голодными монахов, я не услышал. Зато сам весьма усердно стал выслушивать лекцию по магической боевой тематике.

В принципе, само создание "мягуна", не являлось чем-то архисложным или жутко таинственным. Только и следовало, что "...ментальным захватом взять у себя в районе крестца должную толику накопленной энергии, приподнимая всё это пронести через сердце для окраски в розовый цвет, а затем правой рукой вынуть из левого плеча. И сразу при этом бросить в противника. Чем быстрей, тем лучше. Иначе энергия опять начнёт частично утекать обратно в тело, а частично в окружающее пространство. Всё понятно?.."

Как тут было не понять!

Вот только ментальный захват получался лишь у обладателя Трёх Щитов. Раз!

Розовая краска вырабатывалась в сердечной мышце ... лишь у обладателя Трёх Щитов. Два!

Вынуть "мягун" и удержать его для броска в ладони мог ... лишь обладатель Трёх Щитов. Три!

Ну и ещё несколько деталей... Четыре! Пять! Шесть!

Обманул меня дедуля с обучением! Наверняка всё это легко можно было вычитать в конкретной книжонке-инструкции, продающихся в любой книжной лавке. О чём я, нисколько не стесняясь в выражениях и не скрывая своей досады, высказался вслух. После чего не попросил, а потребовал:

- Какой мне толк с того, чему я научусь лет через двадцать? Ты мне что-то сейчас дельное покажи! Что бы я уже завтра мог хотя бы одного зроака магической силой прикончить, разорвать, выдавить глаза или хотя бы оторвать пальцы на ладони. А? Знаешь такие секреты?

Помалкивающий Лёня не выдержал, и решил смягчить мои наглые наезды и несколько бестактное поведение:

- Силы много - а девать некуда...

- Я думаю, столько мяса съедать за раз..., - почти беззвучно прошептал Ястреб себе под нос. Но я расслышал каждое слово и обиделся:

- Зачем тогда угощали, если мясо жалко?

Дедуля рассмеялся:

- Молодец! Слух твой идеален, и чуть ли не лучше моего. Что уже само по себе - дело редкое, почти немыслимое. Ведь первый год обладатель Первого Щита получает некие преимущества в силе, ловкости и выносливости только при экстренных ситуациях. Когда его жизнь находится в опасности. В иных случаях ты должен быть таким же как и все...

- Логика понятна: раз я столько ем и так быстро расту - то я не такой как все? Про моё умение сносно видеть в полной темноте и отличный слух уже не упоминаем...

- Именно! То есть обучать тебя чему-то - всё равно бессмысленно, а вот поведать тебе некоторые примеры из жизни уникальных носителей Первых Щитов, я тебе могу. Например я знаю одного коллегу, который от переизбытка силы в твоём состоянии, умел шевелить ушами... Кстати и Трёхщитным он потом стал очень быстро, всего за двадцать девять лет.

- Чего, чего? - мне показалось, что старец надо мной издевается. - На кой ляд мне такие умения? Я ведь не в балагане выступать собираюсь!

Тут же с ехидством отозвался мэтр циркового манежа:

- Да-а?! Помнится, когда-то ты не гнушался любой работы.

- Ой! - досадовал я, - Серьёзный разговор идёт, а вам всё шуточки шутить. Что стар, что млад - никакой сознательности.

Ястреб Фрейни подвигал своими почти бесцветными бровями:

- Шуточки? Да ты просто не дослушал: умение шевелить ушами ...любого иного человека, зроака или кречи.

Почему-то я непроизвольно вздрогнул, переглянулся с точно так же недоумевающим товарищем, и только после этого бросил:

- Ещё больший абсурд!

И в самом деле, если пошевелить своими ушами, то это может хоть как-то пригодиться. Например: развеселить друзей, или удивить новую подругу. Но пошевелить чужими ушами?!

У меня уже возникло желание отправиться спать к своему биваку, тем более что почти стемнело, так решил задать последний вопрос только из вежливости и как благодарность за сытое угощение:

- И чем может мне помочь умение подшутить или поиздеваться над другими?

С хорошо слышным скрипом костей, патриарх поднялся на ноги, взял в левую руку тренировочный соломенный щит, отставив его в сторону, а в правую - тонкую шпагу. После чего стал командовать мною:

- Встань... Достань свой меч... Теперь по команде пробуй в выпаде достать кончиком центр щита. Готов? Коли!.. Коли!.. Коли!..

Но в момент третьего моего выпада, со мной произошло нечто дикое и непонятное: мои уши так отчётливо шевельнулись, словно я был лосем! От неожиданности я замер на месте и чуть ли не присел, желание убедиться, что уши мои, и они в самом деле шевелятся, удалось подавить лишь по причине острия шпаги, упёршегося мне в шею. Непроизвольно замерев, я услышал насмешливый старческий смех:

- Ну и как? Может такое умение помочь в бою? И учти, подобных мелких секретов - тысячи. Как правило, Трёхщитные обучаются десятку, и то пятнадцати аналогичных сюрпризов и пытаются их использовать в любых случаях жизни. Но некоторые обладатели Первого Щита тоже имеют силы для подобных трюков. Как правило, пусть и редкое, только одно умение им даётся, но и оно может спасти жизнь. Я тебе могу рассказать о нескольких десятках, ты опробуешь каждое, и вполне возможно одно у тебя закрепится. Если два умения закрепится - то ты лишний раз подтвердишь свою феноменальность. Кхе-кхе..., и таких имелось несколько зафиксированных случаев в обозримой истории. Хоть это и растянется почти до утра... Хочешь слушать?

К тому времени я уже сидел на прежнем месте, смиренно сложив руки на коленях и всем видом изображая невероятно прилежного зубрилку-отличника:

- Даже перебивать не буду! - и тут же шикнул на пытающегося ускользнуть к нашему биваку Леонида: - А ты куда?! Чарли Эдисон! Как будущему обладателю Первого Щита - тебе это тоже пригодится...

- О-о-о! Когда это ещё будет..., - затянул мой дружок, не собираясь подчиняться.

- ...Ну и как своему официальному помощнику - я приказываю тебе остаться на уроке уважаемого Ястреба и стараться запоминать каждое его слово. Если я что-то забуду - ты мне напомнишь.

Зная о наличии у нас диктофона, который и сейчас записывал всю нашу беседу, мэтр клоунады, ворча, опустился на прежнее место:

- Ага, как же!.. Да ты скорей меня узнавать перестанешь, чем хоть слово одно забудешь...

Похвально покивав, на мои пожелания всё запоминать дословно, патриарх тоже уселся на место, заказал братьям заварить мятный чай и приступил к уроку. Причём все эти дивные умения, называемые в официальном магическом учении "тринитарными всплесками", и которыми в разное время обладали разные люди, Ястреб Фрейни объединил под одним условным названием "Маленькие пакости". И я с этим сразу согласился. Потому что иначе как маленькими их и язык не поворачивался назвать, но в то же время, применяя их мастерски в нужном месте и в конкретной ситуации, можно было и в самом деле достичь потрясающих эффектов, среди которых сохранение собственной жизни стояло по значимости на первом месте.

Ну и пошёл лекторский монолог про все тонкости и детали тех самых пакостей. Начиная от умения шевелить ушами другого разумного, и кончая умения вызвать у него покалывания в горле и кашель, а то и неожиданный чих. Методы непосредственного первого контакта или воздействия, способы управления собственной силой, тонкости цепляния определённых анатомических мышц противника, дистанция "атаки", и прочая, прочая, прочая... Нюансов для каждой из двадцати пяти пакостей оказалось настолько много, что ценная лекция окончилась только за несколько часов до рассвета. Лёнька, правда, к тому времени уже и слушать перестал, с присущим ему бесстыдством заснул сидя, прислонившись головой к валуну. А вот я, просидел в странном возбуждении и впитывал в себя каждое слово.

Так что под самый конец урока, измученный, доведший себя до хрипоты Ястреб не стал скрывать удивления:

- Ты я вижу, проникся важностью подобных умений? И сна ни в одном глазу?

- А то! Как представлю, что можно с такими умениями вытворить, так сразу мурашки по спине бегут. И это ведь всего два с половиной десятка! А если разучить сотню?! Тысячу?! Да тогда и меч доставать не надо: десяток мелких случайностей - рыцарь-людоед падает с коня и сам себе сворачивает шею. Лепота!

Уставший дедуля шумно вздохнул и уже без всяких эмоций стал вторить:

- Тебе удастся пользоваться только одной "маленькой пакостью". Мне самому и то, доступно всего лишь три, а...

- Да помню я, помню! - заверил я в порыве благодарности. - И то что Трёхщитные некоторые даже одним умением подобного толка порой управлять не умеют, и то что Двухщитные могут поставить блокирующую защиту против этих "тринитарных всплесков"..., но ведь чего не случается? Вдруг именно мне удастся много постигнуть? Вдруг у меня получится отыскать некий способ более правильного овладения, вдруг отыщу иную схему тренировки навыков и логической обработки процесса самообучения?

- Ага...! Вдруг...! - ворчал старикан, поправляя на плечах накинутое тёплое одеяло. - Мечтать не вредно. Да и вообще, пора спать, у меня глаза уже не раскрываются... Забирай своего помощника...

- Только ещё один вопрос.., можно?

- Уф! Ну давай...

- Как мне развить уже имеющееся у меня умение сращивать края порезов на теле человека?

Надо было видеть, как ухкие щёлочки сонных глаз старикана, вдруг стали как жва фонарика. Настолько он поразился услышанному:

- Как?! Тебе доступно умение Бухщитного?! А чем докажешь?

- Да вон доказательство друхнет. Я ему ножевую рану срастил. Правда потом с ног свалился... Вот и переживаю: почему такой упадок сил?

Патриарх долго и озадаченно вражал своей головой, прежде чем ответить:

- Ну что тебе сказать... Можешь смело хзабыть всё, что чя тебе тут до того целую ночь рассказывал. Пока не станешь Трёхщитным ни одно дополнительное умение, ни один тринитарный всплеск тебе булет неподвластен. Таких пару случаев имелось в истории... Герои этих случаев больше ничему не научились... Так что, извини... И не расстраивайся по своему поводу...

- А как же моё умение видеть в темноте?

- Такое случается и с простыми людьми.

- А все прочие маленькие мелочи?

- Ими наградил тебя Щит...

- А почему вашшуна сказала на меня, что я великий художник?

- О! Эти колдуньи ещё и не то видят в человеке. Особенно в мужчине. Например...

И он полчаса мне рассказывал, что умеют творить эти удивительные женщины: и лечить как целительницы, и помочь молодым матерям как вовремя забеременеть, так и удачно родить. И тело они могут вымыть волшебством, и одежду выстирать прикосновением. И... Но неожиданно дедок так сильно зевнул, что чуть не вывернул себе челюсть. И это его нешуточно разозлило:

- Ты смерти моей желаешь?! Я сейчас просто сознание потеряю!

- Да, да, извините, уже уходим! - довольно бесцеремонно ткнув Лёню в бок, я на него зашипел: - Ночной институт закрыт! Кто уходит последним - моет посуду, а потом отправляется дежурить на перевал...

Может поэтому друг и оказался в нашем биваке раньше меня. А я, даже лёжа на своём месте в гроте, поглядывал на кусище звёздного неба и в самом деле мечтал о том, чтобы отыскать способ применения всего комплекта "маленьких пакостей" в полном объёме. И с разных сторон проворачивал возникшую у меня идею. Мелькнула она вместе с недоумением: почему до сих пор никто не систематизировался все подобные умения? Ведь у многих имелись некие сходные постулаты управления и воздействия, а значит тщательно их изучив, можно будет точно так же и другими тринитарными всплесками воспользоваться.

То есть: надо разыскать всю тысячу этих пакостей, ввести воедино в программу, добавить туда все анатомические познания о разумных, приплюсовать магические теории управления силой и составить нужные графики. После чего уже сам процессор обобщит, покажет и сделает нужные выводы, а умному человеку только и останется, как воспользоваться плодами этой работы.

"Идея хороша, - думая уже засыпая, - В принципе может и получиться..."

И как раз в этот момент по лагерю прошелестел условный сигнал тревоги, поданный от башни на перевале "Кречи!" Эти зловонные сатиры, по словам ветеранов как раз и любили именно такое время для своих подлых поисков. Вроде все спят ещё, а рассвет-то наступил! И внизу становится видно весь лагерь как на ладони!

Другой вопрос, что двигались летающие аспиды вдоль реки, не перелетая её никоим образом, и в такой темени ещё и сами ничего на земле не видели. Чтобы лучше присмотреться, им приходилось лететь чуть не над самой землёй и порой у них здорово получалось вспугнуть коней. Те своим храпом и ржанием более точно выдавали место постоя поселенцев и дальше уже сценарий нападения с воздуха развивался по-разному. Иногда кречи улетали за помощью конных рыцарей. Иногда подло атаковали сами, используя свои маленькие, но весьма острые сабельки. А если людей оказывалось слишком много, и они действовали организованно, тогда с неба начинали падать камни. После камней - кречи порой улетали, а порой и продолжали атаку, в планировании подлетая сзади и вонзая свои сабли в шею или в спину.

На этот раз врагу не удалось отыскать лагерь беззвучно и напасть на него нежданно. Верёвочная сигнализация сработала отменно, и большинство воинов схватились за луки, стараясь иметь за спиной либо товарища, либо нависающую скалу. Остальные бросились к лошадям, успокаивая их, и стараясь загасить неуместное в данный момент ржание.

Мне удалось приготовить свой арбалет к стрельбе самым первым, потому что заснуть, практически не успел. После чего неприятными из-за повышенной громкости щелчками зарядил два лезвия в свою тяжеловесную доску-пику. В ближнем бою, если вдруг не останется времени на перезарядку арбалета, можно и ножом пробить парочку кречей навылет. Лёня со своим арбалетом провозился намного дольше, а потом расширенными глазами уставился в ночное небо:

- Никого не вижу! - шептал он, - И как это в башне этих кречи заметили?

- Бессонница у них...

Моё ворчание даже на шутку не тянуло. Добровольцам приходилось всё время своего дежурства лежать на спине и пялиться на строго определённый участок звёздного неба. Мелькнула крылатая тень - поднимай тревогу! Служба чревата тем, что в сон при лежании на спине, да глубокой ночью тянет невероятно, так что на перевал отправлялись только те, кто мог целый день высыпаться, как следует.

В данном лагере к данной ночи собралось люда человек под шестьсот, но рассмотреть что-то в ночи, никто из них толком ничего не мог. Только лишь на фоне мерцающих звёздочек следовало определить приближающегося врага. Определённым зрением обладало только двое: я и Трёхщитный патриарх погоревшего монастыря. Именно к братьям и подалось десяток самых отменных лучников, надеясь на своевременные подсказки старика. Ведь очень важно своевременно развернуться лицом к подлетающей нечисти и успеть натянуть тетиву со стрелой.

Свои возможности я вроде как не скрывал, но несмотря на наши с Лёней подвиги в последние дни, к нам никто не поспешил. Видимо засомневались в моём умении. Хотя получилось, что я умудрился увидеть вражескую стаю намного раньше прославленного, но слишком уж убелённого сединами Ястреба. А как только заметил, сложил руки рупором и засипел в противоположную от летающих сатиров сторону:

- Кречи летят со стороны гор! Девять особей! Пять в центре, а две пары на флангах! Вроде как чётко выдерживают курс.

А значит, что ещё днём наш лагерь наверняка был обнаружен издалека по дымам, большим столпотворением, или обилием сходящихся к бивакам колей. Да и внушительная численность стаи, говорила о том, что не простая разведка или свободный поиск. Следовательно и плохие мысли в голову начинали лезть: как бы данную воздушную атаку со стороны перевала не поддержали конные рыцари. Дозорные и по земле установили массу шумящей сигнализации вокруг башни, но мало ли что.

Враги старались подлететь к лагерю неожиданно. Так чтобы и крыльями сильно не хлопать. Поэтому на расстоянии в километр перешли на спокойное планирование, при котором крылья взмахивали раза в четыре реже.

Но самое главное, что за время их подлёта я успел забить третье лезвие в свою пику, а потом помог и Лёне снарядить его "дощатое" оружие тремя лезвиями.

Друг только и успел пожаловаться:

- Всё равно ничего не вижу...

Хотя мы оба понимали, что ему и так работы хватит: взводить арбалеты, подавать их, потом пики, а потом уже по обстоятельствам.

Большими плюсами для людей была полная светомаскировка, да царящая между скалами и на речном берегу темень. Кречи видели ночью вообще плохо, и ориентировались только по своим умениям определять высоты, да по отблескивающей поверхности реки. В принципе даже эти девять уродов, могли причинить огромный урон лагерю и унести множество жизней. Первые удары саблями, паника, неразбериха, мечущиеся кони и затаптываемые люди, стоны, ор... По рассказам очевидцев, в последние дни на Ничейных землях такое уже не раз случалось.

"Но дозорные не подвели, - успел подумать я и радостно оскалиться. - Да и наше с Лёней присутствие в лагере сразу обрекает кречей на гибель!"

Потом начал стрелять. Первый арбалетный болт сбил левого крайнего в центральной пятёрке и тот мешком вонючей шерсти, копыт и рогов рухнул вниз беззвучной тенью. Результат второго выстрела мог бы поднять на ноги всю округу, если бы кто-то продолжал ещё спать. Как мы потом выяснили, я попал аспиду в нижнюю часть брюха, лишив летуна детородных органов, поэтому вой-крик получился чрезвычайной громкости. Понятное дело, что кричал кречи не от радости и не от восторга...

Но это заставило всех остальных особей стаи сделать малую горку и зависнуть на месте для краткого разбирательства. Хотя, что они могли увидеть? Или понять в зверином вое? Во время этой паузы, я тремя выстрелами метателя сбил ещё одного аспида и основательно перебил крыло второму. Подранок рухнул в ту самую рощицу, где накануне вечером монахи собирали дровишки. Это совпало с неким наступлением рассвета, вернее минимальной серости, которая разбавила полную темень.

