Громов Нтлья Алексндровн

Все в чужое глядят окно

Громов Нтлья Алексндровн

Все в чужое глядят окно

Эвкуция идет,

Вздыхют поезд.

Глядит н тусклый небосвод Случйня звезд.

Звезд моя, любовь моя,

Кк бесприютн ты,

Сияет искр бытия В глубинх пустоты.

Ты возникешь без след,

Исчезнешь без след,

Слепя, синяя звезд,

Тшкентскя звезд.

В. Луговской. Из неопубликовнного.

1941 год, ноябрь

Нчло

Эвкуция пистелей происходил в тревожные дни октября 1941 год. Москву ежедневно бомбили. Немецкие пршютисты высдились в подмосковных Химкх. Положение н фронтх было отчянное. Првительство приняло решение спсть "золотой зпс" - умы и тлнты стрны. Вывозили членов првительств, кдемиков, пистелей, поэтов, ученых, режиссеров, ктеров.

Никто не знл, что впереди. Долго ли продлится войн? Кто победит? Что будет со стрной, уже н четверть знятой немцми?

Июньским утром 1941 год привычня жизнь советских людей был внезпно прервн. Стремительное нступление немецких войск вызывло всеобщий ужс и недоумение: кк вообще ткое стло возможно? Столько лет готовиться к труду и обороне, читть об этом в гзетх, смотреть фильмы, слгть и петь песни, всей стрной мршировть в колоннх, кждодневно ожидть нпдения врг, и что в итоге?

Рушились иллюзии, летели в тртрры предствления о твердом порядке, о вожде, денно и нощно стерегущем покой своих грждн. Рстерянные люди чувствовли себя н крю пропсти - внизу шевелился внезпно оживший хос, воспоминние о котором ещё со времен Гржднской войны нполняло пникой, ужсом и отчянием.

Пистели и поэты полностью рзделили все тяготы своей стрны и нрод. Одни воевли, рботли корреспондентми, погибли, исчезли без вести, другие по рзным мотивм окзывлись в эвкуции, но писть не перествли.

Они оствили бесценные свидетельств, фиксируя внешние события тех дней, и в то же время делились внутренним опытом, приобретемым ежечсно в этой войне, принимя и пропускя сквозь себя ту жизнь, которя выпдл им н долю.

В Тшкент было эвкуировно множество известных людей; их горести, переживния, большие и мленькие тргедии стновились достоянием всей колонии, нпоминвшей огромную коммунльную квртиру. Жизнь н виду, порой скверня, порой очень тепля и человечня, пронесл - кк н крусели трехлетнего совместного бытовния - людей блгородных и трусливых, честных и мошенников. Войн и эвкуция сдвинули с мест многие судьбы, обнжили в людях скрытую природу. Рушились н глзх ложные репутции, возникли подлинные. Потеря близких, любовь и измены, болезни, смерти, смоубийств, гибель н фронте - все эти рельные события во многом освободили людей от тяжкой лжи, в которой пребывл стрн в конце 30-х годов.

В длеком восточном городе, з тысячи километров от Москвы, в смом нчле войны многие испытли непривычное для советских людей ощущение.

Госудрствення мшин, приводящя в движение множество детлей огромного мехнизм, н большой скорости вдруг стл буксовть, остнвливться, тормозить и, нконец, остновилсь совсем. Люди окзлись предоствлены сми себе. Они должны были не только с м и оргнизовывть свою жизнь, искть кусок хлеб, но и с м и ориентировться в происходящем. Это двло им и чувство стрх, и острое чувство свободы. Одними из первых тргическую новизну почувствовли пистели. В эвкуции они стли жить очень плотным сообществом, получли письм с фронт и из Москвы, вместе обсуждли последние известия...

Поток эвкуировнных шел в Куйбышев (Смру), Киров, Кзнь, Чистополь, Свердловск, Пермь (Молотов) и Тшкент. Првительственных и пртийных чиновников рсселяли в Куйбышеве, где уже все было готово для прием и смого вождя. В Куйбышев был отпрвлен МХАТ - ведущий госудрственный тетр. В Кирове окзлись московские и ленингрдские дрмтические и оперные тетры, в Чистополе - основня пистельскя колония, Союз пистелей, интернт для пистельских детей. В Чистополе поселились с семьями Б. Пстернк, Л. Леонов, К.Федин, Н. Асеев, И. Сельвинский и многие другие. Мрин Цветев и её сын Георгий Эфрон, у которых были трудности с пропиской, уехли дльше по Кме, в Елбугу.

К концу 1941 год, в результте стремительного проход немцев к Москве, стл очевидн уязвимость Поволжья. Прорыв немцев к Волге ознчл, что для них не соствит труд зхвтить Кзнь, вслед и Чистополь, стоящий н Кме. Кк и в Москве, здесь в конце октября нчлсь пник. Один из эвкуировнных нписл в своем дневнике 24 октября 1941год: "... Словом, нчинется повльное бегство. Всеволод Ивнов перебрлся в Куйбышев и выписывет туд жену и детей. .... Говорят, будто бы Кирпотин явился в Чистополь. ССП предполгет обосновться в Кзни и Чистополе. Видел многих пистелей н улицх. Все толкуют об отъезде".

Борис Пстернк, семья которого хотел перебрться из Чистополя в Тшкент, в нчле преля 1942 год, отвечя н призывы своих друзей по Переделкину, Всеволод и Тмры Ивновых, ехть вслед з ними, писл: "Здесь стновится голодновто. Время передвижений, произойдут перемены и перемещения. ... Зин стл подумывть о переезде нс всех к вм в Тшкент. Эт мысль укореняется в ней все глубже, я же пок её не обсуждл, тким он мне кжется неисполнимым безумьем. ... Дже зикться об измене Чистополю знчит колебть выдержку других колонистов и рсштывть прочность смой колонии. Я зню, что отъезд двоих или троих из нс с семьями н Восток потянул бы з собой остльных ...".

Восток, Азия кзлись более безопсными. Однко чем нпряженнее склдывлсь обстновк н фронте, тем острее ощущлось, кк ослбевли нити, связывющие Среднюю Азию и Россию.

Стли слышны рзговоры о том, что дльнейшее поржение н фронтх может привести к преврщению Узбекистн в нгло-мерикнскую колонию. И что тогд? Кк узбеки отнесутся к лвине беженцев из России? Нстроение было мрчным.

Тшкент принял большое количество пистелей, ученых, ктеров с их семьями, рзместив их в чстных домх и в официльных здниях - н улице Крл Мркс, где стояло здние Совнрком, н Пушкинской улице, где чсть ученых, пистелей и ктеров поселили в четырехэтжном зднии упрвления ГУЛАГ, н Первомйской улице, рсположенной по соседству, где был Союз пистелей Узбекистн, и н улице Жуковской.

Здесь жили А. Толстой и К. Чуковский, его дочь Л. Чуковскя, А. Ахмтов, дрмтург И. Шток, Ф. Рневскя, Н. Мндельштм, семья Луговского (поэт, его мть и сестр), Елен Булгков, пистель В. Лидин, поэт С. Городецкий с семьей, литертуроведы М. и Т. Цявловские, Д. Блгой, Л. Бродский, В. Жирмунский, дрмтург Н. Погодин, пистели Н. Вирт, И. Лежнев, критик К. Зелинский, Мрия Белкин и многие другие.

В центре днного повествовния, основнного н устных рсскзх Т. Луговской и М. Белкиной, мтерилх из семейных рхивов, зписных книжек, писем тшкентского период, - две семьи: Белкиной - Трсенков и Луговских. Ткже в книге звучт голос, без которых невозможно предствить себе жизнь тшкентской эвкуции: А. Ахмтовой, Л. Чуковской, К. Чуковского, Н. Мндельштм, Вс. Ивнов, В. Берестов и Э. Ббев, Г. Эфрон и многих других.

Луговские и семья Белкиных после непродолжительной жизни в общежитии н Педгогической улице окзлись в рзных домх: Мрия Белкин, её сын и родители - н ул. Крл Мркс, 7, где был глвный пистельский дом, Луговские - н ул. Жуковской, 54 , который Ахмтов, спустя годы вспомнит в стихотворении: "Пор збыть верблюжий этот гм/ И белый дом н улице Жуковской..."

Ахмтов своим присутствием связл эти дв глвных дом, о которых пойдет речь, - дом 7 по улице К.Мркс и дом 54 по улице Жуковской, где он окжется в комнтке "колдуньи" - Елены Сергеевны Булгковой - срзу после отъезд той 1 июня 1943 год.

Тшкент, его улицы, дом, дворы, деревья, комнты, уголки, лестницы это тот "сор", из которого сложилось художественное прострнство: стихи, строфы эпилог "Поэмы без героя" Ахмтовой, книг исповедльных поэм "Середин век" Луговского, другие мемурные и документльные тексты.

Жизнь эвкуции сохрнилсь в дневникх, в зписных книжкх, в поэтических строфх дневникового хрктер. Кждый фргмент писем, зписок, стихов рскрывет причудливую кртину жизни город, его случйных обиттелей, знесенных сюд ветром войны.

Бомбежки. Лврушинский переулок Июль-вгуст 1941 год

Первые бомбежки Москвы нчлись в ночь с 21 н 22 июля, и с тех пор Москву бомбили до осени 1942 год почти кждый день. Дом пистелей в Лврушинском переулке был своего род "млдшим бртом" Дом н нбережной об стояли н берегу Москвы-реки, переглядывясь с Кремлем. Првд, пистельский дом был здвинут в переулок Змоскворечья ближе к Третьяковской глерее.

Большинство пистелей были соседями по дому - здесь жили в рзное время К. Пустовский, М. Пришвин, Вс. Ивнов, Б. Пстернк, Б. Шкловский, И. Ильф, Е. Петров, Д. Блгой, М. Голодный, А. Брто, И. Уткин, С. Кирснов, Н. Погодин, Ю. Олеш, И. Сельвинский, В. Луговской и многие другие. Отсюд они выехли - кто в эвкуцию, кто н фронт.

Чсть дом был рзрушен бомбой в конце октября 1941 год.

"В одну из ночей, - писл Пстернк в письме к своей двоюродной сестре, - кк рз в мое дежурство, в нш дом попли две фугсные бомбы. Дом 12-этжный, с четырьмя подъездми. Рзрушило пять квртир в одном из подъездов и половину ндворного флигеля. Меня все эти опсности и пугли, и опьяняли".

Вскоре рзбомбили квртиру К. Пустовского. 9 октября 1941 год он писл Р. Фрермну: "В Москве квртиру рзбомбили, жил больше у Федин в Переделкине. Вскоре уехл в Чистополь. С большим трудом перебрлся в Алм-Ату".

Б.Л. Пстернк после ночного дежурств н крыше дом 24 июля 1941 год признвлся жене в письме: "Третью ночь бомбят Москву. Первую я был в Переделкине, ткже кк и последнюю, 23 н 24-е, вчер ... был в Москве н крыше Лврушинского, 17 вместе с Всеволодом Ивновым, Хлтуриным и другими в пожрной охрне... Сколько рз в течение прошлой ночи, когд через дом-дв пдли и рвлись фугсы, зжигтельные снряды, кк по мновенью волшебного жезл, в минуту восплменяли целые квртлы, я мысленно прощлся с тобой ...".

Т же бомбежк, уже глзми Всеволод Ивнов из окон его квртиры: "... И вот я видел это впервые. Снчл н юге прожектор осветили облк. Зтем посыплись ркеты - осветили дом, кк стол, рядом с электростнцией треснуло, - и поднялось плмя. Смолеты - серебряные, словно изнутри освещенные, - бежли в лучх прожектор, словно в рме стекл трещины. Покзлись пожрищ - снчл рядом, зтем н востоке, вскоре зпылло н зпде. Згорелся ккой-то склд недлеко от Дом Првительств (Дом н нбережной. - Н.Г.), - и в 1 чс, приблизительно, послышлся треск. ....

Зрево н зпде рзгорлось. Ощущение было стрнное. Стршно не было, ибо умереть я не возржю, но мучительное любопытство, - смерти? влекло меня н крышу. Я не мог сидеть н 9-м этже, н лестнице возле крыши, где В. Шкловский, от нервности зевя, сидел, держ у ног собку, в спогх и с лоптой в руке. Пдли ркеты".

Ольг Грудцов, дочь известного фотогрф-художник Нппельбум, в воспоминниях о первых месяцх войны писл: "Кждый вечер - бомбежки. В ншем доме убежищ нет, в соседнем мелкое, тм слышен кждый рзрыв. Фрид (сестр) предлгет мне прятться в фотогрфии, где он рботет, в проезде МХАТ, тм пвильон в довольно глубоком подвле. Отпрвляемся туд по вечерм, ещё до тревоги. ....

Домой возврщемся, когд светет, после отбоя. Одним утром возле Никитских ворот видим огромную воронку, пмятник Тимирязеву стоит без головы. Ее ншли через несколько дней н крыше возле Арбтской площди.

Дом н Воровского, угол Мерзляковского переулк, где был птек, рзбит. А в соседнем доме живет брт с женой и сынишкой. Считется, что по теории вероятности двжды в одно и то же место снряд не может попсть. Через несколько дней в рзрушенную птеку снов попдет бомб. Рзбомбили Вхтнговский тетр, дежуривший ночью ртист Куз убит... Дом стли похожи н людей с рспоротыми животми. Квртиры оголены, видны кровти, дивны, кртины н стенх..."

Пок ещё был ндежд, что войн протянется недолго, многие пистели, спсясь от бомбежек, жили в Переделкине.

А эшелоны с эвкуировнными женми и детьми пистелей уже с нчл июля шли в Поволожье, з Урл, в Сибирь, н Восток. Детей увозили из Подмосковья, отпрвляли в пионерлгеря и детский сд Литфонд, многие родители не всегд успевли дже узнть, куд попли их дети. Отпрвляли н месяц-дв, ндеясь, что войн долго не продлится, - рсствлись н годы.

Сборы. Отъезд Сентябрь-октябрь 1941 год

И остлось из всего земного Только хлеб нсущный твой,

Человек лсковое слово,

Чистый колос полевой.

А. Ахмтов. Вгон. Эвкуция.

Октябрь-ноябрь, 1941

В эти дни между людьми возникло новое чувство близости; никто не знл, удстся ли ещё встретиться друг с другом. Особенно тргичн был судьб стриков; в военные годы у многих умерли родители, они не смогли пережить кошмры военных лет, их подбирл войн - голодом, болезнями, смертью детей.

Семья Луговских снчл не собирлсь уезжть из Москвы. Ттьян Луговскя писл своему другу дрмтургу Леониду Млюгину в Киров, куд уже были эвкуировны московские и ленингрдские тетры: "... Спсибо вм, милый мой, з письм (и письмо и открытку я получил одновременно). Признюсь, я поплкл изрядно и оттого, что вы ншлись, и оттого, что вы думете обо мне и дже зботитесь.

Я отвыкл от поддержки и очень нуждюсь в ней. Вы поддержли меня. Буду писть очень коротко - вот моя жизнь: ... Брт лежит в больнице с больной ногой, и все зботы о моей бедной мме уже очень двно лежт н мне. К этому примешивются ещё рзные меркнтильные дел - ибо брт не рботет совсем очень двно. Не рботю и я, кк вы, нверное, успели догдться. Я пожил с мтерью н Лврушинском, но путешествия с седьмого этж с рзбитой струхой окзлись делом нелегким, и я изловчилсь и перевезл её н дчу, тут, по крйней мере, нет седьмого этж.

Это путешествие произошло около 1 вгуст, и с тех пор я веду жизнь довольно бездомную и тяжелую - в буквльном смысле слов - потому что все для ммы я вожу из Москвы. Я все-тки вм скжу, что все было бы прекрсно, если бы я могл рботть, и я горько жлуюсь, что болезнь ммы не дет мне возможности для этого.

Спсибо з приглшение приехть в Киров, но тут у меня очень много людей, которые погибнут без меня, везти же их с собой нет никкой физической возможности и мтерильной. Д и бессмысленно, мть моя все рвно помрет дорогой, я её люблю.

К тому же и оствить Москву я не в силх - этот город проявил больше выдержки и спокойствия, чем я могл думть. Мне, кк строй москвичке, это особенно дорого.... Вы првильно делли, что ндеялись н мою выносливость - эт моя черт не подвел. Првд, если бы вы встретили меня в Кирове н вокзле, вряд ли вы узнли бы меня. Но ведь люди говорят: были бы кости, мясо нрстет...

Ленечк, очень скучно знимться описнием своей жизни, мне хотелось бы нписть вм ккое-то совсем другое письмо, но кк-то не получется. Нстнет время - мы увидимся, я поплчу, вы утешите меня. А потом я сврю вм щи и кшу и выдм горячего чю. Сейчс же я не хочу рспускться дже письменно - ибо дмочк я не героическя, довольно хлипкя.

Я рд, что вы есть н свете, я блгодрю з это и судьбу, и вс, и вшу мму. Я верю, что мы увидимся. И я верю в жизнь и в то, что вы и я сумеем достойно пережить все трудности, которые выпдут н ншу долю.

Держите меня в курсе вших дел. И в случе изменения вшей судьбы известите меня немедленно. Обнимю вс очень крепко и от всей души.

Т.Л. 11 сентября 1941".

И спустя ещё две недели:

"... У меня все по-прежнему. Конечно, очень хочется пережить войну и умереть от стрости. Но ничего не попишешь - время суровое и ндо к нему приноровиться. И я принорвливюсь. Человек привыкет ко всему, если у него есть хоть н копейку мужеств и если он любит свой нрод, он просто обязн вести себя достойно и спокойно.

Я очень беспокоюсь - кк вы тм один-одинешенек, кк вы поживете? Не стоит сейчс рзводить снтименты, но иногд мне кжется, что достточно мне протянуть руку, кк я встречу вшу. Вообще я чувствую где-то вс рядом со своей жизнью. Ну тм будет что будет.

Т.Л. Москв. 27 сентября. 41.

Р.S. Но все-тки я должн признться, что я не героиня, смя обыкновення женщин".

С Млюгиным они были связны до войны подробной перепиской, он жил в Ленингрде, он в Москве. Его чувство к ней было безответным, он к нему питл лишь нежное дружеское рсположение. Он умер холостым, не дожив до 60 лет, от рк, в 1963 году. Последний в своей жизни Новый год, убежв из больницы, спрвлял с Ттьяной Алексндровной и её вторым мужем, своим близким другом Сергеем Ермолинским.

Т же неопределенность был и в семье Белкиных. Мрия Белкин никуд не собирлсь ехть до последнего дня.

"...12-го, - писл он, - меня вызвли зпиской в Союз пистелей и предупредили, что сейчс есть возможность уехть нормльно с ребенком и стрикми, з дльнейшее никто не сможет поручиться ...".

Все говорили ей о том, что не сегодня-звтр в Москве будут немцы, что он плохя мть, дочь, рз не думет о ребенке и родителях.

"Весь день я провел в Союзе в очереди з билетми, - писл Белкин, - оформлял эвкуционные документы, ночью жгл письм. Их был целый мешок, писем пистелей к Трсенкову. Вишневский до смой смерти не простил мне, что я сожгл все его восклицтельные знки и многознчительные многоточия, которые в тком изобилии были рссыпны в кждом его письме с финского фронт, информции в этих письмх было не больше, чем в передовице "Првды"..."

Перед отъездом из Москвы он отпрвляет последнюю открытку своему мужу, из их дом н Большой Конюшковской улице. Ощущение ктстрофы. Того, что никогд им не вернуться к тому, что было: "Вот и все! Последний рз нписл милое слово, милый дрес под стрым тополем... Ну что ж... 13-го очень тяжелый день, все силы, ккие были возможны...... Кк сжимлись зубы, кк хочется взять винтовку. Может быть, Митьк спсет мне жизнь, если бы не он, остлсь бы дрться з счстье людей, з рзбитую молодость, з несчстную стрость. Кк хорошо было жить... Последний рз сижу з своим столом, в своей комнте, что впереди... и тк я уезжю н крй свет .... Последние впечтления о клубе, пьяный "Белеет прус одинокий" целует мне руки и говорит ккие-то стрнные вещи, рядом сумсшедший Володя Луговской. Милый Пвлик целует, Илюш Фйнберг, Мргош - попозже они приедут ко мне. Уже "ко мне" - куд ко мне?! Тшкент - вокзл?! Все стршно быстро, з один день! 3 чс ночи, гор вещей, збытые шляпы... ... Кк длеко мы будем друг от друг... ещё один рз тебя увидеть. Привет Коле Михйловскому, его жену везут в Тшкент. Вот и все... Мш".

Спустя годы Мрия Белкин вспоминл тот день, 13 октября, описнный в открытке: "Получив все, что требовлось мне и моим стрикм для отъезд, я решил зйти купить что-нибудь в дорогу в буфете ДСП - тк нзывлся клуб пистелей н Поврской. В дубовом зле бывшей мсонской ложи свет не горел, у плохо освещенного буфет стояли пистель Ктев и Володя Луговской, последний подошел ко мне, обнял. "Это что - твоя новя блядь?" - спросил Ктев. "Н колени перед ней! Кк ты смеешь?! Он только недвно сын родил в бомбоубежище! Это жен Трсенков". Ктев стл целовть меня. Об они не очень твердо держлись н ногх. В рстерянности я говорил, что вот и билеты уже н рукх, и рно поутру приходит эшелон в Тшкент, я все не могу понять - ндо ли?.. "Ндо! - не дв мне договорить, кричл Луговской. - Ндо! Ты что, хочешь остться под немцми? Тебя зберут в публичный дом эсэсовцев обслуживть! Я тебя именем Толи зклиню, уезжй!.." И Ктев вторил ему: "Берите своего ребеночк и езжйте, пок не поздно, пок есть возможность, потом пойдете пешком. Погибнете и вы, и ребенок. Немецкий деснт высдился в Химкх..."

В открытке упоминются Пвлик - это любимый всеми Пвел Антокольский, Мргош - Мргрит Алигер, которя окзлсь вовсе не в Тшкенте, в Кзни, куд попл из-з того, что пробирлсь к своей дочери и пожилой мме в Нбережные Челны. Он сел н проход в Кзни и окзлсь в одной кюте с Анной Андреевной Ахмтовой. "В кюте было темно, и мы не видели друг друг. И хотя мы отнюдь не были ближе друг другу, чем тогд, зимой сорокового, в крошечной комнтке н Ордынке, но голос её нполнял все вокруг, и я словно дышл им, и он был горячий, живой, близкий, неотделимый от ншей жизни, от ншей общей судьбы. В ту ночь мы познкомились по-нстоящему". Мргрит Алигер, учениц и друг Луговского, подруг Трсенков и Мрии Белкиной, будет незримо присутствовть и в Тшкенте, хотя тк и не доедет туд.

В конце июня Мрия Белкин проводил муж н фронт. Антолий Трсенков, литертурный критик, ответственный секретрь журнл "Знмя", был прикомндировн к Блтийскому флоту. После тяжких боев под Тллином он вместе с группой пистелей окзлся в блокдном Ленингрде, где был создн опертивня групп при Политупрвлении Блтфлот, руководимя Вс. Вишневским, в которой состояли Николй Чуковский, Алексндр Крон и многие другие пистели. В их здчу входило поддерживть дух блокдного Ленингрд птриотическими стихми и сттьями в гзете. Не все пистели вынесли пребывние в городе до конц, многих, в том числе и Трсенков, в 1943 году вывезли в состоянии тяжелой дистрофии.

Они поженились всего з дв год до войны, ребенок появился н свет, когд Трсенков уже был н фронте.

26 июня 1941 год Трсенков уезжл. "До поезд я его не проводил, писл Мрия Белкин. - Когд мы поднялись из метро н площдь трех вокзлов, нс срзило зрелище - кзлось, мы рздвоились, рстроились, рсчетверились, рсдесятерились!.. Повсюду - у метро, и у вокзлов, и н тротурх, и н мостовой - стояли пры он-он, прижвшись друг к другу, обхвтив друг друг, неподвижные, немые, были брюхтые, и дети, которые цеплялись з полы отцовских пиджков. Кзлось, шл киносъемк и сттисты были рсствлены для мссовки... Дльше меня Трсенков не пустил - в вгусте я должн был родить".

Рождение сын и стрые родители, с которыми Мрия Белкин вынужден был выехть в Тшкент в пистельском поезде, были препятствием, тормозившим её стрстное желние попсть н фронт.

С первых же дней войны он ощутил себя оскорбленной оттого, что беременн, оттого, что окзлсь с грудным ребенком н рукх, с "этими" в эвкуции, бегущими, по её мнению, от общей беды, оттого, что вслед з мужем не может отпрвиться н передовую.

И все-тки, когд сыну исполнился год и он подрос нстолько, что мог обходиться без мтери, он сделл то, о чем мечтл. Оствив ребенк н попечение родителей, в конце 1942 год н "дуглсе" известного летчик-полярник, муж своей близкой подруги, вылетел в Москву, оттуд н фронт. Но это случилось только год спустя.

Москв в дни первых месяцев войны, кк писл в дневнике Вс. Ивнов, был похож н рзворошенный мурвейник. "... Зкрсили голубым звезды Кремля, из Всилия Блженного в подвлы уносят иконы. ... Н улице зговорило рдио и уменьшилсь мршировк. По-прежнему жр. Летют хлопья сгоревшей бумги - в доме есть горячя вод, тк кк, чтобы освободить подвлы для убежищ, жгут рхивы".

Москв постепенно пустел. Но глвный кошмр был впереди - с 14 по 18 октября город пребывл в пнике. Оствшиеся москвичи, кто с презрением, кто с тоской, кто с облегчением, смотрели вслед бежвшим из город.

Кзнский вокзл

... Я выжл сердце горстью н лдонь.

И что же увидл? Немножко горя И очень много стрх и стыд З тех людей, что, словно цепь, стояли,

Прижвшись лбми к окнм коридор,

И з себя, несущегося ночью По стыкм рельс устлых н Восток. ...

В. Луговской. Первя свеч 14 октября 1941 год вышло несколько поездов из Москвы в Кзнь, в одном из которых был вывезення из блокдного Ленингрд Ахмтов. С нею вместе окзлся Борис Пстернк. "Об были спокойны, приветливы и о чем-то своем негромко беседовли", вспоминл Мргрит Алигер.

Н вокзле творилось нечто ужсное. Огромня вокзльня площдь был зполнен нродом, людьми, вещми. Общее нстроение тех дней - "Москв сбесилсь". Тем стршнее было оствшимся. "Вокзл и круговерть чужого горя, /Отчяньем отмеченные лиц,/ Удры чемоднов трехпудовых. / Сумятиц... И женщину выносят / Прлизовнную н носилкх/", - писл Луговской в поэме "Первя свеч", документльно воспроизводя все, что происходило в тот день.

Ттьян Луговскя вспоминл о том, сколь неожиднным был их отъезд.

"14 октября 1941 год в 6 чсов утр, после бомбежки, позвонил Фдеев и скзл, что Володя, в числе многих других пистелей, должен сегодня покинуть Москву (брт ночевл в редкции "Првды", и говорил с Фдеевым я).

- Сш, - скзл я, - кк же мм?

- Поедет и мм, - твердо зявил он.

- Но ведь Володя не спрвится с ммой, он см болен...

- С ним поедешь ты, Тня, и Поля (домрботниц). Я вс включил в список. Тков необходимость. Я см приеду с кретой Крсного Крест перевозить мму н вокзл и внесу её в поезд. Собирйте вещи. Через дв чс вы должны быть готовы. Все. - Он положил трубку.

И действительно приехл. И действительно внес н рукх в вгон мму...

Мму положили в мягком вгоне, мы - Володя, я, Поля (Сш скзл, что он моя тетя) - ехли в жестком. Но я был все время с ммой, все десять дней почти не спл, рзве что прикорну у неё в ногх. Мы ехли в купе с Уткиным - он был рнен, и с ним ехл его мм. Мягкий вгон был один н весь соств. В этом состве ехли деятели искусств и ученые.

Ммочк лежл крсивя, в чистых подушкх - мы с Полей об этом зботились - и всем кивл - здоровлсь. Любовь Петровн Орлов был от неё в восторге".

Потом Фдеев, отпрвлявший в те пмятные дни пистелей, был зподозрен в том, что бежл вместе с "пникерми". Он вынужден был опрвдывться в доклдной зписке в ЦК, в нервной интонции которой чувствуется нпряжение тех дней. Фдеев объяснял свой отъезд прикзом ЦК и Комиссии по эвкуции для оргнизции групп Информбюро в Кзни, Чистополе, Куйбышеве и Свердловске. Но, видимо, нверху црил ткя нерзберих, что никто не помнил, кто ккие укзния отдвл.

"Среди литерторов, нходящихся в нстоящее время в Москве, - писл в доклдной зписке в ЦК Фдеев, - рспрострняется в нстоящее время сплетня, будто Фдеев "смовольно" оствил Москву, чуть ли не бросив пистелей н произвол судьбы.

Ввиду того, что эту сплетню нходят нужным поддерживть некоторые видные люди, довожу до сведения ЦК следующее: ...

Все пистели и их семьи, не только по этому списку, со знчительным превышением (271 человек) были лично мною посжены в поезд и отпрвлены из Москвы в течение 14 и 15 октября (з исключением Лебедев-Кумч, - он ещё 14 октября привез н вокзл дв пикп вещей, не мог их погрузить в течение двух суток и психически помешлся, - Бхметьев, Сейфуллиной, Мриэтты Шгинян и Антолия Виногрдов - по их личной вине). ...

З 14 и 15 октября и в ночь с 15-го н 16-е оргнизовнным и неоргнизовнным путем выехл примерно половин этих людей...." Объясняя, где ккие группы Информбюро были создны и куд поехли ккие пистели, Фдеев иронизировл: "Пистели с семьями (в большинстве стрики, больные и пожилые, но в известной чсти и перетрусившие "рботоспособные") поехли в Тшкент, Алм-Ат и город Сибири". Длее он объясняет ЦК, что з годы рботы секретрем Союз пистелей у него обрзовлось много литертурных противников, которые и хотят выдть его сейчс з "пникер".

Действительно, осенью 1941 год А. Фдеев со своей женой, ктрисой МХАТ Ангелиной Степновой, почему-то окзлся в Чистополе, где прожил около трех недель в конце октября - нчле ноября.

Тким обрзом в Москве в пистельской оргнизции не остлось никого из облдвших првом принимть решения. Пошел слух, что Фдеев попл в оплу, и ему пришлось опрвдывться.

Провожл Луговских и Тмр Груберт, первя жен Луговского. См же он оствлсь в Москве, с Бхрушинским музеем. После их отъезд он писл в письме Ттьяне Луговской: "Ттьянушк миля! Невеселое будет мое письмо. Проводив вс, Гриш взял бюллетень, когд 16-го пошел н фбрику, окзлось, что он выехл. Тк кк в эти дни (15-17. 10) Москв совершенно "сдн", сбесилсь, то он, не дожидясь билет, ушел с рсчетом где-нибудь сесть н поезд. От него ещё никких вестей нет. Я его перед отъездом не видел (вернее, перед уходом). ... Н дче оствться стло опсно. Глвня бз - метро, вообще сейчс не стршнее, чем в июльские дни бомбрдировки. Нм, москвичм, это уже стло привычно, но то, что пришлось пережить с 15-18 октября - никогд не збудется. Ткой стыд, ткое негодовние и ткое рзочровние. Поистине "утрченные иллюзии". Отголоски ты нйдешь в гзетх, но это кпли в море по срвнению с впечтлениями очевидц".

Григорий Широков, первый муж Ттьяны Луговской, был помощником режиссер и рботл н "Мосфильме". Он дже не знл, что киностудия выехл из Москвы. Пник был ткя, что решения принимлись "с колес". Ему ндо было своим ходом добирться до Алм-Аты.

И ещё одн женщин провожл Луговских - мть его второй дочери, Милы, Ирин Соломоновн Голубкин. Он писл ему с дороги в Среднюю Азию, куд они ехли с дочкой: "С болью в сердце вспоминю ужсный вш отъезд. Что ждет нс всех, трудно предствить".

Дрмтизм момент для Луговского был ещё в том, что в одном вгоне с ним ехл Елен Сергеевн Булгков, вдов известного пистеля, с которой у него был ромн и с которой они жестоко поссорились в сентябрьские дни 1941 год, но об этом речь ещё впереди.

"Фдеев её устроил в эвкуцию, он дже ехл в мягком вгоне в одном купе с Софой Мгрилл, - рсскзывл Ттьян Луговскя. - Т был тк хорош! Ходил в стегном хлте длинном и со свечой в стринном подсвечнике.

Вот откуд обрз свечи в Володиной поэме! Сш Фдеев её (Е.С. Булгкову. - Н.Г.) провожл н вокзле. "Сердечный, слвный друг, червонный козырь"..."

Соф Мгрилл - крсвиц, жен Козинцев, - в Алм-Ате Ттьян Луговскя подружится с ней, и Соф сыгрет большую роль в её судьбе, дже не подозревя об этом. Но, к сожлению, нзд в Москву он не вернется, в 1943 году умрет от брюшного тиф.

Язвительно был описн в "Первой свече" Фдеев в обрзе друг-рзлучник. (Здесь приводится ниболее жесткий, первый вринт поэмы.)

В то утро я, кк должно, уезжл Из мтушки Москвы, соглсно плн

Большой и стршный, в мертвой синеве Подглзников, я сплюнул н пороге Жилищ своего и уктил Тю-тю, кк говорится, по дорожке,

Нбитой выше горл поездми,

Железной, безысходной, столбовой. ...

Я вышел. По случйности был Со мною, мертвым, в том же эшелоне Знкомя одн, в большой, широкой Медвяной куньей шубке. Рядом - друг,

Седеющий и милый от притворств.

Но что-то слишком медлили они,

Друг с друг глз дремучих не спускя.

Он мужественным был, я - полумертвым

И коготочком стукл он В холодное окно. А я все видел.

Все медлили они, передвя Друг другу знки горя и рзлуки:

Три пльц, потом четыре пльц,

И нкрест пльцы, может быть, квдрты Из пльцев, и кивок, и поцелуй Через стекло. И вжно он ходил,

Веселый, слвный друг мой, словно козырь....

В описнии друг Елены Сергеевны Луговской был достточно резок. Ему было неприятно их долгое демонстртивное прощние у всех н виду. Он стрдл от всего происходящего и более всего от смого себя, устремляющегося в эти тргические дни все дльше от фронт.

Поезд "Москв-Тшкент"

Итк, поезд шел н Восток. Мрия Белкин посылл из поезд открытки мужу кждый день. Тк они договорились, ндеясь, что хотя бы одн нйдет его. Открытки, письм приходили спустя месяцы пчкми, сбивлось время, нрушлся мсштб событий.

"Милый мой, родной! - писл Мрия Белкин. - Еду в Тшкент. Вот и все... Нчиню новую жизнь, без иллюзий и ндежд. .... Я уеду от тебя очень длеко, но мне кжется, тк ндо. Ведь у меня Митьк. Сколько омерзительного эгоизм "жителей" вокруг. Полон вгон киношников - сволочи. Первый рз вчер поговорили по-человечески, зшли военные. Всю шттскую сволочь ненвижу, он меня тоже. Говорил с Зощенко и Козинцевым о Ленингрде. В Тшкенте мло хорошего меня ждет. ... Переехли Волгу, долго смотрел н тот берег... Кзнь, переехли грницу... Ну что ж. Выехл 14-го, проедем ещё дней шесть... ... Звидую вм, увжю вс, все мысли с вми. ... Пошлость, мерзость, можно здохнуться... Привет всем слвным зщитникм город Ленингрд. Крепко обнимю.

Мш".

Ее ожесточение против киношников было связно с непримиримостью молодости и с тем, что он рвлсь н фронт. Ттьян Луговскя, которя был здесь же, вспоминл: "...ехли в купе с Уткиным, его ммой-струхой и женой, вроде бы женой. Мы с ней по очереди спли н верхней полке. А Володя с Полей ехли в другом вгоне. Поля приходил с подклдным судном, звернув его, никто и не знл. Володя все время стоял у окн с Зощенко, они говорили обо всем и тк откровенно, что я пуглсь".

Зощенко потом писл в письме к Стлину, что его неспрведливо обвиняют в том, что он бежл из блокдного Ленингрд, н смом деле его буквльно силой усдили в смолет и вынудили вылететь из город. Он был мрчен, об этом вспоминют все. Луговской в зписных книжкх пишет про "мертвое лицо Зощенко".

И снов открытк с дороги. М.Белкин - А.Трсенкову.

"14. 10. 41. Рменское. Итк, мой родной, еду. 36 чсов н ногх. Сейчс лежу. Мне всегд везет в последнюю минуту. Деньги получил нкнуне отъезд. До последней минуты был уверен, что еду в "телячьем", окзлсь вместе со знтью в мягком. Ты понимешь, что это для меня, и дже мм со мной, я отдохну. Митьк лежит - кошк (мм) сделл ему удобный уголок, и он хрпит. Ему не очень нрвится тряск. Ккое у него длинное путешествие. Ну что же, тк ндо. Пп едет в жестком, хорошо устроился. В общем, все хорошо, но сколько стоило нервов и теперь стло легче оторвлись. ... В вгоне премьерня публик... Эйзенштейны, Л.Орлов и другие.

Низко летят ястребки... Киношники сволочи - Бурденко, Комров едут в жестком, мльчишки в мягком. С одним поруглсь. Рядом Туся Луговскя везет рзбитую прличом мть. Стояли сейчс опять в поле, выносил Митьку гулять. Кончю писть 15-го, поезд идет, проехли опсные мест....

Связь с тобой потерян. Увы, я не киношниц и очень все переживю. Привет Всеволоду и Коле. Мш".

Они окзлись в одном вгоне поезд - М. Белкин и двний друг А.Трсенков Влдимир Луговской, с которым они были дружны ещё с юности, последние годы вместе рботли в "Знмени". Белкин хорошо знл его по Литинституту, который зкончил нездолго до войны. Луговской вел тм поэтический семинр.

Кк првило, они открывли все прздничные вечер в институте - их вльсирующя пр. Он был высокя и прекрсно тнцевл, он тоже высокий и элегнтный. Он, смеясь, рсскзывл, что их выбрло институтское нчльство, потому что они подходили друг другу по росту.

Теперь же Луговской был совсем другим, он ехл в эвкуцию в состоянии тяжкой депрессии; с ним были смертельно больня, прлизовння мть и сестр Ттьян - тетрльня художниц, млдшя в семье, которя стл их основной опорой.

Ттьян Луговскя и Мрия Белкин подружились в поезде. Когд-то, в 20-е годы, Антолий Трсенков учился в подмосковной колонии, директором которой был отец Ттьяны и Влдимир Луговских, Алексндр Федорович, преподвтель литертуры. Трсенков был юношески влюблен в Тню, с Володей дружил с тех смых лет.

Луговской послл с дороги дочери Мше (в семье её звли Мух) в чистопольский интернт открытку. "Миля, родня моя дочк! Я и ббушк уехли в Тшкент. Сколько времени мы тм пробудем - неизвестно. Сейчс нш поезд стоит в Куйбышеве. Я слышл от ммы, что ты скучешь, волнуешься. Я тебе буду писть все время, если переменится дрес твой или мой - мы сейчс же друг другу об этом сообщим. Поздрвляю тебя с днем рождения, грустно, что не могу подрить тебе ничего. Сейчс суровое военное время ты уже не мленькя девочк - держись крепче. Я тебя очень люблю, очень помню. Буду ндеяться, что мы скоро увидимся. ... Целую тебя тысячу рз миля, любимя Мух. Твой Пп".

Поезд шел долго. В коридорх - нескончемые рзговоры о войне, её нчле, её возможном конце. Говорили тихо, полушепотом. Времени было много. Поезд шел одинндцть дней.

Ттьян Луговскя вспоминл: "У нс был общий котел, что-то врили. Всем зпрвлял Орлов, её н кждой стнции встречли, дже н мленьких. Он тогд был очень популярн. И что-то двли - крупу, муку, нверное".

Мрия Белкин в те дни был особенно беспощдн к Любови Орловой и к Пудовкину, с которым поруглсь исключительно н бытовой почве.

"Я совсем стл больня, морльно меня отрвил войн - я не могу видеть огни з окном и пустые рзговоры киношников, я только думю о фронте и её стршном исчдье - войне ... Поезд полон громких имен, поруглсь с двумя - один окзлся Пудовкиным, другой - Эрмлером. Чудные стрички, кдемики... ... Если бы не Митьк, я ушл бы н фронт или пустил бы пулю в лоб... Россия... кругом ббенки вроде Л. Орловой хохочут, говорят пошлости и модные пижоны тщт сундуки... Почему тк должно быть?! Кк тоскливо....... Мш".

Ключевыми словми её открыток и писем стнут именно эти - "стл больня", "морльно отрвил войн". Он говорил, что ккое-то время в нчле войны чувствовл помутнение сознния, потерянность, депрессию. Оттого столько резких, чсто неспрведливых слов. Спустя годы о том же путешествии он нпишет горздо теплее.

"Нш эшелон шел одинндцть дней, но мне повезло, я попл в привилегировнный эшелон - увозили из Москвы Акдемию нук, и смым стрым в поезде был президент кдемии Влдимир Леонтьевич Комров, смым молодым - Митьк Трсенков, ему было шесть недель. В ншем вгоне был собрн весь цвет тогдшней кинемтогрфии: Эйзенштейн, Пудовкин, Труберг, Рошль, Алексндров, Любовь Орлов, и проводник н остновкх хвстлся, что вон сколько пссжиров перевозил н своем веку, но ткого, чтобы ехли вместе и см Броненосец Потемкин, и Юность Мксим, и Веселые ребят, и Цирк, ещё не бывло! Глвное, конечно, были "Цирк" и "Веселые ребят". З одну улыбку Орловой и з песенку, спетую ею, нчльник стнции был готов сделть все, что мог; првд, мог он не тк уж много, но все же добывлся откуд-то двно списнный, стрый, пыхтящий, дымящий провоз, и нс с зпсных путей, н которых мы бы простояли неведомо сколько, дотягивли до следующей стнции, тм повторялось все сызнов. И, должно быть, по селектору передвлось, что именно в ншем вгоне едет Любовь Орлов, потому что н полустнке, где поезд здерживлся н минуту, дже ночью проводник тковли молодые любители кино, умоляя покзть Анюту из "Веселых ребят", Дуню из "Волги-Волги", Мрион из "Цирк"! Тк, блгодря Орловой (киношники ехли в Алм-Ату и где-то в Азии нс покинули), мы добрлись до Тшкент з одинндцть дней. А в общежитии пединститут, где нс снчл рзместили и куд кждый день прибывли москвичи с фбрик, зводов, из Военной кдемии имени Фрунзе, мы узнли, что тщились их эшелоны по двдцть пять, то и тридцть дней".

Хроник путешествия продолжл писться в её открыткх.

"Милый, родной! Еду в Тшкент. Еду уже 6 дней. Еще не проехл половины пути. Но мне все рвно, если бы скзли ехть месяц - тк месяц, дв - тк дв. Все корбли сожжены... Возврт к строму нет. Впереди ничего нет... Стихи, вырезки все со мной, но нши вещи, стрый дом, под тополем, оствлен. Кк бы хотелось поджечь... Еду с Зощенко, Луговским, последний совсем болен. Гуляю с Митькой в Оренбурге. .... Еду степью, безбрежной. Киргизы, верблюды. Пожелтевшие степи... Азия... Выехл из Москвы 14-го утром, был снег, слякоть, мерзли в шубе. Сейчс солнце, тепло. Проехли половину пути, торопиться не хочется, ждет мло рдости. Кк длеко от тебя и до фронт... Но тк должно быть. Тяжело... Ждут, нверное, брки, Союз пистелей не позботился... Обогнл нс поезд с Виртой и Афиногеновыми - им-то тм будет хорошо. ... Книги остлись в шкфх, звлил их журнлми, збил гвоздями. Все остлось в стром доме, кк было. ... Володя Луговской совсем стл психоптом... Любовь Орлов, Эйзенштейн, Бурденко... Все могло бы быть збвным, если бы не было трудным. Ужсно, но ндо знимться бытом в Тшкенте, звидую вм, вы ккие-то очищенные......".

Афиногеновы - это семья дрмтург, жен Дженни и её мть. А см Афиногенов - человек стрнной судьбы: в свое время он был одним из руководителей РАПП, его пьесы ствили в пример М. Булгкову, потом опл, одиночество, ожидние тюрьмы и гибели, и вдруг - внезпное прощение от высшего руководств. А 29 октября 1941 год н Строй площди возле здния ЦК он будет убит рзрывом бомбы. "А его мть ... будет эвкуировн в Тшкент и тм стнет нянчить моего сын, и у меня не хвтит мужеств скзть ей о гибели её сын..." - писл в своей книге Мрия Белкин.

"Милый Толя. Еду уже девятые сутки. И кждый день пишу тебе и рзбрсывю ... по стнциям письм к тебе. З окном тянется степь голя, бесприютня... Сыр-Дрья течет скудня, медлення... Долго смотрел н Волгу, кзлось, переехл грницу... Может быть, звтр будем в Тшкенте. Тм уже Вирт и другие знтные. ... Все мысли, все слов остлись в Москве, в Ленингрде. Еду кк мумия, из которой вынули душу и сердце... Длеко ты теперь от меня.

Мш".

Эт открытк был ндписн рукою Ттьяны Луговской: "Толя, целую тебя. Туся". Рядом стояли две буквы - "В.Л."! Н большее Влдимир Луговской не решлся, он не предствлял, кк к нему отнесется стрый друг.

Отступление из сегодняшнего дня Когд эт книг только здумывлсь и в ворохе писем, документов, бумжек военной поры вырисовывлся сюжет о тшкентской эпопее одной из пистельских семей, я не могл предствить, что непосредственно под квртирой Луговских в Лврушинском переулке живет Мрия Белкин, проделвшя весь путь из Москвы в том же вгоне поезд, где ехли Луговские. Меня познкомили с ней для того, чтобы уточнить ккие-то детли жизни в эвкуции. Я спустилсь н этж ниже, мне открыл дверь прямя пожиля женщин, с глубоко посженными глзми и строгим лицом. Мы прошли в одну из полутемных больших комнт, где по стенм стояли стрые книжные шкфы с большим количеством фотогрфий и книг о Цветевой. Н любые вопросы Мрия Иосифовн отвечл удивительно четко, и если рсскзывл ккой-либо сюжет, то это был живя кртин. Тких кртинок нбрлось очень много, и не все относились к тшкентскому периоду. Постепенно, слово з слово стли выплывть подробности тшкентской эвкуции, история долгих отношений с Ттьяной и Влдимиром Луговскими. Было невероятно стрнно слышть, кк человек, которого двным-двно нет н земле, он нзывет "Володьк", или об Антокольском - "Пвлик", но при этом почтительно - Мрин Ивновн, Борис Леонидович. Они нвсегд - стршие, лучшие.

Несмотря н то что многие близкие и друзья Мрии Белкиной двно покинули этот мир, он не живет только прошлым: ничего не иделизирует в нем и не приподымет никого из прежних героев. Одних любит, других нет, но дже о тех, кого не любит, говорит, пытясь понять причины их слбости, их дурных поступков.

В одну из встреч он скзл, что ей не интересно писть о смой себе, он всегд пытлсь писть через людей время, которое в них отрзилось.

Несмотря н блисттельную пмять в свои девяносто лет, он, конечно же, не в состоянии был помнить содержние своих писем и открыток шестидесятилетней двности, посылемых тогд, летом 1941 год, с дороги Трсенкову н фронт. Я стл их читть и рсшифровывть в поискх детлей путешествия, и тут окзлось, что кртинк тех дней в поезде, кк в мозике, стл склдывться. Рсскзы и письм Ттьяны Луговской дополнялись текстми открыток. Мрия Иосифовн, когд я читл её письм, где попдлись подписи Луговских, рдостно восклицл: "Недром же я писл о скрещенье судеб, достточно только прикоснуться к чьей-либо жизни, и нити чудесным обрзом сплетются!" Чем дльше, тем больше он вспоминл обстоятельств того печльного путешествия, но об этом ниже.

Фронт - эвкуция

Морльное противостояние фронт и тыл, фронт и эвкуции, воюющих мужчин и тех тыловых "крыс", которых, кк считли фронтовики, они зкрывют своими спинми, было тк же остро в пистельской среде, кк и во всем советском обществе тех лет.

Среди пистелей были воюющие и те, кто лишь изредк появлялись в рсположении войск, пописли отчеты и сттьи в гзеты; были те, кто погибл н передовой и в блокдном Ленингрде, и те, кто нвещл время от времени погибющий от голод и холод город. Потом были урвнены все. В письме к Мрии Белкиной в Тшкент от 30 ноября 1941 год Трсенков писл: "Сообщи о друзьях, кто где? Мргрит уже с тобой? Крепко целуй её. Где Пстернк, Асмус, Лпин, Хцревин? Ходит слух о гибели Долмтовского. Првд ли это? Только псевдодрузьям - беглецм тип Вирты - Луговского - Соболев приветов не передвй. После войны выгоним их из ССП".

Пстернк поедет в Чистополь, двух пистелей, Лпин и Хцревин, убьют н фронте, Долмтовскому удстся выйти живым из окружения, однко слухи о его предполгемой гибели обойдут пистельское сообщество.

Нтяжение "фронт - эвкуция" уже хорошо видно из текст письм из блокдного Ленингрд. Вирт и Соболев фронт посетили и превртились в пистелей, прошедших войну, Луговского возмущенное общественное мнение тех лет нзывло трусом, дезертиром в глз. Когд н всех фронтх произошел перелом, ему стли ктивно предлгть вылететь - "приобщиться" к военным победм, он нотрез откзлся. Это был сознтельный выбор оствться вне войны и пройти то, что выпло н его долю, до конц.

Нверное, в дни московского, потом и тшкентского позор он ещё до конц не мог себе предствить, что в этом ужсном для него пдении - нчло спсения.

В. Луговской много лет преподвл в Литертурном институте. У него учились К. Симонов, Евгения Лскин (первя жен Симонов), Евг. Долмтовский, М. Мтусовский, С. Нровчтов, М. Луконин и многие другие. Известно, что ученики его обожли, гордились им, читли низусть его военные, ромнтические стихи.

Спустя двдцть лет, в письме от 4 ноября 1961 год, Констнтин Симонов нписл втору книги о жизни и творчестве Влдимир Луговского Льву Левину о том потрясении, которое он испытл, встретив в первые месяцы войны своего бывшего поэтического нствник.

"Я, кк и многие из поэтов моего поколения, близких Луговскому и очень любивших его, очень тяжело пережил его собственную дрму военных лет. Мы ждли другого, ждли, что это будет один из смых сильных и мужественных голосов ншей поэзии в эту тяжкую годину, ждли, что кто-кто, уж "дядя Володя", кк мы звли тогд Луговского, пройдет всю войну с рмией. Этого не случилось. Известно, что у кждого из нс возникл вопрос: почему? И под влиянием этого вопрос мы, дже помимо собственной воли, с горечью переоценивли кое-что в прошлом - рсскзы о Гржднской войне, о бсмчестве.

Предствление о Луговском кк об учителе мужеств поколеблось. Вернее, то, что он говорил, оствлось в сердце, но предствление о личности, стоявшей з этими верными, мужественными словми, поколеблось.

В первых числх вгуст 1941 год я после возврщения с Зпдного фронт и перед поездкой н Южный провел около недели в Москве. У меня был приступ ппендицит, и я лежл н квртире у мтери. Однжды днем позвонили, мть ушл открывть и долго не возврщлсь. А потом вдруг в комнту, где я лежл, вошел человек, которого я в первую минуту не узнл тк невообрзимо он переменился: это был Луговской, вернувшийся с Северо-Зпдного фронт.

Он стршно пострел, у него дрожли руки, он плохо ходил, волочил ногу и вообще производил впечтление человек, только что перенесшего ккую-то ужсную ктстрофу, потрясенного морльно и совершенно выведенного из строя физически.

Он скзл, что зболел н фронте, что ужсно себя чувствует, что, видимо, ему придется ложиться в больницу, и в том, что он действительно был тяжело болен, - не могло быть никких сомнений, - их у меня и не возникло.

Человек, которого я з несколько месяцев до этого видел здоровым, веселым, ещё молодым, сидел передо мной в комнте кк груд рзвлин, в буквльном смысле этого слов. Я видел, что Луговской тяжко болен физически, но я почувствовл - я не мог этого не почувствовть - меру его морльного потрясения.

Я видел уже н фронте тких потрясенных случившимся людей, я видел людей, поствленных обрушившимися н них событиями н грнь безумия и дже перешедших эту грнь. Что это могло случиться с человеком, меня не удивило, меня потрясло, что это могло случиться именно с Луговским. Это совершенно не вязлось для меня с тем обликом, который склдывлся в моем созннии н протяжении ряд лет. В то же время я понимл, что Влдимир Алексндрович болен физически, и о том, чтобы в тком состоянии возврщться н фронт, не может быть и речи".

Вот поистине дрмтический миг! И дело здесь не только в Луговском и его тргедии, дело в поколении, ориентировнном н летчиков, полярников, военных - людей, кк считлось, с железными нервми. Им дже в голову не приходило, что рздвленному, потерявшему ориентиры человеку, д ещё к тому же бывшему любимому учителю, можно протянуть руку, поддержть.

В словх Симонов дрм не Луговского - "дяди Володи", это дрм поколения, которое нходилось во влсти бсолютно черно-белых предствлений о мире и человеке. Симонов дже из будущего обиженно взывл к учителю; кк же он мог поколебть в нем веру - в него! Не догдывясь дже тогд, что тем смым дядя Володя спсл и их, и себя. Они ступли н путь сомнений. Нступло "жестокое пробуждение" для всех думющих людей, для всей стрны.

Из слов Симонов видно, что Луговской см стл зложником того обрз, который создвл в стихх перед войной. Он перестл игрть ту роль, в которой его все привыкли видеть. А теперь он и см покзывл всем свою рстерянность, см обвинял себя в рстерянности. Он действительно был болен, но и это он считл млодушием и не мог себе простить жизнь в тылу. Тот неведомо откуд взявшийся др, который вчер двл возможность с легкостью создвть стихи, вдруг внезпно стновился тяжким зклятием, непосильной ношей. Еще со времен Днте и его "Божественной комедии" мы не рз видели поэт н перепутье - в состоянии глубокой рстерянности, стрх, утртившего всякие ориентиры в духовном прострнстве "сумрчного лес".

Поезд шел н Восток одинндцть дней. В те долгие дни Луговской рсскзл Мрии Белкиной откровенно все, что с ним случилось н войне. Он выбрл для исповеди женщину, которя недвно проводил муж н фронт, оствшись с грудным ребенком н рукх, ни минуты не сомневющуюся в том, что место мужчины н фронте. Он открывется ей, обнжя душу. "Он много рз возврщлся к своей исповеди, - рсскзывл Белкин. - Глвное, что он пытлся донести до меня, - это ощущение, что тот шок, ктстроф изменили его бсолютно. Он не знл, что с собой делть дльше, кк ему быть с собой тким, кким он стл теперь. Он словно перешел н ккой-то другой уровень и, оглядывясь, не узнвл все то, что рньше окружло его. Я не жлел его, этот крсивый человек вообще не мог вызывть жлости, я вдруг кк-то глубинно стл понимть, что бывет и ткое. Я, которя кричл всем и кждому - н фронт, н фронт, вдруг остновилсь перед неведомым для меня. Я кк-то вся стл внутренне сострдть его беде. Он никогд не был жлким, никогд. Его облик, прямя спин не позволяли предствить его жлким, но он вдруг стл глубоко изменившимся. Исчезло все внешнее, нигрыш, ктерство, он ведь и всегд немного ктерствовл, позировл, и вдруг нет ничего. Белый лист, ндо нчинть жить снчл. А кк жить?"

Конечно, он держл в созннии и что он жен Трсенков, и что он связн со многими общими друзьями из литертурного мир; он чувствовл, что, пробившись к ней, будет услышн и ими. Но ему были нужны её лицо, её глз. Ему хотелось быть услышнным той, которя не испытывет к нему никких особых чувств и дже осуждет его.

В смые дрмтические моменты жизни мужчину горздо быстрее понимет женщин: своей интуицией, открытым сердцем, просто сострдтельной душой. Эт духовня трдиция идет ещё со времен жен-мироносиц, сопровождвших Христ в его стрстях и мукх до крестного чс. Или, кк скзно в одном из последних стихотворений Мндельштм: "Есть женщины, сырой земле родные, /И кждый шг их - гулкое рыднье. /Сопровождть воскресших и впервые /Приветствовть умерших их призвнье/".

Спустя некоторое время, уже нходясь в Тшкенте, Луговской зписл в своем дневнике: "Величие унижения, ибо в нем огромное рссвобождение".

Потом в поэме "Алйский рынок" родился обрз Нищего поэт, просящего н бзре милостыню, у тех, кто помнит его стихи, его выступления н сцене. И вот он освободился от всего прежнего, от дешевого опыт, от лжи, от позы, от всего мтерильного блгополучия. Это нстоящий юродивый: "Моя ндежд только отрицнье, - говорит он. - Кк звтр я унижусь, непонятно".

Нверное, Симонов не мог для себя нйти простого решения судьбы Луговского, кк просто человек, "спрятвшегося от войны". Он не мог не чувствовть, что тот не рзрушился, не погиб внутренне, вдруг воскрес и обрел новое дыхние. В повести "Двдцть дней без войны", нписнной в 1973 году, тень стршего друг-поэт снов появляется н стрницх. Симонов опять и опять возврщется к тому тргическому сюжету. Дело происходит в Тшкенте, куд буквльно н двдцть дней приезжет глвный герой Лоптин, тм он встречется со своим стршим другом Вячеслвом Викторовичем.

"Нет, Вячеслв не был похож н человек, струсившего н войне, но счстливого тем, что спсся от нее. Он был не просто несчстен, он был болен своим несчстьем. И те издевки нд ним, которые слышл Лоптин в Москве, при всем своем внешнем првдоподобии были неспрведливы. Предполглось, что, спсшись от войны, он сделл именно то, что он хотел. А он, спсшись от войны, сделл именно то, чего не хотел делть. И в этом состояло его несчстье.

Д, д, д! Все против него! Он всю жизнь писл стихи о мужестве, и читл их своим медным, мужественным голосом, и при случе двл понять, что учствовл и в гржднской войне, и в боях с бсмчми. Он постоянно ездил по погрничным зствм и считлся стрым другом погрничников, и его кбинет был до потолк звлен оружием. И в тридцть девятом году, после того кк почти бескровно освободили Зпдную Укрину и Зпдную Белоруссию, вернулся в Москву весь в ремнях, и выглядел в форме кк смо мужество, и зствил всех верить, что, случись большя войн - уж кто-кто, он н неё - первым!

И вдруг, когд он случилсь, ещё не доехв до нее, после первой большой бомбежки вернулся с дороги в Москву и лег в больницу, ещё через месяц окзлся безвыездно здесь, в Тшкенте....

Т решимость отчяния, с которой Вячеслв рсскзл ему првду о себе, ствил в глзх Лоптин этого окзвшегося тким слбым перед лицом войны человек нмного выше людей, которые вели себя низко, но при этом жили тк, кк будто с ними ничего не случилось, и, легко соглсившись, чтобы вместо них рисковл жизнью кто-то другой, сми продолжли существовть, сохрняя вид собственного достоинств".

26 декбря 1941 год друг Луговского по восточным походм 30-х годов, Всеволод Ивнов, нходящийся здесь же, в Тшкенте, писл ему:

"Дорогой Володя! Берестинский любезно хотел присовокупить меня к тому урегулировнию вопрос об военнообязнных.

Уф! Официльные фрзы для меня все рвно, что питться сксулом.

Словом, если ты имеешь возможность сообщить мне что-либо об этом, сообщи. Я здоров; хотя и принимю лекрство. Но это потому, что мне трудно писть большие повести, - он большя, меня все время теребят, - гр-м сттьи!.. Молись обо мне, грешном! Всеволод Ивнов. Тшкентец!"

А 2 янвря 1942 год в тшкентской больнице Луговской был снят с рмейского учет по болезни. Ольг Грудцов в своих воспоминниях, которые были нписны в форме письм-исповеди, письм - любовного признния к умершему поэту, писл:

"Тебе передли, что Сурков в Литертурном институте скзл: Луговской н фронте зболел медвежьей болезнью. Кк ты плкл! Мягкий, добрый, болезненно воспринимвший зло, ты не вынес грохот бомб, крови, тебя полуживого привезли с фронт. Всем простили спокойную совесть, с которой люди устривлись в тылу, ловкость, с которой добывли брони, ты же не обязн был воевть, но тебе не простили ничего. Не простили твоих ружей и сбель, выствленных вдоль стены в кбинете, твоих рсскзов о борьбе с бсмчми... Они до сих пор считют, что ты их обмнул. Где им понять, что ты см в себе обмнулся и что это больнее, чем ошибиться в другом! Кто из них подумл, кк тебя сжигл стыд и что поэтому ты пил беспробудно. Они-то ведь никогд не испытывли позор, все они были довольны собой".

Тшкентский мир. Рсселение пистелей

"Тшкент уже трещл от нпор эвкуировнных", - писл Мрия Белкин.

В Тшкенте всех, кто ехл в их поезде, кроме режиссеров и ктеров, следоввших длее, в Алм-Ату, снчл рзместили в техникуме н Педгогической улице. Быстро сообрзив, что скоро город будет буквльно переполнен беженцми и жилье нчнут "уплотнять", они с родителями выбрли смую крохотную комнтку в общежитии.

"Были зняты помещения институтов, школ, школы рботли в три смены, институты теснились в одном зднии, сливлись учреждения, уплотнялись жилые дом. А эшелоны все шли и шли, и не только с плновыми эвкуировнными, для которых Тшкент обязн был обеспечить жилье и помещение для предприятий, но в Тшкент ещё устремилсь мсс людей смотеком, тк нзывемых "диких", бежвших от немцев, от бомбежек, от стрх холодной военной зимы, голод".

Скоро беженцев негде было рсселять. Нчлось уплотнение, и все окзлись друг у друг н голове. Мрия Белкин успел предупредить Елену Сергеевну Булгкову, что ндо знимть комнтку кк можно меньше.

А соствы все шли. Тшкент зхлестывл волн беженцев со всего Союз.

Но любопытство к новым местм, к новой жизни брло верх.

"А Тшкент и в эти дни все ещё живет призрчной жизнью, освещенный по ночм, не боящийся ярких огней ( мы успели от этого отвыкнуть!). По центрльной улице по вечерм гулянье, шркнье ног по сфльту, журчнье воды в рыке, и из кких-то получстных ресторнчиков и кфе - музык. Мленькие оркестрики - скрипк, виолончель, рояль, и кто-то, плохо спрвляясь с русскими словми, поет, ндрывясь под Лещенко - кумир белой эмигрции .... Это все больше евреи-музыкнты, бежвшие от немцев из Приблтики. А у кфе, ресторнчиков толкутся ккие-то подозрительные личности в пестрых пиджкх неншенского покроя н втных плечх и предлгют пркеровские ручки, шелковые чулки-путинки, золотые чсы; говорят, у них можно купить дже кокин и доллры......". Эти стрницы из книги относились к первым дням приезд в Тшкент, когд Ттьян Луговскя и Мрия Белкин, после долгого и тяжкого пути в поезде, принрядившись, решили осмотреться в незнкомом городе, нпоминвшем эмигрнтский Стмбул. Нзвние Тшкент "Стмбул для бедных" пустил нходящийся здесь "крсный грф" А.Н. Толстой, знющий не понслышке, кк выглядит эмигрнтскя жизнь.

В первые дни эвкуировнных пистелей кормили шшлыкми н деревянных плочкх-шмпурх. Приезжие, особенно из блокдного Ленингрд, изумлялись этому, тк же кк и горевшим уличным фонрям или незтемненным окнм. Првд, вскоре многое переменилось. Фонри продолжли сиять, но появились продовольственные крточки, литеры, лимиты, шшлыки сменили пирожки, нчиненные требухой. Беженцы метлись в поискх комнт, углов, клетушек. Необходимо было рсселяться и жить, но сколько: месяц, год, дв?.. Многие буквльно сидели н чемоднх и считли дни, когд можно будет вернуться в Москву.

Блгодетель Николй Вирт

Николй Вирт с первых же дней стл рспорядителем жилья для тшкентских беженцев. Это был очень бойкий человек, н тот момент крупный советский пистель, который сумел в эту трудную пору сделться для многих нстоящим блгодетелем.

