Патриция Хэган

Лестница в рай

Глава 1

Грязная дорога, петляя, поднималась на холм. По обеим ее сторонам красовались миртовые деревья с кружевными листьями.

А вот и конечная цель их поездки. В тени величественных цветущих магнолий – белый двухэтажный плантаторский дом. Со своим портиком-колоннадой он смотрелся так же гордо, как и в лучшие времена – лет пятьдесят назад. И все-таки неумолимое время оставило свой след на Бичер-хаусе. Когда-то эти белые колонны украшал густой, зеленый плющ, а теперь лишь следы его в виде отвратительных темных пятен ясно просматривались на облупленной, потрескавшейся белой краске.

Старые раскидистые деревья пекана не давали дикой траве разрастись, поэтому только маленькими островками когда-то ухоженный газон радовал глаз. От роз, которые с отеческой заботой холил и лелеял Бартли Бичер, теперь не осталось ничего.

Казалось, Бичер-хаус, устав, потерял последние силы в борьбе за свое выживание.

«Студебеккер» 1949 года выпуска закашлялся и остановился у изгороди. Из машины вышел лысоватый водитель и открыл дверцу своей пассажирке.

– Какой позор!.. – сказал он, оглядевшись вокруг. – Все приходит в упадок с тех пор, как умер старый Сет. Знаете, раньше люди сворачивали с Бирмингемского шоссе и проделывали сорок миль только для того, чтобы посмотреть на здешний сад. Сет так заботился о розах мистера Бартли, да и за двором присматривал!

Из автомобиля вышла молодая женщина. Она осмотрелась, прикрывая ладонью глаза от солнца.

Ее волнистые каштановые волосы струились по плечам. На ладной фигурке хорошо сидел светло-коричневый костюм – жакет и длинная, до щиколоток, юбка. На шпильках она казалась выше своих метра шестидесяти.

Джед Крич, встретивший ее на автобусной станции в Талладиге, знал свою пассажирку с малых лет. Звали ее Мелани Бейн.

Джед вспомнил, как много лет назад мать Мелани привозила девочку сюда, в гости к Адди Бичер, хозяйке плантации. Тогда все в городке были очарованы малышкой Мелани. Теперь она стала еще прелестнее, только глаза ее больше не светились счастьем и жизнерадостностью, как когда-то. Взгляд ее стал печальным и тоскливым, в нем отражалась страдающая, одинокая душа, и казалось, ее сердце уже не знало, нужно ему биться дальше или нет. Муж Мелани Бейн, Роберт, погиб в Корее, в сражении при Олд-Болди.

Джед не стал ни о чем спрашивать Мелани и никак не показал, что знает о ее утрате. Ему, как и всем вокруг, было хорошо известно, что молодая женщина все еще оплакивает мужа.

Джед вытащил из багажника чемодан и поставил его на землю.

– Это весь ваш багаж, мисс Мелани? – вежливо спросил он.

Она, по-видимому, в мыслях была за тысячу миль отсюда, так как, прежде чем ответить, посмотрела на Джеда невидящим взглядом.

– Ой, простите, Джед… Нет, это не все. Еще один сундук я отправила раньше. Наверное, он уже здесь.

Мелани пошла по дорожке, выложенной кирпичом, сквозь который пробивалась трава. Джед подхватил чемодан и последовал за ней, огорченно покачивая головой. Девочке выпало на долю немало бед, размышлял он. Такая молодая, а потеряла мужа и осталась одна да еще приехала сюда, к брюзгливой и злобной Адди Бичер. Весь городок знал, что Адди перенесла сердечный приступ и теперь хворала. Знали еще, что экономка Хильда, которая прослужила у Адди долгие годы, взбунтовалась и отказалась от места. Но Джед все равно считал, что Адди могла найти себе в помощь кого-нибудь другого, а не вызывать эту девочку с разбитым сердцем.

Мелани осторожно взялась за бронзовый дверной молоток и постучала. Затем достала кошелек и повернулась к Джеду.

– Не надо, мэм, – сказал он, коснулся своей соломенной шляпы и попятился к воротам. – Я рад был вам помочь.

Мелани собралась было возразить, но Джед торопливо зашагал к машине. Тут со скрипом открылась дверь. Девушка обернулась на звук и встретилась взглядом с печальными глазами своего кузена Марка Бичера. Перед ней стоял красивый молодой человек с вьющимися темными волосами и голубыми глазами. Она, сглотнув слезы, обняла его. Ведь и у Марка на сердце были горестные рубцы. Какое-то время они стояли, обнявшись, пытаясь так утешить друг друга.

– Сколько лет прошло с тех пор, Мелани, – проговорил Марк. – Когда ты в последний раз приезжала сюда? Помнится, ты еще ходила тогда в школу…

– Это было в сорок шестом. За год до окончания школы, – ответила она. – Тетушка Адди настояла, чтобы после смерти мамы я пожила у нее. Потом я вернулась в Нашвилл, чтобы закончить учебу, и больше не приезжала сюда, потому что столько всего произошло…

Внутри дома все осталось по-прежнему. Из передней вела наверх винтовая лестница с резными перилами из красного дерева, с высокого потолка свисала огромная хрустальная люстра, когда-то привезенная дядюшкой Бартли из какого-то парижского ночного клуба.

– Я очень хотел сам встретить тебя, Мелани, но не мог оставить тетю Адди одну, сегодня она не в лучшем состоянии, – проговорил Марк.

Он проводил Мелани в просторную гостиную с камином. Хотя уже стояла весна, в этом каменном доме с высокими потолками словно задержались зимние заморозки. Огонь, потрескивавший в камине, кажется, был здесь единственным источником тепла.

Гостиная тоже не изменилась, разве что индийский ковер на полу утратил свою яркость, да обивка из французского шелка на стульях и диване слегка поблекла.

Марк куда-то исчез, затем появился с серебряным подносом, на котором стояли фарфоровый чайник, две чашки и тарелка с наспех приготовленными сандвичами.

– Я подумал, что ты захочешь перекусить, прежде чем отправишься к ней. – С этими словами Марк сбросил с кофейного столика какой-то запыленный хлам, чтобы освободить место для подноса. – Я забегал к ней на несколько минут незадолго до твоего приезда, она тогда спала, слава Богу. А утром только и делала, что жаловалась. Ты, наверное, считаешь, что здесь настоящая помойка, – с нотками извинения в голосе прибавил он. – Когда Хильда уволилась, я не смог никого найти на ее место. А я не гожусь на роль домохозяйки. К тому же у тети Адди и цента не выпросишь на ремонт. Боюсь, этот дом постепенно разрушается.

Мелани села и налила себе чаю. Сандвичи выглядели малоаппетитно, девушка даже заметила на хлебе следы плесени. Сразу видно – в доме нет хозяйки.

Мелани пригубила чай. Она обратила внимание, как Марк с мрачным видом уставился на огонь в камине.

Когда-то она с двоюродными братьями носилась по полям, что простирались вокруг этого дома. А в канун Рождества они собирались у этого самого камина, вешали на него свои носочки и опрометью бежали по кроватям – не могли дождаться, когда наступит утро, а с ним появятся и подарки от Санта-Клауса. Да, ее с Марком связывало много счастливых воспоминаний, но теперь Мелани смотрела на своего кузена и думала о том, как меняет людей время. Перед ней был чужой человек. Словно сегодня они встретились в первый раз в жизни.

Мелани сказала самым мягким тоном, на какой была способна:

– Расскажи мне все, Марк. Все-все.

Марк лишь на мгновение отвел глаза от огня в камине и взглянул на кузину.

– Ты знаешь только то, о чем тебе написал доктор Эмброуз?

– Да. В письме он рассказал, что Тодд покончил с собой (это был брат-близнец Марка), после чего у тетушки Адди случился удар. Хильда ушла, за тетей некому было ухаживать, и она попросила доктора разыскать меня. Я хотела приехать сразу, но не смогла – я ведь работала и не могла уволиться, не предупредив начальство заранее.

– Не надо было тебе приезжать, – произнес Марк, обращаясь скорее к себе, чем к кузине. – У тети Адди всегда был нелегкий нрав, а с тех пор, как… случилось несчастье, она стала совершенно невыносимой. – Его голос оборвался.

Мелани поставила свою чашку на столик.

– Я хочу знать все, Марк. Что же здесь произошло? Я не могу поверить в самоубийство. Да, Тодд всегда был не похож на других – слишком вспыльчивый и изворотливый. Но мне трудно поверить в то, что он решился покончить с собой.

– И тем не менее… – отозвался Марк. – Его нашла тетя Адди. Я тогда объезжал хлопковые поля. Кто-то услышал ее крики… послали за мной… Три недели она провела в больнице. Теперь доктор Эмброуз говорит, что ей придется себя беречь. В ее возрасте еще один удар может стать последним.

Марк медленно покачал головой, словно сам не верил, что все это было на самом деле.

– Тодд повесился в амбаре. Он накинул себе на шею петлю и, по-видимому, спрыгнул с сеновала вниз. Как бы там ни было, он висел на одной из балок. Я перерезал веревку и снял его. Он был уже мертв.

Мелани изо всех сил старалась сдержать слезы боли, хотя она никогда особенно не любила Тодда. В детстве этот мальчишка издевался над ней и частенько доводил до слез. Он прятал ее игрушки, сломал любимую куклу, но самое ужасное случилось, когда Мелани было десять. Тем летом, приехав в Бичер-хаус, девочка привезла с собой собаку, чудесного белого пушистого щенка по кличке Снежок.

Тодд, как обычно, затеял с Мелани драку, но на этот раз он попался, и мать строго наказала его. Тодд начал кричать на Мелани, клялся, что отомстит ей за ябедничество. На следующее утро Снежка нашли мертвым. Никто не обвинял Тодда, но Мелани не сомневалась, что это было дело его рук. По его самодовольной и злобной улыбке Мелани догадалась, что именно он повинен в смерти ее любимца.

Да, все это было. Было и осталось в далеком прошлом, а сейчас Мелани было очень жаль. Жаль, что оборвалась жизнь… и когда – всего в двадцать три года.

– Но почему, Марк? Почему Тодд сделал это? – прошептала она.

Марк посмотрел на кузину и глубоко вздохнул:

– Тодд всегда нравился женщинам. Тетя Адди все надеялась, что он найдет себе славную девушку и остепенится. Но он хотел только одного – приятно провести время. Он приударил за одной из дочерей Пратера. Узнав об этом, тетя Адди взбесилась и, разумеется, пыталась положить конец этой истории. Но Тодд никому не позволял собой командовать. И вот однажды к нам явился мистер Пратер и… заявил, что его дочь беременна от Тодда. Конечно же, он потребовал, чтобы мой брат женился на ней. Хотя тете Адди эта перспектива не очень-то понравилась, она вынуждена была сдаться. Тетушка пригрозила Тодду, что лишит его наследства, если он не женится. Это был страшный удар для Тодда. Ты же знаешь, его выгнали из колледжа, и он не мог сам зарабатывать себе на хлеб. Брат располагал лишь тем, что давала ему тетя Адди. Он, разумеется, никогда не интересовался делами на плантации, все было на мне.

Марк поднялся и в первый раз прямо посмотрел в лицо Мелани.

– Тодд взял у тети Адди деньги на свадьбу. Якобы на свадьбу. На самом деле он заставил эту девушку сделать аборт. Она умерла на операционном столе. Тете Адди пришлось выложить кругленькую сумму, чтобы утихомирить Пратеров. Потом тетушка переписала завещание, лишив Тодда наследства, и приказала ему убираться. Но Тодд не уехал, и между ними начались скандалы – ужасные скандалы.

Марк вздохнул и снова отвернулся, чтобы согреть руки у огня.

– Насколько мне известно, в то утро, когда Тодд покончил с собой, тетя Адди заявила, что позвонит шерифу и с его помощью вышвырнет Тодда вон. Тодд оставил письмо, в котором обвинил тетушку в своей смерти. Потом он пошел в амбар и повесился.

Мелани вздрогнула.

– Марк, это ужасно! Бедный Тодд… и бедная тетя Адди, она, наверное, теперь винит себя.

– Я знаю, что у Тодда были недостатки, – с горечью проговорил Марк. – Но знаю также, что своими придирками тетушка может кого угодно свести с ума. В городке все ее ненавидят. Поэтому я и не смог никого найти на место Хильды. Я пытался даже в приказном порядке заставить жен арендаторов убирать в нашем доме, но они сказали, что вообще снимутся и уедут от нас. Я еще удивляюсь, что Хильда продержалась так долго, разве что она сильно привязалась к остальным членам семьи.

Мелани не хотела сейчас ломать голову над тем, кто прав, кто виноват. Она приехала, чтобы ухаживать за тетушкой, как ее просили, и все…

Вдруг Марк резко обернулся:

– Зачем ты приехала, Мелани? Я знаю, что несколько месяцев назад ты потеряла мужа. Тебе нужно начать новую жизнь, а не хоронить себя в этой дыре. Ты молода. Ты еще можешь быть счастлива. Зачем тебе терпеть ворчание злобной старухи?

Мелани многое могла бы сказать на это. Но зачем объяснять кузену, что ее жизнь зашла в тупик? В тот миг, когда ей сообщили о гибели Роберта, какая-то часть ее души умерла. Когда-нибудь она сможет жить полной жизнью, а пока… пусть все плывет по течению.

Была и еще одна причина, по которой Мелани приехала сюда. Эту причину она и открыла Марку.

– Помнишь, тетя Адди была очень добра к моей матери, – проговорила Мелани, скрестив руки на груди. – А моя мать была очень добра ко мне, Марк. Она удочерила меня, дала мне семью. Я росла с чувством благодарности к ней. Мама не отличалась крепким здоровьем – у нее было слабое сердце, поэтому долго она не могла удержаться ни на одной работе. А отец, как ты знаешь, умер, когда я была еще маленькой. Перед смертью мама тяжело болела, у нас совершенно не было денег, и тетя Адди нам помогла. Не сказав ни слова, просто выслала деньги и напомнила, что будет рада, если мы переедем к ней.

Мелани помолчала – она думала о кончине еще одного дорогого ей человека.

– Когда мама умирала, она просила меня сделать для тети Адди все, что в моих силах, если ей понадобится моя помощь. Я дала слово. Мама не дожила до того, чтобы самой отплатить за добро, так что теперь это моя обязанность. Я сдержу данное маме слово, и, может статься, тогда она узнает, как я благодарна ей за все, что она для меня сделала. Она была удивительно любящей матерью, Марк.

Марк кивнул:

– Наверное, я тебя понял. Таким образом ты пытаешься отблагодарить свою мать, тетю Рут, которая дала тебе семью и любила тебя, как родную дочь.

– Вот именно, – сказала Мелани. – Спасибо, что понял меня, Марк. Ты действительно хороший человек.

Марк в первый раз улыбнулся.

– Тебе спасибо, сестренка. Но, для твоего же блага, я надеюсь, что тетя Адди долго не протянет. Иначе ты окажешься в заточении здесь, как и мы.

– В заточении? – удивленно переспросила Мелани. – Разве тебе обязательно жить здесь, Марк?

– Если честно – да, – махнув рукой, ответил он. – Все это, по крайней мере большая часть, станет моим после ее смерти. Отец умер несколько лет назад, и с тех пор фермами управляю я. Думаю, у меня больше прав на плантацию, чем у кого-либо другого. О, конечно, тебе она тоже оставляет небольшое наследство, и опекунам Кэйла тоже, чтобы о нем заботились. Но большую часть получу я – и это справедливо.

Мелани кивнула, хотя ей почудилась в его словах холодная расчетливость. Что ж, это его дело. Если тетушка что-нибудь ей оставит, это будет принято с благодарностью, хотя у Мелани было чувство, что она не имеет права на наследство. Она всего лишь приемная племянница.

Девушка подумала о Кэйле, своем жизнерадостном, отчаянном кузене, который доводился тете Адди единственным родным внуком.

– А как Кэйл? – спросила она.

Тут раздался отдаленный звон колокольчика, и Марк невесело улыбнулся.

– Прости, сестренка, но наша дражайшая тетушка проснулась и требует тебя к себе. Набери в легкие побольше воздуха и следуй за мной в ее берлогу. Вас ожидает ее величество паук – черная вдова.

Вздрогнув, Мелани поднялась. Хотя она и испытывала к тетушке глубокую благодарность, девушка все же знала, какой несносной может быть старая хозяйка плантации. Мелани подумала, что долг своей матери ей придется уплатить с большими процентами.

Глава 2

Комната Адди была на втором этаже. На маленькой лестничной площадке Мелани немного задержалась, чтобы посмотреть сквозь витражное окно на склон холма за домом. Вдалеке на хлопковых полях трудились работники. На опушке леса то там, то здесь белели похожие на огромный поп-корн цветы кизила.

Мелани со вздохом оторвалась от чудесного пейзажа и последовала за Марком наверх. Было темно, но она разглядела двойные двери, которые вели в солнечную гостиную. В этой комнате с большими окнами, выходившими на веранду, они играли детьми.

Правее от гостиной располагались четыре спальни: теперь две из них пустовали, две – нет. Первая спальня раньше принадлежала дяде Сету и его жене, родителям Марка и Тодда. Во второй когда-то жил Тодд. Напротив бывшей комнаты Тодда находилась спальня Марка, рядом с ней – комната Кэйла.

Марк повернул налево. Они шли через холл, и Мелани с трудом подавляла желание спросить Марка, по-прежнему ли закрыта на замок и опечатана дверь в комнату по правой стороне холла. Девушка не смогла справиться с холодной дрожью. Тогда она была совсем еще ребенком, но прекрасно запомнила, как однажды они с матерью мчались сюда, к постели умирающего дяди Бартли.

Они приехали на плантацию уже под утро. Мать и тетя Адди были в комнате дяди весь день, а детей отправили вниз и наказали вести себя тихо. Взрослые приходили и уходили, в доме царила атмосфера нервозности и тревоги.

Вечером доктор Эмброуз снял пиджак, как будто собирался остаться тут надолго. Со своим потертым черным кожаным саквояжем он пошел наверх, а Хильда привела детей в большую гостиную, где в камине трещал огонь.

В конце концов Мелани отвели в одну из спален. Насколько она помнила, примерно в одиннадцать к ней пришла мать и сказала, что дядя Бартли умер. В доме слышались плач и всхлипы. Девочка, спрятав лицо в подушку, горько расплакалась.

Мать присела рядом, ласково погладила Мелани, но вскоре ушла к тете Адди. Мелани некоторое время лежала в тишине. Затем встала, надела халат и тапочки и на цыпочках вышла в темный холл. Стоя в углу, она видела, как приехал Люк Уокер со своими плетеными носилками, как вошел в комнату дяди и потом вышел, а на носилках лежало что-то, завернутое в простыни, по форме напоминающее тело.

Мелани дрожала в мрачном, темном холле, когда появилась тетя Адди и заявила:

– Я хочу, чтобы эту комнату заперли и опечатали навсегда. – Тетя говорила звонким, твердым голосом. – Никто больше в эту комнату не войдет.

Мелани взволнованно слушала, как мама и тетя Клэр пытались уговорить тетю Адди позволить вначале убрать в комнате. Рядом со смятой постелью на столике остывал ужин, приготовленный для дяди Бартли.

– Нет, – твердо сказала тетя Адди. – Никто больше не войдет в эту комнату.

Теперь, пятнадцать лет спустя, Мелани задавалась вопросом, по-прежнему ли заперта та спальня.

Марк угадал ее мысли. Мелани, сжавшись, стояла у закрытой двери.

– Дверь ни разу не открыли, Мелани, – мягко сказал он. – Так пожелала тетя Адди. Сама она тоже не входила сюда.

Они пошли дальше по холлу, к двери по левой стене.

Марк постучал, в ответ послышался брюзжащий голос:

– Да входите же! Я жду не дождусь. Вы что, не слышали моего звонка? Умрешь тут, пока кто-нибудь придет!

Марк распахнул дверь и отступил, пропуская Мелани. Ее тетя, серая и постаревшая, полулежала в подушках на резной кровати красного дерева. Мелани покорно поцеловала тетю в щеку и присела рядом.

– Вот ты и приехала, – удовлетворенно проговорила тетя Адди. – Это хорошо! Рут по крайней мере научила тебя благодарности. О других своих родственниках не могу сказать того же. – Адди повернулась и бросила на Марка ехидный взгляд. – Тебе уже рассказали, что здесь произошло?

– Да, рассказали. – Мелани еще раз окинула взглядом комнату.

Мебель, когда-то очень дорогая, теперь изрядно потускнела. На окнах висели грязные и пыльные гардины из органди. В камине тлели остатки дров. Под ногами лежал потертый нечищеный ковер. Мелани вспомнилось, как когда-то здесь было уютно. Действительно, время меняет все.

Тетушка жестом приказала Марку убраться:

– Принеси обед. Я хочу мясного бульону и чаю.

Марк удалился с такой готовностью, словно не хотел больше ни минуты оставаться в обществе тетушки.

– Тодд покончил с собой, – вздохнула Адди. Ее глаза на мгновение закрылись, она как будто мысленно перенеслась в ту страшную минуту. – Случилось так, что нашла его я. Но, девочка, здесь нет моей вины. Этот мальчик был порочным и недобрым. Он загнал в могилу своего отца, да и мать, думаю, счастлива была последовать за мужем на тот свет. Здесь он околачивался только из-за моих денег. Я дала ему понять, что он не получит ни гроша, и тогда он убил себя… и чего еще ждать от такого слабого, бесхребетного человека. И мне ничуть не жаль, – прибавила тетя Адди таким ядовитым тоном, что Мелани напряглась в своем кресле. – Мне ничуть не жаль. Такому парню лучше умереть, чем жить и приносить всем несчастья. Меня только бесит, что я так переживаю из-за всего этого. Доктор Эмброуз говорит, что второго такого потрясения мне не перенести. Мне нужно беречься. Поэтому я и попросила тебя приехать. Я не смогла никого найти в помощь, а что касается Марка, то сама видишь, какой он хозяин. Он только и ждет, когда я умру, чтобы сжечь этот дом и построить на мои деньги что-то новомодное. – Старуха фыркнула, точно эта мысль казалась ей неправдоподобной. – Но я еще всех обведу вокруг пальца. Я снова встану на ноги и доживу до ста лет. На мой век денег хватит, буду жить в свое удовольствие, а после смерти… Я мало оставлю сбережений.

Мелани с трудом сдерживала улыбку.

– Это ваше право, тетя Адди. Это же ваши деньги.

– Совершенно верно, ч… гм… побери, – кивнув, подтвердила тетушка. – Рада, что хоть кто-то со мной в чем-то согласен. Я всем им была нужна только из-за моих денег – это не касается твоей матери. Мне кажется, что Рут действительно была привязана ко мне.

– Да, – отозвалась Мелани тихим, приглушенным голосом.

Адди снова кивнула:

– Поэтому я и помогала ей. Ей была нужна моя помощь. Она не пыталась меня использовать. Она просто нуждалась в помощи.

В комнату вошел Марк с подносом, и воцарилось молчание. Адди сунула палец в кастрюльку с супом и отпихнула от себя поднос, расплескав бульон.

– Он холодный. Что с тобой, мой мальчик? Может, пытаешься довести до конца то, что так успешно начал твой братец? Только он пытался прикончить меня волнением, а ты хочешь уморить голодом.

Мелани заметила, что лицо Марка потемнело. Она понимала, что он изо всех сил сдерживается, чтобы не взорваться. Молодой человек развернулся и поспешно вышел, пробормотав, что подогреет бульон.

– Теперь видишь, что я имею в виду? – проговорила Адди, когда дверь за Марком захлопнулась. – С тех пор как я вернулась из больницы, ни разу нормально не поела.

Мелани сказала, что сегодня же попросит Марка отвезти ее в город за продуктами, тогда можно будет готовить для всех горячую сытную еду.

Адди улыбнулась, и Мелани удивилась тому, как похожа ее тетушка на гремлина. Наверное, когда-то давным-давно Адди с ее вздернутым носом и огромными глазами была по-кукольному хорошенькой, но время превратило ее в скрюченное, злобное и ехидное существо.

– Если бы я не попала в больницу, то никогда не допустила бы, чтобы Тодда похоронили в фамильном склепе, – сказала Адди.

Мелани смотрела на тетю. Она вспоминала, как дядя Бартли лежал во дворе в длинном сосновом гробу, а потом его отнесли в фамильный склеп – последнее его пристанище.

– Это чистая правда! – сердито прогремела Адди. – Думаешь, мне нравится, что останки Тодда покоятся рядом с прахом моего мужа и моих родителей? Бог свидетель, нет! Я достаточно пожертвовала денег на городское кладбище, хватило бы с него! Но когда я пришла в себя, было уже поздно. Марк и этот старый дурень Люк Уокер уже похоронили его. Настоящих похорон не было! А кто бы туда пошел? Все его ненавидели! Нет у него права лежать в фамильном склепе!

Мелани поняла, что тетушка была вне себя.

– Это уже не важно, тетя, – сказала она, стараясь успокоить больную. – Ведь Тодд мертв. Вам не стоит думать об этом. Нужно отдыхать и поправляться. Я вам помогу, если позволите.

Адди в замешательстве посмотрела на девушку, как будто не веря, что ей противоречат. Затем лицо тетушки оттаяло, она улыбнулась племяннице, в глазах которой читалась боль такая сильная, что не выразить словами.

– Дорогая моя, я слышала о твоей утрате. Знаю, что ты очень любила Роберта. Я так хотела бы сделать или сказать что-нибудь, от чего тебе стало бы легче…

Мелани опустила глаза. Говорить о Роберте было тяжело. Ее чувства к нему были слишком глубоки, а горе слишком сильным, чтобы делиться им с другими.

– Прошу вас, не надо… Я знаю, что вы мне сочувствуете, но, как я пыталась сказать, прошлое – это прошлое. Мы должны жить настоящим и будущим. Мне трудно говорить о Роберте.

Однако Адди Бичер было не так-то просто урезонить.

– Как долго вы были женаты? – быстро спросила она, словно не слышала мольбы племянницы.

Мелани прошептала слово «год» так тихо, что Адди не расслышала и попросила повторить.

– Год, – с болью выдохнула Мелани, и по ее щекам потекли слезы. – Мы провели четыре месяца вместе, а потом его послали в Корею. Вскоре я получила похоронку. Я перевезла его тело в Арлингтон. Он сам просил меня сделать это, если с ним что-нибудь случится. По этой причине я не смогла приехать, когда получила вашу телеграмму о смерти Тодда… Я так устала, тетя Адди. Я хочу отдохнуть. – Мелани, не стесняясь, расплакалась. Ее плечи вздрагивали от рыданий.

Дверь открылась, вошел Марк с горячим бульоном. Он посмотрел на заплаканную Мелани, потом на Адди, которая бросила на него свирепый взгляд, призывающий к молчанию.

– Тетя Адди, что вы сказали Мелани? Вы же знаете, у нее свое горе. – Марк поставил поднос и обнял Мелани за плечи.

– У меня все в порядке, правда. – Девушка утерла слезы тыльной стороной ладони. – Мы просто разговаривали, а я не сдержалась. Надо мне научиться забывать. А теперь извините меня. – Вежливо кивнув тете, Мелани поспешно покинула комнату.

Марк догнал ее в коридоре. Легко сжав ее плечи, он мягко повернул Мелани лицом к себе.

Сглотнув комок, она извинилась за то, что дала волю слезам.

– Я просто устала, Марк. Мне нужно отдохнуть с дороги. А чуть позже ты отвезешь меня в город, хорошо? Я куплю продуктов и приготовлю сегодня отличный ужин.

– Я отвезу тебя в город, – сказал Марк, глядя ей прямо в глаза. – Только не за продуктами, а на автобусную станцию. Я хочу, чтобы ты уехала отсюда, Мелани. Здесь не место для такой девушки, как ты. Ты и так много страдала. Зачем тебе новые муки?

Мелани недоуменно заморгала, вытирая остатки слез.

– Я не понимаю тебя, Марк. Тетя Адди старая и больная, я нужна ей. Она ворчливая, одинокая старушка, но она никому не желает зла.

– Она никому не желает зла. – Его голос звучал сердито. – Но она приносит его всем. Подумай только, что она сделала с моим братом! Она довела его до могилы! Зло – в ней. Зло в этом доме. И я хочу, чтобы ты сегодня вечером села в автобус, уехала и забыла о Бичер-хаусе и о горестях, ненависти и зле, которые скрываются за этими стенами.

При встрече Марк показался Мелани очень тихим и подавленным, но теперь он просто пылал от ярости. Девушка совсем запуталась. Она медленно покачала головой и сказала:

– Я не могу уехать, Марк. Я нужна тете Адди. Я дала слово матери, что сумею отблагодарить тетю Адди за ее щедрость по отношению к нам. Денег у меня нет, но я могу любить тетушку и заботиться о ней.

– Потом не говори, что я не предупреждал тебя, сестренка, – сквозь зубы бросил Марк и еще раз сжал ее плечи. – Не говори, что я не советовал тебе уехать отсюда. Мой брат не успокоится в своей могиле, пока его гибель остается неотмщенной. В этом можешь не сомневаться.

Он повернулся и быстро пошел в другую сторону. Мелани чуть поежилась от внезапно охватившего ее неприятного чувства. Она бросилась за Марком, догнала его и взволнованно схватила за рукав.

– Ты хочешь сказать, что собираешься мстить тете Адди за смерть брата? Ты это имел в виду?

По его глазам было ясно, что он говорит искренне.

– Мне и не придется брать это на себя, Мелани. Мой брат сделает все сам. Он найдет, как отомстить за себя. И он не пощадит никого, кто встанет у него на пути. Помни об этом. И не говори потом, что я тебя не предупредил.

Марк ушел, и Мелани больше не стала его останавливать. Внутренний голос подсказывал ей, что не стоит этого делать. Девушку охватил приступ страха, такого сильного, что она задрожала. Задрожала не от холода, который наполнял этот дом, а от леденящего ужаса.

Глава 3

Мелани закрыла за собой дверь и окинула взглядом комнату, в которой ей предстояло жить. На тяжелой старинной мебели с искусной резьбой толстым слоем лежала пыль. Огромную двухспальную кровать покрывало выцветшее расшитое тонкое одеяло. На ночном столике стояли старинный кувшин и таз для умывания. Краска на трюмо сильно облупилась, а зеркало совсем потемнело от времени.

Мелани немного полежала, но отдохнуть ей мешали тревожные мысли. Наконец тишина комнаты показалась девушке совсем непереносимой, она пошла вниз, к Марку. Не найдя его, Мелани стала бесцельно бродить по первому этажу дома.

Внизу, под гостиной, располагалась парадная столовая. Детям позволяли обедать здесь вместе со взрослыми только в особых случаях. Обычно Мелани и ее кузены ели на кухне с Хильдой.

Кухня была огромная, с громадным очагом и духовкой. Обеда, приготовленного здесь, хватало, чтобы накормить всю плантацию. Мелани закрыла глаза и вызвала в памяти картину из прошлого – Хильда подкладывает дрова в огонь, а в огромном котле булькают куски жирной курицы и большие, сочные клецки. Позже с черного входа сюда потянутся рабочие, и каждый получит свою порцию аппетитного блюда, а также тарелку розового сладкого картофеля, смазанного свежевзбитым, тающим маслом. А на десерт будут хрустящие домашние бисквиты и горячий пирог с яблоками, только что собранными в саду. Мелани улыбнулась своим воспоминаниям. Счастливые были времена, когда дядя Бартли был жив.

Девушка вышла из кухни и направилась в тесную дальнюю комнатку дома. Здесь никогда не было особенно много вещей, а после того как Хильда покинула дом, комната и вовсе казалась нежилой, словно здесь прежде никто и не обитал.

Рядом была комната для рукоделия, где по вечерам собирались женщины со своими корзинками с шитьем, в то время как их мужья с бокалами бренди и сигарами сидели у камина в гостиной и беседовали о политике и видах на урожай. Теперь эта комната казалась такой же заброшенной, как и весь дом.

Мелани стало грустно. Она вернулась в гостиную и принялась греть руки у камина. Она улыбнулась, увидев, что флаг конфедератов над камином, по-прежнему на месте, правда, сильно выцвел. Девушка хорошо помнила историю, которую ей когда-то рассказал дядя Бартли о своем отце, Верноне Бичере.

Во время гражданской войны Вернон Бичер был слишком молод, чтобы идти воевать вместе с другими мужчинами из их округи, но в отсутствие отца он не покладая рук работал на плантации, помогая матери. Однажды ночью на плантацию пришли янки. Вернон, его мать и младшие брат с сестрой в страхе сбились в кучку у камина в гостиной. Янки не стали затруднять себя тем, чтобы стучать, они просто высадили входную дверь и ворвались в дом с саблями наголо. Трое солдат в голубых мундирах остались в гостиной и стали задавать вопросы матери, а остальные бросились обшаривать дом в поисках еды и вражеских солдат.

Один из янки увидел флаг над камином и указал Вернону на него саблей.

– Сними это, парень! – приказал он. – Сейчас же сними!

Охваченный яростью и негодованием, Вернон вскочил на стул, стоявший у камина. Этот флаг сюда повесил его отец перед тем, как ушел сражаться за Конфедерацию. Он, Вернон, никогда не станет его снимать! Никогда! Скорее он умрет!

– Нет, чертов янки! Я лучше помашу им над твоей головой! – гневно крикнул мальчик и, схватив флаг, действительно стал размахивать им.

Удивление врага быстро сменилось злобой. С потемневшим от ярости лицом янки взмахнул саблей, но, перед тем как он успел с силой опустить ее, в дверях появился офицер.

– Отставить! – прогремел он. – Мы не убиваем детей, солдат!

Хотя тогда янки забрали все съестное, что было в доме, Вернон Бичер чувствовал, что сохранил нечто более ценное. Много лет спустя Бартли, его сын, с гордостью рассказывал эту историю своим детям.

– Опять задумалась?

Мелани повернулась и увидела Марка, который стоял в дверях и смотрел на нее.

– Я вспомнила историю о флаге. Мне очень нравилось, как дядя Бартли рассказывал ее. Он прямо раздувался от гордости.

Марк пожал плечами:

– Скорее всего он ее выдумал. Тодд никогда в это не верил.

– Тодд никогда никому не верил, – недовольно заметила Мелани. – Он всегда хотел сам быть в центре внимания. Видимо, по его мнению, никто другой этого не заслуживал.

Во взгляде Марка читалось, что он согласен со своей кузиной, но тем не менее он промямлил:

– Тодд мертв, Мелани. Не нужно так о нем говорить.

