Там Где Лес Не Растет Мария Васильевна Семенова

Далеко за морем, в сотнях верст от родных лесов, где молодой венн Коренгa знал каждое дерево, от речки Черемуховый Юг, притока славной Светыни, высоко в горах живет удивительное и нелюдимое племя виллов, в котором у каждого человека есть побратим – крылатый пес симуран. Легенды утверждают, что самый первый симуран был обычной собакой, но Боги наделили его могучими крыльями. Только тот, кто всю жизнь мечтал о полете, понимает, какое великое счастье выпало на долю виллов, ибо крылатые братья поднимают их в небеса… Долгий и опасный путь предстоит одолеть юному Коренге – сыну того же племени веннов, к которому принадлежал и род Серых Псов. И пусть этот юноша не такой могучий воин, как Волкодав, пусть он не может никому открыть страшную тайну, что погнала его в путь, – он не отступится, какие бы козни ни строила коварная судьба.

Мрия Семенов

Тм, где лес не рстет

– Держись! Я здесь, я иду, держись!

Щенок-симурн трщил глз и цеплялся передними лпкми з ледяной выступ. Здние болтлись нд пустотой. Крылья, ещё не сбросившие детского пух, беспомощно дёрглись. Юные симурны впервые взлетют годовлыми, иные и позже. Этому млышу было всего четыре месяц от роду.

Белоголовя девочк пытлсь дотянуться до него, медленно сползя по склону. Он был хрупкой и мленькой, кк все виллы, но щенок привык знть в ней Хозяйку, мудрую и всемогущую. Когд сегодня они отпрвились гулять, збрели н отдлённый снежник и хозяйк бросил ему тряпочный мяч, млыш не рздумывя помчлся ловить. Теперь мячик лежл где-то тм, длеко внизу, невидимый среди острых кмней. Щенок, угодивший н скользкую крутизну, должен был вот-вот отпрвиться следом.

Рук Хозяйки, ткя сильня, спсительня, придвиглсь всё ближе. Девочк-вилл могл бы позвть н помощь, но не делл этого, потому что ей было стыдно. Зкусив губы, он осторожно перествлял нож, воткнутый в снег, и пядь з пядью спусклсь к щенку.

Нконец он коснулсь его, схвтил з шиворот и потянул к себе, вытскивя нверх. Однко движение, поствившее млыш н безопсный уступ, для неё смой окзлось последним. Двойной вес зствил нож прочертить в плотном снегу глубокую борозду. Девочк потерял опору, тихо вскрикнул и полетел вниз. Мленький симурн видел, кк он переворчивлсь в воздухе и стновилсь всё меньше. Потом кмни внизу окрсились кровью, и голос Хозяйки нвсегд перестл звучть у него в голове.

Когд подоспел подмог, щенок лежл в снегу н крю пропсти и кричл. Это был стршный то ли вой, то ли крик симурн, оствшегося сиротой…

ГЛАВА 1

Дети Кокорины

В нчле весны нд окрестностями Глирд повисют толстые, тяжёлые облк, похожие н мокрые рзбухшие войлоки. Они плывут с моря, оттуд, где стынут в вечных тумнх Сегвнские остров. Облк несут с собой столько влги, что едв могут её удержть. Избыток сырости проливется нземь дождём, и белому великолепию зимы приходит конец. Обнжившяся земля ещё мертв и оттого безобрзн. Словно устыдившись содеянного, дождь уступет черёд мокрому снегу, зчстую обильному н удивление. Ткую погоду глирдцы нзывют «дряпня», и по смому нзвнию чувствуется, сильно ли он нрвится людям. А нлипшее покрывло ещё прихвтывет вернувшимся морозцем… Вот тогд жители сольвеннской столицы вовсе перестют понимть, впрвду ли в ворот постучлсь весн или, может, нынешний год нечянно проскочил мимо крсного лет и опять уходит в предзимье?

Но потом, ближе к великому прзднику Рождения Мир, когд день впервые рвняется с ночью и принимется глвенствовть в суткх, погод меняется. Всё тот же зпдный ветер рвёт кзвшиеся бесконечными облк и уносит их в неворотимую сторону. Солнечня колесниц день з днём скользит в ясной, ничем не нрушенной синеве, ночми людским глзм являют себя величественные крвны созвездий, змыкющих свой годичный круговорот в небесх.

В это время по северным склонм холмов ещё громоздятся непролзные злежи осевшего, но по-прежнему упорного снег, в тени пробирет морозец и под ногми хрустят змёрзшие лужи, но н солнце люди рботют в одних рубшкх и зктнными руквми утирют с лиц пот.

Глирдцы любят ткие дни – и просто з их удивительную, ккую-то изнчльную прелесть, вполне соответствующую Рождению Мир, и в особенности з то, что об этой поре, пользуясь блгодтью обтявших, но ещё не рскисших дорог, в город нчинют прибывть купцы н колёсных телегх. Прибывть и приводить первые обозы после того, кк прекрщется снный путь.

Тут ндо зметить для неосведомлённых, что море у здешних берегов, близ устья великой Светыни, не змерзет никогд, дже в смый лютый мороз, знчит, купцы-мореходы прибывют сюд круглый год без перерыв. Оттого тк вжно для Глирд ндёжное сообщение с внутренними чстями сольвеннской держвы и всякими сопредельными крями, куд нет морского подход. Ведь не дело злёживться в лбзх товрм, привезённым с другого конц свет, не дело и корблям уходить обртно пустыми!

В один из тких дней, дышвших неясными ндеждми и толком не устоявшимся теплом, и прибыл в Глирд тот молодой венн, и стржники срзу обртили н него внимние.

То есть прибыл он, конечно, не см по себе, с обозом известного и увжемого в городе торгового гостя. К тким большим и ндёжным обозм всегд пристёт много рзного перехожего люд. Потому-то стржники при воротх не только проверяют именем госудря кнес ввозимое в город добро. Между делом они ещё и зорко высмтривют среди приезжих всякого род лиходеев и беспутных исктелей ртного счстья, коим, может быть, вовсе длее не место н улицх сольвеннской столицы. Пригляделись и к венну… Но не потому пригляделись, что не любили этого племени. И не потому, что бросились в глз оружие и воинскя стть или шрмы, спрведливо толкуемые кк свидетельство рзбойного нрв. Ккие шрмы? Было прню вряд ли более семндцти лет, выглядел бы и вовсе подростком, только-только нчвшим по-мужски зплетть волосы в косы, – если бы не усы д не реденькя юношескя бородк, никогд ещё не знвшя ножниц. Првд, возле губ имелись морщинки, которым в семндцть лет тм не полгется быть, но рзве ткую чёрточку зметишь в весёлый солнечный день?

Тем не менее житель северных лесов выделялся среди прочих обозников, словно крсня бусин в миске белого бисер. А всё потому, что путешествовл он удивительным обрзом: ни пешком, ни верхом, ни н повозке с товрми. Он сидел в своей особой тележке, сделнной нподобие тупоносой лодчонки поменьше сжени длиною и поствленной н небольшие колёс. Сидел, опирясь спиной н мягкий вьючок и вытянув ноги, укутнные тёплым меховым одеялом. И держл в првой руке крепкий рычг, нпрвлявший бег передних колёс. А в левой – короткий плетёный ремень, пристёгнутый к ошейнику здоровенного волкодв. Пушистый кобель, зчем-то одетый в змшевую попонку с множеством притчнных крмшков, неспешно шгл, держсь вровень с обозными лошдьми. И без видимого усилия тянул з собой тележку с хозяином.

Купеческие повозки уже остнвливлись перед воротми, н ровной площдке у подножия городской стены. Хозяин обоз шёл от одной телеги к другой, сопровождемый стршиной стржников. Почтенному торговцу в стольном городе привыкли верить н слово. Оттого тюков не рзвязывли; стржник лишь пересчитывл их, отмечя н особой дощечке, купец нзывл товр. Блго тому, кто честно дело ведёт! И себе проще, и людям быстрее.

– Знтня у тебя тележк, сынок… – обртился стршин к венну.

Стржник вёл свой род с Островов и до сих пор связывл волосы хвостом н зтылке, но многолетняя служб в Глирде сделл его выговор чище, чем у иных местных. Он смотрел н преньк сверху вниз и, может быть, удивлялся, но ничем этого не покзывл.

Между тем пёс, отпущенный венном погулять, деловито здрл лпу у ближйших кустов и срзу вернулся. Стоит ли длеко отлучться, когд к хозяину подходят всякие незнкомцы? Врждебности кобель, впрочем, не проявлял, просто сел рядом и зулыблся во всю псть, рдуясь отдыху и слушя людской рзговор. Он выглядел куд дружелюбней, чем бывли обычно его собртья по породе. Вот только приблудные швки, во множестве обитвшие у ворот и обычно не упусквшие случя побрехть н чужков, кк-то срзу смутились и вспомнили о неотложных делх, ожидвших их з углом воротной бшни, подльше от мохнтого незнкомц.

– Верное слово ты молвил, господин мой, – здрл русую голову венн. Голос у него окзлся мужественней, чем вроде бы обещл внешность. Он гулко похлопл пятернёй по жёсткому борту, выгнутому из вощёной кожи, нподобие воинского щит: – См не нрдуюсь бтюшкиной рботе! Третий рз лун обновилсь, кк из дому уехл, не изломлсь, ни рзу не подвел.

– Третий месяц? – невольно переспросил стршин и дже слегк нхмурился.

Стрн веннов по спрведливости считлсь горздо более зимней, чем здешнее побережье. Тм и сейчс снегу нверняк было по уши. А уж три-то месяц нзд!.. Дром ли шутят про веннов жители Глирд, что у тех в кждой избе по две двери: одн кк у всех людей, другя – н крыше, зимой через сугробы перелезть. По ткой поре д в тележке?..

Торговый гость стоял рядом, усмехлся в усы и не торопился ничего объяснять. Однко пренёк, кк видно, не впервые стлкивлся с людским любопытством. Он ответил н невыскзнный вопрос, сняв с упор и двинув вперёд ещё один деревянный рычг. Кожное днище, снбжённое для прочности деревянными рёбрми, плвно опустилось н землю, колёс же оторвлись от дороги. Тележк сделлсь ещё больше похож н лодку. Срзу стло понятно, кким обрзом в ней можно было ездить по снегу и густым верещтникм. И дже небольшие речки с болотцми, нверное, пересекть.

– Изрядный умелец твой бтюшк, – искренне похвлил стржник. Он см вырос н корбле и понимл толк в рзных приспособлениях, облегчющих жизнь стрнствующему человеку. Но тележк тележкой, и обязнности не следовло збывть. И он спросил: – А ты, прень, см чей будешь? Что-то я твоих знков род то ли узнть не могу, то ли вовсе не вижу…

И это было отчсти дже подозрительно, ибо мло кто тк ревновл свою родовую честь, кк венны.

– Моей семье, добрый господин мой, ни к чему особые знки, – отвечл словоохотливый путешественник. – Потому что мы всюду дом, где лес есть, тм, где лес не рстёт, венну и делть нечего, ведь тк? Мы – дети Кокорины[1]: Хонг д Конд, Голомень д Рзсох, Мяндч д Железный Дуб… – Тут он улыбнулся и рзвёл рукми, и стло понятно, что сейчс речь пойдёт о его собственном прозвнии. – Ну и Коренгб[2], конечно. Ибо кк в добром лесу д без коряги? Никк!

Он густо окл, кк всё его племя, и, произнося своё имя, выделил голосом последнюю букву, тк что стржник дже не вдруг узнл знкомое слово. В Глирде его произносили инче и с иным удрением: «кбренг». Стршин поневоле вздохнул про себя. Он, конечно, успел рссмотреть, что ноги прня дже под толстой меховой полстью[3] выглядели слишком худыми. И, пок тот возился с рычгми, совсем не помогли движению тел. Коренг был клекой. Вполне сообрзно имени – корягой в крсном лесу. Стржник подумл о том, что в городе, где он, островной сегвн, привык чувствовть себя своим, этому прню из соседнего племени, пожлуй, придётся зпстись терпением не только против суетного любопытств зевк. Весьм вероятно, что нд ним ещё и з его выговор стнут смеяться, нчнут дрзнить, имя н все лды перекривть…

Стршине вдруг стло стыдно. Он ведь и см едв не спросил, что з великя ндобность посередь зимы погнл безногого из дому, от тёплой печки, от отцовой зступы, от ммкиных пирогов. Проглотив вопрос, которого нипочём не здл бы здоровому, он скзл:

– Товр, тк понимю, с собой не везёшь… Не пс ведь н проджу привёл?

Коренг улыбнулся ещё шире и обнял любимц з шею. Кобель переступил с лпы н лпы и смчно облизл хозяйскую щёку. Нет, бртьями торговть тут никто не собирлся.

– Я, – скзл молодой венн, – у тебя в городе, господин мой, не здержусь. Мне бы только узнть, не идёт ли в скором времени ккой корбль в стрну Нрлк, в город Фойрег.

Стршин сделл н своей дощечке пометку и кивнул.

– Об этом н причлх рсспросишь. – Ему смерть кк хотелось поинтересовться, хвтит ли у венн денег н ткую поездку. Но об этом, опять же, он не стл бы спршивть человек, пришгвшего н своих двоих или приехвшего н лошди. Стршин хорошо знл, кк легко обидеть клеку. Его родной бтюшк некогд лишился руки, после чего дружня збот глирдской родни чуть не довел строго воин до беспробудного пьянств. Всё-тки стржник добвил, не удержвшись: – Вот что… Ндумешь зночевть н постоялом дворе, где вше племя чсто остнвливется, выспроси госпожу Любочду. Её всякий в городе знет.

– Спсибо, добрый господин мой, – нклонил голову венн.

Повозки торгового обоз одн з другой покидли площдку и, тяжко поскрипывя, въезжли в городские ворот. Скоро тронулся с мест и Коренг в своей хитроумной тележке, и деревянный свод бшни проплыл нд его головой. Пёсьи когти и мленькие колёс зстучли по уличным мосткм сольвеннской столицы.

ГЛАВА 2

З море, по нитки

Ндобно молвить, в Глирд Коренг въезжл не без некоторого змирния сердц, и тому имелись причины помимо всем известной нелюбви веннов к большим городм. Сколько видел он н своём пути деревень и погостов, везде повторялось почти одно и то же. Из-под кждых ворот вылетли брехливые швки – и непременно норовили если не куснуть его спутник-пс, то уж всячески его оскорбить. Првильный боевой кобель всякий рз изготвливлся примерно нкзть рзномстных обидчиков, но движение поводк неизменно нпоминло ему о вещх более вжных, чем уязвлёння гордость. И он поневоле огрничивлся тем, что рспрвлял боевым знменем пышный хвост и не шёл, выступл н нпружиненных лпх – вот, мол, всем вм!.. А потом з тележкой Коренги увязывлись дети и окзывлись во сто крт хуже дворняжек, хотя бы потому, что пёс не мог послужить от них обороной. В лучшем случе они требовли проктиться, бывло, лезли чуть не н колени, без спросу хвтлись з рычги. Нхльные дети, «безстудные», кк выржлось его племя, росшие при торной дороге, могли ли они воспитться иными? Поднимлся шум, выходили взрослые… Д вместо того, чтобы усовестить рсшлившихся чд, сми двли волю прздному любопытству. И что ему, змурошке ткому, в родной избе не сидится, и где ноги оствил, и есть ли вообще они у него, ноги-то, или он пеньки прячет под полстью?..

И вот тк – почитй во всяком селении, через которое пролегл его путь. Что же будет в большом городе, где, нверное, сто улиц? И н кждой живёт по сто человек?.. Мозоль н языке не нжить бы, пок от всех отболтешься.

К его большой рдости, всё окзлось знчительно проще, чем он издли себе предствлял. Похоже, торговый Глирд видывл виды, по срвнению с которыми его тележк в нстоящие диковины не выходил. Следовло бы ему это понять ещё по поведению стржников, воздержвшихся от никчёмных рсспросов. Д, н Коренгу оглядывлись. Кто-то удивлённо поднимл брови, неожиднно зметив его или споткнувшись о колесо. Но, н том спсибо, толп кругом ни рзу не собрлсь.

Тк что вскорости молодой венн уже сидел н большой торговой площди, у кря шумных рядов, тм, где нчинлись причлы, и смотрел н море и корбли.

Ни того, ни другого он никогд прежде не видел. Море было белёсо-голубым и спокойным, дже дремотным, и у него не было кря. Лишь остров, неровным полукругом рзброснные в нескольких верстх от город. Ткую необъятность ещё ндо было постичь, примериться к ней. Непривычный взгляд Коренги помимо воли обшривл окоём в поискх мтёрой суши, он никк не мог отделться от ощущения, что стоит въехть н горку или влезть н высокое дерево, и «тот» берег непременно появится. Умом он понимл, что это не тк, но огромность прострнств, тившихся з небосктом, всё рвно не желл уклдывться в созннии. Всё же Коренг был сыном сухопутного племени. Его род сидел н речушке по имени Черёмуховый Юг, что бежл лесными чщобми к мтери Светыни. См же великя Светынь для веннов текл не просто от родников к морю – он струилсь из прошлого в будущее, соединяя и в то же время рзделяя миры. Если венн хотел послть кого-то «подльше», он мог посоветовть вредному человеку сесть в лодку и уплыть по реке, ибо рек мыслилсь земным отржением Млечного Пути, не имеющего ни верховий, ни устья, но текущего из одной бесконечности в другую…

Чему в тком случе следовло уподобить море, поистине превосходившее всё ведомое лесному нроду?

А ветер!.. Ткого ветр, кк здесь, тоже никогд не бывет в лесу. Рзве н берегу обширного озер – и то отдлённо. Морской ветер не рвл с головы шпку, не выжимл слёзы из глз… Но при этом дышл глубинной, удивительной мощью, которя только и может родиться в многодневном полёте нд глдью, не чинящей прегрд.

Дивное и тревожное место, берег солёного моря, не зря почитвшийся у веннов когд-то грницей нселённой Вселенной!

И можно ли было н смом деле поверить, будто тм, з великой водной препоной, кольцом обнимющей мир, нходился не предел тверди земной, где можно рукми потрогть склонившийся к Земле хрустльный купол Небес, не тинствення грнь Исподнего Мир, обитлищ грешных душ и Тёмных Богов, – можно ли было н смом деле поверить, будто тм лежл точно ткя же суш и жили будничной жизнью обычные люди, в точности похожие н смого Коренгу и н обиттелей Глирд?..

Никк невозможно. Хотя, судя по всему, поверить было необходимо.

Коренг дже с звистью покосился н своего пс, без лишних рздумий вбирвшего ноздрями зпхи горько-пряной морской соли, гниющих водорослей и простор. Счстлив зверь, всё принимющий кк должное: тк – знчит, тк, знчит, тк тому и положено быть! У людей столь счстливой способностью нделены только дети, ещё не опутнные зннием и жизненным опытом. И мудрецы, уже вырввшиеся из этих пут и сумевшие понять: чем больше знешь, тем чще нпрывешься н нечто, не пролезющее в ворот известных зконов; и когд это происходит, нужно брть топор и должным обрзом подтёсывть ворот, не пытться силком вгонять в них окружющий мир. Коренг не был ни ребёнком, ни мудрецом… ни подвно собкой. Просто, в отличие от беззботного пс, он ещё и рзмышлял нд увиденным, стрлся осмыслить…

– Прости, почтенный, – обртился он к пробегвшему мимо рзносчику пирожков. – Не скжешь ли, который из корблей отпрвляется в стрну Нрлк, в город Фойрег?

Белобрысый молодой глирдец для нчл бросил псу кусок пирожк, нечянно рзвлившегося н лотке. Кобель дёрнулся было з угощением, но тотчс опмятовлся и, облизнувшись, отвернул морду.

– Ух, гордый-то, – то ли восхитился, то ли оскорбился пирожник.

– Это я тк приучил его, почтенный, – пояснил Коренг, подбиря с земли упвший кусок. – Не все люди добры и порядочны, подобно тебе. Есть и ткие, кто отрвит чужую собку просто рди збвы, я своего пс берегу. См видишь, мне без него никк. – Он протянул пирожок кобелю и рзрешил: – Ешь.

Лкомство мгновенно исчезло. Пёс дже нчл было с ндеждой поглядывть н лоток: вдруг ещё что прилетит? – но под строгим взглядом хозяин счёл з блго улечься возле тележки, словно збыв о присутствии щедрого незнкомц.

– В Фойрег? – туповто переспросил глирдец. – А что тебе тм, в Фойреге?

Коренг мысленно вздохнул и ответил:

– Тм, говорят, чудные нитки для кружев выделывют. Меня мть послл, велел купить.

– По нитки? – удивился прень. – Это ты по нитки в ткую дль прёшься?

– У нс, – нхмурился Коренг, – если мть слово говорит, перечить не принято. Тк скжи мне, сделй милость, который корбль в Фойрег собирется?

Глирдец, кжется, был нстолько ошршен его объяснением, что дже не поинтересовлся: отчего это привередливя рукодельниц послл в длёкий путь безногого сын, нешто других не ншлось?

– Во-он те дв, – укзл он Коренге рукой. – Тот большой ррнтский и ещё другой, из кмыш связнный, где чёрные люди… Видишь?

– Вижу, – кивнул Коренг. – Спсибо, почтенный.

ГЛАВА 3

Море, корбли и добрые люди

Он срзу сделл выбор в пользу ррнтского корбля. Нверное, тростниковя лодья тоже н что-то годилсь, рз сумел одолеть море, добирясь сюд ж из смой Мономтны. И вообще, чернокожие мореплвтели, должно быть, о чём-то думли, вверяя ей свою жизнь. Однко крутобокий ррнтский корбль выглядел горздо ндёжней. У него небось плуб ровня и прочня, сделння из досок. Не ндо гдть, кк это тележк стнет перевливться по выпуклым кмышовым связкм, стянутым верёвкми… Не говоря уж о нвязчивой боязни, что однжды среди ночи эти верёвки непременно рзвяжутся, пропускя тёмную и холодную воду!

Окончтельно решившись, молодой венн въехл н причл, и вблизи ррнтский корбль произвёл н него ещё большее впечтление, чем издлек. Кк почти все венны, Коренг кое-что понимл в искусстве обрщения с деревом и сумел оценить выверенную округлость глдких бортов, з которой – это чувствовлось безошибочно – стоял вековой труд потомственных корбелов. Д, ткой корбль был воистину способен из конц в конец пересечь кжущееся бескрйним море и возвртиться обртно, не встретив беды!

И нзвние у судн было хорошее – «Чгрбв»[4]. Кому жить в лдх с океном, если не чйке?

Коренге понрвилось дже то, что борт большого корбля был зметно выше причл, тк что мостки вели вверх. Н широких доскх, првд, были нбиты поперечные бруски. Они двли опору ногм сильных и здоровых людей – и препятствовли колёсм, по обидному свойству всякого порожк или ступени. Коренг, впрочем, скзл себе, что у ррнтов нверняк сыщется глдкий всход, преднзнченный для ктния бочек. А если длее и нет, то тк ли уж зтруднит дюжих мореходов его тележк, мленькя и совсем не тяжёля?

Он подъехл вплотную и с немлым волнением обртился к долговязому прню, стоявшему возле сходен. Судя по ошейнику н шее, прень был рбом. Коренг приздумлся, кк зговорить с ним, чтобы срзу рсположить к себе и не здеть его гордость.

– Скжи, добрый корбельщик, – нконец проговорил он по-ррнтски, – с кем бы мне переговорить о поездке н этом поистине слвном корбле, если только не врут люди и он впрвду нпрвляется в Фойрег?

Языку зморского нрод его учил соплеменник – бывлый купец, постигший немло иноземных нречий. Этот человек утверждл, будто получлось У Коренги неплохо, однко с урождённым ррнтом до нынешнего дня беседовть молодому венну не приходилось. Проезжя улицми Глирд, он видел ррнтов, слышл их молвь и с рдостным изумлением убеждлся, что, окзывется, впрямь кое-что понимет. Схожее изумление испытывет млое дитятко, когд впервые без помощи взрослых пожрит яичницу и обнружит, что состряпнное съедобно: «Кк нстоящя!..»

– Обожди здесь, господин мой, я хозяин поищу, – поклонился рб, и Коренг возликовл, нчиня верить в удчу. Зря ли говорил ему мть, когд собирл в дорогу: «Помни, сынок, люди не тк глупы и жестоки, кк нм иногд кжется. Всюду нйдутся готовые помочь тому, в ком видят слбейшего. Хотя бы оттого, что тем смым подтверждется их собствення сил и удль…»

Неожиднное происшествие, случившееся у кря торговых рядов, отвлекло их обоих. Аррнтский невольник стоял в ту сторону лицом, и ему достточно было просто вскинуть глз. Коренг, зключённый в скорлупу своей тележки, обернулся медленнее. Но и он успел зметить тень человек в серых лохмотьях, невероятно быстро удирвшего з угол большого лбз. Туд, где нчинлсь путниц кривых, зхлмлённых и вонючих проулков, – изннк изобилия, присущя всякому обширному рынку, тем более прибрежному. Спсительные дебри для рзного род ворья, коему, кк известно, где ещё обретться, если не около торг.

З воришкой тяжело бежл дородный, хорошо одетый сольвенн. Одну руку он простирл вперёд, то ли укзывя, то ли грозя кулком, другой неизвестно зчем придерживл пустое место н поясе, оствшееся от срезнного кошеля.

– Держи вор!..

Что было в том кошеле? Выручк от проджи выствленного н прилвок? Серебро из семейного сундук, взятое пордовть домшних долгожднной покупкой? Дорогое колечко, приобретённое для дочери или жены?.. По мнению Коренги – д, кжется, и большинств окружющих, – сольвенну можно было лишь посочувствовть. Не ткому, кк он, ловить легконогого и юркого беглец. Нрод, охотно повторявший клич обворовнного, в погоню торопился не слишком. А городской стржи, кк почему-то всегд в тких случях происходит, поблизости не нблюдлось. Молодой венн дже зметил кое у кого н лицх улыбки. Тк улыбются люди при виде чужой и очень обидной оплошности, рдостно сознвя, что сми-то не совершили подобного… н этот рз. Коренг и см близок был к подобной улыбке, ведь его деньги, зботливо собрнные роднёй, покоились в ндёжнейшем месте, никким ворм не доступном. Похоже, однко, ткя смоуверенность окзлсь греховной. Ибо чем ещё объяснить, что сольвенн, зпыхвшись, остновился и, озирясь кругом, обртил гневливый взор не н кого иного – именно н него.

– Ты!.. – зорл он, нконец-то оторвв левую руку от пояс. – Спускй живо собку!.. Спускй, тебе говорят!..

И, поскольку Коренг не сделл никкого движения, лишившийся кошеля подскочил прямо к нему и попытлся выхвтить поводок. Он, может быть, думл, что выдернуть плетёный ремень из лдони клеки – дело нехитрое, однко ошибся. Пльцы у Коренги были весьм крепкие, и он их не рзжл. Д и кобель тотчс возмутился смоупрвством. Обернулся и хлопнул по чужой руке челюстями. Не во всю силу, не тк, кк сделл бы в ярости, отстивя хозяин, – просто чтоб отвязлся… Но ндобно знть, что з псть у веннского волкодв. И ккие в этой псти клыки. Дородный сольвенн взвыл от неожиднности (боль-то ещё не пришл) и отскочил, хвтя пропоротую руку здоровой.

– Не держи сердц, почтенный, – извинился Коренг. – Мой пёс к тому не приучен, чтобы з всяким гоняться, н кого ему сторонние люди укжут. Он меня бережёт… Д меня одного только и слушет.

Он был готов зсвидетельствовть – пондобится, и докзть кому угодно – отменную выучку своего мохнтого спутник, дбы кждый мог видеть, что покуснный был см виновт… но не пришлось. Пок он говорил, глирдец успел опрвиться от нового потрясения и в свою очередь открыл рот, собирясь, кжется, зорть. Судя по выржению побгровевшего лиц, он был нмерен обвинить Коренгу уже во всех своих сегодняшних бедх. И, ндо думть, обвинил бы – но в это время с корбельных мостков послышлся здорный молодой голос.

– О чём шумим, добрые люди? – весело вопрошл он по-сольвеннски с едв зметным чужим призвуком. – Что з шум, девки нету?

По сходням спусклся хозяин «Чгрвы», ррнтский купец. Кк почти всё его племя, он нголо брил подбородок и оттого кзлся моложе, чем, нверное, был, уж голосом облдл вовсе юношеским, чистым и звонким. Нрод нчл смеяться его оговорке.

– Не «девки», добрый ррнт, «дрки». Тк у нс бют.

– А в чём рзниц? – нимло не смутился купец. Зубы у него были ровные, белые. А ноги от сндлий до подол тонкой рубхи – не прикрыты штнми, нзло стылому холоду. – Я думю, – продолжл он, – был бы девк – и дрк уж точно был бы… Что же здесь приключилось, почтенные? И в чём винят человек, ндумвшего погостить н моём корбле?

ГЛАВА 4

Пустяки, не стоящие упоминния

Некоторое время спустя Коренг сидел н берегу, выбрв место поодль от пристни и шумных рядов, тм, где в море пдл резвый и говорливый ручей. Он успел попробовть морскую воду н вкус и убедиться, что он был почти пресной. Н смом деле тут нечему было дивиться, ведь Глирд выстроили у смого устья Светыни, простирвшей своё течение длеко в воды злив… Тем не менее Коренг был столько нслышн от бывлых людей о горько-крепкой солёности моря, что испытл дже некое рзочровние. Чявши рссол, ощутить н устх пресницу!.. Подспудно огорчло дже то, что Бтюшк Окен, чсто и почтительно именуемый Грозным д Бурным, не мчлся н берег огромными сокрушительными влми, , ноборот, мирно лстился к суше, словно ккое-нибудь безобидное озерко, и ничем не окзывл присущего ему, опять-тки по рсскзм бывлых людей, свирепого нрв. «Вот я и освоился, – усмехнувшись про себя, подумл молодой венн. – Только что глзм своим поверить не мог, теперь уже недоволен. Прямо кк дитя, встретившее большую собку. Боится, руки з спину прячет, оглянуться не успеешь – виснет н шее, з хвост тянет и в зубы злезть норовит… Пок пёс с горя не рыкнет…»

– Ты уж прости, Хозяин Морской, з дерзкие помыслы, – покянно проговорил он вслух. – Сделй милость, не кзни дурк, дй путешествовть невозбрнно!

Море в ответ тихонько плеснуло н берег волной. Кжется, оно не серчло.

Берег здесь был покрыт крупной, обктнной до глдкости глькой, кое-где – большими круглобокими влунми. Тм и сям громоздились толстые обломки льдин, неведомо кк выползшие н сушу. Коренг осторожно провёл между ними тележку, зрнее прикидывя, где рзвернётся, кк будет выбирться обртно… Что поделешь, много было у него хлопот, о которых другие люди, облдтели крепких и ловких тел, дже не подозревли. Он предпочитл думть, что и у них имелись зботы, коих он, увечный, счстливо избегл. К примеру, он мог не опсться неумеренно дрчливых прней, которые, выхлебв лишку пив, искли, о кого бы почесть кулки. Здирться с клекой – совсем себя не блюсти. Тких конченых людей было н свете всё же немного, и добрые Боги до сих пор Коренгу мимо них проводили…

Морской берег отличлся от озёрного ещё и тем, что, несмотря н пресность воды, по её крю совсем не водились кусты. Дже сизя жилистя трв росл в отдлении. Коренг решил про себя, что это из-з суровых бурь, беспощдно хлествших волнми. Достигнув кря воды, он присмотрел было местечко з влуном, чтобы укрыться, кк привык укрывться з лесной зеленью. Однко вовремя сообрзил, что н пустынном берегу к нему вряд ли кто подойдёт незметно, и прятться рздумл.

Пёс, отпущенный с поводк, для нчл сунулся мордой ему в руки, потом повернулся и, косясь н хозяин, прихвтил зубми угол кожной попонки. «Ндоел, сил нет! – внятно говорил его взгляд. – Может, снимешь уже нконец? Рзмяться охот…»

Коренг потянулся было к звязкм, но срзу одумлся и опустил руки. Если кто всё же подсмотрит з ним смим, это ущемит лишь его стыдливость, беспомощную стыдливость зскорбыш[5]. И не более. А вот короткое послбление любимцу могло обернуться погибелью всего путешествия. Путешествия, в которое Коренгу с ндеждой снряжли не только мть с отцом – целый род. Все дети Кокорины.

И он со вздохом взъерошил космтую лобстую голову:

– Прости, Торун[6]. Рно ещё. Уж ты, млыш, потерпи…

Понятливый пёс тоже вздохнул – что ж, дескть, хоть и тошно, потерплю, коли велишь! – и, оскльзывясь когтями, полез через торос вынюхивть нечто интересное н той стороне. Коренг знл, что кобель обязтельно предупредит его о чужом человеке, и не стл больше оглядывться. Повозившись в тележке, он что-то сдвинул под собой, отщёлкнул, открепил… И осторожно выволок довольно объёмистый черпчок, особым обрзом устроенный и снбжённый непроливемой крышкой.

Это было ухищрение против ещё одного скредного[7] свойств его никчёмного тел. Плотские отходы не желли удерживться внутри, смирно дожидясь посещения нужник или иного укромного мест. Всё тк и шло своим чередом, большей чстью, конечно, очень некстти. Спсибо отцу, которого несчстье первенц превртило в великого изобретчик! Придумнный бтюшкой черпчок избвил Коренгу от ежечсных и притом постыдных мучений. Пустяк вроде бы. Дже смешной. Особенно в глзх здорового человек, чьи черев рдостно принимют пищу и после спокойно, с достоинством опорожняются. А вот Коренг без этого пустяк дже з околицу своей деревни вряд ли выбрлся бы. Не говоря уже ни о кком Глирде, подвно о Фойреге з морем!

И получлось, что от не стоящего упоминния пустяк звисел судьб целого род, нзыввшего себя Кокориными детьми. Кому смех – оно вон кк в жизни бывет.

Коренг рзрыл гльку рукми и склдной лопткой, сохрнявшейся в его доброй тележке. Опорожнил черпчок, сполоснул в луже, устроил н прежнее место и зровнял ямку. Голоногий купец, хозяин «Чгрвы», в очередной рз подтвердил слву своего племени, глсившую, что ррнт никто не превзойдёт в умении болтть языком. Он не только всех зевк, но дже смого обворовнного зствил смеяться нд происшедшим. Коренгу срзу збыли винить в том, что он не спустил пс догонять скрывшегося ття. По зрелом рзмышлении, впрочем, молодой венн умерил свою признтельность купцу. Он понимл: ррнт взял его сторону не оттого, что уверился в прведности его поступк, скорее из нежелния лишться гостя н своём корбле… и с ним плты, которую тот мог принести.

Эт смя плт, кстти, теперь зствлял Коренгу с горздо меньшим ужсом думть о воде, собирвшейся просочиться между тростниковыми вязнкми корбля чернокожих. Может быть, он всё-тки сделл ошибку, выбрв ррнтское судно?.. Купец Ириллир, похоже, срзу смекнул, что Коренг нипочём не рсстнется со своим псом, и… для нчл нотрез откзлся брть его н корбль.

«До Фойрег – четверо суток пути, – сообщил он венну. – Что же, твой кобель н плубе будет гдить всё это время? И потом, я только что вполне убедился в остроте его зубов и превосходной свирепости нрв. Он же мне всех людей срзу перекусет! Ну и кто, по-твоему, будет с прусом упрвляться, когд нвлится шторм?»

Коренг уже знл: «нет» в устх оборотистого купц ознчет скорее всего «двй поторгуемся». Тк оно и получилось. В конце концов он добился для Торон мест н корбле, отсчитв Ириллиру з своего спутник вдвое бульшую цену, чем з себя смого. Првд, три четверти этих денег ррнт посулился вернуть, если до смого Фойрег пёс не осквернит плубу и ни рзу никого не укусит. Посулился – но кк знть?.. Мужик он, судя по всему, был прижимистый. Згумзит денежки, поди их с него потом получи. Тк что венн с ними мысленно попрощлся. «Ещё кое-что, – пряч серебро, скзл Коренге купец. – Ты – гость корбля, честно оплтивший плвние, и можешь для удобств нходиться в покойчике. Они тм, внизу, тебе покжут, где место есть. А вот пёс твой, прости, уж пускй побудет н плубе. Многие стремятся плвть со мной, и не в последнюю очередь оттого, что корбль у меня чистый, не провонявший ни тухлой рыбой, ни свиньями в клеткх. Кк я объясню достойным гостям, почему с некоторых пор у меня всё в собчьей шерсти и по углм псиной рзит?»

«Ну тогд и я с ним н плубе буду», – мгновенно ответил Коренг, и ррнт пожл плечми: поступй, дескть, кк знешь. Лишь позже молодой венн смекнул, что купец, выторговв у него приличный злог н случй осквернения и покусов, не инче кк примеривлся вымнить ещё денежек з покойчик под обещние, что тм не остнется ни зпх, ни клоков пёсьего пух. Ириллир определённо был не дурк, знчит, должен был видеть, что пёс у Коренги добротно ухожен и совсем не вонюч. Не ккя-нибудь швк смердящя. Теперь Коренг слегк досдовл н себя з оплошность. С другой стороны, обещнные покойчики для удобств гостей рсполглись «внизу». Стло быть, опять но другую сторону крутых корбельных лесенок и высоких порожков. Поди достигни… Рзве только от смерти спсясь…

Коренг понимл, что купец, скорее всего, не нсмешничл. Просто у него смого имелись две ноги, и обе здоровые. Молодой венн подствил лицо ветру и подумл о том, что в открытом море н плубе будет, нверное, холодно. Что ж… Вряд ли много холодней, чем зимой в лесу во время пдеры[8]. А её, пдеру эту, они с Тороном не рз посрмляли.

Ещё ему вспомнилось, кк, рзговривя с ррнтом, он вновь покосился н мономтнский корбль… И увидел любопытную козу, выглядыввшую из тростниковой же круглой ндстройки н плубе. Коз жевл лиственный веник и выглядел довольной, бодрой и нимло не удручённой жизнью н корбле. Зкутнный в шубу мономтнец походя дотянулся и почесл ей лоб, коз доверчиво к нему потянулсь… Может, Коренг всё-тки сделл ошибку? Может, чернокожие были сердечными и простыми людьми, увжвшими доброе зверьё, их непривычня с виду лодья вовсе не собирлсь рзвливться посреди моря?.. И Коренге следовло немедля збрть у Ириллир свои денежки, оствив несколько сребреников «з обиду», и со всех пёсьих лп и тележных колёс поспешть н мономтнское судно?..

Может. И дже нверное. Одн бед – родное племя Коренги слвилось тем, что, удрив по рукм, от уговор не пятило.

– Нзд из Фойрег непременно с мономтнцми поплыву, – хмуро пообещл он вслух то ли серому влуну, то ли ямке, которую только что зкопл…

Торон, сопевший и црпвший что-то когтями н той стороне ледяного торос, услышл слово «нзд», громко фыркнул и проворно предстл перед хозяином. Коренг взял его н поводок и поехл обртно в город. Кк бы то ни было, скзл он себе, корбль Ириллир, стыля плуб и прочие досды – это не нвсегд. До столицы стрны Нрлк всего четверо суток пути морем. Только-то. А тм, в совсем уже чужедльней земле, чего доброго нчнётся ткое, что и сольвеннский Глирд родным домом покжется, и смешно будет вспомнить, кк волновли его глупые пустяки вроде выбор првильного корбля!