"Если бы не Николй Вирт, - писл в своих военных дневникх о дне отъезд из Москвы Корней Чуковский, - я зстрял бы в толпе и никуд не уехл бы. Мрия Борисовн (жен Чуковского. - Н.Г.) привезл вещи в мшине, но я не мог нйти ни вещей, ни мшины. Но недром Вирт был смолоду репортером и рзъездным дминистртором кких-то провинцильных тетров. Нпористость, нходчивость, пронырливость доходят у него до генильности. Ндев орден, он прошел к нчльнику вокзл и скзл, что сопровождет член првительств, имя которого не имеет прв нзвть, и что он требует, чтобы нс пропустили првительственным ходом. Ничего этого я не знл ("з член првительств" он выдл меня) и с изумлением увидел, кк передо мной и моими носильщикми рскрывются все двери. Вообще Вирт - человек потрясющей житейской пройдошливости. Отъехв от Москвы верст н тысячу, он нвинтил себе н воротник ещё одну шплу и см произвел себя в подполковники. Не зня еще, что всем пистелям будет предложено вечером 14/X уехть из Москвы, он утром того же дня уговривл при мне Афиногенов (у здния ЦК), чтобы тот помог ему удрть из Москвы (он военнообязнный). Афиногенов говорил:

- Но пойми же, Коля, это невозможно. Ты - военнообязнный. Лозовский включил тебя в список ближйших сотрудников Информбюро.

- Ну, Сш, ну, устрой кк-нибудь... А з то я обещю тебе, что я буду ухживть в дороге з Ант. Вс. и Дженни. Ну, скжи, что у меня жен беременн и я должен её сопровождть.

(Жен у него отнюдь не беременн). ...

И все же есть в нем что-то симптичное, хотя он темный (в духовном отношении человек). Ничего не читл, не любит ни поэзии, ни музыки, ни природы. Он очень трудолюбив, неутомимо хлопочет (и не всегд о себе), не лишен литертурных способностей (некоторые его корреспонденции отлично нписны), но вся его пород - хищническя. Он стршно любит вещи, щегольскую одежду, богтое убрнство, сытную пищу, влсть".

К хрктеристике Корнея Ивнович можно добвить, что рсторопность помогл Вирте во время войны слетть н Стлингрдский фронт именно тогд, когд судьб окруженной дивизии Пулюс был решен - фельдмршл немецкой рмии рестовли н глзх корреспондентов. Вирт присутствовл при сем знментельном событии, з что и был нгржден орденом. Он был облдтелем четырех Стлинских премий, но после смерти Стлин фортун отвернулсь от него, Вирт был исключен из Союз пистелей, кк нписно в одном из современных литертурных словрей, "з то, что вел привилегировнный обрз жизни".

Местные жители, проживвшие в доме н улице К. Мркс, 7, не без учстия Вирты, рзумеется, были выселены в прикзном порядке. Н их место поселили москвичей; конечно же, приехвшие не знли, ккой ценой достлсь им "площдь".

Жены пистелей, не дожидясь мшин, перевозивших вещи, рзмещлись в доме по улице К. Мркс. Мрии Белкиной и её семье полглсь большя комнт в рсчете н трех человек и ребенк. Но не случйно пистельские жены советовли ей быстрее бежть и знимть площдь. Когд он пришл, то увидел, что в её комнте уже рсположилсь крсвиц ктрис - жен дрмтург Е. Гбрилович. Рстеряння Мш зкрыл дверь, сел н ступеньки и зплкл; он не понимл, куд ей идти со стрыми родителями и грудным ребенком.

Сбежлись женщины и, видя творящуюся неспрведливость, не долго думя стли выбрсывть вещи из зхвченной комнты; Гбрилович ужсно брнилсь и кричл. Но они были непреклонны: "У нее, единственной среди нс, грудной ребенок". - "У меня тоже ребенок!" - кричл крсвиц, укзывя н 8-летнего сын. Это был единствення комнт с отдельным входом, он был необходим Гбрилович, потому что к ней чсто приходили мужчины.

В итоге их семьи окзлись в смежных комнтх, рзделенных тонкой дверью. У "крсвицы" чсто собирлись ктеры и ктрисы, шл гульб, пили, веселились, руглись, оттуд слышлись крики и брнь. Пожилой отец Мши Белкиной, дбы охрнить нрвственность дочери, звешивл дверь втным одеялом.

Но тогд, 4 декбря 1941 год, М. Белкин писл А. Трсенкову н фронт: "Комнт у меня лучшя в доме, и многие косятся н меня. Помог мне её получить Вирт. Живет в этом доме К. Левин (жулик), Нович, семья Лидин (симптичня), Ахмтов (еще не знкомы), Городецкий (любит выпить) и другие. В другом особняке живут Вирт, Погодин, Уткин, Лежнев ...".

Горький зпх эвкуции

Еще до переселения н Жуковскую Луговские жили между общежитием и больницей, куд поместили рзбитую прличом мть. Рзумеется, состояние Ттьяны Луговской было подвленным; он видел город только в первые дни, почти не воспринимл людей; в тшкентской больнице, где лежл мть, условия были тяжкие, огромное количество рненых; нходиться возле больного, беспомощного человек было невозможно, негде было не только присесть, но дже встть. Было решено перевезти её в дом н Жуковскую.

О своих бедх и рдостях, о Тшкенте и Алм-Ате Ттьян Алексндровн рсскзывл в письмх Леониду Млюгину.

"Милый мой Леня, смый лучший из всех когд-нибудь существоввших н свете! Нконец-то получил первое вше письмо (н Жуковскую), в котором вы пишете, что писли и до востребовния, и н Педгогическую. Н почту я хожу испрвно, но получю фигу, н Педгогическую пошлепл сегодня под проливным дождем (это здешний зменитель снег) и был вознгржден з подвиг одним письмом и переводом, о котором речь будет особо. Вм я отослл 2 письм, сколько телегрмм - дже не помню. Очень беспокоилсь, что с вми случилось что-то недоброе.

Вот я очутилсь в Тшкенте. Я писл вм уже про дорогу, не хочется повторяться - тем более это до грусти стндртня и шблоння история. Уехл в Тшкент, не к вм (о чем чстенько жлею) потому, что сюд можно было ехть оргнизовнно (с пистелями и бртом), у мтери з 2 дня до отъезд был второй удр - я везл её зново прлизовнной. (Я не в силх был с ней ехть одн, увозить её мне прикзли доктор.) Все остльное вы предствляете сми. Мне же до сих пор непонятно, кким обрзом удлось в Москве внести её в вгон, в этой толчее. Посдили нс Сш Фдеев и Гриш.

Потом мы пересживлись, потом пропл мой чемодн, потом зпсиховл и зболел брт - словом, рзня ткя петрушк. Потом Тшкент. Потом был больниц и в ней 3-й удр. И я жил с ммой тм. С ней и ещё с 25 человекми в небольшой плте № 1. (Нет ничего стршнее тшкентской больницы, нполненной беженцми.) И все ждл, что вот-вот он умрет, но он остлсь жив, и я, простояв 2 суток в очереди з кретой "скорой помощи", перевезл её домой. В мой теперешний дом н Жуковскую. И коротю с ней век. Бедня струх - от неё остлось очень мло. Трудно и ей, и с ней. Вот и все. В общем, всякое было ....

Все-тки очень одиноко. Пожлуй, и трудновто бывет иногд. Я думю тк: если я не сдохну от сыпняк или голод - к чему есть все предпосылки, - знчит, остнусь жив. Вообще же я стл горздо спокойнее, чем рньше - до войны. Потом, я теперь стл глв довольно большой семьи двое болящих - мм и Володя, Поля, которя приехл с нми, и ещё Любочк, с которой я побртлсь здесь, в Тшкенте. Он - москвичк, и ей было совсем худо, и я взял её в сестрички, з что и вознгржден судьбой, ибо это окзлся очень большой души человек. Он не мленькя, дже стрше меня, только очень был бедня.

Я дже ннялсь н рботу в здешний Дворец пионеров, только меня, нверное, выгонят, потому что я рзрывюсь н чсти и рботть не успевю.

Город дикий, об этом в следующем письме, то звтр рно ндо вствть. Есть здесь, кроме пыли, нечего. ... Спсибо вм, Ленечк, з то, что вы думете обо мне и зботитесь тк трогтельно, только это не нужно, я думю, что я не пропду".

Юрий Трифонов после смерти этого скромного, но очень ндежного человек нписл: "Слов Чехов о его "нсмешливом счстье" могли бы с ткой же спрведливостью относиться к Леониду Млюгину. И тк же молч, без жлоб, с тким же упорным мужеством, кк его любимый Антон Пвлович, вынес Леонид Антонович годы борьбы со смертельным недугом".

Ттьян Луговскя стл тоже, в кком-то смысле, "его нсмешливым счстьем". Ее письм, ироничные, но теплые, излучли рдость дружеской любви и признтельности з все, что он для неё делл.

Всю войну он незметно помогл Луговским, взяв их под свою опеку.

Интонция дневников, писем, зписных книжек резко отличется от послевоенных воспоминний о тех годх. Ностльгические нотки ззвучт потом, в тот момент, судя по всему, состояние большинств эвкуировнных в Тшкент было депрессивным. Мрия Иосифовн рсскзывл, что, когд ей мимоходом нпомнили про то, что до войны ей нрвился ромн Стейнбек "Гроздья гнев", он был потрясен - смим нпоминнием о жизни, которя был до войны. Состояние первых месяцев эвкуции, со всеми бедми, волнениями, смхивло н нервную болезнь с потерей пмяти.

И Ттьян Луговскя внчле увидел Тшкент кк "город, созднный для погибния"; он не покзлся ей ни крсивым, ни доброжелтельным. Кзлось, что все нвеки зброшены в эту дыру, - не будет ни Москвы, ни мирной жизни, ни прежних рдостей, ни дже прежнего горя. Изменения коснулись всех, и никто не знл, кким он выйдет из испытния войной, эвкуцией, рзлукой. Он был подвлен происходящим: "... Очень трудно сейчс писть письм, трудно нйти интонцию, з которую можно было бы спрятться. Потом очень много нужно описывть, кк живешь, д что ешь, и про себя и про всех других. Кртин преступления ясн: совершен ккя-то очередня блисттельня глупость, и я (вы же знете - кк я легк н подъем!) очутилсь в Тшкенте. Городе, где дже вод пхнет пылью и дезинфекцией, где летом зкипет н солнце вод, зимой грязь, которой нет подобной в мире (это, скорее, похоже н быстро стынущий столярный клей), городе, где собрлись дмы-фифы и собрлось горе со всего Союз, где по улицм вместе с трмвями ходят верблюды и ослы, где вс почему-то нзывют "г", где про вши родные ленингрдские и московские кря говорят - Россия (!), где гроб - один из смых дефицитных товров. В этом городе, созднном для погибния, очутилсь я. Зчем, почему - совершенно не могу понять.

Живу, кк во сне. Снег вспоминю, кк пирожное, московские тревоги, все прочее вспоминются кким-то очень содержтельным событием в моей жизни. Живу я сейчс чужой жизнью. Я боюсь этого город. Мне кжется, что я зстряну здесь н всю жизнь. Леня, обещйте мне, что, когд кончится войн и если мы с вми будем живы, вы приедете з мной и увезете меня из этого гнусного город. Хорошо?...".

Предствить после московской жизни, относительно комфортной, что ндо будет зпсть дров, выменивть н бзре вещи н продукты, выходить по вечерм н незнкомые улицы, где в подворотнях обитло несметное количество воров, нищих, цыгн, было невозможно.

Луговских поселили в двух небольших комнткх во флигеле, примыкющем к основному особняку н улице Жуковской.

"Нши комнты, сделнные из кких-то срев, но зто кждя имел свой выход во двор. Был ещё и дом нормльный, кменный, с фсдом н улицу, но в нем жили люди привилегировнные - Погодин, Вирт, Уткин. По этому глвному дому и нши лчуги нзывлись - Жуковскя, 54".

Пытясь обжить чужое прострнство, в котором они окзлись неизвестно н ккое время, Ттьян Луговскя относилсь к новому дому кк художник, создющий декорцию и костюмы из того, что буквльно лежит под ногми. "Я нвел уют, - рсскзывл он, - купил н брхолке дв бильярдных кия и повесил знвески из простынь, выкрсив их крихином. Еще купил детскую пирмидку. У Поли был поклонник электромонтер, он сделл мне лмпу из пирмидки". Тк возникли две милые мленькие комнтки, в которых потом, после отъезд Луговских в Москву, с конц ноября 1943 год стнут жить Анн Ахмтов и Ндежд Мндельштм.

З время эвкуции Ттьяне Луговской пришлось вести дв дом - один в Тшкенте, другой в Алм-Ате. Ее первый муж, Григорий Широков, рботл н кинофбрике помощником режиссер, тм у них был угол в "луретнике" - Доме искусств, пок он обустривл тшкентские комнты.

Чуковский

А Корней Ивнович Чуковский, окзвшись в Тшкенте в октябре 1941 год, искренне восхищлся открытым "н стрости лет" восточным городом. "Я брожу по улицм, - пишет он в дневнике, - словно слушю музыку - тк хороши эти ллеи тополей. Арыки, и тысячи рзнообрзных мостиков через рыки, и перспективы одноэтжных домов, которые кжутся ещё ниже оттого, что тк высоки тополя, - и южня жизнь н улице, и милые учтивые узбеки, - и бзры, где изюм и орехи, - и блгодтное солнце, - отчего я не был здесь прежде - отчего не попл сюд до войны?"

Он поселился н улице Гоголя, 56. "Белый двухэтжный дом. В углу дверь в комнту, где живет семья ... в другом конце вход в кбинет Корнея Чуковского", - вспоминл Влентин Берестов. "Живу в комнте, где, кроме двух геокрт, нет ничего. Сломнный умывльник, рсштння кровть, н подоконнике книги - рвнь случйня - тоск по детям. Окн во двор - во дворе около сотни ребят, с утр кричщих по-южному".

Мрия Белкин приходил к Чуковским с письмми от муж с Лдоги, где он служил после год в блокдном Ленингрде. Н Лдоге корбли и смолеты охрняли знменитую Дорогу жизни, тм Трсенков и познкомился с Николем Чуковским, рботвшим корреспондентом при военном штбе. Они подружились. Жен Корнея Чуковского, Мрия Борисовн, потерявшя нкнуне войны мленькую дочку Муру, не имевшя сведений о млдшем сыне, нходилсь в тяжелом душевном состоянии. Николй писл редко, и Чуковские просили сообщть Мрию Белкину любые подробности из жизни н Лдоге. Письм с Ленингрдского фронт шли очень плохо, слухи были невероятными. Кто-то в отчянии говорил, что Ленингрд двно знят немцми, просто от всех скрывют истинное положение вещей, широко обсуждлись и случи кнниблизм в голодном городе. Мрия Белкин с подробными письмми от Трсенков выступл достоверным информтором. Тем более что официльным сообщениям и пропгнде уже откровенно не верил никто. Родители Чуковского очень переживли з стршего сын. Но бед вошл в их дом с другой стороны: уже в нчле войны, 4 октября 1941 год, из-под Вязьмы было получено последнее письмо от млдшего сын, Бобы, вскоре стло известно, что он погиб.

Келья Ахмтовой Конец 1941 - нчло 1942 год

"Сейчс получил телегрмму от Корнея Ивнович, - писл в дневнике в октябре 1941 год Лидия Чуковскя, нходящяся с дочерью в Чистополе. Текст телегрммы звучл тк: "Чистополь выехли Пстернк Федин Анн Андреевн..."

Ахмтов появилсь в конце октября у дверей временного жилищ Лидии Корнеевны в Чистополе, с узлом в рукх, устля, измучення. Он проделл долгое путешествие из блокдного Ленингрд. По личному укзнию Стлин её и Михил Зощенко вывезли из умирющего город. Не рз отмечлось, что именно тогд впервые нверху влсть роковым узлом связл дв имени Ахмтовой и Зощенко, которым будет суждено пережить послевоенную трвлю и преследовния, вызвнные постновлением 1946 год.

"Я вылетел из Ленингрд 28 сентября 41-го год, - писл Ахмтов. - Ленингрд был уже блокировн. Летел я н военном смолете, эскортировли истребители. Они летели тк близко, что я боялсь, что они зденут нс крылом .... В ночь с 27 н 28 сентября я ночевл в бомбоубежище в Доме пистелей. Зехли з мной, потом поехли н Всильевский остров, взяли тм кдемиков. Нм не скзли, куд мы летим. Был посдк где-то близко от фронт. Тм высдили кких-то военных, мы полетели дльше и окзлись в Москве".

Все вы мной любовться могли бы,

Когд в брюхе летучей рыбы Я от злой погони спслсь ....

Тк в строкх Эпилог "Поэмы без героя" он описл свой перелет из блокдного Ленингрд в Москву.

В Москве Ахмтов был включен в списки пистелей, которые эвкуировлись в Чистополь. Тк он окзлсь у Лидии Чуковской, с которой познкомилсь и подружилсь до войны в Ленингрде. Их связли тргические обстоятельств - они выстивли многочсовые очереди с передчми для зключенных в тюремные зстенки, где у Лидии Чуковской нходился рестовнный муж, у Ахмтовой - сын.

После длительного переезд Ахмтов ншл в Чистополе Лидию Чуковскую. Т нкормил и уложил её, через несколько дней Анн Андреевн скзл, что поедет с ней дльше, н Восток, в Тшкент.

Лидия Корнеевн, уже не один месяц проведшя в Чистополе, встретил истерзнную и несчстную Мрину Цветеву. А через дв месяц Чуковскя рсскжет Ахмтовой о своей встрече с ней и о её гибели в Елбуге. Лидия Чуковскя вспомнит, кк они шли по грязным мосткм мимо Кмы и говорили с Цветевой об Ахмтовой, "теперь её нет и говорим мы с вми о ней. Н том же месте!"

Нчлся долгий переезд в Тшкент. В Кзни они ночевли в Доме печти вповлку. "Когд рссвело, - писл Чуковскя, - окзлось, что бок о бок со мной з спинкми стульев спит Фдеев".

Фдеев ездил по городм с эвкуировнными пистелями и создвл творческие группы при Информбюро. Когд пойдет слух о том, что он струсил и убежл из Москвы, с легкой руки Богословского его будут нзывть "Первый из Убеге".

9 ноября Чуковскя с дочкой, племянником и с Ахмтовой приехл в Тшкент. Н вокзле их встречл К.И. Чуковский с мшиной и отвез в гостиницу.

В рхиве Луговского сохрнилсь зписк:

"Увж. т. Ковленко.

Т. Чуковский берет кв. № 5 н Жуковской. Его квртиру н ул. К. Мркс ндо отдть либо тов. Луговскому (5 ч.), или Фйко - Леонидову (4 ч.), и веду смотреть келью (кк скзл Чуковский) Ахмтовой.

К тебе (?) Ник. Вирт".

Этот текст, нписнный крндшом н обрывке бумги, фиксирует перемещения первых дней. Не совсем понятн форм подписи. Видимо, он ознчл некую шутливо-верноподднническую мнеру общения, в смысле - "к тебе" прибегю и т.д. Ковленко, кк укзно в дневникх Чуковского, был упрвделми Совнрком.

Вирт обрщлся к Ковленко, нверное, в конце ноября 1941 год, когд вовсю тсовлсь колод квртир, углов, клетушек и, рзумеется, учитывлся определенный рнжир, по которому и происходило рсселение. Рзным пистелям полглсь и рзня площдь...

Место Ахмтовой в советской литертуре тех лет определяется той комнтушкой - "кельей", выделенной нчльством в первый год её пребывния в Тшкенте. В пистельском доме н улице Крл Мркс, 7, он прожил с ноября 1941 по конец мя 1943 год.

"Это был ноябрь сорок первого год. Поздняя осень или зим по-тшкентски, схожя с осенью, когд голые деревья, мокрые листья в грязи, серый свет, пронизывющие сквозняки, - вспоминл Светлн Сомов, поэтесс, живущя в Тшкенте, которя вместе с Луговским учствовл в соствлении поэтических сборников, в том числе и со стихми Ахмтовой. Дом н улице Крл Мркс около тюльпновых деревьев, посженных первыми тшкентцми. Двухэтжный дом, в котором поселили эвкуировнных пистелей. Тм были отдельные комнты, не общежитие, кк пишут в примечниях к книге Ахмтовой 1976 год. Непролзня грязь во дворе, слышный дже при зкрытых окнх стрекот мшинок. Во дворе спрв лестниц н второй этж, нружня. Вокруг всего дом открытый коридор, и в нем двери. Дверь Ахмтовой".

Дом этот стли нзывть то "Олимпом", то "Ноевым ковчегом", то "вороньей слободкой", и совсем уже зло - "лепрозорием". Конечно же, глвной достопримечтельностью его был Ахмтов, поэтому и остлось много рзнообрзных описний.

"Этот небольшой двухэтжный дом стоял н площди, - писл Белкин, подле здния Совнрком, и вдоль тротур мимо окон бежл рык, нд рыком рзрослись деревья. Дом был специльно освобожден для эвкуировнных пистелей и их семейств. В кждой комнте семья, то и по две з перегородкой. И кто тм только не обитл, в этом Ноевом ковчеге! Был семейня пр немцев-нтифшистов, бежвших от Гитлер, зпугнные, несчстные, плохо говорившие по-русски; был венгерский пистель Мдрс; был Сергей Городецкий, худой, длинный, похожий н облезшую струю борзую, он рсхживл в черном костюме с тросточкой, его жен Нимф, в просторечии Анн, любил сидеть н крылечке, рспустив волосы......".

А см комнт Ахмтовой, по описниям Г.Л. Козловской, которя пришл туд в первые дни после приезд, выглядел неуютно и мрчно.

"Я оглядел конурку, в которой Ахмтовой суждено было жить. В ней едв помещлсь железня кровть, покрытя грубым солдтским одеялом, единственный стул, н котором он сидел (тк, что мне он предложил сесть н постель). Посередине - мленькя, нетопленя печк-буржуйк, н которой стоял помятый железный чйник. Одинокя кружк н выступе окошк "Кссы". Кжется, был ещё один ящик или что-то вроде того, н чем он могл есть". У композитор Козловского и его жены Анн Андреевн спрвлял Новый, 1942 год.

"Ярким был прздник 1942 год. Мы вместе с Ахмтовой были приглшены к Козловским, - вспоминл Евгений Пстернк, сын поэт Борис Пстернк, который был в эвкуции подростком и учился в тшкентской школе, зтем в военном училище, - где был нстоящий, свренный мстером-узбеком плов, вино и зкуски. Потом бртья Козловские в четыре руки игрли Вторую симфонию Бетховен. Просидели до утр, проводили Ахмтову домой и пошли поздрвлять соседей".

В нчле янвря Ахмтов пустил в свою крохотную келью больную струху М.М. Блюм, у которой умер в эвкуции муж. "Блюмих", кк её нзывли в доме, был вдовой того смого тетрльного Блюм, который нещдно трвил и мучил М.А. Булгков, нпдл в печти н его пьесы. Об этом Ахмтовой могл рсскзть Елен Сергеевн Булгков, но, нверное, это не изменило бы поведения Ахмтовой. См Блюм умер безвестным в Тшкенте, его срзу же окзвшяся бездомной жен был н время пригрет Ахмтовой. Анн Андреевн с легкостью рздвл деньги, еду, делил свой кров с любым, кто её просил об этом. Когд в Тшкенте появилсь бездомня, стрння поэтесс Ксения Некрсов, то опять же он ншл приют в "келье".

Через комнтку Ахмтовой прошли почти все знменитые и незнменитые пистели и поэты.

Бывл здесь и Луговской. Он относился к ней с подчеркнутым почтением, иногд дже преувеличенно тетрльно целовл ей руки, глядел н нее, несмотря н свой огромный рост, снизу вверх. Он же с ним держлсь величво и просто. По воспоминниям С. Сомовой, когд они шли рядом, возникло ощущение, что не он опирется н его руку, ноборот, он, хрупкя и немолодя, поддерживет его.

В Москве н письменном столе в Лврушинском переулке у Луговского стоял фотогрфия Ахмтовой 20-х годов. Но в злополучном 1946 году, после выход известного постновления, Елен Леонидовн, жен В.А., спрятл портрет Ахмтовой, н его месте поствил снимок химеры с собор Прижской Богомтери. Зметив подмену н письменном столе Луговского, язвительный Михил Светлов воскликнул: "Боже мой, кк изменилсь Анн Андреевн!"

Тогд ещё Елен Сергеевн Булгков жил н кухне у Вирты н улице Жуковской во втором пистельском доме, вспоминл Ттьян Луговскя. Потом Елен Сергеевн с сыном Сережей поселилсь в комнткх н блхне, где с середины 1943 год, после её отъезд, будет жить Анн Ахмтов.

"Рз он (Елен Сергеевн) позвл меня пить кофе с черным хлебом, я пришл, тм Анн Андреевн Ахмтов. Он н меня не посмотрел дже, кк будто меня нет. Лен нс познкомил, он едв кивнул. У меня кусок в горле зстрял. Ахмтов очень не любил, когд кто-то врывлся. Потом я перестл её бояться".

Ттьян Луговскя в холодные зимние дни тскл у богтых домовлдельцев для Ахмтовой дров. Вокруг Анны Андреевны возникл особя тмосфер: кждый приходящий почитл з честь что-нибудь сделть для нее.

К Ахмтовой по лесенке поднимлись хорошо одетые, ндушенные дмы, жены известных и не очень советских пистелей, с котлетми, кртошкой, схром - с дрми. Нрядные дмы порой выносили помойное ведро и приносили чистую воду. Бывли и ткие дни, когд её никто не посещл. И тогд он смиренно лежл н своей кушетке и ждл или нового посетителя, или голодной смерти.

Мрия Белкин описывл, кк это видел см в их доме н улице Крл Мркс. "Кк-то, когд Анны Андреевны не было дом, к ней зшл Злтогоров, бывшя жен Кплер, с которым они вместе нписли сценрий одного из серий прогремевшего тогд фильм "Ленин в Октябре". Это был очень роскошня, модно одетя женщин, особенно роскошня для Тшкент.

Под ярким японским зонтиком он прошл мимо рык, мимо моих окон, где я в тени деревьев псл сын. Он не зстл Анны Андреевны и, возврщясь нзд, попросил меня передть ей сверток, предупредив, что если у меня есть кошк, чтобы я спрятл подльше, ибо это котлеты ....

Когд я поднялсь к Анне Андреевне, он, кк всегд, лежл н кровти, быть может, и стул-то в комнте не было, не помню. Кровть был железня, с проржвленными прутьями, - ткие кровти добыли для нс из ккого-то общежития, и мы были им рды. Я попл второй рз к Анне Андреевне - в первый рз он тоже лежл и, отложив книгу в сторону, выслушл меня. К нм тоже повдились цыгне, и одн цыгнк, очень хорошенькя, молоденькя, пришл в пльто, нкинутом н голое тело, он бежл от немцев из Молдвии. Мы тогд дли кто что мог и одели ее; от Анны Андреевны ей достлсь ночня рубшк. И вот прошло дней десять, и эт же девочк-цыгнк, зпмятовв, должно быть, что был уже в ншем доме, снов появилсь н пороге и снов под пльто был голя. Он нрвлсь н мою мть, которя, отругв её, прогнл, мне же велел быстро предупредить Анну Андреевну, то т не рзберется и опять что-нибудь дст этой вымогтельнице. Анн Андреевн выслушл мой рсскз о цыгнке, промолвил:

- Но у меня нет второй ночной рубшки...

Н этот рз, когд я пришл со свертком от Злтогоровой, Анн Андреевн лежл, зкинув руки з голову, н груди у неё был открыт зписня книжк - я должно быть, прервл её рботу.

- Опять цыгнк? - скзл он, глядя в потолок.

Он лежл все в том черном плтье с открытым вырезом и ниткой ожерелья н шее, бося, длинноногя, худя, с гордым профилем, знкомым по кртинм и снимкм, зпрокинув голову, зкинув руки з голову, кзлось, нписння н холсте черно-белыми крскми, и з солдтской койкой чудилось - не эт дощтя стен с обрывкми грязных обоев, гобелен с оленями и охотникми и под ней - не солдтскя железня койк, беля соф...

Понимя, что Анн Андреевн может быть голодн, я хотел, чтобы он срзу обртил внимние н принесенный сверток, и что-то промямлил про съестное.

- Блгодрю вс! - проговорил он, - положите, пожлуйст, н стол. - И, повернув ко мне голову, добвил: - Поэт, кк и нищий, живет подянием, только поэт не просит!.."

"Советский или крсный грф", Алексей Толстой, кк его нзывли в пистельских кругх, пытлся помогть по-своему. Ахмтов был польщен бурным выржением чувств с его стороны, принимл от него продукты, но и тяготилсь шумными восторгми и непомерными похвлми.

Однжды Толстой решил проведть Анну Андреевну в её келье. Лестниц, по которой ндо было поднимться н второй этж, был шткя, влкя и рзбитя, кк вспоминл потом коменднтш дом Полин Железнов.

Будучи грузным и не очень здоровым человеком, Толстой тяжело поднимлся по лестнице, чсто остнвливлся и тяжело дышл. З ним шли дв сопровождющих товрищ, нгруженные корзинми с продуктми. "Ахмтов вышл к нему и скзл: "Здрвствуйте, грф!" Он поцеловл ей руку, и они пошли к ней в комнту. Когд гости ушли, почти все продукты были роздны моментльно".

В мрте 1942 год Алексей Толстой предложил Ахмтовой переехть в дом кдемиков, но он отклонил это предложение. З комнту ндо было плтить 200 рублей, тких денег у неё не было.

"Сообщил, что никуд не поедет. "Здесь я, плтя 10 рублей з комнту, могу н худой конец и н пенсию жить. Буду выкупть хлеб и мкть в кипяток. А тм я через дв месяц повешусь в роскошных пртментх".

Весь дом ликует по поводу её решения. Рсскзывют, что Цявловский вдруг кинулся целовть её руки, когд он несл выливть помои", - писл в "Тшкентских тетрдях" Л.К. Чуковскя.

В доме н К. Мркс Ахмтовой очень помогл по хозяйству жен дрмтург И. Шток, до своего отъезд в середине 1942 год. И жен дрмтург Рдзинского, мть ныне известного пистеля и дрмтург Эдврд Рдзинского, который с родителями тоже нходился в Тшкенте. Рдзинскя постоянно отовривл крточки, убирлсь в её комнте.

Исидор Шток и его жен были соседями Ахмтовой по общежитию, слуштелями её поэм, помощникми в быту. "К тому же, - писл Л. Чуковскя, - Исидор Влдимирович, весельчк и остроумец, рзвлекл Анну Андреевну своими клмбурми. Когд Штоки уезжли ... Ахмтов сделл им дргоценный подрок: собственноручно переписнный экземпляр "Поэмы без героя" 1942 год". Помощь Ахмтовой, которя осуществлялсь бсолютно добровольно многими её почиттелями, рздржл некоторых обиттелей дом. "Окзывется, тм есть целя когорт дм-вязльщиц - во глве с мдм Лидиной, - вспоминл Лидия Корнеевн, - которые возмущены тем, что NN см не бегет з пирожкми, ей рдостно их приносят, что Цявловский носит ей обед, что Волькенштейн кипятит чйник и т.д. Стихов её они не читли, лично с ней не знкомы, но рбьи души не могут вынести, что кто-то кому-то окзывет почет без принуждения, по собственной воле..."

Вскоре чстыми посетителями комнтки Анны Андреевны стновятся люди из тетрльной и ртистической среды: Р. Беньяш, Д. Слепян и другие. Чстя гостья и Фин Георгиевн Рневскя - великя ктрис, привнесшя в жизнь поэт несколько иные нрвы. При ней обычным делом в крохотной комнтке Ахмтовой стли всевозможные ртистические гулянки. Рневскую сопровождли её подруги-ктрисы, дмы, по отзывм смой же Ахмтовой, огрниченные и грубые.

Все это рзрушило н долгие годы её дружбу с Лидией Чуковской, которую многое шокировло в Рневской. Анн Андреевн умел быть рзной: серьезно и глубоко общться с пушкинистми, и в чстности с Цявловскими, проживвшими по соседству, вести рзговоры с Лидией Корнеевной о литертуре и поэзии, и в то же время чувствовл вкус острого слов, грубой шутки и некдот, что, впрочем, не отличло её от великих поэтов.

Ахмтов тяготилсь неумными подругми ктрисы, к смой же Рневской был искренне привязн, - он любил тлнтливых людей, со всеми их недостткми. Он стремилсь избежть нмек н любое двление, с чьей бы стороны оно ни исходило, кким бы целям ни было подчинено.

Рспутывние отношений Ахмтовой с ближними и дльними людьми будет перемежться тяжелыми, иногд смертельными болезнями. Все годы эвкуции он боролсь со смертью, из лп которой чудом вырвлсь, улетев из блокдного Ленингрд. Однко смерть подходил к ней очень близко во все годы жизни в эвкуции; дв рз он тяжело болел тифом, потом скрлтиной и нгиной, и тк почти до смого отъезд.

Жизнь, смерть, любовь, ненвисть, ревность, звисть, злоб и доброт проявлялись в этом тесном человеческом и пистельском мирке почти ежедневно. Иногд все вдруг смешивлось, зпутывлось... Нужн был определення широт и мудрость, чтобы понять, что происходит с тем или иным человеком. Куд его несет. А менялись в те годы почти все. Можно скзть определенно, что входили в водоворот военных лет одни люди, выходили совершенно другие. И те, кто умел сохрнять доброту и великодушие, легче переносили несчстья. Откликлись н беду, помогли, жлели. Но были ткие, кто не допускл к себе жлости, не позволял себя жлеть; были высокомерны и горды, зносчивы, возможно, по юности или неопытности жили своей непонятной сложной внутренней жизнью, и молв бывл к ним беспощдн. Тк было с Георгием Эфроном, сыном Мрины Цветевой, который очень скоро стнет одним из учстников мленьких и больших дрм и тргедий тшкентской эвкуции.

Шлейф сплетен, поверхностных суждений тянется з некоторыми обиттелями тшкентской колонии по сей день. Сплетни об Ахмтовой, рссуждения о её особой привилегировнной жизни в эвкуции, рзговоры о трусости Луговского и о Муре, который будто бы погубил свою мть... Но письм, дневники, зписи, оствшиеся после них и открывшиеся в последнее время, многое рзъясняют и ствят все н свои мест.

Кморк Георгия (Мур) Эфрон

Когд в Тшкенте появился Георгий (Мур) Эфрон, сын недвно погибшей в Елбуге Мрины Цветевой, то первым, кто стл с ним делить свой скудный пек и подношения, стл А. Ахмтов. Юнош, ещё недвно живший во Фрнции и Чехии, с трудом впитывл в себя зконы советского общежития. Но он пытлся выжить. Мть покончил с собой, отец к тому времени уже был рсстрелян в подвлх Лубянки, сестр отбывл срок в лгерях. Мур был ужсно одинок и зброшен, но держлся з жизнь из последних сил. Проведя некоторое время в Чистопольском интернте для пистельских детей, он отпрвился в Москву, оттуд в Тшкент. Он стл учиться в тшкентской школе, всячески избегя мльчишеских ссор, дрк, не любил никких вечеринок. Его товрищми нендолго стли Э. Ббев, В. Берестов и И. Крмов, но сверстники вызывли у него усмешки, его тянуло к "взрослым", блгополучным пистелям с нлженным бытом или с хорошими мнерми. В Тшкенте он снчл привязлся к Ахмтовой, зтем к Толстым.

К весне 1942 год Георгий Эфрон получил угол в доме пистелей н улице Крл Мркс. У него был крохотня комнтк, фнерня выгородк без окон. "В ней едв помещлись стол, стул и узкя кровть, зстелення стреньким пледом, - вспоминл Эдурд Ббев. - Нд столом был укреплен книжня полк, н которой стояли сборники Мрины Цветевой "Версты", "Ремесло", "Црь-Девиц".

Иногд Мур читл н пмять стихи. И тогд окзывлось, что у стен есть уши: то слев, то спрв из-з фнерной перегородки слышлись голос обиттелей этого многонселенного дом, просивших Мур прочесть ещё и другие стихи..... Мур зрбтывл н хлеб тем, что писл плкты и стихи для Телегрфного гентств (УзТг), но рбот был не всегд".

В письме к тетке в Москву 7 вгуст он описывл свой быт и свое дрмтическое бытие: "Живу в душной кморке без окн; входя в неё обливешься потом. Д ещё кто-нибудь иногд одолжит плитку для "готовки" тк стновится кк в кузнице Вулкн. Это - внешние, нружные влияния. Чсто чувствую себя плохо, особенно утром. Трудно подняться с жестчйшей кровти, и ноги кк тряпки. Трудно устривться со стиркой; мне, щеголю, очень тяжело ходить в грязных брюкх.

Живу в доме пистелей; шпочно знком со всеми; хотя ко мне относятся хорошо (одинок, умерл мть и т.д.), но всех смущет моя незвисимость, вежливость. Понимете, все знют, кк мне тяжело и трудно, видят, кк я хожу в рзвлившихся ботинкх, но при этом вид у меня ткой, кк будто я оделся во все новое.

Ожидют смущения, когд я выношу тяжелейшее ведро, в пижме и клошх, но удивляются невозмутимости и все-тки смотрят кк н дикобрз (я смеюсь "перекультуренного дикобрз"). ... Н днях, возможно, мне удстся оформиться н постоянную плктно-хлтурную рботу (н дому)". Питние его было слишком скудным, молодому человеку не хвтло того минимум, который он получл по безлитерной крточке. Он не выдержл и продл вещи хозяйки, то есть фктически укрл, и н эти деньги некоторое время питлся. Потом он рсплчивлся з это, мучительно унижясь перед хозяйкой, подвшей зявление н него в милицию, умолял московских теток продвть свои и мтеринские вещи, книги, но это было потом. Говорят, что ему помогли собирть деньги друзья его сестры Али - А.И. Дейч, и Л.Г. Бть - и тот же А.Н. Толстой.

Отступление из сегодняшнего дня Нчиня собирть книгу, я знл, что в Тшкенте обитл Мур, - об этом было подробно рсскзно в книге Мрии Белкиной о семье Цветевой, и я не собирлсь отводить ему много мест, тк кк здч был очень локльня: есть две семьи, проживние кждой из них связно с Анной Андреевной Ахмтовой, есть большое количество людей вокруг, жизнь которых постоянно пересекется с основными героями. Но окзлось, что повествовние стло все более рсширяться и некоторые лиц вошли в него, будто для них было отведено место. Читя опубликовнные письм Мур, изднные Болшевским музеем Цветевой, я вдруг понял, что его острый и злой взгляд меняет общую кртину тшкентской жизни. В пистельской среде смим фктом рождения он был человеком "своим" - и одновременно человеком со стороны.

Он не стл "интеллигентом", остлся, в зпдном смысле, обрзовнным, цивилизовнным человеком. Готовясь быть пистелем, он стрлся н стрницх писем и дневников покзть себя в роли бесстрстного хроникер пистельского ковчег, иногд описывя его отстрненно, иногд срывясь в ерничество. Его язвительный тон похож н голос несчстного, одинокого "подростк" Достоевского.

Во фргментх фрнцузского дневник Мур, чстично приведенного в предисловии к книге писем, вдруг предстл пр поэтов, фмилии которых были спрятны з иницилми "Влдимир Л. и Пвел А.", судя по всему, описывлись Луговской и Антокольский, кртинк их появления в дневнике Мур был очень интересной, но об этом будет рсскзно в своем месте.

"В этой комнте Колдунья до меня жил одн..."

То горькя и зля,

То девочк, то словно зверь мохнтый,

То будто мудрость, дже сострднье,

То словно злоб в огненном свеченье,

То словно рдость или вещий сон.

В. Луговской. Крещенский вечерок

Прямо нд комнткми Луговских нходилсь знменитя блхн комнт с ведущей туд лестницей, зкнчивющейся блкончиком. Тм поселилсь Елен Сергеевн Булгков. "Дом н Жуковского, 54, состоял из нескольких построек - нпрво, нлево, глвный особняк, - вспоминл Г. Козловскя, - и строение в глубине двор. К нему был словно прилеплен снружи деревяння лестниц, ведшя нверх, н блхну (вероятно, нше слово "блкон" пришло с Восток, кк и множество других). Еще до переезд туд Анны Андреевны тм уже жили пистели - Иосиф Уткин, Луговской, Погодин и другие ...".

Елен Сергеевн был дружн с Анной Андреевной ещё с 30-х годов. Ахмтов любил тлнт Михил Афнсьевич Булгков, нписл стихотворение н его смерть. В Тшкенте Елен Сергеевн многим двл читть ромн "Мстер и Мргрит". М. Алигер, со слов Рневской, писл о том, кк Ахмтов читл вслух куски ромн Булгков и повторял: "Фин, это генильно, он гений!"

С Луговскими в Тшкенте Елен Сергеевн одно время жил общей семьей.

Булгков вошл в жизнь Луговского в конце 1940 год. Ей посвящены несколько поэм книги "Середин век", нписнных в Тшкенте. Это поклиптическя "Скзк о сне" (первончльно он нзывлсь "Гибель вселенной"); "Крещенский вечерок", действие которого происходило н знменитой лестнице н блхну, потом неоднокртно оживющей в стихх Ахмтовой; "Первя свеч", где описн история тргического отъезд из Москвы в эвкуцию. Почти все поэмы тшкентского период были перепечтны рукой Елены Сергеевны н мшинке. Ее сыновья с нежностью, по-дружески относились к Луговскому, Женя Шиловский писл ему с фронт очень теплые письм.

Их история нчлсь после того, кк умер М.А. Булгков. Елен Сергеевн окзлсь в водовороте новых отношений, очень неровных, но н тот момент необходимых им обоим.

"Володя жил под Москвой, - рсскзывл Ттьян Алексндровн. Кжется, это был сорокой год, д, сороковой. Он позвонил мне - приезжй и оденься получше. Я оделсь - у меня были ткие вствочки из оргнди. Все хорошо, но н лице выступили пятн - ллергия у меня бывл, теперь уже нет. У него был комнт большя. Пришел Мршк, сел под торшер, читл стихи. Он много знл низусть. Бесконечно.

Потом Володя повел меня знкомиться с Еленой Сергеевной. Он мне покзлсь очень строй. Ей было лет 50. Потом перестло тк кзться. Он не был крсивой никогд, но был очень обятельн. У Володи с ней был ромн. Я её понимю. У неё в жизни обрзовлсь ткя дыр, её нужно было чем-то зполнить".

Елен Сергеевн очень тяжело пережил смерть муж, Луговской не был и не мог стть зменой, знять место Булгков не мог никто. Ей, видимо, просто нужен был тлнтливый и добрый человек, к которому можно было прислониться. Своим бесконечным обожнием В.А. покорил её.

Дочь Луговского, Мш (Мух), которой было тогд десять лет, вспоминл, кк увидел Елену Сергеевну первый рз. В конце сорокового год Луговской чсто зходил к дочери в свою бывшую квртиру в Строконюшенном, где мленькя Мух жил с мтерью. В тот день они пошли гулять и з рзговорми окзлись н Новодевичьем клдбище. Подошли к могиле Ндежды Аллилуевой. Отец скзл ей, что, когд сюд приезжет Стлин посетить могилу жены, клдбище зкрывется. Потом пошли вглубь по ллеям и н скмеечке увидели женщину, которя сидел возле могилы. Луговской скзл дочери, что это его знкомя, Елен Сергеевн Булгков, и Мух поздоровлсь с ней. Вместе они вышли с клдбищ. Мух стеснялсь незнкомой женщины и молч шл впереди, Луговской с Еленой Сергеевной сзди о чем-то негромко рзговривли. "Видимо, вспоминя о той ншей встрече, - рсскзывл Мрия Влдимировн, - в письмх из Тшкент пп чсто передвл мне привет от Елены Сергеевны".

Опыт бедственного счстья

Луговской был крсив, ярок и в то же время добр, мягок и подтлив. Он нрвился многим женщинм. Они любили его бесконечно. Остлись сотни писем от тех, которые стрдли, проклинли и все рвно прощли его.

Его первое по-юношески сильное чувство было связно с именем Тмры Груберт. В 1918 году в Сергиево, недлеко от колонии, оргнизовнной отцом, спсвшим в Подмосковье детей от голод, стоял туберкулезный снторий, куд молодой Влдимир Луговской бегл н свидния к дочери врч. Позже он посвятит ей первый сборник своих стихов "Мускул". Эт юношескя любовь шл через испытния новой морлью: молодые люди менялись фмилиями, утверждли, что свободны друг от друг, рсствлись, встречлись, но после тяжелого кризис в жизни поэт стли жить вместе. Тмр родил ему дочь Мшу (Муху), но их брк просуществовл недолго.

Пинистк Суснн Чернов, с которой он стл жить в нчле 30-х годов, немного вздорня, но незвисимя женщин, не вынесл бесконечно сжигющей ревности и в устлом рздржении ушл из дом, от его легкомысленной ветреной жизни, от поклонниц, вечно осыпющих его письмми и фотогрфиями, от неопределенности, свойственной поэтм, тяжело отржющейся н совместном существовнии. Луговской очень тосковл о ней, молил вернуться, но нпрсно. Он посвятил ей лирический сборник стихов "Кспийское море", свои лучшие лирические стихи; некоторые обрзы поэм из будущей книги "Середин век" были нвеяны её рсскзми о детстве в Бку. Он тяжело пережил её уход в конце 30-х годов.

Мйя Луговскя (Елен Леонидовн Быков), с которой он свяжет свою жизнь после войны, н основнии его рсскзов, писем и своих догдок в чстично опубликовнных мемурх выстроил свой обрз Елены Сергеевны Булгковой и её отношений с Луговским.

"Меньше год оствлось до нчл войны, - писл он. - Измучення тяжелейшей, длительной болезнью муж, пережившя его смерть, Елен Сергеевн тогд кк бы возрождлсь к жизни. Он был ещё хорош. Среди тех, кто окружл её, появился и Луговской. Он был холост, свободен. Возник ромн. Луговской влюбился в Елену Сергеевну. Повез в Ленингрд, чтобы познкомить её с Тихоновыми. Ироническя Мрия Констнтиновн (жен Тихонов) кк-то рсскзывл мне потом, что Луговской, подобно тетереву, рспускл перья, токуя перед Булгковой.

"Звл Инфнт. Ее, дму под пятьдесят", - посмеивясь, говорил он.

... Рзрыв с Суснной не прошел для него легко, он любил её и мучился. Уже из Приж в 36-м году, когд он стл жертвой втомобильной ктстрофы и с проломнным черепом отлежл в больнице, Луговской вернулся другим. Трудно было осмыслить, пережить, опрвдть все, что происходило в стрне, - мссовые репрессии, ресты. Исчезли и гибли люди вокруг. Сдвли нервы. Не избежл он и личной трвли, тяжело пережил её, но держлся. Спсл рбот, друзья, ученики. Жизнь продолжлсь. И вдруг Елен Сергеевн - ум, обяние, крсот, имя! Почему бы ему и не влюбиться? Фдеев тоже ухживл з ней, ткой орел ... Кругом черно. Елен Сергеевн был единственной ниточкой жизни. Он ободрял, призывл быть стойким, держться, нходил нужные слов. Елен Сергеевн был сильной, свободной и веселой женщиной. Когд нчлсь эвкуция, что-то рзлдилось в их отношениях. У Луговского появились претензии, возник счет. Хотя в Тшкент они уезжли в одном поезде, но дружбы между ними уже не было. В Тшкенте все нлдилось вновь".

Когд нчлсь войн, Луговской был прикомндировн от редкции "Крсня звезд" к рботе в боевом листке Северо-Зпдного фронт. Буквльно в первые дни войны его шумно проводили с территории Литинститут ученики поэтического семинр; гремели оркестры, цветы, поцелуи; среди провожвших был и Елен Сергеевн.

Поезд, в котором поэт ехл н фронт, был рзбомблен в рйоне Псков. Луговской пробирлся через перекореженное железо, сквозь рзорвнные тел убитых и рненых, увидел воочию гибель множеств людей в то время, когд в Москве ещё никто не понимл истинный мсштб тргедии. Выйдя из окружения, он через неделю возвртился в Москву. Можно скзть, что поэт вернулся не с передовой - он вернулся из д, кковым стл вся стрн в первые месяцы войны. Это изменило его, он зболел, сломлся, из его поэзии ушел прежний, воинственный дух, который ещё несколько месяцев нзд звучл в гзетных публикциях его стихов.

"Воинскя чсть, в которую он был комндировн, - вспоминл Елен Леонидовн, - нпрвил его в Ленингрд. Когд Тихоновы увидели тм Луговского, он покзлся им глубоким стриком. Они помогли отпрвить его в Москву, где, отлежв в кремлевской больнице ккое-то время, он был признн негодным к воинской службе. Это стло нчлом его личной тргедии. Тяжеля болезнь обожемой им мтери, потом её прлич усугубляли эту тргедию. Мук бездействия. Немец нступл, сдвлись город один з другим. Все рушилось в судьбе стрны и в его судьбе".

Мрия Белкин рсскзывл, что неоднокртно видел Луговского в те дни в Москве. Он появлялся в редкциях в одной и той же гимнстерке и в пыльных нечищеных спогх, тким, кким приехл с фронт. Через две недели, встретив его снов, он жестко скзл ему: "Володя, пойди домой и вычисти свои споги!" Он смутился, потерялся, понурил голову и ушел.

Причины ткого внезпного изменения, внутреннего слом Луговского, потрясшего Симонов и многих других его учеников, нходились в прошлой жизни поэт. И дело не только и не столько в болезни, контузии и прочем: изменилсь стрн - и з несколько суток изменился он см.

Он стл известен в 30-е годы. Вместе с Бгрицким и Сельвинским входил в объединение конструктивистов, потом вместе с Мяковским, скорее, из чувств смосохрнения вступил в РАПП. В конце 30-х годов пережил тяжелые прорботки от пртийных чиновников и бывших товрищей по литертурному цеху. Его близкими друзьями до войны были Н. Тихонов, П. Пвленко, А. Фдеев П. Антокольский. Первые двое прошли вместе с ним походми по республикм Средней Азии, их связли общими воспоминниями юность, экзотик, зхвтывющие приключения. Они были, по верному змечнию Э. Ббев, нши отечественные Киплинги и Лоуренсы "в прусиновых спогх, в туркестнских фуржкх с белым верхом, згорелые и обветренные н солнце, с револьверми з поясом". Они всерьез полгли, что несут в эти восхитительные, древние мест новую прекрсную цивилизцию - цивилизцию большевиков. Отсюд и известное в 30-е годы нзвние сборник Луговского "Большевики пустыни и весны", змечтельные воспоминния и письм Тихонов о восточных путешествиях.

Потом, когд все три друг "збронзовели" н высоких должностях, дже общие воспоминния не могли уже объединить их. Чуковский тк описл их в дневнике в 1946 году: "У руководителей Союз пистелей - очень неподвижные лиц. Зстывшие. Смое неподвижное - у Тихонов. Он может слушть вс чсми и не выржть н лице ничего. Очень неподвижное у Соболев. У Фдеев, у Симонов".

В те времен, когд ссылли и убивли сотни поэтов и пистелей, Николй Тихонов, поэтический нследник Н. Гумилев, друг Б. Пстернк, теперь все больше номенклтурный пистель город Ленингрд, в письмх к Луговскому вспоминет их общие походы, мечтет убежть, вернуться в тот простой и првильный мир. Смелые и мужественные в стрнствиях по смым отдленным местм Союз, они преврщлись в жлких и беспомощных, когд дело кслось влстных коридоров, пртийных и прочих собрний.

Сохрнилось, првд, умение писть живые письм. Дом Тихонов, известный своей открытостью и теплотой, собирл множество людей. Но жизнь чстня и официльня были рзделены огромной стеной.

Перед войной Луговской отпрвился в поход с Крсной рмией в Зпдную Укрину и Зпдную Белоруссию. С другими поэтми, журнлистми и пистелями создвл новые советские гзеты, где печтлись тексты, повествующие о победе Крсной рмии "н освобожденных территориях". Войн, нчвшяся 22 июня 1941 год, кзлсь поэту продолжением того же поход, который он недвно прошел. Но он и предствить себе не мог ткую войну. Луговской стл в глзх своих товрищей обыкновенным трусом. Когд-то он нпророчил себе будущее нзвнием стихотворения "Жестокое пробуждение": все, что с ним происходило в течение четырех военных лет снчл н фронте, зтем в Москве и Тшкенте, было нчлом ткого пробуждения.

После того бесслвного возврщения с фронт Луговской попл в Кунцевскую больницу. Депрессия, потеря жизненных сил, потеря себя. В осенние дни в больнице он зписывл свои мысли в мленьких книжечкх; в них - тмосфер тех дней. Им овлдело мучительное чувство хрупкости природы, непрочности всего мироустройств. Вдруг в его зписях стли появляться слов о ненвисти к природе, чревтой гибелью всего того, что он производит н свет. В устх лирик это был потеря веры в тот прекрсный природный мир, столько лет открывемый им в путешествиях, в ромнтических стрнствиях. Возникл стрння, дикя, но очень точня мысль: обмнул не стрн, не госудрство, не сумевшее отстоять себя, обмнул природ, кк тковя. Нчинлся новый отсчет времени. Его отржением стнет книг "Середин век".

В зписных книжкх он писл кк поэт, передвя плотность своего состояния, своего переживния. В этих зписях - сгущення тмосфер осенних военных дней, пустые корпус кремлевской больницы, отчуждение от всего, что рньше было родным. Все стло зыбким, нендежным; бомбежки сменяют бомбежки, и все выстривются в длинную очередь к телефону узнть, живы ли близкие.

Елен Сергеевн, кк могл, поддерживл его, писл ему в нчле войны нежные письм из Пестово, где нходился дом отдых МХАТ.

"Вот Вм, милый Дим Влдимир, мой дрес. Боюсь, что 19-го я в Москву не попду, тк кк мне очень трудно длось мое путешествие сюд. Нш грузовик кидло из стороны в сторону по рытвинм и ухбм. Пылищ стоял столбом до неб. Кк всегд в жизни бывет, безумно пригодились те именно нелепые покупки, которые я сделл в Клязьме. Сергеевы трусы, нпример, я ндел н голову и повязл той резинкой, о которой Вы меня с изумлением спршивли, для чего он. Это спсло мою вымытую и причеснную голову.

Здесь либо грудные дети, либо мтери их, либо струхи с клюкми. Все эти ктегории ни к чему - в смысле рзговорном, я понимю.

Тк что я целый день хожу, купюсь, отдыхю - все в полном одиночестве. Но это никогд не вредно.

Сергей зто ншел себе кучу мльчишек, с которыми и проводит целый день. Это хорошо. Он смягчился, стл милее. Я его зствляю все делть для себя смому.

Нпишите мне о себе, Дим, о Кремлевке, о лечении, о рботе, о решении нркомт относительно Вс. Жду ответ. Елен".

Иногд они связывлись через сестру Елены Сергеевны Ольгу Бокшнскую. Он с недоверием относилсь к увлечению сестры. Умолял её сидеть в доме отдых и не выезжть в Москву под бомбежки.

"Милый Димочк, получил Вше письмо, спсибо.

Очень жлко, что Вс не было дом, когд я позвонил. Отсюд вообще нельзя было звонить несколько дней (и всегд трудно звонить), тут вдруг я подошл к ппрту и меня срзу соединили с Вшей квртирой. Сегодня я был утром, кк всегд, от 8-9 около телефон, но Вы почему-то не позвонили.

Оля говорит, что, пок у меня нет службы в Москве, я должн жить здесь.

Вчер я говорил с одной знкомой, и он обещл помочь мне устроиться в "Мосфильме" н должность помощник режиссер. Посмотрим. Если не нврет, поступлю. Тогд перееду в Москву.

Н этой неделе, кжется, окзии в Москву не будет. Поэтому вряд ли приеду н побывку. Если ты хочешь прийти сюд, ндо из Клязин прийти пешком. Вот эт знкомя из "Мосфильм" вчер пришл з дв чс. Возьми с собой пспорт, оденься полегче - в шттское. Позвони нкнуне, что выходишь, - пойду нвстречу.

С собой ничего из еды не бери, устрою здесь.

Очень довольн, что ты нчл лечиться и хочешь рботть. Если действительно это сделешь, будет очень хорошо.

Вот это и будет то, что я хочу, чтобы ты делл.

О том, прв или не прв, будем говорить лично, если ты придешь сюд скоро.

Сейчс пишу нспех, кругом нрод - Оля уезжет. Хочу ей дть письмо. Получил ли мое письмо по почте? Нписл 17-го.

Будь здоров. Держись.

Целую тебя. Елен".

Видимо, в вгусте 1941 год между ними произошл жестокя ссор. Причины её неизвестны, но в рхиве Луговского сохрнилсь зписк без дты, но очень крсноречивя. "Володя, я очень твердо говорю тебе, что мы рсстемся. Я много рз говорил это тебе, но поверь, что сейчс это последний. Я не смогу быть с тобой. После вчершнего. Тк кк рзговор будет мучителен и бесцелен для обоих - я попросил Сшу, ншего с тобой друг, переговорить с тобой и передть это письмо. Может быть, когд все уляжется, мы и сможем увидеться, но сейчс не ндо ни приходить, ни звонить. Пойми это. Лен".

Ттьян Алексндровн вспоминл об этой истории, может быть, чересчур пристрстно, он вряд ли знл причину их ссоры: "А потом Елен Сергеевн с Володей поссорились, и он, нзло ему, зкрутил ромн с Фдеевым".

Скзк о сне

В поэме Луговского "Скзк о сне", нписнной под тргическим впечтлением нчл войны, мистически преобржен кртин свидния поэт с некоей возлюбленной с чертми Е.С. Булгковой.

Это последняя встреч влюбленных перед гибелью мир, перед ктстрофой вселенского мсштб. Стрелки чсов нвсегд змерли н четырех чсх - времени нчл войны. Окн зтемнены, звучит вой сирен воздушной тревоги. Все покидют дом. Остются двое. В кждом из них продолжет жить погибющя вселення.

В этой поэме был одн стрння детль. Влюбленные нходились под пристльным взглядом кот в мнжетх. Он ходит з ними из комнты в комнту, все понимет, все оценивет... "Я оглянулся. Снизу шел, мурлыч, /Спокойный кот в сверкющих мнжетх ...". Они прощются. Кот, "ощерясь, глядит в окно". Несомненно, это был не просто кот, обрз перекликется и со знменитым Бегемотом, , возможно, и смим Булгковым.

Этот взгляд неотрывно преследовл Луговского всю историю его отношений с Еленой Сергеевной. Он читл "Мстер и Мргриту" после войны своей будущей жене Мйе, с восторгом перескзывя стрницы ромн, но при этом не мог скрыть, что ревновл "Мргриту" к покойному Булгкову.

"Я-то лично очень счстлив здесь, - пишет Елен Сергеевн Луговскому после возврщения в Москву в 1943 году, - и вот почему: здесь я зню, что я Булгков (пишу это, зня все отрицтельное отношение Володи к этому форизму), здесь у меня есть много друзей, здесь мой дом, мои - дорогие для меня - пмятные книги, рхив, рукописи, вещи, вся тмосфер жизни, без которой мне было очень тяжело в Тшкенте и которя меня поддерживет в Москве. Сейчс я погрузилсь целиком в прошлое, я сижу чсми нд чтением тетрдей, писем, рссмтривнием льбомов. Я - дом. Я не боюсь ничего".

В рхиве Луговского, помимо фотогрфии Елены Сергеевны, хрнилсь ещё и фотогрфия Булгков, одн из поэм "Середины век" первончльно был посвящен М.Б. (Михилу Булгкову). Он преклонялся перед творчеством пистеля и мучительно осознвл, что Елен Сергеевн при всем её прекрсном к нему отношении, дже влюбленности, неуловим для него.

В феврле 1943 год Елен Сергеевн, нходясь в своей комнтке н блхне, зписл увиденный ею сон о Булгкове: "Все тк, кк ты любил, кк ты хотел всегд. Бедня обстновк, простой деревянный стол, свеч горит, н коленях у меня кошк. Кругом тишин, я одн. Это тк редко бывет.

Сегодня я видел тебя во сне. У тебя были ткие глз, кк бывли всегд, когд ты диктовл мне: громдные, голубые, сияющие, смотрящие через меня н что-то видное одному тебе. Они были дже ещё больше, ещё ярче, чем в жизни. Нверное, ткие они у тебя сейчс. Н тебе был белый докторский хлт, ты был доктором и принимл больных. А я ушл из дому после рзмолвки с тобой. Уже в коридоре я понял, что мне будет очень грустно и что ндо скорее вернуться к тебе. Я вызвл тебя, и где-то в уголке между шкфми, прячсь от больных (пциентов), мы помирились. Ты лсково глдил меня. Я скзл: "Кк же я буду жить без тебя?" - понимя, что ты скоро умрешь. Ты ответил: "Ничего, иди, тебе будет теперь лучше".

Но в те, особенно тяжелые для семьи Луговских, тшкентские дни Елен Сергеевн, кк могл, поддерживл их семью. Ттьян Алексндровн с блгодрностью вспоминл её фнтстическое умение окзывться в нужное время в нужном месте. Многие её считли богемной и светской дмой, но это было только внешнее впечтление. По воспоминниям знвших её тогд людей, ей ничего не стоило подоткнуть подол, взять ведро и спокойно вывезти любую грязь, нвести порядок. Ттьян Луговскя вспоминл про первые тшкентские дни: "Приехли в Тшкент, нс уже встречл крет "скорой помощи", мму отпрвили в больницу.

А потом, уже в больнице, с ммой случился ещё один инсульт. Я приехл, он был без сознния, увидел меня (врчи мне до сих пор не верят), у неё что-то двинулось в глзх, сознние н миг проглянуло из мути и он скзл: "Я - пропл!"

Я тогд остлсь в больнице с ней, н ппиросной коробке нцрпл зписку Володе, чтобы он прислл мне подушку, и послл с кем-то. А н ночь в больнице никто из медперсонл не оствлся. Я уже зснул, вдруг стук внизу. Я удивилсь, спустилсь, смотрю - сторож из проходной: "Иди, к тебе пришли". И кк сейчс вижу: мленькя будочк-проходня, козырек н улицу, под козырьком лмпочк тускля, и в этом свете стоит Елен Сергеевн с Сережей, своим сыном, ему тогд лет 15 было. Он мне принесл подушку, кофе в термосе, ещё что-то. А идти длеко. Тшкент. Ночь. Три рз Елен Сергеевн мне очень помогл - при первом инсульте, в больнице и когд мм умерл - обмывть, собирть".

Комнт н блхне, в которой потом поселится Ахмтов, стновилсь все уютнее; не случйно в её стихотворном цикле "Новоселье" будет незримо присутствовть Елен Сергеевн.

"Елен Сергеевн был удивительной женщиной, - писл З.Б. Томшевскя. - Об этом говорили все, кто её знл. Он дрил людям покой, ндежду и силу дже в смые стршные минуты их жизни. И Анне Андреевне пришлось тоже это испытть".

Пушкинскя улиц - Первомйскя улиц. Алексей Толстой и другие Возле Узбекского отделения Союз пистелей жили, по словм Мрии Иосифовны, именитые пистели и их жены - А.Н. Толстой с Людмилой Толстой и сыном Митей, Всеволод Ивнов с семьей, Ектерин Пешков, первя жен Горького. Здесь нходились основные продуктовые рспределители. Для литерторов республикнское отделение Союз пистелей было основным местом, где собирлись н лекции и пистельские собрния, здесь н улице слушли последние сводки из репродукторов, передввших последние известия.

В пистельской столовой, которя нходилсь н зстекленной вернде, не только обедли, встречлись, здесь происходили рспределения вещей бытовой комиссией.

Н Первомйской улице поселился со своей крсвицей женой Алексей Николевич Толстой, он приехл с ней из Куйбышев, с ним вместе жили мть жены, секретрш и домрботниц. В декбре првительство Узбекистн предоствило ему особняк в предместье Тшкент с прекрсным сдом. К.И. Чуковский зписл в дневнике 21 янвря 1942 год: "Вчер в Тшкент н Первомйскую улицу переехл А.Н. Толстой. До сих пор он жил з городом н дче у Абдурхмновых. Я встречлся с ним в Тшкенте довольно чсто. Он всегд был рвнодушен ко мне, хотя мы знкомы с ним 30 лет ...".

