В мире Изнанки невиданными темпами творятся великие перемены. Земляне создали на материке четыре империи, уничтожив практически всех врагов, а прочих недругов принудили сложить оружие. Но наступление всеобщего мира сопровождается открытиями новых, чрезвычайно опасных тайн древних цивилизаций. К тому же на планете обнаруживают следы не раз бывавших здесь представителей иных, технически развитых вселенных. Мало того, великий шабен Загребной находит вещи и мемуары своих предшественников, после расшифровки которых ему предстоит сделать нелегкий выбор. При этом нельзя забывать об опасности со стороны могущественных бессмертных демонов – Асмы и Сапфирного Сияния.
Новый роман из популярного сериала, продажи которого превысили 100 000 экземпляров.
Юрий Иванович
Отец императоров. Книга 5. Демоны обмана
Можете себе сами представить, сколько у великого Загребного оказалось отложенных дел. Дабы не отвлекаться и не разглашать семейные тайны, обозначу только некоторые из них: «всевидящее око», тумблоны, поиск малого материка Асмадеи, найденные демонами-археологами разобранные статуи и прочее, прочее, прочее…
Пролог
Не только сестра Виктора, с не менее похожим именем победительницы Виктория, но и старшие братья Алексей и Федор получили от владыки рыцарского престола и новоявленного императора почти одинаковые письма. Если опустить первые строчки личных приветствий и обращений по имени, то основная суть идентичных писем сводилась к следующему.
…Все-таки отец получил ужасные раны, и его невероятная живучесть поразила всех наших прославленных врачей. По их мнению, смерть чудом в тот момент где-то просто загуляла и банально не успела забрать нашего дорогого человека в пятый эфирный слой. Дальше начались чудеса, сработала его невероятная регенерация, и он сумел отогнать от себя кончину, кажущуюся неминуемой. При жизни ему помогла удержаться и Люсия, которая буквально излила на него всю свою силу и энергию. Хорошо, что он не видел, какой бледной тенью стала демонесса всего лишь за два первых, наиболее критических дня. Только от одного вида на недавнюю красавицу сжималось сердце и перехватывало от жалости дыхание.
Ну и остальные доктора помогли значительно, но только на пятый день мы все вздохнули с облегчением: самый опасный кризис миновал. Тем не менее до сих пор, уже на десятый день после покушения, папа выздоравливает с большим трудом. При всех оказанных мерах лечения и невероятном самопожертвовании Люссии он до сих пор не может встать на ноги самостоятельно и в таком состоянии пробудет еще как минимум неделю. Сами понимаете, что для шабена его уровня такое медленное восстановление – крайне негативный фактор. У нас появились вполне обоснованные опасения, что помимо физических ран отец получил еще и страшные пробои в его магических силах. Это заметно и по его порванной во многих местах ауре, которая не спешит восстанавливаться до прежнего уровня. Поэтому лечение сейчас проводится с акцентом на применение древних артефактов.
Первым делом трияса Люссия заставила держать рубин, трофейный камень из короны демона Асмы, так, чтобы тот соприкасался с телом раненого постоянно. По словам демонессы, только так можно пробудить силы трофея, а уже потом, после долгого ношения на себе рубин позволяет удваивать магические умения, сразу вдвое прыгая выше по уровням шабена. Если это правда, то я не представляю, какой силой станет обладать отец после благополучного выздоровления. Жаль, что неизвестно, когда обусловленный скачок наступит, вдруг придется согревать этот кровавый рубин несколько лет? Ведь точных записей по этой теме покойный Пасибжух так и не оставил.
Очень сильное благоприятное воздействие на выздоравливающего оказывают и прочие, весьма редкостные, оригинальные вещицы. Их очень много, дошедших до нашего времени из доисторической эпохи данного мира. В том числе не забыли и о тех, которые были присланы нарочными курьерами из твоей (Мармеладка, Федор, Алексей) империи. Так что общими усилиями пусть и с некоторой задержкой, но отца на ноги поставим.
Можете себе сами представить, сколько в данный момент у великого Загребного оказалось отложенных дел. Дабы не отвлекаться и не разглашать наши семейные тайны, обозначу только некоторые из них: «всевидящее око», тумблоны, поиск малого материка Асмадеи, найденные демонами-археологами разобранные статуи и прочее, прочее, прочее… Особенно отец переживает, что не смог лично прибыть в империю Зари сразу после рождения своего первого внука. Но в любом случае чрезвычайно обрадовался, когда радостная весть о благополучных родах донеслась до нас вчера посредством связи через тумблонов. Скорее всего, он после обретения сил первым делом отправится именно в Грааль, столицу Салламбаюра и всей империи. Ну и мы ему всячески в этом деле поддакиваем, пусть лучше восстанавливается при положительных эмоциях, чем разгребая тот список наиважнейших дел, в которые нельзя посвящать посторонних.
Кстати, корабль, которому дали имя «Лунный» в честь древней разумной медузы, оказался невероятно стоек к временным передрягам почти столетнего периода и готов в дальнее плавание уже неделю назад. Мы даже понять не можем, что еще там наш барон Лука «доводит, совершенствует и устраняет» прямо на реке у пирсов столицы Жармарини. Только и осталось, что провести морские испытания на самой максимальной скорости да проверить, как ведет себя корабль при большой штормовой волне.
Многие загадки еще ждут наших исследований, но, скорее всего, решать их придется опять все тому же прославленному Загребному. У меня, несмотря на окончание войны и полную нашу победу, не остается времени даже нормально выспаться. Потому что только в эти дни (брат, сестра) я понял, что это значит управлять государством. Тем более империей. Тем более в самый начальный период ее становления. Понял – и ужаснулся. И если я раньше просто радовался и был горд за тебя, то сейчас с искренним сочувствием поражаюсь, как ты со всеми своими делами справляешься.
Даже на это вот письмо выкраиваю время у сна или пишу одновременно с поздним ужином…
Ничего, скоро дождемся полной наладки связи между нами, осталось недолго. Вот уж потом наговорюсь со всеми по отдельности. А может, удастся организовать единовременные переговоры, поговаривают, что некогда богатейшие правители, имеющие множество тумблонов, и такое устраивали. Нам только и останется, что прямо на местах соорудить небольшие усилители с громкоговорителями, чтобы не наговаривать этим чудесным животным в ухо, а потом оттуда же не ловить несущийся ответ.
Ладно, на этом завершаю свое послание. Крепко обнимаю! Мармеладку еще неоднократно целую, как и ее маленького сынишку! Ну и хочу надеяться, что в любом случае мы когда-нибудь, но обязательно встретимся лично. Вряд ли запреты Сапфирного Сияния нельзя обойти, хотя его невероятная жестокость при отмщении за покушение на нашего отца шокировала и запугала многих. Да и сами понимаете: одно дело – уничтожить заговорщиков и их пособников, а совсем другое – лишить жизни и самых дальних родственников по крови…
М-да… отвлекся… не удержался от грустного…
До встречи, наши дорогие Виктория, Федор и Алексей!
Письма уже оказались отправлены курьерами в разные оконечности гигантского материка, когда к императору Виктору Алпейци явился донельзя довольный его приятель барон Роннальд Страйский и загудел своим басом с самого порога:
– Ха! Да твой отец еще тот живчик! Только час назад переполошил всех на свете, самостоятельно выйдя из каюты на палубу. Так что можешь смело записывать Загребного в строй!
Как ни был занят первый рыцарь текущими делами, но тоже не смог сдержаться от улыбки, когда высказывался вслух:
– Отлично! Есть повод отбросить все заботы и нанести визит на «Лунный»! Заменишь меня временно?.. Или со мной?..
Не снижая скорости, барон круто развернулся и потопал обратно к выходу с хорошо различимым бормотанием:
– Я к нему с радостной новостью, а он меня за это наказать хочет: в бумажках утопить! Вот как абсолютная власть портит рыцарей…
Глава первая. Приятное с полезным
К вечеру того же дня, когда он впервые встал самостоятельно на ноги, Семен вышел на палубу во второй раз. Конечно, хотелось сделать это без лишних свидетелей: и ноги дрожали, и руки тряслись, и огнем пекло в груди при дыхании, да и голова кружилась. Но страшно не хотелось лежать на кровати и с тоской пялиться в раскрытый иллюминатор. Вроде и свежо в каюте, но жутко хотелось под открытое небо, на простор, где есть пространство для дальнего взора. Да и новость долетела, что сын уже на берегу и вскоре поднимется на борт корабля. А Люссия так и не думала отходить от раненого человека ни на шаг.
Поэтому пришлось выходить при магической поддержке любимой демонессы и при строгом моральном давлении:
– Не спеши! Мы никуда не опаздываем. Виктор еще только на баркасе рассаживается со своими ближниками.
В последнее время в словах демонессы все чаще и чаще проскакивали новые русские словечки, употребляемые выходцем с Земли. Вот и обозначение самых доверенных лиц из свиты стало приживаться на русский манер, и до ранения Семену это нравилось. Но он все равно казался недовольным:
– Я и так ногами не двигаю! Кто-то мои конечности словно у куклы-марионетки передвигает… а так еще больнее. – Тотчас магические захваты почти исчезли, но ворчать мужчина не перестал: – Начал выздоравливать, значит, надо давать нагрузку на мышцы и кости. Иначе стану как старый пень…
Шумный выдох Люссии напомнил ему, что касаться запретной темы о возрасте не стоит даже в таком состоянии. Хоть шабены могли жить очень долго, сохраняясь молодыми и репродуктивными, но графиня несколько переживала по причине своего старшинства в возрасте на несколько лет. Правда, выглядела она всего лишь на двадцать пять и настолько эффектно, что демоны порой замирали на местах, глядя ей вслед.
А вслух, присматривая, как любимый переступает через последний порог, демонесса укорила:
– Не капризничай! Тебя не то что не нагружать, тебе в кровати еще неделю вылеживаться надо!
Конечно, Семену хотелось бравировать, показать, что ему и в самом деле лучше, но, взглянув на раскинувшиеся просторы, вздохнул полной грудью и чуть не закашлялся от резкой боли в груди. Хорошо, что уже и к самому некоторые силы и умения вернулись, поэтому сразу унял боль, подавил кашель и попытался аккуратно отрегулировать собственное дыхание.
Но его молчание было подмечено и расценено правильно.
– Где болит?! Немедленно садись в кресло! Вот так… И не смей вставать, а тем более делать попыток с кем-нибудь обняться!
По трапу, который наклонно опускали вдоль высокого борта корабля, уже грохотали сапоги и звенели рыцарские шпоры. Молодой император спешил проведать раненого отца. Причем впервые за десять дней встреча произошла не в каюте, а на главной палубе.
– О! Теперь и сам вижу, что слухи подтверждаются! – радостно вскричал Виктор, приближаясь с явным желанием если не обнять, то хоть пожать отцу руку, но, наткнувшись на умоляющий взгляд триясы Люссии, остановился в метре от кресла и перешел на участливый тон: – Как себя чувствуешь?
– Бывало и получше, – признался Семен, поднимая руку в общем приветствии и стараясь улыбаться. – Но в данном случае – намного лучше, чем вчера. Так что скоро опять займусь делами. Что там у нас самое важное?..
Прибывшие с молодым императором ближники остановились чуть поодаль, приветствуя великого Загребного взмахами рыцарских перчаток. Да и понимали, что родственники наверняка захотят пообщаться и обговорить важные дела наедине. Но в то же время Виктор прекрасно понимал, что для отца еще долгое время нужен максимальный покой и как можно меньше физических или магических перегрузок. Поэтому с ходу понял, на что намекает Люссия сложенными вместе ладошками, а потом жестами, обозначающими качание на руках ребенка, и беззаботно рассмеялся.
– Пап, ну какие у нас могут быть дела? Всех победили, полный мир, хозяйство восстанавливается невиданными темпами. Если и остались какие враги, то после наказания Сапфирным Сиянием заговорщиков они даже в мыслях боятся подумать о чем-либо крамольном. А значит, на первый план выходит срочное посещение тобой любимой дочери. Небось уже и самому не терпится взглянуть на будущего наследника империи Зари?
Теперь Загребной улыбнулся совсем по-иному: счастливо и озабоченно одновременно.
– Чего уж там, конечно не терпится. Но ведь и тут у тебя надо завалы разгрести…
– Да брось ты! Сами легко справимся.
– …И в первую очередь, – словно его и не перебивали, упрямо гнул свое Семен, – надо немедленно озаботиться походом в долину Тумблонов. В прямой связи мы все кровно заинтересованы. И показывать эту долину никому из посторонних нельзя. Хоть туда и существует дорога только по воздуху, но мало ли что охотники придумают. С них станется и тоннель в камне пробить ради будущей наживы.
– Тоже верно, – согласился Виктор. – Да только и тебе нельзя, и одного сайшьюна для полета, а потом и транспортировки отловленных тумблонов будет мало.
– Ничего, я немножко подлечусь, и мне потом Люссия поможет…
На что демонесса отозвалась с искренним удивлением:
– Ты ведь так хотел внука и дочь повидать?! – И, заметив, что любимого удалось смутить, быстро внесла предложение: – А давай сайшьюна оставим Виктору? Летающий шмель нам не нужен, а твоего сына он прекрасно слушается почти без всякого браслета повиновения.
Загребной нахмурился, усиленно размышляя.
– Даже в этом случае он сам не справится…
– Зря ты так думаешь. Теплокровных животных он днем легко отыщет в любых зарослях, так же легко усыпит, потом просто над ними зависнет на Айне и сразу соберет в клетку. Так намного проще, чем продираться сквозь заросли оливковой пшеницы.
– Ну… если зависнет…
– Именно! Потом возвращается в лагерь и сразу отдает тумблонов в руки дрессировщиков. А мы в то самое время успеем наведаться к Виктории.
Оба любящих Семена человека прекрасно понимали, что во время путешествия по морю туда и обратно процесс лечения будет интенсивно продолжаться, нагрузок никаких не будет и такая прогулка будет положительной во всех смыслах. Другой вопрос, что младший сын прекрасно знал, чем еще можно подтолкнуть отца к нужному решению:
– Разве что чудовища демона Асмы нападут на корабль…
– Ерунда! – резко возразил Загребной. – Вон сколько кораблей плавает, но никого чудовища не трогают. Даже пиратов! Про них мы узнали из записей Пасибжуха да полюбовавшись на громадного Зелеха. Просто не надо уходить далеко на юго-восток в поисках материка Асмадея, и никто нас не тронет.
– А если самый большой телесный демон планеты уже все знает о тебе? И будет нападать конкретно только на тебя?
– Пусть только попробует! – Отец клюнул на приманку сына об опасности и теперь принял окончательное решение: – Что Лука говорит о готовности корабля?
Скрывая довольный тон в голосе, Люссия пожала плечами.
– Барон только недавно мне передал: можем отправляться хоть завтра.
– Почему не сегодня?
– Вечер уже, а свежие фрукты, овощи, зелень и мясо еще надо доставить с берега и все это загрузить.
– Ах да!.. Ну ладно, тогда, сынок, забирай шмеля сразу, он и так жутко скучает по убитому Зэро. Пусть хоть с тобой развеется. Ну и подумай о подарках от тебя для сестры. Отыщется что-нибудь эдакое?..
– Конечно, па! К утру давно приготовленные мною сундуки доставят. Лишь бы «Лунный» лишнюю тяжесть выдержал. Шучу! Не надо так возмущаться! И не надо Луке жаловаться на мою неудачную шутку.
После чего и поговорить осталось лишь о несущественных мелочах. Хотя демонесса сразу подозвала вахтенного и отослала его с распоряжением о намеченном отплытии к барону Луцию Каменному. Тот, кстати, и не убыл до сих пор в свою вотчину в империи Алексея Справедливого по причине ожидаемого испытания корабля в большом море. А узнав о намеченном часе выхода в дальнее плавание, развил бешеную деятельность по подготовке, загрузке и полировке вверенного ему крейсера. Уже две недели, как подбираемая и муштруемая команда теперь в авральном режиме суетилась всю ночь.
Большинство рыцарей из сопровождения молодого императора покинули корабль на баркасе, а вот парочку ближайших друзей Виктор, получивший из ручек демонессы браслет повиновения, прокатил над речной гладью на сайшьюне. Да потом так и подался на подарке императора Иллюзий прямо к своему замку первого рыцаря.
Оставшись практически наедине с Семеном, Люссия сразу обратила внимание на его усталость и серый цвет лица. Поэтому особо с выражениями не церемонилась:
– Все, погуляли – и баинькать! Еще процедуры тебя ждут по срастанию костей и уборке шрамов.
– Может, еще посижу? Полюбуюсь, как матросы бегают…
– Нечего! Вставай… Или сил не осталось? Так я сейчас…
– Нет-нет! Уже бегу!
Пока Семен «добежал» до своей каюты и улегся на кровать, он, несмотря на помощь магии, оказался весь мокрый от приложенных усилий. За что получил от своей возлюбленной дополнительные нотации:
– Нагулялся? Теперь будешь до самого Салламбаюра привязанный отлеживаться!
– Как? За что такое издевательство?
– Сам ведь говорил, что в море порой изрядно качает. Вот и привяжем, чтобы не выпал на пол! – Но, заметив недовольную мимику на лице Загребного, трияса поспешила немножко утешить: – Но слишком не пугайся. Привязывать я тебя буду собственным телом. Устраивает? А-а! Глазки чего заблестели? Спи!
«В самом деле устал… – с некоторым беспокойством признался Семен сам себе. – И это просто пугает. Неужели что-то во мне не так? Вроде ведь еще семьдесят первый уровень дает мне возможность лечить в себе что угодно. Так почему ничего не получается? Или получается, просто мне незаметно? Все-таки сам вставать уже могу… Э-э-эх! Вот что значит потерять бдительность и расслабиться в гуще непроверенных людей. А теперь лечись и кори себя видом осунувшейся, страшно похудевшей Люссии. Из-за меня ей так досталось… Ладно, может, она хоть за время путешествия поправится и восстановится? Хорошо бы…»
После чего бороться с навалившимся сном уже не осталось сил. Если он временами и выныривал на поверхность сна, то исключительно за счет ведущихся над ним сеансов маготерапии да от слишком громкого топота по палубе: загрузка велась всю ночь. А вот сам момент отплытия от столицы Жармарини прославленный Загребной банально проспал. Хотя давал себе слово обязательно выйти на палубу и взмахом руки попрощаться с провожающими. Хитрый Лука наверняка под молчаливое согласие графини Фаурсе не стал ни прощальных гудков давать, ни слишком резко маневрировать ходовыми двигателями. Да и на берегу защитники крепости оказались в сговоре: не дали даже единственного прощального залпа из пушек, как полагалось по всем понятиям и новым традициям. Якоря подняли почти беззвучно, на малом ходу вышли на центр русла да и сплавились прямо в море. И уже там, когда на открытых волнах появилась небольшая боковая качка, Семен проснулся и попытался возмутиться:
– Да мы никак уже в море?!
Сидящая рядом с его кроватью Люссия вроде как искренне удивилась и явно соврала:
– А где же нам еще быть? Мы тебя будили, будили… Завтрак уже остыл.
Скорее всего, она терпеливо ждала, пока любимый зашевелится и откроет глаза, и в тот же самый момент дала сигнал вестовому на камбуз. И вестовой домчался с завтраком для владельца корабля в течение одной минуты. Потому что не успел еще больной нахмуриться и подобрать слова для своего недовольства такой ложью, как в дверь каюты постучали и поднос с ароматным завтраком оказался у изголовья кровати.
– Тебе повезло, еще что-то осталось. – По-матерински приговаривая, демонесса с ходу стала скармливать Загребному содержимое тарелочек. При этом не забывала пользоваться моментом, что у того рот занят. – Все-таки главного кока нам подобрали и в самом деле лучшего в баронстве. Он со своими помощниками готовит изумительно. Правда, дорогой?
– Мм! Э-э!..
– Вот и всем нравится. Тем более что за ночь на борт подняли все самое свежее и лучшее из продуктов, зелени и фруктов. Теперь мы преспокойно можем плыть туда и обратно без дополнительных загрузок. Мало того, помощник Луки уже давненько отыскал какую-то удивительную сеть, которая совершенно не подгнила и за сто лет…
– Синтетика… – успел вставить незнакомое для этого мира слово землянин.
– Может, и она. Но сегодня к обеду обещают опробовать лов рыбы прямо на ходу. Лука для этого дела сейчас специально налаживает выдвижные кран-балки, так что к ужину будет запеченная морская рыба. Местные знатоки утверждают, что наловить ее труда не составит.
Семен еле увернулся от очередной ложки с пушистым омлетом и заговорил возмущенно хмурясь:
– Дай хоть слово сказать! Вы что, забыли о морских чудовищах? Да и те монстры, что атаковали Лунную медузу, могут оказаться поблизости. Ты себе представляешь, что получится, попади хоть одно из них в сеть?
– Запеченное чудовище? – улыбнулась Люссия.
– Ха! Если бы! Просто все кран-балки вырвет, к темным демонам, напрочь. Сеть ведь не рвущаяся, почти вечная.
– Так что делать?
– Ловить только самой обычной сетью! Она порвется, зато ни корабль, ни люди не пострадают.
– Хорошо-хорошо, я все поняла. Сделаем, как ты желаешь. Только не надо волноваться по пустякам. Вон уже лоб весь мокрый…
– Душно здесь… – смутился Загребной, и в самом деле чувствуя себя в прохладной каюте, словно под прямыми лучами солнца.
На что любимая демонесса взглянула на открытый настежь иллюминатор и озаботилась еще больше:
– Не нравится мне твое состояние. И аура… ну совсем непонятная…
– Так я и говорю: надо выйти на утреннюю прогулку, проветриться.
– Отменяется! – Прекрасные глаза прищурились от строгости. – Сейчас утренние процедуры, потом чуток подремлешь, и только потом… посмотрим на твое самочувствие. И не возражай! – повысила голос трияса. – Доктор вчера меня сильно ругал за то, что я разрешила тебе вообще вставать.
– Так уж и ругал?
– А ты как думал! У тебя там внутри все изранено, исковеркано, можно сказать, заново возрождаешься! Какие могут быть вообще хождения? Так что пока он не разрешит…
– Давай его сюда!
– Он и сам придет… когда ты заснешь для процедур. Спи! Ну что это за поведение такое? Хочешь меня до слез довести? Сказала, спи – значит, расслабься и дай тебя ввести в сон. Вот… уже лучше…
Доводить свою любимую до слез Семен не хотел, он хотел оказаться на открытой палубе. Но в данный момент ничего возражать не посмел и покорно уснул.
Но когда проснулся, почувствовал себя намного лучше и сразу же попытался встать. Да только не заметил сторожевой паутинки, которая при обрыве сразу кому-то послала сигнал. Ясно, кому именно, потому что не успел Загребной еще и в иллюминатор выглянуть, как возле него уже стояла переполошенная Люссия.
– Ты почему так рано проснулся?
– Выздоравливаю. Вот и сонливость пропала. Организм движения требует.
– Ну хоть еще одни сутки в кровати полежи! Доктор очень настаивал…
– Так почему он мне это в глаза не скажет? – сердился Семен. – Кто он? Где он? Какой у него уровень? Все! Беру лечение в свои руки, а ноги меня тянут на палубу. Что там с рыбалкой?
– Как раз готовят обычные сети, – заунывным голосом промямлила погрустневшая графиня Фаурсе.
Она уже поняла, что любимого человека удержать уговорами не удастся, и теперь только и надеялась на личную беседу больного с главным лечащим врачом. Старикашка, правда, сильно побаивался Загребного и старался до сих пор вообще с ним не встречаться, пока тот в сознании, но, видимо, придется ему в очном споре все-таки самому отстаивать свою точку зрения. У него имелся солидный пятьдесят третий уровень, да и опыта в лечении хватало, так что хватит действовать только через демонессу.
– Вот и полюбуемся на рыбалку! – Загребной двигался к выходу не спеша, осторожно. – Заодно и с моим вторым лечащим эскулапом побеседуем.
Глава вторая. Морской круиз
«Лунный» двигался по спокойному морю с приличной скоростью, почти шестнадцать узлов. И еще в резерве у двигателей оставалась треть неиспользованной мощности. Главный механик решил опробовать двигатели по максимуму уже рядом с Салламбаюром, а сейчас команда трюмных и машинистов пыталась выявить и устранить неисправности в таком вот щадящем режиме.
На главной палубе царило деловое оживление, связанное с предстоящей рыбной ловлей, поэтому владельцу корабля пришлось подняться на спардек. Зато оттуда и видно было лучше, и сам временный инвалид не путался со своим креслом под ногами у матросов. Хотя следовало сразу отметить, с каким уважением, замешанным на восторге, почитании и некотором страхе, поглядывали матросы и офицеры крейсера на легендарного Загребного. И с каким усердием и повышенной скоростью выполняли данные командирами поручения. К тому же любой из них знал, что рядом с великим шабеном постоянно находится сопровождающая его демонесса, готовая в любой момент искромсать любого человека своим лайкровым оружием. И вряд ли даже старпом или главный штурман нашли бы в себе смелость сделать Семену замечание или попросить сдвинуться хоть на миллиметр с выбранного места.
Пожалуй, лишь барон Луций Каменный, который в бытность свою проживания на Земле звался Лукой Каменистым, а ныне являлся главным механиком всех императорских величеств, мог и покрикивать, и фамильярничать со знаменитым человеком, коллегой и другом. Чем он и не преминул воспользоваться, примчавшись из капитанской рубки и начав с причитаний:
– Мамочки! Что же ты такой бледный?! Кто тебя осмелился из каюты выгнать?
На что Загребной не удержался от возмущенного фырканья:
– И ты туда же? Сговорились, или как? Здорового человека больничной койкой уже застращали. Или за ребенка меня принимаете?
Заметив, как графиня Фаурсе страдальчески сжала губы и обиженно отвернулась в сторону, барон понял, что она на его стороне, и продолжил с нажимом:
– Ну-ну! Сейчас посмотрим, что наш главный эскулап скажет. Сейчас он тебя живо обратно в лазарет погонит. Только утром сокрушался о твоей слабости и упоминал о постельном режиме до самого Грааля.
– Да? Ах он наш сокрушающийся! – начал ехидничать Семен. – Дайте мне хоть раз на него взглянуть и послушать. Где же он? Такой знающий и заумный!
– Так ты его еще не видел? – поразился Лука, переводя вопросительный взгляд на демонессу.
Та только и фыркнула рассерженной кошкой:
– Чего им видеться, если все равно восстанавливающие процедуры врач проводит во время сна?
Загребной пытался пожать в недоумении плечами, но лишь поморщился от боли.
– А почему во сне? Такое впечатление, что мой коллега от меня прячется. Боится, что ли?
– Ха! – развеселился барон. – Да тут тебя все боятся! – Взглянул на нахмурившуюся красотку и поспешно вставил оговорку: – Почти все! Но зря ты так заранее против врача настроился. Он один из самых лучших на всей оконечности материка, ему сто двадцать лет, и уже шестьдесят пять из них он замер в своих умениях на пятьдесят третьем уровне. Но зато как лечит! Говорят, мертвых на ноги ставит. При этом считается одним из трех специалистов на континенте по лечению ауры. Да только сам факт, что он примчался и взялся за твое лечение, а потом еще и согласился на уговоры молодого императора на твое сопровождение в этом круизе, говорит о многом. Уж поверь, такой специалист и в таком возрасте может отказаться от любого вызова без объяснения даже причин отказа.
Выздоравливающий владелец крейсера скривился от раскаяния.
– Да я против него ничего не имею. Только и хотел пообщаться как с коллегой. Ведь, если он мне что дельное подскажет, а после этого свои силы применю, польза троекратная будет.
– А это уже ему решать, – продолжал наседать на друга Лука Каменный под одобрительные, поощрительные кивки демонессы. – Ему уже лечить надоело, когда тебя еще на свете не было, а ты его предписания не выполняешь. В любом случае он со своим опытом и троекратно сильнее шабена, чем ты, за пояс заткнет, а ты режим нарушаешь, словно дите капризное.
– Так ведь… душно в каюте, тесно… – Спорить бы не получилось при всем желании: все-таки в словах второго выходца с Земли было достаточно справедливых упреков. – Хотелось хоть чуть-чуть размяться.
– Да ладно тебе оправдания выдумывать, – хмыкал барон, стараясь не рассмеяться. – У доктора прощения будешь просить. О! А вот и он идет! – Заметив, как Люссия подала ему просительный знак остаться, он бесшабашно уселся на одно из пустых кресел и добавил: – Я тоже останусь. Посмотрю на твою реакцию. Кстати, надо будет напитки заказать, жарко.
Вскоре вестовой и в самом деле принес напитки для людей, тогда как для графини Фаурсе принес освежающий, довольно холодный сок демонического мира младший из семейной пары археологов. Эти двое исследователей демонического мира тоже отправились в плавание на корабле, существующем в обеих реальностях Изнанки, и большую часть времени проводили за расшифровкой таблиц-инструкций, найденных возле захоронений удивительных разборных статуй. А так как больше демонов в данных местах не имелось, вот они и готовили себе и триясе Люссии. Остальных экипированных воинов для своей боевой дружины она собиралась выбрать в Салламбаюре. Тем более что там в свое время и остались ее старые боевые товарищи.
Встреча с доктором произошла довольно знаменательно. Как только сухонький, седобородый старец приблизился к землянам и демонессе, Загребной непроизвольно выпрямился в кресле от удивления и явного узнавания. И в первую минуту был готов поклясться, что видел, а то и знаком с этим человеком. Такая реакция ни от кого не укрылась, хотя графиня Фаурсе и начала знакомство с обычного представления:
– Вашего пациента представлять не надо, вы его и так уже сотню раз ощупали магией с ног до головы. А вас представлю: знаменитый спаситель простых людей и шабенов Леон Крахрис. И теперь вы, Леон, можете смело ругать своего недисциплинированного пациента за плохое поведение. Я разрешаю!
Старик уселся в свободное кресло, подхватил стакан с напитком и на несколько мгновений замер. При этом он даже глаза прикрыл наполовину, и вначале показалось, что он все-таки ругаться не станет. Побоится. Все-таки пациент не просто какой-то там граф, князь или принц, а самый знаменитый в мире шабен Загребной да плюс ко всему родной отец сразу трех императоров и одной императрицы. Таких людей, пожалуй, ни в одной истории ни одного мира не сыскать. Поневоле любой человек может потеряться.
Но как оказалось, господин Крахрис просто таким образом гораздо лучше мог рассмотреть ауру выбранного человека. И когда отпил из своего стакана и посмотрел прямо на Загребного, во взгляде не было и капли страха или неуместного стеснения.
– В самом деле больного следует наказать…
– Извините, доктор, – не выдержал Семен, уже достаточно за сегодня наслушавшийся укоров, – но я себя уже чувствую лучше, и мне надо двигаться.
– Да двигайтесь, сколько вам влезет, – не совсем вежливо фыркнул Леон. – Есть специальный комплекс упражнений, который выполняется прямо лежа в кровати, и вы можете им заниматься хоть до потери сознания. А вот вставать вам вертикально нельзя.
– Почему?
Этот вопрос также сильно заинтересовал и Луку, который практически сутками не вылезал из трюмных отделений корабля.
– По причине ужасного прорыва внутренней оболочки всей ауры, на которую и нанизываются все основные жизненные эмоции.
– Всего лишь?
Насколько знали земляне, аура обычно всегда восстанавливалась самостоятельно, следом за укреплением физического тела.
Примерно такими же сведениями располагала и графиня Фаурсе, бывшая еще несколько лет назад преподавателем демонического Масторакса знаний в Стимии. Так что сейчас и она очень заинтересовалась, попросив:
– Можно поподробнее?
– Постараюсь… Вот у вас, господин Загребной, какой уровень умений шабена? Можете не отвечать, и так знаю, что примерно восьмидесятый. А вот по какой уровень у вас имеются подробные знания?
Семен с некоторым разочарованием вспомнил свое обучение в Мастораксе знаний на островах Рогатых Демонов. Он после пяти лет обучения как раз и мог перечислить, кто да чем владеет где-то к шестидесятой позиции. Сейчас пришлось немного подучить, и теперь он знал, что умеет творить местный маг со сто вторым уровнем. О чем и признался, оглянувшись на ехидно улыбающуюся демонессу.
Доктор словно обрадовался такому признанию:
– Так вот, а при сто седьмом шабен может прекрасно рассмотреть всю структуру ауры и даже ее лечить. И у меня это умение врожденное!
Редчайший случай, когда простой человек еще при рождении получил бы такое высочайшее умение. Что вкупе с пятьдесят третьим уровнем к старости однозначно делало господина Крахриса одним из самых великих эскулапов современности. Ведь только одна диагностика, проводимая при умении просматривать ауру, могла спасти практически любого человека от подавляющего большинства недугов.
Что врач, нисколько этим не хвастаясь, в данный момент и напомнил:
– Следовательно, сомневаться в моих талантах нет смысла. И я вижу, что в нескольких местах прорыва основа ауры не собирается восстанавливаться. Поэтому через эти прорывы в окружающее пространство утекает как физическая сила, так и магическая мощь. И утекает троекратно больше в вертикальном положении тела, чем в горизонтальном.
Вот теперь уже пациент озадачился не на шутку:
– Но ведь я чувствую явное, ежедневное улучшение. Значит, со мной все в порядке?
– Хм! Как сказать… Вот признайтесь: почему вы так на меня посмотрели при знакомстве?
– Показалось, что мы уже знакомы…
– И вспомнили где, как и когда?
Загребной непроизвольно улыбнулся.
– Да только что и вспомнил. Но теперь уверен, что перепутал. Вы просто очень похожи на героя одной из… книжек с картинками. Назывался тот герой – старик Хоттабыч и являлся неким прообразом весьма умелого и сообразительного шабена. Но увы, теперь я понимаю, что это лишь удивительное внешнее сходство.
– Тем не менее, – оживился Леон, входя постепенно в азарт исследователя, – вы изначально не могли вспомнить причин простейшего сходства, и только со временем, так сказать, со второй атаки на вашу память она включила некие запасные связи в мозгу, и вы всё четко вспомнили. И о чем это говорит? Да только о самом опасном, что может быть в данном случае: об утечке памяти вместе с физической и магической силой! Вот! Вот оно, самое больное место в вашем лечении!
Пока мужчины угрюмо молчали, глядя на воинственно торчащий вверх указательный палец доктора, явно испугалась графиня Фаурсе:
– И много памяти может утечь? Или силы?
– А здесь все взаимосвязано и порой самым парадоксальным образом. Например, силы со временем начнут возвращаться, зато больной уже совершенно не помнит, как этими силами оперировать. Например, сейчас больной еще слаб и не сможет создать гигантскую шаровую молнию. Но! Когда силы к нему вернутся, он, при слишком большой утечке памяти, повторяю это отдельно, все равно не сможет создать вышеупомянутую шаровую молнию. То есть он банально забудет, как это делать, и никакие курсы повторного обучения уже не помогут. Мало того! Из головы могут выветриться и некоторые воспоминания о детских годах, семье, детях, друзьях или любимых… Да много чего может исчезнуть. В моей практике зафиксировано и тщательно описано сразу шесть подобных историй болезни.
Оказывается, и великого Загребного, отца императоров, знаменитого, отважного героя и прочая, прочая, можно было запугать. Ему не страшна была боль, потеря конечности или даже горечь вынужденной разлуки с родными детьми, но вот просто забыть про них, никого не узнавать, превратиться в какого-то трясущегося неврастеника – это показалось ужасно. Стоило видеть, как он побледнел и стал подниматься на ноги с покрытым испариной лбом.
– Так я пойду в свою каюту?
– Желательно. Я тоже отправлюсь с вами, и мы теперь попробуем сращивать прорывы ауры совместными усилиями. Мне кажется, силенки для этого уже появились.
– Используйте и мои умения! – тут же напомнила о себе встревоженная не на шутку Люссия. – Ведь с нашей стороны любое воздействие на человека гораздо сильнее.
– Несомненно, графиня, я это помню. Тем более что вы и так в последние десять дней отдавали на лечение все ваши силы.
Уже глядя, как трио собирается спускаться со спардека, барон Каменный, стоя рядом, подбодрил своего земляка:
– Семен, не вешай нос! За неделю плавания станешь как огурчик!
– Ага… весь в пупырышках, – пробормотал Загребной, покрепче хватаясь за поручень трапа и жалея, что так высоко забрался.
Вот тут и раздался крик вахтенного:
– Видим что-то плывущее в кильватере! То всплывает, то погружается, но скорость держит с нами одинаковую. Похоже на кита. Расстояние до него четыре кабельтовых.
Как раз из воды подняли и стали опускать на палубу сети с первым уловом. Причем уловом довольно скудным, видимо, двигатели корабля распугивали всю плавающую живность, и в опущенный с борта невод попалось только с полсотни довольно мелкой и разнообразной рыбешки. Но ведь это был только пробный забор. На втором предполагалось значительно удлинить трос, тянувший невод, и сбавить скорость вдвое. Но сейчас ввиду появления неизвестного объекта подобная рыбалка становилась рискованной: а вдруг в кильватере плещется какое чудовище? Да подхватит сети своей зубастой пастью?
Замершее на спардеке командование стало присматриваться к туше с помощью биноклей, но все равно не могло дать определение. Хотя варианты высказывались разные.
– Вдруг это Асма уже послал одно из чудовищ следить за нами? – напрягся Лука.
– Да пусть следит себе на здоровье, – бравировал владелец корабля. – Или скорость увеличим, или подарочек в него горячий запустим.
– Не забывайте про Лунную госпожу, – напомнила демонесса об одном из живых чудес планеты. – Может, ей опять захотелось с нами свидеться.
– Было бы здорово, – согласился Семен. – Заодно бы узнали у самого древнего существа Изнанки, что обозначает данный тебе титул «трияса». Но в таком случае нам, наоборот, надо остановиться и подождать…
Но та же трияса и вспомнила о чудовищах, глубоководных акулах более чем по двадцать метров каждая:
– А если это те самые акулы? Вдруг одна живая осталась? Или еще какой монстр?
– Ерунда! Яда у нас запасено более чем достаточно. И самого концентрированного. Достаточно одну склянку разбить над монстром или ударить гарпуном с ядом во внутренней полости – и его прожарит насквозь. Не ты ли хвасталась?
В самом деле действенного оружия успели заготовить для дальнего круиза предостаточно. Но Леон Крахрис, тоже до мельчайших деталей осведомленный о перипетиях встречи с разумной медузой и о последствиях этой встречи, загорелся от иной мысли:
– Мне до сих пор не верится в щедрый подарок от госпожи Лунной для всех участников встречи. Неужели и мне бы пять уровней умений прибавилось?
– Легко! – улыбнулся Загребной. – Особенно если спеть самый модный сейчас в этих краях гимн мокрастых. – После чего еще раз внимательно присмотрелся к несколько приблизившемуся к корме корабля объекту: – Нет! Это явно не акула. Но и не древняя обитательница Изнанки…
ёВ самом деле похоже на кита… – бормотал барон. – Только вот почему хвостовых плавников не видно после погружения? Скорее это нечто напоминает интенсивно плывущего вперед спрута или кальмара…
После этой подсказки к подобному выводу пришли и все остальные наблюдатели. После чего владелец корабля попросил негромко своего земляка:
– Дай команду ребятам, пусть приготовятся. Только вначале ударят по монстру самым простым оружием. Яд будем использовать в последнюю очередь.
А самым простым и действенным исстари оружием считались обычные гарпуны или махофуры, способные швыряться дисками с зазубренными краями. Ну а диски уже, летящие на огромной скорости, легко могли сносить на своем пути не только корабельные ванты и парусный такелаж, но порой и мачту могли перерубить с первого попадания. Вдобавок все это традиционное оружие весьма хитроумно закрепили вдоль бортов и на корме тяжеленного, не испытывающего качки крейсера, так что попадание по цели обслуживающие расчеты махофуров гарантировали.
Видимо, чудовище потратило все силы в погоне и стало отставать, поэтому ради спортивного интереса барон Каменный отдал приказание уменьшить скорость корабля вдвое. Вот тут морское чудище, которое и в самом деле оказалось неким подобием искривленного мутанта-переростка, похожего на кальмара, быстро нагнало цель и явно вознамерилось атаковать. Судя по его длинным щупальцам, такой монстр мог с их помощью и на палубу подтянуться, хотя это было почти невозможно даже на такой малой скорости.
Зато когда расстояние сократилось всего до четверти кабельтовых, два махофура чуть ли не одновременно отправили свои гостинцы в сторону вынырнувшей как раз головы. Или нароста над головой. Оба диска вошли в плоть монстра, как горячий нож в масло, и ретивый охотник, похоже, сразу отдал концы. Только и взметнулись в конвульсии конечности вверх да морская вода обагрилась чернильными и кровяными пятнами. А когда «Лунный» отошел уже на приличное расстояние, стало понятно, что погибшего монстра увлекла на глубину излишняя тяжесть.
– Привык лежать на грунте или на скалах, – подвел итоги развлечения барон. – Ну пусть себе и дальше лежит, крабов кормит.
Так и не спешащий в свою каюту Загребной тоже смотрел в будущее с оптимизмом:
– Похоже, нас все-таки Асма проверяет на прочность. Знал ведь после гибели зелеха, что мы в любом случае на море появимся, вот и послал нового переростка нас попугать. Не удивлюсь, если он за нами все время наблюдает…
– Ну он же не Сапфирное Сияние и гораздо слабее, – возразила трияса Люссия. – И о таких его способностях ни разу нигде не упоминалось.
– Вот именно: не упоминалось. А тех, кто пытался упомянуть, давно схарчили водные слуги Асмы и не подавились. И еще неизвестно, кто из них сильнее. Вспомни, что отвечала мне на вопросы Лунная госпожа.
Действительно, древнейшее живое существо этого мира чуточку приоткрыло покрывало забвения над вселенскими тайнами, и они несколько ужаснули ведущего тогда переговоры Семена. Всем было известно, что на Изнанке всего два материка, да и то второй, легендарный никто никогда не видывал. Но Лунная вдруг заявила, что их не просто больше, а двадцать четыре. От такой цифры любой исследователь бы сразу с ума сошел, поэтому пока никто, кроме семьи Загребного, об этом не знал. Но вся суть нового знания могла смотреться так: если бестелесный демон планеты владеет самым огромным материком, то почему бы его постоянному врагу и конкуренту не оказаться владельцем остальных двадцати трех? И если это так, то самый большой телесный демон Изнанки является и самым сильным существом этого мира. И это теперь следовало иметь в виду. Скорее всего, именно поэтому выходец с Земли запретил себе и думать о плавании в юго-восточном направлении. Никакие сокровища, никакие таинственные артефакты и никакие великие тайны затерянного в океане материка Асмадея не стоят тех смертельных опасностей, которые можно обрушить на свою голову.
Тем более что в свое время, когда Сапфирное Сияние перечисляло задания вновь окрещенному Загребному, про конфронтацию с Асмой не было сказано ни слова. А значит, в перспективе стоило вообще послать крупнейшему телесному демону планеты весточку приблизительного содержания: «Мы готовы о тебе забыть навсегда и даже на полкабельтова не соваться в твои территориальные воды. Только не надо на нас посылать своих каракатиц!» А то подобные «ласточки» станут мешать Загребному в каждом плавании вокруг материка с его детьми, восседающими на императорских тронах.
«Глядишь, стаями станут преследовать, а тогда никаких ядов не хватит…»
С такими мыслями Семен добрался до своей каюты и уже с полным желанием сотрудничества отдал свое тело и ауру в руки опытнейшего лекаря. Теперь он уже был готов выполнять любые предписания и помогать «лечением изнутри», лишь бы не потерять самое дорогое, за что он цеплялся: свои воспоминания.
Глава третья. Торжественная встреча
Дальнейшие семь суток плавания проходили без особых приключений или поломок. Разве что, когда огибали каменистый полуостров баронства Южная Шпора, на море поднялось некое волнение в виде зыбучих волн, идущих в разных направлениях. Но места были знакомы, именно отсюда, с места девяностолетней стоянки в ущелье, уже выводил корабль в море барон Каменный. Именно на этом побережье виднелась знакомая гора Сахар да на гранитном уступе гордо топорщились остатки крепости Готтэ Варнградского. Совсем недавно там гремела канонада и лилась кровь, а сейчас царило серое, унылое безмолвие.
Но поглядывающая на это безмолвие с капитанского мостика Люссия прекрасно знала, что вскоре на это побережье придется возвращаться. И не для возрождения жизни или постройки города, а для исследования найденного ими в сердцевине гор уникального артефакта «всевидящее око». Тогда ей, Семену и Виктору просто не хватило магических сил и времени, чтобы изучить, опробовать или хотя бы окончательно осознать значение и величие своей находки для мира Изнанка. Это еще только предстояло сделать.
К концу второго дня пути экипажу «Лунный» повезло с еще одним развлечением. Они шли против свежего встречного ветра, уже оставив вдалеке, чуть ли не у горизонта, самый восточный изгиб берега Южной Шпоры. Практически теперь только и оставалось, что пересечь по прямой линии гигантское внутреннее Спокойное море. Но только взяли строгое направление на север, как вахтенный офицер, сделал сообщение с капитанского мостика:
– По правому борту видны три парусника! Причем два из них явно пытаются догнать третий и взять его в клещи. Похоже на атаку пиратов!
Инструкции на этот счет у офицеров имелись, да и как союзные представители императора Виктора Алпейци любые воины были обязаны бороться с проявлением пиратства на море.
Так, по сути, и оказалось: любители легкой наживы пытались догнать перегруженный корабль торговцев из Жармарини, которые плыли из княжества Макдор с полными трюмами товара. Их вычислили издалека, по специфическим парусам и пестрым флагам с фривольными рисунками. Череп и кости на Изнанке на черном фоне не рисовали, а использовали сексуальную тематику, как бы заранее издеваясь над своими жертвами.
Да только данным пиратам больше издеваться ни над кем не пришлось. Они, правда, попытались резко уйти в сторону от курса погони, когда заметили стальную громаду необычного корабля, но было слишком поздно. Да и не ушли бы они далеко в любом случае. Со спасенными торговцами экипаж «Лунного» переговорил прямо на ходу, выяснив все тонкости дела и получив лишнее подтверждение. А потом и приговор привели в действие: оба пиратских корабля были безжалостно потоплены без призывов сдаться или покаяться. Разве что не пустили ко дну спасательные шлюпки, на которых обезумевшие от страха пираты, ломая весла, гребли в сторону далекого берега. Только и рявкнули им вслед усиленным магией голосом, что так впредь будет с каждым, кто осмелится разбойничать в водах Рыцарской империи.
Сурово… но справедливо.
Затем, уже до самого Салламбаюра, наиважнейшим делом на борту считалось лечение пострадавшего при покушении великого шабена. Теперь он уже не порывался самостоятельно выходить на палубу, смиренно выполнял все врачебные предписания Крахриса и дисциплинированно ел все, чем его закармливала Люссия. За это ему тоже делали определенные поблажки. Например, трижды, а то и четырежды в день выносили прямо на носилках на открытую палубу для вдыхания свежего морского воздуха и любования бескрайними водными просторами. Погода баловала, да и всегда было известно, что Спокойное море не грозит мореплавателям штормами или опасными торнадо. Пища была преотличной, а двигатели корабля показывали себя с самой лучшей стороны.
Возможно, все это в сумме и дало положительный заживляющий эффект: наиболее опасные прорывы основы ауры Загребного зарубцевались, по словам прославленного врача, и перестали напрасно выпускать в пространство как физические, так и магические силы иномирца. Правда, о полном излечении и восстановлении умений во всей прежней комплектации говорить было слишком рано. Но в любом случае прогресс был налицо, и уже отступила в прошлое угроза потери памяти. Хотя Семен, особенно в последний день плавания, частенько интересовался у любимой демонессы:
– Спроси что-нибудь такое… из нашего прошлого. Мелочь какую-нибудь незначительную.
Так он себя проверял на действенность и наличие собственной памяти и страшно огорчался, когда что-то не мог припомнить сразу. Хорошо, что после тщательных разборок выяснялось, что если про оговариваемую мелочь хорошо знала и помнила графиня Фаурсе, то это не значило, что все окружающие должны были обратить на это в свое время внимание. Так что память Семена вроде как пока не подводила. Опять-таки: «вроде» и «пока»…
Опять-таки, хоть Леон Крахрис разрешил своему пациенту вставать и ходить самостоятельно, общее состояние выздоравливающего оставляло желать лучшего. Теперь ему удавалось справляться с волнами внутреннего жара или неожиданного озноба незаметно для окружающих, но руки и ноги все равно частенько подрагивали, от неосторожных движений внутренности пронзала молния боли, и порой от сотрясающего кашля всего капельки не хватало до банального обморока. Но так как конечная цель плавания приближалась, настроение в любом случае улучшалось. Предчувствие предстоящей встречи с единственной дочерью и желание увидеть своего первого и, очень хотелось бы верить, не последнего внука мобилизовало Загребного лучше всяких лекарств и лечебных процедур.
Так что к моменту прибытия в Грааль Семен даже попытался одеваться в парадные одежды самостоятельно. Естественно, что и этот процесс проходил под строгим контролем любимой демонессы. Она изначально выбрала самые легкие, почти невесомые одежды, исключив жесткую кожу и тем более всякие металлические наплечники или нагрудники. И мужчина, привыкший в последнее время к рыцарскому облачению, непроизвольно ворчал, разглядывая себя в зеркале:
– Напоминаю расфуфыренного франта из числа дворцовых прихлебателей королевства Мрак… Или одного из личных мальчиков для развлечения королевы Сагицу Третьей…
– Чего это ты вспомнил об этой старухе из Колючих Роз? – сразу прищурилась Люссия.
– Потому что примерно так там и одевали рабов для телесных развлечений! – уже сердился Семен. – Давай что-нибудь однотонное и попроще надену. А?
– Ну и как ты будешь выглядеть возле своей великолепной дочери? Словно нищий эмигрант-попрошайка? Сейчас, между прочим, в империи Зари носят все яркое, броское и цветастое.
– Откуда ты взяла?
– Успела на эту тему подробно пообщаться с офицерами и шабенами салламбаюрской эскадры, до их отплытия домой. Так что я в курсе всех последних веяний моды. И то, что на тебе сейчас надето, – максимально желаемый результат при минимально имеющихся возможностях. Носи с гордостью и не привередничай.
Загребной еще раз критично осмотрел свое отображение в зеркале, тяжело вздохнул и согласился:
– Хорошо. Но если Виктория будет надо мной смеяться…
– Ничего страшного не случится! – Кажется, ушлая графиня и по этому варианту событий хотела перестраховаться. – Твоей дочери после родов весьма полезны положительные эмоции. Так что пусть смеется. А если тебе захочется оправдаться, вали все на меня, мне все равно, что подумают о моем вкусе.
– Хм! – Теперь уже Семен в который раз оглядел свою любимую и щелкнул от восхищения языком. – Сама вырядилась как на коронацию, а говорит «все равно»!
Хотя нельзя было сказать, что демонесса надела что-то совершенно новое или экстравагантное. На ней красовался традиционный костюм командира экипированных воинов. Разве что слегка переделанный под влиянием самых лучших моделей из имперских столиц. Ну а уникальные вставки с лайкровым напылением пурпурного цвета делали наряд воистину редкостным. И функции боевой защиты выполняли, и фигурку со всеми телесными прелестями идеально подчеркивали. Наверняка все демоны Грааля сойдут от восхищения с ума, глядя только на свою обожаемую графиню Фаурсе.
Уже заранее несколько ревнуя свою любимую, иномирец припомнил тот титул, которым наградила демонессу Лунная госпожа:
– Жаль, что мы так и не разобрались в сути слова «трияса»…
– Ничего, как-нибудь опять нагрянем к храму моего имени и вот тогда уже выпытаем у тамошнего академика все его тайны и недомолвки. Да и шанс опять встретиться с медузой наверняка еще будет. Она ведь обещала за нами присматривать и наведываться… Ого!
Корабль несколько чрезмерно качнулся на левый борт, но тут же выровнялся. И влюбленные поспешили на капитанский мостик выяснять, в чем дело. Да и порт столицы Салламбаюра уже должен был показаться в пределах прямой видимости.
– Наложение волн, вот ямка и получилась, – дал пояснения барон Каменный. – А скорость-то у нас о-го-го!
Последние три часа «Лунный» коптил небо своими трубами по максимуму, и скорость достигала двадцати трех узлов, что всего на один не дотягивало до рассчитанного Лукой потолка. Правда, он сразу заявил, что когда окончательно переоборудует нагрев котлов сжигаемым жидким мазутом, то скорость поднимется чуть ли не до двадцати восьми узлов. Но когда это еще будет и как дело наладится с мазутом? Сообщения в столицы империй о наладке производства этого топлива из нефти уже пошли, но в любом случае еще долго придется личному кораблю отца императоров бороздить моря с помощью энергии, накопившейся в угле да в сжиженном магическим способом газе.
Грааль и в самом деле приближался. Мало того, дорогих гостей, прибывающих на экзотическом корабле из стали, встречали на дальних подступах многочисленные яхты, купеческие корабли, военные фрегаты и даже рыбацкие шхуны. Настолько всем хотелось одними из первых рассмотреть дымящее трубами, прущее на невиданной скорости громадное чудо. Ведь предупреждение о визите пришло вовремя. Корабли салламбаюрской эскадры уже вернулись в Грааль на день раньше. Ну и связь через тумблонов между императрицей и ее братом Виктором действовала безупречно. Причем около трети всех виднеющихся кораблей находились на демонической стороне Изнанки, в своей собственной ипостаси, а на многих человеческих палубах виднелись сети-потайки, по которым расхаживали или подпрыгивали от восторга представители демонического мира.
Вначале попался делающий разворот флагман. Понятно, что он, даже поставив все паруса, не смог бы держаться в кильватере, но два приветственных салюта из пушек дал и вывешенными на реях флагами поприветствовал.
Зато, глядя, как его резко качнуло на поднятой «Лунным» волне, Загребной обеспокоился безопасностью иных встречающих, коих виднелось неисчислимое множество до самого порта:
– Большие корабли – ладно, а вот рыбацкие шхуны да некоторые торговые суда и перевернуться могут от неожиданности…
Имелось два варианта устранения данной проблемы: снизить скорость или давать встречным судам предупреждение развернуться носом к ожидаемой волне. Выбрали второе. Все-таки хотелось подойти к акватории порта с максимальной эффективностью, и большая скорость играла в этом чуть ли не первую роль. Ну и во время непосредственного приближения к берегу пошли воспоминания о гремевших здесь сражениях и боях. Как оба непосредственных участника, Семен и Люссия наперебой рассказывали завороженно слушающим барону Каменному, доктору Крахрису, тоже допущенному на мостик, и старшим офицерам, что, как и где происходило. Рассматривание легендарной крепости, охраняющей вход во внутреннюю бухту, вообще вызвало священный трепет.
Хотя было чему удивиться и Загребному, который в узком проливе топил корабли неприятеля:
– Однако! Это же насколько они проход расширили! Здесь ведь раньше только один корабль и мог пройти. Максимум удавалось разойтись на встречных курсах рыбацким шаландам.
До него доходили известия, что в связи с непомерным увеличением грузового и пассажирского потока кораблей на внутреннем и наружном рейдах стали создаваться жуткие очереди из кораблей. Поэтому императрица Виктория плюнула на вопросы удобной обороны и взрывами разворотила мелководье перед крепостью. Теперь последняя стояла на самом краю берега, возле которого глубина позволяла разминуться и гораздо большим крейсерам по размеру, чем «Лунный».
Ну и сам порт, несмотря на свои огромные размеры в древности, не только полностью восстановился, отстроив старые портовые сооружения, но чуть ли не удвоил количество пристаней, новых, более длинных пирсов и громадных складских помещений на самом берегу. За этими складами и сама столица просматривалась плохо. А уж низкие корабли и шхуны только и могли рассмотреть верхнюю часть императорского дворца. Правда, главный пирс и отходящий от него стрелой проспект, упирающийся все в тот же дворец, уже бросались в глаза из центра внутренней лагуны. И зрелище получалось довольно величественным. За год Грааль претерпел существенные изменения в самую что ни на есть положительную сторону.
Скорость пришлось сбросить еще перед проходом. Внутри тоже пробирались на малом ходу, чуть не оглохнув от грома салютов и холостых выстрелов. Только от порохового дыма над акваторией порта образовались приличные облака, потому что стреляли все и вся, что из крепости, что береговые орудия, что с военных кораблей. Оставалось только удивляться, почему до сих пор такое опасное, в первую очередь для стреляющих, оружие не пошло на переплавку.
Ну и на самом пирсе в окружении пышно разряженных придворных и придерживаемая за локоток своим супругом Теодоро подпрыгивала от нетерпения и восторга любимая, единственная дочка Семена – Виктория. В данный момент она совсем не отождествлялась со всемирно известной, строгой, решительной и величественной императрицей. Пока крейсер швартовался, любящий отец вглядывался издалека в милые черты своего дитяти и видел в них все ту же непоседливую, взбалмошную девчонку. И так хотелось ее обнять, прижаться, что и сам стал топтаться на месте, словно рвущийся в бой рыцарский конь.
– Веди себя солидно! – одергивала его стоящая сбоку Люссия. – На тебя смотрят все без исключения!
Смотрели и в самом деле все, в том числе и демоны. Самому Загребному обозначить себя в ином пространстве Изнанки было еще не по силам шабена. Но вот при суммарных усилиях графини Фаурсе, стоящих сзади Леона и Луки, при помощи еще и корабельных офицеров не только контур, но и все тело в одежде могли в данный момент рассмотреть и демоны. Так что и в самом деле смотрели, но самое главное – видели, все.
И все равно, когда опускаемый трап коснулся пирса, Семен не удержался от порыва и чуть ли не сбежал вниз на ногах с подрагивающими коленками. Вопреки положенному этикету Виктория тоже бросилась навстречу отцу, и пару минут они просто стояли обнявшись, шепча, как рады видеть друг друга и насколько они соскучились. Причем все это время над пирсами, портом и городом висела относительная тишина. Никакого ропота недовольства или требований вспомнить о протоколе. Семья – дело святое! Тем более когда вопрос касается обожаемой императрицы и ее всемирно известного отца.
Наверное, родственники так бы и стояли на пирсе, позабыв про все на свете, если бы за них не принялись другие близкие им люди. Одновременно с двух сторон послышались деликатные покашливания Люссии Фаурсе и императора Теодоро. Дочь скользнула в сторону, обниматься и целоваться с демонессой, благо обе шабены высокого уровня могли это сделать без труда. А отец шагнул вперед к зятю с протянутой для рукопожатия рукой. Тотчас грянул оркестр, именно с этого момента начиная торжественную церемонию встречи. Ну и дальше уже все шло по принятому для таких торжественных случаев протоколу. Встречи со старыми знакомыми, среди которых выделялась графиня Хазра и бургомистр с демонической стороны, знаменитый барон Шенре. Не менее импозантно, в окружении своей братии, и важно выглядел главный банкир города, да, пожалуй, и всей империи, господин Брюнт. Затем состоялось представление новых официальных лиц, промаршировал почетный караул из гвардейцев людей и демонов, и все это – под восторженный рев собравшихся горожан и гостей столицы.
В Граале начался праздник.
Глава четвертая. Пополнение в семье
Во дворец по запруженному толпами проспекту добрались только через полтора часа после начала торжественной встречи. Да и то лишь по причине настойчивости со стороны Люссии. Она в первую очередь сумела убедить Викторию в том, что отец еще сильно слаб и может свалиться с ног в любую минуту. При этом она не слишком погрешила против истины. Несмотря на невероятно приподнятое настроение, Семен время от времени непроизвольно вздрагивал всем телом. Так что любимая папина Мармеладка, ни мгновения не сомневаясь, привстала в карете и властно приказала ускорить продвижение кортежа.
Вот именно в тот короткий момент Загребной впервые и понял, насколько сильно его дочь изменилась всего лишь за один год. Только что улыбчивая, милая и беззаботная, она вдруг всего несколькими словами заставила все окружение вокруг себя измениться, обеспокоиться, забегать и сломя голову стараться выполнить несложное вроде бы распоряжение. При этом только и сузились глаза, высматривая ответственного за продвижение командира гвардейцев, да послышался металл в голосе. И все! На месте непосредственной, радостно улыбающейся юной женщины оказалась властная, суровая и беспощадная императрица Зари. После ее приказа никто даже не покосился на самого императора, да и он ко всему отнесся как к должному и естественному событию. Хотя по всем традициям и понятиям Изнанки (естественно, за исключением королевства Колючих Роз) именно Теодоро следовало в подобном случае сделать жест или сказать свое слово. Но зато теперь никакого сомнения не могло возникнуть при вопросе: кто конкретно правит великой империей на востоке континента?
«Лестно, приятно, но и… страшно, – мысленно вздохнул любящий отец. – Разве о такой тяжкой ноше я мечтал для Мармеладки, когда мы отправлялись на этот край света? Хотелось устроить ей лишь тихое и спокойное существование до того времени, как мы с ребятами отыщем обратный путь на Землю. А оно вон как получилось… Теперь никто из них наверняка даже не вспоминает о возвращении… Разве они смогут бросить свои империи?..»
Обе любящие его женщины, сидящие в карете справа и слева от него, заметили грусть в глазах одновременно.
– Ты чего? – спросили они его в один голос. Но потом первенство в разговоре захватила дочь: – Тебе не нравится быстро ехать? Трясет?
– Что-то болит? – спрашивала демонесса, готовясь направить в нужное место человека свою магическую силу.
Семен глянул на них по очереди, смиренно вздохнул и лишь после этого ответил с улыбкой:
– Все нормально. Просто очень жалею, что вся наша семья не может собраться вместе.
– Ой, па! Ты вот увидишь маленького внука и забудешь обо всем на свете! – заохала Виктория, переходя на свою самую любимую тему. – Он такой славный, чудесный и похож на тебя.
– Так только на меня?
– Ну, еще очень сильно на Виктора. Немножко на Алексея, а вот на Федора всего чуть-чуть.
– Ха! А Теодоро что на такое сходство заявляет?
– Нет, ну что ты! – захихикала Мармеладка, косясь на сидящего напротив и улыбающегося во весь рот супруга. – Больше всего малыш похож на своего папу императора. Но и от нашей семьи ему много деталей во внешности досталось. Ты вот сам присмотришься и все увидишь. Да и Люссия может быть беспристрастным судьей в нашем споре.
– Так уж и беспристрастным? – не поверила демонесса, понимающая, что в первую очередь отыщет сходство ребенка с обожаемым ею дедушкой новорожденного. – Да и что там можно рассмотреть на таком маленьком личике?
– И нисколько оно не маленькое, – сразу надула с обидой губы Виктория. – Очень нормальное лицо, вполне по размерам.
Пока графиня Фаурсе взглядом просила прощения у императрицы за неправильную формулировку вопроса, Загребной решил несколько сменить тему. Хотя, по сути, коснулся самого животрепещущего вопроса.
– Теодоро! А почему имени до сих пор у малыша нет? Что это вы его все «малыш», «сокровище» да «радость» называете?
– Вообще-то да, непорядок, – согласился молодой император с явным намерением попросить поддержки у своего тестя. – По древним традициям Салламбаюра, в нашем королевском роду…
И вот тут уже второй раз стало понятно, кто на самом деле распоряжается не только в семье, но и во всех остальных сферах жизни. Тон голоса Виктории опять значительно изменился, и она без всякого стеснения перебила своего венценосного супруга:
– Дорогой! Сколько раз тебе напоминать: здесь уже не королевство! Здесь уже империя! И в ней должны насаждаться более стойкие, верные и правильные традиции. И как первый император, ты должен их вводить смело, решительно, не оглядываясь на застарелые каноны и давно отжившие свой век правила. Иначе народ тебя не поймет.
Причем последнее предложение подспудно подразумевалось с другим подтекстом. Примерно такого содержания: «Если ты будешь со мной спорить, то я уйду жить к другому императору!» Или: «Иначе я за себя не ручаюсь!» Оба возможных перевода, а может, и еще несколько читались во взгляде молодой императрицы, поэтому ее супруг сделал вид, что и не собирался ни в коей мере возражать или отстаивать свою ошибочную точку зрения.
– Так я и говорю, что мы решили отныне не придерживаться традиции: давать имя деда новорожденного по отцовской линии, – а в первую очередь прислушиваться к матери ребенка. Как она решает, так и записывается в историю империи.
Загребной сразу припомнил трагические моменты возрождения Салламбаюра, в одном из которых от рук пиратов погиб и отец Теодоро, тогдашний правящий король Максимилиан. И в душе признал, что внуку носить имя прославленного деда было бы нисколько не зазорно. Даже вслух попытался высказать свое полное одобрение:
– Вполне правильно. Мой сват и твой отец…
Но своего отца молодая мать перебила с еще большей бесцеремонностью:
– Вот потому я так и решила, что второй мой сын будет назван в честь короля Максимилиана, геройски павшего на стенах Грааля. Но мой первенец будет назван…
Она так выразительно посмотрела в глаза отцу, что и без слов стало понятно: первый наследник империи будет назван Семеном. Это решение все-таки оказалось несколько неожиданным для уставшего от бури эмоций дедушки. Он даже чуть не прослезился, сдержавшись лишь при воспоминании о тысячах встречающих горожан, которые бурлили на столичной площади перед комплексом императорской резиденции. Хорошо еще, что повод появился несколько сменить тему разговора:
– О! Да теперь ваш дворец блестит словно новенький! И новые шпили с башнями появились! Как только успели за такое короткое время?
С непередаваемой гордостью и любовью Теодоро посмотрел на свою супругу.
– Все по ее чертежам делалось. Ну а не выполнить распоряжения императрицы или испортить ее архитектурную задумку еще никто не осмеливался.
Кто бы сомневался! Тем более что Виктория даже во время данного праздника, при всем вулкане бьющих из нее эмоций, не забывала и о своих умениях шабена: поддерживала на себе и на Теодоро межмирскую мантию, просматривала все вокруг в обоих мирах Изнанки на предмет готовящейся опасности, создавала должную прохладу в открытой карете и при этом нисколько не испытывала нехватки магических сил. Уже догадываясь о ее умении черпать силы с удвоенной скоростью из окружающего пространства, Семен поинтересовался:
– Доча, какой у тебя уровень умений?
– Пятьдесят девятый, – с грустью ответила Виктория и тут же пояснила причину своей грусти: – Виктор меня почти догнал! А вот если бы и я встретилась с Лунной медузой, я бы тогда… у-ух! Уже почти с тобой бы по силам сравнялась!
Судя по ироническому взгляду молодого императора, ему и так мощь супруги казалась более чем достаточной. Да и последующее его бормотание только подтвердило такие выводы:
– Мы бы тогда дворец отстраивать не успевали…
– Ябеда! – фыркнула в его сторону императрица и, уже вставая на ноги в карете и готовясь ступить на парадные ступени, призналась отцу на ухо: – Подумаешь, один раз случайно ударом дробящей вибрации завалила Северную башню. Но никто не пострадал. Да и не нравилась она мне… Все равно хотелось перестроить…
А на парадном крыльце уже стояла счастливая от предстоящей встречи графиня Хазра, которая являлась командиром внутренней охраны дворца, главой тайного надзора империи и личной наперсницей и наставницей императрицы. Когда-то она прибыла сюда со всей компанией, в том числе и со своей родной сестрой Нимим, которая была в самых близких отношениях с Загребным. Их обеих еще в самом начале своего путешествия Загребной вырвал из лап смерти, даруя вторую жизнь. Затем отношения между землянином и прекрасной бенидой Нимим зашли так далеко, что они уже ждали ребенка и готовились пожениться. Но увы! В том злополучном нападении на Грааль пиратской флотилии погиб не только король Максимилиан, но и возлюбленная Семена. После его отъезда на запад, когда он поспешил на помощь старшему сыну Алексею, графиня Хазра не смогла покинуть этот город и решила навсегда остаться при молодой императорской чете.
И сейчас при виде ее у Семена в душе всколыхнулась старая, казалось, уже забытая боль. Так что встреча, обмен фразами и объятия получились не столь радостными, как хотелось бы. Но кажется, все окружающие это понимали. Даже Люссия, прекрасно знавшая Нимим лично, только горестно вздохнула и следом за императором поспешила мимо старых знакомых, которые перекидывались приветствиями, в прохладные внутренности дворца. Салламбаюр и его столица Грааль всегда славились своим жарким климатом.
Двинулись во внутренний холл и все остальные. Провожая демонессу взглядом, графиня Хазра спросила шепотом:
– Ну и как тебе с ней? Хорошо?
Вопрос оказался чрезвычайно непростым, но и Семену удалось подобрать нужное, наиболее расплывчатое слово:
– Сложно! – и тут же показательно обратил внимание на действия старой знакомой. Раньше она для разглядывания демонических сущностей носила с собой специальное стекло, которым как бенида могла пользоваться. А вот сейчас явно замечала существ второй ипостаси Изнанки. – Да ты никак шабеном стала? И какого уровня?
– Только второго. На нем и застряла. Но мне и этого вполне достаточно. А то как бы смотрелась руководительница тайной стражи, если бы не смогла видеть все население империи?
При последних словах к ним подскочила чуть приотставшая на входе императрица, схватила отца за локоть и требовательно потянула в глубь дворца:
– Идем быстрее, полюбуешься на маленького Семена. Люссия, не отставай!
– Ваше величество! А как же банкет? – воскликнул им вслед растерянный церемониймейстер, который уже приготовился открывать дверь, ведущую в зал торжественных приемов.
– Никуда он не денется! Тем более что есть кое-кто поважнее всяких приемов! – отвечала молодая владычица Зари. – Ко всему прочему, великий Загребной еще и прилечь желает после сутолоки в городе.
Больше за ними тремя никто не увязался, поэтому отец позволил себе обговорить с дочерью самые насущные вопросы:
– Может, это и не мое дело, но как у вас тут налажена охрана малыша?
– Да никак! – беззаботно отвечала та.
– Няньки – это хорошо, но мало ли что! И как на твое «никак» реагирует Хазра?
– Тоже никак, – веселилась Виктория, проводя отца и графиню Фаурсе по нескольким широким залам. – Ни люди, ни демоны для охраны сына не нужны.
И уже при раскрытии следующих дверей стало понятно, о какой иной охране могла идти речь. Казалось бы, пустое до этого помещение вдруг заполнилось тушей громадного воплотника, спешащего навстречу и издающего утробный рев. Одно из редких животных, которое по собственному желанию могло перемещаться и существовать в любой выбранной ипостаси Изнанки. Естественно, что от такого опасного зверя не могли спрятаться ни люди, ни демоны.
И в данный момент что Загребной, что его любимая демонесса непроизвольно приостановились, инстинктивно пытаясь выбрать самый оптимальный вариант защиты.
Зато императрица вела себя с опаснейшим даже для шабенов высокого уровня зверем, словно с комнатной собачонкой:
– Ну и чего орешь? Дорогу освобождай! И пусть только ты мне Семена своими воплями разбудил, все усы повыдергаю!
Воплотник и в самом деле резко принял в сторону, покорно уступая дорогу рассерженной молодой матери, но скорости не снизил, намереваясь вроде как атаковать гостей. Но все оказалось гораздо проще: он их просто узнал. И когда Загребной полувопросительно воскликнул:
– Ангел?! – Пол вздрогнул от приветственного удара хвостовой половинки туловища о мраморные плиты.
Потом воплотник чуть и в самом деле не сбил с ног человека, принимая он него поглаживания и подобные же действия и от демонессы, которую видел не хуже самого Загребного.
Виктория и тут осталась недовольной поведением старого приятеля, который в свое время помогал спасти Грааль, отыскав не так далеко подземное озеро с питьевой водой. Хотя в недовольном тоне скорее проскакивали сестринские интонации к младшему непутевому братцу:
– Вот рухнут на нижнем этаже люстры от твоих кульбитов, будешь сам их подвешивать! И не задерживай наших родственников! У нас еще банкет на носу.
Ангел покорно уступил дорогу, разворачиваясь своей шестиметровой тушей и пристраиваясь сбоку от гостей. Правда, его в помещение детской комнаты хозяйка не впустила, захлопнув двери у него перед самым носом. Но разве это преграда для воплотника? Буквально через пару мгновений его довольная морда высунулась из стены, совсем недалеко от детской кроватки, возле которой сидела моложавая нянька. Но вел себя воплотник тихонько, моргал веками покорно, и хозяйка дворца выгонять его не стала.
– Спит? – еще от дверей спросила она няню.
– Уже полчаса как проснулся, потому Ангел и безобразничает. У них одновременно аппетит просыпается, – отчиталась с житейской простотой женщина, видимо ко всему привычная. – Но как вы ушли, так сразу и заснул.
– Еще бы! – Виктория уже доставала из кроватки пухлого розового младенца, лежащего просто сверху на пеленке. – У, ты мой маленький! А посмотри, кто к нам пришел! – начала она сюсюкаться с ребенком, делая шаг к замершему отцу и протягивая ему наследника: – Ну, подержи хоть внука!
Умиляясь только от одного вида возмущенно попискивающего дитяти, Загребной осторожно принял его на ладони, и его лицо обрело совсем иное, скорее даже растерянное выражение.
– В последний раз подобной малышкой у меня на руках побывала ты, доча. Как быстро время пролетело! И сколько всего пережито… Ух ты, какой шустрый!
Ребенок резко задергал ножками и выгнулся всем тельцем, недовольный тем, что его до сих пор еще не кормят. При этом еще и голос подал в коротком реве, как бы предупреждая, что дальше он за себя уже не ручается. Конечно, опытный отец, взрастивший четверых детей, и тут легко удержал ворочающегося младенца, но стоило видеть, с какими магическими силами на изготовку стояли рядом и императрица, и графиня Фаурсе. Даже упади дедушка с внуком в обморок, никто бы из них не получил и ушиба.
Видимо, время первого знакомства истекло, потому что Виктория расстегнула свою многопрофильную блузку, решительно забрала младенца у отца, присела на стул и приступила к кормлению. Дите сразу успокоилось, переключив всю свою энергию на поглощение и добычу материнского молока, сообразительная няня испарилась из детской, а у родственников появилась возможность поговорить.
– Отец, может, тебе пройти в соседнюю спальню прилечь? Банкет могут начать и без твоего присутствия.
Семен тоже присел на весьма удобный, мягкий диванчик и прислушался к своему внутреннему состоянию.
– Ты знаешь, по пути сюда я так и собирался сделать. Все-таки первый раз после выздоровления в таком столпотворении оказался…
– Выздоровления? – поразилась Люссия, не в силах промолчать после такого заявления. И тут же нажаловалась Виктории: – Ты еще наслушаешься от доктора Крахриса о недисциплинированности твоего папы. Ему только сегодня утром впервые разрешили вставать самостоятельно.
Заметив, как у дочери расширились глаза от растущего сопереживания, Загребной бесшабашно рассмеялся:
– Но ведь разрешили! Тем более что я сам заинтересован больше всех остальных в своем скорейшем выздоровлении. И когда почувствую усталость, лягу, когда и где мне вздумается. Но вот после знакомства с внуком в меня словно новые силы влились. Опять чувствую себя преотлично. И даю вам честное слово, мои красавицы, что легко выдержу два часа на торжественном банкете. Тем более мне жутко интересно, что такого вкусного из наших земных блюд появилось у вас на столах. – После чего хвастливо напомнил демонессе: – Дочка у нас в семье умела готовить лучше всех!
– А кто меня всему научил? Ты! – не стала приписывать себе заслуги молодая императрица. – Кстати, для демонов у нас стараются готовить аналогичные блюда. Повара делятся между собой рецептами и легко находят альтернативу любым продуктам и любым приправам. Так что, дорогая графиня, сегодня и ты с нами попробуешь несколько весьма замечательных новых блюд и салатов.
Вот тут как раз и молодой папаша появился в детской, на которого воплотник отреагировал лишь одним приподнятым веком.
– Ну как прошло знакомство? – С этими словами он склонился над кормящей супругой и с минуту сюсюкался с сынишкой и пытался отвлечь его от такого важного дела, как насыщение.
Поняв, что у него это не получится, решил поговорить с тестем, потому что как простой человек демонессу не видел:
– А где ваша… – Он замялся, подбирая определение для Люссии. Видно было, что назвать ее супругой у него язык не поворачивается, а просто подругой – ошибиться может.
Его выручила сама демонесса, подав голос из своего мира в мир людей:
– Трияса, ваше императорское величество. Трияса – это такой титул, который подходит при любом обращении и при любой ссылке. Ну разве что можно и просто по имени, я не обижусь.
Стало заметно, что она несколько удивлена заминкой молодого императора. А тот, так и не ответив на слова из демонического мира, сразу задал вопрос тестю на другую тему:
– Так что вы решаете с отдыхом?
– Пока еще рано. Часа два за столом посижу с удовольствием.
– Да?! Тогда я отдаю команду начинать банкет через?.. – Он вопросительно уставился на супругу.
Та чуток подумала и милостиво разрешила:
– Через десять минут. Мы уже почти закончили.
Теодоро резво выскочил из детской, в которую, видимо, никого из слуг или придворных не пускали. Сидящие родственники только задумались, о чем теперь спрашивать, как вдруг совершенно неожиданный вопрос задала Виктория:
– Па… Люссия, а у вас… дети будут?
Чем вогнала обоих влюбленных в некоторый ступор. Становилось понятно, что в их близких отношениях никто из родственников не сомневается. А уж как лучшая ученица на островах Рогатых Демонов, Виктория прекрасно знала все умения шабенов до сто пятидесятого уровня, а то и дальше. То есть она знала, когда и как может сексуальная близость состояться. И теперь вот ее интересовало то, что явно нигде в учебниках Мастораксов описано не было. Несколько нескромный вопрос, тем более сразу двоим, в лоб, но он неожиданно дал понять одну важную деталь. До сих пор ни Семен, ни Люссия ни разу не задавались таким вопросом, непроизвольно наложив на него табу. Ведь никогда еще в истории не было зафиксированного случая рождения ребенка от разных обитателей противоположных ипостасей Изнанки. Только легенды, сказки да страшные небылицы, приравниваемые в местном мире к мистическим ужасам.
Но ведь, с другой стороны, и ни один ученый досконально не доказал: детей от такого брака быть не может. А все, что не доказано как несуществующее, может существовать. Аксиома.
Первым пришел в себя отец, до того долго смотревший с укором дочери прямо в глаза:
– Видишь ли, подобный вопрос нас как-то не интересовал по той причине, что такого вроде как и не бывает…
– А помнишь, – живо откликнулась дочь, – мы смотрели спектакль во время своего путешествия из Сапфирного королевства сюда? Так там сюжет о любви демона и человеческой женщины, мне показалось, создан на реальных событиях. И я хочу добавить к своему предыдущему вопросу, чтобы вы не подумали о том, что я против или как-то плохо отношусь к вашим отношениям. Наоборот, я очень рада, что вы любите друг друга, и просто хочу, чтобы и у вас появился ребенок. Поэтому не обращайте внимания на всякие слухи и шепотки у вас за спиной и живите, как вам нравится.
– Спасибо, Мармеладка… – растрогался отец, тогда как Люссия насторожилась:
– И что, много слухов о нас ходит по миру?
– Не знаю, как в остальном мире, но в нашей империи Зари люди и демоны относятся друг к другу весьма лояльно. Многие в открытую даже заявляют, что ничего бы не имели против: и видеть иной мир, и жить рядом, не пронзая друг друга невидимыми телами. Может, поэтому они все с огромным интересом воспринимают любую новость как про великого Загребного, так и про его любимую демонессу. Ну а уж слухи, домыслы и фантазии простого народа так вообще поражают своим воображением. Но самое главное в этих домыслах и предположениях – это угадать, кто у вас родится и в каком мире он станет существовать. Причем добрая половина настаивает, что ваш ребенок с момента рождения сумеет находиться где угодно. Вон как Ангел, например…
Воплотник при упоминании о нем резко открыл глаза, приподнял голову с пола и осмотрелся, готовый делать что угодно по указанию своей госпожи или в случае какой-либо опасности для младенца.
Но императрица уже закончила кормление, живо уложила вновь задремавшего младенца в кроватку, позвала на место няню и потянула дорогих гостей в сторону банкетного зала. Больше про возможных детей от человека у демонессы она не интересовалась, зато вспомнила о старших братьях:
– С Виктором я чуть ли не каждый день разговариваю, а вот с Алексеем и Федором только переписка.
– Ничего, скоро будешь иметь целый зоопарк с тумблонами, – пообещал Загребной. – Мы ведь целую долину отыскали с этими редкостными зверушками, и наш рыцарь наверняка уже выловил с помощью сайшьюна несколько выводков. А потом вам только и останется, что единое время для переговоров выбирать.
– Ну а к кому первому из них ты отправишься после месячного пребывания у меня?
– Скорее всего, к Федору. У него там хоть и духи в помощниках и слугах, но само становление империи Иллюзий – это невероятное по масштабам чудо. Чувствую, что твой средний брат очень нуждается в нашей помощи. Только вот…
Он еще хотел добавить, что вряд ли сумеет целый месяц оставаться в Салламбаюре, когда масса дел и проблем требует его личного участия, но не успел. Уже истомившиеся ожиданием распорядители по сигналу императора стали открывать дверь в банкетный зал, и раздались громкие крики герольдов, оглашающих имена почетных гостей. Следовало поспешить за стол и уже там встречать венценосную пару.
