Нэнси Уоррен

Поворот налево

Глава 1

– Ты помнишь Джорджа Мердока? – спросила тетя Лидия с набитым ртом. – Он был постоянным посетителем. Порой принесет скрипочку и играет девочкам. – Она мечтательно улыбнулась, прожевывая бутерброд с огурцом. – Он был прекрасным человеком. – В свои семьдесят пять тетушка Лидия красила волосы в невероятно рыжий цвет и сохранила о прошлом только радужные воспоминания.

Изящная женщина с белыми нежно-воздушными волосами кивнула с синего вельветового дивана.

– Его повесили.

– Неужели, дорогуша? А я думала, что в Айдахо отказались от смертной казни, – сказала Бетси Кармайкл, которая зашла выпить чашечку чая в своем лучшем воскресном наряде.

– Еще «Эрл Грея», дамы? – Эмили Сарджент обходила гостей с тяжелым серебряным чайником в руках, который она унаследовала вместе со старым борделем и давно вышедшими на пенсию девочками. Традицию плотного ужина с чаем в своем заведении «Дама с сомнительной репутацией» Эмили завела год назад, когда поняла, что в таком маленьком городке, как Бивертон, штат Айдахо, где туристический бизнес находился в зачаточном состоянии, потребуется немало усилий, дабы удержать на плаву свой отель и кафе.

Наполнив чаем чашечки из тончайшего китайского фарфора, она пустила по кругу блюдо с бутербродами и дольками лимонного пирога. Эмили решила, что в доме, которому более сотни лет и где некоторые постояльцы не намного моложе, никто не обратит внимания на то, что рецепт из журнала «Турман» несколько устарел. Бывали дни, когда ей казалось, что никто не заметит, если она подаст пирог, испеченный десяток лет назад.

Давно следовало признаться самой себе, что ее идея с плотным ужином и чаепитием не пользовалась большим успехом. Никто, кроме тетушек, проживавших в «Даме с сомнительной репутацией», да их подружек, которые были слишком бедны, чтобы платить, не заглядывал сюда, но эти воскресенья стали ритуалом для Эмили, и она не могла отказаться от них. Ради этих встреч они хоть что-то делали. Одевались в пышные наряды, которые любили, и предавались воспоминаниям о минувших днях.

Эмили знала уже все истории, как будто сама присутствовала в «Даме с сомнительной репутацией» в те времена, когда доктор Эммет Бивер решил превратить обычный бордель бурно развивающегося города в место отдыха как морального, так и физического. Дамы, собравшиеся в гостиной, некогда были «интимными целительницами». Эмили, которая выросла здесь, была их общей внучкой, поскольку ее собственная бабушка уже умерла.

Звонок в дверь взволновал всю компанию. В Бивертоне дверей не запирали, так что желающие входили и выходили, когда им вздумается.

– Неужели это гость? – громко спросила Олив.

При этих словах Лидия выпрямилась и поправила складки своего шелкового платья, чтобы подчеркнуть все его преимущества. Поскольку тетушка болезненно относилась к варикозным венам на своих ногах, она скрестила их и поджала, спрятав под парчу дивана.

– Пойду проверю, – сказала Эмили. Она устала объяснять Лидии, что слово «гость» приобрело совсем другой подтекст. Теперь «Дама с сомнительной репутацией» – место, где можно остановиться на ночлег и перекусить.

На сегодня у нее никто номеров не бронировал. Да что там, у нее целый месяц никто не бронировал номеров! Наверное, Джералдина Маллет снова насмотрелась «Унесенных ветром» и пришла предупредить, что янки у ворот и готовы жечь амбары и рекрутировать людей в свои ряды. Когда Джералдина бежала спасать всех и вся, с ней еще можно было сладить. Но если она призывала сжечь все самим, чтобы не досталось проклятым янки, тут Эмили приходилось следить за каждым ее шагом.

Однако когда Эмили вышла из гостиной в холл, то оказалось, что это не Джералдина. В холле стоял красивый мужчина, которого Эмили прежде в Бивертоне не встречала.

Он был высок и черноволос. Изумление, застывшее в его глазах цвета расплавленного олова, напомнило Эмили, что в руках у нее по-прежнему тяжелый чайник из столового серебра. Она пожалела, что не оставила его на столике в гостиной.

Если бы сейчас действительно шла Гражданская война, то он не стал бы играть в благородство. Нет, этот человек явно не привык считаться с чьим бы то ни было мнением. Он походил на игрока. Такой жесткий взгляд может быть только у хищника.

Эмили слегка откашлялась и спросила:

– Чем Могу вам помочь?

Он внимательно посмотрел на нее, и Эмили стало не по себе. Что это? Страх? Любопытство? Она не могла никак разобраться в своих ощущениях.

– Как я понимаю, это единственное место в городе, где можно остановиться на ночлег? – Голос у него был совершенно невыразительным, словно любая модуляция будет потерей драгоценного времени. И никаких шуточек!

– Все верно, – сказала Эмили. Бизнес есть бизнес, и она будет с ним вежлива. Было очевидно, что у парня есть деньги. На нем были обычные, но, безусловно, дорогие угольного цвета слаксы и черный свитер с высоким воротом. Его чемоданчик выглядел так, словно его разработали в НАСА. Он производил впечатление человека, который только что закончил деловую встречу в Манхэттене и заскочил сюда по дороге на своем реактивном самолете. Но, судя по всему, пилот сбился с курса или принял лишнего, перед тем как сесть за штурвал, потому что мистер Корпоратив явно свернул не туда.

Впрочем, напомнила себе Эмили, этот человек не похож на тех, кому в тягость оплатить счет. С другой стороны, когда живешь в таком городишке, как Бивертон, на внешность перестаешь обращать внимание.

– Я могу подождать, если у вас неотложные дела, – вежливо, но сурово сказал он, кивнув на серебряный чайник.

– Ах нет, это ничего. – Эмили аккуратно опустила чайник на туалетный столик с мраморной столешницей, на котором уже стоял букет розовых пионов в хрустальной вазе. Тонкие стебли из последних сил удерживали пышные бутоны.

Она зашла за разукрашенную конторку и достала регистрационный журнал в кожаном переплете, который нашла в антикварном магазине. Эмили открыла чистую страницу, подвинула журнал и авторучку к гостю.

Тетушка Олив пыталась уговорить ее перейти на компьютеризированную систему резервирования, но Эмили нравился простой старомодный журнал. Он вписывался в старый интерьер «Дамы с сомнительной репутацией» и вполне справлялся с редкими денежными постояльцами. Нет, конечно, она не была законченным луддитом[1]. У «Дамы с сомнительной репутацией» был очень неплохой веб-сайт, за которым следила Олив. Эмили также старалась как могла продвигать простенькую рекламную кампанию, и люди, которые останавливались в ее отеле, часто рекомендовали «Даму с сомнительной репутацией» своим друзьям. Может, у нее и не самый популярный отель в округе, но им удавалось сводить концы с концами. Эмили была полна оптимизма и верила, что люди еще оценят всю прелесть этих мест и Бивертон станет туристической Меккой.

Она смотрела, как гость пишет свое имя идеально четким почерком. Как и его невыразительный голос, почерк был очередным примером экономии времени и чернил. И никакой чепухи.

Когда он закончил, Эмили прочитала запись. Его звали Джо Монткриф, и ей польстило, что она угадала насчет адреса: он жил в Манхэттене.

– И как долго вы будете гостить у нас, мистер Монткриф? – спросила она, соблюдая лучшие традиции владельцев отелей.

– Можно просто Джо, – сказал он. У Эмили сложилось впечатление, что дело не в желании обойтись без формальностей, – скорее, он не желал тратить время на выговаривание слогов. Он даже отбросил «зеф» от имени Джозеф. Ему бы радоваться, что родители не нарекли его Мортимером или Горацием. – Я точно останусь на две ночи и, возможно, на третью. – Никаких «если вам будет удобно» или «если у вас есть свободные комнаты».

– Хорошо. Голубая комната свободна, – сказала Эмили. На самом деле все комнаты, кроме тех, что занимали тетушки, были свободны. Всего четыре. Но Голубая была одновременно самой дорогой и лучшей в ее отеле. – Там кровать королевских размеров и отдельная ванная, также там есть зона отдыха…

– Стол там есть?

– Письменный столик с убирающейся крышкой. Ей показалось, что по лицу его прошла легкая дрожь.

– Только не говорите, что у вас нет доступа к Интернету.

– Не в комнатах, соединение есть в библиотеке.

– Сойдет.

Бедняга так не вписывался в обстановку, что, несмотря на все ее желание избавить его от лишних денег, Эмили сказала:

– Знаете, в часе езды по шоссе есть «Хилтон». Может быть, вам будет удобнее…

Он во второй раз прервал ее:

– Нет, мне подходит. Спасибо.

Совесть ее была чиста. Она улыбнулась ему.

– У нас все равно завтрак лучше.

– В какое время завтрак? – У него были совершенно удивительные глаза. За те несколько минут, что он провел в холле, они сменили оттенок. Сейчас они уже не отливали оловом, а стали голубыми, как у Пола Ньюмена.

Поскольку он был единственным постояльцем, то завтрак по большому счету можно было сделать, когда он пожелает, но Эмили решила оставить право решения за собой.

– С семи до девяти, но возможен спецзаказ с уведомлением за день.

– Семь подойдет.

– Позвольте вашу кредитную карточку, – попросила она.

Эмили ничуть не удивилась, увидев, что его кредитка платиновая.

– Вы приехали в город навестить семью? – спросила Эмили.

– Нет, у меня здесь дела.

– Вот как! – Она подняла взгляд. Сложно было представить, что могло заинтересовать его в этих краях. Она знала всех в окрестностях, и каждый бизнес на много миль вокруг был ей знаком. Ничто из этого не могло привлечь коммерсанта из Нью-Йорка с цепким взглядом.

Он вежливо улыбнулся, но в подробности вдаваться не стал. Каков бы ни был его бизнес, она скоро все узнает. В Бивертоне всегда так.

– Вам помочь с багажом?

Он посмотрел на нее, словно она была сумасшедшей, и только тут Эмили заметила в углу темно-синюю дорожную сумку.

– Пойдемте, – сказала она, снимая с полочки красивый латунный ключ, и вышла из-за конторки.

Эмили пошла впереди, а он следом. Проходя по коридору, она услышала голоса из гостиной. Нетрудно было догадаться, о чем шла речь.

– У нас сейчас чаепитие, – сказала девушка. – Присоединяйтесь.

Монткриф ничего не ответил, так что Эмили решила, что едва ли он станет обмениваться историями с Олив и Лидией за бутербродами. Она облегченно вздохнула.

– Мы подаем завтрак в столовой, – сказала Эмили, когда они проходили мимо большой комнаты, которую она так удачно обставила антиквариатом и подержанной мебелью. Она собрала здесь коллекцию из маленьких столиков разных стилей, льняные скатерти, фарфор и столовые приборы, которые не сочетались друг с другом, и в этом было свое очарование.

Надо не забыть поставить новые цветы на столы. Не помешает также несколько разнообразить меню на завтрак. Поскольку тетушка Олив по утрам не ела ничего, кроме тоста из ржаного хлеба с малиновым вареньем и кофе, а тетушка Лидия всю свою жизнь на завтрак довольствовалась тарелкой овсяной каши с тушеными сливами, то места для фантазии не оставалось. Завтра она приготовит настоящий завтрак – кого волнует, что все это только для одного человека? Может, он посоветует всем своим дружкам с Уолл-стрит приехать в Бивертон на выходные? От этой мысли Эмили улыбнулась, поднимаясь по широкой дубовой лестнице.

По какой-то причине она вдруг почувствовала неловкость. Впрочем, вполне естественно. Ее постоялец идет сзади, так что у него есть возможность внимательно ее рассмотреть. Казалось бы, что ж тут такого? Так почему же ей тогда так жарко, почему у нее такое чувство, словно ее черная юбка слишком короткая и обтягивающая?

Эмили обрадовалась, когда бесконечная лестница наконец-то закончилась и она смогла показать ему комнату. Синие в белую полоску обои выглядели свежо, хотя прекрасно подходили к интерьеру начала XIX века, когда «Даму с сомнительной репутацией» только построили. Огромная кровать с пологом на четырех столбиках осталась с давних времен, а матрац был новым. Эмили хотела, чтобы ее гости наслаждались днём, о котором потом будут долго вспоминать. В конце концов, именно это обещала посетителям ее прапрабабушка, когда открывала бордель. Хотя, конечно, у нее были свои способы добиться этого. Эмили же полагалась на матрацы высочайшего качества, ирландское постельное белье из льна и удачное расположение отеля.

Она окинула взглядом комнату, но нигде не было ни пылинки. Все выглядело так, словно последний посетитель съехал не три недели назад, а этим утром.

Ситцевое покрывало на пуху, на котором были нарисованы желтые лилии на зеленом стебле, было свежим, как весна. На старом умывальнике стояли керамические кувшин и миска. Столик с откидной столешницей, принадлежавший еще самому доктору Эммету Биверу, сиял благородным налетом древности. А на полу лежал старый, но ухоженный аксминстерский ковер.[2]

Ее гость ничего не сказал, лишь поставил на пол дипломат и положил дорожную сумку на мягкое кресло, которое Эмили разместила у окна. Еще два кресла стояли перед камином.

– Камин работает, – сказала она. – Он на газу. – Эмили показала ему, где выключатели.

– Хорошо, – снова сказал Монткриф. Видимо, камин его совершенно не заинтересовал.

Она решила, что он приехал сюда вовсе не для того, чтобы наслаждаться перед камином хорошей книгой или видом на сад. Комната, возможно, была для него несколько фривольна, но если уж останавливаешься на ночлег в бывшем борделе, то надо понимать, во что впутываешься.

– Я вас оставлю, обустраивайтесь.

– Спасибо. Ах да, у вас есть список ресторанов города?

Эмили прищурилась.

– Чтобы поужинать?

– Верно.

Ее мозг усиленно заработал. Куда же послать его, чтобы он успел вернуться к ночи? Ему, судя по всему, хороший сон не помешает.

На лице его промелькнул намек на улыбку, и ей захотелось остановить мгновение. Ей понравилось, как его холодная манера сменилась чем-то теплым и дразнящим.

– Люди ведь где-то едят?

– Да, конечно, – сказала она. – Я пытаюсь вспомнить, где открыто по воскресеньям. Я посмотрю и дам вам знать.

– Спасибо.

– Что ж, не за что, – сказала она и подошла, чтобы отдать ему ключ. Он протянул руку ладонью вверх. Это была сильная рука. Чистая, без мозолей и обручального кольца. И снова Эмили почувствовала странное покалывание, словно предупреждение.

Спустившись вниз, она заглянула в гостиную, только чтобы сказать:

– Я приготовлю еще чаю. Чай ей не помешает.

Она вернулась в гостиную со свежим чаем и новыми бутербродами. Несомненно, все сгорали от любопытства по поводу нового гостя. Но тут вошел он сам. Поскольку Эмили думала, что новый постоялец ни за что не станет сидеть и распивать чаи со старухами, то слегка удивилась. Еще больше она удивилась, когда увидела у него на руках упитанную и лоснящуюся кошку чепрачного окраса.

– Это ваша кошка? – спросил он своим невыразительным голосом.

– Ой, Мей Уэст, что ты тут делаешь? – воскликнула тетушка Олив. – Мы вместе дремали. Когда я спустилась сюда, она все еще спала.

– Похоже, она уже проснулась, – заметил гость, хотя он немного лукавил. Кошка сонно урчала у него на руках, лишь чуть-чуть приоткрыв зеленые глаза. Она прекрасно знала, что ей нельзя появляться в комнатах постояльцев. Скорее всего, она пыталась обмануть всех, притворившись спящей.

– Извините, – сказала Эмили. – Мей Уэст у нас любопытная. – Кошка также обожала мужчин. – Надеюсь, она вас не побеспокоила?

– Она стучалась в окно и плакала.

Эмили протянула руки, но Мей Уэст отказалась к ней идти. Она развернулась и спрятала голову на большой мускулистой груди. Эмили едва не рассмеялась, а вот Джо Монткрифу было не до веселья. Он, наверное, подсчитывал, во сколько ему обойдется химчистка, потому что его кашемировый свитер весь покрылся кошачьей шерстью.

– Простите, – снова повторила Эмили, забирая кошку, которая протестующе замяукала. Когда она брала на руки несчастное животное, ее пальцы случайно коснулись упругих мышц его пресса. От него пахло так, как ни от кого не пахло в «Даме с сомнительной репутацией». Это был запах молодого сильного мужчины. На секунду она позавидовала Мей Уэст, затем взяла себя в руки и скинула кошку на пол. Мей Уэст недовольно мяукнула, прыгнула на диван и забралась на колени к тетушке Олив.

Джо счищал кошачьи волосы со свитера и слаксов. Лидия, с интересом наблюдавшая за ним, сказала:

– А вы, судя по всему, неплохо упакованы. Что вы прячете под одеждой?

Джо замер, так и не дочистив брюки, и, подняв голову, посмотрел на Лидию, как будто ослышался. Тетушка Олив, поглаживая Мей Уэст, сказала:

– Нет, ну в самом деле, дорогуша, не при людях же. Бетси с интересом следила за происходящим.

– Чай! – крикнула Эмили.

Джо выпрямился и, прищурившись, осмотрел собравшихся. Спору нет, они выглядели как декорация к фарсу, но если он хоть слово дурное скажет про ее любимых тетушек, она выставит его за дверь. Вот так!

– Спасибо, – сказал он. – Я бы не отказался от чая.

– Я могу принести его вам в комнату, если вы работаете.

Монткриф посмотрел на тетушку Лидию, затем на Олив и Бетси.

– Нет, я буду пить чай здесь.

Что ж, думала Эмили, наполняя ему чашку из тончайшего фарфора с розочками, по крайней мере, он забыл об этом несчастном инциденте с Мей Уэст.

– Джо Монткриф, – сказала она, запоздало вспомнив о манерах. – Знакомьтесь. Это Лидия Смольц, Олив Беннет, они здесь живут, а это Бетси Кармайкл, она зашла в гости. – Только бы они хорошо себя вели!

Но, увы, Лидия и не думала останавливаться. Еще бы! Такая редкая возможность порезвиться.

– Итак, молодой человек, – сказала она, выпрямив спину и слегка оголив ту часть ножек, что в ее семьдесят пять все еще могла приворожить взгляд, – вы проявили мудрость, спустившись к нам. Вас доктор послал?

– Доктор? – Он свободно держал в руках миниатюрную чашечку и все равно умудрялся выглядеть мужественно. Эмили строго придерживалась правила не заводить романов с постояльцами, но ведь бывают и исключения.

– Не стесняйтесь. Мы многим мужчинам помогли за эти годы. Женщина в летах может предложить гораздо больше, чем несмышленая старлетка. Да… в наши дни мужчины справлялись без всяких таблеток. У них были мы, верно, Олив?

– Верно. Мы творили наше волшебство старыми методами. Нам тогда сам черт был не брат.

– Бутерброд, тетушка Лидия? – в отчаянии предложила Эмили.

Но та лишь отмахнулась от нее.

– В чем ваша сексуальная проблема? Я с радостью помогу вам. – Лидия, похоже, так и не смирилась с уходом на пенсию.

– Сексуальная проблема? – эхом отозвался Джо, который выглядел совершенно ошарашенным. А три пожилые дамы, не придумав ничего лучше, уставились на его ширинку.

Не сумев выдумать ничего другого, Эмили положила руку на плечо Джо, решив, что в отчаянной ситуации требуются решительные меры, и сказала:

– Прости, тетушка Лидия. Джо мой клиент.

Когда ее так называемый клиент поднял на нее взгляд, то покалывающее ощущение превратилось в водопад.

В его серебристо-голубых глазах блеснула чертовщинка.

– Спасибо, Эмили, – сказал он. – Думаю, мне понадобится много вашего личного внимания.

О-о! У нее было такое чувство, что ее беды только начинались.

Глава 2

Джо редко можно было удивить. Львиная доля его успеха зависела от того, что он знал, чем собирается заниматься, задолго до того, как непосредственно брался за дело. Вот и получилось, что он не мог припомнить ни одного случая, чтобы его чем-то удивили.

Поэтому он обожал сюрпризы!

Джо не имел ни малейшего представления о том, что происходит в этой переполненной мебелью и перегруженной декором комнате с тремя пожилыми женщинами и одной очень привлекательной молодой особой, но решил сесть, расслабиться и выяснить, куда заведет его любопытство.

Эмили легонько сжала его плечо, и он счел это благодарностью за то, что не рассмеялся в лицо этим пожилым женщинам – да он и не собирался. Секс Джо предлагали постоянно, так что ему не приходилось думать об этом, но еще ни разу Монткрифу не предлагали услуги интимного исцеления женщины, годившиеся ему в бабушки.

Единственная его сексуальная проблема заключалась в том, что улизнуть незамеченным из постели женщины было гораздо сложнее, чем попасть туда. Методом проб и ошибок он остановился на двух игровых полях. Он встречался либо с женщинами моложе тридцати, когда биологические часы еще не забили тревогу, либо с женщинами старше сорока. В последнем случае дамы были с детьми или просто считали, что лишние трудности им ни к чему. Только так ему удавалось поддерживать отношения на уровне секса, не претендуя на роль спутника жизни. Не то чтобы он был против детей – черт, не исключено, что и у него они будут когда-нибудь, – просто Джо не хотел вводить в заблуждение представительниц прекрасного пола, разыгрывая из себя верного мужа и примерного отца. Ведь все, что ему нужно, – это женское общество, горячее, полное желания тело и веселье.

– Ну вот, – сказала все та же пожилая женщина Эмили, – я не понимаю, почему все приятные молодые люди должны доставаться тебе. У меня же гораздо больше опыта. – Она повернулась к Монткрифу и спросила: – Так в чем же все-таки твоя проблема, дорогой? Преждевременная эякуляция? Плохая потенция? – Она снова многозначительно посмотрела на его ширинку. – Какие-то особые потребности, которые никто не мог удовлетворить? Или…

– Тетя Лидия! Я вам сейчас все объясню. Видите ли… Но Джо не желал слушать нудных объяснений.

– Бьюсь об заклад, вы помогли многим мужчинам, – обратился он к женщине, которую Эмили назвала тетей Лидией.

– О да, разумеется! Доктор Эммет всегда говорил, что у меня настоящий талант. – Она хихикнула, и ему показалось, что тетушка Лидия пытается произвести на него впечатление. Его позабавило, как Эмили и две другие пожилые женщины пытались жестами и гримасами заставить ее замолчать. Но ему было интересно дослушать ее до конца.

А затем он вернется к вопросу о том, что он теперь «клиент» Эмили. Вообще-то она была не в его вкусе. Ей не место на Уолл-стрит, она была типичной деревенской девчонкой, свежей и крепкой. На ней был обтягивающий передник, а под ним прилегающая к бедрам юбка, подчеркивавшая все ее прелести. От нее пахло корицей и имбирем, но ее глаза были еще слаще.

Кроме того, судя по внешности, ей было далеко до тридцати. Навскидку он дал бы ей лет двадцать пять. Определенно, о материнстве она еще не задумывалась. Ага! Пожалуй, интимное исцеление его заинтересовало.

– Мы работали на знаменитого психолога и филантропа доктора Эммета Бивера, – сказала Лидия.

– Доктор Бивер? – Она что, заигрывает с ним?

– Уверена, вы слышали о нем.

– Нет.

– Надо полагать, вы еще слишком молоды. Его технологии были самыми передовыми. У него, видите ли, было в этом городе свое заведение. Люди отовсюду приезжали со своими проблемами.

– Сексуальными?

– Не только. С разными расстройствами…

– Чокнутые, толпы чокнутых.

– И он всех их лечил. Нас выбрали как «интимных целительниц», так что мы в основном работали с сексуальными расстройствами. Мы очень, очень многим помогли, и мужчинам, и их семьям.

– Вы так называли комплексные сексуальные услуги? – громко спросил он. Разговор принимал интересный оборот.

– Мне больше нравится наш термин, – заносчиво ответила она.

Джо подавил улыбку. Он признавал, что в каждой профессии есть доля снобизма.

– Доктор Бивер был таким замечательным врачом! Он всех излечивал, знаете ли.

Пожилая женщина с волосами, напоминавшими сахарную вату, фыркнула.

– Не говори глупостей, Лидия. – Она повернулась к Джо и объяснила: – Санаторий обанкротился, и они сказали пациентам, что все здоровы. Они открыли двери больницы, отпустили людей, а затем надолго закрыли заведение.

Вот теперь ему действительно стало интересно. Ведь давно пустующее здание санатория и акры земли, на которых он стоял, и были причиной, приведшей его сюда.

– А что случилось с… – Джо спохватился, едва не сказав «сумасшедшими», и заменил на другое слово, – с бывшими пациентами?

– Большинство из них до сих пор живут здесь, – сказала старушка. – Они все чокнутые, как полярные гагары.

– Их всех вылечил хороший доктор, – настаивала женщина по имени Лидия.

Олив хитро улыбнулась ему:

– Она такая же сумасшедшая, как и прочие. Черт возьми! Да все мы здесь сумасшедшие, кроме Эмили, и если вы меня спросите, так я скажу, что ей было бы куда веселее, если бы и она была немного не в себе.

Определенно, вечер переставал быть томным. Поскольку наверху проводка устарела и подключить ноутбук он не мог, то Джо представлял себе, как он будет изнывать от скуки, но беспардонная кошка сделала ему одолжение.

– Не желаете бутерброд с огурцом? – спросила Эмили. Она не выглядела пристыженной, скорее смирилась со своей судьбой. Видимо, непросто жить с сексуальными целительницами, вышедшими на пенсию.

На Манхэттене было полно закусочных, где приходилось стоять в длинных очередях в ожидании, пока угрюмые официанты принесут заказ. Люди там стояли так близко друг к другу, что можно было различить, каким дезодорантом они сегодня пользовались. Или не пользовались вовсе.

Здесь ему нравилось гораздо больше. Не то чтобы он был любителем чая, да и таких кукольных бутербродиков понадобится штук сто двадцать, чтобы накормить взрослого мужчину, но часть его задания в Бивертоне заключалась в том, чтобы собрать информацию о потенциальной рабочей силе для новой фабрики. Эти дамы давно живут в городе и, совершенно очевидно, знают здесь всех. Так что он выкачает из них информацию, попивая чаек из чашки, которая была вызовом его мужскому началу. Все-таки поработать сегодня вечером ему удастся. Джо хотел расспросить побольше о достопочтенном докторе Эммете Бивере, когда им снова помешали. Вошли еще две пожилые женщины. На первой были древний розовый костюм от Шанель и нитка крупного жемчуга, и Монткриф мог бы поспорить, что камни настоящие. Ее сумочка и туфли были в тон.

– Надеюсь, мы не опоздали к чаю, – вежливо сказала она. – Мы с мадам Диор вдруг решили, а почему бы нам не отведать ваших отменных пирогов, дорогуша. – Она подошла к Эмили, и они обменялись приветствиями.

Мадам Диор подождала, пока женщина в костюме от Шанель пройдет в комнату, и вошла сама. Она сделала это так, как делали актрисы тридцатых годов, выходя на сцену. Ее короткие черные волосы покачивались во время движения, и она смотрела по сторонам большими, обрамленными черными ресницами глазами. Ее кожа была белой, а помада ярко-красной. На ней были черные брюки и свободная блузка с абстрактным рисунком. В руке она держала мундштук с длинной тонкой незажженной сигаретой. Такие мундштуки можно увидеть только в старых фильмах или на костюмированных балах.

– Конечно, вы не опоздали. Проходите, – сказала Эмили, поднимаясь.

– Мисс Тревельен, мадам Диор, позвольте представить вам Джо Монткрифа.

Он встал, как научили его делать при появлении дамы в комнате много лет назад в подготовительной школе. В наши дни не часто такое увидишь, но среди людей, которым за семьдесят, это все еще было в моде.

Мисс Тревельен пожала ему руку и отошла к креслу, что стояло около этажерки с фарфором и серебряными безделушками, место которым было разве что в музее или антикварном магазине.

– Может быть, вам будет удобнее на диване, рядом с тетушкой Олив? – спросила Эмили.

– Мне и здесь неплохо, дорогая, спасибо.

– Я так счастлива познакомиться с вами, – сказала француженка прокуренным голосом с сильным акцентом, выбрала кресло ближе к нему и приняла чашку чая из рук Эмили, которая снова почувствовала себя хозяйкой.

– И я рад знакомству, – сказал Джо. На самом деле ему было уже не так весело, потому как, судя по всему, разговоров об «интимных целительницах» больше не будет. С другой стороны, чем больше пожилых дам он сможет расспросить, тем больше он соберет информации о городе и рабочих, что живут здесь. Джо уже намеревался задать основной вопрос, когда краем глаза заметил удивительную вещь. Женственная мисс Тревельен, носившая жемчужные бусы стоимостью под десять тысяч, стащила с этажерки серебряную безделушку и сунула в сумочку.

Он посмотрел по сторонам, желая убедиться, что это видел еще кто-нибудь, но все разговаривали, наливали чай или брали с тарелки бутерброды.

Джо оказался в затруднительном положении. Должен ли он предать огласке тот факт, что старушка обокрала хозяйку, или ему стоит держать рот на замке?

Он решил промолчать, когда заметил, что Эмили, застыв с крохотными блюдцами в руках и еще более крохотными салфетками на них, гневно смотрит на мисс Тревельен. Он был совершенно уверен, что сумка пожилой дамы стала еще тяжелее, а на этажерке не хватало еще одной безделушки.

Он на какой-то миг встретился взглядом с Эмили и отчетливо понял, словно она произнесла это вслух: «Держите язык за зубами». Он так же взглядом постарался ответить ей: «Вас понял». Но в его послании было еще одно приложение: «Я вас хочу».

Видимо, Эмили поняла все его послание. Она, как ни в чем не бывало, кивнула ему, но ее грудь взволнованно всколыхнулась, а голубые глаза широко раскрылись. Он не прочел в них ответное: «Я тоже вас хочу». Впрочем, что-то в ее глазах он все же заметил. Не безразличие, а скорее, впечатление, что она симпатизирует ему.

Жаль. Может быть, он сможет выкроить время, чтобы преодолеть ее сдержанность.

Джо с трудом заставил себя выпить три чашки чая, чтобы был повод задержаться. Он бы ни за что не пропустил такой вечер. Ему выпал случай рассмотреть во всех подробностях хозяйку, на которой были короткая черная юбка и передник. И то и другое шло ей. До сих пор ему не нравились сексуальные фантазии с французскими домохозяйками. Помимо привлекательной Эмили его забавляли старушки. Эмили удалось, к его великому сожалению, успокоить своих тетушек, но мадам Диор скрасила ситуацию. Она сидела рядом и говорила ему, как сильно он напоминает ей мальчика, с которым она познакомилась в Ницце.

– У него были такие же прекрасные глаза и такое же тело, – ворковала она. – И благодаря вам я снова чувствую себя молодой.

Его сотовый телефон беспокоил его несколько раз, но Джо установил виброзвонок. У него не было настроения окунаться в действительность. Он столько узнал на этой чайной вечеринке, что день можно было считать на редкость удачным.

– Что ж, – сказала мисс Тревельен, посмотрев на француженку с выражением «а не пора ли нам» в глазах. Но тут открылась входная дверь и с шумом захлопнулась.

Эмили не успела встать, как раздался рассерженный женский голос с сильным южным выговором:

– Вы не поверите, что эти грязные дворняги выкинули на этот раз.

Грязные дворняги?

– Я им говорила: «Это Содружество малых театров Бивертона, а не Стратфорд-он-Эйвон»[2], а эти бродячие псы, Пай со своими пьесами… – К этому моменту обладательница голоса добралась до двери гостиной. Это была выцветшая женщина, кожа да кости, в бледном платье из хлопка в цветочек, которое свисало до самого пола. На фестивале хиппи это платье смотрелось бы неплохо. Женщина увидела Джо и остановилась. – Ой, – сказала она и опустила голову, чтобы посмотреть на него через опущенные ресницы, которые были сильно накрашены. Он пожалел, что не ушел раньше. Она прикрыла рот рукой и прыснула. Затем представилась, протянув ему руку: – Меня зовут Джералдина.

Она выжидающе смотрела на него, словно он должен был поцеловать ей руку, но вместо этого Джо крепко пожал тоненькие пальцы.

– Джо Монткриф.

Она села, и все у нее было в движении: ресницы, руки, подол платья. Эмили подала ей чашку с чаем, и Джералдина поблагодарила ее.

– Вы театральный агент? – обратилась она к Монткрифу.

– Нет.

– Ну, впрочем, все равно. Они не хотят, чтобы я играла Марию в ежегодном мюзикле. Терри Пай получила контракт, и знаете, это только потому, что она и ее муж делают стрижки всему городу.

– А ты была бы чудной Марией, – сказала Бетси. – Это они зря.

– Я вынуждена играть «сестру», – сказала увядшая красавица, поджав губки. – Вы можете представить меня в этой роли? Монашка?!

Олив грубо расхохоталась:

– Вот тогда-то и я решила участвовать в этом спектакле.

– Да и я, – сказала Лидия.

– А мой цвет – черный, – начала мадам Диор. Мисс Тревельен тихонько вздохнула и сказала, что всегда мечтала сыграть монашку. Джо не был фанатичным католиком, но и он чувствовал, что женщина, которая таскает у соседей серебро, не создана для того, чтобы быть монашкой.

– Да я бы вообще не хотела участвовать в этой глупой пьесе, но уж больно весело с девчонками репетировать на чердаке. Не люблю заниматься с мужчинами. – Джералдина выделила слово «мужчинами» и снова бросила на Джо кокетливый взгляд из-под опущенных ресниц. – Доктор Бивер всегда разрешал мужчинам и женщинам заниматься порознь. Все как в старые времена.

Джо задумался. Получалось, что Содружество малых театров Бивертона было прямым наследником сумасшедшего дома. Надо купить абонемент на весь сезон.

– В те дни, я полагаю, мужчины и женщины ставили разные пьесы исключительно друг для друга, – сказала Эмили.

– Не важно, – заметила Олив. – В этой пьесе не будет слабых мест, вот увидишь. Вы ведь придете, Джо, не так ли? Вечером в эту пятницу. Можете пойти вместе с Эмили. Она не занята в спектакле.

– Если я все еще буду в городе, то с удовольствием приду. – Неплохо посмотреть на общину. Не говоря уж о возможности провести время с хозяйкой отеля, которая определенно не замужем, раз дамы так откровенно ее сватают.

– Олив! – воскликнула Эмили. Ее возмутило вмешательство в свою личную жизнь.

– Значит, договорились, – сказала Олив, совершенно не обращая внимания на Эмили. – Если вы меня спросите, так я скажу, что вам обоим не помешает развеяться.

Вскоре после этого дамы разошлись. Джо чувствовал себя как жених на смотринах. Каждая подошла к нему и попрощалась за руку, проворковав комплимент.

Бетси Кармайкл сказала ему, что он сладенький и милый мальчик. Мадам Диор хлопнула в ладоши и предложила заглянуть к ней на огонек как-нибудь. Джералдина Маллет поцеловала его в щеку и прошептала на ушко: «До пятницы». Мисс Тревельен подала ему свою мягкую ладошку и поблагодарила за приятную компанию.

Ее лицо раскраснелось как от быстрой прогулки, а сумка разбухла до невообразимых размеров.

Насколько он понял, за чай никто не расплатился. Что это за бизнес такой? И раз уж об этом зашла речь, то где остальные гости? «Интимные целительницы» на пенсии жили здесь, и он сомневался, что они платили за пансион.

Его вдруг осенило, что он единственный постоялец, что было не очень хорошо для Эмили, зато для компании, пославшей его, это была прекрасная новость.

Когда гостьи разошлись, Эмили начала убирать со стола. Тетушки попытались помочь, но она лишь отмахнулась:

– Скоро начнется ваше любимое шоу. Расслабьтесь.

– «Шестьдесят минут»? – предположил Джо.

– «Остров соблазнов».

Джо удивил на сей раз сам себя, взяв тяжелый чайник и стопку тарелок.

– Вам не обязательно помогать мне, – запротестовала Эмили.

Он бы ни за что не стал помогать убирать там, где с него взяли деньги, но здесь все получалось иначе, в таких местах он еще ни разу не останавливался. Ему хотелось провести еще немного времени в компании Эмили, и, кроме того, нужно было доложить о краже, свидетелем которой он стал.

Джо не мог оторвать взгляд от покачивания складок ее юбки и всего прочего, что там еще у женщин покачивается при ходьбе, когда шел за ней следом на кухню.

Едва он переступил дубовый порог кухни, как понял, что это место идеально подходит Эмили. Старомодное в сочетании с современным. Кухня была огромной, с черной и белой плиткой на полу, старыми дубовыми сервантами со стеклянными дверцами и эркером, за которым виделся пышный сад. В эркере стояли круглый дубовый стол и стулья, которые провели там уже, по меньшей мере, столетие. Но разделочный стол был гранитным, а все кухонные приспособления – из нержавеющей стали в индустриальном стиле.

– Вы, должно быть, любите готовить, – сказал он, осматриваясь.

– Люблю, – сказала она с улыбкой. – Вы не должны мне помогать, вы постоялец.

– Да, наверное. Но мне необходимо поговорить с вами с глазу на глаз.

Эмили кивнула:

– О мисс Тревельен?

– Так вы тоже видели? Я так и думал. – Джо припомнил то, как женщина складывала серебро себе в сумочку. – Она украла кое-что из вашего… – Он не знал толком, как назвать весь этот утиль. – Кое-что из вашей утвари. Пожалуй, пару вещей.

– Да, я знаю. Но она не нарочно, бедняжка. Она завтра все мне вернет.

– Вернет? В Нью-Йорке кража серебра рассматривается как незначительное правонарушение. Думаю, это приравнивается к судебно наказуемому проступку категории «Б».

Эмили тихо рассмеялась:

– Это Бивертон, Джо. Я знаю, что она не права, но она не в состоянии контролировать себя. Брать красивые вещи для нее счастье, и она всегда возвращает их. Если хотите, можете пойти завтра со мной. Сами увидите, она вернет то, что принадлежит мне.

Монткриф озадаченно покачал головой. У него совершенно не было времени слоняться без дела по городу. Нужно было оценить недвижимость, и все же…

– Не могу устоять. И как именно мы это сделаем? Оденемся в черное и совершим кражу со взломом?

Она загадочно улыбнулась:

– Подождите и все увидите.

Боже, а она прелестна! Ее глаза были огромными и голубыми, ее ресницы – до абсурда длинными и черными. Ее взъерошенные волосы были темно-медового цвета, а рот выглядел так, словно весь день говорил правильные вещи, зато ночью шептал непристойности.

Уже давно женщины не казались ему загадочными. Но сейчас этому не мешали даже ее смешной передник и окружение из чокнутых старух, у которых были сомнения относительно его сексуальных подвигов.

Джо удивился своей симпатии к ней. Наверное, это из-за того, как она пахнет, из-за имбиря и корицы. Пожалуй, так должно было пахнуть домашнее печенье его бабушки, если бы его бабушка не была вечно занята, выигрывая теннисные турниры в своем загородном клубе. В одном он был уверен: он хотел провести какое-то время в компании этой женщины, ее помешанных на сексе тетушек и ее бутербродов с огурцом.

Когда Монткриф вернулся в гостиную, чтобы собрать оставшиеся тарелки, там уже никого не было. Он взял тарелку и чашку мисс Тревельен. Она аккуратно свернула салфетку и не уронила мимо ни крошки, но, несмотря на это, она обокрала хозяйку прямо у него на глазах.

На обратном пути ему в голову пришла неожиданная мысль. Тетушка с волосами как сахарная вата сказала, что они открыли двери и объявили всех исцелившимися, когда санаторий закрыли.

– А мисс Тревельен тоже была пациенткой доктора Бивера? – спросил он, возвращаясь на кухню.

Эмили не спешила с ответом, раскладывая маленькие рассыпчатые печенья на старинном блюде.

– Санаторий Бивертона уже давно закрыт, – сказала она наконец.

Джо еще больше зауважал девушку за такую преданность; кроме того, уже само ее нежелание говорить ответило на его вопрос.

– А местные представители закона знают о маленьком хобби мисс Тревельен? Жемчужные бусы у нее на шее стоят целое состояние.

Эмили с удивлением посмотрела на него:

– Вы разбираетесь в женских украшениях?

– Я о многом знаю по чуть-чуть. Так что? Знают?

– Послушайте, Джо, семья мисс Тревельен была очень богата. Этот жемчуг уже много поколений хранится в семье. Она не воровка.

– Просто местная клептоманка, которую не долечили, когда закрыли психушку?

Она сжала губы.

– Не надо, – сказал он. – Не говорите. Можете ответить все, что угодно.

– Не могу, вы же постоялец.

– Поверьте, ничего из того, что вы можете сказать, не заставит меня убежать на ночь глядя. Мне здесь нравится. И мне любопытно.

– Ладно. Санаторий не был психушкой, и вообще это совершенно бестактное слово.

– Бьюсь об заклад, ваша тетушка Олив думает иначе. Я сам слышал, как она всех жителей города называла психами.

Эмили развернулась и с вызовом посмотрела на него.

– Тетушке Олив восемьдесят три года, и воспитали ее в суровые годы. У нее есть оправдание.

– Хорошо, я никому, кроме вас, не буду говорить про психушку.

– Идет. – Она хотела уже отвернуться, но передумала. – Джо, Бивертон – очень необычное место. Едва ли существует еще один такой город. Люди здесь помогают друг другу и по большей части живут счастливо в гармонии с миром и окружающими. Мы знаем соседей по именам и стараемся ладить.

– Так вы хотите сказать, что весь город населен сумасшедшими?

– Конечно, нет. И что за противное слово! Я просто хочу сказать, что некоторые горожане немного эксцентричны.

Он прищурился.

– Что вы вкладываете в слово «эксцентричный»?

– Я лишь советую вам смотреть на вещи шире.

– Кроме вас, единственной нормальной женщиной мне показалась француженка.

– Хм. Мадам Диор?

– Да, темненькая дама с парижским акцентом, которая пришла вместе с клептоманкой.

– Настоящее имя мадам Диор – Дороти Вудроу, и ее французский – это то, чего она понахваталась из фильмов и песен Эдит Пиаф. Дороти увидела Катрин Денев в рекламе Дома Диор и вообразила себя француженкой.

Джо тихонько стукнулся лбом о стену.

– Да ладно вам, не так все плохо. До этого она воображала Эву Габор. – Эмили хмыкнула при воспоминаниях. – Тогда ее акцент очень быстро всем надоел.

– Хорошо, – сказал он. – Скажите мне самое худшее. Какой ген безумия течет в ваших венах?

Она слегка покраснела.

– Я прошу вас подбирать слова.

– Не увиливайте. Попробую угадать. – Джо взял яблоко и впился в него зубами. Он проголодался, так как затратил больше калорий, когда жевал крохотные бутерброды, чем получил от них в итоге. – Ваш дед думал, что он Наполеон, а ваша бабушка решила, что она – Франция и сдалась на милость императора.

Эмили закатила глаза и вернулась к уборке.

– А нет, я понял! Она была его сиделкой. Или он был медбратом. Я стараюсь подбирать слова, – сказал Джо, когда она посмотрела на него так, словно готова была ударить поварешкой. – И… и… – Он не мог думать, ведь она смотрела на него так, как, должно быть, смотрела Ева на Адама. И от нее так же сильно пахло корицей и еще бастром[4]. Эмили была соблазнительным сочетанием сексуальности и домашнего уюта. – Они решила поиграть в ясли?

– Не угадали.

– Но ведь теплее? Наконец она сдалась.

– Моя бабушка была здесь управляющей.

Он перестал жевать и удивленно посмотрел на нее.

– А вы не знали, что здесь раньше был бордель? Это есть в рекламном проспекте и на веб-сайте.

– Моя секретарша только сказала, что это единственный отель в городе. Рекламного проспекта я никогда не видел. Так ваша бабушка была…

– Я ее обожала. Она меня многому научила. Неужели? И чему же, интересно? Хотел бы он выяснить это на практике.

– Я уехала, когда поступила в колледж, но потом вернулась и помогала ей вести дела.

– Вы управляли борделем? – Может, она все-таки чокнутая?

Эмили посмотрела на него таким взглядом, что Джо понял, что в очередной раз сказал глупость.

– К тому времени это был уже отель и кафе. Доктор Бивер закрыл практику, и «интимных целительниц» больше никто не вызывал.

– А жаль!

Эмили неожиданно лукаво улыбнулась:

– Наверху на чердаке полно старых нарядов и, хм, прочих штучек.

– Может, вы мне как-нибудь покажете? Улыбка слегка преобразилась, девушка бросила на него провокационный взгляд из-под опущенных ресниц. Вот и не верь после этого старику Мердемо! Коварная штука – наследственность.

Наступила пауза. Джо доел яблоко и хотел выкинуть огрызок в мусор, но Эмили остановила его и указала на маленькую пластмассовую корзину с надписью «компост», выведенную забавными буквами.

– Что ж, – сказала она. – Спасибо за помощь.

– Вы уже подумали насчет ресторанов? – спросил Джо, не желая лишаться ее компании.

– Даже и не знаю…

– У меня есть идея. Хороший вечер – почему бы нам не прогуляться до центра, где вы покажете мне лучшие заведения? – Он подошел ближе. – Более того, почему бы вам не поужинать со мной?

Эмили отступила и уперлась в разделочный стол. Ее пальцы теребили узелок на переднике.

– Поужинать? С вами?

Джо не смог сдержать улыбку.

– Да.

– Как будто у нас свидание?

– Именно так. – Не то чтобы он действительно думал об этом старомодном времяпрепровождении.

– Но почему? – Эмили посмотрела на него своими большими голубыми глазами.

– Потому что вы прекрасная женщина, а я один в этом городе, и в вашем отеле не подают ужин.

На щеках девушки появились крохотные ямочки, когда она улыбнулась.

– Хорошо.

Ее наверняка часто приглашали, но что-то подсказывало Джо, что далеко не всегда она соглашалась. Эмили интриговала его все больше с каждой минутой.

Глава 3

– Вы, наверное, сильно проголодались, – сказала Эмили, вышагивая рядом с Монткрифом по направлению к центру города. Она слегка запыхалась.

– Да не то чтобы очень.

– А вы всегда так быстро ходите?

Джо посмотрел на нее и заметил, что она почти бежит, чтобы поспеть за ним. Он напомнил себе, что находится в захолустье штата Айдахо воскресным вечером.

– Извините, – сказал он, с трудом замедляя шаг.

– Да ничего! Гулять с вами – все равно что с личным тренером заниматься, а мне упражнения не помешают. – Они продолжили путь, и Джо старался не отрываться от нее, хотя это было непросто.

– Ну вот мы и на Мэйн-стрит, – сказала Эмили чуть позже.

– А это еще что такое? – спросил Джо, уставившись на статую, напоминавшую крысу на задних лапах. Она была вырезана из дерева и возвышалась над бульваром на добрых двенадцать футов. Тварь стояла, оскалив зубы, сделанные из более светлого дерева. От ее вида аппетит пропадал напрочь.

– Это талисман нашего города. Бобр. Джо растерянно моргнул.

– Странно, что они не назвали эту улицу Бобровый бульвар.

– Эммет Бивер[5] отклонил предложение, думаю, из скромности. Впрочем, Бобровый бульвар есть в нашем единственном пригороде.

– Однако скромность не помешала ему поставить двенадцатифутовый монумент бобра в центре города?

– Видимо, нет, – усмехнулась Эмили.

Монткриф еще раз посмотрел на самого внушительного в мире бобра и покачал головой, поскольку знал, что ничего умного по этому поводу сказать не может.

– И где же ресторан?

– «Домашняя выпечка Белл» в двух кварталах вниз по улице и затем налево.

Джо давно понял, в какое попал захолустье, но последующие слова Эмили все же удивили его.

– С тех пор как дети Белл подросли и разъехались, она так скучает по ним, что каждый день готовит большой семейный ужин, так что все желающие подкрепиться приходят к ней домой.

– А что в меню?

Улица была пустынна, так что он без труда слушал ее, шагая рядом по Мэйн-стрит.

– Да все, что ей заблагорассудится приготовить. Какое-то время после того, как ее младшенький уехал в колледж, она продолжала готовить то, что привыкла подавать к столу на протяжении десятилетий. Жаркое в воскресенье на ужин, в понедельник – то, что осталось от воскресенья, во вторник – свиные котлеты в грибном соусе. В четверг были… кажется, спагетти. Нет, может быть, курица с картофельным пюре. Но спустя пару лет люди начали жаловаться, и она немного расширила ассортимент. Но не буду вас обманывать – это простая домашняя еда.

– То есть Белл подает на стол все, что ей вздумается, и люди приходят и съедают это.

– Да, так и есть. Она чудесно готовит! Белл накрывает большой стол в столовой, и еще у нее есть лавка на кухне. Кому-то больше нравится есть там, потому что так они могут поболтать с Белл, пока та готовит. Она счастлива, поскольку не так сильно скучает по детям, а те, кому неохота готовить самим, могут прийти и отведать ее стряпню.

– И вы все сидите за одним столом?

– Да.

Джо подумал о Белл, которая содержала ресторан из прихоти. И о женщине, которая в один прекрасный момент решила стать француженкой. И о пожилой даме, которая ворует чужие ценности только потому, что они ей понравились.

– В этом городе все делают то, что им вздумается? Эмили ненадолго задумалась.

– Пожалуй, да. Мы не одобряем причинение вреда или неудобств. А в остальном вы правы.

– Это самое сумасшедшее место из всех, что мне доводилось видеть.

– И могу поспорить, самое счастливое. – Эмили придвинулась ближе, и ему понравилось чувство интимности, возникшее между ними. – Сегодня воскресенье, так что у Белл так или иначе будет жаркое. Вас это устроит?

– А у нас есть выбор?

– Заведение Эрни.

Значит, в городе только два ресторанчика, и один из них располагается на чьей-то кухне.

– Расскажите мне про Эрни. Но если он называет себя полковником и готовит жареных цыплят, то меня это не интересует.

– Ну что вы в самом деле, Джо! – Эмили кивнула в сторону таверны с неоновой рекламой «Будвайзера» в окне, в которой явно надо было сменить пару ламп. – Жена все время ругала его за то, что он пьет. Вот Эрни ушел от нее и открыл свой бар.

– А почему его никто не остановил? Вы же говорили, что стараетесь не причинять друг другу неудобств.

– Это забавная история. Он был так занят баром, что ему стало некогда пить. И Мардж нужна была ему на кухне, куда она и вернулась. Я думаю, это и спасло их брак. Теперь у них есть общее дело, он гордится своей работой, а она занята на кухне с утра до вечера, и все у них наладилось.

– Хорошо, я выбираю заведение Эрни. Хочу увидеть все своими глазами.

Он и на Белл хотел посмотреть. Хотел увидеть, как она подает жаркое на кухонный стол. Но Джо понимал, что в этом случае ему не удастся пообщаться с Эмили, так что на сегодня бар был лучшим решением.

Заведение Эрни было из той категории, где в задней комнате обязательно стоит бильярдный стол. У Эрни столики были покрыты не скатертями, а формайком[6]. Выцветший красный формайк с серебристым ободом. Стулья были алюминиевыми с виниловыми сиденьями. Все могло выглядеть как имитация стиля ретро, но у Джо было подозрение, что все вещи подлинные.

Если учесть, что он считал почти всех жителей Бивертона сумасшедшими, то посетители Эрни казались вполне нормальными людьми.

У барной стойки немолодой уже мужчина в бейсболке потягивал пиво; за столом четверо парней, которым пить еще было рановато, уминали гамбургеры так, словно работали весь день, не разгибая спины. Отлично. Пожалуй, это первые люди в городе, которых можно пригласить на работу.

Мужчина у стойки кивнул Эмили.

– Привет, – сказали четверо парней.

Джо решил, что человек за барной стойкой, которому было лет пятьдесят, с неухоженными усами и седеющими редкими волосами, и есть Эрни.

– Привет Эмили, – сказал усач, – я подойду через минуту.

– Спасибо, Эрни.

Джо заметил, что усач окинул его пристальным взглядом. У него появилось такое ощущение, будто Эрни ее отец и решает, отпустить ее на выпускной бал в его компании или нет. Его взгляд словно бы говорил: «Лучше тебе вернуть ее домой до заката, и, не дай Бог, на ней будет недоставать одежды». Его это позабавило, несмотря ни на что. Эмили не шутила, когда говорила, что люди здесь заботятся друг о друге.

Джо позволил девушке выбирать столик – это ее территория, в конце концов, и она устроилась в укромном уголочке. Из динамиков, которые давно пора было обновить, что-то выл о любви Хулио Иглесиас.

Ламинированный лист с меню стоял рядом с солью и перцем. Эмили даже не взглянула на меню, а сразу передала его Джо.

– Гамбургеры неплохие. Пирог ничего, если вы любите, когда лука много. Рыбу с картошкой лучше не брать. Вкус такой, словно рыба шла сюда пешком и только потом умерла.

– Понял.

– Мясной рулет просто великолепный, и свиные котлеты ничего.

Джо поставил меню обратно как раз в тот момент, когда Эрни подошел к их столу.

– Что будете пить?

– Мне минеральной воды, – сказала Эмили.

– Мне любого разливного пива.

Эрни кивнул.

– А поесть?

– Мясной рулет, – сказала Эмили.

– Тогда два.

Едва Эрни ушел, Джо начал обдумывать, как потактичнее спросить Эмили о городе и его жителях. Но она опередила его:

– Вы, кажется, говорили, что у вас здесь дела? Что ж, когда она была владелицей отеля, а он лишь заехал остановиться на пару ночей, он мог уклониться от ответа. Но сейчас, когда они на свидании, это было бы нечестно. Кроме того, в таких местах стоит тебе чихнуть, и тут же все присутствующие предложат платок. Впрочем, это может пригодиться.

– Да, верно. Я присматриваю недвижимость для клиента.

– Правда? Недвижимость?

Сейчас ей сказать или подождать? Она обрадуется, когда узнает, что он принесет в город рабочие места и процветание с новой фабрикой. В город, где на сегодняшний день единственная достопримечательность – это двенадцатифутовая статуя бобра. С другой стороны, Джо не хотел раньше времени обнадеживать ее, ведь он может посоветовать клиенту отказаться от идеи. И возможно, он все еще стеснялся представлять компанию, производившую такую несерьезную продукцию.

От необходимости делать выбор его спас Эрни, который принес их напитки. Не успел Джо сделать первый глоток, как дородная женщина с волосами, забранными в пучок, принесла их ужин. Его снова оценивающе осмотрели, но жена оказалась более прямолинейной, чем муж.

– Кто твой друг, Эмили?

– Это Джо Монткриф, Мардж. Он постоялец «Дамы с сомнительной репутацией».

– Вот как? – Мардж посмотрела на него так, словно он лишь притворялся постояльцем «Дамы с сомнительной репутацией» и она давала понять, что будет за ним приглядывать.

Джо подавил в себе желание схохмить. Магдж, судя по виду, запросто могла лишить его ужина, если ей не понравится его ответ, так что он остановился на самом безопасном варианте.

– Да, мэм.

Джо понял, что поступил правильно, когда она поставила перед ними тарелки с дымящимся мясным рулетом, картофельным пюре и зеленым горошком. Мясной рулет был превосходным – он просто таял во рту!

А вот насчет горожан он не был так уверен.

– С вами поговорил каждый, кто зашел к Эрни сегодня вечером, – сказал Джо, когда они шли обратно в отель.

– Это маленький город, здесь все всех знают.

– Да, это я понял. Но вы какая-то особенная! Людям с вами легко. – На самом деле он только что понял, что Эмили была уважаемым в городе человеком. Он чувствовал, что она сильный игрок, если можно было применить такой термин к Бивертону.