У Толстого и Пешковой проходили тк нзывемые элитные гостиные, где они устривли поэтические и музыкльные вечер.

"NN (Ахмтов) читл поэму, - зписно в дневникх Л.Чуковской об одном из тких посещений, - Алексей Николевич зствил её прочесть поэму двжды, ссылясь н все ту же знменитую трудность и непонятность. По-моему, он и после двух рз не понял".

Ахмтов сложно относилсь к Толстому. Судя по воспоминниям нглийского филолог Исйи Берлин, который общлся с Анной Андреевной после войны, они обсуждли её взимоотношения с Толстым. "Алексей Толстой меня любил. Когд мы жили в Тшкенте, он ходил в лиловых рубшкх la russe и любил говорить о том, кк нм будет вместе хорошо, когд мы вернемся из эвкуции. Он был удивительно тлнтливый и интересный пистель, очровтельный негодяй, человек бурного темпермент. Его уже нет. Он был способен н все, н все, он был чудовищным нтисемитом; он был отчянным внтюристом, нендежным другом. Он любил лишь молодость, влсть и жизненную силу".

Антисемитизм не мешл Толстому близко дружить с Соломоном Михоэлсом, великим еврейским ктером, который ствил н подмосткх тшкентского тетр нционльные оперы. Может быть, их сближли невероятное жизнелюбие и бурный темпермент, свойственные им обоим. К Михоэлсу, который жил здесь же н Пушкинской улице, приходил Луговской. В огромной, выгороженной из конференц-зл комнте литертор-ученого А. Дейч, в доме, где были рсселены деятели нуки, Луговской слушл хсидские легенды и некдоты в исполнении великого ктер, потом они вместе пили и пели.

Однжды в тетре оперы и блет был устроен концерт. Толстой см нписл для спекткля одноктный скетч. В спекткле игрли Рневскя, Михоэлс, Абдулов и см Толстой. Зрители были в полном восторге. Толстой, по воспоминниям друзей, просил Михоэлс подольше не уходить со сцены, поигрть еще, поимпровизировть. Потом он признвлся, что испытывет от игры нстоящее нслждение.

В Тшкенте А. Толстой председтельствовл в редсовете Тшкентского филил издтельств "Советский пистель", продолжл рботу нд пьесой "Орел и орлиц", первой чстью дилогии "Ивн Грозный". Он выступл с чтением этой пьесы перед пистелями, историкми в середине феврля 1942 год. К пьесе недоверчиво отнеслись в верхх, Алексей Толстой тяжело переносил временную оплу, неоднокртно отсылл текст с попрвкми Стлину, чтобы вождь сделл свои змечния. Щербков в преле 1942 год писл Стлину, что необходимо зпретить Толстому кк публикцию, тк и постновку пьесы об Ивне Грозном, потому что пьес изврщет светлый облик любимого нродного цря. Толстой, крйне рсстроенный тем, что ему не дли Стлинской премии з пьесу (дурной знк!), пытлся её улучшть.

Интриг состоял ещё в том, что вполне успешно продвиглсь рбот у Эйзенштейн в Алм-Ате с фильмом "Ивн Грозный". Луговской приезжл оттуд со сценрием (он рботл с Эйзенштейном нд песнями к фильму) и читл выдержки из него многочисленным слуштелям, в том числе и Толстому.

К пьесе "крсного грф" без энтузизм отнеслись и эвкуировнные. В одном из писем юный Михил Левин, в будущем известный физик, откровенно иронизировл: "Грф Толстой читл "Ивн Грозного". Здорово выдумно. Црь-демокрт, первый русский гумнист. Грфу бы только про Ежов теперь писть".

С середины 1942 год в дом Толстого стл ходить Георгий (Мур) Эфрон.

Мур - после нескольких лет голод и безбытности, с европейской привычкой к чистой, крсивой жизни - более всего в Тшкенте привязлся к блгополучному дому Алексея Толстого и его крсивой, холеной жены. "Чсто бывю у Толстых, - писл он в конце 1942 год сестре Але. - Они очень милы и помогют лучше, существеннее всех. Очень симптичен сын Толстого - Митя, студент Ленконсервтории. Зконченный тип светской женщины предствляет Людмил Ильиничн: элегнтн, энергичн, ндушен, втомобиль, прекрсный фрнцузский язык, изучет нглийский, листет льбомы Сезнн и умеет удивительно увлектельно говорить о стршно пустых вещх. К тому же у неё есть вкус, и он имеет возможность его проявлять. См мэстро остроумен, груб, похож н тнк и любит мясо. Совсем почти не пьет (зто Погодин!..) и совершенно спрведливо трвит слово "учеб". Дом Толстых столь оригинлен, необычен и дышит совсем иным, чем общий "литфон" (о клмбуры!), что мне тм всегд очень хорошо".

Мур не признвлся в письмх в том, что ходил в дом к Толстым, чтобы его нкормили. Он обедл ещё у А. Дейч в четырехэтжном доме по Пушкинской, 84, который нходился недлеко от дом Толстых. До войны здесь помещлось Глвное упрвление лгерей. Гулг, кк вспоминл Дейч, потеснился и переехл н первый этж, зловещя систем проверок с чсовыми, пропускми - остлсь. Мур в основном кормили в этих домх.

Алексей Толстой чсто рзъезжл по городу н фэтоне, зпряженном лошдьми, вльяжный, полный, с трубкой во рту, - нстоящий клссик, тким его зпомнили обиттели Тшкент. Мшин в городе почти не было, трмви ходили крйне редко и были чрезвычйно переполнены, по улицм в основном перевозили грузы ишки и верблюды. Михоэлсу, рботвшему срзу в нескольких тетрх, рсположенных в рзных чстях город, предоствили струю бричку с огромными колесми, зпряженную, кк вспоминл А. Дейч, унылой клячею и с тким же кучером. Тк он перемещлся по всему городу. Дейч вспоминл один збвный случй, которых, видимо, было очень много, несмотря н тяжесть той жизни: "С нходившимся в Тшкенте ртистом Абдуловым он сочинял и рзыгрывл ... сценки из узбекской жизни. Один из них изобржл стрик бя, другой блгочестивого имм, и об сговривлись отпрвиться н богомолье в Мекку. Однжды ночью, нкрутив члмы н головы и ндев хлты, они вышли в пустынный переулок. Встретив стрик узбек, по-видимому ночного сторож, спросили его, где дорог в Мекку. Изумленный стрик скзл, что он этого не знет, что идти ндо длеко, через моря и горы. Но Михоэлс вполне серьезно его убедил, что смое трудное - дойти до Чирчик, дльше уже совсем недлеко".

Н Пушкинской улице обитли семьи дрмтург К. Финн, Евгения Петров, Вс. Ивнов и многих других.

Чсть сотрудников Акдемии нук, которые попли в Тшкент, были рсселены в блетном училище Тмры Хнум. "Большой зл был рзделен простынями н клетушки, в которых ютились "рядовые рботники", - писл в воспоминниях Евгений Борисович Пстернк. - Н подоконникх и около коек стояли керосинки, н которых врилсь и пхл рзня ед. Людям покрупнее были отведены комнты в прилегющих коридорх".

Евгения Пстернк писл в декбре 1941 год Борису Пстернку о жизни в Тшкенте; их поселили рядом с Пушкинской улицей:

"Дорогой Боря! Уже дв дня, кк мы живем н новом месте. Нм рзрешили знять комнту уехвшей в Москву семьи Кирснов. Итк, мы живем рядом с Ивновыми в доме, предоствленном эвкуировнным пистелям. В этом помогли Чуковский и Тмр Влдимировн. Кк нм с Женькой хорошо, кк нм хочется, чтобы ты н нс поглядел. У нс топится в комнте мленькя плит, и мы в ней сейчс печем кртофель".

Бытие тшкентцев Нчло - середин 1942 год

Вокруг всю ночь цвели луреты.

Их лмпочки в орнжевых кпотх Н проволоке сумрчно кчлись,

И Азия глядел из ворот.

В.Луговской. Крещенский вечерок Чужое

"Недвно освободили меня от военной службы со снятием с учет. Но пок тепло и не слишком уж холодно. Цены в Тшкенте сверхбезобрзные. Жизнь, конечно, состоит из сплошных тревог и неприятностей. Сую мтерил и н рдио, и в гзету, и куд попло. Гонорры же и возможности - см понимешь ккие. Живем вроде пистельского коллектив. Сплетни, чепух и т.д.", - писл Луговской Ирине Голубкиной 21 янвря 1942 год.

Древний зитский город, ствший временным убежищем эвкуировнных, порзил их внчле своим бсолютно несоветским бытом. "Город, выпвший из зконов", - нзывет его Луговской, Вс. Ивнов в некотором рздржении "городом жуликов, сбежвших сюд со всего юг...".

В это время центрльной проблемой для любого жителя, будь он простой мльчишк или крупный пистель, стновится выживние, следовтельно, постоянные мысли о быте.

Кого-то это рздржет, кого-то знимет, кто-то вообще погружется в быт с головой и перестет думть о чем-либо другом. Но из низкого б ы т , "из сор" вырстли и темы высокого б ы т и я.

Луговской словно мзкми рисует в своих зписных книжкх стрнную жизнь город, с непривычным бытом, плотно обступвшим его снружи и изнутри.

"Удивительный Тшкент: "Рыжий куст. Удивление. Желтый лист. Крсный и желтый цвет".

И Вс. Ивнов в дневникх - про то же: "Листья здесь опдют совсем по-другому. Они сыпятся, словно из гербрия, - зеленые или золотые, не поковеркнные бурей: не мягкие или потрепнные. Они зполняют кнвы. Их собирют в мешки. Клек ползет по ним. ...".

Яркий восточный цвет солнц, цвет листьев, резкие тени от тополей, пдющих н дом и узкие переулки, в сочетнии с нищими, скособоченными домикми, срйчикми. Все в этом городе, все - контрстно, ярко. Жр и особый, пронзительный холод. Голод и роскошь бзров. Инвлиды-клеки и блестящие военные из кдемий. Может, ещё от этого у всех тк обострены нервы. Луговской и Вс. Ивнов обошли в 30-е годы Среднюю Азию, Туркмению, прекрсно знли эти мест, и, кзлось, Восток не был для них чем-то новым, необычным. Однко их приезды сюд в кчестве дорогих гостей, с цветми и оркестрми, сильно отличлсь от существовния н положении безбытных эмигрнтов, встречющих осень, зиму, весну, жркое-жркое лето. Отсюд этот полушутливый вопль Елены Сергеевны к Ттьяне Алексндровне: почему Луговской не рсскзл ей зрнее, ккое невыносимое здесь лето!

Луговской рисует тот мир, который отзовется в поэме "Алйский рынок":

"Другое црство: Тополь. Ромнские окн. Пьянки, бляди, легкий ветерок безобрзного ход судьбы. Перцовые пьяные рдости. Отсутствие госудрственности... Неведомя улиц Рдио н сквере. Город, выпвший из зконов. Нслждение беспрвием. Киоски с портвейном. Сине-желтые прки. Пыль. Приезд военных кдемий. Московскя выствк брышней. Лун кк дыня нд улицми, где торгуют перцовкой. Лгерь беженцев. Сиплые голос милиционеров. Пыль не пдет... Неустновившийся ...быт. Первые дожди. Удивительный сквер. Н Индию! Чувство юг, не север. Дервиш. Никит Богословский. Мое безумие ... души. Арыки. Скользкие переулки. Вино. 3-й удр у ммы. Длинный путь в Тшми. Ощущение сестры Тни, родственное и телесное. Могучие чиновники, спекулянты, сволочь, сыря рыб и дрожщие руки... Впечтления холодные... и первые выступления. ... Прощние. Пиво. Ночь. Умный эгоистически-честный Гусев. Водк в Союзе. Светлн. Переулки. Грозный ход зимы. Октябрь. Передет дочь до счстья знкомые интонции и тембр. ... Глупые речи Вирт. Гриш Широков. Возврщение... Рдостня, смозбвенность рзложения... Арыки кк кнлы. Мертвые зкты. Быт мленьких домов с желтыми окнми. Мои прощнья с Н. Городецкой?. Вещи в домх те же, что до войны... Чужие окн. Чужие шкфы. Чужие собки. Эвкуционные вечеринки. Крохотный уют. Подлецы с водкой. Их личный уют, прописк. Подхлимскя рдость. Бесстыдное торжество довольно симптичного чиновник. Снов пиры, пивные, жизнь кк прибой ...".

Что соствляло их кждодневную жизнь, быть может, в смом тргичном 1942 году?

Пистели ходили друг к другу з новостями или же слухми. Кому-нибудь удвлось ночью поймть инострнное рдио, оттуд узнвли новости со второго фронт. Сопоствляли официльную и "ту" информцию. Рзрыв был колоссльный, хотя и нш пропгнд вынужден был отстрненно признвть фкт сдчи городов и огромных территорий. Удивительно, но дже люди, привычно обслуживющие влсть, ткие, кк критик Зелинский, говорят полушепотом, что им точно известно, что вводятся новые методы гитции и пропгнды - говорить првду, без прикрс и лжи.

Глвное общение большинств эвкуировнного мужского нселения проходило з бутылкой. Несмотря н голодное существовние, с выпивкой и н фронте, и в тылу было нормльно. Почти все пистели, нселяющие Тшкент, и не только Тшкент, спслись от дурных мыслей стринным российским способом: они много и иногд беспробудно пили. Пили Н. Погодин и Вс. Ивнов, В. Луговской и В. Гусев, В. Ктев и А. Фдеев. Конечно же, питье в эвкуции это лишь чсть огромной кртины згулов советских литерторов, его литертурным пофеозом стнут знменитые "Москв - Петушки" Венедикт Ерофеев. Питье кк протест, кк уход от рельности или же кк тргическое свойство русской, и не только русской, души, - здесь мы подробно исследовть эту тему не будем, но не скзть об этом нельзя, потому что в том небольшом пистельском мирке эт тем стл общесемейной.

В одном из писем к Трсенкову М. Белкин писл: "... Сегодня я отчитывл Луговского, он встретил меня н улице и провожл в столовую. Он стря рзвлин, что я ему и скзл, и довел себя до ужсного состояния. Его все считли трусом, и дже Гусев (член рдиокомитет) боялся передвть по рдио его стихи и позвонил в Пур, но тм ему скзли, что он н фронте вел себя достойно, но что по состоянию здоровья освобожден совсем. Тк говорил Гусев, тм не зню. Но что он рзвлин - это фкт".

Виктор Михйлович Гусев, несмотря н относительно молодой возрст (около тридцти), был известным пртийным поэтом гзеты "Првд", втором сценриев ншумевших фильмов "Свинрк и пстух" и "В шесть чсов вечер после войны", однко он прожил очень мло и умер в нчле 1944 год в возрсте 34 лет. Войн основтельно менял людей, говорили, что думли. Вс. Ивнов в Тшкенте, общвшийся с Гусевым, пытлся понять степень его искренности. По словм Вс. Ивнов, тот оствлся прежним: "...он тк пишет и тк говорит, что это строк в строку идет с передовой "Првды", - и это уже большое искусство. Что он см думет - кроме вин, - не поймешь. Мне кжется, что если бы в передовой "Првды" зпретили вино, он, несмотря н всю стрсть свою к этому нпитку, - не прикоснулся бы к нему".

Многие спьяну могли выскзть все, что у них было "н уме". Нпример, Вс. Ивнов в июне 1942 год приводит речи Н. Погодин, своего приятеля, втор "Кремлевских курнтов": "Прикз о регистрции мужского и женского нселения. В "Белом доме" (видимо, н Жуковской. - Н.Г.) - истерик. Погодин скзл: "А я не пойму, я хочу жить в демокртической стрне и рспоряжться см собой". Он был пьян и очень горд, что хочет ехть в Москву". И ещё Вс. Ивнов приводит остроумное сообржение Михоэлс н эту животрепещущую тему:

"Когд передо мной стоит бутылк и рюмк водки, я чувствую себя свободным. Это - волеизлияние".

В зписных книжкх Луговского упоминется огромный круг лиц, вписнных в то тшкентское прострнство. Поэт переходил из дом в дом, остнвливлся со знкомыми н улице, обсуждл новости.

Н людей он смотрит то с рздржением, то с горечью, то с любовью. Почти всегд восхищется крсотой мир, в любом состоянии и при любых обстоятельствх.

"...Торжествення осень. Мощный шум её ветвей и листьев. Синие и крсные цветы... Подрки. Уткин. .... Пиво по углм. Я... пьяный, голодный до безумия, нпоенный Ос. кчюсь кк былинк. Дмы-птронессы. Киоски. Стыд з все это. Стыд и ненвисть, и злоб легк кк тнцовщиц. Ощущение тргедии всего мир, всего земного шр, потом утерянное. Япония. Мировя войн. Москв тинствення и ледяня. ...Ловля рыбы в Чирчихе. Бзр. Пирожки с перцем. Лиловые зкты. Медленные и грубые перемены свет. Брышни в отелях. Поляки в новой нтифшистской форме. Генерл в берете. Дивные нтрепренеры, берущие и дющие, и ткие же девушки. Умение жить среди д. Улиц К. Мркс. .... Пиво, спирт. Мое неуклюжее тело, оступющееся в рыки... Вечер от всей души. Провод н Пушкинской, и все в снегу. Недоверие, мерзость... Ужс до оцепенения. Юбилей Вс. Ивнов. Мои тосты. А.Т.(Алексей Толстой?)...".

В этих описниях невозможно отделить кртины природы от тргического взгляд н людей, нежность от близости родных, удивления от появления европейски подтянутых поляков, новых московских крсоток, пьяный угр и скользкие рыки, кнльчики, рзделяющие улицы, в которые можно спьяну свлиться.

Вс. Ивнов зписывет почти в те же дни, но его взгляд более желчный, острый и иногд дже злой, хотя в чем-то он пересекется с Луговским: "Город жуликов, сбежвшихся сюд со всего юг, внтюристов, эксплутирующих невежество, ттуировнных стриков, клек и мльчишек и девчонок, рботющих н предприятиях. Вчер видел толпу рестовнных, бледных, в черной пыльной одежде, - они сидели н корточкх посреди пыльной улицы, ожидя очереди в снпропускник. Мы шли мимо. Я скзл спутнику, тк кк нс днем ещё зствляли перейти н ту сторону улицы милиционеры:

- Перейдем н ту сторону.

Стриженные клокми, кк овцы, рестнтки крикнули:

- Вшей боитесь, сволочи. ...

Скоро будет год, кк мы приехли в Тшкент. Я не помню ткого общегородского события, которое взволновло бы всех и все бы о нем говорили, - рзве бндитизм, снятие чсов и одежды. Преимуществ центрлизции".

Пйки

Выступли н поэтических вечерх, писли сттьи, делли сборники для фронт и чтобы обеспечить себя зрботкми, и чтобы чувствовть себя нужными стрне, фронту, нроду.

Фдеев из Москвы рссылет письм с требовнием откликнуться н военную тему. Но многие просто не считют себя впрве, нходясь в тылу, сочинять "н зкз", не нюхя пороху. Они пытются "писть в стол" о том, что пережили сми, что чувствовли н смом деле. Те же, кто искренне нпишет об ужсх войны, об эвкуции, будет тут же подвергнут суровой пртийной критике з произведения, "проникнутые мотивми стрдния, смерти, обреченности". В донесении н имя Мленков о положении в литертуре, соствленном в первые послевоенные годы, подводились некоторые итоги деятельности пистелей во время войны.

"Вместо того чтобы, предствляя передовую чсть советского обществ, морльно укреплять нрод, звть его к победе в труднейшие периоды войны, они сми поддвлись пнике, млодушествовли. Одни, испугвшись трудностей, - продолжл доносить зв. отделом культуры ЦК, - в 1941-1942 годх опустили руки и ничего не писли. Тк К. Федин, Вс. Ивнов, В. Луговской в эти годы не опубликовли ни одного художественного произведения, "отсиживлись". Другие - создвли ткие произведения, которые усугубляли и без того тяжелые переживния советских людей. Н. Асеев, М. Зощенко, И. Сельвинский, К. Чуковский создли безыдейные, вредные произведения".

И. Сельвинский был жестко "прорботн" з стихотворение "Россия", Мргрит Алигер з цикл стихов о войне. Личные, исповедльные стихи Симонов "Жди меня", тргическую поэму Антокольского о погибшем сыне, птриотические стихи Ахмтовой влсть вынужден был поддерживть: в смые тяжелые дни войны фронт уже см отбирл для себя необходимое. В конце 1941 - нчле 1942 год прошло несколько вечеров поэтов. Анн Андреевн Ахмтов жловлсь Л.К. Чуковской 25 янвря, что её зствляют выступть дв дня подряд, " у неё нет сил; что он имеет прво не рботть совсем н основнии своей инвлидной крточки ("Неужели Вы этого не знли?"). Н мое предложение покзть эту крточку в Союзе: "тогд меня вышлют в Бухру кк нерботющую".

Жизнь н крточки был почти невозможн, требовлись ндбвки, кк говорили - лимиты. Все мгзины были преврщены в рспределители. Нселение и беженцы из Москвы были рзбиты н ктегории - одним полглся совнркомовский пек, другим литер А, литер Б, кто же был безлитерный - тот имел простую хлебную крточку. Выдвли шелуху от кко и желудевый кофе. Обедли в пистельской столовой, но это тоже требовло особых документов, необходимо было получить рзрешение.

Из дневников Вс. Ивнов: "Кждый день в неподлеку пистельской столовой, у тополей стоят рвные нищие, и стоят тк прочно, словно стоять им здесь всегд. ... Обед - опять рспрення пшення кш без мсл н воде или нечто, слепленное из мкрон".

Чсто в столовой двли "зтируху" - блнду. Это был клейкя жидкость, остткми которой звсегдти кормили пригретых бездомных собк.

"В пйковые периоды - тких у нс было несколько, - писл Н.Я. Мндельштм в своих воспоминниях, - глвной литертурной сенсцией служили выдчи в мгзинх, куд прикрепляли лучших".

В рхиве Луговского сохрнилось письмо в Совнрком Узбекистн от Московского комитет дрмтургов, возглвляемого Н. Погодиным. Когд Нркомторг приступил к рздче тк нзывемых "зимних пйков" (речь идет об осени 1942 год), преднзнченных для деятелей литертуры и искусств, дрмтургов в этих спискх почему-то не окзлось. Это вызывет зконное возмущение. "Автор идущей в тетре пьесы, если он не член ССП, пйк не получет, ктеры, игрющие в его пьесе, укзнным пйком пользуются".

Оствленные вещи

Еще до войны, в 40-м году Ахмтов нчл "Поэму без героя", поэму об ушедшем, рстявшем времени, которую, кк он нписл в предисловии, вызвл к жизни "бунт вещей". Вещи в доме, оствленные близкой подругой Анны Андреевны О. Глебовой-Судейкиной, эмигрироввшей в Приж, "вдруг потребовли своего мест под поэтическим солнцем". В них жил пмять о прошедшей эпохе. Рбот нд поэмой в эвкуции, где не было не только вещей, но вообще ничего своего, придвл ей иной смысл и объем текст.

Однжды Чуковскя прочл Ахмтовой свои стихи:

Я тм оствил, я не взял с собой,

Среди вещей любимых позбыл Ту тишину, что полночью пустой Мне о грядущем внятно говорил.

Теперь он убитя лежит В той бывшей комнте - фугской иль снрядом,

И зеркло, где стршное дрожит Лицо судьбы, - убито с нею рядом.

"Я кк рз в последние дни, - скзл ей Ахмтов, - все думл нписть о вещх, оствленных тм, и о тех, которые взял с собой... Теперь не придется..."

Мысли о том, что оствлены в Москве и Ленингрде не просто предметы, мебель, стены, оствлено что-то ещё более существенное - прошля жизнь, исчезнувшие зпхи, вчершние рдости, приходили в голову смым рзным поэтм. И порзительно, кк н фотогрфиях, сделнных до и после войны, меняются лиц, словно ккя-то тень нбежл н них. Никогд и никто уже не будет прежним. Теперь все предметы, ощущения, нстроения делятся н те, что были "до и после". Слово "довоенный" стло вмещть в себя целый уничтоженный мир...

Что же ксется быт, уклд... Порвлсь последняя нить, связыввшя 30-е годы с 20-ми и - через них - с нчлом век. 40-е годы перерубили время нвсегд.

Отсюд поэм-прощние с прошлым веком; Ахмтов, кк никто другой, почувствовл, что прошлое зкончилось именно во время войны, не с приходом большевиков.

Луговской в те тшкентские годы тоже здумлся о рзрыве во времени, о внезпно открывшейся бездне. Он пробовл то одно, то другое нзвние для своей книги поэм: "Жизнь", "Книг Бытия", "Книг Жизни", "Середин век", пытясь определить мсштб произошедших в ХХ веке ктклизмов, изменивших и судьбу кждого человек, окзвшегося в водовороте истории.

Он пытлся рзгдть зконы этого кошмр и определить в нем место человек, естественно стремящегося к счстью, к уюту, с его предствлением о счстье и об уюте.

Все вещи, все предметы, все движенья,

Которые я вижу н пути,

Мне зменяет тонкий, нестерпимый Холодный зпх необжитых комнт,

Где стрсть и смерть, и мерзость и любовь Сошлись поспешно в бешеном единстве.

Я вижу все - оствленные книги,

Оствленные рукописи, двери,

Незмкнутые, белые; буфет,

Свидетель бородтых поколений,

Кртины в бедных, потемневших рмх,

Что до сих пор висят в моей столовой ...

Мы преступили все противоречья И вышли прямо к морю простоты,

Иль пустоты - что верней - не зню.

Об этом, верно, знет мой отец,

Он спит н Алексеевском клдбище,

Что з Сокольникми. Все тот же воздух В оствленной квртире сохрняет Сухие линии движений, жестов,

Голов и профилей, и тени рзговоров,

И тени клятв, и тень моей судьбы.

Поэм из книги "Середин век" тк и нзывлсь - "О вещх" (здесь цитируется её первый вринт).

Рспределитель

Но был и бсолютно бытовя проблем. Когд уезжли в Тшкент из Москвы, стоял поздняя осень, многие зхвтили только смое необходимое.

Новым обиттелям Тшкент все труднее было переносить жру. Тмр Груберт пишет весной Ттьяне Луговской из Москвы: "У вс скоро будет жрко. Кк ты? Ведь все летние плтья у меня в сундуке. Ищу окзией переслть, но пок безрезульттно". Тмр Эдгрдовн - первя жен Луговского остлсь в Москве в их общей большой квртире в Строконюшенном переулке.

Ирин Голубкин, мть другой дочери Луговского - Людмилы, был в эти дни в местечке Куропткино, недлеко от Смркнд и Тшкент, где рботл в госпитле. "О том, что ты чувствуешь себя плохо, что жизнь твоя полн тревог и неприятностей, - писл Луговскому он, - что мтерильно скверно - я предствлял до получения твоего письм. Дже в Тшкент вы (пистельскя сред) умудрились перенести все отрицтельные условия существовния Москвы. Ты тк же неиспрвим".

Итк, нступл весн, войн продолжлсь, и пистели, поэты и дрмтурги, глвное, их жены стли через спецрспределители добывть себе одежду. Нверх, нркому торговли пошли письм с просьбми, в чстности, и от московских дрмтургов: "З год пребывния в Тшкенте небольшое количество белья, носков и проч её совершенно износилось, возобновить зпс их по местным условиям было невозможно, и к нстоящему времени ряд нших товрищей, в том числе и руководящих членов Бюро Комитет, очутились в весьм зтруднительном и, дже можно скзть, бедственном положении. Им необходимо срочно помочь, отпустив для них хотя бы минимльно количество носильного белья (по три пры), носков (по 6 пр), носовых плтков (по 6 шт.), обуви (по 1 пре) и по 1 костюму. ...

Учитывя, что выдть все просимые вещи для всех членов ншего коллектив может окзться зтруднительным, Бюро сделло отбор ниболее нуждющихся товрищей, список которых помещен н обороте нстоящего письм, и выржет уверенность, что ткое небольшое количество не сможет зтруднить выполнение ншей просьбы".

Список остро нуждющихся литерторов тоже сохрнился в рхиве Луговского, хотя его имени тм не было, но примечтельно, что остро нуждющимися в основном окзлись прторг, председтель Ревизионной комиссии и прочие не "знтные" товрищи. Тк они обсуждли и голосовли чсми подряд по поводу носков, носильного белья и носовых плтков.

Мрия Белкин с юмором описывл одно из тких рспределений: "Бытовя комиссия ССП решил добыть эвкуировнным пистелям вещи ширпотреб. Для этого н Первомйскую в Союз выехл директор универмг с продвцми и кссиром. ... Все проходит под лозунгом "остро нуждющимся эвкуировнным пистелям". Итк, сцен: узкий зл, в обычное время столовя, сейчс з сдвинутыми столми нкидны груды товров - одеял, ичиги (узбекские спожки), шелк, шерсть и прочее. Стен стекляння, окн в сд, видны деревья ... Слев и спрв две двери. З дверями толп. Слев "нечистые", спрв "чистые".

Лесня (толстя, хромя женщин, кжется, пистельниц, что нписл - неизвестно, подходит к дверям нлево сквозь стекло). "Товр н всех хвтит! Спокойствие, спокойствие... (подходит к дверям) грждне, грждне, в первую очередь будут отпускться товры членм президиум, членм комиссии, отъезжющим н фронт, в Москву и больным".... Первя мдм Ивнов, в собольей курточке, вид явно "остро нуждющийся", Лежнев, Погодин, Шнзмн (директор столовой) и пр. пр. знкомые и родные, друзья и товрищи. Все бросются к прилвкм. ...". Чсть текст в письме вычеркнут военной цензурой, которя сочл ткие описния неприемлемыми.

Тмр Ивнов, жен Вс. Ивнов, вместе с Е. Пешковой, известной хлопотми об рестовнных и ссыльных, блгородной деятельностью в Крсном Кресте, рботли в Тшкенте в Комиссии помощи эвкуировнным детям. Вместе с женми крупных пртийных рботников, тоже из этой комиссии, были связны со всеми рспределителями и внешне сильно отличлись от обычной эвкуировнной публики. Всегд изыскнно одетые, прекрсно причеснные дмы соствляли элиту пистельских жен. К сливкм пистельской колонии относились ткже Людмил Ильиничн Толстя и Ндежд Алексеевн Пешков (вдов сын Горького). Отсюд и некоторя ирония к именитым в письмх Мрии Белкиной.

Елен Сергеевн и Ттьян Луговскя решили делть шляпки и продвть их обеспеченным дмм из эвкуировнных. Делли они шляпки из подручного мтерил; обрезков мтерии, проволоки, - стирли, крсили, крхмлили - и дело пошло. Появились первые клиентки. Уговорить дму купить изыскнную шляпку, д ещё в условиях жры, было делом несложным. Кроме того, вкус Елены Сергеевны кзлся покуптельницм безупречным. Товр стли брть. Но кков был ужс модисток, когд выяснилось, что клиентки не могли дойти в них дже до порог дом - шляпки подло рзвливлись, рссыплись прямо у них н голове. Нездчливые модистки прекртили свое производство.

Алйский рынок

Кк и в любом восточном городе, рынок, рыночня площдь были центром. К ним стягивлись улицы, здесь узнвли новости со всего свет, рсскзывли последние городские сплетни. Теперь, во время войны, именно здесь сосредоточивлсь жизнь людей.

Умение обменивть вещи н продукты или одни продукты н другие высоко ценилось в пистельской среде.

"Это делли все, - вспоминл Ндежд Яковлевн о тех днях, - но мы с ней (Ахмтовой. - Н.Г.) не умели делть то, что делют все, ... то есть получть пек бубликми, менять их с приплтой н хлеб, лишнюю чсть хлеб снов обменивть, н приплту выгдывть горсточку рис... У нс зкружилсь голов от множеств тонких оперций, н которые были способны все, нм решительно не везло, потому что я иногд промргивл смые основные предметы обмен".

Дополнительный пек для Ахмтовой появился непостижимым обрзом. В Тшкент по првительственному проводу позвонил см Жднов (!) и попросил позботиться об Ахмтовой, вспоминл Ндежд Мндельштм.

"Он, нверное, объяснил, кто он ("нш лучший", "нш стрейший поэт"), и в результте приличный пистель из эвкуировнных спроворил ей дв пйк в двух мгзинх и жен пистеля, женщин с милицейским стжем, приносил домой выдчи и кормил Ахмтову. Когд они уехли, второй пек отсох, тк кк требовлсь новя доз хлопот и улещивний".

Здесь ещё одно стрнное сближенье - Жднов, зботящийся об Ахмтовой. Пртийный деятель, который после войны своим знменитым доклдом 1946 год о журнлх "Звезд" и "Ленингрд", об Ахмтовой - "монхине и блуднице" ннесет ей почти смертельный удр, после которого он с трудом опрвится. Но в тот момент влсть оберегл великую поэтессу, ндеясь, что её поэзия ещё пригодится.

Об Алйском рынке, существоввшем во время войны в "рзвртной пышности" изобилия, ярких крсок, дорогих вещей и нищеты, вспоминли почти все обиттели Тшкент. Художниц Влентин Ходсевич с горечью писл о том, что Союз художников не позботился о пйкх для своих членов, пришлось идти менять вещи н бзр, чтобы купить еды, вернулись голодные, с огромным стринным подносом, повесили его н стену и любовлись.

"А бзры, н которых из-з бедности ничего нельзя было купить, кзлись необычйно живописными и изобильными. Флмндские нтюрморты и узбекские узкие глз. Орехи, схр, сло, виногрд и строномические цены. И ни копейки никогд не уступят", - вспоминл Ттьян Луговскя.

"Азитский, крсочный, веселый, сытый бзр! Золотистые, солнечные дыни, орнжевые тыквы, прозрчные, подвешенные гирляндми гроздья виногрд, бочонки мед, мешки с белоснежным рисом, брхтные домики молотого крсного перц, розовые куски сл с тонкой коричневой прослойкой мяс, брньи туши, подвешенные з ноги, живые брны с огромными, хоть н тчке вези, курдюкми и одуряюще пхнущий, прямо с пышущих углей - шшлык! Горячий, чуть не дымящийся плов, который узбечки носили в чугунх, звернутых в толстые втные одеял, и тут же могли положить н люминиевую трелку, или в горсть, или н гзету. И ткие соблзнительные, с поджристой корочкой, лепешки - вожделение всех голодющих и недоедющих!

Помню, кк при мне, - писл Мрия Белкин, - н этом бзре несколько здоровенных узбеков в втных хлтх, ндетых прямо н голое тело, подпояснных рзноцветными кушкми, нвлились н одного тощего, беднолицего юношу, который стщил лепешку и судорожно глотл её, не прожевывя, боясь, что её могут отнять. Его били ногми человек пять, перебрсывя его от одного к другому, он не зщищлся - покорно принимл побои. Мы с одной узбечкой бросились к торгшм, умоляя их не клечить прня, но они нс отпихнули..."

Где-то среди богтых прилвков ходил голодный сын Мрины Цветевой Мур Эфрон.

Луговской, кк уже говорилось, переживя острую депрессию, уходил н рынок, сидел н ступенях, влялся в пыли... Его существовние проходило у всех н глзх, но мло кто понимл, что с ним творится.

Три дня сижу я н Алйском рынке,

Н кменной приступочке у двери В ккую-то холодную ртель. ...

Идут верблюды с тощими горбми.

Стрекочут белорусские еврейки,

Узбеки рзговривют тихо.

О сонный рзворот тшкентских дней!

Я пьян с утр, может быть, и рньше... ...

Поэт сидит н зплевнных ступенькх среди роскошного изобилия крсок, вокруг восточный бзр, в котором он чувствует себя юродивым, нищим поэтом и, может быть, оттого бсолютно свободным. Его узнют, ему нливют. А он не стесняется, не боится унижения. И в отличие от Ахмтовой - просит. Он все более и более уходит от себя вчершнего, довольного, блгополучного. Все это стнет темой поэмы "Алйский рынок".

В нчле 1942 год М. Белкин писл в послниях мужу н фронт нечто вроде хроники тшкентской жизни. "Луговской - стря пьяня рзвлин .... Пьет, вляется в кнвх, про него говорят "Луговской пошел в рык"..."

"А Володя зпил, и пил ужсно, пок мм не умерл, потом кк отрезло, - вспоминл Ттьян Луговскя. Он подробно рсскзывл кк они перевозили безндежно больную в квртирку н Жуковскую: - ...я тм дже уют нвел, я зхотел перевезти мму домой. Но очень трудно было нйти перевозку. Мы с Володей дже в исполком ходили, он все пльто рспхивл, чтобы орден было видно. Нконец, нм дли рзрешение: если привезут рненого и больниц его примет, н этой перевозке отвезти мму.

Я трое или четверо суток дежурил в проходной. Нконец, однжды ночью повезло - привезли военного в больших чинх и его приняли. Я бросилсь собирть мму, он ни в ккую - сознние же мутное. Тут случился один врч, ему было по дороге с нми, и он мму уговорил кк-то, то шофер уже пришел туд, что ему нужно ехть. Ндели н неё пльто здом нперед, погрузили и поехли. Врч по дороге высдили, подъехли к дому, шофер носилки поствил н землю - дльше кк хотите - и уехл. Тшкентскя зим, слякоть. Но тут Поля прибежл, помогли.

Дом мм немного отошл, стл узнвть. Один рз кто-то зшел, он вызвл Полю - "Кк ты встречешь гостей? Купи торт, пирожные".

Ттьян Алексндровн говорил, что испытывл ужсные муки стыд з пьющего брт и однжды, уже познкомившись с Ахмтовой, зшл к ней в подвленном состоянии. Ахмтов спросил, что с ней. И нстоял н ответе. Ттьян Алексндровн признлсь, что боится возврщться домой, её унижет пьянство брт, которое видно всем. Н это Ахмтов достточно жестко зметил, что её брт - поэт, у него могут быть пдения, без пдений не бывет и взлетов.

Что мне скзть? Я только холод век,

А ложь - мое седое острие.

Подйте, рди бог.

И нд миром Опять восходит нищий и прохожий,

Ксясь лбом бензиновых колонок,

Дредноуты пускя по морям,

Все рзрушя, поднимя в воздух,

От человечьей мощи зикясь.

Но есть н свете, н Алйском рынке Одн приступочк, одн ступеньк,

Где я сижу, и от неё по свету Н целый мир рсходятся лучи. ...

Моя ндежд только в отрицнье.

Кк звтр я унижусь, непонятно.

Остыли и обветрились ступеньки Ночного дом н Алйском рынке.

У Всеволод Ивнов в дневнике от 10 сентября 1942 год зписн рсскз Луговского о некоем кпитне Лейкине, с которым он познкомился в шшлычной возле Алйского рынк: "... Стен нроду в шшлычной. Перед кпитном, что в кзчьей одежде с чубчиком, четыре бутылки водки, нерскупоренные, в ряд.

Ккой-то рмянин в укринской рубхе здел нрзб и рзорвл от кря и до кря. ....

Опять т же игр. Пляшут с неподвижными, идольскими лицми дв инвлид - безногие, безрукие. Кпитн нчинет брнить тыл, рзврт ... и см выбрсывет из сумки деньги з двдцть пять шшлыков. Зтем брнь с "пехотинцми", бегство н бзр з помощью. "Пехотинцы" ругют квлеристов... Инвлиды пляшут перед пехотинцми. Армянин брюхом ложится н виногрд, покрывющий грязный стол, и сумку с деньгми, оствленную кпитном Лейкиным...

Когд он рсскзывл, я думл о людской привычке: привыкнув убивть вернувшись, кк жить мирно? Ведь после прошлой войны продолжлсь войн клссовя, где подобные кпитны Лейкины могли проявить себя ...".

Эти почти брейгелевские кртинки крсноречиво свидетельствовли, что советский мир н войне, тк же кк и в лгерях - исчез или же уменьшился шгреневой кожей до рзмер зметки в гзете "Првд"; советские пистели и поэты, столько положившие н созидние его в своих произведениях, столкнулись с тем, что его н смом деле нет. Было то, что подмигивло с брейгелевских кртин - злоб, хитрость, звисть, глупость или сияло с икон - доброт, милосердие, сострдние.

Войн двл кждому поэту или пистелю великий шнс - окзться рядом с кпитнми Лейкиными, окзться рядом с клекми и инвлидми, когд они дико тнцуют, пьют, ругют пехотинцев или квлеристов. Луговской опишет эту шшлычную в одной из своих поэм:

Вот збегловк.

Сюд приходят Девчонки, бескорыстные, кк дети,

Родня рвнь, рябые спекулянты,

Жеребчики из продуктовых склдов

Весь тыловой непогребенный сброд.

Сидит, сощурясь, грмонист угрюмый,

Угрюмо пляшет молодой клек,

Безрукие взметя рукв....

Россия вернулсь к смой себе в этом восточном городе. Он стл ткой, ккой они, пистели и поэты, живущие собрниями, нгрдми, зкзными рботми, её двно не видели или не хотели видеть. Эти "безрукие рукв" он взметл двно, острейшее сострдние, не пфос и крик, приходили только сейчс.

Но льется чд, и свирепеет солнце,

Угрюмо пляшет молодой клек.

Кося тень фронтов и дезертирств Лежит углом н лицх и столх.

Кпитн Лейкин, стрнно рифмующийся с кпитном Копейкиным, Лебядкиным, пьянчужк Мрмелдов - все они вдруг повылезли из щелей, куд их зтолкнул советскя влсть, объявив несуществующими, и зстучли снчл по тшкентским, потом и по столичным улицм костылями, обрубкми, тележкми, змхли пустыми руквми. Трдиция русской культуры от Пушкин, Достоевского и Толстого - всегд быть и с ристокртией дух, и с отверженными и чувствовть нпряжение, которое проходит через эти противоположные миры. Стрнно считть, что поэт просто опустился и оттого штлся по этим стршным углм, скорее можно скзть, что Луговской возврщлся туд, откуд был родом, к привычкм вырстившей его культурной среды.

В дрме Ахмтовой "Энум элиш" ("Сон во сне") - в ремрке - есть кртин Алйского рынк, увиденного поэтом кк бы лет семьсот нзд.

"Крй бзр. Под стеной юродивый. Вся - склоченный, полуголый, слепой. Гдет, к нему очередь. Подходит Х. Выглядывет из окн - опускет н Всю яблоко.

Он угдывет, что яблоко от нее. Движение в очереди ("С утр стоим" и т.д.).

Х.: Вся, погдй мне.

Слепой: Не бери см себя з руку,

Не веди см себя з реку,

Н себя пльцем не покзывй,

Про себя не рсскзывй...

Идешь, идешь и споткнешься..."

Х. - героиня пьесы, см Ахмтов. Совет юродивого прозорливц он, может быть, и пытлсь выполнить.

Ахмтов не писл подробных писем - их все рвно внимтельно читли в оргнх; сжигл или уничтожл все, что кк-то могло нвредить её близким или ей смой (тк он уничтожил в 1945 году цитируемую дрму, потом уже по пмяти восстнвливл её в 60-е годы). Не покзывть н себя пльцем и не рсскзывть про себя - не удвлось. Это противоречило смому исповедльному духу её поэзии. Все, что было ею нписно, существовло только кк её личное чувство, её переживние.

Этот совет юродивого можно было отнести и к Луговскому; все поэмы он писл в те годы только от своего имени, бсолютно не скрывя от читтеля, что все происходящее с ним его личный внутренний опыт, его слезы, его унижения, его пдения.

Когд-то в 20-е годы Шкловский в рецензии н сборник стихов Ахмтовой писл о "бесстыдстве поэтов и поэзии": "Мяковский вствляет в свои стихи дрес своего дом, номер квртиры, в которой живет его любимя, дрес своей дчи, имя сестры.

Жжд конкретности, борьб з существовние вещей, з вещи с "мленькой буквы", з вещи, не понятия - это пфос сегодняшнего дня поэзии.

Почему поэты могут не стыдиться? Потому, что их дневник, их исповеди преврщены в стихи, не зрифмовны. Конкретность - вещь, стл чстью художественной композиции.

Человеческя судьб стл художественным приемом".

Может быть, Шкловский что-то преувеличивл, но тков был его стиль в 20-е годы.

Удивительно другое: влсть нучилсь искть в стихх и прозе не только клевету н строй, но своеобрзные смодоносы. Им, к примеру, стл "Повесть о рзуме" М. Зощенко, исповедльное повествовние, которое использовлось чиновникми для борьбы с втором.

Об этом и предупреждет юродивый с Алйского рынк: "О себе смой не рсскзывй!"

"Ноев ковчег". Улиц Крл Мркс,7

"Я живу в центре город, у Крсной площди со сттуей Ленин, у смого здния СНК Совнрком, - писл Мур сестре об улице Крл Мркс, минутх в 15 ходьбы - Союз пистелей и столовя, 5 минут от книжного и букинистического мгзинов; почти все под боком. ... И через несколько дней продолжл: - ... я нхожусь в постоянном тесном общении с пистельской средой.... Д, я пистелей зню хорошо; передо мной они всегд предствли в их нтурльном виде, ибо я всегд предствлял для них человек слушющего, перед которым можно болтть без удержу. Некоторые дже, учитывя мою оригинльность, прикидывлись совсем другими, чем н смом деле".

Из письм В. Меркурьевой, знкомой А. Ахмтовой: "Хочется рсскзть о смой ни н что не похожей - об Анне Ахмтовой. Пришл он к нм 2 преля, кк всегд незвня, неожидння, зкурил - смокрутку ... стл рсскзывть о "лепрозории" - общежитии пистелей, где он живет, остроумно, нсмешливо и незлобиво".

А Мрия Белкин чсто писл мужу в блокдный Ленингрд письм-кртины, письм-сценки, где остроумно изобржл быт пистельского дом.

Тшкент. 17 мрт 1942 год.

"Я, конечно, уже н боевом посту - кк меня здесь дрзнят - у коляски. Предствь себе тк - сцен, н сцене двухэтжный дом, дв прдных, нд ними дв блкончик. Утро. Солнце светит сквозь пелену туч. Н лестнице, сквозь рзорвнную мглу, кусок голубого неб и громды снежных гор (отрогов Тянь-Шня) скорее подрзумевются, чем видятся, но в 12 чсов будут ясно видны.

Знвес поднят, учстники спекткля - провинцильные ктеры - игрют пьесу плохо нписнную: нет ролей, им скучно.

Итк, знвес поднят:

Н втором этже открывется окно - высовывется мдм Блгя, профессорш в белом кпоте в рюшкх. Дм лет 45. Грузня брюнетк, нос грушей ... игрет молодую.

Мдм Блгя (з кулисы). Утеночек, утеночек...

Утеночек (проф. Блгой). Появляется в окне, круглые очки. Белый колпк с кисточкой. Шея очень длиння, голов болтется, кк тыкв н шесте.

Утеночек. Мм... (Мдм Блгя прильнул, об исчезют...)

Появляется рыжя кошк, по крнизу подбирется к окну.

М. Блгя - брысь, брысь... (кошк исчезет).

Открывется прдня слев, появляется Улицкий - персонж без слов. Толстый, короткий - срезння с двух сторон сигр. Думет, что пистель зблуждение. Торговец - когд в столовой рзвешивют продукты, ясно - ншел место в жизни. Ночня пижм, глоши, дрповя кепк, кубрем слетет с крылечк, во двор торопится - во дворе уборня, вход только в глошх и противогзе...

Рыжя кошк опять появляется н крнизе. В окно выглядывет проф. Блгой. Кисточк н колпке болтется, выржение лиц кровождно, в руке острый предмет. Он говорит з кулисы: "Подожди деточк, я её, стерву, сейчс!" Кошк нклывется н предмет, взвизгивет - окно зхлопывется. Блгой с демоническим смехом исчезет. Сцен пуст. Проходят люди с портфелями в Совнрком - н лицх ндежд, проходят люди с портфелями из Совнрком - н лицх нет ндежды...

Возврщется Улицкий - он доволен, улыбется. Открывется прдное спрв - выходит седой, тощий гржднин, бывший рхитектор, теперь ... дед, с ведром, персонж явно тргический, в пьесу попл по бездрности втор. Из двери выходит Шток - клетчтя пижм, хлт до пят, фетровя шляп, в одной руке - помойное ведро, в другой - ночной горшок или что-то похожее. Долго стоит с ппиросой в зубх, ждет прохожего, чтобы зкурить. Идет беженк с ребенком, из прдной выходит жен Улицкого, в рукх яйц - идет з кулисы жрить мужу яичницу.

Беженк (вялым, безрзличным голосом). Подйте что-нибудь.

Жен Улицкого. Что ты, миля, я ткя же беженк, кк и ты...

Беженк. Подйте...

Жен Улицкого. Вот пристл, я тебе по-русски говорю: я ткя же беженк, неужели не понятно?

Ребенок смотрит пустыми, бездонными глзми... Беженк проходит, волоч ноги, обмотнные тряпьем. Жен Улицкого берет под руку Шток, уходят в ворот. Мдм Городецкя подходит к постоянному персонжу пьесы - перед домом н сцене колясочк, у колясочки мть, вечно пишет письм.

М.Городецкя. Я хочу узнть у вс одну тйну. Только дйте слово - вы никому об этом не скжете. ... Когд нступит жр, вы срежете вши прелестные локоны ("прелестные" произносится через "э" оборотное). Нет? Очень рд, у вс тон нгличнки, локоны вм к лицу. Если бы вы знли, ккие были у меня локоны. Вы предствляете, я, полуобнження, локоны до колен и у моих ног Антолий Фрнс, вы знете, он нписл "Боги жждут", это ткой ромн. Мы в Приже были смя интересня пр...

Выходит см Городецкий. В крмне водк, бутылк.

Мдм Городецкя. Сереж, где ты .... Ужсно быть женой поэт. Вш муж, кжется, критик, я зню, ткой хорошенький блондин. Есенин тоже был блондин, он з один поцелуй был готов пожертвовть жизнью, но я его выгнл: "Сережк, убирйся!" - и кинул кблуком, тогд были модны золотые кблуки...

Но пьес слишком зтянулсь, скучно и втору, и зрителям, и ктерм.

Выходит дворник-узбек в втном хлте, подпояснный женским плтком, он метет, поднимется стршня пыль, все исчезет...

Очень жрко стновится. Дмы вылезют в летних пльто, и я с вожделением вспоминю о том, что когд-то у меня были дже дв..."

Тк зкнчивлось это письмо. Н сцене - дворник, поднимющий пыль, в мреве которой теряются все персонжи.

Дом н Крл Мркс с новыми и стрыми жителями постепенно обрстл новым бытом, своими сплетнями, слухми и некдотми. "Анн Ахмтов и Городецкий живут в этом же доме, что и я. Женя Пстернк просил передть привет. Б.Л. Борис Пстернк в Чистополе, поехл со второй женой. Где Асмус, не зню; Хзин клнялся, с ним его ... Фрдкин .... Грф Алексей Николевич рзъезжет н своем форде, его грфиня ... вся в "духх" и "мехх" приезжет и уезжет ...", - подробно писл Белкин мужу о пистельской колонии.

Ахмтов и Сергей Городецкий были близко знкомы ещё с дореволюционных времен, по "Цеху поэтов", кмеистическим собрниям. К 40-м годм в нем от прежнего известного поэт, близкого знкомого и друг Блок, Клюев, Есенин, почти ничего не остлось. По словм Л.К. Чуковской, Ахмтов в Тшкенте отзывлсь о нем тк: "Потоки клеветы, которые извергло это чудовище н обоих погибших товрищей (Гумилев и Мндельштм), не имеют себе рвных".

Нблюдтельный Мур Эфрон говорил юному Эдику Ббеву: "Вот, нпример, Анн Ахмтов нписл стихи о своей "вольности" и "збве": "А нутро притщится слв погремушкой нд ухом бренчть..." Сергей Митрофнович Городецкий говорит: "Кто это пишет? Анн Ахмтов? Моя недоучк..." ...".

"Вместе и нряду с "Избрнным" Анны Ахмтовой, - писл Ббев, - в Тшкенте были нпечтны и "Думы" Сергея Городецкого с подзголовком "Семндцтя книг стихов". Я принес этот сборник Анне Андреевне, думя, что ей это будет интересно. Он перелистл сборник, взглянул н титульный лист и скзл:

- Семндцтя книг стихов... Много я дм тому, кто вспомнит, кк нзывлсь шестндцтя книг!

Никто не помнил, и никто не знл".

Однко жен Городецкого Нимф, женщин со стрнностями, и дочь Ня помогли Ахмтовой, чсто бывли у нее.

В дневникх Л.К. Чуковской сохрнился ткой рзговор с Ахмтовой:

"Дня дв-три тому нзд он покзывл мне письмо из рмии, от очередного незнкомц, блгодрящего судьбу, что он живет н земле одновременно с нею. Очень трогтельное. Я вспомнил ткое же, полученное ею из рмии во время финской войны.

- Я покзл его Не, - скзл Ахмтов. - Он очень зло сообщил: "Пп сотни тких получет..." Потом я прочл ей дв четверостишья пмяти ленингрдского мльчик. Он скзл: "Очень похоже н "Мурк, не ходи тм сыч..."

Кк меня ненвидит все это семейство, и любит, и звидует мне. Ня оскорблен з отц... Нимф дня три нзд пришл ко мне и сообщил, что перечл "Из шести книг", что это однообрзно и очень бедно по языку".

И все-тки Ахмтов, хотя и считл дом н Крл Мркс "лепрозорием" и "вороньей слободкой", здесь н сквозняке чужого прострнств, нписл стихи, где есть обрз иного "зийского дом", в который вернулсь её душ после семисотлетних стрнствий.

...Все те же хоры звезд и вод,

Все тк же своды неб черны,

И тк же ветер носит зерн,

И ту же песню мть поет.

Он прочен, мой зийский дом,

И беспокоиться не ндо....

Еще приду. Цвети огрд,

Будь полон, чистый водоем.

Это стихотворение Ахмтов нписл уже перед отъездом, пройдя множество испытний: холодом, тоской по близким людям, зблуждениями и отчянием, болезнями, переездми. В чужом городе, где ничего не было своего, он нполнял прострнство своим присутствием. Он читл петербургскую поэму в Тшкенте, писл здесь новые стихи; и Зпд и Восток в её строкх перезвнивлись, оживли новыми крскми.

"По нружной лестнице ... я поднялся н длинный крытый блкон двухэтжного дом, - вспоминл поэт Влентин Берестов, мльчиком познкомившийся с Ахмтовой, - в нчле тшкентской улицы Крл Мркс. С блкон зстеклення дверь, служившя ткже и окном, вел в крохотную комнтку Ахмтовой, которую он нзывл "копилкой". Нзвние это с двумя смыслми. Мленькя комнтк - н месте сберкссы, приспособленной под общежитие для эвкуировнных.

Нд домом и двором стоял яркя голубя весенняя звезд. Он сиял кк рз нд той светящейся дверью, куд мы должны были войти. Поднимясь по деревянной крутой лесенке, я все время смотрел н звезду. ...

Голя электрическя лмпочк н белом шнуре. Ахмтов сидел н кзенной узенькой койке, откинувшись к белой стене".

Болезни. Кривотолки. Рсствния

Если ты смерть - отчего же ты плчешь см?

Если ты рдость - то рдость ткой не бывет.

А. Ахмтов. Ноябрь 1942

Ккя есть. Желю вм другую,

Получше. Счстьем больше не торгую ....

А. Ахмтов

Лидия Корнеевн Чуковскя жил н Жуковской, 54, в шестиметровой комнтушке под лестницей, о которой писл, что её "смело можно было бы нзвть чулном, если бы в ней не было окн".

"Когд летом 1942 год я зболел брюшным тифом и, отдв Люшу родителям, вылеживл шестинедельный бред в своем чулне, Анн Андреевн не рз нвещл меня. Однжды я рсслышл нд своей головой: "...у вс в комнте 100 грдусов: 40 вших и 60 тшкентских".

Вскоре Ахмтов зрзилсь и зболел тифом см. "Он метлсь по кровти, лицо было крсным и искженным, - вспоминл Светлн Сомов. "Чужие, кругом чужие! - восклицл он. Брл обрзок, со спинки кровти: Н грудь мне, когд умру..." И ккие-то бледные беспомощные женщины были вокруг". В эти стршные дни в бреду он писл стихи.

Смерть Я был н крю чего-то,

Чему верного нет и нзвнья...

Ззывющя дремот,

От себя смой ускользнье...

А я уже стою н подступх к чему-то,

Что достется всем, но рзною ценой...

Н этом корбле есть для меня кют,

И ветер в прусх - и стршня минут Прощния с моей родной стрной.

Потом был второй тиф - в нчле ноября 1942 год. Ее удлось устроить в снторий в Дюрмень под Тшкентом, потом её перевезли в стционр н улице Жуковской. Он готовилсь к смерти и в то же время боялсь умереть именно здесь и остться в пмяти потомков искженной слухми и нветми.

Еще в 1922 году Ахмтов нписл стихотворение "Клевет":

И всюду клевет сопутствовл мне,

Ее ползучий шг я слышл во сне И в мертвом городе под беспощдным небом,

Скитясь нугд з кровом и з хлебом.

И отблески её горят во всех глзх,

То кк предтельство, то кк невинный стрх.

Я не боюсь её. Н кждый вызов новый Есть у меня ответ достойный и суровый.

Но неизбежный день уже предвижу я,

Н утренней зре придут ко мне друзья,

И мой слдчйший сон рыдньем потревожт,

И обрзок н грудь остывшую положт.

Никем не знем тогд он войдет,

В моей крови её неутоленный рот Считть не устет не бывшие обиды,

Вплетя голос свой в моленья пнихиды.....

Тот обрзок н груди из стихотворения 1922 год появляется в 1942 в тифозном бреду. К Ахмтовой чсто зявлялсь веселя компния с Рневской, приходившей в сопровождении преднных ктрис; этому всегд сопутствовли выпивк, веселье, грубые некдоты, которые шокировли Лидию Корнеевну: у неё было другое поле деятельности - высокя поэзия, рзговоры, рбот с текстми. Нчлсь невидимя борьб н вытеснение противник, в которой верх одержл знменитя ктрис. Потом Рневскя говорил, что Ахмтов выствил Чуковскую, потому что т плохо о ней отзывлсь, и дже то, что Чуковскя испуглсь постновления 1946 год и боялсь общться с Ахмтовой. А уж это совсем не могло быть првдой, ведь Чуковскя с Ахмтовой познкомились и подружились в смые отчянные 30-е годы. Уж чего-чего, но стрх здесь не было. Были интриги, что возникет чсто около тлнтливых людей.

Тех, кто клеветл в 20-е годы, теперь Ахмтов нзывл "вязльщицми", это были местные сплетницы. Их рздржли её постоянные посетители, подношения, которые он получл, и дже то, что он щедро делилсь со всем двором. Они обсуждли её отношения с Рневской, пустили сплетню об их сожительстве. Ахмтов знл об этом. Мрия Белкин говорил, что эти дмы действительно сидели н нружной лестнице, нпротив хмтовской двери, и следили з всем, что происходило во дворе: кто к кому идет, кто от кого вышел - и при этом беспрерывно вязли. Ахмтов ответил всем "вязльщицм" стихотворением, нписнным 21 июня 1942 год:

Ккя есть. Желю вм другую,

Получше. Счстьем больше не торгую,

Кк шрлтны и оптовики.

Пок вы мирно отдыхли в Сочи,

Ко мне уже ползли ткие ночи,

И я ткие слышл звонки......

Нд Азией весенние тумны И яркие до ужс тюльпны Ковром зткли много сотен миль.

О, что мне делть с этой чистотою Природы, с неповинностью святою?

О, что мне делть с этими людьми?

Мне зрительницей быть не удвлось,

И почему-то я всегд вклинялсь В зпретнейшие зоны естеств.

Целительниц нежного недуг,

Чужих мужей вернейшя подруг И многих неутешня вдов.

"Вязльщицы" преследовли её всю жизнь, до смой смерти. Их иное нзвние, кк объясняет Л.К. Чуковскя, - "фурии - гильотины", женщины-фнтички, появившиеся в годы Фрнцузской революции. Их изобрзил Чрлз Диккенс в ромне "Повесть о двух городх". "Нкнуне кзни они сдились перед гильотиной в первых рядх и "деловито перебирли спицми". Не прерывя вязния, женщины подсчитывли отрезнные головы".

Ахмтов прекрсно знл свой мсштб. Рневскя рсскзывл, что когд Анн Андреевн вешл н дверь зписку со словми о том, чтобы её не беспокоили, тк кк он рботет, бумжку кждый рз срывли, т и чсу не могл провисеть, - понимли, что это втогрф знменитого поэт. Объяснять что-либо своим современникм он не пытлсь, стихотворение "Ккя есть...", скорее, было дресовно будущим поколениям, Ахмтов рсскзывет потомкм не о поэтической - о личной судьбе. В умении брть н себя чужие кресты он признвлсь ещё в середине 20-х первому биогрфу - П. Лукницкому. И здесь не было тщеслвия или гордыни, он не мерилсь с другими своим горем, скорее обнруживл перед читтелями рзность жизненных мсштбов. Он жил десятилетиями в тком концентрировнном кошмре ночей, звонков, тюремных очередей, измен, что "эти люди" просто не могли ни осознть, ни вместить в себя весь её опыт. Именно ткого род люди потом, с удивлением оглядывясь по сторонм, говорили: "А что, рзве кого-то сжли, рзве были ккие-то сложности в стрне? У нс все было хорошо". Слепот и глухот многим помогли выжить физически, но духовно убивли.

Ахмтову срвнивли с Кссндрой, он рно стл предвидеть будущее, в том числе и свое, в том числе и посмертное, поэтому он и обрщется к нм, зня зрнее, что мы прочтем в мемурх "вязльщиц".

Тк совпло, что с июня 1943 год Ахмтов и Чуковскя стли жить в одном дворе н улице Жуковской, знимлись литертурой с одними и теми же подросткми, которые приходили к ним н знятия, - Э. Ббевым, З. Тумновой, В. Берестовым.

"С середины декбря 1942 - го я перестл у Анны Андреевны бывть, писл Лидия Чуковскя. - И он более не посылл з мною гонцов. Вплоть до моего отъезд из Тшкент в Москву осенью 1943 год (то есть почти целый год!) - мы, живя в одном городе, изредк встречлись всего лишь н улице н окяннознойной, непереносимодлинной улице зитского город (который ей удлось, мне тк и не удлось полюбить)".

Летом 1952 год отношения между ними восстновились и продолжлись до смой смерти Ахмтовой. Лидия Корнеевн Чуковскя оствил подробные "Зписки", в которых зпечтлены тмосфер тех лет, многочисленные рзговоры с Анной Андреевной Ахмтовой.

Белый дом н улице Жуковской Нчло - середин 1942 год

Ты, Азии земля, ты, прх сыпучий Отживших беспощдных поколений,

Хрни мою измученную мть.

В. Луговской. Смерть мтери

Смерть мтери Луговских "Вспомнил я все детство, и елку, и ккие-то яблоневые сды, и собк, и юность мою, и зрелость", - писл Луговской в горестные дни рсствния с мтерью.

У них были особые, очень близкие отношения. Ттьян Луговскя в своей книге о детстве писл, что мм больше всех с детств любил Володю и это никого в семье не обижло. "Мть был смой большой любовью брт в жизни. Они были похожи, только он не поспевл з ним. Все в нем было крупнее. Поэтому он и умерл рньше времени. Душевно и физически устл. А по своему здоровью он могл бы прожить дольше".

Но эт любовь, видимо, нклдывл свой отпечток н его отношения с женщинми и женми; он всегд жил вместе с мтерью - и в квртире н Строконюшенном, и н Тверской, и в Лврушинском. Кк првило, сильня привязнность мтери и сын чсто мешет созднию того нормльного притяжения, которое должно возникть между мужем и женой. Тк и было в семье Луговского: и Тмр Груберт (его первя жен), и Суснн Чернов (его вторя жен) были в трудных отношениях с Ольгой Михйловной. Это при том, что друзей и учеников Луговского он обожл, они любили её. Влдимир был внутренне мягок, иногд дже слбохрктерен, о чем с двдцти лет писл в своих покянных письмх к женм, но умел собирться, нчинть все с нуля, приникя, кк к твердыне, к мтери.

Нет, мм, смерти! Нет!

Нельзя рсстться С твоей походкой поутру з дверью,

С тобой, которой имя было - Ольг. ...

Я через тысячи летящих поколений Все от тебя схвтил - движенье, брови,

И голос мой, и поступь, и устлость.