И всё-тки он не мог отделться от ощущения, что к его рссуждениям незримо прислушивлсь см Хозяйк Судеб. Прислушивлсь, кчл головой, усмехлсь. А веретено в неутомимой руке плясло, кружилось, принимло только что выпряденную нить…

ГЛАВА 5

Вспомнить д улыбнуться

Ириллир собирлся отпрвиться в путь нзвтр, ближе к полудню, когд, по его словм, ветр и порождемые луной токи морских приливов будут сочетться блгоприятней всего. В чём тут дело, Коренг не особенно понял, но рзмеренное дыхние моря, происходившее дв рз в сутки, было змечено им, и покзлось величественным, и он решил, что многоопытный ррнт, верно, знл, о чём говорил.

Между тем день едв успел приблизиться к середине, ещё длеко было дже до вечер, не говоря уже о звтршнем полудне. Коренг решил немного посмотреть город. «Помни, зчем пустился в дорогу, но и по сторонм зорче оглядывйся! – нствлял его ббушк. – Вернёшься, нс, стрых, дивными скзкми позбвишь!»

Ему не пондобилось спршивть дорогу, чтобы добрться до кром. Слвня крепость, господствоввшя нд Глирдом, и без того был видн отовсюду. Гроз вргм, жителям город и окрестных земель – оплот и зступ. Коренг дже подождл некоторое время против рскрытых нстежь ворот, думя ненроком увидеть госудря кнес или госпожу кнесинку, но те тк и не покзлись. Может, в хоромх сидели, может, выехли куд… Коренгу посетил отчяння мысль спросить отроков, стоявших у ворот при оружии, дом ли слвные првители город. Подумв, он счёл ткой рсспрос неподобным и, ещё чуть-чуть подождв, молч поктил дльше.

Чсть улиц был зстроен жилыми дворми. Тм было тихо и чисто, но из-под любой клитки могл вылететь не в меру воинствення собк, почитющя «своим» не только двор з збором, но и улицу перед ним. Одни псы бешеным лем провожли тележку и веннского кобеля, другие встречли. Нпдть они не дерзли, но Коренге скоро ндоел беспрестнный брёх, и он свернул нзд к пристни, к торговым рядм.

Здесь было шумно, под колёсми хрустел ореховя шелух. Зто улицы состояли из сплошных мстерских, зчстую посвящённых ремёслм, о которых слыхом не слыхивли в веннских лесх. Нпример, можно было увидеть вывеску в виде белого рзвёрнутого лист и при нём – перо д чернильницу. Или нечто дже более диковинное, вроде резного изобржения пышного кренделя, усыпнного орехми и мком… Коренг не первый день был в пути, успел нсмотреться н погосты с их постоялыми дворми, где жизнь и достток определялись числом проезжих гостей. И всё-тки не мог до конц привыкнуть к тому, что хлеб пекли не просто для себя, но ещё н проджу.

Кк это – хлеб продвть?.. А вот люди продвли, и ничего, и не рзверзлись нд ними гневные Небес. И он, Коренг, тот хлеб покупл и ел, и тоже ничего, дже и живот узлом не скрутило…

Зчстую искусники рботли прямо н виду. Возле кждого легко можно было просидеть весь остток дня, зчровнно нблюдя. И конечно, почти при кждой мстерской тоже обитл собк, но здешние псы были мудрей визгливых швок и одуревших н привязи цепняков, стороживших дворы. Они явно привыкли, что мимо день-деньской снуют смые рзные люди. А с людьми – их четвероногие спутники. Кждого гонять нчинть, это что же получится? И рзбойники-псы мирно полёживли у хозяйских порогов, притворяясь, будто ничего кругом не видят, не слышт.

Коренг знл: любя лвочк здесь был тков, что, зглянув внутрь, непременно увидишь вещицу, с которой окжется невозможно рсстться. Кк именно это происходит, он успел понять ещё по дороге сюд, бывя в людных селениях и беседуя с ремесленникми, ндеющимися продть свой товр. До сих пор молодого венн выручл нследня нелюбовь его племени к принятию поспешных решений… и привычк мысленно оглядывться н оствшихся дом, зново вслушивясь в нствления стрших, подходящие к случю.

Првду молвить, нствления были весьм противоречивого свойств. «Деньгм веди строгий счёт, – врзумлял дедушк. – Половину срзу отложи и хрни свято: пригодится уплтить тому человеку. Д помни, что сперв тебе ндлежит его отыскть. А после – вернуться нзд…»

«Но и себя побловть не збывй, – шептл мть, глдя русую голову первенц, которого, кк он понимл, ей предстояло, может быть, проводить нвсегд. – Серебро придёт и уйдёт, его могут укрсть или непрвдой вымнить у тебя. А тк хоть остнется, о чём вспомнить д улыбнуться…»

Дедушкин мудрость, твёрдо хрнимя в пмяти, помогл Коренге миновть лвку горшечник, хотя миски и кружки, выствленные н проджу, были сплошь тковы, что снятое молоко, нлитое в них, должно было срзу обернуться толстыми сливкми, крпивные щи – превртиться смое меньшее в густой мясной взвр. Почтенный гончр дже не нхвливл изделия своих рук. Он просто сидел з длинным дощтым столом, рзрисовывя белую посуду зелёной, крсной и голубой крской. Высохнет крск, потом побывет в печном жру… То-то весело будет по очереди зпускть ложки в ткую мису, выствленную н стол! «Домой привезу… – рзмечтлся было Коренг. Вспомнил строгого дедушку и оборвл себя: – Н обртном пути!»

Рядом рсполглсь мстерскя грнильщик. Здесь торговли дивными смоцветми, сулившими оборону от недоброго глз, от болезни и яд… и, между прочим, от опсностей дльней дороги. Эту лвку миновть окзлось проще. Рубх Коренги был щедро снбжен вышивкой, сделнной мтеринской рукой. Из тел, облчённого в ткую рубху, поди-к вытряхни душу. А под рубхой н груди покоились обереги, хрнившие ещё прпрдед. И оттого Коренг не особенно верил в дивную блгую силу кмней, покупемых у чужих людей н торгу.

Длее прямо н улице стоял плтк торговц пряностями. Зпхи он источл всё ткие, что Торон змотл головой и несколько рз смчно чихнул, см Коренг подумл: если припрвы соответствовли своим ромтм, с ними можно было уплетть з обе щёки опилки. Его племя любило сдбривть пищу укропом, купырьем д шружником[9]; вот бы привезти домой по горстке всего, что блгоухло в плтке, и пусть бы мть позбвилсь, рзбирясь, что лучше подойдёт к тушёному зйцу, что добвит вкусу квшеным груздям, что – медовому тесту… От тких мыслей у Коренги зворчло в животе, он понял, что здорово проголодлся. А тут ещё из плтки, сопровождя рзборчивого покуптеля, вышел см продвец. Вместе они высыпли щепоточку чего-то чёрного в небольшую склянку с водой, покуптель с силой взболтл помутневшую смесь, долго нюхл её, рссмтривл н свет, дже вылил немного себе н лдонь… И нконец довольно кивнул и нпрвился обртно в плтку, видимо, убедившись: товр не подделк, душистые крупинки впрвду нмолоты из зморского орех, не сктны з углом из глины с отрубями и мслом. Коренг поймл себя н том, что придерживет пс, собирясь последовть з покуптелем пряностей… И вновь сурово усмирил несвоевременное желние: «Н обртном пути!»

Кобель ретиво повлёк его дльше, рдуясь избвлению от немыслимых зпхов… И вот тут Коренг резко дёрнул поводок, остнвливя тележку. Потому что неподлёку от плтки, возле глухой длинной стены ккого-то дом, стоял простой деревянный прилвок, н нём…

Вот это и нзывлось – поплся.

Бродил, знчит, бродил себе по торговым улицм и рядм и думл уже, будто все искушения одолел. И вот – н тебе пожлуйст. Ткое, мимо чего пройти ну никк невозможно.

Н прилвке ровными рядми, корешкми вверх, лежли книги. Смые нстоящие книги. Десятк дв рзных. А может, дже целых три…

З прилвком н деревянной скмеечке сидел пожилой, оснистый продвец. И рзумеется, тоже читл книгу. Читл, не водя пльцем по строкм, дже губми не шевеля… И временми весело улыблся чему-то.

Читть Коренгу приохотил тот же купец, что выучил его худо-бедно изъясняться н чужих языкх. Приохотил, понятия не имея, что грмот перевернёт всю жизнь нечянного ученик и в итоге отпрвит его з тридевять земель в это смое путешествие. И сделл это одн-единствення книг, которую до сих пор Коренге довелось держть н коленях. Книжк-всезнйк[10] о рзных чудесх, постигнутых мудрецми ближних и дльних земель… Ну и нписння, смо собой, ниглвнейшим мудрецом среди прочих.

Коренге было известно со слов соплеменник, что книг н свете вообще-то превеликое множество, что повествуют они кждя о своём… и к тому же порой рзличются между собою не меньше, чем добрый мёд, собрнный с донниковых лугов, – и слденькя кшиц, которую воровтые торговцы порой всучивют людям, не знющим толку. То есть умом он всё это понимл… И тем не менее змер, не в силх отвести взгляд от прилвк, покоившего, кк ему кзлось в это мгновение, все тйны Вселенной.

Он дже удивился про себя тому, что люди – глирдцы и приезжие – шли себе мимо, кто мельком взглядывя н лоток, кто вовсе не обрщя внимния… вместо того, чтобы, оттлкивя друг дружку, нперебой устремиться к сокровищм, выствленным н проджу… Кк он, Коренг, непременно поступил бы, будь у него денег в изобилии… д побольше мест в тележке…

…Ккое тм – если бы он хоть просто стоял, кк все они, н прямых, длинных и сильных ногх и мог, кк любой из них, свободно зглянуть н этот смый прилвок. Нходившийся, тк уж оно получлось, примерно н высоте его нос…

– Воистину, в добрый чс ты сюд пожловл, друг мой.

Коренг дже не срзу сообрзил, что торговец зкрыл книгу, которую читл, и обрщется к нему. А тот, похоже, успел вполне оценить и хитроумную тележку молодого венн, и его жгучее любопытство.

– Я вижу, – продолжл он, – ты из тех, кто восполняет телесную скорбь деятельной рботой ум. Поведй же мне, что тебя влечёт сильнее всего, и я отвечу, есть ли у меня книги об этом. Может быть, тебя знимет устроение полезных мехнизмов? А может, тебе покжутся небезынтересными рзыскния достослвных умельцев, посвятивших свои дни укрощению и обучению всяческого зверья? Или, кк человек путешествующий, ты любишь читть о дльних и диковинных стрнх?

Он знл, кк болезненно обидчивы бывют увечные. И оттого не стл предлгть Коренге лечебники, в изобилии имевшиеся н прилвке. Коренг же тк рзволновлся, что не срзу сумел вымолвить рзумное слово в ответ.

– Мне бы… о том, кк птицы летют, – выдохнул он нконец, збыв учтиво поздоровться, торопясь и мло не помиря от стрх, что чудесный лоток вот сейчс вдруг рзвеется в воздухе и пропдёт, точно полуденный морок, – И ещё… про звёзды.

– Птицы, птицы. – Книготорговец привстл, оглядывя прилвок, потом протянул руку. Коренг змер в слдком предвкушении, рвного которому он, кжется, в своей жизни ещё не испытывл – ну, рзве когд отец посдил его в эту смую тележку и колёс примяли трву, впервые стронувшись с мест. – Вот, держи, друг мой. Здесь немло рсскзывется о перелётх рзличных птиц и о том, ккя в ккой стрне проводит лето и зиму.

Коренг отчянно покрснел.

– Прости, увжемый, я непрвильно объяснил. Мне бы о том… ну… кк они крыльями мшут и в воздухе держтся.

– Тких у меня нет, – покчл головой глирдец. – И, будучи человеком вполне осведомлённым в том, чем знимюсь, я дже не слыхл о подобных, тк что, нверное, они ещё не нписны. А что до звёзд… Ты желешь рзобрться в искусстве предскзния судеб – или узнть нечто полезное для мореходов и иных стрнствующих в ночи?

– Для стрнствующих… в ночи, – окончтельно смутившись, выдвил Коренг.

Его беспокойство передлось псу, Торон оглянулся, потом подошёл и встл рядом с хозяином – никому не грозя, просто н случй, если нчнёт кто обижть. Коренг беспмятным движением положил руку н мохнтую холку, успокивя любимц.

Между тем торговец вытянул из невидимого клеке ряд книгу толщиной примерно в дв пльц, одетую, точно в дорогой кфтн, в нрядную тёмно-синюю кожную обложку.

– Вот, – пояснил он, явно довольный. – Эт книг, «Прведное звездословие», попл ко мне совсем недвно, тк что см я её ещё не прочёл. Зню только, что её нписл один из учёнейших сынов просвещённой Аррнтиды, посвятивший немло трудов столь рзным облстям знния, кк течение рек и происхождение подземных пещер. Теперь же, говорят, он предлся вжнейшему свершению своей жизни, опрвдывя двным-двно полученное прозвние: Кимнот Звездознтец. В крткой зписке, предвряющей книгу, он сулится поведть о рсположении созвездий и отдельных светил, привести збытые и новые имен кждого, объяснить свойств звёзд и зконы их движения по небесному своду…

Год три нзд млдшя ребятня вывезл Коренгу з околицу поктться н сночкх. Один з другим мльчишки пусклись с высокой горы нд рекой, вопя от восторг и от стрх, спрятнного з восторгом, он сидел нверху, зкутнный в тёплую шубу, и смотрел н веселье со стороны. Потом случилось то, что неминуемо должно было случиться. Он терпеливо дождлся, когд ребят умются влезть обртно н кручу и отвлекутся, зтеют кидться снежкми. Неловко взгромоздился н оствленные кем-то снки… и оттолкнулся что было силы лдонями в руквицх – вниз, вниз, пок не схвтились!.. И лишь зпоздло сообрзил, что у всех, кроме него, было по пре сильных ног, способных нпрвлять бег снок и змедлять его, не двя стновиться опсным. Он н всю жизнь зпомнил тот неостновимый полёт по ледяной крутизне, визг полозьев, прерыввшийся, когд снки впрвду взлетли н кком-нибудь бугорке… стрнно спокойную мысль о погибели, вероятно ожидвшей внизу… и – глвенствующее ндо всем – острое, точно боль, ощущение, что от него ничего уже не звисит.

Мог ли он предполгть, что это чувство подстережёт его в тком чинном, пристойном и вроде бы длёком от безумных збв месте, кк торговя улиц стольного Глирд! Д ещё у прилвк, где торговли – добро бы хмельным вином или зморским дурмном, то – умными книгми!..

К его чести ндо зметить, что он всё же попытлся остновиться. Кк-то ведь он жил до сих пор и без книги этого Кимнот, и ничего, и звёзды испрвно водили его зимними ночми по лесу, знть не зня о рзных именх и толковниях, что двли им где-то з морем!..

Что поделешь, видно, три минувших год не пошли ему впрок. Голос рссудк, кк и тогд, прозвучл слбо и неуверенно и скоро зтих. Коренг скзл себе, что в путешествии до Фойрег Торон, без сомнения, ни рзу никого не укусит и подвно не зпчкет плубу, знчит, Ириллир по прибытии вернёт ему немлые деньги… – кк же может быть, чтобы не вернул? непременно вернёт! И он спросил, пострвшись, чтобы голос не слишком зметно дрожл:

– Сколько он стоит, почтенный?

Ко всем известной хрчевнице Любочде, у которой любили остнвливться венны, Коренг не поехл. Были у него н то свои причины, о которых он стл бы првдиво рсскзывть, пожлуй, только спсясь от смерти, и здесь речь не о них. Нзвтр он ни в коем случе не собирлся спть до полудня, тк что вроде бы мог не бояться упустить корбль Ириллир, тем не менее удляться от причлов ему совсем не хотелось. Поэтому он зрнее – ещё когд выбирл судно для путешествия – присмотрел зведение возле смого берег. Оно было укршено вывеской в виде прусной лодки, в которую двое рыбков зтскивли отягощённую сеть, и нзывлось, сколько он понял, «Утренний улов».

И теперь Коренг нпрвился прямо туд, спрведливо решив, что приключений и сумсбродств н сегодня довольно. Нзвние хрчевни, помимо прочего, сулило еду из диковинных морских тврей. Он отведет этой еды и звлится спть. Может, дже и книгу, ндёжно спрятнную в ногх, успеет открыть…

Он уже принюхивлся к действительно чудесным зпхм, доносившимся из открытых нстежь дверей, когд его отвлёк голос ззывлы, ндрыввшегося возле одной из плток.

– Живое узорочье![11] Живое узорочье! – бойко и весело выкликл горлстый прнишк. Коренг, привыкший без конц срвнивть себя с другими людьми, срзу подумл, что у него уж точно не получилось бы тк громко кричть. – Всего четверть сребреник, любезные, и вы увидите живое узорочье! Человек из длёкой стрны, где у людей вместо родинок н коже сми собой проступют неведомые письмен! Всего четверть сребреник, любезные! И десять сребреников – тому, кто сумеет хоть что-нибудь рзгдть!

Ещё утром Коренг здохнулся бы от ужс при мысли о рстрте полновесного четвертк – цены дневного пропитния – рди удовлетворения бездельного любопытств. Недопустимя роскошь. Особенно в смом нчле пути, когд следует беречь кждый грошик н случй непредвиденных обстоятельств, могущих рзрзиться нзвтр!

Но то было утром. Теперь плт з погляд покзлсь молодому венну совершенно ничтожной по срвнению с теми деньгми, что он отвлил з книгу о звёздх. «Д будь что будет! – мысленно мхнул он рукой. – Семь бед – один ответ!»

И обртился к горожнину, кк рз выходившему из плтки:

– Скжи, добрый господин мой, ведь ты уже тм побывл…

– Эге, чего зхотел! – Глирдец отрицтельным жестом выствил рзвёрнутую лдонь. – Зплти денежку д см и смотри, я тебе здрм не рсскзчик!

Это было обидно и неспрведливо, и Коренг ответил:

– Я кк рз собирлся зплтить и взглянуть. А у тебя хотел только спросить, сможет ли туд моя тележк проехть.

Сольвенн окинул Коренгу взглядом и вдруг зхохотл:

– Д тебя, кбженик[12], впору смого з деньги покзывть!..

Венн пожл плечми.

– Есть люди, – проговорил он, – взглянуть н которых приезжют издлек, хотя бы рди их телесного безобрзия. А есть и другие, которые дже и с придчей никому вокруг не нужны.

Сколько он видел мужиков вроде этого сольвенн, все они были похожи в одном. Н ккое-нибудь доброе и полезное дело их медленный рзум рскчивлся неповоротливо и неохотно. Зто обиду, вольную или невольную, эти люди чуяли з версту. И в дрку лезли немедля. И меньше всего пмятовли при этом, что первыми зтеяли ссору.

– Д я тебя!.. – здохнулся глирдец, подвясь вперёд.

Рук Коренги мгновенно нырнул под переднюю крышку тележки, к првой ноге… Торон уже стоял рядом, неприветливо поглядывя н здиру. Н счстье, тот был не один, но с приятелем – то ли от природы более здрвым, то ли просто меньше выпившим пив. Этому приятелю явно не улыблось извлекть збияку из зубов лесного волкодв. Он сумел перехвтить дружк и кк-то увести его прочь. Проделл он это тихо и ловко, похоже, не в первый рз. Коренг рзжл пльцы, выпускя схвченный было кожный ремешок. Он чсто дышл, сердце сильно билось в груди. Ему было стыдно. Хорош хрбрец, который только и способен проявлять свою хрбрость, пок зступник рядом стоит!.. Коренг покосился н Торон. Мло того, что, едв прибыв в Глирд, он стршные деньги ухнул з книгу, никоим обрзом цель его путешествия не приближвшую. Деньги, в конце концов, кк ушли, тк и обртно придут; в Нрлке он либо обойдётся без них, кк векми обходился его нрод, либо зрботет… хотя бы и покзывя н торгу, н что в действительности способен безногий клек! А вот то, что рди возможности колупнуть скудного рзумом сольвенн он мло не прозклдывл своё глвное, ни в кких деньгх не исчисляемое богтство… Своего побртим…

Это ему нвряд ли простится.

Ндо ли объяснять, что смотреть н «живое узорочье» Коренге решительно рсхотелось. А то не знл он, что н свете есть люди, ещё более, чем он см, искжённые жизненным злосчстьем или чьей-то жестокостью! Он проехл мимо плтки и весёлого ззывлы, лишнего рз в ту сторону посмотрев. Прв был дедушк. Деньгм следовло вести строгий учёт.

ГЛАВА 6

Стряпух и вышибл

При дверях «Утреннего улов» стоял вышибл. Что тут поделешь! Всякое место, где незнкомые друг с другом люди сходятся з едой и, глвное, з питьём, нуждется в особом человеке, н которого возложен порядок. И лучше, если нружность у этого человек будет ткя, чтобы неумеренные пьянчужки и буйные любители потсовок срзу сворчивли в сторонку. Вышибл «Утреннего улов» был не слишком высокого рост, зто необъятен в плечх и груди, и чувствовлось, что вовсе не сло рспирло н нём полушубок. К тому же судьб нгрдил его нижней челюстью, слегк выступвшей вперёд верхней. Вкупе с нхмуренными бровями это могло у кого угодно отбить охоту идти безобрзничть именно сюд. Вышибл ещё и стриг волосы с бородой весьм коротко, явно зтем, чтобы не сгрёб пятернёй озлобленный врг. Колючя щетин не только не скрывл свирепого подбородк, но, нпротив, подчёркивл. Кк тут не оробеть?.. Впрочем, Коренг зметил одобрительный взгляд, вроде брошенный суровым стржем н его пс. И н всякий случй решил испытть сольвенн примерно тк, кк у него дом от век испытывли явившегося в избу жених. Это деллось просто. Коренг подъехл н тележке вплотную – и не стл одёргивть любознтельного Торон, когд тот потянулся обнюхть споги вышиблы, потом и его руку.

Он не ошибся. Неприступный с виду дядьк срзу зулыблся, подствляя собчьему носу лдонь.

– Что, млыш, моей пхнет?.. Нюхй, нюхй, не жлко… – И пояснил уже для Коренги: – Только взял сучонку трёхмесячную. Подрстёт, помощницей будет… Твоего удльц кк звть-то?

Тков людскя природ. Ценитель собк обязтельно спросит другого охотник[13] об имени питомц, хотя см зрнее знет, что истинного имени ему, конечно же, не откроют.

– Звягой[14] зову, добрый господин мой, кк же ещё его звть, – привычно соврл молодой венн. – А скжи, сделй милость, нйдётся ли при этой слвной хрчевне ккой-нибудь дворик, где сидят гости, приверженные вольному воздуху, и откуд ты не погонишь путешествующего с собкой?

Ибо дверь «Утреннего улов» был снбжен, по обыкновению всякой двери, порожком. Не в локоть высотой, кк в првильной веннской избе, всего в пядь, чтобы легко перешгивли дже отягощённые пищей и пивом… Но и пядь был одолим для мленьких колёс только при последней нужде. Вышибл нхмурился было, но после мгновенного недоумения всё понял. Првду люди говорят: кому и понимть нужды увечного, если не опытному бойцу!

– Зверни з угол, увидишь ворот, – укзл он рукой. – Зезжй смело, я к тебе девку пришлю.

Ткой дворик есть примет хрчевни, которя слвится отменной готовкой, рчительный хозяин не желет упускть гостей из-з тесноты под своим кровом. Коренг осторожно миновл ворот и окзлся в чистой мленькой выгородке, змощённой, рди изгнния сырости, горбылями. Здесь стоял длинный стругный стол и при нём – прочные скмьи, сделнные из половинок бревн и глдких тёсных пней.

– Э-э! С псиной куд!.. – срзу зворчл н Коренгу один из мужчин, стучвших ложкми з столом.

– Мне стрж здешний позволил, – негромко ответил молодой венн. Впрочем, больше ни с кем сегодня ссориться он не хотел и уже готов был рзвернуться, чтобы купить себе н торгу простоквши д пирожков… когд з него неожиднно зступились.

– Вечно ты, Кухт, всем недоволен, – подл голос другой сольвенн, помоложе. Он был очень крепок телом и широкоплеч, один глз скрывл кожня повязк, д и вторым он видел, судя по всему, еле-еле. Рядом с ним сидели друзья, он выглядел увжемым и известным. – Чем тебе собк не угодил? Не в мису же к тебе морду суёт. А прню без неё никуд, он его тележку тскет. Что ему теперь, н улице хлеб жевть?

«Кков ни будь урод, хлеб несёт в рот…» – вспомнилось Коренге.

Нзвнный Кухтой буркнул что-то и продолжл есть, глядя в сторону. То ли спорить не зхотел, то ли усовестился.

– И собк-то, срзу видно, вежливя, мирня, не кусется, – добвил кто-то из друзей одноглзого.

Ждть, пок грозный охрнник выполнит обещние, пришлось недолго. Коренг только-только устроился и огляделся, когд бухнул боковя дверь хрчевни и нружу выскочил стряпух. Это был кудрявя девчонк помоложе смого Коренги, лет пятндцти, может, четырндцти. Потеплевшее солнце уже успело от души нцеловть её, укрсив нос и щёки веснушкми. И выскочил он во дворик очень по-девчоночьи – чуть не спиной вперёд, ещё оглядывясь и продолжя весело болтть с кем-то, оствшимся внутри. А поскольку Коренг, не желя утруждть добрых людей пустой беготнёй, устроился возле смой этой двери, он и нлетел не глядючи прямо н Торон. И, кжется, дже не понял в первый миг, во что ткнулсь коленкми, – в ткое мягкое, тёплое д пушистое.

– Ой! – пискнул он зтем, глз сделлись круглые, из рук выпл меховя безруквк, зхвчення с собой.

Коренг не стл дожидться, пок девушк испугется по-нстоящему.

– Не сердись, добря крсвиц, пёсик не тронет, – зверил он поспешно. – Он лсковый у меня. И умниц. И лпку дёт…

Понятливый кобель срзу протянул юной стряпухе широченную мохнтую лпу. При этом он улыблся во все сорок дв зуб, кк бы говоря: «Д что ты, в смом деле, сестрёнк! Никто в мыслях не держл тебе обиду чинить…»

Одноглзый и его друзья зсмеялись, погодя хмыкнул дже Кухт.

Девушк не без робости принял тяжёлую когтистую пятерню… Тут же рзом перестл бояться и живо присел н корточки – почесть кобелю шею. Торон, чья голов окзлсь изрядно повыше её лиц, немедленно обнюхл и со вкусом облизл её пльцы, пхнувшие съестным, окончтельно зкрепляя знкомство. Впрочем, когд рук девушки ненроком коснулсь было попонки – кобель легко отстрнился.

– И н это не сердись, миля, – скзл Коренг. – Тк уж приучен. Тм, по зепям[15], добро всякое, д и деньги лежт… Никто чтобы не кслся.

Он понимюще покивл, в полном восторге глядя н могучего и, окзывется, ткого дружелюбного пс. Потом тряхнул рыжевтыми кудрями и словно вспомнил, зчем выбежл во двор:

– А тебе, гость желнный, чего принести-то?

– Мне, – скзл Коренг, – позволь бы отведть ккой-нибудь рыбки, что любят у вс, н морском берегу, в нших лесх не нйдёшь. – И смущённо улыбнулся: – Только, сделй милость, мисочку поменьше возьми, то кбы мне, слбосильному, не облкомиться! Ну и для пёсик если нйдётся кши вчершней… или тм котёл вылизть… И если туд случйно ещё косточк ккя звлится… Ты только не думй, я к тебе не з милостью, сколько скжешь, столько и зплчу!

Девчонк хихикнул тк, словно они с Коренгой только что сговорились подсунуть соседским пчёлм пьяного мёду. Вскочил н резвые ножки – и унеслсь обртно в хоромину, только мелькнули пятки в опрятных кожных бшмчкх. Молодой венн остлся опять ждть.

З время пути он успел пообвыкнуться и перестл удивляться диковинному обычю тких вот стрнноприимных хрчевен. Отпрвляясь из дому, он предствлял себе большие столы и огромные мисы, из которых в очередь черпют ложкми степенные гости, стряпухи подклдывют и подливют, чтобы не скудел ед… Всё, конечно же, окзлось не тк, всяк здесь сидел см по себе и хлебл своё, и вреи несли кждому рзное, кто чего пожелл.

И есть тким обрзом, пробуя новую пищу, было удивительно и знятно. И было бы совсем хорошо, если бы живот Коренги умел спрвиться со всем, что поглощли уст.

Снов бухнул дверь. Он вскинул глз, ожидя увидеть стряпуху, дже успел рссудить про себя, что больно уж скоро он ворочбется. Но увидел совсем не стряпуху. Во дворик, сдувя пену с большой кружки пив, вышел дородный сольвенн. Тот смый, которого обчистили н торгу. Кжется, после нердостного происшествия он ндумл утешиться доброй едой, до которой выглядел несомненным охотником, и в ещё большей степени – выпивкой. И, вспотев з столом, вышел с последней кружкой нружу.

Коренг окончтельно понял, что устроился не н месте, потому что глирдец, кк и девчонк, тоже не смотрел ни под ноги, ни по сторонм, и, смчно дунув – кк же инче! – сшиб толстый клок пены прямо н морду Торону.

Пёс мигом вскочил и, фыркнув, отпрыгнул, мужчин же от неожиднности шрхнулся тк, что пиво из кружки выплеснулось ему н нрядную суконную свиту. Сольвенн принялся ругться, вытиря и отряхивя одежду. Потом огляделся и срзу определил, кто был во всём виновт.

Коренг уже открывл рот, чтобы извиниться з неуклюжесть, з то, что попл доброму человеку под ноги… не успел.

– Ты!.. – взревел сольвенн. – Чтобы я сей же миг тебя тут не видл! И блохстого твоего! А ну, вон отсюд пошёл!

И вконец рсплескл кружку, рзмшисто укзв н рспхнутые ворот. З воротми, привлечённые криком, нчди остнвливться люди.

– Ох, прости, госудрь кнес, не признл я тебя. – Коренг, кк мог, согнулся в поклоне, шркнув рукой по опрятно выметенным горбылям. – В лесу живём, лиц твоего светлого не видли…

– Чего? – изумился глирдец. – Ккой-ккой я тебе кнес?..

Во дворе и н улице нчли понемногу смеяться.

– Ну не кнесинк же, – смиренно ответствовл Коренг. – А то кто, кроме кнес д кнесинки, в этом городе решет, кому где ходить, не ходить?

– Д я… – Побгровевший от крик сольвенн сделлся вовсе свекольным. Он дже сделл шг, но Торон уже стоял между ним и хозяином. Стоял молч, не щерился и не рычл, лишь чуть подргивли чёрные губы д в глзх тлел огонёк. Пришлось гневливому горожнину огрничиться тяжкими речми: – Понехло вс тут… всяких! С ворми н торгу сговриветесь! Один, знчит, мошну с пояс режет, другой собку вслед пустить откзывется?

Коренг хотел было съязвить, поинтересоввшись, с кких это пор в торговом Глирде не рды приезжим, стло быть, их товру и деньгм… не скзл и првильно сделл. Он вырзился инче:

– Прости, господин мой, но если бы у тебя птиц шпку с головы унесл, я и с ней в сговоре был бы?

Любопытного нроду в воротх собрлось уже предостточно, из двери хрчевни выглянул вышибл. И срзу стло понятно, что хлеб он свой не дром жевл. Он подошёл и взял обворовнного з плечо.

– Кружечку ты, Шняв, гляжу, рсплескл… Пошли, новую тебе нльём, д рсскжешь мне, что тм у тебя вышло.

Коренг про себя рссудил, что прозвище Шняве достлось спрведливое. Во всяком случе, по-веннски это слово ознчло рззяву. Племя Коренги чтило свой язык древней родственного сольвеннского; может, жители Глирд зпмятовли иные знчения? Или придли стрым словм другой смысл?..

Тк или инче, Шняв зло мхнул н венн рукой и ушёл следом з вышиблой, и Коренг вздохнул с облегчением.

ГЛАВА 7

«Атт!»

Смешливя девочк принесл ему не мленькую миску, кк он просил, изрядное деревянное блюдо. Коренг сперв пришёл в ужс, живо предствив, что сейчс неминуемо съест всё и потом будет мяться брюхом, – но увидел, что н блюде отдельными горкми лежли небольшие кусочки, взятые от рыбы рзных пород и по-рзному приготовленные.

– Вот плтус, он солёный, ты его пивом зпей, – посоветовл кудрявя стряпух. – А это рыбк блмут, мы её плстем, с яйцом и сыром зворчивем д тк и печём. А тут – морской острец[16], под гнётом с луком и сметной пожренный…

Зпх нд блюдом поднимлся ткой, что Коренг мло не зхлебнулся слюной. Торон принюхлся и тоскливо отвернул голову: хозяин ест – негоже в рот зглядывть. Стрдл он, впрочем, недолго. Ему вынесли целое корытце гречневой кши, сдобренной всякими мясными остткми. Довольный пёс зчвкл и зурчл. Коренг рссчитывл кк следует выгулять его перед отплытием. И потом уже до Фойрег не кормить.

Девчушк, у которой, видно, выдлсь передышк в трудх, присел рядом. Ндо же присмотреть, всё ли окжется вкусно и не попросит ли гость добвки, чтобы немедля её принести!

Он не попросил, хоть ждность и требовл.

– А ты по делу здесь? – спросил он, когд Коренг дожевл последний кусок и хлебом подобрл с блюд подливу. – Или родственников нвещешь?

Почему-то её любопытство не покзлось ему обидным, и он похвстлся:

– Я отсюд н ррнтском корбле поплыву з море, в город Фойрег.

Он удивилсь:

– А что тебе тм, у нрлков?..

Коренг кк рз думл о том, до чего, нверное, слвно было бы путешествовть вместе с ней, ткой смешливой и неугомонной. Поговоришь с ткой, поболтешь – и кк солнышко в душу глянуло. Рзводить перед ней турусы[17] Коренге не хотелось. Рспоследнее это дело – женщине лгть. Но н сей счёт у него имелся сугубый мтеринский нкз, возбрнявший сторонним людям знть првду. Нкз мудрый и спрведливый, ибо речь шл о чести целого род. Однко люди – известное дело, н всякий роток не нкинешь плток – знй спршивли д спршивли. А когд тебя спршивют – ври кк угодно, но не молчи, инче обидятся. Тк что Коренг волей-неволей солгл рз, другой… и з время дльней дороги дже нчл получть от этого удовольствие. Придумывл очередную небывльщину и словно приоткрывл дверь в ккую-то иную жизнь, которую при других обстоятельствх мог бы прожить, но вот не довелось.

Одного жль: во всех этих вымышленных жизнях он тк и оствлся безногим.

Для нчл он тинственно огляделся по сторонм.

– Знй же, – скзл он. – Еду я избывть срм неизбывный…

– Срм? – шёпотом всполошилсь он. – Д кк же это?

– Дв год нзд, – принялся он рсскзывть, – у нс дом прослышли, что в соседнем роду подросл девушк-слвниц, новя невест. И отпрвились мы с моим бтюшкой просить у той слвницы для меня бус…

Если бсенк[18] придётся по душе милой девчушке, он, может быть, спросит, кк его звть, и стнет он для неё уже не просто очередным «гостем желнным» без имени и лиц. Отныне он будет нстоящим добрым знкомцем. Полудружьем, которого он сможет время от времени вспоминть. И признть, когд он вернётся. А уж если в ответ и он пожелет скзть ему, кк зовут её люди, это прозвние он увезёт с собой, словно нгрду…

От приятных рзмышлений Коренгу отвлёк хриплый лй, близившийся по улице. Он оглянулся кк рз вовремя, чтобы увидеть всё того же Шняву, входившего в рспхнутые ворот. Дородный сольвенн вёл н верёвке здоровущего пс, не инче взятого прямо с цепи… н которой, судя по кривовтым здним ногм, зверюг тк отродясь и сидел. То есть ещё кто из двоих кого вёл. Кобель рвлся вперёд, с рыком прядл впрво и влево, рспугивя нрод, Шняв едв его сдерживл и шёл слишком быстро для себя, чуть ли не вприпрыжку бежл. Провожемый сердитыми крикми прохожих, он стремился во дворик «Утреннего улов». Цепняк между тем звидел соперник и, свирепо хрипя, двился в ошейнике, отросшие когти выдирли щепки из мостовой.

Кухт срзу вскочил, подхвтил мису с недоеденным хлёбовом[19] и кинулся в дверь. Блго т был близко. Торон уже стоял н ногх, выпрямившись и нсторожив уши, хвост воинственно гулял туд-сюд.

– Цыц! – коротко прикзл Коренг.

Кобель тк же коротко покосился н него, словно кивнув: дескть, слышу, хозяин…

…А дльше всё произошло горздо быстрей, чем можно про то рсскзть.

Юня стряпух подхвтилсь н ноги и, рскидывя руки, бесстршно побежл нвстречу Шняве.

– Ты куд? Держи его, держи, подерутся ведь!..

Знть бы ей, что Шняв именно з этим сюд и пожловл. Злой пёс н неё большого внимния не обртил. Зто Шняв с рзлёту не то удрил, не то оттолкнул:

– Ты-то, дур, прочь с дороги пошл…

Силы в дородном мужике было немерено, и много ли её ндо против девчушки? Отлетел, с глухим стуком удрилсь головой о збор.

И сползл, подломившись в коленкх.

– Аттб!.. – не своим голосом послл пс Коренг.

Торон с мест прыгнул прямо к руке, ннёсшей удр. Прыгнул вообще-то горздо быстрее и дльше, чем положено смой проворной собке, и попонк стрнновто встопорщилсь н его бокх и спине… Но этого в общем переполохе никто не зметил. А полмиг спустя уже Шняв взвыл не по-людски. Кобель снёс его с ног, шрхнув челюстями поперёк вскинутого локтя. И отскочил, побрезговв добивть: этот, мол, больше не опсен, другие врги где?..

Других вргов не было. Пёс Шнявы окзлся сметливей хозяин. Он зметил всё то, что ускользнуло от косного внимния людей. И, в отличие от них, понял, н кого нпоролся. И теперь улепётывл, звернув хвост под вплое брюхо и не рзбиря дороги. Куд? А куд глз глядят, лишь бы подльше. Сольвеннские волкодвы отличлись нглостью и бесстршием в дрке; было только одно существо, от которого они удирли не помня себя и не почитли это позором… Но никто не сделл выводов из цепняков бегств, рзве что Коренг, но и ему было не до того. Коренг что было силы толкл рычги тележки, торопясь к упвшей стряпухе. Подле неё уже стоял н коленях одноглзый, бережно глдил по голове.

– Кк ты, сестрёнк?

Девушк не отвечл. Н её лоб из-под волос быстрыми кплями сктывлсь кровь. Через дворик к ним бежл вышибл. Он выглянул н шум, кк требовл долг его ремесл, и всё видел. Вот только поделть ничего не успел.

Углядев его перекошенное лицо, Коренг было решил, что грозный дядьк сейчс к-к здст хорошего пинк либо ему, либо Торону… Ошибся. Колючебородый сгрёб юную стряпуху н руки, прижл к сердцу, принялся целовть:

– Дитятко, солнышко моё, очнись, глзки открой…

Голос дрожл и срывлся. Девочк в смом деле встрепенулсь, приходя в себя, обхвтил его рукми з шею и жлобно, по-детски, зплкл.

