Игра без правил Эксмо Москва 2012 978-5-699-54247-5

Олег Рой

Игра без правил

Памяти моего сына Женечки посвящается

Глава 1

Дела давно минувших дней

Несмотря на то что произошла эта история в наши дни, вот буквально несколько месяцев назад, начинать рассказывать ее следует явно издалека. Как минимум с детства главных героев – Андрея Куликова и Димы Салапа. Или даже с детства их мам, Лидии и Галины Кошелевых, родных, как нетрудно догадаться, сестер. А лучше и еще раньше, с рассказа о родителях Гали и Лиды, поскольку нередко дедушки и бабушки, их личности и судьба, влияют на нашу личность и судьбу не меньше, а зачастую даже и больше, чем мама и папа. Только мы об этом как-то не задумываемся.

Итак, жили-были две девочки, Лида и Галя. Они с гордостью именовали себя коренными москвичками и имели для этого все основания. Их отец Георгий Андреевич, которого все называли Жорой, родился и вырос в Замоскворечье, в двухэтажном деревянном доме, построенном еще его прадедом, державшим мясную лавку в Охотном ряду. После революции лавку, разумеется, отобрали, а дом, как это тогда называлось, уплотнили, подселив туда разного народа и оставив бывшим владельцам только две комнаты в верхнем этаже. Но так как Жора рано лишился родителей, то по тем временам он считался весьма завидным женихом, поскольку имел собственную жилплощадь. В ту пору для многих людей отдельная комната была пределом мечтаний, молодым супругам приходилось чуть не до старости жить в одном помещении с родителями и прочими домочадцами, отгораживая угол для собственного семейного гнезда шкафами и ширмами. А тут – целых две комнаты! И если добавить к этому, что Жора был высок, кудряв, остроумен, лучше всех в округе играл в волейбол и городки и никогда не упускал случая обнажить в улыбке великолепные белоснежные зубы, несложно себе представить, каким успехом он пользовался у прекрасного пола. Тем сильнее было удивление соседских кумушек, когда они узнали, с которой же из девушек Жора наконец решился отправиться в ЗАГС. Его избранницу Лёлю никак нельзя было назвать красавицей – ни стати в ней, ни высокого роста, ни особой грациозности в движениях, ни того пренебрежительного взгляда, которым наделенные эффектной внешностью дамы обычно свысока смотрят на окружающих. Но зато в серых глазах Лёли плясали веселые чертики, темно-русые локоны вились задорными кудряшками, и так же задорно звучал ее звонкий смех, а посмеяться Лёля в молодости очень любила, что называется, пряником ее не корми, дай похохотать. Так и жили молодожены – с шутками и смехом, весело и дружно, вместе справляясь со всеми жизненными трудностями и легко, без ссор и взаимных обид, улаживая любые семейные неурядицы. Жора, как тогда говорили, служил чертежником в конструкторском бюро, Лёля работала в бухгалтерии «Красного пролетария», того же завода, где трудился ее отец Дмитрий Степанович, талантливый инженер, вышедший из бедной простой семьи, но сумевший получить образование и достичь высокого профессионального уровня исключительно благодаря своим способностям. Впоследствии, глядя на внуков, бабушка Лёля часто говорила, что вместе с именами мальчикам передались от предков и черты характера – Дима, с его аналитическим складом ума, основательностью и настойчивой тягой к знаниям, был вылитый ее отец, а практичный и предприимчивый, но бесшабашный Андрей явно пошел в купеческую родню Георгия. Однако не будем забегать так далеко вперед.

Меньше чем через десять месяцев после свадьбы у Жоры и Лёли родилась дочка, которую назвали Лидией. В мае сорок первого года Лидочке исполнилось пять лет, а в июне началась война. И Жора в числе тысяч таких же молодых москвичей, чья жизнь еще только-только начиналась, был спешно призван в армию. Лидочку и Лёлю, которая на тот момент ждала второго ребенка, отправили в эвакуацию в Среднюю Азию. Едва Галя появилась на свет, как ее мать получила похоронку – Жора Кошелев пал смертью храбрых в битве под Москвой, защищая от врагов свой родной город.

С тех пор на плечи Лёли легли все заботы о детях, а на плечи Лиды – заботы о младшей сестренке. Вместе с другими женщинами Лёля под лозунгом «Все для фронта, все для победы!» с раннего утра до поздней ночи трудилась у станка на эвакуированном заводе, изготавливавшем военную технику и снаряды, а по ночам готовила, убирала, стирала и латала изнашивавшуюся с катастрофической скоростью довоенную одежду – новой взять было неоткуда. Времени на детей и у нее почти не оставалось, и Лида, вмиг повзрослевшая не по годам, понимала это и всем, чем могла, помогала матери. Когда через два года семья вернулась в Москву и Лиду записали в первый класс, девочка уже взяла на себя большую часть домашних хлопот. С утра она сама отводила Галю в ясли, потом сама бежала в школу, а вернувшись, наскоро готовила уроки, отправлялась забирать сестренку и проводила с Галей весь вечер, потому что мама приходила с работы поздно. Неудивительно, что первым словом Галочки было не «мама», которую она тогда видела очень мало, а «Дида», то есть Лида. Чем Лидочка очень гордилась, поскольку души не чаяла в младшей сестренке, заботливо опекала и баловала ее – насколько это было возможно в те тяжелые времена.

Все в этом мире когда-нибудь заканчивается, и не только хорошее, но, к счастью, и плохое. Даже страшная война, унесшая столько жизней и искалечившая столько судеб, в один поистине прекрасный майский день пришла к своему завершению. Мирный уклад начал постепенно возвращаться, и жизнь в семье Кошелевых тоже стала понемногу налаживаться. Девочки росли, старшая все так же обожала младшую и продолжала заботиться о ней, сдувая пылинки. Она выучилась шить – специально для того, чтобы как можно красивее наряжать Галочку, вплетала ей в волосы яркие ленточки и не уставала с утра до ночи повторять, какая та хорошенькая. Когда Галя пошла в школу, Лида, часто в ущерб собственной учебе, занималась с ней, а нередко и делала за сестру уроки, чтобы малышка не уставала и не капризничала. И если в доме появлялось что-то вкусное, например конфеты или яблоки, то, конечно, все доставалось только Галочке. Не только мама, но и старшая сестра сами отказывались от лакомств, чтобы порадовать свою любимицу. Надо ли удивляться, что при таком воспитании Галя выросла капризной и избалованной, привыкшей, что все лучшее в жизни достается ей, а все ее прихоти должны немедленно исполняться? Бывают случаи, когда избыток любви так же вредит юному человеку, как ее недостаток, – правда, такое встречается гораздо реже.

Насчет Галиной внешности Лида не ошибалась, девочка и впрямь была очень хороша. Она, как говорится, взяла лучшее от обоих родителей. Высокая, стройная и спортивная, как отец, Галя к тому же унаследовала от матери чудесные темно-русые волосы и большие выразительные глаза. В отличие от сестры, способной и добросовестной, училась Галя весьма средне, звезд с неба не хватала, но зато была бойкой и держалась уверенно, что позволяло ей всегда быть на виду. Стараниями сестры, часами просиживавшей за швейной машинкой, чтобы из перелицованного соседкиного пальто или купленного по случаю отреза ситца в мелкий цветочек создать очередной шедевр, Галя всегда была хорошо одета и оттого еще больше бросалась в глаза. Уже лет с тринадцати она стала следить за своей внешностью, подолгу вертелась перед зеркалом, часто меняла прически, подражая то той, то этой кинозвезде, и потихоньку от взрослых подкрашивала брови и ресницы, бывшие, по ее мнению, недостаточно черными.

После школы, оконченной, правда, без медали, но и без единой тройки, Лида поступила в Московский химико-технологический институт имени Менделеева. В то время фраза Ломоносова о том, как глубоко простирает свои руки химия в дела человеческие, еще никого не пугала – наоборот, активное внедрение химии в легкую и пищевую промышленность считалось величайшим научным достижением. Будучи студенткой, Лида, как и многие ее коллеги, мечтала о том, как будет создавать искусственное волокно, искусственные ткани, искусственное мясо, молоко, фрукты и овощи. Получив диплом, она устроилась на работу в один из недавно открывшихся НИИ, где и принялась с энтузиазмом, как подшучивала над ней Галя, двигать научно-технический прогресс. Исследования увлекли ее настолько, что молодая женщина забыла обо всем остальном, включая и личную жизнь. Во всяком случае, так казалось со стороны. На самом деле причина, конечно, была не только в науке. Просто сестра, заботам о которой Лида раньше посвящала всю себя, вдруг как-то совсем неожиданно выросла и перестала в ней нуждаться. А своих детей у Лиды не предвиделось. Не обладающая ни эффектной внешностью, ни уверенностью в себе, которыми славилась Галя, Лидия всегда была застенчива, особенно в общении с противоположным полом, держалась скованно, не умела себя подать и к тому же старалась избегать вечеринок, танцев и тому подобных шумных сборищ, где девушки обычно знакомятся с молодыми людьми. На женихов ей не везло, и с возрастом Лида уже почти с этим смирилась и переключила все свое внимание на науку.

Галя же, напротив, с ранней юности имела большой успех у сильного пола и активно этим пользовалась. При этом ее интересовали только состоятельные мужчины. Если у кандидата в ее кавалеры не оказывалось машины, дачи, квартиры, прибыльной должности или хотя бы хороших перспектив на будущее, то и шансов на Галино внимание у него не имелось. Зато те, кто мог подарить ей золотое колечко или импортную кофточку, угостить какой-нибудь дефицитной вкуснятиной вроде твердой копченой колбасы или консервированных крабов или сводить на модный концерт, вполне могли рассчитывать на ее благосклонность.

Сразу после окончания торгового техникума Галя вышла замуж первый раз – за пожилого снабженца. Однако вскоре после свадьбы ей пришлось убедиться, что в быту ее муж скучен, мелочен, ревнив и, что самое неприятное, невероятно жаден. С последней особенностью молодая женщина уж никак не могла примириться. Она подала на развод и вскоре устроила судьбу снова. На этот раз ее избранником стал Коля Куликов, яркий представитель тогдашней золотой молодежи, сын директора одного из крупнейших столичных комиссионных магазинов. К тридцати годам Коля подрастерял некогда роскошную шевелюру и обзавелся уже заметным брюшком, но все еще был привлекателен и считался (в определенных кругах, разумеется) чуть ли не лучшим женихом столицы. Так что Галя была уверена в том, что ей очень повезло. Тем более что второй брак оказался гораздо прочнее первого. Молодожены вместе работали в магазине Куликова-старшего и совместными усилиями наживали дом – полную чашу. Ссоры и скандалы между ними, конечно, случались, но в какой семье обходится без этого? А при таком достатке и таких возможностях, как у свекра, Галя согласна была закрывать глаза на многие недостатки его сына. Когда на одну чашу весов ложатся битком набитый нарядами зеркальный шкаф-гардероб, шкатулка, полная золотых украшений, деликатесы в финском холодильнике, наличие в семье двух машин, огромная кирпичная дача в ближнем Подмосковье и ежегодный отдых в Крыму, а на другую – некоторая склонность супруга выпить и погулять, нетрудно догадаться, что перевесит.

И вдруг, к несказанному изумлению родных и знакомых, неожиданно вышла замуж и Лида. Ей уже минул тридцать один год, когда она познакомилась на овощной базе с физиком-ядерщиком Борисом и вскоре объявила о предстоящей свадьбе. Но если мама была только рада этому известию, то удивление Гали оказалось скорее неприятным. За эти годы она уже привыкла считать сестру синим чулком, старой девой и неудачницей, прозябающей на жалкую зарплату младшего научного сотрудника без степени, – словом, тем самым серым фоном, на котором она сама смотрелась особенно ярко и удачно. И тут – такая новость! Пусть даже Боря Салап не был завидной партией – ни красоты, ни денег, ни должности, ни связей, ни каких-либо значительных перспектив у него не имелось, – но сам факт замужества сестры Гале был неприятен. А тут еще, точно ей назло, через год после свадьбы Лида родила сына Диму. До этого Галя и не думала о детях, отговариваясь тем, что успеется, пока молодые, надо пожить для себя. По большому счету, ей вообще не хотелось обзаводиться потомством, портить фигуру, возиться с пеленками и вешать себе на шею ярмо на всю жизнь. Но после рождения Димки всю семью Куликовых как прорвало, они наперебой заговорили о наследнике, и Галя, будучи женщиной практичной, смекнула, что еще немного – и она может оказаться в неприятном положении. Рожать, конечно, совсем не хочется, но если она не сделает этого сейчас, муж может уйти к другой женщине, иначе относящейся к детям… Нет, такого развития событий Гале совсем не хотелось. И она, скрепя сердце, решилась на ребенка, всей душой надеясь, что у нее будет девочка Леночка, хорошенькая, как картинка. Однако появился Андрей – спустя два года, месяц и одиннадцать дней после рождения Димы.

То, что родился мальчик, а не девочка, Галю здорово расстроило. Она-то собиралась покупать дочке лупоглазых пупсов и красивые платьица – а тут вдруг мальчишка, которого и как воспитывать-то непонятно… Так и не сумев перестроиться, Галя первое время относилась к ребенку как к живой игрушке, наряжала сына, как куклу, и наотрез отказывалась состричь его длинные светлые локоны, с которыми Андрей был так похож на девочку.

Обычно, когда в семье два ребенка с небольшой разницей в возрасте, вещи от старшего переходят к младшему, но тут все вышло иначе – посмотрев на узелок с невзрачными отечественными ползунками и блеклыми, полинявшими от стирки, распашонками, который принесла ей сестра, Галя презрительно сморщила носик и раз и навсегда отказалась от Димкиных вещей. Да и зачем они были нужны? С первых дней своего существования наследник рода Куликовых не знал ни в чем нужды – у него были и импортные одежки, и всевозможное детское питание (огромный дефицит по тем временам!), и лучшие игрушки, и не ему от Димы, а Диме от него иногда, так уж и быть, перепадала какая-нибудь вещица. Вся семья Куликовых надышаться не могла на наследника, ему все позволялось, исполнялись все его прихоти. С Андрюшеньки сдували пылинки, разрешали ему все на свете – и, разумеется, уже с первых лет жизни избаловали его еще больше, чем в свое время Лида избаловала свою сестру.

Диму растили совсем иначе. В его семье не было культа ребенка, но не было и скандалов, неискренности и лицемерия в отношениях. Доходы у Салапов были самые что ни на есть среднестатистические, покупать деликатесы, одеваться в импортную одежду и возить мальчика в поликлинику на собственной «Волге» возможности у них не имелось. Зато оба родителя искренне любили сына и всерьез, с удовольствием, занимались его развитием и воспитанием. И их труды не пропадали даром – Димку без преувеличения можно было назвать модным по тем временам словом «вундеркинд». В три года он уже знал все буквы и цифры, в четыре умел читать и считать, а в пять без труда освоил все четыре арифметических действия. И если в семье Куликовых слово «нельзя» не звучало для Андрея в принципе, то Дима, по большому счету, в нем не нуждался – ему достаточно было один раз внятно объяснить, почему не следует делать те или иные вещи, чтобы он все понял. Борис, который хоть и понаслышке, но хорошо был знаком с историей воспитания Гали, совсем не хотел, чтобы ситуация повторилась и с Димой. Впрочем, и Лида с тех пор стала умнее и, как правило, уступала мужу, когда речь заходила о сыне. Ей, как и Борису, хотелось, чтобы Дима вырос настоящим мужчиной, а не капризным и меркантильным маменькиным сынком.

Как это нередко случается, в детстве двоюродные братья много времени проводили вместе, поскольку обоих часто привозили к бабушке Лёле. Вся большая семья Куликовых, как уже говорилось, работала в комиссионке, Салапы также не бездельничали, и, кроме того, через несколько лет после рождения сына Лида начала писать диссертацию. А баба Лёля была уже на пенсии – вот мальчишек и отправляли к ней, когда не с кем было оставить.

У бабушки братьям очень нравилось. Даже, как ни странно, Андрею, хотя здесь ему приходилось на время забыть о своих капризах и истериках. Кидаться на пол и с криком бить руками и ногами, когда ему что-то не позволяли, здесь было бесполезно – бабушка Лёля в такой ситуации просто вставала, звала с собой Диму и выходила из комнаты. Но зато никто здесь с ним не сюсюкал, не умилялся каждому его слову – и бабушка, и брат относились к трех-четырех-пятилетнему Андрею как к человеку, который имеет право на собственные понятия и взгляды на вещи, с которым можно разговаривать, прислушиваться к его мнению и воспринимать его всерьез – а не как живую игрушку, которой ему приходилось быть дома. И надо сказать, что хитрый Андрей уже в те годы осознавал для себя преимущества обеих ситуаций и легко умел приспособиться к каждой из них. Дома он старательно изображал из себя этакого умилительного карапуза, крошечного принца, очаровательного в своей детской непосредственности, но при этом ни на минуту не забывающего и не дающего забыть другим, что он – пуп земли. А у бабушки он становился послушным и даже меньше озорничал, потому что за шалости его здесь наказывали лишением внимания, а это для маленького Андрюшки было страшнее всего.

Вскоре после рождения внуков баба Лёля получила квартиру в новом доме в Коломенском. В тех краях, в семидесятые годы больше напоминавших какой-нибудь поселок городского типа, чем район столицы, и прошла значительная часть детства обоих братьев. Самые интересные их воспоминания были, конечно, связаны с Москвой-рекой и Коломенским парком, его ручьями, холмами, оврагами и родниками – но туда мальчишки попали не сразу. Лет до шести-семи бабушка Лёля не разрешала им ходить одним через дорогу, поэтому гуляли только во дворе, где, впрочем, тоже было неплохо. Как-то так вышло, что хотя в двенадцатиэтажном доме-башне детей было много, все они оказались либо старше, либо младше внуков бабушки Лёли, и оттого у братьев имелся только один товарищ по играм, точнее, приятельница – ровесница Андрея Дина Тюлина, шустрая белобрысая фантазерка. Целыми днями троица пропадала во дворе, а позже в парке или на берегу реки, играя в разные интересные игры, которые в основном придумывал Дима. Чем старше становились ребята, тем увлекательнее делались их занятия. Дима рано полюбил читать, увлекался фантастикой и приключениями и умел из каждой прочитанной книги извлечь идею для очередной потрясающей игры. Вчера они, подражая героям Фенимора Купера, превращались в индейцев, сегодня пытались на собственном опыте реализовать какое-нибудь изобретение, вычитанное у Жюля Верна, а завтра, глядишь, собирались отправиться в космос и мастерили где-нибудь на задворках межпланетный звездолет…

В детстве Андрей вовсю пытался подражать Диме. Но именно пытался, а не подражал. Потому что одно дело повторять слова старшего брата, копировать его интонации, мимику и манеры (не так уж это сложно) и совсем другое – жить такими же интересами, как другой человек. Дима занимался в секции бокса – Андрей потребовал, чтобы его тоже записали на занятия, но не выдержал и сбежал, столкнувшись с первыми же трудностями. Дима зачитывался научно-популярной литературой, такой, как книги Перельмана, ему выписывали журналы «Наука и жизнь», «Техника – молодежи» и «Химия и жизнь» – Андрей пробовал было все это читать, но, видимо, начал слишком рано, заскучал и бросил. Дима неплохо учился, в основном на пятерки и четверки – Андрей тоже получал хорошие оценки в младших классах, но к средней школе потихоньку скатился на трояки. Не из-за тупости или недостатка способностей, совсем нет, голова у него всегда работала отменно. Просто лень было корпеть над уроками, когда на свете существует столько других интересных занятий. Родители его, конечно, переживали из-за того, что сын неважно учится, но решали эту проблему не занятиями с ним, а при помощи подарков учителям.

Учился Андрей Куликов, разумеется, в престижной специализированной школе с углубленным изучением английского языка. Школа эта, с собственным бассейном и прочими понтами, считалась одной из лучших в Москве, в ней постоянно снимали детские фильмы, видимо, чтобы у зрителей сложилось впечатление, что все советские школы именно так и выглядят. Диму сначала отдали в обычную районную среднюю школу, находящуюся в соседнем дворе, где он и проучился первые шесть лет. Но с седьмого класса, следуя советам педагогов и прислушавшись к настойчивым просьбам сына, родители перевели его в специализированную математическую школу. У Димы был явно аналитический склад ума, и в то же время он не был ограниченным технарем, «специалистом, подобным флюсу», как сказано у Козьмы Пруткова. Мальчик интересовался самыми разными вещами, включая и иностранные языки. Школьной программы по английскому ему было мало, и в свободное время он сам, без каких-либо указаний со стороны родителей, читал книги на английском языке, сначала адаптированные, а потом и оригинальные.

Чем старше становились двоюродные братья, тем заметнее делалась разница между ними. Андрей рос веселым, непоседливым, озорным, а главное, отчаянным авантюристом, из-за чего постоянно оказывался в разных непростых ситуациях. Причем далеко не все его проделки выглядели безобидными. Чего стоила одна только история с вкладышами! В то время среди младших, да и не только младших школьников чуть ли не самой популярной забавой была игра в фантики от импортных жвачек. Эти яркие пестрые бумажки коллекционировали, выменивали друг у друга и даже перепродавали, но главным их предназначением была все-таки игра. На переменах разношерстные стайки ребят собирались у окон и начинали соревнование, заключавшееся в том, чтобы ударом по подоконнику перевернуть как можно больше фантиков. Андрей иногда принимал участие в этих турнирах, но чаще с живым интересом наблюдал за ними, чувствуя, что здесь кроются какие-то неплохие возможности обогащения. И однажды, когда он был в шестом классе, ему пришла в голову идея, которую он тут же и осуществил. После школы он подкараулил нескольких третьеклашек, безжалостно отобрал у них все имеющиеся фантики, а через несколько дней загнал эту коллекцию заядлому собирателю из седьмого класса за весьма кругленькую сумму – аж в пять рублей. Однако тайной эта история не осталась. Кто-то из малышни наябедничал родителям, те возмутились, пошли в школу жаловаться, и незадачливый предприниматель оказался быстро вычислен и разоблачен. Вызванная в школу Галя вроде бы огорчилась, но, выговаривая сыну, приводила в основном такой аргумент: «Андрюша, ну зачем ты это сделал? Тебе что, карманных денег не хватает? Так сказал бы нам с папой, мы бы тебе дали сколько нужно!» Отец – тот и вовсе только усмехнулся, когда ему рассказали о происшедшем, поинтересовался размерами выручки от сделки и сказал не без гордости: «Молодец, парень, не пропадет в жизни, моя школа!» Так что, возможно, Андрей и не сделал бы из того случая никаких выводов, если б не двоюродный брат. Узнав о том, что произошло, Димка взял да и скрутил Андрея болевым приемом и держал до тех пор, пока тот не взвыл:

– Ну, хватит, пусти! Так нечестно, ты же сильнее!

– А ты сильнее, чем та мелюзга, – отвечал восьмиклассник Дима, бывший, как помнит читатель, на два года старше кузена и, соответственно, в том возрасте, и выше, и крупнее. – Но тебя это не остановило. Может, теперь поймешь, что обижать слабых нельзя.

Слова и действия старшего брата, всегда бывшего авторитетом для младшего, произвели должный эффект. Сделке был дан обратный ход, деньги Андрей вернул, а фантики раздал пострадавшим. Не очень-то ему хотелось это делать, да другого пути не было – сохранить уважение брата казалось куда важнее.

Дима уже в те годы был совсем другим. Если Андрей постоянно не знал, куда себя деть и чем заняться, то у его брата свободного времени не бывало вообще. Помимо множества разносторонних интересов, о которых уже рассказывалось, в его жизни имелось две самые важные, самые главные страсти – тайная и явная. Тайной была соседка Дина, та самая девчонка, которая жила на одной лестничной клетке с их бабушкой Лёлей. В тринадцать лет Дина как-то неожиданно, рывком, повзрослела и превратилась из нескладной белобрысой пигалицы в красивую и модную юную девушку, и с тех пор, вот уже много лет, Димкино сердце не знало покоя. Детские игры с мальчишками к тому времени для Дины уже ушли в прошлое, она больше не носилась с братьями по парку и двору все погожие дни напролет, не делилась с Димкой своими немудреными фантазиями и наивными детскими секретами, а жила своей девчачьей жизнью, которая каждому парню в эти годы представляется чем-то загадочным, наделенным особенным романтическим ореолом. Общались они теперь гораздо реже и уже совсем по-взрослому – иногда, когда у нее не было других дел, Дина соглашалась посидеть с братьями в беседке во дворе. Они, как и прежде, болтали, шутили и смеялись, но уже не возились, не баловались и разговоры вели тоже совсем другие, не как раньше. С возрастом интересы Дины сильно изменились, теперь она говорила в основном о парнях, о деньгах, о ресторанах, о вещах, делилась с друзьями детства своими мечтами о красивой жизни, о том, как здорово было бы найти богатого хахаля, а еще лучше – «свалить на фиг из этой страны». Дина всегда мечтала о Соединенных Штатах, эта страна (она упорно называла ее Америкой) казалась ей истинным раем на Земле.

Слушать все это Димке было очень тяжело. Он понимал, что не способен дать Дине и сотой доли того, о чем она грезит. Но как же быть, если при одном взгляде на нее Димино сердце начинало отчаянно биться, ладони противно запотевали, а кровь отчего-то приливала к лицу и, что самое неприятное, к щекам, отчего те делались малиновыми? Дима долго терпел эти мучения, но однажды все-таки решился и, столкнувшись с Диной у подъезда, завел с ней разговор и пригласил сходить завтра в кино. Но Дина в ответ только покачала головой, мол, как-нибудь в другой раз, и убежала по своим делам. А в душе Димы осталась незаживающая рана, которую он потом еще много лет с удовольствием лелеял и растравлял. Как большинство его сверстников, Димка Салап был и очень впечатлителен, и обидчив, и болезненно самолюбив. Хотя и не подавал виду, держал свои страдания в секрете ото всех и никому, кроме бабушки Лёли, о них не обмолвился. Даже родителям, с которыми у него всю жизнь были дружеские и доверительные отношения. Но Дину Тюлину мама и папа недолюбливали, считали, что она вырастет примитивной и ограниченной мещанкой. Слушая это, Димка только усмехался про себя. К сожалению, даже лучшие из родителей иногда не понимают самых элементарных вещей.

Другой явной страстью Димы стала вычислительная техника. В те годы – в начале и даже в середине восьмидесятых – большинство наших соотечественников имело о ней лишь смутное представление, в основном благодаря модной книге братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу» да крылатой фразе из любимого народом фильма «Служебный роман»: «Очень хорошо, что в Швейцарии компьютеры». «Широким кругам общественности» это новое изобретение человечества было почти неизвестно, казалось чем-то далеким, абстрактным и уж совсем ненужным в повседневной жизни. Так, очередная игрушка для ученых и специалистов-инженеров. Однако Дима Салап относился к меньшинству. Как-то раз, когда отец взял его к себе на работу, мальчик заглянул в вычислительный центр – и с тех пор буквально заболел компьютерами. Он донимал вопросами сотрудников вычислительного центра, где с тех пор норовил оказаться при любой малейшей возможности, штудировал специальную литературу, всеми правдами и неправдами доставал зарубежные технические журналы и книги, которые уже мог читать свободно, без словаря. В пятнадцать лет он уже легко обращался с только что появившимися тогда персональными компьютерами, как опытный пользователь, а в шестнадцать написал свою первую программу. И чем больше он узнавал, тем тверже становилась его уверенность, что будущее именно за этими потрясающими интеллектуальными машинами, которые уже и сейчас дают человеку огромные возможности, а дальше все это будет с неимоверной скоростью только набирать и набирать обороты.

Пару раз Дима поделился своими мыслями с братом Андреем, но тот не принял всю эту «научную фантастику» всерьез. Какой смысл думать о том, что будет когда-то, пусть даже и в самом ближайшем будущем? Все равно до этого еще надо дожить, а пока следует исходить из тех возможностей, что есть сейчас и сегодня. А эти возможности напрямую связаны с таким емким понятием, как деньги. Во время последнего такого разговора Андрей даже попытался поднять Димку на смех, правда, получилось не слишком удачно, старший брат так и не обиделся на младшего, что того сильно огорчило. В подростковом возрасте отношение Андрея к кузену резко изменилось. Теперь он уже не смотрел на Димку снизу вверх, как раньше, наоборот, искал любой повод сам поглядеть свысока и доказать всему миру, что он ничуть не хуже, а даже лучше Димки. Вот только поводы, как назло, не очень-то находились. Попытки вызвать зависть при помощи хвастовства вещами («Глянь, что у меня есть, у тебя нету!») с Димкой не работали, к фирменным шмоткам и прочему, как презрительно говорил Дима, барахлу, он был совершенно равнодушен. Очень показательной в этом отношении стала история с записями «Смоков» – необычайно популярной в те годы английской группы «Smokie». Андрей был в курсе, что брату нравится их музыка (особенно Димка любил песню «Living Next Door To Alice», потому что она напоминала ему о Дине), и, когда ему достали их новые записи, первым делом позвонил брату и сообщил ему об этом.

– Здорово, – обрадовался тот. – Дашь послушать?

– Не-а, – злорадно отвечал Андрей, который долго готовился к этому разговору. – Не дам.

– Почему? – искренне удивился Димка.

– Из вредности. «Вот такое я говно», – процитировал Андрей любимый школьниками анекдот.

– А. Ну, как знаешь, – спокойно отвечал Димка. Тут же перевел разговор на другую тему и больше о «Смоках» не упоминал. Андрюха злился на него за это несколько дней, но к моменту встречи не выдержал и, отправляясь в очередной раз в гости к бабушке, прихватил с собой запись…

В старших классах интересы братьев окончательно разошлись, каждый стал вращаться на своей орбите. В кругу Диминых друзей и одноклассников любили петь под гитару бардовские песни и вести долгие «заумные» (как считал Андрей) споры о книгах, смысле жизни, будущем человечества и прочих тому подобных вещах. Андрюхина компания интеллектуальных разговоров не вела, там были совсем другие интересы – дискотеки, бары, девчонки, шмотки. В их мире все мерилось деньгами. Тот, кто их имел, не важно, откуда и как раздобытые, пользовался всеобщим уважением, тех, у кого их не было, презирали. А так как семья Куликовых не относилась к числу малоимущих, Андрюха в своей среде всегда был на первых ролях. Всегда хорошо одетый, бойкий, веселый (юморной, как у них это называлось), к тому же обладающий привлекательной внешностью, парень всегда был на виду. На него рано начали заглядываться девушки, и Андрею это очень нравилось. В том числе и потому, что наконец-то в его жизни появилась область, где он ощущал свое превосходство над братом. Роль плейбоя Андрея необычайно привлекла, многочисленные скоротечные романы с несколькими подружками одновременно сделались для него чем-то вроде спорта. О своих победах он с удовольствием рассказывал направо и налево, что сильно возмущало Димку.

– Как ты так можешь, Андрюха? – морщился он, услышав очередную историю о том, как какая-нибудь бывшая пассия брата не может примириться с тем, что ее бросили, обрывает телефон, забрасывает письмами и стоит вечера напролет под окнами. – Это ж некрасиво, не по-мужски! Недопустимо так вести себя с девушками. И уж совсем недопустимо болтать об этом.

– Да ладно тебе, старик, – хохотал Андрей. – Ты просто завидуешь моему опыту. Тебе скоро восемнадцать стукнет, а у тебя не то что секса еще не было, ты небось и не целовался-то пока ни с кем!

Дима краснел и отводил взгляд. Слова Андрея попадали в самую точку. Девушки у него до сих пор не было, поскольку в сердце все еще царила Дина. Но еще раз подойти к ней с предложением встречаться Дима так и не решился, боялся повторного отказа. Зато Андрею все удалось.

Глава 2

Гениальная идея

Незадолго до окончания школы Андрей закрутил роман с Диной. Узнав об этом (а узнать было несложно, оба «влюбленных» не только не скрывали своих отношений, но даже наоборот, активно демонстрировали их, будто старались напоказ), Димка сразу подумал, что брат закадрил, как тот выражался, бабушкину соседку специально, исключительно назло ему. Догадался как-то о его чувствах к Дине, в конце концов, чувства – дело такое, как ни скрывай, шила в мешке не утаишь, вот и решил показать брату, кто из них круче (тогда, правда, это слово еще не вошло в обиход, но сути это не меняет).

Прав был Димка в своих подозрениях или нет, узнать ему так и не удалось, во всяком случае, тогда. Но, так или иначе, пару месяцев Андрюха с Диной встречались. И как только все началось, Андрей тут же попытался рассказать брату подробности, в ответ на что Дима с несвойственной ему резкостью попросил его заткнуться. Кончилось дело небольшой потасовкой, чего вот уже несколько лет между братьями не случалось. С тех пор Андрюха вроде бы держал рот на замке, но все равно как-то так получалось, что его роман постоянно мозолил Диме глаза – то брат при нем звонил Дине, то та заходила за Андреем, когда они оба были у бабушки, то идущая в обнимку парочка будто случайно попадалась Димке на улице.

А потом Андрей просто-напросто бросил Дину, как обычно поступал со всеми своими пассиями. И тогда Димке пришлось некоторое время выступать в роли жилетки, утешая обиженную и огорченную девушку. Чувствовал он себя при этом прескверно. Было жалко Дину, но не меньше жаль и самого себя. Сколько раз хотелось сказать Дине, что он давно любит ее, признание так и рвалось с языка… Но Димка не давал себе воли, боясь поставить любимую в неловкое положение. Ему казалось, что очень уж некрасиво это бы выглядело – один брат бросил, а другой вроде как готов подобрать. Да и к тому же, как он отлично понимал, шансов на Динину благосклонность у него немного. Катать ее по кабакам на такси и угощать импортным шоколадом, как это делал Андрюха, Димка возможности не имел. Так все и закончилось. Поревев несколько раз у него на плече, Дина перестала звонить Диме и вскоре совсем пропала из его жизни.

К тому времени, когда случилась эта история, Димка уже был студентом факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ. Он поступил туда совершенно самостоятельно, без всякого блата и взяток, даже без репетиторов. Правда, со второй попытки. Первый раз, сразу после школы, для зачисления не хватило одного балла. Профильные экзамены Дима сдал очень хорошо, даже удостоился похвалы от преподавателя математики, но в сочинении сделал две незначительные ошибки, за что схлопотал тройку. Сурово, конечно, но справедливо – все-таки это Московский университет, и требования там соответственные.

Неудача сильно огорчила Диму, поскольку больно ударила по самолюбию. Ведь он привык быть в числе первых, лучших, даже среди своих одноклассников, учеников спецшколы, куда принимали только способных ребят. И вдруг все, ну, почти все, попоступали – а он провалился. Счастье еще, что есть в запасе год до армии, восемнадцать исполнится только в следующем октябре.

В этой ситуации Димку очень здорово поддержали родители. И Борис, и Лида всеми силами старались дать понять сыну, что случившееся – не вселенская трагедия, а лишь повод задуматься и сделать выводы. Вступительные экзамены помогли выявить слабое место в системе подготовки – что же, надо принять это к сведению и начать работать в этом направлении, если хочешь достичь поставленной цели. И Димка согласился с ними. Стало быть, права была Наталья Викторовна, классная руководительница и учительница русского языка и литературы, – без ее предмета никуда, какую бы специальность ты ни выбрал. Димка твердо решил, что использует будущий год, чтобы подтянуть русский, и записался на шестидневные подготовительные курсы.

Но курсы курсами, а сидеть на шее у родителей ему было уже неловко. Не школьник ведь, почти взрослый человек. Самостоятельно приняв решение, Димка отправился в вычислительный центр отцовского НИИ, где его давно и хорошо знали, и поинтересовался, нет ли у них вакансии лаборанта. И вакансия нашлась – руководитель отдела не стал упускать возможность взять на работу полного энтузиазма молодого сотрудника, которого и обучать-то уже ничему не надо было, тот многое знал, а все новое схватывал на лету. Так «без малого семнадцатилетний» Дима Салап стал зарабатывать свои первые деньги – целых семьдесят рублей в месяц, сорок из которых он регулярно отдавал маме на хозяйство.

Это был очень непростой год для Димы. С утра – на работу через всю Москву, потом, вечером, подготовительные курсы на Ленинских горах. На дорогу каждый день уходило не менее трех часов, потому что жили Салапы в Новогирееве, а НИИ находился на Преображенке. Единственный выходной в неделю – воскресенье – тоже оказывался забит до предела, даже выспаться не удавалось, слишком много накапливалось дел, которые необходимо было успеть переделать. Но о том, что все вышло именно так, а не иначе, Димка нисколько не жалел. Этот год дал ему очень много, как в смысле становления личности, так и в смысле профессионального опыта. К моменту следующих вступительных экзаменов он был уже не желторотым юнцом только что со школьной скамьи, как многие абитуриенты, его товарищи и конкуренты одновременно, а самостоятельным взрослым, уже работающим человеком и почти что специалистом, не представляющим себе будущую профессию лишь в теории, по книжкам, но знающим ее на практике. Да и курсы помогли – на этот раз сочинение было написано без единой ошибки. Дима Салап без невероятных усилий набрал проходной балл и в августе с радостью увидел свою фамилию в списке зачисленных на первый курс.

Нельзя сказать, что учеба в университете давалась ему слишком легко. Особенно первые годы. Это потом, на старших курсах, когда стали изучать в основном профильные предметы, ту самую специализацию, к которой Димка с детства чувствовал призвание, учиться стало не то что проще, но, во всяком случае, гораздо интереснее. А сначала пришлось массу усилий потратить на второстепенные, общеобразовательные дисциплины, далеко не все из которых, как считал Димка, нужны и полезны. Особенно это касалось общественных наук, истории КПСС например. Ну на фиг она ему сдалась? Из всех обязательных идеологических дисциплин Димке была интересна только политэкономия капитализма. Впрочем, на радость студентам, как раз в то время эти курсы в МГУ стали потихоньку модифицировать и даже отменять, поскольку период Диминого учения пришелся на эпоху глобальных перемен, конец восьмидесятых и начало девяностых. Но Диму, в отличие от большинства других студентов, политика тогда интересовала мало – просто не оставалось на это времени. Он был по горло занят – и учебой, конечно, но прежде всего научной работой. Официально в штате НИИ Димка больше не состоял, но, по старой памяти, постоянно туда ездил, чуть ли не ночи напролет просиживая в вычислительном центре. Смена эпохи БЭСМ[1] на эпоху персональных компьютеров, пришедшаяся как раз на то время, интересовала его куда больше, чем смена социалистической формации на что-то непонятное, именуемое перестройкой.

При такой загруженности было вроде как-то и не до личной жизни. Тем более что вытеснить из его памяти светлый образ Дины ни одной девушке так и не удалось. Даже несмотря на то, что они не виделись уже несколько лет, с тех пор как в восемьдесят девятом году умерла от инфаркта бабушка Лёля. Практичная Галина давно прописала к ней Андрея и, как только мать умерла, вовремя подсуетилась и сумела уговорить на обмен овдовевшую соседку в своем доме, убеждая, что одинокой пожилой женщине будет гораздо лучше жить на меньшей площади рядом с Коломенским парком, чем в «загазованном центре, в огромной квартире, которую у нее все равно нет сил убирать». Так Куликовы увеличили свою и без того немалую жилплощадь ровно вдвое, а Димка лишился возможности видеть свою первую любовь. Однажды, это было уже в начале девяностых, он все-таки отважился и в воскресное утро набрал знакомый номер.

– А Диночки нету, – отвечала ее мать. – Она только позавчера опять за границу уехала.

«Опять за границу!» Получалось, что Дине удалось осуществить свои мечты. Впрочем, что тут удивительного, сейчас все куда-то ездят, а многие и уезжают насовсем…

– Ну… А как вообще у нее дела, Надежда Семеновна? – выдавил из себя Дима.

– Да хорошо. Даже очень. Замуж собирается за иностранца, за своего американца! – радостно прозвучало в трубке.

– Ну что же… Скажите, что я желаю ей счастья.

После таких новостей Дима собрал волю в кулак и ценой неимоверных усилий заставил себя забыть Дину. И частично ему это даже удалось. В его жизни появились другие девушки, он приобрел некоторый опыт общения с прекрасным полом, но все это выходило как-то не так, как-то слишком пресно, что ли. Не то чтобы прекрасный пол не интересовал Диму, интересовал, конечно. Но почему-то гораздо меньше, чем компьютеры. И потому даже во время самого что ни на есть романтичного свидания ему в голову могло прийти решение какой-либо задачи по программированию, над которой он бился в последнее время. Тогда Дима забывал обо всем, его неудержимо тянуло к компьютеру, чтобы проверить правильность решения. Он наспех прощался с весьма обиженной таким поведением кавалера девушкой и убегал прочь.

С Андреем в тот период Димка почти не виделся, их общение свелось лишь к традиционным «родственным» встречам несколько раз в год, в основном по праздникам, и вроде бы обоих братьев это устраивало. «Мы слишком разные люди», – говорил себе Дима. И оттого был сильно удивлен, когда кузен вдруг позвонил ему и назначил встречу.

Жизнь Андрея тоже текла своим чередом, и до поры до времени вполне удачно. В отличие от брата никаких трудностей с поступлением в вуз у него не было – родители выбрали для него Плехановский институт и сами решили все вопросы, Андрюха толком даже не знал, как именно, просто четко следовал данным отцом инструкциям: «Пойдешь туда-то, найдешь такого-то, скажешь, что сын Николая Михайловича». Он как должное воспринял то, что, услышав на вступительном экзамене его фамилию, председатель комиссии шепнула своим коллегам: «Тот самый», и то, что спрашивали его совсем не так, как остальных абитуриентов, не то что не задавали дополнительных вопросов, а даже всячески вытягивали, когда он сбивался в ответе.

В институте Андрею нравилось, во всяком случае, там было гораздо лучше, чем в школе. В школе ведь никто не воспринимает тебя всерьез, все относятся как к ребенку, которому и то нельзя, и другое – ни закурить при взрослых, ни в кабак вечером не зарулить, чтобы не поинтересовались возрастом, ни с телкой время провести без риска быть застуканными предками. Зато студент – это уже взрослый человек, которому все можно. В том числе и обзавестись водительскими правами и получить в подарок от отца на восемнадцатилетие собственную тачку.

Учеба Андрея мало интересовала, слишком много было в жизни других, более важных дел. Он знал, что бояться сессии ему незачем – отец все равно все уладит. Предки, конечно, пилили его, не без этого, мол, о чем думаешь, только ветер в голове, что из тебя будет и так далее. Но денег все равно давали, а остальное было не так уж важно. О будущем Андрей старался не думать. Да и что тут думать, когда вокруг непонятно что творится и неизвестно, чем все обернется. Раньше он еще более или менее представлял себе, как сложится его жизнь – закончит свой вуз, получит диплом, родичи пристроят на какое-нибудь прибыльное местечко, где он будет зашибать хорошую деньгу и не особенно париться. Однако жизнь начала стремительно меняться, и Андрюха решил, что пусть все идет как идет. Сейчас-то, по крайней мере, все здорово – сколько кооперативных ресторанов пооткрывалось, сколько шмоток импортных появилось, какие возможности возникли из неиоткуда! Знай пользуйся всеми этими радостями жизни, были бы тугрики.

И он продолжал вести жизнь «мальчика-мажора» и сполна наслаждаться ею, благо средства позволяли, родичи пока держались на плаву. Поселился в новой квартире, которую для него выменяла мать (по фигу, что через стенку от родителей, зато своя!), кутил напропалую, мутил с девчонками. Телки менялись одна за другой – и вдруг все кончилось в один миг. Потому что в его жизни вдруг появилась она. Света.

Надо сказать, что имя это ей совсем не шло. Ну просто ни капельки не подходило. Светлана, ведь она какой должна быть – статной блондинкой, русской красавицей. Голубые, как небо, глаза и румянец во всю щеку, как в старину говорили, кровь с молоком. А эта чернявая, худая, смуглая, карие глазищи вполлица, черные волосы вьются жесткими кольцами. Похожа то ли на армянку, то ли на цыганку, то ли на испанку – черт ее разберет.

Но хороша. Так хороша, что, увидев ее первый раз у приятеля на тусовке, Андрюха сразу собрал ее в фокус и тут же потянул приятеля за рукав, мол, отойдем на два слова, важный разговор есть.

– Кто такая? – спросил сразу в лоб.

– Да Светка, соседка моя, вон там живет. – Приятель кивнул в сторону, указывая подбородком на забор через дорогу (дело было на даче). И добавил: – Только ты губы-то сильно не раскатывай. Она девка с претензиями, не дешевка какая-нибудь. Просто так ее в койку не затащишь. У нас все парни к ней клинья подбивали, да никому не обломилось.

– Стало быть, вы рылом не вышли, – самоуверенно усмехнулся Андрей.

Приятель фыркнул:

– Думаешь, у тебя что-то получится? И не надейся.

– Ну, это мы еще посмотрим. – Андрюха привычным жестом поправил волосы и двинулся к качелям, где сидела в обществе двух подруг Светлана.

Во многом приятель оказался прав – взять нахрапом эту крепость не получилось. Все испытанные средства Андрея, которые обычно били влет его знакомых девушек (справедливости ради надо сказать, что и девушки были соответственные), вроде предложений покататься на его машине или сходить в кабак успеха не имели. Светлана в ответ лишь пожала плечами, сказала, что очень занята, и даже отказалась дать номер своего телефона. Но так легко Андрюха сдаваться не собирался. Он постарался покороче сойтись с приятелем и зачастил к нему на дачу с одной-единственной целью – увидеть Свету. Окучивал ее, как сам выражался, целое лето, и постепенно неприступная красавица начала менять гнев на милость.

Было ли чувство Андрея к Светлане любовью? Вряд ли. Скорее всего, он просто впервые столкнулся с равнодушием к собственной особе, и это его здорово задело. До Светы он подсознательно выбирал себе в подруги девчонок определенного сорта – тех, которые прежде всего стремились в жизни к удовольствиям, не осложняя своего существования какими-то иными ценностями, раздумьями и планами, простирающимися дальше субботнего вечера. А Светлана оказалась совсем иной. Она не только всерьез задумывалась о своем будущем, но и постепенно строила его своими руками.

– Я хочу жить нормальной полноценной жизнью, – говорила она. – Не считать вечно копейки, как мои родители, а достойно существовать. Иметь свой дом, хорошую машину, путешествовать, прилично одеваться… Но в нашей стране это невозможно, во всяком случае, пока.

– Ты собираешься эмигрировать? – предполагал Андрей.

– Я не исключаю такой возможности.

– Ну конечно, сейчас многие уезжают…

– Да, но большинство из них уезжает в никуда. Устраиваются какими-нибудь чернорабочими, лишь бы только закрепиться, и надеются, что со временем всего добьются… Но я не хочу мести улицы или выносить за стариками горшки, пусть даже это и продлится недолго. Я вижу для себя два пути – либо выйти замуж за обеспеченного человека, либо приобрести профессию, которая будет котироваться на Западе и позволит мне нормально зарабатывать. Поэтому я и учусь в медицинском. Хорошие врачи нужны всегда и везде. В крайнем случае пройду переподготовку. А английский я уже знаю свободно.

– Значит, ты уже твердо решила, что уедешь? – спрашивал Андрей, не скрывая грусти в голосе.

– Нет, почему? Вовсе не обязательно. Я оптимистка, верю, что и в нашей стране жизнь может измениться к лучшему. Тем более теперь, когда у нас демократия…

Вдохновленный этими словами, Андрей принимался убеждать Свету, что он – именно тот человек, который ей нужен. У него вполне состоятельная семья, к тому же с огромными связями – а значит, он сумеет обеспечить своей избраннице такую жизнь, которую та захочет. Света слушала его сначала недоверчиво, но потом все более и более внимательно. Видя, что дело сдвинулось с мертвой точки, Андрей удвоил и утроил свои усилия, стал засыпать свою избранницу цветами и подарками и в конце концов добился своего.

В ноябре они со Светланой подали заявление в ЗАГС, свадьба была назначена на четырнадцатое февраля, тогда празднование Дня святого Валентина только-только стало входить в моду. Андрей чувствовал себя самым счастливым человеком на земле – вплоть до Нового года, когда Света вдруг сообщила ему, что никакой свадьбы не будет. Как это – не будет? А вот так. Она передумала. И выходит замуж за другого. Кто он, счастливый соперник? Он, к сведению Андрея, очень состоятельный человек, владелец фирмы. А собственный бизнес – это нечто куда более весомое и солидное, чем деньги и связи родителей, правда?

Взбешенный Андрей долго не мог примириться с таким поворотом событий. Появление на его пути к счастью разъезжающего на «Мерседесе» соперника в малиновом пиджаке, с массивной золотой цепью на шее и офисом на Арбате, буквально выбило его из колеи. Он бесился, обрывал телефон Светланы, пытался подкараулить ее и выяснить отношения и успокоился только тогда, когда водитель нового жениха, высоченный бугай с бритым затылком, как следует накостылял ему по шее.

Вот именно тогда, от боли и обиды, и пришла Андрею впервые в голову идея начать собственный бизнес…

До этого он был уверен, что при таком папе и дедушке, как у него, он, что называется, по определению лучше всех. Еще бы – у директора крупнейшего в Москве комиссионного магазина имелись и деньги, и связи во всех возможных областях. Но это было в прежнюю, советскую эпоху. А теперь времена сменились и на смену социалистическим теневым дельцам и спекулянтам пришли другие люди – такие вот «новые русские» в малиновых пиджаках. И что же теперь – позволить им стать хозяевами жизни, а самому тихо отойти в сторону? Ну уж нет! Не на того напали. Он, Андрей, ничуть не хуже их. И ничто не мешает ему самому заняться бизнесом. И еще посмотрим, у кого получится лучше – у этих качков с одной извилиной в бритой башке или у него, внука самого Михаила Куликова. А если еще вспомнить, что его прадед по матери был купец, лавку в Охотном ряду держал…

Так что решение было принято, и дело оставалось за малым – определиться с областью будущего бизнеса. Понятно, что речь идет о торговле, никаких других вариантов Андрей тогда не рассматривал. Но вот чем торговать? Всякий ширпотреб вроде сигарет, турецкой вареной джинсы или «ножек Буша», как называли тогда жирные ножки бройлерных цыплят, наводнившие российский рынок, потому что сами американцы отказывались их есть, Андрей считал недостойным товаром. Нужно было выбрать что-то более солидное. Может, антиквариат? Пока жив дед, есть с кем посоветоваться и у кого перенять опыт… Нет, пожалуй, антиквариат не подойдет. Тут надо быть отличным специалистом, чтобы уметь отличить подлинники от подделок. Нужно что-то попроще и одновременно более массовое, что будут покупать все подряд, а не только эстеты – любители старины. Скажем, бытовая техника. Какие-нибудь холодильники, стиральные машины, телевизоры, видеомагнитофоны… Или компьютеры? А что – не такая уж плохая идея. Димка когда еще ему все уши прожужжал, уверяя, что будущее за электронной техникой. И оно, похоже, так и есть. Сейчас уже во всех уважающих себя офисах норовят персональный компьютер поставить. Так что Димон, вероятно, прав – возможно, и впрямь недалек тот день, когда ПК будет в каждом доме…

Да, идея выглядела очень соблазнительно. И особенно Андрею нравилось то, что под боком имелся крутой специалист в этих самых компьютерах. С Димкиным знанием дела и с его, Андрея, предприимчивостью, они могут горы свернуть! В общем, надо не мешкая браться за дело, а то будет поздно. Правда, последнее время они с Димкой немного разошлись, общаются редко. Но ничего, это дело поправимое. Отношения легко можно восстановить, братья все-таки. И он набрал номер Димкиного телефона и пригласил брата к себе – поболтать, посмотреть новый фильм, да и вообще давно не виделись…

Димка выслушал его, не перебивая, но, когда брат закончил свою пламенную речь, только покачал головой:

– Слишком рискованная идея. И слишком много «но». Создать фирму, снять офис, закупить технику – на это все нужны деньги, и немалые. Где мы их возьмем?

– Найдем где-нибудь! – безмятежно отвечал Андрюха. – Займем, продадим что-нибудь, в общем, придумаем! Знать бы только, где эти компьютеры взять…

– Но это-то как раз ясно. Лучше всего, наверное, в Германии. С Китаем и Тайванем проще, но так называемая «желтая», то есть азиатская, сборка считается хуже «белой» – европейской… Кроме японской, конечно. Японская техника, конечно, вне конкуренции, но ее не купишь. Да и дорого очень.

– Стало быть, Германия? Ну что же, пусть будет Германия. Товар можно через Польшу везти… – Андрей уже готов был строить планы.

– Ну, хорошо, – кивнул Дима. – Допустим, на первом этапе у нас все получится. Зарегистрируем фирму, назанимаем денег, купим технику, привезем сюда… А вдруг ее здесь не раскупят? И что тогда? Тогда мы вылетим в трубу. Причем не просто так, а со свистом, огнем и дымом. И останемся нищими и закопченными. Из чего долги отдавать будем? Нет, Андрюха, не дело ты затеял. Стремно очень.

– Ладно, Димон, мы к этому еще вернемся, – заявил Андрей, понимая, что брату нужно время, чтобы как следует все обдумать. – Давай-ка с тобой пивка выпьем, у меня как раз несколько бутылок чешского есть. И видак посмотрим.

Новый фильм, которым он заманил к себе Димона, по сути, уже совсем не был новым, его сняли за добрых шесть лет до разговора братьев. Но так как голливудское кино в ту пору проникало к нам еще медленно и с трудом, то кассета с этим фильмом появилась у Андрея совсем недавно. Из аннотации он узнал, что сюжет фильма «Джек-попрыгун» как-то связан с компьютерами, и понял, что Димка непременно должен им заинтересоваться. Так и вышло. История о темнокожей девушке, операторе ЭВМ, случайно связавшейся по международной банковской компьютерной сети с рассекреченным агентом британской разведки, очень увлекла Димку. Но и его брата она заинтересовала не меньше. Потому что Диме, который постоянно читал западные журналы и был в курсе всех научных достижений, понятие «Интернет» тогда уже было хорошо знакомо, а Андрей узнал об этом техническом достижении впервые. Димке пришлось прочесть брату небольшую лекцию о Всемирной паутине, ее стремительном развитии на Западе, возможностях и перспективах, после чего Андрей воскликнул:

– Вот! Вот наша цель, то, к чему мы будем стремиться. Торговля компьютерами – это так, промежуточный этап, ступенька на пути к успеху. А главная наша задача – открытие первой в России Интернет-компании. Ты говоришь, у нас еще нет ничего подобного? Но ведь будет?

– Хотелось бы в это верить, – развел руками Дима. – К сожалению, в области высоких технологий мы отстаем от всего цивилизованного мира минимум лет на десять, но…

– …Но все-таки со временем и Россия войдет во Всемирную сеть! – закончил Андрей.

– В общем-то, первые шаги в этой области уже сделаны. Кое-кто у нас уже пользуется Интернетом, некоторые научные институты… Ну, и спецслужбы, конечно.

– Это не считается! – махнул рукой Андрей. – Я говорю о широком распространении Интернета. Теперь, когда у нас гласность и все такое, Россия обязательно освоит это средство связи. И произойдет это благодаря нам с тобой!

– Ты в этом уверен? – усмехался Димка. Но Андрея уже было не сбить с толку:

– Совершенно!

Димка вылил себе в стакан остатки пива из бутылки, выпил, не замечая вкуса, встал с дивана, прошелся по комнате. Что и говорить, идея брата выглядела весьма соблазнительной… С тех пор как в технических журналах замелькали статьи об Интернете (а в последний год они, что называется, только об этом и писали), Дима тоже сильно заинтересовался этим новшеством, изучал его, выписал себе необходимые книги…

– Нет, это авантюра, чистой воды авантюра, – проговорил он задумчиво, но в голосе уже не было прежней убежденности.

– Димка, ты вот что скажи, – хитрый Андрей знал, на какой струне души брата надо сыграть, – ты ведь сможешь написать нужные для Интернета программы? Конечно, сможешь! Что ты – хуже их буржуйских специалистов?

Дмитрий заколебался:

– Да в принципе, если они уже существуют, их заново писать не нужно, лучше купить. Так во всем мире делают. Хотя поработать кое над чем, конечно, придется, учитывая нашу специфику.

– Ну вот и поработай. Поработаешь?

– Ну… Право, не знаю… – тянул Дима.