– Да-да, прости меня, – отступила Мелани. – Прости меня, пожалуйста. Просто о покойном кузене у меня остались не самые лучшие воспоминания. Он ненавидел меня, потому что тетя Адди всегда носилась со мной. Тетя дарила мне подарки, и Тодду это не нравилось. Он изводил меня, дразнил меня тем, что я приемный ребенок. И еще обзывался мерзкими словами. Тогда я не понимала, что они значат, но по его тону чувствовала, что они очень обидные.

Мелани вздернула подбородок. Нет, теперь все это уже не важно. Прошлое есть прошлое. Да, у нее есть грустные воспоминания, но и счастливые тоже есть – о Роберте, о том, как они были счастливы вместе. О любви – такой большой любви! Память о ней навсегда останется в ее сердце и согреет в минуты холодного отчаяния и боли.

– Хватит копаться в прошлом, – нервно проговорил Марк. – Да, Тодд иногда бывал злым, но…

– Что – но?! – взвилась Мелани. – Я хочу спросить тебя кое о чем, Марк. Почему ты столько лет терпел все его выходки? Он сваливал на тебя вину за свои проделки, а ты молчал. Почему Тодд обладал такой властью над тобой? Я никогда не могла понять, как можно было быть таким бесхребетным, Марк.

Его глаза яростно блеснули, лицо покраснело. Какое-то время Марк смотрел на кузину с бешеной злобой. Затем он, по-видимому, успокоился, потому что его злобный взгляд сменился потерянным выражением.

– Я не знаю, Мелани, – начал он путано объяснять. – Было в Тодде нечто, что заставляло меня пасовать перед ним. Пару раз я пытался протестовать, тогда мы были еще совсем маленькими. Я то ли наябедничал на него, то ли отказался взять его вину на себя. Тогда он здорово меня отколотил. Чем больше я сопротивлялся, тем сильнее он меня бил. В конце концов Тодд так запугал меня, что я решил – от папы с мамой мне никогда так не влетит, как от Тодда. А он однажды даже паука мне в кровать подбросил. – Марк горько рассмеялся. – Наверное, я и правда бесхребетный.

– Ну-ну, успокойся, все это уже позади. – Мелани вздохнула и решила переменить тему: – Отвезешь меня в город за продуктами?

– Конечно. Я хотел, чтобы мы вместе зашли наверх к Кэйлу, но он спит. Он так ждал тебя!

Марк подогнал к подъезду «шевроле» 1952 года выпуска. Это был великолепный автомобиль, и, усевшись на мягкое сиденье, Мелани почувствовала себя королевой. Ей еще никогда не доводилось ездить на такой новой машине. Когда она похвалила автомобиль, Марк ответил, что это Кэйл уговорил тетю Адди купить такую машину.

– Этот парень обожает автомобили, – пояснил он. – Он убедил тетушку, что, если она купит машину, он быстрее научится ходить, чтобы скорее сесть за руль.

– Разве доктора не знают, почему он не может ходить? – У Мелани сжалось сердце от жалости к своему двадцатичетырехлетнему кузену, которому приходится лучшие годы своей жизни проводить в инвалидной коляске. – Может, ему поможет операция?

Марк покачал головой:

– Врачи сделали все, что могли. Его спинной мозг был поврежден в аварии, но доктора считают, что со временем все пройдет. Возможно, в один прекрасный день он снова сможет ходить, а возможно, и нет. Никто не знает этого наверняка.

Мелани знала о Кэйле не очень много. Приезжая сюда, она никогда не видела его на плантации. У Кэйла была своя печальная история. Его отец, Джон Бичер, был единственным сыном Бартли и Адди. Как-то – тогда Джону исполнилось девятнадцать – в город приехал бродячий цирк, и молодой человек скоропалительно женился на одной из танцовщиц. Бартли и Адди пришли в такое негодование, что лишили его наследства. Они заявили, что непослушный сын не переступит порога их дома, пока эта распутница остается его женой. Вскоре родился Кэйл, но даже весть о появлении внука не тронула их. Даже после смерти Бартли Адди не искала встречи с сыном.

– Для меня Джон умер, – холодно заявляла она.

Однажды в цирке произошел несчастный случай. Шатер загорелся, началась паника. Фургон с животными перевернулся, звери разбежались. Толпа людей и животные затоптали мать Кэйла насмерть. Джон, решив, что она находится в горящем шатре, бросился за ней. В тот же день он умер от полученных ожогов.

Так в двенадцать лет Кэйл остался сиротой.

Адди взяла Кэйла к себе только потому, что мальчику некуда было податься. Но полюбить его так и не смогла, по крайней мере тогда. Адди послала внука в закрытый пансион, потом в колледж. Позже она захотела, чтобы Кэйл вернулся и взял на себя управление плантацией. Старуха немного оттаяла, но у самого Кэйла оказались другие планы. В наследство от матери ему досталась любовь к приключениям и автомобилям. Молодой человек стал участвовать в автогонках.

А потом случилась катастрофа. Чудо, что Кэйл остался в живых. В конце концов он оказался в доме своей бабки в инвалидном кресле.

Городок Линвилл ничуть не изменился – все та же квадратная площадь в центре, каменное здание суда и позеленевший памятник какому-то давно забытому герою. Все по-прежнему. И всегда останется таким. Это ведь Линвилл.

Марк подвез Мелани к бакалейной лавке. Ей не терпелось увидеть тех, кого она знала с самого детства. Она радостно поздоровалась с миссис Дэбнем, которая когда-то была ее учительницей в воскресной школе. Но миссис Дэбнем лишь натянуто улыбнулась в ответ:

– Рада вас видеть, дорогая Мелани. Так мило с вашей стороны приехать погостить у тетушки пару дней.

– Да нет, я, наверное, приехала надолго, – ответила Мелани, обескураженная холодным приемом.

Миссис Дэбнем, вскинув брови, негромко воскликнула «о» и, не прощаясь, пошла прочь.

Так же прохладно к возвращению Мелани отнеслись и другие знакомые.

Мистер Проктор, хозяин магазина, выполнил заказ, но держался отчужденно. Тогда девушка не выдержала.

– Мистер Проктор, что здесь происходит? – со смешанным чувством обиды и гнева спросила она. – У меня что, чума или что-то в этом роде? Я так ждала встречи со старыми друзьями и думала, что они тоже будут рады меня видеть.

Проктор несколько секунд молча смотрел на нее, потом, вздохнув, проговорил:

– Мелани, деточка, просто люди уже не такого хорошего мнения о Бичерах, как раньше… Сначала была эта грязная история, потом Тодд повесился, а ваша тетушка совсем обезумела. Наши стараются держаться подальше от Бичер-хауса. Наверное… и от вас тоже.

– Не понимаю. – Голос Мелани дрогнул. – Моя тетушка вовсе не обезумела, а если мой кузен покончил с собой, то ни к ней, ни ко мне, ни к остальным членам семьи это отношения не имеет. Многие кончают с собой. Обычно это больные, задерганные, несчастные люди.

– И все же ваша тетушка – сумасшедшая, Мелани, – тихо сказал Проктор. Хотя ему не хотелось спорить с этой милой девочкой, которую он знал с детства, все же он считал, что она должна узнать правду. От нее, видимо, все скрыли, иначе она не совершила бы такую глупость – не приехала бы сюда.

Проктор перегнулся через прилавок и зашептал тихо, чтобы никто не услышал. Мелани поймала себя на мысли, что это просто глупо – пытаться сказать по секрету то, о чем знают все вокруг.

– Хильда Хатчинс, экономка, как вы знаете, давно работала у вас, – мягко начал Проктор. – Она была там, когда Тодд повесился. После этого она ушла. Хильда долгие годы сносила и ворчание вашей тети, и ее вздорный нрав. Но, когда она застала Адди Бичер распростертую на полу в амбаре, вопящую, задыхающуюся, а Тодд висел на веревке над ней, это было уже слишком.

– Для тети это тоже было слишком. – Голос Мелани звучал резко и жестко. – Она перенесла удар.

Проктор пожал плечами и стал раскуривать свою трубку. Дождавшись, пока из нее поплыли вверх кольца дыма, он сказал:

– Может, и так, девочка. Может, у нее и правда был удар и она не сознавала, что говорит Хильде.

У Мелани почему-то появилось чувство, что ей не понравится то, что она сейчас услышит. Но мистер Проктор уже не мог остановиться, он горел желанием выложить все подробности.

– Ваша тетя сказала, что нашла Тодда в петле уже мертвым. Не веря своим глазам, она подняла его предсмертную записку и стала ее читать. Но тут вдруг Тодд поднял в петле голову, посмотрел на нее, засмеялся и сказал, что еще доберется до нее, так как «это она заставила его сделать это». Потом Тодд снова умер.

– Не верю, – выдохнула Мелани.

– Теперь понятно? – удовлетворенно сказал Проктор. – Старая леди сошла с ума. Она ненавидела того парня, он, конечно, был самым законченным мерзавцем на земле. Но, живи я с этой старой ведьмой, я бы тоже был не прочь удрать при первой возможности и хотя бы ненадолго избавиться от ига тетушки!

– Я говорила с тетей сегодня утром. Мне она показалась совершенно разумной, – с негодованием возразила Мелани. – Если все это было на самом деле, то, по-видимому, Тодд был еще жив, когда тетя его нашла. Она рассказывала мне о его смерти, о том, что нашла его, но не упомянула о том, что покойник с ней разговаривал. Может, она подсознательно вытеснила все это из своей памяти, ведь это такой ужас.

– Не мог он тогда быть жив. По крайней мере так говорит Люк Уокер, а уж он-то немало повидал покойников на своем веку. Ему ли не знать, – возразил мистер Проктор.

– Люк Уокер! Ну конечно! Этот старик позорит свою профессию. Его давно следовало бы выгнать. Понять не могу, почему его из года в год выбирают коронером.[1] – Мелани, стараясь успокоиться, огляделась вокруг. – А что сказал доктор Эмброуз? – спросила она.

– Ну, Марк тут же привез вашу тетушку прямо к нему в кабинет. Она была без сознания, и к тому времени когда доктор Эмброуз отправил ее в больницу, Люк уже вынес заключение, что Тодд мертв, и забрал тело. Я-то думаю, что Адди всегда была немного с приветом. А что до наших здесь, в городе, то они просто-напросто стараются держаться подальше и от Адди, и от ее домочадцев.

– Но это глупо! И очень жестоко.

– Деточка, послушайте меня. – Он дружески тронул Мелани за плечо. – Вы молодая, у вас были свои горести. Не лучше ли вам просто уехать отсюда и не ждать новых бед?

– Мне не нужны ваши советы, мистер Проктор! – отстранившись, ледяным тоном ответила Мелани. – Дайте мне мой заказ.

Проктор с жалостью посмотрел на девушку.

Сидя в машине, Мелани рассказала Марку все, что говорил ей бакалейщик. Но если она ожидала от него поддержки, то жестоко ошиблась.

Марк бросил на нее взгляд, потом перевел глаза обратно на дорогу. Они ехали к Бичер-хаусу.

– Проктор прав, Мелани, – наконец сказал Марк. – У тети Адди с головой не все в порядке. Тодд был действительно мертв, когда она нашла его. Когда я перерезал веревку и снял его, он был уже холодный. А когда Люк забирал тело, он сказал, что покойник уже коченеет. А довела Тодда до самоубийства именно Адди. Ты даже представить себе не можешь, как она третировала беднягу. Может статься, именно из-за сознания своей вины старухе померещилось, что Тодд посмотрел на нее и пригрозил отомстить. Но я не удивлюсь, если так оно и будет! Тодд ненавидел старуху.

– Тогда почему он не уехал? – сердито спросила Мелани. – Почему он не убрался отсюда и не пошел в армию, на войну, как многие его ровесники, кто похрабрее? Он оставался тут и вытягивал деньги из тети.

– У него была больная спина, – ответил Марк. – К тому же он считал, что у него есть право оставаться здесь. Это был его единственный дом.

Мелани в неудобной позе застыла на сиденье. Поездка в этой машине больше была не в радость. Да и ничто другое уже не радовало, все казалось мрачным.

– Все равно я не считаю, что тетя теряет рассудок. Думаю, она просто перенесла сильное нервное потрясение и скоро все пройдет.

Марк вдруг остановил машину на обочине. Мелани удивленно посмотрела на кузена – он так сжал руль, что у него побелели костяшки пальцев. Девушка заметила еще, что Марк закусил губу и его рот нервически подергивается.

Она молча ждала.

– Мелани, уезжай отсюда. Я понимаю, ты хочешь отдать дань благодарности тете Адди, но ты должна подумать и о себе. Если ты останешься, то получишь лишь беды и страдания. Скажи тете Адди, что тебе предложили прекрасную работу и ты не можешь отказаться…

– Нет! – негодующе бросила Мелани. Почему все так стараются выжить ее отсюда?! – Я приехала, чтобы помочь тете Адди, и все сделаю для этого.

Марк устало покачал головой и вырулил обратно на шоссе. До дома они ехали в полном молчании. Мелани не решалась заговорить. Марк ей нравился, но она всегда относилась к нему с некоторой жалостью, как к ребенку. Кузен – слабый человек, в отличие от нее. Мелани не позволит, чтобы ее вынудили уехать теперь, и решения своего не изменит. Будь что будет, но она нужна тете Адди и будет жить здесь столько, сколько захочет тетя!

Глава 4

Как только они приехали домой, Мелани пошла на кухню готовить ужин. Ей приятно было стоять у старинного очага и вспоминать о давно минувшем счастливом детстве. Она так задумалась, что не услышала, как заскрипел подъемник. Дверь открылась.

– Привет, сестренка.

В инвалидной коляске сидел Кэйл и весело усмехался.

Это был светло-рыжий молодой человек со смеющимися карими глазами и ямочкой на правой щеке. Мелани никогда раньше не видела своего кузена даже на фотографии, поэтому его обаятельная улыбка явилась для нее полнейшей неожиданностью.

– Я не знала, что подъемник все еще работает, – засмеялась Мелани и собралась было помочь ему въехать на кухню.

Кэйл жестом остановил ее, и веселые огоньки в его глазах на мгновение потухли. Стало ясно, что этот парень не нуждается ни в помощи, ни в жалости. Толкнув руками колеса, он мягко въехал на кухню.

– После того как со мной произошел тот дурацкий несчастный случай, бабушка починила подъемник. А мне нравится беспрепятственно передвигаться по дому самому, так что подъемник очень кстати.

Кэйл подъехал к очагу и втянул носом воздух.

– Ух ты! Теперь ясно – нам больше не придется довольствоваться кулинарными стараниями кузена Марка. Дай я угадаю. У тебя тушится мясо в горшочке, верно?

– Верно. – Мелани подняла крышку, и аппетитный аромат наполнил кухню. – Мне было приятно готовить. Знаешь, я уже давно просто перекусываю гамбургерами или консервами, ведь готовить для себя одной не слишком весело.

Кэйл посмотрел на Мелани и угадал за ее теплым, карим взглядом глубокую грусть. Она была очень хороша собой, и Кэйлу стало жаль ее – такая юная и хорошенькая, а перенесла так много горя.

– Я слышал о смерти твоего мужа, Мелани… Мне очень жаль.

– Спасибо. – Она поняла, что слова сочувствия идут у него из самого сердца. С трудом улыбнувшись своему родственнику, Мелани подумала о том, как мужественно встретил он удар судьбы. Ни его взгляд, ни манера поведения не выдавали отчаяния.

– Как тебе понравилась эта дряхлая развалюха – Бичер-хаус? – спросил он, чувствуя, что первый день пребывания здесь оказался нелегким для Мелани.

Мелани насыпала муки и стала месить тесто для бисквитов так, как ее в детстве научила Хильда.

– Кэйл, я не могу кое-что понять, – сказала она. – В общем… мне тетя Адди кажется совершенно нормальной умственно, но Проктор, старый бакалейщик, дал мне понять, что все ее считают немного сумасшедшей.

Кэйл добродушно рассмеялся:

– Не позволяй им вбить это тебе в голову. Боюсь, у бабушки здесь не много друзей. И мне ли не знать, какой она может быть сварливой. А то, что Тодд покончил с собой, стало самым большим событием в округе. Здесь людям просто не о чем говорить. До смерти Тодда все долго обсуждали историю с Люком Уокером и Хэнком Снайдером. Они напились, Снайдер отключился, а Люк решил, что его приятель умер, и попытался его забальзамировать!

– Правда? – звонко рассмеялась Мелани, прикрывая рот рукой. Мука разлетелась по воздуху и осела на лице девушки. Теперь захохотали оба. – А что было дальше? – сквозь смех спросила она.

– Хэнк очнулся на столе для бальзамирования. Когда он увидел, что собирается сделать Люк, то задал такого стрекача, что снес дверь вместе с петлями!

Они все еще смеялись, когда с черного входа вошел Марк. Он с любопытством посмотрел на них.

– Кэйл как раз рассказывал мне о том, как Люк Уокер пытался забальзамировать одного пьяницу, который отключился и…

– Я уже слышал об этом, – холодно отозвался Марк и, повернувшись к Кэйлу спиной, сказал: – Мелани, тетя Адди с минуты на минуту потребует свой ужин.

В это самое мгновение из глубины дома послышался звон колокольчика.

– Пойду скажу ей, что через несколько минут все будет готово, – сказал Марк и поспешил наверх.

– От него здесь еще тоскливее, – небрежно заметил Кэйл. – Не давай ему заразить тебя его настроением. Просто он настолько привык, что Тодд во всем им командовал, что теперь не знает, что с собой делать.

Кэйл подъехал к столику и взял у Мелани сковороду с бисквитами. Потом подъехал к плите и поставил ее в духовку.

– Ты здесь не очень-то счастлив, верно? – спросила Мелани, перекладывая то, что приготовила, в вазы. Нужно еще сервировать поднос для тети Адди и отнести наверх: доктора пока не разрешили старушке подниматься с постели.

– О каком счастье можно говорить в моем положении, Мелани? – ответил Кэйл. – Я просто не сдаюсь и не хочу быть несчастным. Пока я сижу в этой штуковине, мне не на что особенно надеяться и нечего ждать. Зато я остался жив, а это главное.

– Я слышала о том, что ты попал в аварию. Мне очень жаль. Ты ведь любил гонки, да?

Кэйл на секунду задумался.

– В общем, это было здорово. Когда я окончил колледж, я не знал, что делать дальше. Бабушка очень хотела, чтобы я осел тут, в Линвилле, но мне нужна была настоящая жизнь, а не то, что может предложить этот городок. Я всегда любил машины, скорость и все такое. Как-то мой одноклассник пригласил меня съездить к нему на север, и я согласился. Он привел меня на автодром, и я решил попробовать свои силы. Бабушка, конечно, злилась, но я, наверное, унаследовал от матери любовь к приключениям, и мне было все равно, вычеркнет меня бабушка из завещания или нет. Я хотел участвовать в гонках!

У Мелани сердце разрывалось от жалости. По голосу Кэйла было ясно, насколько все это важно для него. Он говорил так искренне, так горячо!

– И вот в одно злосчастное воскресенье у нас были гонки по бездорожью. Тогда я был уверен, что знаю о гонках все, но выяснилось, что я вообще ничего не знал. На третьем круге у меня лопнула шина, я въехал в стену и перевернулся. Машина загорелась, просто чудо, что меня успели вытащить.

От его слов у Мелани побежали мурашки по телу – она представила это жуткое зрелище. И как должно было быть страшно Кэйлу… Девушка исподлобья взглянула на него и увидела, что он говорит совершенно спокойно. Разве что немного расстроен из-за того, что его мечта не сбылась.

Как можно мягче Мелани сказала:

– Кэйл, а что говорят доктора? Ты сможешь снова ходить? Я хочу сказать, может, нужна операция или что-то в этом роде?

Чуть выпятив нижнюю губу, Кэйл покачал головой:

– Они говорят, что такое случается. Пострадал спинной мозг, возможно, со временем это пройдет. Мне и так повезло, что я остался жив, так что я не жалуюсь.

Мелани почувствовала, что Кэйл старается убедить скорее самого себя.

– А тебе не тоскливо здесь? – громко и твердо спросила она.

– А где еще мне жить? – Кэйл снова усмехнулся. – Бабушка страшно негодовала по поводу моего участия в гонках, но, когда я все же выжил, она на радостях пошла и изменила свое завещание. Теперь у меня есть опекунский фонд – всего-навсего. Думаю, старуха боится, что теперь я начну играть или что-то в этом роде, чтобы скоротать одинокие часы. Пока она жива, у меня есть кусок хлеба и крыша над головой. Вот так. Куда же я могу податься? А теперь о тебе. Ты-то можешь уехать отсюда в любую минуту. Но я надеюсь, что ты останешься надолго. Приятно видеть здесь хорошенькое улыбающееся личико. Думаю, всем нам это только на пользу.

– Спасибо, Кэйл. – Мелани была тронута. Он такой обаятельный! К тому же приятно, что тебе искренне рады.

После ужина Кэйл остался на кухне и, как мог, помогал Мелани убирать и мыть посуду. Марк ненадолго вышел и тут же вернулся, чтобы сказать, что ему нужно заняться бумагами наверху.

– Я обычно коротаю время за тем, что делаю модели гоночных машин, – рассказывал Кэйл. – У меня в комнате целая коллекция, как-нибудь покажу тебе.

– Посмотрю с удовольствием, – ответила Мелани.

Он развернулся и поехал к себе.

Кэйл понравился Мелани. С ним интересно говорить, он жизнерадостный, несмотря на то что ему приходится жить в своем ограниченном маленьком мире.

Зазвонил колокольчик. На этот раз в звоне слышалось скорее не раздражение, а желание общаться. Мелани поспешила наверх.

– Может, ты мне почитаешь, дорогая? – попросила тетя. – У меня глаза устали, но хочется дочитать книгу.

Мелани послушно села и начала читать. Примерно через час, уже почувствовав усталость, она подняла от книги глаза и увидела, что тетя Адди крепко спит. Она укрыла ее одеялом до подбородка и на цыпочках вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

Из-под двери Кэйла пробивался свет, но Мелани не хотела его беспокоить. Марк тоже еще не выключил лампу, но с этим угрюмым парнем у нее совершенно не было желания разговаривать.

Спустившись в гостиную, Мелани сняла с полки пыльную книгу, отметив попутно, что завтра с самого утра нужно начать основательную уборку.

Вскоре Мелани начала клевать носом, ей страшно захотелось спать. В камине мягко потрескивали дрова, за окном слышался шум весеннего ветра. Девушке было тепло и уютно. В доме царила тишина, разве что кое-где раздавался тихий скрип, как это бывает в очень старых домах. Было так приятно, так спокойно…

И вдруг тишину разорвал отчаянный вопль. Мелани подалась вперед в своем кресле, она не сразу поняла, где находится. Крик действительно был – или только приснился? Камин остыл, было уже очень поздно.

И тут послышались чьи-то истерические рыдания. Мелани вскочила, стараясь до конца проснуться. Она взлетела вверх по лестнице и увидела Кэйла, который ехал через холл к ней навстречу. Вид у него был заспанный. Мелани взялась сзади за его коляску, и на этот раз Кэйл не возразил.

Указывая в дальний угол холла, он сказал:

– Это бабушка. Быстрее.

Они поспешили к спальне Адди. Дверь оказалась распахнутой настежь. Тетушка лежала на полу и рыдала, над ней склонился Марк, пытаясь поднять ее.

Мелани бросилась на помощь. Вдвоем им удалось поднять старую даму и уложить в постель.

– Что-то сильно напугало ее, – сказал Марк, роясь в туалетном столике.

Мелани что-то говорила тете Адди, ласково похлопывала ее по плечу, стараясь успокоить старушку.

Марк насильно пропихнул между зубов Адди таблетку и поднес ей стакан с водой.

– Он был здесь! – кричала тетушка. – Он был здесь, он вытащил меня из постели и сказал, что заберет с собой!

– Кто был здесь, тетушка? – мягко спросила Мелани. – Никого здесь не было. У вас был кошмар, и вы упали с кровати. Может, нам позвать врача, чтобы он вас осмотрел?

Адди испуганно уставилась на Мелани, своим взглядом она словно умоляла племянницу поверить ей. Старуха вцепилась в руку девушки так крепко, что случайно царапнула ее ногтями.

– Мелани, девочка моя, ведь ты веришь мне, правда? Он действительно был здесь.

– Кто, тетя Адди? – спросила Мелани, мягко сжав руку больной. – Кто, по-вашему, тут был?

– Тодд! – на грани истерики выкрикнула та. – Это был Тодд! Я знаю, что это он! Он стоял прямо в ногах моей кровати, смеялся, а потом сказал, что заберет меня с собой, что я недостойна того, чтобы жить! – Адди снова заплакала, Мелани потянулась к ней, чтобы успокоить.

– Ей просто приснился страшный сон, – сказал Марк. – Ее мучает совесть, только и всего.

Тут заговорил Кэйл, и на его лице была написана едва сдерживаемая ярость:

– Подло так говорить, Марк. Она и так напугана до смерти, а тут еще ты…

– Это был Тодд, – плакала Адди. – Я закричала, потому что он подошел к постели, схватил меня и стал трясти, приговаривая, что возьмет меня с собой. Я продолжала кричать, и тогда он убежал!

– Тетя Адди, если так будет продолжаться, то нужно будет пригласить квалифицированных врачей. Вы теряете рассудок.

Кэйл опять набросился на Марка, но на этот раз он подъехал к своему кузену на коляске и схватил его за плечо.

– Перестань разговаривать с ней в таком тоне, Марк! Ты только еще больше расстраиваешь ее. Наверное, ты решил упечь ее в сумасшедший дом. Тогда ты унаследуешь ее деньги и…

– Ну-ка замолчите оба! – твердо проговорила Мелани. – Уже поздно. Мы все переволновались. Я посижу с тетей, пока она не уснет, а утром поговорим. Сейчас не время и не место обсуждать все это.

Не сказав ни слова, Кэйл поехал к себе.

Марк тоже собрался уходить. На прощание он прошептал так тихо, чтобы Адди не услышала:

– Она сумасшедшая, я знаю. Но все же, если призрак моего брата действительно преследует старуху, то она заслужила это! – С этими словами он, повернувшись, пошел прочь.

Мелани присела на кровать Адди. Тетушка тихо плакала.

– Ты ведь веришь мне, правда? – умоляюще спросила она.

Чтобы успокоить ее, Мелани кивнула.

Вскоре начало действовать лекарство, и через несколько минут Адди уже дышала ровно.

«Счастье еще, что у нее не было сердечного приступа, – думала Мелани. – Утром нужно будет позвонить доктору Эмброузу и все ему рассказать».

Несмотря на поздний час, Мелани не хотелось спать – пока. День выдался нелегкий – нужно было о многом поразмыслить. Она, разумеется, считала, что тете Адди приснился кошмарный сон. В привидения Мелани не верила. Но как объяснить все это? И смогут ли жить спокойно обитатели Бичер-хауса?

Она незаметно для себя начала клевать носом, закрыла глаза и тут же резко выпрямилась. Послышался очень тихий звук – как будто где-то далеко кто-то горько плачет. Мелани поежилась. В страхе она огляделась по сторонам.

Мелани собралась было закричать, но звук прервался так же внезапно, как начался.

Девушка сидела, вслушиваясь в тишину дома, и ругала себя за трусость. Она слишком увлеклась этими россказнями о привидениях, нельзя было позволять себе такое – если она действительно хочет помочь тете.

А звуки издавал ветер. Больше некому. В Бичер-хаусе нет привидений.

Но внутренний голос спрашивал ее: «Ты в этом уверена?»

Мелани так и не удалось справиться с волнением, и остаток ночи она провела в кресле у постели тетушки.

Глава 5

Проснувшись, Мелани почувствовала, что ее тело затекло и ломило. Понадобилось какое-то время, чтобы она поняла, где находится. Вдруг девушка почувствовала чей-то пристальный взгляд. Обернувшись, она увидела Адди Бичер, которая смотрела на нее дикими, перепуганными глазами.

– Почему ты в моей комнате? – с трудом приподнявшись, спросила больная. – Что случилось?

Мелани быстро встала и подошла к постели.

– Ночью вам, тетушка, приснился страшный сон, и я подумала, что будет лучше, если я останусь с вами. – Она не сказала Адди, что ночью и сама была слишком напугана, чтобы остаться одной.

Но проницательная старуха уловила фальшивую нотку в ее ответе.

– Ты тоже чувствуешь это, да, девочка? В этом доме присутствует зло! Ты ведь знаешь, что вчера здесь был Тодд. И это был не сон. Он стоял вот тут. – Адди указала скрюченным пальцем на место в ногах своей кровати. – Он сказал, что заберет меня с собой в могилу. Ты ведь веришь мне, правда?

Мелани потупилась. Нет, она не верила, но не хотела спорить, раз тетя так держится за свою историю. Мелани улыбнулась и поправила подушки Адди.

– Я пойду вниз и приготовлю вам такой вкусный завтрак, какого вы давно не пробовали, тетя Адди. Потом я помогу вам помыться, поменяю белье и немного приберу здесь.

Адди Бичер молча и с печалью смотрела на девушку. Она понимала, что Мелани не верит ей, да и кто поверит? Когда-нибудь покойный племянник выполнит свою угрозу, а она даже не сможет сопротивляться. Никто ей не поможет. Тетушка сдерживала слезы, пока Мелани не вышла из комнаты, потом зарылась лицом в подушку и расплакалась.

Мелани поспешила к себе. Она быстро приняла душ и переоделась в джинсы и рубашку. В доме было тихо, только петух во дворе громкими криками приветствовал восход солнца. А в комнатах было мрачно и темно.

– Этому надо положить конец. Займусь сразу же после завтрака, – решила Мелани. – В доме должно быть солнце!

Она поджарила бекон, и аппетитный запах наполнил кухню; разбила несколько яиц для омлета, вылила их в миску и стала взбивать. Затем намазала маслом хлеб для тостов и сварила целый кофейник кофе. Когда все было готово, Мелани вышла на крыльцо. Вдыхая чистый свежий воздух, она осмотрелась вокруг и нашла глазами вьющиеся розы, которые покрывали перила входа. Сорвав несколько штук, Мелани вернулась на кухню и поставила их в вазу, чтобы украсить поднос, который она сервировала для тети.

Адди молча слушала оживленную болтовню Мелани, которая делилась с ней своими планами насчет того, что нужно сделать по дому.

– Я совсем забыла, – прищелкнув пальцами, сказала Мелани. – Сегодня приедет Бутч.

Рука Адди замерла в воздухе.

– Какой еще Бутч? Мне не нужны чужие в доме, Мелани.

Девушка весело рассмеялась.

– Бутч нигде не остается чужим надолго. Бутч – это моя собака! – Мелани принялась описывать своего белого с черным бостонского терьера, которого ей подарил Роберт перед тем, как уехать в Корею. – Эта собака – мой верный спутник, я не могла оставить его. Я не думала, что вы будете против. Бутч – замечательный пес. Марк может отвезти меня за ним на станцию после обеда?

Адди перестала есть и с несчастным видом откинулась на подушки.

– В чем дело, тетя Адди? – подавшись вперед, встревоженно спросила Мелани. – Я не думала, что вы будете возражать. Понимаете, я очень люблю Бутча. Он попал ко мне крошечным щенком. Думаю, он так дорог мне еще и потому, что это последний подарок Роберта.

– Дело не в том, что ты хочешь привезти собаку, – очень устало и грустно проговорила Адди. – Боюсь, Тодд не позволит тебе держать его. Разве ты забыла, что случилось со Снежком?

Мелани выпрямилась на стуле.

– Я всегда знала, что это Тодд убил Снежка, но мне никто не верил! Значит, вы тоже так думали! Почему же вы мне не сказали?

Адди покачала головой:

– Зачем? Я знала, что Тодд – злой мальчишка, в нем сидит дьявол, но мне никто не хотел верить. Я сдерживалась изо всех сил и молчала. Я никогда не сомневалась, что твою собаку убил Тодд, и не думаю, что он позволит тебе держать здесь вторую. – Адди посмотрела на девушку с таким сочувствием, что Мелани поняла: старушка действительно верит в то, что ее племянник восстал из гроба, чтобы продолжить свои козни!

Мелани глубоко вздохнула:

– Тетя Адди, пусть Тодд убил Снежка, но с Бутчем он уже ничего сделать не сможет. Тодд мертв. Он уже никому не сможет причинить вреда, поэтому больше не нужно думать о нем.

Адди в молчании окончила свой завтрак, и Мелани обрадовалась, что старушка наконец поела с таким аппетитом. Затем она помогла тетушке пересесть в кресло-коляску и сменила постельное белье.

– Вот так, – с улыбкой проговорила она, закончив с простынями. – Так-то лучше, верно?

Потом Мелани принесла таз с теплой водой, полотенца, купальный халат и искупала тетю. Она помогла Адди надеть свежий халат и усадила ее в постель, подоткнув вокруг хрустящие, свежие простыни.

– Я пойду убирать, а к вам загляну, когда будет готов обед, – уже в дверях сказала девушка. – Если вам что-нибудь понадобится, позвоните в колокольчик.

– Мелани…

Она остановилась.

Адди сидела совершенно бледная, ее глаза были широко раскрыты от ужаса.

– Пожалуйста, не привози сюда свою собаку!

Мелани выдавила смешок.

– Вы слишком много читаете о привидениях, тетя Адди. Вы полюбите Бутча, вот увидите.

Сама Мелани в призраков не верила и теперь досадовала на себя за то, что вчера старый дом нагнал на нее страх. Кроме того, ей было больно видеть, как страдает тетя от своих кошмаров и галлюцинаций. А сердце у старушки слабое. Мелани решила, что сегодня же утром позвонит доктору и все ему расскажет.

На кухне сидел Марк, он с удовольствием доедал омлет с беконом.

– Как она сегодня? – совершенно безразличным тоном спросил он.

Мелани рассказала ему о Бутче, о том, что его привезут сегодня, и о том, что тетя Адди боится, как бы Тодд не восстал из гроба, чтобы расправиться с собачкой.

– Я отвезу тебя в город, когда скажешь, Мелани, – только и сказал Марк.

Мелани решила, что постарается до обеда как следует убрать первый этаж. В кладовке нашелся старый пылесос. Мелани больше часа орудовала им в гостиной, после чего пыли заметно поубавилось. Затем она отполировала мебель воском и вымыла окна с внутренней стороны.

– Отличная работа!

Мелани обернулась и увидела Кэйла, который широко улыбался.

– Ты сегодня поработала за десятерых!