– Бтюшк…

Шняв сидел н мосткх и уже не кричл, тихо выл, хвтя здоровой пятернёй воздух около нпитнного кровью рукв и не решясь притронуться. Судя по тому, кк свисл от локтя рук в том рукве, пользовться ею Шняве доведётся не скоро.

– Ты, зморыш!.. – рыч и плч, выдвил он сквозь зубы и дже попытлся подняться. – З мою, знчит, обиду поскредничл собку спустить!.. А з девку никчёмную – см свирющего[20] нтрвил?!!

– Я-то зморыш, – кивнул Коренг. – А вот ты моему псу ещё спсибо скжи, что он тебя зклдышем[21] не оствил! Потому что он был ко мне приветлив и добр! А ты – ксть![22]

«А не было бы Торон рядом, я тебя см бы убил. Совсем убил бы! Я тебе не пёс – миловть не горзд! И дже н то, что мы с тобой вроде кк рзговривли, не посмотрел бы…»

– Стржу позвть ндо, – скзл одноглзый.

– А н что? Дело ясное, – отозвлся его друг. Он стоял з спиной у Шнявы, готовый ухвтить з шиворот, буде тот не тк ворохнётся. Он посетовл: – Морду нбить бы, д мохнтый уже сполн нкзл.

– Ясное-то ясное, ты всё рвно сходи, – скзл одноглзый. – Д хорошо бы стршину ккого привёл, пускй поглядит. А то зню я его, вечно ему все кругом виновты. Нчнёт жловться: среди дня ни про что собкми зтрвили…

ГЛАВА 8

Вспоминй Медву д Буркун

Когд окзлось, что вышибл был вовсе не вышибл, почтенный хозяин «Утреннего улов», Коренг окончтельно почувствовл себя дурком. Пнём лесным неотёснным, не знющим того, о чём всему городу было известно. Хозяин и жил здесь же, при хрчевне. Он отнёс дочку домой, когд ушли стржники и взшей вытолкли з ворот Шняву – присел подле Коренги.

– Ты, прень, где ночевть собирлся?

– Ну-у… – змялся молодой венн. – «Чгрв»-то в полдень нзвтр… Думл у тебя попроситься… Тут, во дворике. Мне мест много не ндо…

Хозяин здумчиво покивл, потом скзл ему:

– Пойдём, н корбль провожу.

– Это из-з Шнявы? – хмуро спросил Коренг. – Если я буду спть здесь, он может вернуться?

Хрчевник усмехнулся.

– Шняву этого мои ребят сквозь сито просеют и рыбм скормят… Нет, прень. Просто слышл я кое-что про твоего Ириллир… Если он с рссветом прусов не поднимет, знчит, я с ум уже сбрёл.

– Д кк же!.. – хнул Коренг. – Я зплтил ему! З обоих з нс!..

– Вот и плохо, что зплтил. Ему чужя душ дешевле грош. Ткому вперёд деньги двть – что выбрсывть. Только после, когд сделет, что посулился, ты удостоверишься, хорош ли рбот.

– Д рзве ж тк можно… – Коренг всё никк не мог переврить услышнное. – Не по совести это!

– А очень дже по совести, – усмехнулся хрчевник. – Ты ему см зплтил, см и н корбль опоздл. Он вернётся через полгод, стнет н торгу спршивть: где, мол, тот млый в тележке? Хочу деньги вернуть…

Коренг зябко повёл плечми. До сих пор его, кжется, не пытлись обирть и обмнывть. Может, везло, люди всё совестливые попдлись? Жлели клеку?

– Лдно, – скзл хозяин «Утреннего улов» и прихлопнул лдонями по коленям, поднимясь со скмьи. – Пошли, провожу. Тк оно верней будет.

Коренг усомнился:

– А пустит?

– Ещё кк пустит. Купил место – прво имеешь.

Нслушвшись хрчевник, молодой венн уже ждл, что при виде него Ириллир смое меньшее покривится. А может, и ещё более явно выскжет своё недовольство: не удлось денежки прикрмнить!.. Однко ошибся. Аррнтский купец встретил его с полным рдушием. Должно быть, не терял ндежды, что пёс все же кого-нибудь покусет или осрмится дорогой. Тк или инче, скоро Коренг устривлся н плубе «Чгрвы», с удивлением поглядывя н сдившееся солнце. Ему-то кзлось, только что миновл полдень, вот уже и вечер нстл!..

Всё н корбле было стрнно, всё непривычно. Глдкя деревяння плуб чуть зметно покчивлсь под тележкой, жил. Где-то что-то поскрипывло, шуршл и временми хлопл н ветру длинный пёстрый флжок, укршенный изобржением пепельно-бурой пичуги, негромко переговривлись под бортом ленивые спокойные волны… И удивительные морские зпхи, к которым ещё утром принюхивлся Коренг, отчего-то здесь ощущлись острей, чем дже н причле. Нверное, всё дело было в чувстве отъединённости, отрезнности от берег. Н смом деле корбль срщивли с причлом ндёжные пуповины кнтов, д и Коренг вполне мог бы съехть н сушу по тем смым глдким мосткм для зктывния бочонков… Тем не менее – он был уже не н берегу. И не приндлежл берегу. Отрезнный крй.

Отрезнный – от всего, что до этого дня было ему родным и привычным. Стоило подумть об этом, кк в груди нчинло тревожно щемить. А что будет нзвтр, когд уберут мостки и между берегом и корблём нчнёт шириться полоск воды?..

«Я трус, – нрочно грубо хлестнул себя Коренг. – Н меня честь род возложен. А я под ммкиным подолом голову прятть готов!»

Оглядев просторную – целых три сжени шириной – плубу и понблюдв з корбельщикми, он выбрл себе место, где его тележк никому не должн был помешть: у левого борт, рядом с перевёрнутой лодкой. Под эту лодку Торон срзу сунулся носом и, похрюкивя, нчл что-то вынюхивть. Коренг поспешно отозвл его, рссудив, что тм вполне могло быть укрыто съестное. А коли тк, пёсье любопытство непременно стнет поводом для придирок. И денежной пени.

Некоторое время Коренг просто сидел, озирясь кругом. Потом скзл себе, что н ближйшие четверо суток этот уголок стнет ему подобием дом. Знчит, ндо перестть вздргивть от кждого примерещившегося шорох и устривться, кк ндлежит в доме.

Он вытщил из тележки мягкий вьючок, при езде подпирвший ему спину. В рзвёрнутом виде это был толстый коврик кк рз по его росту. Коренг рсстелил его н плубе рядом с тележкой. Потом, придирчиво прислушвшись к себе, поддёрнул штны (с здней стороны в них имелся клпн, который из-з неизбежного пользовния черпчком приходилось держть всё время отстёгнутым). И нконец покинул тележку, выпроств из неё никчёмные ноги. Проделл он это с ловкостью, порождённой кждодневным обычем. И, опустившись н коврик, блженно вытянулся н животе. Привычк привычкой, от постоянного сидения н зду у него всё рвно к вечеру противно ныло всё тело.

Двое ррнтов, отряженных Ириллиром присмтривть з порядком н плубе, с интересом поглядывли н Коренгу с кормы корбля. Он, конечно, видел их взгляды. Но вёл себя тк, словно нходился.в полном одиночестве з толстой и ндёжной стеной. Жизнь и этому успел его нучить.

Торон сидел рядом, улыблся, вывлив язык, к чему-то прислушивлся. Простой душе много ли ндо? Он был сыт и рядом с хозяином. А новое и непривычное место – д сколько он их, тких, успел повидть!

Поглядев н невозмутимого зверя, Коренг решил брть с него пример. И, хотя тоже был сыт, вытщил из тележки мешочек с смым лкомым лкомством, которым у него было в обыче звершть удчные дни. В мешочке лежли мленькие ржные сухрики, мтерин подорожник. Сколько ни пробовл Коренг по чужим крям диковинных кушний, пришёл-тки к убеждению: ничего вкуснее этих сухриков из родной печи ему ни в одной хрчевне не поднесут. Дже в тком прведном зведении, кк «Утренний улов».

«Спсибо, что доченьку в обиду не дл, – скзл ему н прощние хозяин хрчевни. – Одни мы с ней, понимешь… Второй год пошёл… Я з неё…» Кшлянул, мхнул рукой, отвернулся. И принялся сосредоточенно рыться в поясном кошеле. А Коренг мысленно схвтился з голову: он-то, рсскзывя девчушке о своём стрнствии, чуть не нплёл ей о мнимом вдовстве собственного отц. Вот уж воистину – уберегл судьб от непотребств!.. Зто стло понятно, что короткие волосы и бород её бтюшки, которого он сдуру принял з вышиблу, были не признком кулчного ремесл, днью печли. Хрчевник же извлёк руку из кошеля, и Коренг увидел цепь. Это был очень необычня цепь. Поверхность ковных звеньев блестел светлей серебр, и Коренг срзу урзумел, что увидел дивное диво. Тйной ткой выделки метлл влдел в Глирде всего один мстер; где уж было мимоезжему венну ндеяться столь редкую и дорогую рботу узреть, тем более в рукх подержть!.. А хрчевник без лишних слов – и без млейшей опски – взял д ндел чудесную цепь Торону прямо н шею, и тот просунул голову в блестящее ожерелье, словно тк тому и следовло быть. Серебристые звенья и теперь покоились тм, потерявшись в пышном меху.

«Дочк велел тебе отдть… Для сучонки своей зкзывли, чтобы крсовлсь, кк повзрослеет… Погодит, мл ещё. А ты Гырчея[23] своего кк глдить нчнёшь, тк лишний рз и вспомнишь Медву д Буркун!»

ГЛАВА 9

Неожиднное соседство

Кк ни приятно было лежть н животе, отдыхя от сидячего положения – собирясь спть, Коренг всё-тки збрлся снов в тележку. Мло ли что может случиться! Н колёсх, зменивших ему ноги, он чувствовл себя горздо уверенней, чем тк вот – беспомощным пбползой[24]. Д и теплей было тм, в кожной скорлупе, в меховом мягком гнёздышке…

Првду молвить, он был уверен, что не уснёт. Думл – тк и будет ворочться, поминя ссору с Шнявой и изводя себя бесплодным гднием, чем эт ссор могл для него кончиться при меньшей удче; либо стнет рскидывть умом о звтршнем дне и обо всём том неизведнном, что предстояло вскорости испытть… Однко вышло инче. Знть, Светлые Боги, хрнившие его нрод, с улыбкой взирли н приключения Коренги. Едв он свернулся в тележке, кк любил, клчиком, н левом боку, – и крепкий сон сморил его чуть не прежде, чем он ус пел нтянуть н уши полсть.

И дже сон ему послн был не ккой-нибудь, один из любимых. Чще всего Коренге снилось, что у него снов рботли ноги и он, кк когд-то в детстве, способен был бегть, прыгть, ходить. Но эти сны являлись скорее кзнящим нпоминнием, потому что обязтельно нствл миг – стряслсь бед, нужно добежть, предупредить, выручить!.. – и вот тут-то ноги неизменно подводили его, он пдл н бегу и не мог встть, с ужсом понимя: всё кончено, всё пропло… и, вздргивя, просыплся.

Но не сегодня. Видно, Светлые Боги жлели всех своих чд, в том числе и негодных, вроде Кокориного потомств. В этом сне Коренг летел. Безо всякого усилия рук и тем более ног, одним нпряжением воли, силой желния. Летел нд роскошными лугми и нетющим снегом ккой-то горной стрны, которую в жизни своей никогд не видел и видеть не мог… Вообще-то он догдывлся, откуд могли збрести в его пмять эти рзверзющиеся долины, плывущие внизу облк и ледяные пики вдли, – но догдывлся позже, няву, вспоминя приснившееся, во сне он ничему не удивлялся, ни о чём не тревожился…

Просто летел и летел, дже не здумывясь, зчем и куд…

Его рзбудило негромкое ворчние Торон, н которое он привык просыпться, кк н тревожный сполух[25]: мгновенно и полностью. К ворчнию еле слышно примешивлся скулящий, жлобный человеческий голос.

– Яви милость, добрый господин мой… Вели своему блгородному зверю убрть зубы с моей руки…

Ночи в кнун дня Рождения Мир стоят не больно прозрчные, но фонрь, горевший н корме, бросл н тележку сколько-то свет, и Коренг сумел рссмотреть говорившего. Вернее, его руку, ловко протянувшуюся к тележке из-под чуть приподнятой лодки. Эт рук почти достигл внутреннего рундучк, где Коренг хрнил мтерины сухрики, когд её перехвтил пёс. Впрочем, в лдони не было оружия, угрозы спящему хозяину он не несл, покушясь лишь н имущество. Поэтому челюсти, способные рздробить человеческие кости в кроввый кисель, сжлись ровно нстолько, чтобы схвченный воришк не мог ни вырвться, ни доделть здумнное.

Тк вот, знчит, что унюхл тм двеч бдительный пёс!.. Не хлеб и подвно не колбсу. Коренг зглянул под опрокинутый борт и увидел широко рспхнутые, перепугнные глз.

– Не выдвй меня им, добрый господин мой… Нкжи кк угодно, только не выдвй…

Коренг, выдернутый несчстным крдуном из блженного и яркого сн, вообще-то испытывл искушение именно тк с ним и поступить. У лесного нрод воровство было делом почти неслыхнным. Его считли приметой чужих людей, уроженцев беззконных земель. А уж домшний подорожник у человек стщить… Д притом у клеки! Это же до ккой крйности должен был дойти человек?..

«Зню стыд, пок см сыт», – говорили дом у Коренги.

Торон между тем продолжл тихо, но вполне устршюще ворчть, поглядывя н хозяин. Дескть, что делть-то будем с этим несчстьем?..

Человек под лодкой поглядел молодому венну в глз, что-то прочёл в них… зжмурился и зплкл.

– Отрыщь[26], – шёпотом прикзл псу Коренг.

Челюсти рзжлись, рук мгновенно исчезл под лодкой, и т без млейшего шум опустилсь н место. Коренг хмыкнул, покчл головой и снов свернулся клчиком – досыпть. Н сей рз он впрвду долго крутился, прежде чем здремть. И ничего хорошего больше в эту ночь ему не приснилось.

Остток ночи Коренг тк и дремл вполглз. Стоило зснуть чуть покрепче, кк подступл тревожщий морок, в котором он без конц куд-то опздывл, что-то безндёжно упускл. Нверное, тк отзывлся подспудный стрх перед плвнием, помноженный – после рзговор с Буркуном – н опску, что хитрый ррнт, получив денежки, вполне мог отчлить и без него. Нконец, попросту уств то и дело в ужсе просыпться, Коренг сел в тележке, протиря глз.

Стоял несусветня рнь. Стылый ветер, скорее оттепельный, чем по-нстоящему весенний, гудел в снстях, трогл шерсть свернувшегося клчиком Торон. Ветер кзлся чёрным, и о том, кков был вод, поделившяся с воздухом эткой стынью, не хотелось дже и думть. Зто внятно думлось о Сироте и о том, кк в подобную ночь он мчится нд миром, рссекя чёрно-седыми крыльями ночной мрк, и кричит, кричит от горя и неизбывной тоски…

Н торговой площди и причлх не было видно ни человек. Д и н корблях, сколько мог видеть Коренг, не происходило никкого движения. Ещё бы!.. Кто рзумный высунется н холод, если может продолжть спть в блженном тепле?.. Только рыбчьи лодьи одн з другой выходили из гвни, чтобы поспеть вернуться к появлению нрод в рыбных рядх. Небось они и Буркуну привезут должное количество толстых, крсивых рыбин, из которых шустря Медв с приспешникми[27], уж верно, опять нготовят всяческой вкусноты…

Отец и дочь уже кзлись Коренге не вполне чужими людьми, он дже посетовл про себя, что не спросил Медву, умеет ли он рзвривть рыбную мелочь ( ккой улов обходится без мелочи?) с луком, мслом и уксусом, отчего в рыбёшкх исчезют мелкие косточки. Тк делл мть смого Коренги, приготовлявшя из рспоследних окушков, выловленных детьми, удивительно вкусную кшицу для нмзывния н хлеб.

«Буду возврщться, – положил он себе, – обязтельно ей рсскжу!»

Потом Коренг вспомнил про своего воровтого сосед. И невольно содрогнулся, предствив, кк тот ночевл под лодкой н плубе. Было у него тм хоть ккое-то одеяло? Или меховой плщ?.. Зколйл[28] ведь поди. Рукв н схвченной Тороном руке, помнится, покзлся Коренге достточно ветхим… «Я что, см должен был в холоде спть, зто с ним полстью поделиться? – пресёк он ворохнувшуюся было совесть. – А может, ещё и сухрями досыт нкормить? Это з ккое ткое добро, интересно бы знть? З то, что горло мне ночью не перерезл?.. Д небось и нету уже его тм, сбежл с перепугу!» Когд человек принимется вот тк спорить с собою смим, это знчит, что в глубине души он всё же недоволен содеянным, и в итоге обычно окзывется, что совесть был-тки прв. Коренг сидел нхохлившись и думл о том, кк всё будет, когд корбль двинется в море. Буркун чего-то рди советовл ему привязть тележку, д покрепче: з островми, скзл он, будет кчть.

Что знчит – будет кчть?.. Коренг вполне предствлял себе, кк колышется н волнх лодк. Или плот, связнный из брёвен. Н ткой случй в тележке имелся ещё один рычг, неподвижно крепивший колёс, и Коренг покзл его Буркуну в действии. Тот посмотрел, кивнул и отмолвил: «Всё рвно привяжи».

И дже снбдил Коренгу несколькими кускми крепкой верёвки, причём не пеньковой, сплетённой, кк поводок Торон, из тонких сыромятных ремней. Коренг про себя дже слегк возмутился. Он возил с собой моток лучшей н свете веннской верёвки, зчем ему ккя-то чужя, сделння неведомыми рукми?.. Вслух он, конечно, поблгодрил. А теперь вот, глядя в весьм неприветливую морскую дль, решил воспользовться и советом Буркун, и его подрком. Ибо почтенный хрчевник, прежде чем сделться тковым, много лет ходил в море з рыбой. Д не простым ловцом – вожком ртели, стршим н корбле. Он осел н берегу, лишь овдовев, д и то тк решил втг, видевшя горе Буркун и его отчянную любовь к единственной дочери. Всклдчину урядили хрчевню и поствили Буркун в ней хозяйствовть: сми рыбку ловим, сми готовим, сми и н стол подём… И деньги – н всех!

В общем, если Буркун что-то говорил о море и о жизни н корбле, его следовло послушть. В смом деле, рзве н берегу угдешь, с чем встретишься з небосктом?.. Коренг звязл несколько ндёжных узлов и почувствовл себя вполне готовым к длёкому плвнию. И мысленно дже посетовл, что до полудня было ещё тк длеко. Ведь по-нстоящему стршным бывет только неведомое. Когд оно нконец открывет свой лик и нступет миг боя, тут уже не до стрх. Вот Коренге и хотелось, чтобы этот миг скорей нступил. Сидеть без дел и потеть, ожидя не пойми чего, – хуже не выдумешь.

ГЛАВА 10

Кто в море не бывл, тот горя не видл

Что ткое нстоящя морскя кчк, Коренг в полной мере осознл срзу же, кк только «Чгрв» вышл з гряду островов, ндёжно прикрыввших Глирд от ярости окен. Первя же волн, не просеяння сквозь решето отмелей и узких проливов, тк нподдл судну в скулу, что оно вздыбилось, подобно норовисто грцующей лошди. Ккое тм рскчивние лодки н озере, плот н реке!.. Тележк Коренги остлсь н месте только блгодря верёвке и умелым узлм. Торон испугнно взвизгнул и поехл по нкренившейся плубе. Коренг что было силы сгрёб одной рукой поводок, другой – бортик тележки, чтобы не окзться выдернутым из неё вон. Позже он с изумлением вспоминл, чту всего более зботило его в эти мгновения. Первое: чтобы не рзлился черпчок. И второе: чтобы Торон не слишком исцрпл плубу когтями. Инче – плкл здток, который он ндеялся вернуть в нрлкской столице! О том же, сколько ещё продлятся бешеные броски корбля и сколько он сможет их выдерживть, Коренге почему-то не думлось совершенно. Мть рсскзывл ему, кк когд-то оступилсь н бегу и упл врстяжку, сломв, кк потом выяснилось, првую руку. «Нземь летел и только думл, – с усмешкой вспоминл он, – не здрлся бы подол…»

…А нос корбля уже тяжело рушился вниз, в зеленовтую бездну между этой и следующей волной, и нд нветренным бортом вырстл прозрчня стен, чтобы спустя нескончемое мгновение рухнуть н плубу и шипящей пеной вктиться под колёс тележки… под бок поскользнувшемуся Торону… под перевёрнутую лодку, где то ли прятлся, то ли больше не прятлся глирдский воришк…

По счстью, ветер дул северо-зпдный, город Фойрег, куд нпрвлялсь «Чгрв», рсполглся н юге. Поэтому довольно скоро корбль повернул, и волны срзу перестли бить его, из беспощдных вргов превртившись в добрых попутчиков. Они могуче и неторопливо нплывли с кормы, мягко приподнимли корбль и некоторое время несли его н себе, подтлкивя и подгоняя, потом с рзмеренным шорохом уходили вперёд. И ветер, только что кзвшийся роями ледяных ножей, словно по волшебному мновению сделлся почти незметен. В снстях перестло выть и гудеть, зто солнечные лучи обрели ккое-то подобие теплоты…

Коренг с облегчением перевёл дух и выпустил поводок приободрившегося Торон. Н пльцх, кк попло зхлёстнутых плетёным ремнём, уже нчли проступть синяки.

Буркун предрекл Коренге, что Ириллир выйдет в море с рссветом. Коренг дже удивился про себя, когд н восходе солнц ррнтский купец, ноборот, покинул корбль, и молодой венн не н шутку встревожился, обртив внимние н его озбоченное лицо. Впрочем, Ириллир особо длеко не ушёл. Достигнув стоявшего посреди пустынной в этот чс торговой площди Медного Бог, купец остновился перед извянием и некоторое время стоял, склонив голову и что-то шепч. Потом преклонил првое колено, кк требовл его вер. Извлёк из-под просторного плщ мленький бурдючок знменитого вин своей родины – не бутылку, именно кожный бурдючок – и пригубил из него, остльным щедро окропил Медного Бог, особенно стрясь омочить длинную всклокоченную бороду Морского Хозяин ррнтских легенд. И вновь змер в сосредоточении, коленопреклонённый, с опущенной головой…

Коренге доводилось уже нблюдть, кк молились перед отплытием соплеменники Ириллир, ибо «Чгрв» не был единственным ррнтским корблём в гвни Глирд. Тк вот, те мореплвтели обходились со своим Морским Хозяином, кк со стрым знкомым, приглшённым рзделить дружескую пирушку: кртенько обрызгивли его вином, не перествя при этом беззботно шутить между собой и смеяться. Нверное, они были уверены в блгосклонности Медного Бог. Д и см Он, кзлось, взирл н смертных соотчичей снисходительно и по-доброму…

По срвнению с ними Ириллир вёл себя тк, словно был чем-то виновен, чего-то боялся. Или Коренге просто примерещилось оттого, что рссвет здлся холодно-млиновым, нвстречу этому зябкому свету с моря летели низкие рвные облк, нёсшие в себе промозглую и неуступчивую темноту ночи, и устремлённый в небо грпун в знесённой руке Медного Бог кк-то очень уж зловеще нвисл нд головой Ириллир?..

А потом купец вернулся н корбль и срзу велел готовиться к отплытию – блго все гости корбля уже собрлись н борту и никого не нужно было ждть. Тк что в итоге Буркун не сильно-то и ошибся.

ГЛАВА 11

Н третье утро

З последующие двое суток Коренг вполне убедился, что окен, кк все великие стихии, имел нрв крутой и суровый. И, кк любя стихия, не очень-то миловл дурков, соввшихся к нему без почтения и без должных познний. Вторя ночь выдлсь тихой и ясной, н плубе не остлось почти никого, кроме рулевого, и Коренг решил ополоснуть свой черпчок. Нрочно для этой цели у него имелось небольшое ведёрко. Коренг привязл его н верёвку, осторожно спустил з борт… берестяное донце коснулось воды, посудинк нполнилсь… и верёвку тк рвнуло из рук, словно тм, внизу, ведёрко кто-то силился утщить!

– Торон!.. – шёпотом зкричл Коренг.

Смышлёный пёс тут же подхвтился с плубы и, поствив передние лпы н борт, сцпл верёвку зубми. Вдвоём они с грехом пополм вернули ведёрко, тк что Коренг черпчок всё же выполоскл, хотя руки тряслись от неожиднности и невольной обиды. Позже, утром, он подсмотрел, кк доствли воду ррнты. Мореходы рзмхивлись и зкидывли ведёрки подльше вперёд. И быстро вытскивли, когд верёвк стновилсь отвесно.

«Без знтья и не догдешься», – усмехнулся про себя Коренг. Не зря он, видть, перед отплытием поделился с морем дргоценным домшним сухриком. Покмест море щдило его, не удручя, кк иных сухопутных гостей, унизительной тошнотой. Дже ведёрк не отняло, хотя могло. И не обижлось н пс, который волей-неволей прилдился здирть лпу, спрвляя млую нужду прямо через борт, где тот был пониже… Коренг бодрился, стрясь думть, что они с Тороном, верно, понрвились морю. И тем не менее н рссвете третьего дня он, внутренне ликуя, скзл себе: «Звтр – Фойрег!» Звтр вечером он съедет н незнкомый причл. И, пожлуй, не погнушется поцеловть чужую нрлкскую землю. Просто з то, что это – земля! «С водою, с ветром д с огнём не дружись, с землёю держись, – говривло его племя. – Ходить у огня – обжечься, у воды – отсыреть… – Првд, венны тут же спрведливо добвляли про свой родной лес: – А ходить в лесу – видеть смерть н носу!»

И всё-тки это был их лес. И все смертные опсности в нём – знкомые, уютные и родные. А море, помимо прочего, было местом, где лес не рстёт. И это знчило, что ни одному венну добр от него чять не следовло. И уж в особенности – Кокориному отродью!

Торговец Ириллир тоже вышел н плубу зметно повеселевшим. Коренг посмотрел н него и решил: дже если стрх купц вовсе не померещился ему в утро отплытия, всё рвно было похоже, что вуды, где Ириллир мог ждть для себя дурного, остлись длеко з кормой. Погод держлсь ясня, по перлмутровому рссветному морю переползли клочья тумн, то открыввшие, то прятвшие горизонт… и внезпно Коренг увидел, кк неестественно рсширились глз ррнт, лицо ни дть ни взять пострело в один миг срзу н десять лет. Тк выглядит человек, успевший увериться, будто исхитрился счстливо обмнуть смерть… и вдруг узревший её рспхнутые объятия прямо перед собой!

Ужс зрзителен. Внутренности Коренги тотчс смёрзлись в ледяной ком, он повернулся посмотреть туд, куд смотрел Ириллир, дже схвтился з борт, приподнимясь в тележке… Сперв он не увидел в море ничего, кроме очередного пбблк – полосы тумн, медленно преврщвшейся в тучку. Но ветер вскоре оттщил мглистую звесу, и глзм молодого венн предстли дв корбля. Они приближлись с север, быстро догоняя шедшую вроде бы резвым ходом «Чгрву».

И что это были з корбли!.. В первый миг Коренг тк злюбовлся ими, что збыл дже бояться. Они нпоминли ярких диковинных птиц, взпуски нёсшихся нд гребнями волн. Их крыльями были широченные пёстрые прус: у одного – в косую крсно-жёлтую полосу, у другого – рсходящимися белыми и зелёными кольцми. Тот, что шёл под полостым прусом, ещё и нёс н мчте позолоченный флюгер… И стло понятно, что торговое ррнтское судно кзлось Коренге проворным и мореходным только потому, что срвнивть было не с чем, опыт, чтобы срвнивть мысленно, не имелось.

Молодой венн до того зсмотрелся н грозные и прекрсные корбли, явившиеся с длёких северных островов, что дже не срзу рсслышл полный обречённости стон, проктившийся по плубе «Чгрвы»:

– Чугушегг…

Что ознчло это слово, Коренг не особенно понял. Только стло ясно, что ничего хорошего для себя ррнты не ждли. Коренге опять сделлось жутко, перед глзми тоскливо проплыло видение тростниковой лодьи и смеющихся чернокожих мореплвтелей, не принуждённых бояться никкого Чугушегг… Примерещились крутые опсные тропки через Зсечный кряж н сухом пути из стрны сольвеннов в Нрлк, примерещились и покзлись широкими, удобными дорожкми горздо гостеприимнее моря, н которое он их променял… Рядом нсторожился Торон. Кк и хозяин, он пок ещё не вполне понимл, чем озбочены ррнты, но н всякий случй приготовился дть бой.

А Коренг сидел с пересохшим ртом и едв не впервые з всё время путешествия дже в присутствии зубстого друг чувствовл себя беспомощным и беззщитным. Летели под гору сночки, внизу ждл, скорее всего, погибель, и опять от его усилий ничего уже не звисело.

И, кк ни верти, вновь получлось, что с кручи он оттолкнулся см.

ГЛАВА 12

Чужя душ дешевле грош

Аррнты и дже некоторые из гостей корбля нчли вытскивть оружие, но чего рди они это делли, было не очень понятно. С ткими лицми, кк у них, не побеждют. Д, в общем, толком и не сржются. Когд у человек згодя прыгют губы, глз бесцельно шрят по сторонм, от него трудно ждть дже отчянной ярости згннной крысы, куд уж тм нстоящего мужеств, которое одно только и приносит победу. Подобный ртоборец в бою будет только стрться продлить свои мгновения н земле, но и того кк следует не сумеет… Тем не менее эти люди готовились биться, не помышляя о том, чтобы сложить оружие, и не ндеясь, что склонённую голову сегвнские мечи, скорее всего, не стнут рубить.

Знчит, решил про себя Коренг, имелсь некя причин, делвшя сдчу в плен для них невозможной…

Тут его посетило одно весьм неприятное воспоминние. Притом имевшее смое прямое отношение к цели его путешествия. Молодой венн дже скрипнул зубми – и ужс, скрутивший нутро, кк-то срзу отступил, сменившись чуть ли не рвнодушием к собственной учсти. Ему было только жль мть. И Торон. Но они с Тороном с смого нчл были готовы умереть друг з дружку; когд дются ткие обеты, нечего притворяться, будто никогд не нстнет время их исполнять. И мть зрнее знл, н ккое дело провожет его. Он проведет о его смерти смое позднее нзвтр. Минует время, и знявший его место сделет то, чего не удлось сделть ему. Но никто не скжет про него, Коренгу, будто из-з него прошлое повторилось…

А н сегвнских корблях уже можно было рссмотреть стоявших возле борт людей. Взгляд Коренги здержлся н одном из них, что воздевл перед собой, н вытянутых рукх, ярко-крсный щит, знк непримиримой вржды. Тких, кк этот человек, встретив рз, не скоро збудешь. Он был огромного рост, и дже н рсстоянии чувствовлось, что сил его не знл грниц. Но всего более привлекл внимние его бород. У веннов про ткую скзли бы: «Н семерых росл, одному достлсь», хотя ккое тм н семерых! Он неукротимым веником торчл во все стороны от лиц, нчинясь прямо из-под шлем, длину имел – хоть з пояс зклдывй. Бород был тёмня, с яркими беспорядочными прядями седины. В пмяти Коренги нконец-то всплыли обрывки сегвнского язык, которым он не то чтобы влдел, но при жестокой нужде вполне мог объясниться. «Чугушегг» знчило «Двдцтибородый». Вот тк-то. Лучше не скжешь.

– Эй, ррнты! – проревел Чугушегг, и голос легко покрыл рсстояние, рзделявшее корбли (чему Коренг нимло не удивился). – Мне не нужны вши никчёмные головы и тем пче не нужен дрянной товр, который вы тм везёте. Я пришёл только з этим ничтожеством, Ириллиром Седрием! Если получу его – слово кунс, ни о кого больше не стну руки мрть»!

– Чу-гу-шегг!.. Чу-гу-шегг!.. – дружно поддержли вождя комесы, стоявшие з спиной. Имя предводителя служило им боевым кличем, тк уж от век было зведено.

У Коренги чсто зколотилось сердце, он срзу оглянулся н корбельщиков… и увидел, что все они, один з другим, с видимым облегчением стли брость н плубу приготовленные было луки и копья. А гости корбля, взволновнно столпившиеся кругом Ириллир, спешили отойти прочь. Тк, чтобы его зля судьб по ошибке их не коснулсь.

И кто-то уже сворчивл прус, прекрщя бессмысленное бегство «Чгрвы».

Некоторое время несчстный Ириллир стоял столбом, явно не в силх осознть, что всё это происходило в действительности, не снилось ему. Коренг примерил н себя его состояние и решил: если бы от него вот тк отвернулись те, кого он привык считть побртимми, он бы тоже, нверное, срзу утртил волю сржться. Зчем всё, когд предют смые близкие?.. Коренг сжл зубы. Аррнт не покзлся ему очень хорошим человеком, но всё рвно его было жль. Потом Ириллир зметлся по плубе, исступлённо крич, что сегвнм нельзя верить, что, вступив н плубу, они тотчс всех перережут, что слово кунс н смом деле подобно дыму, уносимому ветром. У него был голос человек, нутром чующего, что ему не поверят. И точно. От него шрхлись, кк от зчумлённого, один из гостей, глирдец, дже проворчл:

– Не меряй всех н свой ршин, Ириллир.

В смом деле, сегвны могли и сдержть днное слово. А вот если бы им откзли, тогд уж они точно побросли бы всех з борт. Тк что выбор был очевиден, и комнд «Чгрвы» не послушл ни просьб, ни угроз хозяин судн – прус остлся висеть н рее тяжёлой мтерчтой колбсой.

Сегвнские лодьи между тем подошли совсем близко, и вот уже нд водой свистнули трехлпые якоря, привязнные н длинных верёвкх. Они с треском вцепились в борт и плубу «Чгрвы», сегвны дружными усилиями стянули корбли… И первым с борт н борт по-хозяйски ступил, конечно же, см Двдцтибородый. З ним последовл молодой комес. Он срзу не понрвился Коренге. Неприлично прню быть тким пухлым и рыхлым, воину и подвно. Ишь, ляжки нел – у смого не то что бород, дже усы мломльские не рстут!.. Не поминя уже, что спрвные воины, удостоенные сопровождть вождя, не должны ходить в кких-то дурцких плщх из грубой рогожи, из которой мешки только делть, не одежду!

Немного погодя к этим двоим присоединился третий, седой стрик, выглядевший измождённым то ли болезнью, то ли тягостным горем. Он молч остновился подле Чугушегг и молодого, скрестив н груди руки. Он смотрел н Ириллир дже без ненвисти. Тк – словно с того свет – смотрят люди, безмерно уствшие от жизни и от тех невзгод, которыми он дже н склоне лет продолжет их нстигть.

А Ириллир стоял перед ними, держ в руке короткий изогнутый ррнтский меч, и, кжется, собирлся недёшево продвть свою жизнь. Сегвны н этот меч не обрщли никкого внимния. «Ну я-то что делть должен? – мучился Коренг. Рук молодого венн лежл н холке взволновнного, глухо ворчвшего Торон, другя сжимл узкий кожный ремешок, уложенный вдоль првой ноги. – Зщищть его? Сегвнов этих я первый рз вижу и совсем видеть бы не хотел, с ним третий день рядом живу, не чужие вроде друг другу… Я что, получется, тоже его предю?..»

– Ты думл, твоему злодеянию не будет свидетеля, – проговорил Чугушегг. Проговорил очень спокойно и дже грустно, и от этого стло ещё стршней. – Ты ошибся. Свидетели нйдутся всегд…

Ириллир вдруг выронил меч, бухнулся н колени и принялся биться лбом о плубные доски.

– Помилуй, помилуй, достойный кунс… – рзобрл Коренг. – Не губи… Я не знл, что всё тк получится… Я не хотел…

Стрик медленно отвернулся. Двдцтибородый смотрел н ррнт с видимым отврщением. Кзнить человек, униженно молящего о пощде?.. Нелегко это, нверное. Коренг попробовл мысленно поствить себя н место сегвнского кунс: «А я смог бы его убить?» И пришёл к выводу, что Ириллир должен был совершить ккое-то вовсе уже зпредельное преступление. Ткое, з которое просто не может быть никкой милости, лишь кровь в отплту з кровь. Нпример, поднял бы руку н родителей Коренги. Или н его млдших сестрёнок. Или н Торон…

Д, н Торон. З своего пс Коренг кого угодно зубми бы згрыз. Кк и тот з него.

Тут шгнул вперёд молодой комес. Рсстегнул пряжки н плечх – и его рогожный плщ окзлся-тки мешком. Большущим мешком, местми перемзнным чем-то подозрительно бурым. При виде этого мешк Ириллир отштнулся, дико зкричл, попытлся вскочить… Юнош успел рньше. Его колено с мху врезлось в подбородок ррнт. Тот, видно, не был кулчным бойцом, чья челюсть делется несокрушимой от постоянных удров. Он дже рукми не взмхнул, срзу зктил глз, нчл звливться нзд. Но н плубу не упл. Молодой сегвн сверху вниз нтянул н него мешок. И перевернул, явив немлую силу, тк что Ириллир исчез внутри весь, вместе с нрядными спогми, которые ндел в море вместо сндлий.

– Другие купцы говорят про тебя: «Чужя душ дешевле грош», – по-прежнему здумчиво и негромко проговорил Двдцтибородый. Тут Коренг зподозрил, что нпугвшие его росскзни Буркун о присвоенных Ириллиром здткх были всего лишь тенью чего-то горздо более тйного и стршного, сегвнский кунс продолжл: – Что ж, поглядим, выручт ли тебя деньги, нжитые душегубством… Где-то здесь должн быть кубышк!

Н плубу ррнтского корбля перепрыгнуло ещё несколько комесов, все молодые, дочерн обветренные, отлично вооружённые. Они скрылись в недрх «Чгрвы» и скоро вернулись, неся довольно увесистую шктулку, вернее дже, небольшой оковнный сундучок. Воины не стли возиться с змком, попросту сбили крышку. Проделли они это игрючи. Чугушегг кивнул головой, и монеты со звоном посыплись следом з Ириллиром в мешок. Коренг мог бы поклясться, что рзличил блеск добрых сребреников, которые три дня нзд отсчитл ррнту з их с Тороном плвние в Фойрег…

Ещё несколько коротких движений, и горловин мешк окзлсь крепко звязн. Оглушённый Ириллир неуверенно шевелился внутри, серебро звякло. Чугушегг протянул было руку, но полнотелый прень остновил его:

– Позволь мне всё сделть, отец.

Подтщил мешок к крю плубы, почти туд же, где тйком облегчлся Торон…

И по-прежнему без особой нтуги вывлил через борт.

Аррнты и гости «Чгрвы» хнули, подлись прочь…

ГЛАВА 13

«Поморник» поворчивет нзд

Кжется, Чугушегг совершил всё, что собирлся, и был нмерен вернуться к себе н судно, предоствляя осиротевшую «Чгрву» её собственной учсти. Но было бы поистине стрнно, если бы его внимния избегл привязння возле борт тележк. И клек в ней, испугнно обнимвший з шею громдного лохмтого пс.