Вообще-то в его сомнениях был свой резон, и немалый: никакого опыта в создании подобных вещей не было не только у них, но и, пожалуй, ни у кого во всей стране. Как в итоге поведет себя их детище, предсказать было практически невозможно.

– Ну пойми, это бизнес, а в бизнесе всегда есть риск! – убеждал Андрей. – Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Зато мы будем с тобой первопроходцами. Конечно, первопроходцы всегда рискуют. Но в случае удачи им достается все самое лучшее. По праву первых, самых рисковых, самых удачливых. Мы с тобой застолбим настоящую золотую жилу! Которая сулит нереальные прибыли!

Димка лишь усмехнулся. Разумеется, как раз за эти «нереальные прибыли», которые должны были потечь в их карман практически из воздуха, и зацепился авантюрист Андрей. Больше его ничего в этом деле не интересует. Дима хорошо знал своего брата и видел все возможные недостатки будущего альянса, если этот альянс все-таки состоится. Андрюха слишком увлекающийся, слишком легкомысленный, слишком стремится постоянно самоутверждаться… Но у Андрея – и Диме ли было этого не знать? – имелись и неоспоримые достоинства. Такие, как практичность, смекалка, деловая хватка, смелость, ловкость и хитрость. Как раз те качества, которые необходимы для бизнеса и которых так не хватало самому Диме. Один он, конечно, никогда в жизни не решился бы организовать бизнес, а тут есть реальный шанс начать собственное дело. Да какое! Связанное с компьютерами и, даже более того, с Интернетом. Дмитрий Салап – создатель российской электронной сети. Как звучит, черт возьми, как звучит!

– Ладно, я подумаю, – проговорил он наконец. И Андрей сразу догадался, что подобные слова, а главное, интонация, в устах его брата означают согласие.

Разумеется, теоретическая, а заодно и практическая разработка проекта полностью легла на плечи Димы, который трудился над ней с маниакальным рвением. Сам же Андрей занялся тем, что у него отлично получалось с детства, – добыванием денег. По предварительным подсчетам, по проекту, или бизнес-плану, как важно называл Андрей эти их скрупулезные подсчеты (и где он только слов таких набрался, когда успел?), на создание и первичную раскрутку фирмы, аренду помещения, закупку и доставку в Россию. Первой партии товара и все такое прочее должно было потребоваться около двадцати тысяч долларов. Но и прибыль в случае успеха тот же бизнес-план сулил весьма нехилую. Оставалось только ее получить.

Глава 3

Ты помнишь, как все начиналось, все было впервые и вновь…

Легко сказать – двадцать тысяч долларов. Но где их взять, эти злосчастные двадцать тысяч?

Деньги по тем временам огромные. И, соответственно, достать их оказалось не так уж и просто, как представлялось Андрею вначале. Он сильно надеялся на помощь родных – и просчитался. Не то чтобы Куликовы отказали всеобщему любимцу, но вышло так, что на момент создания фирмы наличных денег в семье практически не было, незадолго до этого семейство, напуганное слухами о грядущей инфляции (которая и впрямь наступила), вложило все сбережения в разные ценности вроде золота и антиквариата. Снова продавать все в те дни было крайне невыгодно, так что максимум, что сумел получить Андрюха от родителей и деда с бабкой, было четыре с половиной тысячи долларов. Кое-что удалось занять у друзей и знакомых, немного добавил Дима, который продал свой потрепанный «жигуленок», доставшийся ему от отца.

Андрей крутился, как мог. Пытался что-то продать, давал в долг под проценты, ввязывался в сомнительные сделки, сулившие быструю и крупную прибыль. Ни о чем этом Дима не знал – брат сделал все, чтобы оградить мозговой центр будущей компании от всяческих финансовых проблем. Даже когда Андрея избили какие-то сомнительные «партнеры», с которыми тот связался по неосторожности и собственному неистребимому авантюризму, Димка был уверен, что брат просто попал в очередную переделку из-за девушки – Андрей не сказал ему, как все было на самом деле.

В конце концов, в результате всех приложенных усилий, собралась довольно внушительная сумма, но до вожделенных двадцати тысяч было еще очень и очень далеко.

Вот тогда-то Андрей решил вложить деньги в недавно открывшийся банк «Чара».

И снова между братьями разгорелись нешуточные споры.

– Слушай, а нас не кинут? – выступил Дима в привычной для себя роли сомневающегося. – Возьмут деньги, выдадут липовый договор, а потом смоются куда-нибудь за бугор.

– Не кинут! – Роль рискового первопроходца была Андрею куда как привычна. В ней он чувствовал себя гораздо лучше, чем в роли колеблющегося и все взвешивающего прагматика. – Туда знаешь, какие люди вложились? Пугачева, Никита Михалков, Ахмадулина, Фридман… Весь цвет нашей культуры. Так что дело верное. А процент какой! И выдают его день в день. Так что вложимся, наваримся – и быстренько унесем ноги.

– «Чара»… – продолжал недовольно ворчать Дима. – Название-то какое жульническое. Не то пьют они там этой чарой на наши деньги, не то лохов очаровывают. Не верю я им. Сомнительная лавочка.

– И напрасно не веришь. Ты только посмотри, сколько сейчас вокруг этих самых, как ты говоришь, «лавочек» пооткрывалось! «Тибет», «Хопер-инвест», «Юпитер-Альфа», «Светлана», «Гермес»… Все это – современные банки, не то что затхлый совковый Сбербанк. Проценты выдает жалкие, помещения убогие, сотрудники неприветливые… Монополист чертов. Вот увидишь, что он не выдержит конкуренции. Ведь сейчас надо действовать! Только так, по-современному. Время такое, сейчас не заработаешь – после волосы на себе рвать будешь. Ведь время это пройдет. Прозеваешь – другие все захапают, лучшие куски расхватают. Да что там… Смотри, как «МММ» раскручивается, какую они клевую рекламу запустили, как лихо ведут дело…

– Ну, «МММ», пожалуй, – неохотно согласился Дима, – эти действительно работают грамотно. Реклама, название, логотип… И обороты наращивают уверенно.

– Вот видишь, – победно посмотрел на него Андрей, – перемены, брат, всякие там реформы всегда вызывают недоверие. Но только вперед! Через тернии к звездам! Такова участь первопроходцев! – с пафосом заключил он. – Так что? Рискнем?

– Рискнем… – неохотно согласился Дима. – Хотя, как мне кажется, лучше все-таки в «МММ»…

На следующий день они собрали всю имеющуюся наличность, что-то около восьми тысяч в долларовом эквиваленте, и отнесли в «Чару», расположившуюся на тихой Второй Тверской-Ямской улице, неподалеку от метро «Маяковская».

Братьев поразило число людей, толпившихся в зеленом тенистом дворике. Благодаря рекламе, которая в тот период то и дело шла по телевизору, они представляли себе, что придут в уютный пустой офис, где их встретят с распростертыми объятиями симпатичные девушки, удобно усадят, предложат выбрать кофе или чай… Какой там чай, какой кофе, какой пустой офис! Во дворике толклось не меньше тысячи человек!

После некоторых расспросов выяснилось, что здесь две очереди. В одной стояли счастливые опытные вкладчики, уже получающие проценты со вложенного капитала, а в другой, которая была подлиннее первой раз этак в десяток, томились люди, жаждущие вложить свои деньги под эти самые вожделенные проценты. Время от времени активисты устраивали перекличку и безжалостно вычеркивали из списка фамилии тех, кто не откликался. Никаких «я отойду на минутку, скажите, что я за вами» тут не признавалось.

– Это надолго, – мгновенно оценил ситуацию Андрей. – Ладно, ты иди занимайся делом, а я постою и открою счет.

– Погоди, как это ты останешься один с такими деньжищами? – обеспокоился Дима.

– Здесь все такие. И поверь мне, с куда большими, чем у нас с тобой, деньгами. Ребята, вы последние? – спросил он у невысокого бородатого парня, о чем-то разговаривающего с другим – высоким, очень модно одетым и смазливым, как модель из импортного журнала.

– Вроде мы, да, Никита?.. – отозвался смазливый, вопросительно поглядев на своего собеседника.

– Вы держитесь за нами, а пока запишитесь вон у той женщины… – подсказал бородач, – тут очередь строгая.

Вечером Андрей позвонил Диме.

– Все в порядке, мы с тобой полноправные вкладчики «Чары». Через месяц можно получать процент. Кстати, я разговорился с ребятами, ну, за которыми стоял. Их зовут Матвей и Никита, они только что геологический в МГУ закончили. Интересные парни и очень толковые. Так вот, они уже почти во все банки и компании вложились. Понемногу, конечно, но уверенно. Они «МММ» советуют. Никита туда все сбережения матери отнес, а она у него, как я понял, баба небедная… Вот тебе и олухи-геологи. Когда надо – соображают.

Дима слушал его вполуха, мысли его крутились вокруг алгоритма программы, над которой он как раз работал, – будущей страницы в Интернете. Их собственной с Андреем страницы во Всемирной паутине!

В «Чаре» действительно исправно платили ежемесячные проценты, и Андрей, довольно потирая руки, столь же исправно переводил полученные рубли в доллары. Теперь это было делать куда проще, чем еще каких-нибудь несколько лет назад, Москва просто кишела обменными пунктами, и он теперь отлично знал, в каком из них выгоднее всего совершать обмен. Купленные доллары он незамедлительно добавлял к основному вкладу.

– Благосостояние растет, как на дрожжах, – с удовлетворением говорил он, – даже жалко будет забирать. Может, покрутим денежки как следует? Деньги в рост – удачу за хвост.

– А как же наша фирма? Наш «МКИ» – «Мир компьютеров и Интернета»? – резонно вопрошал Дима.

– Да, да… – рассеянно кивал Андрей. – Ладно, еще немного – и начнем.

Дима продолжал работать над программами, Андрей же не на шутку увлекся наращиванием капитала. Изыскивал всяческие хитрые ходы, научился грамотно заключать так называемые фьючерсные сделки, то есть покупал доллары по курсу на сегодняшний день и продавал их через месяц, когда они стоили уже значительно дороже. Он даже не роптал на многочасовое стояние в очереди во дворике «Чары», завел там, кроме геологов Матвея и Никиты, кучу новых знакомых. Они занимали друг другу очередь, делились всяческой полезной информацией и, самое главное, обменивались все новыми и новыми возможностями легкого и быстрого обогащения.

Словом, Андрюха полностью нашел себя в бурном мире растущих как грибы финансовых компаний, калейдоскопе роста и падения курса валют (хотя это-то, пожалуй, было самым нехитрым делом, ибо рос только один курс – доллара, а евро тогда еще не было и в помине), выгодных обменных пунктов, фьючерсных и иных хитрых сделок. Он так и продолжал бы вращаться на этой увлекательной и заманчивой орбите, если бы не Дима, с завидным постоянством напоминавший ему об их детище.

– Хватит тебе заниматься этим ростовщичеством, – ворчал он на брата. – Ведь у нас уже набралась нужная сумма, пора и настоящим делом заняться. «МКИ» не ждет, – многозначительно добавлял он. – Вот увидишь – промедлим еще немного, и кто-нибудь займет эту перспективную нишу.

– Погоди, еще рано забирать вклад. Так хорошо все крутится! Мы уже здорово приподнялись. И компьютер я тебе купил, и на текущие расходы тебе даю. Подкармливаю, как какого-нибудь тамагочи. Не буду ухаживать – ты и ноги протянешь, – смеялся Андрей. – Лучше накопим побольше, и тогда сможем и партию компьютеров покрупнее закупить, и офис приличный арендуем. Лицо фирмы – гарантия успеха, – подкреплял он свои доводы свежесочиненным афоризмом.

Но мысль о том, что кто-то первым захватит их нишу, застолбит их золотую жилу, начнет разрабатывать их золотое дно, не давала покоя и Андрею. Он понимал, что в случае удачной раскрутки Интернет-компании доходы, которые приносила им «Чара», померкнут перед теми дивидендами, что начнут поступать от фирмы. Пожалуй, этот аргумент перевесил все остальные. Андрей решился.

Как-то он заявился к Диме домой и, хитро улыбаясь, сказал:

– Хватит таращиться в экран – зрение посадишь. Давай собирайся – покажу кое-что…

– Что такое, – всполошился Дима, – куда собираться? У меня на сегодня столько намечено сделать…

– Успеешь, – бесцеремонно отмахнулся Андрей, – я тут кредиторов нашел, вполне нормальных, продвинутых людей. Во всяком случае, шкуру содрать они не норовят. Показал Арнольду, их финансовому директору, наш бизнес-план. Он мужик толковый, я его знаю, мы с ним в сауну пару раз заваливались… Ну, в компании… В общем, ему понравилось. Десять тысяч баксов, не глядя, выдали. Не зря мы над этим планом столько мучились!

Дима промолчал, хотя, по правде говоря, мучился над бизнес-планом практически он один, Андрей лишь давал всякие ЦУ и делал кое-какие поправки. Хотя если подумать, то нелегкое бремя текущих финансовых расходов лежало именно на Андрее, он действительно – крутился…

Как сам бы он сказал: кручу и кручусь…

Андрей вдруг оживился:

– Арнольд анекдот рассказал в тему: стоит «новый русский» на балконе своего роскошного коттеджа, весь в таком понтовом прикиде, на пальцах «гайки», на шее «голда» толщиной в руку, во дворе шикарный «шестисотый» «мерин». А мимо идет простой такой работяга и говорит: «У-у-у, богачи чертовы. Это вы все у народа украли!» А «новый русский» ему так благодушно: «Да что городишь, мужик, откуда же у народа столько денег?»

Андрей довольно захохотал:

– Сечешь?

А потом тут же посерьезнел и покачал головой:

– Ну, и ты, конечно, прав, пора деньги из «Чары» забирать. Знаешь, слухи всякие пошли, лучше от греха подальше. Бакс карман не трет. И Матвей говорит, что пора…

– Какой Матвей? – машинально спросил Дима, входя в лифт.

– Да я тебе рассказывал… Ну, эти геологи… Матвей и Никита. Они в этом деле секут. Матвей деньги своей матери из «МММ» уже забрал. Очень прилично наварили, она себе зубы сделала, «голливудский оскал», и в Египет поехала…

– Какие зубы? Какие геологи? Какой Египет?.. – в смятении бормотал Дима, ничего не понимая. Но они уже ехали в почти новой иномарке Андрея куда-то в сторону центра. В окнах мелькали оживленные улицы, пестрые кооперативные киоски с китайским и турецким товаром, желтые вывески обменников с крупными черными цифрами курса валют, стихийные рынки, где торговали чем попало – от фальшивого «Адидаса» до спирта Royal, недавно обретшего наряду с водкой «Распутин» самую широкую популярность в народных массах. Москва шумела, бурлила, как всегда, куда-то спешила, перебегала улицу на красный свет, назначала свидания и деловые встречи, опаздывала, ломала старые здания и наспех возводила какие-то немыслимые стеклянно-зеркальные сооружения с башенками, ставила новые, поражающие масштабами своей курьезности, памятники и стыдливо убирала старые… И, как ни странно, перемены ей шли, молодили, бодрили, усиливали и без того головокружительный темп ее жизни.

Наконец они затормозили в одном из переулков Замоскворечья.

– Выходи! – деловито скомандовал Андрей и царственным жестом указал на старинный, довольно обшарпанный особнячок с облупленными колоннами. – Ну, как тебе?

– Да вроде ничего, – неуверенно сказал Дима, – ты что, купить его собираешься? – попытался пошутить он.

– Возможно, со временем и прикуплю, – невозмутимо ответил Андрей. – Пока же я показываю тебе, как равноправному партнеру, наш офис. Разумеется, не весь особняк, но несколько помещений в нем я снял в аренду. Поставим все необходимое, откроем свой первый магазин, наберем штат. Конечно, пока по минимуму. В общем, смотри, решай – и за дело. Но помни, что в этом здании, как в солдатском ранце, лежит наш маршальский жезл.

Афоризм вышел длинноватым, но, похоже, Андрей был им доволен.

Дима тоже остался доволен увиденным. Помещение было подходящее: одна большая комната под торговый зал и несколько поменьше – под рабочие помещения. Окна с широкими подоконниками смотрели в тихий зеленый переулок. Ничто не отвлекало и не мешало сосредоточиться. Здесь, конечно, будет работаться гораздо лучше, чем дома, в однокомнатной квартире, которую Дима делил с родителями.

– Годится, – решительно кивнул он. – А по деньгам проходим?..

– Все в ажуре, – заверил его Андрей, – говорю же, из «Чары» вклад забираю, а там у нас о-го-го сколько. Да плюс кредит десять тысяч деревянных, как раз нужная нам сумма собирается.

Андрей еще раз обвел взглядом их помещения.

– А здесь нам будет хорошо. Тут еще несколько фирм офисы снимают. Такие люди!.. В малиновых пиджаках, вот такие золотые цепи, на иномарках подъезжают… – Он прищурился и хлопнул Диму по плечу. – Ничего, скоро и мы с тобой устроим себе малиновые пиджаки – и малиновую жизнь!

Они еще раз обошли комнаты, прикинули, как оптимально разместить здесь их офис, осмотрели подвальное помещение, в котором предполагалось устроить склад. Обоих приятно будоражила мысль, что они стали владельцами собственного офиса, что это только начало, и, разумеется, будущее рисовалось им в самых радужных тонах.

– В общем, уже завтра можно будет ехать регистрировать фирму, – опустился из заоблачных высот на землю Андрей. – Сделаем так: пятьдесят процентов будут у тебя, пятьдесят – мои. Будем владеть этой компанией на равных правах. Согласен? Или нет… Пожалуй, есть идея получше. Давай сделаем так – у тебя сорок девять, и у меня сорок девять.

– А оставшиеся два процента кому? – не понял Димка.

– А никому. Пока. Это будет золотой запас. На всякий случай. Может, обстоятельства сложатся так, что будет нужно, чтобы контрольный пакет акций оказался в чьих-то одних руках. Или мы решим продать эти акции кому-то третьему… Как ты на такой вариант смотришь?

– Можно и так, – пожал плечами Дима.

На самом деле в тот момент ни Андрей, ни Дима еще даже четко не представляли себе, что значит контрольный пакет акций. Но очень уж им нравилось щеголять подобными терминами и чувствовать себя важными солидными людьми, настоящими капиталистами.

На другой день Андрей отправился в «Чару». Был погожий осенний денек, и оттого дворик, где размещался банк, был как-то особенно живописен. Еще на подходе Андрей заметил Матвея. Тот сидел на ящике у стены, на коленях у него лежал кейс, на крышке которого Матвей деловито рассортировывал стопки долларов. Рядом рабочие ремонтировали лестницу в подвал и с нескрываемым интересом поглядывали на шикарно одетого красавца, запросто выложившего на всеобщее обозрение деньги, за которые этим же работягам надо было вкалывать несколько лет. Да и то не факт, что заработают…

– Привет финансовым воротилам! – дружески поздоровался Андрей. – Что, неужели вынули бабло? – с любопытством спросил он, кивнув на доллары.

– Да нет, еще не забрали, – хмуро отозвался Матвей, – хотя пора бы. А пока это наш очередной вброс. Что-то Никита с фьючерсом запаздывает, а очередь уже подходит.

– А вон он, легок на помине… – кивнул Андрей на вход во двор, в котором показался бородатый Никита.

– Несу, несу! – еще издали крикнул Никита.

– В «Бест-банке» провозился, – пояснил он, протягивая руку Андрею. – Привет! Вот деньги. – Он отдал другу несколько стодолларовых купюр.

– Ладно, я пошел. – Матвей двинулся к колышущейся очереди.

– А я сегодня все заберу, – с сожалением сообщил Андрей Никите. – Хотя и жалко. Все-таки так хорошо растет…

– Жалко, – согласно кивнул тот, – но Матвей говорит, что сматываться пора. Еще один оборот, и мы тоже заберем. Слушай, – заговорщицким тоном сказал он, наклонившись к Андрею и ссутулившись больше обычного. – У нас тут очень интересный вариант наклевывается. Есть одна пожилая женщина, у нее цветочный бизнес. Так вот, она берет у людей деньги под хороший процент, вкладывает в свое дело и возвращает регулярно и в срок. В общем, дело у нее идет неплохо… Ну, то есть процент платит. Все аккуратно, без очередей. – Он пренебрежительно кивнул в сторону толпы у входа, в которой растворился Матвей.

– Значит, вы к ней тоже вложились? – заинтересованно уточнил Андрей.

– Да так, немного, – неопределенно ответил Никита. – Если интересно, ты звони, телефоны мой и Матвея ты знаешь… Мало ли, вдруг лишние деньги появятся. Мы за тебя словечко замолвим. У нее клиентура солидная, она абы кого не берет… Зайдешь к ней, чайку попьешь, поговоришь о том о сем. Без этого, к сожалению, нельзя, она любит потрепаться. Посидишь, поболтаешь, а потом она вытаскивает свою книжечку, смотрит, что и как, – и выдает деньги.

– Любопытно. Я позвоню, – пообещал Андрей. Попрощался, пожал Никите руку и пристроился в хвост очереди…

Сумма, которую не без сложностей выдала «Чара», оказалась действительно солидной. На радостях братья заплатили за аренду помещения на год вперед, закупили необходимое оборудование для магазина и офисную мебель, начали наводить справки по поводу закупок товара. А через несколько дней узнали, что «Чара-банк» прекратил выдачу денег по процентам. Матвей и Никита, с которыми созвонился Андрей, потеряли на этом огромные суммы. Затем с треском и скандалом посыпались и другие, не менее известные, финансовые пирамиды. Народ забурлил и вышел к зданиям новоявленных банков, к офису «МММ», воззвал к правительству, но денег своих легковерные вкладчики так больше никогда и не увидели. А Андрей и Дима, по выражению бабушки Лёли, обеими руками перекрестились, как же им повезло…

Время шло, и наконец настал счастливый день – братья получили документы о регистрации их компании «МКИ». Радости не было предела – все оказалось не так сложно и даже не так долго, как они предполагали. Теперь они стали бизнесменами, у них собственное дело! И Дима, и Андрей страшно гордились новым статусом.

Без особых сложностей прошла и закупка первой партии компьютеров. Дмитрий давно вращался в кругах специалистов и владел нужной информацией. Так что, по большому счету, ничего и мудрить не пришлось – братья просто съездили в Германию, заключили там договор с производителем и оформили доставку через Польшу. Самым сложным в этой цепочке оказался процесс растаможивания товара на границе – но и с этой задачей новоиспеченные предприниматели сумели справиться.

Первая партия компьютеров разлетелась мгновенно, толком не успев доехать до магазина в Замоскворечье. ПК в России тогда было очень мало, и раскупали их весьма охотно, хоть и использовались они исключительно для оснащения офисов. Домой компьютеры приобретали лишь немногочисленные специалисты, остальные, простые граждане, не видели для себя никакого смысла в обладании столь дорогой, но, как им казалось, бесполезной вещью. Ведь эпоха массового увлечения виртуальными играми (не говоря уже о виртуальном общении) тогда еще не наступила.

С первой продажи учредители компании отлично посидели в ресторане, где Андрей подцепил очередную телку, а Дима на радостях так наклюкался, что на следующий день ничего не мог вспомнить. Далее последовала покупка второй партии, разошедшейся не менее успешно, чем первая. В общем, жизнь постепенно налаживалась. Суеверный Дима даже стал поговаривать, что это не к добру – такое везение, мол, жди какого-нибудь подвоха…

– Накаркаешь, – пренебрежительно морщился Андрей. – Перестань. Все ведь хорошо. А раз хорошо, значит, плохо быть не может.

Оказалось, что может.

Дима действительно накаркал.

Их щедрые кредиторы опомнились и ни с того ни с сего пригласили их на встречу. До них наконец дошло, что бизнес Андрея и Димы будет связан с Интернетом.

– Послушайте, о каком, типа, Интернете вы говорите? – раздраженно вопрошал Арнольд, тот самый «задушевный друг» Андрея, любитель сауны и анекдотов. – В России на данный момент всего несколько тысяч человек имеют компьютеры.

– Гораздо больше, – возражал Андрей.

– …И число владельцев растет в геометрической прогрессии, – поддерживал брата Дима. – В том числе они покупают ПК и у нас.

Но на их кредитора эти доводы не произвели ни малейшего впечатления.

– Мы погорячились, выдав вам кредит, – холодно заявил он, и стекла его очков металлически блеснули. – И требуем его немедленного возвращения. А поскольку времени со дня выдачи уже прошло достаточно, вы обязаны вернуть нам не только всю сумму, но и проценты. В ваших же интересах сделать это как можно быстрее. Иначе, как говорится, поставим на счетчик…

– Арнольд Петрович, погодите, а как же наш договор? – запротестовал было Андрей.

– Договор? – усмехнулся Арнольд Петрович, и очки его на этот раз блеснули прямо-таки ножевой сталью.

Он взял со стола листки договора и небрежно порвал их.

– Никакого договора нет. Есть долг. Ваш – нам. И чем быстрее, тем лучше, – конспективно напомнил он. – А иначе… – последовала новая ледяная усмешка, которой слаженно аккомпанировали очки. – Что-что, а вот долги мы… – он помедлил, выбирая самое точное слово, – выбивать умеем.

Стоит ли говорить о настроении, с которым братья покинули еще недавно казавшийся им таким гостеприимным кабинет? Они понятия не имели, как будут отдавать долг. Сумма, приготовленная для закупки третьей партии товара, лишь слегка перекрывала начисленный Арнольдом процент. Стало быть, нужно было раздобыть где-то еще почти десять тысяч долларов. Целых десять тысяч! В те времена на такие деньги можно было купить квартиру в Москве.

– Ты говорил, что этот Арнольд чуть ли не твой задушевный приятель. Вы с ним в сауну вместе ходили… – горестно воззвал Дима.

– В бизнесе друзей нет, – мрачно ответил Андрей. – Вот черт! Сколько раз я слыхал о таких историях! Когда дают в долг деньги, позволяют начать бизнес, немного приподняться, а потом раз – и забирают все. Теперь и фирму, и офис, и весь товар придется им отдать! И то останемся должны.

Дима невидящим взглядом смотрел в монитор. Что ж им теперь делать? Кредиторы у них, похоже, суровые, такие и в асфальт могут закатать. Впрочем, вряд ли, просто закопают где-нибудь в Подмосковье. Вон, вся криминальная хроника кишит подобными историями, «МК» прямо-таки смакует их. Да что там говорить, он сам не раз слышал отдаленные ночные перестрелки, видел быковатых парней с бритыми затылками. Они, как правило, щеголяли в спортивных штанах и кожаных куртках. Дима еще удивлялся – откуда только взялись? Вроде раньше у людей таких затылков не было. Прямо как с другой планеты…

Его невеселые раздумья прервал резкий и какой-то угрожающий, как ему показалось, телефонный звонок.

– Ну вот, начинается… – обреченно пробубнил он и нехотя поднял трубку.

– Дмитрия Борисовича будьте добры, – услышал он звонкий и какой-то очень знакомый женский голос.

– Я слушаю…

– Димка! Привет, сколько лет, сколько зим! Я тебе домой звонила, так мне твоя мама телефон офиса дала. Так ты теперь крутой стал, у тебя свой офис? Ну что ты молчишь? Алло!

– Простите, – с недоумением проговорил Дима, – а с кем имею честь?

– Ну вот, всего-то пять лет не виделись, а он уже не узнает… – насмешливо вздохнула его собеседница.

– Дина! Это ты! – потрясенно завопил Дима. У него отлегло от сердца. – Ты же за границу уехала! Говорили, замуж вышла за американца.

– Ну да, я уезжала… А вот приехала и решила старых поклонников повидать, – засмеялась Дина. – Как вы? Как Андрей? Впрочем, расскажешь все при встрече. Как насчет сегодня вечером в ресторане «Националь»? Столик я сама закажу. На троих. Вдруг Андрюха тоже сможет? Было бы здорово повидать вас обоих!

– Конечно, Дина, я постараюсь… В смысле, мы постараемся…

– Ну вот и отлично! Значит, в девятнадцать ноль-ноль в «Национале».

Столик, заказанный Диной, оказался у окна, из которого хорошо просматривалась Манежная площадь, свидетельница недавних многотысячных манифестаций и пламенных речей ораторов самого разного толка. Однако друзья детства говорили вовсе не о политике и не обсуждали перемены, произошедшие в стране, – слишком много перемен произошло за эти пять лет в их собственной жизни.

Сначала рассказывала Дина – на удивление похорошевшая, загорелая, цветущая и явно ни в чем не нуждающаяся – к ресторану она подъехала на новенькой иномарке, была разодета в норковую шубку и сверкала таким количеством золота и драгоценностей, что при взгляде на нее рябило в глазах. Братья накинулись с расспросами – ведь с самой смерти бабушки Лёли они не видели Дину, ничего не знали о ней и понятия не имели, как сложилась ее судьба. Довольно улыбаясь, Дина рассказала им, что познакомилась через брачное агентство с состоятельным американцем, вышла за него замуж, родила в прошлом году дочку Жанну и теперь живет в Соединенных Штатах, лишь изредка наезжая в Москву. И еще они много путешествуют, она за эти годы чуть ли не весь мир объездила. Рассказ подтверждался несколькими фотографиями, сделанными в разных точках земного шара, – Дина на фоне Эйфелевой башни, Дина у подножия пирамид, Дина в венецианской гондоле…

– Неужели? Кто бы мог подумать… – разводил руками Андрей.

– Приятно видеть, что Америка тебя совсем не изменила, – улыбался Димка. – Даже акцента не появилось.

– Стараюсь, – усмехнулась Дина. – Ну что мы все обо мне да обо мне? Вы-то как? Вы теперь, получается, «новые русские», как в анекдотах?

Увы, братья никак не могли ответить на ее рассказ столь же красивой и оптимистичной историей. Некоторое время помявшись для приличия, они все-таки поведали своей подруге о том безвыходном положении, в котором они очутились. Тут уж было не до анекдотов о «новых русских» – им и впрямь было невесело.

Выслушав братьев, Дина весело покачала головой:

– Всего-то несчастных десять штук «зеленых»? Ребята, да что вы паритесь! Достану я вам эти деньги, попрошу у своего, у Толи, в смысле, у Тони, я его Толей называю, так прикольнее… У него знаете сколько бабла? Десять кусков для него – так, мелочь по карманам.

– Неужели он даст? – засомневался Дима.

– А на сколько? И под какой процент? – стал уточнять Андрей.

– Да даст, конечно! И без всяких процентов! Он у меня выпить очень любит, а как выпьет – у него такая любовь ко мне просыпается! Что хочешь у него проси – все сделает, ни в чем не откажет. Я этим уже давно пользоваться научилась – леплю его, как пластилин. За время семейной жизни уже четыре машины сменила, квартиру купила матери, племянника отправила учиться в Лондон. Вот и вам помогу – вы же мне как братья стали за столько-то лет!

– Но как же ты перешлешь сюда деньги из Штатов?

– Ой, да ладно! Придумаю что-нибудь…

Слушая ее, братья испытывали сложные чувства. С одной стороны, встреча с Диной могла обернуться для них настоящим подарком судьбы, обещанные ею деньги только что с неба не падали. Но с другой стороны – как-то это было слишком стремно. Андрей с тревогой вспоминал поговорку о бесплатном сыре, Диме казалось, что брать деньги у женщины – это как-то некрасиво, не по-мужски. Тем более у Дины… Все-таки он по-прежнему испытывал к ней пылкие и далеко не братские чувства. Увы, приходилось мириться и с этим. Воспоминание об усмешке Арнольда, человека в каких-то очень опасных очках, заставляло братьев быть покладистыми.

Дина действительно как-то решила вопрос с передачей денег и уже через неделю, как и обещала, вручила конверт Андрею. Он заверил ее, что, как только их дело встанет на ноги, он обязательно все вернет, и даже с процентами, но Дина только махнула рукой, мол, забудь, словно она одолжила ему не десять тысяч баксов, а всего-то двадцать рублей на мороженое.

Проблема с Арнольдом была решена. Братья вздохнули с облегчением.

Что ж, неудачи только прибавляют опыта. Все эти передряги, связанные с накоплением первоначального капитала и становлением компании, сделали новоявленных бизнесменов мудрее и осмотрительнее.

Глава 4

Гуд бай, Америка!

В самом конце шестидесятых годов прошлого столетия на площади трех вокзалов стояла, разинув рот в прямом и переносном смысле этого выражения, высокая девушка лет восемнадцати из категории, которую в голосовых объявлениях метро вежливо именуют «гости столицы». До этой минуты всю свою пока еще такую недолгую жизнь девушка, ее звали Надей, прожила в небольшой деревне Волго-Вятского района, дальше райцентра не выезжала, зданий выше церкви никогда не видела, из автотранспорта знала лишь «газик» да грузовики, на которых вывозили урожай. Москва, с ее толпами нарядных людей, асфальтовыми тротуарами, высокими домами и множеством машин, троллейбусов и автобусов, ввергла Надю в состояние шока. Растерянная и обалдевшая, она лишь крепче прижимала к себе фанерный чемоданчик, куда легко уместилось все ее нехитрое имущество, а свободной рукой то и дело ощупывала, на месте ли узелок под кофточкой. В узелке хранилось самое ценное: документы, деньги, огромная сумма – тридцать рублей, и бумажка с адресом старшей сестры Веры. Та вот уже четвертый год жила в столице, работала по лимиту на заводе имени Лихачева и теперь выписала к себе младшую сестренку, обещая пристроить на ЗИЛ и ее. Ну что, спрашивается, ждет ее дома? Грязь, навоз, тяжелая работа от зари до зари, пьяница-муж да полная изба орущих детей. А здесь – Москва! Большая лотерея, в которую все, что угодно, можно выиграть…Именно эти слова впоследствии скажет героиня в известном фильме.

И Надя с головой окунулась в эту суматошную, непонятную, очень непростую, но такую привлекательную и манящую столичную жизнь. Ей, как и тысячам других приезжих, было наплевать на то, что коренные москвичи называют их лимитой и относятся с предубеждением, а нередко и с пренебрежением. Им было не до сантиментов, не до психологических тонкостей. Они выживали и боролись за свое место под столичным солнцем, за счастье, понятие которого у них, разумеется, было тоже свое. Чтобы отдельная жилплощадь, чтобы все, как у людей, чтобы дома достаток и уют, символами которого теперь уже были не кружевные салфетки, гора подушек и фигурки слоников на комоде, а тюлевые занавески, телевизор и полированная «стенка», куда ставились подписные собрания сочинений с обложками под цвет обоев, разнокалиберный хрусталь и гэдээровский чайный сервиз, а свободные места заполнялись красивыми коробочками из-под духов и купленных по случаю импортных колготок. Искренне веря, что приобщаются к московской жизни, они не замечали, что на самом деле не столько впитывают в себя столичную культуру, сколько утверждают свою, прихваченную с собой из родного дома. Как говорится, можно вывезти девушку из деревни, но нельзя вывести деревню из девушки. Сколько ни одевайся «по моде», ни делай в парикмахерской причесок и шестимесячных завивок, ни перенимай столичных словечек, но характерный говор родных мест, манера орать в полный голос, переговариваясь через весь двор, дом или трамвай, и привычка лузгать семечки, плюясь шелухой прямо под ноги, на асфальт или на пол, все равно остается.

Именно такой и была Надя. Если она и выделялась чем-то из толпы, то только внешностью – была очень красива. Высокая, статная, с пышными формами, великолепными волосами, зубами и кожей. Зная за собой, что хороша, девушка надеялась, что ее внешность подарит ей дополнительные шансы на удачу. Но так как ума в красивой Надиной голове было совсем немного, надежды привели лишь к тому, что в один совсем не прекрасный день девушка поняла, что беременна. И что срок уже большой, аборт делать поздно.

Конечно, Надя вдоволь порыдала на груди у сестры и подруг, пожаловалась на свою тяжелую долю, на коварного изменщика, который исчез из ее жизни еще раньше, чем она узнала о своем положении. Но делать было нечего – пришлось рожать. Тем более что профсоюз и руководство цеха посочувствовали ей и без очереди выделили матери-одиночке однокомнатную квартиру в новом доме-башне. Так и появилась на свет Дина Тюлина. Своим именем она была обязана весьма яркой личности тех лет – певцу и актеру Дину Риду, американцу, абсолютно неизвестному у себя на родине, но необычайно популярному в Союзе. Власти СССР любили Дина Рида за левые взгляды и симпатии к социалистическим странам, а женщины – за мужественный имидж и красивую внешность. В семидесятые годы почти в каждой комнате женского общежития со стены сияла белозубая улыбка Дина Рида, знаменитая не меньше, чем за десять-пятнадцать лет до этого – улыбка Гагарина. Надя была счастливой обладательницей пластинки Дина Рида, и песни в исполнении кумира в сочетании с его фотографией на обложке немного развеяли ее тоску во время беременности. Будущая мать мечтала о мальчике, внешне похожем на белозубого красавца-американца, но когда родилась девочка, согласилась с тем, что имя Дина куда удобнее для российского языка и уха, чем мужской его вариант – Дин.

Дина, как и ее мать, рано поняла, что жизнь – это не подарок небес, а арена для постоянной борьбы за выживание. Дома, с мамой она почти не бывала. Сидеть с ребенком было некому, и Надя чуть ли не с первых месяцев после родов отдала дочь в ясли, а сама вернулась на завод. И Дине уже с такого возраста пришлось учиться приспосабливаться к непростой действительности. Не так-то легко суметь обратить на себя внимание воспитательницы и получить то, что хочешь, когда вокруг еще десятка полтора-два таких же, как ты, орущих карапузов…

К старшей группе детского сада Дина была уже почти самостоятельным человеком. Что вызывало у ее друзей по двору, «домашних мальчиков» Димки и Андрюшки, жгучую зависть. Еще бы – у Дины уже имелся свой ключ от квартиры, болтался на веревке на шее, она приходила домой и уходила когда хотела и могла гулять сколько заблагорассудится, хоть дотемна, и где угодно. А их бабушка Лёля тогда держала в строгости, из двора ни ногой и домой по первому зову – днем обедать, а вечером ужинать, мыться и спать. И невдомек братьям было, что Дина сама отчаянно завидует им. Как же ей хотелось, чтобы и ее тоже ждала дома такая вот добрая бабушка, которая гладила бы по голове, называла ласковыми словами, кормила бы пирожками и вкусным супом! Конечно, мальчишки часто притаскивали подружку к себе обедать, и у бабушки Лёли всегда находились для нее и ласка, и теплое слово, и лишний пирожок – но это было совсем, совсем не то!

А еще она мечтала об отце. Папу маленькой Дине хотелось даже больше, чем бабушку. Лучше всего такого, как дядя Коля, Андрюшкин отец, который ездит на большой блестящей машине и носит красивую кожаную куртку на меху. Но можно и такого, как папа Димки, дядя Боря. Он добрый, веселый, всегда играет с детьми и называет их непонятным, но почему-то очень смешным словом «шпингалеты». Да хоть какого-нибудь, лишь бы был папа! Потому что почти у всех есть отцы, а у нее, Динки, нет. Те дяди, которые иногда заходят к ее мамке, не в счет. С горя Динка принималась выдумывать всякие небылицы про своего отца – то он у нее был летчиком, то известным актером, то даже космонавтом…

Дружить с братьями Дине очень нравилось. Особенно с Андреем, который с самого детства казался ей ну просто чудо каким красавчиком. Димка тоже был славный, он вечно придумывал классные игры одна лучше другой, постоянно рассказывал что-то интересное, охотно помогал Динке с уроками и никогда не смеялся над ней и не кричал, как Андрюшка: «Да ладно, ты все врешь!», когда делилась с друзьями очередной своей фантазией. Но при всем при этом Андрей нравился Динке гораздо больше. Вот такой вот парадокс женской психологии.

Хотя, конечно, с точки зрения одиннадцатилетней Дины, оба ее друга были еще совсем детьми, маменькиными сынками. Она в этом возрасте уже моментально умела подсчитать сдачу в магазине, была в курсе, что сколько стоит, умела сама приготовить нехитрый обед и знала, откуда берутся дети и что нужно делать, чтобы их не было. А эти двое даже картошку почистить были не в состоянии, никогда не держали в руках утюга и вообще не имели понятия о многих самых обычных вещах.

Училась Дина посредственно, корпеть над уроками ей никогда не нравилось. Да и зачем? Поступать в институты и становиться какой-нибудь там ученой или инженером она не собиралась. Впрочем, вкалывать на заводе, как мать, тоже не планировала. Ей хотелось красивой жизни, чтобы как в кино, и лучше даже зарубежном. Чтобы машины, море, гостиницы, рестораны, танцы, красивая одежда… Она еще понятия не имела, как этого достичь, но уже дала себе слово, что добьется своей цели во что бы то ни стало.

В подростковом возрасте Динины мечты уже стали приобретать более практичные, более четкие очертания. Она начала задумываться о том, что видела вокруг, и пыталась выводы делать из своих наблюдений. Изредка Дина ездила с матерью к родне в деревню и с ужасом сравнивала тамошнюю жизнь с их московской. Разница была такая же, как между их бытом и тем, что девочка видела в кино. В деревне грязь, уродливая одежда, убогая обстановка, телевизор в доме – за счастье, из развлечений только радио да обшарпанный клуб в соседнем селе, в сельпо на прилавках только спиртное, сигареты да макаронные изделия. Какое счастье, что мать сумела в свое время вырваться отсюда! Иначе жить бы Динке в этом убожестве, вставать до свету, возиться со скотиной, птицей да в огороде… Бр-р, подумать страшно!

– Эх, парни, вы хоть осознаете, каким сокровищем мы обладаем? – спросила как-то однажды Дина у своих друзей, когда они вечером сидели в беседке.

– Это каким же? – заинтересованно воззрились на нее оба брата.

– Мы ведь в Москве живем! А значит, уже при рождении вытянули призовой билетик! – пояснила она, сама не замечая того, что повторяет, только другими словами, мысль, которую постоянно внушала ей мать. – Тут перед нами все пути открыты, не то что в какой-нибудь деревне…

Вздохнув от избытка чувств, она подняла глаза к небу, точнее, к дощатому потолку беседки, а когда снова опустила взгляд, то увидела полное недоумение на лицах своих приятелей. Им, коренным москвичам, было не понять ее, дочку лимитчицы…

Дина рано созрела как женщина и быстро поняла, что из такой эффектной, как у нее, внешности не только можно, но и нужно извлекать максимальную пользу. В четырнадцать лет у нее случился первый в жизни роман. Избранником Дины стал десятиклассник по имени Саша. Он был законченным придурком, беспросветным троечником, к тому же неуклюжим, полноватым, прыщавым и совершенно не симпатичным. Но зато его отец имел солидный государственный чин и такой же солидный доход. Дина усердно обхаживала Сашку, а он по своей подростковой наивности был стопроцентно уверен в искренности ее чувств. Он дарил ей подарки, водил в кафе и кино, даже не подозревая о том, что за его спиной Дина рассказывает своим подружкам о том, какой он, Сашка, мерзкий, глупый и скучный и как противно ей целоваться с ним даже в щечку. Подружки слушали и качали головами. Кто-то осуждал Динку, кто-то сочувствовал, кто-то завидовал. А одна из них взяла да и отбила кавалера. Впрочем, Дина особенно даже не расстроилась, но вывод для себя сделала – никому нельзя доверять. А уж болтать направо и налево о том, что происходит у тебя в жизни, тем более если происходит что-то хорошее, и вовсе не стоит. Лучше поступить наоборот – взять и наврать с три короба. Это у нее всегда хорошо получалось.

Привыкнув ходить с Сашкой по ресторанам и барам, Динка первое время продолжала делать это и без него – одна. Почти не выпивала – ей не нравился вкус спиртного, но любила с удовольствием поесть, послушать хорошую музыку и вдоволь потанцевать. Денег на такие развлечения у нее, конечно, не имелось, но это не становилось проблемой – каждый раз, когда она отправлялась куда-нибудь, в зале обязательно находился человек, часто уже солидный, в возрасте, который был совсем не прочь познакомиться с хорошенькой девушкой, составить ей компанию и оплатить ее счет. В большинстве случаев такие знакомства заканчивались той же ночью или наутро, но Динку это не заботило, поскольку кавалеры попадались щедрые, не только платили за ее еду и коктейли, но и давали ей после «свидания» у них дома, в машине, а иногда и просто в ближайших кустах деньги – три, пять, а случалось, и десять рублей. И с поклонниками Динке везло. Только однажды она нарвалась на кавказца, который потребовал от нее не обычного секса, а всяких гадостей, а когда Динка возмущенно отказалась, чуть не прибил, еле ноги унесла. А так все обходилось – до тех пор, пока Динка не столкнулась в баре на Тверской, где ни разу до этого не была, с профессиональными проститутками. Путаны, как их тогда называли, не стали церемониться с конкуренткой и отлупили Динку так, что пришлось даже обращаться в больницу. После этого Дина немного попритихла. Вступать в «профсоюз» этих девок Дине не хотелось – она не считала себя проституткой и искренне обиделась бы, если б кто-то так ее назвал, а действовать в одиночку, как она поняла, было небезопасно. Так что Динка зализывала раны в прямом и переносном смысле, приходила в себя и ждала, что будет дальше. А дальше судьба подарила ей роман с Андреем Куликовым – видимо, в качестве компенсации за пережитые мытарства.

Андрей ей давно нравился, и, когда у них все закрутилось, Динка легко убедила себя, что любит его. Во всяком случае, он был первым в ее жизни мужчиной, с которым Дина занималась сексом с удовольствием, а не отрабатывая деньги, которые были на нее потрачены. И первое время, несколько недель, она была совершенно счастлива. А потом Андрюшка сильно изменился. Точнее, не изменился, а перестал быть игривым и нежным и снова сделался прежним, как в детстве, вредным и язвительным.

– Слушай, ну ты и деревня! – восклицал он каждый раз, когда Динка не понимала, о чем он говорит, или не знала значения какого-то слова. – И как это я раньше не замечал, что ты такое село непролазное? И что это он в тебе нашел?

– Кто? – недоумевала Дина. – О ком ты говоришь?

– Да Димка! Интеллектуал хренов! Строит из себя профессора, а сохнет по тебе – лимите, которая двух слов связать не может. Даром бы он с тобой в койке побывал, я бы его еще понял, в койке ты ничего…

Другая девушка на ее месте обиделась бы не на шутку, да и прекратила бы даже разговаривать с таким хамом. Но Дина любила Андрея (или думала, что любит) и так хотела быть вместе с ним, что прощала ему все. Даже вот такие высказывания в свой адрес. Что касается Димы… Конечно, она давно знала, что он в нее влюблен (девчонки быстро догадываются о таких вещах), и держала этот вариант про запас. Димка – отличный парень, за таких хорошо замуж выходить. Вот только семья у него небогатая, а значит, на красивую жизнь с таким мужем рассчитывать не приходится.

Так что Дина мужественно терпела издевательства Андрея, но это не помогло. Вскоре он все равно бросил ее, перестал звонить и подходить к телефону, а когда она подкараулила его у подъезда, чтобы выяснить отношения, очень холодно и не слишком вежливо попросил навсегда забыть о его существовании. Тогда Динка впервые в жизни по-настоящему страдала. До Андрея она считала себя сильной, закаленной трудной судьбой особой, как говорилось в стихах, которые почему-то остались в памяти и после школы: «Ничто нас в жизни не может вышибить из седла». А вот поди ж ты, вышибло, да еще как! Сколько слез она тогда пролила, страшно вспомнить. Какое счастье, что рядом был Димка, который так хорошо успокаивал, утешал, поддерживал. Динка уже совсем было решилась замутить с ним – вроде как в благодарность, но тут на ее горизонте возник более интересный объект, хозяин недавно открывшейся на углу кооперативной палатки, и Дима был отодвинут в сторону.

После восьмого класса Дина подумывала о торговом техникуме, но поступить туда не получилось, пришлось идти в швейную «путягу», которую она с грехом пополам закончила, но не проработала по полученной специальности ни дня. На тот момент жизнь в стране круто переменилась, открывая гражданам новые возможности, в частности – возможность свободной торговли. Разного рода кооперативные лавочки, палатки и точки открывались на каждом шагу, и не воспользоваться таким шансом было просто грех. Торговали всем подряд, а так как отечественных товаров не хватало, да и качество их оставляло желать лучшего, то в Россию потек импорт. У тех товаров тоже частенько качество было не на высоте, а то и хуже, а подчас и гораздо хуже – зато все было красивое, яркое, модное, с бросающимися в глаза эффектными наклейками и лейблами зарубежных производителей. И народ, уставший от постоянного дефицита и тусклой массы отечественной продукции, кинулся покупать все без разбору.

Сразу после окончания училища все девчонки с Динкиного курса начали так-сяк приторговывать чем-то – кто-то устроился в палатку, кто-то нашел работу на оптовом вещевом или продуктовом рынке. А Наташке, Дининой ближайшей подружке, повезло больше всех – она стала сама ездить в Турцию за товаром.

– Ну и как там? – с придыханием спрашивала ее по возвращении Динка. Тогда для нее вся «заграница», без разделения на страны, была чем-то особенным, частью красивой жизни, о которой она так мечтала. Нет, Динка, конечно, понимала, что ее вожделенная «Америка» и Турция чем-то различаются… Но особенно не вникала, чем именно. Для нее в ту пору съездить в любую другую страну означало приобщиться к небожителям, ничуть не меньше. И тем удивительнее была реакция подруги.

– Да ничего особенного, – махнула рукой та. – Вроде как у нас на Кавказе. Жарко! Впрочем, я, честно сказать, толком ничего там и не видела. Приехала на место, забрала товар – и до дома, до хаты.

Динку такой рассказ не удовлетворил. На Кавказе она никогда не была, сравнивать было не с чем – но зато имелось в наличии богатое живое воображение. Которое тут же начало рисовать радужные картины – синее море, скользящие по волнам белоснежные яхты, смуглые красавцы с ослепительными улыбками… Замечтавшись, она даже не услышала, что предлагает ей подружка.

– Чего-чего?

– Я говорю: хочешь, в следующий раз поедем вместе? Валентине Федоровне, ну, хозяйке нашей, люди нужны, я точно знаю!

Хотела ли этого Дина? Да еще как! Можно было и не спрашивать.

– Вот только как же я с ними, ну, с этими турками, разговаривать буду? – засомневалась она. – Я ведь их языка не знаю.

Все познания Дины в турецком языке начинались и заканчивались детской считалкой «чай пили, чашки били, по-турецки говорили».

– Можно подумать, я знаю! – хохотнула Наташка. – Ничего, не дрейфь, объяснишься как-нибудь.

Конечно, поездка Дину во многом разочаровала. Ехали на закупки целой толпой, но не полетели на шикарном самолете, как представлялось в мечтах девушке, а добирались морем – так было дешевле. Долго тряслись в душном и дребезжащем плацкартном вагоне до порта, потом столь же долго оформляли в порту документы и ждали отплытия судна. И судно это совсем не было похоже на киношные корабли, так, жалкая ржавая посудина, которую, как щепку, болтало на волнах из стороны в сторону. И в море, как оказалось, тоже не было ничего романтического – одна только бесконечная серая вода до горизонта… Счастье еще, что у Динки оказался крепкий организм и ее не укачивало, потому что многих менее стойких попутчиков (а народу на суденышке было больше, чем достаточно, и все ехали за товаром) при малейшей качке выворачивало наизнанку.

Да и сама страна вовсе не выглядела шикарной – ведь девушки отправились не на курорт с отелями, пляжами, пальмами, бассейнами и прочими красотами, а в небольшой город у моря, довольно-таки грязный и очень шумный. Рассматривать его и знакомиться с достопримечательностями было некогда, торопились вернуться к определенному сроку. Так что все дни заграничного вояжа вся «закупочная группа» во главе с хозяйкой бизнеса с утра до ночи таскалась по рынкам и магазинчикам, приобретала шубы, дубленки, кожаные куртки, кроссовки и спортивные костюмы и упихивала их в огромные баулы, стараясь, чтобы влезло как можно больше. Вот что действительно поразило Динку – так это обилие и возможность выбора товара. Будь у нее деньги, скупила бы все подряд, но, конечно, такой возможности не имелось. А еще удивило, что, как показалось сначала, буквально все продавцы тут знают ее подругу. Все наперебой, обращаясь к ним, называли Наташу по имени. Только позже Динка узнала, что Наташами тут кличут всех девушек из европейской части теперь уже бывшего Союза.

Обратный путь, большую часть которого пришлось волочь на себе неподъемные баулы, показался не в пример тяжелее дороги туда. Кое-как выкорячиваясь с багажом из плацкартного вагона на вокзальную платформу, Дина дала себе слово, что больше никогда, никогда и ни за что на свете… А потом получила первую в своей жизни зарплату – целых сто рублей, неплохие деньги, за неделю-то! Да еще хозяйка продала ей с большой скидкой модную кожаную куртку с небольшим, практически незаметным дефектом. И Дина поняла, что зареклась явно рано.

Вскоре Динка уже вполне освоилась в поездках, бойко объяснялась с турками, научилась различать их (первое время они все казались ей на одно лицо) и даже завела роман с симпатичным парнем со смешным именем Ок, писавшимся, как сокращенное от английского O’кей, из-за чего Дина в шутку называла его «своим американцем». Ничего путного из этого романа не вышло, хотя Дина одно время всерьез собиралась за Ока замуж. Именно в тот момент ее матери и позвонил Димка. Узнав, как та сообщила, что дочь находится за границей и выходит замуж за «американца», но при этом не вдавалась в подробности, Дина очень обрадовалась. Надо же, мамка дура дурой (дочь была невысокого мнения о матери, считала ее, и не без оснований, недалекой и непрактичной) – а, когда надо, сказала именно то, что нужно, и не сболтнула лишнего. Димка, конечно, обязательно расскажет все брату… Вот пусть Андрей знает, что она, Дина, не пропала без него, а очень даже хорошо устроилась в жизни. Так ему и надо.

Некоторое время они с Наташкой работали на Валентину Федоровну, а потом решили, что прекрасно могут обойтись и без хозяйки – сами возить товар, сами и продавать. Надо только снять контейнер на рынке. Но в Москве это показалось слишком дорого, да и конкуренция была большая, не одни они такие умные. Посему подруги решили переместиться куда-нибудь в Подмосковье, где было попроще, и остановили выбор на городе Букине в сотне километров от столицы. Там у Наташки жила родня, тетка с бабкой, которые за символическую плату охотно пустили девушек в свой большой полупустующий дом. Дину такой вариант вполне устраивал – в Букине никто ее не знает, шанс, что кто-то из знакомых увидит ее торгующей на рынке, очень невелик. Как ни странно, она стеснялась этого и в глубине души понимала, что стесняется не из-за кого-нибудь, а из-за своих друзей детства. Именно перед ними до сих пор хотелось держать фасон. Так что большую часть времени во время своего пребывания в России Дина проводила на рынке, но матери наказала – когда будут спрашивать, особенно если вдруг Дима или Андрей, так, мол, и говори, что вышла замуж и уехала в Америку.

Вести «свой бизнес» и в Подмосковье оказалось непросто, было много проблем – и с конкурентами, и с милицией, и с местной братвой. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Глава местной группировки, под которой ходил весь Букин, Толик по прозвищу Костыль, совсем еще молодой парень, едва разменявший четвертак, вдруг запал на Динку, да так серьезно, что все только диву дались. И сообразительная Дина мигом смекнула, что это ее реальный шанс, из тех, что даются раз в жизни. Америка, о которой она все еще продолжала грезить, далеко, а Толик – вот он, рядом, только руку протяни. И денег у него столько, сколько не у каждого американского миллионера найдется.

Бабла у Толика и впрямь было немерено – ему ведь отстегивал весь город, включая рынок, все магазины, кафе, таксистов и так далее. А плюс к этому имелся у Костыля и собственный бизнес – ему принадлежали оба городских казино и все бесчисленные залы игральных автоматов. В общем, суммы крутились такие, что Толян уже просто не знал, куда их девать. Идея потратить бешеные бабки на красивое ухаживание за женщиной его очень вдохновила. Дина вела тонкую игру, не отвергала поклонника, но и не спешила одарить его своей благосклонностью, то подпускала поближе, то снова отстраняла, деликатно, но твердо. Простой, как хозяйственное мыло, Толик терял от этого голову, засыпал ее подарками и готов был швырнуть к стройным Дининым ножкам весь земной шар. Исчерпав весь нехитрый арсенал своих средств обольщения, он не придумал ничего лучше, как сделать Дине предложение руки и сердца. Внутренне торжествуя, Динка обещала подумать, еще немного помариновала его и, решив, что жених окончательно дозрел, согласилась. Зеленая от зависти Наташка осталась торговать на рынке, а Дина перебралась жить в огромную квартиру Толика в новом доме в центре города. Она была в полной уверенности, что работать ей теперь никогда в жизни не придется.