Мелани подняла взгляд на дедушкины часы, стоявшие в углу, и вскрикнула от удивления – было уже почти двенадцать часов. Она так увлеклась уборкой, что потеряла счет времени. Девушка поспешила в кухню, чтобы приготовить тетушке обед. Кэйл поехал следом. Мелани открыла банку с консервированным супом и, пока он подогревался, начала делать сандвичи.

– Вчера у тебя было боевое крещение в этом заколдованном доме, верно? – наконец проговорил Кэйл.

Мелани кивнула:

– Я правда испугалась, простить себе не могу, что вела себя как ребенок. Я не верю в привидения. Просто у Адди был ночной кошмар.

– Конечно, – согласился Кэйл. – В доме престарелых ей было бы лучше.

Мелани смотрела на него, широко раскрыв глаза. Кэйл сильно удивил ее. Неужели они все против тети?

– Ей нужны покой и тишина, только и всего, – холодно заявила она.

– Которых здесь ей не видать.

Мелани ничего не ответила, она сервировала поднос для тети. С этим подносом девушка пошла наверх. Когда она вернулась, Кэйла уже не было, но Мелани заметила, что он приготовил себе сандвичи и, видимо, взял их с собой. «Странный он, – думала она, – все время сидит один в своей комнате. Может, ищет одиночества из-за того, что искалечен».

В кухню с улыбкой вошел Марк.

– Я отвезу тебя в город, когда только пожелаешь, сестренка, – объявил он. Марк казался необычайно веселым и довольным, от его вчерашней мрачности не осталось и следа.

Мелани быстро пошла посмотреть, как тетя.

Позже они поехали в город за ее любимым песиком.

Когда Мелани пощекотала Бутча, просунув палец между прутьями клетки, в которой его перевозили, он весь затрясся от радости. Марк взял клетку и поставил ее на заднее сиденье.

– Может, с ним в нашем старом морге станет веселее, – заметил он.

Мелани кивнула, ей не терпелось приехать в дом и выпустить Бутча, чтобы он мог побегать и покувыркаться. Бедный провел в клетке почти два дня.

Как только Марк подвел машину к подъезду, Мелани выпрыгнула и открыла клетку Бутча. Пес весело запрыгал и забегал кругами, наслаждаясь свободой.

Марк исчез в доме, и Мелани пошла по лужайке, с улыбкой глядя на Бутча. Стоял прекрасный день, девушка смотрела на голубое небо и на магнолии, которые раскачивались на прохладном ветру.

Теперь, когда Бутч рядом, Мелани не боялась призраков. Вообще-то она их никогда по-настоящему не боялась… Но все-таки Бутч – прекрасный сторожевой пес, и старый дом теперь не будет нагонять на нее страха.

Мелани бросила взгляд на окна второго этажа – точнее, на окно по соседству с комнатой, которая некогда была игровой. Вдруг она заметила что-то странное. Занавески там чуть шевельнулись. Но почему же страх словно иголками уколол ее? Может, это Кэйл – нет, его окна выходили на задний двор. И тут Мелани осенило… Занавески шевелились в комнате дяди Бартли – комнате, которая уже пятнадцать лет стояла опечатанной!

Мелани покачала головой, стараясь успокоиться. Глупости – это просто солнце играет на стеклах. Дверь туда опечатана. Никого там быть не может! Тетя Адди не позволила бы!

Примчался Бутч и прыгнул на хозяйку, которая никак не ожидала этого. Казалось, пес смеется. Он снова отскочил и побежал, виляя своим маленьким хвостом-закорючкой.

– Вот кому энергии не занимать.

Мелани обернулась и увидела Кэйла, который ехал в своем кресле по лужайке. Значит, он может передвигаться вполне свободно. Кажется, нет такого места, где бы он не смог проехать.

– Посмотрела бы я, что было бы с тобой, просиди ты два дня в клетке, – рассмеялась она.

Улыбка тут же исчезла с ее лица, она сильно смутилась. Хуже не скажешь! Кэйл действительно в некотором роде в клетке – прикован к своему креслу.

Но Кэйл, по-видимому, ничего не заметил. Его глаза сияли, на губах играла радостная улыбка. Мелани подумала, что, должно быть, раньше он очень нравился девушкам.

– А что бабушка думает насчет собаки? – спросил он.

Мелани в двух словах передала свой утренний разговор с Адди. Кэйл глубокомысленно кивнул.

– Она ведь действительно верит, что Тодд выходит из могилы, чтобы преследовать ее, верно? Конечно, Тодд был на все способен, но такое уже не по силам никому. Ей было бы лучше остерегаться Марка. Он хитрец.

– Марк? – Мелани не смогла сдержать смеха. – Ты рос не здесь, Кэйл, поэтому ничего не знаешь. Тодду было достаточно свистнуть, чтобы Марк запрыгал. Да у него духу не хватит совершить что-то злое.

Кэйл нахмурился, и девушка заметила, как его ладони стиснули подлокотники кресла.

– Он хитер, Мелани. Он найдет способ прибрать к рукам всю плантацию.

– Тетя Адди не допустит, – быстро сказала Мелани.

– Он найдет способ. Он объявит тетю недееспособной, если только… не убьет ее.

– Он же твой двоюродный брат, Кэйл, – твердо проговорила Мелани. – Ты не должен так говорить о нем.

– Ладно, ладно, забудь об этом, – примирительно ответил Кэйл. Пес потерся о его колено, и молодой человек ласково погладил его по голове. – Я больше ничего говорить не буду, – продолжил он. – Но я думаю, что это глупо – такая молодая красивая девушка, как ты, хоронит себя заживо в компании старой ворчуньи, калеки и ловкого охотника за наследством. Впрочем, дело твое.

Мелани решила сменить тему:

– Ты уговорил тетю Адди купить машину. Когда ты начнешь заново учиться водить?

– Сразу после того, как научусь ходить, – сказал он. – На это могут уйти годы.

– Ты будешь пробовать?

– Конечно. Иногда… – Он посмотрел вдаль. – Я хочу снова ходить почти так же, как участвовать в гонках. Гонки входят в твою плоть и кровь, от этого не избавишься. Запах паленой резины и выхлопных газов кажется благовонием, у тебя кровь бежит по жилам быстрее, дух захватывает… – Кэйл глубоко втянул воздух, задержал его в легких, потом выдохнул с улыбкой. – Вот так-то. Больше всего на свете я хочу снова сесть за руль. И когда-нибудь сяду.

Сердце Мелани переполнилось жалостью, хотя она знала, что Кэйлу это неприятно. Даже теперь, с парализованными ногами, он прямо-таки излучал жизнерадостность.

– После того как ты чудом спасся, – сказала она, – для тебя лучше всего было бы найти славную девушку, жениться и обзавестись кучей детей.

Взгляд Кэйла затуманился, и Мелани стало неловко за свои слова. Руки молодого человека упали на колени. Он покачал головой.

– Ни одной женщине не нужен такой, как я, – спокойно, словно излагая непреложный факт, проговорил он. – Я уже проверял. Видишь ли, до аварии я был помолвлен.

– Прости. Я не знала.

Кэйл вздохнул:

– Сильвия просто не захотела быть сиделкой при калеке. Я ее не виню. Да, она какое-то время провозилась со мной, из чувства приличия, как я думаю. Она приходила ко мне в больницу и говорила мне все, что парень в моем положении хочет услышать. Она даже пару раз сюда приезжала. Но меня не проведешь, и когда однажды я предложил ей оставить меня в покое, она так и сделала.

Кэйл невесело рассмеялся.

– Сильвия не годится на роль Флоренс Найтингейл. Для этого она слишком любит веселиться. Как я слышал, теперь она в Европе, обхаживает какого-то чемпиона…

Мелани протянула было руку, чтобы коснуться его, но тут же одернула себя. Она решила дать ему выговориться.

– Знаешь, – задумчиво проговорил он, – я готов спорить, что если бы твой муж вернулся из Кореи калекой, инвалидом, ты все равно осталась бы с ним. Я сразу понял, что ты из тех, кто не бросит своего мужчину, несмотря ни на что.

– Спасибо, – ответила тронутая комплиментом Мелани. – Я бы осталась с Робертом и была бы рада, если бы он вернулся каким угодно.

Кэйл кивнул:

– Да уж, не сомневаюсь в этом.

Их глаза встретились. Мелани почувствовала себя неловко и хлопнула в ладоши Бутчу, который весело гонялся за бабочкой. Пес поспешил к хозяйке и с разбегу прыгнул на нее. Мелани, потеряв равновесие, упала.

Смеясь, она повернулась к Кэйлу и увидела, как он решительно катит свое инвалидное кресло к дому. Мелани поднялась на ноги, ей было грустно. Кэйла трудно понять, нельзя же забраться в его мысли, чтобы узнать, почему он такой замкнутый. Девушка подумала, что это по-настоящему ужасно – вдруг ощутить собственную неспособность двигаться, стать калекой в молодые годы, в начале многообещающей спортивной карьеры.

Она пошла к дому, Бутч вертелся под ногами. Близился вечер. Мелани подумала, что тетя Адди, возможно, захочет чаю с печеньем. Нужно спросить, решила она, и Бутча надо взять с собой. Может, жизнерадостному псу удастся развеселить тетю.

Первое, что бросилось Мелани в глаза, когда она вошла в дом, – это темнота. Когда она утром наводила здесь порядок, то отдернула все шторы, и из окон полился солнечный свет, он словно обещал, что дальше все будет хорошо. Мелани поспешно раздвинула все шторы во второй раз. Задернуть занавески мог только Марк, и она еще поговорит с ним об этом. Ей казалось, что отказаться от солнца – значит отказаться от надежды на счастье.

Пока девушка возилась со шторами, Бутч носился по комнате. Когда Мелани стала подниматься наверх, пес побежал впереди. Вдруг на верхней ступеньке он замер, из его горла вырвалось низкое, сердитое рычание. Мелани увидела, как его шерсть встала дыбом, и сама от страха покрылась гусиной кожей.

Наклонившись к собаке, девушка прошептала:

– В чем дело, мальчик?

Впереди простирался темный холл, все двери были наглухо закрыты.

Бутч двинулся вперед, принюхиваясь к выцветшему ковру. Мелани шла следом за ним. Вдруг пес подался назад и рванулся влево. Когда Мелани нагнала его, Бутч стоял и, завывая, скребся в дверь опечатанной комнаты – спальни дяди Бартли.

– Нет, Бутч, не надо!

Мелани схватила пса за ошейник и попыталась оттащить от двери злополучной комнаты. Хотя Бутч не отличался большими размерами, все же в ярости он был сильнее хозяйки. Он начал громко лаять и скалить клыки. Когда его лай сменился злобным воем, Мелани на какую-то секунду ослабила хватку. Бутч тут же вырвался и начал яростно царапать дверь; его когти оставляли следы на старом дереве.

– Что здесь происходит? – послышался голос из темноты, и затем холл наполнился светом.

Мелани увидела Марка, спешащего к ней со злобной гримасой на лице. Он появился словно из ниоткуда. Мелани не слышала, чтобы открывали какую-нибудь дверь.

– Убери собаку, – бросил он.

– Не могу, – беспомощно ответила Мелани. – Прости, Марк. Но в этой комнате что-то есть. Может, оттуда пахнет грязью или что-то еще. После пятнадцати лет трудно даже представить, какой там ужас.

Лицо Марка побагровело от гнева, он со злобой пнул собаку в бок. Бутч от боли весь сжался и зашелся плачущим воем.

– Да как ты смеешь?! Ударить собаку! – закричала Мелани, бросившись на колени к стонущему псу. – Он не хотел никому мешать, он…

Бутч вдруг громко залаял, заглушив возмущенные слова Мелани. Она едва расслышала звон колокольчика, доносившийся из глубины холла. Тетя Адди!

– Если тебе так нужна собака, держи ее внизу, – отрывисто сказал Марк. – Я не позволю, чтобы этот комок шерсти мешался здесь. Он беспокоит тетю Адди.

Марк развернулся и пошел в глубину холла, и Мелани вновь оказалась в темноте.

– Мог бы по крайней мере подождать и не выключать свет, пока я не дойду до комнаты Адди, – проворчала Мелани.

Она взяла Бутча на руки и поспешила на зов колокольчика. Уже через минуту Мелани рассказывала Адди все, что случилось в холле. Старуха слушала, широко раскрыв глаза.

– Я просто не могу поверить, – закончила Мелани. – Я даже не думала, что Марк так недоволен тем, что я привезла сюда собаку. Он никак не возражал против этого, даже был так любезен, что отвез на станцию за Бутчем!

– Марк сам не свой… – начала Адди, но Мелани перебила ее:

– Я еще ни разу не видела Марка таким злобным, – сказала она. – Он даже не попытался помочь мне оттащить Бутча. Он просто появился из ниоткуда и что было сил пнул собаку! Он сумасшедший! – Девушка содрогнулась от ужаса.

Тетя Адди кивнула и наклонилась, чтобы погладить пса, который дружелюбно смотрел на нее.

– Марк сам не свой с тех пор, как Тодд покончил с собой, – сказала она. – Я слышала, такое бывает с близнецами: когда один умирает, второй теряет душу. Нетрудно понять, почему так случилось с Марком. Тодд при жизни совершенно подавлял его и оказывал на него сильнейшее влияние.

Несмотря на тяжелое чувство, Мелани рассмеялась.

– Тетя Адди, на самом деле вы так не думаете, – фыркнула она. – Просто у Марка оказался нрав, о котором мы не подозревали. Возможно, мы только сейчас узнаем об этой стороне его характера, так как раньше Тодд всегда подавлял его. Как бы там ни было, я не думаю, что Бутч серьезно пострадал. По-моему, он больше мучается от обиды, чем от боли. Но все могло быть гораздо хуже, и я страшно злюсь на Марка за это.

– Все равно, – предупредила Адди, – на твоем месте я была бы поосторожнее. Я целый день думала, и у меня появились кое-какие подозрения насчет Марка.

– Какие подозрения?

Старуха покачала головой и улыбнулась.

– Я оставлю их при себе, пока не удостоверюсь. А то всякий раз, как я открываю рот, меня объявляют сумасшедшей – надоело!

– Я давала вам повод думать, что считаю вас сумасшедшей, тетя Адди?

Во взгляде Мелани сквозила обида, и Адди улыбнулась. Девочка так похожа на свою приемную мать – теплая, ласковая, тактичная к окружающим. Нет, Мелани ни разу не дала понять, что считает ее сумасшедшей. Адди почувствовала, что может довериться девушке.

– Это не Марк ударил твою собаку, Мелани. Точнее, не совсем он. – Адди понизила голос до едва различимого шепота.

Мелани озадаченно смотрела на тетю.

Та продолжала:

– Это был Тодд… Тодд вошел в тело своего брата-близнеца, так как его злобная душа никогда не упокоится с миром. Никогда! Марк одержим. Тодд так сильно влиял на него при жизни, что сумел сохранить свою власть над ним и после смерти. Теперь Тодд стал демоном, а демоны могут выходить из могил и завладевать телами живых!

Мелани не стала фыркать, не стала говорить, что все это глупости. Тщательно подбирая слова, чтобы не обидеть твердо уверенную в своей правоте старушку, она сказала:

– Тетя Адди, мне кажется, что вы поддались суевериям.

Она опустила Бутча на пол. Пес прошелся по комнате, прихрамывая. Мелани с негодованием смотрела на это.

Мягко улыбнувшись Адди, девушка наклонилась к ней.

– Дело в том, что вы всегда недолюбливали Тодда. Может, даже немного ненавидели, хотя он и был сыном вашего брата, а вам доводился родным племянником. Совершенно понятно, почему вы и теперь вините его во всем, что здесь происходит. Но, говорю вам, Тодд ушел из жизни. Он мертв и больше никому не причинит вреда.

– Но это был Тодд, – повысила голос Адди, ее губы дрожали.

Мелани не смеялась, но старуха чувствовала, что девочка ей не верит. Совершенно необходимо, чтобы хоть кто-то поверил ей, а то будет поздно.

– Тодд вселился в тело Марка, потому что его злобная душа не может найти покоя!

Мелани встала и пошла к двери. Несмотря на вздорность Адди, Мелани все же любила старую тетку. Эта женщина была частью ее детских воспоминаний. Мелани ни за что не обидела бы ее, тем более теперь, когда тетя, совершенно очевидно, тяжело больна.

– Тетя Адди, Тодд покинул этот мир. Так же, как и его душа. Сейчас я схожу за чаем с печеньем. И еще позвоню доктору Эмброузу, чтобы он приехал и осмотрел вас. Может, он пропишет какое-нибудь лекарство, которое поможет вам уснуть.

Адди молча кивнула, отвернулась и стала смотреть в окно на поля. Скоро они покроются коробочками хлопка, похожими на комья нетающего снега.

Адди понимала, что Мелани не поверила в ее историю. Что ж, пусть так. Молодые всегда считают, что знают больше, чем старики. Когда-нибудь девочка еще поймет, что у стариков есть чему поучиться.

Мелани спустилась вниз, Бутч, прихрамывая, плелся за ней. На кухне она застала Марка, который наливал себе воду в стакан. Когда он уже собрался уходить, Мелани не выдержала.

– Я хочу знать, Марк, как ты мог?! – Ей хотелось, чтобы ее голос звучал ровно, но желание накричать на кузена пересиливало.

Марк медленно повернулся, его лицо было мрачно.

– Ты хочешь знать, как я мог… что? – тихо спросил он.

Мелани указала на Бутча.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Я не знала, что ты такой злой, Марк! Не знала, что ты относишься к животным с такой холодной жестокостью. Разве можно было так его пинать! Ты же мог сломать Бутчу кости.

Марк перевел взгляд на собаку, с трудом сглотнул, затем торопливо проговорил:

– Послушай, Мелли, прости меня. Иногда я сам не понимаю, что делаю. Я не хотел… Прости, ладно?

Его слова прозвучали не очень уверенно, поэтому Мелани не оттаяла.

– Он всего-навсего принюхивался к двери. И я думаю, там предостаточно неприятных запахов. Такое положение просто противоречит правилам гигиены. Насколько я помню, поднос с последним ужином дяди Бартли остался у кровати…

Марк смотрел уже не столь озадаченно. Он дружелюбно кивнул:

– Я согласен с тобой. Все в этой комнате, должно быть, покрылось метровым слоем пыли. А если там и оставалась пища, то от времени она уже разложилась и испарилась. Комната останется опечатанной до тех пор, пока стоит этот дом, как того желает тетя Адди. А что касается твоей собаки, то прости меня, Мелли. Прощаешь?

Он казался таким расстроенным и искренним, что Мелани кивнула – она не могла злиться долго.

– Но лучше, если ты все же будешь держать Бутча внизу, ладно? – Марк улыбнулся и направился к двери. – Он может побеспокоить тетю Адди.

Мелани задумчиво смотрела ему вслед. Марк такой странный! Когда она стала обвинять его, он притворился, что не понимает, о чем она говорит. А может, он правда не понял? Возможно, Марк подсознательно поступил так, как на его месте поступил бы его брат-близнец. Нет, нельзя давать волю таким мыслям. Она не станет поддаваться на суеверные бредни больной пожилой дамы.

Мелани достала пачку сахарного печенья и выложила несколько штук на тарелку, стоявшую на подносе. Бутч завилял хвостом, выпрашивая лакомство. Получив печенье, он благодарно лизнул хозяйку.

Вдруг у Мелани появилось неясное чувство тревоги. Она выпрямилась, стараясь понять, что происходит. И тут ее осенило! Бутча сильно ударили, но он остался совершенно безразличен к появлению на кухне своего обидчика! Девушка даже припомнила, что Бутч с любопытством обнюхал Марка и приветливо завилял хвостом! Это непонятно – совершенно непонятно!

Теперь Мелани встревожилась по-настоящему. Она пыталась убедить себя, что все это ничего не значит. Даже если бы Марк был одержим, если бы в его теле находилась душа Тодда, все равно Бутч чувствовал бы один и тот же запах. Если, конечно, у демонов вообще есть запахи. Нет, такие глупости ей никогда раньше не приходили в голову. Надо же, как разыгралось воображение!

Продолжая досадовать на себя, Мелани стала сервировать поднос. Естественно, старый мрачный дом дал пищу воображению, но она больше не позволит себе такого. Нельзя же поверить в то, что по коридорам разгуливают призраки, только потому, что одна из комнат в доме опечатана!

Мелани решила посмотреть на ситуацию более трезво. Она не верит ни в призраков, ни в переселение душ, да и, честно говоря, знает об этом очень мало.

Девушка направилась с подносом к двери, но остановилась. Поставив поднос на кухонный стол, она открыла заднюю дверь и выпустила Бутча, чтобы он побегал. Может, и правда лучше не пускать его наверх, сказала она себе. Только это не имеет никакого отношения к опечатанной комнате.

Глава 6

Мелани отнесла поднос с чаем тете, вернулась на кухню и позвонила доктору Эмброузу. Его медсестра ответила, что все ему передаст. Мелани пошла наверх в комнату Адди. Вдруг она услышала, как в холле открылась дверь.

– Мелани, зайдешь на минутку?

Это был Кэйл. Он сидел в инвалидном кресле в дверях своей комнаты. Мелани вошла, Кэйл закрыл дверь.

– Я хотел спросить: что там за суета была в холле? – начал он. – Я лежал в постели, а мне нужно минут десять, чтобы перебраться в кресло. Когда я оказался у двери, было уже тихо.

– Бутч стал принюхиваться к двери комнаты дяди Бартли, он явно собирался туда пролезть, – сказала Мелани. – Подошел Марк и ударил собаку ногой. Он мог серьезно ранить Бутча, но, слава Богу, все обошлось.

Кэйл, вздохнув, покачал головой:

– Марк определенно не в себе с тех пор, как умер Тодд.

– И ты туда же, – фыркнула девушка. – Знаешь, я уже наслушалась всяких оккультных рассуждений от тети Адди. Надеюсь, ты-то не станешь пускаться в суеверные бредни, чтобы объяснить некоторые странности нашего кузена?..

Они оба добродушно рассмеялись. Затем Кэйл стал показывать Мелани свои модели. Молодой женщине показалось, что у него есть к этому способности. Но все же моделирование, должно быть, кажется жалким занятием тому, кто раньше жил полной жизнью.

Мелани было до боли жаль кузена. Кэйл – красивый и сильный парень, такому совсем не место в инвалидной коляске.

Почувствовав ее отношение, Кэйл резковато сказал:

– Очень скоро наступит день, когда я встану и выйду сам из этой комнаты. И тогда этот тоскливый дом и все, с ним связанное, уйдут в прошлое.

– Надеюсь, что скоро, Кэйл, – мягко сказала Мелани.

Этот молодой человек нравился ей все больше и больше. Девушке показалось, что он во многом похож на Роберта, тоже хочет взять от жизни все, наслаждаться каждым ее мгновением. Хорошо бы, чтобы Кэйлу повезло больше, чем Роберту. Может статься, у него еще будет возможность радоваться жизни.

– У тебя хорошо получается. – Мелани взяла одну модель и стала ее рассматривать.

– Можешь взять себе все, если хочешь. – Кэйл вытащил сигарету и закурил. Предложил одну Мелани, та отказалась. – Когда-нибудь я уеду отсюда и вряд ли захочу оставить себе воспоминания. Я не люблю оглядываться назад. Иногда мне кажется, что было бы лучше, если бы бабушка отправила меня в какую-нибудь больницу. Я ненавижу этот дом. Он напоминает мне об отце и о том, как гнусно обошлись с ним дедушка с бабушкой только потому, что он полюбил мою мать.

– Не надо мучить себя. Это было много лет назад. Южане – люди гордые, ты же знаешь. К тому же непреклонные, если дело касается семейной чести. Не держи зла на свою бабушку, Кэйл, – у тебя больше никого нет. А ей нужна помощь. Ей нужны мы.

– Может, и так, – пожал плечами Кэйл. – Наверное, ты права. Я стараюсь не злиться, но это непросто, когда у тебя так много свободного времени.

Мелани подошла к Кэйлу и присела у его кресла. Она улыбнулась:

– Когда-нибудь ты уедешь отсюда, Кэйл. Я совершенно уверена в этом. Ты снова будешь ходить…

– Не сомневаюсь. А пока что мне просто хочется, чтобы тебе было здесь хорошо, сестренка.

Мелани рассмеялась и встала.

– Со мной все будет хорошо, Кэйл. Я принимаю каждый новый день таким, какой он есть, и не думаю ни о чем, кроме этого предстоящего дня. Так легче справиться с горем, по-моему.

Девушка прошлась по комнате. Как и все остальные комнаты в доме, эта тоже отличалась большими размерами. Однако здесь мебель была явно не антикварная. Столик у кровати, сундук, кровать с пружинным матрасом. На стенах сиротливо висело несколько автогоночных плакатов. Невеселая комната. Мелани не могла понять, как может Кэйл проводить все свое время в таком мрачном месте.

– Почему ты не хочешь уехать, Мелани? – спросил он.

Удивленная, Мелани резко обернулась и увидела, что Кэйл задумчиво и пристально смотрит на нее. Молодой человек кивнул:

– Да, я правда хочу знать. Почему бы тебе не уехать, Мелани? Марк вполне может управиться с бабушкой. Он и сам хотел бы этого. Рано или поздно он добьется своего – объявит ее недееспособной и станет официальным владельцем плантации. Бабушка попадет в хороший пансион для пожилых, и там никто не будет намеренно пытаться свести ее с ума. Там она сможет умереть спокойно. Ведь ей скорее всего недолго осталось жить. Зачем же тебе губить свою молодую жизнь? – продолжал он, глядя на Мелани ярко блестевшими глазами. – У тебе еще все впереди. Ты можешь уехать отсюда, встретить кого-нибудь, полюбить и жить своей жизнью. Но у тебя ничего не сложится, если ты останешься здесь и будешь носиться с чужими проблемами.

– Я знаю, что тете Адди недолго осталось жить, – согласилась Мелани. – Но, пока она жива, я должна держать слово, данное матери. Я обещала ей позаботиться о тете, если только смогу быть ей полезной. И раз теперь я по-настоящему нужна Адди, я ее не оставлю. Я в долгу и перед матерью, и перед Адди, поэтому сделаю здесь все, что смогу. Мое намерение твердо, Кэйл. Хотелось бы, чтобы это поняли все.

– Все – кто?

– Ты, Марк, люди в городе, – ответила Мелани. – Все считают, что я уеду.

– Еще бы. Могу представить себе, как поработал языком Марк, чтобы убедить всех в том, что Адди ненормальная, – сказал Кэйл скорее себе, чем девушке. – И все равно я считаю, что тебе лучше уехать. Твое желание остаться – это просто упрямство.

– Не могу понять, почему все так стараются убрать меня отсюда! – с улыбкой воскликнула Мелани. – Мы могли бы быть друзьями, Кэйл, и коротать время вместе, если ты не против.

– Ну конечно, я не против, – рассмеялся он и щелкнул Мелани по вздернутому носику. – Я никогда не отказываю хорошеньким девушкам. Кто знает? Может, я еще начну ухаживать за тобой и буду преследовать тебя в своем инвалидном кресле!

Мелани покраснела и ушла. Она спустилась на первый этаж. Пора заняться ужином. Девушка собиралась испечь яблочный пирог, а на заднем дворе на яблоне висели спелые зеленые яблоки. Кэйл обещал спуститься вниз к ужину, хорошо бы, если бы Марк пришел тоже. Может, и Адди вскоре будет в состоянии спускаться в столовую, и тогда у них будут настоящие семейные ужины. Скорее бы.

…С ужином все шло наперекосяк. Яблоки оказались недостаточно зрелыми для пирога. Клецки, которые подавались к тушеной курице, получились сырыми и жидкими. Картофельное пюре вышло не лучше. Марк за столом так и не появился. А тетя Адди, разъяренная тем, что вызвали доктора Эмброуза, наотрез отказалась есть. Получилось так, что единственный, кто присутствовал на ужине, был Кэйл. Он сделал вид, что все очень вкусно.

Вскоре после неудавшегося ужина приехал доктор Эмброуз, и Кэйл уехал к себе. Марк все не показывался, и тогда Мелани сама проводила врача к тете. Пока они поднимались по лестнице, девушка рассказала ему о том, что случилось прошлой ночью.

Доктор Эмброуз вздохнул и покачал головой. Мелани украдкой взглянула на него и подумала, что, пожалуй, доктор слишком стар, чтобы практиковать. Это был высокий сутулый старик, его глаза прятались за толстыми бифокальными линзами. На вид ему было под семьдесят, но в Линвилле никто словно не замечал его лет.

– Адди необходимо успокоиться, – сказал доктор Эмброуз. – Ее сердце не выдержит сильных потрясений. Я уж говорил ей, говорил, но она не желает слушать. Этот ее племянник, Марк, считает, что ее нужно отправить в дом престарелых, может, так оно было бы лучше. Хотя, с другой стороны, здесь трудно сказать наверняка, ведь она плачет и умоляет меня не делать этого. Адди говорит, что Марк хочет получить ее деньги в свое распоряжение. А она считает, что для этого еще не пришло время. Похоже, она надеется, что Кэйл осядет здесь.

Они поднялись на второй этаж и прошли через холл к комнате Адди.

– Что ж, остается только ждать, – помедлив у двери, закончил свою мысль старый врач. – Но расстраивать ее нельзя ни в коем случае. Это просто чудо, что она не умерла на месте, когда увидела Тодда, висящим на веревке!

Мелани вздрогнула и открыла дверь. Это, по-видимому, действительно было ужасающее зрелище, и только чудо спасло тетю Адди от смерти.

Старая дама сидела в постели, опершись на подушки, и читала. Когда открылась дверь, она опустила книгу и сердито посмотрела на вошедших.

– Только не надо нести всякую чушь насчет больницы, – заявила она, обвиняюще ткнув пальцем в доктора Эмброуза. – Никуда я отсюда не поеду. Со мной все в порядке, и ты это знаешь!

– Согласен на все сто процентов. – Доктор поставил на край постели свой саквояж, открыл его и вытащил стетоскоп. – У тебя нет никаких проблем, Адди Бичер, кроме твоей злобности. Ты слишком злая, чтобы умереть. Ты будешь жить вечно.

– Я бы скорее обратилась к первому встречному коновалу, чем к тебе! – фыркнула Адди, в то время как врач прикладывал стетоскоп к ее костлявой груди. – Когда в следующий раз мне понадобится врач, я приглашу того молодого ветеринара из Талладиги. Думаю, он знает побольше такого старого дурня, как ты.

– Да потише ты, а то я не слышу твою замирающую тикалку, – фыркнул доктор Эмброуз.

Мелани прикрыла рот рукой, сдерживая смех. Было очевидно, что старики относятся друг к другу с большой теплотой и уважением, а эти их перепалки – только маска.

Доктор сдвинул стетоскоп выше по груди Адди, потом велел ей повернуться. Затем вытащил трубки из ушей и достал аппарат для измерения давления. Мелани шагнула вперед, чтобы помочь ему. Врач с интересом смотрел на показания тонометра.

– Как я и предполагал, – наконец сказал он, снимая аппарат с руки Адди. – Давление опять подскочило.

– Еще бы, – бросила Адди. – Хотела бы я знать, как можно найти покой в доме, где по ночам в ногах моей кровати стоят привидения, которые трясут меня так, что у меня зубы едва не вываливаются, и заявляют, что заберут меня с собой в могилу! – Она негодующе сверкнула глазами.

На это доктор Эмброуз только рассмеялся и сказал, что уже все знает о событиях прошлой ночи от Мелани.

– Это сам дьявол приходил за тобой, Адди. Я всегда говорил, что ты такая злобная, что дьявол когда-нибудь придет за тобой.

– Странно, что я вообще еще жива, если меня лечит такой старый осел, как ты. Лучше убирайся отсюда и дай мне умереть спокойно.

– Я и собирался. – Доктор кивнул Адди и сделал знак Мелани, чтобы она проводила его. В холле, закрыв за собой дверь, старый врач сказал, понизив голос: – Мелани, у нее очень высокое давление. Я оставлю тебе таблетки, дай ей их на ночь, чтобы она могла поспать спокойно. Адди нужен покой. Хорошо бы ей лечь в больницу, но я знаю, что ее опять хватит удар, если я ей предложу это. Поэтому вся надежда на тебя. Постарайся, чтобы она побольше отдыхала и не волновалась.

Спускаясь по лестнице, Мелани ответила, что вряд ли сможет сделать многое, так как тетя Адди очень упряма и непреклонна.

– Я знаю, что это непросто, – согласился доктор, наморщив лоб. Он поставил саквояж на пол и начал рыться в нем. – Адди всегда была властной, и, сдается мне, с годами характер у нее делается все тяжелее. Так всегда со стариками. Многие говорят, что и мне пора бы покончить с этой суетой, сесть на крылечке и ждать смерти. – Тут он решительно покачал головой: – Это не для меня. Поступи я так, давно бы уже умер. Мне нужно двигаться, чтобы жить.

Он вытащил склянку, осмотрел содержимое, затем протянул ее Мелани.

– Перед сном пусть примет одну таблетку со стаканом теплого молока. Тогда до утра ее и пушкой не разбудешь.

Он снова вздохнул и, шаркая ногами, пошел к дверям.

– Теперь многие обращаются к молодым докторам из Талладиги, меня уже не беспокоят. У меня тут в округе осталось несколько таких, как твоя тетя, они обращаются ко мне, и я чувствую, что еще кому-то нужен. Наверное, это необходимо каждому – чувствовать, что ты кому-то нужен.

Мелани улыбнулась и кивнула. Старик ей очень нравился. Видимо, когда-то он был прекрасным врачом, добрым, сострадательным. А теперь состарился. Она сама предпочла бы вызвать к Адди какого-нибудь врача помоложе из Талладиги, но знала, что говорить об этом с тетей бесполезно. Доктор Эмброуз принимал единственного сына Адди и Бартли, он лечил несколько поколений Бичеров, был их семейным врачом. Им он и останется до самой своей смерти.

На крыльцо вышел Марк, и у Мелани пошли мурашки. В последнее время кузен появляется словно из воздуха и так же внезапно исчезает. Его никогда не застанешь на месте. Марк подошел и с беспокойством спросил, как тетя.

Доктор Эмброуз повторил ему все, что уже сказал Мелани.

– Адди необходим полный покой, – твердо заявил старый врач.

Марк сочувственно кивнул.

– Мы так благодарны Мелани, что она приехала. Она сможет поухаживать за тетей Адди. Может, ей удастся сделать так, чтобы Адди начала следовать вашим советам и пить лекарства.

Он с теплотой взглянул на свою двоюродную сестру. Но Марк не сказал доктору Эмброузу того, что недавно говорил Мелани, – то есть не выразил пожелания, чтобы она уехала отсюда! Вначале Марк понравился ей, а сейчас… похоже, скоро она будет с трудом переносить его. Почему же доктору он не сказал, что хочет, чтобы она уехала?..