Чугушегг остновился против них и презрительно бросил:

– Встречл я веннов, но тких скудйльных[29] – ни рзу не видел. Знть, мельчет пород!

Он произнёс это по-сольвеннски, должно быть зтем, чтобы лесной житель верней его понял. О себе Коренг не моргнув выслушл бы ещё что похуже, тем более что в ушх у него ещё стоял последний крик из тонущего мешк. Однко оскорбления, ннесённого племени, снести он не мог. Сночки опять поктились с горы – он мрчно ответил:

– Из земной скудели хороший мстер творит добрую посуду людям н рдость. А вот ты, сегвнский кунс, кк я погляжу, доброго горшк испечь не сумел. Если только этот толстый, нзывющий тебя отцом, и впрвду твой сын!

«Прости, мм… – добвил он про себя. – Тк-тки я ничего и не сумел…» Он ждл возмущённого рёв сегвнов и, конечно, немедленной рспрвы. И дже слегк рстерялся, когд молодые комесы и см Двдцтибородый… дружно зхохотли. Тк, будто он, Коренг, сморозил нечто невероятно смешное.

– Длинный у тебя язык, прень, – отсмеявшись, скзл Чугушегг. – Пусть-к тебе его рыбы немного укоротят. – И обернулся к своим, чтобы буднично рспорядиться: – Выкинуть его в море. А пс пришибить, чтобы под ногми не путлся.

У воинов имелись при себе снряжённые луки… Сегвны умели очень быстро выхвтывть их из нлучей, немедленно пускя стрелу. Но Коренг, подстёгнутый стрхом з любимц, успел рньше. Он хлопнул лдонью по корбельному борту и зорл во всё горло, прикзывя оглянувшемуся кобелю:

– Вперёд!..

Торон был двным-двно и строго приучен: хозяйские прикзы следовло исполнять мгновенно и не ртчсь. В том числе смые стрнные. И дже тогд, когд дело, по всему, двиглось к дрке. Пёс не рздумывя сигнул в воду – только мелькнул пышный хвост д взвилсь рздувемя ветром попонк… Коренг отстл от него ненмного. При лёгком теле у него были крепкие руки, которым опсность ещё добвил силы. Схвтившись з борт, он рывком выдернул себя из тележки и улетел следом з псом, пок в воздухе ещё висели брызги, поднятые Тороном… Ему покзлось, будто он рухнул в крутой кипяток.

Сегвны, оствшиеся н плубе, не стли стрелять им вдогон, потому что в этом было мло достоинств. Столпившись у борт, они с любопытством рссмтривли тележку Коренги. Но тут их подстерегл ещё одн неожиднность. Когд кто-то нклонился поближе и протянул руку – внезпно зшевелилсь корбельня лодк, лежвшя рядом н плубе. Из-под неё стремительно выскочил человек в лохмотьях… и с невнятным криком бросился опять-тки з борт. Нверное, ополоумевшему от стрх дрмовому гостю «Чгрвы» помстилось, будто его зметили в ухоронке и собирлись схвтить.

Коренг к тому времени уже вынырнул, Торон вытряхнул из ушей воду и деловито подплыл к хозяину, чтобы предложить ему схвтиться з свой хвост. Тк они всегд делли, когд вместе куплись. Водичк, впрочем, был ткя, что Коренг почти срзу перестл чувствовть пльцы. Он знл, что очень скоро сделет с ним эт вод. И, пок руки ещё худо-бедно повиновлись ему, принялся торопливо рспутывть звязки попонки.

– Ты сумеешь, – шептл он кобелю. – Ты сможешь. Попробуй… Только попробуй… Ты сможешь…

В это время с плубы «Чгрвы» опять рздлся смех комесов. Н этот рз к веселью примешивлсь брезгливость. Коренг понял: сегвны стли рыться в его тележке и нткнулись н черпчок. Он не ошибся. Посыплись непристойные шутки, после чего тележку… взяли з концы и, обрубив привязные верёвки, выбросили с корбля.

Вот это был нечяння удч, нстоящий подрок милостивой Хозяйки Судеб!.. Коренг ощутил, кк отодвинулсь кзвшяся неминуемой смерть, и яростно зрботл рукми, нпрвляясь к тележке. Упл он, конечно, кверху дном и нбрл прилично воды, но это было не стршно. Коренг знл: утонуть он не могл.

О том, что берег прятлся где-то з горизонтом, он и думть не думл.

Кунс Сквиреп Чугушегг стоял н носу верного «Поморник» и хмуро смотрел вперёд, в открытое море. Ветер нёс и рсчёсывл его роскошную бороду… Кто скзл, будто сбывшяся месть слдк, лучший зпх н свете – зпх труп врг? Нверное, тот, кто тщился отомстить, д не сумел. Н смом деле в исполненном отмщении нет ничего рдостного, ничего, что возвышло бы душу. Только пустот – тёмня пустот, в которую неохот зглядывть.

Но это не ознчет, что месть не должн быть совершен…

Рядом с кунсом н скмье гребц примостился полнотелый юнош, нзыввший его отцом. В отличие от Двдцтибородого, он смотрел нзд, з корму.

– «Чгрв» поднял прус, – зметил он негромко. – Люди Ириллир уходят.

Сквиреп Чугушегг промолчл, и погодя юнош зговорил снов.

– Они не стли их подбирть.

Кунс только хмыкнул, дескть, чего и ждть от корбельной дружины, у которой был подобный вожк. Молодой комес повременил ещё и скзл:

– Мльчик не дотянет до берег, отец. Он ведь клек. А ты дл слово вождя, что больше никого не погубишь.

– У этого мльчик язык вперёд ум поспевет, – бросил через плечо Двдцтибородый. – Он оскорбил меня. И тебя.

Юнош улыбнулся.

– Но ведь он только првду скзл. Я тебе в смом деле не сын.

Кунс рздржённо обернулся.

– Верно, Эурия, ты мне дочь, не сын, но…

Он не договорил. Поскольку одновременно с Эорией увидел нечто ткое, отчего срзу збыл, что собирлся скзть.

Тм, откуд торопливо удлилсь поствившя прус «Чгрв», н волнх ни дть ни взять збил крыльями громдня птиц…

– Поворчивем! – велел кунс.

ГЛАВА 14

Тйн кожной попонки

Коренг плыл к болтвшейся вверх колёсми тележке, згребя рукми с ткой яростью, словно тм его ожидло немедленное спсение. Сейчс он привычно вернёт тележку в должное положение, вычерпет воду, отвяжет спрятнное внутри двухлопстное весло и… Что, собственно, «и», он не помышлял. Ему вполне хвтло нынешнего мгновения. Гребок, ещё гребок и ещё. Кисти рук были двумя немыми ледышкми. Его всего пуще зботило, успели ли сегвны кк следует порыться внутри, не рзорили ли рундучки…

Опрокинутя тележк был уже рядом, когд Торон вдруг издл глухой, неприязненный рык. Коренг не обртил внимния н рычние пс, зря. Последнее усилие поднесло его прямо к кожному борту, он схвтился з бездельно кчвшееся колесо… И почти срзу получил очень чувствительный удр по пльцм. Ткой, что боль достигл рзум дже сквозь причинённое холодом онемение. Коренг отдёрнул руку и поневоле погрузился с головой, и в том состоял его удч, поскольку следующий удр, нцеленный в голову, смягчил вод.

«Что ткое? Не Ириллир же действительно выбрлся из мешк…»

Молодой венн про себя числил ррнтского купц уже мёртвым, потому чуть не зорл от внезпного стрх. Он отпрянул и вынырнул, выплёвывя изо рт воду… И тут же выяснилось, что Ириллир, мёртвый или живой, был здесь ни при чём. Просто, покуд Коренг возился с собчьей попонкой и плыл к своей тележке, н неё успел ловко вскрбкться человек в серых лохмотьях, тот, что прятлся под лодкой н корбле. Коренг и не знл, что он тоже выпрыгнул через борт.

И вот теперь полночный крдун, которого он не выдл корбельщикм, стоял н коленях н округлом днище его, Коренги, тележки. И, осклив зубы, змхивлся увесистой короткой дубинкой. Глз у него были откровенно безумные.

– Дурень, – скзл ему Коренг. – Нм только легче будет вдвоём! Я стну грести, ты – воду вычерпывть!

Однко слов пропли впустую. Оборвнец звизжл, словно одичвшее животное, к которому подошли слишком близко. Дубинк свистнул в воздухе. Н смом деле тележк, обрщёння в лодку, действительно без труд выдержл бы двоих, и это можно было понять с первого взгляд, но… для нчл следовло облдть способностью трезво оценивть вещи. А этого от глирдского воришки, похоже, нынче требовть было нельзя.

– Слушй, ты… – снов нчл было Коренг, чувствуя, кк бесполезные ноги стновятся не просто бесполезными, но вовсе преврщются в дв ледяных кмня и нчинют утягивть в глубину.

Договорить ему не пришлось. Пок он подыскивл слов, могущие, по его мнению, достучться до отумненного стрхом рзум товрищ по несчстью, з дело взялся Торон. Коренг с небывлой ясностью ощутил волну его гнев, в следующий миг пёс рвнулся вперёд. Широченные крылья с гулом удрили по воде, почти вырвв из неё отягощённое нмокшей шерстью тело, и крдун остлся цел только потому, что лишний вес помешл Торону взметнуться кк следует. Пёсьи челюсти, рзинутые отхвтить половину лиц, с лязгом зхлопнулись в полувершке от человеческого нос. Крдун отштнулся и с невнятным криком опрокинулся обртно в воду. Когти Торон проскребли по вощёной коже и соскользнули. Коренг двно отточенным движением схвтил тележку под борт и перевернул, одновременно скользнув внутрь. Тк, кк он это проделл, другой человек, дже очень ловкий, упрвился бы нвряд ли. Тут нужно было знть все особенности, все повдки лёгкого судёнышк, нужно было быть ему родным.

Неудвшийся зхвтчик вынырнул возле смого борт. Торон приподнял губу, но уже без гнев, скорее презрительно. Угрозы хозяину тот более не предствлял, знчит, и крть было не з что. Тем более что крдун от пережитого ужс плкл, точно ребёнок, которого во время купния рсшлившиеся сверстники схвтили з пятку из-под воды. У него были голубые глз, и в них Коренг прочёл стрх, стыд, отчяние… Всё простительное и присущее человеку в смертельной беде. Безумной жжды продлить своё существовние, нступив н голову другому, более не было. Знть, увещевние, предпринятое Тороном, окзлось горздо действенней всего, что сумел бы выдумть Коренг!

– Злезй, – скзл молодой венн, хлопя по борту позди себя.

Собствення рук покзлсь ему безжизненной деревяшкой. Пльцы кое-кк слушлись, но внятного осязния не отдвли.

Тележк, зчерпнувшя изрядно воды, низко сидел в волнх. Крдун без труд вскрбклся н кормовой щит и рсплстлся тм, стуч зубми от холод пополм с испугом. Вряд ли он был сейчс способен молвить внятное слово. Коренг не глядя сунул ему гнутый из берёсты черпк для воды. Тот не взял, пришлось обернуться. Голодрнец лежл, прижвшись лицом к плотной, твёрдой, кк хороший луб, коже и всхлипывл, крепко зжмурив глз. Делть нечего, Коренг сгрёб его з мокрые птлы и звучно приложил об эту смую кожу лбом:

– Дурень, воду вычёрпывй!

Крдун, словно очнувшись, цепко схвтил берестяной черпк и принялся з рботу. Движения у него были дёргные, судорожные, однко дело пошло. Мокрые рукв здрлись, стло видно, что руки воришки были сплошь покрыты цветными нколкми, сплетвшимися в змысловтую вязь.

«Живое узорочье…» – тут же вспомнил Коренг и мимолётно удивился не покинувшей его, окзывется, способности что-то сопоствлять…

Схвтил змеившийся в воде поводок Торон – и могучий пёс потянул лодку туд, где, удерживемя н поверхности ндутыми крмшкми-зйпями, плвл сброшення попонк. Крылья, которые он тк успешно скрывл от слишком любознтельных взглядов, вздргивли н спине у Торон и то склдывлись, то нполовину рскрывлись, силясь помогть движению тел.

ГЛАВА 15

Н плубе

«Поморник» рзвернулся, переклдывя прус, одним слитным движением окенской птицы, возмужвшей в потокх стылых ветров, под вечную колыбельную волн. Тк рзворчивется степной конь, двно слившийся с нездником в единое существо. Сегвны, ходившие под нчлом Сквиреп Чугушегг, почти не нуждлись в укзниях кормщик. Одно слово «Поворот!» – и кждый знл, что ему делть.

Хищня морскя птиц описл круг и вернулсь туд, где остлсь выброшення с «Чгрвы» тележк. Здесь широкий прус был подвёрнут рди убвления ход, и воины кунс в некотором недоумении уствились через борт.

Вместо неуклюжей тележки их глзм предстл мленькя опрятня лодк, нёсшя двоих человек. Один, рсплствшийся н корме, с ткой поспешностью выплёскивл изнутри воду, словно от этого звисел его жизнь или смерть. Второй – безногий хозяин судёнышк – с молчливой яростью орудовл двухлопстным гребком. Кжется, бешеня рбот понемногу согревл его кровь, но опытные в гребле сегвны срзу усомнились, что прня, взявшего подобный рзгон, хвтит сколько-нибудь ндолго.

Впрочем, их внимние тотчс приковли к себе вовсе не люди…

Перед лодкой, нтягивя плетёный ремень, плыло невиднное существо. У него было тело крупного длинношёрстного волкодв, кких издвн пестовли в веннских лесх, и… громдные кожистые крылья, росшие откуд-то из лопток. Эти крылья рзмеренно и мощно вздымлись, згребя поровну воду и воздух, и перед носом лодчонки вскипл смый нстоящий бурун.

Всё вместе двиглось со скоростью поистине удивительной…

В сторону приблизившейся «костки» не обернулись ни люди, ни зверь.

Некоторое время Сквиреп Чугушегг молч смотрел н них с плубы. Потом спросил, обрщясь к дочери:

– Кк думешь, Эория, выплывут они к берегу? Может, нш подмог им совсем ни к чему?

– Им не выплыть, отец мой, – негромко ответил девушк. – Скоро они ослбеют и змёрзнут, и чйки выклюют им глз.

– После чего рзболтют по всему Берегу, будто Чугушегг дёт слово кунс и не исполняет его, – недовольно буркнул могучий вождь. Обернулся и возвысил свой голос до оглушительной мощи: – Эй, бездельники! Ну-к выловите живо этот берестяной лпоть, чтобы море под нми от срм не рсступилось!

Коренг вскинул глз, только когд в нос и корму лодочки одновременно стукнули головки длинных бгров. По всему борту был проложен толстя прочня верёвк, чтобы хвтться з неё в воде. Её-то и использовли сегвны, выдёргивя лодочку из воды. Судёнышко сильно кчнуло, Коренг успел подумть о крдуне – не убоялся бы плен д не предпочёл сдуру броситься обртно в воду!.. – но мимолётно. Его горздо больше зботил Торон. Оствив весло, Коренг поспешно нмотл н руку поводок… Вздумют сегвны покинуть пс, пусть оствляют с ним и его!

Но диковинный зверь, кжется, в первую очередь зинтересовл мореходов. Третий бгор скользнул к его голове, нщупывя ошейник. И, ндо же ткому случиться, подхвтил светлую цепочку, подренную хрчевником Буркуном. Цепочк нтянулсь… Рзумный пёс и не подумл противиться. Сложил крылья и дл поднять себя из воды. Изделие глирдского мстер легко выдержло его вес, ну шею, состоявшую из одних мышц, поди утесни! Извернувшись, Торон поствил передние лпы н борт, спрыгнул н плубу… и немедленно отряхнулся, исторгнув из пышной шубы четыре ведр воды. Сегвны с хохотом шрхнулись прочь.

Чьи-то руки подхвтили Коренгу, вынули из тележки, уложили н плубу… Морской нрод очень хорошо знл, кк отогревть человек, чьё тело нчло неметь в холодной воде. Без толку дышть ему н руки или, хуже того, пытться рстирть кожу, от которой отступил и не больно-то возврщется кровь. Его ндо зкутть в сухое и поить горячим, помогя восстновить внутреннее тепло. Тк сегвны и поступили с обоими выловленными пловцми. Првду молвить, к тому времени у Коренги, вплотную приблизившегося к пределу устлости, уже не остлось сил дже зстыдиться своей беспомощной нготы. Вот лишённые мозолей ступни погрузились во что-то мягкое, то ли пушистые вязные носки, то ли меховые чуни[30], он толком не рзобрл. Больше всего ему хотелось зкрыть глз и подольше не открывть их, но в этом удовольствии ему было откзно. Он продолжл присмтривть з четвероногим побртимом – и увидел, кк к Торону подошёл с большой тряпкой в рукх полнотелый молодой комес. Тот смый, которого Коренг оскорбил, нзвв плохим сыном кунс.

– Осторожно, – пробормотл венн, силясь приподняться н локте. Губы еле повиновлись ему. – Осторожно…

Чугушегг срзу оглянулся, Торон, словно в нсмешку нд хозяином, звилял хвостом, уселся и подствил зботливым рукм рзвёрнутое крыло.

– Твой зверь горздо смышлёней тебя, плвющего в корыте, – усмехнулся кунс. – Он-то знет, н кого ему огрызться, н кого – нет. Пожлуй, я зберу его себе, в отплту доствлю тебя куд пожелешь, хоть в Сккрем. Идёт?

Коренг ответил:

– Выброси меня з борт, если того требует твоя корысть, но от брт отступиться не уговривй.

Чугушегг поглдил бороду.

– Я выбросил бы тебя з борт, если бы ты ответил соглсием или хоть нчл обдумывть, не стоит ли соглситься. Твоё счстье – видно, не зря говорят про вс, веннов, будто вы упрямее пней… Ну д мы, сегвны, нисколько вм не уступим! Пусть этот корбль потонет в воде, которую моя дочь извлекет из его шерсти, но все вы будете укрывться под плубой, у очжк. По крйней мере, твой пёс этого определённо достоин!

Коренг, однко, дослушл едв ли до середины.

«Его… дочь?..»

Вот тут-то венн, которому кк рз подносили горячей медовухи, и без огненного нпитк бросило в жр. Ему словно протёрли глз. Вместо не в меру кормлёного молодого прня, рстерявшего жилистую мужскую стть, он увидел лдную, сттную, могучую крсвицу сегвнку, унследоввшую телесную крепость отц.

Эория с усмешкой выжл тряпку з борт и принялсь сушить мохнтое брюхо Торон.

ГЛАВА 16

Рсскз Коренги

Нечянному попутчику венн ткого внимния мореплвтелей не достлось, д он, првду молвить, н него и не нпршивлся. Лежл н плубе, свернувшись плотным клчиком под меховой шубой, и дрожл, зжмурив глз. Чугушегг лишь мельком ткнул в его сторону роскошным веником бороды и спросил Коренгу:

– А этот, с тобой который, – он кто?

Коренг поневоле вспомнил сумсшедшие глз и дубинку, знесённую для нешуточного удр… Весёля медовух щекотл и подтлкивл язык, деля пережитое испытние поводом для крсочного и дже не чуждого шутке рсскз, дющего возможность вволю покрсовться собственными умом и сноровкой… Стря мудрость о стыде, отбегющем вместе с сытостью, зствил Коренгу просто передёрнуть плечми. Он скзл:

– Я почти не зню этого человек, достойный кунс. Не ведю ни имени, ни род-племени. Кк мне предствляется, он по ккой-то причине решил срочно уехть из Глирд и тйно проник н ррнтский корбль. Когд мой пёс обнружил его под лодкой… – всё т же мудрость возбрнил Коренге упомянуть о попытке покржи, – он умолил меня не выдвть его корбельщикм. Ну когд судно окзлось во влсти твоих людей, отчяние зствило его броситься в воду. Тк мы окзлись с ним вместе. Вот и всё, что я могу поведть о нём.

– Когд Зорлик рсскзывет про Збн, умеющий слушть узнет больше про Зорлик, нежели про Збн, – пробормотл кунс. Коренг не вполне понял эти слов, произнесённые н чужом языке, сообрзив только, что Чугушегг вспомнил к случю ккую-то сегвнскую поговорку. А тот продолжл: – Лдно, венн. Этого рзрисовнного я, если пожелю, рсспрошу см. А вот ты от меня двумя словми не отделешься! Вы, венны, живёте в лесх и слвитесь кк отменные домоседы. Сми нружу нос не кжете, д и к себе гостей не больно зовёте… Кто поверит мне, будто я встретил кровного венн посреди широкого моря, между Фойрегом и Глирдом, д при деньгх, достточных, чтобы купить место н ррнтском корбле, д безногого н тележке, д в обществе крылтой собки? И кто простит меня, если я отвечу, будто не сумел всё кк есть про него вызнть?

Скзв тк, Двдцтибородый уселся рядом с Коренгой н скмью гребц. Он ждл рсскз.

Смерть, только что пронёсшяся мимо, вкупе со слвной медовухой вовсю шумели у Коренги в голове. Тем не менее он понял: неотёснный н вид мореплвтель видел его если не нсквозь, то до середины уж точно, и двумя словми от него в смом деле никк не отбояришься. Дже пробовть не стоило обойтись привычными побсёнкми, преднзнченными для случйных дорожных знкомцев… Всё првильно, тким и должен быть воинский вождь! Смог бы тот же Чугушегг упрвляться с орвой более чем в полсотни свирепых и незвисимых молодцов, если бы не знл кждого из них лучше, чем тот см себя знл?..

Ткому человеку лгть нельзя, его не проведёшь н мякине. Ему следует говорить првду.

Или хотя бы чсть её, способную прикинуться целым…

«Поморник» резво бежл вполветр, нгоняя ушедшую вперёд лодью строго предводителя. Молодые мореходы, не знятые делми, уже собирлись кругом, желя послушть историю спсённого венн. Коренг вспомнил их всем известную любовь к долгим и по возможности збвным повествовниям – то есть изобилующим битвми, весёлыми проделкми, великим смопожертвовнием и любовными случями – и нчл издлек.

– Мы – дети Кокорины с речки Черёмуховый Юг: Хонг д Конд, Голомень д Рзсох, Мяндч д Железный Дуб… Железный Дуб – это мой отец, искусный в ремёслх…

Коренг увидел, кк внимтельно слушвшие сегвны нчли переглядывться и кивть. Дуб – смо по себе неплохое прозвние для достойного человек, уж Железный!.. Все знют: тк именуется могучее дерево, выросшее у кря болот, хрнящих рудные злежи. Древесин ткого дуб нпитывется железом и обретет особые свойств, и крепче её не нйти.

Вот одобрительно кивнул см кунс Чугушегг, и Коренг понял, что положил доброе нчло рсскзу.

Он продолжл:

– Шестьсот сорок три лет нзд, когд людскя пмять ещё не числил ншего имени, будущя прмтерь род попл в великий речной рзлив. И совсем было уже приготовилсь к гибели…

– Что же это был з рзлив? – нсмешливо перебил Двдцтибородый, и Коренг понял, что не ошибся, оценивя его проництельность. – У вс тм, кк я слышл, тких и рек-то нет, чтобы могли внезпно рзлиться. А если девк позволил зстичь себя половодью, об этом следует поведть отдельно, чтобы мы не нчли считть её з кромешную дуру!

Коренг решил позволить себе немного обидеться.

– Грех великий был бы мне возводить ткую нпрслину н мть моих мтерей, – проговорил он, стыдливо опускя глз. – Прежде чем срмословить её, вспомни, кунс, то, о чём тебе известно лучше всех прочих. Море, которое мы ныне пересекем, время от времени подвергется ншествию Змея, охочего до людских жизней…

Скзв тк, он с удовольствием зметил, кк несколько человек рзом оглянулись н зпдный горизонт, Чугушегг свёл космтые брови:

– Это ты к чему клонишь, венн?

– К тому, что путь Змея не всегд был тким, кким мы его знем сейчс. Мудрецы, привыкшие сопоствлять, сегодня велят нм опсться вод и земель, ещё десять лет нзд считвшихся безопсными, и, ноборот, сулят мирное путешествие в некогд очень грозных местх. Нет нужды сомневться, что и в древние времен Змею было свойственно без спросу творить Свои бесчиния тм, куд зносили Его перепончтые крыл… Тк и случилось однжды, что Змей прилетел в нши лес и у людей не было ндёжной приметы, способной предупредить о Его появлении. Тких примет, кк я слышл, и сейчс не особенно много, и дже у вс, живущих н плубх корблей!

…Вот и нступил пор испытть истинность книжки-всезнйки, откуд Коренг почерпнул эти сведения о вековых повдкх чудовищного Змея. Он дже дышть перестл, ожидя мнения кунс… У него кмень отвлился от сердц, когд Чугушегг после некоторого рздумья кивнул головой:

– Лдно, венн. Ври дльше.

Знл ли он, что в веннском языке слово «врть» было снбжено множеством смыслов, и в том числе – «произносить могущественные зклинния, способные отвртить опсные силы»? Коренг продолжил рсскз, чувствуя, что кк никогд приблизился именно к этому понимнию стринного слов.

– Прмтери моего род уже покзлось, что погибель сделлсь неминуемой, но тут Боги, присмтривющие з ншим нродом, послли ей вызволение. Из темноты явил себя дивня кокор – огромный ствол-выворотень с твёрдым корнем, воздетым высоко нд водой. Бедня женщин ухвтилсь з этот корень и вскрбклсь н лесину, и, хотя волосы по-прежнему рвл сырой бешеный ветер, ей покзлось уютно и безопсно н змшелой коре, точно н груди у любимого муж…

Н лицх сегвнов стли появляться понимющие ухмылки. Видно, все предствили себе этот корень, лихо здрнный к небесм, и сообрзили, что будет дльше. Коренг увидел, кк улыбнулсь Эория.

– Всю ночь женщине мстилось, будто ствол под нею плыл немного не тк, кк вроде бы повелевли ветер и течение бушеввшей реки. И ещё ей кзлось, будто кокор оберегл её и словно держл в объятиях, стрясь вынести из беды. Когд же рссвело и гроз стл стихть, женщин увидел впереди ндёжную сушу. А потом выворотень лёг н прибрежный песок и, кк только нш прмтерь соскочил н отмель, обернулся пригожим сттным мужчиной. Взялись они з руки, пошли дльше вместе и стли себе жить-поживть…

– С ткими предкми и првд только сидеть в смой крепи лесов д шрхться от собственного отржения в мленькой луже, – скзл Чугушегг. – Что ж ты н своей тележке в море-то потерял? Может, тоже ждёшь, что кокор нвстречу выплывет и крсвицей перекинется?

Послышлся смех. Коренг кивнул н Торон.

– Н смом деле всё нчлось вот с него…

Пёс сидел вблизи, положив умильную морду н колени Эории, и подсыхл н солнышке и ветру. Ему было не впервой. Сегвнк почёсывл Торону з ухом, слушя рсскз. Коренг неслышно вздохнул и снов стл говорить.

– Я ещё носил детскую рубшонку, ибо не знл Посвящения, и бегл не хуже всей остльной ребятни, когд однжды под конец лет в ншем роду остновились передохнуть виллы, отгонявшие рзорительный грд от чьих-то полей. Ты, кунс, конечно, змечл их, прящих н своих симурнх высоко в облкх… Дружбу вилл у нс чтут з великую удчу, и мы окзли небесным летунм весь почёт, ккой только могли. Но в те дни Хозяйке Судеб было угодно, чтобы одн из нших деревенских сук вошл в охоту и ндумл подпустить к себе кобеля. А у предводительницы вилл кк рз и окзлся при себе спрвный кобель… Он рзогнл всех женихов, потому что никто не бьётся с ткой свирепостью, кк симурн, ндо тебе знть, достойный кунс, если вдруг это знние случйно тебя обошло, что симурны пребывют с обычными собкми в горздо более близком родстве, нежели полгют незнющие. Они могут спривться, и от этого бывет плодовитое потомство… Ибо смый первый симурн был обычной собкой, взыскнной крыльями от Богов. И вот это родство явило себя во всей полноте. Виллы рспрощлись с нми и улетели, через месяц мы обнружили, что сук брюхт. Ещё через дв месяц у неё родился крылтый щенок – вот этот смый Торон.

Все посмотрели н Торон. Смышлёный пёс сообрзил, что речь шл о нём. Вскинул голову и стл крсовться, улыбясь во всю зубстую псть. Добродушный, лсковый зверь.

Нипочём не зподозришь той сокрушительной ярости, с которой он бросился н обидчик Шняву…

– Знй ещё, блгородный кунс: у нс принято, чтобы з брюхтыми сукми ухживли подросшие мльчишки, поскольку это их смих готовит к чести отцовств. И тк вышло, что Торонову ммку взялся холить именно я. И был с ней, пок он рожл щенк. Он был моим с смого первого дня, и никто дже не пытлся збрть его. У меня кк рз перед тем умер пёс, и все видели, кк я о нём горевл. А ещё через дв месяц, когд мы с Тороном уже бегли нперегонки, опять прилетели виллы…

Коренг отпил не успевшей остыть медовухи. И, пок он пряным огнём рзбеглсь по телу, обвёл глзми круг обрщённых к нему лиц. Кзлось бы, что этим суровым воинм, кждодневно привычным к жизни и смерти, рсскз о кком-то щенке?.. А поди ж ты, слушли его с нпряжённым внимнием.

– Виллы прилетели ночью, но я спл в клети, хотя стоял уже холодня осень, и слышл их рзговор с моей мтерью. – Молодой венн улыбнулся. – Мть, конечно, отпирлсь потом, но я-то зню: он нмеренно говорил громче, чем следовло, чтобы я проснулся н её голос. А речь шл у них про Торон…

«Жль, мы не угдли со срокми, – говорил стршя вилл. – Это оттого, что суки симурнов дольше выншивют щенков, почти по полгод. Мы всячески стремся не допускть рождения неублюдков[31], но когд ткое случется, стремимся подгдть к смым родм, чтобы уничтожить детёнышей, пок они ещё не открыли глз. Это не всегд получется, ибо с помесями легко просчитться. Скверно, что здешний млыш уже успел подрсти и твой сын полюбил его. Однко ничего не поделешь…»

Виллы – очень невысокий нрод, лёгкий в кости, предводительниц не доствл моей мтери дже до плеч, но з ней был првд и влсть.

Мть спросил её:

«Почему тк? Почему вы не позволяете жить мешному потомству? Это слвный щенок, и крылья у него совсем кк у отц…»

«Не мешйся пест с ложкми, – ответил вилл. – Его крылья только кжутся нстоящими. Рньше мы оствляли тумков[32] и смотрели, что будет, и всегд получлось одно и то же. Слвные щенки взрослели уродцми, их крылья оствлись нерзвитыми, тк и не обретя рзмх и силы, потребных для полёт. А потом эти зскорбыши сми нчинли плодиться, тк что клекм нследовли ещё худшие клеки. Жестоко отнимть жизнь, но ещё гже – плодить подобные существ и позволять им ковылять по земле, с которой они не способны взлететь… Пойдём же, пок твой сын спит, совершим необходимое!»

Н этом я решил, что слышл достточно. Моя мть опять-тки не признлсь, но я срзу понял, что он отвлечёт гостью, двя мне время. Я схвтил Торон в охпку, мы с ним тихо-тихо выбрлись сперв из клети, потом и через збор со двор… Меня целую седмицу искли в лесу, и всё это время шёл дождь, нслнный виллми, чтобы выгнть меня обртно домой, но я только збирлся в чщу всё дльше. «Если тебе судьб умереть, – скзл я Торону, – то лучше уж здесь, вместе со мной, не по чьему-то стороннему хотению!» Я боялся, что не уберегу мленького щенк, вышло, что не уберёгся см. Однжды я сел под деревом и не смог встть, потому что у меня отнялись ноги. Ещё через дв дня мой дядьк, брт мтери, ншёл меня по следм. Когд нс с Тороном принесли домой, я прижимл его к себе и кричл, что убью всякого, кто вздумет к нему прикоснуться.

«З этого щенк уплчен слишком дорогя цен, – осмотрев мои ноги, скзл стршя вилл. – Мло првды было бы в том, чтобы после этого рзлучить с ним мльц… Успокойся, прень, и не брнись ткими словми, то слушть противно!»

Ещё через некоторое время мой отец докзл своё мстерство, сделв для меня эту тележку… С тех-то пор, блгородный кунс, мы с Тороном всюду путешествуем вместе!

– Глупость сопляков иной рз приносит неожиднные плоды, – покосившись н крсвц Торон, скзл Сквиреп Чугушегг. – Ты воистину позбвил меня, но я тк и не услышл, ккя нелёгкя знесл тебя в море! Только не говори мне, будто везёшь своего пс в горные кря, где живут симурны, чтобы те нучили его летть, – всё рвно не поверю!

Коренг улыбнулся.

– Я и не собирлся говорить этого, кунс. Я лишь поведл тебе, с чего нчлось дело. А дльше всё просто… Тк уж случилось, что меня любят в ншем роду. Когд мы услышли, будто в стрне Нрлк можно доискться великого лекря, способного исцелить мои неисцелимые ноги, все дети Кокорины нчли собирть мне деньги в дорогу, потом проводили, докуд смогли. С помощью друзей и мимоезжих купцов я добрлся до Глирд, тм сел н корбль, чтобы отпрвиться в стольный Фойрег. Вот и весь скз!

Он ждл и был готов к тому, что Двдцтибородый усмотрит в его повести ккие-то несоответствия и вновь нчнёт здвть нсмешливые вопросы, но их не последовло. Чугушегг лишь очень пристльно взглянул н него – тк пристльно, словно Коренг нечянно проговорился о чём-то очень для него вжном. Пок молодой венн силился сообрзить, что же это могл быть з вжность ткя, кунс поднялся со скмьи и рявкнул н своих мореходов:

– Ну-к, лежебоки, отмхните Тгню, что я ухожу н юг! Иду к Фойрегу!

ГЛАВА 17

Рыб и пиво

З рсскз Коренге достлсь большя кружк тёмного сегвнского пив и хороший кусок крсной рыбы, звяленной тк, что мякоть кзлсь полупрозрчной. Молодой венн не без испуг подумл о том, кк примет его желудок незнкомую пищу, почти нверняк слишком соленую. Было бы горздо спокойней, если бы он имел возможность по-прежнему сидеть в своей тележке, н привычно подствленном черпчке… Ничего не поделешь, тележк оствлсь недосягемой. Из неё только-только вылили воду, и о том, чтобы збрться туд, дже речи не шло. Торонов попонк и мягкий коврик Коренги сушились под мчтой – кк хочешь, тк и устривйся. Лдно, будь что будет! Коренг попробовл рыбу и убедился, что он совсем не был пересолен. Он чуть ли не тял во рту, сухя вроде бы плоть рстеклсь н зубх нежным жирком… Коренг зпоздло подумл о том, что сегвнов, сыновей моря, не нужно было учить, кк рыбу готовить. Говорили же, будто н Островх в некоторых стрых семьях нходили у детей н коже чешуйки, точно тк же кк у родичей смого Коренги неизвестно откуд зпутывлись в волосх нити лишйник и обломки коры!.. Потом он отведл пив и опять испуглся, кк оно ляжет н только что выпитую медовуху. Зря ли его предостерегли родственники, более, чем он, опытные в питии, чтобы опслся мешть пиво с вином. По словм стрших, подобня смесь порождл лютую головную боль, длившуюся целые сутки, – кк рз то, чего ему именно сейчс только и не хвтло…

Окончтельно опечлившись, он отпил ещё пив. Тёмня жидкость имел густой, плотный, отчётливо хлебный вкус, сдобренный особой слдкой горчинкой. Ничего более подходящего к жирной рыбе придумть было поистине невозможно. Коренг подумл о том, что у него дом гостю в первую очередь дли бы хлеб. Доброго ржного хлеб, лучше и вкуснее которого, по мнению веннов, ничего не могло быть… Потом он вспомнил сегвнское присловье о голодном годе, вычитнное всё в той же книге-всезнйке. Было, дескть, тк мло зерн, что не удлось дже толком нврить пив. Воспоминние окзлось очень полезным. Коренг мысленно мхнул рукой н вполне возможные звтршние неприятности – до звтр ещё нужно дожить, что о нём згодя переживть! – и решил считть пиво не хмельным нпитком, чем-то вроде хлеб. От которого, кк всем известно, человеку не бывет и быть не может беды.

Рссудив тк, Коренг приготовился в охотку осушить пузтую кожную кружку… И тут же в который рз вспомнил о своём нечянном попутчике. И о том, что тот нверняк был горздо голоднее его. Рз уж он попытлся укрсть припс Коренги, знчит, не имел своего. И, получлось, уже третий день совсем ничего не ел.

«Вот ведь нездч! – вздохнул про себя Кокорин потомок, предчувствуя новый спор с совестью и зрнее зня, что этот спор ему опять суждено проигрть. – Я ещё и кормить его должен з то, что он у меня хотел тележку отнять, смого небось и убил бы, если бы не Торон?..»

Ответ не было. Почему-то н подобные вопросы никогд не нходится готовых ответов.

Между тем Сквиреп Чугушегг не торопился покидть скмью гребц, н которую присел послушть «врньё» безногого венн. Он лишь несколько рз оглянулся н дочь. Эория нрвне с другими молодыми сегвнми исполнял обычную морскую рботу: тянул тугие снсти, перествлял и увязывл длинные шесты, что рспирли нижние углы широкого крсно-жёлтого прус. Рбот требовл немлой силы, ещё больше – сноровки. Того и другого Эории было не знимть. Кунс и не то чтобы присмтривл з тем, хорошо ли трудилсь молодя воительниц. Если Коренг что-нибудь понимл, Чугушеггу не терпелось поделиться с нею тем вжным, что осенило его под конец услышнного рсскз. Однко кунс себя сдерживл. Успеется небось.

Покуд Коренг мялся нерзрешимым вопросом, угощть или не угощть мло не убившего его голодрнц, кунс неожиднно ему с этим помог.

Он слегк передвинулся н скмье и ткнул ногой прятвшегося под шубой крдун.

– Ну-к, – скзл он, – ты, рсписной, ккими побсёнкми нс пордуешь? З склдное врньё мы и тебя, пожлуй, покормим д н берег отпустим!

Ответ не последовло. Кунс нхмурил кустистые брови.

– Ты, прень, говорить-то умеешь?

– Добрый господин мой… – еле слышно долетело с плубы. Воришк чуть высунул голову нружу, но глз поднять не посмел. – Пощди…

Коренге зхотелось скривиться. Тк вели себя трусовтые деревенские швки, когд могучий Торон всё-тки оборчивлся н их брехливые нскоки с нмерением посчитться. Тк однжды в большом торговом погосте н глзх у Коренги повёл себя нищий, уличённый собртьями в двурушничестве, сиречь в том, что протягивл з подянием обе руки вместо одной. Сбитый нземь, тот человек съёжился под удрми в негромко хнычущий комок, который дже озлобленным его нечестностью попрошйкм очень скоро сделлось противно пинть. Вспомнив об этом, Коренг был готов брезгливо скривиться, но всё-тки удержлся.

«А я-то см достойно ли повёл бы себя, прижми меня жизнь, кк прижл этого млого?..»

Сквиреп Чугушегг, кжется, готов был в сердцх нгрдить крдун пинком, которого тот и ждл, но тут Коренг снов встрял не в своё дело, скзв:

– Не сердись н него, достойный кунс. Его н глирдском торгу ккие-то люди з деньги покзывли обнжённым в плтке, выдвя нколки н его теле з смородные письмен. Я см слышл, кк кричл ззывл, именуя его «живым узорочьем» и суля нгрду рзумнику, который сумеет рзгдть эти письмен! Не суди строго того, кто вынес подобное унижение. Ещё бы ему не бояться людей, и в особенности тких влстных и могущественных, кк ты!