Глава пятая. Месть из прошлого
Уже во время первого часа на банкете Загребной умудрился наесться чуть ли не до потери сознания. Настолько все было вкусно, разнообразно и порой напоминало родную Землю. Плюс еще и Люссия постоянно наговаривала успокоительным тоном:
– Ешь спокойно, не отравлено. Я проверила.
Но больше всего землянину понравился салат оливье, как он его помнил по давнишней жизни, и зразы, фаршированные грибами. Чувствовалось, что главный повар в своем умении готовить банально превзошел иномирскую учительницу с ее новыми рецептами. Нечто подобное постарался приготовить и его коллега в демоническом мире. И, судя по тому, как графиня Фаурсе несколько раз подкладывала себе добавку, ей тоже яства весьма и весьма понравились. К концу второго часа она даже предложила шепотом:
– Следует немедленно отправить нашего главного кока во дворец на стажировку. Так будет намного проще, чем если ты его будешь обучать сам новой рецептуре.
– Отличная идея! – отозвался Семен, наклоняясь вправо к дочери и собираясь договориться с ней о временном переезде или иной кооперации лучших кулинаров.
Следом за ним, намереваясь не пропустить ни слова, склонилась и демонесса. Это движение ее и спасло от смерти. Висящее между люстр декоративное дерево в виде переплетенных лиан и изогнутых тонких стволов за момент до этого резко качнулось. Один из стволов стремительно распрямился, словно упругий лук, и швырнул в голову сидящей Люссии зазубренный диск, весьма напоминающий снаряд для махофуров. Если бы графиня не наклонилась за любимым мужчиной, наверняка бы диск отсек ей голову. А так только чиркнул по лайкровой вставке на плече, снес, словно картонную, верхнюю часть спинки стула и со звоном вонзился в каменную стену. То есть сделан он был тоже из лайкра, могущего уничтожить как человеческую плоть, так и демоническую. И даже накинутая Люссией на себя и на Семена на всякий случай межмирская мантия могла не спасти. Уж слишком быстро, с огромной силой летел убийственный диск.
Естественно, что вся праздничность момента была испорчена. Высокие гости тут же под охраной были препроважены в их опочивальни, а на месте покушения завертелось следствие по горячим следам.
Хотя сразу было понятно, вряд ли следы будут такими уж и горячими. Декоративное, дающее прохладу растение здесь висело давно и являлось природоведческой гордостью дворца. Его взрастил еще дед нынешнего императора. Но вот некое сооружение из упругих палок вставили туда совсем недавно, как позже выяснилось, всего два дня назад. Сделал это якобы для лучшего укрепления висящего дерева и для придания ему нужной формы старый садовод. Ну а сам процесс метания диска инициировался после никому не заметного магического спуска.
В принципе, никого постороннего к этому растению и не подпускали, так что на поиски садовника бросились сразу. Увы, его нашли уже окоченевшим после принятого яда. А рядом на столе лежала предсмертная записка: «Это моя месть за убитого внука!» Стали вспоминать и выяснили, что и в самом деле внук садовника погиб во время возрождения королевства Салламбаюр из небытия. Причем погиб в каком-то весьма глупом столпотворении, во время которого по толпе промчались демонические воины во главе с графиней Фаурсе. При этом они зарубили с десяток людей, еще столько же было затоптано ногами обезумевших горожан. Вот в числе пострадавших и оказался чисто случайно пятнадцатилетний внук старика. Казалось бы, дед давно смирился с этой потерей и никогда не вспоминал ни о какой мести или даже просто ненависти к демонам. Тем более, по свидетельствам сына и невестки, он и про саму графиню ничего плохого ни разу не высказал. Но факт остается фактом, никто, кроме старика, не мог так устроить метательное устройство среди лиан, чтобы оно попало именно в предводительницу экипированных воинов. Наверняка узнал перед смертью, кого и куда будут рассаживать, и попытался претворить свой черный замысел в жизнь.
Немного настораживал магический спуск, сработавший именно к концу второго часа. Удобнее всего было произвести инициацию броска лайкровым диском комуто, кто находился непосредственно в зале. Да и с большей достоверностью тогда бы снаряд отыскал свою жертву. Но с другой стороны, имелись и такие магические спуски, которые срабатывали с задержкой до четырех часов. Так что, если и был у садовника сообщник в пиршественном зале, вряд ли его удастся выявить целенаправленно. Для этого следовало всех без исключения подвергнуть допросной экзекуции: вначале парализовать и потом, после большого удара подчинения эмоций, заставить человека или демона отвечать правдиво на любые вопросы. Подобное действо совершать не было никакого резона. И скандал получится преогромный, и шансов всего несколько из миллиона.
Да и в итоге пострадавших не оказалось. Покушение не удалось. И уже только это как-то смиряло с действительностью. Правда, смиряло не всех, руководительница тайного сыска поклялась, что постарается держать это дело на учете и не закрывать в течение года. Для Хазры стало делом чести отыскать сообщников садовника, если, конечно, таковые имеются. Да и в совершившемся событии она укоряла больше всего именно себя: «Недоглядела, недомыслила, не проверила!..»
Пришлось поздним вечером молодой императрице даже успокаивать свою расстроенную опекуншу:
– Жаль, что так случилось, но и убиваться напрасно теперь не стоит. Война прокатилась по судьбам наших людей кровавым катком, и видишь, как неожиданно всплывают на свет старые обиды, возникает желание отомстить. А ведь такой с виду был тихий, милый и душевный человек…
– В тихом омуте демоны водятся! – вырвалось у Хазры древнее поверье. Но она тут же в извиняющемся жесте приподняла плечи. – И в самом деле, я сильно расстроена, вон какие присказки в голову лезут. А что на все это Семен говорит?
– Да что… – Императрица покачала головой и вздохнула. – Хотел уже завтра возвращаться на свой корабль и отплывать…
– Ну зачем же он так? – запричитала Хазра. – Ведь все закончилось без крови. Да и можно подумать, что у него на корабле безопаснее! Мир везде одинаков, и недоброжелателей хватает в любом месте. Скорее даже в Граале их количество наиболее минимально, потому что Загребного здесь почти обожествляют и любят безмерно.
– Так ведь разговор не про него в данный момент, а про графиню Фаурсе. А ты ведь знаешь, как отец умеет любить. За твою родную сестру Нимим он в отместку тысячи врагов уничтожил недрогнувшей рукой. Точно так же будет мстить и за Люссию.
– Да, он такой… – протянула руководительница тайного сыска. Видимо, ей вспомнилось нечто хорошее, потому что она заметно воспрянула духом. – В любом случае мы постараемся сделать все, чтобы очередное покушение стало невозможно изначально.
Разговор на подобные темы происходил и в спальне, когда Семен с Люссией уже лежали в обнимку в кровати. И начался он с того, что мужчина пожелал отправляться в плавание чуть ли не послезавтра.
– Здесь слишком для тебя опасно, – после поцелуя сказал он демонессе. – Поэтому отправляемся послезавтра.
– Ну как тебе не стыдно?! – возмутилась его возлюбленная. – Ты так долго сюда стремился, так долго не виделся с дочерью и так мечтал увидеть внука. А теперь из-за какого-то глупого старикана хочешь прервать наше здесь пребывание! Так делать нельзя. Тем более что и в любом другом месте у нас с избытком хватает врагов, мечтающих о нашей смерти. От них нигде не спрячешься.
– Спрячемся! – уверенно заявил Загребной. – Во-первых, уже сам «Лунный» – это уникальная, неприступная крепость. Особенно если мы создадим и установим на корпусе еще несколько пирамидок накопления сил для магической защиты. Пребывая на крейсере, я за тебя совершенно спокоен. Во-вторых, прекрасно видно, что Виктория в моей помощи совершенно не нуждается. Скорее это мы у нее будем мешаться под ногами. Ну и в-третьих, я давно мечтал просто расслабиться и хотя бы несколько месяцев провести в полном безделье. Мне даже плевать на «всевидящее око», нашу месть ордену Морских Отшельников или сборку странных статуй, которые, возможно даже, окажутся роботами иной цивилизации. Я просто хочу спокойно жить, ни о чем не задумываясь и не решая в спешном порядке валящихся на меня проблем.
– Увы, дорогой, таких мест в этом мире нет.
– Есть! И после встречи с медузой мы уверены, что их немало. А значит, и некоторые легенды не врут. Например, те, в которых говорится о мифических островах на западе от континента. Парусники туда не доходят да и не плывут никогда из-за вечного загадочного штиля и меняющихся течений.
Люссия тоже была в курсе легенд:
– А за полосой штиля Кипящее море с непреодолимыми рифами…
– Но мы доберемся сквозь любое море с нашими не зависящими от ветра машинами. Отыщем безлюдный остров, а может, и целый заброшенный материк…
– Хм! А ведь и в самом деле можно построить райский уголок…
Какое-то время влюбленные фантазировали, что, как и для чего они построят для своей затворнической жизни. Только демонесса проявила житейскую мудрость и женскую хитрость, плавно перестроив разговор на материальное и духовное обеспечение будущей обители:
– А где мы будем брать мазут для «Лунного»?
– Лучше всего будет задействовать духов для добычи нефти и создания производных из нее в империи Иллюзий. Федор намекал, что его духи могут выполнить любую работу не напрягаясь.
– Ой, как здорово! Ну а связь с детьми?
– Я и так чувствую отзвуки их самых ярких эмоций. А уж связь через тумблонов вообще при общении создаст эффект личного присутствия.
– Если бы еще и видеть!.. А вдруг можно как-то перенести «всевидящее око» после его изучения и запуска?
– О-о! Это было бы вообще прекрасно. Будем пытаться…
– И Виктору ты обещал помочь с постройкой сталеплавильного завода.
– Конечно поможем!
– Кстати, я сегодня расспросила и узнала, что в центре Салламбаюра уже несколько месяцев орудует неуловимая банда. Представь себе, они просто житья не дают жителям нескольких отстраивающихся городков.
– А Хазра куда смотрит?
– Да ей и в столице ни подчиненных, ни сил не хватает за всем присматривать. Так ты представляешь, что Виктория удумала? Как только чуть ток молока у нее уменьшится, она отыщет кормилицу для маленького Семена и отправится в центр полуострова для карательного рейда.
– Она что, ничего не соображает? – стал сердиться любящий отец.
– Вот и я говорю: ей возле ребенка надо быть, а не мечом размахивать в пыльной степи. Да и кормежка младенца – дело сугубо материнское.
– Кошмар! Ну ничего, я с самого утра разберусь с ней. Неужели никого послать не может?
– Говорят, что ни одного лишнего полноценного боевого отряда нет, – грустно пробормотала Люссия. – А два малых уже понесли значительные потери и вернулись составами, урезанными на две трети. Все-таки банда орудует очень огромная.
– Ха! Да мы ее сами с лица земли сотрем походя!
– Да куда тебе с твоим здоровьем! Может, я сама с десятком экипированных воинов проедусь? Там ведь опасно.
– Шутишь? Да в этом дворце в сто раз опаснее, чем в чистом поле. Да и за здоровье мое не волнуйся, если не на коне, то в карете высижу. Так что решено: не через день, так через два или три тронемся в поход. И сами развеемся, и Виктории поможем порядок навести.
– Ты так думаешь?
– Уверен!
– Ну ладно, как скажешь… – И демонесса смиренно затихла, словно целиком поддерживая личную инициативу любимого человека.
Задумка удалась, а значит, еще недели на две они тут задержатся. Как раз настолько визит и планировался.
Прислушалась к ровному дыханию Семена, удовлетворенно улыбнулась и разрешила себе заснуть.
Глава шестая. Покушения продолжаются
С самого утра, вернее, за завтраком Загребной стал издалека подходить к вопросу о беспорядках в центре полуострова:
– Вижу, что в столице у вас уже полный порядок и спокойствие. А что в соседних городках творится?
– Красота творится! – похвасталась Виктория. – Всюду строительный бум, возвращаются на свои земли хозяева, отовсюду так и прут толпы новых поселенцев. Представляешь, в последний месяц к нам стало выгодно не товары возить, а нелегальных эмигрантов. Вот насколько бывшее захудалое королевство стало притягательным.
– Ну да, и все благодаря возродившимся рекам.
– Вода – великое дело. Теперь вот ждем, когда через месяц закрутятся первые турбины первой гидроэлектростанции этого мира. На носу запуск и теплоэлектростанции. Хотя там не так сложно было построить и создать машинный зал, как все это защитить с помощью стационарных пирамидок. Ну и лампочки эти… провода… ужас! Так что ждем не дождемся от вас помощи в доставке из третьего эфирного слоя желтых кристаллов.
– Сделаем, дочурка, – пообещал несколько смущенный Семен. – Только чуть позже, сейчас у меня что-то не все ладится с семидесятым уровнем. – И тут же вновь стал переводить разговор на интересующую его тему: – Ну а что с продуктами? Наверняка в центре Салламбаюра теперь выращивают все овощные и садовые культуры в достаточном количестве?
– Все не все, но основными овощами и зеленью нас уже завалили с головой. Сады так быстро не восстановишь, им хотя бы несколько лет понадобится, но засадили фруктовыми деревьями огромные пространства. Представляешь, что будет, когда они все плодоносить начнут? Уже сейчас многие садоводы начинают восстанавливать старые и создавать новые подвалы для хранения и выдержки вина. Еще в прошлом веке вино нашего королевства Салламбаюр считалось лучшим в мире. Вдобавок мы собираемся начать производство ликеров и коньячных напитков. Представляешь, какие средства пойдут в казну лет через пять? А через десять?!
– Представляю, представляю, – усмехнулся отец, любуясь раскрасневшейся дочерью. – Вам и золото с серебром добывать не придется. Алкоголики сами со всего мира сюда свезут. Ну а врагов всех повывели в стране? Никто не мешает?
– Ну, этими отщепенцами тайный сыск занимается, – нахмурилась Виктория. Причем она явно была в курсе всех телодвижений оппозиции по всей империи, просто не хотела сейчас вдаваться в подробности. – Хазра со своими подопечными всем недовольным быстро укорот дает.
– А просто разбойники или банды какие не досаждают?
– Уже узнали? – Императрица безошибочно стрельнула глазами в сторону демонессы. – Есть, конечно, как без них, когда до сих пор в королевстве кадровый голод и такая неразбериха с поселенцами. Одни едут сюда работать и богатеть, но есть и такие, кто мечтает разбогатеть сразу и за чужой счет. Мы тут, правда, одну идею хорошую претворили в жизнь. Теперь за поимку или уничтожение разыскиваемого преступника посреднику или помощнику выплачивается внушительная премия. Так что народ всякое жулье и убийц быстро из своей среды исторгает. А вот в междуречье что-то слишком крупное окопалось. Есть подозрение, что ту банду один, а то и несколько губернаторов прикрывают. Так сказать, выкормыши старой власти демонов-мозгоедов. Причем с обеих сторон Изнанки. И не поймешь, кто именно двуличен: все плачутся и жалуются на разбой одинаково и совершенно искренне. Так что там не просто очень сильный отряд посылать надо, но и с отменными дознавателями, сыскарями из демонов. А они у нас и так света белого не видят. А я вот все никак сама не соберусь: то беременна, то кормящая… Зато уже через недельку, максимум две…
– И не вздумай! – строго перебил ее отец. – Ребенку без матери вообще первый год оставаться нельзя.
– Так уж и год?
– Не спорь с папой, – попытался мягко вмешаться император, за что и получил резкий вопрос в лоб:
– А то что?
Но на него ответил уже сам Загребной:
– А то в угол поставлю.
Дочь от такой угрозы только радостно рассмеялась.
– Ой! Когда это ты меня так наказывал? Сколько помню твое воспитание, ты на меня даже не прикрикнул ни разу.
– Потому что ты была девочкой послушной, не проказничала… – сказал и сам же запнулся, вспоминая, что вытворяла порой маленькая Виктория, стараясь перещеголять своих старших братьев во всяких шалостях и забавах. – М-да… я хотел сказать, слишком часто не проказничала. А если и шалила, так лишь при попустительстве твоих братиков.
– Ну да, за что им и доставалось. Но я теперь сама за себя в ответе…
– И не только за себя, но и за всю империю, – твердо продолжил гнуть свою линию Загребной, резко перейдя почти на официальный тон. – И в первую очередь должна заботиться о здоровье и воспитании наследника императорского престола. А лично атаковать каких-то грязных разбойников – дело для тебя совершенно не нужное и несолидное.
Теодоро после таких слов все-таки промолчал, хотя и очень хотел поддакнуть. Но жестами и мимикой дал понять тестю, насколько он его любит, обожает и во всем поддерживает. Кажется, его супруга этого не заметила, но нахмурилась еще больше.
– Па, ты к чему ведешь разговор?
– Да вот, решили с Люссией вспомнить молодость да прокатиться по местам боевой славы. Я на карете поеду, она еще тут себе с десяток экипированных воинов на больевах подберет, половину экипажа прихватим, там у нас орлы все на подбор. Размяться на просторе никому не помешает. От вас только и надо, что карета, лошади да императорское позволение. А мы уж там любого разбойника быстро отыщем и к порядку призовем.
Но Виктория и не думала поддаваться на такие уговоры:
– Ты ко мне в гости приехал? Со мной повидаться? С внуком поиграть? Вот и сиди во дворце и никуда не шастай. Что про меня народ подумает? Больного, еле ходящего после тяжелых ранений отца на зачистку территорий отправила! Мне потом пальцем будут в спину тыкать.
– Да пальцы мы те выломаем! – насупился Теодоро, и Семен с ходу продолжил мысль зятя на свой лад:
– А приехал я сюда не так с ребенком нянчиться, как тотальную помощь оказать. Пока тут Лука будет с вашими техниками, сталеварами да химиками кооперацию организовывать, повара опытом делиться, мы в центре полуострова порядок и наведем. И тебе разрываться не придется, и внуку лучше будет с любой точки зрения. Так что даже не спорь, дело решенное.
Молодая императрица тоже знала, что спорить с Загребным по таким вопросам себе дороже. Но все равно попыталась оставить последнее слово за собой:
– Посмотрим на состояние твоего здоровья, послушаем, что скажет ваш знаменитый врач, и только тогда решим окончательно.
Но ее отец сделал вид, что проигнорировал все слова о каких-то условиях, и опять обратился к зятю:
– Теодоро, а как у вас теперь с конным поголовьем? Может, после завтрака наведаемся на твой конезавод и ты похвастаешься своими успехами?
– Несомненно! – О своем любимом хобби по селекции и выведению новых пород наилучших лошадей, как и о своем увлечении поэзией, император мог говорить часами. – Мне многие сановники в последние месяцы, если хотят добиться каких-либо льгот или уступок для Оазиса Рая, королевств Медвежье и Сожженной Пыли, только и поставляют самых породистых красавцев. Но больше всего меня обрадовал недавно пригнанный табун из Дикой Армады. Там такие экземпляры бесценные! Отец, вы будете в восторге только от одного их вида. Ну и для похода могу парочку выделить под седло лично для вас.
Увлекшегося и уже порывающегося куда-то бежать супруга Виктория деликатно придержала за рукав камзола:
– Дорогой, если ты хочешь показать папе своих питомцев, то у тебя в распоряжении только час. Потом у тебя давно оговоренное и запланированное деловое совещание с банкирами королевства Чистого Огня. Наши во главе с великим кредитором Брюнтом тоже подтягиваются, так что…
– Ой! А нельзя, чтобы кто-то вместо меня там все обговорил? – Видно было, что у скривившегося Теодоро это предложение вырвалось непроизвольно. Уж так ему не хотелось тратить полдня, а в худшем случае и весь день на какие-то скучные переговоры и финансовые согласования. Но, взглянув на вздымающуюся при наборе воздуха грудь Виктории и на ее опасно заблестевшие глаза, тут же покладисто сдал назад: – Но раз надо, то надо. Для блага империи придется постараться.
Императрица подавила в себе желание поскандалить и лишь недовольно покрутила носиком, наверняка уже в сотый раз напоминая:
– Чего там стараться? Все расписано до последней цифры. Главное, не поддавайся на их слезливые жалобы и не верь, что они умирают с голоду. Все данные проверены и перепроверены и скорее даже занижены не в нашу пользу.
– Ладно, за час мы и в самом деле успеем глянуть на лучшие экземпляры.
– И ты, папа, тоже долго в конюшнях не задерживайся, – вовсю распоряжалась императрица. – Пора тебе наведаться в наши дворцовые термы. Недавно завершилась полная реконструкция, и вдобавок тебя там будут ждать через два часа все наши светила медицины. У них намечен совместный с Леоном Крахрисом осмотр, после чего состоится консилиум.
– Вот у них намечено, пусть они себе и наведываются! – стал сердиться Семен.
– Папа, если ты хочешь, чтобы при твоем внуке оставалась его мать, значит, должен доказать свою работоспособность и отлаженное здоровье. Хотя бы по среднему уровню. Иначе от своего зятя ты ни коней, ни кареты, ни всего остального не получишь.
Мужчины уже встали из-за стола и разворачивались к выходу, поэтому Теодоро сумел незаметно подмигнуть тестю: мол, экипируем по высшему уровню! Но вслух сочувственным голосом поддакнул:
– Конечно, покидать дворец в ослабленном состоянии – крайне опасно. Крайне!
Они ушли, не видя, как Виктория с подозрением посматривает им в спины. Но потом она тут же перевела взгляд на Люссию:
– Все никак момента не было, да и не хотела при отце спрашивать: что там конкретно произошло и как вы прозевали такое масштабное покушение?
Тяжело вздохнув, очевидица и участница трагедии стала пересказывать своей потенциальной падчерице те события, которые произошли в замке первого рыцаря Жармарини.
Тогда как Теодоро поспешил провести своего тестя в императорские конюшни. Там и в самом деле оказалось и на что посмотреть, и что обсудить, так что час времени пролетел практически незаметно. Но больше всего Загребного радовало улучшающееся самочувствие. Он уже не так уставал, более радостно воспринимал все краски жизни, сам с удовольствием много говорил, шутил и даже смеялся. Так что предстоящий консилиум в дворцовых термах его совершенно не беспокоил. Он уже однозначно на страивался на поход в междуречье. Наверное, именно по этой причине он вдруг вспомнил о больевах, аналогичном кавалерийском транспорте для демонов, и, несмотря на прибывшего за императором демонического бургомистра Шенре, который тоже участвовал в переговорах, спросил:
– А на чем поедет графиня Фаурсе со своими экипированными воинами?
– О! У нас есть целых сорок прекрасных и выносливых больевов. Двадцать можем запросто выделить для похода. Я их, правда, не вижу, но проводить могу. Это тут, вон за тем углом сеновала…
– Ваше величество! – взмолился Шанре. – Все ведь уже собрались!
– Ничего, пять минут могут и подождать! – с апломбом, незаметным при императрице, заявил император. – Мы вон с господином Загребным их целый час ждали и пытались время убить.
Они двинулись к конюшням с больевами, тогда как барон шел следом и, как старый боевой товарищ, имеющий право на многое, грустно бормотал:
– Они-то могут ждать сколько угодно!.. А вот мне потом ее величество голову… открутит. Да и не только мне… И не только голову…
Кажется, последние предложения молодой самодержец принял на свой адрес и перешел почти на бег. Потому они и выскочили из-за угла здания, которое наличествовало в обоих мирах, слишком быстро и успели заметить, как в загонах с верховыми животными демонического мира кто-то производит с одним из животных странные манипуляции. Словно пытался замазать какой-то рисунок на крупе куском мягкого вещества, похожего на мыло. Вернее, заметили это лишь демон и человеческий шабен, но встревожился только бургомистр. Уж он-то прекрасно знал в лицо местный квартет конюхов, ибо сам неоднократно пользовался казенными упряжками. А этого работника не узнал и тут же строго воскликнул:
– Эй! Ты кто такой?
Сам барон тоже был шабеном, но достиг в своих умениях лишь тринадцатого уровня. Поэтому не смог бы спастись без специальных оберегов от большой шаровой молнии, которая неожиданно понеслась в него со стороны незнакомца. Причем тот запустил свой смертоносный снаряд уже на бегу.
Так как молния могла сжечь в первую очередь наиболее беззащитного в магическом плане императора, то Загребной именно его и прикрыл межмирской мантией. Хотя при этом не сомневался, что носимые Теодоро средства пассивной защиты тоже бы охранили своего носителя от смерти. После первого удара… А вот после второго…
Само собой, что неизвестный шабен демонического мира никак не ожидал встретить здесь да еще в такой ранний час именно великого Загребного. Второго удара он нанести не успел, да вроде как и не собирался. Но его тридцать шестой уровень оказался ничтожен по сравнению с контратакой шестьдесят пятого уровня. Скоростной фейербол вонзился в демона, когда тот уже пробежал метров десять и собирался нырнуть за ближайший угол. Короткий, сочный взрыв – и кровавые куски тела засыпали пространство между конюшнями. От этого зрелища барон только крякнул:
– Лихо ты его!..
– Кто это был?! – спросил Загребной, приближаясь не к останкам, а к больевам. – И что он здесь делал?
У бургомистра нашлись силы пошутить:
– Мечтал лично помыть животных, а ему не разрешали… – Заметив подбегающих по тревоге охранников в демоническом мире, сразу отдал им распоряжения: – Неопознанный нарушитель уничтожен! Но у него могли быть сообщники! Прочесать все конюшни и выходы из них! Вызвать следователя и дворцового шабена!
Ничего не видящий, что творилось в демоническом мире, Теодоро только и заметил вспышку разбившейся о мантию вокруг него молнии. Ну а про все остальное догадался по транслируемым в мир людей сообщениям барона. К тому же магическая активность такого порядка в придворцовых помещениях была зарегистрирована магическими уловителями, и пусть с некоторым запозданием, но сработали звуковые устройства тревоги. От нудного ноющего звука молодой император скривился, как от лимона, и стал недоумевать:
– Не понял, на кого это было покушение?
– Да это было не покушение, а попытка смыться с места преступления, – дал объяснения Семен, уже со всем тщанием рассматривая круп совершенно равнодушного и, как казалось, вполне себе здорового больева. – Только вот в чем именно это преступление заключалось?..
Вскоре на место событий примчались все во главе с Викторией. И первое, что она сделала, – это всего лишь одним взглядом отправила супруга вместе с бароном на деловую встречу. Стоило видеть, как они оба поспешно отступили, словно за ними гнались злобные духи четвертого эфирного слоя. После чего императрица коротко обговорила происшедшее с отцом, обменялась несколькими резкими фразами с графиней Хазрой и тоже удалилась по своим делам. Да в принципе, и помощь от нее в расследовании вряд ли можно было получить. И так тут собрались шабены с достаточными уровнями.
Люссия же в первую очередь обеспокоилась состоянием своего любимого, которому в любом случае еще рано было напрягаться для такого действа, как фейербол шестьдесят пятого уровня.
– Да ты знаешь, и в самом деле магические силы истратил, чуть ли не все, – признался Загребной. – Но в остальном чувствую себя довольно неплохо. По крайней мере, ни в обморок падать, ни просить о заемной силе не собираюсь. Скоро сам восстановлюсь. Так что давай вместе попытаемся провести расследование по горячим следам.
К тому времени к ним в окружение подтянулись не только местные следователи со своим старшим по рангу среди демонов, но и Лука Каменный, Леон Крахрис и оба демона-археолога, числящиеся в команде «Лунного».
Ну и общими усилиями стали пытаться отыскать истину. Первой высказалась графиня Хазра:
– Такое впечатление, что разорванный демон пытался похитить больевов.
Она самих животных не видела, да и останки незнакомца ею воспринимались как потускневшие сгустки искромсанных цветовых линий.
– Ни в коей мере, – сразу возразила ей Люссия, прекрасно понимающая, что в данном расследовании руководительница тайного сыска только будет мешать. – Он что-то пытался сотворить с животными. Эти замазанные места на крупах выглядят слишком странно.
– Причем подобное заметно на шестнадцати больевах, – добавил Крахрис, успевший уже с помощью археологов просмотреть всех больевов.
– Значит, он просто пытался их заклеймить магическими метками, – уже совершенно категорично заявила Хазра. – Чтобы потом следить за передвижением экипированных воинов по городу.
– Если бы все было так просто… – отозвался на это Загребной, пытаясь рассмотреть, что именно скрыто под густой замазкой, которая впитывалась прямо на глазах.
– Как правило, на поверхности лежат самые простые причины любого преступления, – уже стала поучать графиня. – Так мне удалось распутать очень много тайн.
Она еще что-то говорила, но большинство собравшихся для осмотра места стычки ее почти не слушали, может, по той причине, что они ей ни в коей мере не были подчинены.
– Зря ты его уничтожил так кроваво, – сетовала Люссия. – Его теперь опознать будет трудно, да и все содержимое его карманов, пояса и котомки практически уничтожено. Даже кусочка того самого «мыла» не осталось…
Тогда как Леон Крахрис сразу обратил внимание на иную деталь:
– Неужели здесь так много демонов с тридцать шестым уровнем? Или они не учтены в вашем ведомстве?
Старший следователь из демонов, имеющий двадцать восьмой уровень, вначале посмотрел на руководительницу тайного сыска, ожидая, что она сама ответит на этот вопрос. Но та промолчала, и тогда демон заговорил сам:
– Конечно учтены. В столице таких шабенов или более сильных всего шесть, да еще с десяток по дальним пригородам и соседним со столицей городкам. Но этот явно не из шестерки Грааля. Тут я даже по первому предварительному осмотру могу утверждать. Из второго десятка шесть тоже отпадают, двоих мы можем проверить весьма быстро, а вот последняя пара – опознание провести будет довольно сложно. Это два отшельника, которые мало с кем общались. Я уже послал за экспертом, который их видел и был достаточно знаком, но вот когда его найдут – неизвестно.
– А что про них вообще известно? Сотрудничали с прежними оккупационными властями? – поинтересовался Крахрис.
И на этот вопрос решила ответить Хазра:
– Весьма скользкие и непонятные демоны. У нашего ведомства они давно на подозрении.
– Тогда распорядитесь, – решительно потребовал Семен, – чтобы к ним сразу отправили боевую группу и, если хозяина не окажется на месте, пусть произведут тщательный обыск.
Глава тайного сыска хоть и послушалась своего благодетеля и давнего спасителя, но сделала это с очень недовольным выражением на лице. Хорошо, что потом она по кинула место событий, а то кое у кого возникло сильное желание с ней поругаться. Пока продолжали обследование останков и больевов, Загребной трансформировал свое желание в некое ворчание, адресованное лишь ушам любимой демонессы:
– С каждым часом поведение Хазры мне кажется все более странным и непонятным. Неужели настолько зазналась на своей должности?
– А чего ты хотел? Она ведь жутко обескуражена и расстроена как вчерашним покушением, так и вот этим случаем. В иных обстоятельствах за такие огрехи занимающих подобные должности сразу отстраняют от работы.
– Ты права. Но мне больше всего не нравится, что оба события замыкаются именно на тебя. Вчера – явно, а сегодня – косвенно. Ведь в любом случае могли догадаться, что ты станешь пользоваться больевами, а значит, просматривается четкая тенденция к нанесению вреда именно тебе.
– Сомневаюсь. – Люссия пыталась в первую очередь успокоить своего возлюбленного. – Даже вчерашний случай мог быть задуман по банальной причине: кто-то решил просто испортить праздник. И жертву выбрал скорее по причине определенной уязвимости. А чтобы ввести следствие в заблуждение, отыскал старого садовника и придумал сказку о мести.
– Здравое зерно в твоих рассуждениях есть. Мне тоже не совсем нравится версия со старым мстителем. Вряд ли он при всем желании мог бы отыскать лайкровый диск и настолько идеально создать сложнейшее устройство для метания. Еще и магический спуск с задержкой установить. Многое не сходится… Но тогда для тебя становится еще опаснее: кто-то из явно сильных охотится за тобой целенаправленно и вдобавок имеет массу возможностей для затирания своих следов.
– И почему бы не этот? – Демонесса просто головой мотнула в сторону останков, возле которых уже со всем усердием копошились два следователя.
– Хм! Было бы просто здорово, если бы я одним фейерболом сразу поставил крест на всей опасности для тебя… – Они вошли в загон для животных, и Семен обратился сразу и к доктору, и к старшему следователю: – Ну что? Удалось определить, чем этот чужак здесь занимался?
– Почти с уверенностью на девяносто процентов, – ответил доктор Крахрис. – Эта мазь, которой воспользовались в конце, призвана не скрыть, а помочь быстро впитаться в тело больева вот этому рисунку. – Доктор показал на листочке бумаги срисованные знаки. – Рисунок относится к каббалистическому и призван не только оставить в теле хорошо видимые и различаемые за много километров метки, но и воздействовать на существо после удара подчинения эмоций. Пусть даже этот удар будет очень и очень слабым по силе. То есть больев мог бы, к примеру, неожиданно броситься в пропасть вместе с наездником. Или просто перекусить неожиданно горло другому наезднику. Зубы-то у этих демонических помощников о-го-го какие! Семен обернулся к триясе.
– Ну, что я тебе говорил? Кто-то решительно настроен насолить именно тебе. Так что, с другой стороны, надо и в самом деле на недельку покинуть столицу и прогуляться по окрестностям.
– По какому поводу прогулка? – сразу заинтересовался Леон.
Ему не было смысла не доверять, поэтому подробно пересказали задумку по инспекционной поездке в междуречье. После чего доктор своим советом показал, что он не только лечить умеет:
– Используйте любой повод для затруднения действий противнику. Если он, конечно, еще жив остался. – При этом он коротко оглянулся на останки демона-шабена. – Например, заявите, что из-за этих покушений вы страшно злы, расстроены и вне себя. Как следствие: прерываете визит в Салламбаюр и через два дня уходите обратно в море. Возможно, враг по причине резко изменившихся планов сделает какую-нибудь ошибку, по которой его можно будет разоблачить.
Парочка переглянулась между собой и одновременно кивнула.
– Идея замечательная!
– Можно будет многих проверить…
– Надо только Викторию предупредить…
– А потом и в самом деле корабль вывести в море…
– Еще лучше и правда на корабле уйти, высадиться на побережье дальше к северу и сразу двинуться к месту дислоцирования банды.
– Правильно! Вообще феноменально! Нагрянем в междуречье неожиданно.
– Спасибо, Леон, за подсказку.
Тот на это лишь скромно улыбнулся.
– Не за что. Уверен, вы бы и сами без моих идей все отлично придумали. Вдобавок скоро станет известно, кто был этот незнакомец, чем он занимался, с кем у него были деловые отношения. Только по этим следам можно распутать любое дело и разоблачить любую преступную группировку.
Действительно, дело следовало раскрутить до конца. Оставлять на свободе живых врагов, которые могли бы навредить его дочери, Загребной не собирался.
Глава седьмая. Кратчайший путь – в обход
Молодая императрица, оставшись с Загребным и триясой наедине, прослушала их предложение с пониманием, если не сказать что с восторгом. Тем более что Семен перед обедом таки успел побывать в термах, прошел там надлежащий медосмотр и хоть со скрипом, но получил допуск на путешествие. А значит, формальное разрешение от дочери досталось легко, а уж должные слухи о недовольстве отца и его якобы отъезде по этому поводу она обещала распространить в каком угодно свете и в каких угодно пропорциях перед выбранными для этого людьми. Проверить на всякий случай решили всех. Ну кроме парочки уж самых родных и преданных по умолчанию.
Ко всему прочему, Виктория очень близко к сердцу восприняла как покушение, так и странный визит одного из отшельников в конюшни. Это и в самом деле оказался один из демонов, на которого раньше компромата не имели, но постоянно к нему присматривались. Потому что сотрудничать с законным монархом, а уж тем более с новой императорской властью он никак не желал.
Но больше всего вызвал нареканий и недоумений сам факт проникновения постороннего, пусть и сильного, шабена на территорию дворца.
– У него однозначно были сообщники, – расстраивалась Мармеладка, апеллируя к отцу и его демонессе. – Причем сообщники чуть ли не из моего окружения. Потому что только они знают, как можно пройти к конюшням в обход всех охранных магических препятствий.
– Не обязательно, – пытался рассуждать логически Семен. – Например, для меня или даже для тебя все здешние препятствия – пустое место. Пройдем и не заметим.
– Папа! Такие шабены, как ты, вряд ли отыщутся на всем континенте. Да и равных мне по силе кудесников в Салламбаюре ни среди людей, ни среди демонов нет.
– Не все порой бывает известно, – решила напомнить трияса Люссия. – Ты уже слышала про Бьянку Лотти, бывшую военным министром королевства Саниеров…
– Точно! – оживился Загребной. – У этой ведьмы-итальянки оказался шестьдесят третий уровень. А ведь она еще такая молодая! Представь, если где-то среди отшельников притаились еще иномирцы? Пусть даже с Земли?
Императрица помнила, но в данный момент почему-то заинтересовалась другим:
– А эта Бьянка и в самом деле страшная, как ведьма?
Видимо, раньше ей про внешность плененной землянки ни разу не рассказывали. Да и сам Виктор после заточения агрессивной красотки в тюрьму в суматохе дел новой империи Жармарини, а потом по причине ранения попросту позабыл о развратной девице, развязавшей такую кровавую войну между несколькими государствами.
Пришлось на вопрос о красоте пленницы высказываться Люссии, независимому вроде как эксперту:
– Твой отец ее обзывает ведьмой не за уродство, потому что эта Лотти и без магии была очаровашкой. А за ее весьма злобное, хитрое и подлое выражение глаз и очень нехорошую, чуть ли не хищную мимику. В остальном же, глядя на нее, многие рыцари замирали на месте и явно внутренне облизывались.
– Тогда она может быть очень опасна, – заволновалась Виктория. – Почему ее сразу не казнили?
Загребной пожал плечами:
– Вроде Виктор так и собирался сделать после окончательного подведения итогов всех преступлений. Но наверняка закрутился после покушения на меня, подзабыл… Ничего, на обратном пути я ему напомню, а то и сам займусь ее судьбой. Наверняка и в самом деле такую стерву проще уничтожить, чем перевоспитать. Да и другим неповадно будет. Но опять-таки, возвращаясь к затаившимся шабенам. Как бы этих – или этого невидимку – обнаружить, если они вновь попытаются проникнуть во дворец?
– Если кто-то продолжит подобные попытки, – добавила дочь. – Для их обнаружения есть один прекрасный способ, о котором ты должен был знать после окончания учебы в Мастораксе островов Рогатых Демонов.
После чего с превосходством взглянула не только на отца, но и на демонессу, которая когда-то преподавала в демоническом Мастораксе королевства Стимия. Та сразу поняла, в чей огород брошен камешек, но выкручиваться не стала, а только с любящей улыбкой признала:
– Видимо, и я плохо училась в свое время…
– Или все-таки источники знаний везде разные, – сжалилась над ней Виктория. – Да и мне это упоминание попалось на глаза, скорее всего, чисто случайно. Там говорилось, что строить желтую стационарную пирамиду защиты очага можно еще и со вторым умыслом. А конкретнее: изначально вводятся отрицательные метки и минусовый знак оттока энергии. То есть вместо сбора силы и употребления ее на защиту объекта пирамидка становится с минусовым разрядом, и чем дольше действует, тем больший минус. И любой шабен, не имеющий специальной метки для опознания на себе, не просто включает сигнал тревоги, но еще и катастрофически теряет магическую силу. И теряет настолько сильно, словно ведет интенсивный бой. Причем сопротивляться такой охранной пирамидке может только шабен от сто двадцатого уровня. Данные настроек могу нарисовать… Ну, чего примолкли? Как вам такой секрет семидесятого уровня?
Дочка явно хвасталась своими знаниями, но Семен на нее рассердился:
– Почему раньше не рассказала?
– Да ты и так бледно выглядел. Но когда пообещал сделать для меня десяток-полтора обычных пирамидок, я решила подождать и глянуть, как они у тебя получатся. На данное время они для меня троекратно важнее. Сам знаешь… И уже только потом попросить тебя о создании и инициации зарядки второй разновидности стационарной защиты.
– И сколько надо будет таких пирамид для дворца? – поинтересовалась Люссия.
– Если расставить по дальнему периметру, то хватит и… десяти. Ну и еще десяток для самых важных стратегических объектов…
– Ах! Елки-палки! – не сдержался Загребной от земных восклицаний. И, глядя на озабоченных такими действиями красавиц, тут же охотно пояснил, хотя обращался только к демонессе: – Теперь нам отдыхать не придется: только и будем, что создавать пирамидки второго типа для Виктора, Федора и Алексея. Иначе я спать спокойно не смогу…
– Ну, Федора можешь вычеркнуть из списка, – сразу возразила трияса. – У него в империи Иллюзий духи эфирных слоев лучше всяких пирамидок любого чужака в сухой бублик превратят.
Стационарные пирамиды защиты очага были наперечет и считались баснословно дорогим удовольствием. Потому что делать их было практически некому, а запасы, созданные шабенами древности, тоже не бесконечны. Так что в данный момент только один Загребной и мог изготавливать эти уникальные поделки из вещества, добываемого в третьем эфирном слое. А заботясь о безопасности своих любимых детей, готов был работать на износ. Если бы не здоровье, восстановившееся не полностью, он бы еще по пути в Салламбаюр наделал пирамид, но до сих пор что ему удавалось, так это добраться до шестьдесят пятого уровня. И то при этом он местами «перепрыгивал» сразу через две, а то и три ступеньки. То ли прохудившаяся из-за порванной ауры память подводила, то ли никак здоровье не позволяло. А носимый все время рубин из короны Асмы пока никакой реакции или воздействия не оказывал. Видимо, его и в самом деле следовало носить на себе годами. А может, он банально потерял все свои магические свойства.
Но вырвавшееся у отца обещание Викторию обрадовало:
– Вот и хорошо! Тогда ты точно у меня в гостях на месяц останешься.
– Ну… постараемся и раньше, – проворчал Семен с таким нахмуренным видом, что уже отлично его изучившая трияса обеспокоилась:
– Только не вздумай надрываться!
– Да и я помогу, – тут же с готовностью пообещала дочь, хотя сама прекрасно знала, что при добыче компонента из третьего эфирного слоя основную нагрузку испытывает именно ведущий шабен. А ведомый, наоборот, только мешает и отбирает лишние силы.
– Ладно, посмотрим, как у меня самого начнет получаться. Давай лучше начинаем операцию «Ложное отплытие». И я думаю, что два десятка остающихся непомеченными больевов следует переправлять на выбранную точку побережья заранее…
– Зачем так рисковать? – сразу сообразила Виктория. – Пусть животных графиня Фаурсе примет как подарок, а экипированных воинов своего мира захватит на корабль в нужном количестве для якобы начала процесса возрождения земель в Жармарини и окрестностях. Семян гигантской магнолии равьенды у нас предостаточно для зачистки если не всего баронства, то уж столицы и ее окрестностей точно. Сам представь, насколько это будет выгодно для Виктора в любом случае.
Как оказалось, остродефицитные полосатые фасолины равьенды обитающие в королевстве Медвежьем демоны собирали и хранили десятилетиями, используя как афродизиак при омоложении себе подобных. И по большому счету приторговывали ими чуть ли не по всему миру, а на вырученные средства порой выживали в голодные зимы. Уже пару недель назад, только узнав по связи через тумблонов о такой панацее против вертуг и маустов, сообразительная императрица приказала скупить все семена в подотчетном королевстве, и примерно через неделю по реке Талой ожидался солидный караван со страшно дорогим товаром. Но в данный момент про дороговизну речь не шла: если первый рыцарь обеспечит поддержку собственного трона еще и лояльными демонами на второй ипостаси Изнанки, его власть и безопасность будут считаться незыблемыми. Имелся небольшой запас и в королевском хранилище Грааля, и хорошо, что его во время наибольшего денежного кризиса не успели продать. Сейчас этот запас семян равьенды мог и в самом деле послужить причиной для взятия на борт до нескольких сотен демонов якобы для переселения на новые земли Рыцарской империи. А среди этих двух сотен и экипированные воины легко затеряются.
В итоге все оказалось продумано, рассчитано, и процесс пошел.
К вечеру всех поразило разнесшееся известие: великий Загребной решил покинуть Салламбаюр по якобы срочным делам, кои у него наметились в иных частях континента. Хотя неофициально еще быстрее распространилась новость, что убывает он по причине плохого к нему отношения и участившихся покушений. Причем о фактическом состоянии дел ведал, пожалуй, только доктор Крахрис. Даже самому императору и главе тайного сыска графине Хазре ничего не сообщили для выявления возможных предателей в их окружении.
Еще день прошел в сборах и бесплодных попытках Семена прорваться в третий слой Эфира. Увы, ни семьдесят первый, ни семьдесят второй уровни ему пока не подчинялись. Хотя уже семьдесят третий и несколько вышестоящих были вполне по силам.
Ну и на третий день, без всякой особой помпы или лишнего ажиотажа, стальной корабль, дымя трубами, ушел в море. Дело было перед наступлением сумерек, так что куда вскоре свернул крейсер, могли заметить только со старинного маяка, поглядывая на уникальную магическую поисковую систему под названием «Корыто Золфакса». Но тамошний смотритель в любом случае информацию о передвижении кораблей в Спокойном море передавал только по дополнительному требованию и только лицам правящей династии Салламбаюра. В данное время – императрице Виктории или Теодоро Второму.
Между прочим, с Виктором тоже успели переговорить по живой связи, чтобы он заранее приготовил вешки и установил их в центры вертуг с маустами. С его умениями это дело было как раз для него. Или если он желал, то мог привлечь к этому делу те единицы шабенов, которые были в его государстве. Другой вопрос, если он еще отыщет таковых: Жармарини издавна стонало из-за отсутствия людей с магическим даром, а демоны там уже сто лет не проживали из-за отравления земель энергетическими пиявками – маустами.
То есть «Лунный» и в самом деле собирался идти с новыми поселенцами по указанному маршруту. Но вначале изменил маршрут и уже ранним утром высадил на берег экспедиционный карательный корпус во главе с Загребным. Понятно, что и два десятка экипированных воинов с лайкровым оружием да десяток пеших бойцов со специальными навыками земного спецназа, которых подобрала себе в помощь Люссия, могли шутя расправиться со значительной силой противника.
Для непосредственной связи с Граалем Виктория выделила отцу из военного ведомства единственную пару тумблонов, которые имелись на государственной службе. Хотелось верить, что в данное время иных неожиданных военных конфликтов не состоится. Да и очень надеялись на скорую доставку от Виктора новых зверьков – телепортеров звука.
Дальше крейсер развернулся и взял курс на Жармарини. Луке Каменному пришлось в этом рейсе идти в роли капитана и доверенного лица от владельца. Пожалуй, никому больше в данном случае Семен такое транспортное океаническое средство передвижения не доверил бы. Причем не только по той причине, что барон тоже с Земли – пример Бьянки Лотти в данном случае оказался более чем поучительным, – а потому, что Лука слишком много знал. И как никто иной прекрасно понимал: возжелай он присвоить непотопляемый крейсер в личную собственность, такой человек, как Загребной, при помощи своих сыновей, а в особенности духов империи Иллюзий, достанет предателя хоть в ином мире.
Вот стальной корабль вскоре и поспешил на всех парах в Жармарини под командованием временно исполняющего обязанности владельца. А сам сводный отряд следователей и воинов на рысях двинулся по прямой линии в междуречье. Так как путь по морю сократил расстояние более чем вдвое, то уже к вечеру того же дня, перейдя вброд обе реки на пути, люди и демоны, рассредоточившись, с разных сторон вошли в Карзанс, главный губернский город междуречья. До сей поры никто из них здесь не бывал, так что быть опознанными потенциальными противниками или пособниками разбойников не опасались. Хотя наверняка не могло остаться незамеченным прибытие сразу двухсот людей и почти трех десятков демонов.
Правда, для каждой группы существовала своя собственная, не связанная с другими легенда. Так, например, десяток экипированных воинов-демонов под предводительством молодой баронессы из Дикой Армады якобы разыскивали молодого еще герцога, одного из родственников правящей династии, чтобы обрадовать того о факте возможного престолонаследования. Они с первых минут уже на крепостных воротах дали объявление о поиске и пообещали внушительную премию за любые сведения о разыскиваемом. Естественно, что такого демона не существовало и в помине, как и его труднопроизносимого имени.
Самая большая группа людей состояла при известном врачевателе, под вымышленным именем которого скрывался Леон Крахрис. Эти собирались устраивать с раннего утра следующего дня невиданные здесь аттракционы с определением любой болезни у человека. Тем более что определить болячки только по одному взгляду на ауру для Крахриса не представляло никакого труда.
Чуть меньшую группу сержантов и уже завербованных в солдаты крестьян возглавлял капрал императорского войска, которому позарез нужно было отобрать еще около сотни молодых рекрутов. Подобные капралы сюда наведывались крайне редко, так что очередной хитрец, под наложенной личиной которого скрывался Загребной, ничего, кроме насмешек и скрытого презрения, за его спиной вызвать не должен. Здешние люди не слишком стремились в столичный город, а уж становиться в строй имперских воинов – и подавно. Даже во времена сражений с пиратами князя Буйкале или при отвоевании исконных рек королевства Салламбаюр у Оазиса Рая здешние жители оставались в стороне и ехидно посмеивались. Такое положение вещей создалось по причине наличия в округе нескольких заболоченных, но никогда не пересыхающих озер. Когда все иные города разорились и практически вымерли из-за многолетней засухи, центр междуречья остался единственным местом, откуда монопольно торговали и фруктами, и овощами, и свежей зеленью к столу.
Но времена немыслимых прибылей прошли, здешние фермеры перестали кощунственно обогащаться, когда вода вернулась на соседние территории. Скорее всего, по этим причинам недовольство в Карзансе и глухая ненависть не только проросли, но и дали нежелательные всходы. Именно в окрестностях этого города наиболее страдали от разбойных нападений новые поселенцы, многочисленные фермеры на орошаемых землях и обитатели возрождающихся среди зеленеющих садов городов. Так что, скорее всего, на этом недовольстве и базировались создавшиеся разбойничьи отряды. А вполне возможно, что вышеупомянутые отряды имели и централизованное управление. В чем и следовало как можно быстрее разобраться.
Первая ночь прошла сравнительно спокойно. Если, конечно, не считать внушительной драки, которую в трактире постоялого двора затеяли сержанты капрала-вербовщика. Сам капрал в традиционной драке не участвовал по причине слишком «сильного» опьянения. Но как потом выяснилось, все прекрасно видел и помнил малейшие детали события. Ущерба драка трактиру большого не принесла, все-таки мебель в зале использовалась настолько прочная и тяжеленная, что не каждую лавку могли поднять и двое здоровенных мужиков. И тем не менее хозяин постоялого двора уже ранним утром заявился к капралу с претензиями и перечнем нанесенного ущерба. Чего-то подобного Семен и ожидал, когда уже во время ужина дал команду своим ребятам как следует расслабиться и слегка похулиганить. А что еще остается делать бравым воякам, вырвавшимся из-под неослабной муштры? Скукотища казарм им однозначно приелась, а повоевать-то хочется!
На визит хозяина капрал-вербовщик отреагировал более чем грубо и вызывающе: попросту спустил того с лестницы. Еще и пригрозил вслед, что в следующий раз ноги поломает. Дескать, следовало бы взимать издержки с тех посетителей, которые первыми осмелились насмехаться над сержантами и задирать их профессиональную гордость.
Но сон пропал. После чего рассерженный вояка стал требовать, чтобы прямо в его комнату подали горячий завтрак и побольше вина. Кажется, к своим прямым обязанностям по набору рекрутов скандалист относился воистину наплевательски. Прислуга постоялого двора и трактира, несмотря на отсутствие хозяина, умчавшегося жаловаться в резиденцию бургомистра, отказать постояльцу в заказе не осмелилась. Так что уже через два часа из комнаты капрала неслись разудалые бравурные песни и гомерический порой хохот. Это притом, что набранные по дальним весям рекруты в количестве трех десятков человек так и продолжали ютиться со своими мешками на соломе в одном из строений конюшни рядом с верховыми животными своего веселящегося на казенные денежки командования. Для этих несчастных была заказана на кухне простая каша. То есть милитаристский беспредел во всей своей негативной красе.
Бургомистр Карзанса заявился с небольшой свитой и с воинским командиром городского гарнизона, имеющим звание лейтенанта. Под причитания вьющегося рядом хозяина прошел на конюшню, где пожалел затрапезного вида рекрутов, давящихся постной кашей. Потом глубокомысленно оглядел не слишком пострадавший зал трактира, уселся за самый свежевымытый стол и только после этого послал кого-то из своих прохиндеев за виновником:
– Приведи-ка мне этого горлопана!
Вскоре песни наверху стихли, но на требование нагло ведущего себя клерка реакция последовала совсем брутальная: посыльный скатился по лестнице с полученными при знакомстве синяками и печально отсутствующими выбитыми зубами. Глава городской администрации и тут не впал в ярость. А когда командир гарнизона предложил вызвать всю свою полусотню да засадить бузотеров в давно занятую лишь наполовину тюрьму, главный ставленник королевской власти, кстати, имеющий дворянский титул маркиза, пустился в философствования:
– Лейтенант, оно нам надо? Вербовщик – человек казенный, совершенно официальный, хоть и страшно наглый. Пропадет или инвалидом останется – к нам лишний раз какая нечисть из столицы припрется. С такими смутьянами, крепко сидящими на солидной должности, надо работать несколько иначе, деликатнее. Ведь он, пока определенную сумму не прогуляет со своими сержантами, город не покинет. Но! Если мы ему слегка от щедрот своих добавим и подскажем место для следующего загула, то он наверняка ухватится за это двумя руками и таким же количеством ног. Правильно?
– Правильно, ваша светлость.
– Ну так иди и постарайся склонить этого солдафона к разговору. Пока он еще в состоянии хоть что-то понимать.
Военный вполне здраво опасался для себя некоторых негативных последствий такого визита:
– А если они меня не послушают?
– Какой же ты тогда командир гарнизона? – удивился цинично маркиз. – Придется сразу ставить на твою должность другого.
Пришлось бедолаге тащиться на второй этаж и там с многочисленными дипломатическими вывертами уговаривать веселящегося капрала. Несмотря на разницу в звании, солдафон согласился спуститься на беседу в зал лишь после совместного пития по кубку местного крепленого вина. Причем лейтенант как-то жутко после этого вина расслабился и чуток окосел. И когда внизу начался разговор, не слишком в нем участвовал.
Усевшийся напротив бургомистра Семен продолжил играть роль наглого хама и никого из гражданских лиц не уважающего служаки.
– О! Неужели ты и в самом деле бургомистр? Еще и маркиз? Тогда почему не подали лучшего вина? Хозяин! Ты чего там застыл, словно веслом парализованный?! Подай нам свое бархатное мускатное! Оно того стоит!
Трактирщик все-таки сумел из себя выдавить:
– Вы еще за вчерашний погром не заплатили!..
– О-о-о! – с угрозой протянул капрал. – Во-первых, про ущерб ты уже и так все понял. А во-вторых, ты как его светлость встречаешь?! Тебя, быдло, совсем уважению к дворянскому титулу не учили?
Как ни странно, после этого и сам бургомистр перевел выжидающий взгляд на жалобщика:
– И в самом деле что-то в горле пересохло.
Так что указанное лучшее вино и некая легкая закуска уже вскоре громоздились на столе между двумя высокими переговаривающимися сторонами. Свита бургомистра разместилась за столом в отдалении, ну а самого озадаченного такими тратами хозяина попросили присматривать за готовящимся для сержантов обедом. Торговля началась.
В то же самое время на главной городской площади Карзанса многочисленные помощники эскулапа принимали в установленных палатках страждущих пациентов и готовили их к процессу диагностики. Причем процесс заключался в подробнейшем опросе каждого человека: что он ест, как спит, что его больше всего волнует и стоит ли вообще так часто нервничать по пустякам. То есть за фасадом непринужденной, ничего не значащей болтовни пытались высмотреть здешние связи, скрытые рычаги власти, а то и нарушителей законности.
Первые посетители уже побывали на осмотре и давно своим восхищением делали среди собравшейся на площади толпы невероятную рекламу заезжему доктору. Каждый ведь в принципе знает все свои сокровенные болезни, и порой иные доктора теряли недели на их определение. А тут всего две минуты, и целый список – если болезней много – готов. Вторая минута уходила на разъяснение методов глобального лечения. За более подробными советами и конкретными рецептами следовало приходить в послеобеденное время. Но уже, естественно, за дополнительную плату. Изначально трияса Люссия советовала Крахрису установить минимальную, чисто символическую плату. Так, мол, и люди потянутся, и более откровенными будут при опросах.
На что Лион со старческим смехом возразил:
– Не знаете вы людей, милочка! Если диагноз будет поставлен верно, то они вдобавок к высокой оплате что угодно выболтают. Уж так психика у желающих излечиться людей устроена. Проверено столетием моей врачебной практики. А те, кто беден и может заплатить очень мало, как правило, пафосным словонедержанием не страдают. Поблагодарят от чистого сердца, но по теме слухов о соседях или грешков зажравшегося бургомистра и словечка не скажут. Ну а чтобы соблюсти человеческую справедливость, для бедных и неимущих мы опосля объявим специальный приемный день за оплату под названием «Кто сколько сможет».
Опытный врачеватель оказался прав на сто процентов. Информация пусть и тоненькими, вначале незаметными ручейками, но стала стекаться в первый же день поиска. А уж вполне естественная прибыль, о немалой сумме которой просто обязаны были «нечаянно проговариваться» помощники известного эскулапа, потекла в арендованное при гостинице хранилище полноводной речкой. По замыслу Загребного, подобная приманка тоже могла помочь при нахождении как истинных разбойников, так и лиц, их прикрывающих. Часть денег впоследствии планировалось и в самом деле отдать на разграбление, но вначале пометить магическим способом. Дальше даже не придется кричать: «Держи вора!» И без горящих шапок будет заметно: кто, что, сколько, куда, зачем и откуда поволок.
В демоническом мире не менее изобретательно действовали и возглавляемые триясой экипированные воины. Так как заранее было известно, что вымышленного демона здесь и близко быть не может, то любые «конкретные и совершенно точные сведения» о нем сразу вызывали должную реакцию. То есть заведомого лгуна, афериста или «засланного казачка» определяли в нужную группу и вели с ними отдельный разговор. Тех, кто просто врал ради красного словца и желания наговорить на соседей, культурно выспрашивали, обещали проверить и, если донос окажется верным, хорошенько заплатить.
Аферистов, готовых и умеющих выстроить стройную легенду и лгать на высшем профессиональном уровне, жалели и уважали меньше всего. Те пробовали рассказывать весьма интересные басни, невероятные истории и душещипательные трагедии, лишь бы любым способом получить денежную премию сразу. Таких сразу надолго затаскивали в подвал арендованного дома и там колотили нещадно, до тех пор пока лгуны не признавались в своем обмане и попутно не откупались от получения тяжелых увечий сведениями обо всех и обо всем. И при этом пострадавшие прекрасно понимали, что экипированные воины находятся в своем праве, наказывая их за обман. Уже такая репутация в демоническом мире складывалась о воинах с лайкровым оружием, которые не боялись никого и убивали по найму кого угодно. Так что, если идешь на обман таких отъявленных циников, должен сразу представлять, что с тобой будет в случае разоблачения.
И вот таких разоблаченных любителей легкой наживы к концу первого дня в подвале оказалось полнехонько. Мало того, хоть на второй день поток аферистов значительно уменьшился (все-таки пропажа коллег, самых ушлых хитрецов, насторожила), но все равно допросы с побоями шли без остановки. К ночи в подвалах уже не было места для лежания, демоны только сидели или стояли.
Но самыми ценными оказались посланцы, прибывшие от больших, организованных групп преступников. Их оказалось мало, всего только двое, и вели они себя совсем иначе. Один демон, из вида мокрастых, поведал историю, что разыскиваемому герцогу приходится прятаться от наемных убийц, и уж тем более он сам в руки таким отморозкам, как экипированные воины, никогда не дастся.
– А где сейчас герцог?
– Так про то неведомо мне. Зато мой атаман знает. Он и старается герцога прикрывать от опасностей по причине сильной дружбы с ним.
– А чем докажешь, что твой атаман прячет именно того демона, который нам нужен?
– Чего тут доказывать? Я вас сейчас к нему сведу! Берите деньги и за мной.
– Э-э, нет, дружище! Пока герцог не передаст нам письмо со своей печаткой, мы к нему и шагу не сделаем. Так что отправляйся ты за письмом вначале. А чтобы и сам герцог не сомневался в наших полномочиях, вот передай для него гербовую бумагу с разъяснениями от верховного канцлера. Герцог с ним тоже весьма дружен, так что подпись знает и прочитанному поверит. Топай!
Мокрастый ушел, унося с собой красиво состряпанную бумагу, на которой помимо печатей и подписей стояла особая магическая метка. С ее помощью легко будет проследить, куда отправится посланник.
Второй подобный визитер оказался из скалистых, но замашки имел сходные: только и пытался как можно больше высмотреть, вынюхать да навести тумана. Правда, и легенда слишком разнилась. Дескать, мы и сами почти что экипированные воины и частенько выполняем разные деликатные поручения от демонов богатых и уважаемых. И нашей ватаге известно, где и у кого в плену томится похищенный для выкупа герцог. Если вы нам заплатите, мы вам его освободим за сумму гораздо меньшую, чем просят похитители.
– А давай, – предложила ему Люссия, – вы нам просто дадите адрес тюрьмы, где томится наш клиент, и мы его освободим без ненужного напряжения со стороны вашей безумно занятой и востребованной ватаги.
– Легко! Платите нашему предводителю обещанную премию, и он вас туда чуть ли не сам за ручку отведет.
– Деньги получите после нашего общения с герцогом.
– Вряд ли наш предводитель согласится… Вот если бы хоть аванс или…
– У нас несколько писем от канцлера Дикой Армады, лично для герцога. Дадим тебе одно для гарантии оплаты.
Пришлось и этому посланнику уйти с гербовой бумагой, помеченной магической меткой. После чего следовало только попытаться проследить за ним и подождать развития событий. Самое интересное, что оба посланника легко ушли от слежки, запутали следы, но вскоре обе метки показали, что они собрались в одном месте: богатом, но ничем более не примечательном доме на окраине демонического города.
– А вот это уже очень интересно! – обрадовалась Люссия, когда со своими соратниками рассмотрела местоположение здания на карте.
Там уже стояло несколько воткнутых булавок с разноцветными флажками. А все по той причине, что про этот дом шла весьма разнообразная, но чаще всего нехорошая молва. На него знающие обыватели даже поглядывать боялись, а много знающие прохиндеи вздрагивали при упоминании. В том, что именно там и было главное гнездо разбойничьего люда, сомневаться уже не приходилось. Ну может, и не самое главное, следовало учитывать еще и административное прикрытие властей, но большинство криминальных следов вело именно туда. На этот дом, построенный идентично в обоих мирах, шептали лгуны, на него кивали аферисты, и вот сейчас явились сразу два посланника от разных якобы демонических банд.
Ну и на человеческой ипостаси Изнанки этот дом на создаваемой карте выделялся особо черным пятном. На него указали некоторые пациенты доктора Крахриса, туда же мотались довольно частенько разные посланники из других городов. Рядом расположенный постоялый двор никого не принимал из случайных проезжих, зато был всегда переполнен. В трактир вообще никого из обычных горожан Карзанса не пускали. Ну и там не раз замечали личного курьера самого бургомистра. То есть за два дня предварительной разведки диспозиции врага были в основном определены. Теперь только и оставалось, что взять бандитов с поличным. Так сказать, для процессуального и морального спокойствия.
Глава восьмая. Игра в поддавки
К концу второго дня Семен переговорил через тумблона с дочерью. И фактически уже через час из столицы по тревоге, но все-таки скрытно для обывателей умчалась боевая сотня рыцарей-кавалеристов. Практически лучший ударный кулак личной дворцовой гвардии, защищенный самыми дорогими амулетами и магическими рыцарскими доспехами. Для них императрица никогда не жалела собственного времени и сил. Только и заставляла с каждым разом на себе носить все большее количество хитроумных оберегов. Но зато в открытом бою любому воину этой сотни было не страшно единовременное попадание сразу трех болтов из арбалета. Или одновременный удар двух копий. Конечно, три раза по два таких удара уничтожали силу носимых с собой амулетов, но и этого хватало, чтобы растерзать мечами любого противника.
Понятно, что вызванная сотня была призвана выполнить роль показательной, как бы демонстративной силы возмездия. Или роль красной тряпки для быка. Потому что, несмотря на всю свою выучку, физическую мощь, десяток шабенов начальных уровней в своих рядах и магические талисманы, одна сотня вряд ли справилась бы с огромной, многоструктурной и отлично вооруженной преступной организацией. Все-таки основной удар, совершенно неожиданный, внезапный и разгромный, следовало наносить тем двум сотням, которых привел за собой в Карзанс Загребной. А вначале, конечно, дождаться еще рыцарей и создать все предпосылки для удачного завершения операции.
Для этого на третий день стали претворять в жизнь этапы генерального плана.
Например, капрал-вербовщик, которого бургомистр уговорил не «буянить», чинно и праведно собирался к вечеру покинуть город с прежними и четырьмя десятками новых рекрутов. Причем как раз эти самые четыре десятка и являлись меновой монетой в состоявшейся торговле в трактире. Щедроты бургомистра выразились не в денежной взятке казенному человеку из столицы, а сдаче ему «под ружье» всех сидящих в тюрьме недовольных. Там как раз накопилось до сорока крестьян, ремесленников, случайных переселенцев, которые как раз и пострадали в первую очередь от разбойников, но имели огромную неосторожность прийти с настойчивыми жалобами к местной власти. Понятно, что никто с ними разбираться не стремился, а особо активных борцов за справедливость сразу сажали в тюрьму на хлеб и воду. Как правило, после десяти, а то и двадцати суток отсидки несчастные люди были готовы подписать что угодно, лишь бы вырваться на волю. Вот им и дали подписать отказ от всех своих напрасных обвинений и обязательство отслужить три года в императорской армии. При этом капрал им не выплачивал законно причитающиеся каждому добровольцу подъемные деньги. И деньги немалые. За них капрал готов был держать своих бешеных, плюющихся злобой сержантов на цепи до следующего города.
И как раз к вечеру закованных в легкие наручники заключенных и получал капрал из ворот городской тюрьмы. Но еще накануне он на радостях повел себя очень неосторожно, похваставшись определенным личностям в трактире, что отлично заработал и только сомневается, можно ли оставлять деньги на хранение у хозяина постоялого двора. Собутыльники в один голос подтвердили, что можно, но сами в то время имели слишком уж задумчивые взгляды. Скорее всего, бандиты мастью помельче решили действовать, не поставив в известность своих главных покровителей и непосредственное командование. Поэтому в итоге, когда вербовщики получали около тюрьмы отданное им задаром мясо для муштры, казенные деньги были ловко похищены из вроде бы надежного хранилища при постоялом дворе. Золото забрали, а внутрь мешков напихали примерные по весу чугунные нашлепки. Чтобы сразу и в глаза не бросилось, и несчастного хозяина хоть на какое-то время ввести в заблуждение.
В то же самое время и на денежное хранилище прославленного доктора было совершено дерзкое, разбойное нападение. Там уже бандиты действовали с размахом, с подстраховкой всеми своими структурами и до безобразия организованно. То есть отданные горожанами деньги за диагноз и лечение так и собирались оставить в Карзансе. При этом основные грабители, переодетые в одежды северных лесорубов, никого не убили и почти никого не ранили. Сразу задавили малочисленную охрану (кстати, нанятую доктором из местных) количеством, забрали все деньги и с лихим свистом покинули город. Но с помощью магических меток было хорошо заметно, что деньги неравномерными частями уже к утру вернулись: в бандитский притон, в частный дом бургомистра, в общую кассу городской стражи и в неприступный замок в пяти километрах от Карзанса. И вот это последнее, ранее еще не отмеченное на картах сыскарей и следователей место оказалось самым интересным во всех планах.
Практически неприступный замок. На высокой скалистой площадке человеческого мира. Тогда как в демоническом варианте там возвышалась изрезанная пещерами гора. И принадлежал замок дряхлому, уже лет двадцать ушедшему на пенсию бывшему первому министру прежней бутафорской королевской династии. То есть дедок, с громким титулом самого маркграфа, успел лет двадцать вполне себе славно поработать еще при правлении мозгоедов-агрессоров из Оазиса Рая. Вот только теперь раскрылось лицо и самого главного инициатора творящихся преступлений. Прямо лицо настоящего паука, сидящего на самом краю раскинутой во все стороны сети, но весьма умело дергающего за нужные в его понимании паутинки.
Кстати, деньги, похищенные у вербовщика, так в замок маркграфа и не попали. Как и в дом бургомистра или общую кассу городской стражи. Только в главный притон. Да и то мизерной шестой частью.
Но еще в начале ночи в Карзансе стал разрастаться жуткий скандал и переполох. Сам знаменитый доктор и его помощники подняли на ноги всех. Как простых обывателей во главе со своими пациентами, так и административных управленцев. Ну и последние просто обязаны были делать вид, что роют землю в поисках канувших словно в воду северных лесорубов. Ведь сумма была похищена более чем значительная: там оказались сборы и с других городов.
Сам бургомистр при этом разъезжал по ночному городу на карете, подгонял нерадивых и усиленно делал вид, что жутко раздосадован и даже зол. Тем не менее это не мешало ему насвистывать веселый мотивчик и чуть ли не в каждом месте своего визита прикладываться к кубку с лучшими винами. Но уже ближе к полуночи его настроение было страшно испорчено очередным докладом одного из посыльных:
– Вербовщик со своими сержантами и рекрутами не убрался из города, как ожидалось, а продолжает лютовать на постоялом дворе.
– Ах он!.. – не удержался бургомистр от резких высказываний.
Быстро собрал вокруг себя с десяток стражников на конях и помчался к означенному постоялому двору. На въезде во двор узнал от прячущегося за воротами слуги, что озверевшие солдаты никого из горожан не пускают в трактир и в данный момент пытают самого хозяина и его приближенных. Мол, те их обокрали, а сейчас должны признаться, куда дели деньги. Главный представитель власти в городе не сразу стал заходить в зал, а вначале предусмотрительно, можно сказать традиционно, заглянул в помещение конюшни. Там он с видимым удовлетворением оглядел все шесть десятков рекрутов, которые наручниками были прикованы к опорам и чинно себе сидели под присмотром пары сержантов. И только потом, окружив себя стражниками, маркиз подался в трактир. При капрале оставались всего четыре сержанта, так что в любом случае силы будут неравны.
Внутри и в самом деле вербовщики лютовали. Вся не сбежавшая прислуга была распята с помощью веревок на стенах, помощники трактирщика – на столах, а он сам – подвешен по центру зала над закапанным кровью столом. Его ритмично кололи тупым концом копья куда попало и твердили одну и ту же фразу:
– Признавайся, скотина, куда ты дел казенные деньги?! Бургомистр сразу отправился к капралу, уселся на лавку рядом и только после этого начал разговор:
– И много украл?
– Все! – набычившись, произнес вербовщик. – Когда мы к тюрьме наведывались, тут и подсуетились! Гады! – Затем кивнул на прилавок, где вокруг раскрытых мешочков из плотной ткани валялись россыпью чернеющие чугунные окатыши. – А это для веса подсунул! Хорошо, что я, как забирал из хранения, заглянул внутрь.
– М-да? – Представитель власти гаркнул трактирщику: – И в самом деле украл?
– Светлыми демонами клянусь: не я это сделал! – вопил тот. – Как принимал деньги – золото было, а как отдавать – там чернота тяжкая!
– Все равно без твоего участия кража бы не состоялась.
– Как не состояться, ваша светлость! Это меня местные злодеи подставили, те самые Гарпуш и Лёхась, что вчера капрала все споить пытались. Только они могли на это дело сподобиться да все незаметно обделать.
Кажется, в присутствии бургомистра пытаемый трактирщик явно вздохнул с облегчением и теперь выдавал всех и вся, словно понимал, что иначе ему и в самом деле не открутиться от напрасных обвинений.
Маркиз склонил голову к хмурому вербовщику:
– Ну, если вопрос и в самом деле заключается только в этом, то я и своей властью порядок наведу. Если деньги разыщут и вернут, ты не станешь мстить глупым воришкам?
– А-а! Так это мои вчерашние собутыльники постарались! Ну, я их и сам отыщу!
– Нельзя! Здесь моя власть! – стал давить на глотку и бургомистр. – Я сам разберусь с любым, тебе только останется пересчитать вернувшиеся обратно деньги и убраться из города.
Он тоже выглядел злым и страшно рассерженным. Да и было отчего: все-таки воришкам не следовало дразнить грабежом или хищением казенных людей. Не велика вроде фигура капрала в табели о рангах империи, да все равно не стоит теребить грозного зверя за больные места. С военных станется и полной тысячей тут проехаться и такой террор навести, что мало не покажется. Другой вопрос, что ни тысячи, ни даже сотни у них поблизости нет.
Об этом, наверное, и капрал вспомнил, потому что, жутко скривившись, вроде как согласился:
– Ну, если мне все до последней монеты вернут да за потерянный день пути отдельно уплатят, за кормежку сержантов и рекрутов… то я готов до утра подождать. Только чтобы не было, как с этим докторишкой…
– Мм? Ты уже и об этом знаешь? – удивился маркиз.
– Еще бы! Весь город об этом судачит, и все стражники как наскипидаренные носятся. – Лицо солдафона украсила ехидная, все понимающая улыбка. Да и голос он опустил до шепота: – Просто этот эскулап не той породы, что военные, да вдобавок не знает, к кому надо обращаться.
На что бургомистр натянуто, но вполне вежливо улыбнулся, а про себя с беспокойством подумал: «А ведь этот служака с дубовой головой не дурак! Ох совсем не дурак! Сразу все связал вместе и понял, что у меня тут все под плотным контролем. Такой в столице может наговорить много лишнего… Придется убирать! Конечно, не здесь, да и маркграф не позволит на своих землях. А вот в соседний город надо будет уже немедленно две пары арбалетчиков отправить, пусть достойную точку для отстрела выберут. Ха-ха! А потом уже окончательно и ограбят… Зато на Карзанс никаких подозрений не падет».
После чего встал и отправился к двери со словами:
– Людей развяжи, какой смысл их мучить, коль не виноваты. Ну а хозяина, коль хочешь, в заложниках держи. Вина его тоже в том есть, что не усмотрел и не доложил вовремя о возникших подозрениях.
Во дворе от него посыльному полетели команды тоном крайне злым и раздраженным:
– Немедленно отыскать этих тупых Гарпуша и Лёхася, отобрать деньги, взыскать за мои переживания, снять штраф за нарушение правил и высчитать за сутки кормления всей этой банды рекрутов! Выполнять!
Уже садясь в карету, позвал за собой одного из сержантов стражи. И пока ехали к главной площади, проинструктировал, как и кого послать в следующий по пути вербовщиков город и что надо там устроить. В любом случае золото, отпущенное на новых солдат империи, должно вернуться в Карзанс. Только теперь уже не в карманы слабоумных воришек, а куда положено.
Глава девятая. Двойная польза
События стали осложняться для города, а вернее, для преступного мира в этом городе в тот момент, когда стало ясно: Гарпуш и Лёхась куда-то сбежали. Конечно, положенную часть, одну шестую, они своим контролирующим смотрителям отдали, а вот потом словно в воду канули. Да еще и у них дома обнаружили следы поспешного сбора вещей, словно хозяева выезжали из города сломя голову. Такие случаи в истории бывали, ничего сверхординарного. Ворье – оно и есть ворье. Тем более никто из криминальных авторитетов и догадаться не мог, что Гарпуш и Лёхась уже давно схвачены и дают показания в подвале одного из арендованных заезжими «торговцами» домов. Но сумма, которую бургомистр приказал возвратить, все-таки оказалась очень большая. И одно дело, когда бандиты заставляют вернуть ее кого-то определенного, а другое – когда золото надо доставать уже из собственных тайников. Здесь начинаются трудности и ненужные согласования.
В результате после проволочек, ссор с не выспавшимся бургомистром и окриками на кого следовало от самого маркграфа сумму собрали и уже ближе к обеду вручили продолжающему пьянствовать и хулиганить вербовщику. Но тот на этом не успокоился, возмущенно выкрикивая, что не хватает тех денег, которые он израсходовал за напрасно потраченный день и на кормежку целой толпы бесполезных оглоедов. И сумма оказалась тоже явно дутая. При этом капрал и слушать не хотел осторожный лепет хозяина постоялого двора о том, что тому и так не заплатили.
То есть стало понятно: солдафон обнаглел и под шум скандала решил заняться вымогательством и шантажом. А здесь уже всякие политесы, дипломатические выкрутасы и далеко продумываемые последствия для привыкших все решать с позиции силы бандитов и преступников заканчиваются. Чуть ближе к вечеру было послано двадцать человек для решительной расправы с капралом и его шестью сержантами. Семь человек – это не армия. А набранных рекрутов и уж тем более тех, которых только накануне продали из тюрьмы, в расчет никто не принимал. В продолжающейся показной суматохе про эти два десятка лихих парней вспомнили только с приближением сумерек. Вначале не сильно обеспокоились и послали следом еще десяток уголовников. Тех тоже след простыл: ни сигналов, ни посыльных.
Вот тут уже бандюги запаниковали всерьез. К постоялому двору двинулись все свободные от дел подельники, коих насобиралось чуть более полусотни. Мало того, эту силу в пределах видимости сопровождало с десяток городских стражников и несколько соглядатаев высшего порядка. Именно последние в количестве двух особей и вырвались чудом живыми из скоротечного, страшно кровавого боя и примчались в центральное ведомство бургомистра.
– Всех! Всех наших порешили до одного! – орали они наперебой с самого порога.
– Как свиней мечами порезали!
– Причем только одни сержанты воевали да десяток рекрутов им с арбалетами помогали. И все словно заговоренные: ни стрела, ни копье не берет!
– Никак все шабены!
– А капрала оного нигде не видать! То ли сбежал, то ли спрятался!
– Из первой группы наших тоже никого не увидели.
Теперь уже и у господина маркиза поджилки затряслись. Но понял он сразу: действовать надо с максимальной решительностью. В течение десяти минут отправил посыльных к маркграфу, приказал запереть все ворота в крепостной стене и поставил весь личный состав в единый строй. Впервые в Карзансе уголовники и официальные стражи порядка показали, что они заодно. И вся эта сводная братия двинулась убивать так им не угодивших вербовщиков. Насобиралось для данного налета человек сто пятьдесят. Единственное, что они сделали правильно, – не полезли в атаку наобум, а послали впереди себя мощную разведку из самых опытных вояк. Это и спасло вначале остальных от смерти. Но полтора десятка из этого авангарда, вроде как легко ворвавшиеся в центральную постройку, так и выгорели вместе с постоялым двором в каком-то странном магическом пламени.
Конечно, в тот момент уже практически не бургомистр еще не знал, что охрана на воротах заменена, все посыльные перехвачены и в данный момент идет захват главного бандитского логова в самом городе. Пока маркиз пинками заставлял своих людей тушить тлеющее здание, а потом разгребать кучи обугленных трупов убиенных подельников, к нему чудом прорвался еще один курьер и сообщил вообще печальную весть: каким-то чудом перебив охрану на воротах, в город вступила сотня рыцарей личной гвардии императрицы. Это был еще не крах. В любом случае сотня вряд ли справится с несколькими сотнями сражающихся на своей территории бандитов. Да и у маркграфа имелась личная дружина в пятьдесят бронированных рыцарей. По идее, они должны были вскоре подойти в город и хоть кого успокоить. Поэтому рассвирепевший маркиз пошел ва-банк и отдал приказ об уничтожении в городе любого постороннего человека, которого заметят с оружием.
Он бы, наверное, смеялся, если бы знал, что аналогичный приказ Загребной отдал своим людям и демонам: уничтожать всех, кто с оружием и без отличительной белой повязки на правом плече. И началась кровавая резня.
Понятно, что все простые обыватели остались в забаррикадированных изнутри домах. Их бывший бургомистр не догадался да и просто не успел вывести на улицы. Зато и невиновные в тот поздний час под ногами не путались. А сама справедливость вершилась быстро, прямо на месте столкновения. Бандитов уничтожали группами и поодиночке. Рядами и колоннами. Повсеместно и безжалостно. Пленных брать никто не удосужился. Да и никто вроде как сдаваться не собирался. Каждый только и успевал подумать перед смертью: «Вот-вот подмога подтянется… Ну где же они?!» Причем сотня имперских рыцарей пользовалась специальными магическими талисманами на забралах, которые позволяли довольно сносно видеть в непроглядной мгле. То есть убегающие порой преступники не могли спрятаться даже в самых темных тупиках и подворотнях. Примерно такая же участь, только еще в начале ночи, постигла и всех преступников-демонов, обитающих в другой ипостаси Изнанки. Там экипированные воины вообще ни с кем из бандитов в переговоры не вступали и не церемонились. Как только получили сигнал, сразу стали уничтожать давно помеченные объекты.