Доктор Эмброуз попрощался, Марк пошел проверить, все ли двери заперты. Мелани позвала Бутча домой и пошла к себе наверх. Прошлой ночью ей не удалось выспаться, но сегодня Бутч будет рядом. Если что-то пойдет не так, пес тут же залает.

Из-под двери Кэйла света не пробивалось. Значит, он лег сегодня рано. Жаль, подумала Мелани, если бы он еще не лег, можно было бы сварить горячего шоколаду и выпить его вместе с братом. Кэйл ей нравился – очень нравился, – и ей хотелось, чтобы они стали друзьями. Несмотря на то что он тоже хотел, чтобы она уехала.

Мелани приняла теплый душ и, прежде чем нырнуть в постель, остановилась у открытого окна, вдыхая чудесный запах цветущих магнолий. Полная луна хорошо освещала лужайку. Закрыв глаза, Мелани мысленно вернулась назад, в свое счастливое детство, когда они по воскресеньям бегали и играли на этой самой лужайке. Тогда взрослые сидели на террасе, говорили о знакомых, о политике и о том, что творится в мире. А дети старались улизнуть, чтобы побегать на воле. Потом Хильда принесет домашнее мороженое и лимонад, и все соберутся на террасе к десерту.

Счастливые времена… Мелани вытерла глаза, стараясь сдержать слезы. Давние надежды и мечты… сколько их было! Во-первых, вырасти, полюбить замечательного человека, завести с ним детей. Но со смертью Роберта все ее мечты разлетелись, словно чудесные желтые бабочки, за которыми она гонялась в детстве, – кажется, вот-вот схватишь, но в последний момент они ускользают.

Мелани начала засыпать, отложив все тревоги и заботы до утра. Сегодня она не станет думать ни о непонятном поведении Марка, ни о странных заявлениях тети Адди. Ее мысли по какой-то причине снова и снова возвращались к Кэйлу, к его жизнерадостно блестящим глазам. Молодая женщина молилась про себя, чтобы когда-нибудь Кэйл вырвался из своих оков и смог жить так, как хочет…

Внезапно она проснулась, будто кто-то ее толкнул. Сев в кровати, Мелани попыталась стряхнуть с себя оцепенение. Что же разбудило ее, ведь вокруг – тишина? Потом она расслышала где-то вдалеке гром. Девушка облегченно вздохнула и опять опустилась на подушки, упрекая себя за нервозность. Это всего-навсего начинается гроза, значит, будут и гром, и молнии. Нет совершенно никаких причин трястись от страха.

Мелани только закрыла глаза, как тут же услышала шаги в холле. Кто-то медленно шел. Мелани резко обернулась и посмотрела на свой будильник со светящимся циферблатом. Три часа! Кто может бродить по холлу в такой час?!

Из-под кровати вылез Бутч и зарычал. Мелани лихорадочно соображала. Если кто-то не спит – возможно, ему плохо, – то это может быть только Марк. Кэйл совершенно не может ходить. Хрупкой и слабой тете Адди эти уверенные, твердые шаги принадлежать не могут. Значит, Марк. Мелани решила встать и спросить, не нужна ли ему помощь.

Потрепав Бутча по загривку, Мелани постаралась его успокоить:

– Все хорошо, мальчик, все хорошо. Ты же не хочешь всех перебудить, правда?

Бутч заурчал и завилял хвостом, но все же настороженно посматривал на дверь, готовый в любой момент оказаться в холле.

Мелани надела халат и тапочки, подошла к двери и открыла ее. Теперь в холле было тихо. Она прошла вдоль стены до выключателя. Свет залил совершенно пустой холл. Мелани подошла к лестнице и посмотрела вниз, но на первом этаже было темно. Может, это Марк спускался за аспирином или содовой, и она слышала его шаги, когда он возвращался к себе?.. Девушка решила вернуться в свою комнату, как Бутч снова зарычал, и Мелани увидела, что он опять стоит перед комнатой дяди Бартли, настороженно озирается и, завывая и рыча, царапается в дверь.

– Нет, Бутч, нет! – шепотом приказала Мелани, с силой оттаскивая его за ошейник. – Не надо, пожалуйста. Ты перебудишь весь дом.

Бутч не послушался, продолжая царапаться, и заскулил. Он твердо решил попасть туда! Мелани сильно дернула его за ошейник, ей удалось оттащить пса чуть-чуть назад. Когда Бутч понял, что хозяйка тащит его обратно, он начал рваться изо всех сил.

– Какого черта?..

От неожиданности Мелани выпустила ошейник Бутча. Тот немедленно побежал обратно и возобновил свои атаки на дверь. Мелани подняла испуганные глаза и увидела Марка в пижаме и халате. Вид у него был недовольный.

– Ты что, хочешь разбудить тетю Адди? Врач же говорил, что ей нужен покой! – Его голос звучал хрипло и отрывисто.

Мелани с виноватым видом указала на Бутча.

– Извини, Марк, – шепотом сказала она. – Я слышала, что ты не спишь, подумала, может, тебе плохо, и встала. А Бутч опять бросился на дверь в ту комнату. Как ты себя чувствуешь?

– Все в порядке, – кивнул Марк, явно огорченный. – Я просто ходил за водой, вот и все. Может, теперь ты заберешь собаку к себе, пока она не разбудила тетю Адди?

Взъерошив волосы, Марк пошел было обратно к себе. Мелани поспешила к Бутчу. Когда она ухватила пса за ошейник, он издал вой. Марк развернулся, сердито схватил Бутча за загривок и молча понес в комнату Мелани. Грубо бросив пса на пол, Марк закрыл дверь и обернулся к Мелани.

– С этого дня держи собаку только здесь, поняла? – Его глаза горели таким гневом, на какой Мелани не считала его способным.

– Слушай, Марк, – потеряв терпение, воскликнула Мелани, – мне очень жаль, я приношу свои извинения за то, что Бутч так рвется к этой двери, но, может статься, это и к лучшему. Вероятно, там завелись крысы или что-то в этом роде, и Бутч чувствует запах. Разве можно вот так опечатывать комнату, хотя бы с точки зрения гигиены? Даже если тетя Адди не согласится, чтобы ее открыли, я все равно войду туда!

– Не смей! – вытаращив глаза, крикнул Марк. Его лицо побелело. – Эта комната – священная память о дяде Бартли, и тетя Адди никогда не простит, если ты без спросу откроешь ее! Если бы там были крысы, то они бегали бы по всему дому. Так что держись лучше подальше от этой комнаты сама и не пускай сюда свою собаку!

Он погрозил ей пальцем, но Мелани перехватила его руку и отвела ее в сторону.

– Об этой комнате я поговорю с тетей! – прошипела она, не в силах справиться со злостью. – Бутч не пытался войти ни в одну из комнат, кроме этой. Значит, тут что-то не так!

Словно не желая больше говорить, Марк, не обращая внимания на девушку, пошел в свою комнату. Через несколько минут она услышала, как с силой захлопнулась дверь его спальни. Мелани, в свою очередь, тоже хлопнула дверью и заперла ее.

Вообще-то вначале странное поведение Бутча у комнаты дяди Бартли не очень насторожило ее. Но теперь ею завладело любопытство. Бутч – не глупая собака. Теперь он подошел к хозяйке, положил голову ей на колени и стал смотреть на нее грустными глазами. Мелани погладила его.

– Завтра я что-нибудь придумаю с этой комнатой, Бутч. Я знаю, что с твоей стороны это не просто любопытство. Я понимаю, что у тебя есть причины так себя вести. Ты – хороший пес.

Бутч благодарно лизнул руку Мелани.

Когда Роберт уходил на фронт, он сказал жене: «С ним тебе будет веселее, пока я не вернусь». Мелани посмотрела сверху вниз на Бутча и прошептала:

– Надеюсь, ты всегда будешь рядом со мной, мальчик, мой муж уже не вернется…

Когда Мелани засыпала, ее подушка была влажной.

Глава 7

Утром Мелани первым делом пошла к Адди. Старая женщина дремала, но, когда она услышала звук открывающейся двери, ее сморщенные веки дрогнули. Она сердито посмотрела на Мелани и раздраженно спросила:

– Ну? Что тебе надо?

– Простите, что разбудила вас, – извинилась Мелани и быстро подошла к кровати. Бутч следовал за ней по пятам. – Я зашла просто узнать, как вы. Вы хорошо спали?

Адди зевнула и потянулась.

– Все было бы хорошо, если бы не кошмар.

– Какой кошмар? – Раз имели место плохие сны, значит, Адди опять провела ночь неспокойно. – Что вам приснилось?

– Опять Тодд, – с досадой ответила тетка, видимо считая, что Мелани и сама могла бы догадаться. – Он снова был здесь. В ногах моей постели. Он тряс кровать, пока я не проснулась. А потом так злобно смотрел на меня, словно готов был задушить голыми руками. Я еще ни от кого не видела такой ненависти к себе.

Мелани улыбнулась:

– Но это, без сомнения, был просто дурной сон, тетя Адди. Вы и сами это знаете, верно?

Старуха закуталась в одеяло.

– Я знаю, что должна считать все это сном, иначе меня сочтут ненормальной. Поэтому вслух я говорю, что это просто сон. Но я все равно уверена, дорогая моя, что Тодд был здесь. Я бы где угодно узнала его по злобным, горящим ненавистью глазам. У него было такое же лицо, как тогда, когда он пошевелился в петле и сказал, что еще до меня доберется.

Мелани притворилась пораженной, будто слышит эту сказку в первый раз.

– Вы мне об этом не рассказывали.

Адди махнула рукой.

– Ты же не веришь мне, так что не надо притворяться и пытаться меня развеселить. Ты такая же, как и все остальные. Ты тоже считаешь меня сумасшедшей. Но я знаю то, что знаю, зачем мне убеждать остальных? – Она свесила с кровати костлявые ноги. – Дай мне халат и помоги встать. Я спущусь вниз к завтраку.

– Это невозможно, – быстро возразила Мелани. – Доктор Эмброуз прописал вам полный покой.

– Доктор – старый дуралей! Это он сумасшедший, а не я! Дай мне мой халат или я возьму его сама!

Мелани поняла, что ее не переспорить, поэтому подала тетушке халат и помогла надеть его.

– Но сами вы не пойдете, не стоит даже настаивать, ничего не выйдет! – твердо сказала она. – Я отвезу Кэйла вниз, а потом вернусь с его креслом за вами. – Не дожидаясь возражений, Мелани вышла.

На кухне Мелани открыла банку бекона и стала обжаривать его на сковороде. Бутч заскулил у задней двери, и она выпустила его на улицу. Потом начала торопливо взбивать яйца.

Послышался скрип подъемника, и вскоре на кухню въехал Кэйл с широкой улыбкой на лице.

– М-м-м, как вкусно пахнет. Я почувствовал запах кофе даже у себя наверху.

Мелани приветливо улыбнулась и сообщила ему о твердом решении его бабушки спуститься к завтраку.

– Я сказала Адди, что ей придется спуститься в твоем кресле. Ты не против посидеть на стуле, пока я не привезу ее?

– Конечно, нет. – Кэйл подъехал к столу и придвинул к себе один из стульев. Мелани смотрела, как он рывком поднялся и с трудом пересел на стул. Девушка не стала предлагать ему помощь, так как знала, что это обидит его.

Мелани уже катила кресло к двери, когда в кухню вошел Марк.

– Что здесь происходит? – спросил он с ноткой раздражения в голосе.

Мелани объяснила, и Марк нахмурился:

– Нечего ей делать внизу. Доктор сказал ей лежать.

– Ты сам знаешь, какой упрямой бывает бабушка, – отозвался Кэйл, помешивая кофе, который Мелани налила ему. – Вдруг это пойдет ей на пользу. После завтрака она сможет посидеть на крыльце и подышать свежим воздухом.

Марк холодно взглянул на него.

– Ты ведь здесь еще не хозяин, не так ли, Кэйл?

Кэйл ответил столь же ледяным взглядом.

– Ты тоже!

– Эй, вы двое, не будем ссориться, – быстро вмешалась Мелани. – Хозяйка здесь по-прежнему Адди, так что и спорить нечего.

Мелани вошла на подъемник и нажала кнопку. Подъемник со скрипом пополз вверх.

Через несколько минут Мелани вкатила на кухню кресло с Адди Бичер.

– Вот это уже лучше. Мне до смерти надоело есть с подносов. – Марк помог Адди пересесть на стул. – Слава Богу, что Мелани приехала. Эти два прохвоста просто оставили бы меня умирать наверху, в моей комнате.

– Мы делаем то, что говорит доктор, а Мелани – нет, – сказал Марк. – Как вам спалось, тетя Адди? – любезно спросил он, наливая ей кофе.

– Прекрасно, если не считать кошмарного сна. Правда, это был не сон, но вы все равно мне не поверите, так что я ничего не стану рассказывать.

Кэйл вздохнул:

– Другими словами, Тодд нанес вам очередной визит, и вы уверены, что это было на самом деле?

Старуха сверкнула на него глазами:

– Думаешь, ты такой умный, да? Еще придет время, когда все убедятся в том, что я права! Тодд был порочным, а таких даже собственная смерть не останавливает, они продолжают мучить других! Но забрать меня с собой ему так просто не удастся! – Она погрозила в воздухе вилкой.

Кэйл со вздохом принялся есть омлет. Марк какое-то время молча смотрел на тетю, потом откашлялся и сказал:

– Тетя Адди, мне не хочется, чтобы вы говорили так о моем брате. Пусть покоится с миром.

– Если бы. Я была бы только рада этому, – фыркнула Адди. – Если сможет, конечно. Я, видишь ли, не приглашала его вставать из гроба и преследовать меня. Бог свидетель, он всегда пытался убить меня волнением, и когда был жив, и после своей смерти тоже. Тодд был злой парень, и тебе, Марк, это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было. Он всегда строил тебе козни и впутывал тебя в неприятности. Кроме того, – продолжала она, ткнув пальцем в сторону Марка, – ты почему-то решил, что должен вести себя, как твой непутевый братец. А зря! Я знаю, что вчера ты ударил собаку Мелани, и впредь не желаю слышать ни о чем подобном!

– Собака пыталась пролезть в комнату дяди Бартли, – кислым тоном начал оправдываться Марк.

– Все равно это не повод, чтобы издеваться над животным. – Адди сердито посмотрела на него, ее глаза превратились в две злые щелочки. – Я говорю с тобой совершенно прямо, мальчик. Ты пока что не хозяин на этой плантации и, возможно, никогда им не станешь. Так что веди себя прилично и помни, что здесь все еще распоряжаюсь я!

– Вы и не допустите, чтобы я забыл об этом, не так ли? – бросил Марк и встал из-за стола, с шумом отодвинув стул. – Я делаю здесь абсолютно все, но тем не менее я – на положении прислуги! Зато в Мелани вы души не чаете! Что ж, спросите ее, что она собирается сделать с комнатой дяди Бартли! Спросите ее, что она сказала мне сегодня в три часа ночи, когда я застал ее вместе с собакой – они обшаривали холл!

Адди пристально посмотрела на племянника.

– Сядь, мальчик. Я не разрешала тебе вставать из-за стола.

Мелани сидела, съежившись, и ждала, когда Адди повернется к ней. Ждать долго не пришлось.

– О чем он говорит, Мелани? Не пытайся играть со мной в эти игры. Вранье у тебя всегда выходило плохо.

Это Мелани и сама знала.

В детстве ей еще иногда удавалось провести мать, но тетю Адди – никогда. Глядя в упор своими холодными голубыми глазами, Адди всегда умела выпытать правду. С годами ничто не изменилось. Мелани посмотрела на тетку.

– Тетя Адди, я считаю, что нужно открыть эту комнату и вычистить ее. Бутчу там что-то не понравилось, и я боюсь, что там завелись крысы. Ничего не случится, если я войду туда и все вычищу. Я бы все оставила там, как есть, только убрала бы грязь. Все равно рано или поздно нужно будет сделать это… – Голос Мелани оборвался, так как ей еще не доводилось видеть свою старую тетку в такой ярости.

– Пока стоит этот дом, эта комната будет опечатана, – жестко произнесла она, дрожа всем телом. – Я даже подумать не могу о таком святотатстве. В этой комнате был зачат мой сын, в ней же он родился. Там же родился его отец и умер тоже там. Туда никто больше не войдет!

Кэйл с интересом слушал. Марк хранил мрачное молчание. Мелани пригубила свой сок, она, по-видимому, была обижена. Кэйл заметил, что в ее глазах блестят слезы. Он вдруг откашлялся и сказал:

– А я согласен с Мелани. Думаю, что нужно войти в эту комнату и вычистить ее. Это нелепо – жить в доме с запретной комнатой, точно в замке Синей Бороды.

– Ты весь в отца! – крикнула Адди и так стукнула своим стаканом по столу, что сок расплескался. – Всегда все делаешь наперекор старшим. Если ты, Кэйл Бичер, войдешь в ту комнату, то я вычеркну из завещания твой опекунский фонд. И тогда ты сядешь на улице с протянутой рукой! Там тебе и место. Сомневаюсь, чтобы ты был благодарен мне за то, что я приютила тебя. За все, что я сделала, я ни от кого не дождалась благодарности, кроме как от Рут и Мелани!

Мелани видела, что лицо Кэйла багровеет от гнева. Он посмотрел по сторонам, нашел свое кресло, притянул его к себе и стал с трудом перебираться в него.

– Ты останешься за столом и закончишь свой завтрак, – приказала Адди. – Я не разрешала тебе выходить из-за стола.

Кэйл не обратил на нее внимания и, оказавшись в кресле, отчаянными рывками покатил его к двери, которая вела к подъемнику. Адди завизжала:

– Мальчишка! Предупреждаю тебя…

Молодой человек въехал на подъемник.

– Может, я и искалечен физически, бабушка, но не умственно, в отличие от тебя. Я не желаю сидеть здесь и слушать, как ты захлебываешься от ненависти. Лучше уж действительно сидеть на улице с протянутой рукой! – Лицо его пылало.

Он с силой надавил на кнопку. Дверь за ним закрылась, подъемник со скрипом пополз вверх.

Лицо Адди вдруг скривилось.

– Отвези меня в мою комнату, Мелани, – с дрожью в голосе сказала она. – Я вижу, что уже никому не нужна в собственном доме.

– Ну успокойтесь, тетя Адди. – Мелани встала со стула и подошла к старухе. – Посидите здесь, закончите завтрак, пожалуйста. А потом я возьму у Кэйла кресло и вывезу вас на солнышко.

– Вези меня обратно немедленно или я пойду сама… – Адди начала приподниматься, но ее ноги тряслись.

Мелани посмотрела на Марка, взглядом призывая его на помощь. Он вздохнул, обогнул стол, одним быстрым движением подхватил хрупкую старушку на руки, словно ребенка, и понес ее наверх.

Мелани хотелось плакать. Почему все складывается так? Она решила зайти к Кэйлу – ведь Адди так сильно обидела его. Девушка услышала шаги Марка, который спускался со второго этажа. Он молча прошел через кухню на улицу.

Мелани пошла за ним.

– Марк, как Адди? Позвать доктора Эмброуза?

Марк круто обернулся и сказал:

– У нее все отлично. Эта старуха доживет до ста пятидесяти лет. Она всех нас загонит в могилу – так же, как Тодда! – Он отвернулся и быстро зашагал к сараю.

Мелани вздохнула и пошла наверх. Там она тихонько постучала в дверь Кэйла. Ей пришлось подождать несколько секунд, прежде чем он пробормотал:

– Уходи. Я не хочу ни с кем разговаривать.

Мелани все же повернула дверную ручку и вошла.

Он сидел в своем кресле и смотрел в окно. Стоял прекрасный день. Красная глина на хлопковых полях резко контрастировала с голубизной безоблачного неба. Кэйл никак не дал понять, что замечает Мелани, даже не обернулся.

– Кэйл, она на самом деле вовсе не думает того, что сказала тебе, – начала Мелани. Она подошла к Кэйлу и положила руку ему на плечо. – Адди вовсе не такая злая и ворчливая. Ей просто нравится, чтобы люди о ней так думали. Это только поза. Я знаю ее гораздо дольше, чем ты.

Кэйл фыркнул:

– Значит, мне еще повезло. Может, ты действительно понимаешь ее лучше, но я еще не встречал такой злобной тетушки. Теперь я прекрасно понимаю, почему отец сбежал из дома. Думаю, он был так счастлив оказаться подальше от бабушки, что даже лишение наследства его ничуть не огорчило.

– Теперь мы никогда не узнаем этого наверняка, – мягко сказала Мелани. – Я знаю только, что тебе нельзя так болезненно реагировать на все это.

Кэйл нравился ей больше, чем она желала признаться самой себе. Пусть травма лишила его способности двигаться, но его душа осталась свободной.

Самым веселым голосом Мелани предложила:

– А что, если я помогу тебе сесть в машину и мы поедем на пикник? Я пойду приведу все в порядок, приготовлю обед, помогу Адди искупаться, и тогда весь день будет в нашем распоряжении.

Кэйл ничего не ответил.

– Решай, Кэйл, – уговаривала она, наклонившись к нему, чтобы он видел ее улыбку. – Когда ты в последний раз ездил куда-нибудь?

– С тех пор как оказался здесь, ни разу, – пробормотал он.

У Мелани сжалось сердце, когда она поняла, что все это время он провел в мрачном доме, а большую его часть – в своей комнате.

– Тогда решено. Ты едешь со мной. Я буду готова примерно через час. – Мелани пошла к двери. – Мы даже возьмем с собой Бутча. Ему на пикнике понравится.

Кэйл не смог сдержать улыбку. Трудно было не улыбаться, глядя на это милое личико, горевшее весельем и нетерпением.

– Что ж, поедем, – ответил он. Когда Мелани уже выходила, он окликнул ее: – Спасибо, Мелани.

Она подмигнула ему и закрыла за собой дверь. Спускаясь по лестнице, девушка с улыбкой думала, что у них будет прекрасный день. Прекрасный для всех, если это хоть сколько-нибудь зависит от нее! Больше не будет ни призраков, ни привидений. Ничто теперь не сможет омрачить ее радость.

Все проходит… Мелани слишком старалась убедить себя в том, что она совершенно счастлива, чтобы действительно чувствовать себя счастливой.

Глава 8

Когда Мелани с корзинкой, в которой лежали продукты для пикника, вышла на крыльцо, Кэйл уже ждал ее там в своем кресле. Каштановые волосы девушки были стянуты в задорный хвостик, который раскачивался из стороны в сторону в такт ее шагам. На ней была юбка в сборку и симпатичная свободная белая блузка. Кэйл невольно сравнил эту улыбающуюся, простодушную молодую женщину с высокой, соблазнительной Сильвией, которая когда-то покорила его сердце. Две совершенно разные женщины, принадлежащие к двум разным мирам. И Кэйл вдруг осознал, что ему гораздо больше нравится Мелани с ее бесхитростной искренностью.

Улыбка Мелани вдруг увяла, она, волнуясь, проговорила:

– Кэйл, я нигде не могу найти Бутча. Я звала его, свистела, искала на заднем дворе, но его нигде нет!

Кэйл рассмеялся:

– Старина Бутч теперь стал настоящей деревенской собакой, Мелани. Думаю, он сейчас гоняется за зайцами где-нибудь в поле. К ужину прибежит.

– Наверное, ты прав, – пробормотала Мелани и поспешила вниз по ступенькам к машине, которую она заблаговременно подогнала к крыльцу. Девушка открыла дверцу и поставила на заднее сиденье корзинку с едой, потом повернулась и посмотрела на Кэйла. – Не думаю, что смогу одна помочь тебе забраться в машину, – извиняющимся тоном сказала она.

Кэйл ответил, что ей не стоит и пытаться. Нужно позвать рабочих с поля.

Так Мелани и сделала, и вскоре они с Кэйлом были уже в пути.

За подъездной дорожкой начиналась размокшая грунтовая дорога. Они проехали милю в полном молчании. Осталась позади развилка на Линвилл и в Талладигу.

За машиной стелилось облако красноватой пыли.

– А куда все-таки мы едем? – спросил Кэйл, в то время как машина подпрыгивала на ухабах. – Я будто опять попал на гонки по пересеченной местности!

– Я, можно сказать, выросла здесь, разве ты не помнишь? – ответила Мелани, наслаждаясь его удивлением. – Я знаю тут все потайные места. Когда-то мы вместе с Марком отыскивали их.

– А Тодд? Он с вами не ходил? – заинтересовался Кэйл.

Мелани нахмурилась.

– С Тоддом было не очень-то хорошо играть вместе. Он вечно делал какие-то гадости, причем сваливал свою вину на другого. Честно говоря, я никогда не могла найти с ним общего языка, он мне не нравился. Мы с Марком старались улизнуть от него при первой же возможности. Правда, потом Тодд всегда умел отыграться на нас за это.

Мелани выехала на обочину и остановилась.

– Хорошо, что мы уложили твое кресло в багажник. Оно тебе понадобится.

Кэйл озадаченно посмотрел на нее.

– Если ты не смогла сама посадить меня в машину, как ты рассчитываешь вытащить меня из нее, а потом снова усадить?

– О нет, – простонала Мелани, хлопнув себя ладонью по лбу. От огорчения она едва не расплакалась. – Кэйл, за этими сливами находится чудесное место. Я хотела устроить пикник там, на берегу. Там так красиво!

Молодому человеку было нестерпимо видеть, как она огорчена. К тому же, по правде говоря, он неплохо сам справлялся с этими пересаживаниями, когда хотел.

– Хорошо. Помогай мне, как сможешь, посмотрим, может, что и получится. А если нет…

Мелани разложила инвалидное кресло, поставила его как можно ближе к машине и крепко держала, в то время как Кэйл подтянулся и с трудом перенес в кресло свое тело, а потом – парализованные ноги. Эта операция заняла более пяти минут. У Кейла был измученный вид, но цель была достигнута.

Мелани так обрадовалась, что поцеловала его в щеку.

– Я знала, что у тебя получится, Кэйл. И я знаю, что ты снова сможешь ходить! Вот увидишь!

Секретное место Мелани находилось недалеко. Девушка провезла Кэйла через сливовую рощу, и примерно через двадцать футов они оказались на прекрасном уединенном берегу маленького блестящего озера.

– Мелли, как здесь красиво… – прошептал Кэйл. – Я и забыл, что существует такая красота.

Над мшистым берегом росли плакучие ивы. Когда дул легкий ветерок, их ветви склонялись еще ниже, словно поклоном приветствуя путников, посетивших этот рай. В озере плескалась форель, большие рыбины выпрыгивали из воды и с громкими всплесками падали обратно. Над сверкающей водяной гладью носились птицы, предупреждая всех вокруг о непрошеных гостях.

Под ивами, на покрытой мхом полянке, Мелани расстелила скатерть, поставила на нее тарелку с жареным цыпленком, хрустящим, с золотистой корочкой, приготовленным по рецепту Хильды, разложила сандвичи с жареной ветчиной, взбитые со специями яйца и несколько кусков шоколадного торта.

– Королевское угощение, – весело заметил Кэйл. – Я так рад, что ты привезла меня сюда, Мелани. Свежий воздух, ветерок, а вокруг такая красота!

Мелани захватила с собой термос с ледяным лимонадом. Она налила по чашке себе и Кэйлу. Они с удовольствием поели, девушка была очень счастлива, видя, что Кэйлу хорошо.

После еды Кэйл шутя упрекнул Мелани в том, что она его раскармливает.

– Мне надо есть с осторожностью, понимаешь ли. Сидеть в этой штуке довольно скучно, а когда нечего делать – проще всего постоянно что-нибудь жевать. Без движения я превращусь в комок жира.

Мелани, закусив губу, размышляла, стоит ли сказать ему то, что вертелось у нее на языке. Будучи человеком прямым, она не выдержала искушения и проговорила:

– Кэйл, для того чтобы ты снова смог ходить, тебе нужно тренироваться. С тех пор как я приехала, я только и вижу, как ты сидишь в своей комнате и мастеришь машинки. Ты ведь слишком активный человек, чтобы просидеть вот так всю оставшуюся жизнь!

Кэйл подался вперед и посмотрел на девушку. Его глаза светились теплом, как если бы он смотрел на человека, которым давно восхищается.

– Мелани, я ничего так не хочу, как каждый день сидеть за рулем гоночного автомобиля. Если бы не та авария, так бы оно и было. Но с тех пор как я приехал в Бичер-хаус, я кое-что понял. Я должен посчитаться за обиду, которую нанесли моему отцу. Я не тороплюсь уехать отсюда, потому что мне нужно еще кое-что уладить.

Мелани недоуменно заморгала.

– Я не понимаю. Ты считаешь, что Адди должна оставить плантацию тебе?..

Молодой человек снова откинулся в кресле, его глаза потемнели.

– Скажем, просто нужно сделать так, чтобы старые счета были оплачены. Хватит об этом, ладно?

Мелани встала, она не сводила глаз с его лица, стараясь угадать, что у него на уме. Вдруг Кэйл снова подался вперед и притянул Мелани к себе за плечи. Он крепко поцеловал ее. Мелани на какое-то мгновение была ошеломлена. Сколько лет прошло с тех пор, как ее целовал кто-нибудь, кроме Роберта? Она уже стала забывать, как это – чувствовать на своих губах губы мужчины, какие ощущения это вызывает. Ее руки легли Кэйлу на шею, она встала рядом с ним на колени и горячо поцеловала его в ответ.

Молодой человек выпустил ее. Они молчали, слышался только шум ветра в высоких соснах, стрекотание кузнечиков, кваканье лягушек в озере и веселое пение птиц. Чудесный день… чудесные мгновения… для двух душ, которые нашли друг друга! Мелани была полна тем чувством, которое женщина, раз познав, уже не забывает никогда, – это сознание того, что ее любят.

– Я хотел сделать это с той самой минуты, как увидел тебя, – смущенно улыбнувшись, признался Кэйл. – Наверное, я готов полюбить тебя, Мелани, но не хочу, чтобы это случилось, – пока. Я хочу, чтобы ты уехала отсюда, а я потом приеду к тебе.

Мелани решительно покачала головой, отметая такую возможность. Не может быть, чтобы он действительно желал ее отъезда.

– Но почему? Если ты думаешь, что любишь меня, то почему ты хочешь, чтобы я уехала, Кэйл? Я могла бы помочь тебе снова учиться ходить, мы могли бы проводить время вместе, узнать друг друга лучше…

– Мелани, я очень хотел бы рассказать тебе о том, что чувствую, – вздохнул он, – но не могу. Я просто хочу, чтобы ты уехала. В этом доме кое-что происходит, я не могу объяснить, что именно. И я надеюсь, что тебя это никак не коснется…

– Кэйл, – воскликнула Мелани, – но ведь ты-то не веришь, что в доме поселились привидения?! Это только тетя Адди считает, что Тодд приходит к ней по ночам. Ты не веришь, правда?

Кэйл закрыл глаза, он словно подбирал слова, чтобы выразить свои мысли, которыми ни с кем пока что не делился. Затем он посмотрел Мелани прямо в глаза и серьезно сказал:

– Мелани, я просто хочу, чтобы ты уехала. Если я тебе небезразличен, то собирай свои вещи и уезжай из этого дома. Марк сам управится с бабушкой. Осталось уже недолго, и я не хочу, чтобы ты была здесь, когда… – Он запнулся, смешавшись, как будто сказал уже слишком много.

– Когда – что? – закричала Мелани. – Когда умрет тетя Адди? Это ты имел в виду? – Девушка смотрела на него с недоумением и некоторым испугом.

– Я этого не говорил, – раздраженно отозвался Кэйл. Он еще раз вздохнул и покачал головой. – Наверное, Мелани, нам пора. Уже вечереет. И я больше не хочу об этом говорить.

– Отлично.

Мелани встала и начала молча собирать все в корзинку.

– Здесь наверняка отличный клев, – сказал Кэйл, увидев, как очередная рыбина подпрыгнула над водой.

Кэйл явно хотел сменить тему, но мог бы и не трудиться. Этот парень разозлил ее достаточно, чтобы она удержалась от дальнейших расспросов. Что, однако, вовсе не означает, что она откажется от попыток удовлетворить свое любопытство. Нужно найти ответы на все вопросы в другом месте, и она не успокоится, пока не получит их.

Ее любопытство разыгралось, как никогда. Почему Кэйл, признавшись ей в любви, тут же попросил уехать? И что он имел в виду, когда сказал, что осталось уже недолго? Почему Кэйл не сопротивляется перспективе всю жизнь провести в инвалидном кресле, в разрушающемся доме и в обществе раздраженной тетушки? И как именно он рассчитывает отплатить за обиду, нанесенную его отцу?

А Марк! Марк – еще одна тайна. В детстве они с кузеном прекрасно ладили. Разумеется, брат-близнец Марка умел тогда все испортить, он лгал и строил козни. Но Мелани с Марком, казалось, прекрасно понимали друг друга и были дружны. Что же случилось, почему все изменилось? Разумеется, размышляла Мелани, все со временем меняется, но с тех пор, как она только известила его о своем намерении приехать в Бичер-хаус, Марк стал холоден и враждебен. К тому же девушка все еще не могла поверить, что Марк смог ударить Бутча. Интересно, почему Бутч так старается попасть в комнату, которая простояла опечатанной целых пятнадцать лет?

Глупость какая-то. А тетя Адди? Мелани знала, что старуха порой бывает ворчливой, злобной, с ней всегда было непросто ладить. Но разве она сумасшедшая? Ни в коей мере. Ум у тетушки острый как бритва. Но почему тогда она рассказывает эти истории о том, как Тодд является к ней из могилы и пытается забрать с собой? Неужели в Марка действительно вселился дьявол? Может, Кэйл знает что-то, о чем остальные и не догадываются? Мог ли Тодд стать привидением и бродить по темным углам старого дома? Может, это Тодд ударил Бутча? Или Марк, в которого вселилась душа Тодда? Или Марком настолько овладела жадность, что в своем стремлении заполучить плантацию он стал таким же хитрым и злобным, как его брат?

Так много вопросов. Мелани хотела получить ответы. Ей почему-то казалось, что от этих ответов зависит ее будущее – и Кэйла тоже. Сейчас, конечно, ей еще рано думать о любви, романтических отношениях с мужчиной и браке. Но время придет. Если все будет хорошо, то Кэйл сможет стать мужчиной ее жизни. Девушка чувствовала, что в ней зарождается любовь к нему. И все же ей не хотелось никаких резких перемен. Пусть все идет своим чередом.

