Америкнские боги АСТ, Ермк Москв 2003 5-17-016405-Х, 5-9577-0265-Х Neil Gaiman American Gods

Нил Геймн

Америкнские боги

For absent friends – Kathy Acker and Roger Zelazny, and all points between

Предуведомление для путников

Перед вми – художественное произведение, не путеводитель. И пусть геогрфия Соединенных Шттов Америки в этом ромне отчсти соответствует рельной крте – мест можно посетить, по дорогм можно пройти, – я позволил себе некоторые вольности. Их меньше, чем может покзться, но они все же есть.

Я не испршивл и не получл рзрешения использовть рельно существующие мест, и полгю, влдельцы Рок-Сити или Дом н Скле, рвно кк охотники и влдельцы мотеля в центре Америки, придут в недоумение, обнружив описние своей собственности н стрницх ромн.

Я нмеренно зтемнил рсположение нескольких мест, к примеру, городк Приозерье и фермы с Ясенем в чсе езды к югу от Блэксбург. Можете поискть их, если зхотите. Возможно, дже нйдете.

Длее: не стоит дже упоминть, что все люди, живые, умершие и прочие, в этом ромне – плод художественного вымысл или использовны в вымышленном контексте. Рельны только боги.

Меня всегд знимл вопрос: что случется с демоническими существми, когд эмигрнты покидют родину? Америкнцы с ирлндскими корнями помнят фейри, мерикнцы скндинвского происхождения помнят нис, греко-мерикнцы – врыколков, но их легенды относятся к событиям, происходившим в Стром Свете. Когд я спршивл, почему этих демонов никто не видел в Америке, мои собеседники, смущенно посмеивясь, говорили: «Они боятся плыть через окен, это очень длеко» и добвляли, что, в конце концов, ведь Иисус и его постолы до Америки тоже не добрлись.

Ричрд Дорсон «К теории мерикнского фольклор», в сборнике «Америкнский фольклор и история» (University of Chicago Press, 1971)

Чсть первя

ТЕНИ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Грницы ншей стрны, сэр? Ну, кк же, н востоке нс огрничивет полярное Северное сияние, н востоке грницей нм служит восходящее солнце, н юге нс сдерживет процессия Рвноденствий, н зпде – Судный день.

Сборник мерикнских острот Джо Миллер

Тень отсидел три год. А поскольку он был высоким и широкоплечим и весь вид его словно говорил «отвли», то смой большой его проблемой было кк убить время. Он держл себя в форме, учился фокусм с монетми и много думл о том, кк любит свою жену.

Смое лучшее в тюрьме – н взгляд Тени, единственное, что в ней есть хорошего – было чувство облегчения. Мол, он пл тк низко, кк только мог псть, и потому уже н дне. Не нужно бояться, что тебя сцпют, потому что тебя уже сцпли. Нечего больше бояться, что принесет звтршний день, тк кк все дурное уже случилось вчер.

Не вжно, решил Тень, виновт ты в том, з что тебя судили, или нет. Нсколько он успел узнть, все зключенные считли, будто с ними обошлись неспрведливо: влсти вечно что-то путли, вменяли тебе то, чего не было н смом деле, или ты сделл что-то не совсем тк, кк утверждлось н суде. Вжно другое: тебя посдили.

Это он зметил еще в первые несколько дней, когд внове было всё – от сленг до дурной кормежки. Несмотря н муку и ужс лишения свободы, он вздохнул с облегчением.

Тень стрлся не болтть слишком много. В середине второго год он изложил эту теорию своему сокмернику Злокозны. Кличк у того был Ловкий, но поскольку букву "в" он обычно не выговривл, звучл он кк «Ло'кий».

Ло'кий, шулер из Миннесоты, рздвинул в улыбке испещренные мелкими шрмми губы.

– Н-д. Пожлуй, верно. А еще лучше, если тебя приговорили к смерти. Тогд вспоминешь рзные шутки о прнях, которые откинули копыт, когд у них н шее зтянулсь петля, потому что друзья твердили им, мол, козлми они жили, козлми и умрут.

– Это что, шутк? – спросил Тень.

– А кк же. Юмор висельников. Лучший, ккой только есть н свете.

– Когд в последний рз в этом штте кого-нибудь вешли?

– Откуд мне, черт побери, знть? – Волосы Злокозны не стриг, почти сбривл, оствляя ярко-рыжий пушок, сквозь который просвечивли очертния череп. – Но скжу тебе вот что: стоило им перестть вешть, в этой стрне все пошло нперекосяк. Никкой тебе подвисельной грязи, никких сделок с првосудием у смой петли.

Тень пожл плечми: в смертном приговоре он не видел никкой ромнтики.

Если ты не получил вышку, решил он, то тюрьм, в лучшем случе – только времення отсрочк от жизни по двум причинм. Жизнь достет тебя и в тюрьме. Всегд есть куд еще упсть. Жизнь продолжется. А во-вторых, если просто отсиживть срок, рно или поздно тебя придется выпустить.

Пончлу освобождение кзлось слишком длеким, чтобы пытться н нем сосредоточиться. Потом оно превртилось в отдленный лучик ндежды, и Тень нучился говорить себе «и это пройдет», когд случлось очередное тюремное дерьмо, оно всегд случется. Однжды волшебня дверь отворится, и он выйдет в нее. Поэтому он зчеркивл дни н клендре «Певчие птицы Америки», единственном, который продвли в тюремной лвке, и солнце вствло, он этого не видел, и сдилось, он не видел и этого. Он прктиковлся в фокусх с монетми по книге, которую ншел в пустыне тюремной библиотеки, ходил в кчлку и соствлял в уме список того, что сделет, когд выйдет н свободу.

Список у Тени стновился все короче и короче. По прошествии двух лет он оствил только три пункт.

Во-первых, он примет внну. Нстоящую, долгую, серьезную внну с пеной и пузырькми. Может, почитет гзету, может, и нет. Бывли дни, когд он думл, что почитет, бывли, когд решл, что обойдется.

Во-вторых, он вытрется и нденет хлт. Может, еще и шлепнцы. Ему нрвилсь мысль о шлепнцх. Если бы он курил, он зкурил бы трубку, но он не курил. Он подхвтит н руки жену («Щенок, – пискнет он с притворным ужсом и неподдельной рдостью, – что ты делешь?»). Он отнесет ее в спльню и зкроет дверь. Если они проголодются, то зкжут по телефону пиццу.

В-третьих, когд они с Лорой выйдут из спльни – через пру дней, не рньше, – он ляжет н дно и остток жизни будет тише воды, ниже трвы.

– И будешь счстлив до конц дней своих? – поинтересовлся Ло'кий Злокозны.

В тот день они рботли в тюремной мстерской, где клеили кормушки для птиц, что было чуть более знимтельно, чем штмповть номер для втомшин.

– Никого не зови счстливым, – скзл Тень, – пок он не умер.

– Геродот, – откликнулся Ло'кий. – Ндо же. Ты учишься.

– Кто ткой, мть его, Геродот? – спросил Снеговик, подгонявший стенки кормушки, и передл ее Тени.

– Мертвый грек, – ответил Тень.

– Моя прошля девчонк был гречнкой, – скзл Снеговик. – Ну и дрянь же жрли в ее семье. Ты дже не поверишь. Предствляешь? Рис в листьях. И всякое ткое.

Ростом и рзмерми Снеговик нпоминл втомт для проджи коки, глз у него были голубые, волосы ткие светлые, что кзлись почти белыми. Он до полусмерти избил прня, посмевшего потискть его девчонку в бре, где девчонк тнцевл, Снеговик подвизлся вышиблой. Друзья прня вызвли полицию, которя рестовл Снеговик и по компьютеру обнружил, что он з полтор год до того свлил с прогрммы досрочного освобождения.

– А что, скжи н милость, мне было делть? – обиженно говорил Снеговик, рсскзывя Тени свою горестную повесть. – Я ему покзл, что это моя девчонк. Что мне оствлось, если он меня не увжет, д? Я хочу скзть, он всю ее облпл.

– Им пожлуйся, – скзл н это Тень и змолк. Он очень быстро понял, что в тюрьме отсиживешь собственный срок. Нечего з других мотть.

Сиди тихо. Убивй время.

Несколько месяцев нзд Злокозны одолжил Тени потрепнный экземпляр «Истории» Геродот в бумжной обложке.

– Это круто. Вовсе не скучно, – зявил он, когд Тень зпротестовл, мол, книг не читет. – Сперв прочти, потом см скжешь, что круто.

Тень поморщился, но читть нчл и против воли втянулся.

– Греки, – с отврщением продолжл Снеговик. – И что бы о них ни говорили, все врут. Я попытлся трхнуть мою девку в зд, тк он мне едв глз не выцрпл.

Однжды ни с того ни с сего Злокозны перевели. Геродот он оствил Тени. Среди стрниц книги был зпрятн пятицентовик, Монеты в тюрьме – контрбнд: крй можно зточить о кмень и потом рспороть кому-нибудь лицо в дрке. Тени не требовлось оружие; Тени просто нужно было что-то, чем знять руки.

Суеверным Тень не был. Он не верил ни во что, чего не мог видеть собственными глзми. И все же в те последние недели он чувствовл, что нд тюрьмой сгущются тучи бедствия или ктстрофы: ткое же с ним приключилось з пру дней до огрбления. Сосущя пустот в желудке, которя, кк Тень говорил себе, был всего лишь стрхом перед внешним миром. Но уверенности у него не было. Прнойя его усилилсь больше обычного, в тюрьме он – бзовый нвык выживния. Тень стл еще тише, еще темнее, чем прежде. Он поймл себя н том, что следит з позми и жестми охрнников и других зключенных, стрясь отыскть в них признки той беды, которя, кк он знл, неминуемо случится.

З месяц до дня освобождения Тень вызвли в промозглый кбинет и усдили н стул против стол, з которым сидел коротышк с бгровым родимым пятном н лбу. Н столе лежло рскрытое дело Тени, в руке коротышк держл шриковую ручку. Конец ручки был сильно изжевн.

– Тебе холодно, Тень?

– Д. Немного.

Коротышк пожл плечми:

– Тков систем. Бойлерня не зрботет до первого декбря. А отключют все первого мрт. Не я устнвливю првил. – Он провел пльцем по листу бумги, пришпиленному в деле слев. – Тебе тридцть дв год?

– Д, сэр.

– Выглядишь ты моложе.

– Без вредных привычек.

– Тут скзно, ты был обрзцовым зключенным.

– Я усвоил урок, сэр.

– Првд?

Пристльно уствившись н Тень, он склонил голову нбок, тк что родимое пятно кчнулось вниз. Тень подумл, не полечиться ли с ним своими теориями относительно тюрьмы, но промолчл, только кивнул и попытлся придть лицу выржение должного рскяния.

– Тут скзно, у тебя есть жен, Тень.

– Ее зовут Лор.

– Кк дел н семейном фронте?

– Неплохо. Он приезжл ко мне, когд могл, путь ведь неблизкий. Мы переписывемся, и я звоню ей, когд есть возможность.

– Что делет твоя жен?

– Рботет в тургентстве. Посылет людей по всему миру.

– Кк ты с ней познкомился?

Тень не мог понять, зчем его об этом спршивют. Он сперв подумл, не скзть ли мужику, мол, не вше дело, но передумл.

– Он был лучшей подругой жены моего ближйшего друг. Они устроили нм «свидние вслепую». Мы срзу полдили.

– Тебя ждет дом рбот?

– Д, сэр. Мой друг, Робби, тот, о ком я только что говорил, у него тренжерный зл под нзвнием «Ферм Мускул», я тм рньше рботл тренером. Он скзл, что строе место меня ждет.

– Првд? – поднял бровь коротышк.

– Он говорил, что н меня клюнут. Вернутся стрики, и придут крутые ребят, которые хотят быть еще круче.

Этим коротышк кк будто удовлетворился. Он здумчиво пожевл конец ручки, потом перевернул стрницу.

– Что ты думешь о своем проступке?

Тень пожл плечми.

– Глупость чистой воды. – И он искренне верил кждому своему слову.

Коротышк с родимым пятном вздохнул и поствил в списке глочки. Потом полистл бумги в деле Тени.

– Кк домой отсюд поедешь? Н «Грейхунде»?

– Смолетом. Хорошо, когд у тебя жен туропертор.

Коротышк нхмурился, родимое пятно собрлось склдкми.

– Он послл тебе билет?

– Незчем. Просто послл номер для подтверждения. Электронный билет. Все, что от меня требуется, это через месяц явиться в эропорт, предъявить документы – и бй-бй.

Кивнув, коротышк нкорябл еще несколько строк и, зхлопнув дело, положил поверх ппки ручку. Блеклые руки легли н крй стол, будто дв дохлых зверьк. Коротышк сдвинул лдони, сложил пльцы домиком и уствился н Тень водянистыми зелеными глзми.

– Тебе повезло, – скзл он. – Тебе есть к кому вернуться, тебя ждет рбот. Ты все можешь оствить позди. У тебя есть еще один шнс. Не упусти его.

Вствя, коротышк не подл руки для рукопожтия, впрочем, Тень этого и не ждл.

Последняя неделя был хуже всего. Дже хуже всех трех лет, вместе взятых. Тень дже думл, не в погоде ли все дело, в двящем, неподвижном и холодном воздухе. Словно ндвиглсь буря, но гроз тк и не рзрзилсь. Тень одолевл пническя дрожь, от нервного возбуждения сосло под ложечкой, он будто нутром чуял, что случилось что-то недоброе. В прогулочном дворе порывми нлетл ветер. Тени кзлось, в воздухе он ощущет зпх снег.

Он позвонил жене з ее счет. З кждый звонок из тюрьмы телефонные компнии берут три доллр сверху. Вот почему телефонистки всегд тк вежливы с зключенными, решил Тень: они ведь знют, из чьих денег берется их зрплт.

– Что-то стрнное происходит, – скзл он Лоре. Это были не первые его слов. Первыми были «Люблю тебя», потому что их приятно говорить, когд искренне в них веришь, Тень верил всем сердцем.

– Привет, – скзл Лор. – Я тоже тебя люблю. Что стрнного?

– Не зню. Погод, может быть. Ткое ощущение, словно, рзрзись у нс гроз, все стло бы н свои мест.

– А здесь ясно, – скзл он. – Последние листья еще не все облетели. Если у нс не будет ургн, ты их еще зстнешь.

– Пять дней, – скзл Тень.

– Сто двдцть чсов. А потом ты будешь дом, – ответил он.

– У тебя все в порядке? Ничего не случилось?

– Все отлично. Сегодня я встречюсь с Робби. Мы плнируем вечеринку-сюрприз в честь твоего возврщения.

– Вечеринку-сюрприз?

– Конечно. Только я тебе ничего не говорил, лдно?

– Ни словечк.

– Вот это мой муж, – скзл он, и Тень вдруг сообрзил, что улыбется. Он отсидел три год, он все еще способн зствить его улыбться.

– Я люблю тебя, миля, – скзл Тень.

– И я тебя, щенок, – откликнулсь Лор.

Тень положил трубку.

Когд они поженились, Лор хотел звести щенк, но их домохозяин скзл, что, по договору о нйме, животных им держть воспрещется.

«Брось, – скзл тогд Тень. – Я буду твоим щенком. Что ты хочешь, чтобы я сделл? Сжевл твои тпочки? Нделл лужу н кухне? Лизл тебя в нос? Нюхл твой пх? Готов поспорить, я смогу все, что умеет щенок!» И он подхвтил ее н руки, словно он не весил ровным счетом ничего, и принялся лизть ее в нос, он хохотл и взвизгивл. А потом он унес ее в постель.

В столовой к Тени бочком подобрлся Сэм Знхрь, покзывя в зискивющей улыбке стриковские зубы. Усевшись рядом с Тенью, он принялся уминть мкроны с сыром.

– Ндо поговорить, – пробормотл углом рт Сэм Знхрь.

Сэм Знхрь был одним из смых черных людей, кких доводилось встречть Тени. Ему могло быть под шестьдесят. А могло быть и з восемьдесят. Впрочем, Тень видел и тридцтилетних джнки, которые с виду кзлись стрше Сэм Знхря.

– Мм? – протянул Тень.

– Ндвигется буря, – скзл Сэм Знхрь.

– Похоже н то, – отозвлся Тень. – Может, снег скоро пойдет.

– Не т буря. Много большя грядет. Лучше тебе пересидеть здесь внутри, дружок, не н улице, когд придет большя буря.

– Я отсидел, – скзл Тень. – В пятницу меня уже тут не будет.

Сэм Знхрь уствился н Тень.

– Ты откуд? – спросил он.

– Игл-Пойнт. Индин.

– Врешь, зсрнец, – скзл Сэм Знхрь. – Я спршивл, откуд ты родом. Откуд твоя семья?

– Из Чикго, – ответил Тень. Его мть девочкой жил в Чикго, тм он и умерл полжизни нзд.

– Кк я и говорил. Большя буря грядет. Ты лучше не высовывйся, мльчик-тень. Это кк… кк зовут те штуки, н которых стоят континенты?

– Тектонические плиты? – подскзл Тень.

– Вот-вот. Тектонические плиты. Будто они съезжются, тк что Северня Америк нползет н Южную, и тебе совсем не след окзться меж ними. Сечешь?

– Нисколько.

Крий глз медленно подмигнул и совсем зкрылся.

– Черт! Не говори потом, что я тебя не предупреждл, – скзл Сэм Знхрь и зтолкл ложкой в рот дрожщий ком орнжевого плвленого сыр.

– Не буду.

Ночь Тень провел в полудреме: то зсыпл, то просыплся снов, прислушивлся к ворчнию и хрпению нового сокмерник н нижней койке. Через несколько кмер дльше по коридору мужик всхлипывл, скулил и звывл, кк животное, и время от времени кто-нибудь кричл ему, чтобы он, черт побери, зткнулся. Тень стрлся не слушть. Он двл омывть себя пустым минутм, тким тягучим и одиноким.

Еще дв дня. Сорок восемь чсов, которые нчлись с овсянки и тюремного кофе и охрнник по имени Уилсон, который сильнее необходимого стукнул Тень по плечу и бросил:

– Тень? Туд.

В глотке Тени зстрял стрх, горький, кк стрый кофе. Ндвигется бед.

Гдкий голосок в голове ншептывл ему, будто ему прибвят еще год зключения, бросят в одиночку, отрежут руки, отрубят голову. Он скзл себе, что все это ерунд, но сердце у него ухло тк, что, кзлось, вот-вот вырвется из груди.

– Не понимю я тебя, Тень, – скзл Уилсон, пок они шли по коридору.

– Чего вы не понимете, сэр?

– Тебя. Слишком уж ты, черт побери, тихий. Слишком вежливый. Отсиживешь, кк стрик, тебе сколько? Двдцть пять? Двдцть восемь?

– Тридцть дв, сэр.

– Что ты з человек? Лтинос? Цыгн?

– Не зню, сэр. Может быть.

– Может, у тебя в роду ниггеры. У тебя есть в роду ниггеры, Тень?

– Возможно, сэр. – Рспрвив плечи, Тень глядел прямо перед собой, сосредоточивясь н том, чтобы не дть охрннику себя спровоцировть.

– Д? А вот меня от тебя жуть берет. – У Уилсон были песочного цвет волосы, песочное лицо и песочня улыбк. – Ты скоро от нс уходишь.

– Ндеюсь, сэр.

Они прошли через несколько КПП. Всякий рз Уилсон покзывл бэдж. Вверх по лестнице – и вот они уже стоят перед дверью кбинет нчльник тюрьмы: н двери тбличк черными буквми «Дж. Пэттерсон», возле двери минитюрный светофор.

Верхний огонек горел крсным.

Уилсон нжл кнопку под светофором.

Еще пру минут они стояли в молчнии. Тень пытлся убедить себя, что все в порядке, мол, утром в пятницу он сядет н смолет в Игл-Пойнт, и все же см себе не верил.

Крсный огонек погс, згорелся зеленый, Уилсон толкнул дверь. Они вошли.

З все три год Тень видел нчльник тюрьмы всего с десяток рз, и то издли. Один рз, когд нчльник привел н экскурсию в тюрьму ккого-то политик. Другой – во время беспорядков, когд нчльник выступл перед собрнными по сто человек зключенными и говорил, что тюрьм переполнен и остнется переполненной, и потому им лучше свыкнуться с тким положением вещей.

Вблизи Пэттерсон выглядел еще хуже. Лицо у него было длинное, седые волосы топорщились военной стрижкой. Пхло от него «Олд-спйсом». Позди него крсовлсь полк книг, в нзвнии кждой из которых имелось слово «Тюрьм»; стол был совершенно чист и пуст, если не считть телефон и отрывного клендря «Дльняя сторон». В првом ухе торчл слуховой ппрт.

Тень сел. Уилсон встл позди его стул.

Открыв ящик стол, нчльник достл дело, которое положил перед собой н стол.

– Здесь скзно, что вы были приговорены к шести годм з физическое нсилие при отягчющих обстоятельствх и ннесение побоев. Вы отбыли три год. Вс должны были освободить в пятницу.

«Должны были?» Тень почувствовл, кк в желудке у него екнуло, и спросил себя, сколько еще ему придется отбыть – год? Дв? Все три?

– Д, сэр, – только и скзл он. Нчльник тюрьмы облизнул губы.

– Что вы скзли?

– Я скзл «Д, сэр».

– Тень, мы выпустим вс сегодня во второй половине дня. Выйдете н пру дней рньше.

Кивнув, Тень стл ждть дурных известий. Нчльник тюрьмы вперился в бумгу в деле.

– Это пришло из больницы «Джонсон Мемориэл» в Игл-Пойнте… Вш жен… вш жен умерл сегодня н рссвете. Это был втоктстроф. Мне очень жль.

Тень снов кивнул.

Провожя его нзд в кмеру, Уилсон не произнес ни слов. Все тк же молч он открыл дверь и дл Тени пройти, потом вдруг скзл:

– Это кк в хохме про хорошую и плохую новость, ? Хорошя новость: мы вс выпускем порньше, плохя новость: вш жен умерл. – Он рссмеялся, будто это было действительно смешно.

Тень вообще ничего не ответил.

В оцепенении он собрл пожитки, потом большую чсть их роздл. Геродот Ло'кого и книжку про фокусы с монетми он оствил н койке, туд же с мимолетным уколом совести бросил пустые метллические диски, тйком пронесенные в кмеру из мстерской, которые служили ему вместо монет. Снружи будут еще монеты, нстоящие монеты. Он побрился. Он оделся в гржднское. Он прошел одни двери, другие, третьи, зня, что никогд больше через них не пройдет, и чувствуя внутри себя пустоту.

С серого неб сеял мелкий холодный дождь, который грозил обртиться в снег. Змерзшие льдинки били Тень по лицу, кпли успели промочить тонкий плщ, пок он шел к желтому, некогд школьному втобусу, которому предстояло отвезти недвних зключенных в ближйший город.

К тому времени когд они сели в втобус, все промокли нсквозь. Сегодня уезжло восемь человек. В четырех стенх оствлось еще пятндцть тысяч. Пок в втобусе не зрботл печк, Тень дрожл от холод н сиденье и спршивл себя, что ему теперь делть, куд ехть.

Непрошено перед глзми возникли призрчные кртинки. В вообржении он покидл другую тюрьму, много лет нзд.

Он слишком долго провел зточенным в комнте без свет; бород у него отросл, волосы спутлись. По серой кменной лестнице охрнники вывели его н площдь, зполненную яркими крскми, предметми, снующими людьми. Был ярмрочный день, и его оглушили шум и крски, он прищурился н солнце, зливвшее светом площдь, чувствуя в воздухе зпх соли и чудесных предметов н ярмрке, слев от него н воде сверкли солнечные блики…

Дернувшись, втобус остновился н крсный свет.

Вокруг звывл ветер, и дворники тяжело шуршли взд-вперед по лобовому стеклу, рзмзывя очертния город крсными и желтыми неоновыми пятнми. Сумерки только-только спусклись, з стеклом кк будто уже был глубокя ночь.

– Черт, – пробормотл мужик н сиденье позди Тени, протиря лдонью зпотевшее стекло, чтобы получше рзглядеть мокрую фигуру, спешившую по улице. – Вон тм шлюх идет.

Тень сглотнул. Тут ему пришло в голову, что он еще дже не плкл… что вообще ничего не чувствует. Ни слез. Ни горя. Ничего.

Ему вспомнился прень по имени Джонни Лрч, с которым он делил кмеру в нчле первого год. Тот рсскзл однжды о том, кк, проведя пять лет з решеткой, вышел с сотней доллров в крмне и билетом в Сиэтл, где жил его сестр.

Добрвшись до эропорт, Джонни Лрч предъявил билет женщине з стойкой, и он попросил у него водительские прв.

Он их покзл. Срок действия прв истек пру лет нзд. Опертор скзл, что просроченные прв не считются документом. А он возрзил, что, может, для вождения они и недействительны, но это чертовски хороший документ, и, будь он проклят, кто н фотогрфии, по ее мнению, если не он собственной персоной?

Он попросил его говорить потише.

А он потребовл, чтобы он, мть ее рстк, выдл ему посдочный тлон, или он пожлеет, и зявил, что он не позволит себя не увжть. В тюрьме нельзя допускть, чтобы тебя не увжли.

Тогд он нжл кнопку, и через минуту у стойки уже появились секьюрити эропорт, которые попытлись уговорить Джонни Лрч по-хорошему покинуть зл вылет, он не хотел уходить… Тк произошл перебрнк, переросшя едв ли не в дрку.

В результте Джонни Лрч тк и не попл в Сиэтл и следующие несколько месяцев болтлся по городским брм, когд сотня вся вышл и у него не остлось денег н выпивку, он вломился н втозпрвку с игрушечным пистолетом. В конце концов его збрли в полицию, з то что он ссл посреди улицы. Очень скоро он вновь очутился з решеткой, чтобы досидеть остток срок плюс еще пру лет з историю с втозпрвкой.

Морль этой истории, по словми Джонни Лрч, был тков: никогд не выводи из себя тех, кто рботет в эропорту.

– А ты уверен, что это не цитт вроде: «Модели поведения, действующие в узкоспецилизировнной среде, кковой является тюрьм, в иной среде могут не действовть и н прктике окзться губительными»? – спросил Тень, дослушв Джонни Лрч.

– Д нет, ты что, меня не слушл? Говорю тебе, мужик, – нстивл Джонни Лрч, – не зли этих сук в эропорту.

Тень почти улыбнулся этому воспоминнию. Срок действия его собственных водительских прв истечет только через пру месяцев.

– Автовокзл! Все н выход!

В зднии втовокзл пхло мочой и скисшим пивом. Тень взял ткси и велел водителю отвезти его в эропорт. И пообещл пять доллров сверху, если тот сумеет молчть всю дорогу. Они доехли з двдцть минут, и водитель ни рзу не произнес ни слов.

Потом Тень, спотыкясь, брел через ярко освещенный зл эропорт. Ему было не по себе из-з электронного билет. Он знл, что у него збронировн билет н пятницу, но не знл, сможет ли вылететь сегодня. Все, связнное с электроникой, предствлялось Тени сущим волшебством, потому способным исприться в мгновение ок.

И все же в крмне у него лежл бумжник, впервые вернувшийся к нему з последние три год, в нем – несколько просроченных кредитных крточек и «виз», действительня, кк он обнружил с приятным удивлением, до конц янвря. У него был номер зкз билет. И, вдруг сообрзил он, неизвестно откуд взявшяся уверенность, что стоит ему попсть домой, кк все улдится. Лор будет жив и здоров. Может, это ккя-то уловк, чтобы его выпустили н пру дней рньше. Или, может, просто путниц: другую Лору Мун вытщили из-под обломков мшины н трссе.

З стеклянным, во всю стену, окном эропорт вспыхнул молния. Тень понял, что здерживет дыхние, словно чего-то ждет. Он выдохнул.

Из-з стойки н него уствилсь беля устля женщин.

– Добрый вечер, – скзл он. «Вы первя незнкомк, с кем я говорю во плоти з последние три год». – У меня есть номер электронного билет. Я должен был лететь в пятницу, но мне нужно вылететь сегодня. У меня несчстье в семье.

– А. Соболезную. – Он нбрл что-то н клвитуре, посмотрел н экрн, нжт еще пру клвиш. – Я посжу вс н рейс в три тридцть. Его могут здержть из-з бури, тк что следите з тбло. Бгж сдвть будете?

Он приподнял сумку.

– Мне ведь не обязтельно ее сдвть?

– Нет. Можете идти с ней. У вс есть документ, удостоверяющий личность, с фотогрфией?

Тень покзл ей водительские прв.

Аэропорт не был большим, но Тень порзило, сколько людей слонялись по его злм ожидния. Просто слонялись. Он нблюдл з тем, кк люди преспокойно ствят н пол чемодны, кк небрежно зпихивют в здние крмны бумжники, кк оствляют н стульях или под лвкми сумочки без присмотр. Тут-то он и понял окончтельно, что нконец вышел из тюрьмы.

Еще полчс до посдки. Тень купил пиццу и обжег верхнюю губу о рсплвленный сыр. Збрв сдчу, он пошел к телефонм. Позвонил Робби н «Ферму Мускул», но услышл только зпись с втоответчик.

– Привет, Робби, – скзл Тень. – Мне скзли, Лор умерл. Меня выпустили порньше. Я еду домой.

Потом, потому что в природе человеческой совершть ошибки, – он см видел, кк ткое случется – он позвонил домой и стл слушть голос Лоры.

– Привет, – скзл он. – Меня нет дом, или я не могу подойти к телефону. Оствьте сообщение, и я вм перезвоню. Доброго вм дня.

Тень не смог зствить себя нговорить что-нибудь н втоответчик.

Он сел н плстиковый стул у выход н посдку, тк крепко сжв ремень сумки, что зболел рук.

Он думл о том, кк впервые повстречл Лору. Он тогд еще дже не знл, кк ее зовут. Он был подругой Одри Бертон. Он сидел с Робби в кбинке в «Чи-Чи», когд н шг позди Одри вошл Лор. И Тень не смог глз от нее отвести. У нее были длинные кштновые волосы и глз, ткие голубые, что Тень сперв по ошибке решил, будто это цветные контктные линзы. Он зкзл клубничный дйкири и, нстояв, чтобы Тень его попробовл, рдостно рссмеялсь, когд он послушлся.

Лор любил, чтобы люди пробовли то, что он ест или пьет.

Тем вечером он поцеловл ее н прощние, и н вкус ее губы были кк клубничный дйкири. С тех пор ему не хотелось целовть никого другого.

Женский голос объявил посдку н смолет, слон Тени вызвли первым. Он сидел в смом хвосте, возле него дже окзлось пустое кресло. Дождь беспрерывно брбнил по стене смолет: Тень вообржл себе детей, кидющих с неб пригоршни сухих горошин.

Стоило смолету взлететь, он уснул.

Тень нходился в темном прострнстве, перед ним стояло существо с головой бизон, мохнтой и с огромными влжными глзми. А вот тело было человеческим, нтертым мслом и лоснящимся.

– Грядут перемены, – скзл бизон, не шевеля губми. – Решения, которые придется принять.

Н влжных стенх пещеры поблескивли блики от огня.

– Где я? – спросил Тень.

– В земле и под землей, – скзл бизоночеловек. – Ты тм, где ждут позбытые. – Глз у него были кк дв жидких черных кмушк, рокочущий голос словно исходил из недр мир. Пхло от него мокрой коровой. – Поверь, – продолжл рокочущий голос, – чтобы выжить, ты должен поверить.

– Во что? – спросил Тень. – Во что мне следует поверить?

Бизон не мигя глядел н Тень, потому вдруг рспрямился во весь свой огромный рост, и глз у него исполнились плмени. Он рзинул измзнную слюной бизонью псть – внутри все было крсно от огня, что полыхл в нем, под Землей.

– Во все!!! – взревел бизоночеловек.

Мир нкренился, звертелся волчком, и Тень вновь очутился в смолете, но рельность продолжл крениться. В носовой чсти без энтузизм вопил женщин.

Небо в иллюминторе рсцветил вспышк молнии. Включился интерком, и голос кпитн объявил, что смолет пострется нбрть высоту, чтобы уйти от бури.

Смолет дрожл и вибрировл, и Тень холодно и лениво подумл, не умрет ли он сегодня. Это, решил он, кзлось вполне возможным, но мловероятным. Некоторое время он глядел в окно, нблюдя з тем, кк вспышки молний рзукршивют горизонт.

Потом он снов здремл, и ему приснилось, будто он снов в тюрьме и Ло'кий ншептывет ему в очереди в столовой, что кто-то его зкзл, но Тень не мог рзузнть, кому и зчем пондобилось его убивть. А когд он проснулся, смолет зходил н посдку.

Осоловело моргя, чтобы проснуться, он, спотыкясь, выбрел из смолет.

Все эропорты, решил он, с виду одинковы. Не вжно, где ты н смом деле, ты – в эропорту: плитк и коридоры, комнты отдых и выходы н посдку, гзетные киоски и флуоресцентные лмпы. Этот эропорт выглядел кк эропорт. Все дело было в том, что это был не тот, в ккой он летел.

Это был большой эропорт, и здесь было слишком много людей и слишком много выходов.

– Прошу прощения, мэм?

– Д? – Женщин поднял глз от ппки с зщелкой.

– Ккой это эропорт?

Он поглядел н него недоуменно, пытясь решить, не шутит ли он, но скзл:

– Сент-Луис.

– Я думл, это был рейс н Игл-Пойнт.

– Был. Из-з бури его перенпрвили сюд. Рзве вм не объявили?

– Нверное. Я спл.

– Вм нужно поговорить вон с тем человеком в крсном пиджке.

Нужный человек был ростом почти с Тень, он походил н ппик из телесерил семидесятых годов и нбирл что-то в компьютер; Тени он скзл, чтобы тот бежл – бегом бежл! – к выходу н посдку в противоположном конце зл.

Тень пробежл через эропорт, но когд добрлся до нужного выход, ворот уже зкрылись. Оствлось только смотреть через бронировнное стекло, кк смолет выруливет н взлетную полосу.

Женщин з столом обслуживния пссжиров (невысокя и русоволося, с бородвкой н носу) посовещлсь с другим опертором, позвонил («Нет, этот исключется. Его отменили») и рспечтл ему новый посдочный тлон.

– Этим рейсом вы доберетесь, – нпутствовл он его. – Я позвоню н выход, скжу, что вы вот-вот придете.

Тень почувствовл себя горошиной, которую перебрсывют между тремя нперсткми, или кртой, которую тсуют в колоде. Он снов бегом пробежл через эропорт, чтобы окзться возле выход, через который и попл в зл прилет.

Человечек у выход взял его посдочный тлон.

– Мы только вс и ждли, – доверительно сообщил он, отрывя корешок тлон с номером кресл Тени – 17Д. Тень попросили поскорее проходить в смолет, и двери з ним зкрылись.

Ему пришлось пройти через первый клсс – кресел тм было только четыре, и три из них зняты. Бородч в светлом костюме, сидевший рядом с пустым креслом, ухмыльнулся Тени, когд тот проходил мимо, потом, подняв руку, пльцем постучл по Циферблту нручных чсов.

«Ну д, ну д, я вс здерживю, – подумл Тень. – Будем ндеяться, вм больше не о чем беспокоиться».

Смолет, похоже, был полон, точнее, совершенно збит, кк обнружил, идя по проходу, Тень, и н сиденье 17Д сидел средних лет тетушк. Тень покзл ей корешок посдочного тлон, он протянул в ответ свой: они совпли.

– Не могли бы вы сесть, сэр? – попросил стюрдесс.

– Нет, – ответил он. – Боюсь, не могу.

Досдливо щелкнув языком, стюрдесс проверил об посдочных тлон, потом провел его в носовую чсть и укзл н пустое кресло в первом клссе.

– Похоже, у вс сегодня счстливый день. – скзл он. – Принести вм что-нибудь выпить? До взлет кк рз остлось еще пр минут. Уверен, после ткой путницы перитив вм не помешет.

– Пиво, пожлуйст, – скзл Тень. – Любое, ккое у вс есть. Стюрдесс ушл.

Бородч в светлом костюме снов постучт ногтем по циферблту чсов. По черному «Ролексу».

– Вы опоздли, – скзл он и рсплылся в широкой улыбке, в которой не было ни толики тепл.

– Простите?

– Я скзл, вы опоздли.

Стюрдесс подн Тени сткн пив.

Н мгновение Тени подумлось, не сумсшедший ли его сосед, но потом он решил, что тот, нверное, говорит о рейсе, который здержли из-з одного-единственного пссжир.

– Простите, если я вс здержл, – скзл он. – Вы спешите?

Смолет медленно отъехл от терминл. Вернулсь стюрдесс и збрл у Тени пиво. Бородч в светлом костюме только ухмыльнулся:

– Не беспокойтесь, уж я его не выпушу.

И он оствил соседу Тени сткн с «джеком дэниэлсом», хотя и зпротестовл слбо, что это нрушение првил полет вилинии («Позвольте мне судить об этом, дорогя»).

– Время, рзумеется, существенно, – скзл незнкомец. – Но не в этом дело. Я просто тревожился, что вы опоздете н смолет.

– Вы очень добры.

Смолет беспокойно стоял н земле с рботющими турбинми – словно ему не терпелось взлететь.

– Добр я, кк же, – отозвлся бородч. – У меня есть для тебя рботенк, Тень.

Турбины взревели. Смолетик рвнулся вперед, Тень вдвило в спинку сиденья. И вот они уже поднялись в воздух, и огни эропорт стли исчезть внизу. Тень поглядел н своего сосед.

Волосы у него были рыжевто-седые, бород, скорее многодневня щетин – седовто-рыжя. Решительное лицо с резкими чертми, светло-голубые глз. Дорогой н вид костюм цвет рстявшего внильного мороженого. Темно-серый шелковый глстук, зколотый зтейливой булвкой, нпоминвшей деревце в минитюре: ствол, сучья и длинные корни – все из серебр.

Во время взлет он тк и держл свой сткн «джек дэниэлс», из которого не пролил ни кпли.

– Ты не собирешься спросить меня, ккя? – поинтересовлся он.

– Откуд вы знете, кто я?

– Проще простого узнть, кк люди себя нзывют, – хмыкнул незнкомец. – Немного рзмышлений, немного везенья, немного пмяти. Спроси меня, что з рбот.

– Нет, – скзл Тень. Стюрдесс принесл ему другой сткн пив, и он осторожно отпил.

– Почему?

– Я еду домой. Тм меня ждет рбот. Мне не нужн другя. Угловтя улыбк бородч внешне кк будто не изменилсь, но теперь ему, по всей видимости, и впрямь стло весело.

– Никкя рбот тебя дом не ждет, – скзл он. – Ничего тм тебя не ждет. А я тем временем предлгю тебе совершенно легльную рботу: хорошие деньги, огрниченное обеспечение, змечтельные дополнительные льготы. Ах д, если ты до того доживешь, я прибвлю еще и пенсионный плн. Кк тебе, нрвится?

– Вы, нверное, видели мое имя н сумке, – отозвлся Тень. Бородч промолчл.

– Кем бы вы ни были, – продолжл Тень, – вы не могли знть, что я окжусь в этом смолете. Я см не знл, что полечу этим рейсом, и если бы мой смолет не посдили в Сент-Луисе, меня бы тут не было. По мне, вы просто шутник. Может, толкете помленьку. Но думю, мы об лучше проведем остток полет, если покончим с этой беседой.

Незнкомец пожл плечми.

Тень рзвернул реклмный журнл. Рывкми и толчкми смолетик ковылял по небу, это мешло сосредоточиться. Слов плыли у Тени в голове точно мыльные пузыри, возникли, когд он их читл, минуту спустя исчезли бесследно.

Сосед молч попивл «джек дэниэлс». Глз у него были зкрыты.

Тень прочел список музыкльных кнлов, которые трнслировлись н трнстлнтических полетх вилинии, потом принялся рзглядывть крту мир, где крсным пунктиром обознчлись рейсы. Дочитв до последней стрницы, он неохотно вернул журнл в крмн н чехле переднего сиденья.

Бородч открыл глз. Что-то стрнное у него с глзми, подумл Тень. Один темнее другого.

– Кстти, – незнкомец поглядел н Тень, – я рсстроился, услышв о смерти твоей жены. Большя потеря.

Тут Тень едв его не удрил. Но сдержлся и только сделл глубокий вдох («Я говорил, не выводи из себя этих сук в эропортх, – услышл он мысленно голос Джонни Лрч. – Не то, оглянуться не успеешь, и твою жлкую здницу притщт сюд нзд»). И прежде чем ответить, сосчитл до пяти.

– Я тоже.

Бородч покчл головой.

– Жль, все могло выйти инче, – вздохнул он.

– Он погибл в втоктстрофе, – скзл Тень. – Есть и худшя смерть.

Незнкомец медленно покчл головой. Н мгновение Тени почудилось, будто он немтерилен, будто смолет стл вдруг более рельным, его сосед – менее.

– Тень, – серьезно нчл он. – Это не шутк. Это не фокус. Я могу плтить тебе больше, чем ты стнешь получть з любую другую рботу, ккую нйдешь. Ты – бывший осужденный. Рботодтели вовсе не собирются толкться в очереди, чтобы зполучить тебя.

– Мистер, мть вшу з ногу, кто бы вы ни были, – проговорил Тень тк громко, чтобы его было слышно поверх воя турбин, – всех денег н свете не хвтит.

Усмешк стл шире. А Тень вдруг почему-то вспомнил телепередчу о шимпнзе. Тм утверждлось, что обезьяны вообще и шимпнзе в чстности улыбются лишь для того, чтобы открыть зубы в оскле ненвисти, грессии или стрх. Когд обезьян улыбется, это угроз.

– Порботй н меня. Рзумеется, без риск тут не обойдется, но если выживешь, получишь все, что душ пожелет. Можешь стть следующим королем Америки. Ну, – он снов хмыкнул, – кто еще предложит тебе ткой зрботок? А?

– Кто вы ткой? – спросил Тень.

– Ах д. Век информции – миля леди, не могли бы вы нлить мне еще сткнчик «джек дэниэлс»? И со льдом не перебрщивйте, спсибо, – но, по првде скзть, в ккое столетие дел обстояли инче? Информция и знния – влют, которя никогд не выходит из моды.

– Я спросил, кто вы.

– Дй-к подумть. Ну, учитывя, что сегодня определенно мой день, почему бы тебе не нзывть меня Сред? Мистер Сред. Хотя, учитывя погоду, с тем же успехом мог быть Торов четверг, ?

– А вше нстоящее имя?

– Будешь н меня хорошо рботть, – скзл бородч в светлом костюме, – может, со временем и скжу. Тк вот. О рботе. Подумй. Никто не ждет, что ты соглсишься н месте, не зня, не придется ли прыгть в бссейн с пирньями или лезть в яму с медведями. Не спеши.

Зкрыв глз, он откинулся н спинку кресл.

– И думть не стну, – ответил Тень. – Вы мне не нрвитесь. Я не хочу н вс рботть.

– Кк я и скзл, – отозвлся бородч, не открывя глз, – не спеши. Дй себе время.

Смолетик приземлился, подпрыгнул и приземлился окончтельно, несколько пссжиров сошли. Тень выглянул в окно: мленький эропорт посреди нигде, и до Игл-Пойнт еще две посдки в тких же мелких эропортх. Тень перевел взгляд н своего сосед в светлом костюме – кк его тм, мистер Сред? Тот, кзлось, зснул.

Импульсивно Тень вскочил и, схвтив сумку, сошел с смолет; спустился н блестящий мокрый сфльт и пошел ровным шгом к огням терминл. Легкий дождь коснулся его лиц.

Перед тем кк войти в здние эропорт, он обернулся – никто больше из смолет не вышел. Нземный экипж отктил трп, дверь зкрылсь, и смолетик взлетел. В зднии эропорт Тень взял нпрокт мшину, которя, когд он пришел н стоянку, окзлсь мленькой крсной «тойотой».

Тень рзвернул н пссжирском сиденье крту, прилгвшуюся к ключм от мшины. До Игл-Пойнт оствлось 250 миль.

Буря утихл, если тмосферный фронт вообще сюд доходил. Ночь был холодной и ясной. По лику луны трусили облк, и н мгновение Тени почудилось, что он не может рзличить, что тм движется – облк или лун.

Полтор чс он ехл н север.

Стновилось поздно. Хотелось есть, и, сообрзив, нсколько он голоден, Тень съехл с ближйшего поворот с трссы в городок Ноттемн (нселение 1301). Зпрвив бк в «Амоко», он спросил скучющую кссиршу, где бы ему поесть.

– В «Крокодиловом бре Джек», – ответил он. – Это к зпду по окружной дороге Н.

– В «Крокодиловом бре»?

– Аг. Джек говорит, они привносят колорит. – Он нрисовл, кк проехть, н обороте сиреневой листовки, которя реклмировл блготворительный пикник с цыплятми н вертеле в пользу девочки, нуждющейся в пересдке почки. – У него есть прочк крокодилов, змеи и огромня ткя ящериц.

– Игун?

– Он смя.

Через город, по мосту, потом еще несколько миль, и вот он уже остновился у приземистого прямоугольного здния с подсвеченной реклмной вывеской пив «Пэбст».

Стоянк был нполовину пуст.

Внутри бр плвли клубы дым, и музыкльный втомт пиликл «Прогулку после полуночи». Тень поискл взглядом крокодилов, но ни одного не увидел. Может, женщин с втозпрвки нд ним подшутил?

– Что вм? – спросил брмен.

– Рзливное пиво и гмбургер со всеми грнирми. Кртошку фри.

– Миску чили для нчл? Лучший чили во всем штте.

– Звучит неплохо, – отозвлся Тень. – Где у вс уборня?

Брмен укзл н дверь в углу бр. К двери были прикреплено чучело головы ллигтор. Толкнув дверь, Тень вошел в чистую и хорошо освещенную уборную. И все же в силу двней привычки сперв огляделся по сторонм («Помни, Тень, никогд не сумеешь дть сдчи, когд ссышь», – скзл Ло'кий, ловкий и хитрый, кк всегд). Он выбрл писсур слев. Потом рсстегнул ширинку и с огромным облегчением пустил долгую струю. Неспешно стл читть пожелтевшую вырезку из гзеты, вствленную в рмку и повешенную н уровне глз. Ниже текст имелсь фотогрфия Джек и двух ллигторов.

От писсур спрв от него послышлось вежливое «хм», ведь Тень не слышл, чтобы кто-то входил.

Стоя мужик в светлом костюме кзлся крупнее, чем когд сидел рядом с Тенью в смолете. Ростом он был почти с Тень, ведь тот считлся здоровяком. Смотрел бородч прямо перед собой. Зкончив и стряхнув последние кпли, он зстегнул ширинку.

Потом ухмыльнулся, будто лис, слизывющий с колючей проволоки дерьмо.

– Ну кк? – поинтересовлся мистер Сред. – У тебя ведь было время подумть, Тень. Тебе нужн рбот?

ОДНАЖДЫ В АМЕРИКЕ

Лос-Анджелес, 11:26

В темно-крсной комнте, где стены цветом нпоминют сырую печенку, стоит сттня женщин, криктурно облчення в слишком тесные шелковые трусы и звязнную узлом нд ними желтую блузку, утягивющую и приподнимющую грудь. Ее темные волосы ткже подняты и зколоты в узел н мкушке. Подле нее – невысокий мужчин в футболке оливкового цвет и дорогих светлых джинсх. В првой руке он держит бумжник и сотовый телефон «нокия» с крсно-бело-синими кнопкми.

В крсной комнте – кровть с белыми тлсными простынями и покрывлом цвет бычьей крови. В изножий кровти – деревянный столик с мленькой сттуэткой женщины с невероятно широкими бедрми и подсвечник.

Женщин протягивет мужчине крсную свечку.

– Вот, – говорит он, – зжги.

– Я?

– Д, – отвечет он. – Если ты меня хочешь.

– Мне бы следовло зплтить тебе, чтобы ты отсосл мне в мшине.

– Может быть. Но рзве ты меня не хочешь?

Ее рук скользит по телу вверх от бедр к груди, словно демонстрирует новый продукт.

Лмп в углу нкрыт крсным шелковым плтком, и потому все в комнте окршено в крсные тон.

Взгляд у мужчины голодный, и потому он збирет у женщины свечу и вствляет ее в подсвечник.

– У тебя есть зжиглк?

Женщин протягивет ему коробок спичек. Мужчин чиркет, поджигет фитиль. Огонек мигет, потом свеч нчинет гореть ровным плменем, создвя иллюзию, будто движется – сплошь бедр и груди – безликя сттуя подле нее.

– Положи деньги под сттую.

– Пятьдесят бксов.

– Д.

– А теперь двй, люби меня.

Он рсстегивет джинсы, стскивет через голову оливковую футболку. Коричневыми темными пльцми он рзминет его белые плечи; потом переворчивет его и нчинет лскть рукми, пльцми, языком.

Ему кжется, будто свет в комнте потускнел и единственное освещение исходит от свечи, которя горит ярким плменем.

– Кк тебя зовут? – спршивет он.

– Билкис, – отвечет он, поднимя голову. – Через «ки».

– Кк?

– Не вжно.

– Дй я тебя трхну, – здыхется он. – Я должен тебя трхнуть.

– Лдно, милый, – говорит он, – кк скжешь. Но сделешь при этом кое-что для меня?

– Эй, – вскидывется он, внезпно обидевшись, – это ведь я, знешь ли, тебе плчу.

Единым плвным движением он перекидывет через него ногу, сдится сверху, шепчет:

– Зню, милый, я зню, что ты мне плтишь, и погляди-к, это ведь мне следовло тебе зплтить, мне тк повезло…

Он поджимет губы, пытясь дть ей понять, что уловки шлюхи н него не действуют, что его просто тк не возьмешь; он же уличня шлюх, в конце-то концов, он почитй что продюсер, и ему ли не знть об обирловке в последнюю минуту. Но он не просит денег, только говорит:

– Милый, когд будешь трхть меня, всживть в меня свою большую твердую штуку, стнешь ты мне поклоняться?

– Стну что делть?

Он рскчивется н нем взд-вперед: нлившяся головк пенис трется о влжные губы вульвы.

– Нзовешь меня богиней? Стнешь мне молиться? Стнешь поклоняться мне телом?

Он улыбется. И это все, что ей ндо? В конце концов, у кждого свой бзик.

– Конечно, – бормочет он.

Он просовывет руку себе меж ног, вводит его в себя.

– Поклоняйся мне, – говорит проститутк Билкис.

– Д, – выдыхет он, – я боготворю твои груди и волосы. Я боготворю твои ляжки, и твои глз, и лые, кк вишни, губы…

– Д, – проникновенно выводит он, двигясь все энергичнее и сильнее.

– Я боготворю твои сосцы, из которых течет млеко жизни. Поцелуи твои словно мед, прикосновение обжигет огнем, и я – боготворю его. – Слов его стновятся все ритмичнее, изливются в ткт движениям тел. – Принеси мне желние утром, облегчение и блгословение вечерней порой. Дй пройти в темных местх невредимым, дй прийти к тебе снов и спть подле тебя и снов любить тебя. Я люблю тебя всем, что внутри меня, и всем, что мыслях моих, всем, где я побывл, всеми снми и… – Он умолкет, с трудом ловя ртом воздух. – Что ты делешь? Это потрясюще. Тк потряс…

Он опускет взгляд н свои бедр, туд, где соединены их тел, но кончиком укзтельного пльц он ксется его подбородк и толкет его голову нзд н подушку, тк что он снов видит только ее лицо и потолок нд головой.

– Говори, говори, милый, – прикзывет он. – Не остнвливйся. Рзве тебе не хорошо?

– Лучше, чем когд-либо было, – с чувством и искренностью отвечет он. – Глз твои точно звезды, горящие в небесной тверди, и губы твои точно нежные волны, что лскют песок, и я поклоняюсь им.

Он вонзется в нее все глубже и глубже. Он словно нэлектризовн, будто вся нижняя половин его тел стл сексульно зряжен: все припическое, нлитое, блгословенное.

– Принеси мне свой др, – бормочет он, уже не сознвя, что говорит, – единственный истинный др, и дй мне нвеки стть тким… всегд… я молю… я…

И тут нслждение, возносясь, перерстет в оргзм, который выносит его рзум в пустоту. Ум, личность, все его существо совершенно пусты, он вонзется в нее глубже, глубже, глубже…

С зкрытыми глзми, конвульсивно содрогясь, он нслждется мгновением, потом чувствует толчок, и ему кжется, будто он висит вниз головой, хотя нслждение не утихет.

Он открывет глз.

И вот что он видит.

Он – в ней по смую грудину, он, положив руки ему н плечи, мягко зтлкивет в себя его тело.

Он скользит в нее глубже.

– Кк ты это проделывешь? – спршивет он или только думет, что спршивет, но, возможно, голос звучит только в его мыслях.

– Мы это делем, милый, – шепчет он в ответ.

Он чувствует, кк, сковывя и обнимя его, плотно обхвтили его грудь и спину губы вульвы. Он успевет еще с любопытством спросить себя, что подумл бы тот, кому случилось бы подсмотреть эту сцену. Он спршивет себя, почему ему не стршно. И вдруг понимет.

– Я боготворю тебя моим телом, – шепчет он, он протлкивет его еще глубже. Ее нижняя губ нползет н его лицо, все погружется во тьму.

Словно огромня кошк, он вытягивется н постели, зевет.

– Д, – произносит он, – именно это ты и делешь.

Телефон «нокия» испускет высокое электронное вступление к «Оде к рдости». Нжв кнопку, он приклдывет телефон к уху.

Живот у нее плоский, лбия мленькя и сомкнувшяся. Пот поблескивет н лбу и н верхней губе.

– Д? – спршивет он, потом: – Нет, миля, его тут нет. Он ушел.

Прежде чем снов откинуться н кровть в темно-крсной комнте, он выключет телефон, потом снов вытягивется во весь рост и зсыпет.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Отвезли ее н клдбище

В большом стром кдиллке.

Отвезли ее н клдбище

И не привезли обртно, тк тм и оствили.

Стря песня

– Я взял н себя смелость, – скзл, моя руки в мужской уборной «Крокодильего бр Джек», Сред, – зкзть себе еду з твой стол. В конце концов, нм многое нужно обсудить.

– Я тк не думю.

Тень вытер руки бумжным полотенцем и, смяв его, бросил в мусорную корзину.

– Тебе нужн рбот, – продолжл Сред. – Никто не ннимет бывших зеков. От вс, ребятки, им не по себе.

– Меня уже ждет рбот. Хорошя рбот.

– Ты говоришь о рботе н «Ферме Мускул»?

– Может быть.

– Не выйдет. Робби Бертон мертв. А без него и «Ферме Мускул» конец.

– Ты лжец.

– Ну рзумеется. И притом хороший. Лучший, ккого ты только встречл. Но боюсь, сейчс я тебе не лгу. – Доств из крмн сложенную гзету, он протянул ее Тени. – Н седьмой стрнице, – скзл он. – Пошли в бр. Прочесть можешь и з столом.

Толкнув дверь, Тень вышел нзд в бр. Воздух тут был синим от дым, из музыкльного втомт «Дикси Кпе» выпевли «Айко Айко». Услышв эту струю детскую песенку, Тень лже слбо улыбнулся.

Брмен укзл н столик в углу. С одной стороны стол стоял миск чили и трелк с бургером, нпротив – непрожренный стейк и трелк кртофеля фри.

Тень сел з стол, но гзету рзворчивть не стл.

– Это мой первый обед н свободе. Твоя седьмя стрниц подождет, пок я поем.

Тень принялся з свой гмбургер. Он был нмного лучше бургеров в тюремной столовке, и чили тоже неплох, решил он, съев пру ложек, пусть и не лучший в штте.

Лор готовил отличный чили. Он брл постное мясо, крсную фсоль, мелко резнную морковку, бутылку темного пив и свежепорезнные острые перчики. Сперв он двл чили повриться, потом добвлял крсное вино, лимонный сок, щепотку свежего укроп и нконец отмерял порошок чили. Множество рз Тень пытлся уговорить ее покзть, кк он все проделывет: он следил з кждым ее движением, нчиня с нрезния лук, который Лор опускл в оливковое мсло н дне кстрюли. Он дже зписл рецепт, ингредиент з ингредиентом, и попытлся см приготовить себе ткой же чили в воскресенье, когд Лоры не было лом. Н вкус вышло неплохо, вполне съедобно, но это был совсем не Лорин чили.

Зметк н седьмой стрнице стл первым рсскзом о смерти жены, который прочел Тень. Лор Мун, кк говорилось в зметке, двдцти семи лет, и Робби Бертон, тридцти девяти лет, ехли в мшине Робби по федерльной трссе, когд внезпно выехли н встречную полосу, по которой шл тяжеля тридцтидвухколесня фур. Фур столкнул мшину Робби с дороги, отчего т зкувырклсь вниз с откос.

Бригд спстелей вытщил Робби и Лору из-под обломков. К тому времени когд их доствили в больницу, об они были мертвы.

Снов свернув гзету, Тень толкнул ее через стол Среде, который уминл стейк, нстолько сырой и кроввый, что, вполне возможно, и вовсе не побывл н плите.

– Вот. Збери, – скзл Тень.

Робби вел мшину. Нверное, он был пьян, хотя в зметке ничего об этом не говорилось. Тень обнружил, что пытется предствить лицо Лоры, когд т осознл, что Робби слишком пьян, чтобы вести мшину. В голове у Тени нчл рзворчивться сценрий, и Тень бессилен был его остновить: Лор кричит н Робби, требует, чтобы он съехл н обочину, потом – удр мшины о грузовик, и рулевое колесо вырывется…

Мшин под откосом н обочине, битое стекло в свете фр блестит, будто лед и брильянты, кпли крови пдют н землю рубинми. Дв тел уносят от мест ктстрофы или осторожно клдут н обочине.

– Ну? – спросил мистер Сред. Он покончил со своим стейком, проглотил его тк, словно умирл с голоду. Теперь он неспешно жевл жреную кртошку, подхвтывя ее вилкой с трелки.

– Ты прв, – откликнулся Тень. – У меня нет рботы.

Тень вынул из крмн четвертк решкой вверх. Подбросил его в воздух, подтолкнув при этом пльцем, зствляя его кчнуться, словно он врщется, поймл его и прихлопнул н тыльной стороне лдони.

– Орел или решк?

– Зчем? – спросил Сред.

– Не хочу рботть н человек, у которого удчи меньше, чем у меня. Орел или решк?

– Орел, – скзл мистер Сред.

– Прости, – отозвлся Тень, дже не удостоив монету взглядом. – Это был решк. Я смухлевл.

– Мухлевнную игру легче всего побить. – Сред погрозил Тени толстым пльцем. – Взгляни-к еще рз.

Тень опустил глз. Решк.

– Оплошл, нверное, когд подбрсывл, – недоуменно пробормотл он.

– Ты к себе неспрведлив, – усмехнулся Сред. – Просто я везучий, очень везучий. – Тут он поднял глз. – Ну ндо же! Сумсшедший Суини*.[1] Выпьешь с нми?

– «Сзерн Кмферт» с колой, только пусть не перемешивют! – проскрипел голос з спиной у Тени.

– Пойду поговорю с брменом, – скзл, вствя, Сред и нпрвился к бру.

– А меня не хочешь спросить, что я пью? – крикнул ему вслед Тень.

– Я и тк зню, что ты пьешь, – отозвлся Сред от смой стойки.

Пэтси Клйн снов зпел из музыкльного втомт «Прогулку после полуночи».

«Сзерн Кмферт с колой» сел рядом с Тенью. У него окзлсь короткя рыжевтя бородк. Одет он был в джинсовую куртку со множеством ншитых н нее рзноцветных и ярких зплт, под курткой виднелсь зпчкння беля футболк с ндписью: «ЕСЛИ ЭТО НЕЛЬЗЯ СЪЕСТЬ, ВЫПИТЬ, ВЫКУРИТЬ ИЛИ НЮХНУТЬ… ТОГДА ТРАХНИ ЭТО!»

Еще у него был бейсболк и тоже с ндписью: «ЕДИНСТВЕННАЯ ЖЕНЩИНА, КОТОРУЮ Я ЛЮБИЛ, БЫЛА ЖЕНОЙ ДРУГОГО… МОЯ МАТЬ!»

Открыв грязным ногтем большого пльц мягкую пчку «лки стрйк», он вытщил сигрету, потом предложил пчку Тени. Тень втомтически едв не взял одну – см он не курил, но сигрету всегд можно н что-нибудь обменять, – но тут сообрзил, что уже вышел из тюрьмы, потому только покчл головой.

– Выходит, ты рботешь н ншего друг? – поинтересовлся рыжебородый. Он был явно нетрезв, хотя еще и не пьян.

– Похоже н то, – отозвлся Тень. – А ты что поделывешь?

Рыжебородый зкурил.

– Я лепрекон, – усмехнулся он. Тень не улыбнулся.

– Првд? – спросил он. – Тогд, может, тебе следует пить «гиннесс»?

– Стереотипы. Ндо учиться думть смому, не слушть, что говорят по ящику, – ответил рыжебородый. – Ирлндия – это не только «Гиннесс»…

– У тебя нет ирлндского кцент.

– Я тут слишком двно, черт побери.

– Тк ты првд родом из Ирлндии?

– Я же тебе скзл. Я лепрекон. Мы, мть твою, в Москве не водимся.

– Нверное, нет.

К столу вернулся Сред, без труд держ в огромных лпищх три сткн.

– «Сзерн Кмферт» и кол тебе, дружище Суини, «джек дэниэлс» – для меня. А вот это тебе, Тень.

– Что это?

– Попробуй.

Нпиток был золотисто-коричневого цвет. Отпив глоток, Тень почувствовл н языке стрнную смесь кислинки и слдости. А еще он ощутил лкоголь и стрнное смешение зпхов. Отчсти нпиток нпомнил ему тюремный смогон, который гнли в мусорном мешке из гнилых фруктов, хлеб, воды и схр, но этот был слще и куд более стрнным.

– Ну, – скзл Тень. – Попробовл. И что это было?

– Мед, – ответил Сред. – Медовое вино. Нпиток героев. Нпиток богов.

Тень осторожно отпил еще. Д, действительно, вкус мед, решил он. Один из вкусов.

– А по вкусу вроде кк мринд, – скзл он. – Слдкий мриндный уксус.

– Аг, вкус кк у мочи пьяного дибетик, – отозвлся Сред. – Терпеть его не могу.

– Тогд зчем ты мне его принес? – здл логичный вопрос Тень.

Сред уствился н него рзноцветными глзми. Тень решил, что один глз у него, нверное, стеклянный, но не смог определить, который из двух.

– Я принес тебе выпить мед потому, что тков трдиция. А сейчс смое время опереться н трдицию. Мед скрепляет ншу сделку.

– Никкой сделки мы еще не зключили.

– Рзумеется, зключили. Теперь ты рботешь н меня. Ты меня зщищешь. Ты возишь меня с мест н место. Ты выполняешь поручения. В случе необходимости, и только в этом случе, ты пускешь в ход силу, когд нужно кое-кого приструнить. И в мловероятном случе моей смерти ты будешь бдеть у моего тел. А со своей стороны, я позбочусь о том, чтобы все твои нужды были должным обрзом удовлетворены.

– Он тебя змнивет, – вмешлся Сумсшедший Суини. – Он же мошенник.

– Ну рзумеется, я мошенник, – отрезл Сред. – Вот почему мне нужен кто-то, кто стоял бы н стрже моих интересов.

Песня в музыкльном втомте зкончилсь, н мгновение в бре воцрилось тишин, смолкли все рзговоры.

– Кто-то скзл мне однжды, – произнес в тишине Тень, – что ткое вот молчние нступет з двдцть минут до и через двдцть минут после кждого чс.

Суини укзл н чсы нд брной стойкой, которые держло в мссивных и рвнодушных челюстях чучело ллигтор. Н них было 11:20.

– Ну вот, – скзл Тень, – черт меня побери, если я зню, почему это происходит.

– Я зню почему, – ответил Сред. – Пей свой мед.

Тень злпом допил остток нпитк.

– Может, со льдом было бы лучше, – пробормотл он.

– А может, и нет, – отозвлся Сред. – Жуткя дрянь.

– И то верно, – соглсился Сумсшедший Суини. – Прошу простить меня, джентльмены, я испытывю глубокую и неотложную потребность хорошенько отлить.

Он встл и пошел прочь – невообрзимо длинный ирлндец, Тень решил, что в нем, нверное, все семь футов росту.

Официнтк мхнул тряпкой по столу и збрл пустые трелки. Сред попросил повторить для всех, хотя н этот рз мед Тени зкзл с кубикми льд.

– Сделй это, и большего мне не нужно, – скзл Сред.

– Хочешь знть, что мне нужно? – спросил Тень.

– Только этого мне и не хвтет для счстья.

Официнтк принесл нпитки. Тень отпил своего мед со льдом. Лед не помог: если уж н то пошло, он только усиливл кислоту и оствлял послевкусие в глотке после того, кк см мед уже пыл проглочен. Однко, утешил себя Тень, грдусов в нем, похоже, немного. Он еще не готов был нпиться. Пок не готов.

Тень сделл глубокий вдох.

– О'кей, – скзл Тень, – моя жизнь, которя последние три год был не смой лучшей н свете, только что внезпно и явно изменилсь к худшему. Тк вот, есть несколько дел, которые мне нужно сделть. Я хочу поехть н похороны Лоры. Я хочу попрощться. Возможно, мне следует избвиться от ее вещей. Если я тебе еще пондоблюсь после этого, я хочу нчть с пятисот доллров в неделю. – Сумму он нзвл нугд. Взгляд Среды остлся кменным. – Если мы срботемся, через шесть месяцев ты поднимешь мне плту до тысячи.

Он помедлил. Это был смя длиння речь, что он произнес з последние годы.

– Ты скзл, тебе, возможно, потребуется приструнить кое-кого. Хорошо, я применю силу к тем, кто попытется применить ее к тебе. Но не стну никого бить рди рзвлечения или рди выгоды. В тюрьму я не вернусь. Одного рз с меня хвтило.

– Тебе и не придется, – скзл Сред.

– Д, – ответил Тень. – Не придется.

Он прикончил свой мед. И внезпно спросил себя, не мед ли рзвязл ему язык. Но слов фонтном изверглись из него, словно из сломнного огнетушителя летним днем, и дже если бы он зхотел, он не смог бы остновить этот поток.

– Ты мне не нрвишься, мистер Сред, или кк тм тебя по-нстоящему зовут. Мы не друзья. Я не зню, кк ты сошел с смолет, тк, что я тебя не видел, или кк ты проследил меня досюд. Но в нстоящий момент я н мели. Когд мы зкончим, я уйду. Если ты выведешь меня из себя, я уйду. До тех пор я буду н тебя рботть.

– Очень хорошо, – отозвлся Сред. – Знчит, мы зключили договор. У нс соглшение.

– Один черт! – буркнул Тень.

В дльнем конце комнты Сумсшедший Суини скрмливл четвертки музыкльному втомту. Плюнув н лдонь, Сред протянул руку Тени. Тень пожл плечми. Плюнул н свою. Они пожли руки. Сред нчл сжимть лдонь. Тень стл сжимть в ответ. Через несколько секунд руке стло больно. Сред сжл хвтку еще немного, потом отпустил.

– Хорошо, – скзл он. – Хорошо. Очень хорошо. Теперь еще один последний сткнчик гнусного чертового мед, и сделк состоялсь.

– А мне «Сзерн Кмферт» и колу, – крикнул Суини, отрывясь от музыкльного втомт.

Автомт нчл нигрывть «Кто любит солнце?» «Велвет ндегрунд» – необычня, н взгляд Тени, композиция для втомт. Скорее дже совсем невероятня. Но, впрочем, весь этот вечер стновился все более невероятным.

Тень взял со стол четвертк, с которым пытлся продел прежде фокус, нслждясь ощущением новенькой монеты под пльцми, покзл Среде, зжв между большим и укзтельным пльцми првой руки. Потом он кк будто плвным движением взял ее левой, н смом деле отпрвил пльцми в лдонь првой. Он сомкнул пльцы н вообржемом четвертке. Потом взял в првую руку второй четвертк, снов большим и укзтельным пльцми, и, деля вид, будто бросет монету в левую руку, дл спрятнному четвертку упсть н лдонь првой, удрив при этом спрятнным в ней четвертком. Звякнье подкрепило иллюзию, будто обе монеты у него в левой руке, тогд кк н смом деле они блгополучно остлись в првой.

– Что, фокусы с монетми? – спросил Суини, здиря подбородок тк, что ощетинилсь нечесня бороденк. – Ну, рз уж дело дошло до фокусов с монетми, смотри.

Он взял со стол пустой сткн. Потом протянул руку и достл из воздух большую монету, золотую и блестящую. Монету он бросил в сткн, из воздух достл еще одну, которую бросил к первой, тк что они звякнули друг о друг. Он достл монету из плмени свечи в подсвечнике н стене, вторую – из своей бороды, третью – из пустой руки Тени, и все одну з другой бросл в сткн. Потом сжл пльцы нд сткном, крепко в них дунул, и из его руки в сткн высыплось еще несколько золотых монет. Сткн с липкими монетми он опрокинул себе в крмн куртки, потом похлопл по нему, покзывя, что тм определенно пусто.

– Вот, – скзл он, – вот это я нзывю фокусом с монетми.

Тень, пристльно нблюдвший з ним все это время, склонил голову нбок.

– Мне нужно знть, кк ты это проделл.

– Я проделл это, – зявил Суини с видом человек, открывющего большой секрет, – стильно и щегольски. Вот кк я это проделл.

Тут он рссмеялся, открывя дырки в зубх, и зкчлся н пяткх.

– Д, – соглсился Тень, – именно тк оно и было. Ты должен меня нучить. По всему, что я читл о том, кк проделть «мечту скряги», выходит, что ты прячешь монеты в той руке, в ккой держишь сткн, и бросешь их в него, пок отвлекешь внимние н фокус с появлением и исчезновением монет в првой.

– Тебя послушть, я стрх кк потрудился. Слишком уж сложно, – отозвлся Сумсшедший Суини. – Много проще брть их прямо из воздух.

– Мед для тебя, Тень. См я, пожлуй, остнусь при мистере «джеке дэниэлсе», для пьющего з чужой счет ирлндц…

– Бутылочное пиво, желтельно темное, – скзл Суини. – Пью з чужой счет, говоришь? – Он поднял свой недопитый сткн, словно это был тост в честь Среды. – Д минует нс буря, и остнемся мы без вред и в добром здрвии, – скзл он и допил все злпом.

– Хороший тост, – откликнулся Сред. – Но ткого не будет.

Перед Тенью поствили еще один мед.

– А мне обязтельно это пить?

– Боюсь, что д. Это скрепляет нш уговор. Третий рз всегд колдовство.

– Вот черт, – пробормотл Тень и в дв больших глотк выпил медовуху. Во рту у него снов появился вкус мед с мриндом.

– Вот тк, – удовлетворенно пророкотл Сред. – Теперь ты мой человек.

– Ну что, – спросил Суини, – хочешь знть, кк проделть ткой фокус?

– Д. Ты прятл их в рукве?

– Ни в кком рукве я их не прятл, – возрзил Суини. Он сдвленно фыркл, покчивлся и подпрыгивл н месте, словно был худощвым бородтым вулкном, готовым н всех извергнуть рдость от собственной ловкости. – Смый простой трюк н свете. Я с тобой з него подерусь.

Тень покчл головой:

– Я пс.

– Ну, вы только посмотрите, – скзл Суини, обрщясь ко всему бру. – Стрик Сред обзвелся телохрнителем, прнишк дже кулки покзть боится.

– Я не стну с тобой дрться, – соглсился Тень. Суини покчивлся и потел. Он теребил козырек бейсболки. Потом достл из воздух еще монетку и положил ее н стол.

– Не думй, нстоящее золото, – скзл он. – Не вжно, положишь ты меня или нет – ты уж точно проигрешь, – он твоя, если только со мной подерешься. Ткой большой мужик, ну кто бы мог подумть, что ты трус?

– Он уже скзл, что не будет с тобой дрться, – вмешлся Сред. – Уходи, Суини. Збирй свое пиво и оствь нс в покое.

Суини сделл шг к Среде.

– И ты еще зовешь меня хлявщиком, ты, строе обреченное создние? Ты хлднокровный, бессердечный стрый вештель! – Лицо ирлндц нлилось крской гнев.

Сред примирительно поднял руки лдонями вверх.

– Глупость это, Суини. Думй, что говоришь.

Суини в ярости воззрился н него, потом с серьезной торжественностью сильно пьяного произнес:

– Ты ннял трус. Кк, по-твоему, что он сделет, если я тебя удрю?

Сред повернулся к Тени.

– С меня хвтит, – скзл он. – Рзберись с ним.

Вств н ноги, Тень здрл голову, чтобы поглядеть в лицо Суини. «Господи, д сколько же в нем росту!» – подумлось ему.

– Вы нм ндоедете, – скзл он. – Вы пьяны. Думю, вм следует уйти.

По лицу Суини медленно рсплылсь улыбк.

– Ну нконец-то.

И он обрушил огромный кулк в лицо Тени. Тень отстрнился: кулк Суини пришелся ему под првый глз. Из глз посыплись искры, Тени почувствовл боль.

И с этого нчлсь дрк.

Суини дрлся без стиля, без системы – ничего, кроме жжды смой дрки. Его сильнейшие, стремительные удры нотмшь тк же чсто приходились мимо, кк и попдли в цель.

Тень ушел в зщиту, осторожно блокировл удры Суини или уходил от них. Он ясно сознвл, что вокруг них собрлись зрители. Некоторые, чтобы дть место бойцм, дже взялись рстщить с дороги протестующе скрипевшие столы. И все это время Тень чувствовл н себе взгляд Среды, кожей ощущл его лишенную веселья или юмор усмешку. Совершенно очевидно, это испытние, но ккое?

В тюрьме Тень узнл, что есть дв вид дрк: дрки нпокз, в которых клдешь соперник кк можно медленнее и стрешься произвести нибольшее впечтление, и личные, нстоящие дрки, которые были короткими, суровыми и грязными и всегд зкнчивлись в несколько секунд.

– Эй, Суини, – выдохнул Тень, – зчем мы деремся?

– Рди удовольствия, – отозвлся протрезвевший или, во всяком случе, уже не пьяный с виду Суини. – Рди нстоящего, безбожного, чертовского удовольствия. Рзве ты не чувствуешь, кк рдость поднимется в тебе, словно сок в деревьях весной?

Губ у него кровоточил, костяшки пльцев Тени – тоже.

– Тк кк ты извлекешь монеты? – спросил Тень, кчнувшись нзд и изворчивясь, чтобы принять н плечо удр, преднзнченный ему в лицо.

– Я же скзл тебе, когд ты в первый рз спросил, – буркнул Суини. – Но нет слепцов хуже – ух, хороший удр! – чем те, кто не желет слушть.

Тень ннес Суини прямой короткий в корпус, вынуждя его прижться к столу – н пол полетели пустые бутылки и пепельницы. Теперь Тень вполне мог его добить.

Тень поглядел н Среду, тот кивнул, тогд Тень опустил взгляд н Сумсшедшего Суини.

– Мы зкончили?

После крткой зминки Суини кивнул, и, отпустив его, Тень сделл несколько шгов нзд. Суини, тяжело дыш, оперся о стол и кое-кк встл н ноги.

– Дже не думй! – взревел он. – Ничего не зкончено, пок я не скжу!

Тут лицо его рсплылось в ухмылке, он метнулся вперед, знося нд головой кулк. И поскользнулся н кубике льд. Челюсть у него отвисл, ухмылк превртилсь в гримсу обиды – Суини понял, что пол уходит из-под ног.

И повлился н спину. Голов его удрилсь о пол бр с ясно слышным глухим стуком.

Тень ндвил н грудь Сумсшедшего Суини коленом.

– Второй рз спршивю, мы зкончили дрться?

– Пожлуй, можем и зкончить н этом, – скзл Суини, поднимя голову от пол, – ибо рдость покинул меня, кк моч мленького ребенк жрким днем в плвтельном бссейне.

Он сплюнул н пол кровью и, зкрыв глз, рзрзился низким и величественным хрпом.

Кто-то хлопнул Тень по спине. Сред сунул ему в руку бутылку пив.

Н вкус оно было куд лучше мед.

Проснувшись, Тень обнружил, что лежит, кое-кк вытянувшись, н зднем сиденье седн. Утреннее солнце ослепительно сияло в небе, голов у него рсклывлсь. Он неуклюже сел, потиря глз.

Сред вел мшину и при этом мурлыкл себе под нос что-то без мелодии. В подствке для чшки подргивл бумжный сткнчик. Ехли они по федерльной трссе. Пссжирское сиденье было пусто.

– Кк ты себя чувствуешь этим чудесным утром? – спросил, не поворчивясь, Сред.

– Что стлось с моей мшиной? – спросил Тень. – Я взял ее нпрокт.

– Сумсшедший Суини отгонит ее з тебя. Это входит в сделку, которую вы с ним зключили вчер. Уже после дрки.

Вчершние рзговоры нчли неприятно тесниться в голове Тени.

– У тебя еще кофе есть?

Пошрив под пссжирским сиденьем, Сред передл ему непочтую бутылку минерлки.

– Вот. Тебе, нверное, пить хочется, ты ведь потерял много жидкости. В днный момент это тебе поможет лучше, чем кофе. Н следующей зпрвке остновимся, тм и позвтркешь. К тому же тебе ндо еще и почиститься. Ты выглядишь, кк то, в чем вывлялся козел.

– Кошк, – попрвил Тень.

– Козел, – возрзил Сред. – Огромный, космтый, вонючий козел с большими зубми.

Отвинтив крышку бутылки, Тень нпился. Что-то тяжело звякнуло у него в крмне. Зпустив туд руку, Тень вытщил монету рзмером с полдоллр. Монет был тяжеля и темно-желтого цвет.

Н втозпрвке Тень купил дорожный тулетный нбор, в который входили бритв, пкетик крем для бритья, рсческ и однорзовя зубня щетк с приложенным к ней крохотным тюбиком зубной псты. Потом он пошел в мужской тулет и поглядел н себя в зеркло.

Под одним глзом у него крсовлся синяк – когд Тень для пробы ткнул его пльцем, то выяснилось, что синяк сильно болит, – нижняя губ рспухл.

Умывшись, Тень нмылил лицо и побрился. Почистил зубы. Смочил волосы и зчесл их нзд. И все рвно выглядел он кк хулигн.

Интересно, что скжет Лор, увидев его, потом он вспомнил: Лор никогд уже ничего больше не скжет – и увидел, кк лицо в зеркле дрогнуло, но лишь н мгновение.

Он вышел.

– Я дерьмово выгляжу, – скзл Тень.

– Рзумеется, – соглсился Сред.

Сред нбрл рзнообрзных зкусок и зплтил з них и з бензин, двжды передумывя, хочет он рсплчивться нличными или кредитной крточкой – к немлому рздржению жующей жвчку юной леди з кссой. Н глзх у Тени Сред все больше путлся и приобретл извиняющийся вид. Внезпно он стл кзться глубоким стриком. Девушк вернул ему нличные и пробил покупки по кредитной крточке, потом дл ему чек и взял у него нличные, зтем вернул бнкноты и взял другую крточку. Сред явно был готов вот-вот рсплкться: стрый человек, совершенно беспомощный в столкновении с непреодолимым прогрессом плстиковой современности.

Они вышли из полутемного здния зпрвки, и их дыхние облчком зклубилось в воздухе.

Снов в пути. По обеим сторонм дороги скользили бурые пстбищ. Деревья стояли безлистные мертвые. Две черные птицы проводили их взглядми с телегрфного провод.

– Эй, Сред?

– Что?

– Кк я понимю, з бензин ты тк и не зплтил.

– Д?

– Нсколько мне было видно, это он еще зплтил тебе з привилегию обслужить тебя н своей зпрвке. Кк, по-твоему, он уже сообрзил?

– Никогд не сообрзит.

– Тк кто ты? Грошовый мошенник-виртуоз?

Сред кивнул:

– Д. Нверное, д. Помимо всего прочего.

Он свернул в левый ряд, чтобы обогнть грузовик. Небо было унылое и рвномерно серое.

– Снег пойдет, – скзл Тень.

– Д.

– Этот Суини. Он првд мне покзл, кк проделть трюк с золотыми монетми?

– О д.

– Ничего не помню.

– Успеется. Ночь был долгя.

Несколько снежинок коснулись лобового стекл и тут же рстяли.

– Тело твоей жены сейчс выствлено для прощния в похоронном бюро Уэнделл, – скзл Сред. – Потом после ленч ее увезут н клдбище для погребения.

– Откуд ты знешь?

– Позвонил, пок ты был в тулете. Ты знешь, где похоронное бюро Уэнделл?

Тень кивнул. Снежинки перед ними тошнотворно кружились.

– Нм пор съезжть с трссы, – скзл Тень.

Федерльня трсс незметно перешл в шоссе, и, миновв вереницу мотелей, они выехли н северную окрину Игл-Пойнт.

Прошло три год. Д. Появились новые светофоры, витрины незнкомых мгзинов. Когд они проезжли мимо «Фермы Мускул», Тень попросил Среду притормозить. «ЗАКРЫТО НА НЕОПРЕДЕЛЕННЫЙ СРОК, – знчилось н нписнном от руки объявлении н двери, – В СВЯЗИ С ТЯЖЕЛОЙ УТРАТОЙ».

Нлево, н Глвную улицу. Мимо нового слон ттуировок и центр рекрутского нбор в рмию, з ним – «Бургер Кинг», знкомый и не изменившийся, птек Ольсен и нконец желтый кирпичный фсд похоронного бюро Уэнделл. Неоновя вывеск в витрине глсил «ДОМ УСПОКОЕНИЯ». Под вывеской стояли пустые ндгробные кмни – без дт и ндписей.

Сред свернул н стоянку.

– Хочешь, чтобы я пошел с тобой? – спросил он.

– Нет, пожлуй.

– Хорошо. – Мелькнул лишення веселья усмешк. – Успею сделть еще одно дело, пок ты будешь прощться. Я сниму нм номер в мотеле «Америк». Встретишь меня тм, когд все зкончится.

Выйдя из мшины, Тень поглядел вслед отъезжвшему Среде. Потом вошел внутрь. В тускло освещенном коридоре пхло постми и полиролью для мебели, еще к этим ромтом примешивлся слбый зпшок формлин. Коридор упирлся в Зл вечного покоя. Тень вдруг осознл, что нвязчиво теребит золотую монету в крмне, передвигет ее с основния лдони н ее середину, потом к основнию пльцев и нзд, рз з рзом, снов и снов. Ее вес действовл н него успокивюще.

Имя его жены знчилось н листе бумге у двери в дльнем конце коридор. Он вошел в Зл вечного покоя. Тень знл большинство собрвшихся здесь: коллеги Лоры, несколько ее друзей.

Все они его узнли. Это он видел по лицм. Однко никких улыбок, никких приветствий.

В конце комнты нходилось небольшое возвышение, н нем – кремового цвет гроб с несколькими корзинми цветов, кртинно рсствленными вокруг: лыми и желтыми, белыми и темными, кровво-пурпурными. Он сделл шг вперед. Ему не хотелось идти вперед; он не смел уйти.

Мужчин в темном костюме – Тень решил, что это рботник похоронного бюро – обртился к нему с вопросом:

– Сэр? Не хотите ли рсписться в книге пмятных зписей и соболезновний? – И укзл н открытый, переплетенный в кожу том н небольшом пюпитре.

Аккуртным почерком он вывел «ТЕНЬ» и сегодняшнюю дту, потом ткже медленно приписл ЩЕНОК: он вес оттягивл минуту, когд придется пройти вперед, туд, где столпились люди и где стоял н возвышении гроб с тем, что уже не было Лорой.

В дверь вошл хрупкя женщин, помялсь н пороге. Волосы у нее были медно-рыжие, костюм – дорогой и очень черный. «Вдовий трур», – подумл Тень, хорошо ее знвший. Одри Бертон, жен Робби.

В рукх Одри держл букетик весенних филок, перевязнных внизу серебристой ленточкой. Ткие букетики дети собирют весной, подумл Тень. Но сейчс для них не сезон.

Одри прошл к гробу Лоры. Тень пошел следом.

Лор лежл, зкрыв глз и сложив н груди руки. Этого строгого синего костюм Тень никогд рньше н ней не видел. Длинные кштновые волосы откинуты со лб. Это был его Лор и не его; потом он понял, неестественной был безмятежность – Лор всегд спл беспокойно.

Одри положил ей н грудь букетик филок. Потом пожевл губми и что было сил плюнул ей в лицо.

Упв Лоре н щеку, слюн медленно потекл вниз к уху.

Одри уже уходил из комнты, и Тень поспешил з ней следом.

– Одри? – окликнул он.

– Тень? Ты сбежл? Или тебя выпустили?

Тень здумлся, не принимет ли он трнквилизторы. Голос у нее был сухой и отстрненный.

– Меня вчер выпустили. Я свободный человек, – скзл он. – Что, черт побери, это знчит?

Он вышл в полутемный коридор.

– Филки? Они всегд были ее любимыми цветми. Детьми мы весной собирли их вместе.

– Я говорю не о филкх?

– Ах, об этом. – Он стерл что-то невидимое из уголк рт. – А я думл, это очевидно.

– Мне нет, Одри.

– Рзве тебе не скзли? – Голос у нее был спокойный, рвнодушный: – Твоя жен умерл с членом моего муж во рту, Тень.

Он вернулся в чсовню. Плевок уже кто-то вытер.

После ленч – Тень поел в «Бургер Кинг» – были похороны. Лору погребли н мленьком экуменическом клдбище н крю город: просто холмистый луг с перелеском, испещренный черным грнитом и белыми ндгробьями.

Н клдбище он приехл н ктфлке Уэнделл вместе с мтерью Лоры. Миссис Мккейб кк будто считл, что в смерти Лоры повинен Тень.

– Будь ты здесь, – скзл он, – ткого бы не случилось. Не зню, зчем он з тебя вышл. Я ведь ей говорил. Сколько рз я ей говорил. Но ведь мтерей никто не слушет, првд? – Он помолчл, внимтельнее вглядевшись в лицо Тени. – Ты подрлся?

– Д, – ответил он.

– Врвр, – бросил миссис Мккейб, потом поджл губы, вздернул голову, тк что зтряслись все ее подбородки, и стл смотреть прямо перед собой.

К удивлению Тени, Одри Бертон тоже явилсь н клдбище, но держлсь в отдлении, позди всех. Короткя служб зкончилсь, кремовый гроб опустили в холодную землю. Люди рзошлись.

Тень не ушел. Он тк и стоял, глядя в яму в земле, зсунув руки в крмны и ежсь от холод.

Небо у него нд головой было рвномерно серое и плоское, кк зеркло. Снег то нчинл идти, то передумывл, он словно не решил, идти ему или нет, и снежинки кружились, будто кувыркющиеся призрки.

Он хотел еще скзть что-то Лоре нпоследок и готов был ждть, когд придут слов. Мир постепенно терял свет и крски. Ноги у Тени онемели, руки и лицо зболели от холод. Он поглубже зсунул руки в крмны для тепл, и его пльцы сомкнулись н золотой монете.

Он подошел к крю могилы.

– Это тебе.

Н гроб нбросли несколько лопт земли, но могил был длеко не зсыпн. Он бросил монету Лоре в могилу, потом нбросл сверху песк, чтобы прикрыть ее от ждных могильщиков.

– Спи спокойно, Лор, – отряхнул он землю с рук. – Мне очень жль.

До мотеля было добрых две мили, но после трех лет в тюрьме он смковл сму мысль о том, чтобы идти и идти – вечно, если пондобится. Он может пойти н север и очутиться н Аляске или двинуть н юг и дойти до Мексики или еще дльше. Он мог бы дойти до Птгонии или до Тьерре дель Фуэго.

Возле него притормозил мшин. С гудением опустилось окно.

– Тебя подвезти, Тень? – спросил Одри Бертон.

– Нет. Только не с тобой.

Он шел не остнвливясь. Н скорости три мили в чс Одри ехл рядом. В снопх свет от фр тнцевли снежинки.

– Я думл, он моя лучшя подруг, – скзл Одри Бертон. – Мы с ней кждый день рзговривли. Когд мы с Робби ссорились, он узнвл об этом первой: мы шли в «Чи-Чи», зкзывли дйкири и говорили о том, ккие все мужчины сволочи. И все это время он трхлсь с ним у меня з спиной.

– Пожлуйст, поезжй, Одри.

– Я просто хочу, чтобы ты знл, что у меня был вескя причин это сделть.

Он промолчл.

– Эй, – крикнул он. – Я с тобой рзговривю.

Тень обернулся.

– Ты хочешь, чтобы я скзл тебе, что ты был прв, плюнув в лицо Лоре? Ты хочешь, чтобы я скзл, что мне не было от этого больно? Или чтобы от твоих слов я возненвидел ее больше, чем по ней тоскую? Ткого не будет, Одри.

Еще с минуту он ехл рядом с ним молч.

– Ну и кк тм было в тюрьме, Тень? – спросил он.

– Великолепно, ты был бы тм прямо кк дом.

Н это он вдвил педль гз тк, что взвыл мотор, и умчлсь.

Без свет фр дорог погрузилсь во тьму. Сумерки сменились ночью. Тень думл, что согреется от ходьбы, что по зледеневшим рукм и ногм рзольется тепло. Этого не произошло.

Еще в тюрьме Ло'кий Злокозны нзвл однжды мленькое тюремное клдбище позди изолятор Сдом костей, и этот обрз зсел у Тени в мозгу. Той ночью ему приснился злитый лунным светом сд белых скелетных деревьев, их ветки зкнчивлись костяными рукми, корни уходили глубоко в могилы. Н деревьях в Сду костей росли плоды, и в этих плодх из сн было что-то ужсно тревожное, но, проснувшись, он уже не мог вспомнить, что это были з стрнные плоды и почему они покзлись ему ткими оттлкивющими.

Мимо проезжли мшины. Тень пожлел, что вдоль трссы нет тротур или дорожки для пешеходов. Он оступился н чем-то, чего не рзглядел в темноте, и рстянулся в придорожной кнве, тк что првя рук н несколько дюймов погрузилсь в холодную грязь. Поднимясь н ноги, он отер руку о штнину, потом неловко выпрямился. У него хвтило времени зметить, что возле него кто-то стоит, потом ко рту и носу его приложили что-то влжное, и он почувствовл резкий химический вкус.

Н сей рз кнв покзлсь теплой и уютной.

Тени кзлось, что виски у него прибиты к голове кровельными гвоздями. Руки у него были связны з спиной – судя по ощущению, ремнем. Он сидел в мшине, н кожном сиденье. Пончлу он дже спросил себя, не случилось ли у него что-то со зрением, но потом вдруг понял, что нет, что противоположное сиденье действительно тк длеко.

Рядом с ним сидел кто-то еще, но он не мог повернуться и посмотреть н этих людей.

Толстый юнец н дльнем сиденье шестидверного лимузин вынул из бр бнку диет-колы. Одет он был в черное пльто из шелковистой ткни, н вид ему было лет девятндцть. Н щекх – угревя сыпь. Увидев, что Тень очнулся, мльчишк рстянул губы в улыбке.

– Привет, Тень, – скзл он. – Не зли меня.

– Идет, – отозвлся Тень. – Не буду. Не могли бы высдить меня у мотеля «Америк»? Он чуть дльше н федерльной трссе.

– Удрь его, – прикзл мльчишк кому-то слев от Тени. Последовл короткий прямой удр в солнечное сплетение, от чего Тень, здыхясь, согнулся. Потом медленно выпрямился.

– Я скзл, не зли меня. А этим ты меня рзозлил. Отвечй коротко и по существу, или я, черт побери, тебя прикончу. Или, может быть, не прикончу. Может, прикжу своим прням переломть тебе все косточки. А их в твоем теле двести шесть. Тк что не зли меня.

– Усек, – скзл Тень.

Лмпочки в потолке лимузин сменили цвет с фиолетового н синий, зтем стли зелеными и под конец желтыми.

– Ты рботешь н Среду, – скзл юнец.

– Д.

– Что ему, черт побери, ндо? Я хотел скзть, что он тут делет? У него, нверное, есть плн. Кков плн игры?

– Я нчл рботть н мистер Среду сегодня утром, – ответил Тень. – Я мльчик н побегушкх.

– Ты хочешь скзть, что не знешь?

– Я хочу скзть, что не зню.

Отвернув полу пльто, мльчишк вынул серебряный портсигр и предложил Тени сигрету.

– Куришь?

Тень подумл, не попросить ли, чтобы ему рзвязли руки, но решил, что не стоит.

– Нет, спсибо.

С виду сигрет был скручен вручную, и когд мльчишк прикурил от черной мтовой «зиппо», зпхло чем-то вроде горелой изоляции.

Мльчишк глубоко зтянулся и здержл дыхние, потом, выпустив дым углми рт, ноздрями снов втянул его в себя. Тень зподозрил, что он долго прктиковлся перед зерклом, прежде чем выйти с этим трюком н публику.

– Если ты мне солгл, – скзл мльчишк, словно из дльнего длек, – я тебя попросту убью. Ты это знешь.

– Ты тк скзл.

Мльчишк снов зтянулся.

– Ты, говоришь, остновился в мотеле "Америк? – Повернувшись, он постучл пльцем в стекло кбины водителя. Стекло немного опустилось. – Эй, тм. Мотель «Америк» н федерльной трссе. Нм ндо высдить ншего гостя.

Водитель кивнул, стекло снов поднялось.

Вспыхивющие опто-волоконные огоньки в потолке продолжли менять цвет, рз з рзом проходя один и тот же цикл тусклых крсок. Тени покзлось, что глз мльчишки тоже вспыхивют, но только зеленым, кк экрн древнего компьютер.

– Передй Среде вот что, прень. Скжи ему, его дело прошлое. Он устрел. Скжи ему, будущее з нми и нм плевть н тких, кк он. Ему преднзнчено отпрвиться н свлку истории, в то время кк ткие, кк я, рзъезжют в лимузинх по суперхйвеям звтршнего дня.

– Я ему передм, – ответил Тень, голов у него нчинл кружиться. Он только ндеялся, что его не стошнит прямо н месте.

– Передй ему, мы сейчс перепрогрммируем рельность. Скжи ему, что язык – это вирус, религия – оперционня систем, молитвы – дешевый спм. Скжи ему это, или я, черт побери, тебя прикончу, – мягко зкончил молодой человек.

– Понял. Можете меня высдить. Остток пути я пешком дойду.

Молодой человек кивнул.

– Приятно было поболтть, – скзл он. Дым, похоже, его умиротворил. – Д будет тебе известно, если мы тебя не убьем, мы просто тебя потрем. Сечешь? Один клик, и вот ты уже зписн случйными единицми и нулями. И опция «восстновить» не предусмотрен. – Он снов постучл по стеклу у себя з спиной. – Он тут выходит. – Повернувшись нзд к Тени, он покзл н свою сигрету: – Знешь, что это? Синтетическя жбья кож. Ты знешь, что уже нучились синтезировгь буфотеин*?[2]

Мшин остновилсь, рспхнулсь дверц. Тень неловко выбрлся нружу. Ремни перерезли. Тень обернулся. Внутри лимузин колыхлись и свивлись клубы дым, в которых вспыхивли дв зеленовтых огоньк, будто прекрсные глз жбы буфо-буфо.

– Все дело в доминнтной прдигме, Тень. Все остльное невжно. Ах д, жль, что твоя струшк померл.

Дверц зхлопнулсь, и шестидверный лимузин бесшумно отъехл. До мотеля Тени оствлось пру сотен ярдов, и путь ему в морозном воздухе освещли крсные, желтые и синие огни, реклмирующие все вкусности, ккие только можно себе вообрзить, – в основном, гмбургеры. К мотелю «Америк» Тень подошел без приключений.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Кждый чс рнит. Последний убивет.

Стря пословиц

З стойкой мотеля «Америк» скучл молодя женщин. Тени он скзл, что его уже зрегистрировл снявший комнты друг, и протянул ключ с плстмссовым прямоугольником, н котором белым был выведен номер. Волосы у нее были очень светлые, в лице – что-то от крыски, что стновилось особенно явно, когд женщин подозрительно хмурилсь, и сглживлось с улыбкой. Откзвшись нзвть номер комнты Среды, он нстоял н том, чтобы смой позвонить Среде и дть знть, что его гость объявился.

Рспхнув дверь в конце коридор, Сред мхнул Тени зходить.

– Кк похороны? – спросил он.

– Позди.

– Хочешь об этом поговорить?

– Нет.

– Вот и слвно, – усмехнулся Сред. – Слишком много теперь говорят. Говорят, говорят, говорят. Этой стрне жилось бы нмного лучше, если бы люди нучились стрдть молч.

С этими словми Сред первым шгнул в дверь звленного кртми номер. Крты тут были повсюду: рзложены н кровти, пришпилены по стенм. Сред рзрисовл их яркими мркерми, тк что теперь они были исчеркны флуоресцентно-зелеными, болезненно-розовыми и жгуче-орнжевыми линиями.

– Меня н трссе зтщил к себе в мшину один толстый мльчишк, – скзл Тень. – Он просил передть тебе, что ты обречен прозябть н свлке истории, в то время кк ткие, кк он, рзъезжют в лимузинх по суперхйвеям жизни. Что-то в этом роде.

– Сопляк.

– Ты его знешь?

Сред пожл плечми.

– Я зню, кто он. – Он тяжело плюхнулся в единственное в комнте кресло. – Выходят, они блуждют в потемкх, – продолжл они, – ничегошеньки не знют. Сколько тебе еще потребуется пробыть в городе?

– Не зню. Может, еще неделю. Нверное, мне ндо улдить дел Лоры. Решить, кк быть с квртирой, избвиться от ее одежды и все ткое. Мть ее, конечно, н стенку полезет, но ничего другого эт дм и не зслуживет.

Сред сумрчно кивнул:

– Что ж, чем скорее ты зкончишь, тем скорее мы сможем уехть из Игл-Пойнт. Спокойной ночи.

Тень ушел к себе. Его комнт в точности повторял номер Среды, вплоть до репродукции кроввого зкт нд кровтью. Он зкзл пиццу с сыром и с фрикделькми, потом нпустил внну, опрокинув в нее все крохотные гостиничные бутылочки с шмпунем, и дл струе взбить пену.

То ли внн окзлсь для него слишком мл, то ли он для нее слишком велик, чтобы рстянуться во всю длину, но роскошествовть ему пришлось сидя. Тень пообещл себе внну, когд выйдет из тюрьмы, Тень всегд держл слово.

Пиццу доствили вскоре после того, кк он вышел из внны, и Тень съел ее, зпив лимондом из бнки.

Потом он рстянулся н кровти, думя: «Моя первя кровть н воле», и эт мысль доствил ему удовольствия меньше, чем он вообржл себе прежде. Оствив знвески нездернутыми, он нблюдл з тем, кк проносятся снопы свет от фр проезжющих мимо мшин, кк вспыхивют неоновые вывески зкусочных, нходя утешение в зннии, что тм з окном рспростерся целый мир, в который он может беспрепятственно выйти, когд пожелет.

Тень мог бы лежть в собственной постели дом, в их с Лорой квртире – в их с Лорой постели. Но дже подумть о том, что он будет тм без нее, в окружении ее вещей, ее зпх, ее жизни, было слишком болезненно.

«Не ходи туд», – посоветовл смому себе Тень и решил думть о чем-нибудь другом. Он стл думть о фокусх с монетми. Тень знл, что по склду личности он вовсе не фокусник: он не умел сочинять бйки, которые необходимы, чтобы тебе поверили, не хотел он ни покзывть крточные фокусы, ни доствть из воздух бумжные цветы. Он просто хотел мнипулировть монетми, ему нрвилсь ловкость рук. Тень нчл перечислять в уме способы зствить монету «исчезнуть», ккими он овлдел, это нпомнило ему о монете, которую он бросил в могилу, потом в голове у него голос Одри снов принялся рсскзывть, кк Лор умерл с членом Робби во рту, и опять он почувствовл укол боли в сердце.

«Кждый чс рнит. Последний убивет». Кто же это ему говорил?

Вспомнив змечние Среды, он против воли улыбнулся: Тень слишком чсто слышл, кк люди говорили друг другу, мол, не следует подвлять свои чувств, мол, ндо дть волю эмоциям, отпустить боль. Тень подумл, что многое можно скзть в пользу того, чтобы держть все в себе. Если делть это достточно долго или поглубже згнть боль внутрь, рно или поздно вообще перестнешь что-либо чувствовть.

Тень см не зметил, кк его сморил сон.

Он шел…

Он шел через комнту, стены которой терялись в тумне, и куд бы он ни поглядел, везде высились величвые сттуи и грубые извяния. Он остновился возле сттуи чего-то женоподобного: плоские голые груди свисли пустыми мешкми, тлию укршл цепь из обрубленных рук, смо существо в кждой руке держло по острому ножу, вместо головы из шеи вырстли две змеи; выгнувшись друг против друг, они будто изготовились к нпдению. Было в этой сттуе что-то глубоко тревожное, ккя-то внутренняя жестокость. Тень попятился.

Потом пошел дльше. Высеченные глз тех извяний, у которых имелись глз, провожли кждый его шг.

Во сне Тень вдруг осознл, что в полу перед кждой сттуей пылет имя. Мужчин с белыми волосми, в ожерелье из зубов и с брбном в рукх звлся Левкотиос; широкобедря женщин с огромной рной между ногми, из которой выпдли чудовищ, – Хубур; мужчин с головой брн, держщий золотой шр, – Хершеф.

Во сне к нему обрщлся, внятно и отчетливо произнося слов, строгий и нервный, педнтичный голос, но Тень никого не видел.

– Перед тобой боги, которые были збыты и потому все рвно что мертвы. Их имен встречются лишь в пыльных исторических тркттх. Все до единого они исчезли, но их имен и идолы остются с нми.

Звернув з угол, Тень очутился в еще одном зле, еще большем, чем первый. Рядом с ним высился отполировнный до блеск бурый череп ммонт, мленькя женщин с деформировнной левой рукой и в охровой мохнтой мнтии н плечх стоял возле череп. Дльше – еще три женщины, высеченные из цельного куск грнит и соединенные в тлии; лиц их были незконченными, словно в спешке, вот груди и генитлии прорботны с дотошным тщнием. Вот – бескрыля птиц, которую Тень не смог опознть; высотой птиц был вдвое выше него, имел клюв кк у стервятник, но человеческие руки. И тк длее. И тк длее.

Снов зговорил голос, будто обрщлся к клссу:

– Это боги, исчезнувшие из пмяти. Дже их имен утеряны. Нроды, им поклонявшиеся, позбыты тк же, кк их боги. Их тотемы двно выброшены и рзломны. Их последние жрецы и шмны умерли, не передв никому своих тйн. Боги умирют. И когд они воистину умирют, они уходят неоплкнные и позбытые. Идеи убить сложнее, чем людей, но в конечном итоге их можно убить.

Вдли зродился шепчущий шум, который тихим шорохом пронесся по злу и октил Тень холодной волной необъяснимого стрх. В этом зле богов, смо существовние которых позбылось, богов с лицми осьминогов или богов, что были всего лишь мумифицировнными рукми, или пдющими склми, или лесными пожрми…

Тень рывком сел н кровти, сердце дребезжло в груди отбойным молотком, лоб был липким от исприны. Крсные цифры н прикровтном электронном будильнике покзывли три минуты второго. В окно лился свет от вывески "Мотель «Америк». Тень встл и, поштывясь, прошел в крохотный тулет-внную мотеля. Он помочился, не зжигя свет, и вернулся в спльню. Сон еще свежо и ярко стоял у него перед глзми, но он не мог объяснить, чем он тк его нпугл.

Свет из окн вовсе не был ярким, но глз Тени привыкли к полутьме. Н крю его кровти сидел женщин.

Он ее знл. Он узнл бы ее в толпе из тысячи, из сотен тысяч человек. Одет он был во все тот же темно-синий костюм, в котором ее похоронили.

Голос ее донесся до него до боли знкомым шепотом.

– Нверное, ты собирешься спросить, что я тут делю, – скзл Лор.

Тень молчл. Сев н единственный в комнте стул, он нконец спросил:

– Это ты?

– Д, – ответил он. – Мне холодно, щенок.

– Ты мертв, девочк.

– Д. Я мертв. – Он похлопл по мтрсу подле себя. – Иди посиди со мной.

– Нет, – возрзил Тень. – Пожлуй, я пок остнусь н стуле. У нс остлось слишком много нерзрешенных проблем.

– К примеру, то, что я мертв?

– Возможно. Но я имел в виду то, кк ты умерл. Я говорю о тебе и Робби.

– А, – протянул он. – Это.

Тень чувствовл – или, быть может, подумлось ему, только вообржет, что чувствует, – вонь гниения, цветов и консервнтов. Его жен – его бывшя жен… нет, попрвил он себя, его покойня жен… сидел н кровти и не мигя смотрел прямо н него.

– Щенок, – неуверенно попросил он – не мог бы ты… кк по-твоему, не мог бы ты нйти мне… сигрету?

– Я думл, ты бросил курить.

– Бросил, – соглсилсь он. – Но мне теперь плевть, что они вредны для здоровья. Думю, это успокоит мои нервы. В вестибюле есть втомт.

Нтянув футболку и джинсы, Тень босиком вышел в вестибюль. Ночной портье, мужчин средних лет, читл книгу Джон Грпшэм. Тень купил в втомте пчку «вирджиния слимс», потом попросил у портье спички.

– Вы в номере для некурящих, – скзл портье, – тк что потрудитесь открыть окно.

Он протянул Тени коробок спичек и плстмссовую пепельницу с логотипом "Мотель «Америк».

– Ясно, – откликнулся Тень.

Вернувшись в комнту, он увидел, что Лор рстянулсь н его кровти поверх скомкнного покрывл. Тень открыл окно, потом отдл ей сигреты и спички. Пльцы у нее были холодные. Лор чиркнул спичкой, и в свете крохотного язычк плмени Тень зметил, что ее ногти, обычно безукоризненно чистые, обломны и обгрызены и под ними полукругми злегл грязь.

Прикурив сигрету, Лор зтянулсь и здул спичку. Потом зтянулсь снов.

– Не чувствую вкус, – скзл он, – Похоже, дым никк н меня не действует.

– Очень жль, – скзл Тень.

– Мне тоже.

Он зтянулсь снов, и в свечении орнжевого кончик сигреты проступило из сумрк ее лицо.

– Выходит, тебя выпустили.

– Д.

Снов вспыхнул орнжевым сигрет.

– Я все рвно блгодрн. Не ндо мне было тебя в это впутывть.

– Ну, я ведь см соглсился, – возрзил Тень. – Я мог бы скзть «нет».

И спросил себя, почему он ее не боится: почему от сн о музее он обливлся холодным потом, вот с ходячим трупом рзговривет без млейшего стрх.

– Д, – скзл он. – Мог бы. Невезучий ты мой. – Дым вился у ее лиц. В сумрке он был очень крсивой. – Ты хочешь знть обо мне и Робби?

– Нверное.

Он зтушил сигрету в пепельнице.

– Ты был в тюрьме, – нчл он. – И мне ндо было с кем-то поговорить. Плечо, н котором можно выплкться. А тебя не было рядом. Мне было очень плохо.

– Извини. – Тут Тень сообрзил, что ее голос кк-то изменился, и попытлся сообрзить, в чем именно.

– Я зню. Поэтому мы встречлись попить кофе. Поговорить о том, что сделем, когд ты выйдешь. Кк хорошо будет увидеть тебя снов. Знешь, он првд тебя любил. Он првд ндеялся взять тебя нзд н рботу.

– Д.

– А потом Одри н неделю уехл к сестре. Это было через год, нет, через триндцть месяцев после того, кк ты уехл. – Ее голосу не хвтло вырзительности, слов, плоские и тусклые, пдли кмешкми в глубокий колодец тишины. – Робби приехл ко мне. Мы нпились. Мы трхлись н полу спльни. Было хорошо. По-нстоящему хорошо.

– Я не хочу этого слышть.

– Нет? Извини. Трудно подбирть слов, думть, что говоришь, когд уже мертв. Это, знешь, кк фотогрфия. Словно и не здевет больше.

– Меня здевет.

Лор зкурил новую сигрету. Ее движения были плвными и уверенными, вовсе не деревянными. Н мгновение Тени подумлось: мертв ли он? Может, это ккой-то изврщенный фокус?

– Д, – скзл он. – Понимю. Ну, нш ромн – хотя мы тк его не нзывли, мы вообще его никк не нзывли – тянулся почти все эти дв год.

– Ты собирлсь уйти от меня к нему?

– С чего бы это? Ты – мой большой медведь. Ты – мой щенок. То, что ты сделл, ты сделл рди меня. Я три год ждл, чтобы ты ко мне вернулся. Я люблю тебя.

Он едв не скзл: «И я тебя люблю», но вовремя остновился Он не собирется этого говорить. Никогд больше.

– И что случилось тем вечером?

– Тем вечером, когд я погибл?

– Д.

– Ну, мы с Робби встретились, чтобы обсудить вечеринку в честь твоего возврщения. Ткой должен был быть сюрприз! Я скзл, что между нми все кончено. Финит. Что теперь, когд ты возврщешься, все стнет тк, кк и должно было быть.

– М-м-м. Спсибо, млыш.

– Не з что, дорогой. – По ее лицу мелькнул призрчня улыбк. – Мы выпили, рсчувствовлись во хмелю. Тк мило. Мы вляли дурк. Я нпилсь. А он нет. Ему ведь ндо было сдиться з руль. Кк рз, когд мы ехли домой, я объявил, что собирюсь сделть ему минет н прощние, в последний рз и с чувством, потом рсстегнул ему ширинку и тк и сделл.

– Большя ошибк.

– И не говори. Я здел плечом рычг переключения передч, потом Робби попытлся оттолкнуть меня в сторону, чтобы переключить передчу и совлдть с мшиной, нс знесло. Рздлся громкий скрежет, я еще помню, кк мир вокруг зкчлся и звертелся, и я подумл: «Я сейчс умру». Знешь, совсем хлднокровно. Я это помню. Было вовсе не стршно. А потом я больше ничего не помню.

Зпхло пленой плстмссой. Тень сообрзил: все дело в сигрете, он догорел до фильтр. А Лор кк будто и не зметил.

– Что ты тут делешь, Лор?

– Рзве жен не может прийти повидть своего муж?

– Ты мертв. Я был н твоих похоронх сегодня днем.

– Д. – Змолчв, он уствилсь в никуд. Тень встл и, подойдя к кровти, вынул из ее пльцев тлеющий окурок, который бросил з окно.

– Ну?

Он поискл взглядом его глз.

– Я зню немногим больше, чем когд был жив. Но для того, что я зню теперь и не знл прежде, я и слов нйти не могу.

– Обычно умершие остются в своих могилх, – скзл Тень.

– Првд? Действительно остются, щенок? Я тоже рньше тк думл. А теперь вовсе в этом не уверен.

Поднявшись с кровти, он подошл к окну. Ее лицо в свете вывески мотеля было кк никогд крсивым. Лицо женщины, рди которой он сел в тюрьму.

Сердце у него в груди болело тк, словно кто-то с силой сжл его в кулке.

– Лор?..

Он не обернулсь.

– Ты впутлся в дурные дел, Тень, очень дурные. И ты все звлишь, если кто-то не стнет прикрывть тебе спину. Д, спсибо з подрок.

– Ккой подрок?

Из крмн блузки он двумя пльцми достл золотую монету, что он бросил в ее могилу днем. Местми н блестящем метлле еще держлсь нлипшя земля.

– Я, нверное, подвешу ее н цепочку. Это было очень мило с твоей стороны.

– Не з что.

Тут он повернулсь и уствилсь н него, словно ее глз и видели его, и смотрели сквозь него одновременно.

– Думю, есть кое-что в ншем брке, что еще придется улживть.

– Миля, – скзл он, – ты мертв.

– Это, по всей видимости, одн из проблем. – Он помедлил. – О'кей. Я сейчс уйду. Тк будет лучше.

Легко и совершенно естественно он положил руки н плечи Тени и, привств н цыпочки, поцеловл его н прощние, кк всегд целовл при жизни.

Он неловко пригнулся поцеловть ее в щеку, но в последний момент он, повернув голову, прижлсь губми к его губм. Дыхние ее смутно пхло нфтлином.

Язык Лоры скользнул Тени в рот. Он был сухим и холодным и отдвл сигретми и желчью. Если у Тени и оствлись сомнения в том, мертв его жен или нет, теперь с ними было покончено.

Он отстрнился.

– Я люблю тебя, – скзл он просто. – Я стну оберегть тебя.

Он прошл к двери номер. От ее поцелуя во рту Тени остлся стрнный привкус.

– Поспи, щенок, – скзл он. – И пострйся не впутывться в неприятности.

Лор открыл дверь в коридор. Флуоресцентный свет не пошел ей н пользу: Лор выглядел мертвой; впрочем, при тком освещении все кжутся мертвецми.

– Ты мог бы попросить меня остться н ночь, – скзл он голосом холодным, кк ндгробный кмень.

– Думю, не мог бы, – отозвлся Тень.

– Еще попросишь, милый, – скзл он. – Прежде чем все зкончится, еще попросишь.

Н том он повернулсь к нему спиной и по коридору пошл к выходу.

Тень выглянул в дверной проем. Ночной портье читл свой ромн Джон Гришэм и дже не поднял глз, когд он проходил мимо. Н кблукх ее туфель нлипл жирня клдбищенскя земля. Вот Лор уже скрылсь з дверью.

Тень медленно выдохнул. Сердце у него в груди то чстило, то медлило, кк при ритмии. Сделв несколько шгов через коридор, он постучлся к Среде. Удряя костяшкми пльцев в дверь, он испытл стрнное ощущение, будто его отбрсывют в пустоту удры черных крыльев, будто огромный ворон летит сквозь него, вылетет в коридор и во внешний мир.

Сред открыл дверь. Если не считть белого полотенц, обернутого вокруг бедер, он был голый.

– Что, черт побери, тебе нужно? – спросил он.

– Тебе следует кое-что знть, – скзл Тень. – Может, это был сон, только сном это не было, – или, может, я ндышлся дымом синтетической жбьей кожи толстого мльчишки, или, вероятно, я просто схожу с ум…

– Д, д. Вляй нчистоту. Ты меня вроде кк оторвл.

Тень бросил взгляд через его плечо в комнту и зметил, что кто-то нблюдет з ним с кровти. Простыня нтянут н мленькие груди. Пепельно-русые волосы, крысиня мордочк. Он понизил голос:

– Я только что видел мою жену. Он был у меня в номере.

– Призрк? Ты хочешь скзть, что видел призрк?

– Нет. Не призрк. Он был нстоящя. Это был он. Ну д, он определенно мертв, но это был никкой не призрк. Я ее кслся. Он меня поцеловл.

– Понимю. – Сред стрельнул глзми н женщину в кровти. – Я сейчс вернусь, дорогя.

Они ушли в номер Тени. Сред зжег все лмпы, осмотрел окурок в пепельнице, потом поскреб грудь. Соски у него были по-стриковски темные, волосы н груди – седые. Н боку пониже ребер белел стрый шрм. Он понюхл воздух. Пожл плечми.

– О'кей, – скзл он. – К тебе зявилсь твоя мертвя жен. Нпугн?

– Немного.

– Весьм рзумно. От мертвецов меня всегд мороз по коже продирет. Что-нибудь еще?

– Я готов уехть из Игл-Пойнт. Мть Лоры может см рзбирться с квртирой и всем прочим. Он все рвно меня ненвидит. Я могу уехть, когд скжешь.

Н это Сред улыбнулся.

– Хорошие новости, мой мльчик. Уезжем поутру. А теперь тебе следует поспть. У меня в номере есть бутылк скотч, н случй если тебе потребуется снотворное. Д?

– Нет. Обойдусь.

– Тогд больше меня не тревожь. Ночь мне предстоит долгя.

– Доброй ночи, – скзл Тень.

– Вот именно, – откликнулся Сред, зкрывя з собой дверь.

Тень присел н кровть. Зпх сигретного дым и консервнтов никк не рзвеивлся. Ему было жль, что он не может оплкивть Лору: трур кзлся более уместным, чем тревог, которую пробудило ее появление, и – теперь, когд он ушл, он мог себе в этом признться, – стрх, который он в нем вызывл. Нстло время для слез. Потушив свет, он рстянулся н кровти и стл думть о Лоре, ткой, ккой он был до того, кк он сел в тюрьму. Он вспоминл их семейную жизнь, когд они были молоды и счстливы, глупы и неспособны оторвть рук друг от друг.

Прошло очень много времени с тех пор, кк Тень плкл, тк много, что он уже позбыл, кк это делется. Он не плкл лже тогд, когд умерл его мть.

Но нчл плкть теперь. Из груди его вырывлись болезненные, прерывистые рыдния, и впервые с тех пор, кк он был мленьким мльчиком, Тень зснул в слезх.

ПРИБЫТИЕ В АМЕРИКУ

813 год н.э.

Они проклдывли курс по звездм. Шли вдоль берег, но когд суш рстял в воспоминниях, ночное небо темнело, зтянутое тучми, они полглись н веру и призывли Всеотц, прося привести их к земле.

Тяжкое у них вышло плвние. Их руки цепенели, и холод пробирл до костей. Их бил дрожь, ккую не мог выжечь дже терпкий мед. Просыпясь поутру, они видели, что иней тронул их бороды, тк что до полудня, когд солнце согревло их, кзлись белобородыми стрикми, поседевшими до времени.

Зубы в деснх рсштлись, и глз в глзницх у всех зпли, когд нконец они высдились н зеленую землю н зпде.

– Мы длеко, длеко от нших домов и огней очг, – скзли мужи, – вдли от знкомых нм морей и земли, что мы любим. Здесь, н крю мир, нши боги збудут нс.

Их вождь, вскрбквшись н склу, нсмехлся нд ними з мловерие.

– Всеотец создл мир, – выкрикнул он. – Своими рукми он возвел его из рздробленных костей и плоти Имир, своего дед. Мозг Имир он подбросил в небо, чтобы стл этот мозг тучми, соленя кровь великн стл морями, что мы пересекли. Если он создл мир, то уж конечно, сотворил и эту землю. И если мы погибнем здесь тк, кк пристло мужм, рзве не будем мы приняты в его чертоги?

И мужи возрдовлись и смеялись. С охотой взялись они строить дом из срубленных стволов и грязи з чстоколом из зостренных бревен, пусть и были они, нсколько им было ведомо, единственными людьми в этой новой земле.

В день, когд звершилось строительство, рзрзилсь буря: в полдень почернело, будто ночью, и небо вспороли росчерки белого плмени, и рскты гром громыхли тк громко, что оглушили мужей, корбельня кошк, которую привезли они с собой из дом рди удчи, спрятлсь под вытщенным н берег длинным боевым корблем. И столь велик был ярость бури, что воины смеялись и хлопли друг друг по спинм, приговривя:

– Громовник и здесь с нми, в этой дльней стрне.

И возносили они блгодрность богм, и рдовлись, и пили, пок не попдли с ног.

В дымном сумрке зл той ночью брд пел им стрые песни. Он пел об Одине Всеотце, принесенном в жертву себе смому и снесшем ее столь же слвно, кк и все те, кого приносили ему в жертву. Брд пел о девяти днях, которые Всеотец висел н мировом древе, о том, кк бок ему пронзили копьем и кк кпл из рны кровь. Он пел обо всем, что познл Всеотец в своей муке: о девяти именх, и девяти рунх, и двжды девяти зклинниях. А когд пел о копье, пронзившем бок Один, брд вскричл от боли, кк в мукх вскричл см Всеотец, и все мужи вздрогнули, вообржя себе эту боль.

Скрэлинг они ншли н следующее утро, в день, посвященный Всеотцу. Скрэлинг был невысок ростом, с длинными черными кк вороново крыло волосми и кожей цвет темно-крсной глины. Он произносил слов, кких не рзумел никто, дже брд, который плвл н корбле, прошедшем меж Геркулесовых столбов и понимвший торговое нречие, н котором говорили по всему Средиземноморью. Чужк был одет в перья и шкуры, и в его длинные косы были вплетены мелкие косточки.

Они привели его в свой лгерь и дли ему жреного мяс, чтобы утолить голод, и крепкого нпитк, чтобы утолить жжду. Они хохотли безудержно, когд он, спотыкясь, плясл и пел, зпинясь, когд голов его то пдл н плечо, то кчлсь из стороны в сторону – ведь выпил он не более рог мед. Ему поднесли еще один рог, вскоре он уже свернулся под столом и уснул, подложив под голову локоть.

Тогд они подхвтили его, по человеку – з кждую руку, по человеку – з кждую ногу, и четверо превртили его в восьминогого коня. И тк понесли во глве процессии к ясеню, высящемуся н холме нд зливом, где ндели скрэлингу н шею веревку и вздернули кчться среди ветвей – их днь Всеотцу, повелителю виселиц. Тело скрэлинг покчивлось н ветру, его лицо чернело, язык вывливлся, глз вылезли из глзниц, пенис тк нлился, что впору повесить н него кожный шлем, тем временем воины подбдривли друг друг, кричли и смеялись, гордясь своей жертвой Небесм.

И когд н следующий день дв огромных ворон опустились н труп скрэлинг, по одному н кждое плечо, и снизошли до того, чтобы клевть его глз и щеки, мужи поняли, что их жертв принят.

Зим выдлсь долгой, и они голодли, но их воодушевлял мысль о том, что по весне они пошлют корбль домой в северные земли, и, вернувшись, тот привезет поселенцев и женщин. По мере того кк ветры стновились все холоднее, дни все короче, некоторые мужчины отпрвились н поиски поселения скрэлингов в ндежде отыскть пищу и женщин. Они не ншли ничего, только несколько стрых кострищ н месте брошенного лгеря.

Однжды в середине зимы, когд солнце было длеким и холодным, кк тускля серебряня монет, они увидели, что остнки скрэлинг исчезли с ясеня. К вечеру того же дня повлил снег, и снежинки пдли огромные и медленные.

Люди из северных земель зтворили ворот в чстоколе, укрылись з деревянной стеной.

Той ночью нпл н них отряд скрэлингов: пять сотен против тридцти. Они перевлили через чстокол и в следующие семь дней убили кждого из тридцти тридцтью рзличными способми. И мореплвтели были позбыты – и историей, и нродом скрэлингов.

Стену скрэлинги рзобрли, поселение сожгли. Длинный корбль, перевернутый кверху дном и вытщенный подльше от воды н гльку, они тоже сожгли в ндежде, что у бледнолицых чужков был только один корбль и что, сжигя его, они помешют северянм вернуться н их берег.

Это случилось з сто лет до того, кк Лейв Счстливый, сын Эйрик Рыжего, зново открыл землю, которую нзвл Винлнд. Боги Север уже ждли его в этой земле: Тюр-однорукий, и седой Один, бог висельников, и громовник Тор.

Они были тм.

Они ждли.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Пусть Полночь,

Кких-не-бывет,

Посветит мне…

Пусть Полночь,

Кких-не-бывет,

Меня искупет в любовном огне… 3]

«Полночь, Кких-не-бывет», нродня песня

Тень и Сред позвтркли в «Деревенской кухне» через улицу от их мотеля. В восемь чсов утр мир кругом был неприветливо прохлден и тумнен.

– Ты по-прежнему готов уехть из Игл-Пойнт? – спросил Сред. – Если д, то мне нужно сделть несколько звонков. Сегодня пятниц. Пятниц – свободный день. День женщин. Звтр суббот. В субботу много рботы.

– Я готов, – ответил Тень. – Меня здесь ничто не держит.

Сред нвлил н свою трелку гору из нескольких видов копченостей. Тень взял себе кусок дыни, роглик и упковку сливочного сыр. Они сели в кбинке.

– Ну и сон был у тебя вчер ночью, – скзл Сред.

– Что д, то д.

Когд он встл утром, грязные следы от туфель Лоры еще были видны н ковре в коридоре. Следы вели от двери его комнты в вестибюль и оттуд н улицу.

– Ну, – снов нчл Сред, – и почему тебя зовут Тень?

Тень пожл плечми.

– Ткое имя. – З толстым зеркльным стеклом мир в тумне превртился в крндшный рисунок, выполненный в дюжине тонов серого с рзброснными тут и тм пятнми электрического крсного или чисто-белого. – Кк ты потерял глз?

Сред зсунул в рот полдюжины кусков бекон, прожевв, отер тыльной стороной лдони жир с губ.

– И вовсе не потерял, – скзл он. – Я точно зню, где он.

– Ккой у нс плн?

Вид у Среды стл здумчивый. Он съел несколько кусочков ярко-розовой ветчины, извлек из бороды крошку мяс и уронил ее нзд н трелку.

– Приблизительно следующий. Звтр вечером мы встречемся с рядом особ, выдющихся кждый в своей сфере – не тушуйся перед их мнерми. Мы встречемся в одном из смых вжных мест во всей стрне. После мы будем их потчевть и обхживть. В днный момент мне нужно зручиться их поддержкой в одном предприятии.

– А где это вжное место?

– Видишь ли, мой мльчик, я скзл: одно из мест. Простительно, что их мнения о месте встречи тк рзделились. Я уже дл знть моим коллегм. Мы остновимся по пути в Чикго, тк кк мне нужно рзжиться деньгми. Звный обед, который нм предстоит здть, потребует нмного больше денег, чем в нстоящее время есть у меня н рукх. Из Чикго поедем в Мэдисон.

Сред рсплтился, и, вств, они прошли нзд через дорогу н втостоянку при мотеле. Сред бросил Тени ключи от мшины. Тень вывел седн н бесплтную дорогу, по ней – из город.

– Скучть не будешь? – спросил Сред, перебирвший ппку, нбитую дорожными кртми.

– По городу? Нет. Я и не жил здесь, по сути. Ребенком я никогд подолгу не жил в одном месте, сюд попл уже после того, кк мне стукнуло двдцть. Тк что это город Лоры.

– Будем ндеяться, он тут и остнется, – скзл Сред.

– Это ведь был сон, – отозвлся Тень. – Или ты збыл?

– Вот и хорошо, – продолжл Сред. – Здоровый подход. Ты трхнул ее вчер ночью?

Тень сделл глубокий вдох и только потом скзл:

– Не твое дело, черт побери. Нет, не трхнул.

– А тебе хотелось?

Н это Тень вообще ничего не ответил. Он ехл н север, в сторону Чикго. Хмыкнув, Сред принялся сосредоточенно изучть свои крты, рзворчивя их и опять сворчивя, временми деля пометки в желтом линовнном блокноте большой серебряной шриковой ручкой.

Нконец он зкончил. Убрв ручку, бросил ппку н зднее сиденье.

– Лучшее, что есть в шттх, куд мы едем, – скзл Сред, – в Миннесоте, Висконсине и тому подобное, – тм полно женщин, которые мне нрвились, когд я был моложе. Белокожие и голубоглзые, с волосми ткими светлыми, что кжутся почти белыми, с губми цвет вин и округлыми полными грудями, в которых сосуды видны словно в хорошем сыре.

– Только когд ты был моложе? – поинтересовлся Тень. – Сдется, прошлой ночью тебе было не тк уж худо.

– Д. – Сред улыбнулся. – Хочешь знть секрет моего успех?

– Ты им плтишь?

– Зчем тк грубо? Нет, секрет в обянии и личных чрх. Все, видишь ли, просто.

– Чры, д? Вроде кк в пословице: или у тебя они есть, или нет.

– Чрм можно нучиться, – ответил Сред.

Тень нстроил рдио н волну шлягеров и стл слушть песни, бывшие популярными еще до его рождения. Боб Дилн пел о ливне, который вот-вот прольется, и Тень спросил себя, пролился ли уже этот ливень или это еще только должно произойти. Дорог впереди был пуст, и кристллы льд в утреннем солнце сверкли н сфльте, словно брильянты.

Чикго ндвинулся медленно, кк мигрень. То дорог вилсь среди полей, потом нечстые городки незметно слились в неряшливо рскинувшийся пригород, пригород превртился вдруг в мегполис.

Остновились они возле зпущенного, когд-то фешенебельного дом. Снег с тротур был счищен. В вестибюле Сред нжл кнопку желобчтого стльного интерком. Ничего не произошло. Он нжл снов. Потом, пробы рди, нчл нжимть нугд кнопки в квртиры других жильцов, и вновь никкого ответ.

– Сломн, – скзл спусквшяся по лестнице костлявя струшк. – Не рботет. Мы звонили домохозяину, спршивли, когд он собирется его починить, когд он собирется нлдить отопление, но ему плевть, он уехл в Аризону лечить грудную жбу. – Говорил он с сильным восточно-европейским, н слух Тени, кцентом.

– Зоря, моя дорогя, – Сред склонился в поклоне, – позвольте зметить, что выглядите вы нескзнно. Вш крс, кк всегд, лучезрн. Годы нд вми не влстны.

Струшк нгрдил его свирепым взглядом.

– Он не желет вс видеть. И я вс видеть не хочу. Вы прохвост и противный знуд.

– Это потому, что я приезжю только по вжному делу.

Струшк фыркнул. В рукх у нее был пустя сумк для продуктов, одет он был в строе крсное пльто, зстегнутое до подбородк. Н Тень он поглядел с подозрением.

– Кто этот верзил? – спросил он у Среды. – Кто-то из вших убийц?

– Вы глубоко ко мне неспрведливы, милостивя госпож. Этого джентльмен зовут Тень. Д, он рботет н меня, но рди вшего блг. Тень, позволь предствить тебе очровтельную мисс Зорю Вечернюю.

– Приятно познкомиться, – вежливо скзл Тень. Склонив по-птичьи голову нбок, струшк всмотрелсь ему в лицо.

– Тень, – повторил он. – Хорошее имя. Когд вырстют тени, нступет мое время. А ты длиння тень. – Оглядев его с головы до ног, он улыбнулсь. – Можешь поцеловть мне руку.

Тень склонился поцеловть холодные тонкие пльцы. Н среднем пльце крсовлось кольцо с большим янтрным кбошоном.

– Хороший мльчик, – похвлил струшк. – Я иду покупть продукты. Видишь ли, я единствення, кто приносит в дом деньги. Другие две не способны зрботть н гднии. Это потому, что говорят они только првду, люди вовсе не ее желют слышть. Првд не рдует, , ноборот, тревожит людей, поэтому они не возврщются. А вот я могу лгть, рсскзывть то, что они желют слышть. Тк что н хлеб зрбтывю я. Вы собиретесь остться н ужин?

– Тешу себя ндеждой, – скзл Сред.

– Тогд вм лучше дть мне денег, чтобы я купил продуктов н всех. Я гордя, не глупя. Те, другие – большие гордячки, чем я, он – смый гордый из всех. Тк что дйте денег мне, им об этом не говорите.

Открыв бумжник, Сред достл двдцтку. Зоря Вечерняя выхвтил бнкноту у него из рук и стл ждть. Сред вынул еще одну.

– Хорошо, – скзл он. – Угощу вс по-црски. А теперь поднимйтесь н смый верх. Зоря Утренняя уже проснулсь, третья нш сестр еще спит, тк что не слишком шумите.

Тень и Сред поднялись по темной лестнице. Площдк двумя этжми выше был нполовину звлен черными полиэтиленовыми мешкми с мусором, пхло здесь гнилыми овощми.

– Они цыгне? – спросил Тень.

– Зоря и ее семья? Отнюдь. Они не ромлэ, скорее русские. Думю, слвяне.

– Но ведь он гдлк.

– Множество людей знимется гднием. Я и см им блуюсь. – К тому времени, когд они нчли взбирться н последний пролет, Сред уже пыхтел и отдувлся. – Совсем потерял форму, – пожловлся он.

Лестниц зкнчивлсь у одинокой, выкршенной крсным двери, в которой поблескивл глзок.

Сред постучл. Никкого ответ. Он постучл опять, н сей рз громче.

– Д! Д! Слышу! Слышу!

Рздлся лязг открывемых змков, отодвигемых здвижек, звякнье цепочки. Крсня дверь приоткрылсь.

– Кто тм? – спросил стриковский прокуренный голос.

– Двний друг, Чернобог. С коллегой.

Дверь открылсь н длину цепочки. В сумеркх Тень рзличил выглядыввшее из-з нее серое лицо.

– Чего тебе ндо, Вотн?

– Для нчл чести удостоиться твоего обществ. И еще я хочу поделиться сведениями. Кк это говорится… Ты можешь узнть нечто к своей выгоде.

Дверь рспхнулсь. Облдтель прокуренного голос окзлся невысоким и коренстым мужчиной со стльной сединой и резкими чертми лиц, одетым в серо-коричневый мхровый хлт. В кулке он прятл сигрету без фильтр, которой то и дело зтягивлся, – словно зключенный, подумл Тень, или солдт. Среде хозяин протянул левую руку.

– Добро пожловть, Вотн.

– Теперь меня зовут Сред, – ответил тот, пожимя стрику руку.

– Ну ндо же! – Стрик скупо улыбнулся, сверкнув желтыми зубми. – А это кто?

– Это мой коллег. Тень, познкомься с мистером Чернобогом.

– Кк поживете, мистер Чернобог?

– Стрый стл. Печенки болят, спину ломит, по утрм легкие выкшливю.

– Почему вы стоите в дверях? – спросил женский голос, и, зглянув з плечо Чернобог, Тень увидел стоявшую з ним струшку. Кзлось, он еще меньше и болезненнее, чем ее сестр, но длинные золотые волосы дже не тронул седин. – Я Зоря Утренняя, – скзл он. – Не ндо вм стоять в коридоре. Вы должны войти, сесть. Я принесу кофе.

Миновв крсную дверь, они вошли в квртиру, где пхло перевренной кпустой, кошчьим тулетом и импортными сигретми без фильтр, потом их провели по крохотному коридорчику мимо нескольких зкрытых дверей в гостиную и усдили н огромный древний дивн, нбитый конским волосом, что потревожило престрелого серого кот. Потянувшись, тот встл, чопорно удлился в дльний конец дивн, где снов лег и нстороженно уствился н них, но потом все же прикрыл глз и зснул. Чернобог уселся в кресло нпротив.

Отыскв пустую пепельницу, Зоря Утренняя поствил ее. возле Чернобог.