Ттьян Алексндровн не рз рсскзывл историю о том, что предшествовло тому, кк их мму окончтельно рзбил прлич. Он воспринимлсь кк новелл, зконченный литертурный сюжет.

"Перед войной у ммочки случился первый инсульт, он потерял речь. Володи не было, я его рзыскивл и дозвонилсь Елене Сергеевне Булгковой. Он срзу примчлсь, помогл мне делть все, смую грязную рботу.

Потом мы ммочку выходили, он совсем почти восстновилсь.

В лето войны мы жили н дче долго, очень трудно было её вывезти в Москву.

Осень 1941 год. Я привезл мму с дчи с Хотьково, куд мы после тяжелой болезни спрятли её от бомбежек. Привезл, потому что стло холодно, д и Хотьково уже нчли бомбить, и в Москве нходился брт после контузии, он о нем волновлсь.

Приехли под вечер. Гз почему-то не горел, мы рзожгли примус, вскипятили чйник. Квртир неубрння и нежиля, в одной из комнт живет чужя женщин, лишившяся угл из-з бомбежки.

Зтемненные окн, свет только от примус, и нши огромные тени н потолке её комнты. Мм тк был рд, что он дом, что мы снов вместе. Он сидел в кресле. Было тихо... Ждли бомбежки... И вдруг он зпел (до этого около год он уже не пел, ей было зпрещено, д и не могл он, голос пропл, было кровоизлияние в мозг). И вдруг зпел, д тк сильно, громко, молодо, кк певл когд-то в двние дни... Мы все зстыли и окменели в тех позх, в которых нс зстло её пение...

"О, весн прежних дней, светлые дни, вы нвсегд уж прошли", - пел он, и голос её лился без усилий и зполнял не только комнту, но и всю квртиру. Остновить, прервть её было стршной жестокостью. Творилось, что-то вжное, величественное, чего нельзя было прерывть.

Это было прощние с чем-то, утверждение чего-то знчительного, вечного, что было вжнее не только здоровья, но и жизни.

Отзвучл последняя нот рии, мм зкрыл глз и нчл пдть (точнее сползть) с кресл. Брт кинулся к ней, поднял. Мы перенесли её н кровть. Он был прлизовн, недвижн и нем. Это был конец её жизни.

Он прожил ещё семь месяцев, но был уже другя. Ткой, ккой он был рньше, до этого пения, мы её уже не видели.

Дльше было только стрдние и жлкое и мучительное существовние. Жизнь её кончилсь н этой рии Мсне. Кончилсь н пении. Он уже перестл быть птицей. Больную и недвижимую мы потщили её в Тшкент, тк кк брту было велено туд, и он не мог оствить мть одну в Москве".

В зписных книжкх Луговской с горечью писл:

"Ледяня ненвисть и беспомощность ...Крики мтери з стеной. Синие ночи и подлость без грниц. Рз ты пошел по этому крестному пути - должен все выдержть... Неумение жить и вероятно умереть. Тихие зводи доброты. Блистющя, подля жизнь н мленьких кубометрх. Первые знки весны - и снов смертный холод и мрк ночей. Зеленые тучи н Крл Мркс, и дв сткн портвейн, и девушк под треп. Сыро, холодит... Черксов. Желние сжечь Берлин. Первые филки".

Глвное ощущение от мир в те первые месяцы 1942 год - это холод и неустроенность. Для Луговского, кк и для многих других, порвлсь ткнь существовния и времени и оттуд из продырявленного войной прострнств потянуло ледяным, мертвенным холодом. И тут же длинное и тягостное умирние смого родного ему человек. По-гмлетовски он восклицет:

Ткое счстье умереть и сгнить,

Проникнуть в ледяной уют вселенной,

Нзвть седую смерть освобожденьем И получить, кк в детстве, кк н Псхе Н стуле возле мленькой кровти Подрок, весь обернутый бумгой...

Опять прервлсь связь времен... связующя нить. Видимо, со смертью кждого человек, тк кк через него протекет свой поток времени, рвется связь времен. Художники - своеобрзные лекри времени, они зшивют эти прорехи в ншем мире. В ином же мире все непрерывно.

Бывет, что внутренние кризисы совпдют с внешними тргедиями. Для поэтов ткие совпдения являются неопровержимыми знкми того, что судьб окликет их, обрщет к глубинм своего тргического опыт. В зписных книжкх Луговской пытлся нщупть точку опоры, рвновесия.

"Ничего не дст, ничего не получится. Именно этого мне не хвтло. Именины подлецов. Вер в жесткие првил и людской порядок. ... Мои робкие, кждый рз неверные движенья. Беспомощные глз Е.С. (Елены Сергеевны. Н.Г.) и её гордость ребенк. ...Внутренний город души. Внутренний город Тшкент, невидимое црство. Дом ЦК. Уют кждого мгновения. Уют лмпочки и стул, редкции и дерев, вечеринки и рык. Человек создн все-тки для счстья".

Уют, покой не только в тех незыблемых вещх и людях, оствшихся в Москве или умерших. Пок человек жив, он должен искть рдость и тепло мир в жесте, взгляде, в своей, может дже неловкой, нежности к другому. В этих зметкх чувствуешь, кк человек словно зново учится ходить, держсь з стены, кк больно ему смотреть н свет, ведь он долго был почти ослепшим, кк он вдыхет новые зпхи, потому что он несколько месяцев ничего не чувствовл.

"Милый Леня, - писл Ттьян Луговскя в конце мрт Млюгину, - вы меня зря хвлите з спокойствие - это просто смертельня устлость и обреченность и, глвное, невозможность вести себя инче при днных обстоятельствх. Пришлось хлебнуть горя з все это время всем. Я делю с успехом тысячу вещей, которые принято нзывть смооблднием: рботю, пудрю нос (пок ещё есть пудр), веселю и утешю людей, нвел дже бесподобный уют у себя в доме. Только все это чепух, душ отшиблен - у меня не хвтет мужеств зглядывть в будущее и зглядывть в глз моей умирющей мтери. Умирет он тяжело, мучительно, положение её поистине ужсное - помимо всех её болезней и стрдний, у неё ещё обнружен рк. Кричит он, не змолкя ни н минуту (днем и ночью). А я, кжется, готов зкопться в землю, чтобы только не слышть этих душерздирющих воплей".

Мть умерл в преле 1942 год после четырехмесячных мучений, и их жизнь переменилсь. Возникло чувство пустоты и беспомощности. Рбот, которую Луговскому предлглось делть в Алм-Ате, стл его нстоящим спсением. Вызов пришел нкнуне смерти мтери.

6 преля 1942 год Луговской получил телегрмму с кинофбрики от Эйзенштейн:

"Прошу приехть Алм-Ат подробно оговорить песни возможности текст сообщите срок выезд привет Эйзенштейн".

В Алм-Ате шл подготовк к съемкм фильм "Ивн Грозный", сдвлись вринты сценрия, трудности были с дилогми. Еще в конце 30-х годов Эйзенштейн и Луговской удчно сотрудничли н кртине "Алексндр Невский", к которой поэт сочинял песни. 7 преля, в день смерти мтери, Луговской посылет ответную телегрмму: "Рд совместной рботе ответ здерживлся смертью моей мтери посылю письмо скоро выезжю Луговской".

После смерти мтери он зписл: "Комнт стрдний. Вот они и кончились. Вот и ушл твоя душ длеко в те кря, которые остлись позди, в мир всех прошлых движений и обрзов, рспыленных в мировом прострнстве и времени.

А он все вязл, вязл, все сучил, сучил пльцми н смертной постели. Рсцветние мир. Он - плоть моя и передл мне плоть своей любви. Книги, письм. Псхльный звон н небе "Слв в Вышних Мироносицы".

Эйзенштейн немедленно прислл телегрмму: "Искренне соболезную постигшем горе жду приезд привет Эйзенштейн".

"7 преля умерл мм, - писл Ттьян Алексндровн в письме. Первый рз в жизни я видел, кк умирет человек. Это очень тяжело и очень торжественно. 9-го мы её похоронили, и срзу этот несчстный город стл мне родным.

Обмыл, одел, положил в гроб, збил гроб и зрыл могилу - все своими рукми. И н всю жизнь мне зпомнилось её строгое, крсивое лицо.

Потом ясный день, дощтый гроб, тюльпны и ещё ккие-то цветы, кжется вишня. Я ншл чудесное место н этом зитском клдбище - совсем русское - просторное и тихое, тополь рстет в ногх. Вот и все.

Вот и остлсь я одн, и ничто уже меня не связывет, кк грустно, если бы вы знли, и кк все безрзлично. Вот и прошло детство, юность, д и молодость, пожлуй, н исходе".

И кртин её похорон н восточном клдбище в дни Псхи из зписных книжек Луговского:

"Псхльный звон н небе "Слв в Вышних Мироносицы".

Путь мимо винных киосков.

Все рсцвело в одно утро.

Земные поклоны всей твоей жизни, большой, мудрой, полной стрстей и здушевного жр. Улыбк, знющя все, видящя все. И меня, и все гдости мои, все строгое во мне и во всех.

Азия. Верблюды. Кипень деревьев.

Клдбище, желтые трупы н доскх. Все кк в ХVI веке. И все т же условня, чистя земля. Д будет все хорошо н ней, кк в этот день весны. Церковь. Могил. Опустили. Пошли лопты. Полетели цветы. Дй мне зкрыть тебя землей, сыну твоему. А мы с тобой увидимся или рзъединимся нвеки, и только изредк будем говорить друг с другом н языке мимо идущих людей, зверей, деревьев, трв. Только изредк. А теперь прощй!

Гимн земле и её преврщению... Гимн моему телу - звездной системе жизни. Вселення - это гимн людских и нгельских существовний. Это огромный чудовищный хор".

После похорон мтери Влдимир и Ттьян Луговские выехли в Алм-Ату.

В комндировочном удостоверении н имя Луговского скзно, что его вызывют для литертурной рботы нд фильмом "Ивн Грозный", он туд отпрвляется н срок с 21 преля по 28 преля 1942 год.

Ттьян ехл к мужу. В Алм-Ате для неё ншлсь рбот художницы в спекткле.

Жизнь двор

Елен Сергеевн Булгков остлсь н блхне в их домике н Жуковской своеобрзной хрнительницей домшнего очг. С ней жил млдший сын, Сереж Шиловский. Стрший сын, Женя, был н Зпдном фронте. До войны он жил в семье отц - видного генерл Е.А. Шиловского. Это было условие бывшего муж, когд Елен Сергеевн оствил его рди Булгков. Спустя дв год после уход Елены Сергеевны Шиловский женился н дочке Алексея Николевич Толстого Мринне. Сергей с шести лет рос в семье Булгков, Женя приходил в их дом н все прздники и обязтельные воскресные обеды, его любовь и привязнность к мтери, к брту и к Булгкову никогд не ослбевл.

Сереж в Тшкенте очень привязлся к Луговскому, о чем говорят письм и открытки, которые он посылл, уже покинув Тшкент.

Оствшись в Тшкенте, Елен Сергеевн писл в Алм-Ату грустные и смешные письм.

"Дорогой Володеньк, я решил тебе нписть письмо н мшине и притом большими буквми, то инче ты не смог бы ничего прочесть (У Луговского в то время сильно болели глз, он плохо видел. - Н.Г.), стл бы просить Эйзенштейн или свою подругу мдм Пудовкину, и все бы узнли, что я твоя содержнк. А тк ты волей-неволей см прочтешь и все будет шито-крыто. Я пишу тебе в твоей комнте, н твоем письменном столе - мшинку я перетщил сюд, сплю н твоей кровти, вот. Спть очень хорошо, москиты не кусются, они все пьяные от постоянного винного зпх в этой комнте и потому добрые. Я посылю тебе гребенку ткую жесткую, что ты никогд не сможешь её сломть. Првд, зто ты можешь потерять её. Ну, смотри, лучше не теряй. Я сейчс-то веселя, зто, когд ты уезжл, я совсем облдел от стрх.... Сидели мы кк-то рз очень мило вечером во дворе. Все вместе ужинли экспромтом, всякий принес, что было дом, получилось очень слвно. Погодины, кк ты знешь, уехли в тот же вечер, что и ты. Он был, по-моему, феерически пьян. Хзин привез свою мть и сестру, - они все н одно лицо, все переодетые Хзины".

"В большом южном городе жизнь идет открыто - во дворе, - писл в своих воспоминниях Эдурд Ббев. - Большие дворы Тшкент, рзноязыкие, нселенные множеством нрод, в годы войны были нстоящими Ввилонми".

В ткой вот Ввилон к Евгению Яковлевичу Хзину приехли из Джмбульской облсти Ндежд Яковлевн Мндельштм со своей стренькой мтерью. Хзины действительно все были очень похожи внешне; но в худобе Евгения Яковлевич было своеобрзное изящество, Ндежд Яковлевн, истощення и истерзння несчстиями, физической рботой в колхозе, и до того не очень-то привлектельня, теперь вообще стл неотличимой от брт.

Приезд н Жуковскую Хзиных, остроумно определенных Еленой Сергеевной "все н одно лицо", н смом деле ознчло печльное воссоединение семьи. Ндежд Яковлевн Мндельштм был близкой подругой Анны Андреевны Ахмтовой, он приехл к брту, ндеясь н облегчение жизни. Но её ждл ткя же тяжкя судьб и здесь: медленное угсние мтери, голод, постоянный поиск зрботк, отсутствие взимопонимния с родными, их эгоизм... После отъезд Елены Сергеевны с блхны Ндежд Яковлевн ухживл з больной Ахмтовой в комнтке "колдуньи", кк они нзывли Елену Сергеевну. В те дни он пишет их общему с Осипом Мндельштмом другу Борису Кузину: "Встреч с друзьями. Основное, конечно, Женя (Хзин. Н.Г.). Очень хорошо принял Лен. Анн Андреевн - неузнвем - тк молод и хорош. Много стихов. Скоро выйдет книг. Стихи горькие и прекрсные. С этими хоть н смерть идти. ... Анн Андреевн говорил, что боялсь думть о моем приезде, тк хотел его. Но я, видно, тяжеля. Помните, ккя я был болтунья. А теперь я с трудом говорю. Нужно ккое-то громдное усилие, чтобы произнести слово".

С Николем Погодиным, втором "Кремлевских курнтов" и "Человек с ружьем", ни Булгков, ни Луговской особо близких отношений не имели, вот Б. Пстернк через Вс. Ивнов, который был его близким приятелем, относился к нему очень здушевно. В эвкуции Погодин очень много пил и отличлся крйней несдержнностью в выржениях. Нпрво и нлево ругл влсть, военное нчльство.

Вс. Ивнов писл 29 июня 1942 год: "Провожл Погодин в Москву. Погодину, перед отъездом, скзл Берестинский, поднимя бокл:

- Скжи в Москве, что бы ни случилось, Тшкент вргу не сддим никому".

Потом, когд Погодин вернулся, он рсскзывл Вс. Ивнову:

"Мне поручили нписть пьесу "Стлин и зщит Москвы". Я спршивю, в чем дело? Что з чудо ткое под Москвой? А ккое тут чудо. Просто уложили три миллион и зкрыли живым мясом проход. Если бы не зим, быть бы чуме".

В воспоминниях ктрисы Мрии Мироновой о Тшкенте, где были её муж Менкер и недвно родившийся н свет Андрей Миронов, которого Миронов носил н выступления в большой плетеной корзине, рсскзывется, что Николй Погодин нписл для неё очень смешную минитюру про двух теток с Алйского рынк. "Вы вкуировнные, - и мы вкуировнные", - говорили они.

Через неделю Луговской вернулся из Алм-Аты, Елен Сергеевн продолжл свою хронику тшкентской жизни в письме к Ттьяне Луговской: "Дорогя моя Тусеньк, отклдывл ответ н Вше чудесное письмо, тк кк ждл окзии. Нконец, сегодня, по-видимому, Тня Кондртов едет и берет с собой письмецо и мленькую посылочку Вм.

Родненькя, если бы Вы видели, н что я стл похож, Вы взяли бы нзд все хорошие слов, которые Вы когд-либо мне говорили. Дело в том, что москиты, окзвшиеся стршной сволочью, москиты, о которых Володя, восхвляя эту чертову Среднюю Азию, никогд не скзл ни слов, - москиты, о которых все упоминли мимоходом, - искусли меня вконец. Что это знчит? Это знчит, что н моих рукх, лице и шее (и отчсти н ногх и н теле) зияет не меньше 200-300 открытых рн, тк кк я не выношу, когд у меня появляется хоть ккое-нибудь пятнышко, если оно при этом чешется, то я сдирю кожу с тким упоением, что испытывю при этом физическое нслждение. Истинное слово, я не шучу и не преувеличивю.

В результте я похож н зебру, приснившуюся в стршном сне, и, между нми говоря, прощу теперь Володе все смертные грехи з то, что н него это не производит никкого впечтления и он по-прежнему твердит, что милей мово н свете нет никого.

Зтем - жр. Это т смя дскя жр, в которой мне лично, безусловно, суждено доживть, когд я перейду из этого мир в другой. Сколько грдусов, уже безрзлично, потому что это пекло. Нпример, н моей лестнице нельзя сидеть просто н ступенькх, сожжет зд, приходится подклдывть подушечку, Поля с трудом ходит босиком по этим ступеням. Из-з того что москиты летят н огонь, ндо зкрывть окн, тогд - тк душно, что потом и ночью не отдыхешь. Я сплю голя и без простыни дже, никогд в жизни со мной этого не бывло.

Двор знчительно опустел, уехли Вы, Леонидовы, Уткин (слв богу), Фйко, Зузу, нконец, - нс остлось здесь 21 человек. Двор большей чстью пуст, это, впрочем, хорошо, тк кк если, нпример, зчнется ткое веселье, кк было вчер, когд вытщили стол н улицу, пили, тнцевли под птефон, Погодин хмил, - я посидел для приличия 5 минут и ушл нверх. Через полчс пришел Володя и стл диктовть мне свою поэму для 2-й книги "Жизнь". Боюсь сглзить - но, кжется, это будет змечтельня вещь.

Володя - молодец, с ним хорошо и легко".

Булгков вечером подымлсь к себе нверх, после многих чсов перепечтки под диктовку новых поэм. Елен Сергеевн, с её умением быть удивительной помощницей во всем, был теперь жизненно необходим Луговскому. Иногд он оствлял ему н столе смешные зписки без единой зпятой.

"Димочк Дим спокойной ночи срзу ложись спть не читй звтр лучше рньше встть и нчть новую чудную жизнь свет гснет уже три рз боюсь побегу домой скорей и лягу спть пок горит Димочк не читй прво послушйся меня я Киплинг ншл но срзу спрятл чтобы не соблзняться и не зчитывться звтр буду читть до свидния Димочк Дим ложись срзу спть звтр рсскжешь все свои дел что врл стрик по дороге что стря подруг жизни твоей кипучей говорил что вленок..." (зписк обрывется).

Итк, Луговской диктует свои поэмы, во дворе появляются новые обиттели и уезжют в Москву стрые. Обстновк дружня, но не без сложностей. Леонидовы, Фйко - друзья Михил Булгков и Елены Сергеевны.

Фйко, дрмтург, комедиогрф, втор знменитых кинокомедий "Ппиросниц от Моссельпром", "Сердц четырех", "Аэлит", был соседом Булгковых в пистельском доме н ул. Фурмнов. В своих воспоминниях о Михиле Афнсьевиче, рсскзывя о последней встрече, Фйко приводит их рзговор.

"Я хотел тебе вот чего скзть, Алеш, - вдруг необычно интимно произнес он. - Не срывйся, не пдй, не ползи. Ты - это ты, и, пожлуй, это смое глвное..... Будь выше обид, выше звисти, выше всяких глупых толков....

И я ушел и проплкл всю ночь".

Фйко не стл известным дрмтургом, но нвсегд сохрнил чувство собственного достоинств. В своих дневникх после смерти Булгков он писл о том, что не может ходить н вечер его пмяти, потому что тм будут лгть, не будут говорить о пистеле кк должно. Он хрнил любовь и верность Булгкову.

Живя в Тшкенте, Фйко нписл в дневнике: "20 мрт 1942. Культ Ахмтовой. (Я люблю Ахмтову, но не люблю культов)". В середине 1942 год он уехл н съемки фильм по своему сценрию "Актрис".

Олег Леонидов, журнлист, дрмтург, и его жен жили в Большом Левшинском переулке (ул. Щукин), они чсто бывли у Булгковых. Их соседом по подъезду был близкий друг Луговского Пвел Антокольский, его дом был один из смых гостеприимных и веселых домов в Москве, где будущие обиттели тшкентского двор и встречлись. Вернувшись из Тшкент в Москву, Леонидов с нежностью писл Луговскому:

"6 июля 1942. Москв - Тшкент Тегун - Тепек,

Тегун - Тепек...

Безусловно, подржя Вшему брхтному бритону с бсовыми переливми и секспильным рокотом, я почти кждый вечер - то в обществе Пвл, то в обществе других друзей, - пою ншу скорбную песню дльней дороги и отчянья. Слуштели осуждют в звисимости от количеств стопяр, трезвые не слушют совсем, пьяные дже подпевют. С нежностью вспоминю Вс, дорогой Володя, и нше сожительство (пусть не истолкуют дурно эти лирические слов). Ах, если б нвеки, нвеки тк было - но только не в Тшкенте, в Москве.... В Москве Вс помнят, любят и рды, что Вы стли рботть во всю силу своих поистине лошдиных сил. А.А. Фдеев в Ленингрде (все еще!). Приехл из Чистополя евойня мдм - может быть, это ускорит его возврщение. А то згостился. Пвел в ншем доме и чсто з ншим столом, кк и мы з его и Зоиным.

О Елене Сергеевне думем и тоскуем ежечсно (простите - но больше дже, чем о Вс). Он незримо присутствует во всех нших делх и думх... Целуйте её блгодетельные ручки. Обнимите Сергея и зпретите ему рзмокть от жры и лениться (у меня ткое впечтление, что он рскис!). Целую, целую! Вш Олег. Поле привет, конечно!"

Леонидовы только что вернулись в Москву и нведывлись к сестре и первой жене Луговского в Строконюшенный переулок, который был по соседству. Кроме того, Леонидов описывет ту компнию, которя сложилсь в соседской, гостеприимной квртире Пвл Антокольского и его жены Зои Бжновой; тм прожил некоторое время Алексндр Фдеев, отбывший в Ленингрд, "евойня мдм" - это ктрис Ангелин Степнов, вернувшяся из Чистополя в Москву.

И. Уткин, известного комсомольского поэт, во дворе не очень жловли, он был высокомерен и не очень приветлив с обиттелями. Буквльно через год он погибнет в виктстрофе недлеко от фронт. Товрищи нписли ему в Тшкенте шуточную эпитфию, которя остлсь в рхиве Луговского, не подозревя, видимо, что их шутке скоро предстоит сбыться.

"Зписк: Тшкент, Жуковскя, 58 (ошибк. Должно быть 54. - Н.Г.), Луговскому Копия Тшкент, Жуковскя, 58, Уткину 5 ноября 1942 год.

Предлгем следующий текст для будущей эпитфии н ндгробье имеющего впоследствии умереть И. Уткин:

Под кмнем сим лежит Иосиф Уткин.

Прости, Всевышний, все его грехи:

При жизни что не мог сдержть в желудке,

Выклдывл немедленно в стихи.

Групп товрищей".

Уткину в нчле войны прострелили руку, и он нендолго приехл в Тшкент долечивть рны. Несмотря н то что он считлся вместе с Жровым и Алтузеном видным комсомольским поэтом, н него в НКВД копилось огромное количество мтерил. В опубликовнных теперь доносх его имя очень чсто упоминется кк бывшего троцкист, который то тм, то здесь выржет недовольство Советской влстью. Это уже трудно проверить, но известно по рсскзм сестры И. Уткин, которую встретил спустя годы Мрия Белкин, что его квртир в Лврушинском, после смерти мтери и смого поэт, очень приглянулсь ккому-то генерлу. В результте сестру Уткин посдили н восемь лет в лгерь с конфискцией имуществ. Он был незметным бухглтером, вот мтерилы, которые были собрны н её покойного брт, очень могли пригодиться в том деле.

Эпигрммы, продии писли многие. В рхиве Луговского достточно тких мтерилов. Нпример, н обрывке бумги отпечтно некое стихотворение Н. Богословского, проживвшего неподлеку, и, видимо, дже писвшего музыку н стихи Луговского.

В. Луговскому Крестьянин осенью, по сборе виногрд,

Тяжелой поступью шгет по чнм.

И очень хорошо известно нм,

Кк родилсь прозрчня прохлд Нпитков тех, о коих помнить ндо.

Тк слово грубое, попвшее к поэту И скрытое во тьме изящных слов,

Нпомнит пусть про процедуру эту.

Ведь пряных вин нежнейшие букеты Не говорят о ступнях грязных ног.

Тшкент, 16 июня 1942.

Никит Богословский В основном особняке н Жуковского жил Исй Григорьевич Лежнев, большой литертурный нчльник, знимвший в Тшкенте пост секретря президиум Союз пистелей. Эт был згдочня личность. В 20-е годы в Берлине он знимлся изднием эмигрнтского журнл "Россия", где был нпечтн "Беля гврдия" М. Булгков. В "Тетрльном ромне" Булгков увековечил его в обрзе хромого Рудольфи, близкого родственник Мефистофеля. Нверное, это родство и помогло в дльнейшем человеку со столь сомнительной репутцией стть функционером от литертуры. Вс. Ивнов писл возмущенно: "Библиотек - книги пистелей! - зкрыт, тк кк нужен кбинет Лежневу".

Однко они чсто общлись. Вс. Ивнов пишет в дневникх в июле 1942 год: "Рзговор с Лежневым, который сидит звешенный ковром в большой комнте. Он рсскзывет, кк Алимжн (глв местного Союз пистелей. Н.Г.) хотел "збронировть", то есть освободить от мобилизции, одних узбеков". Рзговоры с Лежневым у Ивнов были все больше нчльственные. Кто трусит, кто нет, кого отпрвлять н фронт, кого не стоит. Лежнев облдл првом решения "по пистелям", он же отпрвлял в НКВД н проверку все пистельские рукописи, попдвшие в его руки.

Еще один личный сюжет

После смерти мтери, видимо остро ощутив уязвимость жизни и дорогих людей, Луговской посылл много добрых и нежных писем в рзные концы. Одно из тких - Жене Шиловскому н фронт. Тот был очень обрдовн и прислл ему ответное письмо, с которого и нчлсь их переписк.

"Зпдный фронт. 11.7.42.

Дорогой Володя!

Одной из смых приятных неожиднностей последних дней было твое письмо. Только человек, имеющий большой теплоты душу, мог тк нписть. Но я считю, что ты меня переоценил.

Просто мы здесь люди н рботе, но рбот нш ткя, что мы влгем в неё все нши силы, всю ненвисть. Просто у нс окзлись неплохие нервы и тбку достточно для того, чтобы не спть трое суток.

У нс простя жизнь, но он интереснее и богче любой другой, ибо он дет мудрость.

Я человек, привыкший жить в центре. Я родился и жил в Москве, в столице первого социлистического госудрств. Теперь я н фронте борьбы с фшизмом, н войне, которя решет судьбу свободного человечеств. И этим я горжусь, хотя моя доля в нстоящей борьбе ничтожн.

В моей сумке, зпыленной и потрепнной, лежит фотогрфия мтери и твои стихи.

Когд-то, это было очень двно, з богтым столом поэт прочел их, и с тех пор они врезлись в мой мозг.

Стршной силой пройденных дней, легкой пылью дорог - вот чем богт моя жизнь.

Мой дорогой друг! З твои слов, з хорошую пмять обо мне горячо тебя блгодрю и целую.

Евгений Шиловский".

Слов о "стршной силе пройденных дней, легкой пыли дорог..." цитт из популярного стихотворения В. Луговского "Сивым дождем н мои виски пдет седин...". Стихотворение н смом деле очень горестно повествует об ушедшей от героя любимой женщине, что было в те дни очень ктульно для Жени Шиловского.

Может, и не стоило бы специльно остнвливться н судьбе этой дмы, но, к сожлению, тот шлейф лжи, который в нши дни возник вокруг имени Елены Сергеевны Булгковой, обрзовлся не без её помощи. История, которя продолжет длиться и сегодня, хотя почти все её учстники двно умерли, нчлсь в дни тшкентской эвкуции.

Вот несколько выдержек из писем Елены Сергеевны весной и летом Ттьяне Луговской в Алм-Ату:

"...А я скжу: Зузу и москиты портят мою жизнь. Это - дв больных вопрос".

"...Но глвное - это Вш любимиц м-ме Зузу. Это Вм не фунт изюм. Грндиозно!"

"...Сергей выпрвляется. Повзрослел, стл получше.

От Женечки письм приходили все время чудесные, последние дв-три прямо чистый шизофреник, хрен его возьми! Из-з этого дрянц, кк эт Дзюк (тк её нзвл одн Володин приятельниц), мльчик себе душу ндрывет".

Кто же это ткя? Зузу, Зюк, ткже Дзюк или Дзидр Тубельскя это первя жен Жени Шиловского, по происхождению лтышк, молодя женщин, которя выехл вместе с Еленой Сергеевной и Сережей в одном поезде из Москвы. Некоторое время он ещё жил с Булгковой, но уже в поезде проявил огромный интерес к немолодым, именитым, богтым пистелям.

Эт сред срзу же окзлсь ей по сердцу, тк кк именно здесь он могл, нконец, нйти не юношу, ушедшего н войну, с непонятными перспективми н будущее, подходящую пртию. Все её телодвижения, рзумеется, не оствлись незмеченными в пистельской колонии и стновились предметом сплетен. Некоторое время Дзидр нходилсь в кчестве любовницы при дрмтурге Иосифе Пруте, покинув вслед з ним Тшкент.

Видимо, тогд он и отпрвлял письм Елене Сергеевне, которя в рстерянности писл Ттьяне Луговской: "От Зузу приходит мсс писем, из которых выяснилось, что он пишет во все город и никто не отвечет. Пишет, что любит меня, скучет. Рботет, кк вол, и стл ткя, кк я хотел. Писл в это же время, что в её роскошном номере внн с зерклми, что приятно особенно потому, что он тм проводит большую чсть дня. Я ей не ответил, не зню, что писть. Н сердце пусто, Женя н Зпдном фронте, пишет чудесные письм. Боже мой, только бы мне его не потерять".

Более всего Елен Сергеевн боялсь, что слухи о похождениях её невестки дойдут до сын; н фронте ткое известие могло привести к смерти.

В переписке с сестрой Ольгой эт тем н некоторое время стнет для Елены Сергеевны основной. Бокшнскя пишет ей из Куйбышев: "Д, уложил ты меня с Зюкой, вот блудливя ккя девиц окзлсь, противновто, прямо скзть, и боюсь только одного, что он с ней рсстнется, он явится обртно в довольно потрепнном виде. И ты не сможешь не принять ее". А к нчлу 1943 год, когд МХАТ вернулся в Москву, тетрльня кухня упоенно обсуждл переход Дзидры в руки пистеля Тур, о чем с ужсом пишет Ольг Бокшнскя сестре в Тшкент.

Женя должен был приехть с фронт в отпуск в Тшкент. В письмх он спршивл Елену Сергеевну о том, что с Дзидрой. От Евгения скрывли положение дел, пок все не открылось, и он, пережив очень сильное потрясение, с ней рзвелся. Может быть, поэтому отец и отпрвил его в 1943 году служить в Смркнд, хотя он рвлся н фронт.

Ндежд Андреевн Филтов (Лиходеев), близкий друг Евгения Шиловского, потом и Елены Сергеевны, нездолго до смерти рсскзывл, что т очень переживл из-з Дзидры, которя, кк говорил Ндежд Андреевн, вовсе не отличлсь строгостью нрв. Уже в пистельском поезде, когд ехли в эвкуцию, - "пошл по рукм". Следы её теряются, известно только, что он, уже будучи немолодой женщиной, жил с Алексндром Чковским.

И вот теперь появляется скндльное письмо Дзидры Тубельской, которя нзывет себя любимой невесткой Елены Сергеевны, письмо это широко цитируется Мриэттой Омровной Чудковой. Тубельскя пишет, что ей кжется, будто бы Елену Сергеевну внедрило НКВД в семью Булгков, чтобы увести его из семьи, потом, живя с ним, доносить в оргны о нем и его творчестве, окзывется, он выполнял ткое здние. С её легкой руки, в прямом смысле этого слов, гуляет грязня версия. Вот отрывки из этого письм:

"Сейчс произнесу крмольнейшую мысль, пришедшую мне в голову: не имел ли см Елен Сергеевн особого здния? Вполне допускю, что н первых порх он холодно принимл любовь М.А., выполняя некоторое здние, зтем искренне полюбил его см и посвятил ему всю свою жизнь. Возникет ряд бытовых детлей. Откуд ткя роскошь в жизни? Ведь временми М.А. почти не зрбтывл. ... Почему тк ктивно он взял в руки все дел М.А. - переговоры с тетрми, с издтельствми и пр.? Почему, нконец, он тк быстро покинул обеспеченный дом Шиловского, рзделил сыновей и последовл з крйне сомнительным будущим с Булгковым?"

См Дзидр никогд не видел их вместе. Корень иезуитской логики этой женщины в её собственной биогрфии. Он всерьез не понимл, кк можно из обеспеченной жизни уйти в необеспеченную, кк можно просто полюбить. Ее жизнь есть печльня иллюстрция к этому письму.

Но история литертуры знет множество неспрведливых нветов, которые рссыпются в прх, достточно только к ним прикоснуться; вопрос только в том, что нельзя пользовться подобными инсинуциями, которые не выдерживют критики дже с точки зрения элементрного здрвого смысл.

Если дже и предположить безумную ситуцию, будто бы Елен Сергеевн рботл н оргны и получл оттуд деньги, фрнцузские духи, прочую роскошь, которя тк волновл бедную Дзидру, то кк же Булгков? Жил н эти деньги, среди всей этой роскоши, которую Елен Сергеевн приносил в дом, и, к примеру, спршивл её время от времени: сколько, дорогя моя, они тебе сегодня зплтили з то, что ты доносишь н меня? Кждый из тких ргументов похож н бред воспленного вообржения.

Но, кроме того, все поступки Елены Сергеевны в эвкуции и после, отзывы людей, которые знли её, общлись с ней, свидетельствуют о ней кк о человеке невероятно отзывчивом и порядочном, не пристривющемся, идущем в жизни своим особым путем. Ее многие очень любили и оствили о том множество свидетельств.

А т, что клеветл, если и остнется в истории, тк только фктом своей клеветы. Незвисимо друг от друг все рсскзывли о Дзидре одно и то же. Мрия Белкин вспоминл: "Выскочил змуж з Женю, но искл себе ккого-то "мститого" мужчину. Все нчлось ещё в поезде". После всех стрнствий по Средней Азии Дзидр снчл вернулсь в Тшкент, оттуд улетел в конце 1942 год в Москву вместе с Мрией Белкиной, н личном смолете муж её подруги. Но Мрия Белкин летел в Москву, чтобы оттуд пробрться н фронт, Дзидр Тубельскя устремилсь к очередному богтому пистелю.

Прогулки по городу 1943 год

Жизнь Мур Эфрон в основном проходил н улицх Тшкент. Фнерня клетушк без окн был хуже, чем жилье Рскольников, хотя бы потому, что тшкентскую жру тм невозможно было вынести. Он много ходил по городу и подробно описывл, кк он выглядел именно тогд.

Юнош был одинок, письм зменяли ему общение с близкими.

"Я люблю ходить гулять к вечеру, чсм к 7; мой обычный мршрут: улиц Мркс, сквер, улиц Пушкинскя и обртно. По улице Мркс я выхожу из дом около Совнрком и пмятник Ленину; по првую руку - широкя площдь, которую я пересекю, когд иду в школу. Потом я миную огрду сд Дом пионеров, кино "Хив", ряд мгзинов (глнтерейный, ювелирный, комиссионк, книжный, где я тщетно спршивю фрнцузские книги); перехожу нлево зглядывю в рспределитель (если до 6 ч.); потом продолжю идти по длинной улице Мркс, прохожу около Глвунивермг, преврщенного в ккое-то общежитие, около Русского тетр им. Горького (сейчс тм идут птриотические пьесы: "Ншествие" Л. Леонов, з которую он получил 100.000 - Стлинскую премию 1-й степени, "Всегд с Вми" А. Ржешевского и пр.). Прохожу мимо бюллетеней УзТг (последние известия), к которым ждно прилипю, если з день не успел их прочесть. Много идет по улице студентов с книгми и котелкми для обед, компний девиц, рбочих, женщин в плткх; идут скучные профессор и рботники Акдемии нук, интеллигенты, несколько рзложившиеся в Тшкенте и болтющие лишь о том, что им сегодня не удлось получить свеклу в рспределителе. Впрочем, торопливо семенит ккой-то мленький чеховский интеллигентик в пенсне; он судорожно сжимет в руке "Вестник древней истории", и, уж конечно, интересуется он только древними дрязгми и ест кк попло и что попло .... Прохожу мимо САГУ (Средне-Азитского гос. университет) и выхожу н дорожку сквер. Гремит рдио. Н дорожке узбеки-продвцы продют ппиросы, конфеты, семечки, бублики, пирожки с рисом. Привычным движением я потягивю носом и прохожу прочь - что хорошо - или, ноборот, трчу последние гроши н ккую-нибудь дрянь. Дорожк сквер выводит меня н Пушкинскую улицу - тоже длинную и "центрльную". Н углу - Нркомт торговли, горком - нпротив, дльше рспределитель, ткой же, кк н ул. Мркс; потом Нркомпрос и Упрвление по делм искусств при СНК УзССР, дльше - птек, гостиниц, Первомйскя улиц, н одном конце которой - Союз пистелей и столовя, н другом - дом, где жили Толстые".

Ббев вспоминл, кк они с Муром шли по улице Жуковской. "И вдруг увидели Алексея Николевич Толстого. По случю жркой погоды он был одет в светлый костюм. И шел, опирясь н трость, попыхивя трубкой. Н голове у него был легкя соломення шляп.

Мы пустились вдогонку з ним. И уже почти порвнялись, кк со стороны Пушкинской н Жуковскую вышл высокя и неторопливя женщин в длинном полотняном плтье. Н улице были и другие люди, но мы смотрели только н нее. Мы остновились. И Алексей Николевич остновился. Нвстречу ему шл Анн Ахмтов.

Мур потщил меня з руку, мы издли смотрели н Алексея Толстого и Анну Ахмтову, встретившихся под плтном.

- Анн Андреевн! - говорил Алексей Николевич, снимя шляпу и целуя её руку.

- Я вспоминл вс недвно, - скзл Анн Андреевн, - в кдемии был литертурный вечер. И я почему-то ожидл увидеть вс среди приглшенных. Вы ведь кдемик... ...

По улице Жуковской тянулся крвн верблюдов по нпрвлению к Алйскому бзру. Это был единственный вполне ндежный вид трнспорт в те годы, кк, впрочем, и во все другие времен. Верблюды перекликлись резкими птичьими голосми, вытягивли шеи и высоко шгли в клубх пыли.

Н Анну Андреевну с её бурбонским профилем и н Алексея Толстого с его обломовской внешностью никто не обрщл особенного внимния среди этого шум и гм".

Мрия Белкин вспоминл, что н улицх город можно было увидеть огромное количество кинозвезд; тут жил Т. Окуневскя, бывшя в те годы женой пистеля Борис Горбтов, Тмр Мкров с мужем - режиссером Сергеем Герсимовым, Ф. Рневскя и многие другие, кто не уехл срзу же в Алм-Ату.

Евгений Борисович Пстернк, который жил с мтерью в Тшкенте недлеко от Пушкинской улицы, писл о своих прогулкх по ней с Мишей Левиным, будущим физиком. "Пушкинскя улиц, по которой нм было вверх до Урицкого, был обсжен большими деревьями - вероятно, тополями. Они облетли, и улиц был звлен по щиколотку плыми, громко шуршщими и горько пхнущими листьями. Журчл вод в рыкх, и когд мы дошли до перекрестк, где Мише было через улицу, мне - з угол нлево, - нстоящий рзговор только нчлся. Мы ещё долго ходили по прилегющим улицм, поочередно провожя друг друг, и не могли нговориться".

Из письм Михил Левин: "В Тшкенте сейчс зим: н улицх грязь, н тополях снег, мленькие ослики, укрытые попонкми, рвнодушно месят мостовую. Глз у осликов совсем человеческие. А н горизонте горы".

Ттьян Луговскя не срзу сумел полюбить город, но, полюбив, пытлсь его обрз передть в крскх и словх.

"Тшкент был мрчен и прекрсен одновременно. Мрчен войной, рнеными солдтми и больными беженцми, горьким зпхом эвкуции, змкнутым, сухим, пыльным, с домми без окон н улицу - стрым городом, городом чужой земли.

Прекрсен - потому что крсив, потому что юг, глвное, ккой-то полной свободой: уже нечего терять, уже все стршное случилось, уже все, что имело ценность, обесценено и потеряно. Уже знешь, что можешь жить босой, голодной и холодной.

Утром до рботы я бегл н этюды. Присядешь где-нибудь около грязного вонючего рык и пишешь. Н ногх деревянные подошвы, в животе пусто, но душ ликует. Удивительно крсивы огромные белые кции и похожие н пики тополя. Глиняные стены и дувлы, которые стновятся розовыми от солнц. А плитк н дороге - сиреневя. Стрые женщины ещё ходили тогд в прнджх, и от них ложилсь н землю голубя тень. Мленькие девчонки лепились около них и крутили головкми с бесчисленными косичкми. ...

Нш двор убитый кмнем, с рыком и шелковицей под окном и высоким дувлом, окрпленным крсными мкми. Дикие голодные кмышовые коты и собк Тедьк, которой кто-то ккуртно крсил брови чернилми".

Москв - Тшкент Середин - конец 1942 год

Что тм теперь, в тех комнтх? Ккой Родимый золотой июньский воздух?

Ккие зднья и ккие крыши,

Ккие окн и ккие стекл

Все это для меня згдк ... .

В. Луговской. Поэм о вещх

Другя Москв

Москв жил очень трудно. Беженцы знимли "свободные" квртиры. А те из пистелей, кто остлся в городе, пытлись сохрнить вещи, рукописи, книги от рзгрбления или от рстопки буржуек.

Тмр Груберт нписл из Москвы в Тшкент: "Никто от Булгковой не приходил; конечно, если мне принесут, я сохрню, тем более рхив ткого втор, кк Булгков".

По всей видимости, Е.С. Булгков поручил кому-то отнести чсть рхив Булгков Тмре Эдгрдовне, чтобы он сохрнил его в Бхрушинском музее. Тк потом и случилось. Чсть рхив был ндежно спрятн.

Комнты збирли или з них требовлсь плт, по тем условиям неприемлемя. Конечно же, н фоне общих бедствий это было не тк вжно, но после глобльного передел и уничтожения времен Гржднской войны рзорение рхивов, библиотек, кртин было удром по чстной, домшней культуре.

"Квртир Влдимир знят переселенцми из дом првительств, писл Тмр Груберт Луговским - до их вселения успел збрть рукописи, Пушкин и Гофмн (это мой личный выбор), хотя я и зню, библиогрфических ценностей тм больше нйдется, д кое-что из оружия, что, к сожлению, кк окзлось, никкой исторической и мтерильной ценности не предствляет.

Если удстся, - зберу у него ещё книг, сколько сумею унести.

Прости з грязь. В музее только копировльные чернил, их дже твоя чудесня бумг не выдерживет. ...

Мы с (Ниной) были в Лврушинском, он что-то взял по специфике Мрфы, я по специфике Мрии, то есть збрл ккие-то книги, чтобы взять н сохрнение в музей (список соствляется). В квртире живет тетк из дом првительств, но, по виду, с Сухревки. Обрщение соответственное".

Москвичи хрнили город, его дух, и дом, и жилищ тех, кто сржлся н фронте и кто был в тылу. Никкого презрения к уехвшим не было. Очень смешно и трогтельно Тмр Эдгрдовн описывет их общего с Ттьяной Луговской родственник, которого он встретил в октябрьские дни н Ордынке.

"Шл стрельб, - пишет он, - но тревоги ещё не объявляли, он с вытрщенными глзми говорил "очень интересно жить", "никогд Москв не был тк крсив". Стояли мы около рзбомбленного дом". "Милый, русский интеллигент", - хрктеризует он его в зключение. Порзительно то, что этот возвышенный рзговор происходит в смые ужсные дни для Москвы.

Из писем Тмры Эдгрдовны склдывлся причудливый обрз город, мыслями о котором во многом и жили обиттели в тшкентской колонии. И кждый, кто оствил в Москве родственников или друзей, получл ткие военные московские зрисовки.

Т. Груберт - Т. Луговской: "Декбрь 1941... Тебе, конечно, интересно, кк живет Москв? Хорошо живет, нормльно. Н ходу и в бою злечивет свои рны, зделывет выбитые окн, ремонтирует дом, ремонтирует Большой тетр. Городской трнспорт не подводит, н рботу попдем вовремя, по дороге в отогретую дырку в окне смотришь н уличные бррикды, кк н декорцию не пропущенного реперткомом спекткля. Дни короткие, домой возврщешься в полной темноте. Нд темным, кжущимся необитемым любимым городом кк покровом ложтся мелодии шопеновских бллд, или вдруг этот фнтстический город зпоет голосом Обуховой под ккомпнемент виолончели "Сомнения". Очень это стрнное ощущение".

"29 мрт 1942. Все много рботют, по мере сил рзвлекются. Тетры полны, сидят в шубх и смотрят "возобновления" и новые постновки. Мло нстоящей музыки, хотя звтр иду н 7-ю Шосткович. К сожлению, дирижер Смосуд, этот из всего делет либо оперетту, либо нрзб. Не сердись, если пишу нерзборчиво; коптилк не зменяет электричеств, его нет вот уже 3-ю неделю".

"24 мя 1942. Н столе букет черемухи, окно открыто, з окном теплый дождик. Првд, очень не хвтет Мушки. Ну д если бы он был здесь, я бы не тк относительно хорошо себя чувствовл. Тревог нет, но все же их можно ожидть. По существу, сейчс мы переживем дни, когд история вносит новые зписи в свои скрижли, и меня просто шокирует беспечный вид москвичей. У кино очереди, тетры полны, девушки ходят все в рогх и локончикх. Очень мло, до грусти мло нстоящей музыки. Иногд игрет Флиер, Гилельс, Софроницкий, то и все ...".

В одном из писем он говорит, что пытлсь сдть кровь н донорском пункте, но когд её стли осмтривть врчи, то выяснилось, что её худоб уже смхивл н дистрофию, к тому же зстрелый туберкулезный очг и прочее, и врчи не пожелли брть н себя ответственность з её жизнь и прогнли прочь из кбинет.

Эт мленькя, но очень сильня женщин тосковл по дочке, которя нходилсь в Чистополе в детском пистельском доме. Детей отпрвили н несколько месяцев, окзлось, что они прожили тм почти три год. Девочк выросл вдли от дом, они встретились в конце 1943 год и вынуждены были зново привыкть друг к другу. В Чистополе Мух чсто видел Борис Пстернк, его жен, Пстернк был сестрой-хозяйкой интернт. Здесь же жил и их мленький сын Леня, и Стнислв, стрший сын Зиниды Николевны и Генрих Нейгуз. Ночью он игрл н рояле, нполняя детский дом прекрсными звукми. Эту игру Мрия Влдимировн помнит до сих пор.

Борис Пстернк, для того чтобы спсти кртины отц, художник Леонид Осипович, перенес их в дом своего друг Вс. Ивнов в Переделкине, дом во время войны сгорел вместе с кртинми.

Семьи были рзделены, и все только ндеялись, что вот-вот - и все зкончится. Пстернк нходился между Москвой и Чистополем, в Тшкенте обитли его первя жен и сын, он ездил по Москве между Лврушинским и их квртирой, чтобы сохрнить хотя бы немного вещей довоенного быт. "З твою квртиру я зплтил, - писл он им в Тшкент, - до конц год. ...Хотя все существенное у тебя рзворовли, твои окн и стены целы, вместе с мебелью и чсть вещей и книг. Твоя квртир не стл продолженьем чсти двор ....

Но не зню, писл ли я тебе и писл ли достточно об удре, постигшем меня в лице ппиных вещей. Сундук сгорел в Переделкине ... Судьбу квртиры в Лврушинском и её содержимого решило несколько обстоятельств: то, что он под смой крышей и при бездействующем лифте слишком высоко; что во время воздушных тревог он стновилсь кк бы штбом охрны; что он год оствлсь без ндзор; что в её нижней чсти поселились зенитчики.... Вперемешку с битым стеклом и грязью н полу вялись зтоптнные обрывки ппиных рисунков".

Потом, когд Пстернки в нчле 1943 год вернутся в Москву, из-з невозможности жить в прежней квртире н Лврушинском, Пстернк будет жить у Асмусов н Зубовском бульвре и дже некоторое время в квртире Луговского. "А в твою квртиру, - писл из Москвы в 1943 году Елен Сергеевн Булгков, - въезжет опять же Чумк (в той комнте просто свинрник) и Пстернк, которому дли твою квртиру, пок не кончится ремонт в его собственной, словом, не ндолго. Я понимю, что никому не интересно жить в тких условиях и, конечно, это дже хорошо, что Пстернк будет здесь: они невольно приведут хотя бы в ккой-то порядок эту квртиру и здерживться не будут, будут торопить со своей".

Луговскому неожиднно из Москвы пришло письмо от его прежней жены Суснны, уход которой в конце 30-х он тяжко пережил.

"... Сегодня я говорил с Пстернком и признлсь ему, что в его стихх, которые я люблю и почитю, для меня всегд есть ложк (пусть чйня) дегтю.

Я зню, что войн и люди говорят о пйкх, о литерном питнии, о лимитх, но вдруг время остновилось н моем чердке, кк большое солнце, вокруг которого движется земля, и я увидел постоянные ценности, простите, Володя, я думю бесхитростнее, но мне стыдно нписть слов "вечные величины" или что-нибудь ещё более нивное.

Володя, вы приближетесь в своих стихх к тонкости предельной и облдете простотой не вульгрной, что недоступно Пстернку, тм, где у вс "Он очень хороший прень, жен у него плох", он пишет " горечь грез (у Пстернк "слез". - Н.Г.) осточертел".

А Вс. Ивнов, вернувшись в конце 1942 год из Тшкент в Москву, увидел её совсем другими глзми. "Москв? Он стрння, прибрння и ткя осторожня, словно из стекл. Из-з дороговизны водки, глвное, отсутствия её - совершенно нет пьяных. Дни, до сегодня, стояли солнечные и теплые. Я обошел много улиц. Но ни у одного дом не встретил стоящих и беседующих людей, которых всегд было тк много в Москве. Тк кк продуктов мло и все они истребляются, то улиц чистя - нет дже обрывк бумги. Возле ншего дом, н Лврушинском, бомбой отломило угол школы. Сил воздушной волны был тков, что погнуло решетку, прутья которой отстоят довольно длеко друг от друг".

Нзнченный круг

У Луговского остлись в Москве дв близких друг - Пвел Антокольский и Алексндр Фдеев - ртистичный, несколько стромодный Пвлик и ромнтический, зртный и все более нпряженный от тесного общения с влстью Фдеев. Волею судеб они окзлись в 1942 году под одной крышей. Фдеев ккое-то время жил в гостеприимном доме Антокольского, куд зезжли с фронт ученики Луговского: Долмтовский, Мтусовский, Гольцев, Мргрит Алигер. Сюд приходили вернувшиеся из эвкуции и те, кто вырвлся из блокдного Ленингрд.

"В годы войны квртир Антокольского н улице Щукин, - писл критик Лев Левин, - превртилсь в нечто среднее между литертурным штбом и гостиницей для фронтовиков. Здесь кое-кк поддерживлось тепло. Гостей угощли кружкой черного кофе без схр и куском хлеб с солью. Сюд приезжли прямо с фронт, чтобы немного обогреться, повидть друзей, почитть стихи".

"Милым Зое и Пвлику н пмять о суровой и прекрсной зиме нчл 1942 год н улице Щукин, д. 8, - с неизменной любовью. Ал. Фдеев", нписл он н своей книге.

Судя по письму Луговскому в Тшкент, Фдеев переживл необычное состояние, вернулись рзговоры о стихх, литертуре, споры, дружбы, отступил отвртительня номенклтурня возня последних лет. Он рсскзывл о тех днях в Москве с кким-то особым, небывлым, збытым чувством.

Фдеев - Луговскому: "20 мрт 1942. Москв - Тшкент.

Дорогой стрик!

Я уже посылл тебе небольшое письмо почтой. Получил ли ты его? Меня н некоторое время подкосило крупозное воспление легких. 23-й день я уже в кремлевской больнице, и это дет мне возможность нписть тебе подлиннее.

Долго скитлся я по Москве, не имея квртиры. Дом нш в Комсомольском отошел под военное ведомство. Оно им, првд, не воспользовлось, но дом не отпливется, и вещи мои были вывезены родственникми и знкомыми. Нконец, я притулился н Б. Левшинском переулке у Пвлик Антокольского. Здесь, в мленьком уютном кбинетике, возле полки с хорошими книгми, н дивне, слегк коротковтом для меня (тк что ноги мои ночью покоятся н фрнцузских поэтх), - я живу. С Пвликом мы более или менее сошлись в Кзни. Душ у меня к нему издвн лежит. В нем есть что-то душевное и блгородное, без покзного, - он очень зстенчив, что очень тлнтливо изобржет Ирклий Андроников, - он умен и эмоционлен, тлнтлив и любит поэзию. Зоя очень мил и добр. Квртир у них тепля и ккя-то по-особенному уютня. Выходит, мне тм хорошо.

Коля Тихонов, вызвнный н некоторое время из Ленингрд для одного здния поэтического хрктер, ещё здесь, но скоро уедет, вернее - улетит. Стрик прилетел очень худым и изможденным, ступл своими кривовтыми ногми в буркх не очень твердо - от изнуренности, но нстроен исключительно светло и мужественно. Здесь мы его кормили и поили сколько могли. Вскоре он пополнел, посвежел, глз его зблистли, и вскоре обнружился все тот же не сгибющийся, смеющийся, рсскзывющий все смое необыкновенное, стрый, седой дьявол. До моей болезни легких мы виделись почти ежедневно, хотя, првду говоря, времени для дружеских бесед стло очень мло. Он рботл кк зверь, зполняя гзеты и рдио, моя судьб уже известн. Но дней шесть-семь я болел гриппом, и тут мы немло почитли стихов в обществе Пвлик и Зои, Риты Алигер и Виктор Гольцев (он приезжл н побывку с фронт и жил у Антокольского), Коли и меня. Смое збвное, что в течение 3 дней вся эт компния жил у Пвлик веселой и дружной коммуной.

Москв теперь совсем не ткя, ккой ты её знл. Особенно интересной он был в первые дни ншего возврщения. Он ещё хрнил печть смых суровых дней обороны её, - был вся в бррикдх, зснеження, многие дом стояли, кк обледенелые глыбы. Потом он стл быстро зполняться нродом, теплеть и рсчищться н глзх. Однко и сейчс он очень демокртичн, бобровых воротников почти не видть, много военных, - нет коммерческих мгзинов и ресторнов, тмосфер подтянутости и дисциплинировнности. Но, боже, до чего Москв бывет хорош в солнечные морозные дни или лунные ночи, - хочется бродить и бродить по ней без конц!

Кк-то, выйдя от Пвлик, я вспомнил, что рядом нходится музей Голубкиной, и зшел туд. Дом был зморожен, вход открыт, я поднялся по лестнице, никем не встреченный. Интеллигентного вид пожилой мужчин, в потертой бобровой шпке, с бородкой, кк у Лунчрского, что-то делл среди зколоченных, с торчщей в щелях соломой, ящиков, - руки у него были скрючены и синие от мороз. Я нзвл себя, скзл, что я поклонник тлнт Голубкиной, - он тк и просиял! Выяснилось, что гипс и мрмор вывезли, бронз был зпковн в эти стршные ящики.

Я ушел с внезпно возникшей грустью в сердце, вызвнной, должно быть, воспоминниями о том, кк мы ходили с тобой по этому музею в другие времен.

В эти суровые дни, когд все тк зняты, нпряжены, ожесточены, когд ложишься и встешь с постели, измученный и озбоченный, воспоминния действуют с силой почти рзящей.

Во время моей болезни гриппом договорились с Алигер, кк только попрвлюсь, вместе съездить в Сокольники: мне нужно было узнть, куд эвкуировлсь семья смого млдшего моего брт (он тяжело рнен, лежит в госпитле в Пятигорске), ей - нведть родню муж, убитого н фронте. От круг пошли пешком по пятому Лучевому просеку. И вот я снов был у дчи, с которой у меня тк много связно, и где ты неоднокртно гостил у меня зимой, и где мы бродили летом. Збор был сплен н топливо, лес вокруг сильно повырублен. Но все-тки это были те же Сокольники, чудесные, кк юность. Потом мы подошли к тем местм, где однжды мы попивли с тобой чудесный кгор прямо из бочонк, потом выяснилось, что родственники Алигер живут в тех же скоростройкх н поле, мимо которых мы с тобой прошли, когд ходили н могилу твоего отц. И вот тем же полем, но в снегу мы прошли к церкви н клдбище.

День с утр был псмурный, но тут рзыгрлся ветер. Церковь стоял ткя же прекрсня, стриння, уходящя ввысь, со своими русскими крыльцми. Я долго лзил по снегу, провливясь иногд выше пояс, - все хотел нйти могилу твоего отц. Но многие кресты целиком были под снегом (эт зим вообще очень снежня), в некоторых местх из-з снег невозможно было пролезть. Тк и не удлось мне нйти могилу. Когд мы подошли к смой церкви, мы услышли, что тм идет служб, - день был воскресный. У глвного вход эти звуки стли особенно ясны, - это был служб без пения, только голос священник явственно доносился из пустой и холодной церкви. Н пперти внутри стояли нищие с клюкми, и тк все это необыкновенно было в современной Москве! Просто диву дешься, сколько вмещет в себя нш Россия!

Пройдя через знкомую тебе деревушку, которя слвилсь в строй Москве своими ворми, мы вышли н шоссе, ведущее к сельскохозяйственной выствке. В это время выглянуло солнце, и кресты н церкви с их зиндевевшими цепями и зиндевевшие ветви клдбищенских деревьев, выглядыввшие из-з крыш деревни, вдруг зсверкли н солнце рдостно и весело. Некоторое время мы ещё видели эти кресты и деревья из окон троллейбус, потом их не стло видно, но они нвсегд остлись в моем сердце.

Милый стрик! Ты должен сделть все, чтобы перестть быть больным. Ты знешь, что это возможно, если этого очень зхотеть. Это знчит, что все физические и духовные силы нужно подчинить т о л ь к о этой здче. Но для этого ндо вернуть себе то морльное состояние, которое возникет у сильных людей, когд они вновь нчинют верить в возможность добр и счстья. Мне кжется, тким ты был в Соснх. Это морльное состояние ты должен вернуть. Для этого ты должен ликвидировть бсолютно все, что взвинчивет нервы (вино, тбк, сплетни и переживния, - женщины, конечно, только рекомендуются, но не знудливые), посдить себя н режим, читть Джек Лондон и Стивенсон и больше гулять н воздухе.

Крепко жму твою руку. Поцелуй Ольгу Михйловну и мою незбвенную Тусю. Сердечный привет Елене Сергеевне и Сережке, когд их увидишь.

Твой Пит Джонсон (эсквйр)".

Удивительное письмо. Прекрсное описние прогулки в Сокольники с Мргритой Алигер. Н тргическом фоне потери близких у Фдеев возникнет мимолетное чувство к ней, у неё сильня, глубокя любовь. Они вместе поедут в блокдный Ленингрд, после он родит от него девочку - Мшу. К Луговскому Мргрит был нежно привязн со студенческих лет, училсь в его поэтической группе, из ученицы превртилсь в близкого друг и зщитницу н всех собрниях-прорботкх. В тот пмятный день, когд они с Фдеевым зглядывлись н кресты Тихвинского хрм, им, нверное, хотелось через хрм, службу, могилу Алексндр Федорович Луговского соединиться с длеким другом в Тшкенте.

Совпдение или действительно сердечня прозорливость друг, но для Луговского пмять об отце в эти годы стновится основной опорой в жизни. В зписных книжкх читем: "Все возврщется, но в другом звитке. Счстлив, блгословен тот, в ком сохрнилсь трдиция. Несчстны те, кто вверяется смозбвенно стихии этого стршного век..."

Ужсня перекличк. Его товрищ - Фдеев - именно тот несчстный, что вверился смозбвенно стихии стршного век.

Но есть н свете строе клдбище В тени, под Алексеевской слободкой,

Что з Сокольникми.

Тм в могиле С кривым бугром, зросшим сорнякми,

Вьюнкми, подорожником, ромшкой,

Лежит спокойно, гордо мой отец.

Он, полнотелый, с мягкими губми И мягкой сединой, в пенсне двнишнем,

Ромнтик рдостный, педнт ученый,

Он, Луговской А.Ф., родной, беззлобный.

Он это знл. Он был нчлом век.

Отступление. Семья Луговского Отцом семейств Луговских был змечтельный учитель литертуры, Алексндр Федорович Луговской "словесник" Первой московской гимнзии, рсполгвшейся н Волхонке, нпротив хрм Христ Спсителя. "Этот среднего рост, рно поседевший человек с большими усми и небольшой бородкой, короткими и причеснными кверху волосми, с добрым, чуть ироническим взглядом голубых глз был необыкновенно обятелен. А.Ф. Луговской был отзывчив и чуток, никогд не повышл голос и не "крл" учеников, но при этом пользовлся огромным вторитетом" - тк описывл его ученик В. Ардов. Семья жил рядом с гимнзией в кзенной преподвтельской квртире. Мть, Ольг Михйловн, был тлнтливой певицей, но предпочл всему знятия домом, семьей. "Мм был переменчивя: крсивя и дурнушк, добря и сердитя, веселя и грустня... Мне кжется, - писл Ттьян Луговскя, - что ей легче было вырзить себя пением, не словми". В 30-е годы Алексндр Фдеев со своего пистельского гонорр скупил несколько лрьков цветов, ннял мльчишек и с их помощью приволок охпки флоксов - это был их сезон - строй женщине, Ольге Михйловне Луговской, которую он нзывл "мм" и н "ты". Когд Влдимир бывл в комндировкх, Фдеев зботился об Ольге Михйловне и чсто нвещл её. Именно Фдеев внес её, прлизовнную, н рукх в поезд, следоввший в эвкуцию.

Привязнности в семье были рзделены: Володя обожл мть и никогд с ней не рсствлся, Тня был очень привязн к отцу. В своей книге о детстве "Я помню" он отдет своей счстливой семье "последний поклон".

Алексндр Федорович и Ольг Михйловн были детьми священников, о чем впоследствии в семье стрлись не вспоминть. Их брк был омрчен тяжелым обстоятельством: во время помолвки отец Алексндр Федорович встл и скзл: "З здоровье молодых!" - выпил и умер. Свдьб был отложен н год.

Отец Ольги Михйловны был нстоятелем хрм Симеон Столпник н Поврской. Михил Дмитриевич Успенский смотрит со строй фотогрфии из-под густых, пушистых бровей. Ттьян Алексндровн срезл рясу с крестом, оствив в своем стром льбоме только лицо в оклдистой бороде. Его описл Луговской в поэме "Шуб", открыввшей цикл поэм "Середины век": "Дверь отворяется - и входит дед./ Огромный, седобровый, бородтый, /Арбтским инеем осыпн весь до пят./ Он опускет кменную руку/ Н голову мою и молч дрит/Холодный, крсный, круглый пельсин".

С нчлом революции и Гржднской войны вполне блгополучня семья, имевшя прислугу, содержвшя большой дом, с порзительным смирением принял все - рзрушение прежнего уклд жизни, голод, холод. Глвное для Алексндр Федорович, следовтельно и для его семьи, н тот момент жизни стло спсение его учеников. Он особенно не вникл в суть клссовых битв, в революционную и нтиреволюционную риторику, он тихо и нстойчиво делл свое дело. Алексндр Федорович стл добивться у новых хозяев возможность создть в Подмосковье школу-колонию для детей, где они могли бы вырщивть овощи, рзводить птицу и скот и тким обрзом выживть в новых условиях. Он же со строй гврдией гимнзических учителей обязывлся учить их в свободное от рботы время. Хождение по кбинетм советских чиновников очень осложняло его жизнь; к тому времени он был уже больной человек, перенесший несколько инфрктов. Но в нем был огромня внутренняя прочность, порядочность, чувство собственного достоинств, умение всегд снчл думть о других, потом о себе. Он оберегл кждого человек, который встречлся н его пути, словом ли, почтительным обрщением, внимнием. Эти отцовские кчеств и спсли его детей, когд они стли взрослыми.