Единственный оставшийся из центральной пятёрки кречи, не столько понял гибельность своего полёта, как постарался взлететь вертикально вверх, на недосягаемую для луков высоту. Три раза "ха!" К тому времени Лёня перезарядил мой арбалет, он не подвёл и мерзкая птичка, с жутким хрипом завалилась, чуть ли не нам на головы.

После чего, подхватив вторую пику, я бросился на правый фланг нашей обороны. Судя по шуму, крикам, конскому ржанию и мельканию крыльев, тамошняя пара врагов на кого-то напала. Но скорей всего именно этот шум и не дал оставшейся четвёрке правильно оценить нависшую над ними катастрофу. Подготовленные, сидящие в ожидании лучники - это страшная сила. Пусть они и не видели ничего толком, но одного кречи они всё-таки подранили до нелётного состояния. А иную тварь приговорил я, правда всего лишь с третьего выпущенного метателем ножа.

Затем я с ещё большей скоростью помчался обратно к товарищу. Один арбалет уже лежал на подставке заряженный, и Лёня возился со вторым. Но хуже всего, что прямо на него летел, приготовив свою сабельку кречи, убравшийся с нашего левого фланга обороны и сместившийся в центр. Ничем помочь другу, кроме как криком я не мог и не успевал:

- Чарли! На тебя атака слева!

Ну и король манежа не сплоховал. Резко сдвинувшись чуть взад и присев, он без всякого прицела, спонтанно взмахнул в сторону опасности взводимым арбалетом. Дальнейшую нашу удачу можно было сопоставить с чистой случайностью. Ворот выскочил из крепления в момент опускания руки с сабелькой, и та попала под резко распрямившуюся струну. А что говорится в инструкции к такому оружию? Что непроизвольно соскочившая струна может обрезать не только руку, но и голову. Не стало исключением из правил и это жестокое нарушение обращения с арбалетом. Кречи остался без руки, а после того как коротко взвыл дурным голосом, то и без сознания.

Хорошо, что я на бегу всё-таки успел рассмотреть хорошо: кровь на моего друга попала не из его ран, а хлынула фонтаном из обрубка руки сражённого врага. Так же я прекрасно видел, что летевший ведомым в последней паре аспид, осознал гибельность любого своего дальнейшего продолжения атаки. Заложил резкий вираж разворота и попытался уйти из воздушного пространства нашего лагеря.

Времени для спокойного прицеливания хватало. Тем более что надо мной не довлела крайняя необходимость уничтожить эту тварь. Попаду, так попаду..., улетит, так улетит... Но видимо не судьба сегодня была хоть одному зловонному летуну вернуться к своим хозяевам. Сбил! А пока рогатая тварь падала, стремительно бросился заражать метательными ножами свою пику, со всего басистого и трубного голоса крича на весь лагерь:

- Все девять кречи уничтожены! По коням и к башне! Скорей всего зроаки предпримут атаку на перевале, а потом и сюда нагрянут! Один кречи подранен, и упал в рощу, не упустите его! Остальных раненых тоже постарайтесь спасти и подлечить! Ни в коем случае не уничтожать! Ещё повторяю: не уничтожать! Они нужны мне для допроса!

Народ заметался, выводя лошадей из-под навесов и из гротов; пару десятков человек бросилось к рощице, ещё больше - к телам павших кречей; но в любом случае мы с Лёней оказались самыми шустрыми. Прикрыв арбалеты чехлами и подвесив их к сёдлам, мы на красавцах керьюги да со своими тяжеленными дубовыми досками наперевес, домчались к перевалу первыми.

К моему великому облегчению, там оказалось всё спокойно. Воины изготовились к круговой обороне и, даже случись на них атака рыцарей, полчаса смогли бы продержаться. Но как только меня увидели и опознали, так сразу старший из переселенцев, стоящих в дозоре и пожаловался:

- Внизу в долине, заметили какие-то блики. Ждем чуть большего рассвета.

Светоч ещё не взошёл, но небо уже посветлело достаточно. Вот только человеку с обычным зрением было трудно разобрать, что творится в нижней долине, всё ещё заполненной густым мраком и лёгким туманом. Зато мне, в отличие от дозорных не составило большого труда рассмотреть там десятка три готовых к атаке рыцаря:

- Тревога! Зроаки! Могут атаковать в любую минуту. Располагайтесь у заслонов, вяжите ежи вместе!

Тотчас дозорные, и прибывающие следом за нами из лагеря воины, стали деловито готовиться к обороне, и можно сказать минут через пять наше преимущество стало более чем весомым во всех смыслах.

Да только людоеды так и не двинулись в атаку. Мало того, простояв ещё четверть часа и став почти видимыми для всех людей, они развернулись и единым строем умчались к дальним холмам. Из чего мы все сделали определённые выводы: сигнала от кречи не поступило - атака отменяется. Зроаки догадались, что их летучие шавки нарвались на засаду, панику и поджоги лагеря организовать не смогли, да ещё и пали все до единого.

И опять мы с Лёней самыми первыми помчались в лагерь, настолько нам хотелось поучаствовать в допросе пленённых кречей. Потому что прибывшие самыми последними воины, глядя на нас с восторгом и непомерным уважением, сообщили новость: сразу три раненых кречи находятся в плену. Даже того спасли, который остался без руки. Кровь ему остановили и, по мнению патриарха, который руководил экспресс лечением, тварь вскоре придёт в сознание и тоже будет готова к конструктивному диалогу.

Нельзя сказать, что зловонных сатиров раньше не брали в плен и не допрашивали. Но случалось такое невероятно редко, люди просто не в силах были удержаться, добивая этих мерзких созданий на земле, забрасывая камнями, дырявя пиками, а порой, невзирая на тошнотворный запах и разрывая их собственными руками. Уж на что более опасные противники, страшные враги всего человечества зроаки, но и тех порой держали в плену очень долго, выпытывая разные подробности бытия империи Гадуни. А вот летающих сатиров уничтожали всегда быстро и безжалостно. Можно сказать даже: с излишним остервенением.

Мой опыт общения с кречи, который меня похитил в своё время из Рушатрона, можно было назвать одним из самых неприятных моментов в моей короткой жизни. Всё моё существо кричало о том, чтобы уничтожить, а ещё лучше показательно сжечь этих тварей на костре. Да так сжечь, чтобы увидели эту казнь и все их соплеменники. Дабы неповадно было похищать детей, убивать взрослых и таскать расчленённые трупы на стол своим хозяевам-людоедам. Но в данный момент мне очень, очень нужна была информация. Уж кто, кто, но эти воздушные бандиты обязательно ведали, что творится в окрестностях крепости Грохва, в самих Борнавских долинах, да и возле крепости Ледь.

Мало того, уже приближаясь к лагерю, я заметил возрождающийся во мне интерес несколько иной, так сказать познавательный. Именно такой интерес толкает любого путешественника на исследование неведомых пространств, на открытие новых земель, и на познание иных миров. А кто я, если не путешественник между мирами? И что я вообще знаю про историю кречей? Ведь в любом случае, как гласят все военные доктрины: для полной победы над врагом, надо этого врага обязательно изучить. Выявить все его слабые и сильные стороны и действовать после этого с утроенной эффективностью. Иначе - можно войну и проиграть.

А ведь в этом мире, несмотря на нераспространение людоедов по всему континенту и постоянную конфронтацию против них, война людьми, можно сказать, если и не была проиграна окончательно, то проигрывалась постоянно. И мне это очень не нравилось. Точно так же наверняка думал и мой боевой друг, земляк и помощник. Потому что когда мы спешивались с коней у нашего бивака, он не удержался от совета:

- Слушай, Михаил! Не спеши убивать этих вонючек. Да и просто разведывательных данных с них стрясти будет мало... Надо бы их попытать со всей солидностью и основательностью. Вплоть до пересказа их древних легенд и историй по переселению в этот мир...

Я на это злорадно усмехнулся:

- Мы с тобой словно телепаты: думаем одинаково. Или как ты там, в цирке на подобные темы высказывался?..

- У дураков мысли сходятся! - хохотнул мой товарищ.

И мы поспешили заняться ответственным, нужным делом.

Глава восьмая

ПОДВИГ - ЗАЛОГ ВЫЖИВАНИЯ

Тяжеленная плита, своим падением создала такой грохот и вибрацию, что это спровоцировало добавочное падение массы пыли и мелкого мусора со свода. Ну и плюс ко всему слаженный крик-визг сразу четырёх женщин мог разъярить кого угодно:

- Грожба!!!

Но диковинный хищник, как это ни странно, остался полностью спокоен, молчалив и неагрессивен. И, тем не менее, пробирающий все внутренности рёв, послышался с такой мощью и экспрессией, что от непроизвольного вздрагивания всем телом не удержалась даже всего насмотревшаяся в своей жизни зуава:

- Что это?! Или кто?!

Правда, источник звука смогли определить почти правильно, он исходил из валунов, загораживающих средний тоннель для вип-персон. Ну а повторный рёв, более тихий, но не менее злобный, уже несколько прояснил обстановку. Апаша Грозовая узнала то животное, которое могло издавать подобные звуки:

- Кажется, там медведь...

При этом ни она, ни трио Ивлаевых не отрывали взгляда от туши хищника, свалившегося сверху, и никто не мог окончательно понять, шевелится она или нет. Неверное пламя от факелов играло бликами на яркой коже с красно-жёлтыми разводами, из-за чего могло показаться, что существо дышит и осматривается для атаки. Ветеран схватила свой меч с пола, выпутав его из верёвки, девушки приготовили своё оружие, но уже раздался пятый или шестой медвежий рёв, а грожба так и не сдвинулась с места. Стоявшая левей всех по периметру пещеры Мария, сделала два шажка в сторону и только тогда смогла рассмотреть одну несуразность:

- Да у этой твари все левые ножки подломлены..., ну да! Словно пересохли и сломались! - потом уже смелее двинулась вперёд, заметила две отвалившиеся лапки у пасти и облегчённо вздохнула: - Да это же высохшая мумия!

Остальные тоже с настороженностью стали приближаться к легендарному существу, которое скорей всего уже много веков обрело последнее пристанище в пробитом людьми колодце. Но к этому времени то ли разбуженный грохотом и вибрацией медведь, то ли разгневанный нарушением его личного жизненного пространства, понизил тон бессмысленного рычания и решил наказать пришельцев. Силёнки у него оказалось даже чересчур, раз он с бешенством и дикой настойчивостью принялся ворочать валуны со своей стороны, разбирая завал.

Искательницы сокровищ оказались перед выбором: то ли отступать, то ли готовиться к возможному сражению. Первой пискнула Катерина:

- Бежим! У нас есть время!

На что Мария, косясь глазами в зев открывшегося лада на своде, философски изрекла:

- Всё что ни случается - к лучшему.

- Тебе нравятся медведи? - кривилась Катя. - От него такая вонь!

- Да нет, мне нравится, как он работает! - лидер трио прислушалась к стуку ворочаемых валунов. - Он ведь фактически выполняет нашу работу, разбирает завал...

- Так мы что, будем с ним сражаться? - уточнила Вера. - Это же медведь! И если такой сильный, то наверняка и огромный.

На что зуава пренебрежительно хмыкнула:

- Маша права, в этих тоннелях может быть лишь один хозяин: либо наш род, либо этот немытый, скандальный мишка. И если будем действовать слажено и правильно, легко справимся с любым хищником.

- Но здесь ведь нет места для манёвра, - справедливо сомневалась Катерина. - У нас нет ни топоров, ни копий.

- Обойдёмся без них. К тому же места для быстрой атаки нет и у нашего дикого противника. Постараемся его убить в тот момент, как он начнёт протискиваться между валунами. Да и факелы надо расположить так, чтобы они мишку ослепили.

Грохот камней на некоторое время стих, что позволило Вере предположить:

- Может он передумает, испугается и уйдёт?

Похоже, в тот момент медведь и присматривался в просветы и прислушивался, потому что его ответом на предположение девушки стало новое рычание и ещё более интенсивное разгребание завала. Оставалось только надеяться теперь на опыт старшей и всезнающей зуавы.

- И как мы его встретим? - стала уже и Мария нервничать.

- Начинаем с факелов, - начала распоряжаться Апаша. - Туда и туда... Два запасных, закрепляйте в центре, возле плиты и грожбы. Ещё два у среднего прохода, по которому мы пришли. Готовьте ножи. Цельте в глаза, но учитывайте, что голова у зверя необычайно крепкая. Мех тоже густой, кожа со слоем жира - трудно пробиваемая. Но постарайтесь попасть в лапы на их сгибе. Чем больше вы ножей в него воткнёте, тем быстрей мы его упокоим.

Доступных, для нанесения достойных ранений мест, на теле хищника оказалось довольно мало. Глаза и локти, виду подвижности во время атаки, могли оказаться не настолько уж эффективными. Но другого пути вроде, как и не было.

- Надо забраться наверх, в лаз, и привязать там верёвку! - догадалась Вера. - Быстрей! Подбросьте меня.

Времени для этого действа оказалось достаточно. Старшая из двойняшек осмотрелась наверху, нашла к чему закрепить две верёвки и опустилась вниз со словами:

- Там нечто вроде тамбура, а вверх, довольно круто уходит тоннель. Местами просто уклон, местами выдолблены ступеньки. Но такое ощущение, что по тем ступенькам тысячи лет не ступала нога человека. Наверное, именно тогда и грожба сюда умирать скатилась. Наверх теперь тянет сильный поток воздуха, образовался сквозняк, а значит, где-то наверху есть либо щели, либо вполне нормальный выход

- Факела, лампы или светильники заметила? - уточняла Апаша.

- Ничего. Стены голые. По крайней мере, в тамбуре.

- М-да..., скорей всего тот ход никак не может вести к сокровищам. Скорей на траверсу по верхней кромке хребта

Ещё раз успели проверить оружие, как оно хватается, легко ли вынимается. Сняли почти пустые вещмешки и чтобы не мешали под ногами, уложили в проходе. Скрупулёзно распределили места в обороне и прикинули несколько вариантов развития событий. То есть вроде как успели грамотно продумать и приготовиться. И всё равно действительность внесла свои нежданные коррективы в поединок с хищником.

Он уже не ревел как дурной олень, а просто с порыкиванием, словно оберегая дыхание, работал не покладая лап. Наверное, всю свою сознательную жизнь он считал родовую берлогу неприкосновенной для других существ, а лёгкий сквозняк, уносящий его амбре в иную сторону между камней, воспринимал как своеобразную вентиляционную вытяжку в пещере-люкс. Ну и как поступает рачительный хозяин, если в данной вытяжке вдруг заводятся нежелательные соседи? Старается до них добраться и выковырять. И медвежья силища для этого весьма пригодилась. Если бы четыре женщины сами разгребали завал, то потратили бы на это часа три, а то и все четыре, тогда как рассерженное животное управилось минут за тридцать. Но хуже всего, что к непосредственному моменту стычки, оно не выглядело ни уставшим, ни истощённым.

Как только под сводом тоннеля образовалось достаточное пространство, медведь ринулся туда, проталкивая перед собой оставшийся валун наружу. Выставил свою пасть в дыру, и подслеповато щурясь своими маленькими глазками, попытался рассмотреть соотношение сил. Тут ему и достались первые гостинцы. Метательные ножи, имеющие на своём послужном списке не одного зроака и кречи, полетели в глаза, ноздри и даже в раскрытую при рёве пасть.

Эффект в общем оказался весьма положительным для воительниц. Нос хищника оказался раскурочен сразу тремя ножами, один остался торчать в правой глазнице, а два в пасти, что уже сразу обрекало животное на мученическую смерть если не от ран, то от голода точно. Рёв сменился хрипящим бульканьем, голова судорожно задёргалась, мешая тем самым попасть во второй глаз. И, тем не менее, страшные раны лишь взбесили зверя окончательно, превращая его в берсерка идущего в последний бой.

Пытаясь протиснуться в несколько узковатую для него дыру, медведь с такой силой дёрнулся вперёд, что два валуна по сторонам укатились вниз, сразу делая проход в три раза больше. И тут же туша зверя ринулась вперёд, словно его сзади колоссальным пинком наподдал огромный великан. Пожалуй, счастье, что в этот момент ещё пять ножей попали в локтевые суставы лап с внутренней стороны, не давая медведю возможности передвигаться на всех конечностях. Из-за этого скорость его атаки заметно уменьшилась, на задних лапах быстро не побегаешь!

Он вкатился в пещеру, довольно резво поднялся во весь рост и, выбрав в качестве первой жертвы Марию, двинулся на неё. При этом он продолжал с хрипом мотать головой, а лапами инстинктивно прикрывать окровавленную, утыканную лезвиями морду.

- По коленям! - скомандовала Апаша, пытаясь своим тяжёлым мечом, привлечь медведя к себе.

Тотчас ножи полетели по нижним лапам хищника, удачно вонзаясь в толстую, свалявшуюся шерсть. Несколько отскочило в стороны, но несколько так и остались в районе коленных чашечек, доставляя зверю как трудности в ходьбе, так и осознание скорой смерти. Может именно по этой причине медведь решил хоть кого-то из людей достать в последних, решительных бросках. Он упал на все четыре лапы и сделал такой рывок вперёд, что отступающая перед ним Мария, непроизвольно пытаясь отпрыгнуть, споткнулась о лежащий камень и грохнулась на спину. Вернее сказать что грохнулась, было бы неправильно. Ещё в падении она начала изворачиваться словно кошка, а когда коснулась каменной поверхности, во вращении стала откатываться в сторону. Но этого явно было недостаточно. Зверь, сделав два прыжка, вновь поднялся на задние лапы, намереваясь всей массой завалиться на тело молодой воительницы. И почти в этой атаке преуспел, ещё мгновение, и старшая из трио Ивлаевых оказалась бы раздавленной.