– Спасибо.

– А еще вы убийственно хорошо играете в пул. Его одарили озорной улыбкой.

– Надеюсь, я вас не разорила?

– Эти шесть долларов были ударом ниже пояса. Но я переживу.

Тишина для парня, проживающего на Манхэттене последние семь лет, была почти оглушающей. Без воя сирен, без непрестанного дорожного движения, без криков и ругани, без обычного для большого города шума; его барабанные перепонки словно искали хоть какого-то напряжения. Ну хоть какого-то звука! Джо казалось, что скоро он оглохнет.

Наконец он услышал. Шум травы, такой тихий, что его почти не было слышно. Шорох их шагов на гравии тротуара. Первый раз за много лет он услышал собственное дыхание.

Не успел Джо привыкнуть к новым ощущениям и приятной близости блещущей талантами хозяйки отеля, как они дошли до места.

– Спасибо за ужин, – сказала она, когда они подошли к двери, давая тем самым понять, что свидание закончено.

– Пока не станем входить, – сказал Джо. Стоит им войти, и она превратится во владелицу отеля, а он в постояльца. На улице они могли оставаться просто мужчиной и женщиной на первом свидании. Он не сказал и половины того, что хотел, не спросил ее о миллионе вещей, которые хотел узнать о городе и о ее жизни.

Не удержавшись, Джо протянул руку и коснулся ее волос. Эмили не остановила его, не убежала в дом, но в глазах ее появилась настороженность.

– С чего начнем? – спросил он.

– Что именно?

– Вашу программу по исцелению моих сексуальных проблем.

Эмили не покраснела, не проявила ни капли волнения, хотя Джо и ожидал от нее подобной реакции. Она лишь скептически выгнула бровь.

– А что у вас за проблемы?

– У меня только одна, но зато большая проблема. – Он дотронулся кончиками пальцев до ее щеки и шагнул ближе. – Я хочу переспать с хозяйкой гостиницы, – прошептал он.

– Это не проблема, – поправила его Эмили. – Это домогательство.

– Тогда скажем так. Если она отвергнет меня, то это превратится в настоящую проблему.

– Спокойной ночи, Джо, – сказала Эмили и отошла от него.

– Постойте. А как же насчет моей проблемы?

– Доктор Бивер был, конечно, эксцентричным человеком, но он сделал много хорошего. Относитесь к нему с уважением. И ко мне тоже. Я его правнучка.

Вот здорово! Неудивительно, что она расстроилась, когда он говорил что попало о почтенном докторе и его «санатории». На полпути к постели он умудрился оскорбить ее прадеда. Хорошенькое начало!

– Простите, я не знал.

– Теперь знаете, – сказала она с улыбкой и отошла еще на один шаг.

Джо не хотел, чтобы она уходила. Здесь, снаружи, воздух был свеж и полон благоухания цветов из ее сада. Рядом с тем местом, где они стояли, была грубо сколоченная деревянная скамейка под залитыми лунным светом листьями. Женщина, которая создала такой романтический уголок, наверняка мечтала провести здесь немало приятного времени. И, тем не менее, пока Джо не мог даже поцеловать ее. И не сможет, если быстро не придумает что-нибудь. Эмили сделала еще шаг.

Ему в голову пришла лишь одна мысль, как заставить ее остаться.

– Послушайте, правда в том, что у меня действительно есть… интимная проблема.

– Не сомневаюсь. – Сарказм в ее словах был очевидным, но все же она обернулась. – Вы не можете сообразить, как встречаться одновременно с четырьмя женщинами? Девушки так часто кидаются на вас, что вы устали? Или вы такой большой…

– Я не могу уснуть, если рядом на кровати лежит женщина.

Черт! Ну зачем он сказал это? Да что с ним такое? Джо услышал шорох гравия, это он нервно переминался с ноги на ногу. Его взгляд блуждал по темным кустам, которые он не мог определить в ночи.

Эмили шагнула к нему, и луна окрасила ее волосы серебром. Она выглядела как наяда, появившаяся из волн морских.

– Это что, еще одна попытка затащить меня в постель? Потому что если это так, то я не клюну.

– Нет, – выдохнул Джо. Он и сам не знал, зачем говорит все это. – Глупо, конечно, но я сказал правду.

– А зачем вы мне об этом говорите?

– Даже не знаю. Не подумайте, что я хотел посмеяться над вами. Я просто не хочу, чтобы вы ушли, думая обо мне плохо. – Он с шумом глотнул воздуха. – И еще, раз уж в вас течет кровь хорошего доктора, то, может быть, у вас есть какие-то идеи на этот счет?

Видимо, она поверила ему, поскольку присела на деревянную скамеечку и махнула ему рукой, чтобы он присоединялся к ней. Когда Джо опустился рядом, она повернулась к нему лицом.

– Это началось недавно или так было всегда?

– Всегда. Когда я был моложе, то занимался любовью всю ночь напролет, так что это было не важно. Теперь, если я у женщины в гостях, мне приходится выдумывать слабые отговорки по поводу деловых встреч, а это всегда выводит ее из себя. Или же я просто лежу всю ночь с открытыми глазами. Если все происходит у меня, то это немного проще. По крайней мере, я могу посмотреть телевизор или поработать.

Она посмотрела на него, и он представил себе, что, наверное, так же на него смотрел бы психиатр посреди ночи на скамейке в саду.

– А вы обращались к кому-нибудь с этой проблемой ранее?

– Нет. Это не проблема даже. Так… причуда.

– Это проблема, если у вас появятся постоянные отношения. Вам сколько, тридцать пять – тридцать шесть?

– Тридцать два. – Выходит, он устал и слишком много работал, раз выглядит старше своих лет.

– Ладно. – На ее переносице появилась крохотная морщинка. Теперь он знал, что она в его распоряжении. Вот только зачем надо было говорить первому встречному, пусть и такому прелестному, о своих проблемах?

Зачем говорить ей то, о чем он не говорил ни одной живой душе?

Глава 4

Эмили посмотрела в серебристо-голубые глаза мужчины, с которым провела этот вечер за ужином. Первое свидание за последние девять месяцев, и надо же было выбрать мужчину, который боится женщин, интимных отношений или бог знает из-за чего еще он не может уснуть.

Ее бедный прадедушка, наверное, в гробу переворачивается от ее бездарности. Если бы он только знал, что женщина, выросшая на его теориях снятия сексуального напряжения и эмоционального партнерства, потратила жизнь на то, чтобы создать дом не для мужа и детей, а для бывших «интимных целительниц»!

С другой стороны, у нее нет никаких проблем со сном.

– Поверить не могу, что сказал вам это, – проворчал Джо. В серебряном свете луны она не видела отчетливо его лицо, но ей показалось, что он покраснел.

– Эй, это же замечательно, что вы поделились со мной своей проблемой. Это первый шаг в преодолении этой… причуды, вы так не думаете?

– Хм, вряд ли это подтолкнет вас к тому, чтобы заняться со мной любовью. – Темнота окутала их теплотой и интимностью, словно одеялом. В воздухе царил тяжелый аромат роз.

Эмили взяла его за руку.

– Если это утешит вас, то я и не собиралась с вами переспать… – Она резко вдохнула и поморщилась. – Простите за выбор слова. В общем, в мои планы не входил секс с вами.

Джо перевернул руку ладонью вверх, и их пальцы переплелись. По коже ее побежали мурашки.

– Почему нет?

– Причин много. А главная в том, что я не сплю с постояльцами.

– Ладно, назовите другие причины.

– Мне не интересны случайные связи.

– А еще?

– Думаю, вполне достаточно. Он хитро улыбнулся.

– Что? – насторожилась Эмили.

– Вы так и не сказали, что я вам не нравлюсь.

Пока она приводила причины, по которым не ложится в постель к первому встречному, он придвинулся так близко, что его рука, которая еще недавно покоилась в ее ладони, оказалась на ее плече. Другая рука лежала на ее бедре. Он вторгся в ее личное пространство! Она даже чувствовала жар его тела и аромат мыла с сандаловым маслом, которое хранила для особых гостей. Если она поднимет голову, то их губы встретятся.

Джо оторвал руку от ее бедра и коснулся ее шеи под подбородком. Его пальцы были мягкими, но сильными, и Эмили позволила ему приподнять ее голову, закрыла глаза, и они поцеловались.

Он прикоснулся своими губами к ее губам так, словно она могла разбиться. Он действовал только губами, пробуя ее на вкус, давая понять, что может быть терпеливым и нежным.

Эмили решила, что ей даже приятно. Очень приятно. Так что она размякла и потеряла на секунду бдительность. Он тут же прижал ее к себе. Он был такой сильный, и, о Боже, ей было так хорошо!

Эмили положила руки ему на грудь, теплую и пульсирующую там, где было его сердце. Затем она подняла их выше и обняла его за шею, открыв навстречу поцелую свои губы.

В голове ее вспыхнул фейерверк. Эмили убеждала себя, что это только поцелуй. Но чувства подсказывали ей, что все гораздо сложнее. Он не здешний, он не из тех мужчин, к ухаживанию которых она привыкла. Она говорила себе, что в этом причина ее необычной реакции. Вот только сама же себе и не верила.

Та часть ее, что досталась в наследство от предков, взяла верх, и Эмили прижалась к Джо и провела рукой по его мягким и в то же время упругим волосам. Она потерлась об него, как совсем недавно это делала Мей Уэст. Видимо, это исключительно кошачье желание – потереться об очаровательного мужчину. Если она забудет об осторожности, то все ее правила полетят к черту.

Это была плохая идея, и Эмили прекрасно это понимала. Поэтому она медленно отстранилась.

– Ух ты, – сказала она, облизывая влажные припухшие губы. – Я не хотела, чтобы все вышло из-под контроля.

– Давай поднимемся ко мне в комнату. Она покачала головой:

– Я уже сказала тебе, я не могу. – Эмили улыбнулась. – Что ж, как минимум ты выспишься. – Она встала со скамейки и пошла в дом.

– Ты же знаешь, что это не так. В моей постели уже лежит женщина.

– Что? – Она резко остановилась и зацепилась рукавом за колючки на розовом кусте.

– Мей Уэст, – сказал Джо, откровенно забавляясь. Он смотрел, как она пытается освободиться из цепких объятий куста. Эмили бы и рада была вырваться, но ей не хотелось портить свой лучший трикотажный свитер. Зря она вообще надела его ради этого мистера Большой Город!

– Черт, – выругалась Эмили, когда запуталась еще сильнее и шип оцарапал ей руку.

– Позволь, я помогу.

Эмили не хотела, чтобы он помогал ей, слишком сильно от него пахло обольстительным сандалом, и слишком опьяняющими были его поцелуи. Но она не успела ему об этом сказать. Джо взял плененную руку и с удивительной ловкостью высвободил ее из розового куста.

– Спасибо. Давно пора подстричь эти кусты.

– Не за что. – Джо не отпустил ее, но вместо этого поднес ее руку к губам и поцеловал. От этого поцелуя Эмили почувствовала томление во всем теле. Если она реагирует так на невинный поцелуй, то что с ней станет, когда он начнет целовать другие части ее тела?

К сожалению, ни о чем другом она в данный момент думать не могла.

Почему он не сказал Эмили, что приехал сюда от лица компании, выпускающей наполнители для кошачьих туалетов? Пока Джо лежал, глядя в потолок и жалея о том, что рядом с ним свернулась калачиком Мей Уэст, а не Эмили, ему в голову пришла мысль, что наполнитель для кошачьих туалетов – идеальный предмет производства для этого сумасшедшего городка. Здесь не было никакой промышленности, никакого бизнеса, если не считать мелких ферм и жалкого подобия туризма. И, тем не менее, поковыряй поверхность, и наткнешься на фосфат. Он приехал, чтобы объединить вместе разработку фосфатных месторождений – ключевой ингредиент в наполнителе для кошачьих туалетов – и подыскать подходящее место для строительства фабрики по производству наполнителя «Чистый котик», второй по величине компании на рынке.

Первым порывом Джо было отказаться от предложения. Он был игроком. Он проворачивал сделки по купле-продаже огромных компаний с громкими именами или с именами, которые вскоре станут известны каждому. Поначалу предложение не произвело на него должного впечатления.

Предварительное исследование рынка быстро изменило его мнение. Рынок сбыта адсорбента для кошачьих туалетов был огромен, а мест, где экономически выгодно разрабатывать фосфатные месторождения для промышленного потребления, не так много.

Его клиенты, братья Геллман, ясно дали ему понять, что ищут место для строительства фабрики. Старый санаторий представлялся идеальным вариантом. Здание было добротным. Оно стояло на частной земле и так задолжало по налогам, что являлось заложенным имуществом без права выкупа. Джо не сомневался, что сможет сбить цену. Поначалу ему даже казалось, что он найдет рабочую силу среди местных жителей.

Но теперь он уже не был так уверен. С другой стороны, он еще не начал работу с окрестными городками, так что не исключено, что он еще сможет найти наемных рабочих в зоне досягаемости Бивертона.

Он задержится здесь еще на пару дней, а за это время ему, возможно, удастся смягчить отношение Эмили к интимным связям с постояльцами.

Стараясь не обращать внимания на урчание у него под боком и стойкий запах тунца, Джо наконец уснул.

На завтраке, когда Джо спустился в столовую без пяти минут семь, он оказался единственным посетителем. Впрочем, он этому не сильно удивился, зная, что он единственный постоялец «Дамы с сомнительной репутацией». На самом деле по тому, с каким удивлением люди смотрели на него вчера, можно было сделать вывод, что он вообще единственное незнакомое лицо в городе. Джо сел за стол, туда, где рядом с утренней газетой уже стоял горячий кофейник.

Он налил первую кружку и открыл газету – «Бивертонская труба».

То, о чем они трубили в Бивертоне, немного отличалось от того, что он читал по утрам в «Тайме» или «Уолл-стрит джорнал».

– Рад узнать, что миссис Партон без проблем родила двойню, – сказал он, услышав, как скрипнула дверь.

– Это были непростые роды, – сказала Эмили.

– Ну да, – согласился он, складывая газету и откладывая ее в сторону. – Знаю. Знаю и то, что схватки длились четырнадцать часов, и то, что ее муж, Рег, сам перерезал пуповину. А еще я знаю, что близнецы весят меньше, чем верещащие поросята фермера Джона, которые родились в тот же день. Впрочем, надеюсь, что это случилось не в одном здании.

Сегодня утром Эмили надела голубой передник с какими-то маленькими цветочками на нем, но ее блузка без рукавов из грубой ткани и бежевая юбочка напомнили ему о роскошном теле, которое вчера вечером он держал в своих руках.

Джо не мог смотреть на нее и не вспоминать о страстном поцелуе, и когда взгляды их встретились, по ее порозовевшим щекам он понял, что она думает о том же.

– Доброе утро, – сказала Эмили. – Ты хорошо спал? И зачем он только рассказал ей?

– Да, пока Мей Уэст не прошлась по моей голове по пути к окну.

– О нет.

Он заметил, что ее глаза еще голубее, чем одежда, которую она носила. Он хотел поцеловать ее снова, и не только.

– А ты смог уснуть снова?

– Мне пришлось вставать, чтобы открыть окно – она не могла выбраться. Думаю, она еще тяжелее, чем поросята фермера Джона.

– Я могу держать ее подальше от твоей комнаты, если она мешает.

– Да нет, ничего. Я даже поработал немного.

Когда она нагнулась к нему, чтобы подать распечатанное на одной странице меню, он уловил аромат мускатного ореха, дрожжей и свежего хлеба.

На меню он не обратил внимания.

– Просто кофе и пару гренок.

Она выглядела такой разочарованной, что Джо просмотрел меню, хотя и не был голоден. И тут его аппетит разыгрался.

– Что ж, пожалуй, к гренкам можно взять омлет, – сказал он. Джо порадовался, что передумал, когда увидел, как просияло ее лицо. Еще больше он порадовался, когда попробовал ее стряпню. Порция была большой, омлет был нашпигован сыром и грибочками, а еще свежей зеленью, которую Эмили, спору нет, сорвала несколько минут назад.

– Тебе помочь сориентироваться в городе? – спросила она.

– Нет, спасибо, – ответил Джо.

Он был уверен, что она не станет лезть с расспросами, чтобы не показаться навязчивой. И поэтому он сам решил рассказать ей хорошие новости. Ей понравится план Геллманов. Но когда он проглотил последний кусочек омлета и открыл рот, чтобы сказать ей все, слова «наполнитель для кошачьего туалета» куда-то испарились. Как ни ругал Джо себя за снобизм, но так и не смог ничего сказать о своих планах. Карта города у него уже была, риелтор прислал ее в офис неделю назад. Когда он одобрит выбор недвижимости, у него будет достаточно времени, чтобы рассказать ей, почему он здесь.

Ровно в девять утра Джо потянул на себя створку проржавевших железных ворот перед санаторием. Ворота оказались закрыты, и ржавая цепь с навесным замком не пускала внутрь визитеров, даже таких визитеров, как он, которому было назначено. Ему пришлось ждать риелтора десять минут, и это вывело его из себя, особенно если учесть, что его сотовый в этой местности бездействовал.

Он уже готов был проверить периметр на предмет какой-нибудь дырки в заборе, но тут подъехала запыленная голубая машина. Из нее вышла женщина лет за сорок, с худосочной фигурой и испорченными постоянным подкрашиванием светлыми волосами. На ней был темно-синий брючный костюм и слишком много помады.

– Простите, что заставила вас ждать. Дороги здесь просто ужас, – сказала она и широко улыбнулась.

Замок поддался со второй попытки, и Джо помог ей снять ржавую цепь. Она улыбкой поблагодарила его и позволила открыть ворота, которые жалобно скрипнули. Он понял, что их уже давно не открывали.

Ворота, может, никто и не открывал, но когда они вошли на территорию, то увидели, что в визитерах дефицита не было. Пустые жестянки из-под пива, бутылки из-под ликера, чернеющие остатки кострищ, мусор были беспорядочно разбросаны по неухоженному парку и лужайке, на которой выжили лишь несколько клумб.

Дорога с высаженными по бокам дубами вела к особняку из кирпича и мрамора, который походил скорее на имение времен Гражданской войны, нежели на сумасшедший дом.

Такой элегантный издали, особняк по мере приближения все больше выказывал признаки запустения. К сожалению, крыша не избежала общей участи здания. В голове Джо заработал калькулятор. Проследив за его взглядом, мисс Пирсон, риелтор, сказала:

– Вам, разумеется, понадобится осмотреть здание, но кладка хорошая. Уверена, особняк еще можно спасти.

– Возможно.

Внутри было лучше. Мраморная лестница, должно быть, обошлась в целое состояние. Джо позабавил холл, который сделал бы честь и замку. Классические колонны вырастали из пола; между ними был каменный фонтан в виде раскрытой устричной раковины с мраморной жемчужиной в центре.

Джо представил, как разносилось по этому холлу эхо падающей воды, которая не текла уже много лет. Когда он поднялся на полпролета по широким мраморным ступеням, то заметил, что в высоких колоннах было что-то фаллическое. Он снова присмотрелся к фонтану, и до него дошло. Мраморные члены и каменное влагалище фонтана были просто садом гениталий.

– Первый владелец этой недвижимости был несколько эксцентричным человеком, – чирикала позади него мисс Пирсон, – но он не жалел средств, когда строил это здание.

Эксцентричным! В последнее время Джо слишком часто слышал это слово, в переводе обозначавшее – сумасшедшим.

На столах виднелись следы подтеков, и слышался подозрительный шелест, который подсказывал ему, что место кишит крысами. Но все это не имело значения. Фабрике по производству наполнителя для кошачьих туалетов не нужны были мраморные лестницы и каменные ванны. Они лишь повышали цену, и Джо подсчитал, что снести санаторий обойдется дешевле, чем пытаться реконструировать, этот древний мавзолей.

Впрочем, здесь было много хорошей ровной земли. Все, что нужно сделать, – это договориться о минимальной цене и получить права на разработку минералов. Дело было несложным. Они откроют производство в течение двенадцати месяцев.

Джо ехал обратно в «Даму с сомнительной репутацией» и думал о том, что можно сделать пару звонков, чтобы дело закрутилось, а самому задержаться здесь еще на пару дней. Тут он посмотрел на дорогу и выжал педаль тормоза, замедлил ход и несколько раз закрыл и открыл глаза.

Может, он ударился головой о фаллическую колонну и у него галлюцинации? Потому что, так или иначе, но на обочине показался Наполеон верхом на коне.

Давно почивший самопровозглашенный император Франции был при полном параде, включая фирменную императорскую шляпу, которая возвышалась над его головой, словно мост. Он о чем-то беседовал с парнем в бейсболке, который сидел на тракторе с открытой кабиной.

Джо медленно проехал мимо. Он заметил, что у Наполеона морщинистое лицо и черные волосы. Когда Наполеон посмотрел на него и увидел, что Джо чуть шею не свернул в надежде получше все рассмотреть, то с достоинством кивнул ему. Джо едва удержался, чтобы не ущипнуть себя.

Ну уж нет, через пару дней он здесь совсем свихнется! Чем скорее он будет в Куксвилле, тем лучше.

Глава 5

– Мне надо отослать письма по электронной почте, – сказал Джо после того, как несколько раз безуспешно попытался проверить входящие сообщения на мобильном телефоне у себя в комнате. – Ты не против, если я воспользуюсь твоим кабинетом?

– Нет, конечно, не против, – сказала Эмили. – Чувствуй себя как дома.

Джо сделал вид, что на кухню к Эмили его привели дела, но его просто-напросто соблазнил аромат ее стряпни.

Он покачал головой:

– Я думал, что Нью-Йорк полон странными людьми, но сегодня утром я проехал мимо Наполеона.

Эмили продолжила перекладывать печенье с противня в корзинку. Словно почувствовав, что он исходит слюной, она протянула ему корзинку:

– Угощайся.

– Спасибо. – Джо впился зубами в хрустящую корочку, под которой оказалось мягкое и еще горячее пропекшееся тесто. И как он мог раньше есть печенье из упаковки?

– Это Гельмут Шоль.

– А мне показалось, что здесь есть имбирь, – сказал Джо, прожевывая печенье.

– Наполеон. Его настоящее имя Гельмут Шоль. Джо проглотил печенье и взял еще два.

– Немец, а притворяется Наполеоном? Если у него мания величия и ему надо кем-то вырядиться, то почему он не выбрал Гитлера?

– Ну… – Эмили задумалась и повернулась к нему лицом, сжимая в руке металлическое приспособление, которое она использовала для снятия выпечки с противня. – Гельмут любит лошадей. А я что-то не припомню, чтобы видела Гитлера на лошади.

– Да и Наполеон не кричит «яволь».

Джо решил, что воздух в Бивертоне делает даже нормальных людей сумасшедшими. Например, его. Он не был в числе выпущенных на свободу пациентов доктора Бивера после того, как обанкротился санаторий, так что на это не спишешь его помешательства за последние тридцать часов, проведенных здесь. Где-то между похабными мыслями о своей хозяйке, украденным разжиревшей кошкой сном и встречами с «эксцентричными» местными жителями он перестал чувствовать себя уравновешенным человеком. Нужно срочно уезжать!

Пока Джо раздумывал – убьет его Эмили за то, что он возьмет еще одно печенье или нет, вошла тетушка Лидия, – нет, даже не вошла, а ввалилась, пошатываясь. Расставляя ноги на предельную ширину, она морщилась при каждом шаге. Не слишком разбираясь в старушках, Джо держал язык за зубами, но Эмили тут же побросала все и кинулась к ней.

– Тетушка Лидия, что случилось?

– Не суетись, девочка. Я просто надела кожаные ремни. Слышала, что это эротично. Ха! И что эротичного в том, что тебе всю задницу натерло?

– А где ты взяла эти ремни? – спросила Эмили.

Не обращая внимания на Эмили, старушка повернулась к Джо и спросила его, как будто это он был во всем виноват:

– По-вашему, это эротично?

Джо решил, что первый ответ, пришедший ему в голову: «Зависит от того, кто их носит», – прозвучит не совсем тактично, поэтому он остановился на безобидном пожимании плечами. Если на Эмили не будет ничего, кроме ремней и фартука, то это будет эротично. О да! Чертовски эротично.

– Так где же ты их взяла? – повторила тетушка Олив вопрос Эмили, входя в комнату.

Лидия, посмотрев на него так, словно он расстроил ее своим ответом, прошлась по кругу, изображая корову на льду.

– Не вы одни такие умные, знаете ли. Заказала по почте. Хотела надеть это как костюм для пьесы. Но теперь, наверное, не стану.

Олив и Эмили переглянулись.

– А что еще тебе прислали?

Она коварно улыбнулась. Старушка Лидия выглядела такой довольной собой, что Джо был уверен: ее ответ никому, кроме нее самой, не понравится.

– Две помады. И только-то. Эмили протянула руку:

– Покажи мне.

Старушка достала из кармана своих вельветовых штанов цвета лайма помаду и подала ее Эмили. Девушка открыла тубу и повернула ее у основания. Туба завибрировала, и Эмили от неожиданности подпрыгнула, а Лидия засмеялась так, что по щекам ее потекли слезы.

– Значит, кожаные ремни и помада-вибратор. Что еще?

Джо ни разу раньше не видел вибратор, замаскированный под помаду, поэтому вытянул шею, чтобы получше рассмотреть.

– Ничего. Я хотела еще заказать вибратор в виде кролика, но после этих ремней сомневаюсь.

– Постыдилась бы, в твоем-то возрасте. Ты что, хочешь, чтобы люди узнали о том, что ты покупаешь такие вещи?

– Никто не узнает, милая, я воспользовалась твоим именем.

В повисшей тишине Джо услышал, как тикают старые часы, затем, к его удивлению, Эмили рассмеялась и продолжила перекладывать печенье. Остальные тоже словно забыли о случившемся и принялись нетерпеливо принюхиваться. Джо только сейчас заметил, что Эмили ведет себя как бабуля, стряпая печенье и одеваясь в фартуки, а пожилые дамы, напротив, словно легкомысленные девочки, покупают себе кожаные ремешки и болтают всякую ерунду. Они как будто поменялись ролями.

– А мне нравится доставка почтой, – сказала Лидия, откусив крохотный кусочек печенья. – Там и продавать тоже можно.

Олив громко фыркнула:

– Милая, то, что ты хочешь продать, уже много лет никто не покупает.

– А вот здесь ты ошибаешься. Я уже отправила анкету в журнал.

Металлическая лопатка выпала из рук Эмили.

– Что ты сделала?

– Я продаю ночь любви.

– Но…

– Мои таланты пропадали в этом городишке. Все эти годы совершенствования и частных уроков с доктором Эмметом остались невостребованными. Мужчины, что приходили сюда за терапией, все равно предпочитали целомудренных девственниц. Так что я расширяю дело. Выставляю себя на франчайзинг.[7]

Эмили издала неопределенный звук, как кошка, которой наступили на хвост.

Джо заинтересовала фраза о целомудренных девственницах. Забавно! Похоже, Эмили не часто ходила на свидания. Она была такой удивительно сексуальной, что ему с трудом в это верилось. С другой стороны, с кем ей здесь встречаться? С Наполеоном?

– И как, есть заказы? – Голос Олив звучал заинтересованно, хоть она этого и старалась не показывать.

– Ну конечно! Уверена, что уйду за хорошие деньги. Я разбогатею. Я назвала себя «Общественной виагрой».

– «Слабоумная нимфоманка» тебе бы больше подошло, – пробурчала Олив.

– Давай-давай, смейся, слива сушеная. Если сама не справлюсь с клиентами, так и быть, проведу аукцион на тебя.

– Ох ты, Боже мой! И как же ты меня назовешь? «Общественный сироп из рвотного корня»?

– Признайся, ты все еще завидуешь мне. Только потому, что я моложе и все лучшие клиенты всегда доставались мне. – Лидия ткнула указательным пальцем в Олив. Пожилые дамы выглядели как два бойца легчайшего веса, которые не прочь провести на ринге пару раундов.

– Это потому, что в твоем ограниченном словарном запасе отсутствует слово «нет».

Высыпав оставшееся печенье в корзинку, Эмили украдкой подобралась поближе к Джо. Две спорщицы ее даже не заметили.

Когда Эмили поравнялась с ним, она взяла его за руку и мягко потащила за собой. Они добрались до двери, и он думал о том, как чудесно ее рука лежит в его, но она отпустила его ладонь и прошептала:

– Прости, но мне надо было улизнуть. В любую минуту меня могли призвать на чью-либо сторону. Терпеть этого не могу. Надо исчезнуть ненадолго.

– Ладно.

– Я пойду к мисс Тревельен за своими вещами. Хочешь пойти со мной?

Ему надо было проверить электронную почту в кабинете и написать два отчета для клиента, пока он здесь. Помимо фабрики по производству наполнителя для кошачьих туалетов, у него были компания кабельного телевидения, которая хотела купить прибыльную газету маленького окружного центра, частная фармацевтическая компания, готовая вложить средства во что угодно, европейская компания минеральных вод, желающая покорить рынок Соединенных Штатов, и еще миллион прочих дел.

Конечно, у него не было времени ходить в гости к тронутой старой воровке. С другой стороны, ему нужно основательно осмотреть город. А кроме того, он просто с ума сходил, как хотел провести время с Эмили, да и интересно было, как она сможет вернуть украденные вещи.

– Я в деле. Мне позвонить адвокату на случай, если придется вносить залог за арест?

– Не трусь. Пойдем.

Она подала ему корзину с печеньем, сняла передник, пригладила ладонью волосы, и все. На его памяти она был первой женщиной, которой понадобилось так немного времени, чтобы хорошо выглядеть.

Джо кивнул на корзину с печеньем:

– Это для мисс Тревельен?

– Да.

– Ты собираешься вознаградить ее за преступление? – Он считал, что крайне неразумно поощрять воровство. Кроме того, Джо сам собирался съесть все печенье.

– Все будет в порядке. Вот увидишь.

– На моей машине поедем или на твоей? – спросил он, когда они вышли на вечернее солнце.

– Мы пойдем пешком. Чудесный вечер!

Это был чудесный вечер, но он не мог потратить впустую весь день. Однако спорить с женщиной, которая уже деловито шла по извилистой тропке к дороге, было сложно. И справедливости ради надо заметить, что менее чем через четверть часа они вышли к опрятному бунгало, выкрашенному в светло-лиловый цвет.

– Эмили, дорогая! Какой приятный сюрприз, – сказала мисс Тревельен. Ее макияж был таким же совершенным, как и накануне. На ней были широченные брюки, которые она, должно быть, купила еще в сороковых, и жакет той же выдержки, с подшитыми плечиками. – И ты привела с собой своего симпатичного молодого человека.

– Рад снова видеть вас, – сказал Джо, аккуратно, чтобы не сломать кости, пожимая ей руку.

– Я показывала Джо город, и мы решили зайти поздороваться.

– Как мило. Хотите кофе?

– С удовольствием. Я принесла печенье. – И Эмили подала корзинку, словно Красная Шапочка волку, переодетому бабушкой.

Этот город был еще более странным, чем он думал. Глаза мисс Тревельен загорелись, когда она заглянула внутрь.

– С имбирем. Мои любимые.

– Знаю. Я специально их испекла.

Если бы Джо не знал, что случилось на самом деле, он бы решил, что они пришли по особому приглашению испить чашечку кофе, а не потому, что старушка украла серебро Эмили, которое ей придется вернуть обратно.

Мисс Тревельен проводила их в маленькую гостиную, и Джо глазам не поверил, когда увидел комнату. Помещение походило скорее на антикварную лавку, переделанную из частного жилья, – по правде сказать, он бывал в таких домах, когда жил на Кейп-Код. Старые дома с антикварной мебелью, полками и шкатулками, напичканными красивыми, изысканными, хрупкими и довольно бесполезными вещами.

Он перевел взгляд с сияющего хрусталя на китайскую фарфоровую куклу, на серебро, отполированное до блеска. В одной шкатулке не было ничего, кроме наперстков, табакерок и коробочек от пилюль. Джо наклонился, чтобы рассмотреть получше.

– А, я погляжу, вам нравится моя коллекция. Я люблю собирать вещи. Просто настоящий коллекционер. – Настоящий вор, чуть не добавил Джо. – И отец был такой же. – Надо думать, что, будь он жив, отбывал бы от десяти до двадцати лет в тюрьме за кражи.

Когда Джо посмотрел на собрание серебряных кубков и бокалов, то был уверен, что заметил маленькое филигранное блюдо, которое она стащила вчера. Как низко и бесстыдно…

Но голос Эмили прервал его мысли.

– Ух ты, какое чудесное маленькое блюдо, – сказала она и протянула руку, чтобы взять его.

– Красивое, правда? И заметьте, какой тонкой работы! Конец XIX века, на мой взгляд. Возможно, из Англии.

И определенно свежекраденое.

– Обожаю его, – сказала Эмили. – А ты, Джо?

– Определенно. А не его ли я видел вче… – Тяжело разговаривать с болью в колене, по которому ударила его хозяйка отеля, так что он замолчал.

– Что ж, если оно так нравится вам, то я его дарю, – сказала милая старушка с сияющими от счастья глазами. – Больше всего я люблю дарить радость своим друзьям.

Джо кое-как дохромал до дивана и сел. Мисс Тревельен налила ему чашечку кофе, и он завороженно смотрел, как Эмили нашла еще два предмета, которые, очевидно, принадлежали ей, и поблагодарила хозяйку за щедрый подарок. Затем они вместе пили кофе и ели печенье, а Джо гадал, не пора ли забраться в кроличью нору.

* * *

– Видел бы ты свое лицо в тот момент, – смеялась Эмили над Джо, думая о том, как хорошо, что в городе есть кто-то, с кем можно вот так посмеяться.

– Это когда я скрючился от боли после того, как ты пнула меня под зад?

– Прости за это. Нет! Когда ты понял, что мои вещи выставлены напоказ.

– И она отдала их тебе, как только ты заметила.

– Она просто не может удержаться. Она не хочет воровать, но очень любит красивые вещи.

– Потом она раскаивается и отдает их обратно таким вот образом?

– Знаешь, я никогда не была уверена, возвращает она вещи или действительно считает, что дарит их. Но я все равно обожаю ее, ничего не могу с собой поделать.

– Она же украла твою собственность.

Он выглядел еще лучше, чем вчера, и сейчас, после их поцелуя, ее тело напоминало ей, что у нее слишком давно не было мужчины. Если бы он остался подольше, то, может быть…

– Мисс Тревельен лишь одолжила их на денек и отполировала серебро. Она не рассказывает секрет, но никто не умеет так полировать серебро, как она.

Глава 6

– Здравствуйте, мистер Элбарт, – весело, как всегда, сказала Эмили, когда они проходили мимо пожилого человека с длинной бородой и аккуратными ухоженными усами.

Они шли по Мэйн-стрит по направлению к дому.

– Здравствуйте, юная леди, – ответил мужчина с вежливой улыбкой незнакомца.

– А я думал, в городе тебя все знают.

– Мистер Элбарт знает меня, он только не помнит, что знает. Несчастный случай во время войны. Не работает кратковременная память.

– Надо же. Это, наверное, нелегко.

– Ну, есть в этом и положительная сторона. Он может сам себе делать пасхальные подарки. Он может каждый вечер смотреть один и тот же фильм в местном кинотеатре, и для него он будет совершенно новым.

– А ужин у Белл всегда будет для него открытием!

– Вот именно, – сказала Эмили и порадовалась, что Джо понимает ее.

– А еще он ни на кого не держит зла.

Для человека, в котором она поначалу увидела трудоголика, у Джо было, на удивление, неплохое чувство юмора. Скорее, даже не чувство юмора, а так, маленький повстанческий участок мозга, который держал оборону. Эмили надеялась, что повстанцы отвоюют плацдарм побольше, прежде чем его расчетливый ум лишит себя всех радостей жизни.

– В Бивертоне люди стараются найти положительные стороны в каждой неудаче. Ты не поверишь, насколько лучше жизнь, когда тебе не надо постоянно соревноваться за лучший дом и машину, больший заработок и работенку повыгоднее.

– Да-да, прелести простой жизни. Я все это уже слышал раньше.

– Не отвергай, пока не попробуешь.

По его взгляду она решила, что ему хватило дня, проведенного в Бивертоне, и он не впечатлил его.

Она заглянула в парикмахерскую «Кью-Ти-Пай». Когда Эдгар Кью, городской парикмахер, и Терри Пай, единственная стилистка, поженились, то просто не смогли удержаться от соблазна. Терри, ошибочно полагая, что ее клиентке идет светло-зеленый цвет, колдовала над волосами Бетси Кармайкл.

Когда Терри подняла взгляд и увидела их, то помахала рукой. Бетси тоже помахала им, ее ангельское личико светилось от счастья, а ее прическа мало чем отличалась от того, что Джо видел вчера.

– Если когда-нибудь захочешь подстричься в Бивертоне, то лучше отращивай волосы, – тихонько сказала Эмили Джо. – Правда. Мне все равно, если твои волосы будут свисать до самых плеч. Дикарь с Борнео лучше, чем то, что они с тобой сделают.

Разумеется, Джо не нуждался в ее предупреждении – достаточно было увидеть все своими глазами. На счастье, у Бетси были густые прекрасные волосы.

– Бедная Бетси. «Старушка номер три» уже многие годы.

– «Старушка номер три»?

– «Кью-Ти-Пай» как закусочная быстрого питания. «Комбо один» у Олив. Перманент, который оставляет на голове клиента идеальные ряды белых сосисок. У Бетси «Комбо три». Коротко сзади и с боков, челка зачесана назад.

– Но почему люди приходят сюда, если здесь плохо стригут?

– Здесь дешево, удобно, и никто не хочет обижать хозяев.

– Ну ты-то определенно не здесь стрижешься!

– Спасибо, что заметил. – Эмили закусила губу. – Это вроде как секрет. Мне стыдно сознаваться. – Она стрельнула в Джо насмешливым взглядом.

– Я никому не проболтаюсь.

– Я делаю вид, что ухаживаю за волосами сама, но на самом деле я езжу в Спокан и там делаю стрижку и стайлинг.

– Я сразу заметил, что у тебя отличная прическа, – сказал он неожиданно серьезно. – И красивые волосы. Они добавляют тебе сексуальности.

Эмили внезапно затаила дыхание от яркого сияния его глаз.

– Спасибо. – Она прибавила шагу, потому что ей не хотелось, чтобы Джо развивал затронутую тему. – Я и так задержала тебя.

Один из плюсов «Дамы с сомнительной репутацией» заключался в хорошем приеме мобильного телефона Джо. Если он стоял посреди заднего двора.

– Как там у вас дела? – ухал в трубке голос Милтона Геллмана.

По лужайке было сложнее расхаживать из угла в угол, как он привык у себя в офисе. Джо забыл в номере солнцезащитные очки, поэтому щурился, словно крот, каждый раз, как поворачивался на запад. Он не привык работать без элементарных офисных принадлежностей: стола, приличной лампы, доступа к Интернету. Жутко тяжело.

– Отлично, – сказал он, – отлично. Сегодня утром я осмотрел недвижимость. Есть потенциал.

– Эрик почти получил права на разработку почвы. Встретимся на следующей неделе и…

Джо чуть телефон не выронил, когда услышал позади чудовищный шум и крики: «Пожар, пожар».

– Милтон, – перебил он, – я должен идти. Здесь пожар.

Милтон Геллман продолжал говорить, когда Джо нажал на сброс. Его первая мысль была об Эмили. Последний раз, когда он видел ее, она была на кухне. А разве не на кухне обычно начинается пожар?

– Пожар, пожар! – Теперь тот же голос звучал ближе, и, судя по всему, это кричал мужчина среднего возраста. Сердце Джо забилось сильнее, когда он услышал, как голос Эмили присоединился к крикам. Он побежал через лужайку к кухне и наткнулся на Эмили в дверях. Она была совершенно невозмутима.

Эмили широко улыбнулась ему, после чего сделала глупейшую вещь. Она приложила к губам палец.

Прежде чем Джо успел потребовать объяснений, в сад вбежал запыхавшийся и раскрасневшийся мужчина лет шестидесяти. На нем были джинсы и рубашка в клеточку, из-под которой торчала футболка. На голове у него сияла красная детская пластмассовая пожарная каска.

– Слава Богу, ты успел вовремя, – сказала Эмили, выбегая навстречу. Она исчезла за розовым кустом и появилась с зеленым поливочным шлангом в руках. Она передала его мужчине в игрушечной пожарной каске.

– Ты не беспокойся, Эмили, я залью огонь, – важно сказал он. – А теперь отойдите-ка в сторонку.

Эмили взяла Джо за руку и оттащила его подальше от кухонной двери.

– Ой, смотри, – сказала она и указала на заросший сорняками участок сада. – По-моему, там совсем плохо дело.

Сумасшедший послушно полил из шланга сорняки, которые не то что не горели, но даже и не дымились вовсе.

– Мои травки все равно надо поливать, – прошептала Эмили.

– Ну да, – сказал Джо, когда его сердце, наконец, вернулось к прежнему ритму. – А просто полить их будет слишком неинтересно.

Она нежно улыбнулась ему, и он всерьез подумал, как бы скоро не оказаться на месте человека в пожарной каске.

– Он ничего плохого никому не делает, а мой сад надо регулярно поливать.

Джо задумался.

– То есть если я вбегу посреди ночи к тебе в спальню с криками «Я сексуально озабочен», ты погасишь мой пожар?

Она слегка прикрыла глаза, чтобы смотреть на него через ресницы.

– Возможно. – Затем, пока перевозбудившийся Джо осмысливал услышанное, она кивнула ребенку пожилого возраста: – Спасибо, Гарольд. Теперь я могу пойти в дом? Это безопасно?

– Не вопрос. Я закончу здесь. – И он снял пожарную каску перед изумленным взором Джо.

Эмили исчезла на кухне, и Джо отправился следом.

– Что значит возможно?

Из крана бежала вода, Эмили мыла руки. Она подняла на него взгляд.

– То и значит – «возможно».

– Но вчера вечером ты категорично сказала «нет». А уже сегодня говоришь «возможно»?

– Я понятия не имею, как прошла от «нет» до «возможно». И совсем уж представления не имею, как от «возможно» добраться до «да». – На ее губах играла улыбка, которая заставляет мужчин идти на войну, делать глупости и сражаться с драконами. – Но ведь это и интересно, не согласен?

Нет, черт возьми, не согласен! Джо любил, когда все просто и понятно. Да, так да. «Ты мне нравишься, давай займемся сексом». Или «нет, я не могу, у меня есть парень, и вообще я предпочитаю девочек». А всякие там «возможно» он терпеть не мог.

– Я единственный нормальный человек в этом сумасшедшем городе! – в отчаянии закричал он.

– Неужели? – удивилась Эмили, отреагировав на его крик так же, как и на странных людей вокруг. Наверное, она сама немного «того», раз сомневается в том, что он единственный здравомыслящий человек в Бивертоне. – Давай проверим. Сколько часов в неделю ты работаешь?

Ее вопрос озадачил Джо.

– А это здесь при чем? – Он приподнял голову, чтобы смотреть на нее сверху. Это был идеальный ход для устрашения слабых духом, но она лишь пристально уставилась на него, ожидая ответа. – Я не знаю, сколько часов в неделю работаю. У меня нет четкого графика.

– Ладно, давай попробуем подсчитать. В котором часу ты обычно приходишь в офис?

– В семь тридцать или в восемь, – сказал он.

– Отлично. Ты делаешь перерыв на кофе?

– Я не состою в профсоюзе.

– Обедаешь?

– Конечно. – Джо колебался. – Чаще всего.

– А что ты делаешь в обеденное время?

– Ем.

– Идешь в Центральный парк на травку? Кормишь уточек? Катаешься на скейтборде по Уолл-стрит?

– На обеде я встречаюсь с нужными людьми.

– А-а-а. Надо же. – Эмили навалилась на гранитный стол, ее явно забавляло происходящее. – С какими именно людьми?

– Я вижу, куда ты клонишь. С клиентами. На обеде я встречаюсь с клиентами. Ну и что с того?

– Да так, ничего. По-моему, обед с клиентами – это работа, разве нет?

Джо пожал плечами, недоумевая, почему ему стыдно за то, что он так усердно трудится.

– Полагаю, да.

– Ладно. Значит, ты начинаешь работать в семь тридцать или в восемь, ты не прерываешься на кофе, на обеде ты встречаешься с клиентами, а домой идешь?..

– Я не работаю по графику. Я уже говорил. – Обычно, когда Джо покидал здание, было уже темно. Если задуматься, то и когда он начинал работать, день еще не наступал. – Заканчиваю около семи. Или восьми. – На самом деле около двенадцати. Иногда приходилось работать всю ночь, и хорошо, если удавалось поспать пару часов на диванчике в офисе. На такой случай Джо всегда хранил на работе свежую одежду.

Эмили кивнула, как будто он сказал именно то, чего она от него и ожидала.

– Значит, в среднем ты работаешь по одиннадцать, двенадцать с половиной часов в день, судя по твоим же словам. Так кто из нас сумасшедший, Джо? Человек, который воображает себя пожарным несколько раз в неделю, или человек, который никогда не видит солнца?

– Нельзя ничего добиться в жизни, если лениться, – сказал он и, только поймав эхо своих слов в голове, понял, что слышит слова отца.

– Что ж, ты многого добился, ничего не скажу, – весело заявила Эмили. – Если жизнь – это гонка, то ты должен прийти на финиш раньше всех.

Она сказал это таким тоном, будто уже видела его в гробу.

Его тяжелая работа давала ему богатство. Он мог позволить себе мавзолей из мрамора, если пожелает.

Впрочем, легче Джо от этого не стало.

Глава 7

Джо изучал картину над камином, написанную маслом. На ней изобразили привлекательную женщину, ее одежда выглядела богато, но в то же время представительно. А выражение глаз было необычно властным.

– Это моя прапрабабушка, – сказала Эмили.

– Вы с ней немного похожи.

– Она была невероятно предприимчивой женщиной, – сказала Эмили, проследив за его взглядом. – Она построила это заведение в конце XIX века. Разумеется, это был бордель, но она разбогатела и в итоге вышла замуж за одного из основателей города. Мне всегда казалось, что он просто устал платить, приходя сюда. Она переехала в большой красивый дом, и все закрывали глаза на то, что она по-прежнему управляла «Дамой с сомнительной репутацией». И с тех пор заведение передавалось от матери к дочери. Моя бабушка хозяйничала здесь, когда доктор Эммет Бивер приехал в город и открыл свой санаторий.

– А как он отнесся к ее бизнесу? Не осуждал? Она рассмеялась:

– Он не был ханжой. Доктор Бивер считал, что сексуальное облегчение необходимо для здоровья человека. Я думаю, он был эксцентричным гением, специализировавшимся на психиатрии. Всегда следил за новыми веяниями. А еще он увлекался электричеством! У него была теория, что по телу человека проходят несколько электроцепей. И пока не замкнуть одну из цепей, все в теле работает слаженно.

– Электричество, значит?

– Я знаю, что сейчас это звучит немного наивно, но в те далекие дни у него было много последователей. Он верил, что сексуальная система особенно подвержена разрушениям, а это, в свою очередь, может повлиять на все остальное. Так что он стимулировал свободный поток импульсов, приводящий к естественному освобождению.

– Это называется оргазмом.

– Вот именно. Многие женщины страдали от того, что сами называли истерией. Он был одним из первых, кто внедрил вибратор.

– Ты хочешь сказать, что первые вибраторы использовались докторами, чтобы лечить истерию?

– Пикантно, не правда ли?

– И твой дед был одним из этих знахарей?

– Он не был знахарем. Он помогал женщинам, которые никогда не знали, что такое удовольствие. Мне кажется, что после того, как доктор указывал им направление, они справлялись сами.

– А теперь они заказывают вибраторы в виде помады по почте!

Джо поверить не мог, что стоит на пороге номера дешевого отеля и обсуждает подобные вещи с владелицей заведения. И что еще смешнее, его это заводило. Впрочем, он подозревал, что Эмили могла говорить о чем угодно, хоть о домашних консервированных помидорах, его бы все равно это заводило.

– Я электризуюсь каждый раз, когда дотрагиваюсь до тебя или целую.

Эмили выглядела очень уязвимой. Интересно. Она могла говорить о сексе и сексуальных теориях, но когда он попытался воплотить свою собственную крохотную теорию в жизнь, она стушевалась. Ее взгляд затуманился, а брови сошлись на переносице.

Джо притянул ее к себе так быстро, что она не успела запротестовать. Ее сердце забилось быстрее в груди, он видел это по жилке на ее шее.

– Ты чувствуешь это электричество между нами?

– Это не электричество, – глухо сказала она.

– А это? – И он поцеловал ее долгим и страстным поцелуем. У него по спине побежали мурашки. Такого не случалось с другими женщинами. Джо не мог решить, играет ли он с огнем, соблазняя хозяйку отеля, или дело в нем и Эмили, в том, чего раньше он просто не знал. Он искренне надеялся, что первое, потому что с этой женщиной у него не было будущего, даже на короткое время. Ему скоро уезжать, а о том, чтобы просить ее уехать из Бивертона, не могло быть и речи. Он попытался представить ее идущей рука об руку с ним по Бродвею и почувствовал – Боже, он почувствовал покой, словно так и должно быть, и где вообще она была раньше?

Теперь, когда Джо сам испугался больше, чем напугал Эмили, он медленно отстранился, оставив ее в недоумении.

– Что ж, – сказал он и провел указательным пальцем по ее повлажневшей нижней губе. – Пожалуй, твой дед в чем-то был прав.

– Возможно.

– Слушай, раз «Дама с сомнительной репутацией» переходит по наследству, что случилось с твоей мамой?

– Ну, ее воспитали строго по методу доктора Вивера. Все, что доставляет удовольствие, – это хорошо, если не причиняет вреда тебе и окружающим. Первую часть она быстро усвоила, но когда обнаружила, что беременна, то не захотела оставаться здесь, быть матерью для нее оказалось неинтересно.

Эмили говорила так, словно речь шла о ком-то постороннем. Джо не чувствовал горечи в ее голосе, но в нем закипал гнев.

– И что же она сделала?

– Уехала. Родила меня – назвала в честь Эммета и Луизы – и уехала, чтобы жить своей жизнью.

Джо уже при первой встрече решил, что, судя по имени, мама у нее была большим оригиналом.

– Но разве она не унаследовала «Даму с сомнительной репутацией»?

– Нет, Патрис оставила заведение мне. Матери оно было не нужно. Она стала исполнительницей экзотических танцев и заработала себе имя.

– Ясно. – И ему действительно было ясно. Эта прекрасная молодая женщина застряла здесь и присматривает за ходячим антиквариатом. Ему захотелось вырвать ее из бедлама под названием Бивертон.

– Я первая женщина в семье за пять поколений, кто не занят в секс-индустрии. Белая ворона.

– Что ж, – сказал Джо и притянул ее ближе, – и насколько ты респектабельна?

В его глазах она обнаружила чувства, которые заставили ее забыть об осторожности и встать на путь своих распутных предков.

Вероятно, в наследство от «интимных целительниц» ей досталось больше, чем она сама того хотела, потому что с той минуты, как Джо сказал ей о своей проблеме со сном, она не переставала думать о своем участии в его исцелении.

Слишком давно у нее не было мужчины.

Пламя внутри ее бушевало, стоило ему оказаться поблизости. Правила, напомнила она себе, создаются для того, чтобы их нарушать. Даже если это ее собственное правило не спать с постояльцами. Бивертон, в конце концов, свободный город.

Здесь не запрещалось любить.

Затем у него зазвонил телефон, и бизнесмен в Джо взял верх. Он направился в сад, а она поклялась, что никогда не обзаведется сотовым телефоном.

Эмили насвистывала что-то, готовя свои знаменитые кексы с цукини, морковью и орехами на завтрак, чтобы подать их к столу утром. Во всяком случае, они были бы всемирно знамениты, если бы их попробовал хоть кто-нибудь за пределами Бивертона, штат Айдахо.

Джо понравятся ее кексы. Эмили была уверена в своей стряпне, и все благодаря особой комбинации пряностей, которую ни одна пекарня не могла переплюнуть.

Она слышала, как он разговаривает по телефону в ее кабинете. Этот человек мог заниматься делами двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Каждый раз, как она отрывала его от сделок, он выглядел таким удивленным! Сегодня она собиралась отвлечь его надолго. Ванна с маслами, слабые извинения за халатик и целая ночь вдвоем. И если он хочет дотронуться хоть до каймы ее халата, пусть выключает мобильный.

Эмили как раз добавляла корицу, когда краем глаза заметила в окне крадущееся движение. Жизнь в Бивертоне научила ее не верить своим глазам. Она подошла к двери, открыла ее и выглянула наружу.

И разумеется, она увидела тело, распростершееся под ее кухонным окном, в палисаднике, где Эмили нянчилась с травками.

– Что вы делаете? – спросила она одновременно удивленно и рассерженно.

– Тсс, – услышала она в ответ. Мадам Диор подняла голову, обмотанную белым шарфом в стиле голливудских звезд, и, несмотря на поздний час, надела солнцезащитные очки. – Где он? – прошептала она.

В доме женщин «он» могло относиться только к Джо.

– Он работает. Он всегда работает.

– Хорошо. Улизни как можно быстрее и приходи в зал, где мы играем в бинго.

– Зачем? Что происходит? – Эмили сомневалась, что ее зовут поиграть в бинго – там уже наверняка толпа игроков. В Бивертоне было только одно место, где могло собраться много народа, так что все городские собрания – не то чтобы их было много – проходили в зале для бинго. Кроме понедельника. – Сегодня же идет игра.

Мадам Диор была так взволнована, что позабыла про свой французский акцент, и потому можно было понять, что она говорит.

– Двоюродная сестра жены Эрни работает в фирме по торговле недвижимостью, и она позвонила Мардж и сказала, что «он», – она махнула рукой в направлении второго этажа, давая понять Эмили, что говорит о Джо, – планирует купить санаторий.

– Правда? – Сначала она подумала, что это неплохо для города, в зависимости от того, что он хочет там сделать. – И что он хочет с ним сделать?

– Я слышала, что там будет фабрика.

– Фабрика? – Кроме небольших ферм и ранчо, никаких коммерческих предприятий в округе не было. – А что на ней будут производить? – Эмили не знала, что и подумать о заводе на территории старого санатория. Это была часть наследия города. Часть ее наследства.

Доктор Эммет завещал санаторий городу. К сожалению, он не оставил достаточно денег, чтобы покрыть налоги за тридцать лет простоя здания. Она лично расстроилась, когда округ лишил город права выкупа заложенного имущества. Санаторий так долго был в руках риелторов, что они и забыли о том, что он выставлен на продажу. Она не знала, хватит ли у города денег, чтобы построить бассейн или хотя бы отремонтировать беговые дорожки у школы.

– Это и есть самые плохие новости. Они собираются все здесь перерыть, будут добывать что-то. А фабрика будет производить наполнитель для кошачьих туалетов. Вот зачем он приехал.

– Добывать? Наполнитель для туалетов?

Мадам Диор кивнула. Она огляделась по сторонам и приложила палец к губам.

– Приходи, как только сможешь, – прошептала она. И попятилась назад, пока не растворилась в темноте.

Эмили уставилась на смятые травки, не видя их. Она-то считала, что Джо, несмотря на занятость, нашел время на флирт с ней, на поцелуи под луной, на то, чтобы расспросить ее о городе и людях, о ее прошлом и настоящем. Но сейчас она понимала, что за этим скрывалось.

Джо лишь выкачивал из нее информацию, так и не сказав, какое именно дело привело его в город. Неудивительно, что он не хотел говорить ей. Что он задумал сделать? Превратить весь Бивертон в карьер?

Скоро она это выяснит.