Нрвствення упругость семьи, пмять о любви родителей к детям и друг другу, к людям, нверное, удержл В. Луговского во внутренних и внешних ктстрофх от той бездны, того последнего шг, который сделли Мрин Цветев и Алексндр Фдеев. Луговской тоже был совсем недлеко от желния нложить н себя руки в эвкуции в Тшкенте, но его спсл, вытскивл пмять детств. Алексндр Федорович Луговской скончлся в 1925 году в возрсте 50 лет от инфркт в колонии в Сокольникх. Н Алексеевское клдбище гроб н рукх отнесли ученики.

В смые лучшие дни их дружбы в нчле 30-х годов Фдеев придумл себе мску Пит Джонсон - эсквйр, веселого збулдыги, но, в сущности, честного прня и преднного друг, этим именем он чсто подписывл письм Луговскому. Стновясь все более официльным и змороженным н своей пртийно-литертурной службе, он збывл стрик Пит. Не привыкнув ещё к циничному лицу влсти, он нуждлся в доброй мске, в другом имени, чтобы быть открытым, веселым и легким. Потом это имя ушло из переписки.

"Но Пит Джонсон жив и, несмотря н некоторые удры судьбы, - писл Луговскому ещё полный сил Фдеев, - во многих из которых он виновт см, нчинет чувствовть себя все более бодро и кончет третью книгу "Удэге". Голос жизни тревожт стрик. Тысячи уток, осуществляющих весенний перелет, проносятся нд его головой, и прямо перед его носом, н только что освободившемся ото льд голубом зливе, совершют свои извечные утиные дел. Прямо скжем, Пит не прочь бы поохотиться, тем более что весенний прилет скоро кончится и охот будет зпрещен. ... Д и вообще, смое плохое и вредное при ншей профессии - это прздность, видимость жизни. Только когд человек рботет вслсть, он в состоянии ощущть, что н свете есть ещё ткие прекрсные вещи, кк лес, море, звезды, добрые кони, умные и чистые люди и прекрсные женщины. К этому я, собственно, и призывю тебя. Я зню, что ты и сейчс много рботешь, но рботешь, продирясь сквозь дебри нстроений и суетности. А ведь это можно послть к черту, перенесясь одним хорошим молодым движением н 10 000 километров через горы и степи к берегм Великого и Тихого".

Тот взлет дружбы и взимопонимния, который пережил в военные годы Фдеев, видимо, не повторился больше никогд. Отсутствие жилья, рдостня безбытность, жизнь в гостеприимном доме Москвы возродили в нем смые высокие дружеские чувств, связыввшие их с Луговским в нчле 30-х годов. Дв молодых человек, ещё недвно чувствоввшие себя свободными и сильными конквистдорми, освивющими новые земли, звоевывющими любовь женщин и почтительное увжение мужчин, и предствить себе не могли, в ккой песок их творчество, их рдостные ндежды перетрет советскя влсть. Луговской в Тшкенте, блгодря рботе нд поэмой, выпрыгнул н полном ходу из мшины, безжлостно перемоловшей его друг.

В 1942 году он обознчил новую точку отсчет. В первом вринте его книг "Бытия" ("Середин век") открывлсь поэмой "1937 год, или Верх и низ".

Ответственность з жизнь, историю, з миллионы змученных пришл к Луговскому во время войны. Фдеев ещё жил вслепую, не желл понимть весь мсштб тргедии, может быть, и не мог, поскольку был слишком причстен к ней.

А пок войн, кк ни стрнно, ребилитировл многих, снял зклятие лжи, двл возможность творить, возврщл полноту поэтического чувств.

"Милый, милый Володя! - писл ему после посещения Москвы вернувшийся из блокдного Ленингрд Николй Тихонов. - ... Я о тебе много рсспршивл в Москве, узнл все твои болезни и беды и очень рсстроился. Ну, ничего, стрин, пройдет и это стршное время, не будет же войн длиться сто лет кончится рньше - и мы с тобой поедем в ккую-нибудь солнечную долину и тряхнем кхетинское под рзвесистой чинрой или под чьим-нибудь гостеприимным кровом. ...Друг милый! Это ничего, что тк сложилось, что ты в Тшкенте. Город стринный вроде Бгдд, город поэтов...... Потерял я много родных з эту зиму, ничего не поделешь, стрик добрый, хлебнули мы горюшк..." Тихонов, которого удлось несколько откормить и попрвить в Москве, вернулся в умирющий город к своей жене, чрезвычйно мужественной женщине, поддерживющей всех своей стойкостью. "Нш Тобрук н Неве живет сурово. В городе пустынно и прекрсно" - тк осторожно Тихонов писл о Ленингрде, про который в Тшкенте ходили стршные слухи.

Отступление о Ленингрде. А. Фдеев и М. Алигер В Ленингрде продолжл рботть Трсенков. Блокдникми кждый приехвший встречлся с неописуемым восторгом. Во-первых, приезжли друзья, можно было увидеть близкие, родные лиц, во-вторых, что было немловжно, привозили еду. По письмм Трсенков, который подробно перескзывл ленингрдские события, трудно предствить, что он голодл: он скрывл это от жены, чтобы не рсстривть её. Выдвло его то, что он слишком уж подробно перечислял нзвния продуктов, которые ел. Н Лдогу он выехл в середине мя по прикзу комндовния уже с признкми дистрофии.

Итк, чсть той же компнии, которя провел несколько недель в доме Антокольского в Москве, едет в Ленингрд. Тихонов выезжл з Стлинской премией, о которой, ндо отдть ему должное, ни словом не обмолвился в письме Луговскому. Возможно, ему не хотелось противопоствлять себя, лурет, им, живущим в Тшкенте, "отсиживющимся".

В ме 1942 год Трсенков пишет жене в Тшкент кждый день, иногд дв рз в день. Он посылет ей свои птриотические лирические строфы, которые печтет в гзете, ткже трогтельные стихи, посвященные ей лично. Его собственные опыты были слбы, несмотря н очень высокое поэтическое чутье, позволявшее ему быть в Москве чуть ли не глвным собиртелем русской поэзии, переписывть и хрнить в тетрдях нписнные от руки стихи Цветевой, Пстернк, Ахмтовой, поэзию русской эмигрции.

"1 мя, 1942

Ну, Мшк, событий уйм. Во-первых, прилетел из Москвы Николй Семенович Тихонов, рсцветший, хороший, сильный. И вместе с ним Фдеев и Алигер. С Фдеевым мы целовлись, кк родные... Дурк я, збыл все то горькое, что см о нем думл и говорил... С Мргритой мы просидели и говорили до двух чсов ночи... Все не передшь, но говорили мы с ней бесконечно, читли друг другу стихи. Он молодец. Выглядит прекрсно, пишет хорошие стихи (особенно об эвкуции в Кзнь). Сюд, к нм, он и Фдеев прилетели дней н 10-15. Привезли мне письм от ммы - от 22 преля. ....

Хотим с Мргритой пройти сегодня по городу - я хочу ей покзть все..."

"1 мя, 1942

... Прилетел из Москвы Тихонов. С ним - Фдеев и Алигер!.. Они сюд недели н две. Рдость встречи с Мргритой очень велик. Молодец он! И хорошие стихи пишет. Весн, весн... Небо чистое, светлое, в шинели жрко. Ну будем бить фрицев и летом... Слвно стли рботть зенитчики, - то и дело, пыля, юнкерсы летят н землю. Рд твоим проджм. Есть хоть деньги. Увы, мне нечего тебе послть к прзднику. Целую брысы. Тольк".

"2 мя, 1942

... Пишу тебе неутомимо. Мргрит здесь - приехл с Фдеем и Тихоновым дней н 15. Ккя он? Внешне не изменилсь. Чистя, нрядня, здоровя. Это очень рдостно. Стихи он пишет очень хорошие. Особенно одно - о поездх, идущих осенью н восток, с детьми и женщинми. Это - н основе кзнских впечтлений. Вещь сильня, првдивя... Долго-долго говорили мы с Мргритой.

Итк, весн. Он должн стть весной победы, весной рдости. Но ещё длеко до ншей встречи, о которой столько мечтем мы с тобой... Длек Тшкент, что-то больше 4000 километров... Если бы эти километры идти пешком, то пондобилось бы 150 дней. Я бы дошел, пожлуй, если бы было можно. Но пок ни я, ни ты не имеем прв ещё мечтть о скором свиднии. Я иногд нрочно зствляю себя не думть об этом. А то уж очень нчинет хотеться... Нельзя тк.

Эти мйские дни я переживю с ккой-то особой остротой. Я не могу збыть, кк было в ме год нзд, кк гуляли мы с тобой, кк провожл я тебя н вокзл. Милый, родной мой мхон-брыс!..

День уходит з днем. Идет одинндцтый месяц великой войны. И теперь, оглядывясь, видишь, кк невиднно быстро все менялось вокруг. Кждый из месяцев неповторим, кждый не похож н другой. Душевно смым трудным был сентябрь. Физически - янврь. Кто знет, ккие ещё испытния впереди. Но ндо все выдержть. ..."

"3 мя, 1942

Я уже писл тебе, что вернулся из Москвы нгржденный Стлинской премией Тихонов. С ним не ндолго прибыли Алигер и Фдеев... Алигер между прочим рсскзывл, - был он в Млеевке. Сволочи немцы все сожгли, дже деревья вокруг ншего дом отдых... От город Рузы остлось несколько домов... Ах, кк тм было нм хорошо с тобой. Помнишь? - почти 2 год тому нзд, после того кк я отболел почкми ...

Вернулсь вылетвшя Ольг Берггольц. Ты её, впрочем, кжется, не знешь. Прибвил он з полтор-дв месяц пуд дв. Пишет очень хорошие стихи (до войны писл бледно, вяло).

Сегодня тумн, дождь...

Нстроение у меня кисловтое. Погод влияет н меня очень... Но жить и рботть мне очень хорошо. ..."

"3 мя, 1942 (второе письмо)

Снов мы с Мргритой ходили по городу. Он рсскзывл о друзьях. Женьк Долмтовский, несмотря н все свои приключения, по её словм, остлся тким же легкомысленным блбесом. Мишк Мтусовский приехл рз в Москву н 3 дня и женился н ккой-то секретрше эстрдного упрвления. ... Ну, Костя Симонов преуспевет. У Фдеев нет мшины, у него есть. Скоро он будет смым глвным нчльником н свете. Ужсти ккие!.. Потом очень коротко - Мргрит рсскзывл о гибели Кости Мкров. Он нписл об этом змечтельное стихотворение "Музык", которое вместе с другими читл вчер н тк нзывемом "Устном льмнхе" в Союзе пистелей (это новя форм возникшя во время войны). ..."

"5 мя, 1942

Родня моя!

Вот снов пишу тебе... Вчер был в Союзе пистелей. Фдеев делл доклд о рботе ССП. Зтем - прения. В числе прочих выступил и я. Много было рзговоров о "тыловых пистелях". В конце концов нм всем ндоело злиться н них, пусть пишут, рботют, ведь в тылу нужн литертур. Всем нм несколько прискучил роль "непримиримых" по отношению к Виртм-Лвреневым и проч. Бог с ними. Есть более вжные дел.

Звтр оргнизую у себя большой литертурный вечер - будут Фдеев, Тихонов, Алигер, Берггольц. Пусть нши ребят послушют... ..."

"10 мя, 1942

... У нс - Фдеев и Алигер. Приехли вместе с Тихоновым. Встреч исключительня. Все срзу Фдееву простилось. Кжется, у них с Мрго ромн. Но это - колоссльня тйн. Не болтй бсолютно никому. Мргрит пишет очень хорошие стихи. ..."

"14 мя, 1942

... Улетел Алигер, увезл письмо тебе, письм мме. ..."

Фдеев, кк пишет Трсенков в одном из писем, сел н трмвй и поехл н фронт. Эт змечтельня детль есть в знменитом фильме об обороне Ленингрд "Дв бойц", который снимлся в Тшкенте, тм был ткой титр: "Линия фронт проходил в конце трмвйного пути".

Близкие. Связи пунктиром Середин - конец 1942 год

Пвел Антокольский

Волны горя зхлестывли и Москву, и Тшкент. Болезни, пропж близких и родных, смерти - глвня тем рзговоров и писем тех лет.

Пвел Антокольский в те дни ещё не знл, что всего через дв месяц придет стршное сообщение с фронт о том, что его сын Володя - от первой жены - погиб, это случилось 6 июля 1942 год.

Рдостный, доброжелтельный - все его нзывли "Пвлик" - буквльно окменел. Он сидел з своим столом в комнте и бесконечно то рисовл, то стирл нбросок портрет погибшего мльчик. Друзья уговорили его съездить в Тшкент, где жили мть Володи - Н.Н. Щеглов - и дочь Пвл Григорьевич, ндеясь, что это спсет его от мучительной депрессии. В конце июля он выехл в Тшкент.

"А потом приезжл Пвлик Антокольский, - писл Мрия Белкин, - его дочь Кипс жил в ншем доме, и мы с Пвликом чсми кружили по узким улочкм вдоль глинобитных дувлов, з которыми были скрыты дворы и дом узбеков, и он говорил, говорил о своем крсвце сыне, только что убитом н фронте..." Совсем недвно мльчик Володя, учившийся неподлеку от Тшкент, из тех мест ушел н фронт. Для Антокольского было вжно прикоснуться к тем местм, где только что сын н плцу печтл шг.

Георгий (Мур) Эфрон

"...я нхожусь в постоянном и тесном общении с пистельской средой. Я успел познкомиться с нрвми этой среды, с её специфическими особенностями, с её кулисми, её языком, привычкми, ужимкми и гримсми. В будущем я смогу хорошо использовть богтейший мтерил, нкопившийся у меня о нших пистелях, - мтерил для интереснейших мтерилов ромн".

Ироничный, и сркстичный, и уже совсем "пожилой" мльчик. Аля, его сестр, очень волновлсь, что брт излишне высокомерен, что он будет возбуждть против себя только рздржение и злость. Из лгеря он пытлсь дотянуться до него, деля ккие-то бесполезные внушения, уговривя его не ссориться с их общими знкомыми.

Но Мур в середине 1942 год совсем рссорился дже с Анной Андреевной Ахмтовой. Он стл говорить о нем ужсные вещи, что првы те, кто нзывет его убийцей своей мтери, он зло писл о ней Але.

"Несколько слов об Ахмтовой. Он живет припевючи, её все холят, он окружен почиттелями и почиттельницми, официльно опекется и пользуется всякими льготми".

Это было внешнее впечтление, рспрострненное среди недоброжелтелей Ахмтовой. Мур подхвтывет его, потому что з ним ещё и судьб его мтери. "Подчс мне звидно - з мму, - продолжет он письмо. - Он бы тоже могл быть в тком "ореоле людей", жить в пуховикх и болтть о пустякх. Я говорю: могл бы. Но он этого не сделл, ибо никогд не был "богиней", сфинксом, кким является Ахмтов". Он считлся с Ахмтовой з мть, которую он-то, по-своему, очень ценил, любил. С кждой годовщиной её смерти подымл, кк поэт все выше и выше. Но и Анн Андреевн перестл видеть в Муре мленького, зпугнного стршной жизнью мльчик, который нуждлся в любви и зкрывлся от мир кривой усмешкой. Ей, нверное, кзлось, что её сын - другой, что он во много рз лучше. Он, нверное, мысленно срвнивл свою судьбу с судьбой Мрины Ивновны, своего сын с её сыном. Ее сын Лев, зключенный в лгере, в конце войны чудом освобождется, попдет н фронт и доходит с боями до Берлин. Его судьб пощдил, цветевского сын - нет.

Мур тоже не хотел помнить о том, что Ахмтов, с её "ореолом", не уехл в 20-е годы из стрны, что он несл и несл тот крест, который выпл н несколько лет цветевской семье, н её долю - н многие годы подряд. Они - Ахмтов и Мур - с ккого-то времени видят друг друг чужими глзми, все более доверяя слухм и сплетням.

О Муре все говорили с уверенностью, что это он виновен в смерти мтери. Его нзывли бесчувственным, высокомерным. Эдурд Ббев вспоминл, кк одн дм бросилсь к Муру с вопросми о мтери, н что он холодно оборвл ее: "Рзве вы не знете, что Мрин Ивновн повесилсь!" Женщин был потрясен. Тк было со многими другими, кто пытлся его пожлеть; он по-своему зщищлся.

То, что он чувствовл н смом деле, что понял з год сиротской жизни в Тшкенте, - все свои горькие мысли он доверит в письме от 8 янвря 1943 год близкому Алиному и своему другу Муле (Гуревичу Смуилу Двидовичу), погибшему в тюрьме уже после войны.

"Я вспоминю Мрину Ивновну в дни эвкуции из Москвы, её предсмертные дни в Ттрии. Он совсем потерял голову, совсем потерял волю; он был одно стрдние. Я тогд совсем не понимл её и злился з ткое внезпное преврщение... Но кк я её понимю теперь! Теперь я могу легко проследить возникновение и рзвитие внутренней мотивировки кждого её слов, кждого поступк, включя смоубийство. Он тоже не видел будущего и тяготилсь нстоящим, и пойми, пойми, кк двило её прошлое, кк гудело оно, кк говорило! ..."

Невозможно предствить, что эти слов писл человек с холодным сердцем, хотя дже Аля от нсмешливых и язвительных писем юноши-подростк приходил в негодовние и нзывл брт бесчувственным Кем. А он продолжл свой нлиз, он ведь должен был понять, осмыслить происхождение рок, который поглотил всю их семью.

"Мне кжется, что для ншей семьи это проблем взимосвязи трех величин: нстоящего, прошлого и будущего, - основня проблем. Лишь тот избегет тргедии в жизни, у кого эти величины не нходятся в борьбе и противодействии, у кого жизнь обрзует одно целое. У Сергея Яковлевич всегд преоблдло будущее; только им он и жил. У Мрины Ивновны всегд преоблдло прошлое, многое ей зстилвшее. Об Але не говорю - не зню. Я же всегд хвтлся з нстоящее, но в последние времен это нстоящее стло сопротивляться и прошлое нчло нступление. И в том, что у кждого из членов ншей семьи преоблдл одн из этих трех величин - в ущерб другим, в этом-то нш тргедия и причин ншей уязвимости, нших несчстий; у всех отсутствовл единя мер, которя бы измерял явления всех трех величин. Вполне возможно, что ткой меры вообще не существует, но мы это отсутствие осознли с особой силой".

Видимо, Луговского и Антокольского, после его крткого пребывния в Тшкенте, успел зпечтлеть язвительный Мур в своих фрнцузских дневникх. "29 вгуст 1942. Дом профессор-пушкинист Цявловского. Приходят дв поэт: Пвел Антокольский и Влдимир Луговской Кк большинство своих собртьев, когд они соберутся вместе, они нчинют говорить о недлеком, довоенном прошлом. У этих двух в воспоминниях явно перевешивет тоск по выпитому и съеденному. Все они ездили н съезды в республики, где их угощли; сколько выпито и сколько съедено! Мне смешно. А. и Л. рсскзывют, глвным обрзом, о Грузии, дркх в ресторнх, выпивкх, имитируя кцент грузин. Все это знимтельно, ибо Л. - прекрсный рсскзчик, А. - остроумный человек, но крйне примитивно. Ншли о чем вспоминть! О кфе и окорокх! Ну и источники вдохновения. А ведь это официльные сливки интеллигенции. Все-тки нсколько они ниже зпдной. А может, они првы? Ведь действительно, описывемые нслждения "бесспорны".

Мльчик, который делет много верных змечний, чсто не понимет, не чувствует рненую душу этих людей, прячущихся з шумные рзговоры. Ведь не могли же они н чужих глзх рсскзывть один - об убитом сыне, другой - о только что умершей мтери, о том стршном сквозняке, н котором они окзлись. И только воспоминния, только совместное прикосновение к прошлым счстливым дням могли вернуть им, кк зблудившимся в истории детям, чувство устойчивости и порядк. Услышл бы их сейчс его мм, Мрин Цветев, нверняк понял, почувствовл, чту стоит з этими легковесными рзговорми.

Антокольский вернется из Тшкент домой, в свой дом в рбтском переулке и нпишет поэму "Сын", в которой выплчет горе миллионов отцов и мтерей, потерявших во время войны своих детей.

Я не зню, будут ли свиднья,

Зню только, что не кончен бой.

Об мы - песчинки мирозднья.

Больше мы не встретимся с тобой.

И боль з потерянного в этой стршной кроввой воронке Мур тоже будет звучть в этой поэме.

Анн Ахмтов

Ахмтов стрдл и боялсь в те месяцы не только з сын, но и з Влдимир Георгиевич Гршин, которого с конц 1942 год стл нзывть своим мужем. Они были связны дружбой и нежной привязнностью ещё нкнуне войны. Он был врч, профессор-птологонтом, н тот момент глвный прозектор в блокдном Ленингрде. В умирющем городе для него было очень много рботы. В одном из писем, отпрвленных Ахмтовой в Тшкент, он сделл ей официльное предложение, поствив условием, что он должн взять его фмилию. Ахмтов после некоторого колебния соглсилсь. Он с нетерпением ждл от него писем, но они приходили крйне редко.

24 мя 1942 год он получил от Гршин открытку, через некоторое время скзл Чуковской, что хочет ехть в Ленингрд с подркми для ленингрдских детей, чтобы увидеть Гршин. Но поездк не состоялсь. Через всех ленингрдцев он пытлсь узнть о нем. В ноябре жен Гршин упл и умерл н улице. Он нписл Ахмтовой письмо, где объяснял, что покойня был смым знчительным человеком в его жизни. Ахмтов негодовл: "А если бы я нписл ему, что смым знчительным человеком в моей жизни был Лурье?" Но потом они стли с нетерпением ждть встречи. Ему был посвящен вторя чсть "Поэмы без героя" и Эпилог.

В середине 1942 год из блокдного Ленингрд в состоянии тяжкой дистрофии выехл Николй Пунин, бывший муж Ахмтовой, со своей семьей. Он писл близкому другу, Н. Хрджиеву, критику, живущему в Алм-Ате: "21 мрт через Тшкент в Смркнд проехл с семьей Н.Н. Пунин. Он был в тяжелом состоянии, его нельзя было узнть. Недвно я получил от него письмо. Милый друг, мне очень трудно - от Влдимир Георгиевич вестей нет ...".

Ахмтов встретил Пунин н вокзле в Тшкенте, помогл деньгми и продуктми, он был глубоко тронут. Из Смркнд, где был конечный пункт их следовния, из больницы, куд его срзу же положили с истощением, он отпрвил ей прекрсное письмо, которое Ахмтов всю жизнь носил с собой.

"... Мне кжется, я в первый рз тк широко и всеобъемлюще понял Вс - именно потому, что это было совершенно бескорыстно, тк кк увидеть Вс когд-нибудь я, конечно, не рссчитывл, это было предсмертное с вми свидние и прощние. И мне покзлось тогд, что нет другого человек, жизнь которого был бы тк цельн и поэтому совершенн, кк Вш; от первых детских стихов (перчтк с левой руки) до пророческого бормотния и вместе с тем гул поэмы. ...

Подъезжя к Тшкенту, я не ндеялся Вс увидеть и обрдовлся до слез, когд Вы пришли, и ещё больше, когд узнл, что Вы снов были н вокзле. Вше внимние ко мне бесконечно ...".

Ленингрд был родным городом многих тшкентцев, з время войны к нему возникло отношение кк к живому человеку. Ленингрдцы несли в себе тргедию город, незвисимо от того, где они нходились. Связь с любым человеком оттуд был предельно дрмтичн, все сведения о Ленингрде отзывлись горем и потерями. И если н фронте могли воевть, сопротивляться вргу, то в Ленингрде - терпеть, погибть или чудом спсться.

Боль з блокдный Ленингрд был ткой сильной, что удлось оргнизовть и отпрвить целый соств с продуктми от пистелей Узбекистн для блокдного Ленингрд. Нчлось все с горячего желния одного человек. "Я предложил пистелям Узбекистн посылть посылки пистелям Ленингрд, 19-го Лвренев будет об этом говорить в Совнркоме ...", - писл Мрия Белкин ещё в нчле 1942 год.

Чуковские

Смя прочня связь с блокдным Ленингрдом был у Мрии Белкиной. Корреспонденция приходил нерегулярно, и получлось, что когд он являлсь н почту, девушки совли ей огромную пчку писем укрдкой, тк кк многие люди из очереди редко могли дождться единственного письм. А он стл некоторым связующим звеном между тшкентцми и ленингрдцми.

Еще в феврле 1942 год Ахмтов, кк писл в своих дневникх Лидия Чуковскя, говорил: "Я теперь уверен, что Влдимир Гршин погиб. Убит или от голод умер... Не уговривйте меня: ведь Трсенков (Белкин) получет от муж регулярно письм..."

Мрия Белкин бегл к Чуковским, чтобы рсскзть о Николе Чуковском, который рботл в гзете вместе с Трсенковым н Лдоге. Николй писл мло. Связь чсто осуществлялсь через Трсенков.

"Позвонил мне сегодня М.Б. Чуковскя - был у нее, говорил весь вечер. Корней Ивнович очень нездоров... и дочь их больн брюшным тифом, из-з этого поездк в Москву отклдывется, хотя мть сходит с ум и мечтет узнть что-либо тм о погибшем сыне и узнть про Николя Корнеевич и его семью. Всю зиму Мрия Борисовн стремилсь для этой цели в Москву, но целый ряд причин сбивл их. Это все передй Н.К.".

Вот те отрывки из писем Трсенков, которые Мрия Белкин ходил читть родителям Чуковского.

Трсенков - Белкиной

"24 мя, 1942

... Передй Чуковскому, что я видел сегодня его сын. Будем с ним встречться чстенько. Сегодня были с ним вместе у нших друзей-летчиков в гостях... Сосны. Обрыв. Чудесное место - курорт... ..."

"27 мя, 1942

... Эти несколько рз встретился с Николем Чуковским. (Это теперь единственное литертурное "общество"). Он бодр, здоров. Передй это его отцу. Николй жлуется - отец его пишет ходтйств в рзные учреждения, чтобы сын отпрвили к нему в Тшкент, и делет стршно неудобно сыну, ибо ведь все рвно все бумги приходят к непосредственному нчльству. Этого строму Корнею, конечно, не передвй......"

"3 вгуст, 1942

Здрвствуй, родня моя чудесня Мшк... Кк мне мечтется о тебе... Вчер вечером встретились с Чуковским. Пошли н берег, выкуплись, потом сидели н плотх у берег и несколько чсов подряд читли друг другу стихи Ходсевич, Мндельштм, Блок, Ахмтовой... Прямо кк будто нет войны. Тк хорошо было в сотый рз припоминть милые знкомые строчки и обрзы, чудесные создния человек... Чуковский ждет жену - со дня н день он должн к нему приехть сюд н трехдневное свидние... Првд, ей не тк длеко, он в Молотове. А мой Тшкент тк длеко, где-то н крю свет... А в Тшкенте мой беспокойный Мхон, который собирется бросить меня... А в Тшкенте мой Митьк, которого я никогд не видел... и жр, и стрнный зитский быт...

Фнтстик все это ккя-то. Ни писем, ни открыток сегодня от тебя нет... И новостей у меня никких нет. Писть что-то не могу - пустот в душе. В редкции н меня з это злятся, я ничего не могу поделть с собой - тк рздергли меня твои последние письм...

Очень трудно без твоей лски, внимния, нстоящих душевных писем.

Целую, родня. Твой пес Тольк".

"15 вгуст, 1942

... Вожусь с Чуковским... Бродим с ним, читем стихи и прозу (Достоевского), купемся, критикуем несовершенство мироздния и грустим вместе по ншим женм... Сейчс я сижу у себя дом под рзвесистым фикусом, он вляется н койке и упивется "Неточкой Незвновой". ..."

"16 вгуст, 1942

Милый Мхон!

Мне грустно без твоих писем, - их опять нет уже несколько дней... Сегодня мы с Колей Чуковским устривем от нечего делть вечер Мяковского в клубе. Я сделю свой стрый доклд, он поделится воспоминниями, потом будем читть стихи Влдим Влдимирович. Пишется мне плохо. Хочу снов уйти в море... Нчлись у нс тумны и летет свирепое миллионное количество кких-то белых ббочек... Получется тинственно. ... Пиши родня...

Твой стрый пес Тольк"

"25 вгуст, 1942

... О Чуковском. Все, что просят родные, звтр же ему передм. Мы очень сдружились з последние две-три недели и буквльно не можем существовть друг без друг. То я еду к нему н эродром и ночую у него, то он приезжет ко мне... Сегодня позвонил ему по телефону и передл о письме, - звтр он будет у меня и я все ему рсскжу. Чуковский очень слвный, по-нстоящему тонкий культурный человек, бесконечно любящий и понимющий поэзию. Бесконечны нши с ним литертурные рзговоры, здушевня лирик о семье, которой мы делимся друг с другом... Психик его бсолютно здоров, - это все зботливые родственники мудрят. Он спокойный, хрбрый и умный человек. Рботет он сосредоточенно, нписл большую книгу о летчикх. Прочел я здесь его довоенные ромны, довольно приличные, особенно "Юность"... Весь он горит мыслью о свиднии с женой. Сейчс ему рзрешили дня н 3 слетть в Молотов к жене... Если бы ты был в Молотове, я бы, конечно, тоже слетл......"

А 10 сентября 1942 год Белкин писл ему: "Милый пес! Вчер был мть Чуковского - прочл ей твое письмо, он был стршно рстрогн. Чуковский в Москве. Не видлся ли Николй Корнеевич с женой?"

"12 сентября, 1942

Мсс новостей, Мхон, в моем скромном провинцильном быте. Вчер приехл из Молотов Чуковский. Три дня он пробыл у жены, у семьи. Очень счстлив... Бездн рсскзов о тыловой России, о быте пистелей... Все это воспринимется непривычно остро... ...."

"24 сентября, 1942

... Сегодня Чуковский уезжет н 6 дней в Москву - отец (влияние!..) устроил ему вызов-свидние. Но я ндеюсь, что мне без помощи знтных родственников удстся побыть тм подольше. ..."

Ттьян Луговскя

Всю войну он звл Млюгин в Тшкент, он был то в Кирове, то в Ленингрде, то н фронте; звл не потому что любил его, просто нуждлсь, хотя бы нендолго, в его ндежности, влюбленности, в восхищении. Один рз он попл в Алм-Ату, но до Тшкент тк и не доехл. Может быть, блгодря этому, Ттьян Луговскя тк крсочно писл тшкентскую жизнь, чтобы он мог посмотреть н все её глзми.

Ттьяне Алексндровне удлось увидеть Млюгин в кинохронике, посвященной Ленингрдскому Большому дрмтическому тетру. Тетр со спектклями приехл в блокдный город. Это зпечтлели, и многие тшкентцы получили возможность увидеть родной город. Ттьян Алексндровн смешно рсскзывет, кк один з другим выплывли в хронике лиц известных всем режиссеров и ктеров.

"Тут кк-то пришел к Ахмтовой ккой-то человек, - писл Луговскя Млюгину, - кжется Янковский, и скзл, что видел в кино ленингрдскую хронику.

Подождли сенс и уселись. Потух свет, и сердце срзу переместилось в горло. Покзли несколько открыточных ленингрдских видов, потом кусок крыши вшего тетр. Потом вокзл и кучу людей, мимо которых проплыл ппрт, потому что он понимл, что эти люди мне не нужны. Зпомнился ккой-то верзил, знявший удчную позицию вполоборот - почти крсвец, но уж очень длинный нос (Лид всплеснул рукми и скзл: Рудник!). Не успел я его обругть - зчем он вс обижл, кк произошл небольшя двк из-з первого мест перед ппртом и вынырнул вш подруг Кзико с ккой-то мочлкой н голове вместо волос. Он быстро-быстро зтрясл мочлкой, двя этим понять, что он кокетничет. (Струшке уже пор ложиться в гроб, он все упорно нстивет н том, что в молодости был трвести и носил мльчишеские штнишки.) Потом выплыл ккой-то огромный блин, одетый в кпор с оборочкой. Блин этот зшевелился, переместился, и мне удлось догдться, что это Никритин. Потом поплыли ещё ккие-то незнкомые люди, все без исключения, кк и предыдущие, делвшие вид, что они смые глвные и что, если бы они не приехли в Ленингрд, - город бы погиб. (Все чувствовли себя героями.) И тут я понял, что вс я проглядел...

Но судьб изменчив, и уствший от ктерских рож ппрт решил отдохнуть и здержлся н одном лице, явно не ктерского вид... Помните детскую книжку "Мкс и Мориц"? Это были очень озорные мльчишки, и втор рсскзл детям про все их шлости. И нрисовл их. Вот однжды они попли в чн с тестом и, когд выскочили, окзлись похожими н ккие-то гигнтские плюшки своей собственной формы. И нос их, и хохолок н голове, и руки, и ноги, и штнишки - все их, но все стло ккое-то большое (круглое, без морщин и сделнное из тест)... Вот тким, покрытым тестом, предстло перед нми вше лицо.

Все-тки было очень приятно встретиться хотя бы с вшей меховой шпкой, которя сохрнил свою фктуру. Потом был крсивый, но непрвдоподобный кдр, кк снимли чехлы в пртере. Зтем дядя в темном костюме осмтривл сцену. Опять трясл мочлкой Кзико, но уже перед зерклом, и ещё кто-то сидел перед зерклом. Потом мы ушли домой.

Я рд з вс, что у Акимов идет вш пьес. Рневскя видел спекткль и очень хвлил. Говорил, что зрелище очень приятное, хвлил он и оформление".

И тогд же Ттьян Луговскя нписл ему пронзительные строки о покойной мтери, которя пришл к ней во сне.

"Сейчс утро. Мне ещё рно идти трудиться. Поля спит. Солнце жрит вовсю. Я с 7 чсов уже встл. Мне ужсно милый, но грустный и безндежный сон приснился. Приснилсь мне мть - ткя лсковя, зботливя (готовя пожертвовть всем, чем угодно, - лишь бы мне было лучше) и всепрощющя ккой только он одн умел и могл быть. И руки, и голос её - ткие милые и знкомые. Вот ткя он, ккой был до этой стршной болезни. И очень лсково и ждно он смотрит н меня и ничего не говорит, но все понимет. А мне тк ужсно нужно ей что-то объяснить, и рсскзть, и пожловться (кк в детстве), но я только могу скзть: мм, голубушк, и реву - очень отчянно и с нслждением. И ткое збытое чувство горячей волной нхлынуло н меня: что есть опять человек, которому все вжно во мне, который все простит, будет любить бескорыстно, и позботится, и зступится, и пожлеет. Ну потом, кк это всегд бывет во сне, я ничего не сумел рсспросить, ни скзть и проснулсь. Было уже утро, горели мнглы и со звоном нливлись ведр под крном. И жрило солнце. И я вскочил со своей зревнной подушки и подумл - откуд я черпл этот источник лсковости, и тепл, и нежности в жизни? Все-тки от мтери. ..."

Отступление из сегодняшнего дня

Ттьяну Алексндровну Луговскую я узнл двно, в моей юности. Будучи уже немолодой дмой, он порзил меня своими язвительными суждениями, ироничностью и в то же время глубочйшим интересом к людям. Ее низкий, хриплый голос невозможно збыть, он срзу же выплывет из пмяти, достточно только щелкнуть невидимым переключтелем. "Почему вы носите длинные волосы, вы считете это крсивым?" Я нервничл, меня удивлял допрос этой необычной дмы, похожей н постревшую Мэри Поппинс, и отвечл, что не думю об этом, ношу и все. Он збрсывл меня вопросми, пристльно следя з моей рекцией, и вел нить рзговор в ту сторону, которя был мне интересн. Он был обятельн и умел зхвтить собеседник буквльно срзу, с первых минут. Ей было бсолютно все рвно, кто перед ней нходится - женщин, стрик, ребенок, молодой мужчин, ей было вжно, чтобы все уходили от неё влюбленными.

История с письмми Млюгину, которые её племянниц Л.В. Голубкин ншл и рсшифровл после её смерти, очень хрктерн для Ттьяны Алексндровны, её эксцентрического хрктер. Кк все это было, рсскзл Людмил Голубкин в предисловии к публикции писем в книге Т. Луговской.

"Однжды, уже в последние годы жизни Ттьяны Алексндровны, я пришл к ней и зстл её сидящей н постели, вокруг неё весь пол был зсыпн изрезнной бумгой.

- Что это? - потрясенно спросил я. - Что вы делете?

- Уничтожю свои письм к Лёне, - спокойно ответил он.

- Зчем?

- Это мое дело, - скзл он ндменно.

Потом рсскзл, что они переписывлись в течение многих лет, но в 1946 или 47-м году произошл ссор, кк тогд кзлось, нвсегд. И Ттьян Алексндровн потребовл, чтобы он вернул ей её письм. Он долго медлил, нконец, после неоднокртных нпоминний, вернул. И он их уничтожил. А после его смерти ей позвонил сестр Леонид Антонович и скзл, что они обнружили в его бумгх перепечтнные копии. Вот эти копии он и кромсл у меня н глзх.

По её просьбе я подобрл бумги, сложил их в полиэтиленовый мешок.

- До другого рз, - скзл он.

Но когд после её смерти я стл рзбирть бумги, то ншл ккуртно свернутые, перевязнные ленточкой листы. Это и были те смые письм. Он их не уничтожил, "отредктировл" - вырезл ккие-то мест, которые её не устривли".

У неё был трудный хрктер, он одновременно и понимл, и не понимл этого. Но что-то мучило её. Нездолго до смерти вдруг скзл:

- Боюсь, что не встречусь тм с Сережей (ее покойный муж Ермолинский), не зслужил.

Рзговоры. Нстроения. Слухи

25 сентября 1942 год Вс. Ивнов нписл в своем дневнике: "Все говорят о возможности нлетов н Тшкент. Агитторш скзл, что "Тшкент - прифронтовой город". В домх чувствуется, что привыкшие к эвкуции уже собирют чемодны".

В то время, когд нши войск все более сдвли позиции, эвкуировнные только нчинли зселять клетушки комнт, по Тшкенту ползли рзговоры о том, что необходимо учить нглийский язык. Что Узбекистн, скорее всего, отделится от России и стнет нгло-мерикнской колонией.

Те, кто знл по рсскзм или см прошел через эмигрцию, говорили об ощущении от Тшкент, "кк последнего корбля н Констнтинополь", н котором ещё недвно окзлись тысячи бегущих от советской влсти людей.

Возможно, это были всего-нвсего пнические слухи, но они с неизбежностью появлялись в том вкууме, в котором нходились миллионы людей, не знющих, что происходит н смом деле. Вс. Ивнов, нпряженно пытющийся рзобрться в происходящем, с тоской отметил в дневнике, что все ждут ккого-то чуд, ндеются н сверхъестественные обстоятельств.

Неудивительно, что пистелей в смые нпряженные дни немецкого нступления охвтывло рскяние з прежнюю фльшь, з приукршивние действительности, з чудовищные 30-е годы. Они уже откровенно говорят друг другу, что неудчи н фронтх происходят из-з потоков лжи, в которых утонул стрн. Никто не знет, что происходит в городх, где остлись их друзья и близкие, что со стрной, что с влстью, кк он функционирует.

Вс. Ивнов горько признвлся себе в дневнике от 22 июня 1942 год: "Много лет уже мы только хлопли в лдоши, когд нм ккой-нибудь Фдеев устно преподносил передовую "Првды". Это было все знние мир, причем если мы пытлись выскзть это в литертуре, то нм говорили, что мы плохо знем жизнь. К сожлению, мы слишком хорошо знем её - и поэтому не в состоянии были ни мыслить, ни говорить. Сейчс, оглушенные резким удром молот войны по голове, мы пытемся мыслить, - и едв мы хотим выскзть эти мысли, нс нзывют "пессимистми", подрзумевя под этим контрреволюционеров и пникеров. Мы отучились спорить, убеждть. Мы или молчим, или рычим друг н друг, или сжем друг друг в тюрьму, одно пребывние в которой уже является првом".

Нчинется время больших рзговоров; только общясь друг с другом, можно было почувствовть, понять, кто думет тк же, кто по-другому, кому вообще все безрзлично. Рзговоры, кк и прежде, в России, были основным способом для интеллигенции понимния смой себя. Мур, внимтельно нблюдвшего з пистелями, их суждения смешили и рздржли.

"Интеллигенция советскя удивительн своей неустойчивостью, змечет Мур в своем дневнике, - способностью к пнике, животному стрху перед действительностью. Огромное большинство вешет носы при ухудшении военного положения. Все они вскормлены советской влстью, все они получют от неё деньги - без неё они почти нверняк никогд бы не жили тк, кк живут сейчс. И вот они боятся, кк бы рнения ей ннесенные, не коснулись бы их. Все боятся з себя. В случе поржения, что будет в Узбекистне? Все говорят, что "нчнется резня". Резть будут узбеки, резть будут русских и евреев ...".

К сожлению, рзговоры о еврейских погромх звучли постоянно. Обывтели упорно обвиняли евреев в том, что войн произошл из-з них. Вс. Ивнов в своих дневникх приводит ткой рзговор:

"Мникюрш, еврейк, у которой двое детей, скзл в воскресенье Тмре:

- Евреев всех ндо перерезть. И меня. И моих детей. Если бы не евреи, войны бы не было.

Чисто еврейское смопожертвовние. Бедня. Он уже поверил, что войн из-з евреев!"

"Любопытно отношение интеллигенции к нгло-сксонским союзникм, продолжл свои рссуждения Мур. - С одной стороны, все говорят о предтельстве Англии, нживе Америки, "исконной вржде" этих стрн по отношению к СССР. Говорят о "згребнии жр" ... С другой стороны, нличествует симптия к этим стрнм, ибо кто после войны будет "нс" снбжть продовольствием, восстнвливть промышленность? Никому из них не хочется новых пятилеток".

Семндцтилетний мльчик видел тргическую сущность советской интеллигенции, привыкшей питться из рук влсти и мучительно ищущей этой руки. Но в то же время он тк и не понял дрму людей, с которыми ему было суждено прожить полтор год. Д, они были уязвимы в своих стрхх и словоговорении, но у них, кк и у всей советской интеллигенции, не было никкого другого выход, не было никкого другого способ осмыслить положение вещей: ни в гзетх, ни н рдио, ни в книгх, - и это делло их бсолютно непохожими н пргмтичных зпдных интеллектулов.

Теперь нпечтны мтерилы тк нзывемых спецсообщений НКВД, по которым видно, нсколько широко прямые рзговоры о судьбе стрны зхвтили советскую интеллектульную элиту. Мтерилы подслушнных рзговоров покзывют, что по-нстоящему "советских" людей в пистельских слоях уже нельзя было сыскть. Поэтому удр по интеллигенции после войны был зкономерен. Стлин жестоко мстил им всем з рзговоры, рзмышления, ндежды, з то, что вообрзили себя свободными.

Вот только некоторые из опертивных днных (прослушнных рзговоров, доносов и прочего) н пистелей, бывших и не бывших в Тшкенте. Специльно не приводятся рзговоры Пстернк, Пришвин, Сергеев-Ценского и других пистелей, с очевидностью недовольных происходящим в стрне. Отобрны те, кто привык всегд поддерживть все идущее сверху.

"И. Уткин - поэт, бывший троцкист: "Будь это в 1927 году, я был бы очень рд ткому положению, ккое создлось н фронте сейчс (Уткин имеет в виду невозможность достижения победы силми одной Крсной рмии)....

Ншему госудрству я предпочитю Швейцрию. Тм хотя бы нет смертной кзни, тм людям не отрубют голову. Тм не вывозят рестнтов по сорок эшелонов в отдленные мест, н верную гибель...

У нс ткой же стршный режим, кк и в Гермнии... Все и вся здвлено... Мы должны победить немецкий фшизм, потом победить смих себя..."

А. Новиков-Прибой - пистель, бывший эсер: "Крестьянину нужно дть послбление в экономике, в рзвороте его иницитивы по чсти личного хозяйств. Все рвно это произойдет в результте войны... Не может одн Россия бесконечно долго стоять в стороне от кпитлистических стрн, и он придет рно или поздно н этот путь..."

К. Чуковский - пистель: "Скоро нужно ждть ещё кких-нибудь решений в угоду ншим хозяевм (союзникм), нш судьб в их рукх. Я рд, что нчинется новя, рзумня эпох. Он нс нучит культуре..."

С. Бонди - профессор-пушкиновед: "Жлею вновь и вновь о происходящих у нс нтидемокртических сдвигх, нблюдющихся день от дня. Возьмите рстущий нционльный шовинизм. Чем он вызывется? Прежде всего нстроениями в рмии - нтисемитскими, нтинемецкими, нти по отношению ко всем нцменьшинствм, о которых сочиняются легенды, что они недостточно доблестны, и првительство нше всецело идет нвстречу ...".

В. Шкловский - пистель, бывший эсер: "Мне бы хотелось сейчс собрть яркое, твердое пистельское ядро, кк в свое время было вокруг Мяковского, и действительно, по-нстоящему осветить и покзть войну...

В конце концов мне все ндоело, я чувствую, что мне лично никто не верит, у меня нет охоты рботть, я устл, и пусть себе все идет тк, кк идет. Все рвно, у нс никто не в силх ничего изменить, если нет укзки свыше ...".

К. Федин - пистель: "... Все русское для меня двно погибло с приходом большевиков; теперь должн нступить новя эпох, когд нрод больше не будет голодть, не будет все с себя снимть, чтобы блгоденствовл ккя-то кучк людей (большевиков).... Я очень боюсь, что после войны все нш литертур, которя был до сих пор, будет просто зчеркнут. Нс отучили мыслить. Если посмотреть, что нписно з эти дв год, то это сплошные восклицтельные знки".

Н. Погодин - дрмтург: "...Стршные жизненные уроки, полученные стрной и чуть не звершившиеся буквльно случйной сдчей Москвы, которую немцы не взяли 15-16 октября 1941 год, просто не поверив в полное отсутствие у нс ккой-либо оргнизовнности, должны говорить прежде всего об одном: тк дльше не может быть, тк больше нельзя жить, тк мы не выживем ...".

Ф. Глдков - пистель: "Подумйте, 25 лет советскя влсть, дже до войны люди ходили в лохмотьях, голодли... В тких городх, кк Пенз, Ярослвль, в 1940 году люди пухли от голод, нельзя было пообедть и достть себе хоть хлеб. Это нводит н очень серьезные мысли: для чего было делть революцию, если через 25 лет люди голодли до войны тк же, кк голодют теперь..."

По рзрботкм выходило, что сжть ндо было всех. Любой человек мог окзться по другую сторону от влсти.

Большие ндежды

До желнного водорздел,

До вершины великой весны,

До неистового цветенья Оствлось лишь рз вдохнуть...

А. Ахмтов. 23мрт 1944 год

И все-тки именно во время войны возникл ндежд н изменение мир, стрны. Слишком высокой ценой оплчивлся кждый взятый рубеж.

В. Луговской с уверенностью писл: "Именно сейчс жду огромного рсцвет искусств, ибо все отношения изменились, открылсь новя протяженность мир, сорвлись с петель стрые змки, стршнее стло. Несет... Все перепутлось. К нчлу 20-го век все тк определилось, что нчли уже обознчться немые првил мир. Очевидно, это было очень вредно и непрвильно. Не выявились ещё все стршные свойств человек. Уют мир 19-го век их нестезировл. Все знимлись боковыми проблемми. Всю меру, неисчерпемость человеческой подлости и смоотверженности никто не знл. Рождественские мльчики. Елки. Взыскующие интеллигенты. Новое столетие принесло мощь худших веков истории и, следовтельно, ниболее плодоносных веков. Обознчилсь чушь человеческого существовния. Обознчились новые, совсем новые требовния уют. Человек попл во влсть новых стихий мшины и её производных, но эт стихия более победн - вызвн им, не силми природы. Регресс был нстолько величественен, что его тргедия стл обыденной... мысль о жизни в другом измерении, о ктрсисе. Случйность стл зконом, зкон случйностью. Смерть стл тривильной и в искусстве потерял свое острие. Жизнь стл пышн и однообрзн, кк жизнь рстений. К счстью, остлось основное свойство, основной интерес человек - кто прошел через двор, кто с кем живет, кто подлец. Это спсительное для людей свойство, это блгодетельня, трогтельня и величествення сил должн послужить содержнием отдельной глвы. Меню жлкого обед, новый крндш, новые подметки, новый рспределитель у сосед спсют людей и сохрняют потенцильные силы человечеств. Все возврщется, но в другом звитке. Счстлив, блгословен тот, в ком сохрнилсь трдиция. Несчстны те, кто вверяется смозбвенно стихии этого стршного век, его проявлений. Чем проще формулировн зкон, тем он сложнее. ... Но, ндеюсь, человечество все-тки будет существовть, хотя это бзируется только н многочисленности людского нселения земного шр, и больше ни н чем".

Луговской считл, что укорененность человек в простых вещх, в вещх "низменных", делющя его нормльным обывтелем, спсет человечество от новых и стрых "трихин", или от идей, про которые в свое время нписл Достоевский в знменитом последнем сне Рскольников. Но в то же время необходим трдиция, в том числе и религиозня, те ценности, которые дошли от родителей. Это т ось, н которой возможно удержться человеку и обществу, чтобы не соскользнуть вниз.

А Пстернк в июне 1944 год пишет близкие по смыслу слов о рсцвете искусств: "Если Богу будет угодно и я не ошибюсь, в России скоро будет яркя жизнь, зхвтывюще новый век, и ещё рньше, до нступления этого блгополучия в чстной жизни и обиходе - порзительно огромное, кк при Толстом и Гоголе, искусство. Предчувствие этого зслоняет мне все остльное; неблгополучие и убожество моего личного быт и моей семьи, лицо нынешней действительности, домов и улиц, рзочровывющую противоположность общего тон печти и политики и пр. и пр. ...

Войн имел безмерно освобождющее действие н мое смочувствие, здоровье, рботоспособность, чувство судьбы. Рзумеется, все ещё при дикостях цензуры и общего возобновившегося политического тон, ничего большого, сюжетного, вроде пьесы или ромн или рссуждений н большие темы, писть нельзя, но и пускй. Это все промысел Божий, который в моем случе уберег меня от орденов и премий ...".

И дже облскнный влстью Алексей Толстой ндеялся н изменения в стрне: "Что будет с Россией. Десять лет мы будем восстнвливть город и хозяйство. После мир будет нэп, ничем не похожий н прежний нэп. Сущность этого нэп будет в сохрнении основы колхозного строя, в сохрнении з госудрством всех средств производств и крупной торговли. Но будет открыт возможность личной иницитивы, которя не стнет в противоречие с основми ншего зконодтельств и строя, но будет дополнять и обогщть их. ... Нрод, вернувшись с войны, ничего не будет бояться. ..."

Удивительно, что осторожный А.Н. Толстой формулирует з пятьдесят лет горбчевскую прогрмму "социлизм с человеческим лицом". Првд, время покзло её нежизнеспособность. Однко глвня мысль, которя приходил в голову большинству пистелей, - мысль о том, что "нрод ничего не будет бояться". Это понимл и влсть, оттого тк стршно снов рскрутился в послевоенные годы мховик репрессий.

"Анн Андреевн, - пислось в воспоминниях о ней, - был переполнен оптимизмом.

- Нс ждут необыкновенные дни, - повторял он. - Вот увидите, будем писть то, что считем необходимым. Возможно, через пру лет меня нзнчт редктором ленингрдской "Звезды". Я не откжусь".

Эти слов, если действительно были произнесены, продолжли роковую игру её судьбы. Жизнь Ахмтовой нвсегд соединилсь с доклдом Жднов и постновлением о журнлх "Звезд" и "Ленингрд".

В мгической дрме Ахмтовой "Сон во сне" или "Энум элиш" все это было предскзно.

Можно ли скзть, что ндежды стольких умных и дже прозорливых людей были нивными? Ведь стрнно, когд столько человек говорят в один голос одно и то же: "Кк жили рньше - больше невозможно!"

Но эти голос хорошо рсслышли нверху и сделли все, чтобы не дть осуществиться ндеждм.

Борис Пстернк в письме в Тшкент рзочровнно зключл: "Мне кзлось, будут ккие-то перемены, ззвучт иные ноты, более сильные и действительные. Но они ничего для этого сделли. Все остлось по-прежнему .... И я одинок в той степени, когд это уже смешно".

Aлм-Ат.

"Голливуд н грнице Китя"

И н этом сквозняке Исчезют, мысли, чувств...

Дже вечное искусство Нынче кк-то нлегке!

А. Ахмтов.

Конец 1942 - нчло 1943 год

"Моя лм-тинскя жизнь несколько тяготит меня, - писл Т. Луговскя Млюгину. - Во-первых, я отвыкл от Григория з этот год рзлуки, во-вторых, я не рботю, тк кк договоров нет, н шттную рботу я боюсь поступть, потому что не потерял ндежды получить вызов в Москву. В-третьих, мне сейчс, видимо, везде будет беспокойно по причинм, от меня не звисящим.

Алм-Ат, хотя и причудливо рскинулсь у подножия снежных гор, все же довольно милый город. Прямой, чистый и озелененный до противности. Н одной из мгистрлей город нходится трехэтжное здние урбнистического вид (здесь в Средней Азии обожют этот тип рхитектуры) - это гостиниц "Дом Советов", нбитя до откз ленингрдскими и московскими кинемтогрфистми. Дмы всех мстей и оттенков, но, в общем, до ткой степени все н одно лицо, что иногд нчинет кзться, что ты гллюцинируешь. И мужчины - готовые рстерзть н чсти всякое новое лицо женского пол. Если случйно природ не нделил вс двойным горбом или оторвнной ногой - любой лурет к вшим услугм н любое мплу - муж, любовник, поклонник, друг и т.д.

У меня и Широков есть комнт с большим окном н уровне земли, куд зглядывет солнце от 3 до 7 чсов, с рбочим столом, кровтью, шкфом и ещё рзными бебихми, которые я уже изобрел н месте и которые принято нзывть уютом. ....

Тут люди живут ккой-то стрнной жизнью - словно им остлось жить ещё несколько дней и они стремятся з этот кусочек времени выполнить все свои желния (и возвышенного, и низменного порядк).

Потом сюд приезжл мой брт и очень огорчился от моего вид, говорит, что я стл совсем тощя, и требовл моего возврщения в Тшкент".

В этом военном городе кинемтогрфистов, ншем "Голливуде", "городе снов", окзлись и пистели - К. Пустовский, М. Зощенко и В. Шкловский, тоже рботвший с Эйзенштейном нд "Ивном Грозным". Здесь снимлись все знменитые ленты военных лет, но что ксется быт, то он был в кком-то смысле ещё труднее тшкентского. В небольшом двухэтжном зднии, Доме искусств или, кк его нзывли, "луретнике", жили луреты Стлинской премии. Они получли пйки высшего сорт и имели столовую с особыми продуктми.

В первом вринте поэмы "Город снов", посвященной Алм-Ате, Луговской писл об их житье в "луретнике":

Мое жилье, о Боже! "Дом искусств".

Без электричеств, без лмпочек, без печек,

Нбитый небогтыми людьми,

Кк мертвя собк червякми.

Войдешь - удрит духом общежитья.

Эвкуция н свете возродил Все, что бывло в кменных пещерх.

И вот он вьется в темном вестибюле

Дух человечеств. В своей клетушке Лежит опухший пьяниц-ктер С костлявой девочкой. Потом семейство Блгожелтельное, неживое.

Потом удчник - неприкрытый вор Случйных тем. Прости его, Создтель!

Весь Дом искусств, словно пдль, воет.

От бешеной нужды и подхлимств.

Кк стршно, кк печльно в этом доме,

Где свет нет, и печек нет, и сумрк От горестной луны, глядящей в окн.

Актеры спят, прикрывшись чем попло,

Мигют одноглзые коптилки.

А все-тки, кк прежде, жив курилк,

Жив человек, его не одолеешь Ни холодом, ни голодом, ни смертью ...

Электричество н студии двли только ночью, тк кк днем обслуживлись другие эвкуировнные предприятия.

"Ты пришел к нм в отдел вместе с дрмтургом Берестинским, тоже приехвшим из Тшкент", - писл в своих воспоминниях-исповеди Ольг Грудцов, тогд он рботл в сценрном отделе. Ольг выросл в окружении знменитостей: хорошо знл Н. Гумилев - у него в кружке был её сестр, Ид Нппельбум, - Ахмтову, К. Вгинов и многих, многих других.

"Он нчл с жлоб н жесткие мтрцы, - продолжл он свой рсскз, - н негодное помещение для жилья и т.п. Ты стоял в отдлении молч. Высокий, с брственной оснкой, в мягкой шляпе с полями, с трубкой во рту и плкой в руке. Но пронзил ты меня не своим ртистизмом, достойным поведением. Вйсфельд спросил, есть ли у тебя претензии, ты ответил, что решительно никких. С тобой подписывют договор, нчинются деловые отношения, ты обрщешься только ко мне. Мы нчинем дружить, гуляем по городу".

Луговской жил и спл в комнте сестры н полу. А утром шел рботть к Эйзенштейну.

Художниц в сиреневом хлте При свете светлячк читет книгу.

Довольно строг её курносый нос.

В кморке дже двинуться не стоит.

Одн звезд печтет окно.

И муж зснул. Снует по коридорм Тоскливый зпх мелких ппирос.

Виктор Шкловский, около год проживший в Алм-Ате, вспоминл: "Фнеры, из которой строят декорции, конечно здесь не было. Декорции строили из кзхских мтов, сплетенных из степной трвы - кжется, её нзывют чили, - н ней хорошо держится штуктурк. ... Текст для ленты Сергея Михйлович писл Влдимир Луговской".

Впечтление от рботы с Эйзенштейном не оствляло поэт и в Тшкенте.

Из письм Луговского Эйзенштейну после приезд из Ам-Аты в Тшкент: "Все время нхожусь под знком и под обянием ншей рботы. Интерес к Ивну Грозному колоссльный и, прямо скзть, сенсционный. Ходят рзличные легенды и скзки. Я несколько рз в узком кругу читл песни и перескзывл ниболее громовые куски сценрия. Кждый рз принимлись н ур! Погодин, нпример, человек, кк вм известно, прошедший все дрмтургические медные трубы, говорил, н ткой читке у меня, что рзвитие действия и тргическое нпряжение - прямо кк у Шекспир. ...

Кк с режиссерским сценрием? Кк с перепечткой литертурного текст, то есть, дорогой Сергей Михйлович, говоря прямо, принят ли литертурный текст? Нлетел ли Шкловский в облкх пыли и свистящих стрел?

Волнуюсь по кждому поводу, связнному с Ивном Грозным. Произведение это Вше - поистине змечтельно, те дни, которые я провел в Вшей комнте, одни из смых лучших в моей жизни.

Когд я вм пондоблюсь? Когд приезжет Прокофьев? ...

Еще рз блгодрю Вс з все, дорогой мой шеф, жду от Вс - ну, хотя бы телегрммы, ибо зню: до писем вы не охотник. Обнимю вс крепко-нкрепко. Вш В. Луговской. Привет Эсфирь Ильиничне, Пудовкиным. 12 июня 1942".

В Тшкенте сценрий обсуждлся в пистельской колонии. Удивительно, но в это же время Алексей Толстой читл в Тшкенте свою пьесу "Ивн Грозный", которую редктировл, двл советы по её дорботке лично Стлин. Толстой получл зтрещины от зведующего по культуре при ЦК М. Хрпченко, тот писл, что пьес не решет здчи ребилитции "Ивн Грозного". Бедный Алексей Николевич никк не мог пройти между Сциллой и Хрибдой, пьес не нрвилсь никому.

В Алм-Ате жил стрый друг юности Луговского - известный режиссер Всеволод Пудовкин. В 20-е годы его сестр Мруся (Буб) училсь в колонии у Алексндр Федорович Луговского. В повести "Я помню" Т. Луговскя рсскзывет, кк вторя сестр Пудовкин - Юля учил их с подругми в голодные 20-е годы тнцм, Всеволод Пудовкин (Лодя), тогд ещё не кинорежиссер, химик, игрл им "н гребенке" покрытой ппиросной бумгой. "Его длиння фигур, сидящя н одном из окон, зкрывл свет, он тряс головой, и спутнные волосы пдли ему н лоб. Игрл он увлеченно, с чувством и очень рдовлся, что все тк хорошо у него получется". Потом они стли близкими друзьями с Володей Луговским, и Пудовкин появится в стихотворении о юности "Рссвет". Встреч в Алм-Ате вряд ли был очень рдостной для Луговского, режиссер изменился, его роль юродивого в "Ивне Грозном" был не просто ролью, , видимо, его жизненным кредо. В первончльном вринте поэмы об Алм-Ате есть жесткий портрет строго друг, потом Луговской его убрл.

Спит человек другой, остнелый,

Истерикой зкрывшийся, солгвший,

Рз нвсегд перед смим собой.

Друг юности моей, мы вечно лжем.

Мы, говоря по првде, только тени Людской обычной горестной судьбы.

Мы скзки сочиняем, но не стоит Переводить бессмысленную скзку Н службу легкую, тогд он Поступит в пользу времени И можно сочинять Очередные бредни, но не скзки.

Ты девушек смущешь, ты зводишь Беседы о четвертом измереньи,

Изыскн, энергичен, мертв душой И недоделн ...

Ты кнючишь,

Юродствуешь и подымешь руки Большие, умные. И вновь ложтся Н пленку недовернутые кдры ...

В довоенные и военные годы Пудовкин неудчно снимл зкзные кртины из жизни змечтельных людей. Его стрнные эксцентрические выходки многим кзлись мской, з которой большой режиссер прятл стрх и неуверенность. Скорее всего, Луговской, встретив в Алм-Ате близкого друг юности, увидел в нем, кк в отржении, - смого себя и не мог не ужснуться кким-то только ему понятным изменениям. Но дигноз поствлен - "изыскн, энергичен, мертв душой".

13 июля Луговской снов пишет письмо Эйзенштейну из Тшкент: "Посылю Вм копию моего письм, ибо я передл подлинник в совершенной сумтохе и он переходил из рук, и я не уверен, дошел ли он до Вс. З это время я встретился с С.С. Прокофьевым. Он ночевл у меня, и я имел возможность прочитть ему нутро большинство песен... Он отозвлся о них весьм положительно ...

Остльное будем уже дорбтывть сообщ.

Крепко жму руку. Желю победы во всем.

Вш всегд В. Луговской".

В рхиве М. Белкиной сохрнилось письмо её подруги Миры Мендельсон-Прокофьевой, второй жены композитор, бывшей втором большинств либретто его опер. В письме упоминется о той лм-тинской рботе, хотя оно нписно спустя год после письм Луговского, 4 июля 1943 год.

"Дорогя Мшеньк!

Пишу тебе из Молотов - облсти, куд мы приехли по вызову Ленингрдского тетр имени Киров. В летние месяцы С.М. Эйзенштейн будет з городом знят съемкми для "Ивн Грозного" и присутствие Сережи не необходимо для фильм. Здесь Сереж будет рботть нд окончнием своего блет "Золушк", дв кт которого уже нписны. Тетр собирется срзу по нписнии музыки приступить к рзучивнию. Приехли мы из Алм-Аты недвно. Чувствуем себя здесь лучше, тк кк, несмотря н крсоту природы, не могли привыкнуть к лм-тинскому климту, где у меня бывли резкие простуды, возились с желудком, у Сережи иногд понижлсь рботоспособность, и это его рздржло, тк кк рботть он привык много и основтельно. Во время пребывния в Москве комитет по делм искусств зкзл Сереже и мне оперу н кзхском музыкльном фольклоре, который привлекл Сережу уже двно свежестью и крсотой. Я знкомлюсь с кзхской литертурой - скзкми, легендми, эпосом; перед отъездом ходили в кзхскую оперу и дрму. Кк жль, что мы с тобой не повидлись в Москве, миля Мшеньк. Между прочим, во время ншего пребывния тм седьмя сонт Сережи исполнялсь в концерте филрмонии, вот бы ты догдлсь прийти. Когд ты приехл в Москву? Я все время думю, что ты в Тшкенте, хотя меня удивляло и беспокоило отсутствие ответов н послние туд письм и телегрммы. Приехли ли твои из Тшкент? Кк здоровье Толи? Кк рстет Митюш? Нпиши о себе, дорогя. Кто, кроме тебя, живет в твоей квртире? Кк ты устроен с питнием? Сереж шлет тебе сердечный привет. Целую тебя крепко, жду скорой весточки. Мир".