Свадьбу закатили роскошную, гуляли неделю и чуть ли не всем городом, невеста несколько раз в день меняла не только наряды, но и бриллиантовые гарнитуры. Мать Дины Надежда Семеновна все дни прорыдала от радости – даже в самых смелых своих мечтах она не представляла, что ее дочку ждет такое счастье.

Жили они с Толиком, как считала Дина, очень даже неплохо. Ну ссорились, бывало, ну пил Толик, гулял – а какой мужик не пьет и не гуляет? И то, что двинуть мог иногда, если попадешь под горячую руку, можно было потерпеть. Зато семью обеспечивал так, как ей раньше бы и во сне не приснилось. Откуда брались их деньги, как «костылевские пацаны» выколачивали их из горожан и что делали с теми, кто отказывался платить, Динка не думала, ее это не касалось. Главное, что можно было жить, ни в чем себе не отказывая. Так они и жили. Родили дочку Жанку, раз в полгода меняли машины, построили каменный дом в три этажа, обставили его весь – ну прямо как в кино. Динка норовила получить от свалившегося на нее с неба богатства все возможные и невозможные радости и постоянно тормошила Толика, приставая к нему с разными идеями – то открывала ресторан, то салон красоты, то спортзал, то ночной клуб… Конечно, одевалась только в бутиках, а всевозможные побрякушки уже и в сейф не вмещались. Но самым любимым ее развлечением были путешествия. Даже рождение Жанки не стало помехой, на время поездок ребенка оставляли с многочисленными нянями, которыми командовала свекровь. Толька, как и Дина, тоже очень полюбил путешествия. Сидя где-нибудь на пляже тропического острова, нежась в лучах теплого солнца и любуясь пальмами и океаном, он часто заговаривал о том, что до знакомства с Диной ему как-то даже в голову не приходило, что можно куда-то поехать и что это так круто. В ответ она, смеясь, указывала на то, как ему повезло с женой. Цени, мол, какое сокровище тебе досталось! И Толик ценил, семьянином он был, если не обращать внимания на мелочи, хорошим, в дочке души не чаял, Динку тоже любил, практически ни в чем ей не отказывал. А сама Дина хоть и против своей воли, но постоянно мысленно сравнивала его со своими друзьями детства. С Андреем, которого она когда-то так сильно любила, что до сих пор хотела ему отомстить, с Димкой… И сравнение это было, разумеется, совсем не в пользу ее благоверного. Особенно остро эта разница ощущалась именно за границей. Толик упорно считал, что раз он отваливает такое бабло, то все вокруг обязаны говорить по-русски, исполнять любую его прихоть и вообще существовать по понятиям. Из-за этого постоянно возникали недоразумения, во время которых Динке иногда даже бывало стыдно за своего спутника и всегда хотелось, чтобы на его месте был Андрей или хотя бы Дима. Тогда все было бы по-другому. Впрочем, считала Дина со свойственным ей оптимизмом, так тоже неплохо. Главное, что они путешествуют. За неполных четыре года семейной жизни они с мужем объездили чуть ли не весь мир. Только в Америку съездить не удалось, почему-то им с Толиком не дали туда визу. Ну да и бог с ней, с этой Америкой… И без нее неплохо.

Однажды ей пришла в голову мысль увидеться с друзьями детства, и эта идея Динке очень понравилась. А почему бы и нет? Ей есть чем похвастаться, выглядит она на все сто, упакована – лучше некуда, показать себя такую совсем не стыдно. К тому времени боль и обида на Андрея в душе уже давно утихли, но желание утереть ему нос все равно осталось. Вот пусть посмотрит на нее, пусть поймет, какую женщину упустил! Локти ведь будет себе кусать с досады!

Той встречей Дина осталась очень, ну просто очень довольна. Во-первых, несказанно обрадовало то, что братья, оказывается, до сих пор думали, будто она замужем за американцем. Разумеется, она не стала их разубеждать – супруг-миллионер из Штатов выглядел куда солиднее, чем муж-уголовник из Букина, пусть даже бандит такого уровня, как Толик Костыль, под которым ходит весь город. Дина охотно поддержала такую версию своего замужества. Может, братья ей и не поверили до конца, но доказательства были налицо – шмотки, брюлики, красненькая иномарка и целая пачка фоток из путешествий за кордон. Против таких аргументов возразить было нечего.

Ну а во-вторых, Дина была даже рада дать денег своим старым друзьям. На тот момент для них с Толиком, ворочавшим миллионами, десять штук действительно были незначительной суммой. И то, как Димка и, главное, Андрей отнеслись к ее поступку, весьма возвысило Дину в собственных глазах. Месть Андрюшке вышла очень эффектной. На самом деле это еще была не месть, месть ждала впереди – но тогда Дина еще об этом не знала.

Глава 5

У истоков Рунета

Сначала дела у двоюродных братьев шли неважно. С Арнольдом они, конечно, рассчитались, но так как вместе с Диниными десятью тысячами ему пришлось отдать и все деньги, отложенные на покупку третьей партии товара, то теперь Дима и Андрей просто не знали, что делать. От второй партии осталось всего несколько штук компьютеров, и их продажа никак не решила бы проблемы. Братья ломали голову в поисках выхода из затруднительной ситуации, но никак не могли ничего придумать. Андрей даже вспомнил о старушке-цветочнице, про которую говорили ему знакомые «финансовые воротилы» Никита и Матвей, но Димка отговорил его от этой затеи. Мол, уже пробовали «пускать деньги в рост» и хорошо помним, чем это закончилось.

– Да… Печально, – произнес как-то раз Андрей, запирая сейф. – Если и дальше так дело пойдет, мы действительно в трубу вылетим.

Дима только пожал плечами, не отрывая взгляда от монитора. Он решал очередную интересную задачу, и отвлекаться по пустякам не хотелось.

– Надо срочно что-то изобрести… Что-то принципиально новое, оригинальное. Внести, так сказать, свежую струю в наш бизнес…

Ответом по-прежнему была тишина.

– Димка! – не выдержал Андрей. – Ну что ты все молчишь да молчишь! Можно подумать, тебе безразлично, что мы на грани банкротства.

– Ну почему же безразлично? Обидно, конечно. Столько времени потратили, столько сил… Но излишне драматизировать ситуацию тоже не стоит. Ну попробовали, ну не получилось. Такое с каждым может случиться. Слава богу, сейчас мы никому ничего не должны, ну, кроме Дины, конечно. Но она, надеюсь, на счетчик нас ставить не будет. Так что отдадим ей долг потихоньку…

– Отдадим ей десять тысяч, – перебил Андрей, – а сами сдохнем с голоду под забором. Вот уж действительно радужная перспектива!

– Ты так говоришь, будто других вариантов в этой жизни вообще не существует. Ну что мы с тобой, два здоровых молодых человека с высшим образованием, знанием иностранных языков и ПК, работы себе не найдем? Меня вот тут на факультет приглашали преподавать. Пришлось пока отказаться, хотя… Андрюшка, ты чего?

И Дима с изумлением уставился на двоюродного брата, который вдруг вскочил с места, с грохотом уронив при этом офисный стул, и кинулся его обнимать.

– Димка, ты гений! Ты не представляешь, какой ты гений!

– Да что такое-то, в самом деле? Что с тобой!

– Это ж совершенно потрясная идея! Именно! Преподавать!

– Ничего не понимаю! Андрюх, да объясни ты толком!..

– Ну, слушай. – Андрей присел на край Диминого стола. – Я тут вчера познакомился в кабаке с одной телкой, так она когда узнала, что у меня своя фирма, то просто слезно умоляла взять ее к себе в секретарши. И рассказала, что прочла в газете объявление, что требуется помощник руководителя, так вся накрасилась, намазалась, надела мини покороче, да и пошла устраиваться на работу. А там руководителем женщина оказалась. Взглянула на нее и спрашивает: иностранный язык знаете? Нет. Компьютер знаете? Нет. А зачем вы вообще тогда сюда пришли?

– И к чему ты мне все это рассказываешь?

– Да к тому, дурья твоя башка! – это было вполне в характере Андрея – в течение нескольких минут назвать собеседника сначала гением, а потом дурьей башкой. – Ты ведь знаешь, сколько сейчас фирм открывается?

– Знаю – много. И что?

– А то! От сотрудников знание компьютера требуется?

– В большинстве случаев, вероятно, да.

– Вот то-то и оно! А где им эти знания взять? Не все же ВМК окончили, и не у всех есть брат, окончивший ВМК. Значит, нам надо, помимо магазина, открыть еще школу компьютерной грамотности. Что-то вроде ускоренных курсов пользователей ПК. И ты будешь преподавать там, то есть тут, у нас, а не у себя на факультете.

– Идея неплохая… – задумчиво проговорил Дима. – Но что-то я сомневаюсь, что ты первый, кому она пришла в голову. Наверняка таких курсов уже пруд пруди, мы просто об этом не знаем.

– Не знаем – так будем знать, – оптимистично заверил Андрей. – Изучим рынок, проведем это, как его, маркетинговое исследование. Но что-то я сомневаюсь, что их так уж много…

Изучение рынка показало, что младший брат действительно ближе к истине, чем старший. Обучающие курсы под самыми разными вывесками и названиями на тот период уже существовали в достаточном количестве, но специализировались они преимущественно на подготовке секретарей и бухгалтеров. В программах многих из них было заявлено обучение пользованию персональным компьютером, но на деле, как выяснил Андрей, досконально изучив вопрос, в большинстве случаев это обучение сводилось к нескольким теоретическим часам, нередко вообще без всяких практических занятий.

– Ну! Ты видишь? – гордо заявил он брату. – Конкурентов у нас в Москве, считай, вообще нет, ну, кроме разве что МГУ и Бауманки. Я считаю – надо рискнуть. Если шустро подготовимся – как раз к сентябрю поспеем.

– Ну что же, давай попробуем… – не слишком увереннно отвечал Дима. – Я поговорю с ребятами, думаю, найдутся желающие. И потом – лицензию же на преподавательскую деятельность надо получить…

– Ничего, все вопросы решаемы.

Сказано – сделано. Братья потуже затянули пояса и назанимали еще денег – проект, как и любое другое начинание на первом этапе, требовал финансовых вложений. Они наняли новых сотрудников, усадили их (по настоянию Димы) за разработку учебных программ, сняли еще несколько помещений в том же особняке, которые как по заказу освободились именно в нужный момент, сделали там евроремонт и обставили хорошей мебелью – по их мнению, учебный центр должен был обязательно выглядеть прилично, не как забегаловка в подворотне, которых Андрей за период изучения рынка навидался выше крыши. Называются каким-нибудь международным университетом, а сами сидят в обшарпанном подвале хрущевки на окраине, из обстановки бабушкин сервант, три колченогих стула да разбитая пишущая машинка, а «профессора» больше смахивают на забулдыг с Комсомольской площади, чем на преподавателей. Нет, у них должно быть все по-другому!

Значительное преимущество перед конкурентами братьям давало наличие компьютеров, оставшихся от второй партии. Эти машины они решили пока попридержать и использовать для обучения. А потом можно будет и продать. ПК – не одежда, от использования не изнашивается, в том смысле, что внешне этого не видно. Если хорошенько почистить внутри, помыть снаружи, приложить новую клавиатуру и мышь, то неспециалист никогда и не узнает, что машиной уже пользовались.

Очень повезло и с рекламой. Очередная пассия Андрея, журналистка Кристина, работала в крупной рекламной газете, которую с недавнего времени стали бесплатно раскладывать по всем почтовым ящикам Москвы. Она подала идею не просто поместить в газете объявление о курсах, но еще и напечатать целую статью о них, с фотографиями и отзывами выпускников, рассказывающую, как хорошо учат в их учебном центре, как важно современному человеку владеть компьютером (просто-таки необходимо, чтобы добиться успеха) и какое это, к сведению читателя, не только полезное, но и увлекательное дело. Благодаря Кристине статья стала регулярно появляться в номере газеты на весьма выгодных для ребят условиях – и это дало огромный эффект, поскольку в те годы подобный рекламный метод был еще новинкой. С первого же дня выхода статьи телефоны в особняке просто разрывались, пришлось даже проводить дополнительную линию. Понятно, что доезжали до офиса не все интересующиеся, еще меньше народу записывалось на занятия и оплачивало их – но все равно первые учебные группы набрались очень быстро. Дима и другие нанятые им преподаватели работали, не халтуря, старались вовсю, натаскивали учеников в деле пользования ПК и обучая желающих основам программирования.

Курс обучения продолжался дольше, чем в других центрах, от одного до трех месяцев, и получившие корочку о его окончании реально выходили за дверь особняка в Замоскворечье настоящими продвинутыми пользователями. С хорошими знаниями легче было найти хорошую работу – и потому в рекламной статье отзывы, выдуманные Кристиной, скоро сменились на отзывы реальных выпускников. «Сарафанное радио» разносило информацию об учебном центре во все концы Москвы, желающих записаться на курсы все прибывало и прибывало – и это несмотря на то, что цена за обучение у них в центре была довольно высокой. Братья воспряли духом. Они уже не подсчитывали с тревогой каждый месяц, останется ли что-то после выплаты аренды и зарплаты сотрудникам, а получали реальную, к тому же постоянно растущую прибыль.

Вскоре выяснилось, что уже можно закупать следующую партию товара, средства позволяют. Братья снова съездили в Германию, где уже договорились не о разовой закупке, а о системе поставок. Дело сдвинулось с мертвой точки, покупателей стало гораздо больше, и все чаще на вопрос продавца о том, сколько машин и для каких целей клиент хочет приобрести, отвечали, что покупают один ПК, себе домой.

Потом братья раздали все долги – на этом настаивал Димка. В том числе отдали десять тысяч и Дине. С момента встречи в «Национале» она больше не появлялась, и повидаться с ней самой не удалось, телефона подруги детства у братьев не было, но ее мать удалось разыскать – хотя она уже и жила на другой квартире. Надежда Семеновна сказала, что дочери нет в Москве, но деньгам очень обрадовалась и клятвенно заверила, что обязательно передаст их Дине.

Все шло так хорошо, что братья даже решились открыть еще один магазин и с нового учебного года арендовали для курсов новое, значительно более просторное помещение. Но головной офис их компании по-прежнему оставался в замоскворецком особняке, к которому они прикипели всей душой. Лидия Георгиевна, мама Димы, говорила, что в этом нет ничего удивительного, ведь всего в двух кварталах от особняка находилось когда-то их родовое гнездо, деревянный дом, построенный их предками-купцами. Конечно, мальчики не могли этого помнить, но сама она отлично помнила тот домишко, и никто не мог ее переубедить во мнении, что выстроенное теперь на его месте современное здание – это ужас и полное уродство по сравнению с их милым домиком.

Дима, как только сумел накопить необходимую сумму денег, купил родителям небольшую, но уютную двушку в выбранном ими районе, сам же остался в старой однокомнатной квартире, только сделал в ней косметический ремонт. Андрей, у которого не было жилищных проблем, тратил свои деньги на менее практичные, но более статусные вещи – автомобили, часы, костюмы.

– Я лицо фирмы и должен выглядеть представительно, – заявлял он, демонстрируя брату очередную обновку, какой-нибудь галстук от Версаче.

– Ну-ну, давай, выгляди, – усмехался Дима. Сам он хоть и был вторым учредителем и полноправным совладельцем компании, то есть таким же лицом фирмы, как и его двоюродный брат, но все равно предпочитал носить джинсы, кроссовки и свитера и в офис тоже так одевался, если не планировалось каких-то ну очень важных встреч. Впрочем, последнее время надевать костюм ему приходилось все чаще, поскольку важных встреч становилось все больше и больше. И однажды состоялась такая, которой братья совсем не желали. К ним заявился в гости человек, о существовании которого они предпочли бы забыть навсегда.

– Андрей Николаевич! – заглянула в кабинет Куликова стройная длинноногая секретарша. Андрей не мог отказаться от этой своей слабости и предпочитал окружать себя подобными созданиями. Не то что этот вечный зануда Димка, в помощницах у которого ходила какая-то бесцветная и безвозрастная грымза, правда, отличавшаяся фантастической работоспособностью и не менее фантастической исполнительностью. – К вам тут посетитель… Говорит, что по важному делу и что он ваш старый приятель… Господин… э-э-э… Раздобудько.

Андрей напрягся, какое-то смутное и не очень приятное воспоминание забрезжило у него в мозгу. Но оно еще не успело обрести отчетливые очертания, как на пороге появился «старый приятель».

Арнольд Петрович – собственной персоной!

Андрей, что называется на автомате, поднял трубку прямого телефона Салапа:

– Дима… это… ну… Зайди! – бросил он.

– Андрей! Сколько лет, сколько зим… – пафосно начал господин Раздобудько.

В это время в кабинет вошел взъерошенный Дима. Ему не понравились в коротком приглашении брата нотки растерянности и даже смятения.

– А вот и господин Салап! Очень рад видеть вас, ребята! – Арнольд развязно присел в кресло у стола Андрея. – Хорошо приподнялись, очень-очень даже. Наслышан, наслышан… – Стекла его очков мягко, даже как-то маслянисто поблескивали, и не было в этом блеске той неприятной ножевой остроты, что некогда так напугала братьев.

– Что надо?! – резко спросил Андрей.

– О! Вот это по-деловому! Сразу быка за рога. Видны настоящие деловые люди. Я еще тогда понял, что вы ребята с чисто конкретной перспективой, с большим, типа, потенциалом. Жаль, что три года назад наше сотрудничество сорвалось. Но это ведь был всего лишь рабочий момент…

– Короче! – перебил его Дима, не любивший долгих предисловий и отлично помнивший нюансы того давнего «рабочего момента».

– А короче, – ничуть не смутившись, продолжил Арнольд Петрович, – у меня к вам интересное предложение от очень, – он поднял глаза к потолку, – серьезных и уважаемых людей. С которыми лучше не ссориться.

Он покачал головой, словно воочию увидел, к каким печальным последствиям может привести ссора с этими очень серьезными и уважаемыми людьми. И – о чудо! – в очках его на секунду снова промелькнул блеск оружейной стали, и братьям даже показалось, что они слышат отзвуки далекой, но ожесточенной перестрелки.

Они переглянулись.

– Слушай, ты… Раздобудько, – начал Андрей низким голосом, – можешь не продолжать про своих уважаемых людей и их интересное предложение. Я сегодня же, к чертовой матери, предупрежу всю нашу охрану и прикажу стрелять в человека по фамилии Раздобудько без предупреждения!

– Ребята, вы будете жалеть об этом. Поймите, это… чревато. Вы должны… – начал Арнольд голосом привидения из фильма ужасов.

– Мы ничего никому не должны! – отчеканил Андрей. – Это ты должен. Должен убраться отсюда.

– Это же бизнес, ребята. Мы же были друзьями…

– В бизнесе друзей нет, – отрезал Андрей. – Закрой дверь с той стороны.

Когда незваный гость, как-то неопределенно поблескивая очками, покинул кабинет, оба перевели дыхание. Потом Андрей достал из бара бутылку коньяка, налил даже не в рюмки, а в стаканы, и братья молча выпили, не закусывая.

Все было понятно и без слов: в этом мире надо было держать ухо востро, алчных и опасных хапуг, желающих примазаться к чужому успеху, в нем хватает. Но в то же время, как понял потом Дима, в неприятном происшествии была и своя хорошая сторона. Визит Арнольда означал, что их фирма уже приобрела известность, поднялась до того уровня, когда ее уже стали замечать. А это, что ни говори, повод для гордости.

Больше Арнольд Петрович в их офисе не появлялся, но несколько раз звонил, почему-то только Андрею, и недвусмысленно, с напором намекал, что им надо делиться.

– С какой это стати я должен с тобой делиться? – взрывался Андрей. – Кто ты такой, чтобы тебе еще отстегивать?

– Я – твои неприятности, Андрюша, – вкрадчиво отвечал Арнольд, – а делиться со мной… с нами, – многозначительно поправлялся он, – ты должен ради собственной безопасности. Времена-то нынче сам знаешь какие: людей снайперы отстреливают, машины взрываются, офисы горят… Так вот, чтобы с тобой и с твоим малахольным братцем Салапом – что за фамилия, тоже малахольная такая? – ничего подобного не произошло, ты и должен отстегивать нам долю. Вы у нас под колпаком, так сказать. Будете хорошо себя вести, мы присмотрим, чтобы вам жилось спокойно, чтобы, значит, бизнес ваш процветал. Это и нам на пользу…

– Да пошел ты! – Андрей швырял трубку и начинал нервно метаться по кабинету. Ведь и на самом деле Сергей, его водитель, несколько раз говорил ему, что за их машиной время от времени следят – какая-то тачка с тонированными стеклами неотрывно следует за ними.

Андрей рассказал Диме о звонках и угрозах Арнольда. Все-таки опасность грозит им обоим. Но брат тут же начал пороть, по мнению Андрея, несусветную чушь.

– Надо немедленно подать заявление в милицию! – безапелляционно заявил Дима.

– Какую милицию? О чем ты говоришь? У этих в милиции все давно уже куплено. Надо к ореховским или солнцевским обращаться. Те могут помочь разрулить ситуацию. А может, они сами и есть ореховские или солнцевские? Как тут угадаешь?

– Но ведь правоохранительные органы как-то борются с организованной преступностью, – упорствовал Дима. – Посмотри, какие репортажи идут по телевидению…

Андрей даже слушать его не стал, только рукой махнул. И начал действовать самостоятельно, предпринял все возможные шаги, усилил охрану фирмы, нашел, используя еще отцовские связи, нужных людей и договорился с ними о сотрудничестве. После чего звонки Арнольда вдруг прекратились. Но неприятный осадок все же остался.

Несколько лет их учебный центр прочно и уверенно держал позицию в пятерке лучших московских компьютерных курсов. Потом его популярность пошла на спад по нескольким причинам сразу. Во-первых, появилось слишком много конкурентов, причем во всех районах Москвы, а во-вторых, и это было, пожалуй, самым главным, в компьютерном ликбезе уже не было большой необходимости. За каких-то десять лет ПК из диковинки, невиданного и удивительного чуда техники, превратился в обычный рабочий инструмент, привычный, как телевизор или стиральная машина. Правда, более сложный в обращении, но пользоваться им люди обучались уже не на специализированных курсах, а прямо на рабочем месте, в компьютерных клубах или дома. Число владельцев собственного ПК из года в год росло в геометрической прогрессии. Так что постепенное исчезновение ажиотажа вокруг их учебного центра братьев не слишком огорчило. И потому, что к этому времени их, как в шутку говорил Дима, лавочка на первом этаже замоскворецкого особняка превратилась в целую сеть специализированных компьютерных магазинов, и потому, что компания «МКИ» давно приступила к освоению той области, ради которой, собственно, и была создана, – Интернету.

Занимаясь торговлей и учебным центром, Дмитрий все равно ни на минуту не забывал о своем призвании, постоянно читал специализированные книги, научные журналы и всегда был в курсе новейших достижений в интересующей его области. Офис их фирмы был, наверное, одним из первых в Москве, где появился Интернет. Тогда связь со Всемирной паутиной в России еще осуществлялась только через телефонный модем, поэтому одна из линий компании была постоянно занята – ею пользовался Дима. И как только работа в учебном центре была им налажена и вошла в четкую колею, Дмитрий переключил свое внимание на новый проект. Убедить брата в том, что «МКИ» должен стать первой, ну, максимум второй российской фирмой-провайдером, не составило особого труда. Конечно, это требовало крупных вложений – оборудование для серверной, помещение, оснащение, штат, реклама и так далее. Но, как понимал Андрюха, такая овчинка стоила выделки.

Когда все было готово, братья, по уже ставшей традицией привычке, отметили запуск нового проекта в любимом ресторане на Старом Арбате.

– За тебя, Андрюшка! – произнес Дима, поднимая бокал. – Ты молодец. Я очень рад, что все же решился стать твоим партнером. Ты настоящий гений предпринимательства.

– А то! – самодовольно отвечал младший брат, который в глубине души был очень польщен, но изо всех сил старался этого не показать. – Пользуйся, пока я жив. Ты, Димон, на сто процентов прав. Что бы ты без меня делал? Твои мозги – вещь, конечно, хорошая… Прямо даже сказать, отличная вещь, большая редкость. Но выгоду они приносят, только если их грамотно продать. А без меня ты их не продашь – нет у тебя таких способностей.

– Это – да, – не стал спорить Дима. – Ну что, вздрогнули?

Глава 6

Старая любовь не ржавеет

Дела компании, теперь уже значительно разросшейся, неуклонно шли в гору. Ко второй половине и особенно к концу девяностых годов уже во всех офисах столицы стояли компьютеры, иногда даже персональные для каждого сотрудника, и многие из машин имели выход в Интернет. И все больше москвичей осознавали, насколько удобно и выгодно иметь Интернет дома. Провайдер «mki.ru» пользовался большой популярностью, поскольку имел ряд вроде бы незначительных, но симпатичных преимуществ. Благодаря Диме, постоянно державшему руку на пульсе мировых новинок в своей области, именно «МКИ» первым или в крайнем случае одним из первых предлагал своим клиентам всевозможные, как говорил Андрей, плюшки – такие, как «болталки», то есть чаты, страницу объявлений о продажах и вакансиях или локальную сеть, благодаря которой пользователи могли обмениваться между собой музыкальными записями, фильмами, играми и другими файлами. Разумеется, все это не возникало из воздуха, а создавалось благодаря работе, иногда весьма длительной и непростой, целого отдела создателей программного обеспечения, руководителем и мозговым центром которого был Дмитрий Салап. После выхода очередного новшества конкуренты (а их на тот период у Димы и Андрея уже имелось немало) торопились тут же перенять опыт «МКИ», но братьев это не слишком расстраивало. Они все равно оставались первыми – а значит, лучшими.

Однажды в кабинете Димы, как обычно, погруженного в решение очередной интересной задачи, зазвонил внутренний телефон.

– Дмитрий Борисович, – прозвучал в трубке голос секретаря, – вас тут по личному делу спрашивают, госпожа Дина Питт.

– Какая еще Пит? – Дима был крайне недоволен тем, что его оторвали от работы. – Я не знаю никакой Пит. Постой! Как, ты сказала, ее зовут? Имя?

– Дина. Госпожа Дина Питт.

– А, Дина!.. – Сердце вдруг подпрыгнуло и застучало быстро-быстро.

– Соединять?

– Ну конечно же!

Они снова сидели в «Национале», только за другим столиком. Дина с грустной улыбкой смотрела в окно и говорила о том, как сильно изменилась Москва за последние десять лет. А оба брата глядели на Дину и думали о переменах, которые произошли с их подругой детства.

Не то чтобы она выглядела неухоженной, нет, совсем напротив, явно только что из салона красоты – прическа, укладка, макияж наложен безупречно, как может сделать только профессиональный визажист. Одета Дина тоже была отлично, вещи и аксессуары хороших брендов, притом из последних коллекций. Но при всем при этом выглядела молодая женщина очень неважно. Она осунулась, черты лица как-то огрубели, вокруг глаз залегли тени, и даже ровный загар не скрывал бледности.

Впрочем, удивляться ее виду было нечего. Едва войдя в ресторан, Дина сообщила, что привезла совсем не веселые новости о своей личной жизни. Выяснилось, что Дина развелась со своим богатым американским мужем, который, по ее словам, оказался самым настоящим козлом.

– Представляете, – рассказывала она братьям возмущенным голосом, в котором так и не появилось американского акцента, – я ведь на целых восемнадцать лет моложе его! Но ему, кобелю старому, этого уже не достаточно! Последний год-полтора он даже в мою сторону не смотрел, не говоря уже о чем-то другом! Недавно ему сорок пять стукнуло, и у него как будто башню снесло – совсем из ума выжил. Кризис, видите ли, среднего возраста. Таскается с какими-то малолетками, которые годятся ему не то что в дочери, а даже во внучки!

– А ты что? – спросил Андрей.

– Я-то? Сначала помалкивала. Ну, я же не дура, понимала, что за счет этих любовных побед он просто пытается самоутвердиться. Доказать всем вокруг, что еще что-то может, и в жизни, и в постели. Как будто не видно, что он сдулся, кончился. Этот проклятый большой бизнес, сами знаете, как выматывает…

Она вздохнула и продолжала:

– Но ведь и я не на помойке себя нашла! Сколько можно было терпеть? Поговорила с ним как-то по душам, а он и заявляет: «Не нравится – давай разводиться!» И тут я, признаюсь, маху дала. Согласилась, думала почему-то, что после развода он мне хоть что-нибудь оставит, все-таки столько лет прожили, да и дочка у нас…

– Да, насколько я знаю американские законы, он должен был обеспечить и тебя, и ребенка, – кивнул Димка.

Но Дина только рукой махнула:

– Какое там! У них, как и у нас, за деньги все вопросы можно решить. Он нанял адвокатов, судился со мной – и в результате я осталась на бобах, вообще без копейки! Я ведь там никто, гражданства американского так и не успела получить…

– Погоди-погоди! – перебил ее Андрей. – С тобой все ясно, ты не получила гражданства. Но твоя дочь! Она-то ведь в Штатах родилась? Значит, она по определению должна стать американской гражданкой.

– Да в том-то и вся беда! – Дина горько вздохнула. – Жанка, как назло, не там родилась, а здесь! И понесла же меня нелегкая на седьмом месяце беременности на родину! Думала, до родов еще далеко, успею родню навестить… У нас с Тони все там уже схвачено было – лучший роддом, врачи и все такое. Приехала – и вот вам здрасьте! Эта нахалка возьми да вылези раньше времени. Так что у Жанки в документах вместо Лос-Анджелеса местом рождения значится Подмосковье, Ногинский район, город Букин, там у меня тетка с семьей живет… А Тони, этот козлина, убедил судей, что ребенок не его, справки какие-то притащил…

– Да… Если так – то тебе и впрямь не повезло по полной программе, – посочувствовал Андрей.

– Так я же и говорю! Пришлось домой возвращаться с пустыми руками… Так меня жизнь долбанула – врагу не пожелаешь! – Она шмыгнула носом и отвернулась к окну.

– Дина, а мы ж тебе долг пытались вернуть через Надежду Петровну, – вспомнил Дмитрий. – Она отдала тебе те десять тысяч?

– Да, тогда же и отдала, сразу… Но тогда эти деньги для меня ничего не значили, так, капля в море.

– Так давай теперь мы тебе денег дадим, – вступил в разговор Андрей. – Ты нас выручила, когда нам было трудно, сейчас наша очередь.

– Спасибо, ребята, я знала, что вы меня не бросите! – растроганно проговорила Дина. Осторожно промокнула глаза платочком и принялась за горячее, которое им как раз принесли.

– Сколько тебе нужно? – поинтересовался Андрей.

– Да сколько дадите. Мне сейчас не до капризов, оказалась в таком положении, что любой помощи буду рада. Одна с ребенком, мать уже в возрасте, помогать мне некому… Хоть те же десять тысяч баксов дадите – и тому буду рада… Впрочем, что деньги? Деньги – чепуха, наша дружба дороже любых денег…

– Слушай, Дина, а давай мы тебя к себе в компанию на работу возьмем? – предложил Дима, который хорошо помнил древнюю мудрость: «Хочешь накормить голодного – дай ему рыбу. Хочешь сделать так, чтобы он никогда больше не голодал, – дай ему рыбную сеть».

– Было бы здорово, только я ничего делать не умею… – засмущалась Дина.

– Научишься, – уверенно проговорил Дмитрий. – Ты же умная, способная. Будешь у нас… Да хоть бы директором по персоналу.

На самом деле, как, конечно, уже давно понял читатель, Динина история не имела ничего общего с реальностью. Все произошло иначе и куда более драматично. Спустя год после той встречи с братьями, когда Дина ссудила их деньгами, ее столь шикарная безбедная жизнь неожиданно пошла под откос. В Букине появился новый авторитет, задумавший прибрать город к своим рукам и не собиравшийся ни при каких обстоятельствах отступать от своей цели. Начался передел собственности, разборки между костылевскими и группировкой чужаков. И в результате муж Дины был убит из снайперской винтовки в тот момент, когда в окружении телохранителей и «шестерок» выходил поздним вечером из казино. После смерти Толика братва разбежалась, а насмерть перепуганная Дина, которой чужаки тоже угрожали, схватила первое, что попалось под руку, запихнула в машину двухлетнюю Жанку и умчалась прочь из Букина. Сначала приехала в Москву, к матери, но потом решила, что находиться там небезопасно, смылась к мамкиной родне в деревню и несколько лет сидела там с дочкой тише воды ниже травы, все боялась, что ее найдут. Но время шло, а никто по ее душу не приезжал. Понемногу Дина осмелела, стала «высовываться», навела справки и узнала, что в Букине уже давно «власть переменилась», а пришлого авторитета, чья банда расправилась с Толиком и его пацанами, тоже вскоре завалили. Поняв, что бояться ей больше нечего, Дина решилась выйти из тени, вернулась в Москву и задумалась, что делать дальше. Как она жалела теперь, что не догадалась раньше проявить осмотрительность и хоть как-то обеспечить свое будущее в тот момент, когда не имела разве что птичьего молока! Но тогда казалось, что так будет вечно, Дина на полную катушку наслаждалась жизнью и даже не задумывалась о завтрашнем дне. И теперь от былой роскоши у нее осталось лишь несколько вышедших из моды шмоток да разбитая иномарка, когда-то шикарная, но сейчас уже дышащая на ладан – русские морозы и деревенские дороги оказались для нее тяжелым потрясением. «Хоть бы украшения догадалась забрать, кулема! – ругала себя Дина. – Сколько цацок у меня было, да какие! Сейчас и не вспомнить без слез!» Но в момент побега она и не вспомнила о сейфе с драгоценностями (денег Толик дома не хранил), думала только о том, удастся ли спасти жизнь себе и Жанке…

Теперь, когда все уже осталось позади, необходимо было найти себе тихую пристань, и желательно, чтобы находилась она не в какой-то там продуваемой всеми ветрами захолустной гавани, а в благоустроенном порту, где на приколе стоят роскошные лайнеры и белоснежные яхты. А это значило, что нужно искать мужчину, который это все обеспечит. К счастью, кандидаты на должность покровителя у Дины имелись, сразу два. И долг, который они ей вернули через маму, оказался как нельзя более кстати. Конечно, за это время инфляция уменьшила реальную стоимость не только рубля, но и доллара, однако все равно десять тысяч оставались неплохими деньгами. На отдельную квартиру, конечно, не хватило, пришлось поселиться с мамой (какое счастье, что в свое время Дине пришло в голову уговорить Толика купить ее матери хорошую трехкомнатную в Сокольниках!). Зато Дина сумела привести себя в порядок и одеться как следует. В таком виде уже можно было вешать братьям на уши лапшу про вероломного американского супруга. Чтобы легенда выглядела более достоверной, Дина даже получила новый паспорт, сменила фамилию Костылева на позаимствованную у голливудского актера, красавчика Бреда Питта. Оказалось, что сделать это не так уж сложно. Это раньше поменять фамилию было целая история, а теперь гораздо легче. Даже справки собирать не надо, только подождать немного.

Все устроилось даже лучше, чем представляла себе Дина. Друзья детства встретили ее с распростертыми объятиями, дали денег, да еще взяли на работу к себе в фирму на солидную должность. К тому времени, это был 1998 год, компания «МКИ» значительно разрослась, прочно удерживала лидерские позиции на рынке, и числиться в ней директором по персоналу было очень круто. А делать Дине почти ничего не приходилось, все рабочие вопросы, от мелких, вроде поиска и приема на службу новых специалистов, до крупных, таких, как организация дорогостоящих бизнес-тренингов для сотрудников, решали ее подчиненные. «Девочки», как называла Дина всю кадровую службу компании, отлично со всем справлялись, так что на долю директора по персоналу оставались лишь самые важные дела, которые никому нельзя было перепоручить, – например, сопровождать владельцев компании на какой-нибудь шикарный прием.

Таким образом, программу-минимум Дина реализовала, даже с перевыполнением плана. Пора было переходить к программе-максимум и окончательно устроить свою судьбу, став женой одного из братьев. Только вот какого именно? Решать этот вопрос Дина не торопилась, была одинаково мила и очаровательна с обоими, терпеливо поджидая, что кто-то из них сам сделает первый шаг. Пожалуй, ей больше хотелось, чтобы это оказался Андрей.

К двадцати восьми годам тот, кого она до сих пор так и не смогла забыть, стал еще интереснее, поскольку превратился из смазливого мальчика-мажора, привыкшего с легкостью тратить родительские деньги и с такой же легкостью одерживать победы над девушками, не обремененными излишними «предрассудками», в красивого взрослого мужчину, чей имидж и стиль поведения полностью соответствовали статусу владельца преуспевающей компании. Такой не попрется в шикарный ресторан в тренировочных штанах с «лампасами», как мог сделать Динин покойный муж Толик, и не напялит на шею золотую цепь в палец толщиной. И если ему не понравится что-то в сервисе зарубежного отеля, он не будет орать и материться, а спокойно и с достоинством объяснится с персоналом на хорошем английском языке.

Словом, с точки зрения Дины, Андрей идеально подходил на роль ее мужа. Беда, однако, была в том, что сам Андрей к этому, увы, совсем не стремился. Его личная жизнь по-прежнему была бурной и суматошной, он крутил ни к чему не обязывающие романы с несколькими девицами одновременно, запросто сходился с ними, без проблем расставался, и ни одна из них не занимала ни в его судьбе, ни в душе хоть сколько-нибудь значимого места. Заводить с кем-то длительные и серьезные отношения, не говоря уже о семье, Андрюшка вообще не собирался. Как-то раз во время дружеских посиделок Дине удалось вызвать его на полушутливый разговор о планах на будущее, и Андрей заявил, что собирается жениться годам этак к сорока, не раньше, разумеется, на ослепительной юной красавице, и, это непременное условие, из хорошей семьи, с отличным, лучше всего зарубежным, образованием, свободным знанием нескольких языков, и все такое прочее. Услышав подобное заверение, Дина подняла его на смех, но мысленно лишь горько вздохнула. При таких раскладах ей, челночнице, дочке лимитчицы и вдове «реального пацана» Толика, рассчитывать было не на что.

Пришлось переключить свое внимание на Диму, с которым все казалось гораздо проще. Надо сказать, что личная жизнь Дмитрия Салапа складывалась совсем иначе, чем у его кузена, в основном потому, что братья совершенно по-разному относились к женщинам. Дима не был романтиком в буквальном смысле этого слова, вздыхать под луной и грезить о прекрасной даме, во имя которой он бы днем совершал подвиги, а ночью пел под балконом серенады, ему было несвойственно. Скорее женщины были для него чем-то вроде существ с другой планеты – загадочными, совершенно непонятными, требующими осторожного обращения (а то мало ли!), но при этом довольно симпатичными. Большую роль в подобных взглядах сыграло, разумеется, семейное воспитание – отец с детства внушал маленькому Димке, что они с ним мужчины, а мама – женщина, утонченное и ранимое создание, которое они обязаны защищать, опекать и окружать заботой. И когда Дима вырос, подобное отношение к слабому полу стало его второй натурой. Он вставал, когда в комнату входила женщина, кем бы она ни была, хоть уборщицей, придерживал дверь, пропуская даму вперед, помогал выйти из транспорта, подавал пальто и так далее не потому, что хотел произвести впечатление, а просто не понимая, как может быть иначе. И, разумеется, прекрасному полу это нравилось. Когда Дима вышел из возраста юношеской неловкости и застенчивости, то с удивлением обнаружил, что многие девушки поглядывают на него с интересом и явно не прочь сойтись поближе. Диме это, конечно, было приятно, однако проявлять инициативу в общении с дамами он так и не научился – боялся отказа. «Вдруг мне только кажется, что она мной заинтересована, – думал он. – Вдруг я принимаю за симпатию всего лишь безобидное кокетство, естественное для молодой красивой женщины?» Приглядывался, решал – да, скорее всего, так оно и есть – и не делал первого шага.

Впрочем, современные девушки отлично знают пословицу про гору и Магомеда и не ждут милости от природы. Однажды такая встретилась и на Димином пути. Девушку звали Любой, она окончила педагогический вуз, но быстро поняла, что школа – не ее призвание, решила поискать хорошо оплачиваемую работу на фирме и записалась на компьютерные курсы учебного центра «МКИ». Симпатичный молодой преподаватель Дмитрий Борисович (о том, что он еще и владелец компании, Люба долгое время не знала) понравился ей с первого взгляда. С тех пор девушка выбирала место в классе поближе к преподавателю, постоянно задавала ему какие-то вопросы и норовила как бы случайно задержаться после занятий, чтобы вместе покинуть особняк. Диме тоже приглянулась сообразительная, веселая и очень неглупая ученица, тем более что внешне Люба относилась к тому же типу, что и его первая любовь Дина, – высокая, фигуристая, пышущая здоровьем блондинка, что называется, в русском стиле. Отношения завязались довольно быстро, и никого особенно не удивило, что меньше чем через год после знакомства Дмитрий и Люба подали заявление в ЗАГС. «Ну конечно, это вполне в характере Димона, – смеялся Андрей. – Он, как порядочный человек, должен жениться на первой же девушке, с которой переспал».

Свадьбу сыграли скромную – ни Дима, ни Люба не стремились к демонстративности и показной роскоши. Расписались, посидели в кафе в узком кругу близких родственников и хороших друзей, потом съездили на две недели в Грецию. По всем признакам и приметам брак обещал быть счастливым – и все-таки распался. Через год и восемь месяцев семейной жизни Люба ушла от Димы, сказав на прощание:

– Извини, я так больше не могу. Я никогда не чувствовала себя настолько одинокой, как в браке с тобой. Тебя интересует только этот твой проклятый компьютер! Если ты не в офисе, а дома, то это ничего не меняет – я все равно вижу не тебя, а только твою спину. Ты уставишься в монитор, а на меня даже не смотришь, не разговариваешь со мной, не ходишь никуда… Это невыносимо! Тебе надо было жениться на своем ПК, а не на мне…

Развод Дима переживал очень тяжело. Страдал, конечно, молча, проявлять эмоции было не в его характере, однако близкие люди, такие, как родители и брат, понимали, что творится у него на душе. Может быть, если бы Дима приложил усилия, пошел бы навстречу Любе и начал уделять больше внимания жене, семью удалось бы сохранить, во всяком случае, на время. Но Дмитрий этого не сделал. Призвание было для него дороже всего на свете.

С тех пор личная жизнь Димы так и не наладилась. Не то чтобы она совсем отсутствовала, все-таки он был живой человек, молодой мужчина, а не робот, не неодушевленная приставка к ПК, но ничего такого, что заслуживало бы внимания читателя, в его судьбе не происходило. И потому, увидев первый раз Дину, да еще такую красивую, яркую и ухоженную, Димка снова поймал себя на мысли, что все еще влюблен в бабушкину соседку. Только появление на горизонте Любы сумело его с этой мысли сбить. А во время второй встречи, когда Дина предстала перед ним не счастливой в браке благополучной красоткой, а несчастной, обиженной судьбой, слабой женщиной, которая остро нуждалась в мужской поддержке и помощи, Димины чувства, конечно, вспыхнули с новой силой и заиграли новыми красками. Поэтому, стоило Дине сделать первый шаг навстречу, как Дмитрий тут же растаял и готов был на все. Едва его первая любовь намекнула на неудобства статуса брошенной женщины и одинокой матери, как он тут же собрался сделать ей предложение руки и сердца. Но тут, видимо, вмешалась сама судьба, которая надоумила Диму не горячиться и поговорить о своем решении сначала с родителями, а не с избранницей.

Услышав признание сына, Лидия переменилась в лице. Конечно, она давно, чуть ли не с рождения, знала Дину и ее мать и, в отличие от своего влюбленного сына, могла оценить его потенциальную невесту объективно. И, стало быть, понимала, что других достоинств, кроме эффектной внешности, ловкости и практичности, у Дины, пожалуй что, и не имеется. Во всяком случае, любовь к ее сыну и желание сделать его счастливым в список Дининых добродетелей точно не входит. Как только их сын начал встречаться с ней, Борис и Лидия обсудили ситуацию и сразу пришли к единому мнению, что эта ушлая девица лишь стремится прибрать к рукам своего друга детства, пользуясь его давней симпатией к ней. Точнее, не его, а его деньги. Будь Димка не успешным бизнесменом, а простым научным сотрудником, она, конечно, даже не взглянула бы в его сторону.

И Лидия со всей тактичностью, какую только имела, поговорила по душам с сыном, упрашивая не торопиться и не делать поспешных, необдуманных шагов.

– Для чего вам обязательно сразу же расписываться? – увещевала она. – Вам не по восемнадцать лет, когда во что бы то ни стало хочется свадьбу с фатой и кольцами, вы оба взрослые люди, уже побывавшие в браке. Поживите пока так, без росписи, присмотритесь друг к другу, узнайте друг друга получше, а там уже и решите, хотите вы жениться или нет…

– Мам, ну что ты такое говоришь? – недоумевал Дима. – Какое «присмотритесь», какое «узнайте»? Да я Динку чуть не с рождения знаю!

– Нет, сыночек, – мягко, но решительно возражала мать, – ты не ее знаешь. Ты знаешь девчонку, с которой играл в бабушкином дворе, может быть, девочку, в которую был влюблен в школе. И то – не в нее ты был влюблен, а в тот образ Дины, который сам себе придумал, в юности обычно так и бывает. А теперь в твоей жизни появилась женщина, которую ты не видел почти десять лет. За такой срок, да еще в вашем возрасте, трудно не измениться. Вспомни себя десять лет назад, какой ты был?

– Да уж, – усмехнулся Дима. Против такого аргумента трудно было спорить. Но он все-таки попытался: – Такое чувство, ма, что ты вообще не хочешь, чтобы я женился, – выдал он.

На что Лидия покачала головой:

– Димка, ну ты же сам знаешь, что не прав. Когда ты привел Любу, разве мы с отцом тебе хоть слово сказали? Наоборот, только порадовались, что нашлась хорошая девочка, которую ты полюбил и которая тебя полюбила. Я до сих пор жалею, что вы расстались.

– Ага! Люба была хорошая, а Дина, стало быть, у тебя плохая! – взвился Димка. Иногда бывает, что умные люди с высоким уровнем интеллекта, великолепные и талантливые специалисты, про которых все говорят «светлая голова», в обычной жизни ведут себя как глупые, несмышленые дети.

– Ну что ты как маленький – хорошая, плохая… – прозвучало в ответ. – Просто сейчас у тебя совершенно другая жизненная ситуация. Ты говоришь только о Дине и при этом даже не вспоминаешь, что у нее есть дочь. А о ней следовало бы подумать в первую очередь. Ты действительно готов стать отцом чужому ребенку?

– Я ее еще даже не видел ни разу, – запоздало сообразил Дмитрий. – Только на фотографиях.

– Ну, вот видишь…

Поразмыслив, Дима решил все же прислушаться к словам мамы, и сватовство отложилось на некоторый срок.

Первое время он был очень счастлив, прямо-таки пребывал в эйфории. Дина, внимательная, заботливая, нежная и прямо-таки потрясающая любовница, казалась ему воплощением всего, о чем только может мечтать мужчина. Он хотел, чтобы возлюбленная сразу переехала к нему, но Дина сочла, что его однокомнатная квартира слишком тесна для этого, – и Дмитрий купил шикарное трехкомнатное гнездышко неподалеку от Нескучного сада. Изначально он планировал, что будет жить в этой квартире с любимой и, возможно, ее дочкой, но как-то так само собой вышло, что Дина перебралась туда одна и обставила дом так, что места Диме там уже не нашлось.

– Знаешь, давай не будем спешить съезжаться, – заявила она. – Вот если бы мы были женаты – тогда другое дело. А так… Успеем еще пожить под одной крышей и надоесть друг другу. Потом, когда станем мужем и женой.

– Как скажешь, дорогая, – согласился с ней Дима.

Потом Дине пришла в голову мысль отправить дочь учиться в Англию, и она так загорелась этой идеей, что не могла думать ни о чем другом.

– Не рано ли? – удивлялся Дима. – Малышке всего шесть лет. Как-то страшновато отправлять такую кроху черт знает куда, в чужую страну… Вряд ли ей там будет хорошо одной, без близких.

– Да что такого? – недоумевала Дина. – В английских школах с пяти лет детей обучают, там это считается нормальным. А Жанкой уже давно надо заняться. Пока ее папочка мотал мне нервы с этим разводом, мне некогда было заниматься дочерью, она росла, как крапива за сараем, сама по себе, и теперь совсем от рук отбилась. Так что ее срочно нужно воспитывать, а то поздно будет. И в Англии это сделают лучше, чем где-либо.

Она вновь и вновь возвращалась к этой теме и успокоилась только тогда, когда Дима согласился с ней и дал любовнице денег на учебу Жанны. Успел как раз вовремя – осенью девяносто восьмого случился дефолт, и в России начался экономический кризис. Впрочем, по сравнению со многими другими отечественными компаниями, которые или разорились, или значительно сдали свои позиции на рынке, «МКИ» перенес это потрясение менее ощутимо. Сыграло свою роль то, что торговля компьютерами уже не была на тот момент ведущим проектом их фирмы, основное внимание было переключено на Интернет. «МКИ» продолжал оставаться одним из крупнейших столичных провайдеров, компания не только оказывала услуги по установке и поддержке интернет-связи, но занималась также созданием и поддержанием сайтов (тогда их еще называли страницами), для которых предоставляла доменные адреса и возможность базировать информацию на своих серверах. Как ни удивительно, но такого рода услуги остались широко востребованными и после дефолта. Даже наоборот – число клиентов прибавилось. Спустя короткое время после осенних потрясений стали возникать многочисленные антикризисные организации, одну из которых возглавил не кто иной, как их старый знакомый, Арнольд Петрович. Сумев ловко воспользоваться ситуацией, Раздобудько не только хорошо приподнялся на антикризисной волне, но и ухитрился продвинуть собственную политическую партию. Как оказалось, некоторое время назад он создал «Социально-народную партию», быстро снискавшую благодаря популистским лозунгам симпатии у определенной части населения. И на ближайших выборах в девяносто девятом году ей удалось даже преодолеть необходимый барьер голосов. Так бандит с внешностью то ли чекиста, то ли «красного профессора» сделался депутатом Государственной думы.

Андрея такая новость потрясла до глубины души. А вот Диме было в тот момент не до Арнольда – он узнал, что Лидия Георгиевна тяжело больна. Когда твоей маме осталось жить считаные дни, то тут уж не до политики и даже не до работы, пусть и любимой. Дима потратил огромные суммы на лекарства и врачей, устраивал мать в лучшие больницы, хотел отправить на лечение за границу, да Лидия Георгиевна отказалась.

– Ты просто выбросишь деньги на ветер, – тихо сказала она. – Поверь, Димочка, я знаю, мне уже ничего не поможет… Лучше пообещай, что выполнишь мою последнюю просьбу.

– Конечно, мама. – Он нежно сжал ее исхудавшую руку. – Клянусь, сделаю все, что хочешь.

– Не женись на Дине, сынок, – почти прошептала больная. – Ничем хорошим это не кончится…

Смерть близкого человека – всегда трагедия, и каждый из нас пытается справиться со своим несчастьем по-своему. Кто-то впадает в апатию, кто-то ищет утешения у друзей, кто-то начинает принимать антидепрессанты, кто-то топит горе в спиртном, а кто-то с головой уходит в работу. Дима Салап выбрал для себя именно последний способ. В тот момент, когда он, по прошествии сорока дней, помогал отцу разбирать мамины вещи, ему вдруг пришла в голову идея, которую без преувеличения можно было назвать гениальной. Что, если создать в России собственную социальную сеть по аналогии с «Classmates.com», которая вот уже четвертый год существует в США и пользуется таким успехом, что уже породила несколько подражателей?

Он поделился идеей с Андреем, и тот воспринял ее «на ура», как любое новое начинание, сулившее прибыль. А прибыль здесь, при грамотной организации дела, ожидалась нешуточная, на одной рекламе можно будет о-го-го как заработать. Вот только принцип надо хорошенько обмозговать… Стоит ли впрямую копировать систему «Classmates.com»? Пожалуй, что нет. Идея интернет-тусовки бывших одноклассников не показалась братьям такой уж удачной, по их мнению, с теми однокашниками, с кем люди хотели встретиться, они могли пообщаться и так, без всякой Всемирной паутины. Нужно было придумать что-то другое.

На это придумывание ушло немало времени. Но в конце концов будущий проект приобрел свои очертания – правда, пока только в их воображении.

По их замыслу, оформившемуся в результате бурных дискуссий, в которых Андрей взмывал под облака, а Дима прочно удерживался на земле, портал должен был стать чем-то вроде социальной сети для общения посетителей преимущественно мужского пола. Здесь, по представлениям братьев, нужно было сосредоточить огромный и разнообразный информационный ресурс. Ресурс этот должен был удовлетворять самым разным интересам: от серьезных советов по бизнесу и трудоустройству до сайта знакомств, ресторанного путеводителя и всяческих развлекаловок по части досуга и хобби. Подразумевалось и скорейшее возникновение огромной рекламной площадки, благодаря которой в карман создателям сайта мощным потоком потекут нереальные прибыли от рекламодателей. Даже название родилось – «Единомышленники». И не откладывая дела в долгий ящик, братья приступили к разработке интернет-портала «Edinomishlenniki.ru».

Конечно, воплотить идею в жизнь было гораздо сложнее, чем придумать. Потребовались новые – и весьма немалые – финансовые вложения, не только на техническое оснащение, но прежде всего на разработку проекта. Ведь нужно было все начинать с нуля! Когда приблизительная сумма затрат была подсчитана, Андрей только руками развел – такого они сейчас не потянут. Придется подождать несколько лет, пока страна окончательно опомнится от кризиса и бизнес вернется на круги своя. Дима согласился с ним, заявив, что подобный тайм-аут будет даже на пользу делу. За это время он, не торопясь, в спокойном режиме, проделает всю немалую подготовительную работу. А потом, когда у них появится возможность, нанять необходимый штат специалистов высокого уровня, они возьмутся за работу уже командой.

И все вышло в соответствии с планами братьев, не считая, быть может, каких-то незначительных изменений. В середине двухтысячного года команда программистов была уже набрана и приступила к работе. Спустя три года, когда в западном мире начался настоящий бум социальных сетей благодаря появлению LinkedIn, MySpace и Facebook, Андрей запаниковал.

– Мы не успеем! – кричал он. – Нужно срочно запускать проект в Сеть. Иначе, вот увидишь, обскачут нас ушлые соотечественники!

– Спокойно, все под контролем, – утешал его Дима. – Социальная сеть – это тебе не программа для игры в крестики-нолики, ее за пятнадцать минут на коленке не сделаешь. Ушлым соотечественникам, будь они хоть семи пядей во лбу, тоже понадобится время на разработку. И у нас перед ними большое преимущество, потому что мы начали гораздо раньше, чем они.

Подготовительный этап занял почти пять лет и увенчался полным триумфом. «Edinomishlenniki.ru» заработали, и день, когда на сайте зарегистрировался первый посетитель, который не был ни родственником, ни другом, ни даже знакомым разработчиков, стал настоящим праздником для всей компании «МКИ». Их социальная сеть стала первой в стране и почти на год опередила таких серьезных конкурентов, как «Одноклассники», «ВКонтакте», «Мой круг» и другие.

Будучи уже опытными бизнесменами, братья грамотно раскручивали свое детище, организовали хорошую рекламную кампанию и успешно продвигали портал в Интернете. Буквально с каждым днем число посетителей сайта росло, увеличивалось с десятков до сотен, а с сотен до тысяч. Вскоре «Единомышленникам» начали поступать заманчивые предложения о сотрудничестве, преимущественно рекламного характера. И сферы деятельности братьев в компании снова разделились – Дима взял на себя техническое оснащение, развитие и поддержку сайта, а Андрей занялся внешними связями, переговорами с партнерами и рекламодателями. Это у него получалось отлично, не зря же он постоянно совершенствовал свое образование, стажировался на Западе, обучался на специальных курсах и бизнес-тренингах! Подобное обучение стоило совсем недешево, но братья уже могли себе это позволить. И теперь полученные знания пришлись как нельзя более кстати.