Эмили вернулась на кухню, перемешала оставшиеся ингредиенты в миске и сунула ее в холодильник. Она бы взяла с собой Лидию и Олив, но они уже ушли. Они ходили играть в бинго почти каждую неделю, и, насколько она знала своих тетушек, им не понравится, что их любимую игру отложили ради городского собрания.

Эмили стянула передник, повесила его на крючок за дверью и уже собралась выходить, когда поняла, что Джо заметит ее из окна кабинета. Лучше пройти через парадную дверь и по пути сказать ему, что уходит.

Эмили шла поговорить с Джо, но все равно испугалась, когда буквально наткнулась на него в коридоре.

– Я как раз тебя разыскивал, – сказал он своим глубоким сочным голосом, который так ей нравился.

– А я собралась уходить. Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, но у меня возникли трудности с одной сделкой. Утром я уезжаю.

– А-а-а. – Смятение, которое она почувствовала, никак нельзя было списать на то, что от нее съезжает постоялец. Даже если это кредитоспособный постоялец, который не стал просить скидок и рассрочек.

Видимо, он почувствовал тоску в ее голосе, потому что придвинулся ближе.

– Я бы хотел задержаться подольше, но у меня есть другие клиенты, другие сделки в процессе, а по этой я все смогу доделать из офиса в Нью-Йорке. Возможно, я еще вернусь, когда все завертится.

Мысли Эмили беспорядочно метались в голове, так что она не могла ухватиться ни за одну из них. Здесь были и сожаление от того, что пленительный мужчина, равных которому она пока не встречала, собирается уезжать, и беспокойство по поводу его планов по разрушению Бивертона, и смятение из-за того, что заканчиваются отношения, которые так и не успели начаться.

* * *

Эмили еще издали услышала грозный гул, словно рой взволнованных пчел вырвался на свободу.

Как она и подозревала, в зале для бинго собрались почти все жители города. Гул поутих, а затем и вовсе пропал, едва люди заметили ее. Она кивала, обнимала, ободряюще хлопала по плечам, продвигаясь вперед, пока не нашла местечко за столом позади Олив и Лидии.

– Что тут происходит? – спросила она.

– Я почти выиграла, мне не хватало только Б-17, и у меня было бы бинго, но этот назойливый Наполеон остановил игру. Я на него в суд подам, вот что я сделаю.

Поскольку на кону стояло два доллара, то Эмили решила, что Наполеону есть чего опасаться.

– Ладно, как я вижу, почти все в сборе. Призываю это городское собрание к порядку, – сказал Эрни в микрофон. Поскольку он был ведущим бинго, то взял на себя функции управляющего на сегодня. Он выглядел очень важным, и Эмили решила, что он чувствовал ответственность из-за того, что информация пришла от его жены.

Наполеон, который обычно заправлял на городских собраниях, казался немного возмущенным, но, с другой стороны, всех немного возмутили новости.

– Это не городское собрание, мы здесь в бинго играем, – пробормотала Лидия, впрочем, негромко, чтобы никто, кроме тех, кто сидит рядом, ее не услышал.

Эрни начал свою речь:

– Большинство из вас знают, что в городе появился чужак. Молодой мужчина остановился в «Даме с сомнительной репутацией», зовут его Джо Монткриф.

Несколько человек посмотрели на Эмили, словно для нее эта новость могла оказаться сюрпризом. Она кивнула.

Эрни продолжал:

– Сегодня Джо заметили на территории санатория с риелтором. Мои источники сообщают, что он собирается купить санаторий.

Раздался коллективный вздох удивления, но Эмили удержалась. Как у Джо рука поднялась на Бивертон? Ведь он же видел, какой это особенный город.

– Он представляет компанию «Кошкины прелести». Он… – продолжил Эрни.

– Компания называется «Кошкино счастье», – поправила его жена театральным шепотом.

– Ну да! Он старается получить права на разработку минеральных удобрений под нашей землей, так что эта компания сможет добывать фосфаты, которые они используют в наполнителях для кошачьих туалетов. Дамы и господа, наши фермы, наши поля, наши парки и зоны отдыха под угрозой. Мои источники…

– Да все знают, что твои источники – это двоюродная сестра Мардж, – крикнул кто-то из зала.

– Пусть так, что ж с того? Мы должны остановить это горнодобывающее предприятие. После того как они перероют весь город ради своих фосфатов, они очернят память доктора Бивера, когда начнут делать в санатории, который он завещал людям этого города, наполнители для кошачьих туалетов. – Он выдержал театральную паузу. – Необходимо помешать ему.

– Как? – раздался голос из задних рядов. Эмили не было нужды вертеть головой. Она знала, что это Уилтон Норрис, ее ближайший сосед, который любил дарить ей подарки. Разные безделушки. Красивый камень, найденный в саду, цветы, авокадо – все, что привлечет его внимание. Это был милый, добрый человек чуть моложе семидесяти лет.

Последовала длинная пауза.

– Не знаю, – сказал Эрни.

– Может, мы подкупим его, чтобы он провалил сделку? – предложил Эдгар Кью, парикмахер. – Они в больших городах так и делают дела. – Он за всю жизнь не бывал дальше Бойсе.[8]

– И чем же? Мы не в состоянии даже налоги выплачивать, поэтому у нас и выкупают все, – напомнил им Эрни.

Поднялся Наполеон, шляпа добавляла ему роста и превращала невысокого мужчину в довольно внушительную фигуру.

– Мы должны созвать войска и обратить в бегство захватчика! – воскликнул он, потрясая кулаком.

– Варварство и насилие, – пробормотала Олив. – Только этого нам и не хватало. Ну сделай же хоть что-нибудь!

Эмили встала со стула.

– Если бы мы смогли собрать сумму для налога, тогда, возможно, смогли бы остановить продажу. – Она подумала об этом сразу, как только услышала новость, и лучше этого ничего ей на ум не приходило.

Люди вокруг нее закивали, и послышался гул одобрения. Но все продолжали смотреть на нее в ожидании разъяснений.

– Или мы можем найти альтернативного покупателя на эту недвижимость.

– Фермерство ни к черту. Все, что тут есть хорошего, так это тишина и красивый пейзаж.

– А как же туризм?

Отель Эмили был единственным в городе, да и она не заворачивала обратно страждущих посетителей из-за отсутствия мест. Но она была согласна с тем, что туризм гораздо интереснее наполнителя для кошачьего туалета.

– Нам нужен рекламный проспект, – сказал Эдгар Кью.

– Это как? Ты имеешь в виду лотерею?

– Да нет, туристический буклет. Как про Большой каньон или Эйфелеву башню.

Кто-то закричал с задних рядов:

– У нас самый большой бобер в Штатах. А может, и в мире. Что, если нам разрекламировать себя как бобровую столицу мира!

Эмили прикрыла глаза ладонью. После продолжительной паузы Эрни сказал:

– Я рад, что люди высказывают дельные предложения. А может, мы на санатории заработаем денег?

– Но кому понадобится такой старый особняк? – спросила мадам Диор. – Никто уже не покупает подобные дома.

– Это отличная площадка для съемок порнофильмов, – сказал Грегори Рэндолф.

– Превосходная мысль.

– А может, нам устроить реалити-шоу, – сказала Лидия. – Снимем там «Последнего героя».

Эмили услышала, как кто-то позади нее сказал:

– «Последний герой Бивертона». Ну разве можно прожить в этом городе и не съехать с катушек?

– Тсс, – цыкнула Эмили на тетушку, которая с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

– Хорошие идеи, – сказал Эрни, снова беря бразды правления в свои руки. – Мы создадим комитет, чтобы обдумать все предложения и внести новые. Моя жена ведет протокол, так что все ваши идеи записаны.

– Комитет – это хорошо, Эрни. Но как насчет Джо? – напомнила Лидия.

– Он завтра уезжает, – сказала Эмили.

– Нет, он не должен уехать. Нам нужно время.

– Да. Надо задержать его, пока мы не решим, что предпринять.

– Верно. Как мы это сделаем?

– Похитим его?

– Будем держать ради выкупа?

– Нет-нет, – сказала Олив. – Он не должен заподозрить, что мы хотим задержать его здесь.

– Отличная мысль, Олив. Нельзя, чтобы на его работе что-нибудь заподозрили.

– Я могу устроить ему неполадки с машиной, – сказал Грегори Рэндолф.

Грегори был прекрасным механиком. Его родители познакомились в санатории, а после поженились и остались здесь жить. Если не считать привычки закатывать истерики в самые неподходящие моменты, его мама была образцовым родителем. Его отец утверждал, что его похитили пришельцы. Потом он сбежал от них, но они вернутся за ним, потому что он знает их секреты. Он выстроил укрытие на заднем дворе и каждое полнолуние запирался там с семьей.

Грегори вырос нормальным, ну разве что страдал полным отсутствием музыкального слуха и клаустрофобией. Когда отец умер, они похоронили его в укрытии и навсегда заколотили вход. Грег жил с матерью, но все знали, что он питает слабость к Джейлин Придди из бакалейной лавки.

– Великолепная мысль, Грегори. Но как быть с автобусами, которые идут через город?

Лидия встала, привлекая к себе внимание.

– Мы уже все придумали. Эмили переспит с Джо.

– Боже, дай мне терпения, – пробормотала Эмили чуть слышно. Она начала медленно считать до десяти, но Лидия еще не закончила.

– У Джо сексуальная проблема, и она помогает ему с ней. – Она оглядела собравшуюся аудиторию и ухмыльнулась. – Хотя я-то могла бы его вылечить куда быстрее.

Эмили улыбнулась, стиснув зубы. Она чувствовала, что на нее смотрят все жители города. Эмили попалась на собственной лжи, поэтому девушка удивилась, когда на помощь ей пришла Олив.

– Ей не обязательно спать с мужчиной, если она его не хочет. Он такой милый, что застрянет здесь, даже если ему полшанса дать. На этот счет не волнуйтесь.

Эмили благодарно улыбнулась тетушке, и разговор вернулся к комитету, который нужно было сформировать, чтобы найти другого покупателя на санаторий. Неудивительно, что ей предложили войти в комитет, и она согласилась. Эмили вернулась в город ради бабушки, но теперь, когда над городом нависла угроза, девушка поняла, как сильно она любит Бивертон. Она найдет способ спасти город.

Молодого городского доктора, который работал в местной больнице и так сильно полюбил Бивертон, что остался здесь жить, тоже выбрали в комитет, хотя его и не было на собрании. Не вовремя он выбрался на выходные за город, им бы очень пригодился его здравый смысл. Не исключено, что у доктора Гордона Хартнетта нашлись бы свои мысли по этому поводу или даже связи.

Эмили думала о том, как удержать Джо в заложниках, да еще и так, чтобы он ничего не заподозрил. Разумеется, у него возникнут проблемы с машиной, и он не сможет решить их как минимум до среды. Но как не дать ему воспользоваться другим транспортом?

Ее кожа горела от воспоминаний о его горячих поцелуях. Может, Лидия права. Ей стоит соблазнить Джо и услаждать его так, чтобы он забыл о работе.

Да вот беда – ей мало что досталось от предков. Она никогда не интересовалась искусством любви. Когда Лидия, Олив и другие принимались рассказывать ей о тонкостях своего ремесла, она не давала им и слова сказать. Секс надоел ей раньше, чем она повзрослела настолько, чтобы попробовать самой. Нет, секс ей нравился, но она всегда была осторожна, избегала эмоциональных трудностей.

Однако Эмили не могла не признать, что в идее соблазнить Джо, вернее позволить ему думать, что он соблазняет ее, было что-то привлекательное. Пожалуй, стоит его немного приободрить. Настолько, чтобы он захотел остаться ради секса с ней. Джо будет не первым из гостей, кто попытается это сделать.

Поскольку прерванная игра в бинго продолжилась после того, как собрание закончилось, у Эмили появилась возможность переговорить с Грегори Рэндолфом с глазу на глаз. Когда они обсудили детали неполадок автомобиля Джо, она пошла домой одна. Воздух был наполнен ароматами цветов и тишиной. Звезды ярко светили с небес.

Войдя в свой палисадник, Эмили вдохнула родные запахи. Она считала, что они поступают с Джо неправильно. Нехорошо выводить из строя его машину и заставлять таким образом остаться! Но необходимо спасти город! Она чувствовала свою неуверенность, наслаждаясь ароматом жасмина и роз. Изысканные сорта «Королева Елизавета» с нежными розовыми лепестками и «Слава» с белыми, как лунный свет, бутонами в изобилии росли в ее саду. Названия сортов были такими величественными, что девушка снова подумала о том, что собирается обмануть человека, поставить под угрозу его бизнес ради спасения своего дома.

Глава 8

В окне Джо не было света, и у Эмили мелькнула мысль, что Джо решил пораньше лечь спать, чтобы встать рано утром и сразу уехать. Затем она поняла, что свет в окнах кабинета все еще горит, и Джо виден точно на телеэкране. Он сосредоточенно стучал по клавишам ноутбука.

Ему срочно нужно научиться расслабляться.

Она вошла через кухню и сразу направилась в кабинет.

Джо набирал что-то на компьютере и одновременно разговаривал по телефону; благодаря наушнику, подключенному к мобильнику, руки у него были свободны. Эмили только по телевизору видела такие приспособления. В Бивертоне никому не требовались свободные руки во время телефонного разговора. С другой стороны, не было здесь и важных персон. Никто в Бивертоне не стал бы рыть землю ради кошачьей гигиены, это уж точно.

Она хотела предложить ему какао, но поскольку Джо уже общался по двум источникам сразу, то она решила не спрашивать его, а просто сделать. Может, какао и не лучший путь к соблазнению, но ей надо было создать себе комфортные условия.

Когда она вернулась через несколько минут с двумя кружками горячего напитка, он все еще был в чате, но, слава Богу, уже не разговаривал по телефону.

– Привет, – сказала она, стоя в дверях.

Джо поднял голову, она почти почувствовала, каких усилий ему это стоило. Он устал.

– И тебе привет, – сказал Джо, закрыл файл и повернулся в ее кресле, чтобы удобнее было разговаривать. – Тебе нужен кабинет?

– Нет. Я принесла тебе какао.

– Спасибо. – Он взял из ее рук кружку, поставил на стол и встал, чтобы потянуться.

Ох, какой же он все-таки красавчик! Рубашка прилипла к тугим мышцам, и Эмили поймала себя на мысли, что ей хочется проверить их на прочность.

Прежде чем Джо успел заметить ее нездоровый взгляд на своем теле, она уже отвернулась к окну. Как будто там было что-то интересное. Темный сад да пара фонарных столбов, которые она установила, чтобы освещать парковку. Один из фонарей выхватывал из тьмы контуры машины Джо. Машины, на которой он завтра укатит прочь.

Эмили заметила движение между розовыми кустами рододендрона и глицинией. Сначала она думала, что это Мей Уэст, но затем появилась фигура гораздо крупнее кошачьей.

Черт возьми! Она, конечно, договаривалась с Грегори Рэндолфом, чтобы он повредил машину Джо, но разве обязательно делать это прямо сейчас?

Девушка полагала, что он заявится посреди ночи, а не придет в ее сад в начале одиннадцатого, чтобы варварски изувечить транспорт ее постояльца. Нужно было уточнить все детали, но, право же, неужели не очевидно, что лучшее время для актов вандализма – это часы ближе к рассвету? Может, Грегори тоже нужно ехать куда-то рано утром и он хочет выспаться?

Если Джо и дальше будет работать в ее офисе, он непременно заметит Грегори. Эмили никогда не вешала в этой комнате шторы, а теперь жалела, что не обзавелась занавесками, гардинами, калифорнийскими жалюзи, хоть чем-нибудь, чтобы закрыть обзор. Что ж, раз нельзя закрыть окна шторами, значит, надо увести отсюда Джо.

– Может, попьем какао в гостиной – там гораздо удобней?

Он отпил из кружки и слизнул капли какао с верхней губы.

– Неплохо бы! Вот только я жду письмо по электронной почте, так что придется мне еще посидеть здесь. Но спасибо!

Если он пытается вежливо избавиться от нее, то придется разыгрывать из себя дурочку, пока парень на улице валяет дурака. Он даже не потрудился одеться в черное, а просто расхаживал там в белой футболке и джинсах.

Неужели у него нет никакого уважения к профессии, которой он временно занимается? Или хотя бы к жертве? О хозяйке дома никто уж и не говорит, кого волнует, что она начинает паниковать?

– Ладно. – Эмили весело улыбнулась. – Пока ты ждешь, может, познакомимся поближе?

Ах, Грегори, ну пожалуйста, побыстрее, а то придется тебе искать свою детскую стоматологическую карточку!

Джо никогда не казался ей тугодумом. Он прищурился.

– Завтра я уезжаю, Эмили. – «Не поздновато ли для близких отношений?» Он не произнес этого вслух, но по его тону она поняла, что вчера еще не поздно было лечь в его постель. Как это типично для мужиков!

Она попыталась изобразить на лице огорчение и непонимание.

– Но ты же говорил, что еще приедешь сюда.

– Трудно сказать. Рад бы.

Ох, Боже мой! Похоже, все уже решено и ему незачем возвращаться. Не исключено, что на этой неделе он разрушит жизнь еще не в одной общине. Эмили готова была биться об заклад, что за месяц он может опустошить целый штат.

– Так давай начнем сейчас. Никогда не знаешь, что тебя ждет впереди. – «Например, сломанная машина завтра утром», – подумала Эмили.

Он посмотрел на нее и приподнял бровь.

– Ладно, у меня есть пара минут. О чем хочешь поговорить?

– Даже не знаю. Мне просто приятно в твоем обществе. Хорошо, что ты пожил в моем доме. – Эмили несла невообразимую чушь и сама прекрасно понимала это. Как долго она сможет поддерживать этот бессмысленный разговор?

Но Джо сам пришел ей на помощь.

– Послушай, Эмили, ты говорила о своем отношении к сексу, и я это уважаю, но раз уж я уезжаю утром…

Девушка подавила в себе раздражение. Ладно, если он не хочет просто поговорить, она с этим справится.

– Так значит, по-твоему, разговаривать с женщиной без толку, если все не закончится постелью?

Джо выпятил губы, как опытный спорщик, который почувствовал, что его заманивают в ловушку.

– Нет, именно этого я не говорил. Но если женщина молодая и красивая, если я к ней неравнодушен, то да, любые разговоры ведут к сексу.

– Но это же просто ерунда какая-то. А если бы я была твоим врачом или бухгалтером, тогда что?

– Я бы позволил тебе измерить мне температуру или подал бы налоговые документы, но, если ты не замужем, все равно старался бы затащить тебя в постель. Это жизнь.

– А если бы я была монашкой?

Он не улыбался, но глаза чудесным образом выдавали его.

– Тогда у нас не было бы этого разговора. – Джо задумчиво посмотрел на нее. – А разве у тебя не так? Я имею в виду, я ведь тебе нравлюсь?..

Эмили вспомнила свою реакцию на их поцелуй.

– Ты знаешь, что это так.

– Раз так, то не кажется ли тебе, что будет только хуже, если мы будем сидеть и болтать, а это так ни к чему и не приведет?

– Что ж, прошлой ночью было еще слишком рано для меня, но теперь…

И что теперь?

– Теперь я прошел школу воровства и хороших манер от мисс Тревельен?

Эмили громко рассмеялась. Краем глаза она заметила, что Грегори Рэндолф поднял капот машины Джо. Как долго он будет копаться в моторе? Она покрылась холодным потом и глотала какао для храбрости, словно это было виски.

Грег склонился над открытым капотом машины, его белая футболка была отчетливо видна в темноте. Ах, уж скорее бы он закончил!

Писк компьютерных динамиков прорезал тишину, и Джо сказал:

– А вот и моя почта.

Он принялся разворачиваться в кресле к компьютеру, который как раз стоял напротив окна. Еще чуть-чуть, и он заметит человека, разбирающего его машину.

Надо остановить его. Нет времени на раздумья. Девушка ногой остановила вращение кресла.

– Эмили, мне нужно посмотреть это письмо, – довольно резко сказал Джо.

– А мне нужен ты, – сказала она, надеясь, что он не заметит охватившей ее паники.

Эмили не сомневалась, что он сейчас попросит ее убрать ногу и дать ему прочитать письмо. Этого никак нельзя было допустить, поэтому она бросилась на него, расплескивая остатки какао и сметая на пути все остальное.

– Я э-э… – только и успел сказать Джо, прежде чем ее губы впились в его.

Не глядя, Эмили поставила чашку на стол, затем запустила пальцы в его волосы, лишая возможности крутить головой. Она оседлала его, забравшись к нему на колени.

Это был жест отчаяния, а посему девушка не удивилась бы, оттолкни он ее. Она уже морально готовилась к тому, что через секунду окажется на ковре на пятой точке. Эмили ожидала приступа гнева Джо, когда он заметит Грега, копающегося во внутренностях его автомобиля. Но вот чего она никак не ожидала, так это ответного поцелуя Джо после краткого замешательства.

Он не просто ответил на ее поцелуй, он практически изнасиловал ее рот.

Его страсть распалила Эмили. Она покусывала его губы, гладила его по волосам. Его губы были такими послушными, такими мягкими и податливыми, а руки нежными и шаловливыми.

– …Хочу тебя, – сказал он, и эхо его слов еще долго звучало в ее голове.

Тело уже начало реагировать на поцелуи. Если доктор Бивер был прав, то в ней заработала электрическая цепь.

Джо потянулся к пуговицам на ее блузке. Сначала сдалась верхняя, затем вторая, а она нетерпеливо ждала, пылая от жара. Эмили уже забыла, зачем она это делает, забыла все, кроме того, что хочет этого мужчину, и хочет получить его немедленно. Он быстро расправился с остальными пуговицами, затем стянул блузку за рукава, пока не дошел до запястий. Тут Джо остановился, глядя на ее плененные за спиной руки. Похоже, ему нравилось это обстоятельство.

Эмили запросто могла освободиться, но по его довольному лицу она видела, что он наслаждается зрелищем, и оставила все как есть.

– В таком виде ты мне нравишься, – объявил Джо с дьявольской ухмылкой. Усталость как рукой сняло, он был полон энергии. – Грудь вперед, руки отдыхают. Никакой стряпни, никакого огорода. Все, что ты можешь, – это сидеть спокойно и смотреть, как я буду прикасаться к тебе.

При этих словах Эмили задрожала, а он лишь улыбнулся и дотронулся до ее живота, затем провел рукой вверх до лифчика. Он протянул руку ей за спину, чтобы расстегнуть застежку… секунда, и ее грудь вырвалась на свободу.

– О, крошка, – пробормотал он.

Эмили чувствовала себя обнаженной, уязвимой и беспомощной. С руками, связанными сзади блузкой, сидя у него на коленях, она оказалась в такой позе, что ее грудь практически упиралась ему в лицо.

– Ай, – воскликнула она, когда он наклонился и поцеловал один из розовых бутонов. Эмили откинула голову и едва не упала, но Джо вовремя подхватил ее рукой. Он посасывал сосок, ласкал его языком и дразнил ее, пока все тело девушки не размякло в похотливой истоме. Она прижалась к нему, а он продолжал ласкать языком все, до чего мог дотянуться.

И тут Эмили вскрикнула, и никакого отношения к страсти ее крик не имел. Грегори бросил свои инструменты и стоял рядом с открытым капотом машины Джо, глядя на нее с открытым ртом.

Эмили помнила, как увидела Джо в окне, словно на экране телевизора. Должно быть, она сейчас смотрелась как порнозвезда. Вот только в ее планы не входила сцена «Эмили и Джо на столе в кабинете» для аудитории из одного зрителя.

Дурачина! Мало того что преступник из Грегори был никудышный, так он еще и проявил склонность к подглядыванию.

Поскольку руки у нее были заняты, она яростно закивала ему головой в надежде, что он поймет ее кивки как «заканчивай работу и убирайся с моей собственности, извращенец»!

– Я сделал тебе больно? – Джо оторвался от ее груди, и Эмили уже стало не хватать его ласк, которые просто сводили ее с ума.

– Нет, – сказала она. – Мне нравится. – А чтобы предотвратить дальнейшие разговоры, она снова подставила свою грудь под его поцелуи. Закрыв глаза, Эмили смогла не думать о том, что происходит за окном, и сосредоточиться на куда более приятных ощущениях.

Язык Джо творил чудеса, а ее связанные за спиной руки только добавляли пикантности ситуации. Эмили хотела дотронуться до него и не могла, хотела доставить ему такое же наслаждение, какое он доставлял ей, но была бессильна.

Она сидела на соблазнительном бугорке, и ее рукам не терпелось получить к нему доступ. Но поскольку такой возможности у нее не было, она устроилась поудобнее и принялась тереться об него. Юбка не мешала ей, и сквозь свои тоненькие трусики она чувствовала все: фактуру его джинсов, холод металлической молнии, все, что не давало ей насладиться тем, к чему она так стремилась.

– Расстегни замок, – взмолилась Эмили.

Джо колебался долю секунды, а затем просунул под нее руку. Она привстала, услышала звук расстегивающейся молнии и наконец почувствовала, как его плоть уперлась в нее. Эмили резко выдохнула от возбуждения, когда он принялся водить своим инструментом по ее шелковым трусикам.

Конечно, у нее и в мыслях такого не было, когда она вошла сюда с чашкой какао в руке, но подсознательно Эмили понимала, что поцелуями дело не ограничится.

Ее дыхание участилось, сердце стучало все сильнее. Она мысленно улыбнулась. Если бы ее руки были свободны, она бы не удержалась и отодвинула тоненькую шелковую преграду, отделявшую ее от истинного блаженства.

– Эмили, – сказал он с хрипотцой, которая звучала безумно сексуально из уст расчетливого и делового Джо. – Надо подняться наверх и достать презерватив.

– М-м-м. – Им в любом случае надо подняться наверх. Игра в бинго скоро закончится. Но все было так невероятно, рискованно, эротично.

– Милая, – прошептал он ей на ушко и поцеловал мочку, гладя свободной рукой по волосам. – Ты же знаешь, что завтра я уезжаю.

«О нет, никуда ты не уезжаешь!» И, тем не менее, его слова остудили ее пыл, точно ушат холодной воды. И о чем она только думала? Она не может заниматься любовью с человеком, которого так бесстыдно водит за нос. Эмили едва не застонала от сдерживаемых эмоций. Должно быть, это наказание ей за грехи!

Эмили пыталась взять себя в руки.

– Правильно. Конечно же, ты завтра уезжаешь. Прости, не знаю, что на меня нашло. – Она попыталась натянуть лифчик и блузку, но со спутанными руками у нее получилось только потереться о него грудью, словно у танцовщицы в стрип-баре.

Джо вздохнул, хотя это больше походило на стон.

– Может, мы сможем вернуться к этому, когда я снова приеду сюда?

– Возможно. – Она с трудом могла думать и была на грани нервного срыва на сексуальной почве, и никакой вибратор здесь уже не поможет. Ведь что такое фаллоимитатор, когда в нее упирается настоящий фаллос!

Джо взял в ладони ее груди, поцеловал каждую и аккуратно водрузил на место лифчик и блузку, после чего сосредоточенно застегнул все пуговки.

Разочарование не покидало Эмили, но она понимала, что Джо прав. И не потому, что он завтра поутру уезжает и ей ни к чему случайный секс на рабочем столе, а потому, что никуда он завтра утром не уезжает, а она вертит им, как хочет, и только затем, чтобы он не заметил, как разбирают его машину. Не слишком хорошее начало для здоровых сексуальных отношений. Пусть и недолгих.

Она бросила взгляд за окно, но Грегори, слава Богу, уже исчез, и машина казалась нетронутой.

Эмили слезла с колен Джо так неловко, что он поморщился.

– Извини, – сказала она и отвернулась, чтобы не видеть, как он засовывает свое хозяйство обратно и застегивает ширинку. Ей хотелось закричать ему, чтобы он остановился. И не исключено, что она так и поступила бы, но Эмили заметила тетушек, которые не спеша шли по тропинке через сад. Даже через закрытое окно она слышала, что они спорят.

Входная дверь открылась и с шумом захлопнулась.

– Я и не думала оскорблять тебя перед твоими друзьями. Я сказала, что реалити-шоу в Бивертоне – это дурацкая идея, не потому, что ты ее предложила, а потому, что это дурацкая идея.

– Ну и зря! Могла бы сыграть там главную роль. А шоу назвали бы «Проект "Стерва"».

– Ха-ха.

Пожилые дамы были так увлечены спором, что прошли мимо кабинета и даже не заметили молодую пару.

– Радостно видеть старшее поколении в здравии и согласии, – сказал Джо.

– Что ж, – сказала Эмили, кивнув и стараясь не обращать внимания на вожделение, бурлящее в теле. – Полагаю, все дело в какао. – Соски под лифчиком все еще горели от его поцелуев.

– Точно, надо продавать его с предупреждением на банке.

Эмили чувствовала себя совершенной идиоткой. Надо же было наброситься на постояльца! И что с того, что это во благо городу. Она попятилась к двери:

– Оставляю тебя наедине с твоей электронной почтой.

Его глаза вдруг округлились.

– Как же я мог забыть! Почта. – Поскольку он принадлежал к числу тех парней, которые никогда не забывают о работе, его слова ей польстили. – Завтра я уезжаю рано утром, так что, пожалуй, стоит попрощаться, и… спасибо за все.

– Рада была, хм, познакомиться с тобой.

Ей показалось, Джо хочет сказать, что не оставил надежды затащить ее в постель, поэтому она разочарованно вздохнула, когда он только кивнул.

Чувствуя себя абсолютной дурой, она протянула ему руку.

Джо ухмыльнулся, поднялся и торжественно пожал ее.

– И я рад был познакомиться, Эмили. Но переспать с тобой было бы еще лучше!

Она вспомнила о его маленькой проблеме и улыбнулась:

– А получится уснуть?

– Возможно, я переоценил свои способности. Она кивнула:

– Но так даже лучше.

– Думаешь? Лучше разойтись по-хорошему, потому что у нас впереди только одна ночь. Или ты считаешь, что имеет смысл провести бессонную ночь, а потом расстаться, чтобы ничто не омрачало встречи?

Эмили прекрасно понимала, о чем он говорит, но также знала, что одной ночью здесь не ограничиться, какие бы он ни строил планы. Он будет сидеть и поедать ее знаменитые кексики с морковью и цуккини, а потом начнутся неприятные недомолвки.

Так что она бросила на него томный взгляд и сказала:

– Отличная стратегия. Два корабля посреди ночи встали в одну гавань, а наутро разошлись в разные стороны.

– Это не стратегия, – сказал Джо, подходя ближе. – Просто я ничего не могу обещать. Я не знаю, когда вернусь. Я даже не знаю, вернусь ли я вообще.

– Я понимаю, – сказала Эмили. Он здесь для того, чтобы разрушить ее город. К чему возвращаться? Обсудить последствия катастрофы?

– Что ж, – сказал он, – как ты смотришь на то, чтобы перенести игру на более благоприятное время?

Он и понятия не имел, что его планы по разрушению Бивертона уже мобилизовали противников. Прежде чем совсем сойти с ума от желания, она должна сказать ему, что его фабрика разорит этот город.

– Подождем, пока ты вернешься, а там видно будет.

– Эмили? – послышался голос Лидии в холле. Эмили выскользнула из рук Джо, и даже не потому, что тетушка будет против – она придет в восторг, – а потому, что ей не хотелось, чтобы все решили, будто она соблазняет Джо, чтобы удержать его.

Только не Джо.

Эмили решила приготовить особенный завтрак – пожалуй, она добавит французские булочки к знаменитым кексам или еще что-нибудь с большим количеством сахара, – поскольку к столу ожидался очень раздраженный посетитель.

Глава 9

В темный предрассветный час Джо подошел к взятой напрокат машине и достал комплект ключей. Закинув в багажник свои легкие сумки, он подумал о том, что предпочел бы лучшие воспоминания о проведенной ночи, нежели несвежее дыхание Мей Уэст и ее хвост на своей подушке.

Из головы не шел образ Эмили с руками за спиной и высвобожденной грудью. Может, ему все же стоит вернуться, чтобы довести дело до логического финала? Но, подумав, Джо тут же понял, что не сделает этого. Будут другие сделки, другие женщины. Он не может тратить время на то, что уже превращается в прошлое.

Однако через пять минут Джо уже ни в чем не был уверен. Если двигатель не завелся ни с первой, ни со второй, ни с третьей попытки, то с пятьдесят третьей он уж точно не заведется. Проклиная машину, весь мировой автопром, компанию, которая сдала машину в аренду, этот город и парней, пославших его сюда, Джо наконец сдался.

Фары горели, а следовательно, дело было не в севшем аккумуляторе. Он открыл дверцу и принялся нажимать на все кнопки подряд, потом, наконец, решил заглянуть под капот.

В слабом свете фонаря двигатель выглядел именно так, как и любой другой двигатель автомобиля. Никаких порванных хомутов или оплавленных проводов.

Поскольку вместо факультатива по автомеханике в колледже он выбрал дополнительные часы по бухгалтерскому делу, а рядом с его домом никогда не парковались старые развалюхи, которые подросток Джо мог разбирать на запчасти, то он ни черта не смыслил в машинах. На случай поломки у него всегда был телефон автосервиса.

Но Джо не имел ни малейшего представления о том, кому звонить в Бивертоне в четыре сорок пять утра.

Он согнулся над капотом и попытался подтянуть все хомуты, которые мог, и поправить все провода, которые показались ему немного ослабленными. Затем Джо целую минуту гипнотизировал двигатель.

– Давай, – пробормотал он, пытаясь завести мотор. Как и прежде, стартер крутился вхолостую.

Джо открыл бардачок и достал бумаги с координатами компании, у которой он арендовал машину. Он набрал номер на мобильном телефоне. Жизнерадостный голос автоответчика сообщил ему, что офис компании в аэропорту открывается в девять утра, а если его рейс раньше, то он может оставить ключи в специальном ящике у дверей офиса.

Джо взбесился. Компания оказалась такой вшивой, что у них даже не было круглосуточной службы сервиса. Он посмотрел на часы и прикинул свои перспективы.

А они были невеселыми.

Вылет его рейса в семь тридцать, и если он сию минуту не выедет, то непременно опоздает на самолет. Едва ли в Бивертоне можно взять напрокат машину, тут и такси-то скорее всего не водятся. Но что делают местные, если им срочно надо куда-то ехать? Арендуют лошадь Наполеона?

Если он останется и будет ждать, пока ему отремонтируют машину, то он однозначно опоздает на самолет. Может, разбудить Эмили и попросить ее автомобиль? Ее старенький «форд» выглядел просто ужасно, и Джо очень не хотелось ее будить, но других вариантов у него не было.

Он вернулся в «Даму с сомнительной репутацией» так же тихо, как и вышел оттуда, поднялся на второй этаж и направился к комнате Эмили. Он еще постоял перед дверью в нерешительности, но все же постучался. Ему пришлось стучаться второй раз, прежде чем он услышал сонное:

– Одну минуту.

На самом деле прошла не одна минута, прежде чем Эмили открыла дверь и уставилась на него. На ней была ночная рубашка бледно-голубого цвета. Ему вдруг подумалось, что хозяйка спала нагишом.

Все его электрические цепи мгновенно замкнулись, и Джо понял, что все, чего он хочет, – это обладать ею.

– В чем дело? – спросила она наконец.

– Прости, что побеспокоил тебя. У меня машина не заводится. Можно я возьму твою, чтобы добраться до аэропорта? Я организую, чтобы ее пригнали обратно, а арендованную забрали. И паразиты из пункта проката заплатят мне за все сполна.

Она моргнула несколько раз и подняла руку, как будто хотела поправить волосы. Ночная рубашка соскользнула с плеча, и Эмили тут же вернулась в прежнюю позу.

– У меня в баке бензина мало.

– Я достану бензин.

– Не получится, заправки открываются только в девять, – объяснила она.

– Ты хочешь сказать, что отсюда до аэропорта сейчас не работает ни одна заправка?

– На пятьдесят миль вокруг все закрыты. Ты что, не читал указатели на дороге?

Ну разумеется, он не читал никаких указателей! Ведь когда он ехал сюда, то понятия не имел, что может оказаться в таком затруднительном положении.

– А такси здесь есть? Она покачала головой.

– А автобус?

Эмили снова покачала головой.

– А есть в этом городе хоть кто-то, кто довезет меня до аэропорта за деньги? – Он перешел на жалобный шепот.

И снова она покачала головой. Ей даже не приходилось думать о том, что она говорит.

– Вот черт! Пункт проката не откроется раньше девяти. И до завтра другого самолета нет. – Джо чувствовал гнев и беспомощность, а он ненавидел и то и другое. – И что мне теперь делать?

– Кофе свари, – предложила Эмили. – Я оденусь и приготовлю тебе завтрак.

Он побренчал в кармане бесполезными ключами от взятой напрокат машины.

– Кто здесь держит автосервис? У вас в Бивертоне есть механик?

– Есть, его зовут Грегори Рэндолф.

– Где он живет?

– Нельзя будить его так рано, – сказала Эмили испуганно. Ее сонный мозг пропустил мимо внимания тот факт, что он уже разбудил ее, а значит, будить людей так рано можно.

– Я воздам ему по заслугам, – заверил ее Джо. Она покачала головой, словно он сказал что-то не имевшее смысла. Но все же дала ему координаты, и он направился в город, уже залитый первыми лучами солнца.

Эмили приготовила особый французский жареный хлеб. Очень важно приготовить завтрак, который успокоит взбешенного мужчину. И в то же время нужно сделать так, чтобы Джо не заподозрил, что она ждала его к завтраку.

Телефон зазвонил как раз тогда, когда она нарезала тонкими ломтиками домашний хлеб с корицей и изюмом. Эмили сняла трубку.

– «Дама с сомнительной репутацией», – сказала она. На семинаре по туристическому бизнесу ей объяснили, что на телефонный звонок надо всегда отвечать так, словно разговариваешь с самым важным клиентом, хотя она прекрасно знала, что это всего лишь Грегори Рэндолф.

– Он только что ушел, – сказал Грегори, не потрудившись представиться. – Ужасное чувство, когда берешь деньги за то, что сам же и сломал.

– Я видела, как ты разбирал его машину. Он не просил тебя довезти его до аэропорта?

– Я сказал ему, что у меня слишком много работы на сегодня. И еще что никто в городе не сможет его отвезти.

– Я понимаю твои чувства по поводу денег. Мне ведь тоже придется брать с него плату еще за одну ночь.

– Ничего, как-нибудь переживем. Эмили рассмеялась:

– Пожалуй. Он пошел обратно ко мне? – На всякий случай она выглянула в окно.

– Нет, после того как я ему сказал, что мне придется заказывать запчасти и это займет по меньшей мере неделю, он пошел проверить, не сможет ли взять напрокат самолет.

– О нет! – Ей как-то не приходило в голову, что Джо не станет дожидаться коммерческого рейса, который вылетал только на следующее утро. – И что ты сделал? Отправил его к Элу Роуперу?

– Зачем это? У Эла спасательный самолет в отличном состоянии. Я отправил его к Джему Брэдди.

Эмили выронила из рук хлеб, и он плюхнулся в миску со взбитыми яйцами. Но она этого даже не заметила.

– Ты сказал Джо, что ему придется лететь на самолете для распыления удобрений?

– Честно говоря, я думаю, что он готов нанять «поуго»[9], лишь бы выбраться отсюда.

– Надо связаться с Джемом и предупредить его, чтобы придумал отговорку для Джо.

– Уже сделано. У Джема случился страшный грипп, после того как я ему позвонил.

– А, вот и Джо идет, я тебе перезвоню.

Джо целеустремленно шел к отелю. Если он и был вне себя от ярости, то внешне это никак не проявлялось. Он выглядел, как всегда, собранным и деятельным. И чертовски привлекательным! Эмили уже не удивляла реакция ее организма на его появление. Она, разумеется, прекрасно понимала физиологическую причину своего состояния, но ей совершенно не нравилось то, что происходит с ней из-за самого интересного мужчины, который встречался ей на жизненном пути.

Надо поговорить с подружками.

Глава 10

Джо вошел в «Даму с сомнительной репутацией», и его клокочущее раздражение немного ослабло. Здесь было так тихо, так спокойно. Он вдохнул ароматы древнего дома с привкусом ностальгии: уникальное сочетание старого дерева, полироля для мебели из пчелиного воска и исчезающий запах розового масла. В поисках Эмили он наткнулся на гораздо более свежие и заманчивые запахи завтрака из кухни.

Он бросил вещи в угол и пошел на поводу у своего обоняния. Толкнул дверь и прислушался. Эмили подпевала радио. И если он не ошибался, это была песня «Бич бойз». Почему-то настроение у него испортилось окончательно. Он постучал.

– Заходите, – услышал он в ответ и вошел.

Вроде не с чего радоваться встрече. Вчера вечером она бросилась в его объятия, а потом отказалась довести все до логического финала. Она была крайне привлекательна сексуально, и он даже не мог объяснить почему. Но она наказала их обоих, лишив их самого лучшего из известных человеку наслаждений. Все бы ничего, лети он сейчас в Нью-Йорк, но ему придется провести под ее крышей еще как минимум одну ночь. Что ждет его впереди? Новое разочарование или обещание радости от каждого прикосновения?

Сегодня на ней был очередной бабушкин передник, а под ним мягких тонов шорты из хлопка и желто-зеленая блузка без рукавов. Ее волосы были забраны назад и перехвачены желтой лентой. Она была жизнерадостной, как весенний цветок, а ее улыбка была теплой, как июньский полдень.

– Привет. Надеюсь, тебе нравятся французские хлебцы. По моему особому рецепту.

Джо навалился на стол и скрестил руки на груди.

– Откуда ты знала, что я вернусь?

– Грегори Рэндолф звонил. Он сказал, что перезвонит, когда поймет, в чем дело с машиной.

Джо приподнял бровь.

– Компания, у которой я брал ее напрокат, должна обо всем позаботиться.

– О, не переживай, они непременно позаботятся. – Эмили стояла к нему спиной, и он не мог понять, что она думает о предстоящей ночи под одной крышей. Впрочем, голос ее звучал немного напряженно.

– Да уж, недалеко я ушел. – И не только из Бивертона, но и в любовных делах тоже.

Пока Джо строил догадки, Эмили с профессиональной легкостью готовила французские хлебцы, распространяя в воздухе чудесные запахи. Корица, мускатный орех и еще ароматы, которые он не сумел распознать, сделали свое дело – у него потекли слюнки.

– Жаль, что так вышло с твоей машиной.

– Ну да. – Джо провел ладонью рукой по лицу. – Полагаю, мне придется задержаться здесь еще на ночь… – Поняв с запозданием, как грубо это прозвучало, он поспешил добавить хриплым голосом: – Не пойми превратно, я ничего не имею против тебя или твоей маленькой гостиницы, просто…

Она рассмеялась:

– Ты еще не пил кофе, верно?

– Это так очевидно?

– Я приготовила полный кофейник.

– Эмили, лучшее, что со мной случилось сегодня, – это поход на твою кухню.

– Да брось, сейчас только семь пятнадцать. Как знать, что готовит нам день?

Пока французские хлебцы шипели на сковородке, она отошла, чтобы налить ему в чашку кофе. Достав из холодильника картонную коробку с молоком, Эмили добавила немного в чашку, после чего открыла ящик стола, в котором засверкало столовое серебро, достала ложечку и размешала напиток.

– Ты запомнила, как я люблю пить кофе. – Профессионализм всегда производил на него должное впечатление. А кроме того, ему польстила такая забота. Она потрудилась запомнить, как он любит пить кофе. Возможно, она делала то же самое для каждого постояльца «Дамы с сомнительной репутацией», но Джо хотелось верить, что она сделала это специально для него.

Эмили рассеянно улыбнулась.

Джо уже оправился от удара и думал о том, что еще можно сделать по сделке Бивертона. На кухне, рядом с этой прекрасной женщиной, он чувствовал себя как дома с бокалом дорогого красного вина. От его раздражения уже почти ничего не осталось.

Эмили достала из шкафа тарелку и положила на нее два французских хлебца.

– Твой завтрак готов. В столовую пойдешь?

– А где твой завтрак?

– Я поем что-нибудь позже.

– Позавтракай со мной, – попросил Джо, не зная, зачем он это делает.

– Я обычно ем на кухне, – удивленно сказала Эмили.

– Отлично, тогда я тоже здесь поем. Как-то неуютно одному в огромной столовой. – Он огляделся. – Кроме того, мне здесь нравится. Я чувствую себя здесь как дома.

– У тебя дома так же?

– Нет. – На самом деле ни на одно место, где ему доводилось жить, гостиница Эмили не походила. – У тебя как будто дом недели, какие показывают по кабельному каналу телевидения. Дом с большой буквы. Дом, куда всегда хочешь вернуться.

– О, это звучит как комплимент!

– Да. – Джо забрал у нее тарелку и поставил на большой круглый дубовый стол у окна. Снаружи Эмили подвесила кормушку для колибри, и птичка заселила свой домик и весело пила подслащенную воду.

– Но ты же постоялец!

– Я знаю. У нас, у постояльцев, случаются разные причуды.

Пока она стояла у плиты, он подошел и достал из ящика с серебром ножи и вилки на двоих.

– Салфетки и подстилки ящиком ниже, – машинально подсказала Эмили.

Джо посмотрел на нее.

– На пожилых дам накрывать?

– Нет. Они едят позже.

– Ну да, – сказал он, вздохнув свободнее. Ему не хотелось проводить время в кругу прилипчивых старушек. Он очень надеялся, что Эмили хочет затащить его в постель больше, чем тетушка Лидия.

– Ешь, ешь, – сказала она, но он лишь покачал головой. Если его воспитанная мама и научила чему-то сына, так это тому, что нехорошо начинать есть раньше хозяйки.

Эмили поставила сироп и масло на стол, открыла большой холодильник и достала оттуда хрустальную чашу, полную клубники.

Вскоре она разложила свой завтрак на тарелке и села напротив него, затем торопливо сняла передник, аккуратно сложила его и повесила на спинку своего стула.

– Обычно я так не делаю, – сказала Эмили.

Разумеется, обычно она не сидит полуголая на коленях у своих постояльцев, но Джо не стал говорить об этом вслух, справедливо полагая, что это лишь добавит неловкости за их уютным столом.

И все же дьявольски трудно было смотреть на нее через стол и не вспоминать о том, что произошло между ними прошлым вечером. И еще труднее не представлять, что может случиться сегодня.

Он глотнул кофе, и ему стало интересно, откуда она берет кофейные зерна. Ее напиток никогда не горчил; он был именно того вкуса, которым, по мнению Джо, и должен обладать настоящий кофе.

Затем он откусил от французского хлебца и снова приятно удивился. Вкус был просто изумительным.

– Знаешь, по всему миру найдется не одна сотня ресторанов и отелей, которые любые деньги готовы заплатить за то, чтобы ты у них работала.

– Знаю. Я училась именно по этой специальности. Но предпочла работать здесь.

– И ты счастлива?

– Разумеется. Нет, конечно, бывают моменты, когда мне хочется большего. А иногда мне просто необходимо пройтись по большому городу. Но мое место здесь.

Джо посмотрел на Эмили, она была в отличном настроении, а вот он чувствовал себя разбитым и невыспавшимся. Если она проходит мимо таких мужчин, как он, то с кем она занимается сексом?

– Куда тебе надо пройти? – переспросила она, и Джо понял, что бормотал себе под нос.

– Нет, мне просто любопытно… Ты с кем-нибудь встречаешься?

Эмили задумалась. Она жевала так долго, словно от этого зависела ее жизнь, затем проглотила. Запила кофе. Джо с нетерпением ждал ее ответа.

– А ты с кем-нибудь встречаешься? – спросила в свою очередь Эмили, заглядывая ему в глаза.

– Так нечестно. Ты еще не ответила на мой вопрос.

– И не отвечу, пока не услышу ответ от тебя.

– Сложно сказать.

Эмили кивнула, словно действительно понимала все сложности его жизни. Ему всегда хотелось быть честным и открытым с женщинами. Но Эмили была не от мира сего.

– У меня была девушка, но мы расстались месяцев шесть назад. Впрочем, у нас все равно не было никаких перспектив. Она стремилась к серьезным отношениям, так что мы решили разбежаться. Я все еще вижусь с ней время от времени.

– Она твоя девочка по вызову.

Джо удивленно моргнул. Услышать, как Эмили обыденным тоном разговаривает о девушках по вызову, было все равно что прослушать лекцию по ядерной физике от Джессики Симпсон.[10]

Должно быть, Эмили прочитала его мысли, потому что сказала с улыбкой:

– У нас есть кабельное телевидение.

Ладно, она знает все о случайном сексе, но она так и не ответила на его простой вопрос о том, встречается она с кем-то или нет.

– Так скажи мне о…

Зазвонил его сотовый телефон. Джо выругался, пробормотал какие-то извинения и ответил на звонок.

– Простите, я пропустила ваш звонок, – сказала его секретарша Анна. – В душе была. А потом я решила сначала заехать в офис и только тогда позвонить вам. «Фелсон групп» отвергли слияние и хотят выйти из дела.

– Что? Почему? – И надо же ему было именно в этот день не попасть в офис. На это слияние у него ушло почти восемь месяцев работы, и готовил он его от лица телекоммуникационной компании «Фелсон групп», которая присматривала варианты расширения. Джо хлебнул кофе и поморщился, когда напиток обжег ему рот и горло.

– Они хотели, чтобы вы заехали к ним еще вчера.

– Да уж. Я не мог приехать к ним вчера, я не могу приехать даже сегодня. И, судя по тому, как идут дела, не смогу и завтра. Ладно, какие еще новости?

Ее слова полетели словно пулеметные очереди. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы адаптироваться к ее деловому английскому. Не то чтобы здесь, в Айдахо, люди говорили на каком-то непонятном диалекте, и он уже приспособился к нему, просто никто никуда не спешил, а посему и слова произносили медленно, словно пробуя на вкус.

– Послушай… – Он кивнул Эмили, поблагодарив ее за кофе и извинившись за то, что должен работать, и вышел в сад, чтобы хоть немного улучшить прием. – Я же на связи. И сотовый, и электронная почта работают. Мы вернем их в оборот. Я приеду не позднее чем послезавтра. Пошли детали по электронной почте. Я позвоню их исполнительному директору, как только смогу.

От слияния она перешла к трем другим сделкам, находившимся в разработке. Джо почувствовал, что теряет нить. Ужас! У него было слишком много сделок, и ни одного человека, кому можно доверить хоть часть из них. Надо было нанять больше помощников. С другой стороны, у него никогда не было времени, чтобы нормально их обучать.

Он убрал телефон, проверил электронную почту, и мобильный зазвонил снова. Джо потерял счет времени. Как будто снова оказался у себя в офисе, оставалось только прикрикнуть на Анну, чтобы была порасторопнее. И только тут он понял свою ошибку – в дверь вошла Эмили.

– Чего ты нос повесил?

– Прости. Мне на секунду показалось, что я снова у себя в офисе в Нью-Йорке.

– Что ж, ты не в Нью-Йорке.

Времени извиниться не было, снова зазвонил телефон. Перед ним на столе появился бутерброд, он посмотрел на часы и увидел, что уже второй час дня. Вместо благодарности Джо махнул Эмили рукой, сделав заметку заплатить ей больше, поскольку пользуется ее офисом и ест не только завтраки. Часом позже, когда темп работы несколько спал, он встал, потянулся и отнес пустую тарелку на кухню.

Эмили пекла хлеб. Но ничего общего с хлебом из супермаркета здесь не было. Ее пальцы были в тесте, и она ритмично месила, отчего Джо сразу успокоился – хотя секунду назад и не подозревал, что взведен, как пружина.

На столе лежал роман в выцветшей обложке. У Джо никогда даже не возникало желания ознакомиться с подобной литературой.

– Спасибо за обед, – сказал он и положил бело-синюю тарелку в раковину.

Эмили оторвалась от своей работы, и он заметил, что она раскраснелась от усердия. Щеки покраснели, а дыхание участилось.

– Не за… что это за штука торчит у тебя в ухе?

– Гарнитура для мобильного. Наушник, чтобы руки были свободны.

– Это просто ужасно! – сказала Эмили, словно в ухе у него образовалась злокачественная опухоль.

– Что ж, так я веду дела.

– Хм. А как ты ведешь жизнь? – пробормотала она еле слышно, но все же Джо понял. Он мог пропустить все мимо ушей, но ему просто нравилось наблюдать за тем, как она работает. Он никогда не думал, что его может возбудить вид женщины, вымешивающей тесто. Но похоже, чем бы ни занималась Эмили, ему все будет казаться эротичным.

– Прости?

Она подняла на него взгляд, и Джо понял, что Эмили прекрасно знает, что он слышал ее и в первый раз.

– Я спросила, как ты ведешь жизнь?

– Да весьма неплохо, спасибо, что спросила. – Что за муха ее укусила? Впрочем, Джо вспомнил, как прикрикнул на нее, когда ему померещилось, что она его секретарша. Должно быть, это вывело ее из себя. – Прости за то, что случилось в кабинете. Я не хотел повышать на тебя голос.

– Ты так со своими секретаршами обращаешься?

– Анна просто счастлива работать на меня. Она ни разу не жаловалась. – Да и с чего бы ей жаловаться? Ей чертовски хорошо платили, да и амбиции ей было где удовлетворить. Он холил ее и пестовал, и они оба знали это. Если он и позволял себе лишнего, то Анна отвечала ему тем же. – Знаешь, Нью-Йорк немного отличается от Бивертона.

Она посмотрела на него своими огромными голубыми и чистыми глазами, а потом задала очень странный вопрос:

– Что ты ел на обед, Джо?

– Чудесный бутерброд, который ты мне любезно принесла. По-моему, я поблагодарил за него. – Он действительно надеялся, что не забыл поблагодарить. Неужели он забыл самое простое правило хорошего тона?

Но на самом деле ее интересовало совсем другое.

– А с чем был этот бутерброд?

Джо попытался вспомнить тот момент, когда она принесла тарелку с едой. Вот он видит ее, ее формы… и это отвлекло его внимание. Но, поднатужившись, он припомнил, что видел лист салата, свисающего по краям. Но вот что за бутерброд он съел? Он был так занят делами, что даже не заметил.

Впрочем, нельзя добиться успеха без потерь. У него очень напряженная жизнь, и ему некогда играть с женщинами в шарады по бутербродам. Тем более с женщинами, для которых лучшим развлечением было месить тесто среди дня.

– С тунцом, – сказал он. И чтобы показать ей, что он обратил внимание на детали, добавил: – С салатом.

– А хлеб был обычный или зерновой?

Ха! Он провел здесь целых два дня и прекрасно знал, что она предпочитает здоровую пищу.

– Зерновой.

– А тебе не показалось, что маринованные огурчики немного пересолены?

– Нет. Все было просто пальчики оближешь. Спасибо.

Она вытащила руки из теста, подошла к мойке и сполоснула их.

– Бутерброд был с отварной говядиной на ржаном хлебе. И я подала его с морковью, а не с корнишонами. – Эмили бросила на него сочувствующий взгляд и добавила: – А вот с салатом ты угадал.

– Я был занят, – сознался Джо, чувствуя себя законченным мерзавцем. – Я не заметил.

– Вот как?

Он мог сказать ей, что заключил многомиллионную сделку сегодня, с которой ему причитаются приличные комиссионные, но, до тех пор пока слияние официально не подписано, это будет неправдой. А кроме того, неприлично было не обращать на нее внимания, а хвастаться было еще хуже.

– А ты… – Она оборвала себя на полуслове, когда он махнул рукой. У него снова звонил телефон.

Джо отвернулся, чтобы сосредоточиться на разговоре, но прежде он заметил, как Эмили устало вздохнула и устремила взгляд в потолок.

Его так и подмывало спросить ее, чем она недовольна. Что ему оставалось делать? Он не стремился застревать здесь. У него, в конце концов, есть работа, и чертовски прибыльная, между прочим. Впрочем, история с бутербродом его немного беспокоила. Как он мог не заметить, что ел?