Когда занялся рассвет, силы возмездия, почти не понесшие потерь в своих рядах, уже держали весь город под жестким контролем. А на освободившиеся места в городской управе приглашали людей достойных, честных и большинством горожан уважаемых. Здесь тоже помогли предварительные расспросы помощников доктора Крахриса. Информация ведь накопилась не только про плохих людей, но и про хороших.
А когда день вступил в свои права окончательно, колонна из сотни рыцарей и двухсот всадников неопределенного рода войск двинулась в сторону замка маркграфа. Там уже знали о восстановлении справедливой власти в Карзансе и спешно готовились к длительной осаде. Да и судя по внешнему виду этой древней, неприступной крепости, там могли годами защищаться и против тысячного войска. Да только не учли маленький нюанс: крепость являлась неприступной в человеческом мире. Престарелый министр на пенсии забыл про демонический мир, в котором на данном месте возвышалась гора, имеющая в своих внутренностях промоины и пещеры. И доблестные экипированные воины под руководством маркизы Фаурсе уже давно отыскали и выбрали самые выгодные для атаки позиции. Другой вопрос, что им в их мире известняковая порода тоже сильно мешала, и тут уже следовало помочь с человеческой стороны двойного мира.
Вот Семен и дал команду выждать, а сам стал прохаживаться вдоль высоченных, крутых стен замка. Несколько раз по нему издалека били из арбалетов да закидывали копьями со стационарных метателей, но, заметив, как любое оружие не причиняет вреда наглому капралу, догадались, что тот шабен высокого уровня. После чего со стен послышались смешки и понеслись издевки:
– Да ты никак и здесь решил рекрутов отыскать?
Его узнали бывшие накануне в городе посыльные.
– Ну подойди поближе, мы тебе свою меткость покажем. Похвастаемся.
– Может, и нас после этого завербуешь?
Сами стены имели дополнительные защитные контуры, которые поддерживались все теми же желтыми пирамидами защиты очага. Сквозь эти контуры и атака не пройдет на защитников, и в их пределах находиться опасно. Даже такой сильный маг, как Загребной, мог пострадать. Все-таки обороняться в этом мире всегда было легче. Еще одна деталь, которая вызвала сильную досаду: Сапфирное Сияние никак себя не проявило при обстреле его ставленника из арбалетов. То есть в силу вступало одно из правил: маркграф на своей земле и вправе творить любые законы, обязательные для входящих сюда людей.
Ну чего-то такого Загребной примерно и ожидал. Поэтому и старался в городе не участвовать в ночных сражениях. Там-то его всемогущий бестелесный демон Изнанки наверняка бы защитил, но не хотелось раскрывать себя раньше времени. Да только, похоже, время раскрытия своего инкогнито все равно приближалось.
Но самое главное для себя прогуливающийся вдоль неприступной преграды Семен высмотрел: в одном месте, метрах в трех над стеной, просматривался контур его любимой демонессы. Шабен с более слабым даром Люссию бы сквозь толщу известняка не рассмотрел, да и она наверняка под собой имела около метра сплошной породы. Но ведь для лайкрового оружия и этот метр не преграда, а значит, для главного паука приближался час расплаты. Недаром трияса выбрала именно эту точку на всей диспозиции замка. И себя своему человеку любимому показала, и сама оптимальную по удобству позицию выбрала. Видимо, в другом месте укоротить маркграфа на голову у нее не получалось. Только вначале следовало заманить главного преступника на обозначенное место.
– Эй, на стене! – наконец отозвался Семен усиленным магией голосом. – А чего это ваш хозяин не показывается? У меня есть к нему дельное предложение.
– Невелика честь! Маркграф с бандитами не общается!
Ну в принципе, такой ответ можно было и ожидать. Даже явные показания свидетелей и уголовных подельников из Карзанса о соучастии маркграфа во всех темных делишках не могли считаться весомым поводом для казни такого крупного, именитого дворянина. Виктория, правда, на титулы уже давно не оглядывалась, да и Теодоро Второй приноровился рубить головы только за одно подозрение в предательстве, но хозяин здешней крепости еще, видимо, не прочувствовал изменения во власти и крепкую руку правосудия. Наверняка по старинке надеялся, что с полгода он осаду выдержит, а там и помилование подоспеет или какие иные обстоятельства изменятся. Например: «Иль сам помру, иль на похороны императорской семейки поеду…»
Вот только прибывшие для захвата замка люди ждать полгода не собирались. А их командир – тем более.
– И кто бы говорил о бандитах?! – возмутился он. – Чего вам не хватало, что вы променяли честную жизнь воина, рыцаря и защитника на подлое существование пособников убийц, воров и грабителей? Уж не вам ли лучше всех знать, чем занимался бургомистр Карзанса и его пособники! К вашему сведению, хочу сообщить, что все они казнены на месте преступления. Сегодня к вечеру более пяти сотен трупов зароют на городской свалке, как заразные останки бешеных животных.
Кот-то из рыцарей на стене не выдержал:
– По какому такому праву их нельзя даже похоронить по-человечески? Ты кто такой, чтобы решать это без королевского суда?
– А вы еще не догадались? А вы совершенно не помните, кто является главным защитником Салламбаюра? И кто всегда готов помочь своей дочери, императрице Виктории в выжигании разбойничьего вертепа? Ну так раскройте глаза и присмотритесь ко мне! Неужели не узнали?
Судя по пронесшемуся по стене ропоту, и узнали, и догадались. А это сразу заставило зазнавшихся защитников крепости сменить тон с издевательского на настороженно-уважительный:
– Мы – воины! Ни в каких преступлениях не замешаны, и наше дело – защищать вотчину своего сеньора.
– Да на здоровье. Защищайте, сколько вам влезет, – пожал плечами Загребной. – Только позовите маркграфа для переговоров. Или он уже со страха в собственные штаны наложил?
На последний вопрос так и не ответили. Зато началось какое-то копошение, и на стене, почти в самом нужном месте, показался вполне еще бодрый с виду старичок в воинственно напяленной на голову кирасе. Под защитой своих пирамидок да наверняка кучи оберегов на теле и в карманах он мог не опасаться и шабена со сто двадцатым уровнем. Да и привычка чувствовать себя всесильным и безнаказанным сыграла с ним плохую шутку.
– Кто бы ты ни был, вести с тобой переговоры я не собираюсь! – прокаркал маркграф. – И советую убираться отсюда подобру-поздорову.
– Так ведь я тебя недаром звал на стену, – начал пояснять Загребной, демонстративно сложив руки на груди. – У меня к тебе вначале дельное предложение…
Сам же он с напряжением присматривался к контуру Люссии. Та, видимо, находилась в узком лазе своего мира и пыталась еще на метр втиснуться глубже с вытянутой вперед рукой. Для выполнения магического движения, когда рука и меч пронзят породу, ей придется потратить очень много сил, так что она хотела достать врага наверняка. Второго шанса ей вряд ли судьба предоставит. Да и сдвинуть маркграфа чуть в сторону – занятие бесполезное: его с двух сторон уже прикрывали на всякий случай латники с большими щитами.
К тому же дедок явно не собирался долго торчать на стене и просто разглагольствовать.
– Тебе уже было сказано: с бандитами не разговариваю! Пошел вон отсюда!
– Тогда сразу перехожу к ультиматуму! – рявкнул Семен голосом с максимальной громкостью, потому что за момент до того заметил условный сигнал от демонессы: «Готова к атаке!» – Или ты немедленно сдаешься, открываешь ворота и надеешься на милосердие императора Теодоро Второго, или будешь немедленно казнен как опасный, нераскаявшийся преступник! Выбирай!
Понятно, что о сдаче маркграф думал в последнюю очередь.
– Чтоб вы все там издохли в своем Граале! – завопил побагровевший от злобы дедок. – Пусть у вас всех…
Дальше его слушать не было смысла. Загребной эффектно раскинул вытянутые руки в стороны и гаркнул:
– Умри!
Тотчас, почти незаметно для простого глаза, сверху над маркграфом мелькнула полоска лайкрового меча и голова, а вместе с нею и кираса местного царька распались на две половинки. Фонтан крови обагрил стоящих рядом латников, которые от такого невиданного действа настолько испугались и растерялись, что уронили свои щиты наземь да так попятились от упавшего трупа.
Ну как было не воспользоваться таким благоприятным моментом для должной агитации?!
– Так будет с каждым, кто пойдет против закона и волеизъявления императорской династии! Я не хочу уничтожать всех защитников крепости, вполне для начала хватит казни только одного хозяина. Но терпение мое небеспредельно! Поэтому повторяю в последний раз: немедленно открыть ворота и начать сдачу оружия! Уже только за это можно получить высокое помилование.
Ну что можно было сказать о растерянных защитниках? Если уж маркграфа ничего не уберегло от показательной казни на месте, то тем более остальным с великим Загребным справиться не удастся. Правда, на стене мелькнули две фигуры слишком уж пристально всматривающихся в небо шабенов, но их уровня явно недоставало, чтобы просмотреть определенную толщу пород демонического мира. Да и близко к трупу они просто побоялись подойти. А графиня Фаурсе уже понемногу выползла из узкого места, уселась в какой-то пещерке и опять дала нужный знак своему возлюбленному. По нему получалось, что остальные экипированные воины хоть кого-то из защитников крепости, но смогут тоже достать мечами после очередной команды.
Пришлось озвучить последнее предупреждение:
– Если сдача не начнется немедленно, приступаю к уничтожению шабенов! Следующими пойдут десятники, потом самые маститые на вид рыцари…
Дальше перечислять не пришлось. Загрохотали поднимаемые запоры на воротах, дернулась и стала подниматься вверх окованная решетка, а затем и подъемный мост опустился на дальний выступ узкой, поднимающейся к замку дороги. Лишившись своей главной опоры и объекта охраны, защитники потеряли и главную причину для бессмысленной гибели. Помирать никто не хотел.
И только после опускания моста стали выезжать наружу конные рыцари. За ними следовали жиденьким ручейком латники, потом прочее разношерстное воинство. Все они вначале складывали свое оружие на одну сторону дороги, а потом дисциплинированно давали себя обыскать и выстраивались на другой стороне.
Загребной успевал присматривать за всеми. Сам выделил нескольких шабенов, опросил их, предложил добровольно выпить пасхучу. Согласились не все. Один попытался спрятаться в общем строю, хотя на него и косились рядом стоящие товарищи. Но тут появилась Люссия, топча сапожками каменистую почву на уровне людских голов, и сразу указала на притаившегося человека:
– А ты почему не признаешься, что шабен?
– Да у меня всего первый уровень, – замямлил тот, не сообразив, что не только рассмотрел демонессу, но и расслышал ее.
– Ой, не шали! – осадил его сразу Семен. – Или хочешь вместо шауреси принять сталь в голову?
Пленный уже без единого знака возражения или недовольства выпил принесенный ему эликсир магического бессилия, а потом со вздохами перешел в группу выявленных коллег.
Тем временем часть отряда уже вошла в крепость и там проводила первый обыск, а попутно и быстрый опрос простых слуг и хозяйственных работников. Как правило, служивому люду при любых раскладах не имело смысла лгать или кого-то покрывать. Да и требовалось от них пока лишь одно: выяснить, не затаились ли среди остальных пленных еще скрытые шабены.
Вроде как не оказалось. Всех пленных построили в единую колонну, скрепили между собой подобием легких наручников да и повели в Карзанс. Городская тюрьма после ночных событий так и оставалась почти пустой.
Ну а оставшиеся следователи и воины из экипажа «Лунного» приступили к самому тщательному, скрупулезному обыску внутренностей замка. Экипированные воины остались присматривать за подходами снаружи, а вот Люссию пришлось пронести во внутренности демонической горы в сети-потайке. Тем более что она утверждала:
– Есть там несколько пещер, но мы в них пробиться не смогли. Все проходы к ним замуровали и обвалили еще в глубокой древности.
И действительно, весьма внушительная полость в породах демонического мира совпадала с банкетным залом замка. Да в другие места трияса и не рвалась. Главное – быть рядом с Семеном. А тот как раз в банкетном зале и устроил свою временную ставку. Именно туда, на столы сносили уйму найденных по закромам замка артефактов, талисманов, уникальных вещей и накопленные за годы грабежей драгоценности. Все это следовало тщательно осмотреть, посчитать. Распределить, а потом и передать должную часть в руки императорского казначея.
Да и вообще было весьма интересно выяснить, чего у этого титулованного разбойника могло скопиться ценного.
А потом оставалось только хмыкать и восклицать. Потому что скопилось слишком уж много. Разглядывающая трофеи Люссия даже не удержалась от едкого комментария:
– Или этот маркграф, или его предки ограбили несколько королевских сокровищниц! Да такого великолепия наверняка ни у одного императора нет!
Загребной только громко хмыкал на это да озабоченно кивал головой.
– И зачем, спрашивается, этому старому сморчку было еще и разбоем заниматься? Кошмар! На что только людей жадность не толкает. Он ведь и так купался в роскоши и довольстве.
Но именно графиня Фаурсе своим острым глазом сумела рассмотреть нечто знакомое, мелькнувшее в груде каких-то побрякушек с драгоценными камнями.
– Не может быть… – Она недоверчиво покрутила предмет в руках. – Да нет, это точно она! – и лишь затем протянула брошь своему любимому: – Узнаёшь?
Тот вначале тоже глазам не поверил: размером с большую монету, золотая брошь имела в центре выпуклый пирамидальный рубин, как две капли воды похожий на тот рубин, которым они пользовались в замке Каменных Привидений. Перед глазами мгновенно пролетели воспоминания приключений в королевстве Мрак, как приручали каменных големов, затем открывали фамильный склеп рода Карралеро и многое прочее. Точно таким рубином в виде броши сейчас располагал старший сын Семена, император Алексей Справедливый. Именно он со своим другом Зиновием отыскал косвенные упоминания, что брошь не только ключ к склепу и каменным привидениям, но и как-то связана со Святой долиной Столбов Свияти. С той самой долиной, где изначально пришельцы с Земли пытались отыскать дорогу в родной мир. Вернее, опять-таки конкретный поиск и попытку проникновения предпринял только Виктор. Всем остальным попросту до сих пор не было времени туда наведаться. Да и в данный момент в Сапфирное королевство свободный вход имел только сам Загребной.
Вот только правдивы ли сведения о брошке и как вообще пробраться в сверкающую молниями долину – до сих пор было неизвестно.
– М-да! Выходит, что брошки две, – стал рассуждать Семен. – И вполне возможно, что для открытия… хм, да чего угодно… они обе и понадобятся?
– Вдруг понадобятся три? – хитро улыбнулась демонесса.
– Значит, будем искать, – решил Загребной. – Но если раньше мы здесь только ценные предметы высматривали, то теперь придется и все книги просмотреть, а то и внимательно перечитать. Раз брошь здесь, то наверняка и инструкция к ней отыскаться может. Так что…
Возвращение в Грааль несколько откладывалось.
И вполне возможно, что зачистка разбойничьего гнезда принесет в будущем для землян двойную пользу.
Глава десятая. Труба зовет
Из-за массы старинных фолиантов, которые отыскались в роскошной библиотеке покойного маркграфа, пришлось прожить в замке более недели. За это время в Карзансе окончательно навели полный порядок, отмыли кровь на каменной брусчатке и укомплектовали свиту нового бургомистра. Все, что принадлежало ранее преступной клике, ушло в казну города или было отправлено в Грааль. Также из столицы прислали дворянина, которому имперская династия пожаловала сам замок и земли вокруг него. Естественно, что дарственная была сделана с пометкой: только голые стены и земли. Будущий маркграф этих территорий должен был создавать основу своего благосостояния с нуля. Ну и с тех пожертвований, которые сделали для него родственники. Но все равно такое возвышение считалось невероятным подарком фортуны, и новый владелец чуть ли не сам помогал грузить драгоценности, картины, скульптуры, книги и прочие произведения искусства на повозки отправляющегося к берегу каравана.
То есть возвращающийся обратно крейсер, который пробыл в столице Жармарини всего полдня, опять подберет своего владельца со всей остальной командой в том же месте, где и высаживал. Именно так сообщила Виктория, имеющая прямую связь с братом Виктором.
Да и Загребной ничего ценного оставлять не желал, считая трофеи своей собственной добычей. Понятно, что в Граале он из этой добычи львиную долю собирался отдать дочери, но в данный момент проявлял чудеса скаредности. После того как караван из собранных со всех околиц повозок двинулся к западному побережью, в опустевшей крепости остались только личные вещи слуг, ими используемая мебель да несколько кроватей для нового хозяина. Все остальное было экспроприировано.
И делалось все не только из-за жадности. Даже большинство предметов мебели было уникально. Так, например, уже в самой карете, прямо на ходу просматривая очередной трактат, Семен поразился отысканным сведениям:
– Дорогая, помнишь туалетный столик с пятью раздвижными зеркалами?
– Конечно. Он мне особенно понравился.
– Так вот, он тоже входил в комплект мебели «минус третьего» Загребного. То есть предки этого разбойника кого только не ограбили.
Для удобства при разговорах между собой земляне и к ним приближенные личности уже давно употребляли нумерацию предшественников Семена со знаком минус. Например, живший в прошлом веке Загребной именовался «минус первым». В позапрошлом веке – «минус вторым». Ну и так далее. Но у покойного маркграфа имелись вещи, мебель и драгоценности, которые попали к нему от Загребного, жившего триста лет назад. Только вот до сих пор не удавалось отыскать ни единого упоминания или письменного разъяснения, как все-таки имущество давно погибшего избранника Сапфирного Сияния оказалось в замке. Не менее интересно было бы узнать Семену и причину гибели одного из своих предшественников, которых легенды выставляли порой в самом противоречивом свете.
Одним из самых уникальных артефактов, отысканных в сокровищнице замка, оказалось «колючее покрывало», редчайший магический раритет, которых в мире насчитывалось не больше десятка. Суть действия этого атакующего предмета заключалась в одновременном введении в тело жертвы сотен маленьких иголочек, по которым в кровь впрыскивался пасхучу, эликсир бессилия. Причем пользоваться покрывалом, держа его невидимым, мог атакующий шабен только с аналогичными умениями или хотя бы только на один уровень выше. То есть, чтобы сковать таким покрывалом Загребного, его должен был подстеречь коллега с одинаковой или чуть большей силой. Так как таких пока на горизонте и близко не наблюдалось, то Семен мог сам пленить при случае кого угодно, а если такой человек будет равен по силам Люссии, то ей из демонического мира еще проще будет стреножить любого противника.
Этот артефакт, еще один шар с бабочкой-молью и некоторые другие менее важные вещицы нигде в реестрах не упоминались, хотя сведения о них и могли отыскаться в хронике или личных записях.
Вот потому и просматривали каждую страничку, вот потому и вчитывались в каждую строчку. Ну и тайна брошки с пирамидкой из рубина продолжала притягивать. А вот последняя находка упоминаний про трюмо с зеркалами подтолкнула землянина к новой идее:
– А что, если внимательно просмотреть магическим зрением внутренности мебели?
– Не только мебели, – с охотой поддержала его демонесса. – Я уже подумывала про скульптуры и некоторые статуэтки. Мало того, и в слишком пышно смотрящихся рамах картин могут быть тайники.
– Решено! Пока будем двигаться к Граалю и во время погрузки займемся просмотром!
Но на этот раз Люссия возмутилась:
– Каким просмотром!? Тебе следует нормально выспаться. Ты посмотри, на кого стал похож! Исхудал больше, чем когда встал на ноги первый раз после ранения. Все! Задачи решил, разбойников укоротил, трофеев набрал, теперь и к рекомендациям Крахриса обязан прислушаться. Иначе…
– О! Уже угрозы пошли? – Загребной протянул руку, притянул любимую к себе и стал интенсивно поглаживать в самых пикантных местах. – И чем ты меня можешь напугать?
Влюбленные время от времени пользовались этой своей привилегией путешествия в карете, закрытой от посторонних взглядов людей и демонов.
– Неужели ты сомневаешься, что если мы объединим свои усилия с Викторией, то не заставим тебя спать сутками, а то и неделями?
– Так нечестно…
– Тогда есть стимул попроще: не допущу тебя к своему телу…
– Ничего себе! Такие угрозы вообще выходят за все рамки приличия. Порядочные девочки так себя не ведут…
Его ласки стали совсем настойчивыми, поэтому Люссия решила проявить благоразумие:
– Хотя я уже совсем не девочка, но не здесь же! Дождись, пока окажемся в нашей каюте. Может, я тебя и подпущу… после продолжительного сна.
– Всегда так… – ворчал Семен. – А вдруг еще наш крейсер опоздает?
Не опоздал. Когда караван головными повозками вынырнул из теснины холмов на прибрежный простор, «Лунный» стоял на рейде, а от него к берегу уже спешили спущенные на воду баркасы. Так что перегружать начали, как только первая повозка скрипнула замершими на месте колесами. Первой ходкой поднялись на борт и главные шабены.
– Приветствую, Лука! Как прошло плавание?
Земляки пожимали руки друг другу и с ходу засыпали вопросами.
Круиз прошел, в сущности, замечательно. На максимальном ходу машины выдержали нагрузку и продолжали находиться в прекрасном состоянии. Ни пираты, ни морские чудовища, посланные Асмой, не беспокоили. В Рыцарской империи тоже все сравнительно спокойно. Но вот в ответах барона Каменного нет-нет да и проскакивали неясности и недомолвки. Причем недомолвки как-то определенно касались только одного человека: молодого императора. Пришлось Загребному спрашивать открытым текстом:
– Что случилось с Виктором?
Лука скривился и пожал плечами одновременно. Чувствовалось, что он предпочел бы сообщить эти новости через чужие уста.
– Да если смотреть на все с чисто бытовой точки зрения – то ничего страшного. Просто твой, скорее всего, нецелованный сын отыскал для себя объект своего сексуального влечения.
– Только сексуального? – стал уточнять обеспокоенный отец, тогда как демонесса держала его за руку и пыталась уравновесить нервное состояние магическим путем, активно эманируя сонливость.
– Ты ведь знаешь, как бывает с юношеским максимализмом: вначале они и сами не понимают, что творят. А потом смеются над своими увлечениями.
Загребной мотнул головой, отгоняя непонятную для себя слабость.
– Пока не вижу ничего страшного… Постель императора вряд ли долго останется не согреваемой. Но уже начинаю догадываться о сложностях с выбранной кандидатурой. Кто она? Неужели такая, которая неприемлема для рыцаря?
– Хуже…
– Уф! Только не хватало какой-нибудь наследницы казненных Верховных баронов!
– Еще хуже… – печально понурился Каменный.
– Постой!.. Куда уж хуже? – лихорадочно перебирал Семен в уме всех тех женщин, кто мог оказаться рядом с его младшим сыном. Догадка ударила в голову словно молния, сразу аннулировав все усилия Люссии по эманации сонливости. – Неужели?! Только не говори мне, что его охмурила эта подлая итальянская ведьма!
Барон тяжело вздохнул:
– Увы… Она…
– Как?! Как она смогла?! Ее ведь должны были казнить! Она была заточена в самых глубоких казематах Вадерлона!
Кажется, барон обиделся, что кричат именно на него, будто во всем его личная вина.
– Я-то тут при чем?
– Извини… – выдохнул расстроенный отец, тогда как демонесса миролюбивым голосом попросила поведать ей подробности, напоследок вопрошая:
– Наверняка к этому делу приложили руку недоброжелатели Виктора?
– Ха! Если бы! Тут скорее виной просьба срочно отыскать все вертуги с маустами и пометить их вешками. В Жармарини сразу стало понятно, насколько станет легче в Рыцарской империи после расселения в нужных местах лояльных к рыцарям демонов. Ну а так как сам император жутко занят, а шабенов его уровня почти и нет, то он вспомнил о тех браслетах подчинения, которые ты ему оставил…
– А конкретнее? – хмурился Семен.
– Да те самые, которыми в плену сковала волю Федору принцесса Бинала Харицзьял. Ведь древние артефакты и шабена с сотым уровнем умений превращают в послушного раба. Вот Виктор и подумал: пусть Бьянка Лотти и отработает немного за свои прегрешения. Та с радостью надела браслеты добровольно, но вот обучить ее распознаванию вертуг и самих маустов пришлось непосредственно первому рыцарю. И этих полдня хватило обольстительнице для воздействия своим очарованием. Уже вечером того же дня она оказалась в спальне императора. Как рабыня, она выполняет его любую прихоть, да и при обозначении вертуг целый день работает на износ. Но вот ночью, похоже, она все больше и больше околдовывает сердце неопытного парня. Когда прибыл я, мне успел пожаловаться и поделиться своим беспокойством Готтэ Варнградский. Рыцари Первого круга весьма обеспокоены таким сношением их императора с самым злейшим врагом баронства Жармарини за всю его историю. И хуже всего, что по поводу этой итальянки Виктор ничего вообще от друзей или ближайших помощников слышать не хочет. Сразу становится злым, раздражительным и требует не соваться в его личную жизнь.
Стоило видеть, с какой болью воспринял Семен рассказ товарища. Наверняка при этом винил в душе только одного себя. Да и вслух затем не стеснялся в крутых выражениях:
– Ну вот чего мне стоило сразу казнить эту ведьму на месте?! Раз – и никаких проблем! Вот как сразу чувствовал: ведьма – она и есть ведьма!
Лука на это кивал головой, показывая свою полную солидарность. Только пожавшая плечиками трияса высказалась мягко и с непониманием:
– Что за проблемы? Что за пессимизм? Неужели вы думаете, что Виктор сам не разбирается, где ложь и откуда растут ноги у несправедливости? Разберется! И никому, даже соблазнительной любовнице не позволит поменять свое собственное мировоззрение. Поверьте, вполне возможно, что уже сейчас первая его влюбленность прошла, он протрезвел от сексуального угара и уже отправил Бьянку досиживать в тюрьму пожизненный срок.
– А если не отправил?
– Значит, перевоспитал как следует! – решительно заявила демонесса. – И почему вы думаете, что Лотти такая уж и последняя негодница? Мы ведь так с ней ни разу и не поговорили в той неразберихе после победы. Возможно, она просто жертва обстоятельств? Может, там воду и в самом деле больше мутил этот король Саниеров? Может, ей надо лишь дать шанс исправиться? Вдруг она и сама пожелает делать великие и добрые дела? А то и полюбит Виктора от всей души?
– Ой, только не говори такие глупости! – кипел Семен негодованием. – Откуда у подобной ведьмы может взяться душа?
Правда, после этого, будучи в сильно расстроенных чувствах, не слишком обратил внимание, что демонессе таки удалось спровадить его в каюту, напоить горячим чаем, заваренным на специальных травах с дурманом, и уложить в постель. Про разгрузку каравана он забыл начисто, а вот про подлую итальянку выдумывал разные слова нехорошие.
Так и заснул недовольный, и ему все плавание к Граалю снились кошмары. А в самой столице, после скромной, совсем не праздничной встречи в порту, встретился с дочерью наедине и стал обсуждать новую проблему. По его словам, получалось, что Виктора надо спасать немедленно из рук этой волчицы в человеческом обличье. Вплоть до того, что следовало бы незаметно устранить Бьянку Лотти каким-нибудь экзотическим способом.
Как ни странно, молодая императрица отца не поддержала. Скорее она заняла точно такую же позицию выжидания, что и Люссия Фаурсе.
– Па! А помнишь, что ты и мой выбор вначале воспринимал в штыки?
– Нашла что сравнивать!
– И не возмущайся! Точно так же Виктор имеет право на собственный выбор. В том числе и на собственные ошибки при этом выборе. Пусть она и преступница в прошлом, но ты ведь знаешь, как люди могут меняться. Так что дай ей еще один шанс, а про сплетни и политические нападки на молодого императора и вспоминать не стоит. Когда это они нас волновали?
– Да ладно со слухами… – задумался Семен. – Мне страшно становится, как представлю, что эта ведьма всю жизнь может Виктору испортить. Он ведь еще такой молодой и неопытный…
– Ха! Ты еще меня туда же вспомни за компанию! – фыркнула самая молодая в семье, всеобщая любимица. – Виктор – рыцарь без страха и упрека с самого детства.
– Вот именно, что таких вот честных, прямолинейных романтиков подлые люди и могут окрутить, обмануть и использовать в своих целях.
– Ну может, хватит? Ты стал словно старая, ворчливая бабка. И то тебе не так, и тем тебе не угодишь…
– Неправда! За тебя, Федора и Алексея я так сильно не переживаю. Все вы ведете праведный и верный образ жизни, с предателями и матерыми уголовниками в близких отношениях не состоите. Что твой супруг, что жена Алексея Гали Лобос для меня словно родные дети. Осталось только Федора поженить и Виктору…
– Ну вот, теперь и Федю вспомнил! – веселилась Виктория. – Он и так в центре махрового матриархата проживает, так еще и папа решил его семейной жизнью заниматься. Сами справимся. Ты нам и так невероятно помог. Кстати, неужели в замке покойного маркграфа действительно отыскались вещи «минус третьего» Загребного?
Семен понял, что разговор и в самом деле пора переводить на иную тему. А проблему с Бьянкой Лотти можно отложить на какое-то время в сторону. Еле сдержавшись от тяжелого вздоха, согласно закивал:
– И вещи! И мебель! И некоторые украшения. Я поэтому и хочу, чтобы ты отправилась сейчас со мной и все сама осмотрела. Люссия там сейчас все наши трофеи магическим зрением просматривает на предмет тайников или оставленных для потомков посланий. Ну не мог мой предшественник быть таким безответственным.
И опять дочь нашла что возразить:
– А ты вот сам много уже написал отчетов и инструкций для своих последователей? – Видя, как отец смущенно разводит руками, она хмыкнула: – То-то же! Вот и все «минусовые» Загребные думали, что проживут вечно. Так откуда после них останутся тайники и послания? Наоборот, лишняя информация может оказаться излишне опасной как для написавшего, так и для нашедшего. Поэтому лучше ее не писать или при нахождении сразу уничтожить. Ладно, отправимся смотреть твои трофеи. Может, чего для себя или для сына выберу.
– Любой каприз!
Но уже двигаясь к порту в крытой карете, молодая императрица поинтересовалась ближайшими планами отца:
– Все-таки собираешься нас покинуть?
– Сама понимаешь… Хотел еще на пару дней задержаться, да теперь придется как можно быстрее в Вадерлон наведаться из-за той ведьмы. Ну а по пути нам кровь из носу, но следует вернуться в пещеры на побережье Южной Шпоры и окончательно разобраться со «всевидящим оком». Подобными артефактами нельзя разбрасываться. Если мы его запустим…
– Если?
– Ну да, проблема сразу одна есть. Помимо шабена с шестьдесят шестым уровнем нам бы очень пригодился возле нас третий коллега с не менее чем пятидесятым уровнем. В идеале – сразу два.
– Понимаю тебя. Помощника отыскать можно, но вот чтобы он не проболтался… А если вы Крахриса с собой возьмете?
– Вот только о нем и думаем, – признался Загребной. – Хоть он зарекомендовал себя в Карзансе преотлично, и репутация у него без компромата, но мы его так мало знаем…
– Понимаю. Лука в этом плане – идеальный кандидат, но вот его замороженный давно тридцать шестой уровень всю картину портит. Вот кого следовало Лунной медузе показать.
– Ох! Ты не представляешь, насколько я бы спал спокойнее, если бы твой Теодоро стал шабеном хотя бы пятого уровня.
Они как раз вышли из кареты, и, поднимаясь по трапу на крейсер, Виктория рассмеялась:
– Ты, главное, при следующем разговоре с древнейшим созданием планеты сразу условься о месте и времени очередной встречи. А потом тебе только и останется, что собрать нас всех вместе и…
– Всех не получится… – скорбно напомнил Загребной обязательное условие самого большого, бестелесного демона планеты. – Сапфирное Сияние умеет возводить непреодолимые границы даже между близкими родственниками.
– Кто бы сомневался! – Виктория обнялась с встречающей их демонессой, а потом они втроем спустились в один из трюмов, чуть не доверху заполненным трофеями. – О! Да это вы неплохо затарились! Крейсер от такого груза не перевернется?
– Чем больше выберешь для себя, доча, тем безопаснее будет наше дальнейшее плавание. Вот, начинай отсюда…
Двое землян и демонесса начали обход громоздящихся порой на полках до самого потолка предметов. Ну и повторно пытались прощупать магическим взглядом интересные, сильно отличающиеся от повседневности артефакты. На чем только ни останавливался взгляд молодой императрицы, ее отец тут же добавлял:
– И так тебе предназначалось. – Или, совсем редко, покладисто соглашался: – Откладываю в сторону.
– Па, да мне все равно, – наконец воспротивилась Мармеладка. – Что отгрузишь, тому и будем рады. Ты лучше веди к личным вещам твоего «минус третьего» предшественника.
Добрались наконец и до мебели, особенно пристально присматриваясь к туалетному столику с раскрывающимися зеркалами. И теперь сообща подтвердили прежнее мнение: слишком этот столик смотрится странно и не от мира сего. Уж какой только витиеватой мебели видеть всем троим не приходилось, но такую поделку не встречали.
– Явно не на Изнанке сделана, – сообщила демонесса, ощупывая рукой тыльную стенку. – Вернее, не местными мастерами. Кардинально иной дизайн и уникальная компоновка стыков.
– И на Земле таких раритетов не создают, – добавил Семен, внимательно рассматривая вынутый наружу ящик. – Словно больной на голову творил.
– Что лишний раз подтверждает, – сделала вывод Виктория, – что переносы в этот сдвоенный мир происходили не только с нашей планеты. Нам это еще в Мастораксе знаний твердили. Вот только описанные в книгах случаи выглядели как-то неубедительно.
Люссия улыбнулась.
– Вот видите, разница в преподавании огромна. В нашем демоническом Мастораксе Стимии сразу утверждали, что все шабены – это дальние потомки именно «выпавших» сюда из иных миров что демонов, что людей.
– Да и мы об этом слышали, – согласился Загребной. – Только откуда на Изнанке останки наивысшей технической цивилизации? Я ведь сам видел в подземельях империи Иллюзий предметы высшей технической культуры. Чего там только нет, хотя в большинстве своем превратившееся в труху. Откуда тут такие монстры, как Сапфирное Сияние или Асма?
– Мутанты погибшей цивилизации? – предположила Виктория, принявшаяся ощупывать гладкие зеркальные поверхности.
– Как бы чего не хуже, – добавил Семен, содрогнувшись от воспоминаний о своей первой и пока единственной беседе с Сапфирным Сиянием.
– Непобедимые, жестокие и бессмертные… – словно в трансе прошептала демонесса. Потом спохватилась и добавила: – Так о них говорится во всех без исключения древних легендах.
– Ну, это мы еще посмотрим, какие они непобедимые! – угрожающе воскликнул землянин. – Как говорил наш уникум Архимед: «Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир!» Перефразируя это его крылатое выражение, можем утверждать: получим полную информацию – обязательно отыщем слабое место и у Сапфирного Сияния. Мне его опека и непонятные мотивы уже вот где сидят!
Пока он ребром ладони тыкал себя в горло, его сообразительная дочь заметила нечто интересное в толще стекла:
– Да там какие-то письмена просматриваются!
– Где?! Не может быть! Мы ведь уже два раза эту мебель просматривали!
Виктория не стала очередной раз укорять отца в плохом усердии во время учебы. Потому что вспомнила: ведь именно он на островах Рогатых Демонов больше всех работал на тяжелых физических работах, чтобы оплатить обучение ей и ее старшим братьям. Да и содержание семьи первые пять лет в условиях нового мира далось отцу ой как нелегко. Это они сейчас все из себя такие великие и непобедимые шабены, а шесть лет назад, когда вывалились из случайно, по глупому совпадению созданного портала на побережье королевства Цисами, были совершенно бесправными и не имели никакой защиты даже в виде амулетов.
– Па! Не спеши и сосредоточься на своем умении пятьдесят восьмого уровня…
Демонесса разочарованно вздохнула, поняв, что такое действо пока не для нее. А вот Семен заморгал глазами.
– Надо прожечь эту заднюю стенку за зеркалом?..
– Мягче, без уничтожения объекта… – поучала императрица своего не менее именитого отца. – Используй способность увидеть тройную межмирскую мантию… Но когда пронзишь прозрачное стекло и дойдешь до слоя серебра, смести взгляд чуть в сторону… И?.. Заметил странность?
– Э-э… Да тут еще и второй слой, не то напылением сделан, не то нанесен электролизом…
– Верно! А теперь пытайся рассмотреть тонкую прослойку между этими слоями. Ну? Не так резко… еще мягче…
– Есть! Вижу какой-то текст! – торжествовал Загребной в приливе озарения. – Явно буквы!.. Ай да Мармеладка! Ай да отличница! Я бы в жизни не догадался именно так способность использовать! С меня – кило мармелада!
– Спасибо, папа, я слопаю с удовольствием. Но что скажешь про текст? Я таких букв никогда раньше не видела.
– Ха! А я, кажется, видел… И Люссия видела! Точно: они совершенно идентичны с теми, что на сопроводительных пластинах к найденным частям странных статуй. Ну тех самых, в которых я подозреваю то ли машины на жидких кристаллах, то ли неких полуживых големов. Папаша и сын археологи только и сидят над расшифровкой той таблицы. Думал, попадем в Федору, тот сразу подскажет алгоритм разгадки. Но теперь, когда текста троекратно… да нет, пятикратно стало больше, мы и сами постараемся разгадать. Не иначе как это неучтенное наследство моего «минус третьего» коллеги.
– Или еще большего «минуса», – предположила Люссия.
– Ладно, давай разбиваем стекло! – решительно стал замахиваться Семен. – Достанем слой с письменами…
Его и оттолкнули, и схватили за руку одновременно с обеих сторон.
– Ты чего?! А вдруг текст испарится?
– Или просто вниз осыплется?
– Да и жалко такую красоту портить! Триста лет этому столику, не меньше!
– Лучше просто перерисовать…
– Ага! Хотя бы пару строчек вначале, для сравнения…
– Как варвар себя ведешь!
Чего только не простишь любимым существам! Вот и Загребной не стал обижаться на толчки и сравнение с варваром, моментально достал пару плотных картонок из кармана, всегда носимых с собой, два простых карандаша и раскомандовался:
– Я так и хотел сделать! Мармеладка, срисовывай вот эти две верхние строчки справа…
Через десять минут они уже были в каюте у семейства демонов-археологов и с ходу определили идентичность как шрифта, так и письменности в целом. Да и как было не определить, если все стены каюты только и были завешаны плакатами с буквами, знаками и целыми строками неизвестной пока письменности.
– Ну и как успехи? – поинтересовалась трияса у старшего археолога Шлесса, который взирал на нее чаще всего, словно на божество.
Людей он, при своих мизерных умениях шабена с пятым уровнем, рассмотреть как следует не мог. Да и сын его дальше восьмого пока не поднялся, но работали оба с удивительной настойчивостью и самоотдачей. Про них смело можно было сказать: сподвижники археологии. А что порой занимались «черными» изысканиями, так ведь не от хорошей жизни за это дело брались.
– Сделали уже полный анализ текста, – стал докладывать Шлесс. – Определили сорок два основных знака и двадцать девять вспомогательных. Определили предлоги и выявили направление для криптовскрытия. Можно сказать, отделили существительные от прилагательных. Совсем близко подошли к первой уязвимости криптографического алгоритма. Вот если бы нам еще хоть немного подобного текста…
Ни он, ни его сын картонок в руках у людей не видели, поэтому Загребной просто изменил маленькие квадратики на простейшие демонические амулеты защиты, после чего они стали видны в ином мире.
– Вот вам для начала по несколько предложений… Оно?
– Иной текст! – воскликнули археологи в один голос. – Новый?! Есть еще?
– Скоро будет. Причем в пять раз больше, чем имеете сейчас.
Оба демона от радости чуть в пляс не пустились. Но тут же посерьезнели и склонились над картонками, с ходу вычленяя вслух новые слова. Глядя на них, верилось, что разгадка непонятной письменности близка. А если еще отыскать время да помочь лично… Желание имелось, а вот со временем было туго.
И так уже слишком задержавшаяся в гостях Виктория практически сбежала по трапу на пирс, словно несолидная девчонка. Настолько молодая мамаша торопилась к своему некормленому ребенку.
После ее ухода и хозяин корабля закрутился с разгрузкой отобранных для императорской сокровищницы драгоценностей, предметов роскоши и подарков наследнику «на вырост». Причем демонесса не стремилась оставить побольше добра на крейсере, как делала бы другая особа женского пола, собирающаяся пожить семейной жизнью. Наоборот, готова была отдать хоть все, поясняя свои действия практической логикой:
– Чувствую, что мы скоро в любом случае столько добра насобираем, что мебель и тюки будут стоять на верхней палубе. А мне всегда нравились просторные, практически пустые помещения.
Загребной думал несколько иначе:
– А как же наш необитаемый остров? И замок? Вдруг приедут дети в гости, а их и усадить будет не на что.
Его любимая на это рассмеялась:
– Ничего, принесут раскладные стулья с собой! И учти, что с каждым визитом они постараются доставить нам максимум удивительных и практичных подарков. Причем эти подарки будут делаться исходя из их необходимости для нас.
Так в суматохе и день окончился. А поздним вечером пара из разных миров, уже лежа в постели, стала решать окончательно, когда выходить из Грааля и кого с собой брать для исследования «всевидящего ока». Там для синхронного действия с алтарями требовалось сразу два шабена с уровнем не ниже шестьдесят шестого. Пока даже из детей Семена никто до этого не дорос. При всем уважении получалось, что и в самом деле больше некого было просить о помощи. Толку ни с Луки, ни с доктора Леона Крахриса. Разве что последний мог бы посоветовать какого стоящего и лояльного отшельника, о котором земляне еще не знали.
Правда, Семен вспомнил и еще про одного человека, после того как с сомнениями выдал:
– Вроде укорить мне своего лечащего врача не в чем. Строг, и справедлив, и до удивления честен, да и возраст у него уже такой, когда человек заведомо лгать или подличать не будет. А вот что-то на сердце неспокойно… Не хочется ему вообще ту пещеру показывать.
– Да оно и понятно: Леон – единственный, кто не подпадает под твое харизматическое влияние и может, как простого пациента, загнать в постель. Это тебя и шокирует.
– Думаешь? Хм… может, ты и верно подметила. Но я вот о двух кандидатурах вспомнил: первая – главный шабен города Трангона, портового города королевства Цисами. Но я его совершенно не знаю. Хотя за него наверняка может поручиться губернатор Сенг Кипий. Ну а вторая кандидатура, которая мне нравится больше, – это Зидан. Этот ученый подошел бы нам идеально. У него раньше был только шестьдесят первый, но в последнем письме Алексей упоминал: после интенсивной работы с нами, приключений и крутых сражений против затаившихся Китов у Зидана вновь стали расти умения. Кажется, он упоминал о шестьдесят пятом. За это время ректор наверняка еще на одну желанную для нас ступеньку поднялся. А то и на две…
Демонесса прекрасно помнила ректора синего Масторакса знаний в столице королевства Мрак и ту неоценимую помощь, которую тот оказал при изучении замка Каменных Привидений не только лично, но и со своими коллегами, учениками и последователями. Да и не только в том конкретном случае.
– Подошел бы. Но ведь он так далеко, что только светлые человеки ведают.
– А мне кажется, если отправить ему послание немедленно и с ним все в относительном порядке, то уже недели через три мы бы его могли подобрать где-нибудь на побережье возле островов Рогатых Демонов. В любом случае такой крупный специалист, исследователь и ученый в нашем экипаже очень пригодился бы.
– Ты уверен, что он согласится при своих регалиях и широкой знаменитости на мытарства по краю света?
– Судя по его увлеченности, жажде приключений и страстном желании броситься за защиту справедливости, может и согласиться.
– Ладно, тогда отправим ему с раннего утра сообщение…
Но Загребной уже проникся идеей и решил урвать от сна с вечера каких-то жалких четверть часа.
– Сейчас! Ты не будешь на меня обижаться?
– Нисколько. Ибо и сама знаю, насколько важна бывает треть суток ожидания.
Демонесса еще и помогла составлять текст письма, которое отправили сразу по двум каналам существующей почты. Первый – это самый обычный, с использованием международной почтовой доставки, и второй, когда готовое сообщение пересылалось по дипломатическим каналам. Но и в последнем случае наилучший по скорости вариант отправки состоял в использовании системы оповещения между банкирскими домами. Тут уже по старой дружбе должен был помочь главный банкир империи Зари, хитрющий пройдоха Брюнт.
Конечно, в пятнадцать минут не уложились. Зато через полчаса уже укладывались спать с чувством выполненного долга перед совестью.
Глава одиннадцатая. Шаги к разгадке
А еще через трое суток, завершив свои основные дела, вдоволь нашептавшись с обожаемой дочерью и побывав на нескольких торжественных балах и приемах в его честь, великий Загребной официально отправился в обратное путешествие. Причем опять-таки было объявлено, что в интересах империи отец любимой всем народом императрицы может вернуться в любую минуту. То есть пусть всякие разбойники и прочие преступники не вздумают опять затевать свои черные делишки. А лучшим предупреждением и напоминанием прозвучали официальные заявления и грамотно распущенные слухи по поводу последних событий в междуречье. Жесткое, беспощадное уничтожение громадной преступной группировки в Карзансе надолго отбило охоту даже помышлять о подобном разбое в среде различных любителей легкой, но, самое главное, нечестной наживы.
Перед выходом в море, правда, отыскался повод поссориться с Мармеладкой. Причем повод этот она сама и надумала, и раздула. А получилось все из-за верного предсказания триясы Люссии: уже сейчас, несмотря на тяжелое положение и финансовые трудности, молодая императорская чета собралась завалить основного благодетеля, родственника и защитника немыслимым количеством подарков. Понятно, что, как только Семен узнал о готовящихся приготовлениях, заявил сразу с небывалой решительностью:
– Ни-че-го! – выделяя это слово по слогам, а затем и повторяя: – Ничего мы брать не собираемся по той простой причине, что отправляемся в боевой, исследовательский поход со всеми вытекающими из этого последствиями. Я бы вообще мечтал все лишнее с борта разгрузить. А вот когда мы себе отыщем место для постройки замка, тогда я буду иметь повод наведаться к тебе специально за подарками. Так что можешь их понемножку готовить… и при этом не капризничать! Доча! И слезы лить не надо! Этим меня не проймешь! И сама подумай: я ведь не заставлю тебя все мои подарки возить с собой в карете при выезде в Грааль. А?
– Хм! – фыркала Виктория, уверенная в своей правоте. – Отличная идея! Так и сделаю! Пусть весь мир завидует во время проезда моих официальных кортежей по столице.
Правда подобная «ссора» носила скорее чисто семейный, чуть ли не приятный для отцовского сердца характер. Уже находясь в открытом море, при разговоре со своей возлюбленной Семен вспоминал с ностальгическими нотками:
– Видел я у дочери на столе список с готовящимися подарками… А если она еще поднакопит, то нам придется два рейса делать только по этому поводу…
– Там видно будет, – философски рассуждала Люссия. – Понравится и будет время – отправимся лично. А нет – пошлем за подарками соединение торговых кораблей.
Но эти лирические отступления не мешали паре отсыпаться первые три дня плавания и помогать демоническим археологам в разгадке загадочных текстов. Да вдобавок тело и аура Загребного подверглись новым этапам лечения прославленного доктора Крахриса. Сейчас Леон стал применять какие-то новые методики лечения, разработанные им лично и кардинально отличающиеся от прежних. И вырваться из рук настойчивого эскулапа и в самом деле было почти невозможно.
Опять шли на всех парах, желая лишний раз проверить износоустойчивость корабельных котлов и машин. Но на подходе к восточной оконечности Южной Шпоры наткнулись на большой корабль пиратов. Топить такой роскошный бриг стало жалко, да и расспросить следовало морских разбойников, кто такие, где у них базы для укрытия и кто покрывает их бесчинства из береговых деятелей. Так что пришлось потерять парочку часов для погони, абордажа и надлежащего ареста бледных от страха перед виселицей морских разбойников. В принципе, ничего бы в этом захвате значительного не было, если бы не интенсивный допрос капитана, во время которого тот дал очень интересные показания.
Бриг назывался «Катархи», в честь легендарной демонессы, могущей испепелять особей мужского пола одним только взглядом, но промышлял разбоем не всегда, а лишь когда его на это направляли или во время представленного «свободного поиска». А все остальное время он официально числился ни много ни мало «боевой единицей ордена Морских Отшельников». Причем не самого королевства Питис, вдоль побережья которого находились диковинные, в виде высоких башен и перекрученных шпилей, острова, а именно ордена, который и располагал свои постройки на вершинах и во внутренностях совершенно голых скал.
– А ведь они нам задолжали! – поставив на время полог неслышимости, обменялся Семен с Люссией несколькими фразами. – И так просто я им оскорбление не прощу!
Влюбленные прекрасно помнили, как во время путешествия на сайшьюнах вдоль побережья на помощь к Виктору именно с верхушек островов ордена вылетело около шести десятков синих шаров, начиненных то ли взрывчатым газом, то ли смертельной магической силой. Тогда Айн и Зеро для спасения своих наездников коротко переместились во второй эфирный слой и только так избежали угрозы. Но самого факта нападения Загребной не забыл, как и обещания со временем выяснить повод для неспровоцированной атаки, отыскать виновных и как следует им отомстить.
Поэтому с нарастающей интенсивностью продолжились допросы не только капитана «Катархи», но и остальных членов экипажа. Причем и простые матросы умудрились дать весьма много полезной информации. Все-таки многие плавали под счастливыми до последнего дня парусами чуть ли не десяток лет.
И картина со слов допрашиваемых складывалась следующая. Когда образовался орден Морских Отшельников, точно было неизвестно. Но все источники утверждали: не менее двух тысяч лет назад. Как и утверждалось, что для своего размещения орден использовал уже готовые, можно сказать, артефактные жилища, существующие на Платформе в обеих ипостасях Изнанки. Ведь видимые с моря здания венчали верхушки островов-башен, а вот пресная вода собиралась по методу конденсата во внутренних пещерах и ходах этих башен. Там же располагались и основные фермы по выращиванию грибов и некоторых съедобных растений. Ну а все остальные продукты и предметы быта могущественный орден получал с берега на баркасах, лодках и плотах. Практически на их обеспечение работали все прибрежные деревеньки. Кстати, неплохо на этом зарабатывающие. Мало того, орден еще имел разный по численности в разные времена морской флот, в котором варьировались в произвольном соотношении как торговые, так и военные корабли.
Во все времена Морскими Отшельниками хотя бы временно, но стремились стать все шабены из человеческого и демонического миров. И делали это по той причине, что орден как бы являлся кузницей так называемых докторов наук мира шабенов. Там проводились самые разнообразные, полярные по значению исследования, имелись госпитали и лаборатории, где старались излечивать самые неизлечимые болезни и раскрывать самые загадочные аспекты химии и физики. Развивали прикладную математику. Совершенствовали типографское дело и придавали стройность современной письменности. То есть очень часто и заслуженно орден Морских Отшельников считали передовым аванпостом научной и творческой мысли.
Все несколько изменилось лет двадцать пять назад. Именно тогда в ордене появился Бонг Заррис, некий странный человек, считающийся выходцем из иного мира. Его умения как шабена росли невероятно быстро, как и карьерный рост в ордене, и вскоре трудолюбивый Бонг вырастает от послушника на побегушках до верховного магистра ордена, превращаясь в почетного, всеми уважаемого господина Зарриса. Хотя многие и отметили, что в то же самое время череда глупых, естественных или случайных смертей буквально выкосила весь состав магистров-советников, а на их места пришли новые, решительные шабены с амбициозными планами перестройки не только прежних, устаревших структур ордена, но и всего мира. Со временем и они остались не у дел, а вся власть сосредоточилась в железных руках верховного магистра. Именно он закупал военные корабли и отправлял их на разбой под пиратскими флагами. Именно он пытался не раз и не два ставить в ближайших государствах континента своих ставленников и пособников на трон. Именно Заррис заставил изменить всю программу научных исследователей и отменил бесплатное лечение прибывающих больных. Чуть позже от его корыстных замашек стали роптать рыбаки и крестьяне всего побережья.
Ну а что касалось дел магических, ни капитан, ни иные члены экипажа рассказать не могли: среди них только и оказалось что два шабена второго уровня. Такую мелочь вообще не подпускали к делам и тайнам великого ордена.
Но все равно результатами допросов Люссия сильно обеспокоилась.
– Ну вот, еще одного твоего земляка отыскали, – констатировала она при подведении итогов, на котором присутствовали барон Каменный и доктор Крахрис. – И вполне возможно, что он гораздо сильнее тебя в магическом плане. Ведь он как минимум на двадцать лет раньше, чем ты, появился на Изнанке. Это если не прибавлять пять лет на традиционную адаптацию в новом мире, во время которой пришельцы ничем не выделяются из среды обывателей.
– Ну это бабка надвое гадала! – проворчал Семен, и Лука его со смешком поддержал:
– Верно! Я вон тут уже столько же, а выше тридцать шестого не поднялся. Да и первого чернокожего короля Мрака припомните! Тот вообще, кажется, шабеном не стал…
Люссия размышляла дальше:
– Но нам-то четко известно: Бонг Заррис стремительно взлетел по ступенькам магического могущества. Да и вряд ли он такая посредственность – ни в коем случае не имею в виду тебя, Лука, ты у нас технический гений, тебе и колдовать не надо! Выбиться в верховные магистры такого могущественного и прославленного ордена…
– Хм! – возмущался Загребной. – Но это совсем не повод, чтобы с этим выскочкой не разобраться и не наказать как следует.
– Так ты собираешься нанести удар по островам? – Лука любил конкретику.
– И не лучше ли это сделать пушками? – внес первое предложение на совещании доктор Крахрис. – Все-таки это уникальное по мощности оружие!
– Насколько уникальное, настолько и опасное, – скривилась демонесса. Но не стала вдаваться в дальнейшие подробности минусов применения пушек. – Как по мне, то я настаиваю оставить орден пока в покое. Лучше собрать максимум информации, как следует подготовиться, пригласить союзников из Питиса, Цисами, а то и заручиться поддержкой императора Федора…
– Ой! Когда это будет?! – горячился Семен. – Наказать следует немедленно, тем более что нам и так по пути.
– С чего ты взял?! – возмутилась трияса. – Или разучился прокладывать на карте прямые линии? Мы ведь не на сайшьюнах, которые только над сушей летать могли.
– Ничего, на таком крейсере, как «Лунный», небольшой крюк роли не играет. Да и действительно пушки можем использовать…
Пока это было жутким секретом, но один из умельцев Салламбаюра догадался создать такой комплекс магических мер безопасности, что порой можно было бы и пострелять из дальнобойных гаубиц. Мало того, чтобы снаряды в арсенале не взорвал какой ушлый шабен с помощью банальной искры или детонатора, все компоненты бездымного пороха наивысшего качества хранились отдельно, а по мере надобности могли смешиваться прямо на позициях артиллеристов, непосредственно перед выстрелом.
И опять доктор Крахрис с вожделением поддакнул о пушках. Видимо, весьма хотел полюбоваться последствиями взрыва снаряда и оценить разрушительную силу. Но графиня Фаурсе непреклонно стояла на своем:
– Про атаку на острова ордена Морских Отшельников можно пока забыть! То ты спешишь оказать воспитательное воздействие на Виктора, а потом словно забываешь о нем. То обязуешься проведать Федора с Алексеем, а сам хочешь заняться местью, словно мальчишка. К тому же не забывай о наших остальных делах: нам следует высадиться на берегу и поискать утерянное тобой оружие. Для начала…
– Ого! Вы и на этих безжизненных скалах успели повоевать? – поразился Леон.
– Виктору пришлось обороняться в старой родовой крепости барона Варнградского, – пояснил Загребной, – а мы спешили ему на помощь. Стычки, сражения, погони, и два таких замечательных арбалета утеряли! Они в оба мира могли лайкровые болты забрасывать. Сердце кровью обливается от одного воспоминания… Хорошо хоть расщелину пометили, куда скатилось оружие, упакованное в специальные мешки.
– И я бы охотно на суше ноги размял, – неожиданно заявил старый доктор. – Возьмете?
– С удовольствием! – искренне заулыбалась Люссия. – Вижу, что обузой на переходе не будете, еще и нам, молодым, своей подвижностью форы дадите.
– Режим, питание, здоровый образ жизни, – Крахрис хвастливо расправил плечи, – стараюсь старости не поддаваться.
– Ладно, тогда так пока и решаем, – подвел черту Семен. – Главное, дождаться встречи с парой дозорных кораблей из Жармарини… О! Наверняка это они!
Могло показаться невероятным, но как раз за момент до его восклицания на палубе зазвучал малый тревожный колокол. Сигнал обозначал идущие навстречу и готовящиеся остановиться парусники. Тотчас на ноги вскочил Лука, уносясь на палубу и вспомнив, что лично следует проверить глубину и просчитать длину якорной цепи. За ним поспешил и подвижный, сухощавый дедок Крахрис. Тогда как владелец корабля придержал свою возлюбленную за локоток:
– Ты что, и в самом деле хочешь взять Леона с собой к «всевидящему оку»?
– Издеваешься? Просто уж слишком подозрительно мне его желание. Явно не верит, что речь идет про оружие… По крайней мере, про арбалеты… А чуть позже мы уважительную причину ему выдвинем для отказа. Словно только что известие секретное от Виктора получили.
– Понял. Да и для отмазки можем с собой прихватить незаметно тот самый, подаренный мне младшим сыном арбалет. А при возвращении похвастаемся, что один все-таки отыскали. Вперед, моя красавица!.. Шевели попкой!..
Проход до самой встречи с обусловленными кораблями Рыцарской империи и остановка в открытом море требовались по причине сдачи пленных, инструкций по продолжению допросов, ну и непосредственной передаче самого захваченного корвета «Катархи» в руки верных Виктору Алпейци военных моряков. Понятно, что впоследствии подарок от отца молодой император переименует…
«А может, еще и не получит никакого подарка?.. Окончательно все будет зависеть от поведения сына и его отношения к Бьянке Лотти, этой итальянской ведьме!»
Так решил про себя Загребной, переговариваясь с капитанами ошвартовавшихся возле стальной громады парусников. Только и распорядился, чтобы трофейный корвет поставили у пирса да тщательно присматривали до прибытия нового хозяина. Потом перегрузили пленных, отдали чалки тянувшегося ранее на буксире пристанища-оружия пиратов, обменялись депешами, почтой и личными посланиями, и крейсер, басовито оглушив личные составы экипажей гудками, устремился в сторону ближайшего берега.
Глава двенадцатая. Под колпаком
Хотя до крепости барона Варнградского было сравнительно недалеко, решили не возвращаться туда, а встать на якорь чуть не напротив искомого входа в подземные протоки текущей здесь в глубокой древности вулканической магмы. Ведь чем быстрее демонесса с человеком вернутся на борт, тем меньше гипотетический неприятель обратит внимания на короткую остановку. А так как шабена нужного высокого уровня у пары с собой не было, то они лишь и хотели пробежаться сами по маршруту да убедиться, что все в порядке и никто на секретную территорию не вторгался. Внимания посторонних к тому месту привлекать никак нельзя.
Прекрасный повод отказать Крахрису в высадке на берег отыскал сам Загребной:
– А ведь мы совсем забыли о вертугах! – Доктор знал об этих гнездах с энергетическими пиявками в демоническом мире. – И мне придется нести Люссию на плечах практически все время бегом.
– Зачем тогда ее вообще с собой брать? – недоумевал Леон.
Он уже не только знал об этой нечисти параллельного мира Изнанки, но изучал это бедствие, да вот только со своим уровнем умения видеть их не мог. Поэтому пришлось объяснять и выдумывать более подробно:
– Маусты расположены в глубине берега на второй стороне Изнанки неравномерно, и как раз та расщелина у нас – это долина у них, вполне чистая от вертуг, безопасная для демонов. Без триясы я в любом случае арбалеты не достану.
– Но и я ведь помехой не стану! Могу и бежать, и тело свое левитировать кое-где.
– Да в том все и дело, что когда бегут два человека или больше, то маусты поднимаются вверх словно невидимым вихрящимся ветром. Ну и тогда графине Фаурсе не прожить больше часа.
Та и сама чуть не плакала от досады:
– Надо же! Забыла! Слишком уж привыкла летать на полностью защищающих от всего сайшьюнах.
Крахрис явно расстроился от такого срыва его планов размяться, но постарался не унывать. Похлопав дружески Семена по плечу, стал читать ему свои врачебные нотации:
– Ну ладно, в этот раз посижу на корабле. А вот вам в таком состоянии носить на себе лишние тяжести, да еще бегом, противопоказано. Так что лучше поберечься и чаще отдыхать в любом возможном для этого месте.
– Не волнуйтесь Леон, я себя и чувствую гораздо лучше, да и перенапрягаться не намерен. Больше буду наблюдать сверху за передвижениями триясы по долине. – Владелец корабля вырвался из цепких ручек старика и стал спускаться по трапу в шлюпку. Там уселся на заднюю банку и скомандовал: – Герберт, Лейт! Налегайте на весла! Э-эх! Раззудись плечо!
Прекрасная трияса уже восседала на самом носу средства доставки. Пару сопровождали два десятника из бывших разведчиков, которые единственные из воинов рыцарского отряда Виктора побывали в пещере с «всевидящим оком». За это время они никому не проболтались, часто выполняли самые деликатные поручения, ну и как следствие при определении этих проверенных людей в экипаж «Лунного» в надежности их сомневались меньше всего. Мало того, парням тоже повезло вместе со всеми во время той памятной встречи с Лунной госпожой: они тогда стали шабенами пятого уровня. Да плюс к этому уже самостоятельно подняли свои умения за два месяца еще на два уровня. Звание десятников они тоже носили вполне заслуженно, а вскорости их собирались наградить чинами полусотников. А там, глядишь, и до баронского титула всего ничего останется. За сообразительность и воинские умения выделить этих верных людей всяко стоило. Например, сегодня они уже заблаговременно и незаметно для всех остальных припрятали под сиденье шлюпки уникальный арбалет Загребного.
Сейчас их личное сопровождение непосредственно к загадочному артефакту вроде как не требовалось, и они остались в узкой бухточке между скал присматривать за шлюпкой да осматриваться кругом. Тогда как Семен, любовно закутав свою ненаглядную в защитную шубку с начесом, подсадил ее на плечи да и лихо припустил по жутко пересеченной местности к цели. Видимые ему вертуги, а особенно их скопления, он в любом случае старался обходить стороной, но в остальном шубка с начесом из специальной магической ткани, созданная еще в Сапфирном королевстве, действовала на удивление надежно. Ни один мауст к телу демонессы так и не притронулся.
А вот останавливаться для отдыха приходилось. Все-таки тяжелейшие последствия ранений еще сказывались даже больше чем через месяц после подлого покушения на Загребного. Места для «малого перекура», естественно, выбирались без вертуг, чтобы демонесса могла немного походить, осмотреться и спокойно поговорить. Ну она и щебетала не переставая. На первой остановке больше по сторонам глазела, прикрывая любимого человека, а на второй уже больше на него поглядывала. Пока вдруг изумленно не воскликнула:
– А что это у тебя на плече?! Никак новый талисман себе сделал?
Более конкретно она со своими умениями рассмотреть не могла. Вначале не получилось это и у Семена.
– Где?
И только максимально изогнувшись, а потом и внимательно ощупав плечо со стороны спины, он отцепил плотную тряпицу, совершенно идентично окрашенную под цвет его камзола.
Причем держалась ткань благодаря цепким, жестким ножкам с одной стороны. Нечто сродни одной части липучки. Но удивительнее всего, что после тщательного осмотра тряпица оказалась ловко сделанной магической меткой. А судя по ее уникальности и неординарности, вполне возможно, что за помеченным человеком можно было наблюдать постоянно или, по крайней мере, фиксировать его местоположение с весьма большого расстояния.
Когда землянин это осознал, глаза его округлились, а рука непроизвольно сделала жест помалкивать. Вдруг через эту магическую систему еще и подслушивать можно? Затем соображал всего лишь десяток секунд и огромными скачками унесся куда-то резко влево с их намеченного маршрута. Вернулся уже минут через десять и страшно довольный, и страшно озабоченный одновременно.
– Прямо шпионские страсти, какие-то! Честное слово! – усаживая демонессу опять себе на плечи и двигаясь в путь, бормотал Семен. – Но зато я теперь точно введу наблюдающего за нами типа в заблуждение: провал в вашем мире рассмотрел преогромнейший, вот возле него метку и оставил. Пусть думают, что мы там арбалет отыскали. На обратном пути прихватим этот кусочек мерзости, поставим свою отдельную мини-метку и прикрепим на плечо обратно. Потом легко выявим предателя.
Графиня Фаурсе выглядела более негодующей.
– В нашем экипаже предатель?! Если его не разорвут темные человеки за время нашего отсутствия, то я сама его на фарш посеку! А если мне не изменяет моя наблюдательность и моя память, то уже подозреваю одну весьма двуличную и подлую тварь!
– Не спеши с выводами, дорогая, – стараясь не сорвать дыхание, увещевал Загребной. – Кто бы он ни был, надо будет продолжить игру и раскрутить злодея до конца. Ты ведь помнишь, что даже крыса, загнанная в угол, может стать смертельно опасной для кошки?
– Увы!.. Но у этой крысы нет ни одного шанса справиться сразу с двумя тиграми.
Дальше говорить и выдвигать предположения стало недосуг. И тяжело было несущему, и внимательно приходилось оглядываться по сторонам несомой. Но до замаскированного лаза добрались сравнительно быстро. Затем по подземному руслу лавовой реки промчались еще быстрее, потому что маустов там не было, и уже более осторожно вступили под своды пещеры с «всевидящим оком». К превеликому облегчению, артефакт оказался нетронут и в полной сохранности. Скорее всего, тут ни слизняк не проползал, ни муравей не пробегал. Да и ни одного кусочка бесцветного мха не виднелось. Похоже, остаточная магическая защита, установленная легендарными Факирами, предками людей и демонов, еще действовала.
– Ну что, проверим прежние наработки? – деловито предложил Загребной, подскакивая к одному из алтарей и впиваясь в его каменную толщу магическим взглядом. – Ага!.. Микшер поддается воздействию, как и прежде… Опускаем все шарики на спицах вниз и смотрим…
Ту же самую операцию он проделал и на втором алтаре. Для него вспомнить методы управления некой гроздью в виде двадцати двух бананов и пронзающих их насквозь шестнадцати спиц с набалдашниками не составило труда. Потом опять метнулся обратно:
– Ничего не меняется в здешней системе: опять все настройки вернулись к прежней норме! Так, теперь заглядываем в само «око». Вдруг мелькание изображений замедлилось?
Но и там ничего не получилось. Видимо, этот магический аналог информационного компьютера так и продолжал гнать передаваемые картинки или изображение невероятно мощным для восприятия потоком. Вернее, для восприятия великого шабена. О простых обывателях даже изначально речь не шла.
– Обломалось нам опять… – шептала Люссия, пытаясь с помощью поднятого высоко вверх магического большого освещения рассмотреть на стенах, построенных за алтарями, какие-то слабо различимые знаки. – Но с другой стороны, мое зрение самое лучшее… значит, я точно вижу, что вон те закорючки весьма и весьма похожи на разгрызаемый нашими археологами текст. Попробуй сказать, что я не права!
– Даже пробовать не осмелюсь: сто раз права! – Семен уже срисовывал на неизменную картонку обе строчки с обеих сторон пещеры. – А ведь они сильно отличаются. Скорее всего, это два разных слова. Знать бы какие?..
Демонесса придирчиво сверяла правильность зарисовок и потешно покусывала губки.
– Не удивлюсь, если слова эти окажутся «Демон» и «Человек»…
– М-да? А ведь это уже сильная подсказка. И если можно просматривать мир Изнанки, то каждой ипостаси соответствует именно свой алтарь. Только у меня мурашки по спине бегут, когда я себе представляю: во всем этом мире подобных пещер штук пять… на каждый материк… Или десять? Тоже на каждый? И за нами тоже вот так кто-то сейчас преспокойно наблюдает… Или – с ехидной усмешкой…
– Не дай светлые человеки!.. – прошептала Люссия, встряхивая головой и отгоняя от себя навеянную словами любимого человека картинку. – Тогда мы для этого «кого-то» – не больше чем жалкие букашки под ногами.
– Не надо так драматизировать, – с оптимизмом советовал Семен, проворно расставляя по всей пещере заранее приготовленные магические фиксаторы. Те никаких звуковых сигналов не издавали, но долгое время могли фиксировать в заданном объеме любой движущийся предмет, а потом еще и его структуру показывать. Фотографии как таковой не получалось, но некое подобие рентгеновского снимка выходило. Хотя ставились эти фиксаторы на всякий случай, о чем и бормотал их главный создатель. – Сомневаюсь, что здесь кто-то бродит, но так нам спокойнее будет… Кстати, надо будет парочку установить и в месте, где я пока метку предателя оставил… Вот там точно могут быть визитеры…
Больше задерживаться в этой удивительной пещере они не стали. И путь обратно, благо что больше с уклона, преодолели гораздо быстрее. Три последних фиксатора Загребной установил над провалом демонического мира, затем прикрепил шпионский артефакт себе обратно на плечо и вскоре уже с демонессой на плечах прискакал к ожидающей их шлюпке.
– Как тут у вас, ребята? – поинтересовался, пока рассаживались.
– Относительно спокойно, ваше сиятельство! – стал докладывать Лейт, налегая на весла. – Но вон в той узкой части заметили с четверть часа назад странную волну. Словно кто-то огромный проплыл над тем мелким перекатом.
– Ага, – подтвердил слова товарища Геберт. – Вдобавок я сидел вон на той скале для лучшего обзора, и мне показалось, что это некий гигантский скат, но не из нашего, а из демонического мира.
– Тогда гребите не спеша, – обеспокоились их сиятельства, усаживаясь в шлюпке более надежно, просматривая воду за бортом до самого дня и держа наготове максимальные по силе магические удары.
Только тревога оказалась ложной: никто так их и не побеспокоил. Может, десятникам не совсем то померещилось, а может, что-то совсем безобидное там плавало. Тот же скат в самом деле, который и атаковать не станет, если его не обижать. Другое дело, что в свете последних шпионских страстей и это событие было четко зафиксировано в сознании.
На борту их встретили и, уже поднимая шлюпку сразу с пассажирами, стали поднимать и якорь. А пока вышли на палубу да хвастались якобы спасенным арбалетом, «Лунный» уже стал набирать скорость, ложась на курс к Вадерлону, столице Рыцарской империи.
Ну и больше всего владельцев корабля интересовало, как оказавшийся рядом с ними предатель снимет висящий на плече Загребного следящий артефакт. А так и снял, как и нацепил! С помощью дружеского похлопывания и сердечного участия в голосе:
– Не переутомились во время ношения госпожи графини? И как самочувствие? Ничего не болит?
– Да нет, скорее наоборот, стал понимать: физические нагрузки надо постепенно увеличивать и возвращаться к полноценным тренировкам с мечами. А то совсем дряхлым стану.
Семен владел своим голосом и лицом превосходно, а вот демонесса еле сдерживалась от бешенства и ярости. И это Крахрис заметил.
– А чем Люссия так расстроена?
– Так ведь ее арбалет так и не отыскали. Только мой. Хотя по всем логическим соображениям скорее должно было получиться наоборот. Демоны ведь в той пропасти-долине хоть и могут находиться, но вот пронести их через засилье вертуг никто бы не догадался.
– Действительно жалко…
– И жалко и обидно! – сетовал владелец корабля. Потом стал говорить тише, переходя на доверительный тон. – Теперь графиня подозревает, что кто-то ее банально предал: узнал о потере бесценного оружия и растрезвонил об этом по всему свету. А уж как она бывает зла!.. Не приведи светлые демоны!
Леон Крахрис сочувственно кивал головой, уже совершенно спокойно перекладывая хорошо видимую сквозь его одежду метку во второй, специальный кармашек, расположенный внутри основного. А затем вообще постарался незаметно удалиться с палубы в свою каюту.
Удалились к себе через некоторое время и Люссия с Семеном. Теперь они с удвоенной скрупулезностью устанавливали вокруг себя полог неслышимости и проверяли все вокруг на отсутствие чужих меток.
– Что будем делать? – взвинченным тоном спросила она.
– Какие есть предложения?
– Немедленно его схватить! – яростно шипела демонесса. – Спеленать магическими путами или тем же «колючим покрывалом», убить любое моральное сопротивление и… резать его на кусочки!
– Дорогая, опомнись! Ты ведь не такая кровожадная!
– Он угрожает тебе!
– Да кто мне только не угрожает! Ха! Что мы, теперь полмира на кусочки резать станем? – Затем он усадил свою любимую себе на колени и стал терпеливо объяснять: – Во-первых, Крахрис меня все-таки лечил и никакого вреда мне не нанес. Хотя мог это легко сделать практически незаметно для всех. Факт неоспоримый! Второе: с его умениями и столетним опытом никакого подчинения эмоций у нас не получится. Скорее он себя просто банально умертвит, но не станет с нами откровенничать. И в-третьих, мы, действуя таким образом, растеряем полученную нами инициативу. Пусть лучше не догадывается, что мы движемся на два шага впереди него, и мы легко выясним: и кто его покрывает, и какие цели при этом преследует. Потому что убивать ни меня, ни тебя пока не собираются. Согласна?
Трияса тяжело вздохнула, осудительно подвигала своими тонкими бровями, но вынуждена была согласиться:
– Ты прав. Посмотрим, как оно дальше получится…
Глава тринадцатая. Непослушная молодежь
Прибытие «Лунного» по реке Кобрь к столице Жармарини состоялось всего часом позже, чем туда добрались корабли морского дозора с трофейным пиратским кораблем. Несмотря на свежий, попутный для парусников ветер, высокая скорость крейсера и тут сказывалась. Так что еще толпы любопытных волновались на пирсах и главной портовой площади, пытаясь рассмотреть «Катархи», когда им пришлось переключать свое внимание на железный корабль и приветствовать его восторженным ревом. В ответ Лука тоже не поскупился на протяжные, всех оглушающие гудки.
Так как просадка не позволяла войти в речной порт, а роющийся к самому мощному пирсу канал не был еще готов, то собственность знаменитого шабена встала, как и в прошлый раз, на якоря в речной заводи, откуда уже транспортировка пассажиров и грузов осуществлялась на берег баркасами. Пока добрались на берег, пока ступили на бревенчатый настил пирса, примчался и сам молодой император. Причем, обнимаясь с ним, Семен сразу заметил у сына резко похудевшее лицо, темные мешки под глазами и бледноватый цвет кожи. Немедля появилось ощущение, что парень сильно недосыпает в последнее время. Ну и отцовское сердце быстро сделало из наблюдений соответствующие выводы. Но сразу заводить разговор на больную тему не стал, а начал беседу об иных делах и проблемах:
– Ну как ты здесь? Справляешься?
– Отлично! Все вроде налаживается. Как видишь, мы уже в столице избавились от всех вертуг и теперь ждем первые корабли с отобранными демонами-поселенцами. А в остальном стараюсь руководствоваться твоими поучениями: не тот руководитель хорош, который умеет и делает все сам, а тот, который умеет организовать на любое дело и заставить работать с полной самоотдачей своих подчиненных.
– Рад, что с таким тщанием пользуешься советами родителя.
– А что собираешься делать с этим красавцем? – Виктор кивнул в сторону корвета, отбитого у пиратов ордена Морских Отшельников.
– Да пока еще раздумываю…
– Вот и мне кажется, что он тебе только обузой будет, – с похвальной для политика настойчивостью продолжал молодой император. – А я как раз создаю эскадру из пяти кораблей для отправки их на запад. По прямой линии отправлю их к Федору с отловленными тумблонами. А потом, если владыка Иллюзий не поможет со своими духами в доставке, уже по суше экспедиция с таким же грузом отправится и к Алексею во Мрак.
– Неужели так повезло в той долине?! – не сдержалась от радостного восклицания стоящая рядом Люссия, у которой на плечах шубка из магической ткани с начесом просто была накинута на всякий случай.
– Не просто повезло, а феноменально! – словно ребенок хвастался первый рыцарь Жармарини. – Кстати, вот тебе браслет подчинения сайшьюна. Мы с Айном великолепно сработались, и я бы без этого летающего чуда не справился. Представьте, я отыскал целых два выводка, в котором имелось по четыре маленькие особи! – Такое везение вообще случалось раз в столетие. – И теперь могу устраивать с братьями и Мармеладкой одновременное общение. Мало того, еще более двадцати семейств этих уникальных зверюшек отныне обеспечат нам постоянную связь по всему континенту со своими посланниками, союзниками и заинтересованными лицами. Скоро монополия банкиров в этом вопросе нас беспокоить перестанет. Вот потому и хочу организовать срочную доставку. Ты ведь наверняка пока будешь занят с… – Заметив предостерегающий знак отца, он после почти незаметной паузы продолжил: – С научными исследованиями? Кстати, как они?
– Без малейших изменений. Но вот некую помощь в этом вопросе и ты должен оказать.
– Нет проблем! Что? Где? Как?
– Проедемся в твой дворец, поболтаем по пути…
К ним уже почти приблизился доктор Крахрис, причем с явным намерением напроситься на поездку в большой, императорской карете. Там легко могло уместиться с десяток тяжеловооруженных рыцарей. Но молодой правитель уже догадался, как избавиться от посторонних лиц, не входящих в семью. Двинувшись первым, он раздавал приказы во все стороны:
– Приготовить два места в моей карете для великого Загребного и триясы Люссии! Всем остальных сопровождающих, желающих ехать во дворец на обед, обеспечить другими каретами! – Ну и усевшись внутрь своего официального транспортного средства, сразу поставив полог неслышимости, потребовал: – Что случилось?
Быстро, но подробно пересказали о предателе и обстоятельствах, способствовавших его разоблачению. Напоследок Семен резюмировал:
– Хоть и милый старик, профессионал высочайшего класса, а вот как… подвел.
– Не забывай, – напомнила демонесса, – что ты сам утверждал: твое чувство опасности не до конца доверяет этому Леону.
– Действительно… но кто бы мог подумать, что он настолько опасен. Хотя и тут мне приходили в голову мысли, что старикан пытается нас проследить не для убийства, а использовать в каких-то своих сугубо личных целях. Возможно, корыстных. Может, у него и нет против нас никаких сообщников, союзников или покровителей?
Виктор резонно отметил одну деталь:
– Убить тебя он бы не смог, побоялся. Иначе Сапфирное Сияние уничтожило бы и его, и всех его родственников. А их у него – немерено.
– Ну да…
– Луку предупредили?
– Уже после захода крейсера в устье Кобри.
– Тоже проверяли?
– Немного… – поморщился от такого признания Загребной. – Но больше по причине осторожности. Вначале тщательно осмотрели его на отсутствие магических меток или иных сюрпризов и только тогда поставили в известность. Плюс ко всему дали задание тщательно приглядывать за Крахрисом десятникам Геберту и Лейту. Эти ушлые парни и не с такими заданиями справлялись. В междуречье Салламбаюра они особенно отличились, их даже твоя сестра отдельными наградами одарила.
– Интересная тема! – оживился молодой император. – Борьба с разбойниками, самое любимое дело. Расскажете?
– Чуть попозже. – Они проехали полпути, поэтому Загребной перевел разговор на больную для него тему. – Но, возвращаясь к вопросу использования подчиненных… Это прекрасно, полезно и правильно… Только зачем ты вдруг решил воспользоваться услугами преступницы, которую казнят не сегодня так завтра?
Стоило видеть, как сразу изменилось выражение лица Виктора. Только что он счастливо улыбался, радостно предвкушая захватывающий рассказ о приключениях, а тут сразу посерел, замкнулся, нахмурился, становясь при этом старше не просто на пять, а на весь десяток лет. Даже потускневший взгляд отвел в сторону, бездумно уставившись в окно кареты.
Семен стал закипать злостью, но почувствовал, как его руку сжимает ладошка демонессы, и только тогда заметил ее предупреждающий взгляд. Она сразу сообразила, что такой наскок и такой негативный отклик на события только оттолкнут парня, заставят его замкнуться в себе, а то и приведут к нежелательной конфронтации в семье.
Она же и постаралась смягчить первые вопросы на эту тему:
– Понятно, что люди со временем меняются, осознают свои ошибки в прошлом. Да и обстоятельства порой складываются не в их пользу. Так что шанс исправиться есть у всех… Только ты, Виктор, понимаешь, надеюсь, как мы волнуемся о тебе и переживаем? Все-таки в нашем понимании Бьянка до сих пор остается страшной преступницей, развязавшей самую большую войну против баронства Жармарини и Южной Шпоры. Хотелось бы ее понять, разобраться…
Про то, что итальянка долгое время жила с королем Саниеров и его супругой-королевой в любовном треугольнике, трияса благоразумно пока напоминать не стала. Следовало вначале вообще вызвать Виктора на откровенность. Иначе замкнется – и все…
Кажется, не замкнулся.
– Она не такая! – При этом он посмотрел отцу прямо в глаза, словно тот именно сына обвинил в каком-то страшно нехорошем поступке. – И у нее в жизни действительно так неудачно сложились обстоятельства.
– Бывает… Тем более тебе лучше знать. Ты ведь ее допрашивал?