Но тут сбоку, на максимальной для неё скорости, держа свой меч, словно ружьё со штыком, вперёд бросилась Апаша Грозовая. Сшибка получилась настолько мощная, что хищник отклонился в падении, грохнувшись вместе с ветераном-воительницей в сторону. При этом меч возился зверю сбоку в грудину, пробивая лёгкие и сердце. Оставалось только диву даваться, как хозяин берлоги попытался ещё и вывернуться после падения, завалиться на бок, выдернуть из под себя достаточно раненую правую лапу и словно боксёрским хуком справа, ударить практически уже убившую его женщину. От удара зуава взлетела в воздух и грохнулась метрах в пяти от шевелящегося зверя. Вдобавок он ещё и левой лапой попытался дотянуться до вскочившей на ноги Марии. Но девушка действовала невероятно хладнокровно и удачно: её рапира, вонзилась медведю в его левый глаз и пробила голову насквозь.

Через несколько мгновений хрипящее бульканье затихло.

И тут же все три Ивлаевы бросились к Апаше, которая с трудом пыталась усесться. Тут же понеслись ахи, вздохи, досадные восклицания и причитания:

- Что с тобой? Ранена?

- Куда он тебя ударил? Где болит?

- Вот гад! Живучий какой!

- Это из-за меня, прости Апаша! - Мария, понятное дело, чувствовала себя виноватой, прекрасно понимая, что ветеран спасла её от возможной гибели или инвалидности. - Даже не понимаю, как это я споткнулась...

- Ш-ш! - оборвала галдеж пострадавшая. - Легко отделались... Ох! Бок!.. Этот медведюга мне кажется ребро сломал... Уф! И коленке хуже стало!

- Что надо? Как поддержать? Может, лучше ляг? - неслись вопросы вразнобой.

- Да всё нормально, малышки! - постаралась улыбнуться побледневшая зуава. - Теперь мне денёк, два просто отлежаться, да хорошенько отожраться...

- Что тебе дать? - вопрос в три голоса и принесённые из прохода легкие вещмешки с небольшим запасом продуктов стали нервно развязываться.

- Стоп, стоп... Слушайте сюда. Хуже всего, что я не смогу вместе с вами отправиться наверх, и выйти по траверсу к крепости. Так что придётся это ответственное дело вам брать на свои плечики. Это - наибольший минус. В плюсах мы имеем, что медведь самец, значит другие сюда с той стороны не нагрянут и мы теперь восстановили своё верховенство. Ещё один плюс - это свежее мясо, а вернее медвежья печень и сердце, которые мне солидно помогут при выздоровлении.

Надо было видеть, как скривились все три девушки, когда осознали, что придётся не просто прикасаться к вонючей медвежьей туше, вынимая свои ножи, но ещё и разделывать эту тушу.

Апаша, старалась не рассмеяться, из-за повреждённого ребра испытывая боль при каждом резком движении. Она просто голосом имитировала смех:

- Ха-ха..., мне очень смешно видеть вас такими растерянными и наивными. Вот бы вы так себя вели, всегда... Особенно вместо той агрессивности, которую вы проявляли, вызывая тётю Апашу на дуэль...

Похоже, родственное обращение ей нравилось и она пыталась его закрепить таким упоминанием. В ответ Мария ей подыграла:

- Если бы мы тётю не осадили в своё время за грубость, она бы нас никогда за родственниц не приняла. А так... одинаковый характер сразу видно.

- И я о том же! - счастливо улыбнулась зуава и тут же вновь перешла на деловой тон: - Гасите лишние факелы! Чего они даром горят? Помогите мне пересесть к плите, буду руководить разделкой туши...

Так что вскоре, все три девушки борясь с тошнотой, и стараясь не дышать носом, корпели над вырезанием самых аппетитных и полезных для здоровья кусочков медвежьего мяса. Медведя подвесили за задние лапы к тем самым верёвкам и под советы и комментарии ветерана относительно быстро, всего лишь за час от туши остался лишь неприятно смотрящийся костяк, да страшно вонючая шкура с головой. После чего все три Ивлаевы отправились в обратный путь, волоча за собой в первую очередь шкуру. Этот трофей никто и не подумал мыть или вычищать, просто закопали в первом же удобном месте.

Вначале проверили коней, которые жутко забеспокоились, уловив идущий от хозяек запах хищника, а потом поспешили наружу пещер, к ручью, отмывая с себя кровь и вонь. Хотя чтобы избавиться от вездесущего, въедливого запаха наверняка следовало выбросить всю одежду. Но даже постирать её было пока некогда. Набрав воды, и прихватив несколько подходящих для костра коряг, поспешили к раненой зуаве.

Пока разгорался огонь, а ветеран на палочках жарила для себя первые стэйки из печени горного гризли, молодые воительницы смотались во второй ходке за водой и факелами. Заодно отволокли наружу костяк. При этом они сумели провести коней в ту самую первую пещеру, откуда начинался тройной тоннель на ту сторону горного хребта. В сущности, и по самим тоннелям можно было провести животных, придерживая за повод, чтобы те держали ниже голову, но зуава от такого поступка отсоветовала:

- В любом случае их отыскать в той пещерке будет почти невозможно, а зачем лошадок сюда волочь? Им тут и страшно будет и никакого смысла здесь торчать...

- А на той стороне они нам не пригодятся?

- Ну раз медведь туда ходил на охоту, значит места там дикие и малопосещаемые, но всё равно туда нам спешить нечего...

- Тогда давай тебя отнесём в пещеру, - поступило предложение от Веры.

- Ещё чего! - возразила Апаша. - Это мы всегда успеем. Отправляйтесь лучше наверх. И учитывайте: возможно, ход на траверсу будет из центра пути, а не отсюда, с одной четвёртой. Так что поторапливайтесь! А я буду ждать здесь, вялить мясцо для вас, любоваться грожбой, да выздоравливать после трудов ратных...

- Нет, так не пойдёт, - возразила Вера, уже осматривавшая тамбур наверху. - Когда здесь факелы горели, дышать там было трудно. А от дыма костерка мы вообще задохнёмся.

- Извини, не подумала, - тут же признала свою ошибку нежданная "тётя". - Гасим и факелы и костёр! Я темноты не боюсь. А самые лакомые кусочки мы быстро обжарим, когда вы вернётесь.

Уже двигаясь по уклону найденного прохода вверх, Катерина довольно громко бормотала:

- Как она это мясо ест? Да меня от одного вида тошнит! Лучше неделю голодать, чем таким дерьмом насыщаться...

- Береги дыхание, - с пыхтением посоветовала ей Мария. - И вообще, не о том думаешь. Лучше моли удачу, чтобы она именно по этому тоннелю привела нас на траверсу. Иначе в этом мире появятся три первых гнома, навечно оставшихся жить в недрах. Вернее - гномки... Или правильнее: гномихи?..

Короткое время пыхтели в раздумьях, а потом Катерина выдала:

- Правильнее: гномахини.

Минут через пять непрестанного, сильно мешающего при таком интенсивном движении смеха, лидер компании возмутилась:

- Обязательно было так юморить?

- Ты спросила, я ответила, - последовало фырканье младшей из близняшек.

Как ни странно, но тяжёлый, продолжительный подъём, благодаря шуткам и смешкам, не стал таким уж унылым, выматывающим испытанием. Хотя по пути успели рассмотреть сам ход достаточно внимательно. Не приходилось сомневаться, что в этом месте когда-то струились бегущие с наружных склонов потоки рек, или дождевые воды. И наверняка когда-то имелось много ответвлений в иные стороны, Но устроители хода не поленились намертво заложить валунами и плотно замуровать раствором все ненужные отверстия в стороны. Видимо как раз и опасались тех самых грожб, которые часто густо проживали здесь во время строительства. На стенах и низком своде не было ни знаков, ни рисунков, ни креплений для факелов.

- У меня такое впечатление, что этих ходом ни разу после строительства не пользовались, - констатировала Вера. - Следовательно, никуда толком он не ведёт.

Ну и буквально вслед за её словами, где-то далеко вверху мелькнуло светлое пятнышко. Взбодрившиеся приближающимся моментом истины, девушки открыли в себе второе дыхание и вскоре уже жмурились на довольно просторной площадке, привыкая к дневному свету и обозревая великолепный вид чуть ли не с самой вершины горного хребта.

- Хорошо, что кречи так высоко не летают, - сообразила Катерина. - Иначе бы их сразу привлекла эта темнеющая входом пещерка.

- Ну, с этим ясно, - Мария уже смотрела на склоны, - А вот где выход на траверсу?

Все трое, не скрывая своей досады, пытались осмотреться в поисках тропы, карниза или ступенек. Безрезультатно!

- Вот неудача! Неужели даром сюда пёрлись?

- Зачем тогда эти идиоты вообще эту дорогу вверх устраивали?

- Полюбоваться пейзажем? Или присматривать за городом сверху?

- Ой, смотрите! А ведь с этой высоты вон там и в самом деле просматриваются лини не то фундаментов, не то оставшихся стен.

- Понятное дело, сверху всё видней, - согласилась Вера и стала углубляться в воспоминания: - У нас на Земле со спутников находили древние города в непролазных джунглях...

Мария подругу сразу укорила:

- Лучше бы ты подсказала для чего эта площадка? Иначе пора возвращаться и искать дальше...

Знаток архитектуры задумалась основательно:

- По логике вещей, никакой присмотр отсюда за городом нерационален. Как и само тщательное строительство ради любования пейзажем... Значит всё-таки..., - она приблизилась спиной к краю площадки, пытаясь рассмотреть нависающий сверху козырёк. - Ну-ка, девчонки, придержите меня! Только умоляю, не упустите!

Ещё бы! Если бы руки выскользнули из накинутых на кисти ремней, падать бы молодой воительнице по склону и падать... Но сама её задумка проверить верх, оказалась гениальна: там виднелись вполне отчётливые ступеньки! Просто их вначале не было видно. Тогда как просто подбросив не боящегося высоты, а то и подстрахованного верёвкой человека, можно было организовать дальнейший проход вверх.

Этим человеком стала Вера. Хоть при этом и ворчала, имея ввиду лидера компании:

- Командовать каждый умеет! А вот кто думать будет и рисковать своей попой?..

Пробравшись на карачках по первым пяти ступенькам, она упёрлась в торчащий обломок скалы, за который довольно удобно и прочно зацепила верёвку. После чего голосом прожжённого экскурсовода крикнула вниз:

- Господа туристы, прошу поспешить! Рабочее время на маршруте оканчивается с наступлением темноты, кто опоздает, останется ночевать на вершине горного хребта. Полная свежесть и чистый воздух гарантируется.

Мария выбралась одна:

- Катьку оставим, пусть поосмотрится, что там в долинах делается. Вдруг кречи с разведкой порхают... Нам ведь лишь сам проход до траверсы осмотреть, и чуть дальше...

- Как по мне, то лучше сразу поспешить к Леди, - не соглашалась подруга.

- И что? В любом случае до ночи только туда доберёмся, а тут уже вон какой холод. Потом задубеем до смерти без круток и плащей. Да и камнепад организовать в сумерках просто физически можем не успеть.

Рассуждения лидера оказались обоснованными и верными. Поэтому пара разведчиц в течении часа успела дойти до траверсы, осмотреть там вполне удобную тропу по кромке хребта и вернуться обратно к Катерине. Та явно испереживалсь в ожидании:

- Почему так долго?

- А вот прямо на козырьке и сидели, чтобы тебя понервировать..., - пошутила Мария, но тут же вкратце пересказала результаты осмотра. - А у тебя что?

- В долинах и над ними - никого не заметила. Да оно и понятно, какой смысл здесь кречам мотаться, если они все сосредоточены на штурме Грохвы и Леди.

Как ни странно, но вниз к тоннелям оказалось спускаться не намного легче, чем подниматься. Спуститься словно на санках не получалось, а слишком низкий свод заставлял держать изогнутую взад спину в постоянном напряжении. Так что когда оказались на месте своего недавнего сражения с медведем, были вымотаны до предела. Только и помогли Апаше, что вновь развести костёр, да завалились спинами на ровные участки пола. Час вылеживались, подремывая, а потом всех разбудили запахи жареного мяса. То ли уже обоняние атрофировалось, то ли голод ликвидировал излишнюю брезгливость, но сочащиеся, горячие куски мяса пошли на ура. А уж с имеющимися специями, да вприкуску с сухарями, несколько ранний ужин показался просто царским.

- А что вы думали, - радовалась Апаша, глядя, как плоды её готовки исчезают с завидной скоростью. - Медведей у нас порой именно на царских банкетах и подают. А уж со специальными подливками, да в соусах, да как следует замаринованное..., о-о-о! Вельможи чуть не дерутся за каждый кусочек...

Катерина неожиданно рассмеялась, и тут же, в первую очередь подругам, пояснила причину смеха:

- Вспомнила, что тётя Апаша тоже вельможа... И представила, как она расшвыривает остальных гостей на банкете, и забирает блюдо с медвежатиной только себе... Вопрос на засыпку: полез бы с ней кто-то драться, или нет?

Зуава и ответила на вопрос:

- Обязательно! Особенно в том случае, если бы среди гостей присутствовали три слишком вредные малышки..., - но поулыбавшись вместе с девчонками, она же их и стала поторапливать: - Поели? Значит - за дело! Отоспитесь ночью. Одна из вас пусть отправляется за одеждой и теплыми попонами, а двое - разведайте этот тройственный тоннель дальше. Если отыщите выход на ту сторону, а он просто обязан быть большим даже для медведя, то постарайтесь его тщательно замаскировать не только ветками, но и камнями. В идеале - вообще заложить наглухо. Всё-таки там зроаки передислоцируют свои войска в обход горного хребта, и какая-нибудь рогатая ворона может обнаружить лаз косолапого. Если уже давно он у них не состоит на учёте и не ждёт своей участи пойти на мясо. Учитывайте это особенно, может быть засада охотников.

Последняя подсказка ветерана, заставила отнестись вроде бы к простому делу со всей серьёзностью. Катю отправили за вещами к лошадям, а Мария и Вера отправились на разведку. Фактически в тоннелях не оказалось ничего сложного, почти зеркальное отражение уже пройденного пути. Разве что примерно в середине, имелась наибольшая искусственная пещера. Но лаз там вел не вверх, а вниз и был замурован наглухо. Его и обнаружили с большим трудом, и то лишь благодаря настойчивости специалиста-архитектора:

- Ну должен же быть и отсюда лаз, должен! Ну..., разве что он в пропущенных нами боковых проходах остался...

Конечно ковыряться в найденной кладке, подруги не стали. Там могло оказаться и пол метра и все пять глубины. Да и надлежащие инструменты требовались для такой работы. Поэтому поспешили дальше.

Как ни странно, но у выхода, в аналогичной пещерке, никакой медвежьей вони не ощущалось. Главный выход тоже был завален валунами и довольно густо зарос корнями деревьев, но когда-то эти валуны просели, дожди размыли нанесённую землю, и образовалась дыра. Может этот косолапый, а может и его предки облюбовали это место для берлоги и оставалось только удивляться, какого лешего косолапые тащились от пещерки в самые недра? Как по здравому смыслу, то сразу возле лаза можно было жить припеваючи, а не сбивать лапы, каждый день ковыляя туда и обратно.

- Традиция, однако! - нашла Мария единственно подходящее объяснение необъяснимому. И перешла на шёпот, подкрадываясь к столбу дневного света: - Мне слышится шум густого леса..., или кажется?

В самом деле, выход из пещерки приходился на склон, так густо заросший что крупными деревьями, что подлеском, что оставалось только поражаться такому буйству природы.

- Зато понятно, почему медведя до сих пор не выследили охотничьи отряды кречей, - подытожила Вера. - Будем осматриваться на местности, или сразу приступим в закладке выхода камнями?

Уже приближался вечер, поэтому Мария заторопилась:

- Не мешало бы и осмотреться, и просто прислушаться, вдруг кто-то вокруг шныряет? Но некогда! Закладываем!

Не такое уж это простое дело: заложить лаз изнутри пещеры. Хорошо хоть камней под ногами, да по сторонам хватало. Так что девушки, хоть и за полтора часа, но справились, а потом, чуть ли не бегом поспешили обратно. Не потому что есть хотелось, а потому что мечтали как можно быстрей завалиться на попоны и хорошенько выспаться.

Зуава их встречала, так и продолжая возиться с мясом, держа его над тлеющими углями:

- В дорогу вам готовлю, - стала она объяснять. - Да и себе надо запас сделать. Потому как ни ночью, ни завтра, а возможно, что ещё сутки, готовить мне не придётся. Не хочу вас угарным газом травить.

- А ночью, почему не получится, - удивилась Вера. - Тяга вроде хорошая, да и спали мы здесь уже вроде.

- Потому что каждый час вам с завтрашнего утра экономить желательно. Поэтому сейчас собираетесь и все трое валите в гору. Там где-то и будете спать, чтобы рассвет не прозевать. А потом сразу в путь. В идеале - хотелось бы вам пожелать за день справиться. Но ещё лучше лавину на зроаков ночью устроить. Значит, в любом случае только завтрашним утром назад пойдёте. Ну и на всякий случай ничего жарить не буду, вдруг кому из вас по важной причине вернуться придётся, а я тут дымок в ваши лёгкие гоню. Вот потому мне и придётся готовку прекратить... Катенька сейчас вернётся, пошла лошадям корм разложить с учётом долгого постоя и воду наносить.

Делать было нечего. Расчёты признали верными, и хоть не хотелось спать, стали собираться в дорогу. Ещё и в пещеру сбегать пришлось за некоторыми вещами. Благо хоть недалеко, чуть менее семисот метров по прямой линии.