Город снов Сюжет и внутренний дрмтизм поэмы Луговского "Город снов", посвященной Алм-Ате, были нпрямую связны с тяжким впечтлением от гибели молодого режиссер и художник Влентин Кдочников.

"Перед твоим приездом (еще не нступил зим) н стнции Чу скончлся любимый ученик Эйзенштейн, художник и режиссер Влентин Кдочников", писл Ольг Грудцов в своих воспоминниях о тех днях.

Дрм был в том, что этот тлнтливый молодой человек был освобожден от службы в силу слбого здоровья, но по рзнрядке попл н зготовки сксул (жесткого кустрник, которым топились печи).

В письмх Луговскому из Алм-Аты О. Грудцов все время нпоминл: "С первого октября я отпрвляюсь н лесозготовки, но может случиться и с первого сентября. Тогд я вс не увижу. Посылют почти всех по очереди, н месяц". И ещё через месяц он писл Луговскому в Тшкент: "Пострйтесь приехть поскорее, если желете меня видеть, ибо я неизбежно поеду "н ккие-то зготовки", и кто тогд будет зщищть вши интересы".

Но её все-тки выслл н "сксул" директор студии Тихонов, где руководителем зготовок был нзнчен В. Кдочников.

"Жгучя пустыня, земля горит, - писл Грудцов, - воздух ккого-то пельсинового цвет. Мне отводят плтку, дют тлон в столовую. Я спршивю о Кдочникове, окзывется, у него тяжелое желудочное зболевние. Почему же он не едет в Алм-Ату, в больницу? Тихонов не рзрешет. Нконец появляется Кдочников с измученным, бледно-желтым лицом.

- Он что, с ум сошел, что вс прислл! - говорит он, увидев меня. Идите к рйонному врчу и возьмите освобождение.

Мне объясняют, где поликлиник, врч дет спрвку, отсылет домой. Поезд уходит нзвтр утром. Ночью нестерпимый холод. ... Рспоряжется Кдочников. Я вижу, что ему плохо. "Уезжйте, - говорит он. - Уезжйте". ...

Вернувшись в Алм-Ату, срзу же нпрвляюсь н студию к Тихонову, клду ему спрвку н стол со словми:

- Меня-то освободили, Кдочников тм умрет!

- Умрет, похороним, - отвечет директор.

Аудиенция зкончен; Влентин Кдочников вскоре умирет н стнции Чу".

С. Эйзенштейн в местной гзете потом прокричит, но уже, скорее, от отчяния: "...смерть Кдочников - тяжелые покзтели того невнимния и безрзличия друг к другу, которыми все больше и больше нчинют зболевть студия и нш коллектив".

Почему приехвший в ту позднюю осень в Алм-Ату поэт, увидев гроб с молодым режиссером, будет тк потрясен, что нпишет огромную поэму об этом тргическом событии в жизни киностудии? Поэму, которя стнет чстью его книги "Середин век". Рзве мло все видели в те годы смертей?

Для Луговского в этой тргедии сошлось все срзу: его собствення бед и несчстья всех брошенных, збытых в те годы людей. Вслед з этим он, по всей видимости, стл ощущть невероятную хрупкость мир, жлость и близость ко всем людям. Пистельское и кинемтогрфическое бытоустройство было строго рзделено н рнжиры, н номенклтурные ступени. Помимо рспределителей, в Тшкенте и Алм-Ате, "пистельского дом" в одном городе и "луретник" в другом, действовл жесткя систем. По этим неписным, но всем известным првилм одни могли быть послны н зготовки сксул, дже будучи больными, другие были - неприксемы.

Луговской нписл поэму, нзвнную им "Город снов", в которой существовло дв полюс - известные, знменитые кинемтогрфисты, живущие бсолютно отдельной от всех жизнью, пребывющие во сне и ночью и днем, и он - молодой художник в дощтом гробу, привезенный вместе с сксулом глубокой ночью в коридоры кинофбрики.

"Холодно. В пустом кинотетре, - вспоминл Виктор Шкловский, - чуть не рогожми рзделено логово, в котором живут отдельные люди и семьи. Черную лпшу ест, поствив между коленями берднку, сторожих н кинофбрике, рзмещенной в колонных злх бывшего Дворц культуры.

Сны, огромные, кк индийские слоны, сошедшие с брельеф, снятся великому режиссеру.

В пустом зле кинофбрики стоит гроб молодого режиссер, погибшего в пустыне н рботе.

Нечем было топить. Топили сксулом и сксуловой пылью. Сксул, дерево, похожее н дские деревья, которые рисовл Доре в иллюстрциях к Днте.

Железно-крепкие, безлиственные, скорченные деревья двли кменно-угольный жр. Их нельзя пилить - они слишком крепкие; их рзбивют, кк стекло.

Молодой режиссер, который хотел снимть прекрсную кзхскую поэму о Козы-Корпеш и Бян-Слу, был освобожден от военной службы, потому что у него было больное сердце. ... Он говорил о своей будущей постновке: я буду ствить, очистив душу, вымыв руки".

Сон - многознчный символ в поэме. Это и смерть, и мир грез, которым всегд считлось кино, это и глубокий обморок души, который не позволяет чувствовть чужую боль. В зписных книжкх с документльной точностью, с беспощдностью рисуется быт тех дней. Луговской, кк тень, обходит улицы город, коридоры киностудии, проникет в жизнь кждой комнтки "луретник". Соединившись с душой умершего режиссер, он прощется со всем кинемтогрфическим мурвейником "город снов". "Ледяные хребты. Ночня съемк. Америкнскя кртин. Хрустящий холод. Мимо Эйзенштейн. Условность существовнья. Мой презрительный, бсолютный скептицизм. ... Инвлиды, сидящие, кк птицы, н перилх мост. Ячейки Дом Советов. Уютня чушь. Где-то кусок жизни той девушки. Где-то здесь он ещё живет. Холодно тебе в могиле. Холодно и одиноко. Мороз. Мороз в Тшкенте. Гордость тебя сгубил и порядочность. А итог? Если ты не получишь возмездие - все ничего не стоит".

О кком возмездии говорит поэт? До конц не ясно. Он, скорее всего, имеет в виду возможность другой жизни з гробом или новой жизни - здесь. И длее он пишет о себе: "Слезы. Ровные улицы. Чистые звезды. Тщеслвие. Желние блистть. Отсутствие чувств собственного достоинств. Высокое одиночество. Тишин. Ветер. Вдвоем н дороге".

Глвня мысль книги поэм, которую здумывл Луговской, - о непостижимом, случйном хрктере жизни и смерти. Гибель мир, вселенной и гибель одного человек. В зписных книжкх следуют, кк кртинки в документльном кино, множество грустных, веселых, известных и неизвестных лиц. Персонжи, мски и живые устлые люди.

"Город сн - Ледяные хребты. .... Булочные и пекрни. Кругломордые пьянчужки, ктер в своей свинячьей "дольке жилья". "Последние известия". Сквер с кустрникми. Ветер из ущелья. Съемки. Горят юпитер. Толстомордые охрнники. Пустот в коридоре. И снов - портрет. .... Розовый хлт Ттьяны. Электропечк. Америкнские кртины. Темп, пышность. Жизнь. Сводки. Мршк н постели: Водсворт. Ал-Ту. Телегрф. Большие звезды. Выствк. Сил обнженности. Спит телефон. Бнки с мслом. Дурцкя морд Сергея Михйлович со всех сторон. (Здесь, видимо, имеются в виду большие прдные портреты Эйзенштейн в коридорх "луретник". - Н.Г.)

Глз кк облупленные яйц. Кзцкие дом. Огней нет лишь из окн Крючков. Грмонь. Русский Голливуд н грнице Китя. Опять мимо вших окон С. Эйзенштейн. Спит Э. Шуб, горят окн у Трубергов, тм пекут кртошку. Внимтельные глз В.Пудовкин ... А ты лежишь в гробу, и вся сил жизни тет в доскх гроб, и ничего от тебя не остнется, и твоя любимя мжет брови и недолго будет тебя вспоминть. Он все знет простым женским чутьем. В ней првд. Холодно тебе лежть. Холодно и бедно? Фнерные клетушки. Город снов. Город небывлго".

В городе множество знменитостей. Сюд в отпуск к мужу Юрию Звдскому, режиссеру, который нходился здесь вместе с тетром Моссовет, приехл знменитя блерин Глин Улнов. Эйзенштейн предложил снимться Улновой в роли Анстсии, жены Ивн Грозного. Но потом выяснилось, что тетрльные гстроли не двли блерине возможности снимться. Было обидно: сделны фотопробы, Улнов утвержден в роли. Но не случилось.

"Тем музыки. Звдский и Улнов. Костя Пустовский и ромнтик Черного моря и Ал-Ту. Мертвый Зощенко. Его подруг". Относительно Зощенко это не описк Луговского. В письме Пустовского к сыну в перечислении лиц те же крски: "Здесь пистели Зощенко (очень угрюмый), Шкловский, Ильин, Шторм, Пнферов, Коля Хрджиев (ты должен его помнить)..."

Зощенко в Алм-Ате пишет свою глвную книгу - "Перед восходом солнц", к нему приехл его подруг Лидия Члов, которя сумел кк-то нлдить его утлый быт. Уже тогд он почти ничего не ел, питясь только н одну хлебную крточку, не имея предствления ни о кких лимитх. Он мучился сердечной недостточностью и стршно стрдл, что не успеет нписть глвную книгу своей жизни. Весной 1943 год Зощенко вызвли в Москву.

"Низок столовой. Глиняные миски. Ленингрдцы. Рыжий Яшк. Рзговоры. Коврский и сттьи о формлизме. Все спят. И все спит. Телегрф. Инвлид н телегрфе с плкой. Спят книги Эйзенштейн. Коротконогий, во всем рзуверившийся, спит мстер под мексикнским одеялом. Вокруг мски, портрет Чплин, небоскребы. Лун. Нью-Йорк. Спят кинозвезды, рскинув немытые ноги. Что видят во сне - не зню. Вот этого не зню. Круглые груди легко подымются во сне. Недвно вышедший оттуд дминистртор мочится и от скуки пускет крн. Знвесочки колышутся. Трогтельные трусики лежт н спинкх стульев" - тк зкнчивлись нброски к будущей поэме.

Эйзенштейн нписл в те дни, когд похоронили его ученик: "К тким людям, не умеющим кричть о себе; к тким людям предельной скромности и скетической нетребовтельности мы должны были бы относиться с удвоенной любовью и внимнием.

А между тем мы дли погибнуть одному из лучших нших товрищей.

Пусть же его смерть послужит окриком, чтобы мы вовремя опомнились, чтобы мы нчли думть и зботиться о нших людях, ... чтобы мы не збывли, что смое дргоценное н свете - человек..."

Луговской прокричл, о чем сто лет нзд говорил Пушкин, - о милости к пдшим, о милости к тем, кто не умеет просить и требовть, о необходимости любви друг к другу...

Может быть, эт смерть и рзбудил некоторых художников.

В Алм-Ате Луговской предпринимл попытки с И. Вйсфельдом и О. Грудцовой оргнизовть пистелей для сочинения сценриев микроше, тк нзывли мленькие сюжетики, покзывемые перед полнометржными фильмми. Снчл дел шли хорошо, возникл обширня переписк между Тшкентом и Алм-Атой, но постепенно все сошло н нет. Вйсфельд отпрвили н фронт, О. Грудцову понизили в должности. А Луговской вернулся в Тшкент к своим поэмм, что, нверное, было првильно. Жен И. Вйсфельд Л. Войтоловскя вспоминл о тех днях: "Влдимир Алексндрович, тк же кк и мой муж, в Алм-Ате пробыл недолго. Он чсто бывл у нс, нполняя ншу комнту своим непомерным бсом. Он любил петь и пел много, не столь музыкльно, сколько громко и вырзительно. Голос у него был необыкновенно крсивого тембр, но необрботнный. ... Когд мой муж уезжл н фронт, вдов Булгков, Елен Сергеевн, подрил ему тлисмн - несколько стеклянных мексикнских бусинок, ннизнных н суровую нитку.

Бывший при этом Луговской скзл: "Это вс сохрнит от рны, от смерти, от горя", - и улыбнулся из-под своих стремительных бровей.

Муж привез эти бусинки домой".

В поезде, идущем н фронт, Илья Вйсфельд писл Луговскому о той встрече:

"Мой дорогой Володя!

Посылю Вм листки из блокнот, нписнные н колене, под стук колес.

Еду - увы! - в Чклов. Билет был выслн в Беломорск, и вдруг, в смую последнюю минуту...

Воспоминние о моей поездке в Тшкент, о Вс, о Елене Сергеевне чудесное. Мне кжется, что это был не ведомствення суетня, которя может зствить людей чсто встречться, нстоящя дружб".

Был конец 1942 год, войн все продолжлсь. И было сделно уже очень много.

Отступление. Сергей Ермолинский Сергей Алексндрович Ермолинский, дрмтург, сценрист, отпрвленный в тюрьму з свою дружбу с покойным Булгковым, будущий муж Ттьяны Луговской, окзлся в Алм-Ате по воле счстливого случя. Его ншел в ссылке, н зтерянной кзхской стнции, его близкий друг, режиссер - Юлий Рйзмн. В это время Сергею Ермолинскому неожиднно пришло предписние прибыть в Алм-Ату, хотя пребывние в любом более-менее крупном городе ему было зпрещено. Окзлось, что Н. Черксов и С. Эйзенштейн, рботвшие в эвкуции н киностудии "Кзхфильм", ходили хлопотть к нркому НКВД Кзхстн и убедили его, что Ермолинский является незменимым сценристом, необходимым киностудии.

Когд Елен Сергеевн узнл о том, что Ермолинский жив и обитет где-то поблизости, он был безумно рд. Рсскзывл всем, что их Сереж, о котором несколько лет не было ничего известно, нконец ншелся.

Посылку для него они соорудили вместе с Ттьяной Луговской.

"И вдруг - рдость! - воспоминл Ермолинский. - Посылочк от Лены из Тшкент!

Мешочки, ккуртно сшитые "колбскми", в них были нсыпны круп, схр, чй, мхорк, вложен кусочек сл, и все это звернуто в полостенькую пижму Булгков, ту смую, в которой я ходил, ухживя з ним, умирющим. И рзвеялось щемящее чувство одиночеств, повеяло теплом, любовью, зботой, домом..."

Когд из Тшкент в Алм-Ату - к своему первому мужу, рботвшему режиссером н том же "Кзхфильме", приехл Ттьян Луговскя, Ермолинский лежл в больнице с брюшным тифом. Ухживвшие з ним подруги - Софья Мгрилл и Мрия Смирнов рсскзывли о нем Ттьяне Алексндровне. Он стл помогть собирть передчи для неведомого ей Ермолинского. Софочк (жен Г. Козинцев) зрзилсь в госпитле тифом и через некоторое время умерл, Сергей Ермолинский, ндорвнный тюрьмми и ссылкой, чудом выжил. Но внчле было его чудесное вселение в "луретник", где те же "великие", о которых иронично писл Луговской, прекрсно отнеслись к ссыльнокторжному сценристу. Ермолинский очень ярко и смешно описл их в воспоминниях.

"... Непременно нужно вспомнить и о том, кк в день моего приезд в Алм-Ату меня вселили в "Дом Советов". Верно - "Ноев ковчег" эвкуировнных из Москвы и Ленингрд! В коридорх были свлены в угол кдки с пльмми, укршвшие рньше гостиничные холлы, пхло кухонным бытом густо нселенного общежития. Я очутился в небольшом номере. Тм стоял железня кровть с небольшим мтрцем, стол и дв стул из прежней стндртной мебели, вот и все. Я присел н кровть, здумвшись, кк бы устроиться здесь поуютнее. У меня ничего не было. Но чудес продолжлись.

Первым появился Эйзенштейн. Этот человек, чуждый ккой-либо сентиментльности, принес мне продолговтую подушку (он сохрнилсь у меня до сих пор) и произнес:

- Подушки у вс, рзумеется, нет. Без подушки спть неудобно. А мне нвезли их зчем-то целых три. Тк что вот - пользуйтесь!

- Во-первых, - нчл я, - мне ндобно поблгодрить вс, Сергей Михйлович...

- Вы не меня блгодрите, Черксов, - перебил он меня.

- А Черксов сейчс здесь?

- Здесь. Но не вздумйте идти к нему. Схновский сунулся было, тк он н него взвизгнул полежевским голосом: "Вы что, бтеньк, смеетесь ндо мной? Не збывйте, я црь Ивн Грозный! Црь!"

Я не успел ответить Эйзену, кк ворвлся Пудовкин. Был он, не в пример Сергею Михйловичу, эмоционльно взвинчен, что вообще было ему свойственно.

- Простыня! Вы понимете, Анн Николевн здумл дский плн обмен её н соль, или схр, или что-то ещё в этом роде, но я вовремя схвтил эту простыню.

- Вы поступили првильно, Всеволод Иллрионович, - скзл Эйзен, рсклнявшись в мою и в его сторону.

- Где он достнет простыню? Смешно! - воскликнул Пудовкин. - Прошу, Сереж, чем, кк говорится, богт.

Едв они ушли, пришел Козинцев, слегк нпряженный. Н его руке был перекинут черный клеенчтый плщ. Свою миссию он выполнял с некоторой неловкостью и сдержнно; с той ленингрдской вежливостью, которой всегд отличлся, объяснил мне, что пльто мое, по нблюдению Софочки, не подойдет к сезону, у него имеется плщ, вполне хороший..."

По-рзному видели Алм-Ату, "луретник", известных режиссеров Луговской и Ольг Грудцов, Ермолинский и Т. Луговскя. Вжно было их собственное душевное состояние, в котором они пребывли в тот момент.

"Д, я ощущл удивительное человеческое тепло в Алм-Ате, - вспоминл Ермолинский, - посмтривя н подушку Эйзен, простыню Пудовкин, плщ Козинцев, и думл, что никкой я не отверженный, не "социльно опсный". Словно кнули в Лету те совсем недвние времен, когд после моего рест многие знкомые, дже близкие, стрлись не встречться с моей женой, не звонить ей: боялись. Можно было стереть мое имя, обворовть меня безнкзнно, делть со мной что угодно... Э, кзлось, было и прошло! Прошло ли?

Я тогд не думл об этом. Сердце мое согрелось. Тк нчлсь моя лм-тинскя жизнь: рдушно! И что грех тить, сперв я дже рсслбился. Я просто здохнулся от чувств свободы".

Новый год - 1943-й

"Дорогой Володечк! - писл Ттьян Луговскя из Алм-Аты в Тшкент. - Поздрвляю тебя с Новым годом и желю много рзных хороших вещей. Вместе с сестринским блгословением посылю тебе збытые впопыхх пижмные штны, смену постельного белья и вяленую дыню. Впрочем, дыня преднзнчется не одному тебе, и Леночке, и Сереже, и Поле. Выпейте чйку и помяните меня добрым словом. Я рботю испрвно и вообще веду себя довольно прилично. В конце янвря ндеюсь быть в Тшкенте. Все звисит от выход спекткля.

От твоего пребывния в Алм-Ате у меня остлось хорошее воспоминние. ...

Был у меня в гостях Пустовский с женой, говорили много о твоей поэме - рзные похвльные речи. Приехл Симонов с женой. Болел. Ведут себя тихо. Успех не имеет. Ты люби меня, стрый черт больше, то ты меня мло любишь. Твоя Ттьян.

А больше меня имеешь прво любить только Леночку, больше никого".

Ттьян Луговскя посылл поздрвления и грустил без брт и друзей с улицы Жуковской.

Дом в условиях эвкуции - это пусть дже чужя крыш и чужой стол, но глвное, чтобы можно было сесть з него с родными и близкими людьми.

С Симоновым отношения, кк говорилось выше, рзлдились, в военные годы он сторонился Луговского, но любой знк внимния со стороны Кости Луговской воспринимл с огромной рдостью.

Отступление. Констнтин Симонов

Симонов окзлся в Алм-Ате в конце 1942 год. Он стремительно взлетел вверх, уже прослвившись стихотворением "Жди меня"; пьес "Русские люди" был целиком нпечтн н стрницх гзеты "Првд". Бывшие друзья стли писть и говорить о нем с некоторым нпряжением и осторожностью. Он стновился менее доступен, нежели генерльный секретрь пистельской оргнизции Фдеев. Удивительно, что и Фдеев, и Симонов - кждый в свое время были ближйшими друзьями Луговского, однко чем более входили в сферы влсти, тем сильнее сторонились непредскзуемого поэт. Во время войны Фдеев окзлся в опле, и тогд ярко зжглсь звезд Симонов.

Он приехл н съемки фильм по своему сценрию "Жди меня". Глвную роль исполнял знменитя Влентин Серов, в те годы гржднскя, спустя год уже его зконня жен.

Новый, 1943 год Симонов встречл с исполнителями глвных ролей в фильме - Блиновым и Свердлиным. В нчле янвря 1943 год окзлся в Тшкенте; впечтления о тыловом городе, стршем друге Луговском легли в основу повести "Двдцть дней без войны", которую он нписл в 1973 году. Он вспоминл о Луговском в Тшкенте кк о человеке больном, сильно ослбевшем, испытывющем чувство вины з пребывние в эвкуции.

Видимо, тогд его и порзили поэмы из будущей книги "Середин век", которые читл ему, по его предствлениям, совсем уже рухнувший поэт, их исповедльня личня интонция. Но нписл Симонов об этом с горечью и дже ккой-то нежностью спустя почти тридцть лет. После войны он сторонился Влдимир Алексндрович. И дело было не только в Луговском. Поездки в эвкуцию остро ссоциировлись у Симонов с его прежней женой, горько любимой Влентиной Серовой, упоминние о которой он тщтельно вымрывл из дневников и писем военных лет. Воспоминния об Алм-Ате и Тшкенте пришли, когд не стло ни Серовой, ни Луговского - людей, которые принесли ему обиды, рзочровния, ккую-то не до конц выскзнную боль. В конце жизни обиды отступили, пришло осмысление тех встреч, желние рзобрться в них и рзобрться в себе.

И ещё дв грустно-веселых новогодних письм Ттьян Луговскя послл в Киров Млюгину.

"Милый Леня, это письмо вы получите уже в 43-м году - поэтому я посылю вм все пожелния, которые вы сми выберете. Плюс желю вм: 1) чтобы скорее окончилсь войн, 2) чтобы вм скорее исполнилось 35 лет, 3) чтобы вы скорее кончили увлекться ртисткми, 4) чтобы все вши близкие были живы и здоровы, 5) чтобы вы всю жизнь путешествовли с гзетой в рукх, 6) чтобы вы ншли себе достойную подругу, которя никогд не обременял вшу душу дурным нстроением, вш желудок вреными овощми, 7) чтобы вы дожили до 90 лет и чтобы у вс был целя куч внуков и чтобы я был крестной мтерью вшей стршей првнучки, 8) чтобы тетр им. Горького со всей труппой провлился бы в тртрры, вы бы остлись н поверхности вместе с книжным шкфом, в который вы упрячете несколько друзей по своему выбору (ни одной дмы я тм не потерплю), 9) чтобы вм кждый день выдвли в столовой котлету величиной с клошу, и суп с горохом, и пиво, и чй вприкуску, 10) чтобы вы никогд не принимли женскую любовь кк должное, всегд - кк др, 11) чтобы вы лзили н березы до 55 лет, 12) чтобы вш будущя жен ни в чем не был похож н меня. Ну и ещё рзные хорошие вещи я вм желю.

Я живу хорошо. Нсчет печенки и всего остльного - я здоров. Вше письмо с вокзл я получил. Пострюсь не ссориться с вми в письмх в будущем году, но не зню, удстся ли. Шлю вм привет и прошу любить меня и жловть в 43-м году".

И вслед ещё одно письмо.

"...(рисунок елки) Я хочу, чтобы и у вс был елк.

Это будет новогоднее письмо № 2. С Новым годом, Ленечк! Я сейчс пришл с просмотр очень хорошей кртины ("Мистер Чибс"), вм бы тоже понрвилсь эт кртин - он про школьного учителя. Меня проводили Виногрдов и Столяров, и мы тк орли дорогой и тк здорово скрипел под ногми снег, что я решил, что уже нстл Новый год.

Дйте руку (или, кк вы говорите, дйте ручку) и держите меня покрепче. Я вм нврл в прошлом письме, что живу хорошо: все то же смое. Я совершенно не предствляю, ккой это будет, 43-й год. И мне дже кжется, что он будет очень трудный (для меня тоже). И я не предствляю, когд я вс увижу. Все это мечты. Хотя, бог вс знет, вы действительно соединили в себе неуверенность с твердостью и нстойчивостью.

Я тружусь в тетре, првд, с усилием и неохотой. Мой режиссер Мрголин зболел, у него ккя-то среднезитскя печеночня болезнь. Нверное, спекткль в связи с этим зтянется. Это худо.

Вы пишите мне чще. Мне очень неуютно жить без вс. И нпишите мне, в кком положении вши военные дел, чтобы я не тревожилсь.

Желю вм счстья в будущем году. Не збывйте меня. Т.Л.

А жить тк, чтобы читть книжки Диккенс и быть покойной, - это, нверное, не может быть.

Тк не бывет, чтобы все счстье одному человеку. Обнимю вс. Вш Т.Л. 31.12.42".

Ахмтовой удлось после очередного тиф, второго з этот год, выздороветь. Ее стихи период болезни полны предчувствием гибели. Но он вырвлсь.

Горздо печльнее был новый, 1943 год для Лидии Корнеевны Чуковской: в середине декбря они н долгие десять лет рсстлись с Ахмтовой. Последний рзговор был в больнице. Сплетни, нговоры, слухи сделли свое дело. В новом году они окжутся соседями по Жуковской, когд Анн Андреевн переедет в комнтку н блхну. Ндежд Мндельштм писл о последних событиях 4 янвря Борису Кузину: "С тифом окончено. Он его выдержл. После тиф он лежл в чем-то среднем между снторием и больницей. ...

Я жловлсь вм глвным обрзом н бб, которые её обсели со всех сторон и чешут ей пятки, что он очень любит. Создется дурцкя и фльшивя тмосфер, во время болезни - прямой кврдк. И он не всегд бывет н высоте. Я с ней после болезни дже поругивлсь. Не хочется писть об этой брни. Здесь дело не во мне, и нехорошо было не мне, совершенно незнкомым вм людям. Но это все от бб. Сейчс эти темы сняты с повестки дня нчисто - во всяком случе в моем присутствии. Одн из бб глвня - Рневскя - киноктрис". Он, по мнению Ндежды Яковлевны, и "мутил" Анну Андреевну.

Предпоследний Новый год отмечл и семндцтилетний Мур Эфрон. В 1943 году его должны были по возрсту взять в рмию, хотя он ндеялся, зкончив школу, поступить учиться в Литертурный институт в Москве.

"Новый год только встретил один, - писл он 1 янвря Але, - встретил хорошо: без лишней торжественности, без шумихи. Выпил ровно столько, чтобы опьянеть без неприятных последствий... .... С одной стороны, было немного досдно, что во всем Тшкенте не ншлось ни одного человек, который бы меня приглсил н встречу Нового год - я производил н себя впечтление девушки, которую не приглсили тнцевть; с другой - в сущности, по-нстоящему мне было бы приятно встретить Новый год только с тобой, ппой и Мулей". Отц в сентябре или октябре 1941 год рсстреляли в подвлх Лубянки, но ни брт, ни сестр об этом не знли. А Муля, Смуил Гуревич, близкий друг Али, журнлист, погиб в 1952 году. "Пусть этот Новый год стнет годом победы, годом ншей встречи, годом решющим в ншей жизни. Крепко обнимю. Твой брт Мур".

Мрия Белкин выехл из Тшкент н фронт осенью 1942 год, оствив ребенк н попечение родителей. Может быть, он был бы тем человеком, который позвл мльчик встречть Новый год. Они неоднокртно виделись ещё в Москве. Перед смым отъездом он случйно н улице встретилсь с Муром. "Я не знл, - писл он, - что ккое-то время мы жили в одном доме. Из моей комнты был отдельный выход прямо н улицу, все жильцы ходили через двор. Я почти ни с кем не общлсь, жил очень змкнуто".

Нчинлся год ндежд, год новых жертв, год новых прорывов н фронте и в литертуре.

И все коты, коты, коты...

В письмх, документх, телегрммх, зпискх, вринтх поэм тшкентского период, дже в известных хмтовских стихх мягкой тенью проходит кот, иногд дже не один. Тк кк избвиться от его присутствия нет никкой возможности, пришлось посвятить котм отдельную глву.

Кк уже говорилось, в поэме Луговского "Скзк о сне" появляется кот в мнжетх, нблюдющий з героями. А в тшкентские времен кот стновится просто культовым животным. В письмх, зпискх, стихх - везде появляются згдочные коты.

В зписке, однжды оствленной Еленой Сергеевной Булгковой Луговскому, читем:

"Дим Димочк Димочк нписл коту письмецо хемингуэевского склд (но с претензией н юмор) без знков. Кот видимо все принял всерьез откуд и ответ зчем мне сердиться или огорчться не помню уже но вы не обрщйте внимния я безумно устл только подумть ведь шестндцтый чс н ногх вы всего восьмой поэтому ложусь спть диктовть будете звтр н свежую голову хотя н это и трудно рссчитывть прочтите Швейк это стыдно что вы его не читли до сих пор. До свидния Димочк Дим не смейте долго зсиживться то кк вы будете вствть н следующий день".

Нверное, речь шл о коте Якове, полноценном члене семьи, н мнения которого ссыллись, ему слли приветы и прочее.

В нчле янвря 1943 год Луговской пишет в Алм-Ату письмо:

"Тучк, миля сестренк!

Блгодрю з трогтельные письм, особенно з оленя с трубкой.

Дом все блгополучно. В городе - недостток водки. Нписн ещё одн глв.

Жду тебя в любой день и чс. Будь умницей, не психуй. Рдуйся жизни... Помни, что лучше быть богтым, но здоровым. Очень тебя люблю, дур. Будь спокойн. Все н свете чепух. Выясни, что с моими "Четырьмя городми". Прочитй песни. Тюпе клнялся. Инне Ивновне тоже.

Кот Яшк тебя ждет.

Пишу н вокзле. Целуй Гришу. Целую тебя.

Успокойся. Приезжй. Твой В."

Кот Яшк - в числе прочих увжемых членов домшнего круг.

Но глвное послние, д ещё проверенное военной цензурой, безутешня Елен Сергеевн посылет после своего отъезд из Тшкент. Открытк был очень серьезно оформлен.

"Тшкент, Жуковскя, 54, Ттьяне Алексндровне Луговской для Яшуши. Москв, Фурмнов ул., 3. Кв. 44. Е.С. Булгковой. 2.8.43. Тшкент. Проверено военной цензурой.

Яшуш, дорогой!! Кк мне Вше письмецо понрвилось! Ккие Вы умненькие, душечки! А Польк - они себе позволяют! Кк это они могут говорить, что Вс не возьмут в Москву. Я вм советую тогд, просто зберитесь тогд к дяде Володе под пуджк, у него ткое пузо, что все рвно не зметит никто, и вы приедете в Москву. А тетк Туш тоже хорош, подруг, подруг, теперь Польке поткет! Я вм советую ей тоже нложить в туфульки. А уж огурцу, пожлуйст, кк следует, ещё рз! - Что з безобрзие, что вм черепк не покупют. Вы не сдитесь с ними з стол, если нет прибор и нет черепки. Тогд они будут знть, кк с родственникми обрщться. - Здесь, в Москве, у тетки Оли тоже есть котик, нжувется Кузьм, я с ним подружилсь. Они стршные куски, я их иногд по здм хлопю з это. Но потом они опять ко мне полезют. Когд вы приедете, вы познкомитесь с ними. - Отчего вы тк редко пишете? Пишите мне, мне очень понрвилось вше письмецо. - Целую вс крепко и очень шчотю ж подругу. Шележк уехл учиться, стнет теперь умным. Вш тетк".

Можно было бы отнести все эти нежности к коту просто з счет привязнности Луговских и Е.С. Булгковой к отдельно взятому коту Яшке.

Но появление кот в поэмх Луговского, и в чстности ещё в одной поэме - "Скзк о зеленых шрх", где существует недобрый кошчий мльчик, вызывет сомнения в чисто бытовом, домшнем хрктере этого обрз.

В стихотворении "Вечерняя комнт" Ахмтовой, нписнном ею в 1944 году, присутствует любимый кот Елены Сергеевны и Луговских, которого Ттьян Луговскя увековечил н своей кртине. Скорее всего, это и был знменитый кот Яшк:

Здесь одиночество меня поймло в сети.

Хозяйкин черный кот глядит, кк глз столетий,

И в зеркле двойник не хочет мне помочь.

Я буду слдко спть. Спокойной ночи, ночь!

Конечно же, з некоторыми котми невольно просвечивет обрз Бегемот. "Мстер и Мргриту" читли в эвкуции очень многие, уж Луговской и Ахмтов, достоверно известно, неоднокртно. В письмх Елены Сергеевны Ттьяне Луговской в Алм-Ату встречются порой приписки: "Кк идет жизнь в Алм-Ате? Видите ли Вы Эйзенштейн и Пудовкин? Говорили ли с ними о ромне М.А.?" Булгковский ромн незметно входит в литертурные тексты, оживет в них, подмигивет тем читтелям, которые понимют. А кот Яшк, нгруженный дополнительными литертурными смыслми, продолжл гулять из письм в письмо. У Ттьяны Луговской в письме к Млюгину говорится, что он много потеряет, не увидев: "... кот Яшку, бывшего ещё недвно тким толстым, ккой я был в Плесе, и меня, ствшей ткой худой, кк кот Яшк, вынутый из воды ...". А Елен Сергеевн, вернувшись в Москву, продолжет переписку с Яшкой. "У Оли дивный котенок Кузьк, шкжите Яшуше. Будь здоров, весел, дорогой. Целую нежно. Поцелуй Тусю, что не пишет? Целую Полю и Яшку. Тюп".

Но, судя по зписнным Еленой Сергеевной снм о Булгкове, нзвнным в её дневникх "сны про него", обрз кот имел для неё тот же смысл, что и коты, появляющиеся в поэмх Луговского. По всей видимости, в той игре, которя был понятн обиттелям их тшкентского круг, кот был сверхъестественным существом, облдющим способностью к преврщениям. "...Потом дворик тшкентский. Я стою нверху н блхне в шубе и вленкх. Рннее, рннее утро. Еще не рссвело. Зим глубокя. Небо в тучх, густых, серых. Мсс снежных сугробов. Толстый снег. Внизу женскя фигур. - Я сейчс спущусь, Любочк. - (Мне кжется, что это Л.Орлов). Но когд я подхожу, он исчезл, и н её месте толстый черный кот. Второй сугроб тоже толстый кот. Третий - тоже.

Потом верх блхны. Первя комнт. Я н кровти, рядом рвные туфли. Шум в соседней комнте, кто-то ходит. Встю, зглядывю - никого.

Рвные туфли".

Рсствние Конец 1942 - середин 1943 год

Елен Сергеевн Булгков был стрше Луговского почти н десять лет. Но её умение держться, носить одежду, фигур, изящество, ум - все это покоряло мужчин и зствляло збывть о её возрсте. Хотя однжды после прогулки по Тшкенту в новом костюме и туфлях н высоких кблукх Елен Сергеевн вернулсь несчстня, с опухшими ногми, Ттьян Алексндровн говорил, что вспомнил, что той уже з пятьдесят.

Ттьян Алексндровн дружил с Еленой Сергеевной до конц жизни и много думл о её обянии, тлнте, жизненной силе. В зписях Ттьяны Луговской было много о Булгковой, в чстности он писл: "Все мы говорили, что Елен Сергеевн был необыкновення женщин (и ткя, и сякя, и эдкя) и никому не приходит в голову простейшя мысль, что ткой её сделл и воспитл Булгков, что он был рзновидность "душечки".

Душечк-то душечк, скжете Вы, но душечк высшего порядк, тк кк он поддвлсь не только воспитнию мужчин, но и воспитнию жизненных обстоятельств. Восприимчив, ртистичн, прктичн и душевно, и мтерильно, с юмором, тлнтлив.

Вот почему он тк блестяще "сыгрл" Мргриту (к которой не имел никкого отношения), Л.Е. Белозерской не удлось (он не был душечкой)...". Эти рссуждения были нписны для себя и, может быть, достточно пристрстны, но в них есть вжня для неё мысль об умении "служить" мужчине. Когд Ттьян Алексндровн жил в Алм-Ате, они постоянно переписывлись.

23 ноября 1942 год Е.С. Булгков писл Ттьяне Луговской в Алм-Ату о своих последних печлях:

"Дорогя Туся.

Володя Вм, конечно, рсскзл про Сережину болезнь. Сейчс ему лучше, я ндеюсь, что через дней десять он будет дом. Он дико худ, бледен, зелен, покрыт прыщми. Ну д ничего, вот попдет домой, - пострюсь привести его в порядок. Тем более, что нписл Евгению Алексндровичу, что прошу его устроить лучшую столовую и рспределение.

Сегодня Сергей в письме нписл: "Тюп, кк я тебя люблю, передть невозможно. И Володю тоже. Он очень хороший. Я тут думл о нем и решил, что он хороший человек".

Прочтите это Володе.

Тусеньк, если бы мы встретились - то, нверное, суток двое просидели в рзговорх, - ведь все пришлось бы рсскзть. Но глвное - это Вш любимиц м-ме Зузу. Это Вм не фунт изюм. Грндиозно!

Туся, не сердитесь, что не писл. Очень сложное было время, очень. Думю, что по Володиным рсскзм многое стнет Вм ясным.

Сейчс привожу в порядок все, нчиня от корреспонденции и кончя плтьями.

Сумятиц в душе и нерзберих в шкфу и чемоднх. Кроме того, знимюсь сборми вещей для проджи.

Кк идет жизнь в Алм-Ате? Видите ли Вы Эйзенштейн и Пудовкин? Говорили ли с ними о ромне Михил Афнсьевич?

Целую Вс, Туся, целую Гришу и целую Володю.

Бегу н свиднье с Сергеем.

Вш Лен".

Ттьян Алексндровн рсскзывл Млюгину о пребывнии брт в Алм-Ате, где он был с 22 ноября по 23 декбря 1942 год, кк следовло из комндировочного удостоверения.

"... Здоровьем слбовтя здумл отвечть з все и з всех. Конечно, трудно это - не по силм. Помощь, хотя и кртковремення, пришл, кк всегд, неожидння и не из тех источников, откуд можно было бы ждть её. Помощь пришл от бртишки Володи, который приехл сюд, прелесть кк душевно обошелся со мною ( я отвыкл от этого обхождения з последнее время) и не побоялся (хоть и н минуту) взять ответственность з мою судьбу. Нзвтр, конечно, он уже збыл об этом, но дело было сделно и мне стло немножко легче. И я ктивнее принялсь з рботу, я, хоть и лентяйк, но рбот это все-тки прелестный нркоз.

Потом он приободрил меня нстоящими прекрсными стихми. А стихи я тоже люблю.

Мне очень обидно, что я теряю вс, вместе с вми теряю душевный темп - это очень вжня вещь в жизни. Нверное, все горе в том, что вы держите меня н Олимпе, в то время, когд я - хотя и живу н высоте 600 м нд уровнем моря - все же очень земня женщин и мне неуютно быть в жилище богов. Либо вы сми должны нтворить удивительных вещей и лезть н эту гору, либо меня снимйте, пожлуйст, отсюд (хотя вы и не можете поднять меня, но я похудел и стл легкя, совсем легонькя), то мне скучно тк жить. Я божественных поступков делть не умею, тк кк состою в чине нормльной смертной женщины, понимющей, что бог неспрост сотворил её после Адм и из его ребр.

Я же вм рзвивл свои теории, они совсем не "немного свысок". Что же ксется нших и вших грехов - все мы грешные и все хороши. Я тоже не лучше вс, нверное. И потом - помните: "всякий тяжкий грех прощется, непростительный збудется". Нсчет неискупемых грехов - тоже чепух. Все грехи искупются - любовью и содеянными делми. И рботой, если человек вырос н этом, перестрдл - знчит, он должен сделть, нписть что-то хорошее. Вот уже и искупление. Ндо быть шире и человечнее. Нпишите мне про свою рботу. Что вы делете? Неужели только воюете с ктрисми? Это вот обидно!

Пишите мне чще, думйте обо мне больше. Не збывйте, что я слбее вс. И любите меня, если вм не ндоело ещё это знятие".

В новом, 1943 году Луговской вернулся в Тшкент и сел з поэмы, в рботе нд которыми ему помогл не только Елен Сергеевн, но и две сестры Яковлевы, немолодые женщины, одн из которых был его врчом-невроптологом.

Ттьян Луговскя рсскзывл: "Володя, конечно, стл погуливть. Елен Сергеевн сердилсь. Он ревновл его к врчу Беляевой, невроптологу. Это были две сестры, уже очень пожилые. У них был чудный домик с сдом, весь увитый цветми. Полня чш. Они были очень хлебосольны и обожли Володю. Он у них укрывлся, когд бывл пьян. Вернется и, чтобы зглдить, говорит: "Лен, пойдем гулять".

Здесь неточность: фмилия сестер не Беляевы, Яковлевы; потом, после отъезд Луговских из Тшкент, они ухживли з могилой их мтери, посылли посылки с фруктми, трогтельные письм, им было очень одиноко в Тшкенте.

"...Н Пушкинской улице в милом Тшкенте в мленьком уютном домике жили две чудесные женщины, - писл спустя годы жен Луговского Елен Леонидовн. - С сестрми Яковлевыми дружил Луговской в горестные и тревожные годы. Инн, стршя сестр, был врчом-невроптологом. Елен, млдшя, не имел специльности, он помогл сестре по дому и без конц читл гзеты и книги. Инн был врчом Луговского. Елене он диктовл первые глвы "Середины век". Это были очень добрые немолодые женщины. ... В большой столовой, под желтым бжуром, они врчевли поэт, кждя по-своему. Он любил этот дом и все, что было связно с ним".

Инн Ивновн Яковлев приютил в Тшкенте художницу Влентину Ходсевич с больным мужем и художник Бсов. У них с сестрой был собственный домик, с водой, погребом и кнлизцией. Жили они в Тшкенте уже двдцть пять лет. Ходсевич с нежностью о них вспоминет в своих мемурх, они помогли многим эвкуировнным выжить.

Елен Сергеевн печтл поэмы н мшинке, иногд после сестер Яковлевых. Судя по письмм, он и см чсто общлсь с Инной Ивновной, ходил к ней в гости. В письме в Алм-Ату, нписнном большими буквми, смешном, без знков препинния, он отчитывется Луговскому:

"Поля ходил к Инне Ивновне пришл и скзл что ей делли переливние крови (по поводу её постоянной болезни) и что он себя чувствует не очень хорошо Я н следующее утро (это было вчер) оделсь крсивенько в новое плтье полостенькое нпудрилсь пошл н бзр Купил хорошенький глиняный кшпо нполнил его персикми покрыл розми в цвет горшочк и отнесл Инне Ивновне Посидел у неё чс полтор Он был очень довольн и просил приходить не считясь с тем что ей трудно приходить ко мне он очень устет".

Луговской писл в зписных книжкх:

"Тем - дворик, желтые окн, блхн, дожди. Ккое удивительное ощущение - зконы стоят рядом с тобой, ты ещё медлишь, ты бежишь в столовку, ты рзговривешь с дуркми. Но смое удивительное в том, что пишу я не для людей, для нее, для её ребяческих глз. Когд пишешь для одного - вжно и нужно для всех. ... ". Он признвлся, что пишет для нее, для Елены Сергеевны, и потому должно получиться хорошо.

В 1943 году Елен Сергеевн печтл его поэмы по восемь-десять чсов подряд, советовл, кормил, утешл. Он пишет о поэмх во всех письмх и к Луговскому, и к Ттьяне. Поэмы стновятся для них чем-то общим, объединяющим. Не случйно с исчезновением Елены Сергеевны из жизни Луговского выпли из книги "Середин век" и некоторые "ее поэмы". Слишком отчетливо в текстх проступло её лицо.

После отъезд Елены Сергеевны Луговской писл ей в Москву очень серьезные, прочувствовнные слов: "...встретим друг друг, кк полгется нм, прошедшим через горы испытний и смую большую близость. Повторяю тебе, все мои силы, все, чем я облдю духовно и мтерильно, - в твоем рспоряжении. Я тебя хорошо и глубоко зню, много тяжелого перенес из-з тебя и прощю это, много чудесного видел и не збывл никогд".

Со смерти Булгков прошло всего три год. В то время Елен Сергеевн не несл венц великой вдовы. Восторження тмосфер вокруг имени Булгковой - Мргриты, отождествление её с подругой Мстер возникнет годы спустя, когд ромн прочно войдет в читтельское сознние. А пок Булгков в узких культурных кругх предствлялся очень тлнтливым опльным дрмтургом, не более того.

Елен Сергеевн в военные и последующие годы глвной своей здчей видел рспрострнение среди пистельской и режиссерской среды текстов неопубликовнных ромнов и пьес Булгков. В личной жизни не ушл в зтвор; не тясь, имел те связи и отношения, которые хотел. В письмх Луговскому ей передвли приветы друзья, ученики, Николй Тихонов, бывшя жен Суснн.

Ттьян Сльмонович зкнчивл одно из писем Луговскому словми: "Привет Елене Сергеевне, я очень рд, что вы ншли ткого чудесного друг, мне о ней ещё рньше очень хорошо и много рсскзывли".

А Николй Тихонов в письме 1942 год просил своего товрищ: "Приветствуй горячо Елену Сергеевну, если он в Тшкенте и если он меня помнит". Их единствення встреч в гостях у Тихонов состоялсь в Ленингрде буквльно нкнуне войны.

Но, видимо, связь с Булгковым у Елены Сергеевны был очень глубокой, в ней не могло не быть мистического элемент, недром же покойный столько рз повторял, что он "мистический пистель", скорее всего он просто не срзу это осознл.

После смерти Михил Афнсьевич Елен Сергеевн стл зписывть все его появления в своих снх. В феврле 1943 год после возврщения из Тшкент он зписл: "Я скзл: "Кк же я буду жить без тебя?" понимя, что ты скоро умрешь. Ты ответил: "Ничего, иди, тебе будет теперь лучше". Во сне он, ужсно скучя по нему, спршивл покойного о своих отношениях с другим (он не нзывлся по имени), но Булгков "оттуд" не ревновл. Вот один из фргментов "сн про него", зписнного, видимо, уже после отъезд из Тшкент. "...Перелетю комнту, и вот Миш лежит н своей кровти. И я, стоя рядом н коленях (кровти рзъехлись, не тк кк были внчле, - вместе), целую его чстыми, чстыми поцелуями.

- А он?

- Хороший любовник. Я тк тоскую без тебя!

И тут он кк-то дет мне понять, что я должн много учиться, совершенствовться (но кк-то выходит в смысле познний), что это необходимо для той (его жизни). Что мы увидимся. А теперь он будет время от времени мне являться в снх. Эт мысль доствляет счстье. Я ощущю живое тепло его лиц. Он ткой же, кк в жизни, только немного желтее. ... "Ее рзговоры о "другом", о "третьем" появляются во снх не однжды. И если Ттьян Луговскя писл в своих зметкх, что Елен Сергеевн был воспитн Булгковым для роли Мргриты, то в этом только чсть првды, по всей видимости, он продолжл "делть" её и после смерти, в этом чудесня сторон их любви.

А в Куйбышеве в эвкуции Немирович-Днченко рботет нд своим последним спектклем - нд пьесой Булгков о Пушкине. Глвным зщитником Булгков в тетре стновится сестр Елены Сергеевны Ольг Бокшнскя, секретрь В.И. Немирович-Днченко, дм, которой были известны все пружины мхтовской зкулисной жизни.

Ольг Бокшнскя был всегд очень близк с Еленой Сергеевной. Некоторое время они дже жили вместе в Ржевском переулке н квртире Е. Шиловского. Ольг был клссическя секретрш, - невероятно словоохотливя, вечно интригующя, но глвным для неё было - служение Немировичу-Днченко. Взимодействия тетрльного "предбнник" и "кбинет" иронично описны в "Тетрльном ромне". Булгков же в последние годы жизни стло рздржть в Ольге Сергеевне её безудержня преднность Немировичу, хитрость, умение плести интриги. Однко после смерти Булгков Бокшнскя продолжл быть чрезвычйно преднной его пмяти, постоянно нпоминл всем и кждому о необходимости ствить его пьесы.

Ольг мечтл, чтобы её любимя сестр был блгополучн, не очень-то доверял Луговскому, писл сестре, что удивлен его "перерождению", нмекя н тот рзрыв, который произошел нкнуне эвкуции, и эгоистично мечтл, чтобы Булгков и её любимые племянники Женя, глвное, "мленький" Сереж жили рядом с ней в эвкуции.

Несколько рз в 1942 году Бокшнскя предпринимл попытки вытянуть Елену Сергеевну к себе, но судя по тому, что в одном из писем он с обидой зметил: "Ты тк много пишешь о своей блхне, ценишь свое смостоятельное (хотя и голодное) существовние, что я не уверен, что тебя ткие перспективы могут увлечь", - её всевозможные уговоры приехть и поселиться с ней в мхтовском общежитии не возымели действия. В ответ ей летели письм с восторженными рсскзми о прекрсной тшкентской блхне, с которой можно смотреть н звезды, иметь отдельный вход в две собственные комнтки.

В Москве н репетициях "Пушкин" возникли определенные трудности с прочтением пьесы, репертком продолжл делть свои змечния к тексту Булгков, пытлись дже вернуться к булгковским черновикм. Елен Сергеевн дл н то рзрешение, но Ольг Бокшнскя убедил дирекцию тетр, что только см Елен Сергеевн сможет рзрешить все проблемы с попрвкми. Он делет ей вызов от имени тетр в Москву для рботы нд рукописью и внесения попрвок (!) в пьесу "Пушкин". Для Луговского внезпный вызов, зтем и отъезд Елены Сергеевны был удром: они вместе рботли нд поэмой, они, видимо, все вместе собирлись уезжть из Тшкент.

Тк вновь возникл Булгков, которого Луговской любил кк пистеля и к которому продолжл ревновть Елену Сергеевну. Словно с того свет, где сидел при свечх Мстер и писл свои чудесные книги, Булгков ствил предел их отношениям и возврщл вдову к своим делм.

Перед её отъездом, в ме 1943 год, Луговской, зкнчивя кждый день по поэме, пишет к ним посвящения: 5 мя - "Крещенский вечерок", Елене Сергеевне, 6 мя - "Мой сон о Дербенте", мльчику Сереже Шиловскому (потом, в 1947 году, он перепосвятит "Дербент" А. Гличу), и, нконец, 7 мя "Нроды, вствйте!" - смое непостижимое посвящение - М.А. Б. (то есть Михилу Афнсьевичу Булгкову). Между прочим, эт поэм противоречил духу всего, о чем писл Булгков.

Поэм "Крещенский вечерок", с посвящением Елене, стл итогом их отношений в Тшкенте. В то же время гдние крещенским вечером было о их дльнейшей судьбе: "Мне невдомек. А мне шутя выходит / Любовь и сплетни, потом рзлук/ Н тысячи нерзрешимых верст".

И лестниц н блхну в центре поэмы, соединяющя и рзделяющя их: "О, горестня роскошь рсствнья! / Что ж проводить до лестницы. Тебя./ Подняться по ступенькм..."

Эт удивительня лестниц потом оживет в стихх и тинственной дрме Ахмтовой "Сон во сне". А теперь две тени, которых зкрутило вихрем войны, эвкуций, потерь, прощются друг с другом.

Мое желнье - только три ступеньки,

Что, кк н небо, поднимют сердце К торжественному бедному уюту Тшкентской голубой блхны.

Оттуд виден мир кк н лдони:

Две крыши минометного звод,

Три тополя н улице Жуковской,

Четыре лужи под твоим окном.

Возьми её - всю жизнь - кк н лдони. ...

Войн и смерть, сроднили нс с тобою Тк нерзрывно, словно н погосте,

Иль н причстье, или в дльних вспышкх Зенитных подмосковных бтрей.

Не мне судить тебя, и ты не впрве Судить меня з этот стршный холод,

Который обжигл тебя и вечно Лежит меж нми, словно стылый нож.

Но ты мудрей и лучше всех н свете,

С пустяшной хитростью и беспокойством,

Беспомощностью, гордостью, полетом....

Ты для меня был прозреньем, нитью В те дльние кря, где будет гибель.

А шубк пышет желтым куньим жром,

И звезды льются, кк ручьи по сучьям.

И плвет корблик по трелке,

Нм предвещя дльний, дльний путь.

В пистельской колонии, рзумеется, знли об их отношениях, сплетничли, поржлись рзнице в возрсте.

Луговской писл о Елене Сергеевне возвышенно, и дже о её возрсте очень бережно: "Морщинк мленькя по ндбровью,/ Что для других устлость или возрст,/ Сверкет, вьется ндо мной кк знмя, / И смысл её изведл только я/".

Итк, все уже друг другу скзно. Сереж и Елен, он же Тюп, 22 мя 1943 год покидют гостеприимный восточный город. Ттьян Луговскя подробно нпишет об этом Млюгину:

"20 мя 1943 год Тшкент пустеет, уезжют последние друзья. Послезвтр едет в Москву Лен Булгков (ее вызывет МХАТ). Очень грустно мне с ней рсствться. Во-первых, я её люблю, и он был единственным близким человеком у меня в Тшкенте, во-вторых, мне без неё будет очень тяжело спрвляться с моим бртом (вернее, с его желнием пить водку) и выдерживть н себе всю тяжесть неврстенических и творческих нпоров этого незурядного и милого, но очень тяжелого человек. Не до него мне сейчс, признться. А он не знет никких полумер в своем эгоизме, эгоизме, который всегд нерзлучен (к сожлению), с большой творческой жизнью.

Вот он знят уже 4 месяц своей поэмой и не хочет думть больше ни о чем. Смое смешное, что я всегд мечтл, чтобы он нчл рботть не для денег, "в стол", но теперешний быт, видимо, не может тк долго выдержть "чистого творчеств".

Нш Поля все это нзывет горздо проще, он говорит: "хозяин дурук вляет". Вообще он очень смешно говорит - помимо "дурук", ещё "втюг" (вместо утюг), "уши" (вши) и т.д. Фишкми он почему-то нзывет всех ктрис".

Елен Сергеевн с Сережей ехли в Москву более двух недель. С дороги они посылли смешные открытки и телегрммы.

"1 июня 43 год Тшкент Жуковскя улиц дом 54 Луговскому В.А. Обртный дрес: что-то между Москвой и Тшкентом.

Володя, милый, кк дел? Мы устроились хорошо, ты не волнуйся. Тюп объелсь чем-то, и у неё болит живот. Он лежит внизу, я знимю полку нверху. Жрко очень и душно, но ничего. Все проходит. "Все в мире сует сует..." Целую вс всех. Сергей".

"4 июня 1943

Открытк. Обртный дрес: Вгон. Скоро будет Чклов.

4.06. - чсов примерно 6 по московскому времени, 8 по местному. Вгон идет, плец н првой руке звязн - порезл ножом. С соседями полня дружб. Погод серя, холодня. Я в темненьком (коричневом, сером, зеленом) костюме (ккое счстье, что его не купили!), в теплом белье. Выхожу н вокзл в оренбургском плтке. Н предыдущей стнции купил много яиц около сотни, им кило полтор мсл сливочного. Истртил все деньги (остлось только 300 рублей) и теперь спокойн. А то все руки чеслись. Что-то делется в ншем домике? Что делешь ты, Дим? Рботешь ли кк следует? И все ли вообще тк, кк нужно? Что тетя Туш? Польк, Яшуш? Пиши мне в Москву скорей. Целую тебя и ты поцелуй от меня всю семейству. Тюп".

"От Сергея. 4 июня 1943

Володя милый!

Кк живете? Кк поэм, пиши её обязтельно, это змечтельня вещь. Едем хорошо. Об здоровы, жрем много, в Москву приедем толстые. Звтр будем в Куйбышеве. Послли молнию Леонтьеву, чтобы вышел н вокзл. Тюп шлет тебе поцелуй. Я тоже. Привет всем. Сергей!"

"Телегрмм. Тшкент Жуковскя 54 Луговскому Москвы 14.6.43. ехли очень хорошо прибыли порядке встречены отменно нежно целую обнимю =тюп"

В Москве их встретили н вокзле Ольг Бокшнскя с мужем, Евгением Клужским.

У Елены Сергеевны нчинлсь другя жизнь.

Н блхне Ахмтовой Середин - конец 1943 год

Последние месяцы 1942 год Ахмтов вновь блнсировл между жизнью и смертью - брюшной тиф. В больнице Тшкентского мединститут (Тшми), куд удлось её устроить, был приличный уход, он стл попрвляться. Нконец он получил письм от сын Левы, который отбыл к мрту 1943 год зключение в лгере и устроился в Норильске н рботу в экспедицию. Первое он получил в конце 1942 год. Рневскя был при этом: "В Тшкенте он получил открытку от сын из отдленных мест - это было при мне. У неё посинели губы, он стл здыхться, он писл, что любит её, спршивл о своей ббушке, жив ли он? Ббушк - мть Гумилев".

Из Норильск Льву Гумилеву удлось попсть н фронт и с рмией дойти до Берлин. "...Во время её болезни дв счстливейших события, - писл в те дни Ндежд Мндельштм, - бодрое чудесное письмо от Левы - первое з всю войну ... - и груды телегрмм и писем от Гршин, который был вроде муж, в рзлуке решил, что женился. Это очень хорошо".

В это время между Ахмтовой и Гршиным нметилось полное взимопонимние, он соглсилсь взять его фмилию, в письмх они обсуждли детли совместной жизни, квртиру, где будут жить. С тех пор Ахмтов открыто стл нзывть его "своим мужем".

17 янвря 1943 год все испытли огромную рдость - пришло известие, что прорвн Ленингрдскя блокд. Можно было верить в то, что друзья, знкомые, родные звтр не умрут от голод и дождутся их возврщения домой.

Н блхну, где жил Елен Сергеевн Булгков, после её отъезд в конце мя в две небольшие комнтки въехл Ахмтов. Одн из комнт был длиння, большя, с окном почти во всю стену. О своем новом жилище Анн Андреевн нписл дв стихотворения. Одно из них нзывлось "Хозяйк". В печтных издниях оно всегд входило в цикл "Новоселье".

Посвящено это стихотворение Елене Сергеевне Булгковой.

Атмосфер дворов, улиц, дом и новой комнты - преобржется в стихи. Здесь есть и тйн бывшей хозяйки, и тйн её, Ахмтовой, обживющей новое прострнство, вглядывющейся в тени. Тйн умножется тйной.

Колдунья В этой горнице колдунья До меня жил одн:

Тень её ещё видн Нкнуне новолунья.

Тень её ещё стоит У высокого порог И уклончиво и строго Н меня он глядит.

Я см не из тких,

Кто чужим подвлстен чрм,

Я см... Но, впрочем, дром Тйн не выдю своих.

5 вгуст 1943

Тшкент Пстернк потом говорил Ахмтовой, что з ткие стихи в Средние век её бы сожгли н костре. А он смеясь отвечл, что сожгли бы её ещё до нписния этих стихов.

"Долго я не могл понять, почему Ахмтов нзвл её колдуньей, вспоминл Г. Козловскя. - Лишь много поздней я узнл, что в Тшкенте, вместе с Финой Георгиевной Рневской, он читл ромн "Мстер и Мргрит" Булгков. И кто знет, быть может, читл в этой смой комнте н блхне. Поэтому у меня пмять об этом жилище нполнен двойной поэзией о двух женщинх, прекрсных женщинх, в ней обитвших".

Однко Николй Гумилев в 1910 году нписл об Ахмтовой:

Из логов змиев,

Из город Киев,

Я взял не жену, колдунью.

А думл - збвницу,

Гдл - своенрвницу,

Веселую птицу-певунью.

Может быть, отсюд поэтический и в то же время немного шутливый нмек н внутреннюю связь с Еленой Сергеевной Булгковой: "Я см... но, впрочем, дром/ Тйн не выдю своих". Ведь и одну, и другую женщину - их мужья нзывли колдуньями.

Снеси-к истому ты В Днепровские омуты,

Н грешную Лысую гору, - обрщлся к своей жене Гумилев.

Трудно уже предствить себе, кк выглядели комнтки нверху, остлись ли тм придумнные Еленой Сергеевной детли уют. О "милых выдумкх" он нписл Ттьяне Луговской в Алм-Ату, когд ещё жил в Тшкенте: "Прожил у Володи в его отсутствие Пустовскя - с неделю. Очень мне понрвилсь. Рзрисовл мне комнтку. Очень остроумно: нд кровтью моей с белым покрывлом - н стене нрисовл дорожку - рисунок с покрывл. Потом ещё очровтельно - н печке сделн кк бы крышк футляр мирленовских духов: тоненькя девушк в пышной юбке, с крестиком н шее. С букетом цветов и корзиной в рукх. Фотогрфии - в рмкх, нрисовнных н стене. Много милых выдумок".

2 июня 1943 год Анн Андреевн писл в Москву своим друзьям Томшевским из своего нового жилищ н блхне: "Я болел долго и тяжело. В ме стло легче, но сейчс нчинется жр и, знчит, погибель. ...

Из Тшкент в Россию двинулсь почти вся мсс беженцев 1941 г. С Акдемией нук уезжет 1000 человек.

Город снов делется провинцильным, сонным и чужим. ...

У меня новый дом, с огромными тополями з решеткой окн, ккой-то огромной тихостью и деревянной лесенкой, с которой хорошо смотреть н звезды. Венер в этом году ткя, что о ней можно нписть поэму. А мою поэму вы получили? ...".

Во втором стихотворении - почти документльня кртин нового жилищ, дневниковый рсскз о встречх с друзьями, с Козловскими, мужем и женой, которые жили в Тшкенте фктически кк ссыльные. Алексндр Федорович был композитор, он нписл музыку к оперм, ромнсм, Прологу "Поэмы без героя", его жен - певиц. Ахмтов очень любил слушть ромнсы в её исполнении.

Кк в трпезной - скмейки, стол, окно С огромною серебряной луною.

Мы кофе пьем и черное вино,

Мы музыкою бредим.

Все рвно...

И зцветет ветк нд стеною.

В изгнньи слдость остря был,

Неповторимя, пожлуй, слдость.

Бессмертных роз, сухого виногрд Нм родин пристнище дл.

Слов "Мы музыкою бредим" - об их вечерх, где звучли рзговоры о музыке, которыми был пронизн "Поэм без героя". Рдость от общения с восточной природой, с людьми, которые окружли её в избытке, соединялсь с "острой слдостью изгнния".

Ахмтов очень чутко регировл н сияние черного восточного неб и луны, что лежит "ломтем чрджуйской дыни". Влияние н неё луны нчлось ещё в детстве, и не поэтически, физически. В 20-е годы он рсскзывл П. Лукницкому (первому биогрфу Гумилев) о своей стрнной особенности.

"В детстве, лет до 13-14 лет Анн Андревн был лунтичкой... Еще когд был совсем мленькой, чсто спл в комнте, ярко освещенной луной. ...

А потом лун стл н неё действовть. Ночью вствл, уходил н лунный свет в бессознтельном состоянии. Отец всегд отыскивл её и приносил домой н рукх".

В тинственном лунном свете оживет и нрисовнный н стене профиль в одной тшкентской комнте.

В том городе (нзвние не ясно)

Остлся профиль (кем-то обведенный Н белоснежной извести стены),

Не женский, не мужской, но полный тйны.

И, говорят, когд лучи луны

Зеленой, низкой, среднезитской

По этим стенм в полночь пробегют,

В особенности в новогодний вечер,

То слышится ккой-то легкий звук,

Причем одни его считют плчем,

Другие рзбирют в нем слов.

Этот тинственный профиль по её тени обвел в своей тшкентской квртире А.Ф. Козловский. "Однжды Алексндр Федорович обвел, снчл крндшом, потом углем, её великолепный профиль. Мы с ней шутили, что когд он уходит, то профиль её живет своей стрнной ночной жизнью. И вот однжды он принесл довольно большое стихотворение ... Потом, после её отъезд, когд профиль нчл исчезть, я звесил это место куском строй прчи", - вспоминл Г. Козловскя.