– Ну… и допрашивал тоже. Она мне о своей жизни все, все, все рассказала. Она такая несчастная… с ней так несправедливо поступали…
– С нами в этом мире тоже никто не церемонился, но на преступления мы не шли, – со вздохом напомнил отец. – И мы никогда по этому поводу агрессивных войн не затевали. Отчего же ее потянуло кровь проливать?
– Она ошибочно считала, что только объединение всех мелких государств под единым управлением даст возможность совершить невиданный рывок в развитии прогресса. В маленькой стране добиться резкого роста экономики невозможно. И небольшие жертвы на одной, объединяющей войне в любом случае окажутся меньшими, чем в пограничных стычках при феодально-общинном строе.
– О-о-о! Как все запущено! – Загребной мотал головой от непонимания. – Ты это попробуй расскажи родственникам твоих товарищей, которые пали от рук саниеровцев во время похода на побережье Южной Шпоры. Что они тебе ответят?
– Да я понимаю, что Бьянка не права… – понурился молодой император. – Но ведь она уже все осознала и покаялась.
– Вот это меня, сынок, больше всего и смущает, – вздохнул Загребной, рассматривая с досадой приближающийся дворец первого рыцаря. – Уж слишком быстро она осознала и нереально быстро покаялась… После одиннадцати лет ярого отрицания пацифизма, скрупулезной подготовки к захвату доброй четверти континента вдруг раз… и совершенно изменилась? Хм! Бывает ли так?
Уже выходя из кареты, Виктор рассеянно пожал плечами.
– Вроде не бывает… Но ведь надо давать шанс человеку исправиться? Тем более что она сейчас совершенно безобидна и находится под моим полным контролем. Да вы и сами с ней вечером поговорить сможете…
– С удовольствием! – с готовностью отозвалась трияса.
Но так как отец молчал в неопределенности, то у него император чуть ли не попросил:
– Только с условием: не унижать и не оскорблять Бьянку. Хорошо? Ей и так в жизни досталось…
– Ладно, – ответил Семен, подмигивая демонессе, словно заговорщик. – Постараемся общаться со всей дипломатией. Чай, не звери какие…
Но что-то сыну в тоне отца не понравилось, и, когда в кругу приближенных лиц уселись за столами во время обеда, после обсуждения массы текущих вопросов, рассказа про укорот разбойникам в Карзансе и описания некоторых находок в замке павшего от руки триясы маркграфа он вновь вернулся к разговору про госпожу Лотти. Нисколько при этом не стесняясь прислушивающихся к каждому слову своих ближайших друзей и сподвижников Готтэ Варнградского и Рональда Страйского. Словно решил и для них дать бой за право обладать своей новой, вскружившей ему голову любовницей. Как раз и повод подвернулся, когда графиня Фаурсе выразила радость по поводу очистки этих земель от смертельных для каждого демона энергетических пиявок. Вот первый рыцарь и подхватил тему:
– Бьянка и в самом деле готова работать на износ, лишь бы добиться прощения. Например, она даже обедает в пригородах, тратя на это не более четверти часа, а все остальное время не останавливаясь отыскивает вертуги и засаживает их четвертинками фасоли гигантской равьенды. У нее никого нет в этом мире, она потеряла родину, как первую, так и вторую, и особо близко приняла к сердцу тот факт, что принявший вассалитет король Саниеров даже слова не замолвил о ее помиловании. Ни друзей, ни земляков, ни любимых…
Пока Загребной соображал, как ответить, почти все его возражения умудрился высказать Рональд, ставший в новом правительстве империи министром образования. Обычно спесивый, надменный и заносчивый, цедящий слова с расстановкой и артистическими паузами, сегодня барон говорил резко, без обиняков и с некоторой горячностью. Видимо, вопрос для него считался весьма наболевшим.
– Мы уже давно друзья, но только сейчас я впервые получил возможность что-то сказать на затронутую тему. Ну и не буду, Виктор, уходить в сторону, а просто отвечу на твои же только что сказанные слова: ты восхваляешь работоспособность Лотти, но вряд ли можешь укорить хоть кого-то из своего окружения, кто работает сейчас меньше чем на износ. Однозначно! Раскладываем по полочкам дальше. Нет друзей? Так почитай показания плененных офицеров саниеровской армии, кто знал ее с самого начала. Она предала всех друзей и писала доносы почти на каждого коллегу ради карьеры. Нет любимых? Так почитай показания пленных генералов: она бессовестно использовала многих из них в постели и забывала на следующий день, если покровитель попадался более солидный или богатый. Обижается на короля? Так все почему-то уверены, что она давно и бессовестно применяла к нему и его супруге удар подчинения эмоций. Причем делала это с магической повторяемостью процесса, практически взяв монарха в незаметное рабство. Как только она перестала обновлять на них магические метки внушения, так они и вздо хнули свободно, теперь наверняка сами себе не верят, что вытворяли с ней в одной постели. Ну и поговаривают, что они в ужасе своих поступков по поводу войны. Так что скорее они подадут требование о скорейшей казни, чем о помиловании. За такое использование умений шабена последних казнили всегда и везде.
После чего демонстративно подхватил свой бокал, показывая тем самым, что говорить может много, но пока не будет. Но теперь император перевел выжидающий взгляд на Готтэ, который недавно стал министром правосудия. Хотя сам барон тяготел остаться в армии. Сейчас он начал как-то стеснительно:
– Ну вот люблю жить по справедливости, а судить других до сих пор трудно. Так вот… хочу присоединиться к словам, только что сказанным Рональдом. Мало того, со своей стороны тоже посоветую почитать на досуге показания пленных о бывшем военном министре Саниеров. Ну и напоследок скажу только одно: если она тебе так понравилась, тебе следовало держать это в глубокой тайне. Ибо только по этой причине у нас в последние дни начались солидные дипломатические трения с королевством Октавия. Генеральный посол позавчера так и заявил, что, цитирую: «…подобное укрывательство преступницы недопустимо, и что в такой ситуации Октавия имеет полное моральное право выйти из состава империи…»
Губы Виктора побелели, взгляд стал какой-то остекленевший, а голос просел, как во время простуды.
– М-да… если кто-то ищет лишний повод для конфронтации, он его найдет в любой мелочи. Бьянка – наша личная пленница рода, ну и по нашим законам император вправе делать с ней все, что заблагорассудится. Хоть министром назначить…
– Министром чего? – не выдержал Рональд. – Нового министерства публичных борделей?
Вопрос прозвучал не хуже пощечины, и свой голос поспешила подать графиня Фаурсе:
– В любом случае старым друзьям ссориться нельзя. Поэтому прошу вас, господа, выбирать достойные, дипломатические выражения. Мало того, такие интимные дела, скорее всего, надо решать на семейных советах. Верно?
После этого вопроса все скрестили взгляды на Загребном, которому как бы предоставили последнее, чуть ли не решающее слово. Но тот по состоянию сына уже понял: парень закусил удила, и с его стальным характером, желанием всегда добиваться поставленной цели может произойти нервный срыв. А там и до ссор со своими друзьями и единомышленниками совсем недалеко. Кажется, Виктор в данный момент совершенно не готов слышать голос здравого рассудка и принимать правильные советы от своих родных и близких друзей. Даже мнение, а уж тем более суровый приказ отца он может проигнорировать из чувства противления.
Поэтому Семен сказал не совсем то, что задумал вначале. Вместо сурового окрика он перешел к философским увещеваниям:
– Если человек возлагает на свои плечи тяжкое бремя власти и ответственности, он должен осознавать всегда: личной жизни у него может не быть вообще. Особенно следует быть щепетильным в отношении тех, которых по законам, тобою же созданным, следует примерно наказывать. Как отнесутся к своему правителю подданные, друзья, соратники и союзники, если он на словах будет пропагандировать одно, а на деле творить другое? Да они его со временем либо сметут с пьедестала, либо подстроятся под него и тоже станут двуличными, лживыми и преступными. Вот ты, Виктор, хотел бы, чтобы твои друзья сохранили жизнь предателям Верховным баронам, а потом тайно женили их на собственных дочерях? А то и в открытую сотворили такое непотребство?
Сравнение оказалось не в бровь, а в глаз. Ненависть к предателям до сих пор кипела в душе у каждого подданного Жармарини. И теперь уже все выжидающе уставились на молодого императора, до сознания которого нонсенс его поведения все-таки стал доходить. Он даже обиделся за своих друзей, потому что сразу заверил:
– Мои друзья не такие! Они гораздо… честнее, чем я. И они намного старше… Они знают, как можно бороться со своими чувствами, они знают, как сжать свое сердце в кулак! А я… а я это делать не умею… И вряд ли у меня что получится…
Признание оказалось более чем откровенным, но упертый взгляд первого рыцаря стал опять стекленеть. После чего Семен постарался бравурным голосом, полным оптимизма, закрыть эту тему и вообще завершить затянувшееся застолье:
– Признание своих ошибок – это уже полдела в решении стоящей проблемы. Так что процесс пошел, уважаемые дамы и господа. Спасибо за изумительный по вкусу обед, но пора и делами заняться. Да и разложиться с дальней дороги. Не прощаемся…
Этим моментом Виктор тут же и воспользовался, сбежав первым. За ним в отведенные им покои поспешили и остальные, а министры подались по своим делам. Они и в самом деле света белого не видели: новообразовавшаяся Рыцарская империя выматывала все силы и забирала все свободное время без остатка.
Глава четырнадцатая. Новые неожиданности
Итого, после первого проведенного в Вадерлоне полудня перед семейством стояли три основные задачи: разобраться с Бьянкой Лотти; решить, как поступать с предателем; и каким-то образом ускорить расшифровку загадочных текстов.
Но для расшифровки следовало возвращаться на корабль. Потом, за Леоном Крахрисом в данный момент следили со всем тщанием и пока форсировать события в отношении его не решились. А с коварной ведьмой итальянского происхождения все равно не поговоришь раньше позднего вечера, когда ее привозили во дворец первого рыцаря двое сопровождающих шабенов малого уровня. Заниматься приемом подарков от императрицы Зари для Виктора – тоже дело несолидное. С этим подчиненные и сами справятся, чего их смущать недоверием и присмотром. Поэтому Семен и предложил:
– Раз Виктор пока от нас сбежал по своим делам, давай-ка проверим, как идет работа по уничтожению вертуг в пригороде. Заодно и с этой ведьмой пообщаемся в неформальной обстановке.
Через минуту они уже стояли на крыше, поглаживая огромного шмеля под глазами и подкармливая каракатицами из третьего эфирного слоя. Молодому императору подобное действо было не дано, поэтому сайшьюн явно соскучился по такому деликатесному угощению, а когда наелся до отвала, то готов был катать своих наездников без всякого браслета подчинения.
Усиленно работающую пленницу отыскали быстро. Примерное направление знали, да и видимость погибающих вертуг впечатляла. Внушительная часть древнего демонического города, которая была сто лет заселена тысячами демонов, уже сейчас была готова принять новых поселенцев. Конечно, от здания остались в большинстве случаев лишь фундаменты да стены, но уже это считалось отличным подспорьем для реконструкции жилищ. Почистить, подправить, накрыть крышей, и можно жить.
Один конный конвоир застывшей статуей возвышался метрах в сорока сзади пленницы. Второй вел своего коня в поводу метрах в ста впереди. А сама Бьянка работала и в самом деле не покладая рук: так и металась от одной вертуге к другой, втыкая строго по центру четвертинку фасолины равьенды. Она и опустившегося шмеля с наездниками увидела лишь тогда, когда почти уткнулась в него лбом. Конвоиры, прекрасно опознавшие и Загребного, и графиню Фаурсе, отдали честь только издали. Наверное, поняли, что их доклада в данной ситуации никто не потребует.
А вот сама пленница, когда сообразила, кто прилетел, явно испугалась. По крайней мере, ни эмоции испуга в ауре скрыть не смогла, ни панические оглядки замаскировать не сумела. Словно решила, что ее прямо здесь сейчас и убьют.
«Или в самом деле морально раздавленная, – подумал Семен, – или испугалась, что ее очередные коварные замыслы раскрыты. Иначе чего еще бояться человеку честному и искренне раскаявшемуся? Виктора ей обмануть и обольстить легче всего оказалось, а вот пусть попробует мне в глаза посмотреть!»
Кажется, точно такие же мысли мелькнули и у триясы. Но она решила сразу надавить на Лотти по методу непроизвольного признания. Не поздоровавшись и не слезая с Айна, она строго приказала:
– Рассказывай! Тогда, может, и выживешь.
У итальянки чуть дрожащие ноги не подогнулись, и она стала заикаться:
– Что… р-рассказывать?..
– Все! – подхватил игру Загребной, сошедший на землю. – А если о чем-то умолчишь – пеняй на себя…
– Но я не хотела никому признаваться, мне страшно!..
– Чего уж там бояться! И кого?
– Виктора… Он меня может казнить… А я Виктора люблю и не желаю даже неосторожным словом доставить ему неприятности… Тем более ЭТИМ…
– И тем не менее! Признавайся лучше сама! – с леденящим металлом в голосе рычал Загребной. – Мы и так все знаем!
Бьянка вообще поникла, еле удерживаясь, чтобы не рухнуть на колени.
– Да… конечно… у вас же средняя ментальная связь с родными… вы его сразу чувствуете…
Семен не стал говорить, что его семьдесят восьмой уровень никак не восстанавливался после ранений и детей он в последний месяц ощущает только дальним фоновым восприятием, а вот уточнять стал почти непроизвольно:
– Я много кого чувствую! А ты про кого сейчас говоришь?
– Про вашего будущего… внука.
Немая сцена: великий Загребной с минуту стоит, словно пыльным мешком пришибленный. По крайней мере, именно такое словосочетание у него в голове только и крутилось.
Сильно растерялась и демонесса. Несмотря на пару вертуг прямо возле нее, она чуть было тоже не спрыгнула со шмеля на землю. Только и задержалась, что вначале не знала, к кому следует спешить: к заливающейся слезами Бьянке или к окаменевшему в ступоре любимому человеку. Это ее и предохранило от копошащихся у поверхности маустов. Но в любом случае следовало что-то предпринимать.
Первым делом она решила проверить женщину на банальную лживость. Поэтому, пользуясь своим умением сканировать здоровье человека, тщательно просмотрела землянку. Сомнений не осталось: та была беременна и действительно ожидала мальчика. По логике и понятиям, о его существовании родной дед должен был догадываться уже на третий день после зачатия. Так что теперь стал понятен и жуткий страх бедной женщины: она не сомневалась, что грозный, всемирно известный шабен не станет с ней церемониться, а попросту уничтожит. А перед смертью еще поиздевается, заставит каяться и унижаться. Тем более с ним бесполезно сражаться: прилетел он на духе их четвертого эфирного слоя и с демонессой, которая, по слухам, была ему равна в силе. Умертвить проблему намного проще, чем впоследствии разгребать политические дрязги, мирить поссорившихся друзей и соратников или тушить военные конфликты. И так для Рыцарской империи нелегкое время становления, а тут еще император вступил в связь с преступницей, и та от него забеременела. Худшего варианта не придумаешь!
Да только итальянка судила о людях явно по себе и не могла знать о той великой любви к детям и к семье как таковой, которая превалировала в каждом поступке и действии Семена. А Люссия знала. И стала действовать первой.
Вначале заставила Айна перелететь на три метра в сторону, вплотную к закрывшей от ужаса глаза женщине. Потом требовательно протянула ей руку и, подталкивая несчастную пленницу в спину сигнальным мини-торнадо, скомандовала:
– Хватайся и влезай ко мне! – Когда та чуть не грохнулась в обморок от ужаса, деловито пояснила: – Мне на землю нельзя, из-за маустов!
Вздернув Бьянку на широкую спину сайшьюна, они стали взлетать.
– А-а-а?.. – Рука пленницы непроизвольно уткнулась в сверлящего их глазами Загребного. На что демонесса недрогнувшим голосом тоже дала пояснения:
– А мы недалеко! Вон туда, где уже вертуг нет и где можно посидеть на травке Платформы и спокойно пообщаться. А отец первого рыцаря немножко разомнется и пройдет ножками.
На травке очередной Платформы она и в самом деле смело соскочила наземь, стащила туда же женщину и приступила к расспросам:
– Чего ты вообще решила в постель запрыгнуть к Виктору?
– Да я не решала, оно все само получилось…
– Не знаешь, чем это может закончиться?
– Знаю… Но так не хотелось в той тюрьме сидеть и пить этот мерзкий пасхучу. А тут он пришел и спросил о работе… а я готова была на что угодно, лишь бы больше не находиться в тех сырых подвалах…
Семен двигался к ним не спеша, но явно слышал каждое слово разговора.
– Ну ладно бы себе работала, а вот зачем?..
– Ну а потом я была так счастлива, что, когда он показывал мне, что надо делать, и пела, и смеялась, и чуть ли не на крыльях летала. Виктор сильно удивлялся, пытался даже меня припугнуть казнью, а я все равно радовалась и твердила: пусть хоть на казнь, лишь бы под открытым небом. Потом я стала со смехом рассказывать, как училась плавать и как это здорово прыгать с обрыва в воду… Потом еще что-то… И нам было так смешно… Я словно сошла с ума… Да я и сейчас ничего не соображаю и до сих пор не пойму, что между мной и им в тот первый вечер произошло. Нас словно током оглушило… Нас словно выбросило из этого мира неизвестно куда, а потом мы вернулись, и я поняла, что его люблю… Мне было все равно, что о нас подумают, мне хотелось просто немножко любви перед смертью… Я не могла забеременеть, у меня это никогда не получалось… Поэтому мы ни о чем таком не думали… И Виктор до сих пор ничего не знает… Но три дня назад я удостоверилась и поняла, что жить мне осталось совсем недолго… Мне никто этого не простит… И он не простит!..
Она с дрожью смотрела на приближающегося Загребного, которому осталось пройти метров двадцать. Затем захлебнулась слезами и рыданиями, закрыла лицо ладонями и простонала:
– Такой внук ему не нужен!..
Демонессе ничего не оставалось, как в порыве чисто женской солидарности прижать женщину к себе и успокаивающе гладить по спине. Потом мимикой дала понять своему любимому, что следует быстрее решать, как успокоить это запуганное чудо.
Но тот ничего иного не смог придумать, как начать с вопросов:
– Бьянка, тебе сколько лет? Тридцать три?
– Д-да… я м-много прожила…
– А Виктор мало. Ему всего девятнадцать! Он тебе в сыновья годится! Ты что, не могла себе кого-нибудь постарше подыскать?! – Он уже перешел на крик, хотя при этом попросил жестом прощения у демонессы: она ведь тоже была старше его. – Чего это тебя на молоденьких потянуло?!
Сквозь рыдания послышалось:
– Я не специально-о-о!.. Со мной никто, кроме него, не разговаривал больше-е-е!..
– Да тебя за такое убить мало!
Но по его тону и выражению Люссия уже поняла: что-то задумал. Поэтому вопросительно задвигала бровями, с силой придерживая забившееся в испуге женское тело.
Выдержав паузу, Загребной приблизился к пленнице, развернул ее силой к себе, заставил раскрыть лицо и, глядя прямо в глаза, перешел на свистящий шепот:
– Но у тебя есть шанс! Пожить немножко самой и спасти своего ребенка! Слышишь?! Только вот скажи мне: что ты готова для этого сделать?
– Все! Все, что угодно!
– Даже сесть обратно в мрачную и сырую тюрьму?
– Да!
– Даже если она будет из сплошного железа?
– Да!
– Но потом тебе придется оставить ребенка на воспитание мне.
– Согласна!
– И никому никогда о нем не рассказывать!
– Согласна!
Кажется, мизансцена проходила в лучших традициях мексиканских сериалов, и, вспомнив об этом, Семен в самый ответственный момент чуть все не испортил нервным, прорывающимся смехом. Если бы он сорвался, то все пошло бы насмарку. А так он пытался связать эту развратную, распущенную и еще совсем недавно жутко циничную женщину конкретными, страшными клятвами. Еще минут десять после этого он на нее конкретно «давил», оговаривал детали договора, требовал полного подчинения и косвенными данными доказывал, что иного выхода у этой ведьмы просто не существует. Если она не спрячется на корабле – вернее, не отправится туда на добровольное заточение, – то ее жизнь и ломаного гроша стоить не будет. Ее в любом случае если не уничтожат сразу недовольные оппозиционеры, то распластают после свержения с трона молодого императора.
Но и этого Загребному оказалось мало. Мысленно уже продумав свои действия на много (около девяти!) месяцев вперед, он контурно стал обрисовывать предстоящие задачи:
– Значит, так, все должны знать только одну легенду. Якобы я тебя забрал силой, отвез на острова ордена Морских Отшельников и там продал на разделку тамошним продавцам человеческих органов… Стоять! Глаза не закатывать и не падать! Держи себя в руках, а то так и сделаю, если хоть раз ослушаешься… Императору я как бы вместо тебя подставляю новую игрушку. У нас в экипаже есть одна замечательная, преданная и умнейшая разведчица. Из рыбачек, которая тоже попала под благодарность Лунной госпожи. Она, мол, и будет девять месяцев любовницей Виктора, а на самом деле просто будет ему дополнительной охраной. Потом постараемся сделать так, чтобы это как бы она родила сына, и тот потом будет воспитываться во дворце если уж не как официальный наследник, то как принятый под опеку отца бастард. Ну а тебе меняем кардинально внешность и делаем из тебя служанку. Все равно нам надо будет набрать на корабль десятка два прачек, разносчиц и официанток. Для пояснения твоей заметной в последующие месяцы беременности ты якобы станешь любовницей одного из преданных нам десятников. Он замолчал, грозно хмуря брови и лихорадочно размышляя, что еще добавить. Затем несколько расслабился и обратился уже к Люссии:
– Уф! Кажется, ничего не забыл?
Та смотрела на него несколько ошарашенно. А в глазах так и читалось: «Ну ты и аферист! Ну ты и затейник! Да все иные злодейские злоумышленники позорно краснеют в сторонке перед твоими талантами интригана!» Но потом глаза ее еще и подозрением наполнились, и она сурово добавила, глядя в заплаканное лицо Лотти, хотя, скорее всего, эта фраза предназначалась именно любимому человеку:
– Браслет твоего подчинения всегда будет находиться у меня. А я умею быть еще более безжалостной, чем прославленный Загребной! Ты поняла?
Пленница уже и говорить не могла сорванным от рыданий голосом, поэтому только утвердительно трясла головой.
Ну и следовало отсюда отправляться немедленно сразу на корабль. При этом вспомнилось о ведущейся здесь работе:
– Много у тебя еще фасоли равьенды осталось?
Бьянка магической силой заставила свои легкие не вздрагивать и только тогда ответила:
– Намеревалась к завтрашнему обеду закончить всю высадку.
– И где остальные семена?
– Вон у того конвоира.
Семен уже догадался, чего хочет его любимая, и стал распоряжаться, ткнув ладонью в сторону пленницы:
– Ты продолжаешь идти прежним маршрутом, а мы с графиней будем засаживать равьенду прямо в полете. За работу!
Даже демонесса скривилась в некотором сомнении, что сверху можно будет проделать эту деликатную работу быстрее и закончить за оставшиеся три часа официально отведенного на трудодень времени. Но и она оказалась поражена, когда они, забрав семена, взлетели и стали их рассаживать.
– Ты только подпитывай меня своей силой, – попросил Семен. – А то я сразу на столько процессов восстанавливаться не успеваю.
А дальше он только и делал, что одну за другой бросал четвертинки фасоли в сторону. Быстро бросал. Но летели они словно по заранее выстроенному пологому желобу, после чего идеально попадали в самый центр очередной вертуги. Внимательно присматриваясь к его действиям, Люссия заметила, что в действиях имеется магическая повторяемость процесса да умение ставить магические отметки более высоким уровнем. Ну и умение максимально ускорять рост растений присутствовало. Самих вертуг она видеть не могла, но зато, когда оглядывалась, замечала за спиной сотни, а потом и тысячи проросших в демоническом мире ростков.
Справились за час. Причем конвойных Загребной отпустил еще в самом начале работ, приказав передать определенные слова начальнику охраны. При всем уважении к собственному молодому императору шабены перечить его отцу не смогли, так что в будущем им никакие неприятности от Виктора не грозили. Ко всему прочему и с сыном Семен уже заранее продумывал всю политику предстоящего разговора. Одну половинку конфликта запугать было мало, следовало теперь еще и правильно сориентировать вторую половинку.
Когда все семена закончились, Айн отвез наездников вначале на корабль, где Люссия озаботилась благоустройством не только Бьянки, которую провели в каюту под пологом краткой невидимости, но и прибывающих на крейсер служанок. С первой же минуты Лотти занялась под руководством демонессы и изменением своей внешности. И уже через два часа никто бы не узнал в несколько располневшей, низкорослой крестьянке с простым лицом ту великолепную красавицу, которая лишила сердечного покоя не одного мужчину.
Сам Загребной вернулся на крышу дворца, где его уже ожидал взъерошенный и заметно встревоженный Виктор.
– Что ты с ней сделал?! – сразу бросился он к отцу. – Где она?!
Тот вначале обнял более высокого сына рукой за плечи, но вместо ответа спросил сам:
– Ты ведь знаешь, что любую проблему я постараюсь решить лучше всех. Тем более с моими возможностями и нынешними умениями шабена. Не сомневаешься?
Судя по тому, с какой паузой Виктор кивнул, он вроде как и не сомневался, но…
– И все-таки, где она?
– Я ее спрятал на «Лунном». Потому что не хочу ни ее смерти, ни твоих огромных трудностей. Причем трудностей и проблем, ведущих к гибели и тебя как императора, и всей Рыцарской империи в целом. Если ты даже просто уйдешь в отставку, то без тебя новое великое государство распадется уже через час, а всех твоих друзей и соратников просто утопят в крови народа. Раз ты уже взгромоздился на престол, то наверняка понимаешь: в ближайшие годы тебе оттуда не спрыгнуть при всем желании. А вот со временем, когда воспитаешь и взрастишь должную смену, – вполне возможно. Только в этом ответственном деле спешка ну совсем не нужна.
Император это понимал прекрасно, только его в данный момент очень беспокоила безопасность пленницы-землячки:
– На нее готовится покушение?
– Вполне возможно. В том числе и твоими сторонниками. Причем сторонники будут даже в большем праве это сделать, чем враги. Потому что таким образом они защитят от гибели в первую очередь тебя, себя и свои семьи. Кстати, отдай мне свой браслет управления Бьянкой.
Требуемый артефакт Виктор отдавал с еще бо́льшим сомнением:
– А ты за себя не боишься? Вдруг и тебя вместе с ней начнут атаковать?
– Где атакуют, там и обделаются! – грубо ответил Семен, пряча браслет в карман. – Или ты забыл, кто я в этом мире? Мало того, для поддержания собственно имиджа и снятия с тебя всех обвинений мы распустим слух, что подвергли госпожу Лотти изощренной казни. Никто не станет сомневаться, что она получила по заслугам за свои преступления.
– Э-э… А как оно будет на самом деле?
– У нас отныне масса времени для решения этого вопроса. С ножом у горла никто над нами не стоит. Так что… придумаем и организуем все по высшему разряду!
Первый рыцарь Жармарини стоял с покрасневшим лицом и переживал как сопливый мальчишка. Не сдерживая участившееся дыхание, он признался:
– Отец, я долго без нее не смогу!..
«Ох, как его припекло! – мысленно восклицал Семен. – Это ж надо было такому случиться?! И все равно не верю я россказням этой ведьмы, что все получилось случайно! С ее хитростью, цинизмом и неимоверным опытом совращения она наверняка каждое свое слово просчитала, каждый жест и каждое движение тела. И как теперь выкручиваться?»
Ну а вслух сказал:
– Что-нибудь придумаем… Например, у тебя в личной охране появится одна преданная семейная пара… – После чего задумался и спросил у сына, который с надеждой заглядывал ему в глаза: – И как так случилось, что ты на нее клюнул?
Виктор пожал плечами, потом мечтательно улыбнулся:
– Да она мне вначале показалась полностью сумасшедшей. Чуть руки не целовала, когда я ей браслет подчинения надевал. А потом, когда оказались на травке под открытым небом, я испугался, что ее лечить уже и не придется от сумасшествия. Крайняя, запущенная форма. Она даже не соображала, что делала, первые десять минут прыгала как коза, кувыркалась и чуть ту же траву не ела. Ну и захотелось ее немного в чувство привести, успокоить… А там и не заметил, как сам ей подыгрывать стал, потом вполне естественно, безболезненно и сам… с катушек съехал… – Он немного подумал, подвигал бровями, а потом констатировал: – Я, конечно, настолько хорошо, как ты, в людях не разбираюсь, но мне кажется, что она как-то изменилась… может, и в самом деле с ума сошла, но явно уже такой, как прежде, никогда не станет… Как ты думаешь?
– Хм! Если бы я знал, какой она раньше была. Ну ничего, со временем к ней присмотримся, проанализируем поведение, несколько раз проверим ее реакцию по самому широкому спектру вопросов… Недаром ведь масса тестов существует и даже твоими братьями и сестрой используется. Ну и наши личные умения распознавать людей с положительными свойствами характера весьма пригодятся. Э-э-э… – Отец потянул гласную, пытаясь решить, стоит ли рассказывать сыну о его отцовстве, но в итоге решил пока промолчать об этом важном моменте. Иначе психика парня может и не справиться. Но на будущее решил несколько перестраховаться, вернее, предопределить неожиданное потом известие – неким подспудным ожиданием чуда:
– Но я твердо уверен, эта Лотти может буквально огорошить чем-то этаким… Так что будь всегда готов как к самому негативному с ее стороны, так и к невероятно позитивным моментам общения с ней. То есть не удивляться, не паниковать и нормально принимать все последствия, которые от ее действий могут случиться. Договорились?
Первый рыцарь, кажется, боялся и ждал в данный момент только негатива. Поэтому пожал плечами:
– Да мне уже все равно. Лишь бы она хоть немного превратилась в адекватную и предсказуемую женщину.
Загребной основным итогом разговора и так был страшно доволен, но еще немного помялся и все-таки решился спросить:
– Сынок, а тебя не смущает, что Бьянка тебя намного старше?
– Нисколько. Тем более что выглядит она на порядок младше…
– Вот это и опасно. Может легко этим воспользоваться и потом станет тобой манипулировать.
– Да-а? – вроде как искренне удивился Виктор. Но, как оказалось, несмотря на страдальческое выражение лица, чувство юмора окончательно не потерял: – И как тебе дышится под гнетом манипуляций графини Фаурсе?
– М-да! – нахмурился отец. – Хотелось бы пошутить в ответ, но ситуация – не до смеха. Хочу только напомнить, что Люссия имеет в нашей семье вполне равные со мной права, да и только. Ко всему прочему, она не начинала войн и не стремилась захватить полконтинента. А за тебя, твоих братьев и Мармеладку будет рвать горло любому, кто попытается вас обидеть.
– Извини, это я так…
С минуту родственники стояли молча, переминаясь с ноги на ногу. Но так как дел имелось невпроворот, то личностные переживания стали отходить на второй план.
– Па, так что с тем корветом пиратов?
– Конечно забирай, что за вопрос!
– А ты сам сейчас куда? Кстати! – Беспокойство о Бьянке выбило из головы императора последние новости: – Совсем закрутился! Тут мне Виктория сообщила, а ей – банкир Брюнт, а ему – его коллега из столицы Мрака, а тому передал срочное сообщение для тебя ректор Зидан…
– Мог бы всю цепочку не перечислять.
– …и он, как только получил от тебя приглашение, так на следующий день и отправился в путь. То есть уже седьмой день пошел. Причем отправился не сам, а в компании. Еще через четыре, максимум пять дней собирается быть в городе нашего «выпадения» в этот мир, в Тарангон, и будет ждать тебя там пять суток. Если ты за это время не появишься или не передашь определенную весточку, ректор Зидан сам отыщет корабль, идущий сюда, и отправится на нем.
– О! Вот это оперативность! И сам знаешь, как он мне нужен. Так что твой вопрос снимается сразу: иду готовиться к завтрашнему отплытию.
– А-а-а?.. – Виктор опять сразу поник.
– Конечно, пока Бьянка побудет со мной. К тому же надо дать время слухам и сплетням разойтись. Пусть все уверуют, что я ее со злости и ради твоего блага казнил. Не волнуйся и поверь, так будет намного лучше.
Все-таки как молодой парень ни переживал и ни сомневался, победило вбитое с детства в сознание убеждение: «Папа может все! И если взялся решить проблему, можно о ней забыть».
Если бы еще сам папа был точно так же уверен в себе самом…
Глава пятнадцатая. Возня с артефактами
При расставании сын легко уговорил отца забрать сайшьюна с собой. Ему в любом случае этот уникальный дух пока не понадобится, а там, глядишь, и Федор что-нибудь подобное подбросит. Тогда как Загребной и в самом деле очень хотел бы иметь на «Лунном» свою личную авиацию. Айн до сих пор так и боялся водных пространств и летал над ними крайне редко и крайне неохотно, но с триясой «на борту» и после подкормки деликатесными каракатицами из третьего эфирного слоя становился отчаянным и бесшабашным. Ну а в предстоящем плавании, тем более рядом с островами ордена Морских Отшельников, шмель бы очень пригодился.
Так и вернулся Семен на крейсер в роли воздушного наездника. Первым делом, незаметно передавая командный браслет подчинения Люссии, поинтересовался:
– Как она?
– В порядке. Совместно изменили ее внешность, теперь еще пара дней стабилизации – и никто не догадается, что под видом моей личной помощницы-шабена второго уровня скрывается военная преступница и бывшая министр Саниеров. Ну а как Виктор отреагировал на твое самовольство?
– В основном – правильно и, к счастью, без истерики. – Уже в каюте, попивая сок и вытянувшись в кресле, Загребной пересказал свой разговор с сыном почти дословно, подводя итог: – Даже ничего врать не пришлось, а про беременность и полслова не прозвучало. Так что совесть моя более чем чиста. Ну… разве что сильно Бьянку запугивал в пригороде…
– Все равно, ты – гений интриги! – восторгалась демонесса своим любимым. – Так быстро и с ходу нашел оптимальный выход из сложнейшей ситуации.
– Увы! Мне это стоило не одной пряди седых волос, – ворчал Семен, возвращая стакан на стол и только сейчас замечая на трех его углах по хорошо знакомому артефакту современности. – Странно! Мне казалось, что у нас осталось только два… Третий ведь мы подарили Мармеладке, а четвертый – Виктору. Или я что-то путаю?
В пяти сантиметрах над столом, в стационарных, невидимых простому взгляду подставках из кристаллического вещества первого эфирного слоя, висели прозрачные шары с голову человека, и в каждом из них восседала на маленьком зеленом шарике одна из самых красивых бабочек из всех известных землянину. Крупные, с крыльями в мужскую ладонь, эти бабочки могли без всякой заминки перемещаться по обеим сторонам Изнанки, как тот же воплотник. А заключенные в магический шар могли вылетать наружу по воле своего владельца. Один такой шар когда-то подарил парочке некий загадочный торговец по имени Фил. Это было по пути из королевства Мрак в королевство Колючих Роз. Потом в государстве матриархата удалось среди вещей злобной княгини Баталжьень отыскать еще два подобных шара и прибрать к рукам как трофеи. Кстати, трофеи, валявшиеся без толку и занимавшие место на спинах небеспредельных по грузоподъемности сайшьюнов. Ну и напоследок, четвертый шар был найден в сокровищнице недавно уничтоженного преступного маркграфа. Вот тогда и посетила отца идея вручить каждому своему ребенку по изумительно красивому подарку. Начал с Виктории, но именно ей попался самый последний трофей, на высокой, в рост человека, хрустальной подставке.
О чем и напомнила Люссия:
– Шарик ей понравился, но в остальном твоя дочь оказалась умнее нас. Ты ведь помнишь, сколько я над ними сидела, думала и экспериментировала?
– Ну да, демоническая княгиня что-то там такое намекала, что у нее после приобретения третьего шара в руках окажется страшная сила. Но нам никаких данных об этом не попадалось, и тебе надоело с ними возиться…
– И слава светлым человекам! – радовалась трияса. – Иначе меня бы никто не спас. – Кивая, она полюбовалась растерянным лицом своего любимого и снизошла до объяснений: – Виктория не только ахала при виде этой очаровательной бабочки, но с ходу осмотрела со всех сторон подставку. А там красовалась незамеченная нами надпись. Вот, сам полюбуйся!
Подставка оказалась в руках у Загребного, и там на широкой части, обращенной к полу, имелась почти незаметная, но все-таки хорошо читаемая надпись: «1 праль радует глаза. 2 лечат разум. 3, просматриваемые насквозь на одной прямой линии, убивают сознание. 4 убивают собой на скорости».
– Вот тебе и вся инструкция, – продолжала Люссия с торжествующим видом. – Естественно, что умная дочь сразу вернула подарок мне с пожеланиями разгадать загадку. Понятно, что и Виктору пока подарок не достался. Ну и я, когда ты занимался своими делами, уже пару раз с артефактами возилась и пришла к некоторым выводам…
Получалось, что в самом деле количество и расположение шаров, которые имели свое отдельное название «праль», значило очень многое. Один шар доставляет эстетическое удовольствие. Два, скорее всего, даже подлечивают психику у людей больных, а то и сумасшедших. Но если с первыми двумя позициями было сравнительно понятно, то вот вторые пугали и требовали великой осторожности в обращении.
Как догадалась демонесса, три шарика, просматриваемые насквозь на одной прямой линии, могли запросто довести наблюдателя до состояния полного безумства. Она этот момент не проверяла, но, припоминая сволочной характер демонической княгини Баталжьень, догадалась, как легко подстроить ловушку для любого неприятеля. Достаточно просто подарить три шара и по большому секрету прошептать, что, дескать, если просматривать единовременно три прозрачных объекта одним взглядом, откроются все тайны вселенной. Потом только останется прийти и собрать трофеи, а обезумевшее существо разве что добить из жалости и сострадания. Наверняка княгиня именно таким способом собиралась устранить Сагицу Третью, королеву Колючих Роз.
– То есть ты понимаешь, если у нас будет враг, который окажется не по зубам, то нам его достаточно просто задобрить подарком, – констатировала Люссия.
– Более чем… пикантно! – крутанул головой Семен.
– А вот со всей четверкой пралей, или как их надо правильно склонять во множественном числе, у меня ничего толкового пока не получается. Даже саму суть понять не могу: как их следует разогнать, чтобы они убили собой на скорости? Мне даже один поддерживать на весу довольно сложно. Ну ладно, ты сможешь поднять два… А дальше?
Загребной раздумывал недолго.
– Ерунда! Только и следует, что каждым шаром манипулировать одному шабену. Нас тут теперь полно, справимся.
– Не так все просто, смотри!
Демонесса достала из рундука еще один шарик и водрузила его на четвертый угол стола. В следующее мгновение все четыре бабочки развернулись симметрично к центру прямоугольника, а внутреннее пространство вокруг них замигало бледным рассеянным светом, словно аварийные фонари с единой амплитудой. Но стоило лишь шевельнуть любой из шаров, как единая связь прерывалась, свечение вообще пропадало, а бабочки шевелили крылышками вразнобой.
– То есть изначально, – продолжила объяснения экспериментатор, – взаимосвязь должна быть жесткой, статичной, и только затем следует их либо разогнать и таранить какую-нибудь крепость, либо с такой же немалой скоростью вращать вокруг головы, опять-таки к примеру, того же Асмы, пока она у него не закружится и он не околеет.
– Надо же! Кто бы мог подумать?! – Загребной заинтересованно бегал вокруг стола, то поднимая, то вновь возвращая шары на место. Потом стал менять квадрат расположения на ромб, прямоугольник, трапецию и даже прямоугольник, приговаривая при этом: – Гляди-ка, углы и фигура роли не играют. Только статичность… Чем же ее зафиксировать намертво?
– Ага… а потом еще и разогнать или раскрутить… А вот так не делай! – В сильном приближении, когда между ними оставалось менее двадцати сантиметров, шарики с бабочкой не вступали в единую фазу мерцания. – Бесполезно. Мне кажется наоборот: чем дальше они друг от друга, тем ярче мерцают.
Проверили в масштабе каюты. Получилось: яркость усилилась.
– Вдруг они, защищая внутренний контур, убивают всех, кто снаружи? – пришла идея к Семену. – Например, мы расставляем шары на выступающих за борт пиллерсах, корабль идет на максимальной скорости, а сзади всплывают кверху брюхом все умерщвленные нами агрессивные чудовища. Здорово?
Люссия в сомнении заморгала ресницами.
– До такого я не додумалась…
– Дарю! Завтра же опробуем после выхода в море.
– Шутишь?! А вдруг они убивают всех, кто внутри контура?
Испуг демонессы передался и человеку.
– М-да! Сырая идея. Так и самим всплыть кверху… хм, недолго. Но пробовать будем в любом случае. Луку привлечем, Крахриса… А что, пусть чувствует себя в команде и не догадывается о своем разоблачении.
Трияса в целесообразности привлечения к таким тайнам доктора сильно сомневалась. Одно дело – не знать, а другое – идти с предателем в дальний поход и делиться новыми магическими разработками. Вдруг он такую диверсию замутит на «Лунном», что от того лишь пятна мазута на поверхности останутся? Да еще и в самый последний момент догадается выкрикнуть: «Вызываю Загребного на дуэль! Оружие – произвольное!» И чем диверсия не подойдет под определение «оружие»?
На эти выводы любимой Семен даже обиделся:
– Ха! Да так и от любого можно ждать выстрела в спину! Причем от неизвестного врага. А этого мы хоть знаем, видим и держим под контролем. Так что будем его раскручивать до конца. И кстати, он не высказывался по поводу окончания своей врачебной миссии?
– Нет пока. Да и не раз уже намекал, что такому крейсеру обязательно нужен главврач, командующий всеми делами корабельного госпиталя.
– А что выследили наши бравые разведчики?
– Ожидаю доклада с минуты на минуту. Между прочим, пока я тебя ждала и возилась с шарами, все на корабле поужинали. Скоро уже прозвучат склянки на вечерний чай.
Перед сном личный состав гонял чаи со сладкой выпечкой. Порой к этому давали кусок пресного сыра, а в море еще и блюдце с мармеладом или вареньем. Кажется, подобная традиция существовала на всех флотах всех миров. И позднее чаепитие нравилось Загребному особенно.
– Ух, как мне чаю захотелось! Поспешим, будем самыми первыми. Заодно со всеми иными потолкуем про эти шарики с бабочками.
Но перед самой кают-компанией их перехватил десятник Геберт:
– Когда разрешите доложиться?
– Да хоть сейчас! – Они втроем заскочили в одно из помещений с инвентарем боцманской команды и поставили полог неслышимости. – Что-то важное?
– Не могу гарантировать, ваше сиятельство, хотя пытались проверить до конца. Лейт только что вернулся с берега, где весьма тщательно проверял песчаную косу, на которой загорают горожане. Дело в том, что господин доктор, после того как не поехал во дворец императора вместе с несколькими старшими офицерами, через некоторое время подался купаться. Но нам показалось, что он не так купался, как пытался что-то выловить из воды или, наоборот, что-то там оставить. Вот Лейт именно там и проводил поиски. Увы, ничего не обнаружил. В остальном – больше ничего не заметили.
– Молодцы, спасибо. Продолжайте в том же духе, – похвалил Семен десятника, прощаясь и вновь выходя в коридор. Уже там он позволил себе задумчивое ворчание: – Купался? Стодвадцатилетний старец? Странный перец… А что нам Лука подскажет?
Барон Каменный ничего подсказывать не собирался. Потому что его оговоренный жест обозначал: «Пока ничего предосудительного не заметил». Сам престарелый доктор себя вел на удивление спокойно, дружелюбно, а когда поставили перед всеми задачи с четырьмя шариками, загорелся азартом немедленных исследований, как юный магистр или выпускник Масторакса знаний. Если бы не наступившая ночь за бортом, наверняка бы настоял на немедленных испытаниях. Ну и что там душой кривить, предложил с ходу столько весьма ценных и здравых идей, что поневоле закрадывалось подозрение в его обозначенном незнакомстве с этими искусственными магическими артефактами. Ведь сам Крахрис сразу искренне утверждал, что лишь слышал краем уха о такой красоте, но не мечтал никогда даже в руках подержать. А уж про взаимодействие квартета подобных чудес тем более не знал.
– Вот с утра и подержите, – пообещал Семен, когда расставались после затянувшегося чаепития уже ближе к полуночи. Затем, уже двигаясь по коридору, вдруг свернул в сторону. – Забыли выбрать жениха для твоей новой помощницы.
– Вернее, временного любовника, – подсказала демонесса. – Все равно по легенде ему придется скоро бросить бедную девушку.
– Не спеши. Вдруг им придется и дальше изображать любовников, но уже обретаясь в окружении императора? До сих пор не знаю, что у нас в итоге получится…
Постучались в каюту к десятникам, и тем повезло еще не спать. Только собрались идти на отбой. Когда ввели в суть дела, не до конца раскрывая подноготную всех тайн, быть подставным любовником согласился Геберт. Причем сделал это он по вполне прозаической причине:
– У Лейта есть приличная девушка из хорошей семьи, к которой он подбивает клинья, а я человек свободный, мои связи пока никого не интересуют.
Хотя тут он несколько кривил душой. Интересовались его связями, и еще как! Ведь издавна в Жармарини ощущался острый недостаток шабенов. А тут, после невероятного подарка от Лунной госпожи, когда появилось в мире сразу на полторы сотни шабенов больше, каждый из них стал не просто знаменитым, но еще и востребованным во всех понятиях. В данном случае тоже, большинство женщин применяли все усилия, красоту и очарование, чтобы завлечь умеющего колдовать парня в свои любовные сети.
Но раз Герберт оказался относительно свободен, то ему и надлежало с завтрашнего дня разыгрывать перед всеми интимную связь с новой помощницей триясы Люссии.
Утром, невзирая на обещание пораньше заняться экспериментами с шарами, все были заняты подготовкой корабля к срочному выходу в море. И только когда вышли из устья Кобри на морскую волну, все шабены оказались привлечены к испытаниям. Конечно, кроме Бьянки Лотти. Ей еще и скрываться следовало несколько дней, чтобы хорошенько новая внешность приросла, да и по легенде ее низкий уровень не позволял даже под ногами мешаться у таких прославленных и сильных шабенов.
В квартете самым слабым оказался барон Каменный со своим тридцать шестым. Но зато над ним шутили, говоря, что его технический уровень уже давно зашкаливал за сотый. Хорошо подходила Люссия со своим сорок четвертым уровнем умений. В ее власти было поднимать предметы силой мини-торнадо на высоту чуть ли не в два километра. О Крахрисе и напоминать не стоило, ну а сам Загребной, пусть даже еще не до конца излечившийся после ранений, считался на обозримом пространстве материка чуть ли не самым сильным и умелым.
То есть бригада подобралась мощная. И тем не менее в первый день плавания, как ни старались, как ни напрягали свои таланты, ничего добиться не удалось. Идей испробовали много, да все без толку. Никак не желали четыре шара, даже закрепленные на вынесенной далеко за борт раме, кого-то «убивать на скорости». И между ними, и рядом с ними брошенная рыба оставалась живой и невредимой. Мало того, когда бросали там кусочки хлеба, чайки тоже метались в разных направлениях без малейшего вреда для своего здоровья. Была идея подобную рамку закрепить на спине Айна да с ним взлететь, а потом и набрать несколько бо′ льшую скорость, но сомнения в безопасности такого полета высказали все, так что сайшьюном и наездником рисковать не стали.
Еще хуже обстояло дело с попытками поднимать шары магической силой. Никак не получалось удержать их в жесткой статической связи, и вся внутренняя магия единого мерцания исчезала.
Уже поздним вечером, при подведении итогов на чаепитии, Луке пришла идея скрепить весь квартет шариков системой тонких тросов.
– А то и жесткий каркас можно сделать, – предлагал он. – В виде воздушного змея.
– Шар весит три с половиной килограмма, – тут же возразил барон. – Какой воздушный змей поднимет в небо сразу четырнадцать килограммов полезного груза?
– А что ему четырнадцать? – удивлялся доктор, кивая на своего пациента. – Если он может две сотни поднять?
– Ну… если сделать его очень большим… да поддерживать нашей силой… – Барон уже рисовал линии на листке бумаги. – Площадью примерно на шесть квадратных метров… Да вот такой формы…
– Формы можно и другой, – подсказал Семен, рисуя парашют в виде дуги, или, как его называют иначе, «крыла». – Согласен, хлопотно, зато подъемная сила увеличивается в несколько раз.
В общем, выспаться никому не удалось, а в особенности Луке Каменному. Но зато утром были предоставлены сразу две формы, на которых квартет шаров закрепляли жестко и могли поднять в воздух. Но и это в итоге ничего не принесло: как ни разворачивали рамки силой, сколько ни бросали в нее живую рыбу – без толку. Может, скорости не хватало? А может, следовало еще и вращать всю четырехугольную конструкцию? Ни ответов на эти вопросы не было, ни общих сил с умениями не хватало. Скорее всего…
Вот тогда и было подробно рассказано о грозящей со стороны ордена Морских Отшельников опасности. Оба свидетеля коварной атаки на них странными синими шариками обрисовали все детали стычки и стали совещаться с остальными.
– Изначально мне виделось, – признался расстроенный Загребной, – управление нашими артефактами таким образом: мы их ставим большим квадратом вертикально и пускаем фронтально на опасность. Все, что попадает внутрь ими создаваемого поля, – уничтожается. Так бы мы могли избавиться от странных, но неимоверно вертких шариков, которые взрываются не хуже снарядов. Но теперь вижу, что придется обходить острова-башни далеко морем.
– Ерунда! – бравировал Крахрис. – Нас много. Легко справимся с любой атакой ударом силы или одиночными малыми клиньями.
– Да и простые ружья с тяжелыми пулями можно применить, – советовал Лука.
– Прошлый раз нас атаковало около шестидесяти голубых шаров, – напомнила Люссия. – А в этот раз может быть вдвое больше. Тем более что наверняка ордену уже известно о захвате их пиратского брига. Если они в прошлый раз напали на нас по необъяснимым причинам, то сейчас и подавно захотят отомстить.
– Тогда атакуйте их из пушек! – уже мысленно смаковал артобстрел доктор. – Издалека и сразу по самым главным островам. Их-то мы знаем после показаний от пленных пиратов.
– А если и это не поможет? – сомневался Семен. – Рисковать «Лунным» и экипажем никак нельзя.
Поняв, что полюбоваться разрушениями от взрывов снарядов так и не удастся, Крахрис задумался всерьез, подключая свой более чем вековой опыт, и пришел к вполне логичной мысли:
– Мне кажется, что господин Загребной не в полной мере использует свои умения. Ну вот никак не поверю, что он не может двигать эти вполне легкие шары в каком угодно порядке и как угодно долго.
– Так ведь не получается! – досадовал Семен. – Даже всеобщая помощь от вас не помогает.
– А ты не только на свою силу надейся! Можно ведь просто… заставить кого-то на тебя поработать. А?
– Ха! Заставишь ва… – Он хотел сказать «вас», имея в виду присутствующих, но все-таки вовремя сообразил, кого надо заставлять на самом деле.
Как шабен, он уже легко мог достать с десяток духов, если не больше, из второго эфирного слоя. А у тех хоть и не было собственных мозгов, и уж тем более такого сравнительного интеллекта, как у сайшьюнов, зато силенок имелось хоть отбавляй. Вспомнить хотя бы того же духа «огненный водопад», который единовременно и жутко эффектно мог прочистить все дымоходы в огромном замке. Результат такой работы вообще выглядел в ночное время почти как салют раскаленными струями огня в звездное небо. Подобное диво доводилось видеть иномирцу в столице королевства Мрак дважды.
Причем именно этот дух мог действовать в строго заданном порядке и с применением строго направленной силы. Другой вопрос, что после разового действа «огненный водопад» получал свободу и возвращался в свою стихию. Но ведь можно подобных духов хоть десяток налов ить, особенно если шабену восьмидесятого уровня помогают магически сильные помощники.
Не прошло и парочки часов, как в определенных магических структурах уже сидели в плену восемь духов «огненный водопад» и сразу тридцать две паутинки-липучки. Последние создания посоветовала выловить Люссия:
– Отправить артефакты в одну сторону – только полдела. А вот как ты их вернешь на корабль? Так и столкнутся где-то со скалами. Или затеряются среди волн. А если мы обернем каждый шар с бабочкой паутинкой, то она легко справится с таким грузом и выполнит свои простенькие задания: уберечь сферу от удара о водную поверхность и вернуться с ней во временное «гнездо».
Трудно было не согласиться с такими здравыми рассуждениями.
Так что, когда начались испытания, исследователи были настроены оптимистически и думали, что просчитали большинство неожиданностей. Хотя никакой уверенности в окончательном, тем более положительном, результате не имелось. Все-таки отсутствие инструкций – крайне отрицательный фактор в любой исследовательской работе. Тем более – с незнакомыми артефактами.
Глава шестнадцатая. Шарами по шарам
Первое же использование духов привело в восторг не только самих исполнителей и организаторов, но и невольных зрителей из числа экипажа. Два нижних шара с бабочками разместили на выдвинутых далеко в стороны и опущенных к самой воде стальных штангах. Вторую пару пралей подняли как можно выше, хотя развести так же далеко в стороны не удалось. Получилась этакая правильная трапеция. «Огненный водопад» зафиксировали на четырех точках приложения силы, как делалось бы в случае с четырьмя центральными дымоходами замка. Облепили артефакты прозрачной паутиной-липучкой и дождались ритмичного, пульсирующего света. При этом бабочки словно не замечали ни корпус корабля, ни прочие корабельные настройки, а смотрели в самый центр многоугольника.
Ну а потом, с эффектом несуществующих в этом мире ракет «воздух – воздух», запустили созданный четырехугольник вперед. С рассчитанным, постепенным набором скорости. Потому как боялись шабены нанести вред себе самим и членам экипажа.
Первый раз ничего не получилось: ни подброшенные вверх рыбины, ни попавшие в створ чайки даже не почесались. Второй раз, после двукратного увеличения скорости, – тоже никакого результата. Хорошо хоть духи-паутинки справлялись со своими задачами возвращения на «отлично».
Ну и в третий раз ничего больше не оставалось, как, начав движение трапеции по прямой линии, попытаться раскрутить ее еще и по часовой стрелке вокруг относительного центра створа. То есть получался как бы неровный, угловатый, вращающийся диск, летящий плоскостью вперед.
Причем перед запуском Семен пошутил:
– Потом только и останется, что попробовать раскрутить против часовой стрелки. Но если и это не поможет… я иду отсыпаться!
Но выспаться ему так и не удалось: очередной запуск по эффективности превзошел все ожидания. От крупной рыбины осталась лишь одна головешка, а от чаек не отыскали даже перышек. Страшная магическая сила, возникающая в створе трапеции, уничтожала все живое и, как потом выяснилось, обугливала все мертвое. Даже солидные камни, употребленные в последующих испытаниях, раскалывались и оплавлялись от неведомого жара.
Все остальные тонкости нового оружия постигались в испытаниях, которые проводили до конца дня и чуть ли не всю последующую ночь. Конечно, нельзя было утверждать, что неведомая сила подчинилась шабенам неукоснительно. Взбрыкивала, да еще порой так, что от страха волосы на голове дыбом вставали. То остатки оплавленных камней странной отдачей не вперед оттолкнуло, а назад. Раскаленные обломки долетели до корабля, и хорошо, что там Загребной держал развернутую межмирскую мантию и силовой щит. Иначе были бы жертвы. То вдруг после сильно большой раскрутки и увеличения скорости уменьшенной до строгого квадрата трапеции из ее центра и тоже в обратную сторону ударил огненный протуберанец. Этот вообще пробил частично защиту и чуток выжег краску на носовой части корабля.
Такая странная отдача изумила всех до глубины души.
– Что же это получается?! – От волнения и дикого восторга Крахрис сорвался на фальцет. – Мы испытываем оружие взаимного уничтожения? И врагов можно прожарить, но и самому с оплавленной «думалкой» остаться! Феноменально!
– Чего тут феноменального?! – возмущался не менее взвинченный Лука. – Если атакующий должен сидеть в танке с жаропрочной броней?! Абсурд какой-то!
– Никакого абсурда, – пыталась притушить страсти рассудительным тоном Люссия. – Скорее всего, некто древний из шабенов, создавая квартет артефактов, заранее предусмотрел определенную систему перестраховки. Как говорит Семен: «расчет на дурака». Попадет оружие в руки коллеги с маленьким уровнем умений да не имеющего сильной защиты, тот благополучно и загнется в первый же день испытаний. А будет проводить пробы возле собственного замка или в городском квартале, так вдобавок и массу народа даром умертвит. А те, кто выживет после такого катаклизма, нерадивого соседа на вилы и подымут. Вот потому никаких подробных инструкций до наших времен и не дошло. Если не сказать, что о подобной мощи знал всего один, от силы парочка древних.
Спорили, экспериментировали и наслаждались собственным открытием. Даже придумали звучное имя новому оружию: Реактивные Блики. Но ближе к утру усталость стала сказываться.
– Ладно. – Загребной еле сдерживал зевоту. – Давайте наловим новых духов да хоть чуток поспим. В любом случае к островам Отшельников подойдем лишь после полудня.
Они к тому времени уже все имеющиеся комплекты духов использовали. Но отправляться в кровати без заготовленных заранее движителей нового оружия было бы весьма безрассудно. Это занимало время, которого не найти при возникновении реальной опасности. А уж разнос ить шары с бабочками по точкам старта да «привязывать» к ним духов команда соратников напрактиковалась в течение двух минут.
Правда, называть всех без исключения соратниками и единомышленниками приходилось заставлять себя со скрипом. Уже укладываясь спать, Семен затихающим голосом высказывал недоумение:
– Чего он так старается? И радуется? И гордится нашим доверием? Подает столько дельных, правильных советов? Не знал бы о его предательстве, ни за что бы не заподозрил в притворстве. Вот уж артист! Что у него на уме? Ведь в любом случае воспользоваться Реактивными Бликами ему самому не по силам…
– Может, он имеет более сильного, чем он, сообщника? – выдохнула демонесса.
– М-да… скорее всего, так и есть. Надо будет это иметь в виду…
Проснулись ближе к обеду, но разговор словно и не прекращали:
– Жалко, что десятники не смогут произвести должный обыск в каюте доктора.
– Может, я попробую? – предложила Люссия.
– Не твой уровень! – напомнил Загребной. – Там даже мне придется возиться с аккуратными взломами охранных систем неизвестно какое время. А у нас его нет. Да и с отправкой Леона на берег с каким-нибудь заданием – попробуй подгадай. Ибо компромат он может захватить с собой. Что бы такого гарантированного по данной теме придумать? Надо провести в жизнь нечто неожиданное, но действенное.
– Выбросить за борт… – фыркнула его любимая. – И сделать вид, что не заметили… А вот интересно, утонул бы старикан или таки добрался до берега?
– Кто его знает… Вдруг такой вариант и случится… А вот весь процесс ареста и успокоения такого ветерана с помощью пасхучу следует продумать и иметь наготове уже немедленно. Так что, чем бы ни занимались, имеем это в виду.
Затем подключились к действиям экипажа по приведению корабля в состояние наивысшей боевой готовности. К этому пришлось подходить с максимальной ответственностью. Слишком уж волновались оба, помня какой мощью и сноровкой обладают безобидные на первый взгляд синие шарики.
Одно испытание тоже провели, закрепляя отработанные навыки и на всякий случай попробовав отправить Реактивные Блики не вперед, а назад по ходу движения. Эффективность оружия от такой перестановки не менялась. Но зато Люссия в задумчивости проговорилась:
– По идее, нам не помешает один квартет иметь для уничтожения противника сзади и еще один – для второй атаки вперед. Ведь паутинки слишком долго возвращают свою ношу на место… Итого: три комплекта. А для этого…
– Согласен, – быстро отозвался Семен. – Или начнем скупать, или сами организуем экспедицию в королевство Долина Гейзеров. Думаю, что распрекрасная бабочка там до сих пор не вымерла.
– Мало иметь силы для создания праля, – вздохнула демонесса. – Надо ведь еще и знать все тонкости приготовления.
– Ничего, отыщем нашего знакомца Фила и за хорошие деньги попросим показать дорогу к тому самому отшельнику, который делал тот подаренный нам шар.
При подходе к опасным островам ориентировались по кромке берега на горизонте по правому борту. Но все равно, когда вышли в расчетный квадрат, графиня Фаурсе добавочно еще и на Айне поднялась строго над кораблем на большую высоту. Так сказать, для чисто ознакомительного, визуального осмотра. И сделала это не зря. Потому как с помощью громадного бинокля и воспользовавшись высотой сумела заметить цепочку мерцающих блесток по верхушкам скал на самом берегу. То есть кто-то с помощью зеркал передавал по берегу определенную информацию!
– Так вот как они в прошлый раз успели нас опередить и подготовиться для атаки! – сердился Загребной после доклада любимой. – Значит, они уже готовятся заранее. Это и плохо и хорошо.
На что сразу откликнулся взвинченный ожиданием боя Леон Крахрис:
– Почему плохо – понятно. А вот какая нам от этого польза?
– Польза тоже – чисто гипотетическая, – не в силах отвести задумчивого взгляда от доктора, рассуждал Семен. – Мне кажется, эти синие шарики с сюрпризом не являются объектом долгого хранения. А значит, их следует заготавливать непосредственно перед атакой. Вот мы и проверим работоспособность орденского оборонного комплекса. Из этого сразу будем строить тактику обороны…
При всем своем состоянии старикан наблюдательности не потерял:
– А почему вы на меня так смотрите? Словно…
– Просто удивляюсь, – тут же нашел что ответить Загребной. – Сто двадцать лет, а вы словно юный рыцарь пер ед первым поединком. Неужели не страшно? Неужели не боитесь погибнуть?
– Уже свое отбоялся, – расправил плечи Леон. – За детей и внуков тоже не переживаю, все пристроены. А вот новые ощущения, новые эмоции и ощущение риска – для меня словно допинг. Придают очарование и остроту жизни.
«Э-э, дорогой товарищ! – подумал про себя землянин. – Да ты любитель экстрима! Даром что уже всего в этом мире насмотрелся. Скорее всего, и в предатели или террористы подался ради острых ощущений. А вот твоя забота о родственниках нам на руку, попробуем в случае чего и эту карту разыграть…»
Кажется, Люссия подумала аналогично, потому что доверительным тоном стала плакаться доктору в жилетку по поводу своего полного одиночества в этом мире. Дескать, никого нет, ни кровиночки, и как она завидует многочисленному семейству прославленного эскулапа. Дедуля сразу повелся и принялся с гордостью перечислять своих детей и разрисовывать, кто из них где и как прекрасно в этой жизни устроился.
«Болтун – находка для шпиона! – вспомнил землянин актуальный для его родины плакат. – Хотя если задуматься, то… стыдно. Ой как стыдно такими понятиями манипулировать! А с другой стороны – враг. Какие с ним могут быть политесы? И опять-таки, ради спокойной жизни своих детей я и не на такой шантаж готов. Трогать его детей или внуков никто не станет, а вот попугать – запросто…»
Корабль к тому времени приготовился к бою окончательно. Даже лучшие стрелки запасли на спардеке с десяток ружей дальнего боя с патронами, у которых пули были со смещенным центром тяжести. Именно удар такой пули, по расчетам шабенов, и равнялся силе удара направленного малого магического клина.
Ну и конечно, по большому счету «Лунный» не двигался прямиком на острова-башни, а явным курсом дымил по прямой линии, пролегающей в пределах видимости самых восточных островов архипелага Рогатых Демонов. Те уже смутно виднелись на горизонте по левому борту. А вотчина ордена оставалась справа. То есть владелец крейсера как бы показывал свои мирные намерения и нападать первым никак не собирался.
Поэтому, когда началась атака со стороны ордена Отшельников, последние колебания были отброшены: война! Ну а при войне любые сомнения и терзания становятся неуместны. В дело вступают воинская выучка, высокие моральные качества и физическая, а в данном случае больше магическая, выносливость. Благо что всего этого экипажу стального корабля хватало с избытком. Ну и технологии да новое оружие позволяли чувствовать уверенность в завтрашнем дне.
Противник атаковал сразу в двух плоскостях: и по воде, и по воздуху. На фоне легкой, перистой облачности хорошо была заметна внушительная гроздь тех самых синих шариков. Они летели метрах в двадцати над волнами, в количестве примерно семи десятков, и довольно кучно. Видимо, так магическими бомбами было легче управлять на расстоянии. А вот по морю, пытаясь охватить издалека громадную цель в клещи, атаковало сразу девять внушительных кораблей, по три с флангов и три прямо в лоб. Все они по водоизмещению приравнивались к тому самому бригу «Катархи», который уже двинулся в составе имперской эскадры рыцарей в сторону империи Иллюзий. Хотя и выделялась парочка трехмачтовых фрегатов да несколько элегантных бригантин.
Атака парусных кораблей выглядела несколько абсурдной поначалу, но заставила хорошенько задуматься. Кажется, противник отлично ведал о наличии пушек у Загребного и однозначно к этому приготовился. Ну и в итоге наверняка верховный магистр рассчитывал на такое повреждение «Лунного», что послал всю свою военную мощь на сбор трофеев с тонущего судна.
Загребной изначально понял, что по большому счету можно отразить подобную атаку и без Реактивных Бликов. Тем не менее отказываться от применения нового оружия и рисковать своими людьми он не собирался. Но с самого начала перед ним предстала дилемма: вроде как гроздь взрывающихся шаров следовало уничтожить вдали. Иначе та самая реактивная отдача еще, чего доброго, сожжет корабль вместе со всем содержимым. Но если поспешить с запуском Бликов, то синие шарики могут слишком разлететься в стороны и не попасть в проем. Помнилось, как они избегали магических ударов от града больших клиньев. Да и пиратские корабли разбегутся во все стороны. А их упускать особенно не хотелось. Следовало сразу и здесь же нанести врагу максимальный урон.
Все сомнения разрешили вопросы собственной безопасности. И вскоре реактивные следы «огненного водопада» оставили за собой свивающиеся в спираль красные полосы.
Наблюдатели у врага тоже не дремали: синие шарики и в самом деле стали разлетаться в стороны, словно их выпустили из одного мешка. Но зато у них сильно упала скорость, и, кажется, они не сразу обрели отдельную управляемость. Как следствие: кровавый глаз всеуничтожающей спирали поглотил большинство шариков и двинулся дальше. Практически в этот момент следовало отпустить реактивного духа и дожидаться возвращения артефактов с бабочками. Но вот тут и рвануло отдачей протуберанца! Видимо, начинка коварных шариков многократно усилила детонацию отдачи. За столбом горизонтального пламени скрылось из виду все, что было прямо по курсу. Скрылся из глаз противника на мгновение и «Лунный». Но зато его шабенам пришлось все силы свои бросить на защиту от показавшегося невероятным по силе пламени. Повезло, пламя опало, не достав до крейсера всего пары кабельтовых.
Но этого утерянного мгновения не хватило Загребному для освобождения духов «огненный водопад». А враг и рад стараться: еще больше нарастил скорость! Но нет, как говорится, худа без добра. Хотя в данном случае только чудо спасло шары с бабочками от уничтожения при прямом ударе. Кажется, основной такелаж и мачты идущих в кильватерном строе кораблей попали прямо в зону поражения створа трапеции. И вот там получилась истинная трагедия для атакующих пиратов. Передний корабль лишился половины парусной оснастки и загорелся скорее от испуга. Следом за ним идущий корабль попал под раздачу по максимуму. У него моментально выгорело все, что возвышалось над палубой, а сам дощатый настил запылал так, словно его полили напалмом. Там и все пираты, скорее всего, погибли в одно мгновение. Меньше всего пострадал замыкающий бриг. У него уничтожило только треть парусов, но и этого матросам хватило, чтобы забыть обо всем на свете и заняться собственным спасением.
Только после этого со стороны Загребного отправилась должная магическая команда.
Духи из второго эфирного слоя получили свободу, шары упали в море, паутинки-липучки их поволокли обратно. Ну а самим защитникам крейсера осталось сосредоточить свои силы на оставшихся синих шарах. Роковое их число – тринадцать – набирало скорость и продолжало атаковать. Стрелки по команде десятников распределили цели, и слаженный залп ликвидировал сразу пять объектов угрозы. Ну а оставшиеся семь шабены довольно легко разминировали собственными магическими силами.
К тому времени стало понятно, что сближение с остальной шестеркой кораблей продолжается по инерции, но все они поспешно пытаются уйти в стороны, ложась в крутой бейдевинд. Такой возможностью ударить во вражеские борта, да еще с близкого расстояния, пренебречь было нельзя. Хотя первым делом над морем разнесся усиленный голос в оба мира:
– Немедленно убрать паруса и лечь в дрейф! Иначе уничтожим!
Да где там! Все делали вид, что они честные торговцы и очень спешат на ближайшую ярмарку. Пришлось Загребному ударить большим клином по самому ближайшему борту в районе ватерлинии. Знатный получился пролом. Бриг сразу так сильно черпнул воду в трюм, что практически замер на месте. Рывок парусов поломал мачту, а еще через пару мгновений завалил корабль на бок, и тот стал стремительно идти ко дну. Второй малый клин достиг цели гораздо правее, и там трехмачтовый фрегат стал тонуть. Правда, не так быстро и не так эффектно, и его еще могли спасти. Зато это сразу образумило экипажи трех иных парусников, и они стали дисциплинированно убирать паруса.
А вот самая последняя, быстроходная бригантина, которая шла в кильватере со своей, левой, стороны атакующего клина, успела сделать крутой поворот и теперь на всех парусах пыталась сбежать под защиту маячащих островов-башен. Причем в ином случае ее остановить было возможно лишь с помощью пушек, ведь ресурсы самого сильного шабена были истощены, и бросок магического клина на такое большое расстояние казался невозможен. Но о пушечной стрельбе Семен и не заикнулся, слишком уж подозрительным ему казались подобные вызывающие действия.
Зато имелся иной козырь в рукаве у великого шабена. Да и не такой скрытый козырь, ведь о летающем духе-шмеле в ордене Морских Отшельников наверняка знали. Хотя могли и не догадываться, что те могут летать и над водными просторами и быть вдобавок невидимыми.
Три минуты полета на невидимом для простого взгляда сайшьюне – и беглецов на бригантине настиг в упор страшный удар магическим градом, покрывающим площадь не менее тридцати квадратных метров. Урон только после единственного залпа виделся катастрофическим: половина парусов, такелаж и значительная часть вантовых матросов оказались сбиты на палубу. И это оказалось еще не все: прямо перед форштевнем все еще идущего на большой скорости корабля вдруг возникла огромная, тяжеленная глыба льда. Ну и как следствие – удар, жуткий треск и довольно неприятная пробоина, с которой остается «не мчаться, а лишь бы на плаву остаться».
Посчитав, что и эти шустрые пираты теперь останутся на месте, Загребной вернулся на крейсер. Там уже спешно заряжали вернувшиеся прали для очередного старта Реактивных Бликов. Все-таки имелись вполне справедливые опасения, что орден успеет сотворить вторую связку синих шаров и атаковать повторно. Именно по этой причине сейчас идти в атаку и устраивать разборку в непосредственной близости возле артефактных островов-башен не рискнул бы и обладатель нескольких крейсеров, подобных «Лунному». Но теперь предстояло принять еще более сложное решение: как поступить с пленными?
Изначально никто и предполагать не мог, что сразу столько кораблей окажется в полной власти всемирно известного отца императоров. И уж тем более сам отец.
Из атаковавших в лоб на плаву остался только один. Центральный сгорел, еще не успев утонуть, а бывший на острие атаки тоже утонул, но успев хорошо разгореться.
Жуткий урон понесли и обе тройки парусников, берущие крейсер в клещи. То судно, которое утонуло быстро от большого клина, успели покинуть все матросы и благополучно теперь карабкались на пару самых послушных кораблей пиратской флотилии. А вот вторая троица тоже оказалась сильно невезучей. От малого клина не смог заделать пробоину и теперь пускал пузыри трехмачтовый фрегат. Та же участь постигла и бригантину, от которой на поверхности оставалась только корма. Видимо, пробоина после столкновения с льдиной оказалась не подлежащей ремонту.
Итого из девяти пиратских кораблей на плаву оставалось только четыре, да на каждый из них спешили спасающиеся матросы на шлюпках и просто вплавь. Что делать с такой прорвой людей и сразу четырьмя транспортами, с ходу придумать не получалось.
Пришлось прямо на палубе устроить экспресс-совещание.
– Да пусть себе плывут на все четыре стороны, – фыркнул барон Каменный.
Он больше всех не любил возиться с пленными и тем более их скрупулезно допрашивать.
Демонесса оказалась более жестокой:
– Дать возможность пересесть на шлюпки, а корабли пустить на дно!
– Помилуй, красавица! – возмутился доктор Крахрис. – Это ведь пустое, безответственное разбазаривание средств! Пусть каждый из них заплатит за себя выкуп.
– Ха! Во-первых, они все пираты! – напомнил Семен. – И по законам четырех империй подлежат казни на месте. А во-вторых, каким образом мы можем за них получить деньги? Отпустить под честное слово?
– Еще чего! Пусть ставят нижний фор-марсель и малым ходом идут впереди нас в Тарангон. А уж там мы их и допросим, и по категориям рассортируем, и выкуп с кого надо затребуем.
Всем оставалось только переглянуться да озадаченно крякнуть.
И ведь идея дедули Леона была простой, а от этого еще более правильной. Время, конечно, терялось, но зато и в самом деле дивиденды всех категорий шли на пользу Загребному и его славе. Плюс пополняли шкатулку знаний, делали более тугим кошелек с деньгами, а авторитет поднимали вообще на заоблачную высоту. Понятно, что с орденом Морских Отшельников еще придется схлестнуться обязательно, только вряд ли они прямо сейчас осмелятся броситься в погоню или попытаются отбить свои корабли.
Другое дело, что было неизвестно, кто, вернее, какие силы шабенов сейчас находились на ждущих своей участи кораблях. Вдруг они ринутся в отчаянную атаку всеми силами и таки покажут «кузькину мать» пусть и огромному, пусть и железному, но все-таки единственному, а в конечном итоге и потопляемому кораблю?
Именно этого и опасался Семен, когда спрашивал:
– А пупок не надорвем? Как в том анекдоте, когда охотник «держал» медведя. Да и успеем ли в порт до наступления темноты?
– Должны успеть, – уверенно заявил Крахрис, видимо не одну сотню раз бороздивший на кораблях здешние просторы. – Только надо как можно быстрее отправляться. Да и насчет «надорваться» – это ерунда. Кажется, они уже так запуганы и деморализованы, что о сопротивлении или какой пакости с их стороны и речи быть не может.
– А для дополнительного запугивания, если вдруг начнут плохо работать с парусами, – предложила Люссия, – можно произвести по нерадивым один холостой запуск «огненного водопада». Прямо с носа крейсера и единым столбом пламени. Поверх мачт… Духов у нас с запасом хватает.
Мешкать и в самом деле не стали. Над волнами разнеслись команды, пленные с некоторой ленцой и раздумьем стали ставить указанные паруса. Но зато они сразу забегали словно муравьи после прогудевшего над мачтами огненного урагана. Вот после такой добавочной демонстрации силы уже точно никто ни о каком противлении приказам и не подумывал. И вся кавалькада кораблей вскоре довольно бодренько двинулась требуемым курсом.
Стоя на носу крейсера со своим земляком, Семен многозначительно хмыкал:
– А ведь я могу надергать из второго слоя Эфира довольно много сильных и страшно опасных духов! Теперь придется этими умениями воспользоваться всерьез, отловить небольшую армию и наделать магических привязок к этим диким созданиям. Зато какие разительные результаты получаются в итоге!
– С этим я согласен, давно пора. Кстати, а что там с расшифровкой инструкций к роботам? Ну пусть они и не роботы, но если оживут да станут послушными, то это тоже было бы феноменальное подспорье в наших локальных войнах.
– Ты знаешь, демоны-археологи еще сегодня утром начали составление расшифрованного текста. Завтра, самое позднее послезавтра узнаем, на что годны отдельные части странных статуй, ну и прикоснемся к великой тайне моего предшественника «минус третьего». Наверняка в туалетном столике припрятали очень важную информацию.
– Хорошо бы… А вот по поводу Тарангона… – Лука озадаченно зацокал языком. – Так уж ли ты уверен, что в твоем любимом городе у нашего врага магистра Зарриса не окажется подкупленная армия союзников и две нанятые армии сторонников? Не идем ли мы сами в западню?
И в словах опытного барона было очень много здравого смысла.
Глава семнадцатая. Тарангон
К хорошо знакомому порту подходили уже в надвигающихся сумерках. Но все военные корабли, все силы обороны порта уже были подняты на ноги и успели качественно приготовиться к встрече и размещению такого огромного количества пленных. И все это благодаря заблаговременному визиту в город триясы Люссии на незаменимом сайшьюне. Она вылетела намного раньше, опустилась прямо на центральной площади и красочно рассказала вышедшему ей навстречу губернатору о недавнем сражении в море. Лорд Кипий после этого и лишнего вопроса не задал, а сразу объявил по всему городу боевую тревогу. И только после этого дал короткие объяснения своему поступку.
Оказывается, уже целый месяц, как Тарангон живет в непрекращающейся конфронтации с орденом Морских Отшельников. А все по той причине, что не так давно Загребной дал Сенгу Кипию и его соправителям кучу полезных подсказок для ориентации в современных мировых тенденциях. Плюс – полномочия в приоритетной торговле. Подсказки оказались настолько действенными и эффективными, что буквально за неделю власти города приструнили всех спекулянтов, выдворили мешающих аферистов, арестовали замешанных в махинациях банкиров и практически установили собственную монополию на движение всех товаров в данном регионе. Естественно, что и все новые договоры с возродившейся империей Иллюзий заключались только через посредничество губернаторских представителей власти.
Такое положение вещей у процветающего и начавшего невиданными темпами развивать свою экономику соседа жутко не понравилось Бонгу Заррису. Вначале верховный магистр ордена попытался пригрозить экономическими санкциями. Потом наслал своих пиратов, но когда и с теми стали справляться общими флотами, стал засылать в город наемных убийц для устранения как самого губернатора, так и всех его сторонников. Уже пострадало несколько человек, в их числе и личный представитель короля Цисами, а начавшаяся локальная война грозила стать общегосударственной. Королевство Цисами в данный момент пыталось заключить договор с королевством Питис и самообороной островного архипелага Рогатых Демонов о совместном карательном рейде против островов-башен. Но пока соседи откровенно побаивались Морских Отшельников, и заключение договора продвигалось с огромным скрипом и страшно медленно.
То есть в таких условиях невероятный по силе удар по агрессивным силам ордена оказался не просто радостным известием, но попутно решал сразу несколько важнейших задач. Только само наличие пленных давало шансы выведать все более подробно о внутренней жизни в башнях-артефактах и составить окончательный план по свержению там власти кровожадного Бонга Зарриса. Потому что именно из-за этого таинственного шабена некогда всемирно известный центр культуры, медицины и прикладной магии сейчас превратился в гнездо разбоя, обитель для отбросов общества и источник смертельной опасности для соседей.
Ну и победа над девятью пиратскими кораблями, а потом еще и захват сразу четырех из них значительно меняли весь расклад на морских просторах. Только это изменение теперь позволяло королевству Цисами, а вернее, силам города-порта Тарангон устроить некую блокаду или хотя бы частично перекрыть прорывы пиратов на прибрежные траектории движения торговых караванов.
То есть пленным живо, расторопно устроили самую «теплую» встречу, «удобно» расположили тех в гостеприимных тюрьмах и без всякого понукания приступили к выбиванию сведений. Причем сомневаться в пристрастности не приходилось: похоже, каждый тарангонец всеми фибрами души ненавидел если уже не представителей ордена всех подряд, то уж данных пиратов – точно. Как следствие – уже после первых допросов данные рухнули на новообразовавшийся совет солидной лавиной.
Кстати, в совет вошли все хорошо знакомые шабены из окружения бургомистра, он сам, только вчера прибывший новый представитель короны, посол из Питиса и полномочный представитель островов Рогатых Демонов. Причем верховенство в этом совете, а также право решающего слова без всяких обсуждений и согласований сразу было отдано в руки Загребного. На что он в коротком разговоре обратил внимание своего товарища и земляка Луки:
– Ну вот, а ты переживал, что придется лично возиться с допросами. Нам остается только сведения собирать да в потолок поплевывать. Ну и ждать, что не сегодня-завтра сюда доберется ожидаемый нами ректор Зидан.
– Так уж и поплевывать, – ворчал Каменный. – Убийц в городе полным-полно! А ты еще после последнего покушения пыхтишь и кашляешь…
– Вот только не надо утрировать!.. – Семен оглянулся по сторонам. – И говорить такие глупости при дамах. Со мной все нормально. Сравнительно… Не хватало только, чтобы Люссия сейчас за нами в город увязалась. Ей надо и за Бьянкой, и за Леоном присматривать. А те вдвоем словно сговорились: мечтают прямо немедленно отправиться на пиратские корабли для тщательного обыска. Представляешь?