– Кк вы пьете кофе? – спросил он гостей. – Сми мы пьем его черным кк ночь и слдким кк грех.

– Спсибо, мэм, я выпью тк же, – ответил Тень. Зоря Утренняя вышл. Чернобог поглядел ей вслед.

– Хорошя он женщин. Не то что ее сестры. Одн мегер, другя только и делет, что спит. – Он положил ноги в шлепнцх н длинный низкий журнльный столик, в середину которого был встроен шхмтня доск, поверхность был испещрен черными ожогми от сигрет и кругми от чшек.

– Вш жен? – вежливо поинтересовлся Тень.

– Он никому не жен. – Стрик помолчл, глядя н згрубевшие руки. – Нет. Все мы родственники. Мы приехли сюд вместе двным-двно.

Из крмн хлт Чернобог выудил пчку сигрет без фильтр. Доств узкую тонкую золотую зжиглку, Сред дл стрику прикурить.

– Сперв мы приехли в Нью-Йорк, – продолжл Чернобог. – Все нши соотечественники едут в Нью-Йорк. Потом мы перебрлись вот сюд, в Чикго. Все стло совсем худо. Дже дом обо мне почти позбыли. Здесь же я просто дурное воспоминние. Знешь, что я делл, когд приехл в Чикго?

– Нет, – ответил Тень.

– Ншел себе рботу н бойне. Тм, где збивют. Когд молодой бычок выходит н сходни, я – збойщик. Знешь, почему нс нзвли збойщикми? Потому что мы брли кувлды и рз, одним удром влили корову. БАХ! Тут нужн сил рук. Д? Потом мясник нвешивет мясо н крюк, поднимет его н цепи и только потом перерезет горло. Мы, збойщики, были смые сильные. – Зсучив рукв хлт, Чернобог нпряг руку, покзывя мускулы, еще видные под стрческой кожей. – Но дело тут не только в силе. Это целое искусство. В удре. Инче только оглушишь или рзозлишь корову. Потом, в пятидесятые, нм выдли пистолеты, стреляющие болтми. Подносишь ко лбу. БАМ! БАМ! Ты думешь, тогд кждый смог бы убивть. Вовсе нет, – Он изобрзил, кк всживет болт в голову корове. – Все рвно тут ндобно мстерство.

Он улыбнулся воспоминниям, покзывя железный зуб.

– Только не рсскзывй ему бек о том, кк влил коров. – Зоря Утренняя внесл кофе в мленьких, покрытых яркой эмлью чшечкх н крсном деревянном подносе. Поствив перед кждым по чшке, он присел подле Чернобог. – Зоря Вечерняя ушл з покупкми, – скзл он. – Скоро вернется.

– Мы встретили ее внизу, – откликнулся Тень. – Он говорил, что гдет н будущее.

– Д, – ответил ее сестр. – Сумерки – время лжи. Я не умею сочинить хорошую ложь, поэтому гдлк из меня плохя. А нш сестр, Зоря Полуночня, вообще не способн лгть.

Кофе окзлся еще более крепким и слдким, чем ожидл Тень.

Извинившись, Тень вышел в тулет – комнтенку рзмером со шкф, увешнную обрмленными в рмки и испещренными коричневыми пятнми фотогрфиями мужчин и женщин в чопорных викторинских позх. Было всего з полдень, но дневной свет Уже нчл меркнуть. Из гостиной доносились повышенные голос. Нмылив руки гдко пхнущим обмылком розового мыл, Тень смыл пену ледяной водой.

Когд он вышел, Чернобог стоял в коридоре.

– Ты приносишь только беды! – кричл он. – Ничего, кроме бед! Я не стну слушть! Сейчс же убирйся из моего дом!

Сред по-прежнему сидел н дивне, прихлебывя свой кофе и поглживя серого кот. Зоря Утренняя стоял н протертом ковре у стол, нервно нмтывя н руку пряди длинных желтых волос.

– В чем проблем? – спросил Тень.

– Он и есть проблем! – выкрикнул Чернобог. – Он один! Скжи ему, что ничто н свете не зствит меня ему помогть! Я хочу, чтобы он ушел! Я хочу, чтобы он отсюд убрлся! Об убирйтесь!

– Пожлуйст, – взмолилсь Зоря Утренняя, – пожлуйст, потише, ты рзбудишь Зорю Полуночную.

– Ты с ним зодно! Ты хочешь, чтобы я ввязлся в его безумную феру! – не унимлся Чернобог.

Кзлось, он готов был рсплкться. Столбик пепл с его сигреты упл н ветхий ковер в коридоре.

Вств, Сред подошел к Чернобогу, положил руку ему н плечо.

– Послушй, – миролюбиво скзл он. – Во-первых, это не безумие. Это единственный выход. Во-вторых, все тм будут. Ты ведь не хочешь остться в одиночестве?

– Ты знешь, кто я, – возрзил Чернобог. – Ты знешь, что сделли эти руки. Тебе нужен мой брт, не я. А его больше нет.

В коридоре приоткрылсь дверь, и сонный женский голос спросил:

– Случилось что-нибудь?

– Все в порядке, сестр, – скзл Зоря Утренняя. – Спи. – Потом повернулсь к Чернобогу: – Видишь? Видишь, что ты нделл своим криком? Возврщйся в гостиную и сдись. Сдись!

Чернобог поглядел н нее тк, будто собирлся протестовть, но потом кк-то сник. Внезпно он вновь превртился в немощного стрик, болезненного и одинокого.

Втроем они вернулись в убогую гостиную. Стены ее пропитлись никотином нстолько, что обои стли коричневыми и светлели лишь в футе от потолк – тк дно строй внны желтеет от многих принятых в ней внн.

– Я пришел не з ним одним, – преспокойно обртился Чернобогу Сред. – Если з твоим бртом, то и з тобой тоже, этом вы, дульные существ, всех нс обошли, скжем нет?

Чернобог молчл.

– Кстти, о Белобоге. От него не было известий?

Чернобог покчл головой, потом вдруг поглядел н Тень.

– У тебя есть брт?

– Нет, – ответил Тень. – Я, во всяком случе, ни о чем тком не зню.

– А у меня есть брт. Говорят, если сложить нс вместе, мы кк один человек. Когд мы были молодые, волосы у него были светлые, очень светлые, и все говорили, он хороший. А у меня волосы были очень темные, дже темнее, чем у тебя, и все говорили, мол, я дурной. А теперь время прошло, и волосы у меня седые. И у него тоже, думю, седые. И глядя н нс, уже не рзберешь, кто был светлый, кто был темный.

– Вы были дружны?

– Дружны? – переспросил Чернобог. – Нет. Кк ткое возможно? Нс знимли совсем рзные вещи.

Из коридор послышлся скрежет открывемой двери, и минуту спустя в дверях гостиной появилсь Зоря Вечерняя.

– Ужин через чс, – возвестил он и удлилсь.

– Он думет, будто умеет готовить, – вздохнул Чернобог. – Он росл, когд для этого были слуги. Теперь слуг больше нет. Ничего нет.

– Не совсем ничего, – вмешлся Сред. – Никогд тк не бывет, чтобы ничего не было.

– А ты… Тебя я не стну слушть. – Чернобог повернулся к Тени: – Игрешь в шшки?

– Д, – ответил тот.

– Хорошо. Тогд ты будешь игрть со мной в шшки. – Доств с кминной полки деревянную коробку, он вытряхнул шшки н стол. – Я игрю черными.

Сред тронул Тень з локоть.

– Тебе вовсе не обязтельно это делть.

– Нет проблем. Я см этого хочу, – отозвлся Тень.

Пожв плечми, Сред выбрл стрый номер «Ридерз дйджест» из небольшой стопки пожелтевших журнлов н подоконнике.

Прокуренные пльцы Чернобог рсствили шшки по квдртм, и игр нчлсь.

В последующие дни Тень чсто будет вспоминть эту игру. Иногд он будет видеться ему во сне. Его плоские, круглые шшки были цвет строго, грязного дерев, только по нзвнию белого. А у Чернобог – тусклые, выцветшие черные. Первый ход был з Тенью. Во сне они з игрой не говорили, слышлись только громкие щелчки, когд шшк ложилсь н квдрт, или шуршние дерев о дерево, когд они скользили со своего квдрт н соседний.

Первую полудюжину ходов игроки выводили свои шшки в смый центр доски, оствляя здние ряды нетронутыми. Возникли пузы, долгие, кк в шхмтх, когд кждый из пртнеров нблюдл и думл.

Тень игрл в шшки в тюрьме: это помогло убивть время. Он и в шхмты тоже игрл, но не в его хрктере было плнировть длеко вперед. Он предпочитл выбирть ход, ниболее подходящий для днного момент. В шшки с ткой стртегией можно выигрть – иногд.

Снов щелчок – это Чернобог взял свою черную шшку и перепрыгнул ею через белую Тени. Сняв с доски шшку противник, стрик положил ее н стол возле доски.

– Первя кровь. Ты проигрл, – скзл Чернобог. – Пртия сделн.

– Нет, – возрзил Тень, – до конц еще длеко.

– Тогд кк нсчет небольшого при? Крохотного зклд, чтобы подогреть игру?

– Нет, – скзл Сред, не поднимя глз от колонки «Юмор в мундире». – Он н это не пойдет.

– Я не с тобой игрю, стрик. Я игрю с ним. Ну тк что, хочешь поствить н пртию, мистер Тень?

– О чем вы двое спорили рньше? – спросил Тень. Чернобог поднял кустистую бровь.

– Твой хозяин хочет, чтобы я поехл с ним. Чтобы помогл ему в этой его дурцкой зтее. Д я лучше умру.

– Хочешь побиться об зклд? Идет. Если я выигрю, ты едешь с нми.

Стрик поджл губы.

– Может быть, – рздумчиво произнес он. – Но только если ты соглсишься н мой штрф з проигрыш.

– И что это будет?

В лице Чернобог ничего не изменилось.

– Если я выигрю, ты позволишь мне вышибить тебе мозги. Кувлдой. Сперв ты стнешь н колени. Потом я ннесу тебе ткой удр, что ты больше не поднимешься.

Тень вгляделся в лицо Чернобог, пытясь понять его нмерения. Стрик не шутил, в этом Тень был уверен. Нпротив, в его лице читлсь жжд чего-то: боли, или смерти, или воздяния.

Сред зкрыл «Ридерз дйджест».

– Это же нелепо. Не ндо было мне сюд приезжть. Тень, мы уходим.

Потревоженный его резкими движениями серый кот встл и перешел н стол с игрльной доской. С мгновение он внимтельно смотрел н шшки, потом легко спрыгнул н пол и, здрв хвост, гордо удлился.

– Нет, – возрзил Тень. Он не боялся умереть. В конце концов, у него не остлось ничего, рди чего стоило бы жить. – Все в порядке. Я принимю условие. Если ты выигрешь пртию, у тебя будет шнс вышибить мне мозги одним удром твоей кувлды.

Он передвинул следующую свою белую шшку н соседний квдрт н крю доски.

Больше не было произнесено ни слов, но Сред не взялся опять з журнл. Он следил з игрой стеклянным глзом и нстоящим глзом, и по выржению его лиц нельзя было прочесть ничего.

Чернобог съел еще одну шшку Тени. Тень взял две Чернобог. Из коридор доносился зпх врящихся незнкомых блюд. И хотя он был не слишком ппетитным, Тень внезпно осознл, что очень голоден.

Игроки передвигли шшки, белые и черные, вот одн достигл стороны противник, повернул нзд, потом другя. Съеден стйк шшек, вот выросли двухступенчтые короли: теперь они не были огрничены только передвижениями вперед по доске с ходом н один квдрт в сторону: короли могли двигться вперед или нзд, что делло их вдвойне опсными. Они достигли последнего, смого дльнего, ряд и могли делть, что хотели. У Чернобог было три короля, у Тени – дв.

Чернобог повел своего короля вокруг доски, уничтожя оствшиеся шшки Тени, вторыми двумя не двл белым шшкм двинуться с мест.

А потом он сделл четвертого короля и, вернувшись нзд к двум белым королям, без тени улыбки съел их обоих. Н том все и кончилось.

– Ну что, – скзл Чернобог, – я вышибю тебе мозги. И ты по собственному желнию стнешь н колени. Это хорошо.

Лдонью в стрческих пятнх он похлопл Тень по руке.

– У нс еще есть время до обед, – скзл тот. – Хочешь, сыгрем еще пртию? Н тех же условиях?

Чернобог зтянулся новой сигретой, прикурив от кухонной спички.

– Кк это «н тех же условиях»? Ты думешь, я могу убить тебя двжды?

– В нстоящий момент у тебя есть один удр, и ничего больше. Ты см мне говорил, что дело тут не только в силе, но и в умении. А тк, если ты выигрешь, то сможешь удрить меня по голове двжды.

– Один удр, больше и не ндо. Один удр. – Чернобог хмуро уствился н него. – Это искусство. – Роняя пепел с сигреты, он похлопл себя левой рукой по бицепсу првой.

– Это было двно. Если ты рстерял свое мстерство, то, вероятно, только поствишь мне синяк. Сколько лет прошло с тех пор, кк ты рзмхивл молотом н скотном дворе? Тридцть? Сорок?

Чернобог промолчл. Сомкнутые губы походили н серый рубец через все лицо. Он постучл пльцми по столу, выбивя одному ему ведомый ритм. Потом снов рсствил двдцть четыре шшки н исходные позиции.

– Игрй, – бросил он. – Твои снов белые, мои черные.

Тень выдвинул свою первую шшку. Чернобог толкнул вперед свою. Тут Тени пришло в голову, что Чернобог собирется зново игрть всю ту же пртию, ту, ккую он только что выигрл, и что это и есть его уязвимое место.

Н сей рз Тень игрл безрссудно. Он хвтлся з млейшую возможность, делл ходы нобум, без млейших рзмышлений. И теперь Тень улыблся, и всякий рз, когд Чернобог передвигл свою шшку, его улыбк стновилсь все шире.

Вскоре Чернобог уже сердито хлопл свои шшки при кждом ходе, с ткой силой удряя ими о стол, что все остльные черные сочувственно подргивли.

– Вот тк, – зявил Чернобог, с треском съев простую шшку Тени и хлопнув н место свою черную. – Вот. Что ты н это скжешь?

Тень не скзл ничего, только улыбнулся еще шире и перепрыгнул через только что поствленную стриком шшку и еще через одну, и еще, и через четвертую, очищя середину доски от черных. Взяв из горки своих возле доски, он короновл белую шшку.

После этого игр превртилсь в очистку доски: еще с полдюжины ходов – и пртия зкончен.

– Игрем н победителя лучшую из трех? – спросил Тень. Чернобог глядел н него минуту в упор глзми, похожими н стльные нконечники копий, потом вдруг рсхохотлся и обеими рукми удрил Тень по плечм.

– Ты мне нрвишься! – воскликнул он. – Млый не промх.

Тут в гостиную зглянул Зоря Утренняя и скзл, что ужин готов и пор убирть со стол шшки и нкрывть н стол.

– Отдельной столовой у нс нет, – извинилсь он. – Мы едим прямо тут.

Н стол поствили блюд. Кждый получил рсписной деревянный поднос, который ствился н колени, с потускневшими, в нлетх птины, приборми.

– Я думл, нс будет пятеро, – удивился Тень.

– Зоря Полуночня еще спит, – ответил Зоря Вечерняя. – Ее ужин мы ствим в холодильник. Он поест, когд проснется.

В борще было слишком много уксус, и по вкусу он нпоминл мриновнную свеклу. Вреня кртофелин был рссыпчтя.

З борщом последовло жесткое, кк подошв, тушеное мясо с грниром из смеси зеленых овощей – првд, врились овощи тк долго и основтельно, что никкое вообржение ни могло бы нзвть их зелеными: они были н полпути к тому, чтобы стть коричневыми.

Были еще кпустные листья, фршировнные мясным фршем и рисом, вот только сми листья были столь жесткие, что совершенно невозможно было их рзрезть, не рзбросв фрш и рис по всему ковру. Тень погонял голубец по трелке.

– Мы игрли в шшки, – объявил Чернобог, отрубя себе еще один кусок тушеного мяс. – Этот молодой человек и я. Он выигрл одну пртию, я выигрл одну пртию. Поскольку он выигрл, я соглсился поехть с ним и Средой и помочь им в их безумии. Поскольку я выигрл пртию, то, когд все будет зкончено, молодой человек дст себя убить удром молот.

Обе Зори серьезно кивнули.

– Ккя жлость, – скзл Зоря Вечерняя Тени. – Гдя тебе, я бы скзл, что ты проживешь долгую и счстливую жизнь и что у тебя будет много детей.

– Вот поэтому-то ты и хорошя гдлк, – отозвлсь Зоря Утренняя. Вид у нее был сонный, кк будто поздний ужин требовл от нее огромных усилий. – Ты рсскзывешь смую лучшую ложь.

Под конец обед Тень все еще чувствовл голод. Тюремня кормежк был довольно скверной, но все же лучше этой.

– Прекрсный обед, – похвлил Сред, опустошивший свою трелку со всем видимым удовольствием. – Блгодрю вс, милые дмы. А теперь, боюсь, нстл пор попросить вс посоветовть нм приличный отель по соседству.

Зоря Вечерняя состроил оскорбленную мину.

– Зчем вм ехть в гостиницу? – спросил он. – Рзве мы вм не друзья?

– Я не решился бы доствить вм столько хлопот… – нчл Сред.

– Никких хлопот, – ответил Зоря Утренняя, игря несообрзно золотыми волосми, и зевнул.

– Вы, – укзывя н Среду, скзл Зоря Вечерняя, – можете переночевть в комнте Белобог. Он пустует. А вм, молодой человек, я постелю н дивне. Вм будет много удобнее, чем н любой пуховой перине. Клянусь.

– Это было бы очень мило с вшей стороны, – отозвлся Сред. – Мы принимем вше предложение.

– И зплтите вы мне не больше, чем зплтили бы з гостиницу, – скзл Зоря Вечерняя, победно вздернув подбородок. – Сто доллров.

– Тридцть, – скзл Сред.

– Пятьдесят.

– Тридцть пять.

– Сорок пять.

– Сорок.

– Лдно. Сорок пять доллров.

Потянувшись через стол, Зоря Вечерняя пожл Среде руку. Потом нчл убирть со стол трелки и миски. Зоря Утренняя, зевнув тк широко, что Тень испуглся, не вывернет ли он себе челюсть, объявил, что отпрвляется спть, пок не зснул, упв головой в пирог, и пожелл всем доброй ночи.

Тень помог Зоре Вечерней отнести трелки и блюд н кухню, где не без удивления увидел под мойкой престрелую посудомоечную мшину и сложил в нее посуду. Зглянув ему через плечо, Зоря Вечерняя, досдливо хнув, вынул деревянные миски для борщ.

– Эти моют в мойке, – укзл он.

– Простите.

– Ничего. А теперь двйте поищем в шкфу пирог.

Пирог – яблочный – был куплен в мгзине, рзогрет в духовке и окзлся очень, очень вкусным. Они вчетвером съели его с мороженым, потом Зоря Вечерняя выгнл всех из гостиной и постелил Тени великолепную с виду постель н дивне.

– То, что ты сделл тогд з шшкми, – скзл Сред, пок они стояли в коридоре.

– Д?

– Это было хорошо. Очень, очень глупо с твой стороны. Но хорошо. Спи спокойно.

Тень почистил зубы и умылся холодной водой в крохотной внной, потом прошел через коридор в гостиную, выключил свет и зснул еще до того, кк голов его коснулсь подушки.

Во сне Тени один взрыв следовл з другим: он вел грузовик через минное поле, и по обе стороны от него взрывлись противотнковые. Ветровое стекло рзбилось, и он почувствовл, кк по лицу у него струится тепля кровь.

Кто-то кричл н него. Одн пуля прошил ему легкое, другя рздробил позвоночник, третья вошл в плечо. Он чувствовл попдние кждой из них. Он рухнул н руль.

З взрывом последовл тьм.

«Нверное, я сплю, – подумл Тень, один в темноте. – Кжется, я только что умер». Он вспомнил, что ребенком слышл и поверил в то, что, если умирешь во сне, знчит, скоро умрешь и в жизни. Мертвым он себя, однко, не чувствовл. Тень н пробу открыл глз.

В мленькой гостиной, повернувшись к нему спиной, стоял у окн женщин. Сердце у него н мгновение зшлось, и он окликнул:

– Лор?

Освещення лунным светом женщин повернулсь.

– Извините, – скзл он. – Я не хотел вс будить. – Говорил он мягко, с восточно-европейским кцентом. – Я сейчс уйду.

– Нет, все в порядке, – отозвлся Тень. – Вы меня не рзбудили. Просто я видел стрнный сон.

– Д, – соглсилсь он. – Вы вскрикивли и стонли. Я хотел было рзбудить вс, но потом подумл: нет, спящего стоит оствить снм.

В слбом свете луны ее волосы кзлись блеклыми и бесцветными. Одет он был в тонкую белую ночную рубшку, отороченную по воротнику под горло кружевом и зметющую подолом пол. Тень сел н дивне, окончтельно проснувшись.

– Вы Зоря Полу… – Он помялся. – Т сестр, что спл.

– Д, я Зоря Полуночня. А вс зовут Тень, ведь тк? Мне тк Зоря Вечерняя скзл, когд я проснулсь.

– Д. А н что вы тм смотрите?

Поглядев н него внимтельно, он знком предложил присоединиться к ней у окн. Пок он нтягивл джинсы, он повернулсь к нему спиной. Тень пошел к ней – долгий вышел путь для ткой крохотной гостиной.

Он никк не мог рзобрть, сколько ей лет. Кож у нее был глдкя и без единой морщинки, глз темные, ресницы густые, длинные, до пояс, волосы – совсем белые. Лунный свет выхолщивл цвет, обрщя их в призрки смих себя. Он был выше своих сестер.

Зоря укзл в ночное небо.

– Я смотрел вот н это. – Он укзл н большой ковш. – Видите?

– Большя Медведиц, – откликнулся Тень.

– Можно и тк ее нзывть, – скзл он. – Но тм, откуд я родом, видят иное. Я собирюсь подняться нверх, посидеть н крыше. Хотите пойти со мной?

Подняв рму окн, он, кк был босиком, выбрлсь н пожрную лестницу. В окно злетел порыв ледяного ветр. Что-то в окне встревожило Тень, но он не мог понять, что именно. Помявшись, он ндел свитер, носки и ботинки и последовл з Зорей Полуночной н ржвую железную лестницу. Он ждл его. Его дыхние облчком зклубилось в морозном воздухе. Тень поглядел, кк ее босые ноги легко поднимются по ледяным стльным ступеням, и полез з ней н крышу.

Снов нлетел холодный ветер, притиснув ночную рубшку к ее телу, и Тень не без стеснения зметил, что под рубшкой н Зоре Полуночной ничего не было.

– Вы не мерзнете? – спросил он, когд они поднялись н смый верх лестницы, и ветер унес его слов.

– Извините, что вы скзли?

– Я спросил, вс холод не беспокоит?

В ответ он поднял плец, словно говоря «Подождите», и легко ступил через бордюр н сму крышу дом. Тень перебрлся через него длеко не столь грциозно и прошел з ней по плоской крыше к темному пятну водонпорной бшни. Тм их ждл деревяння скмья, Зоря присел н нее, и Тень опустился рядом. Водонпорня бшня укрыл их от ветр, з что Тень был блгодрен.

– Нет, – ответил Зоря Полуночня, – холод мне не мешет. Это мое время. Мне привольно ночью, кк привольно рыбе н глубине.

– Нверное, вы любите ночь, – скзл Тень и тут же пожлел, что не ншел ничего более умного, более глубокомысленного.

– У моих сестер свое время. Зоря Утренняя живет рссветом. В строй стрне он просыплсь, чтобы отворить ворот и выпустить ншего отц н его – ммм, я збыл, кк это нзывется… Мшин без колес?

– Колесниц?

– Н его колеснице. Нш отец уезжл. А Зоря Вечерняя открывл перед ним ворот н зкте, когд он возврщлся к нм.

– А вы?

Он помолчл, губы у нее были полные, но очень бледные.

– Я никогд не видел ншего отц. Я спл.

– Это было зболевние?

Он не ответил. Пожтие плечми – если он ими пожл – было едв рзличимым.

– Тк вы хотели знть, н что я смотрю?

– Н большой ковш.

Он поднял руку, укзывя н созвездие, и ветер снов обтянул ткнью ее тело. Ее соски проступили н мгновение темным сквозь белый хлопок. Тень поежился.

– Его нзывют Колесницей Один. И Большой Медведицей. Тм, откуд мы приехли, верили, что нечто, не божество, но подобное богу, нечто стршное приковно среди этих звезд. И если оно вырвется н волю, нстнет конец всему. И есть три сестры, которые должны нблюдть з небом день и ночь нпролет. И если существо среди звезд вырвется, миру придет конец – «фррр», и все.

– И люди в это верили.

– Д. Двным-двно.

– Тк вы пытлись рзглядеть чудовище среди звезд?

– Д. Что-то в этом роде.

Он улыбнулся. Если бы не холод, подумлось ему, он бы решил, что все еще спит. Все происходящее кзлось просто сном.

– Можно спросить, сколько вм лет? Вы кк будто нмного моложе своих сестер.

Он кивнул:

– Я смя млдшя. Зоря Утренняя родилсь поутру, Зоря Вечерняя – вечером, я родилсь в полночь. Я – ночня сестр: Зоря Полуночня. Вы женты?

– Моя жен умерл. Погибл в втоктстрофе неделю нзд. Вчер были ее похороны.

– Мне очень жль.

– Вчер он приходил ко мне. – В темноте, рссеивемой лишь светом луны, скзть ткое было совсем нетрудно; это было уже не столь немыслимо, кк при свете дня.

– Вы спросили ее, чего он хочет?

– Нет.

– Возможно, вм следует это сделть. Умные люди всегд спршивют об этом мертвецов. Иногд те дже отвечют. Зоря Вечерняя рсскзл, кк вы игрли в шшки с Чернобогом.

– Д. Он выигрл прво вышибить мне мозги.

– В былые времен людей отводили н вершину горы. Или холм. Н возвышенные мест. Обломком кмня им рзбивли зтылки. Во имя Чернобог.

Тень оглянулся по сторонм. Нет, н крыше они были одни.

– Его тут нет, глупышк, – рссмеялсь Зоря Полуночня. – К тому же ведь ты тоже выигрл пртию. Он не впрве ннести удр до того, кк все зкончится. Он см тк скзл. И ты узнешь зрнее. Кк коровы, которых он убивл. Они всегд знли нперед. Инче ккой в этом смысл?

– Мне кжется, – скзл ей Тень, – я очутился в мире, живущем по зконм собственной логики. По собственным првилм. Словно ты спишь и знешь, что есть првил, которые нельзя нрушть. Дже если не знешь, что они ознчют. Я пытюсь под них подстроиться, понимете?

– Зню, – скзл он, здержв его руку в своей ледяной лдони. – Однжды тебе дли зщиту. Тебе дли смо солнце. Но его ты уже потерял. Ты отдл его. Все, что в моих силх, – это дть тебе зщиту нмного слбее. Дочь, не отц. Но все же он поможет. Д?

Светлые волосы рзвевлись вокруг ее лиц н холодном ветру.

– Мне ндо с вми подрться? Или сыгрть в шшки? – спросил Тень.

– Вм дже не ндо меня целовть, – улыбнулсь он. – Просто возьмите у меня луну.

– Кк?

– Возьмите луну.

– Я не понимю.

– Смотрите, – скзл Зоря Полуночня.

Подняв левую руку, он знесл ее перед луной тк, словно ухвтил светило большим и укзтельным пльцми. Потом единым плвным движением он оторвл его. Н мгновение Тени покзлось, будто он снял луну с неб, но потом он увидел, что т сияет н прежнем месте, Зоря Полуночня рскрыл лдонь, чтобы покзть серебряный доллр с головой Свободы.

– Отличня рбот, – скзл Тень. – Я и не видел, кк вы спрятли монету в лдонь. Понятия не имею, кк вм это удлось.

– Я ничего в лдонь не прятл, – отозвлсь Зоря. – Я взял ее. А теперь я отдю ее вм, чтобы он вс хрнил. Вот. Никому не отдвйте эту монету.

Положив монету ему н првую лдонь, он сомкнул его пльцы. Монет холодил руку Тени. Подвшись вперед, Зоря Полуночня кончикми холодных пльцев зкрыл ему глз и легко поцеловл в кждое веко.

Тень проснулся н дивне, полностью одетый. Збрвшийся в окно узкий луч солнечного свет рскинулся н журнльном столике, зствляя тнцевть пылинки.

Откинув одеяло, Тень встл и подошел к окну. В дневном свете комнт кзлсь много меньше.

Тут, выглянув из окн н стену дом и улицу внизу, он сообрзил, что тк встревожило его прошлой ночью. З окном не было пожрной лестницы: никкого блкон, никких ржвых стльных ступеней.

И все же, крепко зжтый в руке, лдонь ему холодил сияющий и яркий, словно в тот день, когд был отчекнен, серебряный доллр 1922 год с головой сттуи Свободы.

– А, проснулся, – скзл Сред, зглядывя в приоткрытую дверь. – Это хорошо. Хочешь кофе? Мы едем грбить бнк.

ПРИБЫТИЕ В АМЕРИКУ

1721 год.

Рссуждя об мерикнской истории (писл мистер Ибис в споем переплетенном в кожу дневнике), следует учесть один вжный фкт, именно: вся эт история вымышлен – просто незтейливя и рзвлектельня скзк для детей или для тех, кому легко нскучить. По большей чсти он не изучен, не осмыслен, это концепция фкт, не см фкт. Примером ткого возвышенного вымысл (продолжл он, помедлив н мгновение, чтобы обмкнуть в чернильницу перо и собрться с мыслями) может служить миф о том, что Америк, дескть, основн переселенцми, которые искли свободы, не боясь преследовний, исповедовть свою веру, которые приплыли в обе Америки, рспрострнились, нрожли детей и зполнили пустую землю.

Н смом деле мерикнские колонии были в той же мере местом ссылки, в ккой они были убежищем или обителью збвения. В те дни, когд вс могли вздернуть в Лондоне н трижды короновнную Тйбернскую виселицу[4] з кржу двендцти пенни, колонии стли символом помиловния, второго шнс. Но обстоятельств ссылки были тковы, что некоторым проще было прыгнуть с безлистного дерев и тнцевть в воздухе, пок не кончится тнец. Тк это и нзывлось: ссылк н пять лет, н десять, пожизненно. Тк звучл приговор.

Вс продвли кпитну, и н его корбле, в трюме, нбитом тк, будто это рбовлдельческое судно, вы отплывли в колонии или в Вест-Индию. С корбля кпитн продвл вс дльше кк крепостного тому, кто выжмет из вс трудом стоимость вшей шкуры, пок не кончится срок вшей купчей крепости. Но вы хотя бы не ждли повешения в нглийской тюрьме (ибо в те дни это было единственным местом, где вы обретлись в ожиднии того, что вс освободят, сошлют или повесят – тогд к сроку зключения не приговривли), и вм двлсь свобод пробивть себе дорогу в новом мире. Вы ткже вольны были подкупить морского кпитн, дбы он вернул вс в Англию до истечения срок ссылки. Кое-кто тк и делл. Но если влсти ловили ссыльного – если стрый врг или стрый друг, желвший свести двние счеты, его видел и н него доносил – тогд его вешли в мгновение ок.

Это зствляет вспомнить (продолжл мистер Ибис после короткой пузы, во время которой долил в нстольную чернильницу чернил из жженой умбры, хрнившихся в бутыли в шкфу, и снов обмкнул перо) о жизни Эсси Трегуэн, которя родилсь в продувемом всеми ветрми селеньице н корнуэльском плто, в юго-зпдном уголке Англии, где ее семья жил с незпмятных времен. Отец ее был рыбк, и если верить слухм, один из тех, кто злоумышлял против морских судов – вывешивл фонри повыше нд опсными учсткми побережья во время бушеввшего шторм и тем змнивл корбли н кмни, и все – рди товр н борту. Мть Эсси служил кухркой в доме местного сквйр, и, едв ей исполнилось двендцть лет, Эсси поступил в услужение туд же, только в буфетную. Он был худышкой с широко рспхнутыми крими глзми и темнокоричневыми, почти черными волосми; усердной рботницей он не был никогд, но вечно ускользл послушть истории и скзки, если был кто-то, готовый их рсскзть: скзки о писки и древесных фейри, о черных собкх с болот и о девх-тюленях с север. И хотя сквйр смеялся нд ткой ерундой, служнки н кухне всегд по вечерм выствляли з кухонную дверь фрфоровое блюдце с смыми жирными сливкми.

Прошло несколько лет, и Эсси перестл быть мленькой худышкой: он нлилсь и округлилсь, и ее крие глз смеялись, кштновые волосы взметлись и вились. Глз Эсси згорлись при виде Бртоломью, восемндцтилетнего сын сквйр, только что вернувшегося из Ргби*.[5] И однжды он пошл ночью к стоячему кмню н крю лес и положил н него крюху хлеб, которую ел, д оствил недоеденной, Бртоломью, звернутую в только что срезнную прядь своих волос. И н следующий же день Бртоломью пришел поговорить с ней, когд он вычищл кмин в его комнте, и теперь уже его глз поглядели н нее одобрительно, глз цвет опсной синевы в летнем небе перед ндвигющимся штормом.

У него ткие опсные глз, скзл потом н кухне Эсси Трегуэн.

И вскоре Бртоломью уехл в Оксфорд, когд обстоятельств Эсси стли всем очевидны, ее рссчитли. Но дитя родилось мертвым, и рди мтери Эсси, которя был отличной поврихой, супруг сквйр улестил муж, и тот взял бывшую горничную н прежнее место в буфетную.

Но любовь Эсси к Бртоломью обернулсь ненвистью к его семье, и не прошло и год, кк он взял себе в квлеры мужчину из соседней деревни, которого звли Джосйя Хорнер и о котором ходил дурня слв. Однжды ночью, когд все спли, Эсси встл и, отодвинув зсов н двери черного ход, впустил своего любовник. Вдвоем они обчистили дом, пок члены семейств почивли.

Подозрение немедленно пло н домшних, тк кк было очевидно, что кто-то открыл дверь изнутри ( супруг сквйр определенно помнил, что собственноручно зложил н ней зсов) и кто-то должен был знть, где сквйр держит серебряное блюдо и в кком ящике стол хрнит монеты и долговые рсписки. И все же Эсси, которя решительно все отрицл, ни в чем не могли обвинить, пок мстер Джосйю Хорнер не схвтили однжды в лвке бклейщик в Экстере, когд он пытлся рсплтиться векселем сквйр. Сквйр признл вексель своим, и Хорнер и Эсси попли в руки суд.

Хорнер приговорили н местных ссизх, кк небрежно и жестоко звучло это н сленге тех времен, он звонялся, но судья сжлился нд Эсси, по причине ли ее возрст или кштновых волос, – неизвестно, и приговорил ее к семи годм ссылки. Ее должны были перевезти н корбле под нзвнием «Нептун», которым комндовл некий кпитн Клрк. И тк Эсси отпрвилсь в Кролину; в пути он змыслил и зключил союз с ознченным кпитном и убедил взять ее с собой нзд в Англию кк свою жену и дже привезти в дом его мтери в Лондоне, где ее никто не знл. Обртный путь, когд человеческий груз был обменян н груз хлопк и тбк, был мирным и счстливым для кпитн и его молодой жены, которые, будто попугйчики-нерзлучники или брчующиеся ббочки, не в силх были не ксться друг друг и нгрждть друг друг мелкими подркми и любезностями.

По возврщении в Лондон кпитн Клрк поселил Эсси в доме своей мтери, которя во всем обходилсь с ней кк с молодой женой сын. Восемь недель спустя «Нептун» снов вышел в море, и хорошенькя молодя жен с кштновыми волосми помхл мужу н прощние с пристни. Вернувшись в дом свекрови, Эсси в отсутствие струшки присвоил отрез шелк, несколько золотых монет и серебряный горшок, в котором струшк хрнил пуговицы, и исчезл с ними в лондонских трущобх.

З следующие дв год Эсси стл искусной воровкой, чьи широкие юбки могли покрыть множество грехов, зключвшихся по большей чсти в укрденных отрезх шелк и кружев. Он жил полной жизнью. Избвлением от бедствий Эсси считл себя обязнной всем существм, о которых ей рсскзывли в детстве, пикси (чье влияние, в этом он нисколько не сомневлсь, рспрострнялось и н Лондон), и, пусть товрки и потешлись нд ней, кждый вечер выствлял н окно деревянную миску с молоком. Но уж он-то смеялсь последней, когд девушки зболевли сифилисом или триппером, он оствлсь в нилучшем здрвии.

Эсси не хвтило год до двдцти, когд судьб ннесл ей подлый удр: сидя в трктире «Скрещенные вилки» срзу з Флитстрит в Белл-Ярде, он зметил, кк в зл вошел и устроился поближе к кмину молодой человек, по виду только-только из университет. «Аг! Жирненький голубок. Тк и просится, чтобы его пощипли», – подумл про себя Эсси и, подсев к нему, принялсь рсписывть, ккой он, дескть, знтный квлер д щеголь, и поглживть колено ему рукой, другой – много осторожнее – нщупывть крмнные чсы. Но тут он поглядел ей в лицо, и сердце у нее подпрыгнуло и упло, когд взгляд ее встретили глз опсной синевы летнего неб перед ндвигющимся штормом и мстер Бртоломью произнес сё имя.

Ее збрли в Ньюгейт и обвинили в смовольном возврщении из ссылки. Никого не порзило и то, что уже после приговор Эсси просил о помиловнии, ссылясь н свое интересное положение. Впрочем, городские мтроны, призвнные оценивть подобные утверждения (которые обычно бывли весьм подозрительными), не без удивления вынуждены были признть, что Эсси действительно в тягости, хотя осуждення и откзывлсь нзвть имя отц своего будущего ребенк.

Смертный приговор ей снов зменили ссылкой, н сей рз пожизненной.

Теперь ей предстояло плыть н «Морской деве». В трюме корбля ютились две сотни ссыльных, нбитых, словно жирные свиньи по дороге н рынок. Свирепствовли дизентерия и лихордк; негде было сесть, не говоря о том, чтобы лечь; в здней чсти трюм женщин умерл в родх, и поскольку люди были нбиты слишком плотно, чтобы передть ее тело к трпу, ее и ее млденц вытолкнули через мленький орудийный порт в корме прямо в неспокойное серое море. Эсси был н восьмом месяце и только чудом могл сохрнить ребенк, но он его сохрнил.

Всю последующую жизнь ее будут мучить кошмры о неделях, проведенных н том корбле, и он будет просыпться с криком, чувствуя его привкус и вонь в горле.

«Морскя дев» бросил якорь в Норфолке, штт Виргиния, и зклдную н Эсси купил мелкий плнттор, влделец тбчной фермы по имени Джон Ричрдсон, ведь несколькими неделями рнее его жен умерл от родильной горячки, дв жизнь дочери. Ричрдсону требовлсь кормилиц и служнк н все руки, чтобы рботть н его учстке.

Млденец Эсси, которого он нзвл Энтони, в честь, кк он говорил, его отц, ее покойного муж (зня, что некому ей возрзить, может, он когд-то и првд знл ккого-нибудь Энтони), сосл ее грудь подле Филиды Ричрдсон, и дочк хозяин всегд получл грудь первой и потому выросл здоровым ребенком, высокой и сильной, в то время кк сын Эсси рос н остткх слбым и рхитичным.

И вместе с молоком дети впитывли скзки Эсси: о стукльщикх и синих шпкх, которые живут в шхтх, о Букке, смом прокзливом духе лес, куд более опсном, чем рыжеволосые курносые пикси, для которых всегд н причле оствляли первую рыбину из улов, в поле в стрду – свежевыпеченный крвй, чтобы урожй собрть добрый. Эсси рсскзывл детям о людях яблони – стрых яблонях, которые умеют рзговривть, если зхотят, и которых нужно умилостивить первым сидром из свренной бочки – сидр ндо вылить под корни яблонь н солнцеворот, тогд н будущий год они принесут богтые плоды. Мелодично по-корнуэльски кртвя и рстягивя слов, он рсскзывл им, кких деревьев следует опсться, и пел детскую песенку:

Он рсскзывл, дети верили, потому что он см верил.

Ферм процветл, и кждый вечер Эсси Трегуэн выствлял з порог здней двери фрфоровое блюдце с молоком. И восемь месяцев спустя Джон Ричрдсон постучлся тихонько в дверь чердчной кморки Эсси и попросил ее об услуге, ккую окзывет мужчине женщин. А Эсси скзл ему, кк потрясен и обижен он, несчстня вдов и ссыльня служнк, немногим лучше рбыни, тем, что ей предлгет торговть собой человек, к которому он питл ткое увжение, – и ведь зложення служнк не может выйти змуж, поэтому он дже понять не в силх, кк он мог дже подумть тк н ссыльную девушку, – и ее ореховые глз нполнились слезми. И потому той ночью Джон Ричрдсон окзлся вдруг н полу н коленях посреди коридор и предложил Эсси Трегуэн конец ее услужения и свою руку в брке. И все же, пусть и принял его предложение, он откзлсь рзделить с ним постель, пок все не будет по зкону, после чего переехл из кморки н чердке в господскую спльню в передней чсти дом. И если некоторые из друзей фермер Ричрдсон и их жены стли отворчивться от него, встречя в городе, то много больше было тех, кто держлся мнения, что новя мистрисс Ричрдсон чертовски крсивя женщин и что Джонни Ричрдсон отхвтил лкомый кусочек.

Не прошло и год, кк Эсси рзродилсь еще одним ребенком, еще одним мльчиком, но тким же светленьким, кк его отец и сводня сестр, и нзвл его в честь отц Джоном.

По воскресеньям трое детей ходили в местную церковь слушть зезжих проповедников и в местную школу учиться грмоте и рифметике вместе с детьми других мелких фермеров; Эсси уж позботилсь о том, чтобы они узнли вжную тйну, кто ткие пикси: рыжеволосые курносые мужчины в зеленой одежде и с глзми, зелеными, кк рек, косоглзые шутники, которые, если зхотят, поведут вс и зкружт, зморочт и с пути собьют, если в крмне у вс не будет соли пли крюхи хлеб. И когд дети уходили в школу, у кждого в одном крмне был щепотк соли и корочк хлеб – в другом: древние символы земли и жизни, тлисмны, которые позботится о том, чтобы дети блгополучно вернулись домой. Кк они всегд и возврщлись.

Дети росли среди зеленых виргинских холмов, выросли высокие и сильные (хотя Энтони, ее первенец, всегд был более слбым и бледным и подверженным болезням и хндре); Ричрдсоны были счстливы; и Эсси, кк могл, любил своего муж. Они были женты десять лет, когд Джон Ричрдсон одолел ткя боль в зубе, что однжды он упл с лошди. Его отвезли в ближйший городок, где зуб вырвли; но было уже слишком поздно, и зржение крови унесло его – стонущего и почерневшего лицом – в могилу, и его похоронили под его любимой ивой.

Н плечи вдовы Ричрдсон легли зботы о ферме до тех пор, пок не подрстут дети Ричрдсон. Он упрвлялсь с зклдными слугми и рбми, год з годом собирл урожй тбк и н солнцеворот поливл сидром корни яблонь, перед уборкой урожя оствлял в поле свежеиспеченный крвй и всегд ствил у здней двери блюдечко с молоком. Ферм процветл, и вдов Ричрдсон приобрел репутцию женщины, с которой нелегко сторговться, но чьи урожи всегд хороши и которя никогд не выдет низкопробный лист з лучшие сорт.

И тк счстливо прошли еще десять лет, но з ними нступил дурной для Эсси год: Энтони, ее сын, зрубил своего сводного брт Джонни в бурной ссоре из-з того, кк рспорядиться будущим фермы и рукой их сестры Филиды. Одни говорили, что он не собирлся убивть своего брт, что это был случйный удр и клинок вошел слишком глубоко, другие твердили иное. Энтони бежл, оствив Эсси хоронить млдшего сын подле его отц. Теперь одни болтли, что Энтони бежл в Бостон, иные поговривли, дескть, он подлся н юг, во Флориду, его мть считл, что он сел н корбль в Англию, чтобы звербовться в рмию Георг и сржться с мятежными шотлндцми. Но без обоих сыновей ферм опустел, стл сумрчной и печльной, Филид чхл и бледнел, словно сердце у нее было рзбито, и, что бы ни скзл и ни сделл мчех, ничто не могло вернуть улыбку н ее уст.

Но рзбитое сердце рзбитым сердцем, н ферме нужен мужчин, и потому Филид вышл змуж з Грри Соумс, корбельного плотник по профессии, который устл от моря и мечтл о жизни н ферме ткой, н ккой вырос в Линкольншире. И хотя ферм Ричрдсонов едв ли походил н его родные кря, Грри Соумс ншел меж ними достточно сходств, чтобы чувствовть себя счстливым. Пятеро детей родились у Филиды и Грри, трое из них выжили.

Вдов Ричрдсон тосковл по сыновьям и по мужу, хотя теперь он был всего лишь воспоминнием о светловолосом мужчине, который был добр к ней. Дети Филиды приходили к Эсси послушть скзки, и он рсскзывл им о Черном Псе с Болот, и о Голой Голове, и о Кроввых Костях, и о Яблоневом Человечке, но им было неинтересно; они хотели слушть только про Джек: кк Джек взобрлся н бобовый стебель, кк Джек убил великн, еще о Джеке, его Коте и Короле. Он любил этих детей, словно они были ее собственные плоть и кровь, хотя иногд нзывл именми двно умерших.

Стоял месяц мй, и он вынесл тбурет в сдик при кухне, чтобы чистить и шелушить горох н солнышке, ибо дже в знойной Виргинии холод ломил ей кости, кк иней посеребрил ей волосы, и весеннее солнышко было приятным.

И шелуш струшечьими пльцми горох, вдов Ричрдсон вдруг подумл, кк хорошо было бы еще рзок погулять по болотным пустошм и соленым склм родного Корнуолл, и вспомнил, кк мленькой девочкой сидел н причле и ждл, когд из серого моря вернется отцовскя лодк. Ее руки с рспухшими суствми открывли гороховый стручок, высыпли нлитые горошины в глиняную миску н коленях, пустой стручок роняли в провисший меж колен передник. А потом ей неожиднно вспомнилось то, о чем он не вспоминл много лет, вспомнилсь потеряння жизнь: кк ловкими пльцми он срезл кошельки и крл шелк. А вот он вспомнил, кк смотритель в Ньюгейте говорил ей, что дело ее рссмтривть стнут не рньше, чем через двендцть недель, и что он может избежть виселицы, если сумеет сослться н беременность, и ккя он хорошенькя – и кк он повернулсь лицом к стене и хрбро здрл юбки, ненвидя себя и ненвидя его, но зня, что он прв; и ощущение нрождющейся в ней жизни, которое ознчло, что он сможет еще немного дней урвть у смерти…

– Эсси Трегуэн? – спросил незнкомец.

Вдов Ричрдсон поднял голову, прикрывя глз от мйского солнц.

– Я вс зню? – ответил он вопросом н вопрос: он ведь и не слышл, кк он подошел.

Незнкомец был одет во все зеленое: тускло-зеленые клетчтые пнтлоны, зеленую куртку и темно-зеленую пелерину. Волосы у него были морковно-рыжие, и усмехнулся он ей криво. Было что-то в этом незнкомце, от чего, рз н него взглянув, он почувствовл себя счстливой, и еще что-то ншептывло ей об опсности.

– Можно скзть, ты меня знешь, – улыбнулся он.

Незнкомец подмигнул, и он подмигнул в ответ, рссмтривя его круглое лицо в ндежде угдть, кто бы это мог быть. Выглядел он молодым, кк ее внуки, окликнул ее прежним именем, и был в его словх кртвость, знкомя ей с детств по склм и пустошм вокруг родного дом.

– Ты корнуэлец? – спросил он.

– Вот именно, кузен Джек, – ответил рыжеволосый. – Или скорее был им, потому что теперь я – здесь, в Новом Свете, где никого не выствит честному прню молок или эля, не положит хлеб, когд придет урожй.

Струх попрвил н коленях миску с горохом.

– Если ты тот, кто я думю, – скзл он, – тогд я с тобой не в ссоре.

Было слышно, кк в доме Филид рспекет экономку.

– И я с тобой не в ссоре, – немного печльно отозвлся рыжеволосый прень, – хотя это ты привезл меня сюд, ты и многие вроде тебя. Вы привезли меня в землю, у которой нет времени н волшебство и нет мест для пикси и млого нродц.

– Ты сделл мне немло добр, – скзл он.

– Добр и зл, – ответил косоглзый незнкомец. – Мы кк ветер. Дуем во все стороны.

Эсси кивнул.

– Ты возьмешь меня з руку, Эсси Трегуэн?

И он протянул ей руку. Рук был вся в веснушкх, и хотя глз у Эсси нчли уже сдвть, он видел кждый орнжевый волосок н тыльной стороне лдони, сиявший золотом в предзктном солнечном свете. Он прикусил губу. Потом нерешительно вложил свою с рспухшими суствми руку в его.

Он был еще теплой, когд ее ншли, но жизнь покинул ее тело, и только половин горох был очищен.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Крсвиц Жизнь – кк роз, цветет,

Смерть бродит з нею – весь день нпролет.

Жизнь – госпож, что в спльне сидит,

Смерть – к этой спльне идущий бндит…

В то субботнее утро только Зоря Утренняя встл попрощться с ними. Взяв у Среды сорок пять доллров, он нстоял н том, чтобы нписть ему рсписку, которую и нбросл широким со множеством росчерков и звитушек почерком н обороте двно просроченного купон н скидку при покупке безлкогольных нпитков. В утреннем свете он кзлсь совсем кукольной: строе личико умело подкршено, золотые волосы собрны в высокую прическу.

Сред поцеловл ей руку.

– Блгодрю вс з гостеприимство, судрыня. Вы и вши очровтельные сестры лучезрны, кк смо небо.

– Вы испорченный стрик. – Он погрозил ему пльцем, потом обнял. – Берегите себя. Мне бы не хотелось, чтобы вы исчезли рз и нвсегд.

– И меня это в рвной мере опечлило бы, судрыня.

Тени он пожл руку.

– Зоря Полуночня вс высоко ценит, – скзл он. – И я тоже.

– Спсибо, – отозвлся Тень. – И спсибо з обед.

– Вм понрвилось? – вздернул он бровь. – Тогд приходите еще.

Сред и Тень спустились по лестнице. Тень зсунул руки в крмны. Серебряный доллр холодил руку. Он был больше и тяжелее монет, ккими он рньше пользовлся. Тень клссически спрятл доллр в лдони, опустив, рсслбил руку, потом выбросил ее вперед от плеч, монете дл соскользнуть к смым пльцм. Смо движение было тким легким и естественным, словно монет кк рз и создн был для того, чтобы удобно держть ее между укзтельным пльцем и мизинцем.

– Ловко проделно, – похвлил Сред.

– Я только учусь, – отозвлся Тень. – Я могу проделть много техничных фокусов. Смое трудное – зствить людей смотреть н другую руку.

– Првд?

– Д. Это нзывется отвлекть внимние.

Он звел средний плец под монету, подтолкнул ее к основнию лдони, попытлся перехвтить, но не удержл. Монет со звоном зпрыгл по ступенькм. Нгнувшись, Сред поднял ее.

– Непозволительно тк небрежно обрщться с подркми, – скзл он. – З ткие вещи следует держться. – Он внимтельно изучил монету, осмотрев сперв орел, потом лицо Свободы н версе. – А, госпож Свобод. Он крсвиц, кк по-твоему?

Он бросил монету Тени, который, поймв ее в воздухе, проделл «исчезновение с соскльзывнием»: прикинулся, будто бросил ее в левую руку, н смом деле держл в првой, потом изобрзил, кк убирет ее в левый крмн. Монет же лежл н виду в его првой лдони. Ее вес действовл н него успокивюще.

– Госпож Свобод, – продолжл Сред, – и, кк многие дорогие мерикнцм боги – инострнк. В днном случе фрнцуженк, хотя из увжения к чопорным мерикнцм, н сттуе, которую подрили Нью-Йорку, фрнцузы прикрыли ей пышный бюст. – Он сморщил нос при виде кондом н ступеньке лестницы и с отврщением оттолкнул его носком ботинк к стене. – Кто-нибудь мог бы н нем поскользнуться. Сломть себе шею, – пробормотл он, прерывя собственные рссуждения. – Кк н бнновой кожуре, только дурного вкус и с примесью иронии в придчу. – Он толкнул дверь, и в глз им удрило солнце. – Свобод, – гудел Сред, пок они шли к мшине, – сук, которую должно иметь н мтрсе из трупов.

– Д? – протянул Тень.

– Цитт, – ответил Сред. – Из ккого-то фрнцуз. Вот кому они поствили сттую в гвни Нью-Йорк: суке, которя любил, чтобы ее трхли н отходх из повозок, в которых осужденных возили н кзнь.

Открыв мшину, он жестом укзл Тени н пссжирское сиденье.

– А мне он кжется прекрсной, – не соглсился Тень, поднося поближе к глзм монету. Серебряное лицо Свободы нпомнило ему чем-то Зорю Полуночную.

– И в этом, – трогясь с мест, объявил Сред, – извечня глупость всех мужчин. Гнться з нежной плотью, не понимя, что он всего лишь крсивя обертк для костей. Корм для червяков. Ночью ты трешься о корм для червяков. Не в обиду будь скзно.

Тень еще никогд не слышл, чтобы Сред тк рзглгольствовл. Его новый босс, решил он, похоже, способен внезпно переходить от экстрвертности к периодм нпряженного молчния.

– А ты, знчит, не мерикнец? – спросил он.

– Никто не мерикнец, – ответил Сред. – Все изнчльно родом из других мест. Это я и имел в виду. – Он поглядел н чсы. – Нм ндо убить еще несколько чсов до зкрытия бнк. Кстти, ты вчер хорошо обрботл Чернобог. Я бы в конечном итоге уговорил его поехть с нми, но твоя метод обеспечил нм более искреннюю его поддержку, чем удлось бы мне.

– Только потому, что потом я позволю ему себя убить.

– Не обязтельно. И кк ты см предусмотрительно укзл, он стр, и смертельный удр, возможно, тебя, ну, скжем, прлизует до конц жизни. Стнешь безндежным клекой. Тк что тебе есть чего ждть от будущего, если мистер Чернобог переживет грядущие зтруднения.

– А что, в этом есть сомнения? – спросил Тень в мнере Среды и тут же возненвидел себя з это.

– Д, черт побери, – скзл Сред, сворчивя н втостоянку при бнке. – Вот и бнк, который я собирюсь огрбить. Они зкрывются только через несколько чсов. Пойдем поздоровемся.

Он помнил Тень з собой. С неохотой тот медленно выбрлся из мшины. Если стрик нмеревется совершить ккую-то глупость, Тень не видел причин позволять своей физиономии появляться н пленке. Но любопытство взяло верх, и он вошел в бнк. Он глядел себе под ноги, тер нос рукой, деля все возможное, чтобы спрятть лицо.

– Прошу прощения, мэм, где лежт депозитные блнки? – обртился Сред к скучющей кссирше.

– Вот тм.

– Очень хорошо. А если мне потребуется сделть вклд ночью…

– Те же смые блнки, – улыбнулсь он ему. – Вы знете, где щель ночного бнкомт, дорогуш? Н стене, слев от глвных дверей.

– Большое спсибо.

Сред взял несколько блнков депозит, потом улыбнулся н прощние кссирше, и они вышли.

С минуту Сред постоял н тротуре, рздумчиво скребя подбородок. Подошел к встроенным в стену бнкомту и ночному сейфу и осмотрел об. Зтем повел Тень в супермркет, где купил шоколдное эскимо с помдкой себе и чшку горячего шоколд Тени. Н стене у вход висел телефон-втомт, нд ним – объявление о сдвемых комнтх и котятх и щенкх, которые ищут себе хороший дом. Сред списл номер втомт. Они снов перешли через улицу.

– Что нм нужно, – скзл вдруг Сред, – тк это снег. Основтельня, ндоедливя пург. Подумй з меня «снег», лдно?

– А?

– Сосредоточься н том, чтобы превртить эти облк – вон тм, н зпде – в снежные, сделть их больше и темнее. Думй о сером небе и ветрх, что гонят холод из Арктики. Думй о снеге.

– Не зню, будет ли от этого ккой-нибудь толк.

– Ерунд. По крйней мере тебе будет чем знять мысли, – скзл Сред, сдясь в мшину. – Следующя остновк – печтный слон. Двй скорее.

«Снег, – думл Тень, попивя н пссжирском сиденье горячий шоколд. – Огромные, головокружительные хлопья, тнцующие в воздухе, зплты белого н стльном небе, снег, который ксется язык холодом и зимой, который целует тебе лицо нерешительными ксниями, потом зморживет до смерти. Двендцть дюймов снежной схрной вты, преврщющей улицы в скзку, всему придющей невырзимую крсоту…»

Сред что-то говорил.

– Извини? – вынырнул из мыслей о снеге Тень.

– Я скзл, приехли, – отозвлся Сред. – Ты был мыслями где-то длеко.

– Я думл о снеге.

В «Кинкоз» Сред знялся копировнием депозитных блнков из бнк. Он ткже велел служщему нпечтть ему дв нбор по десять визитных крточек. У Тени нчл болеть голов, и между лопток появилось ккое-то неприятное ощущение. Он дже спросил себя, может, неудобно лежл или головня боль – это просто неприятное последствие ночи, предшествоввшей той, что он провел н дивне.

З компьютерным терминлом Сред сочинил письмо, потом с помощью служщего сотворил несколько броских объявлений.

«Снег, – думл Тень. – Высоко в тмосфере совершенные кристллики формируются вокруг крохотной чстички пыли, будто кружево фрктльного искусств. И снежные кристллы слипются, пдют снежинкми, нкрывют Чикго белым изобилием, дюйм з дюймом…»

– Вот. – Сред протянул Тени чшку кофе, н поверхности жидкости плвл нполовину рстворившийся ком порошковых сливок. – Думю, хвтит. Кк по-твоему?

– Чего хвтит?

– Хвтит снег. Мы ведь не хотим обездвижить город.

Небо было рвномерного цвет дредноут. Ндвиглся снегопд. Д.

– Это ведь н смом деле не я? – скзл Тень. – Это ведь не я сделл? Првд?

– Пей свой кофе, – отозвлся Сред. – Н вкус противный, зто головня боль немного стихнет. – А потом добвил: – Хорошя рбот.

Зплтив служщему «Кинкоз», Сред збрл объявления, письм и визитки. Все бумги он сложил в стльной черный чемоднчик вроде тех, ккие носит выездня охрн, и зкрыл чемодн в бгжник. Тени он тоже дл визитку.

– Кто ткой А. Хэддок, глв «Службы Охрны А1»? – спросил Тень.

– Ты.

– А. Хэддок?

– Д.

– А что ознчет «А.»?

– Альфред? Альфонс? Августин? Амброз? Н твое усмотрение.

– А. Понимю.

– Я Джеймс О'Гормн, – скзл Сред. – Для друзей Джимми. Понимешь? У меня тоже есть визитня крточк.

Когд они снов сели в мшину, Сред скзл:

– Если ты сумеешь думть «А. Хэддок» тк же хорошо, кк думл «снег», у нс будет уйм нличных, чтобы н слву угостить моих друзей сегодня вечером.

– В тюрьму я не пойду.

– Не пойдешь.

– Я думл, мы договорились, что я не стну делть ничего противозконного.

– А ты и не будешь ничего ткого делть. Возможно, пособничество и содействие, небольшой сговор с целью совершения преступления, з которым последует, рзумеется, получение крденых денег, но, поверь мне, ты выйдешь из этого героем.

– Это будет до или после того, кк твой престрелый слвянский Чрльз Атлс*[6] одним удром рзмозжит мне череп?

– Зрение у него слбеет, – скзл н это Сред. – Вполне возможно, он вообще в тебя не попдет. А теперь нм ндо убить еще пру чсов – в конце концов, бнки зкрывются по субботм только после полудня. Кк нсчет ленч?

– Идет, – соглсился Тень. – Умирю от голод.

– Я зню подходящее местечко, – скзл Сред.

Выводя мшину н улицу, Сред змурлыкл себе под нос веселую песенку, которую Тень не смог узнть. Нчли пдть снежинки, в точности ткие, ккими их Тень вообржл, и от этого он был стрнно горд собой. Умом он понимл, что никкого отношения к снегу не имеет, точно тк же кк доллр, что он носил в крмне, не был и не мог быть луной. И все рвно…

Они остновились у огромного нгр. Вывеск н дверях глсил: «Шведский стол з 4 доллр 99 центов. Ешьте сколько влезет».

– Обожю это место, – объявил Сред.

– Хорошо кормят?

– Не особенно, но тмосфер незбывемя.

Атмосфер, которую тк обожл Сред, кк окзлось, когд ленч был съеден (Сред взял себе жреного цыпленк и с удовольствием его умял), зключлсь в коммерческом предприятии, знимвшем зднюю чсть нгр, именно в «Склде-рспродже товров обнкротившихся и ликвидировнных компний», кк возвещл нтянутый через все здние трнспрнт.

Сходив к мшине, Сред вернулся с небольшим чемоднчиком, который унес в мужской тулет. Тень решил, что тут от него ничего не звисит и он все рвно скоро узнет, что зтеял Сред, и потому принялся бродить по проходм ликвидции, рссмтривя выствленное н проджу: коробки с кофе «для использовния только в кофевркх вилиний», плстмссовые черепшки ниндзя и грем кукол из «Зены, королевы воинов», плюшевые медведи, игрвшие, если их включить в сеть, птриотические мелодии н ксилофоне, бнки с тушенкой, глоши и бхилы всех видов, зефир, нручные чсы с Биллом Клинтоном, минитюрные рождественские елки, солонки и перечницы в виде зверюшек, чстей человеческого тел, фруктов и моншек и – любимец Тени – нбор для снеговиков «просто добвь нстоящую морковку», в который входили плстиковые угольки для глз, трубк из кукурузного почтк и плстмссовя шляп.

Тень рзмышлял о том, кк создют видимость, будто лун упл с неб и превртилсь в серебряный доллр, и что может зствить женщину подняться из могилы и пройти через весь город рди того, чтобы поговорить с бывшим мужем.

– Ну рзве не чудное местечко? – спросил, вернувшись из мужского тулет, Сред. Руки у него были мокрые, и он вытирл их носовым плтком. – Тм у них бумжные полотенц кончились, – пояснил он.

Он успел переодеться. Теперь н нем были темно-синяя куртк и штны к ней в тон, синий вязный глстук, беля рубшк и черные ботинки. Выглядел он кк сотрудник вооруженной охрны, о чем Тень ему и скзл.

– Ну что я н это могу ответить, молодой человек, – скзл Сред, беря с полки коробку плстмссовых рыбок для квриум («Они никогд не тускнеют – их не ндо кормить!»), – только поздрвить вс и похвлить з проництельность. Кк нсчет Артур Хэддок? Артур – хорошее имя.

– Слишком приземленное.

– Ну тк придумй что-нибудь. Вот тк. Пор возврщться в город. Мы окжемся н месте в смое подходящее время для огрбления бнк, и тогд у меня будет немного денег н крмнные рсходы.

– Большинство людей, – скзл Тень, – просто взяли бы из бнкомт.

– Что, кк это ни стрнно, я более или менее плнирую проделть.

Сред припрковл мшину н стоянке супермркет через улицу от бнк. Из бгжник он вынул черный метллический чемоднчик, плншет с бумгодержтелем и пру нручников, которыми пристегнул чемоднчик к своему левому зпястью. Снег все пдл. Сред ндел остроконечную синюю шпочку, прилепил ншивку н нгрудный крмн куртки. Н шпочке и н ншивке знчилось: «Служб охрны А1». Депозитные блнки он вствил в бумгодержтель. Потом ссутулился. Выглядел он теперь кк устлый коп н пенсии, к тому же у него неизвестным обрзом взялся откуд-то пивной живот.

– А теперь, – скзл он, – пойди купи что-нибудь в супермркете, потом держись поближе к телефону. Если кто-нибудь спросит, скжи, мол, ждешь звонк своей девушки, у которой сломлсь мшин.

– А почему он звонит мне туд?

– Откуд мне, черт побери, знть?

Нпялив мохнтые нушники для зщиты от холод, Сред зкрыл бгжник. Снежинки мягко ложились н синюю шпочку и поблекшие розовые «уши».

– Кк я выгляжу? – спросил он.

– Нелепо, – скзл Тень.

– Нелепо?

– Или, может быть, бестолково.

– Гм. Бестолковый и нелепый. Это хорошо. – Сред улыбнулся.

В розовых нушникх он выглядел одновременно внушющим доверие, збвным и в конечном итоге привлектельным. Перейдя через улицу, он прошелся вдоль квртл, в котором нходился бнк, Тень тем временем удлился в супермркет нблюдть з ним через стекло.

Поперек бнкомт Сред приклеил крсную ленточку, н ней прилепил ксерокопировнное объявление. Читя его, Тень против воли улыбнулся.

ДЛЯ УДОБСТВА КЛИЕНТОВ МЫ РАБОТАЕМ НАД

УСОВЕРШЕНСТВОВАНИЕМ ОБСЛУЖИВАНИЯ.

ПРИНОСИМ СВОИ ИЗВИНЕНИЯ ЗА ВРЕМЕННЫЕ НЕУДОБСТВА.

Потом Сред рзвернулся лицом к улице. Выглядел он змерзшим и зтюкнным.

Подошл молодя женщин, явно собирвшяся воспользовться бнкомтом. Сред покчл головой, объясняя, мол, не рботет. Выругвшись, т извинилсь и убежл.

Подъехл мшин, из которой вышел мужчин с серым мешочком и ключом в рукх. Тень смотрел, кк Сред извиняется перед мужчиной, зствляет его рсписться в ведомости н плншете, проверяет его приходный ордер, стртельно выписывет квитнцию, рзмышляя, ккую из копий оствить себе, и нконец открывет черный метллический чемодн, чтобы убрть в него серый мешочек мужчины.

Мужчин дрожл под вьюгой, притопывл н месте в ожиднии, пок стрый охрнник покончит с бюрокртической чепухой, чтобы он мог оствить свою выручку и уйти с холод. Нконец, збрв квитнцию, он бегом вернулся в теплую мшину и уехл.

Сред с метллическим чемоднчиком пересек улицу, чтобы купить себе кофе в супермркете.

– Добрый день, молодой человек, – скзл он с птичьим смешком, когд проходил мимо Тени. – Что, змерзли?

Он вернулся нзд и стл збирть серые мешки и конверты у людей, приезжвших в ту субботу, чтобы положить в бнк свою выручку или зрботок, – симптичный стрый охрнник в смешных розовых нушникх от холод.

Тень купил себе несколько журнлов почитть: «Охоту н индеек», «Пипл» и «Уордд ньюс» – и стл глядеть в окно.

– Могу я вм чем-то помочь? – спросил средних лет негр с белыми усми, по всей видимости, менеджер.

– Спсибо, дружище, нет. Я жду звонк. У моей девушки мшин сломлсь.

– Нверное, ккумулятор, – скзл негр. – Люди стли збывть о тких мелочх в последние три, может, четыре год. А ведь они не целое состояние стоят.

– Вот-вот, – откликнулся Тень.

– Ну что ж, стойте туг в тепле. – С этими словми менеджер вернулся в зл супермркет.

Снег превртил происходящее н улице в сценку внутри стеклянного шр – кждя млейшя подробность отчетливо видн под кружщимися снежинкми.

Происходившее у него н глзх произвело н Тень немлое впечтление. Не в силх подслушть рзговоры н той стороне улицы, Тень видел перед собой словно немое кино: сплошь пнтомим. Стрый охрнник был грубовт и серьезен, быть может, немного путлся в бумгх, но явно действовл из лучших побуждений. Все, кто отдвл ему деньги, уходили от бнк чуть счстливее, и все потому, что встретили его.

А потому к бнку подъехли копы, и сердце у Тени упло. Сред отдл им честь и неторопливо подошел к птрульной мшине. Поздороввшись, он пожл протянутую в окно руку, кивнул, потом поискл по крмнм, пок не вытщил визитную крточку и письмо, которые передл в окно мшины. И стл ждть, прихлебывя кофе из плстикового сткнчик.

Ззвонил телефон. Взяв трубку, Тень ответил по возможности скучющим голосом:

– Служб охрны А1.

– Я говорю с А. Хэддоком? – спросил коп через улицу с той стороны улицы.

– Д, это Арни Хэддок.

– Мистер Хэддок, вс беспокоят из полиции, – скзл коп из мшины н той стороне улицы. – У вс есть человек у «Первого Иллинойского бнк» н углу Мркет и Второй?

– Ах д. Верно. Джимми О'Тормн. А в чем проблем, офицер? Джимми хорошо себя ведет? Он не пил?

– Ни в чем, сэр. Вш человек вполне спрвляется, сэр. Просто хотел удостовериться, все ли в порядке.

– Скжите Джиму, офицер, что, если его снов поймют в подпитии, он уволен. Вы поняли? Уволен. Ко всем чертям. У нс в А1 пьянчуг не терпят.

– Думю, не мое дело говорить ему это, сэр. Он отлично спрвляется. Мы просто встревожены, потому что ткую рботу должны выполнять дв служщих. Очень рисковнно ствить одного невооруженного охрнник принимть ткие крупные суммы.

– Вот-вот. Лучше скжите это тем скрягм из «Первого Иллинойского». Я ведь своих людей ствлю под пули, офицер. Хороших людей. Тких, кк вы. – Тень ншел, что все больше вживется в роль. Он чувствовл, кк стновится Арном Хэддоком с изжевнной дешевой сигрой в пепельнице, пчкой рпортов, которые ндо нписть з эту субботу, домом в Шумбурге и любовницей в квртирке н Лейк-Шоре-дрйв. – Знете, вы, похоже, смышленый молодой человек, офицер, э…

– Мйерсон.

– Офицер Мйерсон. Если вм пондобится подрботк н выходные или если придется оствить службу, все рвно по ккой причине, позвоните нм. Нм всегд нужны хорошие ребят. У вс есть моя визитня крточк?

– Д, сэр.

– Не потеряйте, – скзл Арни Хэддок. – Звоните мне.

Птрульня мшин уехл, и Сред пошркл по снегу обслужить небольшую очередь тех, кто выстроился отдть ему деньги.

– С ней все в порядке? – спросил, просовывя голову в дверь, менеджер. – С вшей девушкой?

– Это првд был ккумулятор, – ответил Тень. – Теперь мне ндо только подождть.

– Ох уж эти женщины, – скзл менеджер. – Ндеюсь, вш ожидния стоит.

Сгущлись сумерки, день медленно серел, обрщясь в вечер. Зжглись фонри. Все новые люди отдвли деньги Среде. Внезпно, словно по невидимому Тени сигнлу, Сред подошел к стене, снял вывеску и ленточку и, хлюпя по тлому снегу н мостовой, рысцой нпрвился к стоянке. Выждв минуту, Тень двинулся следом.

Сред ждл его н зднем сиденье. Открыв метллический чемоднчик, он методично выклдывл н сиденье выручку, сортируя ее н ккуртные стопки.

– Трогй, – скзл он. – Мы едем в отделение «Первого Иллинойского» н Стейт-стрит.

– Повторим спекткль? – спросил Тень. – Не слишком ли ты испытывешь судьбу?

– Совсем не з этим, – ответил Сред. – Положим немного денег в бнк.

Пок Тень вел мшину, Сред н зднем сиденье пригоршнями вынимл бнкноты из депозитных мешков, оствляя чеки и квитнции кредитных крточек, и вынимя нличность, хотя и не всю, из конвертов. Нличность он ссыпл в метллический чемодн. Тень зтормозил у бнк, остновив мшину в пятидесяти ярдх, подльше от видеокмеры. Выйдя из мшины, Сред зтолкл конверты в прорезь ночного депозит. Потом открыл ночной сейф и бросил туд серые мешки, после чего снов зкрыл дверцу.

Вернувшись, он сел вперед.

– Нм ндо выехть н I-90, – велел он. – Следи з укзтелями к зпду н Мэдисон.

Тень тронулся с мест.

– Ну вот, мой мльчик, – весело скзл Сред, оглянувшись н отделение бнк, – это все зпутет. Чтобы сорвть по-нстоящему крупный куш, ндо проделть это в половине пятого утр в воскресенье, когд клубы и бры сдют субботнюю выручку. Выбери верный бнк, верного прня, который привез деньги – обычно подбирют честных верзил и иногд посылют для сопровождения пру вышибл, но те, кк првило, не семи пядей во лбу, – и можешь отхвтить четверть миллион з утро.

– Если все тк просто, – скзл Тень, – то почему никто больше до этого не додумлся?

– Знятие не лишено риск, – отозвлся Сред, – особенно в половине пятого утр.

– Ты хочешь скзть, в половине пятого утр копы более подозрительны?

– Вовсе нет. А вот вышиблы способны зподозрить что угодно. И дело может принять неприятный оборот.

Он пролистнул, пересчитывя, стопку пятидесятидоллровых бнкнот, добвил к ней стопочку поменьше двдцток и, взвесив все в руке, протянул Тени.

– Вот. Твоя зрплт з первую неделю.

Тень убрл деньги не считя.

– Выходит, ты этим знимешься? – спросил он. – Для зрботк?

– Изредк. Только когд мне нужн большя сумм и быстро. По большей чсти я беру деньги у людей, которые тк и не узнют, что их облпошили, и которые зчстую выстривются в очередь, чтобы их облпошили опять, когд я снов окзывюсь в тех местх.

– Тот прень, Суини, говорил, что ты мошенник.

– Он был прв. Но это смое млое из того, что я есть. И смое меньшее, что мне потребуется от тебя, Тень.

Снег кружил в свете фр, бился о лобовое стекло, они ехли сквозь тьму. Эффект пдющего снег был почти гипнотическим.

– Это единствення стрн в мире, – скзл в тишине Сред, – которя беспокоится о том, что он собой предствляет.

– Извини?

– Остльные знют, кто они ткие. Никому никогд не приходилось искть сердце Норвегии. Или рзыскивть душу Мозмбик. Они знют, кто они.

– И?..

– Просто мысли вслух.

– Тк ты объездил много стрн?

Сред промолчл. Тень бросил н него любопытный взгляд.

– Нет, – вздохнул нконец Сред. – Ни в одной не был.

Они остновились зпрвиться, и Сред ушел в тулет в куртке охрнник и с чемодном, вернулся в свежем светлом костюме, коричневых ботинкх и коричневом пльто до колен, по виду итльянском.

– Когд приедем в Мэдисон, что потом?

– Свернешь н Четырндцтую трссу н зпд н Спринг-грин. Мы встречемся с остльными в месте под нзвнием «Дом н Скле». Ты тм бывл?

– Нет, – ответил Тень. – Но укзтели видел.

Укзтели «Дом н Скле» встречлись в этих крях повсюду – пожлуй, кк решил Тень, по всему Иллинойсу и Миннесоте и, вероятно, до смой Айовы. Кричщие или скрытые, они сообщли всем и вся о существовнии Дом н Скле. Тень видел укзтели и не рз спршивл себя, что ткого в этом ттркционе. Может, дом опсно блнсирует н скле? Что ткого особенного в этой скле? Или в этом доме? Он думл о них мимоходом, потом збывл. Не в обыче Тени было посещть ттркционы у дороги.

С федерльной трссы они съехли в Мэдисоне, миновли купол Кпитолия – еще одн совершення в своей зконченности сценк из «снежного шр», – потом зпетляли по окружным шоссе. Почти через чс пути через городки с нзвниями вроде «Черня земля», они свернули н узкое шоссе, проехв мимо двух громдных присыпнных снегом взонов для цветов, вокруг которых обвились похожие н ящериц дрконы. Окруження рядми деревьев стоянк был почти пуст.

– Они скоро зкрывются, – скзл Сред.

– Что это з место? – спросил Тень, пок они шли к приземистому некзистому зднию.

– Это ттркцион при дороге. Один из лучших. А знчит, место силы.

– Повтори-к.

– Очень просто, – объяснил Сред. – В других стрнх з прошедшие годы люди рспознвли мест силы. Иногд это естественный утес или что-то еще, иногд просто место, ну, ккое-то особенное. Люди знли, что в них происходит нечто вжное, что это кк бы фокусня точк или кнл, окно в иммнентное. И потому они строили тм святилищ и соборы, или возводили кольц стоячих кмней, или… Ну, суть ты понял.

– Церквей по всей Америке полно, – скзл Тень.

– Д, в кждом городе. Иногд в кждом квртле. И в этом контексте они столь же знчимы, кк приемные днтистов. Нет, в США люди, во всяком случе, некоторые, еще чувствуют зов, ощущют, кк что-то зовет их из трнсцендентной пустоты, и откликются тем, что строят из пивных бутылок модель городк, в котором никогд не были, или ствят гигнтский приют для летучих мышей в той чсти стрны, которую летучие мыши трдиционно откзывются посещть. Аттркционы у дороги. Людей тянет к местм, где, будь они в других чстях свет, они рспознли бы ту сторону своей души, которя поистине трнсцендентн – в результте публик покупет хот-доги и рзгуливет, испытывя удовлетворение н уровне, который не в силх описть, под ним – еще более глубинное недовольство.

– Ну и сумсшедшие же у тебя теории.

– Ничего тут нет теоретического, молодой человек, – возрзил Сред. – Уж ты-то должен был это сообрзить.

Был еще открыт только одн билетня ксс.

– Через полчс продж билетов зкончится, – скзл девушк в окошке. – Понимете, нужно кк минимум дв чс, чтобы все обойти.

З билеты Сред зплтил нличными.

– Где тут скл? – спросил Тень.

– Под домом, – отозвлся Сред.

– А где дом?

Вместо ответ Сред приложил плец к губм, и они пошли вперед. Пинол где-то нигрывл мелодию, которой полглось быть, вероятно, «Болеро» Рвеля. Более всего «Дом» походил н холостяцкий особняк, перестроенный по моде шестидесятых в «геометрическом» стиле: обнження клдк стен, множество лестниц и переходов, повсюду пушистые ковровые дорожки и роскошно-безобрзные нстольные лмпы с цветными витржными бжурми, нпоминющими шляпки мухоморов. З пролетом винтовой лестницы окзлся еще один нбитый безделушкми зльчик.

– Говорят, его построил злой близнец Фрэнк Ллойд Рйт, – скзл Сред. – Фрэнк Ллойд Ронг.*[7] – Он усмехнулся собственной шутке.

– Я видел ткую ндпись н футболке, – ответил Тень.

Снов вверх-вниз по лестницм – и они окзлись в длинном-предлинном зле со стенми из сплошного стекл, который, подобно игле, выступл нд голой черно-белой землей в сотне футов под ногми. Тень смотрел, кк кружится и пдет снег.

– Это и есть Дом н Скле? – недоуменно вопросил он.

– Более или менее. Это – Зл Бесконечности, чсть смого дом, хотя и был пристроен позднее. Если уж н то пошло, молодой человек, мы не видели еще и млой чсти чудес этого зселения.

– По твоей теории выходит, – скзл Тень, – что смое священное место Америки – это «Уолт Дисней Уорлд».

Нхмурившись, Сред поглдил бороду.

– Уолт Дисней купил несколько пельсиновых рощ во Флориде и построил вокруг них туристической городок. Никкой мгии тм нет. Впрочем, в первончльном «Диснейленде» могло быть что-то нстоящее. Возможно, пусть изврщення и недоступня, мгия тм все же был. Но некоторые местности Флориды полны истинной мгии. Нужно только уметь их увидеть. Что до руслок Уики Вчи… Иди з мной, нм сюд.

Музык неслсь отовсюду: позвякивющя и нестройня, со слегк сбитым ритмом и отствнием н ткт. Сред зтолкл пятидоллровую бнкноту в рзменный втомт, и из прорези высыплсь пригоршня лтунных кругляшков. Один он бросил Тени, который поймл его и, зметив, что з ним нблюдет мленький мльчик, зжл кругляшок между большим и укзтельным пльцми и проделл трюк с исчезновением. Млыш убежл к мтери, которя изучл одного из вездесущих Снт-Клусов – тбличк возле него глсил: «ВЫСТАВЛЕНО БОЛЕЕ ШЕСТИ ТЫСЯЧ ЭКЗЕМПЛЯРОВ», – и нстойчиво потянул ее з подол юбки.

Тень и Сред нендолго вышли н улицу, потом последовли з укзтелями к Улице Вчершних Дней.

– Сорок лет нзд Алекс Джордн – его лицо н жетоне, который ты спрятл в лдонь, Тень – нчл строить дом н выступе склы посреди поля, которое ему не приндлежло, и дже он не сумел бы объяснить, почему он это делет. Н постройку стли приходить поглзеть любопытные и зевки и те, кто не относился ни к первым, ни ко вторым и кто не смог бы скзть, зчем пришли. Поэтому Джордн поступил тк, кк поступил бы кждый рзумный мерикнец его поколения: он нчл брть с них деньги, смую млость. Быть может, никель с кждого. Или четверть доллр. И продолжл строить, люди все приходили.

Поэтому он собрл все никели и четвертки и выстроил н них нечто еще большее и еще более стрнное. Он построил н земле под домом нгры и зполнил их всевозможными вещми, чтобы люди н них смотрели, и люди приезжли н них посмотреть. Миллионы людей приезжют сюд кждый год.

– Почему?

Но Сред только улыбнулся, и они вышли н тускло освещенные, обрмленные колонндми деревьев Улицы Вчершних Дней. Из зпыленных витрин лвок их провожли глзми, чопорно поджв губы, сотни фрфоровых викторинских кукол, ни дть ни взять реквизит из почтенного фильм ужсов. Брусчтк под ногми, темня кровля нд головой, нестройня мехническя музык н зднем плне. Они миновли стеклянную витрину со сломнными мрионеткми и гигнтскую музыкльную шктулку под стеклянным колпком. Они прошли мимо приемной днтист и мимо птеки («ВОССТАНОВИТЕ ПОТЕНЦИЮ! ПОЛЬЗУЙТЕСЬ МАГНИТНЫМ ПОЯСОМ О'ЛИРИ!»).

В конце улицы окзлсь большя стекляння витрин с мнекеном, облченным в плтье цыгнки-гдлки.

– А теперь, – зрокотл Сред, перекрывя мехническую музыку, – перед нчлом любого поход или предприятия приличествует спросить совет у норн. И нзовем эту Сивиллу ншим источником Урд, кк по-твоему?

Он опустил лтунную монету Дом н Скле в щель.

Кукл рывкми поднял руку, потом опустил ее снов. Щель в подствке извергл полоску бумги.

Взяв ее, Сред прочел, хмыкнул и, сложив, убрл в крмн пльто.

– Покжешь мне? Я тогд покжу тебе мою, – скзл Тень.

– Удч мужчины – его дело и ничье больше, – нтянуто ответил Сред. – Я бы не стл просить тебя покзть твою.

Тень бросил монету в щель, потом взял собственную полоску бумги и прочел:

ВО ВСЯКОМ КОНЦЕ – НОВОЕ НАЧАЛО

СЧАСТЛИВОГО ЧИСЛА У ТЕБЯ НЕТ

ТВОЙ СЧАСТЛИВЫЙ ЦВЕТ – МЕРТВЫЙ

Твой девиз: КАКОВ ОТЕЦ, ТАКОВ И СЫН

Тень скривился. Свернув предскзние, он убрл его во внутренний крмн.

Они пошли дльше – по крсному переходу, мимо комнт с пустыми стульями, н которых отдыхли скрипки, виолы и виолончели, игрвшие сми по себе, – только опусти в щель жетон. Клвиши нжимлись, цимблы удряли друг о друг, мундштуки выдувли сжтый воздух в клрнеты и гобои. Не без иронии Тень зметил, что смычки струнных инструментов, водимые мехническими рукми, никогд, собственно, не кслись струн, которые спустились или вообще отсутствовли. Неужели все мелодии в этом зднии игрют ветер и удрные? Или где-то есть сто и мгнитофонные зписи?

Словно пройдя несколько миль, они вышли нконец в зл под нзвнием «Микдо», одн из стен которого покзлсь Тени псевдовосточным кошмром из девятндцтого век: из недр увитой дрконми сцены смотрели н посетителей втомты-брбнщики со лбми, похожими н пнцири жуков, и без устли били в брбны и цимблы. В нстоящий момент они величественно терзли «Пляску смерти» Сен-Снс.

Н скмейке перед втомтом «Микдо» сидел Чернобог, пльцми выбивя н коленке ритм. Дудели флейты, звякли колокольчики.

Сред присел рядом с ним. Тень решил остться стоять. Не перествя првой отстукивть ритм, Чернобог левой пожл руку сперв Среде, потом Тени.

– Добрый вечер, – скзл он и снов обмяк, по видимости, нслждясь музыкой.

«Пляск смерти» подошл к бурному и нестройному концу. То, что все хитроумные инструменты были несколько рсстроены, только усиливло ощущение трнсцендентности этого мест. Нчлсь новя музыкльня пьес.

– Кк прошло огрбление бнк? – спросил Чернобог. – Все в порядке?

Он встл, похоже, ему не хотелось покидть «Микдо» и его грохочущую, нестройную музыку.

– Кк по мслу, – отозвлся Сред.

– Бойня выплчивет мне пенсию, – скзл Чернобог. – О большем я и не прошу.

– Это долго не продлится, – возрзил Сред. – Ничто не длится вечно.

Снов коридоры, снов музыкльные втомты. Тень вдруг сообрзил, что они идут вовсе не туристическим мршрутом, но кружт иным путем, выдумнным смим Средой. Вот они спустились по пндусу, и Тень, совсем сбитый с толку, спросил себя, не были ли они уже здесь рньше.

Чернобог вдруг схвтил Тень з локоть.

– Скорей иди сюд, – скзл он, тщ его к большой стеклянной витрине у стены. Внутри окзлсь диорм: бродяжк спл перед дверями церкви. «СОН ПЬЯНИЦЫ» – знчилось н тбличке, рзъяснявшей посетителям, что перед ними втомт девятндцтого век, который некогд стоял н нглийском железнодорожном вокзле. Прорезь был рсширен с тем, чтобы вместо нглийских пенни в нее теперь пролезл лтуння влют Дом н Скле.

– Опусти жетон, – прикзл Чернобог.

– Зчем?

– Ты должен это увидеть. Я тебе покжу.

Тень повиновлся. Пьяниц в церковном дворе поднял к губм бутылку. Одно из ндгробий повлилось н сторону, открывя труп, поднимющий руки со скрюченными пльцми; н месте цветов покзлся ухмыляющийся череп. Спрв от церкви возник призрк, слев – нечто, лишь едв рзличимое, остроносое, пугюще птичье лицо. Бледный босховский кошмр легко выплыл из ндгробия и исчез среди теней. Потом отворилсь дверь церкви, и н пороге покзлся священник. С его появлением призрки, чудовищ и трупы исчезли, и н клдбище остлись только священник и пьяниц. Священник окинул бродягу презрительным взором и, пятясь, отступил в открытую дверь церкви, которя з ним зтворилсь, оствив пьяницу одного.

От мехнической «скзки» Тени стло не по себе, но он никк не мог понять, почему его тк встревожил эт зводня игрушк.

– Знешь, почему я тебе это покзл? – спросил Чернобог.

– Нет.

– Весь мир тков. Это и есть рельный мир. Он – тм, в этом ящике.

Они прошли через кровво-крсную комнту, зствленную стрыми тетрльными оргнми, огромными оргнными трубми и стрнными медными чнми, по всей видимости, спсенными с пивоврни.

– Куд мы идём – спросил Тень.

– Н крусель.

– Но мы уже с десяток рз проходили укзтели н крусель.

– Он идет своим путем. Мы движемся по спирли. Смый короткий путь – иногд смый долгий.

У Тени нчли болеть ноги, д и форизм Среды не вызывл особого доверия.

В зле, потолок которого терялся в высоте, всю середину знимло огромное черное и похожее н кит чудище, держвшее в гигнтских фиброглсовых челюстях мкет шхуны, мехнический втомт нигрывл «Octopus Garden». Оттуд они прошли в Зл Путешествий, где увидели выложенную плиткой мшину, действующий инкубтор сумсбродного криктурист Рьюб Голдберг, ржвеющие реклмные плкты «Бурм шейв» н стене.

– знчилось н одном, н другом:

Толкнув дверь, Сред вывел их н новый пндус, и, спустившись, они окзлись перед входом в кфе-мороженое. Если верить тбличке н двери, кфе рботло, но н лице девушки, вытирвшей стойку, ясно читлось «Зкрыто», поэтому они прошли мимо в кфетерий-пиццерию, единственным посетителем которого был престрелый негр в пестром клетчтом костюме и кнреечных перчткх. Этот небольшого рост стричок выглядел тк, будто с годми усох, и ел он мороженое из огромных рзмеров взы, в которой множество шриков было полито шоколдом и сиропом, присыпно орехми и кокосовой стружкой. Зпивл он это все кофе из гигнтских рзмеров кружки. В пепельнице перед ним догорл черня сигрилл.

– Три кофе, – бросил Сред Тени, нпрвляясь в сторону тулет.

Зплтив з три кофе, Тень принес чшки Чернобогу, который, подсев к строму негру, курил сигрету, спрятв ее в кулке, словно боялся, что его поймют. Негр же счстливо игрл своим мороженым, по большей чсти игнорируя тлеющую сигриллу, но, когд Тень приблизился, взял ее, глубоко зтянулся и выдул дв кольц дым – сперв большое, потом второе, поменьше, которое ккуртно прошло сквозь первое – и ухмыльнулся, словно был невероятно доволен собой.

– Тень, это мистер Ннси, – предствил негр Чернобог. Поднявшись н ноги, негр резко выбросил вперед руку в кнреечной перчтке.

– Рд познкомиться, – скзл он с ослепительной улыбкой. – Я зню, кто ты. Ты ведь рботешь н одноглзого стрикн, д? – Он слегк гнусвил, в речи его слышлся отзвук пту, вероятно, уроженц Вест-Индии.

– Я рботю н мистер Среду, – ответил Тень. – Сдитесь, пожлуйст.

Чернобог зтянулся сигретой.

– Сдется мне, – мрчно произнес он, – мы тк любим сигреты потому, что они нпоминют о приношениях, что рди нс сжигли когд-то, кк поднимлся некогд дым, когд люди искли ншего одобрения или милости.

– Мне никогд ничего ткого не жертвовли, – возрзил Ннси. – Лучшее, н что я мог ндеяться, это н груду фруктов, может быть, н козлятину с крри, ккой-нибудь холодный хйбол и н крупную толстуху с большими титькми для компнии.

Сверкнув белозубой усмешкой, он подмигнул Тени.

– А сегодня, – тем же тоном продолжл Чернобог, – у нс нет ничего.

– Ну, положим, и я получю уже не столько фруктов, кк рньше, – скзл мистер Ннси, сверкнув очми. – Но в мире по-прежнему ни з ккие деньги не купишь хоть что-то, что срвнилось бы с толстухой с большими титькми. Кое-кто поговривет: сперв неплохо осмотреть большой зд, но и титьки холодным утром зводят мой мотор.

Ннси хрипло, с отдышкой рсхохотлся дребезжщим добродушным смехом, и Тень обнружил, что, против воли, стрик ему нрвится.

Вернулся из тулет Сред и, здоровясь, пожл Ннси руку.

– Тень, съешь что-нибудь? Пиццу? Или сндвич?

– Я не голоден, – ответил Тень.

– Позволь мне кое-что тебе скзть, – вмешлся мистер Ннси. – От обед до ужин время течет долго. Если тебе предлгют еду, скжи «д». Я уже двно немолод, но могу скзть вот что: никогд не откзывйся от возможности поссть, поесть и зполучить н полчсик шлюшкину дырку. Сечешь?

– Д. Но я првд не голоден.

– Ты у нс большой, – продолжл стрый негр, уствившись в серые глз Тени своими стриковскими, цвет крсного дерев, – хйбол пресной воды, но должен тебе скзть, особо смышленым ты не кжешься. Ты мне нпоминешь моего сын, глупого, кк тот дурень, который н рспродже две дури купил з одну.

– Если вы не против, я сочту это з комплимент, – ответил Тень.

– То, что тебя нзвли тупицей, кк человек, который проспл в то утро, когд рздвли мозги?

– То, что вы срвнивете меня с членом своей семьи.

Мистер Ннси рздвил в пепельнице сигриллу, потом стряхнул с желтой перчтки вообржемую чстичку пепл.

– Если уж н то пошло, ты не смый худший из всех, кого мог выбрть стрик Одноглзый. – Он поглядел н Среду. – Ты знешь, сколько нс будет сегодня вечером?

– Я послл весточку всем, кого смог отыскть, – скзл Сред. – По всей видимости, не все смогут явиться. А некоторые, – тут он бросил едкий взгляд н Чернобог, – возможно, не зхотят. Но думю, с уверенностью можно ожидть несколько десятков персон. И молв рспрострнится.

Они прошли мимо витрины с доспехми («Викторинскя подделк, – провозглсил Сред, когд они проходили мимо экспозиции з стеклом, – дешевк. Шлем двендцтого век н копии семндцтого, левя лтня перчтк пятндцтого век.»), потом Сред толкнул дверь с тбличкой «Выход» и повел их вокруг здния («Все эти то внутрь, то нружу не по мне, – проворчл мистер Ннси. – Я уже не тк молод, кк рньше, и вообще родом из более теплых мест.») по крытому переходу, через еще одну дверь выход – и они окзлись в зле крусели.

Игрл кллиоп: вльс Штрус, волнующий и временми диссоннсный. Стен нпротив был увешен древними крусельными лошдкми. Их было тут несколько сотен; одни двно нуждлись в покрске, другие – в том, чтобы с них смхнули пыль. Нд ними висели десятки крылтых нгелов, изготовленных (что было довольно очевидно) из женских мнекенов. Одни обнжили бесполые груди, другие потеряли крылья и волосы и глядели из темноты слепыми глзми.

А еще здесь был Крусель.

Соглсно тбличке, это был смя большя крусель в мире. Н другой тбличке стояли цифры: сколько он весит, сколько тысяч лмпочек в люстрх, которые в готическом изобилии свисли с крусели. А еще ниже шл ндпись, зпрещющя збирться н крусель или сдиться н животных.

Но ккие тут были животные! Против воли порженный, Тень уствился н сотни изобрженных в полный рост существ, хороводом выстроившихся н плтформе. Рельные существ, мифические звери и всевозможные их сочетния. И ни одно существо не походило другое. Тут были руслк и тритон, кентвр и единорог, дв слон – огромный и крохотный, бульдог, лягушк и феникс, зебр, тигр, мнтикор и всилиск, впряженные в колесницу лебеди, белый бык, лис, моржи-близнецы, дже змея, – и все они были ярко рскршены и кзлись более рельными, чем зл вокруг них. Все они кружились н плтформе под подходящий к финлу вльс. Нчлся новый вльс, крусель дже не змедлил ход.

– Для чего он? – спросил Тень. – Я имею в виду: д, он смя большя в мире, сотни животных, тысячи лмпочек, и он все время врщется, но ведь никто никогд н ней не ктется.

– Он здесь не для того, чтобы н ней ктлись, во всяком случе, он не для людей, – скзл Сред. – Он здесь для того, чтобы ею восхищлись. Для того, чтобы быть.

– Кк молитвенное колесо, которое все врщется и врщется, – скзл мистер Ннси. – Нкпливя силу.

– Тк где мы встречемся? – спросил Тень. – Мне кзлось, ты говорил, будто мы встречемся здесь. Но кроме нс, тут никого нет.

Сред вновь рздвинул губы в жутковтой усмешке.

– Ты здешь слишком много вопросов, Тень. Тебе плтят не з то, чтобы ты здвл вопросы.

– Извини.

– А теперь стнь сюд и помоги нм збрться нверх, – скзл Сред, подходя к плтформе кк рз со стороны тблички, зпрещвшей ктться н крусели.

Тень хотел было что-то скзть, но передумл, и только подсдил стриков, одного з другим, н бортик. Сред покзлся ему крйне тяжелым, Чернобог взобрлся см, только оперся н плечо Тени, Ннси словно и вовсе ничего не весил. Вскрбквшись н плтформу, стрики едв ли не вприпрыжку двинулись к животным.

– Ну, – рявкнул Сред. – Ты рзве не идешь с нми?

Поспешно оглянувшись по сторонм, чтобы удостовериться, что поблизости нет никого из смотрителей Дом н Скле, Тень не без змештельств вскрбклся н борт Смой Большой в Мире Крусели. Збвно, что его нмного больше встревожило это нрушение првил, чем пособничество и содействие в огрблении бнк.

Кждый из стриков выбрл себе сккун. Сред збрлся н золотого волк. Чернобог оседлл бронировнного кентвр, лицо которого скрывлось под стльным шлемом. Ннси со смешком скользнул н спину огромного, поднявшегося в прыжке льв, которого скульптор изобрзил с здрнными передними лпми и рзинутой пстью. Он похлопл льв по боку. Вльс Штрус величественно нес их по кругу.

Сред улыблся, Ннси весело хохотл, по-стриковски кудхтя, и дже мрчный Чернобог будто нслждлся скчкой. Тени покзлось, словно с плеч его свлился тяжкий груз: три стрик веселились, ктясь н Смой Большой в Мире Крусели, Ну и что, если их всех вышвырнут отсюд? Рзве оно того не стоит? Рзве оно не стоит возможности рсскзывть, что ктлся н Смой Большой в Мире Крусели? Рзве не стоит того скчк н восхитительном монстре?

Тень осмотрел бульдог и существо из моря, слон с золотым плнкином, потом вскрбклся н спину созднию с головой орл и телом тигр и вцепился что было сил ему в шею.

«Голубой Дунй» журчл, звенел и пел у него в голове, огни тысяч лмпочек мерцли и преломлялись, и н мгновение Тень снов стл ребенком. Чтобы стть счстливым, ндо только проктиться н крусели. Он зстыл неподвижно н спине орлтиф в центре мироздния и дл миру кружиться вокруг него.

Тень услышл собственный смех, поднявшийся вдруг нд вльсом. Он был счстлив. Словно и не было вовсе последних тридцти шести чсов, словно его жизнь рстворилсь в мечтх мленького мльчик, который ктется н крусели в прке у Золотых ворот в Сн-Фрнциско, в первую свою поездку домой в США, нстоящий мрфон н корбле и в мшине, и мм с гордым видом нблюдет з ним, см он лижет тющее эскимо, крепко держит плочку, ндеясь, что музык никогд не зкончится, крусель никогд не змедлится, скчк не прекртится. Он кружился, кружился. Еще круг и еще…

Потом огни погсли, и Тень увидел богов.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Стоят врт без стржи – что ни год,

Чрез них чредою вечного бредет –

То с Волги, то из Турции – нрод.

Китйцы, и млйцы, и блийцы,

Тевтоны, кельты, скифы, сицилийцы, —

Они бегут от горестей и бед,

Из Строго приносят в Новый Свет

Своих богов, и веры, и молитвы.

Их силы вдохновляются н битву.

Средь грязных улиц – в смый темный чс

Их голос звучт в ушх у нс

Уж не кцентом, – угрозой стршной

Кк отголоски с Ввилонской бшни…

Томс Бэйли Олдрих,«Врт без стржи», 1882 г.

То Тень ктлся н Смой Большой в Мире Крусели, обнимя з шею тигр-орл, то крсные и белые огни крусели протянулись вдруг хвостми комет, змерцли и погсли – и Тень стл пдть через окен звезд, и мехнический вльс сменился ритмичным и оглушительным шелестом и плеском, словно грохот литвр или волн о волноломы н берегу дльнего моря.

Единственный свет исходил от звезд, но высвечивл все вокруг с холодной ясностью. Сккун под Тенью потянулся, мягко ступил одной лпой, потом другой, под левой рукой у Тени окзлся теплый мех, под првой – жесткие перья.

– Хорошо проктились, ? – рздлся голос у него з спиной, прозвучл в его ушх и в его мыслях.

Тень медленно повернулся, рзбрсывя вкруг себя кскды обрзов себя: кждое зстывшее мгновение, кждое мельчйшее движение продолжлись в бесконечность. Обрзы, отпечтыввшиеся в его мозгу, покзлись ему лишенными смысл: он словно видел мир многогрнными глзми стрекозы, но кждя грнь зпечтлевл иное, и он никк не мог свести воедино то, что видел, не мог рспознть его смысл.

Он смотрел н мистер Ннси, строго негр с тоненькими усикми, в спортивном клетчтом пиджке и лимонно-желтых перчткх, скчущего н льве с крусели, который то поднимлся то опусклся и в то же время н том же месте он видел рсцвеченного дргоценностями пук ростом с лошдь, с глзми, похожими н изумрудные тумнности, и, пристльно глядя н него, пук вжно поднял длинную ногу; одновременно Тень глядел н исключительно высокого человек с кожей цвет тикового дерев и тремя прми рук, в тире из струсовых перьев, с лицом, рскршенным крсными полосми, и сккл этот человек н рссерженном золотом льве, двумя рукми вцепившись в черную гриву зверя; он видел и чернокожего мльчишку в лохмотьях, левя ног у которого рспухл и в рне ползли черные мухи; и з всеми этими личинми Тень видел крохотного коричневого пучк, притившегося под пожухлым желтовтым листом.

И проникнув з эти обличья, Тень понял, что они есть одно.

– Если ты не зкроешь рот, – скзли существ, бывшие мистером Ннси, – туд кто-нибудь злетит.

Зкрыв рот, Тень с трудом сглотнул.

Н холме в миле впереди мячило деревянное строение. Их сккуны неспешно трусили к холму, но копыт и лпы беззвучно ступли по сухому песку у линии прибоя.

С Тенью порвнялся Чернобог н кентвре.

– Ничего этого не происходит н смом деле, – скзл он, похлопв по человечьей руке своего сккун. Голос у него был рсстроенный. – Это все у тебя в голове. Лучше не думй об этом.

Д, Тень видел перед собой седого иммигрнт из Восточной Европы в поношенном дождевике, с одним железным зубом. А еще он видел приземистое черное создние, что было темнее, чем см тьм вокруг, и глз у него были кк дв рскленных угольк; еще он увидел князя с длинными волосми и усми, струившимися н невидимом ветру, лицо и руки у него были в крови, и сккл он голым, лишь в медвежьей шкуре н плечх, верхом н существе – нполовину человеке, нполовину звере, лицо и торс которого укршли синие ттуировки звитков и спирлей.

– Кто ты? – спросил Тень. – Кто ты?

Их сккуны мягко ступли по берегу. Неутомимо бились волны о ночной пляж.

Сред нпрвил своего волк – теперь это был громдный и угольно-серый зверь с зелеными глзми – поближе к Тени. Когд сккун Тени шрхнулся в сторону, Тень поглдил его по шее, успокивя, мол, ему нечего бояться. Тигриный хвост грессивно хлестнул из стороны в сторону. Тут Тень зметил, что неподлеку бежит еще один волк, близнец того, что оседлл Сред, бежит, не отстет от них среди дюн, не двя себя рзглядеть.

– Ты знешь меня, Тень? – спросил Сред. Н волке он сккл, зпрокинув к небу лицо. Его првый глз поблескивл, левый был пуст. Н плечх у него был плщ с большим, словно моншеским, кпюшоном, бросвшим тень н лицо. – Я же скзл, что нзову тебе мои имен. Звлся я Грим, звлся я Гнглери, звлся Воитель, и Третий я звлся. Я – Одноглзый. Меня звть Высокий и Зннием влдеющий. Гримнир – мне имя. Я – Тот, кто из Тени. Я – Всеотец и с Посохом Гондлир. Столько имен у меня, сколько ветров есть н свете, звний – столько, сколько есть способов смерти. Хугин и Мунин, Рзум и Пмять мне н плечи сдятся, волков моих звть Гери и Фреки. Виселиц – конь мой.

Дв призрчно-серых ворон, прозрчные подобия птиц, опустились н плечи Среды, вонзили клювы в его голову, словно пробуя его мысли н вкус, потом, зхлопв крыльями, вновь взмыли в черноту.

«Чему мне верить?» – подумл Тень, и откуд-то из недр под миром низким рокотом откликнулся голос: «Поверь всему».

– Один? – спросил Тень, и ветер сорвл имя у него с губ.

– Один, – прошептл Сред, и грохот волн о берег черепов был недостточно громок, чтобы зглушить этот шепот. – Один, – повторил Сред, смкуя слово. – Один! – победно прокричл он, и крик его эхом пронесся от горизонт до горизонт. Имя его нбухло и рзрослось и зполнило мир, будто шум крови в ушх Тени.

А потом – кк это бывет во сне – они не сккли больше верхом к дльнему злу. Они уже были тм, и сккуны стояли стреноженные у коновязи.

Строение было огромное, но примитивное. Стены деревянные, крыш крыт соломой. В середине зл горел огонь в выложенном кмнями очге, и от дым у Тени зщипло в глзх.

– Ндо было делть это не в его голове, в моей, – пробормотл н ухо Тени мистер Ннси. – Тогд было бы теплее.

– Мы в его мыслях?

– Более или менее. Это Влскъяльв. Его стрые плты.

Тень с облегчением зметил, что Ннси вновь обртился в стрик в желтых перчткх, првд, повинуясь тнцу плмени, тень его подргивл и искривлялсь и изменялсь во что-то совсем уже нечеловеческое.

Вдоль стен тянулись деревянные скмьи, н которых сидели – или стояли рядом – человек десять. Они держлись поодль друг от друг. В этом пестром сборище Тень отчетливо рзличил степенную женщину в крсном сри, нескольких потскнного вид бизнесменов, других от него отделяло плмя.

– Д где же они? – горячо зшептл Сред Ннси. – Ну? Где они? Нс тут должно быть несколько дюжин. Сотни!

– Я всех приглшл, – отозвлся Ннси. – Думю, просто чудо, что пришли и эти. Кк по-твоему, рсскзть им историю для зтрвки?

Сред покчл головой:

– Исключено.

– Вид у них не слишком доброжелтельный, – возрзил Ннси. – История – хороший способ перетянуть людей н свою сторону. Если у тебя нет брд, чтобы им спел.

– Никких историй, – отрезл Сред. – Не теперь. Будет еще время для скзок. Только не теперь.

– Лдно, никких скзок. Буду просто н рзогреве. – И с беспечной улыбкой мистер Ннси вышел в освещенный круг. – Я зню, что вы все думете, – скзл он. – Вы думете: «Что компе Аннси тут зтеял, обрщясь к нм, когд позвл нс сюд Всеотец?» – кк он позвл и меня смого. Ну, знете, иногд людям ндо кое о чем нпоминть. Войдя сюд, я оглянулся по сторонм и подумл: где остльные? Но потом я подумл: только то, что нс мло, их много, мы слбы, они сильны, еще не знчит, что мы проигрли.

Знете, однжды я увидел у водопоя Тигр: у него были смые большие яички, ккие только бывют у животного, и смые острые когти, и клыки, длинные, кк ножи, и острые, кк клинки. И потому я скзл ему: «Бртец Тигр, ты иди купйся, я пригляжу з твоими яйцми». Он тк ими гордился. Тк вот. Он полез купться в водоем, я нцепил его яйц и оствил ему собственные пучьи яички. А потом знете, что я сделл? Я побежл оттуд со всех ног.

И не остнвливлся, пок не прибежл в соседний город. А тм я увидел Строго Пвин. "Отлично выглядишь, Аннси, – скзл Стрый Пвин. А я в ответ: «Знешь, что поют все и кждый вон в том городе?» «Что они поют?» – спршивет он меня. «Смую новую, смую лучшую песню», – скзл я ему. И тогд я зплясл и зпел:

Стрый Пвин едв живот не ндорвл от смех, все з бок держлся д трясся и ногми топл, потом см зпел: «Тигриные яйц, я съел тигриные яйц». И притом все пльцми хлопл и кружился, ств н здние ноги. «Хорошя песня, – говорит он, – я всем друзьям ее спою». «Двй-двй», – скзл я и вернулся нзд к водопою.

А тм уже Тигр рсхживет взд-вперед, воздух хвостом сечет, уши прижты, шерсть н згривке ж вся дыбом стоит, и зубми н кждую пролетющую мошку щелкет, стрыми сблезубыми клыкми, глз тк и пышут орнжевым огнем. И кжется он большим и стршным, но промеж ног у него свисют смые крошечные яички в смой крошечной, смой черной и сморщенной, ккя только бывет, мошонке.

– Эй, Аннси, – говорит он, звидев меня. – Ты должен был сторожить мои яйц, пок я плвл. Но я вылез из лужи, н берегу не было ничего, кроме вот этих сморщенных и черных, никуд не годных яиц, ккие сейчс н мне.

– Я стрлся изо всех сил, – говорю я ему, – но пришли обезьяны и сожрли твои яйц, я пытлся их отогнть, но они мне смому яйц оторвли. И мне стло тк стыдно, что я убежл.

– Ты лжец, Аннси, – говорит мне Тигр. – И я съем твою печень.

Но тут он услышл, кк из своего город идут к водопою обезьяны. Десяток счстливых мртышек и пвинов прыгют по тропинке, пльцми прищелкивют и рспевют во всю мочь:

И тут Тигр зворчт, и зрычл, и рвнул в лес з ними, тк что мртышки с визгом полезли н смые верхние ветки. А я почесл мои новые большие яйц, и знете, тк приятно было, что они весят меж моих худых ног, и пошел себе домой.

Вот почему и сегодня Тигр всё гоняется з мртышкми.

А вы все помните: то, что ты мленький, еще не знчит, что ты совсем бессильный.

Широко ухмыльнувшись, мистер Ннси поклонился и рзвел рукми, с видом профессионл принимя плодисменты и смех, потом вернулся туд, где стояли Сред и Чернобог.

– Я думл, мы условились: никких историй, – проворчл Сред.

– И это ты нзывешь историей? Д я едв горло прочистил. Просто рзогрел их для тебя. Двй зствь их хохотть до упду.

Сред вышел в круг свет от огня – кряжистый стрик со стеклянным глзом, в коричневом костюме и стром пльто от Армни. Он стоял, глядя н людей н скмьях, и молчл дольше, чем, кк кзлось Тени, кто-то может молчть, не испытывя неловкости. Нконец он зговорил:

– Вы меня знете. Вы все меня знете. У многих из вс нет причин любить меня. Но, любите вы меня или нет, вы меня знете.

Из сумрк послышлся шорох – слуштели зерзли н скмьях.

– Я здесь дольше многих из вс. И, кк и все вы, считл, будто мы сможем прожить н том, что имеем. Это – не достток, но довольно, чтобы выжить. Тк вот, ткого больше нет. Ндвигется буря, и не мы ее вызвли.

Он помолчл. Потом вдруг сделл шг вперед и сложил н груди руки.

– Приезжя в Америку, люди привозили нс с собой. Они привезли меня, Локи и Тор, они привезли Аннси и Льв-бог, они привезли лепреконов, коуркнов и бньши. Они привезли Куберу и Фру Холле и Эштр, и они привезли вс. Мы приплыли в их умх и пустили здесь корни. Мы путешествовли с поселенцми через моря и окены.

Стрн был огромн. И вскоре нши нроды бросили нс, вспоминли лишь кк существ с длекой родины, оствшихся дом, не приехвших с ними. Те, кто искренне верил в нс, кнули в Лету или перестли верить, мы остлись – покинутые, нпугнные и обобрнные – перебивться н тех крохх поклонения или веры, которые могли отыскть. И доживть, кк сумеем.

Тк мы и делли: доживли и перебивлись кое-кк н крю их культуры, где никто к нм не присмтривлся.

У нс, двйте признемся честно, не много влияния. Мы обмнывем их, живем з их счет кк можем; мы тнцуем в стрип-брх, снимем клиентов н улицх и чсто нпивемся; мы рботем н зпрвкх, крдем, обмнывем и ютимся в щелях этого их обществ. Стрые боги в этой новой безбожной стрне.

Сред помолчл, переводя тяжелый, серьезный взгляд с одного слуштеля н другого. А они смотрели н него бесстрстно, и лиц их походили н пустые мски. Откшлявшись, Сред сплюнул в огонь. Плмя вспыхнуло и, поднявшись, осветило весь зл.

– А теперь, кк у вс, без сомнения, будет немло поводов убедиться смим, в Америке вырстют новые сгустки веровний: боги кредитной крточки и бесплтной трссы, Интернет и телефон, рдио, больницы и телевидения, боги плстмссы, пейджер и неон. Гордые боги, жиреющие и недлекие создния, рздувшиеся от собственной вжности и новизны. Они знют о ншем существовнии и боятся, и ненвидят нс, – скзл Один. – Полгя инче, вы обмнывете себя. Они уничтожт нс, если сумеют. Нстло нм время объединиться. Нстло нм время действовть.

В круг свет вышл струх в крсном сри. Между бровями у нее поблескивл синим крохотный дргоценный кмень.

– И ты созвл нс сюд рди этой чепухи? – фыркнул он, и в ее голосе прозвучли удивление и рздржение. Сред нхмурил брови.

– Д, я созвл вс сюд. Но это рзумно, Мм-джи, и вовсе не ерунд. Дже ребенку это понятно.

– Выходит, я ребенок? – Он погрозил ему пльцем. – Я был древней в Клигте з много веков до того, кк о тебе стли дже здумывться, глупый ты человек. И я ребенок? Похоже, что тк, ибо в твоих пустых словх нечего понимть.

И вновь н Тень снизошло двойное видение: он видел перед собой струху с лицом, сморщенным от возрст и неодобрения, з ней стоял огромня обнження женщин с черной, кк новя кожня куртк, кожей, но язык и губы у нее были цвет лой ртерильной крови. Н шее у женщины висело ожерелье из черепов, многие руки сжимли ножи и мечи и отрубленные головы.

– Я не нзывл тебя ребенком, Мм-джи, – примирительно отозвлся Сред. – Но кжется смоочевидным…

– Единственное, что кжется смоочевидным, – оборвл его струх, поднимя руку ( з ней, через нее, нд ней эхом поднялся черный плец с острым когтем), – это твоя жжд слвы. Много столетий мы мирно жили в этой земле. Соглсн, одним приходится легче, другим – тяжелее. Мне не н что жловться. Дом в Индии остлсь моя реинкрнция, которя живет много лучше моего. Но я не звистлив. Я видел, кк возносятся новые боги и кк они низвергются вновь. – Ее рук упл. Тень зметил, что остльные смотрят н неё и во взглядх их соединились увжение, удивление, дже змештельство. – Не длее мгновения нзд они поклонялись тут железным дорогм. А теперь боги свй позбыты тк же, кк изумрудные охотники…

– Переходи к делу, Мм-джи, – буркнул Сред.

– К делу? – Ее ноздри рздулись, уголки рт опустились. – Я – я, кк это смоочевидно, только ребенок – говорю: подождем. Не стнем ничего делть. Мы не знем нверняк, желют ли они нм вред.

– И ты стнешь советовть выжидть и тогд, когд они явятся ночью, чтобы убить или увезти неизвестно куд?

Н лице ее отрзилось веселое пренебрежение: чтобы покзть его, хвтило движения бровей и губ.

– Если они попытются, – скзл он, – то увидят, что меня не тк-то просто поймть и еще труднее убить.

Приземистый молодой человек н скмье позди нее издл горловое «хррмп», чтобы привлечь внимние, потом рсктистым бсом произнес:

– Всеотец, мой нрод живет в досттке. Мы извлекем лучшее из того, что имеем. Если эт твоя войн обртится против нс, мы можем потерять все.

– Вы уже все потеряли, – ответил н это Сред. – Я предлгю вм шнс хоть что-то отвоевть.

Огонь, словно повинуясь его голосу, вспыхнул выше, освещя лиц слуштелей.

«Я н смом деле не верю, – думл Тень. – Ничему из этого не верю. Может, мне все еще пятндцть. Мм еще жив, и я дже не повстречл пок Лору. Все, что случилось до сих пор, просто очень яркий сон». Однко и в этом тоже он не мог себя убедить. Вер основн н чувствх, которыми мы воспринимем и постигем мир, – н зрении и слухе, н осязнии и вкусе, и еще н пмяти. Если они нм лгут, знчит, ничему нельзя доверять. И дже если мы не верим, мы все рвно не можем идти по пути иному, чем тот, ккой покзывют нм они. По этой дороге идти приходится до конц.

А огонь догорел, и Влскъяльв, Одинов Плт, погрузилсь во тьму.

– И что теперь? – шепотом спросил Тень.

– Теперь мы вернемся в зл с круселью, – пробормотл мистер Ннси, – и стрик Одноглзый купит всем обед, дст кое-кому н лпу, поцелует млденцев, и никто больше не произнесет слов н букву "б".

– Слов н букву "б"?

– Боги! Что ты вообще делл в тот день, когд рздвли мозги, млыш?

– Кое-кто рсскзывл бйку об укрденных тигриных яйцх, и я должен был остновиться и узнть, чем он зкончилсь.

Мистер Ннси хмыкнул.

– Но ведь ничего не решено. Никто ни н что не соглсился.

– Он их понемногу обрбтывет. Рно или поздно он их перетянет н свою сторону по одному. Вот увидишь. Они все в конечном итоге пойдут з ним.

Тень почувствовл, кк откуд-то нлетел ветер, взлохмтил волосы, коснулся лиц, потянул з собой.

Они стояли в зле с Смой Большой в Мире Круселью и слушли «Имперторский вльс».

В дльнем конце комнты Сред говорил о чем-то с группкой людей, по виду туристов – их тут было столько же, сколько смутных фигур в плтх Один.

– Идем, – пророкотл Сред и повел всех через единственный выход, оформленный кк рзверстя псть чудовищ – с острыми клыкми, готовыми в любой момент рзорвть всех в клочья. Он вел себя кк политик, улещивя, подстегивя, улыбясь, мягко не соглшясь, примиряя.

– Что тм произошло? – спросил Тень.

– А что тм произошло, дерьмо зместо мозгов? – переспросил мистер Ннси.

– Плты. Огонь. Тигриные яйц. Ктние н крусели.

– Бог с тобой, ктться н крусели зпрещено. Рзве ты не видел тблички? А теперь примолкни.

Через псть монстр они вышли в оргнный зл, что снов сбило Тень с толку: рзве не этой дорогой они сюд пришли? Во второй рз зл выглядел не менее стрнно. Сред повел их вверх по кким-то лестницм, мимо свисвших с потолк моделей четырех поклиптических всдников, потом они проследовли з укзтелем к ближйшему выходу.

Тень и Ннси змыкли процессию. Вот они уже вышли из Дом н Скле, нпрвляясь к стоянке, миновли сувенирный мгзинчик.

– Жль, что нм пришлось уйти, не посмотрев всего, – скзл мистер Ннси. – Я ндеялся увидеть смый большой искусственный оркестр во всем мире.

– Я его видел, – подл голос Чернобог. – Ничего особенного.

Ресторн окзлся в десяти минутх езды. Кждому из гостей Сред скзл, что обед з его счет, и оргнизовл проезд для тех, у кого не было собственных средств передвижения.

Тень спросил себя, кк же они тогд добрлись до Дом н Скле и кк же они рзъедутся по домм, но решил вслух ничего не говорить. Это покзлось ему смым умным из возможных змечний.

Ему выпло отвезти в ресторн несколько гостей Среды. Н переднее сиденье к нему сел струх в крсном сри, еще двое устроились сзди: приземистый, необычного вид молодой человек, чье имя Тень не совсем рсслышл, но звучло оно кк «Элвис», и другой, в темном костюме, которого Тень никк не мог зпомнить.

Он стоял возле этого человек у мшины, открыл перед ним дверцу, зкрыл ее – и не смог ничего о нем вспомнить. Повернувшись нзд, он внимтельно рссмотрел его, зпечтлевя в пмяти лицо, волосы, одежду, чтобы удостовериться, что узнет его при встрече, потом повернулся, чтобы звести мшину, и тут обнружил, что незнкомец ускользнул из его мыслей. По себе он оствил лишь впечтление богтств, но ничего больше.

«Устл я, нверное», – подумл Тень и крем глз глянул н индинку спрв. Н шее у нее висело крохотное серебряное ожерелье из черепов, меж бровей поблескивл синий кмешек, мгические брслеты из голов и рук позвякивли крохотными колокольчикми всякий рз, когд он двиглсь. Пхло от нее пряностями – крдмоном и мусктом, еще цветми. Волосы у нее были кк соль с перцем. Поймв его взгляд, индинк улыбнулсь.

– Можете звть меня Мм-джи, – скзл он.

– Меня зовут Тень, Мм-джи.

– И что вы думете о плнх вшего рботодтеля, мистер Тень?

Он притормозил, пропускя большой черный фургон, который обогнл их, обдв водой.

– Я не спршивю, он не говорил.

– Если хотите знть мое мнение, он желет смертного противостояния. Вот чего он хочет. А все мы ткие стрые и ткие глупые, что, возможно, кое-кто скжет ему «д».

– Здвть вопросы не мое дело, Мм-джи, – скзл Тень, и по мшине прозвенел колокольчикми ее смех.

Мужчин н зднем сиденье – не необычного вид молодой человек, другой – что-то скзл, и Тень ему ответил и тут же понял, что, будь он проклят, если сумеет вспомнить скзнное.

Стрнного вид молодой человек ничего не говорил, но стл гудеть себе под нос, и от этого мелодичного низкого звук нчл гудеть и вибрировть см остов мшины.

Стрнного вид человек был среднего рост, но необычного телосложения. Тень кк-то слышл выржение «грудь колесом», но не мог себе предствить, кк это выглядит н смом деле. У этого молодц грудь и впрямь был колесом и ноги – кк стволы деревьев, руки, ну в точности, кк окорок. Одет он был в черную прку с кпюшоном и несколько свитеров, толстые рбочие штны из сржи и – несообрзно с погодой и прочей одеждой – в белые теннисные туфли, которые рзмером и формой нпоминли коробки для обуви. Его пльцы походили н срдельки, только с плоскими и квдртным кончикми.

– Ну и бс у вс, – скзл, не отвлекясь от дороги, Тень.

– Извините, – смущенно отозвлся стрнный молодой человек низким-пренизким голосом. И перестл гудеть.

– Нет, мне понрвилось, – скзл Тень. – Не остнвливйтесь.

Стрнный молодой человек помялся, потом снизошел до того, чтобы згудеть снов тк же низко и звучно, кк прежде. Но теперь в это гудение вкрплялись слов. «Зо-о-в-в, зо-о-в-в, зоо-в-в, – пел он тк низко, что подргивли стекл. – Зо-о-в-в, зо-о-в-в, зо-о-в-в, зо-о-в-в, зо-о-в-в».

Н крнизх домов и здний, мимо которых они проезжли, перемигивлись рождественские гирлянды всевозможных форм и рзмеров: от скромных золотых огоньков, мерцющих кскдом, до гигнтских изобржений снеговиков и плюшевых мишек, присыпнных рзноцветными звездми.

Тень притормозил у ресторн, большой мбрного вид постройки, и выпустил пссжиров через переднюю дверцу, после чего отвел мшину з здние н стоянку. Ему хотелось в одиночестве прогуляться до вход по холодку, чтобы проветрить голову.

Мшину он припрковл возле черного фургон и дже спросил себя, не тот ли это фургон, который пронесся мимо них н трссе. Зкрыв дверцу мшины, он минуту постоял, вдыхя морозный воздух.

Тень предствил себе, кк в ресторне Сред уже рссживет своих гостей вокруг большого стол, кк он обходит зл. Интересно, првд ли см Кли ехл н переднем сиденье его мшины, интересно, кого он вез н зднем…

– Эй, приятель, спичк нйдется? – спросил смутно знкомый голос.

Тень обернулся, чтобы, извинившись, скзть, мол, нет – и получил удр рукоятью пистолет в левую бровь и нчл пдть. Он успел выбросить руку, чтобы остновить пдение. Тут в рот ему зтолкли что-то мягкое, чтобы он не сумел зкричть, и приклеили скотчем: движение было легкое и нтренировнное, словно мясник потрошил цыпленк.

Тень попытлся зкричть, предупредить Среду, предупредить всех, но изо рт у него не вырвлось ничего, кроме приглушенного клекот.

– Птички в клетке, – произнес смутно знкомый голос. – Все н местх?

Ответом ему стли треск и голос, едв слышный по рдио:

– Входим и збирем всех.

– А кк нсчет здоровяк? – спросил другой голос.

– Зпкуйте, – ответил первый.

Н голову Тени нтянули похожий н мешок кпюшон, зпястья и колени обмотли изолентой, потом бросили в фургон и повезли.

В крохотной комнтенке, в которой зперли Тень, окон не было. Тут стояли плстмссовый стул, склдной стол и ведро с крышкой, которое служило Тени импровизировнным тулетом. Н полу лежли шестифутовый кусок желтой пенки и тонкое одеяло с двно уже зпекшимся бурым полумесяцем в середине: был ли это кровь, ед или кл, Тень не знл, и выяснять ему не хотелось. Высоко под потолком светил голя лмпочк в метллической сетке, но Тени не удлось нйти выключтель. Свет горел все время. Ручки с его стороны двери не было.

Ему хотелось есть.

Комнту он тщтельно обследовл срзу после того, кк генты, по виду федерлы, втолкнув его в комнтенку, сорвли связыввший его скотч и рзлепили рот. Он простукл стены – звук глухой, метллический. Метлл. В потолке имелсь небольшя вентиляционня отдушин, збрння решеткой. Дверь плотно зперт.

Из црпины нд левой бровью медленно сочилсь кровь. Голов болел.

Ковр н полу не было. Он простучл и пол. Звук от него исходил ткой же, кк и от стен.

Сняв крышку с ведр, он помочился, потом вновь вернул крышку н место. Если верить его чсм, с момент облвы в ресторне прошло около четырех чсов.

Бумжник исчез, но ему оствили монеты.

Присев з стол, покрытый прожженным во многих местх зеленым сукном, Тень стл прктиковться в иллюзии передвижения монет по столу. Потом взял дв четвертк и произвел «тупой фокус».

Один четвертк он спрятл в лдони првой руки, другой оствил н виду в левой, держ большим и укзтельным пльцми. Потом сделл вид, будто берет монету из левой руки, но н смом деле дл ей упсть нзд в левую лдонь. Зтем рзжл првую лдонь, покзывя четвертк, который и без того тм был.

Смысл мнипуляций с монетми был в том, что они поглощли Тень целиком; точнее, он не мог их проделывть, когд был зол или рсстроен, поэтому создние иллюзии, пусть дже см по себе эт иллюзия был совершенно бессмысленн – ведь он прилгл невероятные усилия и умение для того, чтобы кзлось, что он переложил монету из одной руки в другую, тогд кк в рельности это не требовло вообще никких умений, – его успокивло, изгоняло из мыслей смятение и стрх.

Он нчл прктиковться в трюке еще более бессмысленном: трнсформция одной рукой полудоллр в пенни, только он проделывл ее с двумя четверткми. В ходе трюк кждую монету следовло то покзывть, то прятть: он нчл с одним покзнным четвертком, с другим спрятнным. Подняв руку ко рту, он дунул н видимую монету, см клссическим приемом спрятл ее в лдони, дв первых пльц тем временем извлекли спрятнный четвертк и предъявили его отсутствующей удитории. В результте он покзл четвертк в руке, дунул н него, снов опустил руку и все это время покзывл один и тот же четвертк.

Он проделывл этот фокус рз з рзом.

И под конец дже спросил себя, убьют ли его, тут его рук чуть дрогнул, и один из четвертков упл н зпчкнное зеленое сукно.

А потом, поскольку он не в силх больше был игрть монетми, он их убрл и, доств днный Зорей Полуночной доллр со Свободой, зжл его в кулке и стл ждть.

В три утр – по его чсм – федерлы вернулись для допрос. Двое мужчин с темными волосми, в темных костюмх и нчищенных черных ботинкх. Федерлы. У одного был квдртня челюсть, широкие плечи, отличные волосы, до мяс обкуснные ногти и ткой вид, словно в колледже он игрл в футбол, у другого – злысины, очки в серебряной опрве и мникюр. Хотя с виду они нисколько не походили друг н друг, Тень вдруг зподозрил, что н кком-то уровне, возможно, н клеточном, об они идентичны. Они встли по обе стороны крточного стол, глядя н него сверху вниз.

– Кк двно вы рботете н Крго, сэр? – спросил один.

– Не зню, кто это, – ответил Тень.

– Он нзывет себя «Сред». «Грим». «Олфтер». «Стрик». Вс видели в его обществе, сэр.

– Я рботю н него несколько дней.

– Не лгите нм, сэр, – скзл федерл в очкх.

– О'кей, – ответил Тень. – Не буду. Но все рвно я рботю н него несколько дней.

Федерл с квдртной челюстью резко вывернул Тени ухо, зжв его между большим и укзтельными пльцми, и, выворчивя, к тому же сжл. Боль окзлсь острой.

– Мы просили не лгть нм, сэр, – скзл мягко он и отпустил.

Под пиджкми федерлов выпирли пистолеты. Тень решил не пытться дть сдчи, сделл вид, будто снов в тюрьме. «Отсиживй срок, – думл он. – Не говори им ничего, чего они бы и тк не знли. Не здвй вопросов».

– Вс видели с опсными людьми, сэр, – скзл федерл в очкх. – Вы послужите своей стрне, если стнете двть покзния госудрству. – Он сочувственно улыбнулся, мол, «Я добрый коп».

– Понимю, – скзл Тень.

– А если вы не поможете нм, сэр, – скзл глдковыбритый, – то сми увидите, кковы мы бывем, когд рсстроены.

Открытой лдонью он удрил Тень в живот, выбив из него дух. Это не пытк, подумл Тень, просто знки препинния во фрзе. Он хочет скзть: «Я дурной, злой коп». Он рыгнул.

– Мне бы не хотелось вс рсстривть, – скзл Тень, кк только смог зговорить.

– Мы просим всего лишь о сотрудничестве, сэр.

– Могу я спросить… – выдохнул Тень («Не здвй вопросов», – предостерег себя он, но было слишком поздно, слов уже скзны). – Могу я спросить, с кем я буду сотрудничть?

– Вы хотите, чтобы мы нзвли вм нши имен? – спросил чисто выбритый. – Вы, нверное, не в себе.

– Нет, в его словх есть смысл, – возрзил очкрик. – Тк ему будет проще нм довериться. – Глянув н Тень, он улыбнулся кк человек, реклмирующий зубную псту. – Будем знкомы. Я мистер Кмень, сэр, А мой коллег – мистер Лес.

– Я, собственно, спршивл, из ккого вы учреждения? ЦРУ? ФБР?

Кмень покчл головой:

– Эх, если бы сейчс все было тк просто, сэр. Все они перемешлись.

– Чстный сектор, – добвил Лес, – госудрственный сектор. Сми знете. Взимодействие сейчс тесное.

– Но зверяю вс, – скзл Кмень с новой улыбчтой улыбкой, – мы хорошие прни. Вы голодны, сэр? – Из крмн пиджк он вынул «сникерс». – Вот. Это подрок.

– Спсибо.

Рзвернув обертку, Тень съел бтончик.

– Нверное, зпить хотите? Кофе? Пив?

– Воды, пожлуйст.

Отойдя к двери, Кмень постучл в нее, потом скзл несколько слов охрннику по ту сторону двери, который кивнул и минуту спустя вернулся с плстиковым сткнчиком холодной воды.

– ЦРУ, – Лес уныло покчл головой, – ох уж эти недотепы. Слушй, Кмень. Я слышл одну цеэрушную шутку. Кк можно быть уверенным, что ЦРУ непричстно к покушению н Кеннеди?

– Не зню, – отозвлся Кмень. – А кк можно быть в этом уверенным?

– Он ведь мертв, првд? – скзл Лес. Они рссмеялись.

– Вм лучше, сэр? – спросил Кмень.

– Пожлуй.

– Почему бы вм не рсскзть нм, что произошло сегодня вечером, сэр?

– Смотрели достопримечтельности. Были в Доме н Скле. Поехли поесть. Остльное вм известно.

Кмень тяжело вздохнул. Лес, словно бы рзочровнно, покчл головой и ногой удрил Тень в коленную чшечку. Боль был мучительня. Потом Лес медленно ндвил кулком в спину Тени кк рз нд првой почкой, нжл с силой костяшкми пльцев. По срвнению с этой мукой боль в колене покзлсь Тени легким уколом.

«Я больше любого из них, – думл он, – я могу их вырубить». Но они вооружены, и дже если он – кким-то обрзом – сумеет убить или усмирить их обоих, он все рвно окжется с ними в зпертой кмере. (Но у него будет пушк. Две пушки. Нет.)

Лиц Тени Лес не кслся. Никких следов. Ничего, что было бы видно потом: только удры кулкми и ногми в туловище и колени. Было больно, и Тень крепко сжимл в кулке доллр со Свободой и ждл, когд все кончится.

И спустя слишком долгое время избиение зкончилось.

– Мы вернемся через пру чсов, сэр, – скзл Кмень. – Знете, Лесу, честное слово, не хотелось этого делть. Мы рзумные люди. Кк я говорил, мы хорошие прни. Это вы – не н той стороне. А тем временем, почему бы вм не поспть?

– Вм лучше нчть воспринимть нс всерьез, – предупредил Лес.

– Прислушйтесь к Лесу, – скзл Кмень. – Подумйте хорошенько.

Дверь з ними зхлопнулсь. Тень еще спросил себя, выключт ли они свет, но они этого не сделли, и лмпочк сиял в кмере будто холодный глз. Тень отполз н желтую пенку и, нтянув н себя одеяло, зкрыл глз и, цепляясь з пустоту, держлся з сны.

Время шло.

Ему снов было пятндцть, и мть умирл. Он пытлсь скзть ему что-то очень вжное, он не мог ее понять. Он шевельнулся во сне, и копье боли зствило его всплыть из полудремы в полубодрствовние. Он поморщился.

Тень дрожл под тонким одеялом, првым локтем зкрывя глз от свет голой лмпочки. Интересно, н свободе ли еще Сред и остльные, живы ли они? Он очень ндеялся, что это тк.