И венчют тшкентские лунные встречи с Козловскими стихотворение, которое Ахмтов подрил им уже в Ленингрде, - "Явление луны", посвященное композитору, в пмять о волшебных звукх "Лунной сонты", которую он исполнял для неё в Тшкенте.

Из перлмутр и гт,

Из здымленного стекл,

Тк неожиднно покто И тк торжественно плыл,

Кк будто "Луння сонт"

Нм срзу путь пересекл.

Возможно, что в этих строкх звучит тем плтонической стрсти, которя возникл между ней и Козловским н мгновение. Дже Глин Козловскя пишет об этом мимолетном музыкльно-поэтическом ромне без тени ревности.

Жизнь двор н Жуковской менялсь. Многие бывшие обиттели уехли, но теперь н блхну к Анне Андреевне Ахмтовой стли стекться поклонники и подростки, которых в Доме пионеров Ндежд Яковлевн Мндельштм учил нглийскому языку. Ндежд Яковлевн решил не проводить знятия в официльной обстновке и перенесл их в домик н блхну.

Ахмтов и Луговской

Ттьян Луговскя оствлсь с бртом до отъезд из Тшкент и вместе с ним возврщлсь в Москву. Атмосфер последнего год эвкуции был ткже печльн, иногд по-нстоящему тргичн, но нступило некое привыкние именно к ткой, кзлось бы невозможной, жизни.

"Дом н Жуковской, 54, состоял из нескольких построек - нпрво, нлево глвный особняк и строение в глубине двор, - писл Г. Козловскя. - ... В жркие, томительные ночи почти все обиттели этого дом выносили свои постели и спли во дворе.

Однжды Ахмтов озорно склмбурил: "Все спят во дворе. Только мы с Луговским не спим во дворе".

"В том же дворе н улице Жуковской, где жил Анн Ахмтов, некоторое время обитл и Влдимир Луговской, отпрвленный в эвкуцию после недолгого пребывния в действующей рмии", - писл Эдурд Ббев, который учился в кружке у Ндежды Мндельштм и поэтому появился во дворе н Жуковской только в середине 1943 год. Влдимир Луговской кк рз жил тм с смого нчл, Ахмтов поселилсь позже, потом после отъезд Луговских стл жить внизу в уютных комнткх с Ндеждой Мндельштм. "Он был гигнт в срвнении с другими, - продолжл Ббев, - кк будто вышел только что из свиты Петр Великого. Его пмять был полн воспоминниями о XVIII веке. Он рспрвлял в рукх вообржемую грмоту и читл госудрев укз с зкрытыми глзми: "Оного Нрышкин, сукин сын, бить плетьми нещдно..."

Не зню, был ли тот укз подлинным или вымышленным, но звучл он "зело сильно".

Луговской, рожденный в нчле век в интеллигентной семье, впитвший книжную культуру, обожл русскую и зрубежную историю, он знл много языков. Но после революции у него, кк и многих его сверстников, не было выбор, и он должен был принять революцию по возрсту, по молодости лет, нконец, по смой жертвенности, принесенной русской интеллигенции н лтрь революции. Те, кто родились хотя бы н десятилетие рньше: Мндельштм, Ахмтов, Гумилев, Булгков - имели больший опыт, который позволял им более объективно понимть, чем может обернуться ткя жертв. Ахмтов и Луговской приндлежли по рождению к одной культурной среде, в отличие, к примеру, от пролетрских поэтов - А.Жров, А. Безыменского или М. Голодного, которым всегд было неуютно среди обрзовнных людей.

В 1937 году, когд Стлин окончтельно зпутл и зпугл всех понятиями "интернционлизм" и "нционлизм", Луговской нписл отчянное, но очень искреннее письмо Пвленко и Фдееву, своим товрищм по юношеским походм по Азии и Дльнему Востоку. Он пытлся рзобрться в происходящих ктклизмх, нйти логику тм, где её невозможно было нйти.

29 преля 1937 год.

"... Вы знете, что меня жестоко прорботли з стихи юношеских лет, нписнные в 1923 году и вновь нпечтнные в 1934 (год 1935 поствлен внсом). Дело это поствили н президиум Алтузен и Жров. Фктически прорботк только нчинется. 11 лет все читли эти стихи и ничего мне не говорили. В Рппе мне укзывли н то, что в них сквозит любовь к России и вообще они с нционлистическим душком. Я соглсился нпечтть их, чтобы покзть в "Однотомнике" весь путь свой от "Сполохов" до "Жизни".

А "Жестокое пробуждение" было для меня этпным стихотворением - я прощлся со многим дорогим для меня в русской жизни, прощлся для переход к новым мыслям и новым здчм, к новой пятилетке. Эти стихи любили, их хвлили.

Теперь я, русский поэт, оргнически русский, любящий свою родину тк, что и не стоит ксться этого святого для меня дел, жестоко, с огромной болью откзвшийся во имя Революции от много бесконечно дорогого для меня, - должен принять н себя обвинение в том, что я ненвидел Россию. Я сделю это - тк, знчит, нужно - я верю в то, что говорит пртийное руководство Союз. Но рзве это првд? Я-то ещё жив и зню, что я русский с головы до ног, верный и преднный родине человек. Объясните мне это, стрые товрищи, - потому что гордость русского советского человек и поэт для меня дороже жизни. Я писл 22-летним прнем об ушкуйникх, олонецких лесх, о стршной тьме и об удли строй Руси.

И нет ещё стрн н зеленой земле,

Где мог бы я сыном пристроиться,

И глухо стучщее сердце мое С рожденья в рбы ей продно.

Мне стршно нзвть дже имя её

Свирепое имя родины...

А мне говорили коммунисты рньше о том, что это нционлизм, что я не призню других стрн, не хочу быть сыном другой стрны, что у меня нет чувств интернционлизм, что я с рождения отдл себя в рбы России и скрывл это, не хочу дже нзвть черное от обид и жестокости имя "Русь".

В "Жестоком пробуждении" я с последней нежностью прощлся со всеми юношескими чувствми к России, мне говорили тогд, что я восхвляю её.

Но эти стихи ведь знют 8 лет все критики, пистели и много, много читтелей. Они любили "Жестокое пробуждение". Теперь меня будут прорбтывть "во всех оргнизциях", кк скзно в постновлении. Но я не боюсь этого. Я одеревенел. После "Свидния", "Большевиков пустыни и весны", "Полковник Соколов" и "Кухрки Дши" мне это кк русскому человеку не стршно - я вижу сейчс "Книгу доблести" о русских людях ("Соколов", "Кухрк Дш", "Комисср Усов", "Плотник Борис" и т.д.) и любой лтузен мне скжет, что я перестроился по постновлению президиум и пишу соответственно о родных моих по крови и Революции, потому что мне укзли тк писть. Рзве у нс коммунисты в првлении не знют, скжем, "Кухрку Дшу" или им все рвно, и не дорог человек, дорог букв и строк? "Жестокое пробуждение" н президиуме нзвли контрреволюционными стихми, я их писл пусть глупо, пусть жертвенно, но целиком для Революции. Где же првд? Внутренняя, нстоящя првд художник? Знчит, не нужны ни муки, ни жертвы, ни рздумья - весь сложный и тяжелый путь художник, пусть дже совсем скромного? Скжите мне это, стрые товрищи, и я буду писть, кк Лебедев-Кумч, или совсем не буду писть.

"Стршня, русскя зля земля" сопротивлялсь всем нм. Мы её переделли, сделли своей до конц, облгородили её.

"Но ты зцветешь, моя дорогя земля, Ты зцветешь или буду я трижды проклят, - писл я в 1929 году в "Пепле". - Мы повернем тебя в три оборот, земля, Пеплом и зернми посыпя..."

Тк я понимл, тк я писл, потому что думл все время о своей родине, о России. Стихи "Дорог", "Отходня" и др. я включил в "Однотомник" по нстоянию Бгрицкого, который их любил. Он был редктором книги, он понимл их. Я понимю и призню, что некоторые вжные стихотворения можно толковть двойственно, нужно в нши, до конц чистые, дни извлекть из книги, но ведь книг был подписн к печти в янвре-феврле 1934 год (Бгрицкий умер 16 феврля 1934 г.). Но дело дже не в этом. Я совсем недвно включил "Жестокое пробуждение" в новую книгу (теперь, конечно, выкину).

Дело в том, что вместо совет и помощи от Союз кждый момент можно получить оглушительный удр по смому дорогому чувству - нционльной гордости человек. К сожлению, для меня эт нционльня гордость - не мленькое дело. "Жившие без племени, без роду", - писл я в "Првде" о троцкистх. А я всегд жил с племенем и с родом, об этом вы, товрищи, хорошо знете. Русскя моя земля, Революция - вот смое дорогое, что у меня есть. Мне очень тяжело сейчс, и я не зню, кк буду я писть, потому что я деревянный. Нпишите мне об этом, дорогие товрищи, и поймите меня.

Я дм сттью, и призню свои ошибки, и сделю все, что нужно, рньше, чем придет от вс ответ, и, по возможности, объясню все, что нужно объяснить, но сердце-то не метлл, и если хоть одной душе н свете вжно, чтобы я что-то писл потом, - он должн рзъяснить мне многое.

Мне нужн не помощь и не зщит, нет, нужно объяснить, инче творческий нерв не будет рботть. Вы русские люди, вы коммунисты, вы всегд были мне друзьями, вы тлнтливые пистели, честные люди - объясните мне.

Сейчс, перед ХХ годовщиной Октябрьской революции кждя строк по-особенному освещет путь пистеля, и я хочу отвечть з кждую свою строку, и если он вредн - я без всякой жлости её вычеркну, половину всего, что нписл, вычеркну ...".

Это письмо - свидетельство исковеркнной внешней и внутренней цензурой души. "Свирепое имя родины", "стршня русскя земля" - это не случйные метфоры в рсенле поэт, здесь н психофизическом уровне он выдвл те тргические взимоотношения с несчстной, истерзнной российской землей, которые сложились у поэтов левой ориентции. Чем дльше уходил Луговской от смого себя, чем больше пытлся, выслушв советы товрищей, нчть рботть по-новому, тем хуже он писл.

Чем с большей готовностью поэты отдвли себя в руки пртийных чиновников, думя, что тк ндо, ругя себя з то, что уклонились с истинного пути, чего не избежл дже ткой тонкий и умный художник, кк Пстернк, тем больше испытывли рзъедющее душу презрение к смим себе. Тот пыл, с которым они шли н зклние, приводил к тяжелейшему похмелью во время войны. Поводья ослбли, у хозяев не было сил держть все в своих рукх.

Пелен спл, и только те, кто не хотел слышть, - не слышли.

И время черным пдет обвлом.

Имеющие уши, д услышт,

Имеющие очи, д увидят,

Имеющие губы, пусть молчт.

Событья, не кончясь, происходят,

Не мне остновить поход событий.

Но я, кк прежде, нселяю землю,

Но я, кк прежде, зпевю песню,

Я это создл. Я всему виною,

Никто моим сомненьям не поможет,

Я все-тки, кк прежде, человек.

Тк Луговской писл в октябре 1943 год в поэме "Город снов", бсолютно прямо укзывя н свой путь от иррельного мир к рельному. Видеть и слышть мог кждый, кто желл этого, но говорить могли, безусловно, не все.

"Когд он был пьян, то рзговривл с деревьями. Выбирл себе собеседник по росту. Был у него излюбленный собеседник - почерневший кргч у ворот. Дерево было рсщеплено ндвое молнией.

Иногд он приходил к Анне Андреевне и читл ей отрывок из своих новых стихов.

Анн Андреевн тогд отодвигл свой стул в тень и молч слушл его.

Сегодня день рожденья моего.

- Ты рзве жив?

- Я жив,

Живу в Дербенте...

Однжды я слышл, кк он читл свою поэму "Белькомб", одно из смых тинственных произведений его книги "Середины век".

Тм много неясностей, недомолвок исторических, биогрфических и исторических. Что привело поэт в этот курортный городок в Свойских Альпх и почему ткя горестня интонция?

И, глвное, откуд этот стрх, нрстющий кк лвин, готовый поглотить весь мир:

И грохоч тумнным колесом,

Пойдет лвин смертными кругми...

Стрх звлдевл вещми и душой мир. "И мертвые приходят ряд з рядом"... Кк будто он один з всех "испуглся", пережил непобедимый стрх. Он был в глзх Ахмтовой одним из тех, кому пришл очередь "испугться, отштнуться, отпрянуть, сдться...".

Жр, жр, отчетливые гммы,

Збыться бы, д зпрещет совесть... ...

Видно, тм, в Белькомбе, поэтом влдело великое смятение. И нчлось оно ещё до войны: "Ты думешь, что я ищу покоя?.../ Я очень осторожен, и з мною/ Огромный опыт бедственного счстья...".

Э. Ббев рзмышляет нд тем, что остлось в пмяти пятндцтилетнего юноши, приходившего н блхну к Ахмтовой слушть стихи и говорить о поэзии.

В основу поэмы "Белькомб" легл, кк это чсто бывло у Луговского, конкретня история, превртившяся в метфору. В 1935-1936 годх он с группой поэтов проехл по Европе с пропгндистскими поэтическими вечерми, которые должны были докзть згрничной интеллигенции и русской эмигрции преимущество советской жизни и советской поэзии. В поездке учствовли И. Сельвинский, С. Кирснов, А. Безыменский. Во Фрнции Луговской познкомился с очровтельной переводчицей - Этьенеттой, с которой они поехли н горнолыжную поездку в Белькомб (мленькую фрнцузскую деревушку в горх). Тм буквльно в нескольких метрх от них сошл снежня лвин. Они чуть не погибли, и предчувствие гибели долго не оствляло поэт. Почти срзу он попл в втомобильную ктстрофу и ещё рз остро осознл грницы жизни и смерти. Судьб Этьенетты оборвлсь тргически. Учстниц фрнцузского Сопротивления, он погибл во время войны.

Но, рзумеется, это был только внешняя кнв поэмы. Ощущение, которое вынес поэт после поездки по Европе, было очень тревожным. Он видел и Англию, и Фрнцию, и Гермнию, предчувствие грядущей ктстрофы преследовло его. Но и в своей стрне нктывло тупое, мертвое отчяние жертвы, которую рно или поздно пустят под нож.

Книг, писвшяся в Тшкенте, должн был нчинться поэмой "Верх и низ, или 1937 год". Действие поэмы рзворчивлось тоже в горх, но в горх Дгестн, где в уютном и тихом пнсионте првительств в одну ночь рестовывли почти всех обиттелей, в основном рботников првительственного ппрт и их жен. Эти люди из дгестнского првительств, приехвшие в пнсионт отдыхть, "Все кем-то предны сейчс. А кто/ Кем продн или предн - я не зню,/Уж слишком честны, откровенны лиц, /Кто н допросе выкрикнул непрвду?/ Судьб не в счет. Здесь все обречены".

Почему смерть отбирет одних и оствляет других, может быть, это просто "нш вечня неподготовленность к смерти - ученик перед экзменом. Почему мир в 20-м веке столь зыбкий, непостоянный? Случйно ли все происходящее с нми и где изгннный нми Бог, незримо присутствующий в мире? - вот только чсть вопросов, тревожщих героя в середине столетия.

В жизни поэтов тргедии игрют особенную роль: через физическую и душевную боль художник доносится огромной силы истинный звук, прошедший сквозь его нервы и сердце. Отсюд произведения, рожденные "бездны мрчной н крю". Это "Поэм без героя" Ахмтовой, - прощние с неспешным временем нчл век, его героями, эпохой. Михил Зощенко нпишет не смешную, пронзительно исповедльную "Повесть о рзуме", где н глзх изумленных читтелей будет преприровть свой внутренний опыт, свои интимные тйны, деля это в ндежде спсти не только себя, но и других, от грядущей депрессии, отчяния, которое охвтит многих людей, психически и духовно не готовых вынести все тяжести, нвлившиеся н их рзрушенную войной жизнь.

25 июня 1943 год н блхне Луговской читл Ахмтовой свою очередную поэму из "Середины век". Может быть, это и был "Белькомб", хотя утверждть нверняк нельзя.

"Зоя Тумнов простоял у двери Анны Ахмтовой целый чс, не решясь войти, потому что тм Влдимир Луговской читл свои белые стихи из "Середины век", - писл Ббев. - Дослушв до конц, Зоя ушл потрясення и нписл змечтельные белые стихи, нчинвшиеся строкой: "Тм было все, чем полон этот мир". В рхиве Луговского ншелся листок, нписнный ккуртным детским почерком, со стихотворением, подписнным Зоей Тумновой 25 июня 1943 год. Нчинлось оно не тк, кк нписно у Ббев, несколько по-другому.

Вот лето воцрилось. Тяжкий зной.

И дни окршены всего в три цвет:

Зеленый, синий и лмзный. Шумно,

Но шум не зглушет тишины.

В густую тень бросешься, кк в речку,

Прохлдную, мнящую... А выйдешь Н свет - и снов нестерпимый зной.

Был день ткой. А я вошл во двор,

Чужой, невиднный ни рзу в жизни.

Мне покзлось - тм крсиво,

Впрочем,

Не зню, не успел рзглядеть.

По деревянной лесенке поднявшись,

Я услыхл голос. Он читл Ккие-то стихи. И я зстыл.

Войти не смея, не могл уйти.

В них было все, чем нынче полон мир:

Безвыходность сжигющего зноя И музыкльность солнечных лучей.

Я слушл, не двигясь. Они,

Хоть были и печльны, тк звенели,

Что вдруг ужсно зхотелось жить:

Писть стихи, мечтть, бродить под солнцем И родину любить до смой смерти.

Все было тихо-тихо. Лишь поэт Читл, невидимый и неизвестный мне.

Не зню, много ль времени Прошло.

Он змолчл. Я в тот же миг очнулсь.

Ступенькми не скрипнув, я Сбежл По лестнице и снов окунулсь В прекрсный зной. Прохожие Смотрели,

Кк я брел по мягкому сфльту,

Устля, со стрнным вырженьем Мучительного счстья н лице.

Метфорическое восхождение по лестнице, в жилище поэтов, и спуск в рельный мир, обогщенной и счстливой, прозвучит не только в детских стихх Зои Тумновой.

Светлн Сомов вспоминл, что, "когд они с Ахмтовой читли стихи н Жуковской у Елены Сергеевны Булгковой, которя много помогл им обоим, - это был эстетический прздник".

Безусловно, Луговской преклонялся перед Анной Андреевной. Воспитнный и впитвший с детств стихи Блок, он много знл низусть Гумилев, и тк же, кк его друг Тихонов, был под его влиянием.

"Тргедия его, кжется, состоял в том, - вспоминл Ббев, - что он в 30-е годы придумл себе "лирического героя", придв ему черты "героической личности". Но при этом оствлся элегическим поэтом, длеким от всех этих выдумнных иделов "железного ромнтизм".

Теперь он кк будто искл снисхождения у Анны Ахмтовой. Целовл её руки, читл ей свои исповедльные стихи. Но он отмлчивлсь. И только однжды, увидев, кк Луговской вскпывл землю весной, после зморозков, когд зцвели деревья, скзл:

- Если вы хотите знть, что ткое поэт, посмотрите н Луговского!

Луговской между тем перекопл уже не только грядки и цветники под окнми, но и добрую половину двор, уничтожив при этом кирпичные дорожки, которые потом пришлось перестилть зново.

А вечером его можно было увидеть н круглом чужом крыльце с нглухо зколоченной дверью. Он сидел н ступенькх, опустив крылья своего плщ, ккой-то несчстный, чем-то потрясенный, кк демон, в глубокой здумчивости".

Никкой творческий кризис не мог срвниться с тем внутренним рзлдом, который был в душх советских художников. Рстерянность и стрх глвный мотив неофицильной, бытовой жизни литертуры конц 30-50-х годов. В этих условиях возникл нсущня необходимость нрвственного вторитет, и, несмотря н изгнния, репрессии, смерти, в России н тот момент было дв тких человек - Б. Пстернк и А. Ахмтов. Нельзя скзть, что они не боялись кровождной влсти, но они, в особенности Ахмтов, понимли, что ткое влсть, и стрлись держться от неё подльше. Они сохрняли незвисимость суждений, честность и любовь к ближнему, продолжя жить не по советским, по христинским зповедям.

Жить кк поэты могли немногие, и Ахмтов всегд отличл людей, отмеченных судьбой, и очень бережно относилсь к ним.

Н Жуковской снов стл появляться стрння поэтесс Ксения Некрсов. Он приходил к Ахмтовой и в её "келью" н Крл Мркс.

Н.Я. Мндельштм в письме от 31 июля 1943 год рздрженно писл Борису Кузину: "Некрсов - юродивя поэтесс. Мусор и чудесные хлебниковские стихи вперемешку. Он живет в горх и приехл гостить к Анне Андреевне, кстти устривть свои дел. То есть у неё мния, что её должны печтть".

Он спл н полу в комнте Ахмтовой. "Опеквшие Ахмтову дмы, вспоминл Влентин Берестов, - (они получили прозвище "жен-мироносиц") советовли Анне Андреевне прогнть Ксению. Один из тких рзговоров был при мне. И я помню црственный ответ: "Поэт никого не выгоняет. Если ндо, он уходит см". И я понял: для того чтобы быть и оствться поэтом, нужно жить по кким-то высоким првилм. ... Ксения привезл Анне Андреевне свои стихи. Многое он нписл уже в доме Ахмтовой. Стихи стли в спискх рспрострняться среди эвкуировнных интеллигентов. Нрвились они не всем. Критик Корнелий Зелинский, кк зписно у меня в дневнике, нзвл их "кискиным бредом".

"Некрсову, трудную, непохожую н других, он очень ценил, вспоминл Г. Козловскя, - верил в неё и бесконечно много ей прощл. Тк было в Тшкенте, что потом было - не зню. Бедную, голодную, зтуркнную, некрсивую и эгоцентрично грессивную было легко пихть, высмеивть и оттлкивть. Но Анн Андреевн был смой прозорливой и смой доброй. Он прощл ей все её выходки, грубости, непонимние, словно это было дитя, вышедшее из лес, мло знвшее о людях и ещё меньше о смой себе".

Ндежд Яковлевн Мндельштм в ккой-то момент тоже поселилсь вместе с Ахмтовой.

10 июня 1943 год он писл Кузину: "У меня сейчс новый быт. Лен в Москве. Женя в комндировке в Узбекистне. Мы с ммой у них в комнте - в центре город, н той смой Жуковской, куд вы мне пишете.

Нд нми живет Анн Андреевн. По утрм я швыряю ей кмушки в окно, и он, проснувшись, идет ко мне звтркть. Хозяйство у нс общее, и живем мы хорошо. Для меня, конечно, это явление временное. Вернется Лен, и я отсюд выкчусь - и это обидно. Мме будет очень плохо с Женей и Леной. Я с ужсом жду конц идиллии и блгополучия".

И спустя месяц: "Анн Андреевн ушл со своей приятельницей Рневской гулять. Я мыл голову. Сижу н втором этже в Аниной скворешне. У неё живу. Вернулсь Лен. Мм у них. С Женей ссорюсь в кровь. То есть кровь бросется мне в голову, и я выкрикивю ккие-то стршные слов".

И еще: "Н втором этже прелестнейшего домик в чудеснейшем дворике живет Анн. Я её люблю. Нм вместе хорошо. Но он, нверное, скоро уедет в Москву".

Все ждли и ндеялись н скорый отъезд, войн отктывлсь все дльше. Можно было ехть в Москву и Ленингрд, но необходим был вызов, тк кк город были ещё зкрыты. Ндежд Яковлевн не ндеется н вызов, очень тоскует в ожиднии её отъезд. Но он будет постоянно отклдывться - из-з очередных болезней Ахмтовой. В вгусте 1943 год, срзу после отъезд Пунин, который нендолго зезжл в Тшкент, он неожиднно зболел детской болезнью - скрлтиной. И кк это с ней бывло, тяжело. "Ахмтов зболел скрлтиной, и шлейф из дм около её дом исчез, - вспоминл Ттьян Луговскя. - Я скрлтиной болел в детстве. Я скрлтины не боялсь и из-з этого перестл бояться и Ахмтову. Кждый вечер в нзнченный чс, когд темнело, Ндя Мндельштм кричл сверху:

"Тнюшо-о-ок!" Я снизу бсом: "Ндюшо-о-ок!" После этой переклички я отпрвлялсь н блхну. Свет не горел. Электричество было в это время выключено, в комнте горел коптилк, ничего не было видно, мерцющий свет и тень клубились в комнте. Анн Андреевн лежл одетя н рсклдушке. Темнот стршно ободрял, темнот скрывл её строгие глз и двл мне свободу. Не помню, что я рсскзывл, помню только, что очень много смеялись. Несмешливя Анн Андреевн тоже смеялсь".

Ттьян Луговскя после отъезд Елены Сергеевны жил вместе с бртом н Жуковской. Во дворе их оствлось уже совсем немного. Ахмтов снов зболел - н этот рз нгиной. Шл третья тшкентскя осень - последняя. Весной 1944 год Анн Андреевн покинул город.

Уже в Ленингрде Ахмтов зписл в своих дневникх: "В Тшкенте я впервые узнл, что ткое плящий жр, древесня тень и звук воды. А ещё я узнл, что ткое человеческя доброт: я много и тяжело болел".

Лестниц Вторя половин 1943 год

Нин Пушкрскя, поэт и переводчиц, у которой первое время жил Ндежд Мндельштм, описывл новое жилище и легендрную лестницу: "Анну Андреевну переселили в более спокойный дом н улице Жуковского (Жуковской), 54, который пощдило дже землетрясение. ... Крутя деревяння лестниц с девятндцтью шткими ступенями вел в просторную мнсрду, рзделенную н две комнты.... Глвную меблировку соствлял большой дощтый стол н козлх и ткие же грубые скмейки. Эту комнту Анн Андреевн нзвл трпезной, хотя трпезы здесь были редки. Трпезня сообщлсь с узкой комнтой-пенльчиком в одно окно. Тм, вдоль перегородки, изголовьем стоял кровть. Поодль, в углу, небольшой то ли стол, то ли тумбочк с мленьким зерклом".

Обе квртирки в Тшкенте - и н Крл Мркс, и н Жуковской - были н втором этже, и чтобы попсть в них, ндо было подняться по нружной лестнице вверх. Блхн, н которой поселилсь Анн Андреевн Ахмтов после отъезд Булгковой, был более уютным местом, чем предыдущее. С лестницей н улице Жуковской связны обрзы стихотворений и пьесы "Энум элиш, или Сон во сне" Ахмтовой.

Несколько рз в зметкх Ттьяны Луговской было описно восхождение н блхну, но всегд по-рзному.

"- Тнюшок! - несся с блхны голос Нди.

- Ндюшок, - отвечл я бсом снизу и минут через пять уже скрипел по лестнице к ним н блхну. Горел ночник - фитиль в мленькой бутылке. Прячсь з темноту, я нчинл рсскзывть и изобржть, уже не боясь Анну Андреевну. Фитиль иногд вздргивл, вырывл из темноты Ндину кофту или нтичную ступню Анны Андреевны, которя лежл н рсклдушке, - мленькую и ровную, не только без мозолей, но и без млейшего повреждения. Зкинув руки з голову, он был повержен скрлтиной н рсклдушку".

В дни болезни Ахмтовой Т. Луговскя зписл з ней Эпилог к "Поэме без героя" и, видимо, тогд же услышл рсскз о стрнной пьесе "Сон во сне", действие которой происходило н лестнице, под лестницей. В пьесе причудливо перекликлись герои, положения и интонции булгковского "Мстер". Присутствие Ахмтовой в комнте "колдуньи", стрння тень которой "стоял у порог", несомненно, оживл в той пьесе.

Под лестницей, ночью, в душном восточном городе, в 3-м действии пьесы происходит суд нд глвной героиней.

"Эту пьесу я помню очень смутно, - писл Э. Ббев. - Тм был ткой эпизод - под лестницей.

Секретрш стоял перед своим столом под лестницей, з её столом лежл рскрытя книг исходящих и входящих. Кждому, кто к ней подходил, он говорил: "Рспишитесь!" - и, не оглядывясь, укзывл в книге, лежщей у неё з спиной, нужную грфу. Но к чему относился этот эпизод, я не зню: пьес был фнтстическя, вроде "Мстер и Мргриты".

Нзвние тргедии "Энум элиш" восходит к культовой тргедии или песне, основнной н ввилонском мифе о сотворении мир. Дословный перевод ознчет - "Когд вверху", первые слов ритульной песни, исполнявшейся во время прздновния ввилонского Нового год.

Метфорический смысл нзвния "Когд вверху" для слуштелей Ахмтовой был очевиден, "вверху" нходилсь влсть, которя всем рспоряжлсь.

В пьесе было три чсти: 1) Н лестнице, 2) Пролог, 3) Под лестницей. Пислсь в Тшкенте после тиф (1942 г.), окончен н Псху 1943". (Читл Козловским, Асе, Булгковой, Рневской, Тихонову, Адмони.)

Глвня слуштельниц пьесы Ндежд Яковлевн Мндельштм описл её в своих мемурх ниболее ярко. Он присутствовл ещё при зрождении змысл, до того кк пьес был уничтожен.

"Тшкентский "Пролог" (Сон во сне) был острым и хищным, хорошо утрмбовнным целым. Ахмтов перетщил н сцену лестницу блхны, где мы вместе с ней потом жили. Это был единствення днь сценической площдке и формльному изобреттельству. По этой шткой лестнице спускется героиня её рзбудили среди ночи, и он идет судиться в ночной рубхе. Ночь в ншей жизни был отдн стрху .... Нпряженный слух никогд не отдыхл. Мы ловили шум мшин - проедет или остновится у дом? - шркнье шгов по лестнице - нет ли военного кблук? ... Но, ложсь в постель, мы почему-то не рздевлись. Не пойму, кк мы не приучились спть одетыми - несрвненно рционльнее. И героине "Пролог", то есть Ахмтовой, не пришлось бы идти н суд в ночной рубшке. Внизу, н сцене, стоит большой стол, покрытый кзенным сукном. З столом сидят судьи, со всех сторон сбегются пистели, чтобы поддержть прведный суд. У одного из пистелей в рукх торчит рыбья голов, у другого ткой же пкет, но с рыбьим хвостом. .... Пистели с пйковыми пкетми и рукописями мечутся по сцене, нводя спрвки относительно судебного зседния. Они рзмхивют свернутыми в трубку рукописями ("Не люблю свернутых рукописей. Иные из них тяжелы и промслены временем, кк труб Архнгел"). Они пристют с вопросми, где будет суд, кого собирются судить и кто нзнчен общественным обвинителем. Они обрщются к друг другу и к "секретрше нечеловеческой крсоты", которя сидит н внсцене з мленьким столиком с десятком телефонных ппртов. Пистели демонстрируют секретрше свою готовность идти н суд и приветствовть все несомненно спрведливые решения судей. Все рспределение блг всегд проходит через секретршу, следовтельно, он лицо вжное. В её рукх квртиры, пйки, дчи, рыбьи хвосты и головы. "Секретрш нечеловеческой крсоты" отмхивется от пйковых пистелей и н все вопросы отвечет стндртной, но ствшей знменитой фрзой: "Не все срзу - вс много, я одн". У Ахмтовой был отличный слух н бытующую н улицх и учреждениях фрзу. Он их подхвтывл и бодро употреблял: "Сейчс, сейчс, не отходя от кссы..."

Открывется зседние. Весь смысл происходящего в том, что героиня не понимет, в чем её обвиняют. Судьи и пистели возмущены, почему он отвечет невпопд. Н суде встретились дв мир, говорящие кк будто н одном, н смом деле н рзных языкх".

Дрм был сожжен после возврщения в Ленингрд. В своем стрнном фнтсмгорическом тексте Ахмтов почувствовл угрозу, ей покзлось, что он пророчит себе, что не рз уже бывло, ккую-то беду. Несчстие не змедлило явиться: вышло постновление 1946 год, где клеймили её и Михил Зощенко; был вновь рестовн бывший муж Николй Пунин и сын Лев Гумилев.

Ремрк к 3-й чсти. Под лестницей. "Перед упвшим знвесом с грохотом съезжются половины большого стол под зеленым сукном. Н столе грфины, сткны, крндши, блокноты и т.д.

Выходят (отовсюду) учстники собрния и сдятся з стол. Из-з железного знвес выходит Х. Он в ночной рубшке, длинные темные волосы рспущены, глз - зкрыты.

Вносят портрет Стлин и вешют (ни н что, просто тк) н муху. Портрет от ужс перед оригинлом держится (ни н чем) н мухе. Призрки в окнх тетр пдют в обморок.

Вбегет сошедший с ум редктор с ссирийской бородой. Ему кжется, что телефоння трубк приросл к его уху и его все время ругет некто с грузинским кцентом".

В цикле "Новоселье", посвященном Ахмтовой жизни н Жуковской, есть стихотворение, явно нписнное под впечтлением приезд Николя Пунин в сентябрьские дни в Тшкент.

Пунин делился впечтлениями от той поездки с Хрджиевым, их общим другом, нходящимся в Москве. "Месяц тому нзд был в Тшкенте у Анны Андреевны и прожил в её доме тихих восемь дней в полной дружбе. Все простили друг другу, кк и нужно людям. Он покзлсь мне вполне здоровой и был бодр и очень лсков".

Пунин выехл из блокдного Ленингрд больным дистрофией, с ощущением близкой смерти; все счеты, взимные обиды зслонило огромное общее горе, т любовь, которя был между ними и, видимо, ещё тлел в душе Пунин. Ему очень неприятно было, когд Ахмтов говорил о Гршине "мой муж", он писл в дневнике, что, нверное, он говорит тк специльно, чтобы покзть ему, что между ними уже ничего невозможно, и чувствовлось, что слов эти он пишет с нескрывемой горечью.

Встреч Кк будто стршной песенки Веселенький припев Идет по шткой лестнице,

Рзлуку одолев.

Не я к нему, он ко мне

И голуби в окне...

И двор в плюще, и ты в плще По слову моему.

Не он ко мне, я к нему

Во тьму,

Во тьму,

Во тьму.

Возможно, что в этом згдочном стихотворении Ахмтовой спуск по лестнице вниз - спуск в некий уже отдленный во времени "подвл пмяти", возврт к прошлому.

"Песенк стршня", "лестниц шткя"... Они случйно встретились с двним мужем и возлюбленным н этой лесенке, и, возможно, только н мгновение.

Дети и подростки

В Тшкенте жили дети пистелей, поэтов, ученых, просто эвкуировнных. Многие из этих детей и подростков сми стли тлнтливыми поэтми, пистелями, учеными. Дух той тшкентской жизни они не збыли никогд.

"В Тшкенте существовл ткя оргнизция - ЦДВХД - Центрльный дом художественного воспитния детей. Сокрщенно: вездеход, - писл Э. Ббев. - Здесь, в этих злх и кбинетх, н площдкх под деревьями, собирлись мленькие музыкнты, художники, певцы, гимнсты, фехтовльщики и поэты. Их искли и нходили по дворм, по школм.

Вездеход поспевл повсюду, видел и слышл всех. Он был спстелем, нствником, верным другом, был ншим Лицеем.

А помещлся он в првом боковом флигеле Дворц пионеров, знимвшего нстоящий дворец великого князя. Здесь устривлись тетрльные и литертурные вечер".

В этом Дворце пионеров преподвл Лидия Корнееевн Чуковскя, он знимлсь с детьми литертуроведением. Ндежд Яковлевн Мндельштм преподвл инострнные языки, Ттьян Алексндровн Луговскя - рисунок и живопись. В письме Млюгину Ттьян Луговскя писл ещё в нчле 1942 год: "Рботю я в одном богоугодном детском учреждении (ЦДХВД), весьм скудно вознгрждющем меня во всех своих сттьях. Вся прелесть этой рботы зключется в том, что у меня остется свободное время, которое я могу тртить н живопись и ещё другую, менее полезную, но горздо более прибыльную деятельность: продю свои тряпки. И мое неожиднное "рзбогтение" объясняется удчей именно н этом фронте моей деятельности". Неизвестно, встречлся ли с Ттьяной Луговской в Доме пионеров будущий поэт Влентин Берестов, который попл в Тшкент мльчиком. В дльнейшем он стл очень близким другом Ттьяны Луговской и её муж Сергея Ермолинского, жен Берестов, детскя художниц Ттьян Алексндров, был её ученицей.

В Тшкенте Влентин Берестов вел дневники, которые потом стли основой книги воспоминний. Вместе с Эдурдом Ббевым, будущим известным литертуроведом, втором книг о Толстом, они ходили в кружок к Лидии Корнеевне и Ндежде Яковлевне. Потом знятия были перенесены н блхну, где нчлсь дружб мльчиков с Ахмтовой. Влентин Берестов в Тшкенте стрдл от дистрофии и много болел. Его спсло знкомство, зтем дружб с Чуковским. "Меня с помощью Чуковского подкормили, вылечили, обули, зчислили в лит. кружок и вместе с юными художникми, питомцми Абрм Эфрос и Елены Михйловны Фрдкиной, ... и двумя школьникми, писвшими стихи и прозу, Эдиком Ббевым и Зоей Тумновой, передли в ЦДВХД. Тм дли нм крточки в столовую, 200 рублей стипендии и двух преподвтельниц. Одн из них - Лидия Корнеевн Чуковскя, румяня, с юными сияющими близорукими глзми, но совсем седя. Мы не знли, что её муж рсстреляли, брт убили н фронте. ...

Другя преподвтельниц - Ндежд Яковлевн Мндельштм. В кожнке, ностя, быстря, с вечной ппиросой во рту. Похож н неструю и, скорее, добрую Ббу-Ягу. В пустом клссе школы имени Шумилов, рендовнном ЦДХВД, он усдил нс троих з столы: "Ну, вундеркинды проклятые! Поэтов из вс не выйдет. Но я обязн знимться с вми, то остнусь без крточек н хлеб и без зрплты. Получть их зря не хочу. Кем бы вы ни стли, инострнный язык вм не помешет. Ккой язык хотите изучть?"

Ндежд Яковлевн н выбор предложил им фрнцузский, немецкий, нглийский. Они решили изучть нглийский язык.

Некоторое время к Ндежде Яковлевне ходил и Мур Эфрон. У неё Ббев и Берестов познкомились с этим необычным юношей, который, однко, близко ни с кем не сходился. Иронично и зло в ме 1943 год он пишет об этих знятиях: "...зшел в литкружок при ЦДХВД, руководимый женой - кжется, первой - Мндельштм. Это женщин - длинноволося, с выдющимися скулми, с толстенными губми и кривоногя. Эх, потех! Говорит он проникновенно, взрывми (я смеюсь: поэтический мотоцикл!). Бесконечные рзговоры о стихх, искусстве, жизни, войне, родине, чувствх, культуре, прошлом, будущем, чести... Уф! И все это с большой буквы. Неизлечимя интеллигенция, всегд ты будешь рзглгольствовть! Я ненвижу все эти словопрения; только опыт жизни, жизнення прктик может чему-либо нучить, говорить с 16-18-летними детьми о тких мтериях - пустое и ненужное дело. И я стрюсь придть легкий тон всем этим нелепым зседниям, пускя шутки, остря и смеясь нпроплую. Лучше смеяться, чем переживть - и мой легкий скептицизм, и природня склонность к иронии всегд рзряжют тмосферу..." Не првд ли, будто Печорин писл эти строки? И что з ирония судьбы, именно пресловутый "опыт жизни, жизнення прктик" унесут этого злого подростк.

17 вгуст 1942 год, з год до описывемого поход в кружок, не успев ещё узнть смешных интеллигентных мльчиков, он писл сестре ещё более жесткие строки: "У меня окончтельно оформилсь нелюбовь к молодежи. У молодежи я увидел несколько очень оттлкивющих черт: невежество, грубость, пренебрежение ко всему, что вне своего "молодежного" круг интересов. Молодежь просто уродлив".

И все-тки Эдурд Ббев и Влентин Берестов считли Мур своим товрищем и дже пытлись выпускть с ним рукописный журнл под нзвнием "Улисс".

"Нс было трое, - писл Ббев. - Встретились, познкомились и подружились мы во время эвкуции в Тшкенте. Смым стршим среди нс был Георгий Эфрон, или Мур, сын Мрины Цветевой, ему тогд исполнилось шестндцть.

Мы читли друг другу свои стихи, обменивлись книгми, спорили, когд и где откроется второй фронт. Мур нписл сттью о современной фрнцузской поэзии, которую Алексей Николевич Толстой одобрил и обещл нпечтть в журнле "Новый мир". Влентин Берестов уже читл свои стихи по рдио, и его слушл вся тшкентскя эвкуция. А я, нчитвшись "Римских древностей", сочинял ромн из нтичной истории. ...

Дом, в котором жил Мур, кзлся мне Олимпом. Здесь можно было бы собрть мтерилы для добрых десяти номеров журнл. А Мур посмеивлся нд моими иллюзиями. И говорил, что Олимп имеет ещё другое нименовние и в просторечии нзывется "лепрозорием". ... Но смех его был невеселый. Он был похож н Подростк из Достоевского, потрясенного неблгообрзием ккой-то семейной тйны. И в доме пистелей, н "Олимпе" или в "лепрозории", он был одинок. Я видел, кк он медленно, кк бы нехотя, поднимется по лестнице в свою фнерную комнту".

Мур покинул Тшкент 27 сентября 1943 год, в конце мя 1944 год его отпрвили н Зпдный фронт.

"В конце преля 1943 год, - вспоминл Влентин Берестов, - Ндежд Яковлевн Мндельштм перенесл знятия нглийским языком из школы имени Шумилов н Жуковскую,54, где они с Ахмтовой теперь поселились". Тут зкрлсь небольшя неточность, потому что Ахмтов появится н Жуковской только после отъезд Елены Сергеевны, то есть в смом конце мя, см он в дневнике укзывет 1 июня, что, видимо, и соответствует действительности. Ндежд Яковлевн жил тогд с больной мтерью н Жуковской и звл детей знимться н дом, тк кк не могл её оствить. "Их новое жилье (снчл они жили вверху, н тк нзывемой "блхне", потом внизу), - продолжл Влентин Берестов, - было неподлеку от школы. Весь прель три тшкентских школьник-стихотворц, стипендиты ЦДВХД Эдик Ббев, Зоя Тумнов и я, проявляли невероятные успехи в нглийском".

Вниз Ахмтов переехл, видимо, в нчле декбря, Луговские выехли из Тшкент из своих двух комнток 1 декбря 1943 год.

Когд знятия проходили уже у Ахмтовой н блхне, у всех учеников были свои мест. По воспоминниям Берестов все выглядело тк:

"З столом в кухне-удитории у нс теперь были свои мест. У окн Ахмтов и Эдик, нпротив - я и Ндежд Яковлевн, Зоя - в торце стол. Появлялись Пушкрскя, Светлн Сомов (он нзывл нс пжми у црицы Ахмтовой). Все речи - о поэзии, о войне".

Н Пушкинской улице, в общежитии Акдемии нук, в доме НКВД, жили и другие змечтельные подростки, нпример Михил Левин, будущий физик-теоретик. Он писл в письме о своем тшкентском знкомстве: "Меня недели три тому нзд познкомили с одним мльчиком. Зовут его Женя Пстернк. Он сын Борис Пстернк, и ему 18 лет. А мть его художниц. Помнишь, "художницы робкой, кк сон, крутолобость". См Женьк, кк это ни стрнно, физик 1-го курс. И он очень хороший. Весь ккой-то звенящий, и стршно похож н отц. Дже головой и движениями. Мы с ним очень подружились з это время". Несмотря н свой ещё юный возрст, Михил Левин стл другом не только пистельских детей, но и их отцов. Сын Всеволод Ивнов, Ком, вспоминл о знкомстве с Мишей Левиным: "Молодой человек оживленно рзговривл с Женей. Для меня они были кк бы из другого мир: уже студенты, мне не было ещё 13 лет. Вскоре Женя его привел к нм. Миш Левин к нм зчстил. Вечером, когд отец (Всеволод Ивнов) кончл рботу и ежедневное чтение (мы привезли с собой тюк его любимых книг), вся семья выходил во двор Сельхозбнк, где росли сдовые деревья и было прохлднее. Выносили во двор стулья, рссживлись, вечеряли".

Женя Пстернк с ммой жили недлеко от Пушкинской улицы в мленьком одноэтжном доме, где до этого был Сельхозбнк, отднный эвкуировнным пистелям. "Ншими соседями, - вспоминл Е.Пстернк, - окзлись Ивновы, нпротив через коридор - Фрид Вигдоров с детьми. Вод и все прочее было во дворе, общее. Нм отдли комнту Кирснов, откуд они с женой недвно уехли. Он был перегорожен свежей глиняной переборкой ндвое, из сырой глины росли рзные рстения. Кирпичня печурк хорошо тянул, и у нс был мешок кртошки. Ежедневно я носил мме обеды - трелку блнды - из студенческой столовой". Жили молодые люди обсуждением новостей с фронт, книг, перескзывли друг другу письм с рзными печльными и обндеживющими известиями. Осенью 1942 год Миш Левин вернулся в Москву и пришел к Пстернку с новостями из Тшкент: "...Я привез Борису Леонидовичу письм Евгении Влдимировны и Жени с небольшой посылкой: сушеные ломти дыни и ещё ккие-то сухофрукты .... Пошли рсспросы о пистельской колонии в Тшкенте. К его удивлению, я мло кого знл лично. И он дже по-детски кк-то обиделся, узнв, что я не был знком с А.А. Ахмтовой и могу рсскзть о ней только с чужих слов. Зто о В.В. Ивнове и его семье выспросил все...". Михил Левин в июле 1944 год был рестовн, его сослли в "шршку", потом освободили по мнистии. Письм, послнные им из Тшкент, отличлись невероятной смелостью. "Только в тком городе, кк Тшкент, могут быть н одной улице дв дом с одинковым номером. Очевидно, в другом доме читют твои письм, любуются твоим остроумием, может быть, вывешивют их в золоченых рмкх н стену. ... А живем мы в доме НКВД. По ночм в комнты зходят духи и призрки змученных. Ныне живущие НКВДы проявляют о нс трогтельную зботливость. Вчер к вечеру учинили нечто совсем необычйное - дли слсть к прзднику".

В ожиднии вызов

Конец 1943 - нчло1944 год

Все более мерещился отъезд в те летние и осенние дни 1943 год. Только и слышно было друг от друг, кому и когд прислли приглшение в Москву.

Ндежд Яковлевн горестно пишет Борису Кузину 29 вгуст 1943 год: "Уедет Анн Андреевн, уехли более или менее все, с кем мы здесь водились. Н днях уезжет Рневскя - киноктрис. Приятельниц Анны Андреевны, которя внчле меня рздржл. Сейчс нет. Он - збвня. Покзывет всякие штучки. Остется только слонообрзня дочь Корнея Чуковского. Это омерзительное семейство, и дочь, вместе с которой я служу, меня сильно рздржет, глвным обрзом з то, что очень высоко держит знмя русской литертуры, чести, доблести и пр., при этом... Ну её к черту. ..." Перепд в нстроениях Ндежды Яковлевны, кк обычно, был очень сильным, от симптий к нтиптиям, он легко попдл под влсть интриг и нговоров, и её отношение к человеку могло изменяться крдинльно. Тргическя тмосфер подозрительности, поиск сексотов среди дльних и ближних делли свое дело.

В середине 1943 год Ндежд Мндельштм переживл тяжелейший рзлд с бртом и его женой; их мть все более терял рзум, говорил, мечтл только о еде. "Мм очень слбеет, - писл он своему другу Б. Кузину. Это - тень. Крошечный комочек. Сердце сдет. Ноги опухли.... Нш способ жизни - 1, 2 крточки в столовые - и живем "обедми". Тк живут почти все служщие. Тк живу и я. Я из кожи лезл, чтобы прокормить мму. Но мм голодл. У неё голодный понос, рспухшие ноги.

Женя получл пистельские пйки - у него не столовые, дом обед. У него десятки килогрмм овощей, рису, мясо. Всю зиму - мсло, фрукты.

Я с удивлением убедилсь, что он ничего не дет мме. Я говорил, нпоминл. Он объяснял, что Лену это нервирует ....

Чтобы не рсстривть себя неприятным зрелищем, он не ходил к мме. Он был у неё 3-4 рз з полгод, что я живу отдельно (очень длеко н окрине). Я говорил, что мм голодет, но они с Леной не верили - Лен просто кричит, что он ждня струх. Они откуплись от меня: после службы я бегю по урокм. 2 рз в неделю в течение четырех месяцев (с ноября после болезни Анны Андреевны) - я ночевл у них, и они меня кормили обедом. ...

Мы жили без мыл. Мм вшивел, болел. Меня буквльно спсл моя хозяйк - Нин - и едой, и зботой. ...

Я всегд очень любил Женю.

Что мне делть?

Мм непрерывно требует еды. Он, в сущности, впл в детство".

Тргически рзличлись две семьи, Хзиных и Луговских, по отношению к умирющим мтерям. Н.Я. Мндельштм приехл в Тшкент с мтерью, ндеясь н поддержку брт, которого очень любил. См он беспрерывно рботл, жил первое время н окрине город у переводчицы Нины Пушкрской. Ей приходилось бегть из Дом пионеров кормить больную мть и после этого возврщться обртно. Возможность жить н Жуковской д ещё приводить учеников непосредственно в дом несколько облегчл жизнь. Но Евгений Яковлевич Хзин с женой были людьми бездетными и очень эгоцентричными. Елен Михйловн любил знменитостей, в Москве держл небольшой слон, пытлсь и в Тшкенте вести светскую жизнь. Но приехл больня струх, возникл необходимость делиться пйком.

Ндежд Яковлевн 8 сентября пишет Борису Кузину: "Пишу кртко. Вот положение. Мм лежит. Он медленно умирет. А после этого он сидит, ест, живет. Сейчс уже почти не говорит. Отходить от неё нельзя хотя бы потому, что он не умеет см сдиться н горшок.

Анн Андреевн уезжет в Москву в конце сентября одновременно с Женей и Леной. Все москвичи уже уехли.

Скоро я остнусь в Тшкенте одн ...".

Мм Е.Я. Хзин и Н.Я. Мндельштм умерл спустя десять дней. "Он не болел, угсл. Звл меня. Был совсем холодня, и мои руки обжигли её. ... Боже, Борис, кк мне скучно без нее. Пусто и скучно. А ведь он ничего не понимл. Был совсем кк ребенок. Уже двно". Похоронив её, Хзин с женой уехли, у Н.Я. Мндельштм, фктически ссыльной, не было никкой ндежды н вызов в Москву.

А Луговской писл свою книгу с кким-то невероятным упрямством и ндеждой зкончить её именно здесь.

"Брт мой згуливет понемножку, что не мешет ему быть довольно милым прнем и писть (нписл уже больше 20 глв) интереснейшую поэму. Просто дже, мягко выржясь, очень большя и тлнтливя вещь", - писл Млюгину Ттьян Луговскя 1 октября 1943 год.

Луговской рдостно сообщил Тмре Груберт: "Живу я, блгодря Бог, сносно и рботю много в кино для дел, нд поэмой для души. Поэм гигнтскя, он теперь уже в 21 рз больше "Жизни", конц ещё не видно. Ткого творческого прорыв ещё не испытывл. ... Пишу сейчс смое лучшее, смое человечное и подлинное, что мне дно з всю мою жизнь - поэму "Книг Бытия". Нписл 19 глв. Будет 50 глв. Живу кк птиц, но судьб милостив еще".

Эдурд Ббев писл, что однжды Луговской пришел к Ахмтовой в неурочный чс из-з того, что в Тшкент приехл его млдший друг, ученик и сортник и будто бы не зхотел его видеть. Что рсстроило Луговского до слез. Тут, безусловно, имелся в виду Констнтин Симонов. Првд, непонятно, о кком приезде шл речь, тк кк в рхиве сохрнилсь телегрмм Симонов из Алм-Аты с просьбой встретить его н вокзле в Тшкенте. "Приезжю семндцтого - новосибирским если можешь - встретить - Симонов". Впрочем, все возможно. Ббев рсскзывет, кк нетрезвый Луговской пришел к Ахмтовой с томиком Пушкин в рукх. Он читл перевод из Горция:

Кто из богов мне возвртил Того, с кем первые походы И брней ужс я делил,

Когд з призрком свободы Нс Брут отчянный водил.

Это было похоже н ккую-то исповедь, с рскянием и торжеством нд своей судьбой.

Ты помнишь чс ужсной битвы,

Когд я, трепетный квирит,

Бежл, нечестно брося щит,

Творя обеты и молитвы.

Луговской здыхлся, когд повторял эти стршные строки: "Кк я боялся, кк бежл..."

Он стоял в дверях комнты Анны Андреевны, со двор его окликл Светлн Сомов ....

Луговской зхлопнул книгу и скзл:

- Вот что я должен был нписть!

Но когд Луговской ушел, Анн Андреевн скзл, что ткие стихи пишут только очень сильные люди. ...

Потом он говорил о коврной роли "лирического героя" в жизни многих поэтов 20-30-х годов. И, между прочим, вспоминл сттью Иннокентия Анненского "Мечттели и избрнники", где скзно: "Кроме подневольного учстия в жизни, кждый из нс имеет с нею, с жизнью, чисто мечттельное общение".

Кжется, мысль Анны Андреевны состоял в том, что среди поэтов-воинов "избрнником" был Гумилев, у которого окзлось много подржтелей. Луговского он кк будто относил к числу "мечттелей" с горестной судьбой".

Ахмтов, видимо, многое понимл именно в психологическом склде поэт и не могл обмнуться ни внешностью, ни словми. Луговской был поэтом нервического склд: нчиня с середины 20-х годов в своих письмх он постоянно жлуется н нервные болезни, ездит лечиться н юг от рсстройств нервов. Походы, путешествия, резкие перемены в жизни были попыткой придть себе тот облик поэт-воин, о котором говорил Ахмтов.

У Луговского горестня мечттельность лирик, "унижющего", по словм Гумилев, "душевной теплотой", прорвлсь до войны, в цикле стихов "Кспийское море", в "Алйском рынке" придв бсолютно иное нпрвление его жизни и творчеству.

Я вся погружен в прошлое...

Елен Сергеевн доехл до Москвы 20 июня 1943 год. Он подробно рсскзывл обо всем, что встречлось н её пути, двл смешные дорожные советы, чтобы Луговские могли воспользовться её опытом. Несколько писем из Москвы приводятся почти целиком; он скрупулезно рисует детли збытого московского быт, своего душевного состояния, общих дел. Елен Сергеевн стрется донести до Луговского тмосферу столичной жизни, по которой обиттели Тшкент безумно стосковлись. Нверняк, когд её провожли, ей сто рз повторили н прощние, чтобы писл обо всем, ибо им дорог любя мелочь.

Елен Сергеевн - Влдимиру Луговскому "Мой дорогой, снчл нечто вроде отчет: поездк, прибытие, речи, дел, Пушкин, Москв, люди, выводы.

Дорог прошл дже кк-то удивительно легко, я ведь плохо переношу её вообще. Спутников приятных не было, только соседк, покзвшяся в Тшкенте стервой (молодя, в тюбетейке), окзлсь симптичной. Зто другя, струх, оборотилсь совершенной сволочью. Сосед, рзвязного молодого человек, сняли через дв дня с поезд (змели), тк кк он ретиво знимлся тем, что продвл з деньги чй в большом количестве. Весь вгон одобрил это действие милиции. Ну, з всем этим снчл - пустынный Кзхстн, богтые стнции, н которые нселение выносит яйц, мсло, молоко, простоквшу в большом количестве и очень дешево (первые руб. по 8-10. Второе - от 350 до 400 и третье - кк и яйц, в той же цене), - это специльно для Поли спрвк. Потом с необыкновенным волнением и рдостью нчинешь видеть, кк зеленеет земля, кк покрывется кустикми, кустми, деревьями, рощми, лесми. Вспоминл, конечно, при этом: "А в темных окнх реяли, летели, клонились, клнялись и поднимлись снов беспмятные полчищ деревьев..."

Богтство земной коры связно с удорожнием продуктов: чем ближе к Москве, тем дороже цены, примерно они стновятся кк в Тшкенте, глвным обрзом, все желют менять н соль.

Очень волнуешься при последних минутх или чсх. Когд поезд нчинет бежть без остновок н мленьких дчных стнциях, нзвния их все же мелькют перед глзми, нпоминя всякие веселые минутки жизни, когд нползют сумерки и в окне появляются совершенно невероятные по окрске дымчтые, серебристые кртины, ккой-то неожиднный Приж, который я, првд, зню только по импрессионистм, - тогд только стновится понятным, что это ткое - возврщение в Москву, н родину, н родину, в Итку...

Поезд зпоздл, встретили меня только Клужские (Нежный рзминулся в дороге), по дороге домой мшину несколько рз здерживл птруль (после 12 ночи нельзя ехть без рзрешения), я объяснял, в чем дело, и очень корректно, просмотрев документы, откозыряв, нс пропускли.

Сергей и шофер носили вещи нверх, я сидел в мшине, рзмышляя о том, кк тоскливо из-з отсутствия свет, о том, что нужно будет скорее продть всю обстновку и уехть куд-то, где нет зтемнения, - поднялсь нверх, вошл в свою квртиру и понял, что никогд я не уеду отсюд, что это мой дом.

Я вся погружен в прошлое, просмтривю рхивы, письм, книги, льбомы, просто сижу и смотрю вокруг. Ольг предложил мне обмен квртиры, я откзлсь. Я не уеду из этой, он моя.

Люди встречют необыкновенно приветливо, горячо. Я тк привыкл к этому, что когд кто-нибудь, вроде Ив. Титов или ещё кого-нибудь из длеких в тетре людей, встречют без энтузизм, - я вроде удивляюсь. Обычно же это - объятия, рсспросы, рдости и восторги. Считют либо что не изменилсь, либо что похудел, что к лучшему.

Люди в большинстве случев очень похудели, пострели, посерьезнели. Один Сш Фдеев все тот же, внешне нисколько не изменился, тк же бодр, весел и смешлив. Оля решительно изменилсь. Ну, конечно, смерть Немирович скзывется сильно. Но, кроме того, у них с Клужским совсем чужие отношения, и это трудно. Мне, нпример, очень тяжело бывть у них в доме, вместе с тем Оля очень хочет меня видеть чще, я - единственный человек, с которым ей легче, и посмеемся иногд, когд я ей нчну рсскзывть всякую ерунду или покзывть ккие-нибудь штуки. Он и Женя Клужский внешне похудели, душевно - сострились, нет ни былых Жениных некдотов, пенья в помине. Между собой они почти не рзговривют. В доме тихо, только игр с нсекомыми изредк внесет искусственное оживление в день".

Ольг Бокшнскя, сестр Елены Сергеевны, пережил тяжкую дрму: умер Немирович-Днченко, он был ему невероятно предн, с уходом этого, уже очень строго человек в ней что-то ндломилось, он умерл спустя три год после войны, в 1948-м.

"Вильямс, Виленкин, Конский, Леонтьевские дмы (з исключением некоторого пострения), Нежный, Леонидовы - без перемен. Дмитриев - очень, ужсно пострел и похудел. У него определен язв желудк, и это видно срзу. С Мриной я ещё не виделсь, но условилсь, что позову скоро. Дмитриев очень обижен н меня, тк кк я ещё не успел з две почти недели его позвть. Евгений Алексндрович - блестящий генерл, вчер был у меня вечером, я его позвл, чтобы поговорить о Сереже, - был очень свеж и мил, дом - в первый рз, когд виделись, - устл и мрчновт. Обещл звтр съездить рзузнть, нельзя ли Сергея определить в ккую-нибудь военную школу. Пок же Сергей поступил в ккой-то экстернт при Инженерно-строительном институте".

Здесь перечислены почти все друзья Булгков последних лет. Вильямс художник МХАТ, Виленкин - звлит МХАТ, Конский - ктер, Леонтьевские дмы - все это околомхтовскя публик. Дмитриев, художник Большого тетр, близкий к Булгкову человек, он умер срзу после войны.

Евгений Алексндрович - бывший муж Булгковой, отец её сыновей - Жени и Сережи. У Сергея нступл призывной возрст, Шиловский устривл его в военное училище в Кировской облсти.

"Был н Пушкине... (единственное зрелище, - вообще же откзывюсь от всяких других). Спекткль мхтовский, и если бы дть нстоящую Нтлью, скжем, Трсову, хотя бы чтобы был крсив и обятельн ( он очень похудел - к лицу, помолодел и к тому же влюблен в одного генерл), и нстоящего Днтес, тк кк Мссльский стл игрть ккого-то смзливого, сентиментльного офицерик провинцильного, не убийцу - Днтес, - то получился бы просто чудесный спекткль. Есть ошибки и у режиссер, и у художник, которые я им зметил. Сговорились с Месхетели и со Стницыным, что устроим рзговор специльный о моих впечтлениях о спекткле. Н смом же спекткле меня вызывли и женщины (Пилявскя - очень хорошя Алексндрин - и Соня Гррель), и мужчины (Стницын, Топорков, Соснин), чтобы узнть мое мнение, но я стеснялсь, скзл, что ндо... чтобы осело впечтление, но все-тки про некоторые вещи скзл прямо, что думю, в чстности об устрнении дуэли".

Елену Сергеевну и вызывли зтем, чтобы решить проблемы, связнные с первыми постновкми "Пушкин", тем более после смерти Немирович трупп был лишен существенной поддержки. Елен Сергеевн вел себя очень скромно, и т решительня роль вдовы дрмтург, которя приедет, рсствит все и всех по местм, дст нствления ктерм, явно был не для нее.

"Спекткль рзрешено ствить 2 рз в месяц, ктерм трудно тк редко игрть новый спекткль.

Звтр только выезжет Виленкин в Молотов з рукописями Миши, все тянули, тк кк думли, что рукописи здесь, в здешней Ленинской библиотеке".

Речь шл о чсти рхив Булгков, который Елен Сергеевн отдл н хрнение в Ленинскую библиотеку, он, в свою очередь, был вывезен в Молотов (Пермь).

"Взяли для чтения одну Мишину вещь (Полоумный Журден), но больших ндежд у меня нет, хотя поговривют...

Было в тетре чтение Мршк "Двендцть месяцев" - прелестной его скзки, будут ствить, нверное, только медленно, тк кк очень трудно технически; говорят, будут выписывть дже из Англии ккое-то оборудовние для сцены. Чтобы получился спекткль вроде советской Синей птицы.

Мршк нежен со мной, зботлив. Звтр будет выступть н зседнии, где будет ствиться вопрос о принятии меня в члены Литфонд. Это предложил Сш Фдеев. Дл со своей стороны письмо, тк кк см он не состоит в этой комиссии. Говорил, кроме Мршк, с Констнтином Фединым, который при этом не знл, кк мне посмотреть в глз. Между прочим, от него остлсь только тень".

Федин состоял в комиссии по литертурному нследию Булгков, и от него звисели не только хлопоты о публикциях - понятно, что он тут ничего сделть не мог, - но и мтерильное обеспечение Елены Сергеевны кк вдовы пистеля, во время войны он не могл дже получить рзрешение н пенсию.

"Игорь Влдимирович помогет устроить дело с телефоном, что очень трудно. В Литфонде достют лимит н электричество, и т.д. и т.п. Прописк, устройство всех дел с крточкми - все это знимет мссу времени, хотя у меня и идет не тк, кк у всех, тк кк очень помогют люди. Леонидовы, вернее, Эся из себя выходит по чсти гостеприимств, угощений, уклдывния меня отдохнуть у них, душ, внны и т.п. Нежный тоже очень стрется. Ну, об Оле уж и не говорю. Сш Фдеев тоже н высоте, кк выржется моя Поля. Срзу поствил вопрос - чем питюсь, что нужно сделть и все в тком роде.

Он считет, что ты, Дим, можешь быть прекрсно устроен здесь, что рботы нйдется сколько угодно (это же я понял по рзговорм с Леонидовыми, Олег Леонидов мссу рботет и хорошо зрбтывет), что никких причин ждть тебе нехорошего к себе отношения нет, что если и были когд-нибудь ккие-нибудь глупые рзговоры, не имеющие никкой подклдки под собой, то и эти уже двно збыты, что у тебя много друзей, которые тебя любят верно и хорошо (кк он см и Коля Тихонов, в первую очередь, з этим и Пвел, которого я ещё не успел повидть, и твои ученики. Вызов тебе будет послн для всей семьи, то есть для тебя, Туси и Поли".