Затем краткое прощание с зуавой, последние инструкции от неё и в путь. Наверху тоже удалось расположиться на ночлег вполне удобно, а прижавшись все вместе, да укрывшись, как следует, никакого холода не ощущали. Зато утром, предвидение Грозовой лишний раз подтвердилось. Лишь только небо стало сереть, проснулись, быстро позавтракали и в путь. При этом за плечами не было тяжкого, затяжного подъёма и физические силы переполняли.

Что не преминула кратко обсудить младшенькая из близняшек:

- И в самом деле, мясо медведя делает здоровой и сильной. Недаром у чукчей есть поговорка: кого съешь - тем и станешь.

- У чукчей много чего есть мудрого, - поддакнула ей сестра. - "С кем ляжешь - с тем и встанешь". "Кто тебя кормит, тот тебя имеет". А вот эта мне больше всего нравится: "Кто тебя имеет - от того и понесёшь".

Хихикающая Мария, даже остановилась на какое-то время:

- Девочки, я вас прошу, мы не по Бродвею прогуливаемся! Отнеситесь к делу серьёзно. Не то сорвёмся к чёртовой бабушке и...

Хорошо хоть тропа казалась широкой и сравнительно прочной. Но всё равно, даже просто смотреть по сторонам было очень опасно, дух захватывало и трудно было дышать от величественных пейзажей. Справа встаёт слепящий Светоч, слева густая тень от горного хребта, закрывающая плодородные долины, и между этим контрастом, неровный, извивающийся траверс, ведущей к крепости Ледь. Наиболее боящаяся высоты Катерина, шла сзади и только старалась смотреть на спину Веры, да себе под ноги. Но именно ей первой, пусть и с опозданием в один час, пришла в голову вполне очевидная мысль:

- Девчонки, нас же сейчас, наверное, за сто километров видно!

Лидер компании так и продолжила идти, но через какое-то время досада всё-таки прорвалась в не совсем цензурной ругани, завершившейся словами:

- Надо было идти ночью...

Глава девятая

ВАЖНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Допросы кречей проводили в трёх разных частях лагеря. Чтобы никто никому не мешал, и чтобы раненые сатиры не вздумали врать одинаково. Ну и время при этом здорово экономилось. Мне, как и моему другу, приходилось метаться между всеми тремя местами, вслушиваться, на ходу обобщать данные и корригировать дальнейшие вопросы. Непосредственно присмотром за рогатыми сатирами, а также принуждением их к большей словоохотливости методами физического давления, занимались три тандема старых и опытных ветеранов, потому что надо было при этом уметь многое: и от вони не задохнуться, и придавить тварей как можно болезненней, и не переборщить при этом. А то ведь раненные могли и кони двинуть от боли, страха и безнадёги, да и руки ух как чесались добить эту мерзость с одного удара.

Ещё по парочке человек в каждой "допросной" вело стенографию ответов и это не взирая на то, что два имеющиеся у нас диктофона я тоже использовал, замаскировав их тёмным поролоном и сказав, что это некие амулеты "честного слова", которые не известно как толком работают и проходят только пробные испытания. Понятное дело, что поставил я их там, где не было патриарха, который лично раскручивал на правду одного из кречей. По крайней мере, на тот момент, мы с Лёней ничего более толкового для отговорки придумать не смогли. Разве что добавили: "Трогать нельзя! Иначе амулет, настроенный только на наши руки безвозвратно будет уничтожен".

Ну и сразу по трое довольно опытных, искушённых в политике, знании обстановки и даже в истории мужчин, вели непосредственно допрос. Опять-таки, с присутствием и участием как самого Ястреба Фрейни, так и его братьев. Естественно, что первым вопросом для выяснения, стояли дислокация, планы противника, их силы и направления предстоящих ударов, как по воинским формированиям людей, так и по скоплениям переселенцев.

Мои предположения оказались верными: наш лагерь был замечен издалека ещё позавчерашним вечером, и чтобы не "спугнуть" нас, кречи близко даже не подлетали. Ибо когда в ночной дозор выставлялось до трети боеспособных воинов, ночные, а вернее рейды перед самым рассветом частенько заканчивались тяжкими потерями как для зроаков, так и для их летающих прихвостней. В данный рейд отправилась одна из самых опытных девяток, считающаяся боевым, спаянным отрядом и даже имеющая классификацию весьма сходную с понятием эскадрилья. Кстати, это именно я ввёл такую терминологию в определения боевых лётных образований и, как оказалось впоследствии, понятия звено, эскадрилья, и "полное крыло", состоящее их трёх эскадрилий, распространилось по Ничейным землям, словно лесной пожар. А в дальнейшем терминология перекинулась и на все остальные фронта и места сражений.

После первого воздушного удара, возникновения паники, а то и попытки устроить пожар, командир эскадры осветительным амулетом, типа переносного маленького люмена, должен был с высоты дать сигнал готовым к конной атаке зроакам. Понятное дело, что для тех дозорные в башне не представляли бы большой опасности, они бы этот заслон просто объехали по большой дуге и ударили при начинающемся рассвете по паникующим людям. Так как сигнал подан не был, людоеды догадались верно о сорвавшемся нападении и благоразумно ушли к горам. По утверждениям кречей к данному большому отряду из полусотни людоедов, ещё кроме эскадрильи уничтоженной только что, принадлежало звено из двух кречей-разведчиков и пары боевых охотников. Но охотники где-то пропали три дня назад, как и квартет диверсионной группы из зроаков. То есть вполне возможно, что и в данный момент за лагерем велось наблюдение издалека.

На эту тему Лёня высказал свои мечты на ходу:

- Эх! Нам бы одну снайперку! А ещё лучше ма-а-аленкий вертолётик с ма-а-аленьким пулемётиком.

- Забыл, что здесь порох не взрывается? Да и двигатель внутреннего сгорания может не действовать...

- Абсурд! Если горит - то горит. Взрывается - то взрывается.

Тем не менее на огнестрельное оружие рассчитывать в этом мире не приходилось. И то, что у нас имелось для личного пользования, так и оставалось бесполезным грузом в нашем немалом багаже. Но споры между нами на эту тему частенько продолжались. Да и имеющиеся сведения о взрывных веществах заставляли думать, что не срабатывающий порох - это совсем не следствие какой-либо "болезни в атмосфере", как я ошибочно считал раньше, а нечто совсем иное. Увы! Для более подробных разбирательств на эту тему нужно было иметь время, лабораторию, ингредиенты, и опять время, время и ещё раз время.

Следующим пунктом допросов шла всеобщая дислокация войск людоедов, конкретное расположение у крепостей Грохва, Ледь и политическая обстановки внутри империи Гадуни. Здесь информации оказалось многократно больше. Хоть командира эскадрильи я и уничтожил, но в плен попали оба его, так сказать, заместителя-сержанта, и они тоже оказались достаточно информированы.

Грохва с юго-запада была в плотной осаде, и зроаки там вели отвлекающие бои. То есть всеми силами показывали, что основная атака на Борнавские долины будет именно оттуда. Тогда как на самом деле, с северо-востока, на перевале с крепостью Ледь, были собраны главные магические силы людоедов и именно там собирались задействовать некий сборный удар сразу нескольких десятков Трёхщитных. Удар наподобие того, которым в своё время разрушили неприступные стены с другой стороны Леди. Причём кречи утверждали, что участь высокогорной крепости практически решена. Из людоедов никто не сомневается, что собранные обладатели Щитов разрушат стены и помогут ворваться на руины своим рыцарям. Потом войска ударят по Борнавским долинам и напоследок с двух сторон уничтожат самый крупный очаг человеческого сопротивления в Грохве. Имелись не совсем проверенные сведения, что и Грохву могут разрушить неким магическим средством.

Такие новости, меня мало сказать, что озадачили и обеспокоили. Внутренне я сразу настроился отправиться к горам, окружающим Грохву сразу после обеда. Невзирая будут у меня попутчики, проводники или не будут. На мой вопрос, отправится ли он со мной, Лёня во время нашего краткосрочного столкновения только издевательски фыркнул:

- А я с кем сюда уже давно отправился? И кто тебя кроме меня прокормит? - да и побежал дальше.

На душе стало как-то спокойнее. Я конечно в товарище не сомневался, но спросить просто был обязан. Ведь одно дело, когда приходится спасаться самим, как мы делали, случайно оказавшись в царстве Трилистье, и совсем иное - сознательно рваться в тыл врага для спасения каких-то совершенно незнакомых для тебя девчонок. Тем более что Лёня в плен к людоедам не попадал, ужасов в виде окровавленных, отрубленных детских ладошек не переживал, и такой отчаянной ненависти к людоедам как я не испытывал. А ведь жить хочется каждому! Пусть даже и на инстинктивном уровне подсознания. Но как для меня, если бы моя смерть принесла гибель даже сотне зроаков, я бы не сомневался, настолько я их ненавидел.

Нет! Лучше, конечно, делать размен на тысячу... Опять, нет! На сто тысяч... Э-э! В идеале - на всех! Вот уж точно ни одной сотой доли секунды не сомневался бы.

Коррективы в допросы я внёс всем и довольно жёсткие. И как ни странно, ни атаман, ни даже сам Трёхщитный патриарх против моих требований даже слова не пикнули. Скорей всего авторитет техника-оружейника и его помощника, после ночного сражения превысил все возможные и невозможные высоты.

Посыпались вопросы о горах, окружающих Грохву, о составе войск, количестве эскадрилий и местах их расположения. Также меня сильно интересовало, как и где кречи патрулируют, каким количеством, и что конкретно высматривают. При этом меня сразу посетила идея с переодеванием в доспехи рыцарей-людоедов. Подобный трюк я с другими товарищами по плену предпринял в крепости Дефосс, когда мы совершили отчаянный побег. Ведь по большому счёту, если напялить на голову своеобразный, сильно отличающийся шлем зроака, то трудно даже вплотную отыскать различия между людьми и их главными врагами. Так что на самом опасном участке нашего пути, почему бы и не использовать военную хитрость для достижения поставленной перед собой цели?

Несколько успокаивало, что по ответам кречей получалось: над низкими участками гор, вокруг Грохвы они почти не патрулируют по причине своей крайней малочисленности там и по логичным рассуждениям, типа "...а на кой?" Ведь в любом случае, по узким тропам, которые обрываются в пропасти и ущелья если и просочатся жалкие единицы бегущих дезертиров или отчаянных посыльных - то на здоровье. Никакой роли для всеобщей тактики и глобальной стратегии это не имело и верховный главнокомандующий людоедов распылять силы на такие пустяки не собирался.

В связи с этим меня очень заинтриговал сам факт отправки диверсионных групп и отрядов на Ничейные земли. Если уже не распылять силы, то какого рожна их рассеивать на огромных просторах и гоняться за гражданскими лицами, практически не представляющими большой угрозы для организованной армии? Неужели подобное нагнетание паники и неопределённости окупается?

И тут раскрылась весьма интересная ситуация. Оказывается, зроаки твёрдо уверены, что на ничейные земли подался поцарник, наследник престола в царстве Леснавское. Причём сделал это не в окружении армии, или хотя отборных воинских частей, а оставаясь именно в среде переселенцев. Что и как он пытался этим доказать или решить, оставалось неизвестным, но зато людоеды вознамерились нападками диверсионных групп и больших отрядов отыскать принца, и если не взять в плен, то хотя бы уничтожить. Хотя пленение обещало быть таким выгодным в плане наград, премий, льгот и привилегий, что любой воин в армии людоедов спал и видел, как он лично берёт в плен незадачливого поцарники, а потом получает наивысшие блага в этой жизни из рук восторженного императора. Превалировало в этом стремлении пленить и наказать, якобы личное желание нового императора хоть таким образом отомстить за смерть своего отца. Он почему-то считал, что в случившейся для прежнего императора трагедии виноваты выходцы из правящих родов окружающих Гадуни государств. И торжественно поклялся, что отныне будет уничтожать всю элиту как царств Трилистье, Леснавское и прочих, так и верхушку империи Моррейди.

Как по мне, то тут просматривалась совсем иная подоплека такой избирательной мести. Взошедший на людоедский престол император наверняка решил, что новое чудо-оружие, из которого был убит его отец и уничтожены сотни зроаков, создано в большой тайне и скрывается от всех остальных людей. Но уж цари, их наследники, императоры, правящие соседними державами просто обязаны знать про это оружие. Ибо, если не они, то кто? Такая мысль, что здесь чисто случайно вмешались заблудившиеся путешественники между мирами, главному людоеду и в голову не могла прийти.

Конечно, местного поцарника, если его поймают, мне было жалко. Именно по этой причине я настоял, чтобы отряд посыльных отправился в соседние станы и лагеря с добытыми нами сведениями немедленно, ещё до окончания всего ведущегося допроса. И тут мне перечить или оспаривать мои распоряжения никто не стал. На что Лёня, при очередной нашей короткой сходке-консультации, мне хитро подморгнул:

- Кажется тебя без всякого голосования назначили страшим и над атаманом, и над Трёхщитным патриархом.

- Ничего, через пару часов нас здесь уже не будет. Да: переходим к истории и общим сведениям!

С той минуты из кречей стали вытягивать ту самую информацию, которую необходимо знать шпионам. Самого понятия, что люди могут находиться в тылу их армий и воинских формирований, кречи и в головах удержать не могли. Поэтому выбалтывало всё без задней мысли, порой даже хвастаясь своей информированностью и думая, что люди выпытывают их просто из чувства некоего восхищения, восторга, а то и зависти. Подобные думы, понятное дело, нам казались полным маразмом, но вести допрос и придерживаться составленных мною пунктов это никому не мешало.

Здесь тоже совсем по иному раскрылись многие грани бытия империи Гадуни, история этого государства, история их проникновения в этот мир и целый свод законов, регламентирующих отношения между зроаками и летающими зловонными прихлебателями. Также много нового удалось узнать и о сути непонятного союза людоедов с людьми княжества Мак-Тайланов. Кстати, эти предатели рода человеческого тоже оказались призваны на большую войну и в составе нескольких полков уже находились в пространстве Ничейных земель или на границе с этими землями. Эта неприятная новость доказывала лишний раз, насколько крупномасштабные военные действия намечаются командованием зроаков.

Поразило и то, что некоторые нюансы не знали и даже не догадывались о них ни ветераны пограничья, ни сам патриарх погоревшего монастыря. Что лишний раз лично для меня подтвердило прежние догадки: люди боролись с аспидами не щадя живота своего, но вот до детального изучения врага ещё не дошли. Так например, все очень удивились, когда кречи стали утверждать, что слово зроак в их древнем языке обозначает "спаситель", а слово кречи - "возвышенный, одухотворённый". Но этот так, не слишком-то достойно обсуждения, мало как мразь и гниль себя назовёт для возвышения в собственных глазах и придания своим поступкам высших приоритетов. Ведущим допрос от такого ни жарко, ни холодно, максимального предела имеющейся ненависти к врагам уже никакими каплями не переполнишь.

А вот то, что любой кречи имеет право вызвать любого зроака, вплоть до императора на дуэль, нам всем показалось полным абсурдом. А звучащие утверждения, что подобные дуэли случаются, и летающие сатиры чаще выходят в них победителями, мягко говоря, шокировала. Мало того! Мак-тайлановцы тоже имели такие права! И порой на границе княжества с империей Гадуни проходили как пышные рыцарские турниры, так и скромные, межличностные стычки при сопутствии пары секундантов с каждой стороны. Вначале мы не поверили, но когда сличили показания, убедились в полной их правдивости.

В тот момент я не выдержал, и несколько в стороне от остальных переселенцев, набросился на престарелого Трёхщитного с упрёками:

- Как же вы с ними воюете?! Как можно настолько плохо знать своего врага?! Ну ладно мы, дикие и безграмотные виноградари из Паймона! Большинство из нас ни в море не выходит, ни границы своего царства не видело никогда. Но тут?! В ареале непосредственных и самых жестких сражений, имея столько естественного материала для выкачки информации и не знать таких банальных деталей?

Ястреб Фрейни, попытался оправдаться:

- Да что толку с тех пленных. Почти всегда этих тварей добивают на месте. Допросы, а тем более такие масштабные как затеял ты, на моей памяти никто, никогда не вёл. Если уж и выспрашивали с пытками, так только одно: где прячутся остальные, сколько их, и каков маршрут продвижения. При этом думая только об одном: как изобрести наиболее жуткую, мученическую смерть для пленного. Да ещё сделать это так, чтобы казнь, или последствия казни увидели остальные зроаки и кречи. Какие могут быть с ними беседы и разговоры? Иного - не дано!

Я задумался, глядя на раскрасневшегося старикана, а потом неожиданно спросил:

- Зроаки едят друг друга?

Патриарх как-то странно сник, лицо его и так изборождённое морщинами скривилось и ответ оказался вполне ожидаем:

- Ну..., считается, что едят...

У меня перед глазами так и стояло моё короткое пребывание в плену, но сейчас распространяться на эту тему мне не следовало. Но я-то ведь чётко знал и видел, что своих соплеменников эти подлые людоеды не едят, а кречи питаются только кашами, корнеплодами, некоторыми видами фруктов и грибами. Кстати, съедая при этом на удивление мало, по сравнению со своим весом и расходом энергии для полётов. Об этом меня ещё товарищи по плену проинформировали, пока мы ждали своей участи в тюремной камере замка Дефосс.

Но если уж Трёхщитный, проживший столько лет в соседнем с Гадуни государстве на эту тему конкретно ответить не может, то дело из рук вон плохо.

Естественно, рассуждения что воинов, что полководцев понять можно: "...только уничтожать! И чем больше, тем лучше!" Чем враг питается, какие картины любит, и выращивает ли цветы на приусадебном участке - никого не волнует. Наоборот того, кто начнёт подобными нюансами интересоваться, посчитают полным дебилом и опасным для общества демагогом. Но ведь интересоваться-то надо!

Следующий вопрос тоже оказался для дедули неожиданным:

- Что проповедовали и к чему призывали в твоём сгоревшем монастыре? - седые брови встали домиком, и мне пришлось уточнить: - Какую идейную политику, моральные устои или призывы к какому божеству вы с братьями собираетесь оглашать с амвона или алтаря древнего монастыря в Грохве? Если отстроите его...