Глава 7

Прогнило что-то в Датском королевстве…

Шло время, годы летели, точно пожелтевшие листья с веток. Казалось бы, только вчера человечество с волнением и некоторой тревогой встречало миллениум, опасаясь глобального сбоя Всемирной компьютерной сети, – а меж тем уже началось второе десятилетие двадцать первого века. И мировой финансовый кризис, так напугавший всех три года назад, не только остался позади, но уже стал понемногу забываться. Тем более что корпорация «МКИ», в отличие от множества других российских и зарубежных компаний самого различного направления, не так сильно ощутила на себе его удар. Конечно, ее дела тоже пошатнулись, прибыли уменьшились, и примерно года полтора показались непростым временем… Но всего лишь непростым, а не драматичным. Теперь, в третьем тысячелетии, люди всего земного шара (и россияне отнюдь не были исключением) уже не представляли себе жизни без Интернета, и потому спрос на услуги компании «МКИ» не угасал, что бы ни происходило в мире. И популярность социальных сетей только росла. Все эти годы «Единомышленники» оставались в тройке лидеров России и СНГ и сохраняли позиции в списке пятидесяти самых посещаемых сайтов мира. Ежедневно на портал заглядывало около двадцати – двадцати пяти миллионов человек.

Сейчас Андрею и Дмитрию уже с трудом верилось в то, что когда-то вся их фирма состояла из крохотного магазинчика и помещалась в нескольких комнатках. Как же все изменилось с тех пор! Стоимость компании со смехотворной, как теперь казалось братьям, суммы в двадцать тысяч «зеленых» возросла до двухсот миллионов долларов. Фамилии Салап и Куликов замелькали в списках крупнейших отечественных медиамагнатов. Акции, которыми они обладали, возросли в цене в сотни и тысячи раз. Чуть ли не ежедневно им поступали предложения о покупке их компании. Очень многие влиятельные и далеко не бедные люди хотели бы войти, на весьма выгодных для братьев условиях, в долю. Но до поры до времени Андрей и Дима вежливо, но твердо отклоняли подобные предложения. Слишком непросто досталось им это детище, слишком много сил, да что там сил: частичку самих себя вложили они в него, чтобы вот так запросто продать его или подпустить к нему кого-то чужого.

Естественно, что жизнь их кардинально переменилась. Особнячок в Замоскворечье теперь принадлежал им целиком. Он, кстати, преобразился самым чудесным образом и сейчас действительно напоминал лучшие здания в стиле ампир, что были так популярны в России в начале девятнадцатого века. Здание было, конечно, тесновато, но братья решили сохранить его как свой счастливый талисман. В особнячке теперь находились кабинеты начальства, зал совещаний, зал переговоров и зал для корпоративных мероприятий. А для основного офиса они арендовали и переоборудовали когда-то заброшенное промышленное здание в районе Варшавского шоссе. Именно там и происходила главная работа.

В свои тридцать девять лет Андрей Куликов выглядел именно так, как должен выглядеть человек, чья фамилия вот-вот будет упомянута в рейтинге журнала «Форбс». Подтянутый, ухоженный, загорелый мужчина с уверенным взглядом и ослепительной улыбкой, чья одежда и аксессуары всегда полностью соответствуют статусу. Он коллекционировал часы и галстуки, каждый год менял автомобили и раз в сезон старался вырваться из Москвы хотя бы на неделю, чтобы отдохнуть на каком-нибудь престижном курорте в обществе очередной подружки. Во всем, что касалось личной жизни, Андрюшка с юности так и не изменился, вокруг него все так же роились яркой толпой девушки, преимущественно молодые и даже очень, но ни одной из них, как бы они ни стремились к этому, не удалось не то что затащить его в ЗАГС, но даже обрести статус постоянной подруги.

– Вы, ребята, держите ухо востро, – напутствовала братьев Дина, все так же остававшаяся директором по персоналу в корпорации. – Мало того, что вы богаты, так еще и не стары, и мужчины хоть куда… Самая что ни на есть лакомая добыча для всяческих молоденьких и хорошеньких, но очень коварных и хищных акул-барракуд. Вы уж будьте поаккуратнее – сожрут и не подавятся.

И она горестно вздыхала.

Причин для вздохов у Дины имелось предостаточно. Хотя пока в ее жизни еще ничего не изменилось, но в данном случае «пока» было словом ключевым. Перемен можно было ожидать с минуты на минуту, и практичная Дина, с ее смекалкой бывшей челночницы, отлично понимала, что изменения эти не станут переменами к лучшему.

Конечно, она тратила все силы на уход за собой, одевалась исключительно в бутиках и преимущественно за границей, а не на родине, не вылезала из салонов красоты, постоянно обращалась к пластическим хирургам, делала разные подтяжки и все такое прочее. Но сорок лет – это, увы, сорок лет, и никакой ботокс, никакой силикон и никакие золотые нити эту цифру не уменьшат. Дина понимала, что старость с каждым днем все ближе, и эта мысль приводила ее в отчаяние.

Добро бы еще у нее было стабильное положение в жизни, статус жены крупного бизнесмена! Уж тогда бы она развернулась… Но как она ни старалась все эти годы, Дима так и не согласился узаконить их отношения. Чего только она не делала для этого, каких только ухищрений в ход не пускала! В койке только что наизнанку не выворачивалась, в жизни изображала из себя нежную, верную и заботливую боевую подругу, готовую сдувать пылинки со своего господина и предупреждать его малейшие желания. Один бог знает, чего ей это стоило! И все впустую. Каждый раз, стоило ей только намекнуть на штамп в паспорте, Димка морщился, точно у него болели зубы. «Дина, ну зачем ты опять начинаешь этот разговор? Сколько можно переливать из пустого в порожнее? Мы же с тобой уже все решили…» Больше всего Дину возмущало это самое «мы». Мы решили, скажите на милость! Это, к вашему сведению, он все решил, с маменькой своей покойной, чтоб ей ни дна, ни покрышки! А она, Дина, решила совсем другое… Вот только ее мнения почему-то никто не спрашивает. Однажды она решила простимулировать ситуацию и сделала вид, что завела роман на стороне. Вернее, выражение «сделала вид» сюда не очень подходит, поскольку небольшие интрижки у Дины случались постоянно, уже лет десять. Убедившись, что Дмитрий не собирается на ней жениться, Дина потихоньку начала погуливать. Любовник из Салапа был так себе, эти дурацкие компьютеры всегда интересовали его больше, чем секс, а Дина с возрастом стала женщиной очень темпераментной. Так стоит ли отказывать себе в удовольствиях, когда вокруг столько молодых мачо, прямо-таки жаждущих скрасить досуг скучающей состоятельной леди? И однажды она как бы случайно показалась Димке в обществе самого красивого из своих жиголо, а потом намекнула в разговоре, что влюблена и, похоже, увлечена не на шутку. Согласно ее плану Дима должен был испугаться потерять женщину, к которой уже привык и привязался за столько лет, начать ревновать, волноваться, упрашивать ее не принимать решений сгоряча… Но ничего подобного не произошло. Этот чертов Салап только пожал плечами и завел очередную свою занудную речь – мол, если ты полюбила, я не вправе тебя удерживать, буду только радоваться за тебя и всей душой желать счастья… Пришлось срочно дать задний ход и долго втолковывать ему, что он ее не так понял, что она любит только его одного, и так далее, и тому подобное. Так что и тут Дина обломалась со всей своей стратегией и тактикой. Но сдаваться она не собиралась. Даже тогда, когда почувствовала, что их и без того вялые отношения стали сходить на нет. Димка все реже и реже появлялся в ее квартире, вообще перестал брать ее с собой на тусовки, даже в ресторан не водил и постоянно находил какие-то отмазки, когда Дина приглашала его приехать. И она поняла, что пора переходить к решительным действиям, иначе будет поздно.

А Дмитрий и впрямь давно уже тяготился своими отношениями с Диной. И постоянно вспоминал последние мамины слова – как же она оказалась права, милая мама, царствие ей небесное! Когда прошла эйфория начала отношений с Диной и он смог начать более или менее трезво оценивать ситуацию, то совершил немало неприятных для себя открытий. Дина, раньше представлявшаяся ему идеалом, самой очаровательной, самой интересной, самой чудесной женщиной на планете, на деле оказалась совсем не такой. Постепенно в ней открывались черты, которые Дима терпеть не мог в людях, – меркантильность, ограниченность, мещанство. Дина, как сорока, была падка на яркие дорогие вещи, которые была готова скупать без всякой системы, разбора и вкуса. Кроме шмоток, побрякушек, поездок за рубеж, имевших своей целью лишь поваляться на пляже, «прибарахлиться» да «попонтоваться», салонов красоты, глянцевой и эфирной жвачки для глаз и мозга да сплетен о жизни звезд, ее ничего не интересовало. Дима только диву давался, как она могла когда-то казаться ему человеком с богатым внутренним миром.

По-хорошему, такие отношения уже давно следовало разорвать, ведь Дима уже года через два-три окончательно понял, что разочаровался в «девушке своей мечты», больше не любит ее и не хочет быть с ней. Но Дина всячески демонстрировала ему свою привязанность, и оттого он долгое время не решался порвать с ней, все тянул и тянул надоевший роман, счастье еще, что они не жили под одной крышей. Он решил прекратить свою связь с Диной постепенно, без резких движений, разрывов и драм, – и вроде бы это почти удалось. Недавно Диме исполнился сорок один год – возраст, как он решил, вполне подходящий для женитьбы. И Дмитрий стал потихонечку подыскивать себе невесту, что оказалось делом крайне непростым.

Нельзя сказать, что у него не было выбора, все с точностью до наоборот – спрос на молодых бизнесменов был огромный. Динино предупреждение насчет хищниц попало в самую точку, поскольку атакам этих самых акул и барракуд братья подвергались практически каждый раз, стоило им только очутиться в публичном месте, в каком-нибудь ресторане или клубе. Иногда и Диме, и Андрею казалось, что под кожу им вживили какой-то сигнальный маячок, чтобы отслеживать их передвижения по городу. Ибо куда бы они ни пришли и как бы ни пытались «шифроваться» – все было бесполезно. Они тут же натыкались на смазливых охотниц за тугими кошельками. И если Андрей за время своей бурной молодости кое-как научился разбираться в женщинах, то Дима в этом смысле был, что называется, грудным младенцем. А следовательно, необычайно легкой добычей для обольстительных и предприимчивых «леди удачи». Те были куда как горазды на выдумки и хитроумные уловки.

От нескольких подобных девиц Андрей уже спасал доверчивого кузена, буквально выдергивая его из их хищных лап и зубов. Каждый раз это сопровождалось «кошачьими концертами» несостоявшихся невест Димы, разъяренных тем, что лакомая добыча в последний момент была выхвачена буквально из их пасти. Некоторым, особо строптивым и настойчивым, приходилось даже отстегивать некие суммы, лишь бы они убрались куда подальше.

Андрея это страшно раздражало и нервировало. Он тысячу раз пытался вправить брату мозги:

– Запомни, если девушка уже при первой встрече начинает клянчить у тебя деньги на такси и жалуется, что ей негде жить, значит, ей от тебя нужен только кошелек и акции, которыми ты располагаешь. Поэтому можешь не слушать ее бредни о любви, о том, что ты тот самый человек, о котором она мечтала всю жизнь и с которым ей будет рай даже в шалаше. Бредни о любви – тот бредень, в который попадаются глупые богатые караси. – С годами Андрей не утратил привычки каламбурить и сочинять афоризмы. – Рай-то ей, конечно, будет, только в трехэтажном шалаше, с мраморным джакузи и вышколенной прислугой. И хочешь ты этого или не хочешь – она добьется своего, а потом оставит тебя в дураках и пустит нищим по миру…

Дмитрий слушал все это вполуха, неопределенно мычал и в ответ делился с Андреем описанием своего идеала будущей супруги. В качестве кандидатки на эту роль ему виделась умная, интеллектуально развитая, многим интересующаяся девушка, с легким веселым характером, чуткая, внимательная, женственная, которая стала бы хорошей женой и отличной матерью их будущим детям.

– Я понял, что невеста обязательно должна быть из приличной интеллигентной семьи, – говорил он. – Мама была права – от воспитания очень многое зависит… Плюс эта семья должна быть небедной, иначе, как ты говоришь, девушку будут интересовать только мое состояние и статус, а не я сам. Хуже нет, когда девица из грязи рвется в князи, я это уже понял. Еще хочется, чтобы моя невеста была остроумной. Терпеть не могу людей без чувства юмора. Конечно, чтобы интересно было поговорить с ней на разные темы. А то мне последнее время отчего-то везет на девушек, весь кругозор которых ограничен шопингом и глянцем… И, кроме того, обязательно нужно, чтобы моя избранница стала хорошей матерью. В нашем с тобой возрасте уже давно пора иметь детей. Так что хочется, чтобы мягкость и заботливость в ней сочетались с интеллектом – чтобы могла правильно воспитывать детишек, с детства развивать их, прививать им культуру…

– Слушай, ну что ты все про психологию да про психологию, – усмехался Андрей. – Можно подумать, к внешности избранницы у тебя нет никаких требований.

– Не, ну внешность – это, конечно, тоже важно… Знаешь, мне нравятся девушки, красивые от природы, натуральной красотой, а не благодаря пластическим операциям, силиконовым закачкам, и что они там еще с собой делают… Стройные, высокие, с хорошей фигурой, с пышными формами…

– Чтобы ноги от ушей и грудь седьмого размера? – подначивал Андрей.

– Нет-нет, избави бог! – махал рукой Дима. – Третий или в крайнем случае четвертый. Больше не надо. Хотя и меньше тоже… А против длинных ног я ничего не имею, это очень красиво.

Похоже, солидному бизнесмену, классному профессионалу в области компьютерной подачи информации, было совершенно невдомек, что все эти качества просто невозможно объединить в одном человеке. Ведь идеальных людей вообще, как известно, не бывает. Но, как говорится, если уж мечтать, то ни в чем себе не отказывать.

Андрей посмеивался над братом, но в глубине души понимал его – встреться на его жизненном пути подобная девушка, он, глядишь, и сам бы на ней женился. Только, в отличие от Димы, который последнее время, похоже, всерьез озаботился матримониальными планами, Андрей пока под венец не собирался. Его одолевали заботы совсем иного толка.

Некоторое время назад, когда Андрей, как следует позанимавшись в спортзале и наплававшись в бассейне, переодевался после душа и неторопливо размышлял, чем бы ему заняться дальше в этот только что начавшийся субботний день, раздался телефонный звонок. Андрей взглянул на дисплей сотового и увидел, что номер не определился. Странно. Давно такого не было. Может, не стоит подходить?

Однако он все-таки ответил – и услышал в трубке смутно знакомый высокий голос с неприятными металлическими интонациями.

– Здравствуй, Андрюша, – произнесла трубка. – Как насчет того, чтобы повидаться? Есть любопытное дельце…

– Простите, а с кем я говорю? – не понял он.

– Стыдно, стыдно забывать старых друзей, Андрюша. Неужели не признал? Раздобудько моя фамилия. Арнольд Петрович – помнишь такого?

– Вас забудешь, – усмехнулся Андрей. – И рад бы, да не получается – нет-нет да и мелькнете по телевизору…

– Что делать, мой дорогой. – В трубке послышался дребезжащий смех. – Положение обязывает, депутат должен быть публичной фигурой. Ну что, пересечемся? Скажем, через пару часов. Я сегодня в баньку собрался, в Пресненскую, а у них там ресторанчик очень милый. Посидим, перекусим, молодость вспомним, за дельце перетрем.

Первым порывом Андрея было заявить, что никаких дел с Раздобудько у него нет и быть не может, но он вовремя прикусил язык. Стоит ли так рубить сплеча, разумно ли это? Да, когда-то Арнольд весьма некрасиво обошелся с ними, но с тех пор минуло уже почти двадцать лет. И времена были такие, что нельзя иначе – лихие девяностые, все друг друга кидали. Сейчас-то уже все иначе… И они с Димкой не те желторотые пацаны, которые открывали фирму, а солидные люди при деньгах и охране. Да и Раздобудько теперь птица совсем иного полета, не какая-то невнятная фигура с криминальным оттенком… Нет, надо встречаться, обязательно надо. Хотя бы чтоб узнать, о чем именно хочет поговорить Арнольд.

В ресторане при Пресненских банях, куда Андрей раньше почему-то не заглядывал, действительно оказалось симпатично – и уютно, и кухня на высоте. Да и народу немного – обедать в половине четвертого уже поздно, а ужинать рано. Арнольд, уже поджидавший Андрея, расположился за столиком у окна в тихом углу, где никто не мог помешать их разговору. Здоровенные парни в темных костюмах бдительно охраняли доступ к народному избраннику.

Удивительно, но за прошедшие почти два десятка лет Раздобудько почти не изменился – та же сухощавость, та же лысина, те же мелкие невыразительные черты лица, даже очки такого же фасона. И стекла все так же неприятно, словно злорадно, поблескивают.

«Сколько ему может быть лет? – думал Андрей. – Около шестидесяти, наверное, может, слегка за шестьдесят. То есть, когда мы с ним познакомились тогда, в сауне, он был примерно в том возрасте, в каком я сейчас. А казался стариком…»

Впрочем, когда Арнольд закончил с пустой приветственной болтовней ни о чем и перешел к делу, Андрею стало не до рассуждений о том, как быстро летит время.

У Разобудько имелось к нему предложение – конкретное и весьма, надо признаться, соблазнительное. Некий пока пожелавший остаться неизвестным, но очень солидный и высокопоставленный (как это обычно бывало у Арнольда) человек из Санкт-Петербурга загорелся идеей купить корпорацию «МКИ». Портал «Единомышленники» интересовал его настолько, что тот готов был отвалить за него ни много ни мало – триста миллионов долларов.

– Сколько-сколько? – ошарашенно переспросил Андрей. Последнее время им с братом часто поступали предложения о продаже компании, и суммы сулили немалые, но до таких заоблачных высот дело еще ни разу не доходило.

– Именно столько, сколько слышал, – кивнул Раздобудько. – Естественно, его интересует компания целиком. В крайнем случае контрольный пакет акций.

– Видите ли, Арнольд Петрович… – начал было Андрей, но собеседник не дал ему договорить.

– Подожди, я не закончил. Конечно, мы, – он сделал упор на это слово, – в курсе, как именно расставлены акценты в вашей компании. Ни у одного из вас контрольного пакета нет. Но он может появиться, если ты не сваляешь дурака. Ведь, насколько я знаю, те ваши, как вы их назвали, «золотые» два процента акций до сих пор так никому и не принадлежат?

Андрей, удивленный такой осведомленностью собеседника, ничего не ответил. Впрочем, Арнольд в этом и не нуждался.

– Я решил поговорить об этом именно с тобой, – продолжал он. – С тобой одним. Потому что с твоим братцем и по совместительству партнером каши не сваришь. У него, похоже, мозги только под компьютер и заточены. А ты еще в добрые старые времена произвел на меня впечатление толкового парня. И если ты примешь правильное решение, то сможешь обеспечить себе неплохое будущее…

– И какое же именно? – поинтересовался Андрей, изо всех сил стараясь, чтобы в голосе прозвучало не волнение, а ирония. Получилось, впрочем, неважно.

– Во-первых, бабки. Триста миллионов – согласись, деньги приличные. На такую сумму вполне можно жить, даже если тебе придет в голову идея поделиться со своим малахольным братцем. В любом случае хватит на парочку нефтяных скважин. Думаю, тебе не надо объяснять, что сейчас не девяностые, в нефтяной бизнес просто так не сунешься, с улицы туда не берут. Но если ты будешь дружить со мной – тогда другое дело. А, согласись, статус владельца нефтяного бизнеса будет куда посолиднее, чем статус хозяина развлекательной интернет-странички для офисного планктона…

И опять Андрей собрался ответить собеседнику, но тот снова не дал ему рта раскрыть.

– Это первое, – произнес он. – А второе – в твои годы пора уже интересоваться политикой. И не только теоретически, сидя на диване перед телевизором, но и, с позволения сказать, практически. А почему бы и нет? Ты молод, неглуп, энергичен, харизматичен. В принципе у тебя есть все шансы.

– Какие именно шансы? – усмехнулся Андрей. – Стать президентом Российской Федерации?

– Помнишь, как говорил Суворов? – отвечал собеседник. – Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом.

– Ну прямо небо в алмазах меня ожидает, – пробормотал Андрей, отхлебнув минеральной воды. – Продам фирму – и на меня посыплются, как из рога изобилия, все возможные и невозможные жизненные блага… Ну а если я все-таки откажусь?

– Не советую, – очки Арнольда сверкнули таким знакомым металлическим блеском, – от всей души не советую. Это чревато. Твой отказ может обидеть хорошего человека, а ссориться с хорошими людьми не надо. Мало ли, к чему это приведет… Сейчас, конечно, не девяностые, но, бывает, и в наши дни с бизнесменами происходят несчастные случаи. Кто в автомобиле взорвется, кого снайпер пристрелит, кто на самолете разобьется. А к кому и вовсе в офис ОМОН нагрянет со всеми вытекающими…

– Вы что это? Угрожаете мне?! – вскинулся Андрей.

– Кто? Я? – Лицо Раздобудько выразило крайнее удивление. – Да помилуй бог, Андрюша, кто я такой, чтобы тебе угрожать? Просто даю тебе дружеский совет. На правах, так сказать, старшего товарища.

Надо ли говорить, что Андрей покинул эту встречу, находясь в полном душевном смятении? Начнем с того, что «Единомышленники» давно уже ему надоели. Да, конечно, проект приносил прибыль, и очень приличную, а деньги, как сказал кто-то из римских императоров, не пахнут – какая, казалось бы, разница, на чем именно зарабатывать? Но все равно где-то в глубине души Андрей последнее время стал не то чтобы стыдиться своего бизнеса, но как-то считать его несолидным, что ли… Тут чертов Арнольд ухитрился ткнуть его прямо в больное место: что ни говори, а социальная сеть – это не нефть, не газ, не металлы и так далее. Несерьезно как-то.

Но, разумеется, причина потери Андреем интереса к своему бизнесу была не только в этом, имелась и масса других. И потому он уже года полтора-два назад загорелся идеей продать всю эту осточертевшую компанию, с которой было столько возни и хлопот, и уехать из России куда-нибудь в Европу. Там, в цивилизованных условиях, без этих коррумпированных чиновников, так и норовящих запустить жадную лапу в твой карман, без этих тупых братков, время от времени возникающих на их горизонте, без этой хронической правовой и экономической нестабильности, когда не знаешь, что ждет тебя завтра, можно было бы начать какое-нибудь новое интересное дело… Пока не совсем ясно, какое, но что-нибудь обязательно придумается. И тут это предложение Арнольда. Понятное дело, Андрей не настолько наивен, чтобы верить в нефть, политику и прочие «плюшки», но чем черт не шутит… Может, действительно продать корпорацию, пока просят по-хорошему? А то начнешь упираться – и, глядишь, впрямь взлетишь на воздух вместе с «Бентли» представительского класса.

В последнее время у них с Димой не раз происходили серьезные споры насчет дальнейшего ведения бизнеса. И Андрея несказанно раздражала непробиваемая упертость брата. Нет, парень он, конечно, хороший и специалист в своей сфере отличный, но вот предприниматель из него точно никакой! Ни деловой гибкости, ни перспективного мышления. Сколько Андрей ни пытался намекать брату на то, что неплохо бы продать бизнес и свалить отсюда, Дима всегда ясно давал понять, что их компания ему дорога, что он много сил вложил в этот сайт и продавать ничего не собирается.

– Как говорят англичане: не надо трогать то, что хорошо работает, – напыщенно отвечал он на предложение Андрея. Этот простак не понимал самых элементарных вещей – сегодня работает, а завтра придут о-о-очень солидные люди и проглотят их, как акула сардинку.

После встречи с Арнольдом Андрей попробовал еще раз поговорить с братом, что называется, предпринял последнюю попытку. Пустил в ход все возможные доводы, пытаясь втолковать Димке, что, если сейчас дела идут хорошо, это совсем не значит, что так будет всегда.

– Понимаешь, это как с эстрадными звездами, – убеждал он. – Те, кто уходит молодыми, в зените славы, остаются в истории. Такие, как Высоцкий или, скажем, Майкл Джексон. А те, кто уже давно сдулся, кончился как артист, растерял аудиторию, но все еще лезет на сцену и пытается что-то такое из себя изобразить, – те представляют весьма жалкое зрелище…

– Прости, но я что-то не могу уловить твою мысль. – Димка, как всегда, разговаривал с ним, одним глазом косясь в монитор. – Какая связь между эстрадой и нашей корпорацией?

– Да самая прямая! Вот сейчас социальные сети в моде, так? Но пройдет еще несколько лет – и интерес к ним резко упадет.

– Ну, во-первых, это не факт, – возразил Дима. – На Западе, во всяком случае, этот интерес пока только растет. Ну а во-вторых, даже если такое и произойдет, мы всегда сможем перестроиться, слегка изменить направление деятельности своей компании и запустить новый проект. Разве нам впервой? Вспомни, мы вообще начинали с торговли компьютерами. И сколько видов деятельности сменили за это время? Ничего, справимся.

– Вот откуда в тебе такая уверенность? – Андрей встал с кресла и заходил по кабинету брата. – А если не справимся? Если не выдержим конкуренции? Обгонят нас молодые да зубастые… В конце концов, нам с тобой уже по сороковнику, голова не та, как раньше. Появятся какие-нибудь новые технологии…

– Ничего! – оптимистично заявил Дима. – Освоим и новые технологии. Я пока на свалку не собираюсь, думаю, потяну…

– Ладно, Димон, давай серьезно. – Андрей перестал расхаживать по кабинету и присел на край стола. – Есть предложение. Очень интересное предложение.

– От кого?

– Не важно, от кого. Важно – сколько. Триста миллионов.

– Андрюх, ну мы же с тобой уже много раз об этом говорили… – вздохнул Дима. – Ну сколько можно талдычить про одно и то же? Не собираюсь я продавать фирму!

– Димон, ты, похоже, не расслышал сумму? Так я повторю: триста миллионов. Баксов, Димка, баксов, а не рублей!

– Да хоть пятьсот! – Дмитрий с досадой ударил рукой по столу. – Хоть долларов, хоть евро, хоть юаней! Не буду я продавать нашу фирму ни за какие деньги! Не хочу! Ну как тебе это объяснить, чтобы ты понял?

– Блин, какой же ты упрямый! Как осел.

Дима вдруг расхохотался.

– Это я упрямый? Можно подумать, это я тебя раз в месяц достаю с завидным постоянством «продадим да продадим». По-моему, все как раз наоборот. И осел тут совсем не я… Не исключено, что это твое соблазнительное предложение еще и окажется обманом. Раз ты не хочешь говорить, кто к тебе подкатывает, значит, тут дело нечисто.

– Да пошел ты! – не выдержал Андрей, выскакивая из кабинета. В тот момент он был очень, ну просто очень зол на Димку. И твердо решил для себя, что продаст фирму, чего бы ему это ни стоило.

Может, все бы и обошлось, если бы в тот же вечер братьям не нужно было ехать на ответственное мероприятие, где награждали победителей конкурса «Лучший бизнес-проект года». Дмитрий и Андрей давно знали, что оказались в числе лауреатов, и, разумеется, явка для них была обязательна. По этому поводу пришлось спешно помириться – не щелкать же друг на друга зубами на публике! Так что приехали они вместе, только что не под ручку, и активно изображали перед публикой и представителями СМИ идеальных партнеров, которых связывают не только родственные и деловые, но и самые что ни на есть дружеские отношения.

Дима, похоже, и впрямь так считал. Во всяком случае, общался с братом как обычно – он вообще был отходчив по натуре, редко с кем-то ссорился и быстро забывал о конфликтах, особенно тех, которые были как-то улажены. Чего никак нельзя было сказать об Андрее. Когда их пригласили на сцену, чтобы поздравить с победой, оба ведущих, знаменитый актер и не менее известная теледива, наперебой стали превозносить достоинства проекта «Единомышленники». Но, как казалось Андрею, говорили только о заслугах Димы, его уме, таланте, нестандартном мышлении, о том, как ценны в нашу эпоху люди с высоким интеллектом, способные создавать новые, так необходимые человечеству изобретения. А про заслуги Андрея, который, собственно, и организовал всю бизнес-сторону проекта, было сказано до обидного мало. И после торжественной части, когда начались уже неформальные поздравления, все лавры продолжали доставаться Диме – во всяком случае, именно так это выглядело в глазах Андрея. Старшего брата называли уникумом, компьютерным мозгом, интеллектуальной элитой России и прочими лестными эпитетами – а младший словно бы оставался при этом в стороне. Доконала Андрея совсем молоденькая блондиночка, журналистка из какого-то очередного глянцевого издания.

– У меня к вам вопрос о вашем брате, Дмитрии Салапе, – защебетала она. – Скажите, каково это – работать в одной упряжке с гением?

– Тяжело, разумеется, – отвечал Андрей. – Но почему вы спрашиваете меня о брате? Разве нечего спросить обо мне самом?

– Ну как же почему? – Блондинка захлопала километровыми ресницами. – Ведь он же автор проекта «Единомышленники», как бы его мозговой центр. Ведь идея создания социальных сетей пришла ему в голову еще раньше, чем этому… Ну, как его… из фильма… Цукерману.

В другое время Андрей, возможно, объяснил бы со снисходительной улыбкой этой невежественной, но хорошенькой девушке, что создателя Facebook зовут не Цукерман, а Марк Цукерберг и что идея социальных сетей появилась гораздо раньше событий, о которых рассказывалось в фильме. Но он был в дурном настроении и поэтому неожиданно для самого себя выдал:

– Ну и что, что Дмитрий – автор проекта? А я – его исполнитель. Именно я воплотил в жизнь бизнес-идею, раскрутил ее, вывел портал в тройку лучших, добился небывалых прибылей. Почему же программист интересует вас больше, чем бизнесмен?

– Ну… – растерялась блондиночка. – Наверное, потому, что бизнесменов много, а Дмитрий Салап один…

Конечно, у нее и в мыслях не было обидеть Андрея, она ляпнула такое, не подумав, просто по молодости и по неопытности. Но для Куликова это ее заявление стало последней каплей, переполнившей чашу терпения. Процедив сквозь зубы что-то невнятное, он торопливо скомкал интервью и покинул торжественное мероприятие, не дожидаясь его окончания.

Глава 8

Я встретил вас – и всё…

Настроение Андрея было окончательно испорчено. Чуть ли не впервые в жизни он почувствовал себя настолько выбитым из колеи. Не хотелось ничего: ни звонить своим пассиям (и уж тем более встречаться с ними), ни клеить новых, ни идти в ресторан или фешенебельный клуб, ни заниматься спортом, ни встречаться с друзьями… Словом, ничего из того, что раньше доставляло ему удовольствие. Весь день после мероприятия, это была суббота, он провел дома, что обычно было ему совершенно несвойственно, хотя жилье у него было что надо – просторные, со вкусом оформленные и обставленные апартаменты на шестьдесят третьем этаже одного из зданий комплекса «Башня «Федерация» в международном деловом центре «Москва-Сити». Из огромных, почти во всю стену, окон открывался вид на столицу с головокружительной высоты, что приводило одних людей в восторг, а у других вызывало ужас. Андрей относился к первой категории, ему очень нравилась его квартира, ее расположение и дизайн – но сегодня он не испытывал никаких положительных эмоций, когда бродил по комнатам и осматривался вокруг.

С утра он то сидел, то лежал на диване, пил кофе и коньяк, смотрел то телевизор, то какое-то кино – но ни один из фильмов и ни одна из передач его не заинтересовали, так что, едва нажав на кнопку выключения на пульте, Андрей уже не мог вспомнить, что видел минуту назад. Отшвырнув пульт, он побрел в ванную, раздеваясь на ходу и бросая вещи где попало, с размаху плюхнулся в джакузи, но даже теплая, приятно бурлящая вода не отвлекла от неприятных мыслей. Андрей злился на брата – прямо как в детстве, когда Димку гладили по головке и хвалили: «Ах, ну до чего же умный мальчик!» Тогда маленькому Андрюшке казалось, что эти слова на самом деле имеют одну-единственную цель – осуждение, направленное в адрес его, Андрея. Будто отмечая ум и способности брата, взрослые норовят показать этим, какой он, Андрюша, по сравнению с Димой глупый, маленький и никчемный…

«Уехать, что ли, куда-нибудь… – думал Андрей, поворачиваясь в джакузи то так, то эдак, чтобы подставить тело массирующему воздействию струй воды и воздуха. – Да подальше… Отдохнуть и от дел, и от Салапа… А что, это идея!»

Ехать одному за границу не хотелось, долго развлекаться Андрей предпочитал всегда в обществе. А вот махнуть на несколько дней в Питер в разгар белых ночей – было самое то. Тем более что и дела в Северной столице поднакопились. И главным из них была встреча с потенциальным покупателем «МКИ», с которым их собирался свести Раздобудько. Андрей принял твердое решение съездить к нему и перетереть за все лично, а не через посредников. В конце концов, за спрос денег не берут, обещать он ничего не станет, а уточнить детали необходимо.

Сказано – сделано. Уже на следующее утро Андрей сел в «Сапсан» и через каких-то несколько часов ступил на перрон Московского вокзала. Все деловые встречи были запланированы только начиная с завтрашнего дня, так что свободного времени у него было навалом. Андрей добрался до отеля, в котором обычно всегда останавливался, принял душ, переоделся и отправился бродить по городу. Был июнь, чудесное время цветов и буйной свежей зелени. Погода выдалась отличная, что, как известно, в Петербурге случается не слишком часто, и не воспользоваться такой возможностью казалось просто грехом. Андрей неторопливо шагал по улицам и размышлял о своей проблеме, одновременно отмечая про себя, что здесь об этом думается как-то легче, чем в Москве. Дома постоянно одолевали какие-то сомнения, противоречия… А здесь сразу стало ясно, что двух мнений быть не может – корпорацию «МКИ» нужно продавать. И срочно, раз за нее предлагают такие хорошие деньги. Второго такого шанса может не быть. А раз Димка этого не понимает – что ж, тем хуже для него. Придется поставить его перед свершившимся фактом. Правда, пока у них с братом только по сорок девять процентов акций корпорации, Андрей не сумеет ничего продать без согласия компаньона. Но, как сказал Раздобудько, и эту преграду можно преодолеть. Для этого достаточно только заполучить в собственность те самые две «золотые» акции из неприкосновенного запаса. Вместе с ними у Андрея будет уже пятьдесят один процент, то есть контрольный пакет, и тогда все проблемы будут решены. Надо только хорошенько помозговать, как именно присвоить эти акции. Ведь их не возьмешь просто так из сейфа со словами: «Знаешь, Димон, я решил – теперь они будут мои». Даже несмотря на то, что у них с братом имелись нотариально заверенные документы, подтверждающие, что ни Андрей Куликов, ни Дмитрий Салап не возражают против передачи акций какому-либо третьему лицу. Такой бумагой они запаслись почти сразу же после учреждения фирмы, на случай, если вдруг понадобится оформить акции на кого-либо и как можно быстрее.

В процессе таких вот раздумий, гуляя по центру и любуясь старым Петербургом, Андрей сам не заметил, как добрался до Аптекарского проспекта. В ресторане «Ginza Project» уже открылась уютная летняя веранда. Андрей присел за один из столиков и заказал порцию своего любимого виски.

Потягивая напиток, он рассеянно оглядывал зал. Через два столика от него сидела девушка, он скользнул по ней взглядом, отвернулся, а потом снова непроизвольно посмотрел на девушку. Чем-то она все же привлекла его внимание. Впрочем, не только его – не надо было как-то особо присматриваться, чтобы заметить, как все находящиеся на веранде мужчины то и дело бросают в ее сторону заинтересованные взоры.

На вид девушке было лет двадцать с небольшим. Короткое узкое платье обтягивало, как перчатка, соблазнительные формы точеной фигурки, а высокие каблуки подчеркивали нереальную длину стройных ног. Белокурые волосы, свободно падавшие на плечи и спускавшиеся до середины спины, смотрелись абсолютно натурально, на хорошеньком личике не было заметно следов ботокса или каких-то иных вмешательств пластического хирурга, оно выглядело юным и свежим. Девушка с умным сосредоточенным видом читала какую-то книгу и, казалось, не замечала ничего вокруг. Андрей пригляделся к ней внимательнее. Эта девушка удивительно напоминала ему кого-то, но долгое время он никак не мог сообразить, на кого же она так похожа. Может быть, она актриса или модель и он видел ее на экране или в глянцевом журнале? Да вроде нет. Встречаться они тоже не могли, он бы ее запомнил. И все-таки сходство есть, с кем-то из знакомых… Что-то далекое, может быть, из юности… Блин, ну конечно же! Эта девушка на удивление похожа на Дину. Не на ту стареющую мадам, которая вцепилась, как пиявка, в Димона и уже много лет безнадежно пытается женить его на себе, а на ту, какой она была лет двадцать назад… Даже больше, двадцать три года назад, когда Андрей с превеликим, признаться, удовольствием покувыркался с ней пару недель в постели. Хотя сошелся с ней совсем не потому, что Динка ему нравилась, а исключительно с целью досадить влюбленному в нее Димону. Эх, и славные были времена…

Внезапно в голове мелькнула мысль, которая сначала показалась забавной, даже смешной и нелепой. Но после некоторых рассуждений Андрей подумал: «А почему бы и нет?» Не так уж и плохо было придумано… Конечно, надо будет все как следует обмозговать и прежде всего провести разведку боем… Но если разведка даст положительный результат, нужно будет все же попробовать. Как известно, попытка – не пытка.

Он продолжал наблюдать за девушкой и вскоре понял, что та совсем не настолько увлечена своей книгой, как хочет это показать. На самом деле она скорее делала вид, что читает, потому что то и дело едва заметно отрывала глаза от страниц и мимоходом оглядывала присутствующих. В какой-то момент ее взгляд скользнул и в сторону Андрея. Скользнул – и задержался на его лице немного дольше, чем на лицах остальных посетителей, и от этого взгляда по спине Андрея пробежали сладко щекочущие мурашки. А девушка тем временем отвернулась и снова углубилась в свою книгу. Но Андрей уже знал, что это продлится недолго.

Так и вышло. Вскоре она снова подняла на него глаза. Андрей едва заметно улыбнулся незнакомке, она коротко и чуть застенчиво улыбнулась в ответ. От виски у Андрея приятно кружилась голова, все проблемы отступили на задний план. Собственно, почему бы немного не развлечься? Девушка, кажется, совсем не против. А вот сейчас и проверим…

Он подозвал официанта и попросил принести на столик незнакомки бокал Rose. Через несколько минут заказ был выполнен, и официант тут же подошел к столику Андрея.

– Это просили передать вам. – Он положил на стол листок бумаги с номером мобильного телефона.

Недолго думая, Андрей вытащил сотовый и набрал нужные цифры.

– Не ожидала, что вы позвоните так быстро. – Приятный женский голос одновременно раздался в трубке и зазвучал со стороны ее столика.

– Не хотел упускать свою удачу, – сказал Андрей первое, что пришло ему в голову.

– Но согласитесь, это так глупо – разговаривать по телефону, когда нас с вами разделяют всего-навсего два стола. Кстати, как вас зовут?

– Андрей.

– Очень приятно, а меня Вика.

– А что вы делаете сегодня вечером, Вика?

– Дайте-ка подумать… Наверное, встречаюсь с вами, – кокетливо усмехнулась девушка.

– Так, может, не будем откладывать дело в долгий ящик и начнем нашу встречу прямо сейчас? – вкрадчиво предложил он.

– Нет, извините, сейчас я никак не могу, – прозвучало в ответ. – Должна скоро убежать. Давайте в семь часов, хорошо?

– Не вопрос. Где?

– Да для начала хоть здесь же. А там решим.

– Заметано!

Нажав на кнопку отбоя, Вика еще раз улыбнулась ему, допила стоявший перед ней кофе, затем подозвала официанта и попросила счет. Андрей с любопытством ожидал, что будет дальше. Нередко в подобных обстоятельствах новые знакомые намекали, а то и открытым текстом предлагали ему заплатить за них. Но Вика не сделала ничего подобного. Она открыла корочку, мельком взглянула на чек внутри, достала кошелек, вытащила оттуда пятисотенную купюру, вложила ее в корочку, поднялась с места и зашагала к выходу – и все это не глядя в сторону Андрея. Лишь, сходя с веранды, на миг обернулась, с улыбкой помахала ему рукой и скрылась.

Андрей остался очень доволен увиденным.

«Что ж, детка, – мысленно обратился он к Вике, – первый экзамен ты выдержала на «отлично». Если и дальше так пойдет, похоже, у меня все получится…»

Без четверти семь Андрей уже сидел за столиком ресторана, только в этот раз не на веранде, а внутри – вечера были еще прохладными. Вика появилась с опозданием ровно на пять минут. На этот раз на ней было другое платье, одновременно и более скромное, и более нарядное.

– Перекусим? – предложил Андрей, когда она опустилась на стул напротив. – Я лично еще не ужинал.

– Если только что-нибудь легкое… фруктовый салат, например. И кофе.

– С коньяком?

– Ой нет, только не коньяк! – встрепенулась девушка.

– Не любишь коньяк? – Андрей как-то незаметно перешел на «ты».

– Не то чтобы не люблю… У меня на него что-то вроде аллергии.

– Тогда бокал вина?

– Это можно.

– Какого?

– Лучше всего полусухого.

– Не вопрос.

Он сделал официанту заказ и с дружеской улыбкой повернулся к своей спутнице.

– Ну что же, Вика, расскажи мне о себе…

– Не думаю, что вам это будет так уж интересно, – кокетливо потупилась девушка.

– И все же я очень бы хотел побольше о тебе узнать.

– Что именно?

– Например, чем ты занимаешься. Работаешь или учишься?

– Окончила университет культуры и искусств. – Пальцы Вики играли уголком накрахмаленной белоснежной салфетки. – Отделение менеджмента семейного туризма.

– Во как солидно звучит. – Андрей комически развел руками, изображая восхищение. – И что же, работаешь по специальности?

– Пока нет. Я только в прошлом году диплом получила. Красный, между прочим, – кокетливо улыбнулась Вика.

– Ну что ты, что ты, куда деваться…

Им принесли закуски и бутылку отличного французского вина. Дождавшись, когда официант наполнит бокалы, Андрей взял свой и провозгласил тост:

– Ну что? За наше случайное, но очень приятное знакомство?

– С удовольствием. Мне это знакомство тоже очень приятно.

Бокалы соприкоснулись с мелодичным звоном.

Пригубив вина, Андрей продолжил свои расспросы:

– А ты живешь с родителями?

– Нет, одна. Мне в наследство от бабушки осталась квартира тут, на Петроградской стороне. Не ахти, конечно, квартирка, и дом старый… Зато центр.

– А твои родители?

– Ветеринарные врачи. У папы частная практика, мама работает в муниципальной клинике.

«Ну что ж, это, конечно, не самый лучший вариант… – пронеслось в голове у Андрея. – Хорошо бы, конечно, более состоятельную семью. Хотя, может быть, и ничего, сойдет. Врач-ветеринар… В целом интеллигентная профессия. Авось сгодится».

– Что же, Андрей, теперь ваша очередь рассказывать о себе, – заметила Вика, когда им снова наполнили бокалы.

– Ну, это будет не так интересно, – усмехнулся он. – У меня ни мамы-ветеринара, ни квартиры на Петроградской стороне, ни красного диплома. Ничем похвастаться не могу.

– Да перестаньте прибедняться, – рассмеялась Вика. – Я ж вижу, что вы не «шиком бриты». Вы ведь бизнесмен, так?

– Угадала. У меня действительно небольшой бизнес в Москве.

– Тоже почему-то сразу решила, что вы из столицы, – кивнула девушка. – И надолго к нам?

– На несколько дней точно, – выдал он заранее приготовленный ответ. – А там – как получится…

– Ясно. А можно узнать, чем именно вы занимаетесь?

– Да так, всем понемногу. – Андрей, разумеется, не собирался раскрывать перед ней все карты.

– Ну хоть в какой области? – продолжала допытываться Вика.

– В компьютерной.

– Что ж, это, наверное, интересно…

– Совершенно неинтересно и очень утомительно, – махнул рукой Андрей. – Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом. Вот скажи, например, ты никогда не хотела стать артисткой?

– Конечно, хотела. Да, по-моему, все девчонки этого хотят… А что?

– Пока ничего, – отвечал Андрей, делая упор на первое слово.

– Вот только не говорите, что собираетесь снимать фильм и хотите пригласить меня на главную роль, – засмеялась Вика.

– А почему?

– Потому что я все равно не поверю. Такое бывает только в кино.

– Эх, Вика… – притворно вздохнул Андрей. – Ты так говоришь, пока молода. Поживешь с мое – к старости узнаешь, что в жизни чего только не бывает…

– Ой, ну вы скажете тоже, к старости… До старости вам еще очень и очень далеко.

– А как ты думаешь, сколько мне лет?

– Ну, лет тридцать. Максимум тридцать два. Угадала?

– Почти.

Со стороны их беседа могла бы показаться пустой, ничего не значащей болтовней только что познакомившихся мужчины и женщины, которые заинтересовались друг другом и теперь пытаются в вежливой форме как-то скоротать время, отделяющее их от постели. Однако на самом деле все было по-другому. Для Андрея разговор с Викой был не просто трепом с оттенком флирта, а собеседованием при отборе кандидатки на очень важную роль. И сама девушка, невольно участвующая в этом кастинге, уже интуитивно начала понимать, что здесь все не так просто, как кажется на первый взгляд…

В ресторане они просидели допоздна, после чего Андрей вызвал такси и отвез Вику домой. Чем ближе к ее подъезду (простите, к парадному, ведь дело происходило в Санкт-Петербурге), тем интереснее становилось Андрею. Как, любопытно было бы знать, она себя поведет, когда он, что называется, сломает стереотип и не будет проявлять инициативу и торопить события?

– Ну вот и мой дом. – Вика показала на не слишком высокое здание старинной постройки, лет сто назад, возможно, считавшееся очень красивым.

Такси въехало во двор и остановилось у нужной двери. Вика и Андрей вышли из машины и стали прощаться.

– Спасибо за чудесный вечер, – сказал он, лишь слегка дотронувшись до ее руки, но не делая больше никаких попыток к сближению. – Мне очень приятно было поболтать с тобой.

– Что вы, это я должна вас благодарить за приятный вечер, – отвечала Вика.

В воздухе повисла пауза. Девушка явно ждала продолжения, Андрей же умышленно молчал, лишь смотрел на нее и улыбался.

– Тогда спокойной ночи, – мило проговорила Вика, и в голосе ее не прозвучало ни обиды, ни досады, ни удивления. Девушка потянула на себя тяжелую дверь, вошла в парадное, и вскоре через открытое лестничное окно до Андрея донесся стук ее каблучков – лифта, похоже, в этом доме не было.

«Отлично! – мысленно сказал сам себе Андрей. – Кажется, мне повезло – я нашел именно то, что нужно!»

Жизненный график позволял Андрею еще несколько дней пробыть в Петербурге, и он с охотой воспользовался такой возможностью. Однако звонить Вике не спешил, хотя ее номер телефона сохранился в памяти его мобильного. Андрей ждал, не даст ли девушка сама знать о себе. Но Вика молчала.

За два дня Андрей провел все запланированные деловые встречи, во время которых подтвердились все слова Арнольда. «Хороший человек», о котором говорил Раздобудько, действительно был ну очень высокопоставленным лицом, действительно оказался весьма заинтересован в покупке их компании и действительно готов был отдать за нее триста миллионов долларов. Но, разумеется, при условии покупки корпорации целиком, а не жалких сорока девяти процентов акций. Андрей обещал подумать и дать ответ в ближайшее время, в течение месяца или двух. И вышел со встречи в твердом убеждении, что должен обязательно решить эту проблему. Других вариантов у него нет.

После таких важных переговоров просто необходимо было как следует расслабиться, и вечером во вторник Андрей познакомился точно так же, в ресторане, с красивой девушкой по имени Альбина. Знакомство продолжалось ровно до утра, и на протяжении всего этого времени Андрей постоянно ловил себя на том, что сравнивает Альбину с Викой. Нынешняя его подружка на один вечер оказалась типичной представительницей класса охотниц за состоятельными мужчинами, которыми кишмя кишит любой более или менее приличный ресторан, бар или клуб. При знакомстве Альбина назвалась студенткой технического университета, однако подсчет времени, оставшегося до развода мостов, вызвал у нее немалые затруднения. Предложение Андрея поужинать вместе она восприняла с энтузиазмом, назаказывала самых дорогих блюд и напитков и уже по дороге в его отель, будучи под хмельком, начала жаловаться на то, что «в жизни у нее одни проблемы» – за учебу платить дорого, нет нарядного платья для предстоящего праздника в институте, а еще она вчера уронила мобильный, он ударился о поребрик и теперь постоянно зависает. Андрей, давно привыкший к такого рода излияниям, пропускал эмоциональный монолог мимо ушей. Он уже давно решил, что заплатит этой девице только за секс, и эта оплата будет напрямую зависеть от того, насколько она понравится ему в койке. Большего Альбина явно не стоила. Да, что ни говори, на ее фоне Вика выглядела куда интереснее… И явно перспективнее.

В четверг вечером он все-таки набрал номер Викиного телефона. Девушка сразу его узнала и обрадовалась звонку. Они немного поболтали ни о чем и решили сходить в кино, на очередных, уже бог знает каких по счету «Пиратов Карибского моря». Естественное дело, для этой цели был выбран лучший кинотеатр города и уютный VIP-зал.

После сеанса Андрей и Вика зашли в ресторан, обсудили во время ужина только что увиденный фильм и сошлись во мнении, что любую, даже самую хорошую идею можно испортить, если продолжать без конца эксплуатировать.

«Вот бы Димка наконец это понял… – пронеслось в голове у Андрея. – А то вцепился в этих своих чертовых «Единомышленников», как клещ, и ничего другого знать не хочет…»

То, как рассуждала его собеседница о кино, Андрею тоже очень понравилось. Несмотря на юный возраст, девчонка была очень неглупа, и это давало ей дополнительный шанс. Ну и ему, Андрею, конечно, тоже.

После ресторана он уже не стал ломать комедию, сразу предложил продолжить вечер у него в номере. И Вика, к его немалому удовольствию, не стала отказываться. В постели она превзошла все его ожидания. Конечно, Андрей, с его богатейшим опытом общения с прекрасным полом, неплохо разбирался в женщинах, заранее мог предугадать, как выступит та или иная дама в амплуа любовницы, и редко ошибался в своих прогнозах. Но Вика его просто потрясла – такой опытности и зрелой чувственности, которая обычно свойственна женщинам постарше, он от молодой девушки не ожидал. Однако больше всего ему понравилась даже не ее умелость, а отношение к происходящему. Вика не впадала в крайности, так свойственные юным леди. Она не преподносила себя любовнику как некую драгоценность, уникальный дар, за который мужчина теперь будет ей должен по гроб жизни, не воспринимала интимные отношения как неприятную обязанность, которую надо выполнить лишь для того, чтобы отработать свои деньги. И не считала, как некоторые наивные простушки, что секс – это исключительно проявление любви и, стало быть, в процессе нужно обязательно шептать друг другу разные идиотские нежные словечки и выяснять, кто кого больше любит, а по завершении заговорить о свадьбе. Вика просто наслаждалась физическим контактом с хорошим любовником и получала от этого удовольствие.

Когда более чем довольный Андрей поднялся с измятой постели, он залпом осушил стоявшую на прикроватном столике бутылку минеральной воды и предложил:

– Хочешь поехать со мной в Москву?

Вика, подобрав свои длиннющие ноги, уселась в эффектной позе, оперлась спиной о подушку и серьезно посмотрела на него:

– На каких условиях?

– Вот это деловой подход! – рассмеялся Андрей. – Молодец, хвалю. Сразу понял, что ты умница.

Девушка пожала обнаженными плечами.

– Спасибо. Но все-таки я бы хотела услышать ответ на свой вопрос.

Андрей опустился рядом с ней на кровать, с размаху плюхнулся на спину и сложил руки под затылком.

– Видишь ли, Вика… Я могу быть с тобой откровенен?

– Хотелось бы.

– Ну и отлично. Видишь ли, Вика… Ты, конечно, мне очень понравилась, но в данном случае я стараюсь не для себя.

– Так, уже интересно… А для кого?

– Для своего брата. Двоюродного. Понимаешь, Димка очень хороший парень и, кстати, весьма состоятельный человек, но в личной жизни ему хронически не везет. Он мечтает познакомиться с красивой, умной и интересной девушкой, вот такой, как ты, но пока никак не получается. Однако я уверен, что, как только вы встретитесь, сразу понравитесь друг другу. Разумеется, эту встречу организую я. Ну, и само собой, оплачу тебе дорогу, проживание в хорошем отеле и все остальное.

– То есть ты хочешь подложить меня брату… Забавные у вас в семье отношения, – хохотнула Вика.

– Ну что за грубое слово – «подложить», – делано возмутился Андрей. – Я хочу всего лишь вас познакомить. И буду очень рад, если у вас все срастется. Димон у нас человек порядочный и норовит жениться на каждой девушке, которая ему понравилась.

– А что, этот твой Димон какой-нибудь кривой или косой? Почему он не может знакомиться сам?

– Да все у него в порядке. Просто стеснительный от природы. Ну и работает много, некогда ему знакомиться.

– И кем же работает?

– Да так, владельцем одной фирмочки… Хочешь, я тебе его сейчас покажу?

Вика встревоженно оглядела номер.

– Да не пугайся, здесь его нет! – засмеялся Андрей. – Фотку покажу, в Интернете. Вот, гляди.

Он взял с журнального столика ноутбук, включил его, вышел в Интернет и через некоторое время продемонстрировал девушке снимки с пятничного торжественного мероприятия, где «Единомышленников» награждали как один из лучших бизнес-проектов года.

– Ни фига себе! – воскликнула Вика, рассмотрев фотографии и прочитав сопровождающий текст. – Вы что же, получается, владеете социальной сетью «Единомышленники»?

– Получается, так, – улыбнулся Андрей.

– А ты меня не обманываешь? – нахмурилась Вика. – Ну-ка, дай сюда ноут!

С улыбкой он протянул ей компьютер, и девушка, пристроив его себе на обнаженные колени, быстро открыла поисковую систему и ввела запрос на их с братом имена. Андрей мысленно еще раз отметил, что Вика неглупа. Пожалуй, даже слишком неглупа для той роли, которую он ей отвел. Не вздумалось бы ей его перемудрить… Впрочем, вряд ли у нее что-то получится.

– Ну что, убедилась, что я тебя не обманываю? – усмехнулся он.

Девушка подняла на него задумчивый взгляд.

– Андрей, тут что-то не то… Извини, но я все равно тебе не верю.

– Думаешь, я аферист, который выдает себя за бизнесмена?

– Нет, не в этом дело. В то, что ты действительно Андрей Куликов, владелец корпорации «МКИ», я верю. Вон сколько твоих фоток в Инете… Не понимаю я другого – зачем я тебе понадобилась? Будь вы оба в Питере, я бы не удивилась, что ты, переспав со мной, решил подложить меня и под друга, или кто он тебе там, брата, такое часто бывает. Но тащить меня в Москву, оплачивать дорогу, гостиницу и прочее… Это что-то уже слишком.

– Ну почему? Что тут особенного? – веселился Андрей. – В Куршавель вон девушек целыми автобусами возят, знаешь, наверное, о таком?

– Знаю, конечно, как говорится, у богатых свои причуды. Но тут не тот случай. Признавайся: в чем подвох? Твой брат извращенец, какой-нибудь маньяк-людоед? И ты хочешь заманить меня в Москву в качестве его жертвы?

– Это Димка-то? – расхохотался Андрей. – Да он мухи не обидит! Ладно, не переживай ты так, сейчас все расскажу.