Неужели он перестал замечать самые простые вещи в жизни? Просто он очень занят, только и всего. В следующий раз, когда она приготовит что-нибудь, он будет охать и ахать над каждым кусочком.

Поскольку прием на кухне был плохим, как и по всему дому, Джо снова оказался в саду с телефоном у уха и чувствовал себя неловко. Он пытался делать какие-то записи в своем карманном компьютере, но ему очень не хватало своего офиса со всеми удобствами и Анны на подхвате. Боже, как он соскучился по Анне! Когда вернется, повысит ей зарплату.

– Ты где? В самолете? – кричал Эрик Геллман.

– Нет, я все еще в Бивертоне. Завтра буду дома.

– Я думал, ты уже скоро будешь здесь.

По какой-то необъяснимой причине не хотелось рассказывать ему о том, что он застрял в этом захолустье. Это прозвучало бы так, словно Джо не может контролировать ход событий. Нет, братьям Геллман он жаловаться не станет. – Да тут наклюнулось кое-что. Завтра все расскажу.

Эмили смотрела, как Джо ходит взад-вперед по лужайке, точно по полу зала заседаний. Он топтал крохотные маргаритки и даже не замечал этого.

Он был таким несведущим, когда дело касалось каких-то простых повседневных вещей, что порой ей хотелось ущипнуть его. Но, глядя на него из окна, чувствуя пульсирующую в нем энергию, она словно подзаряжалась от него. Спору нет, они были противоположностями во всем, но противоположности, которые, несомненно, притягивались друг к другу. Тяжелый случай, но она могла помочь Джо. Потому что если его не остановить, то он скоро просто уничтожит себя.

Кроме того, в ее венах текла немалая доза крови «интимных целительниц», и Эмили чувствовала, что Джо ее клиент. С другой стороны, ей было не понятно, как может человек, который не замечает, что он ест, наслаждаться простыми радостями секса? Глядя на его сильное тело, Эмили стала гадать, каков он в постели.

Навскидку она предположила, что он будет сосредоточен на получении удовольствия и на том, чтобы дать его. Она думала, что женщины не уходят из его постели, не испытав хотя бы одного оргазма. И это потому, что ему всегда надо довести дело до конца, чтобы сделка считалась завершенной. Он был помешан на достижении успеха во всех своих начинаниях. Но ей казалось, что под простынями ему не до глупостей. Никакого валяния дурака и траты времени на всякую ерунду.

Эмили вздохнула. У нее не было курса обучения, как у тетушек или бабушки; все, чем она располагала, – это инстинкты. Но чертовски хорошие инстинкты.

Кроме желания помочь ему, была и еще одна причина. Джо не станет торопиться прочь из Бивертона, если ему будет ради чего задержаться здесь.

Или она льстит себе?

Разумеется, проституцией под этой крышей не занимались уже очень много лет, да и она не собиралась торговать своим телом ради спасения города. Нет и нет. Правда заключалась в том, что Джо ей нравился. Эмили не ответила на его вопрос по поводу ее интимной жизни потому, что у него зазвонил телефон. Однако, обдумав все, она пришла к выводу, что хвастать ей тоже особо нечем.

Она любила Бивертон, но шансы найти здесь нормального человека сводились к нулю. У нее было пара романов в колледже, один из которых продолжался больше двух лет, но она хотела поехать домой, и расставание было легким.

Ей и одной было неплохо. Вся энергия уходила на «Даму с сомнительной репутацией». Непросто было переделать бордель в отель. Затем, когда ее тело начало все чаще напоминать ей о том, что она женщина в самом соку, появился новый доктор, который принял практику у старого участкового врача. Доктор Гордон Хартнетт был сногсшибательным блондином. Этакий Бред Питт со стетоскопом. В отличие от старого доктора Газински Гордон был еще и отличным врачом. И что совсем уж казалось невероятным – он был холост.

Они провели полтора чудесных года вместе, пока к мисс Тревельен не приехала племянница, заболевшая острой формой тонзиллита. Доктор Хартнетт мог вырезать ей миндалины, но вместо этого он отдал ей свое сердце. Они были женаты шесть месяцев, и Терри была на сносях с первенцем. Она была лучшей подругой Эмили, и было очевидно, что они с Гордоном рождены друг для друга.

И хотя Эмили не хватало секса, она поняла, что нисколько не скучает по Гордону. Она уже давно решила для себя, что она практичная женщина. Эмили выросла в таких условиях, что секс никогда не был для нее загадкой, а вот любовь воспринималась как страшное заболевание. Она решила, что когда есть под боком симпатичный, здоровый мужчина, с которым можно скоротать ночку, – это хорошо, а нет, так и не надо. А что до любви, то безумия ей хватало и без нее.

Но в последнее время ее не оставляло чувство беспокойства. Пора было искать нового любовника, а выбирать было не из чего. И тут явился Джо, точно сказочный принц на волшебном скакуне, чтобы спасти ее. Современный герой, который, как она надеялась, держал про запас не только поцелуи.

Прошлой ночью Эмили не стала спать с ним, потому что, по ее мнению, это было безнравственно. Она знала, что он никуда не уедет, и он не уехал. Но сегодня – совсем другое дело. Если, конечно, она сможет оторвать его от мобильного телефона хоть на пять минут.

Этот телефон уже бесил ее. А больше всего Эмили раздражал наушник от телефона. Она никогда не могла понять, разговаривает он с ней или уже с каким-нибудь помощником в Манхэттене.

Из-за большой сделки, над которой работал Джо, ему приходилось общаться постоянно, и ей не нравились люди, с которыми он разговаривал. Тем более она была уверена, что речь идет о Бивертоне. Эмили даже представить себе не могла отчаяние ее друзей и соседей, когда их тихий идиллический городок с чудесными полями превратится в отвратительную фабрику по производству наполнителя для кошачьего туалета.

Это было так оскорбительно!

Если ей удастся влюбить Джо в город, как это случалось со всеми остальными по прошествии какого-то времени, то, может быть, он поможет им отстоять Бивертон. Но заставить его променять кучку миллионеров, которым он, похоже, продал душу, на горожан, которые любили свой тихий уклад жизни и простые радости, казалось ей невыполнимой задачей.

Эмили выглянула в окно и увидела его. Джо все так же разговаривал по телефону, жестикулируя свободной рукой и нарезая круги по ее влажному газону. Неужели он не видит, насколько красив ее сад?

Повинуясь какому-то капризу, Эмили налила стакан лимонада и вышла на крыльцо.

– Ладно, понял, – услышала она его слова. – Еще раз проверь все цифры из расчета по квадратным метрам и сразу перезвони.

Джо не попрощался, но Эмили видела, как он повел плечами и вернул голову в нормальное положение, из чего она сделала вывод, что разговор окончен. Он даже не заметил, как она подошла.

– Я принесла тебе попить, – сказала Эмили. Он устало улыбнулся ей и кивнул:

– Спасибо.

Вокруг щебетали птицы, и солнечные блики мерцали на водной глади крохотного прудика, который Эмили разбила за благоухающими розовыми кустами. Но Джо ничего этого не замечал, с тем же успехом он мог стоять посреди асфальтовых джунглей. Она тяжело вздохнула. Джо колдовал над маленьким, размером с ладонь, электронным устройством. Эмили поставила стакан на столик и закрыла глаза Джо ладонями.

– Что ты делаешь? – спросил он раздраженно. – Я работаю.

Она чувствовала, что даже его ресницы, щекочущие ее кожу, напряжены.

Если она хочет вернуть ему человеческий облик – надо осваивать профессию предков.

– Назови три цветка из моего сада.

– У меня нет времени на игры. – И все же Джо не убрал ее руки. Она почувствовала, как ее груди уперлись в его спину. Он был горячим от солнца, и она заметила, что в его густой темной шевелюре светлеет несколько седых волос.

– Ну же, всего три.

– Я не ботаник.

– Ладно, это справедливое объяснение. – Она оглянулась вокруг. Ветки розового кустарника сложили щеки красных бутонов на решетчатую изгородь. Ленивые пчелы перелетали от цветка к цветку. Джо окружали голубые гортензии и ярко-желтые лилии, пурпурные ломоносы и алые маки. Нужно быть слепым, чтобы не заметить всего этого. – Назови три цвета цветов в саду.

Он фыркнул:

– Это просто смешно.

– Как ты можешь находиться здесь и не радоваться тому, что тебя окружает?

– Красный, синий, желтый, – выпалил он, перечислив основные цвета.

– Поздравляю, – сказала Эмили и подала ему лимонад.

Она развернулась и пошла обратно в дом.

– Эй, – окликнул он ее и поплелся следом, совершенно не понимая, что происходит. – Я же был прав!

– Сдаюсь, – пробормотала Эмили не останавливаясь.

Одно ей было понятно – объяснить Джо, насколько важен Бивертон для его жителей, будет не проще, чем ему выучить названия всех ее роз.

Глава 11

Она прогулялась пешком до закусочной Эрни и нашла там всю честную компанию в сборе: тетушек, самого Эрни с женой и Наполеона с мадам Диор. Атмосфера была удручающей. Первое заседание комитета по спасению Бивертона проходило не на высшем уровне. И вскоре Эмили поняла почему.

– Со всеми налоговыми выплатами и пени вырисовывается сумма в несколько сотен тысяч долларов. Только так мы можем вернуть городу санаторий, – объяснил Эрни.

– А после этого нам все равно придется искать способ вовремя платить налоги, иначе какой во всем этом смысл? – добавила Олив.

– Где мы найдем такую сумму? – спросила Эмили, дав волю чувствам.

Как всегда, рассуждать о выплате налогов города было делом бессмысленным. Когда Эммет Бивер подарил городу санаторий, это выглядело как благодеяние, но если бы он мог предвидеть, что его детище превратится в фабрику по производству наполнителя для кошачьего туалета, Эмили была уверена, что он бы распорядился недвижимостью по-другому.

По прошествии часа они додумались до казино, которое, учитывая не слишком высокую посещаемость города, было малорентабельным; до продажи собранных с общины драгоценностей и до ограбления банка. Последнее понравилось ей больше всего. Когда к концу собрания общее настроение стало еще ниже, чем в начале, Эмили поняла, что им нужен консультант. Такой, как Джо. Вот только Джо работал на другую команду.

Вместе с тетушками Эмили решила прогуляться до дома. К ним присоединилась мадам Диор. Эмили чувствовала себя так отвратительно, что приготовила всем по чашке чая, а затем с полчаса высказывала все, что она думает по поводу большого бизнеса в целом и Джо Монткрифа в частности.

Это ничего не решило, но по крайней мере ей стало легче, и она вышла в сад, чтобы нарвать с грядки свежей зелени для печеной курицы, которую планировала приготовить на ужин.

Лидия наблюдала за Эмили, а Олив сказала:

– Наконец-то мы избавились от нее. Теперь надо подумать, как нам заставить их с Джо полюбить друг друга. Он достаточно умен и богат, чтобы спасти город, а ей нужен хороший мужчина.

– А как же я? Может, и я найду кого-нибудь достаточно богатого, чтобы спасти город. Мне тоже не помешает хороший мужчина, – сказала Лидия.

Олив фыркнула:

– А что ты с ним делать-то будешь? У тебя секса не было уже небось лет двадцать.

– Давай-давай, смейся. На меня уже есть ставки в аукционе на моем электронном сайте. А там, между прочим, есть моя фотография.

– Люди думают, что это шутка! Ты не можешь продавать секс по Интернету, это нелегально.

– Думаешь, я дура? Естественно, там не сказано, что я продаю секс. Я все завуалировала.

– Бьюсь об заклад, ставки на тебя делают только подростки, у которых плохо с чувством юмора.

– На моем сайте есть один посетитель с «ником» по названию одной очень старой песни, ни один подросток не может ее помнить. Когда-то это была моя любимая песня… – Глаза Лидии подернулись дымкой, и Олив, которая знала, что происходит, протянула руку и похлопала подругу по плечу.

– Наверное, это какой-нибудь старикашка, который одной ногой уже стоит в могиле.

– По-моему, мы хотели придумать, как нам напустить на Джо и Эмили любовные чары, – напомнила им мадам Диор.

– Эмили не верит в любовь, – сказала Олив, и морщины на ее лице стали глубже. – Как она могла вырасти в этом доме и не поверить в любовь?

– Она просто не романтик, только и всего.

– Значит, Джо должен быть романтиком за двоих. А кроме того, женщина, которая долго не влюблялась, влюбляется раз и навсегда.

Лидия вздохнула. Почему, когда она была молодой и красивой, никто не сказал ей, что в один прекрасный момент она станет старой сморщенной развалиной, хотя внутри по-прежнему будет чувствовать себя озорной девчонкой? Почему никто не сказал ей, что и в семьдесят пять ее великая любовь будет такой же острой, как и в сорок лет? Что ж, она действительно стара и потрепана жизнью. Но, по крайней мере, она не так стара и потрепана, как Олив. И она не ворует чужие безделушки и не пытается говорить с французским акцентом. Черт возьми, она просто бастион благоразумия в этом сумасшедшем городе! И возможно, она должна передать Эмили то, от чего вынуждена отказаться, – любовь.

– Мы не должны причинить ей боль, – сказала Олив.

– Любовь всегда причиняет боль, – возразила Лидия не задумываясь. Видимо, ее слова прозвучали горше, чем она того хотела, потому что подруги удивленно посмотрели на нее.

Взгляд Олив смягчился.

– Не волнуйся, мы позаботимся о том, чтобы они полюбили друг друга.

– И как ты собираешься это сделать?

Олив улыбнулась, и ее поблекшие голубые глаза сверкнули.

– Специальный тоник от доктора Бивера. Лидия едва язык не проглотила.

– Ты это о чем говоришь? Последние капли тоника закончились много лет назад.

– Я нашла бутылочку пару недель назад. Я и не знала, что могла уцелеть хоть капля.

Лидия почувствовала, как у нее глаза полезли на лоб.

– Почему ты мне не сказала? У меня было право знать правду.

– И что бы ты с ним сделала?

– Я бы его использовала!

– Вот именно, поэтому я тебе и не сказала ничего.

– О чем вы сейчас говорите? – спросила мадам Диор. Когда она теряла нить разговора, ее французский становился страшнее лягушачьих лапок.

– Доктор Эммет частенько прописывал пациентам особое лекарство. Оно повышало их либидо. Когда он умер, рецепт умер вместе с ним, и осталось лишь несколько заветных бутылочек. Это было чудесное лекарство – смесь любовного зелья с отваром, разжигающим похоть. Если мы подольем его Джо и Эмили, то они проведут ночь вместе, у них будет шикарный секс, они влюбятся друг в друга, Джо никуда не уедет, и город будет спасен.

Мадам Диор ахнула:

– Но ведь доктор Эммет Бивер отошел в мир иной уже больше тридцати лет назад. Вы не можете напоить их этим сейчас. Ведь это лекарство могло превратиться в яд.

– Верно. – Олив нахмурилась. – Или оно могло стать выдержанным с годами.

– Лучше продать лекарство и разбогатеть. Чего тратить его на Эмили и Джо. Давай его мне, – предложила Лидия. – Я продам его по Интернету.

– Ну вот еще! Ты просто хочешь забрать его себе. Черт возьми, эта Олив всегда была умненькой!

– Ладно, допустим, мы потратим лекарство на Эмили и Джо, и они станут любвеобильными, как кролики. Дальше что?

– Ты мелко мыслишь. Они почувствуют страсть, окажутся в одной постели. Это лекарство не только разжигает либидо, но и притупляет психическое торможение и пришпоривает творческое начало. Смешаем немного алкоголя и… кабум. Они так чудно проведут время, что просто не смогут не влюбиться. – Олив хихикнула. – Мы не можем терять ни минуты. Подольем зелье за ужином. А ночью будем внимательно слушать!

– Но ведь осталась только одна бутылка, – жалобно сказала Лидия. – Почему я не могу взять ее с собой на бинго в день рождения?

– Что важнее? Оргия в исполнении восьмидесятилетних старцев или спасение города? – Когда Лидия не ответила сразу, Олив рявкнула: – Ну? Ты что, заснула?

– Я думаю.

– Мы должны спасать город.

Она была права, но Лидии от этого легче не стало.

– Ай, ладно! Но тебе лучше найти очень хороший подарок мне на день рождения. Больше никаких колготок с эффектом подтяжки.

– Колготки с эффектом подтяжки очень практичная вещь.

– Гроб тоже практичная вещь. Может, мне подарить тебе про запас на день рождения?

Эмили прошла мимо Джо, который ругался с очередным невидимым помощником. Интересно, она когда-нибудь увидит свой сад таким же мирным, каким он был до появления этого возмутителя спокойствия? Не в силах устоять перед искушением, она коснулась кончиками пальцев нежных фиолетовых бутонов и срезала несколько штук, чтобы поставить на стол за ужином. Затем девушка подошла к грядкам с зеленью, огороженным невысокой кирпичной кладкой.

Шалфей был в цвету, и это заставило ее улыбнуться. Эмили растерла темно-зеленый лист розмарина между пальцами и вдохнула аромат. Да, пусть будет розмарин. Что еще? Она сорвала несколько стебельков чеснока и петрушки. Этого хватит. Чем проще, тем лучше.

Проходя мимо Джо в очередной раз, она спросила:

– Ты здесь будешь есть сегодня? Джо сказал:

– Погоди минутку. – Она решила, что он обращается к оппоненту на том конце трубки. Он посмотрел на нее впервые за последние несколько часов. – Я буду работать допоздна, так что, полагаю, придется есть здесь. Ты не против?

– Конечно, нет. – Но всегда приятно, когда тебя спрашивают.

– Включи это в мой счет, – сказал он.

– Да, сэр, – ответила она, точно в отеле «Плаза». Фи! В этих расфуфыренных отелях не найдешь картошечки, выращенной в Айдахо, и свежего розмарина с грядки.

Впрочем, разве Джо заметит? Она может накормить его собственными ботинками, и он съест и не подавится.

Очень запущенный случай! Ее сад был одним из самых красивых и успокаивающих мест на земле, а Джо даже не посмотрел на распустившиеся этим утром лепестки. Разве он остановился хоть на секунду, чтобы понюхать розы? Нет. Он вперился взглядом в траву. Его глаза были полны усталости, а плечи были так напряжены, что Эмили практически видела, как дрожат его мышцы. Смотреть жалко. Но она хотела ему помочь.

Впрочем, приятно было готовить для кого-нибудь с хорошим аппетитом. Олив и Лидия ели то, что она готовила, выбрасывая все хрустящее или тянущееся, а у Олив еще и зубы были не все. Порой Эмили казалось, что еще одна порция протертых вареных овощей ее добьет.

Когда в «Даме с сомнительной репутацией» были постояльцы, она всегда радовалась, если ее просили приготовить ужин. А поев разок у Эрни или у Белл, гости приходили к ней. Она никогда не навязывалась со своим ужином, потому что не верила, что может переплюнуть таверну Эрни или домашнюю кухню Белл, но если ее просили, то она не отказывала.

И все же ей было приятно услышать от Джо просьбу, хотя, конечно, он мог просто щелкнуть пальцем и сказать: «Поставь на стол и включи все в счет».

К тому моменту, когда ужин был почти готов и вовсю запахло запеченной курочкой с овощами, Эмили решила, что Джо не сможет сопротивляться своим вкусовым рецепторам. Что-то должно пробить его броню, и она не удивится, если курице это удастся.

– Пахнет здорово, – сказала Лидия, словно прочитав ее мысли, и вошла на кухню. – Хочешь, я накрою на стол?

– Да, спасибо.

– Я вытащу хорошие приборы. И еще бокалы под вино. Когда на ужин приходит такой утонченный мужчина, нужно подавать вино.

– Не думаю, что нам понадобится вино.

– А я говорю, понадобится! Он наверняка ждет этого. И мы сдерем с него двойную плату за бутылку, как они делают это в больших отелях. Кроме того, доктор Хартнетт говорит, что мне полезно пить вино. Может, это и для твоего здоровья неплохо.

– С моим здоровьем все в порядке, – запротестовала Эмили.

– Доктор Бивер сказал бы, что ты блокируешь все электрические цепи своего организма. Такая молодая особа должна заниматься сексом каждую ночь.

– Доктор Бивер был одержимым, он заставлял людей тратить целые состояния на то, чтобы они не думали ни о чем другом, кроме секса. Так что в этом хорошего?

– Много чего. Не отвергай, пока не попробуешь.

По какой-то причине эти разговоры всегда раздражали Эмили, особенно когда Олив и Лидия наседали вдвоем. А сегодня с нее уже было достаточно Джо, который обращался с ней как с прислугой, не замечал ее еду, ее сад, да и – что там далеко ходить – ее саму. Эмили взорвалась и закричала:

– Ты что, считаешь, что я никогда не думаю о сексе?

– А ты думаешь? – Лидия доставала красивые винные бокалы из орехового серванта. Хрусталь сверкал, когда пожилая женщина ставила бокалы на стол. – Одинокий, молодой, красивый мужчина приезжает к тебе, а ты что делаешь? Готовишь ему еду?

– Это отель с завтраками, а не бордель.

– Что ж, было куда как веселее, когда он был борделем! И я не сомневаюсь, что молодой человек с удовольствием поразвлекся бы с тобой, дай ты ему хоть полшанса.

Эмили чувствовала, что еще немного, и она будет выть на луну. Но вместо этого рявкнула в ответ:

– Моя личная жизнь тебя не касается!

– У тебя нет личной жизни! – закричала пожилая женщина.

Эмили услышала, как скрипнула половица на кухне, и ей даже не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться в том, что там стоит Джо. Разумеется, разве это мог быть кто-нибудь кроме Джо? Она не почувствовала бы такого страха и унижения, если бы это был кто-нибудь другой.

Эмили решила не подавать виду, что услышала его, чтобы он мог убраться подобру-поздорову. А когда они увидятся в следующий раз, все само собой забудется.

Девушка схватила льняное полотенце и принялась полировать бокалы, которые только что достала Лидия. Половицы снова скрипнули. И она почувствовала, что Джо заходит в столовую.

Что ж! Если он не видит ничего вокруг, когда говорит по своему мобильному, то, может быть, и не услышит ничего, что не касается его бизнеса.

Она рискнула обернуться. Вряд ли лукавый блеск его глаз был вызван разговором с нью-йоркским королем наполнителя для кошачьего туалета.

Джо навалился на дверной косяк с такой самодовольной улыбкой, что ей захотелось дать ему пинка.

– Мои сожаления, Эмили, по поводу отсутствия у тебя личной жизни. Я могу чем-нибудь помочь?

Она поставила на стол сверкающий бокал и развернулась, надеясь, что не покраснела.

– Джентльмен сделал бы вид, что ничего не слышал.

– Невеселая же жизнь у этих джентльменов. Лидия хихикнула и поспешно ретировалась из комнаты. Предательница!

Джо придвинулся ближе, а Эмили попыталась отстраниться, но лишь уперлась в обеденный стол.

Она подняла на него взгляд и увидела перед собой его дымчато-голубые глаза, которые смотрели на нее с глубокой многозначительностью. Он лениво посмотрел на ее губы, и ее сразу бросило в жар.

– Итак, насчет твоей сексуальной жизни, – сказал он и наклонился к ее губам.

Глаза ее сами собой закрылись, а губы открылись.

– Чего ты сейчас хочешь? – раздраженно спросил Джо. Эмили открыла глаза и увидела, что он хмурится.

– Эй, я не… – начала она, но он лишь отмахнулся от нее. И тут она поняла, что он говорит по телефону. Снова эта противная штука помешала им.

И вместо того чтобы чувствовать под собой твердую поверхность стола из красного дерева и жаркий поцелуй на губах, Эмили смотрела на его удаляющуюся спину. Хватит с нее его сотового телефона. И разговоров про улучшение ее личной жизни! Он вообще не способен завестись. Джо Монткриф – это робот, а его хозяин вживлен ему в ухо.

Она гневно ворвалась в кухню, выкопала в шкафчике жирный черный маркер, белую салфетку и написала заглавными буквами: «УЖИН БУДЕТ ПОДАН В 19 ЧАСОВ!» Затем, решив, что это звучит слишком резко, а бизнес-леди, управляющей гостиницей, не пристало заниматься только одним постояльцем, она переписала послание, выкинув восклицательный знак.

– Ты можешь отнести это в офис и положить на стол перед носом у Джо Монткрифа? – спросила Эмили Лидию, когда та снова зашла на кухню с бокалом вина в руках в знак примирения.

– Конечно, милая. Ты уж прости, что так получилось.

– И ты меня.

– Я решила, что вы уже должны быть в постели, учитывая, как он на тебя смотрел. – Старушка помахала на лицо ладонью, точно веером. – Мне показалось, что твоя блузка вот-вот задымится.

– Он любит только свой сотовый телефон, – сказала Эмили. – Он обращается со мной как со служанкой.

Лидия задумалась над услышанным.

– Рабыня для любовных утех, – сказала она наконец. – Может, если оденешься подобным образом… У мужчин очень забавные фантазии, милая. И половина твоей работы в том, чтобы выбрать правильное направление. По-моему, в моем сундуке на чердаке должен быть костюм…

– Нет. – Она может разодеться, как Джейн для Тарзана, а он даже не заметит.

– Ладно, не все сразу. Я отнесу твоему молодому человеку бокал вина, а ты выпей свой. Вам обоим полегчает.

Обычно Эмили пила мало, но сейчас ополовинила бокал одним залпом. И облизала губы.

– Это из тех запасов, что Наполеон прислал на Рождество? Оно слегка горчит.

– Это французское, чтоб ты знала, – сказала Лидия. Эмили отпила еще. Вино было неплохим. Она была на взводе, и вино поможет ей расслабиться. Она решила, что это хорошая мысль, и сделала еще глоток. Вино имело горьковатый привкус, но действовало на нее благотворно.

Лидия достала металлическую фляжку и щедро плеснула жидкости во второй бокал. Она размешала все серебряной ложечкой и, прищурившись, посмотрела, нет ли осадка или чего-то, что могло выдать ее. Ничего.

Она подошла к кабинету, где Джо распекал кого-то по телефону, осторожно неся перед собой бокал с вином и послание. Джо был самым беспокойным молодым человеком из всех, кого ей доводилось видеть. Столько работы! Оставалось только надеяться, что Олив знает что делает, влюбляя его в Эмили. Лидия не была уверена, что хочет видеть его здесь постоянно. Но она должна помочь спасти город! И если ее вклад заключается в том, что ей придется делить крышу «Дамы с сомнительной репутацией» с мальчиком-«кошачий туалет», то это она как-нибудь переживет.

Лидия положила записку поверх клавиатуры, и Джо кивнул. Затем она подала ему вино. Он кивнул на стол, но она не вчера родилась, и если и понимала что-то в мужчинах, так это то, что у них в конкретный момент работает только одна извилина. К несчастью, этот молодой человек думал явно не той извилиной. Она надеялась, что ее тонизирующий коктейль излечит его.

Что происходит, когда ты выпиваешь коктейль похоти? Происходит подъем… настроения. И не только. Она посмеялась над своей шуткой. Надо не забыть рассказать Олив.

Она снова протянула ему бокал, и на этот раз он взял его в руку. Он продолжал разговаривать, и она уже испугалась, что Джо позабыл про вино и поставит его по рассеянности на стол. Но нет, едва он закончил говорить, как тут же отпил глоток. Лидия облегченно вздохнула и вышла их комнаты.

Непрошеные воспоминания нахлынули на нее. Она была чертовски хорошей «интимной целительницей», и тоник доктора Эммета был здесь совершенно ни при чем. Ее личная проблема заключалась в том, что почти все ее клиенты приходили к ней из-за проблем в браке. Все они были хорошими, честными людьми, и доктор посылал их к ней, потому что они по тем или иным причинам не могли удовлетворить своих жен. Она научила их многому и спасла немало браков. Знал ли хоть кто-нибудь, как тяжело ей было отпускать этих мужчин после того, как они выздоравливали?

Эдди Паркинсон был одним из таких мужчин. О, он был таким стеснительным и молчаливым, когда она начала с ним работать! Разумеется, в силу его семейного положения между ними и быть не могло никакого секса. Она его учила, как прикасаться, чтобы доставить наслаждение женщине, и как оттянуть свое собственное наслаждение.

Эдди расцвел под ее руководством и пристальным вниманием доктора Эммета, после чего долго и счастливо жил в браке со своей женой, наплодив здоровых ребятишек. Сейчас, должно быть, у него уже есть внуки. Порой они встречались в бакалейной лавке. А иногда он с женой приходил поиграть в бинго. Он всегда смотрел на Лидию так, словно видел за ее экстерьером одинокое сердце.

Она никогда, ни разу, не нарушила правило, но если она и хотела какого-то мужчину в любовники все эти годы, то это был Эдди.

Его жена умерла почти год назад, и глупая, наивная Лидия ждала, что однажды вечером он позвонит ей.

Поднимаясь наверх, чтобы переодеться к ужину, она услышала, как плещется жидкость во фляжке. Даже после того как она налила по солидной порции Эмили и Джо, там все еще оставалось достаточно. Но это была последняя бутылка. Насколько она знала, секрет лекарства умер вместе с доктором Эмметом.

Она вздохнула. Если Джо и Эмили не влюбятся, не поженятся и не нарожают кучу детей, то она очень на них рассердится.

Глава 12

Ко всеобщему удивлению, Джо не пропустил ужин. Он даже не сильно опоздал. Он умылся и переоделся, как и должен настоящий пай-мальчик. В столовую Джо принес с собой бокал – разбавленное докторской микстурой вино было выпито наполовину.

Лидия с недоумением уставилась на наушник в его ухе.

– Вы пользуетесь слуховым аппаратом? Такой молодой парень?

– Нет, это мой мобильный телефон.

– Джо, никаких мобильных за столом, – сказала Эмили, выходя из кухни с блюдом запеченной курицы.

– Слушай, давай я сам разберусь, идет? Мои клиенты живут повсюду.

Она смотрела на него так, словно готова была ему голову оторвать, а это значило, что последнюю бутылку доктора Бивера можно было выливать в унитаз. Лидия подумала, что люди, которые платят сумасшедшие деньги за перспективного скакуна, чтобы тот обрюхатил их чистокровную верховую кобылу, чувствуют себя так же, как и она сейчас. Она ведь сделала все возможное, чтобы облегчить им случку.

– Милая, да пусть Джо оставит себе свой телефон. Это ведь касается только нас, а он постоялец. – Она не сказала «постоялец, который платит», но именно это она и имела в виду, и Эмили это знала.

После раздумий, покусывая губу, Эмили наконец сказала:

– Ладно, но только если вы с Олив не возражаете.

Хм, если честно, то она возражала. Ничего хорошего не выйдет, если их глупый скакун будет разговаривать с незнакомцами, вместо того чтобы флиртовать с самой красивой кобылой, с которой ему доводилось встречаться.

Что случилось с молодежью в эти дни? Неужели для него сотовый телефон важнее, чем общение с обворожительной молодой женщиной? Неудивительно, что уровень рождаемости в Америке падает, а продажи сотовых телефонов растут. Лидия сгребла пюре из батата на одну сторону тарелки, чтобы оставить место для курочки.

Эмили села и взялась за салфетку, но тут же издала странный звук.

– Что случилось? – спросил ее Джо, готовый в любую минуту прийти на помощь.

– Ничего. – Эмили махнула рукой, глядя на Лидию, которая изо всех сил старалась выглядеть невинной.

Она искренне верила в послания, направленные на подсознание человека. Вот только иногда эти послания были настолько неуловимы, что приходилось действовать более прямолинейными методами.

Эмили достала салфетку из зажима и положила на колени. Джо недоуменно смотрел на нее. Он ничего не понимал, пока не взял в руки свою салфетку.

Он вытащил салфетку и принялся разглядывать зажим, затем бросил взгляд на Эмили, которая разглаживала салфетку на коленях, затем посмотрел прямо на Лидию.

– Это очень интересные зажимы для салфеток, Лидия, – сказал он с огоньком в глазах, который не мог не понравиться даже пожилой женщине.

– Я выбирала его специально для вас. Если хотите, можете оставить на память.

– Возможно, я так и поступлю, – сказал Джо и снова бросил взгляд на Эмили.

Олив была так занята этим спектаклем, что, когда накладывала себе пюре, половину вывалила мимо тарелки и испачкала скатерть. Каждый дурак мог заметить, что она не меньше часа провела, примеривая свои черные вельветовые слаксы и трикотажный свитер, который Лидия связала ей в прошлом году на Рождество. Свитер был черный с белым, и Олив смотрелась в нем даже лучше, чем женщина в журнале, по которому Лидия вязала.

– Ты хорошо выглядишь, Олив, – сказала Эмили.

– Спасибо, милая. Я пойду в гости после ужина. – Она выразительно посмотрела на Лидию. – Ты не хочешь пойти со мной?

Эта женщина была так же неуловима в своих посланиях, как коровья лепешка на лугу. У Лидии был свой план, как обеспечить Джо и Эмили должную интимную обстановку. Но она не собиралась разглашать его перед всеми. До сих пор не собиралась, но теперь у нее не оставалось выбора.

– Спасибо, но меня уже пригласили. Передай мне картошки.

– Чудесно. – Можно было подумать, что Олив умирает от желания сказать Лидии, куда именно идет в гости. Но похоже, никак не решалась или просто собиралась смотреть телевизор со старыми друзьями. Французский канал, если это будет мадам Диор, или заезженный канал популярной истории, если она пойдет к Наполеону.

Но видимо, их план подлить молодым людям волшебный тоник и улизнуть из дома на вечер все равно ни черта не значил. Эмили явно не нравился черный проводок, свисавший из уха Джо.

Лидия уже почти забыла, насколько глупы мужчины. Но тут Джо совершил невозможное – он достал из уха наушник и убрал его куда-то в карман брюк.

– Я выключаю телефон до конца ужина, – сказал он, и всем стало понятно, что для него это было непростое решение. И Эмили тоже заметила. Она улыбнулась ему и положила на его тарелку самый большой кусок курицы.

О, это было хорошо! Лидия смотрела в одной программе, в которой рассказывали о сексе, что если люди кормят друг друга, то для них это как брачный ритуал. Эмили немного ушибленная по этой части, так что можно считать, что этот кусок курицы, который она положила на тарелку Джо, и есть сигнал о том, что она готова заняться с ним сексом.

Неудивительно, что девочка почти ни с кем не встречалась. Хорошо, что в бутылке было много тоника. Лидия собиралась налить им еще по порции при первой же возможности.

– Вы даже не представляете, как я люблю домашнюю еду. Все время только бы ее и ел.

– А вы разве не умеете готовить? – спросила Олив. Она была, конечно, старой женщиной, но никогда не понимала, как можно воспитывать ленивых мальчиков. Они с Лидией всегда соглашались в том, что если бы у них были дети, и это были бы мальчики, то они бы непременно научили их готовить не хуже девочек.

– Я могу разогревать в микроволновке, – сказал Джо.

– А-а, это печально.

Он положил в рот первый кусочек, и наблюдать за ним было все равно что наблюдать за чьим-то первым поцелуем. Наконец Джо закрыл глаза и закурил. К тому моменту, когда Олив разжевала первый кусочек курицы своими протезами, он уже очистил тарелку.

– Хочешь еще? – спросила Эмили.

– Надо бы воздержаться, – сказал он и положил руку на живот, – но искушение слишком велико. Я не в силах устоять.

Боже правый! Они бы ели эту курицу дня три, не меньше. А после того как Джо снова наполнил свою тарелку, ничего и не осталось. Затем Эмили принесла свежий яблочный пирог и мороженое. Вот тут он зарычал!

– Нужно было предупреждать о десерте.

– Приятно смотреть, что кому-то нравится моя еда, – сказала Эмили.

Поскольку Лидия знала, что она имеет в виду, то ничего не сказала по этому поводу. Только надеялась, что у Джо хватит такта попробовать хоть кусочек, потому что Эмили сделала десерт специально для него.

Джо не разочаровал ее. Правда, он мог есть его помедленнее. По лицу его расплылась блаженная улыбка, и Лидия пожалела, что не может скинуть годков двадцать. Уж она показала бы этому парню класс!

И не забывайте, что он, судя по всему, и сам был не промах. И по тому, какие взгляды он бросал на Эмили, было понятно, что он не прочь показать пару трюков прямо сегодня.

Лидия и Олив перемигнулись с видом заговорщиков. Олив встала из-за стола и сказала:

– Может, вы вдвоем пойдете в гостиную? А мы с Лидией уберем со стола.

Эмили тут же покраснела.

– Джо наверняка надо возвращаться к работе. Он допил остатки вина.

– Работа подождет.

– Я поставлю новые свечи. Все, что вам нужно будет сделать, – это зажечь их.

– У меня есть неплохой бренди, – сказала Эмили, проникаясь наконец настроением вечера. Она посмотрела на Джо, и губы ее расплылись в хитрой улыбке. – Бренди от Наполеона.

– Звучит интересно. – Он встал и спросил: – Ну так как, идем? – Он выдвинул ее стул, чтобы она встала. Прямо как старший администратор в приличном ресторане. Лидия в него просто влюбилась после этого.

Резкий тычок под ребра вылечил ее, и она позволила Олив увести себя на кухню.

– Сдается мне, что они хотят любыми путями оставить нас наедине, – сказал Джо, после того как он зажег свечи, а Эмили разлила бренди в дорогой хрусталь.

– Астероид на заднем дворе был бы менее заметен. Прости их за это.

– Не стоит. Я весь день пытался придумать, как остаться с тобой наедине.

– Это в промежутках между товарным оборотом и заключением сделок?

– Ну да.

– То есть по времени твои попытки свелись к… наносекунде[11] за день?

– Ты забываешь, что я мастер делать несколько дел одновременно.

– Уж я-то знаю, что ты за мастер!

Джо рассмеялся. На него не только было приятно смотреть, но и голос его обладал каким-то совершенным эротическим тембром. Эмили придавала большое значение голосам. Она всегда представляла, как они будут звучать рядом с ней на подушке в темноте. Его голос непременно заводил бы ее.

Она отпила бренди и позволила обжигающей жидкости найти свою дорогу к желудку, затем отставила стакан в сторону. Видимо, она выпила больше вина, чем ей казалось. Она чувствовала себя пьяной.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

– Да, я просто редко выпиваю.

– Я тоже что-то чувствую.

– Правда?

– Голова немного кружится? Координация не в порядке?

Она кивнула.

– Я думаю, дело здесь не в алкоголе. Мне кажется, это наше влечение друг к другу. Чем дольше мы его игнорируем, тем сильнее оно становится.

– В таком случае, может, нам не стоит его игнорировать?

– Не могу не согласиться, – сказал Джо и, нагнувшись к ней на заваленном разными штучками диване, покрытом вельветом, поцеловал ее.

О нет, он уже целовал ее и раньше, и это было прекрасно. Но раньше она каждый раз слышала в голове диалог. Спать с ним или не спать? Сейчас внутренний голос молчал. Все системы ее организма, и психические, и физиологические, давали ей зеленый свет, так что вместо того, чтобы рассуждать о звуках, она отдалась на волю чувств, переполнявших ее. Страсть их объятий заворожила Эмили, потому что они перешли к жадным поцелуям со стремительностью молнии.

– Я без ума от тебя, – шептал он хриплым голосом, когда они разомкнули губы ради глотка воздуха.

Судя по всему, слово «безумие» стало нормой в их лексиконе. Впрочем, Эмили чувствовала то же самое. Словно здравый смысл, столь свойственный ей, покинул свою обитель, не оставив ничего, кроме слепой страсти. Ей казалось, что его прикосновения обжигают кожу. Это ее воображение, или она стала более чувствительной? Может, она просто давненько не позволяла себе зайти так далеко. Когда они распалились не на шутку, она услышала двойное прощание от тетушек и стук входной двери.

Эмили посмотрела на Джо и увидела, что его взор затуманен, зрачки расширились, отражая пламя свечей.

– Мы совсем одни, – сказала она.

– Я чувствую себя словно подросток, у которого только что ушли родители. – Он бросил на нее лукавый взгляд. – Впрочем, эти две особы, похоже, только и добивались, чтобы у нас все получилось в их отсутствие.

– Боже, и когда ты понял это?

– Пожалуй, когда увидел, что Лидия использовала для салфеток зажим в виде пениса.

– Насколько я знаю Лидию, она бы сказала, что держать без дела такие вещи – позор.

– Да и салфетки были хорошими и плотными. Эмили улыбнулась и протянула ему руку. Они могли заняться любовью прямо здесь, но ее тетушки редко засиживались допоздна. Меньше всего ей хотелось вслушиваться в ночь, ожидая их прихода.

– В моей комнате, – решила она.

– Да где угодно, – ответил Джо.

Они взбежали наверх, держась за руки, ни ступеньки не скрипнуло под ними. Лестница, по расчетам строителей, должна была выдерживать и не такой накал страсти.

Все здесь было построено, чтобы потакать влечению, как будто Эмили это было нужно! Она чувствовала, что стоит ему дотронуться до нее, и она вспыхнет, как фейерверк.

Она провела его в свою комнату, некогда принадлежавшую ее прапрабабушке. Матрац был новым, но кровать – как и вся антикварная мебель в доме – сохранилась с давних времен. Из окон открывался пленительный вид на сад и усыпанные листьями ветви деревьев.

– Чудесная комната.

– Это комната хозяйки заведения. Приглашение сюда считается великой честью. Ты знал об этом?

– О да. – Джо снова шутливо поцеловал ее. – У меня еще никогда не было секса в борделе.

Эмили хихикнула:

– Приятно слышать.

– Итак, – начал он и провел кончиками пальцев по ее шее, отчего Эмили вздрогнула, – каков здесь протокол? Деньги платить сразу или после того, как меня удовлетворят?

– О, милый, тебя удовлетворят! А оплата по скользящему тарифу. Зависит от того, что ты принес к столу. В твоем случае, я думаю, ты можешь надеяться на солидную скидку.

Джо уже ласкал ее грудь, и она очень надеялась, что этим дело не ограничится. Эмили очень на это надеялась. Сегодня ночью она хотела избавиться от своего сексуального напряжения, а не приумножить его.

Он расстегнул пуговки на ее блузке с удивительной скоростью. По его трясущимся рукам и раскрасневшимся щекам девушки видела, что он в таком же возбуждении, как и она. Его дыхание стало громким, заглушая ее собственное, над бровями скопились капельки пота.

Эмили почувствовала, как напряглись ее соски, когда Джо расстегнул последние пуговицы.

Он сорвал с нее блузку и увидел, что под ней нет бюстгальтера. Застонав, он прильнул губами к нежным округлостям.

Обычно Эмили нравилось, когда ее раздевают медленно, оттягивая удовольствие, как будто разворачивают рождественский подарок. Но не сегодня! Они достаточно долго дразнили друг друга. Джо, судя по всему, чувствовал то же самое, поэтому они срывали друг с друга одежды, целуясь и кусаясь по ходу дела.

Он был достаточно загорелым для человека, который проводит перед компьютером большую часть своей жизни. Эмили давно гадала о том, что скрывается у него под одеждой. Обнаружив там персональный компьютер с полной периферией и секретариатом в придачу, она бы не удивилась.

Но нет, здесь всего лишь была приятная теплая мужская плоть. У него были мышцы там, где женщины любят видеть мышцы, но при этом никаких показушных бицепсов. Его пенис был вполне пригодным к употреблению. Не такой большой, чтобы выглядеть глупым, и не такой маленький, чтобы заставить выглядеть глупо хозяина. Но достаточно длинный и ухватистый. Он выглядел весьма дееспособным.

– Ну как, одобряешь? – спросил Джо. Он опять дразнил ее, но Эмили подумала, что могла обидеть его своим поведением. И что на нее нашло? Разве можно разглядывать достоинство мужчины так откровенно?

– Прости, просто я уже немного отвыкла. Я заново осваиваюсь.

Он хищно ухмыльнулся, и она поняла, что не только его мужское естество было готово к действию.

– Не переживай, я помогу тебе освоиться.

И он повалил ее на кровать. Джо принялся целовать ее груди, но она уже давно была готова, никакие предварительные ласки ей были не нужны. Она протянула руку, открыла ящик своей прикроватной тумбочки и протянула ему презерватив.

– Пожалуйста, – сказала она, – я не могу больше ждать.

Спустя пару секунд он был готов, затем оказался сверху и сразу же вошел в нее со страстью и яростью, которой она и желала.

– О да! – воскликнула Эмили. Они так прекрасно подошли друг другу, словно недостающие части пазла, вставшие на место. Не было никакой неловкости, возникающей в первый раз, никакого недопонимания, никакого физического несоответствия. Он вошел в ее лоно, словно оно было создано для него.

Эмили закрыла глаза и приготовилась получать удовольствие.

Но никого удовольствия не последовало.

В считанные секунды удовольствие, на которое она по праву рассчитывала, кончилось. Он схватил ее за грудь, пару раз дернулся внутри ее тела, промычал что-то и рухнул на нее, уткнувшись в шею, словно слабенький движок, который не смог затащить машину на вершину холма.

Она в недоумении лежала под его тяжелым телом. И это все? Все те страстные поцелуи и объятия обещали ей хорошего любовника, а он оказался слабаком.

Она сжала слегка бедра, надеясь на что-то, на что угодно, лишь бы избавиться от этого жара в теле. Но никакого ответа не последовало.

У него даже не хватило смелости слезть с нее, он так и лежал на ней, пыхтя.

И внезапно все ее неудовлетворенное возбуждение сублимировалось в стервозность.

– Видимо, женский оргазм – это то, что тебе еще предстоит изучить.

Вероятно, есть женщины, которые могут достичь наслаждения от двух-трех движений и сжатой в руке груди. Но похоже, она не одна из них. Надо было раньше понять, что все это бесполезно. Еще тогда, когда он прилип к своему сотовому телефону. Если мужчина не способен отличить тунца от говядины в бутерброде и, проведя весь день в ее саду, запомнить хоть один цветок – то чего ждать? По шкале чувственности он подходил только под один параметр – «воскрешению не поддается».

Джо прошептал что-то ей на ушко – она решила, что это извинения, – но так тихо, что она не поняла ни слова.

– Что?

– Не могу дышать, – просипел он.

С ее точки зрения, это ей было тяжело дышать, потому что он развалился на ней всем своим весом. Ее легкие, наверное, похожи сейчас на пару чипсов. Что он имел в виду, когда говорил: «Не могу дышать»? Его дыхание в ее ухе было достаточно громким, как у старика, который вот-вот захрапит.

Он застонал, словно от боли, и капелька пота с его лба упала ей на плечо.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Эмили, успокоившись настолько, чтобы понять, что у него проблемы похуже, чем мужская неполноценность.

– Плохо, – с трудом вымолвил Джо. О нет!

– Что значит, плохо?

– Грудь болит, – простонал он.

Черт! Она мало что могла сделать, находясь под ним, и, разумеется, помощи ни от кого ждать не приходится, поскольку обе ее тетушки ушли. Эмили поднатужилась и столкнула его на бок, затем перевернула на спину.

Она протянула руку, включила свет и поняла, что Джо бледен, словно невеста Дракулы поцеловала его на прощание. Лоб его покрылся испариной, а воздуха ему явно не хватало.

– Покажи, где болит, – сказала она спокойно.

– Грудь, – выдохнул он. И его рука шлепнула по груди, точно мертвая рыба. По левой стороне груди.

О Боже, он же еще слишком молод, чтобы заработать инфаркт! Но тут Эмили вспомнила о его образе жизни и постоянных стрессах.

– В руку отдает? – спросила она, надеясь на отрицательный ответ.

Он кивнул, как будто говорить ему было слишком сложно. Затем с очередным выдохом сказал:

– Левая рука.

Эмили быстро продумала свои действия. Если позвонить в службу спасения, то машина «скорой помощи» доберется сюда не раньше чем через двадцать минут. Она могла сама отвезти его в госпиталь за это время. Но что, если он умрет по дороге? Выглядел он неважно.

– Я сейчас вернусь, держись. Если умрешь у меня в постели, я тебя убью, – предупредила она его.

Бивертон гордился новой больницей, которая обслуживала большую территорию. Гордон Хартнетт был не только бывшим любовником Эмили, но и другом. Она позвонила ему, накидывая одежду, и вкратце описала ситуацию.

– «Скорая» на вызове в городе. Будет быстрее, если ты сама его привезешь. Встретимся там.

– Спасибо, – сказала она, зная, что если кто и может спасти Джо, так это Гордон.

Она сбежала вниз по лестнице, подогнала машину к парадной двери, затем снова побежала наверх. «Только не умирай», – молила она про себя, натягивая на Джо слаксы и рубашку, не тратя время на белье и носки. Она умудрилась застегнуть две пуговицы дрожащими руками и решила, что этого хватит. Вдвоем они спустились вниз.

– Со мной все в порядке, – настаивал он. – Мне уже лучше.

– Я тебе поверю, когда ты сможешь встать прямо и сказать мне это, не морщась от боли, – сказала она и втолкнула его в машину.

– Я не хочу в больницу.

– Они тебе дадут что-нибудь, чтобы ты чувствовал себя получше, – сказала она. Эмили старалась говорить уверенно, как будто у него был легкий порез и ему нужно только заклеить ранку пластырем. Хотя на самом деле она подозревала, что ему может понадобиться электрошок. Когда она видела это по телевизору, то ей дурно делалось.

Она пристегнула его ремнем безопасности, и он поник на сиденье. Его дыхание уже не было таким громким. Это хороший знак?

Только бы он не умер.

Эмили вела машину быстрее, чем когда-либо в жизни, благодаря Господа за то, что выросла здесь и знала на дороге каждую выбоинку. А людей в городе жило так мало, что никаких пробок не было и в помине! Она вела машину, вцепившись в руль, полностью сосредоточившись на ситуации.

– А мы в настоящий госпиталь едем? – напугал ее Джо своим голосом.

– Разумеется, – весело сказала она. Что бы она ни делала, надо уверить его, что все с ним будет хорошо.

Джо издал слабый звук, отдаленно похожий на фырканье.

– Это, небось, какой-нибудь парень по имени Фредди, который в детстве ходил с кожаной докторской сумкой и теперь возомнил себя дипломированным врачом. Он даст мне пластмассовый градусник и засохший леденец, чтобы излечить от всех недугов.

Если он мог сказать все это, не переводя дыхания, то, должно быть, ему полегчало. Эмили ослабила хватку на рулевом колесе и немного сбросила газ. Вряд ли кому-то станет легче, если она разобьет машину.

– Я позвонила лучшему доктору в окрестностях. Он мой друг. Он встретит нас в больнице.

– Разворачивай машину.

– Ты бредишь?

– Нет, но если Наполеон или Эдит Пиаф дотронутся до меня хоть пальцем, то я подам на них в суд раньше, чем ты успеешь моргнуть.

– Доверься мне. Доктор Хартнетт прекрасный врач. – Он и любовником тоже был хорошим, но Эмили и сама удивлялась тому, что совершенно не скучает по нему.

– Ты единственная, кому я могу здесь довериться, – тихо сказал он.

Она повернула к нему голову и улыбнулась:

– Как твоя левая рука?

– Покалывает.

– Грудь болит?

– Такое чувство, будто ее в тисках сжали. Жутко болит.

– Держись и постарайся расслабиться.

Как будто это было так просто! Даже в темноте машины она чувствовала его напряжение.

– С тобой все будет в порядке, – пообещала она, надеясь, что это правда.

– Э-э-э…

– Что?

– Если я умру, позвони моей секретарше, номер найдешь на моей визитке. Ее зовут Анна. Она знает, где лежит мое завещание. Она обо всем позаботится.

Джо похлопал по карманам, наверное, искал свою чертову визитку. Даже по дороге в больницу он пытался заниматься делами. Неудивительно, что в его возрасте у него случился сердечный приступ.

– Не трудись, если мне понадобится твоя визитка, я ее найду. Но мы обойдемся без нее.

К счастью, за поворотом показалось здание небольшой больницы, и Эмили стразу подрулила к входу экстренной помощи. Хорошо, что она позвонила заранее: из дверей сразу появились два санитара с носилками на колесиках. Вслед за ними выбежал доктор Хартнетт.

Они положили Джо на носилки, а доктор задавал вопрос за вопросом. Джо был в надежных руках. Она довезла его живым. И слава Богу! Эмили только сейчас поняла, что в руках у нее бумажник Джо, из которого он так и не достал визитки.

– Я припаркую машину и зарегистрирую Джо, – крикнула она.

Доктор махнул рукой, давая ей понять, что все слышал, но было очевидно, что здоровье Джо для него сейчас важнее. Эмили готова была поспорить, что в Нью-Йорке о Джо вряд ли заботились бы так же.

Эмили пошла к машине и поняла, что ее всю трясет. Только теперь она осознала, как сильно испугалась.

Если Джо Монткриф выживет, то она будет учить его расслабляться, даже если ей придется сделать это целью всей своей жизни. А если это придется ему не по нраву, что ж, тем хуже для него! После того через что он заставил ее пройти, она должна показать ему, что можно жить и по-другому. Джо слишком нравился ей, чтобы она позволила ему убить себя работой и постоянными стрессами.

Глава 13

Лидия уже давно так не нервничала, с тех самых пор, как… ну, с тех пор уж вечность канула. Она провела рукой по бедрам. Как будто она могла сделать их меньше. Да и варикозные вены никуда не исчезнут, как не исчезнут и морщины на лице.

Лидия поняла, что занимается ерундой, словно старуха, которая грезит о днях былой молодости. Она медленно развернулась и пошла обратно. О колено билась солидная сумка, где при каждом ударе плескалось вино в полупустой бутылке, которую она стащила со стола после ужина, да позвякивал пузырек с лекарством доктора Эммета. Ах, да ну его к черту. Если сейчас не делать глупостей, то когда же? На том свете?

Она подтянулась и выпрямила спину, изобразила на лице улыбку и постучала. Прошло какое-то время, и она уже решила, что никого нет дома. Лидия уже подумывала, не постучаться ли ей еще раз, когда дверь открыли и перед ней возник мужчина.

Он долго смотрел на нее, пока не воскликнул:

– Лидия!

– Привет, Эдди. – Ну а теперь что? Он пришла к его двери, ведомая бравадой. Сейчас она не знала, что делать, что говорить.

Эдди моргнул несколько раз, глядя на нее, и она уже подумала, не ждет ли он, что она станет просить милостыню.

– Я пришла в гости, если ты не против.

– Лидия, – снова сказал он, и она поняла, что он думает о прошлом, как и она сама, глядя на него. О, возраст не пощадил его! А кого он вообще щадит? Но его морщинистое лицо было так же мило ей, как в былые дни, когда оно было гладким и беспокойным. Глаза его выцвели и спрятались за стекла очков, но это по-прежнему были те самые глаза.

– Добро пожаловать, – сказал он наконец и распахнул дверь.

Джо провел ее в заставленную гостиную, где витал запах затхлости. Она слышала звуки какого-то шоу, доносившиеся дальше по коридору. Лидия уселась в кресло и пожалела, что не осталась с Олив. Кого она обманывает? Прошлого не вернешь.

– Как ты, Лидия?

– Хорошо, у меня все прекрасно.

В шоу, очевидно, кто-то выиграл, потому что Лидия услышала аплодисменты и радостные возгласы. Посмотрев на кофейный столик из красного дерева, она заметила, что Эдди не часто протирает пыль. Даже на мятных конфетках в вазочке виднелся налет. Видимо, комнату обставляла его жена, а он не стал ничего менять. Может быть, он вообще сюда не заходил.

– Мне было жаль твою жену, когда я услышала о том, что случилось.

– Спасибо, чтобы привыкнуть к этому, надо время. Она кивнула и сжала колени.

– Не желаешь чего-нибудь выпить?