Все четыре парусника по праву трофеев были пришвартованы одной гроздью прямо к «Лунному». И в данный момент там не осталось ни одного человека, всех сразу увели в город. Ну и естественно, даже в целях личной безопасности простым морякам не следовало копаться в чужих каютах. Любой шабен, как правило, оставлял в своей обители несколько неприятных сюрпризов для незваных гостей. Да и некоторые магические привязки могли содержать в своей сути довольно опасные, дикие силы эфирных слоев. Негативных примеров в этом плане хватало. Так что обычно захваченный корабль обыскивали собравшиеся в небольшую группу шабены, разрушали опасные ловушки, осматривали стационарные артефакты защиты и только после этого запускали либо покупателей, либо реставраторов для соответствующего ремонта или наведения освежающего лоска.
В данном случае Лука подсказал неплохой выход:
– А пусть идут все вместе! Только надо будет нашептать отдельно для Бьянки, чтобы она присматривала за Крахрисом особо. Дескать, замечен в двурушничестве…
– Нет, так нельзя, – сразу возразил Семен. – Вдруг она тоже намерена нас предать, несмотря на ее пикантное положение и все клятвенные обещания? В таком случае она подспудно начнет искать в нашем окружении для себя потенциального союзника, и предатель для этого подходит лучше всего.
– Хм… логично рассуждаешь…
– Поэтому пусть Люссия создает две группы шабенов и сама за обеими присматривает. Якобы…
В самом деле, демонесса по умениям являлась шабеном гораздо более слабым, чем Крахрис, и уж тем более чем Лотти. Но если она поставит старшим Геберта над итальянкой и Лейта, присматривающего за доктором, во второй группе подстрахует, все у них должно получиться. Так Загребной своей любимой и посоветовал на прощание, а потом вместе с бароном поспешил к бургомистру.
Уже прямо на заседании совета встретил старых знакомых: главного шабена Тарангона и двух своих коллег из демонического мира. Кстати, старшая из них, которая считалась наставницей лорда Кипия, сразу пригнулась к уху гостя и строго поинтересовалась:
– Вы от нас Люссию не прячете? А то она только с Сенгом переговорила и сразу умчалась обратно в море…
– Ну как можно! Просто у нее пока нет времени, дела!
– И вы помните, что мы ее договорились осмотреть повторно?
– Конечно! И даже с удовольствием приглашаю к нам на «Лунный» на завтрашний обед. Наш демонический повар изумительно готовит.
– С удовольствием принимаем приглашение. – И демонесса наклонилась в другую сторону, передавая суть разговора своей подруге.
Кажется, именно этого момента лорд Кипий вежливо и дожидался.
– Дамы и господа, новостей много, поэтому сразу начну с пересказа той самой важной информации, которая в данный момент собрана нашими дознавателями во время допросов пленных пиратов. Что радует прежде всего: желание большого количества допрашиваемых порвать со своим прошлым. Как оказывается, среди личного состава флота ордена имеется очень много недовольных проводимой политикой пиратства, оголтелого разбоя и насаждения в островах-башнях чуть ли не откровенного рабства. Как теперь уже точно известно, многие исследователи, ученые, врачи и даже художники работают и выполняют определенные задания распоясавшегося Зарриса практически взаперти. Некоторым прямо заявлено, что те под домашним арестом, некоторых держат в подвалах и лабораториях как провинившихся, а то и вообще осужденных после выдвинутых напрасных обвинений в предательстве. Часть шабенов среднего звена имеет на себе некие браслеты повиновения, самых больших строптивцев поят эликсиром пасхучу, а то и держат в кандалах. То есть вся власть верховного магистра и воинская дисциплина на флоте держится на страхе и магическом насилии. Ну и большую роль в управлении орденом оказывают несколько сотен шабенов, лично преданных Бонгу и цинично относящихся к чужой жизни. Так называемая магическая гвардия ордена. Все они имеют уровни умений от тридцатого по пятидесятый, а то и выше, так что только их магическая мощь вызывает обоснованный страх не только у нашего короля, не только у генералов нашего королевства, но и у наших соседей.
Посол Питиса, посланник местного монарха и представитель островов запыхтели, зашевелились, собираясь защищать свою честь и своих покровителей, но губернатор продолжил с явным ударением на первые слова:
– Хорошо, что к борьбе с пиратами подключился почетный гражданин нашего города господин Загребной. В последнем бою им было уничтожено, по предварительным данным, сразу шестнадцать членов магической гвардии. Еще девять вынужденно сдались в плен. Ну и около двух десятков ближайших приспешников магистра попросту сбежали на шлюпках, бросив вверенные им экипажи.
– Ах, незадача! – не сдержался от восклицания Лука. – Ведь видели несколько шлюпок с гребцами, которые наяривали в сторону башен!
Семен пожал плечами:
– Чего уже сожалеть, сбежали так сбежали. Меня вот больше интересует, что говорят пленные о магической мощи самого Бонга Зарриса? Ну и вообще: кто он такой и откуда взялся?
Точных ответов на эти вопросы не оказалось. Правда, показания об уровне силы магистра по нижней шкале оказались на удивление единодушны: не менее девяностого. Хотя некоторые замахивались в своих оценках и на сто двадцатый уровень. И уже эти показания могли напугать кого угодно. По всем имеющимся на сегодняшний день данным, ни людей, ни демонов (конечно, если исключить Асму и Сапфирное Сияние) с такой невероятной магической силой не фиксировалось. Всякие легенды, слухи и небыли в счет не шли. То есть страх перед Бонгом базировался не на пустом энтузиазме, обмане, даре убеждения или умении творить интриги, а имел под собой мощный фундамент магической силы. Да и та армия коллег, которую собрал вокруг себя Заррис, могла легко наподдать и нескольким таким шабенам, как Загребной. Естественно, если они соберутся все вместе и бой состоится открытый.
А вот на тему происхождения самого крутого, как теперь выяснялось, мага Изнанки мнения разделились. Половина пленных с уверенностью отвечала, что магистр иномирец. Правда, ничего не могли сказать больше конкретного по названию мира отправления. Ну на эту тему и все иные встреченные до сей поры земляне молчали в тряпочку. Разве что Бьянка Лотти слишком часто рассказывала о сказочной Италии, вот об этом и знали все кому не лень. Но вот вторая половина подчиненных магистра рьяно утверждала, что Бонг – это кронпринц одного из государств на северо-востоке от Сапфирного королевства. Дальше опять начинались разночтения: то ли Сожженной Пыли, то ли Дикой Армады, то ли Барсангара. Естественно, что собравшиеся на данном совете люди и демоны в подобную чепуху верили очень мало и прекрасно понимали, для чего подобные слухи тем самым лживым кронпринцем распространяются. Причина банальна: многие люди преклоняются перед титулами и гораздо охотнее пойдут в услужение графу и тем более князю, чем к захудалом барону. То есть вполне грамотно запущенная в обиход сказка про несчастного принца, вытуренного за пределы родины злой мачехой и деспотом отчимом. А вот когда, мол, настанет время возвращения, торжества справедливости и переделки истории, вот тогда наиболее преданным сторонникам и достанутся самые сладкие кусочки пирога. Вернее, самые лакомые латифундии с замками и крепостными.
В плане последних размышлений настораживало только одно: Бонг Заррис слишком заигрался и настолько вошел в придуманный им облик, что вел себя все равно как император Вселенной. Все, кто его видел лично, поражались его изысканным манерам, чрезмерному пафосу в каждом слове, куртуазному хвастовству изящной речи и требованию падать на колени, а то и ниц при его появлении. Он купался в мехах и блистал редчайшими драгоценностями, носил корону и уникальные перстни на руках. Ел изумительную по вкусу и сложности приготовления пищу и смаковал только наилучшие в мире Изнанки напитки. Причем, что лишний раз подтверждало его как минимум семьдесят пятый уровень умений, частенько баловал себя пищей из демонического мира. Для этого в его башне имелось несколько поваров, живущих на положении бесправных рабов. Кстати, за последние двадцать лет всех остальных демонов с островов-башен изгнали. А ведь там имелись условия для проживания представителей обеих ипостасей этого мира.
Единственное, что обнаглевшему кронпринцу до сих пор не хватало для полного счастья и морального спокойствия, так это придворной свиты. Не тех шабенов, воинов, их супружниц и любовниц, кучи куртизанок и женщин сомнительного происхождения, а именно той свиты, состоящих из потомственных, родовитых дворян, которых никогда не заменит пиратская братия. Но, как обещал сам магистр, скоро статус их островов да и всего ордена Морских Отшельников кардинально поменяется и станет чуть ли не столицей…
– Внимание! – Тут губернатор сделал в своем чтении эффектную паузу и прочитал дальше почти по слогам: – Лаккарской Центральной империи. Да-да! Именно так, не удивляйтесь. С двумя буквами «к». Дознаватели специально уточняли и переспрашивали. Мало того, ни много ни мало: оказывается, в башнях уже готовят гербы, стяги и символику новой империи.
– Ха-ха! Шустрые ребята! Хорошо живут, весело! – Лука несколько панибратски подтолкнул локтем сидящего от него слева Загребного. – Не иначе пример с твоих детей берут.
Трудно было сказать, что больше заставило скривиться от таких слов самого Загребного: голая правда или отсутствие деликатности. Он только и фыркнул:
– Мои дети – жертвы обстоятельств… – Но, заметив, как все заухмылялись после такого утверждения, поспешил перевести разговор на тему более насущную: – Лаккарской?.. Здесь было когда-то нечто подобное? Или вообще на континенте?
Все перевели свои взгляды на главного шабена Тарангона, который слыл наибольшим фанатом истории и признанным авторитетом в решении споров на подобную тему. Сейчас он и мгновения не задумывался.
– Ни единого созвучного упоминания в истории. Ни об империи, ни о стране, ни о провинции, ни даже о городе с таким именем нет единственного слова. Мне кажется, вообще слова с корнем «лаккар» отсутствуют в нашем языке.
– Подтверждаю, – солидно вставил свое слово представитель островов Рогатых Демонов. Как про него шепнули в самом начале встречи, он всю жизнь преподавал язык и литературу в одном из самых знаменитых Мастораксов знаний.
И опять Лука высказал свое, но вполне логичное мнение:
– Лаккар – это город, в котором маленький Бонг, вернее Бонгичек, родился в своем мире. – Потом улыбнулся, глядя на хмурящегося земляка, и беззаботно пожал плечами. – Я тоже такого города не помню. Но это вполне могла быть и банальная румынская деревушка.
Загребной на это лишь хмыкнул и продолжил задавать вопросы:
– Пусть Лаккар будет румынский хутор. Не суть важно… Раз у магистра такие вселенские замашки, значит, он рассчитывает на что-то конкретное. Не иначе это такое оружие, которого и у меня в помине нет. Потому что в данный момент я бы, даже сошедши с ума, не бросился подминать под свою власть два или больше независимых государств. Тем более без предварительных переговоров, запугиваний, бряцания оружием, шантажа и прочих политических махинаций. Кстати, очень похоже на недавние события вокруг Жармарини. – Он с внутренним вздохом припомнил оставшуюся на крейсере Бьянку Лотти, которая изменила внешность, но так и продолжала носить под сердцем его будущего внука. – Там тоже преступная клика тайно приготовила страшное оружие, составила планы агрессии и единым стартом попыталась захватить под свою новую империю чуть ли не четверть континента. Только чудом и с нашей совместной помощью эти коварные планы сорвались. Но факт остается фактом, и его следует учитывать: надо узнать, какое оружие имеет Заррис.
Во время заседания совета что губернатору, что доверенному королевскому советнику все время посыльные подносили на стол новые отчеты о допросах. Так что поток информации лился не прекращаясь. Вот и сейчас Сенг Кипий знал что ответить:
– Половина пленных догадывается, а вторая половина просто верит, что такое оружие существует. Но вот конкретные указания имеются в рассказе только одного шабена низового звена с редкостным именем Пальбен. У него восемнадцатый уровень, и ему повезло не так давно заниматься магической уборкой одной из тюрем. Кстати, тюрьмы – это особый вопрос, о которых никто толком ничего не ответил. Дал информацию только Пальбен, согласившийся перейти на нашу сторону со всеми своими потрохами. Другие лишь утверждают, что туда попадают плененные в морских рейдах люди. Пленников там содержат в хороших условиях, как заявляют часто и во всеуслышание, а потом незаметно увозят на берег после получения четко означенного выкупа. – Губернатор сделал паузу, переглянулся с королевским советником и грустно продолжил: – Вся беда и трагизм положения в том, что людей в последние месяцы пропало очень много, а вот требований выкупа так и не последовало.
– У нас еще худшее положение, – пожаловался посол Питиса. – Штормов нет, ураганов тоже давно не было, а многие корабли не возвращаются в порты. Теперь одиночное плавание – невероятный риск. И тоже – ни единого предложения о выкупе. Раньше пираты так никогда не действовали. Грабить – грабили, но никого не убивали, а бедных матросов вообще отпускали без выкупа. А теперь…
– Наши тоже стараются в том районе моря не плавать, – признался представитель Рогатых Демонов. – Только с солидным конвоем.
Демонесса-наставница тяжело вздохнула:
– Ротозеи! Только за это следовало давно эти острова-башни сровнять с поверхностью океана. Упустили!
Все вежливо промолчали на такое резкое заявление авторитетного шабена с пятьдесят девятым уровнем, а потом ее престарелый ученик деловым тоном продолжил:
– Так вот, про уборку тюрьмы. Как правило, это всегда делали лишь самые старшие коллеги из магической гвардии, а тут и младших озадачили. Похоже, нехватка времени повлияла, силенки не хотели тратить или думали, что явных следов не осталось. То есть кто-то из начальства послал Пальбена и еще одного его коллегу в тюремный сектор с определенным номером и приказал сделать уборку магической чисткой. Дескать, жаром там уже прошлись, прелую солому с клопами и прочим мусором уже выжгли. Теперь осталось только лоск навести да по тюку свежей соломы в каждую камеру забросить. А новичок оказался слишком любопытным и вместо полной уборки делал поэтапную, внимательно все осматривая перед этим, ну и вычитал вот эти строки…
Губернатор протянул подрагивающий листок Загребному, словно не решаясь осквернить свои уста упоминанием жуткого преступления.
Похоже, в одной из камер кто-то из пленников имел с собой тюбик с краской для художников. Или что-то в этом роде. И после двух дней жутких криков в иных частях узилища осознал и свою предстоящую участь, но не впал в уныние и истерику, а тщательно написал на верхней плоскости выступающего из стены блока самое главное: над пленниками каждый день что-то творили. Похоже, убивали неким живым, все поглощающим огнем в виде фигур непонятных монстров. Причем монстры и размеры их варьировались. Но вот смерть оставалась неизменной: каждый день начисто погибали обитатели одной из камер, в которой располагалось до десяти человек. Похоже, их тела сгорали полностью.
Последние строчки послания гласили: «Крик не стихает в наших ушах даже в полной тишине. Мы не можем уснуть, и утром смерть придет к нам… Отомстите за нас!»
Первой заговорила самая пожилая демонесса:
– Придется поднимать все архивы, изучать все упоминания о подобном и даже просматривать легенды…
– Но скорее всего, – поморщился главный демон Тарангона, – что это духи-элементали из четвертого эфирного слоя. Хотя и в третьем подобной гадости хватает.
– Девяносто девятый уровень?! – ахнул губернатор, и в помещении повисло затянувшееся молчание. Затем лорд Кипий вычитал следующие строчки в докладах: – Вот потому Пальбен и мечтал отыскать повод для побега. Когда стали набирать в эскадру, вызвался добровольцем и просто счастлив, что выжил и донес до нас такое страшное известие. Сейчас готов даже с оружием в руках идти сражаться против Бонга Зарриса. Да и многие из пленных выразили желание воевать под знаменами Загребного.
– Увы, мы не всесильны… А сколько кораблей еще в распоряжении ордена?
– Пятнадцать боевых, не считая торговых кораблей, коих число переваливает за сорок.
– Надеюсь, – Семен выразительно посмотрел на представителей соседних держав, – что в следующем бою будут участвовать и ваши флоты?
– Конечно! – Посол Питиса отвечал за обоих. – Но только вначале следует выяснить, что за оружие есть у противника. Иначе, боюсь, наши адмиралы не захотят действовать втемную.
– Пока они подтянутся, что-нибудь придумаем, – пообещал Загребной и перешел к обсуждению вставших перед городом задач.
Радовало уже то, что королевский посланник обнадежил известием о скором прибытии в Тарангон большой эскадры, в которой насчитывалось сразу двенадцать фрегатов. Но проблем от этого становилось только больше.
Глава восемнадцатая. Старание и труд все перетрут
Дела в городе задержали настолько, что на «Лунный» земляне вернулись только к обеду. Ну и сразу отправились на трофейные корабли, где отыскали страшно озабоченную Люссию и первым делом нашептали ей итоги совета. Она в ответ огорошила сюрпризом, который и вызывал у нее переживания:
– Вот как оно все сходится. А я подумала, что про страшное оружие Бонга Зарриса узнала первой. Пошли за мной, тут уже вряд ли что отыщется интересного…
Они оставили обе команды шабенов, назначив Крахриса старшим, и подались на тот трофейный корабль, который при лобовой атаке лишился огромной части оснастки и даже чуть не сгорел. Желающие выжить матросы судно спасли, но вот капитанский мостик Реактивными Бликами был уничтожен еще в первый момент, так что ни капитана, ни его помощников не осталось в живых. Увы, в капитанской каюте немного помародерствовали сами матросы, но в любом случае ни книги, ни сложные артефакты их не заинтересовали, так что те попали в руки графини Фаурсе. Ну а та уже сразу вычленила самое важное в найденном материале. А именно: инструкция по управлению и удержанию на магическом ошейнике духа Главь.
И чего уж там говорить, испугалась сама, а потом и сильно озадачила землян. Главь – это был в принципе хорошо известный по легендам дух, тело которого при подчинении оставалось в четвертом эфирном слое, а вот гигантская пасть длиной под три метра оказывалась в человеческом мире Изнанки. После чего одним хлопком своих огненных челюстей могла заглотать целого человека. Потом пара минут небольшого отдыха, и съедалась следующая жертва. Благо еще, что демонам это создание угрожать не могло. Но именно демонические шабены древности использовали огненных монстров при войнах с людьми. Считалось, что уничтожить Главь – невозможно. Что с головой ни делали, она резко смещалась в свой эфирный слой к телу, а потом атаковала вновь. Только и существовало единственное средство – захватить огненные челюсти в магическую ловушку да погрузить глубоко в воду. Эдак на четверть часика. Увы! По тем же легендам, подобные подвиги были под силу шабенам лишь со сто пятидесятым уровнем.
В рекомендациях четко оговаривалось, как один шабен тридцать седьмого уровня может держать в подчинении отряд из двадцати Главей, как заставлять их атаковать, как иногда подкармливать между сражениями и каким способом их передвигать по суше. Имелись рекомендации, как действовать в условиях плотных городских застроек и как подбадривать духов при преодолении вертикальных крепостных стен. То есть преград для этих монстров практически не существовало. И теперь уже становилось понятно: орден Морских Отшельников и в самом деле вознамерился захватить как минимум центр континента, а значит, планы о создании империи со странным именем Лаккарская намечено на ближайшее будущее.
Выходцы с Земли прямо-таки впали в уныние после таких новостей.
– Ну и как с этим ужасом бороться? – сокрушался Лука.
Тогда как Семен содрогался, вспоминая о незавидной доле сотен захваченных пиратами людей:
– Да эти сволочи отрабатывали на людях методы управления Главью! Бессердечные твари! Их самих надо скормить таким же мерзким духам.
– Зато теперь уже нет сомнений, – печалилась Люссия, – что Бонг Заррис с его магической мощью нам в открытом противодействии да еще на его территории не по зубам. Подойти к нему на бросок своего зачарованного копья ты тоже не сможешь. Разве что узнать, в какой башне этот гад находится, да пожертвовать пралями, отправив Реактивные Блики прямо на скалу. Может, удастся уничтожить древний остров-артефакт?
– Где чаще всего находится магистр, нам теперь известно, – рассуждал Загребной, – но я сомневаюсь, что одного залпа нового оружия нам хватит для уничтожения башни. Все-таки это скалы, массивные да еще и наверняка обработанные магией древних. Там внутри целые поселения, вода, земля… Но вот я обратил внимание на одну деталь: любая Главь эффективна при атаке только на суше. По воде она не плавает, а для переброски на корабль неприятеля шабену следует быть рядом. То есть только в случае абордажа. Значит, уже одной, самой страшной угрозой для нас и кораблей наших союзников меньше. Остается только взломать стационарную оборону островов-башен.
– М-да… представляю, сколько желтых пирамидок там натыкано, если этот Заррис такой силы достиг уже несколько лет назад… – Уже привычным для себя жестом сканирования демонесса просмотрела легкие Семена. – Ну а ты как? Все умения вернулись?
– Да так… почти…
– Но уж новых точно не прибавилось?
– Пока потенциал восемьдесят первого опробовать возможности не было, но вероятности восемьдесят второго даже в приближении не поддаются. Так что… вполне может такое случиться, что я своего предела уже достиг и Лука наконец перестанет мне завидовать.
– Ха! – Барон, пряча улыбку и старательно хмурясь, попытался возмутиться. – Моя зависть произрастает не оттого, что ты лучший, а оттого, что я тебя догнать не пытаюсь. Зато теперь у меня есть надежда на встречу с Лунной медузой: раз десять ей спою гимн мокрастых, и вот тогда уже ты мне будешь завидовать.
Теперь уже не на шутку обиделся Загребной:
– А я где буду, пока ты древней госпоже будешь песни распевать?
– Откуда мне знать? – пожал плечами Каменный. – Может, ты к Алексею Справедливому в гости подашься? Или там в какое свадебное путешествие?
Заметив, что мужчины косятся на нее и готовы трепаться о чем угодно, Люссия их приструнила:
– Больше говорить не о чем? Я одна со всеми делами не справлюсь. А ведь стоит теперь еще и в библиотеке Тарангона покопаться и все их собранные в арсенале артефакты пересмотреть. А потом…
Семен сразу вспомнил об уговоре:
– Вот ты и отправишься в библиотеку. Заодно тебя очень хотят осмотреть старые демонессы, помощницы губернатора. Они тоже были весьма озадачены, когда узнали, что Лунная госпожа наградила тебя титулом «трияса». Пытались вспомнить, что это такое, но так и не смогли. Сейчас разыскивают книги на эту тему вообще и по древнейшему существу Изнанки – в частности. Можешь взять с собой и Бьянку, и Крахриса после обыска кораблей, им пригодится иное развлечение.
– Может, и отправимся. Но ты меня не дослушал: а потом надо еще наведаться к нашим трудолюбивым археологам. Текст у них уже складывается, обещали выдать нам на руки первые расшифровки уже вечером.
– Так до вечера еще сколько времени!
– Ну и что? Вдруг мы и сами поможем? И расшифровка ускорится?
Опять со здравыми рассуждениями влез Лука:
– Какой смысл пытаться объять необъятное? Да сейчас у папы и у сына из семьи больше времени уйдет на объяснения нам, неучам, того, что они уже считывают одним взглядом. Я когда к археологам только в каюту заглядываю, у меня голова кружиться начинает от букв и знаков, развешанных по всем переборкам.
– Ну тогда… – задумалась Люссия, но как раз в этот момент их разыскал посыльный от губернатора со срочным сообщением:
– Прибыл досточтимый господин Зидан с коллегами! Их уже встретил губернатор, размещает пока в главном здании города и сейчас приглашает великого Загребного со свитой на обед в честь прибытия знаменитого коллеги.
– Ох уж хитрющий этот лорд Кипий! – воскликнул Семен, глядя вслед улепетывающему посыльному. – Я ему категорически запретил банкеты в нашу честь устраивать, так он в лице ректора Зидана повод нашел!
– Так что, не пойдем? – удивился уже изрядно проголодавшийся Лука. – Тогда в любом случае пора нам корабельный камбуз проведать.
– Не сомневайся, пойдем! – обрадовал его земляк. – Все вместе вот так весело и пойдем. А потом сразу и к обзору библиотеки подключимся, а ты все их артефакты прощупаешь. Кстати, бери своих лучших помощников… Да и вообще, на крейсере оставляем только дежурную команду. Ну пусть и усиленную… Хочу, чтобы у гостеприимного бургомистра пропала охота устраивать для нас званые обеды, после того как мы придем к нему такой внушительной толпой… Ха-ха!
Уж каким ушлым человеком ни казался себе Загребной, но и он сейчас сильно ошибся в своих предварительных расчетах. А может, просто губернатору успели доложить о громадной колонне моряков, техников, офицеров, шабенов «Лунного», и проворный, опытнейший администратор успел-таки подготовиться на должном уровне. По крайней мере, посадочных мест оказалось предостаточно, а еды, выпивки и разных угощений хватило на всех. Хотя, с другой стороны, если хорошенько подумать, то любые блюда и закуски можно было за пять минут заказать в расположенных прямо на главной площади города и в соседних улочках трактирах, харчевнях и постоялых дворах. Ну а в средствах администрация Тарангона в последнее время стеснена не была.
Естественно, что во время обеда царила чисто непринужденная, свойская обстановка. Каждый уселся, где ему нравилось, и общался соответственно своим интересам. Например, демонесса-наставница губернатора вместе со своей подругой с двух сторон подсели к графине Фаурсе и плотно с ней общались да делились своими секретами. Доктор Крахрис неожиданно нашел весьма увлекательные темы общения с главным шабеном Тарангона и непосредственно губернатором. Ну и сам Семен при помощи Луки вводил своего старого знакомого Зидана в курс местных событий да рассказывал некоторые детали своих прославленных приключений.
Вдобавок и самому ректору было что рассказать и показать. Во-первых, он привез личные письма от императора Алексея не только Загребному, но и Люссии, Виктору и даже Виктории. Вполне небезосновательно считалось, что порой таким образом послания могут достичь адресатов быстрее, чем обычной почтой.
Во-вторых, следом за своим лучшим другом и наставником подались двое коллег Зидана, тоже преподаватели Синего Масторакса знаний. Этих отчаянных профессоров хорошо помнили еще по эпопее сражения с теневыми заправилами королевства Мрак. Будучи шабенами пятьдесят первого и пятьдесят пятого уровней соответственно, они рассчитывали оказать существенную помощь в предстоящих событиях. Лишний раз подтверждая, что они те еще любители приключений. Но за такое самоотверженное желание помочь оставалось только благодарить старых и проверенных боевых побратимов.
В-третьих, император прислал в помощь отцу Вишу Крайзи – своего личного химика, шабена с шестьдесят четвертым уровнем. На целый месяц прикомандировал. Тот считался уникальным специалистом и давно уже в своих изысканиях перегнал своих учителей-землян. Мало того, Вишу привез в багаже несколько редчайших компонентов для экспериментов и кучу знаний в формулах и рецептах. Даже если с Крайзи и не получится немедленная кооперация, то скажется чуть позже долговременная совместная работа и банальный обмен опытом.
Про события второстепенные и про начавшуюся войну с орденом Морских Отшельников Семен рассказал Зидану все. А вот про самое главное, про «всевидящее око», пока только намекнул:
– Поговорим чуть позже и в более спокойной обстановке. Сейчас же у нас только одна задача: отыскать способ уничтожения Бонга Зарриса и его магической гвардии. Причем следует в любой момент быть готовыми к отражению атаки Главьями. Уже сейчас мы больше всего опасаемся, что этих огненных тварей выпустят на берег и по суше пустят в сторону Тарангона. А мы ни на практике, ни в теории ничего противопоставить им не сможем.
– Уничтожение поводырей со шмеля? – сразу проникся проблемой Зидан.
– Только на это да на воздействие шабенов демонического мира рассчитываем. Да только экипированные воины с мощными сторонниками верховного магистра не справятся. Шмель тоже всего один, да и тот не бессмертный. Как и его наездники… К тому же из инструкции стало понятно, что Главь движется к цели, уничтожая все живое на своем пути даже после гибели поводыря.
Оказалось, что ректор в свое время прочитал некое описание легендарного боя нескольких героев с Главью и прекрасно это описание помнил до сих пор.
– Правда, там они сражались с одним чудовищем, – стал он пересказывать перипетии описанного боя. – Так они его вначале сильно замедляли порциями ледяной воды. Такие гостинцы огненного духа как бы чуток парализуют. Потом подвели к заранее устроенной яме, вернее, даже сухому углублению и уже на самом дне пригвоздили к грунту клином из лайкра. А в следующий момент выпустили на него сразу шесть болотных духов-питонов…
– Да, есть такие сгустки живой жидкости во втором эфирном слое, – вспомнил Семен. – Но они настолько вонючие, что Люссия меня сразу предупредила даже к ним не приближаться. Одно прикосновение там, и две недели несмываемого, невыносимого запаха здесь.
– Ну да, ну да! – согласно кивал Зидан. – В легенде тоже говорилось, что после боя в нескольких поселках по соседству от места событий два месяца никто не жил.
– Ой как хлопотно только одного духа истребить! – не выдержал барон Каменный. – А потом еще и два месяца нарекания от эвакуированных тарангонцев выслушивать. А ведь этих Главей могут сотни пустить! Сотни! Так что, дорогой дружище, вспоминай нечто более действенное.
– Тогда остается только тебя с рогаткой на этих монстров выпустить.
Так и беседовали, с шутками да пересказами легенд. Хотя всю тяжесть создавшегося положения понимали прекрасно.
С этим же пониманием отправились после обеда и в городское книгохранилище. Причем, учитывая громадный количественный состав исследователей, все, что хоть как-то могло помочь, было отыскано, просмотрено и выделено очень быстро.
Увы, ни единой дельной подсказки. Среди многочисленных артефактов – тоже ничего стоящего для борьбы с островами-башнями или огненными пастями из четвертого эфирного слоя.
После обзорного подведения итогов так и двинулись огромной толпой в сторону порта. Опускались сумерки, горожане прогуливались по улицам. Хотя на перекрестках виднелись усиленные патрули городской стражи да проходили порой отделения латников в полном вооружении, обстановка ни в коей мере не напоминала военную. Все-таки Тарангон издавна считался исключительно торговым городом, а в его портах редко стояли военные корабли. И уж никак люди да и виднеющиеся в ином мире демоны не могли предугадать, что именно в такой вот спокойный вечерний час враг начнет коварную, циничную атаку на Тарангон. Причем выпущенные из четвертого эфирного слоя духи оказались полнейшей неожиданностью для защитников. Они, в отличие от Главей, уничтожали обитателей обеих ипостасей Изнанки.
И это было страшно. Тем более что таких чудовищ никто и никогда не встречал в старинных книгах, учебниках или описаниях: высотой метра под три, широкое туловище, передвигающееся, словно перекормленный гусь, на коротких ногах, и с длинными, расставленными далеко в стороны когтистыми лапами. Ни шеи, ни головы у этих чудовищ не было. Хотя один глаз в центре груди давал некое понимание, где у этой твари находится координационный центр. Ну и ниже глаза виднелось горизонтальное отверстие в виде раскрываемой сумки. Именно туда духи забрасывали иногда куски оторванной человеческой или демонической плоти. И все это несуразное создание от копыт до когтей было покрыто белой кучерявой шерсткой. Словно каракулевые барашки.
И вот этих «барашек», которых словно из ниоткуда вдруг десантировало чуть ли не в самом центре мирного города, следовало уничтожить немедленно.
Глава девятнадцатая. Месть из эфирного слоя
Назвать кровожадных духов барашками или пусть даже баранами ни у кого язык не поворачивался. Да и первый крик разъяренного Семена сразу дал точное определение:
– Жгите! Жгите этих… мосластых!
Может, ему подсказало наитие, а может, подспудно угадал наиболее эффективный метод борьбы с новым противником. Одетые в белый каракуль чудовища в физическом плане были трудноуязвимы: например, падали наземь лишь после пяти тяжеленных ран от копий, попадания вокруг глаза десятка стрел или трех арбалетных болтов или после нанесения десятка добрых ударов дубинами. Несколько легче получалось убить мосластого магическим оружием, как то: клином, молнией, фейерболом или силовым ударом. Ни на какие удары сном или подчинения эмоций духи не реагировали. А вот при виде направленного на них огня не просто замирали, а проворно разворачивались на месте и пытались враскачку убегать. Ну и чуть ли не сразу стала понятна их боязнь: белый каракуль начинал гореть довольно живо, горел ярко и не затухал довольно долго. Правда, от получаемой боли озверевшие твари еще больше бесились, но при этом терялось их и так минимальное соображение. Они просто неслись куда-то с закрытым плотно глазом, частенько натыкаясь при этом на стены и сами себя калеча. То есть следовало только убраться с пути такого горящего факела, а потом расчетливо бить его сбоку или в спину.
Мосластые появились в городе не безмерным количеством, а компактным отрядом в сорок особей. И в первую минуту внесли панику и ужас в сердца не только простых горожан, но и военизированных патрулей. Все-таки весьма трудно не испугаться, когда на тебя мчится никогда ранее не виданное чудовище. Вот как раз в эту первую минуту и произошли многочисленные трагедии. Прямо на месте событий погибло два десятка людей и почти десяток демонов. Ну а остальным жителям Тарангона повезло, что рядом с местом событий оказалась такая огромная толпа шабенов. Да еще и с такими заоблачными умениями. То есть безголовым чудовищам не удалось даже разбежаться по соседним улицам и навести панику по всему городу. В короткое время их уничтожили под корень.
Но мало того, сразу по горячим следам, вернее, с самого первого момента попытались выяснять, почему, каким способом появились эти монстры в самом центре этого фактически готового к неожиданной осаде города. И спонтанно проведенное следствие оказалось даже более полезным и эффективным, чем уничтожение горящих носителей каракуля.
Кто-то успел заметить странно стоявших в кругу людей. Также обратили внимание, как эти люди за момент до появления тварей из Эфира дружно бросились все в одну сторону. Там на мгновение замерли на месте, с явным предвкушением дождались появления отряда духов и только после этого стали быстрым шагом удаляться с места событий. Лучше всех их рассмотрел и правильно оценил Леон Крахрис. Он даже первым и попытался броситься в ту сторону с криками:
– Вон тех надо задержать! Это они!.. Они тут все сотворили!..
Только и ему, и остальным человеческим шабенам очень трудно оказалось одновременно пробиваться сквозь орущую от страха толпу горожан и уворачиваться от громадных когтистых лап. Зато крики услышала графиня Фаурсе и очень своевременно на них среагировала. Двумя словами: «За мной!» – дала команду своим экипированным воинам, и вот уже отряд в восемь демонов настигает поспешно уходящих диверсантов. Глупо было надеяться, что среди десяти человек неприятеля не окажется шабенов. Не менее половины, оглянувшись после крика своего предводителя, попытались ускориться до максимума, дабы успеть до следующего перекрестка и там, скорее всего разбежавшись в стороны, затеряться в огромном городе. Только вот их командир решил дать бой, тем более что сам оказался шабеном с умениями тридцать пятого уровня, не меньше. Он нанес по бегущей группе демонов невероятный по силе физический удар, во время которого еще и крикнул:
– Добивайте демонов!
Понятно, что старший среди диверсантов допустил смертельный для себя просчет. То, что его преследовали шабены, – это понималось изначально, и он догадался сразу. А вот высокий ранг демонов он рассмотреть никак не мог. В последнее время экипированные воины отряда Люссии своими богатыми одеждами скорее напоминали чванливых, растолстевших представителей демонической знати. Но это обусловливалось тем, что под расшитыми бисером плащами они прятали весь комплект вооружения, талисманов и оберегов, которые положено носить с собой воину с таким высоким социальным статусом. Вдобавок к этому ни трияса, ни Загребной при оснащении своих сподвижников, сторонников и даже простых слуг не экономили. Сейчас это сказалось во всей своей красе и пользе: ни один воин не упал, все остались на ногах, а через несколько мгновений первые из них на всей скорости уже врубились во вражескую группу. А чуть раньше Люссия успела ударить по людям ударом сильного сна.
Удар сна те тоже вроде как выдержали, но вот часть их защитных амулетов сразу же оказалась бесполезной, а это в скоротечной схватке более чем важно. Как итог: умелое применение лайкрового оружия – и отчаянно сопротивляющиеся диверсанты полегли почти все на месте. Самым сообразительным оказался один простой помощник. Осознав, что он демонов в любом случае не видит и помочь своим подельникам не может, он не просто отошел в сторону, а сразу деловито стал убегать. На него снизошел концентрированный удар подчинения эмоций, и этого хватило, чтобы свернуться бубликом от боли во всем теле.
Удалось оставить в живых и одного из неприятельских шабенов. Если бы не умения Люссии, он бы сразу истек кровью от ран, но она его спасла. Хотя, там же на месте делая перевязку, грозно добавила:
– Скажешь хоть одно слово неправды – разрешу ранам вновь открыться. А теперь отвечай!..
И жестом дала понятный сигнал подчиненному, чтобы тот допрашивал второго пленного. То есть, когда туда примчался встревоженный Семен, его любимая демонесса уже знала чуть ли не всю подноготную событий.
Группа из десяти диверсантов, кстати, уже давненько проживающая в Тарангоне, этим вечером собиралась действовать одна. Только вот подобных магических привязок, благодаря которым можно было начать материализацию отловленных в эфирных слоях духов, на иных площадях города было заготовлено еще девять штук! То есть нетрудно было себе представить, что творилось бы на улицах всю ночь и какое количество жертв могло усеять мостовые этого мирного центра торговли на побережье.
Засланцами от ордена Морских Отшельников только и планировалось, что последовательно, одну за другой открыть магические привязки, припрятанные заблаговременно на площадях, а потом спокойно пересидеть бедствие за крепкими стенами заранее приготовленного дома. О доме тоже сразу поинтересовались, и туда бегом отправился усиленный отряд городской стражи. Всего три помощника из местных там ошивались, но и они могли много знать об остальных шпионах. А тех в городе хватало. Так, по крайней мере, утверждал плененный после ранения шабен. Вот только, несмотря на двенадцатый уровень, к большим секретам его не подпускали, использовали, как и остальных, больше в банальных террористических актах и в организации убийств, да и прибыл он в город всего лишь два дня назад. Но с помощью этих пленных и тех, которые охраняли дом, цепочку из предателей и засланных шпионов городские службы безопасности раскручивали целую последующую ночь.
На вопросы о мосластых диверсант только и ответил:
– Сам первый раз чудовищ сегодня увидел. Хотя нам их описывали заранее и учили, что следует сразу уходить с места выброса. Духи еще минут пять осваиваются в этом мире и далеко не отходят.
– А кто вылавливает духов и создает привязки?
– Считается, что сам магистр. Но возле него еще куча помощников роится, и все себя такими великими мнят, что чуть ли не кланяться им заставляют.
Чувствовалось сразу по тону и неприязни пленного, что сделать скорую карьеру в ордене – вещь проблематичная. К трону будущего «императора хутора Лаккар» уже все подступы оккупированы. Но лишние данные о башне тоже не помешали, хотя про это выпытывали у пленного уже в тюремном госпитале.
Ну и прямо там же, в госпитале, отыскав помещение попросторнее, устроили короткий обзор событий и сделали перечень надлежащих выводов.
– Теперь понял, – начал первым Загребной, – что даже на званый обед буду ходить со своим любимым копьем и арбалетом, подарком Виктора.
– Сейчас идут аресты других шпионов, – напомнил о полученных наводках подтянувшийся к месту событий губернатор. Ему было стыдно слышать об оружии на улицах торгового Тарангона, который испокон веку славился безопасностью. – Так что уже завтра мы все…
– Ай, бросьте, лорд Кипий! – Лука пожал плечами и скривился, забыв, что одно из них пострадало в последнем бою. – Я теперь и доспехи на себя не поленюсь надевать. Экие твари у вас тут водятся с когтями нестрижеными!
На ворчание друга Семен не обратил внимания.
– Надо огласить горожанам указ о розыске шпионов и диверсантов. Пусть проявляют бдительность и вылавливают или сообщают властям о любом подозрительном человеке.
– Как бы потом не извиняться перед невинными, – засомневался губернатор. – Ведь после сегодняшнего события кого только не поволокут к тюрьме.
– Лучше лишний раз извиниться, чем лишний раз устраивать похороны, – строгим тоном заявила Люссия. И тут же сменила тему: – Но меня очень заинтересовал рассказ про главный остров-башню. Тот самый, где и обитает магистр с большей частью своей магической гвардии. Вот бы туда пробраться лично да посмотреть собственными глазами…
Она мягко напоминала Загребному, что у нее есть чудесная шубка, завернувшись в которую демонесса становится невидимой даже для шабенов. Но ее возлюбленный только рассердился от таких намеков:
– Об этом не может быть и речи! Подобная разведка, когда враг так силен, – полный нонсенс. Вина в гибели Гнатана до сих пор рвет мое сердце.
Речь шла о демоне, который в свое время добровольно подался с разведкой во враждебный тогда Салламбаюру Оазис Рая. Но Мозгоеды разоблачили Гнатана и с особым цинизмом прислали его отрезанную голову в ослабленный засухой и голодом Грааль.
Люссия грустно вздохнула, вспомнив о боевом товарище, но отступать была не намерена:
– В любом случае нам надо узнать, что внутри творится. Или хотя бы организовать там аналогичную диверсию. Нельзя оставлять такие действия против мирного населения безнаказанными!
Похоже, она собралась доказать свою правоту категорически настроившемуся против всякой разведки Загребному, но тут в разговор вмешался Вишу Крайзи. Тот самый придворный химик Алексея Справедливого, который уже несколько минут интенсивно спорил за пологом неслышимости с ректором Зиданом.
– Минутку внимания! Прошу прощения, что от вас отделились пологом, но мы-то вас слышали, и вот мысль уважаемой триясы по поводу ответной диверсии нам пришлась более чем по вкусу. Например, если мы…
– И вас я туда не пущу, – сурово оборвал его Загребной.
На что получил вполне справедливое напоминание, что он здесь не бог и ни в коем случае не распоряжается всеми смертными.
– Если я пожелаю, то отправлюсь куда захочу без всяких разрешений, – тихо, но не менее твердо ответил Вишу. Сделал паузу и, не дождавшись возражений или грубого окрика, продолжил уже более покладистым тоном: – Мы внимательно рассмотрели так называемые амулеты привязки, после воздействия на которые и выпадают из эфирного слоя ранее плененные и магически отмеченные духи. Сама работа по изготовлению этих вещиц – настоящее искусство, и пока никто из нас это сделать не может. Но ведь недаром защита всегда предпочтительнее и сильнее нападения. То есть создать нечто подобное мы не сможем. Зато попытаться разрушить… Вот смотрите…
Вместе с Зиданом и парой его помощников придворный шабен его императорского величества Алексея разложил на одном из столов свои поясные сумки с реактивами, с которыми подобные научные черви и на смертном одре не расстанутся, а потом туда же, правда тщательно обложив толстым слоем ткани, водрузили предмет, очень напоминающий вполне себе обычный кирпич. Голосом лектора господин Крайзи начал давать пояснения:
– Это вы уже видели: та самая магическая привязка высшей магии, которая и выбрасывает духов в наш мир. Но вряд ли кто знает точный состав вещества, из которого этот кирпич и выплавлен. А вещество называется терлуон. И добыть его можно в…
Он выжидательно уставился на Люссию, которая очень долго преподавала в демоническом Мастораксе знаний в Стимии и специализировалась на изучении Эфира. Сейчас демонесса с некоторым стыдом из-за опоздания, но все-таки припомнила ответ на как бы заданный вопрос:
– Терлуон добывается в… четвертом эфирном слое!..
– Отлично! Ваша светлость не опозорили своего учителя, которого я имел честь знать лично. – Заметив, как загорелись после этого глаза графини, предупредил: – Но об этом на досуге еще наговоримся. Так вот, терлуон не только сложно добыть, его еще очень сложно обработать. И данный раритет, – он ткнул пальцем в кирпич, – сделан, можно сказать, путем наименьшей затраты усилий. Сюда намешан ядовитый воск из второго слоя и для удержания – еще несколько компонентов нашего мира. И этот амулет привязки мы сейчас легко уничтожим. Наблюдайте! Это концентрат, но в принципе достаточно просто взвеси, например в тумане…
Всего по нескольку капель из разных скляночек на кирпич, и тот стал истаивать на глазах. Терлуон, лишившийся сдерживаемой структуры, отправился в свой привычный слой, тогда как воск с ядом просто расплавился, впитываясь в тряпки.
– А-ап! – тоном высшего факира продолжил химик. – И привязки – нет! – Но, заметив бездумное выражение лица почти у всех присутствующих, Вишу продолжил со смирением гения, обреченного жить среди ничем не озабоченных обывателей: – Этот кирпич уже не имеет магической силы. Да и духи, им связываемые, – убиты. Но если мы растворим подобный амулет привязки, наполненный силой, это будет сродни магическому действу над ней. А затем здесь появятся все сорок мосластых. Понятно?
Загребной хмурился, но молчал. Как не спешила высказаться о своем непонимании и Люссия. Барону Каменному показаться незнающим было не зазорно:
– На кой ляд нам нужны эти сорок уродов? Тренироваться в их уничтожении? Или устраивать диверсии в отместку иным врагам? Не проще ли разгадать магический спуск?
– Может, и проще. Но при магическом спуске надо находиться рядом, другого варианта настройка не позволяет. А таким вот растворением можно воспользоваться издалека. Очень большого далека…
На лицах некоторых слушателей уже мелькнули первые догадки. Тогда как Лука никак не мог сообразить:
– Зачем нам мосластые? Чем дальше от нас они появятся, тем дольше потом за ними гоняться.
– Вот именно! – торжествовал господин Крайзи. – Только почему мы должны за ними гоняться? Пусть этой проблемой озаботится верховный магистр со своей магической гвардией.
Вот тут уже поняли все: у ордена Морских Отшельников наверняка к данному моменту скопилось очень много сюрпризов, которые они собираются подбросить своим противникам как до начала, так и во время намеченной войны. То самое секретное оружие, которым они мечтают завоевать центр континента. И скорее всего, твари, на которых запитаны привязки, окажутся еще пострашнее мосластых. Но вот если удастся все эти привязки растворить, да еще издалека, как обещает академик в области химии, то о лучшей диверсии для Бонга Зарриса и мечтать не приходится. Пусть на своей шкуре почувствует атаки разъяренных чудовищ. Вряд ли ему удастся после такого кошмара и панику среди сторонников аннулировать, и страх в их сердцах растворить.
Оставалось дело только за малым: воплотить в жизнь гениальные задумки Вишу Крайзи.
Глава двадцатая. Судный день
Как всегда, возложить на себя ответственность за жизни тысяч людей очень сложно. Одно дело, если рискуешь только своим тельцем, и другое – когда ведешь в бой внушительные флотилии. Благо еще, что вести за собой флотилии или сухопутные войска для Загребного не впервой. Поэтому он лично принял тяжелое решение о немедленной атаке обители ордена Морских Отшельников. А поводов для сомнений хватало с излишком.
К прискорбию большинства, дождаться остальных флотилий, которые обещали союзные государства, банально не успели. По всем расчетам, следовало нанести удар первыми, обязательно первыми и не обязательно превосходящими силами. Потеря инициативы могла оказаться чреватой самыми большими осложнениями. А так все сходилось замечательно: всего полдня понадобилось шабенам, чтобы под руководством Крайзи и Зидана сотворить достаточное количество необходимой жидкости. За то же время Лука Каменный со своими Кулибиными переделал парогенераторную установку. Ну и ветер, который играл чуть ли не решающее значение, установился в желаемой скорости и в нужном направлении. То есть погода благоприятствовала.
Враг тоже затаился, стянув к пристаням ордена все имеющиеся у них корабли. Наверняка готовил очередную вселенскую пакость, а то и вообще начало военных действий за создание какой-то там империи.
Потому ближе к вечеру Загребной и вывел военно-морские силы в открытое море. Там флот парусников выстроился в кильватерные линии и устремился к островам-башням. Тогда как «Лунный» на полной скорости отправился к цели первым. И как только стемнело, уже дрейфовал в нужной близости от громадных артефактов. Кстати, даже в нынешнее время самые крайние башни архипелага использовались и как маяки, так что видеть их и ориентироваться рядом было довольно легко.
Переделанная бароном установка заработала как швейцарские часы, выдавливая из себя за борт тяжелый серый газ, весьма похожий на туман, и тот ворочающимися клубами, приподнимаясь и расширяясь, стал сноситься ветерком в нужном направлении. Кстати, туман в прибрежной зоне здесь считался довольно частым явлением и уж никак не должен был вызвать подозрения с первой минуты.
Вот тем и занимались первые два часа, что напускали тумана, слегка передвигались по фронту запуска да ждали, чем это все закончится.
Понятно, надеяться на полное неведение противника о том, что флотилия вышла в море, было бы наивно. И шпионов в городе могло остаться полно после чистки, и наблюдателей. Скорее всего, по береговой линии известие передали с помощью банальных фонарей, а то и кострами. Могли и голубей использовать, несмотря на ночное время. Но это было не столь важно. Ведь орден уже знал страшную силу оружия, которое наличествовало у крейсера, и вряд полезет в открытый бой. А вот к отражению атаки, сидя за стенами собственного дома, наверняка подготовится. Только вот как им понравятся неожиданные исчезновения привязок, вместо которых вдруг появятся во внутренних помещениях толпы изголодавшихся духов? Нет ничего нелепее и обиднее, чем сражаться с порождением собственной подлости и коварства.
Причем после сбора показаний в наличии множества кирпичей-привязок из терлуона Загребной теперь был уверен. Другой вопрос, что раскиданы они по хранилищам были неравномерно. Да и стянутые в порты корабли ордена уже могли быть загружены магическими привязками для последующего их распространения на материке. Но тут уж как повезет. Если вдруг духи высвободятся на одном корабле в количестве четырех тысяч особей, то от этого корабля даже щепок не останется. По определению…
К ночи окончательно выкристаллизовались в единую систему, оказались помечены на картах и даже воплощены на схемах и рисунках почти все башни-артефакты. Помогли показания пленных, наложенные на разысканные в библиотеках трактаты и реестровые каталоги. Наибольшее удивление вызывали сведения, что жилые помещения, а также в большинстве складские и подобные им уровни располагаются ниже уровня моря. То есть данные обители творили не просто легендарные шабены, а некие настолько могущественные сущности, что о них даже задумываться было страшно. Понятно, что и стационарных пирамидок защиты очага в обителях ордена Морских Отшельников накопилось более чем предостаточно. Штурмовать такие укрепления в лоб – полное самоубийство. Тут ни пушки, ни ружья не помогут.
А вот на Реактивные Блики имелись самые большущие надежды. И после короткого совещания с любимой демонессой Загребной решил в случае необходимости пожертвовать пралями, ради уничтожения основного, самого величественного и массивного пика, где и располагалась императорская резиденция ушлого иномирца Зарриса. Конечно, никаких гарантий, что новое оружие снесет перекрученную башню, не было. Но даже значительное повреждение, да еще с многочисленными жертвами среди ее защитников, было бы на руку силам справедливого возмездия.
«А что есть необходимость? – размышлял Семен, разглядывая ночным зрением приблизившуюся флотилию как самого Тарангона, так и всего королевства Цисами. – И когда она наступит? Да скорее сразу после того, как поймем, что магическая гвардия справилась с вышедшими из-под контроля злобными духами. И кажется, наступает пора это проверить…»
– Лука, – скомандовал он в переговорное устройство, – продолжай дымить этой своей смолокурней, но на малом ходу выдвигаемся к ближайшему острову. Давай!
Затем дал распоряжение и сигнальным:
– Всей остальной флотилии: перестроиться в две линии и следовать за нами с дистанцией в восемь кабельтовых. При сигнале быть готовыми к немедленной атаке или высадке десанта.
Вскоре с носа поступил доклад от Люссии, которая находилась там со своим отрядом экипированных воинов:
– До острова немного осталось, метров сто пятьдесят, максимум двести. Тишина – полная. То ли затаились, то ли… спят. Твоя очередь глянуть…
– Стоп машины! Отрабатывать винтами удержание на одном месте! – скомандовал Семен и бегом побежал на нос корабля.
Там сформировал подсмотровый зрачок и отправил его к громаде башни, невидимой простым глазом из-за тумана. Сюда едкая смесь, разъедающая терлуон, добралась самой первой. Так что и результаты обязаны проявиться уже давно: либо защитники уже эффективно и быстро справились с бедой, либо беда сама с ними справилась. Имелся и третий вариант, самый неприятный для атакующих: беда здесь и не появлялась. Тогда противник сидит в полной боевой готовности и вот-вот нанесет первый удар по «Лунному».
Подсмотровый зрачок, уже на максимальном пределе своей досягаемости, преодолел последние метры воды и уткнулся в некое подобие каменного пирса. Вернее, удобного выступа на массивном основании башни, словно выплавленного для пристанища кораблю.
Вначале на пирсе Загребной ничего не рассмотрел и нетерпеливым шепотом передал команду на мостик:
– Самым малым движением – чуть вперед! Метров на двадцать, не больше!
Раз или два шлепнул винт, массив «Лунного» чуть сдвинулся вперед, и шабену стало удобнее пользоваться магической структурой. Первым взгляду попался труп хорошо укрытого доспехами воина. Вокруг него виднелось много пятен крови, но из него она вытечь в таком количестве никак не могла, несмотря даже на отсутствие головы. А вот пустой шлем лежал чуть в сторонке.
Дальше виднелось еще одно тело, которое магический зрачок, обладающий несколько макроскопическим обзором, просто облетел со стороны и тут же наткнулся на жуткую картину: над третьим человеческим трупом без единой детали доспехов, похоже бывшего слуги, склонился мосластый в жутко почерневшей и окровавленной каракулевой шубе. Своими когтями он легко разрывал тело жертвы и методично отправлял куски в свою щель-сумкурот.
Семена передернуло, и он продвинул подсмотровый зрачок сразу к выходу с пирса во внутренние помещения. Затем резко выдохнул и стал комментировать для застывшей возле него в напряжении Люссии:
– Ничего себе! Там находится хорошо нам знакомый тип духов – Земерь. Хотя ты эту образину видела уже только мертвой.
В свое время для спасения демонессы землянину пришлось уничтожить точно такое же, в виде диска перекатывающее страшилище из третьего эфирного слоя. Земерь считалась лучшим охранником вверенной ему территории, уничтожая нарушителей – как людей, так и демонов.
О применении этого духа графиня хорошо знала из теории, поэтому шепотом удивилась:
– Зачем было делать привязку для такого трудноуправляемого создания? – И сама же себе ответила: – Похоже, этот Заррис заранее планировал создать безлюдные пространства вокруг своего государства… Но что сейчас будем делать? Атаковать тех, кто остался в живых?
– Увы! Ни атаковать, ни спасти хоть кого-нибудь мы уже не в силах, – с притворной скорбью ответил Загребной. – Если вызванные духи никого не ищут и не злобствуют, значит, в живых уже никого не осталось. Ну разве что в глубоких подвалах или особо прочных помещениях верхнего уровня. Двигаем дальше…
– А что с этим островом? Туда и десант посылать страшно.
– Вообще нельзя посылать. Впоследствии зачистка этих башен будет делом долгим и хлопотным… Этой – уж точно! Но всем скопом, да при свете дня – справятся. Имеется и второй шанс, что истаявшие от тумана привязки после какого-то срока дадут полную свободу духам и те сбегут в свои эфирные слои.
На втором острове оказалась та же картина полного отсутствия живых защитников. А стоящий у пирса корабль напоминал только что поднятого со дна океана «Летучего голландца». Здешних пиратов тоже погубила запасливая натура готовящегося к войне верховного магистра.
На третьем острове защитники оказались сильнее взбунтовавшихся духов, но пиррова победа их так ослабила, что они практически сразу сдались десанту без всякого боя. Остатки гарнизона капитулировали, а вот сам комендант успел добраться до сигнального колокола и растрезвонить по всему миру о приближающейся опасности. Зато сразу стало понятно, что подобных островов в архипелаге еще много: потому что разных по силе и тону колоколов отозвалось изрядное количество. А потом все звуки перекрыло многоголосье колоколов, звук которых разносился с центральной обители. Того самого перекрученного шпиля, где располагался сам верховный магистр со своей шайкой приспешников. Несмотря на туман, там воины магической гвардии выжили и теперь готовились к контратаке.
– Раздают приказы звуками, – огласила очевидное Люссия. – Может, не будет тянуть с атакой? А там уже что получится. Если прали не справятся, отступим.
Семен утвердительно кивнул и поспешил на мостик.
– Всем покинуть носовую часть судна! Средний ход! Как только расстояние до цели сократится до двух с половиной километров – атакуем Реактивными Бликами. Господин барон, выключай свою коптильню!
Флотилии поступил приказ развернуться и отойти назад. Тогда как «Лунный» прямым курсом двинулся на сближение с самой важной целью сегодняшнего сражения. Весь спардек и центральную часть палубы заняли стрелки, имеющие возле себя не более двух-трех патронов. Защиты от искорок противника еще не изобрели, так что получить ранение после взрыва собственного патронташа желающих не было. Вдобавок они не просто приготовились стрелять по команде, но обезопасили себя от непредвиденной вспышки: легли лицом вниз и прикрыли головы своими плотными плащами. Все хорошо помнили, какой страшной по силе бывает отдача из центра плоскости трапеции.
Приближаясь к намеченной точке запуска, Загребной бормотал себе под нос:
– А вот парочку торпед да пусковые установки к ним в любом случае создать придется… Неплохо бы и мини-лодку подводную иметь… С иллюминатором… и с буровой установкой…
Враг тоже заметил идущий на всех парах крейсер и первым спустил на него все имеющееся у него оружие дальнего действия. И помимо вполне привычных молний и фейерболов, которые и существенного вреда на таком расстоянии причинить не могли, над поверхностью воды летели духи, отдаленно напоминающие размерами сайшьюнов. Только если Айн был похож на прекрасного шмеля, то плененные Заррисом чудища смахивали на противных пауков с толстенными, словно надутыми лапами. Летели и метровые тушки каких-то белесых нетопырей. С верхушек башен срывались в полет более громоздкие, тяжеленные создания с квадратными клювами, напоминающие птеродактилей. Кажется, они вообще не смогли бы взлететь с земли, но вот для такой единственной атаки годились вполне. Скорее всего, летуны жили на вершинах давно и постоянно. Не завися при этом от магических привязок, а просто получая ежедневное питание. Зная о творящихся с пленниками пиратов ужасах, нетрудно было догадаться, чем именно прикармливали кровожадных зверушек Заррис и его клика циничных подельников.
Оставалось только радоваться, что никто крейсер не атаковал из глубины. Все-таки на морских монстров никто в этом мире не имел влияния, кроме самого крупного телесного демона Асмы.
Но именно из-за тучи летающей нечисти, большую часть которой сплошными потоками продолжала исторгать из себя центральная башня, Загребной и решился на атаку чуточку раньше. И особенно эффективные в ночи Реактивные Блики понеслись на цель. Набор скорости, раскрутка, и вот уже первые обугленные тушки стали падать в окрашенную огненным цветом воду. Часть стаи, конечно же, попыталась раздаться в стороны, и многие духи избежали уничтожения, но добрая половина оказалась уничтожена новым оружием походя. А потом вращающаяся трапеция на максимальной скорости врезалась в основание башни.
Сам остров-артефакт подкрученной, массивной колонной возносился на высоту более двухсот пятидесяти метров. И это при основании у поверхности воды примерно шестьдесят метров на восемьдесят. Так что вся трапеция Реактивных Бликов, самые дальние прали которых находились на расстоянии в шестьдесят метров друг от друга, могла ударить по цели всей плоскостью своего внутреннего сияния. Нижний край вращающегося диска пришелся метрах в десяти над уровнем моря.
Удар оказался не просто страшен. Он выходил за рамки не только зрительного или чувственного восприятия, но и умственного понимания. Сложилось такое впечатление, что единовременно столкнулись и пронзили друг друга не две, а сразу три ипостаси окружающего мира. Словно на Изнанке вдруг появилось еще нечто могущественное, но совершенно незнаемое и никогда ранее не замечаемое. И звук! Ни на что не похожий стон, словно в скрежете ломается сама вселенная. Волны инфра– и ультразвука, хлынувшие в стороны, убили еще треть тварей, летящих по воздуху, а большинство людей, особенно не имеющих должных оберегов, просто лишились чувств.
Со светом тоже случились удивительные трансформации. Белесая площадь трапеции, огненные следы «огненного водопада» и чернота массивной башни вдруг сменились с некоторым запозданием ярко-пурпурными протуберанцами, расходящимися многолучевой звездой во все стороны от площади взрыва. Только ради этого зрелища стоило не беречь глаза, которые сразу заслезились у тех, кто еще стоял на ногах.
Ну и напоследок по всей округе ударила воздушная волна отдачи. К счастью, а может так и следовало ожидать, большой отдачи огнем в сторону самого крейсера не произошло. На этот раз протуберанец изумрудного цвета достиг лишь середины дистанции и опал, бесследно растворяясь в пространстве.
– Стоп машины! Малый назад! – скомандовал Загребной.
И только потом самые стойкие и защищенные шабены, которым не пришлось присесть, закрывая лицо руками, могли рассмотреть последствия удара Реактивными Бликами. Именно для этой цели Зидан со своими помощниками и при активном участии господина Крайзи подвесил на небе «малую звезду» – довольно дорогостоящее, да и не сильно эффективное осветительное солнышко. Оно могло светить не более получаса, но для финальной части сражения должно оказаться более чем достаточно. И у многих наблюдателей вырвался стон разочарования. Вначале показалось, что башня-артефакт не пострадала и останется нерушимой до конца света. Но чуть позже самые глазастые рассмотрели многочисленные трещины и выбоины в неровном круге соприкосновения с трапецией. Затем донесся отчетливый скрежет чего-то рушащегося. И потом уже все вскрикнули от радости, заметив, как качнулась верхушка самого главного острова в архипелаге. То есть вот-вот должно было произойти самое желанное зрелище: тотальное крушение средоточия здешнего зла.
Увы, в тот момент и налетели на корабль оставшиеся в живых летающие духи. Да за десяток секунд до этого разнесся голос владельца крейсера:
– Изготовиться к стрельбе! По готовности – действовать без команды!
Предварительные меры безопасности оправдали себя на сто процентов. Совершенно не пострадавшие стрелки, все прекрасно слыша и видя, справились с подготовкой лучше, чем на иных учениях. И как только поймали в прицел первые тушки жаждущих крови духов, тут же нажимали на спуск. Шабенам тоже стало не до рассматриваний: и себя пришлось прикрывать, и простых воинов, но самое главное – отражать атаки довольно опасных монстров, и делать это не столько магическими умениями, сколько привычным рубящим и колющим лайкровым оружием. Хорошо еще, что летуны не являлись такими почти бессмертными созданиями, как, например, та же Земерь.
Но даже в этой страшной рубке-сече Загребной и шабены с высокими уровнями смогли зафиксировать фрагменты крушения башни. Вот она накренилась… вот стали разлетаться куски лопающегося камня в месте удара… вот башня уже преодолела угол падения в сорок пять градусов и набирает громадную скорость… а вот она уже и падает перпендикулярно курсу корабля, вздымая в стороны от себя гигантскую волну…
Волну?!
– Полный назад! – отчаянный крик Семена. – Всем убраться с палубы или закрепиться намертво!
На спардеке всех плотно прикрыли шабены. Но и с главной палубы стрелки и воины с мечами успели частично попрыгать в люки, частично закатиться за палубные настройки и принайтовить себя к леерам штормовыми карабинами. Этакий пружинный фиксатор на коротком поводке, который каждый моряк носил прикрепленным к поясу, сейчас более чем пригодился.
Вздыбившаяся водная гладь качнула внушительное судно как пушинку, вначале затягивая под себя, а потом своей верхушкой прокатываясь над палубой. После чего «Лунный» стал стремительно подниматься вверх. Потом еще резче ухнул в яму…
Только после этого Загребной понял, что опасность миновала окончательно, и радостно закричал:
– Чего замерли, братва?! Добивай эту летающую нечисть! Стоп машины! Малый вперед! Сигнальщики? Где вы там? Вызывайте флотилию!
С оставшимися летунами и в самом деле справились быстро. К тому же стало заметно, что нападать те стали совсем беззлобно, словно по инерции. Видимо, некие направляющие амулеты либо вышли из строя, либо никем уже не контролировались. В таких случаях духи получали свободу и могли просто исчезнуть из этого мира.
Так и произошло в самом финале сражения. Вот еще некоторые летают над кораблем, а вот раз – и нет никого! Даже плавающие в воде трупы исчезли.
Пока «Лунный» на малом ходу приближался к месту падения башни, а шабены внимательно рассматривали то, что осталось торчать над поверхностью, из дальнего тыла стали подтягиваться первые парусники флотилии. Где-то на второй трети дистанции внимательно смотрящие в воду дозорные заметили первого духа – паутинку-липучку со своей ношей.
– Шар! Шар с живой бабочкой! – орали моряки, доставая, а потом и передавая артефакт в руки графини Фаурсе. – Целехонька! И жива!
Не разбилась о скалы, хотя на такое даже не надеялись. Мало того, чуть позже еще одна паутинка вернулась с невредимым содержимым. Больше отыскать не удалось ни кусочка от шаров, но все равно радости демонессы не было предела.
– Надо же, какое чудо! – делилась она шепотом со своим любимым, стоя возле него в капитанской рубке. – Теперь нам только и останется, что не двенадцать пралей разыскивать, покупать или создавать, а только десять.
Она прекрасно помнила об идее сбора на крейсере сразу трех Реактивных Бликов.
Семена же больше беспокоило настороженное молчание и полное бездействие со стороны окружающих островов-башен. Только еще недавно оттуда отвечали колокола, видны были вспышки света, срывались потоки летающих духов, а сейчас?.. Полная тишь, ни единого огонька и никаких агрессивных действий.
– Испугались нашего солнышка? – рассуждал он, делясь сомнениями с окружающими. – Или потеряли единое командование?
– Скорее всего, не знают, что им делать, – хмыкнул с презрением барон Каменный. – То ли сейчас сдаваться, то ли поспать еще до утра. Ты бы их поторопил, что ли?
Предложение казалось более чем разумным, и все одобрили его похвальным гомоном. Загребного не следовало просить дважды, его голос, усиленный магией, разнесся над никак не желающими успокоиться волнами:
– Всех, кто не вывесит белый флаг немедленно, мы считаем не сложившими оружия! И немедля тоже уничтожим, как вашу главную башню! На все размышления пять минут! Сразу после вывески флага открываете портовые ворота и принимаете корабль с новым гарнизоном. Больше никаких переговоров! Срок ультиматума пошел!
Чуть ли не в ту же минуту показались огромные белые полотнища сразу на трех башнях. Похоже, там приготовились заблаговременно и только ждали лишней угрозы в свой адрес или подобного ультиматума. Ведь никто из них и знать не мог, что применить Реактивные Блики у великого Загребного никак не получится. Даже если он сам полетит вместо одного из пралей.
Дальнейшая сдача пошла вообще без всяких сложностей.
Потом и корабли высадили временные гарнизоны и стали выяснять, разыскивать да выспрашивать.
Разыскивать особо было некого: на некоторых островах осталась в живых половина, а то одна треть личного состава как гарнизонов, так и обитателей. Как оказалось, магические привязки с самыми лютыми и опасными духами шабены из магической гвардии держали поближе к своим спальням, кабинетам или банкетным залам. Вот и поплатились за это, наступив на собственные грабли. То есть идеи и своевременные подсказки великого химика Вишу Крайзи оказались тем основополагающим фундаментом, так необходимым для получения победы в данном сражении.
И с каждым разом на академика поглядывали все с бо́льшим уважением и восторгом. Особенно после того, как подсчитывали в очередной крепости количество воинов, павших в борьбе с духами, вырвавшимися неожиданно из заточения.
Начавшиеся расследования новых властей тоже принесли несколько неожиданный результат: можно сказать, большинство жителей островов влачило жалкое существование здесь, словно в рабовладельческом государстве. Ни сбежать отсюда не могли, ни права голоса не имели. И совсем нетрудно было поверить, глядя на их радостные лица, что люди счастливы по двум причинам: что остались живы и, несмотря на явное пленение, обрели свободу.
А обретя свободу и поняв, что их со злости не станут казнить на месте, как их раньше запугивали, стали выплескивать из себя всю информацию, что про верховного магистра вообще, что про все детали его бытия в последние дни и в последние часы. Естественно, что завоевателей, а вернее, спасителей островов в первую очередь интересовало, где сейчас Заррис и жив ли он вообще.
Все твердили в один голос: иномирец находился в главной башне. При резне с духами он остался целехонек и, несмотря на глубокую ночь, не давал никому покоя в зализывании ран. Требовал немедленной мобилизации всех сил и кричал, что враг близко и надо быть готовым ко всему.
А вот как оно пошло дальше, мнения сильно разнились. Одни утверждали, что магистр мог остаться в центре башни, а другие – что тот командовал с самой верхотуры. Были и такие, что говорили:
– Бонг имел у основания башни массу накопителей. Так что должен оставаться там.
В самом деле желтые пирамидки числом более десятка, полностью разряженные, отыскались на уровне второго этажа. Кстати, именно на третьем этаже уже не было потолка, а только груда обломков. Но ни среди них, ни в подвальных этажах Зарриса не нашли. Зато отыскали пару шабенов, которые долго были в бессознательном состоянии. На них сразу указали обитатели иных островов, что принадлежат к магической гвардии. Правда, сразу добавляли, что это самые молодые и начинающие. И вот когда этих новичков откачали и привели в чувство, пленные дали более конкретные пояснения:
– Магистр поспешил на самый верх и взял за собой всех сильных. От нас только требовалось открыть ворота на пирс в случае прихода нашего корабля. Опять-таки лишь после отдельной команды… Башня считалась неприступной для любого врага: если летающие духи не отгонят, то имелось какое-то тайное оружие, начинающее эффективно действовать ближе полутора километров…
Понятно, что таинственное оружие, удара которого удалось избежать почти по чистой случайности, заинтересовало всех. Но уж с каким старанием они ни допрашивали пленников, те, кроме названия «Перст Авроры», ничего больше добавить не могли.
Все это велось одновременно с тщательными попытками отыскать хоть кого-то из защитников верхних уровней. Вернее, выловить их в замутненной воде да с прощупываемых лотами глубин тралом или просто магическим способом. Как оказалось, до вполне ровного, но заросшего длиннющими водорослями дна здесь было сто двадцать метров. Тогда как подвальные помещения разрушенной обители опускались всего на пятьдесят метров. Верхняя часть острова так и лежала цельной колонной на дне, нисколько не расколовшись ни при падении, ни при ударе о воду. Ну и понятно, что нырнуть на такую глубину и провести там тщательные обследования, поиски невозможно.
Ну а отсутствие хотя бы нескольких спасшихся тоже объяснялось довольно просто. Например, те же самые двое допрашиваемых с первого этажа гвардейцы хоть и были в сознании, кстати поддерживаемом только с помощью интенсивной магической терапии, но управлять своими конечностями не могли до самого утра. Настолько их парализовало при столкновении таких артефактов, как четыре праля и сама обитель. Следовательно, точно такой же удар получили и все остальные окопавшиеся в башне гвардейцы ордена. А если так, вполне возможно, что в любом случае если кто не погиб, то вскоре задохнулся на большой глубине. Попросту говоря, утонул. Ведь даже шабен сто третьего уровня, если и может, как рыба, нырять на глубину до ста метров, все равно не продержится там без воздуха более чем полтора часа.
Другое дело, что никак не могли точно выяснить, какими же силами обладал верховный магистр. Даже последние пленные на этот вопрос отвечали вразнобой и с сомнениями:
– Девяносто восьмой уровень…
– Сто второй…
Но в любом случае сталкиваться с таким сильным врагом ни Загребному, ни его сторонникам ранее никогда не приходилось. Поэтому нельзя было исключать возможность, что Заррис сумел избежать паралича и потери сознания, затем легко отплыл в сторону из тонущей башни и уже давно и преспокойно добрался до безопасного места. А чтобы удостовериться в обратном…
– Хорошо бы иметь подводную мини-лодку! – мечтательно воскликнул барон Каменный, когда уже после рассвета в какой раз просматривали почти пустой поднятый со дна трал. – Или нормальные акваланги… Мог бы наш великий батюшка императоров и поискать…
– Ты словно мои мысли читаешь, – ворчал Семен. – Всю ночь об этом думаю. И представь, даже мысленно ни разу не укорил самого знаменитого механика на Изнанке в отсутствии тех же самых аквалангов.
– Ха! Попробовал бы только укорить! Я уже три месяца семью не вижу, так еще и тут застрять с постройкой подводной лодки на полгода?
– Ну а акваланг сделать? – подмигнул ему просительно Загребной.
– Шутишь? Технологии не те, лодку и то проще… – Он покривился и добавил в задумчивости: – Можно было бы нечто в виде водолазного колокола сварганить, но, даже встав ногами на камень, глубже в затопленную башню не нырнешь. Колокол только для работ на дне пригоден.
– Нырнуть? А ведь можно и попробовать… – Глаза у Загребного загорелись азартом.
Но его быстро осадила прислушивающаяся к разговору Люссия:
– К чему такой напрасный риск? Если Бонг живой, то скоро в любом случае объявится для мщения. А если погиб, то пусть идет на корм рыбам.
– Да мне не так этот иномирец интересен, как загадочное оружие «Перст Авроры». Знать бы хоть, что оно собой представляет!
Ни Вишу Крайзи, ни Эмиль Зидан о таком оружии и слыхом не слыхивали. В их воспоминаниях и в библиотеке Тарангона о богине рассвета Авроре не было ничего. Хотя она тоже была известна в некой своей божественной ипостаси миру Изнанки. Больше всего Семен опасался, что таинственный иномирец мог с собой приволочь в чертежах из иного мира нечто страшное по своей разрушительной силе. Некую бомбу, например, или устройство, выпускающее лазерный луч. Да мало ли каких неизвестных обывателям новинок не существует на той же Земле. Возможно, и против этого «Перста Авроры» есть некая действенная защита, только надо о ней знать заранее и как следует приготовиться. Ну и для этого надо докопаться до истины прямо здесь и прямо сейчас.
Светило еще только вставало на горизонте, когда командующий флотилией стал раздавать во все стороны соответствующие распоряжения своим сторонникам и помощникам:
– Итак, дамы и господа! Никуда отсюда не уходим, пока окончательно не раскроем хотя бы тайну про «Перст Авроры». Для этого допросить придется хоть всех жителей архипелага, но таки узнать, где именно стояло оружие, как оно выглядит и где находятся личные апартаменты верховного магистра. Если уж нырять, то лучше это делать не наобум, а в конкретную точку затопленной колонны. Ну а мы с другом Лукой будем возиться с изобретением велосипеда…
Что такое велосипед, знала, пожалуй, лишь Люссия. Когда-то слышала описание, видела рисунки и даже получила обещание получить нечто такое в подарок. Потом… Когда будет время… Увы, времени не хватало всегда.
Сейчас же она поняла, что ее возлюбленный все свои усилия и умения потратит на помощь своему земляку Луке: водолазный колокол следовало соорудить и обеспечить должным оборудованием в нереально короткие сроки.
А чтобы не мешаться у мужчин под ногами, графиня Фаурсе прихватила с собой свою помощницу, под личиной которой скрывалась Бьянка Лотти, ее якобы любовника десятника Геберта, несколько экипированных воинов и поспешила с ними на борт бригантины, идущей к нескольким отдаленным островам-башням. Те замыкали архипелаг с юго-восточной стороны. Белые флаги там тоже вывесили, но до сих пор никто из победителей внутри не побывал. Оккупационных сил еле-еле хватало на осмотры, допросы и обыски. А ведь еще следовало хранить хотя бы элементарную бдительность: вдруг как особо обозленный враг вздумает устроить неожиданное нападение? Хотя в ближайшее время и ожидали из Тарангона всех, кто мог сесть на торговые корабли и отправиться помогать наводить порядок во владениях ордена Морских Отшельников. Тогда уж точно станет полегче, но пока пытались справиться собственными силами.
Глава двадцать первая. Вселенские казусы
Три окраинных острова, к которым отправилась бригантина, тоже жутко пострадали после уничтожения магических привязок. Так, например, в одном из портов качались на волнах останки сразу пяти некогда боевых кораблей. Именно останки, чудом не пошедшие ко дну, настолько сильно они были истерзаны скоротечным сражением и обозленными от голода духами. Никого не осталось в живых из людей и на самом острове.
Второй, рядом с ним и тоже стоящий с краю, чудом сохранил остатки гарнизона, и теперь выжившие были просто рады сдаться на волю победителя. А вот третья башня, пожалуй одна из самых маленьких во всем архипелаге, оказалась на удивление цела и неприкосновенна. И там толпилось изрядное количество не то встречающих, не то протестующих граждан. Похоже, что в башне либо не оказалось даже единственной привязки, либо с духами справились играючи. Оказалось верным первое предположение.
– Здесь как бы резиденция, последнее место жительства для почетных престарелых граждан и отслуживших свое воинов, – пояснил проводник из местных с каким-то сочувственным вздохом. – Только тем и занимаются, что выращивают овощи, грибы и взращивают сады на открытых террасах. Там, на террасах, старичков под корнями деревьев и хоронят.
Старости боятся все. Особенно когда у тебя ни родни, ни внуков и ты никому в целом свете не нужен. Стали выбирать, к какому острову лучше причалить, да и проводник заявил сразу:
– Здесь нет ничего ценного. Даже никогда охрану не держали… Живут себе дедки да бабки, никого не трогают.
– Ладно, – решила демонесса и уже повернулась к капитану бригантины, чтобы отправить его к башне с уцелевшей частью гарнизона, как ее тронула за рукав Бьянка:
– Ваше сиятельство! – Именно так она была обязана обращаться к триясе при посторонних. – Хочу обратить ваше внимание на одну деталь: раз тут живут одни старики, то они точно помнят историю ордена и начальные этапы становления в нем верховного магистра. Вдруг именно их показания нам и пригодятся?
– А ты права! – тут же согласилась Люссия. – Капитан, швартуемся здесь!
Встреча с престарелыми гражданами ордена началась без всякой приязни с их стороны. На контакт они шли неохотно, вместо ответов сами старались засыпать прибывших победителей вопросами. А устраивать митинг и выступать с пояснительными речами для всех графиня Фаурсе не имела ни времени, ни настроения. Поэтому скомпоновала четкое начало беседы каждому дознавателю, и дело встало на конвейер.
– Магистры ордена разгромлены, вся гвардия уничтожена. Это наказание за пиратство и уничтожение пленников, которых скармливали кровожадным духам. Отныне все желающие могут перебраться жить на берег. В любой поселок или город. Главная башня разрушена и утоплена, но великий Загребной хочет добраться до тела главного виновника здешних безобразий и ищет тех, кто знает точное расположение опочивален и кабинета Бонга Зарриса. Также интересует, как этот иномирец оказался на островах и какими способами пробился к власти.
Увы, никаких полезных сведений стариканы давать не желали. А может, и не в курсе были, что к чему. Тем более что многие сразу заявляли, что Бонга в глаза никогда не видели, а центральной башней только издалека друг друга пугали.
Пока одна из старушенций, добравшись до Бьянки, не стала выспрашивать с подозрительностью:
– А вы никакое потом зло не учините тому, кто расскажет?
– Ну как можно, бабушка?! Мы ведь жизнями своими рисковали, чтобы вернуть сюда добро и справедливость.
Как заметила Лотти в последнее время, несмотря на кардинальное изменение своей внешности, люди стали относиться к ней с непонятной симпатией и даже доверием. То есть прежняя, ослепительная красота, скорее всего, людей отталкивала и сразу порождала в душе некое неприятие такого совершенства. Вот и сейчас бабуля если и не поверила сразу, то перешла на совершенно иной, доверительный тон:
– Я-то ведь не за себя переживаю, милочка, мне скрывать нечего… А вот на материк не только мне хочется…
– И за подругу свою не волнуйтесь, – уговаривала девушка старушку. – Ведь обещали, что помощь окажут всем желающим перебраться. Ну а уж за ценные сведения Загребной еще и наградить может по-королевски.
– Ох ты! Прям по-королевски? Тут про него такое рассказывали!..
– Все это враки! – хоть и с улыбкой, но твердо заявила итальянка. – Когда-то я его сама ненавидела, а сейчас… – замялась и неожиданно даже для самой себя призналась: – А сейчас готова отцом называть…
Ну тут уже собеседница не только поверила, но и чуть не до слез оказалась тронута. Пару раз шумно вздохнула да и призналась:
– Здесь у нас доживает один старик, почти уже не ходит, но голова еще о-го-го как соображает. И он давно хочет на материк уехать, да страшно боится, что его не пустят, а потом еще и родственников в Тарангоне уничтожат.
– Теперь он может ничего не бояться. И кстати, многие люди из Тарангона скоро сюда приплывут с помощью. Так что ведите нас к нему и называйте его имя.
– Он живет здесь не под настоящим, – перешла на шепот старушка. – А на самом деле он – Лар Танет!
– А кто это? – искренне удивилась Бьянка.