Посадить Кэйла в машину оказалось не так уж трудно. Мелани поняла, что он, если захочет, может неплохо справляться с подобными вещами. Домой они ехали молча. Остановившись у колоннады перед домом, девушка проговорила:

– Я позову кого-нибудь, чтобы тебе помогли выбраться из машины и подняться наверх.

Кэйл наклонился и сжал Мелани за плечо.

– Мелани, я не хочу, чтобы ты злилась на меня. А ты сердишься, я же вижу. Прости, что не могу рассказать тебе всего. Лучше тебе уехать. Можешь поверить мне в этом?

Мелани сердито сбросила его руку и как можно тверже заявила:

– Кэйл, пойми раз и навсегда. Я дала слово матери позаботиться о тете Адди, если смогу быть ей полезной. Это я и делаю. Я дала слово и сдержу его, и ни ты, ни дом, набитый привидениями и призраками, меня не остановят. Теперь понятно?

Кэйл кивнул и мягко спросил:

– А что ты скажешь о нас с тобой? Ты ко мне не совсем безразлична? Я не могу ни о чем просить тебя сейчас, пока я такой, но когда-нибудь…

– Когда-нибудь… – Мелани улыбнулась. – Пока что у нас есть другие дела. Когда мы покончим с ними, мы сможем подумать о нас.

Кэйл смотрел, как она вышла из машины и исчезла в доме. Хорошенькая девушка, добрая и честная. Девушка, которую он полюбил. Ну почему она должна быть замешанной в то зло, которое здесь творится? Почему случилось так, что она попала сюда в самое неподходящее время и отказывается бежать, пока не поздно? Такого он предусмотреть не мог – ничего похожего он, Кэйл, не планировал. А теперь пришло время действовать, значит, придется кое-что изменить в своих планах. И побыстрее… пока не пострадала Мелани.

Глава 9

Мелани увидела Марка, когда тот шел с поля через задний двор. На нем была широкополая соломенная шляпа, но полуденное солнце все равно светило ему в глаза, и он щурился. Плечи у него сильно обгорели. Рабочие трудились на плантации, но, чтобы они не отлынивали, за ними должен был кто-то присматривать. Работу надсмотрщика, которую выполнял Марк, нельзя было назвать легкой.

– Хорошо отдохнула? – вместо приветствия спросил он, своим тоном ясно показывая, что ему абсолютно безразлично, хорошо ей или нет. Не дожидаясь ответа, Марк бросил: – Тетушка, наверное, сегодня все утро обрывала звонок, чтобы вызвать тебя.

– Я сказала ей, что поеду на пикник, – возразила Мелани.

Она помахала рукой одному из рабочих, и тот направился к ней.

Затем девушка снова обернулась к Марку, который был уже в дверях:

– Марк, ты не видел Бутча? Я так и не смогла найти его.

Тот сердито сверкнул глазами и покачал головой. Затем, войдя в дом, громко хлопнул дверью. Глядя ему вслед, Мелани думала о том, что это совершенно другой человек. Не тот мальчик, которого она знала и любила в детстве.

Она поспешила навстречу работнику и попросила его помочь перенести Кэйла в дом. Тот покорно кивнул, а Мелани подошла к кучке работников, которые возвращались с полей домой. Она переходила от одного человека к другому, спрашивая, не видели ли они Бутча. Выяснилось, что вчера вечером Бутч носился по полям, но сегодня целый день его никто не видел. По спине Мелани пробежала холодная дрожь. Она обошла двор, звала своего пса, но нигде не мелькнула белая в черных пятнах спина ее любимца терьера.

Мелани подняла глаза и увидела, что на крыльцо вышел Марк. Опираясь на деревянные перила, он завопил:

– Тетя Адди уже звонок оборвала! Может, соизволишь подняться к ней?

Мелани прекратила поиски и поспешила наверх. Тетя Адди была явно не в духе. Ее оставили без внимания на целый день. Ей было нужно немедленно растереть спину. Пока Мелани выполняла поручение, старуха ныла о том, какая она несчастная. Потом она попросила прочесть ей вслух свежую газету, жалуясь, что ее глаза устают все больше и больше.

Мелани без возражений выполнила все просьбы, а когда наконец смогла вырваться от тетушки, поспешила возобновить свои поиски, чтобы найти Бутча до темноты. Когда девушка шла по холлу, раздался резкий окрик Адди:

– И поторопись с ужином. Как тебе известно, сегодня мне пришлось обедать слишком рано.

В отчаянии покачав головой, Мелани побежала вниз. Она собиралась приготовить к ужину бифштекс, но на это уйдет слишком много времени, поэтому она быстро вскрыла банку с консервированным тунцом и наскоро приготовила салат. «Сойдет», – подумала девушка, сервируя поднос. Завтра у нее будет время, чтобы приготовить что-нибудь повкуснее. Завтра, когда уляжется тревога и найдется Бутч.

Тетю Адди ужин, по-видимому, не разочаровал. Мелани решила, что делу помог кусок шоколадного торта, который остался от пикника. Ведь тетушка всегда жаловалась, что ей не дают сладкого.

– Ты не останешься со мной поговорить, пока я ужинаю? – спросила Адди, видя, что Мелани быстрым шагом направилась к двери.

– Бутч никогда не убегал надолго, я должна найти его. Вдруг он заблудился, – торопливо проговорила Мелани.

Тетя Адди понимающе кивнула:

– Уверена, он где-то здесь. Может, просто гоняется за зайцами.

Когда Мелани вернулась на кухню, она застала там Кэйла, который ел холодный ужин, оставленный для него. Он с первого взгляда понял, что с ней происходит.

– Еще не нашла его, да?

– Иду искать, – ответила Мелани. – Кэйл, не похоже на Бутча – убегать надолго. С ним наверняка что-то случилось!

– Я хотел бы помочь тебе, Мелани. Я знаю, что значит для тебя эта собака.

Вечерело. Двор подернулся розоватой дымкой. Мелани носилась по двору, проверяя каждый укромный уголок, где в принципе мог оказаться Бутч. Может, он набегался и уснул, уговаривала она себя. Или заболел, так заболел, что не может двигаться. С каждой минутой Мелани все больше отчаивалась найти пса.

Примерно час спустя она обыскала уже весь двор и некоторые другие места: сараи, курятники, навесы, под которыми хранился хлопок, – все, где мог оказаться Бутч. Становилось все темнее. Перед Мелани в темноте уродливой громадой возвышался красный старый амбар. Девушка поежилась. Ребенком она редко заходила туда. В амбаре предпочитал играть Тодд.

Губы Мелани пересохли и задрожали. В этом амбаре Тодд покончил с собой. С тех пор как девушка приехала на плантацию, она намеренно обходила амбар стороной. Мелани закрыла глаза и представила себе Тодда, как он с упавшей набок головой висит на веревке, а его губы раздвинулись, будто в злобном прощальном привете этому миру.

Мелани одернула себя. Осталось осмотреть только этот амбар. Она ведет себя как ребенок. Ни в каких призраков она не верит! Преодолевая робость, Мелани шагнула прямо вперед, потянула на себя тяжелую дверь амбара, вошла внутрь и сразу же направилась к полке, где хранился фонарь.

Мелани стала освещать все вокруг. Налево от нее, в стойле с перегородками, стояли три мула. Когда-то дядя Бартли держал здесь свой кубок, который получила на выставке в Теннесси его ездовая кобыла. Но это было давно, когда на плантации царили порядок и процветание. Теперь повсюду валялись стебли хлопка, казалось, здесь все разрушается и гниет.

Мелани прошлась по амбару. Ее ноздри щекотали запахи сена и скотины. Она направляла луч фонаря прямо перед собой. Девушка старательно не поднимала глаза – ей не хотелось знать, на какой именно балке повесился ее кузен.

Она пошла дальше, мимо стойла. И тут… она увидела это – и из ее горла вырвался надрывный до боли крик. Господи Боже! Вот оно! Там, в углу, лежал Бутч – мертвый! Он лежал, поджав под себя лапы, весь в крови и грязи, – видимо, он, тщетно пытаясь вырваться, в агонии рыл лапами землю.

Глаза Мелани были прикованы к голове пса – ужасной, страшной ране на ней. Девушка продолжала кричать. Зрелище было жуткое – огромный капкан, который ставили на хорьков, опоссумов и норок, пробил Бутчу голову. Стальные челюсти капкана совсем раздавили голову бедного пса. Ее пса! Мелани покачивалась, всеми силами стараясь не упасть в обморок при виде этих налитых кровью глаз и раскрытого рта, полного спекшейся крови.

На ее отчаянные крики сбежались рабочие. Подняв рыдающую Мелани с пола, они вывели ее на улицу. Из дома навстречу им выбежал Марк Бичер – он, видимо, тоже услышал ее крики.

Кэйл встретил их у черного хода и распорядился положить девушку на диван. Затем подъехал в своем кресле к телефону и вызвал доктора Эмброуза. Отпустив работников, Кэйл пытался успокоить Мелани, но она продолжала истерически рыдать. Увидеть своего любимца практически раздавленным… А кто знает, как мучился пес перед смертью! За что? Как такое могло случиться?

Доктор Эмброуз приехал через несколько минут. Он дал Мелани две маленькие белые таблетки. Кэйл вкратце рассказал ему, что случилось.

Из глубины дома послышался звон колокольчика. Мелани попыталась сесть, ее лицо было залито слезами.

– Мне надо идти к ней, – сказала девушка, так как Кэйл постарался снова уложить ее. – Она, наверное, слышала, как я кричала. Если я не пойду, тетя перепугается.

Доктор Эмброуз посмотрел на Кэйла.

– Пусть идет. Будет лучше, если ее что-то отвлечет.

Мелани поспешила наверх. Войдя в спальню Адди, она увидела, что старуха сидит в постели.

– Ну и что здесь происходит? – бросила она. – Я только что слышала крики – страх Божий, а не крики! Потом слышу, как люди входят и выходят. Что случилось? А ты?! Почему ты плакала… и сейчас плачешь?

Мелани не выдержала и снова разрыдалась. Плача, она рассказала тетке, как нашла Бутча мертвым, с головой в стальном капкане.

– Не могу поверить! – всхлипнула она. – Бутч не мог погибнуть! Это все, что осталось у меня от Роберта… Это он подарил мне Бутча… – Мелани закрыла глаза и, положив голову на край кровати, тихо заплакала.

Затем медленно, словно до ее рассудка только сейчас что-то дошло, Мелани подняла голову и недоверчиво посмотрела на тетю Адди.

– Вы даже не пытаетесь сделать вид, что вам это небезразлично, – обвиняюще заявила она. – Вам все равно…

– Нет, мне не все равно, Мелани, – ответила Адди и коснулась щеки плачущей девушки. – Меня только удивляет, откуда в амбаре взялся капкан. Я прекрасно помню, что за пару недель до того, как Бартли заболел, он собрал все капканы и убрал их к себе в комнату.

Мелани смотрела на тетку, не вполне понимая, что та говорит.

– Видишь ли, – продолжала Адди, – раньше Бартли иногда охотился при помощи капканов. Но за несколько недель до его болезни до одного из капканов добрался Тодд. Мальчишка стал убивать все, что передвигалось на четырех лапах, – собак, кошек, кроликов. Ему было наплевать на то, что животные мучились, и на то, что у некоторых были хозяева. Ему просто хотелось убивать! Тогда Бартли собрал все капканы и запер в своей комнате. Да, тогда Тодд действительно наделал много зла!

– Значит, дядя Бартли забыл один капкан, о котором никто не знал. И бедный Бутч попал в него!

Адди посмотрела в покрасневшие от слез глаза Мелани.

– Дорогая моя, разве ты не поняла? Бутч не сам попал в капкан! Даже если о капкане все забыли, разве он мог бы сработать столько лет спустя?

Мелани опять ничего не поняла и заморгала, ожидая продолжения.

– Твою собаку убил Тодд! – объявила Адди как само собой разумеющееся. – Тодд сунул Бутча в капкан и убил его. И сделал это потому, что не хотел, чтобы ты была здесь. Он боится, что ты помешаешь ему убить меня или забрать с собой в могилу. Теперь поняла?

Глаза Адди горели. Наконец-то ей кто-то поверит!

– Разумеется, это был не сам Тодд, – торопливо продолжала она. – Это был Марк. Марк, в которого вселился злобный дух его брата. Я в этом убеждаюсь все больше с каждым днем. Я думаю, нужно послать за адвокатом, чтобы я могла изменить завещание. Мы еще посмотрим, кто кого! Ишь, задумали меня убить!

– Кто? – воскликнула Мелани.

– Ну, Тодд и Марк, разумеется. – Старуха посмотрела на Мелани с таким видом, будто хотела сказать, что, видимо, ее племянница весьма глупа, раз сама до сих пор не догадалась.

Мелани оставалась с Адди, пока та не задремала. Тогда девушка на цыпочках спустилась вниз. Ей самой хотелось спать. Таблетки доктора Эмброуза начинали действовать.

Доктор сидел в малой гостиной с Кэйлом. Марк только что присоединился к ним. Когда Мелани вошла в комнату, Марк вскочил и обнял ее. Хотя это и выглядело неуклюже, девушка все же была благодарна ему за сочувствие.

– Мелани, – сказал Марк, – мне очень жаль. Я даже представления не имел, что там стоят капканы.

– Тетя Адди считает, что Бутч погиб не там, – медленно и четко проговорила Мелани.

Все глаза были устремлены на нее. Глубоко вздохнув, она повторила все, что говорила Адди о Марке и злом духе его порочного брата-близнеца.

– Но ведь ты не поверила ей, Мелани! – взорвался Марк. – Вот так-то! Какие еще нужны доказательства тому, что она не в своем уме?! – крикнул он, обернувшись к доктору Эмброузу. – Ее нужно отправить туда, где за ней смогут присматривать. Разве справедливо, что Мелани должна губить здесь свою жизнь? Да и небезопасно для нормальных людей жить с такой сумасшедшей!

Кэйл откровенно рассмеялся, Марк бросил на него свирепый взгляд, предостерегая от опрометчивых заявлений, но Кэйл не испугался.

– Тебе не по вкусу, что моя бабка по-прежнему хозяйка здесь, верно, Марк? – сказал он. – Поэтому ты и пытаешься убедить всех в том, что она сумасшедшая. Тогда тебя назначат ее официальным опекуном и поверенным на плантации! Весьма выгодно для тебя – если только получится!

Кулаки Марка сжались, потом разжались.

– Если бы ты не сидел в этой чертовой коляске, я бы заставил тебя взять обратно все слова, – рявкнул он, обращаясь к Кэйлу. Его лицо пылало гневом.

– Ну-ка, прекратите немедленно, – произнес доктор Эмброуз и встал между ними.

Марк нахмурился, а Кэйл только вздохнул. Марк был трусоват, и Кэйл знал это. Марк никогда не посмел бы ударить его, Кэйла, независимо от того, в коляске он или нет. Марк – трус!

– Адди все еще в некоторой степени находится под влиянием нервного потрясения, – подбирая слова, проговорил врач. – Разумеется, после удара она мыслит медленнее. Но я не считаю, что ее фантазии относительно Тодда говорят о том, что она не в здравом рассудке. Если бы из-за подобных фантазий людей объявляли сумасшедшими, то половина населения земли сидела бы под замком. У каждого может разыграться воображение.

Доктор поднялся, собираясь уходить. Он протянул Мелани пузырек с белыми таблетками.

– Дорогая моя, мне очень жаль, что ваш любимец погиб. Но это просто несчастный случай. Я бы советовал вам принять одну таблетку на ночь, чтобы вы хорошо поспали. У вас убитый и измученный вид. Лучше перестаньте-ка хлопотать и бегать по поручениям тетушки. Она вас совсем загоняет, если дать ей волю.

Марк пошел проводить доктора до дверей. Кэйл схватил Мелани за руку и притянул к себе.

– Пожалуйста, отвези меня наверх, – шепнул он. – Мне нужно с тобой поговорить.

Мелани опасалась, что, попрощавшись с доктором, Марк вернется в гостиную и продолжит свою ссору с Кэйлом. Выяснилось, что волноваться не стоило, так как Марк торопливо прошел мимо двери в гостиную и исчез.

Как только они оказались в комнате Кэйла и дверь за ними закрылась, молодой человек твердо посмотрел на Мелани и сказал:

– А теперь, Мелани, слушай меня внимательно. Я здесь видел много странного, но этот несчастный случай с твоей собакой окончательно убедил меня в том, что тебе надо немедленно уехать отсюда. Думаю, что смерть Бутча была предупреждением для тебя.

Мелани непонимающе смотрела на Кэйла. Считает ли Кэйл, что Бутча убили? Если так, то кто? Разумеется, Марк не мог сделать этого. И все же она видела, как он со злобой ударил пса, хотя тоже не могла представить, что он способен на такое. Марк, по-видимому, разозлился на пса за то, что тот пытался проникнуть в опечатанную комнату. И еще он намеренно расстроил Адди за завтраком, заявив, что Мелани хочет войти туда, чтобы выяснить, почему лаял Бутч.

– Мелани, я говорю серьезно, черт побери. – Голос Кэйла прозвучал жестко. – В этом доме есть нечто зловещее. Я и сам не понимаю, что именно. Но я хочу, чтобы ты немедленно уехала отсюда.

– Ты считаешь, что в Марка вселился дух его брата? – испуганно прошептала она.

Кэйл пожал плечами, его, кажется, рассердило, что Мелани уклоняется от того, что он считал смыслом разговора.

– Как ты не понимаешь?! То, что думаю я, значения не имеет! Я хочу только, чтобы ты уехала как можно скорее. И не надо мне больше рассказов о клятвах у одра покойной матери и о том, что ты позаботишься об Адди. Сейчас речь идет не о моей бабке, а о тебе! Я хочу, чтобы ты сейчас же уехала. Здесь не место для молодой женщины.

Мелани решительно покачала головой:

– Кэйл, ни ты, ни я не верим, что в Марка вселился дьявол. Как и в то, что Тодд выходит из могилы и творит все эти ужасы, вроде убийства Бутча и попыток запугать Адди до смерти. Почему ты хочешь от меня избавиться? Скажи правду. Если здесь действительно так опасно, почему ты сам не уедешь?

– Я уже объяснял. Мне еще нужно кое-что уладить, – проговорил Кэйл с плохо скрытой досадой. Он уже почти не сомневался, что любит эту милую, большеглазую девушку, и хотел, чтобы она была в безопасности. Как объяснить ей тайну этого старого дома? Как сказать, что эта тайна раздавит ее, останься она здесь? Кэйл понимал, или, точнее, безошибочно чувствовал, присутствие зла в этом доме, но так же не сомневался, что сможет справиться с ним. Но для Мелани оставаться здесь опасно, по-настоящему опасно. Вот только никак ему не удается заставить ее понять, что он уговаривает ее уехать потому, что боится за нее. Никак не удается!

Кэйл надеялся, что улыбка, которую он изобразил, сойдет за искреннюю. Он, протянув руки к Мелани, сказал:

– Послушай меня. Если ты уедешь, мы не потеряем друг друга из виду. Будем писать письма каждый день. Придет время – очень скоро, – и я приеду к тебе. Если мы уверимся в том, что любим друг друга, то будем вместе. А теперь я хочу только, чтобы ты оказалась подальше отсюда, Мелани. Ну как ты не можешь понять?

Пораженная, Мелани отдернула руки. Да, она действительно чувствовала, что в ней зарождалась любовь к Кэйлу, но теперь она сомневалась, сможет ли когда-нибудь узнать его по-настоящему и понять. Как может он думать, что она просто сложит свои вещи и оставит Адди с двумя молодыми людьми, один из которых сидит в инвалидном кресле, а второй переполнен враждебностью и ненавистью?

Мелани на мгновение закрыла глаза. От таблеток ее клонило в сон. У нее был тяжелый день, она сильно переживала из-за смерти своего любимого пса. Мелани снова открыла глаза и взглянула на Кэйла, который нетерпеливо смотрел на нее.

– Поговорим завтра, – сказала молодая женщина. – Меня не так легко напугать, Кэйл. И я ничуть не верю ни в призраков, ни в демонов, ни в старческие россказни. Но самое главное – я никогда не спасаюсь бегством. Если Бутча убили намеренно, то я выясню, кто это сделал и почему.

– Мелани, ты сама себе враг.

Девушка пошла к двери, Кэйл развернул свое кресло и поехал следом за ней.

– Надеюсь, ты понимаешь, что дело не в том, что я не хочу тебя видеть. Я хочу, чтобы ты была в безопасности.

Девушка остановилась, быстро поцеловала Кэйла в щеку и поспешила к себе.

Свою комнату она закрыла на ключ.

Через несколько минут Мелани уже лежала в постели, надежно закутавшись в одеяло. Она засыпала, ей стало так спокойно… что она не сразу расслышала шаги.

Мелани села в кровати, прикрываясь одеялом, и стала всматриваться в темноту, туда, где находилась дверь. Девушка потрясла головой, чтобы стряхнуть оцепенение, вызванное таблетками. Шаги прекратились. Тут сердце ее замерло – она услышала, как повернулась дверная ручка. Мелани уже открыла было рот, чтобы спросить, кто это, но звуки смолкли. Девушка дрожала в тишине, она поджала под себя ноги, стараясь собраться с силами и закричать.

Опять ни звука. Мелани ждала. Она не слышала удаляющихся шагов, значит, тот, кто за дверью, просто притаился. Мелани опустила на пол занемевшие ноги и беззвучно пошла к двери. Прижавшись к ней ухом, девушка прислушалась. Ни звука с той стороны.

Мелани включила в комнате свет и испуганно огляделась. Лампа – высокая, тяжелая медная лампа – могла послужить прекрасным оружием. Подняв ее над головой, девушка подошла к двери и распахнула ее. Она готовилась обрушить лампу вниз…

Но в холле никого не было! От удивления Мелани едва не выронила свое оружие. Ее сердце гулко застучало. Девушка подалась вперед, осматривая холл. Никого! Холл был совершенно пуст – света лампы, горевшей у двери в ванную, вполне хватало, чтобы все видеть. Никого!

Вернувшись в комнату, Мелани заперла за собой дверь и снова забралась в постель, досадуя на себя за излишнюю впечатлительность. Она ведь уже почти спала, может, шаги ей просто приснились.

Ее глаза закрылись. Мелани крепко заснула и поэтому уже не услышала, как у ее двери снова кто-то оказался…

Глава 10

Мелани проснулась с желанием расплакаться. Первой же мыслью, которая пришла к ней, когда она открыла глаза и отогнала сон, была мысль о Бутче. Девушка опять видела, как он лежал, окоченевший, а его обычно лоснящаяся шерсть была покрыта запекшейся кровью.

Мелани тряхнула головой и закусила губу, чтобы сдержать слезы. Она откинула одеяло и потянулась за халатом. Небо за окном было серым, затянутым тучами, день стоял хмурый. В комнате тоже было темно. Включив лампу, Мелани увидела, что часы показывают почти девять. Она всполошилась, вскочила и побежала к двери. Тетя Адди, должно быть, уже часа два звонит ей в свой колокольчик, требуя завтрак!

Проходя по безмолвному холлу, девушка отметила, что весь дом еще спит. Поэтому она без стука вошла в комнату тети.

Адди лежала в постели, свернувшись калачиком, как обиженный ребенок.

– Слава Богу, ты пришла, Мелани, – сказала она хнычущим голосом. – Я так молилась, чтобы ты поскорее встала…

Мелани бросилась к постели и опустилась рядом с ней на колени.

– Тетя Адди, почему вы не послали за мной? Вам плохо?

Тетушка крепко закрыла глаза, по ее морщинистым щекам потекли слезы.

– Ты бы мне все равно не поверила… – Адди беспомощно разрыдалась. – Мне уже никто не верит. Все считают меня сумасшедшей старухой, которой вечно что-то мерещится. Я уже боюсь и слово сказать. Но все равно я кое-что знаю!

Адди широко раскрыла глаза и пристально посмотрела на девушку. Высвободив из-под одеяла костлявую руку, она с силой сжала запястье Мелани. Девушка вздрогнула не столько от боли, сколько от изумления, что у Адди в ее возрасте так много сил.

– Детка, ты должна меня выслушать! – выдохнула Адди. Ее губы дрожали от страха. – Этой ночью он опять приходил! Он тряс мою кровать и смеялся надо мной! И еще говорил, что скоро мы с ним встретимся на том свете!

Мелани вздохнула и поднялась на ноги. Ей не хотелось огорчать Адди легкомысленным отношением, поэтому она решила сделать вид, что поверила. Однако, прежде чем девушка успела что-то сказать, Адди, обретя в Мелани благодарного слушателя, лихорадочно заговорила:

– Но это был не настоящий Тодд, понимаешь? – Глаза Адди сверкали. – На самом деле это был Марк! Марк, в которого вселился дух Тодда! Теперь я в этом не сомневаюсь! Мелани, мы должны что-то предпринять…

Мелани присела на кресло у постели Адди, стараясь сохранять спокойствие.

– И что, по-вашему, мы должны предпринять, тетя Адди? – мягко спросила она.

– Боже мой, я не знаю. – Адди откинулась на подушки и покачала головой. – Марк в общем-то всегда был хорошим мальчиком. Только под влиянием этого мерзавца Тодда он делал гадости. Даже теперь Тодд не оставляет своего брата в покое. Я не знаю, что делать дальше, ничего не могу придумать, кроме того, чтобы отослать Марка.

– Как отослать Марка?! – воскликнула Мелани.

Адди измученно кивнула:

– Да, отослать Марка. Может, душа Тодда покинет его, если он уедет с плантации. Все может быть. Но, как бы там ни было, Тодд не сможет, пользуясь телом Марка, довести меня до удара, который станет последним. Я буду в безопасности. Теперь осталось только поговорить с Кэйлом, чтобы он выгнал Марка.

Мелани не знала, что ей делать. Она понимала, что Адди находится во власти заблуждения, но ведь в доме действительно происходит нечто странное. Станет ли лучше, если Марк уедет? Мелани сомневалась в этом.

– Думаю, мне надо поговорить с мистером Гарретом, – задумчиво проговорила Адди. – Пусть изменит мое завещание так, чтобы Марк получил в распоряжение только небольшую сумму, и пусть уберет Марка отсюда. Да, так я и сделаю. – Адди закивала. Казалось, она говорит это скорее самой себе, чем Мелани. – Звони мистеру Гаррету, пусть приезжает как можно скорее.

Мелани медленно поднялась с кресла. Она не знала, что ей теперь делать. Сейчас пора готовить завтрак. А там пусть все идет своим чередом.

– Я скоро принесу вам завтрак, тетя Адди. А вы пока отдохните. У вас определенно была нелегкая ночь.

Девушка поспешила вниз, на кухню. Там она быстро поджарила на чугунной сковороде котлеты. Так как она стояла спиной к подъемнику, то невольно вздрогнула, когда раздался резкий скрип. Кэйл открыл дверь спустившегося подъемника и въехал на кухню.

– Ты обдумала то, о чем я говорил вчера вечером? – не поздоровавшись, спросил он. – Ты уедешь, Мелани?

Расстроенная, Мелани начала разбивать яйца и выливать их в миску. Не поднимая на Кэйла глаз, она сказала:

– Кэйл, сегодня у меня и без тебя выдалось тяжелое утро. Адди плохо спала, она говорит, что к ней снова являлся Тодд. Но на этот раз Адди считает, что это был не сам Тодд, а Марк.

– Марк? Вот как. У нее опять заскок?

Мелани кивнула, продолжая взбивать яйца.

– Адди приняла решение. Она хочет видеть адвоката.

– Нет! – Голос Кэйла прозвучал так резко, что Мелани быстро обернулась и посмотрела на него. Он был очень бледен. – Я не хочу этого! – крикнул он.

Эта вспышка поразила Мелани, она хотела было спросить Кэйла, почему он так разволновался, но тут за дверью послышались шаги. Вошел Марк. Мелани стало интересно, что он успел подслушать.

Ей не пришлось долго ждать ответа на свой вопрос.

– Можете продолжать перемывать мне кости. – Губы Марка изогнулись в презрительной ухмылке, его глаза злобно сверкнули. Одним своим присутствием он вызывал неприятное чувство у окружающих. – Наверное, я имею право слушать, ведь предмет вашей беседы – именно я.

– Марк, тетю Адди снова мучили кошмары… – начала Мелани, но ее голос дрогнул.

Марк, казалось, был очень огорчен.

Он с готовностью кивнул:

– Да уж, тетя Адди в последнее время сама не своя. В чем дело на этот раз? Мой дражайший покойный братец нанес ей очередной визит? Если бы тетушка не довела его до самоубийства, теперь она не мучилась бы от сознания своей вины!

Кэйл выехал вперед.

– Слушай, Марк… Нет смысла опять ругаться по этому поводу. У бабушки действительно была тяжелая ночь, теперь она разнервничалась. Она считает, что в тебя вселился дьявол. Но мы все знаем, что это чушь, со временем бабка успокоится…

Марк рассмеялся ему в лицо.

– Она-то, конечно, успокоится – со временем. Но ты надеешься, что она будет волноваться достаточно долго, чтобы успеть изменить завещание. Изменить так, чтобы ты отхватил кусок побольше, чем этот идиотский фонд под надзором опекунов. Я угадал?

– Марк, это несправедливо! – воскликнула Мелани. Слова кузена поразили ее. – Кэйл никогда ничего для себя не просил у нее.

Глаза Марка сверкали, он сжимал и разжимал кулаки.

– Да что ты понимаешь?! Это вы с Кэйлом устроили заговор против меня, решили выставить меня каким-то злодеем! Идиоты! Неужели вы думаете, что мой брат потерпит это?!

– Марк, перестань, пожалуйста. – Мелани шагнула к нему, но Марк отступил назад и поднял перед собой руки, словно останавливая ее.

У нее навернулись на глаза слезы. Это не тот Марк, с которым они вместе росли и играли. Это был чужой, злой, враждебно настроенный человек! Почему он с такой ненавистью и злобой смотрит на нее? Мелани не могла понять, чем заслужила такое обхождение.

– Ты должен выслушать меня, – умоляюще проговорила она. – Мы с Кэйлом не имеем никакого отношения к решению тети поговорить с адвокатом. Сегодня утром она ни разу не звонила мне. Я сама пришла к ней и нашла ее в постели, несчастную и в слезах. Она была смертельно перепугана, потому что ей показалось, что прошлой ночью ты приходил к ней в комнату, притворялся Тоддом и угрожал ей. Адди действительно считает, что в тебя вселился дух Тодда. Но это ненадолго. Со временем она успокоится. Ей просто нужно отдохнуть.

– Слушайте, вы оба! – Трясущийся палец Марка указал вначале на Мелани, потом на Кэйла. – Вы оба! Слушайте меня внимательно! Тодд этого не потерпит! Тетя Адди сошла с ума, она всегда была ненормальной, ее нужно отправить…

Кэйл, не сводя глаз с Марка, спокойным и твердым голосом перебил его.

– Ты хочешь объявить ее недееспособной, не так ли, Марк? – с деланным участием спросил он. – Тогда тебя назначат ее опекуном, и ты сможешь прибрать к рукам и плантацию, и все остальное. Вот ведь какая живучая старуха! А тебе уже не терпится…

– А ты, конечно, считаешь, что у тебя больше прав на Бичер-хаус?! – взвизгнул Марк. У него были совершенно безумные глаза, лицо побелело как мел. – Думаешь, что ты больше подходишь на роль хозяина плантации?

Кэйл вздохнул и устало покачал головой. Он и сам не понимал, зачем вступил в перепалку с Марком, который, кажется, немного не в себе.

– Слушай, ты… Я не по своей воле приехал сюда, как тебе известно, – медленно начал он. – Если бы я тогда не разбился, то меня бы здесь не было. Но у меня не было выбора. Бабушка почувствовала зов крови и приютила меня. И вот я здесь. Ты спросил, считаю ли я себя вправе унаследовать Бичер-хаус. Отвечу честно, хотя тебе это придется не по вкусу. Да, я считаю, что имею на это право. Ведь мой отец был сыном Адди. А твой отец – всего-навсего ее братом. Если дойдет до суда, у меня больше шансов выиграть дело, так как я ее прямой наследник, а ты – нет!

Мелани стояла между ними… между молодыми людьми, готовыми, казалось, убить друг друга. Не это ли имел в виду Кэйл, когда говорил, что должен остаться здесь и кое-что уладить? Хочет ли он сам получить плантацию? Раньше он ни словом не намекал ни на что подобное. И еще непонятно, насколько далеко готов зайти Марк. До сегодняшнего дня Мелани не считала Марка способным за что-либо бороться. Эти двое казались ей теперь абсолютно незнакомыми людьми. Их перепалка совершенно озадачила и по-настоящему огорчила девушку.

Дрожа от злости, Марк двинулся к задней двери. Он хрипло и неровно дышал, его ненавидящий взгляд не отрывался от Кэйла, который смотрел на него с тем же выражением.

– Ты считаешь, что имеешь юридическое право стать наследником? – неприятно рассмеялся Марк. – А так ли это? Сомневаюсь, что ты вообще знаешь, кто твой отец, если верить рассказам о твоей матушке.

Кэйл отличался быстрой реакцией. Его рука метнулась к кофейнику, стоявшему на столе. Кофейник пролетел через всю кухню и ударил Марка в плечо. Тот вскрикнул от боли, по его руке растекся горячий кофе. Марк резко обернулся, словно собираясь нанести ответный удар, но тут вмешалась Мелани. Она бросилась к Марку, чтобы вытолкать его за дверь.

– Нет! Уходи отсюда! – закричала она. – Мне стыдно за тебя, Марк!

Пока Мелани выталкивала его за дверь, Марк вопил что-то о своем брате, который за него отомстит. Девушка захлопнула дверь. Она не слушала, что он там бормочет, пока до ее слуха не донеслась фраза:

– Он уже расправился с твоим паршивым, надоедливым псом…

Мелани, похолодев, широко раскрыла глаза. Она посмотрела на Кэйла и шепотом выдавила:

– Ты слышал, что он сказал? Бутча убил Тодд!

– Не обращай внимания на этого идиота! – с отвращением покачав головой, сказал Кэйл.

Тут послышался резкий звон колокольчика Адди.

– Мелли, ну почему ты не хочешь убраться из этого зоопарка? Нужно быть круглой дурой, чтобы оставаться здесь!

Мелани молча прошла мимо него и побежала наверх. Тетушка сидела в постели и встревоженно озиралась вокруг.

– Что там происходит? Я слышала крики и звон разбитой посуды.

Мелани смотрела себе под ноги. Ей не хотелось посвящать тетю в то, что произошло на кухне.