– Я… – Она принесла вино и лекарство, но сейчас ей это показалось неверным решением. – Может, попозже. Я только зашла сказать… ну… может, будем друзьями?

– Друзьями?

Он медленно поднял на нее взгляд, и она почувствовала, как с нее самой поднимается пыльное облако.

– Я так часто думал о тебе, – сказал он.

– Ты думал обо мне? Он кивнул.

– Почему же ты не позвонил, не зашел?

– Я не мог отважиться, – тихо признался Эдди. Ну конечно же, он не мог отважиться. Она должна была догадаться. Он всегда был стеснительным. Видимо, это и привело его к ней. Чудесный человек с заниженной самооценкой!

Если они и дальше будут сидеть в этой комнате, то у нее улетучатся остатки смелости.

– Что идет по телевизору? – спросила Лидия. Он просветлел.

– Я думаю, уже другая передача. Хочешь посмотреть?

– Конечно.

Пещерка подарила Лидии надежду. Определенно, это была любимая комната Эдди, с кожаным диваном, телевизором с большим экраном и захватанным пультом дистанционного управления. А еще здесь чувствовался слабый аромат попкорна из микроволновки. Лидия села на диван.

– А у тебя найдется еще попкорна? Он хихикнул:

– Я покупаю его в огромной упаковке.

Она уже не беспокоилась о своих коленках, она просто подобрала под себя ноги. К тому времени, как они одолели на двоих блюдо с попкорном и досмотрели два шоу, Лидия уже знала, что перед ней тот самый Эдди, которого она помнила. Даже лучше. Возраст делал его увереннее; когда он садился поближе к ней, она видела огонек интереса в его глазах.

– Я рад, что ты пришла, Лидия.

– Что ж, я устала ждать, когда ты придешь ко мне. – Она хотела, чтобы это прозвучало легко, но у нее не очень-то получилось. Лидия услышала, что ее голос прозвучал задумчиво и печально.

Эдди коснулся ее колена.

– О, девушка, вы не беспокойтесь, я на вас давно глаз положил. Я уже сделал свою ставку на виртуальном аукционе.

Ее старое израненное сердце встрепенулось в груди.

– Но о чем… как…

– Я думал, ты уже поняла. Ведь ты так часто ставила эту песню, когда мы были вместе.

– Ну конечно. Я должна была догадаться.

– Это я.

– Что ж. – Ей хотелось броситься ему на шею и разрыдаться от счастья. Но Лидия привыкла за свою долгую жизнь быть крепким орешком. – Хочу предупредить, что у тебя есть конкуренты. И за дешево я не отдамся.

– Я знаю, – сказал он и поцеловал ее. Эдди завоевал ее сердце еще и тем, что всегда видел, какая она внутри, какая на самом деле.

Может, и можно повернуть время вспять, но порой, если повезет, удается путешествовать в прошлое с помощью памяти. Она снова обрела вкус к нему. Запахи и прочее… все было немного другим, но по-прежнему прекрасным. Он был молодым и одновременно старым. Когда воспоминания снова нахлынули на нее, Лидия схватила сумку.

– Чуть не забыла, – сказала она. – Я принесла немного вина, оставшегося от ужина.

К тому времени как начались новости, они набросились друг на друга, словно подростки. О, она хорошо обучила его!

Хотела бы она скинуть годков сорок, когда он добрался до ее тела. Вдруг он остановился.

– И о чем я только думаю! Прости, Лидия. Мне не нужно было торопить события. Может, сначала нам стоило узнать друг друга получше.

– Эдди, – сказала она, поглаживая его по щеке, – я знаю тебя всю свою жизнь, так что не говори ерунды.

Он был нежен с ней, точно с невестой в первую брачную ночь. На глаза Лидии навернулись слезы и покатились по щекам. Он осушил их поцелуями.

– Не надо слез, – сказал Эдди, – ты больше не будешь одинокой.

Джо уставился в тусклый зеленый потолок, выкрашенный в тон таким же тусклым зеленым стенам. Он чувствовал себя погано, но решил, что это все же хорошие новости, поскольку означало, что он все еще жив. В больнице пахло, как в любой другой больнице. И еда была такой же, как в любой другой больнице.

– Тебе не кажется, что где-то есть завод по производству больничных харчей, спрятанный от посторонних глаз и с охраной, как на складе токсичных отходов? – спросил Джо у Эмили, переводя взгляд с потолка на желеобразную массу на своем подносе – масса была тоже зеленого цвета.

И выглядело все точь-в-точь как токсичные отходы. По крайней мере он был в отдельной палате, а Эмили суетилась рядом с букетом цветов из собственного сада. Букет она поставила в хрустальную вазу. Эти цветы понравились ему куда больше, чем официальный букет, присланный ему из офиса. Цветочное подношение от коллег и подчиненных напомнило ему кое о чем, и он обратился к мисс Назойливой Хозяйке Гостиницы.

– Я просил связаться с Анной, если скоропостижно скончаюсь. Я не просил говорить им, что я в больнице.

– Анна сама позвонила, – сказала Эмили, бросив взгляд на цветы из офиса. Она ткнула пальцем в основание букета из прессованной губки и подлила воды. Она не могла удержаться, когда речь шла о флоре.

– Как это сама позвонила? Ты что, брала мой сотовый телефон? – Голос его звучал жестко, хотя на самом деле ему было все равно. Джо просил, умолял, угрожал, но Эмили отказалась принести его сотовый телефон в больницу. Пациентам скорой помощи запрещалось звонить по межгороду. Вот и получалось, что он застрял здесь в одиночестве, гадая, какие сделки рухнут по принципу домино из-за того, что он не может завершить их.

– Ну конечно, я не брала твой сотовый. Она позвонила в «Даму с сомнительной репутацией». Я рассказала ей, что случилось. – Эмили взяла салфетку со столика рядом с кроватью Джо и вытерла влажные пальцы. – Я решила, что раз она в курсе всех твоих дел, включая завещание, то ей необходимо знать, что ты в больнице. Прости, если я сделала что-то не так. – По ее голосу Джо понял, что она и не думает извиняться.

На самом деле его возмущала одна мысль о том, что с ним обращаются как с неженкой. То, что у него оказалось слабое сердце, еще не означает, что и умом он тоже ослаб.

– Нет, ты все сделала правильно. Конечно, они должны знать. – Джо бросил на корпоративный букет унылый взгляд. Сколько раз он просил Анну отослать подобные цветы своим клиентам, у которых родились дети, или при подписании новых сделок, или на открытие нового офиса, завода, ангара для самолетов… Он никогда не думал, что сам получит такой же. – Я нормально себя чувствую, и мне надо возвращаться к работе. Пора выбираться отсюда.

– Ну конечно, конечно, – сказала Эмили своим смиренным тоном. – Как только доктор получит результаты всех анализов и будет знать, как тебя лечить, тебя отпустят.

Она выглядела красивее, чем цветы в вазе, и один только взгляд на нее заставлял его чувствовать себя лучше. Но Эмили обращалась с ним, как, видимо, она обычно обращается со своими клиентами, которые едва не отдали концы в ее отеле. Она была тихой, обходительной, дружелюбной и готовой помочь. Словно он никогда не был рядом с ее нагим телом. Она была словно в защитном коконе из дружелюбности, и он никак не мог пробиться сквозь него и извиниться за то, что едва не умер у нее в постели, или хотя бы за то, что выглядел при этом полным идиотом.

Ему следовало беспокоиться о своем сердце, но на самом деле ему казалось, что его гордость уязвлена куда сильнее. Скоро будут готовы результаты всех этих анализов, и он уберется восвояси. И не важно, что он чуть не умер; все, что его сейчас волновало, так это то, что он едва не задохнулся в ее постели.

Закончив с букетами, Эмили поцеловала его в лоб на прощание. И это сказало ему куда больше, чем все ее слова.

Когда она пошла к двери, ему захотелось окликнуть ее, схватить и затащить в больничную койку. Если его снова хватит сердечный приступ, то он хоть удовлетворит ее напоследок. Все лучше, чем поцелуй в лоб.

Но не успела Эмили покинуть комнату, как на пороге появился доктор Хартнетт собственной персоной. Джо отметил про себя, что с ним она не обращается как с психом. Скорее как с человеком, на которого можно положиться в трудную минуту. Когда Эмили выходила, ему показалось, что доктор придержал для нее открытой дверь, вот только та и так была открыта и каждый мог пройти мимо и полюбопытствовать, что это тут происходит. Одна из прелестей больничной жизни.

– Как сегодня чувствуете себя, Джо? – спросил доктор.

– Отвратительно.

– Печально, а у меня для вас хорошие новости. Поскольку Джо ждал чего угодно, вплоть до летального исхода в течение месяца, он навострил уши.

– Вам повезло.

Ха! Застигни его приступ хоть на час позже, он бы умер счастливым. А вот в унижении перед Эмили никакого везения не было.

– С вашим сердцем все в порядке.

– У меня был сердечный приступ, а с сердцем все в порядке? – Ну почему все это не произошло в нормальном городе? Почему?

– В этом и заключается хорошая новость. У вас не было сердечного приступа, у вас были желудочные колики.

Далее последовала долгая пауза. Кого-то сопроводили мимо его вечно открытой палаты, что-то сообщили по громкоговорителю, а Джо никак не мог опомниться.

– Причина была в вашем желудке, Джо, а не в сердце.

– Несварение? – Джо не мог поверить в то, что услышал. Он уже привык доверять Гордону Хартнетту, хотя в этом сумасшедшем городе никто не мог дать ему гарантий, что его квалификация лучше, чем у Наполеона для управления Францией. – У меня же были все симптомы сердечного приступа.

– Да, я знаю. Но мы все проверили, и сердце у вас вполне здоровое. Холестерин в порядке. Кровяное давление немного высоковато, но, возможно, это связано с образом жизни и стрессом. У вас была грыжа пищеводного отверстия диафрагмы. Это значит, что вам нужно сесть на диету, есть меньше, но чаще, и избегать стрессов. А также не ешьте много на ночь и не пейте спиртных напитков.

Доктор Хартнетт сел на стул в изголовье кровати Джо в позе, которую тот не раз видел у докторов по телевизору.

– Джо, то, что случилось, – это скорее предупреждение. Исходя из того, что рассказали мне вы и Эмили, сердечный приступ у вас впереди.

– Что ж, думаю, вы ошибаетесь. Что-то одно, док, либо у меня здоровое сердце, либо меня ждет сердечный приступ. А если так, то это не несварение!

– А я и не говорил, что это несварение. Конечно, вы должны радоваться, что сердце у вас здоровое, но ваш организм предупреждает вас. Притормозите, Джо, наслаждайтесь жизнью. Остановитесь и вдохните аромат роз.

– Вы говорите, как Эмили.

– Эмили очень умная и проницательная женщина. Ее не грех и послушать. – Что-то в тоне доктора Хартнетта ему не понравилось. Но затем Хартнетт снова заговорил, и Джо забыл о минутном впечатлении. – Я хочу, чтобы вы отдохнули с недельку, а затем приходите ко мне в кабинет.

Джо покачал головой:

– Я не могу болтаться без дела целую неделю. У меня бизнес, клиенты, жизнь.

– Вы ведь только что думали, что у вас сердечный приступ?

Джо кивнул. Он слишком хорошо это помнил, и не только саму боль, но и страх, что его жизнь оборвется до того, как он начнет наслаждаться ею.

– Вам больше достанется от жизни, если вы будете относиться к своему организму с большим уважением.

– Да-да. Но почему я не могу полететь в Нью-Йорк и обратиться к своему собственному врачу? Я и в Нью-Йорке могу отдохнуть.

– Можете ли? Эмили по моему совету будет кормить вас тем, что я скажу. Вы отдохнете и подлечите пищевод. Вы сожгли его. Ему тоже нужен отдых. У вас в Нью-Йорке есть сиделка?

Джо посмотрел на него с неприязнью.

– Мы говорим о вареной курице и молоке?

– Диета не такая уж плохая. Не беспокойтесь, вы в надежных руках.

До Джо внезапно дошла вся нелепость его положения. Ему придется довериться владелице отеля. Хотя, с другой стороны, «Дама с сомнительной репутацией» гораздо уютнее его собственной квартиры, да и если он уедет домой, то кто будет там за ним присматривать?

– Эмили очень спокойная женщина, – говорил тем временем доктор, как будто хорошо знал ее. Джо приподнял бровь. – Она хорошо отнеслась ко мне, когда я переехал сюда, а кроме того, она дружит с моей женой.

Информация про жену Джо приободрила. Не то чтобы он претендовал на Эмили, но все же хорошо, что у доктора есть супруга.

А потом, кроме доктора, поболтать в этом захолустье посреди штата Айдахо все равно было не с кем.

– Так вы говорите, она хорошо отнеслась к вам, когда вы переехали сюда.

– Да, так и было. – Джо показалось или доктор действительно осторожничает? Такое впечатление, что Эмили пошла дальше булочек для соседа. Не то чтобы это его волновало… Его заинтересовало другое: по словам доктора, он переехал сюда. Он еще мог понять таких, как Эмили, кто родился здесь и унаследовал… например, старый бордель. Но кто станет сознательно переезжать сюда?

– А почему вы решили жить здесь?

Доктор посмотрел на Джо, как будто у того была особо опасная форма лихорадки.

– Бивертон – превосходное место для жизни.

– Это задний двор захолустья, и здесь полно лунатиков.

Гордон Хартнетт улыбнулся:

– Некоторые жители здесь действительно немного эксцентричны, это правда, но они хорошие люди. Не преступление…

– Ха, а как же клептоманка Кати?

– Мисс Тревельен? Да. Неприятное хобби, но она всегда возвращает то, что… одолжила. Кроме того, здесь прекрасные виды, и погода отличная. И горы здесь неподалеку, если вы любитель покататься на лыжах или полазить по скалам.

В ответ он получил озадаченный взгляд Джо, для которого излишние физические нагрузки заключались в том, чтобы подняться в свой пентхауз по лестнице, если лифт не работает. Он держал себя в форме и регулярно посещал спортзал. Эффективные упражнения на тренажерах, душ – и через шестьдесят минут он снова в деле. Никаких саун, никаких массажей, только шестьдесят минут пота и напряжения мышц, и снова за работу. Встречаться с медведями и пумами в естественной для них среде он не собирался.

– Я расскажу вам кое-что интересное, – продолжал доктор Хартнетт, очевидно, поняв, что описанием красот Бивертона ему не удастся заставить Джо полюбить этот город. – У людей, живущих в этих местах, крепче здоровье. – Он скрестил на груди руки и навалился на спинку стула. – Они статистически более здоровые, чем люди в целом по стране.

– Статистика может быть обманчивой.

– Они дольше живут. В среднем на пять – семь лет дольше. Как вы думаете почему?

– Может, они слишком чокнутые, чтобы думать о возрасте или о том, чем они болеют? – предположил Джо.

– Вы совершенно нетерпимый человек. Это типично для высшего общества. И я подозреваю, вы испытываете приступы ярости.

– Эй, док, дайте передохнуть. Вы хотите жить в этом городе, ладно, дело ваше. Но предоставьте мне выбирать мой социальный статус. Идет?

– Что ж, тогда попрощаемся, – сказал доктор Хартнетт, поднялся и протянул руку. – Вас выпишут завтра. Если вы решите остаться на недельку, позвоните мне в офис и назначьте встречу. Если уедете домой, то свяжитесь со своим лечащим врачом, дайте ему мои координаты, и я вышлю ему вашу историю болезни.

Поскольку Джо знал, что этот парень делает свою работу, и делает ее хорошо, он протянул руку и улыбнулся:

– Спасибо. Вы хорошо обо мне позаботились.

– Теперь позаботьтесь о себе сами. – И с этой колкостью он удалился в коридор, где его тут же перехватил помощник.

Джо снова вернулся к своей созерцательной жизни в бледной палате.

Но завтра он уберется отсюда. Когда он решил, что Эмили уже добралась до дома, он позвонил ей – хорошо, что это был не межгород, – и со второго гудка она сама сняла трубку.

– Как чувствуешь себя? – спросила она после того, как он назвался.

– Отлично. Завтра я еду домой. Она послушно рассмеялась:

– Это здорово. Я подгоню твою машину.

– Я надеялся, что ты скажешь это, – признался он. – Ты сможешь забрать меня отсюда?

– Конечно.

– Да, кстати, я ни разу не попросил тебя придержать за мной комнату. Надеюсь, ты никому ее не сдала?

Последовала пауза.

– Не то чтобы у меня было много постояльцев сейчас, Джо. Комната останется за тобой так долго, как тебе потребуется.

– Ну, как минимум на завтрашнюю ночь. На следующий день я уезжаю в Нью-Йорк.

– Но ведь доктор Хартнетт сказал… – Эмили замолчала. Почему его не удивляет, что док обсуждал состояние больного с владелицей отеля? Черт возьми, она еще небось и внутренности его видела?

– Доктор посоветовал мне остаться, но это всего лишь тяжелый случай изжоги. А врачи есть и в Нью-Йорке. – Джо не хотел быть невежливым, но советовать ему держаться подальше от Нью-Йорка было все равно что советовать любителю шоколада держаться подальше от шоколадной фабрики.

– Ладно. Но по-моему, тебе стоит остаться хотя бы на выходные. На игру. Это событие лета в Бивертоне. Лидия и Олив, да и другие расстроятся, если ты пропустишь шоу.

– А ты? Ты расстроишься, если я уеду?

Пауза. Затем последовало тихое «да», как будто она не желала признавать правду.

А что ему делать дома в выходные? Как ни странно, но несколько дней под заботливым крылышком Эмили показались ему заманчивой идеей. Но только пару дней!

– Ладно, свяжись с Анной. Попроси ее найти меня в понедельник. Поняла?

– Да, сэр. Он выдохнул:

– Прости. Я знаю, что ты мне не секретарша, но не могла бы ты позвонить Анне и попросить ее забронировать мне билет до Нью-Йорка?

– Отдохни немного. Завтра увидимся.

– Спасибо. – Похоже, ему придется купить Эмили цветы, после того что она сделала для него.

Глава 14

Эмили повесила трубку телефона, затем снова подняла ее. Она позвонила Грегори.

– Джо собирается уезжать в понедельник. Возвращаемся к первоначальному плану.

– Понял.

Затем она позвонила мадам Диор. Поскольку Эмили была организованной женщиной, она составила последовательный список телефонных звонков, чтобы передать информацию о существующем кризисе по эстафете. Послание, разумеется, было максимально простым. На этот раз она сказала:

– Завтра Джо выписывают из больницы. Встречаемся сегодня в семь в зале для игры в бинго.

Эмили негодовала. Как он мог ехать в Нью-Йорк? Она надеялась, что у горожан будет хотя бы неделя, а то и все десять дней, пока Джо поправится, чтобы придумать способ собрать деньги на налоги. Или как минимум придумать, как не дать Джо и его боссам разрушить Бивертон.

Желудочные колики едва ли прибавят Джо любви к Бивертону, и пока что никто не нашел ни альтернативного покупателя недвижимости, ни лишних пары сотен тысяч, чтобы заплатить налоги.

Сотовый телефон Джо выбрал именно этот момент, чтобы разразиться трелью, добавив свою лепту к ее раздражению. Как он может уйти, зная, какую прекрасную общину разрушает? Как он может уйти от нее?

Продолжая негодовать, она перешла из библиотеки в кабинет и взяла телефон.

– Да?

Она услышала женский голос.

– Это телефон Джо?

– Да, это его телефон. – Ответив, Эмили подумала, что вряд ли имеет право отвечать на звонки по его телефону. И зачем она это делает? Она с трудом слышала, что говорит женщина, и вышла на лужайку перед домом, как это обычно делал Джо.

– Это Анна, его помощница. Я позвонила узнать, как он себя чувствует.

– Он был очень плох, Анна, – сказала Эмили. Ей показалось, что голос Анны звучит слишком молодо и привлекательно. – Доктор прописал ему полный покой и отдых на ближайшие семь – десять дней.

– Но как же…

– Это вопрос жизни и смерти. – Ну ладно, не жизни Джо, но жизни Бивертона и его обитателей, и небольшая ложь спасет их всех. И Эмили решила не отказывать себе в этом удовольствии.

– О мой Бог! А я и не знала.

Голос женщины действительно звучал взволнованно, так что Эмили смягчилась. В один прекрасный день Джо узнает об этом разговоре, и тогда он точно убьет ее.

– Если он отдохнет, доктора гарантируют полное выздоровление. Разумеется, его нельзя отвлекать звонками по телефону, электронной почтой и любым другим напоминанием о работе.

– Ничего себе. Он был так близок к завершению сделки. – Помощница с шумом выдохнула, но Эмили показалось, что она заботится не о здоровье Джо, а о том, что ей делать дальше. А посему угрызения совести по поводу ее маленькой лжи не сильно беспокоили Эмили. Ну ладно, ложь была наглая и отнюдь не маленькая. А еще она вовсе не собиралась просить Анну организовать транспорт для Джо, как он приказал. Но ведь она ничего не обещала ему, так что это уже не совсем ложь.

– Простите, но это мог быть сердечный приступ с летальным исходом. Уверена, для бизнеса это было бы еще хуже.

– Даже не знаю. Если бы он умер, клиент бы понял. В любом другом случае сделку будет провернуть очень сложно.

Эмили неожиданно представила себе Анну. Наверное, у нее длинные темные волосы, она носит деловой костюм и туфли на шпильках, ходит с тонкой папкой, а из уха у нее, как и у Джо, торчит наушник сотового телефона. Вероятно, разговаривая с Эмили, она параллельно делала еще несколько дел. Писала годовой отчет, обновляла резюме на тот случай, если Джо не переживет болезни, и подпиливала ногти.

– У Джо будет возможность комфортно отдохнуть, если он сможет положиться на вас.

– Да, конечно. Передайте ему, пусть побережет себя, ладно?

– Непременно. А вы пообещайте, что никому не позволите беспокоить его.

– Сделаю все, что в моих силах. А-а-а, ничего, если я еще позвоню попозже, чтобы быть в курсе его самочувствия?

Эмили обдумала это. Все выглядело безобидно.

– Конечно. У вас ведь есть телефон отеля?

– А на мобильный я ему не могу позвонить?

– Нет. Доктор настаивает, чтобы его не беспокоили. Он не подойдет к телефону.

– Ну ничего себе! На Джо это совсем не похоже. Видимо, ему действительно плохо.

– Очень.

– Ну ладно, большое спасибо. Передайте Джо, чтобы перезвонил мне, как только ему станет лучше. Не думаю, что он пропустил хоть один рабочий день до этой болезни.

Почему ее ничего не удивляет?

– Спасибо за звонок, и Джо просил поблагодарить вас за вашу работу.

– Напомните ему об этом, когда он будет пересматривать зарплату сотрудников.

Эмили нажала на кнопку сброса звонка и посмотрела на маленький камень раздора в своей руке. Речь ведь шла не только о судьбах города и ее друзей, но и Джо, если он хоть на секунду остановится, чтобы поразмышлять о своей жизни. То, что она собиралась сделать, задумывалось ради общего блага.

Вернувшись в дом, Эмили прошла в библиотеку и отсоединила аккумулятор сотового телефона, затем заперла все в сейф, спрятанный за портретом прабабушки. Если кто и одобрил бы ее поступок, так это прабабушка, и лучшего стража для содержимого сейфа ей не найти.

Когда это было сделано, Эмили вернулась в кабинет. Ноутбук Джо по-прежнему стоял на столе, где он его и оставил. Она задумчиво побарабанила пальцами по крышке компьютера. Эмили снова подняла трубку телефона. На этот раз она позвонила Гарри Фарнзуэрту из компьютерного магазина, который устанавливал ей Интернет.

– Гарри, – произнесла она, когда дозвонилась, – мне нужна твоя помощь с Интернетом.

– Что, капризничает? – спросил тот.

– Нет, но надо, чтоб закапризничал. Мне нужно, чтобы внешняя линия магическим образом барахлила всю следующую неделю.

– Не каждый день услышишь такую просьбу. Олив слишком долго сидит на порносайтах?

– Нет! Во всяком случае, надеюсь, что нет. Он рассмеялся:

– Она умеет пользоваться Интернетом. Лучше предупреди ее, что хочешь заблокировать линию, а то она сама ее отремонтирует.

– Хорошо, поняла. Я просто хочу, чтобы у Джо не было доступа к бизнесу, только и всего. Ему надо отдохнуть. – Эмили отрезала бедолагу от его мира. В попытке спасти, она готова была даже его похоронить.

– Гарри, ты слышал о собрании сегодня?

– Да, мне только что позвонили.

– Отлично. – Значит, ее план заработал. – Ты сможешь подойти в «Даму с сомнительной репутацией» и разъединить Интернет?

– Нет проблем.

Теперь, когда ей удалось задержать Джо в городе, она должна влюбить его в себя. План «А» заключался в том, чтобы найти деньги для спасения Бивертона, а план «Б» опирался на то, чтобы Джо и его клиенты сами передумали строить здесь фабрику.

Эмили не знала, какой из двух планов ближе к провалу, но решила и тому и другому уделить максимум внимания и сил.

Ее прабабка выигрывала партии и при меньшем гандикапе.

Глава 15

Джо находился не в лучшем расположении духа. Он проиграл битву с медсестрой за кресло-коляску, и теперь большерукая и громкоголосая медсестра катила его, точно младенца, к Эмили, ожидавшей в приемном покое.

Эмили выглядела как первый луч солнца для парня, только что вышедшего из тюрьмы. При виде ее его сердце забилось чаще, что лишь еще больше вывело Джо из себя. Это надо же так опозориться перед женщиной, на которую ты собираешься произвести впечатление. Ему хотелось провалиться сквозь землю.

Сердечный приступ в постели унизил его до предела, но самое ужасное заключалось в том, что в итоге это был даже не сердечный приступ. Нет, конечно, нужно радоваться, что он оказался относительно здоровым, но по крайней мере если бы его скрутили боли в сердце, то никто бы на него не обижался.

Великого и ужасного Джо Монткрифа подвели желудочные колики. В пищеводе его что-то нещадно заурчало, и он вынужден был глубоко вдохнуть, чтобы взять себя в руки.

Эмили, увидев его, улыбнулась, замахала рукой и быстро пошла навстречу. Она не могла решить, какое приветствие выбрать перед сестрой Матильдой, и ограничилась веселым «привет», а затем неуклюже зашагала рядом с его троном на колесиках. Сложнее всего было поднять на Эмили взгляд.

– Привет, – угрюмо ответил Джо.

– Кто-то у нас сегодня ворчит, точно медвежонок, – оповестила медсестра Эмили, а заодно и всем остальным в радиусе нескольких кварталов.

– Кому-то не мешало бы снять пару децибел, – пробормотал Джо.

Эмили прыснула, затем спросила поверх его головы:

– Он плохо себя вел?

– С молодыми людьми всегда хуже всего. Не хотят принимать лекарство, не хотят соблюдать больничный режим. А еще все как один не желают покидать больничный покой на кресле-каталке. – Матильда говорила чуть тише, но голосом, которым обычно школьные учительницы разговаривают с нашкодившими мальчишками.

Если бы Джо знал, что при выписке все будет так же унизительно, как и при поступлении, то лучше бы вызвал такси, а то и на автобусе уехал. Черт побери, да он бы пешком дошел до «Дамы с сомнительной репутацией».

– Спасибо, сестра, – сказал он, когда показался выход. – Малыш Джоуи теперь сможет пойти на своих двоих.

– Что ж, рядом будет ваша девушка, чтобы помочь, если вы упадете. Держите ее за руку. В слабости нет ничего постыдного.

Теперь, когда он стоял, ему проще было держать себя в руках.

– Спасибо, что позаботились обо мне, сестра Матильда, – сказал Джо и протянул ей руку.

– Ах, какой славный молодой человек, – ответила она и прижала его к своему необъятному животу, не обращая внимания на его руку.

– Д…данья, – выдавил Джо, когда снова смог дышать. Медсестра смотрела на него так, словно его выздоровление было чудом.

– Ты сможешь сам идти? – спросила Эмили, тревожно глядя на него.

Джо еще не дотрагивался до нее сегодня, а она вела себя так, словно он не был в ней, пусть это счастливое мгновение и длилось секунд семь.

– Нет, – соврал он и обхватил ее за плечи. Ей ничего не осталось как обнять его за талию.

Позади раздался громкий сентиментальный вздох, который провожал их до самой двери.

– Сестра Матильда считает, что мы милая парочка, – сказал Джо, повернув голову так, чтобы промурлыкать это на ушко Эмили. Солнце коснулось ее волос, и они заиграли золотом и платиной.

– Если бы она слышала, что ты мне говорил за эти дни, она бы и не то подумала.

– Что может быть хуже «ворчливого медвежонка»? Она рассмеялась. Ей нравилось прижиматься к его телу. Под его рукой она чувствовала себя комфортно. Они шли в одном ритме, как будто прожили вместе не один год. Солнце припекало. Вдохнув, Джо почувствовал запах ее волос, отдававший цветами и специями.

– Знаешь, чего бы мне хотелось?

– Чего-нибудь из моей стряпни?

– Тепло. Мне бы хотелось, чтобы желудочные колики начались на часок позже.

Волшебство совершенства разрушилось, когда она споткнулась на его словах.

– Ну, хм, я… – Ему не нужно было смотреть ей в лицо, чтобы знать, что она покраснела.

– Надеюсь, ты пытаешься сказать, что предоставишь мне еще один шанс. – Возможно, не очень вежливо набрасываться на нее через секунду после выписки из больницы, но Джо не мог больше думать ни о чем другом, кроме того момента, на котором они так неудачно остановились прошлой ночью.

– Слушай, Джо. – Эмили развернулась к нему, но он не дал ей шанса высказать в его адрес все, что накипело. Он привлек девушку к себе и поцеловал. Она издала неопределенный звук, но это не остановило его. Джо вложил в поцелуй все, на что был способен, и не только из-за того, что чувствовал себя виноватым за ту ночь, но и потому, как подействовало электричество, когда их губы встретились.

Джо хотел, чтобы этот поцелуй раздразнил ее и напомнил, что они еще не закончили, но сам удивился, как сильно поцелуй ошеломил его. Ее губы трепетали, и его желание все разгоралось.

Он чувствовал ее руки на своей спине, словно она сгорала от желания дотронуться до его обнаженного тела. Эмили прижалась к нему плотнее, но мешала одежда. Ее тело кричало о близости. И он потерся о нее восставшей плотью, чтобы она знала, что желание это взаимно.

Они могли так стоять весь день, но их машина уже мешала проезду на парковку. Она засмеялась и, дрожа, отшатнулась от Джо, бросив на него полный страсти взгляд голубых глаз. Когда он протянул руку и дотронулся до ее плеча, он почувствовал, что прошел длинный путь восстановления их отношений.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Эмили, когда они оказались в машине и она выруливала со стоянки.

– Готовым ко всему, что у тебя на уме, – сказал он, и действительно был готов. Джо чувствовал, что рай близок, и ждать более не мог.

С рецептом от врача в кармане и смутными воспоминаниями о безвкусной еде, он был счастлив, как только может быть счастлив мужчина, только что испытавший больничное гостеприимство.

– Ты выживешь, если мы немного покатаемся по окрестностям? – спросила она. – Мне нужно завести кое-что на ферму Поттера. Это вон в том направлении.

– Конечно. – А если он сможет затащить Эмили на стожок сена, то тем лучше.

Они вырулили со стоянки и через несколько минут уже ехали по сельской местности. Джо со всех сторон окружали раздражающие зеленые стены – цвет как раз для такого раздражительного парня, как он. Можно смотреть часами. Привычный пейзаж нравился ему больше. Небоскребы, река Ист-Ривер, лавочки на каждом углу. А здесь была только даль, да что-то вроде пшеницы, колышущейся на ветру. И ни одного приличного ресторана на мили вокруг.

Небо казалось больше, даже выше и куда голубее. Ему вдруг захотелось выйти и подышать. Тьфу, и о чем он думает? Воздух будет пахнуть пылью и коровьим навозом.

Они говорили немного. Он погрузился в раздумья под шум колес. Братья Геллман, наверное, уже бьют копытом. Они хотели как можно скорее прикупить землю и запустить фабрику, но теперь у Джо проблемы со здоровьем. Анна близко их не подпустит. Как только появится возможность, он примется за работу. Что с того, что они потеряли пару дней. Едва ли кошки Америки останутся без наполнителя для туалета в ближайшее время. Слияние либо произойдет, либо нет. Они там как-нибудь разберутся.

Машина съехала на неровную дорогу, и Джо увидел впереди ферму. Белый блочный дом с красными танкерами под корма по краям и желтой лабораторией с торца. Все выглядело как на экране телевизора и потому смотрелось совершенно реально.

– Ну надо же! – удивленно воскликнул он.

– Красиво, да? – спросила Эмили. – Да.

Она вышла из машины, и он последовал за ней. Дверцы машины захлопнулись позади них.

Джо потянулся и вдохнул полной грудью. Ладно, пылью и коровьим навозом здесь не пахло, скорее соломой. Собака даже не потрудилась поднять лай, лишь тявкнула что-то неразборчиво. Это был старый кобель с задними лапами, скрученными артритом. Джо заметил это, когда пес с трудом поднялся и, спустившись с лестницы, поплелся к ним, слабо виляя хвостом.

Эмили погладила пса по голове и продолжила путь, но Джо задержался и потрепал старика за загривок. Пес выгнулся от удовольствия и повалился на спину.

– Ты можешь научить Эмили, как делать этот трюк? – спросил Джо, гладя псу живот.

Кобель благодарно лизнул Джо руку.

Когда Монткриф пошел к дому, Эмили уже вышла на крыльцо с какой-то женщиной. Она была одной из самых молодых, кого он видел в этом городе. На вид лет сорок с небольшим. Она походила на ту породу женщин, что держат ткацкий станок на веранде и сами шьют себе занавески. Она носила свободную юбку и мужскую рабочую рубаху, а волосы заплетала в косички.

– Я слышала, вы остановились у нас в городе, – сказала она, широко улыбаясь, и спустилась на нижнюю ступеньку, чтобы пожать ему руку.

– Все верно. Джо Монткриф.

– Добро пожаловать. Я – Эмми Поттер.

– Чудесное местечко, – сказал Джо.

– Хотите, устрою вам тур?

Нет. Он мечтал вернуться в «Даму с сомнительной репутацией», позвонить в офис, вернуться к делам, а затем затащить Эмили в кровать, где он намеревался стереть из памяти свою неудачную попытку и вписать туда что-нибудь поинтереснее. Но эта женщина так хотела показать ему свое хозяйство, что он не смог отказаться. Кроме того, было очевидно, что ей не хватает компании.

– Ну, если это не займет много времени. Он уже готов был проклинать себя.

– Пойдем, Пижон, покажем Джо дом. – И всем им пришлось приноравливаться к неспешному ковылянию пса.

Они обошли конюшню, и Джо увидел сборище самых жалких лошадей, каких ему доводилось видеть в своей жизни. По сравнению с ними Пижон выглядел как победитель Вестминстерской собачьей выставки.

Эмили подошла к изгороди и навалилась на нее. Словно по команде на обед, лошади поднялись и поковыляли к ним.

– Я принесу яблок, – сказала Эмми и исчезла в открытых дверях конюшни.

– Не хочу говорить тебе это первым, но этих лошадей давно пора списать на колбасу.

– Именно там они бы и оказались, если бы Эмми не спасла их. А эти лошадки еще очень даже ничего. Они здоровые, просто старые. А некоторые даже не такие и старые. Их вырастили и держали, чтобы они вырабатывали мочу для гормонозамещающей терапии.

Джо посмотрел на нее с немым вопросом в глазах.

– Для женщин, испытывающих менопаузу. У беременных кобыл в моче есть эстрогены. Но когда замещение гормонов связали с появлением рака, рынок беременных кобыл как-то сошел на нет. Все эти кобылы стали не нужны, как и большинство жеребят. – Эмили пожала плечами.

– Она содержит рай для списанных кобыл?

– Разве они не заслужили такого обращения?

– И как она их всех кормит? – спросил Джо, прикинув, что все это стоит недешево.

– Она устраивает скачки, так что у лошадей есть возможность потренироваться, а у местных есть шанс поучаствовать. Этого хватает на еду. А еще они с мужем выращивают экологически чистые овощи и травы. В общем, сводят концы с концами.

Да уж, судя по налету на их зубах, это было очевидно. В животе у него снова заурчало, когда он посмотрел на лошадей. Одна подошла совсем близко и опустила массивную голову на его плечо.

– Эй! – воскликнул Джо с улыбкой. Из-за спины раздался смех Эмми Поттер.

– Она думает, что у вас есть что-нибудь вкусненькое. Мой муж любит их баловать. Иногда он кладет морковку себе за ухо.

Что за муженек! Что за ловкач!

Эмми подала ему маленькое и червивое на вид яблоко, которое, должно быть, осталось еще с прошлого года. Но лошади, видимо, нравилось. Кобыла выглядела совершенно счастливой, и ей не было никакого дела до червей. Она осторожно взяла яблоко с его ладони.

Они задержались здесь, пока не дали каждой лошади хотя бы по штуке. Джо заметил симпатичную пегую кобылу как раз под свой вес, но тут же покачал головой. О чем он думает? Если захочется поездить на лошади, то в Нью-Джерси есть конюшни. Там он провел однажды непредвиденный выходной. Лошади там были чистокровными породистыми скакунами. А эти жалкие существа выглядели так, что не пришлось бы ему самому нести кобылу на себе!

– А Поттерам принадлежат и эти поля? – спросил он, когда они попрощались и пошли к машине.

– Нет, им принадлежит немного земли вокруг дома. Но они арендуют земли у Гаса Карвера. Он выращивает картофель. Лошади пасутся на полях, которым Гас дает отдохнуть и не засевает на сезон.

Джо не был уверен, что лошадям будет где пастись, когда братья Геллман начнут разработку фосфатов. Вряд ли они сделают исключение ради кучки списанных кобыл, поскольку речь идет о серьезном бизнесе. Впрочем, и на колбасу их отправлять тоже нечестно.

– Ты какой-то тихий, – заметила Эмили, когда они выехали на дорогу. – Ты не устал?

– Нет, просто задумался. Климакс дал этим лошадям жизнь, а рак практически отнял ее. Забавно, как все это работает.

– Эмми замечательная женщина. Если она увидела бездомное или раненое животное, она непременно подберет его и будет заботиться.

– А ветеринара в городе нет?

– Нет. Эмми и сама неплохо лечит зверей, а если что-то серьезное, то Гордон Хартнетт помогает.

Джо так резко повернул голову в ее сторону, что в шее что-то хрустнуло. Он уставился на нее.

– Ты хочешь сказать, что вверила мою жизнь в руки доктора, который упражняется на животных?

Джо заметил, что Эмили еле сдерживает улыбку.

– У него под ножом еще ни один пациент не умер, – вымолвила она наконец.

Он фыркнул. Замечательно! Вот он уже и ведет себя как лошадь. Стоит ли сомневаться, что «хороший» доктор приложил к этому руку. Небось дал ему по ошибке таблеток для лошадей. Чем быстрее он выберется из этого города, тем лучше!

– Животные тебя любят, – сказала она через минуту с удивлением в голосе.

– Как и женщины. Это мое природное обаяние.

– Нет, правда, любят. Мей Уэст вообще любит мужчин, поэтому ее я в расчет не беру, хотя тетушка Олив и уверяет, что кошка променяла ее постель на твою подушку.

Джо не сказал ни слова, он продолжал смотреть в окно, думая, что хоть кошки умеют хранить тайны. Но видимо, нет, раз она девочка.

– Потом эта собака сегодня и лошади. И знаешь, что мне кажется действительно интересным?

– Слушай, – Джо указал рукой на небо за окошком, – это, случайно, не летающая тарелка? Может, кто-то из твоих соседей прилетел домой?

– Ты любишь животных.

А она чего ожидала? Что он мучает кроликов ради забавы? Когда он не ответил, Эмили сказала:

– Это же не преступление.

– Конечно, нет. Я вообще не понимаю, чего ты делаешь из мухи слона.

– Просто это говорит о мягкой стороне твоей натуры, вот и все.

– Ха. Гитлер тоже любил животных. – Джо понятия не имел, правда это или нет, но довод был хорошим.

– А у тебя есть домашние животные?

– Я живу в небоскребе на Манхэттене, и меня никогда не бывает дома. Как сама думаешь? – Хотя, признаться, он подкармливал Мэтта и Джефа, пару голубей, проживавших под его крышей.

– А когда ребенком был? У тебя был домашний питомец?

– Я сам был домашним питомцем, – сказал Джо и только тут понял, как горько это прозвучало. Да что с ним такое? Раньше он никогда не ныл по поводу своего тяжелого детства. Он попытался быстро сменить тему.

– Мои родители были из общества. Папа был крупным банкиром, а мама занималась нашим социальным статусом. Меня они завели поздно. А еще они говорили, что мы слишком много путешествуем и поэтому не можем завести кошку или собаку. – И это несмотря на то что у них были слуги.

– О, как это печально. А братья или сестры у тебя есть?

Джо покачал головой.

– И у меня не было, а я бы очень хотела сестренку. А он очень хотел братика! Чтобы с ним можно было поговорить и разделить ответственность, если в доме бедлам, или стекло разбито, или цветок вырвали с корнями из горшка.

– Большую часть времени я проводил в подготовительных школах. А это все равно что сотня братьев.

– Тебе действительно было так весело? Джо подумал и кивнул:

– Да, иногда это было здорово. Я до сих пор дружу с некоторыми парнями.

– Но у тебя никогда не было настоящего дома. Он не ответил, но ее проницательность впечатлила его.

– У меня тоже не было обычного дома. Забавно, со временем это кажется таким важным.

– Теперь ты создаешь дом, для других людей. У тебя фантастическая работа. – Джо мог представить себе Эмили с кучей детей. В будущем. И он знал, что она отлично справится с этим. Сердце его тоскливо сжалось на краткий миг, такой краткий, что он и не заметил.

Глава 16

Когда они добрались до дома, Джо понял, что период восстановления с последующим посещением конюшни ходячих мертвецов подошел к концу. Бросив взгляд на часы, он увидел, что еще пару часов можно поработать, прежде чем в Нью-Йорке закроются все фирмы.

– Спасибо, что подбросила, – сказал он, когда они приехали на парковку. Он осмотрелся в поисках своей арендованной машины. Он не сильно удивился, когда понял, что ее еще не пригнали из гаража. В Бивертоне медицинский сервис был не на высшем уровне как для него, так и для его машины. Чем быстрее они на пару выберутся отсюда, тем лучше.

– Не за что. Тебе, пожалуй, стоит сразу лечь спать, чтобы отдохнуть.

К тому моменту как она закончила фразу, Джо уже выбрался из машины.

– Надо связаться с офисом, – заявил он и направился к двери «Дамы с сомнительной репутацией».

За время его отсутствия, похоже, ничего не изменилось. По-прежнему пахло старым деревом и лимонной полиролью и цветами, какие бы Эмили ни расставила по вазам. Она любила цветы.

– Добрый день, дамы, – сказал он, заметив в холле перешептывающихся Олив и Лидию.

– Ах, ну что за красавчик!

– Вам уже лучше, милок? – Они смотрели на него с одинаковым озабоченным выражением в глазах, как будто это по их вине он оказался в больнице.

– Еще бы! В следующий раз вам придется придумать что-нибудь получше, чтобы убить меня, – пошутил он.

– Да мы никогда… – начала Лидия, которая была пополнее.

Вторая, постарше и посуше, покачнулась прямо перед ним и схватилась рукой за стенку, чтобы не упасть.

– Эй-эй, поосторожнее, – сказал он и подскочил, чтобы поддержать. – С вами все в порядке?

– Да, конечно. Просто у меня время послеобеденного сна, – слабо сказала Олив. Она действительно выглядела неважно.

– Вам помочь подняться по ступеням?

– Нет, я сама. – И она не спеша заковыляла. Лидия наступала ей на пятки. Они начали перешептываться, едва оказались за углом. Они думали, что он их не слышит, но до Джо доносились слова вроде «сердечный». Ну и хорошо. Если Олив что и нужно в такой ситуации, так это выпить.

Мей Уэст, судя по всему, услышала его голос. Она подбежала к нему и, беспрестанно мяукая, стала тереться о его ноги.

– Слушай, я не виноват в том, что меня увезли в больницу. – Джо поднял кошку и положил на плечо, где она принялась урчать. – Только не привыкай ко мне. Я скоро уезжаю.

Он пошел прямиком в библиотеку, где оставил свой сотовый телефон. Его там не было. Что ж„пусть так. Видимо, Эмили отнесла его к нему в комнату. И тут, впервые с тех пор, как его в агонии увезли из «Дамы с сомнительной репутацией», Джо почувствовал, что на душе спокойно. Никто не станет брать у него кровь и просматривать желудок. Никто не станет будить его в пять часов и настаивать, чтобы он ел безвкусную еду для грудных детей.

Джо поднялся к себе. Эта комната, как и весь этот дом, навевала спокойствие. Он понял, что Эмили занимается правильным делом. Она сама была спокойной женщиной и знала, как создать умиротворяющую атмосферу. Он зевнул и с вожделением посмотрел на большую кровать. Как только поговорит с Анной и успокоит клиентов, надо будет поспать.

Джо осмотрелся по сторонам в поисках своего мобильного телефона, но, похоже, его в комнате не было. Ноутбук стоял на столике, блок питания с кабелем, аккуратно свернутым кольцами, лежали рядом, но телефона нигде не было.

Он выдвинул все ящики и даже заглянул в туалет.

Положив кошку на кровать, откуда она посмотрела на него с намеком присоединиться к ней – ох уж эти женщины, – Джо отправился вниз искать Эмили.

И разумеется, нашел ее снаружи, где она ухаживала за цветами. Еще бы, она ведь не видела их небось часа четыре.

– Эй, – сказал он, – ты не видела мой сотовый? Она не посмотрела на него, а продолжила отщипывать засохшие цветки.

– А в кабинете посмотрел?

– Да. И в своей комнате тоже. Его нигде нет.

– Странно.

– Очень странно. Случись это в Нью-Йорке, я бы решил, что его украли. Но здесь, в вашем захолустье… – В его душу закрались неприятные подозрения. А ведь здесь есть воришки. И одного он видел своими глазами. – Ваша клептоманка не заходила сегодня на чай?

– Мне не нравится, что ты так ее называешь, – сказала Эмили, не потрудившись повернуть к нему головы. Похоже, она была серьезно занята с розами.

– Я ее еще и не так назову, если она сделала что-нибудь с моим телефоном. Это самая важная вещь в моей жизни. Я без него с ума сойду.

Эмили пробормотала что-то вроде «можно подумать, сейчас ты нормальный», но он решил, что ослышался.

– Я пошел к ней забирать свой телефон.

– Ты не можешь просто так пойти и накричать на нее. И вообще, откуда ты знаешь, что это она? У тебя есть доказательства?

– А кто еще мог его взять? Я пойду и осмотрюсь на месте, только и всего. А когда я его найду, то прикинусь дурачком, как всегда и мечтал. А сегодня особенно хочу. Я уже знаю, как тут у вас это делается.

– Но сейчас ты не можешь идти. – Эмили наконец-то повернула к нему голову, прикрыв от солнца глаза рукой. – Сегодня игра. Придется тебе подождать до завтра.

– Игра? Ах да, вспомнил. У нас свидание.

– Ты уверен? Хорошо себя чувствуешь?

– Да. Мне надо позвонить секретарше. Можно я воспользуюсь твоим телефоном?

Эмили посмотрела на него, как будто хотела поспорить, но в итоге кивнула. Да что сегодня со всеми?

Эмили еще ни разу в жизни не чувствовала такой вины. Она боялась своими действиями вызвать у него сердечный приступ. Он появился из дверей дома спустя всего две минуты с красным от злости лицом.

– Похоже, у тебя междугородняя линия не работает. Ты что, за телефон не заплатила?

Эмили не просила Гарри отключать и телефонную линию тоже – видимо, это его собственная инициатива. Интересно, а входящие они могут получать? Она не хотела пропустить деловые предложения, если, конечно, такие предвидятся.

– Разумеется, я заплатила по счетам. Не надо оскорблять меня. Просто наша система не такая совершенная, как у тебя в офисе.

– Прости, Эмили. Я просто выбит из колеи. Я подавлен. Сейчас у меня сделка в процессе. Даже парочка. – Джо выдохнул и провел по волосам пятерней, отчего волосы встали дыбом. – Мне не стоило срываться на тебе. Ты так хорошо ко мне относилась.

Лучше бы он ей нож в руку воткнул. Эмили почувствовала себя еще более виноватой, а он, напротив, вел себя очень миролюбиво.

Когда он узнает, что в утере сотового телефона винить стоит только ее, он действительно разозлится. А когда поймет, что она пыталась расстроить его сделку, то и вовсе рассвирепеет. Но вот если он узнает, что поломанная машина – это ее идея… Эмили даже думать боялась, что тогда произойдет.

– Постарайся расслабиться, – сказала она.

– Да, пожалуй. – Джо боролся с искушением попросить ее составить ему компанию в постели, но он устал сильнее, чем готов был признаться даже самому себе. А в следующий раз, когда у них дойдет до дела, он хотел быть в форме. Так что Джо велел своему либидо успокоиться и, последовав ее совету, пошел наверх спать.

Мей Уэст, разумеется, переворотила все на постели, включая подушки. Джо убрал ее, но едва он оказался под простынями, как Мей Уэст тут же свернулась у его поясницы. Ее тепло успокаивало. Даже ее урчание успокаивало. Он поспит. И даже не потому, что устал, но чтобы набраться сил. Он надеялся, что и Эмили выспится.

Ей тоже понадобятся силы.

На его лице играла улыбка, когда он уснул.

Эмили хотела, чтобы Джо уехал, несмотря на то, что сама сделала так, чтобы он остался. Конечно, ради спасения Бивертона она готова была на все, даже потворствовать тому, чтобы человека держали здесь против его воли. Но каждая клеточка ее тела, которая не была занята спасением города, хотела, чтобы он уехал. Он был трудоголиком, слишком сложным человеком, а самое главное – слишком привлекательным мужчиной. Она не хотела привязываться к нему; она не хотела испытывать… томление каждый раз в его присутствии.

Девушка вздохнула, гадая, чем все это закончится. У нее было дурное предчувствие, что когда Джо узнает, что происходит у него за спиной – что случится неизбежно, – то будет много шума. И большую часть нелицеприятных выговоров придется выслушивать ей.

Она подумала, будет ли у них еще секс. И хочет ли она этого.

Пока Эмили смотрела на свои розовые кусты, погрузившись в раздумья, из дома вышла тетушка Олив в свободном летнем платье, словно с обложки журнала середины пятидесятых. Волосы ее крестной светились серебром на солнце.

– Что здесь делаешь без шляпки, девочка моя? – сказала она Эмили. – У тебя будет рак кожи.

– Ох, да оставь ты ее в покое, – сказала Лидия, появившись из дома вслед за Олив. – Ей не помешает немного загара. Кроме того, я читала, что сейчас люди слишком много времени проводят без солнца.

– Если бы ты читала газеты, а не желтую прессу, то была бы поумнее.

– Ха! А ты знаешь, что я прочла недавно на первой странице? Ученые работают над шоколадом, который вызывает оргазм, когда съешь его.

– Это, бесспорно, решит многие проблемы, – сказала Олив. – И откуда ты только берешь подобную ерунду?

– Они еще не закончили испытания.

– А жаль, – сказала Эмили, хотя считала, что лучше получить оргазм от Джо, чем от шоколада.

– Ладно, нам надо тебе кое-что рассказать, – сказала тетушка Олив, и выглядела при этом на удивление смущенно.

Это было так нетипично для нее, что у Эмили сжалось сердце.

– Ты не заболела? – спросила она, переводя взгляд с одной тетушки на другую.

– Ну вот видишь, что ты наделала? Теперь она волнуется. Я же говорила, что надо держать язык за зубами, но разве ты слушаешь когда-нибудь? – проворчала Лидия.

– Говорите мне, в чем дело! – потребовала Эмили.

– Мы думаем, что это из-за нас Джо оказался в больнице, – сказала Олив с дрожью в голосе.

– Нет, мы так не думаем. Это ты так думаешь. Говорю тебе, любовное средство доктора Эммета здесь ни при чем.

– Любовное средство доктора Эммета? О чем это вы болтаете?

– Пожалуй, лучше объяснить, – сказала Олив, теребя бутон розы, пока он не оторвался и не оказался у нее в руке.

– Да, давай лучше ты, потому что я точно не буду, – заверила ее Лидия.

– У доктора Эммета была микстура, которую он использовал для лечения… м-м-м… слабого органа.

– Слабого органа, – повторила Эмили. Она уже предчувствовала недоброе.

– Да не мели ты этой чепухи, женщина. Это был эликсир, специально разработанный, чтобы у мужика стоял, чтобы он мог нормально…

– Я поняла. Спасибо.

– Не за что.

– А какое отношение имеет эта микстура к Джо?

Олив молча мяла в руке листья розы, и даже Лидия притихла. Мимо них прожужжала пчела, да так громко, как реактивный истребитель в тяжелой тишине.

– Ну и?

– Когда мы работали на доктора Эммета, мы обнаружили, что микстура давала странный побочный эффект. Его испытали те, у кого никаких проблем с этим делом не было.

– Да начнешь ты когда-нибудь называть вещи своими именами?! – воскликнула Лидия. – От этого эликсира так хочется, что кажется, словно тебе в штаны насыпали чесоточного порошка. И не только на мужчин действует.

– Ты что, хочешь сказать… – Эмили даже не смогла закончить, настолько ее испугала эта мысль.

– Осталась только одна бутылочка. Я собиралась оставить ее себе на день рождения. – Лидия бросила на Олив тяжелый взгляд. – Но мы с Олив хотели, чтобы Джо влюбился в тебя и остался здесь, в Бивертоне. Он хороший человек и зарабатывает прилично. Лучше нам не найти.

– Да как вы смеете…

– Да нечего здесь стесняться, девочка. И дураку видно, глядя на вас, что вы влюблены.

Эмили вздохнула и постаралась оправдать Лидию тем, что она так и не смирилась с уходом на пенсию, а кроме того, она всего лишь пыталась помочь.

– Давайте все же вернемся к микстуре.

– Олив нашла бутылочку, одну-единственную. Олив решила, что мы сделаем одолжение и городу, и вам с Джо, если поможем сойтись, поскольку сами вы ни на что не годитесь.

– Вы же не… – Но по их лицам Эмили поняла, что они именно так и поступили.

– Микстура никому раньше ничего плохого не делала. Это был секретный рецепт доктора Эммета, но ведь там были только травы. Вот мы и открыли эту последнюю бутылочку и подлили немного тебе и Джо. Нужно смешивать эликсир с алкоголем, чтобы сработало.

– В ту ночь, – сказала Эмили, понимая сейчас всю картину, – вы подлили эликсир в вино.

– Да. – Олив перехватила инициативу. – Раньше никто от этого не болел, но мы тут подумали, что если микстура немного закисла…

– Закисла? – Эмили сейчас шипела, как гарпия, но ей было наплевать. Она была вне себя от ярости. – Эммет Бивер умер тридцать лет назад. Бог мой! Вы же даже не знаете, из чего сострит эта микстура или что с ней могло случиться за эти годы. Вы же нас обоих могли убить. Разумеется, этот ваш эликсир сгнил давным-давно. – Она ударила себя в грудь. – Джо может подать на нас в суд, если узнает. О, это ужасно!

– Не суди раньше времени. Ты же не заболела. А тебе я больше наливала.

– Что ты сделала?

– Ну да. Ты слишком долго жила рядом со старухами. И если меня спросишь, то я скажу, что ты действуешь порой как старуха.

Олив фыркнула:

– Ты-то у нас точно молодишься.