Глава 9

История содержанки

Да, с выбором кандидатуры Андрей не ошибся. Можно даже сказать, ему необычайно повезло, что он встретил Вику. Поскольку двадцатидвухлетняя Виктория Кораблева по роду занятий, образу жизни и складу личности была содержанкой. И притом содержанкой профессиональной, во всех смыслах этого слова – и потому, что никогда в жизни не зарабатывала никаким иным способом и не собиралась этого делать в дальнейшем, и потому, что стала уже настоящим специалистом в своей области, можно сказать, просто виртуозом. Могла бы уже, если б захотела, вести мастер-классы и обучающие тренинги «Как устроиться в жизни за счет состоятельных мужчин». Но, разумеется, такого желания у Вики не было. Очень надо конкуренцию плодить. И так вон их сколько, конкуренток, постоянно приходится бороться за место под солнцем… Точнее, за мужчину с тугим кошельком, который это место обеспечит. Да так, чтобы на этом месте было тепло, сухо, уютно, комфортно и не дуло бы сквозняком ни с какой стороны.

Впрочем, соперниц Вика опасалась не так уж сильно, поскольку у нее имелось перед ними немалое количество преимуществ. Во всем, начиная с биографии. Ведь выросла она не в нищете, на окраине какого-нибудь городка Тетюши, в бараке без всяких удобств, вместе с замученной жизнью матерью, отцом – хроническим алкоголиком – и братьями-гопниками, как значительная часть ее конкуренток-барракуд, идущих к своей цели по трупам. Вика родилась в Санкт-Петербурге, который тогда еще назывался Ленинградом, и детство у нее было вполне благополучное, дома ее любили… Хотя и несколько своеобразной любовью.

Викина мама была на шесть лет старше своего супруга и вышла за него замуж в том возрасте, когда такая разница еще заметна. Ей было тридцать три, ему – двадцать семь. Она – невыразительная внешне, долговязая ленинградка, обладательница пусть и небольшой, но отдельной квартиры в панельном доме. Он – эффектный парень, приехавший в Питер из Псковской области. Познакомились в ветеринарной клинике, где оба работали, и заключили обоюдовыгодное брачное соглашение. Он получил крышу над головой, прописку и заботливую, хозяйственную, но крайне ревнивую жену. Она – красивого молодого мужа, предмет зависти и повышенного интереса подруг, знакомых и незнакомых женщин. Редкая хозяйка заболевшего котика или песика, приехав в ветеринарную клинику, не начинала, забыв о недугах своего любимца, напропалую кокетничать с красавцем-айболитом.

Понимая, насколько шатко ее положение, Викина мать поторопилась родить ребенка, чтобы покрепче привязать мужа к себе. И вроде бы это средство подействовало. Во всяком случае, новоиспеченный отец сильно привязался к дочке и с удовольствием возился с ней.

Стремясь быть хорошими родителями, мама и папа воспитывали Вику весьма оригинально – ее никогда не наказывали за плохое поведение, а только поощряли за хорошее. Убрала игрушки – умница, вот тебе конфетка. А не убрала – ну что же, сама виновата, конфетку не получишь. Помыла посуду – получай деньги на кино. А раз закончила учебный год без троек, то можешь рассчитывать за это на какой-нибудь хороший подарок, велосипед, например.

Конечно, родители, которые, вероятно, подсознательно перенесли на дочку систему взаимодействия со своими пациентами в ветклинике, общались так с Викой из самых лучших побуждений. Им казалось, что воспитанная подобным образом девочка с ранних лет поймет, что все блага в этой жизни нужно заработать, и вырастет трудолюбивой, упорной и собранной. Однако вышло совершенно иначе, поскольку маленькая Вика вынесла из родительской педагогической системы совершенно иной урок – раз я такая хорошая, значит, мне за это что-то полагается. Причем постоянно.

Внешностью она пошла в папу, ребенком была просто очаровательным. И если кто-то из прохожих восхищался во время прогулки: «Ах, какая милая девочка!» – то Вика была абсолютно уверена, что должна получить за это что-нибудь вкусное или маленький подарок. А как же иначе? Ведь ее похвалили, а что за похвала без подкрепления? В младших классах, возвращаясь домой из школы, она всегда кричала с порога: «Мама, ты мне должна три подарка!», что означало – я сегодня получила три хорошие оценки.

Природа не обидела Вику не только внешностью, но и умом, и способностями. Класса до шестого она училась очень легко, почти не прилагая усилий, и всегда имела за это разного рода бонусы. Сначала по одному, а потом и в удвоенном размере, с двух сторон, потому что родители ее все же развелись. Имелись ли основания для тех бурных сцен ревности, которыми мама постоянно изводила отца, Вику не слишком интересовало. Главным для нее в семейной ситуации было то, что насмерть поссорившиеся родители пытались перетянуть ее каждый на свою сторону. И в этой борьбе не на жизнь, а на смерть, которой, к сожалению, не так уж редко сопровождаются разводы и главным оружием которых часто становится ребенок, каждый использовал наиболее эффективное средство – подкуп.

– Если ты положишь трубку, когда позвонит папа, и не станешь с ним разговаривать, то я тебе куплю новую куклу, – внушала мать.

– Уговори маму отпустить тебя со мной на дачу, – соблазнял отец. – Там тебя ждет сюрприз.

Конечно, Вике хотелось и куклу, и загадочный сюрприз одновременно. И она училась врать и изворачиваться, чтобы получить и то и другое. А дальше – больше. Через несколько лет к ее методам воздействия на родителей уже добавился шантаж.

– А что мне за это будет? – спрашивала она отца, когда тот хотел взять ее к себе на выходные. – Нет, ты сейчас скажи, а я подумаю, хочу я это или нет. Потому что если не хочу, то я не поеду.

– Если ты не купишь мне новые джинсы, я уйду жить к папе! – заявляла матери одиннадцатилетняя дочь. – Папа добрый, он мне всегда все покупает, не то что ты.

И матери оставалось только недоумевать, как же так получилось, что у нее вырос такой меркантильный ребенок…

Став чуть постарше, Вика сделала для себя одно крайне неприятное открытие. Она поняла, что родители, как на них ни дави, все равно не в состоянии обеспечить исполнения всех ее прихотей. Не потому, что не хотят, а потому, что и на самом деле это не в их силах, финансовые возможности не позволяют. Зарплата у матери, работавшей в муниципальной клинике, была невелика, на шикарную одежду, дорогостоящие развлечения денег не хватало. Отец, занимавшийся частной практикой, зарабатывал несколько больше, у него получалось даже возить дочку раз в год в Египет или Турцию и подарить ей мобильный телефон и компьютер – но ни стильной дорогой машины, ни шикарной квартиры с джакузи и плазменной панелью во всю стену, ни платиновой кредитной карты у него не имелось. И хочешь не хочешь, но с этим придется мириться.

К пятнадцати годам Вика окончательно поняла, что создана исключительно для красивой жизни. Прозябать в бедности, считать копейки и вкалывать день и ночь за нищенскую зарплату – нет уж, увольте, такая перспектива не для нее. И раз уж ей так не повезло с семьей и родители не могут обеспечить ее всем «необходимым», придется устраивать свою судьбу собственными руками. И собственными красивыми, длинными и стройными ногами.

Она оглянулась вокруг и вскоре обнаружила объект, показавшийся ей вполне достойной кандидатурой на роль источника ее благосостояния. Объект проживал в соседнем парадном, имел серебристую «Тойоту», пивное брюшко, заметную лысину и большую склонность к юным девушкам. Вика неоднократно наблюдала, как он приводил к себе домой девиц приблизительно ее возраста, ну, может, чуть старше. Самой Вике он тоже прохода не давал, при встрече так и раздевал ее глазами. И она решила попробовать – почему бы и нет?

Одевшись как можно более соблазнительно, Вика отправилась во двор и вскоре наткнулась на того, кого искала. Сосед как раз возвращался домой – и, к радости Вики, был сегодня один. Пока он парковал свою машину, девушка несколько раз неторопливо продефилировала мимо, давая ему насладиться упоительным зрелищем, которое представляла собой ее персона, а потом остановилась рядом и сама завела игривый разговор. Слово за слово – и сосед предложил подняться к нему. Вика охотно согласилась и столь же охотно выпила рюмочку ликера, предложенную гостеприимным хозяином. Однако когда тот полез обниматься, решительно отстранилась.

– Полегче! Я пока еще девушка…

– Да ты что? – изумился тот. – А что ж тогда пришла-то?

– А мне деньги очень нужны… – невинно захлопала ресницами Вика.

– И сколько же тебе нужно?

– Десять тысяч рублей. – В то время эта сумма казалась ей ну просто огромной.

Сосед уставился на нее маслеными глазками.

– И ты согласна?.. Со мной?.. За десять тысяч?

– Ну да. Иначе зачем бы я к вам пошла?

– Я дам тебе эти деньги, – пообещал он, сгребая ее в охапку и жадно шаря руками по юным выпуклостям ее тела. – Дам… Если будешь хорошей девочкой… И будешь меня слушаться…

Такая постановка вопроса была для Вики вполне привычна. Поэтому она лишь закрыла глаза и приготовилась потерпеть. К ее удивлению, оказалось не так уж больно. Во всяком случае, не до такой степени, как рассказывали подружки.

Уходя, она получила свои вожделенные десять тысяч и умоляющий взгляд, которым проводил ее сосед.

– А ты еще придешь? – спросил он, и в голосе его звучали просительные интонации.

– Посмотрим, – усмехнулась Вика.

В эту минуту она впервые почувствовала себя Женщиной. Женщиной, чья красота имеет неограниченную власть над мужчинами – если, конечно, уметь ею пользоваться.

Через два дня, возвращаясь из школы и пиная ногами первые золотые листья, упавшие с росшего в их дворе большого клена, девушка еще издали заприметила соседа, который топтался около ее парадного, и сразу поняла, зачем он тут стоит.

– Викуся, – начал бормотать он, просительно заглядывая ей в глаза. – Я уж тебя заждался… Может, зайдешь?

– А что я за это буду иметь? – кокетливо прищурилась Вика.

– Я приготовил тебе подарок…

В этот раз ей совсем не было больно. Даже, пожалуй, приятно, хотя, разумеется, сосед ей совсем не нравился. Но оказалось, что, когда тебе покупают такой вкусно пахнущий набор фирменной косметики, который лежит на тумбочке рядом с кроватью, в этой самой кровати можно получать удовольствие и с тем мужчиной, который тебе не очень-то симпатичен.

Впрочем, симпатия у Вики на тот момент жизни тоже имелась. Вот уже около полугода ее одноклассница Дашка Морозова встречалась со студентом театрального вуза, этаким мачо, красивым, как Антонио Бандерас. В свои девятнадцать лет мачо уже успел сняться в двух фильмах и трех сериалах, пока, правда, в эпизодах, но девчонкам и этого было достаточно, чтобы считать его кинозвездой. С Дашкой у мачо была самая настоящая любовь, что, разумеется, не могло не стать предметом внимания и зависти одноклассниц. И Вика не была тут исключением. Давно уже, глядя на эту сладкую парочку, она подумывала о том, как бы отбить мачо у Дашки. И что он только в ней нашел, в этой пигалице Морозовой? Она, Вика, гораздо лучше – и ростом выше, и ноги у нее длиннее, и волосы гуще…

«Свидание» с соседом окрылило Вику, она вдруг почувствовала себя роковой женщиной, перед чарами которой не сможет устоять ни один мужчина. Даже похожий на Бандераса. И скоро ей пришла в голову идея, как можно осуществить свою давнюю мечту.

В ближайшие выходные родители Викиной подружки уезжали на дачу, и квартира оставалась в полном распоряжении девчонок. Нельзя было не воспользоваться такой возможностью. Вика легко уговорила подругу замутить вечеринку и назвать в гости разного народа, в том числе, конечно, и Дашку с ее мачо.

План соблазнения был продуман Викой до тонкостей и начинался со сногсшибательного наряда, который был куплен в брендовом магазине и оплачен соседом. Прифранченная, с вечерней прической, Вика выглядела необыкновенно сексуально и, явившись на вечеринку, произвела настоящий фурор. А дальше все пошло не так. И дернул же ее черт выпить для храбрости коньяка! Раньше Вика никогда не пробовала коньяк, с друзьями они пили только пиво или иногда водку, а сосед всегда угощал ее или ликером, или шампанским. А тут кто-то из ребят притащил бутылку «Арарата», и она решила попробовать – правду ли говорят, что клопами пахнет? Оказалось, что вранье, запах у коньяка был вполне приличным, вкус тоже ничего. Вика выпила две большие рюмки – и с того момента больше уже ничего не помнила. Очнулась только дома, приводимая в чувство матерью. Девчонки потом с хохотом рассказывали, что Вика зажгла по полной, разделась чуть не догола, плясала на столе и все время вешалась на Дашкиного парня, аж оттаскивать ее приходилось. Вика смеялась вместе с ними, но на душе скребли кошки. И стыдно, конечно, было, но больше всего – обидно, что сорвался такой замечательный план обольщения. С тех пор она коньяка и в рот не брала – на фиг, на фиг, если от него у нее так башню сносит…

Их роман с соседом, если такие отношения, конечно, можно назвать романом, продолжался около двух лет. За это время Вика как следует прибарахлилась и выучилась у своего наставника многим премудростям сексуальной науки. И решила для себя, что общения с этим человеком для нее будет достаточно. Не так уж богат ее любовничек, он всего-то-навсего начальник отдела продаж в небольшой фирме, да и надоел он ей до чертиков… Нет уж, хватит тянуть резину, пора искать кого-то более состоятельного. Вика привела себя в порядок и отправилась на охоту в один из самых дорогих ресторанов, какие только знала. И в первый же вечер познакомилась со вполне подходящим кандидатом.

С тех пор за пять с небольшим лет у нее сменилось около дюжины папиков. За это время Вика успела окончить университет, выбранный по принципу: и солидно, и ненапряжно. Форма обучения у нее была платная, но девушку это не смущало – деньги за все годы вносили только ее покровители. Одному из них даже удалось договориться, чтобы его протеже выдали бы не обычный, а красный диплом. Потом, правда, как слышала Вика, сотрудник факультета, занимавшийся такими вещами за взятки, со скандалом вылетел с работы, но ей было к тому моменту уже наплевать на это, потому что заветная «корочка» уже имелась на руках. Впрочем, нужна она была девушке исключительно для статуса, для того, чтобы при очередном знакомстве с кандидатом в папики небрежно обронить: «У меня красный диплом». Это сразу повышало ее стоимость на рынке. Ни за чем больше образование Вике не было нужно, работать – ни по полученной специальности, ни как-либо еще – она не собиралась.

Впрочем, университет сослужил ей и еще одну добрую службу – именно там она познакомилась с Володей. На выпускном вечере Вика сразу обратила внимание на красивого высокого парня с профессиональной фотокамерой в руках. Охмелевшие от выпитого в немереных количествах спиртного и сознания того, что осточертевшая за пять лет учеба наконец-то позади, девушки с удовольствием позировали ему, пытаясь копировать звезд, фотографирующихся для журналов. У парня, похоже, уже рябило в глазах от стольких смазливых и не очень мордашек, так что Вика поняла: и тут придется действовать самой…

Они пробродили по городу всю белую ночь. Никогда еще в Викиной жизни не было ничего подобного. Гулянки до утра, зависание в ресторанах и ночных клубах, кутежи «на природе», где-нибудь на яхтах или в загородных коттеджах – этого добра сколько угодно. А чтобы вот так идти вдвоем пешком по набережным и разговаривать, не замолкая, несколько часов подряд, такого еще не случалось. Впервые в жизни Вика влюбилась, задумалась о том, как хорошо было бы поселиться вместе с Вовкой, иметь общий дом, вместе ездить отдыхать, может быть, даже пожениться и родить ребенка… Но все эти мечты разбивались о суровую действительность. У Володи не было ни денег, ни связей, ни перспектив… Не было даже своей машины, квартиры и постоянного места работы. Он был фрилансером, специалистом на вольных хлебах, фотографировал разного рода мероприятия, продавал свои снимки, сотрудничал с несколькими журналами, но ни в одном из них не числился в штате. «Я зарабатываю нормально, на жизнь хватает», – говорил Володя, но Вика ему не верила. Как может хватать на жизнь человеку, который еще даже не отдал долги за свою фотокамеру? Тем более когда у него появляется девушка, привыкшая к сытой и красивой жизни?

В отличие от Володи, Викины запросы с каждым годом только росли. Теоретически у нее имелось все, о чем многие ее сверстницы могли только мечтать, – отдельная квартира, собственный автомобиль, бриллианты – «лучшие друзья девушек» – и полный шкаф одежды и аксессуаров известных брендов. Но на практике все это выглядело не так уж и здорово. Квартирка, доставшаяся в наследство от бабушки, была тесной и неудобной, старенький «фиатик» давно дышал на ладан, а коллекция украшений казалась до обидного скудной. Решить эти жизненно важные проблемы Володя никак не мог. Он даже не мог поселиться с ней под одной крышей: к нему в коммуналку Вика ни за что бы не поехала, а он не перебирался к ней, потому что не мог оставить семью – пожилую маму и совсем старенькую бабушку, которую после инсульта разбил паралич.

– А ты найми им сиделку, – предлагала Вика.

– Это слишком дорого, я не потяну, – возражал Володя.

– Ну хочешь, я буду ее оплачивать, – предлагала она.

– Что ты, мне неудобно…

Впрочем, за время их знакомства, продолжавшегося вот уже почти год, Володя потихоньку становился все менее и менее щепетильным. Его уже не смущало, что Вика оплачивает большую часть их развлечений, особенно самые дорогостоящие, и постоянно дарит ему подарки. Откуда у нее деньги на это все, Володя не спрашивал. Хотя, как чувствовала Вика, догадывался.

В тот погожий майский день Вика, как обычно, выспалась, приоделась, навела марафет и отправилась на охоту. Она уже давно находилась в активном поиске нового покровителя – нынешний папик не устраивал ее по всем статьям, прежде всего потому, что был просто патологически жаден. Каждый раз, когда Вика что-то просила у него, даже какую-нибудь мелочь вроде новых туфель, он обязательно хмурил кустистые брови и принимался ее отчитывать:

– Я же только позавчера дал тебе пятьсот баксов! Куда ты их так быстро истратила? Что я, по-твоему, печатаю деньги, что ли?

– А ты заведи мне счет, – ворковала в ответ Вика. – Тебе же будет удобнее – я буду снимать деньги с карточки и перестану каждый раз дергать тебя по пустякам.

– И не мечтай! – возмущался папик. – Знаю я тебя, на этом счете в первый же день, да что там, в первый же час ни копейки не останется.

Ну как, скажите на милость, можно терпеть подобного зануду? Вот Вика и подыскивала ему замену.

Андрей Куликов сразу же привлек ее внимание.

Несмотря на юный возраст, Вика отлично разбиралась в мужчинах, а точнее сказать, она умела с лету и безошибочно определять уровень их благосостояния и платежеспособности. Такому таланту позавидовал бы любой охранник, осуществляющий фейсконтроль у дверей ночного клуба, или инспектор налоговой службы. А ведь сегодня она уже и не надеялась на удачу. Проторчав почти четыре часа в «Ginza Project», Вика собралась было уходить, поскольку на глаза ей не попалось ни одного достойного объекта. Одни нищие лохи, которые так и пялили на нее глаза, похотливо пуская слюни. И вдруг вошел он! Вика сразу распознала его по уверенным манерам, шикарным часам, брендовым шмоткам и дорогому мобильнику – даже присматриваться особо не пришлось. Вот кто при грамотном, тонком подходе сумеет обеспечить ей безбедное будущее!

Познакомиться с перспективным кандидатом в папики ей не составило труда, она привыкла, что нравится мужчинам. Сложнее было действительно заинтересовать этого Андрея собой, чтобы их знакомство не ограничилось одной ночью и несколькими отстегнутыми купюрами, а приобрело бы стабильность, выраженную как во времени, так и в сумме.

Будучи профессиональной содержанкой, Вика изучала не только мужчин, но и своих конкуренток. Второе представлялось даже более важным – врага необходимо знать в лицо. И многие соперницы, которых она наблюдала, вызывали у Вики полное пренебрежение. Эти девицы одевались и малевались, как на панель, явно путая вульгарность с сексуальностью, – впрочем, чего с них взять? Ведь подавляющее большинство из них приехали из провинции, часто из сельской местности, так что выглядели соответственно и вели себя так, как умели. Едва добившись того, что на них останавливался заинтересованный взгляд мужчины, они тут же принимались клянчить у него бабло – на учебу, на лечение несуществующего младшего брата, на сломавшийся мобильник, на билет до дома, на коктейль… Не важно, на что, и даже неважно, сколько, главное – дай, дай, ДАЙ!!! Мужчины иногда давали, иногда нет, но в любом случае, воспользовавшись подобными девицами, отшвыривали их от себя, точно старые носки, и через пять минут после расставания уже навсегда забывали об их существовании. Вику подобный стиль отношений никак не устраивал. Она не на помойке себя нашла и не собиралась размениваться на медные пятаки. Ее юное тело, длинные восхитительные ножки и опытность в постели стоили гораздо дороже, чем ужин в ресторане и такси до Петроградской стороны. Потому она и вела себя соответственно.

В детстве, лет в двенадцать, ей как-то попалась на глаза старая книжка без обложки, названия и имени автора. Это был рассказ о старинной жизни, о сестрах-близнецах, похожих как две капли воды, одна из которых была монахиней, а вторая – проституткой[2]. Вика со всем возможным подростковым любопытством прочла историю на запретную тему тайком от мамы – мать пыталась воспитывать ее строго, хотя в наше время, когда дети имеют постоянный доступ и к телевизору, и к Интернету, и к желтой прессе, это просто смешно. Самое большое впечатление на девочку произвела та деталь, что многие мужчины, пригласив к себе блудницу, заставляли ее переодеваться монахиней – благодаря этому они представляли себе, что обладают ее целомудренной сестрой-близнецом. Став постарше, умная Вика возвела этот принцип в систему, подкрепив впечатление от книги многочисленными рекомендациями глянцевых журналов. Она поняла, что, если прикинуться неприступной и позволить мужчине завоевать себя, результат будет гораздо лучше, чем если после первых же двух фраз согласиться поехать к нему. И потому Вика никогда не просила у потенциального папика денег сразу, не прыгала в койку по первому зову, а старалась немного поинтриговать, заинтересовать собой и в итоге раскрутить кавалера не на одноразовый трах, а на длительные взаимовыгодные отношения. Иногда, конечно, рыба срывалась с крючка, кандидаты оказывались не настроены играть по ее правилам – но чаще всего выходило так, как хотела Вика.

Так было и с Андреем, во всяком случае, во время первого свидания. Однако уже к тому моменту, когда он проводил ее домой, Вика интуитивно поняла – тут что-то не так. Почему он не приглашает ее к себе и сам не напрашивается на чашечку кофе, хотя знает, что она живет одна? Стесняется, что ли? Да нет, не похож он за застенчивого, ну никак. Может, она ему не понравилась? Еще менее допустимо. Вероятно, у него какие-то проблемы в сексе, с мужчинами под сороковник такое нередко случается… Хотя на фига тогда он ее клеил? В любом случае у нее уже тогда появилось ощущение, что этому типу что-то от нее надо. Но вот что именно – Вика пока понять не могла.

Ее так и подмывало позвонить ему на другой день или хотя бы на следующий, но Вика предусмотрительно не стала этого делать. Благодаря обширному опыту она хорошо знала, как важно создать благоприятное впечатление о себе именно на первой стадии знакомства. Если сразу показаться мужчине прилипчивой и требовательной, его желание общаться с тобой (читай – тратить на тебя деньги) резко поубавится. А значит, надо вести себя именно так, как советуют в глянце, – то есть ненавязчиво. Вика выдержала три дня и была вознаграждена за свое терпение. В этот раз она уже не стала, что называется, из себя меня корежить – и вскоре получила предложение, которое ее буквально ошеломило.

Чутье не подвело Вику, Андрей оказался более чем заслуживающим внимания объектом. Первый раз в ее сети попалась столь крупная дичь! К тому же девушке он понравился, и она с удовольствием легла с ним в постель. Однако предложение, которое ей сделал Андрей после секса, оказалось за рамками ее сознания. Поехать в Москву, чтобы стать подругой, а может быть, и невестой очень состоятельного человека, владельца такого известного бизнеса, как социальная сеть «Единомышленники»… Все это звучало слишком по-киношному, чтобы быть правдой.

Хорошо, что Андрей быстро развеял ее сомнения и объяснил, чего он хочет от нее на самом деле. Вика слушала, недоверчиво качала головой, но в душе все больше и больше проникалась этой авантюрной идеей. Так вот почему Андрей спрашивал на первом свидании, не хотела ли она когда-нибудь быть актрисой! Сейчас он предлагал ей роль в очень увлекательной игре, и гонорар за эту роль мог оказаться весьма и весьма высоким.

– Ну, допустим, я тебе поверю, – заявила она, когда Андрей замолчал. – Хотя все, что ты говоришь, больше похоже на женский роман, чем на жизнь. Уж больно сладко поёшь…

– Вика, ты сомневаешься в моих словах? – Андрей сделал вид, что возмущен ее недоверчивостью. – Да я, к твоему сведению, самый честный из бизнесменов мира! Спроси кого хочешь, хоть Билла Гейтса, хоть…

– Ладно, как только увижусь с ними, так сразу и спрошу, – поддержала шутку Вика. – Но скажи мне… А если я вдруг не понравлюсь твоему брату? Что тогда?

– Ну, тогда вернешься себе спокойно домой. Потраченных на поездку денег я, конечно, обратно требовать не буду. Только в твоих же интересах приложить все усилия, чтобы понравиться Димону. Неужели ты не хочешь выйти замуж за такого человека?

– Хочу, конечно! Кто же откажется от подобного?

– Ну вот и чудесно. Стало быть, договорились?

– Не совсем. – Вика приняла серьезный вид, насколько это было возможно в такой ситуации – ведь она до сих пор сидела обнаженной на огромной гостиничной кровати, только простыню на себя накинула. – Ты не сказал мне самого главного.

– Вот как? – Брови Андрея удивленно вскинулись. – Чего же именно?

– Того, для чего это все нужно тебе. Я не настолько глупа, чтобы поверить, будто ты тащишь меня в столицу исключительно ради братской любви. Что я тебе за это за все буду должна?

– Да пустяки, сущие пустяки, – отмахнулся Андрей. – Такую мелочь, о которой даже говорить сейчас не стоит.

– И все-таки?

– Ну, видишь ли… – начал Андрей явно неохотно. – Если у тебя с Димкой все срастется, то на свадьбу мы с ним подарим тебе две бумажки…

– Какие еще бумажки? – тут же заинтересовалась Вика.

– Да ничего интересного, так, скучные документики. Они существуют исключительно для проформы и ничего не стоят, просто фикция. Ты их ни продать не сможешь, ни чего-то полезного с ними сделать… Да и зачем тебе, когда у тебя будет такой богатый муж? Димка тебе и дом построит, хочешь – в России, хочешь – за границей, хочешь – в нескольких местах сразу. Будешь ездить на «Бентли» с личным шофером и жить, ни в чем себе не отказывая… Если Димон придется тебе по сердцу, останешься его женой, а нет – разведешься. Составим тебе брачный контракт, по которому после развода тебе отойдет все имущество. Я знаю одного ловкого адвоката, он спец в таких делах…

– А бумажки? – напомнила Вика.

– Вот привязалась ты к этим бумажкам! Не нужны они тебе! Быстренько переоформишь их на меня – и всего делов. А дальше заживешь, как у Христа за пазухой.

– Ну что же, теперь понятно…

В итоге Вика все же согласилась на столь заманчивое предложение. По многим причинам сразу. И потому, что была по натуре авантюристкой, и потому, что очень хотела разом отхватить большой куш. Вика не относилась к числу патриотов Северной Пальмиры, ее порядком достал этот холодный, сырой и мрачный город, где красивой девушке с нормальными запросами было так трудно устроить свою судьбу. Нищие интеллигенты, эти самые истинные петербуржцы, которые так кичились своим статусом, ее не интересовали, с нее одного Володи хватало. А столичные олигархи, которые хоть иногда и заглядывали в Питер, искали тут только развлечений, но никак не серьезных отношений. Все-таки правильно говорят – все деньги крутятся в Москве. Туда и надо ехать. В конце концов, если не выгорит с предложением Андрея, она подыщет себе в столице какой-нибудь другой вариант – в Москве их все-таки больше, чем здесь. Главное, зацепиться как следует.

Глава 10

Шпионские игры

Едва вернувшись из Санкт-Петербурга, Андрей тут же приступил к выполнению своего плана и начал потихоньку подготавливать Диму. «Доводить клиента до кондиции», как он это называл, памятуя любимый всеми поколениями россиян фильм «Бриллиантовая рука».

Приехав в офис, он перекинулся приветствиями с теми сотрудниками, кто встретился на пути, и заглянул в кабинет брата. Тот, как всегда в это время суток, был уже на месте. Вопреки расхожему стереотипу, утверждающему, что все компьютерщики – исключительно «совы» по биоритмам, предпочитают работать ночами, а проснуться раньше полудня для них равносильно пытке, Дима был скорее «жаворонком», легко вставал по утрам и к десяти ноль-ноль всегда приезжал в офис, если только не требовалось его присутствия на какой-то деловой встрече. Не то что Андрей – тот как раз любил ночную активность, но чаще, конечно, посвящал это время отдыху, а не работе. И потому редко являлся в замоскворецкий особняк раньше часа дня.

Андрея так и распирало побыстрее начать разговор с братом, но у Димона, как назло, было что-то вроде собрания их программистского мозгового центра. Пришлось подождать, пока светлые умы обсудят техническую сторону очередной новой флеш-игры, которую они собирались запустить на сайте. Что это именно за игра, Куликова даже не интересовало, он давно уже перестал вникать в такие мелочи. Запустили игрушку – ну и молодцы, хорошо. Привлекла она на сайт еще больше народу – еще лучше. Все это напрямую отразится на прибылях корпорации. А что там да как, какие у этой игры правила, картинки, какой сюжет да какая анимация, Андрея совершенно не касалось. Случалось, когда выдавалась свободная минутка, которую нечем было занять, он баловался флеш-играми на собственном сайте – как пользователь, но в разработку никогда не вникал. Эта сторона контента их портала его не касалась.

Наконец обсуждение было закончено, и сотрудники разошлись, Андрей тут же метнулся в опустевший кабинет.

– Привет! – весело поздоровался с ним Димка. – Рад тебя видеть. Как съездил? Как погода в Северной столице?

– Отлично съездил, – отвечал Андрей, присаживаясь, по своей привычке, на край стола. – И все дела переделал, и отдохнуть успел. И погода была на удивление…

Димка рассеянно кивнул и вновь повернулся к монитору. Вот ведь зануда, такое чувство, что ничего в этом мире, кроме компьютеров, его не интересует! Ладно, сейчас Андрей проверит, так ли это на самом деле…

– Познакомился в Питере с двумя подружками, – как бы невзначай продолжал он, – просто потрясающие девчонки! Красавицы, умницы, что называется, настоящие петербурженки. Света и Вика. В Свету я, похоже, даже немного влюбился, во всяком случае, между нами что-то такое… В общем, я давно не чувствовал ничего подобного. А Вика, ее подруга, – совершенно в твоем вкусе. Это, скажу я тебе, нечто! Даже жалею, что она подруга Светки, а то я бы за такой с удовольствием приударил. Видел бы ты эту девочку – рост метр восемьдесят, третий размер груди, ноги от ушей, бальными танцами занималась. И вся красота натуральная, ни силикона, ничего такого, даже не красится почти. Хороша, как модель, – но при этом еще и очень умна. Много знает, собеседница интереснейшая, Университет культуры с красным дипломом окончила. Кажется, у нее родители какие-то ученые…

Как Андрей и ожидал, подобное резюме не могло не заинтересовать Димку. Ведь он в точности воспроизвел в своем рассказе идеал своего брата, который тот постоянно ему описывал. Дима на миг оторвался от монитора и поглядел на кузена.

– Мы с Викой поболтали немного по душам, – продолжал заливаться соловьем Андрей, – она просто удивительная девушка! Не то что все эти, как Динка их называет, акулы-барракуды, которых в мужчине интересует только его счет в банке. Вика по жизни настроена совершенно серьезно, отношений без любви не признает, мечтает о счастливой семье, о детях… Думаю, она будет прекрасной матерью, и заботливой, и умной…

С большим удовлетворением Андрей отметил, что брат слушает его все более внимательно.

– Да, повезет же кому-то, кому встретится такая девушка, – проговорил Димка после паузы.

– Кстати, Вика на днях в Москву приезжает, – тоном змея-искусителя вещал Андрей. – У нее тут дела какие-то. Мы с ней договорились встретиться, я ей обещал город показать, то да се… Хочешь, я вас познакомлю?

Дима даже мышку из рук выпустил, что говорило о крайней его заинтересованности.

– А это удобно?

– А почему нет? – Андрей изобразил удивление.

– Ну, как… Вы собирались встретиться вдвоем – а тут я.

– Димка, ты, наверное, не понял. У меня с Викой ничего нет, она ведь подруга Светы, моей девушки. Мы просто друзья, не больше. Так что, если вдруг она тебе понравится, перед тобой не будет никаких препятствий.

– Что-то я сомневаюсь… – покачал головой Дима. – Если эта девушка действительно так хороша, как ты рассказываешь, то она наверняка уже замужем. Или в крайнем случае у нее есть жених. Иначе просто быть не может.

– Иногда может. А здесь как раз тот самый случай. Я в подробности не вникал, но краем уха слышал, что у нее что-то такое произошло в личной жизни… – вдохновенно врал Андрей. – Так что сейчас она свободна, как птица.

– Ну, если так, – Дима пожал плечами, – то, конечно, я буду просить тебя, чтобы ты нас познакомил.

– Не вопрос, старик! – Брат хлопнул его по плечу, а про себя с торжеством отметил: «Есть! Клюнуло! Лед тронулся, господа присяжные заседатели!»

Когда Андрей покинул его кабинет, Дима вновь вернулся к своей работе, но сосредоточиться на задаче никак не получалось. Чудесная девушка Вика, которую так красочно описал брат, не шла у него из головы. Неужели Андрюха не приукрашивает и где-то на свете еще действительно существуют такие вот возвышенные создания, которые способны на искренние чувства, которые интересуются не тряпками и цацками, а книгами и искусством и ищут в мужчине не толстый кошелек, а любовь, поддержку и понимание и сами готовы ответить ему тем же? Прямо трудно в такое поверить…

Вечером, вернувшись домой и отпирая дверь, Дмитрий увидел свет и сразу понял, что дома кто-то есть. А так как попасть в его квартиру было не так-то просто, то это могло означать только одно… Он вздохнул, вошел в гостиную и убедился, что не ошибся в своих догадках.

В комнате царил полумрак, она освещалась лишь несколькими ароматизированными свечами, расставленными по углам. Стол был накрыт на двоих – бутылка вина, ваза с картинно разложенными фруктами, канапе на разноцветных шпажках, какой-то салат в хрустале, высокие фужеры, два прибора, покрытые салфетками, а посередине – большой букет лилий. На диване в кокетливой позе возлежала Дина, полы черного полупрозрачного пеньюара распахнулись, высоко открывая загорелые ноги. Ноги у Дины до сих пор были красивы, она тщательно следила за собой и выглядела неплохо, но Дмитрий смотрел на женщину, которую когда-то так сильно любил, без всякого удовольствия. Сегодня, да и вообще последнее время, ему вообще не хотелось ее видеть. И этот романтический ужин, который она затеяла, показался удивительно некстати. И этот запах в его квартире, тяжелый, сладкий, удушающий аромат, который, смешиваясь, издавали лилии, свечи и Динины духи, больше похожие на восточное благовоние, чем на современный парфюм. Сколько раз он намекал ей, что ему не нравится этот запах, дарил на разные праздники туалетную воду разных элитных марок – Дина упорно продолжала умащать себя этими жуткими благовониями…

– По какому поводу торжество? – поинтересовался он без всякой радости в голосе.

– А просто так, без всякого повода. – Вкрадчивым кошачьим движением Дина поднялась с дивана, подошла, прижалась горячим телом, утопив Дмитрия в тяжелом облаке духов. – Просто я приехала сказать, что соскучилась. Что люблю тебя…

Она начала было мелко и часто целовать его в шею, над самым воротом, но Дима деликатно отстранился.

– Извини, я устал…

– Я знаю. Ванна уже готова. Искупаешься – и сядем кушать. Выпьем винца…

Его аж передернуло. Что у нее вечно за словечки? «Купаться» вместо «мыться» или «принимать душ», «кушать» вместо «есть», «винцо» вместо «вино»… Точно с малым дитем разговаривает.

– Дина, я не хочу есть. И вообще ничего не… – начал он, но замолк на полуслове, решив, что ванну он бы сейчас, пожалуй, принял. Да, это было бы очень неплохо – погрузиться в теплую воду, расслабиться в ароматной пене… А потом Дина помассирует ему плечи, снимет вечный зажим в правом плече от постоянной работы мышкой…

– Ладно, хорошо, пойду приму ванну, – проговорил он, проклиная себя за мягкотелость и нерешительность. И отвернулся, чтобы не видеть того выражения торжества, которое на миг промелькнуло на лице Дины.

А позже, уже засыпая и слыша рядом с собой, на соседней подушке, удовлетворенное посапывание любовницы, Дмитрий в который уже раз дал себе слово набраться мужества и разорвать эту непомерно затянувшуюся связь. Надо наконец решиться и поговорить с Диной о том, что их отношения давно уже себя изжили. И будет лучше для обоих, если они расстанутся.

Через пару дней Вика благополучно приехала в Москву на «Сапсане». Андрей встретил ее на вокзале и отвез в заранее заказанный номер в отеле «Ritz Carlton». Девушка была в восторге. Ей очень понравились и комфортабельный поезд, и шикарный, как за границей, отель. Самые щедрые из папиков иногда возили ее за рубеж, бывало, что и в приличные гостиницы, но жить в такой роскоши на родине ей еще не доводилось.

Когда Вика приняла душ и переоделась, они отправились в ресторан отеля. Теперь, когда уже не нужно было изображать перед Андреем небесное создание, как это было в их первый вечер, девушка перестала скрывать, что обладает хорошим аппетитом, и заказала себе полный обед из лучших блюд.

– Ну что, ты не передумала? – поинтересовался Андрей, когда официант, приняв обширный заказ, отошел от их столика.

– Конечно, нет, – хлопнула ресницами Вика. – Кто же отказывается от исполнения мечты?

– Ну и умница. Если ты будешь хорошей и послушной девочкой, все твои желания исполнятся. Поверь мне, я об этом позабочусь.

Вика лишь хмыкнула в ответ. Знал бы Андрей, сколько раз в жизни она уже слышала именно эти самые слова…

– Я вот тут подумал… – продолжал тем временем ее собеседник, принимаясь за поданную официантом закуску. – Пожалуй, если у нас все получится, я сделаю тебе какой-нибудь хороший подарок. Скажем, квартиру в Москве. Хотя зачем тебе квартира, если ты выйдешь замуж и поселишься у Димки? Пусть лучше будет машина, идет?

– А какая? – тут же заинтересовалась Вика, на миг забыв о своем салате.

– Да любая, какую захочешь! Думай, выбирай марку и модель, пока суд да дело. А на свадьбу получишь от меня не один подарок, а два.

– А какой второй?

– Здрасьте, приехали! Я ж тебе в Питере все рассказал! «Девочка, забыла?» – процитировал он популярный анекдот. – Мы же с тобой обо всем договорились. Насчет двух бумажек, ну, акций нашей компании.

– Нет, я помню. Только ты мне не сказал тогда, что эти документы – это акции вашей компании.

Огонек, который загорелся при этих словах в глазах Вики, очень не понравился Андрею. И он жестко проговорил:

– Вот только не вздумай заняться самодеятельностью! Не вздумай строить какие-то свои планы на эти акции! Не в твоих интересах ссориться со мной и пытаться за моей спиной провернуть что-то. Сразу же после свадьбы ты перепишешь акции на меня. Иначе не поздоровится ни тебе, ни твоим маме с папой, ни всем зверушкам из их клиники.

– Что ты, что ты, Андрей! – испуганно залепетала Вика. – У меня и в мыслях не было тебя обманывать! Я ведь не дура, понимаю, с каким человеком имею дело…

Говоря так, Вика не слишком кривила душой. Конечно, мысль самой завладеть акциями такой солидной компании, как «МКИ», у нее промелькнула. Однако представление о бизнесе Вика имела весьма скудное, и у нее хватало ума, чтобы это понимать. Акции – это ведь не хрустящие долларовые купюры, не свидетельство о собственности на квартиру и не кредитные карты. И она понятия не имела, что делать с этими документами, даже если они когда-нибудь окажутся у нее в руках. Требовать по ним процент от прибыли корпорации «МКИ»? Продать? Но как, где, кому? Таких вещей она не знала. И не знала, к счастью для Андрея, даже примерной стоимости акций. Потому и не сообразила, что, имея на руках право собственности даже на крошечную часть такой компании, как «МКИ», запросто могла бы нанять целую команду консультантов, юристов и экономистов, которые объяснили бы ей, что к чему, и после оплаты их гонораров у нее еще осталось бы более чем достаточно средств, чтобы обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. Но Вика подумала не об этом, а совсем о другом. О том, что Андрей прав – он ни за что не позволит ей остаться собственницей акций. Если она откажется тут же вернуть их ему, он устроит ей такую веселую жизнь, что мало не покажется. Им, крутым, это ничего не стоит, Вике ли этого не знать… Так что лучше не злить его и согласиться с его условиями. Иначе можно потерять такой, похоже, вполне реальный шанс устроить свою жизнь. Ладно, если Андрею так нужны эти акции – пусть забирает, на здоровье. Главное, что у нее будет богатый муж, свой дом и вообще все, что захочется. И это намного круче каких-то там не слишком понятных бумажек…

– Мне ведь они просто ни к чему, эти акции, – закончила Вика, приняв ангельский вид.

– Именно так, – кивнул Андрей. – Тебе они совершенно не нужны. А вот если эти два процента приплюсовать к тем сорока девяти, которые есть у меня, – это уже будет кое-что значить… Ну да ладно, тебя это не касается.

– Ну, конечно, не касается, – послушно согласилась Вика, и Андрей с некоторым облегчением вздохнул. Дай бог, чтобы она говорила правду.

Ох, как непросто дался ему этот разговор! Затевая всю эту интригу, он отлично понимал, что играет с огнем. Если у этой телки хватит ума захапать акции, он останется с носом. А Вика – не такая уж дурочка, так что положение стремное, весьма стремное. Черт ее знает, что у нее в башке… Конечно, было бы гораздо проще, будь на месте Вики девица поглупее, – но тогда не было бы шансов, что она понравится Димке. Блин, как же все сложно!..

– Ты лучше скажи, как ты собираешься познакомить меня с братом? – спрашивала тем временем девушка.

Андрей улыбнулся:

– Я уже рассказал ему про тебя. Навешал на уши лапши, якобы нас познакомила в Питере твоя лучшая подруга Светка. У тебя есть подружка по имени Светка?

– Нет и никогда не было.

– Значит, будет, – хохотнул Андрей. – Мы же не станем раскрывать Диме все наши секреты, правда? – игриво добавил он и подмигнул девушке.

– Не станем, – понимающе кивнула Вика.

После обеда они поднялись в ее номер и предались самому безудержному сексу. Все было просто прекрасно. Андрей даже пожалел, что придется отдавать другому, да еще брату Димке, такую страстную и искушенную в любовных утехах женщину. Но, как деловой человек, он легко справился со своими сожалениями. Что ни говори, сексуальных девушек все-таки пруд пруди, а вот «золотых» акций корпорации «МКИ» всего две. И ими надо непременно завладеть. К тому времени это уже стало его навязчивой идеей.

Вечером все трое – братья и Вика – встретились в восемь часов в том же ресторане. Андрей с Димой приехали пораньше, девушка подошла спустя некоторое время и очень натурально изобразила радость от встречи с Андреем, точно и впрямь впервые увидела его после приезда в Москву, а не рассталась всего полтора часа назад, когда он с неохотой вылез из ее постели.

– Вика, познакомься, это мой брат Дмитрий, – представил Андрей.

– Очень приятно, – обольстительно улыбнулась та.

Дима неловко поцеловал у нее руку и покраснел.

Усевшись за столик, Вика весело защебетала, время от времени кокетливо поглядывая на Диму. В точности следуя инструкциям, данным ей Андреем, она изо всех сил старалась быть очаровательной и показать себя умницей, интересной и остроумной собеседницей. Дима не спускал с нее глаз, и против его воли его взгляд то и дело скользил то по линии декольте, то по соблазнительным коленкам девушки.

– Я так рада, что вы покажете мне Москву! – весело чирикала Вика. – Честно признаться, я совсем не знаю столицы. Бывала здесь всего несколько раз, и все время проездом, знаете, когда летала за границу, а прямого самолета в Питер или из Питера не было. И, прямо-таки неловко в этом признаться, ни одного московского музея не видела! Только не смейтесь надо мной, я сама от стыда готова сквозь землю провалиться. Это ж позор какой – дожила до двадцати двух лет и ни разу не побывала в Третьяковке! В Лувре была, в Каирском Египетском музее была, про Эрмитаж, разумеется, я вообще не говорю – а в Третьяковке не была. И в Большом театре – ни разу. Только видела «Лебединое озеро», когда они на гастроли приезжали. Дима, вы любите балет?

– Балет? Не знаю…

– А я очень люблю, – продолжала Вика. – И до сих пор жалею, что не удалось стать балериной. Очень хотела в детстве, но меня не взяли, потому что была уже большая. Пришлось заниматься бальными танцами.

– Обещаю, что мы обязательно сводим вас в Большой театр! – наконец выдавил из себя Дима.

– Ой, это было бы чудесно! – Вика одарила его таким взглядом, что он снова чуть не покраснел.

Андрей откровенно забавлялся, наблюдая за этой сценой. Пока все шло просто отлично, нанятая им актриса держалась молодцом и играла свою роль, как по нотам.

– Вика, а ты надолго в Москву? – осведомился он.

– Ой, даже не знаю… – чуть растерянно отвечала та. – Хотела бы задержаться подольше, но гостиница такая дорогая…

– Если хотите, можете остановиться в моей квартире, – ляпнул вдруг Димка.

Андрей весь подобрался – интересно, что будет дальше? И увидел, как девушка гневно сверкнула очами.

– О чем это вы? – надменно изогнув брови, осведомилась Вика. – Вам не кажется, что вы меня с кем-то перепутали?

– Что вы, что вы, – замахал руками испуганный Дима. – Вы меня неправильно поняли. Я совсем не то хотел сказать… Дело в том, что я недавно купил, отремонтировал и обставил квартиру, но пока еще там не живу, она пустует… Вот я и подумал, что вы могли бы… Поселиться там… Извините, что нечаянно обидел вас.

Он буквально взмок от волнения. Все-таки опыта общения с прекрасным полом ему явно недоставало.

– Что вы, Дима, это вы меня извините. – Вика нежно дотронулась до его руки. – Это я вам нагрубила. Но не обижайтесь и поймите меня правильно. Я, что называется, ожегшись на молоке, дую на воду. Очень уж много бывает со всех сторон разных… непристойных предложений. Почему-то мужчины считают, что если девушка не уродлива и держится свободно, не зажимается – значит, она на все готова.

Дождавшись, когда Вика отлучится в дамскую комнату, Андрей повернулся к брату и произнес:

– Ты, Димон, с ней поосторожнее. Я ж тебе говорил, что Вика – девушка не простая, не какая-нибудь охотница за тугим кошельком. Она знает себе цену и ищет серьезных отношений, а не постельных приключений. Такую надо сперва завоевать… А потом создавать с ней семью. Иначе никак.

– Что ж я, по-твоему, совсем идиот? – всколыхнулся Дима. – Я и сам это прекрасно понял. Ну выразился неудачно, бывает… Мне кажется, она не очень обиделась… Как ты думаешь? Ведь не обиделась?

– Успокойся, не обиделась, – заверил Андрей, мысленно усмехаясь про себя. Похоже, рыбка заглотнула наживку и теперь прочно сидит на крючке.

А Дима тем временем вытащил сотовый, позвонил своей грымзе секретарше и отдал распоряжение заказать на ближайшие дни три билета в Большой театр. Услышав такое, Андрей отчаянно завертел головой и поднял два пальца.

– Не-не-не, старик, меня от этого культпохода уволь! Не три билета, а два. Я и театр, да еще и Большой, – вещи несовместимые. Я, конечно, люблю тебя как брата и хорошо отношусь к Вике – но не до такой степени, чтобы тащиться с вами на какую-нибудь тягомуть вроде оперы или, того хуже, балета.

– Ну, как скажешь. – Дима вернулся к разговору по телефону. – Значит, не три билета, а два. И узнай, что сейчас в Москве еще интересного из культурной жизни. Что? А кто это? Ну, ясно. Где, ты говоришь, выставка? Хорошо, спасибо.

Он нажал кнопку отбоя и обратился к уже вернувшейся Вике:

– Моя помощница говорит, что в галерее на Солянке сейчас идет выставка какого-то очень модного современного художника…

– Кого именно? – деловито осведомилась Вика с таким видом, будто не только знала всех современных художников, но и была во всех подробностях знакома с творчеством каждого из них.

– Она назвала фамилию, но я ее уже забыл, – виновато развел руками Дмитрий.

– Ничего страшного, – утешила его девушка. – Я думаю, это в любом случае будет интересно. Как насчет завтра?

– Чудесно, я как раз завтра свободен.

– А ты, Андрей, пойдешь с нами? – повернулась к нему Вика.

– Ну уж нет! – покачал головой тот. – Современное искусство – это тоже не мое призвание. Так что сами, сами, друзья мои. Без меня!

Около половины двенадцатого Вика извинилась, сославшись на то, что у нее был трудный день, и покинула компанию. А братья еще долго сидели за столиком и обсуждали состоявшееся знакомство. Андрей не ошибся – Димка действительно не на шутку запал на Вику. Он только и говорил что о ней и буквально засыпал брата вопросами, интересуясь ее личностью и вкусами и консультируясь у Андрея, как лучше всего себя вести. Тот, разумеется, давал подробные наставления и обещал со своей стороны дать брату наилучшие рекомендации и всячески посодействовать, чтобы Вика заинтересовалась Димой. Расстались они уже далеко за полночь, но, несмотря на позднее время, Андрей, сидя в машине, все равно набрал номер Викиного сотового.

– Не спишь? – осведомился он. – А, уже легла… Ну ничего, все равно поболтаем. Надо ж тебе свои деньги отрабатывать. В общем, ты молоток, пока все идет по плану. Продолжаем в том же духе. Главное – не торопи события. Заманивать, кокетничать, разжигать – это сколько угодно. Но ни в коем случае сразу не сдаваться!

Эта истина стара, как мир, но мужчины действительно никогда не женятся на тех женщинах, которые достались им слишком легко. Получи Дима все в первый же вечер, желание надевать на себя брачные оковы именно с Викой у него может запросто отпасть. И тогда все планы Андрея полетят под откос.

– Нашу операцию надо провести грамотно, – продолжал Андрей. – Раз – раздразнить, два – заманить, и три – женить!

– Доктор, кого ты лечишь, – устало отвечала Вика. – Я все это знаю лучше тебя… Все, давай прощаться, а то я уже с ног валюсь. Завтра вставать ни свет ни заря, твой братец мне стрелку забил аж на половину одиннадцатого. А я не привыкла просыпаться в такую рань.

Предстоящий визит на выставку сильно беспокоил Вику. В современном искусстве (да и в несовременном тоже) девушка понимала немногим больше, чем в бизнесе, и опасалась, что этот ботан Дмитрий быстро уличит ее в невежестве, разочаруется в ней – и тогда прощай все их с Андреем задумки. Но все вышло как нельзя лучше.

То, что висело на стенах небольшой галереи и претендовало на название «произведение искусства», выглядело странно и производило крайне неприятное впечатление – то разломанные куклы с выколотыми глазами, то какая-то расчлененка, то ступни повешенного… Единственная картина, не имевшая омерзительного сюжета, изображала две слившиеся в объятиях мужские фигуры. Перед этим полотном собралась небольшая толпа восхищенных почитателей таланта, сплошь состоящая из лиц нетрадиционной ориентации.

«Любовь не имеет пола!» – со вздохом проговорил высокий манерный голос прямо над ухом Вики. Девушка вздрогнула и на всякий случай отошла подальше.

Бродя по залам, Вика чаще смотрела не на картины, а на лицо своего спутника и видела на нем только недоумение и естественное отвращение. И когда она шепнула Диме: «Может, уйдем отсюда?» – тот с радостью согласился.

– Ну и как вам? – спросил Дмитрий, когда они оказались на улице.

– Ужасно! – честно призналась Вика.

– Слава богу, – с облегчением вздохнул он. – Я тоже так решил. Но, думал, может, я просто чего-то не понимаю, не улавливаю глубинного смысла. Может, мне что-то недоступно… Но раз вы, специалист по искусству, тоже говорите, что это плохо, значит, так оно и есть.

В первый момент Вика только удивилась, с какого перепугу она стала специалистом по искусству. Но потом сообразила, что Дмитрий, наверное, сделал такие выводы, исходя из того, что она окончила Университет культуры. Да еще с красным дипломом. Какой же он, оказывается, наивный! Вроде крутой бизнесмен – а развести его легче, чем последнего лоха.

После посещения галереи Дима со своей очаровательной спутницей отправились в ресторан «Luce» на углу Тверской и Большой Грузинской. Ресторан понравился Вике гораздо больше выставки модного художника, вникать в творческую манеру которого у нее не было никакого желания. А вот в меню ресторана она вникла с превеликим удовольствием.

После вчерашнего инцидента в ресторане Дима был предельно галантен со своей дамой и не допускал и малейшего намека на какие-либо вольности. Не привыкшая к подобному церемонному обращению, Вика даже растерялась немного, но виду не подавала, держалась так, будто ничего особенного не происходит. Хотя внутри ее всю колбасило от мысли, что она может сделать что-то не так, испортить впечатление о себе и сорвать столь грандиозный план.

Что касалось Дмитрия, то и он волновался не меньше – и по похожей причине. Эта девушка так нравилась ему, ну просто до невозможности нравилась, и ему очень хотелось вызвать в ней ответный интерес. В общем, обоих бросало то в жар, то в холод, оба боялись переступить невидимую, но вполне четкую черту и от этого находились в нешуточном напряжении. Которое продолжалось очень долго, поскольку весь этот день они провели вместе. После обеда съездили на смотровую площадку на Воробьевых горах, напротив МГУ, чтобы полюбоваться на Москву с высоты, затем посетили Поклонную гору, снова перекусили в ресторане на Кутузовском проспекте и вечером отправились в Большой театр на балет «Тщетная предосторожность». В общем, день получился таким насыщенным, что, когда Дима распрощался с Викой у входа в отель, он почувствовал громадное облегчение.

«Кажется, все прошло неплохо, – думал он, – культурная программа была на высоте, я вроде не ляпнул ничего лишнего. Какая Вика замечательная девушка, прямо принцесса!.. Вот бы узнать: как она ко мне относится? Есть ли у меня шанс?»

«Какой же он все-таки зануда, этот Дима, – думала Вика, поднимаясь в лифте к себе в номер. – Счастье еще, что завтра он меня оставит в покое до вечера, не нужно будет таскаться с ним по всем этим скучным театрам и музеям… Впрочем, это далеко не самое страшное в жизни. Ради его денег можно потерпеть и не такое… Вроде пока все на мази, я ему явно понравилась. Вдруг и впрямь получится окольцевать его?»

На следующее утро Дмитрий впервые в жизни опоздал на работу. Разумеется, по отношению к владельцу крупной компании эта фраза звучит просто смешно. Как говорится, начальство не опаздывает, а задерживается. Отчитываться Диме было, разумеется, не перед кем, никаких временных обязательств (исключая деловые встречи, конечно) у него не имелось – но все равно он по раз и навсегда заведенной привычке с пунктуальностью, по которой можно было бы проверять часы, из года в год регулярно приезжал в офис ровно к десяти ноль-ноль. А тут явился в начале двенадцатого – и какой-то странный, заторможенный, с нелепой улыбкой на лице.

– Меня никто не спрашивал? – осведомился он у помощницы.

– Только Дина Александровна, – отвечала секретарь. – Дважды заходила и несколько раз интересовалась по внутренней связи, не подъехали ли вы. Сказала, что почему-то не может дозвониться вам ни по одному из сотовых.