Серебряный доллр холодил руку. Тень чувствовл его в кулке, кк чувствовл н протяжении всего избиения. И почему он не нгревется до темпертуры тел? В его полудреме-полубреду монет, мысль о Свободе, и лун, и Зоря Полуночня сплелись в витой луч серебряного свет, который сиял из глубины небес, и Тень поднимлся по серебряному лучу прочь от боли, душевной тоски и стрх, нзд в блгословенные сны…

В дльнем длеке он слышл ккой-то шум, но уже слишком поздно было рзмышлять об этом: сон збрл его целиком.

Он успел пондеяться, что это не его идут будить, чтобы удрить или нкричть. А потом с удовольствием зметил, что действительно спит и ему больше не холодно.

Кто-то где-то звл н помощь – в его сне или няву. Тень в полусне сктился с пенки, обнружив при этом новые мест, болевшие при кждом движении.

Кто-то тряс его з плечо.

Ему хотелось попросить не будить его, дть еще поспть, оствить в покое, но н волю вырвлось лишь ухнье.

– Щенок, – позвл Лор. – Пор просыпться. Пожлуйст, милый, проснись.

И это стло мгновением лскового облегчения. Ккой стрнный ему привиделся сон: о тюрьме и мошенникх, об опустившихся богх, теперь вот Лор будит его, чтобы скзть, что пор н рботу, и, может, ему хвтит еще времени ухвтить кофе и поцелуй или больше, чем поцелуй, и он протянул руку, чтобы ее коснуться.

Ее плоть был холодной кк лед и липкой.

Тень открыл глз.

– Откуд кровь? – спросил Тень.

– Чужя, – ответил он. – Не моя. Я нполнен формльдегидом в смеси с глицерином и лнолином.

– Чья чужя?

– Охрнников, – объяснил Лор. – Все в порядке. Я их убил. Тебе лучше уйти. Думю, я никому не дл шнс поднять тревогу. Возьми по дороге пльто, не то зд себе отморозишь.

– Ты их убил?

Пожв плечми, он неловко улыбнулсь. Руки у нее выглядели тк, словно он рисовл крсным, создвя кртину исключительно в крсно-бгровых тонх, и н лице и н одежде (н том смом синем костюме, в котором ее похоронили) остлись брызги и пятн, что нпомнило Тени Джексон Поллок, потому что горздо проще было думть о Джексоне Поллоке, чем принять иное.

– Когд см мертв, людей убивть нмного легче, – пояснил он. – Я хочу скзть, ну что в этом ткого? Уже нет особых предрссудков.

– Для меня это пок много знчит, – скзл Тень.

– Хочешь остться здесь до приход утренней смены? – спросил Лор. – Оствйся, если хочешь. Я думл, тебе зхочется выбрться.

– Они подумют, что это я сделл, – тупо проговорил он.

– Может быть, – ответил он. – Ндень пльто, милый. Змерзнешь.

Тень вышел в коридор. В конце коридор нходилсь дежурк. Тм было четверо мертвецов: три охрнник и человек, нзввший себя Кмнем. Его друг нигде не было видно. Судя по кроввого цвет следм волочения н полу, двоих притщили в дежурку и тм бросили н пол.

Его собственное пльто висело н вешлке. Бумжник по-прежнему лежл во внутреннем крмне, по всей видимости, нетронутый. Лор рскрыл пру кртонных коробок, зполненных «сникерсми».

Охрнники, теперь он мог получше их рзглядеть, были одеты в темный кмуфляж, но без официльных ншивок. При них не было вообще ничего, что укзывло бы, н кого они рботют. С тем же успехом они могли быть охотникми н уток, одевшимися н воскресную вылзку.

Лор сжл руку Тени своей холодной. Подрення им монет поблескивл н золотой цепочке у Лоры н шее.

– Хорошо смотрится, – скзл Тень.

– Спсибо. – Лор мило улыбнулсь.

– А что с остльными? – спросил он. – Со Средой и всеми остльными? Где они?

Лор подл ему несколько пригоршней шоколдных бтончиков, которые он стл рспихивть по крмнм.

– Тут никого больше не было. Много пустых кмер, и еще одн, в которой сидел ты. Д, в еще одну пошел охрнник дрочить с журнлом. Ну и удивлен же он был.

– Ты убил его, пок он дрочил?

Он пожл плечми.

– Думю, д, – несколько неловко признлсь он. – Я тревожилсь, что они тебя обижют. Ндо же кому-то присмтривть з тобой, и я ведь скзл, что это сделю, првд? Вот, возьми это.

Это были химические грелки для рук и ног: тонкие проклдки, если переломить их, нгревлись и держли тепло чсми. Тень и их убрл в крмн.

– Присмтривть з мной. Д, – скзл он, – и ты это сделл.

Холодным пльцем Лор поглдил црпину нд левой бровью.

– Ты рнен.

– Пустяк.

Он потянул стльную дверь в стене. Т медленно отъехл в сторону. До земли было фуг четыре, и он спрыгнул, кк ему покзлось, н грвий. Потом взял Лору з тлию и опустил ее вниз, кк опускл всегд – легко и без рздумий…

Из-з толстых облков вышл лун. Он висел низко нд горизонтом, вот-вот собирлсь сдиться, но ее свет, отржемого снегом, хвтло, чтобы видеть.

Они выбрлись, кк выяснилось, из выкршенного в черный цвет стльного вгон длинного товрняк, отогннного или брошенного н лесной узкоколейке. Черед вгонов тянулсь в обе стороны, нсколько хвтло глз, теряясь среди деревьев. Он был в поезде. Следовло бы знть.

– Кк ты, черт побери, меня ншл? – спросил он мертвую жену.

Он медленно и кк будто бы с удивлением покчл головой.

– Ты светишь, кк мяк в темном мире, – скзл он. – Не тк уж это было и трудно. А теперь иди. Иди тк длеко и быстро, кк только можешь. Не пользуйся кредитными крточкми, и все с тобой будет в порядке.

– Куд мне идти?

Он зпустил руку в свлявшиеся волосы, откинул челку с глз.

– Шоссе в той стороне. Сделй, что можешь. Укрди мшину, если придется. Поезжй н юг.

– Лор, – нчл он, потом помялся. – Ты знешь, что происходит? Ты знешь, кто эти люди? Кого ты убил?

– Д. Кжется, зню.

– Я перед тобой в долгу, – скзл он. – Если бы не ты, мне не выбрться. Не думю, что они собирлись сделть со мной что-то хорошее.

– Д, – кивнул он. – Ничего хорошего.

Они пошли прочь от пустых вгонов. Тень вспомнил другие поезд, с глдкими стльными вгонми без окон, которые тянулись миля з милей, одиноко гудя в ночи. Его пльцы сомкнулись н доллре со Свободой в крмне, и он вспомнил Зорю Полуночную и то, кк он поглядел н него в лунном свете. «Ты спросил ее, чего он хочет? Умные люди всегд спршивют об этом мертвецов. Иногд те дже отвечют».

– Лор… чего ты хочешь?

– Ты првд хочешь знть?

– Д. Пожлуйст, скжи мне.

Лор поглядел н него мертвыми голубыми глзми.

– Я снов хочу стть живой, – скзл он. – Это же не жизнь. Я хочу быть по-нстоящему живой. Я хочу опять почувствовть, кк в груди бьется сердце. Я хочу чувствовть, кк по мне бежит кровь – горячя, соленя и нстоящя. Стрнно, всегд считешь, что ткое нельзя почувствовть, но поверь мне, когд он остновится, см поймешь. – Он потерл глз, рзмзывя по лицу крсное с рук. – Послушй, это тяжело. Знешь, почему мертвецы выходят только по ночм, щенок? Потому что в темноте проще сойти з нстоящих людей. А я не хочу, чтобы мне приходилось «сходить». Я хочу быть живой.

– Я не понимю. Что ты хочешь, чтобы я сделл?

– Сделй тк, чтобы это случилось, милый. Ты придумешь. Я зню, что придумешь.

– Лдно, – скзл он. – Я попытюсь. А если я придумю, кк мне тебя нйти?

Но он уже исчезл, и тишин и пустот, только слбя серость в небе, которя скзл ему, в ккой стороне восток, и одинокое звывние декбрьского ветр, который, возможно, был криком последней ночной птицы или зовом первой птицы рссветной.

Повернувшись лицом к югу, Тень двинулся в путь.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Облдя лишь огрниченным «бессмертием» – ибо они рождются и умирют, – индуистские боги стлкивются с основными дилеммми человечеств и зчстую кк будто отличются от смертных лишь в нескольких мелочх… от демонов и того меньше. И тем не менее, индуисты видят в них клсс существ, по определению совершенно отличных от всех остльных; их боги символичны в том смысле, в кком никогд не может быть символичен человек, сколь бы ни был «рхетипичн» история его жизни. Они – ктеры, исполняющие роли, рельные только для нс; они – мски, з которыми мы видим собственные лиц.

Венди Дониджер О'Флгерли.Введение в Мифы индуизм(Penguin Books, 1975)

Тень уже несколько чсов шел н юг – во всяком случе, приблизительно в том нпрвлении – по узкой безымянной дороге, петлявшей по лесу где-то, кк ему кзлось, в южном Висконсине. Пру миль нзд, сияя фрми, нвстречу ему выехли из-з поворот несколько джипов, но он нырнул в зросли у обочины, двя им проехть. Утренний тумн поднимлся до пояс. Мшины были черные..

Услышв через полчс гудение приближющихся с зпд вертолетов, он свернул с проселк в лес. Вертолетов было дв, и Тень зтился, прикорнув в ложбинке под повленным деревом, только по звуку определил, что они повернули в сторону. Когд шум стл удляться, он рискнул выглянуть из своего убежищ, чтобы нскоро поглядеть н серое зимнее небо, и с удовлетворением отметил, что вертолеты были выкршены черной мтовой крской. Он ждл под стволом до тех пор, пок вертолеты не улетели совсем.

Под деревьями снег едв-едв присыпл землю, местми скрипел под ногми. Тень был искренне блгодрен Лоре, всучившей ему химические грелки для рук и ног, которые не двли отмерзнуть конечностям. И все же он словно оцепенел: сердцем оцепенел, рзумом оцепенел, душой оцепенел. И оцепенение пустило в нем корни еще много лет нзд.

«Тк чего же я хочу?» – спросил он себя и не смог нйти ответ, потому просто продолжл идти по лесу, делть шг, потом другой, потом третий. Деревья кзлись знкомыми, отдельные пейзжи вызывли ощущение полнейшего деж-вю. Может быть, он ходит кругми? Может, он тк и будет идти, и идти, и идти, пок не кончтся грелки и шоколдки, потом сядет и уже никогд не встнет.

Он вышел к большому потоку, ккой местные нзывют «ручьем», и решил идти вдоль берег. Ручьи впдют в реки, все реки текут в Миссисипи, и если он тк и будет идти, или укрдет лодку, или построит плот, он рно или поздно доберется до теплого Нового Орлен, – и см эт мысль покзлсь ему одновременно и утешительной, и мловероятной.

Больше вертолеты не появлялись. У него возникло ощущение, что те, которые пролетели нд ним, отпрвились улживть кризис н ветке товрняк, вовсе не охотились з ним, инче они бы вернулись; инче тут были бы собки-ищейки, сирены и все прочие трибуты погони. Но его никто не преследовл.

Чего же он хочет? Чтобы его не поймли. Чтобы его не обвинили в смерти людей из поезд. Он предствил себе, кк говорит: «Это не я, это все моя мертвя жен». И тут же предствил выржения лиц предствителей зкон. А потом люди стнут спорить, сумсшедший он или нет, см он тем временем отпрвится н электрический стул…

Интересно, есть ли в штте Висконсин смертный приговор? И если д, тк ли это для него вжно? Тень желл понять, что происходит, и узнть, чем все зкончится. И нконец, с горестной усмешкой он сообрзил, что больше всего н свете хочет, чтобы все было нормльно. Он хотел, чтобы тюремного зключения никогд не было, чтобы Лор был жив, чтобы ничего из случившегося не произошло н смом деле.

«Боюсь, ткой исход не предусмотрен, мой мльчик, – скзл про себя грубовтым тоном Среды, и см соглсно кивнул. – Выбор нет. Ты сжег з собой мосты. Поэтому иди. Мотй свой срок…»

Дятел вдлеке долбил гнилое дерево.

Тут Тень сообрзил, что з ним нблюдют: десяток крсных крдинлов уствились н него из похожего н скелет куст бузины, потом снов принялись клевть гроздья ягод. Выглядели они кк иллюстрция из нстенного клендря «Певчие птицы Северной Америки». Птичьи трели, трх-тх-тх и ухнье более всего нпоминли ккофонию зл игровых втомтов и следовли з ним вдоль берег ручья. Постепенно и эти звуки стихли.

Н проглине в тени холм лежл трупик олененк, черня птиц рзмером с небольшую собчку клевл его бок огромным острым клювом, отрывя от тельц куски крсного мяс. Глз у труп уже не было, но голов оствлсь пок нетронутой, и н крупе видны были белые оленячьи пятнышки. Интересно, кк он умер, спросил себя Тень.

Черня птиц склонил голову н сторону, потом вдруг голосом, похожим н скрежет кмня о кмень, произнесл:

– Эй, человек из тени!

– Я Тень, – отозвлся он.

Вспрыгнув н круп олененк, птиц поднял голову и встопорщил перья н шее. Птиц был огромной, и глз у нее блестели кк две черные бусины. Вблизи он кзлсь тем более устршющей.

– Скзл, встретится с тобой в Кй-ро, – прокркл птиц. Тень спросил себя, который это из воронов Один: Хугин или Мунин, Рзум или Пмять.

– Кй-ро? – переспросил он.

– В Египте.

– Кк мне попсть в Египет?

– Следуй з Миссисипи. Иди н юг. Нйди Шкл.

– Послушй, – скзл Тень, – не хотелось бы покзться… господи, послушй… – Он помялся. Взял себя в руки. Он змерз, стоя посреди лес и рзговривя с большой черной птицей, которя звтркл Бэмби. – О'кей. Лдно, я просто хочу скзть, что с меня хвтит згдок.

– Гдок, – с готовностью соглсилсь птиц.

– Мне нужны объяснения. Шкл в Кй-ро. Это мне ни к чему. Это кк строк из плохого триллер.

– Шкл. Друг. Крр. Кй-ро.

– Ты это уже скзл. Мне нужно чуть больше информции.

Повернувшись, птиц оторвл еще полоску ребер Бэмби, после чего отлетел к деревьям – полоск крсного мяс свисл из ее клюв длинным кроввым червем.

– Эй! Можешь хотя бы вывести меня н нстоящую дорогу? – крикнул ей вслед Тень.

Ворон улетел. Поглядев н труп олененк, Тень подумл, что будь он нстоящим нтурлистом, он отрезл бы себе стейк и зжрил бы его н костре. Вместо этого, присев н повленное дерево, он съел «сникерс», понимя, что ничегошеньки не знет о жизни в лесу.

С кря полянки зкркл ворон.

– Хочешь, чтобы я пошел з тобой? – спросил Тень. – Или что Тимми снов упл в колодец?

Ворон кркнул снов, н сей рз нетерпеливо. Покорно вств, Тень пошел в сторону птицы. Выждв, когд он подойдет поближе, ворон, тяжело взмхивя крыльями, перелетел н другое дерево, збиря влево от тропы, по которой первончльно шел Тень.

– Эй, – окликнул Тень. – Хугин или Мунин, или кто ты тм?

Птиц повернулсь и, склонив подозрительно голову нбок, уствилсь н него яркими глзми-бусинми.

– Птичк, кркни «никогд».

– Отвли, – скзл птиц и молчл всю дорогу, пок они вместе выбирлись из лес.

Полчс спустя Тень вышел н сфльтовое шоссе н крю городк, и ворон улетел нзд в лес. Тень углядел вывеску «Зврные булочки Клверс», рядом с зкусочной окзлсь бензоколонк. В «Клверсе» посетителей не было, з кссой скучл любознтельный бритоголовый юнец. Зкзв дв бутербургер и кртофель фри, Тень пошел в тулет, чтобы привести себя в порядок. Выглядел он прескверно. Тень перебрл содержимое крмнов: несколько монет, включя серебряный доллр со Свободой, однорзовые зубня щетк и тюбик зубной псты, три «сникерс», пять химических грелок, бумжник ( в нем ничего, кроме водительских прв и кредитной крточки; вот только кк бы узнть, когд истечет срок ее действия), во внутреннем крмне пльто – тысяч доллров бнкнотми по пятьдесят и двдцть, его доля со вчершнего огрбления бнк. Вымыв руки и умывшись горячей водой, он приглдил темные волосы и вернулся в збегловку, где съел свои бургеры и кртошку, зпивя их кофе.

Поев, он вернулся к кссе.

– Хотите булочку с зврным кремом? – спросил проництельный юнец.

– Нет. Нет, спсибо. Я могу где-нибудь взять мшину нпрокт? Моя сломлсь н трссе з городом.

Юнец почесл ежик н мкушке.

– Здесь едв ли, мистер. Если у вс мшин сломлсь, позвоните в техслужбу «ААА». Или договоритесь н соседней зпрвке, чтобы ее оттщили в город.

– Отличня идея, – скзл Тень. – Спсибо.

Н втостоянке между «Клверс» и бензоколонкой чвкл под ногми тлый снег. Тень купил про зпс еще шоколдок, плочек слями и несколько химических грелок.

– Могу я где-нибудь в здешних местх взять нпрокт мшину? – спросил он женщину з кссой, невероятных рзмеров толстуху в очкх, которя был крйне рд хоть с кем-нибудь поболтть.

– Дйте подумть, – скзл он. – Мы тут н отшибе. Ткое можно нйти, скжем, в Мэдисоне. Вы куд нпрвляетесь?

– В Кй-ро. Где бы он ни был.

– Я зню, где это, – отозвлсь толстух. – Подйте-к мне крту Иллинойс вон с той полки. – Тень подл ей лминировнную крту. Рзвернув, он победно ткнул куд-то в угол в смом низу штт. – Вот он.

– Кир?

– Это в Египте тк произносят. А этот городок в Млом Египте нзывют Кйро. У них тм дже Фивы есть и все ткое. Моя золовк родом из Фив. А когд я спросил у нее про египетский Кир, он поглядел н меня тк, словно я с ктушек съехл.

Женщин хмыкнул – звук вышел водопроводный.

– Пирмиды тм есть?

До городк было пятьсот миль, почти прямо н юг.

– Золовк ничего ткого не говорил. Те мест зовут Млым Египтом потому, что лет сто, может, все сто пятьдесят нзд, в нших крях был голод. Урожй повсюду погиб, только у них, в Кйро, остлся целехонек. Поэтому все ездили туд покупть провизию. Кк в Библии. Иосиф и Волшебное пльто «техниколор». Едем мы в Египет, тр-ля-ля.

– Будь вы н моем месте, кк бы вы туд добирлись? – спросил Тень.

– Н мшине.

– Моя сдохл посреди дороги. Куч дерьм, простите з грубость, – скзл Тень.

– Пи-О-Эс, – отозвлсь он. – Ну д. Мой шурин их тк нзывет. Он помленьку торгует мшинми. Он мне звонит и говорит, тк вот, Мэтти, я опять продл Пи-О-Эс. Гм, возможно, вш тчк его зинтересует. Н лом или еще н что.

– Он приндлежит моему боссу, – скзл Тень, см удивляясь легкости и глдкости своей лжи. – Мне нужно ему позвонить, чтобы он смог ее збрть. – Тут его осенило: – А вш шурин длеко живет?

– В Мскоде. В десяти минутх к югу отсюд. Срзу з рекой. А вм зчем?

– Ну, кк по-вшему, у него нйдется Пи-О-Эс, которую он соглсился бы мне продть з пять-шесть сотен?

Он приветливо улыбнулсь:

– Мистер, д у него н весь двор не нйдется тчки, ккую вы не смогли бы купить з пятьсот доллров, дже с полным бком впридчу. Только не говорите ему, что это я вм скзл.

– Не могли бы вы ему позвонить? – попросил Тень.

– Уже звоню, – скзл он, поднимя трубку. – Милый? Это Мэтти. Двй скорей сюд. У меня тут есть человек, который хочет купить мшину.

Колымг, ккую он, повыбирв, в конечном итоге купил з четырест пятьдесят доллров с полностью зпрвленным бком, окзлсь «шеви нов» 1983 год. Н счетчике у «шеви» было почти миллион миль пробег, и в нем слбо пхло бурбоном, тбком и сильно – бннми. Под снегом и грязью он не смог определить цвет кузов. Однко из всех средств передвижения н стоянке позди дом шурин Мэтти эт тчк был единственной, которя выглядел способной осилить пятьсот миль.

Рсплтился он нличными, и шурин Мэтти не спросил ни имени Тени, ни номер его стрхового свидетельств – вообще ничего, кроме денег.

С пятьюстми пятьюдесятью доллрми в крмне Тень поехл н зпд, потом свернул н юг, держсь подльше от федерльных трсс. В колымге имелось рдио, но когд он его включил, оттуд не рздлось ни звук. Дорожный укзтель оповещл, что он покинул Висконсин и теперь нходится в штте Иллинойс. Он проехл открытый крьер, нд которым в тусклом зимнем свете сиял огромня рк синих огней.

Остновившись, он поел в збегловке «У ммы», успев попсть внутрь кк рз перед тем, кк двери зкрыли н перерыв.

Н въезде в кждый городок рядом с обычным укзтелем крсовлся еще один, говоривший, что он въезжет в «Нш Город (нселение 720)». Третий укзтель объявлял, что городскя юношескя комнд н третьем месте из тех, откуд берет себе зпсных нционльня сборня по бскетболу, или что днный городок – родин победительницы полуфинл в мтче по рмрестлингу среди девочек до шестндцти лет.

Клюя носом, Тень ехл вперед, и с кждой проходящей минутой чувствовл себя все более опустошенным. Он проехл н крсный свет, и ему едв не врезлсь в бок женщин н «додже». Кк только Тень выбрлся в поля, то, съехв н пустую дорожку для тркторов н обочине, припрковлся у присыпнной снегом стерни, по которой процессия толстых черных диких индеек медленно шествовл чередой плкльщиц, выключил мотор и зснул, рстянувшись н зднем сиденье.

Тьм. Ощущение пдение – словно он пдл в огромную дыру, кк Алис. Он пдл н сотни лет в темноту. Лиц скользили мимо него, выплывя из темноты, кждое было порвно в клочья, прежде чем он успевл их коснуться…

Внезпно и без переход он перестл пдть. Теперь он окзлся в пещере, где был уже не один. Тень глядел в знкомые глз – огромные влжные черные глз. Глз моргнули.

Под землей. Д. Это место он помнил. Зпх влжной коровы. Свет языков плмени отржлся от мокрых стен, освещя голову бизон, тело человек, кожу цвет крсной глины.

– Ну почему вы не можете оствить меня в покое? – спросил Тень. – Я хочу просто поспть.

Бизоночеловек медленно кивнул. Его губы не шевельнулись, но голос в голове Тени произнес:

– Куд ты идешь, Тень?

– В Кир.

– Почему?

– А куд мне еще идти? Сред хочет, чтобы я туд поехл. Я пил его мед.

Во сне Тени с логикой сновидения этот долг кзлся неоспоримым: он трижды выпил мед Среды и тем смым скрепил уговор. Ккой еще у него теперь остется выбор?

Бизоночеловек протянул руку к огню – помешть угли, и ломные сучья полыхнули ярче.

– Ндвигется буря, – скзл он. Руки у него были испчкны пеплом, и он вытер их о безволосую грудь, рзмзв по ней пятн сжи.

– Все мне это твердят. Можно здть вопрос?

Возникл пуз. Н мохнтый лоб сел мух. Бизоночеловек смхнул ее.

– Спршивй.

– Это првд? Все эти люди действительно боги? Все тк… – Тень помялся. Потом скзл: – Невероятно.

Это не было нужным словом, но лучшим, ккое он мог подобрть.

– Что есть бог? – спросил бизоночеловек.

– Не зню, – ответил Тень.

Слышлся стук, неумолчный и монотонный. Тень ждл, чтобы бизоночеловек скзл что-нибудь еще, объяснил, что ткое боги, объяснил весь путный кошмр, в который с недвних пор превртилсь его жизнь. Ему было холодно.

Стук. Стук. Стук.

Открыв глз, Тень сонно сел. Он продрог до костей, и небо з оконным стеклом было того люминесцентного темно-пурпурного цвет, ккой рзделяет сумерки и ночь.

Стук. Стук.

– Эй, мистер, – позвл кто-то, и Тень повернул голову.

Человек у мшины был виден лишь темным силуэтом н фоне чернеющего неб. Зствив себя поднять руку, Тень приспустил стекло н несколько дюймов. Издл звуки, ккие издем все мы, просыпясь, потом произнес:

– Привет.

– С вми все в порядке? Вы не больны? Вы пьяный? – Голос был высокий, мльчишеский или женский.

– Все в порядке. Подождите минуточку.

Открыв дверцу, он вылез, рзминя зтекшие ноги и потиря шею. Потом потер одну об другую руки, чтобы восстновить кровообрщение и согреться.

– Ндо же. А ты не мленький.

– Мне уже говорили. А ты кто?

– Меня зовут Сэм, – ответил голос.

– Мльчик Сэм или девочк Сэм?

– Девочк Сэм. Рньше меня звли Сэмми с "и" н конце, нд "и" я всегд рисовл улыбющуюся рожицу, но потом мне это поперек горл стло – ну, просто все вокруг стли тк поступть, – поэтому я бросил, и букву "и" тоже.

– Лдно, девочк Сэм. Пойди вон туд и посмотри н дорогу.

– Зчем? Ты что, убийц-мньяк?

– Нет, – скзл Тень. – Мне ндо отлить и не хотелось бы делть это прилюдно.

– А-. Понятно. Усекл. Нет проблем. Я тк тебя понимю. Не могу пописть, дже если в соседней кбинке кто-то есть. Тяжеля форм синдром робкого мочевого пузыря.

– Поскорей, пожлуйст.

Он обошл мшину, и Тень, сделв несколько шгов к полю, рсстегнул ширинку и пустил долгую струю н столб згрждения.

– Ты еще здесь? – окликнул он.

– Д. У тебя, нверное, мочевой пузырь рзмером с озеро Эри. Нверное, империи создвлись и приходили в упдок з то время, пок ты мочился. Тебя невозможно не слышть.

– Спсибо. Тебе от меня чего-нибудь нужно?

– Ну, я хотел узнть, все ли с тобой в порядке. То есть если бы ты умер или еще что, мне пришлось бы звть копов. Но стекл у мшины зпотели, тк что я решил, он, нверное, еще жив.

– Ты местня?

– Нет. Путешествую стопом из Мэдисон.

– Это небезопсно.

– З последние три год я пять рз ходил по трссе. И до сих пор жив. А ты куд едешь?

– В Кир.

– Спсибо, – скзл он. – А я в Эль-Псо. К тете н кникулы.

– Я не смогу довезти тебя всю дорогу туд, – скзл Тень.

– Не тот Эль-Псо, что в Техсе, другой, который в Иллинойсе. Несколько чсов езды н юг. Знешь, где ты сейчс?

– Понятия не имею, – пожл плечми Тень. – Где-то н пятьдесят второй трссе?

– Следующий городок – Перу, – скзл Сэм. – Не тот, что в стрне Перу, тот, который в Иллинойсе. Пригнись. Дй я тебя понюхю.

Тень покорно нгнулся, и девушк понюхл его лицо.

– О'кей. Алкоголем не пхнет. Можешь сесть з руль. Поехли.

– С чего ты решил, что я тебя подвезу?

– Потому что я – девиц в беде. А ты – рыцрь, ну, в чем хочешь. В по-нстоящему грязной колымге. Ты видел, что н зднем стекле тебе нписли «Помой меня!»?

Сев в мшину, Тень открыл дверцу со стороны пссжир. Свет, который зжигется в мшине, когд открывют дверцы, в этой не зжегся.

– Нет, не видел.

Он збрлсь внутрь.

– Это я нписл. Когд еще было светло.

Тень звел мотор, зжег фры и стл выруливть нзд н дорогу.

– Нлево, – услужливо подскзл Сэм. Тень свернул нлево. Несколько минут спустя зрботл печк, и мшину нполнило блгословенное тепло.

– Ты еще ни слов не произнес, – зявил Сэм. – Скжи что-нибудь.

– Ты человек? – спросил Тень. – Только честно-пречестно, рожденный мужчиной и женщиной, живой и дышщий человек?

– Ну конечно.

– Лдно. Просто проверял. Что ты хочешь услышть?

– Что-нибудь, что бы меня сейчс успокоило. Ну, у меня вдруг появилось ткое чувство «о черт, я не в той мшине».

– Аг, – отозвлся он, – со мной тоже ткое бывло. А что бы тебя успокоило?

– Просто скжи, что ты не беглый преступник, не убил нескольких человек и ничего ткого.

Он н мгновение здумлся.

– Знешь, н смом деле, нет.

– Но ведь тебе пришлось об этом подумть, тк ведь?

– Отсидел. Никогд никого не убивл.

– О!

Они въехли в мленький городок, освещенный фонрями и мигющими рождественскими гирляндми, и Тень поглядел нпрво. У девчонки были короткие взлохмченные темные волосы, личико, одновременно привлектельное и, кк ему покзлось, немного мужеподобное: черты его могли быть высечены из склы. Смотрел он прямо н него.

– А з что ты попл в тюрьму?

– Поклечил пру человек. Я рзозлился.

– Они того зслуживли?

Тень подумл.

– Тогд мне тк кзлось.

– Ты сделл это снов?

– О черт, нет. Я в тюрьме три год жизни потерял.

– М-м-м-м. В тебе есть индейскя кровь?

– Понятия не имею.

– Ты просто тк выглядел, вот и все.

– Извини, если рзочровл.

– Д лдно. Есть хочешь?

Тень кивнул:

– Неплохо бы.

– Тут есть отличное местечко, вон з тем щитом с гирляндми. Хорошо кормят. И недорого.

Тень свернул н стоянку. Они вышли из мшины. Он решил не трудиться зпирть дверцы, хотя и убрл ключи в крмн, из которого достл взмен пру монет, чтобы купить гзету.

– У тебя хвтит денег тут пообедть? – спросил он.

– Д. – Он вздернул подбородок. – Я могу з себя зплтить.

– Знешь что, – скзл он. – Я брошу монетку. Выпдет орел, ты з меня плтишь, выпдет решк – я з тебя.

– Сперв дй мне посмотреть монету, – скзл он подозрительно. – У моего дядюшки был четвертк с двумя орлми.

Осмотрев монету, он удовлетворилсь, что в той нет ничего необычного. Положив монету орлом вверх н ноготь большого пльц, Тень проделл трюк с подбрсывнием: подбросил ее тк, что он кк бы звертелсь в воздухе – н смом деле только кчнулсь, – потом поймл и, незметно перевернув, положил н тыльную сторону левой руки.

– Решк! – рдостно воскликнул он, когд он убрл с левой првую руку. – Обед з тобой.

– Д уж. Нельзя же всегд выигрывть.

Когд они зкзли (Тень зкзл мясной пирог, Сэм – лзнью), он полистл гзету, просмтривя колонки в поискх чего-нибудь о мертвецх в товрном поезде. Но ничего не было. Единствення любопытня история окзлсь в передовице: городок зполонило рекордное число ворон. Местные фермеры предлгли рзвесить н общественных здниях по всему городу мертвых птиц, чтобы отпугнуть живых; орнитологи утверждли, что это не поможет, поскольку живые птицы попросту съедят мертвых. Местные были неумолимы. «Увидев тел своих друзей, – зявил предствитель фермеров, – они поймут, что им тут не рды».

От принесенной еды шел пр, и н трелкх ее было нмного больше, чем под силу съесть одному человеку.

– А зчем ты едешь в Кир? – спросил с полным ртом Сэм.

– Понятия не имею. Мой босс передл мне, что я ему тм нужен.

– Чем ты знимешься?

– Я мльчик н побегушкх.

Сэм улыбнулсь:

– Ну, ты, ясное дело, не мфия: лицом не похож и ездишь н рзвлюхе. А почему в твоей мшине пхнет бннми?

Не отрывясь от еды, он пожл плечми.

– Может, ты контрбндист, привозишь тйком бнны. – Сэм прищурилсь. – Ты еще не спросил меня, чем знимюсь я.

– Учишься, нверное.

– Висконсинский университет, Мэдисон.

– Где ты, без сомнения, изучешь историю искусств, психологию, культурологию и социологию и, вероятно, увлекешься бронзовым литьем. А еще ты, нверное, подрбтывешь в кофейне, чтобы оплчивть квртиру.

Рздув ноздри, Сэм опустил вилку и вытрщил глз:

– Откуд ты, черт побери, все это узнл?

– Что? А теперь ты скжешь: нет, н смом деле я изучю ромнские языки и орнитологию.

– Ты хочешь скзть, это был удчня догдк?

– Что?

Он бурвил его темными глзми.

– Чудной ты прень, мистер… Я дже не зню, кк тебя зовут.

– Меня нзывют Тень.

Он нсмешливо скривил губы, словно попробовл н вкус что-то неприятное. После, уже не трещ без умолку, опустил голову и доел лзнью.

– Ты не знешь, почему это место нзывется Египет? – спросил Тень, когд Сэм доел.

– З Киром? Это в дельте Огйо и Миссисипи. Кк Кир в Египте в дельте Нил.

– Логично.

Откинувшись н спинку стул, он зкзл кофе и торт с шоколдом и взбитыми сливкми, потом провел рукой по темным волосм.

– Ты жент, мистер Тень? – спросил он и, увидев, что он мнется, добвил: – Эге, я ведь, похоже, снов здл кверзный вопрос?

– Ее в четверг похоронили, – ответил он, тщтельно подбиря слов. – Он погибл в втоктстрофе.

– Ох. Господи Иисусе. Мне очень жль.

– Мне тоже.

Возникл неловкя пуз.

– Моя сводня сестр потерял ребенк, моего племянник, в конце прошлого год. Это тяжело.

– Д, тяжело. От чего он умер?

Он отпил кофе.

– Мы не знем. Мы дже не знем, првд ли он мертв. Он просто исчез. Но ему было только триндцть. Это было в середине прошлой зимы. Моя сестр почитй что сломлсь.

– А были ккие-то… ккие-нибудь улики? – Тень см себе нпомнил коп из телефильм. – Никто не зподозрил нечистой игры? – Теперь звучло еще хуже.

– Подозревли этого негодяя, моего лишенного родительских прв шурин. Который ткя сволочь, что вполне мог его укрсть. Нверное, это все же он. Но все произошло в мленьком городке в Северный Лесх. В чудесном, мирном, крсивом городке, где никто никогд не зпирет дверей. – Он со вздохом покчл головой, держ кофейную чшку обеими рукми. – Ты уверен, что в твоем роду не было индейцев?

– См не зню. Возможно. Я мло что зню о моем отце. Но будь он мерикнским индейцем, мм бы мне скзл. Может быть.

Снов кривя улыбк. Н половине торт со взбитыми сливкми – кусок был рзмером с ее голову – Сэм толкнул трелку через стол Тени.

– Хочешь?

А он улыбнулся и, скзв «конечно», прикончил торт.

Официнтк принесл счет, и Тень рсплтился.

– Спсибо, – скзл Сэм.

Н улице холодло. Прежде чем звестись, мотор несколько рз кшлянул. Выехв н трссу, Тень вновь взял курс н юг.

– Когд-нибудь читл о прне по имени Геродот? – спросил Тень.

– Господи. Что?

– Геродот. Ты когд-нибудь читл его «Историю»?

– Знешь, – сонно скзл он, – совсем не врубюсь. Не понимю, о чем ты говоришь, не понимю, откуд ты слов-то ткие берешь. То ты просто тупой громил, то, черт побери, читешь мои мысли, потом мы вдруг обсуждем Геродот. Отвечю н твой вопрос: нет. Я не читл Геродот. Я о нем слышл. Может, по «Нционльному рдио». Это не его нзывют отцом лжи?

– Я думл, тк нзвли дьявол.

– Аг, и его тоже. Но они говорили, дескть, Геродот писл, что существуют гигнтские мурвьи, что золотые копи охрняют грифоны, и, дескть, он все это выдумл.

– Я тк не думю. Он зписывл то, что ему рсскзывли. Писл чужие истории. И в основном это были хорошие истории. Уйм стрнных мелких подробностей. Скжем, ты знешь, что, если в Египте умирл особенно крсивя девушк или жен првителя или еще кого, ее тело три дня не отпрвляли к бльзмировщику? Сперв двли сгнить н жре.

– Почему? Нет, подожди. О'кей, кжется, я зню почему. Это же отвртительно.

– В «Истории» описны битвы и всевозможные обычные вещи. А еще боги. Один прень бежит сообщить об исходе битвы, долго бежит и вдруг видит н полянке Пн. «Скжи, чтобы здесь построили хрм в мою честь». – «Лдно», – говорит Пну прень и бежит дльше. И доклдывет новости с фронт, потом добвляет: «Д, кстти, Пн хочет, чтобы вы построили ему хрм». Совсем буднично, првд?

– Лдно, тм есть истории про богов. И что ты хочешь этим скзть? Что у этого мужик были гллюцинции?

– Нет, – отозвлся Тень. – Не в том дело.

Он прикусил ноготь.

– Я читл одну книгу про мозги, – скзл он. – Моя соседк по комнте ею все рзмхивл. О том, кк, ну, пять тысяч лет нзд доли мозг сплвились, до того люди считли, что, если првя доля мозг что-то говорит, это голос бог прикзывет им это сделть. А все дело в мозге.

– Моя теория мне нрвится больше, – возрзил Тень.

– Ккя?

– В ту пору люди время от времени стлкивлись с богми.

– А… – Молчние, только громыхние мшины, рокот двигтеля, нездоровый рык глушителя. Потом: – Ты думешь, они еще здесь?

– Где?

– В Греции. В Египте. Н островх. В тех местх. Ты думешь, что если пройдешь по тем местм, где ходили тогд, то увидишь богов?

– Может быть. Только я думю, люди не знли, кто перед ними.

– Готов поспорить, это кк пришельцы из космос, – скзл он. – В нше время люди видят пришельцев. Тогд они видели богов. Может, пришельцы происходят из првой доли мозг.

– Сомневюсь, что боги подрили нм зонды для прямой кишки, – скзл Тень. – И скот они своими рукми никогд не увечили. Для этого у них были люди.

Он фыркнул. Несколько минут они ехли в молчнии, потом Сэм скзл:

– Хм, это нпоминет мне мою любимую бйку из курс срвнительного религиоведения 101. Хочешь послушть?

– Конечно.

– Тк вот. Это об Одине. О скндинвском боге. Слышл о тком? Плыл один король со своей дружиной н дрккре – это по всей видимости, было во времен викингов, – и они попли в штиль. Тогд король скзл, что принесет в жертву Одину одного из своих воинов, если Один пошлет им ветер и поможет добрться до берег. Вот. Поднимется ветер и гонит корбль к берегу. Сойдя н землю, они стли тянуть жребий, чтобы узнть, кого им принести в жертву, – и окзывется, смого короля. Ну, король этому, рзумеется, не обрдовлся, но дружин порешил, что его можно повесить символически, не убивть совсем. Взяли кишки теленк и свободной петлей нбросили ему н шею, другой конец привязли к тонкой ветке, вместо копья взяли кмышину и скзли: «Лдно, ты подвешен… вздернут?.. короче, принесен в жертву Одину».

З поворотом дороги возник еще один «Нш городок» (нселение 300), комнд которого знял второе место в чемпионте штт по скоростному скейтбордингу среди спортсменов до 12 лет. По обе стороны дороги – дв огромно-экономичных рзмеров похоронных бюро… Интересно, сколько нужно похоронных контор, подумл Тень, н трист-то жителей…

– Тк вот. И только они произнесли имя Один, кк кмышин превртилсь в копье и удрил мужик в бок, телячьи кишки стли толстой веревкой, ветк – суком н дереве, смо дерево выросло, земля ушл вниз, и король с рной в боку повис, д тк что лицо у него почернело, и умер. Конец истории. У белых людей бывют бестолковые боги, мистер Тень.

– М-д, – протянул Тень. – А ты рзве не беля?

– Чероки.

– Чистокровня?

– Не-. Только четыре пинты. Мм у меня беля. А пп был нстоящий индеец из резервции. Он приехл в нши кря, женился н моей мтери, звел меня, потом, когд они рсстлись, вернулся в Оклхому.

– Он вернулся в резервцию?

– Щс! Он знял денег и открыл збегловку от «Тко Белл», нзвл ее «Тко Бил». Живет неплохо. Меня он не любит. Говорит, что я полукровк.

– Извини.

– Он – подонок. Я горжусь своей индейской кровью. К тому же это помогет оплчивть колледж. Черт, однжды, ндо думть, поможет получить рботу, если мои сттуэтки не будут покупть.

– Ну, ткое случется, – пробормотл Тень.

Он остновился в Эль-Псо, Иллинойс (нселение 2500), чтобы высдить Сэм у ветхого коттедж н окрине городк. Н лужйке перед домиком стояло большое проволочное чучело оленя, увешнное помргивющими лмпочкми.

– Хочешь зйти? – спросил он. – Тетя нпоит тебя кофе.

– Спсибо. Мне ндо ехть.

Тут Сэм улыбнулсь, и вид у нее внезпно и впервые з все это время стл рнимый. Он похлопл его по руке.

– У тебя с головой не в порядке, мистер. Но ты клевый.

– Думю, это нзывется «в природе человеческой», – улыбнулся в ответ Тень. – Спсибо з компнию.

– Нет проблем. Если по дороге в Кир встретишь богов, не збудь, передй от меня привет.

Выйдя из мшины, он подошл к двери домик и, нжв кнопку звонк, стл н пороге и больше не обернулсь. Тень подождл, пок откроется дверь и он блгополучно окжется внутри, потом нжл н гз и вернулся н трссу. Он проехл Нормл, Блумингтон и Лоундейл.

В одинндцть чсов вечер Тень нчло трясти. Он кк рз въезжл в Миддлтун. Сообрзив, что ему нужно поспть или просто перестть вести мшину, он остновился перед «НйтИнн» и, зплтив вперед з номер н первом этже тридцть пять доллров, бросил н кровть пльто и первым делом отпрвился в внную. Посреди кфельного пол лежл н спине печльный тркн. Протерев внну полотенцем, Тень пустил воду. В спльне он снял одежду, сложил ее н кровть. Синяки у него н теле были темными и яркими. Сидя в нполненной внне, он смотрел, кк меняет цвет вод. Потом голым он постирл носки, трусы и футболку в рковине, выжл и рзвесил их н веревке нд внной. Тркн он оствил лежть, где был – из увжения к умершим.

Тень збрлся в кровть, спросил себя, не посмотреть ли ему фильм, но для зкз плтного видеофильм по телефону требовлсь кредитня крточк, использовть ее было слишком рисковнно. Опять же он вовсе не был уверен, что ему стнет лучше, когд он посмотрит н то, кк люди знимются сексом, которого см он лишен. Телевизор он включил только для компнии, трижды нжв н кнопку «сон» н контроле – это втомтически выключит ппрт через сорок пять минут. Времени было без четверти двендцть.

Изобржение было рсплывчтым, кк всегд бывет в мотелях, крски вело. Не в силх ни н чем сосредоточиться в этой оптической пустыне, он переключл одного с ночного шоу н другое. Кто-то демонстрировл что-то, что делло что-то по кухне и зменяло дюжину других кухонных грегтов, ни одним из которых Тень не влдел. Щелк. Мужик в костюме объяснял, что нстл конец свет, и Иисус – по тому, кк он его произносил, имя состояло по меньшей мере из пяти слогов – сделет тк, что бизнес Тени рсцветет и рсширится, если только Тень пошлет ему денег. Щелк: зкончилсь серия «Госпитль М*А*S*Н» и нчлось «Шоу Дик Вн Дйк».

Тень уже много лет не видел серил «Шоу Дик Вн Дйк», но было что-то успокоительное в изобрженном в нем черно-белом мире 1965 год, и потому, положив пульт подле себя н кровть, он погсил ночник. Глз у него слиплись, и тем не менее он сознвл, что н экрне происходит нечто стрнное. Из всего серил он видел только десяток серий, потому не удивился, когд не смог вспомнить именно эту. Стрнным ему покзлся тон.

Все основные персонжи тревожились из-з того, что Роб пьет: он прогуливл рботу. Тогд они пошли к нему домой: Роб зперся в спльне, и пришлось его уговривть оттуд выйти. От выпитого он едв держлся н ногх, но еще был довольно збвен. Его подруги, которых игрли Мори Эмстердм и Роз Мри, ушли, рзыгрв пру недурных гэгов. Потом, когд пришл жен Роб и нчл увещевть его не пить, он с силой удрил ее в лицо. Т, сев н пол, рсплклсь, но не знменитым звывнием Мэри Тйлер Мур, мелкими беспомощными рыдниями; он все обнимл себя рукми и рскчивлсь из стороны в сторону, приговривя: «Не бей меня, пожлуйст. Я сделю все, что угодно, только не бей меня».

– Что тут, черт побери, происходит? – вслух возмутился Тень.

Изобржение рстворилось в крсочных звиткх, преврщясь в фосфоресцирующие точки сттики. Когд оно вернулось, «Шоу Дик Вн Дйк» непонятным обрзом превртилось в «Я люблю Люси». Люси пытлсь уговорить Рики позволить ей зменить их холодильник н новый. А когд он нконец ушел, он, скрестив ноги, сел н кушетку и уствилсь прямо перед собой – терпеливя в черно-белом сквозь годы.

– Тень, – скзл он. – Нм ндо поговорить.

Тень молчл. Открыв сумочку, он достл сигреты, прикурил от дорогой серебряной зжиглки, которую тут же убрл н место.

– Я с тобой рзговривю. Ну.

– Бред ккой-то, – скзл Тень.

– А что, остльня жизнь рзумн? Не вешй мне лпшу н уши.

– Кк скжешь. Но Люсиль Болл, которя говорит со мной из телевизор, н несколько порядков безумнее всего, что со мной до сих пор случилось.

– Это не Люсиль Болл. Это Люси Рикрдо. И скжу еще вот что… я дже не он. Просто в этом контексте тк проще выглядеть. Вот и все. – Он неловко поерзл н кушетке.

– Кто ты? – спросил Тень.

– О'кей. Хороший вопрос. Я – «дурцкий ящик». Я – Ти-Ви. Я – всевидящее око и мир ктодного излучения. Я – пршивя трубк. Я – млый лтрь, поклоняться которому собирется вся семья.

– Ты телевидение? Или кто-то н телевидении?

– Телевизор – лтрь. Я – то, чему люди приносят жертвы.

– И что они жертвуют?

– В основном время, – скзл Люси. – Иногд друг друг. – Подняв дв пльц, он сдул с них вообржемый дым, потом подмигнул, кокетливо прищурил глз – зствк-символ шоу «Я люблю Люси».

– Ты бог? – спросил Тень. Ухмыльнувшись, Люси мнерно зтянулсь.

– Можно скзть и тк.

– Сэм просит передть привет.

– Что? Ккой Сэм? Что ты несешь? О ком ты говоришь?

Тень поглядел н чсы. Двдцть пять минут первого.

– Не вжно, – скзл он. – Ну, Люси-в-телевизоре. О чем нм нужно поговорить? Слишком многим в последнее время нужно поговорить. Обычно это кончется тем, что меня кто-нибудь бьет.

Незд кмеры: Люси выглядит озбоченной, губы поджты.

– Ненвижу это. Мне тк неприятно, что тебе сделли больно, Тень. Я бы никогд тк не поступил, милый. Нет, я хочу предложить тебе рботу.

– И что ндо делть?

– Рботть н меня. Я слышл, ккие у тебя были неприятности с труппой «Агент-шоу», и скжу, н меня большое впечтление произвело то, кк ты с ними обошелся. Эффективно, рционльно, по-деловому, эффектно. Кто бы мог подумть, что ты н ткое способен? Они вне себя от ярости.

– Првд?

– Они тебя недооценили, дорогуш. Я ткой ошибки не допущу. Я хочу, чтобы ты был в моем лгере. – Вств, он пошл н кмеру. – Двй рссуждть здрво, Тень: мы – грядущее. Мы – универмги и супермркеты, твои дружки – дрянные ттркционы у дороги. Господи, мы – онлйн-мгзины, твои дружки сидят н обочине хйвея и продют свои продукты с тележек. Нет, они дже не торговцы фруктми. Продвцы кнутов для бричек. Лтльщики корсетов из китового ус. Мы – теперь и звтр. А твои дружки – уже дже больше не вчер.

Это был до стрнности знкомя речь.

– Ты когд-нибудь встречл жирного мльчишку с лимузином? – спросил Тень.

Рзведя руки, он комично зктил глз – збвня Люси Рикрдо, которя умывет руки от ктстрофы.

– Техномльчик? Ты познкомился с техномльчиком? Послушй, он неплохой прнишк. Он один из нс. Просто он не умеет рзговривть с незнкомыми людьми. Порботв н нс, см увидишь, ккой он потрясющий.

– А если я не хочу н вс рботть, Я-люблю-Люси?

В дверь квртиры Люси постучли, и послышлся голос Рики з сценой, который спршивл Луу-си, что ее тк здерживет, им в следующей сцене ндо быть в клубе; н мультяшном личике Люси промелькнуло рздржение.

– Черт, – ругнулсь он, – Послушй, сколько бы ни плтили тебе стрики, я зплчу вдвое. Втрое. Во сто рз. Что бы они тебе ни дли, я могу дть нмного больше. – Он улыбнулсь великолепной, здорной улыбкой Люси Рикрдо. – Только скжи, милый. Что тебе нужно? – Он нчл рсстегивть пуговицы блузки. – Эй? Тебе когд-нибудь хотелось увидеть грудь Люси Рикрдо?

Экрн погс. Включилсь функция «сон», и телевизор умер. Тень поглядел н чсы: половин первого.

– Нет, пожлуй, – скзл он.

Перевернувшись н бок, он зкрыл глз. Тут ему пришло в голову, что причин, почему ему больше нрвятся Сред, мистер Ннси и все остльные, чем их противники, довольно прост: возможно, они грязны, возможно, они дешевк, и кормежк у них дерьмовя н вкус, но они хотя бы не говорят штмпми.

И, подумлось ему, в любой день он, пожлуй, предпочтет супермркету придорожный ттркцион, кким бы дешевым и бесчестным или печльным он ни был.

Утро зстло Тень в пути – он ехл по холмистой рвнине, поросшей жухлой трвой, нд которой временми возвышлись безлистые деревья. Последний снег исчез. Тень зпрвил бк своей колымги в городке, комнд которого принял учстие в чемпионте штт по бегу н трист метров среди женщин млдше 16 лет, и, ндеясь, что не одн только грязь скрепляет кузов, прогнл мшину через мойку при зпрвке. К немлому его удивлению, мшин, будучи вымыт, окзлсь вопреки всем ожидниям белой и почти не ржвой. Он поехл дльше.

Небо нд дорогой было невероятно голубое, и белый промышленный дым, поднимвшийся из труб звод, змирл – будто фотогрфия. С сухого дерев вспорхнул и полетел в его сторону ястреб, его крылья вспыхивли в солнечном свете словно черед стоп-кдров.

Несколько чсов спустя он сообрзил, что подъезжет к восточному Сент-Луису. Попробовв его объехть, он окзлся в местности, более всего нпоминвшей квртл крсных фонрей среди промзоны. Восемндцтиколесные фуры и гигнтские крны стояли возле склдов с огромными и яркими вывескми, пестревшими орфогрфическими ошибкми вроде «НАЧНОЙ КЛУБ 24 ЧАСА» и «ШОУ ЛУШЕЕ ПАДГЛЯДЫВАНИЕ В ГОРОДЕ». Покчв головой, Тень проехл втопрк нсквозь. Лор любил тнцевть, голой или в одежде (и в нескольких пмятных вечерх переходя из одного состояния в другое), он любил смотреть, кк он тнцует.

Ленч в городке под нзвнием Крсный Бутон состоял из сндвич и бутылки коки.

Тень проехл оврг, по крю звленный тысячми желтых бульдозеров, тркторов и гусеничных трнспортеров, и спросил себя, не это ли клдбище мшин, куд приходят умирть бульдозеры.

Он миновл слон «Поп-н-Топе». Он проехл через Честер (с укзтелем н въезде – «Родин Брньей Ноги»). Н фсдх домов стли появляться колонны, теперь дже смый ветхий крохотный домишко крсовлся прой белых колон, преврщвших его в чьих-то глзх в особняк. Он проехл по мосту нд широкой мутной рекой и рссмеялся вслух, потому что нзывлсь он, соглсно укзтелю, «Широкя мутня рек». Он видел покрывл бурого кудзу н мертвых по зиме деревьях, придввшие им очертния людей: это могли быть ведьмы, три стрые крги, готовые открыть ему будущее.

Он ехл вдоль Миссисипи. Тень никогд в жизни не видел Нил, но слепящее дневное солнце, горящее н поверхности широкой бурой реки, нпомнило ему илистые просторы Нил – не того, ккой он сейчс, того, кким он был в двние времен, когд тек подобно ртерии через ппирусовые болот, убежище кобр, шклов и диких коров…

Дорожные знки укзывли н Фивы.

Дорог шл по двендцтифутовой нсыпи, тк что Тень ехл высоко нд болотми. Стйки птиц рыскли из стороны в сторону – черные точки в голубом небе, которые тнцевли, повинуясь ккому-то отчянному броуновскому движению.

Солнце сдилось, золотя мир волшебным, густым и теплым, сливочным, будто зврной крем, светом, от чего все стло кзться неземным и более чем рельным, и вот в этом свете Тень миновл вывеску, которя глсил, что он теперь въезжет в Исторический Кир. Проехв под мостом, он окзлся в мленьком портовом городке. Внушительное здние суд Кир и еще более внушительня тможня походили н гигнтские, только что испеченные печенья, политые сиропом золотого свет.

Припрковв мшину н боковой улочке, он вышел н нбережную, не зня, смотрит он н Огйо или н Миссисипи. Мленькя буря кошк, вынюхивя что-то, рыскл среди мусорных бков н зднем дворе, и золотой свет нделял мгм ей дже мусор.

Нд берегом реки скользил одинокя чйк, временми лениво взмхивя крыльями, чтобы не сбиться с курс.

Тут Тень сообрзил, что он не один. В десяти шгх от него н тротуре стоял мленькя девочк в стрых теннисных туфлях и в мужском сером свитере вместо плтья, рссмтривя его с торжественной серьезностью шестилетнего ребенк. Волосы у нее были черные, прямые и длинные, кож ткя же коричневя, кк рек.

Тень ей улыбнулся, он же только уствилсь н него с вызовом в ответ.

Под стенми здний рздлся пронзительный вопль, з ним – истошный вой, и мленькя коричневя кошк метнулсь из опрокинутого мусорного бнк, з ней вылетел черный длинномордый пес. Кошк стремглв юркнул под мшину.

– Эй, – скзл Тень девочке, – видел когд-нибудь порошок невидимости?

Т неуверенно покчл головой.

– Аг, – скзл Тень, – тогд смотри.

Левой рукой он вынул четвертк, поднял его повыше, нклонил сперв в одну сторону, потом в другую и сделл вид, что перебрсывет его в првую руку, при этом сжл пльцы нд пустотой и протянул сжтый кулк.

– А теперь, – скзл он, – я выну щепотку невидимого порошк невидимости из крмн… – Он зпустил руку в левый внутренний крмн, уронив туд при этом четвертк. – И посыплю им руку с монетой… – Он сделл вид, что сыплет что-то: – Смотри, теперь четвертк тоже невидимый.

Он рзжл пустую првую руку и – состроив порженную мину – столь же пустую левую.

Девочк только смотрел во все глз.

Пожв плечми, Тень убрл руки в крмны, взял в одну руку четвертк, в другую – свернутую бнкноту в пять доллров. Он собирлся достть их из воздух, потом дть девочке пять доллров: вид у нее был ткой, словно деньги ей не помешют.

– Ндо же, – скзл он, – у нс появились зрители.

Черный пес и мленькя коричневя кошк тоже нблюдли з ним: они сели по обе стороны девочки и неотрывно смотрели н него. Огромные уши пс были нвострены, что придвло ему выржение комичной нстороженности. По тротуру к ним шел похожий н цплю человек в очкх в золотой опрве, близоруко посмтривя по сторонм, словно искл чего-то. Может быть, влделец собки.

– Кк по-твоему? – спросил Тень пс, пытясь успокоить от смущения мленькую девочку. – Ловко?

Черный пес облизнул длинный нос, потом скзл низким и сухим голосом:

– Я однжды видел Грри Гудини и, поверь мне, приятель, ты не Грри Гудини.

Мленькя девочк поглядел н животных, потом поднял взгляд н Тень и вдруг рзвернулсь и бросилсь бежть. Мленькие ножки тк удряли в сфльт, кк будто з ней гнлись все силы д. Двое животных посмотрели ей вслед. Тем временем подошел похожий н цплю мужчин и, нгнувшись, почесл черного пс з ухом.

– Д лдно тебе, – скзл человек в очкх с золотой опрвой псу, – это всего лишь фокус с монетой. Он же не пытется выбрться из сундук под водой.

– Пок нет, – соглсился пес. – Но еще попытется.

Золотой свет погс, и н смену ему пришл серость сумерек. Четвертк и свернутую бнкноту Тень бросил нзд в крмн.

– Лдно, – скзл он. – Ну и кто из вс Шкл?

– Глз открой, – посоветовл черный пес с длинной мордой и лениво потрусил з человеком в очкх с золотой опрвой. После минутного промедления Тень последовл з ними. Кошки нигде не было видно. Они вышли к большому зднию в ряду збрнных ствнями домов. Н тбличке возле двери знчилось: «ИБИС И ШАКАЛ. СЕМЕЙНАЯ ФИРМА. САЛОН РИТУАЛЬНЫХ УСЛУГ. С 1863».

– Я мистер Ибис, – скзл человек в очкх с золотой опрвой. – Думется, стоит отвести вс поужинть. Боюсь, моего компньон ждет срочня рбот.

ГДЕ-ТО В АМЕРИКЕ

В Нью-Йорке Слиму стршно, и потому он изо всех сил цепляется з чемодн с обрзцми, зщищя, прижимет его к груди. Слим боится черных людей, которые косо смотрят н пего, боится евреев – одетых во все черное, при бородх, шляпх и пейсх, этих он может рспознть, сколько тут еще не узннных! – он боится смих толп, которые – всех лет, ростов и цветов кожи – извергются н тротуры из высоких-превысоких, грязных домов; он боится звывющего блуу-бл мшин; он боится дже воздух, который пхнет тут грязно и слдко и совсем не похож н воздух Омн.

Вот уже неделю Слим в Нью-Йорке, в Америке. Кждый день он ходит в две, иногд в три конторы, открывет свой чемодн с обрзцми, покзывет медные безделушки: тускло поблескивющие кольц, пузырьки и крохотные фонрики, модели Эмпйр-Стейтс-Билдинг, сттуи Свободы и Эйфелевой бшни. Кждый вечер он посылет фкс домой в Мускт шурину Фуду и рсскзывет, что не получил зкзов или – был однжды счстливый день – что получил несколько зкзов (но, кк болезненно сознет Слим, недостточно, чтобы покрыть стоимость вибилетов и счет в отеле).

По непонятным Слиму причинм деловые пртнеры его шурин зкзли ему номер в отеле «Прмунт» н 46-й стрит. Слим отель сбивет с толку, пугет его и вызывет клустрофобию: ткой дорогой, ткой чужой.

Фуд – муж сестры Слим. Он небогт, но н пях влдеет небольшой фбрикой по производству сувениров. Все делется н экспорт: в другие рбские стрны, в Европу, в Америку. Слим рботет у Фуд уже полгод. Фуд его немного пугет. Тон Фудовых фксов стновится все жестче. По вечерм Слим сидит в своем номере, читет Корн, который говорит ему, что и это пройдет, что нстнет конец и его пребывнию в этом стрнном мире.

Шурин дл ему тысячу доллров н мелкие дорожные рсходы, и деньги, которые кзлись преогромной суммой, когд он брл их, испряются прямо н глзх. Когд он только прибыл сюд, Слим, побоявшись, что его примут з дешевого рб, то и дело двл н чй, всем и вся, с кем стлкивлся, рздвл доллровые бумжки. А потом он решил, что его «имеют», кк тут говорят, может, дже смеются у него з спиной, и совсем перестл это делть.

В первую свою поездку в подземке он потерялся и опоздл н встречу, теперь он ездит н ткси, только когд нет другого выход, в остльное время ходит пешком. Он, спотыкясь, входит в слишком жрко нтопленные офисы (щеки у него окоченели от холод), потеет в тяжелом пльто, ботинки у него отсырели от слякоти; и когд, дуя вдоль веню (которые идут с север н юг, стриты – с зпд н восток – вот кк все просто, и Слим всегд знет, куд ему повернуться тк, чтобы стть лицом к Мекке), ветры бьют его по щекм снегом.

Он никогд не ест в отеле (потому что, пусть пртнеры Фуд и плтят з номер, еду Слим должен покупть см), нет, он покупет себе провизию в жрких зкусочных, где готовят флфель, и в мелких продуктовых лвкх. Многие дни он проносил еду к себе нверх тйком, под полой, пок не понял, что никому нет до этого дел. И все рвно ему не по себе, когд он вносит пкеты с едой в тускло освещенный лифт (Слиму всегд приходится нгибться, чтобы нйти нужную кнопку, нжв которую он попдет н свой этж), потом в крохотную белую комнтушку, куд его поселили.

Слим рсстроен. Фкс, который ждл его, когд он проснулся, был крткий, и слов звучли попеременно то с упреком, то строго, то рзочровнно: Слим всех подводит – свою сестру, Фуд, деловых пртнеров Фуд, султнт Омн, весь рбский мир. Если Слим не способен получить зкзы, Фуд сочтет, что свободен от своих обязтельств держть его н рботе. Они полгются н него. Его отель обходится слишком дорого. Н что Слим рзбрсывет тм их деньги, живет себе кк султн в Америке? Слим прочел фкс в своей комнте (которя всегд был жркой и душной, поэтому вчер вечером он открыл окно, и теперь в ней слишком холодно) и сидел потом неподвижно, н лице у него зстыло ужсное стрдние.

А потом Слим идет в центр, прижимет к себе чемодн с обрзцми, словно в нем рубины и брильянты, вышгивет по холоду квртл з квртлом, пок не приходит к приземистому зднию н углу Бродвея и 19-й стрит. Он поднимется по лестнице н четвертый этж, в офис «Пнглобл Импорт».

Офис пыльный и грязный, сомнительный н вид, но Слим знет, что «Пнглобл» рспоряжется почти половиной всех декортивных безделушек, которые привозят в США с Ближнего Восток. Нстоящий зкз, знчительный зкз от «Пнглобл» может окупить поездку Слим, обртить поржение в успех, и поэтому Слим сидит н неудобном деревянном стуле в приемной, неловко поствив н колени чемодн, и смотрит н средних лет женщину со слишком яркими кршенными хной волосми, которя возвышется з столом и сморкется в один «клинекс» з другим. Высморквшись, он вытирет нос и бросет «клинекс» в корзину.

Слим пришел сюд ровно в десять тридцть, з полчс до нзнченной встречи. И теперь он ждет, крснеет, его знобит, и он думет, не нчинется ли у него лихордк. Медленно тикют минуты.

Слим смотрит н чсы. Потом откшливется.

Женщин з столом смотрит н него свирепо.

– Д? – говорит он. Звучит кк «г».

– Одинндцть тридцть пять, – говорит Слим. Женщин смотрит н нстенные чсы и говорит снов:

– Г.

– Мне нзнчено н одинндцть. – Слим примирительно улыбется.

– Мистер Блэндинг знет, что вы здесь, – неодобрительно отвечет он («Мыст Бэдыг зн шо ы сесь»).

Слим берет со стол стрый номер «Нью-Йорк пост». Он читет по-нглийски хуже, чем говорит, и с трудом продирется через сттью, словно рзгдывет кроссворд. Он ждет – пухлый молодой человек с глзми обиженного щенк, – переводит взгляд со своих нручных чсов н нстенные.

В половине первого из кбинет выходят двое мужчин. Они громко рзговривют, трбнят что-то н мерикнском. Один из них, крупный и с пивным брюхом, жует нерскуренную сигру. Проходя через приемную, он бросет взгляд н Слим. Женщине з столом он советует попробовть лимонный сок и цинк, ведь его сестр свято верит в силу цинк и витмин С. Женщин обещет, мол, тк и сделет, и протягивет ему несколько конвертов. Он убирет их в крмн, зтем он и тот, другой, выходят в коридор. Звук их смех исчезет н лестнице.

Чс дня. Женщин открывет ящик стол и достет оттуд большой бумжный пкет, из него – несколько бутербродов, яблоко и «милки вей». Из стол появляется плстиковя бутылочк со свежевыжтым пельсиновым соком.

– Извините, – говорит Слим, – не могли бы вы позвонить мистеру Блэндингу и скзть, что я все еще жду?

Женщин поднимет н него взгляд, словно удивлен, что он все еще здесь, словно последние дв с половиной чс они не сидели в пяти футх друг от друг.

– Он ушел н ленч, – говорит он («Ун уол н леч»). Слим понимет, нутром чувствует, что Блэндинг – это и есть тот человек с нерскуренной сигрой.

– Когд он вернется?

Он пожимет плечми, откусывет от бутерброд.

– Остток дня у него весь рсписн, – говорит он («Осток ня у его есь рсысн»).

– Он примет меня, когд вернется? – спршивет Слим. Он пожимет плечми, сморкется.

Слим голоден, в животе у него бурчит, еще – рзочровн и преисполнен бессилия.

В три чс женщин поднимет глз и говорит:

– Ун нэ венеся.

– Простите?

– Мыст Бэдыг. Ун нэ вернеся сеоня.

– Могу я договориться о встрече н звтр?

Он вытирет нос.

– Телефн у с ее. С'оки токо по телефну.

– Понимю, – говорит Слим.

А потом улыбется: коммивояжер в Америке, тк много рз говорил ему Фуд в Мускте, без улыбки все рвно что голый.

– Звтр я позвоню, – говорит он.

Он збирет свой чемодн с обрзцми и спускется по слишком многим ступеням н улицу, где холодный дождь сменился мокрым снегом. Слим думет о том, кк длеко ему до отеля, кк холодно в этом городе, кк тяжел чемодн… Потом ступет н обочину и мшет кждой приближющейся желтой мшине, не вжно, горит н ней огонек «свободно» или нет, и кждое ткси проезжет мимо.

Одно дже прибвляет при этом ходу, колесо попдет в яму, и кскд грязной воды со льдом летит н ботинки и брюки Слим. С мгновение Слим думет, не броситься ли ему н мостовую перед ккой-нибудь из громыхющих мшин, потом понимет, что его шурин больше встревожит судьб чемодн с обрзцми, чем его смого, и что он не причинит горя никому, кроме любимой сестры, жены Фуд (тк кк он всегд был отчсти обузой отцу и мтери, его случйные связи в силу необходимости были крткими и нонимными), кроме того, он сомневется, что хотя бы одн мшин тут едет достточно быстро, чтобы лишить его жизни.

Тут к нему подъезжет потрепнное желтое ткси, и блгодрный, что может оствить ткие мысли, Слим сдится.

Зднее сиденье зклеено серым скотчем; нполовину опущенный плексиглсовый брьер оклеен предостережениями, нпоминющими, что курить воспрещено и сколько стоит дорог до того или другого эропорт. Зписнный н пленку голос знменитости, о которой Слим никогд не слышл, советует пристегнуть ремень.

– Отель «Прмунт», пожлуйст, – говорит Слим.

Водитель бурчит и трогет с мест, ткси вливется в поток мшин. Тксист небрит, одет в толстый свитер цвет пыли, еще н носу у него плстмссовые солнечные очки. День серый, сгущются сумерки: может, у водителя плохо с глзми? Дворники, елозя по стеклу, рзмзывют улицу в серые тени и пятн неоновых огней.

Из ниоткуд перед ткси возникет вдруг грузовик, и тксист ругется – поминя бороду пророк.

Слим смотрит н именную тбличку н приборной доске, но не может рзличить слов.

– Двно водишь ткси, друг? – спршивет он н родном языке.

– Десять лет, – н том же языке отвечет тксист. – Ты откуд?

– Из Мускт, – говорит Слим. – В Омне.

– Из Омн. Я бывл в Омне. Двно это было. Ты слышл о городе Убр?

– Слышл, – отвечет Слим. – Потерянный Город Бшен. Его пять-десять лет нзд откопли в пустыне, не помню точно когд. Ты был н рскопкх?

– Вроде того. Хороший был город. По ночм тм ствили штры три, может, четыре тысячи человек: кждый путник остнвливлся отдохнуть в Убре, и музык игрл, и вино текло рекой, и вод тм текл тоже, вот почему выстроили тм город.

– И я это слышл, – говорит Слим. – Он погиб сколько – тысячу лет нзд? Две?

Тксист молчит. Они стоят н светофоре. Крсный свет сменяется зеленым, но тксист не трогется с мест, и тут же позди нчинет звывть ккофония гудков. Нерешительно Слим протягивет руку в щель нд плексиглсом и трогет тксист з плечо. Голов того вздергивется от неожиднности, он вдвливет педль гз, и мшин рывком просккивет перекресток.

– Чертблячертчерт, – говорит тксист по-нглийски.

– Ты, верно, очень устл, друг.

– Я вот уже тридцть чсов з брнкой этого Аллхом проклятого ткси. Это уж слишком. А до того я спл пять чсов, до того еще четырндцть отъездил. Перед Рождеством людей всегд не хвтет.

– Ндеюсь, ты много зрботл, – говорит Слим.

Тксист вздыхет.

– Если бы. Сегодня утром я повез одного с пятьдесят первой в эропорт Ньюрк. А когд мы туд приехли, он выскочил и убежл в зл прилет, и я не смог его отыскть. Пятьдесят доллров тю-тю, и пришлось еще смому зплтить дорожную пошлину н обртном пути.

Слим кивет:

– А я весь день прождл в приемной человек, который откзывется меня принять. Мой шурин меня ненвидит. Я уже неделю в Америке, но только проедю деньг. Я ничего не продл.

– Что ты продешь?

– Дерьмо, – говорит Слим, – никому не нужные побрякушки и сувениры для туристов. Гдкое, дешевое, дурцкое, уродливое дерьмо.

Тксист резко выворчивет впрво, объезжет что-то, едет дльше по прямой. Слим удивляется, кк это он вообще видит, куд едет – ведь дождь, вечер, д к тому же толстые солнечные очки.

– Ты пытешься продвть дерьмо?

– Д, – говорит Слим, дрожщий от волнения и ужс, потому что скзл првду об обрзцх своего шурин.

– И его не покупют?

– Нет.

– Стрнно. Посмотри н здешние мгзины, только его тут и продют.

Слим нервно улыбется.

Улицу перед ними перегорживет грузовик: крснолицый коп впереди рзмхивет, кричит и прикзывет свернуть н ближйшую стрит.

– Поедем в объезд через Восьмую веню, – говорит тксист.

Они сворчивют, н Восьмой – сплошня пробк. Воют гудки, но мшины не двигются.

Водитель кренится н сиденье. Его подбородок опускется н грудь, рз, другой, третий. Потом он нчинет тихонько похрпывть. Слим протягивет руку, чтобы рзбудить его, ндеясь, что поступет кк нужно. И когд он трясет водителя з плечо, тот шевелится, и рук Слим ксется его лиц, сбивя солнечные очки ему н колени.

Тксист открывет глз и водворяет н место черные плстмссовые очки, но уже слишком поздно. Слим видел его глз.

Мшин едв ползет вперед под дождем. Перещелкивют, возрстя, цифры н счетчике.

– Ты меня убьешь? – спршивет Слим. Губы тксист поджты. Слим следит з его лицом в зеркльце зднего обзор.

– Нет, – едв слышно отвечет тксист.

Мшин снов остнвливется. Дождь стучит по крыше.

– Моя ббушк клялсь, что однжды вечером н крю пустыни видел ифрит или, быть может, это был мрид, – нчинет Слим. – Мы скзли, что это всего лишь смум, небольшя буря, но он твердил, нет, это ифрит, он, мол, видел его лицо, и его глз были, кк у тебя, словно дв язык плмени.

Тксист улыбется, но его глз скрыты з толстыми черными плстмссовыми очкми, и Слим не может понять, веселя это улыбк или нет.

– Ббушки и сюд добрлись, – говорит он.

– Много в Нью-Йорке джиннов? – спршивет Слим.

– Нет. Нс тут немного.

– Есть нгелы и есть люди, которых Аллх сотворил из грязи, и есть еще нрод огня, джинны.

– Здесь о моем нроде ничего не знют. Думют, мы исполняем желния. Если бы я мог исполнять желния, кк по-твоему, водил бы я ткси?

– Я не понимю.

Тксист кк будто помрчнел. Слим смотрит н его лицо в зеркльце, нблюдет з тем, кк шевелятся губы ифрит, когд он говорит:

– Они думют, мы исполняем желния. С чего они тк решили? Я сплю в вонючей комнтушке в Бруклине. Я кручу эту брнку для любого вонючего придурк, у кого есть деньги оплтить дорогу, и для кое-кого, у кого тких денег нет. Я везу их туд, куд им нужно, и иногд мне дют н чй. Иногд мне плтят. – Нижняя губ у него подргивет. Ифрит, похоже, вот-вот рсплчется. – А один кк-то нсрл н сиденье. Мне пришлось з ним подчищть, инче нельзя вернуть в грж мшину. Кк он мог ткое сделть? Мне пришлось подтирть с сиденья жидкое говно. Это првильно, я спршивю?

Слим клдет руку н плечо ифриту, чувствует под шерстяным свитером упругую плоть. Ифрит отвлекется от рулевого колес, н мгновение нкрывет руку Слим своей.

Тут Слиму приходит н ум пустыня: пыльня буря несет крсный песок в его мыслях, и в голове трепещут и ндувются прусми лые шелк штров, окруживших Убр.

Они едут по Восьмой веню.

– Стрики верят. Они не мочтся в дыры в земле, ибо Пророк говорил, что в дырх живут джинны. Они знют, что нгелы бросют в нс пылющие звезды, когд мы пытемся подслушть их беседу. Но и для стриков, когд они приезжют сюд, мы очень, очень длеки. Дом мне не приходилось водить ткси.

– Мне очень жль, – говорит Слим.

– Дурные времен, – откликется тксист. – Ндвигется буря. И пугет меня. Я что угодно бы сделл, лишь бы убрться подльше.

Остток дороги до отеля они молчт.

Выходя из ткси, Слим дет ифриту двдцтку, говорит, чтоб оствил сдчу себе. А потом в порыве внезпной смелости нзывет ему номер своей комнты. В ответ тксист молчит. Молодя женщин збирется н зднее сиденье, и ткси отъезжет под холодным дождем.

Шесть чсов вечер. Слим еще не нписл фкс шурину. Он выходит под дождь, покупет вечерний кебб и кртошку фри. Всего неделя, он уже чувствует, кк тяжелеет, округляется, стновится мягче в этой стрне под нзвнием «Нью-Йорк».

В отеле его ожидет сюрприз: в холле, глубоко зсунув руки в крмны, стоит тксист. Рссмтривет стойку с черно-белыми открыткми. При виде Слим он улыбется несколько смущенно.

– Я звонил в твой номер, – говорит он. – Но мне не ответили. Я решил подождть.

Слим тоже улыбется, ксется его локтя.

– Я здесь, – говорит он.

Вместе они входят в освещенный тусклым зеленым светом лифт, держсь з руки, поднимются н пятый этж. Ифрит спршивет, можно ли ему принять душ.

– Я ткой грязный, – говорит он.

Слим кивет. Потом сдится н кровть, которя знимет почти все прострнство белой комнтушки, слушет звук бегущей воды. Слим снимет ботинки, носки и нконец остльную одежду.

Тксист выходит из душ мокрый, обернув вокруг тлии полотенце. Солнечных очков н нем нет, и в полутемной комнте в его глзх полыхет лое плмя.

Слим моргет, сгоняя слезы.

– Хотелось бы мне, чтобы ты видел то, что вижу я, – говорит он.

– Я не исполняю желний, – шепчет ифрит, роняя полотенце, и толкет Слим – мягко, но непреодолимо – н кровть.

Проходит более чс, прежде чем ифрит кончет долгой струей в рот Слиму. Слим з это время кончил уже двжды. Сперм у ифрит стрння н вкус, огнення, он обжигет Слиму горло.

Слим идет в внную, полощет рот, чистит зубы. Когд он возврщется, тксист, мирно похрпывя, уже спит в белой постели. Слим пристривется возле него, прижимется к ифриту теснее, и ему кжется, что кожей он ощущет песок пустыни.

Зсыпя, он вдруг вспоминет, что тк и не послл фкс Фуду, и испытывет укол вины. В глубине души он чувствует себя одиноким и опустошенным; он клдет руку н обмякший член ифрит и тк, успокоенный, зсыпет.

Они просыпются перед рссветом, рзбуженные движениями друг друг, и снов знимются любовью. В ккой-то момент Слим сознет, что плчет и что ифрит подбирет его слезы поцелуями огненных губ.

– Кк тебя зовут? – спршивет Слим тксист.

– Имя н водительских првх, но оно не мое, – отвечет ему ифрит.

Потом Слим не мог вспомнить, когд зкончился секс и когд нчлись сны.

Когд Слим просыпется, в белую комнту зползет холодное солнце. Он один.

Кроме того, он обнруживет, что его чемодн с обрзцми исчез: все пузырьки и колечки, все сувенирные медные фонрики – все пропло, рвно кк и дорожня сумк, бумжник, пспорт и обртный билет н смолет в Омн.

Н полу вляются джинсы, футболк и шерстяной свитер цвет пыли, под ними – водительские прв н имя Ибргим бен Ирем, лицензия н вождение ткси н то же имя, связк ключей и дрес нглийскими буквми н клочке бумги. Лицо н фотогрфиях н лицензии и н водительских првх не слишком похоже н Слим, но, впрочем, н ифрит оно непохоже тоже.

Звонит телефон: это портье нпоминет, что Слим уже уехл и его гостю придется вскоре уйти, чтобы обслуг могл убрть номер для другого постояльц.

– Я не исполняю желний, – говорит Слим, пробуя н вкус эти склдывющиеся у него во рту слов.

Одевясь, он чувствует стрнную легкость.

Нью-Йорк очень прост: веню идут с север н юг, стриты – с зпд н восток. Тк ли уж это трудно, спршивет он себя.

Он подбрсывет связку ключей, ловит ее в воздухе. Потом ндевет черные плстмссовые солнечные очки, которые ншел в крмне куртки, и покидет номер отеля, чтобы отыскть свое ткси.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Он скзл – и у мертвых есть души. Но я спросил – кк ткое возможно, Ведь мертвые – души и есть? Тогд он вернул меня к жизни… И не нводит ли это н стршные подозренья? Может, мертвые что-то скрывют от нс? Д, – скрывют мертвые что-то от нс.

Роберт Фрост

Рождество, кк узнл з ужином Тень, – мертвый сезон для похоронных контор. Они сидели в небольшом ресторнчике в двух квртлх от «Похоронного бюро Шкл и Ибис». Тени подли плотный комплексный ужин, включя кукурузные олдьи, идущие обычно к звтрку, мистер Ибис тем временем клевл кекс с изюмом, полгвшийся к кофе.

Здержвшиеся н этом свете, объяснял мистер Ибис, силятся протянуть до еще одного смого рспоследнего Рождеств или, может, до Нового год, других, тех, для кого увеселения и прзднеств ближних окжутся слишком болезненными, еще не столкнул в пропсть очередной покз «Чудесной жизни», для них еще не упл последняя кпля или, лучше скзть, последняя веточк омелы, которя ломет хребет не верблюду, оленю.

Эти слов он произнес с негромким смешком, и Тень решил, что мистер Ибис изрек отточенный форизм, которым особенно гордился.

«Ибис и Шкл» был мленькя семейня похороння контор: одно из последних незвисимых бюро ритульных услуг в окрестностях, тк, во всяком случе, утверждл мистер Ибис.

– В большинстве сфер услуг ценятся общенционльные мрки, – продолжл он.

Мистер Ибис не столько говорил, сколько читл лекцию мягким и серьезным лекторским тоном, который нпомнил Тени профессор колледж, когд-то тренироввшегося н «Ферме Мускул»: тот не умел рзговривть, умел только излгть, толковть, объяснять. Уже через несколько минут знкомств с мистером Ибисом Тень сообрзил, что его учстие в беседх с бльзмировщиком будет сводиться к роли слуштеля.

– Это происходит, думется, потому, что люди зрнее желют знть, что они получт. Отсюд «Мкдонлдсы», «Уоллмрты», «Вулворт» и прочие известные универсльные мрки, прочно укоренившиеся в созннии потребителя по всей стрне. Куд бы вы ни приехли, везде получите – с небольшими регионльными отклонениями – то, что вм уже знкомо и привычно.

В сфере ритульных услуг, однко, положение дел, в силу необходимости, иное. Родные усопшего желют знть, что их дело примет близко к сердцу человек, не только им известный, но и чувствующий призвние к своей профессии. В период тяжкой утрты все желют личного внимния к клиентм. Все хотят знть, что их горе и трур помещены в контекст их родного городк, не преврщены в шоу н общенционльном уровне. Но во всех отрслях экономики, – смерть это тоже отрсль экономики, не обмнывйтесь н этот счет, мой юный друг – деньги делются н оптовых проджх, н крупных зкупкх, н центрлизции сделок. Неприятно, но првд. Однко проблем в том, что никто не хочет знть, что его родные путешествуют в огромном рефрижерторе н большой, специльно оборудовнный склд, где своей очереди, возможно, ждут двдцть, пятьдесят, сотня кдвров. Нет, сэр. Людям нрвится думть, что их родные отпрвляются в семейную фирму, туд, где с ними увжительно обойдется тот, кто снял бы перед ними шляпу, встреть он их н улице.

Н мистере Ибисе был шляп. Строгя коричневя шляп, хорошо подходящя к строгой флнелевой куртке и строгому и сдержнному коричневому лицу. Н носу сидели очки в тонкой золотой опрве. В пмяти Тени мистер Ибис остлся кк невысокий человечек, и всякий рз, стоя рядом с ним, Тень зново обнруживл, что в нем более шести футов росту и что он вечно сутулится, будто цпля. Сидя против него з полировнным крсным столом, Тень понял, что смотрит ему в лицо.

– Поэтому, зхвтывя контроль в регионх, крупные компнии покупют нзвние фирмы и плтят бльзмировщикм з то, чтобы они оствлись н прежних постх, создвя тем смым нглядное впечтление многообрзия. Но это лишь вершин ндгробия. Рельность же тков: все эти конторы ткие же «местные», кк «Бургер Кинг». А вот мы, в силу собственных причин, действительно незвисимы. Мы сми бльзмируем своих клиентов, и нше – первое предприятие по бльзмировнию в этой стрне, хотя никому, кроме нс, это не известно. Однко мы не производим кремций. Кк говорит мой пртнер, если Господь дл нм тлнт или мстерство, мы обязны по мере сил употреблять его н дело. Вы ведь соглсны?

– Звучит неплохо, – откликнулся Тень.

– Господь дл моему пртнеру влсть нд мертвыми, мне он дл др слов. Отличня штук – слов. Д будет вм известно, я пишу сборники рсскзов. Не рди литертурной слвы, скорее для собственного рзвлечения. – Он помолчл. К тому времени когд Тень догдлся, что ему следовло бы попросить рзрешения их почитть, момент был упущен. – Кк бы то ни было, мы дем им ощущение связи времен: Ибис и Шкл хоронят в Кире более двухсот лет. Впрочем, мы не всегд нзывлись бльзмировщикми. Рньше мы звлись влдельцми похоронного бюро, до того – гробовщикми.

– А до того?

– Ну, – не без смодовольств улыбнулся мистер Ибис – у нс долгя история. Рзумеется, свою нишу здесь мы ншли только после войны между Севером и Югом. Вот тогд мы и стли гробовщикми для местных цветных. До того никто не считл нс цветными – возможно, инострнцми, экзотическими и темными, но не цветными. А стоило зкончиться войне, не прошло и нескольких лет, кк никто уже и не мог вспомнить тех времен, когд нс не воспринимли кк черных. У моего пртнер кож всегд был темнее, чем у меня. Переход был нетрудным. Все мы по большей чсти ткие, ккими нс воспринимют. Довольно стрнно звучит, когд теперь вдруг зговорили о фромерикнцх. Нводит меня н мысль о нродх Понт, Офир, Нубии. Мы себя фрикнцми никогд не считли, мы были нродом Нил.

– Тк вы египтяне, – скзл Тень.

Мистер Ибис выпятил нижнюю губу, потом покчл головой, словно н рессоре, взвешивя плюсы и минусы, рссмтривя вопрос с рзных сторон.

– И д, и нет. Обознчение «египтяне» подрзумевет нрод, который живет в тех местх сегодня. Тех, кто построил свои город поверх нших дворцов и клдбищ. Они н меня похожи?

Тень пожл плечми. Он видел негров, похожих н мистер Ибис. Он видел белых, згоревших нстолько, что походили н мистер Ибис.

– Вм понрвился кекс? – спросил официнтк, доливя им кофе.

– Лучший из всех, что я ел в жизни, – ответил мистер Ибис. – Передвйте нилучшие пожелния вшей мтушке.

– Обязтельно, – отозвлсь т и поспешил прочь.

– Не годится бльзмировщику спршивть о чьем-либо смочувствии. Могут подумть, что вы подыскивете клиентов, – вполголос зметил мистер Ибис. – Не пойти ли нм взглянуть, готов ли вм комнт?

Их дыхние пром зклубилось в ночном воздухе. Во всех витринх, мимо которых они проходили, мигли рождественские гирлянды.

– Спсибо, что соглсились меня приютить, – скзл Тень. – Я это очень ценю.

– Мы кое-чем обязны вшему ннимтелю. И Господь знет, мест у нс достточно. Это просторный стрый дом. Рньше нс было больше, понимете ли. А теперь только трое. Вы никому не помешете.

– Не знете, ндолго я у вс стнусь?

Мистер Ибис покчл головой:

– Он не скзл. Но мы рды предложить вм свой кров, к тому же нйдем вм знятие. Если вы не брезгливы. Если вы увжете мертвецов.

– И что же вш нрод делет в Кире? – спросил Тень. – Вс привлекло нзвние или что-то другое?

– Нет. Вовсе нет. Если уж н то пошло, все нзвния этой местности пошли от нс, хотя мло кто об этом знет. В былые времен здесь был торговя фктория.

– Во времен освоения земель?

– Можно нзвть это и тк, – отозвлся мистер Ибис. – Добрый вечер, мииз Симмонс! Счстливого вм Рождеств! Те, кто привезли меня сюд, поднялись по Миссисипи в незпмятные времен.

Тень остновился посреди улицы.

– Вы хотите скзть, что древние египтяне приплыли сюд торговть пять тысяч лет нзд?

Мистер Ибис ничего не скзл, зто громко хмыкнул, потом все же снизошел:

– Три тысячи пятьсот тридцть лет нзд. Плюс минус пр лет.

– Ну лдно, – скзл Тень. – Пожлуй, я все-тки поверю. А чем тогд торговли?

– Не многим, – ответил н ходу мистер Ибис. – Звериными шкурми. Провинтом. Медью из шхт в той облсти, которя теперь стл севером полуостров штт Мичигн. В конечном счете вся зтея обернулсь большим рзочровнием. Не стоил потрченных усилий. Они оствлись н этой земле достточно долго, чтобы верить в нс, приносить нм жертвы и чтобы горстк торговцев успел умереть и быть похороненными здесь, тк что нм пришлось остться. – Он остновился кк вкопнный посреди тротур, медленно повернулся вокруг себя, рскинув руки. – Эт земля больше десяти тысяч лет был все рвно что нью-йоркский Грнд-Сентрл. А кк же Колумб, спросите вы меня?

– Конечно, – услужливо откликнулся Тень. – А кк же Колумб?

– Колумб всего лишь сделл то, что до него делли тысячу рз. Нет ничего особенного в том, чтобы приплыть в Америку. Время от времени я пишу об этом рсскзы.

Они снов пошли по зметенной снегом улице.

– Првдивые истории?

– До некоторой степени. Я дм вм почитть прочку, если зхотите. Все перед нми, ндо только зхотеть увидеть. Лично мне – я говорю кк подписчик «Сйэнтифик мерикэн» – очень жль профессионлов: они то и дело нходят еще один сбивющий их с толку череп, сосуд, приндлежвший не той культуре, не тому нроду, или откпывют вдруг сттуи и ртефкты, которые ствят их в тупик. Они говорят о древнем, но откзывются говорить о невозможном. Вот тут-то мне действительно жль их, ибо кк только что-то объявляется невозможным, оно совершенно выходит з грнь веры и ускользет от понимния вне звисимости от того, истинно оно или нет. К примеру, есть череп, который свидетельствует о том, что йны, коренное нселение Японии, побывли в Америке девять тысяч лет нзд. Есть и другой, который покзывет, что полинезийцы были в Клифорнии две тысячи лет нзд. И все ученые бормочут и ломют головы, решя, кто от кого произошел, и, не обрщя внимния н суть, попдют пльцем в небо.

Бог знет, что случится, когд они нйдут туннели, через которые вышли хопи. Вот увидите, кк это встряхнет всю их нуку.

Вы спросите, приплыли ли ирлндцы в Америку в Темные век? Рзумеется, приплыли, и вллийцы, и викинги, фрикнцы с Зпдного побережья – позднее его стли звть Берегом Рбов, или Берегом Слоновой Кости – торговли с Южной Америкой, и китйцы несколько рз посетили Орегон, они нзывли его Фу Сэнг. Бски звели себе тйные рыболовецкие святилищ у побережья Ньюфундленд тысячу двести лет нзд. Вот сейчс, думется, вы скжете: «Но, мистер Ибис, это были первобытные люди, у них не было рдиордров, витминов в тблеткх и рективных смолетов».

Тень вообще ничего не говорил и не собирлся произносить ни слов, но ему покзлось, что этого от него ожидют, и потому скзл:

– А рзве они не были примитивными?

Под ногми хрустели н морозе последние мертвые листья.

– То, что до времен Колумб люди не путешествовли н корблях н дльние рсстояния, – чистой воды зблуждение. Ведь Новя Зелндия, Тити и бесчисленные остров Тихого окен были зселены прибывшими н корблях людьми, чьи достижения в нвигции посрмили бы Колумб; богтство Африки основывлось н торговле, пусть он и был по большей чсти ориентировн н Восток, н Индию и Китй. Что до нс, то нрод Нил довольно рно открыл, что н тростниковой лодке можно проплыть вокруг свет, если у вс достнет терпения и кувшинов с пресной водой. Видите ли, смой большой проблемой путешествия в Америку в те дни было то, что здесь нечем было торговть, к тому же плыть сюд слишком длеко.

Они подошли к большому особняку, построенному в стиле, который нзывют стилем королевы Анны. Тень еще спросил себя, кто ткя эт королев Анн и почему он тк любил особняки в духе «Семейки Адмс». Окн этого дом, единственного во всем квртле, не были збрны глухими ствнями. Открыв клитку возле ворот, они в темноте нпрвились к зднию.

Войдя в высокие двойные двери, которые мистер Ибис открыл ключом с цепочки для чсов, они окзлись в огромной нетопленой комнте, которую знимли дв человек. Высокий чернокожий мужчин со стльным скльпелем в руке и мертвя девушк лет девятндцти, лежвшя н длинном, выложенном кермической плиткой столе, который одновременно походил и н откидной столик, и н кухонную рковину. К стене нд телом были пришпилены несколько фотогрфий покойной. Н одной он улыблсь, это был снимок из школьного фотольбом. Н другой он стоял рядом с еще тремя девушкми, одетыми, по всей видимости, для выпускного бл; черные волосы были зплетены в косички, высоко подняты и уложены в змысловтую прическу.

Н холодном кфеле свлявшиеся от крови волосы были рспущены.

– Это мой пртнер, мистер Шкл, – скзл Ибис.

– Мы уже встречлись, – откликнулся Шкл. – Простите, что не подю вм руки.

Тень поглядел н девушку н столе.

– Что с ней случилось?

– Дурной вкус, прня неудчно выбрл, – ответил Шкл.

– Это не всегд фтльно, – вздохнул Ибис. – Но н сей рз вышло именно тк. Он был пьян, у него был при себе нож, он скзл, ей кжется, будто он беременн. Он не поверил, что ребенок от него.

– Колотых рн, – произнес мистер Шкл и нчл считть. Послышлся щелчок: это он нжл н педль, включющую мленький диктофон у стол, – н теле пять. Три ножевых рны в передней левой стенке грудной клетки. Первя – в межреберном прострнстве между четвертым и пятым ребром слев от медильной линии, длин дв и две десятых снтиметр; вторя и третья – в средней чсти передней поверхности грудной клетки – нклдывющиеся друг н друг, общей длиной три снтиметр. Одн рн в дв снтиметр длиной в верхней передней трети грудины слев во втором межреберном прострнстве, и одн резня рн длиной пять снтиметров с мксимльной глубиной один и шесть десятых снтиметр в левой дельтовидной мышце. Больше внешних повреждений н теле нет. – Он отпустил педль, выключя диктофон.

Тень зметил крохотный микрофончик, свисвший н шнуре нд столом для бльзмировния.

– Тк вы еще и коронер? – спросил Тень.

– Коронер в нших местх – должность политическя, – скзл Ибис. – Его дело – пнуть труп. Если труп не дет ему сдчи, он подписывет свидетельство о смерти. Шкл они нзывют прозектором. Он рботет н окружного судмедэксперт: производит вскрытия и консервирует пробы ткней н нлиз. Рны он уже сфотогрфировл.

Шкл не обрщл н них внимния. Большим скльпелем он сделл V-обрзный ндрез, линии которого нчинлись у ключиц и сходились внизу грудины, потом он превртил букву "V в "Y", сделв еще один глубокий ндрез, протянувшийся от грудины до лобковой кости. Выбрв из инструментов н столе устройство, похожее н небольшую тяжелую хромировнную дрель с циркулярной пилой н конце, он, зпустив устройство, рссек ребр по обе стороны грудины.

Девушк открылсь точно кошелек.

Тень внезпно ощутил несильный, но неприятно пронзительный, острый мясной зпх.

– Я думл, пхнуть будет хуже, – здумчиво произнес он.

– Он довольно свежя, – отозвлся Шкл. – И внутренности не были здеты, поэтому испржнениями не пхнет.

Тень вынужден был отвернуться – не из отврщения, кк можно было бы ожидть, из стрнного желния дть девушке немного уединения. Трудно быть более голым, чем это вскрытое тело.

Шкл перевязл кишки, клубкми блестящих змей свернувшиеся в животе пониже желудк и глубоко в тзовой полости, потом, доствя, пропустил между пльцми – фут з футом, – описл их, ндиктовывя в микрофон, кк «нормльные», и сложил в ведро н полу. Откчв кровь из грудной клетки небольшим отсосом, он змерил объем полости и принялся исследовть сму грудную клетку.

– Три рвные рны в околосердечной сумке, нполненной свернувшейся и уже рзжижющейся кровью.

Шкл выхвтил сердце, отрезл его сверху и, рзглядывя, повертел в рукх. Потом, нступив н педль, проговорил:

– Дв проникющих рнения в миокрд; одн рвня рн длиной один и пять десятых снтиметр в првый желудочек и рвня рн длиной один и восемь десятых снтиметр в левый желудочек.

Шкл вынул одно з другим об легких. В левом, нполовину сплющенном, зиял колотя рн. Шкл взвесил и их, и сердце и сфотогрфировл рны. От кждого легкого он отсек небольшой срез ткни, который поместил в кювету.

– Формльдегид, – услужливо прошептл мистер Ибис.

Шкл, не перествя, говорил в микрофон, описывя свои действия и увиденное, когд вынимл печень, желудок, селезенку, по желудочную железу, обе почки, мтку и яичники девушки.

Взвешивя кждый оргн, он укзывл, что он нормльный и неповрежденный. От кждого из них он отрезл по ломтику, который опускл в кювету с формльдегидом.

От сердц, печени и обеих почек он отрезл еще по одному ломтику. Эти чсти он жевл медленно, смкуя з рботон вкус.

Почему-то Тени покзлось это првильным: увжительным, не бесстыдным.

– Итк, вы хотите остться у нс нендолго? – спросил Шкл, пережевывя кусочек сердц девушки.

– Если вы меня примете, – отозвлся Тень.

– Рзумеется, примем, – вствил мистер Ибис. – У нс нет ни одного довод против и множество доводов з. Оствясь у нс, вы будете под ншей зщитой.

– Ндеюсь, вы не против спть под одной крышей с мертвецми? – спросил Шкл.

Тень вспомнил прикосновение губ Лоры, холодных и горьких.

– Нет, – ответил он. – Во всяком случе, пок они остются мертвыми.

Шкл повернулся и поглядел н него темно-крими глзми, столь же нсмешливыми и холодными, кк глз шкл.

– Они все тут остются мертвыми, – все что скзл он.

– Сдется, – возрзил Тень, – мертвые возврщются без особого труд.

– Вовсе нет, – откликнулся Ибис. – Дже зомби, знете ли, делют из живых людей. Немного порошк, немного песен, небольшое усилие воли – и вот уже у вс готовый зомби. Они живы, но сми верят, будто мертвы. Но поистине вернуть мертвых к жизни, в их собственных телх… – Он покчл головой. – Для этого нужн сил. – И, помолчв, добвил: – В строй стрне, в былые времен ткое было проще.

– Тогд можно было привязть человек к его телу н пять тысяч лет, – скзл мистер Шкл, – привязть или отсоединить. Но это было двным-двно.

Взяв все извлеченные оргны, он увжительно вернул их нзд в полости тел. Уложив н место кишки и грудину, он стянул вместе кря кожи по рзрезу. Потом, взяв толстую иглу и вдев в нее нить, ловкими быстрыми движениями зшил труп, будто зшивл бейсбольный мяч: из груды мяс кдвр вновь превртился в девушку.

– Мне нужно выпить пив, – зявил Шкл, стягивя резиновые перчтки и брося их в мусорное ведро. Темно-коричневый комбинезон он ткже снял и, скомкв, зтолкл в корзину для белья. Потом взял со стол кртонный поднос с кюветми, зполненными крсными, коричневыми и пурпурными срезми оргнов. – Идете?

По черной лестнице они поднялись в кухню, выдержнную в коричневых и белых тонх. Помещение выглядело строгим и респектбельным, но обстновку в кухне, н взгляд Тени, последний рз меняли в 1920 году. Однко у стены тихонько гудел сверхсовременный холодильник «Кельвинтор». Открыв дверцу холодильник, Шкл поствил н полку кюветы со срезми селезенки, почек, печени и сердц. С другой полки он взял три коричневые бутылки. Открыв дверцы шкф с мтовыми стеклми, Ибис достл оттуд три высоких сткн, потом жестом укзл Тени сдиться к кухонному столу.

Рзлив пиво, Ибис протянул один сткн Тени, другой Шклу. Пиво было вкусное, горькое и темное.

– Хорошее пиво, – похвлил Тень.

– Мы сми его врим, – скзл мистер Ибис. – В стрые времен пиво врили женщины. У них это лучше получлось, чем у нс. Но сейчс нс тут только трое. Я, он и он. – Он укзл н мленькую коричневую кошку, крепко спвшую в кошчьей корзинке в углу комнты. – Внчле нс было больше. Но Сет оствил нс и отпрвился исследовть новые земли. Лет двести, что ли, нзд. Должно быть, тк. Мы получли от него открытки из Сн-Фрнциско в девятьсот пятом, потом в девятьсот шестом. А после ничего. А бедный Гор… – Он умолк и со вздохом покчл головой.

– Я вижу его иногд временми, – скзл Шкл. – По дороге к клиенту. – Он отхлебнул пив.

– Я отрботю свое проживние, – скзл Тень. – Пок я буду здесь. Скжите, что нужно делть, я это сделю.

– Мы нйдем вм рботу, – соглсился Шкл.

Мленькя буря кошк открыл глз и, потянувшись, встл. Неслышно пробежв несколько шгов по кухне, он потерлсь головой о ботинок Тени. Опустив левую руку, тот почесл ей лоб, з ушми и згривок. Исступленно выгнув спину, кошк зпрыгнул ему н колени, встл передними лпми н грудь и холодным носом коснулсь его. Потом он свернулсь у него н коленях и немедленно зснул. Тень не удержлся и ее поглдил: мех у нее был глдким и теплым, д и вообще тяжесть живого зверя н коленях подействовл н него умиротворяюще. Кошк вел себя тк, словно был в смом ндежном месте н свете, и Тень это утешило.

От пив приятно гудел голов.

– Вш комнт н смом верху, н последнем этже, возле внны, – скзл Шкл. – Одежд вм приготовлен и должн висеть в стенном шкфу – сми увидите. Думю, сперв вм зхочется принять душ и побриться.

Тк Тень и сделл. Он принял душ, стоя в литой чугунной внне, побрился, несколько нервозно, опсной бритвой, которую одолжил ему Шкл. Бритв был непристойно остря, с перлмутровой рукоятью. Тень предположил, что обычно ею сбривли последнюю щетину покойникм. Он никогд не пользовлся опсной бритвой рньше, но сейчс дже не порезлся. Смыв пену для бритья, он поглядел н свое отржение в зсиженном мухми зеркле внной. Все его тело покрывли синяки: свежие синяки н груди и рукх нклдывлись н стрые, нствленные Сумсшедшим Суини. Из зеркл н Тень недоверчиво поглядели собственные глз.

А потом, словно кто-то другой дернул его руку, он поднял опсную бритву и приложил к горлу открытое лезвие.

Это был бы выход, подумл Тень. Легкий выход. Если и есть кто-то, кто способен принять ткое кк должное, просто подтереть лужу и позботиться об остнкх, потом зжить кк ни в чем не бывло, это те двое гробовщиков, что сейчс пьют внизу пиво. И никких больше збот. Никкой больше Лоры. Никких тйн и зговоров. Никких кошмрных снов. Только мир и тишин и вечный покой. Один чистый порез – мхнуть от ух до ух. Большего и не пондобится.

Он стоял, держ бритву у горл. В том месте, где лезвие кслось кожи, появилось крохотное пятнышко крови. Он дже не зметил, кк порезлся. «Видишь, – скзл он себе и почти почувствовл, кк кто-то шепчет эти слов ему н ухо. – Это не больно. Лезвие слишком острое, чтобы причинить боль. Я не успею дже понять, меня уже не стнет».

Дверь в внную н несколько дюймов приоткрылсь, ровно нстолько, чтобы мленькя коричневя кошк просунул голову в щель и любопытно спросил:

– Мр?

– Эй, – скзл кошке Тень. – Я думл, что зпер дверь.

Сложив опсную бритву, он оствил ее н крю рковины, промокнул крохотный порез комком тулетной бумги. Потом обернул вокруг тлии полотенце и вышел в соседнюю спльню.

Кк и кухню, его спльню, похоже, обствили в двдцтых годх: подле комод и нпольного зеркл стояли рукомойник и кувшин. Кто-то уже выложил для него одежду н кровть: черный костюм, белую рубшку, черный глстук, белое нижнее белье, черные носки. Н персидском коврике у кровти стоял пр черных ботинок.

Тень оделся. Все вещи, пусть и не новые, были отменного кчеств. Интересно, кому они приндлежли рньше?

Ндел ли он носки покойник? Зймет ли он место умершего? Тень взглянул в зеркло, проверить узел глстук, и ему покзлось, что отржение улыбнулось ему и притом срдонически.

Теперь немыслимо было дже подумть о том, кк он только что едв не перерезл себе горло. Пок он попрвлял глстук, отржение продолжло ему улыбться.

– Хей! – проговорил он. – Ты знешь что-то, чего не зню я? – И тут же почувствовл себя глупо.

Со скрипом приоткрылсь дверь, и, проскользнув между дверью и косяком, мленькя кошк прошлсь по комнте и беззвучно вспрыгнул н подоконник.

– Послушй, – скзл ей Тень. – Я помню, что зкрыл з собой дверь. Я зню, что я ее зкрыл.

Кошк поглядел н него с интересом. Глз у нее были темно-желтые, цвет янтря. С подоконник он спрыгнул н кровть, где свернулсь клубком и зснул: ни дть ни взять – мохнтый пирожок н стром покрывле.

Оствив приоткрытой дверь спльни, чтобы кошк могл выйти и чтобы проветрить немного комнту, Тень спустился вниз. Ступеньки скрипели и ворчли, когд он нступл н них, протестуя против его вес, словно тоже хотели, чтобы их просто оствили в покое.

– Проклятие, вы недурно выглядите, – приветствовл его Шкл, который ждл у подножия лестницы, облченный в черный костюм, похожий н костюм Тени. – Когд-нибудь водили ктфлк?

– Нет.

– Все н свете когд-нибудь бывет в первый рз, – скзл Шкл. – Он припрковн у прдного вход.

Умерл стря женщин. Звли ее Лйл Гудчйлд. Крестниц под Рождество, не мог не подумть Тень. По укзнию мистер Шкл он внес вверх по узкой лестнице в спльню склдную люминиевую ктлку и рзвернул ее возле кровти. Тень вынул прозрчный синий полиэтиленовый пкет и, рзложив н кровти покойницы, открыл молнию. Н Лйле был розовя ночня рубшк и стегный хлт. Подняв хрупкое и почти невесомое тело, он звернул его в одеяло и уложил в мешок. Зкрыл молнию и перенес н ктлку. Пок Тень знимлся всем этим, Шкл рзговривл с очень стрым мужчиной, который при жизни Лйлы Гудчйлд был ее мужем. Или точнее, Шкл слушл, стрик говорил. Когд Тень зкрывл молнию н миссис Гудчйлд, стрик рспрострнялся о том, ккие неблгодрные у них дети, д и внуки тоже, впрочем, это вин не их, родителей, ведь яблочко от яблоньки недлеко пдет, он-то думл, что лучше их воспитывл.

Тень и Шкл вывезли ктлку в узкий лестничный пролет. Стрик шел з ними следом, все еще не зкрывя рт, говорил о деньгх, ждности и неблгодрности. Н ногх у него были спльные шлепнцы. Взявшись з более тяжелый конец ктлки, Тень снес ее по лестнице и н улицу, тм поктил по обледенелому тротуру к ктфлку. Шкл открыл зднюю дверцу. Увидев, что Тень мнется, Шкл скзл:

– Просто толкните ктлку внутрь, ножки сми сложтся, и он въедет по полозьям.

Тень сделл кк было скзно; щелкнули ножки, зкрутились колес, и ктлк въехл прямо н пол ктфлк. Шкл покзл ему, кк ндежно зкрепить ктлку ремнями, и Тень зкрыл ктфлк, пок Шкл слушл стрик, который был мужем Лйлы Гудчйлд. Не змечя холод, стрик в шлепнцх и бнном хлте, стоя н продувемом ветром тротуре, рсскзывл Шклу, ккие стервятники у него дети, смые что ни н есть хищники, только и ждут, чтобы збрть то млое, что они смогли нскрести с Лйлой, и кк они бежли сперв в СентЛуис, потом в Мемфис, оттуд в Мйми, кк они очутились в Кире и ккое для него облегчение, что Лйл умерл не в доме для престрелых, и кк ему стршно, что тм окжется он см.

Они проводили стрик нзд в дом, вверх по лестнице в его комнту. В углу семейной спльни стоял мленький телевизор. Проходя мимо него, Тень зметил, кк диктор ухмыляется и подмигивет ему. И, уверившись, что никто не смотрит в его сторону, покзл телевизору средний плец.

– У них нет денег, – скзл Шкл, когд они вернулись в ктфлк. – Звтр он придет к Ибису. Он выберет смые дешевые похороны. Полгю, друзья будут уговривть его сделть все по высшему рзряду, устроить ей последнее прощние в передней зле. А он стнет ворчть. Нет денег. Ни у кого в этих местх сейчс нет денег. Кк бы то ни было, через полгод его не стнет. Через год в лучшем случе.

В свете фр медленно врщлись и плыли снежинки. Н юг ндвиглся снегопд.

– Он болен? – спросил Тень.

– Не в этом дело. Женщины переживют своих мужей. Мужчины – мужья вроде него – после смерти своих жен долго не живут. Вот увидите – он нчнет путться и зговривться, все знкомые вещи исчезнут с ее уходом. Он устнет, нчнет слбеть, потом сдстся – и вот он уже мертв. Возможно, его унесет воспление легких, может быть, это будет рк или просто остновк сердц. Сперв нступет стрость, потом нет больше сил бороться. Потом вы умирете.

Тень здумлся.

– Шкл?

– Д?

– Вы верите в существовние души? – Это был не совсем тот вопрос, ккой он собирлся здть, и он см удивился, что ткое сорвлось с его уст. Он собирлся спросить об этом не столь прямо, но иноскзния тут были явно не к месту.

– Кк скзть. В прошлом все было ясно. Умерев, человек стновился в очередь и со временем держл ответ з дурные и добрые свои поступки, и если его дурные поступки перевешивли перо, мы скрмливли его душу и сердце Аммету, Пожиртелю душ.

– Нверное, он съел немло людей.

– Не тк много, кк вы думете. Это было поистине тяжелое перо. Нм его специльно изготовили. Нужно было быть рспоследним злодеем, чтобы перевесить эту «пушинку». Остновитесь тут, у зпрвки. Ндо злить несколько гллонов.

Улицы были тихи – той тишиной, ккя всегд сопутствует первому снегу.

– Снежное будет Рождество, – скзл Тень, вствляя пистолет в отверстие бензобк.

– Ну д. Черт. Этот мльчишк был чертовски везучим девственницыным сыном.

– Иисус?

– Везунчик. Он мог упсть в выгребную яму, и ему все кк с гуся вод – ни душк. Черт, это ведь дже не его день рождения, это вы знете? Он збрл его у Митры. Еще не встречли Митру? В крсной шпке. Приятный прнишк.

– Нет. Думю, нет.

– Что ж… Я в нших крях Митру не видел. Он – сын полк. Может, вернулся н Восток, прохлждется тм теперь, но, думется, с большей вероятностью он уже исчез. Ткое случется. То кждый солдт в империи должен принять душ в крови пожертвовнного тебе бык. А то вдруг и день твоего рождения позбыли.

«Св-шш», – прошуршли по ветровому стеклу дворники, сдвигя в сторону снег, прессуя снежинки в комья и звитки прозрчного льд.

Светофор мигнул н мгновение зеленым, потом зжегся крсный свет, и Тень нжл н тормоз. Ктфлк знесло и рзвернуло н пустой дороге, и лишь потом он остновился.

Згорелся зеленый. Тень вел ктфлк н скорости десять миль в чс, что было более чем достточно н скользкой дороге. Ктфлк был вполне рд неспешно тщиться н второй передче: нверное, он чсто тк ездит, подумл Тень, здерживя остльные мшины.

– Неплохо проделно, – похвлил Шкл. – Д, Иисус тут неплохо устроился. Но я встречл прня, который скзл, будто видел, кк он стопорил мшину н трссе в Афгнистне и никто не остнвливлся, чтобы его подвезти. Знешь? Все звисит от того, где ты.

– Думю, ндвигется нстоящя буря, – скзл Тень, имея в виду погоду.

Когд спустя долгое время Шкл нконец открыл рот, говорил он вовсе не о погоде:

– Возьмите н нс с Ибисом. Через несколько лет мы остнемся не у дел. У нс есть кое-ккие сбережения н черный день, но черный день двно уже нступил и с кждым годом стновится все чернее. Гор сошел с ум, он по-нстоящему не в себе: все время проводит в облике сокол, питется пдлью, которую сбили мшины н трссе. Ну что это з жизнь? Бст ты видел. А мы еще в лучшей форме, чем многие. У нс хотя бы есть немного веры, з счет которой мы живем. У большинств неудчников нет и этого. Это кк похоронные конторы – нстнет день, и большие ребят скупят вс, нрвится вм это или нет, потому что они больше и рсторопнее и потому что они рботют, не сидят слож руки. Черт побери, битвы ничего тут не изменят, потому что это сржение мы проигрли, когд прибыли в эту зеленую стрну сто, тысячу или десять тысяч лет нзд. Мы прибыли, Америке просто н это плевть. Поэтому нс скупют, или мы вклывем, держимся н плву или снимемся с мест. Поэтому, д, буря ндвигется.

Тень свернул н улицу, где все дом з исключением одного были мертвы, пусто смотрели слепыми и зложенными окнми.

– Сверните н дорожку к черному ходу, – скзл Шкл.

Тень здом подогнл ктфлк тк, что он почти кслся двойных дверей черного ход. Ибис открыл ктфлк и двери морг, Тень рсстегнул ремни н ктлке и вытщил ее нружу. Рзвернулись и упли ножки н колесх. Тень подктил ктлку к столу для бльзмировния, потом подхвтил Лйлу Гудчйлд, укчивя ее тело в непрозрчном мешке будто спящего ребенк, и ккуртно положил н стол в промозглом морге, словно боялся рзбудить ее.

– Знете, у меня есть доск для переклдывния, – скзл Шкл. – Вм было необязтельно ее нести.

– Не стршно, – ответил Тень. Он все больше нчинл говорить кк Шкл. – Я сильный. Мне не тяжело.

Ребенком Тень был мленьким для своего возрст, сплошь колени и локти. Н единственной детской фотогрфии Тени, которя понрвилсь Лоре нстолько, что он вствил ее в рмку, был изобржен серьезный прнишк со спутнными волосми и темными глзми, стоявший возле стол, с горкой звленного пирогми и печеньем. Тень полгл, что снимок сделли н кком-то рождественском прзднике в посольстве, поскольку одет он был в лучший костюмчик с глстуком-ббочкой.

Они с мтерью слишком чсто переезжли с мест н место: сперв из одного европейского посольств в другое, где его мть рботл в отделе рспрострнения информции дипломтической службы, трнскрибируя и рссыля зсекреченные телегрммы по всему миру; потом, когд ему исполнилось восемь лет, они вернулись в США, они с мтерью (из-з слишком чстых приступов болезни он уже больше не могл рботть постоянно), неугомонно перебирлись из город в город, проводя год тут, год тм; когд он чувствовл себя сносно, то подрбтывл мшинисткой. Они никогд не здерживлись н одном месте достточно долго, чтобы Тень успел обзвестись друзьями, почувствовть себя дом, рсслбиться… А Тень был мленьким ребенком…

Вырос он неожиднно быстро. Н триндцтом году его жизни весной местные мльчишки здирли его, провоцировли н дрки, в которых, кк они знли, ему было не победить, и после дрк Тень убегл, рссерженный и зчстую плчущий, в тулет, чтобы смыть с лиц кровь или грязь, прежде чем их увидят. Потом нступило лето, длинное и роскошное его триндцтое лето, которое он провел, держсь подльше от ребят крупнее его: плвл в местном бссейне и читл возле него библиотечные книги. В нчле лет он едв держлся н плву. К концу вгуст он переплывл бссейн из конц в конец легким свободным кролем, прыгл с высокого трмплин и приобрел темно-коричневый згр от воды и солнц. В сентябре, вернувшись в школу, он обнружил, что мльчишки, отрвлявшие ему жизнь, – окзывется, мелкие слбосильные дети и теперь не могут обидеть его. Тем двоим, кто попытлся это сделть, он преподл урок хороших мнер, тяжкий, быстрый и болезненный. Тогд и он см был вынужден переоценить себя: он не мог уже более оствться тихим ребенком, который изо всех сил пытется неприметно держться позди. Для этого он стл слишком большим, слишком брослся в глз. К концу год он уже был в комнде пловцов и в комнде тяжеловесов, и тренер уговривл его пойти в секцию тритлон. Ему нрвилось быть большим и сильным. Это двло ему чувство себя. Он был робким, тихим книжным мльчиком, и это было болезненно; теперь он стл тупым здоровяком, и никто не ожидл от него ничего большего, кроме кк перенести дивн из одной комнты в другую.

Во всяком случе, никто до Лоры.

Мистер Ибис приготовил обед: рис и вреные овощи для себя и мистер Шкл.

– Я не ем мяс, – объяснил он. – А Шкл все необходимое мясо получет в ходе рботы.

Возле мест Тени стоял кртоння коробк с кусочкми курицы из «КФЧ»*[8] и бутылк пив.

Курицы было больше, чем смог бы съесть Тень, поэтому он поделился остткми с кошкой, снимя кожу и хрустящий кляр, потом крош ей мясо пльцми.

– В тюрьме у нс был прень по фмилии Джексон, – скзл з обедом Тень, – он рботл в тюремной библиотеке. Он рсскзывл мне, что нзвние «Кентукки Фрйед Чикенз» зменили н «КФЧ», потому что нстоящих цыплят тм уже больше не подют. Это теперь ккой-то генетически модифицировнный мутнт, огромня многоножк без головы, только множество сегментов ног, грудок и крылышек. Кормят это существо питтельными веществми через трубочки. Прень говорил, что првительство не позволило компнии использовть слово «цыпленок».

– Вы думете, это првд? – поднял брови мистер Ибис.

– Нет. А вот мой бывший сокмерник Ло'кий говорил, что нзвние сменили потому, что слово «жреное» вошло в воровской жргон. Может быть, они хотели, чтобы люди думли, будто цыпленок см себя приготовил.

После обед Шкл, извинившись, спустился в морг. Ибис удлился в свой кбинет писть. Тень еще посидел н кухне, скрмливя кусочки куриной грудки мленькой коричневой кошке и попивя пиво. Когд цыпленок и пиво зкончились, он помыл трелки и вилки, убрл их н сушилку и поднялся нверх.

К тому времени когд он достиг спльни, мленькя коричневя кошк уже снов спл в ногх его кровти, свернувшись пушистым полумесяцем. В среднем ящике тулетного столик Тень ншел несколько пр полостых хлопковых пижм. Н вид им было лет семьдесят, но пхло от них свежестью, и потому он ндел одну, которя, кк и черный костюм, окзлсь ему впору, словно специльно для него был сшит.

Н небольшом прикровтном столике лежл стопочк «Ридерз дйджест», среди которых не было ни одного номер позже мрт 1960-го. Джексон, прень из библиотеки – тот смый, кто клялся и божился в истинности истории о жреных мутнтх и рсскзл Тени историю о черных товрных поездх, н которых првительство перевозит политзключенных в тйные концентрционные лгеря в Северной Кролине и которые ездят по стрне под покровом ночи, – рсскзывл ткже, что ЦРУ использует «Ридерз дйджест» кк ширму для своих дочерних контор по всему миру. Он говорил, что в любой стрне кждый офис «Ридерз дйджест» н смом деле – прикрытие ЦРУ.

«Шутк, – скзл в пмяти Тени покойный мистер Лес. – Кк мы можем быть уверены в том, что ЦРУ не было змешно в убийстве Кеннеди?»

Тень приоткрыл н несколько дюймов окно – ровно нстолько, чтобы впустить свежий воздух и чтобы кошк смогл выбрться н блкон з окном.

Он включил прикровтную лмпу, збрлся в постель и недолго почитл, пытясь выбросить из головы последние несколько дней, выбиря смые скучные н вид сттьи в смых скучных н вид номерх. Он зметил, что зсыпет н середине зметки «Я – щитовидня желез Джон». У него едв хвтило времени выключить свет и положить голову н подушку, прежде чем его глз зкрылись.

Позднее Тень тк и не сумел вспомнить последовтельность событий в том сне или их подробности: попытки вызывли в пмяти всего лишь вихрь темных обрзов. Тм был женщин. Он повстречл ее где-то, теперь они шли по мосту. Мост был перекинут нд небольшим озером в центре городк. Ветер топорщил воду, гнл волны, увенчнные бршкми пены, которые кзлись Тени тянущимися к нему мленькими ручкми.

«Тм, внизу», – скзл женщин. Он был одет в леопрдово-пятнистую юбку, которя хлопл и взметлсь н ветру, и плоть между верхним крем носков и подолом был сливочной и мягкой, и во сне н мосту, перед Богом и миром, Тень опустился перед ней н колени, зрывясь лицом в пх, упивясь пьянящим, с привкусом джунглей, женским зпхом. Во сне он вдруг почувствовл свою эрекцию в рельном мире, стойкое, тяжело пульсирующее чудовищное нечто, столь же болезненное в своей нпряженности, кк те эрекции, ккие случлись у него, когд тяжким грузом нвлилсь половя зрелость.

Отстрнившись, он поднял голову, но все рвно не увидел ее лиц. Но его рот искл ее губы, и они окзлись мягкими, и его руки глдили ее груди, потом уже скользили по тлсу кожи, збирясь и рздвигя мех, прятвшие ее тлию, проскльзывя в чудесную ее рсщелину, которя согрелсь, увлжнилсь для него, рскрылсь для него, кк цветок.

Женщин мурлыкл в экстзе, ее рук, пройдясь по его телу, легл ему н член, легонько сжл. Откинув простыни, он перектился н нее, рздвигя рукой ей ноги, ее рук нпрвил его член между ногми, где одно движение, один толчок…

А теперь он вдруг окзлся с этой женщиной в своей строй кмере и глубоко ее целовл. Он крепко обнял его, сжл коленями его бедр, чтобы удержть его в себе, чтобы он не смог отстрниться, дже если бы зхотел.

Никогд он не целовл губ столь мягких. Он дже не знл, что н целом свете могут быть ткие мягкие губы. А вот язык у нее был будто нждчня бумг.

«Кто ты?» – спросил он.

Он не ответил, только толкнул его н спину и, оседлв его единым движением гибкого тел, посккл. Нет, не посккл, но нчл незметно тереться о него чередой шелковых волн, и кждя следующя уносил дльше, чем предыдущя. Вибрция и ритм обрушивлись н его рзум и тело, словно волны, бьющиеся о берег озер. Ногти у нее были острые, кк иглы, и они пронзили ему бок, оствляя кроввые полосы, но вместо боли он испытывл одно только нслждение, все перевоплотилось ккой-то лхимией в мгновения подлинного нслждения.

Он стремился обрести себя, пытлся зговорить, но мысли его полнились песчными дюнми и ветрми пустыни.

«Кто ты?» – снов спросил он, через силу выдыхя слов.

В темноте блеснули глз цвет темного янтря, потом ее губы зкрыли ему рот, и он стл целовть его с ткой стрстью, тк совершенно и глубоко, что тм – н мосту нд озером, в его тюремной кмере, в постели в похоронной конторе в Кире – он почти кончил. Он прил в вышине, словно воздушный змей, подхвченный ургном, пытлся здержть подъем, не взорвться, желя, чтобы это никогд не кончлось. Он совлдл со своим телом. Ведь ндо предупредить ее.

– Моя жен Лор. Он тебя убьет.

– Только не меня, – промурлыкл он.

Обрывок чепухи пузырьком поднялся из глубин его мыслей: в Средние век считли, что женщин, которя во время соития будет сверху, зчнет епископ. Тк это и нзывли: метить н епископ…

Ему хотелось знть ее имя, но он не решлся спросить в третий рз. Он прижлсь грудью к его груди, и он ощутил прикосновение ее нпряженных сосков, и он сжимл его, кким-то обрзом сжимл его тм внизу и внутри, и н сей рз он не сумел перетерпеть или удержться н гребне этой волны, н сей рз он подхвтил его и зкружил, опрокинул, и он выгиблся, вторгясь кк можно глубже, нсколько хвтло вообржения, в нее, словно они были чстями единого существ, пробующего, пьющего, обнимющего, жждущего…

– Дй этому произойти. – Голос у нее был словно горловое кошчье ворчние. – Отдйся мне. Дй этому произойти.

И он кончил, содрогясь и рстворяясь, сми мысли его обртились в сжиженный гз, который стл медленно сублимировться – то испряться, то отвердевть.

В смом конце он вдохнул полной грудью – глоток чистого воздух прошел до смых верхушек легких – и понял, что слишком долго здерживл дыхние. Три год по крйней мере. Быть может, много дольше.

– А теперь отдыхй, – скзл он, мягкими губми целуя его веки. – Отпусти. Все отпусти.

Сон, который снизошел н него тогд, был глубоким и целительным. Тень нырнул в глубину и рстворился в ней, и кошмры его не тревожили.

Свет был стрнный. Было – он сверился с чсми – без четверти семь утр, и з окном еще темно, но комнту зливло тусклое бледно-голубое сияние. Он выбрлся из кровти. Тень был уверен, что, перед тем кк лечь, ндел пижму, но сейчс он был голый, и воздух холодил кожу. Подойдя к окну, он зкрыл его.

Ночью бушевл метель: снег нпдло дюймов шесть, может быть, больше. Грязный и зпущенный уголок город, видимый из окн спльни Тени, преобрзился в нечто чистое и свежее: дом уже не стояли зброшенные и збытые, узоры инея придли им достоинство и утонченность. Улицы совершенно исчезли под покровом белого снег.

В глубине сознния мячил смутня мысль, что-то о мимолетности и быстротечности, но мысль только вспыхнул и исчезл.

Н улице ночь, видно все кк днем.

В зеркле Тень зметил что-то стрнное и, подойдя поближе, недоуменно уствился н свое отржение. Все его синяки пропли. Он коснулся бок, крепко ндвил кончикми пльцев, отыскивя глубинные боли, которые свидетельствовли бы о знкомстве с мистерми Кмнем и Лесом, откпывя зеленые гроздья синяков, которыми нгрдил его Сумсшедший Суини, и не ншел ничего. Лицо его было чистым, без отметин. Однко бок и спин (чтобы осмотреть ее, ему пришлось извернуться) были исцрпны, со следми когтей.

Выходит, ему не приснилось. Не совсем.

Повыдвигв ящики, Тень ндел, что ншел: древние синие «ливйсы», рубшку, толстый синий свитер и черное пльто гробовщик, которое отыскл в стенном шкфу.

Ботинки он ндел собственные, стрые.

В доме еще все спли. Он тихонько прокрлся по лестнице, мысленно уговривя половицы не скрипеть, и вышел н улицу. Вот он уже шел по снегу, оствляя глубокие следы н тротуре. Здесь было много светлее, чем кзлось из дом, снег отржл свет с неб.

Четверть чс спустя Тень вышел к мосту с огромной вывеской, которя предупреждл, что он покидет историческую чсть Кир. Под мостом стоял, поссывя сигрету и непрерывно дрож, высокий и несклдный млый. Тени покзлось, что он узнл его.

А потом, спустившись к мосту, он подошел достточно близко, чтобы увидеть пурпурный синяк под глзом, и скзл:

– Доброе утро, Сумсшедший Суини.

Мир словно притих. Дже шум мшин не нрушл зснеженной тишины.

– Привет, приятель, – отозвлся Сумсшедший Суини, не поднимя глз. Сигрет вблизи окзлсь смокруткой.

– Если будешь ошивться под мостми, Сумсшедший Суини, – скзл Тень, – люди могут решить, что ты тролль.

Н сей рз Сумсшедший Суини поднял н него взгляд. Тень зметил, что зрчки у него сужены и вокруг рдужки проступет белое. Выглядел Суини нпугнным.

– Я тебя искл, – скзл он. – Ты должен мне помочь, дружище. Н этот рз я круто облжлся.

Втянув дым смокрутки, он отнял ее ото рт. Бумг прилипл к его нижней губе, и смокрутк рзвлилсь, высыпв содержимое н рыжевтую бороду и н перед грязной футболки. Сумсшедший Суини стл судорожно отряхивться почерневшими рукми, будто от опсных нсекомых.

– Ресурсы у меня сейчс почитй что н нуле, Сумсшедший Суини, – скзл Тень. – Но почему бы тебе не скзть, что тебе нужно? Хочешь, я принесу кофе?

Сумсшедший Суини покчл головой. Вытщив из крмн джинсовой куртки мешочек с тбком и бумгу, он принялся сворчивть себе новую смокрутку. Бород у него при этом топорщилсь, губы двиглись, но вслух он тк ничего и не произнес. Лизнув липкую сторону бумжки, он поктл смокрутку меж пльцев. Творение его лишь отдленно нпоминло сигрету. Потом он скзл:

– Ни-ик-кой я не тролль. Дерьмо. Эти ублюдки – ткие жбы.

– Я зню, что ты не тролль, Суини, – мягко ответил Тень. – Чем я могу тебе помочь?

Сумсшедший Суини щелкнул «зиппо», и первый дюйм смокрутки, вспыхнув было, опл пеплом.

– Помнишь, я покзл тебе, кк достть монету? Помнишь?

– Д, – отозвлся Тень. Мысленным взором он увидел перед собой золотую монету, глядел, кк, кувыркясь, он пдет н гроб Лоры, увидел, кк он блестит у нее н шее. – Помню.

– Ты взял не ту монету, дружище.

К сумрку под мостом подъехл мшин, ослепив их светом фр. Приближясь к мосту, мшин притормозил, потом остновилсь. Опустилось окно.

– У вс тм все в порядке, джентльмены?

– Спсибо, офицер, все змечтельно, – отозвлся Тень. – Просто вышли прогуляться поутру.

– Тогд лдно, – скзл коп. Судя по его виду, он не поверил, что все в порядке, и остлся ждть.

Положив руку н плечо Сумсшедшего Суини, Тень принудил его двинуться вперед, прочь из город и подльше от полицейской мшины. Он услышл, кк позди него, жужж, зкрылось окно, но мшин остлсь н прежнем месте.

Тень шел. Сумсшедший Суини шел, иногд спотыклся, волоч ноги.

Полицейскя мшин медленно проехл мимо них, потом, рзвернувшись, стл возврщться в город, нбиря скорость н зснеженной дороге.

– А теперь почему бы тебе не рсскзть, что тебя мучит? – скзл Тень.

– Я все сделл, кк он скзл, но я дл тебе не ту монету. Я не собирлся тебе ее двть, это не должн был быть т монет. Он для королевских особ. Понимешь? Я, по сути, не должен был дже суметь ее взять. Ткую монету дют смому королю Америки. А не ккой-нибудь зсрнец вроде меня – тебе. А теперь у меня большие неприятности. Просто отдй мне монету, дружище. И ты никогд больше меня не увидишь, срным Брном клянусь, никогд, о'кей, дружище? Клянусь годми, которые я провел н чертовых деревьях!

– Ты все сделл, кк скзл кто, Суини?

– Гримнир. Тот мужик, которого ты зовешь «Сред». Знешь, кто он? Кто он н смом деле?

– Думю, д.

В безумных синих глзх ирлндц мелькнул пник.

– Ты не подумй чего дурного. Ничего, что можно было бы… ничего дурного. Он просто велел, чтобы я был в бре и чтобы зтеял с тобой дрку. Он скзл, будто хочет посмотреть, из ккого ты тест.

– Он тебе еще что-нибудь прикзл?

Суини поеживлся и подергивлся. Сперв Тень подумл, что все дело в холоде, потом вспомнил, где видел эту крупную дрожь рньше. В тюрьме. Это был дрожь джнки. У Суини – бстиненция, и Тень готов был поспорить, что он уже ккое-то время без героин. Лепрекон-джнки? Сумсшедший Суини отщипнул горящий кончик смокрутки и, уронив его себе под ног, убрл недокуренный пожелтевший бычок в крмн. Он потер черные от грязи пльцы, подышл н них, пытясь немного согреть.

– Послушй, просто отдй мне эту чертову монету, дружище, – зхныкл он. – Я дм тебе другую, не хуже этой. Черт, я дм тебе дерьмовую кучу кругляшков.

Сняв зсленную бейсболку, он првой рукой поглдил воздух и извлек из него большую золотую монету. Потом извлек другую из облчк пр у себя изо рт, и третью оттуд же, и еще одну, и еще, ловя и подхвтывя из неподвижного утреннего воздух, пок бейсболк не зполнилсь до крев и Суини не пришлось взять ее обеими рукми.

Нполненную золотом бейсболку он протянул Тени.

– Вот. Возьми, дружище. Только отдй монету, что я дл тебе тогд.

Тень поглядел н бейсболку, спршивя себя, сколько может стоить ее содержимое.

– И где мне тртить эти монеты, Сумсшедший Суини? – спросил Тень. – Рзве много здесь мест, где золото можно обртить в нличность?

Н ккое-то мгновение Тени покзлось, что ирлндец сейчс его удрит, но мгновение прошло, и Сумсшедший Суини просто стоял, обеими рукми держ полную золот шпку, словно Оливер Твист. Потом н глз его нвернулись слезы и потекли вдруг по щекм. Суини нхлобучил бейсболку, теперь пустую, если не считть зсленной ленты, н лысеющую мкушку.

– Ты должен, должен, дружище, – трторил он. – Рзве я не покзл тебе, кк это делется? Я покзл тебе, кк брть монеты из клд. Я покзл тебе, где этот клд. Только отдй мне ту первую монету. Он не моя был.

– У меня ее больше нет.

Слезы Сумсшедшего Суини высохли, вместо них н щекх згорелись дв крсных пятн.

– Ах ты, срный… – нчл он, но потом будто лишился др речи и только стоял, беззвучно открывя и зкрывя рот.

– Я говорю првду, – скзл Тень. – Извини. Будь он у меня, я вернул бы ее тебе. Но я уже ее отдл.

Грязнющие лпы Суини вцепились в плечи Тени, бледно-голубые глз поймли его взгляд. Слезы прочертили дорожки в грязи н щекх ирлндц.

– Дерьмо, – скзл он нконец, и н Тень пхнуло тбком, прокисшим пивом и пьяным потом. – Ты говоришь првду, зсрнец. Отдл щедро и по собственной воле. Будь прокляты твои светлые глз, ты ее, черт побери, отдл!

– Извини, – повторил Тень, вспоминя шепчущий стук, с кким удрилсь монет о гроб Лоры.

– Извиняйся не извиняйся, я проклят, и я обречен.

Сумсшедший Суини утер нос и глз руквом, рзвозя грязь по лицу стрнным узором.

Неловким мужским жестом Тень сжл ирлндцу плечо.

– Будь проклят день и чс моего зчтия, – произнес нконец Сумсшедший Суини. Он поднял глз. – Тот прень, кому ты ее отдл. Он ее мне не вернет?

– Это женщин. Я не зню, где он. Но боюсь, он тебе ее не вернет.

Суини скорбно вздохнул.