– А я слышл, будто вы, венны, не только превеликие упрямцы, но и звзятые молчуны, – бросил кунс рздржённо, и Коренг успел испугться, не перешёл ли он грницы дозволенного и не выйдет ли ему боком стремление жить в лду с собственной совестью. Однко Чугушегг ничего более не добвил. Рывком встл и, уйдя н нос корбля, подозвл к себе Эорию.

До них было довольно длеко, тк что Коренг не мог слышть, о чём говорили отец с дочерью. Д он не больно и любопытствовл. Любопытство, кк и дерзкий язык, постоянно доводило его до кря беды; хвтит, рзок можно и обойтись! Дв-три случйных взгляд, брошенные н корбельный нос, донесли ему только, что Эория сперв воспротивилсь было воле отц и не хотел ничего слушть, Сквиреп Чугушегг, вольный, по мнению Коренги, ей прикзть, вместо этого убеждл. Нверное, он любил дочь и хотел, чтобы он ходил в его воле по рзумному соглсию, не из обычной покорности. И, кк обычно бывет, родительское увещевние подействовло вернее всяких прикзов. Кунсу пришлось говорить достточно долго, но вот нконец Эория со вздохом склонил светловолосую голову: дескть, хорошо, бтюшк, всё сделю, кк велишь. Кунс обнял её и долго не отпускл, всё глдил по голове, по плечм… Потом оствил Эорию и прошёлся по корблю, покрикивя н своих молодцов. Кк ни облдл собой многоопытный боевой вождь, со стороны было зметно, что рзговор с дочерью длся ему не легко и не просто. Эория же снов знялсь рботой, но Коренг обртил внимние, что он перестл улыбться и больше не шутил с молодыми побртимми, кк до беседы с отцом.

Немного погодя глирдскому крдуну принесли ткую же кружку пив и ломоть вкусной вяленой рыбы, что и Коренге.

ГЛАВА 18

Высдк н берег

Сегвнскя «костк» был горздо быстроходней ррнтского купеческого корбля. Тк что, нверное, «Поморник» мог достичь берег уже к вечеру, тем более что в см Фойрег кунс всё-тки не пошёл. Однко Сквиреп Чугушегг не торопился. Не годится ссживть гостей судн н берег н ночь глядя, когд кругом неведомые и, возможно, опсные мест, солнце уже уходит с небес.

И вообще, всякое новое дело лучше нчинть н рссвете, если хочешь, чтобы оно увенчлось добром!

Тк что нрлкскую землю Коренг увидел, кк и предполгл, н следующий день, Только вместо людных причлов и высоких сторожевых бшен Фойрег впереди простирлсь ничем не отмечення синевто-серя полоск земли. З этой полоской кк будто висел в прозрчном утреннем воздухе ткя же тёмня гряд облков. Коренг в жизни своей никогд не видл гор, зто чсто слышл, кк Нрлк нзывли гористой стрной. Причём якобы к востоку хребты стновились уже вовсе непроходимыми и подвно непроезжими, и вот тм-то, н неприступных вершинх, кк орлиные гнёзд, лепились обитлищ вилл… Коренг долго приглядывлся к громдм туч н горизонте и в конце концов скзл себе: «Ну не может же быть, чтобы это были действительно горы?..» Он хотел спросить мореходов, уж точно знвших нверняк, но в итоге не отвжился, решив – зсмеют, и мысленно мхнул рукой. Горы или облк, никуд они не денутся, рзберёмся без спешки!

Между тем сегвны явили себя превеликими умельцми сушить вымокшее. Нверняк в этом деле, кк и в любом другом, которым изо дня в день знимются н протяжении поколений, у них были нкоплены свои хитрости и секреты. Во всяком случе, они привели тележку Коренги в совершенно прежний вид; кто не знл, что ей пришлось послужить морским корблём и дже переворчивться в волнх, тот нипочём бы не догдлся об этом. Коренг уже сидел в ней, глядя н берег, и был одет в свою собственную одежду, и колёс были зботливо смзны, под спиной у него снов покоился толстый коврик, свёрнутый в плотный вьючок.

Торон сидел рядом, и н змшевой попонке, прятвшей крылья, не нйти было ни млейшего след морской въедливой соли.

– Больше я для тебя ничего не могу сделть, – скзл Коренге Чугушегг. – Для тебя и для этого пёстрого, который до того боится меня, что вряд ли рскроет рот дже для блгодрности. Я выполнил слово кунс и не дл вм погибнуть, когд ррнты вс бросили, но я не обязн вм жизнью, чтобы вести корбль в Фойрег, где меня не очень-то любят. Думю, однко, коли уж ты в одиночку пустился из своей глуши з море, вряд ли недльний переход посуху тебя испугет!

Коренг ответил кк подобло:

– Спсибо тебе, достойный кунс. Если твоя удч меня слышит, пусть он будет всегд к тебе блгосклонн!

Скзл и поймл себя н стрнном ощущении. Ему не хотелось рсствться с сегвнми, от которых он совсем недвно ждл неминуемой смерти. И «костк», мерно приподнимемя дыхнием моря, уже кзлсь едв ли не домом родным, уютным, дружественным и ндёжным… по срвнению с неведомым берегом, где им с Тороном снов придётся смим проклдывть себе путь, одолевя бесчисленные препятствия. Удивительно устроен человек! Всего несколько суток нзд Коренг привязывл свою тележку возле борт ррнтского корбля и со стрхом думл о том, кк между ним и твёрдым берегом проляжет полос холодной воды…

Ткого чувств он з собой что-то не приметил в торговом обозе, с которым приехл в Глирд и тм рспрощлся, чтобы дльше путешествовть одному. Может, это оттого, что в сольвеннской стрне он ещё отчётливо осязл з спиной дом, здесь всё было уже совершенно чужое? И обещло стновиться чем дльше, тем незнкомее и стршнее?..

С этими ничего не боявшимися мореходми Коренг был кк з стеной. И вот стен рсступлсь, выпускя его нружу. В полную неизвестность. Снов он двинется в путь по кким-то неведомым дорогм, скорее всего, совсем без дорог, снов будет встречться и поневоле сводить знкомство с людьми, от которых поди ещё рзбери, чего ждть!

«Кк бы не пришлось мне, – посетил его прозорливя мысль, – потом вспоминть эти сутки н плубе у Чугушегг кк смые счстливые з всё путешествие…»

Тут Коренг поймл себя н том, что совсем не берёт в рсчёт своего нечянного попутчик, глирдского крдун, кк бы рзумея, что н берегу тот немедленно удерёт незнмо куд и не зхочет путешествовть вместе.

«Причём, конечно, не попрощется. Д кбы не стибрил чего нпоследок…»

Првду молвить, Коренг и см полгл, что не будет по нему особо скучть.

Покуд молодой венн, любивший душевную ясность, вот тк коплся в себе, берег достточно быстро приближлся. Мореходм было известно, что здешнее дно не тило опсных кмней, прячущихся в прилив, и «костк» без боязни резл носом прозрчную воду. Тёмня полос суши росл впереди, постепенно рспдясь н белую кёмку прибоя и широченную – никк не меньше версты – россыпь белёсых песков, кзвшуюся ровной, кк хорошо выглження столешниц. З ней мячили неровные горбы дюн, поросших жёсткой трвой.

И ндо всем продолжли господствовть синевтые облк, громоздившиеся у горизонт… Солнце ещё не взошло, серовтый утренний свет всё никк не двл Коренге рзрешить их згдку.

Лесной житель был нслышн о способности сегвнских корблей едв ли не полностью выбрсывться н сушу. Глядя н приближвшийся берег, он стл ждть, когд это произойдёт, но у кунс окзлись совсем другие нмерения. Впереди уже были отчётливо рзличимы полосы мёртвых водорослей и пустых рковин, выброшенных волнми н песок, когд н «Поморнике» свернули прус и взялись з вёсл. Вёсел было много, они просовывлись в мленькие круглые люки по всей длине корбля и, нверное, могли придть ему могучий рзгон, впрвду способный вынести н берег. Но вместо этого вёсл, ноборот, осторожно змедлили бег лодьи и нконец вовсе остновили её, упершись в дно, и Коренг понял, что морское путешествие кончилось.

Он думл, сегвны этк по-деловому, теми же бгрми, выгрузят его тележку в ленивые волны, почти не пенившиеся н песке, и Сквиреп Чугушегг прикжет вновь поднимть прус… Он не угдл. Из-под плубы вытщили мостки, длинные, елового дерев, с нбитыми поперечными брускми, чтобы в тлой ледяной сырости не оскользнулсь ног, и с ккой-то особой торжественностью выпустили их з борт.

– Целый год мы с тобой, дочь, не выходили н берег во исполнение обет о мести… – скзл кунс. Не очень громко скзл, но слышно было по всему корблю, от нос и до смой кормы, может быть, потому, что воины слушли в полном молчнии. – Теперь нш клятв исполнен, и суш не откжется принять нс. Идём!

Взял Эорию з руку и вместе с нею ступил н мостки. Молодые мореходы у них з спинми продолжли хрнить молчние. Коренг нконец сообрзил, что они не собирлись вытскивть лодью н берег и устривть привл с кострми где-нибудь в зветрии у ближних дюн – н что он, првду молвить, втйне рссчитывл. Сейчс отец с дочерью возддут должное мтёрой земле и вернутся, и яркий прус «Поморник» рстворится в морской дымке…

Он только вздохнул про себя, когд двое крепких сегвнов подняли его тележку, взяв з концы, и дже не сктили – игрючи вынесли н берег по мосткм, способным выдержть лошдь.

«Вот и всё. Прощй, добрый «Поморник»…»

Торон сбежл следом, помхивя хвостом и рдуясь тверди под лпми. Последним, озирясь и ёжсь н холодном ветру, с корбля сошёл глирдский крдун.

«Вот и всё…»

…И Коренг ошибся в который уже рз. Окзлось – не всё. Отнюдь дже не всё!

Один из сегвнов вынес большой, прочный мешок, снбжённый лямкми для ношения з плечми. Было зметно, что ремённые лямки пришили к нему только вчер. Коренг успел подумть о неожиднно щедром подрке в дорогу и о том, что, кжется, ничем ткого подрк не зслужил, но в это время Эория, повернувшись, зшл почти по пояс в воду – и, рскинув руки, обнял нвисший нд нею нос «Поморник».

Тк обнимют, прощясь, живое рзумное существо. Тк см Коренг обнимл бы Торон, если бы зля судьб ндумл их рзлучить.

– Прощй, добрый «Поморник», – произнесл Эория по-сегвнски совершенно те же слов, которые Коренг только что произносил про себя по-веннски. – Служи верно моему бтюшке и побртимм… Д пребудет с тобой чстиц меня, чтобы нм крепче помнить друг друг!

Коренг не зметил, когд он вытщил длинный боевой нож… Вот он, не поморщившись, чиркнул им по мякоти левой лдони – и н скуле корбля рядом с форштевнем зпечтлелсь кроввя пятерня. Эория быстро окунул руку в морскую воду (отнюдь не пресную, кк в окрестностях Глирд, горько-жгуче-солёную, в чём Коренг вполне убедился нкнуне) и крепко сжл кулк.

Воин, держвший зплечный мешок, опустил его нземь.

Эория вернулсь н берег, вся одежд н ней внизу был мокря, в том числе споги, но он не обрщл н это внимния. Может, и вовсе не змечл. Чугушегг шгнул ей нвстречу, они обнялись… Коренг отвёл глз. Он знл подобные объятия, когд и руки рзжть невозможно – скзть и услышть ещё одно слово, ещё рз вдохнуть родной зпх, ещё хоть н миг ощутить рядом знкомое тепло!.. – и понимешь, что вечно тк стоять невозможно, что рсствния всё рвно не избегнуть, это кк повязку от рны – рвть, тк лучше уж срзу…

И вот нконец кунс Сквиреп Чугушегг отстрнился от дочери, в последний рз провёл ручищей по пепельно-золотым волосм… И стремительно, не оглядывясь, взбежл н мостки, и «Поморник» срзу удрил вёслми, рзворчивясь и уходя прочь от берег. А Эория, точно тк же не оглядывясь, вскинул н плечи мешок и внешне спокойно велел своим ошеломлённым попутчикм:

– Идём, что ли.

И первя зшгл прочь от моря, к дюнм. Тм, кк они полгли, должн был отыскться дорог н Фойрег.

ГЛАВА 19

Дым вдлеке

Торон подбежл к хозяину, неся в зубх непристегнутый поводок, и сунул его Коренге в руки. З несколько дней в море сильный пёс успел соскучиться по рботе, которую выполнял в охотку и без особой нтуги. Коренг поводок принял и… тут же см взялся з рычги, помогя собке, хотя помощи н смом деле не требовлось. Ему тоже хотелось рзмяться, тело требовло движения. К тому же – он знл это из опыт – з ручной рботой всегд думлось не в пример лучше, чем в прздности, порзмыслить ему сейчс ох было о чём!

Ну вот нпример: что ткого он, Коренг, умудрился ляпнуть в присутствии кунс, что тот взял и внезпно отпрвил н берег свою любимицу дочь? И кк ему, Коренге, теперь вести себя с этой сегвнкой, которя если вспомнить увиденное н плубе «Чгрвы» – кому угодно способн кости переломть?.. Чего он будет ждть от него и кк ему, Кокориному сыну, перед нею не оплошть?

Взять прямо тк спросить её? Небось не ответит д ещё выругет, и будет прв: не ко времени полез, ведь все мысли её нверняк тм, н уходящем от берег корбле. Подождть, пок см скжет? А если не скжет?..

Кожня тележк между тем ктилсь вперёд, руки и спин рдовлись привычной рботе, тк что мло-помлу Коренг от непосильных згдок обртился мыслями к нсущному. Привыкший осязть дорогу под колёсми тоньше и пристльней, чем другие люди – землю босыми ступнями, он отметил, что песок здесь был совсем не ткой, кк дом, по берегм рек и озёр. Дже довольно длеко от воды он оствлся влжновтым и очень плотным, колёс тележки легко ктились по нему вместо того, чтобы вязнуть и зстревть. Только у смого подножия дюн песок, кжется, подсыхл. Тм он выглядел совсем белым. Ткой белый песок водился в иных местх по берегм чистых веннских речушек. Из стольного Глирд з ним кждый год прибывли послнцы мстеров-стекловров…

Сегвнк по-прежнему не оглядывлсь н море, и Коренг её понимл. Или думл, что понимет. Точно тк же он см уходил с сольвеннским торговым обозом, отец и дв брт стояли у ворот мленького погост и были ещё совсем рядом, окликни – услышт, протяни руку – дотянешься… Но – легл меж, и нельзя шгнуть через неё нзд. Один только способ вернуться – пройти весь путь до конц.

…А привычный взгляд тем временем оценивл обрщённый к морю трвянистый бок дюны, и Коренг уже прикидывл, кк они с Тороном полезут по сыпучему склону нверх. И не просто полезут, ещё пострются не отстть от двоих быстрых ходоков. Кбы н смех не подняли, то и вовсе вперёд без них не ушли…

«Д пускй себе идут, коли ждть покжется неохот. Мы небось в товрищи не нвязывлись!»

Подумв тк, Коренг срзу успокоился. А успокоившись, тут же отыскл приемлемый подъём спрв, где высокя песчня волн шл н убыль, уступя место другой. Тм густо росл длиннопёря, сизо-зелёня в белую полоску трв. Он шуршл н ветру, точно сухя берёст. Коренг поглдил её рукой и срзу о том пожлел. При млейшей неосторожности кря длинных перьев резли, словно тонкие ззубренные ножи. Он срзу испуглся з Торон, но тот, хрнимый густой шубой, спокойно шгл вперёд. Только отворчивл морду, но которой норовили хлестнуть опсные перья.

А ветер, между прочим, тянул с берег к морю. И доносил отчётливый зпх болот. Д не того блгодтного мх, где по осени кждя кочк крсн будет от ягод, смой нстоящей трвяной топи, куд, не знвши, лучше не совться, не то обртно не выйдешь. Здесь, под прикрытием дюн, этот зпх только сделлся ощутимей…

Коренг не понукл пс, но Торон, помхивя хвостом, вытянул его тележку нверх едв ли не прежде, чем туд добрлись сегвнк и держвшийся сзди крдун. Молодому венну покзлось, что Эория успел нмять плечи лямкми тяжёлого мешк, но виду, конечно, не подвл. Потом Коренг посмотрел туд же, куд смотрели его спутники, в глубь стрны. Он больше всего боялся увидеть перед собой сплошное море песчных дюн, одн другой выше и круче, и успел испытть обличение, когд ничего подобного впереди не открылось.

Окзывется, дюны стояли высоким влом лишь возле смого моря. Дльше они деллись ниже и постепенно сглживлись в ккое-то подобие пустошей, поросших кустми и густым сосновым стлником – видно, рзрстись ввысь соснм здесь не двли свирепые морские ветр. Зросли выглядели длеко не сплошными, было похоже, что между ними вполне удстся пройти и дже проехть, но вот поодль…

С прозурного[33] мест н гребне береговой дюны было хорошо видно, что зпх болот Коренге отнюдь не примерещился. Верстх в двух песок проседл низиной – ткие низины венны нзывли чуротми, – и тм, з сплошной стеной высокого тростник, угдывлись рзводья. Немного подльше рзводья сливлись в одну блестящую глдь, нрушенную невысокими островми. Весн пришл в Нрлк много рньше, чем в стрну сольвеннов и подвно в веннские лес, – снег нигде уже не было видно, н просторх болот вовсю хлопотл пернтя жизнь. Коренг не удержлся от мысли, что тм били крыльями, ныряли з пищей те смые гуси-лебеди, которым предстояло вить гнёзд, выводить птенцов н лесных озёрх веннской стрны… Н зводях речки по имени Черёмуховый Юг…

Кстти, пок они шли к дюнм и крбклись нверх, успело взойти солнце, и Коренг нконец-то рзглядел: нд горизонтом громоздились не облк, именно горы. По крйней мере, туч с белыми пятнми снеговых злежей он никогд ещё не видл!.. А между горми и болотом в ясное утреннее небо поднимлось срзу несколько тонких дымков. Нверное, именно тм, н блгополучном удлении от моря, и пролегл фойрегский большк. И дымки происходили от костерков, вкруг которых торговые втги сердечно молились перед тем, кк пуститься н север. Или, может быть, ноборот – устривлись поесть и кк следует отдохнуть после очень спешного и долгого, более суток, утомительного переход н полдень.

Ибо, сколько бы ни рссуждл Коренг о вековых изменениях в прохождении Змея, существовл грниц, южнее которой чудовище ни рзу пок ещё не збирлось. И эт грниц пролегл кк рз в здешних местх, почему, собственно, и выбрл этот берег кунс Чугушегг. Змеев След, извечня гроз путешествующих по Нрлку, пролегл севернее, и морской кунс это знл. Отсюд до смого Фойрег больше нечего было опсться.

Вот только выбирться здесь с морского берег н безопсный большк выглядело безндёжной зтеей. Может, лишь Коренг с Тороном сумели бы одолеть болотный рзлив, д и то рзве от смерти спсясь.

Эория первя подл голос.

– Знчит, пойдём вдоль моря, – тряхнув головой, словно бы подытожил он тк и не выскзнные мнения. Повернулсь и зшгл вниз.

Коренг передвинул рычг, убиря колёс, отпустил поводок Торон и лихо, кк в сночкх, съехл с дюны, только жёсткя трв зсвистел под днищем.

Крдун по-прежнему молч поплёлся следом з ним, тщтельно выбиря дорогу, чтобы не порезться. Он был босиком.

ГЛАВА 20

Птицы летят

Поскольку н широченной песчной береговой полосе никто чужой не мог появиться незметно, Коренг освободил Торон от попонки и пустил пс резвиться и гулять н свободе. Обрдовнный кобель то отбегл понюхть трвяной кустик, то здирл лпу у одинокого кмня, то возврщлся к хозяину, чтобы весело толкнуть его под руку носом. Коренг знй рскчивл глдкие рычги, врщя добротно смзнные колёс. По слежвшемуся песку ему не соствляло труд ехть со скоростью бодро идущего человек. Тк что отстть от спутников он не боялся.

«А хоть бы и отстть. Я их себе в ртельщики не выпршивл…»

Он посмотрел н Торон, который, точно щенок в снегу, с рзбегу кувырклся в песке, подвёртывя голову к плечу и пдя н спину, – крылья, бесполезные для полёт, нимло не мешли ему в этой игре. Коренг невольно подумл, кк хорошо было бы им тут просто вдвоём. Без глирдского оборвнц, неизвестно что зтившего н душе, и угрюмой сегвнки, полгвшей, будто незметно попрвляет лямки мешк.

Солнце поднялось уже высоко, близился полдень…

Коренг чуть повернул передние колёс тележки, подъехл к Эории и скзл ей:

– Ты невесел, госпож. Хочешь, я тебя позбвлю?

Дочь кунс дже приостновилсь.

– Чем же ты, хърный[34], меня позбвишь? – бросил он презрительно. – Ноги свои покжешь? Тк я их уже видел…

Коренг, двно отученный жизнью от лишней обидчивости, ответил:

– Если ты нендолго придержишь шг, госпож, я покжу тебе кое-что ткое, чего ты, может быть, и не видл.

– Стоило пускться из дому, чтобы то и дело устривть привлы! – буркнул Эория, продолжя идти. – Если устл, мог бы прямо об этом скзть! – Тем не менее ещё через десяток шгов он всё же остновилсь и спустил нземь мешок. – Лдно, покзывй, что тм у тебя з диковин.

Нсколько мог понять Коренг, добрые сегвнские Боги нделили её силой и выносливостью н звисть любому мужчине. Он см видел, кк Эория гребл н «костке» и не просил подмены. Но вот привычки бесконечно шгть, неся тяжёлый мешок, у неё не было, д и откуд бы? Лишь кменное упорство, примет морского племени. У неё и см-то мешок явно сшит был людьми, понятия не имевшими о дльних пеших дорогх. Лямки сидели слишком близко друг к дружке, поясной перевязи, облегчющей груз, не было и в помине. Нверняк под рубшкой и кожной свитой белые плечи уже покрылись сднящими крсными полосми… Но рзве он проговорится об этом?

Коренге пришлось сложиться в поясе и дже нырнуть головой под передний щит тележки, чтобы нконец вытщить длинный плотный чехол. Ещё некоторое время ушло н то, чтобы рспутть добротно стянутые звязки. Эория нблюдл з действиями венн, тщетно пытясь скрыть любопытство.

И вот нконец под рукми Коренги рспрвил крылья большя птиц, склеення из тонких полосок луб и сквозистых[35] плстин блестящего, высушенного под гнётом рыбьего пузыря. От птицы тянулсь бечев, нмотння н ктушку.

Ветер по-прежнему дул ровно и сильно. Коренг поствил птицу н особый упор, отъехл прочь, рзмтывя нтянувшуюся бечеву, зтем повёл рукой вверх. Опыт в тких делх у него был немлый. Птиц подпрыгнул, вильнул туд-сюд, стукнулсь о песок хвостом рз, другой… И стл нбирть высоту. Упругий ветер бил в полупрозрчные крылья, и они, выгибясь, игрли и переливлись н солнце.

Летучя птиц невольно притягивл взгляд. Эория следил з ней, зпрокинув голову.

– Ншёл диковину, – всё же хмыкнул он погодя. – Я видел ткие в прибрежных городх Сккрем. Тм их покупют н торгу, чтобы потешить млых детей. Ещё чем удивишь?

– Прости, госпож, – скзл Коренг. – Я зню, ты был во всех уголкх мир, я только нос высунул из лесу н опушку. Я не удивить тебя думл, позбвить, тоску твою отпугнуть.

Эория некоторое время молчл.

– Крсивя безделиц, – проговорил он зтем, и Коренге померещилось, будто он слегк пожлел о вырввшихся словх. – Похож н рыб с прозрчными плвникми, которые выпрыгивют из волн в тёплых морях… Тех рыб не едят, – добвил он хмуро. – Костей больно много. Ты всё-тки удивил меня, венн! Ккя подмог в дльнем пути от тких пустопорожних вещей?

– Будь эт игрушк немного побольше, он тянул бы мою тележку не хуже Торон, – скзл Коренг. – Тогд он был бы полезной. Кк прус. Только с ней было бы нелегко упрвляться, большую просто тк в рукх не удержишь. И нужно ровное поле вроде здешнего, чтобы долго ехть в одну сторону, не то можно перевернуться. А выпустишь – он упдёт и сломется…

Эория зметил:

– Те летучие бвэшки[36], что я видел в Сккреме, бывли ярко рскршены, в отличие от твоей, серой. Зто их никогд не делют в виде птиц, они больше похожи н прямоугольные короб… Где ты купил свою збву?

Коренг отвёл глз:

– Я не покупл её, госпож. Я склеил её см.

– См? – Эория, хмурясь, посмотрел н Коренгу, потом н его хитроумно устроенную тележку и, не инче, подумл о веннском кузнеце по имени Железный Дуб и о том, что жёлудь от дуб, кк яблочко от яблоньки, недлеко пдет. – Но тогд откуд привезли ту, с которой ты её делл?

Коренг густо покрснел, словно его вынудили к крйней, грничщей со святоттством, степени хвстовств.

– У меня не было изрбз[37], госпож. – Он врщл ктушку, подмтывя бечеву. Лубяные крылья дёрглись в вышине, игрушк снижлсь неохотно, дело требовло зметных усилий. Коренг неуклюже, торопливо попробовл объяснить: – Всякого ведь влечёт то, чего см лишён… Я стл глядеть н людские ноги, н то, кк бегют звери. И… однжды зсмотрелся н птиц…

– Ты бы лучше сейчс н них посмотрел, д повнимтельней, – вдруг совсем другим голосом скзл Эория.

И Коренг посмотрел. Только не н птиц, первым долгом н Торон, привычно ожидя вестей и предупреждений именно от него. Кобель сидел в полусотне шгов впереди, сидел вроде спокойно, но весь вид его говорил: «Поторопился бы ты, что ли, хозяин…»

Тогд Коренг повернулся нлево, в сторону мтёрой земли, где з чередой дюн скрывлись болот. Прибежище тысячных перелётных стй, чей отдлённый гомон продолжл доносить ветер.

Эти сти одн з другой поднимлись н крыло и улетли. Без особенной спешки и суеты – но непрерывно, повсюду, сколько хвтл глз. И не было бы в том ничего стрнного, вот только летели они не н север, кк вроде бы повелевл весн, н юг.

ГЛАВА 21

Тень в небесх

Коренг срзу подумл о стршном Змее, чьё скорое явление вполне могли ознчть эти приметы, но вслух ничего не скзл. Промолчл и сегвнк, хотя нверняк подумл о том же. Мысли о скверном имеют свойство притягивть несчстья, роящиеся по ту сторону бытия. Произнесённые вслух, они нпрямую ззывют в гости беду! Тем не менее Коренг срзу подтянул к себе летучую птицу и, отняв крылья, зпрятл её в чехол. Эория вскинул н плечи мешок, и они не мешкя продолжили путь в ту же сторону, куд уходил вся прибрежня живность, – н юг. Это ещё не было бегством; просто, когд речь зходит о том, чтобы спсться от Змея, спешк поднимется нешуточня! Но глирдскому мошеннику[38] пережитые злосчстья, по-видимому, подрили слишком тонкий нюх н опсность. От него не укрылось нчло всеобщей встревоженности. Он приблизился к тележке Коренги неуверенными движениями собчонки, привычно ждущей пинк, и тихо спросил:

– Добрый господин мой… не прогневйся… что-то случилось?

– Пок ничего, – скзл Коренг, думя, кк бы избежть прямых упоминний о Змее. – Нм лишь кжется, что с моря может псть превеликое ненстье, и мы прибвили шгу, чтобы с ним по возможности рзминуться.

Тут же окзлось, что он сильно недооценил осведомлённость «живого узорочья». Оборвнец был явно нслышн о прохождениях свирепого Змея. Серея лицом, он оглянулся н море, хотя тм по-прежнему ничего не было видно, потом то ли всхлипнул, то ли вскрикнул – и пустился бежть.

Если до этого времени молодой венн ещё гдл про себя, он ли срезл у Шнявы кошелёк или другой кто, тут уж никких сомнений у него не остлось. Он помнил, с ккой невозможной быстротой улепётывл н торгу змеченный вор. Увидев ткое рз, не скоро збудешь, увидев вдругорядь – тотчс вспомнишь. Крдун понёсся вперёд тк, словно з ним погнлись с немедленной смертью. Бдительный Торон поствил торчком уши и нпрвился было следом.

«Куд бежит, почему? Не стибрил ли чего из хозяйской тележки?..»

Коренг отозвл его, коротко и повелительно свистнув.

«Бежит себе и бежит, не нше дело куд».

А см неслышно вздохнул, до чего лдно и здорово рботли у крдун ноги. Кк легко они переносили его через дождевые промоины в песке, через которые Коренге дже н колёсх трудно было перебрться без помощи Торон! Звистливо поглядывя н удирвшего вор, молодой венн ждл, что при подобном рзгоне тот скоро выдохнется и пойдёт шгом, то вовсе упдёт без сил, но нет. Оборвнец бежл и бежл, пок не сделлся мленьким пятнышком впереди.

«Пропдёт в одиночку-то… – подосдовл Коренг. Потом мысленно мхнул рукой: – Не дитя млое. См отъединиться решил, не гнли его!»

Вскоре после этого с неб нчло пропдть солнце.

Нет, его не зкрыли тучи, поднявшиеся из-з горизонт, никких туч не было ещё и в помине. Небо просто нчло утрчивть глубокую весеннюю синеву, выцветть, словно подёргивясь серой дымкой длёких пожров. Вот оно стло блёкло-голубым… потом и вовсе белёсым. Тускля пелен всё уплотнялсь, пок н земле не рстворились все тени, небо не превртилось в мтовый купол, н котором не угдть было положения солнц.

Одновременно стл зтихть ветер. Его ровное упругое дыхние сменилось нервномерными вздохми, приходившими то с одной, то с другой стороны… И нконец улеглись дже эти последние вздохи, и воцрилсь тишин, которую нрушл только рвномерный говор прибоя. Глухо и жутко звучл он, лишённый привычных подголосков – шум ветр и криков чек, поссорившихся из-з куск.

Коренг оствил прздно прикидывть, нсколько дльше успели бы они с Эорией уйти н юг, не зтей он дурцкую потеху с летющей птицей. Он подъехл к сегвнке и проговорил, вкрпляя свои слов в ритм дыхния, подчинённый движению рычгов:

– Знй я с смого нчл, что ты кунсу дочь, не сын, я бы нипочём не скзл ему, будто он не сумел испечь доброго горшк. Госпож, ты тверд душой и неутомим в дороге, но всякий груз проще ктить, чем нести. Мы пойдём горздо быстрей, если ты положишь свой мешок ко мне н тележку и будешь присмтривть, чтобы он не упл!

Эория сдул со взмокшего лб прядь светлых волос и хмуро ответил:

– Тебе-то что з бед? Если можешь быстрее – езжй себе вперёд!

– Об этом не стоило бы дже упоминть, госпож, – смиренно возрзил Коренг. – Твой бтюшк отпрвил тебя н берег вместе со мной и тем смым вверил моему покровительству и зщите. Срм неизбывный был бы мне поступить тк. кк ты велишь!

Услышв ткое, сегвнк едв не споткнулсь, но потом прыснул и рсхохотлсь – в первый рз з целые сутки. Видно, слов о покровительстве и зщите до ткой степени рссмешили её, что он дже рздумл оскорбляться. Приостновившись, он переложил зплечный мешок н здний щит тележки и пошл рядом, придерживя его рукой. Коренг срзу почувствовл добвочный груз. Подбежл Торон и с готовностью впрягся в рботу. Коренг нкинул петлю поводк н особо устроенный деревянный крюк, продолжя рскчивть рычги. Спустя некоторое время ему покзлось, будто сегвнк нчл незметно подтлкивть тележку в корму.

– Что это ты меня всё госпожой нзывешь, венн? – спросил он погодя. – Это оттого, что я дочь кунс, ты худороден? Или оттого, что я мечом опоясн?

– Твой отец – могущественный воин и по прву принимет почёт, ндлежщий вождю, – скзл Коренг. – Но моя вер учит чтить всякую женщину, усмтривя в ней если не мть, то жену либо сестру… или вовсе дочь, если годми мл. Не мужчин, кто не умеет воздть увжение той, что возвысил его до себя, встретившись н пути!

Что ксется худородств, он легко мог бы потягться с Эорией в перечислении предков. Другое дело, в подобном состязнии Кокориному сыну следовло быть весьм осмотрительным, тк что молодой венн блгорзумно смолчл.

Эория фыркнул.

– Тк неужто првду бют про вс, веннов, будто бы и рспоследнюю нищенку стнете для нчл приветствовть, точно нследницу десяти кунсов?

– Именно тк, госпож, – ответствовл Коренг. Подобный рзговор с ним зводили не впервые, и чем дльше уходил он от родных лесов, тем чще это случлось. – Нм от прщуров велено знть всякую женщину блгородной, добродетельной и прекрсной… – Он перевёл дух и добвил: – Пок он не окжет обртного.

Сегвнк не ответил. Коренг оглянулся н неё и увидел, что, во-первых, он в смом деле подтлкивл тележку в нрочно для этого устроенный откидной поручень. А во-вторых, он нчисто збыл слушть его, потому что смотрел в сторону моря. Коренг проследил нпрвление её взгляд и тоже срзу зпмятовл, о чём только что рссуждл.

Ибо тм, нд зпдным горизонтом, в белёсой мгле, окутвшей небосвод, всё чётче проступл гигнтскя тень. У неё был гребнистя голов н длинной гнущейся шее и дв крыл, широко рспхнутые в стороны.

Сомнения кончились рзом!.. Море угрожло суше не простой непогодой с ветром и грдом. Поднимясь из-з небоскт, к берегу летел Змей.

Небывло рнний в году и к тому же сбитый с пути теми смыми переменми, о которых, лёж н плубе «Поморник», прздно рссуждл Коренг.

– А вот теперь побежли, – неожиднно спокойным голосом велел сегвнк. И рявкнул н Торон: – Вперёд!

Крылтый пёс, привыкший слушть только хозяин, срзу влёг в упряжь и скоро перешёл н быструю рысь. Эория помогл ему, упирясь в тележку уже не одной рукой, обеими. Её зплечный мешок тяжело кчлся н зднем щите тележки, но некоторым чудом н стороны пок не сползл.

У Коренги мелькнул дурня мысль: ндо ли им было бежть, д к тому же именно н юг?.. Может, следовло укрыться где-нибудь в дюнх?.. Или, ноборот, искть спсения н севере?…

Он скзл себе, что перелётные птицы и Торон, згодя почуявшие явление Змея и устремившиеся н юг, уж, верно, знли, что делли. Д и Эория, выросшя н корбле, нверняк рзбирлсь в морских погибелях куд кк получше сухопутного венн…

Знчит, ему оствлось только без устли рботть рычгми, гоня тележку вперёд… Д молиться. Что он и делл.

Смя крепкя ндежд у него был н Бог Грозы. Небесный зщитник людей всякий рз до сих пор остнвливл Змея. Неужто не совлдет теперь?..

ГЛАВА 22

Бегство от Змея

Ровный, будто нрочно выглженный, влжновтый песок верст з верстой ложился под колёс тележки. Умом Коренг понимл, что до бесконечности ткое везение тянуться не могло. Првд, устроення Эорией гонк особого времени н рздумья ему не оствлял…

…А если рзмыв? А если глубокое пересохшее русло дождевого поток? Скльный кряж… д просто гряд влунов, легко одолимя для пешеход, но совсем не проезжя для тележки?.. Пугть себя подобным обрзом можно было долго. Коренг снов сосредотчивлся н движении рычгов и беге колёс.

«Вот что появится, тогд и подумем, кк быть…»

Он почти не поднимл глз, предпочитя следить з дорогой прямо под колёсми, и едв не больше всего боялся оплошть перед могучей сегвнкой, нвлекя тем смым злочестие н своё племя.

Поэтому препятствие, тки возникшее впереди, Коренг зметил смым последним, только когд Эория придержл тележку и выговорил ему:

– Куд гонишь? Перепрыгнуть решил?

Коренг вскинул голову. Впереди громоздилсь, пожлуй, худшя из возможных препон. Зубчтый скльный хребет, словно изнутри вспоровший песчную полосу взморья. Он продолжлся в воде, постепенно исчезя в волнх, зто н суше постепенно обрстл земной мякотью, терял остроконечные очертния и преврщлся в череду высоких холмов, господствоввших нд окрестными дюнми. Полос песк перед склми резко сужлсь, обрзуя полукруглую бухту.

Тележк тм пройти не могл. Эория в очередной рз оглянулсь н море, что-то прикинул и велел:

– В воду!

Коренг лишь мгновение спустя сообрзил, о чём он толковл. Н суше он со своей тележкой, может, и одолел бы гряду, но после долгих трудов и поиск удобного мест. Вод, ещё не вздёрнутя н дыбы бурей, сулил обход не в пример быстрее и легче.

– Но ты см… кк же… – нчл было молодой венн, лихордочно смекя ккие-то способы сегвнке не вымокнуть при перепрве. «Я-то сухой буду сидеть. Вот и всё моё покровительство и зщит…»

Эория в ответ рявкнул:

– Я тебя в лесу слушть стну. А у воды ты мне не перечь![39]

Одним движением перебросил свой мешок с зднего щит н передний и столкнул тележку в глдкие, прозрчные, ккие-то безжизненные волны. Не нмочив спог, вспрыгнул коленями позди Коренги и выхвтил у него из руки приготовленный было гребок.

Он успел вспомнить, кк плстлся н зднем щите глирдский крдун, потом успел испугться, не опрокинулсь бы тележк под тяжестью дородной сегвнки, которя ещё и стоял н коленях, не очень-то пригибясь… Вот этого он мог ничуть не бояться. У воды Эории в смом деле не нужны были советчики. Мленькое весло бешено вспенило волны, погружясь в них то с одной стороны, то с другой. Преобржясь в лодку, тележк Коренги окзывлсь вообще-то весьм норовистым судёнышком, но Эория усмирил лодочку, нвряд ли дже здумвшись. И погнл прямо н зубья кмней, глядевшие из воды.

Если бы Коренг см держл весло, он бы нипочём н ткое не отвжился…

Торон плыл сзди, сильно згребя лпми, чтобы не отстть.

Эория с рзгону влетел в узкий непрямой ход меж двумя иззубренными клыкми, подловив миг, когд море вздохнуло волной, омыв кмни лишней пядью воды… Коренг увидел острое, осклизлое от водорослей ребро, нделенное прямо в переднее колесо, успел перечесть вершки, оствшиеся до столкновения, и, точно сторонний нблюдтель, стл ждть жлобного треск… который, ндо думть, ознчл бы конец не просто бегств от Змея, но и всего путешествия… Эория удрил веслом, зствив лодочку крутнуться буквльно н месте, и они выскочили но ту сторону гряды. Кменные челюсти позди них рзочровнно облизнулись новой волной…

Н последних сженях плвния Коренг опустил вниз колёс, тк что тележк с рзгону выктилсь прямо н песок. Эория спрыгнул нземь и без промедления вновь упёрлсь в корму.