– Что ж, может, ей с меня брать пример? Вам обеим это не помешало бы. Так и жить веселее. Ну а чтоб вы обе знали, я тоже выпила порцию эликсира и дала… своему другу. И все сработало. Именно так, как и должно было сработать. Джо стало плохо, потому что он работает все время, а в тот вечер еще и наелся, как свинья. И если меня спросите, так я вам скажу, что вода с содой помогла бы ему больше, чем больничная койка.

Лидия развернулась и, задрав нос, отправилась в дом, оставив Олив и Эмили глядеть ей вслед. Лидия уже почти скрылась за дверью, когда Олив крикнула ей вдогонку:

– А с кем переспала?

В ответ они получили хитрую улыбку.

– Сами не догадываетесь?

Эмили не была уверена на этот счет. Но по крайней мере теперь она понимала, почему Лидия ходит такая счастливая последние дни. А если задуматься, то ее вообще нечасто можно было увидеть. Эмили беспокоилась о Джо и навещала его в больнице, так что ей было не до тетушек.

– А мне казалось, вы в ту ночь были вместе!

– Нет, мы вышли вместе, но она сказала, что ей надо навестить друга. Но я тогда ничего не заподозрила.

Солнце, которое еще минуту назад казалось теплым и нежным, сейчас палило нещадно. Теперь Эмили ко всему прочему придется беспокоиться за свою семидесятилетнюю озабоченную сексом тетушку, влюбившуюся на старости лет.

– У тебя есть хоть какие-то подозрения насчет ее любовника?

– Они все немного не того в этом городе, но я и подумать не могла, что кто-то станет встречаться с этой старой перечницей. – Олив задумалась. – Впрочем, это означает, что микстура все-таки работает. Сама подумай, дорогуша, в нашем возрасте секс можно сравнить с буксировкой автомобиля в гору вручную.

Несмотря на то что Джо мог подать на ее отель в суд, несмотря на то что ее тетушка чуть не отравила ее, постояльца, да и себя саму, ситуация была такой комичной, что Эмили не смогла сдержать улыбки.

Олив улыбнулась ей в ответ.

– А еще можно сравнить с засовыванием суфле в свинью-копилку.

Эмили поперхнулась, и они с Олив расхохотались.

– Ох, и что же нам теперь делать?

– Лично я попробую найти рецепт этой микстуры.

– Не знаешь, может, Лидия придумала всю эту историю, чтобы я не сердилась?

Олив покачала головой:

– Нет, Лидия никогда не станет врать, если речь идет о сексе. Если она сказала – значит все было.

– Да ты завидуешь!

– Завидую? Девочка моя, да я с ума схожу от ревности. – Олив как-то странно посмотрела на Эмили. – Так ты тоже что-то почувствовала?

Лицо Эмили порозовело, и солнце здесь было ни при чем. Глупо было стесняться перед бывшей «интимной целительницей», но еще глупее было признаться в собственном провале, к которому привела их с Джо ночь.

– Конечно, что-то я почувствовала. Он очень привлекательный, и мы… почувствовали влечение, и… м-м-м… я почувствовала возбуждение.

– Больше, чем обычно?

Давненько это уже было. Трудно сказать, больше она возбудилась, чем обычно, или нет. Особенно если учесть, что последняя ночь была очень короткой и закончилась не умопомрачительным оргазмом, а отделением первой помощи.

Впрочем, Эмили определенно была возбуждена. Она с трудом пережила ужин, а едва они оказались на крыльце и Джо поцеловал ее, как Эмили бросило в жар. Даже когда все закончилось и она ехала домой из больницы, она обратила внимание, что гормоны не пришли в норму.

– Да, – сказала она. – Определенно больше, чем обычно.

Олив вздохнула:

– Значит, сработало.

– Но как же Джо? То, что с ним произошло, просто ужасно. – Эмили инстинктивно понизила голос. Если он услышит их, то самое ужасное будет еще впереди.

– Я склонна согласиться с Лидией. Четверо попробовали, и только одному стало плохо. Возможно, это трематоды.[12]

– Не люблю жульничать. Надо вылить остатки этой пакости.

– О нет, милочка! Ты не можешь испортить Лидии праздник.

– А что, если ее любовник умрет? Он ведь явно не молодой уже горожанин. Что, если у него уже слабое сердце и эта микстура добьет его? Лидия станет убийцей.

Олив побледнела.

– Об этом я не подумала.

– Отдай лучше мне.

– А что ты с ней сделаешь?

– Вылью в туалет.

– Ха! Вот повезет сегодня канализационным крысам. – Олив покачала головой. – И уж точно они расплодятся.

– Перестань, давай покончим с этим.

По дороге наверх они наткнулись на Лидию, которая спускалась по лестнице.

– Куда это вы направляетесь?

Она накрасила губы помадой и надела одно из своих облегающих платьев. Она выглядела как чья-то очень сексапильная бабушка.

– Это зелье у тебя? Флакончик? – потребовала Эмили.

– В моей комнате, еще осталась почти половина, – сказала Олив.

– Эликсир все еще там, – сказала Лидия. Затем она нахмурилась. – А что вы хотите с ним сделать?

– Выбросить.

– Что? – Лидия ахнула. – Но это же последняя бутылочка эликсира доктора Эммета. Нужно передать его науке. А на самом деле, – начала она развивать тему, – нужны подопытные, чтобы пили и потом докладывали об ощущениях. Мы можем прославиться. А может, даже раздобудем достаточно денег, чтобы спасти город. Об этом ты не подумала, мисс? – Лидия приняла театральную позу, забыв, что стоит на лестнице. Вдруг она покачнулась, размахивая руками, но тут же схватилась за поручень и продекламировала: – «Спасенный сексом город». – Она хмыкнула, довольная собой. – Можно даже организовать реалити-шоу. Может, приедет знаменитый Саймон Коуэлл. Он милашка.

– Ага, и против тебя проголосуют в первую очередь.

– А вот и нет! Я, – сказала она кичливо, – харизматичная личность.

Эмили почувствовала, что чего-то недопонимает. Она сосредоточилась на происходящем.

– А куда ты идешь?

– На свидание.

Лидия не собиралась вдаваться в подробности, и Эмили решила не давить. В Бивертоне с человеком не многое может случиться. Кроме того, поскольку все в курсе дел всех, очень скоро она узнает имя ее дружка. Эмили беспокоил лишь один вопрос.

– Он ведь не женат?

– Я никогда не разбивала семьи, девушка. И не собираюсь. – Лидия развернулась и с достоинством стала спускаться по ступенькам, затем отбросила напускную светскость и обернулась. – Не то чтобы у меня был большой выбор.

Эмили и Олив пошли наверх. Когда они поднялись в комнату Олив, та вытащила из комода пузырек. Эмили ожидала увидеть старую запыленную мензурку, но на деле это была обычная прозрачная бутылка из-под ликера. Даже крышка на месте.

В бутылочке осталось чуть меньше половины темно-желтой жидкости, и на дне виднелся осадок.

– А она была как-нибудь запечатана?

– Разумеется. Бутылки всегда запечатывались воском.

Эмили осторожно откупорила сосуд и понюхала смесь. Пахло на удивление приятно, как ромашковый чай. Надо выбросить, но что, если она ошибается? Кто она такая, в конце концов, чтобы уничтожить последний пузырек любовного эликсира доктора Эммета Бивера? Особенно после того, как на себе испытала его действие. С другой стороны, не исключено, что жидкость опасна для здоровья.

Ей вдруг вспомнились слова Лидии.

– Знаешь, Лидия была права, – сказала она тетушке Олив. – Насчет эликсира.

– Невероятно.

– Нужно изучить его. Доктор Хартнетт проводил исследование, почему люди в Бивертоне живут дольше и не болеют так часто. Он очень интересовался работами доктора Бивера, особенно после посещения старого санатория. Может, он захочет изучить эликсир. Может, он скажет нам, виноват ли эликсир в том, что Джо стало плохо. – Она коротко кивнула. – Я отнесу ему.

– А ты уверена, что не хочешь оставить немного для себя и Джо?

– Абсолютно. Воспоминания о той ночи настолько неприятны для нас обоих, что едва ли мы захотим повторить еще раз.

– Жаль.

– А чтобы ни у кого даже мысль не мелькнула, я уберу эликсир в сейф.

Заперев пузырек в сейфе, Эмили позвонила Гордону и сказала, что хочет встретиться.

– Ты заболела? – удивился он. – Ты же никогда не болела.

– Нет. Я… нашла кое-что связанное с работой доктора Эммета Бивера и думаю, тебя это заинтересует.

– Отлично. Завтра у меня достаточно свободный день. Приходи ко мне в кабинет с утра.

– Приду. И спасибо за все, что ты сделал для Джо.

– Джо требуется то же, что и я нашел в этом городе. Просто он еще не знает, как сильно он в этом нуждается.

– Но ему точно не помешает расслабиться!

– Ты слышала о новых веяниях в Европе?

– Ты имеешь в виду людей из Италии и Франции, которые живут никуда не спеша?

– Да, началось все с этого и развивалось как общественное движение, а теперь разрастается по всему миру. Это ведь про наш Бивертон. У нас американский вариант.

– Иногда мне кажется, что наш Бивертон – это вообще конечная остановка.

Он рассмеялся.

– Увидимся завтра.

Закончив с этим делом, Эмили смогла вернуться к обдумыванию вечернего меню. Обычно она не готовила для клиентов, и уж точно в ее обязанности не входило приготовление особого диетического питания, одобренного больничным диетологом. С другой стороны, девушка чувствовала ответственность перед человеком, которого чуть не убили в ее доме. А все во имя любви!

Сложность заключалась в том, чтобы приготовить что-то диетическое для Джо, но так, чтобы он не подумал, что его держат на голодном пайке. Эмили просмотрела свои кулинарные рецепты и решила, что нужно поэкспериментировать с травками. И к сожалению, чтобы Джо не догадался, что он на специальной диете, и ей, и тетушкам придется есть то же, что и ему. Конечно, сейчас они не такие гурманы, как прежде, и им нравится простая пища, но едва ли они промолчат, когда она предложит им рыбу, сваренную в молоке.

Можно запечь цыпленка, но в последний раз, когда она готовила это блюдо, все закончилось довольно плачевно. Насколько она поняла, у Джо появилась аллергия на куриное мясо до конца дней.

Эмили все еще решала, что же приготовить для своих постояльцев, когда Джо собственной персоной спустился вниз. Он выглядел немного заспанным, но все равно таким же красивым, как и всегда. От его взгляда ее в очередной раз бросило в жар.

– Привет, – сказала Эмили, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Ей вспомнился их жаркий поцелуй на стоянке. Видимо, в ее крови все еще циркулировало несколько капель волшебного эликсира доктора Эммета Бивера, поскольку она завелась от взгляда Джо всего за пару секунд.

– Привет, – ответил он ей и ухмыльнулся.

– Как себя чувствуешь?

– Достаточно хорошо, чтобы настаивать на свидании в зале для игры в бинго.

В этот момент вошла Олив, из ее волос торчало столько бигуди, что она походила на механическое устройство.

– О, отлично! Вы тоже идете на игру. Заверяю, вы не пожалеете. Никто не поет, не пляшет, но всем все равно весело.

– Джо надо отдыхать.

– От чего? От вздутия живота? Джо рассмеялся:

– Я правда хочу пойти. Я все равно ничего не могу сделать без мобильного телефона.

Глава 17

Гул голосов и скрип старых театральных сидений стих, и школьный оркестр, который собрали в неполном составе посреди лета, взорвался увертюрой из известного мюзикла.

Но не отзвучало и десятка нот, как Джо различил другую знакомую мелодию. Вскоре он уже не был уверен в том, что же именно играют музыканты, впрочем, у него слуха отродясь не бывало. Хотя он подозревал, что не бывало его отродясь и у большинства музыкантов школьного оркестра. Затем закрутился огромный барабан лото, дополнив музыкантов грохотом, и люди вокруг зааплодировали.

Джо, глядя по сторонам, аплодировал вместе со всеми. Он понимал, что знает почти всех. Странно. Эмили обещала ему лучшие места, и действительно, они сидели почти перед самой сценой, но немного в стороне. С его точки зрения, выбор был немного странным, но он доверял Эмили и был уверен, что она знает, что делает.

Джо как-то смотрел мюзикл на Бродвее, и не то чтобы он был снобом, однако надо было признать, там музыканты выглядели более убедительно. Впрочем, парни на сцене старались изо всех сил.

– Уж коль ты реактивный самолет, так точно реактивный, – пел Эдгар Кью, городской парикмахер, голосом, который восполнял громкостью то, чего не мог добрать попаданием в ноты. Его группа следовала за ним по всей сцене, изображая самолет и его пилота.

Большинство этих «самолетов» были старше самого мюзикла, но в зале всем на это было наплевать, в том числе и Джо. Он втянулся в действие, как и все вокруг.

Эмили ахнула:

– О Боже! – Он проследил за ее взглядом и увидел Эрни, владельца местного бара, который открыл нож с откидным лезвием.

– Видимо, это такой актерский прием, – прошептал Джо. Похоже, Эрни не признавал резиновые или пластмассовые муляжи. У него был настоящий нож с грозным лезвием, и, судя по тому, как развивалась эта сцена, кто-то определенно мог лишиться конечности. Джо смотрел в оба за действием, вспоминая все, что хранилось в его голове о первой медицинской помощи. Но другие «самолеты» глупыми не были. Они держались на приличной дистанции от Эрни.

Когда номер закончился, стены зала затряслись от оваций. Джо сомневался, что оригинал с Бродвея получал когда-либо подобный прием.

Последний «самолет», благополучно избежав столкновения с впереди летящим, скрылся за кулисами. Джо услышал громкий голос, который – и отнюдь не мягко – прошипел:

– Ну ладно, улетайте, улетайте.

Джо удивленно заглянул за кулису, благо они удачно сидели. Он увидел даму среднего возраста, с папочкой в руках и с очками для чтения. Очки крепились на цепочке, висевшей вокруг шеи.

– Это тоже часть постановки? – спросил он у Эмили.

– Это ассистент режиссера. Она глухая, как пробка, и думает, что все вокруг такие же.

С этого момента Джо расслабился и просто наслаждался происходящим. Неудивительно, что все вокруг с таким нетерпением ждали продолжения. Возможно, хороших актеров здесь и не было, но никого это не смущало.

Джо узнал одного из исполнителей с удивительно неплохим голосом. Это был Эдди, и он был вежливым пожилым человеком. Эмили сказала Джо, что старичок недавно стал вдовцом, впрочем, это и так было видно. Он подходил к сцене так, словно рядом с ним шел кто-то еще.

Когда он вышел исполнять свою партию, то Джо услышал приятный сильный баритон, похожий на голос Теда Кеннеди. Обычно этот человек одевался так, будто шел в офис: рубашка, галстук и какой-нибудь джемпер сверху. Но здесь он исполнял роль гангстера и определенно привычный наряд ему не подходил, так что он надел костюм.

И костюм этот понравился Джо не меньше, чем парик Эрни. Штаны были тщательно отутюжены, ботинки начищены, а на рубашке все еще виднелись полосы в том месте, где она была сложена для хранения в шкафу.

Но тут он запел. У него был великолепный голос, и Эдди вкладывал в него все эмоции, на которые был способен. Когда он добрался до части, где вступал хор, который повторял имя его возлюбленной, он сделал театральную паузу, чтобы аплодисменты стихли, набрал полную грудь воздуха и закончил убедительным аккордом: «Мари-и-и-и-я-я-я».

Что-то во всем этом шоу беспокоило Джо, и внезапно он понял, что именно. Он нагнулся к Эмили.

– А разве Олив и Лидия не говорили, что тоже собираются принять участие в мюзикле?

– Они будут монашками, – сказала женщина, сидевшая рядом, и как раз в этот момент на сцене появились монашки.

– Как вы решаете проблемы с Марией? – пропели они с таким чувством, словно это была церемония вручения премий за лучшую песню года.

Какое-то мгновение монашки и главный герой смотрели друг на друга.

После продолжительной паузы мужчина пропел, уже менее уверенно:

– И встретил я только что девушку с именем странным Мария.

Монахини переглянулись. Затем посмотрели на аудиторию. Затем на главного героя. Джо заметил, что одна из монахинь укоротила свое одеяние, и из-под него виднеется пара ног в черных чулках. А из-под клобука выбилось несколько локонов рыжих волос, и он узнал Лидию.

– Как поймать облако и приколоть его булавкою к земле? – спросили монахини.

– И имя то не будет уже прежним, – пропел в ответ главный герой.

Актеры бегали взад и вперед по сцене, распевая о двух разных Мариях. Это был далеко не лучший хор из тех, что видел Джо, и оркестр не знал, что с ними делать, так что они играли те ноты, которые считали нужными. Все они старались изо всех сил, но к концу Джо так и не понял, кто же такая эта Мария. То ли австрийская монахиня, то ли пуэрто-риканская продавщица.

Он бы подумал, что вмешательство монахинь входит в замысел мюзикла, но тут Эмили позади него захихикала.

Тут Джо вспомнил, что две различные труппы отказывались репетировать вместе, и, судя по всему, они поставили разные пьесы. Поэтому на сцене творится полное взаимонепонимание. Как это типично для Бивертона!

Фрэнк Элбарт, парень с короткой памятью, играл брата главного героя. Он играл эту роль с самого детства. Поэтому он помнил слова наизусть, хотя не мог вспомнить, что ел на завтрак. Впрочем, и его смутили монашки со странными привычками.

На шум спора выскочил Эрни все с тем же ножом. Джо было интересно видеть, как изменился в лице мистер Элбарт, увидев нож. Он уже не был похож на престарелого гангстера. Проникшись духом своей роли, он выступил вперед к Эрни, у которого парик съехал на одно ухо. Весь зал смотрел на Фрэнка Элбарта. По-другому было нельзя. Джо зрелище просто заворожило.

Фрэнк отобрал нож у Эрни, повернулся к публике и поднял его высоко над головой, огни рампы сверкнули на лезвии. Джо подумал, успеет ли сюда доехать «скорая помощь», если он позвонит сейчас.

– Кинжал ли это, что я вижу пред собой? И рукоять его в моей руке? – мрачно пропел Фрэнк Элбарт.

– Боже мой, – прошептал Джо Эмили, – он думает, что он Макбет.

– В прошлом году мы ставили Шекспира. И он отлично играл эту роль.

Элбарт продолжал беседовать с ножом. Он взмахнул им у себя над головой. Начнем с того, что он был высок ростом, и руки у него были длинными, во всяком случае, достаточно длинными, чтобы перерубить веревку у себя над головой. Раздался странный звук, как будто лопнул огромный надувной шар.

– Вот черт! – воскликнула ассистентка режиссера и выронила из рук папочку.

В ту же секунду на головы собравшихся на сцене людей посыпались бумажные сердечки и серебристые звездочки, кружась в серебристо-алом танце.

Все до единого посмотрели на ассистентку режиссера, как будто она знала, что надо делать. Джо вынужден был отдать ей должное. Может, у нее и плохо со слухом, но апломба ей хватало.

– Поцелуй ее, – закричала ассистентка режиссера главному герою. – Поцелуй Марию.

– Но ее нет на сцене! – закричал тот в ответ. У Джо создалось впечатление, что только ее на сцене и не хватало.

– Ну тогда целуй кого-нибудь еще.

Главный герой осмотрел присутствующих. Пожав плечами, он подошел к Лидии, которую легко было различить благодаря укороченному монашескому одеянию, и поцеловал ее в губы.

Помощница режиссера выступила вперед и принялась аплодировать, так что все зрители присоединились к ней. Эмили утирала с лица слезы умиления, а актеры на сцене кланялись зрителям.

Бедные музыканты пытались понять, что же им играть. Те, кто за вечер понял хоть что-нибудь, не понимали уже ничего. Одинокий кларнет выдал пару нот и сдался.

Казалось, музыки уже больше не будет, как вдруг поднялся долговязый парень, который, как решил Джо, на один день станет главным, и крикнул своим друзьям:

– Играем Гленна Миллера «В настроении». – После чего дал счет: – И раз, два, три!

Что ж, школьная группа Бивертона, возможно, не знала «Вестсайдскую историю», но они определенно знали блюз «В настроении». Вся группа встала и сыграла если и не точно, то как минимум громко. Эдди, он же главный герой, тот самый, что целовал Лидию, схватил бывшую монахиню за руку и принялся танцевать с ней буги. Но Макбет был лучше всех! Он позвал танцевать ассистентку режиссера, раскидывая ногами сердца и серебряные звезды.

А затем аудитория принялась аплодировать, все смеялись и танцевали!

Джо повернулся к Эмили и спросил ее:

– Потанцуем?

Она посмотрела на него с сомнением, как будто думала, что он отдавит ей ноги во время танца.

Приняв вызов, Джо взял ее за руку, и они вышли на середину зала. Он сделал несколько изящных движений в ритме музыки и прижал ее к себе.

– Я не знала, что ты умеешь танцевать, – сказала Эмили, немного запыхавшись.

– И не только джайв, заметь, но и фокстрот, самбу, вальс – и медленно, и быстро – и вообще могу станцевать что угодно и на свадьбах, и на званых обедах, и на борту океанских лайнеров.

– Да ты у нас талантливый человек, – заметила она с улыбкой.

– Ты тоже неплохо справляешься, – ответил он ей, довольный тем, как замечательно они подходят друг другу.

Танец длился до тех пор, пока песня не закончилась. Когда музыканты заиграли «В настроении» по второму кругу, Джо предложил уйти и вывел свою даму на улицу, где на небе уже горели звезды.

– У меня пара вопросов по поводу сегодняшнего представления, – сказал он после нескольких минут благословенной тишины.

– Нисколько не сомневаюсь. – Ее голос звучал немного напряженно. Ему показалось, что это из-за того, что она долго сдерживалась, чтобы не смеяться.

– Что это были за сердца и звезды с потолка?

– Они должны были появиться только в финале, когда Тони, главный герой, и Мария поцелуются.

Они прошли несколько шагов.

– Последний раз, когда я смотрел «Вестсайдскую историю», это была трагедия. И кажется, Тони там зарезали в конце.

– Что ж, театральное сообщество Бивертона считает, что на свете и так слишком много печальных историй, так что они почти у каждой пьесы переделывают конец и делают его счастливым. В этой версии Тони разбивает Бернардо нос, а сам получает порез, который достаточно заклеить лейкопластырем. После счастливого поцелуя Мария с Тони переезжают, кажется, в Куинс и открывают там прачечную.

– Вот как!

– Хочешь узнать, как они переделали «Макбет» в прошлом году?

Джо подумал и твердо сказал:

– Нет. Какие-то вещи лучше не знать.

Они шли рука в руке, как выпускники, и Джо думал о том, действительно ли Эмили надо спасать и увозить отсюда. Или ему стоит беспокоиться о том, как бы самому не привыкнуть к здешнему течению жизни.

– Не хочешь присоединиться к вечеринке для актеров? Они собираются у Эрни.

– Да, очень хочу. – Они вскоре оказались в переполненном шумном баре, где собралась вся труппа, все еще в костюмах. Как понял Джо, никто не обижался на небольшое недопонимание на сцене. По-видимому, такое случалось каждый раз.

Он болтал с теми, кого знал, знакомился с новыми людьми, взял две кружки пива и передал одну Эмили. Он общался с людьми, она общалась с людьми, но он не упускал ее из виду. Пару раз они пересеклись взглядами, и он понял, что она так же знает каждый его шаг.

Когда прибыли тетушки, началась настоящая вечеринка, которая продолжалась несколько часов, было много песен, включая старые партии из спектаклей. Пели из «Гамлета» и из «Смерти коммивояжера». Мистер Элбарт снова был в ударе.

Когда Эмили и Джо вернулись в отель, он понял, что без ума от этой женщины. Так он еще не влюблялся за всю свою жизнь. Они задержались перед парадной дверью, может, еще и потому, что образ выпускников не покидал его; Джо наклонился и нежно поцеловал ее.

– Спасибо за поистине незабываемый вечер.

Глава 18

– Доброе утро, дамы, – сказал Джо, входя в столовую на следующее утро. Он выглядел до неприличия хорошо для человека, которого только вчера выписали из больницы.

– Чем намерены заниматься, Джо? – спросила его Олив.

– Собираюсь навестить мисс Тревельен, и Эмили идет со мной. Не так ли, Эмили?

– Да, но не стоит идти слишком рано. Она, наверное, устала после вчерашнего.

– Чепуха. Она всегда встает с жаворонками. А зачем вы туда идете?

– Джо хочет посмотреть на ее коллекцию игрушечных солдатиков, – ответила Эмили, прежде чем он разболтал тетушкам настоящую причину.

– О да, она у нас коллекционер! Да и вам прогулка не помешает. Эти прогулки расслабляют прекрасно.

Но не Эмили, ведь она-то знала, что мисс Тревельен не брала телефон Джо.

Пока что Джо не ведает, что телефона у нее нет. Они добрались без приключений, и Эмили показалось, что та даже рада их видеть, вот, может, только немного озадачена. Хитрая старушка. Эмили всегда подозревала, что ее порок напрямую связан с одиночеством. У нее всегда была наготове свежая выпечка, когда Эмили приходила забрать свои вещи.

Джо, надо отдать ему должное, притворился, что рад ее видеть, а чтобы оправдать свой приход, сказал, что хочет еще раз взглянуть на ее коллекцию безделушек.

– Ну разумеется, молодой человек. Я приготовлю кофе. – Пока ее не было, Джо тщательно осмотрел комнату. Конечно же, никаких сотовых телефонов у нее не было.

– Где он? – спросил Джо вполголоса.

Он снова прошелся по комнате, передвигая предметы, чтобы заглянуть за них, открывая коробки из-под сигар, чтобы убедиться, что сотового телефона внутри нет.

Эмили не стала помогать ему, все-таки она была не такой лицемеркой, чтобы делать вид, что ищет то, чего на самом деле нет. Вместо этого девушка отправилась на кухню, чтобы помочь хозяйке с кофе. Через несколько минут к ним присоединился и Джо, который не упустил возможности осмотреть и это помещение. Но здесь был только старый телефон, и он висел на стене на видном месте. Мисс Тревельен была слишком старой, чтобы пользоваться радиотелефоном, не говоря уж о сотовом.

Он с улыбкой указал на раритет:

– Какой у вас старомодный телефон, мисс Тревельен.

– Я не очень-то задумываюсь о том, какой у меня телефон. Я им и так-то почти не пользуюсь, а если бы у меня был современный телефон, который можно переносить с места на место, то я бы только потеряла его.

– Только не говорите мне, что у вас нет сотового телефона.

– Боже правый, конечно, нет. Я даже не знаю, что с ним надо делать.

– Зато я знаю, – пробормотал Джо.

Они пили кофе и болтали о погоде, недавней болезни Джо и даже об игрушечных солдатиках и антикварных безделушках. Эмили удивилась, узнав, что Джо немного разбирается в антиквариате.

Он больше не возвращался к разговорам о телефонах, а она и тем более не стала поднимать эту тему. Более того, по пути в «Даму с сомнительной репутацией» он сказал:

– Я могу снять свою комнату еще на неделю?

– Конечно. Он рассмеялся:

– Ты не искушенная бизнес-леди. Как минимум ты должна была сказать, что тебе надо посмотреть книгу регистрации заказов.

Она бросила на него негодующий взгляд.

– Ты разочаровываешь меня. Я считала, что к этому моменту ты уже должен был понять, что бизнес у нас не то чтобы процветал.

– Бизнес в Бивертоне вообще нельзя назвать процветающим.

– Ах так! Мы справляемся. Кроме того, нельзя мерить счастье деньгами. – Эмили выразительно посмотрела на него. – Как и здоровье, кстати.

– А есть возможность добавить в соглашение ужин?

– Сегодняшний ужин уже в духовке. Джо медленно выдохнул:

– Спасибо.

Они прибыли в «Даму с сомнительной репутацией», и он сопроводил ее на кухню. Когда она ездила на семинар по управлению отелем, у них был целый курс, где учили, как держать дистанцию с гостями и при этом оставлять у них ощущение уюта и домашней атмосферы. Почему-то с Джо все это не помогало. Он вынудил ее готовить ему ужины, переспал с ней и сопровождал ее на кухню, не потрудившись спросить разрешения.

Джо взял ее телефон, как будто имел на это полное право, и она удержалась от того, чтобы выхватить трубку, только когда поняла, что его офис в Нью-Йорке по субботам не работает. Пусть звонит, все равно ни до кого не дозвонится.

Он набрал номер и удивил ее, передав ей трубку:

– Не подержишь?

– Что…

– Я набрал номер на своем мобильнике. Он звонит. Видимо, я потерял его где-то здесь, в доме.

– Да, но… – Продолжать разговор было бесполезно, потому что Джо просто вышел их кухни. Конечно, она могла повесить трубку, но Эмили уже привыкла подчиняться за последнее время.

Она села на стул у барной стойки. Долго ждать ей не пришлось.

– Эмили, – с негодованием сказал Джо, возвращаясь. – Твоя прабабушка проглотила мой сотовый телефон.

– Ах! – Ладно, «ах» ничего не решало, но Эмили просто не знала, как выйти из этой ситуации – кстати, об этом ей тоже ничего не рассказывали на семинарах по управлению отелем. Честно говоря, она вообще считала, что надо потребовать обратно деньги за этот бесполезный семинар. После ее незамысловатого «ах» тишина правила бал несколько долгих секунд.

– У меня, разумеется, возникла мысль, что картина не может проглотить мой телефон.

– Пожалуй, ты прав.

– Мне кажется, за картиной сейф.

– Хорошая догадка.

– Давай-ка я сделаю еще одно предположение. Мне кажется, что это ты заперла мой сотовый телефон в сейф.

– И опять ты прав.

– На сохранение?

– Брось свой надменный сарказм. Тебе нужно объяснение, почему я заперла в сейф твой телефон? Пожалуйста. Я пытаюсь спасти тебе жизнь, Джо.

– Разрушив мой бизнес? – закричал он.

– Джо, твой организм уже сделал тебе предупреждение. Если ты не притормозишь, то в следующий раз не отделаешься желудочными коликами.

Джо прикрыл глаза. Она очень надеялась, что он мысленно сосчитает до десяти и не станет снова повышать голос. Надежда была напрасной.

– Что ты сказала Анне?

– Правду. В основном. Я сказала ей, что доктор рекомендовал тебе отдых и покой и она не сможет дозвониться до тебя в течение недели.

Повисла угрожающая пауза.

– А ты передала Анне мои наставления относительно того, как меня отсюда вытащить?

Эмили медленно выдохнула:

– Нет.

– И что она должна сказать клиенту, который в затылок мне дышит, чтобы я закрыл сделку?

– Я думаю, она посоветует ему поостыть.

Он надвинулся на нее, совершенно нарушив ее личное пространство. Позади был стол, и отступать ей было некуда. Ее в прямом смысле загнали в угол.

Джо вдруг показался ей разозленным и каким-то невероятно сильным. Он совсем не походил на человека, которого только что выписали из больницы. Эмили не могла не признать, что у нее большие неприятности.

Он сверлил ее тяжелым взглядом. Черты его лица стали жестче и резче.

– Ты отдашь мне мой телефон?

Она сглотнула, подняла на него взгляд и покачала головой. Зачем она это делает? Надо отдать ему эту чертову штуку, и пусть убивает себя работой, раз ему так хочется. Вот только он ей не безразличен.

У них было самое короткое соитие за историю секса, но Джо был внутри ее, а так близко она не пускала тех, кто был ей безразличен. Она конфисковала его телефон ради его же блага, так что пусть лучше признает ее правоту.

– Ты не отдашь мне мою собственность, если я потребую ее назад?

– Нет, не отдам.

– Тогда ты не оставляешь мне альтернативы. – Джо действовал грубо, но она чувствовала, что в нем нет той злости, которую она усмотрела поначалу. Он надвинулся на нее еще, пока они не соприкоснулись.

Эмили почувствовала исходящий от него жар.

– Что ты собираешься делать? – спросила она.

– Наказать тебя, – сказал он тихим голосом, отчего ее кожа покрылась мурашками. Он нагнулся, и их губы едва не соприкоснулись.

– А я думала, что поцелуями наказывали только в старомодных любовных романах.

Джо поцеловал ее в губы, и это было вовсе не наказание – скорее обещание.

– Мои методы гораздо тоньше и жестче.

– Правда? Ты ведь говоришь не о кожаных плетках и наручниках?

Джо поцеловал ее еще несколько раз, коснулся дразнящими губами и отстранился прежде, чем Эмили смогла насладиться вдоволь.

– Ты мне совсем не веришь? Я хотел довести тебя до грани, чтобы ты умоляла меня не останавливаться.

Она чувствовала тепло его тела и уже изнемогала от желания.

После умопомрачительного, но так и не доведенного до конца секса в кабинете той ночью, когда Грег разбирал его машину, после очередной попытки, приведшей к псевдоинфаркту, она ждала уже хоть чего-нибудь, чтобы снять изматывавшее ее сексуальное напряжение. Впрочем, она не станет облегчать ему жизнь.

– Давай заключим пари, – сказала Эмили и нащупала под тканью его рубашки упругие мышцы живота.

Джо опустил голову и прикоснулся лбом к ее лбу.

– Вообще-то это наказание, а не пари.

– Это очень жестокое наказание, – согласилась Эмили, куснув его за нижнюю губу, чтобы он продолжал наказывать ее, если пожелает. – Но мне кажется, что если ты доведешь меня до грани желания, то и сам можешь потерять контроль.

– Позволь уж мне об этом беспокоиться, – сказал Джо.

– Но в этом и суть. Давай беспокоиться об этом вместе. Ты так уверен, что я буду подчиняться тебе. А вот мне кажется, что ты станешь умолять не останавливаться гораздо раньше меня.

– Делаем ставки? Я хочу назад свой телефон. А чего хочешь ты? – Когда он говорил с ней в таком тоне, лаская при этом ее грудь через блузку, ей хотелось только одного, чтобы он уже перестал болтать и занялся с ней любовью. Но еще она хотела спасти Джо от него самого по не совсем понятным ей причинам.

– Если я выиграю, то твой ноутбук составит компанию сотовому телефону в сейфе.

Он поднял голову, и из голоса его ушла вся игривость.

– Ты с ума сошла?

– Нет! После мобильного телефона ноутбук – это твоя основная проблема. Ты подсел на технологии, как наркоман на иглу. Это твоя единственная надежда.

– Отлично, – рявкнул Джо. – А меня это не беспокоит!

– Ну и ладно. Меня тоже.

– Вот и договорились. Тогда так и сделаем. Эмили вдруг забеспокоилась. Секс с ней один раз уже отправил его в больницу.

– Ты правда готов?

– Хм, я готов даже больше, чем ты можешь себе представить.

– Но ты же совсем недавно из больницы?

– Я не забыл, на чем мы остановились, когда у меня скрутило живот. А ты?

– Нет. – Разве такое забудешь?!

– Прошло уже четыре дня с тех пор. И после того как боли перестали меня беспокоить, я только и делаю, что лежу в постели и думаю о том, как бы с тобой переспать.

Как ни ужасно, но его слова польстили ей!

– Правда?

– А что еще оставалось делать? Единственным развлечением была больничная еда. Никакого телефона, никакого ноутбука…

– Надеюсь, ты привыкнешь к этому.

– Не рановато ли победу празднуешь? Эмили поцеловал его в нос.

– Я выиграю это пари.

Вместо ответа он поцеловал ее так, что у нее дыхание перехватило.

– Надо запереть дверь, – сказала Эмили, после того как смогла вдохнуть.

– Встретимся у тебя в комнате. Сначала мне надо побриться. – Джо посмотрел на нее так, что ее сердце дало сбой. – Не хочу, чтобы щетина испортила тебе удовольствие.

Она рассмеялась. Едва ли кусочек гладкой кожи поможет ему вырвать победу. Но если честно, то одна мысль о том, как он бреется, и о том, к каким именно интимным местам он хочет прикоснуться своей гладковыбритой щекой, привела все ее эрогенные зоны в боевую готовность.

– Увидимся в пять, – сказал он, снова наклонился к ней и поцеловал нежно и сладко.

И правда, его щетина царапала ей кожу, но Эмили прижалась к нему, вложив в поцелуй все, на что была способна. Он оторвался от нее, глубоко вдохнул и пристально посмотрел ей в глаза. Уже не так уверен в себе, мой хороший? Видимо, Джо забыл о ее происхождении.

Тетушки ушли на вечеринку в честь состоявшегося спектакля к Бетси Кармайкл, пьют там кофе и едва ли появятся в ближайшие несколько часов. Так что Эмили закрыла все двери и включила автоответчик, которым пользовалась крайне редко, на тот случай, если позвонит кто-то из потенциальных клиентов.

Пока Эмили поднималась наверх, она чувствовала, как растет в ней возбуждение с каждой ступенькой. Пусть у них было не очень хорошее начало, но на этот раз они все сделают правильно.

Она услышала стон старых труб и поняла, что ее гость принимает душ.

Она улыбнулась. Когда он будет готов, его ждет сюрприз.

Глава 19

Пока теплая вода каскадом омывала тело, Джо гадал, хочет ли он чего-то на этом свете больше, чем предаваться любовным утехам с Эмили. Когда в нем загорелось желание, он не стал подавлять его, из опыта зная, что оно лишь добавит остроты ощущениям.

Лезвие на станке не требовало замены, но Джо не поленился и сменил его. Затем он тщательно выбрился, дважды пройдясь лезвием по тем местам, которые могли коснуться кожи Эмили.

Пусть он снова будет прикован к постели из-за своего желания к ней, пусть. Он пребывал в таком нетерпении, что у него с трудом хватало воли, чтобы подготовиться к встречи с ней. Он почистил зубы щеткой, зубной нитью и сполоснул рот антисептической жидкостью. И все это время его тело нестерпимо ныло в предвкушении. Он представил, как она ждет его в кровати, и тут же схватил одежду и столько презервативов, сколько смог захватить в горсть.

Оптимист!

О, с каким нетерпением он ждал того момента, когда она окажется в его руках, податливая и беспомощная! Когда страсть станет сильнее духа соревнования и она зайдется в экстазе.

Джо вылетел из ванной комнаты и застыл в изумлении перед прикроватным столиком, на котором остался лежать недочитанный томик истории Румынии. Впрочем, о нем он сейчас думал меньше всего. Эмили лежала на его кровати, и на ней не было ничего, кроме соблазнительной улыбки. Она лежала на боку, скрестив ноги и подперев подбородок ладошкой. Если бы он мог вымолвить хоть слово, он бы сказал ей, как прекрасно она смотрится, распластавшаяся нагой на кровати. Ее тело было безумно соблазнительным.

Но поскольку говорить он не мог, то лишь пожирал взглядом ее формы. Джо видел ее без одежды и раньше, но тогда они были в сексуальной горячке, которая окончилась болью. Так что воспоминания были не из приятных. Но сейчас, глядя на ее совершенное тело, он понимал, что эти воспоминания останутся на всю жизнь.

Волосы, темно-медовые и слегка волнистые, были задуманы матушкой-природой, чтобы лежать на подушке рядом с мужчиной. Лебединая шея и грациозные плечи были слегка прикрыты прядями. Соски затвердели и торчали на упругой груди. Его рукам не терпелось дотронуться до них, но он заставил себя быть терпеливым. По ее вздымающейся и опадающей груди Джо видел, что она тоже возбуждается.

Ей нравилось лежать под его взглядом. Джо тем временем продолжал изучать изгибы ее тела. Но это было чревато перевозбуждением, и он снова вернулся к груди. Это вообще было его любимым местом на теле женщины. А у Эмили она была такой совершенной, что ему захотелось ласкать ее губами, языком, и не только…

Он сглотнул. Из горла его вырвалось сдавленное рычание. Словно мольба дотронуться до нее.

Но нет! Никаких прикосновений. Пока. Ему не было никакого дела до своего ноутбука, но он хотел доставить ей наивысшее наслаждение.

– Я так сильно тебя хочу, – сказал он.

Эмили развернулась к нему, чтобы он мог рассмотреть ее получше. Похоже, она уже догадалась о его слабости. В окно бил свет, и она была вся как на ладони в его лучах. Его сводили с ума линии ее шеи и еще ее рука, лежавшая на бедре. Вскоре желание дотронуться до нее стало невыносимым, и Джо перестал сопротивляться ему. Ее кожа отзывалась теплом и шелком на его ласки.

Он склонился ниже, но она была недвижима под ним, словно статуя или картина. Джо поцеловал ее плечо, и дрожь, пробежавшая по ее телу, расставила все на свои места.

Он покрывал поцелуями ее прелестное тело, поднимаясь вверх по изгибам. Он вдыхал свежие сладкие ароматы, которые напоминали ему о ее саде и розах. Видимо, она так часто с ними общалась, что пропиталась этими запахами насквозь.

Когда терпеть уже не было сил, Джо перевернул Эмили на спину и дотронулся до ее груди. Он покрывал кожу вокруг сосков поцелуями.

Джо понял, что ее грудь не только изумительно красивая и упругая, но еще и очень чувствительная. Эмили беспомощно всхлипнула, когда он тихонько сжал сосок зубами. Как ему удалось возбудить эту превосходную женщину и не довести себя до точки кипения? Просто удивительно! Надо было оторваться от ее груди, но ничто во вселенной не могло заставить его сделать это.

Она дотронулась до него ладонью.

– Я хочу тебя видеть, – сказала Эмили. – Я хочу дотрагиваться до тебя.

Ну конечно, он забыл, что на нем рубашка. Джо стащил ее с себя и отбросил в сторону.

Он стоял перед ней в неглиже и смотрел на нее сверху вниз, а она распласталась на кровати и смотрела на него снизу вверх. Его мужское достоинство откровенно говорило ей, как сильно он ее хочет. Она приподнялась, чтобы лучше все видеть, и он почувствовал, что она смотрит с немым одобрением. Они уже не в первый раз дошли до интимной близости, но создавалось такое впечатление, что все происходит впервые.

Эмили протянула руку и обвила пальчики вокруг его гордости, и в этот момент он понял, что может сказать «до свидания» своему бизнесу. Удивительно, каким маловажным казались сейчас все заводы и минеральные воды на свете.

– Ты собираешься жульничать? – пробормотал он. Эмили закусила губу и с неохотой убрала руку. Она откинулась на спину и посмотрела на него.

– Пожалуй, нам не обойтись без правил.

– Правил? Каких правил?

– Значит, так. У тебя пять минут, чтобы делать все, что хочешь, со мной. И у меня будет пять минут, чтобы делать все, что захочу, с тобой. Мы будем меняться местами каждый раз по сигналу таймера. Принести таймер с кухни?

Джо посмотрел на нее и понял, что она прекрасна во всех проявлениях, от превосходного тела до патологической честности. Джо взял презерватив, вскрыл упаковку и через несколько секунд был готов к бою.

– У меня идея получше, – сказал он и пристроился рядом с ней на кровати. – Забудь про таймер. Забудь про правила. Да будет битва! – После чего он взял оба ее запястья в свою руку и поднял вверх, так что груди ее совершенно откровенно поднялись. Он зажал между губами сосок, у него просто не было сил отказать себе в этой малости.

Джо не торопился и растягивал удовольствие.

– Ах, как хорошо, – бормотала Эмили.

Она выгнулась дугой ему навстречу. Больше всего Джо хотелось войти в нее, слиться с ней в единое целое. Он жаждал этого с той самой минуты, как увидел Эмили в вестибюле отеля.

Вместо этого он лишь усерднее принялся за ее соски. Она не осталась в долгу, и руки ее, которые он уже отпустил, тоже нашли себе занятие. Они целовались без устали. Не прошло и пары минут, как природа взяла свое, и он уже не мог более сдерживать себя.

Дальше все было как в тумане. Джо успел лишь подумать, что любой нормальный мужик пожертвовал бы своим ноутбуком ради секса с такой шикарной женщиной. Он хотел доставить ей удовольствие первой, но когда она выгнулась под его мощными толчками, застонав от наслаждения, то и сам не выдержал и разрядился. Пальцы Эмили вцепились в его широкую мускулистую спину, и еще несколько сладостных секунд они лежали без движения, отдавшись на волю эмоций. Его сердце отчаянно билось, дыхание было неровным, и так хорошо ему в жизни еще никогда не было.

Он не мог найти нужных слов, поэтому просто поцеловал ее и провел по волосам немного дрожащими пальцами.

– Эмили, это было… – Он не смог закончить. Что он пытается сказать? Что случилось что-то невероятное, выходящее за рамки банального секса?

Слова сменяли друг друга в его голове. Пугающие слова. Слова, которые такие мужчины, как он, не говорят женщинам. Эмили была неразговорчива. Из них двоих она казалась наиболее ошеломленной.

Джо провел кончиком пальца по краешку ее уха. Он мог целый год потратить на то, чтобы изучить каждый ее изгиб. Джо прижал ее к себе и долго держал не отпуская. Эмоции, которые он даже не мог определить, переполняли его.

– Я же говорила, что выиграю, – сказала Эмили, когда сердце ее замедлило бег и она почувствовала, что может говорить и не показаться при этом странной. Она все еще нежилась в объятиях Джо.

Ей нравилось прижиматься спиной к его мускулистой волосатой груди, ей нравилось, как его рука покоилась на ее груди.

– По-моему, мы оба выиграли, – ответил он и поцеловал ее в темечко.

– Я про пари.

– А, ты об этом, – сказал Джо, неплохо сымитировав безразличный тон. Что ж, раб технологий вот-вот лишится своего властелина. – Мы кончили одновременно, так что это ничья.

Конечно, он был прав, но Эмили не собиралась так легко сдаваться.

– Твой оргазм спровоцировал мой, так что технически победила я.

– Я позволил тебе победить.

– Ах ты, лжец! Ничего подобного. Он усмехнулся:

– Позволил, позволил. Я мог держаться еще несколько секунд.

– Так почему же ты позволил мне выиграть? Эмили почувствовала, как спружинил матрац, когда он привстал.

– Во-первых, потому, что ты, видимо, права. Возможно, мне полезно будет пожить без сотового телефона и компьютера несколько дней.

– Ты сказал «во-первых» – значит, есть и «во-вторых».

– Этот клиент уже в печенке у меня сидит. Ему полезно будет понять, что я не чертик из шкатулки, выскакивающий по первому зову.

– Здорово. Значит, ты расскажешь мне, над чем ты здесь работаешь?

Джо прижал ее к себе.

– Завтра. Я пытаюсь провести с толком выходной, не напоминай мне, что я трудоголик.

Она хотела избить себя.

– Да. Прости.

Он не станет откровенничать с ней о своей работе только потому, что они переспали. Ладно, она не станет портить этот великолепный вечер. Даже думать не будет об истинной причине его пребывания в Бивертоне. Завтра она поговорит с ним по душам и, возможно, пробудит в нем какие-то благородные чувства. Он даже позволил ей запереть свой ноутбук. Похоже, Джо встал на путь просветления.

Он и правда взял выходной, большую часть которого они провели в постели. Они поднялись поздно вечером, да и то только затем, чтобы провести церемонию запирания ноутбука в сейф. После чего Джо помог ей приготовить ужин. Ей нравилась их близость и то, с какой теплотой он смотрел на нее. К счастью, тетушки не появились до самого ужина, так что они успели насладиться состоянием интимности.

Эмили взяла Джо на прогулку после ужина, где он заявил, что спать пойдет пораньше, и многозначительно посмотрел на нее, отчего в ее теле снова разгорелось желание.

Она проскользнула в его комнату чуть позже, чувствуя себя молодой глупенькой девчонкой. Она планировала проделать все так тихо, чтобы две пожилые дамы не заподозрили, что творится у них под носом, в Голубой комнате.

Джо держал в руках книгу по истории, но по топографии простыни было понятно, что он ее ждал. Она разделась за считанные секунды и забралась на постель. Джо хотел было что-то сказать, но Эмили прижала к его губам палец. Она оседлала его, и через несколько минут они оба молча повалились на кровать, потные и счастливые.

Она свернулась у него на груди, засыпая в эйфории.

– Раньше я никогда не спала в этой комнате, – сказал она затихающим голосом. – Здесь хорошо. Мне нравится наклон потолка.

– Да, прекрасная комната. И матрац тоже хороший, жесткий. – Его голос звучал на удивление бодро. Эмили открыла глаза и увидела, что он и не собирается спать. Джо уже сидел на кровати и смотрел в потолок.

О Боже! Она совсем забыла о его проблеме и пришла спать к нему.

– Оставайся, – сказал он, когда она стала собирать одежду.

Эмили улыбнулась:

– Не хочу доставлять тетушкам удовольствие увидеть, как я буду выходить от тебя утром.

Она подошла к двери и обернулась. Эмили еще никогда не видела такого одинокого взгляда.

– Жаль, что так все вышло, – сказал Джо. Она вымученно улыбнулась:

– Мне тоже.

После чего Эмили вышла из его комнаты и направилась к себе. Простыни казались холодными, и она долго не могла уснуть.

Глава 20

Джо выскочил из постели, когда понял, что нужно спешить, иначе можно остаться без завтрака. Он не хотел, чтобы Эмили делала ради него какие-то исключения только потому, что они переспали. Он надеялся, что это не последний раз, иначе как он забудет об утрате сотового телефона, ноутбука и карманного компьютера.

Приняв душ и побрившись, он надел самую простую одежду, которую нашел в своей сумке, – джинсы и рубашку, и весело зашагал вниз по лестнице.

Что ж, похоже, завтрак он не пропустил. Джо понял это, когда вошел в столовую и застал там обеих пожилых дам за чашечкой кофе и утренней газетой.

Перед Олив на белоснежной скатерти желтели хлебные крошки, а Лидия вылавливала ложкой остатки овсяной каши из тарелки.

– Доброе утро, дамы, – сказал он, надеясь, что для него Эмили приготовила что-нибудь более существенное. Он с нетерпением ждал ее кулинарных изысков и за ночь нагулял себе аппетит.

– Ах, он такой милый, весь день бы на него смотрела, – сказала Лидия, пригладив рукой волосы. Затем она крикнула в сторону кухни: – Эмили, Джо готов завтракать.

– Сейчас иду, – раздался ее голос. Ему хотелось зайти к ней и крепко поцеловать, но при старушках он решил сдержаться.

– Хочешь кофе? – спросила Олив, когда он сел на свободное место между ними.

Он открыл было рот, чтобы ответить, но тут появилась Эмили в одном их своих бесчисленных передников, накинутом поверх джинсовой юбки и чего-то там еще. Все равно со своего места он видел только передник. Возможно, под ним вообще ничего не было.

А это чудесная мысль! На Эмили только передник, и ничего больше…

В сексуальные фантазии ворвался ее голос:

– Для Джо травяной чай.

– Травяной чай? Но ты ведь уже должна знать, что я пью кофе.

– Наставления доктора. До тех пор пока твой кишечник не придет в порядок, кофе тебе не рекомендуется. Разве он тебе не сказал?

Теперь Джо чувствовал себя как ребенок, который не желает пить свое лекарство.

– Может, и говорил, – признал он. Эмили поставила перед ним чашку с чаем, а он поймал ее взгляд. Она выглядела как всегда. А где же румянец? Где перемигивания и многообещающие взгляды? Он не хотел раскрывать карты перед старушками, но она пошла еще дальше. Эмили вела себя так, словно прошлая ночь вообще не оставила в ней никакого следа.

Она налила в его чашку что-то розовое, и его настроение испортилось окончательно.

– Что это? – пробурчал он.

– Малиновый чай. Он полезен для желудка. Джо глотнул немного и пришел к выводу, что вкус ничуть не лучше цвета. Джо добавил еще одну вещь, которой она лишила его. Первая – сотовый телефон. Вторая – ноутбук. Третья – карманный компьютер. Четвертая – кофе. И наконец, пятая – хорошее настроение с утра.

– Хорошо спали, Джо?

– Лучше не бывает, Олив, – соврал он, глядя на Эмили, которая повернулась к нему спиной и пошла на кухню с совершенно незаинтересованным выражением лица. – А вы?

– Я всегда плохо сплю, – сказала она. – Возраст. Лидия грубо фыркнула:

– Когда я была в вашем возрасте, я не тратила ночное время на сны. Прямо и не знаю, что такое с вами и с Эмили. Смотрите друг на друга с огнем в глазах, а ведете себя как пара девственников.

Точно! В этом все дело. Джо встал, положил свежую салфетку на стол за чашкой с розовым чаем и побежал вслед за Эмили. Он поймал ее у самой двери на кухню. Джо развернул ее за плечо. Она удивленно посмотрела на него.

– Я забыл пожелать тебе доброго утра, Эмили, – сказал он и поцеловал ее.

Не в щечку поцеловал и не ткнулся в губы стыдливо. Нет, он обхватил ее затылок и поцеловал так, как должен целовать мужчина женщину, с которой занимался любовью большую часть ночи. Для сторонних наблюдателей – тех, что сидели, не отводя взглядов, за обеденным столом – они, наверное, походили на пару, танцующую танго.

Эмили помедлила секунду, но все же ответила на его поцелуй и прижалась к нему всем телом.

Когда он отпустил ее, она изумленно моргнула и слегка порозовела. Джо вернулся к столу, сел на свое место и положил салфетку на колени.

Даже чай не был уже таким противным, когда он попробовал его. В комнате воцарилась тишина, и он точно знал, что все три женщины смотрят на него. Джо чувствовал, что расставил все по своим местам.

И даже отварное в мешочек яйцо с тостом без масла, которые подала ему Эмили, не затмили вдруг ставший ярким день. И никто больше не говорил об отсутствии инициативы у молодежи в эти дни.

Пожилые дамы болтали с ним в течение всего завтрака, проявляя завидное чувство юмора по поводу местных газет, в которых главной новостью было увеличение популяции колибри в этом сезоне по сравнению со статистикой прежних лет.

– Ого, гляньте-ка, вы попали на третью страницу, – заметила Олив таким тоном, словно все должны были радоваться этому достижению.

Джо опустил вилку с кусочком тоста с яйцом, которые собирался отправить в рот.

– Что вы имеете в виду?

Она перевернула страницу и подала ему газету. Стоит ли сомневаться, что заголовок гласил:

БИЗНЕСМЕН ИЗ НЬЮ-ЙОРКА ОКАЗАЛСЯ

НА БОЛЬНИЧНОЙ КОЙКЕ

БИВЕРТОНСКОЙ БОЛЬНИЦЫ

Джо покачал головой и вернул ей газету. Обычно о нем печатали в разделе деловой хроники. Но даже тот факт, что его брюшные колики стали достоянием общественности, не испортил ему настроение. Эмили еще несколько раз приходила с кухни, но теперь она не делала вид, что это утро такое же, как любое другое. Когда она встречалась с ним взглядом, то краснела, как школьница после первого поцелуя.

Так-то лучше!

Эмили чувствовала себя так, словно принесла огромную бутылку с мочой на анализ, когда поставила перед Гордоном Хартнеттом пузырек с желтоватым любовным эликсиром.

Он посмотрел на пузырек, приподнял бровь и перевел взгляд на Эмили, которая присела на один из стульев. Стул был не очень удобным. Девушка подозревала, что доктор выбирал стулья по тому же принципу, что и рестораны быстрого питания – чтобы люди покидали свои места как можно быстрее.

– Рассказывай, – сказал он, усаживаясь в свое директорское кресло, которое выглядело чертовски удобнее, чем смесь винила и хрома, на которой ютилась она.

Гордон не был любителем тратить время на болтовню. Теперь Эмили понимала, что это была одна из причин, почему они встречались. Никто не претендовал на большее, нежели чувствовал. У каждого была своя жизнь, и пока это было удобно обоим, они встречались ради возможности удовлетворять свои сексуальные потребности, не вызывая лишних вопросов. Вот чего она не понимала, так это перемены, произошедшей с ним, едва он встретил свою суженую. Гордон закрутил с ней, едва ее тонзиллит приказал долго жить.

Эмили неожиданно для себя заговорила совсем не о том, о чем намеревалась говорить вначале.