– Когд я был зеленым щенком, – скзл он, – был одн женщин, которую я повстречл под звездми и которя позволил мне поигрть ее титькми и предрекл мне мою судьбу. Он скзл, что я буду покинут, и что конец мне придет к зпду от зкт и что жизнь мою укрдет побрякушк мертвой женщины. А я только посмеялся и подлил нм ячменного вин, и еще поигрл с ее титькми, и поцеловл прямо в спелые губы. Хорошие тогд были деньки: первые серые монхи еще не зявились н ншу землю, еще не поплыли по зеленому морю н зпд. А теперь… – Он остновился н полуслове. И вдруг, повернув голову, сосредоточился н Тени. – Ему нельзя доверять, – с упреком проговорил он.

– Кому?

– Среде. Не доверяй ему.

– Мне и не нужно ему доверять Мне незчем ему доверять. Я н него рботю.

– Помнишь, кк это делется?

– Что? – Тени кзлось, будто он рзговривет с полудюжиной рзных людей. Смозвный лепрекон бормотл, брызгя слюной, пересккивя из одной личности в другую, от темы к теме, словно сохрнившиеся еще скопления клеток мозг вспыхивли, пылли и сгорли нсовсем.

– Монеты, дружище. Монеты. Я ведь покзывл тебе, помнишь?

Он поднял дв пльц к лицу, пристльно поглядел н них и вытщил у себя изо рт золотую монету. Монету он бросил Тени, который подствил лдонь, чтобы поймть ее, но он до нее не долетел.

– Я был пьян, – ответил Тень. – Ничего не помню.

Суини, спотыкясь, сделл несколько шгов. Рссвело, и мир окрсился в белые и серые тон. Тень двинулся з ним следом. Суини шел широким неверным шгом, словно вот-вот упдет, но ноги всегд выручли его, рективно толкли н еще один неверный шг. Когд они достигли мост, Суини, схвтившись одной рукой з кирпичный прпет, повернулся к Тени:

– Есть пр бксов? Мне много не нужно. Только н билет отсюд. Двдцти мне с лихвой хвтит. Пршивой двдцтки, ?

– Куд можно купить билет з двдцть доллров? – спросил Тень.

– Я сумею выбрться отсюд, – отозвлся Суини. – Успею убрться до того, кк рзрзится буря. Подльше из мир, где опиум стл религией для нрод. Подльше от… – Он умолк, вытер нос рукой, руку о рукв.

Поискв по крмнм джинсов, Тень протянул Суини двдцтку.

– Вот, возьми.

Скомкв бнкноту, Суини зтолкл ее поглубже в мсленый крмн джинсовой куртки, прямо под ншивкой, н которой дв стервятник сидели н сухом суку, под ними шл ндпись: «К ЧЕРТЯМ ТЕРПЕНИЕ! Я СЕЙЧАС ЧТО-НИБУДЬ УБЬЮ!»

– С этим я доеду куд нужно, – кивнул он.

Прислонившись к прпету, он порылся в крмнх, пок не ншел недокуренную смокрутку. Осторожно прикурил бычок, стрясь не обжечь пльцы и не оплить бороду.

– Вот что я тебе скжу, – проговорил он, будто з все утро не скзл ни слов. – Ты под виселицей ходишь, н шее у тебя – веревк, и дв ворон сидят у тебя н плечх, только и ждут, чтобы выклевть тебе глз. У виселицы глубокие корни, потому что простирется это дерево от небес до преисподней, твой мир – всего лишь сук, с которого свисет петля. – Он змолчл. – Я отдохну тут немного.

С этими словми Суини съехл по прпету и тк и остлся сидеть н корточкх, привлившись спиной к зкопченному кирпичу.

– Удчи, – скзл Тень.

– Ну, мне-то уже двно хн. Но все рвно спсибо.

Тень неспешно вернулся в город. Было восемь утр, и Кир просыплся. Обернувшись, он увидел бледное лицо Суини, все в потекх слез и грязи: ирлндец глядел ему вслед.

Это был последний рз, когд Тень видел Сумсшедшего Суини живым.

Короткие зимние дни перед смым Рождеством были промежуткми свет в зимней темноте и в доме мертвецов летели быстро.

Двдцть третьего декбря Шкл и Ибис предоствили свой дом для поминок по Лйле Гудчйлд. Кухню зполонили деловитые женщины с чнми и соусникми, сковородми и плстмссовыми мискми, и гроб покойной выствили в прдном зле в окружении тепличных цветов. В дльнем конце комнты нкрыли стол, згромоздили его мискми бобов с слом и слт из сырой кпусты, моркови и лук, блюдми кукурузных олдий, куриных крылышек, свиных ребер, коровьего горох. Во второй половине дня дом зполнили люди, которые смеялись и плкли, и пожимли руку священнику, и все это было незметно оргнизовно и проходило под присмотром облченных в строгие костюмы господ Шкл и Ибис. Похороны были нзнчены н следующее утро.

В холле ззвонил телефон (стринный черно-белый ппрт из коллекционного плстик-бейклит со стрым добрым крутящимся циферблтом), подошел мистер Ибис. Зкончив говорить, он отпел Тень в сторону.

– Звонили из полиции, – скзл он. – Сможете збрть тело?

– Рзумеется.

– Будьте сдержнны. Много не говорите. – Зписв н клочке бумги дрес, он отдл его Тени, который прочел нписнное четким кллигрфическим почерком и, сложив, убрл бумжку в крмн. – Тм будет полицейскя мшин, – добвил Ибис.

Выйдя через черный ход, Тень звел мотор ктфлк. И мистер Шкл и мистер Ибис, кждый в отдельности, особо потрудились объяснить, что вообще-то ктфлк следует использовть только для похорон и что для вывоз тел у них имеется фургон, но фургон вот уже три недели в ремонте, и не мог бы он быть поккуртнее? Тень осторожно вывел ктфлк в проулок. Снегоуборочные мшины уже рсчистили улицы, но ему по душе было ехть медленно. Кзлось првильным и рзумным медленно ехть н ктфлке, хотя он дже и не помнил, когд в последний рз видел н городских улицх ктфлк. Смерть исчезл с улиц Америки, думл Тень; теперь он случется в больничных плтх и в мшинх «скорой помощи». Не ндо пугть живых, думл Тень. Мистер Ибис рсскзывл, что мертвецов теперь возят по нижним этжм больниц н якобы пустых ктлкх, и умершие путешествуют собственными потйными путями.

Н боковой улочке стоял темно-синяя полицейскя птрульня мшин, и Тень припрковл ктфлк срзу позди нее. Двое копов в мшине пили кофе из термос, мотор рботл н холостом ходу для обогрев. Тень постучл в боковое стекло.

– Д?

– Я из похоронного бюро, – объяснил Тень.

– Мы ждем судмедэксперт, – скзл коп.

Тень спросил себя, не тот ли это полицейский, который окликнул его двеч под мостом. Второй, черный, коп вышел из мшины, оствив своего коллегу сидеть н сиденье водителя, и вместе с Тенью прошел к мусорному бку. В снегу возле бк сидел Сумсшедший Суини. Н коленях у него лежл пустя зеленя бутылк, лицо, бейсболку и плечи змело снегом и одело изморозью. Он не шевелился.

– Дохлый пьяниц, – скзл коп.

– Похоже н то, – соглсился Тень.

– Ничего пок не трогйте, – велел коп. – Судмедэксперт вот-вот подъедет. Если хотите знть мое мнение, этот прень допился до ступор и отморозил себе здницу.

– Д, – снов соглсился Тень. – Похоже, тк оно и есть.

Присев н корточки, он поглядел н бутылку н коленях у Сумшедшего Суини. Ирлндский виски «Джеймсон»: двдцтидоллровый билет отсюд. Подъехл мленький зеленый «ниссн», из которого вышел и нпрвился к ним утомленный мужчин средних лет с песочными волосми и песочными же усми. «Он пнет труп, – подумл Тень, – и если труп не дст ему сдчи…»

– Он мертв, – скзл судмедэксперт. – Личность устновили?

– Неизвестный, – скзл коп. Судмедэксперт поглядел н Тень.

– Вы рботете у Шкл и Ибис? – спросил он.

– Д.

– Скжите Шклу, чтобы сделл слепки зубов и отпечтки пльцев для устновления личности и фотогрфии лиц тоже. Во вскрытии нет необходимости. Просто пусть возьмет кровь н нлиз н лкоголь. Зпомнили? Хотите, чтобы я зписл?

– Нет, – ответил Тень. – Все в порядке. Я зпомнил.

Песочный нхмурил было брови, потом вынул из бумжник визитную крточку и, нцрпв н ней что-то, протянул Тени со словми:

– Отдйте это Шклу.

Н том судмедэксперт пожелл всем счстливого Рождеств и удлился. Зеленую бутылку копы оствили у себя.

Тень рспислся з труп неизвестного и взвлил его н ктлку. Тело окоченело в сидячем положении, и Тень не сумел его рзогнуть. Повозившись с ктлкой, он сообрзил, что одну ее сторону можно здрть и поствить стоймя. Неизвестного он тк и привязл в сидячем положении ремнями к ктлке, которую зтолкл в ктфлк лицом вперед. Почему бы не дть ему приятно проктиться. Потом он медленно поехл нзд в похоронную контору.

Ктфлк кк рз остновился у светофор, кк Тень услышл сзди ворчливое кркнье:

– И я хочу пристойные поминки, все по высшему рзряду, чтобы крсивые женщины лили слезы и рвли н себе одежду от горя, хрбрые мужчины сетовли и рсскзывли длинные сги о моих подвигх былых времен.

– Ты мертв, Сумсшедший Суини, – скзл Тень. – Когд ты мертв, берешь то, что тебе дют, теперь уже не до привередливости.

– Эх, что мне остется! – вздохнул мертвец, сидевший в кузове ктфлк.

Хныкнье джнки совсем исчезло из его голос, сменившись скукой смирения, словно слов трнслировлись из дльнего длек – мертвые слов н мертвой волне.

Зжегся зеленый, и Тень мягко ндвил н гз.

– Но поминки по мне все же устройте, – скзл Сумсшедший Суини. – Нкройте для меня место з столом и нпейтесь мертвецки пьяными в мою честь. Ты убил меня, Тень. З тобой должок.

– Я и не думл убивть, Сумсшедший Суини, – скзл Тень. «Это двдцть доллров, – подумл он, – н билет отсюд». – Тебя прикончили холод и лкоголь, не я.

Ответ не последовло, и всю дорогу в ктфлке црило молчние. Припрковвшись у черного ход, Тень вытщил носилки из ктфлк и зктил в морг. Обхвтив з тлию, он пересдил Сумсшедшего Суини н стол для бльзмировния, будто перетскивл коровью тушу.

Прикрыв «неустновленную личность» простыней, он тк и оствил его, положив рядом блнки. Когд он поднимлся по лестнице, ему покзлось, он услышл тихий и приглушенный голос, будто в дльней комнте игрло рдио. Голос говорил:

– Что могут сделть мне холод или выпивк, мне, лепрекону по крови? Нет, это ты потерял золотое солнышко, вот что убило меня. Ты убил меня, Тень, тк же верно, кк то, что вод мокр, дни длинны и под конец всегд рзочруешься в друге.

Тень хотел возрзить Сумсшедшему Суини, мол, философия у него выходит горькя, но потом предположил, что смерть, вероятно, и впрямь нполняет горечью.

Он поднялся в основную чсть дом, где женщины средних лет зкрывли пленкой блюд с зпекнкми, нворчивли крышки н плстмссовые миски со остывющими жреной кртошкой и мкронми с сыром.

Мистер Гудчйлд, супруг усопшей, притиснув мистер Ибис к стене, говорил ему, что он, мол, знл, что никто из детей не приедет проститься с мтерью. Яблочко от яблони недлеко пдет, рсскзывл он всякому, кто готов был его слушть. Яблочко от яблони недлеко пдет.

Тем вечером Тень поствил н стол еще один прибор. Возле кждой трелки он поствил по сткну, в середину стол – бутылку «Джеймсон голд». Это был смый дорогой ирлндский виски, ккой продвли в местном винном мгзине. После ужин (большого блюд слтов и жркого, что приберегли для них женщины) Тень щедрой рукой рзлил виски по сткнм – в свой, Ибис, Шкл и в сткн Сумсшедшего Суини.

– Ну и что, что он сидит н носилкх в подвле, – скзл Тень, рзливя виски, – и его ждет безымяння могил? Сегодня мы пьем в его честь и устривем ему поминки, ккие он хотел.

Повернувшись к пустому месту з столом, Тень поднял свой сткн.

– Я только двжды встречл Сумсшедшего Суини живым, – нчл он. – В первый рз я подумл, что он первоклссный рздолбй, из тех, кому см черт не брт. Во второй рз я подумл, будто он рспоследний неудчник, и дл ему денег, чтобы он смог убить себя. Он покзл мне фокус с монетми, который я не помню, кк проделть, нгрдил меня прой синяков и утверждл, будто он лепрекон. Покойся с миром, Сумсшедший Суини.

Он отхлебнул виски, двя дымному вкусу рствориться у себя во рту. Остльные двое выпили вместе с ним, подняв прежде сткны в честь пустого мест.

Из внутреннего крмн мистер Ибис достл зписную книжку, полистл в ней, отыскивя нужную стрницу, и зчитл крткое резюме жизни Сумсшедшего Суини.

Соглсно мистеру Ибису, свою жизнь Сумсшедший Суини нчл кк хрнитель священной склы н мленькой полянке в Ирлндии, более трех тысяч лет нзд. Мистер Ибис рсскзывл о любовных историях Сумсшедшего Суини, о его вргх, о безумии, которое дло ему силу (более позднюю версию этой повести рсскзывют до сих пор, хотя священный хрктер и древность большинств строф двно уже позбылись), о его культе и поклонении ему н родине, которые постепенно сменились нстороженным увжением и, нконец, доброй нсмешкой. Он рсскзл о девушке из Бэнтри, которя приехл в Новый Свет и привезл с собой веру в Сумсшедшего Суини, ибо рзве не увидел он его ночью в озерце и рзве не улыбнулся он ей и не окликнул нстоящим ее именем? Он стл беженкой н корбле людей, которые видели, кк их кртофель, посженный в землю, обрщется в черную гниль, глядели, кк умирют от голод друзья и любимые, и мечтли о земле полных желудков. Девушк из Бэнтри в особенности мечтл о городе, где могл бы зрботть достточно, чтобы перевезти в Новый Свет свою семью. Многие ирлндцы, прибыввшие в Новый Свет, считли себя ктоликми, пусть дже не знли ктехизис, пусть дже вся их религия зключлсь в вере в Бобовый сидх, в бньши, что прилетют выть под стенми дом, куд скоро придет смерть, в святую Бригиту с двумя сестрми (кждя из них был Бригит, и все они были одн и т же женщин), в сги о Финне, об Ойсине, о Конне Лысом, – дже о лепреконх, мленьких человечкх (что было смой большой шуткой ирлндцев, ибо в былые дни лепреконы считлись смыми высокими среди обиттелей волшебных холмов)…

Это и многое другое рсскзл им той ночью н кухне мистер Ибис. Его тень н стене вытянулсь и стл похож н птицу, и когд виски потекло рекой, Тень вообрзил себе голову гигнтской водоплвющей птицы с длинным и изогнутым клювом. И после второго сткн см Сумсшедший Суини стл вствлять в повествовние Ибис подробности и неуместные змечния («…Ну и девчонк он был, скжу я вм, со сливочными грудями и вся в веснушкх, сосцы у нее были крсновто-розовые, цвет зкт, когд до полудня лило, к ужину снов рзъяснилось…»). А потом Суини пытлся – обеими рукми – рзъяснить историю богов Ирлндии, кк одн их волн з другой приходили из Гллии и из Испнии, из любого, черт побери, мест н Земле, и кк кждя следующя волн преврщл богов предыдущих в троллей и фейри и тому подобных существ, пок не явилсь см святя мтерь церковь и без спрос трнсформировл всех до единого богов в Ирлндии в фейри, или святых, или мертвых королей…

Протиря очки в золотой опрве, мистер Ибис объяснил, еще более ясно и четко, чем обычно, произнося кждое слово, из чего Тень зключил, что он пьян (единственным свидетельством этого были только произношение и пот, кплями выступивший у него н лбу в промозглом доме), и, погрозив собрвшимся пльцем, объявил, что он пистель и что его истории следует рссмтривть не кк литертурную реконструкцию прошлого, кк творческое воссоздние, которое всегд более истинно, нежели истин, н что Сумсшедший Суини зявил:

– Я тебе покжу творческое воссоздние! Для нчл мой кулк творчески перевоссоздст твою рожу.

Тут мистер Шкл, осклив зубы, зрычл н Суини, и это был рык огромного пс, который хоть и не ищет дрки, но всегд сумеет ее зкончить, вырвв вм горло, и Суини все понял, сел и нлил себе еще один сткн виски.

– Вспомнил, кк я проделывл мой скромный фокус? – с усмешкой спросил он у Тени.

– Нет.

– Тогд попытйся угдть, кк я это делю, – зшлепл пурпурными губми Сумсшедший Суини, и синие глз его зтумнились. – Я скжу «тепло», когд подойдешь близко.

– Ты ведь не прятл монету в лдони? – спросил Тень.

– Нет.

– И никкого приспособления не было. Ничего в рукве или еще где, что выстреливло бы монетой тебе в руку?

– И ткого не было. Ну что, всем доливю?

– Я читл в учебнике, кк «сон скряги» проделывют с помощью куск лтекс, который нклеивют н лдонь, создвя тем смым мешочек цвет кожи, чтобы спрятть в него монеты.

– Печльные вышли поминки для Великого Суини, который птицей летл по всей Ирлндии и в безумии своем питлся ряской. Он умер, и никто по нему не плкл, кроме пс, птицы и идиот. Нет, не было никкого мешк.

– Что ж, похоже, у меня кончились идеи, – скзл Тень. – Полгю, ты просто берешь их из ниоткуд. – Тень считл, что эго прозвучит кк сркстическя шутк, но тут увидел вдруг выржение лиц Суини. – Знчит, првд. Ты действительно берешь их из ниоткуд.

– Ну, не совсем из ниоткуд, – скзл Сумсшедший Суини. – Но теперь ты нчинешь врубться. Их берут из клд.

– Ах д, – отозвлся, нчиня вспоминть, Тень, – из клд.

– Просто ндо держть его в уме, и клд – твой, только руку протяни. Сокровищниц солнц. Он скрыт в тех мгновениях, когд мир творит рдугу. Он – в миге зтмения и в мгновении бури.

И он покзл Тени, кк это делется.

Н сей рз Тень зпомнил.

Кждый удр пульс гулкой болью отдвлся в голове, язык н вкус и по ощущению нпоминл липкую бумгу от мух. Тень прищурился н яркий дневной свет. Окзывется, он спл, уронив голову н кухонный стол. Он был полностью одет, хотя черного глстук н нем не было, впрочем, Тень не помнил, когд его снял.

Спустившись в морг, он с облегчением и без удивления увидел, что «неустновлення личность» все тк же сидит н столе для бльзмировния. Рзогнув оцепеневшие трупным окоченением пльцы, он вытщил из них бутылку «Джеймсон голд» и бросил ее в мусорную корзину. Судя по звукм, кто-то ходил по верхнему этжу.

Когд Тень поднялся, з кухонным столом сидел мистер Сред, плстиковой ложкой доедя осттки кртофельного слт из плстмссовой миски. Одет он был в темно-серый костюм, белую рубшку и темно-серый глстук, в утренних солнечных лучх поблескивл булвк в виде дерев. При виде Тени он улыбнулся.

– А, Тень, мой мльчик, хорошо, что ты уже встл. Я думл, ты будешь спть до конц свет.

– Сумсшедший Суини умер, – скзл Тень.

– Я уже слышл, – отозвлся Сред. – Ккя жлость. Рзумеется, рно или поздно все мы тм будем. – Он подергл вообржемую веревку, где-то слев у себя з ухом, потом внезпно дернул головой в сторону, высунув язык и выпучив глз. Отпустив вообржемую веревку, он рздвинул губы в уже знкомой Тени усмешке. – Хочешь кртофельного слт?

– Нет. – Оглядев кухню, Тень выглянул в коридор. – Ты не знешь, где Ибис и Шкл?

– А кк же, зню. Они хоронят Лйлу Гудчйлд. По всей вероятности, они бы не откзлись от твоей помощи, но я просил их не будить тебя. Тебе предстоит долгя дорог.

– Мы уезжем?

– Через чс.

– Мне следует попрощться.

– И почему все тк цепляются з прощния? Не сомневюсь, прежде, чем все зкончится, ты еще с ними увидишься.

Тень вдруг сообрзил, что впервые с тех пор, кк он пришел в этот дом, мленькя коричневя кошк снов спит, свернувшись, в своей корзинке. Кошк открыл безрзличные янтрные глз, чтобы поглядеть, кк он уходит.

И тк Тень покинул дом мертвых. Черные по зиме кусты и деревья оделись изморозью, словно обособились, обртились во сны. Дорожк под ногми был скользкой.

Сред первым прошел к белой «шеви нов» Тени, припрковнной в проулке. Мшин был недвно помыт и отполировн, кто-то потрудился снять номерные знки Висконсин, зменив их н номер Миннесоты. Бгж Среды был уже уложен н зднем сиденье. Мшину Сред открыл дубликтом тех смых ключей, что лежли в крмне у Тени.

– Я сяду з руль, – скзл он. – См ты рньше, чем через чс, все рвно ни н что не будешь годен.

Они ехли н север, слев от них текл Миссисипи, широкий серебристый поток под серым небом. Н безлистом сером дереве у дороги Тень увидел огромного бурого с белым ястреб, который, пок они к нему подъезжли, глядел н них безумным взором, потом взлетел и, взбивя воздух мощными крыльями, медленно взмыл ввысь.

Тень осознл, что и его пребывние в доме мертвых было лишь временной передышкой; ему уже чудилось, будто всё это случилось с кем-то иным и двным-двно.

Чсть вторя

МАЙ АЙНСЕЛЬ[9]

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Не говоря о мифических существх в булыжникх…

Вэнди Коуп. Удел полицейского

Когд поздно вечером они пересекли грницу штт Иллинойс, Тень здл Среде свой первый вопрос. Увидев укзтель «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ВИСКОНСИН», он скзл:

– Тк кто были те прни, которые схвтили меня н втостоянке? Мистер Лес и мистер Кмень? Кто они?

Свет фр освещл зимний лндшфт. Сред объявил, что по бесплтным трссм они не поедут, поскольку кто знет, н чьей стороне эти бесплтные трссы, поэтому Тени приходилось держться зхолустных шоссе. Он ничего не имел против. Он дже не был уверен, что Сред сумсшедший.

– Просто генты, – сердито фыркнул Сред. – Предствители оппозиции. Плохие прни.

– А мне покзлось, – возрзил Тень, – что они кк рз себя и считли хорошими.

– Ну рзумеется. Не было н свете нстоящей войны между двумя группировкми, в которой бы кждя ни считл себя првой. По-нстоящему опсные люди верят, что они делют то, что делют, исключительно потому, что это, несомненно, смое верное. Вот это и делет их опсными.

– А ты? – спросил Тень. – Почему ты делешь то, что ты делешь?

– Потому что мне тк хочется, – усмехнулся Сред. – Поэтому это првильно.

– Кк вм всем удлось выбрться оттуд? Все ли выбрлись?

– Выбрлись, – отозвлся Сред. – Хотя дело едв не приняло дурной оборот. Не здержись они, чтобы схвтить тебя, то могли бы сцпть многих из нс. Кое-кого из тех, кто предпочитл выжидть, это убедило, что я не совсем спятил.

– И кк же вы выбрлись?

Сред покчл головой:

– Я плчу тебе не з то, чтобы ты здвл вопросы. Я тебе уже говорил.

Тень пожл плечми.

Ночь они провели в «Супер 8 мотеле» к югу от Л-Кросс.

Рождество они встретили в пути – ехли н северо-восток. Рспхнные поля сменились сосновыми лесми. Город кк будто стояли все дльше и дльше друг от друг.

Рождественский ленч они съели уже после полудня в похожем н университетскую столовку семейном ресторнчике в северной чсти Центрльного Висконсин. Тень безрдостно ковырял сухую индейку, слдкие, кк вренье, комки клюквенного соус, твердые, кк дерево, жреные кртофелины и буйно-зеленый бночный горошек. По тому, кк он нбросился н блюд и кк причмокивл губми, Сред кк будто нслждлся ленчем. По мере нсыщения он стновился определенно несдержн: болтл без умолку, шутил и флиртовл с официнткой, худой блондинкой, почти школьницей с виду, стоило ей подойти поближе.

– Извините меня, милочк, но будьте тк добры принести мне еще чшечку вшего божественного горячего шоколд. Ндеюсь, вы не сочтете меня излишне нвязчивым, если я скжу: это соблзнительное плтье вм просто чудесно подходит – прздничное и одновременно шикрное.

Официнтк, одетя в яркую крсную с зеленым юбку, отороченную блестящей серебряной мишурой, хихикл, крснел и со счстливой улыбкой шл еще з одной кружкой горячего шоколд для Среды.

–  – Соблзнительное, – здумчиво проговорил Сред, глядя ей вслед. – Чудесно подходит.

Тень решил, что говорит он не о плтье. Сред зтолкл себе в рот последний кусок индейки и, отряхнув слфеткой бороду, оттолкнул от себя трелку.

–  – А--, отлично. – Он оглядел семейный ресторнчик. Где-то игрл мгнитофоння пленк с зписью рождественских песенок: «У мленького брбнщик не ншлось подрков, пруппом, рнпомпом пом, рпм ПОМ ПОМ…» – Может, ЧТО и меняется, – скзл вдруг Сред, – но люди… вот люди остются прежними. Одни феры вечны, других довольно скоро поглотет время и мир. Смя моя любимя фер двно уже непрктичн. И все же н удивление много фер не имеют срок двности: Испнский Узник, Голубиный Помет, Кольцо Подлизы (то же смое, что и Голубиный Помет, только с золотым кольцом вместо бумжник), Игр в Скрипку…

– Никогд не слышл про Игру в Скрипку, – скзл Тень. – Об остльных мне кк будто рсскзывли. Мой сокмерник действительно провернул Испнского Узник, он был мошенник.

– Вот кк, – откликнулся Сред, и левый глз его блеснул. – «Игр в скрипку» – это двняя и чудесня фер. В идельном вринте – это мошенничество н двоих виртуозов. Он построено н корыстолюбии и ждности, кк, впрочем, и все великие феры. Честного человек всегд можно обмнуть, но для этого ндо потрудиться. Тк. Предствь себе, что мы в гостинице, или н постоялом дворе, или в хорошем ресторне, и обедя тм, мы видим человек – потрепнного, но блговоспитнного, не опустившегося, но явно переживющего тяжелые времен. Нзовем его Абрхм. И когд приходит время плтить по счету – не очень большому, пойми, доллров пятьдесят или семьдесят пять – о ккой стыд! Где его бумжник? Господи милосердный, д он, верно, оствил его у друзей, тут неподлеку. Он немедленно сходит туд и зберет его нзд! «Но, дорогой хозяин, – говорит Абрхм, – возьмите в обеспечение мою струю скрипочку. Он, кк видите, стря, но с ней я зрбтывю н хлеб».

Улыбк Среды, звидевшего приближющуюся официнтку, стл хищной.

– А, горячий шоколд! Принесенный моим рождественским нгелом! Скжите, миля, могу я получить кусочек чудесного хлеб, когд у вс будет свободня минутк?

Официнтк – сколько ей, подумл Тень, шестндцть, семндцть? – потупил глз, ее щеки зрделись. Дрожщими рукми поствив н стол шоколд, он отошл в дльний конец злы, где остновилсь у медленно врщющейся стойки с пирогми и поглядел н Среду. Потом проскользнул н кухню з его хлебом.

– Итк. Скрипку – без сомнения, струю, быть может, дже немного потрепнную – убирют вместе с футляром, и нш временно безденежный Абрхм отпрвляется н поиски бумжник. Но хорошо одетый господин, только что отобедвший и нблюдвший з рзговором, подходит теперь к хозяину и спршивет, нельзя ли ему осмотреть скрипку, которую оствил нш честный Абрхм?

Рзумеется, можно. Хозяин протягивет ему футляр, и, подняв крышку, нш хорошо одетый господин – нзовем его Бррингтон – широко открывет рот, потом, опомнившись, зкрывет его снов и осмтривет скрипку с видом человек, которого допустили в святя святых посмотреть кости пророк. «Ндо же! – восклицет он. – Д это… это, должно быть… нет, быть ткого не может… но, д, вот оно… о Господи! Глзм своим не верю!» Тут он укзывет н метку мстер н полоске коричневой от стрости бумги внутри скрипки. И все рвно, продолжет он, дже без клейм он был узнл ее по цвету лк, по звитку, по формм.

Тут Бррингтон лезет во внутренний крмн пиджк, откуд достет тисненую визитную крточку, где скзно, что он известный торговец редкими и нтикврными музыкльными инструментми. «Выходит, это редкя скрипк?» – спршивет нш хозяин «Поистине тк, – отвечет Бррингтон, все еще с блгоговением восхищясь инструментом, – и, если не ошибюсь, стоит более ст тысяч доллров. Дже будучи торговцем подобными предметми, я зплтил бы пятьдесят, нет, семьдесят пять тысяч доллров нличными з ткой изыскнный экземпляр. У меня есть один клиент н Зпдном побережье, который купит ее звтр же, дже не видя скрипки, по одной только телегрмме, и зплтит любую цену, ккую я зпрошу». Тут он смотрит н чсы, и физиономия его вытягивется. «Мой поезд… – восклицет он. – У меня едв хвтит времени успеть н поезд! Достопочтенный, когд вернется влделец этого бесценного инструмент, передйте ему мою визитную крточку, ибо, увы, мне ндо спешить». И с этими словми Бррингтон уходит, мудрец, который знет, что время и поезд никого не ждут.

Хозяин осмтривет скрипку, его рздирют любопытство и лчность, и в его голове нчинет рождться плн. Но минуты идут, Абрхм не возврщется. И вот, нконец, уже поздний вечер, и в двери входит, потрепнный, но гордый, нш Абрхм с бумжником в рукх, с бумжником, который видел лучшие дни и в котором и в лучший день не было больше ст доллров, и из него он достет деньги для оплты обед или ночлег и просит вернуть ему скрипку.

Хозяин клдет футляр со скрипкой н прилвок, Абрхм, взяв, прижимет ее к груди, будто мть, укчивющя дитя. "Скжите, – говорит хозяин ( внутренний крмн жилетки ему жжет тисненя визитня крточк человек, который зплтит з нее пятьдесят тысяч нличными), – сколько стоит ткя скрипк? Понимете, моя племянниц мечтет игрть н скрипке, через неделю у нее день рождения.

«Продть эту скрипку? – говорит Абрхм. – Я ни з что ее не продм. Он у меня уже двдцть лет, и с ней я игрл по всем шттм. И скзть по првде, он стоил мне целых пятьсот доллров».

Нш хозяин умело прячет улыбку. «Пятьсот доллров? А что, если бы я прямо сейчс предложил вм з нее тысячу?»

Скрипч снчл рдуется, потом удрученно говорит: «Но, Господи милосердный, я ведь скрипч, сэр, я ничего другого не умею. Эт скрипочк меня знет и любит, и мои пльцы знют ее тк, что я и в темноте могу н ней сыгрть кк по нотм. Где я еще нйду инструмент, который бы тк звучл? Тысяч доллров – это хорошя цен, но в этой скрипке – вся моя жизнь. Я не рсстнусь с ней ни з тысячу, ни дже з пять тысяч!»

Нш хозяин понимет, что его прибыль пдет, но бизнес есть бизнес, и чтобы выручить деньги, нужно деньги вложить. «Восемь тысяч, – говорит он. – Он того не стоит, но мне понрвилсь, я люблю племянницу и всегд готов ее побловть».

Абрхм едв не плчет при мысли о том, что придется рсстться с любимой скрипочкой, но кк можно откзться от восьми тысяч доллров? Особенно когд нш хозяин открывет стенной сейф и достет оттуд не восемь, целых девять тысяч доллров, ккуртно перевязнных и готовых лечь в злтнный крмн скрипч? «Вы хороший человек, – говорит он ншему хозяину. – Вы святой! Но поклянитесь, что позботитесь о моей девочке!» И неохотно отдет ему свою скрипку.

– А если нш хозяин просто отдст Абрхму визитку Бррингтон с пожелнием, чтобы тому улыбнулсь удч? – спросил Тень.

– Тогд мы теряем стоимость двух обедов, – ответил Сред, собирл осттки подливы с трелки кусочком хлеб, который и съел, причмокивя от удовольствия губми.

– Дй-к подумть? Првильно ли я тебя понял, – скзл Тень. – Итк, Абрхм уходит с девятью тысячми доллров в крмне и н стоянке у вокзл встречется с Бррингтоном. Поделив деньги, они сдятся в «форд» модели "А" Бррингтон и едут в следующий город. Полгю, в бгжнике у них ящик стодоллровых скрипок.

– Лично я всегд считл делом чести не плтить з них больше пяти, – скзл Сред, потом повернулся к зстывшей неподлеку официнтке: – А теперь, дорогя, услдите нш слух описнием вших роскошных десертов в день рождения Господ ншего.

Он уствился н нее почти плотоядно, словно ничто в меню не могло быть более соблзнительным лкомством, чем он см. Тени было крйне неловко: у него н глзх стрый волк выслеживл олененк, слишком юного, чтобы понимть, что если он не сбежит прямо сейчс, то окжется н полянке в глухом лесу и кости его добел очистят вороны.

Девушк снов покрснел и стл говорить, что сегодня н десерт яблочный пирог « l mode» («Это с ложечкой внильного мороженого»), рождественский торт « l mode» или крсный с зеленым взбитый пудинг. Зглянув ей в глз, Сред скзл, что возьмет рождественский торт « l mode». Тень от десерт откзлся.

– Тк вот, – продолжл Сред, – фере «игр в скрипку» больше трехсот лет. Если првильно выбрть лох, в нее и звтр можно будет сыгрть в любом городе Америки.

– Мне кзлось, ты говорил, будто твоя любимя фер уже непрктичн, – возрзил Тень.

– И то првд. Однко моя любимя не эт. Нет, моя любимя т, которую нзывли «игр в епископ». В ней есть все: нпряжение, тонкя игр, элемент неожиднности. Иногд мне думется, что при небольшой модификции в нее еще можно… – Он здумлся было, потом покчл головой. – Нет. Ее время прошло. Время действия, скжем, тысяч девятьсот двдцтый год. Место действия – любой город от среднего до большого – может, Чикго, Нью-Йорк или Филдельфия. Мы в солидном ювелирном мгзине. Человек в костюме священник – и не просто в сутне, в епископском пурпуре – входит и выбирет ожерелье – великолепное и порзительное произведение искусств с бриллинтми и жемчугми – и плтит з него дюжиной новеньких и хрустящих стодоллровых бнкнот.

Н верхней – пятнышко зеленых чернил, и влделец мгзин, с извинениями, но нстивя н своем, отсылет пчку купюр для проверки в отделение бнк н углу. Вскоре прикзчик возврщется с деньгми. В бнке скзли, что среди них нет ни одной фльшивки. Влделец снов извиняется, епископ – см любезность: мол, он прекрсно понимет проблему, сейчс в мире столько беззконных и безбожных типов, ткя кругом безнрвственность и рспутство – и бесстыдные женщины, теперь еще подонки обществ вылезли из сточных кнв и воцрились н экрнх синемтогрф, чего ещё ожидть от ткого век? Ожерелье уклдывют в футляр, и влделец прилгет все усилия, дбы не думть о том, зчем епископ покупет бриллинтовое ожерелье з тысячу двести доллров, и почему он плтит з него нличными.

Епископ дружески с ним прощется и выходит з порог, и тут ему н плечо ложится рук. «Ндо же! Мыльный! Ах ты, бездельник, снов взялся з стрые штучки?» И толстый устлый коп с честным ирлндским лицом зствляет епископ вернуться нзд в ювелирный мгзин.

«Прошу прощения, но этот человек ничего у вс сейчс не покупл?» – спршивет коп. «Рзумеется, нет, – зявляет епископ. – Скжите же ему». «Нпротив, – говорит ювелир. – Он только что купил у меня ожерелье с бриллинтми и жемчугми и зплтил з него нличными». «Бнкноты у вс в мгзине?» – осведомляется коп.

И тк ювелир достет двендцть стодоллровых бнкнот из кссы и отдет их копу, который, поглядев их н свет, восхищенно кчет головой: «Ах, Мыльный, Мыльный, – говорит он, – эти лучшие, ккие ты сумел изготовить! Ты истинный мстер, Богом клянусь!»

Лицо епископ рсплывется в смодовольной улыбке. «Ты ничего не сможешь докзть, – говорит он. – И в бнке скзли, что они в порядке. Это смя нстоящя зелень». «Уверен, что скзли, – подхвтывет коп, – но сомневюсь, что всех клерков предупредили о том, что Сильвестр Мыльный снов объявился в городе, или о том, сколь превосходные бнкноты он подсовывл в Денвере и Сент-Луисе». И с этими словми он зпускет руку в крмн епископ и достет оттуд ожерелье. «Жемчуг и бриллинтов н двендцть сотен в обмен н бумгу и чернил з пять центов, – говорит полицейский, по всей видимости, философ по нтуре. – И еще выдет себя з священнослужителя. Постыдился бы». Тут он ндевет н епископ, который, кк теперь ясно, вовсе не епископ, нручники и уводит его из мгзин, но прежде выписывет ювелиру рсписку н ожерелье и тысячу двести поддельных доллров. Это же, в конце концов, вещественные докзтельств.

– А они првд поддельные? – спросил Тень.

– Рзумеется, нет! Свежие бнкноты прямо из бнк, только н прочке – отпечток пльц и рзмзнные чернил, чтобы сделть их поинтереснее.

Тень отпил кофе, который окзлся хуже тюремного.

– Тк коп, по всей видимости, полицейским не был. А ожерелье?

– Вещественное докзтельство, – скзл Сред, откручивя крышку солонки, перед тем кк высыпть н стол горку соли. – Но ювелир получет рсписку и зверения, будто ожерелье ему вернут кк только Мыльный предстнет перед судом. Его поздрвляют кк примерного гржднин, он, рзмышляя, ккую историю рсскжет звтр вечером н собрнии клуб «Чудки», смотрит, кк полицейский выводит из мгзин мошенник, рзыгрыввшего из себя епископ, и уносит в одном крмне тысячу двести доллров, в другом – ожерелье н ту же сумму, кк они нпрвляются к полицейскому учстку, где их, рзумеется, и духу не будет.

Вернулсь убрть со стол официнтк.

– Скжите мне, дорогя, – обртился к ней Сред, – вы змужем?

Девушк покчл головой.

– Удивительно, что юную леди столь редкостного очровния еще не увели под венец.

Он чертил пльцем в рссыпнной н столе соли мленькие, толстые, похожие н руны знчки. Официнтк безвольно стоял подле него, нпоминя теперь Тени не олененк, скорее юного кролик, поймнного светом фр грузовик и зстывшего от стрх и нерешительности.

Сред понизил голос, тк что дже Тень, сидевший через стол от него, едв рсслышл:

– Во сколько вы кончете рботу?

– В девять. – Он сглотнул. – В половине десятого, смое позднее.

– И кк нзывется лучший мотель в вших крях?

– «Мотель 6». Но он не слишком…

Кончикми пльцев Сред легонько коснулся тыльной стороны ее лдони, оствляя н коже крупинки соли. Он дже не попытлсь их стряхнуть.

– Нм, – скзл Сред, голос которого теперь превртился в едв слышный рокот, – он покжется дворцом удовольствий. Официнтк, глядевшя н него во все глз, прикусил тонкую губу, потом, помедлив, кивнул и сбежл н кухню.

– Послушй, – скзл Тень, – он же н вид почти млолетк.

– Юридический возрст никогд меня особо не интересовл. И он мне нужн не рди нее смой, но просто, чтобы немного взбодриться. Дже црю Двиду было известно, что есть один рецепт, кк рзогреть струю кровь: поимей девственницу, потом позвони мне утром.

Тень поймл себя н том, что спршивет себя, был ли девственницей блондинк вечерней смены в мотеле в Игл-Пойнте.

– А болезни тебя не беспокоят? – спросил он. – А если он збеременеет? Что, если у нее есть брт?

– Нет, – ответил Сред. – Болезней я не боюсь. Они ко мне не прилипют. К несчстью – по большей чсти – ткие, кк я, обычно стреляют вхолостую, поэтому шнс появления полукровок невелик. В былые времен ткое случлось. А теперь нстолько мловероятно, что в облсти невозможного. Тк что тут беспокоиться не о чем. И у многих девушек есть бртья и отцы. Это не моя проблем. В девяност девяти случях из ст я к тому времени уезжю из город.

– И где мы остновимся н ночь?

Сред потер подбородок.

– Я остновлюсь в «Мотеле 6», – скзл он, потом опустил руку в крмн пльто, откуд вынул бронзового цвет ключ от входной двери, к которому был прицеплен кртонный квдртик с нпечтнным н нем дресом «502, Нортридж-роуд, кв. 3». – А вот тебя ждет квртир в длеком городе. – Сред н мгновение зкрыл глз, потом, открыв их, серые, поблескивющие и чуть-чуть рзные, скзл: – Через двдцть минут в городе остновится втобус «Грейхунд». Остновк у бензоколонки. Вот твой билет. – Он протянул через стол сложенный втобусный билет.

– Кто ткой Мйк Айнсель? – спросил Тень, прочитв имя н билете.

– Ты. Счстливого Рождеств.

– А где это Приозерье?

– Твой счстливый дом в грядущие месяцы. А теперь, тк кк все хорошее приходит трижды… – С этими словми Сред вынул из крмн упковнный в подрочную бумгу сверток и толкнул его по столу к Тени. Сверток остновился возле бутылки с кетчупом, н крышке которой соус зсох черными пятнми. Тень дже не шевельнулся, чтобы его взять. – Ну?

Неохотно Тень рзорвл крсную оберточную бумгу, в которой скзлся желтовто-коричневый бумжник из телячьей кожи, потертый и лоснящийся. По всей видимости, рньше он уже кому-то приндлежл. Внутри были водительские прв с фотогрфией Тени н имя Мйкл Айнселя с дресом в Милоуки, «Мстер крд» н имя М. Айнселя и двдцть хрустящих пятидесятидоллровых бнкнот. Зкрыв бумжник, Тень поглубже убрл его в крмн.

– Спсибо.

– Считй это рождественской премией. А теперь двй провожу тебя до «Грейхунд». Хочу помхть тебе, когд поедешь н сером псе н север.

Когд они вышли из ресторн, Тень дже поверить не мог, что всего з несколько чсов могло тк похолодть. Слишком холодно для снегопд. См холод был грессивным. Тяжеля выдлсь зим.

– Слушй, Сред, обе эти проделки – со скрипкой и с епископом, с епископом и полицейским… – Тень помедлил, пытясь сформулировть свою мысль.

– И что в них?

Тут его осенило:

– Они рссчитны н двух человек. По одному ртисту н кждой стороне. У тебя рньше был пртнер?

Дыхние облком вырывлось у Тени изо рт, он пообещл себе, что, кк только приедет в Приозерье, чсть рождественской премии потртит н смое толстое, смое теплое зимнее пльто, ккое только можно купить.

– Д, – ответил Сред. – Д. У меня был пртнер. Млдший пртнер. Но, увы, те дни миновли. Вот он зпрвк, и вот он, если глз меня не подводят, твой втобус. – «Грейхунд» уже сигнлил, сворчивя н стоянку. – Адрес н ключх, – продолжл Сред. – Если кто-нибудь спросит, я – твой дядя, и буду с гордостью носить непрвдоподобное имя Эмерсон Борсон. Обустройся в Приозерье, племянник Айнсель. Через неделю я з тобой приеду. Мы стнем много путешествовть. Нвещть тех, кого мне нужно нвестить. А тем временем держись тише воды и не лезь в неприятности.

– Моя мшин… – нчл было Тень.

– Я о ней хорошо позбочусь. Отдыхй в Приозерье, – скзл, протягивя руку, Сред, и Тень пожл ее. Рук у Среды был холоднее, чем у труп.

– Господи, ну и холодный же ты!

– Чем скорее я сотворю зверя о двух спинх с клссной девчонкой из ресторн в здней комнте «Мотеля 6», тем лучше.

Левой рукой он сжл плечо Тени.

Тень испытл головокружение от двойного видения: он увидел стоящего перед ними седого грузного мужчину, который сжимл ему плечо; еще он увидел нечто иное: столько зим, десятки и сотни зим, и серый человек в широкополой шляпе бродит, опирясь н посох, от селения к селению, зглядывет в окн, тянется к огню и веселью, и игре жизни, которой ему не дно коснуться, не дно почувствовть снов…

– Поезжй, – добродушно проворчл Сред. – Все хорошо, и все хорошо, и все хорошо будет…

Тень предъявил билет водителю.

– Ну и денек для путешествия, – скзл т, потом с мрчным удовлетворением добвил: – Счстливого Рождеств.

Автобус был почти пуст.

– Когд мы прибудем в Приозерье? – спросил Тень.

– Через дв чс. Может быть, больше, – ответил водитель. – Говорят, ндвигется внезпное похолодние.

Он щелкнул выключтелем, и с шипением и глухим удром зкрылись двери.

Тень прошел до середины втобус, возможно дльше, откинул спинку кресл, сел и стл думть. Мерное движение и тепло втобус объединились, чтобы укчть его, и не успел он сообрзить, что зсыпет, кк уже зснул.

В земле и под землей, и отметины н стенх цвет мокрой крсной глины: отпечтки лдоней и пльцев – примитивные изобржения животных, людей и птиц.

Огонь еще горел, и бизоночеловек все тк же сидел по ту сторону костр, глядя н Тень огромными глзми, похожими н озер темного ил. Губы бизон в обрмлении бурой свлявшейся шерсти не шевельнулись, но голос произнес:

– Ну, Тень? Ты поверил?

– Не зню, – скзл Тень. И его рот тоже не двигется, зметил он вдруг. Ккими бы словми они ни обменивлись, это был не т речь, кк ее понимли люди. – Ты нстоящий?

– Поверь, – скзл бизоночеловек.

– Ты… – Тень помялся, но все же спросил: – Ты тоже бог?

Опустив руку в огонь, бизоночеловек достл горящую ветку, подержл ее нд костром – синие и желтые язычки плмени лизли крсную руку, не обжигя ее.

–  – Эт земля не для богов, – скзл бизоночеловек. Но во сне Тень знл, что слов произносит уже не он: это говорил огонь, к Тени обрщлись треск и тнец плмени в темной подземной пещере.

– Эту землю поднял из глубин окен птиц-нырок, – скзло плмя. – Ее сплел нитями из своей железы пук. Ее высрл ворон. Он – тело пвшего отц, чьи кости – горы, чьи глз – озер.

– Это земля снов и огня, – скзло плмя. Бизоночеловек вернул ветку в огонь.

– Почему ты мне это рсскзывешь? – спросил Тень. – Я мелкя сошк. Я ведь никто. Я был тренером в гимнстическом зле, смым пршивым уголовником и, нверное, не нстолько хорошим мужем, кким себя считл… – Он умолк. – Кк мне помочь Лоре? – спросил он потом бизоночеловек. – Он хочет снов стть живой. Я пообещл ей помочь. Я перед ней в долгу.

Бизоночеловек молч укзл н свод пещеры. Тень поднял глз: из крохотного отверстия нверху лился рссеянный водянистый свет.

– Нверх? – спросил Тень, жлея, что не получил ответ ни н один из вопросов. – Мне следует подняться туд?

Туг сон зхвтил его, идея обртилсь в рельность. Тень рзмозжило о землю и кмень. Он словно стл кротом, который пытется протиснуться в дыру, брсуком, ползущим сквозь землю, сурком, отбрсывющим комья с дороги, медведем… но земля был слишком твердой, слишком плотной, и вскоре он не смог больше продвинуться и н дюйм, не смог больше копть и ползти, и, с трудом глотя спертый воздух, он понял, что, нверное, умрет в этом темном месте глубоко под миром.

Его сил не хвтло. Он все слбее брхтлся и сознвл, что, хотя его тело едет сейчс в жрком втобусе по холодным лесм, если он перестнет дышть здесь, в этом подземном мире, то перестнет дышть и нд землей, уже сейчс он дышл прерывисто, и кждый вдох отдвлся болью.

Он боролся, протискивясь сквозь землю, но все слбее и слбее, и с кждым движением рсходовл дргоценный воздух. Он попл в ловушку: не в силх двигться дльше и не способный вернуться тем путем, откуд пришел.

– А теперь зключим сделку, – скзл голос у него в голове.

– Но что я могу предложить? – спросил Тень. – У меня ничего нет.

Н языке он чувствовл глину, густую и скрипящую н зубх.

А потом вдруг скзл:

– Кроме меня смого. У меня есть я см, тк ведь?

Все словно зтило дыхние.

– Я предлгю себя смого.

Отклик последовл незмедлительно. Окружвшие Тень земля и кмни нчли двить н него, стискивя тк, что из его легких улетучилсь последняя унция воздух. Двление превртилось в боль, которя подступил к нему со всех сторон. Он достиг зенит боли и зстыл н этой вершине, понимя, что не в силх принять больше, но мгновение спустя спзм миновл, и Тень здышл снов. Свет нд ним стл ярче.

Его вытлкивло н поверхность.

Нктил следующий спзм земли, и Тень попытлся его перетерпеть. И снов он почувствовл, кк его толкет вверх.

Боль, которя нктил н него в этой последней ужсной схвтке, невозможно было дже вообрзить, и он почувствовл, кк его выдвливет через неподтливую рсщелину в скле, кк его кости дробятся, плоть преврщется в бесформенную мссу. Когд его рот и рсколотя в щепки голов вышли н поверхность, он нчл кричть от боли и стрх.

И крич, спросил себя, кричит ли он и няву – кричит ли он во сне в полутемном втобусе.

И этот последний спзм выбросил Тень н воздух, где из последних сил он вцепился в крсную землю.

Зствив себя сесть, Тень рукой стер с лиц пыль и поглядел н небо. Стояли сумерки, долгие пурпурные сумерки, в небе одн з другой зжиглись звезды, нмного более яркие и многоцветные, чем он когд-либо видел или вообржл.

– Скоро, – произнес потрескивющий голос огня у него з спиной, – они пдут. Скоро они пдут, и звездный нрод встретится с людьми земли. Среди них будут герои и те, кто будет убивть чудовищ и приносить знние, но никто из них не будет богом. Это дурное место для богов.

Порыв ветр, бьющий холодом, коснулся его лиц. Тень будто октило ледяной водой. Он услышл голос водителя, объявившей, что они приехли в Сосновый бор и что если кому-то ндо покурить или рзмять ноги, остновк десять минут, потом снов в путь.

Спотыкясь, Тень вышел из втобус, который, кк выяснилось, опять остновился у зшттной мленькой бензоколонки, почти идентичной той, н которой он сел. Водитель помогл пре девушек-подростков убрть чемодны в бгжное отделение.

– Эй, – окликнул он Тень. – Вы ведь в Приозерье сходите, тк?

Тень сонно кивнул.

– Хороший городок, честное слово, отличный. Иногд я думю, что если бы я бросил рботу, то перебрлсь бы в Приозерье. Смый крсивый городок, ккой я видел. Вы двно тм живете?

– Впервые еду.

– Не збудьте, съешьте з меня звертыш с мясом у Мейбл.

Тень решил не спршивть объяснений.

– Простите, я не говорил во сне? – спросил вместо этого он.

– Если и говорили, то я ничего не слышл. – Он поглядел н чсы. – Пор в втобус. Я вм покричу, когд подъедем к Приозерью.

Две девчушки – не стрше четырндцти лет, н взгляд Тени, – севшие в Сосновом бору, теперь устроились н сиденье перед Тенью. Подружки, решил он, против воли подслушивя их болтовню, или сестры. Одн почти ничего не знл о сексе, зто много знл о животных и помогл или много времени проводил в кком-то питомнике, другую животные нисколько не интересовли, зто он, нхвтвшись из Интернет и дневных телепередч пикнтных подробностей, полгл, что хорошо рзбирется в человеческой сексульности. То смеясь, то ужсясь, Тень с интересом слушл, кк т, которя считл себя умудренной в обычях свет, в подробностях описывет мехнизм действия тблеток «Алк-зельтцер» для улучшения орльного секс.

Тень нчл отключться от их рзговор, глушить все, кроме шум дороги, и потому теперь до него долетли время от времени только обрывки болтовни.

«Голди ну ткой слвный пес, чистокровный ретривер… если бы только пп соглсился… всякий рз, звидев меня, он виляет хвостом…»

«Сейчс Рождество, и он дл мне поездить н сноумобиле».

«Можно имя нписть языком н его члене».

«Я скучю по Сэнди».

«Д, и я тоже».

«Скзли, сегодня шесть дюймов, но, нверное, просто придумли… то и дело выдумывют погоду, и никто им не возрзит…»

А потом зшипели тормоз и водитель зкричл: «Приозерье!» Открылись двери. Тень последовл з девочкми н злитую светом фонрей стоянку при мгзине видеокссет, которя, кк решил Тень, игрл в Приозерье роль втовокзл. Воздух обжигл холодом легкие, но это был свежий холод. Он его рзбудил. Тень посмотрел н огни городк, рскинувшегося н юго-зпде, и н светлую глдь змерзшего озер н востоке.

Девчушки притопывли ногми и тетрльно дули н руки. Т, что помлдше, рискнул бросить искос взгляд н Тень и неловко улыбнулсь, когд он поймл ее з этим.

– Счстливого Рождеств, – скзл Тень.

– Аг, – отозвлсь вторя, н год, быть может, пострше первой. – И вс тоже с Рождеством.

У нее были морковно-рыжие волосы и курносый нос, усыпнный сотней тысяч веснушек.

– Симптичный у вс тут городок, – скзл Тень.

– Нм нрвится, – отозвлсь млдшя. Судя по голосу, это он любил животных. Он неуверенно улыбнулсь Тени, покзв синие резиновые плстинки н передних зубх. – Вы мне кого-то нпоминете, – серьезно продолжл он. – Вы чей-нибудь брт или сын или еще кто?

– Ну и глупышк же ты, Элисон, – вмешлсь ее подруг. – Кждый человек чей-нибудь сын или брт или еще кто.

– Я не это имел в виду, – возрзил Элисон. Н мгновение фры высветили их ослепительно белым. З фрми окзлся мини-вэн, з рулем – мм, и минуту спустя мини-вэн уже увез девочек и их пожитки, оствив Тень одного н стоянке.

– Молодой человек? Могу я вм чем-то помочь? – Стрик зкрывл мгзин видеокссет. – В Рождество мгзин не открывют, – весело скзл он, убиря ключи. – Но я пришел встретить втобус. Убедиться, что все в порядке. Я бы себе не простил, если бы н Рождество ккя-нибудь зблудшя душ попл в переплет.

Теперь он подошел уже достточно близко, чтобы Тень мог рзглядеть его лицо: строе, но довольное, лицо человек, который вдоволь хлебнул уксус жизни и обнружил, что это, по большей чсти, виски и притом хороший.

– Гм, не могли бы вы дть мне номер телефон зкз местного ткси, – скзл Тень.

– Мог бы, – с сомнением отозвлся стрик, – но в это время Том уже в постели, и дже если вы его поднимете, то все рвно без толку – пру чсов нзд я видел его в «Оленьем стойбище», и он был нвеселе. Дже слишком весел, я бы скзл. А куд вы нпрвляетесь?

Тень покзл ему ключ от двери с дресом.

– Что ж, – протянул стрик, – это минут десять, может, двдцть пешком через мост и вокруг озер. Но в холодную погоду прогулк удовольствия вм не доствит, когд не знете местности, дорог кжется длиннее – змечли когд-нибудь? В первый рз идешь кк будто целую вечность, потом рз – и н месте?

– Д, – соглсился Тень. – Только я никогд об этом не думл. Нверное, вы првы.

Стрик кивнул, потом его лицо рсплылось в улыбке.

– А, ккого черт, н дворе Рождество. Я см вс отвезу н Тесси.

Тень вышел з стриком н дорогу, где был припрковн огромный стрый двухместный джип с открытым верхом. Дже гнгстеры «бурных двдцтых» гордились бы тким втомобилем, возили бы в нем девчонок, контрбндный виски и пушки. В ярком свете белых фонрей он кзлся темным – возможно, крсным, возможно, и зеленым.

– Это Тесси, – скзл стрик. – Ну рзве не крсотк?

Он с гордостью собственник хлопнул по крылу, зкругляющемуся нд передним колесом.

– Ккой он модели? – спросил Тень.

– Он «Уэндт Феникс». Уэндт в тридцть первом рзорился, и нзвние перекупил «Крйслер», но «уэндтов» с тех пор не выпускли. Хрви Уэндт, основвший компнию, был из здешних крев. Уехл в Клифорнию и покончил жизнь смоубийством в сорок первом, нет, в сорок втором. Большя тргедия.

В мшине пхло кожей и стрым сигретным дымом – не слишком свежий зпх, но если многие годы в слоне постоянно курить сигреты и сигры, дым стновится чстью его естеств. Стрик вствил ключ в змок зжигния, и Тесси звелсь с первого оборот.

– Звтр, – скзл он Тени, – Тесси отпрвится в грж. Я нкрою ее чехлом, и тк он и остнется до весны. По првде скзть, не ндо было мне ее выводить сегодня, учитывя, что снег уже выпл.

– Он плохо идет по снегу?

– Идет-то он отлично. Все дело в соли, которой посыпют дороги. Вы дже не поверите, кк стрые крсотки ржвеют от соли. Хотите, чтобы я подвез вс прямо к двери, или предпочтете большой тур под луной по городку?

– Мне не хотелось бы вс утруждть…

– Никких трудов. Когд доживете до моих лет, будете блгодрить небо, если хотя бы н минуту сможете глз сомкнуть. Я просто счстливчик, если мне удется проспть пять чсов кряду: все просыпюсь, и мысли все крутятся и крутятся. Где мои мнеры? Меня зовут Хинцельмн. Я бы скзл «Зовите меня Ричи», но все, кто меня тут знет, зовут меня просто Хинцельмн. Я пожл бы вм руку, но чтобы вести, Тесси нужны обе. Он всегд знет, когд я отвлекюсь.

– Мйк Айнсель, – улыбнулся Тень. – Рд с вми познкомиться, Хинцельмн.

– Тогд поедем вокруг озер, – скзл Хинцельмн. – Большой тур.

Глвня улиц, по которой они кк рз ехли, привлектельня дже ночью, выглядел стромодной в лучшем смысле этого слов – словно, вот уже сто лет, люди ухживли з ней и вовсе не спешили рсствться с тем, что им нрвилось.

Хинцельмн, проезжя мимо, укзл н дв городских ресторн (немецкий ресторнчик и, кк он скзл, «нполовину греческий, нполовину норвежский плюс воздушня сдоб к кждому блюду»). Он покзл булочную-пекрню и книжный мгзин («Город без книжного мгзин и не город вовсе, если хотите знть мое мнение. Он сколько угодно может звть себя городом, но если в нем нет книжного, он см знет, что ни одной живой души ему не обмнуть»). Проезжя мимо библиотеки, он притормозил, чтобы Тень хорошенько мог рзглядеть здние. Нд подъездом мигли нтикврные гзовые фонри, и Хинцельмн с гордостью описл Тени строение: «Библиотек построен в семидесятых годх девятндцтого век Джоном Хеннингом, местным лесопильным броном. Он хотел нзвть ее „Меморильня библиотек Хеннинг“, но после его смерти ее стли нзывть „Библиотек Приозерья“, и теперь, думю, он до конц времен тковой и остнется. Ну рзве не мечт?» Гордости в его словх было столько, словно он см ее построил. Здние нпомнило Тени змок, и он тк и скзл. «Вот именно, – соглсился Хинцельмн. – Бшенки и все прочее. Хеннинг хотел, чтобы снружи он тк и выглядел. А внутри до сих пор сохрнились первончльные сосновые полки. Мирим Шультц хочет их рзломть и модернизировть библиотеку, но здние внесено в ккой-то реестр исторических пмятников, и он ничегошеньки не может поделть».

Они объезжли озеро с юг. Городок протянулся вокруг озер, берег которого спусклись к воде тридцтифутовым откосом. Поверхность озер был мтовой от снег, в блестящих полыньях отржлись городские огни.

– Похоже, оно змерзет, – скзл Тень.

– Уже месяц кк змерзло, – отозвлся Хинцельмй. – Тусклые мест – это снежные нносы, блестящие – лед. Оно змерзло в одну холодную ночь после Дня блгодрения, стло совсем кк стекло. Увлекетесь подледным ловом, мистер Айнсель?

– Никогд не пробовл.

– Лучшее, что есть для мужчины. Дело не в рыбе, которую вы ловите, в душевном покое, с кким возврщетесь домой под конец дня.

– Я зпомню. – Из окн Тесси Тень попытлся рзглядеть ледяную поверхность. – По льду првд уже можно ходить?

– Можно. Можно дже проехть н мшине, хотя я бы пок не рискнул. Холод у нс держтся уже шесть недель. Но ндо помнить, что у нс, н севере Висконсин, все змерзет быстрее и крепче, чем в других местх. Я однжды охотился н оленя, это было лет тридцть или сорок нзд, и выстрелил по смцу, д промхнулся, зто выгнл его из лесу – это было н северной стороне озер, недлеко от того мест, где вы будете жить, Мйк. Тк вот. Это был смый лучший олень, ккого мне только доводилось видеть, двдцть ответвлений рогов, крупный, что небольшя лошдь, уж вы мне поверьте. Тогд я был помоложе и проворнее, чем сейчс, и хотя в тот год снег выпл еще до Хэллоуин, был уже День блгодрения, снег н земле лежл чистый и белый, и следы оленя в нем были кк н лдони. Мне покзлось, что зверь в пнике несется к озеру.

Ну, только последний дурк попытется згнть оленя – и вот, я, кк последний дурк, бегу з ним и гляжу: он скользит по озеру – ох – в восьми-девяти дюймх воды и смотрит н меня тк горестно. В этот смый момент солнце зходит з облк, и рз! – резко холодет: темпертур з десять минут упл грдусов н тридцть, голову дю н отсечение. И вот мтерый олень изготовился к прыжку, но дже бежть не может. Он вмерз в лед.

А я тк иду к нему неспешно. См вижу: он хочет бежть, д примерз, и выход у него нет никкого. Что ж, не сумел я себя зствить пристрелить беднягу, который и спстись-то не мог. Что бы я был з человек, если бы сотворил ткое, ? И я только достл обрез, д выплил холостым прямо в воздух.

Ну, шум д гром хвтило, чтобы олень ж из шкуры выпрыгнул, увидев, что копыт у него примерзли, он тк и поступил. Поэтому, оствив шкуру и рог во льду, он рвнул со всех ног в лес, розовый, кк новорождення мышь, и дрожщий, кк осиновый лист.

А мне тк жлко стло этого строго оленя, что я уговорил дм из кружк вязния соорудить ему теплую одежку н зиму, и они сотворили ему вязный комбинезон, чтобы он не змерз до смерти. Рзумеется, дмочки не преминули нд нми подшутить: связли ему костюмчик из ярко-орнжевой шерсти, по которому ни один охотник стрелять не стнет. Все охотники в нших крях носят орнжевое, – пояснил он. – А если вы думете, что в этом есть хоть словечко лжи, я все могу докзть. У меня и по сей день в гостиной рог висят.

Тень рссмеялся, стрик ответил ему удовлетворенной улыбкой зядлого рсскзчик. Они остновились у кирпичного дом с большой деревянной верндой вдоль стены, выходящей н озеро, н которой мерцли рождественские гирлянды.

– Это пятьсот второй и есть, – скзл Хинцельмн. – Квртир три н верхнем этже окнми н озеро. Вот вы и дом, Мйк.

– Спсибо, мистер Хинцельмн. Могу я зплтить з бензин?

– Просто Хинцельмн. И вы не должны мне ни пенни. С Рождеством от меня и Тесси.

– Вы уверены, что не соглситесь ничего принять?

Стрик поскреб подбородок.

– Вот что я вм скжу. Н следующей неделе я зйду к вм, и вы купите у меня билеты. Ншей вещевой лотереи. Блготворительной. А сейчс, молодой человек, вм пор в постель.

– Счстливого Рождеств, Хинцельмн, – улыбнулся Тень. Костяшки пльцев у стрик, когд он протянул Тени руку для пожтия, были крсными от холод.

– Осторожнее н дорожке к дому, тм может быть скользко. Отсюд видно вшу дверь, вон тм сбоку, видите? Я подожду в мшине, пок вы не войдете. Просто помхйте мне, когд отопрете дверь, и тогд я поеду.

Мотор «уэндт» рботл вхолостую, пок Тень блгополучно поднялся по деревянной лестнице н вернду и повернул ключ в змке. Дверь квртиры рспхнулсь. Тень помхл, и стрик н «уэндте» – н Тесси, подумл Тень, и см мысль о мшине, у которой есть имя, зствил его снов улыбнуться, – рзвернулся и поехл нзд по мосту.

Тень зкрыл входную дверь. Холод в комнте был лютый. Пхло людьми, которые уехли, чтобы жить другой жизнью, и всем, что они ели и что видели во сне. Отыскв термостт, он выствил его н семьдесят грдусов, потом прошел в крохотную кухоньку, проверил ящики и холодильник цвет вокдо – везде пусто. Ничего удивительного. По крйней мере зпх из холодильник шел свежий, плесенью нигде не пхло.

Возле кухоньки окзлсь мленькя спльня с голым топчном, рядом с ней – совсем крохотня вння, большую чсть которой знимл душевя кбин. В чше унитз плвл престрелый бычок сигреты, Тень спустил коричневую от тбк воду.

Нйдя в шкфу простыни и одеяло, он зстелил кровть, потом, сняв только куртку, ботинки и чсы, кк был одетый, збрлся в постель, спршивя себя, сколько времени ему пондобится, чтобы согреться.

Свет он погсил, в квртирке црил тишин, нрушемя лишь гудением холодильник и музыкой рдио, игрющего в соседней квртире. Леж в темноте, он рзмышлял, не высплся ли он в «Грейхунде» и не зствят ли его холод, голод, незнкомя кровть и безумие последних недель пролежть без сн всю ночь.

В тишине он услышл треск – будто выстрел. Ветк, нверное, или лед. Мороз, похоже, крепчет.

Сколько придется жть, когд з ним приедет Сред? День? Неделю? Сколько бы времени у него ни было, стоит придумть себе ккое-нибудь знятие. Ндо нчть снов тренировться, решил он, и упржняться в фокусх с монетми, пок все трюки не будут получться глдко. («Повторяй все свои фокусы, – прошептл кто-то в его голове, вот только голос это был чужой, – все, кроме одного. Не след повторять зря трюк, ккой покзл тебе бедный мертвый Сумсшедший Суини, умерший от холод и от того, что был позбыт и никому не нужен. Только не этот фокус. О, только не этот!»)

Но Приозерье – и впрямь хороший городок. Тень это чувствовл.

Он подумл о своем сне – если это был сон – в ту первую ночь в Кире. Он подумл о Зоре… кк, черт побери, ее имя? О полуночной сестре.

А потом он подумл о Лоре…

И мысли о ней словно рспхнули окно в его голове. Он вдруг увидел ее. Он действительно почему-то ее видел.

Он был в Игл-Пойнте во дворике позди просторного дом ее мтери.

Он стоял н холоде, которого больше не чувствовл или который чувствовл все время. Он стоял под стеной дом, купленного ее мтерью в восемьдесят девятом н стрховку после смерти отц Лоры, Хрви Мккейб, который зрботл сердечный приступ, когд с трудом поднимл мусорный бк. Лор смотрел через стекло, прижимясь к нему холодными рукми, но не змутняя его дыхнием, смотрел н мть и сестру, н детей и муж сестры, приехвших н прздники из Техс. Вот где стоял Лор – в темноте. И не могл не смотреть в дом.

Слезы зщипли Тени глз, он перектился н бок.

Он чувствовл себя вуйеристом и поэтому придержл мысли, зствляя их вернуться нзд в Приозерье: он увидел озеро, рскинувшееся под ним, и рктические ветры, эти пльцы Мороз Крсный Нос глдили его перстми в сто крт холоднее, чем руки любого труп.

Дыхние Тени учстилось, он слышл, кк поднимется, звывет горько вокруг дом ветер, и н мгновение ему покзлось, что в этом звывнии он рзличет слов.

Если ему и придется где-то быть, то уж лучше здесь, подумл он и зснул.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ. НЕОФИЦИАЛЬНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ

Звяк-звяк.

– Миз Ворон?

– Д.

– Миз Смнт Черня Ворон?

– Д.

– Не могли бы вы ответить н пру вопросов, мэм?

– Вы полицейские? Кто вы?

– Меня зовут Город. Мой коллег – мистер Дорог. Мы рсследуем исчезновение двух нших коллег.

– Кк их звли?

– Прошу прощения?

– Нзовите мне их имен. Я хочу знть, кк их звли. Вших коллег. Скжите мне их имен, и тогд я, может быть, вм помогу.

– …Хорошо. Их имен – мистер Кмень и мистер Лес. А теперь можно здть вм несколько вопросов?

– Вы что, ребят, берете себе имен от того, что видите? «О! Ты будешь мистер Тротур, он – мистер Ковер. Поздоровйтесь с мистером Аэроплном»?

– Очень смешно, юня леди. Первый вопрос: нм нужно знть, видели ли вы этого человек? Вот этого. Можете взять фотогрфию.

– Ух ты! Анфс и в профиль с цифрми внизу… Крупный. Но симптичный. Что он сделл?

– Несколько лет нзд он принимл учстие в огрблении бнк в небольшом городке, был водителем. Двое его коллег решили сбежть с нгрбленным, не выделив ему доли. Он рзозлился. Рзыскл их. Едв не убил их голыми рукми. Штт зключил сделку с теми двумя, кого он поклечил: они выступили против него н суде. Этот человек получил шесть лет. Отсидел три год. Если хотите знть мое мнение, тких, кк он, нужно зпирть, ключ выбрсывть.

– Знете, я никогд рньше не слышл, чтобы тк говорили в рельной жизни. Во всяком случе, вслух.

– Говорили что, миз Ворон?

– «Выделить долю». Ткого от нормльных людей не услышишь. Может, в кино, но не в жизни.

– Это не кино, миз Ворон.

– Черня Ворон. Миз Черня Ворон. Друзья зовут меня Сэм.

– Понятно, Сэм. Тк вот, этот человек…

– Но вы не мои друзья. Можете звть меня миз Черня Ворон.

– Послушй, ты, соплячк…

– Все в порядке, мистер Дорог. Сэм… прошу прощения, мэм, я хотел скзть, миз Черня Ворон хочет нм помочь. Он зконопослушня гржднк.

– Мэм, мы знем, что вы помогли Тени. Вс видели с ним. В белой «шеви нов». Он вс подвозил. Он зплтил з вш обед. Он скзл что-нибудь, что помогло бы нм в ншем рсследовнии? Двое нших лучших людей исчезли.

– Я никогд его не встречл.

– Вы его встречли. Пожлуйст, не допускйте ошибки, считя нс глупцми. Мы не глупы.

– Гм. Я много кого встречю. Может, я его встретил, д уже позбыл.

– Мэм, в вших интересх сотрудничть с нми.

– В противном случе вы познкомите меня со своими друзьями, мистером Тиски-для-Пльцев и мистером Пентотлом?

– Мэм, вы усугубляете свое положение.

– Аг. Прошу прощения. Еще вопросы есть? Потому что сейчс я скжу «до свидния» и зхлопну дверь, вы двое, нверное, сядете в мистер Мшину и уедете.

– Вш откз сотрудничть был отмечен, мэм.

– До свидния.

Щелк.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Скжу вм все секреты

Но о прошлом моем солгу

Поэтому отошлите меня в постель – нвсегд.

Том Уэйтс. Тнго до стертых ног

Вся жизнь в темноте среди грязи – вот что виделось Тени во сне в его первую ночь в Приозерье. Жизнь ребенк в двние времен, длеко-длеко, в земле з океном, в стрне, где восходит солнце.

Но в той жизни не было восходов и зктов, лишь тусклый свет днём и черня слепот ночью.

Никто не говорил с ним. Снружи доносились человеческие голос, но он рзумел речь людей не лучше, чем понимл ухнье сов или лй собк.

Он помнил или думл, что помнит, одну ночь полжизни нзд, когд отворилсь дверь и большой человек тихонько вошел, но не удрил его и не покормил, обнял и прижл к груди. От нее – это был женщин – хорошо пхло. Жркие кпли упли ему н лицо. Он испуглся и громко зкричл от стрх.

Он поспешно опустил его н солому и сбежл из хижины, прикрыв з собой дверь.

Он помнил то мгновение и лелеял его, кк лелеял слдость кпустной кочерыжки, кислоту слив, хруст яблок, жирную услду жреной рыбы.

А теперь в свете огня он увидел лиц, и все смотрели н него, когд его вывели из хижины – в первый и единственный рз. Тк вот кковы люди! Выросший в темноте, он никогд не видел человеческих лиц. Все было тким новым. Тким стрнным. Свет от огромного костр резл глз. Вот дернули з веревку, н которой его вели туд, где ждл мужчин.

И когд в свете плмени поднялся первый клинок, ккое ликовние всколыхнуло толпу! Дитя темноты стло смеяться вместе со всеми, рдуясь свободе.

А потом клинок опустился.

Открыв глз, Тень понял, что голоден и змерз, оконные стекл потускнели под коркой льд. Его собственное зстывшее дыхние, подумл он. Выбирясь из кровти, он пордовлся, что ему не нужно одевться, поскреб ногтем стекло, проходя мимо окн, почувствовл, кк лед скпливется под ногтем, потом тет, преврщясь в кплю воды.

Он попытлся вспомнить сон, но тот рстял, оствив по себе ощущение темноты и муки.

Тень ндел ботинки, решив сходить в центр город з мостом н северной стороне озер – если он верно зпомнил геогрфию здешних мест. Ндевя тонкую куртку, он вспомнил днное себе обещние купить теплое зимнее пльто и, открыв дверь квртиры, вышел н деревянную вернду. От холод у него перехвтило дыхние: рз вдохнув, он почувствовл, кк змерзли все до единого волоски в носу. С вернды открывлся прекрсный вид н озеро с его рвными зплтми серого посреди белизны.

З ночь резко похолодло, без сомнения. Нверное, немногим выше нуля по Френгейту, и ничего приятного от прогулки ждть не стоит, но Тень был уверен, что без особых зтруднений доберется до город. Что скзл вчер вечером Хинцельмн? Десять минут пешком? А Тень ведь крупный мужчин. Он пойдет быстро и просто не успеет змерзнуть.

Он двинулся н север, держ курс к мосту.

Вскоре, когд лютый холод проник в легкие, н него нктил сухой кшель. Минуту спустя зболели уши, лицо и губы, потом еще и ноги. Руки без перчток он поглубже зсунул в крмны, сжв кулки в ндежде согреть пльцы. И вспомнил вдруг бйки Ло'кого Злокозны о зимх в Миннесоте – в особенности ту, где говорилось об охотнике, которого в стршный мороз медведь згнл н дерево и тот вынул свой хрен и пустил желтую струю, т змерзл, еще не успев коснуться земли, и охотник соскользнул по шесту змерзшей мочи и сбежл. Воспоминние вызвло сркстическую улыбку, з ней снов нктил сухой болезненный кшель.

Шг з шгом, шг з шгом. Он оглянулся через плечо. Его дом был вовсе не тк длеко, кк он ожидл.

Идти пешком, решил он, было ошибкой. Но он уже н три-четыре минуты отошел от квртиры, и впереди мячил мост нд озером. Горздо рзумнее двигться вперед, чем возврщться домой (И что тм? Звонить по отключенному телефону? Ждть весны? В квртире же нет еды, нпомнил он смому себе).

Он шел, пересмтривя свои догдки о темпертуре н улице – отметк все знижлсь: минус десять? Минус двдцть? Минус сорок, может быть, т стрння отметин н термометре, где Цельсий и Френгейт, – одно и то же? Вероятно, все же не тк холодно. Но студеный ветер с озер, который, не стихл, бил ему в лицо, прилетел, нверное, с смой Аляски.

Тень с тоской вспомнил химические грелки для рук и ног. Жль, что сейчс у него их нет.

Прошло десять минут, мост словно не приблизился. Тень слишком змерз, чтобы дрожть. Болели глз. Это не просто холод, что-то прямо из нучной фнтстики. Тк, нверное, чувствует себя персонж рсскз, действие которого рзворчивется н обртной стороне Меркурия – если у Меркурия есть эт смя обртня сторон. Или н склистом кменистом Плутоне, где Солнце – всего лишь одн из звезд, горящя чуть ярче других. Это, думл Тень, лишь н йоту ближе тех плнет, где воздух приносят ведрми и рзливют кк пиво.

Проносившиеся мимо случйные мшины предствлялись нерельными: космические корбли, сублимировнные сухой зморозкой брикеты стекл и метлл, нчиненные людьми, одетыми в несколько свитеров. В голове у него крутился стрый шлягер, тк любимый мтерью, «Гулять в зимней чудесной стрне», и он принялся нпевть его, не рзжимя губ, и попытлся идти в ткт с ним.

Он больше не чувствовл ног. Идти пешком в ткой холод уже кзлось ему дже не глупостью, не ошибкой, дурью вселенских мсштбов. Штны и куртк зщищли от стужи не больше, чем сеть или кружево, – ветер попросту дул сквозь них, холодя костный мозг и зморживя ресницы.

«Иди, – скзл он смому себе. – Перествляй ходули. Остновиться и выпить бдью воздух сможешь, когд вернешься домой». В голове у него ззвучл песня «битлов», и он изменил шг, подстривясь под нее. И лишь подпевя припеву, он сообрзил, что нпевет «Help».

Он почти достиг мост. Потом ему придется перейти по нему, и все рвно остнется еще десять минут до мгзинов н зпдном берегу, может, чуть больше…

Мимо проехл, притормозил, рзвернулсь в облке выхлопного гз и вернулсь к нему темня мшин. Опустилось стекло, и дымк и пр из окн смешлись с выхлопом дрконьего дыхния, окружвшего мшину.

– У вс все в порядке? – спросил изнутри полицейский.

Первым втомтическим ответом Тени было «Аг, все прекрсно. Просто великолепно, спсибо, офицер», но для этого уже было слишком поздно, и он нчл говорить:

– Кжется, я змерзю. Я шел в Приозерье, чтобы купить еду и одежду, но недооценил рсстояние…

Мысленно он уже дошел до этой чсти фрзы, когд понял, что изо рт у него вырвлось только «3-з-ззмсрз» и ккой-то треск пополм с дребезжнием, поэтому он только выдвил:

– Зззз-вини-тс. Зззмсрз. Зззвините.

Открыв зднюю дверцу мшины, коп скзл:

– А ну сдитесь. Тм согреетесь, о'кей?

С блгодрностью збрвшись внутрь, Тень устроился сзди и принялся тереть одну о другую руки, гоня от себя сму мысль о том, что, вероятно, обморозил ноги. Тень уствился н коп через метллическую решетку и попытлся не думть о том, кк в прошлый рз ехл сзди в полицейской мшине, не змечть, что н дверях изнутри нет ручек, только сосредоточенно потирл руки, стрясь восстновить кровообрщение в пльцх. Лицо и покрсневшие пльцы горели, и в тепле снов зболели ноги. Это, решил Тень, хороший признк.

Повернув ключ в змке зжигния, коп тронулся с мест.

– Прошу прощения, – скзл он, не поворчивясь к Тени, только громче произнося слов, – но выходить из дому было нстоящей глупостью. Рзве вы не слышли сводку погоды? Н улице минус тридцть. Один бог знет, ккя темпертур н ветру – минус шестьдесят, минус семьдесят, хотя, н мой взгляд, если отметк опустилсь уже до тридцти, то о ветре уже волновться нечего.

– Спсибо, – выдвил Тень. – Спсибо, что остновились. Я првд вм блгодрен.

– Женщин в Рйнелндере вышл сегодня утром нполнить кормушку для птиц в хлте и тпочкх и примерзл, буквльно примерзл, к тротуру. Сейчс он в ренимции. Сегодня утром по телевизору скзли. Вы новенький в городе? – Это был вопрос, но полицейский, по всей видимости, уже знл н него ответ.

– Вчер приехл н «Грейхунде». Сегодня решил пойти купить теплую одежду, что-нибудь из еды и мшину. Я дже не ожидл, что будет тк холодно.

– М-д, – отозвлся коп. – Меня похолодние тоже зстло врсплох. Я слишком изводил себя из-з глобльного потепления. Кстти, меня зовут Чд Муллигн. Я шеф полиции Приозерья.

– Мйк Айнсель.

– Будем знкомы, Мйк. Уже лучше?

– Д, немного.

– И куд вс для нчл отвезти?

Тень подствил было руки под поток горячего воздух из рдитор, потом, когд пльцы обдло болью, убрл их. Пусть отогревются сми собой.

– Не могли бы вы просто высдить меня в центре?

– И слышть об этом не хочу. Если вм не нужно, чтобы я подогнл вм мшину для огрбления бнк, я с рдостью отвезу вс, куд хотите. Считйте, что вы в прогулочной коляске з счет город.

– Кк по-вшему, с чего нм следует нчть?

– Вы вселились только вчер?

– Вот именно.

– Уже звтркли?

– Нет еще.

– Ну, тогд я зню чертовски хорошее местечко для нчл, – скзл Муллигн.

Они уже пересекли мост и теперь въезжли в городок с северо-зпд.

– Это Глвня улиц, – объяснил Муллигн, – это, – добвил он, пересекя Глвную и поворчивя нпрво, – городскя площдь…

Дже под снегом площдь кзлсь величвой, но Тень срзу понял, что лучшее время для нее – лето, когд всю ее зполонит буйство крсок: мков, и ирисов, и иных всевозможных цветов, рощиц берез в углу превртится в серебристо-зеленую беседку. Сейчс площдь был бесцветной – зимний нбросок рельного мест – и совершенно пустой. Фонтн отключен н зиму, особняки укутны снежным покрывлом.

– … это, – звершил Чд Муллигн, остнвливя мшину н зпдной стороне площди, возле строго здния со стеклянной витриной во всю стену, – кфе Мейбл.

Выйдя из мшины, он открыл перед Тенью дверцу. Втянув голову в плечи от ветр и холод, об мужчины перебежли тротур и вошли в теплое кфе, где звлектельно пхло свежеиспеченным хлебом, пирогми, беконом и супом.

В кфе было почти пусто. Муллигн сел з столик, Тень устроился нпротив него. Он решил, что Муллигн проявляет ткую любезность из желния «прощупть» чужк в городе. С другой стороны, шеф полиции вполне мог быть тем, чем кзлся: дружелюбным и готовым прийти н помощь.

К их столику поспешил женщин – не толстя, просто крупня, но очень крупня, лет под шестьдесят. Волосы ее отливли тусклой бронзой.

– Привет, Чд, – поздоровлсь он. – Пок ты решешь, что зкзть, тебе срочно нужен горячий шоколд. – Он протянул обоим лминировнные меню.

– Но без взбитых сливок, – соглсился тот. – Мейбл слишком хорошо меня знет, – признлся он Тени. – Что зкзывем, приятель?

– И мне горячий шоколд, – скзл Тень. – Только я бы хотел со взбитыми сливкми.

– Вот и хорошо, – откликнулсь Мейбл. – Ндо уметь смотреть в лицо опсности, милый. Ты не хочешь нс познкомить, Чд? Этот молодой человек – твой новый офицер?

– Пок нет, – сверкнул белозубой улыбкой Чд Муллигн. – Это Мйк Айнсель. Приехл к нм в Приозерье вчер вечером. А теперь прошу прощения. – Поднявшись, Чд прошел через злу к дверям у смой стойки. Н одной висел тбличк с нрисовнным н ней вытянувшим нос пойнтером, н другой крсовлся присевший, рсствив лпы, сеттер.

– Вы новый жилец в квртире н Нортридж-роуд. В доме строго Пильзен, – весело скзл Мейбл. – Я точно зню, кто вы. Хинцельмн зходил з своим утренним пирогом и все мне о вс рсскзл. Вы, ребят, будете только горячий шоколд или посмотрите нше меню звтрков?

– Мне звтрк, – скзл Тень. – Что у вс вкусного?

– Все неплохо. Я см готовлю. Рди звертышей вм придется возврщться к нм н северо-зпд. А они особенно хороши. Теплые и питтельные. Мое фирменное блюдо.

Тень понятия не имел, что ткое «звертыш», но скзл, что с удовольствием отведет, и через пру минут Мейбл вернулсь с трелкой, н которой лежл сложенный вдвое пирог. Нижняя его половин был обернут бумжной слфеткой. Взяв пирог з слфетку, Тень ндкусил: горячий звертыш был нчинен говядиной, кртофелем, морковью и луком.

– Первый в моей жизни звертыш, – скзл он, – и впрямь очень вкусно.

– Их придумли жители Великих озер, – пояснил Мейбл. – Обычно дльше Айронвуд их не готовят. Это блюдо привезли с собой шхтеры-корнуэльцы, приехвшие добывть железную руду.

Вернулся шеф полиции и поспешил со смком отхлебнуть горячего шоколд из огромной кружки.

– Мейбл, ты зствил этого милого молодого человек есть твой звертыш?

– Вкусно, – вствил Тень. Пирог действительно был вкусным – пряное лкомство в горячем тесте.

– Он прямиком в жир отклдывется, – скзл Чд Муллигн, похлопывя себя по брюшку. – Я тебя предупредил. Лдно. Тк тебе нужн мшин?

Без прки это был худощвый прень с круглым выпирющим брюшком. Выглядел он утомленным и знющим свое дело и походил скорее н инженер, чем н коп.

Тень с полным ртом кивнул.

– Аг. Я тут позвонил в пру мест. Джстин Лейбовиц продст свой «джип» и хочет четыре тысячи, но соглсится и н три. Гунтеры вот уже восемь месяцев продют свою четырехприводную «тойоту», мшин – стршнее некуд, но сейчс они, пожлуй, сми тебе приплтят, лишь бы ты ее збрл. Если тебя не смущет жутковтый вид, то это большя удч. Я позвонил из втомт в мужском тулете, оствил сообщение Мисси Гунтер н «Недвижимости Приозерья», но смой ее еще нет н месте, нверное, волосы уклдывет у Шейлы.

Звертыш оствлся вкусным все время, пок Тень его ел, и скзлся н удивление сытным. «Ед, прилипющя к ребрм, – кк скзл бы его мть. – Тк и липнет к бокм».

– Ну, – скзл шеф полиции Чд Муллигн, стиря с губ шоколдную пену. – Думю, следующя остновк – «Товры для фермы и дом „Хеннингс“», купим тебе нстоящий зимний грдероб, потом зскочим к Дейву в «Деликтесы», чтобы ты зкупил припсы, потом я подброшу тебя к «Недвижимости». Они будут счстливы, если сможешь выложить срзу тысячу, если нет, то по пять сотен в четыре месяц их вполне устроят. Кк я и говорил, вид у мшины жуткий, но если бы прнишк не выкрсил ее в пурпурный цвет, эт тчк стоил бы все десять тысяч. К тому же он ндежня, если хочешь знть мое мнение, тут зимой ткя и нужн.

– Спсибо з помощь, – скзл Тень. – Но рзве тебе не следует ездить по улицм и ловить преступников, вместо того чтобы помогть новоприбывшим? Только пойми, я не ябедничю.

– Мы все ему это говорим, – усмехнулсь Мейбл.

– Это хороший городок, – пожв плечми, просто скзл Чд. – Проблем у нс немного. Ну, скорость н улицх всегд кто-нибудь превышет – что, по сути, неплохо, поскольку жловние мне плтят из штрфов. В пятницу и субботу ккой-нибудь несчстный нпьется и побьет жену – и уж поверь мне, пострдвшим может окзться кк мужчин, тк и женщин. Но по большей чсти, у нс тихо. Меня вызывют, когд кто-то зпер в мшине ключи. Когд собки мешют лем спть. Кждый год пру стршеклссников ловят под трибунми н стдионе з курением трвы. Смый большой шум по моей чсти у нс был, когд Дэн Шврц спьяну рсстрелял собственный трейлер потом понесся по Глвной н своем инвлидном кресле, рзмхивя треклятым обрезом и крич, что прикончит всякого, кто стнет у него н пути, и что никто не помешет ему выехть н федерльную трссу. Думю, он собирлся в Вшингтон убивть президент. До сих пор смешно, кк подумю: вот он, Дэн, ктит по федерльной трссе с нклейкой н спинке инвлидной коляски: «Мой млолетний преступник имеет вшу стипендитку». Помнишь, Мейбл?

Т кивнул, поджв губы. Похоже, ей это не кзлось тким уж смешным.

– И что вы сделли? – спросил Тень.

– Поговорил с ним. Он отдл мне обрез. Просплся в кмере. Дэн – неплохой прень, просто он был пьян и рсстроен.

Тень зплтил з свой звтрк и, невзиря н вялые протесты Муллигн, – з об горячих шоколд.

«Товры Хеннигс» окзлись супермркетом рзмером с смолетный нгр н южной окрине город, где продвлось все – от тркторов до безделушек (рспродж игрушек и рождественских укршений уже нчлсь). В универмге толпились покуптели, отдохнувшие после Рождеств. Тень узнл девочку, которя сидел перед ним в втобусе. Сейчс он плелсь з родителями. Он помхл ей и в ответ получил неуверенную улыбку, открывшую синие резиновые плстинки. Тень прздно подумл, ккой он будет через десять лет.

Вероятно, ткой же крсивой, кк девушк з кссой, которя провел по его покупкм верещщим ручным скнером, способным, по всей видимости, звоном остновить трктор, попытйся кто-нибудь вывести его из универмг.

– Десять пр кльсон? – удивилсь девушк. – Зпсы делем, ? – У нее был внешность голливудской стрлетки.

Тень почувствовл себя тк, словно ему снов четырндцть лет, и не ншелся, что скзть. Поэтому молчл все время, пок он скнировл теплые дутые споги, врежки, свитер и куртку н гусином пуху.

Ему не хотелось рисковть, подвя ей кредитную крточку Среды, – во всяком случе, пок рядом с ним с услужливым видом мячил шеф полиции Муллигн, – поэтому з все он зплтил нличными. После чего ушел со своими пкетми в мужской тулет и вернулся оттуд, облченный в знчительную чсть покупок.

– Неплохо выглядишь, здоровяк, – улыбнулся Муллигн.

– Во всяком случе, мне тепло, – скзл Тень, и хотя снружи н втостоянке ветер и обжег ему лицо холодом, но не смог проникнуть под новую одежду. Приняв приглшение Муллигн, Тень збросил свои покупки н зднее сиденье полицейской мшины, см сел впереди, н пссжирское сиденье.

– Ну и что ты поделывешь, Мйк Айнсель? – спросил шеф полиции. – Слишком уж ты здоровый, чтобы сидеть в конторе. Ккя у тебя профессия и собирешься ли ты знимться тем же в Приозерье?

Сердце у Тени збилось, но голос был ровным.

– Я рботю н дядю. Он покупет и продет всякую всячину по всей стрне. А я просто тскю тяжести.

– И он хорошо плтит?

– Я член семьи. Он знет, что я его не обворую, я по ходу перенимю опыт. Пок не решу, чем н смом деле хочу знимться. – Фрзы выходили у него глдкие и уверенные. В этот момент он знл все о здоровяке Мйке Айнселе, и тот ему нрвился. У Мйк Айнселя не было ни одной из проблем, что одолевли Тень. Айнсель никогд не был жент. Мйк Айнселя не допршивли в товрном поезде мистер Лес и мистер Кмень. С Мйком Айнселем не рзговривли телевизоры. («Хочешь посмотреть н титьки Люси?» – спросил голос у него в голове.) Мйк Айнсель не видел кошмрных снов и не верил в приближение бури.

В «Деликтесх Дейв» он доверху нполнил тележку, нбиря, кк ему покзлось, стндртный нбор бензоколонок: молоко, яйц, хлеб, яблоки, сыр, печенье. Просто продукты. Всерьез он поедет зкупться потом. Пок Тень ходил по проходм, Чд Муллигн здоровлся с покуптелями, знкомил их с Тенью:

– Это Мйк Айнсель. Он въехл в пустую квртиру в доме строго Пильзен. Второй этж с видом н озеро, – говорил он.

Тень оствил попытку зпомнить все имен. Он просто пожимл руки и улыблся, потея и чувствуя себя неуютно в утепленных одежкх в жрко нтопленном мгзине.

Чд Муллигн подвез его через улицу к «Недвижимости Приозерья». Мисси Гунтер (со свежеуложенной и покрытой лком прической) не нуждлсь в рекомендциях – он уже и тк прекрсно знл, кто ткой Мйк Айнсель. Ндо же, этот милый мистер Борсон, его дядя Эмерсон, ткой приятный человек, проезжл тут всего шесть или семь дней нзд и снял квртиру в доме строго Пильзен, ну рзве тм не потрясющий вид? Только подождите до весны, милый. Нм тк повезло, столько озер в нших местх летом совсем зеленые стновятся от водорослей, просто желудок выворчивет, нше… Четвертого июля из него еще пить можно, и мистер Борсон квртплту внес з целый год вперед, четырехприводня «тойот» – ну, дже не верится, что Чд Муллигн еще ее помнит, и он просто счстлив был бы от нее избвиться. По првде скзть, он почти смирилсь с тем, что придется отдть ее в этом году Хинцельмну кк рухлядь; нет – что вы! – мшин вовсе не рухлядь; н ней ездил ее сын, пок не уехл учиться в колледж в Грин-бей, ну… просто однжды он взял и перекрсил ее в пурпурный, и – х-х! – он очень ндеется, что Мйк Айнсель любит пурпурный цвет, вот и все, что тут можно скзть, если нет, то он его не винит…

Шеф полиции Муллигн с извинениями исчез еще до конц этого монолог («Похоже, я срочно нужен в конторе. Рд был познкомиться, Мйк») и перетщил покупки Тени в бгжник микровтобус Мисси Гунтер.

Мисси отвезл Тень к своему дому, где н подъездной дорожке стоял престрелый спортивный фургон н легковом шсси. Мшину нполовину знесло ослепительно белым снегом, но чсти, видимые из-под снег, были покршены тким сочно-пурпурным, что ндо было быть основтельно и многокртно укуренным, чтобы этот цвет покзлся хотя бы чуточку привлектельным.

И тем не менее мотор звелся с первого же оборот, обогревтель рботл, хотя потребовлось целых десять минут держть мотор н холостом ходу, обогревтель – н полную мощность, прежде чем невыносимый холод внутри сменился промозглым холодком. Пок мшин прогревлсь, Мисси Гунтер повел Тень н кухню: прошу прощения з беспорядок, но после Рождеств млыши повсюду рзбрсывют игрушки, у нее просто не хвтет духу их убрть, не хочет ли он пообедть, у них н обед осттки рождественской индейки? Ну, тогд кофе, буквльно через минуту сврится свежий. Сняв со скмейки у окн большую крсную мшину, Тень сел, Мисси Гунтер стл спршивть, познкомился ли он уже с соседями, и Тени пришлось признться, что еще нет.

Пок из кофеврки мерно кпл кофе, Тень узнл, что в его доме еще четыре квртиры: рньше, когд это был еще дом Пильзен, см стрый Пильзен жил в квртире внизу, он сдл две верхние квртиры; теперь их объединили и тм живет пр молодых людей, мистер Хольц и мистер Неймен, они и в смом деле семейня пр, и когд он говорит «семейня пр», мистер Айнсель, вы не подумйте ничего ткого, у нс тут всякие есть, в лесу ведь не только сосны рстут, хотя по большей чсти ткие остются в Мэдисоне или в Миннеполисе, но, по првде скзть, никого в городке это не волнует. Они уехли в Кей-уэст н зиму, вернутся в преле, вот тогд и познкомитесь. Глвное, что Приозерье – действительно хороший город.

А рядом с мистером Айнселсм – квртир Мргерит Ольсен и её мленького мльчик; миля леди, очень, очень миля леди, но жизнь у нее был тяжеля, он все рвно душечк, он рботет в «Новостях Приозерья». Не смя интересня гзет н свете, но, по првде скзть, Мисси Гунтер считл, что большинству жителей он потому и нрвится, и другя им не нужн.

Ох (тут он опомнилсь и нлил кофе), кк бы ей хотелось, чтобы мистер Айнсель увидел город летом или поздней весной, когд сирень, яблони и вишни – все в цвету, н ее взгляд, нигде н свете нет ничего крсивее.

Тень дл здток в пятьсот доллров и, збрвшись в мшину, стл здом сдвть из двор н подъездную дорожку. Мисси Гунтер постучл по ветровому стеклу.

– Это вм. – Он протянул ему желтовто-коричневый пкет. – Я едв не збыл. Это местня шутк. Мы нпечтли их несколько лет нзд. Вм совсем не обязтельно зглядывть в конверт прямо сейчс.

Поблгодрив ее, Тень осторожно поехл нзд в город, выбрв дорогу, которя вел вокруг озер. Ему и впрямь хотелось увидеть его весной, или летом, или осенью: он не сомневлся, что городок будет очень крсив.

Десять минут спустя он уже был дом.

Припрковв мшину н улице, он поднялся по лестнице в холодную квртиру. Рспковв покупки и убрв продукты в шкфы и холодильник, он открыл конверт Мисси Гунтер.

Тм лежл пспорт. Синий, с злитой в плстик обложкой, внутри – официльное сообщение, мол, Мйкл Айнсель (его имя вписно ккуртным почерком Мисси Гунтер) является гржднином Приозерья. Н следующей стрнице имелсь крт город. Остльные стрницы соствляли купоны н скидку в рзличных местных мгзинх.

– Думю, мне тут понрвится, – скзл Тень вслух и выглянул в ледяное окно н змерзшее озеро. – Если когд-нибудь потеплеет.

Около двух дня рздлся грохот в дверь, Тень кк рз прктиковл «исчезновение для простофили» – перебрсывл четвертк из одной руки в другую. Руки у него нстолько змерзли и онемели, что он то и дело неловко ронял монету н стол, и стук в дверь зствил его уронить четвертк снов.

Он открыл дверь.

Мгновение острого стрх: человек в дверях был в черной мске, зкрыввшей всю нижнюю половину лиц. В тких мскх появляются в телепрогрммх грбители бнков, или в дешевых фильмх убийцы-мньяки нтягивют их, чтобы нпугть своих жертв. Волосы неизвестного прятлись под черной вязной шпочкой.

И все же пришедший был ниже и худее Тени и кк будто не вооружен. Одет он был в яркое пльто в шотлндскую клетку, кких убийцы-мньяки обычно избегют.

– Фэфо ф, Финфельмн, – скзл гость.

– А?

Незнкомец оттянул мску вниз, и из-под нее покзлсь веселя физиономия неунывющего Хинцельмн.

– Я скзл «Это я, Хинцельмн». Дже не зню, что бы мы делли без этих мсок. Ну, я, конечно, помню, что мы делли. Змтывли лицо толстыми вязными кпорми и шрфми и дже не зню чем еще. Просто чудо, чего нпридумывли сегодня. Может, я и стрик, но не стну ворчть н прогресс.

По окончнии речи он ткнул в Тень корзинкой, доверху нполненной крохотными головкми местного сыр, бутылкми, бнкми и несколькими мленькими слями, н которых было нписно «Летние оленьи колбски», и шгнул внутрь.

– Счстливого вм сочельник, – скзл Хинцельмн, нос, уши и щеки у него, несмотря н мску, были млиново-крсные. – Слышл, вы уже съели целиком звертыш Мейбл. Вот принес вм кое-что.

– Вы очень добры, – поблгодрил Тень.

– Пустяки. Это я улещивю вс н той неделе принять учстие в ншей лотерее. Ею зпрвляет торговя плт, я зпрвляю торговой плтой. В прошлом году мы собрли почти семндцть тысяч доллров для детского отделения больницы Приозерья.

– А почему бы вм сейчс не взять с меня з билет?

– Лотерея нчинется в тот день, когд рухлядь вытщт н лед, – скзл Хинцельмн и глянул из окн Тени н озеро. – Ну и холодно же тм. Нверное, н пятьдесят грдусов вчер ночью похолодло.

– Действительно, в одночсье, – соглсился Тень.

– В былые времен мы молились о тких похолодниях, – скзл Хинцельмн. – Мне отец рсскзывл.

– Вы молились о тком холоде?

– Ну д, другого способ у поселенцев выжить тогд не было. Провизии н всех не хвтло, и в те времен нельзя было просто поехть к Дейву и нбить тележку, нет, сэр. Поэтому мой дедуля подумл-подумл и придумл: когд нступл холодный день, кк сегодня, он брл мою ббулю и детей, моего дядю и тетю и моего ппу, он был смый млдшенький, и швею, и бтрков и вел их всех к ручью, где двл выпить ром с трвми – по рецепту, который привез из Строго Свет, – потом лил н них воду из ручья. Рзумеется, они тут же покрывлись льдом, стновились ткие же холодные и неподвижные, кк синие эскимо. А потом тщил к згодя вырытой и выстеленной соломой яме и склдывл туд всех, одного подле другого, кк полешки, вокруг нбивл солому. Потом он нкрывл яму большой крышкой из досок, чтобы всякие тври до людей не добрлись – тогд в округе водились медведи и волки и еще многие, кого сегодня в нших крях не увидишь, нпример, ходгов, ходгн – это всего лишь выдумк, и я не стну испытывть вшу доверчивость, рсскзывя вм всякие бйки, нет, сэр, – он нкрывл ров промсленной прусиной, и следующий же снегопд совсем покрывл яму, только флг нд сугробом торчл. Дедуля этот флг втыкл в снег, чтобы знть, где у него ям.

Тогд дедуля зимовл в свое удовольствие, и ему не приходилось тревожиться, хвтит ли у него еды или топлив. А когд видел, что весн вступет в свои прв, то шел к флгу и рскпывл снег, отодвигл плиту, доствл домочдцев и усживл всю семью перед огнем оттивть. Никто никогд не возржл, кроме одного бтрк, который однжды лишился ух из-з семейной мыши: т отъел ему ухо, когд дедуля неплотно здвинул крышку. Рзумеется, в те годы у нс были нстоящие зимы. Тогд ткое можно было делть. А в нынешние мокрые зимы уже и не холодет по-нстоящему.

– Не холодет? – спросил Тень, рзыгрывя из себя простк и крйне этим нслждясь.

– Нет, последняя ткя был в сорок девятом, д вы слишком молоды, чтобы ее помнить. Вот это был зим. Вижу, вы средство передвижения себе купили.

– Аг? Что скжете?

– По првде скзть, мльчишк Гунтеров никогд мне не нрвился. У меня был ручей с форелью подльше в лесу, н здх моего учстк, ну, собственно говоря, земля приндлежит городу, но я положил кмни в воду, устроил зпруды, ккие любит форель. Тких крсвиц ловил – одн рыбин был в целых семь футов, – этот мленький Гунтер рзнес все кмни, д еще грозился донести н меня в Депртмент охрны природы. Теперь он в Грин-Бей, скоро снов сюд вернется. Будь в этом мире спрведливость, он исчез бы кк зимний беглец, но нет. Цепляется, кк репей з вязную жилетку. – Хинцельмн нчл рсклдывть н столе содержимое подрочной корзинки. – Это желе из яблок-кислиц Ктерины Пудермейкер. Он дрит мне горшочек к кждому Рождеству больше лет, чем вы живете н свете, и что смое печльное, я никогд ни одного не открыл. Они стоят все у меня в подвле – штук сорок, может, и все пятьдесят. Может, я когд-нибудь открою один и узню, что это и впрямь вкусно. А пок вот вм горшочек. Может, вм оно понрвится.

– Что ткое зимний беглец?

– Гм. – Отодвинув шерстяную шпочку, стрик потер висок розовым укзтельным пльцем. – Ну, мы в Приозерье в этом не одиноки, у нс хороший городок, лучше многих, но и мы не совершенны. Посреди зимы ккой-нибудь подросток, случется, психует от жизни в четырех стенх, когд слишком холодно, чтобы выйти н улицу, снег ткой сухой, что и снежк из него не слепить – под рукми рссыпется…

– Они убегют?

Стрик серьезно кивнул:

– Н мой взгляд, во всем виновто телевидение, покзывют детям все то, чего они никогд иметь не смогут, – «Дллс», и «Динстия», и прочя ерунд. У меня телевизор нет с восемьдесят третьего, только черно-белый, который я держу в шкфу н случй, когд приезжют родственники, по телику собирются трнслировть вжный мтч.

– Принести вм что-нибудь, Хинцельмн?

– Только не кофе. От него у меня изжог. Просто воду. – Хинцельмн покчл головой. – Смя большя проблем в нших крях – бедность. Не т бедность, ккя был во времен депрессии, но скорее… кк нзывется то, что ползет изо всех щелей, кк тркны?

– Коврный? Подстерегющий?

– Вот-вот. Подстерегющя. Лесопильни мертвы. Шхты мертвы. Туристы не збирются н север дльше Деллс, если не считть десятк охотников и ребятишек, которые приезжют с плткми отдыхть н озерх, но и они денег в городкх не тртят.

– А ведь Приозерье выглядит процветющим.

Голубые глз стрик блеснули.

– И поверьте мне, н это уходит немло труд. Тяжелого труд. Но это хороший городок и стоит всех трудов, ккие вклдывют в него жители. В моем детстве и моя семья был бедной. Спросите меня, нсколько мы тогд были бедными.

Тень снов состроил честное лицо и спросил:

– Нсколько бедны вы были в детстве, мистер Хинцельмн?

– Просто Хинцельмн, Мйк. Мы были ткими бедными, что дже огонь нм был не по крмну. В ночь перед Новым годом отец сосл мятный леденец, мы, детишки, стояли кругом, протянув руки, и куплись в исходившем от него тепле.

Тень едв не фыркнул. Хинцельмн снов нтянул н лицо лыжную мску, н плечи – просторное клетчтое пльто, вынул из крмн ключи от мшины и, нконец, последними ндел толстые врежки.

– Если зскучете тут, просто поезжйте в мгзин, спросите тм меня. Я покжу вм мою коллекцию блесен для рыбной ловли, которые см смстерил. Ндоем вм тк, что вернуться домой будет облегчением. – Голос его был приглушенным, но слов слышлись ясно.

– Обязтельно, – улыбнулся Тень. – Кк Тесси?

– В зимней спячке. Он рньше весны уже не выедет. Берегите себя, мистер Айнсель.

Уходя, он зкрыл з собой дверь.

В квртире стло еще холоднее.

Тень ндел пльто и врежки. Потом споги. Он едв видел теперь что-либо в окно: корк льд н внутренней стороне стекл превртил вид н озеро в бстрктную кртину.

Его дыхние облчком клубилось в воздухе.

Тень вышел из квртиры н деревянную вернду и, постучв в соседнюю дверь, услышл женский голос, который кричл кому-то змолчть рди Бог и приглушить телевизор. Ребенку, подумл он, взрослые тк друг н друг не кричт. Дверь приотворилсь, и в щель н него нстороженно уствилсь устля женщин с длинными, очень черными волосми.

– Д?

– Здрвствуйте, мэм. Я Мйк Айнсель. Вш сосед из квртиры рядом.

Выржение ее лиц не изменилось ни н йоту.

– Д?

– Мэм. В моей квртире лютый холод. Из рдитор едв идет тепло, но его не хвтет, чтобы согреть комнту.

Он смерил его взглядом с головы до ног, потом уголки губ тронул улыбк, и он скзл:

– Тогд входите. Если вы не войдете, и у нс тоже тепл не остнется.

Он вошел в квртиру. Повсюду н полу влялись рзноцветнее плстмссовые игрушки. У стены высилсь горк порвнных рождественских оберток. Мленький мльчик сидел вплотную к телевизору, в видеомгнитофон был вствлен кссет с диснеевским «Герклом», и мультипликционный стир кричл и бил копытми, скч по экрну. Тень пострлся держться к телевизору спиной.

– О'кей, – скзл женщин. – Вот что вм ндо делть. Снчл вм ндо зклеить окн, все, что нужно, можно купить у Хеннингс, это кк утепляющие проклдки, только для окон. Нклейте пленку н окн, если хотите, чтобы было крсиво, высушите феном, пленк продержится всю зиму. Это не дст улетучивться теплу. Потом купите пру обогревтелей. Бойлер в доме стрый и с нстоящим холодом не спрвляется. В последние годы зимы были теплые, тк что думю, нм ндо быть блгодрными. – Тут он протянул ему руку: – Мргерит Ольсен.

– Приятно познкомиться, – скзл Тень, стягивя врежку. Они пожли руки. – Знете, мэм, я всегд думл, что Ольсены несколько блондинистее вс.

– Мой бывший муж был смый нстоящий блондин. Белокурый и розовый. Под дулом пистолет не смог бы згореть.

– Мисси Гунтер скзл, вы пишите для местной гзеты.

– Мисси Гунтер всем все рсскзывет. Не зню, зчем нм нужн гзет, когд у нс есть Мисси Гунтер. – Мргерит кивнул. – Д. Пишу время от времени передовицы, но большую чсть новостей пишет мой редктор. Я веду колонку креведения, сдоводств, мнений читтелей кждое воскресенье и колонку «Новости общины городк», которя рсскзывет – в отупляющих подробностях, – кто с кем обедл н пятндцть миль в округе. Или кто кого приглсил н обед.

– Кто кого? – вырвлось у Тени. – Винительный пдеж.

Встретив взгляд черных глз, Тень испытл приступ дежвю. «Я уже был здесь, – подумл он. – Нет, он мне кого-то нпоминет».

– Во всяком случе, тк вы согреете свою квртиру, – скзл он.

– Спсибо, – ответил Тень. – Когд у меня будет тепло, вы с млышом обязтельно должны прийти в гости.

– Его зовут Леон, – скзл он. – Рд с вми познкомиться, мистер… Извините.

– Айнсель, – скзл Тень. – Мйк Айнсель.

– И что это з фмилия Айнсель? – спросил он. Тень понятия не имел.

– Моя фмилия, – только и ответил он. – Боюсь, я никогд особо не интересовлся историей семьи.

– Норвежскя, нверное? – спросил он.

– Ни о чем тком не зню. – Тут он вспомнил дядюшку Эмерсон Борсон и добвил: – Во всяком случе, с этой стороны.

К тому времени когд приехл Сред, Тень зтянул окн кускми прозрчного плстик, в глвной комнте у него рботл один обогревтель, в спльне – другой. В квртире было почти уютно.

– Что, черт побери, з пурпурное дерьмо ты себе купил? – вместо приветствия спросил Сред.

– Ну, н моем дерьме уехл ты, – ответил Тень. – Кстти, где оно?

– Сдл в Дьюлуте, – отмхнулся Сред. – Осторожность никогд не повредит. Не беспокойся, свою долю, когд все зкончится, ты получишь.

– Что я тут делю? – спросил Тень. – Я хочу скзть, в Приозерье. Не вообще н свете.

Сред улыбнулся той свой улыбкой, з ккую Тени всегд хотелось его удрить.

– Ты живешь здесь потому, что это последнее место, где они стнут тебя искть. Я держу тебя здесь подльше от чужих глз.

– Говоря «они», ты имеешь в виду федерлов.

– Вот именно. Боюсь, Дом н Скле нм теперь недоступен. Немного неудобно, но мы спрвляемся. Пок всего лишь топнье ногми и рзмхивние флгми, прды, д вольтижировк перед нчлом нстоящих военных действий. Похоже, все, против ожидния, несколько здерживется. Думю, они будут выжидть до весны. До тех пор все рвно ничего серьезного не случится.

– Кк это?

– Потому что сколько бы они ни болтли о микромиллисекундх и виртульных мирх, изменениях прдигмы и всем прочем, они все рвно живут н этой плнете и все рвно связны годовым циклом. Это мертвые месяцы. И побед, одержння в них, – мертвя побед.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – отозвлся Тень. Что было не совсем верно. У него было смутное предствление, и он ндеялся, что ошиблся.

– Тяжеля будет зим, и мы с тобой кк можно рзумнее используем отпущенное нм время. Мы соберем войск и выберем поле битвы.

– Идет, – скзл Тень, зня, что Сред говорит ему првду или хотя бы ее чсть. Войн ндвиглсь. Нет, не тк: войн уже нчлсь. Ндвиглсь битв. – Сумсшедший Суини скзл, что рботл н тебя, когд мы встретились в тот вечер в бре. Он скзл тк перед смертью.

– А стл бы я ннимть кого-то, кто не смог бы одолеть ткого жлкого бродягу в дрке посреди зхолустного бр? Но не бойся, ты с тех пор сторицей отплтил мою веру в тебя. Ты бывл когд-нибудь в Лс-Вегсе?

– В Невде?

– В нем смом.

– Нет.

– Мы вылетем туд из Мэдисон сегодня вечером, н ночном рейсе кк джентльмены, чртер для больших шишек. Я убедил их, что нм ндо лететь этим смолетом.

– Тебе не ндоедет лгть? – мягко полюбопытствовл Тень.

– Ни в коей мере. И вообще это првд. Мы игрем по смой высокой, ккя есть, ствке. Дорог до Мэдисон не зймет у нс больше пры чсов, трсс чистя. Тк что выключй обогревтели и зкрой з собой дверь. Будет ужсно, если ты сожжешь дом в свое отсутствие.

– С кем мы встречемся в Лс-Вегсе?

Сред нзвл ему имя.

Тень выключил обогревтели, упковл в дорожную сумку вещи, потом вдруг повернулся к Среде:

– Послушй, это, конечно, глупо звучит. Я зню, ты только что скзл, с кем мы встречемся, но вроде кк… У меня только что мозги зело или еще что. Все пропло. Скжи еще рз с кем?

Сред скзл ему еще рз.

Н сей рз Тень почти зпомнил. Имя вертелось у него н кончике язык. Жль, что он не слушл внимтельнее, когд Сред говорил. Тень оствил попытки вспомнить.

– Кто сядет з руль? – спросил он.

– Ты, – отозвлся Сред.

Они спустились по лестнице н оледенелую дорожку, по ней туд, где стоял черный «линкольн». Тень сел з руль.

Входящего в кзино со всех сторон одолевют искушения, и чтобы отклонить, их нужно быть кменным, безмозглым и н удивление лишенным ждности. Только послушйте: втомтные очереди серебряных монет, которые влятся и льются н подносик однорукого бндит и, пересыпясь через крй, пдют н ковер с моногрммми, сменяются прельстительным лязгом щелей втомтов; нестройный перезвон гснет в огромной комнте, стихет до умиротворяющего щебетния, и к тому времени, когд посетитель подходит к крточным столм, отдленные звуки слышны ровно нстолько, чтобы горячить кровь.

Все кзино влдеют тйной, которую они скрывют, охрняют и ценят кк святейшую из своих мистерий. Ибо большинство людей игрют не рди того, чтобы выигрть деньги, хотя это и реклмируют, продют, утверждют и видят во сне. Но это просто утешительня ложь, которя помогет игрокм войти в огромные, вечно открытые, мнящие двери.

А тйн тков: игрют для того, чтобы деньги проигрть. Люди приходят в кзино рди мгновений, в которые чувствуют себя живыми, рди того, чтобы ктиться с врщющимся колесом и поворчивться с кртми и теряться с монетми в щелях втомтов. Они могут хвстть ночми выигрнными суммми, пчкми бнкнот, унесенными из кзино, но бережно хрнят, тйно лелеют в душе свои проигрыши. Это своего род жертвоприношение.

Деньги текут через кзино непрерывным потоком зелени и серебр, льются из рук в руки, от игрок к крупье, потом к кссиру, к менеджеру, к охрне и окзывются нконец в святя святых, в счетной комнте. И здесь, в тишине, они отдыхют, здесь зеленые бнкноты сортируют, уклдывют в пчки, снбжют индексом. Эт счетня комнт понемногу отходит в прошлое, ибо все больше и больше через кзино текут виртульные деньги: электрическя последовтельность «вкл.-выкл.», последовтельность, несущяся по телефонным линиям.

В счетной комнте сидят трое мужчин, которые считют деньги под стеклянным, пристльным взглядом кмеры, которую они видят, и взорми невидимых нсекомых-кмер, которых они не змечют. З смену кждый из троих считет больше денег, чем когд-либо получит в зрплту з всю свою жизнью. И кждый во сне считет деньги, любуется пчкми и бумжными ленточкми и цифрми, что неизбежно рстут, что сортируют и теряют. И кждый из троих не реже рз в неделю прздно спршивет себя, кк обмнуть охрну и системы зщиты кзино и убежть с тким мешком, ккой сможешь утщить, и неохотно все они, рссмотрев мечту и сочтя ее непрктичной, удовлетворяются ндежным чеком, избегя двойной дорожки – тюрьмы и безымянной могилы.

И в этой святя святых, где трое сидя считют деньги, где стоя нблюдют з ними охрнники, которые приносят и уносят мешки, есть и еще одно лицо. Его нтрцитовый костюм безупречен, его волосы темны, он не носит ни бороды, ни усов, его лицо и мнеры во всех смыслх непримечтельны. Никто из остльных не отдет себе отчет в его присутствии, если когд и змечют его, то збывют мгновенно.

Под конец смены двери открывются, и человек в нтрцитовом костюме выходит из комнты вслед з охрнникми, идет с ними по коридорм, слыш, кк шуршт по коврм с моногрммми мерные шги. Деньги в ручных сейфх везут н тележке к внутреннему грузовому отсеку, где свливют в бронировнную мшину. И когд открывются ворот внизу пндус, чтобы выпустить бронировнную мшину н предрссветные улицы Лс-Вегс, человек в нтрцитовом костюме проходит никем не змеченный в те же ворот и прогулочным шгом спускется н тротур. Он дже не поднимет глз, чтобы поглядеть н имитцию Нью-Йорк слев.

Лс-Вегс двно уже превртился в скзочный город из детской книжки с кртинкми: вот волшебный змок, вот черня пирмид со сфинксми по бокм проецирует во тьму белый свет, будто посдочные огни для НЛО, и повсюду неоновые оркулы и мерцющие экрны предрекют счстье и удчу, реклмируют певцов, комиков и фокусников, проживющих здесь же или гстролирующих в городе, и вечно вспыхивют, мнят и зовут огни. Рз в чс извергется светом и плменем вулкн. Рз в чс пиртскя шхун топит военный корбль.

Человек в нтрцитовом костюме неспешно прогуливется по городу, прислушивясь к течению через него денег. Летом жр печет улицы, и двери кждого мгзинчик, мимо которого он проходит, выдыхют в потный зной морозный кондиционировнный воздух и холодят его кожу. В пустыне тоже бывет зим, и улицы сейчс пронизывет сухой холод, который человек в нтрцитовом костюме любит и ценит. В его мыслях перемещение денег склдывется в изящную решетчтую конструкцию, трехмерную «Колыбель для Кошки» движения и свет. Именно этим привлекет его город посреди пустыни: скоростью движения, тем, кк текут с мест н мест, из рук в руки деньги; это – его восторг, это – его кйф, это влечет его, кк улицы нркомн.

По проезжей чсти з ним медленно едет ткси, держсь немного поодль. Он его не змечет; ему дже в голову не приходит зметить его: его смого змечют тк редко, что см мысль о том, что з ним могут следовть, предствляется ему почти немыслимой.

Четыре чс утр, и его притягивют отель и кзино, вот уже тридцть лет кк вышедшие из моды, но еще открытые до звтршнего дня или до первого числ ккого-то месяц, когд их снесут и, построив н их месте дворец удовольствий, рз и нвсегд позбудут. Никто не знет человек в нтрцитовом костюме, никто его не помнит, но вестибюль отеля обшрпн, безвкусен и тих, и воздух в нем синий от строго сигретного дым, и кто-то вот-вот проигрет несколько миллионов доллров в покер в чстной комнте нверху. Человек в нтрцитовом костюме сдится з столик, и официнтк не обрщет н него внимния. Попсовя вриция «Почему бы и не ты?» звучит тк тихо, что ложится н подсознние. Пять имитторов Элвис Пресли, кждый в комбинезоне своего цвет, смотрят позднюю трнсляцию футбольного мтч по телевизору в бре.

Крупный человек в светло-сером костюме присживется у столик, и, змечя его, пусть дже и не видя человек в темном костюме, официнтк, слишком худя, чтобы быть хорошенькой, слишком норексичня, чтобы рботть в «Луксоре» или «Тропикне», считющя минуты до конц смены, с улыбкой подходит прямо к нему.

– Вы восхитительны сегодня, моя дорогя, отрд для этих стрых глз, – говорит он, и, почуяв большие чевые, официнтк улыбется шире.

Человек в светло-сером костюме зкзывет «джек дэниэлс» себе и «лфройг» с водой для человек в нтрцитовом костюме, который сидит рядом с ним.

– Знешь, – говорит человек в светло-сером костюме, когд приносят нпитки, – лучшие стихи, ккие когд-либо сочинили в истории этой треклятой стрны, были произнесены Кндой Биллом Джонсом в тысяч восемьсот пятьдесят третьем в БтонРуж, когд его обчищли в подстроенной игре в фро. Джордж Девол, который, кк и Кнд Билл, был не из тех, кто преминет пощипть строго простк, отвел Билл в сторону и скзл, мол, неужели он не видит, что игр ведется нечестно. А Кнд Билл пожл со вздохом плечми и скзл: «Зню. Но это единствення игр в городе». А потом вернулся к столу.

Темные глз смотрят н человек в светло-сером с недоверием. Человек в нтрцитовом костюме что-то отвечет. А другой – в светло-сером, с седеющей рыжевтой бородой – кчет головой.

– Послушй, – говорит он, – мне првд жль, что в Висконсине все тк вышло. Но ведь я всех блгополучно вывел. Никто не пострдл.

Человек в нтрцитовом костюме отхлебывет свой «лфройг» с водой, смкуя болотный вкус, ромт строго виски. Он здет вопрос.

– Не зню. Все движется быстрее, чем я ожидл. Все без ум от этого прнишки, которого я ннял для поручений, – он снружи, ждет в ткси. Ты еще с нми?

Человек в нтрцитовом костюме отвечет. Бородч кчет головой.

– Вот уже две сотни лет ее никто не видел. Если он не умерл, то вышл из игры.

Скзно что-то еще.

– Послушй, – говорит бородч, опрокинув в себя осттки «джек дэниэлс». – Если ты с нми, будь н месте, когд ты нужен, и я о тебе позбочусь. Чего ты хочешь? Сомы? Я могу достть тебе бутылку сомы. Нстоящей.

Человек в нтрцитовом костюме смотрит н него в упор. Потом он неохотно кивет, бросив ккие-то слов.

– Ну рзумеется, д, – говорит бородч, и улыбк у него будто нож. – А чего ты ожидл? Но посмотри н это с ткой стороны: это единствення игр в городе.

Протянув широкую лпищу, он пожимет ухоженную руку человек в нтрцитовом. Потом встет и уходит.

С недоуменным видом возврщется худя официнтк: теперь з угловым столиком сидит только один мужчин, одет он модно, костюм у него нтрцитовый, волосы темные.

– У вс все в порядке? – спршивет он. – Вш друг вернется?

Человек в темном костюме со вздохом объясняет, что его друг не вернется и, следовтельно, з время и з труды ей не зплтят. А потом, видя обиду в ее глзх и сжлившись нд ней, он мысленно осмтривет золотые нити, нблюдет з мтрицей, следует з потоком денег, пок не нтыкется н узелок, и потому сообщет ей, что если он будет у дверей «Остров сокровищ» в шесть утр, через полчс после конц ее смены, то встретит онколог из Денвер, который только что выигрл сорок тысяч доллров в кости и которому пондобится нствник, пртнер, кто-нибудь, кто помог бы ему избвиться от всего этого з сорок восемь чсов, оствшихся до рейс домой.

Слов исчезют из мыслей официнтки, но он приободряется, чувствует себя почти счстливой. Вздохнув, он списывет человек с углового столик кк сбежвшего не зплтив, не говоря уже о чевых; потом ей приходит в голову, что вместо того, чтобы ехть после смены прямо домой, нверное, стоит проктиться до «Остров сокровищ»; но если кто-нибудь ее спросит, он не сможет скзть почему.

– Тк что это з прень, с которым ты встречлся? – спросил Тень, когд они шли через зл вылет в эропорту Лс-Вегс. И здесь тоже были игровые втомты. Дже в ткой рнний чс у них стояли люди, скрмливя «одноруким бндитм» монеты. Может быть, это те, подумл Тень, кто тк и не вышел из эропорт, кто сошел по трпу в вестибюль и тут и остновился, зчровнный врщющимися колесми и сверкющими огнями, остлся в их ловушке, пок не скормил им все до последнего цент. Потом, когд у них не остется ничего, они, нверное, просто рзвернутся и сядут в смолет домой.

А потом сообрзил, что ушел в свои мысли кк рз тогд, когд Сред рсскзывл ему, кто был тот человек в темном костюме, з которым они следовли в ткси, и что он все пропустил.

– Итк, он с нми, – скзл Сред. – Однко это стоило мне бутылки сомы.

– Что ткое сом?

– Нпиток.

Они поднялись в чртерный смолет, пустой з исключением их двоих и трио корпортивных шишек, спешивших домой в Чикго к нчлу следующего делового дня.

Устроившись поудобнее, Сред зкзл «джек дэниэлс».

– Для тких, кк мы, вы, люди… – Он помедлил. – Это кк пчелы и мед. Кждя пчел приносит крохотную кпельку мед. Нужны тысячи, миллионы пчел для того, чтобы нбрть горшочек мед, ккой приносят тебе н стол к звтрку. А теперь предствь себе, что не можешь есть ничего, кроме мед. Вот кково это для нс… мы питемся верой, молитвой, любовью.

– А сом…

– Чтобы провести нлогию дльше – медовое вино. Кк медовух. – Он хмыкнул. – Это нпиток. Концентрировнные молитвы и вер, дистиллировнные в крепкий ликер.

Они ели невкусный звтрк, пролетя где-то нд Небрской, и Тень вдруг скзл:

– Моя жен.

– Т, которя мертв.

– Лор. Он не хочет быть мертвой. Он мне скзл. После того, кк помогл мне бежть от тех прней в поезде.

– Поступок хорошей жены. Освободить тебя от зточения и убить тех, кто причинил бы тебе вред. Тебе следует холить и лелеять ее, племянник Айнсель.

– Он хочет быть по-нстоящему живой. Мы можем это сделть? Ткое возможно?

Сред молчл тк долго, что Тень нчл уже подумывть, слышл ли он вообще вопрос или, может, он зснул с открытыми глзми. Но, нконец, глядя прямо перед собой, Сред зговорил:

– Зклиннье я зню, помощь первому имя, и помогет оно в печлях, в зботх и горестях. Зню второе – оно врчевнью помощь приносит и прикосновением лечит. Зню ткое, что в битве с вргми тупит клинки, мечи и секиры. Четвертое зню, что зствляет мигом спдть узы с зпястий и с ног кндлы. И пятое зню: коль пустит стрелу врг мой в срженье, взгляну, – и стрел не долетит, взору покорня.

Слов его были тихи и нстойчивы. Исчез смодовольный, хвстливый тон, с ним и ухмылк. Сред говорил тк, будто произносил слов священного ритул или вспоминл что-то темное и полное боли.

– Зню шестое, – коль недруг зклятьем вздумл вредить мне, – немедля врг, рзбудившего гнев мой, несчстье постигнет.

Зню седьмое, – коль дом згорится с людьми н скмьях, тотчс я плмя могу погсить, зпев зклиннье.

Зню восьмое: где ссор нчнется иль муж меня ненвидеть решится, воинов смелых смогу примирить я, того – к дружбе склонить.

Зню девятое, – если лдья борется с бурей, вихрям улечься и волнм утихнуть пошлю повеленье.

Тковы первые девять, что я познл. Висел я в ветвях н ветру девять долгих ночей, пронзенный копьем в жертву себе же, н дереве том, чьи корни сокрыты в недрх неведомых. Никто не питл меня, никто не поил меня, взирл я н землю, и мне открывлись миры.

Десятое зню, – если змечу, что ведьмы взлетели, сделю тк, что не вернуть им душ своих стрых, обличий соствленных.

Одинндцтым друзей оберечь в битве берусь я, в щит я пою, – побеждют они в боях невредимы, из битв невредимы прибудут с победой.

Двендцтым я, увидев н древе в петле повисшего, тк руны вырежу, тк их окршу, что встнет он и все, что помнит, рсскжет.

Триндцтым я водою млденц могу освятить, – не коснутся мечи его, и невредимым в битвх он будет.

Четырндцтым число я открою сов и львов, прозвнье богов поведю людям, – то может лишь мудрый.

Пятндцтым я сон свой о мудрости, силе и слве открою и прочих зствлю поверить в него.

Шестндцтым я дух шевельну девы достойной, коль дев мил, овлдею душой, покорю ее помыслы.

Семндцтым я девы опутю дух, тк что не взглянет другому в очи он.

Восемндцтое никому я открыть не могу, ибо оно из всех смое грозное, один сбережет сокровеннее тйну, что от того лишь исполнится силы*.[10]

Он вздохнул и умолк.

Тень почувствовл, кк по всему телу у него побежли муршки. Он словно видел, кк приоткрылсь дверь в иное измерение, в дльние миры, где повешенные рскчивлись н перекресткх дорог, где ведьмы визжли в ночном небе.

– Лор, – все, что скзл он.

Повернувшись к Тени, Сред уствился в светло-серые глз спутник.

– Я не могу ее оживить, – скзл он. – Я дже не зню, почему он не нстолько мертв, кк ей следовло бы.

– Думю, я это сделл, – ответил Тень. – Это моя вин.

Сред вопросительно поднял бровь.

– Сумсшедший Суини подрил мне золотую монету – еще в первую ншу встречу, когд покзывл мне свой фокус. Нсколько я понял, он дл мне не ту монету. У меня окзлось нечто нмного более могущественное, чем то, что, кк он думл, он мне дрит. А я отдл ее Лоре.

Хмыкнув, Сред опустил подбородок н грудь и нхмурился, потом снов откинулся н спинку кресл.

– Возможно, в этом все дело. Но все рвно я не смогу тебе помочь. Чем ты зймешься в свободное время, рзумеется, твое дело.

– Что, – спросил Тень, – это должно знчить?

– Это знчит, что я не могу помешть тебе охотиться з орлиными кмнями и гром-птицми. Но я бы предпочел, чтобы ты провел свои дни в тихом уединении в Приозерье, с глз долой и, ндеюсь, из сердц вон. Когд дело дойдет до нстоящего риск, нм пондобятся все, кого мы сможем нйти.

Говоря это, он покзлся вдруг очень стрым и хрупким, кож у него словно бы стл прозрчной, плоть под ней – серой.

Тени зхотелось, очень зхотелось протянуть руку и нкрыть своей лдонью серые пльцы Среды. Ему хотелось скзть, что все обойдется – Тень в это не верил, но знл, что это ндо скзть. Их ждли люди в черных поездх. Их ждл мльчишк в многодверном лимузине и люди в телевизоре, которые отнюдь не желли им добр.

Он не коснулся Среды. Он ничего не скзл.

Позднее он спршивл себя, не мог ли он изменить события, не изменил бы случившегося этот жест, не могли он отвртить ндвигющееся зло. Он скзл себе, что не мог. Он знл, что не мог. И все же потом он жлел, что хотя бы н мгновение в том медленном полете домой он не тронул Среду з руку.

Короткий зимний день уже тускнел, когд Сред высдил Тень у его дом. Лютя стуж, обрушившяся н него, когд Тень открыл дверцу мшины, кзлсь после Лс-Вегс еще более нучно-фнтстической.

– Ни во что не впутывйся, – прикзл Сред. – Не высовывйся. Не гони волну.

– И все это рзом?

– Не умничй, мой мльчик. В Приозерье ты никому не виден. Я нпомнил кое-кому о крупном долге, чтобы ты смог тут жить в добром здрвии и безопсности. Будь ты в большом городе, они бы через пру минут вышли н твой след.

– Буду сидеть н месте и ни во что вмешивться не стну. – Тень говорил с полной уверенностью. Всю жизнь его преследовли проблемы. Проблем ему хвтло, и он вполне готов был рз и нвсегд с ними покончить. – Когд ты вернешься? – спросил он.

– Скоро, – ответил Сред.

Взревел мотор «линкольн», окно опустилось, и Сред уехл в безрзличную студеную ночь.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Трое могут хрнить секрет, если двое из них мертвы.

Бен Фрнклин. Альмнх бедного Ричрд

Миновли три холодных дня. Дже в полдень термометр не поднимлся до нулевой отметки. Тень не перествл спршивть себя, кк выживли здесь люди без электричеств, без грелок для лиц и утепленного нижнего белья, до втомобилей.

Он сидел в мгзинчике Хинцельмн, в котором торговли видеокссетми, примнкми и рыболовной снстью, соствми для выделки шкур, и рссмтривл коллекцию смодельных блесен для ловли форели. Коллекция окзлсь много интереснее, чем он ожидл: рзноцветные мухи, рукотворные подобия жизни из перьев и ниток, внутри кждой спрятн крючок.

Он спросил Хинцельмн.

– Взпрвду? – переспросил стрик.

– Взпрвду, – подтвердил Тень.

– Ну, иногд они не переживли зиму, они умирли. Дырявые кмины, печки и гзовые плиты с плохой вентиляцией сгубили не меньше нроду, чем холод. Но это были тяжелые времен, зиму и осень тогд проводили, зготвливя провизию и дров н зиму. А хуже всего было безумие. Я по рдио слышл, дескть, все это связно с солнечными светом, кк зимой его всем не хвтет. Мой пп говривл, что люди просто теряли рссудок от сидения в четырех стенх – это нзывли зимним помештельством. Приозерью всегд доствлось меньше других, но многим городкм в округе и впрямь приходилось неслдко. Когд я был мленьким, еще ходил пословиц, мол, если к феврлю служнк не пытлсь убить тебя, знчит, он совсем уж бесхребетня.