– Ну? Только не ври мне, детка, – фыркнула Адди. – Быстро рассказывай. Я имею право знать все, что происходит в этом доме!

И Мелани рассказала все – от начала до конца. Адди слушала, и на ее лице отражались боль и отчаяние. Когда Мелани дошла до того, как Марк сказал, что Бутча убил Тодд, глаза Адди вспыхнули. Она схватила девушку за плечо, царапнув ногтями.

– Что-что? Расскажи поподробнее! – воскликнула она. – Что именно сказал Марк о твоей собаке?

Мелани медленно повторила свой рассказ, недоумевая, почему Адди так заинтересовалась смертью Бутча.

Старая дама опустилась на подушки и закрыла глаза. Ее дыхание стало сдавленным и хриплым.

– Господи, Боже мой, как же я раньше не догадалась? Почему я об этом не подумала? Правда, здесь такое происходит, что просто голова идет кругом…

– О чем вы, тетя Адди? – встревожилась Мелани. Она испугалась за тетку.

Адди явно нервничала. Девушка быстро протянула ей успокоительное.

Пару минут спустя дыхание Адди Бичер стало ровнее. Когда она заговорила, то, казалось, вполне владела собой.

– Капкан. Капкан, в котором погиб Бутч. Помнишь, я говорила тебе, что Бартли перед смертью собрал все капканы, так как Тодд мучил попавшихся животных?

Мелани кивнула.

– Он запер все капканы в своей комнате. Я помню это совершенно точно. Бартли убрал их в сундук, в котором хранил свое охотничье снаряжение. Тодд знал, где они, но он также знал, что дядя изобьет его до полусмерти, если он возьмет что-то в его комнате!

Мелани непонимающе смотрела на тетку. Она никак не могла догадаться, к чему клонит Адди.

– Как ты не понимаешь, Мелани?! – воскликнула Адди, отчаявшись найти в ней единомышленника. – Что тут непонятного? Кто-то заходил в ту комнату. Это Тодд! Тодд приказал Марку войти туда, взять капкан и убить Бутча. Кто же еще способен на такие дьявольские, жестокие выходки? Никто, кроме Тодда!

Тетушка закрыла глаза и застонала.

– Мы должны остановить его! – сквозь зубы процедила она. – И единственный способ – это отослать Марка прочь из дома как можно скорее.

– Тетя Адди, вы говорите ужасные вещи! – Мелани в волнении заходила по комнате. Подойдя к окну, она посмотрела во двор. Рабочие уже вышли в поле, их мотыги взлетали между рядами хлопка, подрезая сорняки, мешавшие нежным хлопковым стеблям. Далеко на горизонте появились темные грозовые тучи. Воздух стал тяжелым и влажным. Начиналась гроза, и, по-видимому, сильная гроза.

– Я хочу, чтобы ты позвонила мистеру Гаррету и вызвала его сюда немедленно. – В голосе Адди слышалось отчаяние. – Не надо со мной спорить, детка. Делай, как я говорю. И еще – сегодня я хочу одеться. Нужно вставать на ноги. Я не хочу сдаваться Тодду без борьбы.

Мелани посмотрела на горевшую воодушевлением тетушку. Да, мужества ей не занимать, она умеет бороться. Девушка теперь совсем запуталась. Если правда то, что капканы были заперты в комнате дяди Бартли, значит, их взял оттуда Марк. Но ведь комната опечатана. А Бутч явно чувствовал что-то внутри! Что же это? Мелани поежилась. При одной мысли о комнате, которая пустует уже пятнадцать лет, у нее мурашки бежали по спине. Неужели Марк вошел туда и взял капкан, чтобы убить Бутча? Не для того ли он убил пса, чтобы напугать Мелани, вынудить ее уехать, и тогда Адди останется одна? А может, он убил пса, поскольку тот почуял что-то в запертой комнате, а Марк боялся вызвать подозрения?

«Что же все-таки происходит в Бичер-хаусе?» – в панике задавалась вопросом Мелани. Господи, она же ничего не знает, а ей так нужно знать!

– Теперь иди позвони мистеру Гаррету, – шепотом умоляла Адди. Она словно боялась, что их подслушивают. – Иди прямо сейчас и звони. Слышишь меня? Пусть приедет немедленно. По телефону ничего ему не говори, скажи только, что дело срочное, мне нужно его видеть.

Мелани кивнула и быстрым шагом вышла из комнаты. Проходя по холлу, она с удовлетворением отметила, что Кэйл вернулся к себе. Мелани чувствовала, что Кэйл не хочет, чтобы его бабушка встречалась со своим адвокатом. Спускаясь по лестнице, девушка размышляла о том, что отношение Кэйла ко всему происходящему сильно изменилось после того, как Марк сделал нелестное замечание относительно матери Кэйла.

Мелани, поежившись при воспоминании о недавней ссоре, подошла к телефону. Сняв трубку, она услышала голос Флосси Хасбрук, бессменной телефонистки в Линвилле, где по-прежнему пользовались допотопным телефонным оборудованием.

– Это вы, Мелани? – пропел высокий голос Флосси.

Мелани попросила соединить ее с конторой мистера Гаррета.

– Не могу, душенька. Сегодня уже был один звонок в контору Бена Гаррета, и я слышала, как Марджи – это девочка, которая у него теперь работает, – ответила, что Бен уехал в Талладигу и до пяти не вернется. – Флосси звучно переместила жевательную резинку за другую щеку. – Я могу позвонить Марджи и попросить ее передать Бену, чтобы он перезвонил вам, как только вернется…

– Нет, не надо! – Мелани сама испугалась того, как громко прозвучал ее голос, и продолжила уже тише: – Не стоит, Флосси. Это не так уж важно. Я перезвоню позднее.

Мелани повесила трубку и, волнуясь, стала смотреть на телефон. Она не могла оставить мистеру Гаррету сообщение, чтобы тот перезвонил сюда. Что, если к телефону подойдет Марк? Девушка понимала, что лучше ему ничего не рассказывать. Если уж Адди твердо решила изменить завещание, то нужно хранить это в секрете. Мелани, не будучи заинтересованной в завещании, старательно исполнила волю тетушки.

Девушка вернулась в комнату Адди и рассказала о своей безуспешной попытке связаться с мистером Гарретом.

– Я позвоню ему еще раз попозже. А теперь я пойду за вашим завтраком.

Адди, казалось, несколько успокоилась. Таблетки сделали свое дело, и теперь старая дама чувствовала только голод и желание подремать.

Через какое-то время Мелани вернулась с подносом.

– Мне нужно пойти похоронить Бутча. Так что меня некоторое время не будет дома, – спокойно сказала она.

Взгляд Адди стал мягче.

– Мне так жаль, девочка моя. Может, лучше попросить об этом кого-нибудь из работников? Если ты займешься похоронами сама, то только еще больше расстроишься.

– Думаю, будет лучше, если я все сделаю сама. Если я смогу отыскать место, где хоронили домашних животных, то похороню Бутча рядом со Снежком.

Адди заверила девушку, что долго искать не придется.

– Когда убирают наше фамильное кладбище, то всегда приводят в порядок и то место, где похоронены наши любимцы. Я помню, что Бартли обнес кладбище для животных проволочной изгородью. Это было после того, как умер жеребенок от одной из призовых кобыл. Люди тогда смеялись над Бартли за то, что он похоронил его, как человека. Но таков уж был Бартли… очень чувствительный.

Мелани была уже в дверях, когда Адди окликнула ее.

– Знаешь, – сказала она, – мне кажется, что после того, как ты похоронила Снежка, больше там не закопали ни одно животное. Помнишь, тогда ты устроила псу настоящие похороны?

Мелани кивнула и с тяжелым сердцем вышла. Конечно, она все прекрасно помнила. Тогда Марк плакал вместе с ней. Смерть Снежка он переживал почти так же тяжело, как сама Мелани, но время все меняет. Трудно поверить, вспоминая того плачущего мальчугана, что теперь Марк может совершенно безучастно отнестись к гибели другой собаки.

У работников нашелся деревянный ящик, который подошел Бутчу по размерам. Мелани взяла лопату и положила ее вместе с ящиком, где покоился Бутч, в тележку, чтобы отвезти на кладбище.

С этой тележкой она прошла через задний двор и направилась по узкой, грязной тропинке через заросли кизила и вязов. В зеленой тени было прохладно, в воздухе витал запах жимолости и диких яблок. Тележка весила немного, но толкать ее по ухабам оказалось непросто. А в общем, если бы не печальная цель ее прогулки, то здесь было бы довольно приятно.

Через бурный ручей был перекинут деревянный мост. Мелани остановилась, глядя на журчащую ледяную воду. По берегам ручья возвышались несколько больших валунов. На одном из них сидела покрытая мхом черепаха. Девушка вспоминала былые дни, когда на берегу ручья устраивались пикники. Тогда они с мамой переходили ручей вброд, а вокруг их ног сновали и резвились веселые мальки.

Какое счастливое было время! Чудесные воспоминания. Воспоминания, которые вдруг бесследно исчезли, как черепаха, которая скользнула с камня в ручей и ушла под воду, словно ее и не было. Да и была ли она? Мелани не могла сказать наверняка. Для нее все хорошее осталось лишь в воспоминаниях – а этого мало для счастья.

Мост был достаточно широк, чтобы по нему мог проехать экипаж. В давние времена по этому мосту шли похоронные процессии к фамильному кладбищу. Интересно, а Тодда тоже везли сюда на похоронных дрогах?..

Мелани вышла на расчищенный участок земли. Вот оно – фамильное кладбище семьи Бичеров. Здесь возвышались белые прямоугольные памятники, вид у них был одинокий и важный. Мелани оставила тележку на краю кладбища и с трепетом прошла вперед, к могилам. Под этими стоящими в ряд камнями покоились ее давно почившие родственники, большинство которых она даже не знала. Тут девушка напомнила себе, что все эти люди не связаны с ней кровными узами, ведь она была приемной дочерью и только считалась членом семьи.

Мелани остановилась у статуи ангела с поникшей головой. Он стоял на могиле Рут, ее матери. Адди пожелала, чтобы ее любимую сестру похоронили здесь, на плантации Бичеров, где Рут провела много счастливых дней.

У Мелани по щеке скатилась слеза. Она смахнула ее. Ей еще нужно кое-что сделать, так что лучше поторапливаться, чтобы побыстрее вернуться к тете Адди. Девушке не хотелось оставлять тетку одну в таком возбужденном состоянии. К тому же Мелани не сомневалась, что мать вряд ли одобрила бы ее хождение по кладбищу.

Мелани намеренно не смотрела в дальний конец кладбища, где среди стройных дубов возвышалось квадратное кирпичное строение, но ее все время мучило искушение бросить туда взгляд. Девушка все же исподлобья взглянула на эти стены без окон, на тяжелую железную дверь и высеченные над входом буквы: Б-И-Ч-Е-Р-Ы.

Фамильный склеп семейства Бичеров.

Здесь были похоронены мужчины из рода Бичеров – Бартли Бичер, его отец Вернон Бичер и все предыдущие поколения. Их гробы стояли, аккуратно выстроенные в ряд, у задней стены, каждый на своем месте.

Закрыв глаза, Мелани вспомнила тот день, когда ее, Марка и Тодда привели в склеп, чтобы они попрощались с дядей Бартли. Тогда она насчитала шесть гробов у одной стены. У противоположной стены гроб дяди Бартли был первым. В склепе было темно и страшно. Мелани цеплялась за руку матери, едва сдерживаясь, чтобы не убежать. Девушка навсегда запомнила этот запах – затхлый, тяжелый, сладковатый, похожий на запах гниющих цветов.

Теперь Мелани старалась представить, что гроб Тодда стоит рядом с гробом его отца. Там осталось еще три свободных места – для Марка, Кэйла и для Адди, которая вознамерилась нарушить традицию и отказалась быть похороненной на кладбище, вместе с другими женщинами семейства Бичеров.

– Я хочу быть рядом с моим любимым Бартли, – не раз повторяла тетя Адди.

Мелани не понимала, какой в этом смысл. Она также сомневалась, что Кэйл захочет быть похороненным здесь, ведь он собирается покинуть плантацию, как только сможет. Вот Марк – другое дело. Хотя и в этом Мелани сомневалась. Она была уверена, что, попади плантация к Марку в руки, он все здесь перестроит. Никакие семейные традиции не помешают ему осуществить свои планы. Все здесь изменится настолько, что невозможно будет даже представить себе, какой плантация была прежде. Марку понадобятся новые площади под строевой лес и хлопок. Он вряд ли станет заботиться о том, чтобы сохранить красоту этих мест. А если бы это сошло ему с рук, он и семейное кладбище перепахал бы. Тут Мелани одернула себя. Нет, не может он быть настолько холодным и бесчувственным. Кроме того, существуют же законы на этот счет! Девушка решительно выбросила эти неприятные мысли из головы.

Вернувшись к тележке, Мелани взяла лопату и прошла дальше по дорожке. Там она нашла маленький, огороженный, как и говорила Адди, участок, где действительно оказалось так же чисто, как на фамильном кладбище. Мелани очистила от опавшей листвы камень, который лежал на могиле Снежка, выбрала место рядом и принялась копать.

Стояла тишина. Временами раздавались птичьи трели, которые тут же смолкали. Мелани было не по себе. Ей всегда было не по себе на кладбищах. Девушка начала копать быстрее, торопясь все закончить.

Она быстро копала своей лопатой красноватую глину. Вдруг раздался удар грома, Мелани от неожиданности подскочила и разозлилась на себя за трусость. Хотя посевам был очень нужен дождь, Мелани все же надеялась, что сильной грозы не будет.

Подул резкий ветер, и сухие листья неприятно зашуршали на могильных плитах. Ей стало страшновато. Земля была твердая, руки начали уставать.

Она остановилась и посмотрела в яму. Достаточно, решила Мелани. Если опустить туда ящик, то останется еще примерно полметра на то, чтобы насыпать сверху земли. Этого довольно, чтобы грызуны не раскопали могилу. Потом она принесет камни и уложит сверху.

Мелани взяла с тележки маленький ящик и положила его в могилу. Двигалась она медленно, так как очень устала. Печально попрощавшись со своим любимцем, она начала засыпать могилу. Листва деревьев в лесу грустно зашумела под первыми каплями ливня.

В мозгу Мелани снова возникла та картина – мертвый Бутч в капкане. Потом она вспомнила сцену с Марком. Ее страх сменился сильным гневом, который придал ей силы. Она заработала быстрее. Мрачное окружение уже не так пугало ее. Она уже ничего не слышала. Ни хруста ломающихся под ногами сухих веток, ни крадущихся шагов в кустах. Мысли Мелани занимал только Бутч. Ну почему он погиб? А Марк… как мог он говорить такие глупости? Кэйл… любит ли он ее на самом деле? Любит ли она его? А если он любит, то почему хочет, чтобы она уехала? Почему Кэйл держит все свои планы в тайне? Так много вопросов… и нет ни одного ответа!

Вдруг ее затылок пронзила резкая боль. Боль тут же сменилась вялостью, девушка почувствовала, что проваливается куда-то… А потом… темнота.

Глава 11

Разразился ливень, с неба обрушились потоки воды, загрохотали громовые раскаты. Яркие молнии то и дело прорезали небо, на мгновение освещая мокрую землю. Хотя еще только вечерело, Бичер-хаус погрузился в тяжелую темноту.

Раздраженно прозвенел колокольчик, потом смолк. Через несколько минут раздался второй звонок, разрывая тишину дома. На этот раз звон не смолкал, и Кэйл выехал на своем кресле в холл. Марк тоже вышел из своей комнаты, он явно злился.

Марк посмотрел на Кэйла и нахмурился.

– Где Мелани? Это ее обязанность нестись к Адди по любому дурацкому поводу, а не моя!

– Она наверняка где-то здесь, – ледяным тоном отозвался Кэйл. Он не забыл утренней ссоры. И наверное, никогда не забудет.

Кэйл последовал в своем кресле за Марком в комнату Адди. Марк не стал утруждать себя стуком, просто распахнул дверь и сердито посмотрел на тетку.

– А где Мелани? – резко спросила Адди, ответив Марку не менее сердитым взглядом. – Ты мне не нужен!

– Я ее с утра не видел, – сказал он. – Разве она не покормила вас обедом? Я сам себе готовил, но вам-то она могла бы что-нибудь приготовить и принести сюда. – Он с осуждением посмотрел по сторонам.

Кэйл въехал в дверь, и Марк был вынужден посторониться, чтобы дать ему дорогу. Кэйл не стал извиняться. Он быстро подъехал к постели бабки.

– Когда Мелани последний раз заходила к вам? – нахмурив брови, спросил он.

– Да она наверняка просто уснула где-нибудь, – устало вздохнул Марк и повернулся, чтобы уйти. – Пойду поищу внизу. – Он вышел.

Адди смотрела испуганно.

– Мелли дала мне утром таблетку, и я сразу же уснула. А что, ее до сих пор нет?.. Не может же она так долго копать эту могилу.

– Могилу для Бутча? – спросил Кэйл.

Адди кивнула. Кэйл закусил губу и стал смотреть на залитое дождем окно, где струйки воды наперегонки сбегали на подоконник.

– Нет, она не осталась бы там в такой ливень, – тихо сказал он. – А дождь льет уже полчаса.

В комнате воцарилось напряженное молчание. Мгновение спустя ворвался Марк. Он был взволнован.

– Я обыскал весь дом, оба этажа. Ее нигде нет. Я даже был на чердаке и в подвале. Пойду посмотрю во дворе, в амбаре и сараях.

Он поспешно вышел из комнаты, а побледневшая Адди, тяжело дыша, откинулась на подушки. В последнее время происходит много непонятного, а теперь еще и Мелани пропала, в такую грозу.

– Дать тебе таблетку, бабушка? – участливо предложил Кэйл.

Тетушка закрыла глаза и нервно кивнула. Кэйл подъехал к прикроватному столику, взял таблетки и протянул одну Адди. Затем налил в чашку воды из кувшина, стоявшего у ее постели с раннего утра.

– Кэйл, я уже не знаю, что и думать, – прошептала Адди. – Здесь такие дела… Молю Бога, чтобы с Мелани ничего не случилось.

– С ней все будет в порядке, – похлопав бабку по руке, заверил он. – Не волнуйся. Марк ее найдет.

Адди открыла голубые водянистые глаза и с сомнением посмотрела на внука.

– Ты ведь тоже мне не веришь? – жестко спросила она. – Не веришь, что Тодд выходит из могилы, что его дух вселился в Марка, верно?

– Бабушка, я вообще не верю в то, что мертвецы могут вставать из могил! – твердо ответил Кэйл. – Перестань говорить об этом, ладно? У тебя просто был очередной кошмарный сон, вот и все.

– Ты упрямый, весь в отца. И ведешь себя вызывающе, наверное, от матери научился! – Ее резкий голос зазвучал сердито.

Кэйл привык к подобным выпадам за несколько лет жизни у Адди.

– Мою мать ты даже не знала, – насмешливо отозвался он.

Такой тон Кэйл выбрал намеренно, поскольку уже знал, что это единственный способ осадить старуху. Иначе, почувствуй Адди, что сумела задеть его за живое, она уже не уймется.

Адди поджала губы и подчеркнуто замолчала. Когда появился Марк, они все еще хранили ледяное молчание. Марк остановился в дверях, он промок до нитки. Дождевая вода стекала с его волос на лицо и капала с носа и подбородка.

– Ее нигде нет. Я говорил с работниками. Они видели, как Мелани шла на кладбище. Это было еще до обеда. Думаю, нужно немедленно организовать поиски. Рядом с кладбищем – густой лес. Она могла заблудиться.

– Мелани выросла в этих лесах, – тихо проговорил Кэйл. Вид у него был очень взволнованный. – Скорее ты там заблудишься, чем она.

– Тебя не спрашивают! Какой от тебя толк, – фыркнул Марк и бросил ядовитый взгляд на неподвижные ноги кузена.

Кэйл, которого такие шпильки обычно оставляли равнодушным, в этот раз почувствовал болезненный укол.

Марк круто повернулся к Адди и, обвиняюще указывая на нее пальцем, сказал:

– Мы найдем Мелани, тетя Адди, но, надеюсь, это послужит вам предостережением! Ей здесь не место! Ее присутствие нежелательно и для Тодда, и для меня! Отошлите ее, и я найду для вас какую-нибудь домоправительницу, даже если для этого придется ехать в Талладигу. Ясно вам?

Тут вмешался Кэйл:

– Ладно тебе, Марк! Когда ты наконец прекратишь молоть эту чушь насчет восставшего из могилы Тодда? Я согласен, здесь не самое веселое место для девушки ее возраста, она и так испытала много горя, но не считаю, что она должна уехать из-за того, что тут будто бы бродят привидения!

– Я не с тобой разговариваю!

– Ну-ка прекратите! – приподнявшись, сказала Адди. – Пока еще здесь хозяйка – я и останусь ею до самой смерти, на которую вы оба, не сомневаюсь, возлагаете столько надежд! Марк, пойди найди Мелани, а ты, Кэйл, просто убирайся с глаз моих долой!

Бурля негодованием и ругаясь себе под нос, Марк вылетел из комнаты.

Как только они остались одни, Кэйл серьезно проговорил:

– Бабушка, послушай меня. Не надо прямо сейчас вызывать адвоката и вносить изменения в завещание.

Старуха подняла брови и недоуменно посмотрела на внука.

– А с каких пор это стало твоей заботой, дитя мое? Радуйся, что я пока еще позволяю тебе выдаивать из меня деньги! И это несмотря на то, что твой отец отплатил мне черной неблагодарностью!

– Не нужны мне ваши деньги, – заверил он. – Просто я не хочу, чтобы вы что-то меняли в нынешнем положении вещей…

– А почему ты решил, что я тебе завещала хоть один цент? – фыркнула Адди. – Да, я говорила, что завещала для тебя фонд под надзором опекунов, но ведь ты не знаешь точно, так это или нет.

Кэйл пристально смотрел на нее, пытаясь подобрать слова. Нужно все ей объяснить как-нибудь помягче.

Адди рассмеялась.

– Не волнуйся. Фонд действительно существует. Ты этого не заслуживаешь, но все же ты – мой родной внук. Так что тебя я из завещания не вычеркну. Но я решила лишить Марка наследства и отослать его с плантации, пока Тодд не заставил его убить меня.

Кэйл смог только в замешательстве покачать головой. Если бы он мог все ей рассказать! Но он знал, что лучше этого не делать.

– Я надеюсь только, что он ничего не сделал с ней… – взволнованно проговорила Адди, не сводя глаз с залитого дождем окна.

Кэйл мог бы сказать Адди, что почти уверен, что Марк не покидал сегодня дома, но он решил, что будет лучше прекратить этот разговор. Молодой человек не сомневался, что бабка все равно его не послушает, если не рассказать ей все в подробностях. Но эти самые подробности он как раз открыть не может, не выдав себя. А для этого время еще не пришло – пока что. Оно наступит только после того, как он, Кэйл, сведет все счеты.

Он выехал из комнаты и покатил по холлу. Надо звонить шерифу Диксону. Лучше, если шериф будет уже в курсе дела, когда найдут Мелани. Это покажет, что семья была обеспокоена ее исчезновением.

Глава 12

Мелани с большим трудом открыла глаза. К горлу вновь подступила волна сильнейшей дурноты, она попыталась вспомнить, что с ней случилось, и понять, где находится сейчас. Она стала всматриваться в окружавшую ее темноту. Если только эта черная пелена, которая ее окружает, действительно темнота, а не слепота, испуганно подумала Мелани. При этой мысли девушку охватил новый приступ парализующего страха.

Она лежала на боку. Пошевелившись, Мелани оцарапала щеку о шершавый цемент. Поднявшись на колени, она стала шарить вокруг руками, стараясь найти рядом что-нибудь – ну хоть что-нибудь.

– Пожалуйста, кто-нибудь, помогите! – громко крикнула она. – Пожалуйста…

Тут она обо что-то стукнулась спиной и замерла. В ее голове заходили волны боли, желудок свело. Охнув, она втянула в себя воздух. Он был тяжелым и затхлым. Дышать стало тяжело. Мелани нащупала что-то деревянное – кажется, ножку стола – и тут начала припоминать, что с ней случилось. Она опустила Бутча в могилу… стала засыпать его землей, чтобы наполнить могилу доверху… Это было все, что ей удалось вспомнить. Потом она открыла глаза, а вокруг все было черным, и что это – темнота или слепота?

Мелани еще не доводилось испытывать такого ужаса и отчаяния. Она потянулась руками к тому, что находилось перед ней.

– Господи, прошу тебя, не дай мне ослепнуть, – простонала она.

Боль в голове становилась с каждой минутой все сильнее и сильнее.

Мелани стала понемногу продвигаться вперед, едва дыша вязким воздухом. Ее правая рука коснулась чего-то твердого… и деревянного. Девушка стала ощупывать предмет. Похоже на ящик. Нащупав край ящика, она провела по нему пальцами. Несколько дюймов в ширину. Тут ее рука наткнулась на нечто, стоявшее рядом с ящиком. Она провела пальцами дальше, ощупывая это и исследуя. Поверхность гладкая – нет, не совсем. Сбоку что-то вроде ручки. Где же может стоять такая странная мебель? Мелани старалась собраться с мыслями, несмотря на пульсирующую боль в голове.

Девушка встала с колен и пошла осторожными шагами между этими двумя предметами.

– Господи, сделай так, чтобы я нашла выход, – молилась она. – Не допусти, чтобы я ослепла.

Она поняла, что перед ее вытянутыми руками – свободное пространство. Мелани тихонько поползла вперед, потом правее. Затем остановилась – нужно было согнуться под низким потолком, чтобы продолжить путь. То, что находилось сверху, было плоским… Мелани снова вытянула руки вперед и стала двигаться в противоположном направлении.

Плача от отчаяния, она кричала и звала на помощь. У нее опустились руки. Что это за место? Что это за таинственные предметы? Вот еще один, точно такой же, стоит слева…

Вдруг Мелани осенило, но от этой мысли она задрожала, как от внезапно вылитой за шиворот холодной воды. Она испустила пронзительный вопль… В ее пульсирующий болью мозг наконец начала проникать реальность.

Это гробы! Господи, она же ощупывала гробы! Это место – фамильный склеп Бичеров! Совершенно точно! Эта пыль, этот тяжелый воздух! Это гробы!

Неловко подпрыгивая, Мелани выскочила назад из узкого прохода между гробами. Ее крики перешли в истерический, задыхающийся плач. Вдруг она споткнулась и упала, расцарапав колени о шершавый цементный пол. Не обращая внимания на боль в коленях и в голове, Мелани поползла по полу, стараясь все вспомнить.

Похороны дяди Бартли… как там все было в склепе? Где дверь? Нужно выбраться из этого жуткого места с гробами. Мелани продолжала ползти и вдруг стукнулась обо что-то головой – это была железная дверь! Девушка поднялась на ноющие и дрожащие колени и начала колотить в дверь кулаками, зовя на помощь. Ее испуганные крики гулко отдавались по всему склепу.

На Мелани вновь накатила дурнота, и она изо всех сил старалась не потерять сознание. Ее, несомненно, будут искать, поэтому нельзя падать в обморок, нужно громко кричать, тогда ее найдут.

Продолжая кричать и колотить в дверь, Мелани снова расплакалась. Кто же мог так страшно поступить с ней? Почему? Кэйл прав, нужно уезжать. Здесь действительно что-то не так, чувствуется присутствие чего-то злого. Но девушка не знала, кто или что тому причиной.

Тут боль и страх стали уступать место сильному гневу. Мелани начала рассуждать. Убили ее любимого пса, ее тоже могли убить. Может, ей предстоит умереть в этом холодном, затхлом приюте смерти… Но за что? Она никому не причинила зла. Она всего лишь приехала в Бичер-хаус, чтобы ухаживать за больной тетей, как и обещала умирающей матери. Кто и зачем так поступил с ней?

Нарастающий гнев не дал Мелани ни уснуть, ни впасть в спасительное забытье. Она хотела выбраться отсюда! Она хотела выяснить, что же на самом деле происходит в Бичер-хаусе! Хватит с нее баек о призраках и переселении душ! Зло здесь творит живой человек, очень злобный живой человек, и она непременно выяснит, кто именно! Охваченная негодованием, Мелани поклялась, что воздаст этому человеку по заслугам!

Время тянулось очень медленно. Было страшно. Без устали она повторяла, что мертвые ничего сделать не могут. Надо бояться живых! Она найдет того, кто запер ее здесь. Мелани решила открыто не обвинять Марка, а следить за ним до тех пор, пока не поймает его на какой-нибудь дьявольской выходке.

Но в конце концов гнев Мелани иссяк, и ее охватило ощущение собственной беспомощности. Она устала, у нее раскалывалась голова, дышать становилось все труднее и труднее. Было бы так хорошо опуститься на пол и уснуть…

Вдруг издалека до Мелани донесся какой-то звук. Вначале она решила, что это лишь игра воображения. На улице грохотал гром, сверкали молнии, а Мелани, прижавшись щекой к железной двери, отчаянно надеялась, что это правда – кто-то зовет ее по имени.

Нет! Это не игра воображения! За дверью кто-то есть. Мелани стала колотить по двери с силой, которой в себе даже не подозревала. Она снова и снова кричала так громко, как только могла. Должно быть, Бог все же услышал ее молитвы. Ее сейчас спасут…

Дверь со скрипом, похожим на стон, открылась. В лицо Мелани ударил восхитительно свежий воздух и порыв ливня, и девушка почти упала навстречу свободе. Теперь можно уснуть. Теперь она свободна. Кто-то подхватил ее сильными руками и не дал упасть.

…Придя в себя, она улыбнулась. Опять ее воображение разыгралось! Мелани готова была поклясться, что это Марк держит ее на руках. Но если это Марк ударил ее и запер в склепе… то зачем же он спас ее сейчас? Это была последняя мысль девушки – черная бездна вновь поглотила ее…

Глава 13

Марк поставил поднос на столик у кровати, подошел к окну и отдернул занавески. Утренний солнечный свет наполнил комнату. Мелани проспала всю ночь.

Когда девушку принесли в дом, доктор Эмброуз уже был там. Он осмотрел ее и сказал, что она получила скользящий удар по голове и ее состояние не внушает серьезных опасений. Ей потребуется лишь отдых, чтобы прийти в себя. Все будет хорошо.

Марк указал на поднос, на котором стояли тарелка с омлетом и тостами и горячий кофейник.

– Я нашел экономку в Талладиге, – с гордостью сказал он. – Она согласилась приезжать сюда два раза в неделю.

Мелани смотрела на него с плохо скрываемой ненавистью. Раньше девушка всегда гордилась тем, что не питает ненависти ни к кому из своих ближних. Но теперь она видела перед собой человека, который – она почти не сомневалась в этом – убил ее любимого пса и чуть не убил ее саму.

– Почему ты так на меня смотришь? – спросил Марк уже не столь сладким голосом.

Удивленная, Мелани слабо прошептала:

– И ты еще спрашиваешь?! После того, что ты сделал…

– А что я сделал? – удивился он. – Господи, детка, это же я организовал твои поиски, я нашел тебя… Еще бы час, и ты могла умереть от удушья.

– Да, это ты вытащил меня оттуда. – Мелани попыталась подняться в постели, но ее затылок пронзила пульсирующая боль. – Но ведь ты же меня там и запер! Не надо отрицать, Марк! Это был ты, больше некому! Один ты старался вынудить меня уехать, и только ты мог зайти так далеко.

– Я весь день был у себя в комнате, с того самого момента, как начался дождь. А до этого я был с работниками в амбаре, мы осматривали заболевшего мула. У меня есть свидетели.

– Я тебе не верю.

– Мне наплевать, веришь ты мне или нет. Ешь, пока завтрак не остыл. Думаю, тебе пора собирать вещички. Мы здесь обойдемся и без тебя. От тебя одни неприятности. У тети Адди по твоей вине едва снова не случился удар.

– По моей вине?! – ошеломленно повторила Мелани. – Ты думаешь, я сама ударила себя по голове и после этого заперлась в склепе?!

Они яростно смотрели друг на друга. Вдруг в дверь постучали.

– Да? – не сводя глаз с Мелани, через плечо бросил Марк.

Дверь открылась, и в комнату вошла женщина средних лет с неприятным лицом.

– Приехал шериф. Он внизу и хочет поговорить с мисс Мелани.

– Прекрасно, просите его сюда, – коротко ответил Марк, ядовито улыбнувшись Мелани. – Пусть выслушает от моей кузины все ее дикие обвинения в мой адрес. Возможно, он согласится со мной в том, что моя кузина и моя тетушка нуждаются в смежных апартаментах в дурдоме.

Марк вышел вслед за экономкой, оставив Мелани кипящей от негодования. Девушка торопливо надела халат. Почти тут же в дверь постучали. На этот раз Мелани открыла сама. На пороге стоял высокий, грузный мужчина. Свою шляпу он держал в руках, его лысина сияла. У него было жесткое, почти угрюмое выражение лица, но в глазах светилась доброта.

– Я – шериф Джордж Диксон, мэм, – вежливо представился он. – Я был вчера здесь, но вы, естественно, не могли отвечать на вопросы. Как вы себя чувствуете сегодня? Можно ли задать вам несколько вопросов?

– Пожалуйста, – ответила Мелани и, посторонившись, пропустила его в комнату. Она села на край кровати, а шериф, подвинув себе стул, сел напротив нее и вытащил карандаш и блокнот. На нем были рубашка и брюки цвета хаки. Под большим животом на поясе болтался пистолет, на груди шерифа красовалась звезда. Мелани увидела яичные пятна на его коричневом галстуке, и ей захотелось хихикнуть.

– Ну, так, – протянул шериф, – расскажите мне все, что случилось. Все, что вы помните.

Мелани рассказала ему вначале о Бутче, о том, как его убили.

Шериф Диксон помрачнел.

– А вы уверены, что его убили, мисс? Марк рассказал мне о собаке, но он считает, что пес просто случайно попал в давно забытый капкан. И еще Марк говорил, что пес был чересчур любопытным, везде совал свой нос.

– Это неправда! – воскликнула Мелани. – Кроме того, тетя Адди говорит, что все капканы заперли еще пятнадцать лет назад. Дядя Бартли избавился от них, потому что Тодд мучил животных…

Голос Мелани оборвался, когда она увидела, с каким безразличием шериф слушает ее. Он, видимо, думает, что перед ним истеричная особа, а это плохо. Ей нужно, чтобы он многое понял.

И Мелани стала рассказывать о том, как она хоронила собаку и как получила удар по голове.