- Я ведь тебе говорил, мы славим культ продолжения Рода, - явно обиделся патриарх. - Странно, что ты не знаешь...

На что я пожал плечами и смиренно напомнил:

- Так мы ведь отсталые и далёкие от всего виноградари...

- Ага, ага! Виноградарь ты наш безграмотный, - стал строже голос Трёхщитного. - Расскажи кому другому! Десяток бы таких как ты с виноградников согнать сюда, войны бы давно в нашу пользу закончилась.

- И всё-таки? - не давал я ему сойти с темы. Дед подвигал грозно зрачками, но ответил степенно и с достоинством:

- Каждый человек обязан знать всех своих предков до двадцатого колена. И эта информация очень важна при составлении браков, поиска странных болезней и врачебных исследований наследственности. И любой человек, дающий нам о себе данные, имеет право просить информацию, как по своему Роду, так и по истории Рода своего партнёра в супружестве.

- Об этом я знал, - успокоил я собеседника, - Просто хотел от тебя услышать полную и верную формулировку. Но теперь подумай: если у вас в монастыре информация будет перепутана или вообще какая-то будет отсутствовать, сможете вы давать консультации своим прихожанам?

- Нет, конечно! И на новом месте, ориентируясь на окружающие нас поселки, мы сможем полноценно возобновить нашу непосредственную деятельность только лет через десять, не раньше.

- Вот! Тогда почему вы так мало знаете про главного врага всех людей? Ведь как раз из разрозненных мелочей и воссоздаётся картина общего бытия. Например: вдруг окажется, что запах ромашки вызывает у зроаков расстройство желудка...

- Э-э-э...?

- Повторяю, это лишь пример и бедный цветок ни в чём не виноват. Потом выяснится, что пыльца черешни провоцирует у людоедов сильный чих. - Ястреб слушал меня со всевозрастающим интересом. А потом мы узнаём, что в ночь с резким морозом, внутренности людоедов теряют вязкость соединительных тканей желудка с остальным телом. Что мы имеем в результате комплексного подхода к решению проблемы и накопления тотальных знаний? А вот что: в нужную ночь мы варим ромашку и по ветру пускаем запах на лагерь противника. Наступает преддверие жуткого поноса. С тем же ветром следом отправляем пыльцу черешни. Она заставляет людоедов надсадно чихать. Ну и к утру падает заморозок. Итог: все враги поголовно, в надсадном чихе рвут себе желудки, забродившая пища попадает в раны и через три дня можно смело отправляться в тот лагерь с лопатами, закапывать зловонные, раздувшиеся трупы.

Патриарх дёргался от услышанного и чесал затылок так, что казалось последние волосы выпадут. Так его проняло моими примерами.

Немного подумав, я ещё припомнил такой важный момент, как ведущаяся сейчас местными богами или как их там..., шуйвами, тотальная чистка всех иномирцев. А кто такие зроаки и кречи, как не выходцы из иного мира? Но вот в каком именно месте и как подействует смерть на кречей, если их сейчас же попробовать доставить в Рушатрон? Делались ли такие попытки раньше? А если и да, то почему бы не попробовать снова?

Поэтому я добавил, пока слушатель внимал моему каждому слову:

- По преданиям моего рода, иногда в зоне вокруг столицы Моррейди, шуйвы уничтожают всех выходцев из иных миров. Надо это немедленно проверить. И обязательно в пути следить за здоровьем пленников, особенно на периметре названного мною расстояния. Меня здесь не будет, так что придётся, уважаемый Ястреб, довести это дело до конца самому. По крайней мере, убедить остальных и организовать перемещение этой троицы копытной нечисти, твоего авторитета хватит.

Подобные откровения и неожиданные выводы, а также последнее задание, умнейшего, многоопытного обладателя Трёх Щитов поразили до глубины души. Причём саму систему обобщений и смысл полного, скрупулёзного, пусть даже не всегда сознательного накопления информации, он признал правильным сразу и бесповоротно. Вот только некоторое время ещё требовалось его сознанию, чтобы окончательно разбить навеваемые веками стереотипы: "Враг должен быть в первую очередь убит! И только потом следует идти ...убивать нового врага!"

Пока он на меня смотрел не моргая, я записывал перечень дальнейших вопросов для кречей и бормотал:

- Понятное дело, может в имперской разведке Моррейди, а то и Леснавского царства все ныне добываемые нами сведения уже собраны. Скорей всего там даже и про "запах ромашки и пыльцу черешни" знают. А вот про какую-нибудь мелочь, в виде ночного мороза и иной анатомии не догадываются. А может кто-то один догадывается, но не обменялся полной информацией с остальными разведками. И что мы имеем вследствие подобной несогласованности?.. Только одно: людоедство процветает и трагические похищения детей не прекращаются. Ладно..., вот новые вопросы. Добавите с братьями уже сами остальные по этой же теме...

И я, сорвавшись с места, помчался к другому биваку, где слишком долго застрял мой товарищ. Похоже, выслушивал нечто новое и интересное.

В то же время движение по лагерю продолжалось более чем интенсивное. Все поголовно не переставая обсуждали ночной налёт кречей, уважительно следили за нашими перебежками и явно облизываясь, посматривали на наши тяжеловесные пики. Но все имели при себе оружие со щитами в обязательном порядке. Прекрасно зная, как ведут себя сатиры после гибели своих соплеменников, я к обеденному времени ожидал вполне возможного "налёта мести", на который кипящая злостью парочка зловонных разведчиков вполне могла решиться. Да и что им станется, если они с огромной высоты просто будут швырять горстями мелкие камни? При большом скоплении народа в одном месте и такие действия могут доставить немалые неприятности, а то и бессмысленную гибель. Поэтому другим приказал, и самому пришлось таскаться с тяжеленной доской с места на место.

К слову сказать, любому мужчине не возбранялось подходить к местам допроса и внимательно слушать каждое слово. Но вот показывать свои эмоции при этом, шуметь или обсуждать услышанное, а тем более вмешиваться словом, я запретил сразу и категорически. И все отнеслись к этому с полным пониманием

Но чуть позже, уже ближе к обеду, на моём пути возник дед Мирослав:

- Постой, Михаил! Вижу, что ты начинаешь помаленьку готовиться в путь?

- Конечно. Я свои намерения не меняю и обязательства перед близкими стараюсь выполнять всегда.

- Решился-таки идти с другом в Борнавские долины?

- Да.

- Ну а проводники всё ещё нужны?

- Жду, не дождусь, пока они откликнутся, - заулыбался я. - Хотя при таком уровне опасности в предстоящем рейде, ни в коем случае не стал бы их винить в отказе.

- Опасность - везде, а вот семья - одна, - философски рассудил Мирослав. - Я потому и не сразу к тебе подался с докладом, что постарался дела свои наследственные решить, да остальных родственником следовало поставить в известность. Помощь моей жене на старость лет в любом случае нужна...

- Значит, согласен меня провести по горным тропам? - только присмотревшись к глазам ветерана, которыми он смотрел на меня словно на самого царя-батюшку, можно было и не уточнять.

- И я согласен, и ещё один родственник готов с нами в путь отправиться. Справный воин, отличный лучник, хоть и хром на левую ногу. У Грохвы никогда не был, но мастер "золотые руки" и среди любых гор чувствует себя как дома.

- Лучник - это здорово! - замер я, припоминая свою задумку. - А вот мастер...? Кузнец, хлебопёк или горшечник?

- Немного кузнец. Немного оружейник, но в основном он по дереву кудесник да по выплавке стекла мастак. Мы с ним в Борнавских долинах собирались стекольную плавильню строить.

- О, как! Солидный дядька! А пригласи его ко мне на пару слов, хочу с ним по одному вопросу посоветоваться.

На одной из очередных моих пробежек, дед Мирослав опять возник на моём пути, но теперь уже с родственником. Одного роста и одного возраста. Лица у обоих были похожи, разве что Бароч, как его представили, смотрелся рядом с грузным ветераном как поджарый, жилистый тигр рядом с носорогом. Так как время меня поджимало, и я шестым чувством начинал осознавать, что опаздываю, то не стал задавать Барочу лишних вопросов о согласии или причинах пойти в наш маленький отряд добровольцем. Судя по завистливым взглядам, от таких попутчиков или командиров как мы, не отказался бы ни один из переселенцев.

Поэтому сразу достал листок бумаги, склонился над подходящим валуном, и, давая скороговоркой объяснения, стал набрасывать чертёж будущего сооружения. Мне только и следовало проверить именно смекалку того человека, которому присвоили высокое звание мастер "золотые руки".

И Бароч это определение своего умения не развенчал. Почти сразу же стал задавать встречные вопросы по существу:

- Почему так важна разница в толщине канатов?

- Так намного интенсивнее гасятся ненужные колебания и раскачка.

- А вот эти, уходящие в стороны? - тыкал он пальцем в рисунок.

- Когда ты делаешь ворота, то прибиваешь доску наискосок, чтобы они не перекашивались под собственной тяжестью. Эти растяжки выполняют точно такую же функцию.

- Тогда всё понятно.

- Можно соорудить за сутки при данной длине и для данной тяжести? - уточнил я напоследок, и не подумав, буквально несколькими линиями, не отрывая карандаш, изобразил человека ведущего в поводу тяжело навьюченную лошадь.

- Конечно..., - выдохнул тот, расширенными глазами глядя на изображение. - Как красиво! Да ты великий художник?!..

- Ерунда, - досадовал я. - С самого детства только это и умею рисовать.

Не хватало ещё, чтобы сейчас по лагерю разнеслась весть, что я умею рисовать похлеще Тициана с Веласкесом, или кто тут у них в Леснавском царстве общепризнанные художники. А там кое-кто пустит слух дальше, контрразведка Моррейди вспомнит про мой обряд гипны в Сияющем Кургане, мои рисунки на имперском флагмане "Перун", и сразу ко мне потянется цепочка тех, кто ищет чудо оружие и сбежавшего из-под строгого надзора героя, славноприсного барона Цезаря Резкого. Хорошо, что здесь Лёня, бывший во время боёв в Трилистье бароном Львом Копперфилдом, ходил всегда в маске, а теперь ещё и подарок патриарха окончательно помогает прикрывать уродливые, хорошо запоминающиеся шрамы, но ведь всё равно высчитать тогда нас будет намного проще. И даже изменённые имена не помогут спрятаться в зоне самых интенсивных боевых действий.

- В отряд принят! - после чего повернулся чуток и к деду Мирославу. - Но сразу первое предупреждение и обязательное условие: никто кроме членов отряда не должен знать о наших разговорах, намерениях и планах. Принято? Тогда всё. Выход через кар, полтора.

Сграбастав листок бумаги в карман, я помчался дальше, оставив родственников на прежнем месте о чём-то интенсивно перешёптываться. Скорей всего они обсуждали несколько странное условие. Хотя как ветераны наверняка понимали: в плен могут захватить и кого-нибудь из нашего лагеря. Тогда наша затея с переходом через горы в обход Грохвы провалится изначально.

Но уже через час они со своими лошадьми стояли возле нашего бивака во всеоружии, с припасами, и в полной походной готовности. А мы к тому времени так и продолжали метаться по лагерю, собирая последние листки с допросами, пряча свои диктофоны, седлая попутно коней, и с некоторой наглецой разоряя продовольственные запасы наших соседей по лагерю. Вернее даже это не мы разоряли, это они сами проявляли инициативу, зная о моей болезненной прожорливости. Вначале кто-то принёс и положил на камнях завёрнутые в чистую тряпицу с десяток свежих лепёшек. Потом туда довился мешочек с морковкой и картофелем. Затем появилось вяленое мясо, флаги с вином, сыры, колбасы, вяленая рыба и так далее и тому подобное.

Мой товарищ, не менее болезненный, чем я, но только на укоры совести, было начал возмущаться, кричать по сторонам "У нас всё есть! Спасибо! Ничего не надо!" Но стоило ему один раз заглянуть мне в глаза, и увидеть, как я судорожно сглатываю заполнившую рот слюну, как сразу вовремя затих, и со вздохом стал складывать пожертвованную нам пищу в перемётные сумы. Правда, я всё-таки расслышал ворчание:

- Попробуй не взять жратвы этому проглоту!.. Так он собственного коня зажарит!..

Обижаться я на него не стал. На правду ведь не обижаются. Но вот упоминание о конях подстегнуло меня к заключительному акту расставания с лагерем. Для этого я пригласил атамана в бивак к уставшему после допроса патриарха, и с молодецкой яростью выложил им свои требования:

- Ястреб, трофейного коня зроаков, я выкупаю для важного дела. Мало того - Доспехи убитого твоим "мягуном" рыцаря мне тоже крайне необходимы. Атаман - подберите мне ещё одного подобного тяжеловоза, нам надо четыре для всех. Плачу любую цену. Своих керьюги мы с Чарли вынуждены оставить в лагере, но с оплатой по их уходу. Также с условием беречь и лелеять как собственных, они нам ещё очень нужны. Ну и прошу продать мне лучшие верёвки, в должном количестве и ассортименте. Список уже есть у Бароча. Договорились?

Атаман лагеря стал мотать головой и набирать в грудь воздуха для споров. Уж он-то понимал, как сложно именно в такой момент купить у кого-нибудь рыцарского коня, да вдобавок упросить людей продать лучшие верёвки. Но его оборвал мягким голосом Трёхщитный:

- Хорошо, Мастер Михаил. Сейчас всё это будет у твоего бивака.

С той минуты и кара не минуло, как наша небольшая группа из четырёх всадников, за которыми двигалось по пристяжной лошади с грузом, отправилась вначале к дозорной башне, а потом прямиком на восток. Полной - нашу экипировку назвать было нельзя, но основательной - всенепременно.

Глава десятая

В ОДНОМ ИЗ ЛАГЕРЕЙ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ...

Этот бивак не слишком выделялся на фоне остальных ему подобных. Но это - если не знать, что добротный шатер не просто пристроен к нависающей под минусовым наклоном скале, а вдобавок прикрывает внушительное отверстие в небольшую пещеру. Довольно редкое творение природы на огромной долине, примыкающей одним краем к низким холмам.

В самой пещерке внутреннее убранство было не лишено приятного уюта и даже некоторой роскоши в обстановке. Хотя восседавшие там за столом люди, были одеты в самую простую походную одежду и пили из грубых глиняных кружек горяченный, более чем бесхитростный травяной отвар. Причём пили шумно, с прихлёбыванием, как обычно и делают простые крестьяне или не воспитанные в куртуазном обществе ремесленники.

Хотя, если выражаться ещё точнее, то хлюпающие звуки издавали своими губами двое молодых парней. Разница в возрасте на вид, лет шесть, но один из них отличался широченными плечами и открытым, добродушным и улыбчивым лицом. Второй парень больше хмурился, и у него на лбу порой пролегала глубокая складка.

Третий мужчина смотрелся и гораздо старше и вел себя гораздо интеллигентнее. Ещё при этом пытался поучать хорошим манерам своих младших сотрапезников:

- Что за поведение за столом? Ну ладно Смел, с него взятки гладки. Но уж ты, Миурти, постеснялся бы...

- Да ладно, Саабер, сколько можно?! - возмутился озабоченный раздумьями парень. - Моего папы здесь нет, и за усердие в воспитании никто тебя не похвалит.

- Ох! Ну как тебе не стыдно! - стал сердиться учитель, старший друг и наставник в одном лице. - А то я нахожусь возле тебя ради похвалы?

- Ладно, не обижайся, но дай хоть спокойно чаем насладиться! - досадовал Миурти. - Никто нас не видит, этикет здесь вообще неуместен.

- Но ты должен всегда и везде соответствовать своему высокому ти...

- Всё, всё! Только давай без титулов и этого "...всегда, везде...". А не то сейчас напомню, как ты сам ел сырое мясо, пил грязной рукой воду из лужи и вытирал капли из под носа тыльной стороной ладони.

На эту угрозу Саабер так вдруг рассмеялся, что расплескал немного чаю на свою крутку из простой ткани. Сравнения оказались слишком уж контрастными для него, тяготы побега из империи Гадуни, случившегося ещё совсем сравнительно недавно, и в самом деле отличались дикой простотой. Тогда как при упоминании о грязной луже недовольно скривился гигант Смел:

- Ну вот, вечно удовольствие от завтрака надо испортить! Ну и чего тебе опять наши приключения при побеге в голову лезут? Вспоминай лучше что-нибудь приятное..., бал какой-нибудь..., обед званый...

- Ага! Попробуй, избавься от этих воспоминаний..., - парень грустно вздохнул, подливая себе в кружку отвара из котелка, стоящего на столе. Хотел надпить, но потом отставил кружку в сторону и стал с какой-то душевной болью признаваться: - Мне вон этой ночью опять снилось, как сквозь прутья решётки протискиваюсь, и чувствую, что застрял намертво, ни туда, ни сюда..., задыхаюсь... И тут же наш спаситель Борей ко мне руку тянет и поторапливает: "Быстрей! Быстрей! Иначе так и останешься в этой тюрьме!.." А между нами вдруг пропасть расширяется, руки наши всё дальше друг от друга, и опять какой-то стон Борея: "Ну! Я ведь маленький, не дотянусь!.."

Саабер уже давно перестал смеяться, зато окончательно рассердился здоровяк. Отставил кружку и поднял нравоучительно свой указательный палец, весьма похожий на сардельку:

- Ну сколько можно себя корить и мучить? А ты думаешь, нам легко? Думаешь, мы не мучаемся тем, что пришлось уходить в той ситуации? Особенно когда от тебя ежедневно несутся эти самобичевания и стенания. Что тебе за сны только ужасные снятся? Почему не застолье, какое, или там танец с Катериной?..