– Дина? Вот черт… – Блаженная улыбка сползла с лица Дмитрия. Он вытащил свои мобильники – оказывается, оба успели разрядиться. А он и забыл о них…

Ну что же, раз так все получается – может, оно и к лучшему. Зайдя к себе в кабинет, Дмитрий поставил оба телефона на зарядку, собрался с духом и позвонил Дине.

– Димка, наконец-то ты объявился, я уже волноваться начала! В офисе тебя нет, по телефонам недоступен… – затараторила Дина, и Дмитрию показалось, будто из трубки на него пахнуло тяжелым сладким ароматом ее духов. – Ты в порядке?

– В полном. Но мне надо с тобой поговорить.

– Конечно, милый, я тебя слушаю.

– Нет, не по телефону. Давай лучше встретимся.

– Как давно я не слышала от тебя таких слов, – засмеялась Дина. – Уж не случилось ли чего?

– Когда мы сможем увидеться? – сухо спросил он, не отвечая на ее вопрос.

– Да хоть сейчас. Я сегодня целый день свободна.

– Тогда давай в обед.

– Отлично. Покушаем вместе… Значит, в два часа в нашем ресторанчике.

«Покушать вместе» им в тот день не довелось, ни Дмитрий, ни Дина к заказанной еде так и не притронулись. Слишком тяжел для обоих был состоявшийся между ними разговор. И неизвестно даже, для кого тяжелее – для мужчины, который вынужден был сообщить о своем решении прекратить связь, длившуюся почти тринадцать лет, или для женщины, которой предстояло все это услышать, осознать и смириться.

– У тебя кто-то появился, да? – спрашивала она, всхлипывая и осторожно промокая глаза платком, стараясь не размазать тушь.

– Да какая разница! – взволнованно отвечал он. – Не в этом дело. Пойми, Дина, не так важно, есть в моей жизни какая-то другая девушка или нет. Важно то, что мы больше не можем быть вместе. Я понимаю, как горько тебе это слышать… Я всегда очень хорошо относился к тебе и до сих пор так отношусь, мне очень тяжело говорить все это и причинять тебе боль. Но я больше не люблю тебя. Наши отношения зашли в тупик, и будет лучше для нас обоих, если мы расстанемся…

Его самого чуть не тошнило от тех штампов, которые он произносил. Но, как назло, ничего, кроме банальностей, в голову не лезло. У Дмитрия всю жизнь было плохо с подбором слов, красноречие никогда не входило в число его достоинств. Впрочем, Дина также не блистала оригинальностью формулировок.

– Ах, я убита, просто убита и раздавлена, – бормотала она, точно была героиней какого-нибудь латиноамериканского телесериала.

Однако надо отдать Дине должное, в целом она держалась на высоте. Не рыдала в голос, не билась в истерике, не упала на колени, умоляя не бросать, не накинулась на него с обвинениями в том, что он загубил ее лучшие годы, – словом, не устроила никаких демонстраций, которых так опасался Дима. В общем и целом Дина держалась молодцом, и Дмитрий был ей за это очень благодарен.

– Что ж, конечно, рано или поздно это должно было случиться… – проговорила с тяжелым вздохом Дина. – Жаль только, что ты сказал мне об этом именно сегодня. Я-то собиралась поделиться с тобой радостью.

– Какой радостью? – Он с удовольствием ухватился за возможность уйти от неприятной темы.

– У меня Жанка скоро из Англии приезжает. – Женщина улыбнулась сквозь слезы. – Отучилась, так сказать…

– Теперь у нее все в порядке? – поинтересовался Дмитрий. – А то ведь, я помню, несколько лет назад у нее были какие-то неприятности в школе, тебе даже пришлось лететь в Великобританию, разбираться с ними…

– Да, было что-то такое… – поморщилась Дина. – Но это давно уже в прошлом. Теперь все в порядке, Жанна отучилась без проблем, окончила с хорошими оценками, на днях им вручают дипломы, или как это у них там называется…

– Что же, я очень рад за тебя.

– Я, конечно, тоже рада, что дочь вернется… Но сколько ж теперь будет хлопот! Ее ведь полностью одеть-обуть надо будет, а одними шмотками явно дело не ограничится. Наверняка машинка понадобится, всякие айфоны-айпады, или чем сейчас они там пользуются, эта молодежь… Да и образование надо продолжать, в какой-то университет ее отдавать, у нас или за границей – а это все денежки, денежки, денежки… А я даже на поездку в Англию не наскребла. Нехорошо же, если на торжественном вручении диплома не будут присутствовать родители…

– Дина, ну не переживай ты так. – Он осторожно дотронулся до ее руки. – Все будет хорошо. Мы же остаемся друзьями. И, конечно, я помогу тебе всем, чем нужно. Сегодня же переведу тебе на счет деньги на поездку в Англию. И вам с Жанной на первое время… А когда вы с дочкой выберете вуз, скажешь мне, я решу вопрос с оплатой.

– Спасибо, Дима! – просияла женщина. – Конечно, мы обязательно воспользуемся твоей помощью. Может, заедешь как-нибудь к нам вечерком, мы все обсудим. На Жанну посмотришь…

– Обязательно, – заверил Дмитрий. – И поговорим, и посмотрю. Мне же любопытно взглянуть, какой стала Жанна, я ее с детства не видел. Небось выросла…

На самом-то деле, конечно, дочь Дины интересовала его сейчас меньше всего. Но Дима был хорошо воспитан и при расставании с когда-то любимой женщиной стремился соблюдать элементарную вежливость. А вот судьба дочери интересовала Дину сейчас не меньше, чем собственная устроенность. Жанна стала совсем взрослой, и удовлетворять ее потребности с каждым годом становилось все тяжелее и накладнее.

Глава 11

Все идет по плану

Пожалуй, это были самые мучительные, но и самые сладкие дни для Димы. Они с Викой ходили на концерты и выставки, в театры и консерваторию, посетили с десяток музеев, объездили все московские усадьбы и несколько раз играли в теннис на кортах в Лужниках. Отдавали они дань и посещению ресторанов, до которых Вика оказалась большая охотница. Каждый раз, когда они куда-то собирались, Дима обязательно заезжал за Викой, встречая ее у отеля, и каждый вечер ей в номер доставляли большой букет цветов в подарок от него.

До этого Дима так галантно и красиво еще ни за кем не ухаживал. С Диной просто не было такой необходимости, а остальные женщины в жизни Дмитрия Салапа обычно делились на две категории – те, которые нравились ему, и те, которым нравился он, вернее, его состояние и статус. И это всегда были совершенно разные женщины. Первые встречались ему в основном в молодости, и они, как правило, уже в самом начале общения давали Диме понять, вежливо или не очень, что ему ничего не светит. Вторые стали появляться в его жизни последние несколько лет и уж в чем-чем, но в ухаживаниях точно не нуждались, и так были готовы на все ради денег и подарков. Вика не походила ни на тех, ни на других, она с изяществом принимала Димины ухаживания и была необычайно мила с ним, но при этом держалась с таким достоинством и так ухитрялась соблюдать дистанцию между ними, что он до сих пор даже ни разу не поцеловал и не обнял ее, разве что иногда брал за руку.

После второго свидания, когда Дима, сводив Вику в «Ленком» и в хороший ресторан на Тверской, привез ее в отель и, прощаясь у дверей, попытался поцеловать, девушка решительно отодвинулась от него.

– Нет-нет, не нужно! – церемонно проговорила она. И добавила уже гораздо мягче, с какой-то даже нежностью в голосе:

– Дима, поймите меня правильно… Вы мне очень нравитесь, с вами интересно и хорошо. Но, по существу, я вас совсем не знаю.

Сыграно это было столь великолепно, что, если бы Андрей присутствовал при этом разговоре, он мысленно зааплодировал бы Вике. Да что там Андрей! Сам великий режиссер Константин Сергеевич Станиславский – и тот, доведись ему увидеть подобную сцену, воскликнул бы: «Верю!» Так что Вика была на высоте – а Дима, конечно, сильно огорчился. С тех пор он относился к девушке как к неприступной крепости, тяжелые ворота которой были наглухо закрыты, рвы заполнены водой, мосты подняты, а бойницы ощетинились пушками. И больше всего на свете ему хотелось эту крепость завоевать.

Иногда ему казалось, что Вика начала смотреть на него намного благосклоннее. Выражалась ее симпатия и в словах, девушка часто говорила ему разные приятные вещи: что он интересный собеседник, прекрасно умеет ухаживать, что производит впечатление человека преданного, щедрого и надежного – просто мечта любой женщины. Дима так и таял от этих слов, но запрещал себе делать из них какие-либо далеко идущие выводы. Вдруг он поторопит события и все этим испортит? Такого поворота Дмитрию совсем не хотелось, он был совершенно очарован Викой и считал, что влюбился в нее с той же страстью, с какой когда-то обожал Дину. А может быть, и еще сильнее, потому что его любовь к Дине была, как он только сейчас понял, всего лишь юношеской фантазией, результатом игры гормонов в сочетании с бурным подростковым воображением, которое наделило первый попавшийся на глаза подходящий объект несуществующими добродетелями и превознесло до небес самую что ни на есть заурядную девицу, совершенно не заслуживающую подобного отношения.

Теперь же, как ему казалось, все было по-другому. Теперь он взрослый, рассудительный человек, способный объективно оценивать людей, в том числе и красивых женщин. И его выбор пал на Вику именно потому, что эта девушка действительно хороша и достойна в этой жизни самого лучшего. К последней категории Дмитрий, так и не сумевший за все это время справиться с проблемой заниженной самооценки, никак себя не относил. И потому искренне переживал, не зная, сможет ли заслужить внимание своей избранницы.

Непростыми оказались эти дни и для Вики. Терпеть всю эту скукотищу, слушать нудную классическую музыку и глотать музейную пыль ей осточертело уже с первого дня, но девушка уговаривала себя, что это далеко не самая большая плата за тот шанс, который ей вдруг предоставила судьба. Впервые в жизни Вика чувствовала, что на ее крючок наконец-то попалась настоящая добыча, и очень боялась упустить ее. Она все время находилась в напряжении, боясь допустить ошибку, поскольку понимала – даже пустякового повода, какой-нибудь необдуманной фразы или не вовремя сорвавшегося с губ словечка может быть достаточно, чтобы разрушить образ утонченной интеллектуалки, который она так старательно создавала.

Большую помощь Вике оказывал Андрей. Чуть ли не после каждого свидания они с ним обсуждали подробности, Андрей подсказывал девушке, как следует вести себя в той или иной ситуации и какие слова говорить. Иногда подобный инструктаж проводился по телефону, а нередко – и в постели, поскольку Андрей частенько бывал не прочь навестить свою подопечную лично. Вика не возражала – он ей нравился и как мужчина, и как любовник. Особенно после того, как она намекнула, что у нее заканчиваются деньги.

– Я бы попросила у Димы, но ты ведь запретил это делать, – невинно хлопая ресницами, сказала она.

– Не-не, не вздумай! Этим ты все испортишь! – покачал головой Андрей. Тут же сходил к банкомату и, вернувшись, вручил ей пятьдесят тысяч.

– На, возьми. Думаю, на первое время хватит.

Обрадованная Вика начала прикидывать про себя, когда наступит «второе время», но тут же обломалась – Андрей сообщил, что уезжает на две недели в Гренландию.

– Пришла охота на гейзеры поглазеть, – объяснил он.

– А как же я тут без тебя останусь? – заволновалась Вика. – Вдруг что-то не так сделаю…

– Да делай уже что хочешь, – махнул рукой Андрей. – Судя по всему, клиент уже окончательно дозрел. Можешь укладывать его в постель, а после этого сразу вести в ЗАГС.

– Думаешь, он пойдет?

– Побежит! – уверенно отвечал Андрей. – Он от тебя без ума.

Андрей и впрямь не сомневался в успехе. Он хорошо знал своего брата и видел, что Димка не на шутку запал на Вику. Мало того, что он только о ней и говорит, так еще и работу почти забросил, а такого раньше с ним вообще никогда не случалось. Раз уж сдвинутый на компьютерах Дима Салап забыл о своих задачках и почти не подходит к монитору – это многое значит. Да и дела корпорации Димон задвинул. Когда Андрей напомнил брату, что подходит время его отъезда в Гренландию, тот не стал обсуждать с ним нынешнюю ситуацию в их бизнесе, как это обычно всегда случалось, а только спросил:

– Ты едешь со Светой, да?

– Ага. – Удивленный его безразличием, Андрей согласился раньше, чем сообразил, о ком идет речь.

– Ну, счастливо вам отдохнуть, – кивнул Дима и добавил: – Надеюсь, ты когда-нибудь нас познакомишь. Мне было бы очень интересно взглянуть на подругу Вики. Кстати, знаешь, что она мне вчера сказала, когда мы ездили гулять в Нескучный сад?..

И далее вновь полился долгий нескончаемый монолог, весь состоящий из дифирамбов Викиному остроумию и очарованию.

Так что Андрею можно было оставаться спокойным – рыбка уже не сорвется с крючка.

На другой же день после того, как Андрей улетел к гейзерам, Дима нанял небольшой теплоход, и они с Викой отправились на прогулку по Москве-реке и Каналу имени Москвы. Все было здорово до тех пор, пока, возвращаясь уже затемно в отель, Вика вдруг не почувствовала, что у нее заболели плечи. Выяснилось – обгорела на солнце. Несмотря на регулярное посещение солярия, ее кожа оказалась не подготовленной к пребыванию целый день на открытом воздухе, да еще у воды, без необходимой защиты, – и вот результат.

Дима разволновался не на шутку, даже собрался показать Вику врачу, и, когда она отговорила его от этой идеи, убедив, что ничего страшного нет, робко предложил:

– Может, тогда заедем ко мне? Я живу совсем недалеко отсюда, и у меня дома есть очень хорошее лекарство от ожогов, забыл, как называется, как-то на «пэ»…

Разумеется, «хорошее лекарство на пэ» можно было запросто купить в любой аптеке и применить по возвращении в отель. Но Вика тут же ухватилась за этот шанс, опасаясь, что следующего она может прождать до морковкиного заговенья. И быстро согласилась.

Она изо всех сил постаралась, чтобы процедура лечения превратилась в процесс обольщения. Надо сказать, что ей удалось сделать это, даже не прикладывая особых усилий. Мужчина, охваченный страстью, существо довольно забавное и легко предсказуемое. Пока Дима мазал ей плечи, прикасаясь так осторожно, точно девушка была хрустальной, его буквально всего трясло. Разумеется, оказание первой помощи изнеженной петербурженке, пострадавшей от коварного московского солнца, закончилось долгим и нежным поцелуем. Отстранившись наконец и осторожно заглянув в глаза Димы, Вика увидела, что он выглядит так, точно смертельно пьян, едва стоит на ногах.

– Вика… Может быть… Может быть, ты останешься? – прошептал он, снова привлекая ее к себе.

Вика вздохнула. Очень тихо, но достаточно громко, чтобы Дима слышал вздох и понял, какая буря переживаний происходит в ее душе.

– Я не знаю… – тоже шепотом отвечала она. – Не знаю, Дима… Я так растеряна… Ты очень нравишься… Больше, чем кто-нибудь когда-нибудь в моей жизни… Но я не признаю интимной близости без серьезных отношений.

– Вика, – отвечал Дима таким тоном, словно речь давалась ему с трудом. – Я серьезно к тебе отношусь. Очень. Более чем серьезно…

Так произошло то, чего они оба давно жаждали, – Дима и Вика оказались в одной постели. Надо ли говорить, что эта ночь была для них просто сказочной? Каждый из них праздновал свою победу.

Дима торжествовал – крепость, казавшаяся неприступной, наконец пала! Он был на седьмом небе от счастья. Мало того, что Вика красива, умна, обаятельна, она еще и потрясающая женщина! В постели она оказалась воплощением мечты любого мужчины. Такой любовницы у него еще никогда не было, даже ловкая и опытная, как порнозвезда, Дина – и та померкла перед ней. Что уж говорить о других его прежних симпатиях и привязанностях! Дима был очарован, счастлив и необыкновенно горд собой. Впервые в жизни он сам сумел завоевать и покорить девушку, да какую! Эта победа была ему дороже финансового успеха, дороже всех счастливых озарений перед экраном компьютера. Это была настоящая победа, его и только его победа.

Вика тоже ликовала. Конечно, любовничком Дима оказался не ахти, как она и предполагала, до того же Андрея ему было далеко. Но зато она чувствовала, что Дима влюблен в нее не на шутку, что из него теперь можно веревки вить. А значит, она добилась своей цели: желанная жизнь, такая, как ее изображают в глянцевых журналах, близка как никогда! Жизнь, где нет места проблемам, обыденным житейским заботам, где нет нужды и неприятностей, разочарований и утрат, горьких слез и ненастных дней. Там вечно сияет солнце, плещет бирюзовое море, пальмы отбрасывают тень на стоящие под ними удобные шезлонги, в украшенных фруктами и зонтиками бокалах с коктейлями позванивает лед, а роскошные машины шелестят по идеально ровному шоссе, унося своих загорелых нарядных пассажиров в сияющие гламурные дали. Прощай, постылый, сумрачный, сырой Петербург, прощайте, потные, лысые, волосатые и жадные папики! Белоснежная яхта легко покачивается у причала, готовая пуститься в путь по ласковым, прозрачным волнам.

Утром, после бурной ночи любви, они блаженно валялись в постели и болтали. Вика признавалась, что она наконец-то встретила того, о ком мечтала.

– Знаешь, ты первый мужчина, которому я хочу посвятить всю свою жизнь. Ты такой надежный, такой настоящий… Я сразу влюбилась в тебя, только боялась, что ты поймешь меня неправильно, решишь, что я легкомысленная любительница амурных приключений. А я так мечтаю о счастливой семейной жизни, я хочу любить и быть любимой, хочу, чтобы у нас с тобой был ребенок… Или даже двое. Мальчик и девочка. Пусть мальчик будет таким же милым и умным, как ты…

– …а девочка настоящей красавицей – вся в маму! – подхватил он.

– Ну да! – Вика прильнула к нему всем телом и замурлыкала, игриво и нежно касаясь его груди: – Милый, мне так хорошо…

Разнеженный Дима сладко улыбался. Вот оно, счастье, – теплое, нежное, родное. Его нельзя упускать ни в коем случае! Нужно сделать все, лишь бы этот момент продолжал длиться и никогда не кончался.

– Вика, а ты бы вышла за меня замуж? – осторожно спросил он. И тут же пожалел о вопросе, так быстро слетевшем с его губ. Вдруг она откажет? Тогда этот чудесный воздушный замок, который он только что себе выстроил, рухнет в одно мгновение.

Но, к его неземному счастью, Вика не стала возражать. И даже сказала:

– Милый, я только об этом и мечтаю! С тех самых пор, как увидела твою фотку на ноутбуке у Андрея…

Ляпнула – и тут же закрыла рот, поняв, что на радостях сболтнула лишнее. Но слово не воробей, на нем поймают – и вылетишь…

– Какую еще фотку? – не понял Дима. Он приподнялся на локте и недоуменно посмотрел на нее.

– Да в Интернете… – растерянно пролепетала Вика.

Ой, мамочки, что же теперь делать? Неужели она все испортила?! Надо срочно, срочно что-то придумать!

– Понимаешь, мы, когда в Питере с Андреем познакомились, – осторожно начала Вика, сочиняя историю на ходу, – он сразу начал клеиться к моей подружке, к Све… – Она запнулась на полуслове, вдруг испугавшись, что перепутала имя подруги, существовавшей только в воображении Андрея. Нет, вроде бы все правильно… – …к Светке. Ну и стал разные фотографии показывать, потому что мы с ней сначала не поверили, что он тот самый Куликов, хозяин «Единомышленников». А на одной из фоток вы с ним были вместе. Я еще тогда на тебя посмотрела и подумала: «Какой интересный мужчина!»

– И не разочаровалась потом? – Дима задал вопрос как будто в шутку, но было ясно, что именно как будто.

– Ну что ты, милый, – томно проговорила Вика. – Наоборот…

У нее точно камень упал с души. Кажется, на этот раз обошлось. Хотя никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу…

Уже за обедом в ресторане неподалеку от Диминого дома Вика вернулась к разговору о свадьбе. Этих мужчин постоянно надо держать под контролем, иначе упустишь тему и вернуться к ней потом будет уже непросто. К счастью, Дима с удовольствием поддержал разговор и начал обсуждать с ней детали. О брачном контракте Вика пока не заговаривала, обсуждение серьезных вопросов она решила отложить на потом. Поэтому болтали о самых что ни на есть приятных вещах – о нарядах, праздновании, предполагаемых гостях и вариантах мест, куда можно отправиться в свадебное путешествие.

На эти дни Дима точно впал в эйфорию. И его нисколько не удивило, что у его невесты внезапно переменились вкусы – она резко потеряла интерес к музеям, театрам и классической музыке и заинтересовалась бутиками. Дмитрий воспринял это как должное – девушка готовится к свадьбе, выбирает подвенечное платье и все остальное, что ей будет необходимо. Он был так влюблен в свою избранницу, что даже готов был таскаться с ней по магазинам и мужественно терпеть процесс шопинга, хотя, как многие мужчины, терпеть этого не мог. На его счастье, Вика оказалась милосердна и не стала заставлять его сопровождать ее. Только пожаловалась, что оказалась в затруднительном положении, ведь, собираясь в Москву, она не рассчитывала не то что выходить здесь замуж, а даже задерживаться надолго, и теперь у нее заканчиваются деньги, отведенные на поездку. И разумеется, Дмитрий тут же решил эту проблему. Он вызвался оплачивать все Викины расходы, уверяя ее, что по-другому и быть не может. А как же иначе? Ведь теперь она его невеста, будущая жена. А он – глава семьи, которую, как мужчина, должен обеспечивать.

Так что все устроилось к обоюдному удовольствию. Утром и днем, пока Дима был в офисе, Вика отсыпалась, приводила себя в порядок и ездила по магазинам. А вечером они встречались и не расставались уже до утра. Сначала ужинали в каком-нибудь хорошем ресторане, а затем ехали или к нему в квартиру, или к ней в отель – по настроению.

Словом, все шло отлично до тех пор, пока в один из вечеров, сидя в ресторане на Чистых прудах, Дима вдруг не увидел появившуюся в дверях знакомую женскую фигуру. Дина! Что она тут делает? Он поспешно отвернулся, лелея в глубине души надежду, что его бывшая любовница заглянула сюда случайно и, быть может, не заметит его. Увы, надежды не оправдались. Дина обвела глазами зал, нашла их взглядом и с улыбкой подошла к столику.

– Привет! – сказала Дина, выглядевшая ну просто воплощением любезности и дружелюбия. – Вот уж неожиданная встреча! Надеюсь, я вам не помешаю?

И тут же, не дожидаясь приглашения, опустилась на свободный стул.

– Дима, ну познакомь же меня со своей очаровательной спутницей! – потребовала она.

– Вика, это Дина, наш директор по персоналу, – сквозь зубы проговорил Дмитрий. Он был совсем не рад тому, что ситуация сложилась подобным образом.

А Дина меж тем обернулась к Вике и защебетала:

– Знаете, Вика, у нас на фирме только и говорят что о вас! Настя, секретарша Андрея, мельком вас где-то увидела и прожужжала нам все уши, рассказывая, какая вы красотка!

В ответ на эту неприкрытую грубую лесть Вика смущенно потупилась, а Дина продолжала заливаться соловьем:

– И теперь я вижу, что она совершенно права! Вы такая миленькая! И вам просто потрясающе идет эта кофточка! Самый что ни на есть ваш цвет. Сегодня видела в бутике в Третьяковском проезде сногсшибательное платье McQueen похожего цвета. Мне кажется, вам бы очень подошло. Как раз ваш размер – на такую вот стройную изящную фигурку…

– Где это – Третьяковский проезд? – заинтересовалась Вика. – Видите ли, я из Петербурга и Москву знаю не очень хорошо.

– А хотите, я вас отвезу? Я как раз завтра опять туда собираюсь.

– С удовольствием, только не очень рано.

– Что вы, что вы, я сама никогда рано не встаю! В час дня вас устроит? Чудесно, я тогда заеду за вами. Вы в каком отеле остановились?

– В «Ritz Carlton», номер пятьсот семьдесят шесть.

– Значит, договорились. В час я буду у вас.

Этот сговор произошел так быстро, что Дмитрий и слова вставить не успел. Из-за внезапного появления Дины он сильно растерялся, кроме того, догадывался, что его бывшая любовница явилась в ресторан не просто так. Она явно что-то замышляет… Но что? И что ему теперь делать? Попросить ее уйти неудобно, уйти самому и увести Вику нелепо, они только-только сделали заказ. Лучше всего, наверное, поговорить потом с Викой и как-то объяснить ей, что лучше держаться подальше от этой женщины. Вот только как? Какие убедительные аргументы найти, чтобы Вика ему поверила? Ох, как же это все противно, как не хочется начинать с вранья отношения с такой чистой и искренней девушкой, как Вика…

Дина еще некоторое время посидела с ними, рассказывая Вике, что так давно знает Диму и Андрея, что они уже стали для нее практически родней. А как они благородно поступили, придя ей на помощь, когда ей было трудно! Право, Вике очень повезло, что ей встретился в жизни такой замечательный мужчина, как Дима Салап. Впрочем, Дмитрию не меньше повезло с девушкой. И она, Дина, очень рада за него, она уже устала переживать, что братьям так не везет в личной жизни…

Поболтав еще немного, Дина попрощалась и ушла, расцеловавшись с Викой, точно они были давними подружками. А Дмитрий, так и не найдя что сказать невесте, думал об этой ситуации всю ночь. Конечно, Дина что-то замышляет – но что? Наверное, хочет очернить его в глазах Вики… Со старой подружки станется, она может напридумать что угодно. Да, но ведь это огромный риск с ее стороны! Дина – неглупая женщина, она не может не понимать, что в таком случае она просто вылетит из фирмы, да с таким оглушительным треском, что ее больше вообще никуда на работу не возьмут. На что она тогда будет существовать, содержать мать и дочь, вести ту красивую жизнь, к которой привыкла? И опять же, если зайти с другой стороны, может, Вика и не поверит Дине, когда та попытается его оклеветать. В крайнем случае, если что-то такое и произойдет, Андрей быстро ее разубедит, у него хорошо получаются подобные вещи. А до приезда Андрея осталось чуть больше недели. Ну не может быть, чтобы за это время Дине удалось рассорить их с Викой. Когда они так любят друг друга! Вот сегодня Вика шесть раз сказала, что любит его, он считал… А приедет Андрей, Дима с ним посоветуется, что делать, и они обязательно что-нибудь придумают.

Уговорив себя подобным образом, успокоенный Дмитрий заснул.

Он и не думал о том, что где-то на другом конце Москвы его бывшая любовница тоже не спит. Сидит в кресле в гостиной квартиры, которую он когда-то купил для них обоих, курит (Дина бросила курить, когда устроилась к братьям на фирму, и вновь начала через тринадцать лет, после того разговора с Димой, когда он сказал, что им нужно расстаться), пьет коньяк и тщательно анализирует сложившуюся ситуацию.

По-хорошему, Дине давно уже надо было бросить Салапа – как только она поняла, что он никогда на ней не женится. И искать ему замену. Пока она была молода и хороша, сделать это было вполне реально, на нее тогда многие заглядывались. Но она, дурочка, не воспользовалась ни одной из представившихся возможностей, все ждала Димку и надеялась, что когда-нибудь сумеет-таки затащить его под венец. Очень уж он был удобен и устраивал ее по всем статьям, разве что кроме постели. Богатый, щедрый, спокойный, обходительный – ну что еще надо? Деньги всегда давал по первому намеку, особенно даже не вдаваясь в подробности, на что они ей нужны (ну, правда, и Дина тоже не наглела, знала меру, просила не слишком часто, не сразу помногу и всегда придумывала очень убедительные поводы). Сцен ревности он ей не устраивал, от нее особенно ничего не требовал, своими проблемами не грузил, в ее жизнь, куда не надо, не лез… Ну, словом, золото, а не мужик – при таких-то деньгах. Тут на что только не пойдешь, чтобы не потерять такого…

Вот Дина и шла, из кожи вон лезла, чтобы постоянно подогревать его все угасающий интерес. Кормила Димку афродизиаками, духами пользовалась исключительно с феромонами, ходила по дому только в эротическом белье. Чтобы хорошо выглядеть, изматывала себя на тренажерах, морила голодом, не позволяя себе ни грамма мучного, сладкого или жирного, несколько раз в неделю посещала салоны красоты, тратила кучу денег на косметику и сексапильные наряды. А когда и это перестало помогать, стала обращаться к гадалкам и колдуньям. Тоже сколько бабла на них было потрачено!.. Пробовала Дина и заговоры, и ворожбу, и всевозможные привороты, вплоть до очень сильных, – и все без толку. Он решил с ней расстаться, потому что, видите ли, их отношения себя изжили. Хоть бы поинтересовался, что у нее изжило и изжило ли что-нибудь…

Конечно, просто так, за здорово живешь, отпускать его Дина не собиралась. У нее уже давно было припасено на такой вот крайний случай кардинальное средство – мнимая беременность. Прием, конечно, старый как мир, но до сих пор эффективный. Вон, недавно они были в ЗАГСЕ, когда племянница замуж выходила, так Олеська там была единственная невеста без живота – и то потому, что у нее пока только четвертый месяц, еще почти не видно. Дина понимала, что Андрея, например, таким фокусом было бы не пронять, но вот Дмитрия – самое то.

Появление Вики (и откуда она только взялась, эта шлюшка малолетняя, выскочила ведь, как чертик из табакерки!), разумеется, здорово нарушило планы Дины. Когда она узнала от вездесущей Настасьи, что у Дмитрия Борисовича случилась любовь и, похоже, дело идет к свадьбе, то в первый момент чуть с ума не сошла. Неужели все рухнуло? Но потом Дина успокоилась, взяла себя в руки и решила, что справится и с этой проблемой. Для начала надо найти способ устранить соперницу. Тут вариантов несколько, надо выбрать наиболее подходящий – или как-то очернить эту Вику в Диминых глазах, или, наоборот, сделать так, чтобы он сам от нее отказался. Это надо будет решить по ситуации. А потом, когда они расстанутся, Димка, весьма вероятно, придет к ней, к Дине, искать утешения. А если не придет? Если не придет, тогда что же, придется сразу переходить к третьему пункту плана. И сообщить ему, как бы отстраненно, о внезапной беременности. Мол, не думала, что в нашем возрасте это еще возможно, – а вот поди ж ты… Сделать вид, что она сама уже давно приняла решение и будет рожать, поскольку считает страшным грехом делать аборт, да еще убивать ребенка любимого мужчины – но при этом ровным счетом ничего от Димы не ждет и не требует, они ведь расстались, он ей ничего не должен. Ребенка она сама вырастит и воспитает, она женщина сильная, справится с любыми трудностями. А его решила просто поставить в известность, не более того. В конце концов, он имеет право знать…

Хорошо изучив Димку за годы знакомства, Дина не сомневалась в том, как он поступит в подобной ситуации. Естественно, подумает пару дней, повздыхает, а затем благородство натуры возьмет верх – и он предложит ей пожениться. В ответ на что она попросит поторопиться со свадьбой, а то уже неловко в ее годы выходить замуж беременной… А когда кольцо будет на пальце, а свидетельство о браке и брачный контракт в сейфе, тут уже можно будет разыграть спектакль под названием «Внезапно прервавшаяся беременность». В конце концов, сорокалетней женщине на самом деле не так-то легко выносить младенца, а знакомые врачи ей и не такие услуги могут оказать, лишь бы было хорошо оплачено.

Словом, с финальной частью плана все было в порядке. Проблемы имелись лишь на первой стадии его реализации – необходимости разлучить Дмитрия с Викой. Тут Дина пока совершенно не представляла себе, что делать, так что для начала решила провести разведку боем, сойтись поближе с соперницей и уже на месте прикинуть, что к чему. Узнала через все ту же болтливую секретутку Настю, где сегодня Дмитрий Борисович собирается ужинать со своей пассией, и нагрянула туда. Закорешиться с Викой оказалось еще проще, чем думала Дина. Так что теперь все зависело только от нее самой.

Что касается Вики, то она была только довольна новым знакомством. Мысль увидеть в Дине соперницу ей и в голову не пришла – ведь женщина столько говорила о том, что так давно знает Диму и Андрея, что уже почти что стала для них сестрой. А кто же ревнует к сестрам? Зато у них с Диной нашлось немало общих интересов, круг которых сосредоточился преимущественно в московских бутиках. Жительница столицы хорошо знала свой город и с удовольствием показывала его Вике, объясняя, каким магазинам можно доверять, а где, под прикрытием фирменной марки, могут всучить подделку. Они отлично провели время, выбирая обновки для Вики, и к вечеру, когда шопинг наконец завершился, чувствовали себя уже почти подругами.

В элитном ресторане, куда дамы заехали отдохнуть после столь тяжелого дня и обмыть покупки, старшая из них предложила выпить за знакомство.

– Может, коньячку?

– Ой, нет-нет! – затрясла головой Вика.

– Ты чего, вообще не пьешь, что ли?

– Нет, почему же? Пью, конечно, только не коньяк.

– А что так? Вкус не нравится? – заинтересовалась Дина. Весь сегодняшний день, пока они бродили по магазинам, она, словно между делом, с дружеским видом расспрашивала Вику и очень внимательно прислушивалась к ее словам, стремясь узнать о своей сопернице как можно больше. Кто знает, вдруг эта девица возьмет да и сболтнет что-нибудь лишнее, что можно будет использовать против нее?

– Не, не в этом дело, – покачала головой Вика. – Просто у меня от него башню сносит. Представляешь, что бы другое ни пила – хоть водку, хоть пиво, хоть шампусик, хоть коктейли, – все нормально. А стоит хоть каплю коньяку глотнуть – и начинает колбасить.

– Это как же так? Ну-ка, расскажи, – потребовала Дина.

И Вика, попавшись в расставленную ей ловушку, вывалила всю историю о неудачном соблазнении актера-мачо. И о том, как позже она еще дважды проводила эксперименты над собой, после чего окончательно убедилась – от коньяка она становится совершенно дурной. Такая вот специфическая реакция организма.

Дина слушала, ахала, кивала, задавала наводящие вопросы, сочувствовала – а про себя торжествовала маленькую победу. Эта глупая сопливая потаскушка, сама того не зная, дала ей в руки неплохой козырь. Может статься, что и очень крупный. Как минимум туз, а если повезет, то и джокер. Надо только суметь вовремя им воспользоваться…

Глава 12

Шерше ля фам

Вернувшийся Андрей, который отлично провел эти две недели в Гренландии, прямо-таки не узнал брата. Тот просто весь сиял и лучился счастьем.

– А мы с Викой решили пожениться! – объявил он, едва Андрей переступил порог его кабинета.

У Андрея радостно забилось сердце: все идет по плану. Молодец Вика! Он не ошибся в этой девчонке. Надо и дальше тонко и осторожно вести эту захватывающую игру. Он уже не мог думать ни о чем другом. Игра увлекла его, подчинила своим правилам. Как в далеком детстве, когда он хотел во что бы то ни стало выиграть как можно больше вкладышей от жвачки. Или в молодости, в начале девяностых, когда жаждал наварить как можно больше шальных денег в сомнительных конторах и на фьючерсных сделках. Так и сейчас он стремился – любой ценой! – добиться своей цели. На время отпуска он немного успокоился, отвлекся и переключился, но стоило вновь оказаться в Москве, как азарт проснулся, забурлил с новой силой и теперь буквально сжигал Андрея. Его совершенно не смущало, что сейчас он играет против своего близкого человека, да еще брата. Разве он хочет зла Димке? Нет, конечно. Но этого доверчивого простака так легко обвести вокруг пальца… Лучше уж пусть он, Андрей, будет контролировать пакет акций их компании. Даже если сделка с питерским чиновником действительно состоится и Андрей продаст компанию, Димку он не обидит… Так будет вернее и надежнее. У «МКИ» должен быть один хозяин. И лучше он – он лучше.

Этот каламбур Андрей не стал произносить вслух. Вместо этого озабоченно нахмурился и спросил:

– А ты не торопишься, братишка? Все-таки вы не так давно знакомы… Ты хорошо все обдумал и взвесил?

– Можешь не беспокоиться! – горячо заверил его Дима, – мы уже все обсудили с Викой. Она такая… Такая… – Он беспомощно развел руками, не в силах подобрать слова, которые выразили бы всю неземную суть его Вики.

– Вижу, что ты влюблен по уши, – засмеялся Андрей. – Ну, уж коли вы все обсудили, то и я не возражаю. Шучу, шучу… А если серьезно, то, по-моему, Вика вполне достойна тебя.

Дима протестующе замахал руками.

– Ну что ты такое говоришь! Это я недостоин ее! Такой потрясающей девушки…

– Ладно, ладно… – примирительно сказал Андрей, – хватит прибедняться. Вы оба вполне достойны друг друга. Я, в общем-то, предчувствовал, что дело кончится свадьбой. Неоднократно думал об этом во время отпуска. И вот что надумал: предлагаю тебе в качестве свадебного подарка преподнести Вике те самые две «золотые» акции нашей корпорации. Не сомневаюсь, что твоя невеста станет нашим достойным компаньоном. Как? Ты согласен?

– Правда? – искренне удивился Дима. – Вообще-то, честно признаться, мне такая мысль тоже приходила в голову. Но я собирался держать ее при себе, поскольку не знал, как ты отнесешься к подобному предложению. Вдруг ты бережешь эти две акции для какого-то более важного случая?

Андрей только рассмеялся.

– Димка, ну какой такой случай может быть важнее свадьбы моего любимого брата и лучшего друга? Как ты понимаешь, сам я вряд ли когда-нибудь женюсь. Во всяком случае, в обозримом будущем. А когда состоится ваша свадьба?

– Точную дату мы еще не выбрали, – с блаженной улыбкой отвечал Дима. – Мне хотелось, чтобы это произошло одиннадцатого ноября, чтобы дата была 11.11.11, понимаешь? Но Вика считает, что ждать ноября очень долго, ей хочется поскорее.

«Я ее понимаю», – подумал Андрей, а вслух проговорил:

– Ну раз невесте хочется, то пойди ей навстречу. Тебе ж не трудно сделать такую малость для любимой женщины? Вот и не затягивай.

– Да я и не собираюсь ничего тянуть, – кивнул Дима. – В следующую субботу мы празднуем свою помолвку. В ресторане отеля «Ritz Carlton», Вике он нравится больше всех московских ресторанов.

– В следующую субботу, говоришь? – уточнил Андрей. – Что ж, меня это вполне устраивает. Мне на той неделе нужно будет на несколько дней смотаться по делам в Питер… А к субботе я как раз вернусь.

– Андрюшка, неужели и ты наконец-то влюбился? – подмигнул ему брат.

– С чего ты взял?

– Ну как – с чего? Я же знаю, зачем ты едешь в Питер.

В первый миг у Андрея неприятно похолодело внутри. Димка все знает? Неужели? Откуда? Кто мог ему рассказать о питерском чиновнике и их переговорах по поводу продажи «МКИ»? Теперь, когда вопрос с контрольным пакетом акций был уже почти решен, Андрей собирался возобновить переговоры и попробовать еще поднять цену. Триста миллионов, конечно, очень неплохие деньги… Но хочется больше, «Единомышленники» явно стоят дороже.

– Ты ведь едешь к своей Свете, так? – продолжал тем временем брат. – К Викиной подруге, с которой вы вместе были в отпуске. Не успел с ней расстаться, как снова рвешься ее увидеть. Ну что это, если не любовь?

– А, ты об этом? – с облегчением рассмеялся Андрей. – Ну… Да. Наверное, ты в чем-то прав. Светка мне действительно нравится, она классная.

– Надеюсь, мне скоро доведется убедиться в этом самому, – проговорил Дима. – Она ведь не пропустит помолвку лучшей подруги?

– Э-э-э… – растерялся Андрей, не ожидавший такого поворота событий. Он совершенно не знал, что ответить, но, к его великому облегчению, делать этого и не пришлось, потому что дверь открылась и в кабинет, как обычно, без стука вошла Дина.

– Привет, мальчики! – проворковала она. – Обсуждаете будущую помолвку? Что ж, Димка, я тебя поздравляю. – Она чмокнула в щеку бывшего любовника своими ярко накрашенными губами. – Надеюсь, ты не против, что я тоже приду на вечеринку. Меня пригласила Вика.

– Вика пригласила тебя на свою помолвку с Димой? – изумился Андрей.

– А что тебя удивляет? Мы с ней подружились.

Андрей в недоумении взглянул на брата. Тот кивнул и развел руками, что означало примерно следующее: ну да, так оно и есть. А что я могу поделать?

– Да ладно тебе, Димка! – Она быстрым движением слегка взъерошила его волосы. – Хватит тебе париться по моему поводу. Мы оба взрослые люди, всем все понятно… Обо всем поговорили, все решили. Ясное дело, что на помолвку я приду совсем не за тем, чтобы устроить тебе скандал. И приду, разумеется, не одна, а с кавалером. И не только… Кстати, Андрюшка, давно собираюсь тебя кое с кем познакомить. А то что ты все один да один…

– Это я-то один? – возмутился Андрей. – Да у меня девчонок целые толпы!

– Ну, толпы как раз и не считаются, – прищурилась Дина. – Постоянной-то подруги до сих пор нет. Вот Димка уже женится – а тебе и на помолвку брата прийти не с кем.

Дина вдруг подумала: «А не познакомить ли Андрея с Жанночкой? Отличная была бы пара!»

– Как же это не с кем? – вступил в разговор Дмитрий. – У него есть девушка Света, подруга моей Вики. Ты ведь со Светой придешь, правда, Андрюх?

– Ну разумеется, – брякнул Андрей раньше, чем успел обдумать свои слова.

Вот уж чего он совершенно не хотел в этой жизни – так это знакомиться с какой-то протеже Дины. Этого еще не хватало! Динку, эту хитрую стерву, Андрей уже давно недолюбливал, давно раскусил ее подлую, лживую и алчную сущность. Конечно, когда в далекое время открытия «МКИ» подруга детства вдруг появилась из ниоткуда, как фея, и дала им просто так, за здорово живешь, недостающие десять штук баксов, он был очень рад и признателен ей за это. И позже, когда Дина нарисовалась вновь, вся такая несчастная и брошенная мужем, он искренне сочувствовал ей и не имел ничего против, чтобы взять ее на работу в компанию. Хотя уже тогда понимал, что деньги (и не такие уж маленькие!) они будут ей платить ни за что, просто за старую дружбу.

Но чем дальше, тем сильнее его отношение к ней менялось в худшую сторону. Он быстро понял, что Дина, даже став взрослой, не избавилась от своей детской привычки врать по поводу и без повода. В Соединенных Штатах она жила, замужем за миллионером, как же! А у самой даже ни одной фотки оттуда нет. Ясно, что все придумала. А Димон, этот лох, только уши развесил. Ну еще бы – сколько лет мечтал ее трахнуть, и только теперь счастье привалило. Динка из него веревки вьет, а он и не противится. Тоже мне, мужик называется! А про нее и говорить нечего, ни одного цензурного слова все равно не подберешь. Уж сколько лет Андрей терпел у них на фирме Дину только исключительно из-за хорошего отношения к брату. И теперь, когда этот затянувшийся роман наконец-то прекратился, Андрей с удовольствием подумал о том, что теперь, в кои веки, можно будет избавиться от Дины и пинком выкинуть ее за дверь. Хотя надо ли утруждаться? Ведь он уже твердо решил продавать корпорацию, и, стало быть, о судьбе подруги детства уже можно просто не думать. Слишком много других забот.

Этими заботами Андрей и занялся по полной программе. Отправился в Петербург, провел там несколько дней, снова встретился с потенциальным покупателем корпорации, уточнил все детали и дал понять, что сделка уже не за горами, так что «готовьте денюжки». Состоявшимися переговорами и последовавшей за ними расслабухой Андрей был весьма доволен – до тех пор, пока его буквально не вырвал из объятий очередной девицы звонок Вики.

– Андрюш, ты еще в Питере? – озабоченно проговорила она.

– Ну да, прилетаю только завтра утром. А что?

– Да понимаешь, тут что-то странное происходит… С Димкой.

– Что такое? – испугался Андрей.

– Нет, ну пока ничего страшного… Просто Дима почему-то вдруг зациклился на этой твоей Светке…

– Какой еще моей Светке? – тут же напрягся Андрей. – У тебя что – кто-то пытается отбить Димона? Не вздумай его упустить!

– Да нет же! Ну что ты такой непонятливый! – досадовала Вика. – Я говорю о той Свете, которую ты придумал. Ну, помнишь, ты ему наврал, что у меня есть подруга Светка?

– Помню. И что с того?

– А то, что Димка пристал ко мне, как банный лист к попе, пусть да пусть Светка приедет на помолвку. Я говорю – не может она, занята, работает. Вы же с ней, типа, только что в отпуске были… А он заладил: нет, пусть приедет да пусть приедет. Андрюш, придумай что-нибудь, а? А то мне эта фигня не нравится.

– Ладно, не бери в голову, что-нибудь придумаю, – заверил Андрей. Но не успел он нажать кнопку отбоя, как мобильник запиликал вновь.

На этот раз звонил Димка. Начал с пустой болтовни, с расспросов, все ли у брата в порядке, а затем перешел к самому главному. И неприятному.

– Понимаешь, Андрюх, я вот тут все думаю… – завел шарманку любимый братец. – Тебе не кажется странным, что на помолвке не будет никого со стороны Вики? Ни родных, ни друзей…

– Ничуть не кажется, – заверил Андрей. – Это же помолвка, не свадьба. И потом, не забывай, что Вика все-таки из другого города…

– Можно подумать, что Петербург находится на другом конце земного шара, – возразил Димка. – Тут ехать одну ночь, а на «Сапсане» или самолете в несколько раз быстрее. И дорогу я бы оплатил, и проживание… А она все равно никого не позвала.

– Ну, может, она в ссоре с родней. – Андрей попытался отвязаться от нежелательного разговора. – Просто мы с тобой этого не знаем.

На самом деле они с Викой тоже обсудили эту тему. Девушка заявила, что приглашать родителей сама не хочет – по ее мнению, они выглядели недостаточно презентабельно. А против подружек, перед которыми Вика очень даже хотела бы похвастаться своей удачей, решительно возразил Андрей. Женщины – такой народ, от них только и жди неприятностей. Наверняка какая-нибудь из задушевных подруг начнет с места в карьер отбивать выгодного жениха, да, глядишь, и преуспеет… Или кто-нибудь из девиц, со зла или по глупости, расскажет Диме о Вике что-то такое, чего ему знать совсем не надо. Нет уж, на фиг всех подружек, по крайней мере, до того момента, пока его план не будет реализован. А как только «золотые» акции окажутся у Андрея в кармане – после этого уже можно будет приглашать на свадьбу кого угодно.

– Да, но со Светой же она точно не в ссоре, – бубнил в трубке Димон. – А Света тоже не приедет на помолвку. Как хочешь, Андрюх, но, по-моему, это как-то странно… Я уж начинаю думать, не поторопился ли я, сделав предложение Вике. Все-таки мы с ней так мало знакомы, я совсем не знаю ее окружения…

Только этого еще не хватало! Андрея аж передернуло.

– Димон, признайся мне честно, – проговорил он. – Ты ведь не сам до этого додумался? Кто-то навел тебя на эту мудрую мысль? И я даже знаю кто. Дина, да? Ну, брат, ты нашел, кого слу…

– Андрюха, ты можешь привезти на помолвку Свету? – Дима не дал ему договорить. – Пойми, для меня это очень важно. Мне просто необходимо познакомиться с ней.

– Хорошо, я поговорю с ней, раз ты так этого хочешь.

Повесив трубку, Андрей выгнал из своего номера обиженную девицу и крепко задумался.

Ну, час от часу не легче. И где прикажете брать эту несуществующую Свету? А привести ее на помолвку и правда надо, иначе весь так тщательно разработанный план сорвется к чертям… Он перебрал в памяти всех своих знакомых девиц, но ни одна из них на такую роль не подходила. Дурочки исключались, а умным слишком много пришлось бы объяснять…

Эта проблема до утра не давала Андрею покоя, прямо-таки гвоздем сидела в голове. Из Петербурга он возвращался в прескверном настроении, во время полета прикидывал ситуацию и так, и сяк, но решение все не находилось.

Уже на подъезде к Москве по дороге из аэропорта Андрей заметил на обочине шоссе стайку вызывающе разряженных девиц. И тут в голове мелькнула мысль: а зачем искать кандидатуру на роль Светы среди своих знакомых? Это чревато, как говорит депутат Госдумы Арнольд Раздобудько. Можно невзначай и проколоться. Лучше просто нанять кого-нибудь постороннего – и дело с концом.

Он попросил водителя подъехать поближе и опустил стекло, разглядывая девушек. Тут же к автомобилю приблизилась «мамка» проституток в лице невысокого коренастого мужичка кавказской национальности.

– Чего жэлаещь, дарагой?

Андрей затруднился с формулировкой своей просьбы и брякнул первое, что пришло на ум:

– У тебя Светка есть?

– У мэнэ тридцать три Свэтки, ты которую ищешь?

– Самую лучшую.

– Слющай, дарагой, зачэм тэбэ Свэтка? Бэри любую, заплаты трыста баксов – она тэбэ будэт хоть Свэткой, хоть конфэткой, хоть Лэди Гагой.

Андрей еще раз с сомнением оглядел девиц. Все вульгарны, размалеванны, одеты в какое-то безвкусное, претенциозное тряпье. Хотя, если присмотреться, некоторые ничего… Хотя бы вот эта, вторая с краю.

– Вон ту рыжую мне позови.

– Джэссика! Пады сюда! – послышался зов «мамки».

Рыжая приблизилась кокетливой, как ей казалось, походкой.

– Тебя что, и правда Джессика зовут? – осведомился Андрей.

– Ага, Джессикой. А шо? – ответила девица.

Услышав ее, Андрей только глаза закатил. Да уж, с таким произношением и с таким голосом только коренную петербурженку играть. Придется признать, что идея нанять проститутку и выдать ее за подругу Вики себя не оправдала.

– Поехали отсюда, – скомандовал он водителю.

Только по дороге Андрея вдруг осенило. Ну конечно же, как он не вспомнил об этом раньше? Ведь у него имеется пусть и шапочное, но знакомство с директором киностудии, снимающей телесериалы. И с его помощью он наверняка сможет найти подходящую актрису.

Чем ближе к Москве, тем труднее становилось передвигаться – Ленинградка, как обычно, была сплошь закупорена пробками. В самом городе уже и вовсе творилось что-то невообразимое, машины больше стояли, чем ехали. Обычно заторы на дорогах сильно раздражали Андрея, было чертовски жаль потерянного в них времени, но сегодня вынужденный тайм-аут оказался ему только на руку. Пока автомобиль полз по Ленинградке, его хозяин успел созвониться и с владельцем киностудии, и потом, с его подачи, с директором по кастингу.

– Да, у нас есть подходящая девушка, – произнес женский голос в трубке, когда Андрей изложил свои требования. – Она действительно из Питера, снималась у нас в эпизоде, съемки закончились только сегодня ночью. Умная, толковая, симпатичная – все, как вы сказали. Давайте я вас свяжу, пока она еще в Москве.

– Да, пожалуйста, буду вам очень благодарен. Дайте ей мой телефон. Как ее зовут, кстати?

– Светлана. Светлана Михайленко.

– Неужели Светлана? – изумился Андрей. Бывают же в жизни такие удивительные совпадения! Хотя если подумать, то ничего из ряда вон выходящего в этом совпадении нет. Светлана – весьма распространенное русское имя. Вот если бы и эту девушку звали Джессикой – тогда было бы чему удивляться.

Светлана перезвонила Андрею почти тотчас же, они еще и до «Войковской» не успели добраться. Голос у нее был приятный, общалась актриса легко и непринужденно. Когда Андрей объяснил, что ее помощь нужна будет на сегодняшний вечер, девушка ненадолго замолчала, очевидно, что-то прикидывая.

– Прямо не знаю, что вам сказать… У меня самолет завтра в шесть утра. Мы успеем?

– Конечно, – заверил ее Андрей. – Мероприятие вряд ли закончится намного позже полуночи. И я лично отвезу вас в аэропорт. И хорошо заплачу за работу.

– Хорошо, тогда давайте попробуем…

– О’кей, куда за вами заехать? Только вещи сразу с собой возьмите на всякий случай.

Увидев Светлану, Андрей почувствовал некоторое разочарование. На вид ничего особенного – среднего роста, сероглазая, с русыми распущенными волосами, одета в дешевые джинсики и футболку, на плече дорожная сумка. В общем, совершенно ничем не примечательная девица, при других обстоятельствах он никогда бы не обратил на нее внимания. Но она была актрисой, да еще петербурженкой – и это в корне меняло дело.

– Сергей, помоги девушке погрузить вещи, – приказал Андрей водителю.

Тот взял у Светланы сумку, открыл багажник и усмехнулся:

– Ну, надо же, какая у вас сумочка, прямо как у моего шефа.

Света заглянула в багажник и действительно увидела там почти такую же сумку от «Луи Виттон».

– Действительно, похожа, – хмуро согласилась она. – Только моя-то всего-навсего фейк, подделка. Я ее купила в подземном переходе за тысячу рублей. Сомневаюсь, что ваш шеф купил свою сумку там же и за такие же деньги.

– Эх, – вздохнул Сергей, – вот так всегда в жизни получается. Выглядит как настоящее, а на самом деле оказывается подделка.

Он поставил Светину сумку рядом с вещами Андрея и захлопнул багажник.

Получив приглашение, девушка села на заднее сиденье, и автомобиль тронулся с места.

– Вы извините, Андрей, – сразу же заговорила Светлана, – но по телефону я совершенно не поняла, какую именно работу вы мне хотите предложить.

– Да сущие пустяки. – Он улыбнулся как можно приветливее. – Ничего особенного от вас не потребуется. Нужно всего лишь, чтобы вы подыграли мне в одной ситуации…

– Какой именно? – насторожилась Светлана. – Надеюсь, ничего криминального?

– Конечно, нет! Разве я похож на бандита? Совершенно безобидная ситуация, празднование помолвки моего двоюродного брата. Мне нужно, чтобы вы сопровождали меня на эту вечеринку и сыграли на ней роль моей девушки.

– И только-то?

– Ну… Почти.

– Тогда я просто не понимаю, зачем вам понадобилась актриса, – пожала плечами Света. – Можно было обратиться в специальную эскорт-службу.

Андрей ответил ей обезоруживающей улыбкой:

– Честно говоря, просто не догадался. И потом, есть еще один нюанс… Но я вам расскажу о нем чуть позже.

– Но, по крайней мере, скажете, куда мы едем сейчас?

– Это запросто. Мы едем в ЦУМ. Там у нас будет гримерная и гардеробная… Я правильно выразился?

– Не совсем, – тоже улыбнулась Света. – В театре говорят не гардеробная, а костюмерная.

Андрей достал мобильник и набрал какой-то номер:

– Стасик? Это Куликов. Подойди, пожалуйста, в кафе на втором этаже минут через двадцать. Я уже подъезжаю. Есть работенка для тебя. Ладно, ладно, договоримся…

В ЦУМе они поднялись на второй этаж и устроились за столиком кафе. Андрей предложил Свете заказать что-нибудь, но она попросила только минеральную воду. Когда Светлана пила ее, рука у нее слегка дрожала.

«Волнуется, – понял Андрей. – Впрочем, ничего удивительного. Я тоже волнуюсь не меньше…»

Вскоре к их столику подошел молодой человек откровенно «голубой» наружности.

Андрей небрежно кивнул ему и указал на Светлану:

– Стасик, возьми, пожалуйста, эту девушку и сделай из нее подругу олигарха.

– Андрюшенька, но ведь это денег стоит, – томно протянул смазливый мальчик.

– Ты имеешь в виду по биркам магазина или свой персональный гонорар? – деловито осведомился Андрей.

– И то и другое, Андрюша. Я ведь все-таки стилист с именем. Это кое-что значит, не правда ли?

– Стасик, родной, да я за штуку баксов сейчас сюда вагон таких стилистов подгоню. И все с именами.