– Здесь происходит много странного! – расплакалась она. – Какие-то шаги по ночам… Тетя Адди клянется, что видела Тодда у своей постели. Он тряс ее кровать и грозил забрать ее с собой в могилу. И так каждую ночь.

– Да, мэм, – кивнул шериф. – Я тоже об этом слышал. И еще я помню, что ваша тетя рассказывала, будто Тодд, когда висел на веревке в амбаре, ожил и сказал то же самое.

Он закрыл блокнот и с жалостью посмотрел на девушку.

– Послушайте, мисс Мелани, я думаю, кто-то просто сыграл с вами дурную шутку. Если бы вас хотели убить, то сделали бы это. Может, вам лучше уехать домой? Здесь не место для молодой красивой девушки. У вашей тети проблемы…

– Вы, как и все остальные, считаете ее сумасшедшей! – вскочив, крикнула Мелани. – А она совершенно нормальная! Я считаю, что это Марк проделывает такие штуки. Он хочет, чтобы тетя умерла, не успев изменить свое завещание. Марк боится лишиться наследства!

Шериф вздохнул с видом человека, который устал от молодых нервных дамочек.

– Что ж, если вам понадобится моя помощь, звоните, – поднимаясь, сказал он. – А что до того, будто это Марк во всем виноват, то могу сказать, что я проверил его алиби. Есть свидетели, которые видели его почти все утро, так что у него не было возможности сделать с вами все это.

Мелани вся кипела, но спорить с этим глупцом не стала. Она подумала, что такой человек не достоин должности шерифа. Диксон вышел за дверь, но вдруг на пороге обернулся и в задумчивости почесал затылок, как бы решая, стоит ли сказать ей, что он думает.

– Я полагаю, вам лучше сделать, как говорит Марк, мисс Мелани, – с расстановкой произнес шериф. – Это – самый рассудительный человек в вашей семье. Он ведет здесь все дела с тех пор, как умер его отец, да вы и сами это знаете. Не думайте о нем плохо.

После того как шериф ушел, Мелани с трудом поднялась и стала одеваться. Но столике у кровати стояло обезболивающее, которое оставил ей доктор Эмброуз. Девушка положила в рот две таблетки и запила их кофе. Голова все еще побаливала, но это не шло ни в какое сравнение с тем, как она болела вчера вечером.

Мелани поспешила в комнату Кэйла и нервно постучала в дверь. Колени у нее болели. Опустив глаза, девушка увидела, что они обработаны йодом и перевязаны. Вспомнив, что она разбила колени о цементный пол склепа, Мелани вздрогнула.

Она постучала еще раз, и Кэйл ответил:

– Входи, Мелани.

– Откуда ты знаешь, что это я? – открывая дверь, с улыбкой спросила она.

Кэйл сидел в своем кресле у порога, и Мелани едва не налетела на него.

– Я знал, что ты захочешь зайти ко мне. Потом я слышал, как ты кричала на Марка, и понял, что скоро ты появишься здесь.

Они поцеловались, и Кэйл взял Мелани за руки.

Его лицо осветилось улыбкой.

– Рад, что с тобой все в порядке, Мелани. Даже сказать не могу, как я волновался за тебя вчера.

Мелани присела у его кресла.

– Знаешь, это было ужасно. Вначале я даже не поняла, что со мной происходит. Я боялась, что ослепла. Там было так темно!

– Я говорил с доктором Эмброузом после того, как он вчера осмотрел тебя и дал снотворное. Доктор привез с собой сиделку, и она, как ты знаешь, дежурила у тебя всю ночь.

Этого Мелани не знала.

– Расскажи мне все, – попросил Кэйл. – Я говорил с доктором Эмброузом, но с Марком – нет. – Глаза его прищурились, когда он произнес имя человека, который вчера посмел оскорбить память его матери. За это он с Марком еще посчитается.

Мелани рассказала ему все очень подробно. Время от времени Кэйл сочувственно качал головой. Затем девушка принялась описывать визит шерифа Диксона.

– Он не верит, что во всем виноват Марк. А я, Кэйл, почти готова поклясться в этом! Я не могу ничего доказать, а шериф меня вообще не слушает.

Кэйл выпустил руки Мелани, отъехал в сторону и стал смотреть в окно.

– Я тоже не считаю Марка виновным, Мелани. Может, это и правда чья-то дурацкая выходка. Если бы ты послушалась меня тогда и уехала…

– Нет! – Мелани сама поразилась тому, как резко прозвучал ее голос. Зато он показывал ее твердое намерение выяснить наконец, что здесь происходит и кто пытается выжить ее с плантации. – Я останусь и выясню, зачем Марк убил Бутча и почему меня ударили по голове и заперли в этом жутком склепе. Если Марк ни при чем, то я все равно не успокоюсь, пока не найду виновного.

Во взгляде, который бросил на нее Кэйл, смешались удивление и досада. Мелани – удивительная женщина, многие другие на ее месте уже неслись бы к автобусной станции. А она не хочет уезжать. Кэйл надеялся, что пережитый ею ужас заставит ее покинуть Бичер-хаус как можно быстрее, но, по-видимому, она еще больше укрепилась в своем решении остаться.

Мелани устало смотрела на него. Почему он не очень переживает из-за того, что с ней случилось? Почему не согласился с ней в том, что корень зла в Марке, в особенности после того, как вчера Марк оскорбил память его матери? Что-то здесь не так. Это загадка, которую нужно решить немедленно, думала Мелани.

В дверь постучали. Кэйл и Мелани обменялись удивленными взглядами, затем Кэйл спросил:

– Да? Кто там?

– Это я, Элеонор, новая экономка. – В голосе женщины сквозило раздражение. – Я ищу мисс Мелани.

Мелани подошла к двери и открыла ее.

– Я здесь. Что случилось? – вежливо спросила она, подавляя чувства, которые ей внушала эта женщина.

– Меня зовут Элеонор Леланд, – быстро проговорила экономка. – Мистер Бичер нас не познакомил… У него так много дел! Видите ли, я должна была искупать миссис Адди, но она не разрешает мне даже прикоснуться к ней. Она отказывается принимать лекарства и хочет иметь дело только с вами. Я говорила ей, что вы, наверное, отдыхаете, что вчера вам пришлось тяжело и все такое. Я пошла к вам в комнату, но вас там не оказалось, и я стала искать… – Она с некоторым осуждением обвела глазами комнату Кэйла.

– Хорошо, я иду к ней.

Мелани направилась к дверям, но Кэйл окликнул ее:

– Подожди, я с тобой. Хочу знать, как бабушка чувствует себя сегодня. Вчера доктор Эмброуз сказал, что она сильно разнервничалась из-за всего этого. Подожди, я обуюсь.

Мелани решила ему помочь. Ботинки Кэйла стояли у кровати, девушка потянулась было за ними, но ее рука замерла на полпути. Каблуки и подошвы были вымазаны глиной – красной глиной Алабамы, которая во время дождя пачкает все вокруг. Но обувь пачкается лишь тогда, когда ее носят! А Кэйл не может ходить!

Она медленно перевела взгляд на Кэйла, который с усилием натягивал носок. Он не заметил, что Мелани увидела его ботинки, и девушка тут же решила не подавать виду. Вначале нужно самой все понять, собрать воедино все кусочки этой головоломки, не слушая ничьих объяснений.

Она ничего не станет говорить Кэйлу о его ботинках. Она сама выяснит, откуда взялась красная глина на подметках ботинок у человека, который передвигается в инвалидной коляске!

Глава 14

Мелани поразилась тому, как устало выглядит Адди после вчерашних волнений. Тусклые глаза казались совсем безрадостными на бледном, увядшем лице.

– Ой, Мелани, Мелани… Ты жива и здорова, – дрогнувшим голосом проговорила она.

Тетушка протянула девушке трясущуюся руку, которую та торопливо сжала в своей ладони. По морщинистому лицу Адди побежали слезы.

– Со мной все хорошо, тетя Адди, все с полном порядке, – спокойно заверила ее Мелани. Состояние старушки не на шутку обеспокоило ее. – Не стоит так волноваться. Вам это вредно.

– Кто это там за твоей спиной? – прищурилась Адди. – Кэйл! Что ты там делаешь? За тобой я не посылала!

Щеки Адди чуть порозовели, и Мелани поняла, что у тетки поднимается давление.

– Уходи, – прошептала она Кэйлу. – Она нервничает из-за тебя.

Нахмурившись, молодой человек развернул кресло и с поразительной скоростью выехал из комнаты.

Адди схватила Мелани за блузку и притянула к себе.

– Ты видела его? – умоляюще спросила она. В ее голосе сквозило отчаяние. – Скажи мне, ты видела Тодда? Я знаю, это был он…

Мелани беспомощно вздохнула, ей хотелось успокоить тетку.

– Тетя Адди, неужели вам хочется, чтобы вас считали сумасшедшей? Вы же знаете, Тодд умер…

– Да знаю я, знаю, что он умер. Зато Марк жив, и Тодд завладел его душой. Это Тодд заставляет Марка делать то, что он делает. Как ты не понимаешь?

Мелани хотелось сказать, что здесь происходит многое, чего она не понимает. Теперь девушка уже не верила ни Марку, ни Кэйлу. Придется надеяться на собственные силы и самой выяснить, в чем тут дело.

– Тетя Адди, вам надо отдохнуть, – мягко сказала Мелани. – Давайте я помогу вам искупаться, сменю постельное белье и потом почитаю вам. И все будет хорошо, верно?

Лицо Адди сморщилось. Она думала, что теперь ей удастся убедить Мелани в том, что в Марка вселился демон, который и повинен в том, что случилось с ней вчера, но Мелани опять ее не слушает.

– Я хочу, чтобы мистер Гаррет приехал ко мне сегодня же! – твердо заявила Адди, которая поняла, что ей не дождаться от Мелани понимания и поддержки. – Пусть приедет как можно скорее. И шериф Диксон тоже. Он должен проследить за тем, чтобы Марк уехал с моей плантации и больше тут не появлялся.

Мелани кивнула и начала готовить ванну для Адди. Надо попытаться отвлечь тетушку от мрачных мыслей. Не стоит с ней спорить. Между тем она начнет собственное расследование.

Когда Мелани закончила все дела у тети и уложила ее в постель, было уже время обеда. Она пошла вниз на кухню, чтобы приготовить еду для Кэйла и Марка, но увидела там Элеонор, которая уже все сделала.

Мелани раздражало, что Марк нанял эту женщину. Девушка собиралась кое-что разведать и не хотела, чтобы ей кто-нибудь мешал.

Элеонор была целиком поглощена мытьем полов, и Мелани потихоньку выяснила, где Марк.

Оказалось, что Марк в поле с работниками, и тогда Мелани решила осмотреть весь дом, с чердака до подвала. Она не знала наверняка, что ищет, но не сомневалась, что где-то находится ответ на вопрос, зачем убили Бутча и почему ее ударили по голове и заперли в склепе. Может, заодно найдется объяснение и странному поведению Марка… и тому, откуда на ботинках Кэйла красная глина, хотя он не может ходить!

К полудню Мелани обыскала весь дом, но не нашла ничего подозрительного. Теперь девушка стояла у комнаты Бартли Бичера. Интуиция подсказывала ей, что разгадка тайны кроется за закрытой дверью. Ведь это единственная комната в доме, которая заинтересовала Бутча и куда он так отчаянно рвался!

Рука Мелани легла на ручку и медленно повернула ее. Девушка не сомневалась, что дверь не откроется.

И тут из комнаты донесся какой-то звук! Мелани отскочила от двери. Она вся задрожала от страха, голова горела. Девушка никак не могла определить, что это за звук!

Собравшись с духом, она опять подошла к двери – уже вплотную и прижала ухо к выцветшим дубовым доскам. Никаких звуков. Что же именно она слышала? Шорох? Тогда какой шорох? Может, это крысы? Может, они и заинтересовали тогда Бутча?

За дверью была тишина. Мелани стояла там минут пятнадцать, ждала и слушала… ничего.

– И что мы тут делаем?

Мелани подпрыгнула от неожиданности, обернулась и увидела Марка, который стоял за ее спиной. Ее так поразило внезапное появление кузена, что язык не слушался, и она не смогла выдавить ни слова.

Марк подошел ближе.

– Я задал тебе вопрос, Мелани. Что ты тут делаешь? Элеонор сказала мне, что ты весь день обшариваешь дом.

Это заявление так разозлило Мелани, что голос вернулся к ней:

– Ты нанял эту женщину, чтобы шпионить за мной, да? Зачем, Марк? Ты боишься, что я что-то найду?

Марк пожал плечами и самодовольно усмехнулся:

– Ничего подобного, Мелани. Видишь ли, я понял, почему ты так настойчиво пытаешься остаться здесь, хотя ты тут совершенно лишняя. Ты надеешься, что уговоришь тетку оставить плантацию тебе, а не мне. Я долгие годы мирился с язвительным, злобным языком тетушки и заслуживаю награды. И эта награда – большая часть имущества тетки, и я не позволю, чтобы меня обошли, ясно тебе?

Его глаза превратились в узкие щелки, все тело тряслось от ярости.

– Слышишь меня, Мелани? С твоей стороны разумнее покинуть этот дом прямо сейчас.

– Я никуда не поеду, – бросила Мелани. – До тех пор, пока не выясню, в чем тут дело. Может, у тебя и есть алиби на вчерашний день, но все равно я чувствую, что именно ты ударил меня по голове и запер в склепе! И Бутч – это тоже твоих рук дело.

Они стояли лицом к лицу – враги, готовые пойти даже на убийство. В это мгновение в холл въехал Кэйл.

– Заткнитесь же вы наконец! – рассерженно прикрикнул он. – Я уже устал от ваших воплей.

Мелани отпихнула Марка с дороги и пошла к лестнице.

– Я сейчас же позвоню мистеру Гаррету и скажу, чтобы он приехал сюда. Адди перепишет завещание и, надеюсь, всех вас лишит наследства и отдаст все свое состояние в какой-нибудь благотворительный фонд!

Когда Мелани подошла к телефону, то уже почти рыдала. Она с трудом сглотнула перед тем, как снять трубку. Затем попросила Флосси побыстрее соединить ее с конторой мистера Гаррета.

Мистер Гаррет сам взял трубку, и Мелани, стараясь говорить спокойнее, передала ему просьбу тети приехать как можно скорее.

Адвокат немного помолчал, потом сказал:

– Хорошо, но не сегодня. Я не могу. А завтра приеду к вам прямо с утра. И привезу с собой Марджи, чтобы она записывала. Согласны?

Мелани ответила:

– Ну, если сегодня вы не сможете, то пусть будет завтра утром. – Положив трубку, она отвернулась и увидела в дверях Марка. – Ты узнал все, что хотел? – спросила она его.

Глаза Марка горели ненавистью.

– Ваш с Кэйлом план не сработает. Мой брат этого не допустит. – Он развернулся и поспешно вышел.

Приготовив ужин, Элеонор собралась к себе домой в Талладигу. Она сказала, что раньше чем через два дня не вернется. Мелани это вполне устраивало. Она вообще была бы рада больше с ней не встречаться!

Элеонор почувствовала неприязненное отношение Мелани и сказала:

– Как только вы уедете, мисс Мелани, я устрою все свои дела и перееду сюда.

Мелани лишь посмотрела на экономку и тихо сказала:

– Я никуда не собираюсь уезжать.

Адди просто взбесилась, когда ей сказали, что мистер Гаррет сегодня не приедет. Она немного успокоилась, лишь когда Мелани сказала, что все равно сегодня он не успел бы выполнить все формальности.

– А вот завтра у него хватит времени и на то, чтобы напечатали новое завещание, и на то, чтобы все документы подготовили. Тогда он сможет подъехать к вам еще раз, и вы подпишете завещание по всем правилам.

– Этого я и хочу, – твердо сказала Адди. – И как можно скорее. Кстати говоря, ты вызвала шерифа Диксона?

Мелани была вынуждена признаться, что об этом она совсем забыла. Но, возможно, будет лучше, если мистер Гаррет сам все уладит.

– Может быть, адвокат сумеет преподнести Марку все это так, чтобы не очень обидеть его. А ведь Марк будет обижен, и вы это знаете.

Адди кивнула, соглашаясь с Мелани.

Мелани взбила тетушке подушку и поправила постель.

– Но, как бы там ни было, Марк должен понять ваше решение завещать плантацию своему внуку, а не племяннику, – прибавила она.

Адди рассмеялась. Она смеялась так редко, что Мелани удивленно посмотрела на нее.

– Я не оставлю свою плантацию Кэйлу. Он тут же все пустит по ветру. Я сохраню за ним небольшой фонд под надзором опекунов, так как это мой внук, и я хочу, чтобы о нем всегда заботились. – Адди помолчала, улыбаясь. – Большую часть своего состояния я завещаю тебе, дорогая.

Мелани покачнулась. Нет, это ей не нужно. Марк скажет, что она все это спланировала заранее, а у нее и в мыслях ничего подобного не было. Мелани открыла было рот, чтобы возразить, но Адди перебила ее.

– Не пытайся отговорить меня, Мелани, – сказала тетка. – Я не хочу завещать свои деньги никому другому. А раз деньги мои, то я имею право делать с ними все, что пожелаю, не так ли?

Девушка не сразу смогла ответить, так как у нее сел голос. Но, когда она заговорила, слова сами рвались наружу.

– Тетя Адди, вы совершенно правы, эти деньги – только ваши. Но ведь я вам даже не родственница. Плантацию должен унаследовать Кэйл, а если вы не хотите этого, то завещайте состояние на благотворительные цели.

– Глупости! – Адди раздраженно махнула рукой и поудобнее устроилась на подушках. – Я больше не хочу говорить об этом. Я все решила. Можете называть меня за глаза упрямой старой дурой, но если я принимаю решение, то уже не отступаю от него. А теперь иди отсюда и дай старухе уснуть.

Мелани знала, что спорить с ней бесполезно. Она надеялась только, что сумеет переубедить Адди завтра с утра, еще до приезда мистера Гаррета. Девушка вовсе не хотела, чтобы так вышло. Ведь Марк начнет обвинять ее в том, что она хитростью и интригами добилась того, чтобы тетка изменила завещание, – и, возможно, заставит всех поверить в это.

…и Кэйла тоже…

Перестилая тете кровать, Мелани так задумалась, что не услышала осторожных шагов за дверью. Кто-то подслушивал. И этот кто-то узнал, в чью пользу собирается Адди Бичер изменить свое завещание.

Зато Адди эти шаги слышала прекрасно. Она не сомневалась, что это Марк, и была довольна. Раз он все уже знает, то завтра будет не очень поражен.

Адди закрыла глаза, решив ничего не рассказывать Мелани о шагах. Девочка и так стала беспокойной и нервной. Зачем расстраивать ее еще больше?

Глава 15

Мелани сидела на подоконнике, бездумно теребила бахрому на занавеске и смотрела в ночь. Теплый ветерок обдувал ее лицо, он нес с собой благоухание цветущей жимолости. Этой ночью светил месяц, но сейчас его закрыли серебристые тучки. Звезды подмигивали с неба, одна из них упала. Мелани печально улыбнулась.

Звездопад в Алабаме… Она уже много раз видела это. Мама говорила ей, что нужно загадать желание, и Мелани всегда что-нибудь загадывала. Сейчас она пожелала спокойствия… всем в Бичер-хаусе. Но, наверное, она хочет слишком многого.

В этот миг Мелани казалась воплощением женской тревоги. Случилось столько разных событий, что ее мир перевернулся с ног на голову. И еще Кэйл… Он пришел к ней, говорил очень дружески, но все равно старался убедить ее уехать с плантации.

Во время разговора Мелани с трудом сдерживалась, чтобы не спросить напрямую, откуда на его ботинках красная глина. Но решила все-таки промолчать. Если за этим действительно что-то кроется, то после такого разговора Кэйл только станет осторожнее. Теперь Мелани было трудно держаться с ним тепло и естественно. Молодой человек почувствовал ее холодность и не стал задерживаться.

И вот девушка сидела одна. Несмотря на поздний час, спать не хотелось. Мелани было не по себе, она знала, что после приезда адвоката Гаррета беспокойство и злобность у Марка усилятся. Может статься, у Кэйла тоже, когда он узнает, что его бабка завещала все состояние своей неродной племяннице.

Облокотившись на раму, Мелани стала думать о Роберте, о том, как они были счастливы. Остались одни воспоминания… а человеку свойственно забывать. Когда-нибудь она почти ничего не сможет вспомнить о том, как они жили вместе.

Шаги! Мелани замерла. Затем медленно повернула голову в сторону двери. Разумеется, дверь была заперта. Какие бы мысли ни тяготили Мелани, она никогда не забывала запереть свою дверь. И теперь, широко раскрыв глаза, она смотрела, как ручка медленно поворачивается…

– Убирайся! – раздался мужской голос, хриплый и резкий.

Мелани в страхе съежилась на подоконнике. Кто же это? Она никак не могла узнать голос, который звучал так злобно, так мертвенно спокойно…

– Убирайся, иначе мне придется убить тебя…

Мелани вскрикнула и схватилась за горло. Ручка еще раз дернулась и замерла. Девушка похолодела от ужаса, ее нервы были на пределе.

С необычайной быстротой Мелани опустила ноги на пол. Все ее существо было охвачено страхом. Но нужно идти к двери. Надо выяснить, что происходит… кто посмел угрожать ей убийством…

Передвигая по полу негнущиеся, деревянные ноги, Мелани подошла к двери. Открыв замок, она взялась за ручку. С тихим скрипом дверь открылась. Мелани осторожно выглянула в темный холл.

Ничего не видно. И ничего не слышно…

Она вернулась в свою комнату, не зная, что делать дальше. Меньше всего ей хотелось идти в совершенно темный холл. Но, если взять большой фонарь, его яркий свет выдаст ее, и кто-нибудь обязательно проснется.

Тут девушка вспомнила о крошечном фонарике, который висел у нее на связке ключей вместо брелока. Маленький фонарик, тонкий, как карандаш, давал очень узкий лучик света. Мелани взяла его, включила и на цыпочках вышла в коридор.

Быстро пройдя весь холл, Мелани убедилась, что, кто бы ни был за ее дверью, он уже ушел.

Ее страх постепенно уступил место гневу. Мелани решила пойти к Марку и сказать ему, что ее не так-то легко запугать и что он попусту тратит время на подобные выходки.

Подойдя к его двери, девушка остановилась. Удивительно, но из спальни Марка доносился негромкий храп. Притворяется? Мелани не знала. Она молча повернула ручку и открыла дверь. Затем, уже не заботясь более о том, чтобы не рассердить своего кузена, она провела тонким лучом по комнате, задержав его на Марке, который мирно спал, укрывшись одеялом.

Значит, это был не Марк, рассуждала она. Даже если он только притворялся спящим, он не смог бы так кротко вытерпеть ее вторжение в свою комнату. Нет, сказала себе Мелани, это не Марк был за ее дверью.

Отступив назад в холл и закрыв за собой дверь, девушка вдруг поняла, что у нее остался только один подозреваемый – Кэйл!

«Зачем ему запираться?» – рассерженно думала Мелани. Для инвалида логичнее было бы оставлять на ночь дверь незапертой, на случай если ему понадобится помощь.

Мелани прислушалась. За дверью раздавался тихий храп. Тоже притворяется? Она подергала дверную ручку.

– Кэйл, мне нужно поговорить с тобой. Это очень важно, – прошептала она.

В ответ раздался все тот же тихий храп.

– Кэйл, я хочу поговорить с тобой о моем отъезде, – прошептала девушка, предполагая, что это заявление поднимет его с постели, если он притворяется.

Снова нет ответа.

Мелани выпустила дверную ручку. Опять неудача.

«Да уж, из меня получился чудесный детектив», – с мрачной иронией подумала она. Мелани прошла дальше по холлу. Она решила зайти и посмотреть, как там тетя Адди, раз уж она все равно не спит. Вдруг что-то заставило ее замереть у двери в комнату Бартли Бичера. Но почему она вздрогнула всем телом? Оттуда действительно доносится какой-то шорох, или это ей только кажется? Похоже, что-то или кто-то шевелится за этой закрытой дверью.

Проводя лучиком света по дубовым доскам двери, Мелани вдруг вспомнила, что Марк резко возражал против того, чтобы эту дверь открыли. Почему? Бутч решил пробраться туда. В чем же тут дело? – в очередной раз спрашивала себя она.

Мелани, которая вообще отличалась любознательностью, приняла решение раскрыть эту тайну. В последнее время в ее жизнь вошло много жестокого, и девушка считала, что будет только справедливо, если она найдет в этой комнате разгадку тайны, которая отравляла ей жизнь. Мелани чувствовала, что имеет полное право открыть комнату Бартли Бичера.

По пути в комнату тетки Мелани продолжала размышлять. Она войдет в комнату дяди Бартли. Никто не узнает, что она была там. Чтобы открыть эту дверь, нужно всего лишь потихоньку пробраться к Адди и найти ключ в шкатулке, в которой тетушка хранит свои драгоценности. Мелани помнила, как много лет назад мама рассказывала ей о том, с какими почестями Адди убирала этот ключ на хранение. Девушка решила взять ключ, отпереть комнату и с помощью фонарика все там осмотреть. А рассказывать об этом остальным не стоит.

Когда Мелани входила в комнату Адди, дверь чуть-чуть скрипнула. Старая дама крепко спала. Мелани прошла к шкатулке, включила фонарик и подняла крышку. Раздалось какое-то треньканье, и девушка похолодела. Первый куплет «Лорны Дун». Только теперь Мелани вспомнила, что эта шкатулка – свадебный подарок Бартли – была музыкальной.

Мелани опустила крышку и стояла, боясь пошевелиться. Адди что-то простонала во сне и перевернулась на другой бок. Но вот в комнате вновь наступила тишина.

Еще раз приподняв крышку, Мелани быстро просунула пальцы внутрь и нащупала кнопку, которая отключала музыку. Нажав на нее, она осмелилась открыть крышку полностью. В свете фонарика засверкали украшения, которые Адди накопила за долгие годы.

Наконец Мелани, у которой гулко стучало сердце, нащупала лежавший на дне длинный, тонкий ключ.

«Должно быть, этот, – в отчаянии подумала она. – Сейчас нельзя ошибаться».

Мелани на цыпочках вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. Немного постояв, чтобы перевести дух, девушка пошла к комнате, которая простояла опечатанной целых пятнадцать лет!

«Наверное, дверь громко заскрипит», – подумала Мелани. Она молилась, чтобы этого не случилось.

Девушка начала вставлять ключ в замок, но ее пальцы невольно дрогнули, и ключ, звякнув, упал на пол. Мелани, расплакавшись, опустилась на колени и стала отчаянно шарить руками по полу.

Нашла! Поднявшись, она сделала глубокий вдох, задержала дыхание и справилась с дрожью в руках. Затем вставила ключ в замок и повернула его.

Замок щелкнул!

Дверь, тихонько скрипнув, распахнулась. Воздух в комнате был такой спертый, что горло Мелани мгновенно перехватило. Девушка покачнулась.

«Я зашла слишком далеко, чтобы отступать. Нужно идти…» – приказала она своему дрожащему телу.

Ее пальцы крепче сжали крошечный фонарик, она стала шарить лучом по комнате. Здесь было невообразимо грязно и пыльно. Но, в общем, гораздо чище, чем ожидала Мелани. Только воздух тут с каким-то странным тошнотворным запахом, который показался Мелани смутно знакомым. Ее вновь охватил страх.

Она шагнула вперед. Паутина задела ее по лицу, и девушка вскрикнула. Она направила луч фонарика влево… по стене… к сундуку, куда убрали капканы.

Вот оно! Сердце Мелани екнуло, когда свет фонарика выхватил из темноты поднос с едой у постели. Покрываясь от страха мурашками, девушка посмотрела на последний ужин дяди Бартли. Отвратительное зрелище – нетронутая еда, которая за долгие годы разложилась и превратилась в густой черный порошок, покрывшийся слоем пыли.

Мелани перевела луч фонарика на постель… на смятые одеяла…

Вопль, который она издала, мгновенно разбудил весь дом. Мелани отчаянно цеплялась за ускользающее сознание и рассудок. Боже!.. Не может быть, чтобы она увидела это… Господь всемогущий, этого просто не может быть!

Мелани упала на колени и, не переставая кричать, закрыла лицо руками. Ее вопли разносились по всему дому. От ужасного зрелища, которое предстало ее глазам, все ее тело содрогалось. Этого не может быть! Но, несмотря на охвативший ее ужас, она все же сознавала, что это происходит на самом деле!

Она увидела в постели труп!

По холлу загрохотали шаги. Бешено зазвенел колокольчик. В дальнем конце дома кто-то что-то кричал. Мелани, съежившись на полу, разразилась истерическим плачем.

– Какого черта тут происходит?! – влетая в комнату с фонарем в руке, крикнул Марк. – Что ты здесь делаешь? Что случилось?

Он направил фонарь на постель и увидел там разлагающийся труп.

– О Боже… – сдавленно произнес он, а Мелани, которая проследовала взглядом за светом его фонаря, разрыдалась еще громче.

Она почти не почувствовала, как Марк взял ее на руки и вынес в коридор. Девушка смутно слышала издалека голос Адди:

– В чем дело? Что там случилось? Эй, кто-нибудь…

Марк нес Мелани на руках. В холле он увидел Кэйла, который поспешно приближался в своем кресле.

– Что происходит, Марк? – спросил он полным волнения голосом.

– Отправляйся к Адди, и пусть она не выходит! – рявкнул Марк. – Не выпускай ее.

Марк отнес Мелани в ее комнату и бесцеремонно бросил на кровать. Потом включил лампу. Мелани стонала. Марк влепил ей пощечину. Она, подняв на него глаза, замерла от страха, на этот раз перед человеком, который склонился над ней с искаженным от ярости лицом.

– Слушай меня внимательно, – отрывисто бросил он, не находя себе места от гнева. – Я не знаю, что тут происходит, но намерен выяснить. Оставайся здесь. Я позвоню доктору Эмброузу и шерифу Диксону…

– Мелани…

Марк обернулся и увидел Кэйла, который въехал в комнату.

– Я же сказал тебе ехать к тете Адди! – бросаясь к двери, крикнул Марк.

Тут по дому пронесся вопль.

– Господи, она вошла туда! – громко воскликнул Марк.

Услышав истерический визг Адди, Мелани, забыв про собственные страхи, спрыгнула с кровати. Она выбежала вслед за Марком в холл, Кэйл поспешил за ними.

Марк прибежал первым. Он нашел Адди, лежащую у постели Бартли.

– Немедленно вызови доктора Эмброуза! У нее удар! – крикнул он Мелани, которая стояла в дверях.

Как только Марк поднял старуху на руки, девушка побежала мимо Кэйла к телефону.

Казалось, время остановилось. Все в молчании собрались у постели Адди и прислушивались к ее слабому, неровному дыханию.

В голове каждого из них мелькали самые разные мысли, но ни Марк, ни Кэйл, ни Мелани не хотели разговаривать. Не хотели объяснять то, что произошло. Все избегали говорить о том, кто лежал в постели дяди Бартли. Все, на что у них хватало сил, – это стоять неподвижно у постели Адди, которая находилась между жизнью и смертью.

Мелани услышала шум мотора. Несмотря на слабость, она бросилась вниз встретить доктора.

Через минуту он уже спешил наверх, и Мелани, едва поспевая за ним, на ходу сбивчиво объясняла, что произошло. Она понемногу оправлялась от шока и уже пыталась рассуждать.

…Доктор Эмброуз вытащил свой стетоскоп.

– Как она? У нее был удар? – заговорил Марк.

Доктор бросил на него сердитый взгляд и жестом призвал к молчанию.

Затем доктор осторожно измерил Адди давление. Приподняв ее веки, он посмотрел глаза старой дамы.

– Не думаю, что у нее был удар, но шок она перенесла сильный. Я сделаю ей укол. Нам остается только ждать.

Марк поспешил из комнаты с недовольным видом. Мелани показалось, что он даже разочарован тем, что у тети не случилось удара. Поразмыслив, она пришла к выводу, что такое вполне возможно. Что ни говори, а Марк не очень привязан к тетке и скорее всего ждет ее смерти от удара. Тогда плантация достанется ему…

Через некоторое время доктор Эмброуз попросил Мелани присмотреть за Адди, а сам пошел в комнату Бартли. Вскоре врач вернулся. Лицо у него было серое.

– Насколько я могу судить, это Бартли Бичер, – хриплым шепотом произнес он.

Чувствуя приступ тошноты, Мелани кивнула. Она так и предполагала.

– Так вот почему она опечатала эту комнату. Она не хотела, чтобы люди узнали о том, что находится внутри.

– Уж конечно, не хотела, – фыркнул доктор Эмброуз. – Вы уже сообщили об этом шерифу?

Мелани ответила, что Марк просил ее позвонить шерифу, но в такой суматохе она совершенно забыла.

– Не надо пока ему звонить, – торопливо сказал доктор. – Начнется скандал, а бедной Адди и так будет нелегко…

– Поздно, – сказал Марк, входя в комнату с самодовольной ухмылкой на лице. – Эта старуха – сумасшедшая, и пришло время открыто заявить об этом. Вы что думаете, я буду сидеть и дожидаться, пока она вычеркнет меня из завещания и выгонит с плантации, которая по праву должна принадлежать мне? Да никогда в жизни, доктор! Я собираюсь объявить ее недееспособной и взять здесь все в свои руки. И какой суд откажет мне в этом после того, как станет известно, что милая старушка целых пятнадцать лет держит в доме труп своего покойного мужа?

Марк расхохотался и посмотрел на Мелани.

– Ты, детка, можешь идти укладывать вещички. Уедешь завтра же утром. Моей дражайшей тетушке ты уже не понадобишься, поскольку я отправлю ее в лечебницу для душевнобольных сразу же, как только получу необходимые документы.

Марк перевел взгляд на Кэйла, который задумчиво и спокойно смотрел на своего кузена.

– А ты, нищий нахлебник, – бросил он, – тоже убирайся отсюда. Ты мне тут не нужен…

– Вы опережаете события, Марк, – резко перебил его доктор, на лице которого читались решимость и отвращение. – Я считаю, что все это подстроено. У меня не было времени и достаточного освещения, чтобы осмотреть тело, но я уверен, что труп Бартли Бичера не мог пролежать в доме все эти пятнадцать лет.

У Марка отвисла челюсть.

– Но вы же сами видели!

Доктор презрительно улыбнулся. Казалось, замешательство Марка его забавляет.