Последнее предложение у него вырвалось явно спонтанно и расширенные глаза учителя не успели его остановиться на полуслове. Миурти моментально изменился в лице. Если до того он выглядел печальным и кающимся, то теперь - раздавленным и несчастным:

- Я её потерял..., - прошептали его губы. - Упустил...

Смел вначале вздохнул от предостерегающего знака Саабера, потом печально заглянул в кружку, и опять отставив её решительно в сторону, решил поскандалить:

- Нет! Так продолжаться не может! С чего это ты решил, что кого-то потерял? С чего это ты решил, что наш спаситель Борей погиб? До каких пор ты будешь вести себя как расхлябанный мальчишка, готовый заплакать по любому поводу и без повода?! Вспомни того же Борея! Вспомни, как он нас заставил действовать и как личным примером заставил драться, цепляться зубами за собственные жизни! А ты чего ноешь и упиваешься тяжкими думами?! Дать бы тебе в ухо со всей души!..

Миурти на этот раз уже нахмурился совсем по иному, со злостью и возмущением:

- Чего это ты на меня раскричался? Думаешь как на девять лет старше и учил меня фехтованию, то уже и кричать право имеешь?! И что значит "в ухо"?!

Гигант сделал вид, что страшно испугался:

- Ах, простите, ваше высочество, погорячился! Больше не буду пугать ухом, буду сразу ставить фонарь под глаз! - но тут же, подхватывая кружку вновь, улыбнулся и хмыкнул: - Вот таким ты мне больше нравишься...

И опять шумно стал втягивать в себя травяной отвар. Тогда как его растерянный товарищ обратился за поддержкой к учителю:

- Нет, ты видел, как он себя грубо ведёт? По-хамски! И вот почему замечания ему не делаешь? А как же правила хорошего тона и товарищеские отношения?

Но Саабер тоже прикинулся отстранившимся от разговора, делая вид, что задумался и только сейчас вернулся обратно к беседе:

- А? Что?! Извиняюсь, задумался и не слышал, о чем вы тут мило беседовали?

- Да-а? Задумался? - ехидно улыбнулся парень. - А зря. Только что решилась проблема ваших отпусков. Мой добрейший приятель Смел отправляется сегодня же в свою деревню, где он не был уже четверть века, а мой очень полезный в воспитании учитель, отправляется в паломничество в Ледовое царство. Сколько себя помню, он всё туда бедный отпрашивался, да дела не позволяли. А сейчас вот, красота-то какая, дела раз - и закончились!

Здоровяк на это лишь презрительно скривился и подлил себе отвару, а вот Саабер изящно и с благодарностью склонил голову в поклоне:

- Я в восторге! И как только твой батюшка выдаст мне отпускные, сразу и отправлюсь.

Миурти вздохнул с безнадёжностью:

- Ничего, ничего! Не всё вам за чужими указами прятаться. Вот скоро заведу свою канцелярию, посажу писаря, да и ...

- Так и мы о чём толкуем! - вскинулся от радости Смел. - Давно пора! Все остальные в твоём возрасте уже не одну канцелярию имеют! И писарей сотни две! Возвращаемся в столицу? Да?

- Не дождётесь! Я уде давно совершеннолетний, и имею право сам выбирать, что мне делать и куда направляться.

На это наставник стал рассудительно кивать:

- Хвала шуйвам, что ещё два года для поцарника выбирает сопровождающих его отец, а то бы я давно уже отправился в ...паломничество.

Судя по ехидному прищуру глаз поцарника, он собирался добить своего друга и наставника какой-то колкостью, но не успел. Вначале шум послышался в загораживающем пещеру шатре, потом откинулся полог и к ведущей чаепитие компании ввалился рослый, весь обвешанный оружием воин. Хотя на нём было не воинское обмундирование, а костюм охотника. Чуть ли не с порога он начал:

- Ваше высочество...

- Ну сколько можно! - - оборвал тот вошедшего, указывая рукой на лавку за столом. Тут все свои. Отвара хочешь?

- Хочу! - мужчину с ходу уселся на качнувшуюся лавку и схватился за поданную ему Саабером кружку. Он и в самом деле мог себе позволить вести себя без свидетелей как угодно, потому что вместе с данной компанией прошёл тяжелейшие испытания во время плена, а потом и беспримерного побега из крепости людоедов Дефосс. - Ну и набегался я сегодня! Зато и результаты имеются!

Он с жадностью сделал несколько глотков, но заметив, с каким ожиданием не только поцарник, но и остальные ждут от него доставленной информации, перестал пить и воскликнул:

- Есть две новости! Одна явно хорошая, и вторая так себе. С какой начинать?

- С той, что "так себе", - тут же решил Миурти.

- Значит это про наёмниц. Так вот, лично встретился с посыльным полка "Южная сталь", который прямо таки чудом прорвался сюда перед самой блокадой Борнавских долин. Он девушек не только видел, но порой даже общался с ними и в курсе всех происшедших с воительницами событий к тому времени. Оказывается девчонки - настоящие героини, умнейшие личности и непревзойдённые организаторы, выдумщицы и затейницы. Именно они внесли инициативу о ночных рейдах по Суграптской долине, где вырезали массу комендантских отрядов из зроаков и кречей. Затем они же заставили соорудить тысячи коварных ловушек на пути к перевалу с крепостью. Также были организованы десятки мест для засад и запасные пути для отходов без потерь. Так что это именно госпожам Ивлаевым все приписывают заслуга в том, что армию людоедов, ведущую наступление на Ледь удалось задержать на трое (!) суток! Феноменально!

Докладчик опять схватился за кружку и осушил остывший отвар одним махом. Тогда как поцарник сидел с видом повредившегося умом идиота и радостно улыбался. На грешную землю его вернул вопрос Смела к товарищу:

- Ай да новость "так себе"! Что же в ней плохого?

Принесший информацию воин шумно выдохнул и стал объяснять:

- Ну, во-первых: дуэль с ветераном полка зуавой Грозовой, до сих пор не состоялась и остаётся в подвешенном состоянии. По мнению большинства, как печалился посыльный, Апаша обладает такой мощью, что легко посечёт в поединке и десяток таких девиц как Ивлаевы. Ну и, во-вторых: тысячи поселенцев-баронов отрезаны теперь от нас сразу двумя линиями фронта. Зроаки явно готовят какую-то каверзу для штурма крепостей. Понятное дело, такие великолепные, умеющие нестандартно мыслить, воительницы в любом случае имеют больше всех шансов спастись в любой ситуации. Но именно последние факты больше всего и настораживают, не позволяя новость зачислить в раздел "самые хорошие".

Миурти уже вновь усиленно двигал бровями, тем самым показывая своё интенсивное размышление:

- Ну ничего, уж как-нибудь мы в эти Борнавские долины, да прорвёмся!

Все три боевых товарища посмотрели на него так непримиримо и осудительно, что он сбился с тона, и стал возмущаться:

- Чего так уставились? Понятное дело, что я не собираюсь идти в самоубийственную атаку на стену рыцарей. Тут надо придумать нечто очень хитрое, новое, неожиданное и нестандартное... В стиле нашего Борея...

- А что за хорошая новость? - несколько успокоившись, спросил Саабер.

- Вот она как раз и будет про Борея, - многозначительно заулыбался сборщик информации. После чего замолк и вновь демонстративно потянулся за котелком с отваром. Долго такого издевательства никто не стерпел и три глотки рявкнуло одновременно:

- Не томи!

- Ладно, ладно, чего кричать-то? Горло тоже промочить следует... Так вот, теперь уже известно точно и проверена достоверность всех сведений. Имеются свидетельства и описания массы воинов, которые общались, видели, сражались бок обок со знаменитымими Цезарем Резким и Львом Копперфилдом. Про подвиги этих героев уже составляется подробный отчёт, который на днях догонит нас с курьерской почтой. То есть теперь уже можно утверждать со всей достоверностью: именно бароны помогли долго удерживать форт на правом берегу Лияны, уничтожив при этом более тысячи зроаков (благие шуйвы, в голове не укладывается такое количество!) и несколько десятков кречей. Потом они в числе самых последних эвакуировались на лодке на левый берег. К тому времени из верховий спустилась целая флотилия гребных суден с людоедами, которые взяли под свой контроль всю акваторию реки. Героев посчитали убитыми, или погибшими при попадании в водопад. И только позже, когда удалось допросить пленных, выяснили, как лихо сражались бароны на левом берегу...

Все трое слушали с горящими глазами и приоткрытыми ртами.

- ...Они добрались до Скалы, взобрались в одну из пещер и устроили там неприступную крепость. Используя своё удивительное оружие, они истребили нескольких Трёхщитных, около пяти сотен зроаков, под два десятка кречей и напоследок грохнули самого императора. А потом ловко спустились на верёвках с другой стороны Скалы и убежали в лес. Никакие поиски разозлённых стай козлокопытных сатиров не принесли им результата. А там и войска империи Моррейди подтянулись... Но! Все описания внешности барона Цезаря Резкого дают основания утверждать, что это ни кто иной, как наш спаситель, наш Борей!

Все шумно задвигались, заулыбались, хотя недоумённых вопросов у каждого возникало множество. Первым поинтересовался Смел:

- Как же он в Трилистье оказался?

- Понятное дело, преднамеренно. Мы подались на запад, а он, чтобы отвлечь погоню, сбить её со следа - на восток. Как раз по времени событий сходится дата его появления. Кстати там он тоже сразу представился выходцем с Пимонских гор и лишь непонятно, отчего вдруг взял иное имя и титул барона.

- Наверняка не хотел подставлять тамошних воинов, - предположил Саабер, - Потому что понимал насколько мстительны зроаки и как они его будут настойчиво преследовать за уничтожение принца, его гостей и приспешников.

- И откуда у него взялось таинственное оружие? - дивился поцарник.

- Похоже, что с тем оружием его ждал на востоке барон Лев Копперфилд, - рассуждал вестник хороших новостей. - Такой вывод можно сделать из свидетельских показаний. И ещё! Чуть не забыл... Началось знакомство баронов с защитниками форта с того, что они имели при себе куски легендарного тирпиеня, от мяса которого излечиваются любые болезни и заживают любые раны. Благодаря этому удалось спасти половину личного состава форта от отравления и ран. Остаток тирпиеня, Борей отправил вместе с доверенными лицами прямо в ставку верховного главнокомандующего Трилистья, и там это волшебное средство спасло ещё полторы сотни тяжелораненых полководцев и особо отличившихся в сражениях воинов. Так что теперь оба барона только за эти деяния признаны национальными героями и их ожидают неисчислимые награды, титулы и денежные поощрения. Про то, как их будут чествовать за уничтоженных аспидов - ходят самые невероятные и противоречивые слухи. Поговаривают в том числе, что царь уже заготовил указ о присуждении героям графских титулов. Только и ждут того момента, когда о дальнейшей судьбе Цезаря Резкого и Льва Копперфилда станет известно хоть что-нибудь.

- И где они прячутся сейчас?

- След их затерялся на пути к Рушатрону.

Смел с досадой цыкнул языком:

- Понятно, теперь имперские разведки, военные, тайная служба Моррейди и на шаг из столицы не выпустят парня. Особенно учитывая факт употребления таинственного оружия...

- Но почему он нам никакой весточки не отправил? - чуть ли не с обидой возмутился Миурти. - Мы тут ждём, ищем, переживаем...

О таком очевидном поступке, стал рассуждать Саабер:

- Вначале он спасал свою жизнь, потом воевал, затем опять бежал, а скорей всего попытался вернуться домой в Пимонские горы. Так что подумать о нашей доле - ему наверняка было некогда. Это, если не вспоминать о том, как жестоко мы с ним поступили, затолкнув в него три Первых Щита...

- Вот! - подпрыгнул на месте поцарник при этих словах. - Самое главное! Как же он выжил, если люди, больше двух суток после смещения Щитов на одно тело, не живут?

Наставник и руками развёл, и плечами пожал, и скривился, словно отвар в его кружке вдруг стал горьким или кислым:

- Понятия не имею! Только и могу предположить, что Первые Щиты, оказавшись вместе в одном желудке, попросту уничтожили друг друга. Вот только не представляю: как при такой войне в собственных внутренностях, человек может выжить? По всем научным выкладкам он должен загнуться от жуткой боли ещё в первые часы, а потом впасть в кому с дикими судорогами. Несколько случаев глотания сразу двух Первых Щитов описаны в столичных хрониках нашего царства, там смерть несчастных наступала именно в таком порядке...

Минуту всеобщего раздумья оборвал вопрос Миурти:

- А есть данные о глотании сразу трёх Щитов?

- О глотании - нет. А вот о приложении сразу трёх на тело - есть. Целых три случая описывается. - Саабер оглядел слушателей, словно сомневался, говорить ли дальше. Но всё-таки продолжил с нотками страшной вины в голосе: - На третьи сутки носители умерли, всего лишь за один час выгорев изнутри до состояния каменного угла. Щиты при этом тоже погибли. Именно поэтому я меньше всех из вас надеялся на спасение Борея... Честно говоря, и сейчас до конца не верю. Вполне возможно, что его спутали точно с таким же инвалидом, точно с тех же Пимонских гор. А может это барон Резкий приврал о месте своего рождения? Ведь после сражений он отправился в Рушатрон... Так сказать, для заметания следов о происхождении таинственного оружия. Ведь может быть такое?..

Доставивший новости воин, помотал головой:

- Нет! Всё сходится в описаниях: рост, походка, манеры поведения, странное произношение, новые слова, умение выражаться, необычные знания и уникальные умения.., всё! Уверен! Даже его щедрость и отменный аппетит. Ведь помните, как он съел почти сам всю нашу порцию на семерых? А про его обжорства во время пребывания в форте - легенды пошли. Комендант, ради такого гостя вынужден был вскрыть неприкосновенный запас, который хранится лишь для высоких гостей, таких как князь, поцарник и сам царь-батюшка. Да вы и сами почитаете, когда придут официальные бумаги.

Посыпались предположения, догадки и различные варианты сегодняшней судьбы Борея и лишь чуть позже, наиболее задумчивый Саабер, озвучил причину своей задумчивости:

- О! К теме чрезмерного аппетита! Если Щиты в желудке Борея самоуничтожились, и он умудрился при этом выжить, то как раз это и способствовало неуёмному поглощению пищи. Ведь знаете, как плохо питаются, и как мало едят обладатели Первого Щита в первый год?

- Ну да, настоящие задохлики, - непроизвольно содрогнулся своими массивными плечами гигант Смел. - Я просто счастлив, что ни один из тех Щитов тогда ко мне не прирос. Иначе...

- Иначе был бы такой же стройный и красивый как я, - перебил его Миурти. После чего мечтательно вздохнул: - Как здорово, что наш Борей жив! Только бы ещё узнать: где он сейчас и чем занимается. Ну и..., заодно сделать так, чтобы сюда, как можно скорей вернулась Катерина...

Все три боевых товарища синхронно вздохнули и так же синхронно закивали. В данный момент им чрезвычайно важно было не пустить поцарника к границам империи Гадуни. А вернее: не пустить в Борнавские долины.

Глава одиннадцатая

В ПУТИ

Понятное дело, что в то время я не догадывался, что где-то у меня за спиной остались мои товарищи по плену в подземельях крепости Дефосс, да и вообще считал их давно погибшими. Ведь одно дело просто совершить побег из тюрьмы, а совсем иное - пересечь чуть ли не треть империи людоедов, имея на хвосте взбешенную погоню.

Не знал я также, чем занималась в тот момент и Катерина с Верой и Марией. Но очень и очень надеялся на их благоразумие, женскую скромность и осторожность. Хотя как раз все эти положительные качества в их характерах и отсутствовали напрочь. Мои предчувствия настойчиво твердили: такие оторвы не станут отсиживаться за стенами, или прятаться за спинами опытных ветеранов. Обязательно куда-то ввяжутся, где-то наскандалят и будут рваться на самое остриё неприятностей.

"Как же, амазонки недоделанные! - фыркал я мысленно, не забывая внимательно осматриваться по сторонам и держа наготове свою самодельную пику с метателями. - Нет, чтобы высидеть пару дней, да дождаться меня в Рушатроне! Так сразу, как последние дуры ускакали мстить за мою пропажу! Тоже мне..."

Поняв, что мысли начинают вращаться по замкнутому кругу, переключился на окружающее пространство и вернулся к разговору с дедом Мирославом:

- И как там с хуторами или малыми посёлками, которые в горах, да глухих ущельях оставались?

- Пожалуй, люди там дольше всего продержались, - степенно повествовал ветеран. - Считай после падения Грохвы, а потом и Леди, ещё лет сто там жили отчаянные искатели приключений, одинокие старатели и малые команды искателей сокровищ и артефактов. Того добра в тех горах хватает. Жили они там, естественно без жён, и уж тем более без детей, иначе аспиды тех словно нюхом чуют на огромном расстоянии. А так за мужиками лишь изредка окоту блуждающие отряды устраивали. Или засады сооружали... Да только там воители опытнейшие подбирались, так просто не возьмёшь... Вот и жили там поживали, да в царство порой с трофеями наведывались...

- То есть при желании, старые постройки обязательно отыщем? - уточнил я.

- Несомненно. Там не то что развалин, а даже вполне целую избу или сруб отыскать легко.

- И ты конкретные строения видел? Особенно возле той точки, что я указал?

- Видел. Думаю, до сих пор стоят, если зроаки не добрались, да не сожгли.

До основных позиций, где установился первый фронт, нам оставалось всего час пути, так что за небом приходилось посматривать более чем зорко. И так уже раз вдали мелькнула парочка не то разведчиков, не то кречи-охотники. Но в нашу сторону они тогда не подались, хотя не факт, что не готовят встречу за ближайшим холмом. Наши пики хоть и были в чехлах, но заряжены лезвиями и подготовить их к стрельбе считалось делом десяти секунд. Арбалеты заряжены не были, но их тоже достать из чехлов и взвести струны, плёвое дело. Пока мы самое главное оружие не засвечивали даже перед Мирославом и Барочем, держа его лишь для наиболее критической ситуации. И перед нами стояла только одна задача: как можно быстрей достичь поставленной цели: Борнавские долины.