– Вот так забывают великих, – закручинилась рассказчица. – Когда-то слава о знаменитом барде и певце Танете гремела на весь континент. Он был лично знаком с многими королями, со всеми прежними магистрами, спас от смерти и ввел в орден нынешнего!.. Ах да! – спохватилась она. – Теперь тоже прежнего… Еще десять лет назад Танет считался первым доверенным лицом Зарриса и его личным советником. А потом они сильно повздорили, и Лара изгнали сюда после годовой отсидки в тюрьме ордена. Верховный магистр только потому и оставил барду жизнь, что слишком многое их связывает. Ну и угроза висела постоянно: лишнее слово или попытка сбежать – и вся родня великого поэта будет скормлена чудовищам из эфира.
Видно, бывший представитель культурной элиты очень страдал в одиночестве без привычных поклонников его таланта, раз не сумел сдержаться и выговорил сердобольной соседке из другой кельи всю историю собственной жизни. Хорошо, что соседка попалась воистину не глупая и не болтливая.
Вскоре старца не просто бегло опросили, а в сопровождении все той же старушенции погрузили на борт бригантины и поспешили к центру архипелага. Даже по первым ответам можно было удостовериться: Танет сохранил ясный ум, и уникальная память его ни в чем не подводит.
Когда поднимали стариков на борт «Лунного», Люссия не преминула похвалить Бьянку перед Загребным:
– Хорошо, что моя новая помощница обратила внимание на такой кладезь информации, как ветераны. Мы бы туда в лучшем случае только к вечеру добрались. Да и старушку она быстро уговорила поделиться самым главным и сразу развеяла все сомнения.
«Доброе слово и шабену с шестьдесят третьим уровнем приятно, – подумал Семен, удивляясь смущению, с которым молодка выслушивала похвалу в свой адрес от демонессы. – Или умело притворяется? Ха! Поди тут разберись! Вот уж проблема на мою голову!»
После чего и сам присел, как говорится, старику на уши со своими вопросами. Тот ходил плохо, но вот руки имел еще на удивление крепкие, и вскоре уже карандаш в его пальцах лихо вырисовывал внутренние анфилады башни, личные опочивальни и сам кабинет магистра. Также он знал, где располагалась личная сокровищница Зарриса, его точный уровень умений и место с персональным тайником иномирца. Причем и сам иномирец про утечку таких сведений не догадывался. Иначе казнил бы старика десять лет назад не задумываясь.
– А по какому поводу вы повздорили? – поинтересовалась Бьянка, когда наконец поняла, что основную деловую часть окончили и можно переходить к изучению истории.
– Вздумал этот ублюдок империю на материке устраивать! – сразу закипятился старик. – Да еще по имени своего мира назвать: Лаккар. Идиот! Здесь такие дела не проходят! – Но тут же вспомнил, кто с ним ведет беседу, почесал в раздражении затылок и добавил примирительно: – Ну, если империи справедливые…
Семена больше заинтересовал иной мир:
– То есть Бонг прибыл не с Земли?
– Первый раз такое слово слышу, – признался Лар. – Его мир – Лаккар. Много он мне про него рассказывал: и дома там летают, и города плавают по океану, и на дне океанов люди живут и на соседние звезды летают в огромных станциях, которые величиной как наши острова-башни…
«Вот это да! – мысленно восклицал землянин. – Человек из высшей технической цивилизации! И тоже попал сюда, на Изнанку! Невероятно!..»
Стараясь, чтобы голос не дрожал, стал задавать очередные вопросы:
– А этот Бонг…
– И имя у него другое было, язык сломать можно. Это уже я сам ему звучное имя при дворе короля Стефана Пятого подобрал, чтобы не позориться.
– Так как он попал на Изнанку?
– Тоже рассказывал, – в охотку трепался старик. – Говорил, что его корабль, тот самый, который к звездам летает, потерпел крушение да на такую звезду и упал. Но сгореть не успел, так как звезды они жутко горячие, а просто взорвался вместе с кораблем. Ну и вышвырнуло его обгорелого прямо на окраине королевства Зонкар. Его там какие-то кочующие музыканты и подобрали, подлечили, языку обучили. Ну он на ноги встал и принялся всем угрожать, хотя ходил в рабском ошейнике. Мол, я вас всех удушу за свои унижения! Вот его и били пять раз на день да всего в синяках петь жалобным голоском заставляли. Как-то раз и я мимо проезжал, вот его голос мне и понравился. Поговорил, выяснил, что парень уже третий год в таком рабстве мается, а сам о своем будущем шабена и не догадывается. А я-то хоть и не маг, но Масторакс истории и всемирной культуры на островах Рогатых Демонов окончил с отличием. Все легенды и правила нашего мира хорошо знаю, как и то, что любой иномирец после пятого или шестого года быстро в мастерстве мага расти начинает.
– И решили его выкупить? – догадалась Люссия.
Дедок ее только слышал, но, видимо, за свою жизнь и не с такими особами общался.
– Конечно, прекрасная госпожа. Его ведь в любой из дней убить могли, а так он вырывался из оков рабства, становился моим учеником, уважаемым человеком. После моего обучения нашим канонам красоты и чувства прекрасного он совершенно преобразился, и несколько лет мы с ним путешествовали по всем государствам центра материка. Он завел великолепные знакомства, получил возможность общения с уникальными людьми, его в частном порядке обучали одни из лучших шабенов-академиков. Ну и наконец, когда он достиг десятого уровня, я ввел его в орден Морских Отшельников, где он и стал делать стремительную карьеру. Не скрою, вначале я ему очень много помогал, порой и не совсем в чистоплотных махинациях. Но все-таки достоинство и честь мы старались по основным критериям блюсти.
– То есть он вначале был добрым и пушистым? – не поверил Загребной.
– Несомненно! Все изменилось, когда этот подлый гензырский хан начал завоевание центра материка. И легко утвердил свою власть повсеместно буквально за два года. Ну а Бонг возопил, что это несправедливо: мол, какой-то дикий варвар стал императором, а он, рожденный на самом Лаккаре, должен взирать на это безобразие и молча терпеть. Вот тогда он и решил создать свою империю и посвятил всю свою жизнь только реализации этой мечты. А когда я высказался пару раз с острой критикой такой неоправданной экспансии, Бонг понял, что я ему больше не помощь, а обуза, и засадил в тюрьму. Через полтора года наведался похвастаться, что у него все идет по плану и через восемь лет он начнет завоевание континента. А чтобы я дожил до этого дня и увидел его триумф, с определенными угрозами перевел в резиденцию для престарелых придурков. И вот… как его и предупреждал, ничего у него не получилось… Идиот! А ведь какие примеры из истории я ему приводил!..
Всемирно известный бард наверняка бы еще долго распинался на побочные темы, но следовало и про оружие узнать.
– А что за оружие имелось у иномирца под названием «Перст Авроры»?
Лар пожал своими сутулыми плечами.
– С этой идеей неблагодарный Заррис носился уже давно, только я совершенно не понимал тех сложных технических терминов, которые при этом звучали. Вообще-то Бонг был невероятным тупицей и неучем в своем мире. Он сам мне в этом тысячи раз признавался. То есть он бездумно пользовался чудесами Лаккара и даже не подозревал, что и откуда у него под руками берется. Но вот некоторые базовые идеи у него в голове осели еще со школьной скамьи, и, когда его уровень шабена достиг семидесятого, он осознал, что находится всего в нескольких шагах от достижения своей мечты. Например, про «Перст Авроры» он утверждал… сейчас припомню дословно: «…банальная дисперсия жидкости с горизонтальным взрывным расширением…» О! И добавлял: с таким оружием ему на море не будет страшен даже сам демон Асма.
– Дисперсия?.. – шептал Семен под взглядами демонессы и Бьянки, которые только и присутствовали при беседе. – Есть дисперсия света, а вот жидкости?.. То есть некое вспенение воды и превращение ее в туман… Или вода банально разложится на кислород и водород? Да еще со взрывом? Или все-таки в пену? Может, и так… А что, если невероятное станет фактом? Мм? Вывод напрашивается один: толща воды станет пеной, и корабль упадет вниз… Возможно, что и разобьется о скалы дна… Потом волны сойдутся обратно… Однако! Вот тебе и тупой неуч! Но кто Заррису помогал в создании этого устройства? И где оно строилось?
– Кто помогал, не знаю, я уже тогда грел тюремные камни и помогал догнивать прелой соломе. А вот где… Скорее всего, в лаборатории, прямо над вот этой анфиладой верхних террас. – Лар Танет показал помещения на составленной схеме башни, а потом ткнул в другое место, и в голосе его засквозила печаль: – А вот здесь была собрана самая лучшая художественная библиотека не только ордена… Она, правда, всегда была защищена от влаги магически и складированием в сундуках, но на такой глубине наверняка ничего не сохранится…
– Загляну и туда, коль будет возможность, – пообещал Загребной, выходя из корабельного лазарета, где старца собирались подлечить. Но уже на палубе бормотал с несколько иными акцентами: – Книги – дело наживное, а вот «Перст Авроры» стоит немалого риска. С таким оружием да с тремя Реактивными Бликами нам и пять демонов, подобных Асме, будут не страшны.
Глава двадцать вторая. Покой даже не снится
Буквально все оказались настолько загружены потоком дел, что становилось трудно уследить за иными, не менее важными проектами и свершающимися событиями. А таких оказалось более чем достаточно. Хотя по важности следовало бы выделить два: окончание работы демонов-археологов по разгадке тайной письменности и дивные последствия взрыва, который уничтожил, превратил в мелкие обломки внушительный кусок острова-башни.
Правда, и еще один аспект удалось решить ближе к вечеру, но он тоже сказался на решении долговременных тайн и касался вначале только доктора Крахриса. Именно о нем пришлось выслушать срочное сообщение от остававшегося в процессе слежки десятника Лейта. Лейт доложил Загребному и графине Фаурсе сразу после того, как те вышли на палубу после долгой беседы с бардом Ларом Танетом. Благо что идти далеко не пришлось, а только установили вокруг себя двойной полог неслышимости.
– Господин доктор ведет себя несколько нервно и неестественно, – стал докладывать десятник скороговоркой. – А именно: если вдруг возникает малейшее подозрение на пересадку на иной корабль, Леон тут же бросается в свою каюту якобы за своими легкими доспехами и довольно просторным плащом. Но мне кажется, он на себе при этом не только доспехи прикрывает. Теперь я твердо уверен: у себя в каюте он хранит нечто, весьма его компрометирующее. Надо делать обыск в любом случае: с арестом или без.
Семен на эту тему размышлял не долго.
– Устроим без ареста. В этой неразберихе и нервотрепке такое проще простого. Только сделаем это уже ближе к вечеру, когда я закончу нырять. Надо будет подстроить так, чтобы Крахрис хотя бы на короткое время шагнул на палубу любого швартующегося к нам парусника. Потом моя резкая команда, и парусник должен по веской причине уйти к какому-нибудь острову. Еще лучше, если там будет много раненых и лекарская помощь будет экстренно необходима. Ну а мы отправляемся на полном ходу в Тарангон. По пути спокойно, всем скопом обыщем осторожно каюту.
– Понял, – ответил Лейт. – Организуем все так, чтобы получилось естественно и без истерики со стороны доктора.
Он уже собирался уходить, но в глазах мелькало какое-то сомнение. Поэтому Загребной так и не снял полога неслышимости.
– Что еще случилось?
– Да вроде пока ничего страшного… Да только мне это несколько странно. У всех простых воинов и моряков вдруг начался понос. Причем самыми первыми пострадали стрелки, которые в момент атаки на башню находились на палубе. Час назад желудки начало крутить и у самых младших шабенов. Сейчас вот началось у меня…
– И никто не обращает на это внимание? – поразился владелец крейсера.
– Как раз наоборот. Консилиум из Крайзи, Зидана во главе с Крахрисом решил, что это банальное повреждение нервной системы из-за вибрации звука…
– Ну да, инфразвук еще не то может сотворить, – улыбнулся землянин.
– …и заявил, что вскоре все пройдет естественным путем.
– Ну да, а что тебя смущает?
– Да я только что своего воина из десятка отправил в каюту отлеживаться, так его бедного скрутило. Ну и… он ведь из простых, а тут уже перед спуском по трапу оглянулся, увидел вас с ее светлостью рядом и застонал: «Уф! Совсем мне плохо стало, демон померещился…» Я уточнил, ошибки нет, он явно увидел триясу. Ну и это… – Похоже, разведчик сам не мог поверить собственным глазам. – Пока доклад делал, рассмотрел на госпоже графине некоторые амулеты…
Все трое после такого признания некоторое время стояли как истуканы и только прощупывали друг друга взглядами. Проверяя при этом, вполне понятно, свои внутренние ощущения и пытаясь сообразить, что происходит. Ясно было сразу: простой воин вдруг стал шабеном первого уровня. Тогда как десятник вдруг сделал резкий скачок в умениях сразу на три ступени: с седьмой на десятую.
В памяти у всех еще были свежи события при спасении Лунной госпожи. Тогда древнейшее существо планеты одарило всех присутствующих сразу пятью уровнями умения шабена. Но ведь сейчас вроде бы медузы поблизости не наблюдалось…
– Взрыв!.. – первым догадался Загребной. – Кажется, там не две ипостаси столкнулось, а как минимум три! Ведь башни-артефакты строили таинственные существа явно не с Изнанки. Вполне возможно, некие силы еще одной ипостаси поддерживают эти острова, и, когда один из них разрушился, выделилась некая энергия… И все получили… Хм! Что-то я заговариваюсь… Потому что у меня ничего не прибавилось…
Зато прервала свое молчание Люссия:
– А у меня прибавилось… И тоже три уровня!..
Вот тут и начался очередной, невиданный ажиотаж на «Лунном»! Где-то на полчаса прекратились все работы, действия и допросы. Только и делали, что метались друг к другу, делились впечатлениями и опробовали свои новые возможности. Такие побочные, но весьма желанные для каждого разумного создания изменения после взрыва не могли не радовать. А тех, кто был простым воином или моряком, – не восторгать. Все до единого, кто находился на корабле в момент повреждения башни-артефакта, повысили свои умения на два, а то и на три уровня. Правда, и так уже сильные шабены, такие как Эмиль Зидан, Бьянка Лотти или Леон Крахрис, повысили свои умения только на два уровня, но и для них это было приятнейшей неожиданностью. Те, кто был в середине примерной табели о рангах, поднялись на три ступеньки. Хотя в том же сравнении обоих десятников: Лейт подрос на три, а вот Геберт только на два. То есть равенства, как в случае с подарком от медузы Лунной, не наблюдалось. Ну и все простые люди стали шабенами второго уровня. Что тоже можно было считать за три ступеньки: ведь большинство из них до того не были даже шаманами или бенидами.
Досадное исключение в этом полном списке всего экипажа составил лишь единственный человек: великий шабен Загребной. Все ему сочувствовали, советовали испытать себя еще раз, но все оказывалось безрезультатно. Даже хитрые и витиеватые советы доктора не помогли. Уже в который раз проверив свои умения чуть выше восьмидесятого, но ничего не обнаружив, он несколько расстроился и, мягко говоря, устроил разгон:
– Порадовались, и хватит! За работу! Все по своим местам! Лука, тебя это первого касается! Колокол готов?
– Почти готов! И скоро я сам с удовольствием поныряю: ведь вижу теперь в мутной воде на все десять метров! Ха-ха! Столько лет на одном месте, и вон он, такой долгожданный скачок!
Радость так и лилась из барона во все стороны, и даже его земляк не мог сдержаться от улыбки.
– Нырять есть кому и без тебя. Да и в любом случае я вижу раза в два дальше, а это на большой глубине – решающий фактор. Так что ты, батенька, техническое обеспечение твори, а мы уж сами любую рыбку выловим.
Донельзя довольные техники во главе со своим главным Кулибиным вновь возобновили прерванную работу. Остальные тоже разбежались, возбужденные от привалившей силы. Тогда как возле владельца крейсера и его любимой демонессы уже топтались демоны-археологи.
– Ваше сиятельство, мы тоже на три уровня поднялись! – не удержался от радостного восклицания младший.
Но его отец понимал в приоритетах несколько больше:
– И весь текст расшифровали и переписали начисто.
– Поздравляю! – Загребной похлопал демонов по плечам. – У вас сегодня тройной праздник, потому что и от нас награду получите преогромную!
Хоть времени свободного не существовало и следовало немедленно подключаться к работам вокруг водолазного колокола, но отказаться от такого эпохального действа, как прочтение древних посланий и инструкций, ни у Загребного, ни у графини Фаурсе сил не хватило. Отложить чтение на ночь им даже в голову не пришло. Поэтому они и поспешили в каюту археологов, где царило всевластие криптоанализа.
Просидели они там целый час и выбрались после этого на палубу настолько нахмуренные и озадаченные, что барон Каменный погасил свою улыбку и поспешил к друзьям с восклицанием:
– Что случилось?!
– Спокойно, не привлекай внимания! – зашипел на него Семен. – Все в полном порядке… почти. Ну а все остальное узнаешь чуть позже. Ни к чему тебе головная боль преждевременно…
– И все-таки?
– Долго рассказывать, дружище. Тем более что нам теперь придется много чего пересмотреть в наших предстоящих планах. А сейчас в любом случае для нас очень важно отыскать это самое тайное оружие. Без него нам будет весьма и весьма сложно в будущем…
Барон цокнул от недовольства языком, но спорить дальше не стал:
– Ну ладно, потом так потом. Давайте к колоколу, у нас почти все готово.
И в самом деле, не прошло и часа лихорадочной, нервной работы, как дивное для этого мира приспособление было готово к погружению. Тарахтел качающий воздух насос, на запасном ручном стояли в готовности четыре человека, гигантскими дугами зависли готовые к спуску медные трубки, по которым и планировалась подкачка воздуха непосредственно во внутренний объем колокола. Вторая кран-балка готовилась опускать рядом с колоколом трал для собранных в башне предметов. Ну а двое готовых к нырянию пловцов уже стояли в некоем подобии защитных костюмов, сделанных из плоских кусков эластичной резины. На ногах у них тоже имелось некое подобие укороченных ласт, призванных в любом случае увеличить под водой скорость плавания. Естественно, что вторым номером, даже не особо поскандалив по этому поводу, с Загребным отправлялась его любимая демонесса. В принципе, такой дуэт в любом случае на глубине будет действовать более эффективно: что не сможет ухватить человек, ему поможет помощница из демонического мира.
Колокол приподняли над палубой, потом он навис над водой, и только тогда, хватаясь за внутренние скобы, в него полезли ныряльщики. Там же рядом со скобами виднелись необходимые для подобной работы инструменты, которые предусмотрительный Лука разместил в креплениях. Ну и последнее достижение талантливого землянина-самоучки: некое подобие переговорного устройства. Качество звука оставляло желать лучшего, но для выполнения своей главной задачи прибор годился на все сто.
Парочка ловко забралась внутрь, крикнули о готовности и под напутствие с палубы стали опускаться в воду. Лишь только преодолевался метр до сих пор изрядно мутной воды, как раздавался щелчок по корпусу колокола: так легко, простейшим магическим амулетом давления отсчитывались метры погружения. А уж нужную точку контакта с рухнувшей обителью давно высчитали с помощью промеров лотами как самой башни, лежащей на дне, так и окружающего дна. То есть метили попасть прямо в большие створы дверей террасы, которая располагалась под лабораторией. Если возникнет какая неточность, то с помощью того же переговорного устройства легко подкорректировать выдвижной стрелой.
– Как там с воздухом? – чуть ли не сразу стал беспокоиться Лука.
– Нормально! Словно и не погружаемся.
Конечно, давление росло, и пришлось банально продуваться, затыкая пальцами нос. Также делали остановки после каждых десяти метров и внимательно осматривали поверхность колокола. Уж лучше перестраховаться, чем потом резко оказаться выброшенным наверх и получить кессонную болезнь. А про все эти нюансы глубоководного ныряния землянин знал преотлично.
На глубине в сорок метров произошло более чем знаменательное событие. Причем касающееся лично только Загребного. Хотя и радости Люссии не было предела. Именно она первой и осознала всю суть происходящего. Колокол как раз сделал остановку, и ныряльщики пытались всмотреться в глубину магическим зрением. Понятно, что со своими силами Семен замечал предметы гораздо глубже, так что ничего странного вначале за собой не заметил:
– О! Уже вижу башню. Лука, опускай еще на десяток метров!
И пока погружались до следующей остановки, успел высмотреть и первую неточность:
– Дай стрелу левее на один метр! Вот… Стоп! Теперь отлично попадаем как раз на проем двери!
– Слушай, тебе не кажется это странным? – Люссия отключила связь с бортом. – Я вижу на десять метров, ты вроде на двадцать должен, а различил башню с сорока метров. А?
– Ну и что? Может, они с промером глубины ошиблись?..
– Ерунда! Скорее я поверю, что у тебя восемьдесят пятый уровень проснулся.
– Дорогая, ты слишком отрываешься от реальности…
– М-да? А ты не спорь со мной, а попробуй… смещение!
Так называлось умение человека показать себя контурно в демоническом мире. Ну и наоборот, если таких умений достигал демон.
Загребной саркастически хмыкнул, заулыбался, но все-таки сконцентрировался и попробовал. И даже испугался, когда демонесса неожиданно громко воскликнула:
– Вижу! Вижу тебя своим простым зрением! Ну вот, а ты мне не верил!
Землянин казался несколько растерянным:
– Как же так?! А почему остальные, предыдущие уровни не проявляются?
– Ты забыл о своем ранении? Аура тоже только зарубцевалась, но не восстановилась полностью, так что… – Она сделала паузу, во время которой включила переговорное устройство и дала команду наверх: – Лука, опускай еще на десяток метров!
После чего приложила палец к губам и шепнула на ухо своему любимому человеку:
– Все знают, что у тебя восьмидесятый. Пусть так пока и останется. Тем более пока мы окончательно не разоблачим Крахриса.
Мысль более чем дельная. И в знак согласия Семен чмокнул демонессу в щечку.
– Умница ты моя!
После чего, чувствуя радостное ликование во всем теле, стал с особым воодушевлением присматриваться к приближающемуся поверженному исполину.
Глава двадцать третья. Ныряльщики
Вскоре уже и трияса могла рассмотреть в мутной воде очертания окон, изящных портиков на галереях и ведущие внутрь проходы. Оставалось лишь удивляться, насколько прочным оказалось строение. Даже после внушительного удара о воду особых сколов или поломок каменных украшений не отмечалось.
– Так, прямо под нами библиотека, – припоминал Загребной нарисованные престарелым бардом и поэтом схемы. – Заглянем вначале туда и посмотрим, можно ли пронырнуть в лабораторию.
Весь верхний этаж с лабораторией смотрелся сплошной полосой камня, без окон и щелей, так что добраться внутрь можно было лишь из середины. Оставалось только удивляться, как Заррис собирался использовать свое оружие. Но на этот вопрос престарелый поэт отвечал, что стены лаборатории каким-то таинственным способом расползаются в стороны при надобности. А то и вообще вся лаборатория сдвигается по кругу вокруг центральной оси башни.
Вторая по важности цель – личный кабинет магистра – находилась несколько дальше, уже на крутом, опускающемся вниз боку башни, и там колокол не слишком будет остойчив. Несмотря на прочное удержание корабля якорями, некоторая зыбь все-таки смещала все плавающие объекты из стороны в сторону. При этом могло прижать, а то и перебить трубки, подающие воздух. Так что лучше не рисковать, а лишнее расстояние в пять – десять метров для таких ныряльщиков – не проблема. Если так разобраться, то, используя внутренние резервы организма и помогая себе магией, даже шабен с умениями той же триясы мог нырнуть на глубину свыше шестидесяти метров, продержавшись при этом без воздуха шесть, а то и все восемь минут. Хуже всего обстояло дело со всплытием: после долгой работы с такой глубины его надо проводить постепенно, с несколькими остановками. Иначе происходила тяжелая форма кессонной болезни, ведущая порой к резкому параличу мозга. Тут и никакие собственные уникальные возможности не спасут, а сильного доктора рядом может и не оказаться. Вот потому и ныряли шабены в глубины весьма редко и с очень большими предосторожностями.
Наконец колокол завис в полуметре над лежащим в пучине с некоторым наклоном островом. Терраса там оказалась настолько широка, что при нужде и все водолазное устройство туда бы проникло, опустившись на два метра ниже, но опять-таки следовало учитывать дополнительный риск при колыхании морской зыби.
Присмотрелись, приготовились, и первым пробный нырок в библиотеку сделал Загребной. Причем вернулся быстро.
– Так с ходу не пробиться. Половина сундуков осталась с положительной плавучестью и полностью перекрыла выход к центральной оси.
– Пробуем с другой стороны?
– Давай лом. Просто пробью дыры, и сундуки утонут.
– Жалко! Наверняка в самых лучших сундуках, герметичных от любой влаги, и самые лучшие книги, – резонно размышляла Люссия. – Давай лучше их сразу вытащим и в трал покидаем?
Семен оглянулся, прикинул мысленно маршрут выемки сундуков наружу и согласился, что это будет не намного сложнее, чем орудовать ломом:
– Хорошо, давай попробуем. Только зачем нам трал использовать? И лишние метры толкать тяжести? Сразу выталкиваем в створ, они всплывут, а наверху их уже подтянут паутинками прямо к трапу. Предупреди Луку.
С этим делом, несколько раз возвращаясь в колокол, для того чтобы отдышаться, ныряльщики справились за полчаса. Затем в едином порыве достигли центральных помещений, и вот там пришлось повозиться основательно. Причем работать пришлось, сжав зубы: на подходах к центральной двери лаборатории помимо всякого многочисленного плавающего хлама скопилось около сотни трупов. Весь цвет магической гвардии острова завис в воде с синими лицами и выпученными от удушья глазами. Вначале-то их парализовало, но ведь умерли они в конечном итоге от удушья! Да еще и на большой глубине, при резко усилившемся давлении.
– Неприятная смерть! Брр! – фыркала демонесса, когда они в очередной раз отдыхали под колоколом. – И ведь внутри еще сколько трупов. Какого темного человека они все там в кучу собрались?
– Как же! Их будущий император собрался демонстрировать свое оружие. В первый раз! Да еще и против целого крейсера! Вот они и спешили полюбоваться сквозь раскрытые стены. И я просто диву даюсь, как нам повезло.
– Да-а… не выпусти Бонг против нас своих летающих духов, ты бы тоже раньше Реактивные Блики не запустил бы… И вот тогда…
– Все позади! И бояться поздно. Ну что, отдохнула? Думаю, на этот раз мы в лабораторию успеваем заскочить. И сразу ищи какие-нибудь рычаги, а может, и колесные кремальеры. Ведь как-то они собирались развести стены в стороны.
– Сработает ли это в воде?..
Все-таки землянин оказался прав в своих предположениях. При очередном заплыве они оттянули еще десяток трупов с дороги, и взору открылось некое устройство с шестью большими колесами вокруг самой оси здания. Без лишних жестов стало понятно: при вращении этих колес можно было смещать по кругу весь этаж с лабораторией. Хорошо, что двигать эти колеса не было смысла, иначе на каждое понадобилось бы по четыре здоровенных мужика.
На следующей ходке проскользнули в саму лабораторию и уже там рассмотрели картину скорее ожидаемую, чем футуристическую. Комната имела примерную конфигурацию треугольника, дальняя сторона которого являлась полукруглой наружной стеной. По углам той стороны имелось еще два колеса, на спицах которых сейчас зависло по одному гвардейцу. Видимо, взрыв так сковал параличом тела, что они уже и не смогли оторваться от своей последней работы, которую только начали: посредине наружной стены виднелась щель в пять сантиметров.
И именно на эту щель было направлено весьма простенькое на первый взгляд устройство из трех установленных последовательно бочкообразных предметов. Поражал воображение только хищный раструб на конце, сквозь который наверняка и готовились вырваться лучи, вызывающие дисперсию воды. Ну и несколько трубочек, десяток прозрачных стекляшек, основной костяк в виде пяти продольно скрепленных труб да на тыльной части магический контейнер сразу с десятью желтыми пирамидками.
Больше ничего в первый раз рассмотреть не успели, пришлось возвращаться за воздухом. Ну и заодно обговорили дальнейшие действия.
– Да там еще пятьдесят трупов! – возмущалась Люссия. – Они что, спектакль собрались смотреть?
– Вот приоткроем створ, и нам плыть станет ближе, и тела быстрее вытолкаем…
– Если откроем…
– Пока не попробуем, не узнаем. Среди тел гвардейцев обязательно и тело самого Зарриса отыщется. В любом случае его попытаемся отыскать по описаниям и закинуть в трал.
– А может, пусть его… крабы жрут?
– Да нет, опознание следует провести обязательно, – сердито настаивал Семен. – И убедиться в гибели этого урода со стопроцентной гарантией. Не хватало мне только потом до конца жизни в сомнении оглядываться и ждать удар в спину от выходца с Лаккара. Готова? Догоняй.
Вначале они попробовали вращать только одно колесо. Но, несмотря на магическую силищу, колесо грозило погнуться, но не сдвинуться с места, словно его что-то клинило. Зато когда попробовали на второй попытке крутить сразу два колеса, под радостное мычание узкая щель между створами стала расширяться.
В тот раз уже вернулись к колоколу короткой дорогой. Да и потом командами к Луке сместили как колокол, так и трал к образовавшейся щели почти вплотную и стали работать с усердием ловцов жемчуга. Первым делом забросали в трал все имеющиеся в секретном помещении тела. При этом сразу обратили особое внимание на одного из них. По описаниям, это был именно Бонг Заррис, но по внешнему виду сильно отличающийся от своих подельников. Ни синих губ, ни перекошенного рта, ни выпученных глаз. Создавалось такое впечатление, что умершего успели забальзамировать и привести в состояние, когда, глядя на него, хочется воскликнуть: «Как живой!»
С ним решили повозиться, спеленав, как куклу, веревками и надев на голову сразу два плотных мешка. Еще и сомневались, получая очередной впрыск кислорода в водолазном колоколе:
– Такое впечатление, что он живой. И я не удивлюсь, если Заррис в данный момент остается в первом эфирном слое, а здесь только его неуправляемая оболочка.
– Да, – подтвердил предположения демонессы землянин. – В так называемом стазис-поле оставил тело, а сам свалил в нирвану… Может, и возможность имеет оттуда наблюдать за своей бренной оболочкой…
– Но ведь долго он так тянуть не сможет! Эфир его в любом случае разъест.
– Кто его знает, какими умениями он озаботился. Если бы не твои опыты с пралями и не наблюдательность Виктории, сейчас бы мы вместо него на дне вместе с «Лунным» покоились…
– Мне запрещаешь, а сам стонешь! – возмутилась Люссия, теперь уже первой отпуская из рук скобу колокола. – Догоняй!
С «Перстом Авроры» получилось на удивление проще всего. В основании оружия, там, где оно крепилось к полу, имелись крупные барашки на толстенной резьбе, легко, всего в несколько оборотов откручиваемые руками. Наверняка подобная простота сделана была для быстрого выноса устройства вниз и установки на один из боевых кораблей. Загребной сделал для себя заметку обязательно разыскать этот корабль и снять с него уже готовую платформу.
Так что «Перст Авроры» оказался в трале гораздо быстрее, чем планировалось. И очередной диалог оказался самым коротким:
– А ведь сил у нас еще полно осталось!
– Тогда вперед, за трофеями!
Где располагался личный тайник, а также главная сокровищница, ныряльщики знали. А их силы шабенов при взломе и вскрытии действовали под водой с не меньшим эффектом, чем на свежем воздухе. Так что еще через три часа трал напоминал полную сетку, перегруженную овощами с рынка.
– Как бы там все не помялось…
– Вряд ли, да и для безопасности разгрузим трал прямо в воде. Хотя бы самое хрупкое. Да и пора уже наверх, – решил Семен, но его любимая демонесса явно никак не могла успокоиться:
– Но там еще всего столько осталось!
– Ну и что? Сама хочешь себе всю славу присвоить? Может, дадим другим желающим себе награды заработать? Лука! Вира! Помаленьку… а трал поднимайте сразу, но только до верхней кромки. Потом разгружайте вручную, но к телам даже не притрагивайтесь.
Глава двадцать четвертая. Трофеи и обыск
Сам колокол поднимали на поверхность с нужными остановками, чтобы из крови вышел лишний кислород, скопившийся там под давлением. И когда ныряльщики устало присели в креслах прямо на палубе, весь трал уже был освобожден от сундуков, ящиков, бочек и прочего трофейного имущества. Причем все это было разложено в стороне, рядом с сундуками из библиотеки, и вскрывать законную добычу владельца крейсера без его присутствия никто не собирался.
С особой осторожностью подняли на борт и сразу уволокли в безопасный трюм «Перст Авроры», о котором большинство пока даже не догадывалось, что же это такое.
Зато теперь все с не меньшим предвкушением ожидали, что конкретно будут делать с поднятыми телами. Спеленатый веревками и с мешком на голове труп заметили сразу и теперь гадали, кто это и почему в таком виде.
Для начала Семен попросил вытащить из воды парочку магических гвардейцев ордена и отправил Крахриса на их обследование. Что доктор, что ассистирующие ему Зидан с Крайзи констатировали в унисон:
– Чего их осматривать, мертвее не бывают.
Только после этого было разрешено поднять на палубу предположительный труп самого магистра. Стоило видеть, как задергался Леон, лишь только внимательнее присмотрелся к телу. А потом, приложив руки в районе плотных мешков, он не удержался от восклицаний:
– Да этот человек умер буквально пять минут назад! А ведь он тоже был все время в воде! Я видел!
Не менее экспансивно вели себя и академик химии с ректором. Обладая более высокими умениями шабенов, чем Крахрис, хоть и уступая ему в опыте, они через минуту-другую тоже подтвердили предварительный вывод коллеги:
– Если его немедленно развязать, то можно попытаться его оживить!
– Ну да, конечно, это будет чудо, но попытаться можно.
Загребной встал с кресла и подошел к специально вынесенному для осмотра трупов столу вплотную.
– Но вы уверены, что он умер?
Догадываясь, что перед ними за улов, все три шабена утвердительно кивнули. Только Леон в задумчивости добавил:
– Судя по его почти исчезнувшей ауре, его, даже соединив все здешние силы, мы откачать не сможем. И будь он хоть шабеном двухсотого уровня…
– Слава светлым демонам, – прервал его Загребной, – что Бонг имел примерно сотый уровень.
– Значит, это он?
– Хочу надеяться… Снимаем мешки… Веревки тоже распутайте. Вызовите сюда тех младших гвардейцев!
А когда открыли лицо мертвеца, все непроизвольно скривились. Еще недавно целое, свежее и совершенно неповрежденное, теперь оно исказилось в неистовой судороге, губы почернели, глаза буквально вылезли из глазниц, изо рта и ушей вытекала багрово-красная кровь.
Подошедшая к столу демонесса запоздало одобрила недавние действия:
– Хорошо, что мы его так удачно связали. Кажется, он стал оживать во время подъема трала. Не правда ли?
Крахрис, к которому и относился вопрос, подтвердил:
– Такое и в самом деле случается с теми, кто резко всплывает с большой глубины… Но ведь до того он очень долгое время был без воздуха! Как он мог оставаться живым?!
– Жаль, что не успели спросить у него… – Семен обернулся к несмело приблизившимся пленникам и кивнул на труп: – Кто это?
Несколько минут понадобилось гвардейцам ордена, чтобы распознать и убедительно доказать по всем приметам, что на столе и в самом деле находится тело бывшего верховного магистра. Потом на всякий случай позвали еще несколько шабенов из близкого окружения Зарриса и, самое главное, привезли на кресле-каталке престарелого поэта и барда Лара Танета. Те тоже подтвердили идентичность всех примет, одежды, драгоценностей и знаков отличия. А всемирно известный деятель культуры не такого уж и далекого прошлого не удержался и плюнул в сторону тела своего бывшего воспитанника. Еще и проклятиями напоследок обсыпал, пожелав в пятом слое Эфира не просто гореть в огненном вулкане, а ежеминутно оказываться в пасти самых разных чудовищ.
Все сошлось. Военный конфликт, унесший тысячи человеческих жизней, получил свое логичное завершение. Зло наказано, и виновный умерщвлен. Еще один человек, лелеющий мечты завоевать себе императорский престол с помощью обмана, подлости и циничного кровопролития, оказался раздавлен могучей поступью истории.
Увы, никто над этими философскими выводами задуматься как следует не успел. Стоящий чуть в стороне десятник Лейт условным жестом показал хозяину корабля, что все готово для задуманного устранения доктора с крейсера под вполне благовидным предлогом. Видимо, по этой причине к противоположному борту «Лунного» как раз швартовался двухмачтовый бриг. Загребному только и оставалось, что кивнуть да посмотреть, как развернутся события.
Не успели еще перебросить трап с одного корабля на другой, как с фрегата стали взывать:
– Врача! У нас тяжелораненый!
Понятно, что на вызов следовало броситься Крахрису, а чтобы он недолго колебался, Семен уставился на него с невероятным удивлением. Словно восклицал: «Доктор! Вы еще здесь?!» Леон поспешно спустился на парусник, но не успел еще скрыться во внутренних каютах, как раздалось другое восклицание сигнальщика крейсера:
– Получено сообщение: корабль губернатора Тарангона атакует морское чудовище! Поступила просьба о срочной помощи.
И опять десятник жестами дал понять Загребному, что надо делать.
– Отдать чалки! Поднять якоря! Машины, полный вперед!
Видимо, на бриге и в самом деле имелся раненый человек, да и шуму там матросы устроили, продолжая бегать по палубе, словно при погрузке-выгрузке. Так что когда растрепанный доктор выскочил в растерянности на палубу парусника, «Лунный» уже дымил своими трубами в десяти кабельтовых, набирая скорость и следуя в сторону Тарангона.
А когда доктор подступился к капитану с претензиями и с криками немедленно гнаться за крейсером, тот невозмутимо поинтересовался:
– Что такого стряслось? Нам приказано дожидаться возвращения командующего флотом здесь, значит, все иные разговоры на тему передислокации бессмысленны.
Тогда как непобедимый стальной корабль и в самом деле поспешил в море, разделяющее острова-башни и побережье королевства Цисами. Там и в самом деле состоялась встреча с кораблем лорда Кипия. Да только те к тому времени уже и сами отбились от странного морского кита, который после получения нескольких гарпунов сбежал в глубину.
После чего уже оба корабля взяли курс к архипелагу и неспешно двинулись к месту основных событий. Но все это время Загребной при помощи Люссии, Бьянки, которой вначале открыли тайну только частично, и при подстраховке Луки осторожно вскрывали, а потом с не меньшей осторожностью обыскивали каюту доктора и его личные вещи. Как выяснилось, особо опасных ловушек или тревожных сетей предатель у себя не поставил. Может, не успел, а может, и не желал подобным действом привлекать явное внимание. Ведь всегда в каюту может ворваться дневальный, собирающий всех по общей тревоге.
Но вот особые метки на некоторые баулы и не вскрываемые простым ключом запоры на некоторые шкатулки были установлены. А на одной коробке так сразу было написано прямым текстом: «Не вскрывать! Особо опасные яды для любого! Смерть также грозит и всему окружающему пространству!»
– М-да? – саркастически хмыкал Семен, когда стал осматривать странную коробку. – Но я-то ведь не «любой». И надпись уж больно странная… Словно показательная… Ух ты! И какие сложные магические запоры стоят! Такие даже мне только взламывать!
После чего, рассуждая здраво, решили покопаться более основательно в иных вещах и присмотреться к расставленным повсюду предметам. Вроде бы легкая работа, бери в руки да всматривайся магическим зрением, да не всегда даже умения Семена могли помочь. Например, демонесса обратила внимание на висящую над кроватью красивую витую ракушку сантиметров тридцати в длину.
– Таких не бывает, – огласила она после тщательного осмотра. – В моем Мастораксе был целый музей редчайших морских произведений природы, но подобного чуда там точно не было.
Просмотрел ракушку и Семен. Приложил к уху, послушал «шум моря», попытался подудеть в узкую часть, словно в горн, пожал плечами да и повесил обратно на переборку со словами:
– Самая обычная. Привозят с моря как воспоминание. Пусть и редкостная… Переходим к личным вещам!
И вот там, в бауле с лекарственными эликсирами и зельями довольно мягкого воздействия, обнаружили на первый взгляд ничем не примечательный пузырек. И надпись спугнуть не могла даже закоренелых параноиков: «Слабительное при обострении желтой болезни». То есть местное название гепатита, или, как иначе ее помнил землянин, болезни Боткина. А вот запах сильно насторожил: никак не походил на слабительное. Но в то же время и отравой не являлся.
Хочешь не хочешь, а пришлось Загребному бежать к великому химику и задавать ему банальный вопрос:
– Что это такое?
Для Вишу не составило большого труда, не задавая лишних вопросов, прямо в каюте, которую он превратил в походную лабораторию, начать священнодействовать по определению состава. Взял из пузырька всего капелюшечку, разделил ее еще на несколько пятнышек, а потом стал просматривать под увеличительными стеклами, соединять с лакмусами и греть до нужных температур.
И довольно скоро пришел к определенным выводам, которые не преминул вывалить на терпеливо ожидающего результатов Загребного:
– В этом пузырьке – редчайший, можно даже сказать, никогда реально не опробованный учеными змеиный афродизиак. По преданиям и легендам, подобным средством оживляли из мертвых громадных летающих духов с длиннющими змеиными шеями. Для людей и для демонов змеиный афродизиак имеет двойственное воздействие: простых граждан он вгоняет в сон на двое суток, а шабенов лишает магической силы на десять суток.
– Всех шабенов?! – не поверил Семен.
– Без исключения! Даже имеющих восемьдесят шестой уровень умений. Поэтому в свое время великие шабены древности ввели казнь на месте тому, кто такое зелье только пытался приготовить. А перед тем казнили всех его родственников на глазах у провинившегося.
– Так вот у кого Сапфирное Сияние научился подобной жестокости… – прошептала Люссия.
– Вполне возможно. Кстати, содержимого этого пузырька хватит на воздействие к членам экипажа двух таких крейсеров, как «Лунный». Достаточно вылить змеиный афродизиак в котел с супом. Кипячение ему не грозит потерей качеств.
Загребной к тому времени уже принял решение:
– Вишу, а вы можете сделать похожее средство? По цвету, запаху и консистенции?
– Да в сущности… особых сложностей нет. Часа два мне понадобится.
– И на него я смогу потом поставить магическую метку, чтобы заметить, где и когда его попытаются применить?
– Жаль, что у вас только восьмидесятый уровень, – начал Крайзи с определения возможностей. – Но в любом случае с вашими умениями можно сделать так, что метку никто не заметит, и она продержится полтора-два месяца.
– Отлично! Можете приступить к работе немедленно?
– Уже приступаю.
Чтобы не вернуться к поверженной башне раньше окончания операции «Обыск», «Лунный» вместе с кораблем губернатора лег в дрейф в открытом море. Быстро завершили проводимый обыск и таки отыскали тайничок, в котором имелись сразу две уже хорошо знакомые тряпочки, на которых стояли «вечные» метки. Одна уже была помечена Загребным, поэтому он пометил только вторую и оставил обе в прежнем месте.
А потом, как ни хотелось Семену заняться повторной вычиткой расшифрованного текста или опробованием и рассматриванием «Перста Авроры», пришлось поддаться на уговоры триясы и завалиться спать. Тело и в самом деле выкручивало от двух суток напряженнейших действий, выматывающего силы ныряния и свалившихся на сознание впечатлений.
Понятно, что короткий отдых использовали все без исключения. Естественно, кроме вахтенных, дежурной команды и непосредственно Вишу Крайзи. И когда в дверь каюты через полтора часа постучался дневальный, Семен проснулся первым и, аккуратно отстранившись от продолжающей спать Люссии, поспешил на выход. Академик химии справился с возложенным на него заданием блестяще: созданное им вещество ничем не отличалось от изначального аналога по цвету, запаху и консистенции. На вкус, вполне естественно, пробовать никто не захотел.
– Огромное спасибо, Вишу! – от души поблагодарил владелец крейсера. – Вам причитается внушительная доля из трофеев.
– Да мне на жизнь и реактивы хватает, – стал отнекиваться химик. – У меня к вам другая просьба…
– Постараюсь выполнить любую. Выкладывайте.
– Просьба одна – уничтожьте змеиный афродизиак. – Заметив, как землянин погрузился в раздумья, академик поспешил дать разъяснения своему желанию: – Компонентов для создания этого вещества уже не существует в природе, так что, скорее всего, оно произведено сотни, если не тысячи лет назад. На вас я не думаю ничего плохого, но будет очень обидно, если пузырек у вас похитят и воспользуются им со злодейскими намерениями. Сами понимаете, как обидно оказаться шабену без сил перед лицом опасности для него и его близких.
– Хорошо, если это средство и в самом деле не произведено недавно, а осталось от прошлых веков, я обязательно его уничтожу. Обещаю! Ну и хочу еще раз напомнить вам о соблюдении полной секретности по этому вопросу. Даже если вы случайно заметите этот пузырек у кого-то из ваших знакомых, держите себя в руках, не выдавайте своей осведомленности. Договорились?
– Хорошо, можете на меня положиться.
Подложное вещество поместили обратно в баул, и вскоре уже «Лунный» прибыл к торчащим обломкам башни-артефакта. Опять тут же стали готовить водолазный колокол к погружению, Загребной и Люссия приступили к инструктажу сразу четверых ныряльщиков. Поэтому на сердитого доктора, который перебрался с брига чуть не по канату, никто вроде и внимания не обращал. А тот сразу же поспешил в свою каюту. Судя по тому, что через полчаса он вышел на палубу переодевшийся и успокоенный, ни обыска в своих вещах, ни подмены не заметил. И с довольно заинтересованным видом присутствовал при вскрытии первых трофеев, добытых элитными ныряльщиками.
Большинство сундуков, несмотря на приближающиеся сумерки, решили вскрывать на палубе по причине простейшей безопасности. Во-первых, на многих из них имелись сложные магические запоры. А во-вторых, вдруг внутри могла оказаться весьма ядовитая субстанция? Может, там раньше стеклянные емкости находились? При ударе разбились, жидкости смешались, сейчас им достаточно только соединиться с воздухом и…
– Бабах! – восклицал Вишу Крайзи, так и отказавшийся лечь поспать после напряженной работы. – Поэтому все дружно держим щит и, если что, по моей команде сталкиваем сундук за борт.
Для пробы начали с книг. Все сундуки и в самом деле оказались совершенно герметичны, и вынутые на свет раритеты заставили волноваться всех шабенов без исключения. Особенно элиту, которая намного больше осознавала ценность манускриптов и фолиантов, ориентируясь только по названиям на переплете.
Тотчас образовалась вереница бегающих носильщиков, укладывающих трофеи уже на отведенное для них место. Затем вскрыли ларцы и сундуки с драгоценностями и долго вслух восторгались воистину сокровищами. Некоторые украшения, по авторитетному мнению Эмиля Зидана, губернатора Кипия и сопровождающих его шабенов, могли считаться наследием древних и существовать только в единственном экземпляре.
Две шкатулки и некий странный ящик, которые были вынуты из личного тайника Бонга Зарриса, на палубе только вскрыли, убедившись, что внутри нет опасных сюрпризов, после чего унесли в каюту владельца крейсера.
– Ну вот, предстоит еще несколько бессонных ночей, – шепнул Семен на ушко своей возлюбленной. – Или поручим чтение и разборку доверенным лицам?
– Кому, например? Лука страшно занят, но еще страшнее он не любит копаться в бумагах. Бьянка еще и близко не получила должного от тебя доверия. Десятники Геберт и Лейт и так не высыпаются из-за слежки за доктором и массы иных наших поручений. Остается только Зидан с его профессорами и…
– Ты права, пусть к ним и Крайзи присоединяется. Но в любом случае придется нам хотя бы несколько часов посвятить беглому осмотру наследства этого выходца с Лаккара. По крайней мере, секрет изготовления «Перста Авроры» должны знать только мы. Тем более что мечтаем и дальше проживать в нашем плавающем доме-крепости в полной безопасности…
Несмотря на позднее, а потом ночное время, ныряльщики работали не переставая. Разве что организовались смены по четыре часа каждая. И на палубы стали сплошным протоком поднимать все, что попадалось под руку ныряющим шабенам и казалось более-менее ценным. И к разборке этого имущества были допущены уже все шабены командного звена. Крахрис бурно восторгался отысканными лекарствами. Крайзи не менее экспансивно радовался уцелевшим реактивам и даже некоторому химическому оборудованию. Ректор Зидан трясущимися руками вынимал редкостные, пусть и слегка подмоченные водой учебники, талмуды или наставления. Даже эти раритеты после магической уборки соли и просушки интенсивно помогающими профессорами возвращались почти что к прежнему состоянию. Все-таки в морской воде они пролежали не так уж долго.
Барон Каменный сразу прятал под свое крыло все, что напоминало хотя бы частично какое-нибудь устройство, механизм или непонятное приспособление. И ценил эти трофеи многократно больше, чем бриллианты и прочие драгоценные камни, на краже которых он когда-то и попался в руки Загребного. Конечно, сейчас оба земляка тот случай вспоминали со смехом и даже радовались, что благодаря такой приключенческой оказии они познакомились. Ну а сейчас Лука зарезервировал только для складирования трофеев своего толка один из самых просторных трюмов. А их накапливалось все больше и больше.
Да и остальные находки из поверженной башни-артефакта в своем большинстве могли служить еще долгие годы, а некоторые в любом случае являли собой по ценности целое состояние. И это не считая массы остальных трофеев, которые без остановки свозили с других островов-башен корабли военного флота. Особенно из тех, в которых не осталось в живых ни обитателей, ни воинского гарнизона. Глядя на это богатство, прибывшие с губернатором посол Питиса и представитель Рогатых Демонов чуть волосы на себе не рвали от досады. Успей и их корабли поучаствовать в скоротечной войне с орденом Морских Отшельников, им бы тоже досталась хоть какая-то доля добычи. А так, как успел заявить Загребной, свою долю получат лишь корабли Тарангона да королевская эскадра Цисами.
Но тут уже, как говорится, поздно локти кусать, если кончилось «Боржоми». Зато в следующий раз, как только Загребной призовет добровольцев под свои знамена, от желающих идти за ним хоть на край света отбою не будет. Все припрутся и сразу! То есть кому-то последняя победа доставит много зависти, а кому-то удвоенный авторитет, почет, славу и величие. Враги теперь трижды подумают, прежде чем затеять с Загребным какую-либо свару, а уж тем более зацепить ненароком его детей.
Глава двадцать пятая. На распутье
Из своей каюты на палубу владелец крейсера выбрался вместе с демонессой только во время завтрака. Не выспавшиеся, с серыми от усталости лицами и в весьма неважном для победителей настроении. Ну еще бы! Даже когда они попробовали вздремнуть, постоянный топот матросов по палубе мог прогнать сон у кого угодно. Доставка трофеев, их распределение, а также работа ныряльщиков не прекращались и во время завтрака.
– Надо бы им на ноги нечто вроде кед соорудить, – кривился Загребной, поглядывая на мечущихся матросов. – А то эти их ботинки меня уже достали.
Люссия попыталась угадать, что собой представляют кеды, о которых она услышала впервые. Ничего, кроме мокасин, ей в голову не приходило.
– Их надо сшивать?
– Если бы! Их надо склеивать… вернее, сваривать в специальном автоклаве. Из того самого каучука. О преимуществах этой обуви можно рассказывать часами: и удобные, и не скользят, и подошву ноги достаточно оберегают.
– Так почему мы их до сих пор не производим? – удивилась демонесса.
– И в самом деле? – в тон ей подыграл землянин. – Чего это всякой ерундой занимаемся? Бросаем все немедленно и… месяца через три… может быть, после отладки и настройки автоклава кеды у нас пойдут, словно с конвейера. Кстати, только на продаже этой эксклюзивной обуви мы станем не беднее монарха Сапфирного королевства.
– А-а-а… всего лишь? – дернула уголком губ красавица. – Тогда и возиться не стоит, мы и так богаче Славентия Пятого.
Они приблизились к барону Каменному, который, кажется, уже третьи сутки не подходил к кровати.
– Ты так и не ложился?
– Разве я сплю спокойно, с тех пор как познакомился с вами? Раньше жил как барон, солидно, все меня уважали… – Лука закончил рассматривать какой-то инструмент, весьма похожий на садовые ножницы, и отложил его в сторону. А сам поманил друзей к другому столу, на котором стояла некая конструкция с торчащими во все стороны рычагами и рукоятками. – Да и оставлять этих неучей без присмотра нельзя. Представь, они вот эту благодать чуть на дно не сбросили. Подумали, что это пыточное устройство. А вот попробуй угадай, что это такое?
Загребной потрогал, заглянул, покрутил и, не желая больше тратить время на бессмысленное разглядывание, предположил:
– Машинка для выравнивания гвоздей?
– Ха! А ведь угадал!.. – воскликнул радостно барон и тут же добавил: – Одно слово из четырех. И в самом деле машинка. Но! Для герметического закатывания жести! А?! Вдумался? А вот и сама жесть. Режут вот на такие пластины. Спаивают после сворачивания стык краев вон на той машине… – Рука его ткнула на менее притязательно выглядящее устройство в виде тисков. – А потом закатывают наглухо с обеих сторон кругляшами. Естественно, внутрь не забывают положить мясо или рыбу.
Семен не скрывал своего восхищения:
– Надо же! Умудрились изобрести консервы! Наверняка армию вторжения решили продуктами обеспечить. И есть образцы готовой продукции?
– Пока нет. Как показали пленные, устройство только-только прошло первые опробования. Но не в том соль. Меня больше поразило производство нержавеющей жести для банок. Но только недавно выяснил, что башня на самом юго-западе фактически вся занята домнами, плавильнями, печами и станками, напоминающими прокатные. Так что мне надо срочно туда.
– Погоди, – сразу осадил его Загребной. – Тут по приоритету срочностей есть дела поважнее. Жесть никуда от тебя не денется, в крайнем случае можешь послать туда самых сообразительных помощников. А ты нам здесь для семейного совета нужен.
Заметив вокруг них двойной полог неслышимости, Каменный сразу проникся серьезностью момента:
– Опять с кем-то война?
– Тьфу, тьфу, тьфу, вроде пока не предвидится. – Семен иногда пользовался в разговоре с земляком присущими их родине пережитками суеверий. – И от того, что сделать надо, на душе сутяжно становится. Самое главное – следует все-таки немедленно отправиться к «Всеведущему оку» и с ним поработать. По пути туда будем обрабатывать ту информацию, которая к нам попала как при расшифровке, так и с наследством Бонга Зарриса. Ну и наличие среди нас предателя нас очень и очень беспокоит. Надо решать, что с ним делать. Но наши мнения разошлись: Люссия требует немедленного ареста Крахриса, вплоть до уничтожения. Тогда как мне все-таки хочется поймать его с поличным и уже тогда попытаться его уговорить к сотрудничеству. Ведь в любом случае, как мы все заметили, ни ненависти, ни страха, ни иных негативных чувств доктор к нам не питает. Так что тебе предоставляется в этом вопросе решающее слово. Итак?
Демонесса оказалась против таких поспешных ответов.
– Как ты все хорошо со своей точки зрения обосновал, – корила она любимого человека. – Теперь и я хочу раскрыть всю подноготную своего мнения. Крахрис враг, и этим уже все сказано. Тот змеиный афродизиак, о котором ты, Лука, мимоходом услышал, может оказаться не самым страшным, что есть у доктора. Ведь он может нечто более опасное спрятать хотя бы в коридоре. Или в трюме. Да где угодно на корабле. И какие мысли у него в голове ходят, какие цели он преследует и на кого работает, мы не знаем. Играться в кошки-мышки с такими таинственными силами – смерти подобно. Пусть уже мы избавимся от врага внутри своего экипажа, тогда намного легче будет защищаться от любого внешнего противника. Самый коварный удар – это удар в спину.
Кивая, Лука проследил задумчивым взглядом за тралом, в очередной раз доставившим из глубин на палубу трофеи, и только потом ответил:
– Полностью с тобой согласен. Хуже предателя нет ничего. Но это лишь в том случае, когда ты с ним один на один. А вот если твою спину прикрывают друзья и ты уже точно знаешь, от кого ждать коварного удара, можно и различные комбинации проигрывать. С Крахриса ребята глаз не спускают, так что любое его движение нам станет известно сразу. Ну а там видно будет… В любом случае до высадки на берег в районе «всевидящего ока» можно с арестом доктора не торопиться.
Хоть у демонессы еще оставались сомнения и могла продолжать спор до бесконечности, она решила согласиться:
– Хорошо. Будь по-вашему. Тем более что теперь на Леоне еще и особенные метки стоят. Через них Семен сразу учувствует самые сильные эмоции, даже на некотором расстоянии. А уж в пределах корабля – в обязательном порядке.
Как ни был барон зашторен только представлениями о технике, но теорию про высшие умения знал. В последний год особо интересовался. Поэтому сразу припомнил про якобы заклинивший на одном месте восьмидесятый уровень умений своего друга, сравнил, посчитал и выдал вытекающий по логике вопрос:
– Так ты все-таки поднялся после взрыва?
– Скорее подпрыгнул, – пожаловался Загребной. – Скачок странный: дальше действуют умения, а ниже нет.
– Все равно я рад! Остальное само склеится, да и в книгах что пишут? У каждого человека или демона каждый раз сила прирастает по-разному. Индивидуально! Небось персональная учительница уже утешила на эту тему?
Земляки одновременно уставились на демонессу. А та смутилась и пожала плечами:
– Да как-то из головы вылетело… Думала, что у Семена это из-за ран… Ох! В любом случае спасибо, Лука, что напомнил. А то я испереживалась вся…
Семен внимательно осмотрелся по сторонам:
– И все-таки следует решить, когда отправляемся к побережью Южной Шпоры. Может, к вечеру соберемся?
– Ну никак не сегодня! – начал возмущаться Каменный. – Тут еще всего столько!
– Ничего, трофеи лорд Кипий и без нашего присутствия поделит.
– Мне плевать на трофеи, а вот это, – барон постучал своей мозолистой ручищей по закаточному станку, – требует особого моего внимания. Иначе погубят по глупости и незнанию.
– А все это и ему подобное на один остров свезут. Есть такое мнение, что пять из них можно будет взять под свою полную власть и сотворить там маленький колхоз… ну не кривись так! Не колхоз, так опорный пункт имени Справедливости.
– Вот! Совсем иное дело! Хоть одна дельная мысль! – обрадовался Лука. – Сразу забиваем юго-западную башню. Остальные выберем, в которых духи всех выели.
– Да и островитянам надо будет хоть что-то оставить. Тут ведь и гражданских лиц хватало, и слуг…
– Ты еще разреши обратно орден возродить! – воспротивился барон, и демонесса его поддержала утвердительным наклоном головы.
– Ну нет, уже с губернатором я оговорил, что здесь будет создан новый союз островов. Из тридцати четырех башен пять – нам. Пяток местным жителям оставим во главе с князем, ну а остальные поделим…
– С кем? И когда успел? – теперь уже с возмущением воспротивилась демонесса. – С союзниками делить, которые ни одного корабля не прислали? Или все двадцать четыре Тарангоне оставить? А не жирно им получится?
Загребной с улыбкой любовался раскрасневшейся Люссией.
– Сколько экспрессии! Любимая, это я. И я все тот же добряк, которого ты знаешь. Не надо меня прожигать взглядом, умоляю!
Теперь трияса решила обидеться, губы задрожали, а глаза опасно заблестели. Лука при виде начинающейся семейной сцены уже спешно осматривался по сторонам, изыскивая повод для немедленного побега, но его земляк довольно мирно развеял сгустившееся напряжение:
– Нашему городу-побратиму, в котором я числюсь почетным гражданином, достается всего восемь островов. Еще один достанется лично монарху королевства Цисами. И на одном откроет свое представительство наш старый друг Славентий Пятый. Нашим союзникам – шиш… Вернее, не полный русский кукиш, а по одному острову дадим Питису и Рогатым Демонам для их дипломатических представительств.
Заметив полное непонимание на лицах членов малого семейного совета, Семен добавил в голос металла:
– Так надо! И дайте договорить до конца! Вот… А на остальных двенадцати будет образовано четыре посольства. Каждому посольству по три острова на крайних точках всего архипелага. Ну а принадлежать эти посольства будут правителям четырех империй. Надеюсь, не придется специально для вас перечислять, каких именно?
– А-а-а!.. – протянули два голоса с пониманием. И чем дольше, с повышением тона они тянули это «а-а-а!..», тем больше светлели их лица.
Оба прекрасно знали подноготную страшного условия, которое поставил бестелесный демон Сапфирное Сияние перед своим ставленником: никогда дети не должны оказаться в соседних государствах, имеющих общие границы. То есть в любом случае их должно разделять две границы как минимум. Но ведь условие нисколько не нарушится, если группа островов будет разделена территориальными водами иных государств и независимых анклавов. Понятно, что за одним столом дети Загребного не смогут собраться ни в коем случае, но раз в году съехаться на какой-то праздник и принимать у себя отца ежедневно в гостях, да еще и с племянником, а то и с племянниками, – запросто! Несколько сложная система, даже местами трудновыполнимая из-за громоздкости единовременного приезда основополагающих политических фигур на континенте, но Семена можно понять. Ради детей он готов на все. И если подумать более рационально, то для ежегодного съезда всегда можно отыскать солидный повод.
– Так бы и сказал, – проворчал земляк.
Демонесса еще продолжала сердиться:
– Почему сразу не признался?
– Некогда было. Да и с губернатором этот вопрос я буквально на ходу обсуждал. Сенг Кипий меня поймал за рукав и так смиренно попросил: «А нельзя для Тарангона пару башен для перевалочных портов выделить?» Я вообще хотел от него отмахнуться и все отдать, настолько не хотелось голову забивать лишними проблемами. Но вдруг словно молнией башку пробило: зачем же отдавать? Если и так все наше! Ну… в принципе… Я ему и пообещал с ходу не меньше трех. Ну а остальное уже только недавно домыслил. Молодец? Как у меня получилось?
– Феноменально получилось! – загорелся барон идеями, которые и ему стукнули в голову. – Кстати, мне морской климат жутко нравится, я даже могу сюда всю семью перевезти, если они захотят. А на наших пяти, но еще лучше восьми – твой город и пятью от счастья подавится! – организуем баронство. Да-да! Именно независимое Каменное баронство. Не нужен тут твой колхоз имени Справедливости. И организуем мы в этом баронстве настоящий морской порт и базу стоянки для «Лунного». Здесь же будем строить новые корабли для имперских флотилий, двигатели к ним…
– На островах? – не удержался от ехидного скепсиса Загребной.
– Хм… ну да, не развернуться… О! Мы сразу выторгуем у Питиса полоску берега для морского города. Там ведь такие участки с труднопроходимыми проливами и ущельями есть, что они нам с радостью променяют ненужные скалы на одну башню-артефакт. В любом случае еще и ручку целовать будут за такой неравноценный обмен.
– Правильно! – тут же подхватила верную идею демонесса. – Зачем даром отдавать, если выменять можно? И сообществу островов Рогатых Демонов надо обмен предложить или какое-то условие поставить.
– Например?
– Пусть хотя бы каждый год принимают от нас в свои Мастораксы знаний определенное количество студентов на бесплатное обучение. Допустим, по двадцать дадут от каждого императорского двора, и двадцать мы отыщем самых способных и перспективных.
– М-да, ну у вас и размах!.. – Загребной почесал затылок. – А я вначале избавиться от островов хотел… А не слишком ли? Имею в виду бесплатное обучение? Потому что у Питиса мы кусок берега под целый город выторгуем, тут без сомнений.
Вместо Люссии успел ответить Лука:
– И сомневаться нечего! Для начала просто представь, что ты сдаешь Рогатым Демонам башню в аренду под представительство. Ну и перед тем сразу открываешь тайну: на таких-то островах будут посольства таких-то империй. Ну и сколько они будут готовы заплатить за ежегодную аренду острова-артефакта? Вот именно! Астрономические суммы! И за эти деньги можно тысячу студентов принимать ежегодно. Так что меньше чем до двухсот в торговле и опускать нечего. А начинать надо с пятисот! Иначе я наложу свое… как ты говорил о современной Земле? А! Вето!
– И я меньше чем на двести студентов не соглашаюсь! – поддакнула трияса, гордо задрав подбородок.
– Ну что с вами будешь делать… – стал Семен соглашательски разводить руками. – Будем торговаться…
– Со всеми! – строго добавила демонесса новое условие. – Это лишь для тебя Славентий Пятый – «ваш старый друг и приятель». А я помню, что он устроил в своем королевстве геноцид для демонов, и все они оттуда были вынуждены эмигрировать.
– Скорее всего, он ни при чем… Да и что с него взять? Свои сапфиры он в любом случае не отдаст. Да и вполне возможно, что башня здесь ему и даром не нужна. Сапфирному королевству выгоднее, чтобы императоры к нему в гости по очереди наезжали, чем самому мчаться на край света.
– Не спорь! Сюда из Кариандены по прямой линии в три раза ближе, чем до столиц Рыцарской империи и империи Иллюзий. Про столицы Виктории и Алексея вообще молчу. Так что Славентий Пятый еще и сам тебе массу полезного предложит за возможность обладать таким лакомым кусочком и отстроить на нем свое посольство. Доверь всю торговлю мне, и я уже завтра отправлю нужное письмо твоему «невероятно славному приятелю».
Правда, вместо слова «невероятно» демонесса употребила некое нецензурное русское слово, которое Семен как-то ляпнул в ее присутствии. Чтобы как-то выкрутиться тогда, он сказал, что новое словцо употребляется весьма редко и только среди ближайших товарищей, но Люссия его запомнила накрепко. И вот сейчас, среди самых близких и доверенных, ближе некуда, произнесла «невъ…енно» со строгостью и апломбом школьной учительницы.
Наверное, гомерический хохот барона Каменного, который вывалился на палубу из двойного полога неслышимости, окружающие списали на его сильное переутомление. Все-таки трое суток человек не спал.
Глава двадцать шестая. Послания из прошлого
Из-за невероятного стремления к собирательству, а вернее, технической жадности барона Каменного крейсер отправился в путь не завтра, как планировалось на памятном семейном совете, а еще на день позже. Зато успели утрясти все свои дела и решить невероятное по своей масштабности разделение архипелага на баронства, княжество и все остальные единичные посольские территории. Что, в общем-то, стало для многих послов и торговых представителей полнейшей неожиданностью.
Вместо одного Загребной своей властью организовал сразу два баронства. Каменное, как и настояли его близкие соратники, и Торговое, которое стало полностью независимым, но спонсировалось, возводилось и заселялось под протекторатом губернатора Тарангона. Вернее, даже не губернатора как единой личности, а всего городского совета, который, в принципе, до того и так руководил древним портовым городом. По одному острову (якобы!) выделили трем королевствам и Рогатым Демонам. А почему только выделили? Да по той простой причине, что еще договоры о расчете окончательно не подписаны, и если подписаны так и не будут на предложенных условиях, то уникальные артефакты-острова будут переданы на откуп любым иным желающим того государствам.
И при обсуждении договоров графиня Фаурсе, она же трияса, она же великая сподвижница Загребного и дивизионный генерал (на этом звании особо настаивал Лука, пришлось демонессу возвести особым указом) экипированных воинов, гайки прикрутила жестко. Практически сразу, уже на второй день представители и послы передали согласие от своих правителей, и оставалось теперь только ждать высокие договаривающиеся стороны для подписания окончательного союзнического договора.
Семен только диву давался: представители самых ученых островов Изнанки согласились на квоту на бесплатный прием студентов в триста человек ежегодно.
– Где мы им столько наберем?! – хватался он за голову.
– Жаль, что не вписала пятьсот! – с тем же надрывом голосила Люссия. – Чем я думала?!
Королевство Питис за башню-остров легко и без торгов отдало земли, которые в договоре в приложенной карте просто с тройным запасом очертили линией вокруг весьма удобных мысов. Все четыре торчали в море, словно острия гигантских вил. Вначале намеревались выторговать хоть одну бухту, но не могли окончательно определиться с выбором. Вот и сделали полукруг для смеха, мол, что выделят, тому и порадуемся. В итоге получили целых три бухты, но никто не радовался.
– Да зачем нам столько?! – возмущался Загребной.
– Светлые демоны, какие же мы идиоты! – горько плакал в ответ барон Каменный. – Ну почему мы и вторую часть плоскогорья со второй речкой в круг не очертили?!
Посол Цисами при просмотре договора был первый, кто попытался торговаться:
– Но мы же вам предоставили помощь огромным флотом боевых кораблей…
– С борта которых никто ни единой стрелы не выпустил, – тут же давила на него из демонического мира одним только голосом трияса. – Причем этот ваш «огромный» флот получил трофеев раза в три больше положенного. Показать список?
– Я помню!
– Так в чем дело? Вам жалко каких-то двести тонн железной руды ежемесячно?
– Но она самая лучшая…
– Да? – Вначале возникла пауза, а потом из демонического мира донеслось недовольное бормотание: – Где же эти предложения от Лакомы… Ага! Вот!.. Ну, я так и знала, что там руда не хуже… И пятьсот тонн ежемесячно? Хм! Справятся ли они?..
– Да у них всего шестьсот тонн в месяц добывают! – затараторил спохватившийся вовремя представитель королевства Цисами. – Лакома вообще – королевство сказочников и фантазеров! Если не сказать, шарлатанов! А вот наши двести тонн вы будете получать исправно и в срок. Обещаем! Тем более мы же ваши основные союзники!
– М-да, нехорошо получится… Раз обещаете, то так и быть… Тем более если Лакома нам в самом деле отгрузит пятьсот тонн ежемесячно, то мы отберем башню у… княжества. Или у Торгового баронства?.. Им и так много дали…
Пока только не было ответа из Сапфирного королевства, потому что торговый представитель в порту оказался слишком мелкой сошкой, чтобы даже предварительно взглянуть на приготовленный договор. Все ждали либо полномочного посла, либо самого монаршего разрешения Славентия Пятого.
Несколько странно, очень вразброс выглядели на картах и сами новые независимые мини-государства: Торговое баронство и княжество – вытянутыми в струнку линиями. Каменное баронство – витиеватым зигзагом. Посольство Питиса – на противоположном от себя краю архипелага. Ну и так далее. Все делалось Загребным с одной целью: наделать побольше границ в этом посольском Вавилоне будущего.
С местными жителями вообще никаких проблем не возникло. Многие пожелали уехать на материк, куда и поспешили с первых дней со своим скарбом. Кто хотел оставаться на своем прежнем месте жительства или на своем рабочем месте, тем тоже никаких препятствий не чинили, п отому как ухаживать за грибными фермами или трудиться на малых мануфактурах в любом случае людей не хватало. Ну а те, кто хотел собственной независимости, перебирались на пять островов своего новообразованного княжества. Князя тоже долго искать не пришлось: оставались еще люди со славным прошлым, ничем не запятнавшие себя в сотрудничестве с кликой последнего верховного магистра ордена.
Не откладывал Загребной и награждение отличившихся сторонников. Причем щедро награждал не только драгоценностями или именным оружием, но не жалел повысить человека на служебной лестнице. В особенности самых инициативных и преданных. Так, например, десятники Лейт и Геберт были произведены в полусотники, или по корабельному уставу – в лейтенанты. Правда, с условием держать в секрете свои новые звания, до тех пор пока окончательно не решится вопрос с разоблачением Леона Крахриса. Потому что на них в основном и лежало пристальное наблюдение за каждым шагом замеченного в двойной игре доктора. Не менее щедро наградили и демонов от имени триясы. Экипированные воины получили массу уникального оружия, драгоценности и даже баронские титулы. Примерно то же самое получили и демоны-археологи, так прекрасно справившиеся со всеми поставленными перед ними задачами.
Последнее, что было сделано перед отплытием к Южной Шпоре, – это отправка в королевство Долина Гейзеров посланника. Ведь только там обитали дивные, умеющие перемещаться в обеих ипостасях Изнанки крылатые создания, которых называли волшебной молью, или иногда бабочкой-пропажей. Посланнику было дано задание купить или обменять на что угодно парочку тех самых прозрачных шаров с молью внутри. Или, иначе говоря, приобрести прали. Даже дали бумаги с прошением к самому королю Филлигрену Третьему, чтобы тот помог в этом деле своей монаршей властью.
А так как Долина Гейзеров входила в состав империи Александра Справедливого, то и ему полетели написанные на русском языке послания с наущениями собирать и скупать прали где только возможно и за какие угодно деньги.
Оставили сразу трех помощников барона Каменного для работы на юго-западной башне и только тогда покинули архипелаг башен-артефактов. Ну и в плавании получили возможность не только отоспаться, но уже досконально обсудить новые сведения, знания и невероятно важную информацию. Обсуждения всегда проходили при закрытых дверях, за двойным пологом неслышимости и только в узком кругу посвященных. И в этот круг уже на полных правах с совещательным голосом включили старого друга и соратника, ректора Синего Масторакса знаний столицы Мрака Эмиля Зидана. Предложения Люссии о допущении в тот же круг Бьянки Лотти, а также Луки о допуске Вишу Крайзи пока были отклонены.
Наиболее простыми в плане духовности оказались разбирательства с наследием Бонга Зарриса. Покойный магистр, выходец из великой технически развитой цивилизации, делал все свои записи на местном языке с таким расчетом, что впоследствии они должны были стать первыми историческими мемуарами самой могущественной империи Изнанки. Писавший верил твердо: каждое слово, каждая точка или запятая первого императора, величайшего прогрессора будет изучаться как в начальных школах, так и во всех Мастораксах знаний. Пафосно, с претензией на звание лучшего философа всех времен и народов, Заррис размышлял о жизни, судьбе и месте человека в их переплетениях. Описывал, какой наблюдает он жизнь сейчас и какой она станет на материке благодаря его просветленному вмешательству.
Грандиозные планы. Но сейчас они смотрелись как бред сумасшедшего. Самое ценное, что было в этих записях, так это технические описания всех идей, которые пришли в голову Бонга и которые он посчитал возможным хоть когда-то претворить в жизнь в местных условиях. И там было столько всего немыслимого, несознаваемого и неохватного, что даже Семен, читавший в свое время и фантастику, и некоторые труды популярных провидцев будущего, только мотал ошарашенно головой и восклицал:
– Такого просто быть не может!
Но все его восклицания опровергались только одним существованием «Перста Авроры». Если уж неграмотный, невероятно плохо учившийся иномирец сумел из белиберды своего начального обучения создать такое страшное и опаснейшее оружие, то наверняка, будь он в своем мире каким профессором или академиком, разнес бы Изнанку в пух и прах или уж точно перевернул вверх ногами без всякой точки опоры. Например, он там писал о телепортации в пределах планеты как о самом обыденном, ничем не примечательном действе. Упоминал такие профессии, как дизайнер молодых планет, корректор интенсивности звезд, архитектор саморастущих из скал зданий, модельер и создатель клонов, работающий у себя на дому, или навигатор переноса планетных систем в иные вселенные.
– Эх! Его бы знания и энергию да в нужное русло! – досадовал Зидан, после того как ему подробно объяснили, что могут означать вышеперечисленные виды деятельности. – А он ничего, кроме рабства и насилия, не признавал. Тоже мне, источник прогресса!
Все технические описания свалились на голову Луки. Но тот даже после кое-каких пояснений Семена отверг их практически сразу:
– Полная утопия! Того, что знаем ты и я, хватит для претворения в жизнь нашим внукам и правнукам. Ну а это, – он решительно отодвинул от себя исписанный выходцем с Лаккара талмуд, – можно оставить для правнуков наших правнуков. Если просто слепо скопируем устройство «Перста Авроры», и то я буду счастлив. Потому что понять его принцип действия моя голова не сумеет, хоть ты ее о стену разбей.
Да никто с такими утверждениями и не спорил. Только Загребной, пряча улыбку, пробормотал:
– Если бы стенка помогла…
Довольно просто, если, конечно, сравнивать с чем-то подобным, решили вопрос и с разобранными статуями. Переведенный в инструкциях текст гласил четко:
«…Любой шабен, имеющий уровень умений не ниже пятьдесят пятого, может соединить части каждого из четырех Баргеллов по схеме сборки в указанной последовательности. Следует особо скрупулезно отнестись к меткам, относящимся именно к данному Баргеллу. Смешение частей тела от иных – недопустимо. Самой последней частью, которую водружает шабен на тело Баргелла, является голова. Перед этим в отверстия тела под шеей следует вставить желтые пирамидки. Если нет трех, достаточно и одной на несколько лет использования в среднем режиме интенсивности. Причем при наложении последней детали шабен должен держать руки на ней, не отрывая, в течение суток. Таким образом будут проведены полные идентификации связей с человеком, и он становится единственным повелителем. По его мысленной команде Баргелл выполняет любое требуемое действие…»
Ну и на отдельной табличке шел перечень действий, которые практически неуничтожимый, неподвластный посторонней магии и неподкупный страж будет выполнять по воле своего хозяина. Перечень впечатлял. Причем очень и очень впечатлял. По большому счету этому неуязвимому стражу удивлялись даже больше, чем «Персту Авроры». Да и в самом деле, что в том персте такого? Ну дисперсия, ну пена, ну можно корабли топить с расстояния в полтора километра… А тут неуязвимый, бесстрашный, непобедимый, имеющий возможность передать хозяину прямо в сознание видимые им панорамы и результаты анализа окружающей обстановки, и, самое важное, неподкупный телохранитель, против которого будет бессилен и шабен со сто пятидесятым уровнем. Именно так утверждалось в инструкции.
А то, что неуничтожимый, становилось понятным только по той причине, что отыскался все-таки некто великий и могучий, который как-то этих Баргеллов поймал, усмирил и даже разобрал. Ну может, банально заставил предыдущего владельца этих стражей разобрать сложнейших роботов. Потому что разборка проводилась в обратном порядке. И вот этот могучий не стал уничтожать ни части статуй, ни таблички с инструкциями, а просто зарыл по отдельности в разных местах континента. Кто это сделал, пока можно было только догадываться, а вот откуда взялись эти Баргеллы на Изнанке, становилось ясно из текста, найденного в зеркалах туалетного столика, принадлежащего «минус третьему» Загребному.
Но прежде чем четверка малого совета перешла к обсуждению «зеркального текста», окончательно утвердили, что станут делать с Баргеллами. Тут никто спорить с Семеном не решился: по одному бессмертному стражу достанется каждому из его детей, ныне здравствующим императорам.
Разве что Загребной после оглашения своего решения перевел взгляд на демонессу и поинтересовался:
– Может, имеются другие предложения? Или оставить хоть одного стража себе?
Трияса фыркнула от притворного возмущения:
– Зачем он тебе? Ведь у тебя есть я.
К такому утверждению добавить было нечего. Поэтому сосредоточились на изучении иного, наиболее важного материала.
Из расшифрованного «зеркального текста» становилось понятно, что Баргеллов доставил на Изнанку еще более ранний предшественник Загребного. А говоря конкретнее – «минус седьмой». Он же создал и этот зеркальный столик, в котором в преддверии своей близкой гибели успел кратко изложить личную историю и свое видение как самой Изнанки в целом, так и влияния на судьбы людей и демонов Сапфирного Сияния и Асмы в частности. И это оказалось буквально для всех настоящим откровением. Ни ректор Зидан, ни демонесса, некогда бывшая преподавательница Масторакса знаний, не знали и сотой доли той информации, которую они почерпнули на памятных обсуждениях в малой командирской кают-компании «Лунного».
И начинались расшифрованные записи, подписанные двумя буквами «Ф. Ф.», так:
«Я, Фиолин Сарский, шестидесяти пяти лет от роду, уроженец планеты Филтара из созвездия Текущего Потока, пишу своим потомкам, последователям, преемникам и хочу им раскрыть глаза, помочь в осознании и встать на верную тропу мщения…»
Дальше Фиолин упоминал имена своих родителей, города и места последнего проживания, ну и свой возраст к моменту провала на Изнанку – сорок два года. Пожалуй, он был единственным из всех, кто попал сюда намеренно, имея на руках некий древний артефакт в виде кристалла с исповедью, где зафиксировались воспоминания одного из людей, случайно попавшего на Изнанку и, можно сказать, случайно из нее и сбежавшего всего через год пребывания. За год он вдоволь нахлебался неприятностей, был много раз избит, несколько раз оказывался на волосок от гибели и, скорее всего, так и помер бы в рабстве, если бы не был затянут потоком обстоятельств в омут кровавого, военного сражения. Кто там и за что воевал, он, так и не изучивший в должной мере язык, понимал слабо. Только и осознал, что с врученным в руки оружием надо идти вперед и убивать врагов. Иначе враг убьет тебя. Или, о чем сразу предупредили, в случае отлынивания тебя убьют товарищи по строю. Вот несчастный и бежал в общем строю, тыкал кого-то копьем, кричал от ужаса при виде молний, заживо сжигающих его товарищей, но все-таки с горсткой самых удалых ворвались в какую-то неприступную долину. Дальше вбежали за своим предводителем в какое-то здание, проскочили какие-то помещения, промчались с залитыми потом и кровью глазами по каким-то анфиладам и, ворвавшись в какой-то зал, лишились сознания от яркой вспышки. Неизвестно, что стало с товарищами по строю, но сам несчастный попаданец чудом оказался вновь на планете Филтара, где и прожил в счастье и покое до конца отпущенных ему природой дней. Никто ему, конечно, не верил, хотя рассказ записали, и некоторые ученые даже пытались вести расследования. Но так ничего и не добились.