– Теперь прочь от берег! – прикзл он. – Ндо укрыться!

Длеко в море, под рспростёртыми крыльями Змея, воздух нчл делться непрозрчным. Тело чудовищ успело стть пятном кромешною мрк, и тм, во тьме, угдывлось движение, в которое лучше было не вглядывться…

Торон деловито отряхнулся и, ни дть ни взять урзумев волю Эории, потянул прочь от воды – в обход ближней береговой дюны.

Н взгляд Коренги, эт дюн ничем не отличлсь от тех, что стояли севернее скльной гряды. С усилием крутя вязнувшие н подъёме колёс, он ждл, что в глубине стрны откроются уже знкомые пустоши и болот, не сулящие никкого убежищ… Он срзу понял, что Бог Грозы услышл его молитвы и, ещё не являя Себя в прямой схвтке со Змеем, нпрвил Своего верного к спсению. Ветры, большей чстью дувшие в этих местх с юго-зпд, слвно порботли нд открытыми их веянию склонми холмов. Отлогие с северной стороны, здесь эти склоны были обрывисты. И в песчных кручх то тут, то тм виднелись где эткие нвесы, где ямы, выгрызенные непогодой, где и целые пещеры, легко способные вместить двоих путников, большого пс и тележку.

– Аг, – обрдовнно выдохнул Эория, увидевшя то же, что и венн.

Не сговривясь, они погнли тележку к одной из пещерок, устья которой легко было достичь по слежвшейся осыпи. Коренг успел предствить себе, кк они с Эорией будут слушть ненстье, отсиживясь в сухом безопсном уюте, может, дже у костерк…

И тут неожиднно воспротивился Торон!

Он згородил дорогу тележке и принялся лять, поднимя шерсть н згривке.

«Не ходите туд! Не пропущу!»

Кто первым придумл, будто собк всё понимет, д не может скзть, тот никогд не держл собку. И подвно не пробовл толковть её поведение. Коренг с Эорией срзу остновились.

– Он знет, где в болоте окно и ккое дерево не выстоит в бурю, – торопливо проговорил Коренг. И обртился к Торону: – Веди по своему рзумению, коли туд не пускешь!

С этой стороны холмов не было видно болот. Может, они здесь и были, но длеко, и слишком рно сгустившиеся сумерки не двли их рссмотреть. Торон схвтил зубми отстёгнутый поводок и потянул тележку н трвянистую пустошь, простирвшуюся з прибрежными дюнми. По мнению Коренги, второе ткое неприютное место было ещё поискть. Летом здесь нверняк висел удушливя жр и воздух дрожмя дрожл от комриного звон, зимой сженями нметло сугробы мокрого снег, в дни бурь свирепствовли ветр. То-то здесь не могло выжить ничего выше стлник ростом человеку по пояс.

«Ещё одно место, где лес не рстёт…»

А Торон, явно не слыхвший ткого присловья и ведумый кким-то своим звериным зннием, нпрвился к первой же рощице этого смого стлник и улёгся с подветренной стороны, тм, где жилистые длиннохвойные ветки обрзовывли нечто вроде нвес в ршин высотой. Коренг згнл туд свою тележку и стл прикидывть, не привязть ли её к корням – неожиднно мощным для убогих полукустов и нверняк глубоко и цепко уходившим в песок. Он знл ярость ветров, способных не то что тележку уктить, но дже и дерево выдрть, и крышу с дом сорвть… Пок он рздумывл, Эория одним движением рспустил узел, змыквший её мешок, выхвтил широкий кожный то ли плщ, то ли полог и стл быстро крепить его к смым толстым корням.

Одинокя птиц промчлсь нд ними к югу, сумтошно рботя крыльями и вскрикивя н лету…

ГЛАВА 23

Молитв

А ещё через мгновение стло ясно, н что оглядывлсь и что хотел опередить Эория. В рстянутый полог гулко удрили первые кпли – и тотчс хлынул дождь, ни в коем случе не описывемый обычным веннским выржением «кк из ведр». Ккое ведро!.. Коренге покзлось, будто н них обрушился морской вл, яростно взвившийся из пучины и перемхнувший высокие прибрежные дюны. Ни с чем иным этот слитный поток, от которого полог срзу провис и ледяной тяжестью лёг им с Эорией н головы, срвнить было невозможно. Стло совершенно темно, точно в погребе, когд нд головой зхлопывется тяжёля крышк. И дождь не просто пдл нземь с небес. Землю, точно кнутми, сплошными вереницми кпель полосовл ветер, только и объяснимый дыхнием облчного чудовищ. Ветры подобной силы проходят нд сушей и морем, оствляя н своём пути оголённые остров, берег, зново прочерченный небывлым прибоем, и лес, воткнутые в земную твердь мкушкми вниз… Коренг помимо воли пытлся сопоствить прохождение Змея с осенними бурями и зимними пдерми своей родины – и понимл, что до нынешнего дня попросту не видл бурь. Должно быть, примерно в ткую и угодил прмтерь его род, спсшяся н чудесной кокоре. Но это спсение, кк и положено чуду, случилось двно и было известно потомкм лишь по рсскзм. Ждть ли помощи Свыше ничтожнейшему из сыновей негодного род?..

Молодой венн зствил себя рзжть пльцы, судорожно стиснувшие ошейник Торон. Могучий пёс, кжется, продолжл верить в безопсность выбрнного убежищ, но н всякий случй жлся к хозяину, видя в нём свою единственную зступу. Ветер пригибл стлник и бешено вколчивл в песок лезвия дождя, однко вод всё рвно не успевл уйти, и под колёс тележки суетливо вползли мутные ручейки.

«Вот тебе и пещерк с уютным костром, вот тебе и шум непогоды снружи…»

Коренг обнружил, что второй рукой держится з шершвый стволик в плстинкх отслоившейся коры. Стволик гнулся, выпрямлялся, дрожл и гудел. Коренг не стл отнимть руку. Тм, где росло хоть одно дерево, пусть смое уродливое и кривое, он мог рссчитывть н зщиту и помощь. Д и стлник, силившийся удержть корни в земле, точно тк же искл у него поддержки, и он не был бы Кокориным сыном, если бы не сумел этого понять.

Дом он привык к тому, что сильные ливни редко зтягивлись ндолго. Он ждл, что свирепое биение кпель вот-вот утихнет и поредеет, может, дже прекртится совсем… ничуть не бывло. Првду, знть, говорили о Змее, будто Он мог всость и унести целое озеро! А потом выпустить, где зблгорссудится!

Оствлось ндеяться, что море-окен Ему был всё-тки не по вместимости брюх…

Потом н внутреннюю сторону полог просочились и стли стекть чстые струйки, и ощущение гигнтской волны, нкрывшей весь мир, жутко усилилось.

Ибо дождь (если ЭТО можно было нзвть дождём!) шёл морской водой. Той смой, горько-солёной и стршно холодной, в которой совсем недвно привелось брхтться Коренге…

Того гляди, с неб посыпятся рыбы, водоросли, ркушки!..

Молодого венн, съёжившегося в сырой тьме, вдруг посетил зпредельня мысль об утопленном мире и о последнем воздушном пузыре, в котором они спрятлись с Эорией и Тороном. Внезпное удушье стиснуло горло, зхотелось бездумно рвнуться из тесных объятий этого пузыря, неведомо куд и зчем, лишь бы не оствться н месте…

Жёсткя кор в одной лдони и колючя пёсья грив в другой помогли ему одолеть миг стрх и слбости.

«Пусть Змей убьёт меня, если Хозяйк Судеб в смом деле зполнил пряжей веретено моей жизни и приготовилсь оборвть нить, – скзл он себе. – Но д явятся мне свидетелями эти корни, эти ветви и зелёня хвоя: не будет скзно обо мне, будто я предлся бесчестию, бросившись удирть или моля о пощде…»

Мыслення клятв придл ему сил и спокойствия. Воины знют эту ясность, осеняющую душу перед поединком, когд отринуты все мысли о земном и остётся лишь небо нд головой д взирющя оттуд Спрведливость Богов. Коренг позволил себе только один вздох, д и то не имевший отношения к твёрдости н крю гибели.

«Если я умру, мм узнет об этом звтр же утром. А я? Я-то кк сведю, живы они тм или тоже потонули?..»

И в это время к бешеному гулу ветр и клокотнию зполонившего прострнство ливня добвился новый звук. Невероятно низкий, тяжёлый, угрожющий рёв. Коренг подумл было о волнх, бешено мчвшихся н берег, но срзу сообрзил, что прибой был ни при чём. Его рзмеренный грохот существовл см по себе, к тому же Эория успел втолковть сухопутному венну, что никкой прибой не мог перехлестнуть через дюны, дже в смый сильный прилив. Это было что-то совсем другое. Коренг попробовл вообрзить глотку, способную издвть ткой рёв… и вспомнил невырзимо пугющее движение тм, в смой глубокой тени под крыльями Змея. Это извивлся хобот, которым прожорливое чудовище вссывло всё попдвшееся ему н пути. Живое и неживое. Воду и рыб. Кмни и лес. Целые речные русл, н другой день предстввшие вывернутыми низннку. Купеческие обозы с товрми и людьми, не успевшие вовремя пересечь Змеев След…

Что ему три живых существ, скорчившихся под кожным пологом? Точно тк см Коренг мог нехть колесом тележки н ккой-нибудь опвший листок, всего менее здумывясь, не сидят ли под ним, к примеру, три мурвья…

Он рсслышл голос Эории только потому, что они сидели, тесно прижвшись друг к дружке, почти голов к голове.

Сегвнк пел. В полный голос, крепко зжмурившись и прижимя к середине лб три пльц првой руки, сложенные щепотью. Тк поступли сегвны во имя трёхгрнного кремня, коим был рнен их громовержец Туннворн, когд бился с ледяными великнми, зщищя людей.

– Господь мой, Повелитель Грозы… – вслух воззвл Коренг к огнебородому повелителю веннских небес. – Ты, чьи громы пугют холод и тьму, секир исполнен двойного свет, мёртвого и живого! Узри Врг Своего, рвущегося в дневной мир! Со мной поступи тк, кк я того зслужил, но не допусти, чтобы Он достиг ншей земли…

Если бы он немного лучше рзумел сегвнский язык, висевший нд ними Змей ревел хоть чуточку тише, Коренг рзобрл бы, что Эория тоже сочл недостойным молиться о собственном спсении. В её песне, вдохновенно слгвшейся прямо здесь и сейчс, без конц повторялись слов «отец», «бртья», «корбль».

Молитв, звучвшя срзу н двух языкх, ещё не был толком звершен, когд небесня твердь от моря до гор лопнул с треском, невыносимым для слух, и сквозь трещину вырвлсь лиловя слепящя вспышк.

Бог Грозы услышл призыв.

ГЛАВА 24

Битв в небесх

Ткую грозу ндо бы время от времени созерцть всякому человеку. Д не из-под крыши, н открытом месте и шпку сняв с головы… Не для стрх и подвно не нкзния рди! Просто в нпоминние о Првде Богов – и о мелочной суете, что тк чсто мешет смертному поднимть глз к Небесм!

Неистовый грозовой свет бил, кзлось, со всех сторон срзу, и в этом свете земля окончтельно перемешивлсь с небом, то и другое – с водой. Бог Грозы рзил в прведном гневе, но и стршн же был Его спрведливость!.. Коренг молился и ждл, что следующий удр громовой секиры уже точно превртит их с Эорией в ничто, в россыпь гснущих под дождём угольков. Но проходило мгновение, очередня вспышк почему-то здерживлсь, и нвливлсь вселенскя тьм и с ней – вселенский же ужс: что, если н сей рз Бог Грозы будет вынужден отступить перед яростью Змея?..

Пок было ясно одно: поединок в небесх шёл н рвных. И рёв, ндвигвшийся с моря, не только не слбел, но, ноборот, дже усиливлся.

Человеческие букшки под непрочным листком полог продолжли исступлённо молиться, пытясь хоть тк поддержть божественного зступник…

И вот кк будто рук великн подхвтил прочное кожное полотнище и одним рывком сдёрнул его со стлниковых зрослей – только мелькнули в воздухе длинные плети корней, исторгнутых из песк. Полог н миг поднялся дыбом, точно прус корбля, потом взлетел не хуже рукотворной птицы Коренги – и исчез в нёсшихся нд землёй полосх то ли дождя, то ли згустевшего и ствшего видимым ветр. Громовя секир вновь пронизл тучи потокми мертвенного свет, и невольно вскинувший голову Коренг увидел зрелище, вряд ли преднзнченное для глз смертного.

Почти прямо нд ними повисл гигнтскя воронк, соткння из бесчисленных облков. Исступлённое врщение вырстило н синюшно-чёрном брюхе Змея многослойную белую бхрому, зкрученную в тугую спирль. Из смой середины этой спирли свисл толстый хобот, упирвшийся в землю где-то з холмми. Вершины гряды не двли подробно рссмотреть, что происходило внизу, но и немногое, увиденное Коренгой, зствило его с блгодрностью вспомнить устроенную Эорией гонку. То есть в тот момент ему было вовсе не до того, чтобы осозннно об этом подумть; он просто зметил словно бы стоячую волну воды, песк и неведомо чего ещё, колыхвшуюся кольцом у нижнего конц хобот и бешено вздымвшуюся дже выше холмов, и некое нутряное знние горздо глубже и древней рзум срзу скзло ему, что уж тм-то точно никкой возможности не было выжить ни птице, ни зверю, ни человеку…

…И вспышку срзу же сменил тьм, и больше Коренг никуд уже не смотрел, потому что ветер рскчивл его тележку, ощутимо грозя оторвть её от земли, воздух стл нстолько плотным, что горло откзывлось его принимть, и он пригнулся кк можно ниже, зрывясь лицом в толстую полсть, судорожно ншривя рукми хоть что-нибудь, з что можно было бы ухвтиться, и кк-то отстрнённо, со спокойной обречённостью понимя, нсколько перед этой Силой ничтожн совокупня сил двоих людей и собки…

Но всё-тки Бог Грозы не попустил Змею пожрть и унести в никуд три живые пылинки, вверившие себя Его покровительству и зщите. Рзящя секир полыхнул спрведливым плменем, удрив по смым вершинм холмов, и отсекл щупльце, ждно протянувшееся з добычей. Коренг ощутил, что вновь обрёл способность дышть. По волосм, по лицу стекл жидкя грязь. Кое-кк он протёр глз… Хобот удлялся в сторону гор. Молодому венну срзу покзлось, будто двиглся он без прежней зловещей уверенности, рывкми, словно подбитый. И вот, пронизв клубящуюся тушу, прямо в его середину удрил рогтя молния, и Коренг понял, что в небесном бою нступил перелом. Хобот рзвлился пополм, оторввшись от земли, извивющийся обрубок нчл втягивться обртно в тучи, нижняя воронк – стремительно опдть…

Только тут Коренг сумел рсслышть нд смым своим ухом яростный лй хрброго Торон, и с удивлением убедился, что собк, окзывется, тоже способн охрипнуть, и сообрзил, что звтр утром его мтери не придётся плкть.

ГЛАВА 25

Побоище

Дождь хлестл с прежней сокрушительной мощью, д притом по непокрытым головм, но что-то изменилось, что-то ушло, и теперь это был просто сильнейший ливень, более не отрвляемый злобой и вековой ждностью Змея. Облчный вихрь ещё полз в глубь суши, однко в его поступи больше не было нпор и хищного озорств. Это было всего лишь движение огромной рзогннной тяжести, неспособной срзу остновиться. Сущность Змея покинул тучи, убоявшись рзящего гнев зщитник смертных, и тм, откуд всё нчлось – длеко-длеко нд морем, – дже очистилсь узенькя полоск небес, и оттуд глянуло в нпугнный мир зктное солнце.

Окзывется, день уже кончлся.

Смый первый день, проведённый Коренгой н суше.

После ткого нчл – что-то подрят ему грядущие дни?..

Рядом с хозяином звозился Торон. Коренг посмотрел н него и еле удержлся от смех, того смого смех, который столь чсто сменяет отхлынувшие отчяние и стрх. Его грозный крсвец пёс больше смхивл н тюленя, тк злепил мех неведомо откуд взявшяся жидкя глин, крылья отяжелели до ткой степени, что Торон едв мог их рспрвить. Кое-кк поднявшись н лпы, кобель принялся недовольно отряхивться. Коренг поспешно зслонился лдонями, но толку от этого было немного. Рядом зшевелился второй ткой же ком грязи. Эория провел пятернёй по лицу, силясь отодрть путницу прилипших волос. Коренг зхохотл пуще, зримо предствив, в ккое пугло превртился см. Сегвнк кое-кк протёрл глз и, кжется, сперв подумл обидеться, но потом глянул н венн и тоже принялсь хохотть.

Полоск чистого неб постепенно деллсь шире.

– Смотри, – скзл Эория.

Её вытянутя рук укзывл в сторону холмов. Коренг посмотрел… И н некоторое время просто утртил др речи. Четыре или пять ближйших вершин, которые он помнил больше нпоминвшими склы – тк обточили ветры и дожди нслоения песк, слежвшегося чуть не до кменной плотности, – неузнвемо изменились. Куд подевлись песчные утёсы в светлую и тёмную полоску, испещрённые зевми пещерок и являвшие досужему глзу то крепостные бшни, то извяния неведомых Богов, то вздыбленные силуэты стрнных зверей?.. Кзлось, их сперв рстопило, кк воск, потом смыло и унесло. Было похоже, что основня сил оползня пришлсь н ту сторону, но и ближним склонм холмов достлось н слву. Твердь, преврщёння дыхнием Змея в текучий зыбун, нново згустел и остновилсь едв в полусотне шгов от того мест, где ншли укрытие Эория с Коренгой и Тороном. Грязь, вбитя в одежду и кожу, был млыми брызгми того зыбун.

Коренг поискл глзми устье пещерки, в которой он думл пересидеть прохождение Змея…

И не ншёл.

Это место н склоне было теперь погребено под слоем песк и грязи высотой несколько сженей. Если бы они с Эорией не доверились звериной мудрости пс, их ждл бы неотвртимый и очень скверный конец.

Коренг помимо воли предствил себе, кк в пещерку, зливя уютный костерок, ворвлсь бы грязня густя волн, кк хлещущий вязкий поток перегородил бы им выход, кк ледяня, сковывющя движения жиж неотвртимо поднимлсь бы и поднимлсь всё выше – до смого свод…

Его змутило. Он обхвтил Торон з шею и крепко притянул к себе. Потом обвёл глзми изуродовнный, переломнный стлник. Н месте выдрнных корней зияли глубокие ямы. Ни дождь, ни рзлетвшиеся клочья оползня ещё не сумели их зровнять. Некоторые ветки были сломны и оборвны, с других нчисто сняло всю хвою… Однко стлник, привычный к бурям, выстоял и н сей рз. Взъерошенный, потрёпнный – выстоял см и дл спсение путникм.

– Спсибо тебе, чстиц лес, – прошептл Коренг. – Злечивй рны и зеленей много-много лет…

Торон осторожно высвободился из хозяйских рук и, брезгливо встряхивя крыльями, трусцой побежл н пустошь, прежде трвянистую, теперь почти облысевшую. Видно, чутьё подскзло ему, что тм он может нйти кое-что интересное.

Эория молч смотрел н морской горизонт… Оттуд, чёрные против зктного свет, ктились громдные волны, рскчнные бурей. Отвесные гребни рушились под собственной тяжестью, вскипя пенными шпкми. Внешние дюны мешли рссмотреть лукоморье[40], но оттуд нплывл рзмеренный гром. Коренг понял, что это неистовствовл тот смый прибой, который он не сподобился созерцть в Глирде. Он скзл сегвнке:

– Твой отец знет всё о море и о ненстьях, «Поморник» – добрый корбль. Без сомнения, кунс Чугушегг сейчс блгодрит Бог Грозы и держит путь туд, куд нпрвлялся!

Эория сосредоточенно тёрл пльцми левый висок. Он хотел снисходительно усмехнуться, но губы предтельски дрогнули.

– Без сомнения, – скзл он, – отцу сейчс говорят то же смое про меня.

ГЛАВА 26

Плвучий дом

Тучи быстро уходили, унося с собой не только дождь, но и ветер. Постепенно стновилось совсем тихо, и скоро Коренг рсслышл деловитое пыхтение Торон. Молодой венн обернулся. Пёс приближлся к нему, двигясь здом нперёд. Схвтив зубми, он тщил нечто большое и очень тяжёлое, ткое, что не вскинешь по-волчьи н спину и подвно не удержишь н весу. В меркнувшем свете Коренге сперв покзлось – кобель волок тушу крупного животного, убитого бурей. Но это окзлось не животное. Упирясь лпми, Торон тянул с собой кожный полог Эории, улетевший н добрую сотню шгов. Вместе с пудми нлипшей грязи и деревцми стлник, к которым он его привязл.

Услышв смех людей, Торон рзомкнул зубы и оглянулся.

«Хвтит веселиться, помогли бы!» – говорил весь его вид.

Скоро Эория уже отчищл полог мленькой лопткой, Коренг рзвязывл прочные узлы н углх. Тк дело пойдёт – скоро они зново рстянут полог н уцелевших кустх. И действительно рзведут костерок. И высушт у доброго огня вымокшие, грязные порты. И поужинют от припсов, сохрнявшихся у него в рундучкх тележки, у неё – в зплечном мешке. И нконец-то звлятся спть…

Коренг только тут кк следует осознл, до ккой степени выдохся. С ним и рньше бывло, что устлость, порождемя чрезмерным усилием, кк бы медлил в сторонке, удерживемя необходимостью продолжть труды. И нвливлсь вся и срзу только потом, когд отпдл ндобность себя спсть, или что-то кому-то докзывть, или просто доделывть взятое н себя дело не по могуте… Но вот всё было совершено, и Коренг хотел только одной нгрды: спть. Дже ед не кзлсь ткой вожделенной. Вытянуться в меховом гнезде тележки, по счстью не очень нмокшем… Потеплее нкрыться… И почти нвсегд – до смого звтр, до позднего утр – збыть обо всех трудностях, ещё мячивших впереди!

…Кто первым нсторожился, Коренг впоследствии тк и не вспомнил, д не очень и здвлся этим воспоминнием. Нверное, всё же Торон, ведь человеческий слух пёсьему не под версту[41]. Они с Эорией тоже кк-то вдруг змолчли, рзом повернули головы в сторону холмов и прислушлись.

– Кричт, – скзл сегвнк. Жизнь н корбле врзумил её ловить и рзгдывть всякий непривычный звук, ведь мло ли что может ознчть едв уловимое потрескивние или скрип!

– Кричт, – подтвердил Коренг.

«Девк или дитя», – добвил он про себя.

Подозвл Торон, схвтился з поводок – и они с Эорией поспешили к холмм, обходя ещё колыхвшийся оползень, туд, где в рспдок между двумя уцелевшими вершинми вполне можно было подняться. Стрнное дело, трв и кусты здесь выглядели тк, будто стршный вихрь только что пронёсся не рядом, з полдня пути. Коренг отметил это лишь мельком, чтобы срзу збыть.

Потому что глзм его предстло зрелище, достойное скзния о прмтери Кокориного род. Дже Эория, кзлось бы привычня к озорству водной стихии, и т н мгновение змерл, потом сквозь зубы помянул чешуйчтый срм ккого-то Хёгг.

Берег, по которому они совсем недвно спешили, подгоняя тележку, – этого берег больше не существовло. Вместо широченной песчной полосы в отметинх водорослей, выброшенных морем, и болотистой пустоши, отгрниченной высокими дюнми, теперь рсстиллось округлое озеро не менее версты в поперечнике. Судя по всему, его зполнял т же грязь, что мло не дотекл до стлник, только более жидкя. И он ещё прибывл, подпитывемя потокми откуд-то со стороны суши.

Новорождённое озеро отделялось от моря песчной косой, кк видно только что нмытой. В одном месте косу уже прорвло. Жидкя грязь был всё же гуще воды, больше нпоминя кисель, и свет, отлого лившийся из-з горизонт, двл рссмотреть н её поверхности круги вроде тех, что получются в нстоящем киселе, когд его рзмешивют ложкой. Только вместо ложки здесь было течение, кружившее противосолонь. Озеро неторопливо врщлось всё целиком, неся то, что притскивли потоки. Сделв один или несколько оборотов, добыч неизбежно попдл в промоину и исчезл в беснующемся прибое. Ккой силы достигло в этой промоине медлительное с виду течение, можно было судить по волнм. Они не могли прорвться в озеро, лишь вздымлись н чудовищную высоту, с грохотом перемлывя всё, что в них попдло. Вырвнные с корнем деревья… ккие-то обломки…

…И целый дом, сорвнный с подклет и унесённый то ли водой, то ли хоботом Змея! Конечно, сруб рзвлился и больше нпоминл скверно сделнный плот, но то, что это был именно дом, рссмотреть ещё удвлось.

Здесь, в Нрлке, простой нрод вовсю пользовлся тёплой сухостью почвы и жил в удобных землянкх, выложенных изнутри у кого цельными брёвнми, у кого горбылём или вовсе промзнными глиной плетёнкми. Если бы Коренге довелось хоть немного попутешествовть по здешним дорогм, он бы срзу определил, что этот дом унесло с постоялого двор, рзорённого прохождением Змея. Блго постоялых дворов в здешних местх было немло, ибо здесь испокон веку числили южную грницу Змеев След, где путешествующие с север впервые з несколько дней могли почувствовть себя в безопсности, едущие н север, ноборот, в последний рз кк следует отдохнуть перед тремя-четырьмя суткми тревоги и почти безостновочной езды…

Испокон веку – до нынешнего дня. Ныне Змей прошёл южнее, чем когд-либо н человеческой пмяти. И смыл по крйней мере один гостиный двор, рзогнв или сметя всех, кто, не чя худого, тм рсположился н днёвку.

И уже было видно, что вовремя убежть сумели не все. Н остткх смятого, с рзъехвшимися брёвнми сруб некоторым чудом уцелел чсть соломенной крыши. Н крыше виднелись дв человеческих силуэт. Один человек лежл неподвижно. Второй стоял н коленях и рзмхивл рукми в ндежде, что кто-то зметит.

– Девчонк, – скзл Эория.

– И стрик, – скзл Коренг.

Сомнения не было! Кричл именно девк, мхвшя рукми с крыши плвучего сруб. Првд, теперь её голос вовсе не рзличить было з грохотом волн и рёвом воды, стремившейся в прорув[42]. Хотя волей течения дом был теперь горздо ближе к холмм, чем когд Коренг с Эорией впервые услышли крик. Видно, впрвду крепкими и горячими были девкины молитвы, обрщённые к Светлым Богм её веры! Чем ещё объяснить, что сысклся-тки добрый ветерок, подхвтил отчянный призыв, и перенёс через котловину и гряду, и метнул прямо в уши тем, кто мог хотя бы попытться помочь!..

– Пособи, госпож, – скзл Коренг. Эория посмотрел н него и увидел, что клек сноровисто выклдывл из своей тележки ящички и мешочки, всемерно облегчя её. Сегвнк мигом понял, что было у него н уме.

– Погоди, – хмуро скзл он. – Ты можешь и не успеть.

В смом деле, течение, нпрвлявшее плвучую руину в их сторону, вместе с тем подтскивло её к ревущей горловине. И было не вполне ясно, минует её дом или будет зтянут в беспощдные жернов, громыхвшие з прорном. Ко входу в устье[43] одно з другим подплывли збитые глиной скопищ хворост и целые выворотни, иные – рзмолотые неведомой силой в сущее мочло, иные – кк будто бережными рукми вынутые из земли… В некоторый миг они медлили, нчиня врщться н месте, потом либо отпрвлялись дльше по кругу, либо вссывлись в протоку и с внезпной стремительностью уносились в погибельное никуд. В гремящих бурунх невозможно было рзличить дже щепок. Ничто не могло тм уцелеть, ничто не выплывло оттуд. Ибо тм бесновлись осттки Змеевой силы, смертоносные дже после того, кк был очередной рз изгнн из этого мир см Змей.

Рзумно ли было смертному человеку оспривть у этих Сил Их добычу? Нверное, совсем нерзумно. Д только Коренг н великий рзум и не посягл, инче сидел бы дом у печки. Он перествил рычг, поднимя колёс. Тележк, вдругорядь з один день преврщёння в лодку, легл днищем нземь.

– Пособи, госпож, – повторил Коренг.

«А не то см упрвлюсь!» Совсем рядом с рспдком, где они стояли, продолжл стекть вниз зыбун, в который хобот Змея обртил вершины ближних к морю холмов. Коренг рссчитывл, что сумеет съехть по нему, кк по снежной горке, вниз, прямо в озеро.

– Если они минуют устье, тогд подсоблю, – резким голосом отозвлсь Эория. Потом добвил чуть мягче: – У меня в мешке есть верёвк…

Её отцу-кунсу нверняк доводилось прикзывть оствлять поиски упвшего з борт, если вод был слишком холодн, времени прошло уже много. Коренг тоже не впервые видел и смерть, и людскую беспомощность перед Её ликом… Видел и то, кк лекрь отсягл от больного: «Теперь молите Богов…» Всё дело было в том, что Эорию, в отличие от него, не подстёгивл мысль о двнем бесчестье, которое следовло избыть. Сегвнк был кругом прв, придерживя Коренгу. Дом тяжеловесно близился к устью. Скоро стнет ясно, можно ли спсти плывших н нём, или нерзумный венн всего лишь собрлся погибнуть с ними третьим.

ГЛАВА 27

Водоворот

Вот деревяння рзвлин достигл мест, где игр течений определял учсть пней, хворост и коряг… Дом, дривший совсем недвно желнный приют стрнникм, знл н своём веку многое. В том числе корысть и злобу людскую. Но дом, дже гостиный, не был бы домом, если бы до последнего не пытлся огрдить вверивших ему свои жизни. Он грузно поворчивлся, не умея вырвться из цепкой стремнины и всё-тки не желя ей поддвться. Коренг мысленно взывл к доброму дереву его брёвен, к сути рсщеплённых досок, силясь притянуть их к себе, не дть сорвться в погибель… Он увидел, кк шевельнулся лежвший стрик, кк он двинул рукой. И было похоже, что это движение содержло влстный прикз. Девк н четверенькх метнулсь к нему, схвтил под мышки и с удлью, которую могло породить лишь отчяние, поволокл н смый крй крыши, туд, где солом ниже всего спусклсь к воде.

– Хёггов здниц, – сквозь зубы прошипел Эория.

Коренг тоже зстонл про себя, решив было, что несчстные пловцы вздумли броситься в воду и добрться до ккого-нибудь ствол, двигвшегося по внутреннему кругу. Если бы они впрвду сделли это, их ждло бы не избвление, скверня и жестокя гибель в трясине… Но нет. Стрик явно сообржл куд лучше, чем полглось бы немощному и вымотнному нервной схвткой со Змеем. Тяжесть двух человеческих тел, хоть и мло срвнимя с тяжестью рзбитого сруб, всё же зствил его чуть-чуть змедлить врщение, и этой млой толики окзлось достточно. Стрик подгдл безошибочно. Дом совершил ещё один оборот – и двинулся дльше по кругу, постепенно удляясь от горловины.

Более не мешкя, сегвнк подхвтил лодочку Коренги и столкнул её н зыбун.

– Я з верёвкой!.. – уже скользя вниз по склону, рзличил молодой венн.

Торон сунулся было з хозяином, но Коренг, кк между ними водилось, метнул псу неслышимый всем прочим прикз оствться н месте, припрвленный смыми стршными крми з ослушние. Кобель отозвлся жлобным, быстро отдлившимся плчем… Коренг скользил вниз, рзгоняясь по поверхности оползня, кк когд-то н сночкх с берегового откос, его почти тк же подбрсывло в воздух тм, где текучя жиж успел испустить воду и нчинл рзвливться… Только нынешний его полёт имел цель. И вершился хлднокровно, упрвляясь не прихотью случя, движением руки, стиснувшей удобный гребок. Коренгу бороло тяжкое искушение пригсить нбрнную скорость, в особенности потому, что он видел: тм, внизу, оползень изливлся в озеро, кк тесто из квшни, толстыми слоями, нползвшими один н другой. Хотелось очень осторожно подобрться к этому месту и спуститься тихонько-тихонько, кк-нибудь боком, словно древняя струх с крылечк… Коренг знл, что это ншёптывл гибель. И не внимл её голосу, лишь всё быстрее оттлкивлся гребком, оствляя н склоне цепочку неглубоких, быстро зплыввших следов…

Сколько ни пытлся он держть н крю зрения суливший полёт глинистый «лоб» смого верхнего слоя – мгновение, когд перед лодочкой рзверзлись-тки несколько сженей пустоты, случилось всё рвно неожиднно. Коренг не зорл от стрх только потому, что толку от этого было бы чуть, вот должное сосредоточение утртить – зпросто. А ещё миг спустя впору было бы добрым словом помянуть бтюшку, кузнец по имени Железный Дуб, и бесконечные деревянные изрзы, испытнные им прежде, чем делть тележку для сын. Лодочк не зпрокинулсь и не клюнул носом, лишь чуть нкренилсь в полёте, д и то по неловкости Коренги или оттого, что он не поровну рзгрузил её стороны. Он упл скулой, Коренг удрил веслом, не двя лодочке опрокинуться, кк нвык дом, укрдкой от стрших прыгя по речным перектм… Поверхность озер покзлсь ему кменной, гребок едв не вышибло из рук, сми руки – из плеч, лодочку звертело, но это беспорядочное врщение уже ничем ей не грозило. Коренг без большого труд успокоил судёнышко всё тем же гребком. И, тяжело дыш, стл озирться.

Ему покзлось, он угодил в гигнтский, медленно врщвшийся водоворот. Вообржение тотчс увидело посередине урчщую, зссывющую воронку. Стрху добвлял ещё грохот прибоя, эхом возврщвшийся от гряды. Если бы Коренг не успел обозреть Змееву котловину с холмов и понять, где подстерегл истиння опсность, ему тяжко было бы удержться и не броситься срзу грести нзд к берегу!.. Молодой венн перевёл дух, хотел утереть лицо, взмокшее уже не от дождя, от пот, и увидел, что в кровь рссдил првую руку. Когд, обо что?.. Не вспомнить. Он звертел головой, ищ плвучий дом.

Тот обнружился неподлёку. Стрик вновь лежл совсем без движения, ни дть ни взять изрсходовв последние силы, зто девчонк тк рзмхивл рукми, словно без этого Коренг должен был неминуемо проскочить мимо. Молодой венн рзвернул лодочку и снов погрузил в жижу гребок. Стрх сменился не менее гибельным упоением мнимой удчей. У него всё получилось, больше не было особой нужды спешить, вот сейчс он снимет их с гибнущего сруб и спокойно перевезёт к берегу. Может, дже по очереди.

Тут он весьм вовремя вспомнил о клокотвших потокх Змеев След, вливвшихся в озеро со стороны суши, и нново похолодел. По густой глинистой грязи его лодочк в смом деле скользил быстро и весело. Что-то будет с нею в кипящем рзливе, где бьются одно с другим семьдесят семь безумных течений?.. Д с тройным грузом вместо одного?..

Думть об этом было ещё бесполезней, чем гдть, принесл ли уже Эория обещнную верёвку. Коренг просто погнл лодку вперёд, орудуя веслом почти с той же яростью, что в море, перед лицом нсмешников-сегвнов. Девк н крыше вдруг сорвлсь с мест, исчезл з горбом сломнного охлупня – и вернулсь, тщ обширную кожную суму.

«Ну нет, – успел озлиться про себя Коренг, – поклжу не повезу…»

Борт лодочки вмялся в пропитнную глиной солому: молодой венн позботился тк подвести её к плвучему дому, чтобы не нпороться н торчщий обломок бревн и не окзться зжтым под нвисшей стеной. Мелькнули жёлтое лицо стрик и обрывки верёвок, которыми когд-то был опрятно проплетен кровля. Девк что-то требовтельно прокричл н незнкомом Коренге языке.

«Помолчл бы лучше. См зню, что без дед не поплывёшь…»

Коренг бросил весло, нрочно для ткого случя привязнное прочным шнуром, и они с девчонкой взялись з дело тк, словно всю жизнь рботли сообщ. Коренг знвл иных мужчин, которые н месте этой крикуньи тотчс сми зпрыгнули бы в лодку… д кбы ещё не попытлись выкинуть вон её хозяин. Непугливя девк перво-нперво подл ему стрик. То есть быстро скзно – подл. Высушенное возрстом тело кзлось, кк говривли дом у Коренги, из трёх щепочек сложенным, но, когд плоть оствляют силы и рзумня воля, дже ткие костлявые щепочки почему-то окзывются неподъёмно тяжёлыми! Коренг, см лёгкий телом и вдобвок вынужденный удерживть лодочку, пру рз чуть не вывлился з борт, но нконец беспомощный стрец повис, перекинутый, кк через седло, через носовой щит. Коренг стл ждть, чтобы н корму козой вспрыгнул шустря девк, но ккое тм!.. Он уже тщил к лодочке клдь, бывшую, кжется, ещё тяжелей стрик.

Веннский язык изобиловл шуточными поговоркми о женщинх, где мудрые водительницы семей предствли недлёкими умом, но зто не в меру хозяйственными. Венны нходили эти присловья очень збвными, только сейчс Коренге было не до смех.

– Дур! – зорл он, силясь перекрыть плеск и грохот воды. – Пусти её в Вирий, он и корову з собой поведёт!

Ему тут же пришлось убедиться в мудрости и првоте другого созвездия веннских пословиц, тех, что потешлись нд мужчиной, зтеявшим спор с женщиной, то есть зведомо не по уму. Кос ншл н кмень!.. Девк взвыл, точно рзъярёння кошк, и попытлсь без помощи Коренги свлить суму в его лодку. Кжется, он готов был остться н погибель см, лишь бы спсти нечто нескзнно ценное. Коренг срзу змолчл и, ндсживясь, потянул к себе тяжесть, чрезмерную и для него смого, и для лодочки. Несколько яростных рывков… твёрдые углы врезблись в плетёную солому и зстревли, дно то проскльзывло по глине, то прилипло… – и вот нконец походня сум – верней скзть, здорово сделнный кожный пестерь – тяжело обвлилсь прямо н Коренгу, больно придвив ноги, и только тогд н кормовой щит легко и ловко, действительно кк коз, спрыгнул бесстршня девк.

Коренг кое-кк передвинул поклжу, чтобы можно было грести, выпростл весло и с усилием двинул с мест перегруженную, глубоко осевшую лодку.

Когд её удлось худо-бедно рзогнть, он поднял глз и увидел, что обмнчиво медлительное течение успело без млого вернуть его к оползню, с которого он соскльзывл в озеро. Скоро лодочк порвняется с рспдком, откуд уже спусклись Эория и Торон. Их фигурки покзлись Коренге ткими мленькими и длёкими. А з ними, в ккой-то сотне сженей, пдли в котловину те смые потоки, в которые Коренг тк боялся угодить. Потоки было отчётливо видно, и увиденное не н шутку пугло, хотя семьдесят семь струй тм и не бурлили. Просто н поверхность густой грязи двухршинным влом изливлсь более жидкя. И постепенно рстеклсь по ней, увлекемя врщением. Издли вл кзлся стоячим, потому что поверхность озер кк бы вдвиглсь под нплывющий слой, но Коренг рссмотрел крутившиеся впереди кмни и пни и понял, что, попди он туд, уцелеть не удстся.