– Я видел, что тело лежит на кровати, Марк, – спокойно проговорил он. – Я не знаю, кто положил его туда и зачем. Но очень сомневаюсь, что оно пролежало там все пятнадцать лет!

– Вы сами видели, что у тети почти был удар, когда она поняла, что тело нашли. А теперь вы стоите здесь и говорите, что не знаете, кто его туда положил?! – негодующе кричал Марк. – И вы еще не верите, что тело пролежало там все это время и что именно по этой причине комнату опечатали!

Адди пошевелилась и застонала. Доктор Эмброуз подошел к ней. Он не хотел, чтобы действие успокоительного прекращалось, поэтому вытащил из саквояжа шприц еще для одного укола.

– У меня не было времени для осмотра тела и для того, чтобы дать свое заключение, Марк, – твердо проговорил он. – Подождем шерифа, тогда посмотрим.

Раздосадованный, Марк поспешно вышел из комнаты. Мелани повернулась к Кэйлу, который ответил ей уверенной улыбкой. Девушка сожалела, что не смогла улыбнуться в ответ. Она уже не доверяла этому молодому человеку так, как раньше. От ее нежных чувств к нему, похоже, не осталось и следа.

Теперь Мелани уже не знала, кому можно верить. Мир вокруг нее стал еще более загадочным и пугающим. Она лишь была уверена, что никогда, никогда в жизни не сможет забыть той жуткой картины – гниющий, разлагающийся труп в свете фонарика.

Девушка, вздрогнув, пошатнулась.

Глава 16

Шериф Джордж Диксон прибавил газу. Его «форд» быстро ехал по дороге к Бичер-хаусу. За автомобилем клубилось облако красной пыли.

Шерифа вызвал Марк Бичер. Он сказал, что в одной из спален старого дома обнаружен труп.

Звонок Марка разбудил мирно спавшего шерифа, но он все равно умудрился быстро одеться и прыгнуть в патрульную машину. С тех пор как Тодд Бичер покончил с собой, на этой плантации творится бог знает что. Может, пришла пора во всем разобраться?..

Свернув на подъездную дорожку, шериф увидел, что почти во всех окнах дома горит свет. Кого же убили? Может, эту девушку – как ее? – Мелани? Жаль, если так. Она очень хорошенькая. Говорят, ее муж погиб в Корее.

Шериф подумал о Кэйле. Парень – инвалид, и не смог бы оказать серьезного сопротивления нападавшему. А может, убили Адди Бичер? Шериф покачал головой. Вряд ли. Диксон не знал, что и думать, но в одном он был уверен: будь Тодд в живых, с него бы и нужно было начинать. Тот парень приносил одни неприятности, с рождения был злым. Шериф, как и многие другие жители города, никогда не признался бы в этом, но сообщение о смерти Тодда ничуть не огорчило его. Диксон никогда не сомневался, что Тодд добром не кончит.

Машина остановилась на полном ходу, подняв клубы красной пыли. Шериф вышел, поправил кобуру и поспешил к двери. Марк встретил его в дверях и повел в комнату Адди. Диксону не пришлось задавать вопросы. Пока они быстро, через две ступеньки, поднимались на второй этаж, Марк сам по пути рассказал ему все, что считал нужным.

– Мелани, моя двоюродная сестра, стала ночью что-то тут вынюхивать. Она отперла дверь в комнату дяди, ту, что стояла закрытой пятнадцать лет. Там лежало его тело. Адди держала его в доме все эти годы. Может, теперь мне наконец поверят, что старуха – ненормальная. – Он повернулся к шерифу в поисках поддержки, и тот согласно кивнул.

У двери в комнату Бартли Бичера их ждал доктор Эмброуз.

– Нам нужен свет, – сказал он Марку, и тот поспешил вниз.

Вскоре Марк вернулся с керосиновой лампой. Пока доктор Эмброуз зажигал фитиль, молодой человек сменил в лампе выгоревший контейнер с горючим. Свет залил комнату.

Мелани, которая оставила Кэйла посидеть с Адди, подошла к двери. Любопытство пересилило в ней страх.

Ее глаза остановились на трупе в постели, и девушка опять вскрикнула. Тело покрылось зеленовато-черной гнилью. И все равно труп не настолько разложился, чтобы потерять человеческие черты. Тем не менее узнать, кто это, было практически невозможно. Почти теряя сознание, Мелани прислонилась к дверному косяку, колени ее подгибались.

Доктор Эмброуз осмотрел труп, затем повернулся к шерифу Диксону, которому, казалось, тоже стало нехорошо. Его лицо побелело, глаза вылезли из орбит. На службе ему приходилось видеть немало ужасного, но такого – еще никогда!

– Шериф, мне кажется, незачем приглашать сюда ребят из полицейской лаборатории, – сказал доктор Эмброуз, прикрыв труп простыней. – Лучше было бы не давать повода для сплетен. Подумайте об этой семье.

– Тело все время лежало здесь? – с трудом сглотнув, спросил шериф. Он смотрел на постель. – Она что, все эти годы держала его тут? В этой комнате?

– Вряд ли, – покачав головой, ответил доктор. – В этом случае разложение было бы куда значительнее, чем сейчас. Если есть доступ воздуха, то ткани разлагаются очень быстро. Если бы тело Бартли Бичера лежало здесь все это время, от него остался бы один скелет. Более того, если бы тело перенесли сюда сразу после его смерти, то люди в доме почувствовали бы запах, верно, как по-вашему?

Шериф Диксон на мгновение задумался, затем кивнул.

– Разумеется! – Он прищелкнул пальцами, словно что-то понял. – Запах точно почувствовали бы. Значит, тело сюда принесли. Но давно оно здесь, как вы считаете?

– Не могу сказать точно. Раз его вытащили из склепа, процесс разложения должен был пойти быстро. Но тело все еще в приличном состоянии, – значит, оно пролежало здесь максимум несколько дней.

Стоявший позади Марк вдруг заговорил низким, уверенным голосом:

– Говорю вам, моя тетка – ненормальная. Утром я обращусь к окружному судье с просьбой незамедлительно выдать мне документ, подтверждающий ее недееспособность.

Доктор Эмброуз резко обернулся. Его лицо пылало гневом.

– Пожалуйста. А я в качестве ее лечащего врача со своей стороны выдам ей свидетельство о том, что она совершенно нормальна в умственном отношении!

Они яростно смотрели друг на друга, затем доктор Эмброуз сказал, обращаясь к шерифу:

– Вызовите кого-нибудь, чтобы тело перенесли в склеп, хорошо?

Шериф кивнул, и доктор вернулся к постели Адди Бичер.

Мелани тут же подошла к нему.

– Как вы считаете, она поправится? – взволнованно спросила девушка. – Доктор, ее придется отправить в больницу?

Доктор сосчитал пульс Адди и глубокомысленно посмотрел на больную.

– У Адди больше сил, чем мы думаем. Она без борьбы не сдастся. Но если отправить ее в больницу, то, боюсь, дела ее будут плохи. Лучше сделать для нее все возможное здесь. Я буду держать ее на успокоительном, а вы позаботитесь о том, чтобы она побольше отдыхала и не волновалась. Я не хочу, чтобы кто-то, кроме вас, находился с нею. Хорошо? – Врач многозначительно посмотрел на Мелани.

Мелани коротко кивнула:

– Я сделаю, как вы скажете. Но она хотела видеть своего адвоката сегодня утром, непременно.

– И ты хочешь выполнить это поручение наилучшим образом, не так ли, сестренка? – Марк стоял в дверях и слушал. – Еще бы, ведь старуха решила завещать свою плантацию тебе!

Доктор посмотрел на молодого человека так, словно перед ним было нечто омерзительное, затем перевел взгляд на Мелани.

– Если Адди проснется и захочет видеть адвоката, я не возражаю. Видимо, она решит, что это Марк сыграл дьявольскую шутку с телом ее покойного мужа. Когда она придет к этому выводу, гнев придаст ей немало сил!

– Пусть переписывает завещание, – сказал Марк. – Все равно в суде не признают его. Но, если дело выиграю я, она окончит свои дни в сумасшедшем доме!

– Знаете, Марк, в отличие от вашей тети я не верю ни в призраков, ни в духов, ни в то, что в вас вселилась душа Тодда. Но вы с каждым днем становитесь все больше похожим на своего брата-близнеца. Может, он действительно все еще оказывает на вас свое влияние. Вы уже стали почти так же отвратительны, как он.

Марк сжал кулаки.

– Как вы смеете так говорить о моем брате?

Адди что-то простонала, и доктор, выставив Марка из комнаты, закрыл за ним дверь. В комнате на мгновение воцарилось тяжелое молчание.

Минуту спустя в дверях появился Кэйл. Он подъехал в своем кресле к постели Адди, туда, куда Мелани поставила свой стул. Кэйл потянулся, чтобы взять девушку за руку, но она отпрянула.

– Что с тобой, Мелани? – Он смотрел на девушку, которую – сомнений уже не было – любит. Кэйла сильно озадачивала ее холодность. В день пикника они, казалось, чувствовали себя близкими людьми и даже говорили о любви.

Мелани сидела, опустив голову. Она очень, очень устала.

– Мне не хочется разговаривать, Кэйл, ни с тобой, ни с кем-либо еще. Происходит столько непонятного…

Кэйл улыбнулся и погладил ее по плечу. От его прикосновения Мелани вся сжалась.

– Но мое отношение к тебе осталось прежним, Мелани. Надеюсь, здесь не случится ничего такого, что изменит твое отношение ко мне.

Закрыв глаза, девушка вспомнила, как настойчиво Кэйл уговаривал ее уехать. И еще эти шаги прошлой ночью, а также его по непонятным причинам запертая дверь. И, что самое важное, красная глина на его ботинках! Теперь Кэйл пугал ее. Нужно время, чтобы она разобралась в своих чувствах к нему.

– Извини, но тебе пора, – сказала измученная Мелани. – Уже почти утро, а я еще ни минуты не спала. Хочется подремать хотя бы пару часов.

Кэйл молча поехал к двери. Он не понимал Мелани, но все равно надеялся, что девушка вскоре уедет отсюда. Кэйл боялся за нее… очень боялся.

Глава 17

Мелани проснулась от того, что Адди окликнула ее. Тетка забросала племянницу вопросами, но та спросонья плохо понимала, чего от нее хотят.

– Это все Марк, да? Я так и знала! Это он перенес сюда тело Бартли, чтобы все подумали, что я держу его здесь, что я ненормальная. Господи, как я его ненавижу! Я хочу, чтобы он немедленно убрался отсюда! Слышишь меня? А теперь пусть шериф приедет еще раз, я сама с ним поговорю. Но в первую очередь мне нужен мой адвокат.

– Да, тетя Адди, – с трудом поднимаясь с пола, где она спала на одеяле, ответила Мелани. – Но вначале примите успокоительное и поешьте. Я понимаю, как много вам пришлось пережить.

– И все из-за твоего любопытства, – бросила Адди, откинула одеяло и села в постели.

Мелани пораженно уставилась на нее.

– Не надо на меня так смотреть, Мелани. Я еще не умерла. И не собираюсь до тех пор, пока не выясню, что происходит в этом доме. Можешь не сомневаться! Злобному духу Тодда Бичера не удастся затащить меня в могилу – мы еще посмотрим, кто кого!

Мелани не переставала удивляться способности Адди смело смотреть в лицо несчастьям, которые сломили бы других стариков. Девушка перестелила постель, помогла Адди вымыться и приготовила для нее завтрак. К тому времени, как она управилась, приехали мистер Гаррет и его секретарь. Мелани проводила их в комнату Адди, а сама вышла.

На кухне она застала Кэйла, который завтракал в одиночестве.

– Когда увезут тело? – спросила Мелани, трясущимися руками наливая себе кофе.

Кэйл проглотил хлопья, запил их кофе и небрежно сказал:

– Кажется, они увезли его еще ночью, пока ты спала. Шериф разбудил двух работников. Он хотел, чтобы все было сделано как можно скорее. Тщательно осмотрев комнату Бартли, он опять запер ее. Шериф не сомневался, что таково будет желание миссис Бичер.

Мелани кивнула. Для нее было большим облегчением узнать, что тело опять попало в склеп.

– Зачем ты это сделала, Мелани?

Мелани заморгала.

– Что?..

– Зачем ты открыла комнату, да еще ночью? – обвиняюще спросил он.

– Бутча там что-то заинтересовало, – устало проговорила Мелани, – и его убили. Пару раз я слышала там какой-то шорох. Потом были шаги в коридоре, кто-то пытался войти ко мне. Тот, кто был за дверью, сказал, что меня убьют, если я не уеду отсюда. – Девушка дрожала, вновь переживая все эти ужасы.

Кэйл пожал плечами и налил себе еще чашку кофе.

– Скорее всего это Марк пытался запугать тебя.

– Нет, я потом заходила к Марку. – Голос Мелани звучал холодно и резко. – Марк крепко спал. Я и к тебе заходила, но твоя дверь была заперта. И это показалось мне странным.

Кэйл отвернулся, чтобы она не видела выражения его лица.

– Ну… Здесь происходит много таинственного, и я решил запирать дверь на ночь. Видишь ли, я точно не смогу убежать от привидения. – Кэйл попытался сострить, но его шутка повисла в воздухе.

Мелани поднесла к губам чашку с кофе и холодно посмотрела поверх нее на молодого человека. Последовало неловкое молчание, потом она спросила:

– Где был сегодня утром Марк?

Кэйл улыбнулся:

– Эту новость я оставил на десерт. Он уехал.

– Уехал?! – Чашка Мелани стукнулась о блюдце.

– Ага, – счастливым тоном ответил Кэйл. – Я слышал сегодня рано утром, как он возился в своей комнате. Выглянув за дверь, я увидел Марка, идущего по коридору с двумя чемоданами. Наверное, понял, что дело не выгорело. Обратись он в суд с иском о признании бабушки невменяемой, дело тут же лопнет – доктор Эмброуз засвидетельствует, что она в здравом рассудке. По-моему, он понял, что его сегодня же вышибут отсюда, так как его вчерашняя затея провалилась.

Мелани кивнула:

– Хорошо, что он уехал сам. Нам не придется смотреть, как шериф Диксон выдворяет его.

– Ничего, Марк привык получать по шее. К примеру, за дьявольские проделки своего брата. – Кэйл допил кофе и покатил к подъемнику.

Мелани удивленно посмотрела на него.

– И что это значит?

Молодой человек, посмотрев на нее, печально улыбнулся:

– Я не думаю, что это Марк перенес в дом тело моего дедушки. Я считаю, что это сделал Тодд. Мне тоже кажется, что в этом доме бродят привидения, и я молю Бога и надеюсь, что ты все же уедешь, прежде чем здесь кого-нибудь убьют.

Кэйл въехал на подъемник, закрыл за собой дверь, нажал на кнопку и через несколько секунд скрылся из виду.

Мелани поежилась. Она не верила в привидения! Нужно только почаще себе это повторять.

Примерно в полдень мистер Гаррет и его секретарь спустились вниз. Адвокат сказал:

– Мелани, сегодня мне нужно быть на заседании суда. Я привезу на подпись завещание вашей тетушки завтра утром, раньше не успею. Приношу свои извинения. Адди Бичер все же отменила свое предыдущее завещание, так что если она… умрет сегодня, Марк ничего не унаследует. По закону полноправным наследником становится Кэйл. Возможно, если вы передадите это Марку, он уедет сам, не дожидаясь, когда его уберет отсюда полиция.

Мелани сказала, что Марк уже уехал.

– Теперь Адди Бичер успокоится, – отозвался адвокат. В его голосе слышалось облегчение. – Она совершенно уверена, что в этого парня вселился демон. Впрочем, если судить по ее рассказам о том, что здесь происходит, то тут есть над чем подумать, не так ли?

Мелани, кивнув, поблагодарила адвоката за визит.

Позже она долго читала вслух тете, которая несказанно радовалась отъезду Марка. А сама Мелани была немного опечалена тем, что семья разваливается на глазах. Марк всю свою жизнь провел на этой плантации, здесь он родился и вырос. А теперь уехал навсегда. Но это, по-видимому, совершенно никого не тронуло. Печально, как это все печально.

Глава 18

Вскоре после обеда доктор Эмброуз вернулся в Бичер-хаус. Он увидел, что Адди спокойно отдыхает, и узнал от Мелани, что Марк покинул плантацию.

– Думаю, на этот раз она чудом осталась в живых. Пульс у нее все еще не восстановился, – сказал он, осмотрев Адди. – Ей нужен покой и побольше спать. После того, что случилось ночью, у нее может быть приступ в любую секунду.

Мелани заверила врача, что сможет присмотреть за Адди, и проводила его до двери. Спустившись на кухню, она увидела, что Кэйл все еще не выходил к ужину. Она оставила ему цыпленка в сметане с рисом, одно из его любимых блюд. Но Мелани готовила не столько для него, сколько для Адди, которая тоже предпочитала цыплят.

Потом девушка читала Адди до тех пор, пока та не заснула, поправила ей одеяло и на цыпочках вышла из комнаты. Ей совсем не улыбалось спать на полу еще одну ночь. Но ничего не поделаешь.

Вернувшись на кухню, Мелани рассердилась – тарелка Кэйла по-прежнему была нетронутой. Потянувшись, девушка почувствовала страшную усталость. Последняя ночь измотала ее и душевно, и физически. Она пошла к себе в комнату за халатом. Но тут ее глаза остановились на кровати, которая выглядела такой уютной, что Мелани поддалась искушению и легла, дав себе слово через несколько минут встать и вернуться к тете.

Ее разбудил громкий скрип. Сонно помотав головой, она осмотрелась вокруг. Комнату освещал лишь ночник. Остальные лампы были погашены. Сама ли она их выключила? Мелани не помнила.

Последовала еще одна вспышка молнии и сильнейший удар грома, от которого, казалось, задрожал весь старый дом. Что-то скрипнуло еще раз! Громовые удары разрывали небо. Это была летняя гроза, и Мелани содрогнулась, вспомнив, какими страшными бывают грозы в здешних местах.

Она нащупала лампу и попыталась включить ее, но свет не зажегся. По спине девушки побежали мурашки. Гроза бушевала, старый дом вздрагивал и скрипел.

Мелани знала, что надо идти к Адди: тетка не должна оставаться одна. Со смешанным чувством вины и страха она двинулась к двери. Нельзя было ложиться в постель, как бы она ни устала.

Мелани на ощупь стала пробираться в комнату Адди. Вот и дверь. Крик девушки потонул в раскате грома – вспышка молнии осветила все вокруг… Кровать Адди была пуста!

– Тетя Адди, – закричала Мелани, бросаясь в комнату. – Тетя Адди! Где вы?!

Еще одна молния – девушка успела увидеть, что в комнате ее нет. Куда же могла уйти Адди? Мелани решила, что ей нужна помощь. Она развернулась и, спотыкаясь, побежала к Кэйлу, по дороге зовя тетушку. Вот и дверь в комнату Кэйла. Мелани стала колотить по ней и звать своего кузена. Наконец дверь под ее ударами открылась. Мелани вскрикнула и отступила назад.

Несмотря на все ужасы, которые ей пришлось пережить за последние два дня, Мелани еще ни разу в жизни не испытывала такого страха! Сверкнула необычайно яркая молния и осветила всю комнату. Постель Кэйла была пуста! Его кресло стояло у окна… тоже пустое!

Остолбеневшая Мелани замерла в дверях, теряя драгоценные секунды. Она не сводила глаз с пустой постели и пустого кресла, которые то и дело появлялись перед ее глазами в свете молний.

Господи! Как все просто. Это был Кэйл, он во всем виноват! Он мог ходить и только притворялся калекой, чтобы его не могли заподозрить в том, что он замышляет избавиться от своей бабки.

Мелани начала многое понимать. Разумеется, подозрения зародились у нее уже тогда, когда она обнаружила на ботинках Кэйла красную глину, но все же она не верила, что Кэйл мог убить ее пса или ударить ее по голове и запереть в фамильном склепе. Он хотел, чтобы его бабка во всем обвинила Марка, лишила его наследства и выгнала с плантации. Наилучшим способом добиться своего было убедить Адди, что в Марка вселился дух покойного Тодда, которого тетка ненавидела.

Кэйл убил Бутча, потому что хотел запугать ее, Мелани, и вынудить уехать. Почувствовав, что у Мелани разыгралось любопытство, он перенес из склепа в комнату тело своего деда, зная, что рано или поздно труп найдут. Кроме того, Кэйл прекрасно знал, что Адди во всем обвинит Марка. Знал он и то, что Марк попытается воспользоваться случаем и объявит Адди сумасшедшей, значит, Марка станут подозревать в первую очередь. А Кэйл тем временем будет сидеть в своем кресле с изумленным видом, совершенно свободный от каких-либо подозрений!

И теперь план Кэйла близок к успешному завершению. Несомненно, ее кузен понял, что, если Адди умрет, не подписав нового завещания, он по закону станет ее полноправным наследником, а в убийстве обвинят Марка. Люди решат, что Марк уехал, чтобы отвести от себя подозрения, а потом вернулся и совершил убийство. А Кэйл – ни в чем не повинный Кэйл – успеет возвратиться в свою инвалидную коляску и предстанет перед публикой калекой. Он не только окажется вне всяческих подозрений, но и получит изрядное состояние!

Мелани так неслась вниз по лестнице, что несколько раз едва не упала. Будучи на грани истерики, она горько плакала. Кэйл – преступник! От ужаса у нее голова шла кругом, а мысль о том, что она влюбилась в него, заставила содрогнуться! Сейчас необходимо спасти от Кэйла тетю Адди.

Мелани схватила трубку телефона и услышала молчание. Телефон не работал. Неужели Кэйл перерезал провода? На девушку накатилась новая волна страха. Наверное, он боялся, что Мелани проснется и попытается позвать на помощь. Если так, если ее присутствие настолько ему мешает, то он может вернуться и убить ее тоже!

Вдруг ее осенило – в доме она осталась одна! Мелани распахнула входную дверь, и в лицо ей ударил ветер с дождем. Бушевала страшная гроза. Огромные магнолии совсем осыпались, будто их цветы оборвала и разбросала мощная невидимая рука. Мелани твердо сказала себе, что гроза ее не остановит. Нужно любой ценой найти тетю Адди!

Мелани выкрикивала имя тетки в ночную тьму, но на ее усиленный эхом крик ответа не было. Она старалась рассуждать про себя… Куда мог Кэйл увести тетю Адди?

И тут ее словно озарило! Фамильный склеп! Для Адди – самое ужасное место! Там у нее точно будет удар, на этот раз последний!

Мелани стремглав побежала через двор, не обращая внимания на ветки, падавшие с деревьев. Нужно найти Адди… и придумать способ спасти ее.

Мелани оступалась, падала и вновь бежала. С трудом девушка продиралась через лес, стараясь не потерять дорогу.

Ну вот наконец и кладбище!

Сверкнула молния, осветив таинственным зловещим светом памятники. На мгновение Мелани показалось, что она увидела среди памятников человека. От страха девушка вскрикнула. Это правда, или воображение играет с ней злую шутку? Еще одна вспышка! Да, там кто-то есть! И этот кто-то несет что-то – или кого-то – к фамильному склепу!

Ужас и начинающаяся истерика помешали Мелани придумать какой-либо план действий. Она рванулась вперед с воплем:

– Не надо! Нет! Не трогай ее!

И тут Мелани остолбенела. У нее подогнулись ноги – это был не Кэйл. На плече у мужчины бесчувственно висела Адди, в руках он держал фонарь. Девушка закричала – перед ней стоял Марк и ухмылялся!

Прежде чем Мелани успела двинуться с места, Марк бросил Адди на землю. Схватив девушку за руку, он поволок ее в склеп, где грубо швырнул на пол. Она опять закричала, а преступник бросился за Адди. Через минуту он вернулся с ней в склеп.

– Кажется, сестренка, ты выбрала не лучшее время для того, чтобы почтить память покойных родственников, – рассмеялся он. – Давно мы с тобой не виделись.

– Боже мой… – хриплым шепотом выдавила Мелани. Лампа ярко осветила лицо молодого человека, который стоял перед ней и ухмылялся с деланно добродушным видом. Это был Тодд!

– Нет, Господи, нет, этого не может быть… – Мелани попыталась ползком отодвинуться подальше от него, но Тодд ухватил ее за лодыжку и удержал на месте, откровенно наслаждаясь ее страхом.

«Этого не может быть», – повторяла про себя Мелани. Наверное, старый дом все-таки свел ее с ума, стерев границы между вымыслом и реальностью. Вырываясь, Мелани пыталась осознать случившееся. Может, дух Тодда настолько завладел Марком, что Марк постепенно превратился в самого Тодда? Или Марк сам, по своей воле или из-за душевного расстройства, стал превращаться в своего покойного брата?

Нет, есть еще одно возможное объяснение! Может, Тодд действительно воскрес из мертвых, чтобы отомстить тетке? Неужели такие страшные вещи бывают на самом деле?

Человек рассмеялся, и от этого Мелани испугалась еще больше. Понизив голос до злобного свистящего шепота, он сказал:

– Ты все еще ничего не понимаешь, дурочка? Не хотела уезжать, да? А ведь я не раз давал тебе такую возможность! Не тебя мне нужно было убить. Я тебя предупреждал, но нет – ты не послушалась и не уехала. Ты болталась тут даже после того, как я прибил эту твою мерзкую псину. Сама виновата, теперь ты умрешь… и дурак шериф ничего не сможет доказать!

– Но Марк… они подумают, что это сделал Марк… – забормотала Мелани.

Она хваталась за разговор с ним, как за последнюю соломинку. Может, ей удастся нащупать слабое место у этого сумасшедшего, чье лицо, искаженное отвратительной гримасой, освещал свет лампы.

Он вновь разразился пугающим, жутким смехом.

– Ты дура! Марк сейчас за много миль отсюда. Ему ничего не смогут приписать. Но он приедет, когда я скажу, чтобы предъявить права на то, что должно по праву принадлежать мне!

На нем была кожаная куртка. Безумными от ужаса глазами Мелани смотрела, как он достал из-под полы нож. Сверкнуло острое лезвие.

– Сначала ты, сестренка, потом твоя тетушка. Я не хотел крови. Я только хотел так напугать ее, чтобы она умерла от удара, понимаешь… Ты помешала мне, и теперь ты виновата в том, что мне придется ее зарезать!

Закричав, Мелани ударила его свободной ногой, и молодой человек упал навзничь. Девушка вскочила, но бежать было некуда. Тодд поднялся на ноги и, безумно смеясь, пошел прямо на нее. Свет лампы играл на лезвии.

– Нет, пожалуйста… – простонала Мелани, отступая дальше в глубину склепа. – Не надо, Тодд… Ты болен… Не делай этого… пожалуйста…

Вдруг Мелани замолчала. Она смотрела поверх головы Тодда в противоположный угол склепа…

Глава 19

Мелани открыла глаза и недоуменно заморгала. Почему она лежит в постели? Почему рядом сидит одетая в белое женщина? Девушка обвела глазами комнату и не смогла узнать ее. Кажется, это… больничная палата… а это сиделка…

– Лежите спокойно, – сказала сиделка. – Я позову доктора Эмброуза.

Мелани вначале забеспокоилась, потом стала понемногу воспринимать окружающее. Какое это счастье – узнать, что ты не в склепе и все еще жива. Вопрос, почему она в больнице, пока Мелани не тревожил.

– Привет, – войдя в палату, сказал доктор Эмброуз. – Вообще-то Талладига не мой округ, но здешние врачи были настолько любезны, что позволили мне околачиваться здесь, пока вы не очнетесь.

– А тетя Адди? – был первый вопрос Мелани.

– Знаете, есть предел даже для такой сильной женщины, как ваша тетушка, – нахмурившись, проговорил доктор Эмброуз. – Боюсь, у нее снова был удар, на этот раз очень сильный. И все же у меня есть надежда, что она выкарабкается. Адди никогда не сдается без борьбы.

Сдерживая слезы, Мелани зарылась лицом в подушку. Раз тетя Адди жива, осталась и надежда. После всех ужасов, которые пришлось пережить старой женщине, вряд ли можно было ожидать, что она отделается легче.

Снова повернувшись к доктору Эмброузу, девушка глубоко вздохнула:

– Теперь я хочу знать все. Все, что случилось со мной, и как я попала сюда. Шериф арестовал Кэйла и Тодда?

– Кэйла? – озадаченно переспросил доктор. – Наверное, будет лучше, если он сам расскажет вам всю эту историю. Мне нужно возвращаться в Линвилл, а Кэйл уже с раннего утра ждет за дверью.

И прежде чем Мелани успела возразить, доктор открыл дверь и вышел… а Кэйл – вошел! Вошел на собственных ногах, таких здоровых и сильных, что можно было только позавидовать. Он подошел к постели, а Мелани в ужасе отшатнулась от него. Тогда Кэйл поцеловал ее в губы и сел на стул у кровати. Его глаза блестели, на губах играла озорная улыбка.

Мелани была так поражена, что не могла вымолвить ни слова. Кэйл рассмеялся.

– Знаешь что? – проговорил он. – Все-таки сыщик из тебя никудышный!

Мелани собралась с силами, чтобы заговорить, и села в постели.

– Почему тебя не арестовали, Кэйл? Ты ведь тоже замешан во всей этой истории…

Он, запрокинув голову, громко рассмеялся. Мелани снова ощутила приступ страха.

– Давай я все тебе объясню, дорогая, – подавшись вперед, с неожиданной серьезностью сказал он. – У меня уже давно появились подозрения, что происходит что-то странное. Мне пришла в голову мысль, что, возможно, Тодд вовсе не мертв, поскольку трудно поверить, чтобы этот негодяй мог доставить близким такое удовольствие – покончить с собой. И история о том, что он будто бы висел на веревке и говорил бабушке, что вернется за ней, тоже не внушала мне доверия.

Кэйл решительно покачал головой.

– Я постепенно пришел к выводу, что здесь имеет место заговор с целью довести бабушку до смертельного удара. Тогда Марк унаследовал бы плантацию. Думаю, Марк с Тоддом боялись, что Адди изменит свое отношение ко мне и объявит своим наследником меня, ведь я все же ее единственный родной внук. Если бы бабушка умерла сейчас, то основной капитал унаследовал бы Марк. Тодд, разумеется, отобрал бы у него деньги и отправился бы за границу, где и зажил бы припеваючи. Марк безоговорочно выполнил бы все, что скажет брат, он уже привык повиноваться ему во всем. Видишь ли, – кашлянув, продолжил он, и Мелани слушала его как зачарованная, – именно Марк помог Тодду устроить весь этот спектакль с самоубийством, и он же договорился с пьяницей Люком Уокером. Люк, как коронер графства, подписал свидетельство о смерти. Позже мне удалось выяснить, что Тодд кое-что разузнал о Люке – о его прошлом и шантажом вынудил беднягу участвовать в этом деле.

Мелани больше не могла молчать:

– Но как тебе удалось разобраться во всем этом? И почему ты раньше мне ничего не сказал?

– Мне приходилось делать вид, что я ничего не подозреваю, чтобы иметь возможность наблюдать за ними, – объяснил Кэйл. – Тодд скрывался. Он прятался в комнате дедушки. Понимаешь? Он жил в полной уверенности, что его там не обнаружат, ведь Адди никогда ни за что никому не разрешила бы войти в эту комнату. Затем приехала ты, и его положение осложнилось. Твой пес почувствовал, что в дедушкиной комнате кто-то есть. Тогда Тодду пришлось убить его. Потом ты сама очень сильно заинтересовалась этой комнатой, и Тодд с Марком забеспокоились. Они решили принести туда тело Бартли. Раз ты осматриваешь дом, то, значит, вскоре найдешь его. Марк задумал представить дело так, будто это Адди положила туда тело, но ничего у него не вышло. Доктор Эмброуз быстро разобрался в том, что у этой версии концы с концами не сходятся. И тогда Тодду с Марком не оставалось ничего другого, кроме как напугать Адди до смерти.

Кэйл с улыбкой откинулся на спинку стула.

– Никто не знал, что я могу ходить. Я выучился в своей комнате, но держал это втайне, поскольку уже к тому времени начал подозревать Марка и Тодда. Раз о том, что я могу ходить, никто не знал, я мог беспрепятственно ходить по дому ночью и подслушивать. Я узнал, когда братья попытаются выполнить задуманное, и вечером подсыпал тебе кое-что в кофе, чтобы ты проспала этот «праздник». Бабушке я тоже дал снотворное, чтобы она не проснулась и не испугалась. Но у меня ничего не вышло. Гроза разбудила и тебя, и ее. У бабушки случился-таки удар, а тебя чуть не убили. В это время я уже прятался в глубине склепа. Услышав твой крик, я понял, что должен сделать что-то такое, что сильно ошарашит Тодда. Зная, что его гроб стоит пустым, я забрался внутрь!

Мелани вздрогнула. Кэйл ждал, что она скажет.

– Я все еще не могу привыкнуть к мысли, что ты скрыл от меня, что можешь ходить, – наконец проговорила она.

– Я не мог никому сказать об этом и вынужден был все скрывать. Я хотел только, чтобы ты уехала, поскольку знал, что Тодд не в игрушки играет. Ты встала у него на пути, и он не задумываясь убил бы тебя.

Мелани посмотрела на молодого человека и впервые за последние дни от души улыбнулась ему. Она все-таки любит его.

Кэйл встал и обнял девушку.

– И еще я хотел снова стать здоровым человеком, чтобы быть с тобой, – шепнул он. – До твоего приезда я уже умел кое-как ковылять. А потом я полюбил тебя и решил во что бы то ни стало снова стать самим собой. Любовь придала мне сил.

Их губы встретились. Потом Мелани положила голову на его сильное плечо.

– Тодда, наверное, отправят в психиатрическую лечебницу, а Марка – в тюрьму, – прижимая к себе Мелани, сказал Кэйл. – Я нисколько не сомневаюсь, что скоро бабушка уже будет дома, совершенно здоровая и такая же злющая, как и раньше.

При мысли о будущем сердце Мелани екнуло.

– А ты? – запаниковав, прошептала она. – Теперь ты можешь ходить и…

Кэйл рассмеялся. Мелани подняла голову и увидела на его губах озорную улыбку, которую уже успела полюбить.

– А мне, наверное, придется научиться выращивать хлопок, – все еще улыбаясь, проговорил он. – А что мне остается, если я собираюсь сделать предложение женщине, которая унаследует хлопковую плантацию?

Они снова обнялись. Где-то запели птицы, словно предвещая конец грозы и начало нового, солнечного дня.

А в сердце Мелани теперь всегда будет светить солнце. Ветры, приносившие ужас и страх, остались в прошлом. Впереди ее ждало одно лишь счастье.