Книги скзок были н вес золот; когд не было еще библиотеки, где книги выдют н дом, ценили все, что можно читть. Когд моему дедуле брт прислл из Бврии книгу рсскзов, все немцы в городе сходились в ртушу его послушть, финны, ирлндцы и все остльные зствляли все им перескзывть.

В двдцти милях отсюд к югу, в Джибуэе ншли женщину, которя бродил зимой в чем мть родил, прижимя к груди мертвого млденц, он тк и не отдл его. – Рздумчиво кчнув головой, Хинцельмн с щелчком зкрыл дверь шкф. – Стршное дело. Хотите крточку н бонемент в видеопрокте? Рно или поздно здесь откроют «Блокбстерс», и тогд мы остнемся не у дел. Но пок у нс неплохой выбор.

Тень нпомнил Хинцельмну, что у него нет ни телевизор, ни видеомгнитофон. Он рдовлся обществу стрик – его воспоминниям, бйкм, усмешке, которя делл Хинцельмн похожим н гоблин. Их отношения только осложнились бы, признй Тень, что ему неуютно возле телевизор с тех смых пор, кк он зговорил с ним.

Порывшись в ящике, Хинцельмн извлек из него жестяную коробку – похоже, он когд-то был рождественской, в тких продвли печенье или шоколдные конфеты: с крышки широко улыблся пестрый щербтый Снт-Клус с подносом бутылок кок-колы в рукх. Хинцельмн осторожно снял крышку с коробки; внутри лежли блокнот и книжк отрывных билетов, корешки пок были пусты.

– Н сколько мне вс зписть?

– Н сколько чего?

– Билетов н «рухлядь». Сегодня он отпрвится н лед, поэтому мы нчли продвть билеты. Кждый билет – пять доллров, десять – з сорок, двдцть – з семьдесят пять. З один билет вы получите пять минут. Рзумеется, мы не можем обещть, что он з пять минут потонет, но у того, кто лучше всего угдет время, есть шнс выигрть пятьсот доллров, если он потонет в вши пять минут – то и всю тысячу. Чем рньше покупете билет, тем больше времени еще не выкуплено. Хотите посмотреть информционный листок?

– Конечно.

Хинцельмн подл Тени ксерокопировнную стрницу. «Рухлядью» окзлся стрый втомобиль со снятыми мотором и бензобком, который н зиму выктывли н лед. По весне лед н озере нчинл тять, когд он истончлся нстолько, что уже не выдерживл вес мшины, т пдл в воду. Смой рнней дтой, когд «рухлядь» зтонул в озере, было двдцть седьмое феврля («Кжется, это было в девяносто восьмом. Ткую зиму и зимой-то нзвть нельзя»), смой поздней – первое мя («Это было в пятидесятом. Тогд кзлось, что единственный способ покончить с той зимой, это вогнть ей кол в сердце»). Нчло преля – было обычным временем зтопления мшины, кк првило, около полудня.

Все полуденные чсы в преле были уже рзобрны и помечены в линовнном блокноте Хинцельмн. Тень купил полчс двдцть третьего мрт с девяти до девяти тридцти утр.

– Побольше бы нм тких, кк вы покуптелей, – посетовл Хинцельмн.

– Это в блгодрность з то, что вы меня подвезли, когд я приехл в город.

– Нет, Мйк, – отозвлся Хинцельмн, – это рди детей. – Н мгновение с морщинистого лиц стрик исчезло привычное луквство, он посерьезнел. – Приходите во второй половине дня, поможете спихнуть «рухлядь» н лед.

Он протянул Тени пять синих крточек, н кждой из которых стромодным стриковским почерком были зписны дт и время, потом знес те же цифры в свой блокнот.

– Хинцельмн, – спросил вдруг Тень. – Вы когд-нибудь слышли об орлиных кмнях?

– Н севере Рйнлндер? Нет, тм Соколиня рек. Нет, пожлуй, не слышл.

– А кк нсчет гром-птиц?

– Ну, н Пятой улице был выствк мкетов зениток «гром-птиц», но он двно зкрылсь. Не много от меня помощи, ?

– Не много.

– Вот что я вм скжу, почему бы вм не зглянуть в библиотеку? Тм хорошие люди, хотя сейчс они, нверное, зняты рспроджей книг, ккую проводят н этой неделе. Я ведь вм покзывл, где библиотек, тк?

Тень кивнул и попрощлся, стыдясь, что мысль о библиотеке не пришл в голову ему смому. Сев в пурпурную «тойоту», он поехл н юг по Глвной вокруг озер до смой южной окрины городк, пок не добрлся до похожего н змок здния, приютившего городскую библиотеку. В вестибюле стрелк с ндписью «РАСПРОДАЖА КНИГ» укзывл в подвл. См библиотек рсполглсь н первом этже, и, потопв ногми, чтобы стряхнуть с спог снег, он вошел внутрь.

Грозня дм с поджтыми ярко-лыми губми язвительно осведомилсь, что ему тут нужно.

– Нверное, читтельский билет, – улыбнулся Тень. – И я хочу знть все о гром-птицх.

Трдиции и веровния индейцев Америки уместились н одной полке в змковой бшне. Выбрв несколько книг, Тень устроился з столом у окн. В четверть чс он узнл, что гром-птицы были мифическими гигнтскими пернтыми, которые жили н вершинх гор, приносили молнии и били крылми, чтобы вызвть гром. Существовли племен, прочел он, которые верили, что гром-птицы создли весь этот мир. Полчс перелистывния стрниц не дли ничего нового, и в предметных укзтелях не было ни единого упоминния об орлиных кмнях.

Тень кк рз ствил н полку последнюю книгу, когд понял, что з ним кто-то внимтельно нблюдет. Кто-то мленький и серьезный выглядывл из-з мссивного стеллж. Когд он обернулся посмотреть, личико исчезло. Он повернулся спиной к мльчику, потом снов глянул через плечо посмотреть, не вернулся ли нблюдтель.

В крмне у него лежл серебряный доллр со Свободой. Вынув монету из крмн, он повыше поднял ее в првой руке, тк чтобы мльчик хорошо ее видел. Потом спрятл ее пльцми в лдонь левой и покзл обе пустые руки, поднял левую руку ко рту и кшлянул рз, двя монете выпсть из левой руки в првую.

Мльчонк удивленно поглядел н него и убежл, чтобы снов появиться несколько минут спустя, тщ з собой неулыбчивую Мргерит Ольсен, которя, поглядев н Тень, подозрительно произнесл:

– Здрвствуйте, мистер Айнсель. Леон скзл, что волшебством блуетесь.

– Просто небольшя престидижитция, мэм. Я ведь тк вс и не поблгодрил з совет, кк обогреть квртиру. Теперь у меня тепло кк в печке.

– Очень хорошо. – Ледяное выржение у нее н лице и не думло оттивть.

– Чудесня здесь библиотек, – скзл Тень.

– Здние очень крсивое, но городу нужно что-нибудь более целесообрзное и не столь вычурное. Вы идете н рспроджу внизу?

– Не собирлся.

– А следовло бы. Это рди блгой цели.

– Я обязтельно спущусь.

– Вм нужно выйти в вестибюль и спуститься по лестнице. Рд был вс повидть, мистер Айнсель.

– Зовите меня Мйк, – скзл он.

Но он промолчл, только взял Леон з руку и увел мльчик в отдел детских книг.

– Ну, мм, – услышл Тень голосок Леон. – Это был не престижня игитция. Честное слово. Я видел, кк он исчезл, потом выпл у него из нос. Я првд видел.

Со стены сурово глядел портрет Аврм Линкольн мслом. Тень спустился по мрморной с дубовыми перилми лестнице в подвл библиотеки и, толкнув тяжелую дверь, попл в просторную комнту со столми, зложенными книгми. Не сортировнные по теме или вторм книги лежли в полном беспорядке: покетбуки и книги в твердом переплете, художествення литертур рядом с нучно-популярной, периодические издния и, энциклопедии – все бок о бок н столх, вверх или вниз корешкми.

Тень неспешно побрел в глубь комнты, где стоял стол со стринного вид томми, переплетенными в кожу, н кждом корешке стоял белой крской номер по ктлогу.

– Вы первый, кто з весь день збрел в этот уголок, – скзл мужчин, сидевший возле штбеля пустых коробок, нвленных грудой мешков и небольшого открытого метллического ящик. – Нрод по большей чсти рзбирет триллеры и детские книги или дмские ромны. Дженни Кертон, Дниэл Стил и все ткое. – Мужчин читл «Убийство Роджер Экройд» Агты Кристи. – Кждя книг н этом столе по пятьдесят центов, или можете взять три з доллр.

Поблгодрив его, Тень принялся рссмтривть книги. Ншел «Историю» Геродот, переплетенную в облупившуюся коричневую кожу. Книг нвел его н мысль о том покетбуке, который он оствил в тюрьме. Был здесь книжиц под нзвнием «Удивительные иллюзии в гостиной», в которой, похоже, могли быть фокусы с монетми. Обе книги он отнес к мужчине с ящиком для денег.

– Возьмите еще одну, все рвно доллр плтить, – посоветовл тот. – А зберете третью книгу, только услугу нм окжете. У нс не хвтет мест н полкх.

Тень вернулся к переплетенным в кожу томм и, решив освободить ту, ккую с нименьшей вероятностью купит кто-то другой, обнружил, что не в силх выбрть между «Рспрострненные зболевния мочеиспусктельного тркт с рисункми доктор медицины» или «Протоколы зседний городского совет Приозерья. 1872-1884». Он пролистл иллюстрции в медицинском трктте и решил, что в городе, вероятно, нйдется мльчишк, которому эт книг может пондобиться, чтобы шокировть друзей. Поэтому он отнес «Протоколы» человеку у денежного ящик, тот, взяв с него доллр, сложил все книги в коричневый бумжный пкет с эмблемой «Деликтесы Дейв».

Тень вышел из библиотеки. С ее ступеней открывлся отличный вид н озеро, до смого дльнего берег. Он дже рзличил свой дом з мостом, отсюд дом выглядел совсем кукольным. У мост н льду толклись люди: четверо или пятеро мужчин вытлкивли н середину белого озер темно-зеленую мшину.

– Двдцть третье мрт, – вполголос скзл озеру Тень. – С девяти до половины десятого утр.

Он еще здумлся, услышт ли его озеро и рзвлюх и дже если услышт, то прислушются ли. В этом он сомневлся.

Ветер ожег лицо холодом.

Вернувшись домой, Тень обнружил, что у здния его ждет офицер Чд Муллигн. При виде полицейской мшины у Тени гулко збилось сердце, но тут он зметил, что полицейский, сидя в мшине, зполняет ккие-то блнки.

С мешком книг под мышкой он подошел к седну.

– Рспродж в библиотеке? – спросил, опустив стекло, Муллигн.

– Д.

– Дв, может, три год нзд я купил у них ящик книг Роберт Лндлэм. Все собирюсь их прочесть. Моя кузин от него без ум. В последнее время я уже нчл думть, что, если когд-нибудь соберусь н необитемый остров, возьму с собой ящик Роберт Лндлэм, чтобы нгнть упущенное.

– Я чем-нибудь могу помочь, шеф?

– Решительно ничем, приятель. Думл, дй остновлюсь посмотрю, кк ты обустривешься. Помнишь китйскую поговорку? Если спс человеку жизнь, ты з него в ответе. Ну, я не утверждю, что н прошлой неделе спс тебе жизнь. Но все же решил, что ндо зглянуть. Кк поживет пурпурный гунтермобиль?

– Отлично, – скзл Тень. – И впрямь неплохо. Рботет прекрсно.

– Рд слышть.

– Я в библиотеке видел мою соседку, – скзл Тень. – Миз Ольсен. Я не понимю…

– Что збрлось ей в зд и тм сдохло?

– Если хочешь, можно скзть и тк.

– Долгя история. Если проктишься со мной, рсскжу.

Тень нендолго здумлся.

– Идет, – скзл он, обошел мшину, открыл дверцу и сел н пссжирское сиденье.

Муллигн поехл н север, потом вдруг погсил фры и съехл н обочину.

– Дррен Ольсен познкомился с Мрдж в Стивен-Пойнте они об учились в Висконсинском университете – и привез ее домой в Приозерье. Мрдж окончил фкультет журнлистики. Он изучл – черт, упрвление гостиницми, что-то вроде этого. Когд они приехли, у городк просто челюсть отвисл. Это было сколько?.. Лет триндцть-четырндцть нзд. Он был ткой крсивой… длинные черные волосы… – Муллигн помедлил. – Дррен зпрвлял «Мотелем Америк» в Кэмдене, это в двдцти милях к зпду отсюд. Вот только никто, похоже, не хотел остнвливться в Кэмдене, и мотель нконец зкрыли. У них было двое сыновей. Сэнди в то время было одинндцть. Млдший – Леон его зовут, д? – был тогд грудным млденцем.

Дррен Ольсен был человеком не слишком смелым. В колледже он слыл хорошим футболистом, но это последние годы, когд он был н подъеме. Он не мог нбрться смелости скзть Мрдж, что потерял рботу. И поэтому месяц, может быть, дв он уезжл рно утром и возврщлся поздно вечером, жлуясь н трудный день в мотеле.

– И что же он делл? – спросил Тень.

– М-м. Не могу скзть нверняк. Думю, ездил в Айронвуд, может, в Грин-Бей. Нверное, нчлось все с поисков рботы. И совсем скоро он стл пить, курить трву и, вероятнее всего, крутить ромны с рботющими девчонкми. Возможно, игрл. Точно зню лишь, что не прошло и десяти недель, кк он подчистую выгреб деньги с их совместного счет. Тк что то, что Мрдж его вычислил, было делом времени… Аг, вот и он!

Муллигн рзвернул мшину, включил сирену и фры и до смерти нпугл мужичк в втомобиле с йовскими номерными знкми, который спусклся с холм со скоростью семьдесят миль в чс.

Выписв жителю Айовы штрф, Муллигн вернулся к рсскзу.

– Н чем я остновился? Ах д. Тк вот, Мрдж его выгнл и подл н рзвод. Все вылилось в ожесточенную битву з опеку. Тк это, кжется, нзывют, когд дело попдет в журнл «Пипл»: «ожесточення битв з опеку». Он получил детей. Дррен получил прво посещения и почти ничего больше. Тогд Леон был еще совсем мл. Сэнди был пострше, хороший прнишк, из тех, кто боготворит ппу. Не позволял Мрдж дурного слов о нем скзть. Они потеряли дом, у них был уютный домик н Дэниэлс-роуд. Он переехл н квртиру. Дррен уехл из город. Возврщлся рз в пру месяцев, чтобы отрвлять всем жизнь.

Тк тянулось несколько лет. Он приезжл, тртил деньги н детей, доводил Мрдж до слез. Большинство из нс нчло уже молиться, чтобы он никогд больше не возврщлся. Его родители, выйдя н пенсию, перебрлись во Флориду, скзли, им не пережить еще одной висконсинской зимы. А вот в прошлом году он зявил по приезде, что хочет отвезти мльчишек н Рождество во Флориду. Мрдж скзл ему: дже не ндейся, вли отсюд. Дело приняло неприятный оборот, мне дже пришлось к ним зехть. Семейные дрязги. К тому времени когд я приехл, Дррен стоял во дворе и грязно руглся, мльчики едв держлись, Мрдж плкл.

Я скзл Дррену, что ему светит ночь в кмере. Н минуту мне покзлось, он сейчс меня удрит, но он был достточно трезв, чтобы ткого не сделть. Я подвез его в трейлерный прк к югу от город и предложил взять себя в руки. Что если он нстолько ее обидит… Н следующий день он уехл.

Две недели спустя исчез Сэнди. Просто не сел в школьный втобус. Лучшему другу он скзл, что скоро увидит отц, мол, Дррен привезет ему особо крутой подрок, чтобы возместить пропущенное Рождество во Флориде. С тех пор никто его не видел. Похищение ребенк одним из родителей сложнее всего рспутть. Трудно нйти ребенк, который не хочет, чтобы его нходили, понимешь?

Тень скзл, что понимет. Но он понял и еще кое-что: Чд Муллигн влюблен в Мрдж Ольсен, – и спросил себя, понимет ли см шериф, нсколько все нписно у него н лице.

Муллигн снов стртовл с ревом сирены и мерцнием фр и выхвтил с дороги компнию юнцов, которые шли н шестидесяти. Им он штрф не выписл, «просто нгнл стрху».

В тот вечер, сидя з кухонным столом, Тень пытлся сообрзить, кк трнсформировть серебряный доллр в пенни. Этот трюк он ншел в «Удивительных иллюзиях в гостиной», но неврзумительные инструкции доводили его до умопомрчения. Через кждое предложение всплывл фрз вроде «потом исчезновение пенни обычным способом». И ккой в днном случе способ считть «обычным»? Фрнцузское пдение? Исчезновение в рукве? Крики: «О Боже, только посмотрите! Горный лев!» и сбрсывние монеты в крмн, пок публик отвлеклсь н вымышленного льв?

Подбросив серебряный доллр, он поймл его в воздухе, вспомнив луну и женщину, которя подрил ему монету, потом снов попытлся произвести фокус. Тот кк будто не срботл. Войдя в внную, он попытлся произвести его перед зерклом, и отржение подтвердило, что он прв. Фокус тк, кк он был описн, просто не получлся. Со вздохом опустив монету в крмн, Тень лег н дивн и, укутв ноги дешевым покрывлом, открыл «Протоколы зседний городского совет Приозерья. 1872-1884». Шрифт в две колонки был тким мелким, что почти не поддвлся прочтению. Он перелистнул стрницы, ищ фотогрфии того времени, стл рссмтривть лики членов городского совет Приозерья: длинные бкенбрды и глиняные трубки, потертые штны и злоснившиеся шляпы, под шляпми лиц, многие из которых покзлись ему до стрнности знкомыми. Он нисколько не удивился, увидев, что секретрем совет в 1882 году был некий Птрик Муллигн: побрейте его, сбвьте двдцть фунтов, и перед вми будет Чд Муллигн собственной персоной, его прпрпрвнук. Он спросил себя, нет ли н фотогрфиях дед-пионер Хинцельмн, но тот, похоже, был не из тех, кого выбирют в городские зседтели. Тени подумлось, что он видел упоминние Хинцельмн в тексте, когд перелистывл от фотогрфии к фотогрфии, но когд он стл листть стрницы нзд, фмилия все ускользл от него, от мелкого шрифт нчли болеть глз.

Он положил открытую книгу себе н грудь и тут обнружил, что клюет носом. Глупо было бы зснуть н дивне, рссудительно подумл он. До спльни дв шг. С другой стороны, спльня и кровть никуд не убегут, и вообще он не собирется спть, только вот глз н минутку зкроет…

Ревел тьм.

Он стоял н бескрйней открытой рвнине возле того мест, откуд его выдвил земля. Звезды все еще пдли с небес и, ксясь земли, кждя из них преврщлсь в мужчину или женщину. У мужчин были темные волосы и высокие скулы. Все женщины походили н Мргерит Ольсен. Это был нрод звезд.

Они глядели н него темными, гордыми глзми.

– Рсскжите мне о гром-птицх, – попросил Тень. – Прошу вс. Это не для меня. Это рди моей жены.

Один з другим они поворчивлись к нему спиной, и кк только он перествл видеть их лиц, исчезли и сми люди, незметно сливясь с лндшфтом. Но последняя женщин, чьи черные пряди тронул седин, прежде чем отвернуться, укзл куд-то в винное небо.

– См спроси их, – скзл он.

Блеснул летняя молния, н мгновение осветив лндшфт от горизонт до горизонт.

Неподлеку высились склы – остроконечные горы песчник, и Тень нчл взбирться н ближйшую. Гор был цвет строй слоновой кости. Уже нйдя, з что ухвтиться, Тень почувствовл, кк что-то глдко скользит в его руку. Кость, подумл он. Не кмень. Стрые иссохшиеся кости.

Это был сон, во сне у вс выбор нет: или здесь не ндо принимть решений, или они уже приняты з тебя, и здолго до того, кк нчлся см сон. Тень продолжл крбкться вверх. Болели руки. Кости тресклись, крошились и ломлись под его босыми ногми. Ветер пытлся сорвть его со склы, но, приникя к костям, он продолжл ползти вверх.

Гор был сложен только из одного вид костей, положенных одн н другую. Кждя кость – сухя, выветрення, похожя н шр. Но новя вспышк молнии высветил иное: у этих шров были дыры для глз и зубы и невесело ухмылявшиеся рты.

Где-то перекликлись птицы. Кпли дождя смочили ему лицо.

Он висел в сотнях футов нд землей, прижвшись к стене черепов, молнии сверкли н перьях будто состоящих из теней существ, что кружили нд вершиной, – огромных, похожих н кондоров птиц с кольцом белых перьев н шее. Это были грциозные создния, и биение их ужсных крыльев грохотло громом в ночи.

Они все прили нд вершиной…

Рзмх крыльев у них, нверное, пятндцть, может быть, все двдцть футов, подумл Тень.

Потом первя птиц вдруг повернулсь в вышине и скользнул к нему, и в ее черных крыльях зигрли синие молнии. Тень збился в рсщелину меж двух стенок черепов, где н него уствились пустые глзницы, где нд ним посмеялся лязг желтых зубов, потом, исполненный отврщения, блгоговения и ужс, он вновь стл крбкться вверх, и кждый острый выступ рвл его кожу.

Еще одн птиц нлетел н него, и коготь рзмером с лдонь вонзился ему в руку.

Он попытлся вырвть перо из птичьего крыл: ведь если он вернется без пер в свое племя, его ждет позор, он никогд не стнет мужчиной, – но птиц взмыл ввысь, и он не смог ухвтить ее з крыло. Ветер вновь подхвтил ее. Тень продолжл ползти.

Здесь, должно быть, тысячи черепов, думл Тень. Тысяч тысяч И не все среди них человечьи. Нконец, он встл н вершине горы, и великие птицы, гром-птицы, медленно кружили вокруг, то взмывя, то опускясь н воющем ветру, вызывя гром биением крыльев.

Он услышл голос, и это был голос бизоночеловек, который звл его из ветр, желл рсскзть, кому приндлежли некогд череп…

Вершин нчл осыпться, и смя большя птиц с глзми цвет ослепительной сине-белой молнии, нлетел н него рсктом гром, и Тень упл, поктился с горы черепов…

Пронзительно выл телефон.

Тень дже не знл, что он подключен. Дрогнувшей рукой, не опрвившись еще от сн, он снял трубку.

– Ккого черт! – зорл н него Сред. Тень никогд не слышл, чтобы он тк злился. – Что ты тм, мть твою, вытворяешь?

– Я спл, – глупо скзл в трубку Тень.

– Ккой смысл, черт побери, нходить тебе убежище вроде Приозерья, если ты устривешь ткой тррм, что он дже мертвого поднимет?

– Мне снились гром-птицы… – скзл Тень. – Гор. Череп… – Ему кзлось очень вжным вспомнить и перескзть этот сон.

– Д зню я, что тебе снилось! Все, мть твою, знют, что тебе снилось. Иисус всемогущий! Ккой смысл тебя прятть, если ты см, черт бы тебя побрл, н весь свет о себе трубишь?

Тень молчл.

Н другом конце провод ткже возникл пуз.

– Я приеду утром, – скзл нконец Сред. Похоже, гнев его несколько поутих. – Мы едем в Сн-Фрнциско. Цветы в волосх – по желнию.

Линия зглохл.

Тень поствил телефон н ковер и с трудом сел. Чсы покзывли шесть утр, з окном было еще темно. Дрож, он встл с дивн. Было слышно, кк снружи нд змерзшим озером звывет ветер. А еще он слышл, кк где-то поблизости, з стеной, кто-то плчет. Он был уверен, что это Мргерит Ольсен, и от этих тихих рыдний никуд не скрыться, они рздирли душу.

В тулете Тень помочился, потом прикрыл з собой дверь спльни, отсекя женский плч. З окном звывл и стонл ветер, словно он тоже искл потерянного ребенк.

В Сн-Фрнциско посреди янвря окзлось не по сезону тепло, нстолько тепло, что зтылок и шею Тени поклывл пот. Сред был облчен в темно-синий костюм, н носу у него крсовлись очки в золотой опрве, отчего он стл похож н двокт из шоу-бизнес.

Они шли по Хейт-стрит. Бродяги и хиппи, мелкие мошенники и попрошйки смотрели, кк они проходят мимо, но никто не протянул в их сторону бумжного сткнчик, вообще никто у них ничего не просил.

Сред шествовл, выпятив подбородок и поджв губы. Когд утром к его дому подктил черный «линкольн», Тень срзу понял, что его ннимтель еще злится, и потому не стл здвть вопросов. Всю дорогу до эропорт они молчли, тк что Тень дже испытл облегчение, обнружив, что Сред полетит первым клссом, см он – вторым.

А теперь день клонился к вечеру. Тень, который не был в Сн-Фрнциско с детств и с тех пор видел его только в кино, был поржен, нсколько город покзлся ему знкомым, нсколько крсочны и уникльны здешние дом, нсколько круты холмы, нсколько смо ощущение город было иным, ни н что не похожим.

– Трудно поверить, что мы все еще в той же стрне, что и Приозерье, – скзл он.

Сред только уствился н него гневным взором.

– Не в одной и той же, – нконец буркнул он. – СнФрнциско – совсем в иной стрне, чем Приозерье, точно тк же, кк между Миннеполисом и Мйми рсстояние не во столько-то миль, от Нью-Йорк до Нового Орлен вообще кк до Луны.

– Вот кк? – мягко спросил Тень.

– Именно тк. У них могут быть общие культурные покзтели – влют, федерльное првительство, рзвлектельные телепрогрммы, – тк что может покзться, что госудрство едино, – но иллюзию единой стрны создют только доллры, шоу «Сегодня вечером» и «Мкдонлдсы». – Они подходили к прку в конце улицы. – Будь полюбезнее с дмой, которую мы сейчс нвестим. Но не слишком усердствуй.

– Не подведу, – пообещл Тень.

Они ступили н трву.

Юня девушк, лет, нверное, четырндцти, с волосми, выкршенными в зеленый, орнжевый и розовый, уствилсь н них, когд они проходили мимо. Рядом с ней сидел дворняг с веревкой вместо поводк и ошейник. Вид у девчонки был более голодный, чем у ее пс. Пес злял было н них, потом помхл хвостом.

Тень дл девчонке доллровую бумжку, н которую он уствилсь тк, будто не совсем понимл, что это.

– Купи собке еды, – предложил Тень. Девчонк с улыбкой кивнул.

– Двй нчистоту, – скзл Сред. – Ты должен быть крйне осторожным с дмой, с которой нм предстоит встретиться. Ты можешь прийтись ей по вкусу, это будет очень худо для дел.

– Он твоя подружк или что?

– Боже упси, дже з все плстмссовые игрушки Китя, – добродушно соглсился Сред. Гнев его, похоже, рзвеялся или был отложен до будущих времен. Тень зподозрил, что гнев и был тем топливом, н котором рботл Сред.

Н трве под деревом сидел женщин, перед ней был рзложен бумжня сктерть, зствлення рзнообрзными плстмссовыми трелкми.

Он был не толстой, вовсе не толстой, он был – определение, кким никогд до сих пор не пользовлся Тень: соблзнительно пышной. Ткими светлыми, что кзлись почти белыми, плтиновыми кудрями гордилсь бы двно покойня голливудскя стрлетк. Губы незнкомки были нкршены лым, и н вид ей можно было дть кк двдцть пять, тк и пятьдесят.

Когд они подошли, он изучл блюдо яиц с пряностями, услышв шги, он поднял голову и, положив н место выбрнное было яйцо, вытерл руку.

– Привет, стрый мошенник, – скзл он, сопроводив приветствие улыбкой, Сред, низко поклонившись, поцеловл ей руку.

– Ты выглядишь божественно.

– А кк еще, черт побери, я могу выглядеть? – любезно поинтересовлсь он. – И вообще ты лжец. Новый Орлен был ужсной ошибкой, я нбрл тм целых тридцть фунтов. Клянусь. Я понял, что ндо поскорей уезжть, когд нчл ходить врзвлку. У меня ляжки при ходьбе друг о друг трутся. Можешь себе ткое предствить? – Последняя фрз был обрщен к Тени. Он понятия не имел, кк ему н это отвечть, и почувствовл, кк весь зливется жркой крской. – Ну ндо же, он покрснел! Сред, мой милый, ты привел мне человек, умеющего крснеть! Ккое чудо, ккой подрок! Кк его звть?

– Это Тень, – скзл Сред, по всей видимости, нслждвшийся стеснением Тени. – Тень, поздоровйся с Белой.

Тень пробормотл что-то похожее н «привет», и женщин снов ему улыбнулсь. Он почувствовл себя тк, словно окзлся в свете прожекторов-миглок, ккими брконьеры пользуются для того, чтобы перед выстрелом обездвижить оленя. С рсстояния в несколько шгов он чувствовл зпх ее духов: пьянящую смесь жсмин и жимолости, свежего молок и женской кожи.

– Ну и кк жизнь? – спросил Сред.

Женщин – Беля – рссмеялсь хрипловтым, грудным смехом, рсктистым и рдостным. Кк не любить человек, который тк смеется?

– Все прекрсно. А у тебя кк, стрый волк?

– Я ндеялся зручиться твоим содействием.

– Время дром теряешь.

– Хотя бы выслушй меня, прежде чем гнть.

– Нет смысл. Дже не трудись.

Он поглядел н Тень.

– Прошу, сдись, поешь со мной. Вот, бери трелку и нклдывй. Здесь все вкусно. Яйц, цыпленок-гриль, куриный крри, куриный слт, вон тм – кролик, н смом деле зяц, но холодный кролик – просто объедение, вон в той миске ргу из зйц – ну, двй я тебе всего понемногу положу. – Нложив всевозможной снеди н плстиковую трелку, он протянул ее Тени, потом посмотрел н Среду: – Есть будешь?

– Кк скжешь, моя дорогя, – отозвлся тот.

– Ты, – скзл он ему, – тк полон дерьм, что стрнно, кк это глз у тебя не стли коричневыми. – Он подл ему пустую трелку. – См себе нклдывй.

Вечернее солнце у нее з спиной подсветило ее волосы, превртив их в плтиновый ореол.

– Тень, – скзл он, со смком уплетя куриную ножку, – звучное имя. Почему тебя зовут Тень?

Тень облизнул пересохшие губы.

– Когд я был ребенком, – нчл он, – мы жили, мы с ммой, мы были… я хочу скзть, он был, ну вроде кк секретрем во многих мерикнских посольствх, и мы переезжли из город в город по всей Северной Европе. Потом он зболел вынужден был бросить рботу, и мы вернулись в Штты. Я никогд не знл, о чем говорить с другими детьми, и потому выбирл себе взрослых и тк и следовл з ними без единого слов. Нверное, мне просто нужно было общество. Не зню. Я был мленьким ребенком.

– Ты вырос, – зметил он.

– Д, – отозвлся Тень. – Я вырос.

Он повернулсь к Среде, который ложкой черпл из миски суп, с виду похожий н холодный гумбо.

– Тк это тот млыш, который всех тк рсстроил?

– Ты слышл?

– Я не глухя.

Он обернулсь к Тени:

– Держись от них подльше. Слишком много кругом тйных обществ, и ни в одном – ни любви, ни верности. Реклм, незвисимя пресс, првительство – все они в одной лодке. Они врьируют от едв компетентных до крйне опсных. Эй, стрый волк, я тут н днях слышл шутку, которя тебе понрвится. Кк можно быть уверенным, что ЦРУ непричстно к покушению н Кеннеди?

– Я ее слышл, – буркнул Сред.

– Жль. – Он снов повернулсь к Тени. – Но цирк с гентми, которых ты видел, – совершенно иное дело. Они существуют потому, что все знют, что должны существовть. – Он допил из чшки нпиток, похожий н белое вино, потом поднялсь н ноги, – Тень – хорошее имя. Я хочу кофе мокко. Пошли.

Он зшгл к выходу из прк.

– А кк же ед? – спросил Сред. – Нельзя же ее просто тут оствить.

Беля с улыбкой укзл ему н девчонку с дворнягой, потом простерл руки, чтобы зключить в объятия Хейт-Эшбери и весь мир.

– Пусть он их питет, – скзл он н ходу Среде, который вместе с Тенью покорно пошел з ней следом. – Я ведь богт. У меня все потрясюще. Зчем мне тебе помогть?

– Ты одн из нс, – ответил тот. – Ты тк же позбыт, нелюбим и непоминем, кк и все остльные. Вполне очевидно, н ккой ты должн быть стороне.

Выйдя к кофейне, они сели з столик. Официнтк здесь был только одн, и кк знк приндлежности к ксте, носил в брови колечко. Одинокя брменш з стойкой врил кофе. Официнтк ндвинулсь н них с привычной втомтической улыбкой и принял зкз.

Беля нкрыл тонкой ручкой квдртную лпищу Среды.

– Говорю тебе, мои дел идут прекрсно. В день моего прздник до сих пор угощются яйцми и крольчтиной, услждют себя пирожными и рдостями плоти, воспевют меня в символх возрождения и совокупления. Цветы носят н шляпкх, цветы дрят друг другу. Все это делется во слву моего имени. И тких людей с кждым годом все больше. Во слву меня, стрый волк.

– И ты жиреешь и богтеешь н их поклонении и любви? – сухо спросил он.

– Не будь сволочью. – Он отхлебнул свой мокко. Голос ее внезпно прозвучл очень устло.

– Вопрос серьезный, дорогуш. Рзумеется, я не стну оспривть того, что миллионы и миллионы людей дрят друг другу безделушки во имя твое, и что ритулы твоего прздник и по сей день в ходу, дже яйц до сих пор ищут. Во имя твое, говоришь? Тебя звли Беля, Иштр, Эостере, потом еще Псх. Но сколько сегодня знет, кто ты? Хм? Простите, мисс? – обртился он к официнтке.

– Вм еще эспрессо?

– Нет, миля. Я просто думл, может быть, вы сможете рзрешить нш небольшой спор. Вот мы тут с другом рзошлись во мнениях, что, собственно, знчит слово «Псх»? Вы, случйно, не знете?

Девушк уствилсь н Среду тк, словно изо рт у него полезли вдруг зеленые жбы.

– Не зню я ничего о рождественских штучкх. Я язычниц.

А женщин з стойкой добвил:

– Кжется, это еврейское слово, что-то вроде «Христос воскрес».

– Првд? – переспросил Сред.

– Ну д, – повторил брменш. – Псх. Ну, кк солнце восходит н востоке.

– Возносящийся сын. Рзумеется. Смое логичное предположение.

Брменш с улыбкой вернулсь к своей кофемолке. Сред поглядел н официнтку.

– Думю, если вы не против, я все же зкжу еще один эспрессо. Д, кстти, кк язычниц вы кому поклоняетесь?

– Поклоняюсь?

– Вот именно. Думю, у вс тут, нверное, обширный выбор. Тк кому вы воздвигли домшний лтрь? Кому вы клдете поклоны? Кому вы молитесь н рссвете и н зкте?

Официнтк несколько рз беззвучно открыл и зкрыл рот, прежде чем смогл нконец зговорить:

– Жизнетворному женскому нчлу. Сми знете.

– Ну ндо же. А это вше женское нчло, имя у него есть?

– Он богиня внутри кждого из нс, – вспыхнул девушк с кольцом в брови. – Имя ей не нужно.

– Аг, – протянул, осклбившись, Сред, – тк в ее честь вы устривете бурные вкхнлии? Пьете кроввое вино под полной луной, в серебряных подсвечникх у вс горят лые свечи? Вы ступете нгими в морскую пену, волны лижут вши ноги, лскют вши бедр языкми тысячи леопрдов?

– Вы ндо мной смеетесь, – скзл девушк. – Ничего подобного мы не делем. – Он глубоко вздохнул, Тень зподозрил, что он считет про себя до десяти. – Еще кому-нибудь кофе? Еще один мокко, мэм? – Улыбк у нее был точно ткой же, ккой он их приветствовл при входе.

Все покчли головми, и девушк повернулсь к другому посетителю.

– Вот вм, – скзл Сред, – одн из тех, «у кого нет веры и кто откзывется веселиться». Честертон это скзл, не я. Тоже мне язычниц. Итк, может, нм выйти н улицу, дорогя Беля, и повторить все снов? Зчем тебе прятться под именем Белой? Двй попробуем выяснить, кто из прохожих знет, что их псхльные кникулы смым тесным обрзом связны с Эостере Рссветной? Двй посмотрим… г. Мы спросим сто человек. З кждого, кто знет првду, можешь отрезть мне плец н руке, когд их не хвтит, плец н ноге; з кждые двдцть, кто не знет, ты проведешь со мной ночь в моей постели. И ведь преимущество н твоей стороне: в конце концов, мы ведь в Сн-Фрнциско. Н этих крутых улицх водятся язычники, теисты, колдуны и ведьмы всех мстей.

Зеленые глз уствились н Среду. Глз у Белой были, решил Тень, в точности цвет весенней листвы, подсвеченной солнцем. Он молчл.

– Мы же можем попытться, – продолжл Сред. – Но все пльцы остнутся при мне, и к тому же н пять ночей я злучу к себе тебя в постель. Поэтому не говори мне, что тебе поклоняются и спрвляют твои прздники. Они произносят твое имя, но оно не имеет для них смысл. Вообще никкого.

Н глзх у нее выступили слезы.

– Я это зню, – тихонько ответил он. – Я не дур.

– Нет, – соглсился Сред. – Не дур.

«Он зшел слишком длеко», – подумл Тень.

Сред пристыженно опустил глз.

– Извини, – скзл он, и в голосе его Тень рзличил неподдельную искренность. – Ты првд нм нужн. Нм нужн твоя энергия. Нм нужн твоя сил. Ты стнешь сржться бок о бок с нми, когд ндвинется буря?

Беля помедлил. Н левом зпястье у нее был выттуировн брслет синих незбудок.

– Д, – скзл он, помолчв. – Нверное, д.

«Похоже, првд, что говорят, – подумл про себя Тень. – Если сумеешь подделть искренность, твое дело в шляпе». И тут же устыдился тких мыслей.

Поцеловв плец, Сред коснулся им щеки Белой, потом, позвв официнтку, зплтил з все кофе. Бнкноты он ккуртно звернул в чек и отдл официнтке.

Когд он уже уходил, Тень окликнул ее:

– Простите, мэм? Кжется, это вы обронили. – Он поднял с пол бумжку в десять доллров.

– Нет, – скзл он, поглядев н чек и деньги в руке.

– Я видел, кк он упл, мэм, – вежливо возрзил Тень. – Пересчитйте.

Пересчитв деньги, официнтк поглядел н него недоуменно:

– О Господи. Вы првы. Извините, пожлуйст.

Взяв у Тени десять доллров, он удлилсь.

Беля вышл с ними н тротур. Только-только нчли сгущться сумерки. Кивнув Среде, он тронул з руку Тень и спросил:

– Что тебе снилось прошлой ночью?

– Гром-птицы, – ответил он. – И гор черепов.

Беля кивнул:

– А ты знешь, чьи это череп?

– В моем сне был голос. Он мне рсскзл.

Он снов кивнул и стл ждть продолжения.

– Он скзл, все они мои. Мои стрые череп. Сотни тысяч моих черепов.

Беля перевел взгляд н Среду.

– Похоже, у нс звелся хрнитель.

Улыбнувшись солнечно и похлопв Тень по руке, он повернулсь и ушл. Тень глядел, кк он идет по тротуру, пытясь – безуспешно – не думть о бедрх, трущихся друг о друг при ходьбе.

В ткси по дороге в эропорт Сред повернулся к Тени.

– Что это, черт побери, з история с десятью доллрми?

– Ты ей недоплтил. При недостче деньги вычтут из ее жловнья.

– А тебе-то ккое дело? – Сред был, похоже, неподдельно рзъярен.

Тень н минуту здумлся.

– Ну, мне бы не хотелось, чтобы со мной кто-нибудь тк поступил. Он не сделл ничего дурного.

– Не сделл? – Сред нендолго уствился перед собой, потом скзл: – Когд ей было семь лет, он зперл в шкфу котенк. Несколько дней слушл его мяукнье. А когд он перестл мяукть, достл его, положил в коробку из-под обуви и зкопл н зднем дворе. Ей хотелось что-нибудь похоронить. Он постоянно ворует, где бы ни рботл. По мелочи, в основном. В прошлом году он нвестил ббушку в доме престрелых, в котором т зключен. С прикровтного столик ббушки он взял нтикврные золотые чсы, потом прошлсь еще по нескольким комнтм, везде выкрдывя небольшие суммы денег и личные вещи у стриков в сумеречном состоянии преклонных лет. Вернувшись домой, он не знл, что делть с добычей, слишком боялсь, что з ней придут, поэтому все, кроме нличных, выбросил.

– Идею понял, – пробормотл Тень.

– А еще у нее бессимптомня гонорея, – продолжл Сред. – Он подозревет, что ее зрзили, но ничего не предпринимет. Когд ее последний прень обвинил ее в том, что он его зрзил, он обиделсь, оскорбилсь и откзлсь с ним встречться.

– В этом нет нужды, – скзл Тень. – Я уже скзл, что смысл понял. Ты ткое можешь проделть с кем угодно, д? Нрсскзывть мне о них гдостей?

– Рзумеется, – соглсился Сред. – Все делют одно и то же. Все они думют, что их грехи единственные и неповторимые, но по большей чсти их рсхожие грешки тк мелки…

– И поэтому можно укрсть у них десять доллров?

Сред зплтил з ткси, и они неспешно прошли через зл эропорт к терминлу. Посдк еще не нчинлсь.

– А что еще, черт побери, мне делть? – скзл нконец Сред. – Быков и брнов мне не жертвуют. Не посылют мне душ убийц и рбов, повешенных и обклевнных воронми. Они сми меня сотворили. Они же меня и збыли. А теперь я понемногу беру свое. Скжешь, это нечестно?

– Моя мм чсто говорил: «Жизнь – вообще штук нечестня».

– Рзумеется, говорил, – отозвлся Сред. – Кк и все то, что говорят ммы, вроде: «Если все твои друзья спрыгнут со склы, ты тоже прыгнешь?»

– Ты ндул девушку н десять доллров, я дл ей десять н чй, – упрямо скзл Тень. – Это было првильно.

Объявили посдку н их рейс. Сред встл.

– Д будет всегд твой выбор столь же ясен и прост, – скзл он.

К тому времени, когд здолго до рссвет Сред высдил Тень возле его дом, лютый холод нчл спдть. В Приозерье было все еще непристойно холодно, однко уже не лютя стуж. Н световом тбло бнк «М&I» мигли, сменяясь, 3:30 утр и минус пять по Френгейту.

Был половин десятого, когд в дверь квртиры постучл шеф полиции Чд Муллигн и спросил Тень, не знет ли он девочку по имени Элисон Мкговерн.

– Думю, нет, – сонно пробормотл Тень.

– Вот ее фотогрфия, – нстивл Муллигн, протягивя ему снимок из школьного льбом. Тень срзу узнл изобрженное н нем лицо: девчонк с синими плстинкми н зубх, т, что узнл от подруги все об орльном применении «лк-зельтцер».

– Ах д. Конечно. Он ехл в втобусе тем же рейсом, н котором я приехл в город.

– Где ты был вчер, Мйк Айнсель?

Тени покзлось, будто земля уходит у него из-под ног. Он знл, что вины з ним нет никкой. («Если не считть нрушения условного срок, ведь ты живешь под чужим именем, – прошептл спокойный голос у него в голове. – Или тебе этого недостточно?»)

– В Сн-Фрнциско, – ответил он. – В Клифорнии. Помогл дяде перевозить двуспльную кровть.

– У тебя корешки билетов есть? Или еще что-нибудь?

– Конечно. – Посдочные тлоны н об рейс лежли у него в крмне, откуд он их и достл. – А что случилось?

Чд Муллигн внимтельно изучил посдочные тлоны.

– Элисон Мкговерн исчезл. Он помогл в Гумнитрном обществе Приозерья. Кормил животных, выгуливл собк. Приезжл туд н пру чсов после школы. Тк вот. Долли Нопф, которя зпрвляет обществом, всегд подвозил ее домой, когд они зкрывлись н ночь. А вчер Элисон вообще тм не появлялсь.

– Он исчезл.

– Аг. Ее родители позвонили вчер вечером. Глупя девчонк обычно ездил до Гумнитрного обществ втостопом. Оно – н окружном шоссе В, мест тм глухие. Родители говорили ей тк не делть, но у нс не тот городок, где что-то случется… знешь, здесь дже в домх дверей не зпирют. Детям не объяснишь. Посмотри еще рз н фотогрфию.

Элисон Мкговерн улыблсь. Н снимке резиновые плстинки были крсные, не синие.

– Ты можешь скзть честно, что не укрл ее, не изнсиловл и не убил? Ничего ткого?

– Я был в Сн-Фрнциско. И вообще я ткого бы не сделл.

– Тк я и думл, приятель. Хочешь помочь нм ее искть?

– Я?

– Ты. Утром приехли ребят из службы поиск с собкми – пок без результтов. – Он вздохнул. – Черт, Мйк. Тк хочется ндеяться, что он объявится в Миннеполисе с кким-нибудь приятелем-нркомном!

– Ты думешь, ткое вероятно?

– Я думю, ткое возможно. Тк присоединишься к поисковой пртии?

Тень вспомнил, кк видел девчушку в «Товрх для дом и фермы Хеннигс», вспышку робкой улыбки, открывшей плстинки, кк он еще подумл, ккой крсивой он со временем стнет.

– Еду.

В вестибюле пожрной стнции ждли две дюжины мужчин и женщин. Тень узнл Хинцельмн, и еще несколько лиц покзлись ему знкомыми. Тут были офицеры полиции и несколько мужчин и женщин в коричневой форме депртмент шериф округ Лмбер.

Чд Муллигн рсскзл, во что был одет перед исчезновением Элис (лый зимний комбинезон, зеленые врежки, синяя вязня шпк под кпюшоном комбинезон), и рзделил добровольцев н группы по трое. В одной из групп окзлись Тень, Хинцельмн и человек по фмилии Броген. Им нпомнили, что, если, упси Господи, они нйдут тело Элисон, ни в коем случе, повторяю, ни в коем случе ничего трогть, только вызвть по рдио помощь, если он будет жив, пострться обогреть ее до приход подмоги.

Потом их высдили н окружной трссе В.

Хинцельмн, Тень и Броген двинулись вдоль берег змерзшего ручья. Кждой троице перед выездом выдли небольшую переносную рцию.

Тучи висели низко, и мир кругом был сер. В последние тридцть чсов снег не было. Все следы четко выделялись блестящей корке хрусткого нст.

Блгодря тоненьким усикм и седым вискм Броген походил н полковник в отствке. По дороге он рсскзл Тени, что н смом деле – директор средней школы н пенсии.

– Годы шли, я не стновился моложе. Я и сейчс немного учительствую, иногд ствлю школьные спекткли – они все рвно кульминция учебного год, – теперь я понемногу охочусь, у меня коттедж н Пйк-лейк, и слишком много времени я провожу тм. – А когд они выходили из мшины, Броген добвил: – С одной стороны, я очень ндеюсь, что мы ее нйдем. А с другой стороны, если ее все же нйдут, я был бы очень блгодрен небу, если бы это сделли другие, не мы. Понимете, что я имею в виду?

Тень в точности знл, о чем он говорит.

Идя вдоль ручья, троиц почти не рзговривл. Они все шли и шли, высмтривя крсный комбинезон или зеленые врежки, синюю шпочку или белое тело. Время от времени Броген, несший рцию, связывлся для проверки с Чдом Муллигном.

Во время перерыв н ленч они встретились с остльными в реквизировнном для поисков школьном втобусе, ели хот-доги, зпивя их горячим супом быстрого приготовления. Кто-то укзл н крснохвостого ястреб н голом дереве, кто-то другой скзл, что он больше похож н сокол, но тут птиц улетел, и спор угс см собой.

Хинцельмн поведл им историю о трубе своего дедушки и о том, кк помогл игрть н ней во время резких похолодний, однжды з стенми сря было тк холодно, что, когд дедуля пошел прктиковться, ни одной ноты из трубы вообще не вышло.

– А войдя в дом, он положил трубу у печурки оттивть. Ну, тк вот, все уже улеглись спть, и внезпно рзмерзшиеся мелодии стли рзом рвться из трубы. Тк нпугли мою ббулю, что с ней едв родимчик не случился.

День тянулся бесконечно, бесплодно и депрессивно. Понемногу тускнел дневной свет: рсстояния терялись, и весь мир стл цвет индиго, ветер дул ткой холодный, что обжигл кожу н лицх. Когд слишком стемнело, чтобы продолжть поиски, Муллигн по рдио отозвл все поисковые группы. Собрвшихся у шоссе подобрл втобус и отвез нзд н пожрную стнцию.

Всего в квртле от нее был тверн «Здесь остнвливется Бк», тм и окзлись в конце концов все спстели. Они устли и пли духом и говорили о том, что стло уже слишком холодно и что, вполне вероятно, через день-другой Элисон см объявится, дже и не подозревя о том, ккой переполох учинил.

– Не ндо думть из-з этого о городе плохо, – скзл Броген. – Это хороший городок.

– Приозерье, – вмешлсь подтянутя женщин, имя которой Тень збыл, если их вообще предствили друг другу, – лучший город в Северных Лесх. Знете, сколько у нс в Приозерье безрботных?

– Нет, – ответил Тень.

– Меньше двдцти. В смом городе и в его окрестностях проживет около пяти тысяч человек. Мы, возможно, и небогты, но все рботют. Не то что в шхтерских городкх н северо-востоке – большинство из них теперь город-призрки. Были тут фермерские городки, их прикончило пдение цен н молоко или низкя цен н свинину. Знете, ккя смя рспрострнення причин смерти среди фермеров Среднего Зпд?

– Смоубийство? – рискнул предположить Тень. Вид у нее стл почти рзочровнный.

– Аг. Оно смое, они убивют себя. – И продолжл, покчв головой: – Слишком много в округе городков, которые существуют только з счет тех, кто приезжет поохотиться или в отпуск, городков, которые просто берут деньги приезжих и отпрвляют их, покуснных мошкрой, домой с трофеями. А еще есть корпортивные городки компний, где все идет тип-топ, пок «Уолл-мрт» не решит переместить бзу рспрострнений или пок «МЗ» не перестнет производить упковки для CD-дисков или еще чего, и в одночсье полно нроду не состояний плтить по зклдным. Простите, я не рсслышл вше имя.

– Айнсель, – скзл Тень. – Мйк Айнсель.

Пиво, которое он пил, было с местной пивоврни, свренное н родниковой воде. И пиво было отличное.

– Я Колли Нопф. Сестр Долли. – Лицо у нее все еще было крсное с мороз. – Я хочу скзть, Приозерью повезло. У нс тут всего понемногу – фермы, легкя промышленность, туризм, ремесл. Хорошие школы.

Тень поглядел н нее недоуменно. В ее словх было что-то пустое – будто он слушл коммивояжер, хорошего коммивояжер, который верил в свой товр, и все же желл убедиться, что домой вы поедете со всеми рсческми или со всем собрнием энциклопедий. Вероятно, он прочл по лицу его мысли.

– Извините, – скзл он. – Когд любишь что-то, просто невозможно перестть об этом говорить. Чем вы зниметесь, мистер Айнсель?

– Мой дядя торгует нтиквритом по всей стрне. Меня он зовет, когд нужно перевезти что-то большое и тяжелое. Рбот хорошя, но не постояння.

Черня кошк, тлисмн бр, потерлсь о ноги Тени, ткнулсь лбом в штнину, потом вспрыгнул к нему н скмейку и устроилсь спть.

– Во всяком случе, вы можете путешествовть, – утешил его Брогн. – А что еще вы делете?

– У вс есть восемь четвертков? – спросил Тень.

Брогн порылся по крмнм в поискх мелочи. Выудив пять монет, он толкнул их через стол к Тени. Колли Нопф дл еще три.

Тень рзложил монеты в столбики по четыре. Потом ловко проделл «Монеты сквозь стол»: якобы уронил половину монет сквозь столешницу из левой руки в првую.

После этого, взяв в првую руку все восемь монет, в левую – пустой сткн: нкрыв сткн слфеткой, он проделл новый фокус: монеты кк будто исчезли по одной из его првой руки и со звоном приземлялись н дно сткн под слфеткой. Нконец, он открыл првую лдонь, покзывя, что он пуст, потом широким жестом стщил слфетку и предъявил монеты в сткне.

Четвертки он вернул влдельцм – три Колли и пять Брогену, потом снов взял с лдони Броген одну монету, оствив четыре лежть. Он дунул н четвертк, превртив его в пенни, который и отдл Брогену – пересчитв мелочь, тот ошеломленно обнружил, что все пять четвертков по-прежнему у него н Рукх.

– Ты просто Гудини, – згоготл с восторгом Хинцельмн. – Вот ты кто!

– Я все лишь дилетнт, – отозвлся Тень. – Мне еще многому предстоит нучиться.

И все же он почувствовл прилив гордости. Это был его первя взросля удитория.

По дороге домой он остновился у продовольственного мгзин, чтобы купить пкет молок. Рыжеволося девушк з кссой покзлсь ему знкомой, глз у нее покрснели от слез. Лицо было сплошь усеяно веснушкми.

– А я тебя зню, – скзл Тень. – Ты… – Он собирлся уже добвить «девчонк лк-зельтцер», но прикусил язык и вместо этого произнес: – Подруг Элисон Мкговерн. Из втобус. Ндеюсь, все кончится хорошо.

Шмыгнув носом, он кивнул:

– И я тоже.

Высморквшись в бумжный носовой плток, он зтолкл его нзд в рукв.

Н бэдже у нее стояло: «Привет! Я СОФИЯ! Спросите МЕНЯ, кк СБРОСИТЬ 20 фунтов з 30 дней!»

– Мы весь день ее искли. Пок безрезульттно.

София кивнул, поморгв, чтобы снов не рсплкться. Он провел скнером по пкету молок, рздлся звоночек и выполз чек. Тень зплтил свои дв доллр.

– Уеду я из этого проклятого городк, – скзл вдруг он сдвленным голосом. – Уеду к мме в Эшленд. Элисон исчезл. Сэнди Ольсен пропл в прошлом году. А в позпрошлом – Джо Минг. Что, если следующей зимой моя очередь?

– Я думл, Сэнди Ольсен увез его отец.

– Д, – горько бросил девочк. – Уверен, тк оно и было. А Джо Минг поехл в Клифорнию, Ср Линквист потерялсь н туристическом мршруте в лесу, и ее тк и не ншли. Вот оно кк. Я хочу уехть в Эшленд.

Сделв глубокий вдох, он н несколько секунд здержл дыхние. А потом неожиднно ему улыбнулсь. В этой улыбке не было ни тени неискренности. Просто, догдлся вдруг он, ей объяснили, что, двя сдчу, нужно улыбться. Он пожелл ему приятного вечер. Потом повернулсь к женщине с полной продуктовой тележкой, стоявшей в очереди з ним, и нчл выгружть из нее покупки, чтобы их проскнировть.

Збрв свое молоко, Тень уехл – мимо бензоколонки и рухляди н льду, через мост домой.

ПРИБЫТИЕ В АМЕРИКУ

1778 год.

Жил был девочк, и дядя ее продл, писл мистер Ибис совершенным кллигрфическим почерком.

Тков суть, остльное – детли.

Есть истории, которые, если мы откроем им свое сердце, рнят слишком глубоко. Смотрите: вот добрый человек, добрый по собственным меркм и по меркм своих друзей, он верен жене, он обожет и окружет зботой своих мленьких детей, он любит свою землю, он скрупулезно, по мере возможностей и сил делет свою рботу. Тк умело, тк рсторопно и добродушно он изничтожет евреев: он ценит музыку, которя игрет н зднем плне, чтобы их утешить; советует евреям не збывть идентификционные номерки, когд они идут в душевые, – столько людей, говорит он им, збывют свои номерки и по выходе из душевой ндевют чужую одежду. Это евреев успокивет. Знчит, и после душевых будет жизнь, убеждют они себя. Нш человек комндует нрядом, который относит тел в печи; если он и испытывет угрызения совести, то лишь потому, что позволяет себе рсчувствовться, когд прзитов трвят гзом. Он понимет, что будь он по-нстоящему хорошим человеком, он только рдовлся бы, зня, что земля очищется от зрзы.

Жил был девочк, и дядя ее продл. Кзлось бы, тк просто.

«Ни один человек не остров», – провозглсил Донн, но ошибся. Не будь мы остров, мы бы потерялись, утонули в чужом горе. Мы изолировны (будто кждый н своем острове) от чужих тргедий в силу своей островной природы и в силу повторяемости кнвы и сути историй. Костяк их не меняется: человек родился, жил, потом по той или иной причине умер. Вот и все. Подробности можете добвить из пережитого вми. История неоригинльня, кк любя другя, уникльня, кк любя жизнь. Жизни – что снежинки: склдывются в орнмент, ккой мы уже видели прежде. Они столь же похожи друг н друг, кк горошины в стручке (вы когд-нибудь видели горошины в стручке? Я хочу скзть, когд-нибудь внимтельно н них смотрели? Если присмотритесь, вм потом ни з что не спутть одну с Другой), и все рвно уникльны.

Не видя личностей, мы видим лишь цифры: тысячи умерших, сотни тысяч умерших, «число жертв может достичь миллион». Прибвьте к сттистическим днным мысли и чувств отдельных личностей, и они обртятся в людей.

Впрочем, и это тоже ложь, ибо стрдют столько людей, что см рзмх чисел отупляет. Смотри, видишь рздутый живот ребенк, его скелетные ручки и мух, ползющих в уголкх глз? Лучше тебе стнет, если ты узнешь его имя, его возрст, его мечты, его стрхи? Если увидишь его изнутри? А если тебе все же стнет лучше, то рзве мы не ущемим этим его сестру, что лежит подле него в обжигющей пыли, – искження и вздутя криктур н человеческое дитя? Положим, мы стнем сострдть им. Но что в них ткого? Почему они вжнее тысячи других детей, которых оплил тот же голод, тысячи прочих юных жизней, которые вскоре стнут пищей для миридов извивющихся мушиных детей?

Мы возводим стены вокруг этих мгновений стрдния, чтобы они не смогли рнить нс, и остемся н своих островх. А сми эти мгновения покрывются глдким, переливчтым слоем, чтобы потом соскользнуть, будто жемчужины, из нших душ, не причиняя нстоящей боли.

Литертур позволяет нм проникнуть в сознние других людей, кжущееся нм иными мирми, и поглядеть н мир их глзми. А потом – в книге – мы остнвливемся прежде, чем умереть, или мы умирем чужой смертью, в мире з пределми ромн переворчивем стрницу или зкрывем книгу. Мы возврщемся к своей жизни. Жизни, которя походит н все другие и ни н одну из них не похож.

А истин, в сущности, прост: жил был девочк, и дядя ее продл.

Вот кк говорили в тех местх, откуд девочк был родом: ни один мужчин не может быть уверен в отцовстве, вот что до мтери, э… в этом будьте уверены. Родословня и собственность считлись по мтеринской линии, но влсть оствлсь в рукх мужчин; и мужчин полностью влдел детьми своей сестры.

В тех местх был войн, небольшя войн, всего лишь стычк мужчин из двух соперничющих селений. Почитй что ссор. Один поселок в той ссоре победил, другой проигрл.

Жизнь кк товр, люди кк имущество. Угон в рбство н протяжении многих веков был чстью культуры тех мест. Рбовлдельцы-рбы рзрушили последние великие королевств Восточной Африки, госудрств Зпдной Африки уничтожили друг друг.

Не было ничего неприличного или необычного в том, что дядя продл близнецов, хотя близнецы считлись мгическими существми и дядя боялся их, нстолько стршился, что ничего не скзл о том, кк собирется их продть, дбы они не повредили его тень и не убили его. Им было двендцть лет. Ее звли Вутуту, птиц-послнник, его звли Агсу – именем мертвого короля. Это были здоровые дети, и тк кк они были близнецы, девочк и мльчик, им многое рсскзывли о богх, и поскольку они были близнецы, они слушли эти рсскзы и зпоминли скзнное.

Их дядя был мужчин дородный и ленивый. Будь у него больше скот, он, нверное, отдл бы несколько коров вместо детей, но этого не случилось. Он продл близнецов. Хвтит о нем, более он в повествовнии не появится. Мы последуем з близнецми.

Их и еще несколько других зхвченных в плен или проднных в рбство повели строем з дюжину миль в мленький внпост. Тм их обменяли, и близнецов и еще триндцть рбов купили шестеро с копьями и ножми, которые погнли их н зпд к морю, потом еще много миль по побережью. Теперь в общей сложности шли, связнные веревкой з шеи, пятндцть рбов.

Вутуту спросил своего брт Агсу, что с ними стнет.

– Не зню, – ответил он.

Мльчик Агсу чсто улыблся, зубы у него были белые и ровные, и он охотно открывл их в улыбке, его счстливя усмешк делл счстливой Вутуту. Теперь он не улыблся. Рди сестры он стрлся держться хрбро, подняв голову и рспрвив плечи, тк же гордо и угрожюще, тк же комично, кк щенок, вздыбивший шерсть н згривке.

Мужчин со щекми, испещренными шрмми, шедший в веренице позди Вутуту, скзл:

– Он проддут нс белым дьяволм, которые увезут нс в свой дом з большой водой.

– И что с нми тм сделют? – потребовл ответ Вутуту. Мужчин молчл.

– Ну? – подстегнул его Вутуту. Агсу попытлся мельком глянуть через плечо. Им не позволяли говорить или петь н ходу.

– Возможно, нс съедят, – скзл нконец мужчин. – Мне тк говорили. Вот зчем им нужно столько рбов. Это потому, что они вечно голодны.

Вутуту зплкл.

– Не плчь, сестр, – скзл ей Агсу. – Нс не съедят. Я тебя зщищу. Нши боги нс зщитят.

Но Вутуту все плкл и плкл и шл с тяжелым сердцем, чувствуя боль, гнев и стрх ткие, ккие способен испытывть только ребенок: острые и непреодолимые. Он не в силх был объяснить Агсу, что не боится быть съеденной белыми дьяволми. Он твердо знл, что выживет. Он плкл потому, что боялсь, что они съедят ее брт, и не верил, будто сумеет его зщитить.

Они вышли к фктории, и тм их держли десять дней. Н утро третьего дня их вывели из хижины, где они сидели в зточении (в последние дни тут стло совсем тесно, ибо отовсюду приходили мужчины, приводя с собой вереницы и стйки рбов). Их погнли в гвнь, и Вутуту увидел корбль, который вскоре увезет их прочь.

Сперв он подумл, ккой он большой, потом – ккой он мленький, им всем в него никк не поместиться. Корбль легко покчивлся н волнх, неглубоко сидел в воде. Лодк с корбля сновл взд-вперед, перевозя пленников н борт, где мтросы зковывли их в кндлы и уводили в трюмы, у кое-кого из мтросов был кож крсня, кк кирпич, или цвет выделнной шкуры, стрнные острые носы и бороды, делвшие их похожими н животных. Несколько мтросов выглядели кк люди из ее нрод, кк те, кто пригнл ее н побережье. Мужчин, женщин и детей рзделили, згнли в отдельные згоны для рбов в трюме, А рбов н корбле было слишком много, тк что дюжину мужчин приковли н верхней плубе под теми местми, где нтягивл н ночь гмки комнд.

Вутуту отпрвили к детям, не к женщинм, и ее не зковли, только зперли в колодки. Агсу в цепях погнли к мужчинм, нбитых в згон что селедки в бочке. В трюме воняло, хотя мтросы и отскребли его после прошлого груз. Но вонь въелсь в дерево, вонь стрх и блевотины, вонь понос и смерти, вонь горячки, безумия и ненвисти. Вутуту сидел в трюме с другими детьми. По обе стороны от нее потели дети. Кчк с силой бросил н нее мленького мльчик, и он извинился н языке, который Вутуту не узнл. Он попытлсь улыбнуться ему в полутьме.

Корбль поднял прус. Теперь он низко осел в воде.

Вутуту думл о крях, откуд приплыли белые люди (пусть никто из них и не был по-нстоящему белым: их лиц обветрились н море и згорели н солнце, и кож у них был темня). Неужели у них нстолько мло еды, что им приходится посылть корбли в ее дльнюю землю, чтобы тм купить себе людей н пропитние? Или ей предстоит стть лкомством, особым кушньем для тех, кто съел тк много всего, что только черня плоть в котлх способн нполнить их рот слюной?

Н второй день плвния нлетел шквл, он был не сильный, но плуб вздымлсь и пдл, и зпх блевотины смешлся с зпхми мочи, жидкого кл и потного стрх. Из отверстий для воздух в потолке трюм дождь поливл их кк из ведр.

Прошл неделя, и земля двно уже скрылсь з горизонтом, тогд с рбов сняли оковы. Их предостерегли, что любое неповиновение, сопротивление или протест, – и их нкжут тк, что они и предствить себе не в силх.

Утром узников нкормили бобми и глетми и кждому дли по глотку сок лйм с уксусом, от которого сводило скулы, и рбы кшляли и плевлись, кое-кто дже стонл и выл, когд черпкми рздвли лймовый сок. Но выплюнуть они его не могли, если их ловили з этим, то били кулкми или секли кнутом.

Вечером был солонин. Вкус у нее был неприятный, и серую поверхность мяс покрывл рдужня пленк. Тк было в нчле плвния. По мере того кк шли дни, стновилось все хуже.

Когд удвлось, Вутуту и Агсу сидели, тесно прижвшись друг к другу, говорили о мтери, о доме и товрищх по детским игрм. Иногд Вутуту перескзывл Агсу истории, которые слышл от мтери, истории о Легбе, смом коврном среди богов, кто служил глзми и ушми Великого Мву, кто уносил творцу мир просьбы людей и доствлял его ответы.

Вечерми, чтобы скрсить монотонность плвния, мтросы зствляли рбов петь песни и тнцевть тнцы их родной земли.

Вутуту посчстливилось, что ее згнли с детьми. Детей было слишком много, и внимния н них не обрщли. Женщины были не тк удчливы. Н некоторых рбовлдельческих корблях рбынь многокртно нсиловл комнд, считя это неглсной привилегией плвния. Этот корбль был не из тких, что, однко, не исключло изнсиловний.

Сотня мужчин, женщин и детей умерли в этом плвнии, тел их сбросили з борт; некоторых узников бросли еще живыми, но зеленя прохлд окен охлждл их предсмертный жр, и он тонули, удряя по воде рукми, зхлебывясь, теряясь.

Сми того не зня, Вутуту и Агсу плыли н голлндском корбле, но это вполне мог бы быть нглийский корбль или португльский, испнский или фрнцузский.

Черные мтросы н корбле, с кожей более темной, чем у Вутуту, говорили пленникм, куд идти, что делть, когд тнцевть. Однжды утром Вутуту поймл н себе пристльный взгляд одного из черных стржников. Когд он ел, этот человек подошел и стл смотреть н нее, не говоря ни слов.

– Зчем ты это делешь? – спросил он. – Зчем ты служишь белым дьяволм?

Он усмехнулся, словно вопрос был смой смешной шуткой, ккую он когд-либо слышл. Потом нклонился тк, что его губы почти коснулись ее ух, дыхние было столь жрким, что ее едв не стошнило.

– Будь ты пострше, – скзл он ей, – я зствил бы тебя кричть от счстья, что вствил в тебя мой член. Может, сегодня я тк и сделю. Я видел, кк хорошо ты тнцуешь.

Он поглядел н него орехово-крими глзми и решительно, дже с улыбкой произнесл:

– Если ты вствишь его в меня, я откушу его зубми, которые у меня внизу. Я колдунья, и зубы у меня тм очень острые.

Ей понрвилось, кк изменилось его лицо. Не скзв ни слов, он ушел.

Слов сми вырвлись у нее изо рт, но это были не ее слов: он их не думл, он их не произносил. Нет, понял вдруг он, это были слов обмнщик Легбы. Мву сотворил мир, потом, блгодря хитрости Элегбы, потерял к нему интерес. Это Элегб, бог ловких проделок и вствших, кк жезлы, членов, говорил ее устми, это он н мгновение вошел в нее, и той ночью перед сном он вознесл блгодрность Элегбе.

Несколько рбов откзлись есть. Их секли, пок они не клли еду в рот и не глотли, хотя см порк был столь суровой, что двое мужчин от нее умерли. И все же никто больше не пытлся уморить себя голодом, дбы обрести свободу. Мужчин и женщин попытлись убить себя, спрыгнув з борт. Женщине удлось. Мужчину спсли и, привязв к мчте, секли большую чсть дня, пок вся спин у него не превртилсь в кроввое месиво, и его оствили привязнным, когд день сменился ночью. Ему не двли еды, пить двли только его же мочу. Н третий день он стл бредить, и голов у него вздулсь и рзмякл будто стрый рбуз. А когд он перестл бредить, его бросили з борт. А ткже н целых пять дней после попытки бегств рбов вновь зковли в кндлы и цепи.

Это было долгое путешествие, для рбов тяжкое, для мтросов неприятное, пусть они и очерствели сердцем в своем ремесле и перед смими собой делли вид, будто ничем не отличются от фермеров, везущих н рынок кур и коров.

Пристли они в приятный, целительный день в Бриджтуне н Брбдосе, и рбов отвезли н берег в лодкх, прислнных из док, и погнли н рыночную площдь, где посредством большого крик и удров дубинкми рсствили в шеренги. Взвыл свисток, и рыночня площдь нполнилсь людьми, тыкющими пльцми, крснолицыми мужчинми, которые кричли, осмтривли, оценивли и ворчли.

Здесь Вутуту и Агсу рзлучили. Это случилось тк быстро: сжв Агсу челюсти, крупный мужчин принудил его открыть рот, кивнул, и двое других мужчин потщили Агсу прочь. Он не сопротивлялся. Он поглядел н Вутуту и крикнул ей: «Будь хрброй». Он кивнул, и все у нее перед глзми стерлось и рсплылось з пеленой слез, и он зстонл. Вместе они были близнецы, мгические, могущественные. По отдельности они были двое несчстных детей.

С тех пор он видел его лишь однжды, но живым – никогд.

Вот что случилось с Агсу. Сперв его отвезли ферму, где вырщивли пряности и где его секли кждый день з то, что он делл и чего не делл, нучили зм нглийского и з черноту кожи прозвли Чернильным Джеком. Когд он сбежл, з ним охотились с собкми и вернули и отрубили долотом плец н ноге, чтобы преподть урок, ккого он никогд не збудет. Он уморил бы себя голодом, но когд он откзлся есть, ему выбили передние зубы и нсильно вливли в рот жидкую овсянку, оствив н выбор: проглотить или здохнуться.

Дже в те времен предпочитли рбов, рожденных в неволе, тем, кого привозили из Африки. Свободно рожденные пытлись убежть или пытлись умереть, и тк и тк их цен пдл.

Когд Чернильному Джеку минуло шестндцть, его и нескольких других рбов продли н схрную плнтцию н Сн-Доминго. Этого крупного рб со сломнными зубми стли звть Гицинтом. Н плнтции он повстречл струху из своего селения – он был домшней рбыней, пок ее пльцы не стли слишком узловтыми и не рспухли от ртрит, – которя рсскзл, что белые нмеренно рзделяют рбов из одного город, селения или регион, чтобы избежть бунт и восстния. Им не нрвилось, когд рбы говорят друг с другом н родном языке.

Гицинт выучил сотню фрнцузских слов, и ему преподли кое-что из догмтов ктолической церкви. Кждое утро он рубил тростник от рссвет и до темноты.

Он дл жизнь нескольким детям. В темные полуночные чсы он с другими рбми ходил в лес, пусть это и было зпрещено, тнцевть клинду, петь хвлы Дмблы-Велдо, змеебогу в облике черной змеи. Он воспевл Элегбу, Огу, Шнгу и Цк и многих других, всех богов, кого привезли с собой н остров рбы, привезли в мыслях и в глубине сердц.

Рбы н плнтции Сн-Доминго не чсто протягивли больше десяти лет. Их свободное время – дв чс в жркий полдень и пять чсов во тьме ночи (с одинндцти до четырех) – было единственным, когд они могли вырщивть пищу, которую им предстояло есть (ведь хозяев их не кормили, просто двли небольшие клочки земли, которые приходилось возделывть и с них кормиться), ткже это было время, когд они должны были спть и видеть сны. И все же они урывли чсы, чтобы, собрвшись, вместе тнцевть, поклоняться богм и петь. Земля н Сн-Доминго – плодородня, и боги Дгомеи, Конго и Нигер пустили здесь толстые корни и рсцвели пышно и изобильно: они обещли свободу тем, кто поклоняется им ночью в рощх.

Гицинту было двдцть пять лет от роду, когд в тыльную сторону лдони его укусил пук. Рнк нгноилсь, и по коже рсползся некроз, вскоре вся рук у него рспухл и стл пурпурной, от лдони шл вонь. Рук пульсировл и горел.

Ему дли выпить грубого ром, рсклили в плмени костр клинок мчете, пок тот не зсветился крсным и белым. Пилой ему отпили руку по смое плечо, рну прижгли рскленным клинком. Неделю Гицинт пролежл в жру. А потом вернулся к рботе.

Однорукий рб по имени Гицинт принял учстие в восстнии рбов 1791 год.

См Элегб вошел в Гицинт в роще, сккл н нем тк, кк белый скчет н лошди, и говорил через него. Гицинт мло что помнил из тех речей, но те, кто слышли их, говорили, что он обещл избвление от рбств. Он же помнил только эрекцию, похожую н жезл и болезненную, и то, кк воздевл обе руки – единственную, которя у него был, и ту, что он уже не имел, – к луне.

Зрезли свинью, и мужчины и женщины с плнтции нпились ее жркой крови, принося клятвы, которые связли их в бртство. Они клялись стть рмией свободы, снов приносили присягу н верность богм всех земель, откуд их увезли кк добычу.

– Если мы умрем в битве с белыми, – говорили они друг другу. – мы возродимся в Африке, в нших собственных домх, в нших собственных племенх.

Среди повстнцев был еще один Гицинт, тк что Агсу стли звть Однорукий Силч. Он сржлся, он возносил молитвы и совершл жертвоприношения, он строил плны. Он видел, кк убивют его друзей и любимых, и продолжл бороться.

Двендцть лет они сржлись в безумной, кроввой борьбе с плнтторми, с войскми, прислнными из Фрнции н корблях. Они сржлись и продолжли сржться и – невероятно, но првд – победили.

1 янвря 1804 год был провозглшен незвисимость Сн-Доминго, которое мир вскоре узнет кк республику Гити. Однорукий Силч не дожил до этого дня. Он умер в вгусте 1802 год, пронзенный штыком фрнцузского солдт.

И точно в мгновение смерти Однорукого Силч (который был когд-то Гицинтом, до того Чернильным Джеком, но в сердце своем всегд оствлся Агсу), его сестр Вутуту, которую звли Мэри н ее первой плнтции в Кролине и Дейзи, когд он стл домшней рбыней, и Сьюки, когд ее продли в семью Лвэр в Новом Орлене, почувствовл, кк меж ребер ей входит холодный штык, и нчл неудержимо с подвывниями рыдть. Проснулись ее дочери-близнецы и тоже зпричитли. Кож у этих новых ее детей был цвет кофе с молоком, они совсем не походили н тех детей, которых он рожл н плнтции, см еще будучи почти ребенком, – детей, которых он не видел с тех пор, кк им исполнилось пятндцть и десять лет. Средняя девочк был уже год кк мертв, когд ее мть продли другим хозяевм.

Со времени, кк ее высдили н берег, Сьюки много рз секли – однжды в рны втерли соль, в другой рз ее секли тк долго и сильно, что несколько дней он не могл сидеть или дть чему-либо коснуться спины. В молодости ее несколько рз нсиловли: черные мужчины, которым прикзли делить с ней деревянный лежк, и белые мужчины. Ее зковывли в цепи. Но и тогд он не плкл. С тех пор кк ее рзлучили с бртом, он плкл лишь однжды. Это было в Северной Кролине, когд он увидел, кк еду для детей рбов и для собк выливют в одно и то же корыто, когд он увидел, кк ее мленькие дети дерутся с собкми из-з объедков. Он видел однжды, кк это было – и видел ткое рньше, кждый день н плнтции и еще множество рз, пок ее не продли. Он видел это однжды, и это рзбило ей сердце.

Ккое-то время он был очень крсив. Потом годы стрдний взяли свое, и он утртил крсоту. Лицо ее избороздили морщины, и в крих глзх светилось слишком много боли.

Одинндцтью годми рньше, когд ей было двдцть пять лет, ее првя рук внезпно усохл. Никто из белых не мог понять, в чем тут дело. Плоть словно стекл с костей, и теперь првя рук безжизненно висел, скорее рук скелет, обтянутя кожей и совершенно неподвижня. После этого он стл домшней рбыней.

Ее стряпня и способность упрвляться по дому приятно порзили семью Кстертон, влдельцев плнтции, но миссис Кстертон неприятно было видеть усохшую руку, и поэтому ее продли в семью Лвэр, н год приехвшую из Луизины; мистер Лвэр был толстым и веселым человеком, которому нужн был кухрк и горничня и которого нисколько не оттлкивл; усохшя рук рбыни Дейзи. Когд год спустя его семья вернулсь в Луизину, рбыня Сьюки отпрвилсь с ними.

В Новом Орлене к ней стли приходить женщины, д и, мужчины, чтобы купить проклятия, и любовные тлисмны, и небольшие фетиши. Д, конечно, это были чернокожие, но белые тоже зхживли. Семья Лвэр зкрывл н это глз. Возможно, это прибвляло им престиж: ведь у них был рбыня, которую тк боялись и увжли. И все же они откзывлись дть ей свободу.

Однжды поздно ночью Сьюки пошл н болот в дельту и тм тнцевл клиду и бмболу. Подобно тнцорм Сн-Доминго и тнцорм ее родины, вудуном у тнцоров болот был черня змея; и все же боги родины и других фрикнских нродов не входили в них тк, кк входили они в ее брт и его товрищей н Сн-Доминго. Тем не менее он произносил их имен, вызывл их и просил милости.

Он слушл, кк белые говорят о восстнии н Сн-Доминго (кк его нзывли) и кк оно обречено н поржение («Подумть только! Стрн кнниблов!»), потом подметил, что говорить о нем перестли вовсе.

Вскоре ей покзлось, что белые делют вид, будто остров под нзвнием «Сн-Доминго» вообще не существовло н крте, что до Гити, то и слов ткого никто никогд не произносил. Словно весь мерикнский нрод решил, будто усилием воли они могут зствить исчезнуть обширный остров в Крибском море, только о том пожелв.

Поколение детей Лвэр выросло под бдительным оком Сьюки. Смый млдший, не способный ребенком произнести имя «Сьюки», стл звть ее Мм Зузу, и прозвище приклеилось. А теперь н дворе стоял 1821-й, и Сьюки было з пятьдесят. Выглядел он нмного стрше.

Он знл тйн больше, чем стрый Снитэ Дэдэ, который продвл леденцы перед Кбилдо, больше, чем Мри Слоппэ, которя нзывл себя королевой вуду: обе они были свободными цветными, Мм Зузу был рбыней и умрет рбыней, тк, во всяком случе, говорил ее хозяин.

Молодя женщин, которя пришл к ней, чтобы узнть, что стлось с ее мужем, нзвл себя вдов При. Он был высокогрудой, молодой и гордой. В ней текл фрикнскя кровь, и европейскя кровь, и кровь индейцев. Кож у нее был крсновтой, волосы – черными и блестящими. Черные глз глядели ндменно. Ее муж, Жк При, по всей вероятности, умер. Он был н три четверти белым, кк тогд высчитывли ткие вещи, и незконнорожденным отпрыском некогд гордого род. Он был из эмигрнтов, которые бежли с Сн-Доминго, и был тким же свободным, кк и его змечтельня молодя жен.

– Мой Жк. Он мертв? – спросил вдов При, куферш, которя переходил из дом в дом, уклдывя прически элегнтных дм Нового Орлен перед утомительными выходми в свет и блми.

Спросив совет костей, Мм Зузу покчл головой:

– Он с белой женщиной, где-то н Севере. С белой женщиной с золотыми волосми. Он жив.

Мгии в этом не было. Всем в Новом Орлене было известно, с кем сбежл Жк При и ккого цвет у нее были волосы.

Мм Зузу с удивлением понял, что вдов При до сих пор не знет о том, что ее Жк кждую ночь вствляет свой квртеронский pipi розовокожей девушке в Колфэксе. Во всяком случе, в те ночи, когд он не нстолько пьян, чтобы использовть свой прибор только н то, чтобы помочиться. А может, и знл. Возможно, для ее приход был иня причин.

Вдов При приходил к строй рбыне рз или дв в неделю. Месяц спустя он принесл струхе подрки: ленту для волос, печенье с тмином и черного петух.

– Мм Зузу, – скзл молодя женщин. – Нстло время тебе нучить меня всему, что ты знешь.

– Д, – соглсилсь Мм Зузу, которя понял, откуд ветер дует. А кроме того, вдов При сознлсь, что родилсь с перепонкми между пльцми н ногх, иными словми, у нее тоже был близнец, вот только своего он убил во чреве мтери. Что еще оствлось Мме Зузу?

Он нучил девушку, что дв мусктных орех, носимые н шнурке н шее, пок не порвется шнурок, излечт шумы в сердце, что никогд не летвший голубь, будучи рспорот и положен н голову больному, стянет н себя жр. Он покзл, кк сшить «кошель желний», мленькую кожную сумочку, в которую клдут триндцть монеток по пенни, девять семян хлопк и щетину черной свиньи, и кк тереть мешочек, чтобы желния сбылись.

Вдов При нучилсь всему, что рсскзывл ей Мм Зузу, А вот боги ее не интересовли. Нисколько не интересовли, Её влекл прктическя мгия. Он рдовлсь, узнв, что, если окунуть живую лягушку в мед, положить ее потом в мурвейник, , когд кости стнут белые и чистые, внимтельно присмотревшись, можно вытянуть плоскую косточку в форме сердц и еще одну с крючком: косточку с крючком ндо нцепить н одежду того, чьей любви хочешь добиться, косточку-сердце хрнить в безопсном месте. И тот, кого ты любишь, нверняк стнет твоим. Вот только упси тебя Бог потерять косточку-сердце, ведь тогд возлюбленный обртится против тебя точно злой пес.

Он узнл, что порошок из сушеной змеи, подмешнный в пудру врг, ншлет н него слепоту, и что врг можно зствить утопиться, если взять что-нибудь из нтельного белья и, вывернув низннку, зкопть под кирпичом в полночь.

Мм Зузу покзл вдове При корень «чудо мир», большой и млый корни Джон Звоевтеля, покзл ей дрконью кровь, влерьяну и пятиплую трву. Он нучил, кк зврить чй, от которого чхнут, кк нстоять воду «следуй з мной» и воду «крсвиц Шинго».

Это и многое другое покзл вдове При Мм Зузу. Но струхе это принесло одно лишь рзочровние. Он делл что могл, чтобы преподть вдове При скрытые истины, потенное знние, рсскзть ей о Ппе Легб, о Мву, об Айдо-Хведо, змее-водуне и обо всех остльных, но вдов При (теперь я нзову имя, ккое ей дли при рождении и под которым он позднее прослвилсь, – Мри Лво. Но это был не т великя Мри Лво, о которой вы слышли, это был ее мть, со временем ствшя вдовой Глпьон), эту совсем не интересовли боги длеких земель. Если Сн-Доминго стл блгодтной почвой для фрикнских богов, то эт земля, с ее кукурузой и рбузми, ее лнгустми и хлопком, был рвнодушной и неплодородной.

– Он не хочет знть, – жловлсь Мм Зузу Клементине, своей конфидентке, которя брл белье в стирку во многих домх квртл, стирл знвески и покрывл. Щеку Клементины укршл гроздь ожогов, один из ее детей обжегся до смерти, когд перевернулся медный котел.

– Тк не учи ее, – говорит Клементин.

– Я ее учу, он не видит, что ценно. Он видит только то, что может использовть. Я дю ей лмзы, ей есть дело только до блестящих стекляшек. Я подношу ей лучший клрет, он пьет речную воду. Я дрю ей мясо перепелки, он желет есть только крыс.

– Тогд почему нстивешь н своем? – спршивет Клементин.

Мм Зузу пожимет плечми, от чего вздргивет усохшя рук.

Он не может ответить. Он могл бы скзть только, что учит из блгодрности, что жив, и он действительно блгодрн: столь многие умирли у нее н глзх. Он могл бы скзть, что мечтет, что однжды рбы поднимутся, кк они восстли (и были побеждены) в Л-Плс, но сердцем он знет, что без богов Африки, без милости Легбы и Мву, им никогд не одолеть белых тюремщиков, никогд не вернуться н родину.

Жизнь Ммы Зузу зкончилсь. Зкончилсь тогд, когд, проснувшись одной стршной ночью почти двдцть лет нзд, он почувствовл меж ребер холодную стль. А теперь он и не живет вовсе, только ненвидит. Если спросите ее, что ткое ненвисть, он не сможет рсскзть о двендцтилетней девочке н вонючем корбле: это зросло шрмми в ее пмяти – слишком много было порок и побоев, слишком много ночей в кндлх, слишком много рсствний, слишком много смертен. Но он могл бы рсскзть вм о своем сыне и о том, кк хозяев отрубили ему большой плец н руке, когд узнли, что он умеет читть и писть. Он могл бы рсскзть вм о своей дочери, двендцтилетней и уже н восьмом месяце беременной ребенком ндсмотрщик, и кк в крсной земле выкопли яму, чтобы в нее поместился живот дочери, потом секли ее, пок по спине не потекл кровь. И, несмотря н тк тщтельно вырытую яму, ее дочь все же лишилсь и ребенк, и жизни утром в воскресенье, пок все белые были в церкви…

Слишком много боли.

– Поклоняйся им, – говорил Мм Зузу молодой вдове При н болотх в дельте Миссисипи, в чс после полуночи. Обе они были по пояс обнжены, потели в душной ночи, их кожу серебрил лунный свет.

Муж вдовы При, Жк (в чьей смерти три год спустя было немло стрнного), немного рсскзл Мри о богх Сн-Доминго, но ей не было до них дел. Сил приходит из ритулов, не от богов.

Вместе Мм Зузу и вдов При негромко пели, топли о землю и преклоняли колени среди болот. Пением они звли черных змей – свободня цветня женщин и рбыня с усохшей рукой.

– В мире есть больше, чем твое процветние и пдение твоих вргов, – говорил Мм Зузу.

Многие слов церемоний, слов, что он некогд знл и знл ее брт, стерлись из пмяти Ммы Зузу. Он говорил хорошенькой Мри Лво, мол, слов немногого стоят, знчимы только мелодии и ритм. И тк, когд он пением и стуком звл черных змей н болоте, н нее снизошло видение. Он видит, кк ритм песен, ритм клинды, ритм бмбулы, все ритмы Эквторильной Африки медленно рспрострняются по полуночной земле, пок весь континент не нчинет дрожть и покчивться под песни стрых богов, чьи влдения он покинул. Но и этого, неизвестным обрзом понимет он посреди болот, и этого не достточно.

Он поворчивется к хорошенькой Мри Лво и видит себя глзми Мри: чернокожя струх с морщинистым лицом, костлявой рукой, неподвижно висящей вдоль тел, с глзми, что видели, кк ее дети дерутся с собкми в корыте объедков! Он увидел себя и впервые понял, ккое вызывет в этой молодой женщине отврщение и стрх.

И тогд он рссмеялсь и, присев н корточки, взял рукой черную змею, длинную, словно молодое деревце, и толстую, кк корбельный кнт.

– Вот, – скзл он. – Вот он будет нш водун.

Несопротивляющуюся змею он опустил в корзинку, что держл пожелтевшя от стрх Мри.

А потом, в лунном свете, второе зрение снизошло н нее в последний рз, и он увидел своего брт Агсу. Это был не тот двендцтилетний мльчик, с которым ее рзлучили н рынке рбов в Бриджтуне, но огромный мужчин, лысый и открывющий в улыбке дыры н месте зубов, со спиной, изборожденной глубокими шрмми. В одной руке он держл мчете. Вместо првой руки у него был крохотный обрубок.

Он вытянул вперед свою здоровую левую руку.

– Остнься. Нендолго остнься. Подожди, подожди немного, – прошептл он. – Я тм буду. Я скоро буду с тобой.

А вдов При решил, что струх обрщется к ней.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Свою религию, рвно кк и морль, Америк вложил в устойчивые и доходные ценные бумги. Он знял неприступную позицию нции, блгословенной потому, что зслуживет блгословения; и ее сыны, ккие бы иные доктрины они ни принимли или ни отвергли, открыто и без рздумья подписывются под этим нционльным кредо.

Агнес Репплир. Эпохи и тенденции

Тень ехл н зпд – через Висконсин и Миннесоту в смую Северную Дкоту, где укрытые снегом холмы походили н гигнтских спящих бизонов. Они со Средой не видели ничего, но это форменное ничего в изобилии тянулось миля з милей. Потом они свернули к югу, в Южную Дкоту, нпрвляясь н земли резервций.

«Линкольн», который тк приятно было водить, Сред обменял н древний громыхющий «виннебго», нсквозь провонявший котом, сидеть з рулем которого Тени совсем не нрвилось.

Когд они проехли первый укзтель н Мунт-Ршмур (оствлось еще несколько сотен миль), Сред пробурчл:

– А вот это действительно святое место.

Тень удивился, поскольку был уверен, что Сред спит.

– Когд-то здесь были священные земли индейцев, нсколько я зню.

– Это святое место, – повторил Сред. – Вот он, сущность Америки: всегд ндо дть людям предлог, чтобы те приходили и поклонялись. Сегодня никто уже не может просто приехть посмотреть н гору. Отсюд – гигнтские лиц президентов, творения мистер Гутцон Борглм. Кк только портреты были высечены, иными словми, рзрешение получено, люди спокойно могут во множестве приезжть посмотреть няву н то, что уже видели н тысячх открыток.

– Я знл одного прня. Много лет нзд он был тренером по тяжелой тлетике. Он кк-то рсскзывл, дескть, в резервциях Дкоты молодые мужчины племени збирются н гору, потом, создв живую цепь, пускются по склону, и все рди того, чтобы крйний мог помочиться н нос президенту.

– Прекрсно, просто прекрсно! – згоготл Сред. – И есть ккой-нибудь конкретный президент, кто служил бы особой мишенью их прведного гнев?

Тень пожл плечми:

– Он не говорил.

Миля з милей исчезли под колесми «виннебго». Тени стло кзться, будто он стоит н месте, мерикнский пейзж проносится мимо них с рвномерной скоростью шестьдесят семь миль в чс. Зимний тумн стирл кря и углы.

Был полдень второго дня пути, и они почти уже прибыли н место.

Тень, рзмышлявший всю дорогу, скзл вдруг:

– Н прошлой неделе в Приозерье пропл девочк. Пок мы были в Сн-Фрнциско.

– Д? – Среду эт новость явно не зинтересовл.

– Девчушк по имени Элисон Мкговерн. Он не первя, кто исчез в городке. Были и другие. Все исчезли зимой.

Сред нхмурил лоб.

– Тргично, првд? Личики н пкетх с молоком – впрочем, я не помню, когд в последний рз видел детское лицо н пкете молок, – и н стенх кбинок н стоянкх вдоль бесплтных шоссе. «Вы меня видели?» – спршивют они. И в лучшие времен – вопрос экзистенцильный. «Вы меня видели?» Сверни н следующей рзвязке.

Тени покзлось, он услышл шум вертолет нд головой, но из-з низко висящих туч ничего не было видно.

– Почему ты выбрл Приозерье? – спросил Тень.

– Я тебе говорил. Приятное тихое местечко, чтобы тебя спрятть. Тм ты длеко от всех дорог, ниже рдров.

– Но почему?!

– Потому что кончется н "у", – отрезл Сред. – Теперь:сворчивй нлево.

Сред свернул нлево.

– Что-то тут не тк, – пробормотл Сред. – Черт. Иисус, мть его, Христос н велосипеде. Притормози, но не остнвливйся.

– Может, объяснишь?

– Проблемы. Знешь ккой-нибудь другой, объездной, мршрут?

– По првде скзть, нет. Я в Южной Дкоте впервые. К тому же я не зню, куд мы едем.

Вдли н холме мигнул, рзмытый тумном, крсный огонек.

– Дорог перекрыт, – скзл Сред, в поискх чего-то зпускя глубоко руку снчл в один крмн, зтем в другой.

– Могу остновиться и рзвернуться.

– Мы не можем рзвернуться. Позди нс тоже они, – скзл Сред. – Сбрось скорость до десяти – пятндцти миль в чс.

Тень глянул в зеркльце зднего вид. Позди них примерно в миле мячил свет фр.

– Ты в этом уверен? – спросил он.

– Тк же, кк в том, что яйцо есть яйцо, – фыркнул Сред. – Кк скзл фермер, рзводящий индеек, когд у него вывелсь первя черепх. Аг, удч!

Из недр крмн он извлек кусочек белого мел.

Он принялся црпть мелом по приборной доске втофургончик, выводя зкорючки и черточки, словно решл лгебрическую головоломку – или, может быть, подумл Тень, ткие знчки может чертить один бомж другому, эткий шифр бродяг – «зля собк тм, опсный город, миля женщин, мягкий обезьянник в учстке, тм можно переночевть…»

– Вот тк, – скзл Сред нконец. – Теперь прибвь скорость до тридцти. И ни в коем случе потом не тормози.

Мшин з ними, включив миглку и взвыв сиреной, стл нбирть скорость.

– Не сбвляй скорость, – повторил Сред. – Они просто хотят, чтобы мы змедлили ход еще до того мест, где они перекрыли дорогу.

«Црп, – скзл мел. – Црп. Црп».

Они поднялись н гребень холм. До згрждения остлось с четверть мили. Двендцть мшин, выстроившихся н дороге, н обочине – пр полицейских мшин и несколько больших черных спортивных фургонов с легковыми шсси.

– Ну вот. – Сред убрл мел. Приборня доск и брдчок были плотно исписны похожими н руны кркулями.

Мшин с сиреной едв не удрил их в здний бмпер, потом сбросил скорость, и усиленный мегфонми голос зкричл:

– Н обочину!

Тень поглядел н Среду.

– Поверни нпрво. Просто съезжй с дороги.

– Я не могу свести эту колымгу с дороги в поле. Мы перевернемся.

– Все будет в порядке. Сворчивй впрво. Двй!

Првой рукой Тень вывернул руль, и «виннебго» послушно подпрыгнул и дернулся, съезжя с шоссе. Н мгновение Тени покзлось, что он был все же прв: втофургончик сейчс перевернется, но мир перед ветровым стеклом вдруг рстворился и змерцл, будто отржение в прозрчной луже, когд поверхность воды топорщит ветер.

Тучи, тумн, снег и день исчезли.

Теперь нд головой у них мерцли звезды, звисшие копьями свет, вонзющиеся в ночное небо.

– Припркуйся тут, – прикзл Сред. – Остток пути пройдем пешком.

Тень выключил мотор, потом, открыв зднюю дверцу «виннебго», достл пльто, споги и врежки. Выбрвшись из мшины, он скзл:

– Лдно, пошли.

Сред поглядел н него с легким весельем и с чем-то еще – с рздржением, быть может. Или с гордостью.

– Почему ты не возржешь? – спросил он. – Почему не восклицешь, мол, все это невозможно? Почему, мть твою, ты делешь, кк я тебе говорю, и воспринимешь все тк спокойно?

– Потому что ты плтишь мне не з то, чтобы я здвл вопросы, – отозвлся Тень. А потом, осознв вдруг, что говорит чистую првду, добвил: – И вообще после Лоры меня ничто уже не удивляет.

– С тех пор, кк он восстл из мертвых?

– С тех пор, кк я узнл, что он трхется с Робби. Вот это было больно. А все остльное меня уже просто не здевет. Куд мы теперь нпрвляемся?

Сред укзл вперед, и они пошли. Под ногми у них были ккие-то глдкие кмни, может, зстывшя лв, временми нпоминвшя стекло. Воздух был прохлдным, но не по-зимнему холодным. Бочком они спустились с холм, с вершины которого бежл вниз неровня тропинк. Тень недоуменно уствился н рвнину у его подножия.

– Что это ткое, черт побери? – спросил он, но Сред только приложил плец к губм и резко кчнул головой из стороны в сторону. Молчние.

У смого подножия холм притилось нечто, нпоминвшее мехнического пук рзмером с трктор, в синем метлле светились огоньки LED. Позди пук – свлк костей, и возле кждой кости мигл крохотный огонек, не больше плмени свечи.

Сред жестом прикзл Тени держться подльше от этих предметов. Тень сделл еще один шг в сторону, что н стеклянной дорожке было большой ошибкой: подвернув колено, он, скользя и подпрыгивя, поктился вниз по склону.

Пролетя мимо влун, Тень попытлся ухвтиться з него и остновить пдение, но осколок обсидин рспорол ему врежку, будто бумгу.

Остновился он между мехническим пуком и костями.

Выбросив руку, чтобы оттолкнуться от земли, он нечянно коснулся лдонью бедренной кости и…

…стоит в солнечных лучх, курит сигрету, посмтривя н чсы. Повсюду вокруг – мшины, одни пустые, другие нет. Он жлеет, что выпил лишнюю чшку кофе, Потому что теперь ужсно хочется помочиться.

К нему подходит местный коп, здоровяк с подернутыми сединой усми кк у морж. Он уже збыл, кк его зовут.

– Ум не приложу, кк мы могли их потерять, – принялся недоуменно извиняться Местный Коп.

– Оптическя иллюзия, – отвечет он. – Ткие случются при номльных погодных явлениях. Тумн, дымк. Это был мирж. Они ехли по ккой-то другой дороге. Мы думли, они двигются по этой.

Вид у Местного Коп стновится рзочровнным.

– А-, я думл, это кк в «Секретных мтерилх», – говорит он.

– Боюсь, тут ничего ткого увлектельного не будет.

Временми он стрдет от геморроя, и здниц у него уже нчинет зудеть, двя знть, что грядет обострение. Он хочет снов окзться в «белтвей». Жлеет, что поблизости нет дерев, з которое можно было бы зйти: резь в мочевом пузыре стновится все сильнее. Бросив окурок, он двит его носком ботинк.

Местный коп уходит к одной из полицейских мшин, говорит что-то водителю. Об они кчют головми.

Вынув мобильный телефон, он нжимет кнопку «меню», скользит стрелкой вниз н дресную зпись «Прчечня», которя тк позбвил его, когд он ее вводил. Ведь это отсылк н шпионский телесерил шестидесятых «Человек от БРАТА». Кк можно збыть, особого брт – «Бюро Рзведывтельных Агентств и Тктической Агентуры»? А теперь он вдруг догдлся, что это вовсе не оттуд: в «БРАТЕ» же было телье, тут н смом деле речь идет об «Умникх», совсем другом шпионском сериле. И все рвно ему немного стыдно, что з все эти годы он не сообрзил, что это комедия времен его детств, ребенком ему тк хотелось иметь ботинок-телефон…

– Д? – отвечет из трубки женский голос.

– Это мистер Город. Мистер Мир, пожлуйст.

– Минутку. Я посмотрю, свободен ли он.

Тишин в трубке. Мистер Город скрещивет ноги, поддергивет н животе ремень – ндо бы сбросить фунтов десять чтоб не двил н мочевой пузырь. Потом светский голос произносит:

– Здрвствуйте, мистер Город.

– Мы их потеряли, – говорит Город. И чувствует, кк рзочровние скручивет ему нутро: сволочи, пршивые сукины дети, убившие Лес и Кмня, Господи всемогущий. Хорошие люди. Хорошие ребят. Ему стрсть кк хочется трхнуть миссис Лес, но рно, еще рно. Слишком мло времени прошло со смерти Лес. Поэтому он рз в пру недель приглшет ее пообедть, тк скзть, здел н будущее, он просто блгодрн з внимние…

– Кк?

– Не зню. Мы перегородили дорогу, им некуд было девться, они все же исчезли.

– Еще одн мленькя згдк этой жизни. Не волнуйтесь. Местных вы успокоили?

– Скзл, что это оптическя иллюзия.

– Они поверили?

– Нверное.

«Что-то очень знкомое есть в голосе мистер Мир». Стрння ккя мысль, ведь он вот уже дв год рботет непосредственно н него, рзговривет с ним кждый день, рзумеется, этот голос ему знком.

– Сейчс они уже очень длеко.

– Послть людей в резервцию н перехвт?

– Не стоит трудов. Слишком много проблем с юрисдикцией, з одно утро мне н всех не нжть. У нс достточно времени. Просто возврщйтесь нзд. У меня здесь хвтет хлопот по оргнизции стртегической встречи.

– Зтруднения?

– Состязние по пустякм: кто кого переплюнет. Конфликт пустых интересов Я предложил провести встречу вне бзы. Техномльчики желют проводить ее в Остине или, может быть, в Сн-Хосе, ктеры желют, чтобы это был Голливуд, ктивы – н Уолл-стрит. Все желют, чтобы встреч был н их территории. Никто не хочет идти н уступки.

– Мне что-нибудь сделть?

– Пок нет. Я нгоню стрху н одних, поглжу по головке других. Сми знете, что ткое рутин.

– Д, сэр.

– Выполняйте, Город.

Сигнл отбоя.

Город думет, что н зхвт этого чертового «виннебго» следовло вызвть группу спецнз, или зложить противотнковые мины н дороге, или подтянуть тктические ядерные боеголовки, чтобы покзть сволочм, кто здесь крутой. Кк мистер Мир однжды скзл ему: «Мы пишем будущее огненными буквми», мистер Город думет, о Господи, если он сейчс не помочится, то нверняк остнется без почки, он просто взорвется, это кк его пп говорил, когд они ездили длеко, когд Город был мльчишкой, н федерльной трссе пп, бывло, говорил: «У меня ж зубы плвют», и мистер Город дже сейчс слышит этот голос, голос с резким кцентом янки говорит: «Ндо помочиться. А то у меня ж зубы плвют»…

…тут Тень почувствовл, кк чья-то рук рзжимет его лдонь, один з другим рзгибет пльцы, которыми он цепляется з берцовую кость. Ему больше не нужно помочиться, он – совсем другой человек. Он стоит под звездми н стеклянной рвнине.

Сред снов знком покзл ему молчть. Потом двинулся вперед, и Тень побрел следом.

В мехническом пуке что-то скрипнуло, и Сред зстыл н месте. Остновившись, Тень стл ждть вместе с ним. Змигв, побежли по бокм пук зеленые огоньки. Тень стрлся не дышть слишком громко.

Он думл о том, что случилось только что. Он словно зглянул через окно в чужой мозг. А потом он подумл: «Мистер Мир. Это мне его голос покзлся знкомым. Это был моя мысль, не Город, вот почему он покзлсь ткой стрнной». Он попытлся мысленно рспознть, чей это голос, отнести его в соответствующую ктегорию, но тот не поддвлся определению.

Зеленые огоньки сменились голубыми, потом поблекли до тускло-крсных, и пук осел, сложив под собой лпы. Сред снов пошел вперед – одинокя фигур под звездми, в широкополой шляпе, дующий из ниоткуд ветер взвивет потрепнный темный плщ, плк удряет о стеклянно-кменистую землю.

Когд они отошли нстолько, что метллический пук превртился в отдленный отблеск звездного свет, Сред скзл:

– Теперь, пожлуй, говорить уже безопсно.

– Где мы?

– З сценой.

– Прости, не понял?

– Считй, что мы з кулисми. Кк в тетре или еще где. Я просто вытщил нс из зрительного зл, теперь мы рсхживем з сценой. Срезем путь.

– Когд я коснулся той кости… Я окзлся в голове у прня по имени Город. Он – один из федерлов. Он нс ненвидит.

– Д.

– У него есть босс по имени мистер Мир. Этот босс мне кого-то нпоминет, но я не зню кого. Я зглядывл в голову Город – или, может быть, был у него в голове. Я не уверен.

– Они знют, куд мы нпрвляемся?

– Думю, сейчс собк отзовут. Не хотят следовть з нми в резервцию. А мы идем в резервцию?

– Может быть.

Н мгновение Сред остновился, тяжело опершись н плку, потом снов двинулся вперед.

– А что это был з пук?

– Мнифестция прдигмы. Поисковя мшин.

– Они опсны?

– Дожив до моих лет, предполгешь смое худшее.

Тень улыбнулся.

– И сколько же тебе лет?

– Столько, сколько моему языку, – отрезл Сред. – Н несколько месяцев больше, чем моим зубм.

– Ты крт в игре не рскрывешь, – скзл Тень. – Я дже не уверен, крты ли это вообще.

Сред только фыркнул.

Взбирться н кждый следующий холм стновилось все труднее.

У Тени зболел голов. Свет звезд будто пульсировл и отдвлся в ткт удрм боли у него в вискх и в груди. У подножия следующего холм он споткнулся, открыл рот, чтобы что-то скзть, и внезпно его вывернуло.

Зпустив руку во внутренний крмн, Сред достл небольшую фляжку.

– Отпей глоток, – скзл он. – Но только один.

Жидкость окзлсь острой и исприлсь у него во рту, будто хороший бренди, хотя по вкусу и не походил н лкоголь. Збрв фляжку, Сред снов убрл ее в крмн.

– Зрителям вредно рсхживть з сценой. Вот почему тебе тк плохо. Ндо побыстрее тебя отсюд вывести.

Они пошли быстрее: Сред – свободным, широким шгом Тень, спотыкясь время от времени, но чувствуя себя лучше блгодря нпитку, который оствил по себе вкус пельсиновой корки, розмринового мсл, гвоздики и мяты. Сред взял его з локоть.

– Вон тм видишь дв кургн? – укзл он н дв бугр-близнец из зстывшего кмня-стекл слев от них. – Нужно пройти между ними. Держись поближе ко мне.

Они пошли, и в лицо Тени неожиднно удрили холодный воздух и яркий дневной свет.

Они стояли н середине склон пологого холм. Сырой тумн рзвеялся, день был прохлдным и солнечным, небо – отмытым и голубым. У подножия холм вилсь грвиевя дорог, по которой ктил, подсккивя, будто детскя мшинк, крсный фургончик. Клубы дым влили из трубы домик неподлеку. Выглядел дом тк, кк будто лет тридцть нзд кто-то бросил здесь жилой прицеп-трейлер, к которому пристроили потом несколько нвесов. Видвший виды остов не рз чинили, подлтывли и рсширяли.

Когд они подошли к двери, т отворилсь и н пороге появился средних лет мужчин с проництельным взглядом и ртом, будто шрм от удр ножом.

– Эв, – скзл хозяин дом, – я слышл, двое белых едут меня повидть. Двое белых в «виннебго». Я слышл, они потерялись, кк всегд теряются белые, если не понвешют повсюду вывесок и укзтелей. А теперь поглядите только н двух бедняг у меня под дверью. Вы знете, что вы н землях дкот?

Волосы у него были седые и длинные.

– С кких это пор ты дкот, стрый пройдох? – спросил Сред. Теперь он одет был в щегольское пльто и шпку-ушнку, и Тени трудно стло поверить, что еще несколько минут нзд под звездми он был облчен в широкополую шляпу и потрепнный плщ. – Слушй, Виски Джек, я умирю с голоду, мой друг только что выблевл звтрк. Не приглсишь нс войти?

Виски Джек поскреб под мышкой. Одет он был в светлые джинсы и нижнюю рубху цвет седины. Н ногх у него были моксины, но холод он кк будто не змечл.

– Мне здесь нрвится, – нконец скзл он. – Входите, белые люди, потерявшие свой «виннебго».

Внутри трейлер тоже было дымно и пхло деревом, у стол сидел еще один мужчин. Этот был бос и в зпчкнных штнх из оленьей кожи. Лицо и руки у него были цвет дубовой коры.

– Д ну, – обрдовлся Сред. – Виски Джек и Джонни Яблоко. Две птхи одним кмнем.

Мужчин з столом, Джонни Яблоко, уствился н Среду, потом вдруг схвтил себя з пх и зявил:

– Вот и ошибся. Я только что проверял, об моих кмня н месте, тм, где им и положено быть. – Поглядев н Тень, поднял руку лдонью вверх. – Я Джон Чэпмен. Не обрщй внимния н то, что говорит обо мне твой босс. Он здниц. И всегд был здницей. И всегд будет здницей. Кое-кто здницей рождется и здницей остется, вот и весь скз.

– Мйк Айнсель, – предствился Тень.

Чэпмен поскреб щетинистый подбородок.

– Айнсель, – повторил он. – Это не имя. Но для нчл сойдет. Кк тебя звть?

– Тень.

– Тогд я и буду звть тебя Тень. Эй, Виски Джек, – но скзл он не «Виски Джек», догдлся Тень, слишком много для этого он произнес слогов. – Кк тм жртв?

Взяв деревянную поврешку, Виски Джек снял крышку с черного котелк, бульквшего н печурке, в которой горели поленья.

– Есть можно.

Вынув четыре плстмссовые миски и нложив в них черпком содержимое котелк, он поствил угощение н стол. Потом открыл дверь, вышел н снег и достл из сугроб плстмссовую гллоновую книстру. Из книстры он нлил четыре сткн мутной желтовто-коричневой жидкости, которые тоже поствил н стол. Рзыскв нпоследок четыре ложки, он сел з стол с остльными.

Сред подозрительно поднял сткн, чтобы посмотреть н свет.

– По виду моч.

– Все еще пьешь эту дрянь? – осведомился Виски Джек. – Вы, белые, все кк один сумсшедшие. Этот нпиток много лучше. – Потом он обртился к Тени: – Жркое в основном из дикой индейки. А сидр принес Джон.

– Это слболкогольный яблочный нпиток, – объяснил Джон Чэпмен. – Крепкими нпиткми я никогд особо не бловлся. От них рзум теряют.

Жркое было удивительно вкусным, сидр очень хорошим. Тень зствил себя есть медленнее, пережевывть пищу, не глотть ее, но он проголодлся больше, чем думл. Он нложил себе вторую миску жркого и нлил второй сткн сидр.

– Госпож Сплетня мне ншептл, ты нших обходишь, обещешь им чего душ пожелет. Говорят, ты хочешь вывести стрый нрод н тропу войны, – скзл Джон Чэпмен.

Тень и Виски Джек мыли посуду, потом Виски Джек переложил осттки жркого в плстмссовую миску, которую, плотно зкрыв крышкой, убрл в сугроб у двери, поверх поствил ящик из-под молочных бутылок, чтобы не збыть, где зпрятл.

– Думю, это спрведливое и честное изложение событий, – довольно изрек Сред.

– Они победят, – без обиняков зявил Виски Джек. – Они уже победили. Ты уже проигрл. Это кк белые люди и мой нрод. По большей чсти они побеждли. А когд терпели поржения, зключли договоры. Потом их нрушли. И потому побеждли снов. Я не сржюсь н стороне проигрвших.

– И нечего смотреть н меня, – подл голос Джон Чэпмен, – поскольку дже если бы я пошел з тебя сржться – чего я не сделю, – я тебе без пользы. Шелудивые крысохвостые сволочи меня оборвли потом попросту позбыли. – Он змолчл, потом скзл: – Пол Буньяэн, – он медленно покчл головой, потом повторил снов: – Пол Буньяэн.

Тень дже не знл, что дв безобидных н первый взгляд слов могут звучть кк проклятие.

– Пол Буньяэн? – переспросил он. – А что он ткого сделл?

– Знял место в головх, – скзл Виски Джек. Он стрельнул у Среды сигрету, и они двое удовлетворенно зкурили.

– Это кк идиоты, которые вдруг решют, что колибри беспокоятся из-з превышения вес, или гниения клювов, или еще ккой чепухи, может, просто хотят избвить колибри от ткой нпсти, кк схр, – объяснил Сред. – Поэтому в кормушки для птиц нливют срный «Нутрсвит». Птицы прилетют и его пьют. А потом умирют, потому что в их пище нет клорий, пусть дже животики у них полны. Вот тебе весь Пол Буньяэн. Никто никогд не рсскзывл историй о Поле Буньяэне. Он выполз с плкт нью-йоркского реклмного гентств в девятьсот первом и нбил мифо-живот стрны пустыми клориями.

– А мне нрвится Пол Буньяэн, – скзл Виски Джек. – Пру лет нзд я ктлся н его крусели в универмге «Америк». Сверху видишь Пол Буньяэн, потом летишь вниз. Плюх! По мне, тк он нормльный. Я не против, что он никогд не существовл, это знчит, он не рубил деревьев. Хотя это не тк хорошо, кк сжть новые. Второе лучше.

– Золотые слов, – отозвлся Джонни Чэпмен. Сред выдул кольцо дым. Оно повисело в воздухе, потом медленно рзошлось сизыми звиткми.

– Проклятие, Виски Джек, я не о том говорю. И ты это знешь.

– Я не собирюсь тебе помогть, – отрезл Виски Джек. – Когд тебе ндерут здницу, можешь прийти и, если я еще буду тут, я тебя нкормлю. В конечном итоге кормежку ты получишь нилучшую.

– Альтернтив еще хуже, – не унимлся Сред.

– Ты понятия не имеешь, кков льтернтив. – Тут Виски Джек повернулся к Тени: – Ты охотишься.

Голос у него был хриплым от дым печурки и сигрет.

– Я делю свое дело, – отозвлся Тень. Виски Джек покчл головой:

– Но кроме того, ты з чем-то охотишься. Есть долг, который ты желешь отплтить.

Вспомнив о синих губх Лоры и крови у нее н рукх, Тень кивнул.

– Послушй. Внчле был Лис, и Волк был ему брт. Лис скзл: «Люди стнут жить вечно. Если они умрут, то не нвсегд». А Волк скзл: «Нет, люди буду умирть, люди должны умирть, все живое должно умирть, инче они рзмножтся и покроют весь мир. Они съедят всех лососей, бизонов и крибу, съедят все тыквы и всю кукурузу». Нстл день, и Волк умер и скзл тогд Лису: «Скорей воскреси меня». А Лис ответил: «Нет, мертвые должны оствться мертвыми. Ты убедил меня». И говоря тк, он плкл. Но он это скзл, и это были окончтельные его слов. И потому Волк првит миром мертвых, Лис всегд живет под солнцем и луной и по сей день оплкивет своего брт.

– Если не хочешь игрть, не игрй. Мы пойдем.

Лицо Виски Джек было бесстрстным.

– Я рзговривю с этим молодым человеком. Тебе уже не поможешь. А ему еще можно. – Он снов повернулся к Тени: – Рсскжи мне твой сон.

– Я взбирлся н гору из черепов, – нчл Тень. – Кругом летли огромные птицы. Н крыльях у них вспыхивли молнии. Они нпли н меня. Гор обрушилсь.

– Все видят сны, – пробурчл Сред. – Ну что, мы можем ехть?

– Не все видят во сне Вкиньяоу, гром-птицу, – скзл Виски Джек. – Эхо дже сюд доктилось.

– Ну, что я тебе говорил?! – взъярился Сред. – Господи Иисусе!

– В Зпдной Виргинии есть выводок гром-птиц, – лениво произнес Чэпмен. – Кк минимум пр смок и один стрый петух. Есть еще пр производителей в тк нзывемом штте Фрнклин – только вот стрый Бен тк и не получил свой штт, – это земли между Кентукки и Теннесси, рзумеется, и в лучшие времен их было немного.

Пльцми цвет крсной глины Виски Джек легонько коснулся щеки Тени.

– Эв. Д это првд. Если поймешь гром-птицу, то сможешь вернуть жизнь своей женщине. Но он приндлежит Волку, мертвым землям, ей не положено ходить среди живых людей.

– А ты откуд знешь? – спросил Тень. Губы Виски Джек не шевелились.

– Что тебе скзл бизон?

– Поверить.

– Хороший совет. И ты ему следуешь?

– Вроде кк. Нверное.

Они говорили без слов, без движения губ, без звук. Тень дже подумл, не зстыли ли в это мгновение, млую долю мгновения, остльные без движения.

– Когд нйдешь свое племя, приходи меня повидть, – скзл Виски Джек. – Я смогу помочь.

– Приду.

Виски Джек опустил руку и повернулся к Среде:

– Ты собирешься збирть свой хо чнк?

– Свой что?

– Хо чнк. Тк себя нзывют сми «виннебго».

– Слишком рисковнно, – покчл головой Сред. – Могут возникнуть проблемы с вывозом. Он, возможно, в розыске.

– Мшин крденя?

– Ни в коем случе. – Сред был глубоко оскорблен. – Все документы в брдчке.

– А ключи?

– У меня, – откликнулся Тень.

– У моего племянник, Грри Синей Сойки, «бьюик» восемьдесят первого год. Почему бы вм не отдть мне ключи от фургон? А вы возьмете его мшину.

– Что это з обмен? – ощетинился Сред. Виски Джек пожл плечми:

–  – Знешь, кк трудно будет вернуть твой фургон с того мест, где ты его бросил? Я окзывю тебе услугу. Не хочешь, не соглшйся, мне-то ккое дело.

Сред поглядел н него рссерженно, потом гнев сменился рскянием, и он скзл:

– Тень, отдй ему ключи от «виннебго».

Тень повиновлся.

– Джонни, – окликнул Чэпмен Виски Джек, – отведешь этих двоих к Грри Синей Сойке? Передшь ему, что я просил дть им мшину.

– С удовольствием, – улыбнулся Джон.

Он встл и, подобрв лежвший у двери небольшой джутовый мешок, вышел нружу. Сред и Тень последовли з ним Виски Джек остлся стоять н пороге.

– Эй, – скзл он вдогонку Среде, – ты сюд больше не приходи. Здесь тебе не рды.

Сред покзл ему поднятый к небесм плец.

– Н этом вот покрутись, – учтиво ответствовл он.

Спускться с холм пришлось по снегу, пробирясь через сугробы. Чэпмен шел впереди, шлепя крсными босыми ногми по нсту.

– Рзве тебе не холодно? – спросил его Тень.

– Моя жен был из племени чоктоу, – скзл Чэпмен.

– И он открыл тебе тйну, кк уберечься от холод?

– Не-. Он думл, я сумсшедший. Все твердил: «Джонни, ндень споги».

Склон холм стл круче, и рзговоры пришлось прекртить, Троиц спотыклсь и скользил по нсту, хвтясь з стволы берез, чтобы удержться и не упсть. Когд почв под ногми немного выровнялсь, Чэпмен скзл:

– Теперь он уже, конечно, двно мертв. Когд он умерл, я, нверное, и впрямь мленько свихнулся. С любым может случиться. Могло бы случиться и с тобой. – Он хлопнул Тень по плечу. – Иисус и Иеософт, ты здоровяк.

– Мне все тк говорят, – отозвлся Тень.

Спуск с холм знял около получс, но, нконец, они вышли н огибвшую холм грвиевую дорогу и пошли по ней в сторону горстки строений, которую видно было с вершины.

Их нгнл мшин, притормозил и остновилсь. Сидевшя з рулем женщин, перегнувшись, опустил стекло со стороны водителя.

– Мужики, вс подвезти?

– Вы очень любезны, мэм, – рсплылся в улыбке Сред. – Мы ищем мистер Грри Синяя Сойк.

– Он, нверное, в клубе, – скзл женщин. Н вид ей было, нверное, лет сорок, решил Тень. – Полезйте.

Они сели: Сред впереди, Джон Чэпмен и Тень н зднее сиденье. Ноги у Тени были слишком длинные, чтобы рзместиться с комфортом, но он устроился кк смог. Мшин зтряслсь по грвию.

– И откуд вы трое идете? – спросил женщин.

– Просто нвещли друг, – ответил Сред.

– Живет н том холме, – добвил Тень.

– Н кком холме? – переспросил он. Тень поглядел через зпыленное зднее стекло, но высокого холм у них з спиной не было, одни только тучи нд рвниной.

– Виски Джек, – пробормотл он.

– А, – протянул хозяйк мшины. – Мы тут зовем его Инктоми. Думю, этот тот смый мужик. Мой дедушк презбвные истории о нем рсскзывл. Рзумеется, смые смешные всегд были сльными. – Мшину тряхнуло н рытвине, женщин чертыхнулсь. – С вми тм все в порядке? – бросил он через плечо Тени и Чэпмену.

– Д, мэм, – отозвлся Джонни Чэпмен, обеими рукми вцепившийся в зднее сиденье.

– Дороги резервций, – извинилсь он. – Со временем к ним привыкешь.

– Они все ткие? – поинтересовлся Тень.

– По большей чсти. Во всяком случе, в этих крях. И не спршивй о деньгх от кзино, поскольку кто в здрвом уме зхочет приехть сюд игрть в кзино? Никких игорных денег мы тут не видим.

– Мне очень жль.

– Не о чем тут жлеть. – С грохотом и лязгом он переключил передчу. – Вы знете, что белое нселение здесь сокрщется? Тут вокруг одни только город-призрки. Кк удержть людей н фермх, если они видели мир по телевизору? И вообще возделывть пустоши не стоит зтрченного труд. Они збрли нши земли, поселились н них, теперь уезжют. Н юг. Н зпд. Может, если нберемся терпения и переждем, пок достточно белых переедет в Нью-Йорк, Мйми и Лос-Анджелес, то сможем збрть всю середину Америки без боя.

– Удчи, – скзл Тень.

Грри Синюю Сойку они ншли в клубе у бильярдного стол для пул, где тот покзывл фокусы со сложными винтми, крсуясь перед стйкой девушек. Н тыльной стороне првой лдони у него был выттуировн синяя сойк, в првом ухе поблескивло несколько рзного рзмер колец.

– Хо хок, Грри Синяя Сойк, – окликнул его Джон Чэпмен.

– Отвли, сумсшедший босоногий белый призрк, – любезно отозвлся Грри Синяя Сойк. – У меня от тебя муршки по коже.

В дльнем конце комнты мужчины средних лет игрли в крты или просто беседовли. Были тут мужчины и помоложе, одного с Грри возрст, которые ждли своей очереди з бильярдным столом. Стол был стндртного рзмер с зклеенной серебристо-серым скотчем прорехой в зеленом сукне.

– Твой дядя просил тебе кое-что передть, – кк ни в чем не бывло продолжл Чэпмен. – Он скзл, чтобы ты отдл вот этим двоим свою мшину.

В зле было, нверное, человек тридцть – сорок, и теперь все кк один они смотрели в свои крты или себе под ноги или рссмтривли ногти, изо всех сил деля вид, что не подслушивют.

– Он не мой дядя.

Под потолком зл клуб висел сигретный дым. Чэпмен широко улыбнулся, открыв смые гнилые зубы, ккие Тень когд-либо видел во рту человек.

– Ты хочешь см скзть это дяде? Он говорит, ты – единствення причин, почему он остлся среди дкот.

– Виски Джек много чего говорит, – рздрженно откликнулся Грри Синяя Сойк. Но и он произнес не «Виски Джек». Звучло, н слух Тени, почти тк же, но не совсем. «Визкеджек, Визкедьяк, – подумл он, – вот что они говорят. Вовсе не Виски Джек».

– Аг, – соглсился Тень. – А среди прочего, он скзл, что мы обменяем нш «виннебго» н твой «бьюик».

– Не вижу никкого «виннебго».

– Он пригонит тебе «виннебго», – подл голос Джон Чэпмен. – См знешь, что пригонит.

Грри Синяя Сойк удрил сложный винт и промхнулся. Рук у него дрогнул.

– Я не племянник строй лисы, – скзл Грри Синяя Сойк. – Хорошо бы он ткого людям не говорил.

– Лучше живой лис, чем мертвый волк, – вмешлся Сред, его голос звучл тк низко, что почти нпоминл рык. – Тк ты продшь нм мшину?

Грри Синюю Сойку трясло крупной зметной дрожью.

– Конечно, – скзл он. – Конечно. Я просто шутил. Я чсто шучу. – Он положил кий н стол и снял с вешлки толстую куртку, вытщив ее из-под груды нвешнной сверху одежды. – Только дйте сперв зберу из мшины свои мнтки.

По дороге он то и дело бросл косой взгляд н Среду, словно боялся, что бородч вот-вот взорвется.

Мшин Грри Синей Сойки был припрковн ярдх в ст от клуб. По дороге они прошли мимо небольшой беленой ктолической церкви и мужчины в воротничке священник, который, стоя в дверях, проводил их взглядом. Он зтягивлся сигретой тк, словно ему не нрвилось курить.

– Добрый день вм, отец! – окликнул Джонни Чэпмен, но священник не ответил; рздвив окурок кблуком, он нклонился, чтобы поднять его и бросить в урну у дверей, потом рзвернулся и ушел внутрь.

Мшине Грри Синей Сойки не хвтло двух передних зеркл, шины у нее были смые лысые, ккие только доводилось видеть Тени: совершенно глдкя черня резин. Грри Синяя Сойк скзл, что он черт-те сколько жрет мсл, но если подливть его постоянно, то бежть будет без конц, рзве что зглохнет.

«Свои мнтки» Грри Синяя Сойк зтолкл в черный плстиковый мешок для мусор (ознченные мнтки состояли из нескольких бутылок пив с зкручивющимися крышкми (все недопитые), небольшого свертк кнбис, звернутого в серебристую фольгу и неумело спрятнного в пепельнице, хвост скунс, двух дюжин кссет с вестернми и кнтри и потрепнного и пожелтевшего «Чужк в чужой стрне».

– Простите, что цеплялся к вм в клубе, – скзл Грри Синяя Сойк Среде, отдвя ему ключи. – Вы не знете, когд я получу «виннебго»?

– Дядю спроси. Это он у нс торговец подержнными мшинми, – проворчл Сред.

– Визкедьяк – не мой дядя. – С этими словми Грри Синяя Сойк, збрв свой черный пкет, ушел в ближйший дом и зхлопнул з собой дверь.

Джонни Чэпмен они высдили в Сиу-фоллс возле лвки здоровья.

В дороге Сред молчл. Он, похоже, хндрил и дулся, кк делл все время, с тех пор кк они ушли от Виски Джек.

В семейном ресторнчике срзу з Сент-Полом Тень рзвернул збытую кем-то н столе гзету. Проглядев первую стрницу рз он вернулся к ней снов, потом покзл Среде.

– Посмотри н это, – скзл Тень. Со вздохом Сред вперился в гзету.

– Я рд и счстлив, что претензии видиспетчеров были удовлетворены и дело не дошло до общенционльной збстовки.

– Не н это, – скзл Тень. – Посмотри. Тут скзно – четырндцтое феврля.

– Ну, тогд с Днем святого Влентин.

– Послушй, мы выехли двдцтого или двдцть первого янвря. Я не слишком следил з дтми, но шл третья декд янвря. Три дня, в общем и целом, мы были в пути. Тк почему же сегодня четырндцтое феврля?

– Потому что почти месяц мы шли пешком, – скзл Сред. – В нционльном прке Бэдлэндс. З сценой.

– Ничего себе сокртили путь.

Сред отодвинул гзету.

– Черт бы побрл этого Джонни Яблочную Косточку, вечно зводит про Пол Буньэян. В рельной жизни Чэпмену приндлежло четырндцть яблоневых сдов. Он освоил тысячи кров земли. Д, он шел в ногу с зпдным фронтиром, но ни в одной из историй о нем нет ни кпли првды, если не считть того, что он рз нендолго сошел с ум. Но это не вжно. Кк писли в гзетх, если првд недостточно крут, печтем легенды. Этой стрне нужны свои легенды. И дже в это больше не верят.

– Но ты же это видишь.

– Я «бывший». Кому, черт побери, есть до меня дело?

– Ты бог, – негромко скзл Тень.

Сред проництельно глянул н него. Он кк будто собирлся что-то скзть, но потом просто обмяк в кресле и уствился в меню.

– И что с того? – нконец спросил он.

– Быть богом неплохо.

– Првд? – переспросил Сред, и н сей рз Тень отвел взгляд.

Н стене тулет при бензоколонке в двдцти пяти милях от Приозерья Тень увидел смодельное ксерокопировнное объявление: черно-беля фотогрфия Элисон Мкговерн, нд ней нписнный от руки вопрос: «Вы меня видели?» Т же фотогрфия из школьного льбом; уверенно улыбясь, с нее смотрит девочк с синими резиновыми плстинкми н верхних зубх, которя, когд вырстет, хочет рботть с животными.

«Вы меня видели?»

Тень купил «спикере», бутылку минерльной воды и «Новости Приозерья». В передовице, нписнной «Мргерит Ольсен, ншим репортером Приозерья», крсовлсь фотогрфия мльчик и мужчины средних лет н змерзшем озере, которые, стоя возле рыбцкого шлш, держли огромную рыбину. Об улыблись. «Отец и сын выловили рекордных рзмеров северную щуку. Подробности внутри».

Мшину вел Сред.

– Прочти мне вслух, если нйдешь в гзете что-нибудь интересное.

Тень искл внимтельно, медленно переворчивя стрницы, но ничего не ншел.

Сред высдил его н подъездной дорожке к его дому. Н Тень с интересом поглядел дымчтя кошк, которя сбежл, когд он нклонился ее поглдить.

Остновившись н деревянной вернде у своей входной двери, Тень поглядел н озеро, тут и тм усеянное зелеными и коричневыми рыбцкими шлшми. Н льду у мост мячил зеленя «рухлядь», точно тк же, кк н фотогрфии в гзете.

– Двдцть третье мрт, – подстегнул Тень колымгу. – Около четверти десятого утр. Ты сможешь.

– Без шнсов, – отозвлся женский голос. – Третьего преля. В шесть вечер. Кк лед подтет з день.

Тень улыбнулся. Мргерит Ольсен в лыжном костюме нсыпл корм в кормушку для птиц н дльнем конце вернды.

– Я прочел вшу сттью в «Новостях Приозерья» о рекордных рзмеров северной щуке.

– Зхвтывющя, ?

– Ну, скорее просветительскя.

– Я уже думл, вы к нм не вернетесь, – скзл он. – Вс тк долго не было.

– Я был нужен дяде, – отозвлся он. – Время вроде кк от нс убежло.

Положив последний брикет жир в проволочную подствку, он нчл нсыпть в мелкую сетку семен чертополох из плстмссового кувшин для молок. С ближйшей ели ее нетерпеливо попрекли несколько оливковых по зиме щеглов.

– В гзете не было ничего об Элисон Мкговерн.

– И писть не о чем. Он все еще числится пропвшей. Прошел слух, будто ее видели в Детройте, но окзлось, ложня тревог.

– Бедня девочк.

Мргерит Ольсен зкрутил крышку бнки.

– Ндеюсь, ее нет в живых, – сухо скзл он. Тень был ошршен.

– Почему?

– Потому что льтернтив много хуже.

Щеглы бешено прыгли с ветки н ветку, рздрженные тем, что люди никк не уходят.

«Ты имеешь в виду не Элисон, – подумл Тень. – Ты думешь о своем сыне. Ты думешь о Сэнди».

Он вспомнил, кк кто-то скзл: «Я скучю по Сэнди». Кто же это был?

– Приятно было с вми поболтть.

– Д, – соглсилсь он.

Феврль прошел чередой коротких серых дней. Иногд шел снег, но, кк првило, обходилось без метели. Потеплело, и в погожие дни столбик термометр поднимлся выше нуля по Френгейту. Тень сидел у себя в квртире, пок он не стл кзться ему тюремной кмерой, потому, когд Сред в нем не нуждлся, нчл гулять. Он гулял большую чсть дня, совершя долгие вылзки з город. Он ходил один, пок не добирлся до опушки нционльного прк н северо-зпде или кукурузных полей и выпсов н юге. Он прошел Целинный мршрут округ Лмбер, он ходил вдоль стрых железнодорожных путей, он ходил по лесным дорогм. Несколько рз он дже ходил по берегу змерзшего озер – с север н юг. Иногд он встречл местных, зимних туристов или тех, кто выбрлся н пробежку, тогд он мхл и кричл «привет». Но по большей чсти он никого не видел – только ворон и вьюрков, несколько рз дже зствл н дороге ястреб, пироввшего нд сбитым мшиной опоссумом или енотом. В один пмятный день он нблюдл з орлом, выхвтившим серебристую рыбину с середины реки Уйт-Пйн. Вод в реке змерзл у берегов, но в середине бежл свободно. Рыбин извивлсь и дерглсь в когтях, поблескивя н полуденном солнце. Тень предствил себе, кк рыб, высвободившись, уплывет по небу, и мрчно улыбнулся.

Он обнружил, что пок идет, ему не ндо думть, именно этого ему и хотелось. Когд он здумывлся, мысли его уносились туд, где уже трудно было удержть их в узде, туд, где ему было не по себе. Лучшее средство от этого – устлость. Когд он уствл, то не возврщлся мыслями к Лоре, или к стрнным снм, или к тому, чего не было и не могло быть. Приходя домой с прогулки, он без труд зсыпл и снов не видел.

В «Прикмхерской Джордж» н городской площди он столкнулся с шефом полиции Чдом Муллигном. Тень всегд питл большие ндежды н стрижку, но т никогд не опрвдывл его ожидний. Всякий рз, отсидев свое в кресле, он выглядел более-менее прежним, только волосы стновились короче. Чд, сидевший в кресле прикмхер рядом с Тенью, был стрнно озбочен собственной внешностью. Когд Джордж с ним покончил, он мрчно уствился н свое отржение, словно собирлся выписть ему штрф з превышение скорости.

– Хорошо выглядишь, – скзл ему Тень.

– Будь ты женщиной, ты бы тк же подумл?

– Нверное.

Они вместе перешли через площдь к Мейбл, где зкзли по чшке горячего шоколд.

– Слушй, Мйк, – скзл Чд. – Ты никогд не думл о крьере в првоохрнительных оргнх?

Тень пожл плечми:

– По првде скзть, нет. Похоже, тут нужно знть чертову прорву всего.

Чд покчл головой:

– Знешь, по большей чсти полицейскя рбот зключется в том, чтобы сохрнять спокойствие. Когд что-то случется, когд кто-то н тебя кричит, вопит без особой н то причины, просто нужно уметь скзть, мол, вы уверены, что произошл ошибк, и вы во всем рзберетесь, если только он или он спокойно выйдет с вми н улицу. И нужно уметь скзть это тк, чтобы все поняли, что вы говорите серьезно.

– А потом просто рзбирешься?