Зато этим делом, уже по истечении полутора веков после смерти очевидца, занялся ученый-теоретик Фиолин Сарский. И загорелся он по той причине, что в его сложной теории проникающих вселенных Изнанка тоже имела определенное место. То есть могла существовать теоретически. А тут явное подтверждение в воспоминаниях свидетеля, пусть и давно умершего, но почти современника. Начались опыты, эксперименты, и вот, после создания некоего замкнутого контура, весьма похожего на контур, закинувший на Изнанку Семена с детьми, Фиолин таки попадает в этот мир. Случается это с ним на северном побережье Чистого Огня, почти возле самой границы с королевством Медвежье. Правда, как частенько в таких делах бывает, никто на родине про его эксперименты подробно не знал, установка с контуром основательно сгорела при переброске, и следом никто на помощь не заявился. Подумали, что он пропал без вести или канул в перекос при телепортации. Так что пришлось академику-теоретику надеяться только на собственные мозги, знание математического анализа, умение обдумывать и предвидеть, ну и на элементы физической мощи, которой его природа все-таки не обидела.
Для становления в новом мире ему пришлось и драться голыми руками, и убивать добытым в бою оружием, и обучаться воинскому искусству прямо во время сражений. Такого подарка судьбы, как близкие родственники, верные друзья или то же копье «Убийца богов», ему не досталось. Но Фиолин справился, а самое главное, выжил и без них.
Он быстро изучил досконально язык и всеми правдами и неправдами изыскивал любые факты исторических перекосов и местных парадоксов. Так что лет через восемь перед ним предстала довольно полная картина всего происходящего. Жуткая, между прочим, картина и непритязательная.
Все всплески прогресса, а затем его стремительного упадка странно чередовались с интервалом в сотню лет. И как правило, новый век возрождения начинался с появлением нового Загребного. Год-два после этого еще воевали, но затем на континенте наступали мир и благоденствие. Резко оживала торговля, стремительно росла экономика и бешеными темпами развивалось сельское хозяйство. Начинало процветать искусство, отстраивались разрушенные Мастораксы знаний, возводились новые города и в течение десяти – двадцати лет создавались мощные империи. Никто не воевал, численность населения стремительно увеличивалась, благосостояние народа быстро росло, и где-то между сороковым и пятидесятым годом на континенте наступало всеобщее благоденствие. Иногда эта пора наступала лет на десять раньше.
Про материк Асмадея и демона Асму во все времена знали очень мало и только в стиле легенд. Дескать, есть такой, но никто никогда его не видит да и на материке подобном не бывал. Про Сапфирное Сияние знали гораздо больше. А в первые десятилетия после появления очередного Загребного вспоминали о бестелесном демоне только с ужасом. Потому что деяния Загребного как раз и заключались в кровавом и безраздельном господстве на всех пределах континента. Он чаще всего становился неким подобием императора над императорами. Если не погибал в первые же годы своего пришествия. Да, бывали и такие случаи, после которых Сапфирное Сияние умудрялся уничтожить чуть ли не целые королевства, записав в виноватые всех без исключения жителей. Хотя и таких случаев, когда Загребной прожил десять лет или больше, было очень мало.
Про события в Кариандене, столице Сапфирного королевства раз в сто лет, тоже старались усиленно замалчивать с самого первого дня после умерщвления всех живых там людей без исключения. Вернее, жуткого умерщвления. Ведь после каждого человека на месте смерти оставался изумительной шлифовки драгоценный камень. Среди них сапфиры составляли около двадцати процентов, откуда и пошло исторически название королевства. Сами правители всегда знали об этом событии и строго наущали своих потомков убегать самим и уводить верные войска из столицы накануне прихода Сапфирного Сияния. Настойчиво рекомендовалось к тому времени вообще затеять войну и сдать столицу для разграбления максимально возможному количеству врагов. Что чаще всего и делалось стоящими у власти монархами. После ночи Сапфирной смерти они лишь входили в город и тщательно собирали разбросанные повсюду драгоценные камни.
Ну и вся история стиралась, тщательно выжигалась из памяти и источников, когда заканчивался период всеобщего благоденствия. В людей и демонов словно вселялся дух безумия. Вчерашние друзья убивали друг друга, недавние союзники проникались ненавистью друг к другу, рушились империи, поголовно уничтожалось население целых королевств. Проливались реки крови, и разрушалось все, что только было возможно разрушить.
То есть прошлое столетие, да и позапрошлое в сравнительной истории можно было назвать еще вполне благополучными. Именно об этом и высказался Загребной во время обсуждения:
– Когда мы тут появились, и города целыми стояли, и окраины континента, можно сказать, жили припеваючи, да и в центре, несмотря на нашествие гензырского хана, все-таки жизнь продолжалась. Помню, в самой столице даже мануфактуры работали, велась торговля на рынках, что-то строили и ремонтировали дороги. А что это значит? Ответила графиня Фаурсе, так как на тот момент только она, кроме Семена, знала о конечных выводах «минус седьмого»:
– Что Фиолин прав! Сапфирное Сияние взрослеет и становится очень умным, хитрым и рассудительным. Ему и в самом деле выгодно поднакопить население… – Она оглянулась на Луку, потом на Эмиля и вздохнула: – Сейчас услышите, что там дальше описывается…
Фиолин Сарский писал:
«…И вот к тому сроку, когда Кариандена опять оказалась в руках очередного врага, я предстал перед выбором. Во мне окрепла уверенность, что Сапфирное Сияние выбирает из тысяч людей, оказавшихся на тот момент в Кариандене, самого умственно развитого, опытного по жизни индивидуума. Естественно, уже готового или готовящегося в обязательном порядке стать сильным шабеном. У меня к тому времени имелся пятьдесят второй уровень умений, и среди отребья, оккупировавшего столицу Сапфирного королевства, я в любом случае и со всех сторон смотрелся гением. И еще я понял, что, не став Загребным, я не сумею реализовать все свои накопленные знания…»
– Ха! – не удержался в этом месте от комментария Лука. – А «минус седьмой» тоже был парень рисковый, не хуже тебя! Надо же, пойти на такой риск ради попытки возвращения.
– Скорее он более рисковый и расчетливый одновременно, – признал нынешний Загребной. – Я бы на такое дело не пошел… Да еще имея в багаже такие внушительные умения шабена. Но зато теперь мы имеем точные подтверждения, что во время ночи смерти Сапфирное Сияние может прощупывать магические возможности любого человека. А это по силам только легендарным шабенам двухсотого уровня, то есть тем самым мифическим бессмертным… Читаем дальше…
Дальше уроженец планеты Филтара поздним вечером вошел в Кариандену под видом нищего странника и таки дождался своего звездного часа. Выбор и в самом деле пал на него. Причем при общении с Сапфирным Сиянием ему удалось припрятать большинство своих мыслей, преднамеренный приход накануне и даже половину из имеющихся у него умений. Удалось соврать, что уже два года как замер на двадцать шестом уровне и больше не развивается.
Ну и получил инструкции, по которым за десять лет должен был восстановить мир на всем континенте. Затем приложить максимум сил для развития сельского хозяйства до максимально возможного уровня. Очередному монарху тоже были переданы советы и указания, как править на троне Сапфирного королевства ближайшие сорок лет. В довесок избранный иномирец нагреб в мешки самых громадных, самых дорогостоящих драгоценных камней да и отправился восвояси.
В этом месте повествования решил кое-что уточнить ректор Зидан:
– То есть мы можем быть уверены, что Сапфирное Сияние имеет возможность общаться только с одним человеком и только один раз за сто лет?
– Только в том случае, когда все идет своим чередом, – попытался уточнить Семен. – Но дальше об этом будет сказано отдельно.
«…И началась моя нелегкая доля в роли Загребного! – жаловался Фиолин. – Где меня только не носило, кто только на меня не покушался, с кем я только не сражался!.. Но самые тяжкие десять лет я пережил, выросши в своих умениях до сто тридцать первого уровня. К моменту написания этих строк во всем этом мире вряд ли насчитается десяток магов, равных мне по силе. Да и они сейчас не страшны из-за наличия лучшего оружия у меня, тройной линии обороны и массы весьма полезных вещиц. Поставленные передо мной задачи я выполнил, мир обеспечил и даже успел отладить некоторые механизмы сельского хозяйства. После чего резко ушел на покой, устроив себе безвременный отпуск и с головой окунувшись в классификацию собранных за десять лет материалов, артефактов и информации. И почти сразу у меня забрезжила на горизонте возможность возвращения домой. И даже не одна возможность, а сразу три…»
– Да тут, оказывается, проходной двор на Изнанке?! – воскликнул барон Каменный. – Мы и одного выхода раньше отыскать не могли, а тут сразу три!
Его в ответ очень мягко, но все-таки укорила Люссия:
– Так этот «минус седьмой» здесь десять лет артефакты и знания собирал, а Семен только год на должности Загребного.
– Ох-ох! – нисколько не обиделся Лука, проживший в мире Изнанки около сорока лет. – На должности они! А про пенсию сроки не оговаривали? Когда отмечать будем?
После чего оба земляка, хоть и с улыбками на лицах, грустно вздохнули. Пенсия им не светила в любом случае.
Дальше Фиолин Сарский подробно описывал, как и почему он пришел к таким выводам и что надо сделать, для того чтобы вырваться с Изнанки. Причем не только в свой мир имелась тропка, но и в любой, который теоретически имеет обязательные грани соприкосновения со множественными вселенными.
Первый способ казался самым простым, но был невыполним по умолчанию: следовало убить Сапфирное Сияние. И тогда якобы все попавшие на Изнанку иномирцы разом вернутся в свои миры. Естественно, кто еще к тому времени будет оставаться в живых. Какая в этом действе взаимосвязь и в чем она заключается, «минус седьмой» так и не выяснил конкретно, только видел такую надпись во время прохождения портала. Но это уже было в конце повествования. А так как этот дух бестелесный и убить его физически невозможно, то развеять, развоплотить, выжечь и так далее и тому подобное. Но вот это как раз сделать и было невозможно. Везде, где только упоминался Сапфирное Сияние, добавлялось: «…он бессмертен».
Второй способ был наиболее рисковый, кровавый и, скорее всего, даже циничный. Следовало собрать огромную армию, оснастить ее специальными копьями с заземлением и прорываться в долину Столбов Свияти. Некий географический центр материка, а также средоточие таинственных сил, которыми, как считается, и пользуется единолично Сапфирное Сияние. По пути к цели вся армия, как правило, погибает, но вот особо экипированный амулетами отряд шабенов имеет неплохие шансы пробиться к неким древним строениям. Там уже преодолевать удары молний не приходится, а только справиться с некоторыми духами охранного свойства. В финале достаточно попасть в зал, который называется «узел всемирной энтропии», и уже только одно проникновение туда сразу перебрасывает воина в место, где он родился. То есть иномирец попадет в свой мир, а вот житель Изнанки… только и перенесется на свою малую родину.
А значит, собирающий армию полководец изначально должен всех обмануть. Пообещать нечто в том искомом зале, что делает сподвижников невероятно богатыми или вечно молодыми, а то и вообще бессмертными. И вот именно в такую заварушку попал совершенно случайно чуть ли не двести лет назад земляк Фиолина Сарского. Причем не только по совпадению угодил в армию копьеносцев, в которую согнали многих почти силой, но и чудом выжил среди молний, потом не погиб от лап и когтей духов и напоследок по стечению невероятных случайностей добрался и до «узла всемирной энтропии». Вот потому его и вернуло на планету Филтара. Неизвестно, кто именно собрал армию для своих сугубо личных целей, и неизвестно, вернулся ли он лично в свой мир, но вот все его соратники, которые в ударной группе добрались до нужного зала, а потом очнулись каждый у себя на малой родине, наверняка были очень сильно разочарованы. И это мягко сказано! После таких немыслимых жертв и лишений – ни молодости, ни богатства, ни тем более бессмертия! Зато именно благодаря выжившим и осталась зафиксированной в камне, скульптуре и металле уйма проклятий в сторону обманувшего их иномирца. Как раз к моменту интенсивных поисков исторической информации «минус седьмым» многие из этих проклятий еще существовали. Как и некие подробные описания самого сражения и последовавшего вслед за ним горького разочарования.
После прочтения этой части мемуаров Семен не столько подвел итог, сколько констатировал известные факты:
– В любом случае если бы моя семья и захотела пробиваться в долину Столбов Свияти, то делала бы это в составе пяти человек. Другой вопрос, что никто из нас в данный момент не сможет бросить своих друзей, близких и родных. Так что и этот способ никак не приемлем.
– Ты забываешь и про условие Сапфирного Сияния, – напомнила ему Люссия. – Никогда не собираться твоим детям в одном государстве.
– Это уже не столь важно, потому что вторично.
– Ну да, конечно, мы уже все тут остепенились и приросли намертво, – бормотал с недовольством Лука. – Это лишь мне и можно попробовать, да и то ближе к старческому маразму. Построю заземленный танк, подавлю там всех духов гусеницами и броней к темным демонам, да глядишь, перед смертью увижу синее небо своей Белоруссии…
– Ага! И поплачь еще крокодильими слезами! – скептически одернул земляка Загребной. – Здесь небо точно такое же синее! Оба! У нас и у демонов.
– Много ты понимаешь… Сам без году неделя! А пожил бы с мое! Ладно… какой там еще способ остался? Может, он нам в самый раз подойдет для кратких визитов?
Третий вариант возвращения в свой мир был опробован иномирцем с Филтары лично один раз и, как ему казалось в момент написания письма, последний. Потому что Сапфирное Сияние прочувствовал сам процесс двукратного пробоя пространства, определил точку перехода, отыскал ее и устроил там маленькое светопреставление с помощью взрыва. Теперь на том месте только гигантская воронка.
Хотя начиналась для «минус седьмого» Загребного вся эпопея более чем замечательно. Ему удалось отыскать место в Объединенных княжествах Саркая, где среди труднодоступных гор жило несколько престарелых шабенов. И эти шабены удивляли порой редкостных в те места паломников своей необычной осведомленностью обо всем в мире. Так как возможности были, средства имелись, то иномирец решил наведаться в пещеры загадочных отшельников. Как ни странно, но его уже ждали, заготовив смертельные ловушки и непреодолимые магические преграды на пути гостя. Вначале Фиолин попытался вести переговоры и даже заинтересовать старцев богатыми подарками. Потом давал торжественные клятвы, что не причинит отшельникам вреда и ничего не повредит в их таинственных пещерах. Ничего не помогало, ему не верили и гнали прочь. Он уже отчаялся, свернул лагерь и начал выход из горного массива, но тут путь отряду преградила специально подстроенная лавина. Под камнями погибла чуть ли не пятая часть преданных и верных соратников. После чего из пещер и нор на отряд набросились духи из второго эфирного слоя и уничтожили половину оставшихся в живых. Путь вперед был закрыт, стоять на месте означало гибель, и Фиолин бросился штурмовать пещеры старцев. И в отместку за павших друзей, и ради спасения оставшихся. Тяжелая, кровавая победа досталась Загребному: из пятидесяти человек в живых остались только четверо. Удручающую цену пришлось заплатить за прикосновение к одной из самых великих тайн Изнанки.
В центральной пещере подземного комплекса оказалось «всевидящее око», с помощью которого не только можно было просматривать чуть ли не все основные события обеих ипостасей этого мира, но и, пользуясь ключами воздействия на «узел всемирной энтропии», совершить переход в место своего рождения, прямо окунувшись в жидкостную сердцевину «ока». Единственное, что не просматривалось с помощью этого артефакта, так это Святая долина Столбов Свияти, острова и другие материки. Кстати, иномирец тоже откуда-то знал, что их в этом мире гораздо больше, чем два.
Ключами воздействия в количестве шести штук служили те самые броши величиной с большую монету, из центра которой торчит пирамидальный рубин. Оказывается, ими можно не только замки с каменными рыцарями приручать да различные древние склепы вскрывать, с их помощью можно было человеку из иного мира вернуться домой. И все шесть ключей находились на алтарях вместе с пухлыми, хоть и рассыпающимися талмудами подробных инструкций, как ими пользоваться. Но самое невероятное, что текст был написан на родном языке Сарского! Именно на таком языке разговаривали на официальном уровне в его галактике Текущего Потока.
Иномирец кратко описал основную суть процесса:
«…Следует утопить ключи воздействия по три штуки в каждый алтарь, затем прикоснуться рубинами к камешкам на спицах и выставить время, на которое хочешь перенестись домой. Да-да! Там это оговаривалось твердо: желаешь попасть домой на какой-то отрезок, выставляешь время. Часы, сутки, годы. А потом тебя затягивает обратно вне зависимости от того, где, в какой одежде, с каким грузом и в каком состоянии ты находишься. И я, безмозглый кретин, на это клюнул! Будь проклят тот час и минута, когда во мне взыграло глупое благородство! Решил отблагодарить своих верных товарищей, которые остались возле меня только вчетвером, хотя им до конца жизни бы хватило оставленных мною сокровищ, замков, поместий и земель по всему континенту, которые я им даровал перед расставанием. Я решил подарить им по Баргеллу. Уникальным роботам из нашей цивилизации не было цены как телохранителям, и я имел чудесную возможность выкрасть их из нашего мира. Да и купить мне средств хватало. Хотел бы подарить товарищам по два, но даже всей магической мощи шабена не хватало поднять восемь Баргеллов в разобранном виде и шагнуть с ними в нужное время обратно. Потому что указывалось тоже конкретно: можешь вернуться на Изнанку с тем грузом, что несешь на себе… Будь прокляты те идиоты, которые писали эти инструкции!!! Они нигде ни единым словом не указали, что после своей Филтары я попаду не в пещеру со “всевидящим оком”, а в то самое место этого мира, куда меня выбросило в первый раз!..»
Семен оторвался от чтения.
– Помните, куда его выбросило?
– На север нынешней империи Зари, – первым ответил Зидан. – Далековато, очень далековато от Объединенных княжеств Саркая.
– Вот эта непредвиденная неувязка его и погубила. Да и не только его…
Загребной опять взял в руки чистовик с расшифрованным текстом и продолжил чтение.
«…На свою планету я попал в мгновение ока, без всяких трудностей или физического неудобства. Только и страшно было, что нырять в мертвенное и неподвижное озерцо бездонного отверстия. Три дня мне для первого раза показалось достаточно, и я, летая от счастья, словно на крыльях, успел заготовить четыре комплекта Баргеллов для своих верных друзей, которые остались меня ждать в пещере с “всевидящим оком”. Подгадал точное время, взвалил на себя груз, словно верблюд, и стал делать шаги, создавая движение, как требовала инструкция.
И сразу что-то пошло не так. Вместо молниеносного переноса меня тянуло по странному, призрачному тоннелю с арками, словно застрявшую в киселе муху. Но вначале я по думал, что ничего страшного, во всем виноват слишком большой груз на моем теле. Успокоился, стал присматриваться тщательнее к аркам и вот там увидел утверждение, что попасть домой можно, убив Сапфирное Сияние. Только задумался над этими написанными каракулями, как в голове раздался хорошо знакомый, хоть и более десяти лет не слышанный голос моего главного мучителя:
– Загребной! Ты меня слышишь?
Ничего не оставалось делать, как ответить. К тому же я понял, что непосредственно он меня в этом тоннеле никак не может увидеть.
– Прекрасно слышу. Но с чего вдруг такой интерес к моей скромной персоне? Ты ведь говорил, что нам никогда больше не свидеться, не побеседовать?
– Вот это меня и настораживает!..
– Так ты сам не соображаешь, как мы с тобой общаемся? – стал я выпытывать у Сапфирного Сияния.
Вместо ответа он прорычал злым голосом:
– Эти твари специально решили отключиться и войти в транс!.. Наивные рабы!.. Эй! Где ты сейчас находишься?
– Развлекаюсь, – ответил я после недолгого раздумья.
– Как ты сумел вдруг так далеко оказаться? – возмущался бестелесный демон. – Только недавно я потерял тебя в горах Саркая, мне показалось, что ты погиб, я три дня в бешенстве и в поиске виновных, и тут вдруг оказывается, что ты несешься с невероятной скоростью к точке на крайнем севере востока? Объяснись!
– Куда?! – не поверил я, с ужасом осознавая неправильность всего происходящего.
Мне хотелось орать, выть и рвать на себе волосы, но я замолк как истукан, не зная, что предпринять дальше. Только и успел услышать начало предложения с угрозами:
– Если ты сунул свой нос куда не следует, то…
В следующий момент меня выкинуло на знакомом до боли побережье, где я впервые увидел Изнанку более десяти лет назад. Но скулил и бился головой о землю недолго. Припрятав фрагменты роботов, бросился через весь континент к пещере, где ждали мои друзья. Но как я ни спешил – не успел. Даже кусочка их тел не удалось мне отыскать в страшной воронке, которая теперь навечно осталась в центре гор Саркая. Точно такая же рана навсегда осталась и в моем незажившем сердце.
Ни единого осколка артефакта, или ключей воздействия, мне тоже отыскать не удалось. А собирать армию и с громоотводами атаковать Святую долину Столбов Свияти – не по мне…
…Чувствую, что скоро я уже не смогу сопротивляться охотящимся за мной толпам убийц…»
После оглашения этой последней строчки в малой кают-компании раздалось четыре печальных вздоха. История Изнанки становилась все загадочнее, все мрачнее, несмотря на все новые знания, появившиеся после прочтения расшифрованных текстов. Причем Лука обратил внимание на некоторые слова в мемуарах:
– Что это обозначало? «…Специально решили отключиться и войти в транс!.. Наивные рабы!..» Неужели Сияние содержит кого-то в рабстве и это как-то связано с его возможностью наблюдать за Изнанкой? Ведь он явно оговорился, а «минус седьмой» недаром запомнил эти слова и передал их в записи без изменений. К чему бы это?
Так как ответа все ждали от Семена, тот пожал в недоумении плечами:
– Сам точно в таком же неведении. Ни одной дельной мысли по этому поводу. Скорее всего, разгадка разъяснится, когда мы побываем в Святой долине Столбов Свияти. Не раньше…
Глава двадцать седьмая. На пути к тайне
Так и проходило время, в постижениях тайн и усиленном отдыхе. Еще только приближаясь к устью реки Кобрь, решили не идти к столице Жармарини, а продолжить плавание прежним курсом. Но вот наведаться к младшему сыну, отвезти ему кое-какие мелочи, подарить Баргелла с инструкцией, быстро обсудить наиважнейшие задачи и оставить ему русский перевод мемуаров следовало в любом случае. И для этого Загребной решил воспользоваться сайшьюном.
Предварительно, еще только на широте с границей рыцарской вольницы, он отправился к Айну вместе с Люссией и, зная нелюбовь духа к полетам над водными просторами, стал закармливать его деликатесными каракатицами из эфирного слоя. Но еще перед началом кормления человек и демонесса заметили некоторые странности в шмеле. Вернее, первой это сделала Люссия:
– Слушай, тебе не кажется, что Айн стал несколько больше?
– Разжирел от безделья! – хохотнул Семен, по-дружески теребя мех у сайшьюна под глазом. – Или кормежка слишком сытная? А, дружище?
В ответ, как ни странно, послышалось несколько насмешливое хрюканье с интонациями возражения.
– Что, неужели и в самом деле подрос? – продолжал шутить землянин. После чего лицо у него вытянулось от удивления. На этот раз в хрюканье духа отчетливо прослушивалось слово «конечно!». – Э-э-э… что-то я не понял… Да ты никак разговаривать научился?
И вот тогда огромный сайшьюн просто наклонил голову и прижался лбом к лицу человека. Подобное уже происходило несколько раз, когда духи показывали своим наездникам некие абстрактные образы, поясняя систему кормления и зависящую от этого выносливость своих тел. На этот раз картинки были ошеломляющей четкости, ясности и резкости. Хотя опять-таки они не передавались в режиме киносеанса, а скорее в режиме медленного слайд-шоу, когда одна фотография на экране сменяет через определенный отрезок времени другую.
На первой – крейсер как бы чуть сбоку, и впереди у него по курсу остров-башня. На второй – сайшьюн и человек, а между ними довольно мутная, словно из грязного стекла, стена. На третьей – удар Реактивных Бликов и расходящееся лучами таинственное сияние. Дальше – опять сайшьюн и человек, но мутной стены между ними уже не стало. Ну а суть на последней картинке и ребенок бы понял: один сайшьюн маленький, и возле него две емкости с каракатицами; другой сайшьюн больше раза в два, но возле него уже сразу шесть корзин с любимыми деликатесами.
– О-о-о! – радостно протянул Загребной. – Да этот взрыв на стыке трех реальностей не только нам уровни поднял! Айн, дружище, покажешь те же самые картинки и для Люссии?
Опять хрюкающее «конечно!», и вскоре уже демонесса прыгала как ребенок от восторга:
– Ой, как здорово! Айн, милый, так ты нас теперь и без всяких браслетов понимать будешь? – Дождавшись утверждения, с двойной интенсивностью стала вылавливать из эфира любимых шмелем каракатиц. – Ешь! Ешь ты, мой красавчик! Чем больше вырастешь, тем станешь сильнее и еще прекраснее!
Кажется, сайшьюн мыслил точно так же, потому что угощение хватал и заглатывал сразу, в один прием. Тогда как прежде все-таки тратил определенное время на разжевывание. Но теперь и сам Загребной обратил внимание, что его улов как-то обмельчал по сравнению со страшными на вид жвалами духа.
В итоге в голову пришла логическая мысль:
– Слушай, ты не против будешь слетать к Виктору вместе с нами, а потом вернемся на корабль? Ага, ну спасибо! А вот по поводу груза: у нас там подарки для Виктора и одна тяжеленная разобранная статуя. Захватишь все сразу?
На этот раз хрюканье изменило оттенки, слышалось слово «легко!». Потом толчок лбом в голову человека и новая картинка: на спине летящего шмеля восседают сразу восемь здоровенных мужчин, весьма напоминающих личиком Семена. То есть грузоподъемность увеличилась с прежних пятисот до семисот, а то и восьмисот килограммов.
Поняв, что она тоже летит, Люссия еле дождалась, пока Айн стал заглатывать каракатиц с некоторыми паузами, и умчалась переодеваться в свой самый парадный костюм дивизионного генерала, который только вчера для нее сшили по эскизу землянина. Все-таки не просто так на берег летят! К самому императору! Да еще и с подарками! Да и вообще в последнее время графиня Фаурсе стала очень щепетильно относиться к своим нарядам в официальной обстановке. Вернулась она на корму, где расквартировался сайшьюн, когда там уже завершали погрузку багажа, а Семен заканчивал кормить явно переевшего благодетеля.
– Ой, там моя помощница вся в слезах! – зашептала скороговоркой трияса. – То вроде держалась-держалась, а как увидела, что я тоже лечу, разрыдалась: «Когда же и я хоть раз на берег к Виктору попаду? Хоть бы одним глазком его увидеть…» Может, и в самом деле?..
– Забудь! И не трави мне душу даже единым упоминанием. Всего пару дней она с нами в море, а уже сопли разводит!
– Ну, не пару дней…
– Разница небольшая. Пусть вначале ребенка родит, а там видно будет, – строго поставил жирную точку в разговоре Загребной. И сразу переключился на иную тему: – Взяла брошку с рубином?
Ее тоже следовало показать Виктору, чтобы он начал поиски подобных артефактов. Раз имеется две штуки, то почему бы не отыскать еще четыре? Ведь Фиолин Сарский не утверждал, что ключей воздействия в этом мире только шесть. Как он не знал и даже не догадывался о втором «всевидящем оке», так и ключей может быть немереное количество комплектов. А судя по использованию брошек где попало, они еще являлись и некими универсальными отмычками от всего таинственного.
На корму подошел Лука, с которым кратко оговорили возможные варианты событий и уже хотели прощаться, как он, быстро поставив полог неслышимости, поделился последними наблюдениями:
– Насколько я понял, полусотники еще доложить не успели, тем более что я сам только что увидел Крахриса в машинном отделении. Он отделался объяснениями, что выясняет, как гул машин влияет на человеческую психику. Но ведь у нас теперь в кого ни плюнь, сплошные шабены, поэтому ребята почувствовали, что их пытались частично усыпить, подчиняя эмоции и заставляя отвечать на невинные, казалось бы, вопросы. Да и амулеты сопротивления помогли, о которых доктор и не догадывается…
– И чем же он так интересовался? – не на шутку заволновался Загребной, мысленно уже планируя мероприятия, позволяющие сделать так, чтобы в машинный зал вообще не мог войти никто из посторонних. – Я тоже почувствовал его повышенное волнение, но не придал этому большого значения.
– Только одна команда его интересовала: «Стоп машины!» – и что делают после нее машинисты. То есть он теперь знает, как надо остановить корабль. Возможно, догадывается, как повредить настолько, чтобы произвести запуск быстро не удалось. Пока я к вам поднимался, обдумывал на все лады эту странность и понял, что в самый ответственный момент, когда нам придется уходить от погони или сниматься с якоря, предатель попытается остановить крейсер. Ведь у нас такая скорость, что никакому паруснику не угнаться.
– То есть ты предполагаешь банальный абордаж?
– Что-то типа того. Но не обязательно большими кораблями. Например, могут нас атаковать на якорной стоянке у берега большим количеством малых лодок и баркасов. И такую огромную толпу пиратов вряд ли соберет одно королевство. Скорее это – некий союз. Или кто-то руководит деятельностью предателя из центра материка.
– Ага! То есть, по твоему мнению, тут сам правитель Сапфирного королевства замешан?
– Почему бы и нет? Раз у Крахриса есть змеиный афродизиак, который только и мог за свои средства приобрести самый богатый король Изнанки, то за всем этим может и он стоять. Да и кто, как не Славентий Пятый, может отыскать средства, рычаги давления и в конце концов сломать такого человека, как Леон? Все-таки доктор не простой шабен, к нему так просто не подступишься. Скорее всего, действовали через его детей и внуков.
Нахмуренные мужчины задумались, оценивая свои шансы на успех противостояния с огромной толпой засевших на берегу пиратов. Ведь недаром к одежде Загребного предатель навесил метку во время последнего похода к «всевидящему оку». Скорее всего, в том ущелье, где якобы отыскали утерянный арбалет, уже давно организована тщательная засада. Ну а про остальные задумки неведомого пока врага можно было только догадываться. Если крейсер не удастся увести в море, возле берега ему может оказаться весьма жарко и некомфортабельно.
Люссия огласила вслух общие мысли:
– Наверняка перед этой своей акцией Крахрис постарается подмешать в пищу змеиный афродизиак. Все останутся без магической силы, и тогда нас можно вязать как грудных младенцев.
На это сравнение любимой демонессы Загребной бесшабашно рассмеялся:
– К такому младенцу, как ты, лучше не приближаться. Твое лайкровое оружие в никакой магии не нуждается…
– Но я перестану видеть ваш мир!
– Дорогая, краткая разлука нас не убьет! – И уже совсем иным тоном Семен подвел итоги краткого совещания: – Значит, теперь мы уверены: как только замечаем помеченную порцию яда в нашей пище, значит, это – сигнал к наивысшей опасности! Скорее всего, тревога и случится возле ценного для нас побережья Южной Шпоры. Ну а пока поспешим на берег, чем раньше вылетим, тем раньше вернемся…
И стал с удовольствием подсаживать свою любимую, которая почему-то обиженно ворчала что-то по поводу высказываний о кратком расставании. Кажется, там прорывался такой смысл: мол, за разлуку она не ручается, а вот сама может и не только рассердиться.
Сайшьюн приподнялся над палубой несколько неуверенно. С минуту висел над идущим со скоростью двадцать узлов крейсером и только тогда с хрюканьем, весьма похожим на тяжелый вздох, отвалил в сторону и лег на новый курс. Причем, даже прикидывая на глазок, было заметно некоторое увеличение скорости по сравнению с прежней. Этот факт навел Люссию на совсем иные размышления, и, когда показались вдали стены Вадерлона, сформулировала их вслух:
– Слушай, а не получится ли так, что, когда весть о способе разрушения острова-артефакта просочится в среду шабенов, те захотят этим воспользоваться?
– В каком смысле? – не понял сразу Семен.
– Да в самом прямом: в смысле наживы и поднятия собственных, порой уже много лет назад замерших на одном уровне умений. Мало того, они могут насобирать тысячи желающих людей и демонов с простыми способностями, собрать с них немыслимые деньги, усадить на корабль и… атаковать любую из башен Реактивными Бликами. Уж каким дефицитом ни являются прали, но четыре штуки всегда отыщется.
Ответ последовал после продолжительного молчания:
– Может, ты и права. Но мы в любом случае будем стараться сохранить все наши действия в тайне. И самое главное: подобный удар – это некое стечение многочисленных случайностей. Их нельзя ни учесть, ни повторить. При самой смертельной опасности я бы не рискнул атаковать подобный артефакт вторично. Там произошло такое странное и удивительное, что, скорее всего, даже мне рассмотреть всего не удалось. Не забыла разницу? Ведь мы сравнивали наши ощущения…
Дальше, до самой посадки на крышу императорского дворца, летели молча. Только и прикидывали мысленно некоторые аспекты новой доктрины про оборону. Раз уже существовало такое оружие, как Реактивные Блики, то Загребному следовало озаботиться и защитой против такого оружия.
Глава двадцать восьмая. Подарки и претензии
События последних месяцев заставили ввести такое понятие, как охрана дворцов и резиденций с воздуха. Потому как отец указал не только Виктору, но и другим своим детям недопустимость игнорирования летающих духов. Раз может прилететь на таком крылатом транспортнике друг, то с таким же успехом могут воспользоваться подобным способом и враги.
Так что стражи на крышах и башнях изготовились к бою, как только точку шмеля заметили на горизонте. Тут же пошел доклад по инстанции, дошел до начальника охраны, и уже тот, благо находился невдалеке, сразу доложил первому рыцарю:
– Ваше императорское величество! Кто-то летит с северо-запада. Вроде оттуда ждем известий от господина Загребного.
Виктор Алпейци и секунды не сомневался, что это летит его отец, поэтому сразу помчался на крышу. Причем, словно предчувствуя, что визит, скорее всего, краткосрочный, прямо на бегу отдал должные распоряжения. А когда оказался наверху и своим зрением рассмотрел среди тюков и баулов сразу две фигурки на спине у шмеля, еле сдержался, чтобы не запрыгать от радости. Только потом сообразил, что вторую фигурку он видит в демоническом мире, а значит, это совершенно не та, которую он вдруг очень остро захотел увидеть. Но навалившуюся грусть все-таки перебороть сумел и встретил отца с распростертыми объятиями и с радостной улыбкой на лице:
– Привет, па! Ты к нам надолго?
– Привет, сынок! Если удастся, то всего на пять минут…
– Что там у вас творится? До нас тут слухи доходят, один противоречивее другого.
– Все отлично, мы опять победили и теперь стараемся воспользоваться плодами своих побед. Срочно готовь посольство, три острова-башни отныне принадлежат твоей империи.
Об этом подарке и обо всем остальном Семен рассказал Виктору настолько сжато и быстро, что сам засомневался, дошла ли вся важность информации до сознания застывшего императора. Поэтому он еще раз пробежался по основным пунктам своего рассказа:
– Баргелл – уникальный робот-телохранитель из иного мира. Для настройки: твои руки у него на голове в течение суток. Все мемуары и прочие записи – вот в этой папке. На русском языке. Ищешь вот такие вот брошки. Попутно разыскиваешь прали. С предателем мы боремся, пребываем начеку и ждем первого хода от него. Подарки для тебя уже сгрузили. Остальное – когда зайдем в порт Вадерлона. Кстати, вижу, что канал для захода крейсера уже готов. Верно я рассмотрел?
Сын наконец-то фыркнул, выходя из прострации, в которую впал после хлынувшей на него лавины информации. Взвесил в руке кожаную, довольно пухлую папку и запричитал:
– Мемуары? Когда же я их читать буду? Робот? И на него целые сутки?! Посольство? Еще и с ним морока?! Еще и прали с брошками искать? У-у-у-у!.. Ты бы мне лучше кого в помощь привез. Например… Бьянку…
– Вот тебе и «у-у-у»! – рассердился Загребной. – Только Бьянки тебе и не хватает для полного счастья! Ты тогда точно и часа за ночь не поспишь, свалишься от переутомления. Лучше свою энергию направляй куда следует, все равно, пока эта Лотти перевоспитается, не меньше года пройдет.
– Так долго?! – не поверил молодой император с округлившимися от ужаса и отчаяния глазами.
На что отец его с глубокомысленным видом «порадовал»:
– Может, и два… Но если она тебе так запала в душу, дождешься. Проверишь, так сказать, свои чувства.
– Па, ты чего, издеваешься? Какие два года? Тут такой скандал из-за пропажи пленницы разгорается…
– Не понял! – Семен переглянулся с настороженно прислушивающейся Люссией. – С чего бы это и кто именно скандалит?
Виктор Алпейци с досадой скривился:
– Да эти подданные!.. Хоть все и рыцари, в кого ни плюнь, но они сами порой не знают, чего хотят. То чуть мне в глаза копьями не тыкали за связь с пленницей, а то прямо в обморок попадали, когда узнали, что ты ее забрал и где-то там казнил. Сразу припомнили, что она иномирянка, шабен с невероятно высокими умениями, изобретатель пороха, пушек, заводов и фабрик по всему королевству Саниеров. Стали меня укорять, что, дескать, нельзя разбрасываться такими ценными кадрами и как император я бы мог наплевать на политику и для пользы империи даже на Лотти жениться.
– Кто такое говорит? – теперь уже изумился с выпученными глазами отец.
– Да нет, что Рональд, что Готтэ – молчат. Только кривятся точно так, как ты сейчас. Для них такие метания нашей знати – тоже шок. Хотя они же и пояснили, что тут кто-то явно отыскал повод, чтобы хоть как-то репутацию мою подпортить. Дескать, попользовался первый рыцарь несчастной пленницей да и отдал своему отцу, жестокому изуверу. Ну а тот, мол, талантливую и великую шабену разрезал на куски, продал каким-то лекарям на запасные органы. Мы ведь сами такую сплетню распустили…
– Вон оно как поворачивается… Брр! – Загребной даже дернулся от отвращения. – Ну что за люди? Решили хоть так нагадить? Мол, совсем не рыцарский поступок! Как же! Ох, чувствую, намучаешься ты еще со своей знатью!
– Ничего, дай только на ноги крепче встать да самых честных на нужные посты и должности поставить. А то я вдруг с изумлением обнаружил, что везде уже расселись какие-то крысы, которые и в турнирах только в молодости по разу участвовали. Воспользовались суматохой, неразберихой и уже такие министерства и управления имперские создали, что чуть мозгами не тронулся после докладов. Теперь вот ввожу новые правила, по которым все обязаны пройти нечто вроде аттестации по всем рыцарским канонам чести и быть утверждены в финале моим личным, при скоплении народа благословением. Но ладно… с этим разберемся… Ты все-таки решай быстрее что-то с Бьянкой. Пусть тут хоть какие напраслины возводят…
Демонесса деликатно тронула императора за локоть:
– Виктор, не переживай, чем страшнее и нелепее слухи, тем впоследствии бо́льшая отдача ударит по тем, кто злорадствует и пытается тебя опорочить. Ну а с Бьянкой в любом случае потерпеть придется. Я уже не напоминаю, что ей до самого конца жизни полного доверия не будет, но даже для покаяния и частичного исправления и ей надо время, и нам для проверки. Не спеши, потерпи еще немножко… А слухи… Постарайся продумать встречные, ну и мы что-нибудь измыслим. Если удастся еще и пленницу нашу на путь истинный направить, то только одним ее возвращением ты половину своих недоброжелателей в мусорную яму истории столкнешь.
Несмотря на нехватку времени, Семен тоже проговорил подобные слова утешения и посоветовал не падать духом, надеяться на самое лучшее. При этом он в душе осознавал, что, вполне возможно, вскоре при разрастающемся дворе первого рыцаря появится все-таки порядочная, ничем и никем не запятнанная девушка из знатного рода. Да и не одна. И все они будут с вожделением посматривать и благосклонно улыбаться молодому красавцу. А там, глядишь, дело молодое, какая-нибудь и вскружит голову. Пройдет время, про итальянку Виктор забудет, да и сама она наверняка смирится с расставанием. А там ребеночек родится, заботы, хлопоты… Так ветреная, пусть и взаимная привязанность и растворится в потоке событий.
Конечно, вслух этого говорить не стоило, да и повод появился для другой темы более чем существенный:
– О! Да это никак клетки с тумблонами?
– Ну а как же без ответных подарков! – оживился молодой император, так и не снимая полог двойной неслышимости и первым подходя к клеткам, закрытым плотной тканью. – Самые многочисленные семейства окрепли, подкормились после переселения из своей долины, и настала пора распределять выводки. К Федору и к Виктории я уже отправил выбранных для них детенышей. А вот эти три тебе. Ты их начнешь кормить, приручая, или поручишь это кому-то другому, решайте сами. Как по мне, то лучше усадить возле них верного человека и пусть сразу доставляет срочные сообщения. Это невероятно экономит время, которого и так катастрофически не хватает. Ну а если захотим передать нечто особо секретное, можно и самим наговорить на русском языке в ухо тумблона, который сидит на коленях у приручившего его человека.
– Знаю, знаю…
– Вот этот тумблон для связи со мной, этот – с Викторией, этот – с Федором. Детеныш, которого приготовили тебе для связи с Алексеем, немного приболел, и его нельзя отлучать от матери.
– О-о! Все равно огромное спасибо за такие бесценные подарки! – Загребной от души похлопал сына по плечам, а тот попытался напомнить:
– Это вам с Люссией спасибо! И долину Тумблонов отыскали, и сайшьюна для доставки арендовали. Кстати, мне кажется или он крупнее стал?
– Ничего тебе не кажется. То же самое воздействие на него, что по всему остальному экипажу при ударе пралями по башне-артефакту. Подробности – в записях.
Припомнив, что ему передали устно в нескольких предложениях, Виктор Алпейци уже совсем иным взглядом посмотрел на кожаную папку.
– Да-а! Неслыханное дело: весь экипаж состоит из одних шабенов! В голове не укладывается…
– Ничего, будем со временем устраивать ротацию кадров. Некоторых отправим обучаться на острова Рогатых Демонов, самых ценных специалистов отдадим в ваши имперские службы безопасности, а себе подберем людей и демонов без всякой магической силы.
– Ну да, у вас больше всех шансов опять встретиться с Лунной госпожой. Так что от желающих служить на корабле верой и правдой отбоя не будет. Да и я буду кандидатов вам подбирать самых честных из простого народа. Представители знати слишком уж разбалованы и склонны к продажности.
– Верно, сынок, верно, – приговаривал Семен, лично прикрепляя клетки с тумблонами к спине сайшьюна. – Закладывать фундамент крепкой и справедливой власти следует уже сейчас. Потом окупится сторицей. Так… отлично держатся, не отвалятся… Ну что, будем прощаться?
Краткое свидание подошло к концу. Вначале Виктор тепло попрощался, обнявшись с Люссией, потом обнялся с отцом. Ну а после стоял на крыше в задумчивости минут десять, пока даже его усиленное магией зрение не перестало различать вдали точку сайшьюна.
Глава двадцать девятая. Ход черных
Вернувшись на борт «Лунного», стали сразу размышлять, кого поставить на весьма ответственную должность дрессировщика тумблонов. Потому что и в самом деле заниматься этими зверушками лично – дело слишком уж хлопотное и убивающее массу времени. Как только увидела клетки, стала напрашиваться на это дело Бьянка Лотти:
– Под моей опекой зверушки будут в полнейшей безопасности и с идеальным здоровьем. – (Еще бы! С ее-то умениями шабена!)
Причем напрашивалась с таким воодушевлением и внутренней радостью, что повод для отказа пришлось подбирать самый деликатный. И дело не в том, что итальянка могла узнать слишком уж много секретов иномирской семьи, просто сразу возникало подозрение: она только тем и будет заниматься, что болтать с Виктором Алпейци по этому живому пушистому телефону.
– Только этого нам не хватало, чтобы шабен с шестьдесят пятым уровнем занималась уходом за животными! – обломал Загребной энтузиазм землячки. – Для тебя есть более серьезные, ответственные задания. Или так и собираешься оставаться на ролях младшей помощницы?
– Буду очень рада, если доверите мне ответственное поручение.
– Чуть позже мы с тобой поговорим на эту тему отдельно. А как идет твое «показное сближение» с десятником Гебертом?
Бьянка печально вздохнула:
– После нескольких наших посиделок и второй совместно проведенной ночи в моей каюте уже никто не сомневается в нашей близости.
– Почему с такой грустью? Радоваться надо.
– А вдруг Виктор об этом узнает? – В глазах у итальянки заблестели слезы, и пришлось Семену ее несколько грубовато приструнить:
– Тебя не смущает твой прежний послужной список?
В ответ вырвался еле слышный шепот:
– Это было давно и уже не считается…
– Вот и об этом не переживай. Тем более что никто не знает о том, кто ты такая на самом деле. И все под моим личным контролем. Веди себя естественно и старайся заслужить прощение, тогда, может быть, и останешься живой после рождения ребенка.
Бьянка на это лишь согласно закивала головой, роняя слезы, а когда прошли в свою каюту, вздыхающая Люссия укорила своего любимого:
– Ну зачем ты с ней грубо? Еще и в самом деле поверит, что ей жить осталось девять месяцев.
– Ох! А что делать прикажешь? Иначе может расслабиться, поверить в свою безнаказанность и опять приняться за старое… Ладно, надо придумать ей сразу несколько серьезных заданий и загрузить до полного изнеможения…
– Нельзя! Она же беременная!
– Сравнительного изнеможения, – досадовал Загребной. – Чтобы ни на какие глупости времени не хватало. А теперь давай срочно выберем дрессировщика для тумблонов.
– Чего там выбирать? Те три женщины, которых я взяла в помощь скорее для отвода посторонних глаз от Бьянки, и так мало загружены. Хотя безмерно счастливы, что стали шабенами второго уровня. Одна из них, Кайла, страшно любит животных, и у нее дома кого только не держали. Так что пусть Кайла и приступает к уходу. Выделяем для этого специальную каюту, желательно напротив нас…
– Можно освободить оружейную… Самое ценное в нашей каюте разложим, остальное в кладовках у трапа припрячем. А? – Хотя оба понимали, что это не выход. И тут же пришло озарение: – К тому же скоро каюта Крахриса освободится. Уверен, вот-вот события начнут развиваться в форсированном темпе.
– Ну да, не зря ведь он узнавал, как остановить машины, – согласилась Люссия. – И нам срочно следует предвидеть все его возможные действия. Иначе могут быть жертвы среди экипажа.
– И самое главное – это приготовиться к экстренному пленению Крахриса. А для этого у нас на корабле имеется всего несколько человек…
– Увы, и очень жаль, что от меня не будет толку, – досадовала демонесса. – «Колючее покрывало» меня не послушается в случае с доктором…
До сих пор артефактом, найденным в замке преступного маркграфа междуречья, воспользоваться не доводилось. Но в планах пленения доктора покрывало занимало самую решающую роль. Вопрос заключался только в том, кто станет пленять предателя в самый ответственный момент. Тот ведь тоже будет начеку, и предвиделось, что в случае слишком большой для себя опасности может покончить жизнь самоубийством. И Загребного, например, может и не подпустить к себе. Ректора Зидана – тоже. Химика Крайзи следовало еще уговорить и ввести в курс дела. Как и одного из профессоров, последователей Зидана. Второй профессор имел в итоге на уровень меньше, чем Леон. Так что вполне логично на роль пленяющей очень подходила Бьянка Лотти. И сам доктор в ней такого сильного шабена заподозрит в последнюю очередь, и сама итальянка заработает в свою копилку нарастающего доверия лишние баллы.
Причем если раньше ей о предателе не сообщали по причине их возможной кооперации, то к данному дню обстановка начинала проясняться, и в преддверии решающего хода со стороны черных сил можно было и приоткрыть итальянке некоторые секретные данные. Как раз те, от которых и будет зависеть повышение, а то и проверка лояльности Бьянки. Можно ведь и так преподнести все детали, тонкости событий, что если землянка замышляет что-то недоброе или притворяется, то обязательно попытается воспользоваться случаем отыскать себе сообщника. И во время ареста предателя, если допустит хоть секундную задержку, это будет расцениваться как пособничество врагам. Соответственно и оценка ее лояльности, желания исправиться и начать новую жизнь будет зависеть от конечного итога.
Риска провалить операцию задержания тоже не было. Ведь пленницу весьма жестко и в любом случае контролировала трияса с помощью браслета повиновения. Только и придется демонессе в момент ареста находиться несколько дальше от места событий. Потому что и такой вариант представлялся во время обсуждения: Бьянка набрасывает покрывало на Люссию и банально снимает у нее с руки браслет, становясь при этом полностью свободной. После чего пытается совершить побег вместе со своим новым союзником. Не в ее, конечно, интересах идти на такое предательство, да и не так легко сбежать с крейсера, но варианты следовало предвидеть даже самые неприятные.
Продумали. Обсудили меры противодействия почти на все случаи жизни.
– Значит, поручаем это дело Бьянке, – окончательно решился Семен. – И занята станет невероятно, и интерес у нее к жизни должен повыситься. Пусть начинает преследовать доктора как тень и втираться к нему в доверие. Ну а ты не забывай постоянно контролировать, прислушиваться и быть наготове.
Демонесса кивнула, обращая внимание, как ее любимый мужчина привычно коснулся рукой висящего у него на боку арбалета. С подарком Виктора, в котором использовались специальные болты с магнитным сердечником, отец в последнее время старался не расставаться, и это было весьма разумно. Только сейчас стало интересно другое:
– Если Бьянка вдруг сговорится с предателем и попытается действовать против нас, рука у тебя не дрогнет?
Подразумевалось, что, скорее всего, придется пристрелить не оправдавшую доверия женщину прямо на месте разоблачения. На что Семен посмотрел на свою любимую таким взглядом, словно тот уже был стальным мечом смерти.
– Не дрогнет. Причем она будет убита гораздо раньше любого иного врага.
– Ладно, тогда будет лучше, если ты и сам объяснишь ей суть всего задания, – поспешила Люссия на выход. – Сейчас пришлю иномирянку к тебе, а сама вместе с Кайлой займусь тумблонами.
Не прошло и получаса, как Бьянка уже научилась пользоваться «колючим покрывалом» и умчалась втираться в доверие к Крахрису. Ее чрезмерный энтузиазм Загребному не слишком понравился, и, когда укладывали в каюте вещи, из освобождаемого для тумблонов помещения, он поделился в демонессой своими сомнениями:
– Не нравится мне ее восторженный азарт…
– Что ты предлагаешь?
– Пусть парочка твоих экипированных воинов с наивысшими уровнями старается всегда находиться рядом с Лотти. Вряд ли они чем помогут в критической ситуации, но…
– Поняла, сейчас проинструктирую и отправлю.
Некоторое время Семен еще присматривался после этого, как Кайла приступила к знакомству и к первому кормлению тумблонов. Сразу было заметно большое желание, умение и усердие у начинающего шабена, так что, успокоившись хоть этой пасторальной картиной дрессировки, Семен поспешил на поиски барона Каменного. Отыскал того за перенастройкой полумагического радара, который разработали затейники Салламбаюра и один экземпляр установили на «Лунный» еще при первом посещении Грааля. Прибор частенько сбоил в последнее время, и откалибровать его никак не получалось: для этого поблизости следовало иметь крупный корабль с десятком пушек. Желательно корвет с двумя десятками пушек, тогда прибор уж точно улавливал большую массу железа на расстоянии до двадцати километров.
– Не хочет слушаться?
Раскрасневшийся технический гений после этого вопроса в сердцах чертыхнулся:
– Мне жалко потраченного времени! Так и хочется выбросить за борт эту пикалку! То часами все нормально, вращается стрелка, как и положено в поиске, медленно и равномерно. А то вдруг вот как сейчас, глянь.
Некий аналог земного радара не просто попискивал звуковым сигналом и подмаргивал огоньками, но и сама стрелка резко дергалась по разным направлениям. Словно ею игрался ничего не соображающий ребенок.
– Такое впечатление, что сильно мешает все масса нашего крейсера. Скопление железа отвлекает внимание прибора на себя.
– М-да, похоже, что именно так… Ну да ладно, плавали без радара, проживем и дальше без него. – Семен перешел к причине своего прихода: – Переживаю за безопасность персонала возле машин. Как бы Крахрис не стал действовать грубо и нахраписто. И люди пострадают, и нам потом вместо «Полный вперед!» придется ремонтом заниматься. Поэтому придумай так, чтобы по моему сигналу сымитировать некую поломку и остановку двигателей. Даже не остановку машин, а, допустим, поломку передаточного вала на винты. Так даже лучше будет: стартуем в любой момент. Вот эти метки раздай ответственным помощникам, талисманы начнут вибрировать и мигать – это и будет сигналом от меня. Пусть все бегают, суетятся и ко мне последует доклад об остановке корабля как минимум на три часа. Ну а мы все это время с доктора глаз спускать не будем.
– Правильная идея, – одобрил Лука, рассматривая магические метки в виде больших мутных кругляшей из легкого, плотного материала. – К вечеру постараюсь все приготовить…
– Прямо сейчас! – настоял Загребной. – Спокойнее будет. А то после обнаружения отравы в еде или питье уже поздно будет что-то подстраивать, слишком подозрительно получится.
– Хорошо, тогда сразу и приступаю. Но ты уверен, что у Крахриса ничего иного не окажется в распоряжении?
– Не уверен, но иного выбора у него нет. Справиться с таким многочисленным экипажем шабенов не под силу даже мне. Так что змеиный афродизиак – это наиболее эффективный и гуманный способ. Сколько к доктору ни присматриваюсь и ни анализирую поведение, ну не похож он на кровожадного маньяка. Никак не похож.
– И мне так кажется…
После чего друзья разошлись, и уже через полчаса владелец крейсера получил доклад, что, как только амулеты-метки начнут мигать, на якобы аварийную остановку в море понадобится всего лишь пять минут времени. Иного и не требовалось.
Но ни в этот день, ни на следующий предатель ничего предпринимать не стал. Крейсер к вечеру второго дня достиг самой южной оконечности Шпоры, обогнул ее и устремился на север. То есть сложилась некоторая уверенность, что основные действия развернутся на якорной стоянке у побережья, в районе горы Сахар. Там и в самом деле можно было организовать и засаду для высадившихся, и лодки спрятать в изрезанной маленькими бухточками линии скал.
Опять-таки: если вообще враг решится сделать ход в ближайшее время.
Решился! Во время вечернего чаепития Загребной сразу заметил подложную, помеченную им жидкость во всех стаканах. Доктор умудрился незаметно подлить имеющееся у него средство прямо в огромный котел с кипятком. Прислушавшись к магическим меткам у самого Леона, которые тот, сам не зная, носил на своей одежде, Семен со злостью выдавил:
– Переживает, гад! Очень, очень волнуется!
– И где он сейчас? – незаметно оглядывалась демонесса. – Почему не здесь?
Задали этот же вопрос вестовому. Тот пояснил, что господин Крахрис только недавно выпил бутылку вина, поэтому предупредил, что на вечерний чай не придет.
– Понятно! Сам хочет остаться при своих силах! – злорадствовал Загребной, демонстративно попивая чаек. – Прогулки себе по палубе устроил!
– Кстати, Бьянка с ним. Как бы он ей вреда какого не причинил…
– О! Для него получится пренеприятнейший сюрприз, когда он обломает зубы о твою помощницу с якобы мизерным уровнем! Ладно, пока он не пытается ворваться в машинный зал, даю команду на остановку…
Минут через пять, когда все еще сидели в кают-компании и наслаждались неспешной беседой, мелкая вибрация вдруг стихла и несколько раз звякнул тревожный колокол. Вниз с деловым видом помчался барон Каменный, туда устремились и его помощники. Затем наверх стали поступать весьма неутешительные доклады о серьезной поломке. Владельцу следовало выбирать, что делать: либо попытаться встать на якорь, либо просто дрейфовать по воле слабенького ветерка и почти неощутимого течения. Во время краткого обсуждения, к которому подтянулся внимательно подслушивающий предатель, выбрали второе: дрейфовать. Если уж снесет ближе к берегу, то тогда и встать на якорную стоянку.
Кажется, Крахриса это вполне удовлетворило, потому что он вышел и в сопровождении оживленно с ним болтающей помощницы графини Фаурсе отправился на самый нос судна.
– Вроде как доволен, что не надо лично спускаться к машинам, – комментировал эмоциональное сознание предателя Семен. – Но переживает! Кажется, еще больше, чем раньше.
Демонесса вздохнула, подала знак все знающему Зидану и сказала:
– Следовательно, и нам тоже не мешает прогуляться перед сном. Отправляемся в капитанскую рубку. Самое удобное место командовать обороной корабля.
В самом деле теперь, по всей логике, следовало готовиться к неприятностям.
Значительно настораживал и тот факт, что сам предатель вроде как полностью изолировался от остального экипажа и находился на носу судна не зря. Там его постараются не тронуть нападающие, которые в сутолоке ночного боя будут убивать налево и направо. Изначальные цели применения змеиного афродизиака в любом случае не достигнуты с максимальным эффектом. Если простые люди и демоны должны были бы заснуть на трое суток, то теперь в экипаже таковых не осталось, все шабены. Другой вопрос, что все поголовно получили магическое бессилие – якобы – и теперь все равно представляются врагу более чем слабым противником.
Уже в капитанской рубке тщательно осмотрелись вокруг, оценивая и подмечая каждую деталь, а затем, когда собрался костяк шабенов с наивысшими умениями, Загребной решил раскрыть тайну ведущейся операции тем, кто еще не был в курсе.
– Кажется, свою основную роль предатель выполнил, – начал он с внимательного просмотра, что творится на носу крейсера и как себя там ведет пара Леон – Бьянка. – Или посчитал выполненной. Теперь на него навалилась апатия и полная безысходность. Значит, он к нашим действиям совершенно равнодушен и только покорно ждет развития событий. Исходя из этого, я могу открыться всем вам, а вы сейчас разойдетесь и предупредите экипаж: пусть готовятся к сражению. Главный предатель – доктор Крахрис. Как только нам станет понятно, для чего все это творится, мы его арестуем. До момента ареста следует делать вид, что страшно обеспокоены неожиданным исчезновением магической силы. Именно на утерю всех наших возможностей враг и рассчитывал, применяя эликсир бессилия наподобие пасхучу. По поводу машин не стоит волноваться, все они в прекрасном состоянии, и авария нами просто разыграна.
Ректор Эмиль Зидан не проронил ни звука, давно готовый к действиям. Химик Крайзи тоже молчал, уже догадавшись обо всем остальном, а вот оба профессора засомневались и не удержались от высказываний:
– Пасхучу? Но это невозможно! Мы бы его почувствовали.
– И что значит «наподобие»? Разве существует еще нечто аналогичное?
– Господа! – остановила трияса ненужное сотрясание воздуха словами. – Чуть позже мы вам все расскажем в подробностях. А сейчас поспешите донести до каждого члена экипажа приказ о готовности, приняв при этом вид полной растерянности и паники. После этого возвращайтесь на мостик.
Когда они остались втроем, Лука отчитался:
– Всех своих я уже предупредил, и они наготове, – затем с досадой ткнул кулаком в шалящий и никак не желающий достойно работать полумагический локатор: – Опять барахлит! Да что такое?! Точно сейчас за борт вышвырну!
– Оставь ты его в покое, потом разберемся, – остановил товарища Семен. – Меня вот сомнения терзать начали: если заварушка начнется, то ведь Бьянка может и не успеть. Сиганет Леон за борт, и поминай, как звали. Вполне возможно, что враг как раз и продумал эвакуацию своего агента именно таким способом.
– Так давайте и его на панику подвигнем, – предложила демонесса. – Дескать: «Беда, все мы умения потеряли! Доктор, что делать? Лечите нас быстрее!» Он и будет вынужден возле нас находиться и от общих усилий при аресте уже никак не вырвется.
– Ха! Но тогда мы не сможем проверить лояльность Бьянки! – уперся Загребной. – А это – не менее важно, чем захватить предателя. В нашем окружении в важный момент она будет действовать совсем иначе.
Люссия это поняла и легко согласилась, а вот барон начал ворчать:
– То ты ее казнить хочешь, то в монастырь упечь, а то тебе важно, как она себя поведет! Ты уж определись! Мне кажется, возможный допрос предателя перевешивает все другие выгоды.
Загребной тем временем не только вместе со всеми успевал внимательно просматривать морские просторы за бортом крейсера. Он еще и к эмоциям предателя прислушивался, и подслушивание пытался сотворить, и «подсмотровый зрачок» запустил на нос судна. Поэтому спорить с земляком не стал, максимально сконцентрировавшись на своих магических действиях. Разве что, не обращая внимания на обильный пот у себя на лбу, бормотал еле слышно:
– Странно, чего это он вдруг так заинтересовался? Неужели ему сделали настолько заманчивое предложение о совместном побеге? Губы их вижу хорошо, а вот слов не слышу… Двойной полог неслышимости держит, гад… О! Ты смотри! Бьянка слезами его разжалобила! Что такого может ему рассказывать?.. Ха! Даже обнял ее в успокаивающем жесте и что-то ей говорит… Ой как жаль, что ничего не слышу!..
То, что доктор вроде как утешает стоящую возле него женщину, видели все прекрасно. И точно так же все жутко желали услышать хоть слово из ведущегося диалога. Ведь причины для такой явной игры скрывающейся под иной личиной Лотти могли быть самыми разными. Она могла пытаться просто заговорить предателю зубы, могла попытаться у него выведать нечто важное, а могла уже сейчас рассказывать о своей несчастной судьбе и желании немедленно сбежать с этого корабля как можно быстрее и дальше.
Понятно, что трияса Люссия была готова в любой момент пустить в ход браслет повиновения. Тогда пленница помимо своей воли передаст управление своим телом в чужие руки и будет делать все, что угодно. Кстати, при таком варианте тот, кто управлял подопечной, мог и говорить за нее, и слышать то, что слышат ее уши, несмотря на магические пологи. О чем графиня и напомнила:
– Может, перехватить тело? Заодно послушаю, о чем они там так душевно воркуют.
– Не надо! – запретил Семен. – Вдруг сорвешь ей всю игру? Леон может понять несуразность в поведении по малейшей паузе. Да и ауру он прекрасно видит, а та ведь меняется при перехвате управления телом. Ждем до конца.
Последние слова услышал поднявшийся на мостик Зидан.
– До какого конца? И как долго ждать? Что-то не похоже окружающее спокойствие на лихую абордажную атаку.
– Действительно, ночь в полном разгаре, а веселье никак не начнется! – проявил свое недовольство Лука. – Пора бы уже всем надавать по шее да спать отправляться. И ни одной лодчонки вокруг! – Он с еще большей агрессивностью замахнулся на ни в чем не повинный локатор: – И чего эта стрелка так крутится, словно оглашенная? Честное слово, будь в этом мире подводные лодки, подумал бы, что кто-то на ней у нас под днищем прячется. И не на одной.
Его земляк на это вначале только хохотнул:
– Будь здесь подводная лодка, нас бы давно торпедой на дно пустили.
– А вдруг они хотят «Лунный» захватить? А нас всех пленить? – пустился в фантазии барон, лишь бы сразу не соглашаться и уступать в споре. – Ты бы пустил такой корабль на дно, имея в стане враге своего разведчика?
– Ну так ведь я – другое дело!
– А все остальные враги, значит, тупее тебя?
Мысль была произнесена вслух, и сомнение ринулось подобно лавине. Загребной сразу же прекратил свои попытки что-то прочитать по губам, а вместо этого стал прощупывать глубины своей силой шабена. Но вначале ему мешал корпус корабля и мертвые углы за бортами. Поэтому иномирец сбежал на главную палубу и, поочередно заглянув за борт, просмотрел все, что могло шевелиться или находиться на глубине в сорок метров. Этого оказалось достаточно, чтобы он подпрыгнул от неожиданности, волнения и боевого азарта, после чего пулей взлетел на капитанский мостик:
– Там!.. Ух! Что-то невероятно большое и круглое медленно всплывает из глубины! Смещается на пространство за нашим правым бортом. Метров тридцать в диаметре!.. Но никак не лодка, скорее плавающая… хм! Платформа? НПО – неопознанный плавающий объект? И не из стали!
– Тогда почему на него реагирует наш радар? – задал резонный вопрос Лука, до того успевший отдать по переговорным трубам несколько команд расчетам махофуров и мощных стационарных арбалетов.
– Вы забыли, что прообразом этого прибора является знаменитый Граальский маяк, – напомнила Люссия. – Если тот каждый рыбацкий баркас регистрирует на огромном пространстве Спокойного моря, то почему бы ему и здесь просто крупный объект не заметить? Пусть даже он и не из стали. И не забывайте о морских великанах…
– Но это не Лунная госпожа! – быстро вставил Семен. – И не гигантские акулы.
– А кроме них, больше никого не вспоминаешь? Чудовища Асмы, например. Тем более что их скорость плавания оставляет желать лучшего, и они весьма заинтересованы в нашей остановке больше всего.
– Да, что-то похожее, – кривился Загребной, попеременно всматриваясь на обе стороны. – Еще несколько объектов, но не таких крупных всплывают по левому борту… и с кормы… и с носа виднеются… Опять-таки возле того пятна, что справа, много меньших появилось… Лука, мы готовы к движению?
– В любой момент!
– Ну тогда… еще чуточку подождем.
Глава тридцатая. Новые загадки
Все присутствующие в капитанской рубке люди и демоны замерли в напряжении, заинтригованно ожидая, кто и как сейчас попытается атаковать бронированный крейсер. Точно так же замерли и двое людей на носу корабля, уже тоже рассмотревшие на глубине десяти метров всплывающих монстров. Но ни предатель, ни тем более Бьянка, рядом с ним стоящая, прыгнуть за борт не пытались. Разве что женщина, словно в испуге, постаралась спрятаться за спиной старика. И в этом не было ничего удивительного: не он ли весьма сильный шабен? И не он ли только что утешал слабую и беззащитную коллегу начальных уровней?
А в таком положении задействовать «колючее покрывало» будет намного проще. Да и графиня Фаурсе, даже в ущерб наблюдению за морем, теперь не спускала с Лотти напряженного взгляда. Чуть ближе к парочке сместились и несколько экипированных воинов, которые словно случайно оказались невдалеке от места событий.
Да и вскоре уже все смотрели только на пенящиеся водовороты с правого борта, где огромным, возвышающимся холмом всплывала невиданная и немыслимая по размерам черепаха. Когда она вынырнула максимально, верхняя точка ее бугристого панциря оказалась даже на пару метров выше, чем главная палуба крейсера. И именно на этой точке, широко расставив ноги, стоял наибольший телесный демон Изнанки.
Только своей мощью, бурыми, словно грязными, латами и количеством висящих на нем артефактов Асма мог запугать кого угодно. Несмотря на ночное время, с безоблачного неба настолько сильно лилось звездное сияние, что излишне было бы использовать магическое зрение для рассматривания нежданного гостя. Более пяти метров ростом, широкоплечий, грузный, даже с заметно выпирающим брюшком. Лицо довольно правильное и даже вполне симпатичное, хотя рога в соотношении с обычными демонами были раза в два больше. Хвост тоже поражал своей толщиной и каким-то неуместным изяществом. Все на тех же рогах крепилась светящаяся рубинами корона, на которой отсутствовал всего один камень.
Одной ногой демон наступил на гигантский щит, а правой рукой облокачивался на толстенное, метров восьми в высоту копье. Если такое бревно понесется в сторону капитанской рубки, то остановить его даже сильным шабенам будет непросто. Но вся изначально расслабленная поза гостя свидетельствовала о том, что вроде как немедленная атака не запланирована. Поэтому и владелец «Лунного» не стал отдавать команд ни о движении вперед, ни об атаке имеющимся на борту оружием. Хотя расчеты уже стояли и возле махофуров, и возле больших арбалетов. Да и свое самое волшебное оружие, «Убийцу богов», отец императоров держал в правой руке, готовый пожертвовать бесценным раритетом в случае крайней необходимости. Другой вопрос, что следовало еще попасть с этого расстояния в пятьдесят метров, ведь цель не станет ждать или надеяться на свою магию и легко увернется. Тем более если сразу опознает уникальный артефакт-копье.
– Приветствую тебя, Загребной! – забасило чудовище, существующее одновременно в обеих ипостасях Изнанки.
Тогда как вокруг него, да и вокруг крейсера всплыли полчища самых экзотических, жутких, никогда ранее не виданных морских чудовищ. Половина из них виднелась лишь в человеческом мире, а вторая просматривалась только демонами. Но пока никто «Лунный» не атаковал, а только показывали свои бугристые щупальца, огромные зубы и поблескивали неправдоподобными по величине глазищами. Воистину впечатляющая демонстрация силы великого океана и бездонной пучины.
Но в то же время и некое подобие переговоров. Значит, можно и в самом деле побеседовать.
– Приветствую и тебя, Асма! – прокричал владелец крейсера обычным голосом. – Какими судьбами в наших краях?
Намек на то, что края «наши», демон проигнорировал, словно и не услышал:
– Осматривая свои воды, заметил хорошо знакомый мне корабль и припомнил, что не так давно в этих водах погиб один из моих подданных. Никак ты, Загребной, собираешься начать войну со мной, как и твой предшественник?
Ну раз разговор ведется в таком стиле и непосредственной опасности для экипажа нет, можно и поддержать тему:
– Никогда не помышлял о войне с тобой! Скорее всего, ты и сам бы наказал безумного кальмара, который попытался напасть на мое судно. Нам нечего с тобой делить, и между нами не существует никаких спорных вопросов.
– А то я не знаю это подлое и мерзкое Сапфирное Сияние! Во все времена он пытался добраться до моих вотчин и даже вон этот корабль сто лет назад построил для своего ставленника.
– Не знаю, что там было сто лет назад, а корабль мой по праву. Я его отыскал брошенным в одном из заливов, восстановил и теперь собираюсь на нем жить, путешествуя вокруг материка. А по поводу тебя, Асма, мне от Сапфирного Сияния никакие приказы не поступали.
– Не верю я ни тебе, ни ему!
– Это твои проблемы. Но в таком случае войну начнешь именно ты. И тогда пеняй на себя.
После этого утверждения телесный демон расхохотался так громко, словно пронесся громовой раскат:
– Да ты мне никак угрожаешь, смертный?! Ха! Я с такими войн не начинаю, а сразу уничтожаю, как мешающую водоросль. И сейчас тебе осталось прожить совсем недолго! Вот уж мое воинство потешится вволю!
Семен дождался, пока хохот сравнительно затихнет, и стал рассуждать:
– Хорошее сравнение с водорослью. Сколько ее ни уничтожай, она всегда непобедима и вновь будет принесена морскими течениями, которые тебе неподвластны. Так и с нами: людей нельзя уничтожить. Да и зачем? Не лучше ли тебе жить с нами в мире, как с добрыми соседями?
И опять хохот.
– Всех подобных соседей я давно уничтожил. Остался только Сапфирное Сияние. И кстати, я знаю про него много тайн, которые могли бы помочь тебе укоротить его власть над собой. Бестелесный демон очень хитер и жесток, мощь его невероятна, но и на него есть управа.
– Ну так поделись своими знаниями, и мы станем верными союзниками, – молниеносно закинул пробную удочку Загребной. При этом он понимал, что подобная рыбина может утащить за собой в пучину не только удочку, но и самого рыбака.
Скорее всего, Асма и не собирался нападать изначально, иначе к чему вести все эти бессмысленные, с его понятия силы, беседы. А значит, вся эта вот сегодняшняя акция и была задумана только с определенными целями. Как то: запугать, показать невероятную мощь своего воинства и склонить Загребного к сотрудничеству. Для этого и нужен был крейсер, стоящий на якоре, для этого и следовало лишить шабенов магической силы, чтобы они не сразу с дури бросились уничтожать все, что всплывает за бортом. Только в таком случае, а иначе говоря, от страха и бессилия владелец «Лунного» мог пойти на переговоры.
Ну и знаниями своими телесный демон мог поделиться без всякого для себя ущерба. Уж если кто и понимал все недосказанности и тайны Изнанки, если кто и мог этими тайнами воспользоваться и поделиться с другими, то Асма в списке подобных сущностей мог находиться на втором месте. Вряд ли на первом, но!.. Особенно если припомнить о двадцати четырех материках, которые якобы со слов Лунной госпожи существуют в этом мире. Вполне такое возможно, что для Асмы уже и не осталось врагов в этом мире и Сапфирное Сияние не поддается уничтожению по причине своей особой защищенности самым огромным материком. Потому и ищет сильного, но весьма недовольного такой плотной над собой опекой человека.
Понятно, что в данный момент таким человеком является Загребной. Всего лишь за последние полтора года он практически прибрал под власть своей семьи весь континент. Наверняка у него в ближайших планах попытки вернуться в собственный мир любой ценой. Ну а для этого надо кое-что знать. И это «кое-что» еще следовало как-то передать, или рассказать, или подсказать, где отыскать. Но перед каким-либо составлением договора, пусть даже и условного, Асма решил начать с тайны весьма пугающей и специфической:
– Тебе придется выполнять мою волю только по одной простой причине: я знаю, как легко уничтожить любого Загребного! – Демон сделал демонстративную паузу, во время которой несколько сменил положение своего тела на панцире черепахи. – И эти знания состоят из нескольких пунктов.
То есть и без всяких разъяснений стало понятно: про условия дуэли, про атаки демонов и про соблюдение законов на территориях независимых государств он прекрасно осведомлен. В последнее время, обладая уже уникальными умениями и несметным количеством должных артефактов, землянин не слишком-то и опасался разглашения его главных тайн, при каковом разглашении Сапфирное Сияние не сможет защитить своего ставленника, а впоследствии и отомстить за него. Когда-нибудь подобное все равно случится. Ведь даже в воспоминаниях «минус седьмого» имелись строчки о дуэлях. Значит, нечто подобное может храниться и в других уголках Изнанки. Узнает кто-то один – узнают все.
Так что на подобный шантаж откликаться не стоило, да и авторитет перед экипажем терять не хотелось.
– Полная ерунда, которая меня не беспокоит, – отозвался владелец крейсера. – Если хочешь стать моим союзником, поведай лучше о том, как уничтожить Сапфирное Сияние.
– Ха! Хочешь сразу и все? – хохотнул пятиметровый собеседник.
– И не сразу, вон сколько времени прошло от начала моих мытарств. И не все: остальные тайны я сам раскрою.
– Да-а-а! Все Загребные на одно лицо: наглые, жадные и беспринципные! – изрек Асма и опять сделал паузу. Так и не дождавшись возражений с «Лунного», он посчитал экипаж согласившимся с последним утверждением и вновь хохотнул: – Но это мне в тебе как раз импонирует. С такими легче договариваться. Поэтому… – Голос опять повысился до раскатов грома. – Готов заключить с тобой предварительно союзное соглашение: ты не обижаешь моих подданных почем зря, выполняешь мои некоторые мелкие поручения, а я тебя научу, как расправиться с Сапфирным Сиянием. Как следствие, мы не будем при встречах использовать оружие друг против друга, а вести себя и в самом деле словно старые добрые соседи.
Семен что-то никак не мог поверить в такое легкое бескорыстие и оказался прав. Хотя и попытался уточнить:
– Поручения? Это в каком смысле?
– О-о! Не морочь себе голову. Поручения будут самые наипростейшие. При расставании ты получишь одно из них, пожалуй самое ответственное. Но и самое почетное. Причем тебе и пальцем не придется пошевелить ради его исполнения. Просто живи, как и прежде, ничего не меняя в графике своих путешествий.
И только Загребной попытался раскрыть рот для изречения: «Обойдусь без твоих поблажек!» – как голос крупнейшего телесного демона загрохотал троекратно громче, чем прежде:
– Слуги мои и подданные! Слушайте все! Отныне этот корабль для вас неприкосновенен! А его хозяин становится моим союзником и личным другом. В случае беды или опасности вы обязаны его поддержать и защитить, как самого меня. Да будет так!
Оставалось только удивляться нелогичности всей встречи и такого нежданного выступления перед тупоголовыми, не имеющими интеллекта морскими монстрами. Скорее всего, они всегда вели сугубо животное существование и только иногда действовали под магическими импульсами повиновения. Но ни возразить, ни переспросить о сути такого чуть ли не силой навязанного союза не было возможности. Казалось бы, живущие в воде чудовища не могут издавать звуки, но в ответ на речь своего владыки они разразились таким утробным ревом, что только им одним могли разрушить нехилую береговую крепость. С минуту вот так показав свою радость, они все единовременно и резко погрузились в воду. Аж волны при этом вскипели, раскачивая корабль. Не менее быстро стала погружаться и огромная черепаха вместе со своим хозяином. Белая пена уже доставала ему до колен, когда демон конкретизировал на прощание суть своего обещанного поручения:
– Как только возле твоего корабля окажется эта престарелая и зажравшаяся медуза Лунная, дашь своим гудком три длинных сигнала. Я тут же примчусь к тебе на помощь! И не вздумай меня подвести!..
Последнее слово захлестнула волна. Так что даже отвечать было некому. Зато Семен наконец решился и дал сигнал условленным свистком. В следующее мгновение доктор Крахрис оказался накрыт «колючим покрывалом» и, несколько раз судорожно дернувшись, завалился на палубу.
– Ну вот, теперь пора и предателя подробно допросить, – проворчал землянин и ногтем с явным уважением постучал по изобретенному в Салламбаюре радару: – А ведь устройство действует! Зря ты него грешил и за борт грозился выкинуть.
– Да уж! – озадаченно чесал затылок Лука. – Зато в следующий раз, при нашем желании, мы сможем организовать Асме теплую встречу еще на дне морском.
И это было верно: при имеющемся на корабле арсенале, куче вспомогательных устройств и магических талисманов организовать глубинные бомбы, собрать их и сбросить за борт являлось делом нескольких минут. Об этом землякам и договариваться лишний раз не стоило.
А вот анализировать и тщательно разобраться во всех нюансах только что завершившейся встречи следовало немедленно и скрупулезно.
Глава тридцать первая. Союзы на три фронта
Пленение предателя оказалось более чем своевременным. Если бы его не лишили магической силы, старикан бы сам умертвил себя сразу после исчезновения Асмы в пучине. По крайней мере, это было видно по испорченной основательно ауре пленника, когда его освободили от покрывала, подпоили еще порцией пасхучу и накрепко привязали к простому стулу.
– Как же так, Леон, – обратился к предателю Загребной, – сто двадцать лет прожил, а как полюбовался на своего благодетеля, так и умереть решился? – Доктор угрюмо молчал, явно не выказывая желания отвечать. Пришлось засыпать его очередными вопросами: – С какой такой стати? Или награду должную не получил за свое двурушничество? Или слишком мало приплатили? Неужели и в самом деле лишь один золотой тебе достался?
На такое издевательство Крахрис промолчать не смог:
– Не из-за золота я стал последней сволочью…
– Неужели из-за неприязни к моей персоне? – удивлялся Семен, который на этот допрос с собой пригласил только Луку и Зидана.
Люссия в его особых приглашениях не нуждалась и тоже присутствовала. Тем более что пока, для поддержания у врага мнения, что все было под его строгим контролем, решили с места не трогаться еще с часик. Дескать, поломка до сих пор устраняется. Ведь землянин отлично знал, насколько далеко в воде распространяется звук от вращающихся винтов корабля.
Кажется, хмурящийся пленник решил вообще не отвечать больше на поставленные вопросы. Присмотревшись к его плотно сжатым губам, Люссия попыталась вызвать на откровенность другим способом:
– В любом случае придется все рассказать. Даже против собственной воли.
– Сил и умений у нас хватит, – грозно поддакнул Лука демонессе.
Пленный на это лишь улыбнулся с фатальным выражением на лице. Тогда решил попробовать Эмиль Зидан:
– Коллега, что же все-таки могло случиться, чтобы вы с вашими неизмеримыми талантами и опытом пошли на поводу у самого преступного демона? Пусть он даже самый большой и знаменитый?
Что-то в глазах у Леона мелькнуло, словно говоря: «Все равно не поймете!» – и вновь потухло. Тогда как проверяющий его тело магическим сканированием Семен заметил опасную для жизни опухоль чуть ниже гортани. Опухоль разрасталась постепенно, но уже через несколько минут человек мог бы и умереть или впасть в агонию.
– Ах ты!.. Не смог сам умереть, так гадость какую-то проглотил! – Минуты две шабены весьма интенсивно боролись за пленника, вырывая его из лап смерти.
Повезло, что успели, хотя и крови пролилось немало, и рана на первый взгляд выглядела просто ужасной. Но после этого Леон выглядел ни благодарным, ни печальным, он выглядел очень удивленным. Говорить ему удавалось только шепотом, но вполне разборчивым:
– Как вам это удалось? Как вы увидели и вырвали шелскую устрицу из моего горла? Ведь от нее нет спасения! Тем более что вы все – бессильны! Бессильны?!.