– Когда ты бросил меня, ты хотя бы пригласил Терри на свидание?

Гордон моргнул, явно сбитый с толку ее высказыванием. Он откинулся на спинку кресла, словно искал опору для неожиданного разговора.

– Нет, – ответил он, опуская руки на подлокотники.

– А что, если она ответила бы тебе «нет», что она не хочет идти с тобой на свидание?

– Эмили, прости. Я всегда считал, что ты спокойно отнеслась к тому, как мы с тобой расстались. Мне казалось, мы оба чувствуем, что наши отношения…

– Временные, – весело закончила она за него. – Да, безусловно. Нам было удобно вместе. Мне просто любопытно, почему ты был так уверен, что у вас с Терри все получится, раз бросил меня не раздумывая? Забавно, раньше я об этом никогда не думала.

Он посмотрел куда-то ей за спину, и Эмили вдруг поняла, даже не оборачиваясь, что там, на стене, висит фотография его жены.

– Наверное, я влюбился в нее с первого взгляда.

– Несмотря на то что у нее была температура под сорок и опухшее горло?

Он усмехнулся:

– Знаю. Она тоже не может в это поверить, но это так. Поначалу она, разумеется, была всего лишь пациенткой, но каждый раз, как я заглядывал ей в глаза, я все больше и больше понимал, что вижу человека, которого знаю уже давным-давно и по которому очень скучаю. Затем я дотронулся до нее и… Я не знаю. Это звучит странно, но я просто знал. – Он снова посмотрел на Эмили. – Но я никогда не хотел причинить тебе боль. Знаешь, я думаю…

– Да нет, все нормально. Я много думала о тебе и, поверь, ни о чем не жалею. Нам было уготовано судьбой стать друзьями, а не возлюбленными.

Гордон кивнул, и она почувствовала его облегчение.

– Дело в том, что мне всегда казалось, что мы похожи. Даже то, с какой практичностью мы относились к сексу, – продолжила Эмили.

– Но оказалось, что в любви я романтик. – Он слегка покраснел, как будто даже говорить об этом ему было неудобно. – Никогда бы не подумал, что так случится. Никогда.

– Надо же. То есть даже если бы она сказал тебе «спасибо» и помахала ручкой, ты бы…

– Я бы до последнего пытался отговорить ее. А еще я бы не смог заниматься любовью с одной женщиной, раз полюбил другую.

Эмили не смогла сдержать улыбку:

– Значит, в душе ты романтик.

– Позволь мне спросить тебя кое о чем. Если бы она уехала и я бы попытался восстановить отношения с тобой, ты бы меня простила?

Раньше Эмили об этом не думала. Вот что всегда нравилось ей в отношениях с Гордоном и почему они остались друзьями – они могли поговорить о чем угодно.

Она покачала головой еще до того, как поняла, что ответит.

– Нет, – сказала она. – Я думаю, что с того момента, как ты влюбился в Терри, секса между нами быть не могло.

Он кивнул. Они улыбнулись друг другу, и она поняла, что это и есть дружба.

– Поначалу я скучала по сексу, – призналась Эмили.

– Не хочу совать свой нос в чужие дела, но, по-моему, один из моих недавних пациентов только порадуется этому…

– Ты имеешь в виду Джо? – Она не была расположена говорить много о себе и Джо. Для нее все это было еще внове. Прошедшая ночь была слишком невероятной для ее размеренного жизненного уклада. И все же одной из причин появления Эмили в этом кабинете были именно ее отношения с Джо. – Что ж, это дает мне возможность перейти к делу. Но сначала пообещай мне, что информация, которой я с тобой поделюсь, останется между нами. – Эмили слышала о конфиденциальности между доктором и пациентом в одной из передач по телевизору, но все равно должна была сделать на это ударение, чтобы не подвергать своих тетушек опасности осложнений с законом. – Я не могу позволить обстоятельствам отразиться на… тех, кто по неведению мог причинить вред другому человеку. Гордон сдвинул брови и нахмурился:

– Боюсь, я не…

– Никто пока не умер, и все относительно здоровы. Он смотрел на нее не меньше секунды, затем перевел взгляд на пузырек на столе и кивнул:

– Даю тебе слово.

Эмили не знала, слова это доктора или друга, – впрочем, это было не важно. Если он сказал, что будет держать рот на замке, значит, так и будет.

Она вкратце рассказала ему, что предшествовало приступу Джо, включая и то, что им тайно подлили любовного эликсира. К тому времени как она закончила свой рассказ, Гордон сидел на краешке кресла, переводя взгляд с нее на пузырек эликсира на столе.

– И они подлили эту жидкость вам обоим в вино?

– Да. Если верить тетушкам, то ее надо смешать с алкоголем для эффективности.

Гордон пододвинул к себе планшетку с бумагой и принялся царапать что-то ручкой.

– Сколько прошло времени с момента, когда вам подлили жидкость, и до момента, когда у Джо случился приступ?

Эмили с молчаливым неодобрением посмотрела на планшетку.

– Это только для моих исследований. Я же дал тебе слово, Эмили. Этот разговор останется между нами.

Она кивнула:

– Ладно. Примерно полтора часа.

– Ты почувствовала какой-нибудь эффект от тоника?

Она колебалась.

– Проблем с животом у меня не было.

– Как насчет других симптомов? Этот тоник задумывался как усилитель сексуальных эмоций, судя по тому, что ты мне рассказала. Ты заметила что-то необычное?

– Да.

– Не стесняйся, я же доктор.

– Я почувствовала очень сильное возбуждение. Даже до того, как он дотронулся до меня.

– И как долго продолжались эти ощущения?

– Несколько часов.

– И как ты сказала, твоя тетушка тоже употребила это средство?

– Да. Если верить ее словам, она поделилась им с мужчиной.

Гордон вскинул брови, вопросительно глядя на нее. Видимо, ему тоже было интересно, кто же ухажер Лидии.

– Я понятия не имею, кто бы это мог быть, – продолжила Эмили. – Но она сказала, что у них все было замечательно.

– А она не сказала, оказала ли на нее и ее друга эта жидкость такой же возбуждающий эффект?

– Да, сказала. Если верить ее словам, то у них был фантастический секс. Она очень рассердилась на меня за то, что я забрала остаток эликсира.

Он улыбнулся:

– Кто бы сомневался.

– Так что ты скажешь? Мог ли этот любовный эликсир стать причиной приступа Джо? Мне невыносимо думать, что кто-то в моем доме мог причинить ему вред.

– А у тебя есть какие-нибудь соображения по поводу состава этого тоника? – спросил Гордон.

– Нет. Олив и Лидия считают, что это преимущественно травы, но они также полагают, что рецепт умер вместе с доктором Бивером.

Гордон достал пробку, понюхал и снова закрыл пузырек.

– Я сделаю полный химический анализ. – Он сел глубже в кресло и постучал ручкой по планшетке с заметками. – Могу лишь предположить, что жидкость стала одной из причин приступа, но там было огромное количество и других факторов. Кроме того, больше никто не заболел, так что я не стал бы беспокоиться.

– Скажешь, что к чему, когда выяснишь?

– Разумеется. – Он внимательно посмотрел на жидкость в бутылке. – Знаешь, чем больше я узнаю о Эммете Бивере, тем больше убеждаюсь, что он был гением.

Эмили встала, ей польстили слова доктора о том, что ее дедушка гений.

– Спасибо, что взялся за это.

– Спасибо тебе. Я очень интересуюсь трудами доктора Бивера, а одна из его микстур – это настоящая находка. – Он говорил с апломбом. Если в этом эликсире нет ничего такого, что вызвало приступ у Джо, то пусть Гордон повеселится.

Поскольку Эмили встала, Гордон тоже поднялся из-за стола.

– Эмили, я искренне надеюсь, что и к тебе любовь нагрянет так же неожиданно, как и ко мне.

Она улыбнулась и, повинуясь импульсивному желанию, поцеловала его в щеку.

– Спасибо, Гордон.

Эмили не стала говорить ему, что, судя по всему, то, чего он ей так искренне пожелал, уже свершилось. Да еще и с человеком, который хотел разрушить их город. А пока, поскольку она облегчила свою совесть, пора отправляться домой и готовить ужин для разрушителя городов. Что-нибудь простое, но интересное; не острое, но вкусное. Или лучше приготовить ему рыбу в молоке, а потом забраться под стол и отвлекать разными шалостями, чтобы он не обращал внимания на то, что ест.

Джо прогуливался по Мэйн-стрит, заглядывая в окна. Раньше он никогда не прогуливался. Никогда не останавливался поболтать с людьми, которые знали его, и знали все о его бизнесе, и знали все о его проблемах со здоровьем. И таких людей набирался, пожалуй, целый город.

Он хотел купить Эмили подарок. Занятие было не из легких, поскольку Джо хотел, чтобы подарок олицетворял сразу несколько вещей.

Он стремился поблагодарить ее за то, что она отвезла его в больницу, навещала его, привезла домой. Ведь все это не входило в стандартный набор обязанностей владелицы гостиницы, а потому Джо был ей очень признателен.

Он также хотел сделать приятное Эмили как женщине, которая так много подарила ему за одну ночь. Будь он дома, он бы послал ей букет из пары дюжин длинных роз.

Но у него все еще оставался неприятный осадок от того официального букета, который прислали ему в больницу из офиса. Такие букеты они рассылали всем. Так что огромный букет роз будет выглядеть банально.

Что ж, розы он Эмили покупать не станет. Цветочной лавки в Бивертоне, судя по всему, нет, а, кроме того, у Эмили полный сад цветов. Она полжизни проводит там, ухаживая за своими собственными розами. Надо полагать, это доставляет ей удовольствие. Меньше всего Джо хотел посылать ей подобия оригинала.

Он шел по Мэйн-стрит. Проблема его заключалась в том, что из уха не торчала гарнитура от его мобильного телефона, а это оставляло ему слишком много времени на размышления. Слишком много воспоминаний о том, как смотрела на него Эмили, когда уходила вчера ночью из его комнаты.

Ну почему он не притворился, что спит? Ведь тогда у него появилась бы возможность держать ее в объятиях всю ночь. Сам он мог обойтись и без отдыха. Разницы в общем-то никакой. После того как Эмили ушла, он практически не сомкнул глаз.

Если судить о городе по его магазинам – не то чтобы Джо сильно разбирался в этом, сам-то он по магазинам ходить не любил, – то Бивертон был очень странным населенным пунктом.

Картинная галерея представляла лишь работы нескольких незнакомых ему авторов, которые изображали преимущественно обнаженную натуру. Обнаженные натуры лежа, обнаженные натуры стоя, обнаженные натуры, играющие в крокет, обнаженные натуры, занимающиеся сексом. Искусство было небезынтересным, но Джо прошел мимо.

Он остановился у магазина подарков. Массажное масло, свечи с возбуждающим запахом, нижнее белье, от которого у него слюнки потекли, когда он представил в нем Эмили, и скульптуры из стекла, которые мастера-стеклодувы делали вручную, были повсюду. Помимо прочего здесь нашелся и символ города Бивертона, покрытый толстым слоем пыли.

Джо пошел дальше.

Парикмахер в парикмахерской, куда ему советовали носу не казать, весело помахал ему рукой из-за стеклянной витрины, а женщина так и не подняла взгляда, все щелкала и щелкала ножницами.

Джо не был большим любителем пеших прогулок. Тем более не любил он тратить на это время. И все же без сотового телефона, без ноутбука, без какой-либо цели Джо не знал, чем еще себя занять. Эмили ушла по своим делам, и он тоже решил выйти, подышать свежим воздухом. Но единственное, чего он действительно хотел, так это снова остаться с ней наедине. Желание пульсировало в нем, прорываясь наружу сквозь поры кожи.

Он шел мимо кондитерской. Ах, как призывно ему махали руками, но он не такой простак! Эмили была просто изумительным поваром. Что он может купить ей в кондитерской, чего она сама не сможет приготовить?

Джо помахал рукой в ответ и пошел дальше. Он знал, что рано или поздно обязательно что-нибудь найдет, главное – продолжать поиски. На крыльце кондитерской лежал пес, положив морду на лапы. Когда Джо посмотрел на него, пес вяло завилял ему хвостом.

– Привет, симпатяга, – сказал Джо и погладил старую псину по голове. Симпатяга лизнул ему руку и перевернулся на спину, подставляя живот. – Ах ты, старый плут!

Симпатяга согласился с ним и сильнее завилял хвостом.

– А вы ему определенно нравитесь, – сказала хозяйка пса. Джо узнал в ней владелицу ранчо.

Он встал.

– Привет, Эмми. Хороший денек. – И тут ему пришла в голову идея спросить ее о подарке для Эмили, ведь они вроде бы дружили.

– Эмили у нас стильная женщина, – сказала она, нахмурившись. – Большинство товаров, которые продаются в этом городе, ее не заинтересуют.

– Да, этого я и боялся. Я думал купить ей розы, но здесь даже цветочной лавки нет. Да и у нее в саду их полно!

– У меня есть новый гибрид розового куста.

– Правда? Вы имеете в виду настоящие розовые кусты?

– Ну конечно.

Джо просиял. Естественно, женщине, которая сама выращивает розы, настоящий розовый куст будет лучшим подарком, нежели срезанные цветы.

– Отлично.

Глава 21

Большую часть времени с того момента, как Эмили пришла от Гордона, она провела, избегая встречи с тетушками. Да, она переспала с Джо. Ну и что с того? Это ее дело. И его дело. И уж точно это никак не касается Олив или Лидии.

И что он сделал после того, как раскрыл их отношения за завтраком? Он исчез. Джо ушел из «Дамы с сомнительной репутацией» вскоре после того, как она отправилась к Гордону, а когда Эмили вернулась, никто не мог сказать ей, куда он направился. Не сказать, что это очень ее волновало, но, черт возьми, куда он мог пойти? Трудоголик без игрушек. Она ожидала, что он будет ходить за ней по пятам и упрашивать ее вернуть его вещи, но он взял и исчез.

И как всегда, когда она чувствовала себя выбитой из колеи, Эмили взяла поддон с садовыми инструментами и вышла на свежий воздух, где аромат роз приветствовал ее, отвлекая от любой проблемы, где пчелы, как старые друзья, жужжали над ухом. Она понятия не имела, как долго проработала в саду, когда услышала голос Джо:

– Привет.

Он только поприветствовал ее, а у нее уже затрепыхалось сердце. Эмили повернулась к нему, надеясь в душе, что выглядит, как всегда, спокойной. Джо держал руки за спиной, и на лице его сияла загадочная улыбка.

– Привет, – ответила она.

– Вчера ночью я отлично провел время, – сказал он.

Робкая улыбка расцвела на губах Эмили.

– Я тоже.

– Я хотел подарить тебе цветы, так что вот…

Он показал ей то, что прятал за спиной, и Эмили вскрикнула от удивления.

– Это же просто здорово, – закричала она. В руках у него был розовый куст в горшке.

– Я попытался выбрать цвет, которого у тебя вроде бы нет.

Человек, который не мог вспомнить, что было в бутерброде, потрудился изучить цвета роз в ее саду? Он впечатлил ее, и она растаяла. Эмили просто обожала розы. Джо видел это и нашел сорт, которого нет в ее саду.

– Спасибо, Джо. – Она чувствовала себя немного глупо. Даже не то чтобы глупо, но как-то взволнованно. Как странно! Она никогда так себя не вела. Она не могла отвести взгляд от аккуратного куста гибрида чайной розы абрикосового цвета. Эмили дотронулась кончиками пальцев до нежного лепестка, показавшегося из зеленого бутона. – Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.

– Я рад, – сказал он просто.

Последовала пауза. Наконец Эмили подняла на него взгляд, но когда увидела, как серьезно Джо на нее смотрит, то решила, что лучше было смотреть на цветок.

– Ну и, – сказала она немного погодя, – где мне его посадить?

Они оба посмотрели на сад, который так изобиловал зелеными зарослями и яркими цветами, что невозможно было определить, куда же посадить новую розу. Впрочем, Эмили никакой проблемы в этом не видела.

– Я хочу, чтобы она росла на видном месте, чтобы я помнила о тебе каждый раз, когда буду смотреть на нее.

Чтобы помнить о нем? Он почувствовал себя немного обиженным, что его так быстро вычеркнули из ближайшего будущего. Но тут он понял, что уезжать ему все равно придется, и довольно скоро. А Эмили оказалась практичной женщиной, и легкий роман не вскружил ей голову.

Легкий роман. Он внимательно посмотрел на женщину, которая была увлечена поисками идеального места для его подарка. Несомненно, она думала об особенностях почвы и количестве солнца на квадратный метр за день, а вовсе не о человеке, который подарил ей этот цветок. Легкий роман? Джо никогда еще не видел женщины, менее приспособленной для любовных историй, чем Эмили.

Он подумал о том, что случилось раньше, на кухне. Если она встретила его за завтраком так, словно ночью между ними ничего не было, то это еще ничего не значит. Ведь позже, когда он поцеловал ее в присутствии тетушек, она отреагировала слишком эмоционально. Тем более что тетушки вовсе не возражали против поцелуев перед завтраком. На самом деле Джо не сомневался, что им было гораздо приятнее видеть, как их Эмили целует красивый мужчина, чем есть свои надоевшие хлопья.

И тут Джо понял, что же так беспокоило его этим утром. Эмили наслаждалась прошедшей ночью с ним, но это не значит, что она испытывает к нему какие-то чувства. Почему он ждет от нее предложения сходить в кино или выехать на пикник или любое другое глупое времяпрепровождение, на которое у него и времени-то не было, если бы у него не отобрали сотовый телефон и компьютер?

Джо не стал выяснять глубинных причин своих мотивов, просто дал волю импульсивному желанию проверить, прав он или нет.

– Ты ведь считаешь, что секс и любовь – это разные вещи, так?

– Это и есть две разные вещи, – ответила Эмили и посмотрела на него так, словно он сказал глупость.

– Не для большинства женщин.

– А я и не причисляю себя к большинству женщин.

– Спасибо, теперь я это вижу.

– Что тебя беспокоит, Джо?

– Не знаю. Наверное, это странно – встретить человека, который не хочет от тебя ничего, кроме секса.

Эмили рассмеялась:

– Ты уезжаешь через несколько дней. Вчера ночью я наслаждалась. Мне нравится, как мы вместе проводим время, и я надеюсь, что сегодняшняя ночь не будет исключением. Но я не собираюсь терять из-за тебя голову и планировать свадьбу. Если ты не возражаешь, конечно.

– Нет! Я просто хочу надеяться, что ты не забудешь меня через неделю после того, как я уеду.

Она потрепала его по щеке. Джо поверить не мог, что она сделала это.

– Я всегда буду вспоминать тебя с обожанием, Джо. Кроме того, у меня под окнами будет цвести роза, которую ты подарил.

– То есть ты приравниваешь любовь к постоянным отношениям, я правильно понимаю?

– Ты что, тезисы пишешь на эту тему?

– Нет, я просто разговариваю. – И чего он так разошелся? Ведь очевидно, что женщину гораздо больше интересует прополка и удобрение почвы, чем чувства человека, который провел с ней лучшие часы в своей жизни.

Ладно. Отлично. Поговорим о том, что ей должно показаться небезынтересным.

– Я не сказал тебе, зачем приехал сюда.

Эмили выжидающе смотрела на него. Выражение ее глаз невозможно было прочитать.

– Нет, не сказал.

– Уверен, тебе понравится то, что я сообщу.

На этот раз эмоции были написаны у нее на лице. Она выглядела изумленной.

– Уверен?

Она что, решила, что он разрушит здесь все и вся? Хорошего же она о нем мнения. Ему не терпелось сказать Эмили правду.

– Я здесь, чтобы спасти Бивертон.

– Неужели?

Видимо, он неправильно понял выражение ее лица. В глазах ее было отвращение, но разве такое возможно? Может, она считает, что он припишет всю славу по спасению города себе?

– Ну, не лично я, конечно. Но я представляю компанию, которая хочет инвестировать в ваши земли огромные деньги. Они собираются открыть фабрику, на которой будет задействовано много рабочих. Если все пойдет хорошо, то потребность в рабочей силе вырастет, бизнес будет процветать. «Дама с сомнительной репутацией» будет переполнена каждую ночь. Эмили, мы нанесем это место на карту штата.

Она посмотрела на него так, как, наверное, смотрела на насекомое, которое портило ее розы, но которое она не могла тут же уничтожить.

– И что же это за фабрика?

– Дело не в том, что это за фабрика, а в том, какую выгоду она принесет городу.

– И все же? Мне любопытно.

– Ну, по правде сказать, это забавная фабрика. – Пожалуй, в этом городе ей как раз и место. – Компания занимается производством… э-э-э, наполнителя для кошачьих туалетов.

– Наполнитель для кошачьих туалетов?

– Нуда! Сначала я сам смотрел на все это скептически, так что, уж поверь мне, я проверил компанию и убедился, что дело того стоит. На наполнителе для кошачьих туалетов можно делать неплохие деньги.

– Не сомневаюсь. – Эмили посмотрела на него в упор. – Объясни сам процесс и расскажи, почему выбор пал именно на Бивертон?

– Два замечательных вопроса.

– Надеюсь, у тебя найдется два замечательных ответа.

– Эмили, может, хватит сарказма? Говорю тебе, я могу спасти этот город. Ладно, наполнитель для кошачьих туалетов не самое эстетичное производство, но мы говорим о финансовом вливании, о рабочих местах, о развитии, Эмили, о развитии.

– Так как насчет ответов на мои вопросы?

– Да, верно. – Почему она относится к этому так враждебно? Ведь он хочет помочь. – Процесс производства и выбор Бивертона?

Она кивнула.

– Насчет процесса я, честно говоря, сам не очень понимаю. Там все завязано на впитывающем материале и контроле за запахом. Разнообразные химические компоненты, что и определило выбор Бивертона. Здесь есть две главные составляющие для начала производства. Под землей огромные залежи фосфатов, которые легко разрабатывать, и старый санаторий, бездействующий уже много лет. Компания, которую я представляю, купит его и переоборудует под фабрику.

– А как добывается фосфат из-под земли, Джо?

– Технологией поверхностных разработок.

– Но все «поверхности» в округе заняты, Джо.

– Слушай, я понимаю, что будут некоторые неудобства, но у прогресса всегда есть отрицательные стороны. Это в природе человека – противиться переменам. Мне казалось, ты обладаешь более гибким мышлением.

– Гибким мышлением? Джо, это ведь человеческие жизни, их среда обитания.

Он фыркнул.

– Ладно, в чем-то ты прав, – продолжила Эмили. – Они не входят в пятьсот лучших предприятий штата, но что станет с лошадьми Эмми Поттер? Куда их деть, когда отберут землю? И что произойдет с экологически чистыми овощами? А что станет с картофельной фермой Макса? Ты не можешь просто начать разработки фосфата на их земле и думать, что это не поставит крест на их жизни.

– Вообще-то, Эмили, мы можем. Права на разработку удобрений может получить кто угодно.

– О, это несправедливо.

– Им выплатят компенсацию.

– Ха! И какую же компенсацию выплатят за несчастных лошадок? Ты возместишь Мне розы, если их выдернут из земли, чтобы перерыть мой сад? Ты можешь возместить мне воспоминания, которые связаны с каждым уголочком здесь, или труд и любовь, которые я вложила в эту землю?

– Никто не станет вести добычу у тебя на заднем дворе, Эмили. Расслабься.

– Ну как ты не понимаешь! Каждый испытывает те же эмоции к своему клочку рая. – Пока они разговаривали, Эмили продолжала сажать куст, добавляя еще немного райского благоухания своему саду. – Ведь именно так мы и думаем о нашем доме. Никто здесь не жаждет разбогатеть. Бивертон – это община, где люди живут вместе и заботятся друг о друге, где никого не волнует, что ты эксцентричный или не такой, как все. Много ли ты знаешь мест, как это, в этой стране, Джо? Или в мире? Как ты можешь оценить все это?

– Ты смотришь на вещи эмоционально, Эмили, – сказал Джо, а сам подумал о лошадях, о которых она упомянула. Ему придется сделать что-то для них. – Попытайся быть практичной.

– Я не могу быть практичной, когда речь заходит о таких вещах. Мой прадед построил этот санаторий, и он завещал его городу Бивертону. Он и подумать не мог, что его переделают под фабрику.

– Так, может, городу заплатить налоги? – сказал Джо с удовольствием. Он-то думал, что Эмили будет прыгать от радости, когда услышит от него новость, а не смотреть на него так, словно он пристрелил щенка.

– Пойдем, – сказала девушка, стряхивая грязь с ладоней. – Я покажу тебе кое-что.

– Если это связано с бездомными кошками, то меня это не интересует.

– О, думаю, тебе понравится! Я хочу показать тебе санаторий.

– У тебя есть ключи?

– Да.

Джо подумал немного.

– Я уже был там.

– Нет, ты не видел то, что я собираюсь тебе показать. Я вымою руки и переоденусь. Встретимся у моей машины через пять минут.

Ладно, у ее машины. Когда же отремонтируют его машину? Похоже, его лишили всего, с чем он приехал сюда.

Кроме времени. Джо подобрал садовые ножницы и принялся срезать поникшие цветы. Работы было так много, что скоро он сосредоточился и успокоился. А еще Джо заметил, что живот болит уже меньше. И не только меньше с момента приступа, но вообще меньше по сравнению с последними месяцами. Наверное, гастрит у него был давно, просто он не обращал на это внимания.

– Пожар, пожар! – закричал знакомый голос. Поскольку Эмили была наверху и, возможно, вне зоны слышимости, он указал пожарному в пластмассовой каске на только что посаженный розовый куст. Ему не помешает как следует промокнуть.

Теперь, когда Джо уже знал достаточно об этом сумасшедшем городе и не бежал со всех ног спасать Эмили, он мог спокойно понаблюдать за тем, как сосредоточенно и четко работает пожарный. Мужчина в каске аккуратно поливал только корни, не задевая струей листьев. Закончив, он тщательно скрутил шланг, браво отсалютовал и удалился.

– Тебя словно оглушили, – сказала Эмили, появившись из дома в чистых джинсах и топике, который по цвету соответствовал розам, которые она сажала. – Что случилось?

Как ей объяснить, что он начинает понимать ее слова о городе? Как отнесутся владельцы фабрики и новые наемные рабочие к пластиковому пожарному шлему и сумасшедшему пожарному? Или к старой безобидной клептоманке? Что, если жителей этого города, над которыми никто никогда не смеялся, потому что такой уж это город, начнут высмеивать?

Он здесь, конечно, ни при чем, но все же! Да, ситуация…

– У тебя топик того же цвета, что и цветы, которые ты только что посадила, – сказал он, поскольку говорить о ее одежде было проще, чем о его мыслях по поводу жителей города.

Эмили завела двигатель, и машина тронулась не спеша, но едва Джо договорил фразу, как Эмили ударила по тормозам, и машина встала как вкопанная, а Эмили поцеловала его в губы.

– Ты чего?

– Ты заметил! Ты заметил цвет хотя бы одного цветка в моем саду.

Джо заметил не только это. Он заметил и то, что под топиком не было лифчика. Он обнял Эмили и не убирал руку всю дорогу, пока они ехали до места.

Теперь он знал об Эмили что-то, чего не знал раньше. Она была совершенно открыта и свободна в плане секса, что он списывал на издержки ее воспитания. Но женщина страстно жаждала настоящей любви.

Джо не считал себя законченным романтиком, но ему вдруг захотелось подарить это счастье Эмили. Ему хотелось петь ей серенады ночью под окном. Ему хотелось дарить ей глупые безделушки и видеть ее радостное лицо. Но если он решится на это, то она в ответ может выкинуть такое, чего с ней в жизни никогда не случалось. Она может влюбиться в него.

О, это плохая идея! Если, конечно, он не пытается совершить что-то подобное. И в чем смысл? Вместе у них нет будущего. Нужно быть таким же умным, как Эмили. Наслаждаться сексом и расставаться с улыбкой.

Они молчали почти всю дорогу по городу, молчали и на неровной грунтовке, ведущей к бывшему санаторию. Эмили сняла навесной замок, а Джо распутал ржавую цепь и открыл ворота, чтобы она могла проехать. В отличие от прошлого визита они не стали запирать за собой створки.

Они поднялись по широким мраморным ступеням. Ступени немного потрескивали от старости под их весом, но все еще надежно служили. Эмили вставила солидный ключ в замочную скважину, повернула и открыла одну из гигантских дубовых створок. На двери висела табличка с выцветшими золотистыми буквами.

«Mens sana in corpore».

– В здоровом теле здоровый дух, – прочитал Джо.

– Ты знаешь латынь?

– Ее все еще преподают в подготовительных классах.

Эмили улыбнулась, но ничего не сказала, только пропустила его вперед.

Шаги эхом отзывались в темном мраморном проходе. Проход был высоченным. Темно здесь было из-за отсутствия электричества, хотя двенадцатифутовое окно пропускало потоки солнечного света. Никто не потрудился заколотить окна, но ни одно не было разбито.

Впереди громоздкая витая лестница и четырехметровые фаллические колонны придавали помещению вид греко-римской оргии. В центре холла стоял высохший фонтан в виде раковины с жемчужиной внутри. Джо охватил все это взглядом и посмотрел на Эмили, которая наблюдала за ним со стороны. Тогда в компании риелтора все это немного смущало его, но в компании Эмили ему здесь даже нравилось.

– Твой прадедушка не верил в утонченность, ты не находишь?

Она рассмеялась:

– Точно. Видел бы ты все это, когда вода бежит.

– С удовольствием посмотрел бы. – Его голос разлетелся эхом в пространстве здания. Как будто они были в пещере со сталагмитами в форме фаллосов. Джо еще раз осмотрелся по сторонам. Ему захотелось прижать Эмили к одной из колонн-пенисов и привести в действие ее раковину с жемчужиной. Вряд ли он первый, кого посетили подобные мысли в этом странном месте.

– Я думаю, Эммет опередил свое время. Но он верил в то, что делал, искренне верил. Он считал, что сексуальное напряжение является корнем многих болезней, как физических, так и душевных. В свое время, вероятно, он был прав.

– Да и в наше тоже.

– Ты так думаешь? Но ведь сейчас общество гораздо более открыто, существуют различные виды терапии и вообще разнообразные способы лечения сексуальных расстройств. И для этого не надо прибегать к постыдным методам.

– Но люди все равно помешаны на сексе. Посмотри хотя бы на нас.

Ага, это привлекло ее внимание! Она развернулась к нему.

– На нас? А что с нами не так?

– Боже мой! Ну давай посмотрим. Я не могу спать рядом с женщиной, а ты относишься к сексу как к пище быстрого приготовления.

– Что? – Ее крик разнесся эхом по залу.

– Ты нуждаешься в сексе так же, как и в еде, но при этом любовь тебе не нужна.

– Это самая глупая мысль, которую я слышала в своей жизни. И это говорит человек, с которым я переспала дважды.

– Без моих игрушек у меня было много времени на размышления, и я пришел к выводу, что я очень проницательный человек.

– Ты имеешь в виду, склонный к заблуждениям.

– Я думал, что ты боишься любви.

– Это просто смешно, никто не боится любви.

– Вот именно. Я еще новичок в таких вещах, как умозрительные гипотезы и проницательность, так что я пошел не по тому следу. – Эмили устало посмотрела на потолок, но Джо продолжал: – Ты боишься даже не романтических отношений, а именно любви.

Девушка открыла было рот, но закрыла его и несколько раз глубоко вдохнула.

– Да как ты смеешь говорить подобные вещи женщине, которую едва знаешь?

– Да, я действительно знаю тебя недолго, но наши отношения очень бурно развивались. Я, конечно, не Фрейд и даже не доктор Бивер, но я все равно буду настаивать на своем диагнозе.

– Но я люблю людей! Я люблю Лидию и Олив. Я любила свою бабушку так сильно, но мне делается горько каждый раз, когда я вспоминаю ее.

Она выглядела такой открытой, такой уязвимой, ее глаза стали еще больше, а щеки порозовели. Может, ему стоит заткнуться и убраться подобру-поздорову? Это, в конце концов, не его дело, и она права, у него нет ни достаточных оснований, ни тем более прав устраивать ей сеанс психоанализа. И все же что-то подталкивало Джо. Что-то в ней, что отражалось на нем.

– Эмили, ты пытаешься переспорить саму себя. Не надо, я уже все понял.

– Что ты понял? Ты лежал без сна позади меня, и вместо того чтобы признать уже наконец, что у тебя не все ладно с головой, ты решил проанализировать меня?

Она повысила голос, и он почувствовал, как сильно она нуждается в его защите. Хорошо, она не желала признавать свои внутренние проблемы, но, может, уже пора? Может, им обоим уже пора?

– Твоя мать бросила тебя. Она предпочла жить свободной жизнью и оставила тебя без своей заботы и любви. Ты даже не знаешь, кто твой отец.

– Спасибо. Об этом я и без тебя помню.

Она вся дрожала от возбуждения, и Джо захотелось прижать ее к себе, заставить ее забыть о своей боли.

– Ты не много видела счастливых браков в своем роду, верно? Только и речи, что о сексуальных расстройствах да способах их лечения, но, мне кажется, ты не веришь, что любовь для тебя. Ты боишься того, к чему так стремится твоя душа.

Он сделал шаг ей навстречу, но Эмили отошла.

– В точности как и ты, Джо.

Он почувствовал легкое головокружение, словно призрак самого Эммета Бивера коснулся его.

– Это была глупая затея, Джо, – сказала девушка. – Забудь. Ты хочешь разрушить город – ладно. Но мы будем сопротивляться.

Она попыталась пройти мимо него, но он схватил ее за руку.

– Эй, прошу тебя, не убегай! Прости. Я немного погорячился. Ты права. Я ничего о тебе не знаю. – Джо отпустил ее, но она не сдвинулась с места, просто стояла и смотрела на него своими огромными глазами. Очевидно, раньше никто никогда не разговаривал с ней так откровенно.

Она дышала ровно и глубоко, как человек, который считает про себя до десяти, чтобы не вспылить. Эмили выглядела так, словно не могла решить, что же делать, затем вдруг выпрямила спину и заявила:

– Я все же покажу тебе это место.

– Отлично, начинай с холла. Сгораю от желания все увидеть.

Она рассмеялась. Он прижал ее к себе одной рукой, и по негласному соглашению они оставили свое напряжение в прошлом.

Но Джо не сомневался, что они еще вернутся к этому разговору. Потому что он видел, что если ему удастся помочь Эмили, то и себе он тоже поможет.

Глава 22

Да что он о себе возомнил, этот Джо? Эмили была вне себя, хотя и не подавала виду. И все же она вынуждена была признать, что ее реакция была не вполне адекватна его словам. Да, он влез в ее личную жизнь без приглашения, но почему это так сильно разозлило ее? В конце концов, после всего, что у них было, Джо имеет право высказаться.

– Можем начать на этом этаже с процедурных, – сказала она. – Там просто очаровательно. Теперь такую роскошь не построить, вложения средств себя просто не оправдают.

Она постаралась взглянуть на это место его глазами. Здесь хватит мрамора, чтобы соперничать с Ватиканом. Некоторые скульптуры олицетворяли то, что она назвала бы медико-эротическим стилем. Мраморные массажные столы, мраморные обнаженные массажисты, мраморные и такие же обнаженные пациенты.

Джо осматривался по сторонам, понимая, что с риелтором он так далеко не заходил. Она не потрудилась показать все, решив, что старые декорации просто растащили. Тут была даже парная с покрытыми золотом водопроводными кранами. А были еще и ванны! Здесь стояли большие зеркала с летающими херувимами на золоченой раме. Выцветшие позолоченные надписи, выгравированные всюду по стенам, бросали вызов его латыни. В основном, как он понял, речь шла о здоровье и электричестве, а также о состоятельности и свободе.

– Некоторые из этих ванн частные, а в некоторых принимали процедуры по двое.

– По двое?

Она щелкнула его указательным пальцем по носу.

– Нередко богатые семейные пары, которые не могли зачать обычным способом или просто испытывали затруднения в постели, приходили сюда. Лечение, как я поняла из дневника Эммета Бивера, заключалось в том, что сначала они принимали ванны порознь, затем вместе. Я подозреваю, что когда они оставались вдвоем, то пробовали новую технику, которую им показывали поодиночке, а еще чаще это была единственная возможность остаться наедине со своей половинкой для занятых людей.

– Так, значит, и тогда времени людям не хватало.

– Похоже, что так.

Комната, в которой они сейчас находились, была просто прекрасной. Другого слова, чтобы описать ее, было не подобрать. Мрамор, золото и херувимы, вытворяющие такое, о чем нормальные херувимы даже знать не должны, и глубокий мраморный бассейн с чем-то, что Джо не сразу заметил. На дне было несколько отверстий, как будто для стока воды.

– А это для чего?

– Это один из ранних американских примеров джакузи на двоих.

– Ты меня разыгрываешь!

– Нет, здесь есть естественные горячие источники. Эммет считал, что они не хуже, если не лучше, чем аналогичные в Германии в Баден-Бадене или в Англии, в Бате. Именно поэтому он и выбрал это место под санаторий.

– Джакузи на двоих, поверить не могу.

Эмили бросила на него недвусмысленный взгляд.

– Я знаю, как эта штука включается, давай попробуем?

– Ты хочешь сказать, она все еще работает?

– Конечно. Мы не можем платить налоги, но мы поддерживаем здесь все в идеальном порядке.

– Но ведь из города сюда вода не идет!

– Нет, разумеется. Вода идет из горячих источников по трубам и смешивается с холодной водой из скважины, которая вырыта на территории санатория. Дай мне пять минут.

Эмили исчезла за дверью, и Джо подошел поближе, чтобы рассмотреть детали. Это было просто чудо. Он удивился еще сильнее, когда Эмили появилась пару минут спустя и открыла золотой кран. Ванна стала наполняться, но вода тут же стала уходить через отверстия внизу.

– Похоже, протекает, – сказал он.

– Не волнуйся, так и задумано. – Она сняла топик через голову. Ему стало все равно, даже если затопит все здание. Джо в очередной раз уставился на пару самых симпатичных выпуклостей, какие ему доводилось видеть в своей жизни. Когда она сняла и джинсы, то на ней не осталось ничего, кроме тонкой полоски ярко-розовых трусиков.

Он хотел сам снять их, но не успел ничего сказать – Эмили скинула и их.

Она посмотрела на него выжидательно.

– Ну и чего ты стоишь? Ванна на двоих.

– Верно, – проблеял Джо. Через секунду он был так же наг, как и она. Ванна по-прежнему бурлила и издавала немыслимые звуки, а вода начала подниматься, но не спеша, видимо, благодаря стокам на дне.

– Ты все еще не понимаешь? – спросила Эмили, глядя на его лицо.

– Чего не понимаю?

– Мне нравится называть это «Дамским выбором». Она шагнула внутрь и села на мраморное сиденье; вода снова забурлила, и Эмили немного развела ноги. Все это напомнило ему о фонтане в холле. Спешки в том, как он залез в ванну позади нее, было больше, чем элегантности. Теплая вода поднималась вокруг них, источая аромат тухлых яиц.

– А ваш чудо-доктор с запахом ничего не мог придумать?

– Это сера. Все хорошие источники пахнут. Ты привыкнешь к этому.

– Вот к этому я точно привыкну, – сказал он и обнял ее сзади, сжав легонько ее груди.

– М-м. – Эмили закрыла глаза и навалилась на него спиной. Джо целовал ее в шею. Вода была идеальной температуры: горячая, но не слишком, так что там можно было посидеть часок-другой, если так хотелось. Или, судя по звукам, исходившим от Эмили, выбраться оттуда как можно быстрее и заняться еще более приятными вещами.

Ее груди были мокрыми и скользкими. Джо не отказался бы от какого-нибудь мыла или геля, но ничего подобного, разумеется, не было, так что он обошелся водой, брызгая ее на тело Эмили и растирая руками. Соски ее напряглись, а голова лежала затылком на его плече.

Он опустил руку, чтобы добраться до самого сокровенного. Эмили выгнулась, то ли протестуя, то ли, напротив, подаваясь навстречу. Он почувствовал, как струя воды бьет ему по ладони в том месте, где еще секунду назад была нежная плоть Эмили.

Джо вспомнил все те эротические сцены в мраморе и провокационные послания на латыни, что видел внизу, и ему захотелось испробовать их все.

Он приподнял ее и проник внутрь.

– О, – закричала она и опустилась ему на колени. Ее ноги были широко раздвинуты, и вода ласкала уже их обоих. Для него это было странное ощущение, но очень приятное!

А уж для Эмили это было более чем приятно. Она стала привставать и опускаться у него на коленях, отчего его желание возросло. Очень скоро Джо обнаружил, что может влиять на скорость ее движений, подставляя руку под струю воды и снова убирая ее.

Она повернула к нему лицо и поцеловала влажными губами, Джо ускорил темп, и вскоре они уже были на пике несказанного наслаждения.

Спустя какое-то время Эмили осторожно развернулась, и они оказались лицом к лицу…

Они не разговаривали, пока вытирались своей одеждой и натягивали ее на все еще влажные тела. Эмили сполоснула ванну, выключила воду, и они пошли обратно. Не сговариваясь, они согласились закончить на этом тур. Джо увидел то, что она хотела ему показать.

Это место было слишком пропитано любовью, чтобы делать из него фабрику по производству наполнителей для кошачьих туалетов. В этом было что-то неправильное. Когда они добрались до холла, Джо поцеловал Эмили нежно и сладко, и она поняла, что попалась на удочку, когда потянулась к нему, не желая прерывать поцелуя ни на миг.

– Эмили, ты сделаешь кое-что для меня?

Она едва не ответила «все, что угодно», но вовремя сдержалась.

– Что?

– Ты можешь собрать для меня людей, чтобы я выступил перед ними, или хотя бы рассказать им о плюсах этого предложения?

Бог мой! Она могла ждать от него предложения сходить с ним сегодня поужинать, поехать жить вместе в Нью-Йорк, даже выйти за него замуж, а он попросил собрать для него городское собрание. Неудивительно, что в ее голове секс и любовь никак не связаны друг с другом. Если в первом она была весьма неплоха, то во втором ничего не смыслила.

Эмили с трудом собралась с мыслями. Его просьба была справедливой и вполне логичной. Жители Бивертона имеют право выслушать его предложение. И в то же время Джо был человеком коммерческого склада, и он ждет переговоров, так что она не будет сразу давать ему положительный ответ. Эмили понимала, что это отличная идея, ведь Джо не знает, что никто в этом городе не одобряет его фабрики. Никого здесь не интересуют деньги, прибыли, заработные платы по профсоюзным ставкам. Нет, здесь людей привлекала лишь возможность вести эксцентричный образ жизни и делать все, что они захотят, до тех пор, пока это не мешает остальным.

Когда Джо обратится к ним со своим предложением построить фабрику и начать разработки, они выскажут ему все, что думают, и ему придется поискать другое место, где его предложением действительно заинтересуются.

Эмили заставила его ждать, как будто обдумывает ответ. Когда они оказались в парке, Эмили наклонила голову набок и скорчила такое лицо, как будто ей очень, ну просто очень, не нравится эта идея. Затем, после долгой паузы, заметила:

– Я тебе так скажу: если я соберу для тебя городское собрание, то ты обещаешь остаться в городе до конца недели, а в конце сходишь на прием к доктору Гордону Хартнетту?

Джо посмотрел на нее и приподнял бровь, но губы все же сложились в улыбку.

– Все еще пытаешься спасти мою жизнь?

– Больше, чем когда-либо.

– Значит, если я останусь на неделю, ты дашь мне выступить перед городским собранием?

– Более того, я сама созову для тебя это собрание. Он кивнул и протянул ей руку:

– Договорились.

Эмили протянула ему ладошку для рукопожатия, и он притянул ее к себе, чтобы поцеловать со всей страстью, на которую был способен. Это ей понравилось. А еще ей нравилось, что она будет рядом с ним почти целую неделю.

– Может, теперь у механика найдется время отремонтировать мою машину.

– О чем ты…

– И еще я хочу заказать билет на самолет, чтобы посмотреть окрестности, только скажи пилоту, что не нужно ломать самолет, чтобы отказать мне под этим предлогом.

Во рту у Эмили вдруг пересохло, а язык стал шершавым, как полежавший в холодильнике тунец.

– О чем ты…

– Милая, я давно все про тебя понял. Слишком много совпадений. Последней каплей было то, что ты – а обычно, кроме каши и омлета, на завтрак ты ничего не делаешь, – приготовила для меня французские хлебцы именно тогда, когда я выяснил, что моя машина сломана.

Черт! Не надо было ублажать его французскими хлебцами. Это был глупый поступок.

– А потом посыпались различные причины, по которым я не мог уехать из города.

– И?! – Эмили вложила в реплику все возмущение, которое смогла найти в себе при данных обстоятельствах. – Я надеюсь, ты не станешь подозревать, что и в больнице ты оказался из-за меня? – Она очень надеялась, что и никто из ее домочадцев к этому не причастен.

– Нет. Здесь ты оказалась права на мой счет. Мой организм дал сбой. Я рад, что желудок не выдержал раньше сердца.

– Правда? – Это была лучшая новость за ее жизнь. – Ты признаешь мою правоту?

– Да. И более того, я должен отдать тебе должное, ведь, похоже, ты спасла мне жизнь.

Ее улыбка расцвела ярче, чем ее любимая роза этим утром. Джо поднял в воздух указательный палец.

– Но, как я и сказал, я все про тебя понял! Я останусь здесь до конца недели, но больше никаких уловок. И как думаешь, мою машину можно починить?

Она закусила губу.

– Я ничего не признаю.

– А я этого и не добиваюсь.

– Я поговорю с механиком, может, он сможет ускорить поставку недостающей детали.

– Я буду тебе очень признателен.

Джо обнял ее за талию, и они пошли к машине.

– Джо?

– Да?

– Ты умнее, чем кажешься.

– Значит, если я задержусь здесь до конца недели, то мы можем провести переговоры и у меня есть шанс вернуть себе сотовый и ноутбук?

– Ну разумеется!

– Отлично.

– Переговоры закончены, до отъезда ничего назад ты не получишь.

– Карманный компьютер?

Она покачала головой. Эмили ожидала от него бурю негодования или на худой конец истерики. Но Джо хранил молчание.

– У тебя что, шок?

– Нет, но я умею проигрывать. У меня все равно нет кода к твоему сейфу.

– Как-то это не по-спортивному. Разве тебе не хочется выпытать из меня код или разузнать его как-то еще?

– «Как-то еще» звучит заманчиво, но, видимо, придется все оставить как есть.

– Правда?

– Эмили, ужасно не хочется тебя разочаровывать, но ты права. Я чувствую себя как наркоман на ломке. Я просыпаюсь, и моя первая мысль – проверить голосовую и электронную почту. Если в течение дня выпадает хоть одна свободная минутка, руки сами тянутся к ноутбуку.

Она кивнула. Ее не удивило, что он сам признался в своих болезненных привычках.

– Получается, «Дама с сомнительной репутацией» для технонаркоманов все равно что курсы анонимных алкоголиков. – Эмили взяла его за руку. – Забавно. А что ты чувствуешь, когда руки тянутся к техноигрушкам и не находят их?

– Тишину. – Какое-то время они шли молча. – В моей жизни не бывает тишины. Моя жизнь полна шума и движения: сделки, еще сделки, снова сделки, а в итоге… впрочем, ты сама все видела.

– А что ты слышишь в тишине?

– Пока не знаю. – Джо с шумом выдохнул. – Вся моя жизнь вышла из-под контроля, теперь я это вижу. У меня хватит денег до конца жизни, но я еще слишком молод, чтобы уходить на пенсию. Мне нужно занять себя чем-то. Может, мне стоит купить одну из компаний, которые я продаю людям? Или уйти в бизнес, который занимается каким-то действительно нужным и полезным делом? – Он пожал плечами, и Эмили почувствовала его метания. Похоже, раньше он нечасто делился своими сокровенными мыслями. – Мне просто надо знать, что в конце всего этого, когда меня положат в гроб, я оставлю что-то важное после себя.

Она опустила голову ему на плечо.

– Думаешь, я схожу с ума?

– Нет, я считаю, что несколько дней без электронного мира пошли тебе только на пользу. Ты очень трезво рассуждаешь.

Джо пнул камушек, и тот покатился по ровному газону лужайки.

– Вот-вот. Проведу здесь месяц и стану Буддой. Она хихикнула:

– Не отказывайся от такой возможности. Ты можешь стать счастливым человеком, если продолжишь в том же духе.

– Я прозрел, Эмили. И я стал прислушиваться к тому, что говорят умные люди. – Он повернулся к ней лицом и посмотрел ей в глаза. От этого она растаяла окончательно. – Тебе тоже стоит как-нибудь попробовать.

– Только не сегодня, – с трудом сказала она.

Он смотрел на нее еще несколько мгновений, затем медленно кивнул:

– Не сегодня.

Но Эмили была неглупа. Она видела, как рьяно Джо берется за любое начинание. У нее было нехорошее чувство, что она очередной проект Джо. Пожалуй, стоит отдать ему его игрушки, тогда он оставит ее в покое.

– Слушай, – начал он, – давай полетим завтра вместе.

– Я ведь уже пообещала, что никаких «случайных» поломок не будет. Ты будешь в полной безопасности.

– Я знаю. Мне просто хочется, чтобы ты была рядом. Ты отобрала у меня все игрушки, так что теперь тебе самой придется со мной играть.

– Но у меня много дел, Джо. У меня своя жизнь.

– Да брось! Будет весело. Ты можешь быть моим гидом, расскажешь на месте, почему здесь не стоит вести добычу.

– Поверить не могу, что ты шутишь на такие темы.

– Слушай, я серьезно отношусь к тому, чем занимаюсь. Мне кажется, что наше предложение принесет Бивертону только благо. Но я открыт для чужой точки зрения. И это не значит, что мы должны вырядиться в черные костюмы и служить мессу друг по другу.

– Ладно, уговорил. Но не думай, что меня легко переубедить, особенно когда на кону такие ставки.

– Согласен. Так ты летишь завтра со мной?

– Я прекрасно понимаю, что ты вынуждаешь меня согласиться, – сказала она важно.

– Значит, полетишь?

– Да.

– Отлично. Знаешь, раз я был паинькой и разрешил тебе запереть все мои вещи, то ты просто обязана показать мне окрестности.

– Отличная мысль. – Все складывалось даже лучше, чем Эмили надеялась. Когда она покажет ему земли Бивертона с высоты птичьего полета, он не сможет остаться равнодушным. Тогда Джо не позволит компании по производству наполнителя для кошачьих туалетов испортить эти земли.

Или позволит?

Глава 23

Джо услышал стук. Здесь было так тихо, что он сразу понял, – стучат в его дверь.

– Заходите, – сказал Джо, сразу погрустнев. Они уже так нашумели, что кто-то в соседних комнатах мог устать от стуков. Хотя Эмили уже не спала рядом с ним и он не смотрел на ее чудесное тело.

Он часто смотрел на спящих женщин по той или иной причине, но ни у кого из них это не выходило так хорошо, как у Эмили. Ее волосы были золотистой шелковой подушкой, щеки были нежными, как у ребенка, а ресницы были такими длинными, что отбрасывали тени. Она никогда не храпела, только дышала спокойно, немного приоткрыв свои губы, которые во сне выглядели еще соблазнительнее.

Она держалась за него во время сна. Джо знал, что это неосознанно, потому что почувствовал, как рука, Эмили обвила его предплечье, только когда она уснула, а ее тело приняло контуры его тела.

Он почитал еще немного об увлекательной истории Румынии. Затем задумался о том, что ему делать, когда работа будет закончена и у него не останется причин задержаться в Бивертоне. А дальше Джо просто смотрел на часы. Потом пришла Мей Уэст, то ли с охоты, то ли просто с ночной прогулки, и свернулась в ногах у Эмили прежде, чем он успел ее поймать.

Ревнивица! Эмили проснулась, вздрогнув, посмотрела затуманенным взором на кошку, затем на него.

– Джо, надо было разбудить меня. Прости.

– Да что ты, ерунда, – уверил он ее. – Мне нравится, что ты здесь.

Она прижала ладони к щекам.

– Но тебе же надо выспаться. – Зевнув, Эмили выбралась из постели и в чем мать родила пошла к двери, засунув под мышку одежду.

Джо выругался, помянув недобрым словом те силы, что не дают ему спать рядом с Эмили. Ведь ему так сильно этого хочется.

– Спокойной ночи, – сказала она, бросив на него печальный взгляд от дверей.

– Спокойной ночи, – ответил он в надежде, что она не поймет по его взгляду, как одиноко ему будет без нее.

Но даже после этого он недолго спал. Теперь, когда ему удалось наконец немного прикорнуть, визитеры ему пришлись не по душе. В комнату вошла Эмили с подносом отвратительного малинового чая, и Джо посмотрел на часы.

– Еще ведь только восемь часов, – проворчал он. – Чего ради я должен вставать в такую рань?

Девушка подошла к нему и поцеловала его прямо в губы, которые он скривил, глядя на чай.

– Потому что день чудесный, и я повезу тебя на пикник.

– Никто не ездит на пикники в восемь утра.

– Нам придется немало проехать верхом.

– Проехать верхом? – Джо хлебнул чая, гадая, когда же доктор и бдительная домовладелица разрешат ему кофе.

– На лошадях.

В нем встрепенулся ребенок, который живет в каждом мужчине. Но он тут же стал самим собой.

– Надеюсь, ты не о тех замученных пародиях на лошадей, по которым плачет мясная лавка?

– О, я тебя умоляю! Это же чудесные лошадки, добрые и безопасные.

Джо фыркнул:

– Они будут везти нас через поле целый день.

Эмили снова его поцеловала, а поскольку она совсем склонилась над ним, то ему не составило труда уронить Эмили на себя, и поцелуи из скромных, игривых быстро переросли в жаркие и страстные. Их остаток недели прошел уже почти наполовину, и, похоже, они оба понимали, что не стоит терять ни минуты. Они всегда жалели упущенные возможности. Видимо, он никогда не насытится этой женщиной.

– А почему нам не устроить пикник прямо в постели? – предложил он.

– Потому что мне надо еще кое-что показать тебе. Джо застонал. Эмили была едина во многих лицах: она была и министерством финансов города, и туристическим центром, и еще бог знает чем. Она летала с ним – на очень приятной маленькой «сессне»[13], – и он согласился, что виды здесь просто прекрасные. Это было совсем не сложно: они действительно были прекрасными. За час полета он увидел изумительные зеленые плодородные поля, пасущиеся стада, перелески, скалы, озера и ручьи. Он также видел не такой уж скудный автопарк и поселения неподалеку от Бивертона. Он признался Эмили, что бизнес здесь все-таки есть.

Она снова пристала к нему со своим спасением земли и с тех пор говорила об этом без умолку. Джо повидал уже, почитай, весь город. Разузнал, чем занимаются люди. И выслушал не от одного шумного соседа, что никакие шахты им здесь не нужны.

Джо со всеми был вежлив и внимателен, не спорил и просил лишь шире смотреть на вещи и подумать до городского собрания, которое должно было состояться через несколько дней.

Джо все время размышлял, как же убедить их всех в преимуществах фабрики по производству наполнителя для кошачьего туалета, но так и не выработал стратегию. Впрочем, он не сильно беспокоился, под давлением он всегда выступал лучше. Кроме того, Джо встретил пару парней, которые тоже поддерживали компанию Эмили по спасению города. Так вот, у этих парней загорелись глаза, когда он упомянул о возможном экономическом процветании. К счастью для него и его компании, не всем здесь было наплевать на соблазны чистой выгоды.

Что до него, то у Джо в голове сейчас царствовал соблазн другого рода. Джо и Эмили боролись в кровати, когда в холле зазвонил телефон. Она высвободилась и пошла ответить на звонок. Он решил быть паинькой и поехать с ней на пикник. Он уже достаточно узнал Эмили, чтобы ожидать большего, чем простая корзинка с едой. Ему будет чем поживиться.