Кк и то, что берег ему вовремя было не достичь…

Коренг услышл крик Эории и увидел у сегвнки в рукх нтянутый лук. Не только полог и верёвк отягощли её бездонный мешок!.. Плохим отцом и кунсом был бы Сквиреп Чугушегг, если бы отпрвил дочку в путь без лук и стрел!.. Коренге недосуг было смотреть, куд целилсь Эория, глз схвтил только то, что он брл очень сильное превышение, лук держл горизонтльно. Через несколько мгновений впереди и левее лодки в густой бурый кисель воткнулсь стрел и, не нходя прочной опоры, стл влиться, роняя с неб хвост тонкой верёвки. Коренг подхвтил шнур веслом, чтобы не попл под днище, и почти не глядя швырнул его з себя девчонке.

– Тяни!

Не требовлось знния язык, чтобы урзуметь этот прикз… Д, собственно, и смого прикз не требовлось. Когд неодолимя сил несёт тебя к гибели, кто-то бросет верёвку, без слов ясно, что верёвку ндо тянуть!

Девчонк быстро-быстро зсновл рукми, выбиря сжени шнур. Он сидел н кормовом щите, точно лихя нездниц н лошдиной спине: цепко сжв борт рспхнутыми коленями и высоко здрв голые пятки. У Коренги точно не получилось бы ни подобной посдки, ни столь стремительной рботы. Тк способн поспешть лишь привычня врщть веретено, пропускть челнок и мгновенно переворчивть н сковородке блины. Он не оглядывлся, по возглс девки скоро сообщил ему, что н смену лёгкому шнуру из-з борт пришл толстя, прочня бечев.

– Вяжи! – продолжя бешено дрться веслом, выкрикнул Коренг, и девк опять понял его без толмч. Мокрый конец бечевы гулко хлестнул по вощёной коже, кормовой поручень охвтил петля… Верёвк постепенно нтянулсь и здрожл в воздухе, сбрсывя грязь и повисшие лохмотья трвы.

Срзу стло ясно, что жестоко перегруженную лодку Эории было не удержть дже с помощью Торон. Н голом берегу не к чему было привязть коренной конец бечевы, песок не двл ндёжного упор ногм, без того вязнувшим в нём по щиколотку… Сегвнк и не пытлсь совершить невозможное. Девушк и пёс побежли по берегу, упирясь, перехвтывя бечеву и всемерно подтягивя лодочку к берегу. Коренг же, знвший, кк упрвляться с водоворотом, продолжл грести по течению, чтобы оно смо вынесло его н внешний крй котловины… Всё вместе нпоминло движение кмня в прще, опять-тки хорошо знкомое Коренге.

Больше никких хитростей для спсения было уже не изобрести, д и некогд. Оствлось только одно – грести тк, чтобы гнулось и трещло весло. И Коренг грёб. Он больше не смотрел вперёд, не прикидывл рсстояние до гибельного вл. С неб постепенно уходил последний свет дня, по лицу, зливя глз, едкой пеленой стекл пот пополм с грязью, и недосуг было его утереть, д и глз-то уже мло что рзличли, кроме рдужных, всё более ярких кругов. Коренг грёб.

И дже когд лодочк нехл днищем н берег и остновилсь, он ещё несколько рз чиркнул веслом по песку, прежде чем сообрзил, что всё кончилось. Он хотел перествить рычг, обрщя лодку в тележку для езды посуху, но не сумел дже рсцепить пльцы, сведённые корчей н хвбтке весл.

– Будет, венн, будет, – достучлся до сознния голос Эории.

Сильня воительниц снял его руки с весл, потом взялсь з кожную суму, лежвшую у Коренги н коленях, и крякнул от удивления и нтуги. Торон вскинулся передними лпми н борт лодочки и с визгом принялся умывть хозяин от пот и грязи. Девк, спсёння с крыши плвучего дом, пробежл мимо диковинного зверя, словно он был смой обычной дворняжкой, и скорей бросилсь к деду. Коренг судорожно дышл, тщетно силясь протолкнуть в лёгкие воздух, стршное нпряжение грозило выплеснуться слезми. Он отстрнил морду Торон, перегнулся через борт, и желудок, пустой с рннего утр, вывернулся низннку.

Потом перед глзми окончтельно смерклось.

ГЛАВА 28

Человек у костр

Коренг зшевелился н родных полтях избы, слдко потягивясь н мягком и слушя невнятный для полусонного рзговор стрших. Попытлся вспомнить знятное, многокрсочное сновидение, ещё плввшее совсем рядом, но, кк это чсто бывет, оно не двлось, ускользло в потёмки. Коренг пустился з ним в погоню, решив нново здремть, ведь если повернуться н другой бок и опять уснуть, прервнное видение вполне может продолжиться…

Добрые всё же полти были в родительском доме, хорошо зстлнные, с удобным всходом нверх для безногого, привыкшего во всём полгться только н руки… Удивляло лишь, что полти то рзмеренно колыхлись, то кк бы зстревли и, дёрнувшись, продолжли движение. Что могло тк двигть толстые доски, непоколебимо укреплённые н воронце?.. Или тким обрзом продолжлся стрнный сон Коренги, в котором он бесконечно ехл куд-то, неведомо з ккой ндобностью сорввшись из дом?.. Другя стрнность состоял в том, что полти были чем-то звлены. Верно, они н то и полти, чтобы мть при необходимости ствил туд горшки и корыт… Но не до ткой же степени, чтобы лежчему не повернуться?

Что произошло? И почему холодный воздух веет в лицо вместо избяного тепл?

Сон слетел срзу и окончтельно, Коренг осознл себя в тележке, куд-то ктившейся помимо его учстия и воли. Он испугнно дёрнулся, рспхнул глз и увидел нд собой звёзды.

Женские голос продолжли звучть. Коренг рывком приподнялся н локтях и увидел Эорию и девку-козу. Впрягшись вместе с Тороном, они везли тележку сквозь почти непроглядную безлунную темноту. Блго ровня, выглження морскими ветрми пустошь не метл им под ноги повленных деревьев, не отверзл н пути внезпные буерки. Стло ясно и то, почему колёс тк тяжело проседли в плотном песке, временми сжя тележку н днище. Н переднем щите поместился стрик, привлившийся спиной к кожному пестерю. Н зднем, прихвченный петлёй бечевы, колыхлся зплечный мешок сегвнской воительницы.

А непосредственно перед Коренгой, точно зримя укоризн, ходили взд-вперёд соединённые с колёсми рычги.

Только он успел стыдливо зёрзть и сесть, чтобы нчть помогть трудившим себя женщинм, кк тележк остновилсь.

– Ндо ндеть попонку н его пс, – скзл Эория. – Я тк понял, венн не хочет покзывть сторонним людям, что у него щенок симурн!

– Щеночек, – хихикнул Коз и поглдил усевшегося Торон. – Совсем м--ленький…

Теперь он говорил по-сегвнски, тк что Коренг её понимл. Он сердито проверил под собой черпчок, устривясь з рычгми.

– Прости, госпож, что тебе пришлось везти меня, кк поклжу, – проговорил он смиренно. – Я бы отдохнул немного и см дльше поехл.

– Зол ты грести, венн, – буркнул в ответ сегвнк. В голосе воительницы ему померещилось нечто похожее н увжение. Он потом только сообрзил, что дочь морского нрод поистине не могл воздть ему высшей хвлы. А Эория продолжл: – Тм костёр впереди. Я сумею н твоего пс попонку ндеть или ты его сюд подзовёшь?

Книг-всезнйк не солгл, утверждя, что из двух выросших рядом деревьев хобот Змея одно мог превртить в щепы и труху, н другом не помять ни листочк. Вот и ныне чудовище пронеслось узкой, зримо очерченной полосой, оствив по себе мокрую и рстерзнную землю, совсем рядом – нетронутую и сухую.

Н тком-то тихом пригорке, с которого можно было весь день безопсно любовться происходившим в небесх поединком, и горел змеченный Эорией костерок. И внутреннее чувство уже подскзывло Коренге, что сидевшие тм люди отнюдь не были, в отличие от его мленькой дружины, измотны и грязны.

Тк оно и окзлось.

Человек у огня явно был отвжным и опытным путешественником, привыкшим измерять ногми дорожные вёрсты. Он был тепло и удобно одет, висевший н дереве (здесь, н крю пустошей, где ослбевло дыхние моря, росли уже нстоящие деревья) зплечный мешок отличлся от вьюк Эории, кк лодочк Коренги от сплвляемого по Светыни плот. Под тким мешком не устёт и не потеет спин и любой груз окзывется не в тягость…

Его влделец был не молодой уже, но определённо и не стрый нрлк с одинково кудрявыми и седовтыми волосми и бородой. Мужчин держл в рукх толстую, румяную птичью тушку, кк видно только что зжренную н углях. Он отлмывл от неё куски и неторопливо, с удовольствием ел. В тихом холодном воздухе был виден пр, поднимвшийся от сочного мяс. В другое время голодный Коренг срзу изошёл бы слюной, но теперь к горлу зново подступил желчь, от которой он только-только успел кк следует отплевться. Вот человек у костр обглодл косточку и бросил её почему-то не в плмя, в кусты неподлёку. В кустх произошло короткое движение, кк если бы тм зтилось животное, ккя-нибудь испугння швк, слишком робкя, чтобы выйти к огню.

Мужчин со спокойным любопытством поглядывл в ту сторону, откуд до его слух доносились голос и поскрипывние колёс, но с мест не двиглся.

– Мир по дороге, добрый человек, – скзл Эория, первой вступя в круг свет, отбрсывемого плменем.

– И ты здрвствуй, крсвиц, – с некоторым зпозднием отозвлся нрлк. – И вы, добрые люди. Д обогреет вс Священный Огонь!

Ещё бы ему было не поперхнуться. Путешественникм, увернувшимся от хищного Змея и вышедшим к его костерку, не грех было окзться мокрыми, полубезумными, смим н себя непохожими. В общем, он ждл сколь угодно стрнной втги, но… нверное, всё же не ткой! Могучя, невозмутимо спокойня сегвнк с повдкми воительницы, выглядевшя достойной противницей любому мужчине. Девк-коз, у которой, между прочим, висел н пояске длинный нож в ножнх. И клек в колёсной то ли лодке, то ли тележке, н которой ещё и рсплстлся едв живой беспомощный стрец. Уже не говоря про огромного волкодв в змшевой попонке с крмшкми… Есть от чего прийти в крткое змештельство!

Но уже в следующее мгновение человек вскочил н ноги, бросил недоеденное жркое в кожную плошку, удобную в дльнем пешем походе, и рспорядился, укзывя н постеленный возле огня меховой плщ:

– Дед сюд.

Повторять не пондобилось. Стрц быстренько уложили, освободили от промокшей одежды и отдли во влсть живительного тепл. Нрлк же, кк будто поколебвшись, зпустил руку в свой дорожный мешок и выудил оттуд бутыль тёмного дерев, покрытую змысловтой резьбой.

– Эх, – скзл он, словно собирясь бесшбшно промотть родовое нследство, и черенком нож сбил с горлышк воск. Крепкими зубми вытщил пробку и поднёс бутылочку ко рту стрик: – Глотни, дед.

Что ткого чудодейственного содержлось в бутылке, Коренг не особенно понял, но стрик, вяло глотнув, срзу открыл глз, с кким-то умилением посмотрел н незнкомц и невнятно произнёс дв слов, одно из которых Коренг не рзобрл, второе было «бльзм». В смом деле, обычное вино ткого живительного действия окзть не могло. Коренг подумл дже о том, что и см не погнушлся бы отведть змечтельного нпитк, только никто что-то не потчевл… – когд его отвлёк внезпно рздвшийся рык.

Он оглянулся. В первое мгновение ему покзлось, будто нд плошкой с жреной птицей стояли дв пс: блгородный Торой и припвшя к земле дворняг с поджтым хвостом. Сморгнув, молодой венн понял, кого счёл было з подзборную швку.

Позди костр н четверенькх стоял беглый глирдский крдун.

ГЛАВА 29

Женщин в розовом плтье

– Не нрвишься ты мне, венн, – скзл Эория утром следующего дня, когд они снов двинулись в путь. Только теперь во глве мленькой втги шёл нрлк, велевший нзывть себя Штуном, сзди плёлся воришк, нвьюченный его дорожным мешком. «Будешь тщить, пок не отрботешь гуся, которого нмеревлся укрсть, – предупредил Штун улыбясь, только глз в улыбке не учствовли. – Д смотри не вздумй удрть. Пёс отыщет тебя, уж я позбочусь, чтобы хозяин не отозвл его срзу, кк вчер…»

Коренг поднял русую голову.

– Прости, госпож, – скзл он смиренно. – Ты прв: я, нверно, в дороге скверный товрищ.

Эория досдливо отмхнулсь.

– Д я не о том, венн! Ты вчер до того вымотлся, что дже не зхотел ничего есть. Это скверно, когд после трудов брюхо не принимет куск, ибо ознчет, что труды окзлись не по плечу. А сегодня, вместо того чтобы предоствить себя везти нм и собке, ты снов см ктишь свою тележку. Ты, верно, не знешь, чем это может зкончиться!

Отчего же, Коренг знл. Дв его троюродных брт кк-то отпрвились н дльнее болото з клюквой. Тот год удлся ягодным, бртья скоро до откз нполнили объёмистые берестяные кузов… и тут-то дв молодых дурк, оствшиеся без рзумного присмотр, зтеяли мльчишеское соперничество. Один похвлился, что-де пройдёт весь путь обртно без отдых и ночёвки, второй не поверил и не уступил… Дойти-то они дошли, об, и тяжеленные кузов донесли, но у одного и другого уже текл носом кровь. Прни отлежлись, конечно, но тот, что н полшг обогнл брт, недолго хвстлся молодечеством. Скоро люди зметили, что он ведёрк от колодц не может донести, не здохнувшись доругой. А новой весны и вовсе не встретил. Взялся однжды колоть дров, вдруг прижл руку к груди – д тут змертво и осел.

Коренг вновь склонился нд рычгми.

– Я ещё длёк от предел устлости, госпож.

– Зто близок к пределу глупости, – хмыкнул воительниц. – Тебя чего рди всем родом в путь собирли?

Коренг ответил:

– Чтобы я здесь, в Нрлке, отыскл великого лекря, Зелхт Мельсинского.

Тележк ощутимо вздрогнул. Нверное, нехл колесом н кмешек.

– Ну вот, – скзл Эория. – А ты вместо этого из гордости в могилу хочешь зрыться. Чтобы твой пёс сдох н ней от тоски, я дур дурой к отцу вернулсь, дел не совершив?

Любопытство, снедвшее Коренгу всё вчершнее утро, немедленно пробудилось. Он скзл:

– Ты, между прочим, ещё не поведл мне, по ккому ткому делу отец отпрвил тебя со мною н берег, в чужую стрну, д ещё одну-одинёшеньку…

Сегвнк ндменно выпрямилсь.

– А с чего ты взял, венн, будто у нс нет неисцелимых больных? – Эория произнесл это тк, словно хворые люди в роду соствляли его достоинство. – Особенно теперь, когд нш нрод переселяется обртно н Остров. Мой отец услышл от тебя о великом лекре, объявившемся в Нрлке, и решил приглсить его к нм. – Он подумл и добвил: – Между прочим, иные из этих больных – родичи могущественных кунсов. Труд великого Зелхт не остлся бы плохо вознгрждённым!

– Но почему твой отец послл именно тебя, д ещё и одну?

Эория ответил с усмешкой:

– Нрлки слишком чсто познвли силу ншей вооружённой руки, поэтому здесь нс не особенно любят, особенно воинов. А мой отец привержен мысли, что женщине чсто удётся то, что не удётся сильным мужчинм.

Коренг вспомнил кое о чём и зметил:

– Я слышл, глирдцы когд-то отбили немло вших нбегов. А теперь сегвны в стольном городе желнные гости. Они служт в городской стрже, зводят мстерские, держт лбзы…

– Слово глирдского кнес тково, что к нему можно причливть корбли. – Эория посмотрел в спину Штуну, который проклдывл в подлеске путь женщинм и тележке, и не стл длее срвнивть сольвеннов с нрлкми, хотя по этому поводу ей явно было что скзть. – Ты, венн, лучше объяснил бы мне, кким обрзом ты собирешься своего лекря рзыскть? Стрн-то обширня, ты знешь хоть, в кком городе он живёт? И почему ты ищешь его именно в Нрлке, ведь твой Зелхт родом из Сккрем?

– Я не зню, где он живёт, но ндеюсь выведть это, – скзл Коренг.

Эория тк и всплеснул рукми. И дже некоторое время молчл, словно не веря собственным ушм и дивясь глупости венн. Потом покчл головой и усмехнулсь.

– Нынешний сккремский шд несколько рз слл повсюду гонцов, желя отыскть прослвленного мудрец, – скзл он. – О его желнии вернуть Зелхт прослышли дже мы, морские сегвны. Смондеян ты, Кокорин сын, если думешь нйти ускользнувшего от поисков солнцеликого Мбрия!

Коренг пожл плечми, рзмеренно двигя рычги.

– Я рсскжу тебе то, что мы в рзное время слышли от зезжих купцов, тогд и суди, нсколько я смондеян. Это сейчс имя Зелхт Мельсинского выкликют в Сккреме глшти и не чют доствить шду ответ, ведь ещё несколько лет нзд его вовсе почитли умершим. Когд прежний првитель Сккрем з что-то рссердился н учёного, он отпрвил его в ссылку в длёкий мленький город. Тмошние жители невзлюбили Зелхт, нверное, просто потому, что всегд легко гнть того, кого не любят сильные люди. Говорят, теперь они з деньги покзывют любопытным приезжим дом, где мудрец прожил несколько лет, и многие приезжют в городок нрочно зтем, чтобы увидеть этот домик и поклониться Зелхту, но это теперь, тогд они смеялись нд ним, нзывя выжившим из ум. Когд однжды ночью он ушёл н болото, что нчинлось прямо з домом, и не вернулся, его дже искть особо не стли. Но люди, чьё имя звучит во всех уголкх нселённого мир, тк просто не исчезют! Где-то обрёл зрение слепой, где-то нчл слышть глухой, где-то позбыл про костыли хромоногий… И это, если всё вместе сложить, получются кк бы зтеси путешествующего н зпд. Вот поэтому я и ехл н корбле не в Мельсину, в Фойрег.

– Н корблях вообще-то не «ездят» и дже не «плвют», «ходят»… Если, конечно, это првильные корбли… – пробормотл Эория. Но ничего больше не добвил и змолчл, обдумывя услышнное.

Коренге с его мест было плохо видно дорогу, зто очень хорошо – стрик, по-прежнему ехвшего н тележке, н переднем щите. Вчер выяснилось, что его шуструю внучку звли Тикир, что по-нрлкски вполне зкономерно ознчло Коз. «А я, стло быть, получюсь Тикрм – Стрый Козёл…» – слбо улыбясь, пошутил стрец.

Теперь он стртельно делл вид, будто дремлет и совсем не слушет рзговор, но Коренгу, привыкшего нблюдть з людьми, было не провести.

Он уже хотел обртиться к почтенному, много видевшему человеку, чтобы выяснить, не слыхл ли тот что-нибудь о Зелхте, но в это время подлесок впереди рсступился. Открылсь широкя просек, проложення посреди лес ждным хоботом Змея. Не полос буревл, именно просек. Деревья н ней были не просто повлены или вывернуты из земли, их здесь вообще больше не было, дже пней, куд они подевлись, про то ведл один Змей. Полос вздыбленной, словно перепхнной земли нсчитывл сженей двдцть в ширину, в длину – тянулсь вверх по отлогому склону холм, чтобы спрятться из виду з гребнем…

А по обе стороны её стоял совершенно нетронутый лес.

Но Коренге срзу стло не до того, чтобы дивиться причудм и прожорливой свирепости Змея. Ибо прямо посреди голой, взбитой и вымешнной, кк хорошее тесто, земли сидел женщин в дорогой нрядной одежде. Издли Коренге покзлось, что кругом неё н просеке дже не было следов, кк если бы он прилетел по воздуху. Женщин сидел и рстерянно оглядывлсь по сторонм, поводя туд-сюд рукми и словно не особенно змечя подходившего к ней Штун. Он медленно поднял голову, только когд он нгнулся и тронул её з плечо.

– Вствй, высокородня госпож, – скзл Штун. – Незчем тебе сидеть в одиночестве, пойдём лучше с нми.

– Мой муж велел мне ждть его здесь, – ответил женщин. – Он скзл, что всё рзузнет и вернётся з мной…

Штун хотел ещё что-то скзть, но вместо этого поглубже зглянул ей в глз, покчл головой и, взяв под локти, поствил женщину н ноги. Он пошл с ним под деревья покорно, кк плывущя по течению щепк. Подойдя, он обвел мленькую втгу тусклым, ничего не выржющим взглядом.

– Мой муж велел мне ждть его здесь. Он скзл, что всё рзузнет и вернётся з мной…

Коренг сперв вздрогнул, потом понял. Когд стрх и отчяние превозмогют силу души, душ стрется спрятться. Тк человек, к которому среди ночи ворвлся рзбойник с топором, тянет н себя неспособное зщитить одеяло. Вот и душ этой женщины спрятлсь з ничего не знчившие слов, при том что упомянутый муж либо погиб, либо искл её в совершенно другом месте… либо – об этой возможности Коренге дже думть не хотелось – вообще бросил жену, предпочтя спсть свою жизнь нлегке.

И то скзть. Женщине срвнялось, нверное, лет сорок, и ей был присущ дже не т прекрсня полнот тел, что свидетельствует о женской силе и услждет взоры веннских мужчин, – её крсот был похоронен под сплошным слоем дряблого сл, которым нкзывет обыкновение скршивть безделье слдостями. Он и ноги-то перествлял кк человек, больше привыкший день-деньской нблюдть, кк вокруг бегют и суетятся другие. Глядя н неё, Коренг в который уже рз здумлся, до чего скверно обрщются с собой иные из тех, кого милосердня судьб отнюдь не нкзл увечьем. Женщин был ещё и одет в розовое плтье из тлсного хлисунского хлопк. Среди сплошного рзорения, учинённого Змеем, плтье это сохрнило удивительную чистоту, промокнув и зпчквшись землёй лишь н седлище. По мнению Коренги, ткой нряд был бы хорош н совсем юной девушке, чью свежую крсоту он бы подчёркивл смым выгодным обрзом. Зрелой женщине приличествовло иное убрнство. Зто поверх розового плтья крсовлсь длиння коричневя безруквк, сплошь вышитя осенними трвми всех оттенков от бледно-золотого до рыжего и тёмно-бурого. Вот эту безруквку Коренг поистине не устыдился бы привезти домой, в подрок мтери или большухе. Молодой венн зметил, кк пристльно, оценивюще глядел н безруквку Тикир. Он мысленно посочувствовл девке. Рбот был очень тонкя и искусня, подобня вещь нверняк стоил денег. Кто подрит ткую внучке несчстного дед но прозвищу Стрый Козёл?..

Штун вёл женщину з руку, потому что стоило её отпустить, кк он остнвливлсь и принимлсь рстерянно озирться. Когд же к ней обрщлись, снов рсскзывл о муже, велевшем ждть его здесь.

– Я зню, твоё племя чтит женщин, – скзл Эория Коренге. – Скжи, венн, ты и эту толстую готов превозносить?

«Я, по крйней мере, не стл бы пренебрежительно рссуждть о ней, кк о вещи, неспособной услышть», – мысленно огрызнулся Коренг. Но н тех, кто помогет тебе продирться с тележкой через кусты, огрызться кк-то не принято, и вслух он вырзился инче:

– Я никогд бы не обидел её. А случись путешествовть вместе, дл бы ей покровительство и зщиту по своему прву мужчины. Но мы превозносим только тех, кто окзывет себя в достойных поступкх, эт госпож ещё пок ничего не совершил, ни доброго, ни дурного.

Эория презрительно фыркнул.

– Покмест я только вижу, кк иные не жлеют себя для спсения других, эт рскормлення бестолочь дже свою здницу не может спсти. Сидит и ждёт, чтобы её выручили другие!

Женщин в розовом плтье беспомощно обернулсь к ним и скзл:

– Мой муж велел мне ждть его здесь. Он скзл, что всё рзузнет и вернётся з мной…

Эория ожесточённо поскребл левый висок и хмуро посулил:

– Если он скжет это ещё трижды, я см её придушу.

– Не суди строго, сегвнскя воительниц, подл голос Штун. – И уж подвно не суди по себе! Ты, кк я понял, выросл н корбле, где тебя нучили всякой рботе и приохотили к оружию… Верно говорю?

– Верно, – скзл Эория. Подумл и добвил: – Пусть звидуют те, к кому не тк щедры были Боги их веры!

– А он, – продолжл Штун, кивя н свою безвольную подопечную, – родилсь дочерью знтного и богтого нрлкского род. Её ли вин в том, что в подобных семьях детей сызмльств окружют ммки и няньки, тк что мльчики вырстют в юношей, чьих коней всегд водят под уздцы слуги, девочки преврщются в девушек, едв умеющих прясть?.. Если вдумться, сущее посрмление слвным воинм и добрым жёнм, когд-то прослвившим род, но не о том речь… Вот и выросл ещё одн юня крсвиц с нежным ротиком и мленькими рукми, не ведвшими ни мозолей, ни дел, з которое с неё был бы спрос. Он сидел дом, кк подобет знтной девице ншего племени, и дже не знл, что н свете есть совсем другя жизнь, где изюминки не сми собой н блюдечке появляются… В должный срок её выдли змуж з молодого вельможу, выбрнного родителями, и первую ночь они провели н простом войлоке, кк водилось у кочевых предков, но потом и до смого вчершнего дня он зсыпл н пуховых перинх, которые для неё взбивли служнки. Винить ли бедняжку, что вчер, когд нлетел Змей, он не смогл встретить его тк же достойно, кк, должно быть, встретил ты?

Эория некоторое время молчл.

– Я не буду с тобой спорить, потому что ты, нверное, прв, – проговорил он зтем. – К тому же я не почитю збвным кого-то судить, и подвно эту толстуху, до которой мне дел-то никкого нет. Но вот что я тебе скжу, Штун! Если, к примеру, выяснится, что он должн был присмотреть з детьми и по глупости и безделью не уберегл их, вот тогд я точно её удвлю, и рук ведь не дрогнет. И третьего рз, чтобы муж помянул, дожидться не буду.

– Знчит, твоему гневу не суждено излиться, воительниц, – улыбнулся Штун. – Эт женщин прожил двдцть лет змужем, но детей у неё нет.

Коренг нендолго оторвлся от рычгов.

– Ты тк склдно поведл нм про неё, господин мой, – зметил он, рзминя лдони. – Ты увидел всё это по знкм род, непривычным и невнятным ншему глзу? Или, может стться, ты просто знешь её?

Штун снов улыбнулся, н сей рз довольно-тки грустно, и рзвёл рукми:

– Ты угдл, друг мой. Я знл её рньше.

ГЛАВА 30

Рсскз Штун

– Тогд ты и отпрвился стрнствовть, дяденьк Штун? – неожиднно подл голос Тикир. – Это потому, что её выдли не з тебя?

Все обернулись к ней, и он без особого смущения пояснил:

– Дяденьк до того склдно всё объяснил про девушку из богтого род, ну, я и смекнул: чтобы тк доподлинно знть, что к чему, ндо либо смому быть вельможей, либо долго служить в богтой семье. Но н слугу дяденьк не больно похож…

Он пожл плечми, дескть, поспорьте, если кто скжет, будто я не прв.

«А девк не дур…» – подумлось Коренге. Вчер он выяснил, что Тикир был зботливой и отчянно смелой девчонкой. Счстлив дед, сумевший вырстить подобную внучку. А сегодня вот окзлось, что он был ещё и умн!

Подумв тк, Коренг в который рз про себя порзился женскому строю рссудк. Девк ведь сделл из услышнного совсем иные выводы, чем, к примеру, он см.

Между тем все смотрели н Штун, ожидя ответ. Штун опустил руку с лёгким походным топориком, которым прорубл очередную влежину, и скзл:

– Не совсем тк, моя сообрзительня крсвиц. Твоя првд, не мне довелось целовть её нежный ротик н войлокх брчной ночи. Но в дорогу меня погнл причин совершенно иня…

Ткой ответ подрзумевл нчло рсскз. Штун, похоже, двно откзлся от скрытности, якобы придющей знчительность человеку. Кжется, он предпочитл рсскзывть о себе людям, не дожидясь рсспросов: судите, дескть, по своему рзумению, всё рвно мне с того суд ни жрко, ни холодно!.. Коренг попробовл примерить н себя подобное поведение. Получилось не очень. Хотел бы он быть тк же уверен в себе, кк этот Штун!

Или уметь врть тк же склдно…

А нрлк продолжл свой рсскз.

– Я в смом деле сын хорошего род, – проговорил он тк спокойно и просто, что ему все срзу поверили, невзиря н потскнную одежду, простоту обхождения и то обстоятельство, что он путешествовл в одиночку. – Мои предки нчльствовли нд ртями госудря конис во дни Последней Войны и явили в боях великую доблесть. Их воинскя слв могл бы сослужить мне хорошую службу, позволив в смом нчле жизни ступить в стремя удчи. Н срм и беду, я был глупым мльчишкой и не сумел должным обрзом рспорядиться тем, что смо пришло ко мне в руки.

Он улыбнулся. Тк улыбются, припоминя прошлые ошибки, нстолько двние и поросшие быльём, что о них дже не хочется более досдовть, сетовть или грустить. Они просто случились, точно небесня непогод, и миновли, и в судьбе, которую они изменили когд-то, быть может, именно блгодря им успело произойти немло хорошего. И ещё. Примерно тк, словно вглядывясь в зтянутую дымкой рссветную дль, улыблсь ббушк Коренги, когд бял любопытному внуку о своей молодости. Помнится, однжды он не удержлся и спросил её, что уж ткого хорошего было в те зсушливые, неурожйные, тяжкие, в общем-то, годы, чтобы всякий рз, вспоминя, мечттельно улыбться. Ббушк подумл и ответил: «Мир был ярче для меня, млыш. Небо выше, солнце светлее, трв зеленей. Я был молод…»

– Нс родилось двое бртьев, – продолжл Штун, – и я первым появился н свет. Прво, если бы все стршие сыновья в знтных семьях удвлись вроде меня, ншу стрну бы двно уже рзделили между собой Хлисун, Сккрем и Нрдр! И ещё твои соплеменники, воительниц, откроили бы себе кусочек… Я рно постиг все преимуществ, коими нделяло меня звние нследник, обязнностей и знть не хотел. По счстью, мой отец не зря нзывлся вельможей. Уже готовясь воссесть з пиршественный костёр в кругу предков, он окончтельно ужснулся моим выходкм и отрешил от всего, что я считл незыблемо своим по прву рождения. «Тебя, млдший сын, тоже не нзовёшь сплошным укршением род, – скзл бтюшк моему брту. – Кое-кто дже склонен считть твои недосттки порокми, губительными для чести ншей семьи. Однко я думю, что твои достоинств с лихвой их искупют. Нследуй же мне, и д осияет твой путь Священный Огонь». Тк я лишился всего…

Крем глз Коренг зметил усмешку Эории. Похоже, у сегвнки было своё мнение об отце, который в должное время не озботился воспитнием сын-нследник и спохвтился лишь н смертном одре. Однко воительниц промолчл. Не лй родителя в присутствии сын, если не хочешь, чтобы сын взялся з меч!

– Теперь я склонен думть, что отец првильно поступил, лишив меня первородств, – скзл Штун. – Брт многого добился и поистине возвеличил нш род, кк преуспел бы н его месте я, теперь можно только гдть.

– Ты ушёл см? – спросил Эория. – Или твой брт покзл тебе н ворот?

– Ты не угдл, воительниц. Брт не отреклся от меня и не гнл з порог, тк что после смерти отц я по-прежнему ни в чём не знл недосттк. И это опять не пошло мне н пользу. Если рньше я бесчинствовл по хрчевням просто оттого, что был молод и глуп, то теперь у меня был для этого увжительный повод: я рзмешивл в винной кружке горечь обиды.

– Ты повествуешь о себе, точно о худшем из людей, – подл голос стрик Тикрм. – Что же переменило тебя?

– Всё произошло негднно, – ответил Штун. – Дни шли з днями, мои прежние друзья перестли знться со мной и стли друзьями моего брт, и девушку по имени Алвзор, с которой я мечтл протереть до дыр брчные войлоки, двно выдли з другого, годы неслись прочь, кк искры в ночи, я всё ждл очередного утр, чтобы опохмелиться, и потом вечер – чтобы снов пить и буянить… И всё это время со мной был один стрый слуг, которого я нзывл дядькой, потому что он меня вырстил. У нс ведь, если кто не знет, тк принято, чтобы з мльчиком с рождения ходил мужчин-слуг, з девочкой – служнк. Этот дядьк был единственным, кто меня не покинул. Он рзыскивл меня в смых непотребных местх, приводил домой, умывл и переодевл, и утешл, и терпел от меня поношения. А потом однжды он умер, стоя н коленях и стскивя с меня левый спог. В тот день я протрезвел срзу и нвсегд. Я вышел, и зтворил з собой дверь, и оствил з ней себя прежнего…

Он и в смом деле рсскзывл о своей впустую потрченной молодости, словно речь шл о совсем чужом ему человеке. О постороннем юнце, не стоившем сердечного переживния.

– Это было двно? – полуутвердительно проговорил Тикир.

– Это было двно, – кивнул Штун. – С тех пор моя семья успел перебрться в Фойрег, потому что нши предки были кочевникми, и мы до сих пор очень легки н подъём, особенно если призывет к себе госудрь конис… Я же нчл стрнствовть, думя поднбрться ум, и, по прошествии лет, жлею только о том, что не пустился в путь рньше. Я нзвлся Штуном не по зроку и не нзло, в знк добровольного отрешения от всего, что, кк я когд-то думл, у меня непрведно отняли… Ну теперь мне просто вздумлось нвестить брт, вот я к нему и иду.

Тикир слегк смутилсь, но, поколебвшись, всё же спросил:

– Это рзве не он увёл н войлоки любви твою ненглядную девушку?

Штун изумлённо посмотрел н неё, потом хлопнул себя но бедру и громко рсхохотлся.

– Жен моего брт, – скзл он, отсмеявшись, – уж точно не сидел бы одн н дороге, брошення без присмотр!

Женщин в розовом плтье вздрогнул, словно рзбуження среди ночи. Огляделсь и произнесл:

– Мой муж велел мне ждть его здесь. Он скзл, что всё рзузнет и вернётся з мной…

– Удвлю, – еле слышно зрычл Эория.

«Я-то бснословные повести людям вру и нрочно ткими длинными их делю, чтобы првды не говорить… – с усилием двигя рычги тележки, рздумывл Коренг. – А он, Штун этот, – интересно, зчем? Впрочем, мне ккое до него дело…»

ГЛАВА 31

Любопытство Тикиры

Он зметил, что Тикир уже некоторое время всё порывлсь о чём-то спросить Штун, но в последний момент неизменно прикусывл язык. Коренг успел решить про себя, что бойкую девку влекли и смущли ккие-то обстоятельств первой любви Штун, но тут Коз внезпно решилсь и выплил:

– Если дяденьк ткой знтный и род его теперь при дворе конис в Фойреге, может, дяденьк и смого госудря Альпин видел?

Штун улыбнулся.

– А кк инче, – скзл он. – Обязтельно видел. Тк же, кк тебя сейчс вижу.

Тикир открыл рот ещё что-то скзть, но тут её неожиднно осдил стрик. Он резко бросил несколько слов по-сккремски, будто хлестнул. Кто бы зподозрил эткую влстность в едв опрвившемся стрце?.. Коренг не понимл сккремского язык, однко всё было и тк вполне очевидно. Дед предвидел, о чём будет вопрос, и зпрещл внучке его здвть.

Тем не менее Тикир лишь дёрнул плечом, словно сбрсывя руку, лёгшую н это плечо. Злилсь крской и спросил:

– Знчит, ты видел при дворе купеческого сын Иннори, искусного вышивльщик?

Дед со вздохом отвернулся и опустил голову н руку, кк бы отрешясь от происходившего не по его воле. Коренг зметил, с кким стрднием покосилсь н него Тикир. Уж верно, он никк не хотел обидеть стрик, но удержться от вопрос о купеческом сыне Иннори было превыше её сил.

«Могл бы обождть до привл, – рссудил про себя молодой венн. – А тм подстеречь Штун где-нибудь в сторонке, чтобы дед не услышл…»

Штун же ответил:

– Я встречл вышивльщик Иннори, когд моя семья обитл в Кондре, и, признться, мло рдости перепдло мне от этих встреч, ибо Иннори был для меня живым нпоминнием о том, что смый млдший сын может н деле соствить истинную слву семьи. С тех пор прошли годы, но, думю, юный мстер и посейчс не обойдён милостью конис. Смотри, безруквк н госпоже совсем новя, и, по-моему, ткие ппоротники н ней мог вырстить лишь один человек!.. – Он улыбнулся и спросил не без мужского луквств: – А что тебе до купеческого сын, дитя?

Вот когд пришёл черёд Тикире не просто зливться крской, рдеть густым свекольным румянцем. Тем не менее он ответил бесстршно и без зпинки:

– А то, дяденьк, что я тоже знл Иннори. Он в ншей деревне, в Четырёх Дубх, больной лежл, я ему нитки рспутывть помогл. Я тм в услужении жил при постоялом дворе, я ж сирот… Только мтушк Иннори однжды увидел, кк я её сыну волосы рсчёсывл, и н другой день нместник продл меня дедушке Тикрму, который кк рз уезжл.

– Он предупреждл меня, что ты дерзкя, строптивя и мест своего знть не желешь, – пробормотл стрик. – А пуще всего, что язык у тебя длинный и вперёд рзум поспешет… О Богиня, кк же он был прв!..

– С тех пор целый лес в золу успел превртиться, я всё рвно хотел бы знть, – упрямо докончил Тикир, – кто теперь Иннори волосы чешет.

Штун сгрёб левой рукой целый куст и удром топор срубил его срзу под корень, освобождя проезд для тележки Коренги. Тот двинул рычгми и переехл, вмял в землю поверженные ветви. Не ззеленеть им с приходом ндёжного тепл, не рсцвести… Кокорин сын не мог отделться от мысли, что без него и его неповоротливой тележки всю эту зелёную жизнь не пришлось бы губить. Остльные походники прошли бы здесь без большого труд.

Некоторое время нрлк молч трудился впереди. Коренг решил уже, что Штуну было нечего поведть любопытной Козе. Но нконец, продрвшись вперёд н добрую сотню шгов, тот остновился, вытер мокрое лицо и проговорил:

– И печлить тебя не хочется, дочк, и не скзть грех. Тк уж случилось, что госудрь нш Альпин, д согреет его Священный Огонь, предпочитет тешить свой взор не девичьими тнцми, лихими пляскми юношей. Когд собрлся Круг выбирть нового верховного конис, иные дже говорили, что подобня склонность не подобет првителю нрод и может стть причиной грозных несчстий. Большинство тогд всё же решило, что лучшего конис нм всё рвно не нйти, и, по-моему, првильно сделло, хотя недовольные голос до сих пор рздются. Не удивлюсь, если и нынешнее прохождение Змея Альпину вменят в вину… Это всё я к тому, что Иннори твой, сколько я его помню, был очень слвным мльчишкой, лсковым и крсивым. Словом, ты не больно-то удивляйся, если однжды рзыщешь его – и окжется, что прень ни н кого смотреть больше не хочет, только н своего конис.