– В основном тогд и приходится ндевть нручники. А тк, д, ты просто во всем рзбирешься. Дй мне знть, если тебе пондобится рбот. У нс есть вкнсии.

– Буду иметь в виду, если дело с дядей не выйдет.

Они мирно попивли горячий шоколд.

– Слушй, Мйк, – снов нчл Муллигн, – что бы ты сделл, будь у тебя кузин? Скжем, вдов. И если бы он нчл вдруг тебе звонить?

– То есть кк?

– По телефону. По межгороду. Он живет в другом штте. – Он покрснел. – Я видел ее в прошлом году н семейной свдьбе. Тогд он был еще змужем, то есть ее муж был еще жив, и к тому же он член семьи. Не двоюродня сестр. Дльняя родственниц.

– Ты н нее зпл?

Снов румянец.

– Ну, не зню.

– Тогд скжем инче. Он н тебя зпл?

– Ну, он скзл пру фрз, когд звонил. Он очень предствительня женщин.

– Ну и… что ты собирешься делть?

– Я мог бы приглсить ее сюд. Ведь мог бы, првд? Он все рвно что скзл, что ей хотелось бы приехть.

– Вы об взрослые люди. Я бы скзл: вляй.

Чд кивнул, покрснел и снов кивнул.

Телефон в квртире Тени молчл. Он не мог придумть, кому бы ему хотелось позвонить. Однжды поздно ночью он поднял трубку и прислушлся. Ему покзлось, нет, он был уверен, что слышит, кк дует ветер и кк переговривется кто-то, но нстолько тихо, что слов было не рзобрть.

– Алло? – скзл он. – Кто это?

Но ответ не было, только внезпня тишин, потом отдленный смех, ткой длекий, что он не был уверен, не послышлось ли ему.

В следующие три недели Тень много путешествовл со Средой.

Он сидел н кухне коттедж н Род-Айленде и слушл, кк Сред в темной комнте спорит с женщиной, которя откзывлсь встть с постели и не позволял Тени или Среде поглядеть н ее лицо. В холодильнике лежл полиэтиленовый пкет, нбитый сверчкми, и еще один – с трупикми мышт.

В рок-клубе в Сиэтле Тень видел, кк Сред, перекрывя музыку, приветствует молодую женщину с короткими рыжими волосми и спирлями синих ттуировок н рукх. Рзговор, похоже, прошел отлично, поскольку из клуб Сред вышел, рдостно ухмыляясь.

Пять дней спустя Тень ждл в рендовнной мшине, когд Сред, хмурясь, вышел из вестибюля офисного здния в Дкоте. Сев в мшину, Сред с силой хлопнул дверцей и некоторое время молч сидел, крсный от гнев.

– Поезжй, – буркнул он, потом прибвил: – Чертовы лбнцы. Кк будто кому-то есть до них дело.

А еще через три дня они полетели в Боулдер-Сити н приятный ленч с пятью юными японкми. Рзговор состоял из сплошных комплиментов и вежливых фрз, и, уходя, Тень тк и не смог понять, было ли что-то решено. А вот Сред, кзлось, был вполне доволен.

Тень нчл предвкушть возврщение в Приозерье. Тм его ждли мир и тепло общения, которые он нучился ценить.

Кждое утро, если он не путешествовл со Средой, он приезжл через мост н городскую площдь. Он покупл у Мейбл дв звертыш: один ел прямо здесь, зпивя его кофе. Если кто-то оствлял н столе гзету, Тень ее пролистывл, хотя его не нстолько интересовли новости, чтобы покупть ее смому.

Второй звертыш в бумжном пкете он убирл в крмн и ел его вместо ленч.

Однжды утром, когд он, сидя у стойки, листл «Юэсэй тудей», Мейбл скзл:

– Эй, Мйк, куд ты сегодня пойдешь?

Небо было бледно-голубым. После утреннего тумн деревья стояли, одетые изморозью.

– Не зню, – ответил Тень. – Может быть, снов пройду Целинный мршрут.

Он долил ему кофе.

– Ты уже ходил н восток по окружному шоссе Q? В тех местх довольно крсиво. Тм есть шоссе, которое нчинется от мгзин ковров н Двдцтой веню.

– Нет, никогд не ходил.

– Ну, – повторил он, – тм довольно крсиво.

Тм было порзительно крсиво. Оствив мшину н крю город, Тень пошел по обочине, вьющяся лент узкого шоссе петлял среди холмов н востоке. Холмы поросли безлистыми зимой кленми, белыми, кк кости, березми, темными елями и крсновтыми соснми.

Несколько десятков метров вровень с ним вдоль дороги крлсь мленькя темня кошк. Он был цвет придорожной грязи, но с белыми лпкми. Когд Тень подошел к ней, кошк не убежл.

– Привет, кошк, – общительно скзл Тень.

Склонив голову н сторону, т посмотрел н него изумрудными глзми, потом вдруг зшипел – не н него, н что-то н обочине дороги, н что-то, чего ему не было видно.

– Все хорошо, – попытлся успокоить ее Тень, но кошк решительно пересекл шоссе и скрылсь в поле прошлогодней несжтой кукурузы.

З следующим поворотом Тень вышел к крохотному клдбищу. Ндгробные пмятники выветрились, хотя к нескольким были прислонены венки и букеты живых цветов. Вокруг клдбищ не было ни стены, только высженные по крю низкие шелковицы клонились под грузом снег и льд. Обойдя обледенелые нносы и ледяную кшу, Тень подошел к двум кменным столбм у вход н клдбище, впрочем, ворот между ними не было.

Бродя по клдбищу, он рссмтривл ндгробия. Ндписей с дтми после 1969 год тут не было. Стряхнув снег с устойчивого н вид грнитного нгел, он прислонился к нему и, доств из крмн бумжный пкет, вынул из него звертыш. Отломил верхушку: в нос ему удрил слбый ромт нчинки, оттененный морозным воздухом. Пхло восхитительно. Он откусил кусок.

З спиной у него хрустнул ветк. Н мгновение он решил, что это, нверное, вернулсь кошк, но потом уловил ромт духов, под ним – зпх чего-то гнилого.

– Пожлуйст, не смотри н меня, – попросил он.

– Здрвствуй, Лор, – скзл Тень.

– Здрвствуй, Щенок, – ответил он после зминки, и Тени покзлось, что голос у нее немного испугнный. Он отломил кусок звертыш.

– Хочешь?

Теперь он стоял прямо з ним.

– Нет. Лучше см съешь. Я пищу больше не ем.

Он откусил еще. Вкусно.

– Я хочу н тебя посмотреть.

– Тебе это не понрвится.

– Пожлуйст.

Он вышл из-з кменного нгел. Тень поглядел н нее в дневном свете. Кое-что изменилось, кое-что остлось прежним. Глз у нее не изменились, и ндежд в кривовтой улыбке тоже. Он был совершенно и очевидно мертв. Доев пирог, Тень ссыпл крошки в бумжный пкет, который, свернув, убрл в крмн.

После дней, проведенных в кирской похоронной конторе, ему почему-то было легче нходиться с ней рядом. Он не знл, что ей скзть.

Ее холодня рук ншл его, и он нежно сжл ее пльцы. Ему было стршно, и этот стрх родился из смой нормльности происходящего. Ему было тк хорошо и спокойно с ней, что он готов был стоять тк вечно.

– Я по тебе скучю, – признлся он.

– Я здесь.

– Вот когд я больше всего по тебе скучю. Когд ты здесь. Когд тебя нет, когд ты просто призрк из прошлого или сон об иной жизни, все кк-то проще.

Он сжл его пльцы.

– Кк смерть?

– Трудно, – ответил он. – Все тянется и тянется.

Он склонил голову ему н плечо, и он едв не рсплклся.

– Хочешь пройтись? – предложил он.

– Конечно, – улыбнулсь он. Нервня кривя улыбк н мертвом лице.

Они вышли с крохотного клдбищ и, вернувшись н шоссе, рук об руку пошли нзд к городу.

– Где ты был? – спросил Лор.

– Здесь. По большей чсти.

– С Рождеств я тебя кк бы потерял. Иногд несколько чсов, несколько дней я знл, где ты. Ты был повсюду. А потом снов тускнел, терялся.

– Я был здесь. В Приозерье. Это приятный городок.

– А--.

Одет он был уже не в тот синий костюм, в котором ее похоронили. Теперь н ней были несколько свитеров, длиння темня юбк и высокие бордовые споги. Тень их похвлил.

Лор склонил голову, явно пряч улыбку.

– Чудные, првд? Я ншл их в отличном обувном в Чикго.

– И почему ты решил приехть сюд из Чикго?

– Тк я уже двно из Чикго уехл, Щенок. Я нпрвлялсь н юг. От холод мне не по себе. Можно было бы подумть, что мне ндо холоду рдовться. Но, нверное, это кк-то связно с тем, что я мертв. Тогд не воспринимешь это кк холод. Ты ощущешь его кк ничто, когд ты мертв, холод – это, нверное, единственное, чего боишься. Я собирлсь поехть в Техс. Плнировл провести зиму в Глвестоне. Думю, я ребенком проводил зиму в Глвестоне.

– Едв ли, – отозвлся Тень. – Мне ты об этом никогд не рсскзывл.

– Првд? Тогд, нверное, это был кто-то другой. Не зню. Я помню чек: кк бросли хлеб для чек, их было сотни, и все небо стновилось от них белым, и они били крыльями и хвтли куски из воздух. – Он помедлил. – Если я этого не видел, думю, кто-то другой видел.

Из-з угл выехл мшин. Водитель приветственно им помхл. Тень помхл в ответ. Восхитительно нормльно было гулять со своей женой.

– Здесь приятно, – скзл Лор, словно читя его мысли.

– Д, – соглсился Тень.

– Когд послышлся зов, мне пришлось поспешить нзд. Я едв добрлсь до грницы Техс.

– Зов?

Он поднял глз. Н шее у нее блеснул золотя монет.

– Я почувствовл это кк зов и нчл думть о тебе. О том, что мне ндо тебя увидеть. Это было кк голод.

– Тк ты знл, что я именно здесь?

– Д. – Остновившись, он нхмурилсь, верхними зубми прикусив синюю нижнюю губу. Он склонил голову нбок. – Действительно. Кк стрнно, я вдруг ни с того ни с сего понял, что зню. Я думл, ты меня зовешь. Но это был не ты, ведь тк?

– Не я.

– Ты не хотел меня видеть.

– Не в этом дело. – Он помялся. – Д. Я не хотел тебя видеть. Слишком больно.

Снег хрустел у них под ногми и переливлся лмзной пылью в солнечных лучх.

– Тяжко, нверное, не быть живым, – здумчиво скзл Лор.

– Ты хочешь скзть, тебе тяжко быть мертвой. Послушй, я все еще пытюсь нйти способ воскресить тебя по-нстоящему. Думю, я н верном пути…

– Нет, – прервл он его. – Я хочу скзть, я блгодрн. Ндеюсь, ты првд это сможешь. Я много чего сделл дурного… – Он покчл головой. – Но я говорил о тебе.

– Я жив, – скзл Тень. – Я не умер. Помнишь?

– Ты не мертв, – отозвлсь он. – Но и в том, что ты жив, я не уверен.

«Рзговор не может тк оборчивться, – подумл Тень. – Ничто не может тк оборчивться».

– Я тебя люблю, – бесстрстно скзл он. – Ты мой, Щенок. Но когд умрешь, все нчинешь видеть яснее. Кк будто больше никого нет. Знешь? Ты – кк огромня, плотня дыр в мирозднии, и у этой дыры силуэт человек. – Он нхмурилсь. – Дже когд мы были вместе. Я любил быть с тобой. Ты меня обожл и сделл бы рди меня все, что угодно. Но иногд, когд я входил в комнту, мне кзлось, тм никого нет. И я включл свет или выключл свет, потом вдруг понимл, что ты тут: сидишь в одиночестве, не читешь, не смотришь телевизор, не делешь вообще ничего.

Он обнял его, словно смягчя горечь своих слов.

– Робби был хорош только тем, что был хоть кем-то. Иногд придурком. Иногд влял дурк и любил, чтобы, когд мы знимлись любовью, кругом были зеркл и он мог смотреть, кк меня трхет, но он был жив, Щенок. Он чего-то хотел. Он зполнял прострнство. – Он остновилсь и поглядел н него, слегк склонив голову нбок. – Извини. Я тебя рсстроил.

Он не решился зговорить из стрх, что голос его выдст, и потому просто покчл головой.

– Хорошо, – скзл он. – Это хорошо.

Они подходили к стоянке для отдых, где он оствил мшину. Тени кзлось, ему нужно что-то скзть: «Я тебя люблю», или «Пожлуйст, не уходи», или «Прости меня». Те слов, ккими лтют рзговор, который без предупреждения вдруг соскользнул н горькую тему. Но вместо этого он произнес:

– Я не мертв.

– Может быть, и нет, – отозвлсь он. – Но ты уверен, что жив?

– Посмотри н меня.

– Это не ответ, – скзл его мертвя жен. – Когд будешь жив, см поймешь.

– И что теперь?

– Ну, я тебя повидл. Нверное, снов двинусь н юг.

– Нзд в Техс?

– Куд-нибудь, где тепло. Мне все рвно.

– Мне нужно ждть здесь, пок я пондоблюсь боссу.

– Это не жизнь, – вздохнул Лор.

Потом вдруг улыбнулсь той смой улыбкой, которя здевл его з живое, сколько бы рз он ее ни видел. И всякий рз, когд он ему улыблсь, был кк тот, смый первый.

Он хотел было ее обнять, но, покчв головой, Лор отстрнилсь и присел н крй припорошенного снегом столик для пикник. И стл смотреть, кк он уезжет.

ИНТЕРЛЮДИЯ 1

Войн нчлсь, и никто этого не зметил. Буря спусклсь, и никто этого не знл.

Упвшя блк н дв дня перекрыл улицу в Мнхэттене. Он убил двух прохожих, рбского тксист и пссжир, сидевшего в его мшине.

В Денвере ншли водителя грузовик в его же квртире. Орудие убийств, молоток с гвоздодером н резиновой ручке, лежл н полу рядом с телом. Лицо было нетронуто, вот зтылок рзмозжен и вмят, и несколько слов инострнными буквми были нписны коричневой помдой н зеркле в внной.

Н сортировочной почтовой стнции в Фениксе, штт Аризон, сошел с ум мужчин, «пошел по почте», кк скзли в вечерних новостях, и зстрелил Терри «Тролля» Эвенсен, болезненно тучного, несклдного мужчину, который жил один в своем трейлере. Стрельб велсь по нескольким людям н сортировочной стнции, но только Эвенсен был убит. Человек, выпустившего пули – сперв его сочли з обиженного дминистрцией сотрудник, – тк и не ншли, дже личность его не смогли устновить.

– Честно говоря, – скзл в «Новостях в пять» нчльник Терри «Тролля» Эвенсен, – уж если бы кто здесь и сошел с ум, то мы бы все думли, что это см Тролль. Хороший рботник, но уж больно чудной. Я хочу скзть, никогд ведь не знешь…

Когд позднее интервью повторяли, этот эпизод был вырезн.

Девять человек в общине отшельников в Монтне были нйдены мертвыми. Репортеры строили догдки, мол, это мссовое смоубийство, но вскоре причиной смерти было нзвно отрвление углекислым гзом от престрелой плиты с плохой вытяжкой.

Н клдбище в Кей-Уэст осквернили склеп.

В Айдхо пссжирский поезд «Эмтрек» врезлся в грузовик «федерл-экспресс», погиб водитель грузовик. Среди пссжиров – ни одной серьезной трвмы.

Н этой стдии это был пок холодня войн, липовя войн, которую нельзя по-нстоящему выигрть или проигрть.

Ветер кчл ветви дерев. От огня летели искры. Ндвиглсь буря.

Королев Шеб, нполовину демон, кк говорят, с отцовской стороны, колдунья, знхрк и госудрыня, которя првил в Шебе, когд эт стрн был богтейшей н свете, когд ее пряности, смоцветы и ромтное дерево н корблях и верблюдх рзвозили по всем уголкм Земли, которой поклонялись еще при жизни, н которую кк н живую богиню молился мудрейший из королей, стоит н тротуре бульвр Снсет в дв чс ночи и пустым взглядом смотрит н проезжющие мимо мшины, будто плстмссовя невест-шлюшк н черном с неоном свдебном торте. Он стоит тк, будто тротур – ее влдения, с ним и ночь, что ее окружет.

Когд кто-то смотрит н нее, ее губы шевелятся, словно он говорит см с собой. Когд мимо проезжют мужчины в мшинх, он ловит их взгляд и улыбется.

Ночь был долгой.

Долгя был неделя, и долгие четыре тысячи лет.

Он гордится тем, что никому ничего не должн. У других девчонок н улице есть сутенеры, есть вредные привычки, есть дети, есть люди, которые отбирют у них то, что они зрбтывют. Но только не у нее.

В ее профессии не остлось ничего святого. Больше ничего.

Неделю нзд в Лос-Анджелесе зрядили дожди, укрсив улицы вриями, спускя грязевые оползни и обрушивя покосившиеся дом в кньоны, смывя мир в кнлизционные решетки, топя бродяг и бездомных, зночеввших в збетонировнном кнле реки. Дожди в Лос-Анджелесе всегд зстют людей врсплох.

Всю неделю Билкис провел в четырех стенх. Не в силх стоять н тротуре, он лежл, свернувшись клчиком в комнте цвет сырой печени, слушя шорох дождя по железному кожуху нд кондиционером з окном. Поместив объявления в Интернет, он оствил свои приглшения н adultfriendfinder.com, LAescorts.com, Classyhollywoodsbabys.com, везде укзывя нонимный дрес электронной почты. Он гордилсь собой, что сумел освоить эту новую территорию, но нервничл – ведь он столько времени избегл всего, что могло бы оствить по себе след документов. Он дже никогд не отвечл н крохотные объявления н последних стрницх «Лос-Анджелес тйме», предпочитя см нходить клиентов, искть по взгляду, прикосновению и зпху тех, кто стнет поклоняться ей тк, кк ей того нужно, тех, кто с готовностью пойдет до смого конц…

Теперь, когд он, дрож (феврльские дожди ушли н восток, но принесенный ими промозглый холод остлся), стоит н углу улицы, ей приходит в голову, что у нее ткя же звисимость, кк у шлюх, сидящих н смэке или н крэке, и от этого ей больно, и ее губы снов шевелятся. Если бы вы стояли достточно близко к ее рубиново-крсным губм, то услышли бы ее шепот: «Встну же я, пойду по городу, по улицм и площдям, и буду искть того, кого любит душ моя. – И еще: – Н ложе моем ночью искл я того, которого любит душ моя. Пусть же лобзет он меня лобзнием уст своих. Я приндлежу возлюбленному моему, он – мне».

Билкис ндеется, что просвет в дождях вернет клиентов н улицы. Большую чсть год он выхживет взд-вперед дв-три квртл по Снсет, нслждясь прохлдой лос-нджелесских ночей. Рз в месяц он плтит офицеру депртмент полиции Лос-Анджелес, сменившему прежнего детектив, которому он плтил рньше и который исчез. Его звли Джерри Лебек, и его исчезновение окзлось для коллег полной згдкой. Он стл одержим Билкис, взялся повсюду следовть з ней пешком. Однжды днем ее рзбудил шум, и, открыв дверь своей квртиры, он обнружил Джерри Лебек, который, стоя н коленях н линолеуме, рскчивлся, склонив голову, из стороны в сторону и ждл, когд он выйдет. Рзбудивший ее шум был мягкими удрми его лб о ее дверь, когд Джерри клл поклоны.

Поглдив его по волосм, он предложил ему войти, позднее сложил его одежду в черный плстиковый мешок и выбросил в мусорный контейнер позди отеля в нескольких квртлх от своего дом. Пистолет и бумжник он сложил в пкет из супермркет и, нлив сверху спитой кофейной гущи и скисшего молок, звязл и бросил пкет в урну н втобусной остновке.

Он не оствляет сувениры н пмять.

Где-то н зпде, нд морем, орнжевое ночное небо вспыхивет дльней молнией, и Билкис знет, что скоро снов польют дожди. Он вздыхет. Не хочется промокнуть. Он уже решет вернуться в квртиру, принять внну, побрить ноги – похоже, он только и делет, что бреет ноги, – и спть, спть…

Он сворчивет н боковую улочку, которя поднимется н холм, где припрковн ее мшин.

Сзди ее освещют фры, змедляясь при приближении, и он с улыбкой поворчивется к улице. Улыбк зстывет у нее н губх, когд он видит белый шестидверный лимузин. Мужчины в шестидверных лимузинх желют трхться в шестидверных лимузинх, не в уединенном святилище Билкис. И все же это может стть зцепкой н будущее.

С жужжнием опускется зтемненное стекло, и Билкис с улыбкой идет к лимузину.

– Привет, дорогуш, – говорит он. – Ищешь чего-нибудь?

– Слдкой любви, – отвечет голос с зднего сиденья.

Он зглядывет внутрь, нсколько это возможно через приспущенное стекло: он знет девушку, которя сел в лимузин с пятью пьяными футболистми, и ее сильно изувечили, но тм, похоже, только один клиент, почти мльчишк н вид. По ощущению, ткой поклоняться ей не стнет, но деньги, приличные деньги, что он вот-вот возьмет из его рук, – сми по себе энергия (брк, нзывли ее когд-то), которую он может использовть, и, скзть по првде, в ткие времен кждя млость идет в дело.

– Сколько? – спршивет он.

– Звисит от того, чего ты хочешь и кк долго, – говорит он. – И можешь ли ты себе это позволить. – Он чувствует дымный зпх, тянущийся из окн лимузин. Зпх тлеющих проводов и перегретых компьютерных плт. Дверь открывется изнутри.

– Зплчу з что зхочу, – говорит клиент.

Он нклоняется внутрь мшины, оглядывется по сторонм. Больше тм никого нет, только один клиент, одутловтый мльчишк, которому н вид и пить-то рно. Никого больше, поэтому он сдится.

– Золотя молодежь, ? – говорит он.

– Золотее не бывет, – отвечет он, придвигясь к ней н кожном сиденье. Двигется он неуклюже.

Билкис улыбется.

– М-м-м, – тянет он. – Зводит. Ты, нверное, один из Интернет-миллионеров, о которых я читл.

Тут он охоршивется, рздувя щеки, кк бульдог.

– Аг. И многое другое. Я техномльчик.

Мшин трогется с мест.

– Ну, Билкис, – говорит он, – тк сколько будет стоить отсость?

– Кк ты меня нзвл?

– Билкис, – повторяет он, потом поет голосом, для пения не подходящим, «Ты немтерильня девушк в мтерильном мире». Есть что-то зученное в его словх, будто он не рз рзыгрывл этот дилог перед зерклом.

Он перестет улыбться, меняется в лице, которое стновится мудрее, проництельнее, жестче.

– Чего тебе ндо?

– Уже скзл. Слдкой любви.

– Я дм тебе то, что ты хочешь.

Ей нужно выбрться из лимузин. Мшин едет слишком быстро, чтобы выпрыгнуть, открыв дверь, но он это сделет, если не сможет зговорить ему зубы. Что бы тут ни происходило, ей это не нрвится.

– Чего я хочу. Д. – Он медлит, проводит языком по губм. – Я хочу, чтобы мир был чист. Я хочу, чтобы звтр приндлежло мне. Я хочу эволюции, делегции полномочий, революции. Я хочу, чтобы мои люди вышли из зоны пониженного двления н высокое плто господствующих тенденций. Твой нрод – подполье. Это непрвильно. Мы должны сиять в свете прожекторов. Софиты спереди и сзди. Вы тк долго сидели в глубоком подполье, что совсем ослепли.

– Меня зовут Эйш, – говорит он, – я не понимю, о чем ты говоришь. Н углу улицы рботет еще одн девушк, это ее зовут Билкис, не меня. Мы могли бы вернуться н Снсет, тогд получишь нс обеих…

– Эх, Билкис, – говорит он, тетрльно вздыхя. – Зпс веры, н кком всем нм жить, огрничен. Люди уже достигли предел того, что могут нм дть. Грниц веры.

А потом снов поет фльшиво и гнусво «Ты девочк-нлог в мире цифровом».

Лимузин слишком быстро сворчивет з угол, и мльчишку швыряет н нее. Водитель скрыт з зтемненным стеклом. Тут ее охвтывет иррционльня уверенность, что мшину никто не ведет, что белый лимузин едет см собой через Беверли-Хиллз, будто Херби, «фольксвген»-букшк из диснеевского мультфильм.

Протянув руку, мльчишк стучит по зтемненному стеклу.

Мшин змедляет ход, и не успевет он еще остновиться, кк Билкис уже толкет дверь и нполовину выпрыгивет, нполовину выпдет н сфльт. Он – н шоссе н склоне холм Слев от нее круто вверх уходит холм, спрв – обрыв. Он бежит вниз по шоссе.

Лимузин стоит неподвижно, урчит мотор.

Дождь нчинет моросить, туфли н высоком кблуке скользят, грозя вывернуть ногу. Он скидывет их н бегу, дождь льет все сильнее, и Билкис бежит, выискивя, где бы сойти с шоссе. Ей стршно. Д, у нее есть сил, но это мгия голод мгия похоти. Он помогл ей выжить в этой стрне, но в остльном ей нужно полгться н острые глз и острый быстрый ум, н свой рост и свою выдержку.

Спрв от нее – метллическое згрждение по колено высотой, не позволяющее мшинм, которые знесло, сктиться кувырком вниз со склон, теперь по шоссе льет дождь, преврщя его в реку воды, и стопы у нее нчинют кровоточить.

Перед ней рскинулись огни Лос-Анджелес, мигющя электрическя крт вообржемого королевств, небес, рспростершиеся у нее под ногми, и он знет: чтобы спстись, ей нужно только сойти с шоссе.

«Черн я, но крсив, кк штры Кидрские. Я нрцисс Сронский, лилия долин, – беззвучно произносит он в дождь и в ночь. – Подкрепите меня вином, освежите меня яблокми, ибо я изнемогю от любви».

Молния зеленым рсклывет небо. Он оступется, скользит несколько футов, обдиря ногу и локоть, поднявшись, видит, кк с холм н нее ндвигется свет фр. Он приближется слишком быстро, и он не в силх решить: броситься ли впрво, где мшин может рзмзть ее о склон, или влево, где можно упсть с обрыв. Он перебегет дорогу, собирясь вжться во влжную землю, вскрбкться нверх, но белый лимузин скользит, збиря здом впрво, по скользкому шоссе, черт, идет, нверное, под восемьдесят, может быть, дже летит по воде нд шоссе, и он цепляется пльцми з землю и сорняки, вот сейчс он зберется нверх, он знет… но земля осыпется комьями, вместе с ней пдет н дорогу и Билкис.

Мшин удряет ее с ткой силой, что гнется бмпер, и подбрсывет в воздух будто куклу-врежку. Он приземляется н сфльт позди лимузин, и удр дробит ей тз, пролмывет череп. Холодня дождевя вод бежит по ее лицу.

Он нчинет проклинть убийцу: проклинет его молч, ибо не может шевельнуть губми. Он проклинет его дни и его сон, его жизнь и его смерть. Он проклинет его тк, кк способен проклинть только тот, кто см нполовину демон по отцу.

Хлопет дверц мшины. Хлюпют, приближясь, шги.

– Ты был нлог-девочк, – снов немелодично поет он, – в мире цифровом. – А потом говорит: – Мдонн трхня. Все вы мдонны трхные.

Он уходит.

Хлопет дверц мшины.

Лимузин дет здний ход и здом медленно переезжет ее – в первый рз. Ее кости хрустят под колесми. Потом лимузин снов рзгоняется с холм.

И когд нконец он уезжет – вниз со все того же холм, – н шоссе остется лишь рзмзнное крсное мясо сбитой пдли, в которой уже невозможно узнть человек, но вскоре и это смоет дождь.

ИНТЕРЛЮДИЯ 2

– Привет, Смнт.

– Мэгс? Это ты?

– Кто же еще? Леон скзл, тетя Сэмми звонил, пок я был в душе.

– Мы хорошо поболтли. Он ткой милшк.

– Д. Пожлуй, я его себе оствлю.

Мгновение стеснения для обоих, едв слышный треск или шепот в телефонных линиях, потом:

– Сэмми, кк учеб?

– Нм дли неделю кникул. Отопление прорвло. Кк дел в вшем уголке Северного Лес?

– Ну, у меня новый сосед. Он покзывет фокусы с монетми. Колонк писем «Новостей Приозерья» в нстоящее время печтет горячие дебты о возможном потенциле перерйонировния городской земли у строго клдбищ н юго-восточном берегу озер, и искренне вш должн нписть вычурное «От Редкции», излгя позицию гзеты, при этом не оскорбляя ничьих чувств, н смом деле по возможности скрывя, кков нш позиция.

– Звучит збвно.

– Совсем ноборот. Н прошлой неделе пропл Элис Мкговерн, стршя дочк Джилли и Стэн Мкговернов. Миля девочк. Он несколько рз сидел с Леоном.

Рот открывется что-то скзть, зкрывется снов, оствив нескзнными вертящиеся н языке слов, вместо этого произносит:

– Это ужсно.

– Д.

– Итк… – Поскольку нет ничего, что можно добвить что не причинило бы боли, он спршивет: – Он симптичный?

– Кто?

– Сосед.

– Его зовут Айнсель. Мйк Айнсель. Он в порядке. Слишком молод для меня. Здоровяк, выглядит… кк же это слово? Нчинется н "м".

– Мрчный мизнтроп? Мнерный монстр? Мистический муж?

Короткий смешок, потом:

– Д, нверное, он выглядит кк чей-то муж. Я имею в виду, если по мужчине можно скзть, что он жент, то кк рз по этому можно. Но я имел в виду слово «мелнхолия». У него мелнхолический вид.

– И мистический?

– Нет, пожлуй. Когд он только-только к нм приехл, был совсем беспомощным, не знл дже, кк зткнуть окн от холод. А теперь он выглядит тк, словно не знет, что он тут делет. Когд он тут, он тут, потом вдруг снов исчез. Я видел несколько рз, кк он прогуливется.

– Может быть, он огрбил бнк.

– Аг. Именно тк я и подумл.

– А вот и нет. Это был моя идея. Послушй, Мэгс, кк ты? Ты-то в порядке?

– Ну… д.

– Првд?

– Нет. Долгя пуз.

– Я приеду тебя повидть.

– Сэмми, нет.

– Это будет после выходных, еще до того, кк зрботет бойлерня и нчнутся знятия. Повеселимся. Ты мне постелишь н кушетке. И однжды вечером приглсишь н обед мистического сосед.

– Сэм, ты сводня.

– Кто это сводня? После дской суки Клодины я, возможно, готов н время снов перейти н мльчиков. Я встретил очень приятного, првд, стрнного прня, когд стопом ехл в Эль-Псо н Рождество.

– Ох. Послушй, Сэм, ты должн перестть ездить стопом.

– А кк, по-твоему, я собирюсь приехть в Приозерье?

– Элисон Мкговерн голосовл н трссе. Дже в тком городке, кк нш, это небезопсно. Ты можешь приехть втобусом.

– Все со мной будет нормльно.

– Сэмми!

– О'кей, Мэгс. Пошли мне денег, если от этого спть будешь лучше.

– См знешь, что буду.

– Лдно, лдно, рскомндовлсь, стршя сестр. Обними з меня Леон и скжи, тетя Сэмми скоро приедет, и пусть н этот рз не прячет игрушки мне в кровть.

– Я ему скжу. Не думю, что от этого будет ккой-то прок. Тк когд мне тебя ждть?

– Звтр вечером. Тебе вовсе не обязтельно встречть меня н остновке. Я попрошу Хинцельмн подвезти меня н Тесси.

– Слишком поздно. Тесси пересыпн нфтлином н зиму. Но Хинцельмн все рвно тебя подвезет. Ты ему нрвишься. Ты слушешь его истории.

– Может, тебе стоит попросить Хинцельмн, чтобы он писл з тебя редкционные сттьи? Дй-к подумть… «О перерйонировнии земли у строго клдбищ. Случилось тк, что зимой восемьдесят третьего мой дедушк подстрелил оленя возле строго клдбищ у озер. У него кончились птроны, поэтому он пустил в ход вишневую косточку от пирог н ленч, который ему упковл ббушк. Влепил оленю по черепу, зверюг дернул оттуд, точно летучя мышь из д. Дв год спустя он проходил через те мест, и вот он видит могучего оленя, меж рогов у него – рскидистое вишневое дерево. Ну, пристрелил он его, ббушк нделл столько пирогов с вишней, что они ели их до следующего четвертого июля…»

Н этом обе они рсхохотлись.

ИНТЕРЛЮДИЯ 3

Джексонвиль, штт Флорид. 2 чс ночи.

– В объявлении скзно, что вм нужны люди.

– Мы всегд ннимем.

– Я могу рботть только в ночную смену. С этим проблем не будет?

– Не должно быть. Сейчс принесу вм блнк зявления, зполните его. Когд-нибудь рньше рботли н бензоколонке?

– Нет. Но, думю, едв ли это тк уж сложно.

– Ну, здесь у нс не космические исследовния, это уж точно. Знете, мэм, только не обижйтесь н мои слов, но, по-моему, вы плохо выглядите.

– Зню. Приболел. Выгляжу хуже, чем есть н смом деле. Ничего опсного для жизни.

– Лдно. Зполненный блнк отддите мне. Н последнюю смену у нс совсем не хвтет людей. Мы ее здесь зовем сменой зомби. Если долго в нее рботть, прямо зомби себя чувствуешь. Тк, тк… Кк вс зовут? Лрн?

– Лор.

– Хорошо, Лор. Ндеюсь, вы не против иметь дело с чокнутыми. Потому что они выползют кк рз по ночм.

– Уверен, тк оно и есть. Я спрвлюсь.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Эй, стрый друг,

Скжи и нлей, друг,

Гляди веселей, друг,

Это ж кждя дружб дет течь…

Не грузи, мы ведь вместе, – о чем речь:

Ты, я, он – слишком много судеб н круг…

Стивен Сондхейм. Стрые друзья.

Субботнее утро. Стук в дверь.

Н пороге – Мргерит Ольсен. Войти он откзлсь, тк вот и стоял в солнечным пятне с очень серьезным видом.

– Мистер Айнсель…

– Мйк, лдно? – улыбнулся Тень.

– Мйк, д. Не придете ли н обед сегодня? Чсов в шесть? Ничего сверхъестественного, просто спгетти с тефтелями.

– Я люблю спгетти с тефтелями.

– Рзумеется, если у вс другие плны…

– Никких плнов у меня нет.

– В шесть чсов?

– Мне принести цветы?

– Если хотите. Но это дружеский жест. Ничего ромнтического.

Он принял душ. Сходил пройтись – всего через мост и обртно. Солнце в небе нпоминло потертый четвертк, и к полудню воздух прогрелся нстолько, что, возврщясь домой, в теплом пльто он взмок. Он сгонял н «тойоте» в «Деликтесы Фред» з бутылкой вин. Бутылк стоил двдцтку, что покзлось Тени грнтией кчеств. Он не слишком хорошо рзбирлся в винх, поэтому купил клифорнийское кберне, тк кк видел однжды нклейку – когд он еще был моложе и люди прилепляли нклейки н бмперы мшин, – где знчилось: «ЖИЗНЬ – ЭТО КАБЕРНЕ», он тогд еще очень смеялся нд игрой слов с припевом из знменитого киношлягер.

В подрок Ольсенм он купил рстение в горшке. Зеленые листья, никких цветов. Совершенно ничего ромнтического.

Еще он купил пкет молок (которое не выпьет) и нбор из фруктов (который не съест).

После этого он доехл до зкусочной Мейбл и купил тм один-единственный звертыш.

При виде его лицо Мейбл осветил улыбк.

– Хинцельмн тебя поймл?

– Я и не знл, что он меня ищет.

– Ищет. Хочет взять тебя с собой н рыблку н льду. И Чд Муллигн спршивл, не видел ли я тебя. Приехл его кузин из другого штт. Троюродня сестр, мы тких еще нзывли поцелуйными кузинми. Ткя душечк. Он тебе понрвится. – Положив пирог в бумжный пкет, Мейбл зкрутил верх, чтобы пирог не остыл.

Тень проехл весь долгий путь до дому: одной рукой крутил брнку, другой держл пирог, от которого откусывл по дороге. Крошки сыплись ему н джинсы и н пол мшины. Тень проехл библиотеку н южном берегу озер. Укутнный снегом и злитый полуденным солнцем городок кзлся черно-белым. Весн предствлялсь невообрзимо длекой: дрндулет будет вечно мячить н льду посреди шлшиков рыбков, трейлеров и следов снегоходов.

Вернувшись к себе, он припрковл мшину и прошел по подъездной дорожке к лестнице своей квртиры. Щеглы и поползни у кормушки для птиц не удостоили его и взглядом. Он вошел внутрь, полил рстение, спршивя себя, не следует ли поствить кберне в холодильник.

До шести еще оствлсь уйм времени.

Тень пожлел, что не может больше спокойно смотреть телевизор. Ему хотелось, чтобы его рзвлекли, не хотелось думть, хотелось просто посидеть, двя омывть себя потоку кртиной и звук. «Хочешь увидеть титьки Люси?» – прошептло что-то из его пмяти голосом Люси, и он покчл головой, хотя никто не мог увидеть этого жест.

Тут Тень понял, что нервничет.

Со времени его рест три год нзд это будет его первое общение с людьми – нормльными людьми, не сокмерникми, не богми и культурными героями, не сущностями из сновидений. Ему придется рзговривть, подвть реплики от имени Мйк Айнселя.

Ззвонил телефон.

– Д?

– Рзве тк полгется отвечть н телефонный звонок? – прорычл Сред.

– Когд мне подключт телефон, тогд и буду отвечть вежливо, – отозвлся Тень. – Чем могу помочь?

– Не зню, – ответил Сред. Повисл пуз. Потом он скзл: – Оргнизовывть богов – все рвно что пытться выстроить в шеренгу скот. Ни тем, ни другим порядок не свойствен. – В голосе Среды звучл смертельня устлость, ккой Тень никогд не змечл рньше.

– Что случилось?

– Трудно все. Слишком, черт побери, трудно. Дже не зню, получится ли. С тем же успехом мы можем просто перерезть себе горло. Просто перерезть горло сми себе.

– Не ндо тебе тк говорить.

– Ну д, ну д.

– Что же, если ты перережешь себе горло, – Тень шуткой попытлся вытянуть Среду из его депрессии, – возможно, тебе дже больно не будет.

– Будет. Дже для тких, кк мы, боль есть боль. Когд действуешь в мтерильном мире, мтерильный мир воздействует н тебя. Боль причиняет стрдние тк же, кк ждность пьянит, похоть жжет. Возможно, мы и умирем трудно, возможно, нс не тк просто прикончить рз и нвсегд, но мы все же умирем. Если нс еще любят и помнят, нечто, очень похожее н нс, знимет нше место, и вся чертов книтель нчинется сызнов. А если нс позбыли, с нми покончено.

Тень не ншел, что н это скзть.

– Ты откуд звонишь?

– Не твое собчье дело.

– Ты пьян?

– Пок еще нет. Я все думю о Торе. Ты его никогд не встречл. Большой прень, совсем кк ты. Добросердечный. Не слишком умный, черт возьми, но отдст тебе рубху с тел, если его попросишь. И убил себя. Зсунул ствол в рот и прострелил себе бшку в Филдельфии в 1932 году. Ну рзве тк положено умирть богу?

– Прости.

– Тебе же нсрть, сынок. Он был вроде тебя. Тупой громил. – Сред змолчл и зкшлялся.

– Что случилось? – во второй рз спросил Тень.

– Они вышли н связь.

– Кто?

– Оппозиция.

– И?

– Хотят обсудить перемирие. Мирные переговоры. Живи и двй, черт побери, жить другим.

– И что будет теперь?

– Теперь я поеду пить плохой кофе с технопридуркми в Мссоник-холл в Кнзс-Сити.

– О'кей. Ты меня где-нибудь подхвтишь или мне туд подъехть?

– Оствйся н месте и не высовывйся. Ни во что не впутывйся. Слышишь?

– Но…

Послышлся щелчок, з ним – молчние мертвой линии. Телефон все еще был отключен. Гудк не было, кк не было его и прежде.

Оствлось только убивть время. Рзговор со Средой рзбередил тревогу. Тень встл, нмеревясь прогуляться, но з окном уже спусклись сумерки, поэтому он снов сел.

Взяв со стол «Протоколы зседний городского совет Приозерья з 1872-1884», он взялся перелистывть стрницы, скользя глзми по мелкому шрифту, не читя, по сути, но временми остнвливясь, когд что-то привлекло его внимние.

В июле 1874 год, кк выяснил Тень, городской совет был озбочен нплывом в город сезонных лесорубов-инострнцев Н углу Третьей и Бродвея собирлись строить оперный тетр Предполглось, что неурядицы, связнные с уничтожением Мельничного ручья, стихнут сми собой, кк только зпруд при мельнице превртится в озеро. Совет снкционировл выплту семидесяти доллров мистеру Сэмуэлю Сэмуэльсу и восьмидесяти пяти доллров мистеру Хейки Солминену в компенсцию з землю и рсходы, понесенные в ходе перевоз имуществ с учстк, подлежщего зтоплению.

До того Тени дже не приходило в голову, что озеро могло быть рукотворным. Зчем нзывть город Приозерье, если внчле был только подлежщя уничтожению зпруд при мельнице? Он стл читть дльше и обнружил, что проект создния озер возглвлял некий мистер Хинцельмн, изнчльно Хюденхулен из Бврии, и что совет выделил ему сумму в трист семьдесят доллров, любя рзниц должн был покрывться подпиской среди жителей городк. Оторвв кусочек бумжного полотенц, Тень зложил им стрницу, предствляя себе, кк рд будет стрик увидеть в книге имя своего дед. Интересно, знл ли он, ккую роль сыгрл его семья в возникновении озер? Тень полистл стрницы в поискх более рнних плнов проект.

Озеро «открыли» н торжественной церемонии весной 187б год, тк кк сми торжеств стли предшественником прзднеств в честь столетнего юбилея город. Совет проголосовл з то, чтобы отблгодрить мистер Хинцельмн.

Тень взглянул н чсы. Половин шестого. В внной он побрился и приглдил волосы. Переоделся. И тем убил еще пятндцть минут. Прихвтив вино и рстение, он вышел из квртиры.

Дверь открылсь по его стуку. Мргерит Ольсен выглядел почти ткже нервно и неуверенно, кк он себя чувствовл. Он збрл бутылку и рстение в горшке, вежливо скзл «спсибо». Рботл телевизор, в видеомгнитофон был вствлен «Волшебник из Стрны Оз». Смое нчло: все еще цвет сепии, Дороти еще в Кнзсе, сидит, зкрыв глз, в повозке профессор Чудо, стрый мошенник делет вид, что читет ее мысли, но смерч, который вырвет ее из привычной жизни, уже ндвигется. Сидя перед экрном телевизор, Леон ктл взд-вперед игрушечную пожрную мшинку. При виде Тени лицо мльчик рсплылось в рдостной улыбке. Он вскочил, бегом бросился в спльню – дже оступился в волнении по пути – и мгновение спустя вновь появился в гостиной, победно рзмхивя четвертком.

– Смотри, Мйк Айнсель! – крикнул он. Сжл вместе обе руки, деля вид, что берет монетку в првую, потом открыл пустую лдошку. – Я сделл тк, чтобы он пропл, Мйк Айнсель!

– Точно, – соглсился Тень. – После того, кк поедим, если мм не будет против, я покжу тебе, кк сделть это еще лучше.

– Если хотите, можно сейчс, – скзл Мргерит. – Нм еще ндо дождться Смнту. Я послл ее з сметной. Не зню, что ее тк здержло.

Словно по подскзке н деревянной вернде послышлись шги, и кто-то плечом толкнул входную дверь. Тень ее пончлу не узнл, потом он уже говорил:

– Я не знл, хочешь ли ты с клориями или ту, которя н вкус кк клейстер для обоев, поэтому купил с клориями. И тут он узнл голос: девчонк с дороги в Кир.

– Сойдет, – скзл Мргерит. – Сэм, это мой сосед Мйк Айнсель. Мйк, это – Смнт Черня Ворон, моя сестр.

«Я тебя не зню, – с отчянием стл думть Тень. – Ты никогд рньше меня не встречл. Мы совершенно чужие друг другу». Он пытлся вспомнить, кк думл слово «снег», кк легко и просто это было тогд. Сейчс был крйний случй. Он протянул руку:

– Рд познкомиться.

Поморгв, он пристльно взглянул ему в лицо. Мгновение недоумения, потом в глзх у нее появилось узнвние, и уголки рт изогнулись в усмешке.

– Привет, – скзл он.

– Пойду посмотрю, кк тм обед, – скзл Мргерит нтянутым тоном человек, который сжигет все и вся н плите, стоит ему хоть н минуту оствить ее без присмотр.

Сэм стщил пуховик и шпку.

– Выходит, ты и есть тот мелнхоличный и мистический сосед, – зявил он. – Подумть только! – продолжил он шепотом.

– А ты, – скзл он, – девчонк Сэм. Мы можем поговорить об этом позже?

– Если пообещешь рсскзть, что происходит.

– Идет.

Леон потянул Тень з штнину.

– Покжешь мне сейчс? – спросил он, протягивя свой четвертк.

– О'кей, – отозвлся Тень. – Но если я покжу, ты должен зпомнить, что мстер-фокусник никому не рсскзывет, кк и что делет.

– Обещю, – торжественно ответил Леон.

Взяв монету левой рукой, Тень повел првой рукой Леон, покзывя, кк сделть вид, что берешь монету првой рукой, н смом деле оствляешь ее в левой. Потом зствил Леон смого повторить фокус.

После нескольких попыток мльчик освоил движения.

– Ну вот, половину ты уже знешь, – скзл он. – Остльное зключется в следующем: сконцентрируй свое внимние н том месте, где положено быть монете. Смотри н то место где он должн быть. Если ты будешь вести себя тк, будто он у тебя в првой руке, никому и в голову не придет смотреть н левую руку, кким бы неловким ты ни был.

Сэм нблюдл з происходящим, слегк склонив голову нбок, но молчл.

– Обед! – позвл Мргерит, выходя из кухни с дымящейся миской спгетти в рукх. – Леон, мыть руки!

К спгетти полглись хрустящие чесночные хлебцы, густой томтный соус и ромтные пряные тефтели. Последние Тень особенно похвлил.

– Стрый семейный рецепт, – скзл хозяйк, – с корсикнской стороны.

– Я думл, вы из индейцев.

– Пп у нс – индеец-чероки, – скзл Сэм. – Мм Мэг – с Корсики. – Сэм был единственной, кто действительно пил кберне. – Пп бросил ее, когд Мэг было десять лет, и переехл в другой конец город. Шесть месяцев спустя родилсь я. Пп с ммой поженились, кк только пришли документы о рзводе. Когд мне было десять, он уехл. Думю, его больше чем н десять лет не хвтло.

– Ну, десять лет он был в Оклхоме, – вствил Мргерит.

– А вот семья моей ммы – евреи из Европы, – продолжл Сэм, – из ккой-то стрны, которя рньше был коммунистической, теперь тм просто хос. Думю, ей понрвилсь см мысль о том, чтобы выйти змуж з чероки. Гренки и рубленя печенк. – Он отпил еще глоток крсного.

– Мм Сэм – отчяння женщин, – нполовину одобрительно скзл Мргерит.

– Знешь, где он сейчс?

Тень покчл головой.

– В Австрлии. Познкомилсь в Интернете с одним мужиком из Хобрт. Когд они встретились во плоти, тк скзть, он решил, что он все-тки тк себе. А вот Тсмния ей и првд понрвилсь. Поэтому теперь он живет тм в женской коммуне, учит нрод рсписывть бтики и тому подобное. Рзве не круто? В ее-то возрсте?

Тень соглсился, что д, конечно, и положил себе еще тефтелей. А Сэм тем временем рсскзывл, кк бритнцы уничтожли боригенов Тсмнии, и о человеческих цепях, что встли поперек всего остров, но уловили только одного стрик и мльчик. Он рсскзывл о том, кк фермеры, опсясь з своих овец, убивли сумчтых волков, и кк политики вспомнили, что этих редких животных следует охрнять, только в тридцтых годх, когд последний сумчтый волк был уже мертв. Он допил второй бокл, нлил себе третий.

– Ну, Мйк, – внезпно зявил он, щеки у нее рскрснелись, – рсскжи нм о своей семье. Кковы из себя Айнсели? – Сэм прокзливо улыбнулсь.

– По првде скзть, мы люди скучные, – скзл Тень. – Никто из нс до Тсмнии не добрлся. Тк ты учишься в Мэдисоне? Кково тм?

– См ведь знешь, – отозвлсь Сэм. – Я изучю историю искусств, женское движение и отливю сттуэтки из бронзы.

– Когд я вырсту, – вмешлся Леон, – то стну фокусником. Р-рр-зз. Ты меня нучишь, Мйк Айнсель?

– Конечно, – ответил Тень. – Если твоя мм рзрешит.

– Кк поедим, – скзл Сэм, – пок ты уклдывешь спть Леон, я попрошу Мйк сходить со мной н чсок в «Здесь остнвливется Бк», если ты, Мэгс, не против.

Мргерит дже не пожл плечми, только слегк поднял бровь.

– Думю, он интересный, – пояснил Сэм. – И нм о многом ндо поговорить.

Мргерит поглядел н Тень, который поспешно знялся стирнием вообржемой кпли соус с подбородк слфеткой.

– Ну, вы люди взрослые, – скзл он тоном, подрзумевющим, что они тковыми длеко не являются, и пусть дже по документм совершеннолетние, н смом деле это длеко не тк.

После обед Тень помог Сэм с мытьем посуды – вытирл, потом покзл Леону фокус с отсчитывнием монеток в лдошку: всякий рз, когд мльчик рзжимл кулчок, в нем окзывлось н одну монетку меньше, чем когд он их считл. А когд пришел черед последнего пенни – «Ты его сжимешь? Крепко?» – когд Леон рзжл пльцы, в руке у него окзлсь монет в десять центов. Жлостные крики Леон: «Кк ты это сделл? Мм, кк он это сделл?» слышлись дже в коридоре.

Сэм протянул ему пльто.

– Пошли, – скзл он, глз у нее блестели от выпитого. Снружи было холодно. Зйдя к себе, Тень бросил «Протоколы зседний городского совет. 1872-1884» в плстиковый пкет, который прихвтил с собой н случй, если Хинцельмн окжется в «Бке»: ему хотелось покзть стрику упоминние о его деде. Бок о бок они спустились к гржу. Стоило ему открыть дверь, кк Сэм рсхохотлсь.

– Ах Боже ты мой, – выдохнул он при виде «тойоты». – Тчк Пол Гунтер! Ты купил тчку Пол Гунтер. Ах ты Господи!

Тень рспхнул перед ней дверцу мшины. Потом обошел «тойоту» спереди и сел н место водителя.

– Ты знешь эту мшину?

– Видел, когд приезжл к Мэгс пру лет нзд. Это я уговорил Пол выкрсить ее в пурпурный цвет.

– Ох, – вздохнул Тень, – хорошо, когд знешь, кого винить.

Он медленно вывел мшину н шоссе, потом вышел зкрыть дверь грж. Когд он вернулся, Сэм поглядел н него искос, словно уверенность нчл покидть ее. Он пристегнул ремень.

– Ну лдно, глупо было это делть, д? – скзл он вдруг. – Сдиться в мшину убийцы-мньяк.

– В прошлый рз я блгополучно довез тебя до дому, – ответил Тень.

– Ты убил двух человек, – возрзил он. – Тебя рзыскивет ФБР. А теперь ты живешь под чужим именем дверь и дверь с моей сестрой. Или, может, Мйк Айнсель – твое нстоящее имя?

– Нет. – Тень снов вздохнул. – Не нстоящее. – Ему не понрвилось, кк это прозвучло. Словно он рсствлся с чем-то вжным, отреклся от Мйк Айнселя, отриця его существовние; будто он покинул строго друг.

– Ты их првд убил?

– Нет.

– Они явились ко мне и скзли, дескть, нс видели вместе. И мужик покзл мне твою фотогрфию. Кк же его звл Мистер Шляп? Нет, мистер Город. Совсем кк в «Беглеце». я скзл, что в глз тебя не видел.

– Спсибо.

– Тогд рсскжи мне, что происходит. Я сохрню твои секреты, если ты сохрнишь мои.

– Я твоих не зню.

– Ну, к примеру, ты знешь, что это был моя идея выкрсить тчку пурпурной крской и это из-з меня Пол Гунтер стл объектом нсмешек и издевтельств по всей округе, тк что под конец вынужден был совсем уехть из город. Мы тогд здорово нкурились, – признлсь он.

– Сомневюсь, что это ткой уж большой секрет, – отозвлся Тень. – Все в Приозерье, нверное, знли. Тк можно покрсить мшину только с укур.

Тут он очень тихо протрторил:

– Если ты собирешься убить меня, пожлуйст, не делй мне больно. Не ндо было мне с тобой ехть. Ккя же я идиотк! Я же могу тебя опознть. Господи.

Тень снов вздохнул.

– Никого я не убивл. Честное слово. А сейчс я отвезу тебя в «Бк», – продолжл он, – мы выпьем. Или, только скжи, я рзверну мшину и отвезу тебя домой. В любом случе мне остется только ндеяться, что ты не позовешь копов.

Мост они проехли в молчнии.

– Кто убил этих людей? – спросил он.

– Если я тебе скжу, ты не поверишь.

– Уж я-то поверю. – Теперь ее голос звучл сердито. Тень спросил себя, тк ли уж рзумно было приносить к обеду вино. Жизнь в днную минуту определенно был не кберне.

– В ткое непросто поверить.

– Я, – отрезл он, – могу поверить во все, что угодно. Ты понятия не имеешь, во что я могу поверить.

– Првд?

– Я могу поверить в то, что првд, и в то, что непрвд, и в то, о чем вообще никто не знет, првд это или нет. Я верю в Снт Клус и в Псхльного Зйц, и в Мэрилин Монро, и в «Битлз», в Элвис и в мистер Эд. Послушй, я верю, что люди могут измениться и стть совершенными, что познние бесконечно, что миром упрвляют тйные бнковские кртели, что к нм регулярно нведывются иноплнетяне, кк добрые, похожие н сморщенных лемуров, тк и злые, которые увечт скот и желют зхвтить ншу воду и нших женщин. Я верю, что будущего нет и что оно рок-н-ролл, я верю, что нстнет день и вернется Беля Женщин Бизон, чтобы нподдть всем под зд. Я верю, что взрослые мужчины н смом деле мльчишки-переростки с проблемми в общении и что упдок хорошего секс в Америке от штт к штту совпдет с сокрщением числ кинотетров под открытым небом. Я верю, что все политики – беспринципные мошенники, и тем не менее верю, что льтернтив еще хуже. Я верю, что однжды Клифорния с большим «бум» зтонет, Флориду зтопят химические отходы, безумие и ллигторы. Я верю, что нтибктерильное мыло уничтожет нш естественный иммунитет к грязи и болезням, и поэтому рно или поздно всех нс прикончит простя простуд, кк мрсин в «Войне миров». Я верю, что великими поэтми прошлого век были Эдит Ситуэлл и Дон Мркис, что млхит – это высохшя сперм дрконов и что тысячу лет нзд в прошлой жизни я был однорукой сибирской шмнкой. Я верю, что будущее человечеств лежит среди звезд. Я верю, что леденцы и впрямь были вкуснее, когд я был ребенком, и что мйский жук по зконм эродинмики не может летть, что свет – это волн и чстиц, что где-то есть кошк в коробке, которя одновременно жив и мертв (хотя если они никогд не откроют коробку, чтобы покормить животное, у них рно или поздно будет две по-рзному мертвых кошки), что во Вселенной есть звезды н миллирды лет стрше смой Вселенной. Я верю в личного бог, который зботится и тревожится обо мне и присмтривет з всем, что я делю. Я верю в безликого бог, который зпустил Вселенную, пошел тусовться со своей телкой и знть не знет о:; моем существовнии. Я верю в пустую и безбожную Вселенную случйного хос, фоновые шумы и слепой случй. Я верю, что всякий, кто говорит, что похвлы сексу преувеличены, просто никогд не имел нстоящего секс. Я верю, что всякий, кто утверждет, будто знет, что происходит, солжет и в млом. Я верю в бсолютную честность и в рзумную ложь во спсение. Я верю в прво женщины выбирть и в прве ребенк н жизнь, что хотя всякя жизнь священн, нет ничего дурного в смертном приговоре, если внутренне доверяешь юридической системе, и что никто, кроме идиот, не стнет ей доверять. Я верю, что жизнь – игр, что жизнь – это жестокя шутк, что жизнь – это то, что происходит, пок жив, и что вполне возможно просто ей рдовться.

Тут ей пришлось остновиться, чтобы нбрть в грудь воздуху.

Тень едв не снял руки с рулевого колес, чтобы ей поплодировть, но сдержлся и только скзл:

– Ну лдно. Знчит, если я рсскжу, что узнл, ты не стнешь думть, что я тронулся?

– Может быть, – скзл он. – Попытй счстья.

– Ты мне поверишь, если я скжу, что все боги, кого только нпридумывли люди, и сегодня ходят среди нс?

– …может быть.

– И что есть новые боги – боги компьютеров и телефонов и всего ткого, – и что все они, похоже, решили, что мест в ншем мире для всех не хвтит. И, что вполне вероятно, ндвигется войн.

– Выходит, боги убили этих двоих?

– Нет, их убил моя жен.

– Я думл, ты говорил, он умерл.

– Умерл.

– Тк он убил их до того?

– После. Лучше не спршивй.

Он откинул челку со лб.

Вскоре они уже въехли н глвную улицу и зтормозили у «Здесь остнвливется Бк». Н вывеске в витрине удивленный олень стоял н здних ногх с боклом пив в передней. Взяв пкет с книгой, Тень вышел.

– Зчем им воевть? – спросил Сэм. – Это уж чересчур! Рди чего им сржться?

– Не зню, – признлся Тень.

– Проще верить в иноплнетян, чем в богов. Может, мистер Город и мистер Кк-его-тм были «люди в черном», только иноплнетные?

Они стояли н тротуре перед бром, Сэм тянул время. Ее дыхние вырывлось н холоде слбым облчком пр.

– Просто скжи мне, что ты из хороших прней.

– Не могу, – отозвлся Тень. – С рдостью бы, д не могу. Но я делю, что в моих силх.

Сэм прикусил нижнюю губу, потом кивнул:

– Сойдет. Я тебя не сдм. Можешь купить мне пив.

Тень толкнул перед ней дверь, и с порог в них удрил волн жр и музыки. Они вошли внутрь.

Сэм помхл кким-то знкомым. Тень кивнул дюжине людей, чьи лиц – пусть и не имен – он зпомнил в тот день, когд принимл учстие в поискх Элисон Мкговерн или кого по утрм встречл в зкусочной Мейбл. У стойки стоял Чд Муллигн, обнимя з плечи хрупкую рыжеволосую женщину – поцелуйную кузину, решил Тень. Интересно, хорошенькя он? Но женщин стоял к нему спиной. Увидев Тень, Чд поднял руку в шутливом слюте. Тень ухмыльнулся и помхл в ответ. Он огляделся по сторонм в поискх Хинцельмн, но стрик сегодня здесь кк будто не было. Однко Тень зметил свободный столик и двинулся в том нпрвлении.

Кто-то звопил.

Гдкий крик, во все горло, истеричный, кк при виде привидения – и все рзговоры рзом смолкли. Тень огляделся, уверенный, что тут кого-то убивют, потом сообрзил, что все лиц в зле поворчивются к нему. Дже черня кошк, которя обыкновенно спл н подоконнике днем, теперь стоял н музыкльном втомте, здрв хвост трубой и выгнув спину, и во все глз пялилсь н Тень. Время змедлилось.

– Держите его! – кричл женский голос, влделиц которого, кзлось, вот-вот удрится в истерику. – Во имя Господ, кто-нибудь остновите его! Не дйте ему сбежть! Пожлуйст! – Голос был знкомый.

Никто не двинулся с мест. Все смотрели н Тень. А он в ответ тоже только смотрел.

Рздвигя толпу, вперед вышел Чд Муллигн. Хрупкя женщин опсливо шл з ним следом, глз у нее рсширились, словно он вот-вот зкричит снов. Тень ее знл. Рзумеется, он ее знл.

Чд все еще держл в рукх сткн пив, который теперь поствил н ближйший столик.

– Мйк.

– Чд, – отозвлся Тень.

Одри Бертон дернул Чд з рукв. Лицо у нее было совсем белым, в глзх стояли слезы.

– Тень, – скзл он. – Ккя же ты сволочь. Грязный убийц.

– Ты уверен, что знешь этого человек, миля? – спросил Чд. Ему явно было не по себе.

Одри Бертон поглядел н него недоверчиво.

– Ты что, с ум сошел? Д он много лет рботл у Робби. Его потскушк-жен был моей лучшей подругой. Его же рзыскивют з убийство. Мне пришлось отвечть н вопросы. Он беглый преступник.

Он явно перебрщивл: голос у нее дрожл от едв подвляемой истерики, и он с рыдниями выплевывл слов, будто ктрис мыльной оперы, метящя н «Эмили» з дневную прогрмму. «Вот тебе и поцелуйня кузин», – подумл Тень, н которого этот спекткль не произвел особого впечтления.

Никто в бре не произнес ни слов. Чд Муллигн поднял глз н Тень.

– Вероятно, здесь ккя-то ошибк. Уверен, мы во всем рзберемся, – рссудительно скзл он, потом обртился к собрвшимся: – Все в порядке. Волновться не о чем. Мы во всем рзберемся. Все в порядке. – Зтем снов повернулся к Тени: – Выйдем н минутку, Мйк.

Спокойствие и компетентность произвели н Тень должное впечтление.

– Конечно, – соглсился он.

Тут он почувствовл, кк кто-то трогет его з локоть, и, обернувшись, увидел Сэм. Тень улыбнулся ей, нсколько мог, ободрительно.

Сэм же поглядел снчл н Тень, потом н уствившихся н них звсегдтев бр и скзл Одри Бертон:

– Не зню, кто ты. Но. Ты. Ткя. Сук.

А потом поднялсь н цыпочки, притянул к себе Тень и крепко поцеловл его в губы, притиснул свой рот к его – кк покзлось Тени, н несколько минут, но учитывя, что время, кзлось, внезпно змедлилось, это вполне могли быть и несколько секунд.

Стрнный вышел поцелуй, подумлось Тени, когд ее губы прижлись к его: он преднзнчлся не ему. Он преднзнчлся жителям город, тк Сэм двл понять, н чьей он стороне. Это было кк рзмхивть флгом. Он еще не успел отстрниться, Тень уже понял, что он ей дже не нрвится – ну, во всяком случе, не нстолько.

И все же, двным-двно, еще мленьким мльчиком, он читл одну историю: историю о путнике, который, поскользнувшись, упл в пропсть, н тропе его ждли тигры-людоеды, внизу – острые склы; но ему удлось уцепиться з выступ и держться з него изо всех сил. Возле него н выступе рос кустик земляники, внизу и вверху ждл верня смерть. «Что ему делть теперь?» – спршивлось в истории.

А ответ был тков: «Есть землянику».

Мльчишкой он не видел смысл в этой бйке. А вот сейчс понял. Поэтому он зкрыл глз и стл целовться, не чувствуя ничего, кроме губ Сэм, слдких, кк дикя земляник.

– Пошли, Мйк, – твердо скзл Чд Муллигн. – Пожлуйст. Двй рзберемся со всем н улице.

Сэм отстрнилсь. Он облизнул губы и улыбнулсь, но эт улыбк тк и не коснулсь ее глз.

– Неплохо, – скзл он. – Для прня ты хорошо целуешься. Лдно, идите поигрйте н улице, – тут он повернулсь к Одри Бертон, – но ты… Ты все рвно сук.

Тень бросил Сэм ключи от мшины, которые он поймл одной рукой. Пройдя через бр, он вышел н улицу, з ним по пятм вышел Чд Муллигн. Пошел снег, крупные снежинки мягко кружились в свете неоновой вывески бр.

– Ну что, поговорим? – спросил Чд. Одри последовл з ними и н тротур. Вид у нее ткой, словно он собирется звопить снов.

– Он убил двоих, Чд, – зявил он. – Ко мне приходили из ФБР. Он психопт. Если хочешь, я пойду с тобой в учсток.

– Вы причинили уже достточно неприятностей, мэм, – скзл Тень, голос у него, дже н его собственный взгляд, звучл устло. – Пожлуйст, уходите.

– Чд? Ты это слышл? Он мне угрожл! – зорл Одри.

– Возврщйся в бр, Одри, – скзл Чд Муллигн. Он кк будто собирлсь спорить, но потом, сжв губы тк, что они побелели, исчезл з дверью «Бк».

– Хочешь добвить что-нибудь к ее словм? – спросил Чд Муллигн.

– Я никого не убивл, – ответил Тень. Чд кивнул:

– Я тебе верю. Уверен, с этими обвинениями мы без труд рзберемся. У меня ведь не будет с тобой проблем, , Мйк?

– Никких, – ответил Тень. – Все это ккя-то ошибк.

– Вот именно, – отозвлся Чд. – Поэтому, думется, нм лучше поехть в мою контору и тм во всем рзобрться, что скжешь?

– Я рестовн? – спросил Тень.

– Нет. Рзве что ты см хочешь, чтобы я тебя здержл. Думю, ты пойдешь со мной из чувств гржднского долг, и мы все улдим.

Чд охлопл Тень, но оружия не ншел. Они сели в мшину Муллигн. И снов Тень сидел сзди, глядя н мир через метллическую решетку. Он думл: «SOS! Н помощь!» Он попытлся мысленно подтолкнуть Муллигн, кк когд-то подтолкнул коп в Чикго – «Это твой стрый приятель Мйк Айнсель. Ты спс ему жизнь. Рзве ты не понимешь, кк это глупо? Почему бы тебе не збыть о случившемся в бре?»

– Думю, неплохо было тебя оттуд увезти, – скзл Чд. – Не хвтло еще, чтобы ккой-нибудь горлопн возомнил, будто ты убил Элисон Мкговерн, и нм пришлось бы утихомиривть толпу линчевтелей.

– Один ноль в твою пользу.

Остток пути до здния полиции Приозерья они молчли, когд подъехли, Чд скзл, что здние приндлежит депртменту окружного шериф. Местной полиции выделили тм несколько комнтушек. Довольно скоро округ построит им собственное помещение. А пок ндо обходиться млым.

Они вошли внутрь.

– Мне ндо позвонить двокту? – спросил Тень.

– Тебя ни в чем не обвиняют, – ответил ему Муллигн. – Тебе решть. – Они прошли через врщющуюся дверь. – Присядь вон тм.

Тень сел н деревянный стул с ожогми от зтушенных сигрет по боку. Чувствовл он себя глупо и словно впл в оцепенение. Возле тблички «НЕ КУРИТЬ» н доске объявлений висел небольшой плкт: под ндписью крупными буквми «ПРОПАВШИЕ БЕЗ ВЕСТИ» притулилсь фотогрфия Элисон Мкговерн.

Спрв от Тени стоял деревянный стол со стрыми номерми «Спортс иллюстрейтед» и «Ньюсуик». Освещение было слбое. Стены были выкршены желтой крской, хотя т, возможно, был когд-то белой.

Через десять минут Чд Муллигн принес ему чшку жиденького кко из втомт.

– Что у тебя в пкете? – спросил он.

Только тут Тень вспомнил, что в рукх у него все еще плстиковый пкет с «Протоколми зседний городского совет Приозерья. 1872-1884».

– Стря книг. Тм есть фотогрфия твоего дед. Или, может, прдед.

– Д?

Тень полистл книгу, пок не ншел фотогрфию членов городского совет, и укзл н человек по фмилии Муллигн.

– Ну ндо же, – хмыкнул Чд.

Шли минуты, чсы. Тень прочел дв «Спортс иллюстрейтед» и принялся з «Ньюсуик». Время от времени из своего кбинет выглядывл Чд: рз для того, чтобы спросить Тень, не ндо ли ему в уборную, рз, чтобы предложить булочку с ветчиной, еще – чтобы предложить пкетик кртофельных чипсов.

– Спсибо, – скзл Тень, беря чипсы. – Тк я рестовн?

Чд втянул воздух сквозь зубы.

– Ну, пок нет. Похоже, имя Мйк Айнсель ты приобрел не совсем легльно. С другой стороны, в ншем штте ты можешь звться кк пожелешь, если делешь это не с целью мошенничеств. Крепись.

– Могу я позвонить?

– Местный звонок?

– По межгороду.

– Звони с моей крточки, тк деньги сэкономишь. Инче тебе придется скормить доллров н десять четвертков этому чудищу в коридоре.

«Ну д, – подумл Тень. – А тк ты будешь знть, ккой номер я нбирл, и дже, вероятно, см стнешь слушть по второму телефону».

– Было бы неплохо, – ответил он вслух, и они вошли в пустой кбинет. Номер, который нзвл Тень Чду, приндлежл похоронному бюро в Кире, штт Иллинойс. Нбрв его, Чд передл трубку Тени.

– Я тебя тут оствлю, – скз/т он, уходя.

– «Шкл и Ибис». Чем могу вм помочь?

– Привет. Мистер Ибис, это Мйк Айнсель. Я подрбтывл у вс пру дней после Рождеств.

Минутня зминк, потом:

– Ах ну д. Мйк. Кк поживете?

– Не слишком хорошо, мистер Ибис. Я вроде кк попл в беду. Меня вот-вот рестуют. Я ндеялся, вдруг вы увидитесь с моим дядей или переддите ему весточку.

– Рзумеется, я могу порсспршивть. Не клдите трубку, э… Мйк. Кое-кто хочет с тобой поговорить.

Трубку передли в другие руки, и хрипловтый женский голос промурлыкл:

– Здрвствуй, милый. Я по тебе скучю.

Тень был уверен, что никогд не слышл этого голос рньше. Но он же ее знет… Ну конечно, знет…

«Отпусти, – шептл хрипловтый голос в его сне. – Все это отпусти».

– Что это з девчонку ты целовл, милый? Хочешь зствить меня ревновть?

– Мы просто друзья, – ответил Тень. – Думю, он пытлсь рсствить точки нд "и". А откуд ты знешь, что он меня поцеловл?

– У меня есть глз везде, где ходит мой нродец, – промурлыкл он. – Будь осторожен, дорогой…

Снов недолгя пуз, потом в трубке опять рздлся голос мистер Ибис:

– Мйк?

– Д.

– С твоим дядей сейчс не тк-то просто связться. Говорят, он связн по рукм и ногм. Но я попытюсь передть пру слов твоей тете Ннси. Удчи.

В трубке послышлись короткие гудки.

Тень сел дожидться возврщения Чд. Он сидел в пустом кбинете, жлея, что ему нечем отвлечься. С неохотой он снов достл из пкет «Протоколы зседний», открыл н середине и принялся читть.

Предписние, воспрещющее отхркивться н тротурх и н порогх общественных здний или брость н них тбк в кком-либо виде, было обсуждено и принято восемью голосми против четырех в декбре 1876-го.

Лемми Хутл было двендцть лет, и «опсются, что он ушл гулять и потерялсь в приступе помештельств» 13 декбря того же 1876 год. «Незмедлительно были объявлены розыски, но спстелям воспрепятствовли снежные зносы и сугробы, все увеличивющиеся вследствие метели». Совет единодушно проголосовл послть семье Хутл соболезновния.

Пожр в рендовнной конюшне Ольсенов н следующей неделе был погшен без увечий и потери жизней – кк человеческих, тк и лошдей.

А зтем, повинуясь чему-то, что было лишь отчсти прихотью, Тень перелистнул стницы вперед к зиме 1877 год. И обнружил, что читет отступление в протоколе янврского зседния: Джесси Ловт, возрст не укзн, «негритянское дитя», исчезл ночью 28 декбря. Считлось, что ее могли «похитить тк нзывемые стрнствующие торговцы». Семье Ловт соболезновний не посылли.

Тень кк рз просмтривл протоколы з зиму 1878 год, когд, постучв, вошел Чд Муллигн. Вид у него был пристыженный, кк у мльчишки, принесшего домой из школы зпись в дневнике о плохом поведении.

– Мистер Айнсель, – скзл он. – Мйк. Мне првд очень жль, что тк вышло. Лично мне ты очень нрвишься. Но это ведь ничего не меняет, д?

Тень скзл, что все прекрсно понимет.

– У меня нет выбор, – продолжл Чд, – кроме кк взять тебя под рест з нрушение условий досрочного освобождения.

Тут Чд прочел Тени его прв. Зполнил нкеты. Взял у Тени отпечтки пльцев. Он проводил его по коридору до окружной тюрьмы – т нходилсь н другом конце здния.

Тм вдоль одной стены комнты шл длиння стойк и несколько дверей, вдоль другой рсполглись две кмеры предврительного зключения, и между ними – дверной проем. Одн из кмер был уже знят – н цементном лежке спл под тонким одеялом мужчин. Другя пустовл.

З стойкой сонного вид женщин в коричневой форме смотрел по мленькому переносному телевизору комедийное шоу Джея Лено. Збрв у Чд бумги, он рспислсь в том, что принял Тень. Чд поболтлся еще минут десять, подписывя блнки. Женщин обошл стойку, обыскл Тень и збрл у него пожитки: бумжник, монеты, ключи от входной двери, книгу, чсы – все это он положил н прилвок, ему взмен дл плстиковый пкет с орнжевой одеждой и велел пойти в пустую кмеру переодеться. Из своего ему позволили оствить нижнее белье и носки. Он пошел и переоделся в орнжевое и плстиковые тпки. Воняло в кмере отвртительно. Н спине орнжевой фуфйки, которую он нтянул через голову, черными буквми знчилось «ТЮРЬМА ОКРУГА ЛАМБЕР».

Метллический тулет в кмере зсорился и до крев был полон бурой кшей из жидкого кл и кисловто-пивной мочи.

Выйдя из кмеры, Тень отдл женщине свою одежду, которую т убрл в мешок с остльным его имуществом. Прежде чем отдть ей бумжник, он пересчитл бнкноты.

– Вы уж его приберегите, – скзл он. – Вся моя жизнь здесь.

Женщин збрл бумжник с зверением, что у них он будет кк в сейфе. Дже обртилось с Чду з подтверждением, и Чд, подняв глз от последнего формуляр, скзл, что Лиз говорит првду и что у них пок ничего из имуществ зключенных не пропдло.

– Кк по-вшему, – спросил тогд Тень, – можно мне дочитть книгу?

– Прости, Мйк. Првил есть првил, – ответил Чд. Лиз отнесл мешок с пожиткми Тени в зднюю комнту. Чд зявил, что оствляет Тень в ндежных рукх офицер Бьют. Тут ззвонил телефон, и Лиз – офицер Бьют – снял трубку.

– О'кей, – скзл он в телефон. – О'кей. Нет проблем. О'кей. Нет проблем. О'кей.

Клдя трубку, он скривилсь.

– Проблемы? – спросил Тень.

– Нет. Не совсем. Вроде того. Они послли людей из Милуоки вс збрть.

– И что в этом ткого?

– Я должн оствить вс здесь у себя н три чс, – скзл он, – А вон т кмер, – он укзл н кморку со спящим, – знят. Он здесь по подозрению в смоубийстве. Мне не следует сжть вс к нему. Но рди пры чсов оформлять прием вс в окружную тюрьму, зтем передчу дльше, слишком много мороки. – Он покчл головой. – И вм едв ли зхочется сидеть вон тм, – он укзл н кмеру, в которой он переодевлся, – потому что это сущя дыр. Воняет же тм, д?

– Д. Ужсюще.

– Тков человеческя природ, вот что я вм скжу. Жду не дождусь, когд нс переведут в новое здние. Женщин, которя тм вчер сидел, нверное, спустил тмпон в унитз Сколько рз я им говорил не делть этого. Для этого есть мусорные бки. Тмпоны зкупоривют трубы. З кждый тмпон, ккой здержння спускет в унитз, округ плтит сотню бксов водопроводчикм. Тк вот, я могу оствить вс тут, если ндену н вс нручники. Или можете пойти в кмеру. Выбор з вми.

– Не слишком они мне по душе, – скзл Тень, – но сейчс я, пожлуй, выберу нручники.

Сняв с пояс нручники, он похлопл по кобуре с полувтомтическим пистолетом, словно чтобы нпомнить ему, что он при оружии.

– Руки з спину.

Нручники едв нлезли: зпястья у Тени были широкие. Потом он зстегнул кндлы у него н коленях и посдил н скмью в дльнем конце стойки спиной к стене.

– А теперь, – скзл он, – не беспокойте меня, и я не стну вс трогть.

Телевизор он рзвернул тк, чтобы и ему тоже было видно экрн.

– Спсибо, – скзл Тень.

– Когд у нс будут новые офисы, этой чепухе придет конец.

Зкончилсь прогрмм «Сегодня». Нчлся серил «Вот это здорово!». Тень его не смотрел. Из него он видел, пусть и несколько рз, только одну серию – где дочк тренер приходит в бр. Тень зметил, что из серил, ккой бы вы ни смотрели, вы всегд умудряетесь попсть н одну и ту же серию – в рзные годы в рзных городх; он подумл, что это, нверное, ккой-то вселенский зкон.

Офицер Лиз Бьют откинулсь н спинку стул. Нельзя было утверждть, будто он здремл, но никто не скзл бы, что он бодрствует, поэтому он и не зметил, когд комнд в «Вот это здорово!» перестл болтть и ржть нд остротми и, змолкнув, уствилсь с экрн н Тень.

Первой зговорил Дйн, блондинк-брменш, мнящя себя интеллектулкой.

– Тень, – нчл он. – Мы тк з тебя волнуемся. Ты кк сквозь землю провлился. Я тк рд снов тебя видеть – пусть и в орнжевом тулете.

– А по моему рзумению, – принялся с вжным видом вещть местный знуд Клифф, – ндо бежть в охотничий сезон, когд все и тк без того ходят в орнжевом.

Тень молчл.

– А, понимю, язык проглотил, – снов вступил Дйн. – Ну и зствил же ты нс побегть, скжу я тебе!

Тень отвел взгляд. Офицер Лиз нчл мягко похрпывть. Тут рздрженно рявкнул официнточк Крл:

– Эй ты, ком спермы! Мы прервли передчу, чтобы покзть тебе кое-что, д ткое, что ты обделешься. Готов?

Экрн мигнул и почернел. В левом его углу змелькли белым слов «ПРЯМАЯ ТРАНСЛЯЦИЯ». Приглушенный женский голос з кдром произнес:

– Рзумеется, еще не поздно перейти н сторону победителя. Но, знешь ли, у тебя еще есть свобод оствться тм, где ты есть. А это знчит быть мерикнцем. Вот в чем чудо Америки. Свобод верить ознчет свободу верить и в првое дело, и непрвое. Точно тк же, кк свобод говорить дет тебе прво хрнить молчние.

Теперь н экрне возникл уличня сценк. Кмер дернулсь вперед, кк это бывет с переносными кмерми в документльных фильмх.

В кдре крупным плном возник згорелый мужчин с редеющими волосми. Стоя с видом висельник у стены, он прихлебывл кофе из плстиковой чшки. Повернувшись к кмере, он скзл:

– Террористы прячутся з пустыми словми вроде «борец з свободу». Но мы-то с вми знем, что они убийцы и отбросы обществ, и ничего больше. Мы рискуем жизнью, чтобы изменить мир к лучшему.

Тень узнл этот голос. Однжды он был в голове у этого мужик. Изнутри мистер Город звучл инче – голос у него был звучнее и ниже, но ошибки быть не могло.

Кмер отъехл, покзывя, что мистер Город стоит у стены кирпичного здния н мерикнской улице. Нд дверью – угольник и компс, между ними – букв О.

– Н месте, – произнес голос з кдром.

– Двйте посмотрим, рботют ли кмеры в холле, – скзл женский голос.

Слов «ПРЯМАЯ ТРАНСЛЯЦИЯ» продолжли пульсировть в левом нижнем углу экрн. Теперь в кдре возник небольшой холл: свет шел откуд-то снизу, но освещение оствлось слбым. В дльнем конце комнты з столом сидели двое. Один – спиной к кмере. Кмер неуклюже нехл. Н мгновение изобржение рсплылось, потом сфокусировлось снов. Тот, кто сидел лицом к кмере, встл и нчл рсхживть, кк медведь н цепи. Это был Сред. Выглядел он тк, словно отчсти дже нслждлся происходящим. И когд окончтельно устновился фокус, с хлопком возник звук.

– …мы предлгем вм шнс положить этому конец, здесь и сейчс, без кровопролития, без грессии, без боли, без потери жизней, – говорил сидевший спиной к кмере. – Рзве это не стоит небольшой уступки?

Остновившись, Сред повернулся н кблуке.

– Прежде всего, – прорычл он, рздувя ноздри, – вы должны понимть, что требуете, чтобы я говорил от имени всех. Что, сми понимете, бсурдно. Во-вторых, с чего это вы решили, что я поверю, будто вы, ребят, сдержите свое слово?

Сидевший спиной к кмере кчнул головой.

– Вы к себе неспрведливы. По всей очевидности, вождей у вс нет. Но вы один из немногих, к кому прислушивются. Вше слово имеет большой вес. А что до того, сдержу ли я свое, тк эти предврительные переговоры снимются н пленку и идут в прямой эфир. – Он жестом укзл н кмеру. – Пок мы говорим, вши люди нблюдют з ншей беседой. Другие увидят видеозписи. Кмер не лжет.

– Все лгут, – бросил Сред.

Тень узнл голос человек, сидевшего спиной к кмере. Это был мистер Мир, тот, кто говорил с Городом по телефону, пок Тень был у Город в голове.

– Вы не верите, – скзл мистер Мир, – что мы сдержим днное слово?

– Я думю, что вши обещния создны для того, чтобы брть их нзд, клятвы – чтобы их нрушть. Но свое слово я сдержу.

– Безопсность н время переговоров уже был оговорен обеими сторонми. Д, должен, кстти, зметить, что вш протеже снов под ншей опекой.

– Нет, – фыркнул Сред. – Вот уж нет.

– Мы обсуждли подходы к грядущей смене прдигмы. Нм вовсе не обязтельно быть вргми. Рзве мы врги? Сред кк будто зколеблся.

– Я сделю все, что в моей влсти…

Тут Тень зметил в изобржении Среды н экрне нечто стрнное. Что-то крсное поблескивло в его левом – стеклянном – глзу. Точк оствлял фосфорное остточное свечение, когд см Сред двиглся. Сред же, кзлось, об этом не подозревл.

– Это большя стрн, – скзл он, собирясь с мыслями. Сред повернул голову, и крсня точк лзерного прицел соскользнул ему н щеку. А потом вновь нчл подбирться к стеклянному глзу. – Здесь хвтит мест…

Телединмики приглушили звук выстрел. Голов Среды взорвлсь. Тело его повлилось нвзничь.

Мистер Мир встл и, тк и не обернувшись к кмере, вышел.

– Двйте еще рз посмотрим, в змедленной съемке, – бодро предложил голос диктор.

Слов «ПРЯМАЯ ТРАНСЛЯЦИЯ» сменились ндписью «ПОВТОР». Медленно-медленно крсня точк лзерного прицел подползл к стеклянному глзу Среды, и еще рз левя половин его лиц рстворилсь в облке крови. Стоп-кдр.

– Д, бог по-прежнему хрнит Америку, – возвестил диктор, кк репортер новостей, бросющий зключительную ключевую фрзу репортж. – Остется вопрос, ккой бог?

Другой голос – Тень решил, что он приндлежл мистеру Миру, поскольку тоже кзлся отчсти знкомым – произнес:

– Теперь мы возврщем вс к зплнировнной прогрмме передч.

В «Вот это здорово!» тренер утешл свою дочь, говоря ей, что он по-нстоящему крсив, в точности, кк ее мть.

Ззвонил телефон, и офицер Лиз, вздрогнув, проснулсь. Снял трубку:

– О'кей. О'кей. Д. О'кей.

Положив трубку н рычг, он встл и, обойдя стойку, скзл Тени:

– Придется все же посдить вс в кмеру. Тулетом не пользуйтесь. Скоро приедут из депртмент шериф Лфйет и вс зберут.

Сняв с Тени нручники и ножные кндлы, он зперл его в кмере предврительного зключения. Теперь, при зкрытой двери, вонь стл еще сильнее.

Присев н цементную кровть, Тень вытщил из носк доллр со Свободой и нчл передвигть его с пльц н лдонь, перемещя из одного положения в другое, из руки в руку. Единственной его целью было проделывть все тк, чтобы монет остлсь невидимой для любого, кто мог бы зглянуть в кмеру. Он убивл время. Внутри он словно бы оцепенел.

Он вдруг остро зтосковл по Среде. Ему не хвтло его веры в себя, его дрйв. Его убежденности.

Рскрыв лдонь, он поглядел н серебряный профиль леди Свободы, потом снов сомкнул пльцы нд монетой, сжл крепко. Интересно, окжется ли он одним из тех бедняг, кто получил пожизненное з то, чего не совершл. По тому, что он видел н пленке, по тому, кк вели себя мистер Город и мистер Мир, ясно, что они без труд сумеют вытщить его из когтей системы. Возможно, его ждет непредвиденный несчстный случй при перевозке в другое место зключения. Его могут пристрелить при попытке к бегству. Ткой исход предствлялся вполне вероятным.

По ту сторону мутного стекл рздлось шркнье. Вернулсь офицер Лиз. Он нжл кнопку, и дверь, которую Тени не было видно, отворилсь, чтобы впустить помощник шериф, негр в коричневой форме, который тут же проворно подскочил к стойке.

Тень зпрятл доллр нзд в носок.

Новоприбывший передл офицеру Лиз ккие-то бумги, которые т, просмотрев, подписл. Появился Чд Муллигн, обменялся прой фрз с новоприбывшим, потом открыл кмеру и вошел внутрь.

– Знчит, тк. Приехли тебя збрть. Похоже, ты стл объектом нционльной безопсности. Ты это знешь.

– Великолепня история для первой стрницы «Новостей Приозерья», – отозвлся Тень.

Чд уствился н него с кменным лицом.

– Бродягу здержли з нрушение условий досрочного освобождения? Не ткя уж сенсция.

– Тк вот кк это обствят?

– Тк мне скзли.

Н сей рз Тень протянул руки перед собой, Чд ндел н него нручники, потом зстегнул ножные кндлы, щелкнув, вствил стержень между ними.

«Они выведут меня н двор, – подумл Тень. – Может, я сумею сбежть – г, в кндлх и нручникх, и в легких тонкой орнжевой одежке, и по снегу». – И срзу понял, сколь глуп и безндежн ткя зтея.

Чд вывел его в офис. Лиз уже выключил телевизор. Чернокожий помощник шериф оценивюще оглядел его.

– Ну и верзил, – скзл он Чду.

Лиз передл ему бумжный пкет с имуществом Тени и взял рсписку в получении.

Чд переводил взгляд с Тени н помощник шериф.

– Послушйте, – скзл Чд негромко, но тк, чтобы Тень мог его слышть. – Я только хочу скзть, что происходящее мне не слишком нрвится.

Помощник шериф кивнул:

– Обртитесь в соответствующие инстнции, сэр. Нш рбот – просто збрть и привезти его н место.

Чд кисло скривился.

– О'кей, – скзл он, повернувшись к Тени. – Через вон ту дверь и в мшину.

– Куд?

– Н двор. К мшине.

Лиз отперл двери.

– Смотрите, чтобы эт орнжевя униформ вернулсь прямо к нм, – приструнил он помощник шериф. – В прошлый рз, когд мы послли здержнного в Лфйет, униформу нм тк и не вернули. А он стоит округу денег.

Тень вывели через двор, где ждл со включенным мотором мшин. И не мшин депртмент шериф. А черный «тунлинкольн». Другой помощник шериф, белый мужик с проседью и седыми усми, стоял у дверцы, куря сигрету. Когд они подошли, он рздвил окурок кблуком и открыл перед Тенью зднюю дверцу.

Тень неуклюже сел – движения ему сковывли нручники и ножные кндлы. Решетки между здним и передним сиденьями в мшине не было.

Об помощник шериф сели вперед. Чернокожий тронул с мест.

– Двй же, двй, – збормотл он, брбня пльцми по рулевому колесу в ожиднии, когд рспхнутся ворот.

Чд Муллигн постучл в боковое стекло. Бросив взгляд н водителя, белый помощник опустил стекло.

– Вы не з тем человеком приехли, – рявкнул Чд, – вот и все, что я хотел скзть.

– Вши змечния будут взяты н зметку и передны в соответствующие инстнции, – ответил водитель.

Рспхнулись ворот во внешний мир. Снег все еще пдл, белый и ослепительный в свете передних фр.

Водитель ндвил н гз, и вот они уже, миновв проулок, выехли н Глвную улицу.

– Слышл, что случилось со Средой? – спросил водитель, теперь его голос звучл инче: был стриковским и знкомым. – Он мертв.

– Д. Я зню, – отозвлся Тень. – Видел по телевизору.

– Сволочи, – выруглся белый офицер. Это были первые его слов, и голос у него был хриплый, с сильным кцентом, и подобно голосу водителя, знкомым Тени. – Ну и сволочи же, скжу я тебе, эти сволочи.

– Спсибо, что приехли з мной, – скзл Тень.

– Не з что, – бросил через плечо водитель. – В свете фр встречной мшины его лицо словно пострело.

И ростом он кк будто тоже уменьшился. В последний рз, когд Тень его видел, он был облчен в кнреечно-желтые перчтки и клетчтый пиджк. – Мы были в Милоуки. Пришлось ургном сюд нестись, когд Ибис позвонил.

– Ты думл, мы позволим им зпереть тебя и отпрвить н электрический стул, пок я не рсшиб тебе бшку молотом? – мрчно спросил белый помощник шериф, роясь по крмнм в поискх сигрет. Акцент у него был восточно-европейский.

– По-нстоящему все пойдет верх дном через чс или около того, – скзл мистер Ннси, который с кждым мгновением все более стновился смим собой. – Когд тебя действительно приедут збирть. Придется притормозить перед тем, кк выедем н пятьдесят третью трссу, чтобы снять с тебя кндлы и переодеть в твою одежду.

Чернобог с улыбкой покзл Тени ключ от нручников.

– Усы мне нрвятся, – скзл Тень. – Тебе идет. Чернобог приглдил их пожелтевшим пльцем.

– Спсибо.

– А Сред? – спросил Тень. – Он првд мертв? Это ведь не ккой-то фокус?

Тут он сообрзил, что еще, сколь бы глупо это ни было, цеплялся з тень ндежды. Но выржение лиц Ннси скзло ему все, и ндежд рзвеялсь.

ПРИБЫТИЕ В АМЕРИКУ

14 тысяч лет до ншей эры.

Холодно тогд было и темно, когд н нее снизошло видение. Ведь дневной свет н Дльнем Севере – и в полдень тускло-серый, и день нступл, и уходил, и нступл снов: интерлюдия между двумя темными временми.

Племя, кк они тогд нзывлись, было мленькое: кочевники Северных Рвнин. Был у них бог, что жил в черепе ммонт и грубой нкидке, сшитой из ммонтовой шкуры. Звлся он Нуниуннини. Когд племя остнвливлось н отдых, бог тоже отдыхл н деревянном крксе высотой в человеческий рост.

Он был зконоговорительницей своего племени, хрнительницей его тйн, и имя ей был Атсул, что знчит лис. Атсул шл впереди двух воинов, которые несли н длинных шестх бог, зкутнного в медвежьи шкуры, дбы не увидели его глз непосвященных во время, не провозглшенное священным.

Со своими штрми племя кочевло по тундре. Лучшие штры были из шкур крибу, и тков был священный штер, где сейчс сидели четверо: зконоговорительниц и жриц Атсул, стрейшин племени Гугви, военный вождь Яну, и рзведчиц Клну. Атсул созвл их сюд через день после видения.

Атсул нскребл лишйников в огонь, потом левой, усохшей, рукой подбросил высушенных листьев: от них повлили серый, режущий глз дым со стрнным острым зпхом. С низенькой скмеечки он взял деревянную чшку, передл её Гугви. Сосуд до крев был полон темно-желтой жидкости.

Жриц выискл грибы-пунг – кждый с семью пятнышкми; только истиння зконоговорительниц сумеет отыскть гриб с семью белыми точкми н шляпке, собрть их в темную ночь перед новолунием и высушить н оленьем хряще.

Вчер перед сном он съел три сморщенные шляпки, и сон ее смущли стршные видения: яркие огни уносились в вышину, и огненные склы сосулькми рушились в пропсти. Среди ночи он проснулсь в поту с полным мочевым пузырем и, присев нд деревянной чшкой, пустил в нее струю мочи. Потом вынесл чшку из штр и вернулсь н постель из шкур.

Проснувшись, он выбрл из чшки комочки льд, тк что н дне остлсь лужиц более темной, более концентрировнной жижи.

Именно ее он теперь передвл по кругу: первому Гугви, второму Яну и последней Клну. Кждый отпивл большой глоток, остток допил Атсул и выплеснул последние кпли н землю перед богом, возлияние Нуниуннини.

Четверо сидели в здымленном штре и ждли, когд зговорит их бог, снружи дышл и звывл ветер.

Тогд Клну-рзведчиц, женщин, которя ходил и одевлсь кк мужчин и дже взял женой Длни, четырндцтилетнюю деву, зжмурилсь, поморгл, потом встл и подошл к черепу ммонт. Он нтянул себе н голову нкидку из ммонтовой шкуры и стл тк, чтобы ее голов вошл в его череп.

– Зло в этой земле, – скзл Нуниуннини голосом Клну. И тково это зло, что если остнетесь в земле вших мтерей и мтерей до них, то все вы погибнете.

Трое внимвших збормотли.

– Нс угонят в рбство? Или придут большие волки? – спросил Гугви, чьи волосы были длинные и белые, лицо сморщилось кк серя кож терновник.

– Нет, это не воины из чужого племени, – пророкотл нуниуннини, стрый кмень-шкур. – Это не большие волки.

– Это голод? Голод ндвигется? – спросил Гугви.

Нуниуннини молчл. Клну вышл из череп и стл ждть с остльными.

Гугви в свой черед нтянул нкидку из ммонт и просунул голову в череп.

– Не тот это голод, что всем вм знком, – прошмкл Нуниуннини устми Гугви, – хотя и он тоже придет следом.

– И что же это? – вопросил Яну. – Я не боюсь. Я выйду против него. У нс есть дротики и прщи. Пусть дже выйдет н нс сотня могучих воинов, и все рвно мы посрмим их. Мы зведем их в болот и рздробим им череп плицми из кремня.

– Это не люди, – ответствовл Нуниуннини стриковским голосом Гугви. – Оно придет с неб, и ни дротики, ни прщи не зщитят тогд вс.

– Но кк нм уберечь племя? – спросил Атсул. – Я видел костры в небе. Я слышл грохот, в десять крт громче рсктов гром. Я видел, кк были стерты с лиц земли лес и кк зкипели реки.

– Аи… – скзл Нуниуннини и умолк. Гугви высвободился из череп и вернулся н негнущихся ногх н свое место, ибо он был стрый человек, и суствы у него рспухли.

В штре црил тишин. Атсул подбросил хлопьев в огонь, и от дым у всех четверых зслезились глз.

Тогд Яну подошел к ммонтовой голове и, нкинув шкуру, всунул голову в череп. Голос его звучно гудел из кости.

– Вы должны пуститься в дльний путь, – изрек Нуниуннини. – Тм, где встет солнце, вы обретете новую землю, безопсную землю. Путь вм предстоит долгий: лун стнет нливться и убывть, умирть и возрождться, и в дороге вс будут подстерегть рботорговцы и дикие звери, но я поведу и охрню вс от зл, если пойдете вы н восход.

Плюнув н земляной пол, Атсул скзл:

– Нет. – Он чувствовл н себе взгляд бог. – Нет, ты дурной бог, рз говоришь нм ткое. Мы умрем. Мы все умрем. Кто тогд остнется переносить тебя с возвышения н возвышение? Кто стнет рзбивть твой штер и нтирть тебе бивни жиром?

Бог молчл. Атсул и Яну поменялись местми. Теперь лицо Атсулы смотрело в бреши в желтовтой кости.

– Атсул утртил веру, – скзл Нуниуннини голосом жрицы. – Атсул умрет до того, кк все остльные ступят н новую землю, но остльные стнут жить. Верьте мне: есть н востоке земля, куд не ступл ног человек. Он вшей землей и землей вших детей, и их детей в свой черед, семь поколений и еще н семижды семь. Не будь среди вс изверившейся лисы, вы сохрнили бы ее нвсегд. Н рссвете снимите штры, уложите пожитки и идите туд, где встет солнце.

Тогд Гугви, Яну и Клну склонили головы и восслвили силу и мудрость Нуниуннини.

Лун нлилсь новым светом и нчл убывть, нродилсь, округлилсь и поблекл, истончилсь снов. А племя шло н восток, преодолевя ледяные ветры, лишвшие чувствительности члены. Нуниуннини сдержл свое слово: никто не погиб в пути, только одн рожениц, но роженицы приндлежт луне, вовсе не Нуниуннини.

Они миновли перешеек.

С первым светом Клну ушл вперед рзведывть путь. Вот и небо уже потемнело, Клну еще не вернулсь, но темное небо было словно живым, рсцвеченным белыми и зелеными, фиолетовыми и крсными огнями, которые кружились, вспыхивли и гсли, пульсировли и тнцевли. Атсул и ее люди и прежде видели северное сияние и, кк и прежде, стршились его, ткого тнц им еще не случлось узреть.

Клну вернулсь н стоянку, когд слились и рекми потекли огни в небе.

– Иногд, – скзл он Атсуле, – мне чудилось, будто я могу рскинуть руки и упсть в небо.

– Это потому, что ты рзведчик, – скзл ей жриц Атсул. – Когд ты умрешь, ты упдешь в небо и стнешь звездой, чтобы вести нс, кк ведешь нс при жизни.

– К востоку отсюд – склы изо льд, высокие склы, – скзл Клну, которя носил волосы, черные кк вороново крыло, длинными, будто воин. – Мы можем взобрться н них но нм пондобится много дней.

– Ты проведешь нс, – возрзил Атсул. – Я умру у подножия скл, и это стнет жертвой богу и плтой з проход в обещнную нм землю.

К зпду от них, в землях, откуд они пришли, солнце зшло много чсов нзд, и в небе рсцвел вдруг вспышк желтушного цвет, ярче молнии, ярче дневного свет. И эт гроздь огней принудил людей н перешейке зкрыть глз рукми и боязливо сплюнуть под ноги. Зплкли дети.

– Вот он, зля судьб, о которой предостерег нс Нуниуннини, – скзл стрейшин Гугви. – Нш воистину мудрый и могучий бог.

– Лучший из всех богов, – соглсилсь Клну. – В ншей новой земле мы высоко поднимем его и нтрем его бивни и череп рыбьим жиром и жиром зверей, и детям рсскжем, и их детям рсскжем и семижды семи поколениям скжем, что Нуниуннини – смый могучий из всех богов, и тк никогд он не будет збыт.

– Боги велики, – медленно произнесл Атсул, словно собирлсь поведть большую тйну, – но сердце людское – всех больше. Из нших сердец они нрождются, в нши сердц и вернутся…

Никто не знет, кк долго продолжл бы он кощунствовть, если бы ее не прервли, д тк, что он не могл возрзить.

Рык зродился н зпде, рык ткой, что из ушей потекл кровь и все оглохли и н время лишились зрения и слух, но остлись живы и знли, что им посчстливилось более, нежели племенм, что остлись н зпде.

– И это хорошо, – скзл Атсул, но не слышл слов в своей голове.

Атсул умерл у подножия склы, когд весеннее солнце стояло в зените. Он не дожил до того чс, когд увидел бы Новый Свет, и племя вошло в те земли без своей святой зконоговорительницы.

Они взобрлись н склы, спустившись, пошли н юг и н восток, пок не ншли долину со свежей водой, где реки изобиловли рыбой, олени никогд не знли человек и были ткими ручными, что племени пришлось плевть и просить прощения у их духов, прежде чем убивть зверей.

Длни родил н свет трех мльчиков, и поговривли, что Клну сотворил великую мгию и может теперь быть мужчиной со своей молодой женой. Другие же судчили, будто стрый Гугви не тк уж и стр, чтобы не согреть молодуху, когд ее муж в отлучке. И првд, когд Гугви умер, Длни не рожл больше детей.

И ледяные дни приходили и уходили снов, и нрод рсселился по земле н восходе и создл новые племен и ншел себе новые тотемы: ворон и лису, ленивц и дикого кот, бизон. И кждое животное стло символом племени, и кждое стло богом.

Ммонты новых земель были крупнее, медлительнее и глупее своих собртьев с сибирских рвнин, и негде было нйти в новых землях грибы-пунг с семью пятнми н шляпке, и Нуниуннини не говорил больше со своим племенем.

Во времен прпрвнуков Длни и Клну отряд воинов из могучего и процветющего племени, возврщясь домой н юг из поход з рбми, нткнулся н долину первых людей: они убили почти всех мужчин, детей и женщин збрли себе.

Одно дитя, ндеясь н пощду, отвело их в пещеру среди холмов, где они ншли череп ммонт, потрепнную нкидку из ммонтовой шкуры, деревянную чшку и сохрненную мумифицировнную голову пророчицы Атсулы.

И хотя одни воины нового племени стояли з то, чтобы збрть с собой священные предметы и тк унести с собой богов первых людей и их силу, другие воспротивились, говоря, что это нвлечет н них беду и злобу их собственного бог (ведь это были люди племени ворон, вороны – ревнивые боги).

И потому они бросили предметы со склон холм в глубокое ущелье, пленников из племени первых людей увели з собой н юг. И племен ворон и племен лисы стновились в той земле все сильнее и могущественнее, и вскоре о Нуниуннини совсем позбыли.

Чсть третья

МГНОВЕНИЕ БУРИ

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Люди – в темноте, не знют, что им делть

У меня был свечк, но ее здул ветер

Я протягивю руку. И ндеюсь, ты тоже.

Я просто хочу быть в темноте с тобой

Грег Брун. В темноте с тобой

Мшину они поменяли в пять утр в Миннеполисе н долгосрочной стоянке при эропорту. Им пришлось зехть н верхний уровень, где прковочный комплекс был открыт небу.

Сняв орнжевую униформу, нручники и ножные кндлы, Тень сложил их в бумжный пкет, где до того лежли его пожитки, и, скомкв все, бросил в урну. Они ждли уже минут десять, когд из дверей эропорт вышел молодой человек с грудью колесом, евший н ходу кртошку фри из пкет с ндписью «Бургер Кинг». Тень его срзу узнл: он сел к нему н зднее сиденье, когд Тень вывозил гостей Среды из Дом н Скле, и гудел себе под нос тк гулко, что вся мшин вибрировл. Теперь н лице у него крсовлсь стрившя его тронутя сединой бородк, которой у него не было рньше.

Отерев змсленные пльцы о джинсы, он протянул Тени огромную лпищу.

– Я слышл о смерти Всеотц, – скзл он. – Они зплтят. Они дорого з это зплтят.

– Сред был твоим отцом? – спросил Тень.

– Он был Bсeотец, – отозвлся юнош, у него перехвтило горло. – Скжите им, всем им, что, когд пондобится, мои люди придут.

Чернобог выковырял из зубов крошку тбк и смчно сплюнул в мерзлую слякоть.

– И сколько же вс будет? Десять? Двдцть?

Бород бочкогрудого ощетинилсь.

– А рзве десяток нс не стоит сотни? Кто выдержит в битве хотя бы против одного из моего нрод? По городкм нс рзбросно больше, чем ты думешь. Еще с десяток живут в горх. Кое-кто в Ктскилле, еще несколько в пркх рзвлечений во Флориде Топоры мы двно нточили. Все придут, коли я позову.

– Позови их, Элвис, – скзл мистер Ннси. Во всяком случе, Тени покзлось, что он нзвл его «Элвис». Ннси сменил форму помощник шериф н толстый коричневый крдигн, вельветовые штны и коричневые моксины. – Позови их. Вот чего бы хотел стря шельм.

– Они предли его. Убили. Я тогд посмеялся нд Средой, но я был не прв. Никто из нс не может считть, что он в безопсности, – скзл человек, чье имя звучло, кк «Элвис». – Но можешь н нс положиться.

Он мягко похлопл Тень по спине – и едв не свлил его нземь. Ощущение было ткое, словно его мягко хлопнул по спине гиря для снос стен.

Чернобог все это время осмтривл стоянку.

– Прости, что прервл. Но ккя из тчек нш?

Бочкогрудый укзл впрво.

– Вот эт.

– Эт? – фыркнул Чернобог.

Перед ними стоял мини-вэн «фольксвген» 1970 год. Н зднем стекле крсовлсь переводня кртинк – рдуг.

– Отличня тчк. Никому и в голову не придет, что вы н ткой приедете.

Чернобог обошел мини-вэн кругом. Потом зкшлялся – долгим, выворчивющим легкие стриковским утренним кшлем зядлого курильщик. Хркнув, он сплюнул и помссировл грудь, рстиря боль.

– Аг. Ткого они уж точно не ждут. А что будет, если нс остновит полиция в поискх хиппи и нши? А? Мы здесь не для того, чтобы колесить в волшебном втобусе. Нм нужно зтеряться.

Бородч открыл дверцу мшины.

– Ну и что? Копы вс остновят, увидят, что вы не хиппи, и помшут н прощние. Великолепное прикрытие. Вы же меня не предупредили зрнее, это все, что я смог нйти.

Чернобог кк будто собрлся спорить дльше, но тут мягко вмешлся мистер Ннси:

– Элвис, ты нм очень помог, и мы тебе блгодрны. А вот эту мшину нужно вернуть в Чикго.

– Мы бросим ее в Блумингтоне, – ответил бородч. – Волки о ней позботятся. О ней не тревожься. – Он снов повернулся к Тени: – Скжу еще рз: я н твоей стороне и рзделяю твою боль. Удчи. И если бдеть выпдет тебе, прими мое восхищение и мое сочувствие. – Он сжл руку Тени в лпище, похожей н перчтку принимющего в бейсболе. Было больно. – Скжи его трупу, когд его увидишь. Скжи, что Алвисс, сын Виндльв, свое слово сдержит.

В «фольксвгене» пхло пчули, стрыми блговониями и тбком для смокруток. Пол и стены были оклеены поблекшим розовым ковром.

– Кто это был? – спросил Тень, переключя передчу и выводя мини-вэн н съезд со стоянки.

– Кк он и скзл, Алвисс, сын Виндльв. Он повелитель гномов. Смый большой, смый могущественный, смый великий из всего нрод гномов.

– Но он же не гном, – возрзил Тень. – В нем росту сколько? Пять футов восемь дюймов? Пять и девять?

– И поэтому он великн среди гномов, – отозвлся с зднего сиденья Чернобог. – Смый высокий гном в Америке.

– Что он ткое говорил про бдение? – спросил Тень. Об стрик промолчли. Тень поглядел н мистер Ннси, который упорно смотрел в окно.

– Ну же! Он говорил о кком-то бдении. Вы же его слышли.

– Тебе не придется этого делть, – скзл с зднего сиденья Чернобог.

– Делть что?

– Бдеть. Он слишком много болтет. Ни один гном не способен держть язык з зубми. Не о чем тут думть. Лучше выбрось это из головы.

Ехть н юг – словно двигться вперед во времени. Снег понемногу стивл, и к следующему утру, когд втобус въехл в Кентукки, исчез совсем. Зим в Кентукки уже зкончилсь, и с шумом и птичьим гмом в свои прв вступл весн. Тень нчл дже подумывть, нет ли ккого-нибудь урвнения, ккое бы все объясняло: к примеру, з кждые пятьдесят миль, что он проделывл н юг, он н день уезжл в будущее.

Он выскзл бы свою идею вслух, но мистер Ннси дремл н пссжирском сиденье рядом, Чернобог беспрерывно хрпел н зднем.

Время в этот момент покзлось Тени переменчивой концепцией, иллюзией, которую он см себе создл. Под колесми мшины исчезли мили, и он мучительно сознвл присутствие зверей и птиц: вороны клевли здвленную пдль н обочине дороги или перед смым мини-вэном; сти птиц поворчивли в небе, повинуясь обрзцу орнмент, в котором он почти улвливл скрытый смысл; кошки пристльно следили з ним с гзонов или зборов.

Всхрпнув, проснулся и медленно выпрямился н сиденье Чернобог.

– Стрнный мне приснился сон, – скзл он. – Мне снилось, что н смом деле я Белобог. Что мир вечно вообржет себе, будто нс двое – светлый бог и темный, – но сейчс, когд мы об пострели, я обнружил, что все это время был у людей один только я: дрил подрки, потом см же их и збирл.

Отломив фильтр от «лки стрйк», он зкурил. Тень опустил стекло.

– Рк легких зрботть не боишься? – спросил он.

– Я и есть рк, – отрезл Чернобог. – Я себя не боюсь.

– Ткие, кк мы, рком не болеют, – вствил, просыпясь, мистер Ннси. – Мы не болеем ни теросклерозом, ни пркинсонизмом, ни сифилисом. Нс не тк просто убить.

– Среду же убили, – возрзил Тень.

Он остновился н зпрвке, потом припрковл мшину у соседнего ресторнчик рди рннего звтрк. Стоило им войти, кк здребезжл плтный телефон у двери.

Зкз у них принял престреля мтрон со встревоженной улыбкой, которя читл «Что хотело скзть мое сердце» Дженни Кертон в бумжном переплете. Вздохнув, женщин подошл к телефону и, подняв трубку, скзл «лло». Потом окинул взглядом зл и в телефон скзл: «Д. Похоже, они здесь. Подождите минутку».

Он подошл к мистеру Ннси.

– Это вс.

– Аг, – отозвлся он. – А вы, мэм, присмотрите, чтобы кртошк получилсь по-нстоящему хрустящей. Или дже чуть пригорелой. – Он отошел к плтному телефону. – Я н проводе. И с чего это вы взяли, что я буду нстолько глуп, чтобы вм довериться? – скзл он.

А потом:

– Нйду. Я зню, где это.

И еще:

– Д. Конечно, оно нм нужно. Вы знете, что оно нм нужно. А я зню, что вы хотите от него избвиться. Тк что не морочьте мне голову.

Повесив трубку, он вернулся к столу.

– Кто это был? – спросил Тень.

– Не нзвлся.

– Чего он хотел?

– Предлгют перемирие н время передчи тел.

– Лгут, – буркнул Чернобог. – Они хотят змнить нс к себе, потом убьют. Вот кк они поступили со Средой. Я см тк всегд поступл, – добвил он с мрчной гордостью.

– Н нейтрльной территории, – скзл мистер Ннси. – Действительно н нейтрльной территории.

Чернобог хмыкнул. Звук был ткой, словно в иссохшем черепе згремел метллический шрик.

– И ткое я тоже говорил. Приходите н ничейную землю, говорил я, потом среди ночи мы поднимлись все кк один и их убивли. Хорошие были времен.

Мистер Ннси только пожл плечми, потом, смкуя свою горелую кртошку фри, одобрительно хмыкнул.

– М-м-м. Отлично.

– Мы не можем им доверять, – скзл Тень.

– Послушй, я стрше тебя, я умнее тебя, я крсивее тебя, – скзл мистер Ннси, мерно удряя по дну бутылки с кетчупом, которую перевернул нд трелкой с горелой кртошкой. – Я з вечер сниму девок больше, чем ты з год. Я могу тнцевть, кк нгел, дрться, кк згннный в угол медведь, строить плны лучше лисы, петь, кк соловей…

– И что ты хочешь этим скзть?

Крие глз Ннси уствились в серые Тени.

– Им тк же нужно избвиться от тел, кк нм збрть его.

– Ткого нейтрльного мест не существует, – скзл Чернобог.

– Есть одно, – отозвлся мистер Ннси. – Смый центр.

Пытться определить точный центр чего-либо в лучшем случе проблемтично. Когд дело доходит до живого – людей, к примеру, или континентов, – все упирется в неосяземое. Что есть центр человек? Что есть центр сн? А в случе Соединенных Шттов следует ли при поискх центр учитывть Аляску? Или Гвйи?

В нчле двдцтого столетия вырезли огромную кртонную модель США со всеми сорок восемью центрльными шттми и, чтобы определить центр, поместили н иглу, зтем Перемещли эту иглу, пок не ншли ту точку, в которой модель урвновесилсь. Нсколько можно было устновить, точный центр Соединенных Шттов пришелся н свиноферму Джонни Гибс в нескольких милях от городк Ливн в штте Кнзс. К тридцтым годм жители Ливн совсем уже собрлись поствить монумент прямо посреди свинофермы, но Джонни Гибс зявил, что не желет, чтобы н его ферме ошивлись миллионы туристов, вытптывя трву и пугя свиней, поэтому пмятник поствили в геогрфическом центре Соединенных Шттов в двух милях к северу от городк. Рзбили прк, изготовили пмятник, чтобы его тм поствить, и бронзовую тбличку, чтобы к пмятнику прикрепить. Провели дорогу от город и, уверенные, что туристы только и ждут, чтобы потоком ринуться сюд, построили возле монумент мотель. И стли ждть.

Туристы не объявились. Никто не приехл.

Теперь здесь мленький чхлый прк с передвижной чсовней, где не поместилсь бы и скромня похороння церемония, и мотель, чьи окн смотрят н дорогу мертвыми глзми.

– Вот почему, – звершил мистер Ннси, когд они въезжли в Человечность, штт Миссури (нселение 1084), – точный центр Америки предствляет собой зброшенный прк, пустую церковь, гору кмней и рзвливющийся мотель.

– А свиноферм? – спросил Чернобог. – Ты же только что говорил, что нстоящий центр Америки – н свиноферме.

– Не в этом дело, – скзл мистер Ннси, – в том, чем люди это считют. Все упирется в сознние людей, в вообржение. Люди сржются только з вообржемые вещи.

– Мои люди? – поинтересовлся Тень. – Или вши люди? Ннси промолчл. Чернобог издл звук, который мог быть смешком, мог быть, и фыркньем.

Тень попытлся устроиться поудобнее н зднем сиденье. Спл он мло. Его обуревло дурное предчувствие. Он нутром чуял, что что-то не тк. Худшее чувство, чем было у него в тюрьме, и худшее, чем то, что сводило ему живот, когд Лор рсскзывл ему об огрблении. Дело было худо. Поклывло зтылок, подтшнивло, и несколько рз волнми нктывл стрх.

Проезжя через Человечность, мистер Ннси сбвил гз, потом притормозил у супермркет. Мистер Ннси вошел внутрь, и Тень двинул з ним следом. Чернобог остлся ждть н стоянке, куря очередную сигрету.

В супермркете светловолосый прнишк, совсем еще ребенок, зствлял полки коробкми кш.

– Эй, – окликнул его мистер Ннси.

– Привет, – отозвлся прнишк. – Неужели это првд? Они его убили?

– Д, – ответил мистер Ннси. – Они его убили. Прнишк с грохотом бросил н полку несколько пчек «Кэп-Я-Крнч».

– Они думют, будто могут двить нс кк тркнов. – Н зпястье у него тускло поблескивл серебряный брслет. – Но нс ведь не тк-то легко сломить, ?

– Нет, – соглсился мистер Ннси. – Нелегко.

– Я приду, сэр, – скзл прнишк, и глз у него яростно вспыхнули.

– Зню, что придешь, Гвидион Бх.

Мистер Ннси купил несколько бутылок кок-колы, упковку тулетной бумги, коробку жутковтых н вид черных сигрилл, гроздь бннов и пчку жвчки «дблминт».

– Он хороший мльчик. Приехл сюд в седьмом веке. Из Уэльс.

Мини-вэн колесил по дорогм сперв н зпд, потом н север. Кнзс – безрдостня серость зброшенных облков, пустых окон и рзбитых сердец. Тень стл мстером по выискивнию рдиостнций и переговорм с мистером Ннси, который любил ток-шоу и тнцевльную музыку, и Чернобогом, который предпочитл клссику, чем мрчнее, тем лучше, припрвленную передчми смых крйних евнгелистов. См Тень любил стрые шлягеры.

Когд день стл клониться к вечеру, по просьбе Чернобог они остновились н окрине Вишневого дол, штт Кнзс (нселение 2464). Здесь Чернобог привел их н луг з чертой город. В тени деревьев тут еще тились полосы тлого снег, и трв был цвет грязи.

– Подождите здесь, – скзл Чернобог.

Один он вышел н середину луг. И зстыл нендолго н холодном феврльском ветру. Сперв он стоял с опущенной головой, потом вдруг нчл жестикулировть.

– Сдется, он с кем-то рзговривет, – скзл Тень.

– С призркми, – ответил мистер Ннси. – Здесь рньше поклонялись ему. Лет сто нзд. Тут ему приносили кроввые жертвы, возлияния крови после удр молотом. По прошествии времени жители городк сообрзили, почему проезжвших через город чужков никогд больше не видели. Здесь зкпывли тел.

С середины поля вернулся Чернобог. Усы его словно бы потемнели, и в седых волосх появились черные пряди. Он улыбнулся, покзывя железный зуб.

– Теперь мне нмного лучше. Э-эх… Кое-что остется, кровь остется дольше всего.

Через луг они возврщлись к припрковнному «фольксвгену». Чернобог зкурил, не зкшлявшись при этом.

– Это делли молотом, – скзл он. – Вотн, он все твердил о виселицх д копье, но для меня есть только одно…

Подняв руку, он желтым от никотин пльцем крепко стукнул Тень в середину лб.

– Пожлуйст, не делй этого, – вежливо попросил Тень.

– «Пожлуйст, не делй этого», – передрзнил Чернобог. – Однжды я возьму молот и сделю кое-что похуже, друг мой, помни об этом.

– Д, – соглсился Тень. – Но если ты еще рз стукнешь меня по лбу, я тебе руку сломю.

Чернобог фыркнул, потом скзл:

– Местные людишки должны быть блгодрны. Здесь поднимлсь ткя сил. Дже через тридцть лет после того, кк они вынудили моих людей уйти в подполье, эт земля, эт смя земля дл миру величйшую кинозвезду всех времен. Тких, кк он, не бывло ни до, ни после.

– Джуди Грлнд? – спросил Тень.

– Он говорит о Луизе Брукс, – пояснил мистер Ннси. Тень решил не спршивть, кто ткя Луиз Брукс, только спросил рздумчиво:

– Послушйте, когд Сред пошел к ним н переговоры, у них ведь было перемирие?

– Д.

– А теперь мы едем збирть у них тело Среды, и сейчс тоже перемирие?

– Д.

– И мы знем, что они желют моей смерти или просто хотят, чтобы я выбыл из игры?

– Они желют смерти всех нс, – скзл мистер Ннси.

– Тк вот чего я не понимю. С чего мы решили, что н сей рз они стнут игрть по-честному, если со Средой ткого не произошло?

– Вот почему мы встречемся в центре. Он… – Чернобог нхмурился. – Кк бы это нзвть? Противоположность священного?

– Нечестивый, – без рздумия ответил Тень.

– Нет, – покчл головой Чернобог. – Я хотел скзть, когд место менее священное, чем ккое-либо другое. Я говорю об отрицтельной святости. Место, где невозможно возвести хрм. Место, куд никто не приезжет, если приезжет, то стрется уехть кк можно скорее. Место, куд боги ступют, лишь когд их вынудят.

– Не зню, – ответил Тень. – Думю, и слов ткого нет.

– Это рзлито по всей Америке, – продолжл Чернобог. – Вот почему нм тут не рды. Но центр… центр хуже всего. Это кк минное поле. Мы все тм слишком осторожничем, чтобы нрушть перемирие.

Они подошли к мини-вэну. Чернобог похлопл Тень по плечу.

– Не беспокойся, – с мрчным утешением скзл он. – Никто тебя не убьет. Никто, кроме меня.

Центр Америки Тень ншел вечером того же дня, еще до нступления ночи. К северо-зпду от Ливн шоссе поднимлось н пологий холм. Он обогнул небольшой прк н склоне холм, проехл мимо крохотной передвижной чсовни и кменного монумент, когд увидел одноэтжный мотель н крю прк, сердце у него упло. Перед входом был припрковн черный «хмви», похожий н отрженный в кривом зеркле «джип» – приземистый, безносый и безобрзный, кк бронепоезд. Все окн в зднии были темные.

Стоило им свернуть н стоянку при мотеле, кк из дверей вышел мужчин в униформе и фуржке шофер – свет фр мини-вэн четко выхвтил его из сумерек. Вежливо козырнув, шофер сел в «хмви» и отъехл.

– Большя тчк, крошк-член, – скзл мистер Ннси.

– Кк по-вшему, кровти у них тм хотя бы есть? – спросил Тень. – Кжется, неделя прошл с тех пор, кк я спл в кровти. Ткое впечтление, что мотель вот-вот снесут.

– Он приндлежит группе охотников из Техс, – скзл мистер Ннси. – Они сюд рз в год приезжют. Черт бы меня побрл, если я зню, н кого они охотятся. Но это не позволяет отдть здние под снос.

Они выбрлись из «фольксвген». У вход в мотель их ждл незнкомя Тени женщин. У нее был совершенный мкияж и отличня – ни единого волоск не выбилось – уклдк. Женщин нпомнил ему всех до единого дикторов новостей, кких он когд-либо видел в утренних телепрогрммх: првд, дикторы сидели в студиях, не слишком-то похожих н гостиные.

– Рд вс видеть, – скзл он. – Вы, нверное, Чернобог. Я тк много о вс слышл. А вы, должно быть, Аннси, всегд готовы н проделки, ? А это Тень. Вот уж кто зствил нс побегть, ? – Он крепко пожл ему руку, поглядел прямо в глз. – Я – Медия. Счстлив познкомиться. Ндеюсь, сегодняшнее дело мы улдим к удовольствию обеих сторон.

Открылись глвные двери.

– Почему-то, Тото, – скзл толстый мльчишк, которого Тень в последний рз видел в лимузине, – мне кжется, мы уже не в Кнзсе.

– В Кнзсе, – отозвлся мистер Ннси. – Думю, мы сегодня проехли большую чсть штт. Ну и плоскя же местность, черт побери.

– В доме нет ни свет, ни электричеств, ни горячей воды, – скзл толстый мльчишк. – И не в обиду будь скзно, вм, ребят, горячя вод бы не помешл. От вс пхнет тк, словно вы неделю в этом втобусе ехли.

– Нет необходимости вдвться в подробности, – вмешлсь Медия. – Мы все тут друзья. Входите. Мы покжем вм комнты. Мы сми зняли первые четыре номер. Вш покойный друг – в пятом. Остльные пусты – выбирйте сми. Боюсь, здесь не «Четыре времени год», но ккой мотель с ним срвнится?

Он рспхнул перед ними дверь в вестибюль мотеля. Изнутри пхнуло плесенью, сыростью, пылью и зпустением. В почти кромешной темноте в вестибюле сидел мужчин.

– Эй, вы голодны? – поинтересовлся он.

– Всегд не прочь перекусить, – отозвлся мистер Ннси.

– Водитель поехл з мешком гмбургеров, – скзл мужчин. – Скоро вернется.

Мужчин поднял голову. В вестибюле было слишком темно, чтобы рзличить лиц, но он скзл:

– Большой прень. Тк ты и есть Тень? Подонок, убивший Лес и Кмня?

– Нет, – ответил Тень. – Их убил другой. А я зню, кто ты. – Он действительно знл. Он был в его голове. – Ты Город. Ты уже переспл с вдовой Лес?

Мистер Город упл со стул. В кино это выглядит комично, в рельной жизни – неуклюже и неловко. Мгновенно вскочив, он шгнул к Тени. Но тот только поглядел н него.

– Не нчинй того, чего не готов зкончить. Мистер Ннси тронул Тень з локоть.

– У нс перемирие, помнишь? – скзл он. – Мы – в центре.

Отвернувшись, Город перегнулся через стойку и достл три ключ.

– Вм дльше по коридору, – скзл он. – Вот, возьмите.

Отдв ключи мистеру Ннси, он пошел прочь и вскоре рстворился в темноте коридор. Они услышли скрип открывемой двери, зтем удр, с которым он зкрылсь.

Мистер Ннси передл один ключ Тени, другой отдл Чернобогу.

– В мини-вэне фонрик есть? – спросил Тень.

– Нет, – ответил мистер Ннси. – Но это всего лишь темнот. Не ндо бояться темноты.

– Я и не боюсь, – возрзил Тень. – Я боюсь людей в темноте.

– Тьм – это хорошо, – проговорил Чернобог. Он, похоже, не испытывл никких зтруднений и легко нходил дорогу в потемкх, потому провел их по коридору, вствляя ключи в змки без млейшей зминки. – Я буду в десятом, – скзл он, потом добвил: – Медия. Где-то я о ней слышл. Это не т, что убил своих детей?

– Другя женщин, – скзл мистер Ннси. – Но суть т же. Мистер Ннси выбрл номер восемь, Тень – нпротив них обоих, под номером девять. В комнте пхло пылью, сыростью и зпустением. В темноте Тень рзличил очертния кровти с мтрсом, но ни след простыней. В дльней стене серело окно, из которого сочился слбый свет. Тень присел н мтрс, стщил ботинки и вытянулся во весь рост. Слишком много времени он в последние дни провел з рулем. Возможно, он зснул.

Он шел.

Холодный ветер тянул его з одежду. Крохотные снежинки кзлись кристллической пылью, мельтешщей и вьющейся н ветру.

Деревья без единого лист. По обе стороны от него – высокие холмы. Клонится к вечеру зимний день: небо и снег приобрели один и тот же глубокий оттенок пурпурного. Где-то впереди – тусклый свет рзмывл все рсстояния – прыгли и плясли орнжевые и желтые языки плмени.

Впереди него мягко ступл по снегу серый волк.

Тень остновился. Волк тоже встл, обернулся и стл ждть. Один его глз отсвечивл желтовто-зеленым. Пожв пленми, Тень пошел дльше к костру, и волк потрусил впереди.

Посреди рощи полыхл огромный костер. Деревьев здесь было, нверное, сотни две, и высжены они были двумя рядми. С ветвей их свисли ккие-то силуэты. В конце этой колоннды стояло здние, отчсти нпоминвшее перевернутый вверх килем корбль. Здние было построено из брус, укршенного резными головми и фигуркми дрконов, грифонов, троллей и вепрей – и все они будто тнцевли в мерцющем свете огня.

Плмя стояло тк высоко, что Тень едв мог подойти к костру. Волк осторожно обошел стороной искрящие поленья и скрылся з плменем.

Из-з костр вместо волк вышел, опирясь н высокий посох, мужчин.

– Ты в Уппсле, в Швеции, – скзл он знкомым торжественным голосом. – Почти тысячу лет нзд.

– Сред? – спросил Тень.

Но незнкомец продолжл говорить, словно Тени не было.

– В золотой век жертвы здесь приносили кждый год, позднее, когд люди обленились – рз в девять лет. Жертвоприношение девяти. Кждый день н протяжении девяти дней они вешли н деревьях рощи по девять существ. Одним из этих существ был человек.

Повернувшись спиной к огню, он нпрвился к деревьям, и Тень пошел следом. Стоило ему подойти поближе, силуэты н деревьях обрели плоть: ноги и глз, языки и члены. Тень покчл головой: в повешенном з шею н дереве быке было что-то мрчно-печльное и одновременно ткое сюррелистическое, что почти смешное. Тень прошел мимо повешенного оленя, волкодв, бурого медведя, гнедой лошди с белой гривой – лошдк был ростом чуть больше пони. Пес был еще жив: кждые несколько секунд лпы его спстически подергивлись, и, покчивясь в петле, он издвл неестественное, сдвленное повизгивние.

Незнкомец поднял посох – только тут Тень сообрзил, что н смом деле это копье – и удрил им в живот псу, будто вспорол его единым движением. Н снег вывлились дымящиеся кишки.

– Эту смерть я посвящю Одину, – церемонно произнес человек. – Это всего лишь жест, – скзл он, поворчивясь к Тени. – Но жесты всегд символичны. Смерть собки символизирует смерть всех собк. Девять человек они отдли мне, но эти девять ознчли всех людей, всю кровь и всю силу. Просто этого было мло. Нстл день, и кровь перестл литься. Вер без крови длеко не уведет. Кровь должн течь.

– Я видел, кк ты умер, – скзл Тень.

– В делх богов, – скзл незнкомец, и теперь Тень был уверен, что перед ним Сред, ни в чьих больше словх он не слышл ткой хрипловтой, глубокой, циничной рдости, – вжн не смерть. Он лишь путь к воскресению. А когд течет кровь… – Он жестом укзл н животных, н людей, повешенных н деревьях.

Тень не мог решить, были ли люди, мимо которых они проходили, более или менее ужсющими, чем животные: они хотя бы знли, ккя учсть их ожидет. Возле людей в воздухе был рзлит зпх лкоголя, и Тень решил, что по пути н виселицу им позволили принять обезболивющее, животных попросту повесили, вздернули живых и испугнных. Лиц мужчин кзлись совсем молодыми: никому из них не было больше двдцти лет.

– Кто я? – спросил Тень.

– Ты? – переспросил незнкомец. – Ты был удобным случем. Был чстью великой трдиции. Хотя об мы нстолько глубоко тут звязли, что, похоже, умрем рди идеи. Что скжешь?

– Кто ты? – спросил Тень.

– Смое трудное – это просто выжить, – скзл незнкомец.

Костер вспыхивл, потрескивл, жрко пылл, и тут, к ужсу своему, Тень понял, что огонь рзожжен н костях: н Тень тупо пялились огнеглзые череп, грудные клетки, берцовые кости и ребр, выступли и выпирли из плмени, отбрсывя в ночь рзноцветные искры.

– Три дня, чтобы висеть н дереве, три дня, чтобы бродить под землей, три дня, чтобы нйти дорогу нзд.

Плмя приплясывло и вспыхивло тк ярко, что н него больно было смотреть. Он отвел глз, взглянул во тьму з деревьями.

Стук в дверь. В окно теперь лился лунный свет. Вздрогнув, Тень сел н мтрсе.

– Кушть подно, – рздлся из-з двери голос Медии.

Тень ндел ботинки, толкнул дверь и вышел в коридор. Кто-то рзыскл свечи, и стойку портье теперь зливл тусклый желтовтый свет. Вошел с кртонным подносом и бумжным пкетом шофер «хмви». Он был одет в длинное черное пльто и остроконечный летный шлем с пимпочкой.

– Прошу прощения з здержку, – хрипло скзл он. – Я всем привез одно и то же пру гмбургеров, большую кртошку, большую коку и яблочный пирожок. Я см поем в мшине.

Поствив поднос н стойку, он вышел. Вестибюль нполнился зпхом еды из зкусочной. Взяв пкет, Тень рздл свертки, слфетки, пкетики кетчуп и сткны.

Они молч ели, свечи мигли, и, шипя, плвился воск.

Тень зметил, что Город смотрит н него в упор, и слегк подвинул стул, тк чтобы сидеть спиной к стене. Медия ел, подствив слфетку под подбородок, чтобы не ронять случйные крошки.

– Бр-р-р. Гдость ккя. Гмбургеры почти холодные, – зявил толстый мльчишк. Он был все еще в темных очкх, которые, учитывя темень в вестибюле, покзлись Тени глупыми и бесполезными.

– Извини, – отозвлся Город. – Ближйший «Мкдонлдс» – в Небрске.

Они доели едв теплые бургеры и уже совсем остывшую кртошку фри. Толстый мльчишк вгрызся в свой пирожок, и н подбородок ему брызнул яблочня нчинк. Кк ни стрнно, нчинк окзлсь горячей.

– Ух, – выдвил мльчишк и стер ее рукой, потом дочист облизл пльцы. – Жжется! Эти пирожки тк и просятся н иск в зщиту потребителя.

Тени зхотелось удрить мльчишку. Ему хотелось вздуть его с тех пор, кк тот прикзл своим головорезм побить его в лимузине после похорон Лоры. Он попытлся отогнть от себя эту мысль.

– Не могли бы мы просто збрть тело Среды и рзъехться? – спросил он.

– В полночь, – одновременно ответили мистер Ннси и толстый мльчишк.

– Ткие вещи ндо делть по првилм, – пояснил Чернобог.

– Аг, – хмыкнул Тень, – вот только никто не скзл мне, что это з првил. Вы то и дело говорите о чертовых првилх, я дже не зню, в ккую игру вы тут игрете.

– Это кк нрушить срок выброс товр н рынок, – бодро объяснил Медия. – Ну, знешь? Когд товру позволяют поступить в проджу.

– А я думю, все это просто куч дерьм, – внес свою лепту Город. – Но если они првилми довольны, то и мое гентство счстливо, и все счстливы. – Он с хлюпньем отхлебнул коку. – Нчло в полночь. Вы збирете тело и отвливете. Бртскя любовь и подобня чертовщин, пок не помшем друг другу ручкой, потом мы сможем снов трвить вс кк крыс, кковыми вы и являетесь.

– Эй, – скзл толстый мльчишк Тени. – Я только что вспомнил. Я велел тебе передть твоему боссу, что его время прошло. Ты ему передл?

– Передл, – отозвлся Тень. – И знешь, что он мне ответил? Он просил передть мленькому сопляку, если я его когд встречу, чтобы тот помнил: сегодняшнее будущее – это звтршнее вчер.

Сред никогд не говорил ничего подобного. Но эти ребят, похоже, без ум от клише. Черные стекл отржли тнцующие огоньки свечей – будто глз подмигивли.

– Это место – полный отстой, – пробормотл толстый мльчишк. – Ни фиг электричеств. И мобильник не берет. Я хочу скзть, что, если только собирешься купить мобилу, ты уже в кменном веке.

Он высосл осттки коки через соломинку, бросил сткн н стол и ушел по коридору.

Тень сложил оствленный толстым мльчишкой мусор в бумжный пкет.

– Пойду погляжу н центр Америки, – объявил он. Встл и вышел в ночь. Мистер Ннси двинул з ним следом.

Они в молчнии прогуливлись по прку, пок не вышли к кменному пмятнику. Ветер нлетл порывми, снчл с одной стороны, потом – с другой.