– Андрюшенька, за штуку баксов тебе не надо никого никуда подгонять – я сам все сделаю в лучшем виде. А позволь узнать: на какую сумму ты рассчитываешь потратиться?

В ответ Андрей достал из бумажника золотую карточку и протянул ее стилисту.

– Вот тут чуть больше десяти тысяч – уложись, пожалуйста.

– Это не вопрос, Андрюшенька. Но ведь ты понимаешь, что тут без парикмахера, маникюрши и визажиста не обойтись. – Стасик окинул спутницу Куликова профессиональным взглядом.

– Конечно, вызывай всех, кого сочтешь нужным. Для меня главное – результат!

– Отлично. Тогда, может быть, и специалиста по искусственному загару вызвать?

– А вот этого не надо, родной. Ради бога, не порти девушку всем этим дерьмом. Мне нужен кондиционный цивильный вид, не более того.

Стасик понимающе кивнул и увел Свету, а Андрей, комфортно расположившись за столиком, заказал порцию своего любимого «Маккалана». Слава богу, проблема с этой самой выдуманной Светкой разрешилась! Он достал мобильный, чтоб позвонить Диме и сообщить, что они со Светой уже в Москве и обязательно будут на вечеринке.

– Только мы, скорее всего, немного опоздаем… Светка тут в салон решила заехать, укладку сделать. Мероприятие-то важное, понимаешь, она хочет быть на высоте…

– Ничего страшного. Главное, что она согласилась приехать, а значит, все в порядке! – радостно ответил Дима. – Знаешь, я загадал: если Светлана все-таки приедет, значит, все будет хорошо.

«Твои бы речи – да богу в уши!» – усмехнулся про себя Андрей. Ему тоже хотелось, чтобы все было хорошо. Вот только понятия этого хорошего у них с братом здорово разошлись.

Он потягивал виски, болтал по мобильному, листал какой-то журнал для мужчин. Время шло, а Света со Стасиком все не появлялись.

«Ну и ну, – с досадой подумал Андрей. – Они там пластическую операцию, что ли, ей делают?»

В этот момент в кафе вошла девушка, которая просто не могла не привлечь его внимания. По его меркам, это была просто «нереальная телка»: шикарно и стильно одетая, с потрясающей копной русых волос и невероятно свежей, цветущей внешностью. Такое никакой косметикой не сделаешь, все натуральное – не чета разным искусственным силиконовым куклам.

«Вот, блин, кто бы подошел на роль Светки! – подумал Андрей. – Сразу видно – крутая девочка! А мне придется тащиться на торжественный ужин с невзрачной актрисулькой…»

Тем временем «нереальная телка» уверенно подошла к его столику и как ни в чем не бывало уселась напротив.

– А-а-а… простите, мы разве?.. – изумленно промямлил Андрей и вдруг увидел, как вслед за девушкой к столу подплывает стилист Стасик.

– Ну как, Андрюша, устраивает?

Только в этот момент до Андрея наконец дошло, что девушка напротив – это та самая невзрачная актрисулька Света, которую он несколько часов назад нанял на работу.

– Стасик, да ты просто гений! Ничего себе! Свою штуку баксов ты оправдал на все двести процентов!

– А ты что, сомневался, Андрюшенька?! Я же стилист с именем! Меня вся Москва знает! – не на шутку разобиделся визажист и зашагал прочь, кокетливо виляя бедрами.

Андрей все еще не мог отвести глаз от преобразившейся Светланы.

– Выглядите просто потрясающе! – выдал наконец он.

– Спасибо вам… Кстати, может, вы будете обращаться ко мне на «ты»? Все-таки по сценарию мы с вами не чужие?

– Ладно, давай попробуем… Слушай, а сколько ж тебе лет? – спросил еще не до конца пришедший в себя Андрей.

– Через два месяца стукнет тридцать пять, – без тени смущения ответила Света.

– Ни фига себе! А выглядишь лет на десять моложе… Глаза блестят, как у девочки. И цвет лица… Да и все остальное…

– Ну, так я ж по кабакам ночами не шляюсь, – пожала обнаженными плечами Светлана. – Не пью, не курю, силиконами-ботексами себя не нашпиговываю…

– Так, значит, и грудь у тебя своя?

– Конечно, своя! У меня все свое! – усмехнулась девушка.

– Хочешь чего-нибудь выпить?

– Если только бокал сухого вина для храбрости, пока буду слушать вашу… то есть твою инструкцию. Что я там должна буду делать?

– Да ничего особенного. Просто я придумал вымышленную подругу девушки своего брата. Что, типа, именно она, то есть ты, познакомила меня с Викой, твоей подругой, – несколько путано объяснил Андрей. – Ну а я познакомил Вику с Димой. Своим братом. У них сегодня помолвка. Так вот, ты и должна будешь изобразить ее подругу…

– С какой целью?

– Не важно! Ты, главное, запомни легенду. Итак, ты родом из Питера…

– Так я и есть из Питера, – напомнила Света. – Всю жизнь там живу. Родилась в Ленинграде, там же окончила театральный институт. А в Москву лишь изредка приезжаю на заработки.

– Вот это-то и хорошо, – кинул Андрей. – Чем меньше придется придумывать для легенды, тем лучше – ниже шанс спалиться. В принципе можно даже оставить тебе твою профессию, я ведь никогда не говорил Димону, чем ты занимаешься. Если только Вика что-то сболтнула…

– Я все-таки до сих пор не поняла, какая у меня сверхзадача. Для чего нужен весь этот маскарад?

– Да задача на самом деле – проще некуда. Если вдруг случится перекинуться парой слов с Димкой, надо будет надуть ему в уши, какая Вика классная девчонка и как ему повезло с невестой. Типа, другой такой он никогда не найдет, и все такое прочее. А то он сомневается, жениться ему или нет, – а нужно, чтоб не сомневался. Понимаешь?

– Кажется, начинаю понимать… Но неужели вся моя роль только в этом?

– Только в этом. Могу поклясться. Еще вопросы будут?

– Будут. Самый главный. Размер моего гонорара.

– Точно, я и забыл. Извини. Сколько ты хочешь?

– Я хочу пять тысяч долларов. Плюс вещи, которые на мне, и обещанный трансфер в аэропорт.

– Ого! – присвистнул Андрей. – Однако… То есть вещи я тебе, конечно, отдам и в аэропорт отвезу. Но пять штук… Больно круто ты заломила. Может, договоримся на меньшую сумму?

– Не-а, – покачала головой Света. – Торг тут неуместен.

– А если я откажусь? – Андрей почувствовал, что начинает злиться.

– Не откажешься, – спокойно парировала Света. – Если уж ты надел на меня шмоток на десять штук, то, значит, это дело для тебя очень важно. Я-то могу скинуть эти тряпки и уйти, а ты поищи другую актрису на эту роль. Сколько там до ужина-то осталось?

Андрею совершенно не хотелось, чтобы его планы рухнули аккурат накануне вечеринки. Поспорив еще немного «для сохранения лица», он нехотя согласился на условия Светы.

– Ладно, договорились. Но учти – за такие деньги ты мне должна все сыграть ну просто идеально… Прямо как в Голливуде.

В ответ Светлана только усмехнулась:

– К твоему сведению, в Голливуде, за редкими, может быть, исключениями, довольно слабый уровень актерской игры. Там выезжают за счет другого… Впрочем, вряд ли тебе это интересно.

Когда они вышли из кафе и собирались покинуть ЦУМ, Андрей вдруг увидел идущего им навстречу невысокого и коренастого мужчину с седоватой бородой, чей облик показался ему смутно знакомым. Их взгляды встретились, и в тот же миг Андрей вспомнил:

– Никита! Вот так встреча!

– Андрей! – в свою очередь удивился и обрадовался Никита. – Сто лет не виделись. Хотя наслышаны про вас с Димой, наслышаны. Молодцы вы – такое дело раскрутили! «Единомышленники» – это вам не фунт изюму. Я, кстати, у вас на сайте аж в две тысячи шестом зарегистрировался, когда еще не знал, кому он принадлежит.

Они крепко пожали друг другу руки. Никита коротко, но внимательно взглянул на спутницу Андрея, и, видимо, она ему понравилась. Во всяком случае, он даже выпрямился и слегка приосанился.

– Ну, как ты, что ты? – теребил его Андрей. – Я ведь со времен «Чары» ничего о вас не слышал. Жаль, что вы тогда погорели… В остальных-то местах обошлось или вы продолжали рисковать? Вы ведь люди азартные, – он вздохнул, – да и я тоже.

– Представь себе, – расплылся в улыбке Никита. – В остальных местах не прогорели, в самый последний момент успевали забрать вклад. Вот только старушка-цветочница, помнишь, я тебе про нее рассказывал, нас кинула. Ничего не вернула. Притворилась божьим одуванчиком, мол, бандиты на нее наехали, весь бизнес разорили. Все плакалась, плакалась… Матвею даже жалко ее стало, он ей кефир покупал. А потом она куда-то слиняла вместе со всеми нашими денежками – и никаких следов. Хорошо, что ты тогда за нами не потянулся.

– А как Матвей поживает? – с интересом спросил Андрей. Он отлично помнил этого парня, модника, красавца и, судя по всем внешним признакам, плейбоя и большого любителя развлечений.

– Ни за что не угадаешь, чем он теперь занимается, – засмеялся Никита. – Матвей в монастырь ушел. Кто бы мог подумать, правда? Уже, наверное, лет пять как живет где-то на Севере, то ли на Валааме, то ли на Соловках… Вроде доволен.

– Да уж, это и впрямь неожиданная новость, – согласился Андрей. – А ты сам как? Чем занимаешься?

– Да как сказать, – замялся тот, снова искоса взглянув на Свету. – Пишу понемножку. Книжка у меня недавно вышла, хочешь, подарю? Правда, это стихи…

– Да ты, оказывается, поэт! Подари, конечно, – обрадовался Андрей. – И телефон мне свой напиши. У меня, брат, такое дело, мне всякие люди нужны. Ну, пока. Извини, спешу. – Он пожал Никите руку. – Обязательно позвоню, увидимся…

– Так ты – владелец «Единомышленников»? – уточнила Света, когда они сели в машину.

– Что? – задумчиво переспросил Андрей. – А… Ну да, «МКИ» – это моя компания… Слушай, Свет, вот скажи, как ты думаешь: встретить старого знакомого, с которым почти двадцать лет не виделся, – это хорошая примета или плохая?

– Не знаю, – пожала плечами Света. – Никогда не слыхала о такой примете.

– Тогда будем считать это добрым предзнаменованием, – заключил Андрей. – Знаешь, какие мы с этими ребятами дела проворачивали, приятно вспомнить… Ох, и классные были времена!

И он завел пространный монолог про те, в общем-то, недалекие, но уже какие-то нереальные времена, когда состояния создавались буквально из воздуха. Из финансовых пирамид, продажи гербалайфа, наперстков, вареных кооперативных джинсов, киосков, переделанных из автобусных остановок, из челночных рейсов в Китай и Турцию…

Однако Светлана совсем не разделяла его ностальгических настроений.

– А по-моему, это было ужасное время. Бандитский беспредел, сколько народу тогда поубивали… И не только в этом дело. Люди разом потеряли работу, деньги, веру в завтрашний день… У них точно почву из-под ног выбили. Приходилось крутиться не знаю как, чтобы только выжить, не умереть с голоду и прокормить детей…

– Ну, естественно, ничего идеального не бывает, все имеет свою оборотную сторону, – недовольно пробурчал Андрей. А про себя подумал: «Какое счастье, что на самом деле эта Светка – не моя девушка. У нас с ней нет ни одной точки пересечения, на все разные взгляды… Как бы не поругаться на вечеринке!»

Впрочем, когда они вышли из машины у дверей ресторана, Андрей взглянул на Свету и невольно залюбовался ею, так классно она выглядела. Конечно, Стасик постарался, навел лоск, но ведь и, так сказать, основа была хороша, было над чем работать. Вон как мужики оглядываются! Столько в ней достоинства, стиля, грации – сейчас Света совсем не была похожа на заштатную эпизодическую актрису, скорее на какую-нибудь холеную светскую львицу.

Остановившись, он набрал номер телефона Вики и сообщил ей о том, что игра вступает в заключительную фазу. С минуты на минуту они войдут со Светой в ресторан, и Вика должна проявить все свои сценические таланты, чтобы изобразить искреннюю радость от встречи с лучшей подругой. Вика ответила, что она готова.

Глава 13

Артист – это самая трудная роль

Не стать актрисой Светлана Михайленко просто не могла, ведь она выросла за кулисами, как в прямом, так и в косвенном смысле этого выражения. Такое нередко случается, когда кто-то из родителей имеет отношение к театральному миру. И уж тем более оба, как это было у Светы. С малых лет девочка привыкла проводить дни и вечера в театре, где работали папа и мама. Она обедала и ужинала в актерском буфете, делала уроки, сидя на широком подоконнике пустовавшего днем фойе, а маленькой даже спала где-нибудь на диванчиках в одной из гримерок. Взрослые тепло относились к «нашей дочери полка», как, смеясь, называли Свету актеры и сотрудники театра, – она была спокойным, сообразительным и послушным ребенком, охотно исполняла любые мелкие поручения и никому не мешала, не шумела, предпочитая тихо сидеть в углу, наблюдать за происходящим, слушать, что говорят, и делать свои собственные выводы, которыми, впрочем, не торопилась ни с кем делиться.

Отец Светы, Евгений Михайленко, некоторое время был ведущим актером этого театра. Типаж героя, как называют в артистическом мире привлекательную мужественную внешность, помогал ему получать главные роли во многих спектаклях, а недюжинный талант позволял создавать интересные и многогранные образы не только в классических произведениях, но и на основе второсортного, но идеологически выдержанного драматургического материала, от которого тогда было никуда не деться. Евгений был одинаково хорош, естественен и убедителен и в образе шекспировского героя, и персонажа пьес Островского, и сталевара, Героя Социалистического Труда, и командира партизанского отряда. Зрители, особенно зрительницы, его любили и специально шли в театр «на Михайленко». Однако дальше стен родного храма Мельпомены слава Евгения не распространялась. К сожалению, так происходит с подавляющим большинством актеров, многие из которых и талантливы, и органичны, но добиться настоящего успеха им так и не удается. Ведь современному артисту известность приносит кино, а пробиться туда, да еще получить заметную роль, выходит далеко не у каждого. Не повезло с этим и Евгению. Снимался он трижды – и все три раза неудачно. Сразу после окончания ЛГИТМиКа он получил отличное предложение – его утвердили на не главную, но заметную роль в приключенческом историческом или, как их еще называют, костюмном фильме. Евгению уже подобрали грим, сшили на него костюмы, отсняли несколько первых эпизодов – и вдруг сверху пришло распоряжение заменить никому не известного молодого артиста сыном маститого режиссера, лауреата Ленинской премии. С двумя другими картинами получилось не лучше. Работа над одной из них прервалась на середине из-за смерти режиссера, а вторую, отснятую до конца и смонтированную, не пропустила цензура. Фильм сочли идеологически не выдержанным, он шестнадцать лет провалялся на полке и был разрешен только после смерти исполнителя главной роли Евгения Михайленко.

В детстве Светлана считала, что папа не слишком-то расстраивается из-за того, что ему не удалось достичь огромной популярности. «Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме», – любил повторять он вслед за Цезарем. А в деревне, то есть в своем театре, папа действительно был первым и лучшим – в этом Света убеждалась на каждом его спектакле.

Катя, мама Светланы, миловидная обаятельная женщина, работала в этом же театре, заведовала литературной частью. Их семья была предметом всеобщего внимания, удивления и зависти – до такой степени супруги были преданы друг другу. Ну ладно бы одна жена, с ней все понятно, при таком муже на сторону глядеть может и не захотеться. Но Евгений! Что он нашел в этой Кате? И не красавица вроде, и не девочка уже, ему почти ровесница… Неужели при таком успехе на сцене и у женщин Михайленко не мог найти что-то получше среди актрис или многочисленных поклонниц? Те, кто так рассуждал, не в силах были понять, что мог-то он мог, да не хотел. И не потому, что, как с усмешкой сказала самая пожилая актриса театра: «Когда вокруг одни пирожные, хочется погрызть хлебную корочку». Просто Евгению не нужен был никто, кроме Кати. Светины родители по-настоящему любили друг друга. И были бы совершенно счастливы, если бы не порок, постепенно разрушавший здоровье и личность Евгения, – он выпивал. Сначала понемногу, чтобы отпраздновать удачно прошедший спектакль, потом по рюмочке перед каждым выходом на сцену – для куражу, потом уже каждый день, без всякого повода, все больше и больше… Дошло до того, что уже ни один его спектакль не обходился без накладок: то Евгений перепутает текст, то не вовремя выйдет или уйдет, нарушив этим всю мизансцену, то забудет подать партнеру нужную реплику. На Михайленко посыпались выговоры, его лишали премий, перестали давать роли. Он обижался, страдал и с горя пил еще сильнее. И кончилось дело весьма плачевно – еще совсем нестарый, прекрасный, талантливый актер умер в сорок два года от цирроза печени. Свете было тогда одиннадцать лет.

После смерти папы им с мамой пришлось очень нелегко. Потеря близкого человека, к которому ты был всей душой привязан, – слишком тяжелое испытание для любого из нас, независимо от возраста. А у Михайленко плюс к душевным переживаниям добавились и финансовые трудности. Пока был жив Евгений, который хоть и не снимался в кино, но прилично зарабатывал в театре и на радио, семья привыкла существовать на широкую ногу. Богатыми они, конечно, не были, машины и дачи не имели, но могли позволить себе отдыхать каждый год на море, где-нибудь в Крыму, Прибалтике или на Кавказе, ездить на такси и покупать продукты на рынке, а одежду – в комиссионке. Теперь от всего этого пришлось отказаться, зарплаты Екатерины едва хватало на то, чтобы они с дочкой могли свести концы с концами. В особенности тяжело стало к тому моменту, когда Света заканчивала школу, как раз тогда началась перестройка. Начало девяностых – то самое время, которое с такой ностальгией вспоминал Андрей, было самым неприятным периодом в жизни Светланы. У мамы в театре вообще перестали платить зарплату, Катерине пришлось искать все возможные способы заработка, вплоть до работы уборщицей. Но мама с дочкой не унывали, они вместе находили способы справиться с житейскими заботами, сами шили и вязали, сами, в четыре руки, чинили старую мебель и умели из самых простых продуктов приготовить такой обед, что получалось просто объедение. В девятом и десятом классе Светлана уже начала сама зарабатывать, торговала в выходные и праздничные дни игрушками в парке. Получалось неплохо, хозяйка то и дело уговаривала Свету выходить на работу почаще, но девушка отказывалась. Конечно, деньги семье были очень нужны, но гораздо важнее была подготовка к поступлению в театральный институт, к которой Света относилась со всей серьезностью. Поскольку никакого другого жизненного пути для себя вообще не представляла.

Театр Света не просто любила – он был для нее жизнью, ее атмосферой, частью ее души. Еще будучи девочкой, она часами сидела на репетициях, наблюдая за, в общем-то, довольно скучным для постороннего человека процессом подготовки спектакля, прислушивалась к указаниям, которые дает режиссер, присматривалась к приемам, которые используют актеры. Света знала наизусть каждую пьесу из репертуара театра, где работали родители, каждый выход, каждую мизансцену. И многие роли, не только женские, но и мужские, она примеряла на себя, представляя, как сыграла бы этот эпизод или произнесла бы эту фразу. И когда мама уговаривала ее подумать и, может быть, выбрать какую-то другую профессию, более применимую к условиям современной жизни, Светлана только качала головой. Конечно, она не понаслышке знала, насколько труден и тернист путь к славе, как трудно пройти его и как тяжело тем, кому это не удалось. Но все-таки верила в себя.

И не зря. В отличие от десятков, а может, и сотен тысяч абитуриентов, ежегодно штурмующих театральные вузы и в большинстве случаев остающихся ни с чем, Света поступила в институт с первого же раза. Конечно, сыграла свою роль и ее фамилия, Евгения Михайленко в театральных кругах тогда еще хорошо помнили. Но все-таки основная заслуга в таком нелегком деле принадлежала самой Свете, ее способностям и упорству, которое она проявляла при подготовке. Ну и, конечно, спасибо учителям – двое сослуживцев ее родителей, понимая трудное положение, в котором оказалась семья Михайленко после смерти кормильца, бесплатно занимались со Светой, помогая ей отточить до совершенства давно уже усвоенные азы актерского ремесла.

С тех пор как не верящая собственным глазам счастливая Света увидела свою фамилию в списке зачисленных на первый курс, им с мамой зажилось гораздо легче. В том числе и материально. Светина стипендия, пусть и небольшая, оказалась некоторым подспорьем для семьи. А вскоре после дочкиного поступления Катерина нашла неплохую подработку – она редактировала зарубежные любовные романы, которые в те времена наводнили книжный рынок. Стремясь уложиться в сроки, переводчики очень торопились, и потому почти в каждой книге выдавали какой-нибудь перл, а то и несколько. «Сексуальная улыбка оттянула его щеки к ушам». «Он взял ее лицо в свои руки и, целуя, опустил на ковер перед камином». «Джейк встал на колени, стягивая с нее джинсы и открыв ей вид на залив». Когда в книге попадалось что-то подобное, Екатерина зачитывала это вслух, а дочь и ее друзья, которые вечно тусовались у них дома, просто умирали со смеху.

У многих выпускников период учебы остается в памяти как самая счастливая пора жизни, но студентам творческих вузов везет с этим еще больше, чем всем остальным. Что может быть интереснее, чем придумывать этюды, ставить отрывки, учиться правильно падать на занятиях по сценическому движению или изображать животных после наблюдений в зоопарке? Света, как практически все ее сокурсники, училась с восторгом и готова была пропадать в институте с раннего утра до позднего вечера – чтобы потом и ночью не расставаться с однокашниками, а сидеть вместе до рассвета, готовясь к зачету или просто споря о разных интересных вещах. Но, несмотря на столь плотный график, девятнадцатилетняя Светлана ухитрилась найти время на то, чтобы влюбиться.

Вообще-то даже в юности Света не относилась к категории страстных натур. Не считая больше похожих на дружбу, чем на любовь, отношений с мальчиком из параллельного класса, которые продолжались без малого три года и как-то сами собой сошли на нет за несколько месяцев до выпускного вечера, ей было нечего ни вспомнить, ни рассказать в компании подруг. Так продолжалось первые несколько лет учебы в вузе, пока было просто не до того. А потом Света встретила Вадима.

Был июнь, только что закончилась сессия, которую Светлана Михайленко, как обычно, сдала на все пятерки. В первый же свободный день она отвезла все учебники в институтскую библиотеку и теперь, стоя на остановке в ожидании трамвая, думала о предстоящих каникулах. С одной стороны, ей было жаль, что теперь целых два с лишним месяца она не будет ходить в институт, видеться со своими друзьями и заниматься всякими интересными вещами. А с другой – немножко отдохнуть тоже не мешает. Не вся же учеба состоит из разных курсов сценического мастерства, приходится изучать и другие, менее увлекательные дисциплины, философию, например, которую у них преподавали ну просто ужасно скучно.

Трамвая не было что-то очень долго, и мелкий дождь, едва накрапывавший с утра, вдруг превратился в настоящий ливень, неожиданно холодный для этого времени года. Света, одетая в легкий открытый сарафан, успела вымокнуть до нитки, пока решала, как лучше поступить – убежать с остановки в поисках укрытия, из-за чего она рисковала пропустить трамвай, или все-таки остаться на открытом пространстве? Как вдруг прямо рядом с ней остановились зеленые «Жигули», дверь приоткрылась, и красивый мужской голос произнес:

– Девушка, садитесь быстрее!

Света оглянулась по сторонам – точно ли эти слова обращены к ней? Она никого не ждала на этой остановке… А водитель поторопил:

– Да-да, я вам говорю. Вы что, хотите воспаление легких схватить? Давайте быстро в машину!

И Света послушалась. Потом, когда она рассказывала эту историю маме и подругам, те как следует отругали ее за неосмотрительность. Ну как же можно садиться в машину к незнакомому мужчине? Мало ли, чем это может обернуться! Но сама девушка доверяла своей интуиции и потому поступила именно так. Она откуда-то уже знала, что ничего страшного с ней не случится. Может быть, причина легкомысленного поступка крылась в авантюристской жилке, которая всегда в ней была, разве что пряталась очень глубоко. А может, Светлана просто доверяла своему ангелу-хранителю. Но так или иначе, она приняла приглашение и с удовольствием юркнула в теплое и сухое нутро машины.

– Куда вас отвезти? – спросил водитель, оказавшийся весьма симпатичным шатеном с выразительными карими глазами.

– Мне только до метро… Я далеко живу… – начала было Света и сама себя перебила громким чиханием.

– Понятно, – заключил шатен, искоса посмотрев на нее. – Домой мы поедем позже. А сейчас отправимся сначала в аптеку, а потом в ближайшее кафе. Будем отпаивать вас чаем с медом.

– Ап-чхи! – согласилась Света.

За то время, пока эта программа была реализована, они уже успели многое узнать друг о друге. Вадим был врачом по образованию, но, когда началась перестройка, сменил профессию и занялся более прибыльным делом – изготовлением украшений из полудрагоценных камней. Впрочем, последнее время заниматься «ювелиркой», как он это называл, стало уже менее выгодно, так что теперь он начал подумывать о каком-то другом способе заработка.

– Мечтаю открыть собственное дело, – рассказывал он девушке. – И подумываю о фармацевтическом бизнесе. Конкуренция, конечно, в этой области немалая, но ведь и спрос большой. Болеть люди, к сожалению, никогда не перестанут. А лекарств у нас в стране вечно не хватает…

А еще Вадим оказался заядлым театралом. Любить искусство его научила бабушка-дворянка, пережившая обе революции и блокаду. С ее подачи Вадим привык смотреть все заслуживающие внимания постановки и, разумеется, бывал и на спектаклях, в которых играл Евгений Михайленко. То, что Вадим помнит ее отца и с уважением отзывается о нем, очень сильно подкупило Светлану. Но, справедливости ради, надо признать, что, если бы этой детали не было, Света все равно влюбилась бы по уши в своего нового знакомого – столько в нем было обаяния, мужественности и интеллекта.

Их вторая встреча была уже не случайной. А за второй последовала третья, за третей – четвертая и так далее. Любовь к Вадиму заполнила всю жизнь Светланы, даже учеба на какое-то время отошла на второй план. Девушка знала, что ее избранник женат, но мирилась с этим, поскольку Вадим заверил ее, что его брак сохраняется только на бумаге, они с женой давно не живут вместе и официально не разводятся только потому, что у них там какие-то сложности с разделом квартиры. Какие именно – Светлана не вникала, ей это было неинтересно. В том, что Вадим не обманывает ее, а действительно живет один, она убедилась уже через несколько месяцев после знакомства, когда начала регулярно бывать у него дома.

Маме Вадим в общем и целом понравился, ее не смутила даже его тринадцатилетняя разница в возрасте с ее дочкой. И Света начала потихоньку вживаться в принципиально новую для нее роль – заботливой подруги и без пяти минут невесты. Вадим только удивлялся тому, как его квартира потихоньку начала преображаться и становиться чистой и уютной, как вещи точно сами собой обрели каждая свое место, а в холодильнике после каждого приезда Светы появлялось что-то вкусное. Так прошло около двух лет, дело уже верно шло к совместному проживанию и свадьбе, когда Вадим вдруг неожиданно пропал, перестал звонить и заезжать за ней в институт.

Несколько дней Света терзалась сомнениями, как ей лучше поступить. Наконец тревога за любимого человека взяла верх над осторожностью и гордостью. А вдруг с ним что-то случилось? Сейчас такие времена, что угодно может произойти, тем более с начинающим бизнесменом. Вдруг он болен, вдруг ему нужна помощь – а она ему не звонит, потому что сдуру решила, что это он ее так внезапно бросил?

Набравшись смелости, Светлана позвонила Вадиму, и он назначил ей встречу в кафе – том же самом, где они сидели во время ливня, благодаря которому пересеклись их судьбы. И во время этой встречи Вадим, запинаясь и отводя взгляд, сообщил Светлане, что вернулся к жене. Та дала ему денег на поднятие бизнеса, без которых он не сумел бы раскрутиться, но поставила непременное условие – примирение. Так что Вадим переехал к ней, но пусть Света ничего не думает, это только сделка, не более. И они могли бы по-прежнему…

– Нет, – перебила Светлана, покачав головой. – Не могли бы. Я, по крайней мере, не могу. Извини.

Встала и вышла на улицу, где, по иронии судьбы, как и в день их знакомства, снова лил дождь. Случаются же такие совпадения! Хотя, впрочем, удивляться тут нечему, дождливые дни для Санкт-Петербурга гораздо привычнее, чем солнечные.

После окончания института Светлана распределилась в один из петербургских молодежных театров. Разумеется, играла только в массовке. Получить сразу роль, пусть даже небольшую, – это удача для вчерашнего выпускника, далеко не всем так везет. Впрочем, на театр в наше время молодые (да и не очень молодые) актеры больших ставок не делают, все их надежды связаны с телевидением, кино или хотя бы рекламой. А что тут удивительного? Многие актерские судьбы начинались как раз с рекламных роликов. Но Свете и с этим не везло, в рекламу ее не приглашали, сниматься в фильмах – тоже. Творчески самореализовываться, как она это называла с легкой усмешкой, ей приходилось лишь в мелочах вроде озвучивания переводных фильмов. А делать карьеру через постель ей не позволяли порядочность и гордость, хотя иные ее коллеги (причем обоего пола) именно таким путем и добивались ролей в театре, фильмах и сериалах.

В двадцать четыре года Светлана неожиданно для самой себя вышла замуж. Юру, своего жениха, она не любила, слишком свежа была в душе рана, оставленная Вадимом. Но Юрий любил ее, долго, преданно и красиво ухаживал, настойчиво звал замуж, и в конце концов Света решила, что быть любимой, пожалуй, даже лучше, чем любить самой. Не было очарования – не будет и разочарования, как говаривала их педагог по сценической речи.

Юрию к моменту свадьбы уже исполнилось сорок два, он имел свой бизнес, довольно крупную компанию, занимающуюся ремонтом и дизайном помещений. Словом, он был состоятельным и уважаемым в своих кругах человеком. Долгое время после свадьбы Юрий не мог наглядеться-нарадоваться на свою молодую красивую жену. Охотно и даже с удовольствием выполнял все ее капризы, которых, впрочем, было не так уж и много, часто вывозил с собой в свет, знакомил с деловыми партнерами и их семьями. Света с удовольствием подыгрывала ему, точно они были на сцене. У нее появилось много новых подруг, все они были, что называется, женщины с положением, в основном жены друзей и бизнес-партнеров мужа.

Года через полтора после свадьбы Света забеременела, и муж уговорил ее уйти с работы. Ну правда, не плясать же ей в таком положении цыганский танец и не изображать же бабочку с животом! Хоть и без особой радости, но Светлана все же согласилась засесть дома. Сначала ей было грустно, душа рвалась обратно в театр, но когда появился сын, Женька, Света забыла обо всем остальном и вся отдалась радостям и тревогам материнства. Новая роль – любящей и заботливой мамы – нравилась ей больше всех ролей, когда-либо сыгранных в жизни.

Несколько лет они жили не только благополучно, но даже счастливо. А потом любящего мужа как подменили. Его вдруг стал раздражать ребенок, который действительно рос очень активным и любознательным, во все лез и всем интересовался. Ни с того ни с сего Юра стал придираться и к тому, что Света слишком много времени проводит с сыном, мало уделяя внимания мужу, и к тому, что за последние несколько лет она слегка располнела и стала уже не такой хрупкой и соблазнительной, как была раньше.

Юрий стал все чаще задерживаться на работе, возвращался слегка навеселе и в хорошем настроении. Было ясно, что он, как говорится, ходит налево. Сначала Света пыталась изображать из себя мудрую женщину: делала вид, что не замечает следов губной помады на воротниках рубашек, не чувствует чужого аромата духов. Она надеялась, что муж погуляет, «перебесится» и вернется. Но – увы! – лучше не становилось. Юра почти перестал ночевать дома, а иногда и вовсе мог под видом командировки уехать куда-то на неделю, а возвращался довольный и загорелый.

Света даже пыталась возбудить его ревность: на всяких торжествах – днях рождения, корпоративных вечеринках – напропалую кокетничала с мужчинами, благо недостатка в ухажерах у нее никогда не было. Правда, кроме легкого флирта, дело дальше не заходило. Да и муж относился к этому равнодушно, то ли искусно притворялся, что не ревнует, то ли ему действительно было все равно. И Светлана отказалась от своей затеи.

Ей очень хотелось сохранить семью ради Женьки, но терпеть отношение мужа у нее больше не было сил. Начались ссоры и скандалы, а в один совсем не прекрасный день Юрий заявил, что у него другая женщина, с которой у него все очень серьезно, и подал на развод. Будучи женщиной гордой, с выраженным чувством собственного достоинства, Света не стала требовать у мужа отступного или судиться с ним ради дележа имущества. Она понадеялась на порядочность Юрия и в результате осталась ни с чем. Квартира, загородный дом, обе машины – все это осталось Юрию и его будущей жене. А Света с пятилетним сыном вернулась в родительскую квартиру, забрав с собой только одежду и личные вещи. А муж вскоре перестал платить даже алименты, предъявляя липовые справки о своих якобы ничтожных доходах.

К счастью, Светлана и ее мама Екатерина, к тому времени уже немного постаревшая, но все еще энергичная, обе были оптимистками по натуре. И к жизненным трудностям отнеслись именно так, как, собственно, и надо это делать, то есть с улыбкой. Да, плохо, да, трудно. Но бывают ситуации гораздо хуже и гораздо тяжелей (тьфу-тьфу-тьфу, не дай бог!). И ничего – не с таким люди справляются. Так что Светлане в очередной раз в своей жизни пришлось привыкать к новой роли – разведенной жены и финансовой опоры семьи.

С тех пор прошло вот уже три года. Света растеряла всех своих подруг из «высшего общества», которые после развода резко прекратили общаться с ней, и вернулась к старым проверенным друзьям, и те помогали ей чем могли. Восстановиться в театре Светлане не удалось, устроиться в какой-то другой – тоже, приходилось перебиваться случайными заработками, браться за любые предложения вроде озвучек фильмов, компьютерных игр или на радио. Иногда, если везло, ее приглашали в сериалы на эпизодические роли. Материально было тяжело, порой даже очень, но Светлана не унывала. У нее был замечательный сын, чудесная мама, любимая работа. Что еще нужно человеку для счастья? Разве что новая куртка, старая уже просто на куски рассыпается. Но ничего, до зимы еще далеко, глядишь, удача еще улыбнется ей, и она сумеет заработать на новую зимнюю одежду не только маме и сыну, но и себе.

Когда на ее жизненном пути вдруг появился Андрей с его странным предложением, Светлана сначала никак не могла понять, чего от нее хотят. Слишком сомнительной, даже подозрительной выглядела его легенда. Но когда Света почувствовала, насколько ее новый работодатель заинтересован в ней, ее вдруг охватил профессиональный азарт. Похоже, она наконец-то получила ту самую роль, которую ждала все эти долгие годы…

Глава 14

Несостоявшаяся помолвка

Едва Андрей со своей спутницей вошли в зал, как взоры чуть ли не всех гостей устремились в сторону Светы. Мужчины смотрели на нее с восхищением, а женщины – с завистью и неприязнью. И Андрей поймал себя на мысли, что чрезвычайно горд возможностью пройти под руку с такой красоткой.

Вика с радостным визгом: «Сюрпрайз!» – кинулась к Свете. Девушки обнялись так, словно не виделись тысячу лет. Это действительно очень походило на встречу двух близких подруг, и Андрей с облегчением перевел дыхание. Он подумал, что так, наверное, чувствует себя режиссер на премьере собственного спектакля. «Нервная, однако, у них работа», – вздохнул он, придвигая Светлане стул. Им, как самым почетным гостям, выделили места за одним столиком с женихом и невестой.

У Димы тоже слегка отвисла челюсть при взгляде на Свету, но он быстро справился с собой и принялся с жаром благодарить девушку за то, что она все-таки приехала в Москву.

– Вы не представляете, как я рад вас видеть, – заявил он. – Андрей и Вика столько рассказывали о вас, что познакомиться с вами стало для меня просто идеей фикс.

– Спасибо, мне очень приятно это слышать, – с улыбкой отвечала Света. – Могу ответить вам комплиментом на комплимент – мне тоже рассказали о вас много хорошего. Особенно Вика…

В этот момент к их столу подошел менеджер «Ritz Carlton» и протянул всем четверым какие-то карточки.

– Для нас огромная честь, что такие известные и уважаемые люди выбрали наш ресторан для проведения своего торжества, – церемонно проговорил он. – Позвольте вручить вам карточки VIP-клиентов. Теперь, когда вы будете гостить в нашем отеле, вам будет предоставлена значительная скидка.

– А я уже живу в «Ritz Carlton»! – тотчас сообщила Вика.

– Вот как? Извините, я этого не знал. Тогда тем более должен вам напомнить, чтобы вы не забыли предъявить карточку при оплате.

– Вот видишь, Димон, как круто быть известными медиамагнатами – все хотят с тобой дружить! Магнат притягивает, как магнит, – не удержался Андрей от очередного каламбура и небрежно сунул карточку в карман пиджака.

Подошел официант с только что откупоренной бутылкой шампанского и разлил по бокалам шипящий напиток. Андрей взял свой фужер и торжественно поднял его.

– Ну что? Выпьем за новую семью?

Первым порывом Светланы, которая была суеверна, как большинство актеров, было сказать ему, что называть людей мужем и женой до того, как состоялась свадьба, – плохая примета. Но, чуть подумав, она не стала этого делать. Какая ей разница, в конце концов, состоится эта свадьба или нет? Всех этих людей она видит первый и последний раз в жизни. И нисколько об этом не жалеет. После развода с Юрой она окончательно убедилась в том, что мир, где вращаются большие деньги и где молодые хищницы вроде этой якобы ее подружки Вики готовы на все, лишь бы заманить в свои сети состоятельных мужчин, совершенно не для нее. Ее мир – это их малогабаритная двушка в панельном доме, это мама и Женька, это беготня с озвучки на пробы, это любимые книги и фильмы, которые они по старинке смотрят на видеомагнитофоне, потому что на более современную технику Света пока не заработала.

Обстановка на ужине, слегка напряженная в начале вечера, становилась все более и более непринужденной. После горячей закуски гости уже не сидели чинно на своих местах, а поднимались, ходили по залу, подсаживались друг к другу. Их столик первой покинула Вика, и, наблюдая за ней от скуки, Светлана увидела, что девушка перебазировалась в дальний конец зала, где сидела очень ярко накрашенная блондинка лет сорока, одетая слишком вызывающе для своих лет. Блондинка чуть ли не силком усадила Вику за стол с собой и заставила выпить с ней шампанского.

Ни имени Дины, ни кто она такая, Светлана, конечно, не знала. Не знала и того, что, прежде чем протянуть Вике бокал шампанского, коварная Дина щедро плеснула туда коньяку и усмехнулась про себя. Когда-то в молодости они сами делали такой коктейль, кажется, он назывался «Бурый медведь». Вот посмотрим теперь, как засияет эта девчонка под воздействием ее коктейльчика. Дина хорошо помнила, как Вика рассказывала ей о своей реакции на коньяк, говорила, что от этого напитка у нее буквально сносит башню и тогда она становится совершенно неуправляемой, запросто может «трахнуть любого», как она выразилась, и вообще такого натворить, что мама не горюй…

Вечер был в самом разгаре. Приближался тот самый торжественный момент, когда Дмитрий, согласно придуманному Викой сценарию, должен был, встав на одно колено, произнести трогательную речь и преподнести своей невесте кольцо с розовым бриллиантом, которое купил несколько дней назад за более чем кругленькую сумму. Весь день с самого утра Дима с волнением думал об этой минуте, готовился, прокручивал в памяти заранее написанную и выученную наизусть речь. Однако чем ближе к «часу Икс», тем меньше оставалось в его голове мыслей о том, как он будет делать предложение. Как это ни странно, почему-то в такой ответственный вечер все его внимание было занято не невестой, а ее лучшей подругой. Что-то в этой Светлане было такое, чего он так и не сумел найти, увидеть, почувствовать в Вике. И сейчас он это отчетливо понял. Забыв о приличиях, Дима во все глаза разглядывал эту молодую женщину, вслушивался в ее голос и буквально кожей ощущал исходящие от нее флюиды. Он смотрел на нее так, словно пытался разгадать секрет ее неотразимого обаяния. А про себя думал, что сейчас остро, как никогда в жизни, завидует брату. Ну почему, почему такая женщина досталась Андрюшке, а не ему, Диме? Он ведь, по большому счету, недостоин ее… Ну ладно, пусть не недостоин, нехорошо так думать про собственного брата. Но Андрей явно не способен дать ей то отношение и те отношения, которых Светлана заслуживала.

«То отношение и те отношения, – повторил Дима про себя. – Что это со мной? Похоже, я стал, как Андрей, мыслить афоризмами и каламбурами. Видимо, это заразно…»

Он вновь заговорил о чем-то со Светой, она отвечала ему, и Дима так увлекся этой беседой, что даже не замечал отсутствия рядом своей невесты. Вики давно уже не было с ними за столом, она не пришла, даже когда принесли горячее и все гости вновь уселись по своим местам. Но Дмитрия это абсолютно не волновало, он был занят только Светой.

Когда звон ножей и вилок несколько поутих и гости стали отодвигать от себя опустевшие тарелки, Андрей поднялся со своего места.

– Прошу внимания! – провозгласил он. Дождался, пока все взгляды оборотятся в его сторону, и продолжил: – Друзья, сегодня поистине знаменательный день! Сегодня Дима и Вика хотят соединить свои судьбы, а мы со Светой, наоборот, отмечаем свое расставание…

Андрей давно уже решил, что скажет именно так. Все эти хлопоты с поиском им же самим выдуманной Светки очень тяжело ему дались. Продолжать вранье про Викину подругу уже не было никакого смысла, наоборот, оно становилось ему только в тягость. Не нанимать же ему, в самом деле, эту вредную актрисулю на каждое последующее мероприятие – девичник, свадьбу, и что еще им там предстоит… Лучше всего, конечно, будет изобразить разрыв с ней. Вика тоже скажет Димке, что поссорилась с подругой, поскольку та стала завидовать ее счастью. И мифическая Светка благополучно забудется.

Однако с этим он просчитался, все вышло совершенно иначе. Услышав, что Света свободна от обязательств перед его братом, Дима аж весь просиял, радостно опрокинул в себя шампанское и снова вернулся к разговору со Светой. Они с жаром обсуждали какой-то фильм, которого Андрей не то что не смотрел, но даже не слышал его названия.

– Димон, где твоя невеста? – громко спросил Андрей. – Что-то ее давно не видно…

– Ты о чем? – недоуменно уставился на него брат. – А, о Вике… Она там, с Диной.

Он неопределенно махнул рукой куда-то в глубину зала и опять повернулся к Свете. Нет, это просто черт знает что!

– Светлана, можно тебя на минутку? – процедил сквозь зубы Андрей. Оттащив актриску подальше, он строго выговорил ей: – Ты что же такое делаешь, а?

– А что такое? – Светлана удивленно взглянула на него. – Ты сам мне дал задание побольше разговаривать с Димой и хвалить в беседе с ним мою подругу Вику. Я только этим и занимаюсь. Что-то не так?

– Разумеется, не так! Ты, видимо, забыла, что я нанял тебя изображать перед всеми и прежде всего перед Димоном мою девушку?

– Постой-постой! – Светлана остановила его изящным движением руки. – Не путай меня. Разве ты только что не объявил во всеуслышание о разрыве наших отношений? Так о каком изображении твоей девушки может после этого идти речь?

Вынужденный признаться, что и сам здорово запутался, Андрей усилием воли взял себя в руки и прорычал:

– Твоя задача – сделать все, чтобы помолвка, а затем и свадьба Димы с Викой состоялись. Строить ему глазки и флиртовать с ним я тебя не просил. Поняла? Тогда иди и делай то, что я сказал. Иначе не получишь ни копейки.

– Хорошо. – Светлана пожала своими прекрасными обнаженными плечами. – Я тебя поняла.

И снова вернулась за столик.

Андрей со злостью наблюдал за ней и Димкой. Ну, разумеется, ничего не изменилось, этот остолоп так и продолжает пялиться на Светку, словно ничего в мире для него больше не существует. Андрей решительно подошел к брату и прошипел ему в ухо:

– Слушай, это же ваша с Викой помолвка! Перестань таращиться на Свету. Ты без пяти минут женатый человек. Пора вручать Вике кольцо. Это, в конце концов, становится неприличным…

Как раз в этот момент к ним подошел официант с подносом. Андрей взял у него два бокала и сунул один из них в руки брату. Тот посмотрел на него вскользь, из чего Андрей понял, что Дима его вообще не слышит. А сам Дмитрий тем временем схватил с подноса официанта бокал и, почтительно склонившись, чокнулся со Светой, при этом просто пожирая ее глазами.

На них уже стали обращать внимание. Гости начали шушукаться, кто-то громко захихикал. Надо было спасать положение. И куда запропастилась эта чертова Вика? Андрей поискал ее глазами и – о ужас! – увидел девушку с микрофоном караоке в одной руке и с бокалом коньяка в другой. Ясно было, что это у Вики уже не первый и даже не второй бокал. Андрей похолодел. Весь его план летел к чертовой матери.

Словно в насмешку над ним, Вика запела, отчаянно фальшивя и путая слова: «…без тебя, любимый мой, земля мала, как остров…» После чего отшвырнула микрофон тем жестом, каким стриптизерши отбрасывают одежду, и забралась плясать на барную стойку под бурные аплодисменты и веселое улюлюканье гостей.

– Димон, да очнись же ты, наконец! – заорал Андрей. – Погляди, что вытворяет твоя невеста!

Вроде подействовало. После его окрика Дима действительно очнулся от чар Светы и кинулся снимать невесту с барной стойки, где она уже, к восторгу гостей, собиралась устроить стриптиз. Вика отчаянно отбивалась, но жених оказался проворнее и сильнее, а может, он просто выпил немного меньше. В общем, так или иначе, попытка стриптиза была благополучно пресечена. Гости разочарованно вздохнули. На помощь Дмитрию уже спешила через весь зал Дина.

– Димка, давай я ею займусь, – проговорила она. Шагнула к ним – и столкнулась со Светой, которая тоже подошла к барной стойке. На миг взгляды двух женщин встретились. И хотя Светлана до этой минуты никогда не видела Дину и ничего не слышала о ней, она интуитивно почувствовала, что допускать эту дамочку до Вики лучше не стоит. Хотя бы потому, что по сценарию именно она, Света, является лучшей подругой невесты. И, согласно роли, которую она играет, именно ей нужно первой прийти подруге на помощь.

– Пустите, я сама. – Светлана решительно отстранила блондинку. Обняла за талию внезапно переставшую сопротивляться Вику и потащила ее в туалет, на ходу выговаривая ей тем тоном, которым в детстве отчитывала Женьку: – Ну что же ты, подруга, делаешь, а? Сколько раз тебе говорили – нельзя столько пить… И все – как об стенку горох…

К счастью, в этот момент на сцене зала появился певец в темных очках, Андрей не запомнил его фамилии, вроде какой-то популярный шансонье. Публика отвлеклась, начала аплодировать, а певец, поклонившись, запел что-то пафосно-заунывное.

«И то хорошо, пусть заполнит паузу», – промелькнуло в голове у Андрея. Во всяком случае, теперь хотя бы можно было перевести дух и обдумать ситуацию. По правде говоря, Андрей очень надеялся на Свету, которая оказалась молодцом, в критическую минуту вспомнила, для чего ее наняли. Может, все еще обойдется. Авось Светлана приведет Вику в божеский вид, и все войдет в свою колею, вернее, в русло его сценария.

А Дима, похоже, ничуть не расстроился, что кольцо с розовым бриллиантом продолжало грустно покоиться в кармане его пиджака. На увещевания Андрея он не обращал ни малейшего внимания и только все время поглядывал на дверь.

Андрея очень беспокоило поведение брата. Дима впал в какой-то ступор – лицо его приобрело вдохновенно-отрешенное выражение, словно на него снизошло какое-то чудесное озарение.

– О чем ты думаешь? – приставал к нему Андрей. – Что это с тобой произошло?

– Не знаю… Хотя нет, знаю. Видишь ли, мне кажется, что я зря затеял все это.

– Ты о чем? – холодно поинтересовался Андрей, хотя отлично понимал, к чему тот клонит.

– По-моему, я поторопился с помолвкой, – серьезно отвечал Дима.

– Да брось ты, братишка! – Андрей хлопнул его по плечу. – Какие могут быть сомнения? Все нормально. Это у тебя просто предсвадебный мандраж. Бывает…

– Да нет у меня уже никакого мандража. Просто я понял, что Вика…

– А что Вика? – перебил его Андрей. – Тоже мне, было бы о чем говорить! Ну выпила девушка лишнего, с кем не бывает? У нее ведь сегодня тоже непростой день, вот она от волнения и не рассчитала свои силы. По-моему, это такой пустяк, на котором вовсе не стоит зацикливаться.

– Не в этом дело, Андрюха. Просто я, кажется, Вику не люблю. Мне просто показалось, что люблю… А вот посмотрел на Свету – и как будто глаза открылись. Конечно, Света говорит о ней только хорошее – но это скорее положительно характеризует Свету, а не Вику. Вика никогда не скажет о других людях что-то доброе, в любом найдет какой-то изъян. А Света совсем не такая. Теперь, раз уж вы со Светланой расстались, я могу тебе все сказать… Если честно, мне Света очень нравится.

– Чего? Светка?! – Андрей был вне себя. – Да ты ее видишь первый раз в жизни! Чем же она тебя так зацепила?

– Не знаю, – пожал плечами Дима, – она какая-то особенная. Красивая, живая, интересная… Вика по сравнению с ней что? Так, свистушка малолетняя, примитивная какая-то… И к тому же еще алкоголичка. Посмотри, во что она превратила нашу помолвку.

– Но ведь она же так нравилась тебе! И красавица, и умница, и красный диплом у нее.

– Ага, красный диплом… Небось одним местом заработанный. То, что она отлично трахается, еще не значит, что из нее получится нормальная жена. И вообще, мне с ней как-то некомфортно, не по себе. Все время напряг этот ненужный. Разве так бывает с любимой женщиной?

В ответ Андрей только молча кивнул, мол, понимаю, сочувствую, а внутри у него все кипело: «Господи, какой же идиот! Из-за него и из-за этой дуры все летит к черту! А как хорошо было придумано! Сколько сил я потратил на все это! Нет, надо что-то делать…»

– Светка, я т-тебя люблю-у! Ты моя самая… самая лучшая подру-уга! – нечленораздельно бормотала Вика, тяжело повиснув на Светином плече и предпринимая неуверенные попытки обнять ее покрепче.

– Да отвали ты от меня, дура, – отмахивалась Света, – я тебя вижу впервые в жизни! И искренне надеюсь, что в последний. Умойся лучше, приди в себя! Ведь у тебя помолвка…

– К ч-черту помолвку… – пьяно бормотала Вика, размазывая тушь по лицу.

Светлана вздохнула. И что прикажете делать с этой красавицей? Прямо хоть суй ее башкой под кран. А лучше бы даже и в душ… Но в этом туалете краны так низко расположены над раковиной, что голова туда точно не пролезет…

– Вика! – Она как следует встряхнула пьяное тело. – Вика, очнись! Ты ведь тут живешь?

– Ч… чего?

– Я говорю, ты ведь в этом отеле живешь?

– Н-ну да…

– Номер какой, помнишь?

– Это… Пят… Пясот…

– Блин, ну вспоминай быстрее!

– Пясот… Пятьсот семьдесят шестой.

– Так, уже лучше, – усмехнулась Света. – Ключ где?

Вместо ответа Вика продемонстрировала карточку, которая каким-то неведомым образом оказалась у нее в руках.

– Тогда идем к тебе, – решительно скомандовала Светлана. – Идти-то сможешь.

– М-могу. Я все м-могу, – заверила ее Вика.

Светлана здорово устала, пока дотащила эту пьяную дуру сначала до лифта, а потом до номера. Спасибо, служащие отеля помогли, причем сделали это с такими невозмутимыми лицами, что Светлане стало смешно. Впрочем, чего ж тут смешного? Не смеяться надо, а пожалеть этих людей – для нее, Светы, это разовый случай, а им каждый день с таким возиться приходится.

Отказавшись от врача, вызвать которого настойчиво предлагала дежурная, Светлана запихнула Вику в номер и там уже не стала с ней церемониться, действительно сунула головой под кран с холодной водой. И это помогло. Вика, конечно, визжала и брыкалась, а потом вдруг притихла, потверже стала стоять, сама умылась и принялась вытирать волосы полотенцем.

– Хана прическе, – равнодушно проговорила она, разглядывая свое отражение в зеркале. – Слушай, ну я и пугало…

– Пить надо меньше, – устало отвечала Света.

– Да не так-то много я и выпила… – пожала плечами Вика. – Просто мне кто-то коньяку налил, а я с него дурная становлюсь…

Она сбросила туфли, прошлепала босиком в комнату и плюхнулась в кресло.

– Ох, что-то мне фигово…

– Неудивительно, – усмехнулась Света. – Ну что, до ресторана-то дойдешь?

– А какого хрена я там забыла?

– Да как тебе сказать… Помолвка у тебя там сегодня. С Дмитрием Салапом.

– Ну ее в жопу, эту помолвку… Мне так хреново…

В дверь постучали – это дежурная горничная принесла, как просила Светлана, крепкого кофе. Вика выпила его и, не успев еще опустошить чашку, вскочила и побежала в ванную, откуда вскоре раздались характерные звуки. Светлана брезгливо поморщилась. Да уж, такой роли ей ни разу в жизни не приходилось играть…

В ожидании, когда «подруга» вернется, молодая женщина оглядела номер. Да уж, шикарно живут невесты олигархов, ничего не скажешь…

Наконец вернулась Вика – бледная, растрепанная, но почти протрезвевшая. Шатаясь, добрела до постели и упала навзничь.

– Ну ладно, ты полежи, а я пойду.

Светлана повернулась было к двери, но Вика поспешно ее остановила:

– Нет, Свет, ты того… Не уходи! Не оставляй меня одну. Мне правда совсем хреново.

Оглядев девушку, Света убедилась в полной искренности ее слов – выглядела Вика и впрямь ужасно. Может, зря она все-таки отказалась от врача? Еще, чего доброго, станет девчонке плохо, с сердцем там или еще что-нибудь… Действительно, не надо пока оставлять ее одну, мало ли что.

– Ладно, так уж и быть, я посижу с тобой.

– Тогда давай закурим, что ли?

– Спасибо, я не курю, – отказалась Света. – Да и тебе, по-моему, не надо, опять с рельсов сойдешь.

– Да ладно тебе! Ты посмотри, что у меня есть. – Вика порылась в своей сумочке и вытащила оттуда сигарету. – Вот, неплохой косячок… Хорошо вставляет. Давай расслабимся, подруга…

– Ты сдурела, что ли? Тебе же опять плохо станет.

Но Вика, не слушая ее, прикурила и сделала пару затяжек.

Света отодвинулась от нее как можно дальше. Не хватало еще ей дышать этой дурью! Хорошо еще, что лето, можно открыть в номере все окна и устроить сквозняк. Пусть лучше в номере будет доносящийся с улицы грохот машин, чем запах марихуаны.

Видимо, косячок действительно «вставлял хорошо». После третьей затяжки Вику потянуло на откровения.

– Хочешь, я расскажу тебе про своего жениха? – поинтересовалась она у Светы. – Хотя нет, ну его… Козел какой-то!

– Странно, а мне показалось, что он вполне нормальный, адекватный мужик, – возразила Света. – Не то что этот Андрей, мутный он какой-то. А Дима очень приятный. И симпатичный он очень.