– А-а-а! Так вот как выглядит эта страшная морская гадость! – воскликнул Зидан, ковыряя пинцетом остатки каких-то шевелящихся отростков. И пояснил своим коллегам: – Шелская устрица – редкая зверушка, обладает интеллектом домашней кошки, но приручается, как и тумблон, только один раз. Потом выполняет волю своего хозяина, даже находясь в желудке или в легких иного человека. Заставить глотнуть эту гадость – тоже не проблема, и живет она до тех пор, пока отмерено носителю. Чаще всего используется, чтобы шпион или лазутчик не сдался добровольно в плен в тылу врага.
Стало понятно, почему Крахрис хотел умереть раньше: агония могла продолжаться до двух суток, обмануть устрицу никак бы не получилось, для ее удаления из организма требовались умения восемьдесят четвертого уровня. Такого шабена предатель не встречал, хотя и питал призрачные надежды на повторную встречу Загребного с Лунной госпожой. К тому же до последней минуты он твердо верил, что змеиный афродизиак подействовал на весь экипаж без исключения. А его самого только и пленили, что с помощью загадочного артефакта.
Но зато дальше, когда доктор осознал себя живым, а окружающих его шабенов – полными сил, допрос практически вылился в полное признание своей вины, со всеми подробностями и моральной подноготной. В этой печальной истории хватало всего: шантажа, банального насилия, жажды славы и предоставления через посыльных для Леона самых уникальных, редко кем используемых лекарств. Причем зависимость опытного врача от насильно проглоченной шелской устрицы продолжалась уже пятьдесят три года! И если судить по этому примеру, то подобных агентов, резидентов и разведчиков Асма мог иметь по континенту неисчислимое множество.
Свои задания повелитель океанов и материков, как он себя называл, передавал доктору во время купаний того в море с помощью проворных угрей. Более крупные рыбы доставляли лекарства или более объемные артефакты. Так что со своей долей зависимой марионетки Леон успел свыкнуться давно. И по большому счету ничего предосудительного за свою карьеру ему сделать практически не пришлось. Разве что в теории он, использовав данные ему в приказном порядке для определенных случаев лекарства, со временем узнавал, что пациент, вначале благополучно выздоровев, потом так же благополучно, но скоропостижно скончался через несколько месяцев. Но в таких случаях срабатывало правило отчуждения негативной эмоции. Достаточно было убедить себя, что его вины нет и дальнейшая смерть пациента – это вина совершенно иной болезни.
С Загребным получилось все совершенно иначе. Доктора вызвали к раненому по приглашению Виктора Алпейци с обещанием невиданной награды. Понятно, что Леон бросился на вызов не столько ради денег, как с желанием выяснить все о великом шабене. Старался он спасти пострадавшего изо всех сил и только жалел, что тот ему в ответ помочь не сможет. Знаменитый пациент стал выздоравливать, но тут и Асма объявился и через посыльного передал план действий. По нему получалось, что демон желает только одного: спокойно переговорить с иномирцем и заключить союз. Ну и подневольному врачу ничего больше не оставалось, как поверить в подобное обещание. Потому что он и в самом деле глубоко верил: возжелай Асма просто уничтожить «Лунный» со всем экипажем, это для него не составит малейшего труда. А раз задумал именно такой план, значит, и в самом деле хочет как-то договориться.
Где-то в середине исповеди Семен неожиданно резко перебил шепчущего пленника громким вопросом:
– А чего это ты обнимал помощницу графини Фаурсе? И по какому поводу?
Леон скривился от воспоминаний, как от физической боли.
– Мне приказано было находиться на носу корабля в любом случае, а эта женщина ну так ко мне пристала, так пристала!.. Потом чуть вообще меня до слез не довела, рассказывая о своей печальной доле и о том, что она теперь никогда не увидит глаза любимого ею мужчины. И с таким надрывом про это говорила, что я забыл даже про ее всем известные шашни с Гебертом и принялся интенсивно утешать. А что? Не стоило этого делать?
Загребной незаметно переглянулся с триясой.
– Ее тоже нам придется проверить! Вдруг она твоя сообщница?
– Ой! Ну только не надо к моим грехам подмазывать еще и ни в чем не повинную барышню, – с обидой зашептал Крахрис. – Ей и так от жизни досталось, а теперь и мне имела неосторожность поплакаться.
– Тогда сам признавайся: кто твой сообщник?
– А зачем он мне вообще нужен?
– Все равно найдем! Признавайся! – рычал склонившийся над предателем Лука.
– Да ищите себе на здоровье! Напраслину ни на кого возводить не собираюсь.
После всей исповеди оставили вражеского агента отдыхать, введя в оздоровительный сон до самого утра. Тогда как сами провели разбор последних событий, уже привычно ощущая вибрацию движущегося на полном ходу к цели корабля.
– И все-таки сообщник у Крахриса среди членов экипажа есть! – не унимался барон Каменный. – По всей логике получается, что Асма своего основного агента списал, значит, должен быть другой.
– Да с чего ты взял? – не мог понять Зидан. – Ведь никто Асму даже не попытался предупредить о нашей силе и готовности к бою.
– Или испугался, или должен был поступить так в любом случае. Возможно, доклад и позже пошел. Достаточно сбросить за борт маленький артефакт с посланием. А откуда взял… Вспомни про три гудка? С чего бы это у демона такая уверенность, что после приближения Лунной госпожи мы бросимся отдавать ему сигнал?
– Да он просто себя самого успокаивал. А потом пытался Семена в глазах всего экипажа дискредитировать. Ведь все медузу боготворят, а тут вдруг раздадутся гудки…
– Вот именно!
– …или не раздадутся, – как ни в чем не бывало продолжал философствовать ректор. – Вдруг просто прозвучит имитация. Вон как эти монстры умеют реветь, не хуже, чем сигнальный гудок, получается. А потом Асма выскакивает из воды и во всеуслышание благодарит своего нового союзника за помощь в уничтожении медузы. А сам наверняка уже окружил нас не столько грозными чудовищами, сколько быстроходными рыбинами, которые сразу подадут весть о приближении самого древнего существа Изнанки к кораблю. Но потом попробуй докажи всему миру, что это не ты лично помогал уничтожить легендарное, божественное создание.
Что сам Загребной, что трияса помалкивали при этом диалоге, но согласно кивали головой на слова Зидана. Да и сам Лука с некоторой неохотой признался:
– Может, ты и прав… Но если гудок все-таки кто-то даст!..
– Продумаем все меры безопасности, – успокоил друга Семен. – Вплоть до того, что демонтируем этот гудок на какое-то время. Причем учитывайте: я постараюсь на всякий случай проверять отныне как наших всех людей из окружения, так и незнакомых. И как только замечу мерцание в теле шелской устрицы, сразу легко и незаметно вычисляем предателя, шпиона или диверсанта. Мне так кажется… надо будет еще хоть раз удостовериться… Затем надо будет все-таки продумать весь комплекс мер безопасности во время возможной встречи с медузой. В первую очередь – это уже отлично себя зарекомендовавший яд. Он ведь для Лунной безвреден. И только потом – глубинные бомбы.
– Да и сама наша экспедиция на берег должна будет проходить более чем скрытно, – напомнила Люссия. – Конечно, сейчас у нас есть Айн, который легко захватит не только нас троих, но и любое необходимое оружие, но следует учесть, что на пространстве самого скрытного участка тоже могут находиться в засаде и люди, и демоны. Поэтому предлагаю уже завтра с утра сделать в сторону берега несколько ложных вылетов.
Семен добавил к словам любимой демонессы:
– Обязательно полетаем. Но к основной цели думаю, что и полусотников Лейта и Геберта следует взять. Они, можно сказать, счастливчики: и само «всевидящее око» помогли отыскать, и два раза подарок от судьбы получили в виде прибавления уровней умений. Да и соображают на удивление. Недаром их Виктор еще в своем рыцарском отряде в разведку определил.
Потом все единогласно согласились, что утро вечера мудренее, и отправились досыпать остаток ночи. Конечно, выспаться как следует не удалось, но встали задолго до завтрака и ради небольшой разминки мотнулись на берег. Раздобревший на отличной кормежке и улучшивший свое восприятие этого мира сайшьюн уже довольно смело рассекал пространство на водными просторами, хотя и удосужился показать очередную картинку на эту тему. Там был изображен шмель кверху лапками, скорее всего мертвый и погружающийся в воду. Так что по пути и во время краткого облета побережья Семен усиленно пытался донести до Айна мысль, что утонуть в воде трудно, вся незадача с плаванием – это паника. Кажется, сайшьюн понял, что ему пытаются объяснить, и со своей стороны довел иную, тоже вполне очевидную аксиому: «А где ты видел плавающих шмелей?» После чего показывал картинки с жутко мокрой шерстью, мокрыми, слипшимися крыльями и неумением тонких лап рассекать с нужной пользой воду.
В результате чего в голову наездника пришла одна дельная мысль. Как ни велик дух-транспортник по размеру, но обязательно следует придумать для него нечто в виде спасательного жилета из определенных магических амулетов. Существовали ведь такие магические поделки, которые при определенных условиях выделяли до нескольких литров воздуха. Настроить их на соприкосновение с водой, приделать к связке самых прочных рыбьих желудков, и в любом случае, даже упав на воду по какой-либо случайности или при ранении, сайшьюн останется на плаву и дождется помощи.
Вот во время завтрака оба профессора, коллеги ректора Зидана, и получили задание разработать спасательный жилет для духа-транспортника. Во время обсуждения к ним присоединился и Вишу Крайзи, с ходу давший несколько дельных предложений и усовершенствований. Главное, что все довольно быстро поняли саму суть затеи. Как следствие, ученых идея более чем заинтересовала, и они пообещали выполнить заказ всего лишь за несколько часов. Сняли мерки, наездники еще и посоветовались с Айном с помощью передаваемых образов, и, кажется, сайшьюн остался самым заинтригованным из наиболее заинтересованных участников.
Во время второго полета к берегу уже больше осматривали заполненные вертугами впадины да сделали короткую посадку возле рыбацкой деревушки. Судя по уверенным ответам нескольких крестьян, которые знали и неоднократно в последнее время слышали о шмеле и Загребном, никто из посторонних здесь в последнюю неделю не ошивался и незнакомых кораблей на горизонте не замечали. Чудовища или слишком уж гигантские рыбы издавна к деревушке не приближались.
Именно из-за рыбаков на обратном пути возникла, а впоследствии уже во время обеда продолжилась тема заселения того места, где и располагалось «всевидящее око».
– Нам придется выбирать, – рассуждал Загребной. – Либо содержать в строжайшей тайне наше пребывание там или наших доверенных лиц, либо нагло построить там внушительный порт и создать нечто вроде резиденции. Или опорный пункт. Или крепость. Еще лучше отстроить заново, а то и усилить крепость Готтэ Варнградского.
– Как ты помнишь, горы Саркая и безлюдье не уберегли тамошних хранителей «ока» ни от смерти, ни от некоторой известности, – отвечала ему на ухо прижавшаяся сзади демонесса. – Чем больше секретности и скрытности, тем больше это привлекает всяких любителей приключений и сущностей с больным воображением. Дескать, раз что-то прячут, невероятно замалчивают и тщательно скрывают, то, значит, там горы сокровищ, артефактов или источник с живой водой. Вот туда и рвутся аферисты или грабители со всего мира. А если отстроить, а потом разочароваться в построенном… плюс еще всем трепаться, что толку от той крепости никакой, одни убытки по содержанию, нехватка питьевой воды… и так далее и тому подобное…
– Хм! Тогда меня сразу в ответ вполне логично спросят: зачем вообще решил ту крепость восстанавливать?
– Изначально утверждай, что как память о знаменитой битве с превосходящими силами противника. Ведь сколько там саниеровцев полегло! Вот, мол, и решил увековечить место спасения своего сына, первого рыцаря империи, Виктора Алпейци. Да еще парочку причин в виде легенд можно придумать и запустить в мир для создания стойкого мнения, что это твоя личная блажь, после осуществления которой ты по ночам кусаешь локти из-за собственной глупости.
Это мнение во время обеда несколько попытался оспорить барон Каменный:
– Может, не стоит выставлять Загребного в таком свете? Дескать, совсем не соображает, что творит и куда вкладывает свои деньги. В любом случае эта крепость всем будет казаться сплошным расточительством и нелепым капризом. Что в конечном итоге репутацию опустит к нежелательному уровню.
По поводу репутации никто особо не поверил, но Эмиль Зидан обратил внимание на другой фактор:
– Вы ведь рассказывали, что рядом с крепостью внушительный залив, через который прокатываются все время огромные океанские волны?
– Верно, – кивнул Семен. – По официальным преданиям рода Варнградских, крепость и была заложена именно из-за потрясающего вида на этот залив и волны. Защищать там якобы было нечего.
– Ну а нельзя ли этот залив как-то перекрыть молом и использовать для строительства порта?
Тут уже все трое покачали отрицательно головой, и Лука огласил:
– Против такой зыби ни один, мол, не устоит. Тем более если его строить из местных материалов. Сюда бы железобетон!
И в нескольких словах пересказал Зидану о свойствах и прочих качествах сооружений из железобетона. Как ни странно, ректор начал с укора своей коллеге из демонической ипостаси:
– Ладно, они оба из мира без магии, но ты-то ведь знаешь, что у нас можно выстроить плавающий мол? Самый знаменитый мол защищает Гайяр, крупнейший порт султаната Орлы Заката, и его знаменитый зодчий мне прекрасно знаком, мы с ним друзья.
– Увы! – пожала плечами демонесса. – Про Гайяр слышала как про географическое понятие. Про его диковинки – ни слова. У нас в сухопутной Стимии подобным строительством никто и никогда не занимался. Мне даже понятие такое незнакомо. Как это – плавающий?
– Да потому что этот, мол, состоит из воды. Ну и какой-то части магии. – Заметив, что собеседники смотрят на него выпученными глазами, Эмиль схватил листок бумаги и стал рисовать. – Смотрите, вид с торца. Словно две шестерни с высокими зубцами. Чем сильнее волна ударяет по верхушке зубца, тем мощнее он вращает внутреннюю шестерню. Вздымающийся на ее валу зубец просто расшибает остатки волны вдребезги. Вращение внутрь и желоб в сторону океана создают внизу вот это встречное течение волне, которое тоже подсекает ее на корню. То есть чем крупнее, мощнее волна, тем сильнее противодействие, аннулирующее эту волну.
– С шестеренками понятно, – мотнул головой Лука. – А вот из чего они состоят и на чем крепятся?
– Ну я ведь сказал, из воды! – Видя, как глаза у мужчин еще больше расширились, поинтересовался у Люссии: – Они ничего про водную резину не знают?
Та к тому времени припомнила нечто из умений высших, о которых рассказывали легенды, и сразу стала пояснять землянам:
– Шабен сто пятьдесят пятого уровня может превратить морскую воду в сгусток любой формы, а потом при постоянной подпитке магией с суши вообще уплотнить до состояния твердой резины. Похоже, что эта подпитка магией с берега и будет держать обе шестерни вместе и в одном положении. Верно?
– Верно! Для этого используются все те же желтые пирамидки. Причем они скорее действуют, как простые накопители, потому что энергия в них входит и уходит с одинаковой емкостью.
Теперь возмутился Загребной:
– То есть твой друг-зодчий – шабен со сто пятьдесят пятым уровнем умений?
– Ты забываешь про врожденные умения, – напомнил ректор самым благожелательным тоном. – На Изнанке еще и не такое можно встретить.
Его собеседникам сразу припомнились десятки таких случаев, когда шабены с начальным уровнем, а то и просто шаманы или Бениды имели навыки магической деятельности, входящие в список далеко за пятидесятым, а то и восьмидесятым уровнем. Например, первая любовь Семена на Изнанке, Бенида Нимим, владела умением распознавать правду и усыплять человека на два часа. А ее сестра Хазра, ныне являющаяся руководителем тайного сыска Салламбаюра, умеет поменять возраст паре врагов, убирая у одного прожитые года и прибавляя другому. В результате один становился младенцем, а второй – немощным старцем. И ведь подобное могут творить с натужными усилиями лишь шабены с восемьдесят первым уровнем умений, а распознавать ложь – лишь со сто четвертым уровнем.
Так и здесь, знаменитый зодчий из Гайяра на самом деле обладал лишь восемнадцатым уровнем шабена и уже лет тридцать как замер в своем развитии. Но вот творить некие громадные предметы из морской воды у него получалось расчудесно. Опять-таки творение можно было сохранить, если рядом находился шабен высокого уровня, сумевший установить в основу магического творения пирамидку накопления и защиты. В ином случае любая прозрачная, но довольно прочная, словно резиноцельная фигура растворялась в окружающей среде навечно.
Конечно, землянам было нелегко даже представить себе нечто подобное, но ректор Зидан довольно подробно все разжевал, сопровождая свои речи рисунками. Напоследок Лука лишь поинтересовался:
– Но раз уж мы заговорили о диверсантах, то ведь они могут легко убрать этот плавающий мол, разрушив или похитив желтую пирамидку. Тогда порт Гайяр окажется уничтожен океанскими волнами!
– Ха! Этого самого могут и конкуренты возжелать, да и просто сумасшедшие, – кивнул Зидан. – Вот потому и делает зодчий не постоянный карман для укладки пирамидок, а потайной, плавающий, где ему самому возжелается, в толще всего мола. Отыскать его, в теории, можно, но вот вынуть, ныряя между сходящимися зубцами, на практике – невозможно.
Загребной мечтательно вздохнул:
– То есть можно такие молы по всему миру настроить?
– Сомневаюсь, что так много. Вся проблема в количестве пирамидок, оно для такой массы «прорезиненной» воды слишком огромно. Сколько точно, даже сказать не могу, надо у конструктора поинтересоваться. Но уж для Загребного наверняка не составит большого труда потратиться на возведение такого оригинального сооружения? Тем более чтобы отвлечь внимание кого бы то ни было от главной достопримечательности будущей цитадели… как ты ее назовешь?
– Хм! Интересный вопрос…
Люссия поняла, что все мужчины вопросительно смотрят на нее, и пожала плечиками:
– Лунную госпожу мы уже упомянули в названии крейсера, поэтому предлагаю назвать цитадель… Авророй. Ведь если там возникнет порт, то отстроенная крепость наверняка получит от нас второй, уже созданный нами «Перст Авроры» и будет охранять океанские воды возле входа в лагуну. Верно?
Теперь уже переглянулись земляне.
– А что, название звучное! – хмыкнул Лука. – Историческое. Нам так с ходу понятное. Да и с богиней связано как-никак…
Семен размышлял несколько дольше.
– Чтобы цитадель и в самом деле стала неприступной, следует построить стены и возле единственной дороги, ведущей к старой крепости. Это уже немалый гарнизон в будущем. Ну и если в заливе построить порт-город, то в будущем туда стянутся тысячи людей и демонов. Начнут исследовать окружающие горы, полезут в недра, и кто-нибудь обязательно наткнется на вулканические русла лавы. А там и два шага до уникальной пещеры останется. Огромное скопление народа на побережье тоже весьма нежелательно. Чревато…
– Тогда только одну цитадель построим, – предложила Люссия. – И то не сразу, а очень долго, с перерывами, с жалобами и причитаниями. А потом видно будет. И учитывайте: мы еще к «оку» присмотреться не успели. Вдруг его и в самом деле, несмотря на кажущуюся невероятность подобного, можно будет перенести и восстановить в другом месте?
– Действительно, – подвел итоги обеденных обсуждений Загребной. – Вот когда запустим нужный просмотр, тогда и решим все окончательно.
Они уже покинули капитанскую кают-компанию, когда демонесса вдруг вспомнила о важных подарках и предложила:
– Может, пока мы будем разбираться пещере со «всевидящим оком», Лука смотается в Грааль и передаст Баргелла в руки Виктории? Все-таки подобный телохранитель ей никогда не помешает.
– Это если Ангел не возревнует! – вспомнил огромного воплотника Семен. – Вряд ли такая агрессивная няня доверит кому другому защищать императрицу и будущего наследника. – Затем в задумчивости замер на пороге и все-таки отверг предложение триясы. – Нет, нам сейчас никак не стоит распылять свои силы. Мне кажется, Мармеладка и так прекрасно недельку справится без инопланетного робота. У нее там все под контролем. А вот здесь вчерашнее появление Асмы – весьма показательный и очень тревожный фактор. Что-то он замышляет… Знать бы только что!
Глава тридцать вторая. Последствия ошибок
До основного вылета сделали еще один отвлекающий. Причем довольно длительный, во время которого наведались в долину Тумблонов, где Виктор Алпейци совсем недавно охотился на Айне. И там за два часа, пользуясь уже наработанным опытом сына и довольно интенсивной помощью демонессы, Семен поймал три выводка ушастеньких телепортеров звуков. Причем два выводка имели по три малыша, а один – двойню.
– Сколько ни наловим, в любом случае будет мало, – приговаривал он, бережно укладывая усыпленных животных в коробку. – Как вспомню, сколько нам всего надо построить и в каждое место человека «со связью» усадить, голова кругом идет.
Люссия и сама видела прекрасно, что живности в долине скорее чрезмерно, чем мало, но все-таки опасения высказала:
– Не боишься, что уже через два года здесь ни одного зверька не останется?
– Боюсь… а что делать?! О! Идея! Отныне и навсегда будем возвращать всех мамаш семейств именно сюда. Чего это они в зверинцах свой век доживают и пользы никакой не приносят?!
Идея в самом деле смотрелась шикарно. Ведь раньше возвращать тумблонов в их естественную среду обитания никто не думал и не собирался. А те в неволе размножаться не желали. Зато имелось огромное множество самок, а также их повзрослевших детенышей, которые к тому времени потеряли свою вторую половинку. Или обе «третинки». То есть тех братьев или сестер из одного помета, через которых они только и могли передавать-принимать звуки в этом мире. Да раньше это и несподручно было: сама ловля и поиск тумблонов в дикой природе приравнивались к подвигу, так что обратно их возвращать туда никто не сообразил. А сейчас при наличии такого транспортника, как сайшьюн, возродить огромное поголовье уникальных животных – не проблема.
– Причем любое поголовье! – восклицал Семен уже в конце обсуждения этой темы. – Сколько нам понадобится, столько и будем разводить в этой долине. Можно их и вечными метками пометить, а то и прямым воздействием к себе привлекать. А если засадить их любимым кустарником еще и несколько соседних таких же неприступных долин, то мы еще и сможем отбирать самые лучшие экземпляры, вести селекционную работу.
– Так в каждом городе твоя личная связь появится…
– А что?! Сколько еще можно ждать, пока Алексей, Федор, Лука или… нет, Виктор не по тем делам!.. или Виктория местное радио изобретут?! А так… Да здравствует всемирная связь и полная электрификация всего континента!
– Фантазер! – хихикала Люссия, прекрасно уже знавшая, что такое электричество. – Пусть вначале хотя бы твоя дочь свою столицу осветит лампами, вот тогда и посмотрим, что удобнее и выгоднее.
Действительно, вскоре в Граале собирались запустить теплоэлектростанцию на газе и жидком мазуте, и к этому знаменательному событию уже вовсю магическим способом делали электрические лампочки. Но даже сама молодая императрица в одной из последних бесед с отцом заявила: «Папочка, ты бы знал, как это хлопотно и накладно! Раза в два дешевле освещать и дворец, и город магическими светильниками на том же газе. Экономия налицо!» И в самом деле, шабен девятнадцатого уровня ставит большое пятно света, прекрасно освещающее небольшую городскую площадь или перекресток, и это пятно банально подпитывается всю ночь сравнительно небольшим пламенем газовой горелки. На готовый артефакт освещения накладывается магическая повторяемость процесса, и такое средство освещения может работать годами только при периодическом обслуживании простого фонарщика.
То есть некоторые реалии мира Изнанка превосходили по бытовой простоте сложные технические аналоги Земли. Об этом частенько и старалась напоминать демонесса, хотя и понимала прекрасно: свойства радио или даже всеобщей телефонизации – это нечто потрясающее в проблеме обеспечения связью. К сожалению, что-то мешало в этом мире распространяться в атмосфере электромагнитным колебаниям, несущим на себе что длинные, что короткие волны радиоэфира.
Вернувшись на корабль, сдали тумблонов Кайле, сразу обозначив, как их будут распределять в дальнейшем. Дрессировщица выглядела весьма довольной от гордости, потому что уже стала одним из самых важных лиц в окружении Загребного.
Ну и после этого, в очередной раз от пуза накормив сайшьюна его любимыми каракатицами из третьего эфирного слоя, погрузив небольшой запас продуктов и захватив самое эффективное оружие, уже полным составом – четверо мужчин и демонесса – отправились на разгадку одной из величайших тайн современности. На этот раз транспортник нес максимальный для себя груз, но впервые не испытывал особого страха от наличия внизу морских просторов. Отныне на нем имелись две перевязи с амулетами, которые при соприкосновении с водой наполняли воздухом множество емкостей. Так что утонуть шмель не смог бы и при большом желании.
Крейсер тем временем отправился на траверс разрушенной крепости, которую уже называли для удобства Авророй. Там собирались высадить рабочий десант и заняться основательной разборкой верхних, провалившихся внутрь этажей. Расчистку самого нижнего уровня подвалов, откуда вел ход в русло древней лавовой реки, знающий обо всем Лука должен был отсрочить в любом случае. Да там и так работы было, несмотря на магические умения и силы любого «строителя» из экипажа, не меньше чем на неделю.
На склоне горы, откуда вела лазейка в подземные лабиринты, сайшьюна оставили одного, сделав невидимым и перед разлукой закормив его любимыми вкусностями. Ну и затем, не слишком-то отяжеленные поклажей и оружием, поспешили в пещеру с уникальным артефактом. Теперь у исследователей хватало и сил, и знаний, почерпнутых из мемуаров «минус седьмого», так что все шли в бодром предчувствии близкой удачи.
Правда, уже на месте действительность лишний раз доказала, что она частенько не совпадает с желаниями разумных. Хотя изначально все началось неплохо: пещера выглядела нетронутой, а «всевидящее око» – готовым к немедленной работе. Но вот дальше и начались трудности, о которых в мемуарах не было и полслова. Как уже позже сделали выводы, скорее всего, предшественник Загребного семивековой давности со своими друзьями попал на ухоженный, отлаженный и идеально действующий артефакт. Предыдущие пользователи либо не успели его «заглушить», либо не сумели. Ко всему прочему, тогда среди трофеев новым пользователям достались подробнейшие инструкции, которые, вполне естественно, те и не подумали переписать заново и оставить для пользования своим далеким потомкам. По крайней мере, в мемуарах про них не было и слова. Да оно и понятно: в те времена в горах Саркая только и пришлось, что экспериментальным путем опробовать полученные знания. И зачем, спрашивается, их описывать, если бытовало у тогдашнего Загребного мнение, что подобного магического устройства больше не существует во всех мирах.
Так что нынешним исследователям пришлось начинать почти с нуля, руководствуясь лишь некоторыми подсказками да косвенными ссылками. В том, что странные устройства внутри каменных тумб являются спаренными центрами всех временных и пространственных настроек, было понятно, а вот как ими правильно пользоваться и в чем там заключаются остальные закономерности и сюрпризы, пришлось отыскивать методом проб и ошибок. Причем ошибок чуть ли не роковых.
Внутри каждого каменного постамента, которые называли также алтарями, на глубине около полуметра находился комплект вещей, весьма напоминающих некое часовое табло. Смотрелось оно поначалу и нелогично, и непонятно: большая связка бананов, пронизанных во всех направлениях тонкими спицами. Бананов насчитывалось двадцать две штучки, спиц – шестнадцать. Плюс на каждом банане по какому-то камешку. Причем все камешки одного розового цвета, но находятся в разном месте длины банана. Хотя большинство на кончиках расходящихся вершин. Каждый камешек можно было передвигать щупальцем силы, как и каждой спицей пронзать всю конструкцию на определенную глубину. Плюс еще слегка менять угол наклона самих бананов.
Для удобства Семен еще при первом осмотре назвал устройство регулировки микшерами, хотя в мемуарах его далекого предшественника употреблялось совсем иное слово, заковыристое и труднопроизносимое.
Чтобы заглянуть в камень, да еще и орудовать в нем силой, требовались умения шабена не ниже шестьдесят шестого уровня, для чего, в сущности, и был приглашен из Мрака старый, проверенный приятель Эмиль Зидан. Он священнодействовал возле одной каменной тумбы, а иномирец – возле другой. И делать все передвижения следовало только синхронно, с одним и тем же усилием. Хорошо, что можно было пользоваться голосом и координировать свои действия. Ну а трияса Люссия всеми доступными ей средствами пыталась рассмотреть в «оке» так желаемое замедление картинок. И основная задержка в экспериментах происходила именно из-за наблюдателя.
Ведь для просмотра следовало чуть наклониться над озерцом, ввести себя в некий транс и только потом вглядываться в бездонную глубину чернеющей, как зеркало в преисподнюю, жидкости. Лейт и Геберт с двух сторон страховали демонессу, потому что следовало опасаться случайного падения в чашу. Запрета на подобное деяние в мемуарах не было, но и ни разу «минус седьмой» не упомянул, что можно притрагиваться к поверхности артефакта или что-то туда бросить, кроме как в случае самой телепортации в иной мир. Значит, лучше не рисковать и внимательно следить, чтобы вошедшая в транс графиня Фаурсе не свалилась в чашу. Для этого минимальных сил полусотников вполне хватало, а сами они просто сидели по сторонам, скорее чуть ли не спиной к «оку».
Так вот как раз во время транса и нельзя было переключать микшер в иное положение: наблюдательница сразу теряла сознание от ударяющего в мозг кавардака информации.
– Ну да, – бормотал Семен во время второго такого обморока. – Никакое сознание такого всплеска не выдержит. Фактически в момент подвижек микшеров происходит некая перезагрузка всего артефакта… Вот сознание и меркнет от обилия картинок…
На что Лейт предложил:
– Ваше сиятельство, так, может, я попробую? Вы мне подскажете, как надо смотреть, и я хотя бы иногда заменю графиню.
Больше всего Загребной жалел, что сам не может просматривать чашу, а Люссию поставить на безопасную работу у алтаря. Но так как она не могла контролировать устройства регулировки в толще камня из породы, которая существовала в обеих ипостасях Изнанки, то приходилось этим заниматься самому. Тем не менее и предложение Лейта было принято. Он, правда, больше чем минуту концентрации не выдерживал, но и этого было достаточно, чтобы понять, замедляется поток информации или нет. У Геберта получалось несколько хуже, да и его магический резерв оказывался опустошен все за ту же минуту полностью. Но в любом случае помощь полусотников давала демонессе возможность хоть иногда отдыхать, стоя на подстраховке.
Именно в один из таких моментов, когда розовые камешки в микшерах сместили в самый низ, а спицы приподняли на максимальную высоту, произошла первая, весьма неприятная неожиданность. Поблескивающее покрытие чаши дрогнуло, и в лицо только начавшегося концентрироваться Лейта в медленном тягучем броске устремилась здоровенная муха величиной в два кулака взрослого мужчины. Если бы полусотник уже был в трансе, отшатнуться он бы не успел, а так каким-то чудом изогнулся, и набирающая скорость муха пронеслась мимо головы. И все-таки умудрилась резануть своими острейшими крыльями по уху человека, раскроив его надвое, словно хирургическим скальпелем. Дальше муха пролетела метра три по прямой, смешно притормозила в воздухе, несуразно развернулась, как вертолет, и полетела обратно. Но за это самое время из зеркальной поверхности успели взлететь еще две мухи.
Понятно, что все сразу сообразили, почему вдруг навалилась эта неведомая опасность. Наверняка артефакт имел определенные системы собственной защиты. Например, при длительной консервации устройства хозяева могли выпустить подобных мух в пещере, и те будут здесь обитать, кромсая, а то и съедая все, что шевелится. Или, может, вылетая лишь в случае появления посторонних. Вариантов могло быть множество, а вот спасаться следовало немедленно. Что и принялись делать со всей своей сноровкой и ловкостью как демонесса, так и оба полусотника.
Броситься к ним на помощь или помочь магическими ударами ни Семен, ни Эмиль не могли, им следовало срочно исправить ситуацию. Но как это всегда случается в нештатной ситуации, они поспешно сдвинули настройки каждый в свою сторону, несогласованно. А подобные действия не оказывали малейшего результата.
Пришлось Загребному терять время на новые команды:
– В начальное положение перед мухами, а потом правую крайнюю спицу утапливаем вниз до упора!
Такая корректировка помогла, но к тому времени в пещере оказалось уже около двух десятков мух. Полусотников спасло лишь то, что мухи не летали так резко и зигзагообразно, как их маленькие прототипы. Видимо, большая масса мешала маневренности. Опасные создания разворачивались по большой дуге и набирали скорость с видимым усилием. Причем они с одинаковой активностью атаковали сразу в обеих ипостасях Изнанки, и, когда на Люссию рухнули сразу три мухи одновременно, ее спасла лишь межмирская мантия, которая помешала монстрообразным насекомым вцепиться жвалами в ее тело. Пришлось извиваться, на пределе физических сил работая лайкровым оружием и собственной магией.
Очень помог и тот факт, что полусотники тоже имели подобное оружие и, несмотря на свои ранения, до конца боя продержались на ногах, отменно действуя своими мечами. Ну и напоследок, уже имея возможность оторваться от микшеров, в бой вступили наиболее сильные в магическом плане шабены. Их финальные, прожигающие молнии достали даже ту пару-тройку мух, которые решили почему-то спрятаться в складках свода пещеры.
И, только лишь убедившись в полном уничтожении опасности, бросились делать перевязки. У демонессы только и оказалась, что небольшая царапина на плече, которая затянулась быстрее всего. У Лейта помимо истекающего кровью уха пострадала и левая рука, где оказались, словно острым ножом, перебиты фаланги пальцев в нескольких местах. Геберт пострадал больше: порезана левая рука, и в кисти и в локте, вырезан кусок щеки и вырван достаточный клок мяса из правого плеча. Эта последняя рваная рана, сделанная жвалами, удивляла больше всего.
– Только в полном рыцарском облачении можно справиться с этими мухами! – возмущался Зидан, чем вызвал нервный смех у Люссии.
– Шикарная картина: рыцарь в сражении против козявок. «Победитель мух!» называется… Виктор ни за что не поверит, что это сражение будет воистину доблестным и геройским.
– В самом деле, – скривился от боли в перевязываемом плече Геберт. – Стыдно кому-либо признаться будет, что это меня так муха укусила. Засмеют!
Загребной был рад, что все обошлось и никто не погиб, поэтому тоже был в хорошем настроении.
– Все зависит от того, какое название дать этим тварям. Если Гроссемух, то засмеют, а если – Режущая гарпия, то можно сразу награды вручать.
– Счастье еще, что эти гарпии не ядовитые! – с готовностью подхватил Лейт новое название, пинком отшвыривая увесистую тушку мертвой мухи. – Глядя на эти жвала, так и кажется, что с них яд капает.
– Ничего нет, все в порядке, – уже во второй раз успокоил Загребной своих сторонников. – Я сразу проверил. А вот в дальнейшем нам придется утроить осторожность.
Это «утраивание» тоже забрало массу драгоценного времени. Теперь после каждого иного варианта с микшерами наблюдателю приходилось с минуту ждать в стороне и наготове с оружием и только потом со своими страхующими приближаться к «оку» и входить в транс восприятия картинок. Также «операторы» алтарей заранее договорились и отрепетировали моментальное возвращение настроек в иную позицию в любом непредвиденном случае. Весь комплекс этих мер безопасности, можно сказать, и в самом деле спас наблюдателей от верной смерти.
Потому что в положении шарики вверху – спицы опущены все до упора из «ока», со скоростью все той же взлетающей мухи-гарпии, выскочила зубастая тварь, напоминающая смесь крупной собаки и еще более крупного крокодила. Оставалось только удивляться, как эта собака резво вращала огромной головой и щелкала зубами не меньше чем в пять сантиметров. Ну и радоваться, что собак успело появиться только две штуки. С ними разделались без единой раны или царапины. Но зато уже потом никто даже словом не обмолвился о пустой трате времени.
В результате вся эпопея по приручению «всевидящего ока» заняла четверо суток. А потом еще двое суток исследователи по очереди пытались максимально воспользоваться полученными возможностями.
Понятно, что продукты закончились уже на вторые сутки, и пришлось графине Фаурсе слетать на крейсер, загрузив в обратный рейс все самое необходимое для более удобного сна и более обильного насыщения. Ну и понятно, что предупредила барона Каменного о дальнейшей задержке. Лука, конечно, волновался, но когда понял, что все под контролем и тяжелых увечий никто не получил, успокоился. Тем более что и он в ответ мог лишь пожаловаться на скуку. «Лунный» стоял на якоре, половина экипажа с удовольствием работала на расчистке крепости, четверть несла дежурство, а оставшаяся четверть занималась ловлей рыбы и хозяйственными делами. А вот барону оказалось делать нечего, потому и скучал. От безделья принялся за вычитку имеющихся на корабле учебников для шабенов, а напоследок, перед расставанием, предложил вроде как и не в шутку:
– Люссия, чего ты в те сумрачные подземелья так рвешься? Побудь на «Лунном», похозяйничай вволю. Это ж так здорово! А я вместо тебя полечу. Давай?
Демонесса на это только сочувственно вздохнула и ответила без тени улыбки:
– Нет уж! Хозяйничай ты! Спасибо тебе огромное за такое щедрое предложение, но я друзей не подставляю. Иначе обидишься потом, да и меня сживешь со свету своими жалобами, что пришлось по темным и сырым пещерам штаны протирать.
– Уже обиделся, – не стал скрывать нахмурившийся Лука. – Но обижусь еще больше, если не запишите все в подробностях: что, где и как подсмотреть удалось.
А когда точка улетевшего транспортника скрылась за прибрежными горами, с досадой скривился и отправился в свою каюту. Только и обронил своему помощнику:
– Побудь пока за капитана, а мне заниматься надо.
Конечно, он бы с огромным удовольствием сейчас покопался и поэкспериментировал с «Перстом Авроры», но на семейном совете решили с этой опасной игрушкой пока не баловаться. Вдруг она действует по принципу «дисперсия воды во всей зоне радиусом полтора километра»? Сработает – крейсер и рухнет на дно! Никакие магические силы не спасут. Поэтому следует заниматься опасным оружием, только стоя на твердом берегу и никак иначе.
Но были и другие важные дела. Недавно повысившиеся умения однозначно стимулировали и дальнейшее развитие Каменного как шабена. Поэтому землянину очень хотелось и дальше продолжить свой магический рост. Пример было с кого брать.
Глава тридцать третья. Локальные войны
Вполне естественно, что когда разобрались в системе просмотра картинок, осознали, как она действует и что показывает, а потом и отладили ее, то Загребной в первую очередь не удержался от просмотра столиц империй, где его дети восседали на престолах. И был донельзя доволен тем, что у молодых императоров и императрицы все в полном порядке. Мало того, удалось выяснить весьма интересную и приятную новость: в семействе готовилось добавочное пополнение в виде внучки или внука. Подслушать, кто будет у коронованной четы Гали – Алексей, не удалось, но легко было заметить уже хорошо округлившийся животик у молодой представительницы древнего рода Лобос. И легко было догадаться, что Загребному не сообщали об ожидаемом наследнике или наследнице по той простой причине, что будущий дед сразу все бросит и помчится проведывать старшего сына и свою пока еще единственную, горячо любимую невестку.
– Но я-то все равно узнал! – не скрывал своей радости будущий дедушка в квадрате. При этом мысленно подсчитывал возможные сроки беременности, тут же озадаченно почесывая затылок и обращаясь к своей любимой: – Лю, а что у нас для них из подарков есть? Вроде ведь как седьмой месяц на исходе…
И только потом исследователи стали просматривать, что творится на всем континенте.
Правила, возможности просмотра в том и заключались, что практически любую точку открытого пространства можно было рассмотреть как с высоты птичьего полета, так и с высоты десяти метров. Причем на любой высоте разрешалось точку обзора передвигать с любой скоростью. Также получалось сразу перескакивать в один из двадцати двух квадратов, на которые делился весь материк. Просмотр шел в прямом режиме трансляции круглые сутки. Над крышами домов, замков или дворцов точка обзора также зависала на высоте десяти метров.
Дальше вступали в силу и действовали умения шабена. Чем сильнее возможности в магии, тем лучше он мог рассмотреть картинку в ночное время, тщательно расслышать с десяти метров даже шепот, рассмотреть ауру человека и послать «подсмотровый зрачок», например, внутрь того же помещения. Опять-таки если на пути не стоял противодействующий подсмотру полог.
Ни эманировать чувства, ни воздействовать гипнозом или иными магическими ударами атаки или подчинения эмоций возможностей не было. По крайней мере, со своими умениями восемьдесят пятого уровня Семен не мог никак просмотреть мутную воду реки даже на несколько метров в глубину. И естественно, что ожесточенные споры, в которых, правда, Лейт и Герберт чаще участвовали в роли статистов, прекращались лишь во время сна сразу четверых оппонентов. Потому что просмотр самых интересных событий велся беспрерывно. А чтобы наблюдатель не потерял ориентировку из-за повышенной концентрации сознания и не рухнул вперед, соорудили над чашей некую сетку из веревок. После этого стало еще удобнее: лежишь себе, смотришь во все глаза и прислушиваешься во все уши.
Пространства над океанами и морями не показывались. Иные материки – тем более. Острова Рогатых Демонов, острова-артефакты разгромленного недавно ордена Морских Отшельников и Огнедышащих Вулканов тоже не попадали в реестры просмотровых квадратов.
Больше всего споры шли по поводу: «Что это такое и как устроено?»
Идею о спутниках, висящих над материком, и некой постоянной съемке пришлось отбросить довольно скоро. Потому что ни облака, ни самые черные тучи, проливающие дождь, а то и град, просмотру не мешали. Единственное исключение составляла Святая долина Столбов Свияти, над которой громыхало в черном мареве и слепила молния, что на высоте птичьего полета, что на самой нижней точке наблюдения. К окраине долины видимость немного улучшалась в нижней точке, и становилась видна мокрая, выжженная и потрескавшаяся от ударов молний скалистая поверхность. Посланный несколько раз вниз «зрачок», по ощущениям самого Загребного, банально сгорал от невероятных ударов молний, так что тамошние просмотры отложили на потом и продолжали спорить о главном.
– Согласен, моя идея о спутниках не проходит, но тогда получается, что чуть ли не в каждом кубическом сантиметре воздуха находится некий глаз, передающий изображение на гладь «всевидящего ока».
– Вот именно! – восклицал воодушевленно Зидан, отстаивающий свою идею про общность всего воздушного пространства над материком как единого, живого организма. – Скорее всего, толстый слой воздуха над поверхностью – это единое живое тело, которое может иметь несколько центров, куда стекается вся картинка всего сущего. Ну а эти алтари или им подобные были созданы древними, пусть даже и Факирами в незапамятные времена для проверки этого тела и контроля над ситуацией в нашем мире. Вполне такое возможно, что и над Асмадеей или над иными гипотетическими материками висит точно такое же эфемерное, но целостное тело и там тоже построены аналогичные просмотровые артефакты.
Трияса Люссия тоже не верила в какие-то там спутники над планетой, но отрицала и наличие единого эфемерного тела. Она пыталась доказать свою теорию единого магического пространства над материком и использовала некоторые понятия, почерпнутые в разговорах со своим любимым человеком:
– Семен, вспомни, как ты и Лука пытались объяснить суть электромагнитных колебаний, которые распространяются в атмосфере. И удивлялись, что колебания не создаются, что только ни делали. Так почему бы не предположить: место в атмосфере уже давно занято иными, скажем так, магическими колебаниями, которые провоцируют не устройства, называемые радио, а вот точно такие же артефакты, как этот. И когда вы пытаетесь послать иные сигналы по воздуху, те попросту гасятся, словно помехи, уже существующим, единым полем.
Демонесса несколько раз преподнесла свою идею в разных ракурсах, обрисовала с разных сторон, напирая на логику. При этом приводя в пример взаимное проникновение миров и существование параллельно обеим ипостасям Изнанки еще и пяти эфирных слоев.
– Если не большего количества, чем пять! – восклицала она. – То есть наш мир настолько уникален и сложен, что произвольное или умышленное возникновение в толще воздуха иного поля с иными свойствами – вполне возможное следствие. Только вдумайся: не сходя с места, ты можешь побывать сразу в семи иных вселенных. А может, и больше, чем в семи…
И в конце концов она все-таки убедила вначале Семена.
– Согласен. Твои объяснения наиболее допустимые и приемлемые. Теперь нам только осталось это проверить все той же радиосвязью. Если она будет действовать над морскими просторами, то, значит, поле над материком существует.
И тут Люссия нашла что возразить:
– Не обязательно! А вдруг над океаном зависло совсем иное поле с совсем иными качествами и свойствами? Или такое же, но с отдельными точками наблюдения, скажем на островах? Или на неизвестных нам островах, а то и на мифическом материке Асмадея?
В итоге гипотеза графини Фаурсе была признана как более приемлемая и принята за рабочую. Споров на остальные темы тоже хватало. Причем некоторые из них так и не нашли логического объяснения. Например, почему над одной каменной тумбой имелась надпись «Люди», а на второй – «Демоны»? Потому что, сколько ни менялись местами Семен с Эмилем, просматривались ими обе ипостаси Изнанки без особых изменений. Только и предположили, что, будь тут шабен из демонов с нужными умениями, возможно, только тогда откроется нечто новое.
Самое неприятное и тревожное, что принесло наблюдение, – это сведения о кровавой войне между королевством Сурим и княжеством Юбер. Ранее Сурим, имея княжество в союзниках, довольно активно пытался атаковать Сапфирное королевство. Все-таки богатства Кариандены манили к себе практически всех соседей Славентия Пятого без исключения. Но бравый король живо собрал довольно мощную армию и теперь сразу уничтожал любого агрессора, вторгшегося на его территорию. Надавали по шее его армии как ближайшему соседу, так и Юберу. Мало того, еще и довольно гористая местность проходила как раз по границе Сапфирного королевства и королевства Сурим.
Так что в последнее время военные действия почти прекратились, и внушительные армии с юга так и вернулись на свои территории несолоно хлебавши. Все бы ничего, но недовольные генералы совершили государственный переворот, укоротили на голову как монарха, так и князя, малость при этом пустили кровь друг другу, но кровожадности и агрессивности не растеряли. А посему решили двинуть свою сборную армию в ином направлении, не на север, а на юг. Поэтому королевство Питис вот-вот могло оказаться в самом критическом положении, кровопролитные бои уже начались на его границе с княжеством Юбер. Казалось бы, что землянину до войн, которые и так последний год опоясывали Сапфирное королевство? Ведь раньше он там никому не помогал, хотя и считался личным представителем и послом наивысшей дипломатии с неограниченными правами от Славентия Пятого.
Но то было раньше, и тогда помочь всем Семен был просто не в силах. Тогда как сейчас возможностей было хоть отбавляй. Мало того, после последнего разгрома ордена Морских Отшельников королевство Питис стало прямым соседом и натуральным союзником как самого Загребного, так и всех новообразующихся посольств четырех империй. Подобное безобразие у соседа и союзника следовало прекратить немедленно. Да и судя по всем соображениям, король Питиса наверняка уже и сам нервно пытается разыскать великого шабена и попросить помощи. Судя по спешащим к границе войскам под командованием монарха, задержать агрессора они сумеют в лучшем случае на два-три дня. А потом мирное королевство среднего, если не сказать ниже среднего, достатка превратится в выжженную пустыню.
Землянин размышлял, прикидывая свои возможности, недолго. Тут же сместился подсмотром к своей личной армии, которая после существенной помощи первому рыцарю в прошедшей войне теперь расквартировалась в королевствах Бультов и Октавия, маялась бездельем и пропивала свои кровно заработанные удалью и отвагой денежки. Но основные и самые боевые тритии продолжали активно поддерживать себя в отличной форме и под командованием триумвирата были готовы сорваться с места по первому свистку.
Так что оставалось только добраться до корабельного тумблона и свистнуть в нужном направлении и по нужному адресу. Скорее всего, личная армия успеет добраться до места событий к сроку и спасти союзное государство. Потому и следовало как можно быстрее закругляться с исследованиями.
Вдобавок, уже собираясь и пакуя свои вещи в конце шестых суток, пришли к твердому убеждению: цитадель Аврора следует строить в любом случае. Оттуда ход в пещеру расширить и улучшить, а в самой пещере должны сидеть круглосуточно чуть ли не три шабена с должными умениями и постоянно вести подсмотр за горячими точками материка. И так же оперативно доставлять полученную информацию с помощью тумблонов либо самому Загребному, либо непосредственно каждому из четырех носителей императорской короны.
Это обсуждалось уже на пути к духу-транспортнику.
– Ну одна троица у тебя уже есть, – обнадежил Зидан, имея в виду не только себя, но и своих коллег-профессоров. – За обоих ручаюсь, как за самого себя. Один уже перешел порог, второй тоже подскочил на два уровня и уж как-нибудь последних два шажка сделает. Семьи наши тоже с удовольствием согласятся переехать на побережье теплого моря.
– Спасибо! – Поблагодарив старого приятеля пожатием руки, Загребной разулыбался. – Хотя и у коллег твоих вначале следует поинтересоваться. – Затем немного подумал о количестве шабенов, воинов охраны и многочисленного штата хозяйственной службы и добавил: – Наверняка пяток тритий-людей да несколько демонических тритий не откажутся нести службу в цитадели. Если и они обзаведутся семьями, а потом станут здесь жить постоянно, в связи с возникновением такого большого коллектива залив обязательно перекроем. Несмотря ни на какую стоимость водяного мола. Только не для громадного порта или города, а для безопасного, самого красивого и удобного пляжа. Война войной, но и комфорт не помешает.
Размышлял он верно: здесь будет центр наблюдения за материком. И вряд ли найдутся силы, способные захватить идеально построенные вокруг цитадели линии обороны. А вот порт с городом и судостроительные верфи можно удобно построить на побережье Питиса. Выгодно, дальновидно и безопасно.
Только и осталось, что начать строительство да закончить.
Глава тридцать четвертая. Зыбь вселенских потрясений
Если так разобраться, то строительство цитадели Аврора уже началось. Еще пролетая над крепостью, наездники обратили внимание на полностью разобранную крепость, первый очищенный подвальный этаж и даже заметили участок возведенной крепостной стены с аркой ворот прямо на единственной, ведущей от ущелья дороге.
– Это Лука так тут раскомандовался или офицеры инициативу проявили? – присматривался Загребной, заодно опуская сайшьюна чуть ли не до самой скалы, а потом и над уровнем моря.
– Кажется, наш барон даже на сушу не ступал, – предположила Люссия. – Наверняка копается с трофейными устройствами в трюме. Вон даже встречать не выходит.
Когда земляк появился с чистыми руками, Семен не сдержал удивления:
– Да ты никак в каюте отсыпался? Надоела возня с металлом?
– Учиться никогда не поздно! – горделиво ответил Лука. – Глядя на умные головы, я понял, что повышение личных знаний помогает поднять и уровень личных умений. А книг у нас теперь – целая библиотека. Как не учиться-то? Куда так бежишь?
– К тумблонам. Хочешь послушать, не отставай.
– Что случилось? – сразу загорелся барон, уже пристраиваясь за демонессой и прекрасно понимая: нечто важное, но не смертельное для молодых императоров. Скорее всего, на горизонте новые приключения, по которым он в последнюю неделю несколько успел соскучиться.
– Война, – пояснила Люссия не оборачиваясь. – На наших союзников две армии военной хунты решили напасть.
– Так мы в деле?
– И без нас справятся. Надо только поднять на ноги кого следует.
Вскоре нужное сообщение полетело к триумвирату всеми возможными способами и через самых разных посредников. И сравнительно скоро маркиз Вилинам, виконт Гредиллен и барон Катизер уже поднимали застоявшиеся рыцарские тритии по тревоге. Кого грузили на корабли и отправляли морем, кто немедленно двинулся по дорогам континента, но уже через три дня, как выяснилось впоследствии, личная армия успела остановить агрессоров, рвущихся в королевство Питис и уже начавших кровавые грабежи мирного населения. Да не просто остановить, а практически уничтожить в течение единственного сражения. Потом только и оставалось, что догонять и добивать. Причем рыцарские тритии врага догоняли с таким усердием, что вскоре растерянно остановились у гористой границы с Сапфирным королевством.
Триумвират командиров несколько часов постоял у границы, посовещался и решил, что работа до конца не выполнена. Следует нести и восстанавливать торжество справедливости до конца. Ну а так как воевать со Славентием Пятым Загребной не разрешал, рыцари двинулись обратно и стали наводить окончательный порядок на вверенных им для охраны территориях. Отыскали наследника свергнутого монарха – усадили на трон. Выискали наследника казненного князя – нацепили на голову княжескую корону и поставили управлять. Подлечили раненного врагами короля Питиса и… предложили ему защиту на постоянной основе. Тот с радостью за это предложение ухватился, и все четыре стороны стали интенсивно договариваться. Причем договорились до того, что все три небольших государства заключили между собой отдельный союз, скрепленный силой личной армии Загребного и названный Отдельным Тройственным Протекторатом. Ну и понятно, что главным судьей в этом Протекторате, его основным гарантом и защитником провозгласили все того же Загребного.
Когда эти новости дошли до Семена, его чуть кондрашка не хватила. Рассыпав несколько междометий, заглушенных мычанием, он вытер пот со лба и пробормотал:
– Ладно хоть протектором обозвали! А то ведь могли и до империи додуматься! Вот уж удружили рыцари так удружили! Чуть мне всю игру не испортили!..
Но это было гораздо позже. А вот сразу после отправки приказа для личной армии Загребной с соратниками всерьез задумался: куда сейчас направить крейсер, свои дальнейшие помыслы и усилия?
Вариантов имелось несколько. Мотнуться к дочери Виктории – там следовало до конца разобраться с теми преступниками, которые стояли за покушением на триясу. Почему-то в душе довлело твердое подозрение, что Хазра не слишком будет усердствовать в этом деле. А так как дело касалось наиближайшего окружения любимой Мармеладки, виновника следовало отыскать в любом случае. Ну и весьма важно подарить дочери Баргелла, самого верного и неподкупного сторожа и охранника.
К Виктору – разобраться с теми, кто распускает ненужные сплетни о пропавшей Бьянке Лотти. Ну и организовать там всю остальную программу под кодовым названием «Отдача». Потому как Семена одолевали справедливые сомнения в умении младшего сына разобраться в хитросплетениях дворцовых интриг и стратегии закулисных злопыхателей. Там следовало быстро и жестко навести должный порядок, пока ростки предательства и саботажа не опутали только что зародившуюся Рыцарскую империю.
К островам-башням надлежало тоже наведаться и хозяйской рукой задать новые и проконтролировать старые хозяйственные реформы. Ну и попутно забрать ненужные для баронства Каменное вещицы. Тех осталось огромное количество в зарезервированной лично для Загребного в самом центре архипелага башне-артефакте. Причем забрать с таким расчетом, что эти вещицы могут сгодиться близким людям на подарок.
Далее – к Федору. К нему можно было плыть прямо, никуда больше не сворачивая. Там чуток погостить, разжиться еще несколькими духами-транспортниками (а в идеале целым десятком: ведь остальные дети тоже нуждались в таких чудесных помощниках!) да полюбоваться на отстроившуюся империю Иллюзий вблизи. После чего уже и рукой подать до Мрака. На корабле оплыть материк с запада, подняться сколько можно по реке к Зонту, а там один рывок – и сюрприз! Дед Мороз с подарками! Но с другой стороны, если рассуждать без эмоций, туда пока спешить не стоит. Лучше будет явиться непосредственно после рождения наследника Алексея Справедливого.
Но раздумывать – это одно, а вот действительность порой перекраивает все планы.
Собравшиеся на совет в личной каюте владельца соратники еще не определились с дальнейшим курсом, так и продолжая держать корабль на якоре, как с капитанского мостика понеслись встревоженные доклады от вахтенного офицера:
– Из морской глубины приближается неопознанный объект! – А чуть позже сразу второй доклад: – За ним следом – очень много других объектов чуть меньшего размера!
Все-таки Лука обучил экипаж по высшему уровню, а полумагический радар работал выше всяких похвал.
– Ну вот, опять к нам Асма со своими монстрами пожаловал, – ворчал Семен, выскакивая из каюты и спеша к трапу на верхнюю палубу. – Только с чем на этот раз?..
И чуть не присел от неожиданности, когда сверху послышались три басовитых, протяжных пароходных гудка.
– Твою… дивизию! – завопил барон Каменный, пытаясь обогнать земляка и раньше его взобраться по трапу. – Все-таки затесался предатель!
– Да пес с ним, с предателем! Куда он теперь от нас денется? – ускорял собственное движение малой левитацией Загребной, стараясь в то же время никого случайно не проткнуть своим волшебным копьем. – Неужели к нам и в самом деле Лунная спешит?! – И уже на палубе во всю глотку: – Экипаж! К бою! Готовить капсулы с ядом, доставать фляги из хранилища! Поднять якорь!
Вахтенный офицер выглядел бледным от переживаний совсем не из-за приближения опасности. Подрагивающей рукой он указывал на трос, при натяжении которого подавался пар на гудок:
– Ваше сиятельство! К нему никто не прикасался! В момент гудков я стоял вот здесь, а дозорный с другой стороны рассматривал берег.
Сомневаться в его правдивости не было смысла, поэтому, пока решались организационные вопросы подготовки к бою, демонесса и Эмиль Зидан исследовали всеми доступными им средствами как трос с окружающим его пространством, так и сам гудок. И еще до начала основных событий парализовали и вытащили на всеобщее обозрение здоровенную морскую звезду ярко-желтой окраски.
– Вот эта гадость сидела за створом возле гудка и сразу тянула за клапан, – дала пояснения Люссия. – Провел нас этот лгун переросток!
– Да уж! – досадовал Загребной, присматриваясь к радару. – Он не только нас провел! Если вот этот объект – Лунная, то после гудков она резко приняла вправо и сейчас попытается уйти вдоль берега вон в те глубины. Но вряд ли у нее что получится, Асма тут целую банду своих чудовищ заготовил.
И уже в переговорную трубу, в машинный зал:
– Полный вперед! Выжимайте максимум, ребятки! Весь наполнившись вибрацией и гулом, крейсер стал набирать свою самую максимальную скорость, устремляясь следом за древнейшим существом планеты.
– Если это, конечно, медуза, – вслух сомневался Зидан. – Да и чем ей гудки не понравились?
– Элементарно, Эмиль! – жутко переживала трияса. – Медуза тривиально знала про речи Асмы! – Видя сомнение на лице у всех, и в первую очередь на лице Семена, Люссия дала пояснения: – Неужели вы думаете, что она настолько одинока? Если у Асмы в подчинении всякие монстры и чудовища, то уж Лунная госпожа наверняка имеет у себя в помощниках не меньшее количество морских обитателей. Может, они не такие огромные и не такие сильные, зато наверняка могли услышать твои недавние разговоры с крупнейшим телесным демоном и передать все слова кому надо. И ведь по тем разговорам можно заподозрить тебя в некоем соглашательстве…
Загребной нахмурился в непонимании.
– Так мне что, следовало кричать в плавающую пену всякие ругательства и громогласно отвергать любой сговор или даже подозрение на союз?
– Может, и следовало… – пожала плечами демонесса и сама себе же возразила: – Да не «может», а точно следовало!
– Ничего, ничего! – злобно ворчал владелец крейсера, успевая поглядывать и на радар, и за борт, и присматриваться к действиям команды. При этом он и штурвал крутил, направляя корабль так, чтобы отсечь убегающую медузу и прикрыть ее от преследователей со стороны глубин. – Жалко, что мы весь экипаж снять не успели, но и этих должно хватить… Господа! – Это он обращался в первую очередь к Зидану, двум его коллегам, нескольким старшим офицерам и Вишу Крайзи, которые скопились на надстройке возле капитанской рубки. – Постарайтесь заталкивать емкости с ядом как можно глубже в воду. Все – по правому борту. И вообще… пора начинать! К бою! Атакуем! – понеслась команда и для всего корабля.
Похоже, что значительная скорость крейсера оказалась лучшим подспорьем в выборе нужной позиции. Все-таки и сама медуза, и приближающиеся к ней чудовища плавали сравнительно с дельфинами, акулами или даже китами медленно. Древнейшее разумное создание удалось прикрыть и даже чуть отогнать к берегу, на мелководье, и теперь все уже окончательно убедились, что это она, рассмотрев по левому борту ее прекрасные очертания сквозь толщу воды метров в пять. Тогда как по правому борту спешащих из глубин чудовищ первым заметил только Загребной. Поверхность воды там еще не волновалась от всплывающих тел. Зато сразу вспенилась и окрасилась в иные цвета, когда туда рухнули после приказа об атаке давно припасенные емкости с ядом. Чуть позже на всякий случай ядом залили и пространство под днищем корабля, за кормой и прямо по курсу, чтобы уж точно никто из подопечных Асмы даже случайно не прорвался к легендарной любимице людей и демонов.
Подобная тактика оказалась самой выигрышной в этом морском сражении. Все-таки монстры в своем подавляющем большинстве оказались не готовы к встрече с таким массированным отравлением водного пространства. Некоторые в жутких судорогах погибали сразу, некоторые полностью теряли контроль над своими телами и сугубо на одних инстинктах спешили вернуться в безопасные глубины. Часть, фигурально выражаясь, прямо-таки озверела и стала рвать и кусать все, что находилось рядом с ними. В плоть до того, что в безумной злобе отгрызали собственные щупальца.
Но отыскались и такие, примерно пятая часть от всего скопища, которые нашли в себе не только силы продолжить погоню, но и атаковать сам крейсер. Вот с этими тварями пришлось не то что повозиться, а даже изрядно попотеть. Все-таки при таком интенсивном сражении половины экипажа, остающегося у крепости и только начавшего в начале событий грузиться в баркасы и шлюпки, явно не хватало. Только и радовало, что любой матрос на корабле хоть второго уровня, но шабен. А в таком случае выносливость немножко повышалась, сила возрастала, ловкость увеличивалась. Не намного, по статистике всего лишь процентов на десять, максимум двадцать, но и это ощущалось: члены экипажа работали по принципу один – за двух. Мушкеты стреляли с максимальной меткостью, махофуры швыряли диски с наибольшей частотой, ну и копья, гарпуны с арбалетными болтами использовались без всякой экономии.
Конечно, основная тяжесть сражения легла на плечи шабенов среднего и высшего звена. Вот уже кто выложился если не до конца, то почти до предела. Они распределились у самых бортов и всеми доступными магическими средствами жгли, взрывали, оглушали или усыпляли карабкающихся, пытающихся подтянуться на щупальцах монстров. Мечи, секиры и алебарды тоже использовали с молодецкой удалью и эффективностью. Так что через четверть часа, когда сражение стало затихать, палуба была скользкой от слизи, крови и черной кашицы, которая вытекала из обрубков, клешней, а то и целых тел взобравшихся на борт образин.
За бортом вода смотрелась, словно кипяток с кровавой пеной, и ее трудно было просмотреть до дна, на котором лежали распластанные туши павших монстров. Внушительная часть с оторванными или отрубленными конечностями еще пыталась убраться на глубины, ну а все остальное войско подводного мира практически перестало существовать… Тем не менее радар опять показал громадную цель, которая теперь приближалась к крейсеру по правому борту сзади. И похоже, что эту цель не брали ни яды, ни магические молнии.
Маневрируя винтами, Загребной так поставил корабль, чтобы максимально загородить Лунную от очередного визит ера. Да и тот не замешкал с выходом на сцену, показался над поверхностью на своей безразмерной черепахе, которую, кажется, ядовитая вода нисколько не смущала.
– Приветствую тебя, союзник! – заорал Асма, лишь только его голова показалась из волн примерно в двух кабельтовых. – Надеюсь, тебе быстро удалось вместе с моей армией уничтожить этот кусок престарелого студня? Прошу тебя, не забирай весь трофей себе! Дай мне хоть кусочек на пробу. Эй! Дружище! Ты чего?
Демонстративно повернувшись к демону спиной, Семен тем временем пытался поговорить с медузой. Причем делал это как умственно, так и усиленным магией голосом:
– О! Прекрасная богиня бездонной, неизмеримой морской лазури! Приветствуем тебя и рады, что смогли оградить тебя от возни с этими мерзкими чудовищами! Какие у тебя пожелания, великая? Мы выполним их с радостью! – Так как медуза не отвечала в сознании землянина, а демон продолжал приближаться к кораблю и громко возмущаться таким поведением союзника, пришлось добавить в свой тон обвинительные нотки: – Лунная, почему ты молчишь? Или ты поверила этому лживому демону? Но ты ведь сама слышишь, насколько он вульгарен, хамоват, циничен и полон злобного вранья. Такие сущности даже изначально не могут быть мне союзниками. Прошла целая минута, и Семен уже развернулся и собрался отдавать приказ об атаке приблизившегося до ста метров Асме, как вдруг в самую суть его сознания проникло всего два коротких слова:
– А зря…
Очень спорные слова, непонятные и полные необъяснимой тайны. Неужели Лунная в данном месте и после данных событий намекает человеку на некое сотрудничество с тем, кто только что покушался на ее жизнь?
Демон Лунную не услышал, зато успел переварить в сознании последние слова Загребного.
– А почему это не могут, если мы уже и так союзники? Тем более что Сапфирное Сияние для тебя в любом случае враг страшнее и подлее всех других, вместе взятых. То, что он хочет с тобой сотворить, в голове не укладывается по масштабности, кощунству и цинизму. И тем не менее вы с ним союзники! Он тебя защищает от людей, ты стараешься выполнить его волю, помогаешь установить мир на континенте. Все равно я лучше его в сто раз! Ты ведь знаешь!
Ему в ответ не раздалось ни слова. Владелец крейсера так и замер с поднятой рукой, ожидая, что черепаха еще хотя бы по инерции, но проплывет десяток метров. Осознав это, демон вытянул свои ручищи гигантскими ладонями вперед.
– Постой! Я ведь и в самом деле прибыл, чтобы поделиться с тобой информацией про Сапфирное Сияние. Но если ты этого не желаешь… – Его черепаха, не разворачиваясь, сдала назад, а наездник наконец-то рассмотрел на дне толстенный слой из погибших монстров. Вряд ли он раньше не понял, что те погибли, но вопль возмущения у него получился более чем искренний: – Кто убил моих лучших воинов?!
Чуть ли не демонстративно зевнув, Семен протянул:
– Я… А что?
– Почему?!
– Они напали на прекрасную Лунную госпожу, которую каждое разумное создание просто обязано защищать, восхвалять и боготворить.
– Но она же тварь, порождение больной амебы, пожиратель падали!..
– Она – самое совершенное и прекрасное создание этого мира. А возможно – что и всех миров.
– Ха-ха! Ты еще просто не знаешь всей ее истории! – злорадствовал Асма. – Вот расскажу про нее всю правду, еще и не только словами докажу, тогда сразу поседеешь от презрения к себе самому.
– Рожденный лгать прекрасного никогда не оценит! – подала голос Люссия, и вдруг все поняли, что Лунная уплывает в открытый океан на своей максимальной скорости.
Она обогнула корабль с носа да так и подалась безбоязненно за горами умерщвленных чудовищ.
– Лунная, ты куда? Поговори с нами! – взмолилась демонесса, и в ответ не только землянин, но и она теперь услыхала:
– Дела, трияса, дела…
– Ну хоть скажи, что обозначает титул триясы?!
– Путь к познанию не интересен без поиска истины…
Это были последние слова Лунной, да и те попытался перекрыть Асма своим грохочущим голосом:
– Плыви, плыви, старая кляча! Недолго тебе уже осталось! Вот-вот подрастут мои новые акулы и тогда тебя порвут на дрожащее желе! Ха-ха! Или опять загонят в мрачную норку, где и заснешь до конца своей жизни, полной маразма и невыносимой тоски. – Потом демон развернулся к Загребному: – Ну что, союзничек, ведь это по твоей вине упустили эту древнюю рухлядь. Как оправдываться будешь, недомерок?
– Не смеши меня, переросток! – с еще большим издевательством ответил Семен. – И следи за словами. Я тебя не трогал, воевать не собирался и даже материк Асмадея заселять заново не намереваюсь. Но если ты еще хоть раз встретишься на моем пути со своими осклизлыми подданными, то я тебя сотру, измельчу в порошок и таки избавлю Изнанку от твоего мерзкого присутствия. Тебе все понятно?
– Хм! Впечатляет! Небось частенько перед зеркалом тренируешься? – ухмылялся демон. – Но я не злопамятный, от друзей и союзников чистой любви не жду, наоборот, уважаю прямоту и честность. Порой и поругаться не прочь в борьбе за истину… Кстати, я прекрасно знаю, что обозначает звание трияса. Никакой это не титул. Даже удивлен, что вам до сих пор никто ответа не подсказал.
– Скоро подскажут! – Загребной припомнил демонического академика у Линии, который явно что-то знал на эту тему, но тщательно скрывал во время прошлого разговора. – А твои сведения про Сапфирное Сияние наверняка того же самого характера. Да и соврать тебе, что двумя пальцами себе по лбу стукнуть.
Демон нахмурился, покосился на свои пальцы, но разговор продолжил в прежнем русле:
– Ты наверняка заинтересован в знании, как навредить Сиянию и как открыть тайну выхода из этого мира…
– Не только заинтересован, но и знаю! – тихо, но уверенно заговорил Семен. – Так что тебе меня склонить к сотрудничеству, а уж тем более союзу больше нечем. Давай разойдемся и скажем друг другу последнее прощай.
– А может…
– Или ты хочешь войны? Хм, а чего это я сомневаюсь, ведь ты уже начал со мной войну… – Владелец крейсера оглядел изготовившихся с карабинами стрелков, расчеты махофуров, а потом подмигнул своим ближайшим сторонникам: – Далековато он от нас, так что магией не будем трогать. Посмотрим, как он от пуль отворачиваться будет… Огонь!
И дал отмашку изготовившимся воинам. Грохнул первый залп, за ним через десять секунд второй. Винтовки следовало перезаряжать, работая затвором. Зафыркали махофуры, и зазубренные диски единой стаей в четыре штуки понеслись прямо к цели. Вот по последним и стало видно, что и пули, скорее всего, легко отклоняются неким силовым полем вокруг Асмы. С противным звоном диски рикошетили от невидимой преграды и отлетали далеко в море.
Пока расчеты махофуров сделали пять залпов, из ружей было выпущено пятьсот пуль, но ни одна не вонзилась в цель. Хорошо, что к дискам в последнее время стали крепить духа-паутинку с заданием возвращения на корабль. Даже черепаха, с полным равнодушием опускавшая голову на длинной шее в воду и там что-то вылавливающая себе из пищи, не получила малейшей царапины.
– Не меньше чем тройная межмирская мантия, – забормотал Вишу Крайзи.
– Наверняка в комплекте с силовым щитом, – шепнул ему в ответ Эмиль Зидан.
– Какой же у него уровень умений? – переживала трияса. – С этого монстра станется и до двухсотого дорасти.
Хоть они и были в тот момент накрыты пологом неслышимости, Семен не стал говорить вслух, а просто подумал: «Жаль, что так и не попробовали наделать пуль из горного хрусталя. Да и мои арбалетные болты с электронной начинкой могут не подойти. Или все-таки попробовать? М-да! С такого расстояния его ничто не прошибет. А вот за ним погоняться, засечь радаром да сбросить парочку глубинных бомб? Ха! А ведь наверняка сработает!»
И он улыбнулся, не в силах сдержать здоровое предвкушение удивительного сюрприза. Как ни странно, Асму эта улыбка обеспокоила больше всего. Его красивое лицо нахмурилось, а хвост нервно заколотил по черепашьему панцирю. Но тон остался радушным и приветливым:
– Вот честно скажу: совсем не сержусь. Веришь? Ну вот ни капельки. А почему? Да потому что имеешь полное право прощупать мою оборону и убедиться в моей полной неуязвимости. Я ведь твою прощупал и теперь точно знаю, как тебя уничтожить со всей командой, не тратя больших усилий. Но…
– Могу тебя еще раз удивить. – С максимально возможным для него ехидством в голосе Загребной перебил неприятного оппонента. – Мои знания более универсальные, чем ты можешь предполагать. Могу приплыть на твой материк и завалить тебя под твоей собственной башней, а могу уничтожить прямо здесь, в море.
Демон с завидным терпением сделал вид, что это он сам сделал паузу специально:
– …Но! Не стану скрывать, ты мне нужен для устранения Сапфирного Сияния…
– А ты мне не нужен!
– …Поэтому готов рассказать, как пробраться в Святую долину Столбов Свияти, как войти в обитель бестелесного духа, как с ним поговорить и как после этого с ним расправиться.
– Ладно, говори. Только быстрее, пока я не передумал.
– Э-э, нет! Подобный секрет я могу рассказать только тебе лично.
– Что за чушь! Если я войду к Сиянию и уничтожу, то какие в этом мире на эту тему могут остаться секреты?
– Да есть одна маленькая, но важная особенность, о которой я, так и быть, поведаю тебе прямо сейчас. Ты обратил внимание, что я ни разу не сказал «убить» или «уничтожить»? Только «расправиться» или «наказать». И все из-за этой особенности. А заключается она в том, что Сапфирное Сияние – это существо… бессмертное.
– Ха! Наша песня хороша, начинай сначала. Надоело!..
Семена придержала за локоть Люссия:
– И как можно наказать Сапфирное Сияние?
– О! Госпожа трияса! Вы прекрасно выглядите! – сделал комплимент Асма и даже кивнул при этом. – Но, возвращаясь к моему условию, могу только добавить: оно не меняется. Только вашему супругу и только наедине. Никаких других вариантов. А уже он сам, если пожелает и сочтет нужным, будет делиться этим секретом с кем хочет.
Загребной думал несколько минут над ответом.
– Хорошо. Тогда встретимся здесь через три недели. Вернее, возле вон той крепости, которую я собрался восстанавливать. Я буду стоять на скале, а ты подплывай на своей Тортилле.
Теперь замолчал надолго Асма. Казалось, что он прикидывает сроки и варианты встречи, но он начал с неожиданного вопроса:
– Откуда ты узнал имя моей тагани?
«Ну да, южане называют здешних черепах тагани, потому что те несъедобные, – вспомнил Семен, стараясь удержать на лице снисходительное выражение. – Да и как жрать такую бронированную тушу? Поражаюсь, как она всплывать умудряется! Другой вопрос, что связи Земли с Изнанкой даже в некоторых именах проскальзывают…»
– Мне много про тебя известно, – сказал он вслух. – Но мы обсуждаем иной вопрос: что ты решаешь со встречей?
– Естественно, что мы встретимся через три недели, – ухмыльнулся громадный телесный демон. – До встречи!
Он махнул рукой, уже погружаясь одновременно с разворотом всего панциря тагани. Как только его голова скрылась под водой, Люссия тихонько прошептала:
– Мне показалось или Асма и в самом деле при последнем ответе сомневался и был немного испуган?
– Интересно, я тоже от него почувствовал аналогичную страху неуверенность. А вы? – Что ректор с профессорами, что химик с бароном только отрицательно мотнули головами. – Значит, все понятно. Каким бы себя демон ни считал бессмертным или неуязвимым, он явно опасается с нашей стороны коварной ловушки. Место мелкое для него, на берег он выбраться не может… ну разведку в любом случае пошлет… Но если рискнет и явится, то, значит, и в самом деле сильно заинтересован в нас и обязательно поделится воистину важными сведениями. Поэтому оставляем здесь десяток воинов заслона, и пусть ведут круглосуточное наблюдение за водой. Лука, распорядись, кого оставить на берегу. Остальных поднимаем на борт, и в путь!
Вскоре громадный крейсер уже на полном ходу спешил возвратиться на траверсу крепости, и не потерявший ни одного члена экипаж под команды боцмана зачищал испачканные в последнем сражении палубу, переборки, леера и даже наружные борта.
Ведь отцу императоров пристало путешествовать лишь на самом опрятном и величественном корабле. Тем более если корабль носит такое гордое, уникальное в этом мире название, как «Лунный».
Эпилог
Прошло две недели.
«Лунный» на всех парах приближался к новообразованным мини-государствам, которые странными зигзагами расположились на архипелаге островов-артефактов, всего лишь полтора месяца назад принадлежавшим ордену Морских Отшельников. На капитанском мостике, кроме дежурного офицера и рулевого, находился только сам владелец крейсера и трияса. Причем стоящий вокруг них полог молчания позволял разговаривать хоть на интимные темы, не опасаясь посторонних ушей. И как ни странно, именно с такой темы и начался разговор:
– Дорогая! Все никак не поинтересуюсь: что с тобой творили те старые демонессы из Тарангона? Помню, что в последний раз они расставались с тобой в очень плохом настроении. Да и ты злая была… Я потому и не спросил сразу, а потом закрутился…
– Ой! Лучше не спрашивай! – Люссия вспомнила о чем-то явно неприятном и сильно ее злящем. В подробности вдаваться не хотела, хотя оба понимали, о чем идет речь. – Они уже слишком старые, и в их головы просто не может прийти прогрессивная идея. Представляешь, они так и продолжают утверждать, что моя болезнь неизлечима и даже шабен сто десятого уровня не сможет мне омолодить детородные органы.
– И на чем они основывают свои выводы?
– Утверждают, что я изначально рождена как нерепродуктивная особь… – У демонессы сперло дыхание, и она удержалась от всхлипывания. После чего опять разозлилась: – Нет! Ты только представь, я – и не смогу родить! Да я до двухсотого уровня дойду! Сама себе каждую клеточку поменяю. Вот увидишь!
Семен утешающе прижал триясу к себе и стал уговаривать:
– Да ничего страшного, все у нас получится… со временем. А нет, так… О! Давай я тебе свой рубин из короны Асмы отдам? Все равно он мне ничем не помогает, а тебе вдруг да…
– Еще чего! Даже не вздумай снять с себя!
– Ты бы только знала, как он мне надоел! Особенно в кровати!..
– Ничего страшного. – Теперь уже демонесса утешала своего любимого. – Царапины и синяки на нас заживают моментально, так что еще полгодика… Ну может, и годик как-нибудь потерпим.
– Сколько?! Помнится, ты вначале говорила о двух-трех месяцах, а я его уже три месяца грею, уже скорее бы драконье яйцо выносил, чем этот рубин со мной взаимодействовать начнет. Во мне крепнет уверенность, что артефакт дефектный или в нем что-то сломалось.
– Пасибжух носил и был непобедим. Только копье «Убийца богов» с ним и справилось. Так что и ты будешь носить рубин, пока он не «проснется». Хоть десять лет! Понял?
Загребной промолчал, но, судя по его озадаченному взгляду, он уже стал задумываться, куда и по какому поводу сбагрить жутко надоевшую ему каменюгу. Люссия сразу же постаралась акцентировать внимание иномирца на проплывающие по обоим бортам острова:
– Только представить, Славентий Пятый бросил свое королевство на такое долгое время и уже три дня сидит в своей башне. Неужели она ему так понравилась или тебя дожидается?
– Судя по тому, что договор за меня мог подписать виконт Гредиллен, то дело не в самих бумагах. Скорее всего, хитрюга Славентий все эти дни охаживает всех остальных собравшихся королей и пытается завоевать авторитет среди венценосных коллег, а то и подкупить их. Ну и сама башня для него – то еще впечатление.
– Вряд ли он сумеет поднять свой авторитет на твои высоты, – очень серьезно констатировала демонесса. Потом оглянулась на спардек и улыбнулась: – Особенно когда увидит эти толпы будущих студентов.
Семен и сам оглянулся, лишний раз с удовольствием любуясь на толпу молодых парней и девушек, которых они набрали в Салламбаюре и в Жармарини для обучения в Мастораксах знания на островах Рогатых Демонов. Двести человек, готовых грызть гранит науки, а потом, вернувшись в столицы своих империй, верой и правдой служить делу процветания, укрепления и прогресса.
Еще пятьдесят молодых людей набрали в юнги экипажа «Лунного», и этим последним завидовали не только двести студентов, но и все остальные, кто остался на берегу.
Тем временем крейсер стал сбавлять ход, приближаясь к одному из центральных островов архипелага, на котором Загребной основал свою резиденцию. Причем выбрал не из-за высоты, а из-за массивности артефакта и его самого большого, широкого пирса. Именно возле такого только и смогут швартоваться океанские корабли.
Причем, как ни странно, но все пространство пирса было усыпано встречающими.
– Ого! – воскликнула трияса Люссия с загоревшимися от восторга глазами. – Да тут уже все короли, виконт Гредиллен, князья и первые имперские послы. Все успели, даже от твоего старшенького Алексея посольство добралось. Вот это мы новостей наслушаемся и писем начитаемся!
Примерно такой же восторг пенился в душе и у Семена. А чтобы этот восторг хоть немного выплеснуть наружу, он потянул за трос у себя над головой, и предполуденную тишину разогнал басовитый, длиннющий пароходный гудок.
Отец императоров прибыл в свое первое, пусть и очень маленькое, но личное государство.
Конец пятой книги