Встреча за очередным холмом таки состоялась. Но хорошо, что с людьми. Полтора десятка пограничников-кавалеристов Леснавского царства двигались почти в одном с нами направлении.

Съехались, поприветствовали друг друга и командир, пограничников в чине капитана, обратился к наиболее солидному с виду деду Мирославу, приняв того за старшего среди нас:

- Куда путь держите, люди добрые?

Дед демонстративно повернулся ко мне, мимикой и жестом указывая на того, кто у нас командует и вправе отвечать на подобные вопросы. Ну я и ответил:

- На свои земли двигаемся. Пока иные бароны нашу земельку не подгребли да не засеяли, надо самим хозяйство налаживать.

С подозрением и сомнением осмотрев наш багаж на лошадях, среди которого в большинстве виднелись мотки верёвок, капитан не постеснялся высказать свои сомнения вслух:

- Земли сеять собрались? А где лопаты и бороны?

- Семья догонит, им не к спеху...

- А-а-а...И где земелька конкретно?

- В долинах Борнавских. - Разрешение у своих проводников, указывать их земли как цель нашего путешествия я выспросил сразу, как и тщательно запомнил точные их местоположения на карте.

- Однако! Дороги ведь туда нет! - капитан даже рассмеялся. - Рановато вы туда подались, озверел супостат, обложил обе крепости. Почитай, что даже к самой Грохве вам приблизиться не удастся. Тут уже невдалеке непроходимые заслоны поставил.

- А что же армия не поможет? - притворялся я наивным. - Да и остальные царства почему войска не подведут? Ударили бы все вместе и вся недолга.

Наверняка в душе, пограничник и сам удивлялся, почему так не происходит. Вряд ли он разбирался досконально во всех тайнах политической системы, которую мне кстати, довольно доходчиво приоткрыл Ястреб Фрейни. И главное было в том, что издавна война со зроаками велась только силами наёмных полков, да стоящими вдоль границ с Ничейными землями заслонами пограничников. В крайнем случае, ещё сильные военизированные группировки представляли собой отряды охотников за крысами-пилап, искатели сокровищ, да малые группки, а то и единицы отчаянных мстителей. Последние отправлялись уничтожать людоедов и их приспешников по велению сердца, стараясь отомстить за похищенных детей, или за угнанных в плен родственников. Вот и все военные силы.

То есть ни в одном государстве вообще не существовало такого понятия как всеобщая мобилизация или закон о всеобщей воинской повинности. И получалось: оружие имели все, а воевать послать было некого. Сколько ни старались объединиться люди в две единые армии, ни разу ничего не получалось толкового. Каждый сам по себе. Свобода. Право выбора. Одно дело ненавидеть зроаков и кречи, совсем иное - бросать свою семью, дом и всё остальное хозяйство и уходить воевать. Итог: империя Гадуни существует и здравствует поныне. А чтобы случилось, если бы империю стёрли с лица земли? На этот вопрос я и сам прекрасно знал ответ: всегда бы нашлась причина для людей воевать между собой.

Печально...

Но офицер просто не имел права на эти все нюансы ссылаться, даже если и был грамотно, политически подкован. Поэтому он стал отвечать мне туманно и расплывчато. Тем более что видел перед собой лишь цветущего, здорового, но слишком уж молодого парня с вьющимися до плеч волосами:

- В нашей армии ни приказы не обсуждаются, ни предстоящие планы не раскрываются. Так что не обессудь, малой, тайна есть тайна...

Не стал ни на "малого" обижаться, ни смеяться при упоминании о тайне. Какой смысл? Ведь нужную мне информацию можно выведать гораздо проще, притворившись наивным, недалёким и сказав человеку при этом несколько комплиментов:

- Жаль... Вот нам бы в сопровождение к обозу ваш отряд, капитан! Наверняка бы ваши воины любые заслоны порвали как Тузик грелку!

Вполне нормальные резиновые грелки в этом мире существовали, ну а распространённую здесь собачью кличку я вставил вместо земной. Разве что воину стало смешно, что подобную вещь можно давать вместо игрушки собаке.

- Оно понятно, с такой охраной..., - при этом не только он подбоченился в седле, но и его, слышавшие нас подчинённые. - Только мой совет, не слишком-то надейтесь на скорые посевы в Борнавских долинах.

- Как же так? Нам недавно доказывали, что самые лучшие из вас тоже получили баронства и теперь будут нашими соседями. Тем более что они уже сеют и сажают сады на своих землях.

- Ха! Вряд ли он там сеют... Скорей всего в крепости сидят, да в кречей постреливают. Эти летающие напасти ведь могут и посевы сгубить, и сады уничтожить.

- А если крепости падут?

- Тогда всё. Конец переселению.

- Получается, что туда вообще бездарных воинов послали? - настойчиво выпытывал я, и таки добился верного ответа:

- Скажешь такое! Да там не просто воины, а наёмники "Южной стали". А они ух как умеют громить людоедов. Я присутствовал на последнем царском балу, который проходил в приграничье и сам видел, как царь награждал наемников и наёмниц, которые отличились при окружении и уничтожении крупной банды охотников за людьми.

Во мне уже ярко горела надежда, что о своих подругах я точно что-либо да выпытаю. Хотя тон и гримасу избрал самые презрительные:

- Наёмницы? Какой с них иной толк, кроме как не в постели!

Стоило видеть, как рассердился бравый офицер пограничников:

- Ты это, паря, брось! Сам-то ещё в жизни ни одного людоеда не видел, а о других судить пытаешься. - Кажется, он принимал меня просто за одного из титулованных наследников рода переселенцев. - А там такие три красавицы! Да такие смелые и отважные! О-о-о-о!..

При этом у него так мечтательно закатились глаза на подбородок, что у меня стала отваливаться челюсть. О ком это он собирается рассказывать? Уж не о моих ли подругах? Вот чуяло моё одно место, что эти оторвы просто так статистами не останутся, обязательно куда-то попрутся!

Но и капитана подвигнуть на более подробный рассказ следовало восклицанием:

- Не может быть!..

- Ещё как может!

И мы все стали слушателями, минут пятнадцать не проронив ни слова. Остальные пограничники, видимо не раз уже всё знающие и не раз слышавшие, всё равно прекратили разговорчики и боялись упустить хоть слово. Тем более что событие ну никак не смотрелось рядовым, скорей весьма знаменательным.

Подготовка к балу, сам бал, награждения, их очередность, ценные подарки, а также почти полное описание непосредственно геройских деяний трёх прекраснейших, сказочно очаровательных амазонок. Потом танцы, во время которых одну из близняшек нагло оккупировал награждённый за подвиги лейтенант из вольных охотников. Из-за этого не все офицеры и придворные смогли станцевать с героинями вечера.

Кажется, в число этих неудачников попал и сам капитан, потому что не совсем лестно отзывался о счастливчике напоследок:

- Выскочка! Я понимаю, что он герой, тоже положил кучу зроаков и кречи, но совесть-то надо иметь! И что самое странное, все распорядители бала словно потворствовали этому лейтенанту. Стоило ему отойти в сторону, музыканты делали перерыв, стоило только взять девушку за руку - музыка звучала вновь...

Чего уж лгать самому себе, я страшно загордился своими подругами. Попасть в чужой мир, узнать о моей смерти и сразу рвануть из столицы дабы за меня отомстить? Как тут ни крути, но в любом случае - это больше чем героизм. А уж проявленное бесстрашие, умение с одного броска ножа ночью убивать страшного и жестокого врага - поражало ещё больше. Я знал, что они у меня "о-го-го!", но чтобы настолько?! По словам того же капитана, никто иной в полку не имел в том бою подобной результативности даже близко!

Единственное, что меня немного расстроило и ущемило, так это непрекращающиеся на балу танцы со всеми подряд:

"Могли бы и поскромней себя вести! - раздалось внутри меня старческое брюзжание. - А то прям со всеми! Да, небось, Машка задницей крутила самая первая и больше всех! Можно сказать ещё траур по мне должны блюсти, а уже в пляс пустились! Ну ладно ещё Катька, у неё мозги клинят, когда музыка звучит... А те две дуры вроде и танцевать никогда не умели бальные танцы... Кстати, что там он плёл про награду для того лейтенантика?.. За что конкретно?.."

Поэтому сочувственно кивая, цокая с сожалением языком, я поддакнул:

- Ох уж эти выскочки! - и задал следующий наводящий вопрос: - А что за рейд они сделали и с какой целью?

Офицер досадливо скривился, но признать был вынужден:

- Конечно, рейд они совершили беспримерный. Шесть охотников подались в Ничейные земли, прошлись возле самой границы с Гадуни, и уже собрались возвращаться обратно, как попали в засаду и были схвачены в плен. Их доставили в крепость Дефосс....

К этому моменту рассказы я уже прекрасно понял о ком идёт речь. Мо моему телу пробежало волна мурашек, загоняя его в состояние эйфории. Не в силах удержаться, дёрнулся всем телом и заорал нечто вроде залихватского самурайского клича:

- Йя-я-я-ха-а!!! - мой рыцарский тяжеловоз в места рванул вскачь и мы с ним в три прыжка вырвались вперёд нашего смешанного отряда.

Не свалился я и не свернул себе шею - только чудом. Как и чудом не растерял своё уникальное оружие при страшном рывке. Толком соображать и тормозить я начал только метров через двадцать, осознав, что несусь неизвестно куда сломя голову.

Коня успокаивал минуты три, суя ему и хлеб, и шепча на ухо успокоительные извинения. За это время меня догнали и окружили с немым вопросом на лицах и все остальные. Пожалуй, только Леонид всё прекрасно понял, потому что перипетии моего побега из Дефосса, я ему поведал не просто на словах, но и в лицах.

Хорошо, что особо соображать и выдумывать не пришлось: ткнул пальцем в открывшуюся с этого места корягу и ляпнул:

- Показалось, что копыто креча торчит, подумал он тут, в засаде разлёгся.

За что вмиг потерял последние капли уважения ко мне со стороны пограничников. Но зато заработал озадаченный смешок со стороны деда Мирослава и нудную нотацию от капитана:

- Парень, запомни раз и навсегда: кречи нападают только с воздуха. Если и в самом деле заметил опасность - ты обязан, прежде всего, предупредить о ней остальных. А после этого слушать и чётко исполнять команды либо старшего по званию, либо самого опытного попутчика! - после чего набросился на обоих дедов нашей компании: - Вы что, ему это ещё не втолковали?

Ответил на это, со странным "оканьем" и "шоканьем" более бойкий на язык Бароч:

- Молодой есшо, пообвыкнется со временем...

Тогда как я, с показным желанием выслужиться и загладить вину, гаркнул:

- Виноват! Больше не повторится! - и тут же сменив тон, слёзно добавил: - Так что там с той крепостью Дефосс? Интересно же!..

Мы тронулись дальше, и пробуравив меня с подозрением взглядом, рассказчик продолжил описывать подвиг охотников. Те, попавши в плен, не сдались на волю судьбы, а при помощи ещё одного героя, который ценой собственной жизни прикрыл их отход, сумели вырваться из крепости, положив при этом кучу зроаков. Мало того, и дальше они не просто мчались во всю прыть от погони, а останавливались, возвращались назад по параллельным тропам и били в спину преследующие их отряды. В итоге новая легенда, новые герои, и новые ориентиры для подрастающего поколения. Только и беда, что во время непрекращающейся гонки на выживание ещё один воин-охотник пал, убитый подлыми кречами во время неожиданного налёта.

- А имя, как звали убитого? - заволновался я слишком заметно.

- Как звали павшего - не знаю...

- Тогда хоть имена героев назови! Ну, пожалуйста!

Волшебное слово сработало, я узнал, что Миурти, оказавшийся лейтенантом, Саабер, Слав и ещё два отчаянных леснавца живы. Скорбь немного мешала, потому что и павший мне был дорог, как один из первых друзей этого мира. Но в любом случае мне от радости хотелось прыгать, кричать как оглашённый и размахивать руками. Не знаю даже, как удалось сдержать мою пресыщенную энергией натуру. Те, кого я оплакивал и считал погибшими - живы! А что может быть лучше? Правильно - только личная встреча с ними! И устроение огромного праздника с разгульным застольем.

Но уж за этим не заржавеет, пусть только выйду из зоны военных действий. До царя доберусь, но обязательно выведаю, где сейчас живут мои друзья.

"Вроде как жизнь налаживается, - ухмылялся я мысленно и наяву. - Теперь только девчонок за шкирку вытащить из Борнавских долин... Пусть они и героини, но мстить-то не надо, жив я, вот пускай делами и бизнесом помогают мне в этом мире заниматься. Перевооружение армий - дело нешуточное! Нам с Лёней вдвоём никак не справиться с таким масштабным делом. Да и Миурти с компанией можно привлечь к нашему общему делу, ребята проверенные, знающие, не подведут..."

Мои ухмылки и задумчивость не остались незамеченными:

- Чему радуешься, добр молодец? - покосился на меня капитан.

- Да уж как не радоваться! - хмыкнул я. - Если так дальше все воевать будут, то скоро зроаки просто кончатся.. Ха-ха! Да и самое приятное, что возле наших земель поселятся такие прекрасные и очаровательные баронессы! Мне давно отец уже настоятельно советует жениться, вот я сразу же сходу и посватаюсь.

На эти мои планы, расхохотались все пограничники поголовно. Посыпались беззлобные советы подрасти, научиться отличать корягу от копыта и убить вначале хоть одного зроака. Потому как подобные красавицы, которых на балу приглашали и генералы с князьями, и зуавы с клайденами и барессами, на младшие чины и гражданских парней даже не смотрели. Таким героиням как минимум только поцарники подойдут. Даже герой Миурти - это скорей всего просто временное, одноразовое исключение из общего правила.

Обижаться я не стал, а совсем неожиданно даже для самого себя задумался не только над своим приплетённым к слову сватовством. Ведь если подходить к подобным вопросам объективно, то обеим близняшкам когда-нибудь придётся делать выбор и обзаводиться семьёй. И как тут ни смотри и не мудрствуй, но такая кандидатура как Миурти мне почему-то очень понравилась. При всём уважении к другим героям, бравым командирам и прочим умным личностям, коих я в этом мире уже насмотрелся, лучше жениха для моей подруги я и желать не смел. Наверняка за таким супругом Катерина будет чувствовать себя как за каменной стеной. Другой вопрос, что я прекрасно знал, насколько ветрена и строптива сама Катерина. Естественно, она ни в коей сравнение на шла с лидером нашей детской компании, Марией, но тоже одновременно со взрослением характер у обеих лисичек становился все настойчивей, и целеустремлённей. И крутить, вертеть парнями как им только возжелается они научились слишком рано.

Но только другие парни меня не интересовали, а обидеть своего друга насмешливым или презрительным отношением - я не позволю. И приложу все усилия, чтобы эта любительница бальных танцев отнеслась к чувствам моего боевого товарища со всем тактом и уважением.

Несколько странно, но придя к такому решению, я заметно успокоился, и повеселел ещё больше. Благодаря улучшившемуся настроению, стал отвечать на шутки и подначки весьма остроумными репликами. А когда ко мне подключился ещё и помощник оружейника, Чарли Эдисон - удержаться от хохота не смогли даже всегда серьёзные и настороженные дед Мирослав и дед Бароч. Взрывы нашего смеха, так и разносились по окрестностям, предвосхитив момент прибытия в воинское расположение леснавского погранполка.

Глава двенадцатая

ОБМЕН ИНФОРМАЦИЕЙ

В любом воинском подразделении, если хочешь чего либо добиться, следует обращаться либо непосредственно к высшему командиру, либо к главному повару. Ну, в крайнем случае, повара может заменить интендант или начальник по снабжению. Эти мудрые мысли, мне уже давно и с успехом внедрил в сознание отец. Поэтому я и отправился сразу к наиболее охраняемому, лучше всех прикрытому деревьями шатру. Ведь если не получится с командиром, то мне в данном случае повар тоже мало поможет. Обустроиться на короткий отдых и обихаживать лошадей остались Леонид с дедом Барочем, а Мирослав отправился со мной. Попутно с нами, к шатру поспешил и всезнающий капитан-рассказчик:

- Хочешь выпросить себе в сопровождение пару десятков бравых воинов? - хохотнул он, явно с издёвкой. На что мой ответ прозвучал с ненарочной резкостью:

- Мы такие, что и без вас справляемся.

Но когда меня в шатёр не пустили стоящие на посту лучники, а его - да, то он ещё и подмигнул мне нагло и самоуверенно. Мол, "...повежливее надо быть со мной, и с уважением относиться. Тогда может, и замолвлю за тебя словечко".

Стоически дожидаться момента, когда полковник наговорится с капитаном и соизволит выслушать меня, я не стал, а тут же во весь голос стал орать на лучников:

- Немедленно нас пропустите! У нас важнейшие разведывательные данные!

Ведь торговаться-то мне было чем! И я не собирался здесь задерживаться даже одной лишней минуты.

Постовые на меня возмущённо зашикали, утверждая, образно говоря, что начальство сейчас сильно занято, там проводится спасение раненого и за такие наглые крики они могут применить к нам должные меры воздействия. Но на самом деле подобная слитность речи воинам была не присуща, поэтому выражались они более грубо и жестко:

- А ну вали отсюда! Не то сейчас как накостыляем по шее!

Мне ничего не оставалось делать, как, не снижая громкости привести в противовес строчки из полевого устава леснавских пограничников, о которых мне ещё в начале пути поведал старый, шкафообразный ветеран. Пока преграда в виде трёх бывалых воинов задумалась, переглядываясь и морщась, из-за входного полога показалась всклоченная голова и без всякого сомнения командирский голос рявкнул:

- Что за вопли?! Что за данные?!