– Ну, – скзл Тень, – и что теперь?

В темном небе висел блеклый серп луны.

– Теперь, – ответил мистер Ннси, – тебе следует вернуться в свою комнту. И попытться поспть. В полночь они отддут нм тело. И мы к чертям отсюд уберемся. Центр – для всех место нестбильное.

– Кк скжешь.

Мистер Ннси втянул в себя дым сигриллы.

– Этого вообще не должно было случиться, – скзл он. – Ничего из этого не должно было случиться. Нши люди, они… – Он помхл сигриллой, словно отыскивл ею слово, потом пронзл его, – взысктельны и чужих к себе не пускют. Мы не любим обществ. Дже я не люблю. Дже Бхус. Во всяком случе, недолго. Мы, кк кошки, ходим сми по себе или не покидем змкнутых землячеств. Мы – не комндные игроки. Мы любим, чтобы нс обожли и почитли, чтобы нм поклонялись. Я, к примеру, люблю, чтобы обо мне рсскзывли скзки, особенно те, которые подчеркивют мою нходчивость. Зню, это недостток, но я ткой, ккой я есть. Мы любим быть большими. А теперь, в эти жлкие дни, все мы млы. Новые боги возникют и низвергются, и возникют снов. Но это – не т стрн, которя будет долго терпеть богов. Брм творит, Вишну сохрняет, Шив уничтожет, и для Брмы снов рсчищено место, чтобы творить.

– И что ты хочешь этим скзть? – спросил Тень. – Что со сврой покончено? Что битв позди?

Мистер Ннси фыркнул.

– Ты из ум выжил? Они же убили Среду. Они убили его, д еще похвлялись этим. Они сми рзослли весть. Они покзли это по всем кнлм, чтобы увидели все, кто способен видеть. Нет, Тень. Все еще только нчинется.

Нгнувшись у основния кменного монумент, он зтушил сигриллу о землю, и тк и оствил тм бычок, словно подношение.

– Ты рньше отпускл шуточки, – скзл Тень. – А теперь уже нет.

– Трудно в нши дни нйти хорошую шутку. Сред мертв. Идешь спть?

– Немного погодя.

Ннси ушел в сторону мотеля. Протянув руку, Тень коснулся кмня. Провел кончикми пльцев по холодной бедной доске. Потом повернулся и пошел к крохотной белой чсовенке, шгнул в темный провл открытой двери. Внутри он сел н ближйшую скмью, опустил голову и, зкрыв глз, стл думть о Лоре, и Среде, и о том, что знчит быть живым.

З спиной у него рздлся щелчок, потом шуршние подошв по земле. Выпрямившись, Тень повернулся. Кто-то стоял в смом дверном проеме – темный силуэт н фоне звезд. Лунный свет поблескивл н метлле.

– Ты собирешься меня зстрелить? – спросил Тень.

– О Господи, кк бы мне этого хотелось, – скзл Город. – В порядке смообороны. Итк, ты молишься? Они и тебя зствили поверить, будто они боги? Они не боги.

– Я не молился, – ответил Тень. – Просто думл.

– Нсколько я понимю, – продолжл Город, – они мутнты. Эксперименты эволюции. Немного гипноз, немного фокусов, и ты поверишь во что угодно. Не о чем писть домой. Вот и все. В конце концов, умирют они кк люди.

– Всегд тк делли, – скзл Тень, вствя, и Город н шг отступил.

Тень вышел из чсовенки, и Город отступил снов, сохрняя прежнюю дистнцию.

– Эй, – окликнул его Тень. – Ты знешь, кто ткя Луиз Брукс?

– Твоя подружк?

– Нет. Кинозвезд. Родилсь к югу отсюд.

Город помедлил.

– Может, он сменил имя и стл Лиз Тейлор, или Шэрон Стоун, или еще кк, – с готовностью предложил он.

– Может быть. – Тень пошел нзд к мотелю. Город держлся н том же рсстоянии.

– Тебе следовло бы быть в тюрьме, – скзл он. – В кмере смертников.

– Я не убивл твоих коллег, – скзл Тень. – Но скжу тебе кое-что, что однжды скзл мне один прень, с которым я сидел. Кое-что, чего я никогд не збывл.

– И что же это?

– Был только один человек, кому Иисус лично пообещл место подле себя в рю. Не Петру и не Пвлу, никому из постолов. Это был приговоренный вор, которого кк рз кзнили. Тк что не незжй н тех, кто в кмере смертников. Может, им известно что-то, чего ты не знешь.

Возле «хмви» скучл шофер.

– Доброй ночи, джентльмены, – скзл он, когд они проходили мимо.

– Доброй ночи, – отозвлся Город, потом повернулся к Тени: – Лично мне н все это плевть. Я только выполняю рспоряжения мистер Мир. Тк нмного проще.

Тень прошел по коридору в девятый номер. Отпер дверь, толкнул ее. Потом скзл:

– Простите. Я думл, это мой номер.

– Твой, – ответил из темноты Медия. – Я ждл тебя.

В лунном свете он рзличил тщтельно уложенную прическу и бледное лицо. Чопорно и прямо он сидел н крешке его кровти.

– Я нйду себе другую комнту.

– Я нендолго, – скзл он. – Я просто подумл, что сейчс ниболее подходящее время сделть себе предложение.

– Двй. Делй свое предложение.

– Рсслбься, – скзл он с улыбкой в голосе. – У тебя словно плк в спине. Послушй, Сред мертв. Ты никому ничего не должен. Присоединяйся к нм. Пор переходить н сторону победителя.

Тень молчл.

– Мы можем сделть тебя знменитым, Тень. Мы можем дть тебе влсть нд тем, во что люди верят, что они говорят, что носят, нд тем, что снится им во сне. Хочешь быть новым Кэри Грнтом? Мы можем это сделть. Можем сделть из тебя нового «битл».

– Пожлуй, мне больше понрвилось, когд ты предлгл покзть мне титьки Люси, – ответил Тень. – Если это был ты.

– Ах вот кк, – откликнулсь он.

– Мне нужн моя комнт. Спокойной ночи.

– Но, рзумеется, – скзл он, не двигясь с мест, будто он ничего и не говорил, – мы ведь можем все и переигрть. Мы сумеем испортить тебе жизнь. Ты можешь нвсегд стть дурной шуткой, Тень. Или тебя будут помнить кк чудовище. Или тебя будут помнить вечно, но кк Чрльз Мэнсон, Гитлер… Кк тебе это понрвится?

– Прошу прощения, мэм, но я устл, – скзл Тень. – Очень буду вм блгодрен, если вы уйдете.

– Я предложил тебе весь мир, – прошипел он. – Когд будешь умирть в кнве, вспомни об этом.

– Пострюсь, – ответил Тень.

Он ушл, но зпх ее духов остлся. Леж н голом мтрсе, Тень думл о Лоре, но что бы он ни вспоминл – Лору з игрой во фрисби, Лору, ложкой поедющую пену с лимонд, Лору, со смехом дефилирующую в экзотическом нижнем белье, которое он купил, когд был н конференции тургентов в Анхйме, – воспоминния всегд возврщлись к Лоре, сосущей член Робби, когд грузовик сбил их н дороге… А потом он услышл ее слов, и они опять причинили ему боль.

«Ты не мертв, – скзл в его голове тихий голос Лоры. – Но я не уверен, что ты жив».

В дверь постучли.

Тень встл и открыл дверь. В коридоре стоял толстый мльчишк.

– Проклятые гмбургеры, – скзл он. – Ткя дрянь. Можешь в ткое поверить? Пятьдесят миль до ближйшего «Мкдонлдс». Я дже не думл, что во всем мире есть ткое место, откуд пятьдесят миль до «Мкдонлдс».

– Не номер, прямо Центрльный вокзл ккой-то, – скзл Тень. – Лдно уж, двй угдю. Ты пришел предложить мне свободу Интернет, если я перелезу по вшу сторону збор. Тк?

Толстый мльчишк поежился.

– Нет. Ты уже и тк мертвечин, – скзл он. – Ты, черт побери, черно-беля рукопись с кртинкми, шрифт тру-тйп готик. Сколько не пытйся, тебе гипертекстом не стть. А я… Я – синпсис, тогд кк ты синопсис…

Тут Тень сообрзил, что от мльчишки стрнно пхнет. Был у них один прень в кмере нпротив, имени которого Тень тк и не узнл. Он среди бел дня снял с себя всю одежду и объявил во всеуслышние, что его послли збрть истинных прведников н серебряном космолете в крсивое место. Больше Тень его не видел. От толстого мльчишки пхло, кк от того прня.

– Ты зчем пришел?

– Просто поболтть, – проскулил толстый мльчишк. – В моем номере жутковто. Вот и всё. Жутковтое место. Пятьдесят миль до «Мкдонлдс». Можешь в ткое поверить? Может, я могу у тебя посидеть?

– А кк нсчет твоих друзей из лимузин? Тех, кто меня бил? Попробуй их попросить, чтобы с тобой посидели.

– Детишки здесь не рботют. Мы тут в мертвой зоне.

– До полуночи еще длеко, – скзл Тень, – до рссвет еще дольше. Думю, тебе ндо выспться. Я зню, что мне ндо.

Толстый мльчишк помолчл с полминуты, потом кивнул и вышел из комнты.

Зкрыв дверь, Тень повернул в змке ключ. Потом рстянулся н мтрсе.

Несколько минут спустя рздлся шум. Тень не срзу сообрзил, в чем дело, после чего отомкнул дверь и вышел в вестибюль. Это был толстый мльчишк, который уже вернулся в свой номер. Судя по звуку, он швырял об стены комнты что-то огромное. Вероятнее всего, бился о них всем телом.

– Это всего лишь я см! – рыдл он. Или, может быть: «Это всего лишь мясо» – Тень не мог в точности рзобрть.

– Тихо! – згремел голос Чернобог из комнты дльше по коридору.

Тень пересек вестибюль и вышел из мотеля. Он устл. Шофер стоял возле «хмви» – темный силуэт в остроконечной шпке.

– Не спится, сэр? – спросил он.

– Нет, – ответил Тень.

– Сигрету, сэр?

– Нет, спсибо.

– Вы не против, если я зкурю?

– Курите.

Шофер прикурил от однорзовой зжиглки «бик», и в желтом свете плмени Тень увидел его лицо, впервые действительно увидел его, и нчл понимть.

Тень знл это худое лицо. Знл, что под черной шпкой водителя окжутся стриженные под ежик орнжевые волосы. Знл, что при улыбке губы этого человек встопорщтся рубцми стрых шрмов.

– Хорошо выглядишь, верзил, – скзл шофер.

– Ло'кий? – Тень нстороженно поглядел н бывшего сокмерник.

Тюремные друзья – хорошя вещь: они помогут пройти через дурные мест, пережить черные времен. Но тюремня дружб зкнчивется у ворот тюрьмы, тюремный друг, возникющий в твоей жизни – это едв ли подрок судьбы.

– Господи. Ло'кий Злокозны, – скзл Тень, потом услышл звук собственных слов и понял – Локи Злокозненный.

– А ты тормоз, – скзл Локи, – но рно или поздно все же въезжешь. – И губы его скривились улыбкой в шрмх, и в зпвших глзх зплясло орнжевое плмя.

Они сидели в номере Тени в зброшенном мотеле, н одной кровти, но н рзных концх мтрс. Звуки из комнты толстого мльчишки почти стихли.

– Тебе повезло, когд мы вместе сидели, – скзл Локи. – Без меня ты бы в первый год не выжил.

– Рзве ты не мог выйти, если бы зхотел?

– Проще отсидеть. – Локи помедлил. – Ты пойми, что ткое бог. Мгии в этом нет никкой. Ты – это просто ты, но ткой, в ккого люди верят. Это кк быть концентрировнной, увеличенной сущностью тебя смого. Это кк стть громом, или мощью бегущего коня, или мудростью. Ты вбирешь в себя всю веру и стновишься выше, круче, стновишься чем-то большим, чем человек. Ты кристллизуешься. – Он снов помолчл. – А потом приходит день, и о тебе збывют, в тебя больше не верят, не приносят тебе жертв, им теперь плевть, и вот ты уже игрешь в нперстки н углу Бродвея и Сорок третьей.

– Почему ты окзлся в моей кмере?

– Случйность. Чистой воды случйность.

– А теперь ты возишь оппозицию.

– Можешь тк их нзывть. Все звисит от того, н чьей ты стороне. Н мой взгляд, я вожу комнду победителей.

– Но вы со Средой – одного нрод, вы об…

– Из скндинвского пнтеон. Ты это хотел скзть?

– Аг.

– Ну и что? Теперь помялся Тень.

– Вы, нверное, были друзьями. Когд-то.

– Нет. Друзьями мы никогд не были. Мне не жль, что он мертв. Он тщил нс нзд в прошлое. А теперь, когд его нет, остльным придется взглянуть фктм в лицо: ндо измениться или умереть, рзвивться или сгинуть. Он мертв, войн окончен.

– Не нстолько уж ты глуп. – Тень недоуменно поглядел н Локи. – Ты же всегд был хитер. Смерть Среды ничему не положит конец. Он только столкнул с нсестов тех, кто желл отсидеться в сторонке.

– Опять путешь метфоры, Тень. Дурня привычк.

– Кк скжешь. И все-тки это првд. Господи, д его смерть з пру минут сделл то, чего он добивлся последние несколько месяцев. Он их объединил. Дл им во что верить.

– Может и тк. – Локи пожл плечми. – Нсколько я понимю ход мыслей здешних воротил: уберите зчинщик, и хлопоты исчезнут сми собой. Впрочем, это не мое дело. Я просто кручу брнку.

– Скжи, почему все из-з меня всполошились? Они тк себя ведут, словно я вжня птиц. Ккое имеет знчение, что я делю?

– Понятия не имею. Ты был вжен для нс потому, что был вжен для Среды. А вот почему… Пожлуй, вот тебе еще одн из мелких згдок природы…

– Устл я от згдок.

– Д? А по мне, тк они придют миру пикнтность. Кк соль подливе.

– Выходит, ты шофер. Ты всех их возишь?

– Тех, кого нужно, – скзл Локи. – Тоже зрботок. Подняв к смому лицу нручные чсы, он нжл н кнопку: циферблт змерцл бледно-голубым, подсветил снизу его лицо, придв ему что-то высокомерное и згннное одновременно.

– Без пяти полночь. Пор, – скзл Локи. – Идешь?

Тень сделл глубокий вдох.

– Иду.

Они прошли по темному коридору мотеля до номер пятого. Локи вынул из крмн коробок спичек, зжег одну, чиркнув о ноготь большого пльц. Мгновення вспышк обожгл зрчки Тени. Мигнул, потом згорелся ровно фитиль свечи. З ним – второй. Локи зжег еще одну спичку и отошел к окну – поджигть все новые и новые огрки, рсствленные по подоконникм, в изголовье кровти и н рукомойнике в углу.

Кровть вытщили от стены н середину комнты, тк что со всех сторон до стен оствлось пустое прострнство в несколько футов. Мтрс был нкрыт простынями, дешевыми и стрыми гостиничными простынями, изношенными и испещренными пятнми. Поверх простыней неподвижно лежл Сред.

Одет он был в тот смый светлый костюм, который был н нем, когд его зстрелили. Првя сторон его лиц был нетронутой, целой и не испчкнной кровью. Левя превртилсь в кроввое месиво, и левое плечо и левый лцкн были усеяны темными пятнышкми. Руки лежли по бокм тел. Выржение н рзвороченном лице было длеко не мирное: Сред выглядел обиженным – до глубины души, по-нстоящему обиженным, исполненным ненвисти, гнев и подлинного безумия. А подо всем этим притилось удовлетворение.

Тень вообрзил себе, кк умелые руки мистер Шкл рзглживют ненвисть и боль, восстнвливя лицо Среды воском и гримом гробовщик, одривя его последним покоем и достоинством, в которых откзл ему дже смерть. Но дже в смерти Сред не кзлся меньше. И от него по-прежнему слбо пхло «Джеком дэниэлсом».

По рвнине гулял ветер: Тень слышл, кк он звывет вокруг строго мотеля в вообржемом центре Америки. Оплывя, мерцли свечи н подоконнике.

В коридоре рздлись шг. Стук в дверь, голос: «Пор, поспешите», шркнье шгов. Входя в номер, все склоняли головы.

Первым вошел Город, з ним последовл Медия, зтем появились мистер Ннси и Чернобог. Последним пришел толстый мльчишк: н лице у него крсовлись свежие синяки, губы все время шевелились, словно он смому себе повторял ккую-то мнтру, но не издвл при этом ни звук. Тень вдруг понял, что жлеет его.

Без церемоний и без единого слов все выстроились вокруг тел – кждый н рсстоянии вытянутой руки от сосед. Меж собрвшимися в комнте, зродившись, стло нрстть нпряжение, см воздух словно исполнился блгоговения: ничего подобного Тень никогд не испытывл рньше. Тишин, ни звук, только потрескивние свечей и звывние ветр.

– Мы собрлись в этом безбожном месте, – зговорил Локи, – чтобы передть тело этой особы тем, кто похоронит его по обычю, исполнив все ритулы. Если кто-то желет выскзться, пусть возьмет слово сейчс.

– Только не я, – подл голос Город. – Я и не знл его хорошо. И от всего этого мне не по себе.

– Эти действия не остнутся без последствий, – веско проговорил Чернобог. – И знете что? Это только нчло.

Толстый мльчишк зхихикл, пустив петух, подвился высоким девчоночьим смешком.

– Лдно-лдно, – выдохнул он. – Усек. – А потом вдруг монотонно продеклмировл:

Тут он прервлся и нхмурил брови:

– Черт, ведь рньше я помнил все до конц. – Он потер виски, сморщился и умолк.

И тогд собрвшиеся уствились н Тень. Ветер теперь визжл з окном. А Тень не знл, что скзть.

– Все это выглядит жлко, – произнес он нконец. – Вы убили его или приложили руку к его смерти. А теперь вы отдете нм его тело. Прекрсно. Он был вспыльчивый шельм, но я пил его мед, и я все еще рботю н него. Это все.

– В мире, где кждый день умирют десятки людей, – взял слово Медия, – нм нужно помнить, что н кждое мгновение горя, когд из этой жизни уходит человек, приходится мгновение рдости, когд н свет рождется дитя. И его первый крик… это волшебство, ведь тк? Может, я скжу жестокую вещь, но горе и рдость – это кк молоко и печенье. Не бывет горя без рдости, кк не бывет молок без печенья. Думю, в это мгновение нм следует здумться нд этим.

А мистер Ннси, прочистив горло, скзл:

– Что же, тогд придется мне, рз никто больше этого не скжет. Мы в смом центре стрны, у которой нет времени для богов, и в этом центре для нс меньше времени, чем где-либо еще. Это – ничейня земля, место перемирия, и здесь мы исполняем его зконы. У нс нет выбор. Тк вот. Вы отдете нм тело ншего друг. Мы его принимем. Вы з это зплтите, убийство з убийство, кровь з кровь.

– Кк скжешь, – снов подл голос Город. – Лучше бы вм поберечь время и силы: поезжйте домой и зстрелитесь. Тк мы обойдемся без посредников.

– А пошел ты! – взорвлся Чернобог. – Имел я тебя и твою мть, и твою срную лошдь, н которой ты, придурок, приехл. Ни один воин не отведет твоей крови. Ни один живой не возьмет твою жизнь. Ты умрешь мягкой, жлкой смертью. Ты умрешь с поцелуем н губх и ложью в сердце.

– Брось, стрик, – скзл Город.

– «Кроввый прилив н подходе», – вствил толстый мльчишк. – Кжется, тк тм дльше.

Взвыл ветер.

– Лдно, – прервл молчние Локи. – Он вш. Мы свое сделли. Збирйте строго говнюк.

Он щелкнул пльцми, и Город, Медия и толстый мльчишк вышли из комнты, потом улыбнулся Тени:

– Никого не зови счстливым, , дружок?

С этим он тоже ушел.

– Что же будет теперь? – спросил Тень.

– Мы его звернем, – скзл Аннси, – и увезем отсюд.

Среду они звернули в гостиничные простыни, в импровизировнный свн н скорую руку, тк что вскоре и смого тел не стло видно. Дв стрик взялись было з сверток с обеих концов, но Тень остновил их:

– Дйте-к попробую.

Согнув колени, он подсунул руку под зкутнную в белое фигуру, потом рспрямился, взвливя ее себе н плечо. Постоял н полусогнутых, стрясь обрести рвновесие.

– Хорошо, – скзл он. – Я его держу. Двйте положим его в мшину.

Чернобог кк будто собрлся спорить, но потом зкрыл рот. Поплевв н пльцы, он нчл большим и укзтельным тушить свечи. Выходя из погружвшейся во тьму комнты, Тень слышл их слбое шипение.

Сред был тяжелым, но Тень спрвлялся, только вот идти приходилось неспешно, но и без остновок. У него не было выбор. С кждым шгом, который он делл по коридору, слов Среды эхом отдвлись у него в голове, н языке он чувствовл кисло-слдкий вкус мед. «Ты меня зщищешь. Ты возишь меня с мест н место. Ты выполняешь поручения. В случе необходимости, и только в этом случе, ты пускешь в ход силу, когд нужно кое-кого приструнить. И в мловероятном случе моей смерти ты будешь бдеть у моего тел…»

Мистер Ннси открыл перед ним дверь вестибюля, потом, обежв его кругом, – зднюю дверцу мини-вэн. Четверо новых богов уже стояли возле своего «хмви» и нблюдли з процессией с тким видом, будто им не терпелось уехть. Локи снов ндел шоферскую шпку. Ветер рз з рзом удрял в Тень, тянул и дергл з кря простыней.

Кк можно мягче он опустил Среду н пол мини-вэн.

Кто-то тронул его з плечо. Он повернулся. Перед ним, протягивя руку, стоял Город.

– Вот возьми, – скзл мистер Город. – Мистер Сред просил, чтобы это тебе передли.

Н рскрытой лдони лежл стеклянный глз. Через смую его середину бежл тоненькя трещинк, и крохотный осколок рдужки откололся.

– Мы ншли его в Мсоник-холл, когд прибирлись. Возьми н счстье. Господь знет, оно тебе пондобится.

Тень зжл глз в кулке. Ему очень хотелось нйти остроумный и язвительный ответ, но Город уже вернулся к «хмви» и збирлся в мшину – Тень все еще тк и не придумл ничего умного.

Они ехли быстро. К рссвету они были уже в Принстоне, штт Миссури. Тень еще тк и не сомкнул глз.

– Где тебя высдить? – спросил Ннси. – Н твоем месте я бы рздобыл себе документы и двинул в Кнду. Или в Мексику.

– Я с вми, ребят, – ответил Тень. – Сред бы этого хотел.

– Ты больше н него не рботешь. Он мертв. Кк только сбросим его тело, иди н все четыре стороны.

– И что мне делть?

– Злечь, пок войн не кончится, – скзл Ннси, мигнул левым поворотником и свернул.

– Спрячься нендолго, – внес свою лепту Чернобог. – А потом, когд все будет позди, возврщйся ко мне, и я тебя прикончу.

– Куд мы везем тело? – спросил Тень.

– В Виргинию. Тм есть одно дерево, – отозвлся Ннси.

– Мировое древо, – с мрчным удовлетворением пояснил Чернобог. – В нших крях тоже ткое было. Но нше росло под землей, не н ней.

– Мы положим его у корней дерев, – продолжл Ннси. – Оствим его тм. Отпустим тебя. Поедем н юг. Тм будет битв. Прольется кровь. Многие умрут. Мир меняется, пусть и понемногу.

– Вы не хотите, чтобы я учствовл в вшей битве? Я не слбк. От меня есть толк в дрке.

Повернувшись к Тени, Ннси широко улыбнулся – это был первя нстоящя улыбк, ккую видел Тень н лице стрик с тех пор, кк он вытщил его из окружной тюрьмы Лмбер.

– По большей чсти эт битв рзыгрется тм, куд ты не сможешь пойти, чего ты не сможешь коснуться.

– В умх и сердцх людей, – объяснил Чернобог. – Помнишь, большую вертушку?

– Крусель, – добвил мистер Ннси.

– А, з сценой. Понял. Кк н той рвнине с костями. Мистер Ннси поднял голову.

– Всякий рз, когд я решю, что у тебя не хвтит здрвого смысл, чтобы хоть н что-то сгодиться, ты меня удивляешь. Д, именно тм и произойдет нстоящя битв. Все остльное – просто вспышки и гром.

– Рсскжите мне о бдении, – скзл Тень.

– Кто-то должен остться с телом. Тков трдиция. Мы нйдем кого-нибудь.

– Он хотел, чтобы это сделл я.

– Нет, – отрезл Чернобог. – Это тебя убьет. Неудчня идея, очень неудчня.

– Д? Меня это убьет? То, что я побуду с телом?

– Лично я ткого н моих похоронх не хотел бы, – скзл мистер Ннси. – Когд я умру, пусть меня просто зкопют в теплом месте. А когд хорошенькие телки будут ходить по моей могиле, я стну хвтть их з коленки, кк в том фильме.

– Никогд его не видел, – отозвлся Чернобог.

– Ну конечно, видел. Это в смом конце. Киношк про студентов. Все ребятишки идут н школьный бл.

– Фильм нзывется «Кэрри», мистер Чернобог, – скзл Тень. – А теперь пусть один из вс рсскжет мне про бдение.

– Ты рсскзывй, – зявил Чернобогу мистер Ннси. – Я мшину веду.

– Никогд не слышл о фильме под нзвнием «Кэрри». См рсскзывй.

– Того, кто остется с телом, привязывют к дереву. Тк, кк когд-то привязли Среду. А потом он висит тм девять дней и девять ночей. Ни еды, ни воды. Совсем один. Под конец обрезют веревки и его снимют, и если он остется жив… ну, ткое случется. Тк Сред получит свое бдение.

– Может, Алвисс сможет нм послть кого-нибудь из своих, – скзл Чернобог. – Гному под силу ткое пережить.

– Я это сделю, – скзл Тень.

– Нет, – покчл головой мистер Ннси.

– Д, – скзл Тень.

Дв стрик помолчли. Потом мистер Ннси спросил:

– Почему?

– Потому что только живой может сделть ткое, – ответил Тень.

– Ты рехнулся, – скзл Чернобог.

– Может быть. Но я собирюсь бдеть нд телом Среды. Когд они остновились зпрвиться, Чернобог объявил, что его тошнит и что он желет ехть впереди. Тень был не против перебрться нзд – тм можно было хоть кк-то вытянуться и поспть.

Они ехли в молчнии. Тень чувствовл, что принял решение, что сейчс свершется нечто большое и невероятное.

– Слушй, Чернобог, – скзл некоторое время спустя мистер Ннси. – Ты проверил техномльчик в мотеле? Счстливым он не выглядел. Он злез во что-то, что злезло прямо в него. В том-то и бед с этими новыми детишкми: они уверены, будто все знют, и по-хорошему учиться не способны, только по-плохому.

– Хорошо, – хмыкнул Чернобог.

Тень вытянулся н зднем сиденье во весь рост. Ему кзлось, он рздвивлся или дже рстривлся. Один Тень испытывл душевный подъем, сознвя, что сделл свой ход. Это бы не имело знчения, если бы он не хотел больше жить, но он хотел жить, вот в этом и зключлсь рзниц. Он ндеялся пережить предстоящее испытние, но готов был умереть, если именно это требовлось, чтобы чувствовть себя живым. А пок ему кзлось, что все это смешно и збвно, смя смешня вещь н свете; и он спросил себя, понрвилсь бы шутк Лоре? Другой Тень, или, возможно, это был Мйк Айнсель, исчезнувший без след с нжтием пры кнопок в полицейском учстке Приозерья, все еще пытлся во всем рзобрться, увидеть всю кртину.

– Спрятвшиеся индейцы, – скзл Тень вслух.

– Что? – рздрженно прохрипел с переднего сиденья Чернобог.

– Кртинки-рскрски для детей. «Сможете ли вы нйти н этой кртинке спрятвшегося индейц? Н кртинке десять индейцев, сможете отыскть их всех?» Снчл вм кжется, вы видите только водопд, склы и деревья, потом понимете, что, если рзвернуть кртинку под определенным углом, увидите тень индейц… – Тень зевнул.

– Спи, – посоветовл Чернобог.

– Но вся кртин в целом… – пробормотл Тень и зснул, и снились ему спрятнные индейцы.

Дерево стояло в Виргинии. Длеко от всего, н здх зброшенной фермы. Чтобы добрться н ферму, они почти чс колесили н юг от Блэксбург по дорогм с нзвниями вроде «Ветк Брвинк» или «Петушья Шпор». Они двжды сбились с дороги, и мистер Ннси и Чернобог об вышли из себя, нкричв н Тень и друг н друг.

Они остновились, чтобы узнть дорогу, возле крохотного мгзинчик у подножия холм, тм, где дорог рздвивлсь. Из здней комнты вышел стрик и подслеповто н них уствился: одет он был в джинсовый комбинезон, и ничего больше, дже ботинок, н нем не было. Выбрв из жестянки н прилвке копченую свиную ногу, Чернобог ушел есть ее н вернду, пок стрик в джинсе рисовл мистеру Ннси крту н слфетке, укзывя повороты и ориентиры н местности.

Н сей рз з руль сел мистер Ннси, и не прошло и десяти минут, кк они уже были н месте. Н тбличке н воротх было нписно «ЯСЕНЬ».

Выбрвшись из мини-вэн, Тень отворил створки ворот, «Фольксвген» проехл, подпрыгивя н луговых кочкх. Тень зкрыл ворот. Он прошелся вслед з мини-вэном, рзминя ноги, дже перешел н бег, чтобы догнть мшину, нслждясь ощущением легкости во всем теле.

По дороге из Кнзс он совсем потерял чувство времени. Они ехли дв дня? Три? Он не знл.

Тело в мини-вэне словно и не гнило. Он чувствовл его зпх – слбый ромт «джек дэниэлс» с привкусом чего-то, нпоминвшего кислый мед. Но зпх не был неприятным. Время от времени он рссмтривл стеклянный глз, вынимя его из крмн: в глубине его притилсь трещин, нверное, от удр пули, но, если не считть отвлившегося осколк возле рдужки, поверхность глз остлсь глдкой. Тень вертел его в рукх, перектывл н лдони, прятл в кулк, подтлкивл пльцми. Жутковтый сувенир, но почему-то утешительный. Тень решил, что Сред немло бы повеселился, узнв, что его глз в конце концов окзлся в крмне у него.

Фермерский дом был темным и зпертым. Луг вокруг зросли и кзлись зброшенными. Крыш дом у здней стены просел и обвливлсь, был злтн листми черной плстмссы. Листы сходились у коньк, з которым Тень увидел дерево.

Оно было серебристо-серым и возвышлось нд домом. Это было смое крсивое дерево, ккое только доводилось видеть Тени: призрчное и при этом совершенно рельное и совершенно симметричное. А кроме того, оно выглядело знкомым, Тени дже подумлось, не видел ли он его во сне, но потом он сообрзил, что много рз рссмтривл его прежде, и притом няву. Это было дерево с серебряной булвки Среды.

«Фольксвген» дребезжл и подпрыгивл н рытвинх и нконец остновился футх в двдцти от ствол.

Тут Тень увидел троих женщин. Пончлу он решил, что они Зори, но нет, этих троих он не знл. Выглядели они устлыми и зскучвшими, словно двным-двно тм стояли. Кждя держл по деревянной лестнице. А у смой крупной в рукх был еще и бурый мешок. Они походили н русских мтрешек: смя большя был ростом с Тень или дже выше, средняя – ему по плечо, и еще одн, ткя мленькя и сгорблення, что Тень снчл решил, что перед ним ребенок. Лиц их были нстолько похожи, что любой бы соглсился, что они сестры.

Мленькя, когд подъехл мини-вэн, присел в ревернсе. Остльные две только смотрели перед собой, передвя друг другу сигрету, которую докурили до смого фильтр, прежде чем средняя зтушил окурок о корень.

Чернобог рспхнул зднюю дверь мини-вэн, стршя протиснулсь мимо него и легко, будто это был куль с мукой, поднял тело Среды и перенесл под дерево. Он положил его у корней, футх в десяти от ствол. Три сестры рзвернули Среду. В дневном свете он выглядел много хуже, чем при свете свечей в номере мотеля, Тени хвтило одного мимолетного взгляд, чтобы поспешно отвернуться. Женщины попрвили н нем одежду, одернули пиджк, потом выложили н крй простыни и снов звернули. Потом подошли к Тени.

– Ты тот смый? – спросил большя.

– Ты тот, кто пришел оплкть Всеотц? – спросил средняя.

– Ты решил претерпеть бдение? – спросил мленькя. Тень кивнул. Впоследствии он не мог с точностью скзть, слышл ли он и в смом деле их голос. Возможно, он просто понял смысл их речей по выржению лиц и глз.

Появился мистер Ннси, ходивший в дом в уборную. Он курил сигриллу, вид у него был здумчивый.

– Тень, – окликнул он. – Тебе првд не обязтельно это делть. Мы можем нйти кого-нибудь, более подходящего.

– Я это сделю, – просто ответил Тень.

– А если ты умрешь? – спросил мистер Ннси. – Если это тебя убьет?

– Знчит, тк тому и быть.

Мистер Ннси сердито бросил сигриллу в трву.

– Говорил я тебе, что у тебя дерьмо н месте мозгов, и снов это повторю. Рзве ты не видишь, когд тебе дют возможность улизнуть?

– Извини, – только и скзл Тень. Мистер Ннси ушел нзд к мини-вэну.

Следующим к Тени подошел Чернобог, который явно был недоволен.

– Ты должен выжить, – зявил он. – Должен остться цел и невредим. Рди меня.

А потом он несильно стукнул Тень костяшкой пльц по лбу и скзл «Бм!». Он сжл плечо Тени и, похлопв н прощние его по руке, присоединился к мистеру Ннси.

Стршя, чье имя звучло кк Урт или Урдер – Тени никк не удвлось произнести его тк, чтобы удовлетворить хозяйку, – жестми прикзл ему снять одежду.

– Всю?

Стршя пожл плечми. Тень рзделся до трусов и футболки. Женщины прислонили к стволу лестницы. Одн был от руки рсписн мелкими цветми и листьями, змеившимися по переклдинм, и ему прикзли подняться по ней.

Тень взобрлся н девять ступеней. Потом, по знку женщин, ступил н низкую ветку.

Средняя вывлили н трву содержимое мешк. Нземь упл моток спутнных тонких веревок, бурых от стрости и грязи, и женщины принялись сортировть их по длине, ккуртно рсклдывя вдоль тел Среды.

Вот они вскрбклись н лестницы и нчли опутывть Тень веревкми, звязывя их сложными и изящными узлми, – снчл н стволе, потом н теле Тени. Нисколько не смущясь, словно повитухи или няньки или те, кто обмывет покойников, они сняли с него футболку и трусы, связли его, неплотно, но крепко и бесповоротно. Он дже удивился, нсколько удобно рспределился его вес по узлм и веревкм. Петли прошли у него под мышкми, между ногми, вокруг тлии, коленок, груди, ндежно привязывя к стволу.

Последняя петля неплотно легл вокруг шеи. Пончлу это причиняло ему неудобство, но вес был рспределен рзумно, и ни одн из веревок не врезлсь в кожу.

Его ноги окзлись в пяти футх нд землей. Н дереве не было ни единого листк, ветви чернели н фоне серого неб, в утреннем свете серебрилсь глдкя кор.

Женщины убрли лестницы. Н мгновение Тень охвтил пник: он всем телом обмяк н веревкх и дже провис н несколько дюймов. И все же он не издл ни звук.

Звернутое в гостиничный свн тело женщины положили у корней дерев, потом ушли.

Тень остлся один.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Повесь меня, о повесь меня, и умру и исчезну я.

Повесь меня, о повесь меня, и умру и исчезну я.

Нет дел мне до веревки, – былое двно прошло,

Двным-двно в могиле лежит, двно трвой поросло.

Стря песня

Первый день, что Тень висел н дереве, он испытывл только небольшое неудобство, которое понемногу переросло в боль и стрх и стрнное ощущение, отчсти скуку, отчсти птию: серое смирение, ожидние.

Он висел.

Ветер унялся.

Через несколько чсов мимолетные вспышки свет стли взрывться у него в глзх, рсцвечивя поле зрения бгряными и золотыми соцветьями, которые трепетли и пульсировли собственной жизнью.

Понемногу боль в рукх и ногх стновилсь нестерпимой. Если он рсслблял конечности, двя телу обмякнуть, или если он повисл ничком, то нтягивлсь петля у него н шее, тк что перед глзми все плыло и мерцло. Поэтому он снов откидывлся к стволу дерев. Он слышл, кк у него в груди трудится сердце, выбивя тмтм ритмии, рзгоняя по телу кровь…

Изумруды, спфиры и рубины выкристллизовывлись и взрывлись, зслоняя собой мироздние. Неглубокие вдохи хрипели в горле. Кор дерев з спиной был шероховтой. Он поежился, покрывшись гусиной кожей, когд его обнженное тело обдло вечерним холодком.

«Это просто, – скзл кто-то у него в голове, – в этом вся соль. Или сделй, или помри».

Эт мысль ему понрвилсь, и он повторял ее снов и снов н здворкх сознния, кк мнтру или детскую считлку, которя стл подстривться, дребезж, под брбнный стук сердц.

"Это просто. Здесь в этом вся соль. Или сделй, или помри.

Это просто. Здесь в этом вся соль. Или сделй, или помри.

Это просто. Здесь в этом вся соль. Или сделй, или помри.

Это просто. Здесь в этом вся соль. Или сделй, или помри.

Это просто. Здесь в этом вся соль. Или сделй, или помри".

Время шло. Песенк текл. Он ее слышл. Кто-то повторял слов и змолчл лишь тогд, когд у Тени пересохло во рту, язык превртился в кусок кожистой тряпки. Уперев ноги в ствол, он подтолкнул тело вверх, стрясь тк держть его, чтобы в легкие попдло побольше воздух.

Он дышл столько, сколько мог тк держться, потом снов рсслбился в путх и повис н дереве.

Когд нчлось стрекотние – рссерженный и нсмешливый шум, – он сжл зубы, испугвшись, что это он его издет, но звуки никк не смолкли. «Выходит, это мир ндо мной смеется», – подумл Тень. Его голов сктилсь н плечо. Что-то пробежло по дереву неподлеку, остновилось возле его головы и чирикнуло ему н ухо одно слово, прозвучвшее кк «рттоск». Тень попытлся повторить это слово, но его язык прилип к небу и не двиглся. Медленно повернув голову, он уствился в серо-бурую мордочку с острыми беличьими ушкми.

С близкого рсстояния белк, окзывется, вовсе не ткя симптичня, ккой предствляется издлек. Тврь походил н крысу и был явно опсным хищником, вовсе не доброй очровшкой. И зубы у нее были преострые. Тень пондеялся, что зверушк не увидит в нем угрозу или источник пищи. Он не считл белок плотоядными… впрочем, многие, кого он не считл хищникми, н поверку обернулись ими…

Он уснул.

В следующие чсы он несколько рз просыплся от боли. Он вырывл его из глубин темного сн, в котором мертвые дети поднимлись из воды и шли к нему вереницей, их глз, рспухшие жемчужины, шелушились, и дети попрекли его, дескть, зчем он их покинул. Пук зполз н лицо Тени и тем рзбудил его. Тень потряс головой, сбросил или спугнул нсекомое и вернулся к снм: теперь ему приснился человек с головой слон и огромным брюхом, один бивень у него был обломн, и ехл человек верхом н гигнтской черной мыши. Слоноголовый усмехнулся, дернув сломнным бивнем: «Если бы ты призвл меня до того, кк вступил н этот путь, многих твоих бед удлось бы избежть». Тут слон взял мышь, которя непостижимо для Тени почему-то стл вдруг крохотной, не меняя при этом рзмеров, и стл перебрсывть грызун из одной руки в другую. Его пльцы смыклись вокруг тври, т семенил из одной лдони в другую, и Тень вовсе не удивился, когд слоноголовый бог нконец покзл ему все четыре лдони, и все они были пусты. Он пожл сперв одним плечом, потом другим, третьим, четвертым – престрнно плвное это было движение – и непроницемо поглядел н Тень.

– В стволе, – скзл Тень слоноголовому, следившему з тем, кк исчезет, вильнув, мышиный хвост.

Слоноголовый бог кивнул огромной головой и скзл:

– Д. В сундуке, в бгжнике, в стволе… Смотри, слов не перепутй. Ты многое збудешь. Ты многое отдшь. Ты многое потеряешь. Но этого не потеряй…

Тут нчлся дождь, и Тень рзом очнулся, дрожщий и мокрый. Дрожь все усиливлсь, пок Тени не стло стршно: его трясло сильнее, чем ему вообще кзлось возможным, конвульсии волн з волной проктывлись по всему его телу. Усилием воли он попытлся остновить эту дрожь, но продолжл сотрясться, зубы его клцли, члены подергивлись и произвольно содроглись. Был здесь и нстоящя боль, глубокя и режущя кк нож, которя покрыл все его тел крохотными невидимыми рнкми и был сокровенной и невыносимой.

Он рзомкнул губы, чтобы ловить ртом пдвшие кпли влги, смочить потресквшиеся губы и пересохший язык. Дождь промочил веревки, привязыввшие его к дереву. Яркя вспышк молнии удрил Тень по глзм, превртив весь мир вокруг в резко очерченную пнорму и остточное изобржение. Зтем – грохот, удр и рокот, и когд эхом рсктился гром, дождь припустил с удвоенной силой. К ночи боль несколько утихл; лезвия ножей убрлись в ножны. Тень уже не чувствовл холод, или, точнее, он чувствовл только холод, но холод теперь стл чстью его смого.

Тень висел н дереве, вокруг блистли и рсчерчивли небо молнии, и рскты гром слились в единый вездесущий рокот, перемежемый случйными взрывми и ревом, словно в ночной дли взрывлись бомбы. Ветер тянул Тень з собой, пытлся сорвть его с дерев, свежевл, проникл до костей; и в душе Тень знл, что вот теперь нчлсь нстоящя буря.

И стрння рдость тогд волной поднялсь в Тени, и он рссмеялся, дождь омывл его обнженное тело, и молнии сверкли, и гром гремел тк громко, что он едв слышл собственный смех.

Он был жив. Он никогд не чувствовл себя тк. Никогд.

Если он умрет, думл он, если он умрет прямо сейчс, здесь н дереве, одно это совершенное, безумное мгновение стоит любой смерти.

– Эй! – крикнул он буре. – Эй! Это я! Я здесь!

Он поймл немного воды во впдину между голым плечом и стволом и, вывернув шею, нпился дождевой влги, вссывл ее, хлюпл ею, и пил снов, и смеялся, смеялся от рдости и веселья, вовсе не в безумии, пок смеяться уже не было больше сил, пок он не повис н веревкх слишком измученный, чтобы пошевелиться.

У корней дерев н земле дождь промочил простыню, тк что он стл местми прозрчной, поднял угол и отогнул его, и Тень сумел рзглядеть бледно-восковую мертвую руку Среды и очертния головы. Ему вспомнились Туринскя плщниц и мертвя девушк, вскрытя н столе Шкл в Кире, потом, словно бы нперекор дождю, он почувствовл, что ему тепло и уютно, и кор дерев у него з спиной стл мягкой, и он снов зснул, и если ему что и снилось, н сей рз он этого не зпомнил.

К следующему утру боль перестл быть местной, уже не был сосредоточен тм, где веревки врезлись в плоть или кор црпл кожу. Теперь боль рзлилсь повсюду.

А еще хотелось есть, голод выворчивл ему пустой желудок. В голове тупо стучло. Временми он вообржл себе, будто перестл вдруг дышть, будто сердце у него остновилось. И тогд он здерживл дыхние, пок биение сердц не нчинло отдвться в ушх грохотом окенского прибоя, тогд ему приходилось втягивть в легкие воздух, будто пловцу, выныривющему с глубины.

Ему кзлось, что дерево простирется от д до ря и что он висит н нем вечно. Коричневый сокол описл нд ветвями круг, приземлился н сломнный сук возле Тени, потом вспорхнул вновь и полетел н зпд.

Буря, утихшя к утру, к вечеру нчл собирться вновь. Нползвшие серые тучи тянулись от горизонт до горизонт. Зморосило. Тело в зпчкнной простыне из мотеля у подножия дерев кк будто съежилось, стло крошиться и оседть, словно схрный тростник, збытый под дождем.

Иногд Тень горел в жру, иногд его обдвло холодом.

Когд вновь грянул гром, он вообрзил, что слышит в громовых рсктх и грохоте собственного сердц литвры и брбнный бой – не имело знчения, было ли это только в его голове или звук исходил откуд-то извне.

Боль он воспринимл цветми: крснот неоновой вывески бр, зелень глз светофор в тумнную ночь, синев пустого видеоэкрн.

С ветки н плечо Тени спрыгнул белк, вонзив ему в кожу острые коготки.

– Рттоск! – зверещл он, и кончиком нос коснулсь его губ. – Рттоск!

Зверек прыгнул обртно н дерево.

Кож Тени горел от булвочных уколов, рнки покрывли все его тело. Ощущение было нестерпимым.

Вся его жизнь рспростерлсь перед ним н свне из мотеля: в буквльном смысле рскинулсь, словно предметы с ддистского пикник, сюррелистическя сцен: он рзличил оздченный взгляд мтери, мерикнское посольство в Норвегии, глз Лоры в день их свдьбы…

Он усмехнулся сухими губми.

– Что тут смешного, Щенок? – спросил Лор.

– Нш свдьб. Ты подкупил оргнист, чтобы он подменил свдебный мрш Мендельсон песенкой из «Скуби-Ду», под нее мы и шли в церковь. Помнишь?

– Конечно, помню, милый. «И я бы тоже сделл это, не будь тут ндоедливых детей».

– Я тк тебя любил, – скзл Тень.

Он чувствовл прикосновение ее губ к своим, и эти губы были теплыми, живыми и влжными, вовсе не холодными и мертвыми, и поэтому понял: у него снов гллюцинции.

– Тебя ведь тут нет, првд? – спросил он.

– Нет, – ответил он. – Но ты зовешь меня. В последний рз. И я иду к тебе.

Дышть стновилось все труднее. Веревки, врезвшиеся в тело, превртились в бстрктную концепцию, кк, к примеру, свобод воли или вечность.

– Спи, Щенок, – скзл Лор, и хотя ему подумлось, что он, нверное, слышит собственный голос, он зснул.

Солнце, словно оловяння монет, в свинцовом небе. Медленно-медленно Тень сообрзил, что очнулся и что ему холодно. Но т чсть его сознния, что понял это, был длеко от остльного тел. Длекие рот и горло болезненно горели, зпеклись, уже почти рстресклись. Временми он видел, кк при свете дня пдют с неб звезды, еще он видел, кк к нему летят огромные – рзмером с фургон доствки – птицы. Ничто его не достигло, ничто его не кслось.

– Рттоск! Рттоск! – В верещнии прозвучл упрек. Тяжело, впустив в него острые когти, белк приземлилсь к нему н плечо и уствилсь ему в лицо. Интересно, это снов гллюцинция? В передних лпкх зверек держл половинку скорлупы грецкого орех, будто чшку из кукольного домик. Животное притиснуло скорлупу к губм Тени. Тень почувствовл воду и непроизвольно втянул ее себе в рот, отпил из крохотной чшечки. Он поктл влгу по языку, по рстресквшимся губм, смочил ею рот, остток проглотил – воды было немного.

Белк прыгнул нзд н дерево и сбежл вниз по стволу к корням, потом – через несколько секунд, минут или чсов (откуд было знть Тени, сколько прошло времени: все его внутренние чсы поломлись, и шестеренки, колесики и молоточки попдли вниз в извивющиеся трвинки) – белк вернулсь с чшечкой-скорлупой, осторожно перебрлсь н плечо, и Тень выпил принесенную ему воду.

Рот его нполнился железисто-илистым привкусом, вод охлдил пересохшее горло. Он утишил его безумие и снял устлость.

К третьей скорлупе он не испытывл больше жжды.

Тут он нчл извивться, нпрягя мускулы, тянул з веревки, бросл тело из стороны в сторону, пытясь рстянуть узлы, освободиться, убрться отсюд. Он зстонл.

Узлы были звязны н слву. Крепкие веревки выдержли его метния, и вскоре он вновь погрузился в измученное збытье.

В бреду Тень слился с деревом. Его корни уходили глубоко в земляной суглинок, в глубины времени, в скрытые сокровенные источники. Он ощущл источник женщины по имени Урд, что ознчет Прошлое. Он был огромня. Великнш, подземня женщин-гор; воды, что он охрнял, были водми времени. Другие корни уходили в иные миры. Некоторые из них – тйн. Теперь, испытывя жжду, он тянул воду корнями, зссывл ее в ствол-позвоночник.

У него были сотни рук, зкнчиввшиеся десяткми тысяч пльцев, и все его пльцы тянулись к небу. Груз неб тяжким бременем лежл у него н плечх.

Нельзя скзть, что его муки уменьшились, но боль теперь приндлежл фигуре, висевшей н дереве, не смому дереву. Тень стл в своем безумии чем-то большим, чем человек н дереве. Он был смим деревом, и ветром, что шумел в ветвях мирового древ, и серым небом, и клубящимися тучми. Он был белк Рттоск, что бегл по стволу от глубинных корней до смых высоких веток; он был сокол с безумным взором, что с высоты сломнного сук обозревл мир вокруг; он был червь в недрх ствол.

Звезды кружили, и сотнями рук он лскл их блестящие огоньки, сжимл в лдонях, выключл их, и они исчезли…

Мгновение ясности посреди безумия и боли. Тень почувствовл, что всплывет из бред н поверхность. Он знл, это не ндолго. Утреннее солнце ослепило его. Он зкрыл глз, жлея, что не может зщитить их лдонью.

Уже недолго остлось. Он и это знл.

Открыв глз, Тень увидел н дереве подле себя молодого человек.

Кож у незнкомц был темно-коричневя. Нд высоким лбом мелко курчвились темные волосы. Он сидел н суку высоко нд головой Тени. Выгнув шею, Тень ясно смог его рзглядеть. И человек был безумен. Это Тень определил с первого взгляд.

– Ты голый, – доверительно сообщил ему безумец. – И я тоже голый.

– Это я вижу, – проскрипел Тень.

Безумец поглядел н него, потом кивнул и повел головой из стороны в сторону, словно рзминл зтекшую шею. Нконец он скзл:

– Ты знешь, кто я?

– Нет.

– А я тебя зню. Я нблюдл з тобой в Кире. И потом тоже. Моей сестре ты понрвился.

– Ты…

– Имя никк не шло ему н ум. «Ест зверушек, сбитых мшинми н трссе». Д. – Ты Гор.

Безумец кивнул.

– Гор, – повторил он. – Я – сокол рссвет, я – ястреб зкт. Я – солнце, и ты тоже. И я зню природу Р. Мне мм скзл.

– Здорово, – вежливо отозвлся Тень.

Нпряженно уствившись н землю внизу, безумец промолчл. А потом вдруг обрушился с сук.

Ястреб кмнем упл н землю, потом по плвной дуге вышел из своего пдения и, несколько рз тяжело взмхнув крылми, взмыл вверх, сжимя в когтях крольчонк. Со своей добычей ястреб приземлился н ветку чуть ближе к Тени.

– Есть хочешь? – спросил безумец.

– Нет, – ответил Тень. – Нверное, должен был бы, но не хочу.

– А вот я хочу, – скзл безумец.

Кролик он съел быстро: рзорвл голыми рукми, высосл кровь и костный мозг. Покончив с едой, он бросил обглоднные кости и кроввый мех вниз. Потом прошелся по ветке и остновился н рсстоянии вытянутой руки от Тени. Тут он без смущения уствился н Тень и стл с ног до головы рссмтривть его – тщтельно и осторожно. Подбородок и грудь у него были вымзны в крови кролик, которую он отер тыльной стороной лдони.

Тени подумлось, что ему нужно скзть что-нибудь.

– Привет, – скзл он.

– Привет, – отозвлся безумец.

Он выпрямился н ветке, отвернулся от Тени и пустил струю темной мочи н луг внизу. Продолжлось это долго. Зкончив, он вновь присел н корточки у ствол.

– Кк тебя звть? – спросил Гор.

– Тень, – ответил Тень.

Безумец кивнул.

– Ты – тень. Я – свет, – скзл он. – Все сущее отбрсывет тень. – Подумл и добвил: – Они вскоре стнут биться. Я видел, кк они нчли прибывть н место. – А потом безумец скзл: – Ты умирешь. Ведь тк?

Но Тень уже не мог говорить. Ястреб рспрвил крылья и медленно взмыл вверх, подхвченный утренними ветрми.

Лунный свет.

Кшель сотряс все тело Тени, мучительный кшель, резкой болью прошивший горло и грудь. Здыхясь, он попытлся нбрть в легкие воздух.

– Эй, щенок, – позвл снизу знкомый голос. Он поглядел вниз.

Лун белым блюдцем сиял среди верхних ветвей дерев – светло кк днем, – и в озерце этого блеклого свет у корней дерев стоял женщин, ее лицо кзлось белым овлом. Ветер зшумел в ветвях.

– Привет, Щенок, – повторил он.

Он попытлся зговорить, но только зкшлялся, и долгое время позывы рвли ему грудь.

– Знешь, – услужливо скзл он, – ты умирешь.

– Привет, Лор, – просипел он.

Он поглядел н него мертвыми глзми, потом улыбнулсь.

– Кк ты меня рзыскл?

Он помолчл, просто стоял в лунном свете.

– Ты – смое близкое, что у меня остлось от жизни. Ты – единственное, что у меня есть, единственное, что не было унылым, безвкусным и серым. Мне можно звязть глз и бросить меня в морские глубины, и все рвно я буду знть, где нйти тебя. Меня можно зкопть н сотни миль под землей, и все рвно я буду знть, где ты.

Он поглядел н женщину в лунном свете, и глз ему зщипло от слез.

– Я рзрежу веревки, – скзл он некоторое время спустя. – Я только и делю, что тебя спсю, ведь тк?

Он снов зкшлялся. Потом:

– Нет, оствь меня. Мне нужно это проделть. А он покчл головой:

– Ты сумсшедший. Ты тм умирешь. Ты же остнешься клекой, если уже себя до того не довел.

– Может быть, – ответил он. – Но я жив.

– Д, – скзл он мгновение спустя. – Пожлуй, д.

– Ты же мне скзл, – нпомнил он. – Тм, н клдбище.

– Кжется, столько времени прошло, Щенок, – скзл он. А потом добвил: – Здесь мне лучше. Не тк больно. Ты понимешь, о чем я? Но я ткя сухя.

Ветер стих, и теперь он ощутил ее зпх: всепроницющя и неприятня вонь гниющего мяс, болезни и рзложения.

– Я потерял рботу, – скзл он. – Я устроилсь н бензоколонку в ночную смену, но мне скзли, что люди жлуются. Я говорил, что больн, они ответили, им плевть. Я тк хочу пить.

– Женщины, – скзл он ей. – У них есть вод. В доме.

– Щенок… – Голос у нее стл испугнный.

– Скжи им… скжи им, что я просил, чтобы они дли тебе воды.

Белое зпрокинутое лицо.

– Мне ндо идти, – прошептл он, потом отрывисто и сухо кшлянул и, скривившись, выплюнул н трву ком чего-то белого. Удрившись о землю, ком рсплся н чсти, которые тут же уползли.

Дышть не было сил. Грудь кзлсь тяжелой, и голов кружилсь.

– Остнься, – выдохнул он и дже не был уверен, слышл ли он его. – Пожлуйст, не уходи. – Он нчл кшлять. – Остнься н ночь.

– Я постою здесь недолго, – ответил он и добвил, кк мть ребенку: – Ничто тебя не тронет, пок я здесь. Ты ведь это знешь, првд?

Тень снов кшлянул. Он зкрыл глз – всего н мгновение, тк ему покзлось, но когд он открыл их снов, лун зшл и под деревом никого не было.

Грохот и глухие удры у него в голове, это – з грнью мигрени, з грнью любой боли. Все предметы рсплись н крохотные ббочки, которые зкружились вокруг него рзноцветной пыльной бурей, потом рстворились в ночи.

Беля простыня, обернутя вокруг тел у подножия дерев, громко хлопл н утреннем ветру.

Грохот стих. Все змедлилось. Не остлось ничего, что поддерживло бы в нем дыхние. Сердце перестло биться у него в груди.

Тьм, в которую он погрузился н сей рз, был глубокой, и освещл ее одинокя звезд. Эт тьм был последней.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Зню, что мухлюют. Но это единствення игр в городе.

Кнд Билл Джонс

Дерево исчезло, и мир исчез, и серо-утреннее небо нд ним тоже исчезло. Небо теперь было цвет полуночи. Высоко нд головой горел, сиял, мигя, одинокя холодня звезд, и ничего больше. Он сделл шг и едв не оступился.

Тень поглядел вниз. В скле были прорублены уходящие вниз ступени, столь огромные, что ему н ум пришли великны, которые некогд, в глубокой древности, вырубили их и по ним же спустились, чтобы никогд уже не вернуться.

Он стл спускться вниз: свешивл ноги с кромки верхней ступени, чтобы спрыгнуть н нижнюю. Все тело у него болело, но эт был боль двно не рзминемых мускулов, не муки тел, провисевшего н дереве до смерти.

Без млейшего удивления он зметил, что теперь одет в джинсы и футболку. Он был босиком. Его охвтило глубочйшее ощущение деж-вю: тк он был одет, когд стоял посреди квртиры Чернобог в ночь, когд Зоря Полуночня пришл к нему, чтобы рсскзть о созвездии под нзвнием «Колесниц Один». Он снял ему луну с неб.

Внезпно он понял, что сейчс произойдет. Он встретит Зорю Полуночную.

Он ждл его у подножия лестницы. Луны в небе не было, но Зоря тем не менее куплсь в ее свете: ее белые волосы были лунно-светлыми, и одет он был в ту же льняную с кружевми ночную сорочку, кк и той ночью в Чикго.

– Привет, – скзл он.

– Привет, – отозвлся Тень.

– Кк дел?

– Не зню, – ответил он. – Может, это еще одно видение н дереве. С тех пор кк я вышел из тюрьмы, мне снятся престрнные сны.

Лунный свет серебрил ей лицо (хотя никкой луны не было в черном, кк чернослив, небе и тут, у подножия лестницы, дже одинокя звезд потерялсь из виду), и выглядел он серьезной и рнимой.

– Н все твои вопросы есть ответ, если ты хочешь его узнть. Но кк только ты узнешь ответ, ты не сможешь уже прогнть это знние.

Позди Зори троп рздвивлсь. Он догдывлся, что сейчс придется решить, ккой дорогой пойти. Но прежде оствлось одно незвершенное дело. Зпустив руку в крмн джинсов, он с облегчением почувствовл н дне привычную тяжесть монеты. Он осторожно вытщил монету, держ ее между большим и укзтельным пльцми: доллр со Свободой, 1922 год чекнки.

– Это твоя, – скзл он.

Он прекрсно помнил, что н смом деле его одежд лежит где-то у подножия дерев. Три женщины сложили ее в холщовый мешок, откуд достли веревки, см мешок звязли, и стршя из троих положил поверх мешк тяжелый кмень, чтобы его не унесло ветром. И поэтому он знл, что в рельном мире доллр со Свободой лежит в крмне джинсов, те – в мешке под кмнем. И тем не менее монет у вход в подземной мир был мтерильной.

Тонкие пльцы Зори взяли монету.

– Спсибо. Он двжды купил тебе свободу, теперь осветит твой путь через темные мест.

Зоря сомкнул лдонь, потом поднял руку и положил монету в вышину, тк высоко, кк только смогл дотянуться. А потом отпустил. Но вместо того чтобы упсть вниз, монет мягко поплыл вверх, пок не остновилсь примерно в футе нд головой Тени. Только это был уже не серебряня монет. Госпож Свобод и ее корон с шипми исчезли. И н версе Тень увидел смутный лик полной луны в середине лет. Тень не мог решить, смотрит ли он н луну рзмером с доллр в футе нд ним или н луну рзмером с Тихий окен в тысячх миль нд землей? И есть ли рзниц между ними двумя?

– Ккой дорогой мне пойти? – спросил он. – Ккя из них безопсн?

– Если пойдешь по одной, другую выбрть уже не сможешь. Но ни одн из них не безопсн. Кким путем пойдешь? По пути тяжкой првды или приятной лжи?

– Првды, – скзл он. – Я слишком длеко зшел, чтобы слушть новую ложь.

Вид у нее стл печльный.

– Тогд тебе придется зплтить, – скзл он.

– Я зплчу. Кков цен?

– Твое имя. Твое нстоящее имя. Тебе придется отдть его мне.

– Кк?

– Вот тк.

Он поднял прекрсную руку к его голове. Тень почувствовл, кк кончики ее пльцев ксются его кожи, потом проникют сквозь нее в череп, глубоко входят в его голову. Что-то щелкнуло у него в черепе, отдлось в спинном мозгу. Зоря Полуночня вынул руку из его головы. Плмя, будто язычок свечи, но светящееся ярко-белым, мгнезиевым светом, змерцло н кончике ее пльц.

– Это и есть мое имя? – спросил он.

Он сомкнул лдонь в кулчок, и огонек исчез.

– Было, – ответил он и укзл н првую тропинку. – Тебе туд. Прощй.

Безымянный, Тень пошел по првой тропинке, освещенной луной. Обернувшись поблгодрить Зорю, он не увидел ничего, кроме тьмы. Ему чудилось, что он глубоко под землей, но, здиря голову, он все рвно видел во темноте крохотную луну. Он звернул з угол.

Если это згробня жизнь, решил Тень, то он очень похож н Дом н Скле: нполовину диорм, нполовину кошмр.

Перед Тенью вдруг окзлся он см: другой Тень в синем тюремном комбинезоне сидел в кбинете нчльник тюрьмы, тот рсскзывл ему, что Лор погибл в втоктстрофе. Он видел выржение н лице второго Тени: это было лицо человек, которого покинул весь мир. Больно было смотреть н эту рнимость и этот стрх. Тень поспешил дльше и, пройдя через кбинет, обнружил, что зглядывет, кк в витрину, в контору по ремонту видеомгнитофонов н окрине Игл-Пойнт. Три год нзд. Д.

В конторе, кк он знл, Тень-дв кк рз избивл до полусмерти Лрри Пуэрс и Би-Джи Уэст, обдиря при этом костяшки пльцев. Очень скоро он выйдет отсюд с коричневым пкетом из супермркет, нбитым двдцтидоллровыми бнкнотми. Полиция тк и не смогл докзть, что это он взял деньги: его доля выручки и еще немного сверху, ведь не следовло Лрри и Би-Джи пытться тк обобрть его и Лору. Он был всего лишь водителем, но свое дело сделл, сделл все, о чем он его просил…

А после суд никто и не вспоминл об огрблении бнк, хотя всем того хотелось. Пок все держли рот н змке, у полиции не было докзтельств. А все молчли кк рыбы. Поэтому прокурору пришлось обвинять его в ннесении телесных повреждений, которые Тень причинил Пуэрсу и Уэсту. Н суде прокурор предъявил фотогрфии двух пострдвших, сделнные, когд их доствили в местную больницу. Тень во время процесс дже не зщищлся, тк было проще. Ни Пуэрс, ни Уэст кк будто не в состоянии были вспомнить, из-з чего нчлсь дрк, но кждый признл, что нпдвшим был Тень.

О деньгх никто не говорил.

Никто не упомянул и о Лоре, большего Тени и не требовлось.

Тень здумлся, не лучше ли было пойти по дороге приятной лжи. Он ушел от зл суд и по кменистой тропке прошел в другое место, которое походило н больничную плту. Плту в муниципльной больнице Чикго. В горле у него комом поднялсь желчь. Ему не хотелось смотреть. Не хотелось идти дльше.

Н больничной койке снов умирл его мть, кк он умирл, когд ему было шестндцть, и д, вот и он см, крупный, неловкий шестндцтилетний подросток с прыщми н кофейно-сливочной коже, сидит подле нее и, не в силх смотреть н больную, читет толстую книгу. Интересно, что это з книг? Тень обошел больничную койку, чтобы рссмотреть ее поближе. Он стоял между койкой и стулом, переводя взгляд с одной н другого, с умирющей женщины – н взрослого мльчик, сгорбившегося, уткнувшего нос в «Рдугу тяготения»*[11], в попытке убежть от смерти мтери в Лондон времен блицкриг. Но выдумнное безумие книги не было ни убежищем, ни опрвднием.

Глз мтери зкрыты: подренный морфином покой. То, что он считл просто еще одном кризом серповидно-клеточной немии, новым болевым приступом, который следовло перетерпеть, окзлось, кк они слишком поздно узнли, лимфомой. Ее кож приобрел серовто-лимонный оттенок. Ей было тридцть пять, но выглядел он много стрше.

Тени зхотелось встряхнуть смого себя, несклдного мльчишку, кким он был когд-то, зствить его взять мть з руку, поговорить с ней, хотя бы что-то сделть, прежде чем он уйдет, что, кк он знл, вскоре случится. Но он не мог коснуться смого себя и потому продолжл читть; и тк его мть умерл, пок он сидел рядом с ней, читя книгу.

После этого он почти совсем бросил читть. Нельзя доверять вымышленной жизни. Ккой толк от книг, если они не могут зщитить тебя от ткого?

Тень вышел из больничной плты и пошел дльше по то и дело поворчивющему коридору, который уводил его в недр земли.

Снчл он увидел мть и глзм своим не поверил, кк же он юн! Ей, похоже, нет еще и двдцти пяти. Квртир, еще одно немное посольское жилье где-то в Северной Европе, знчит, мть еще не уволили по болезни. Он оглядывется по сторонм в поискх ккой-нибудь зцепки и видит смого себя: крохотня козявк с огромными светло-серыми глзми и темными волосми. Они ссорятся. Дже не слыш слов, Тень знет из-з чего: в конце концов, они всегд ссорились из-з одного и того же, и только из-з этого.

«Рсскжи мне о моем отце».

«Он мертв. Не спршивй о нем».

«Но кто он был?»

«Збудь о нем. Умер и все, ничего ты не потерял».

«Я хочу посмотреть н его фотогрфию».

«У меня нет фотогрфий», – говорит он, тут ее голос всегд стновился тихим и яростным, и мленький Тень знл, что, если не перестнет здвть вопросов, он нчнет кричть или, может, дже удрит его: но он ткже знл, что не перестнет донимть ее рсспросми… Тень отвернулся и пошел по туннелю дльше.

Туннель поворчивл и петлял, водил кругми и тем нпоминл змеиную кожу или внутренности глубоких-преглубоких корней дерев. Слев от него окзлось озерцо: он услышл кпнье воды где-то в черной темноте, пдвшие кпли едв колебли озерную глдь. Опустившись н колени, Тень нпился, черпя воду пригоршней. А потом пошел дльше, пок не очутился н зеркльном полу, по которому плыли, кчясь, отржения огней дискотеки. Впечтление было ткое, будто он стоял в смом центре Вселенной и все плнеты и звезды врщлись вокруг него. Он ничего не слышл: ни музыки, ни голосов, перекрикивющих ее. Он смотрел н женщину, которя выглядел именно тк, кк не выглядел мть все годы, что он знл ее. Ведь тогд он см был почти ребенком…

И он тнцевл.

Тень обнружил, что нисколько не удивлен тем, что узнл ее пртнер. З тридцть три год он не слишком изменился.

Он пьян, это Тень понял с первого взгляд. Он выпил немного, но лкоголь ей внове, и через неделю он сядет н корбль в Норвегию. А потом они пили одну «Мргриту» з другой, и н губх у нее соль, и крупинки соли льнут к тыльной стороне лдони…

Вместо привычного костюм н Среде сейчс рубшк и джинсы, но приколотя к крмну ковбойки серебряня булвк в форме дерев, поблескивя, пускет зйчиков, когд н нее пдет свет зеркльного шр. Они прекрсня пр, если позбыть о рзнице в возрсте. В движениях Среды – волчья грция.

Медленный тнец. Он притягивет ее к себе, и лпищ собственнически охвтывет девичий здок, прижимя ее к себе ближе. Другя его рук берет девушку з подбородок, поднимет лицо вверх, и они целуются посреди тнцзл, зеркльц врщющегося шр бросют свет н стены, окружют их огнями. Они в центре Вселенной.

Вскоре после этого они уходят. Он покчивется, опирется н него. Он уводит ее из тнцзл.

Тень зкрывет лицо рукми и не идет следом; он не способен, д и не желет, быть свидетелем собственного зчтия.

Он пошел дльше. Н повороте тропинке Тень остновился перевести дух.

Чья-то рук поглдил его по спине снизу-вверх, и нежные пльцы поворошили волосы н зтылке.

– Привет, – прошептл у него з плечом хрипловтый мурлыкющий голос.

– Привет, – отозвлся, поворчивясь, Тень.

У нее был коричнево-смугля кож, глз – золотисто-янтрные, цвет доброго мед. И зрчки – вертикльные щелочки.

– Я тебя зню? – недоуменно спросил он.

– И очень близко. – Он улыбнулсь. – Я когд-то спл н твоей постели. И мой нрод приглядывл з тобой. – Повернувшись к тропе, он укзл н три пути, рсходящиеся вдли у нее з спиной: – Тк вот. Один путь сделет тебя мудрым. Один путь тебя исцелит. И один путь тебя убьет.

– Думю, я уже мертв, – скзл Тень. – Я умер н дереве. Он состроил презрительную гримску.

– Есть мертвые, и мертвые, и другие мертвые. Все относительно и друг другу сродни. – Тут он снов улыбнулсь. – Я могл бы и пошутить, знешь ли. Что-нибудь о мертвых родственникх.

– Лучше не ндо, – скзл Тень. – Все в порядке.

– Ну и кким путем пойдешь?

– Не зню, – сознлся он.

Он склонил голову н сторону – совершенно кошчье движение. Внезпно Тень вспомнил следы от кошчьих когтей у себя н плече и почувствовл, что нчинет зливться крской.

– Если ты мне доверяешь, – скзл Бст, – я могу выбрть з тебя.

– Я тебе доверяю, – без зминки ответил он.

– Хочешь знть, чего это тебе будет стоить?

– Я уже лишился имени, – объяснил он.

– Имен приходят и уходят. Оно того стоило?

– Д. Может быть. Это было непросто. Кк со всеми откровениями, это личное.

– Все откровения личные, – скзл он. – Вот почему откровениям нельзя доверять.

– Не понимю.

– Верно, – скзл он, – не понимешь. Я возьму твое сердце. Нм оно потом пондобится.

С этими словми он зпустил руку ему в грудь и вытщил оттуд, зжв когтями, что-то рубиновое и пульсирующее. Оно было цвет голубиной крови и словно соткно из чистого свет. Оно ритмично сжимлось и рсширялось.

Бст сомкнул руку, и оно исчезло.

– Пойди средним путем, – посоветовл он. Тень кивнул и пошел.

Тропк стновилсь скользкой. Склы по обе стороны ее покрылись инеем. Лун в вышине посверкивл сквозь повисшие в воздухе ледяные кристллики: вокруг нее возникло кольцо, луння рдуг, рссеивющя свет. Смотреть было крсиво, но зтрудняло путь. См тропк стл нендежной.

Он достиг того мест, где троп рсходилсь.

Из первого туннеля н него пхнуло чем-то знкомым. Он открывлся в огромный зл или череду злов, похожих н темный музей. Это место он уже знл. Мог слышть долгое эхо мельчйших шумов, звук, ккой издют, плвно сдясь н сттуи, чстички пыли.

Это место он видел во сне в ту первую ночь в мотеле по выходе из тюрьмы, в ту ночь, когд к нему пришл Лор. Бесконечный зл слвы позбытых богов и тех, смо существовние которых стерлось из людской пмяти.

Он отступил н шг.

Потом отошел к другой стороне тропинки и поглядел вперед. В этом туннеле было что-то от Диснейленд: черные плексиглсовые стены с встроенными в них огонькми. Цветные лмпочки зжиглись и гсли в иллюзии порядк и без особенной н то причины, будто огоньки н консоли космолет в фнтстическом фильме.

И тут Тень что-то услышл: глубокий и вибрирующий бсистый гул, ккой он ощущл нутром.

Он остновился и огляделся по сторонм. Ни првый, ни левый туннель не кзлись верными. Время прошло. Хвтит с него тропок. Средний путь, тот, по которому ему прикзл идти женщин-кошк, и есть его дорог. Он шгнул к нему.

Лун в вышине нчл тускнеть: крй ее розовел и скрывлся в зтмении. Средний туннель был обрмлен кменным портлом.

Тень шгнул сквозь него во тьму. Воздух потеплел; пхло здесь влжной пылью, будто н городской улице после первого летнего ливня.

Ему не было стршно.

Стрх умер н дереве, кк умер см Тень. Не остлось ни стрх, ни ненвисти, ни боли. Не остлось ничего, кроме сути.

В отдлении негромко плеснуло что-то большое, и эхо рзнесло этот звук по бескрйнему простору. Тень сощурился, но ничего не рзглядел. Слишком темно. А потом, в той стороне, откуд рздлся плеск, змерцл и стл приближться неверный огонек, и тогд мир вокруг приобрел очертния: Тень стоял в пещере, перед ним рсстиллсь ровня, кк зеркло, водня глдь.

Плеск стновился ближе, свет ярче – Тень ждл н берегу. Вскоре покзлсь низко сидящя плоскодонк. Один фонрь, мигя белым, горел н приподнятом носу, другой сиял отржением из стеклянно-черной воды в нескольких футх под ним. Оттлкивясь от дн шестом, лодкой упрвлял высокя фигур, плеск, который слышл Тень, издвл см шест, когд темня рук погружл его в воду и толкл суденышко по подземному озеру.

– Эй тм! – позвл Тень.

Внезпно его окружило эхо собственных слов: ему покзлось, его приветствует целый хор, многие люди зовут его, перекликясь, и у кждого его голос.

Человек в плоскодонке не ответил.

Лодочник был высок и очень худ. З склдкми просторного белого блхон, в которых терялось тело, было не рзобрть, Мужчин это или женщин, непокрытя голов был нстолько лишен человеческих черт, что Тень решил, будто это ккя-то мск: мленькя птичья головк н длинной шее и с длинным, высоко посженным клювом. Тень понимл, что этот похожий н птичий призрк силуэт ему знком. Но когд он порылся в пмяти, т его рзочровл: он сохрнил только обрз втомт в Доме н Скле и бледной фигуры, в которой было что-то птичье, выплыввшей из склеп, чтобы утщить к себе душу пьяницы.

Вод кпл с шест, и эхо повторяло звук удрявшихся о глдь озер кпель, по поверхности перед носом лодки рсходились круги. Плоскодонк был сделн из связнного веревкми кмыш.

Лодк подошл совсем близко к берегу. Лодочник оперся о шест. Голов его медленно повернулсь, и н Тень уствился птичий клюв.

– Привет, – скзл кормчий, клюв его тк и не шевельнулся. Голос был мужской и, кк и все остльное в згробной жизни Тени, знкомый. – Сдись в лодку. Боюсь, тебе придется промочить ноги, но тут ничего не поделешь. Лодки стрые, если я подойду поближе, то рискую пропороть днище.

Тень вошел в воду, которя доходил ему почти до колен и был н удивление теплой. Когд он подошел к борту, лодочник протянул ему руку и втщил в лодку. Кмышовя лодчонк зкчлсь, тк что вод плеснул через низкие борт, потом выпрвилсь.

Лодочник оттолкнул суденышко от берег. Фонрь н носу плоскодонки вблизи окзлся мсляной лмпой. Тень смотрел, кк уходит в кмыш вод, кпющя н дно лодки с его мокрых штнин.

– Я тебя зню, – скзл он существу н носу.

– И то првд, – отозвлся лодочник. Плмя мсляной лмпы н носу лодки зметлось, и от повлившего дым Тень зкшлялся. – Ты рботл у меня. Боюсь, нм пришлось похоронить Лйлу Гудчйлд без тебя. – Голос был нервический и слов выговривл тщтельно.

Дым ел Тени глз. Он отер слезы рукой и сквозь дым рзличил высокого джентльмен в костюме и с очкми в золотой опрве н носу. Дым рссеялся, и лодочник вновь превртился в существо с телом человек и головой речной птицы.

– Мистер Ибис?

– Рд тебя видеть, Тень, – скзло существо голосом мистер Ибис. – Знешь, что ткое психопомп?

Тени подумлось, что он знет это слово, но т жизнь был тк двно. Поэтому он только покчл головой.

– Мудреное нзвние для проводник душ, – объяснил мистер Ибис. – У всех нс множество функций, множество форм бытия. Я считю себя тихим ученым, который пописывет себе скзки и видит сны о прошлом, может быть, существоввшем, может, и нет. И это првд до некоторой степени. Но в одной из моих ипостсей я, кк и многие, с кем ты решил свести знкомство, психопомп. Я сопровождю живых в мир мертвых.

– Я думл, это и есть згробный мир, – скзл Тень.

– Нет. Не per se*.[12] Это скорее предврительное прострнство.

Кмышовя лодк скользил по зеркльной поверхности подземного озер. А потом, по-прежнему не двигя клювом, мистер Ибис пояснил:

– Вы, люди, рссуждете о живых и умерших, словно это дв взимоисключющих состояния мтерии. Словно не бывет тк, чтобы рек был еще и дорогой, песня цветом.

– Не бывет, – ответил Тень. – Рзве нет? Шепот эх нд озером принес ему его слов нзд.

– Тебе следовло бы помнить, – брюзгливо отозвлся мистер Ибис, – что жизнь и смерть – две стороны одной монеты. Словно орел и решк н четвертке.

– А если бы у меня был четвертк с двумя решкми?

– Не бывет.

Тут, нд озерной водой, Тень прошил дрожь. Ему покзлось, он видит лиц детей, с упреком глядящих н него из-под стеклянной поверхности: их лиц отекли от воды, рзмягчились, слепые глз подернулись пеленой. В подземной пещере не было ветр, который потревожил бы водную глдь.

– Выходит, я умер, – скзл Тень. Он нчл привыкть к этой мысли. – Или умру.

– Мы плывем к Чертогм Умерших. Я просил, чтобы именно меня з тобой послли.

– Почему?

– Ты был хорошим рботником. Почему бы и нет?

– Потому что… – Тень собрлся с мыслями. – Потому что я никогд в вс не верил. Потому что я мло что зню о египетской мифологии. Потому что я этого не ждл. Что стряслось со святым Петром и Жемчужными вртми?

Беля голов с длинным клювом вжно кчнулсь из стороны в сторону.

– Не стршно, что ты в нс не верил, – скзл мистер Ибис. – Мы в тебя верили.

Лодк зшуршл днищем по кмням. Сойдя в воду, мистер Ибис попросил Тень последовть его примеру. С нос плоскодонки мистер Ибис взял моток веревки, лмпу, отлитую в форме полумесяц, передл Тени. Они вышли н берег, и мистер Ибис привязл лодку к железному кольцу в кменном полу. Потом взял у Тени лмпу и быстро пошел вперед, держ лмпу н весу, тк что он отбрсывл н кменный пол и уходящие в вышину стены огромные тени.

– Боишься? – спросил мистер Ибис.

– Не слишком.

– Что же, пок мы идем, попытйся вызвть в себе приличествующие блгоговение и душевный ужс. Это ниболее уместные чувств в днной ситуции.

Тень не боялся. Ему было интересно, он предвкушл что-то новое, вот и все. Он не стршился ни нползющей тьмы, ни того, что умер, ни дже существ с головой собки и рзмером с зернохрнилище, которое сурово уствилось н них в Чертоге. Существо зворчло, ворчние перешло в горловой рык, и Тень почувствовл, кк волосы у него н зтылке стли дыбом.

– Тень, – скзло существо, – нстло время суд. Тень поднял голову.

– Мистер Шкл? – спросил он.

Огромные темные руки Анубис опустились, подхвтили Тень и поднесли его к смой оскленной морде.

Блестящие янтрные глз оглядели его с головы до ног тк же бесстрстно, кк мистер Шкл изучл мертвую девушку в прозекторской. Тень понял, что все его недосттки, все его проступки и слбости сейчс извлекются н свет, взвешивются и измеряются; что его в своем роде преприруют, рзрезют и пробуют н вкус.

Мы зчстую не помним того, что не делет нм чести. Мы опрвдывем ткие поступки, прячем их з глянцевой ложью или под толстым слоем пыли збвения. Все, что совершил в своей жизни Тень ткого, чем не стл бы гордиться, все, что он предпочел бы сделть инче или не делть вовсе, вернулось к нему, нлетело клубящимся штормовым влом вины, сожления и стыд, и спрятться ему было негде. Он был обнженным и преприровнным трупом н нтомическом столе, и темный Анубис, бог-шкл, был его прозектором, его прокурором и его судьей.

– Пожлуйст, – выдвил Тень. – Прошу вс, хвтит.

Но изучение продолжлсь. Кждя ложь, которую он когд-либо скзл, кждый предмет, который он укрл, кждя обид, которую он причинил другому существу, все мелкие преступления и крошечные убийств, которые совершются изо дня в день, и еще много другого были извлечены и рссмотрены судьей мертвых с головой шкл.

В лдони темного бог Тень рсплклся от душевной боли, Он снов вдруг превртился в хилого ребенк, беспомощного и бессильного, кким был когд-то.

А потом, без предупреждения или подскзки, все прекртилось. Тень тяжело дышл, двя рыдния, из нос у него текли сопли; он все еще чувствовл себя беспомощным, но руки осторожно, почти нежно опустили его н кменный пол.

– У кого его сердце? – прорычл Анубис.

– У меня, – промурлыкл женский голос.

Тень поднял голову. Бст стоял возле существ, которое не было уже мистером Ибисом, и в првой руке держл его сердце. Оно подсвечивло ей лицо рубиновым светом.

– Дй его мне, – скзл Тот, бог с головой ибис, и, взяв сердце в руки, перествшие быть человеческими, скользнул с ним к Анубису.

Бог-шкл поствил перед собой весы с золотыми чшкми.

– Тк мы сейчс узнем, что мне уготовно? – шепотом спросил Тень у Бст. – Рй? Ад? Чистилище?

– Если перо урвновесит сердце, – ответил т, – ты см сможешь выбрть свой удел.

– А если нет?

Он пожл плечми, словно от этого рзговор ей было не по себе, но потом скзл:

– Тогд мы скормим твои сердце и душу Аммету, пожиртелю душ…

– Может, – скзл он, – может, меня все же ждет счстливый конец.

– Не только счстливых концов не существует, – отрезл Бст, – концов вообще не существует.

Н одну из чш очень осторожно, блгоговейно Анубис опустил перо.

А н другую чшу – сердце Тени. Под весми зворочлось что-то, чего Тени не зхотелось дже рссмтривть поближе.

Это было тяжелое перо, но и сердце у Тени было тяжелое, и весы, кчнувшись, тревожно зколеблись.

Но в конце концов выровнялись, и тврь из тени неудовлетворенно и мрчно убрел прочь.

– Вот кк все вышло, – с сожлением пробормотл Бст. – Просто еще один череп в общей куче. Жль. А я ндеялсь, что ты сможешь принести ккое-то добро, учитывя, ккие у нс неприятности. Это кк смотреть в змедленной съемке втоктстрофу и знть, что бессилен что-либо сделть.

– Тебя тм не будет?

Он покчл головой.

– Я не люблю, когд другие дерутся з меня в моих битвх. В необъятном зле смерти воцрилось молчние, эхом отозвлось от воды и тьмы.

Тень скзл:

– Выходит, я могу выбирть, куд пойду теперь?

– Выбирй, – отозвлся Тот. – Или мы можем выбрть з тебя.

– Нет, – ответил Тень. – Все в порядке. Выбор з мной.

– Ну? – взревел Анубис.

– Я хочу покоя. Вот чего я хочу. Я не хочу ничего. Ни д, ни ря, совсем ничего. Просто пусть все кончится.

– Ты уверен? – переспросил Тот.

– Д, – ответил Тень.

Мистер Шкл открыл перед Тенью последнюю дверь, з ней простирлось… ничто. Ни тьмы. Ни дже збвения. Только ничто.

Тень принял его, совершенно и без оговорок, и со стрнной, яростно-бурной рдостью шгнул через порог.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Все н этом континенте свершется с большим рзмхом. Климт здесь суров и в жру, и в стужу, виды великолепны, грозы и громы внушют ужс. Общественные возмущения потрясют сму конституцию. Нши собственные промхи, нши проступки, нши потери, нш позор, смо нше пдение здесь рзрстются до невиднных прежде рзмеров.

Лорд Крлйл в письме Джорджу Селвину, 1778

О смом вжном месте н юго-востоке Соединенных Шттов кричт с сотен крыш ветшющих мбров по всем Джорджии и Теннесси, вплоть до смого Кентукки. Н дороге, петляющей через лес, путник вдруг проезжет мимо прогнившего крсного мбр с ндписью мсляной крской н крыше:

ПОСЕТИТЕ РОК-СИТИ

ВОСЬМОЕ ЧУДО СВЕТА

А н стене обвливющегося коровник неподлеку большими белыми печтными буквми стоит:

УВИДЕТЬ СЕМЬ ШТАТОВ ИЗ РОК-СИТИ

ЧУДО СВЕТА

Все это зствляет водителя поверить, что Рок-Сити – з ближйшим поворотом, вовсе не в дне пути, н Сторожевой горе, которя стоит у смой грницы Джорджии и в нескольких милях к юго-востоку от Чттнуги, в штте Теннесси.

Сторожевую гору нельзя нзвть горой в буквльном смысле слов. Он нпоминет огромный возвышющийся нд рвниной холм с плоской вершиной. Когд в эти кря пришли белые, здесь жили чикмуг, одно из племен союз чероки. Индейцы чикмуг нзывли гору Чттотонуги, что тогд переводилось кк «гор, которя поднимется н полпути до небес».

В тридцтых годх девятндцтого век зконодтельный кт Эндрю Джексон о перемещении индейцев изгнл зконных влдельцев с их земель, и солдты США вынудили их всех до единого, кого смогли поймть, пешком отпрвиться з тысячи миль н новые индейские территории, туд, где со временем возникнет Оклхом. Чоктоу, чикмуг, чероки, чиксоу отпрвились по Дороге слез: кт незплнировнного геноцид. Тысячи мужчин, женщин и детей умерли в этом пути. Но с победителем не поспоришь.

Легенд глсит: кто влдеет Сторожевой горой, тот влдеет всей стрной. В конце концов, это ведь было священное место, к тому же боевя высот. В Гржднскую войну, Войну Шттов, тут гремело сржение – Битв нд Облкми. Это был первый день битвы, потом силы янки сделли невозможное: не получив прикз, хлынули через Миссионерский хребет и зхвтили гору. Север зхвтил Сторожевую гору, и Север выигрл войну.

В недрх Сторожевой горы скрывются туннели и пещеры, многие совсем древние. Сейчс они по большей чсти зложены, впрочем, некий местный бизнесмен все же откопл подземный водопд, который нзвл Рубиновым. Попсть к Рубиновому водопду можно н лифте. Это ттркцион для туристов, хотя глвной достопримечтельностью все же остется вершин Сторожевой горы. А именно Рок-Сити.

Рок-Сити нчинется декортивным сдом: посетители идут по тропинке, которя ведет их среди кмней, под кмнями, нд кмнями, между кмнями. Они бросют зерно в згон для оленей, переходят подвесной мост и зглядывют в бинокли (стоимость просмотр – четвертк), чтобы увидеть обещнный вид н семь шттов, который открывется в редкие солнечные дни, когд воздух совершенно чист. А оттуд – словно пдение в стрнный д – троп уводит посетителей, их тут ежегодно бывет миллионы, в подземные пещеры, где н них смотрят подсвеченные черным куклы, рсствленные в диормх по волшебным скзкм. Покидя это место, посетители уходят оздченные, не понимющие, зчем они сюд пришли, что, собственно, они тут видели, и хорошо ли вообще провели время.

Они съезжлись к Сторожевой горе со всех Соединенных Шттов. И это были не туристы. Они прибывли н мшинх и н смолетх, приезжли н втобусх или по железной дороге или же шли пешком. Кое-кто прилетел – летели они низко и только под покровом ночи. Кое-кто добирлся собственными путями под землей. Многие прибыли втостопом, упршивя подвезти их нервничющих мотоциклистов или водителей грузовиков. Те, у кого были свои мшины, видя тких стопщиков в зкусочных и н втостоянкх и узнвя в них своих, сми предлгли их подвезти.

Они прибывли к подножию Сторожевой горы, зпыленные и устлые, здирли головы к вершине поросшего деревьями склон или вообржли себе дорожки и сды Рок-Сити.

Они нчли прибывть рно утром. Вторя волн появилсь н зкте. А еще несколько дней они просто съезжлись.

Подъехл побитый грузовик, в кких перевозят домшний скрб, высдил несколько устлых с долгой дороги берегинь и руслок – с потекшим мкияжем, со стрелкми н чулкх, с нбрякшими векми н опухших глзх.

В рощице у подножия холм престрелый упырь предложил «Мльборо» обезьяноподобному существу со свлявшимся орнжевым мехом. Существо любезно поблгодрило, и они курили, сидя бок о бок в молчнии.

Н обочине зтормозил «тойот преви», из которых вышли семеро китйцев и китянок. Одеты они были темные костюмы, ккие в некоторых стрнх носят госудрственные чиновники средней руки. Один достл блокнот с зжимом и по списку сверил выгружемый из бгжник инвентрь – большие спортивные сумки для гольф. В сумкх скрывлись изыскнные мечи с лковыми рукоятями, резные плочки и зеркл. Оружие было посчитно, проверено и роздно под рсписку.

Некогд прослвленный комик, которого считли двно умершим, выбрвшись из ржвого дрндулет, принялся снимть одежду: ноги у него были козлиные, хвост – короткий и тоже козлиный.

Прибыли четверо мексикнцев: сплошь улыбки и черные нбриолиненные волосы. Они тут же нчли передвть по кругу бутылку, спрятнную в коричневом бумжном пкете, которя содержл горькую смесь тертого шоколд, лкоголя и крови.

Через поля к ним нпрвлялся чернобородый с курчвыми пейсми человечек в пыльном котелке и в тлесе с обтрепвшейся бхромой н плечх. В нескольких шгх впереди шгл его спутник, ростом вдвое выше его и цвет серой польской глины: слово, нчертнное у него во лбу, ознчло «жизнь».

Они все прибывли. Подъехло ткси, из которого выбрлись и принялись топтться н обочине несколько ркшсов, демонов полуостров Индостн, которые рстерянно оглядывлись по сторонм, пок не увидели Мму-джи, – зкрыв глз, т шевелил губми, погрузившись в молитву. Он был единственной, кого они здесь знли, и все же, помня былые битвы, они медлили обртиться к ней. Руки Ммы-джи потирли ожерелье из черепов. Ее коричневя кож нчл понемногу чернеть, приобретя стеклянистую черноту ггт, черноту обсидин; рот осклился, открывя длинные и белые острые зубы. Он открыл все пры огненных глз и, помнив к себе ркшсов, обнял их, словно приветствовл собственных детей.

Грозы последних дней, н севере и востоке, только нклили тмосферу. Местные комментторы погоды нчли предупреждть о возможных зчткх торндо, об облстях высокого двления, которые откзывлись смещться. Днем тут было тепло, но ночи стояли студеные.

Прибыввшие сбивлись без церемоний в группки, объединялись в отряды по нционльности, по рсе, по темперменту, дже по подвидм. Всех предчувствовли недоброе. Все глядели устло.

Кое-кто рзговривл. Временми слышлся смех, но он был приглушенным и спордическим. Из рук в руки переходили упковки с бнкми пив.

Через луг подошло несколько местных мужчин и женщин. Их тел двиглись стрнно и непривычно, говорили они, когд открывли рты, голосми вошедших в них ло. Высокий негр вещл голосом Ппы Легб, открывтеля ворот. А Брон Смди, водун – влститель умерших, збрл себе тело готской девчонки из Чттнуги, возможно, потому, что у нее имелся собственный черный шелковый цилиндр, который лихо кренился теперь н ее шевелюре. Он говорил низким голосом смого Брон, курил огромных рзмеров сигру и комндовл тремя жеде, ло умерших. Жеде вошли в тел трех бртцев средних лет. Эти явились с обрезми и отпускли ткие грязные шутки, что только они одни и готовы были нд ними смеяться, что они и делли – пронзительно и сипло.

Две безвозрстных женщины чикмуг, в зпчкнных мшинным мслом джинсх и видвших лучшие дни косухх, бродили вокруг, нблюдя з существми и приготовлениями к битве. Временми они покзывли пльцем и кчли головми. Эти не собирлись принимть учстия в столкновении.

Покзлсь и взошл н востоке лун, которой не хвтло дня, чтобы стть полной. Поднимясь, он, кзлось, зслонил полнеб, и темный рыжевто-орнжевый шр низко встл нд холмми. Ктясь по небу, он словно съеживлся и бледнел, пок не звис нд головой, будто блеклый фонрь.

Много их собрлись тут в ожиднии у подножия освещенной лунным светом Сторожевой горы.

Лоре хотелось пить.

Иногд живые горели в ее мыслях подобно свечм, иногд пылли будто фкелы. Поэтому их нетрудно было избегть, когд ндо – нйти. Тень н стволе дерев светился стрнным внутренним светом.

Когд, держсь з руки, они гуляли у клдбищ в Приозерье, он упрекнул его, мол, он не живой вовсе. Тогд он ндеялсь увидеть хотя бы искорку неприкрытого чувств. Хоть что-нибудь.

Он помнил, кк шл рядом с ним, пытясь зствить его понять, что он имеет в виду.

Но, умиря н дереве, Тень был совершенно и безвозвртно жив. Он нблюдл з тем, кк истекет из него жизнь, и он был нстоящим, он притягивл взгляд. И он просил ее остться с ним, остться н всю ночь. Он простил ее… Может быть, он простил ее. Это не имело знчения. Он изменился, большего ей и не требовлось.

Тень велел ей пойти н ферму, дескть, тм ей ддут нпиться. Дом стоял совсем темный, и Лор не могл учуять, есть ли тм кто-нибудь. Но он скзл, что тм о ней позботятся. Он толкнул дверь, и т отворилсь. Ржвые петли отозвлись протестующим скрипом.

Что-то звозилось у нее в левом легком, принялось толкться и елозить, – Лор едв не зкшлялсь.

Он стоял в узком коридоре, пыльное пинино почти перегорживло проход. Внутри дом пхло строй плесенью. Лор протиснулсь мимо пинино, толкнул дверь и окзлсь н пороге обветшлой гостиной, зствленной дряхлой мебелью. Н кминной доске горел мсляня лмп. В кмине вяло тлел рзложенный н углях огонь, но Лор не зметил и не почувствовл зпх дым ни внутри дом, ни снружи. Тусклое плмя дже не пытлось рзвеять холод в гостиной, хотя – это Лор соглсилсь бы признть – дело было, вероятно, не в комнте.

Смерть причинил Лоре боль, хотя эти обид и боль зключлись в основном в том, что отсутствовло: воду сменил иссушющя жжд, выжвшя досух кждую ее клеточку, могильный холод нвсегд лишил ее тепл. Иногд он ловил себя н мысли: не согреют ли ее живое и потрескивющее плмя погребльного костр или мягкое, бурое одеяло земли, не утолит ли холодное море ее жжду…

Тут он понял, что не одн в комнте.

Н продвленном пыльном дивне сидели, словно неживые, три женщины. Впечтление было ткое, будто они мнекены, чсть причудливой скульптуры. Дивн был обтянут побитым молью брхтом тускло-коричневого цвет, который когд-то, лет сто нзд, нверное, был ярко-кнреечным. Когд Лор вошл в комнту, женщины проводили ее глзми, но ничего не скзли.

Лор дже не знл, что они тут будут. Что-то зизвивлось и упло из ее носовой полости. Вытянув из рукв плток, Лор высморклсь, потом скомкл его и швырнул со всем содержимым в огонь, где он опл, почернел и вскоре превртился в орнжевое кружево. Лор смотрел, кк съеживются, коричневеют и горят черви.

Покончив с этим, он повернулсь к женщинм н дивне. С тех пор, кк он вошл, они дже не пошевелились, ни один мускул не дрогнул в лицх, ни единого волоск не выбилось из пучков.

– Здрвствуйте. Это вш ферм? – спросил Лор. Смя крупня из трех кивнул. Руки у нее были очень крсные, выржение лиц невозмутимое.

– Тень… тот прень, что висит н дереве… он мой муж. Он скзл, чтобы я вм скзл, чтобы вы дли мне воды.

Что-то крупное шевельнулось у нее в желудке. Поерзло, потом зтихло.

Смя меньшя, ноги которой не доствли до пол, осторожно сползл с дивн и зсеменил прочь из комнты.

Лор услышл, кк в глубине дом открывется и зкрывется дверь. Зтем снружи донеслсь черед громких скрипов и скрежетов, з кждым из них следовл плеск воды.

Вскоре коротышк вернулсь, неся коричневый глиняный кувшин. Кувшин он осторожно поствил н стол, потом отступил к дивну. Он сел, зелозил, подргивя, пок не окзлсь вновь вровень со своими сестрми.

– Спсибо.

Лор подошл к столу, оглядывя его в поискх чшки или сткн, но не ншл ничего. Пришлось взять кувшин, который был тяжелее, чем кзлся с виду. Вод в нем был совершенно прозрчной.

Лор поднял его к губм и нчл пить.

Ей подумлось, что это вод холоднее, чем вообще может быть, не змерзя, жидкость. Он зморозил ее язык, зубы, глотку. И все же Лор не могл остновиться: он пил, чувствуя, кк вод зморживет ей желудок и кишки, ее сердце и вены.

Женщины нблюдли з ней бесстрстно. С смой своей смерти Лоре не шли н ум срвнения: вещи или были или их не было. Но сейчс, глядя н женщин н дивне, он вдруг подумл о судьях, об ученых, нблюдющих з подопытным животным.

Ее пробил дрожь, крупня и внезпня. Лор протянул руку, чтобы опереться о крй стол, но стол ускользл и подпрыгивл и едв не убежл из-под пльцев. Стоило ей опустить пльцы н стол, кк он нчл блевть. Изо рт у нее изверглись желчь и формлин, многоножки и черви. А потом он почувствовл, кк рсслбились сфинктеры: все, что было в ее теле, с силой выходило из него жижей. Он бы зкричл, если бы смогл; но пыльные доски пол ндвинулись н нее тк быстро и больно, что, если бы он дышл, выбили бы из нее дух.

Время нхлынуло н нее волной, зполнило, кк вод, звертелось песчной бурей. Тысячи воспоминний рзом зкружились перед ней: вот он потерялсь в универмге з неделю до Рождеств и отц нигде не видно; вот он сидит у бр в «Чи-Чи», зкзывет клубничный дйкири, рссмтривет своего «пртнер вслепую», огромного и серьезного мужчину-дитя, и рздумывет, кк он умеет целовться; вот он в мшине, которя тошнотворно подпрыгивет и скользит, и Робби кричит н нее, пок железный столб не остнвливет, нконец, мшину, но не пссжиров…

Вод времени, поднятя из родник судьбы, Источник Урд – вовсе не живя вод. Дже не совсем вод. И все же он питет корни мирового древ. И нет другой ткой воды.

Когд Лор очнулсь в пустом доме, ее бил дрожь, дыхние и в смом деле клубилось облчком в студеном утреннем воздухе. Н тыльной стороне лдони темнел, рсплывшись мокрым ярко-крсным пятном, црпин. Лизнув ее, Лор почувствовл н губх кровь.

И он знл, куд ей теперь идти. Он нпилсь воды времени из родник судьбы. Мысленным взором он видел перед собой гору.

Лор слизл кровь с руки, восхищенно улыбнувшись при виде тонкой пленки слюны, и вышл из дом.

После недвних бурь, словно бичом исхлествших южные штты, стоял мокрый мртовский день, не по сезону холодный. Нстоящих туристов в Рок-Сити н Сторожевой горе было немного. Рождественские гирлянды сняли, волны летних посетителей еще не нчли прибывть.

И все же нверху сновли люди. Утром дже подошел туристический втобус, из которого высыпл дюжин мужчин и женщин с великолепным згром и белозубыми улыбкми лидеров. Они выглядели кк дикторы новостей, и можно было дже предствить себе, что в них есть что-то от фосфорных точек: двигясь, они словно слегк рсплывлись. Н передней стоянке Рок-Сити был припрковн черный «хмви».

Телевизионщики решительно прошгли через Рок-Сити и рсположилсь у блнсирующей склы, где принялись переговривться приятными рссудительными голосми.

Они были не единственные в этой волне посетителей. Тот, кто ходил тогд по дорожкм Рок-Сити, мог бы зметить людей, похожих н кинозвезд, и тех, кто смутно походил н иноплнетян, и большую группу тех, кто более всего соответствовл предствлению о том, кк должен выглядеть человек, не тому, кк он выглядит в рельности. Вы, возможно, увидели бы их, но, вероятнее всего, попросту бы их не зметили.

Они прибыли в Рок-Сити в длинных лимузинх и юрких спортивных мшинх или в гбритных фургончикх со спортивной подвеской. Многие были в солнечных очкх, кк знменитости, которые по обыкновению носят черные очки и в помещении и н улице и крйне не любят снимть их или же долго мешкют, если их к тому принудят. Были тут згры, пиджки, цветные линзы, улыбки и нхмуренные лбы. Всех рзмеров и обликов, всех возрстов и стилей.

Объединяло их общее впечтление, словно вид кждого из них говорил: «вы знете, кто я» или, может быть, «вы должны знть, кто я». У них было всё: мнеры, особый взгляд, уверенность в том, что мир существует для них и рскрывет им объятия, и что повсюду их встречет одно лишь обожние.

Толстый мльчишк шркл между ними с видом человек, который, будучи нчисто лишен нвыков общения, сумел добиться успех, ккой ему и не снился. Его черное пльто хлопло н ветру.

Нечто, стоявшее у прилвк с безлкогольными нпиткми во «Дворе Мтушки Гусыни», кшлянуло, чтобы привлечь его внимние. Оно было мссивным, и из головы и кончиков пльцев у него торчли жл скльпелей. Лицо было зловредное, будто рковя опухоль.

– Могучя будет битв, – скзло нечто вязким голосом.

– Никкой битвы не будет, – ответил ему толстый мльчишк. – Нм предстоит тут чертов смен прдигм. Большой шухер. От модльностей вроде «битвы» попхивет Ло-цзы.

Рковя опухоль только посмотрел н него.

– Ждем, – вот и все, что скзл он в ответ.

– Кк хочешь. Я ищу мистер Мир, ты его не видел? Рковя опухоль почесл в зтылке скльпелем, выпятив в здумчивости порженную опухолью нижнюю губу, потом кивнул:

– Вон тм.

Не поблгодрив, толстый мльчишк ушел в укзнном нпрвлении. Рковя опухоль подождл в молчнии, пок он не скрылся из виду.

– А битв-то будет, – скзл он женщине, чье лицо было рзмзно фосфорными точкми.

Т кивнул и придвинулсь ближе.

– Ну и что вы чувствуете в связи с этим? – спросил он сочувственным тоном.

Рковый моргнул, потом нчл рсскзывть.

«Форд-эксплорер» Город имел систему глобльной ориентции, небольшое устройство, которое ловило спутниковые сигнлы и выводило н экрнчик с кртой точное местоположение мшины, и все рвно Город сбился с пути н проселочных дорогх к югу з Блэксбургом: дороги кк будто не имели ничего общего с путницей линий н экрнчике. Нконец он остновил мшину н деревенском проселке, опустил стекло и спросил у белой толстухи, которую тщил н утреннюю прогулку огромный волкодв, кк проехть к ферме Ясень.

Кивнув, он укзл в сторону и дже что-то скзл. Город не понял, что он говорил, но все рвно поблгодрил и, подняв стекло, поехл примерно в укзнном нпрвлении. Тк он колесил еще минут сорок по одной грунтовой дороге з другой, и ни одн не был искомой. Город нчл жевть нижнюю губу.

– Слишком стр я для ткой рботенки, – скзл он, нслждясь фрзой, которя словно вобрл в себя всю устлость кинозвезды от мир.

Ему было под пятьдесят. Большую чсть жизни он прорботл в првительственных оргнх, известных только по ббревитурм, и оствил ли он лет десять нзд првительственную службу, сменив ее н рботу в чстном секторе, оствлось неясным: бывли дни, когд он думл, что тк оно и есть, бывли – совсем ноборот. Кк бы то ни было, только простки с улицы верят, будто тут есть ккя-то рзниц.

Он почти готов был бросить поиски фермы, когд, поднявшись н холм, увидел н воротх нписнную от руки тбличку. Н ней знчилось просто – кк ему и скзли – «ЯСЕНЬ». Он остновил «форд-эксплорер», вылез и рспутл проволоку, удерживвшую вместе створки ворот. Потом снов сел мшину и зехл внутрь.

Это кк врить лягушку, подумл он. Клдешь лягушку в воду, зтем крутишь гз. И к тому времени, когд лягушк зметит, что дело нечисто, он уже сврилсь. Мир, в котором он теперь рботл, был слишком уж непонятным. Никкой твердой почвы под ногми; и вод в горшке злобно кипит.

Когд его перевели в гентство, все кзлось совсем простым. А теперь все стло – нет, не зпутнным, решил он, – только стрнным. В дв чс утр его вызвл к себе мистер Мир, чтобы дть новое здние.

– Поняли? – спросил мистер Мир, протягивя ему нож в ножнх из черной кожи. – Срежьте мне ветку. Всего в пру футов, больше не ндо.

– Есть, сэр, – ответил он, потом спросил: – А для чего я это делю, сэр?

– Потому что я вм скзл, – скучным голосом ответил мистер Мир. – Нйдите дерево. Выполните здние. Встретитесь со мной в Чттнуге. Времени не теряйте.

– А кк нсчет мудк?

– Тени? Если увидите, обходите стороной. И пльцем его не трогйте. Дже не зговривйте с ним. Я не хочу, чтобы вы превртили его в мученик. В нынешней оперции мученикм мест нет.

Тут он улыбнулся своей стрнной улыбкой, не губы, сплошные шрмы. Мистер Мир легко позбвить – мистер Город не рз это змечл. В конце концов, веселился же он, изобржя шофер в Кнзсе.

– Послуш…

– Никких мучеников, Город.

И Город кивнул, збрл нож в ножнх и зтолкл поглубже нрствшую в нем ярость.

Ненвисть к Тени стл чстью мистер Город. Зсыпя, он видел серьезное лицо Тени, видел улыбку, которя не был улыбкой – от того, кк Тень улыблся, не улыбясь при этом. Городу хотелось зехть кулком ему в живот – и дже зсыпя, он чувствовл, кк стискивются у него челюсти, кк сжимет виски и огнем горит глотк.

В объезд зброшенного дом он вывел «форд-эксплорер» н луг, поднялся н взгорок и увидел дерево. Мшину он остновил чуть поодль и выключил мотор. Чсы н приборной доске покзывли 6:38 утр. Оствив ключи в змке зжигния, он нпрвился к ясеню.

Дерево было огромным, оно словно существовло в собственной шкле измерений. Город не мог бы скзть, сколько в нем метров – пятьдесят или две сотни. Кор у него был серой – цвет хорошего шелкового шрф.

К стволу дерев путиной веревок был привязн голый человек, тк что ноги его болтлись в метре от земли, и что-то, звернутое в простыню, лежло у корней. Только проходя мимо, Город сообрзил, что это, и тронул простыню ногой. Из склдок н него поглядел искореження половин лиц Среды.

Город обошел сзди толстый ствол, подльше от слепых глз усдьбы, потом рсстегнул ширинку и пустил струю н серую кору. Опрвившись, он вернулся к дому, ншел у стены рздвижную деревянную лесенку и отнес нзд к дереву, где осторожно прислонил к стволу. А потом полез вверх.

Тень обвис н веревкх. Город спросил себя, жив ли он еще: грудь его не поднимлсь и не опусклсь. Мертвый или полумертвый – знчения не имело.

– Привет, мудк, – произнес Город. Тень не шелохнулся.

Город вскрбклся н лестницу и достл нож. Потом отыскл небольшую ветку, которя кк будто подходил под описние мистер Мир, и отрубил ее у основния ножом: до половины отпилил, потом отломл рукой. Плк получилсь дюймов тридцть длиной.

Он убрл нож в ножны и принялся спускться с лесенки. Порвнявшись с Тенью, он помедлил.

– Господи, кк же я тебя ненвижу, – скзл он.

Кк бы ему хотелось просто вытщить пушку и пристрелить придурк, но он знл, что нельзя. А потому он только ткнул в сторону висящего плкой, словно удрил копьем. Это был инстинктивный жест, в который вылились все нкопившееся в Городе рзочровние и ярость. Он вообрзил себе, что в рукх у него копье, которое он с нслждением поворчивет в животе Тени.

– Лдно, – скзл он. – Пор двигть отсюд.

А потом подумл: «Бесед с смим собой – первый признк безумия». Он спустился еще н несколько ступенек, после чего просто спрыгнул н землю. Поглядев н плку у себя в рукх, Город почувствовл себя ребенком, рзмхивющим плкой будто копьем или мечом. «Я мог бы срезть плку с любого дерев. И вовсе не обязтельно с этого. Кто бы, черт побери, узнл?»

А потом подумл: «Мистер Мир бы узнл, вот кто».

Он отнес лестницу нзд к дому. Углом глз он уловил ккое-то движение и потому зглянул в окно, но увидел только темную комнту, звленную сломнной мебелью, усыпнную обрывкми обоев, и н мгновение ему покзлось, он рзличил трех женщин, сидящих н дивне в темной гостиной.

Одн из них вязл. Другя смотрел прямо н него. А третья кк будто спл. Женщин, глядевшя н него, вдруг нчл улыбться, огромня усмешк словно рсколол ее лицо от ух до ух. Потом он поднял плец и коснулсь им шеи – мягко провел из стороны в сторону.

Вот что, кк ему покзлось, он видел в той пустой комнте, в которой, когд он присмотрелся внимтельнее, не окзлось ничего, кроме строй гниющей мебели, пыли и зсиженных мухми эстмпов. Тм не было ни души.

Город потер глз.

Он вернулся к коричневому «форд-эксплореру» и бросил прут н пссжирское сиденье, обтянутое белой кожей. Потом повернул ключ в змке зжигния. Чсы н приборной доске покзывли 6:37 утр. Город нхмурился и сверился с нручными чсми, которые, мигнув, покзли 13:58.

«Чудесно, – подумл он, – я провел н этом дереве или восемь чсов, или минус одну минуту».

Тк он и подумл, однко предпочел считть, что и те и другие чсы вдруг рзом решили сбиться.

Тело Тени н дереве нчло кровоточить. Рн был у него в боку. Кровь вытекл из нее – медлення, густя и черня, кк пток.

Тучи скрыли вершину Сторожевой горы.

Устроившись в стороне от основного лгеря у подножия горы, Беля стл лениво нблюдть з холмми н востоке. Н левом зпястье у нее был выттуировн брслет голубых незбудок, и теперь он рссеянно потирл его большим пльцем првой.

Еще одн ночь прошл и сменилсь утром, и все рвно ничего. Опоздвшие все прибывли и прибывли – по одному или по двое. Минувшей ночью объявилось несколько существ с юго-восток, в том числе дв мленьких мльчик ростом с яблоньку и что-то, что он едв рзглядел, но что нпоминло отрубленную голову рзмером с «фольксвген»-букшку. Все трое исчезли среди деревьев у подножия.

Никто им не докучл. Внешний мир кк будто дже не змечл их присутствия: Беля вообржл, кк туристы в Рок-Сити пялятся н них через бинокли по четвертку, смотрят прямо н пестрый тбор существ и людей у подножия горы, и не видят ничего, кроме деревьев, кустов и влунов.

Холодный рссветный ветерок принес зпх походного костр, смешнный с вонью подгоревшего бекон. Кто-то в дльнем конце лгеря зигрл н губной грмошке, и музык зствил ее непроизвольно улыбнуться и поежиться. Н дне рюкзк лежл книг, и он только и ждл рссвет, чтобы почитть.

В небе, чуть ниже туч, возникли две точки: мленькя и покрупнее. Ветер бросил в лицо Белой несколько кпель дождя.

Со стороны лгеря подошл босоногя девочк. Остновившись у дерев, он подобрл юбку и присел. Когд он зкончил, Беля окликнул ее. Девчонк подошл ближе.

– Доброе утро, госпож, – поздоровлсь он. – Битв вскоре нчнется.

Кончик розового язычк прошелся по лым губм. К плечу девчонки кожным шнурком было привязно черное вороново крыло, еще н одном шнурке н шее висел воронья лпк. Голые руки были все в синих ттуировкх, в которых линии свивлись в сложные орнменты и изыскнные узлы.

– Откуд ты знешь? Девчонк усмехнулсь:

– Я Мх, Мх Морригн. Когд ндвигется войн, я чую ее в воздухе. Я богиня войны, и я говорю, что сегодня прольется кровь.

– А-, – отозвлсь Беля. – Лдно. Кк скжешь.

Он следил з млой точкой в небе, которя перекувырнулсь, нырнул и стл кмнем пдть к ним.

– И мы будем биться, и будем убивть, всех до единого перебьем, – продолжл девчонк. – А головы зберем кк трофеи войны, их глз и тел достнутся воронм.

Точк превртилсь в птицу, прившую, рспрвив крылья, в порывх утреннего ветр в вышине. Беля склонил голову нбок.

– Это сокровенное знние богини войны? – поинтересовлсь он. – Кто победит и все ткое? Кому чья достнется голов?

– Нет, – покчл головой девчонк. – Я просто чую битву, вот и все. Но мы победим? Ведь првд? Нм ведь ндо победить. Я видел, что они сделли со Всеотцом. Или мы, или они.

– Аг, – отозвлсь Беля. – Нверное, тк.

В предрссветных сумеркх девчонк улыбнулсь и ушл нзд в лгерь. Опустив руку, Беля коснулсь зеленого ростк, трвинки, проклюнувшейся из земли. И от ее прикосновения росток вытянулся, рскрылся, рзвернулся и преобрзился, и под рукой у нее окзлся зеленый бутон тюльпн. Когд поднимется солнце, цветок рскроется.

Беля поглядел н спустившегося с неб ястреб.

– Я могу тебе помочь? – спросил он.

Ястреб покружил футх в пятндцти у нее нд головой, потом медленно-медленно скользнул вниз и приземлился неподлеку. И поглядел н нее безумным взором.

– Здрвствуй, дружок, – улыбнулсь Беля. – Кк же ты выглядишь н смом деле, ?

Переступя с лпы н лпу и подпрыгивя, ястреб неуверенно придвинулся ближе, и вот он уже не ястреб, молодой человек. Юнош поглядел н нее, потом уствился себе под ноги в трву.

– Ты? – скзл он. Его взгляд рыскл повсюду – в небе, в трве, устремлялся к кустм. Только не н нее.

– Я, – скзл он. – Что ткое со мной?

– Ты. – Он остновился, словно пытясь собрться с мыслями; по его лицу промелькнул черед стрнных гримс. «Он слишком долго пробыл птицей, – подумл Беля. – Он збыл, кк быть человеком».

Нконец он скзл:

– Пойдешь со мной?

– Может быть. А куд ты хочешь, чтобы я пошл?

– Человек н дереве. Ты нужн ему. Призрчня рн у него в боку. Кровь полилсь, потом перестл. Думю, он умер.

– Ндвигется войн. Я не могу просто тк убежть. Голый юнош промолчл, только переступил с ноги н ногу, похоже, не зня, кк держть рвновесие, словно он привык отдыхть в воздухе или н кчющейся ветке, не н твердой земле. Потом он скзл:

– Если он умер нсовсем, все кончено.

– Но битв…

– Если он потерян, не вжно, кто победит.

Безумец выглядел тк, словно ему нужны были одеяло, чшк слдкого кофе и кто-нибудь, кто увел бы его в теплый дом, где он мог бы дрожть и лепетть, пок не вернет себе рзум. Локти он неловко прижимл к бокм.

– Где это? Неподлеку?

Он уствился н тюльпн и покчл головой:

– Длеко-длеко.

– Что ж, – ответил он, – я нужн здесь. Я не могу просто взять и уйти. Кк по-твоему, я туд попду? Знешь ли, я не умею летть, кк ты.

– Нет, – скзл Гор. – Ты не умеешь. – Тут он поднял н нее серьезные глз и укзл н другую точку, которя до того кружил нд ними, теперь ринулсь вниз с темнеющих туч, все увеличивясь в рзмерх. – Вот он умеет.

Еще несколько чсов бессмысленного кружения по проселкм – и Город возненвидел систему глобльного ориентировния тк же, кк ненвидел Тень. Впрочем, ненвисть не греет. Он думл, что тяжело было отыскть дорогу н ферму, к гигнтскому серебристому ясеню; уехть с фермы было нмного труднее. Не вжно, ккой дорогой он ехл, в кком нпрвлении гнл мшину по узким деревенским дорогм – петляющим виргинским проселкм, которые, нверное, нчли свою жизнь кк оленьи тропы и путь к водопою коров, – рно или поздно он все рвно окзывлся у ворот с рукописной тбличкой «ЯСЕНЬ».

Безумие ккое-то, првд? Ндо всего-то вернуться тем же путем, сворчивть впрво всякий рз, где по дороге сюд он поворчивл нлево, и ноборот.

Только именно это он и проделл в прошлый рз, и вот снов он – проклятя ферм. Ндвиглись тяжелые грозовые тучи, быстро темнело, кзлось, н дворе глубокя ночь, вовсе не утро, ехть ему еще длеко. Ткими темпми он доберется до Чттнуги не рньше полудня.

Мобильник рз з рзом выдвл сообщение «Вне зоны действия сети». Н рсклдной крте, которя н всякий случй лежл в брдчке, были обознчены только шоссе, федерльные трссы и нстоящие втострды: помимо этого, н взгляд кртогрфов, ничего больше не существовло.

Вокруг ни души, спросить дорогу не у кого. Дом стояли длеко от проселков, и ни в одном не горел приветливый свет. А теперь еще и стрелк горючего приближлсь к отметке «Ноль». Послышлся рокот отдленного гром, и одинокя дождевя кпля тяжело рзбилсь о лобовое стекло.

И тут Город увидел женщину, которя шл по обочине дороги, и понял, что непроизвольно улыбется.

– Слв богу, – скзл он вслух и притормозил, порвнявшись с ней. Он опустил стекло: – Мэм? Прошу прощения. Я, кжется, сбился с пути. Не могли бы вы скзть мне, кк отсюд проехть н восемьдесят первую трссу?

Зглянув в мшину через открытое окно со стороны пссжир, незнкомк скзл:

– Знете, боюсь, я не смогу этого объяснить. Но если хотите, могу покзть.

Он был бледня, с длинными и мокрыми от дождя волосми.

– Полезйте. – Город не медлил ни минуты. – Прежде всего нм ндо купить солярки.

– Спсибо, – скзл женщин. – Мне нужно было, чтобы меня подвезли. – Глз у нее были н удивление голубые. – Тут плк н сиденье, – недоуменно продолжил он, открыв дверцу.

– Просто перебросьте ее нзд. Вы куд нпрвляетесь? – спросил он. – Леди, если вы сможете покзть мне бензоколонку и кк выехть н трссу, я довезу вс прямо до входной двери.

– Спсибо большое. Но думю, мне дльше, чем вм. Было бы неплохо, если бы вы высдили меня н трссе. Может, тм меня возьмет ккой-нибудь грузовик.

И он улыбнулсь – кривой, нерешительной улыбкой. Улыбк и сделл дело.

– Мэм, – объявил Город, – я довезу вс лучше любого грузовик. – Город чувствовл зпх ее духов: крепкий и тяжелый, нвязчивый ромт, словно мгнолии или сирени, но ему это дже понрвилось.

– Мне нужно в Джорджию, – скзл он. – Это длеко.

– Я еду в Чттнугу. Подвезу вс, сколько смогу.

– М-м-м-м, – протянул он. – Кк вс зовут?

– Звть меня Мк, – скзл мистер Город. Зговривя с женщинми в брх, он иногд добвлял: «А те, кто знет меня получше, зовут меня Биг Мк». Но это могло и подождть. У них впереди долгя дорог, они проведут много чсов рядом и еще успеют познкомиться. – А вс?

– Лор.

– Ну, Лор, – скзл он. – Уверен, мы подружимся.

Мистер Мир толстый мльчишк отыскл в Рдужной Комнте – огороженном учстке тропы, где стекл были зтянуты крсной, желтой и зеленой пленкой. Мистер Мир нетерпеливо рсхживл от окн к окну, посмтривя по очереди н золотой мир, крсный мир, зеленый мир. Волосы у него были рыжевто-орнжевые и стриженные под ежик. Н плечх висел дождевик «брбери».

Толстый мльчишк кшлянул. Мистер Мир поднял глз.

– Прошу прощения? Мистер Мир?

– Д? Все идет по плну?

У толстого мльчишки пересохло во рту. Он облизнул губы.

– Я все устроил. У меня нет подтверждения от вертолетчиков.

– Вертолеты будут здесь, когд пондобится.

– Хорошо, – скзл толстый мльчишк. – Хорошо.

Он стоял, не говоря больше ни слов, но и не уходил. Н лбу у него крсовлся синяк.

Некоторое время спустя мистер Мир спросил:

– Могу я для вс что-то сделть?

Пуз. Сглотнув, мльчишк кивнул:

– Есть еще кое-что. Д.

– Вы предпочли бы обсудить это в более уединенном месте?

Мльчишк снов кивнул.

Мистер Мир повел его н комндный пункт: в сырую пещеру, укршенную диормой, н которой пьяные эльфы гнли смогон с помощью перегонного куб. Тбличк н дверях предупреждл туристов, что пещер зкрыт н реконструкцию. Об сели н плстиковые стулья.

– Чем я могу вм помочь? – спросил мистер Мир.

– Д. О'кей. Лдно, две вещи, о'кей. Во-первых. Чего мы ждем? И во-вторых… Второе сложнее. Послушйте. У нс есть пушки. Тк. У нс есть минометы. У них. У них, черт побери, мечи и ножи и срные молоты и кменные топоры. И вроде кк железяки. А у нс-то смонводящиеся боеголовки.

– Которые мы не собиремся пускть в ход, – нпомнил мистер Мир.

– Это я зню. Вы уже говорили. Это же можно свргнить. Но. Послушйте, с тех пор кк я пришлепнул ту суку в Лос-Анджелесе, я… – Он змолчл и скривился, словно не хотел продолжть.

– В зтруднении?

– Д. Хорошее выржение. В зтруднении. Кк интернт для трудных подростков. Смешно. Д.

– И что именно вс тревожит?

– Ну, мы сржемся и побеждем.

– И это источник вших тревог? Я бы считл это основнием для рдости и триумф.

– Но. Они же все рвно вымрут. Они почтовые голуби. Они сумчтые волки. Д? Кому до них дело? А тк выйдет бойня.

– А-. – Мистер Мир кивнул.

Он въезжет. Это хорошо. Толстый мльчишк обрдовнно скзл:

– Послушйте, я не один тк думю. Я поговорил с ребятми с «Рдио Модерн», и они рукми и ногми з то, чтобы улдить все миром. А Немтерильные ктивы склоняются к тому, чтобы предоствить все рыночным силм. Я тут. Ну, знете. Голос рзум.

– И то верно. К несчстью, у меня есть информция, которой вы не облдете.

Снов эт рсходящяся шрмми улыбк. Мльчишк моргнул.

– Мистер Мир? – спросил он. – Что случилось с вшими губми?

Мир вздохнул:

– По првде скзть, кое-кто однжды зшил их. Двно это было.

– Ух ты, ничего себе омерт!

– Д. Хотите знть, чего мы ждем? Почему мы не ннесли удр прошлой ночью?

Толстый мльчишк кивнул. Он потел, но это был холодный пот.

– Мы до сих пор не ннесли удр потому, что я жду плку.

– Плку?

– Вот именно. Плку. И знете, что я собирюсь сделть с этой плкой?

Покчивние головы.

– Лдно. Вы меня уели. Что?

– Я мог бы вм рсскзть, – серьезно ответил мистер Мир. – Но тогд мне пришлось бы вс убить. – Он подмигнул, и нпряжение в комнте спло.

Толстый мльчишк зхихикл тихим гнусвым смехом в горле и носу.

– О'кей, – прогнусвил он. – Хе. Хе. О'кей. Хе. Усек. Сообщение н плнете Техническя принято. Ясно и четко. Секу.

Мистер Мир покчл головой, потом положил руку н плечо толстому мльчишке.

– Вы првд хотите знть?

– А то!

– Ну, – скзл мистер Мир, – рз уж мы друзья, вот вм и ответ: я собирюсь взять плку и бросить ее нд сходящимися для битвы рмиями. И когд я ее брошу, он превртится в копье. А когд копье полетит нд битвой, я прокричу: «Эту битву я посвящю Одину».

– Что? – переспросил толстый мльчишк. – Зчем?

– Рди влсти, – ответил мистер Мир, скребя подбородок. – И пропитния. Рди того и другого. Видите ли, исход битвы знчения не имеет. Вжны только хос и бойня.

– Не понял.

– Двйте я вм покжу. Вот кк это будет, – скзл мистер Мир. – Смотри! – Из крмн плщ он вынул нож и единым плвным движением вонзил клинок в склдку плоти под подбородком мльчишки и с силой удрил вверх – в смый мозг. – Эту смерть я посвящю Одину, – произнес он, когд нож вошел по смую рукоять.

Н руку ему пролилось что-то, что не было кровью, в глзх толстого мльчишки зтрещли искры. В воздухе зпхло пленой изоляцией.

Рук толстого мльчишки конвульсивно дернулсь, потом упл. Н лице у него зстыло выржение недоумения и обиды.

– Только посмотри н него, – возвестил мистер Мир, обрщясь к воздуху. – Он выглядит тк, словно только что у него н глзх последовтельность нулей и единиц превртилсь в стю пестрых птиц и улетел в небо.

Из пустого скльного коридор не ответили.

Мистер Мир взвлил тело себе н плечо, словно весило оно не больше пушинки, открыл диорму с эльфми и свлил труп возле перегонного куб, прикрыв длинным черным пльто. Вечером будет время от него избвиться, подумл он, усмехясь губми в шрмх: спрятть тело н поле битвы дже слишком просто. Никто ничего не зметит. Всем будет нплевть.

Некоторое время в комндном центре црило молчние. А потом хрипловтый голос, который приндлежл вовсе не мистеру Миру, прокшлялся среди теней и произнес:

– Неплохое нчло.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Они попытлись не подпустить солдт, но те открыли огонь и убили обоих. Тк что о тюрьме в песне скзно неверно, зто в стихх. Увы, в жизни все не кк в песнях. Стихи никто не нзовет првдой. В их строкх для нее просто нет мест.

Комментрий певц к «Бллде о Сэме Бссе».Из «Сокровищницы мерикнского фольклор»

Ничего из этого, рзумеется, не могло твориться н смом деле. Если вм тк удобнее, считйте это метфорой. В конце концов, все религии по сути метфоры: Господь – это мечт, ндежд, женщин, нсмешник, отец, город, дом с тысячью комнт, чсовщик, оствивший в пустыне бесценный хронометр, некто, кто вс любит, дже, быть может – вопреки всем докзтельствм, – небожитель, чья единствення збот сделть тк, чтобы вш футбольня комнд, рмия, бизнес или брк преуспели, процветли и взяли вверх нд любым противником.

Религия – это место, н котором стоят, с которого смотрят и действуют, возвышенность, дющя точку зрения н мир.

Ничего из этого не происходит. Подобное просто не может случиться. Ни одно из скзнных слов не является буквльной истиной. И все же то, что случилось потом, случилось тк.

У подножия Сторожевой горы мужчины и женщины собрлись под дождем вокруг небольшого костр. Они стояли под деревьями, ветки которых почти не зщищли от кпель, и спорили.

Влдычиц Кли, с угольно-черной кожей и острыми белыми зубми, скзл:

– Время пришло.

Аннси, в лимонно-желтых перчткх, с посеребренными волосми, покчл головой:

– Мы можем еще подождть. А пок ждть можно, ждть следует.

Из толпы послышлся неодобрительный ропот.

– Нет, послушйте. Он прв, – скзл стрик со стльного цвет шевелюрой. Н плече Чернобог покоилсь мля кувлд. – Они н возвышенности. Погод против нс. Нступть сейчс – безумие.

Существо, немного похожее н мелкого волк и чуть больше – н человек, хмыкнув, сплюнуло н ковер иголок.

– А когд еще н них нпдть, дедушк? Зчем нм ждть, пок небо прояснится? Они же этого от нс ждут. Нпдем теперь. Я говорю, вперед.

– Между нми стоят тучи, – укзл Иштен Венгерский. Н верхней губе у него крсовлись тонкие черные усики, н голове сидел пыльня черня шляп, и ухмылялся он кк человек, который зрбтывет себе н жизнь, продвя люминиевую обшивку, новые крыши и кнлизционные решетки пенсионерм, но, едв придет чек, не вжно, сделн его рбот или нет, всегд исчезет из город.

Мужчин в элегнтном костюме, до сих пор молчвший, сложил руки перед собой и шгнул в огонь, иными словми, ясно и недвусмысленно вырзил свое мнение. Этот жест был встречен одобрительным бормотнием и кивкми.

Рздлся новый голос – из группы трех женщин-воительниц, соствлявших Морригн; они тк тесно стояли среди теней, что превртились в скульптуру, словно состоящую из ттуировнных синим рук и ног и вороньих крыльев. Он скзл:

– Не вжно, хорошее сейчс время или дурное. Время нстло. Они нс убивют. Лучше погибнуть всем вместе, нступя, кк пристло богм, не умирть по одиночке в бегстве, будто крысы в подвле.

Снов бормотние, почти единодушное одобрение. Он скзл з всех. Время нстло.

– Первя голов моя, – произнес исключительно высокий китец с ожерельем из крохотных черепов н шее. Медленно, но решительно он стл поднимться н гору, вскинув н плечо посох, зкнчиввшийся изогнутым клинком, словно серебристым серпом луны.

Дже Ничто не может длиться вечно.

Возможно, он провел в Нигде десять минут, возможно, десять тысяч лет. Рзницы не было никкой, время превртилось в концепцию, в которой двно уже отпл необходимость.

Он теперь не помнил своего нстоящего имени. Он чувствовл себя пустым и очищенным в этом месте, которое и местом-то не было.

Он не имел формы в этой пустоте.

Он был ничем.

И в этом Ничто чей-то голос вдруг произнес:

– Хо-хок, бртец. Нм ндо поговорить.

А что-то, что когд-то, возможно, было Тенью, спросило:

– Виски Джек?

– Аг, – ответил Виски Джек в темноте. – Ловко сумел спрятться, стоило тебе помереть. Ты не пошел ни в одно из мест, где я рссчитывл тебя нйти. Куд я только ни зглядывл, пок мне не пришло в голову проверить, нет ли тебя тут. Скжи, ншел ты свое племя?

Тень вспомнил мужчину и девушку н дискотеке под врщющимся зеркльным шром.

– Думю, я ншел мою семью. Но моего племени я тк и не ншел.

– Прости, если помешл.

– Оствь меня в покое. Я получил, что хотел. С меня хвтит.

– Они з тобой придут, – скзл Виски Джек. – Они тебя оживят.

– Но со мной же покончено, – отмхнулся Тень. – Все кончено.

– Ничего подобного, – возрзил Виски Джек. – И не ндейся, тк никогд не бывет. Пойдем ко мне. Хочешь пив?

Тени подумлось, что пив он и впрямь хочет.

– Конечно.

– И мне тоже прихвти. Тм ледник з дверью, – скзл Виски Джек, укзывя куд-то. Они сидели в его хижине.

Тень открыл дверь хижины рукой, которой мгновением рньше у него еще не было. З дверью стоял плстмссовый ящик, до половины звленный кускми речного льд, н льду – дюжин бнок «будвйзер». Он взял было пру бнок, но потом присел н пороге и стл смотреть в долину.

Хижин прикорнул н вершине холм возле водопд, вздувшегося от тющих снегов и пводк. Вод уступми пдл в долину в семидесяти футх внизу, может быть, и в целых ст. Солнце поблескивло н ледяной корке, сковвшей ветки деревьев, нвисвших нд водопдом.

– Где мы? – спросил Тень.

– Тм, где ты был в прошлый рз, – ответил из хижины Виски Джек. – У меня. Ты что, собирешься держть мое пиво, пок оно не нгреется?

Вств, Тень передл ему бнку.

– В прошлый рз, когд я тут был, у тебя не было водопд з порогом.

Виски Джек промолчл. Он открыл пиво, потом единым долгим глотком отпил половину бнки.

– Помнишь моего племянник? Генри Синюю Сойку? Поэт? Он еще обменял свой «бьюик» н вш «виннебго». Помнишь его?

– Конечно. Я и не знл, что он поэт.

Виски Джек гордо вздернул подбородок.

– Черт побери, лучший в Америке, – скзл он.

Он опрокинул бнку тк, что в рот ему полилсь золотистя струя, когд он иссякл, рыгнув, достл себе еще одну, Тень тем временем открыл свою, и об они сидели н нгретом солнцем кмне возле бледно-зеленого ппоротник, смотрели, кк низвергется вод, и пили пиво. Н земле, тм, где никогд не рссеивлись тени, местми еще лежл снег.

Почв был глинистой и рскисшей.

– У Генри был дибет, – зговорил вдруг Виски Джек. – Ткое случется. Слишком чсто. Вы, ребят, явились в Америку и збрли у нс схрный тростник, кртофель и кукурузу и продете нм чипсы и глзировнный попкорн, мы потом болеем. – Он здумчиво отхлебнул пив. – Он получил несколько премий з свои стихи. Появились дже ребят в Миннесоте, которые решили собрть его стихи в книгу. Он кк рз ехл в Миннесоту н спортивной мшине поговорить с ними. Вш «бго» он обменял н желтую «миту». Врчи скзли, дескть, он впл в кому посреди трссы, мшин сошл с дороги и врезлсь в укзтель. Вы слишком ленивы, чтобы посмотреть, где вы, чтобы прочесть все по горм и облкм, поэтому вм повсюду и нужны укзтели. И поэтому Генри Синяя Сойк ушел нвсегд, ушел к брту Волку. Тогд я скзл себе, ничто меня больше тм не держит. И подлся н север. Здесь рыблк хорошя.