Джо возбудился от одной мысли. Уж что-что, а скромницей Эмили точно не была. Еще ни разу он не встречал в жизни женщину, которая относилась бы к сексу так легко.

– Привет, Гордон, – сказала она как-то слишком уж весело. Убежав в холл, она оставила дверь открытой, и подслушать разговор было несложно. Он быстро сложил ее легкое отношение к сексу с доктором Гордоном Хартнеттом, и вывод ему совсем не понравился.

Было в ее голосе что-то интимное, когда она разговаривала с дорогим доктором. И он, как и сам Джо, был чужаком и нормальным человеком, если не считать его странного желания жить в этом чокнутом городе. Да и возраста они были примерно одного. Этот доктор был симпатичным парнем и сложения атлетического. Мистер Хартнетт походил на докторов из телесериалов: молодой, красивый, в чистом белом халате, с озабоченным выражением лица и обязательно рядом со смазливой пациенткой, которой срочно требовалась медицинская помощь.

Ладно, Джо здесь раньше не было, и у Эмили, разумеется, была своя личная жизнь, но разве обязательно быть такой веселой с этим парнем? Прямо за его дверью?

Себя Джо забыл упрекнуть в подслушивании чужих разговоров. Он просто сидел тихо как мышь и впитывал каждое слово. Впрочем, в осторожности смысла не было, поскольку его новоявленная любовница не трудилась понизить голос, когда говорила с другим мужчиной.

Между этой парочкой был секс. Он чувствовал это.

Вдруг ее голос изменился, стал взволнованным.

– О, у тебя уже готовы результаты! Нашел что-нибудь интересное?

Результаты? Какие результаты? У Джо внезапно сжалось горло. Эмили заболела? Его представление о докторе Хартнетте как персонаже сериала рядом со смазливой пациенткой неожиданно ожило. Пациенткой была Эмили.

– Я не знаю, какую воду он использовал: из источника или из колодца. Я спрошу Лидию или Олив, кто-нибудь из них может знать.

Джо поскреб пальцами темечко. Разговор был полностью лишен смысла. Если Эмили заболела, то вряд ли она стала бы обсуждать виды здешних вод. Может, все это имеет какое-то отношение к одной из тетушек?

– А что еще там было? – спросила она.

Эмили слушала некоторое время, затем снова спросила:

– И ты абсолютно уверен, что там не было ничего… опасного? – Ее голос перешел на шепот. – Или ничего, что могло вызвать расстройство желудка? – Наконец она сказала: – Спасибо, Гордон. Это хорошие новости… Нет, конечно, я не забуду. Я спрошу их… Да. И тебе тоже… Ты ведь идешь на городское собрание?.. Ладно, тогда увидимся там.

Эмили не вернулась к нему в постель, чтобы еще позаниматься утренними глупостями, а прошла мимо его открытой двери.

– Эй, – позвал он.

Она заглянула к нему в комнату. Эмили покраснела и выглядела виноватой. Хотя он и пообещал себе не делать из мухи слона, но сдержаться не смог.

– Ты спишь с Гордоном Хартнеттом?

Эмили смотрела на него несколько секунд, не отводя взгляда.

– Уже нет, – ответила она наконец.

Значит, он был прав. Джо так и знал! Он отбросил одеяло и встал с постели, после чего, не одеваясь, подошел к Эмили, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Но ты спала с ним?

Она явно не чувствовала за собой вины и не собиралась извиняться.

– Да. Его это не касалось, но почему тогда он так завелся?

– Когда это прекратилось? – потребовал ответа Джо, словно был не в себе. А ведь он считал себя рациональным человеком и придерживался современного образа жизни.

Эмили скрестила на груди руки в защитном жесте, которого раньше он за ней не замечал.

– Когда он полюбил другую женщину и они поженились.

– А-а. – Его гнев прошел так же внезапно, как и возник, и Джо чувствовал только сострадание. – Мне очень жаль, милая, но он тебе не подходил.

Он протянул к ней руку, чтобы привлечь к себе, но Эмили выставила ладони вперед, не желая близости.

– У нас с Гордоном были очень удобные отношения. Ради этого мы и встречались. Затем он встретил женщину, с которой захотел прожить до конца своих дней, и, естественно, мы перестали встречаться. Вот – так все просто. Только ради секса, как и…

– Не говори этого! – рявкнул Джо, обрывая ее на полуслове. – Даже не смей убеждать меня в том, что наши отношения – это только секс.

– А что же они в таком случае? – тихо спросила Эмили, после чего развернулась и вышла в холл.

– Эмили! – крикнул Джо и пошел следом за ней. Из соседней двери появилась Лидия с корзиной свежих полотенец. Она посмотрела на него и закивала:

– Ну да, как я и предполагала: вполне приличный довесок.

Голый, униженный и с невыносимым желанием разбить доктору Хартнетту нос, Джо ретировался в свою комнату и напоследок хлопнул дверью.

Он принял душ со всей тщательностью и аккуратно оделся. После этого сделал один телефонный звонок. Когда Джо спустился вниз, Эмили была на кухне. На столе стояла ваза со свежими пончиками и еще одна с фруктами.

– Я не была уверена, где ты захочешь позавтракать, здесь или в столовой, – сказала она бесцветным профессиональным голосом, которым встречала постояльцев в первый раз.

– Ни там, ни тут. Спасибо, – сказал Джо, беря пончик и яблоко. – Возьму с собой.

– Ты куда-то собрался? А как же наш пикник?

– Может, позже, если время позволит. Сегодня утром мне надо наведаться к доктору Хартнетту.

Эмили посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Но тебе же назначено только на завтрашнее утро.

– Я позвонил, и они смогли вписать меня сегодня. Ее щеки запылали румянцем.

– И по какой же причине ты поменял время?

– Причина есть, но о ней я скажу позже.

Несколько секунд, и он уже выходил из дверей. И чего он ведет себя как варвар из X века? Что на него нашло? Джо чувствовал, что где-то в генах бурлит тяга к насилию, пусть и не физическому. Однажды он вычитал один интересный термин, собирая информацию о викингах. Жажда крови. Видимо, это был его случай. Он испытывал сильную и неодолимую жажду крови.

– Джо, тебе не кажется, что надо поговорить об этом? – сказала Эмили у него за спиной, но разговаривать ему не хотелось. Не с ней.

Его машина магическим образом завелась с полоборота. Таким же магическим образом она вышла из строя около недели назад. Джо бы пел дифирамбы кудеснику-механику, если бы не знал причин этого чуда.

Парень даже счет не выставил.

Мотор взревел, и он выехал со стоянки «Дамы с сомнительной репутацией», стараясь не обращать внимания на женщину посреди сада, взволнованно смотревшую на него своими прекрасными глазками.

Ехать до офиса доктора Хартнетта было недалеко – как и до чего угодно в Бивертоне. В отличие от кабинетов прочих врачей, которых Джо посещал, здесь не было очереди.

– Доктор выйдет к вам через минуту, – сказала ему приятная женщина средних лет в регистратуре.

Джо поморщился и сел. В одном эта приемная походила на все прочие – почитать было нечего. На столике делили скромные дециметры сильно потертый номер «Ридерз дайджест» начала девяностых, да журнал для любителей гольфа, опубликованный немногим позже.

Обычно Джо не обращал на такие вещи внимания, но без сотового телефона, ноутбука и карманного компьютера заняться было нечем.

Он дочитал почти до половины статью о чьей-то печени, когда верная помощница бравого доктора сказала ему, что он может войти. Она проводила его в кабинет, из которого вышла красивая беременная женщина. Доктор Хартнетт поцеловал беременную женщину на прощание и кивнул Джо. Помощница доктора легонько подтолкнула его, и он вошел в кабинет. Хартнетт присоединился к нему несколькими секундами позже.

– Итак, Джо, – сказал он, дружелюбно улыбаясь. – Я рад, что вы решили остаться. Как у вас дела?

Джо пристально посмотрел на него.

– А вы трахаетесь со всеми пациентками?

Улыбка сошла с лица доктора Хартнетта, он скрестил на груди руки и навалился плечом на дверной косяк.

– Эта женщина – моя жена.

Прямо кульминация какого-то анекдота.

– А Эмили? – Его поза была точь-в-точь как у доктора, он только сейчас понял это. Он тоже скрестил руки на груди и навалился на раму единственного окна в комнате.

– А, так вот в чем дело, – сказал доктор, расслабившись и оглядевшись по сторонам. В комнате стояли небольшой столик с врачебными принадлежностями, кушетка, застеленная свежей бумажной простыней, и один стул.

Джо ничего не говорил, только смотрел.

– Вам Эмили все рассказала?

– Я спросил ее, когда услышал, как вы с ней ворковали по телефону сегодня утром.

– Понятно. И вы расстроились, что мы с ней были… близки?

– Я расстроился, что вы причинили ей боль. Хартнетт глянул на него из-под красивых бровей.

– Это она сказала вам, что я причинил ей боль?

– Нет. Она сказала, что вы бросили ее, когда встретили свою жену. Но я не дурак. У меня было много женщин. Я знаю, что причиняет им боль.

– И какие симптомы вы заметили у Эмили? Джо присел на кушетку, и свежая бумажная простыня зашуршала под его весом.

– Она спокойно относится к сексу как к чему-то обыденному. Ее отношение к этому на самом деле как у парней.

Хартнетт кивнул.

– И вы решили, что это я виноват в этом?

– А разве нет?

– Нет, Эмили такая, какая она есть. Мы с ней, хм… я не горжусь тем, что сделал. Наши отношения были удобны нам обоим. Если честно, то я вообще считал, что у меня слишком много работы на врачебном и исследовательском поприще, чтобы тратить время на любовные интриги и уж тем более семью. – Он невольно улыбнулся, как будто не мог сдержать улыбки. – А потом я встретил Терри.

На какое-то время воцарилась тишина. Джо еще не закончил, но он, право, не знал, что говорить дальше. Первым нарушил молчание Хартнетт.

– Значит, как я понимаю, вы с Эмили… – Да.

– Видимо, для вас тяжело узнать, что у нас с ней…

– Тяжело, черт возьми? Да я морду тебе хочу набить…

Хартнетт, который вовсе не выглядел испуганным, удивленно посмотрел на Джо:

– Но почему?

– Потому что… потому что я…

– Любишь ее?

Джо чувствовал себя так, словно ему самому только что набили морду. Любовь? Кто здесь говорил что-то о любви? Или он все же любит Эмили? Но если это так, то все его представления о жизни и о себе летели к черту. Что там, это меняло все его планы на будущее.

С другой стороны, разве он не задавался уже этим вопросом?

– Лучше убери с лица эту всезнающую ухмылку, док. Едва ли у нас с Эмили что-то получится.

– Почему?

– Потому что я живу в Нью-Йорке, а она здесь.

– Хм. Я раньше жил в Бостоне. Переехать сюда проще, чем ты думаешь.

– Ха, а кто говорит, что главная проблема в этом? Я здесь, чтобы провернуть сделку по продаже земли для одного из своих клиентов, который построит здесь фабрику.

– Да, я знаю. Кстати, я в оппозиции.

– Интересно, почему меня это не удивляет?

– О нет! Боюсь, ты неправильно понимаешь мои причины. Я вовсе не противник прогресса, но я против любой деятельности, которая приведет к ухудшению качества здешней воды. У местной воды уникальные свойства, просто исключительные.

– Да-да. Ты это и раньше говорил. Говорил и то, что никто здесь не болеет. Кроме меня. – Что напомнило Джо о еще одной причине его визита. – Так о чем это вы с Эмили болтали сегодня утром по телефону? Она говорила о чем-то, что могло вызвать проблемы с животом. У меня такое чувство, что вы обсуждали меня.

– Я не могу сказать тебе, о чем мы говорили. Прости.

– Но ведь обо мне?

– Может, тебе лучше спросить у Эмили?

– Да, я так и сделаю.

– Кстати, возвращаясь к вашему с Эмили конфликту по поводу фабрики, я не думаю, что это непреодолимые разногласия. Если вы двое любите друг друга, то сможете научиться уважать мнения друг друга по спорным вопросам. Может, именно так вы и станете счастливы!

– Что-то с трудом верится, – проворчал Джо.

– Ну и зря! Два года назад я тоже не верил, что могу осесть в таком городишке и буду счастлив. И уж тем более не думал я, что в скором времени встречу свою любовь и обзаведусь семьей. – Он покачал головой. – И посмотри на меня теперь.

– Так-то оно так, да только у меня несколько другие проблемы. – Джо и сам не мог поверить, что собирается все рассказать доктору. – Я не могу спать, если в комнате есть женщина. Мы занимаемся сексом, все нормально, а потом я не могу сомкнуть глаз, пока она не уходит или я не ухожу.

– Неужели? – Гордон не выглядел ни удивленным, ни озадаченным, скорее в его глазах загорелось любопытство.

– Даже не знаю, зачем я тебе все это рассказываю, ты же не психиатр.

– Нет, и, как я понимаю, ты к психиатру не обращался?

– Конечно, нет. Это же просто пунктик, а не расстройство психики.

– Нуда, нуда. – Гордон сел на единственный стул, а Джо удобнее устроился на шуршащей бумажной простыне кушетки. Ноги потеряли опору, а спине не на что было опереться.

– У меня нет степени по психиатрии, но базовый курс я проходил. Судя по тому, что я знаю о тебе, у тебя проблемы с контролем.

– С контролем? Я всегда полагал, что это связано со сном.

– Нет, отнюдь. Не со сном!

– Когда ты спишь, ты уязвим. А тебе надо контролировать то, что происходит в комнате. Ведь нехорошо, если ты во сне будешь кусать подушку или плакать, верно?

– Надо думать!

– Поэтому, как мне кажется, для тебя уязвимость перед женщиной значит очень много. Да и для каждого из нас.

– И что ты предлагаешь?

– Можешь попробовать снотворное несколько ночей, чтобы привыкнуть спать рядом с женщиной, а потом твоя психика должна сама приспособиться.

– Никаких лекарств. Еще идеи?

– Конечно. Я думаю, тебе надо обратиться к специалисту. Хотя бы к своему терапевту. Потому что если ты сам решишь с этим бороться, то единственное, что я могу тебе посоветовать, – это определить, что именно ты боишься показать женщине, когда спишь.

– А как ты считаешь, может человек спокойно относиться к сексу, но при этом бояться любви?

– Разумеется. – Гордон сказал это так уверенно, что Джо даже удивился. – Если перефразировать старого комика: секс – это просто, любовь – тяжело.

Джо спустился с кушетки.

– Спасибо, что принял меня.

– Да нет проблем. – Доктор тоже поднялся и подошел. – Раз уж ты здесь, то расскажи, как у тебя дела с животом?

– Да все хорошо. Больше не болит.

– Отлично. Пей таблетки, которые я тебе прописал, если будешь питаться тяжелой пищей. А так, если будешь есть диетическую пищу, спиртного пить немного, острое в еду не класть, то, думаю, все будет хорошо.

– А кофе можно пить?

– Если без него никак…

– Я уже неделю пью малиновый чай. Поверь, без кофе никак.

Хартнетт записал что-то в медицинскую карту Джо, и они пожали друг другу руки.

– Приходи, если какие-то симптомы появятся или возникнут вопросы.

– Приду. Ты уж извини, если я был резок.

– Да ничего страшного! Любовь сводит людей с ума.

Когда Джо вышел в приемную, там сидела Эмили и читала «Ридерз дайджест», который он просматривал ранее. Он почувствовал прилив сил, глядя на нее.

– Привет. А ты что здесь делаешь?

– У меня было такое чувство, что вас придется разнимать, – сказал она обеспокоенно. – С Гордоном все в порядке?

– Уже одно то, что ты поверила моим угрозам, стоило того. День удался! С ним все в порядке, я встретил его жену.

– Ты знаешь, что ты псих?

– Только из-за тебя, – уверил ее Джо. Впрочем, собственное поведение этим утром немного напугало его. Ну надо же быть таким идиотом!

Но еще большим идиотом он был, не понимая своих истинных чувств. Может, он еще и не влюбился в Эмили, но уже чертовски близок к этому.

Слишком близок.

– У тебя все в порядке? – спросила она.

– Я готов ехать на пикник.

– Как твой живот?

– Мне разрешили пить кофе.

– О, у тебя поистине счастливый день, – сказал Эмили и взяла его за руку.

Глава 24

Они скакали по цветочным лугам, минуя фермы, где коровы поднимали на них взоры огромных и пустых карих глаз, прежде чем вернуться к сочной травке. Дул свежий ветерок, и когда он спадал, то солнце припекало спины. Лошади еле волочили ноги, переходя на рысь только по принуждению – заставлять их двигаться быстрее было бы просто жестоко, – и, казалось, наслаждались прогулкой не меньше всадников.

Разумеется, Эмили тщательно подобрала их маршрут, чтобы продемонстрировать всю красоту неиспорченной местной природы. И, будучи девушкой неглупой, она ни разу не заикнулась о том, что притягательность этих мест уйдет, когда здесь начнут производить наполнитель для кошачьих туалетов. Она чувствовала, что сама земля становится укором Джо. Примерно через час они добрались до перелеска, раскинувшегося на берегу медлительной речки.

– Я думаю, здесь подходящее место для пикника. Да и лошади напьются воды и отдохнут, – сказала она.

– Молодец, старина, – сказал Джо, тоже спешиваясь, и потрепал по холке своего черного коня по кличке Здоровяк. Конь посмотрел на него сверху вниз и всхрапнул, видимо, не одобряя сарказма.

Эмили сняла седельные сумки и приторочила поводья к луке седла, после чего отпустила своего Счастливчика к реке на водопой. Джо задумчиво следил за ее действиями.

– Может, нам стоит привязать их?

– А куда они здесь уйдут?

– И то верно, – сказал он и снова похлопал черного мерина по холке. – Они и так едва ноги переставляют. Пусть поспят, пока мы будем обедать.

Здоровяк поплелся к реке и присоединился к Счастливчику на водопое. Эмили достала одеяло, бутерброды, лимонад, фрукты и выпечку из седельной сумки, которую сняла со спины Счастливчика.

Она расстелила одеяло на полянке у реки, огражденной от посторонних взглядов высокими деревьями.

Эмили почувствовала на себе пристальный взгляд Джо. Она украдкой посмотрела на него и поняла, что он не может отвести взгляд от ее груди. У Эмили по спине побежали мурашки, а соски напряглись и затвердели. Она сразу поняла, что у него на уме.

Она намеренно наклонилась еще сильнее, чтобы провести рукой по одеялу, словно расправляя его, как она обычно делала с простыней на кровати. Мягкая шерстяная ткань ласкала пальцы.

Эмили посмотрела на Джо. Он не двинулся с места, напротив, прислонился спиной к дереву, словно подчеркивая всем своим видом, что собирается провести там некоторое время.

– Ты разве не хочешь насладиться своим пикником? – Спросила она, сама удивившись, как хрипло прозвучал ее голос. Джо даже не прикоснулся к ней, а она уже чувствовала жар во всем теле.

Наконец он заговорил:

– Да, я хочу насладиться пикником.

– Ну так иди сюда.

Он не двинулся с места.

– Сначала я хочу увидеть тебя голой.

Искра, пробежавшая меж ними, могла спалить весь лес.

– Голой? – переспросила Эмили напряженным голосом.

Он чувствовал, что хочет закурить. С сигаретой в зубах ему было бы приятнее смотреть на свой выигрыш. Он хотел затянуться поглубже, чтобы кончик сигареты покраснел, прежде чем он лениво выдохнет голубой дымок.

Эмили сглотнула. Она не привыкла играть в игры, когда речь шла о сексе. Она почувствовала, что у нее из-под ног выбили почву, она почувствовала себя уязвимой. И это возбуждало.

– Ты хочешь, чтобы я сняла с себя одежду?

– Это самый простой способ остаться голой.

– И с чего… с чего мне начать? Он подумал немного, затем сказал:

– Ботинки и носки.

Практично. Эмили ослабила застежки ботинок. Это были настоящие ботинки для верховой езды. Джо так внимательно наблюдал за ней, что даже снимать носки перед ним было чертовски эротично.

Она расположилась по середине одеяла и посмотрела на Джо, который по-прежнему сидел, навалившись спиной на дерево.

– Что дальше?

На ней была джинсовая рубаха, но поскольку Эмили тщательно планировала этот пикник и знала, что без секса здесь не обойдется, то надела голубое кружевное нижнее белье.

После недолгих колебаний Джо сказал:

– Рубашку.

Щелчок застежки выстрелом раздался в ее ушах. Она чувствовала на себе внимательный и напряженный взгляд Джо. Он смотрел на то, как она раздевает себя. Эмили медленно-медленно провела пальцами по оголившейся коже к следующей застежке, затем к третьей, пока не распахнула рубашку, демонстрируя свой бюстгальтер.

Со стороны Джо раздался непонятный звук. Ее дыхание участилось от того, как он смотрит на нее, от освежающего ветра на своей разгоряченной коже. Эмили чувствовала, как джинсовая ткань рубашки трется о шелк бюстгальтера, лаская соски.

Еще одна застежка, и еще одна. Эмили оголила свой живот и расстегнула последнюю застежку. Она повела плечами, и рубашка соскользнула вниз. Сверху над ней шумела листва, позади перекатывалась на камнях речка, где-то вдали щебетала птичка.

Тесемки бюстгальтера показались ей вдруг тюрьмой для груди, так что она расстегнула сзади крючки и сняла чашечки, придерживая рукой тяжелые крупные груди.

Джо выглядел абсолютно спокойным, но Эмили чувствовала, как он напрягся, не сводя с нее взгляда. Она сбросила бюстгальтер на одеяло и открыла взору свои прелести. Он посмотрел на ее грудь так, словно никогда раньше не видел, затем скользнул глазами ниже, видимо, ожидая, когда же она снимет джинсы. Но вместо этого Эмили опустилась на колени боком к Джо и выгнула спину, подставляя ее под лучи солнца, отфильтрованные и разбитые на мозаику листвой.

– Ты меня убиваешь, – тихо сказал Джо.

– Знаю.

Она принялась медленно расстегивать джинсы. Перевернулась на спину и сняла их. Теперь на ней не было ничего, кроме узкой полоски трусиков. Она посмотрела на Джо, чувствуя, как он дрожит от вожделения.

– Я же хотел увидеть тебя голой. Совсем голой, – напомнил он ей.

Ей пришлось сильно постараться, чтобы не застонать. Эмили медленно стянула с себя трусики так, чтобы он видел каждое ее движение, каждый сантиметр ее тела. Когда она отбросила в сторону бесполезный клочок ткани, то почувствовала себя лишенной воли, возбужденной до предела и в то же время какой-то удивительно живой. Она лежала и ждала его.

Над ней зеленел купол из листьев, через который просачивались синее небо и солнечный свет. Из-за шума природы Эмили не слышала, как он подошел, поэтому вздрогнула от прикосновения его рук, которые развели в стороны ее ноги…

Эмили пришла в себя, осмотрелась вокруг и расхохоталась.

– Что такого смешного? – обиженно спросил Джо.

Эмили не смогла ответить, только показала рукой. Джо обернулся и увидел две лошадиные морды. Счастливчик жевал траву, а Здоровяк просто смотрел на них. Видимо, коней привлекли необычные звуки.

Джо посмотрел в глаза Эмили, и ее смех стих. В его взгляде она прочла больше, чем он мог сказать.

– Эмили, я…

– Я знаю, ты проголодался, – сказала она весело. – Сейчас я тебя накормлю.

Ей показалось, что он не захочет отпускать ее, но Джо не стал сопротивляться. Она оделась, а Джо тем временем отвел коней обратно к воде.

Джо любит ее, это очевидно. А еще Эмили понимала, что и она тоже любит Джо. И он собирался сказать ей об этом. Но что толку мучить себя признаниями и неизбежной болью, которая придет позже?

Она выложила завернутые в бумагу бутерброды на одеяло. Он даже не может спать с ней в одной комнате, он живет в Нью-Йорке и собирается разрушить уклад жизни, который она так любит.

Эмили даже не поняла, как это произошло. Сначала он был просто чертовски сексуальным, но законченным трудоголиком, и вдруг – раз, и превратился в мужчину, которого она полюбила.

Они ели, но о многом так и не могли поговорить: о будущем Бивертона, ее будущем, его будущем, об их любви и всей ее тщетности. Судя по молчанию, им вообще не о чем было поговорить, они избегали любой скользкой темы.

Они кое-как отобедали, но Эмили не могла думать ни о чем, кроме того, что это, по-видимому, их единственный пикник вместе.

Она даже не знала, когда Джо возвращается обратно в Нью-Йорк. Гордон сказал ему, что все в порядке, но ей Джо об отъезде не обмолвился. Он, конечно, останется до городского собрания, но что потом? Эмили думала об этом, пока они укладывали остатки еды и сворачивали одеяло, на котором занимались любовью. Возможно, в последний раз.

Эта мысль невыносимо мучила ее.

– Все в порядке? – спросил Джо, обнимая ее за плечи. Эмили прижала к груди свернутое одеяло.

Нет, и она готова была кричать об этом:

– Да, конечно. – Девушка упаковала вещи в седельную сумку и села на Счастливчика.

Джо говорил что-то своему мерину, и Эмили подумала, что он, должно быть, извиняется за то, что вынужден забраться ему на спину. Или спрашивает разрешение. Она старалась не раскисать, но чувствовала, что готова разреветься. Обратный путь показался намного короче, и Эмили решила, что они оба подгоняли коней. Когда они заехали к Эмми, чтобы вернуть лошадей, Джо помог Эмили расседлать их.

– Ну как? – спросила Эмми.

– Не знаю, – сказала Эмили тихонько. – Я попыталась показать ему самые красивые места, но если честно, то, по-моему, мы в беде.

– Я беспокоюсь не о Бивертоне, я беспокоюсь о тебе, – сказала подруга. – Я тебя давно знаю, и с этим парнем у тебя все иначе.

– Возможно, но когда он уедет на свой Манхэттен, а я останусь… – Эмили пожала плечами.

Эмми явно хотела добавить что-то еще, но передумала.

– Захочешь поговорить, приходи в любое время. Чайник всегда на плите.

Больше они беседовать не могли – вернулся Джо. Когда они устроились в его арендованной машине, он заговорил первым:

– Что скажешь, если мы доедем до ближайшего города и я угощу тебя приличным ужином?

– Значит, решил уехать?

– Послезавтра. Завтра вечером мне надо присутствовать на городском собрании, а на пятницу я забронировал билеты на самолет.

Эмили сглотнула комок, застрявший в горле, и кивнула:

– Мне будет тебя не хватать.

– Эмили, я не могу ничего обещать. Я не знаю, как выйти из сложившейся ситуации, но хочу, чтобы ты знала…

– Не говори этого, – остановила она его в панике. – Прошу тебя, не говори ничего. – Она почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы, и заставила себя сдержаться.

Джо нежно коснулся ее руки.

– Давай поужинаем сегодня вместе. Выберемся в свет и устроим роскошный праздник, как делают влюбленные.

Она улыбнулась ему. Она очень сильно его любила, но не могла поменять порядок вещей.

– Сегодня я не могу, сегодня приезжают постояльцы.

– Правда? Кто?

– Не знаю, какая-то семейная пара. Лидия приняла бронь вчера, когда меня не было.

– Что ж, они приезжают не вовремя. Придется нам перенести свидание. Приезжай в Нью-Йорк, – сказал он неожиданно.

– Как это?

– Наше свидание состоится в Нью-Йорке, одном из лучших городов для ночных встреч.

– Ты хочешь, чтобы я приехала к тебе в Нью-Йорк на одну ночь?

– Нет, оставайся сколько захочешь.

– Я не могу.

– Вот так, значит? Не можешь? Слушай, я пришлю тебе билет, встречу в аэропорту, мы…

– Мы только усложним все.

Эмили показалось, что Джо станет возражать, но после минутного раздумья он протянул руку и крепко сжал ее ладонь.

– Мне будет чертовски тебя не хватать. Она кивнула:

– Мне тоже.

Глава 25

– Посетители, должно быть, уже здесь, – сказала девушка, когда они парковались у «Дамы с сомнительной репутацией». Эмили заметила незнакомую машину.

Она заранее подготовила Желтую комнату. После Голубой комнаты это были самые приятные апартаменты. Там также были огромная двуспальная кровать и балкончик, выходящий в сад, вот только камина не было. Она надеялась, что гости приедут во второй половине дня. Олив и Лидия, конечно, могли зарегистрировать новых посетителей, но для непосвященных они могли оказаться сюрпризом.

Эмили поспешила по тропинке и поняла, что не все идет гладко. Из дома раздавался возмущенный мужской голос. Эмили побежала. Посетитель разговаривал на повышенных тонах. Что, черт возьми, могло произойти?

В холле стояли двое мужчин, и Олив пыталась их успокоить. Ее щеки пылали – видимо, у нее поднялось давление. Эмили разозлилась. Олив – пожилая женщина, как они посмели кричать на нее? Один из мужчин обернулся и посмотрел на Эмили. Это был крупный человек с бочкообразной грудной клеткой, обилием черных кудрявых волос и ртом, лишенным всякого намека на юмор.

Второй был тщедушным и лысоватым.

– О, Эмили, слава. Богу, ты пришла, – сказала Олив. – Похоже, у нас проблемы с резервированием.

– Это я вижу. – Девушка пробралась за конторку и сжала плечо Олив. – А в чем, собственно, проблема?

– Нам нужно две комнаты, и желательно в нормальном отеле.

Ну, начинается!

Эмили изобразила вежливую улыбку. Чем быстрее она от них избавится, тем лучше. Им нужен настоящий отель? Отлично! Пусть едут дальше, и через час они его найдут.

– Как вы видите, «Дама с сомнительной репутацией» предлагает только ночлег и завтрак. Настоящий отель в соседнем городе.

– И далеко это? – сварливо спросил тщедушный.

– Примерно в часе езды. Вам нужно выехать на шоссе и повернуть…

– Это слишком далеко, Милт.

– Ну, я в этом клоповнике не останусь. Эмили бросила ручку на конторку, даже не заботясь о том, что из нее вылились чернила прямо на антикварную поверхность. Сейчас она им задаст… Но тут вошел Джо, и мужчины повернулись к двери.

– Джо?

– Мы слышали, что ты в больнице.

– Я лежал там, но меня уже выписали.

– Ты выглядишь достаточно здоровым, чтобы ответить на звонок.

Джо бросил короткий взгляд на Эмили.

– Мой телефон… потерялся.

Узнав, что Джо уезжает в пятницу, Эмили расстроилась, настроение у нее было хуже некуда. Но видимо, конца этому безобразию не предвидится. Судя по всему, это парни из компании по производству наполнителя для кошачьих туалетов. И по их виду не скажешь, что они готовы подождать до понедельника с разрушением города. Эти пойдут на что угодно ради выгоды.

Тот, что покрупнее, заговорил:

– Мы приехали, чтобы самим все посмотреть. Ты здесь остановился?

– Да.

– Значит, и нам придется, – дружно хмыкнули братья Геллман.

– На самом деле я считаю, что вам будет удобнее в «Хилтоне», – встряла Эмили.

– Ну разумеется, – прервал ее здоровяк, как будто она была полной дурой. – Но остановиться нам все же придется здесь. – Он повернулся к Джо, и голос его немного повеселел. – Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы провести переговоры? Мы хотим знать, какого черта ты здесь делал все это время. Чего достиг?

Эмили почувствовала, как Джо снова превращается в трудоголика. Взгляд его стал жестче, челюсти сжались.

– Эмили, ты не против, если мы воспользуемся твоим кабинетом?

Она хотела бы отказать, но что толку?

– Да, конечно.

– Эй, Джо, – позвал худой.

– Да?

– Перед встречей стряхни с головы листья. Да и даме тоже не помешает.

Эмили почувствовала, что сдерживаться больше не в силах. Она повернулась к двум новым постояльцам и широко улыбнулась:

– Не обольщайтесь на мой счет, джентльмены. Для вас шалости в стогу сена не включены в пакет услуг. С Джо у меня эксклюзивный контракт.

Несколько мгновений стояла гробовая тишина, затем здоровяк хлопнул Джо по спине.

– Пойдем посмотрим, чем еще ты тут занимался.

– Встретимся через полчаса.

Эмили зарегистрировала новых постояльцев и проводила их в комнаты. Желтую комнату, где было чисто прибрано и стояли свежие цветы, она отдала крупному мужчине. А худому, который нравился ей меньше, она открыла Зеленую комнату, которую обычно берегла для детей: там стояли две узкие кровати, а в углу – кукольный домик. После чего она оставила их обустраиваться, а сама отправилась в гостиную.

Прабабушка смотрела на нее с портрета неодобрением. Что уж тут говорить, ее прабабка ни за что бы так легко не сдалась. Но Эмили знала, что проиграла. Один на один с Джо шанс у нее еще был, но с приездом этих грубиянов… едва ли. Открыв сейф привычным движением, Эмили достала ноутбук Джо, его сотовый телефон и карманный компьютер и отнесла все в его комнату. Она слышала, что в ванной бежит вода, поэтому оставила все на кровати и выскользнула в коридор.

Больше она его в этот день не видела. Девушка слышала мужские голоса в кабинете, когда спускалась вниз за чашкой чая. Весь вечер Эмили провела за любимой книгой. К общим неурядицам добавились еще и счета «Дамы с сомнительной репутацией», которые надо было оплатить в ближайшие дни.

Мужчины ушли ужинать. Эмили понятия не имела, куда они отправились, так что они с Олив и Лидией провели тихий вечер, поужинав диетической едой. Разговор не клеился. Даже атмосфера в доме была какой-то угнетающей.

– А доктор Хартнетт выдал Джо карантинное свидетельство? – спросила Олив.

– Да, выдал.

– Это хорошо.

– А кстати, это напомнило мне кое о чем. Доктор просил узнать у вас, помните ли вы, какую воду использовал Эммет Бивер для своего любовного эликсира?

Олив скривила лицо, пытаясь припомнить.

– По-моему, это была вода из горячего источника. Ты не помнишь, Лидия?

– Я помню его свойства, но я понятия не имею, из чего он сделан. – Она мечтательно вздохнула и уставилась в пространство. Эта привычка появилась у нее недавно, с тех самых пор, как она сошлась со своим старым другом.

– Я знаю, что он использовал только местные ингредиенты. Я пороюсь в его бумагах, может, найду что-нибудь, – сказала Олив. Она была неофициальным хранителем архива доктора Бивера, поскольку больше никто не хотел этим заниматься.

– Спасибо, Олив.

– Когда Джо уезжает?

– В пятницу.

Олив протянула руку и похлопала Эмили по плечу.

– Мне очень жаль, дорогуша. Девушка кивнула.

– Тебе надо ехать с ним, – сказала Лидия.

– Мне так не кажется. – Эмили резко поднялась и, извинившись, вышла. Она любила своих тетушек, но сейчас не могла обсуждать с ними Джо и их отношения.

У Эмили вообще все валилось из рук, между тем она перемыла посуду и вычистила до блеска кухню, а после этого отправилась к себе и легла в ванну. Горячая вода расслабила ноги, уставшие от долгой езды верхом, а аромат трав, которые она добавила в ванну, немного успокоил нервы.

Если не Джо, то придут другие. А он всего лишь представитель большой компании, и Бивертон со своими странными жителями рано или поздно столкнется с Голиафом бизнеса, который проглотит его.

А по Джо она уже скучала, хоть он никогда и не спал с ней до утра в одной постели. Эмили легла на кровать, прижала подушку к животу и подумала о том, как было хорошо до того, как он появился в ее жизни. Но она была практичной женщиной и понимала, что боль от первой любви со временем пройдет. Нужно просто занять себя. А поскольку им предстоит неравный бой за спасение города, то дел у нее хватает.

Эмили неожиданно проснулась посреди ночи, не понимая, что могло разбудить ее. Она почувствовала, что в комнате кто-то есть. Может, кошка?

Кровать прогнулась под чьим-то весом, и вес этот был явно великоват для кошки. Она повернула голову и почувствовала его запах. Запах Джо – запах, который заставил ее потянуться к нему. Эмили прижалась к нему и поняла, что он в одежде. Он поцеловал ее, затем прошептал на ушко:

– У меня есть идея. Я уговорил братьев Геллман прийти завтра на городское собрание. Но мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня.

– Ты думаешь, это сработает? – спросила Эмили, когда он объяснил ей, что хочет сделать.

– Да.

– Но то, что ты задумал…

– Я знаю, помолчи.

Затем он поцеловал ее, и она согласилась, что ради этого стоит помолчать. Она помогла ему раздеться в темноте и сама сняла ночную рубашку. Они занимались любовью медленно и томно. Эмили призналась себе, что раз от раза у них получается все лучше и лучше. Более насыщенно, более эмоционально. Видимо, дело в любви.

Словно подтверждая ее мысли, Джо прошептал:

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – вымолвила она наконец то, что так боялась сказать вслух. – И ты был прав на мой счет. Мне страшно до ужаса. – Она привыкла к тому, что мужчины не задерживались рядом с ней. И Джо, судя по всему, не станет исключением. Вот только на этот раз ей будет намного больнее.

– Не бойся, – прошептал он в темноте. – Мы прорвемся.

Она не хотела, чтобы он уходил, ведь у них осталось так мало времени.

– Давай будем заниматься любовью всю ночь.

Джо проснулся в одиночестве. Он протянул руку, чтобы погладить Эмили, но вместо теплого обнаженного женского тела наткнулся на возмущенное «ф-р-р» от пушистой Мей Уэст.

– Ты как сюда пробралась? – спросил он у зеленоглазой кошки, развалившейся на широкой кровати Эмили рядом с ним. – И что ты сделала с моей женщиной?

Мей Уэст смотрела на него так, словно он сказал какую-то глупость. Что-то изменилось, но что, Джо пока не понимал.

Он потянулся и зевнул. Наконец-то ему удалось полноценно выспаться. И тут он застыл от удивления. Он спал рядом с Эмили! Он действительно, по-настоящему, в буквальном смысле спал с женщиной, которую любил.

У Джо был шок. Он посмотрел на часы на прикроватной тумбочке. Восемь тридцать? Да нет, не может быть. В этом старом доме ничего не работает нормально, даже часы. Он взял со стола «Ролекс». Они показывали время с точностью до миллисекунды. Циферблат с швейцарской аккуратностью доказал ему, что сейчас действительно восемь часов, тридцать минут и двадцать три, нет, уже двадцать четыре секунды.

Джо смотрел, глупо моргая, на часы еще несколько секунд, но вынужден был признать очевидный факт – он заснул рядом с женщиной, да еще и проснулся гораздо позже обычного.

Он осмотрелся в комнате и расхохотался. Старик Эммет Бивер знал свое дело, его вылечила самая опытная из «интимных целительниц».

Глава 26

Зал для игры в бинго был переполнен. Похоже, здесь собрались все жители города. Каждый стул, каждая скамейка были заняты, заполнены были все углы и ниши.

Эмили постаралась на славу; остальное зависело от Джо, горожан, неприятных людей из компании по производству наполнителя для кошачьих туалетов и в большей степени от удачи.

Эмили немного волновалась, словно перед концертом в колледже, когда толпа поклонников ожидала появления на сцене любимой группы. Но разумеется, львиная доля волнения объяснялась опасениями. Толпа разом стихла, и все повернулись к главному входу, где появились братья Геллман. Братья замерли, когда увидели собравшуюся толпу, затем поднялись на сцену. Джо шел за ними. Проходя мимо Эмили, он сжал ее плечо, чтобы поддержать, и тоже поднялся на сцену.

Эмили дотронулась рукой до того места, где только что были его пальцы.

Микрофон неприятно скрипнул, когда Джо поднес его ко рту.

– Добрый вечер, – сказал он. – Большинство из вас уже познакомились со мной за последние две недели. Меня зовут Джо Монткриф. Я здесь для того, чтобы рассказать вам об удивительном проекте, который мы задумали воплотить в Бивертоне. Проекте, который принесет вашему городу процветание и даст новые рабочие места. Эти джентльмены рядом со мной – Милтон и Эрик Геллманы. Они расскажут вам о своей идее, а затем мы выслушаем ваши вопросы. Итак, я рад представить вам мистера Эрика Геллмана.

Он передал микрофон худому брату, который занял его место на сцене.

– Спасибо, Джо, – сказал он. – Итак, мы знаем, что город беден и доходы ваши ничтожны.

Это же надо начать разговор с оскорблений! Отличная идея. Эмили услышала недовольный ропот вокруг. Не всем нравится, когда ими помыкают. И Джо прекрасно знал об этом.

Поверх людских голов она увидела, что Джо смотрит в ее сторону, и она готова была поклясться, что он подмигнул ей. Эмили смотрела на него еще минут пять, пока худой мужчина на сцене рассказывал о том, в каком плачевном состоянии находится экономика города. И тут Джо кивнул. Люди вокруг могли подумать, что он соглашается с Геллманом, но это был их условный сигнал. Эмили нажала на кнопку и отправила сообщение на его мобильный телефон.

Эмили нервно постукивала ногой под столом. Неужели его план может сработать? Неужели есть хоть один шанс? Прошла минута – самые долгие шестьдесят секунд в ее жизни, – как вдруг раздался женский крик. Все повернулись к выходу, а крик перешел в визг. Геллман вынужден был прервать свою речь о грядущем процветании города.

В зал вбежала Джералдина Маллет, словно за ней гнались солдаты. Она бесподобно выглядела в одном из старых платьев Олив из темно-красного вельвета. Эмили понятия не имела, где они взяли такую шляпку, но что-то в ней напоминало ее соломенную летную панамку. Что ж, ради такого дела можно и пожертвовать. Шляпка получилась на славу, Вивьен Ли вполне могла надеть ее для одной из сцен «Унесенных ветром».

Восковая свеча в руке Джералдины, из тех, что Эмили хранила для Рождества, отлично смотрелась в старом бронзовом подсвечнике Эммета Бивера. Пламя свечи трепетало в ее руках. Она подождала, пока все заметят ее, затем подбежала к сцене.

– Они здесь! – закричала Джералдина. – Эти чертовы янки, но я не позволю им забрать «Тару»!

Эмили оторвала взор от Джералдины и посмотрела на братьев Геллман, которые не знали, что им делать. После театральной паузы Джералдина закричала:

– Я сожгу здесь все, но не позволю им хозяйничать!

Она помахала свечой, и Эмили закричала:

– Горим! – После чего ткнула локтем под ребра своего соседа, Гарольда Бисмана.

Тот задремал, но при волшебном слове «горим» вскочил. Олив подала ему красный пластмассовый пожарный шлем, который принесла с собой в сумке. Он принял его, водрузил на лысеющую голову и скомандовал:

– Спокойно, ребята, не надо волноваться, все под контролем.

– Что делает эта сумасшедшая старуха? – спросил худощавый Геллман, забыв, что все еще стоит перед микрофоном. Его слова разнеслись над толпой. – Уберите немедленно эту свечу, – велел он.

В Бивертоне каждый мог согласиться, что Джералдина немного не в себе, но ее все любили и спуску за такие слова в ее адрес могли и не дать.

Джералдине такое обращение тоже явно не понравилось, потому что она засунула руку в карман под платьем и вытащила тяжелый пистолет времен Гражданской войны. Он был большим и неказистым, но очень впечатляющим в хрупких старушечьих руках. Она помахала им перед Эриком Геллманом.

– Держись от меня подальше, солдафон, или я пристрелю тебя, как бешеного пса.

Многие люди повскакивали с мест, залезая на столы и лавки, чтобы получше все рассмотреть, и одобрительно зашумели. Брат Эрика Геллмана, Милтон, тоже встал, но со сцены спуститься не мог, потому что лестница была забита народом. В зале не было пожарного шланга, и Гарольд Бисман стоял в растерянности посреди зала и смотрел на Джералдину, которая размахивала подсвечником в одной руке и пистолетом в другой. Джо указал добровольному пожарному на большой огнетушитель, который висел на пожарном щите у стены.

– Держитесь, ребята, – сказал Гарольд и, сорвав огнетушитель со щита, обрушил на Джералдину, обоих братьев Геллман и на подиум струю белой пены.

Джералдина завизжала еще громче и повернулась к нему, но Гарольд поймал момент. Свеча уже не горела, но он продолжал поливать все вокруг, включая людей на ступенях. Люди подались в разные стороны, освободив тем самым проход для толстого брата Геллмана. Он сбежал со ступеней, но поскользнулся на пене и стал падать, хватая руками воздух, чтобы удержаться. Под руку ему подвернулась микрофонная стойка, и он рухнул вместе с ней. Раздались очередной скрип в колонках и грязная ругань. Это было прекрасное представление. Эмили хотелось зааплодировать.

Но лучшее, как оказалось, было еще впереди.

Она услышала стук копыт, и в следующее мгновение в зал въехал Наполеон на своем жеребце. Люди расступились, чтобы уйти с дороги, он проехал немного вперед, осмотрел войска и протрубил в свой горн.

– Я требую дисциплины от своей армии, – закричал он, затем снова протрубил в горн. Шум был просто оглушительным. – Генерал Ласаль, выведите свои войска наружу. – Он снисходительно кивнул мадам Диор, которая изящно поднялась и стала выпроваживать всех, кто сидел за ее столиком.

Его стратегия была просто блестящей. Гельмут Шоль, он же Наполеон, эвакуировал столы один за другим, приказывая людям, которых знал, покидать помещение и забирать с собой своих соседей. Эмили стала выводить свой стол вслед за Эрни, которого окрестили маршалом Неем.

Вскоре все стояли снаружи и смотрели на Наполеона. Эмили еще никогда не видела, чтобы он так командовал. Гельмуту действительно стоило посвятить свою жизнь вооруженным силам.

Джералдина Маллет выбежала одной из последних. Вместо свечи и старомодного пистолета она в одной руке держала пластмассовую пожарную каску, а в другой ухо Гарольда, за которое и вытащила его вон.

– Ты испортил мое платье, чертов янки, – кричала она.

– Мадам, – сказал Наполеон. Джералдина Маллет посмотрела на него снизу вверх. – Моя Жозефина. – Он улыбнулся и протянул ей руку: – Пойдем, моя императрица. Мы покинем это место.

Джералдина отпустила ухо Гарольда и бросила пожарный шлем, она протянула руки и пошла вперед, к Наполеону.

– О да, Ретт. Забери меня отсюда.

Джо подскочил, присел и подставил ладони, чтобы она могла поставить свою ногу. Он подсадил ее, и она устроилась на коленях у Наполеона. Это была какая-то дикая смесь исторических эпох, голливудских финалов, но в целом зрелище было незабываемым. Жеребец поднялся на дыбы, и Гельмут обнял Джералдину за талию.

Наполеон обвел взором толпу, коротко кивнул и ускакал прочь.

– Ты срежиссировала такой финал? – спросил тихо Джо у Эмили.

Она вздохнула, глядя, как конь уносится прочь.

– Я и мечтать не могла о таком совершенстве, – сказала она и рискнула предположить, что в Бивертоне стало еще одной парой больше. И они неплохо смотрелись вместе.

– Ты почему просто не сказал нам, что город заполонен психами? – спросил Милт Геллман у Джо за кружечкой пива в таверне у Эрни. Заведение было забито до отказа, но они сидели в самом уголке, и места им хватало. Впрочем, было очевидно, что, как только они уйдут, начнутся настоящие гулянья.

– Мы потратили кучу денег и времени впустую, – ворчал он. – Черт, мне пора возвращаться, других дел по горло.

– У них нет денег, – напомнил ему Джо.

– Верно, но и от нас им ничего не достанется.

– Так вы точно решили не открывать здесь производство?

– У тебя проблемы со слухом? Я больше шагу на эту землю не ступлю. Горстка кретинов, – проворчал Милт и потер ушибленную спину. – Мы уезжаем сегодня же. Ночь проведем в соседнем городе, а поутру вылетаем. Ты едешь с нами?

– Нет. Мне… надо кое-какие дела доделать.

– Ладно, когда вернешься в Нью-Йорк, начнем присматривать другое место, и чтобы никаких психушек там не было.

– Вам придется поторопиться, – сказал Джо.

Тщедушный братец Геллман подвез их до «Дамы с сомнительной репутацией», он вышел из машины, а Милт посмотрел на Джо.

– Чертов клоповник, у них даже портье нет.

– И то верно. Давай-ка я схожу за вашими сумками, а ты спину побереги.

Джо даже не взглянул на Эмили, которая вежливо говорила Эрику Геллману, где поставить свою подпись, когда принимала от него чек. Джо забросил сумки в багажник машины братьев Геллман, обменялся с ними рукопожатием и проследил, как они скрылись за поворотом. Он не спеша вернулся в «Даму с сомнительной репутацией». Эмили вышла из-за конторки.

– Они уехали? Джо кивнул.

– Они собираются вернуться? Джо покачал головой.

– Здорово! – закричала она. – Нам удалось! Она подбежала к нему и бросилась в его объятия.

Джо поймал ее и закружил, затем опустил и крепко поцеловал. Держа в руках это сладкое тело, он понимал, как именно хочет отметить крушение крупной сделки. Не заботясь о том, что тетушки смотрят на них, он поднял Эмили на руки и показал, как именно Ретт и Скарлетт поднимались по лестницам. Закрыв за ними дверь ее комнаты, он отнес ее на кровать и осторожно опустил.

– Прошлой ночью я заснул в твоей постели, – удивленно сказал он.

– Я знаю. – Эмили улыбнулась ему, и ее глаза рассказали, что она все понимает.

– Ты меня исцелила.

– А ты спас Бивертон!

– Если мы не займемся любовью прямо сейчас, то я умру.

Вместо ответа Эмили накинулась на ремень его джинсов, а когда оба освободились от одежды, она оседлала его…

К тому моменту как их дыхание пришло в норму, начали прибывать машины. В течение получаса все главные участники шоу собрались в гостиной у Эмили.

– Чай? – спросила Эмили у посетителей.

– Или виски? – спросил Джо, помахав в воздухе бутылкой «Джонни Уокера», которую братья Геллман оставили в номере.

Когда у всех в руках оказались напитки по вкусу, Эмили подняла бокал с виски:

– Я хочу сказать тост. За всех нас и за спасенный город!

– Но те джентльмены сказали одну верную вещь, – заметила тетушка Олив. – Местная экономика переживает не лучшие свои годы.

– Но мы же справляемся. И мы счастливы.

– Да, но молодым тяжело. Они все чаще уезжают. Было бы неплохо, если мы смогли бы дать им работу.

Доктор Хартнетт кивнул:

– Олив права. Хотя мы и отвели угрозу с фабрикой по производству наполнителя для кошачьих туалетов, налоги за санаторий нам все равно придется платить. Это привлекательная собственность. И в один прекрасный день найдется человек, который купит его.

– У меня есть кое-какие мысли по этому поводу, – сказал Джо. Идея пришла сама и была такой очевидной, что плакать хотелось оттого, что он раньше не додумался.

– Что на этот раз? – спросила Лидия не слишком-то вежливо. – Блох будем подковывать?

Она стояла рядом с мужчиной, который играл Тони в пьесе, и они держались за руки, словно голубки. Джо покачал головой, но все же улыбнулся. Как он мог устоять?

– Сам не понимаю, как это раньше не пришло мне в голову. Мысль просто блестящая!

– Да говори же! – воскликнула Эмили. Он услышал надежду в ее голосе.

– Доктор Бивер построил санаторий для восстановления здоровья, как физического, так и психического. Знаете, как сейчас называются такие заведения?

Эмили посмотрела на него, и в глазах ее загорелось понимание.

– Курорт на минеральных водах?

– Да. У меня уже есть покупатель. Здесь есть горячий источник и прекрасные виды.

– Так, значит, ты все-таки заметил, – сказала Эмили.

– Только после того, как ты ткнула меня носом. Кроме того, здесь есть здание, оно требует обновления, но в целом вполне пригодно. – Ему вспомнились мраморные ванны. – Мы можем предоставить любые услуги. Специальные ванны, массаж лица и прочее. Но помимо этого, мы можем предоставлять пешие и конные маршруты. У нас есть с чего начинать. Эмми выращивает экологически чистые овощи, местные лошади как раз подойдут изнеженным горожанам, а воздух здесь сам по себе лечебный.

Гордон Хартнетт взял слово:

– В местной воде я обнаружил вещества, которые способствуют оздоровлению организма. Люди будут возвращаться к нам снова и снова.

– А у меня тоже кое-что есть, – сказала Олив.

– И что же это? – спросил Джо.

– Я нашла рецепт любовного эликсира доктора Бивера.

– Ты про тоник? Ты нашла рецепт? – Для практикующего врача Гордон Хартнетт выглядел слишком уж возбужденным.

– Если начнем не откладывая, то первая партия будет готова к моему дню рождения, – сказала Лидия. – Отлично! – Она посмотрела на своего спутника, который удивленно изогнул брови. – Пойдем играть в карты на раздевание.

Гордон пошептался с женой, которая кивнула и сказала:

– Джо, если тебе нужны местные инвесторы, то можешь брать меня в расчет.

– И меня тоже, – сказала тетушка Олив.

Джо озадаченно моргнул. Эмили тоже ничего не понимала.

– О чем ты говоришь? – спросила она. – У тебя есть такие деньги?

– Деточка, твой прапрадед был очень умным человеком. Ты ведь помнишь его теории об электричестве?

– Да.

Олив хитро подмигнула:

– В своем завещании он оставил мне и Лидии тысячу акций компании «Дженерал электрик». Я ни одной не продала. Эммету бы это понравилось.

– Поверить не могу…

– У меня моя тысяча тоже лежит, – встряла Лидия.

– Но почему вы никогда мне ничего не говорили? Женщины переглянулись.

– У тебя тоже есть тысяча акций. – Что?

– Твоя бабушка оставила их нам, чтобы мы передали их тебе. – Старушки улыбнулись. – Ты знаешь, сколько они сейчас стоят? Учитывая все дивиденды, которые мы ни разу не снимали, это небольшое состояние.

И это после того, как она месяцами едва сводила концы с концами. Ей непросто было принять такие новости. Кроме того, Эмили терпеть не могла, когда ее держали в неведении.

– Но почему я ничего не знала?

– Патрис хотела, чтобы у тебя всегда была соломка, чтобы постелить перед падением. Она считала, что если ты будешь знать о деньгах, то непременно наделаешь каких-нибудь глупостей.

– Но это же полная ерунда! Я никогда не сорила деньгами.

– А что бы ты с ними сделала?

– Ну, я бы… я бы… – Джо заметил, что Эмили выглядит совсем растерянной. – Я бы выплатила налоги за санаторий Эммета.

Они дружно кивнули:

– Твоя бабушка хотела, чтобы у тебя были деньги на тот случай, если город окончательно придет в упадок. А согласись, именно это и произошло.

– Но теперь?

– А теперь мы выплатим налоги и сами откроем курорт.

Они все повернулись к Джо, который все еще переваривал информацию.

– Что нам делать, Джо?

– Теперь предоставьте мне заниматься тем, в чем я профи. Я проверну эту сделку.

– Из Нью-Йорка? – спросила Эмили, глядя в стакан.

– Нет, Эмили, прямо отсюда.

Она с надеждой подняла на него глаза.

– Здесь мое место, – добавил он. Олив фыркнула:

– Ты хочешь сказать, что тоже сошел с ума?

– Нет, – ответил Джо, все еще глядя на Эмили. – Это раньше я был сумасшедшим. Только теперь я понимаю, что жить мечтой лучше, чем зарабатывать деньги. Только теперь я понимаю, что люди важнее, чем прибыль, что нет ничего более значимого, чем друзья и любимые.

– О, Джо, – воскликнула Эмили и бросилась в его объятия. Она без устали целовала его, а он думал о том, что самый сумасшедший поступок в его жизни и оказался самым разумным.