- Данные о планах зроаков на эту ночь, - спокойно доложил я. - Точно известны места перехода сразу пяти диверсионных групп.

Глаза на всклоченной голове округлились, замирая взглядом на мне:

- Кто такие и откуда такие сведения?

Внутренне я сильно пожалел, что к званию мастера оружейника не прибавил хоть какой-нибудь завалящий титул. Например, клайден, что по земным стандартам звучало красивей и мелодичней - виконт. С подобными служаками, такие маленькие хитрости проходят на ура и заставляют быть повежливее с посетителями. Вот если бы у меня на руках были очень нужные подарки... Но увы, тирпиеня тут нигде не выловишь, лейзуену со знатным вином не купишь, и жареного кабанчика на стол не выложишь.

Поэтому вначале следовало полагаться лишь на наглость, напор и внутреннюю уверенность в правом деле:

- Может, вначале пригласите войти, господин полковник?

Пока я это с апломбом произносил и ждал ответа, рядом с первой головой появилась голова капитана, и он что-то быстро нашептал своему командиру. После чего тот радостно оскалился, откинул полог и сделал приглашающий жест:

- Проходите! Добро пожаловать!

И только попав внутрь, я понял, чем меня решили допечь. А то и вообще вогнать в положение мучающегося от качки юнги. Скорей всего любой молодой, ничего не испытавший парень, за которого и меня ошибочно принимали, сразу бы развернулся и вышел вон. А то и чего похуже... Потому что основной стол в шатре был занят раненым, которому весьма интенсивно пытались оказать помощь сразу три врача. Двое сжимали края разошедшегося пореза на спине и пытались остановить кровь, а третий лихорадочно вдевал в иголку нить, намереваясь сшивать рану. Окровавленные простыни, бинты, разорванная одежда, накинутая частями на голову, частями откинутая в стороны, и глухие, скорей озлобленные, чем страдательные стоны.

Вместо того, чтобы упасть в обморок, как от меня ожидали, я деловито шагнул к столу, на ходу припоминая, как мне удалось в своё время нашего сплава с Лёней по Лияне, заживить ему нанесённую подлой пираткой рану:

- Что это с ним?

В тоне полковника пробилось удивление:

- Не с ним, а с ней. Наша разведчица, лейтенант. Похоже кречи специально кого-то из наших офицеров в удобной засаде на дереве поджидал. Подлетел сволочь и полоснул... Хорошо, что толстая кожаная куртка спасла, да лучники сразу заметили, отогнали тварь...

- Убили? - отстранённо поинтересовался я, интенсивно растирая ладони.

- Кречи? Да нет же, говорю, только отогнали...

- А почему не в госпиталь принесли?

- Да тут рядом было, и все врачи как раз у меня сидели...

Бросив взгляд на соседний стол, на котором в беспорядке стояли кружки и слишком подозрительная для травяного отвара закуска, я перешёл на озлобленный и нелицеприятный тон:

- Вместо того чтобы пьянствовать, следует чаще проверять посты и выкуривать этих вонючек из подозрительных мест! - (о подобных действиях с помощью дымных факелов я знал ещё по рассказам коменданта трилистьевского форта). - А вы, почему рану ничем не промыли? - перешёл сразу на врачей. - Так и будете грязное да потное тело сшивать?

- Так ведь иначе кровью изойдёт, - прошептал серый от усердия врач, уже приноравливающийся как воткнуть в кожу иголку.

Рану я уже рассмотрел, хоть она и была прикрыта руками. Поверхностный, хоть и длинный порез не затронул ни чего важного, даже мышцы и сухожилия на лопатках не задел. Но если бы эти коновалы сшили края кожи, в лучшем случае остался бы страшный шрам, ну а в худшем женщину доконал бы сепсис. Причём теперь я, после консультаций Трёхщитного патриарха знал, что при заращивании раны силой Щита, заодно происходит полная стерилизация тканей в месте пореза.

Но что самое смешное и неуместное, после моих нагоняев врачам стонать невидимая мне на лицо женщина прекратила, зато начала возмущаться:

- С чего это я грязная и потная?!

Я оглянулся с недоверием на полковника:

- Она и в самом деле лейтенант?

- Да. Только три дня назад прислали с пополнением и приказом зачислить в разведку. - Но судя по кривящейся физиономии командира полка, это пополнение для него казалось сущим наказанием, и он явно не знал, что с ним делать и каким макаром от него избавиться.

Но мне уже разговаривать было некогда. Взмахом ладони остановив руку с иглой, я зашёл с другой стороны, покряхтел, пристраиваясь удобнее и начал распоряжаться:

- На счёт раз убираете свои пальцы ниже. То есть вы мне освобождаете одну треть пореза. И-и ...раз!

Кровь плеснулась толчком из тела, но свой участок я перехватил на удивление чётко и верно. С удовлетворением отметил, что могу при желании, пусть и контурно словно в тумане, видеть сквозь собственные руки как работает мой метод "сварки" краёв. Получалось словно на производственном сварочном аппарате, сшивающем идеально две стальные политы. Мне такое доводилось пару раз видеть в специальных научно-производственных фильмах. Разве что у меня шовчик получался слишком медленно..., но зато уверенно.

Пять минут - мой участок пройден. Новая команда:

- Опять сдвигаете ладони ещё ниже! И-и ...раз!

Второй отрезок пошёл ещё легче, четыре минуту. Кажется, третий уложил в три.

- Воды!

Не показалось: миску с чистой водой подал капитан, потому как врачи так и стояли, наклонившись над раненой и готовясь опять сводить края раны, чтобы та не истекла кровью. Подобрав кусок чистого бинта, смочил его и стал аккуратно смывать буреющую и ссыхающуюся прямо на глазах кровь. Пока совершал это простое, бесхитростное действие, прислушался к себе. Сознание вроде терять не собирался, но вот силёнок потратил много. Но самое интересное, а может и печальное, это всколыхнувшийся в моих внутренностях зверь-голод. И некая обида:

"Силы на них тут трачу, а у нас самих запасов - кот наплакал! Придётся крутить местный гарнизон за спасение их отчаянного пополнения... Кстати, чего это такая раззява собралась служить в разведке? Туда лишь идут воины, имеющие третий глаз на затылке..." По крайней мере, так все ветераны говаривали.

Ну а к шкурным вопросам перешёл ещё во время промывания:

- Когда я трачу силы на лечение, расходую почти все силы. А восполнять их приходится добавочными порциями пищи. Поэтому, господин полковник, распорядитесь пожалуйста и для нас чего-то перекусить пусть накроют.

Полковник выполнил мою просьбу с радостью. А судя по уважению в его голосе и во взглядах, он меня принял невесть за кого. Особенно после того как узрел целую кожу, на которой ещё виднелся белесый не то шов, не то простая полоска кожи иного оттенка:

- И она может встать? - на что я решил несколько фривольно пошутить:

- Конечно! Если только не собирается на этом столе ночевать.

Ответом мне было возмущённое рычание из-под остатков одежды. После чего я благоразумно опомнился, отошёл к навесному умывальнику в углу шатра и тщательно вымыл руки с мылом. Врачи в этот момент заметались и принесли вполне себе чистую простынь. Да и понятно было, что бывшие, окровавленные и безжалостно разрезанные во все стороны остатки одежды явно шли на выкидку. Их разрезали до конца, сняли, и завернули верхнюю часть женского корпуса в простыню. Только тогда лейтенант встала и стала метаться взглядом в поисках своего спасителя.

Но и я на месте не стоял в ожидании, а довольно нагло и бесцеремонно уселся за стол с закуской и глиняными кружками. Несмотря на довольно прекрасное, упругое и молодое тело, которое я сумел рассмотреть во время лечения, девушка, оказалась более чем страшненькая на лицо. Ну, может и не страшненькая уж совсем, совсем..., но целоваться с такой я бы не стал в голодный год за буханку хлеба. Глаза навыкате и чуть косят. Брови неровные и слишком кустистые. Нос картошкой. На щеках следы от тщательно замазываемых кремом, а может и пудрой прыщей. Губа - заячья. Передние верхние зубы слишком выступают, а нижняя челюсть - слишком массивная. И в довершении всего - чрезмерно оттопыренные уши.

Портрет маслом "Лучше не смотреть!"

Позиция офицеров и всего остального личного состава к такому пополнению мне стала предельно ясна, и я сочувственно вздохнул, глядя на полковника. Тот как раз отодвинулся чуть в сторону, пропуская вестовых, которые начали подносить заказанные разносолы и водружать их на стол. Попутно сообщили, что сейчас и от повара принесут нечто горячее на второе блюдо. Настроение у меня стразу стало расти и я потянулся за первым куском сыра и хлеба.

Как раз и лейтенант разведчица определилась с выбором, кивая деду Мирославу, стоящему с воистину невозмутимой рожей:

- Спасибо вам! Вы прямо волшебник! У меня даже не болит ничего...

Тот хмыкнул и стал поворачиваться ко мне. Жесты руками в мою сторону стали делать и врачи. Да и я сам, демонстративно заглянув в одну из кружек, привлёк к себе внимание хозяина шатра покладистым согласием:

- От вина тоже не откажусь. Заметил, что одна лейзуена помогает мне восстановить силы вдвое быстрей.

Врачи подались мыть руки, капитана с моим сопровождающим полковник усадил за стол с другой стороны, а сам сел рядом со мной:

- Вино? - переспросил с каким-то придыханием. Потом не сдержался, и спросил напрямик: - Ты что, Трёхщитный?

Что-то мне стрельнуло в голову, я и решил подурачиться. Тем более что врать я не собирался, а просто эдак филигранно, с издёвкой уходить от прямых ответов:

- Догадался по тому, что я так молодо выгляжу? А капитан вон твой, меня в пути даже назвал "малой"...

Врачи замерли в углу с умывальником, про укутанную простынёй девушку вообще все забыли, а оба сидящие за столом офицера перевели недоумённые взгляды на деда Мирослава. Тот повёл себя как истинный, игрок в преферанс, ни зная ни прикуп, ни карт противника, сыграл твёрдо и правильно:

- Этой ночью мастер Михаил Македонский лично уничтожил, при содействии своего помощника восемь кречей. Трёх вонючек удалось взять в плен и тщательно допросить.

То есть и он ни слова не соврал и заодно ничего лишнего не сболтнул. Про то, что я собираюсь поделиться с военным полученной информацией, он знал. Как и знал, что про сбитых сатиров нам в любом случае придётся упомянуть.

Когда офицеры вновь уставились на меня, я сразу обрисовал суть моего визита:

- Мне от вас нужны самые последние данные, как и где стоит враг, ну и плюс, тыловая поддержка в момент перехода за линию фронта. Конечная моя цель: Борнавские долины и должен попасть туда, пусть даже весь мир провалится в...

Куда может провалиться этот мир, вернее как в таких случаях высказывались местные, я не знал. Поэтому благоразумно продолжил гнуть свою линию, выкладывая на свободный край стола зарисованную нами со слов кречей карту:

- Со своей стороны мы вам даём вот эти данные. На них ориентиры, по которым отряды зроаков ночью попытаются прорваться вам за спины. Времени у вас на подготовку с излишком. Как и хватит времени продумать прикрытые нашей группы и парочку отвлекающих манёвров. Мирослав, а ты чего не ешь?

Дед только шумно выдохнул, словно давно не дышал и вежливо отказался:

- Я сыт. Почти всю дорогу жевал вяленое мясо.

- Отлично! - мне требовалось хотя бы четверть часа, чтобы убить терзающий меня голод. - Тогда ты расскажи все детали наших допросов и поясни господам причину нашего движения в тыл врага. Также не забудь акцентировать внимание на важности взятия в плен людоедов и последующих допросов по всем пунктам. Плюс доставка их к Трёхщитному патриарху для дальнейшего препровождения в империю Моррейди. Никаких казней и сжиганий на кострах! Участь пленённых людоедов будет намного хуже... А я малость попытаюсь восстановить потраченные на лечение силы.

Ну и набросился на разложенные на столе закуски. А тут ещё и два солидных котелка с кухни принесли с жареным мясом и наваристой кашей. Может полковник побоялся что я подавлюсь ненароком, или что другое его подвигло так расщедриться, но после повествования об уничтожении эскадрильи, он нырнул рукой в складку стенки шатра и поставил передо мной лейзуену с вином. Так же молча, придвинул чистую кружку. И слушал не переставая. Стараясь не шуметь, к столу приблизились врачи и молодая лейтенант.

Кажется ветеран-проводник моего отряда не просто вошёл в роль рассказчика, но вовремя сообразил, что чем дольше и красочней он живописует подвиги и полученную нами информацию, тем меньше припасов уйдёт на моё кормление из наших походных запасов. То есть мы здорово уложились: он в полчаса, а я, умяв содержимое двух котелков и всё то, до чего дотянулись мои проворные руки. А, если честно признаться, мои руки в последнее время подросли вместе с телом. Так что после всего рассказа, присутствующие очумело молчали и смотрели только на меня. Даже деда Мирослава проняло до внутренностей. Уж чего он веку своём повидал, но чтобы ТАК и СТОЛЬКО ели!

Хорошо, что мне было плевать, на мнение о себе окружающих. На подобные темы в этом мире не шутили, но читалось у них в глазах примерно следующее: "Как хорошо, что он не людоед!" Ну и хорошо, что мне стало хорошо. Занятный каламбур! Заметно подобрев после победы над зверем-голодом, я сытно вздохнул, достал чистый лист бумаги и стал рисовать план-схему:

- Значит, уходить в тылы врага мы будем следующим образом...

Там и продумывать было нечего. Главное не нарваться встречным курсом на приникающие в наши тылы группы зроаков. Потом всего лишь два отвлекающих манёвра в виде горящей копны сухих веток на опушке леса, да лихая, но короткая атака небольшого отряда конников. Конники возвращаются под сень деревьев и прячутся, копна догорает..., а наша чётвёрка уже на нужном маршруте.

Оказалось, что полковник не только вино пьёт на службе, но и саму службу исправно несёт. Обстановку вокруг полка да около, он знал прекрасно:

- Спешить вам вскачь нельзя, значит, за ночь дальше этого места не доберётесь, А здесь перед Грохвой открытые пространства и долины. Там буквально кишит людоедами и особенно кречами. Пройти никак не получится...

- А у нас есть прекрасные доспехи рыцарей-зроаков..., - заметив перекошенные лица, я со смешком добавил: - Не переживайте, мы их тщательно отмыли, а шлемы даже вином прополоскали. Правда?

И мой проводник на это согласно крякнул:

- Для такого дела не жалко!

- Значит, выходим в путь через час, - стал я со всей возможной авторитарностью подводить итоги. - Рассылайте отряды в места засады и выделяйте воинов для нашего прикрытия.

С организацией этих вопросов, всё получилось более чем отлично. Только за шансы поймать в ловушки пяток отрядов мерзких людоедов, полковник готов был сам мне подавать на стол, поджигать копну с сухостоем или мчаться в отвлекающей атаке. Так что за четверть часа младшие командиры получили задания и разбежались для их выполнения. Врачи стали ко мне подъезжать с профессиональными вопросами, а мой проводник подался к Чарли Эдисону и Барочу помогать с подготовкой коней.

И вот тут вмешался непредвиденный рок. Причём его поступь несмело началась с несмелого утверждения только недавно подлеченного пополнения:

- Господин полковник, я должна отправиться вместе с этим отрядом.

Вначале все подумали, что ослышались или чего-то не поняли.

- В засаду или в отвлекающую атаку? - нахмурился командир полка.

- Нет. С отрядом мастера Михаила Македонского.

Старший по званию скривился. Я не удержался от смешка. Капитан попытался всё перевернуть, внушая словно маленькому ребенку:

- Шаайла! Ты серьёзно ранена, но уже самое страшное позади. Теперь тебе уже ничего не грозит и напрашиваться на дальнейшее лечение к мастеру не стоит... Тебя и наши лекари под присмотром пару дней подержат...

Хоть девушка и казалась косоглазой, но так взглянула на капитана, что тот вздрогнул и надолго замолк. Но зато я хоть впервые услышал такое диковинное имя. Так и не принимая во внимание тему разговора, я рассмеялся и спросил:

- Откуда ты родом? Такое интересное имя: Шаайла... Может оно производное от иного слова? Например, шайба?

Хорошо, что лейтенант не могла оценить моего юмора. Будь здесь Леонид, он сразу завалился на пол, суча от смеха ногами, ну а мне мешала рассмеяться прижатая намертво переполненным желудком диафрагма. Но всё равно физическую тяжесть взгляда, я испытал на себе, как передо мной капитан, и понял, почему тот примолк: сидящая перед нами, завернутая в простыню женщина была вашшуной. То есть той волшебницей данного мира, которые могли не просто воздействовать на психику человека своей магической силой, но даже при желании или необходимости лишить мужчину не только потенции, но и жизни. Просто отличительного медальона у неё на груди я сразу не увидел со спины, а потом она его прикрыла простынёй.

И всё-таки я попытался бороться. Непроизвольно прикрывая рукой под столом личное хозяйство, я выдавил из себя с максимально строгостью:

- Женщин с собой не берём! - голос срывался. - И количество людей строго ограничено: только четверо!

- Значит я, мастер Македонский, иду вместо твоего помощника! - тон истеричной девицы пропал, сменившись на угрожающий. Раздвинувшиеся губы показали некрасивые зубы, а у меня создалось впечатление, что вашшуна сейчас бросится на меня и покусает.

Пользуясь последним средством, я обернулся к старшему офицеру:

- Полковник, прикажи ей!

Но тот, ни на кого не глядя, уставившись в стол, только пожал плечами:

- В сущности чего тут такого? Она - тоже воин, имеет право на проведение самостоятельной разведки и много чего умеет... Так что, Михаил, советую Шаайлу взять. Так будет лучше..., - он встретился с моим взглядом и виновато попросил: - Поверь, в самом деле, лучше..., для всех...