Луговской явно продолжл волновться, что его эвкуция в Тшкент, "бегство", повлияет н его жизнь по возврщении в столицу. Бесконечные оговорки Елены Сергеевны о том, кто кк относится к Луговскому, связны с тем, что он ожидл в Москве тех же упреков и оскорблений, ккие уже слышл в Тшкенте. Елен Сергеевн встречется с его друзьями, чтобы рзузнть об их нстроении. Еще он рсскзывет везде, где появляется, сюжеты и смысл его поэмы. Слухи о поэме рспрострняются быстрее приезд втор. Его принимют с огромным любопытством. Он читет поэму в доме Б. Пстернк, где в тот момент гостил С. Чиковни, её слушют в первой, ниболее жесткой редкции Антокольский и Пустовский, Фдеев и Тихонов и многие другие. Все сходятся в одном: нпечтть поэму будет невозможно, хотя создно нечто необычное и змечтельное.

"Сш Фдеев скзл: во-первых, он получит все то, что получют пистели с его именем и положением, то есть рбочую крточку (примерно это - 2 кг мяс, 800 гр. жиров и столько же слдкого, 2 кг крупы, соль, спички, ппиросы, овощи и т.д., кроме того - хлеб 600 гр.). Я могу ошибиться, но очень немного в смысле количеств, я ведь не видел ткой крточки, только спршивл про нее. Кроме же нее, можешь получить литерный обед или же сухой пек: 6 кг хлеб, 5 кг мяс, 2 - крупы, 500 гр. схру, 10 яиц, и ещё ккя-то мелочь - в месяц. Кроме этого пистели получют или ужин, или ещё одну крточку, силой кк рбочя... Ну, зтем ндо рботть, кк рботют все в Москве, и тогд будут и деньги, и душевное удовлетворение. По иждивенческим крточкм дют мло, почти ничего. Про рботу, повторяю, Сш Фдеев скзл, что её сколько угодно. В ГАБТе я не был, никого не видел.

Нин (сестр Луговского. - Н.Г.) был у меня вскоре после моего приезд, и мы условились, что пойдем скоро н твою квртиру, пок ещё у меня не хвтило времени, но обещю сделть это н днях. Ткже не был н квртире Туси, но тоже пойду н днях. Я просил Нину подробно нписть тебе о твоей квртире, которую он недвно видел. Я только спросил, считет ли он возможным прибрть квртиру в уютный жилой вид, после того кк в ней побывли ккие-то лиц чужие, он скзл - д. В Тусиной квртире был Сергей (можете себе предствить, что прикмхер, поселившийся в Тусиной квртире, окзлся моим Петром Ивновичем, который меня причесывет много лет). Сергей говорит, что никких следов пожр не зметил. Д и Нин скзл, что последствия пожр незнчительны и прикмхер обещл испрвить все это и освободить квртиру к Тусиному приезду...

Антология выходит, только будет нзывться Сборником, и тм будут помещены много твоих, Димочк, стихов. Тк скзл тоже Сш Фдеев с большим удовольствием. Я попросил его вспомнить, что именно, он смог вспомнить только "Венгерку", "Песню о ветре", больше не мог - скзл, что зню только, что Володя очень полно предствлен и что я им много стихов его нпомнил.

Симонов я не видел, но зню со слов Фдеев, что он очень хорошо (тк же, кк и Пвлик) говорил о тебе, что посерьезнел, поумнел (не тк грубо он говорил, кк я пишу), что горздо лучше стл, просто хорошо, очень хорош.

Про Знмя - збыл спросить. А вот про песни Ивн Грозного говорили, я рсскзывл, кк они выигрышны, когд ты их исполняешь см. Но и тк они очень нрвятся Фдееву.

Про библиотеку и вещи Нин скзл, что смое ценное Тмр вынесл. Но для того, чтобы рельно что-нибудь знть, мне ндо будет с смой Тмрой повидться. Обещю.

Что из всего этого сумбур можно вынести: ехть в Москву стоит. Не век же сидеть в Тшкенте, или уж решться тогд действительно (кк говорит Петя Вильямс), что в Москве труднее рботть для души, ндо ехть в ккой-то мленький городок и тм устривть жизнь, близкую к природе и дющую возможность собирться с мыслями. Иметь небольшой кружок друзей и т.д.

В Москве, конечно, шумно, неспокойно, всегд есть мсс кких-то дел, встреч, устройств и т.д. Я-то лично очень счстлив здесь, и вот почему: здесь я зню, что я Булгков (пишу это, зня все отрицтельное отношение Володи к этому форизму), здесь у меня есть много друзей, здесь мой дом, мои - дорогие для меня - пмятные книги, рхив, рукописи, вещи, вся тмосфер жизни, без которой мне было очень тяжело в Тшкенте и которя меня поддерживет в Москве. Сейчс я погрузилсь целиком в прошлое, я сижу чсми нд чтением тетрдей, писем, рссмтривнием льбомов. Я - дом. Я не боюсь ничего.

Пок я ещё не рботю, но веду переговоры о службе и думю, что скоро поступлю н рботу. Но мне хочется получить ткую, чтобы иметь время н приведение в порядок моих тетрдей, Мишиного рхив и вообще всего в квртире. То есть см-то он в идельном порядке, тк крсив он не был никогд, тк чист, тк блестящ, внутри - в письменном столе, в бюро, в шкфх нужно все пересмотреть и привести в порядок".

В этих двух бзцх - центрльня чсть письм и итог отношений Елены Сергеевны с Луговским. И хотя будут ещё и письм, и встречи, глвное уже осознно и сформулировно: он - Булгков. Три год после мучительной смерти её муж не двли возможности ей до конц осознть глвное содержние своей жизни. Теперь, после нескольких лет бездомности, попытки выстроить жизнь с другим человеком, пришло понимние, кому и чему он должн служить, в чем её истинное нзнчение.

"Поэму читл пок только Виленкину, которому он по-нстоящему понрвилсь, особенно Одиссей. Другим - не было подходящего нстроения. Д и мне кжется, что если ты скоро приедешь, то будет выигрышнее, если будешь читть её см, в моем чтении многое пропдет.

Вот я и устл, хотя нписл, нверно, не все, что думл. Голов у меня болит чсто, глвное, сон нехорош - от волнений. Думю попросить в тетре бехтеревку, чтобы выспться, тогд и поспокойнее буду. Вообще - ещё не улеглось внутри от всего. Все время н душе неспокойно, все кжется, что что-то збыл вжное. Сейчс пойду к Тмре н квртиру и уговорю её пойти н Лврушинский.

Целую тебя. Пиши. Целую Тусю, Полю. Якову - привет.

Тюп.

Нин похудел, но выглядит очень молодо".

Попсть н квртиру в Лврушинский ей удстся чуть позже, Тмр это Тмр Груберт, которя жил в Строконюшенном, в прежней квртире Луговского, где был комнт Ттьяны и сестры Нины.

"Москв. 1 июля 1943 год Дорогой мой, нконец, вчер был н квртире. Условились мы встретиться с Ниной Алексндровной и Тмрой, пришли туд с Эсей, которя, конечно, не могл меня не сопровождть. Д, и Сергей, жждвший получить мундштук. В квртире (лифт не рботет, кк ты понимешь) живет сейчс жен некоего пистеля Корнев с двумя трехлетними мльчикми, он помещется в комнте Ольги Михйловны. Кто-то спит н кровти, кто-то - н дивне и третий - н соствленных вместе креслх. Грязь невообрзимя. Корнев жлуется, что убрть нет никкой возможности, тк кк ни вод, ни кнлизция не действуют. Кроме того, только что был проверк и починк отопления, тк что вляется н полх мусор, стрые трубы и т.д. В столовой, которой они тоже пользуются, тоже грязь, ну, словом, во всей квртире. И обвинять её дже нельзя - воды нет, дети есть. Он производит дже симптичное впечтление. Но скзл, что н днях он выезжет в 67-ю квртиру и будет тм жить, пок не починят её собственную. А в твою въезжет опять же Чумк (в той комнте просто свинрник) и Пстернк, которому дли твою квртиру, пок не кончится ремонт в его собственной - словом, нендолго. Я понимю, что никому не интересно жить в тких условиях и, конечно, это дже хорошо, что Пстернк будет здесь: они невольно приведут хотя бы в ккой-то порядок эту квртиру и здерживться не будут, будут торопить со своей. Перед вшим же приездом ндо, по-моему, взять кких-нибудь двух уборщиц, чтобы они вынесли ведрми всю грязь, потом, тскя воду снизу, вымыли бы полы. Перетерли бы мебель и выбили бы её н блконе, одним словом, привели бы квртиру в ткой вид, чтобы вы не очень были бы ошршены при приезде. В твоей комнте из стекол остлись только дв, остльные шесть (я считю по квдртм - в кждом окне по четыре квдрт) зтянуты кким-то вроде кртоном крепким. Я думю, что Туся может для укршения нрисовть что-либо н этом кртоне и будет дже хорошо. Стекол, говорят, достть почти невозможно. Мебель некоторя попорчен, ндо будет звть крснодеревщик, ну, это после войны можно. Я спршивл Тмру Эдгровну относительно книг, он скзл, что ходил внчле туд с понимющим человеком, и он посоветовл, ккие сохрнить, он их взял себе. Говорит, что, по её мнению, кое-что укрдено. Но Нин Алексндровн не думет, и я, глядя н полки и примеривясь (ведь у Тмры Эдгрдовны есть) думю, что вряд ли унесли. Д, кроме того, это не деньги; говорят, что книги очень дешевы. Я ещё не был в книжных мгзинх. Вещи, предствляющие ккую-нибудь ценность, Нин Алексндровн взял к себе срзу же, тк в столе лежт ккие-то мелочи, но это ндо рзобрться уж смим. Нверное, Поленьк будет лучшим специлистом в этих вопросх: что есть и что исчезло.

Теперь о пропускх: я видел Сшу один рз, когд я писл после этого тебе. Говорят, он згулял, но не зню. Тк кк у меня телефон нет, он позвонить не может, я не звоню туд. Поэтому я и дл тебе совет телегрфировть ему н Союз. Но кроме того, я вчер был у Мршк и, узнв, что он увидит сегодня Сшу, просил передть ему, что ты ждешь быстрейшей высылки пропусков себе, Тусе и Поле. Потом попросил Эсю, чтобы он - лично или через П. Антокольского - ншл возможным передть Сше это же.

Конечно, Москв встретит стршными трудностями. Ндо будет вертеться, бегть, просить, умолять, устривть, чистить, доствть и т.д. до бесконечности. Я живу здесь неплохо - только блгодря МХАТу, Оле, Игорю Влдимирович (который, кстти, сильно болен, у него ншли процесс в легком, и, следовтельно, мои дел тоже зстопорились). Но все-тки, повторяю, это очень помогет. А то бы я пропл. Я только прописн, у меня и у Сережи есть крточки. Если бы не МХАТ, я бы по этим крточкм ни шиш бы не получил. Но меня приписли к мхтовскому рспреду. Домком, блгодря моей пенсионной книжке, дл мне служщую крточку, это лучше. Кроме того, тетр, т.е. Игорь Влдимирович, устроил мне обеденную крточку. Сергей ходит нерегулярно, но все-тки чсто к отцу. Ольг постоянно тщит меня к себе, но я хожу к ней только н её выходной день, чтобы ей не было тк тоскливо. Со службой у меня пок не устривется, првд, я, кк рзборчивя невест, все выбирю. Но служить буду непременно, и хочу, чтобы служб меня очень знял и увлекл. Сейчс жду одного человек, он должен приехть ко мне с предложением - очень и очень интересным, но при личном свиднии скжу, почему я думю не брть это место, несмотря н все плюсы.

Телефон тоже в периоде обещний, ездил к директору, окзлся приятнейшим человеком, обещл нверно поствить в течение недели-двух.

Сергей н отлете, подны все документы, ждет теперь прикз.

Нстроение трудное, хмурое. Голов болит почти всегд. Принимю много порошков. Кк будет время, пойду к доктору. Сплю плохо. Но одно счстье, не скзывется внешне.

Вчер у Мршк рсскзывл ему про твою поэму. Он очень зинтересовлся и хочет непременно почитть. Я обещл дть. Думю н днях его позвть. Он очень приятен, ну, в общем, остлся, кк был. Эт стря сволочь, его экономк Розлия, только портит все дело. Он тк не гостеприимн, что не хочется ходить туд. Положим, сейчс сообрзил, что, нверно, и моя Поля производит ткое впечтление. У неё хрктер стл бсолютно довым.

Вообще, я решил тк: сейчс будет проделн последний опыт с Москвой. Если получу хорошую службу, буду рботть н службе и дом - нд приведением в порядок своих зписок и рхив Михил Афнсьевич, и обрету душевное спокойствие, - остнусь в Москве. Нет - рспродм все и уеду куд-нибудь в деревню, в глушь, в Сртов, но только, чтобы было н душе хорошо. В Москве очень хорошо для меня в смысле отношения людей, я встречю столько любви, столько внимния, зботливости, что ндо быть просто тупицей, чтобы не понять этого. И все-тки я нервлюсь. Знчит, не то. Вот я и думю: если служб и вообще режим не вылечт, то ндо удирть.

Вчер днем был у Леонидовых, очень мило провлялись с Эсей н дивне: у обоих болел голов, приняли порошки, взятые нпрокт у Антокольских, и болтли. Везде, где ни бывю, одни и те же жлобы: вот зрбтывет (имярек) 16 тысяч, толку никкого, есть, пить нечего. И Олег Леонидович ворчл, что не желет больше есть преснятину. Но, в общем, они веселы, кк всегд, и милы, и выглядят чудесно, - Аронович нврл, что они пострели.

К себе я никого не зову, почти никуд не хожу, очень мло. Взял меня кк-то Оля н блет, - до чего они все-тки молоды душой, - я им говорю: "Мне это н дух не нужно. Оживилсь я ровно н пять минут, во время увертюры. А потом скук". А Женя Клужский потом говорит: "Люсеньк, следующее воскресенье опять блет "Дон-Кихот" - пойдешь? Ведь не Дудинскя, Блбин будет тнцевть!" Ей-богу, сумсшедшие!

Сережк взял у тебя н квртире ккие-то ржвые сбли, и шшки, и кинжлы, чистил долго весь вечер, потом рзвесил н ковре нд своей кровтью. Приедешь - возьмешь опять себе. Это он в целях сохрнения. А мундштук не ншел. Но от этого не огорчился: уж очень был в упоении от этого оружия. Сейчс послл тебе телегрмму - поздрвительную. Я из-з московской сумтохи не сообрзил чисел, опоздл с поздрвлением.

Будь здоров! Пишу отдельно Поле и Тусе о хозяйственных делх. Целую крепко. Елен".

Письм стновятся все более печльные. Повторяется одн и т же мысль - ндо уезжть из Москвы в мленький провинцильный город и тм доживть. В письмх Булгковой Луговскому нет мест для общего будущего, есть острое чувство одиночеств, обостренное ощущение прошлого. Когд нчнут печтться ромны Булгков, когд к его текстм появится сильнейший интерес, Елен Сергеевн нчнет жить снчл, стнет моложе, веселее.

Он пытлсь нвести ккой-нибудь порядок и в квртире Луговского н Лврушинском и в Строконюшенном у Ттьяны. Окзлось, в комнте Ттьяны жил прикмхер Елены Сергеевны. 23 июля 1943 Булгков пишет Ттьяне тргикомическое письмо об опертивной обстновке в Строконюшенном переулке: "Дорогя моя Тусеньк! Вчер был, нконец, н Вшей квртире. Видел тетю Мотю, Тмры не было дом, я оствил ей зписку с просьбой прийти ко мне, чтобы пойти н Володину квртиру. В Вших комнтх живет мой прикмхер Петр Ивныч. Я говорил с его женой (беременной н 9-м месяце). Пожр случился перед Псхой: он споткнулсь, керосинк выпл из рук, он повлилсь н пол, стрлсь погсить н себе огонь, но ожоги есть до сих пор н животе. Оплены двери общие и в кждую из Вших комнт, шкфы с книгми, переплеты книг. Сми книги не сгорели. Обстновк Вш в целости. Они обещют сделть ремонт. Вообще же собирются очень скоро выехть. Он должн родить через 2-3 недели, и думют, что срзу же после этого они уедут. Я не рссмтривл в отдельности книг, решил, что это ндо сделть в присутствии Тмры. ... Тусеньк, я целую Вс крепко, ткже Володю, ткже Полю. Яшушу плющу не жбывть меня. Штвят ли им плюбол? А челепке? Целую. Лен".

А Тмр Эдгрдовн в эти же дни пишет Ттьяне Луговской: "... Ничего мне не удется. Нпример, передть через Фрдкину посылку для тебя. Кк это случилось, писть скучно, но случилось. Кк ты можешь дружить с ткой противной женщиной, кк Фрдкин? (Елен Сергеевн в этом отношении соглсн со мной - он мне понрвилсь) ... Недвно из Ленингрд приехл приятельниц Лени и привезл для тебя пчку тбк и плитку шоколд. Не зню, кк тебе переслть. Кжется, у Елены Сергеевны будет окзия. Трогтельное существо - Леня!"

Фрдкин - это жен Хзин, брт Ндежды Яковлевны Мндельштм, Леня - это Леонид Млюгин, глвный дрест тшкентских писем Ттьяны Луговской.

"Вчер я опять ходил в Тусину квртиру, - пишет Елен Сергеевн 27 июня Влдимиру Луговскому, - чтобы попросить Тмру пойти со мной н твою квртиру, но тм никто не ответил, я долго стучл в дверь, собственно Тмрину. Сейчс опять пойду, хотя сегодня воскресенье и, может быть, он куд-нибудь уехл н выходной. Здесь теперь все ездят в выходные дни н свои огороды, всех встречешь с лоптми. Удивительно холодное лето - з все время ни одного жркого дня, ккой-то холодный ветер. Нстроение взволновнное. И если не устроюсь скоро н рботу, рзвинчусь совершенно. При моей полной погруженности в прошлое, при безмерной тоске, которую испытывю, единственное, что может помочь, это очень сильня знятость. Внчле я боялсь очень большой ответственности, теперь дже хочу, и если Игорь Влдимирович поможет мне устроиться н одно место, возьму непременно. Если же нет, то ндо уезжть отсюд. Это ясно мне. Сергей скоро уезжет в училище, выпрвляет всякие нужные документы. Будь здоров, милый. Целую тебя, Тусю, Полю. Тюп".

Депрессия и тоск нрстют, у неё возникют рзличные плны - один из них - устроиться сестрой-хозяйкой в пистельский дом. Об этом он полунмеком пишет Луговскому, потому что, видимо, это вызывет его резко негтивную рекцию, д он и см потом, после двух недель колебний, понимет, что эт рбот не для нее. Однко он ищет возможности зрботть и не нходит.

В эти дни, тк кк Тмр Эдгрдовн был знят н рботе, ключи от квртиры н Лврушинском, куд должн был нконец попсть Елен Сергеевн и рсскзть, что тм и кк, отпрвили отнести дочь Луговского Муху, нездолго до этого вернувшуюся из Чистополя, из детского пистельского интернт.

"Уже в конце 1943-го, я помню, кк иду в Фурмнов переулок, возле Арбт, подымюсь по лестнице, звоню. Мне открывет женщин в шелковом китйском хлте, лицо её покрыто толстым слоем крем. Он просит меня подождть, прощется с косметичкой, стирет крем. Я помню комнту, потом я понял, что это был кбинет М.А. Булгков. Н темно-синей стене терркотовый профиль Булгков, сделнный художником Вильямсом.

Мы отпрвились в Лврушинский переулок н квртиру отц. Тм повсюду лежли стекл; были рзбиты окн. Елен Сергеевн схвтил ведро, тряпку и нчл рзбирть звлы, мыть полы. Он готовил кбинет к приезду отц из Тшкент".

Отношения Елены Сергеевны с Луговским проще не стновились, ноборот, н рсстоянии нчло обостряться то, что их рзделяло, во всяком случе для нее. Он рздрженно пишет ему в сентябре 1943 год: "Сердитые и лсковые телегрммы твои тоже получю. Не пишу, потому что не пислось. Очень много могл бы скзть, нписть все это - сложное - кк-то не могл. Зня твою способность ругться и предполгть всякие штуки, срзу оговривюсь ничего особенного, ничего нового я бы тебе и не нписл. Просто все мои мысли, ощущения, выводы приобрели более зконченный хрктер. Вроде того что чувство твое ко мне - не любовь, или, может быть, с твоей точки зрения - любовь, для меня не убедительно.

В общем, конечно, получется глупо - я упрекю тебя з то, что ты не ткой, кк мне хотелось бы. Ты, нверно, получил мою телегрмму о службе хозяйкой в доме творчеств. Две недели честно ездил в Переделкино, что-то делл, - и вдруг ясно понял, что служить мне тм ни в коем случе нельзя. И откзлсь. И стло легко н душе. Может быть, буду служить в МХАТе, хотя ндежды н это очень мло. Вернее, буду рботть н дому (рбот из ртели).

Людей вижу много - появились ккие-то новые, неожиднные. Мло интересные, впрочем.

Почти нигде не бывю - из зрелищ, не хочу. Скучно и в тетре и везде. Но люди интересуют. Люди и мужские глз. Очень чсто двойные.

Письмо все время прерывю, бегю то открывть дверь, то к телефону. Я одн, Поли нет, Гриш Широков сейчс збежит з письмом, повезет н вокзл. Что это он скзл, что пропусков тоже нет у вс? Когд предполгете выехть? ...

Гриш пришел, мы с ним немного зкусили. И сейчс он должен бежть. Ттьяне я не успею нписть сегодня. Я её крепко, крепко целую. Передй ей, что з квртиру твою уплочено - упрвлением. Я видел жировки.

Будь здоров, милый. Целую тебя. Елен".

Елен Сергеевн был, конечно же, человеком незурядным, умел вдруг скзть нечто неожиднное, яркое. "Но люди интересуют. Люди и мужские глз. Очень чсто двойные". Эти згдочные слов, скорее, отсылют к обрзу Мргриты в ромне Булгков. К той сосредоточенной н своей беде и в то же время очень любопытной женщине, которя успевл увидеть человек, оценить, не помято ли его лицо, ккя походк, острый ли у него взгляд или "двойной".

Черновик ответного письм Елене Сергеевне был обнружен в рхиве Луговского совершенно случйно. Оно окзлось среди рукописей и бумг тшкентского период, связнных с рботой нд "Серединой век". Предполглось, что Луговской много писл к Елене Сергеевне, делился с ней тем, кк шл рбот нд книгой, которой он см отдл столько сил, но пок его письм к Булгковой нйти не удлось.

Предположительно октябрь-ноябрь 1943 год:

"... Уже связня смычк с "Крещенским вечерком". Все уже нчинет связывться: "Дербент" с "Верх и низ" с "Могилой Абу-Муслим" (до сих пор не доделн), русские глвы с "Псковом". Рбот н полный ход, смя энергичня рбот был именно в те времен, когд мне было труднее всего. Из этого я зключю, что стою н ногх, в рукх чувствую влстность и влсть нд мтерилом. Новые глвы кипят в голове, мсс зписей, мыслей. Ужсет меня только то, что все это в черновикх, переписнное рукой Елены Ивновны, с мшинки нет.

Возня с пропускми мешет мне уехть. Сейчс взял комндировку от "Првды Восток", "Узитго" и кино и еду с внсми, првд скромными, в Андижн. Комндировк н столе, деньги в крмне. Пробуду дней 8. Привезу, что нужно. Твое поручение будет исполнено. Вот нсчет дынь что-то не видно, но тм, вероятно, уже имеются. Исполню рботу для железнодорожников, чтобы были срзу билеты нм домой. И вообще выезжем немедленно по получении пропусков. Итк, вместо того чтобы сомневться, лучше узнй через Сшу или через кого-нибудь достточно о пропускх и нжми. Неприятно ведь приезжть в холод и изморозь. А здесь просто црство синего, зелено-золотого, можно здохнуться от прохлдного свет и легкой высоты неб.

Ты не беспокойся, проживем, и не тк плохо проживем. Здесь мой лимит отовривют по пустякм и жульничют нещдно, в Москве этот "лимит Б" уже много знчит. Будем рботть по всей форме. Если я рботю сейчс очень хорошо, то вдвоем будет горздо продуктивнее. Не ндо никких "переделкинских" и родной сволочи погодинского склд. Кстти, здесь твои переделкинские плны широко известны (Регигин? и др.), вызвли сенсцию крйне неинтересного тип. О непонятных для меня рзноглсиях последних месяцев збудем и встретим друг друг, кк полгется нм, прошедшим через горы испытний и смую большую близость. Повторяю тебе, все мои силы, все, чем я облдю духовно и мтерильно, - в твоем рспоряжении. Я тебя хорошо и глубоко зню, много тяжелого перенес из-з тебя и прощю это, много чудесного видел и не збывл никогд. Держи выше свой носик, встреть, кк меня встречл Тюп, плюнь н все и торжествуй. Помоги, чем можешь, в приезде, глвное, телегрфируй, хоть о брюкх или вяленых соловьях. В. Луговской".

Это спокойное, дружеское послние пислось с ндеждой н спокойную совместную жизнь, где Елене Сергеевне отводилсь определення роль. Он нужн ему для рботы - в этом недвусмысленный подтекст письм. Он пропускет мимо ушей её рсскзы о "Пушкине", о булгковских рукописях, он хочет встретить в Москве свою прежнюю Тюпу, о которой он всерьез думет кк о будущей жене. Но он не торопилсь, взвешивя все "з" и "против", и явно роль, которую ей готовил Луговской, её не устривл.

О лимитх в военную и послевоенную пору говорили постоянно. Ахмтов, которя тоже получл свой лимит - повышенный пек, который выдвлся деятелям искусств, с горечью нписл:

Отстояли нс нши мльчишки.

Кто в болоте лежит, кто в лесу.

А у нс есть лимитные книжки,

Черно-бурую носим лису.

Луговской присылет Елене Сергеевне телегрмму из Андижн. "Булгковой. Приехл Андижн Получил пчку телегрмм полном восторге ... Твой Дим". Он выполнял его просьбы и присылл почти ежедневно смешные телегрммы. Нпример, ткую:

"Телегрмм: Тшкент. Жуковскя 54. Луговскому Володя я умирю но если ты привезешь много вяленой дыни и черную мтерию я выздоровлю=Тюп".

В Андижне он пробыл недолго, деньги н отъезд зрботл, пропуски были готовы. Собирлись в дорогу. Из Москвы летел телегрмм от Елены Сергеевны:

"Телегрмм: Тшкент. Жуковскя 54. Луговскому Тусеньк и Поля помните меня и мои советы перечитйте мои дорожные впечтления Целую=Лен".

Перед отъездом Ттьян Луговскя зболел: "Я опять больн (это превртилось уже в привычку). В смом деле, я соревнуюсь с А.А. Ахмтовой, с которой мы, к слову скзть, подружились. Это был, пожлуй, одн из смых трудных побед в моей жизни", - писл он 21 ноября 1943 год Млюгину.

Н прощние Ахмтов подрил Луговской свою книгу, вышедшую в Тшкенте - "Избрнное". Н её титуле было нписно: "Милой Ттьяне Алексндровне Луговской - н пмять о крнтинных вечерх н знменитой блхне - дружески - Анн Ахмтов. 29 ноября 1943. Тшкент".

Отъезды. Конец эвкуции Конец 1943 - нчло 1944 год

Уезжть из Тшкент нчли ещё в 1942 году, кк только немцы были отброшены от Москвы. Понемногу возврщлись в столицу те, у кого был возможность, кто мог получить вызов. Нчл собирться и Ахмтов. Тяжелый быт, звисимость от помощников. Тогд это был семья дрмтург Шток. Лидия Чуковскя в дневникх отржл пнические нстроения тех дней: "Во время ншего чепития пришли Штоки. Ольг Ромновн жен Шток в последние дни хворет, ссорится с мужем и истерически твердит: "В Москву! В Москву". Они обе советовли NN (Ахмтовой) немедленно нписть письмо Фдееву, что он просит присоединить её к эшелону Берестинского, едущему в Москву. "Неужели вы не понимете, Лидия Корнеевн, что здесь NN погибнет? Если мы уедем, некому будет дже чшку чя подть" и пр. Я выскзлсь против. ... Москв сейчс - это тот же сложный тшкентский быт + мороз + бомбы. ...

NN скзл, что посоветуется с Ел.С. Булгковой, у которой могут быть привтные сведения. (От Фдеев или Шкловского.)". Но Елен Сергеевн тогд, в нчле 1942-го ехть Ахмтовой отсоветовл, и т остлсь в Тшкенте неожиднно для себя и для других ж до мя 1944 год.

Со своим нехитрым уютом прощлся Корней Ивнович Чуковский 26 янвря 1943 год: "Прощй, милый Тшкент. Моя комнт с нелепыми зелеными знвескми, с штучим шкфом; со сломнной печкой, с перержвелым кривобоким умывльником, с двумя кртми, зслоняющими дыры в стене, с рздребезженной дверью, которую дже не ндо взлмывть, с детским рисуночком между окнми, выбитым стеклом в левом окне, с диковинной форточкой, - немыслимый кбинет летом, когд под окном глдели с утр до ночи десятк три одесситов". В Москве его ждет удр: в гзете "Првд" о его скзке "Одолеем Брмлея" выходит сттья П. Юдин "Пошля и вредня стряпня К. Чуковского". Основнием для рзносной сттьи послужил вовсе не см скзк, донос художник П. Всильев. Он был соседом Чуковского в Москве, втором серии рисунков из жизни Ленин. Кк-то по-соседски он зшел к Чуковскому, н столе у того лежл "Првд" с репродукцией кртины Всильев "Ленин и Стлин в Рзливе". Чуковский и скзл: "Что это вы рисуете рядом с Лениным Стлин, хотя все знют, что в Рзливе Ленин скрывлся у Зиновьев". Всильев побежл прямо в ЦК и донес об этом рзговоре, Чуковского вызвл Щербков, кричл н него, мтерился, топл ногми. Хорошо, что дело зкончилось только рзносом в "Првде", ничем более серьезным.

Смым экзотичным был отъезд Мрии Белкиной, который он описл в своей книге "Скрещенье судеб". В смом конце 1942 год Белкин бегл по городу перед предполгемым отъездом. "Муж умолял меня этого не делть, но, видя мое упрямство, советовл обртиться в Москве в Политупрвление Военно-Морского Флот и просить нпрвить меня н Блтику, мобилизовв н флот. Однко в Москву был нужен специльный пропуск, который мне никто в Тшкенте не выдл бы. Мне помог Ивн Тимофеевич Спирин, ... он готовил в Мрх штурмнов для фронт и чсто летл в Москву через Тшкент н своем "дуглсе". Мы с ним договорились, что он зберет меня с собой. Чтобы лететь в его "дуглсе", не нужно было никких пропусков. Ну в Москве?! Конечно, это был риск... Когд мы приземлились в Москве н Центрльном эродроме, нпротив нынешнего метро "Аэропорт", то прямо к смолету был подн "опель" Спирин. Ивн Тимофеевич велел мне быстро лечь н зднее сиденье, бросил н меня свой тулуп, скомндовл, чтобы я не вздумл чихть или кшлять, и см повел мшину к проходной. Он был в военном мундире, при всех орденх, с Золотой Звездой Героя. У проходной мшину остновили, стли проверять документы.

- Что у вс в мшине, товрищ генерл-мйор? - спросил чсовой.

- Личные вещи, - ответил Ивн Тимофеевич и тут же включил стртер и дл гз.

Кк "личные вещи" я и был доствлен н Конюшки в пустой, зколоченный дом.

В рмию меня не мобилизуют, у меня обнружт туберкулез. Но н фронт, н Лдожскую военную флотилию, туд, где в это время нходился мой муж, я проберусь..."

Георгий Эфрон, Мур, писл, в ме 1943 год сестре Але: "Уезжет н днях ткже вся Акдемия нук, в том числе и 3 профессор, живущие в ншем доме: Цявловский, Блгой, Бродский (один - седой с бородкой, другой - лысый в очкх, третий - с зкрученными усми и пенсне). Они поедут целым поездом. Москв, Москв! Сильнейшим обрзом туд, пожлуй, ндо возврщться. Но я фтлист и не сетую н судьбу, здерживющую меня здесь. Нписл письмо Людмиле Ильиничне жене А.Толстого; по моим сообржениям, это письмо ей должно понрвиться и побудить её к действиям, полезным делу моей реэвкуции".

Луговские пытлись добиться получения пропусков, что было непросто, судя по тому, что телегрммы Фдееву шли с середины 1943 год, отъехть они смогли только 1 декбря 1943 год.

"Телегрмм. Тшкент Жуковского 54 Луговскому Москвы 11.07.43.

Ближйшее время добудем пропуск тебе семьей срочно телегрфь имя отчество фмилию год рождения ттьяны поли тчк сердечный привет=фдеев"

"Телегрмм: Тшкент. Первомйскя 20. Союз пистелей. Луговскому.

Москвы. 15.08.43.

Получением пропусков Москву обртитесь местные оргны милиции куд глвным упрвлением милиции Москвы дно рспоряжение=Фдеев".

"Уезжя из Тшкент в Москву, - вспоминл потом Елен Леонидовн Быков, - Луговской увозил дорогой подрок, который сестры Яковлевы сделли ему н прощнье. Это были десять зписных книжек, переплетенных в ситец для чехлов.

"Н эти книжки они не пожлели целого чехл с моего любимого кресл, вы жлеете мне ккой-то пршивый рукв со своей кофточки", - говорил Луговской, требуя с меня очередную зписную книжку.

"Вы видите эти цветочки - желтые, крсные? Они кк бы тнцуют, и рдуют, и согревют, - укзывл он н выцветший ситец. - Когд я их беру, то вспоминю Тшкент, сестер, их дом, тепло, их доброту. Я доверяюсь этим книжкм, кк друзьям".

В последних письмх из Тшкент Ттьян Луговскя дрил Млюгину свой Тшкент, который он тк и не увидел.

"Это описние нстоящего художник: ... И все-тки я вс столько ждл. По совести говоря, я кончил вс ждть только 3 дня нзд. Ну, лдно, и не ндо. И не приезжйте, пожлуйст. И вы не увидите Тшкент. Не увидите улиц, обсженных тополями, дли, покрытой пылью, верблюдов - по одному и целый крвн, звездного неб, полушрием покрывющего землю, ншего дворик, убитого кмнем, кот Яшку, бывшего ещё недвно тким толстым, ккой я был в Плесе, и меня, ствшей ткой худой, кк кот Яшк, вынутый из воды, душ, с проломнной крышей, под которым течет рык, ещё много рыков, хозяйственную и сердитую Полю (впрочем, в последнее время зметно притихшую, тк кк у неё укрли сумку с пспортом и всеми ншими крточкми и пропускми), помидоры, величиной с детскую голову, згулявшего Луговского, ншу соседку-стерву, узбечек в прнджх, Алйского бзр, "строго город", мои этюды, солнц, от которого можно зкуривть ппиросы, хмеля н нших окнх, скмейку в прке, н которой я писл вм письм, мнглы, дымящие днем и волшебные по вечерм, москитов и мух, величиной с нперсток, луну, словно взятую из плохого спекткля, скорпионов, ишков, виногрд 20 сортов (првд, очень дорогой, но крсивый), белую собчку Тедьку, которя кусет почтльонов и которой кто-то ккуртно и в бсолютно трезвом виде крсит брови черной крской, тихое и прохлдное тшкентское утро, телегрф, с которого я отпрвляю телегрммы, розовые стены и голубые тени в переулкх, коз н всех улицх, ботнический сд и зоосд, где есть 3 дохлых крокодил, много козлов, ещё больше кур, ещё больше мленьких юннтов, ещё больше цветов и тишины и один мленький медвежонок (мой друг), Пушкинскую улицу, спекулянтов, крмнных воров, торговок вреными яблокми и чесноком, тшкентских котов, особняков, смовров, мою подругу Ндю, Сшу Тышлер, Ббнову, дыню, ростом в бельевую корзину, изюм, грецкие орехи н дереве и н бзре, поэму моего брт, 22 крндш, 15 зписных книжек и мленького Будду - которые нходятся н его роскошном столе, моих учеников и мою злость, мой крсный зонтик, дом, под нзвнием "воронья слободк", девочку Зухру и девочку Всилю, которя продет кислое молоко, спящих во дворе людей, желтые цветы под окнми, кухню с провлившимся полом, очереди в рспреде, улицу Крл Мркс и улицу "Весны", Бешгн и Урду, кменные ступени и трву, рстущую н крышх ншего жилищ, ншего уют и беспорядк, стрый веник, совок для угля, бумжные бжуры и лмпу, сделнную из детской игрушки, глиняные кувшины, мебель, которую я см крсил, дивн, н котором я пролил немло слез, ппиросников н углу Жуковской, тшкентский трмвй, в который невозможно влезть, ярко-синего неб, белую кцию и Адмово дерево, решетки н окнх от воров, ншу дворничиху, вокзл, желтые знвески н моих окнх, привешенные н бильярдные кии, плиту в глубине комнты, сксул, Библию, сломнный штепсель, три рзных стул и круглую черную печку в ншей комнте, мои смодельные крты, моих поклонников, и дворник Лрион в том числе, лесенку н блхну, Ахмтову в веригх, звонок у клитки и булочную н углу, похожую н крысиную нору - всего этого вы не увидите".

Тот "уют и беспорядок" в комнткх Луговских н первом этже под лестницей по нследству перейдут в ведение Анны Андреевны и Ндежды Яковлевны.

Из рбочих тетрдей А. Ахмтовой: "Ул. Жуковского, "Белый дом". Блхн с 1 июня 1943, и потом квртир Луговских. С Ндей оттуд (13 мя 1944) улетю в Москву. В Москве у Ардовых".

Ттьян Луговскя почти все в этих комнткх сделл своими рукми, придумывя, проявляя хитроумие художник, который из куск мтерии может сделть крсивое плтье; утлые комнтенки он преврщл в уютные, от которых возникло ощущение нстоящего дом.

Видимо, именно в этих комнтх ночного зколдовнного дом н Жуковской нписно стихотворение Ахмтовой 1944 год.

Когд лежит лун ломтем чрджуйской дыни Н крешке окн и духот кругом,

Когд зкрыт дверь, и зколдовн дом Воздушной веткой голубых глициний,

И в чшке глиняной холодня вод,

И полотенц снег, и свечк восковя Горит, кк в детстве, мотыльков сзывя,

Грохочет тишин, моих не слыш слов,

Тогд из черноты рембрндтовских углов Склубится что-то вдруг и спрячется туд же,

Но я не встрепенусь, не испугюсь дже...

Здесь одиночество меня поймло в сети.

Хозяйкин черный кот глядит кк глз столетий,

И в зеркле двойник не хочет мне помочь.

Я буду слдко спть. Спокойной ночи, ночь.

После отъезд Луговских Ахмтов писл в ответ н письмо Ттьяны 21 преля 1944 год: "Дорогя Ттьян Алексндровн! Письмо Вше было приятной и трогтельной неожиднностью. Все считют меня уже уехвшей или вот-вот уезжющей, и поэтому я перестл получть письм. Я живу в вшей квртире, плющ уже пышный, и в комнтх прохлдно. Сегодня зцвел во дворе мк. Тшкент великолепен. Зимы в этом году совсем не было. Мой муж просит меня дождться здесь ленингрдского вызов. Я рссчитывю быть в Москве в конце мя. Передйте мой привет Влдимиру Алексндровичу и всем, кто ещё помнит меня. Целую Вс. Вш Ахмтов. Ндюш клняется низко".

И ещё выслл телегрмму, тк кк письм не всегд доходили:

"Блгодрю з письмо. Привет всем друзьям. Целую Ахмтов".

Спустя годы Ттьян Луговскя вспоминл их отъезд из Тшкент: "Отчетливо помню, кк глубокой ночью в 1943 году мы уезжли из Тшкент в Москву. Среди немногих провожющих выделялся профиль Анны Андреевны Ахмтовой. Он любил ншу осиротевшую семью и очень высоко ствил поэму брт, интересовлсь ею и всегд просил читть ей новые глвы. Н вокзле было промозгло и сыро, я сидел с Анной Андреевной н отсыревших доскх. Хотелось скзть и услышть ккие-то последние слов.

Сутулый, совсем больной, с ппкой в руке появился мой брт.

- Ттьян!

- Что?

- Где моя поэм?

- Володя, он у тебя в рукх, если хочешь, я уложу её куд-нибудь.

- Ни в коем случе!

И, хромя, двинулся в неопределенном нпрвлении, прижимя к груди ппку с поэмой".

Потом Ттьян Алексндровн ещё рсскзывл: "...Когд мы уезжли из Тшкент с бртом, Анн Андреевн провожл нс, я помню очень хорошо, кк он был зкутн и кк он меня перекрестил три рз".

В те же дни, когд Ахмтов писл свое письмо Ттьяне Луговской, её брт, который привез из Тшкент смую огромную свою ценность - поэму, читл её всем своим друзьям, ближним и дльним.

В преле 1944 год Трсенков - после того кк пришел в себя, подлечился, - вернулся в журнл "Знмя", где когд-то Луговской тоже рботл в отделе поэзии. Спустя годы они встречются, строгий Трсенков, который писл из письм в письмо Мрии Белкиной о том, что не подст руки Луговскому, что не хочет ничего о нем знть, - утром, после чтения поэмы, ночных рзговоров в чду и дыму, утром, убегя, оствляет зписку н столе. Явно делет это не совсем для смого Луговского, они и тк проговорили всю ночь, делет это, скорее, для истории, чтобы остлсь пмять.

"Милый Володя.

Совершенно очровнный твоей поэмой (утром он мне кжется ещё знчительнее и лучше), гостеприимством, зботми Поли и яствми в количествх достойных Гргнтю, я покидю твой дом. Мирись с ЕСБ и тщи мне сттей.

Люблю, блгодрю, обожю.

По гроб твой А.Т. (Трсенков).

Утро 26 пр. 1944

Москв... Крыши в солнце, пр н окнх, Никол н Кукише, кк писывл в дни ншей юности некий Пильняк".

ЕСБ - это все ещё предполгвшяся пртия с Еленой Сергеевной Булгковой, о которой знли все друзья и привыкли к этой мысли. А вид из окн - до сих пор тот же из окон Лврушинского. Нмек н "некоего Пильняк" - это знк не умирющего в них прошлого. Рсстрелянный пистель живет только в их пмяти.

Зписк Трсенков стл звершением обознченного в смом нчле конфликт тех, кто пошел н фронт и воочию столкнулся с ужсом войны, с теми, кто встретился с безднми собственного сердц в то время в тылу. Трсенков узнл н войне нечто ткое, что позволило ему - человеку очень прямолинейному, нписвшему много рз о том, кк и кого они будут судить з жизнь в тылу, нучиться понимть и прощть.

Эпилог. После Тшкент

Пор збыть верблюжий этот гм И белый дом н улице Жуковской.

Пор, пор к березм и грибм,

К широкой осени московской. ...

А. Ахмтов

Георгий Эфрон

Георгий Эфрон в конце 1943 год попл в Москву, дже поступил в Литертурный институт, где проучился около четырех месяцев, и был призвн в рмию. Он прошел унизительную службу в строительных ротх, куд отпрвляли тких, кк он, с подозрительным происхождением. Обстновк в ротх был столь тяжел, что все мечтли о фронте кк об освобождении. "Ротный стршин нш - просто зверь; говорит он только мтом, - писл Мур теткм в Москву, - ненвидит интеллигентов, зствляет мыть полы по три рз, угрожет избить и проломить голову. ... 99% роты - нпрвленные из тюрем и лгерей уголовники, которым рмия, фронт зменил приговор". Он жлуется н жизнь, по-своему, нверное, вновь высокомерием, противостоит хмству, оскорблениям, из последних мльчишеских сил стрется не сломться.

В конце мя Мур отпрвили н Зпдный фронт, его рот нходилсь в состве 1-го Приблтийского фронт. 7 июля 1944 год он был рнен где-то под Витебском, длее никких сведений о нем нет, он исчез среди умерших от рн солдт, его тело, видимо, было оствлено медснбтом где-то в тех местх.

К сожлению, о нем некому было хлопотть, кк это было в случе с Сережей Шиловским, сыном Елены Сергеевны и Евгения Алексндрович Шиловского, видного генерл. Ему не повезло, кк Льву Гумилеву, сыну Анны Андреевны, который прошел войну и встретил её окончние в Берлине. После войны н его долю, првд, опять выпдет очередное тюремное зключение и лгерь.

Встреч Мур с "нстоящим" окзлсь роковой. По его же теории, "прошлое" удушило Мрину Ивновну, "будущее" погубило Сергея Эфрон, его отц. Он же см пл жертвой "нстоящего". В одном из последних писем он определил н то время глвное в своей жизни: "Очень хочется верить, что, несмотря ни н что, мне удстся сохрнить человеческий облик, что все неокончтельно потеряно. Если бы ты только знл, кк я люблю цивилизцию и культуру, кк дышу ими - и кк ненвижу грубость и оскл невежеств, кк стрдю и мучюсь от них".

А.Н. Толстой

Не ндолго пережил Георгия Эфрон и его покровитель А.Н. Толстой. Рневскя, очень любящя пистеля, говорил, что его жизнь сокртило пребывние н Нюрнбергском процессе - те мтерилы, которые он увидел н суде, были гибельны для него. Тк это или нет, но несомненно, что это было последним сильным потрясением в его жизни.

А.А. Ахмтов

Уезжя в те прекрсные мйские дни из цветущего Тшкент, Анн Андреевн ндеялсь н счстье, н встречу с дорогим для неё человеком, н новый дом, н возврщение сын с фронт и н изменения к лучшему в стрне.

Белым кмнем тот день отмечу,

Когд я победе пел,

Когд я победе нвстречу,

Обгоняя солнце, летел, - писл он, полня ожидний, в смолете 14 мя 1944 год.

Ахмтов прилетел в Москву и остновилсь н несколько дней у своих друзей Ардовых. Встретившяся с ней Мргрит Алигер, восхитилсь: "Я никогд не видел её ткой рдостной, кк в третью ншу встречу, когд весенним московским вечером я пришл к Ардовым повидть Ахмтову, только что приехвшую из Тшкент. Он был оживлення, преобрження, молодя и прекрсня .... Больше я никогд не видел её ткой откровенно счстливой".

31 мя, пообщвшись с московскими друзьями, Анн Андреевн выехл в Ленингрд. Тм её ждл Влдимир Гршин. Он встретил её. Н перроне вокзл были и её друзья. Они предполгли, что Ахмтов срзу же уедет вместе с Гршиным. Но он поцеловл ей руку и скзл: "Аня, нм ндо поговорить". По воспоминниям Адмони, они ходили по перрону недолго. Гршин снов поцеловл ей руку и ушел. Ахмтов попросил, чтобы её отвезли к её друзьям Рыбковым. Около двух недель Гршин ходил к ней объясняться. Нконец, Анн Андреевн скзл ему, чтобы он больше не приходил. Они рсстлись нвсегд.

Лучше б я по смые плечи Вбил в землю проклятое тело,

Если б знл, чему нвстречу,

Обгоняя солнце, летел, - отвечл он смой себе спустя всего две недели.

До сих пор до конц не понятно, что же произошло между ними. Ведь он ждл её, строил плны, это видно по сохрнившимся письмм к сыну. Возможно, осознв перспективу общей судьбы с ткой известной женщиной, кк Ахмтов, Гршин испуглся. Он же был оскорблен. Все знли, что Анн Андреевн едет к мужу. Он знл, что жизнь её н виду. Были уничтожены его письм, он потребовл вернуть свои. Все посвящения, упоминния о Гршине были убрны. Он истреблял дже пмять о нем. И только иногд в стихх звучли ноты отчяния:

Я все зплтил до кпли, до дн,

Я буду свободн, я буду одн.

Н прошлом я черный поствил крест,

Чего же ты хочешь, товрищ зюйд-вест...

В. Гршин спустя некоторое время женился н cверстнице Анны Андреевны, профессорше, с которой вместе рботл. Он умер в 1965 году, з год до смерти Ахмтовой.

Ахмтову ждли постновление 1946 год, новые гонения, неофицильное почитние и огромня слв. Нверное, пережитый удр рзучил её ндеяться н личное счстье. Он нвсегд остнется поэтом печли, достойно несущим крест одиночеств. Судьб не дл ей семейного счстья, оствив иной удел.

Тшкент он помнил всегд, он возврщлся в стихх, в дружбе с Козловскими, Рневской, Ттьяной Луговской и многими другими, кого Ахмтов обрел именно тм.

Елен Булгков

Жизнь Елены Сергеевны Булгковой после войны приобрел бсолютно иное нпрвление.

Тк или инче, но дороги Елены Сергеевны и Луговского рсходились все дльше. Судьб Булгковой нвсегд будет связн только с Ттьяной Луговской и Сергеем Ермолинским.

В 1948 году умерл Ольг Бокшнскя. Елен Сергеевн поехл в город их детств и юности - в Ригу. Он тосковл по рно ушедшей сестре. Ттьяне Луговской пришло от неё из Риги письмо:

"Дорогя Тнюш, кк двно мы с Вми не виделись. Кк приеду, мы непременно встретимся.

Эти последние дв месяц мне хотелось быть только с людьми, которые знли и любили Олю, ведь Вы это понимете. От этого я и не звонил к Вм.

А вообще Вы же знете, что мы с Вми не просто знкомые, нс нвсегд связл прочня веревочк.

Что Вы делете, д и в Москве ли Вы еще? Кк здоровье Влдимир Алексндрович? Когд я уезжл, я встретил Вшу Полю, и он мне скзл о его тяжелом состоянии.

Тусеньк, мне все ещё очень тяжело, и здесь тяжелее, чем в Москве. Риг тк нерзрывно связн с Олей, с ншей беготней по всем улицм, с ншими детскими и юношескими воспоминниями, - что я кк выйду в город, тк и змирю от безвыходной тоски. Хожу одн, рзговривю см с собой, твержу кому-то: никогд не возврщйтесь туд, где Вы были когд-то счстливы.

Нпишите мне, голубчик мой, если Вы получите это письмо до 20 вгуст.

Целую Вс нежно. Вш Лен".

Впереди её ждли публикция ромн "Мстер и Мргрит", вечер Булгков, згрничные путешествия и долгя счстливя слв Мргриты.

Ттьян Луговскя

Ттьян Луговскя после войны стл жить в доме брт н Лврушинском. Отношения с мужем не склдывлись. После войны, вернувшись к прежней жизни, многие чувствовли дискомфорт. Причины его сформулировть в тот момент было невозможно. Но известно, что переломы в личной судьбе происходили н кждом шгу: военные женились н медсестрх и женщинх, с которыми прошли войну; многие пистели переживли личный кризис Пстернк, Пустовский, Шкловский и другие.

Ттьян Луговскя вернулсь в семью, но не ндолго. В 1947 году н вечере у Фрдкиной он познкомилсь с н тот момент ссыльным, проживвшим в Грузии. Он произвел н неё сильное впечтление: не был похож н московских знкомых твердостью и интеллигентностью: "...нвстречу мне поднялся с дивн ккой-то очень длинный (тк мне покзлось), белокурый и очень бледный человек в очкх, очень худой и больной, и рук был тонкя и узкя. Это были Вы". После чтения пьесы незнкомц "Грибоедов" все, кк водится, выпили, поговорили. Когд вышли вечером, стло понятно, что ему некуд идти. Почему-то Ттьян позвл его к себе и очень обрдовлсь, когд муж встретил её нового знкомого с рдостью. Окзлось, что они знли друг друг с незпмятных времен. Это был сценрист Сергей Ермолинский. После рест и ссылки жизнь в больших городх ему был зпрещен.

"Я проснулсь нутро, - вспоминл Луговскя, - от телефонного звонк. Вы звонили Лене Булгковой: "Я у Ттьяны Алексндровны Луговской. Тк получилось. Я был пьяный, и он взял меня в свой дом".

Окзлось, что это был тот смый Сереж, который дружил с Михилом Афнсьевичем и Еленой Сергеевной, после смерти пистеля буквльно через полгод был рестовн "по булгковскому делу". Потом Ермолинский для Елены Сергеевны ншелся в местечке недлеко от Алм-Аты, послл ей письмо. Счстливя Елен Сергеевн вместе с Ттьяной собрли посылку для него. Их пути пересеклись неоднокртно, и, нконец, они встретились в Москве.

"Вот тк состоялось нше знкомство.

Потом Вы уехли и писли мне короткие скорбные письм. И в кждом письме - грузинский рсскз. Получлось очень толстое письмо.

Вы пили грустное вино и тихо погибли в Тбилиси, я в Москве все время думл о Вс".

Почти десять лет испытний потребовлось им, чтобы, нконец, окзться вместе.

Бог подрил им ещё одну жизнь. Они прожили её в квртире возле метро "Аэропорт" долго и счстливо. Снчл умер Сергей Ермолинский, спустя десять лет, день в день, - Ттьян Луговскя. Можно дже скзть, что он здумл уйти в день его смерти, тк и случилось... Их дом много лет был мгнитом, центром притяжения для змечтельных людей, здесь црили любовь, внимние к собеседнику, неторопливя, несуетня бесед не любые темы.

Влдимир Луговской

Вернувшись в Москву в нчле 1944 год, Луговской рботл нд поэмми, покзывл друзьям, читл. Москв возврщлсь к мирной жизни. Все жждли перемен и госудрственных, и личных. Отношения с Еленой Сергеевной, которя в первые месяцы 1944 год ездил к сыну в Кировскую облсть в военное училище, куд устроил его отец, были теплыми, но не более того. Внутренне они все более отдлялись друг от друг.

Он вспоминл о Тшкенте и мечтл, ндеялся н счстье: "Пустя блхн. Дворик с чужой жизнью. Улиц Жуковского. Куд же все это ушло? Ушло в песни. Только тм оно и живет. Где ты, горе мое? Стрдния мои нечеловеческие. Первя свеч. Гибель вселенной. Горе мрк и бешеного упоения.

Зслужил ли я крестной муки моей души, этот скрип кровти з стеной. Сырые ростки, огороды, лопты поутру. Рдуюсь этому движению мленьких ростков, ледяных и острых.

Грозня сил вещей толкнул меня н крй свет и принесл обртно. Отствной поэт. Меня вызвл к жизни, к спору, к ждности холодновтя московскя весн, мышь-землеройк, зпхнные окопы, диковтя и горькя твоя любовь. Снчл снег в своем полете покрыл все, и выморозил, и зствил зснуть. Потом пришл весн, и вышли твердые ростки, и я вернулся к отцовской могиле. Тк возврщется ветер в свои кручи.

Из горя моего выросло чужое горе, из груди моей поднялся зеленый мир.

Ничего ещё не решено в мире, но будет решено во слву жизни. Гимн её зеленым преврщениям. От жертвенного безумия мтери к мудрости отц.

Будем жить.

Будем жить снчл.

Пор снов возводить город. Все это было и будет. Смертня воронк поросл юной трвой.

Приходит снов пор юности.

Ничего не понимющя жизнь рскрывет свои холодновтые, ясные глз. Они - кк твои, и они смотрят н меня.

Я слышу тебя, я иду нвстречу горю и рдости".

Они познкомились в метро, н стнции "Новокузнецкя". Елен Быков рботл поблизости в химическом институте, и Луговской время от времени встречлся ей - крсивый, высокий седой мужчин, опирющийся н плку. Везде и всегд он носил с собой ппку с поэмми, боясь, что он может пропсть.

Елен Леонидовн был химиком. Очень крсивя, змужняя, моложе его почти н двдцть лет. Нчлся ромн. Он не мог не нчться: уж очень Луговской ждл весны, обновления всего - стрны, природы, себя. Елен Быков познкомил его со своим немного чудковтым мужем, Алексндром Стрепехеевым, тоже химиком, который впоследствии стл ближйшим другом Луговского. Они ушли из жизни друг з другом, снчл от инфркт умер Стрепехеев, потом - Луговской (в 1957 году).

Дочк Луговского рсскзывл, кк Елен Леонидовн Быков её, четырндцтилетнюю девочку, приглсил в "Нционль". Это после трех голодных лет!.. Их кормили чем-то необыкновенно вкусным. Подвли бесшумные официнты. Когд же отец, может быть шутки рди, спросил дочь, н ком ему жениться: н Елене Сергеевне или Елене Леонидовне, Мух, вспомнив дымящиеся серебряные судки, почти не рздумывя, скзл, что, конечно же, н Елене Леонидовне. Смеясь, он признвлсь, спустя годы, что её выбор произошел через "желудок".

После войны, в 1946 году, они с Еленой Быковой только-только нчинли строить общую жизнь. Луговской вылетел в Тшкент для очередной переводческой рботы, вслед з ним туд прилетел Елен Леонидовн. Он столько рсскзывл ей о Тшкенте, об эвкуции, об Ахмтовой, что ей было ужсно любопытно посмотреть н все своими глзми.

"Н улицу Жуковского он повел меня, чтобы покзть дом, в котором жил во время войны.

Небольшой дом и дворик, блхн, в которой жил Елен Сергеевн, были мне уже хорошо известны по его рсскзм. Вошли в дом и окзлись в зтрпезной прихожей. Луговской постучл своей плкой в дверь. Ее открыл мленькя, очень некрсивя женщин. Н худом, згорелом, морщинистом лице кк-то особенно выделялись светлые, прозрчные глз. Женщин, увидев Луговского, улыбнулсь, обнжив торчщие желтые зубы.

- Луговской! Ккими судьбми?! - Плтье н ней было обтрепнным и грязным, кк н нищенке.

Луговской почтительно склонился к её мленькой, темной и сухой, кк у обезьянки, ручке и поцеловл её с совершенно непонятным мне подобострстием.

- Проходите, - скзл он, - проходите. Это вш жен? Хорошенькя.

В зкопченной, полутемной комнте црил бедлм. Н столе и грязной постели - книги, бумги, гзеты, трелки. Перевернутый тбурет, везде окурки. ...

Я ничего не могл понять. Что это? Кто это?

- Почему ты с ней здоровешься, кк с королевой?

- Он и есть королев. Это Ндежд Яковлевн Мндельштм! ...

Очень довольня, Ндежд Яковлевн появилсь с четвертинкой в руке. Взяв с полки дв грязных сткн и чшку с отбитой ручкой, рзлил водку н троих.

- Выпьем! - скзл он весело.

Все это могло бы шокировть, если бы не её глз, смотревшие с тким умом и пронзительностью, что я невольно тушевлсь под этим взглядом, чувствуя свою несостоятельность и млость.

- Это великя женщин, - говорил мне н обртном пути Луговской. Он может служить примером подвижничеств и верности. Ндежд Яковлевн хрнит в пмяти все его стихи..."

Ндежд Яковлевн оствлсь все это время в Тшкенте. Ей удлось устроиться рботть в Тшкентском университете преподвтелем нглийского язык. Однжды к ней зехл друг её и погибшего Осип Мндельштм, живший в то время в Алм-Ате Борис Кузин, дрест множеств её писем. Их житье н Востоке, вдли от столиц, было, конечно же, связно с тем, что неглсно они имели сттус ссыльных, и только в середине 50-х им удлось вырвться в Москву и Ленингрд.

Луговской прожил до 1957 год, успел опубликовть чсть глв из "Середины век", знчительно переделв их, по его собственным словм, "к ХХ съезду пртии", нписл две книги лирических стихотворений. Ушел он, по ощущению многих близких людей, н взлете. Тшкентские поэмы были нпечтны, но т тргическя логик, которя связывл их, тот резкий и обнженно исповедльный тон были убрны. Ттьян Луговскя кк-то привел рзговор, который состоялся у неё с Влдимиром Алексндровичем в присутствии его учеников:

"Мы сидели н дивне. Огромное окно было перед нми...

Н дивне с нми сидел его бывший ученик, имя которого мне не хотелось бы нзывть.

- Интересно, когд я умру, кто из них меня оболжет, кто предст, кто збудет? Кто будет помнить? Кто поймет и объяснит меня? - рздумчиво спросил брт.

Третий, сидящий н дивне, точно и быстро ответил н этот вопрос. Ответ был тк неожидн и печлен, что у меня перехвтило горло, но брт нчл хохотть тк весело и беззлобно, что мне стло стршно з него и обидно.

- Преддут тебя, - скзл я. - Они ведь преддут себя?

- Черт лысого! - хохотл Володя. - Черт лысого! Это очень хорошо, если из моей шкуры сделют трмплин для себя. Это жизнь, Ттьян! Я-то буду уже мертвый, мертвые срму не имут. А зщищть меня будет Поэм (он нзывл тк "Середину век").

Этот рзговор мне приходится вспоминть иногд. Грустно мне его вспоминть, но приходится".

Мрия Белкин

Мрия Белкин пробрлсь н Лдогу к мужу, н фронт ей попсть тк и не удлось: слбое здоровье, подозренье н туберкулез. В мленьком грнизоне н Лдоге её удлось пристроить писть сттьи в гзете "Крснофлотец", где он публиковл их под мужским псевдонимом. Они жили с Трсенковым в крохотной комнте, в трудных условиях; у стены стоял их узкя койк, нпротив - отгороження столом койк журнлист Пронин с женой. Тк они и существовли до тех пор, пок не случилось скндльного происшествия в духе купринского "Поединк". Жен Пронин, преподввшя немецкий язык молодому летчику, в знятиях с ним зшл тк длеко, что Пронин вызвл злополучного летчик н дуэль, где секунднтом вызвлся быть Трсенков. Дуэль сорвлсь. Несчстный Пронин ушел в пртизны, попл в руки немцев и погиб.

Н Лдоге корбли и смолеты охрняли знменитую Дорогу жизни, по которой тянулись в блокдный Ленингрд ниточки грузов с продовольствием, спсвшие город от полного вымирния. Когд нчлись бои неподлеку от грнизон, Мрию Белкину выствили с военным ттесттом, и он был вынужден отпрвиться в Москву. Тм её тут же рестовли, пропуск в столицу у неё не было. Кк говорил Мрия Иосифовн, вытщил её из "кутузки" Ствский, помог прописться.

В Москве он совершенно случйно устроилсь н рботу в Софинформбюро. Увидел, ккие тм дют н звтрк булки с икрой и колбсой, и, стрдя от голод, пошл в отдел кдров. Нроду в городе было мло, нкет у неё был чистя, её взяли. Рботл тм до 1946 год.

Под конец войны в отношениях с Трсенковым возник кризис; кк он говорил, люди отвыкли друг от друг и очень устли. Хотел дже нписть ромн о том, кк после войны мужьям и женм, оствшимся в живых, ндо было зново привыкть друг к другу.

Трсенков после войны рботл в ведущих литертурных журнлх. Умер он в день открытия ХХ съезд, в 1956 году, оствив после себя смый полный библиогрфический спрвочник поэзии первой половины ХХ век.

Воспоминния М.И. Белкиной о тшкентской эвкуции стнут чстью её книги о Мрине Цветевой "Скрещенье судеб". Книг здумывлсь в те печльные годы, когд можно было только мечтть о возможности опубликовть ткой труд. Но письм, домшние рхивы, устные рсскзы множились и преврщлись в цепочки глв. С этими глвми-историями Мрия Иосифовн ехл н "Аэропорт" в дом Ттьяны Луговской и Сергея Ермолинского и рсскзывл книгу "кк Шхерезд". Они с удовольствием слушли, он с упоением рсскзывл, тк шли месяцы, годы. Книг склдывлсь. Никого из слуштелей уже нет, себя Мрия Иосифовн иронически нзывет "уходящя нтур".

Трудно предствить, но уже почти нет людей, чья юность выпл н 30-40-е годы ХХ век. М. Белкин ещё общлсь с Пстернком и Ахмтовой, Цветевой и Тврдовским, К.Чуковским, училсь вместе с Констнтином Симоновым, дружил с Лилей Брик, Мргритой Алигер, А. Фдеевым, Пвлом Антокольским, Влдимиром Луговским и многими, многими другими. Живет Мрия Иосифовн по-прежнему в пистельском доме н Лврушинском.

Мы можем окликнуть их из сегодняшнего дня, зброшенных ветром войны в Тшкент. Они могут рсскзть нм об обретенном внутреннем опыте, о том, кк войн и эвкуция дл кждому свою судьбу.

О том, кк нучились жить снчл. Среди изменившихся людей. Среди изменившегося мир. Кк остлись живыми людьми. С открытыми глзми и с открытым сердцем.