– Симпатичный – да, – согласилась Вика. – Но заморо-о-оченный! Вместо того чтобы в клуб какой-нибудь пригласить, ну, или еще в какое-нибудь нормальное место, он меня по музеям и театрам таскает. Об искусстве рассказывает. А когда он абонемент в консерваторию приобрел, я думала – повешусь. Мне приходилось литрами кофе дуть, чтобы там не отрубиться. Хорошо, хоть иногда на ресторан удается его раскрутить…

– Постой! Так ты же сама Институт культуры окончила? Мне вроде Андрей рассказывал, что у тебя красный диплом…

– Да-да, такой красный-распрекрасный, – захихикала Вика. – Вспомнить бы хоть, по какой специальности я его получила. Кажется, факультет назывался «Управление в сфере культуры…» и что-то там еще. А вот какая специальность…

– Не поняла? Ты что, купила диплом, что ли? – усмехнулась Света.

– Да не я… Мне папик его купил. Хороший был папик, щедрый. Я с ним даже не жила, а так… встречалась. Он старый был, за полтинник, ему многого-то особо и не надо. Так, пару раз в неделю. И за обучение он тоже платил. Зато мне на лекциях торчать не приходилось – по всем предметам автоматы получала. Прикинь, однажды надо было в деканат зайти, анкету какую-то заполнить, а я пять лет проучилась и даже не знаю, где он, этот деканат. Ходила там как дура, спрашивала у всех…

Вика разразилась громким хохотом.

– Значит, ты этого… Как его?.. Салапа… не любишь? – вернулась к интересующей ее теме Света.

– Не-е, ты что! Я Вовку люблю.

– А Вовка – это кто?

– Вовка – это мой парень. Он классный фотограф! И вообще он классный, только совсем нищий. Представляешь, в коммуналке живет!

– А что тут особенного? – пожала плечами Света. – У нас в городе до сих пор еще коммуналок полно.

– И знаешь, что я придумала? – К радости Светы, Вика затушила свой косяк, потом перевернулась на живот, подперла руками подбородок и лукаво посмотрела на собеседницу. – Что, если выйти замуж за какого-нибудь богача, пожить с ним пару лет, а потом развестись и оттяпать у него при разводе кучу отступного. Вот тогда мы с Вовкой могли бы жить вместе и вообще не париться…

– Ну, ты и штучка, – усмехнулась Света. – И ведь еще такая молодая.

– А что тут такого? Я ведь не какая-нибудь дочка олигарха, которой все с неба упало. И не стерва бизнесвумэн, и не светская львица – я обычная девчонка из Питера. Родители три копейки на двоих зарабатывают – мне что же, тоже такой жизнью жить? Нет, даже думать об этом не хочу! Тот, кто хоть раз отведал приличной жизни, никогда к нищете возвращаться не захочет. А я к тому же молодая, красивая, целеустремленная. Что мне делать? Приходится выкручиваться, как умею.

– Ну а Вовка-то твой не обидится, если ты за другого замуж выйдешь? – поинтересовалась Светлана.

– А чего обижаться-то? Он все знает о моих планах.

– И что – не против?

– Наоборот. Очень даже за.

– Ну, вы, ребята, даете! – рассмеялась Света. – Ничего не скажешь, высокие отношения.

Они помолчали, каждая думала о своем. Первой заговорила Света.

– И все-таки я до сих пор не пойму, зачем Андрей меня нанял? Для чего понадобилась вся эта комедия с выдуманной подругой?

– Ой, там у них все так сложно… – махнула рукой Вика. – Собственно, ведь это Андрюша меня с Димой сосватал…

– Даже так?

– Ну да. Мы с ним в Питере познакомились, в мае. Сижу я в кабаке, вижу – мужик что надо. Прикид, часы, ухоженный такой. Вот, думаю, то, что нужно. Ну, туда-сюда, оказались у него в номере. Потрахались, а потом он и говорит – вот есть у меня брат, он жениться хочет… Он, мол, жену себе какую-то необыкновенную ищет, а я подхожу по всем параметрам. Привез меня в Москву, познакомил с Димкой. Ну а тут, видишь, все и завертелось…

– И все? – недоверчиво спросила Света. – Что-то ты недоговариваешь, подруга…

– Да не, вроде все… Хотя нет! – встрепенулась Вика. – Он же говорил, что на свадьбу подарит мне две акции их компании… Они, мол, у них неприкосновенные. А я, как получу, сразу же должна отдать их ему. Вот, по-моему, из-за этих самых акций он все это и затеял. Как ты думаешь?

– Возможно, – неопределенно кивнула Света.

– Видишь, он все продумал, все рассчитал, денег на это не жалел, а я все провалила… – с грустью констатировала Вика. – Вряд ли Димка после этого всего теперь на мне женится… Хотя, с другой стороны, так ему и надо!

– Кому? – не поняла Света. – Диме?

– Да нет же – Андрею! Тоже мне придумал! Сначала сам меня трахнул, а потом решил под своего братца подложить!

– Можно подумать, тебя подкладывали силой, – засмеялась Светлана. – В мешке и под наркозом.

– Нет, конечно… Но все равно обидно. – Вика повернулась на бок, устроилась на подушке, забралась под одеяло. Как ты думаешь – простит меня Димка? – сонным голосом спросила она. – Только честно.

– Если честно, то думаю, что нет, – покачала головой Светлана. – Я, конечно, совсем его не знаю, но, по-моему, нет. Так что мой тебе совет: плюнь на эту историю, возвращайся в Питер и живи там счастливо со своим фотографом.

– Да-а? – обиженно протянула уже засыпающая Вика. – А на что жить-то, если денег нет?

– А ты поработать попробуй, – снова усмехнулась Светлана. – Очень, знаешь ли, помогает…

Она еще что-то хотела сказать Вике, но та уже спала крепким сном, свернувшись калачиком на роскошной широкой кровати. Видно, косячок в сочетании с коньяком и шампанским оказался неплохим снотворным.

Глава 15

Крутой поворот

Светлана заглянула в ванную, привела себя в порядок и спустилась в ресторан. Вечеринка, разумеется, уже давно закончилась, гости разошлись. Не было даже Димы, только Андрей сидел за дальним столиком, пил виски и нервно теребил в руках розовый мобильник в усыпанном стразами корпусе.

– Какой у тебя, однако, оригинальный вкус, – съязвила, подходя к нему, Света и кивнула на мобильник.

– Да это Викин… – поморщился он. – Эта дура его здесь забыла.

И вдруг вскинулся:

– Слушай, ты! Ну где это вас носило?! И какого черта ты трубку не брала, я тебе обзвонился?!

– Так мой сотовый тоже остался здесь. – Светлана кивнула на сиротливо висевшую на спинке стула сумочку Chanel, которую стилист Стасик по просьбе Андрея приобрел для нее сегодня в ЦУМе.

– Где Вика?

– У себя в номере, разумеется, где ей быть? Я привела ее в чувство, напоила кофе, уложила спать… Она уже отрубилась, так что скажи счастливому жениху, пусть сам позаботится о своей красавице. Я сделала все, что смогла.

– Это называется все, что могла? – Андрей вновь повысил голос. – Да ты должна была костьми лечь, но притащить ее сюда!

– Зачем? – удивилась Светлана. – Ты ж ее видел… Не думаю, что, будь она тут, помолвка бы состоялась… Кстати, а ты можешь мне сказать, почему так заинтересован в том, чтобы окрутить своего брата с этой Викой?

– Не твое дело! – рявкнул Андрей. – Значит, так, слушай меня. Никакого гонорара ты не получишь. Ты – дерьмо, а не актриса, ты не сделала ничего из того, что я тебе поручал, а только все испортила. Можешь катиться на все четыре стороны.

Свету точно огнем изнутри обожгло. Как всякий творческий человек, она очень болезненно воспринимала негативные отзывы о своих профессиональных возможностях. Так что у Андрея получилось ударить ее в больное место – но она ни за что не собиралась показывать это ему.

Спокойно подозвав официанта, Светлана очаровательно улыбнулась ему и попросила принести минеральной воды.

– Послушайте, Андрей, не надо вымещать на мне свое плохое настроение, – проговорила она безмятежным голосом, но демонстративно перейдя на «вы». – Вы сами отлично понимаете, что я тут ни при чем. Не я выбрала Вику в невесты вашему брату, не я ее напоила, не я эту помолвку расстроила. Наоборот, я всячески внушала Дмитрию, какое золото его невеста. И он вроде бы даже прислушался к моим словам – но только до тех пор, пока не пришлось снимать свое золото с барной стойки.

– Все равно денег ты не получишь, – буркнул ее собеседник.

Светлана пожала плечами:

– Андрей, вам обязательно надо со мной поссориться? Право же, не стоит этого делать. Не вынуждайте и меня прибегать к крайним мерам.

– Каким еще крайним мерам? Да что ты мне можешь сделать?

– Ну, например, позвонить Дмитрию, он ведь дал мне визитку со своим телефоном. И рассказать ему историю вашего знакомства с Викой…

На самом деле это был блеф чистой воды. Никакой своей визитки Дмитрий ей не давал, просто не успел. Но Андрею совершенно необязательно было об этом знать. То, что этот тип попытается кинуть ее и оставить без обещанного гонорара, Светлана подозревала уже давно. Но так как она чувствовала себя правой, считая, и не без оснований, что честно отработала в этот непростой вечер, то решила бороться до конца.

И, похоже, ее удар пришелся в цель. Андрей вытаращил на нее глаза и некоторое время в изумлении молчал, а потом проговорил со злостью:

– Эта сучка все разболтала? Ну, я ей задам!

– Да не надо, – примирительно попросила Света. – Не сердитесь на нее. Она такая, какая есть, что с нее взять? А я, разумеется, никакому Дмитрию звонить не буду. Зачем мне это нужно, когда мы и так сейчас все решим полюбовно?

Подошел официант, подал ей минералку, а Андрею – еще порцию виски. Тот принял у него стакан и залпом осушил содержимое, точно это был не сорокаградусный напиток, а простая вода.

Андрей поставил стакан, потряс головой, потер лицо ладонями.

– Бр-р!

Он повернулся к Свете и виновато улыбнулся.

– Извини меня. Сам не знаю, что на меня нашло. Распсиховался, как пацан, наорал на тебя… Даже стыдно теперь. Конечно, ты права – к тому, что произошло, ты никакого отношения не имеешь. Ты сегодня весь вечер очень старалась и честно отработала свой гонорар. Вот он, возьми. – Андрей протянул ей запечатанный черный конверт.

Света не стала его распечатывать, постеснялась делать это в ресторане, на глазах у людей, только тихонько ощупала содержимое сквозь толстую бумагу и сунула конверт в сумочку.

– Что там я еще тебе обещал? – поинтересовался Андрей.

– Вещи, которые на мне, и трансфер в аэропорт. У меня ведь самолет в шесть утра. И, кстати, скоро уже пора будет выезжать. – Она бросила взгляд на свои новенькие часы «Longines Presence». – Вещи я бы хотела оставить, а в аэропорт, так уж и быть, доеду сама.

– Нет-нет, что ты! – возразил Андрей. – Я сам тебя отвезу, как и обещал. И, конечно, вещи можешь оставить. Сейчас мы с тобой еще немного посидим, выпьем и поедем.

– Я бы переоделась… Неловко как-то будет лететь в самолете в вечернем платье от Lanvin и на десятисантиметровых шпильках, – улыбнулась Светлана. – У тебя в машине должен лежать фирменный пакет из ЦУМа с моими вещами – можно будет его как-то получить?

– Ну конечно! Сейчас же позвоню Сергею, чтобы принес. – Андрей потянулся за телефоном.

Через полчаса шикарный автомобиль Андрея Куликова уже мчал их по направлению к аэропорту. Света сидела, откинувшись на заднее сиденье, и любовалась через окно видами ночной Москвы. Вся ее поза выражала покой и расслабленность, но внутри молодая женщина все еще была очень напряжена. Интуиция подсказывала ей, что этот трудный день вряд ли может закончиться легко и благостно. Очень возможно, что это еще не конец.

Андрей сидел на переднем сиденье и периодически оборачивался, взглядывая на нее. Похоже, от его раздражения не осталось и следа. Теперь он пребывал в отличном расположении духа и явно был настроен на болтовню.

– Да, и вот еще, Свет, забыл тебя спросить… – Он снова обернулся и одарил ее широкой улыбкой. – Скажи, а что тебе Вика про меня наболтала? Мне всегда было интересно, что вы, девчонки, говорите между собой о нас…

– Да ничего особенного, – покачала головой Светлана.

– Не, ну все-таки? Любопытно же…

– Рассказала, как вы познакомились с ней в Питере. Как у вас все завязалось, а потом ты ей предложил свести ее с Дмитрием.

– Ну?

– Что «ну»?

– А дальше?

– Дальше? Дальше она приехала в Москву, встретилась с Дмитрием, у них начался роман, и дошло дело до помолвки…

– И все? Больше она тебе ничего не говорила?

– Нет. А что она должна была мне еще сказать?

Светлана не кривила душой – в тот момент она и правда не помнила Викиной болтовни о каких-то там двух акциях. Подобные вещи были слишком от нее далеки.

– Да нет, ничего. Это я так… – Андрей рассмеялся и вдруг приказал водителю: – Вот тут останови.

– Зачем? – удивилась Света. В тот момент они проезжали по какой-то безлюдной местности. С одной стороны шоссе тянулась узкая полоса лесопосадки, с другой виднелись какие-то промышленные строения. – До аэропорта ведь еще далеко?

– Ничего, зато ты уже приехала! – зло засмеялся Андрей. – А ну, давай вылазь из машины!

– Это что еще за фокусы? Где мы?

– Там, где тебе самое место, шлюха продажная! На Ленинградке! – Теперь, когда он уже больше не притворялся, его лицо исказилось от бешенства. – Ты, сука, думала, что тебе вот так легко удастся меня шантажировать? Я-то решил, что ты и впрямь что-то знаешь, а ты меня на понт хотела взять? Выметайся давай! Сама выйдешь или помочь?

– Ну, ты и козел… – процедила сквозь зубы Светлана. А про себя подумала, что все-таки совершенно не умеет играть в те жестокие игры, которые подбрасывает ей жизнь. – Сама выйду, вещи мои только отдай.

– Сергей, выброси ей ее барахло, – приказал Андрей водителю.

Тот открыл багажник и небрежно приткнул на обочину цумовский пакет и дорожную сумку.

– Чао, красотка, надеюсь, больше никогда не увидимся! Ступай на трассу, там твое место, – издевательски бросил Андрей напоследок, и машина, мигая во тьме рубиновыми сигнальными огнями, скрылась.

Минуту Света стояла в полном отупении от произошедшего. Глубокая ночь, а она посреди какого-то леса, на какой-то захолустной дороге и совершенно одна. Хорошо, хоть при ней все необходимое – документы, билет на самолет, мобильник… и гонорар. Если, конечно, в конверте действительно деньги, а не «кукла». Оглянувшись на всякий случай, не наблюдает ли за ней кто-нибудь, Светлана раскрыла конверт, заглянула в него и даже рассмеялась, несмотря на свое бедственное положение. Внутри вместо обещанных пяти тысяч долларов лежало всего две тысячи.

– Вот ублюдок, крохобор несчастный! И тут сэкономил! – выкрикнула она в темноту.

Подобрав свои вещи, Светлана, поминутно испуганно оглядываясь, двинулась вдоль дороги. Вышла на освещенное место, где хотя бы было не так страшно, остановилась под фонарем и, поднимая руку, принялась голосовать. Но ей не везло. Редкие автомобили проносились мимо, не останавливаясь. Очевидно, водители принимали одинокую женщину, пытающуюся поймать машину в такое время, за дорожную проститутку-«дальнобойщицу» и не желали с ней связываться.

Так прошло минут сорок. Света в отчаянии все чаще поглядывала на часы – приближалось время отлета ее самолета. Она понятия не имела, как далеко находится от аэропорта, но подозревала, что дорога все же займет какое-то время – а его в запасе уже не было. В ту минуту, когда уже должны были объявить окончание регистрации на рейс, она села на свою дорожную сумку и горько разрыдалась. Ну почему, почему ей все время так не везет в жизни?

– Эй, дочка, ты чего, случилось что? – послышался вдруг участливый мужской голос.

Светлана подняла голову и увидела, что на другой стороне дороги, по направлению движения в город, остановилась потрепанная «Газель», из окошка которой выглядывает лицо пожилого водителя. Светлана подхватила свои вещи и бегом устремилась к машине.

– Да, случилось… Мне срочно в аэропорт надо. Подбросите?

– В «Шарик»-то?.. – Водитель озабоченно покачал головой. – Не, милая, никак не могу. Далеко, да и не по дороге мне, возвращаться не с руки. Давай уж лучше я тебя до Химок подброшу, тут уж близко. А ты там сядешь на автобус либо на маршрутку.

– Но мне в аэропорт нужно! Я вам заплачу! – Светлана полезла за кошельком, чтобы посмотреть, сколько у нее денег в рублях, и неожиданно нашарила в сумочке визитку отеля «Ritz Carlton», которую ей дал метрдотель.

«А, была не была, – подумала она. – На самолет уже все равно опоздала… Переночую одну ночь, они обещали большую скидку… Высплюсь, как белый человек, а завтра с утра поменяю билет и, глядишь, к вечеру уже буду дома. Надо только не забыть позвонить маме и Женьке, чтобы не волновались».

– Хорошо, уговорили, – улыбнулась она водителю. – Едем в Москву!

Забираясь в кабину, Светлана вдруг поняла, что ночь уже потихоньку идет к своему завершению, мгла вокруг уже не кажется такой непроглядной. Так что верно говорит пословица – самое темное время суток бывает перед рассветом.

Света уселась на сиденье, поставила рядом с собой свою дорожную сумку и, бросив на нее взгляд, поняла: что-то не так. Ей и раньше, когда она еще только находилась на дороге, сумка показалась какой-то не такой – кожа слишком мягкая, ремни и ручки слишком гибкие. А теперь она открыла сумку и вовсе ахнула – это была действительно не ее жалкая подделка «Made in China», а настоящий Луи Виттон, сумка Андрея за несколько штук евро. Ну да, точно, у них же были схожие сумки, еще водитель на это внимание обратил. И, стало быть, перепутал багаж. Вот это было настоящим подарком судьбы! Отбросив все сомнения, Света решительно осмотрела содержимое неожиданной находки. Внутри, помимо вещей и толстой папки с документами, обнаружился стильный кожаный бумажник от Armani с кучей всевозможных визиток, кредиток и с изрядным количеством наличных. Осмотрев все это, Светка так и присвистнула. Вот уж действительно неожиданный поворот… Надо только хорошенько обдумать, что делать со всем этим дальше. Первым делом Света отключила мобильный телефон. Оставаться на связи сейчас было совсем не в ее интересах. Мама и Женька все равно еще спят, им она позвонит попозже. А общаться с обнаружившим подмену сумок Андреем у Светланы не было никакого желания.

В отель она вошла как королева, чувствуя себя точно на сцене, и сразу же предъявила на ресепшене свою скидочную карту. Дежурный портье бросил удивленный взгляд на весьма скромно одетую женщину с картой VIP-клиента в руках и поинтересовался, чем может быть полезен. Светлана с достоинством произнесла, что хотела бы остановиться в отеле на пару дней. И ей без всяких проволочек выделили номер, который действительно обошелся в сущие копейки.

В номере она полюбовалась роскошным интерьером, привела себя в порядок, а начав раскладывать вещи, поняла, что, кроме вечернего платья, которое купил ей визажист Стасик на деньги Андрея, у нее нет одежды, достойной этого отеля. Ходить по таким помещениям в старых джинсах и дешевой футболке было более чем нелепо. Эту проблему надо было решать, и немедленно.

Она позвонила дежурному и поинтересовалась, есть ли поблизости одежные бутики. Пара небольших бутиков нашлась в самом отеле, а еще портье заверил ее, что совсем рядом есть несколько модных магазинов, которые работают круглосуточно.

Колебания Светы были совсем недолгими: бутики и магазинчики, разумеется, удостоились ее посещения. Свой гонорар в черном конверте она решила не трогать, эти деньги, честно ею заработанные, были приплюсованы к заработку на съемках и предназначались для семьи. Подумав, Света добавила к ним еще три тысячи долларов, которые недодал ей этот скряга, и убрала конверт подальше. А вот шальные деньги, из бумажника и с карт Андрея, просто грех было не потратить. В конце концов, он заслужил эту маленькую женскую месть, выбросив Светлану из своего автомобиля посреди загородного шоссе.

Шопинг занял чуть больше часа, но доставил Светлане массу удовольствия. Много ли надо женщине для счастья? Всего-то пара красивых вещичек и уверенность в своей собственной неотразимости.

Когда Света вернулась в отель, было уже около семи утра и давно рассвело. Только сейчас она почувствовала страшную усталость – ведь это была уже вторая бессонная ночь подряд. Вчера съемки, сегодня эта история… При таком образе жизни никакого здоровья не хватит. Нет, спать, спать, немедленно спать! Наскоро умывшись, Светлана рухнула на кровать и через минуту уже спала блаженным сном.

Ей казалось, что в подобной ситуации она должна будет продрыхнуть как минимум сутки. Но ничего подобного. Открыв глаза, Светлана почувствовала себя абсолютно бодрой и выспавшейся. Только очень голодной. А меж тем на часах было всего только половина двенадцатого.

«Самое время для хорошего завтрака!» – решила Светлана, поднимаясь с постели. Первым делом она включила мобильник, позвонила домой и поболтала с мамой и сыном, убедив родных, что с ней все в порядке, даже наоборот, все просто отлично, подвернулась новая хорошая работа, скоро она справится со всем и приедет домой. Нажав кнопку отбоя, Света снова отключила мобильный и оставила его на прикроватной тумбочке.

Затем молодая женщина вышла из номера и спустилась на лифте в холл, собираясь направиться в ресторан. Неожиданно у стойки портье она увидела Диму.

Дмитрий тоже заметил ее и тут же кинулся навстречу. Судя по его реакции, он был просто счастлив видеть Светлану.

– Привет! Знаешь, – сразу пустился он в объяснения, даже не заметив, что обратился к ней на «ты», – я приехал поговорить с Викой. Вчера не стал оставаться здесь, так глупо все получилось… И перед гостями стыдно…

В его памяти тут же ожил вчерашний вечер, точнее, его завершение – насмешливые взгляды, ехидные замечания, назойливость Дины, которая так рвалась тут же его утешить, что еле-еле удалось от нее отвязаться. Дмитрий вздохнул и продолжил:

– В общем, я просто смылся. А насчет Вики решил, пусть она проспится, а после я с ней поговорю. Дело в том, что наша так называемая помолвка, по-моему, была ошибкой…

В ответ Света молча пожала плечами, мол, решайте сами, это проблема деликатная, и посторонним нечего туда соваться.

– И как там Вика? – озабоченно спросила она, вспомнив адскую смесь косячка и спиртного, которая вчера доконала невесту Димы. Вернее, несостоявшуюся невесту. Светлана не могла не отметить про себя, что этот факт ее здорово обрадовал. Дмитрий был ей весьма симпатичен, он казался ей милым и приятным человеком – в отличие от Вики, которая в свои двадцать с небольшим лет уже была прожженной и алчной стервой.

– Не знаю, – отвечал Дима. – Я ее еще не видел, только иду к ней. Может, мы вместе посмотрим? – чуть ли не жалобно попросил он, и вид у него при этом был такой трогательный, что Светлана не смогла отказать. Тем более что Дима до сих пор считал ее лучшей подругой невесты. Своей бывшей невесты.

Они поднялись на нужный этаж и вошли в номер. Нельзя сказать, что представшая их взору картина обрадовала Свету и Диму, скорее сильно впечатлила. По всему номеру был раскидан всевозможный мусор – какие-то бумажки, обертки, рваные фирменные пакеты. Посреди стола вызывающе стояла почти пустая бутылка коньяка, окруженная липкой коричневой лужей. Плачевнее всего выглядела роскошная кровать. Можно было подумать, что на ней с ожесточением занимались любовью какие-то неистовые дикие существа, так она была всклокочена и измята. Но самое печальное заключалось в том, что, глядя на кровать, с легкостью можно было вычислить меню вчерашнего торжественного ужина. Правда, вчера аромат у этих яств был гораздо приятнее.

– И откуда она только взяла? – потрясенно сказал Дима, указав на мирно поблескивающую бутылку.

– А где же она сама? – обеспокоенно спросила Света, оглядывая номер в поисках Вики.

Вместо ответа Дима указал на записку, на которой как раз и стояла бутылка:

– А вот сейчас узнаем.

Он взял бумажку и прочел вслух:

«Прощай, Дима! Прости меня! Ты очень классный, но я люблю другого и возвращаюсь к нему в Питер. Передавай привет Свете! В.».

Отложив записку, Дмитрий с облегчением вздохнул – все решилось само собой, без скандалов, надрывных объяснений и горьких упреков. Он посмотрел на Свету и предложил уйти из номера – и молодая женщина с удовольствием согласилась.

– Что ты собиралась делать дальше? – поинтересовался он, когда они оказались в коридоре.

– Вообще-то перед тем, как встретить тебя, я шла завтракать.

– Отличная идея! – обрадовался Дмитрий. – Я бы тоже сейчас с удовольствием перекусил. Поехали? Я знаю одно местечко на Мясницкой…

– Боюсь, я просто не доеду до Мясницкой, – рассмеялась в ответ Светлана.

– Почему? Это же недалеко.

– Все равно. Признаться, я так хочу есть, что, кажется, в любую минуту могу умереть с голоду. Можно, мы поедим где-нибудь поближе, а?

– Ну, конечно же! Ты совершенно права, зачем куда-то ехать, когда здесь же в отеле полно баров и ресторанов? Подожди минутку, я только заплачу за Викин номер – и буду в полном твоем распоряжении.

Небольшой бар был почти пуст в этот ранний час, что очень устраивало обоих. Когда они вошли, немногочисленные посетители оглянулись на Свету, и она чуть заметно улыбнулась, довольная произведенным эффектом. Да, похоже, с этим топиком она не ошиблась, и сережки очень идут к нему.

Дима же, сказать по правде, совсем не замечал всех этих продуманных тонкостей ее туалета. Ему просто безумно нравилась эта женщина. В ней была такая манкость, что он буквально таял, вдоль позвоночника бежали щекочущие мурашки и воображение тут же разыгрывалось до крайних пределов.

Сев за угловой столик, Дима и Светлана заказали сытный завтрак и стали наслаждаться едой и общением друг с другом. Они разговаривали так, словно были сто лет знакомы, просто давно не виделись. И вот наконец встреча состоялась и можно наслаждаться беседой с близким и все понимающим человеком. Дмитрий даже попросил бармена приглушить музыку, чтобы ничто не мешало ему общаться со Светой. Он блаженствовал и таял, а Светлане все больше и больше нравился этот немного несуразный, такой непрактичный в житейских делах, но такой симпатичный и обаятельный мужчина. Они рассказывали друг другу о себе, о своем прошлом, радовались, когда в нем находилось что-то общее, удивлялись, когда обнаруживалось, что они по-разному воспринимают, казалось бы, очевидные факты.

– Скажи, пожалуйста, – немного волнуясь и смущаясь, поинтересовался Дима, – а ты замужем?

– Нет, я давно в разводе, – коротко ответила Света. И, помолчав, добавила: – Но у меня есть сын. Женька…

– Так это ж здорово! А сколько ему лет?

– Недавно исполнилось восемь.

– О, так он совсем взрослый…

– Ну что ты, какой он взрослый…

Неожиданно для себя самой Светлана начала рассказывать ему про Женьку, по которому уже успела сильно соскучиться, хотя не видела всего несколько дней и только что говорила с ним по телефону. Дима слушал ее, не перебивая, а потом заметил, что всегда хотел иметь детей, особенно сына. Ему ужасно надоело холостяцкое существование. Он и затеял всю эту кутерьму с помолвкой исключительно ради семейной жизни. И вот теперь все развалилось. Он окончательно убедился, что Вика совсем не та женщина, которая ему нужна. Он выбрал ее, как хороший, качественный товар в магазине, а это неправильно.

Света горько улыбнулась и призналась, что у нее есть печальный опыт подобных отношений.

– Мой бывший муж тоже хотел видеть во мне только красивую куклу. И ужасно был разочарован, когда я оказалась живым человеком со своими интересами и желаниями…

– Да, – задумчиво кивнул Дима, – надо искать своего человека. Сердце подскажет, когда он окажется рядом. – Он многозначительно посмотрел на Свету. Она улыбнулась и отвела взгляд.

В углу бара на небольшой сцене стоял рояль. Неожиданно Света поднялась и направилась к нему. Через мгновение щемящие звуки вальса из свиридовской «Метели» полились из-под ее пальцев. Дима был потрясен: звучала одна из его любимейших мелодий. Он как-то поставил ее Вике, но на ту она не произвела ни малейшего впечатления. А Света совершенно непостижимым образом все почувствовала и угадала.

Нет, это поистине знак судьбы, говорящий о том, что они созданы друг для друга!

Выйдя из бара, Дима замялся, не зная, как вести себя дальше. Но Светлана легко решила эту проблему.

– Может, зайдем ко мне? – предложила она.

Надо ли пояснять, что долго уговаривать Дмитрия ей не пришлось?

Итак, мужчина и женщина, которые быстро поняли, что нравятся друг другу, у которых обнаружилось много общего, которые, в конце концов, не наивные неопытные юнцы, а люди, кое-что повидавшие в этой жизни, оказались в одном номере. Можно себе представить, что произошло между ними. Так хорошо ни Диме, ни Свете не было еще никогда. Во всяком случае, когда они наконец разомкнули объятия, то оба уже ничуть не сомневались, что не только по уши влюблены, но и предназначены друг другу свыше. Более того, они были уверены, что просто созданы для совместной – разумеется, долгой и счастливой – жизни.

Собственно, она уже началась – их совместная жизнь, долгая и счастливая. После нежного и понятного только им одним воркования Дима со вздохом включил свой телефон, который тотчас же разразился настойчивой электронной трелью.

– Да? – выкрикнул он в трубку, с огромной неохотой отрываясь от Светланы. – Вот черт, я и забыл… Во сколько? А сейчас сколько времени? Уже? Неужели? Ладно… Да, хорошо, хорошо… Я буду.

Закончив разговор, он повернулся к любимой и проговорил с огромным сожалением:

– Знаешь, у меня совсем из головы вылетело, что сегодня на три часа у меня назначена деловая встреча. Это очень важно, но, к счастью, ненадолго. Жутко не хочется расставаться с тобой, но дела есть дела… Ты ведь подождешь меня, правда? Не исчезнешь, как прекрасный сон?

– Не исчезну, – на полном серьезе заверила Света.

– Обещаешь? – Он снова прижал ее к себе и поцеловал.

– Угу…

Наконец Дима все-таки уехал, клятвенно заверив, что вернется сразу же, как только освободится. Проводив его, Света еще немного повалялась в блаженной полудреме, потом встала, решила принять душ и машинально заглянула в сумку Андрея. После того, что произошло у них с Димой, Светлана совсем забыла о перепутанных вещах. А теперь, пока делать все равно было нечего, она решила изучить багаж Андрея получше. Вытащила папку, открыла ее, мельком просмотрела один документ, второй… И вдруг хмыкнула, задумалась ненадолго, после чего уже начала изучать бумаги куда более внимательно.

Одно время, когда Светлана была еще замужем и сидела дома с маленьким Женькой, она от скуки окончила курсы помощников нотариуса, начала заглядывать в документацию фирмы супруга и научилась немного разбираться в этом вопросе. Так что теперь она немного понимала, что к чему, и потому пакет документов в папке Андрея сильно ее озадачил.

Внутри обнаружились два сертификата на акции компании «МКИ», по одному проценту каждая, и в дополнение к ним – заверенное у нотариуса подтверждение, что ни Андрей Анатольевич Куликов, ни Дмитрий Борисович Салап не имеют ничего против передачи этих акций какому-либо третьему лицу. Далее следовал оригинальный документ, подтверждающий основание компании «МКИ» в далеком 1993 году на условиях равных долей собственности обоих учредителей, тех же, Куликова и Салапа, доля собственности которых составляла сорок девять процентов для каждого. И завершало эту подборку самое интересное – несколько распечаток без подписей и печатей, очевидно, черновики будущих документов, как догадалась Светлана. Первая бумага представляла собой дарственную на те самые две акции, выписанную на имя Виктории Олеговны Кораблевой. Вторая тоже оказалась дарственной, и, согласно ей, Виктория Олеговна Кораблева безвозмездно передавала имеющиеся у нее в собственности акции компании «МКИ» Андрею Анатольевичу Куликову. А из третьего, самого толстого, черновика становилось ясно, что тот самый Андрей Анатольевич Куликов, владеющий контрольным пакетом акций корпорации «МКИ» (пятьдесят один процент), заключает торговую сделку с неким господином, чья фамилия Свете, проживающей в Петербурге, была очень хорошо знакома. Получалось, что Андрей Куликов продает чиновнику свою фирму за триста миллионов долларов. Фамилия Салап в этом документе нигде не упоминалась. Зато упоминалась в другом – новеньком листе гербовой бумаги с печатями, подписями и всеми регалиями, – подтверждающем, что Дмитрий Борисович Салап согласен на продажу своей компании.

Глава 16

Неожиданное решение

Некоторое время Светлана сидела молча, рассматривая то один, то другой лежащий на покрывале кровати документ. А потом вдруг все детали этой истории стали складываться у нее в голове, точно кусочки пазла, в единое целое.

Так вот в чем дело! А она-то ломала голову, почему Андрей так зациклился на этой дурацкой свадьбе. И ведь Вика говорила ей про эти две акции и их передачу из рук в руки – но тогда Света не придала особого значения ее болтовне. А оно, оказывается, вот как задумано…

Первым ее порывом было тотчас включить телефон и немедленно позвонить Диме, но, поразмыслив, Светлана решила, что так поступать не стоит. По многим причинам сразу. Во-первых, Дима сейчас на каких-то важных переговорах, и отвлекать его явно не стоит. Во-вторых, включив телефон, она сразу окажется доступна для звонка Андрея, который, судя по всему, уже должен искать ее с собаками и фонарями. Конечно, можно будет просто не снимать трубку, когда на дисплее высветится его номер, но все равно как-то стремно… Пусть уж лучше ее телефон просто молчит. Ну, и в-третьих, может быть, она вообще зря переполошилась. Мало ли, какие у них могут быть дела на фирме… Не так-то хорошо она в этом и разбирается, могла понять все неправильно и поднять переполох на пустом месте… Вдруг они вместе с Димой задумали эту сделку, ведь есть же среди документов нотариально заверенное согласие Салапа… Света убеждала себя именно в последнем, но интуиция подсказывала ей обратное. Уж больно подозрительными выглядели все эти документы.

Ожидание Димы затянулось, минуло пять часов, потом шесть, потом семь, а его все не было. А что, если он вовсе не приедет? Почему она так безоговорочно поверила, что ее внезапно вспыхнувшие чувства к этому мужчине оказались взаимны? Может, он просто развлекся с ней, да и бросил в этом шикарном отеле? Андрей вполне мог бы так поступить, а они ведь братья, хоть и двоюродные…

От мыслей об Андрее на душе тоже становилось очень тревожно. Если дело обстоит именно так, как она думает, то Андрей, обнаружив пропажу документов, должен быть просто вне себя. Будет стремиться найти ее во что бы то ни стало и… Что он будет делать?

Так, спокойно, только спокойно! Светлана встала и заходила по номеру, периодически останавливаясь у окна и поглядывая на открывавшийся из него вид на Тверскую улицу. Андрей рвет и мечет из-за того, что она узнала его тайну, – это раз. И он обязательно захочет получить документы назад – это два. Значит, она может как-то спрятать эти документы и пообещать ему вернуть их в обмен на свою безопасность… Или не может? Так ли уж ценны сами по себе эти документы? Ведь какую бы они ни представляли собой ценность, но, по сути, это просто бумаги. А любые бумаги могут быть потеряны, украдены или уничтожены, стало быть, должны подлежать восстановлению. И если она пригрозит Андрею, что не вернет ему бумаги, его это и не напугает, он скажет, что сможет их восстановить. Так что никакого оружия у нее против Андрея нет, кроме возможности рассказать обо всем Диме. А у Андрея против нее? Как быстро, интересно, он сможет ее найти? Конечно, то, что она в отеле «Ritz Carlton», вряд ли быстро придет ему в голову, скорее всего, он решит, что она все-таки поменяла билет и улетела домой, и будет искать ее в Питере. Сможет ли? Что он знает о ней? Теоретически – ничего, Санкт-Петербург город большой, а она не сказала ему ни своего адреса, ни своей фамилии. Но беда в том, что Андрей вышел на нее через студию – а на студии вполне могут оказаться все ее данные, включая номер паспорта и адрес прописки…

Когда в дверь номера наконец раздался стук, Светлана обрадовалась ему, как узник освобождению.

– Ну наконец-то! – Она бросилась на шею Диме, стоявшему на пороге с огромным букетом роз в руках. – Я уже вся извелась!..

– Я тоже соскучился, – признался он, вручая Свете цветы и тут же обнимая ее освободившимися руками. – Хотелось все бросить и бежать к тебе, а эта встреча, как назло, все тянулась и тянулась… Слушай, поедем куда-нибудь перекусим, а?

– Обязательно, – кивнула Светлана, – но только чуть попозже, хорошо? А пока у меня к тебе разговор. Очень важный.

– Я тебя слушаю. – Дима тотчас опустился в кресло. Весь его вид выражал сосредоточенность и готовность внимательно слушать.

– Скажи, пожалуйста, это правда, что вы собираетесь продавать свою компанию?

– Продавать? – Брови Димы изумленно взлетели. – Нет, конечно, что за ерунда! У меня и в мыслях этого не было. Хотя последнее время, после того как «Единомышленники» раскрутились и вышли в топ, на нас со всех сторон сыплются предложения о покупке. Андрюшка иногда к ним прислушивается, он даже пару раз заговаривал со мной на эту тему, но я категорически против.

– Собственно, чего-то подобного я и ожидала, – кивнула Светлана. – Скажи, а вот такое имя, – она быстро написала фамилию чиновника на бумажке, – о чем-нибудь тебе говорит?

– Ну разумеется. Ведь у вас, в Питере, он очень заметная фигура.

– И только это?

– Только. А что еще?

– У вас нет с ним общих дел?

– Да никаких! Я с ним незнаком и никогда в жизни его не видел, разве что по телевизору. Но к чему все эти странные вопросы?

– Понимаешь, Дима, – Светлана от волнения так сжала пальцы, что они побелели, – я должна рассказать тебе нечто очень важное. И, возможно, очень неприятное.

– Света, ты меня пугаешь. – Дмитрий с тревогой поглядел на нее. – Давай тогда уж рассказывай скорее. Не томи.

– Ну, во-первых… Начнем с того, что я никакая не подруга твоей Вики.

– Ну зачем ты так говоришь? – поморщился Дима. – Она теперь уже не моя…

– Хорошо, не твоя. Просто Вика, сути это не меняет. Дело в том, что вчера на вечеринке я ее увидела первый раз в жизни. И искренне надеюсь, что в последний.

– То есть как это – в первый раз? Если ты не ее подруга – то кто же ты?

– Как я и говорила – артистка. Актриса Светлана Михайленко, дочь Евгения Михайленко, мама Женечки… Все, что я рассказывала тебе о себе, – правда. Кроме связанного с Викой.

– Но для чего же ты… – Дима не мог подобрать слов. – Для чего ты обманывала меня?

– Меня нанял на эту роль твой брат.

– Андрюшка? Ерунда какая-то… Зачем?

– Мне он этого не сказал. Сказал только, что я должна буду на вечеринке сыграть роль его девушки и подруги невесты в одном лице. И при этом постараться всеми правдами и неправдами внушить тебе, что Вика – это просто сокровище, на котором ты немедленно должен жениться.

– Ничего не понимаю! – Дима поднялся с кресла и принялся мерить шагами комнату. – Какое Андрею дело до того, женюсь я на Вике или нет… Она ведь ему не сестра, не родственница, никто! Он ее почти не знает!

– Ну, допустим, в этом ты заблуждаешься, – покачала головой Светлана. – Знает он ее, быть может, и недавно, но гораздо лучше, чем ты думаешь. Они познакомились в конце мая в Питере, тогда же стали любовниками. И, подозреваю, с тех пор не переставали ими быть…

– Что ж, это вполне в духе Андрюшки, – не стал возражать Дима. – Но я все равно не возьму в толк, зачем ему была нужна эта комедия со свадьбой. Хотел так по-дурацки разыграть меня, что ли?

– Нет, Димочка, тут все гораздо серьезнее, чем глупый розыгрыш, – покачала головой Света. – Вот, посмотри-ка эту папку.

Дима бросил на Светлану удивленный взгляд, но взял папку из ее рук, снова сел в кресло и принялся изучать бумаги.

– Это же наша документация! – изумился он. – Причем оригиналы. Откуда они у тебя? Они ж хранятся в офисе, в сейфе, за семью замками… Ну да, вот учредительные документы, вот сертификаты на наши «золотые» акции, вот… Минуточку, а это что такое? Ого! Ничего себе! Так вот почему ты про этого питерского чиновника спрашивала…

Света только молчала, давая ему время и возможность как следует изучить содержимое папки. Просмотрев наконец все документы, Дмитрий поднял на нее глаза. Вид у него был совершенно убитый и раздавленный.

– Да… Андрюшка дает… – тихо бормотал он. – Многое я ожидал от своего братца… Но не этого, не удара в спину… А как ювелирно моя подпись подделана, я бы и сам не отличил!.. Свет, скажи ради бога, как эти документы попали к тебе?

– Совершенно случайно, – отвечала Светлана. – У нас с твоим братом оказались одинаковые дорожные сумки. То есть у него настоящая, фирменная, а у меня подделка – но внешне похожи. Вчера Андрей обещал отвезти меня на самолет, но вместо этого решил сорвать на мне злость из-за того, что помолвка сорвалась, выкинул меня из машины где-то на шоссе, а его водитель перепутал сумки…

– Вот ведь гад! – У Дмитрия сжались кулаки. – Да я его убью!

Эти слова Светланы стали последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Дима готов был смириться с тем, что брат сплел против него сложную интригу, стремясь захапать себе их общую фирму и обмануть его, продав компанию за его спиной. Но того, что Андрей выбросил его любимую женщину ночью одну на шоссе – этого Дима простить никак не мог. Он тут же выхватил телефон и хотел уже набрать номер, но Света его остановила.

– Что ты собираешься делать? – спросила она.

– Как это – что? Звонить этому ублюдку! Ну, попадись он мне…

– Дима, я тебя очень прошу, не горячись! – воскликнула Светлана своим профессиональным, хорошо поставленным голосом, который должен был быть слышен даже на последних рядах зрительного зала. – Сначала обдумай все как следует, а потом уже действуй.

Дима с изумлением взглянул на нее.

– Ты говоришь в точности как моя мама. Даже теми самыми словами. Она тоже так говорила, когда я… Ладно, я потом тебе об этом расскажу. А сейчас лучше позвоню своему юристу. Ты права, надо сначала все хорошенько обмозговать и уж только потом связываться с Андреем.

Он стал нажимать кнопки на телефоне, а Светлана вздохнула с облегчением. Теперь она могла уже ни о чем не волноваться.

Юрист приехал сразу же, как только смог. Пока они с Димой беседовали в кафе, Светлана отправилась в СПА-салон на процедуры. Это лучший для женщины способ снять стресс – после шопинга, конечно.

– Ну что я вам могу сказать, Дмитрий Борисович… – Юрист почесал свою почти полностью лысую голову пухлой рукой, мизинец которой украшал перстень старинной работы. – Мне видится следующее решение проблемы – вам надо ударить брата его же оружием.

– То есть как это? – не понял Дима.

– Действовать по им же придуманной схеме. Возьмите любую женщину, которой действительно доверяете, хоть эту же самую Светлану, – и отведите в ЗАГС. Я договорюсь, чтобы вас расписали как можно скорее…

– Но зачем?.. – недоуменно уставился на него Дима.

– Подождите, не перебивайте. Дайте мне договорить. Итак, вы регистрируете свой брак с некоей особой. И после этого – только именно после, а не до, слышите, это очень важно! – вы вручаете этой особе в качестве свадебного подарка вот эти ваши «золотые» акции. Таким образом, вновь созданная семья в совокупности будет владеть контрольным пакетом акций «МКИ». И вашему брату уже нечем будет крыть.

– Позвольте, я что-то все равно ничего не могу понять… – разводил руками Дима. – Почему ради этого мне надо срочно жениться? То есть я в принципе уже подумываю о том, чтобы жениться на Светлане… Но не так же сломя голову! Свадьба – ответственное событие, к нему нужно будет подготовиться со всей серьезностью… А я еще даже с Женей незнаком, со Светиным сыном…

Пожилой юрист слушал его влюбленные бредни с понимающей улыбкой. Но потом взглянул на часы, и лицо его стало вновь серьезным.

– Позвольте мне все же вернуться к основной теме нашей беседы. Итак, вы интересовались, для чего нужна срочная регистрация брака с одаряемым. Поясняю. В том случае, если вы подарите свои два процента просто какому-то третьему лицу, вы ровным счетом ничего не приобретете. Кроме появления на горизонте еще одного субъекта, который получит право так или иначе вмешиваться в дела вашей компании. В плане вашего брата имелось как минимум одно слабое звено. Если бы особа, которой были бы подарены акции, отказалась вернуть ему их, с ней ничего нельзя было бы поделать. Она осталась бы владельцем собственности, стоящей, как я понимаю, немалых денег.

– А в нашем случае?

– А в нашем случае, как я уже говорил, контрольный пакет акций остается в семье. И если вы по тем или иным причинам пожелаете расторгнуть брак, акции будут считаться совместно нажитой собственностью, которая, спешу вам напомнить, при разводе делится пополам. И стало быть, вашей супруге достанется только один процент. И один процент вам, что в совокупности с уже имеющимися сорока девятью составит пятьдесят.

– Логично… – кивнул головой Дима. – Я как-то обо всем этом не подумал…

– В таком случае, если у вас нет больше вопросов, я готов сию минуту приступить к выполнению нашего плана. Ведь дело, как я понимаю, не терпит отлагательств…

– Да, конечно. Не смею вас больше задерживать.

Юрист отбыл, а Дима продолжал сидеть в кафе, поскольку они со Светой договорились встретиться здесь же. Но Света задерживалась, благодаря этому ему представилась возможность хорошенько все обдумать.

План юриста Дмитрия устраивал, и даже очень. Уже сегодня ночью он принял твердое решение, что обязательно женится на Светлане. Несмотря на то что они познакомились всего лишь сутки назад, у него было такое чувство, будто он знает Свету всю жизнь. Так бывает, когда встречаются люди, которые действительно предназначены друг другу судьбой. Нечто подобное произошло и с его родителями. И мама, и папа рассказывали сыну, что когда увиделись впервые, это было на овощной базе, то каждый из них сразу понял – вот он, передо мной, тот самый человек, с которым я хочу прожить всю жизнь… Так что оставалось только получить согласие Светланы. В том, что она захочет стать его женой, Дима, со свойственной ему манерой постоянно сомневаться в себе, не был уверен.

Этот вопрос сильно беспокоил Диму, но еще сильнее беспокоил и другой – как быть с Андреем? Такого рода поступки не должны сходить людям с рук. Даже братьям. Даже партнерам по бизнесу, с которым вот уже почти двадцать лет владеешь напополам одной компанией. Компанией, которую они своими руками сумели раскрутить буквально с нуля и поднять до заоблачных высот. Но данный факт не смягчает вину Андрея, а наоборот – еще больше подчеркивает всю мерзостность его интриг.

Попивая кофе в ожидании Светланы, Дима долго размышлял над всеми этими проблемами и в результате пришел к противоречивым выводам. Мстить брату он не собирался, не хотелось опускаться до такого. Но и о совместной работе с ним теперь не могло быть и речи. Когда человек делает подобные вещи, порядочные люди, узнав об этом, больше не подают ему руки.

В этот момент мужчины, сидящие в кафе, начали оглядываться на дверь. Дима улыбнулся. Он уже знал, что это верная примета, говорящая о том, что в помещении появилась Светлана. Его Светлана.

– Извини, что заставила ждать, – проговорила она, целуя его. – Не думала, что все эти процедуры растянутся так надолго… Юрист приезжал? Посоветовал что-нибудь?

– Да, – кивнул Дима, который аж просиял при ее появлении. – И был, и посоветовал.

– И что он сказал?

– Что мне срочно надо жениться.

– Надо же, какой у тебя хороший юрист, – рассмеялась Светлана.

– Света, но это не шутка! – заверил Дима. – Чтобы справиться с Андрюхой, нам придется бить его его же оружием… В общем, слушай, план такой…

За окнами кафе догорал летний закат, отблески заходящего солнца, распадаясь, дробились на тысячи осколков в окнах домов, мигали и переливались, превращаясь в сверкающие огни по-вечернему освещенного города. Тверская улица жила своей жизнью – шумной, суетливой, полной побед и поражений, смеха и слез, разочарований в прошлом и надежд на будущее. Будущее, которое обязательно принесет счастье каждому, кто в него верит, кто идет к нему своим непростым путем, спотыкается, иногда даже падает, но все равно сохраняет веру в добро и желание нести это добро людям…

– Вот как-то так, – закончил свой рассказ Дима. – То есть, как ты понимаешь, хоть на другой день после этого ты, если захочешь, можешь со мной развестись. В этом случае акция останется у тебя. Ты сможешь ее продать или получать регулярные дивиденды, а это хорошие деньги, уверяю тебя…

– Димка, ну какой же ты смешной, – улыбнулась, не дав ему договорить, Светлана. – Кто тебе сказал, что я хочу с тобой разводиться? Да ничего подобного! Я хочу прожить с тобой всю жизнь. Долгую и счастливую.

– Правда? Ты действительно этого хочешь? – Диму аж в жар бросило. Он полез в карман за платком и нащупал там что-то прямоугольное и твердое. Ну, конечно! Это же кольцо! Как кстати… – Света! – торжественно начал Дима, но тут же сбился, неловко сунул руку в карман и достал коробочку, где лежало кольцо с розовым бриллиантом. – Прошу тебя, прими это кольцо как залог моей любви, а также мои руку и сердце…

Света взяла коробочку, обняла и нежно поцеловала Диму.

Эпилог

На встречу, назначенную ему братом, Андрей ехал с большой неохотой. В том, что его план, казавшийся таким замечательным и легко исполнимым, провалился с оглушительным треском, уже не оставалось никаких сомнений. Вопрос был лишь в том, чем теперь завершится вся эта история…

А ведь так хорошо все начиналось! И даже после того, как Вика начала колбаситься и сорвала помолвку, у Андрея еще оставалась надежда на то, что удастся все исправить. Мало ли, вдруг Димка отойдет, перестанет психовать, прислушается к голосу разума, то есть к его, Андрея, голосу, и они с Викой помирятся…

Все рухнуло в тот момент, когда он, выкинув на шоссе ушлую актрисульку, вернулся домой и открыл сумку. Обнаружив вместо папки с документами трусы этой сучки, Андрей испытал настоящий шок. Начал, разумеется, обрывать телефон Светланы, но она была недоступна. Пришлось поднимать на ноги половину Москвы, опять звонить на студию, чтобы дали ее координаты… Все эти поиски здорово затянулись во времени. Наконец удалось раздобыть адрес и домашний телефон, но выяснилось, что домой Светка еще не вернулась. И пока Андрей всерьез обдумывал, как припугнуть актрисульку через ее родных и заставить отдать папку, ему позвонил Дима. Брат не сказал ничего определенного, просто попросил о встрече, но по его тону Андрей понял – знает. Все знает. Очевидно, актрисулька и впрямь сделала то, чем грозилась, – вышла на Салапа и все ему рассказала. У Андрея даже мелькнула мысль тотчас после телефонного разговора с братом смыться за кордон, чтобы уйти от решения проблемы, но он быстро понял, что это не выход. По крайней мере, пока. Для начала надо встретиться и обо всем перетереть. В офисе он с тех пор на всякий случай не появлялся, сделал вид, что снова уехал в отпуск.

Первое, что он увидел, явившись на встречу в ресторан, была эта сладкая парочка, ворковавшая так, словно весь окружающий мир для них просто не существовал. Андрея аж передернуло. Блин, тоже мне голубки, смотреть противно!

Андрей подошел к их столу, нейтрально кивнул Светлане и протянул Диме руку. Однако тот не ответил на рукопожатие, из чего Андрей понял, что подтверждаются худшие его опасения. Дело и впрямь пахнет керосином.

– Садись. – Дима кивнул на стул напротив. И когда Андрей опустился на него, заговорил без всяких предисловий и реверансов, сразу взяв быка за рога: – Андрей, я все знаю. Светлана передала твою папку мне. И, думаю, ты понимаешь, что отпираться и как-то оправдываться тут бессмысленно.

В ответ Андрей только молча кивнул. Говорить тут и впрямь было нечего. А брат тем временем продолжал:

– Я поразмыслил и решил, что твое предложение продать нашу компанию было не таким уж плохим… И потому, что деньги за нее предлагают реально хорошие, и потому, что ссориться с людьми такого уровня, как те, кто нами заинтересовался, действительно опасно, в этом ты прав. Но это не основные причины. Основная же заключается в том, что отныне я не желаю не только вести с тобой общий бизнес, но даже слышать твое имя. Поэтому мы решили продать компанию.

– Кто это мы, позвольте узнать? – вскинулся Андрей.

– Мы – это владельцы контрольного пакета акций, пятидесяти одного процента, – я и моя жена Светлана. – Он кивнул на сидящую рядом женщину, которая за все это время не вставила в разговор ни слова, но прислушивалась к нему очень внимательно.

– Так прямо уже и жена? – скривился Андрей. – Быстро вы. И когда успели?

– Да уж успели, – парировал Дмитрий, всем своим видом давая понять, что не намерен обсуждать свою личную жизнь с теперь уже бывшим компаньоном. – Теперь слушай. Мы продаем компанию тому самому питерскому покупателю, с которым ты вел переговоры. И каждый из владельцев получает свою долю.

– Что? Ты согласен отдать мне сто пятьдесят миллионов?

– Не сто пятьдесят, а сто, – поправил его брат. – Не забывай, что владельцев теперь трое. Да, я готов отдать тебе эти деньги – при условии, что ты навсегда исчезнешь из нашей со Светой жизни. Ты согласен? Или предпочтешь отправиться валить лес за подделку документов?

– Ну разумеется, я согласен! – поспешно выговорил Андрей. Но все же не удержался от вопроса: – Димон, а тебе не жалко продавать фирму? Все-таки ты столько сил, столько души вложил в «Единомышленников»…

– Нет, не жалко, – отвечал тот. – На вырученные деньги мы со Светой начнем новый, еще более интересный проект. Новую социальную сеть, аналог «Единомышленников», только для женщин.

В это время у него запиликал телефон. Дима ответил и на некоторое время отошел в дальний угол зала, чтобы спокойно поговорить. Воспользовавшись его отсутствием, Андрей обратился к Светлане:

– Ну и хитрая же ты стерва! Скажи спасибо, что я не успел тебя найти, иначе бы…

– Это ты должен сказать мне спасибо! – парировала Светлана. – Ведь это я уговорила Диму отдать тебе твою долю. Он собирался поступить с тобой совсем иначе, но я сказала, что не надо этого делать. Тебе и так, без нас, придется ответить за все, что ты натворил. За все в этой жизни нужно платить.

Андрей демонстративно рассмеялся в ответ.

Выйдя из ресторана, он сначала чувствовал себя ужасно, но, поразмыслив, решил, что все завершилось не так уж плохо для него. Сто миллионов баксов – далеко не самый трагический вариант исхода. С такими деньгами можно делать многие дела…

Его рассуждения прервал резкий сигнал клаксона, раздавшийся прямо за спиной. Андрей вздрогнул и обернулся. Сигналил ему остановившийся у дороги маленький красный «фиатик» устаревшей модели, на подобном несколько лет назад ездила Дина.

Тонированное стекло машины опустилось, и из окна выглянула гламурная блондиночка.

– Ой! – пискнула она. – Извините… А я вас со спины за знакомого парня приняла, вот и сигналила…

– Да ничего страшного, – улыбнулся ей Андрей. Блондиночка была просто очаровательна, вся в розовом, в блестках и стразиках. Хорошенькая и совсем молоденькая, лет восемнадцать, не больше.

– Как неудобно получилось… – продолжала она. – Я-то думала, вы знакомый… А вы незнакомый.

– Ну, это легко исправить, – заверил он. – Меня вот Андрей зовут. А вас?

– А меня Жанна, – просияла блондиночка.