– Жль, что тк вышло с твоим племянником.

– И мне тоже. Я живу теперь н севере. Подльше от болезней белого человек. От дорог белого человек. От укзтелей белого человек. От желтых «мит» белого человек. От глзировнного попкорн белого человек.

– А кк нсчет пив белого человек?

Виски Джек поглядел н бнку.

– Когд вы, ребят, нконец сддитесь и уберетесь домой, пивоврни «будвйзер» можете оствить нм.

– Где мы? – повторил свой вопрос Тень. – Я все еще н дереве? Я мертв? Я здесь? Я думл, все звершилось. Что рельно?

– Д, – ответил Виски Джек.

– «Д»? Что это з ответ «д»?

– Хороший ответ. К тому же првдивый.

– Ты что, тоже бог? – спросил Тень.

Виски Джек покчл головой:

– Я культурный герой. Мы знимемся теми же глупостями, что и боги, но больше трхемся, и никто нм не поклоняется. О нс рсскзывют скзки, но среди них есть ткие, где мы выглядим придуркми, и ткие, где нс рисуют в общем ничего себе.

– Понимю, – скзл Тень. Он и впрямь понял – более или менее.

– Послушй, – продолжл Виски Джек. – Это не слишком удчня стрн для богов. Мой нрод с смого нчл это понял. Есть духи-творцы, которые ншли землю, или сделли ее, или высрли, но подумй только: кто стнет поклоняться койоту? Он совокупился с женщиной-дикобрзом, и в члене у него окзлось иголок больше, чем подушечке для булвок. Он брлся спорить со склми, и склы побеждли.

Тк вот. Мой нрод сообрзил, что есть что-то подо всем этим, великий дух, творец, и поэтому мы блгодрим его – всегд полезно говорить «спсибо». Но мы никогд не строили хрмов. Нм они не нужны. См земля здесь – хрм. См земля и есть религия. Земля стрше и мудрее людей, которые по ней ходят. Он подрил нм лосося и кукурузу, бизонов и перелетных голубей. Он подрил нм рис и кннбис. Он подрил нм дыни, тыквы и индейку. И мы были детьми земли точно тк же, кк дикобрз и скунс, и синяя сойк.

Он прикончил второе пиво и бнкой укзл н речку, бегущую у дн водопд.

– Если до зкт плыть вниз по реке, доберешься до озер, где рстет дикий рис. Во время сбор дикого рис ты плывешь н кноэ с другом, и оббивешь рис в свое кноэ, потом вришь его, прячешь, и собрнного тебе хвтет н многие дни. В рзных местх рстет рзличня пищ. Если збрться подльше н юг, тм есть пельсиновые деревья, лимонные деревья и ткие мясистые зеленые штуки, которые выглядят кк груши…

– Авокдо.

– Авокдо, – соглсился Виски Джек. – Они смые. Здесь н севере они не рстут. Здесь стрн дикого рис. Стрн лосося. Я вот что хочу скзть: вся Америк тков. Это не прник для богов. Они тут кк вокдо, пытющиеся вырсти в стрне дикого рис.

– Возможно, они и не рстут хорошо, – произнес, вспоминя, Тень, – однко собирются воевть.

И тут он впервые увидел, что Виски Джек рссмеялся. Смех его больше походил н лй, и веселья в нем было немного.

– Эй, Тень. Если все твои друзья попрыгют со склы, ты тоже прыгнешь?

– Может быть. – Тени было хорошо и привольно. И дело было не только в пиве. Он дже не помнил, когд в последний рз чувствовл себя нстолько живым и собрнным.

– Это будет не войн.

– А что тогд?

Виски Джек смял лдонями бнку, пок он совсем не рсплющилсь.

– Смотри, – скзл он, укзывя н водопд. Солнце стояло достточно высоко, чтобы его лучи просвечивли водяную пыль: в воздухе нд склми повисл рдуг. Тени подумлось, что это смое прекрсное, что он когд-либо видел н свете. – Это будет кроввя бойня, – безпелляционно зявил Виски Джек.

И тут Тень понял. Првд предстл перед ними с ясностью кпли воды. Он покчл головой, потом нчл сдвленно посмеивться, снов покчл головой, и нконец его пробил смех во все горло.

– Все в порядке?

– В порядке, – ответил Тень. – Я только что увидел спрятвшихся индейцев. Не всех. Но я их все рвно видел.

– Тогд это, нверное, были хо чнки. Никк их не нучишь мскировться. – Виски Джек поглядел н солнце. – Пор возврщться. – Он встл.

– Афер н двоих, – скзл Тень. – Это ведь и не войн вовсе, ?

Виски Джек похлопл Тень по плечу, открывя дверь. Тень помедлил.

– Хотелось бы мне остться тут с тобой, – скзл он. – Хорошее тут, похоже, место.

– Хороших мест много, – отозвлся Виски Джек. – В том-то и смысл. Послушй, боги умирют, когд их збывют. И люди тоже. Но земля остется. И хорошие мест, и плохие. Земля никуд не денется. И я тоже.

Тень зкрыл дверь. Что-то тянуло его куд-то. Он снов был один в темноте, но эт тьм стновилсь все светлее и светлее, пок не зсиял, кк солнце.

И тогд пришл боль.

Беля шл через луг, и тм, где он ступл, рсцветли весенние цветы.

Он прошл мимо того мест, где когд-то стоял дом. Дже сегодня стены еще уцелели, выпирли из сорняков и луговой трвы словно гнилые зубы. Пдл легкий дождь. Тучи стояли низкие и темные, было холодно.

Чуть дльше, з рзвлинми дом, росло дерево, огромное серебристо-серое дерево, мертвое по зиме, без единого листк, перед деревом н трве лежли обтрепнные лоскуты бесцветной тряпки. Остновившись перед ними, женщин нклонилсь и подобрл с земли что-то коричневто-белое: обглоднный кусок кости, который когд-то был, нверное, фргментом человеческого череп. Он бросил его нзд в трву.

Потом поглядел н человек н дереве и нсмешливо улыбнулсь.

– Стрнно, и почему в одежде они интереснее, чем голые? – пробормотл он. – Рзворчивть обертки – половин удовольствия. Кк подрки или псхльные яйц.

Мужчин с головой сокол, который шел рядом с ней, опустил взгляд н свой пенис и кк будто впервые з все это время сообрзил, что и см он голый.

– Я могу смотреть н солнце, не моргя, – скзл он.

– Ккой ты молодец, – успокивюще отозвлсь Беля. – А теперь двй снимем его оттуд.

Мокрые веревки, привязыввшие Тень к дереву, двным-двно истончились и сгнили и легко рсплись, когд з них потянули двое. Тело соскользнуло с дерев по стволу к смым корням. Они поймли его, когд оно еще не успело упсть, подняли и легко, хотя Тень и был крупным мужчиной, перенесли н серый луг.

Тело в трве было холодным и не дышло. В боку, пониже ребер, чернел зпекшяся кровь, словно ему ннесли удр копьем.

– Что теперь?

– Теперь, – скзл он, – мы его согреем. См знешь, что тебе ндо сделть.

– Зню. Я не могу.

– Если ты не хочешь помочь, то не стоило приводить меня сюд.

Он протянул белую руку Гору, поглдил его по смоляным волосм. Гор моргнул рз-другой, потом змерцл, словно в плящей дымке.

Ястребиный глз, уствившийся н нее, блеснул орнжевым, будто в нем только что згорелось плмя. Плмя, двным-двно погсшее.

Ястреб взмыл в воздух, поднялся в вышину, покружил и ушел в небо по плвной дуге. Облетел то место, где полглось быть солнцу, и по мере того, кк ястреб поднимлся, он стновился сперв пятнышком, потом точкой и нконец исчез совсем, превртился во что-то вообржемое. Тучи нчли редеть и испряться, открывя полоску голубого неб, с которого н землю уствилось солнце. Одинокий и яркий солнечный луч, пронзив свинцовые облк, озрил весь луг, но эт прекрсня кртинк мгновенно исчезл – тучи рссеялись. Вскоре нд лугом ярко сияло утреннее солнце, будто и не весеннее, летнее, в смом зените; моросящий дождь поднялся тумном и пром, потом солнечные лучи сожгли их безвозвртно.

Золотое солнце светом и жром омыло тело н лугу. Н мертвой коже зигрли розовые и тепло-коричневые пятн.

Женщин легонько провел кончикми пльцев по груди труп. Ей покзлось, он чувствует под ребрми дрожь, что-то, что еще не было сердцебиением, но все же… Он опустил руку н грудь труп, тк что лдонь легл нд сердцем.

Приблизив уст к губм Тени, Беля осторожно выдохнул воздух в его легкие, потом збрл его, потом выдохнул опять, пок дыхние не превртилось в поцелуй. Поцелуй ее был нежен и н вкус отдвл весенними дождями и полевыми цветми.

Из рны в боку вновь потекл жидкя кровь – ярко-ля, он сочилсь в солнечном свете, будто пдли живые рубины, потом кровотечение иссякло.

Он поцеловл его щеку, его лоб.

– Двй же, – тихонько скзл Беля. – Пор вствть. Уже нчлось. Не хочешь же ты пропустить предствление.

Дрогнув, поднялись веки, и н женщину уствились серые – цвет вечер – глз.

С улыбкой он отнял руку от его груди.

– Ты позвл меня нзд. – Он произнес эти слов медленно, словно збыл, кк говорить языком людей. В его голосе звучли недоумение и обид.

– Д.

– Я же все прошел. Меня судили. Все кончилось. Ты позвл меня нзд. Ты посмел.

– Прости.

– Д.

Он медленно сел. Поморщившись, коснулся бок. Потом снов поглядел н нее оздченно: н коже у него лел кровь, но под ней не было рны.

Он протянул руку, и, приобняв его з плечи, Беля помогл ему подняться. Он поглядел н луг, будто пытлся вспомнить нзвние всего, н что смотрел: цветы в высокой трве, рзвлины усдьбы, дымк зеленых почек, словно тумн одевших ветки огромного серебряного дерев.

– Помнишь? – спросил Беля. – Ты помнишь, что узнл?

– Я потерял мое имя, я потерял мое сердце. А ты позвл меня нзд.

– Прости, – повторил он. – Но скоро нчнется битв. Стрые боги против новых.

– Ты хочешь, чтобы я бился з тебя? Ты зря потртил время.

– Я вернул тебя потому, что должн был, – скзл он. – И ты теперь сделешь то, что должен. Тебе решть. Я свое дело сделл.

Внезпно он осознл, что он голый, и зрделсь кк мков цвет, потом опустил и отвел глз.

Под дождем среди туч тени поднимлись по склону горы по склистым тропкм.

Белые лисы мягко ступли бок о бок с рыжими молодцми в зеленых курткх. Быкоглвый минотвр шгл рядом с железно-когтистым кмнеточцем. Свинья, обезьян и острозубый гоул крбклись нверх в обществе синего человек с огненным луком, медведя, в мех которого вплетлись цветы, и воин в золотой кольчуге с глзстым мечом н плече.

Прекрсный Антиной, когд-то любовник Адрин, поднимлся н гору во глве отряд перекченных мзонок в коже, с рельефными трпециоидми.

Серый человек с единым циклопическим глзом, похожим н огромный изумруд-кбошон, неловко вышгивл по склону, з ним лезло несколько приземистых смуглых человечков, и черты их бесстрстных лиц были столь же првильны, кк у цтекских мсок: они знли секреты, которые двно поглотили джунгли.

Снйпер н вершине горы ккуртно прицелился в белую лису и выстрелил. Хлопок, облчко кордит, зпх порох во влжном воздухе. Труп юной японки с рзвороченным животом и злитым кровью лицом. Медленно-медленно труп поблек, потом исчез.

Великий и млый нроды поднимлись вверх по склону – н двух ногх, н четырех или вообще без ног.

Дорог через холмистый Теннесси был необыкновенно крсивой, кк только стихл гроз, и мучительной, когд вновь нчинл хлестть дождь. Город и Лор все говорили и говорили, ни н минуту не зкрывя рт. Город был рд, что познкомился с ней. Это было кк обретение строго друг, действительно строго доброго друг, которого ты просто никогд не встречл рньше. Они говорили об истории, о кино и музыке, и Лор окзлсь единственным человеком, единственным другим человеком, кого он когд-либо знл, который видел инострнный фильм (мистер Город был уверен, что фильм испнский, Лор тк же горячо утверждл, что польский) шестидесятых годов под нзвнием «Рукопись, нйдення в Сргосе», – то Город нчинл уже верить, что у него гллюцинции.

Когд Лор укзл н первый мбр с «ПОСЕТИТЕ РОК-СИТИ», он, хмыкнув, признлся, что едет именно туд. Он скзл, что это круто. Ей не рз хотелось побывть в тком зповеднике, но никогд не нходилось времени, и он всегд об этом потом жлел. Вот почему он теперь в дороге. Он пустилсь в приключения.

Он гент в турфирме, скзл он. Рсстлсь с мужем. Он признл, что едв ли они когд-либо снов сойдутся, и добвил, что это ее вин.

– Поверить не могу.

Лор вздохнул.

– Это првд, Мк. Я просто уже не т женщин, н которой он женился.

Что ж, ответил он, люди меняются, и не успел опомниться, кк уже рсскзывл ей все о своей жизни, поведл дже о Лесе и Кмне, кк они трое были кк три мушкетер и кк двоих убили, и считется, что ко всему привыкешь, стновишься кменным н службе првительств, но н деле к ткому привыкнуть нельзя.

А он протянул холодную руку – он дже включил в мшине печку, чтобы Лор согрелсь, – и крепко сжл его пльцы.

Ленч они ели в японской зкусочной, тем временем н Ноксвилл обрушилсь буря, и Городу было плевть, что ед зпоздл, что суп-мисо холодный, суши теплое.

Он был счстлив уже от того, что он рядом, что он принял учстие в ее приключении.

– Ну, – поведл Лор, – мне претил см мысль, что я зстивюсь. Я просто гнил тм, где был. И потому отпрвилсь в путь без мшины и кредитных крточек. Решил полгться н доброту незнкомых людей.

– А ты не боишься? – спросил он. – Я хочу скзть, ты могл зстрять где-нибудь, н тебя могли нпсть, ты могл умереть с голоду.

Но он только покчл головой, потом с нерешительной улыбкой скзл:

– Я встретил тебя, ведь тк?

И он не ншелся, что скзть.

Поев, они бежли под дождем к его мшине, держ нд головой гзеты н японском языке, и, кк дети, смеялись н бегу.

– Куд тебя отвезти? – спросил он, когд зхлопнулись дверцы.

– Я поеду, куд поедешь ты, Мк, – робко скзл он. Теперь он был рд, что не выскзлся по поводу «Биг Мк».

Это не девчонк н ночь из бр, пел душ мистер Город. Пусть ему пондобилось пятьдесят лет, чтобы отыскть ее, но нконец это свершилось, вот он, единствення, необуздння, волшебня женщин с длинными темными волосми. Вот он, любовь.

– Послушй, – скзл он, когд они подъезжли к Чттнуге. Дворники рзмзывли по стеклу дождь, стиря очертния серого город. – Что, если я нйду тебе мотель сегодня н ночь? Я зплчу з номер. А кк только я доствлю товр, мы сможем… Ну, принять вместе горячую внну для нчл. Согреем тебя.

– Звучит чудесно, – скзл Лор. – А что з товр?

– Вон т плк. – Он хмыкнул. – Т, что лежит н зднем сиденье.

– Хорошо. – Он улыбнулсь. – Не хочешь говорить, мистер Тйн, не говори.

Город попросил ее подождть в мшине н стоянке в Рок-Сити, пок он отнесет плку. Под проливным дождем он притормозил у подножия Сторожевой горы: ни рзу не превысил тридцти миль и все время шел с фрми дльнего свет.

Они припрковлись в смом конце стоянки. Город выключил мотор.

– Мк. Прежде чем выходить из мшины, может, обнимешь меня? – с улыбкой спросил Лор.

– Рзумеется.

Мистер Город приобнял ее з плечи, он притулилсь поближе к нему, дождь постукивл по крыше «форд-эксплорер». Он чувствовл зпх ее волос: з ромтом духов притился смутный неприятный зпх. Ткое бывет после долгой дороги. Горячя внн, решил он, им обоим просто необходим. Он спросил себя, есть ли в Чттнуге лвк, где можно купить лвндовые бомбы для внны, ккие тк любил его первя жен. Лор поднял голову, рссеянно его поглдил кончикми пльцев по шее.

– Мк… я все думю. Ты, нверное, очень хочешь знть, что случилось с твоими друзьями? – спросил он. – С Лесом и Кмнем. Првд хочешь?

– Д, – пробормотл он, тянясь губми к ее губм для первого поцелуя. – Конечно, хочу.

Поэтому он ему покзл.

Тень бродил по лугу, медленно обходя ствол дерев, постепенно все рсширяя круги. Иногд он остнвливлся и подбирл что-нибудь с земли: цветок, лист, кмешек, веточку или трвинку. Он внимтельно изучл их, словно всем своим существом сосредоточивясь н сучковтости сучк, лиственности лист.

Белой это нпомнило взгляд млденц в пору, когд дитя еще только учится сосредоточивться.

Он не решлсь зговорить с ним. В ткое мгновение это было бы кощунством. Кк устл и измучен он ни был, он только нблюдл з ним и восхищлсь.

Приблизительно в двдцти футх от ствол он ншел скрытый жухлой луговой трвой и мертвыми вьюнкми холщовый мешок. Тень поднял его, рзвязл узел, рспустил шнурок.

Одежд, которую он вытщил, был его собствення. Стря, но еще годня. Он повертел в рукх ботинки. Поглдил ткнь футболки, шерсть свитер, поглядел н них тк, словно смотрел с рсстояния в миллионы лет.

Нтягивя один предмет з другим, он оделся.

Зпустил руки в крмны. Тут н лице его появилось недоумение, когд из крмн он достл что-то, издли похожее н серо-белый стеклянный шрик.

– Никких монет, – скзл он. Это были первые слов, которые он произнес з последние несколько чсов.

– Никких монет? – эхом отозвлсь Беля. Он покчл головой.

– Я ими руки знимл. – Он нгнулся звязть шнурки н ботинкх.

Стоило ему одеться, он стл выглядеть более нормльным. Но сумрчным и серьезным. Интересно, кк длеко он ушел и чего ему стоило вернуться? Он не был первым, кого Беля позвл нзд, и он знл, что вскоре этот отстрненный взгляд исчезнет, воспоминния и сны, ккие он принес с дерев, сотрутся от соприкосновения со здешним миром. Тк было всегд.

Он повел его к дльнему концу луг. Ее сккун ждл среди деревьев.

– Он не сможет понести нс обоих, – скзл он. – Я см доберусь домой.

Тень кивнул. Он кк будто бы пытлся что-то вспомнить, потом открыл рот и издл хриплый клекот приветствия и рдости.

Гром-птиц рзинул беспощдный клюв и проклекотл приветствие в ответ.

Н первый взгляд он нпоминл кондор. Оперение у нее было черное с пурпурным отливом, н шее белели светлые перья ожерелья. Изогнутый клюв тоже был черный: клюв хищник, созднный для того, чтобы рвть н чсти. Н земле со сложенными крыльями он был ростом с медведя-гризли и ее глз поблескивли вровень с переносицей Тени.

– Это я его привел, – гордо скзл Гор. – Они живут в горх.

Тень кивнул:

– Я однжды видел гром-птиц во сне. Чертовски стрнный был сон.

Рзинув клюв, гром-птиц издл н удивление нежное и вопросительное «кроуру?».

– Ты тоже слышл мой сон? – спросил Тень.

Он лсково потрепл птицу по голове. Гром-птиц в ответ потерлсь о его плечо, будто лсковый пони. Тень почесл ей шею от основния крыльев до мкушки, потом повернулся к Белой.

– Ты прилетел сюд н нем?

– Д. Можешь полететь н нем нзд, если он тебе позволит.

– Кк н нем удержться?

– Очень просто, – скзл он. – Только не упди. Это кк оседлть молнию.

– Я тебя тм увижу? Он покчл головой:

– Я свое дело сделл. Лети, сделй, что нужно. Я устл. Удчи.

Тень кивнул:

– Я видел Виски Джек. После того, кк меня судили. Он меня рзыскл. Мы выпили пив.

– Д, – скзл Беля. – Конечно, выпили.

– Мы еще встретимся? – спросил Тень.

Беля только поглядел н него глзми зелеными, кк созревющя кукуруз, и промолчл. А потом внезпно кчнул головой.

– Сомневюсь, – скзл он.

Тень неловко збрлся н спину гром-птицы. Он чувствовл себя мышью н зкоркх у ястреб. Во рту у него возник привкус озон, синий и метллический. Что-то зтрещло, будто рзряд электричеств. Гром-птиц рспрвил крылья и нчл с силой взмхивть ими.

Когд земля, нкренясь, стл исчезть внизу, Тень вцепился в птицу рукми и коленями, сердце обезумевшей совой ухло у него в груди.

В точности тк, будто оседлл молнию.

Лор збрл из мшины плку. Оствив мистер Город н переднем сиденье «форд-эксплорер», он под дождем пошл через Рок-Сити. Билетня ксс был зкрыт, но дверь в сувенирную лвку стоял незпертя, и, толкнув ее, Лор прошл внутрь, мимо скльных леденцов и выствки скворечников с ндписью «ПОСЕТИТЕ РОК-СИТИ», потом шгнул в смо Восьмое Чудо Свет.

Никто не пытлся остновить ее, хотя н тропинке ей и встретилось несколько мужчин и женщин. Многие кзлись искусственными, некоторые – дже прозрчными. Он прошл по кчющемуся подвесному мосту. Миновл згон с оленями и протиснулсь в Двилку для Толстяков, где тропинк шл меж двух отвесных скл.

И в конце этой тропинки, переступив через цепь с тбличкой, возвещвшей, что эт чсть ттркцион зкрыт, он вошл в пещеру, где увидел человек, сидевшего н плстмссовом стуле перед диормой с пьяными эльфми. При свете небольшого электрического фонрик незнкомец читл «Вшингтон пост». Увидев ее, он свернул гзету и положил ее под стул. Потом встл – высокий человек с коротко стриженными орнжевыми волосми и в дорогом дождевике – и поклонился.

– Ндо понимть, мистер Город мертв, – скзл он. – Добро пожловть, копьеносец.

– Спсибо. Жль, что тк вышло с Мком. Вы дружили?

– Отнюдь. Ему следовло позботиться о себе и не помирть, если он хотел сохрнить место. Но плку ты принесл. – Он оглядел ее с головы до ног, и глз у него блеснули орнжевым, кк умирющее плмя. – Боюсь, преимущество пок н твоей стороне. Здесь н вершине горы меня нзывют мистер Мир.

– Я жен Тени.

– Ну рзумеется. Очровтельня Лор, – скзл он. – Мне следовло бы узнть тебя. У него было несколько твоих фотогрфий нд койкой в кмере, которую мы делили. И, прости мои слов, ты выглядишь много лучше, чем имеешь н то прво. Рзве тебе не положено было рзложиться?

– Было ткое, – спокойно признл он. – Но женщины н ферме дли мне нпиться из своего колодц.

Мистер Мир вздернул бровь.

– Из Источник Урд? Быть того не может!

Он укзл н себя. Кож у нее был бледной, глз зпли и вокруг них злегли темные тени, но он явно был цел и невредим: пусть он и ходячий труп, но недвно почивший.

– Долго это не продлится, – скзл мистер Мир. – Норны дли тебе отведть прошлого. Вскоре оно рстворится в нстоящем, тогд эти чудные голубые глз выктятся из глзниц и сползут по хорошеньким щекм, которые к тому времени, рзумеется, уже перестнут быть ткими уж хорошенькими. Кстти, у тебя моя плк. Дй мне ее, пожлуйст.

Вытщив из пчки «лки стрйк» сигрету, он прикурил от однорзового «бик».

– Можно мне тоже сигрету? – спросил он.

– Конечно. Я дм тебе сигрету, если ты дшь мне плку.

– Если он тебе нужн, то стоит много больше сигретки.

Он промолчл.

– Мне нужны ответы, – скзл он. – Я хочу знть. Прикурив, он подл ей сигрету. Лор втянул в легкие дым, потом моргнул.

– Я почти чувствую вкус, – пробормотл он. – Д, кжется, я почти его чувствую. – Он улыбнулсь. – М-м-м, никотин.

– Д, – соглсился он. – А почему ты пошл к женщинм н ферму?

– Тень велел мне к ним пойти. Он скзл, чтобы я попросил у них нпиться.

– Интересно, знл ли он, что произойдет от их воды? Вероятно, нет. И все же неплохо, что он висит мертвый н своем дереве. Теперь я всегд зню, где он. Он вышел из игры.

– Ты подствил моего муж, – скзл Лор. – Вы, ребят, с смого нчл его подствили. А ведь у него, знешь ли, доброе сердце.

– Д, – отозвлся мистер Мир. – Зню. Когд со всем будет покончено, думю, я зострю ветку омелы, пойду к тому дереву и згоню ему в глз. А теперь дй мне, пожлуйст, мою плку.

– Зчем он тебе?

– Кк сувенир со всей этой жлкой свлки, – скзл мистер Мир. – Не бойся, это не омел. – Н его лице мелькнул усмешк. – Плк символизирует копье и этот жлкий мир, символ и есть то, что он обознчет.

Шум снружи стл громче.

– Н чьей ты стороне? – спросил он.

– Дело не в сторонх, – объяснил мистер Мир. – Но рз уж ты спросил, я н стороне победителя. Всегд.

Он кивнул, но плку не отдл.

Лор отвернулсь от мистер Мир и выглянул з дверь пещеры. Внизу н склх он рзличил что-то светящееся и пульсирующее. Это нечто обернулось вокруг худого розовто-лилового бородч, который бил по нему плстилиновой плкой, ткой, ккой пчкуны пишут н лобовых стеклх мшин у светофор. Рздлся вопль, и об они скрылись из виду.

– Лдно, я отдм тебе плку, – скзл он.

– Хорошя девочк, – рздлся у нее з спиной голос мистер Мир. – Хорошя девочк, – ободряюще повторил он тоном, который покзлся ей одновременно снисходительным и обольстительным. От этого тон у нее по коже побежли муршки.

Он ждл в кменном дверном проеме, пок не почувствовл его дыхние у себя н шее. Нужно подождть, пок он подойдет еще поближе. Это он уже вычислил.

Полет был не просто возбуждющим, он пьянил и кружил голову.

Зигзгми молнии они неслись через бурю, просверливя небо от тучи к туче; они неслись рсктми гром, нтиском ургн. Это был невероятный, потрескивющий электрическими рзрядми полет. Стрх не было – одн лишь мощь бури, неостновимой и всепоглощющей, и рдость полет.

Тень крепко вцепился пльцми в перья гром-птицы, чувствуя, кк кожу ему щекочет сттик. Синие искорки крохотными змейкми бежли у него по рукм. Дождь омывл ему лицо.

– Вот это д! – звопил он, перекрикивя бурю. Словно поняв его, птиц поднялсь выше (кждый взмх ее крыльев отдвлся рсктом гром), потом повернулсь и ринулсь в черные тучи.

– Во сне я охотился н тебя, – скзл Тень, и слов его унес ветер. – В моем сне. Мне нужно было добыть перо.

«Д, – рзрядом сттики щелкнул ответ у него в голове. – Они шли к нм з перьями, чтобы докзть, что они мужчины; и они шли з кмнями из нших голов, чтобы нделить ншей жизнью своих мертвецов».

В голове у Тени возникл четкя кртинк: гром-птиц – смк, решил он, ибо плюмж у нее был бурым, не черным – лежит недвно зрублення, н склоне горы. И смугля женщин осколком кремня рзбивет ей череп. Вот женщин нчл перебирть мокрые осколки кости и мозг, пок не ншл глдкий прозрчный кмень, рыжевто-коричневый кристлл с переливчтыми огнями, мигющими в глубине. «Орлиный кмень», – подумл Тень. Женщин собирлсь отнести кмень своему млденцу, умершему три ночи нзд, и положить ему н холодную грудь. К рссвету мльчик встнет и рссмеется, дргоценный кмень погснет, стнет серым и мертвым, кк птиц, у которой его укрли.

– Понимю, – скзл он птице.

Птиц зпрокинул голову и рзрзилсь клекотом, и см крик ее стл громом.

Мир под ними мелькл единым стрнным видением.

Лор поудобнее перехвтил плку, ожидя, чтобы человек, нзввший себя мистер Мир, подошел к ней совсем близко. Он стоял к нему спиной, глядя н бурю и темно-зеленые холмы внизу.

«В этом жлком мире, – думл он, – символ и есть то, что он ознчет. Д».

Он почувствовл, кк н ее првое плечо мягко легл лдонь.

«Хорошо, – подумл он. – Он не хочет меня спугнуть. Он боится, что я выброшу плку в бурю, что он полетит по склону горы и он ее потеряет».

Лор слегк откинулсь нзд, тк что спиной коснулсь его груди. Его левя рук обнял ее сзди. Ткой любовный, интимный жест. Левя рук открылсь перед ней. Обеими рукми обхвтив конец плки, Лор выдохнул, сосредоточилсь.

– Пожлуйст. Мою плку, – скзл он ей в ухо.

– Д, – отозвлсь Лор, – он твоя. – А потом, не зня, изменит ли это что-нибудь, вдруг добвил: – Эту смерть я посвящю Тени.

И вонзил плку себе в грудь, чуть ниже грудины, почувствовв, кк плк под ее рукми, вибрирует, обрщется в копье.

С тех пор кк он умерл, грнь между ощущением и болью стерлсь. Он почувствовл, кк нконечник пронзет ей грудь, кк выходит у нее из спины. Крткий миг сопротивления – Лор нжл сильнее, – и копье вошло в мистер Мир. Холодной кожей шеи он ощутил его жркое дыхние, когд он возопил от боли и удивления, нсженный н плку-копье.

Лор не узнл ни слов, что он выкрикнул, ни язык, н котором они были произнесены. Он только дльше толкнул древко копья, пропихивя его через свое тело в его.

По спине у нее зструилсь его кровь.

– Сук, – скзл он по-нглийски. – Чертов сук.

Голос его влжно булькл. Лор решил, что нконечник, нверное, пронзил легкое. Мистер Мир теперь здвиглся или попытлся шевельнуться, и кждое его движение рскчивло и ее: они были соединены древком, нсжены вместе – будто две рыбины н одну острогу. В руке у него появился нож, которым он рз з рзом без рзбор и смысл принялся удрять ей в живот и в грудь – он не мог видеть, что делет.

Ей было все рвно. Что ткое для труп ножевые рны?

Он с силой удрил кулком по метвшейся руке, и нож полетел н пол пещеры. Пинком он отбросил его подльше.

Теперь он плкл и поскуливл. Лор чувствовл, кк он толкет ее, кк его руки упирются ей в спину, кк горячие слезы пдют ей н шею. Его кровь промочил ей плтье, струями стекл по ногм.

– Кк мелочно, кк низко, кк недостойно мужчины, – прошептл он. Мертвый шепот с оттенком черного юмор и веселья.

Он почувствовл, кк мистер Мир з ней оступился, и см сделл неверный шг и тут же поскользнулсь н крови, – н его крови, которя собрлсь лужей н полу пещеры, – и об они упли.

Гром-птиц приземлилсь н втостоянке Рок-Сити. Дождь лил стеной. Тень не видел ничего дльше нескольких футов перед собой. Отпустив перья гром-птицы, Тень то ли соскользнул, то ли сктился н мокрый сфльт.

Удрил молния, и птиц исчезл.

Тень поднялся н ноги.

Стоянк был н три четверти пуст. Тень двинулся к выходу. Он прошел коричневый «форд-эксплорер», припрковнный у смой склы. Мшин почему-то покзлсь ему знкомой, и он поглядел н нее с любопытством и лишь тогд зметил водителя, тяжело нвлившегося н рулевое колесо, кк будто зснул.

Тень потянул н себя дверцу.

Последний рз он видел мистер Город у мотеля в центре Америки. Сейчс н лице его зстыло удивление. Шею ему мстерски сломли. Тень коснулся его щеки. Еще тепля.

В мшине еще сохрнился смутный зпх, слбый, будто ромт духов человек, много лет нзд жившего в этой комнте, но Тень узнл бы этот зпх повсюду. Хлопнув дверцей «форд-эксплорер», Тень прошел через стоянку.

Он вдруг почувствовл укол резкой боли в боку, но боль возникл лишь н мгновение, то и меньше, потом пропл.

Билеты никто не продвл. Он прошел здние нсквозь и вышел в сды Рок-Сити.

Рокотл гром, колыхлись и дребезжли ветки деревьев, и внутренности гигнтских скл словно вибрировли. С холодной яростью хлестл дождь. День еще только клонился к вечеру, но уже было темно кк ночью.

Зубец молнии рсколол тучи, и Тень подумл, может, это гром-птиц возврщется н родные утесы, или просто электрический рзряд в тмосфере, или же две эти концепции н кком-то уровне – одно и то же.

Рзумеется, одно и то же. В конце концов, в этом-то вся суть.

Тут рздлся мужской голос. Единственными словми, которые Тень рспознл – или ему только тк покзлось, – были: «…Одину!»

Тень поспешно пересек Двор Флг Семи шттов, по плитм которого ручьями бежл дождевя вод. Рз он дже поскользнулся н кмне. Гору облепило толстое одеяло туч, и з сумеркми и бурей он не рзличил вообще никких шттов.

Ни звук. Вершин горы кзлсь покинутой.

Крикнув «эй», Тень, кзлось, рзличил слбый отзыв и пошел туд, откуд донесся звук.

Никого. Ничего. Только цепь с тбличкой, воспрещющей туристм вход в пещеру.

Тень переступил через цепь.

Оглянулся по сторонм, всмтривясь в темноту.

По коже у него побежли муршки.

З спиной у него, среди теней, негромкий голос произнес:

– Ты ни рзу меня не рзочровл.

Тень не повернулся.

– Стрнно, – отозвлся он. – Я то и дело рзочровывл смого себя. Всякий рз.

– Вовсе нет, – возрзил голос. – Ты сделл все, что от тебя требовлось, и дже больше. Ты отвлек н себя внимние, тк что никому и в голову не пришло посмотреть н руку с монетой. Это нзывется отвлекющий мневр. И в жертвоприношении сын зключен большя сил. Столько силы, чтобы столкнуть лвину с вершины. По првде скзть, я тобой горжусь.

– Сплошное мошенничество, – скзл Тень. – С нчл и до конц. Ничто не было нстоящим. Все это – просто подств рди бойни.

– Вот именно, – отозвлся из теней голос Среды. – Ндувтельство. Но это был единствення игр в городе.

– Мне нужн Лор, – скзл Тень. – И мне нужен Локи. Где они?

В ответ тишин. Ветер кинул ему в лицо водяную пыль. Где-то неподлеку грянул гром.

Тень прошел в пещеру.

Локи Злокозны сидел н земле, привлившись спиной к железной решетке. З ней пьяные эльфы возились с перегонным кубом. Локи был прикрыт одеялом, нд которым виднелось только посеревшее лицо, поверх одеял лежли руки с длинными белыми пльцми. Электрический фонрик лежл н стуле неподлеку. Бтрейки сдились, и отбрсывемый фонрем свет был слбым и желтым.

Локи выглядел больным, потрепнным.

Но глз… Неукротимя ярость светилсь в свирепо воззрившихся н Тень глзх.

А тот остновился в нескольких шгх от Локи.

– Ты опоздл, – проскрежетл Локи. Несмотря н скрежет, в горле у него что-то булькло. – Я уже бросил копье. И посвятил битву. Он нчлсь.

– Ну ндо же, – скзл Тень.

– Вот тк, – отозвлся Локи. – Тк что уже не вжно, что ты предпримешь.

Тень здумлся.

– Копье тебе ндо было бросить, чтобы нчлсь битв, – неспешно произнес он. – Вся Уппсльскя история зново. Ты кормишься бойней и хосом. Я прв?

Молчние. Тень слышл дыхние Локи, жутковтый вдох и дребезжщий выдох.

– Я рзобрлся, – продолжл Тень. – Почти. Я не уверен, когд именно это произошло. Может, пок висел н дереве. Может, рньше. Подскзк был в том, что Сред скзл однжды под Рождество.

Локи только молч склился н него с пол.

– Это просто фер н двоих, – скзл Тень. – Кк епископ с бриллинтовым ожерельем и полицейский, который его рестовывет. Кк прень со скрипкой и второй, который желет ее купить. Двое, которые для вид противостоят друг другу, н деле игрют н одной стороне.

– Не смеши меня, – прошептл Локи.

– Почему? Мне понрвилось то, что ты рзыгрл в мотеле. Это было ловко. Тебе ндо было тм быть, чтобы удостовериться, что все идет по плну. Я тебя увидел. Я дже догдлся, кто ты. И все рвно я тк и не просек, что ты и есть их мистер Мир.

Тень повысил голос.

– Можешь выходить, – скзл он теням в пещере. – Где бы ты ни был. Покжись.

Ветер взвыл в отверстии пещеры, бросил в Тень пригоршней кпель. Тень поежился.

– Я устл от того, что меня держт з дурк, – скзл он. – Просто покжись. Дй н тебя посмотреть.

Что-то изменилось в тенях в глубине пещеры. Что-то обрело плотность, что-то сместилось.

– Черт побери, ты слишком много знешь, мльчик, – послышлся знкомый рокот Среды.

– Выходит, тебя не убили.

– Д нет, убили, – ответил из теней Сред. – Ничего бы не получилось, если бы меня не убили. – В этом тихом голосе было что-то от строго рдио, с трудом нстроенного н дльнюю рдиостнцию. – Не умри я н смом деле, никто из них не пришел бы сюд, – продолжл Сред. – Кли и Морригн и чертовы лбнцы – ну, ты см их всех видел. Это моя смерть их сплотил. Я был жертвенным гнцем.

– Нет, – возрзил Тень, – ты был козлом Иуды.

Призрчное существо в тенях звертелось и дрогнуло.

– Вовсе нет. Это подрзумевло бы, что я предю стрых богов рди новых. А мы ничего ткого и не делли.

– Вовсе нет, – прошептл Локи.

– Понимю, – скзл Тень. – Вы двое не предвли ни ту, ни другую сторону. Вы предли обе.

– Если уж н то пошло, то д, – ответил Сред, который, похоже, был вполне собой доволен.

– Вы хотели резни. Вм требовлось кроввя жертв. Жертвоприношение богов.

Ветер усилился, звывние н полу пещеры превртилось в визгливый крик, будто тут мучился кто-то непомерно огромный.

– А почему, черт побери, нет? Я вот уже тысячу двести лет торчу в этой треклятой стрне. Моя кровь рзжижлсь. Я голоден.

– Вы двое кормитесь смертью, – скзл Тень.

Теперь ему покзлось, он видит Среду. Из черноты склдывлся смутный силуэт, стновился рельным лишь, когд Тень отводил глз, обретл облик н периферии зрения.

– Я кормлюсь смертью, мне посвященной, – подтвердил он.

– Кк моя смерть н дереве, – прировл Тень.

– Это, – протянул Сред, – был совсем особення смерть.

– И ты тоже кормишься смертью? – Тень поглядел н Локи. Тот устло покчл головой.

– Нет, конечно, нет, – ответил з него Тень. – Ты же питешься хосом.

Тут испещренные шрмми губы Локи тронул болезнення улыбк, огоньки орнжевого плмени зплясли в его глзх, змерцли, будто горящее кружево, под бледной кожей.

– Без тебя мы бы не спрвились, – скзл Сред откуд-то спрв. – Я трхнул столько женщин…

– Тебе нужен был сын, – соглсился Тень.

– Мне нужен был именно ты, мой мльчик, – призрчным эхом откликнулся Сред. – Д. Мой родной сын. Я знл, что ты был зчт, но твоя мть уехл из Америки. Мы тк долго тебя искли. А ншли в тюрьме. Нм нужно было узнть, из ккого тест ты сделн. З ккие ниточки нужно дергть, чтобы зствить тебя действовть.

Н лице Локи мелькнуло довольное выржение.

– И у тебя был жен, к которой ты мог бы вернуться. Неудчное обстоятельство, но не непреодолимое.

– Он тебе был ни к чему, – прошептл Локи. – Без нее тебе было лучше.

– Если бы был другой путь… – продолжл Сред, и Тень понял, что н сей рз он говорит искренне.

– Если бы у нее хвтило… ткт… остться мертвой. – Локи дышл с трудом. – Лес и Кмень… были хорошими людьми. Тебе… дли бы сбежть… когд поезд въехл бы в Дкоту…

– Где он? – спросил Тень.

Локи поднял белую руку и мхнул куд-то в глубь пещеры.

– Он пошл вон туд, – скзл он, потом вдруг без предупреждения нчл крениться, пок его тело не рухнуло н кменный пол.

Тогд Тень увидел, что скрывлось под одеялом: луж крови, дыр в груди и в спине Локи, почерневший от крови бежевый дождевик.

– Что случилось? – спросил Тень. Локи молчл.

Едв ли он уже хоть что-нибудь скжет, решил Тень.

– Твоя жен с ним случилсь, мой мльчик, – проговорил из дльнего длек голос Среды. Рзличть его стновилось все труднее, словно тускнея, он уходил в эфир. – Но битв вернет его к жизни. И меня он тоже вернет. Рз и нвсегд. Я – призрк, он – труп, и все же мы победили. Все было подстроено.

– Подстроенную игру, – произнес, вспомнив, Тень, – проще всего выигрть.

Ответ не было. Тени не шелохнулись.

– Прощй, – скзл Тень, потом добвил: – Отец.

Но к тому времени и след чужого присутствия не остлось в пещере. Вообще никого.

Тень прошел нзд во Двор Флг Семи шттов, но никого не увидел и не услышл ничего, кроме хлопнья флгов н штормовом ветру. Не было воинов с мечми н Блнсирующей Тысячетонной скле, никких зщитников н Кчющемся мосту. Он был один.

Смотреть было не н что. Рок-Сити кзлся покинутым. Это было пустое поле битвы.

Нет. Не покинутое. Не совсем.

Это же был Рок-Сити. Тысячелетия он служил местом поклонения. Сегодня миллионы туристов, гуляющих по сдм и пробирющихся по подвесному мосту, окзывли н священную гору то же воздействие, ккое окзывет вод, врщющя миллионы молитвенных колес. См рельность был здесь тонк. И Тень знл, где сейчс полыхет битв.

И потому он сделл шг, другой. Он вспоминл, что чувствовл н крусели, пытлся вызвть в себе то же ощущение…

Он вспомнил, кк вывернул руль «виннебго», поворчивя поперек течения рельности. Он попытлся вернуть себе тот обрз…

А потом, легко и крсиво, он шгнул…

Он словно преодолел мембрну, словно вынырнул из глубины н воздух. Сделв шг, он ступил с туристической тропы н склоне в…

В рельность. Он был З Сценой.

Вершин горы, н которой он стоял, не изменилсь, но стл теперь чем-то большим, чем просто нгромождение скл. Эт новя священня гор был средоточием рельности, сердцем всего сущего. В срвнении с ней Сторожевя гор, с которой он ступил З Сцену, тускнел и блекл, обрщясь в декорцию тетр или здник телестудии – всего лишь изобржение вещи, не см вещь.

Это было подлинное место.

Скльные уступы обрзовывли естественный мфитетр. Кменистые тропы вились по ним и нд ними, склдывлись в извилистые естественные огрды и переходы, которые эшеровскими зигзгми кружили по блестящим слнцем стенм.

А небо…

Небо было темным. И тем не менее в мфитетре было светло кк днем, через весь небосвод тянулся зеленовто-белый поток, который светил ярче солнц и рздвивлся, рсклывя небо из конц в конец, словно белый шрм.

Это же молния, догдлся Тень. Молния, зстывшя в млое, протянувшееся в вечность мгновение. Отбрсывемый ею свет был резким и безжлостным, он вымывл лиц, преврщл глзницы в черные провлы.

Это было мгновение бури.

Прдигмы смещлись. Тень это чувствовл. Строму мироустройству, миру бескрйних просторов, неисчерпемых ресурсов и будущего, противостояло нечто иное – путин энергии, мнений, непримиримых противоречий.

Люди верят, думл Тень. Вот в чем все дело. Люди верят. А потом откзывются брть н себя ответственность з то, во что верят; они создют, потом не доверяют созднному. Люди нселяют тьму призркми, богми, электронми, скзкми. И это вер, крепкя кк скл вер, зствляет врщться землю.

Тень с первого взгляд понял, что вершин – это рен. И по обе стороны рены он увидел боевые порядки.

И эти рмии кк будто состояли из исполинов. Все в этом месте было колоссльных рзмеров.

Н рену вышли стрые боги: боги с кожей цвет сморщенных стрых грибов, с плотью, розовой, словно курятин, или желтой, кк осенние листья. Одни были безумны, другие – в здрвом уме. Тут и тм мелькли знкомые лиц. Здесь были ифриты и эльфы, великны и гномы. Тень увидел женщину, которя сидел в зтемненной спльне дом н Род-Айленде, в волосх у нее извивлись зеленые змеи. Он увидел Мму-джи из Дом н Скле, н рукх у нее был кровь, н губх – улыбк. Он узнл и других.

И новых он тоже узнл.

Вот этот – по всей видимости, железнодорожный мгнт – одет в стромодный сюртук, и через всю жилетку тянется золотя цепочк для чсов. Он производил впечтление человек, видвшего лучшие дни. Н виске у него подергивлсь жилк.

Вот великие серые боги смолетов, нследники мечтний о полетх по воздуху.

А рядом – боги втомшин, мощный, с серьезными лицми деснт, черные крги в крови, и кровь н хромовых зубх: им приносят человеческие жертвы с тким рзмхом, ккой не снился никому со времен цтеков. Дже им кк будто было не по себе. И для них привычный мир тоже вот-вот изменится.

По лицм других рзмзн фосфор; они мягко светились, будто существовли в свете собственных прожекторов.

Тени было жль всех их.

Новые излучли ндменность. Но в глзх у них зстыл стрх.

Они боялись, что кк только перестнут идти в ногу с вечно меняющейся рельностью, перестнут переинчивть, переписывть и перестривть мир под себя, то в тот же миг устреют.

И кждя сторон хрбро смотрел н противник. Для кждой стороны противники были монстрми, демонми, проклятыми.

Тень зметил, что первые вылзки уже отгремели. Кмни рены были зпятнны кровью.

Они готовились к нстоящей битве, к нстоящей войне. Теперь или никогд, подумл он. Если он не сделет свой ход сейчс, потом будет слишком поздно.

«В Америке все продолжется вечно, – услышл он голос у себя в голове. – Пятидесятые годы длились тысячу лет. У тебя есть все время н свете».

Несколько рз для вид споткнувшись, Тень беспечно вышел н середину рены.

И тут же окзлся в центре внимния воюющих. Все взоры обртились н него. Тень поежился.

Голос бизон произнес:

– Ты прекрсно спрвляешься.

«И то верно, черт побери, – подумл Тень. – Сегодня утром я восстл из мертвых. После ткого все уже нипочем».

– Знете, – дружелюбно скзл Тень, ни к кому конкретно не обрщясь, – это вовсе не войн. И никто не собирлся объявлять войну. И если кто-то из вс думет, что это войн, он обмнывет себя.

С обеих сторон послышлось ворчние. Своей речью он ни н кого не произвел впечтления.

– Мы сржемся з выживние, – промычл минотвр с одной стороны рены.

– Мы сржемся з смо нше существовние, – выкрикнул кто-то из столп блестящего дым с другой.

– Это дурня стрн для богов, – скзл Тень, понимя, что в кчестве нчл речи этим словм было длеко до «Друзья, римляне, согрждне», но придется обойтись и этим. – Все вы, кждый по своему, нверное, уже поняли это. Стрых богов здесь игнорируют. Новых принимют тк же быстро, кк и бросют, выбрсывют рди следующего писк моды. Или вы уже позбыты, или боитесь, что устреете, или, может быть, просто устли от жизни, где првит бл людскя прихоть.

Ворчние стихло. Он скзл нечто, с чем все были соглсны. А теперь, пок они готовы слушть, пор рсскзть им скзку.

– Жил-был один бог, который прибыл сюд из длекой стрны. Он был великий и могучий бог, но его сил убывл по мере того, кк тускнел вер в него. Это был бог, который черпл силу в жертвоприношениях, в смерти и в особенности в войне. Смерти всех, кто пл в битве, посвящлись ему – в Стром Свете целые поля битв кормили его и поили мощью. Время шло, и нш бог сострился. И стл зрбтывть себе н жизнь мошенничеством, рботя в пре с еще одним богом из своего пнтеон, с богом хос и обмн. Вместе они обирли простков. Вместе они выгребли у людей все, что у тех было. И вот лет пятьдесят, может, и все сто нзд у них родился плн, кк создть особый резервур силы, из которого они об могли бы черпть, сколько потребуется. Силы они собирлись собрть столько, чтобы стть могущественнее, чем были когд-либо – дже в Стром Свете. В конце концов, что облдет большим потенцилом, чем поле битвы, усеянное телми мертвых богов? Игр, которую они зтеяли, нзывлсь «А ну-к повоюйте».

Понимете?

Вы не можете ни проигрть, ни победить в битве, рди которой сошлись. Ни побед, ни поржение для нших двух приятелей не имеют цены. Вжно, чтобы погибло кк можно больше богов. Кждый, кто пдет в этой битве, отдст им свою силу. Кждый из вс, кто умрет, их нкормит. Понимете?

Рев, рык, клекот, ухющий хлопок смовозгоревшегося костр эхом пронеслись по рене. Тень поглядел туд, откуд исходил этот шум. Огромный человек с кожей цвет крсного дерев, с обнженной грудью, в цилиндре и с сигрой, беспутно свисвшей у него изо рт, зговорил голосом глубоким, кк могил.

– Пусть тк, – скзл Брон Смди. – Но ведь Один погиб. Во время переговоров о мире. Эти сволочи убили его. Он умер. Уж я-то смерть зню. Когд дело доходит до смерти, меня не проведешь.

– По всей очевидности. Ему ндо было умереть взпрвду. Рди этой войны он пожертвовл своим физическим телом. После битвы он стл бы сильнее, чем когд-либо.

– А ты кто ткой? – выкрикнул кто-то.

– Я есть… я был… я его сын.

Один из новых богов – по тому, кк он сверкл, подергивлся и улыблся, Тень решил, что он зпрвляет нркотикми – скзл:

– Но мистер Мир говорил…

– Не было никкого мистер Мир. Ткого человек никогд не существовло. Он лишь один из вс, сволочей, кто пытлся кормиться созднным им же хосом.

Новые поверили, и в их взглядх Тень прочел обиду. Он покчл головой:

– Знете, я, пожлуй, предпочитю быть человеком, не богом. Нм не нужен никто, кто верил бы в нс. Что бы ни случилось, для нс жизнь продолжется.

Ответом ему было молчние высших инстнций.

А потом с ужсющим грохотом зстывшя в небе молния обрушилсь н вершину горы, и рен погрузилсь во тьму.

И многие из богов зсветились собственным светом.

Тень спросил себя, не собирются ли они спорить с ним, нпсть н него, попытться убить. Он ждл хоть ккого-то отклик.

А потом Тень сообрзил, что огни гснут. Боги покидли рену, снчл по одному, потом дюжинми и под конец сотнями.

С тяжеловесной поспешностью прямо н него зсеменил н семи ногх, приволкивя восьмую, пук рзмером с ротвейлер; его многогрнные глз слбо светились.

Тень не двинулся с мест, хотя его и нчло подтшнивть.

Подобрвшись к нему поближе, пук скзл голосом мистер Ннси:

– Недурня рботенк. Горжусь тобой. Ты хорошо порботл, млыш.

– Спсибо, – ответил Тень.

– Ндо бы доствить тебя нзд. Если ты слишком долго тут пробудешь, все в тебе пойдет нперекосяк.

Он положил поросшую бурой шерстью лпу н плечо Тени…

…во Дворе Флг Семи шттов мистер Ннси зкшлялся. Првя его рук лежл н плече Тени. Дождь перестл. Левую руку мистер Ннси прижимл к животу, словно успел ее где-то порнить. Тень спросил, не худо ли ему.

– Я крепок, кк стрый гвоздь, – ответил ему мистер Ннси. – Крепче не было в мире гвоздей. – Но прозвучло это длеко не весело. И вид у него был ткой, словно его мучил сильня боль.

Несколько десятков людей потерянно стояли посреди двор, сидели н скмейкх или прямо н мокрой брусчтке. Кое-кто выглядел тяжелорненым.

В небе послышлся дребезжщий шум, который ндвиглся с юг. Тень поглядел н мистер Ннси.

– Вертолеты?

Мистер Ннси кивнул.

– О них не тревожься. Нм они уже не стршны. Они просто приберут весь этот беспорядок и улетят.

– Понятно.

В этом беспорядке оствлось еще кое-что, что Тени обязтельно ндо было увидеть своими глзми – до «уборки». Позимствовв у седовлсого господин, по виду диктор новостей н пенсии, фонрик, он взялся з поиски.

Лору он ншел рстянувшейся н земле в боковой пещерке, возле диормы с гномми-рудокопми – прямо сценк из «Белоснежки». Кменный пол пещерки был липким от ее крови. Он лежл н боку тк, кк, нверное, бросил ее Локи, вырвв копье из обоих тел.

Одной рукой Лор зжимл себе грудь. Выглядел он ужсно рнимой. Он кзлсь мертвой, но с этим Тень двно уже свыкся.

Он присел н корточки возле нее и, коснувшись пльцми ее щеки, окликнул по имени. Ее глз открылись, он поднял голову и повернул тк, чтобы посмотреть н него.

– Здрвствуй, Щенок. – Голос у нее был тонкий.

– Привет, Лор. Что тут произошло?

– Ничего. Тк, поговорили. Они победили?

– Я остновил битву, которую они пытлись нчть.

– Мой умный Щенок, – проговорил он. – Этот мистер Мир скзл, что собирется проткнуть тебе глз омелой. Пренеприятный тип.

– Он умер. Ты убил его, миля.

Он кивнул:

– Это хорошо.

Ее глз зкрылись. Тень сжл ее холодные пльцы в лдони. Некоторое время спустя он открыл глз снов.

– Ты придумл, кк вернуть меня в мир живых? – спросил он.

– Кжется, д. Во всяком случе, один способ я зню.

– Это хорошо, – отозвлсь он и холодными пльцми сжл его руку. – А ноборот? Кк нсчет этого?

– Ноборот?

– Д, – прошептл он. – Думю, я, нверное, это уж зслужил.

– Я не хочу этого делть.

Он промолчл. Он просто ждл.

– Хорошо, – скзл Тень. Он высвободил свою руку из ее и положил ей н шею.

– Вот это мой муж, – с гордостью скзл он.

– Я люблю тебя, млыш, – скзл Тень.

– И я тебя люблю, Щенок, – прошептл Лор.

Он сомкнул пльцы н золотой монете, которя висел у нее н шее. А потом сильно дернул з цепочку, и т легко порвлсь. Зжв монету между большим и укзтельным пльцми, он дунул н нее, потом рзжл лдонь.

Монет исчезл.

Глз Лоры были по-прежнему открыты, но теперь пусты.

Нклонившись, Тень нежно поцеловл ее в холодную щеку, но Лор дже не шелохнулсь. Ничего иного он и не ожидл. Потом он встл и вышел из пещерки глядеть в темную ночь.

Буря зкончилсь, тучи рзошлись. Воздух был свеж и чист, и кк будто соткн зново.

Звтр, подскзл ему внутренний голос, будет отличный день. Звтр, без сомнения, будет отличный день.

Чсть четвертя

ЭПИЛОГ: О ЧЕМ МЕРТВЕЦЫ УМОЛЧАЛИ

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Кк описть историю? Лучше всего просто изложить происшедшее. Понимете? Описть, объяснить событие себе или миру можно, лишь рсскзв о нем. Это – кт восстновления рвновесия, это – сон. Чем точнее крт, тем больше он соответствует территории. Ниточнейшя изо всех сущих крт и есть см территория, он бсолютно точн и бсолютно бесполезн.

История есть крт, которя есть территория.

Об этом следует помнить.

Из зписных книжек мистер Ибис

Все в том же «фольксвгене» они нпрвлялись теперь по I-75 во Флориду. Выехли н рссвете, и с тех пор Тень вел, мистер Ннси, сидя впереди н пссжирском сиденье, время от времени стрдльческим голосом предлгл его сменить. Тень всякий рз откзывлся.

– Ты счстлив? – вдруг спросил мистер Ннси. Он уже много чсов внимтельно нблюдл з Тенью. Повернув голову, Тень встретил взгляд крих, коричневых, кк земля, глз.

– Нет. Я пок еще не мертв.

– А?

– «Никого не зови счстливым, пок он не умер». Геродот.

Мистер Ннси вздернул седую бровь.

– А я вот жив, и именно поэтому счстлив, кк моллюск.

– Геродот не о том говорил, что мертвые счстливы, – возрзил Тень. – Он имел в виду, что о жизни человек нельзя судить, пок он не проживет ее до конц.

– А я и тогд не стл бы судить, – откликнулся мистер Ннси. – Что до счстья, то оно встречется во многих обличьях, и смерти тоже есть множество видов. Я же предпочитю брть то, что могу и когд могу.

– Вертолеты, – сменил тему Тень, – те, которые збрли тел и рненых.

– А что в них ткого?

– Кто их послл? Откуд они?

– Об этом тебе волновться не стоит. Они кк влькирии или кнюки – прилетют потому, что не могут инче.

– Кк скжешь.

– О рненых и умерших позботятся. Если хочешь знть мое мнение, у строго Шкл в ближйшие месяцы рботы будет хоть отбвляй. Скжи-к мне кое-что, мльчик Тень.

– Лдно.

– Ты из этого хоть что-нибудь для себя уяснил? Тень пожл плечми:

– Не зню. Большую чсть того, что я узнл н дереве, я уже позбыл. Думю, я кое с кем познкомился. Но я больше ни в чем не уверен. Это кк сон, который тебя изменяет. Кое-что из него остется с тобой нвсегд, и есть вещи, которые живут в тебе, поскольку все это случилось с тобой, но когд нчинешь доискивться подробностей, они попросту выскльзывют из пмяти.

– Аг, – соглсился мистер Ннси, потом ворчливо добвил: – Ты все же не нстолько туп.

– Может, и нет, – скзл Тень. – Но жль, что мне не удлось удержть больше из того, что прошло через мои руки с тех пор, кк я вышел из тюрьмы. Мне столько было дно, я все потерял.

– Возможно, ты сохрнил больше, чем думешь.

– Нет, – покчл головой Тень.

Они въехли во Флориду, и Тень увидел первую в своей жизни пльму. Интересно, не посдили ли ее здесь нмеренно, чтобы кждому приезжему было ясно, что он теперь во Флориде?

Мистер Ннси мирно зхрпел. Стрик все еще выглядел устлым, и дыхние из его груди вырывлось с хриплым свистом. В который рз Тень спросил себя, не получил ли стрик в бою рну в грудь или в легкое. От медицинской помощи Ннси нотрез откзлся.

Флорид тянулсь дольше, чем Тень мог себе вообрзить, и уже стемнело, когд он остновился н окрине Форт-Пирс возле одноэтжного деревянного домик с широкими окнми, збрнными крепкими ствнями. Ннси, который последние пять миль покзывл дорогу, предложил Тени переночевть у него.

– Я могу снять номер в мотеле, – скзл Тень. – Вм незчем беспокоиться.

– Конечно, можешь, но тогд я обижусь. Прямо я ничего не скжу. Но обижусь. По-нстоящему обижусь, – ответил мистер Ннси. – Тк что лучше оствйся у меня, я постелю тебе н дивне.

Отперев и подняв стльные жлюзи, мистер Ннси рспхнул окн. В домике пхло пылью и сыростью и чем-то смутно слдким, будто тут обитли призрки двно мертвого печенья.

Тень неохотно соглсился остться н ночь, ткже еще более неохотно соглсился прогуляться с мистером Ннси в бр н углу – пропустить н сон грядущий по кружке, пок дом проветривется.

– Ты видел Чернобог? – спросил Ннси, пок они шгли в душной флоридской ночи. Воздух гудел от жужжния пльмовой мошки, земля кишел многоногими щелкющими тврями. Мистер Ннси зкурил сигриллу и тут же, здохнувшись ею, зкшлялся. Но упрямо продолжл курить.

– Когд я вышел из пещеры, он уже ушел.

– Нверное, поехл домой. Он тебя стнет ждть, см знешь.

– Д.

До конц улицы они шли молч. Збегловку и бром-то нельзя было нзвть, но он был открыт.

– Первя кружк з мой счет, – скзл мистер Ннси.

– Мы пьем только по одной, помнишь, кк договорились? – возрзил Тень.

– Ты что, дешевк? – поинтересовлся мистер Ннси.

Мистер Ннси купил им пру пив, Тень – вторую, потом с ужсом выпучил глз, когд Ннси уговорил брмен включить кроке, и, скрывя неловкость, слушл, кк стрик вымучивет «Что нового, милшк?», потом выводит трогтельную и мелодичную версию «Ах, кк ты смотришь сегодня», У него был неплохой голос, и под конец десяток зсидевшихся звсегдтев принялись подпевть и плодировть.

Когд он вернулся к стойке, у которой сидел Тень, выглядел он уже нмного веселее. Белки глз у него прояснились, и серовтый нлет с кожи исчез словно по волшебству. – Твоя очередь, – скзл он Тени.

– Ну вот уж нет!

Но мистер Ннси зкзл еще пив и минуту спустя уже протянул Тени зляпнную жиром рспечтку текстов, предлгя выбрть песню.

– Просто выбери ту, слов которой знешь.

– Не смешно, – отозвлся Тень.

Весь мир нчинл понемногу плыть и кчться, и Тень не сумел собрться с силми, чтобы спорить, потом мистер Ннси поствил фоновую зпись к «Не дй мне быть непонятым» и принялся подтлкивть – буквльно толкть – Тень н крохотную импровизировнную сцену в дльнем конце бр.

Тень держл микрофон тк, будто это был живя тврь, и вот уже послышлись первые ккорды, и он проскрипел вступительное: «Детк…» Никто в бре ничем в него не бросил. Было приятно. «Можешь меня понять?» Голос у Тени был хриплый, но мелодичный и вполне подходил для песни. «Иногд мне кжется, я слегк сошел с ум. Рзве ты не знешь, что никто из живых не может быть нгелом всегд…»

И он продолжл петь, пок они шли домой через деловито гудящую флоридскую ночь, – стрый и млый счстливо спотыклись.

– Я просто душ с добрыми нмерениями, – пел Тень крбм и пукм, пльмовым жучкм, ящерицм и ночи. – О Господи, не дй мне быть понятым неверно.

Мистер Ннси покзл ему дивн. Дивн был горздо меньше Тени, и тот решил спть н полу. Но к тому времени, когд он нконец принял это решение, он уже крепко спл, нполовину леж, нполовину сидя н крохотном лежке.

Пончлу он снов не видел. Его окружл только мирня тьм. Потом, увидев в отдлении костер, он пошел н свет.

– Ты хорошо потрудился, – прошептл, не шевеля губми, бизоночеловек.

– Я см не зню, что я сделл.

– Ты водворил мир, – скзл бизоночеловек. – Ты взял нши слов и сделл их своими. Они никогд не понимли, что и они, и люди, им поклоняющиеся, остются здесь лишь потому, что нс устривет их присутствие. Но мы можем передумть. И возможно, тк и сделем.

– Ты бог? – спросил Тень.

Бизоночеловек покчл головой. Тени н мгновение покзлось, что ему дже удлось нсмешить это тинственное существо.

– Я земля, – скзл он.

Если и было в этом сне что-то еще, Тень этого не помнил.

Где-то что-то скворчло. Голов рсклывлсь, з глзми тупо гудел боль.

Мистер Ннси уже готовил звтрк: перед ним у плиты высилсь горк олдий, рядом стоял сковород, н которой скворчл яичниц с беконом. Булькл кофеврк. Выглядел мистер Ннси совершенно здоровым.

– Голов болит, – пробормотл Тень.

– Вот кк поднляжешь хорошенько н звтрк, срзу почувствуешь себя другим человеком.

– Я бы предпочел остться тем же, только с другой головой, – возрзил Тень.

– Ешь.

Тень повиновлся.

– Ну, кк тебе теперь?

– Кк болел, тк и болит, но теперь еще и желудок полон, и, кжется, меня сейчс стошнит.

– Пойдем со мной.

Возле дивн, н котором Тень провел ночь, стоял прикрытый фрикнским покрывлом лрь из ккого-то темного дерев, нпоминвший небольших рзмеров пиртский сундук. Отомкнув висячий змок, мистер Ннси поднял крышку. Внутри окзлось множество коробок.

– Сейчс нйду тебе строе фрикнское лечебное средство н трвх, – скзл он, роясь в коробкх. – Изготовлено из толченой коры ивы и все ткое.

– Кк спирин.

– Аг, – отозвлся мистер Ннси, – в точности кк спирин. – Нконец со дн сундук он извлек гигнтских рзмеров бнку нептентовнного спирин. – Вот, – скзл он, вытряхивя н лдонь пру белых тблеток.

– Слвный сундук, – скзл Тень, зпивя горькие тблетки водой из-под крн.

– Мне сын прислл, – отозвлся мистер Ннси. – Он у меня хороший мльчик. Слишком редко мы с ним видимся.

– Мне не хвтет Среды, – скзл вдруг Тень. – И это невзиря н все, что он сделл. Мне все кжется, я вот-вот его увижу, но поднимю глз, его нет.

Он, не отрывясь, смотрел в сундук, пытясь понять, что он ему нпоминет.

«Ты многое потеряешь. Этого не потеряй. Смотри, слов не перепутй». Кто же скзл ему ткое?

– Тебе его не хвтет? После всего, что ты из-з него нтерпелся? Чего мы все из-з него нтерпелись?

– Д, – подтвердил Тень. – Нверное, д. Кк по-твоему, он вернется?

– Я думю, – скзл мистер Ннси, – что его дух будет витть везде, где соберутся двое, чтобы продть третьему двдцтидоллровую скрипку з десять штук.

– Д, но…

– Ндо возврщться н кухню. – Лицо у мистер Ннси стло кк кменное. – Сковородки, знешь ли, сми себя не вымоют.

Мистер Ннси мыл трелки и сковородки. Тень их вытирл и убирл н место. З этим мирным знятием головня боль нчл понемногу стихть. Они вернулись в гостиную.

Тень снов уствился н стрый сундук, зствляя себя вспомнить.

– Что случится, если я не пойду к Чернобогу? – спросил он вдруг мистер Ннси.

– Ты с ним встретишься, – без обиняков ответил мистер Ннси. – Может, Чернобог см тебя нйдет. Или, может, зствит тебя к нему прийти. Но тк или инче, ты с ним встретишься.

Тень кивнул. Что-то стло стновиться н место. Сон н дереве.

– Черт, ну ндо же, – пробормотл он, потом вскинул голову: – Есть бог с головой слон?

– Гнеш? Индуистский бог. Он уничтожет препятствия и прегрды, облегчет путь. К тому же хороший повр.

– Это в бгжнике, – скзл вдруг Тень. – Я знл, что это вжно, но не знл почему. Он же говорил и про бгжник. А я думл, что имеется в виду ствол ясеня. Но ведь речь шл совсем не об этом, првд? Мне твой сундук нпомнил…

Мистер Ннси нхмурился.

– О чем это ты?

– Это в бгжнике, – повторил Тень, зня, что это првд. Он не знл, почему именно это тк. Но в том, что это првд, был совершенно уверен.

– Мне пор ехть. – Он вскочил н ноги. – Извини.

– К чему ткя спешк? – поднял бровь мистер Ннси.

– Потому что лед тет, – просто скзл Тень.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

стоит

весн

и

козлоногий

шрВоздушныйЧеловек свистит

длёко

и

чуть слышно

е.е.кммингс

Около половины девятого утр Тень выехл из лес н взятой нпрокт мшине, спустился с холм н скорости ниже сорок пяти миль в чс и поктил по Приозерью. Было это через три недели после того, кк, уезжя, он был уверен, что рз и нвсегд покинул эти мест.

Он ехл чрез город, удивляясь тому, кк мло изменились улицы з прошедшие недели, в которые для Тени, кзлось, уложилсь целя жизнь, и припрковлся н середине подъездной дорожки, спусквшейся к озеру. Тут он вышел из мшины.

Н грязном льду не было больше ни рыбцких шлшей, ни спортивных фургончиков, никто не сидел возле проруби с удочкой и термосом. Смо озеро было темным: его уже не покрывл слой ослепительно белого снег, теперь н поверхности льд виднелись отржвшие небо озерц воды, подо льдом же вод был черной, см лед прозрчным нстолько, что через него глядел тьм. Небо было серым, льдистое озеро мрчным и пустым.

Почти пустым.

Одн мшин оствлсь н льду, стоял припрковння почти под смым мостом, и кждый, кто проезжл через город, кждый, кто пересекл мост, не мог ее не зметить. Цвет он был грязно-серого. Ткие колымги люди обычно бросют н втостоянкх. Мотор у нее не было. Это был символ при, ждвший лишь того, чтобы лед подтял и рзмяк, стл опсен, нчл бы трескться, и озеро нвсегд поглотило бы мшину.

Короткий съезд к озеру перекрывл цепь с висевшей н ней тбличкой, которя воспрещл доступ людям или средствм передвижения. «Тонкий лед» – знчилось н ней. Ниже был нрисовн серия перечеркнутых крсными линиями пиктогрмм: никких мшин, никких людей, никких сноумобилей. «Опсно».

Презрев предупреждения, Тень выбрлся н откос, окзвшийся очень скользким: снег успел рстять, превртив землю в вязкую жижу под ногми, и ботинки скользили по обледенелой трве. Оскльзывясь и притормживя кблукми, Тень кое-кк выбрлся н берег и, осторожно пройдя по коротким деревянным мосткм, ступил н см лед.

Слой воды от подтявшего снег тут был глубже, чем кзлся сверху, лед под ней – дже более скользким, чем кток или ледянк, поэтому Тени лишь с трудом удвлось удерживться н ногх. Он хлюпл по воде, которя, покрыв его ботинки по шнурки, полилсь внутрь. Ледяня вод, от которой коченело тело. Пробирясь по змерзшему озеру, Тень чувствовл некую отстрненность, словно видел происходящее н киноэкрне, но в этом кино ему отводилсь зглвня роль – детектив, нверное.

Он шел к колымге, болезненно сознвя, что весн вступет в свои прв, лед уже слишком тонок, и вод под ним холодня нстолько, нсколько вообще может быть холодной незмерзшя вод. Он шел и шел, скользил и оскльзывлся. Несколько рз он пдл.

Тень миновл несколько пустых пивных бутылок и бнок, горки мусор, оствленного н льду, осторожно обошел вырубленные рыбкми и тк и не змерзшие проруби. Оттуд глядел глдкя кк стекло черня вод.

Колымг окзлсь дльше, чем выглядел с дороги. С южной стороны озер послышлся громкий хруст, будто сломлсь плк, з которым последовло оглушительное «трень», будто звибрировл бсовя струн диметром с озеро. Лед тяжеловесно зскрипел и зстонл кк стря дверь, протестующя, что ее открывют. Тень стрлся ступть кк можно легче.

«Это смоубийство, – ншептывл ему голос рзум. – Ну почему ты не можешь просто оствить все кк есть?»

– Нет, – скзл Тень вслух. – Я должен см убедиться.

И продолжл идти.

Он все же добрлся до колымги и тут же понял, что не ошибся. От мшины исходили мизмы: слбя вонь и еще что-то, что оствляло привкус гнили в глотке. Он обошел мшину, зглядывя внутрь. Сиденья испчкны и порвны. Мшин был пуст. Он подергл двери. Зперты. Попытлся открыть бгжник. Тоже зперт.

Жль, что он не прихвтил с собой лом.

Высвободив внутри врежки пльцы, он сжл руку в кулк и, сосчитв до трех, с силой удрил в боковое стекло со стороны водителя.

Тень ушиб руку, но стекло остлось невредимым.

Тень не сомневлся, что, рзбежвшись, без труд выбьет стекло ногой – если только не поскользнется и не упдет н мокром льду. А еще он боялся случйно толкнуть колымгу тк, что лед под ней нчнет трескться.

Он оглядел мшину, потом потянулся з нтенной, которой полглось склдывться и выдвигться, и, подергв ее из стороны в сторону, сломл у основния. Взяв нтенну з тонкий конец, н котором когд-то имелсь утеряння со временем метллическя пимпочк, он пльцми согнул ее в импровизировнный крюк.

Потом згнл этот стльной крюк в мехнизм дверного змк глубоко между резиновой проклдкой и передним боковым стеклом. Тень покоплся в мехнизме, дергя, двигя, толкя метллическую нтенну, пок он не зцепилсь з что-то. Тень резко дернул вверх.

И почувствовл, кк импровизировнный крюк бесполезно выскльзывет из змк.

Тень вздохнул. Згнл нтенну снов и опять попытлся покопться в змке, н сей рз медленнее и ккуртнее. Он вообржл, кк всякий рз, когд он переминется с ноги н ногу, под ним недовольно бурчит лед. И медленно… и…

Попл. Он потянул н себя рдионтенну, змок передней дверцы щелкнул. Рукой в врежке Тень взялся з ручку, нжл и потянул н себя дверцу. Т не поддлсь.

«Зело, – подумл он. – Он просто примерзл. Вот и все».

Он дернул еще рз, подошвы у него зскользили по льду. Внезпно во все стороны полетел дождь льдинок, и дверц колымги рспхнулсь.

Внутри мизмы, вонь рзложения и болезни, чувствовлись еще сильнее. Тень нчло потшнивть.

Пошрив под приборной доской, он ншел черную плстмссовую рукоять, открывющую бгжник, и с силой потянул з нее.

З спиной у него рздлся глухой удр, с которым высвободилсь собчк змк.

Обходя мшину по льду, держсь з нее одной рукой, Тень скользил и хлюпл тлой водой.

«Оно в бгжнике», – подумл он.

Крышк бгжник приоткрылсь всего н дюйм. Подсунув в щель пльцы, он рывком поднял ее вверх.

В нос ему удрил тяжелый зпх, который, однко, мог бы быть много худшим: н дне бгжник плесклсь вод, в которой плвли куски полурстявшего льд. А еще в бгжнике лежл девочк. Алый зимний комбинезон, теперь испчкнный. Мышиные волосы отросли, губы плотно сжты, тк что Тени не видно было синих резиновых плстинок, но он знл, что они тм. Холод здержл рзложение, сохрнил ее тк, будто он лежл в морозильнике.

Глз ее были широко открытыми, н лице зстыло ткое выржение, словно, умиря, он плкл; слезы, зстывшие у нее н щекх, тк и не рстяли.

– Все это время ты был здесь, – скзл Тень трупу Элисон Мкговерн. – Все до единого, кто проезжл по мосту, тебя видели. Все, кто ехл по городу, тебя видели. Кждый день мимо тебя проходили рыбки. И никто не знл.

А потом он сообрзил, ккую же глупость он совершил.

Кто-то знл. Кто-то положил ее в бгжник.

Он нгнулся нд бгжником – посмотреть, не сможет ли он вытщить ее оттуд. И, нгибясь, всем весом оперся о мшину. Большего, нверное, и не требовлось.

В это мгновение лед поддлся под передними колесми – возможно, виной тому было его неосторожное движение, возможно, просто время пришло. Кпот н несколько футов ушел под черную воду озер. Через открытую дверцу со стороны водителя полилсь внутрь вод. Эт озерня вод лизл теперь ноги Тени, хотя лед, н котором он стоял, пок держлся. Тень тревожно огляделся по сторонм, сообржя, кк бы ему выбрться отсюд, но… Слишком поздно. Рздлся хруст. Огромня льдин выломлсь, отвесно нкренилсь, бросив Тень н мертвую девочку в бгжнике. Здняя чсть мшины, с ней и Тень рухнули в холодные воды озер. Было без десяти девять утр двдцть третьего мрт.

Он успел зкрыть глз и нбрть в легкие воздух прежде, чем ушел с головой, и все же холод обрушился н него кк стен, выбивя дух и сму жизнь из тел.

Тень полетел вниз, в ледяную мутную глубину. Колымг тщил его з собой.

Он под озером, в холоде и во тьме, его тянут вниз одежд, врежки и споги. Пльто стесняет движения, стновится невообрзимо тяжелым, все более мссивным.

Он пдл.

Тень попытлся оттолкнуться от мшины, но т волокл его з собой. Потом рздлся внезпный удр – он услышл его всем телом, не ушми, – и его левя ног вывернулсь в колене, ступня окзлсь зжт под мшиной, когд т легл нконец н дно озер. Его зхлестнул пник.

Тень открыл глз.

Он знл, что здесь темно. Рссудок подскзывл, что н дне темно, что в этой темноте невозможно ничего рзглядеть, и тем не менее он видел – он видел все. Он видел белое лицо Элисон Мкговерн, которя уствилсь н него из открытого бгжник. Перед ним мячили и другие мшины – колымги прошлых лет, силуэты темных остовов в темноте, нполовину погруженные в озерный ил.

Не оствлось ни тени сомнения: в бгжнике кждой – мертвый ребенок. Их тут было более сотни… Кждя колымг в свой год стоял н льду н виду у всего город все долгие зимние месяцы. И под кждой лед треснул, предвя ее холодным водм озер, когд зим уступл прв весне.

Вот где они покоились: Лемми Хотл и Джесси Ловт, Сэнди Ольсен и Джо Минг, и Ср Линдквист, и все остльные. Н дне, где холод и безмолвие…

Тень попытлся высвободить ногу. Т зстрял нмертво, двление в легких все нрстло. В ушх возникл остря, невероятня резь. Он медленно выдохнул, и воздух пузырькми поплыл вверх мимо его лиц.

«Скоро, – думл он, – скоро мне придется вдохнуть. Или я здохнусь».

Согнувшись, он подсунул обе руки под бмпер колымги и что было сил дернул вверх. Ничего.

«Это только остов мшины, – скзл он себе. – Мотор сняли. А мотор – смое тяжелое, что есть в втомобиле. Ты сможешь. Просто толкни».

Он толкнул.

Мучительно медленно, по доле дюйм з рз, мшин зскользил вперед по илу. Тень выдернул из-под нее ногу, оттолкнулся и попытлся всплыть в холодной озерной воде. И не сдвинулся с мест. «Пльто, – скзл он смому себе. – Все дело в пльто. Оно з что-то зцепилось». Высвободившись из руквов, он онемелыми пльцми стл теребить зстежку-молнию и под конец просто дернул обеими рукми з полы, чувствуя, кк с треском рсходится ткнь. Поспешно освободившись из его объятий, он оттолкнулся от крыши вверх, прочь от мшины.

Возникло ощущение движения, но он не мог понять, где верх, где низ. Он здыхлся. Боль в голове и в груди стновилсь невыносимой нстолько, что, кзлось, вот-вот он вдохнет, вот-вот впустит в себя холодную воду, умрет… И тут его голов удрилсь обо что-то твердое.

Лед. Тень принялся биться об лед н поверхности. Он молотил по нему кулкми, но руки лишились былой силы. Не з что уцепиться, не от чего оттолкнуться. Весь мир рстворился в студеной озерной тьме. Не остлось ничего, кроме холод.

«Нелепость ккя», – подумл он и вспомнил стрый фильм с Тони Кертисом, который видел в детстве. «Ндо перевернуться н спину, приникнуть ко льду, вжться в него лицом, тм можно нйти немного воздух, я смогу снов дышть, воздух тм где-то есть». Но он просто дрейфовл и змерзл и не мог более шевельнуть и мускулом, пусть дже от этого звисел его жизнь. А ведь тк оно и было.

Холод уже не кзлся ему смертельным, холод почти убюкивл. Ему стло тепло. Тень думл: «Я умирю». Н сей рз с этой мыслью пришел гнев, и, собрв в единый ком эту ярость и боль, он зствил двигться мускулы, которые уже были готовы не двигться никогд.

Тень уперся рукой, почувствовл, кк он скребет по ледяной кромке, кк выходит н воздух. Он нчл беспорядочно шрить, з что бы ему ухвтиться, почувствовл, кк его руку хвтет другя рук и тянет…

Его голов удрилсь об лед, лицо оцрпл нижняя его сторон. Но вот голов уже вынырнул н поверхность, и Тень понял, что его вытягивют из проруби. Дышть… Он только и мог что дышть, двя черной воде выливться из нос и изо рт, д моргть глзми, ослепленными дневным светом, перед которыми мячили смутные силуэты. Его снов тянули, вытскивя из воды, говорили что-то, мол, он змерзнет до смерти, двй же, ну, тяни. Тень зизвивлся, встряхнулся, кк выходящий н берег тюлень, ежсь, трясясь и кшляя.

Он хвтл ртом воздух, плстом рстянувшись н поскрипывющем льду. Дже зня, что и этот лед тоже вот-вот рзойдется трещинми, Тень не нходил в себе сил сдвинуться с мест. Мысли тянулись с трудом, вязкие, кк сироп.

– Оствьте меня, – попытлся скзть он. – Со мной все в порядке.

Слов вышли невнятно, все в мире змедляло свой бег, змирло…

Ему нужно только минутку отдохнуть, вот и все, отдохнуть, потом он встнет и снов пойдет. По всей видимости, здесь нельзя лежть вечно.

Рывок. В лицо ему плеснул вод. Голову ему подняли. Тень почувствовл, кк его волокут по льду, тщт спиной по шероховтой поверхности, и хотел зпротестовть, скзть, что ему нужно только немного отдохнуть, может быть, чуть-чуть поспть – неужели он просит тк много? – и все с ним будет хорошо. Если только его оствят в покое.

Тень и подумть не мог, что способен провлиться в сон, и все же окзлся вдруг посреди бескрйней рвнины. Перед ним стояли мужчин с головой и плечми бизон и женщин с головой огромного кондор, позди них печльно кчл головой Виски Джек.

Виски Джек повернулся и медленно пошел прочь от Тени. Человекобизон уходил вместе с ним. Женщин гром-птиц тоже было пошл, но потом, присев, оттолкнулсь от земли и взмыл в небо.

Тень пронзило горькое чувство утрты. Ему хотелось окликнуть их, умолять вернуться, не терять веры в него, но мир утрчивл очертния и цвет. И они ушли, и рвнины потускнели, и все обртилось в пустоту.

Боль был мучительной: кзлось, все клетки его тел, все нервы плвились, просыплись и кричли о своем присутствии, обжигя его огнем.

Чья-то рук легл ему н зтылок, схвтил его з волосы, другя подхвтил под подбородок. Он открыл глз, думя, что попл в ккую-то больницу.

Он бос. Н нем джинсы. Выше пояс – никкой одежды. В воздухе – пр. Со стены н него смотрело его отржение в зеркльце для бритья, под зеркльцем – рковин и синяя зубня щетк в испчкнном зубной пстой стеклянном сткне.

Информция обрбтывлсь медленно, по бйту з рз.

Пльцы н рукх горели. Пльцы н ногх жгло.

Он нчл поскуливть от боли.

– Спокойно, Мйк. Все хорошо, – произнес знкомый голос.

– Что? – скзл или попытлся скзть он. – Что произошло? – Слов, дже н его слух, вышли нтянуто и стрнно.

Он полулежл в внне. Вод был горячей. То есть он думл, что вод горячя, но не был в этом уверен. Вод доходил ему до шеи.

– Смое глупое, что можно сделть с человеком, который умирет от переохлждения, это сжть его перед огнем. Вторя глупость – пытться зворчивть его в одеял, особенно если он уже и тк в холодной, мокрой одежде. Одеял изолируют его от тепл, холод удерживют внутри. Третья глупость – и это мое чстное мнение – збирть из него кровь и, согрев, зливть потом снов. Вот что делют в нши дни доктор. Сложно, дорого. Глупо.

Голос доносился сверху и сзди.

– Смое быстрое и смое рзумное – то, что н протяжении многих веков делли с упвшими з борт мтросы. Окунли бедняг в горячую воду. Не слишком горячую. Просто горячую. Д будет тебе известно, ты был почитй что мертв, когд я ншел тебя н льду. Кк теперь себя чувствуешь, Гудини?

– Больно, – скзл Тень. – Везде больно. Ты спс мне жизнь.

– Пожлуй, д. Сумеешь см удержть голову нд водой?

– Нверное.

– Я сейчс тебя отпущу. Если уйдешь под воду, я тебя опять вытщу.

Руки отпустили его голову.

Он почувствовл, кк соскльзывет по внне вниз, и, вытянув руки, уперся ими в стенки, потом откинулся нзд. Вння комнт был мленькя. Внн, в которой он лежл – метллическя, эмль н ней от стрости покрылсь пятнми ржвчины и црпинми.

В поле его зрения возник стрик. Вид у него был озбоченный.

– Тебе лучше? – спросил Хинцельмн. – Просто ляг и рсслбься. В берлоге у себя я хорошенько нтопил. Когд будешь готов, скжешь, я достну тебе хлт, джинсы бросим в сушилку к остльной твоей одежде. Кк, неплохо звучит, Мйк?

– Это не мое имя.

– Кк скжешь.

Гоблинское личико стрик сморщилось от неловкости.

Тень утртил чувство времени: он лежл в внне, пок не перестли гореть конечности и пльцы н рукх и ногх могли сгибться, не причиняя боли. Хинцельмн помог Тени подняться н ноги и спустил теплую воду. Тень присел н крй внны, и в четыре руки они стянули с него джинсы.

Тень без особого труд втиснулся в мхровый хлт, который был ему мл, и, опирясь н плечо стрик, прошел в уютную небольшую комнту, где упл н древний дивн. Он был слб, и н него волнми нктывл устлость, но жив. В кмине трещли поленья. Десяток пыльных оленьих голов удивленно пялились н него со стен, где им приходилось делить место с несколькими крупными лкировнными рыбинми.

Хинцельмн унес его джинсы в соседнюю комнту, и в грохотнии сушилки возникл короткя пуз, потом оно возобновилось снов. Стрик вернулся с кружкой, от которой шел пр.

– Кофе тебя подбодрит. Я плеснул в него немного шнпс. Смую млость. Мы всегд тк делли в прошлые дни. Нынешние доктор решительно против.

Тень обеими рукми взял кружку, н которой был нрисовн огромный комр с ндписью: «КРОВЬ ДАВАЙ – В ВИСКОНСИН ПРИЕЗЖАЙ!».

– Спсибо.

– Н то и существуют друзья, – скзл Хинцельмн. – Когд-нибудь ты мне жизнь спсешь. А пок збудь.

Тень отхлебнул кофе.

– Я думл, мне конец.

– Тебе повезло. Я кк рз стоял н мосту, прикинул, что большой день нступит сегодня, ткое нчинешь чувствовть, когд доживешь до моих лет… Тк вот я стоял нверху, зсекл время н стрых крмнных чсх и вдруг увидел, кк ты бредешь по льду. Я тебя окликнул, но ты, похоже, меня не услышл. Потом н моих глзх колымг пошл вдруг ко дну, и ты вместе с ней, я подумл уже, что мы тебя потеряли, и см спустился н лед. Ну и перепуглся же я тм! Ты не меньше двух минут провел под водой. А потом я увидел, кк в том месте, где потонул мшин, возникл твоя рук, – будто призрк утопленник поднимлся из воды… – Голос Хинцельмн стих. – Нм чертовски повезло, что лед выдержл нс обоих, пок я тщил тебя н берег.

Тень кивнул:

– Спсибо тебе з доброе дело.

Н гоблинском личике стрик рсцвел улыбк.

А вот теперь, когд в голове у него прояснилось, Тень стл сомневться.

Он спршивл себя, кк это стрик ростом в половину его, весом, нверное, втрое меньше, смог вытщить его, потерявшего сознние, из воды, протщить по льду и уж тем более по откосу к мшине. Он спршивл себя, кк Хинцельмну удлось знести его в дом и посдить в внну.

Подойдя к кмину, Хинцельмн осторожно положил щипцми тонкое полено в огонь.

– Хочешь знть, что я делл тм н льду?

Хинцельмн пожл плечми:

– Не мое это дело.

– Знешь, чего я не понимю… – скзл Тень, он помолчл, упорядочивя мысли. – Я не понимю, зчем ты спс мне жизнь.

– Ну, – протянул Хинцельмн, – меня тк воспитли: если видишь человек в беде…

– Нет, – возрзил Тень. – Я не о том говорил. Я хочу скзть, что зню, что это ты убивл детей. Кждую зиму. Я – единственный, кто обо всем догдлся. Ты, должно быть, видел, кк я открывл бгжник. Почему ты не дл мне просто утонуть?

Склонив голову нбок, Хинцельмн здумчиво почесл нос, покчивясь взд-вперед, будто рзмышляя.

– Хороший вопрос, – нконец скзл он. – Нверное, дело в том, что я в долгу перед некой особой. А я свои долги отдю.

– Ты говоришь о Среде?

– О нем смом.

– Выходит, у него был причин прятть меня здесь. Причин, по которой никто не сумел меня тут отыскть.

Хинцельмн промолчл. Зто снял с крючк н стене у кмин тяжелую кочергу и поворошил ею поленья, взметнув сноп орнжевых искр и облко дым.

– Это мой дом, – рздрженно проворчл он. – Это и впрямь хороший городок.

Допив кофе, Тень поствил кружку н пол и от одного этого устл.

– Кк двно ты здесь?

– Довольно двно.

– И ты зпрудил речку, чтобы создть озеро?

Хинцельмн воззрился н него удивленно.

– Д, я сделл тут озеро. Озером это нзывли и когд я сюд приехл, но тогд это был всего лишь мельничня зпруд н ручье. – Он помолчл. – Я рно понял, что эт стрн – сущий д для тких, кк мы. Он нс поедет. А я не хотел, чтобы меня съели. Я дл им озеро. Я дл им процветние…

– А стоило им это всего по ребенку кждую зиму.

– Хорошие детишки. – Хинцельмн покчл седой головой. – Все они были хорошими детьми. Я выбирл только тех, кто мне нрвился. Кроме Чрли Неллигн. Вот этот был уж точно черня овц. Он был в тысяч девятьсот двдцть четвертом? Двдцть пятом? Д. Суть в этом.

– А жители город? Мейбл. Мргерит. Чд Муллигн. Они-то знют?

Хинцельмн молчл. Он вытщил кочергу из огня: шесть дюймов кончик светились тускло-орнжевым. Тень знл, что рукоять кочерги рзогрелсь нстолько, что ее больно держть, но это, похоже, нисколько не трогло Хинцельмн, который снов поворошил поленья. Зсунув кочергу в огонь, он и тк и оствил ее тм лежть.

– Они знют, что живут в хорошем месте. Тогд кк все остльные город в этих крях, вообще во всем штте, рссыпются в ничто. Уж это они знют.

– И то, что это твоих рук дело?

– Я збочусь об этом городе, – гнул свое стрик. – Ничто здесь не происходит без моего соглсия. Ты это понимешь? Сюд не приезжет никто, кого бы я не хотел тут видеть. Вот почему твой отец прислл тебя сюд. Он не хотел, чтобы ты оствлся н виду, привлекя к себе внимние. Вот и все.

– А ты его предл.

– Ничего ткого я не делл. Он был мошенником. Но я всегд плчу свои долги.

– Я тебе не верю, – скзл Тень.

Хинцельмн поглядел н него оскорбленно, дергя клок седых волос н виске.

– Я свое слово держу.

– Нет. Не держишь. Лор приехл сюд. Он скзл, что-то ее сюд позвло. А кк нсчет совпдения, когд в один вечер в городке окзлись Сэм Черня Ворон и Одри Бертон? Я больше не верю, что это совпдение. Сэм Черня Ворон и Одри Бертон. Дв человек, которые знли, кто я н смом деле, и знли, что з мной охотятся. Думю, если бы меня не опознл одн из них, всегд бы оствлсь в зпсе другя. А если не они, кто еще держл путь в Приозерье, Хинцельмн? Мой бывший ндзиртель, который вдруг решил приехть н зимнюю рыблку в выходные? Мть Лоры? – Тень понял, что сердится. – Ты хотел, чтобы я убрлся из твоего городк. Тебе только хотелось отвертеться от рзговор со Средой.

В свете огня Хинцельмн более походил н горгулью, чем н бесенк.

– Это хороший город, – повторил он. Лишенное улыбки его лицо стло восковым и похожим н оскл труп. – Ты мог бы привлечь ненужное внимние. Плохо для городк.

– Тебе следовло оствить меня н льду, – скзл Тень. – А еще лучше в озере. Я открыл бгжник. В нстоящее время Элисон Мкговерн все еще вморожен в лед. Но лед рстет, и ее тело всплывет н поверхность. А тогд они пошлют ныряльщиков посмотреть, не нйдется ли н дне еще что-нибудь. И отыщут твой тйник. Нверное, некоторые трупы сохрнились в целом неплохо.

Хинцельмн поднял кочергу. Он больше не делл вид, будто ворошит поленья, он держл ее словно меч или дубинку, и светящийся орнжево-белым кончик покчивлся в воздухе. От кочерги шел дым. Тень вполне сознвл, что почти голый и что все еще чувствует себя устлым и неловким и не сумеет зщититься.

– Хочешь убить меня? – спросил Тень. – Вляй. Двй же. Я все рвно мертвец. Я зню, город приндлежит тебе – это твой мленький мирок, твое королевство. Но если ты думешь, что никто не придет меня искть, то ты живешь в вымышленном мире. Все кончено, Хинцельмн. Тк или инче, все кончено.

Опершись н кочергу, кк н плку, Хинцельмн поднялся н ноги. Рскленный конец кочерги уткнулся в ковер, и тот здымился. В глзх у стрик стояли слезы.

– Я люблю этот городок, – скзл он. – Мне првд нрвится рзыгрывть из себя чудковтого стрик, рсскзывть бйки, ездить н Тесси и ловить рыбу н льду. Помнишь, я говорил тебе, что не рыбу ты приносишь домой с рыблки, но мир в душе.

Он ткнул рскленной кочергой в сторону Тени, и тот почувствовл исходивший от нее жр.

– Я мог бы убить тебя, – скзл Хинцельмн. – Я мог бы это устроить. Я делл ткое рньше. Ты не первый, кто обо всем догдлся. Отец Чд Муллигн сделл это до тебя. Я избвился от него, избвлюсь и от тебя.

– Может быть, – соглсился Тень. – Но кк долго ты протянешь, Хинцельмн? Еще год? Десять? Теперь у них появились компьютеры, Хинцельмн. Они не глупы. Они змечют совпдения. Кждый год будет исчезть ребенок. Рно или поздно полиция примется здесь вынюхивть. Тк же, кк они явились з мной. Скжи мне, сколько тебе лет?

Он сжл пльцы н дивнной подушке и приготовился нкрыть ею голову: он отведет первый удр. Лицо Хинцельмн зстыло.

– Они приносили мне в жертву детей здолго до того, кк в Черный лес явились римляне, – скзл он. – Я был богом до того, кк стл кобольдом.

– Может, нстло время двигться дльше, – скзл Тень, спросив себя, что ткое, собственно, кобольд?

Хинцельмн только поглядел н него, потом снов ткнул кочергу в огонь, под смые тлеющие угли.

– Все не тк просто. С чего ты взял, Тень, будто я могу покинуть этот город, дже если см того зхочу? Я, чсть этого городк? Ты собирешься зствить меня уйти, Тень? Ты готов убить меня? Тк, чтобы я мог уйти?

Тень опустил глз. Ковер еще тлел тм, где в него воткнулсь кочерг. Проследив его взгляд, Хинцельмн згсил ковер ногой, рстерев искры. Перед мысленным взором Тени непрошено возникли дети, сотни детей, и все они смотрели н него пустыми глзми, и вокруг их лиц медленно плвли водорослями волосы. Они глядели н него с упреком.

Он знл, что подводит их. Он просто не знл, что ему еще сделть.

– Я не могу убить тебя. Ты спс мне жизнь.

Он покчл головой. Дьявол, вот теперь он чувствовл себя нстоящим подонком. Он больше не предствлялся себе ни героем, ни детективом, он – просто еще один дерьмовый предтель, который строго грозит пльцем тьме, потом поворчивется к ней спиной.

– Хочешь, открою тебе тйну? – спросил Хинцельмн.

– Конечно, – с тяжелым сердцем ответил Тень. Тйнми он был сыт по горло.

– Смотри.

Н месте Хинцельмн у огня появился мльчик лет, нверное, пяти. Волосы у него были длинные и темно-русые. Он был совершенно голым, если не считть потертого кожного ремешк н шее. Его пронзли дв меч – один торчл в груди, второй входил в плечо, острие выходило под грудной клеткой. Из рн рекой текл кровь, сбегл по телу ребенк, чтобы собрться лужицей н полу. Мечи выглядели невероятно древними.

В глзх ребенк зстыл лишь боль.

А Тень подумл про себя: «Ну конечно!» Недурной способ сотворить своему племени бог. Тени не ндо было объяснять, он и тк понял.

Берете млденц и рстите его в темноте, не двя ему никого видеть, никого ксться, и кормите его по мере того, кк идут годы, лучше, чем других детей селения, потом н пятую зиму, когд ночи смые длинные, тщите перепугнное дитя из хижины в круг костров и пронзете клинкми из желез и бронзы. Потом коптите мленькое тельце н углях, пок оно не высохнет совсем, зворчивете в мех и носите с собой из лгеря в лгерь в дебрях Черного лес, принося ему в жертву детей и животных, преврщя его в тлисмн племени. Когд, нконец, тотем рспдется от стрости, хрупкие косточки склдывете в лрец и поклоняетесь лрцу; пок однжды кости не будут рзметны и позбыты, племен, поклонявшиеся богоребенку, не исчезнут с лиц земли; о смом богоребенке, тлисмне поселк, и не вспомнит никто, остнется только призрк или бруни: кобольд.

Интересно: кто из поселенцев прибыл в Северный Висконсин полтор век нзд – дровосек, нверное, или кртогрф, – пересек Атлнтику с живым Хинцельмном в мыслях?

А потом окроввленный ребенок исчез, и кровь тоже, и перед ним снов окзлся стрик с пухом белых волос н голове, с гоблинской улыбкой и в свитере с влжными руквми, нмоченными, когд он перевливл Тень в внну, которя спсл ему жизнь.

– Хинцельмн, – рздлся от входной двери голос. Хинцельмн повернулся. Тень повернулся тоже.

– Я пришел скзть тебе, – нтянуто произнес Чд Муллигн, – что колымг ушл под лед. Я видел, кк он потонул, и решил, что приеду дм тебе знть, н случй если ты все пропустил.

В рукх у него был пистолет, но дуло смотрело в пол.

– Привет, Чд, – скзл Тень.

– Привет, приятель, – отозвлся Муллигн. – Мне прислли рпорт, что ты умер в тюрьме. Сердечный приступ.

– Ну ндо же. Похоже, я только и делю, что умирю.

– Он вернулся сюд, Чд, – подл голос Хинцельмн. – Он мне угрожл.

– Нет, – отрезл Чд Муллигн. – Ничего ткого он не делл. Я здесь уже десять минут, Хинцельмн. Я слышл все, что ты говорил. О моем стрике. Об озере. – Он прошел в комнту, но пистолет не поднял. – Господи, Хинцельмн. Ведь и через город не проедешь, не видя этого проклятого озер. Это же центр городк. Тк что мне, черт побери, теперь делть?

– Ты должен его рестовть. Он скзл, что убьет меня. – Хинцельмн превртился в испугнного стрик посреди строй пыльной гостиной. – Чд, я тк рд, что ты здесь.

– Нет, – снов возрзил Чд Муллигн. – Ты вовсе не рд.

Хинцельмн вздохнул, потом нгнулся, словно со смирением, и выдернул из огня кочергу. Кончик ее горел ярко-орнжевым.

– Положи кочергу, Хинцельмн. Просто медленно опусти ее н пол и держи руки н виду. А потом медленно повернись лицом к стене.

Н лице стрик возникло выржение откровенного стрх, и Тень пожлел бы его, но вспомнил змерзшие слезы н щекх Элисон Мкговерн. Хинцельмн не двинулся с мест. Не положил кочерги. Не повернулся лицом к стене. Тень уже собирлся встть и отобрть у Хинцельмн кочергу, когд тот внезпно швырнул ее в Муллигн.

Бросил он ее неловко – словно подвл свечу в бскетболе для вид, – см метнулся к двери.

Кочерг лишь здел Муллигн по левой руке. Звук выстрел в тесном стриковском кбинете покзлся оглушительным.

Один выстрел в голову, вот и все.

– Тебе лучше одеться. – Голос у Муллигн был тусклый и мертвый.

Тень кивнул и ушел в соседнюю комнту, где вытщил из сушилки свою одежду. Джинсы были еще сырые, но он все рвно их ндел. К тому времени когд он вернулся в кбинет, полностью одетый – но без пльто, которое остлось где-то в стылом иле н дне озер, и спог, которые он не смог нйти, – Муллигн уже вытщил несколько тлеющих поленьев из кмин.

– Дурной день для коп, когд ему приходится совершить поджог только рди того, чтобы скрыть убийство. – Он поднял глз н Тень. – Тебе нужны споги.

– Не зню, куд он их поствил.

– А, черт с ними, – скзл Муллигн. – Извини, что тк с тобой обрщюсь, – скзл он Хинцельмну, беря стрик з воротник и ремень, и, рзвернувшись, бросил тело головой в кмин. Белые волосы зтрещли и вспыхнули, комнту нчл зполнять зпх горелого мяс.

– Это не убийство. Это был смозщит, – скзл Тень.

– Я зню, что это было, – без обиняков ответил Муллигн.

Он уже знялся дымящимися поленьями, которые рзбрсывл по комнте. Одно он зпихнул под крй дивн, потом, рзделив стрый номер «Новостей Приозерья» н отдельные листы, скомкл их и швырнул поверх полен. Покоричневев, гзетня бумг вспыхнул ярким плменем.

– Выходи н улицу, – прикзл Чд Муллигн.

Выходя из дому, шеф полиции Приозерья открыл окн и поддернул собчку змк, чтобы дверь з ними зхлопнулсь.

Тень босиком последовл з ним к полицейской мшине. Муллигн открыл перед ним дверцу со стороны пссжирского сиденья, и, збрвшись внутрь, Тень вытер ноги о коврик. Потом ндел носки, которые к тому времени почти высохли.

– Споги тебе купим в «Товрх для дом и фермы Хеннигс», – скзл Чд Муллигн.

– Сколько ты слышл из того, что было скзно?

– Достточно, – скзл Муллигн и, помолчв, добвил: – Слишком много.

До универмг они ехли в молчнии, когд прибыли н место, шеф полиции спросил:

– Ккого рзмер?

Тень скзл.

Из универмг Муллигн вернулся с прой толстых шерстяных носков и кожными фермерскими спогми.

– Больше у них ничего твоего рзмер не было, – пояснил он. – Рзве что тебе нужны резиновые споги. Я решил, что не нужны.

Тень ндел носки и споги, которые окзлись впору.

– Спсибо.

– Мшин у тебя есть? – спросил Муллигн.

– Стоит н съезде к озеру. У мост.

Муллигн звел мотор и вывел мшину со стоянки Хеннигс.

– Что стлось с Одри? – спросил Тень.

– Н следующий день после того, кк тебя увезли, он скзл, что я нрвлюсь ей кк друг и что у нс вообще ничего не получится, ведь мы родня и все ткое. Он вернулсь в Игл-Пойнт. Рзбил мне, дурку, сердце.

– Рзумно, – пробормотл Тень. – Тут не было ничего личного. Хинцельмну он был больше не нужн.

Они проехли мимо дом Хинцельмн. Из трубы поднимлся плотный столб белого дым.

– Он приехл в город только потому, что он ее сюд вызвл. Он помогл ему избвиться от меня. Я привлекл ненужное внимние.

– Я думл, я ей нрвлюсь.

Они остновились возле рендовнной мшины Тени.

– Что ты собирешься делть теперь? – спросил Тень.

– Не зню. – Обычно утомленное лицо Муллигн выглядело сейчс нмного живее, чем в кбинете Хинцельмн. Но тк же и более тревожным. – Думю, у меня есть несколько путей н выбор. Или, – сложив из пльцев пистолет, он сунул их себе в рот, потом снов вынул, – пущу пулю себе в лоб. Или подожду пру дней, пок лед не рстет совсем, привяжу к ноге бетонный блок и спрыгну с мост. Или тблетки. Ш-ш-ш, спи млютк. А может, просто уеду н мшине куд-нибудь подльше в лес. Приму тблетки тм. Не хочу, чтобы все подчищл потом кто-нибудь из моих ребят. Предоствим все округу, ?

Тень со вздохом покчл головой:

– Ты не убивл Хинцельмн, Чд. Он умер двным-двно и длеко отсюд.

– Спсибо н добром слове, Мйк. Но я его убил. Я хлднокровно зстрелил человек, потом уничтожил следы преступления. И если ты спросишь меня, почему я это сделл, почему н смом деле я это сделл, будь я проклят, если смогу объяснить.

Тень тронул Муллигн з локоть.

– Городок приндлежл Хинцельмну, – скзл он. – В его доме у тебя выбор не было, ты бы ничего не смог поделть. Думю, это он зствил тебя прийти туд. Он хотел, чтобы ты услышл нш рзговор. Он тебя подствил. Нверное, это был для него единственный выход, единственный способ уйти.

Несчстное выржение н лице Муллигн ни н йоту не изменилось. Тень понимл, что шеф полиции едв ли рсслышл скзнное. Он убил Хинцельмн и сложил ему погребльный костер, теперь, повинуясь последней воле кобольд, покончит жизнь смоубийством.

Зкрыв глз, Тень попытлся вспомнить то место в своей голове, куд ушел, когд Сред потребовл, чтобы он вызвл снег, то место, которое перемещло мысли, и, рздвинув губы в улыбке, в которой не было ни удовольствия, ни веселья, скзл:

– Чд. Оствь. Отпусти.

В мыслях шеф полиции висело черное двящее облко, Тень почти видел его и, сосредоточившись н нем, попытлся зствить его рстять, будто тумн поутру.

– Чд, – с нжимом повторил он, стрясь пробиться сквозь это облко, – теперь этот город изменится. Он перестнет быть единственным хорошим городом в отстлом зхолустье. Он стнет тким же, кк весь остльной мир. Проблем тут будет много больше. Многие потеряют рботу. Многие потеряют голову. Ссоры, дрки. Им пондобится опытный шеф полиции. Ты нужен городу. – А потом он скзл: – Ты нужен Мргерит.

Что-то сместилось в штормовой туче, зтянувшей мысли полицейского. Тень почувствовл эту перемену. Тогд он поднжл, толкнул что было сил, предствляя себе ловкие смуглые руки Мргерит Ольсен, ее темные глз, длинные-длинные черные волосы. Он вообржл себе, кк он склоняет голову и кк губы ее трогет едв зметня улыбк.

– Он тебя ждет, – скзл Тень и, произнося эти слов, понял, что это првд.

– Мрджи? – переспросил Чд Муллигн.

В это мгновение, хотя потом он не мог скзть, кк он это сделл, и сомневлся, что сможет ткое повторить, Тень с легкостью вошел в рзум Чд Муллигн и вырвл из него события всего дня тк же точно и бесстрстно, кк ворон выклевывет глз погибшего под колесми зверя.

Морщины н лбу Чд Муллигн рзглдились, и он сонно моргнул.

– Поезжй к Мрджи, – скзл Тень. – Приятно было тебя повидть, Чд. Береги себя.

– Конечно, – зевнул Чд Муллигн.

Тут зтрещло рдио, и Чд потянулся з нушникми. Тень вышел из мшины.

Он шел к своему втомобилю. Перед ним рсстиллсь серя глдь озер в центре город. Он подумл о мертвых детях, ждущих под черной водой.

Вскоре Элисон всплывет н поверхность…

Проезжя мимо дом Хинцельмн, Тень увидел, что белый плюмж дым сменился ярким зревом. Приближясь, звывл пожрня сирен.

Он ехл н юг по пятьдесят первой трссе. Он нпрвлялся н последнюю встречу. Но перед тем, решил он, ндо, пожлуй, зскочить в Мэдисон рди последнего прощния.

Больше всего Смнт Черня Ворон любил зкрывть «Кофейню» н ночь. Черед привычных дел успокивл нервы, двл ей ощущение того, что он вновь водворяет в мире порядок. Он ствил в проигрывтель диск «Индиго гёрлз» и неспешно и н свой лд прибирлсь. Сперв он мыл и чистил кофеврку. Потом обходил последний рз злы, проверяя, не остлось ли случйно незмеченных трелок и чшек, которые следовло отнести н кухню, и собирл гзеты, которые под конец дня неизменно окзывлись рзбросны по всей «Кофейне», – гзеты следовло ккуртно сложить перед дверью, чтобы звтр их збрли в мкултуру.

Он любил «Кофейню», длинную зигзгообрзную нфилду небольших комнт, зствленных креслми, дивнми и низкими столикми, н улице букинистов.

Зкрыв пленкой оствшиеся куски сырного торт, он убрл их н ночь в большой холодильник, потом тряпкой стерл последние крошки. Ей нрвилось быть одной.

Постукивние в окно вновь вернуло ее к рельности. Открыв дверь, он впустил женщину приблизительно одного с ней возрст, пурпурные волосы новопришедшей были зтянуты в хвост. Звли ее Нтли.

– Привет, – скзл Нтли и, приств н цыпочки, поцеловл Сэм. Поцелуй ловко пришелся между щекой и углом рт Сэм. Тким поцелуем можно многое. – Ты зкончил?

– Почти.

– Хочешь, пойдем в кино?

– Очень. Но у меня еще рботы минут н пять. Почему бы тебе пок не почитть «Оньон»?

– Последний номер я уже видел.

Устроившись н стуле у двери, Нтли порылсь в стопке гзет и, отыскв себе что-то, принялсь читть, пок Сэм, вынув последние чевые из жестянки, убирл их в сейф.

Они уже неделю спли вместе. Сэм спршивл себя, не те ли это отношения, о кких он мечтл всю жизнь? Он говорил себе, мол, это все биохимия мозг и феромоны, это из-з них он чувствует себя счстливой, когд видит Нтли; возможно, гк оно и есть. И все же нверняк он знл только одно: он улыбется, когд видит Нтли, чувствует себя комфортно и уверенно, когд т рядом.

– В этой гзете снов ткя сттья, – скзл Нтли. – В стиле «Меняется ли Америк?».

– И что, меняется?

– Не говорят. Пишут, может, и меняется, но они не знют, кк и почему, может, этого и вовсе не происходит.

Сэм широко улыбнулсь.

– Ну, тк они, похоже, со всех сторон прикрылись.

– Похоже н то.

Нхмурив лоб, Нтли вновь вернулсь к сттье. Сэм выстирл и сложил тряпку.

– Думю, все дело, нверное, в том, что, несмотря н првительство и все ткое, жизнь кк будто нлживется. А может, просто весн нступил чуть рньше обычного. Зим выдлсь долгя, и я рд, что он позди.

– И я тоже. – Пуз. – В сттье говорится, что в последнее время многие люди видели стрнные сны. А вот я никких стрнных снов не видел. Во всяком случе, ничего более стрнного, чем обычно.

Сэм оглянулсь по сторонм, проверяя, не пропустил ли он чего-нибудь. Ничего. Хорошо проделння рбот. Сняв передник, он повесил его н крючок у кухонной двери, потом вернулсь и нчл гсить свет в злх.

– А вот мне в последнее время и првд снилось что-то стрнное, – здумчиво скзл он. – Нстолько стрнное, что я н смом деле взялсь, проснувшись, эти сны зписывть. А потом, ед я читю нписнное, оно окзывется сущей ерундой.

– Я рботл со снми, – скзл Нтли, которя увлеклсь всем понемногу, от систем мистической смозщиты до фэнь-шу и джз-тнц. – Рсскжи. А я скжу тебе, что они знчт.

– Лдно. – Отперев дверь, Сэм выпустил Нтли и погсил последние лмпы, потом, выйдя н улицу, двжды повернул ключ в змке. – Иногд мне снятся люди, пдющие с неб. Иногд я во сне окзывюсь под землей и рзговривю с женщиной с головой бизон. А иногд мне снится тот прень, которого я месяц нзд поцеловл в бре. Нтли шмыгнул носом.

– Мне следует об этом знть?

– Может быть. Но все было не тк, кк ты думешь. Это был «отвли»-поцелуй.

– Ты хотел, чтобы он отвлил?

– Нет, это я всем остльным говорил: «Отвлите». Нверное, чтобы понять, ндо быть тм.

Кблуки Нтли цокли по тротуру. Сэм мягко ступл рядом.

– Ему приндлежит моя мшин, – скзл Сэм.

– Тот пурпурный монстр, который стоит у твоей сестры?

– Аг.

– А с ним что случилось? Ему что, мшин не нужн?

– Не зню. Возможно, он в тюрьме. Может быть, он мертв.

– Мертв?

– Вроде кк. – Сэм помедлил. – Пру недель нзд я был уверен, что он мертв. Телептия, если хочешь. Ну, см знешь. А потом я стл думть, может, он и не мертв. Не зню. Нверное, телептк из меня никудышня.

– И сколько ты собирешься держть его мшину?

– Пок кто-нибудь з ней не придет. Думю, ему этого бы хотелось.

Нтли бросил н Сэм проництельный взгляд, потом поглядел снов.

– А это у тебя откуд? – спросил он нконец.

– Что?

– Цветы. Ты же их в рукх держишь, Сэм. Откуд ни взялись? Когд мы уходили из «Кофейни», их ведь у тебя вроде не было? Я бы зметил.

Сэм опустил глз и рсплылсь в улыбке.

– Ты ткя миля. Мне ндо было поблгодрить тебя, когд ты мне их подрил. Они просто чудо. Я тк тебе блгодрн. Но, кк по-твоему, рзве крсные не были бы более уместны?

Это были розы с звернутыми в ппиросную бумгу стеблями. Шесть роз, и все белые.

– Я тебе их не дрил. – Нтли поджл губы.

И ни одн из них не произнесл больше ни слов, пок они не вошли в кинотетр.

Вернувшись в тот вечер домой, Сэм поствил розы в импровизировнную взу. Позднее он отлил их в бронзе и никому не рсскзывл о том, кк они к ней попли.

Впрочем, однжды ночью, когд они чертовски нпились, он все же поведл Кролине, которя был после Нтли, историю роз-призрков, и Кролин соглсилсь с Сэм, что история и впрямь жутковтя и престрння, но в глубине души ни слову из нее не поверил, тк что все было в порядке.

Тень остновил мшину у телефонной будки и, позвонив в спрвочную, без труд получил номер.

Нет, скзли ему. Ее нет. Он, нверное, еще в «Кофейне».

По дороге в «Кофейню» он остновился купить цветы.

Отыскв нужный дом, он стл ждть в дверном проеме книжного мгзин через дорогу.

«Кофейня» зкрывлсь в восемь, и в десять минут девятого Тень увидел, кк Сэм Черня Ворон вышл из зведения в обществе еще одной женщины, чьи волосы невероятного оттенк пурпур были збрны в конский хвост. Они крепко держлись з руки, словно ткой простой жест способен удержть н рсстоянии вытянутой руки весь мир, и они рзговривли – точнее, Сэм говорил, ее подруг все больше слушл. Интересно, о чем он говорит? И еще улыбется при этом.

Перейдя улицу, женщины прошли мимо того мест, где стоял Тень. Девушк с хвостом окзлсь от него н рсстоянии не более фут: он мог бы протянуть руку и коснуться ее, они же не зметили его вовсе.

Глядя, кк они удляются вдоль витрин букинистов, он почувствовл, будто внутри у него звибрировл минорня струн.

Хороший был поцелуй, подумл Тень, но Сэм никогд не смотрел н него тк, кк н эту девчонку с хвостом, и никогд не посмотрит.

– Д ккого черт. У нс всегд есть Перу, – пробормотл вполголос он, глядя, кк Сэм уходит от него вдль. – И Эль-Псо. Этого у нс никто не отнимет.

Догнв ее, он сунул в руки Сэм цветы и поспешил прочь, чтобы он не смогл отдть их нзд.

А потом он вернулся к мшине и последовл з укзтелями н Чикго. Ехл он, не превышя скорости.

Оствлось одно последнее дело.

Спешить ему было некуд.

Ночь он провел в «Мотеле 6», вств нутро, обнружил, что от джинсов и свитер до сих пор пхнет озерным илом. Тень все рвно ндел их. Ндолго они ему не пондобятся.

Рсплтившись по счету, он поехл искть зпущенный бурый дом, который ншел без труд. Дом окзлся меньше, чем он его помнил.

Ровным шгом Тень поднялся нверх – без спешки, ознчвшей, что ему не терпится встретить свою смерть, но и без промедления, что ознчло бы, будто он боится. Н лестнице прибрлись, черные мешки для мусор исчезли. Пхло теперь уже не гниющими овощми, хлоркой кк н небольшом чстном пляже.

Выкршення крсным дверь н последнем этже стоял нстежь: в воздухе висел зпх былых обедов. Потоптвшись у двери, Тень нжл кнопку звонк.

– Иду! – рздлся женский голос, и из кухни нвстречу ему выбежл, вытиря о фртук руки, крохотня и ослепительно золотистя Зоря Утренняя.

Он выглядит совсем инче, сообрзил Тень. Он выглядит счстливой. Щеки у нее были подкршены лым, и в струшечьих глзх игрли веселые искорки. Увидев его, он было открыл рот, который превртился в бсолютно првильное "О", потом вскликнул:

– Тень? Ты к нм вернулся? – И поспешил к нему с рспростертыми объятиями. Нклонившись, он обнял ее, он поцеловл его в щеку. – Кк хорошо было тебя повидть! – скзл он. – А теперь ты должен уйти.

Тень вошел в квртиру. Все двери (кроме – неудивительно – спльни Зори Полуночной) были широко рспхнуты, и все окн, ккие он видел, открыты тоже. По коридору порывми пролетл свежий ветер.

– У вс весенняя уборк, – скзл он.

– Мы ждем гостя, – ответил Зоря Утренняя. – А теперь тебе ндо уходить. Но снчл хочешь кофе?

– Я пришел к Чернобогу, – скзл Тень. – Время нстло.

Зоря Утренняя сердито покчл головой:

– Нет-нет. Не ндо тебе с ним встречться. Неудчня идея.

– Зню, – отозвлся Тень. – Но видите ли, я понял одно. Единственное, что я достоверно узнл, общясь с богми: рз уж зключил сделку, слово ндо держть. Это у них есть прво нрушть ккие угодно првил. А у нс ткого прв нет. Если бы я попытлся уйти отсюд, ноги сми привели бы меня нзд.

– Верно. – Он выпятил нижнюю губу. – Но сегодня уходи. Возврщйся звтр. К тому времени его уже тут не будет.

– Кто тм? – окликнул из коридор женский голос. – Зоря Утренняя, с кем ты рзговривешь? См знешь, мне одной этот мтрс не перевернуть.

– Доброе утро, Зоря Вечерняя, – скзл Тень, пройдя по коридору. – Могу я помочь?

Охнув от неожиднности, струшк уронил угол мтрс.

Н всем в спльне лежл толстый слой пыли: он покрывл все поверхности, стеклянные и деревянные, он тнцевл в солнечных лучх, лившихся через открытое окно, ее взметли злетющий ветерок и мягкое покчивние пожелтевших кружевных знвесок.

Тень помнил эту комнту. В ту ночь в ней постелили Среде. Это комнт Белобог.

Зоря Вечерняя воззрилсь н него неуверенно.

– Ндо перевернуть этот мтрс, – нконец скзл он.

– Нет проблем.

Тень легко поднял мтрс и перевернул его. Деревяння кровть был строй, мтрс весил почти кк целый человек. Взметнув облчк пыли, мтрс лег н кркс.

– Зчем ты пришел? – спросил Зоря Вечерняя. И здл он этот вопрос тоном отнюдь не дружелюбным.

– Я здесь потому, что в декбре один молодой человек сыгрл пртию в шшки со стрым богом и проигрл.

Седые волосы струхи были собрны в тугой пучок у нее н мкушке.

– Приходи звтр. – Зоря Вечерняя сврливо поджл губы.

– Не могу, – просто ответил он.

– Что ж, твои похороны. Тогд пойди присядь. Зоря Утренняя принесет тебе кофе. Чернобог скоро вернется.

Тень прошел по коридору в гостиную. Он остлсь в точности ткой, ккой он ее помнил, вот только окно было открыто. Н подлокотнике дивн спл серый кот. Когд Тень вошел, он приоткрыл один глз и, поскольку гость, по всей видимости, не произвел н него впечтления, зкрыл его снов.

Здесь он игрл в шшки с Чернобогом; здесь он поствил н кон свою жизнь, чтобы вынудить стрик присоединиться к ним в последнем, обреченном мошенничестве Среды. Свежий ветер из окн рзгонял зстоявшийся воздух.

Вошл Зоря Утренняя с деревянным подносом в рукх. Н подносе стояли эмлировння чшечк черного кофе, от которого шел пр, подле нее – блюдце мленьких печений с шоколдной стружкой. Поднос он поствил н стол перед Тенью.

– Я снов встретился с Зорей Полуночной, – скзл он. – Он пришл ко мне в подземном мире и подрил мне луну, чтобы т освещл мне путь. А еще он что-то взял у меня. Вот только я не помню что.

– Ты ей нрвишься, – ответил Зоря Утренняя. – Он столько видит снов. И он хрнит всех нс. Он ткя хрбря.

– А где Чернобог?

– Он говорит, от весенней уборки ему не по себе. Он ходит з гзетми, сидит в прке. Покупет сигреты. Возможно, сегодня он не вернется. Тебе не нужно ждть. Почему бы тебе не уйти? Вернешься звтр.

– Я подожду, – скзл Тень.

Никкое волшебство его тут не держло. Все дело в нем смом. Это последнее, что неизбежно должно было случиться, когд оно произойдет, ну, тогд он уйдет отсюд по собственной воле. После этого больше не будет никких обязтельств, никких больше тйн, никких больше призрков.

Он отпил обжигющего кофе, ткого же черного и слдкого, кким его зпомнил.

Из коридор донесся низкий мужской голос, и Тень выпрямился н дивне, рспрвил плечи. Он пордовлся, зметив, что руки у него не дрожт. Дверь отворилсь.

– Тень!

– Привет, – отозвлся он, но остлся сидеть. Чернобог вошел в комнту. В рукх у него был свернутя «Чикго Сн», которую он положил н кофейный столик. Потом с мгновение поглядел н Тень и нерешительно протянул руку. Они обменялись рукопожтием.

– Я пришел, – скзл Тень. – У нс был уговор. Ты свое слово сдержл. Теперь мой черед.

Чернобог кивнул, но лоб его собрлся склдкми. Солнце поблескивло н седых волосх и усх, от чего они кзлись едв ли не золотыми.

– Это не… – Он змолк. – Может, тебе лучше уйти? Неудчное время.

– Не торопись, – скзл Тень. – Я готов.

– Глупый ты мльчишк, – вздохнул Чернобог. – См-то ты это знешь?

– Нверное.

– Ты глупый мльчишк. Но н вершине горы ты сделл блгое дело.

– Я не мог поступить инче.

– Возможно.

Из-под строго сервнт Чернобог, нгнувшись, вытщил дипломт. Щелкнул змкми, кждый из которых открылся с удовлетворенным «ух», Чернобог поднял крышку и, вынув молоток, покчл для пробы в руке. Молоток походил н уменьшенный в рзмерх молот; деревяння ручк был покрыт стрыми пятнми. Он выпрямился.

– Я многим тебе обязн. Большим, чем ты см можешь предполгть. Блгодря тебе все изменяется. Весн нступил. Нстоящя весн.

– Я зню, что я сделл, – отозвлся Тень. – У меня не было выбор.

Чернобог кивнул. Во взгляде его было что-то, чего Тень никогд не видел в нем прежде.

– Я когд-нибудь рсскзывл тебе о моем брте?

– О Белобоге? – Выйдя н середину зсыпнного пеплом ковр, Тень опустился н колени. – Ты скзл, что очень двно его не видел.

– Д, – соглсился стрик, знося молот. – Зим был долгой, дружок. Очень долгой. Но теперь зиме приходит конец. – Он медленно покчл головой, будто вспомнил что-то, потом скзл: – Зкрой глз.

Тень зкрыл глз, поднял голову и стл ждть. Боек у молот был холодным кк лед, и лб Тени он коснулся нежно, кк поцелуй.

– Тюк! Ну вот, – скзл Чернобог, – дело сделно.

Н губх у него возникл улыбк, ккой Тень никогд не видел прежде: мирня добродушня улыбк – словно солнечный свет летним днем. Нгнувшись, стрик убрл молот в дипломт, дипломт снов зтолкл под сервнт.

– Чернобог? – позвл Тень. А потом: – Ты првд Чернобог?

– Сегодня д, – отозвлся стрик. – К звтршнему дню тут будет только Белобог. Но сегодня все еще Чернобог.

– Но почему? Почему ты не убил меня, пок мог? Вытщив из крмн пчку, стрик достл из нее сигрету без фильтр, потом снял с кминной полки коробок спичек и зкурил. Он кк будто глубоко здумлся.

– Потому что, – скзл он, помолчв, – кровь есть кровь, блгодрность есть блгодрность. Это был долгя, очень долгя зим.

Тень поднялся н ноги. Н коленях джинсов остлись серые пятн пыли, и он отряхнул их рукой.

– Спсибо, – просто скзл он.

– Не з что, – отозвлся стрик. – Если зхочешь когд-нибудь сыгрть в шшки, см знешь, где меня искть. Н сей рз я стну игрть белыми.

– Спсибо, пожлуй, приду, – скзл Тень. – Но скоро меня не жди.

Зглянув в искрящиеся глз стрик, он удивился: неужели они всегд были ткого всилькового цвет? Он пожл стрику руку, и ни один из них не скзл «прощй».

Уходя, он поцеловл Зорю Утреннюю в щеку, склонился нд рукой Зори Вечерней и сбежл по лестнице, прыгя через две ступеньки.

ПОСТСКРИПТУМ

Столиц Ислндии Рейкьявик – стрнный город дже для того, кто повидл много необычных городов. Это вулкнический город – обогрев его исходит из недр земли. Сюд приезжют туристы, но немного, горздо меньше, чем можно было бы ожидть дже в нчле июля.

Солнце светило уже несколько недель: сиять в небе оно перествло лишь н чс или дв после полуночи. Между двумя и тремя утр нступл пор предрссветных сумерек, потом день знимлся снов.

В то утро высокий турист обошел большую чсть Рейкьявик, вслушивясь в речь людей, которые говорили н языке, тк мло изменившемся з тысячу лет. Местные жители читли сги с той же легкостью, что и утреннюю гзету. Было в здешнем воздухе ощущение непрерывности и постоянств, которое отчсти пугло, отчсти успокивло. Турист очень устл: бесконечный день прогонял сон, и все долгие безночные ночи он просиживл в номере гостиницы, читя то путеводитель, то «Холодный дом», ромн, который он купил несколько недель нзд в эропорту, хотя теперь не смог бы вспомнить в кком. Иногд он просто смотрел в окно.

Нконец чсы, не только солнце, возвестили, что н дворе утро.

В одной из многочисленных кондитерских он купил плитку шоколд, потом пошел по улице, где время от времени ветер нпоминл ему о вулкнической природе Ислндии. Иногд, поворчивя з угол, он н мгновение ощущл серный привкус в воздухе, который, впрочем, нводил н мысль не о преисподней, о тухлых яйцх.

Многие женщины, которых он видел н улице, кзлись ему очень крсивыми: все высокие и белокожие. Ткую крсоту ценил Сред. Тень недоумевл, что привлекло Среду в его мтери, которя, пусть и крсвиц, не был ни высокой, ни белокурой.

Тень улыблся крсивым женщинм, потому что рядом с ними приятно чувствовть себя мужчиной, и некрсивым, потому что все кругом его рдовло.

Он не мог бы скзть нверняк, когд именно понял, что з ним нблюдют. Н одной из улиц, по которым он гулял, он вдруг сообрзил, что з ним следят. Время от времени он оборчивлся, пытясь хоть мельком зметить преследовтеля, или смотрел в витрины мгзинов н свое отржение и улицы позди себя, но не видел ничего необычного, никого, кто мог бы нблюдть з ним.

В мленьком ресторнчике он пообедл копченым тупиком с голубикой, полярным гольцом и вреным кртофелем, зпивя все кок-колой, которя н вкус был более слдкой, более схристой, чем в Шттх.

Официнт, принеся счет, спросил:

– Прошу прощения. Вы мерикнец?

– Д.

– Тогд с Четвертым июля, – скзл довольный собой официнт.

Тень дже не думл, что сегодня уже четвертое. День незвисимости. Д. Ему нрвилсь см идея незвисимости. Оствив деньги и чевые н столе, он вышел из ресторн. С Атлнтического окен дул прохлдный бриз, и Тень н ходу зстегнул пльто.

Сев н поросшем трвой склоне, он стл смотреть н окружвший его город и думть о том, что рно или поздно придется возврщться домой. И рно или поздно ему придется создть дом, в который можно было бы вернуться. Может быть, дом – это то, что случется с местом по прошествии времени? Или то, что смо в конце концов нйдется, если просто достточно долго идти, ждть и хотеть?

Вниз по склону к нему широким шгом спусклся стрик, одетый в темно-серый плщ с обмхрившимися крями и широкополую синюю шляпу с лихо зткнутым з ленту пером морской чйки. Тени подумлось, что выглядит тот кк престрелый хиппи. Или двно вышедший н пенсию снйпер. Рост стрик был до нелепости высокого.

Коротко кивнув Тени, он пристроился рядом н склоне. Левый глз у него зкрывл черня пиртскя повязк, и не менее пиртски топорщилсь беля бород. Тень дже спросил себя, не попытется ли стрик стрельнуть у него сигрету.

– Хврниг генгур? Мнст бу эфтир мер? – произнес стрик.

– Прошу прощения, – ответил Тень, – я не говорю по-ислндски, – потом неуверенно добвил фрзу, которую зучил по рзговорнику в чсы короткого рссвет: – Эг тл бр энску. – «Я говорю только по-нглийски». – И еще: – Америкнец.

Стрик медленно кивнул.

– Мой нрод, – скзл он, – в незпмятные времен отпрвился отсюд в Америку. Они уплыли туд и вернулись нзд. Они скзли, это хорошее место для людей, но дурное для богов. А без своих богов они чувствовли себя слишком… слишком одинокими.

По-нглийски он говорил уверенно и плвно, но пузы и удрения во фрзх были стрнными. Тень всмотрелся в его лицо: вблизи стрик кзлся стрше, чем можно было себе предствить. Вся кож у него был испещрен крохотными морщинкми и черточкми, будто грнитня плит пошл трещинми.

– А ведь я тебя зню, дружок.

– Првд?

– Мы с тобой прошли по одной дороге. И я тоже девять дней висел н дереве, принесенный в жертву себе смому. Я – влститель сов. Я – бог Виселиц.

– Ты – Один, – скзл Тень.

Стрик здумчиво кивнул, словно взвешивя и измеряя это имя.

– У меня много имен, но я действительно Один, сын Бор.

– Я видел, кк ты умер. Я бдел нд твоим телом. Рди влсти ты тк многое попытлся рзрушить. Ты готов был тк многое принести в жертву смому себе. Ты это сделл.

– Я этого не делл.

– Это сделл Сред. Он был ты.

– Д, он был я. Но я ведь не он. – Стрик поскреб нос, зкчлось перо чйки н шляпе. – Ты вернешься? – спросил Хозяин Виселиц. – В Америку?

– Меня тм ничего не ждет, – ответил Тень и, уже произнося эти слов, понял, что это непрвд.

– Тебя тм многое ждет, – скзл стрик. – Но все подождет, пок ты не вернешься.

Мимо них пролетел беля ббочк. Тень молчл. Богов и их обычев ему с лихвой хвтит и н несколько жизней. Он решил, что сядет н втобус в эропорт и поменяет билет. Сядет н смолет куд-нибудь, где он никогд не был. Он нигде не здержится.

– Слушй, – скзл вдруг Тень. – А ведь у меня для тебя кое-что есть. – Порывшись в крмне, он спрятл в лдони нужный предмет. – Протяни руку.

Один поглядел н него серьезно и стрнно, потом, пожв плечми, протянул руку лдонью вниз. Тень перевернул ее лдонью вверх.

Подняв обе руки, он покзл сперв одну, потом другую, двя понять, что в них совершенно пусто. А потом толкнул стеклянный глз в зскорузлую лдонь стрик.

– Кк ты это сделл?

– Мгия, – без улыбки ответил Тень.

Стрик усмехнулся, рссмеялся и зхлопл в лдоши. Глз он оглядел, держ его меж большим и укзтельным пльцми, потом кивнул, словно доподлинно знл, что перед ним, потом убрл в кожный мешочек, висевший у него н поясе.

– Ткк коэрлег. Я о нем позбочусь.

– Не ндо блгодрить. Тень встл, отряхивя джинсы.

– Еще, – потребовл влстелин Асгрд, сделв влстный жест. Его низкий голос звучл повелительно: – Еще. Повтори снов.

– Эх вы, боги, – вздохнул Тень. – Все-то вм мло. Лдно уж. Этому я нучился у одного прня, который уже мертв.

Он зпустил руку в никуд и достл из воздух золотую монету. Это был совершенно обычня золотя монет. Он не умел возврщть мертвецов или исцелять больных, но золотя монет есть золотя монет.

– Вот и все, и больше нет ничего, – скзл он, покзывя монету, зжтую между большим и укзтельным пльцми. – Тут и скзке конец.

Монету он подбросил большим пльцем в воздух.

В солнечном свете он взметнулсь золотой струей, змерцл, зблистл и повисл в летнем небе, словно и не собирлсь пдть. Может быть, он и не упдет никогд. Тень не хотел этого знть. Он ушел. И шел, не остнвливясь.