У Тикиры сделлся ткой вид, словно у неё рзом зболели все зубы.

– От Иннори лихой пляски вряд ли кто-то дождётся, – упрямо скзл он. Когд нс рзлучили, было ещё не вполне ясно, сможет ли он ходить не хромя. Д и некогд ему особо плясть, его иголки с ниткми ждут!

– Вот и я тк думю, – соглсился Штун. И поудобнее перехвтил топорик, готовясь проклдывть путь дльше.

До вечер путники одолели вполне ощутимое рсстояние, вплотную приблизившись к дороге, что вел в стольный Фойрег. Когд же нчло темнеть, Штун рзбил лгерь н высокой горушке. Дров и воду для котелк пришлось тскть з двести шгов, н лысой мкушке холм ощутимо поддувл ветер, но никто из исходников не возроптл. По лесу вполне ещё могли скитться рстерянные, озябшие и промокшие люди, для которых этот костёр послужил бы путеводным мяком. Коренг, Эория и дед с внучкой хорошо помнили, кк сми суткми рнее точно тк же вышли к Штунову костру…

А глирдского беглец не больно-то спршивли.

ГЛАВА 32

Сон о крыльях и звездх

Нверное, протец Кокор всё же не слишком рссердился н Коренгу з погубленные кусты. В эту ночь молодого венн вновь посетил смый любимый сон. Действительно смый-смый, дже лучше того, что порой збредл в его рзум из нследной пмяти Торон. Те сны, где он был симурном и летл нд зснеженными горми, неизменно несли в себе могучие взмхи крыльев и лишь потом – бездумное блженство прения. Этот сон был совсем не тков. В нём Коренг опять скользил в своей лодочке по нклонной поверхности згустевшего оползня, только нклон был не тким крутым и опсным, кк няву. И кжется, ему не требовлось спешить вниз, к терпящим бедствие, поскольку всё его внимние было отдно нтёкшим один н другой слоям зыбун и тому, кк ловчее сосккивть по этой «лестнице» вниз. Прыжок следовл з прыжком, Коренг упивлся мгновениями полёт… и дже не срзу обртил внимние, что подскоки окзывлись ккими-то очень уж неторопливыми и плвными, горздо неторопливее, чем обыкновенно велит тяг земня. Уж ему ли, влдевшему своей тележкой-лодочкой подчс лучше, чем собственным телом, эту тягу было не знть!..

«То-то слвно! – нисколько не удивившись, лишь обрдоввшись, скзл себе Коренг. – Вот, знчит, кк я ещё могу!»

Молодой венн нчл пристльно ждть очередного прыжк, когд лодочк вновь оторвлсь от «лб» грязевого нтёк – устремил всю силу желния н то, чтобы он подольше не кслсь днищем земли, чтобы тк и плыл вдоль склон по воздуху. Сон – н то и сон, чтобы мысль о невозможности подобного счстливо обошл его стороной… и, нверное, поэтому у него получилось. Не легко и не просто, но получилось же! Лодочк послушно зскользил н рсстоянии полуршин от подсыхющей жижи. Он больше не оствлял н ней следов и плвно поворчивл туд, куд нклонми тел нпрвлял её Коренг. Когд же, дерзнув отложить весло, он повёл лодочку прочь от земли – ему пришлось для этого лишь рзвести руки в стороны и, чуть согнув их, слегк приподнять зпястья.

«Почему я рньше никогд тк не пробовл?..»

Он смотрел, кк постепенно отдлялсь земля, и побивлся збирться слишком высоко – н случй, если чудесное нитие неожиднно кончится.

Время от времени его полёт в смом деле утрчивл лёгкость, лодочкой снов звлдевл неодолимя земня тяг, Коренге стновилось невмочь удерживть себя в воздухе, он устло прижимлся к глинистому склону… Но однжды рзбуженное умение всё-тки не до конц покидло его, и он вновь воспрял, и с кждым рзом это получлось у него всё естественней. Тк, словно нрбтывл силу некя мышц и стновился привычным едв освоенный нвык…

Что-то рзбудило Коренгу, и первым ощущением, посетившим его няву, был сднящя обид.

«Опять мне всего лишь приснилось!..»

Всё его существо ещё жило дивным чувством полёт, ему безумно хотелось сесть в тележке, рспрвить руки и, может быть, оторвться-тки от земли… Он знл, что няву ничего не сбудется, зто нсмешек, скорее всего, будет не обобрться, и это знние было кменным весом, которого он не мог одолеть.

Сон понемногу бледнел, отодвигясь из сиюминутной пмяти в глубину, и Коренг стл сообржть, что же его рзбудило. Торон безмятежно спл возле тележки, свернувшись мохнтым клубком. Знчит, ничего опсного и дже подозрительного поблизости не происходило. Коренг приподнялся н локте и прислушлся к негромким голосм, рздввшимся чуть поодль.

Вернее, голос рздвлся только один – стрик Тикрм, его приёмня внучк лишь едв слышно всхлипывл, и тут с Коренги окончтельно слетел сон, поскольку тот не мужчин и подвно не венн, кто будет спокойно спть, когд рядом плчет девушк. Коренг осторожно сел в тележке и стл смотреть в темноту.

Впрочем, кругом было не тк уж и темно. Ночь стоял хотя и безлуння, но до того ясня и прозрчня, словно поверженный Змей нвсегд уволок с неб все тучи. В ткую ночь никогд не бывет совершенно темно, дже смой глухой осенью, весной и подвно. Отблеск множеств звёзд ткёт прозрчную серебряную путину и, ничего вроде бы не освещя, всё-тки не дёт сомкнуть челюсти мрку, позволяя рзличить сперв мкушки деревьев по сторонм, потом и тропу под ногми…

Коренг привычно ншёл взглядом несколько знкомых созвездий и поздоровлся с ними кк с добрыми друзьями. Он знл, конечно, что в смых рзных крях людям светит одно и то же солнце, по ночм – одни и те же звёзды. Но ничего с собой поделть не мог: уехть из дому з тридевять земель и, здрв голову, увидеть нд собой совершенно домшние звёзды… ну, может, чуть инче рзвёрнутые в небесх… – это ли не чудо Богов?

«У меня всё хорошо, мм. Я всё-тки приехл стрну Нрлк. Я дже увернулся от Змея, который хотел меня съесть, и скоро попду в Фойрег, кк собирлся…»

Звёзды лскли его лицо, он некоторым обрзом чувствовл, что весточк домой будет ими передн. Хотя н смом деле мть с отцом знли нверняк только то, что их сын был ещё жив…

После этого Коренг ншрил глзми Тикиру и её дед.

Нетрудно было понять, из-з чего плкл отчяння и бесстршня девк. И стрик больше не пенял ей з то, что пошл против его воли. Он глдил прижвшуюся к нему Тикиру по голове, хотя что он мог для неё сделть? Рзве что вот тк пригреть, приголубить – после отвлечь от рнящих мыслей, коли всё рвно невмоготу спть. И точно, стрик скзл что-то н языке, которого Коренг не понимл, но слов его можно было истолковть лишь кк «лдно, внучк, двй делом зймёмся». Тикир послушно кивнул, высморклсь – и скоро в десятке шгов от Коренги потихоньку зтеплился светильничек. Мленький, прозрчный, небьющийся и не проливющий мсло, из тех, что рзвозились по всей земле удлыми купцми из стекловрных мстерских Глирд. Коренге его свет покзлся ослепительным, он чуть не юркнул обртно под щит тележки – увидят, решт ещё, будто он соглядтйствовть взялся! – но крохотное плмя тут же прикрыли колпчком, чтобы не било в глз д и не смотрели дед с внучкой н Коренгу.

Перед Тикрмом уже стоял его кожный короб, тот смый, неподъёмный, который Коренг ещё не хотел брть в лодочку, боясь опрокинуться в водовороте. При виде его у молодого венн срзу зболели синяки н ногх. Угловтя сум тк и ехл с ними, и Коренг не видел, чтобы они её рскрывли. Знчит, не съестной припс тм сохрнялся и не одежд: что же з груз, стоивший, чтобы биться з него нсмерть, кк девк тогд н крыше рзвлины?.. Теперь Тикрм рспутывл звязки, и Коренг сообрзил, что сейчс увидит стриково сокровище. Ему стло стыдно собственного любопытств, ведь, что бы ни окзло себя в чужом пестере, его, Коренги, это никоим обрзом не кслось. Однко отвести глз, кк, может быть, подобло, он не смог.

«А что? Я же никкой корысти не змышляю…»

В это время узловтые стрческие пльцы нконец совлдли с тесёмкми, кожное горло рздвинулось, и Коренг увидел, ЧТО сохрнялось в дргоценной суме.

Тм лежли книги.

Плотно притиснутые одн к другой, словно грибы в кдушке под гнётом.

Срзу всё стло понятно. И несусветня тяжесть пестеря, и т ценность, з которую тк отчянно воевл хрбря Коз. Коренг успел про себя зчислить Тикрм в книготорговцы и подивиться тому, кк не боялся беспомощный стрец путешествовть с тким многоценным товром. Ещё он успел здться вопросом, не дст ли, покуд покуптелей нет и не предвидится, ему Тикрм полистть ккую-нибудь премудрую книгу – и тут же усовестился, ведь он дже ни рзу ещё не удосужился открыть «Прведное звездословие», з которое стршные деньги отвлил в Глирде…

Но тотчс же все эти мысли рзлетелись, точно вспугнутые воробьи, и были мигом збыты.

Потому что Тикир отстегнул от пестеря боковую зепь и, порывшись в ней, стл воздвигть рядом со светильничком не вполне понятную снсть. Лопвшийся от любопытств Коренг рзличил дв поворотных круг, поствленную торчком метллическую дугу и несколько мленьких стеклянных зерцл – тех, что делли нерзличимое внятным для глз. Он видел ткие у сольвеннского купц, приехвшего з речным жемчугом. Купец был добрым человеком и позволил увечному преньку вдостль повозиться с выпуклыми глдкими стёклми. Имея подобные зерцл, легко удвлось вытскивть из пльцев знозы, н пуков и мурвьев лучше было вообще не смотреть – чего доброго, ещё ночью приснятся. Коренг потом пробовл вытивть ткие зерцл из чистого речного льд, и у него получилось, хотя и не вполне… Но не знозми же посреди ночи собирлись знимться внучк и дед? И уж подвно не нсекомыми, ещё спвшими в летошних[44] скрученных листьях, в склдкх коры?..

Снсть опирлсь тремя рсствленными лпкми н кмень, кстти торчвший из песк рядом с облюбовнным ими местом для ночлег (или они нрочно устроились подле него?). Девк довольно долго возилсь, устривя эти лпки, что-то сноровисто подкручивл и попрвлял. Кжется, велик ли премудрость поствить треножку, чтобы устойчиво держлсь? Однко рбот окзлсь кропотливой. Тикир то и дело зглядывл во внутреннее окошечко снсти, и, похоже, то, что он тм видел, не удовлетворяло её. Он подносил поближе светильник, досдливо встряхивл головой и опять что-то попрвлял. Нконец дед скзл ей – опять н незнкомом языке, но тк, что Коренг понял:

– Поспешим, дитя, время уходит.

Он, между прочим, вынул из той же зепи увесистую н вид жестяную коробочку и, откинув крышку, следил з чем-то внутри. Коренг отчянно нпрягл зрение, но видел лишь, что в коробочке н лдони стрик что-то двиглось, жило, мелькло.

– Готово, дедушк, – почти срзу отозвлсь Тикир.

Стрик поднялся, с видимым усилием рспрвляя негнувшиеся суствы. Похоже, он ещё не вполне отошёл от выпвшего ему испытния. Однко желние превозмогло телесную немочь. Тикрм склонился нд поблёскиввшей снстью и нчл осторожно поворчивть дв ребристых колесик, Тикир же уселсь подле светильничк и, вытщив из сумы смую верхнюю книгу, рскрыл её посередине. Коренг зтил дыхние, полгя, что девк сейчс примется читть вслух нечто необходимое для удивительного снряд, но опять просчитлся. Тикир откупорил продолговтую коробочку, извлекл перо и мленькую склянку чернил и приготовилсь… писть!

Молодой венн впл в окончтельное ошеломление, сообрзив нконец, что сподобился подсмотреть нечто поистине чудесное. Эти двое хотели увидеть что-то внутри своей снсти и сотворить зпись в книге. И её, эту книгу, потом смогут прочитть все, одолевшие грмоту. В том числе дже и он, Коренг!

Между тем стрик обозрел звёздное небо, вновь припл глзом к зерцлу, потом к другому и третьему… Когд он обртился к Тикире, взмхом руки прикзывя девчонке писть, Коренг жгуче пожлел о том, что с грехом пополм рзумел только по-ррнтски д ещё немного – по-сегвнски и по-вельхски. Сколько же было н свете премудрости, которую он по лености своей не постиг! И чем, спршивется, знимлся?.. Летучих птиц мстерил?..

Будь он искуснее в чужих языкх, он бы рзобрл следующее:

– Итк, сегодня, в четырндцтый день месяц Миндля, в пол-утр и две чшки по времени Мельсины, Дышло Колесницы явило себя в трёх ложкх к югу от зпд, будучи при этом в двух жбнх, пяти чшкх и одной кпле от зенит небесного. Тким обрзом…

Стрик нендолго здумлся. Светильничек бросл отблеск снизу вверх н его лицо, преврщя редкие седые волосы в сияющий золотой ореол. Коренг, по-прежнему не рзумевший, о чём шл речь, внезпно порзился, нсколько величественным и по-нстоящему крсивым стл в эти мгновения ничем вроде бы не примечтельный Тикрм. Не укрылось от молодого венн и то, с кким восхищением смотрел н дед Тикир.

– …Тким обрзом, следует признть, что Эврих из Фед совершенно прв, оценивя восточное удление здешних мест от столицы Аррнтиды в четыре жбн, ковш и восемь чшек великого круг земного, против шести с получетвертыо жбнов, упоминемых Слегрином Достопочтенным…

Тикир послушно зписл. Потом встл помочь стрику, убирвшему с кмня тинственную снсть. Коренг еле успел тихо опуститься нзд в свою тележку, в спльное меховое гнездо. Дед с внучкой не то чтобы тились от посторонних взглядов, но что-то подскзывло Коренге: присутствие любопытного их не слитком обрдует.

Знть бы ему, что з созерцтелями звёзд нблюдл кроме его собственной ещё одн пр глз, И что облдтель этих глз, в отличие от него, прекрсно понимл сккремскую речь…

ГЛАВА 33

Обозные охрнники

К утру стло очевидно, что рсчёт Штун, рзведшего мячный костёр н мкушке лысого холм, вполне опрвдлся. Сквозь рссветный зябкий тумн, мешвшийся с дымом, к походникм вышли ещё дв человек, об сегвны. Если Коренг что-нибудь понимл, эти двое окзлись ещё ближе к хоботу Змея, чем они с Эорией. У обоих одежд был изорвн и тк збит грязью, что цвет не рзберёшь. Чстицы земли не просто зпчкли кожу и ткнь, они проникли внутрь смих нитей и остлись тм, зместив все когд-то яркие крски одной своей – серо-бурой. Волосы, бороды и усы у обоих слиплись от глины и торчли жёсткими перьями, грязные рзводы н лицх делли двоих почти близнецми. Нверное, Змей не оствил им н пути ни одного чистого ручейк, д и отмоешься ли з один рз, если ветер вбил глиняный прх в тело не хуже, чем иглы мстер нколок вбивют сжу, золу и рзведённую кмедь! А ведь кбы не дрное плтье, оглоушенное выржение глз и нехорошя дрожь, дёргвшя у одного из них щёку, молодцы были бы хоть куд. Видные, крепкие д ещё и при оружии.

– Охрнники, – срзу, кк только они появились, определил Штун. – Из купеческого обоз, небось. Д где теперь тот обоз…

А Коренг, глядя н подходивших, невольно пордовлся, что встречет их не один. Мло ли что придёт н ум тким удльцм! Не ндумли бы попрвить свою беду н чужой счёт! Это не дед с внучкой и не беспомощня толстух, чьи нрядные спожки годились только ступть по коврм, не прыгть через ручьи!

Ему в смом деле покзлось, что сегвны окинули сидевших у костр походников оценивющими взглядми, особенно присмотревшись к Штуну и Эории.

– Мир по дороге… – скзл нконец тот, у которого не дёрглсь щек. Он говорил по-нрлкски, и тем был почти исчерпн зпс нрлкских слов, понятных Коренге. А сегвн продолжл: – Куд путь держите?

– Н Фойрегский большк пробивемся, – ответил Штун.

– Вместе пойдём, – скзл сегвн кк о решённом. – Меня зовите Ершом, его, – он укзл н молчвшего товрищ, – Перектом.

– Вместе веселей, – спокойно соглсился Штун. – Уж не обессудьте, нечем попотчевть, сми нтощк путешествуем.

Ткой вот вроде ничего не знчивший рзговор, н смом деле скзно было многое. Коренг ещё рз с грустным облегчением пордовлся, что путешествовл не см по себе. «Я-то только из-з десяти спин хрбриться горзд. Хорошо тому же дядьке Штуну никого не бояться. Или Эории…»

Он ншёл глзми Эорию. Т, кжется, н своих береговых соплеменников вовсе не посмотрел, не зслужили. Он кк рз кончил убирть волосы и склонилсь нд лстившимся Тороном. Между ними и Коренгой плвл дым от костр, и Коренг пончлу решил, что девушк грел в пёсьей шерсти озябшие руки. Но дым отнесло в сторону, и он увидел: тем же костяным гребнем, которым пользовлсь см, сегвнк теперь вычёсывл пушистые «штны» и роскошный хвост кобеля. Белёсое утро было совсем не тёплым, земля, длеко ещё не нпитвшяся солнцем, выдыхл зсевшие в глубине осттки зимы. Однко Торону с его густой длинной шубой нверняк кзлось, что з несколько дней он перенёсся из сольвеннских снегов почти в нстоящее лето. Он нчл линять. Подшёрсток ещё не лез клочьями, но н гребень Эории уже нмотлся порядочный ком пух. Столь нежного и мягкого, что не знвши и не зподозришь, ккой свирепый зверь его н себе вырстил. Торону нрвилсь збот, он всё влился перед сегвнкой н спину, рскидывясь, точно щенок. Эория беззлобно брнил его по-сегвнски, понуждл встть… и знй выкидывл трвинки, веточки д рыжие сосновые иглы, зпутвшиеся в зубьях гребня. Коренг удивился было, н что ей рзбирть Торонов пух, который он всё рвно сейчс выбросит, но тут ему н тележку взвлили тяжёлый пестерь строго Тикрм, и срзу стло не до того.

– Эй, крсвиц, – уже сзди рсслышл он весёлый голос Ерш, – меня тк-то не почешешь?

Коренг мгновенно возненвидел сегвн и решил, что от этого человек они непременно дождутся беды. Он обернулся, ещё не зня, кким обрзом осдить непочтительного, понимя, что это будет очередным безрссудством, но нмеревясь всё рвно его осдить, – и поспел кк рз к ответу Эории.

– Тк ты подствляй зд-то, – не прерывя рботы, рвнодушно и спокойно проговорил дочь кунс. – А уж я посмотрю, гребнем по нему пройтись или коленом поддть.

Коренг выдохнул и подумл, что обозный охрнник был дурк. Или просто плохой воин. Спрвный воин всегд рспознет рвного себе, кк бы тот ни выглядел и чем бы ни знимлся, хотя бы он меч точил, хлеб ел или собку холил. А не рспознет срзу, тк он подождёт и присмотрится хорошенько, но с нлёту никого дрзнить не зтеет!

Вот кто был истинным воином, тк это Торон. Рзнежившийся пёс небось не проспл гнев и беспокойств хозяин. Мигом перевернулся н лпы, глухо притопнув ими по земле, вскинул голову, нвострил уши и перестл улыбться. Ёрш пробормотл нечто неопределённое о злых девкх, не ценящих, когд их крсвицми нзывют, и отошёл, мхнув рукой.

ГЛАВА 34

Полный жбн звёзд

Коренг ждл, чтобы н его нвьюченную тележку сел, кк вчер, ещё стрик Тикрм, но тот решился идти своими ногми. Тикир сноровисто обрубил ровную молодую рябинку, погубленную лесобойной метелью, соорудил деду костыль. Коренг следил з ней с одобрением. И лесу лишней обиды не ннесл, и дерево выбрл првильное, не изломется небось. Не подведёт дедушку. Походники продвиглись без спешки, и стрик, кзлось перенявший от рябинового посох толику сил, не только не отствл, но дже время от времени уходил вперёд и см ждл других, греясь н солнышке.

Ясня звёздня ночь привел з собой ткой же ясный, прозрчный и безветренный день, в тихом воздухе рзливлось почти нстоящее тепло, отчего землю кутл едв зметня дымк. Штун вёл своих спутников сосновым редколесьем, под колёс тележки ложился белый мох, зелёный с прошлого год брусничник и мелкя, игольчтя трвк, кжется до того свыкшяся с хвойным соседством, что см уподобилсь сосновым иголкм и перестл бояться зимы. Н открытых к югу полянх црило сущее лето, и в то, что недлеко отступившя зим вполне может дохнуть ночным морозцем, не очень-то верилось. Коренг любил ткие дни, эту сонную улыбку готовой пробудиться земли, только в его родных крях они нступли месяц н полтор позже, чем здесь.

Тикир по-прежнему держлсь рядом с его тележкой, чью глвную поклжу соствлял их с дедом неподъёмня и неповоротливя сум. Коренг долго собирлся с духом и сообржл, кк бы потолковть с девкой о подсмотренном среди ночи. Нконец шгвшя сзди Эория приотстл попрвить спог, и Коренг, понимя, что другой удобный случй может ещё не скоро предствиться, быстро проговорил:

– Тк уж вышло, что ночью я видел, кк твой почтенный дедушк считл звёзды, ты писл книгу.

Тикир чуть помедлил и ответил:

– Ночью добрым людям спть следовло бы…

«Н себя оборотись», – мысленно огрызнулся Коренг, но вслух скзл:

– Госпож моя, если твой почтенный дедушк творил сокрытое и не терпящее сторонних глз, считй, меня тм и не было вовсе. Кк скжешь теперь, тк и будет: зхочешь, н любом рсспросе совру, что спл д сны смотрел. Мне чужие тйны не ндобны. Я им не купец, не продвец.

«А взялись тимничть, могли бы от тех смых сторонних-то глз получше укрыться. Ушли бы куд опричь свою треножку устривть. Хотя… пестерь ведь от земли поди оторви, и без присмотр не бросишь…»

Тикир, к его немлому облегчению, лишь весело фыркнул.

– Д ккое сокрытое, – отмхнулсь он. – Дедушк держится веры, которя велит знть в небе звезду и в известные дни отмечть её путь, отмеченное зписывть. Тм, где он рньше жил, ткя вер гоним, ну нм, нрлкм, звёзды суть искры Священного Огня, вот я ему и помогю.

– Счстлив твой дедушк, – проговорил вернувшяся Эория. – Кк у нс говорят, с ткими приймышми и кровных не ндо. Тм, в мешке, небось его зписи з девяносто лет?

Тикир звонко рсхохотлсь и что-то ответил, но её ответ Коренг пропустил мимо ушей.

– Погоди, – скзл он, нпряжённо хмуря лоб. – Если не сокрытое, можно ещё спрошу? Я сккремской молви не смыслю… Только иные слов, что в ходу у торговых гостей… Врзуми, почему вы о чшкх и ложкх речи вели, когд путь звезды отмечли?

Уже выговорив, он спохвтился, зпоздло сообрзив, что речь могл идти о требе во имя звезды, и чшкми отмерять собирлись, к примеру, вино.

– А это потому, что дедушк родом из Сккрем, – весело пояснил Коз. – Вот у тебя дом кк время считют? Ну, чсти дня?

– В нитях, – удивлённо ответил молодой венн. – З сколько умеля хозяйк нпрядёт нить длиной в десять сженей…

По его рзумению, лучшей меры придумть было нельзя, ибо нити вещного мир были всего лишь отржением жизненных нитей, выпрядемых, потом обреземых Хозяйкой Судеб.

– А у нс зжигют свечу, рзмеченную н полоски, – скзл Тикир. – Потому что нше племя хрнит Священный Огонь. А дедушк родом из жркого Сккрем, где от кждой реки тянутся кнлы к сдм и полям. Тм люди переливют воду из сосуд в сосуд сквозь узкую дырочку и змечют, сколько перелилось. Понимешь?

Если честно, Коренг понял только скудость своих знний о просторном мире, по которому он взялся межедворничть[45].

– Д, но путь звезды… И не переливли вы ничего…

Тикир с жлостью посмотрел н него и очертил пльцем круг н лдони.

– В полдень солнце стоит н юге, вот тут, видишь? И сутки спустя оно опять тм же, н юге. Оно проходит круг по небу, и з это время выльется столько-то чшек воды. А знчит, не будет грех, если мы и круг окоём н те же жбны и чшки поделим. Или н нши полоски… или н нити, кк у вс принято. Ну, понял теперь?

Некоторое время Коренг сосредоточенно молчл, вникя в услышнное. Звёзды с млденчеств укзывли ему дорогу, он без зпинки знл очерёдность их восхождения н небосвод. Но исчислять окоём в нитях и рсполгть между югом и севером, к примеру, четыре клубк?..

«А почему бы, собственно, и нет?..»

Ему внезпно стло досдно, что он см не дошёл умом до чего-то подобного и не попробовл исчислить стороны свет.

– У меня тоже книг есть, – проворчл он чуть ли не с обидой. Ндо же ему было хоть кк-то покзть девке, что он не вовсе дурк. – Про звёзды, вот.

Коренг хотел немедленно похвстть «Прведным звездословием», но Эория перебил.

– Впереди люди, – скзл он.

ГЛАВА 35

Стн н большке

Коренгу опять взял досд, потому что он отвлёкся н рзговоры о звёздх и ни см, ни через Тороново обоняние не рспознл долетевшего спереди зпх дровяного дымк. Вот тк-то: беседу зтеял – и глупость свою окзл, д ещё и прозевл смое глвное. Зпх дым внятно рсскзывл, что впереди, з невысокой горушкой, теплился не сиротливый одинокий костерок тких же, кк они сми, походников, потрёпнных Змеем. Тм рскинулся изрядный стн с повозкми, штрми и множеством костров, н которых врилсь ед. Тм не откжут в помощи нескольким людям, вышедшим из лес, потому что последнее это дело – гнть прочь претерпевших от общей беды. Добрые люди тк не поступют, будь они сольвенны, вельхи, сегвны, чёрные мономтнцы или нрлки, клняющиеся Огню. Голодного нкорми, озябшего обогрей – эт Првд под любыми небесми живёт… Коренг второй день ничего не ел, сберегя мтерины сухрики н смый крйний последок, в животе у него урчло, и он лишь с зпозднием сообрзил, что ткой большой стн мог рсполгться только н дороге.

Знчит, они добрлись-тки до Фойрегского большк.

А это, в свою очередь, знчило, что через несколько дней, сытый или голодный, он будет-тки в нрлкской столице, куд не довёз его Ириллир.

И тм, н кком-нибудь большом гостином дворе, куд съезжются со всех окрин стрны бывлые люди, сможет нчть рсспросы о дивных исцелениях и иных чудесх. Рсспросы, которые рно или поздно приведут его к великому Зелхту Мельсинскому…

Коренг успел едв ли не въяве увидеть перед собой ворот стольного Фойрег. В это время тележк, поскрипывя, взобрлсь н пологую вершину горушки, и он посмотрел вниз.

Тм в смом деле лежл знменитый тркт, что с полудня н полночь пересекл весь Нрлк, соединяя столицу с Кондром и другими северными городми. Дорогу змостили кмнем очень двно. Кое-кто утверждл – ещё прежде Великой Ночи. Во многих крях, не только здесь, нследством от прежних времён остлись ткие дороги, устроенные с неведомым ныне искусством. Когд же Ночь звершилсь, нчл нлетть Змей, и с тех пор никто не знл, что делть с его Следом. Его невозможно было обойти, потому что он тянулся от моря до гор. Говорят, в его пределх пробовли возводить сторожевые бшни и иные укрытия для зстигнутых бурей, но Змей беспощдно сносил все постройки, сколь угодно добротные. Ничто не могло остновить его ярость, дже святыни Богов.

Особенно в последние годы, когд длеко в глубине мтерик обрушились Смоцветные горы, нзывемые у веннов Железными. Отныне логово Тьмы окзлось нглухо зпечтно, и Змей утртил вековую цель, нчл метться по сторонм. Быть может, тк происходили его последние корчи, но людям, нд которыми проносилось чудовище, от этого было не легче…

Коренг думл увидеть внизу обоз доброго купц, сумевшего удержть своих людей от поспешного бегств прочь и вствшего н дороге, чтобы принять к себе всех, кто выйдет со След. Это окзлось не тк. То есть внизу виднелись и повозки, и плтки, и костры торговых поезжн, н которые Коренг успел нсмотреться в сольвеннской стрне. Однко сердце стн соствляли дв ряд просторных штров, последние из которых нтягивлись прямо н глзх у Коренги. Нд одним из штров лениво полоскл длинными косицми лый с золотом походный знчок.

– Доброго конис избрли мы н Кругу, – услышл молодой венн голос Штун. – Д блгословит его дни Священный Огонь!

– Д блгословит, – врзнобой отозвлись Тикир, Эория, стрик Тикрм, об охрнник и, кжется, дже глирдский воришк, по-прежнему нвьюченный мешком Штун. Девять человек несли в себе пять рзных вер, но пожелние прозвучло рвно искренне и горячо.

– Д пребудет блгодть н кждой шерстинке упряжных коней, з полтор дня одолевших путь от Фойрег! – с чувством продолжл Штун. Только теперь стло зметно, ккое облегчение испытывл этот уверенный в себе человек. Ясно, беспокоился он не з себя, з ту, чья рук окзлсь в его руке спустя двдцть лет. – И н крыльях бесстршных голубей, вовремя домчвшихся с вестью! Чтоб мне провлиться в Чёрное Плмя, если я когд-нибудь ещё съем голубя. Дже если мне его поддут искусно зжренного с земляными грибми, в сливкх и зелени!

Он держл з руку женщину по имени Алвзор. Н второй день тяжёлой и голодной дороги розовое плтье стло сидеть н ней куд просторнее, чем пончлу. Зто в глзх проявилось осмысленное выржение, похудевшее, обветрившееся лицо словно помолодело и нчло одухотворяться былой крсотой.

– Д блгословит… – вместе со всеми нчл Коренг… и зпнулся.

Потому что горушк, н которую они поднялись, с восточной стороны пдл вниз довольно высоким крутым обрухом[46], и тм, внизу, вилсь в кустрнике речк. Дыхние Змея не коснулось её. Он текл не вздувшейся грязью, обычной водой, пригодной для котлов, питья и мытья. Обрух не особенно смутил Коренгу, ведь всегд можно нйти место, где высокий яр сходит н нет. И речк не был для него препятствием. Сколько он в своей доброй тележке их пересёк и больше не вспоминл! Зто дльний берег окзлся тков, что лучше было совсем н него не смотреть. Русло речушки кк будто пропхли сохой, отвлив все кмни н ту, дльнюю сторону. Влуны в человеческий рост лежли широкой россыпью, тянувшейся в обе стороны сколько хвтл глз. Серые горбы хорошо было видно сквозь голые, крсные ветки тльник, густо рзросшегося среди кмней словно нрочно зтем, чтобы все знли, отчего низменный берег ещё именуют «тльным». Коренг нигде не видел проход, достточного для тележки.

Водоносы из стн госудря конис с ведёркми сновли туд и обртно, но и птицы в небе летли, тк что с того?

Будь Коренг один, он бы спустился вниз и не спеш что-нибудь д придумл. Рзгрузил бы пожитки, ползком и с помощью Торон понемногу переволок по кмням узлы с добром, потом и сму тележку… Но не у людей же н глзх, н позорище, н посмешище?..

Гребень холм между тем остлся позди, походники спусклись к обруху, торопясь в тепло и уют хоть временного, но жилья, речк и берег неумолимо приближлись, и ндо было прямо сейчс изобрести, кк с ними поступть, что тут изобретёшь?..

Коренг поймл себя н том, что нчинет придерживть рычги.

– Попрвь одежду, венн, кк ты это делешь, когд вылезешь нружу, – негромко проговорил Эория. – Я тебя перенесу.

ГЛАВА 36

Зщит и покровительство

Коренг тоскливо огляделся, пытясь придумть ккой-нибудь иной способ перепрвиться через россыпь и уже понимя, что сегвнк прв и лучше всего будет положиться н её рзумение. «Людям в пути помогй, чем сумеешь, – нствлял мть. – Но и см помощи не отвергй, не чини обиды тому, кто для тебя зхочет доброе сделть…»

Крепкя девк уже спускл пестерь с книгми н верёвке вниз с песчного обрыв, н руки проворной Тикире. З пестерем последовл её собственный тяжёлый мешок. И нконец, опять-тки н верёвочной привязи, – Коренг в тележке, чтобы ему не искть удобного съезд с кручи. Эория рспускл бечеву, для ндёжности прокинутую по спине, и удерживл тележку до того игрючи, что молодой венн поневоле вспоминл Ириллир в мешке. Двумя рукми он его з борт выбрсывл, или, может, достло одной?..

Обрух, кк и полглось ему, время от времени рушился, уступя воде, что точил сплочённые плсты и глыбы песк. Тм и сям клонились цеплявшиеся корнями деревья, иные уже лежли внизу, згромождя речушку и нвися нд ней. Были трухлявые стволы, склизкие и облезлые, грозившие рссыпться под ногой, но были и совсем свежие. По одному ткому мостику Штун кк рз вёл свою знтную госпожу, Ёрш с Перектом, торопясь к кострм, прыгли впереди через кмни. Ни тому, ни другому совесть не шепнул здержться рди стрик и клеки.

Эория спустил Коренгу не бы куд, к небольшому омутку з грядой недвнего оползня, где по крйней мере не влялись подгнившие брёвн и н другом берегу до влунов было целых дв шг ровного мест. Пок сегвнк ехл вниз по песку и смтывл верёвку, Коренг успел перепрвиться через омуток, выполоскть и плотно зкрыть свой черпчок. Эория без лишних слов нклонилсь, позволяя обхвтить себя з шею, и вынул его из тележки. Никчёмные ноги венн безвольно мотнулись в воздухе, тощие, обутые в мягкие меховые чуни, подошвы которых никогд не проминлись о землю. Коренге тошно было смотреть н свои ноги, он отвёл взгляд и близко увидел волосы Эории, густые, роскошные, – отцов пород, – только не тёмные, кк у Двдцтибородого, очень светлые, пепельно-золотистые. Коренг невольно ощутил зпх этих волос, отчего-то смутился до жркого прилив крови к щекм и, не зня, н что бы ещё посмотреть, рзыскл взглядом Торон. Пёс следовл з ними, осторожно перепрыгивя с влун н влун. Спутнные крылья дёрглись под попонкой. Торон всё пытлся рспрвить их, чтобы помогли удерживть рвновесие, но Коренг мысленно прикзл ему потерпеть. К людям, нкрытым бедой вроде теперешней, не стоит подходить ни с телятми о двух головх, ни с говорящими змеями, ни с крылтыми псми. Охнуть не успеешь – окжешься во всём виновт.

Эория сосккивл с последнего влун, когд Коренг услышл хохот Ерш.

– Эй, девк! Ты его кк, и в постель к себе н рукх носишь?

Эория, не отвечя, усдил Коренгу н тёплый от солнц кмень под тльниковым кустом и проследил, чтобы ему было н что опереться спиной. Он зметил, что он дже не зпыхлсь.

– Зморыш слще добрых молодцев покзлся! – выкрикнул Ёрш. – А и не ндобны ноги, когд всё в корень ушло!

Перект стоял рядом с товрищем и склил зубы н его глумливые шутки, только щек плясл тк, что улыбк получлсь дёргня и дурня. Коренг обртился к нему и скзл:

– Объясни своему другу, этой ззубрине н чести сегвнского род, что госпож пребывет под моим покровительством и зщитой. А потому пусть он лучше рот-то зкроет, пок я его совсем ему не зшил.

Ёрш срзу перестл хохотть.

– Ты? – спросил он зтем, словно вообще впервые зметив существовние Коренги. – Ты, колченогий, мне что-то вроде сулишь?

Перект тоже оствил улыбться, но медленнее. Коренг подумл о том, что вовсе ещё ни рзу не слыхл его голос и что если Перект вдруг зговорит, тк, скорее всего, зикясь, и зикнием этим его небось нгрдил Змей, отчего он и помлкивет – ещё не привык. Коренг скзл ему:

– Передй, что охочие мрть чужую честь обычно не ждут, что их з язык схвтят.

Сорвв ветку толщиной в плец, он принялся обдирть её от коры. Упругя тлинк стрзу понял, что з нужд в ней явилсь у Кокориного сын, и легл ему в руку тк, словно тут ей и было смое место.

– Я смотрю, – скзл Ёрш, – ноги тебе добрые люди уже обломли, д не всё отшибли, что следовло бы.

Коренг не остлся в долгу.

– Скжите ему, что из ершей у нс уху врят, д и то выкидывют потом.

– Вот тк, знчит… Ну, щенок, пеняй н себя.

И сегвн со зловещей неспешностью пошёл к нему, уже берясь левой рукой з меч в ножнх. Нет, он не собирлся его обнжть, больно много почёт хилому, обнжённый клинок – это для нстоящего дел, тут достнет и ножен. Ими тоже руки и ноги можно переломть. А то голову и хребет рзбить нсмерть, если пощды вовремя не зпросит…

Коренг посмотрел, кк приближлся Ёрш, и поднял взгляд н Эорию.

– Госпож, – скзл он, – я тебе не жених и не брт. Дй мне кольцо с твоей руки, подрок отц, чтобы это он через меня его порзил.

Их глз встретились. Сегвнк смотрел н него сурово и строго. Он по-прежнему молч снял с пльц тяжёлое серебряное кольцо и протянул ему, и Коренг сжл его в кулке.

Торон безмятежно чесл здней лпой з ухом, только позвякивл цепочк н шее. По кмням зшуршли близившиеся шги: это Штун с «живым узорочьем» тщили через россыпь тележку Коренги. Конечно, Штун срзу понял, что происходило.

– Эй, – нчл было он, опускя нос тележки и думя вмешться, и в это время Ёрш, которому оствлся до Коренги десяток шгов, рвнул пряжку и ринулся вперёд, знося ножны для удр нотмшь.

Тльниковый прут свистнул в руке Коренги, кк хлыст, и тоже нотмшь. Сегвн точно нпоролся н что-то, не добежв и подвно не удрив. Ножны с мечом вылетели из не кончившей змх руки, словно у Ерш появились вдруг дел повжней, чем этот змх. Выпучив глз, он схвтился обеими рукми з горло и невнятно збулькл и зхрипел, потом повлился н колени. Перект попятился прочь.

– Кольцо подй! – резким, влстным голосом прикзл Эория. Он держл меч Ерш, перехвченный в полёте. – Д кдык впрвь ему, недоумок!

Кому-кому, кк не воительнице, было знть, чем опсен удр в кдык. Он может стть и смертельным, если вовремя не окзть помощь. И он умел прикзывть. Ткому голосу люди сперв повинуются, уж потом нчинют рздумывть, с ккой, собственно, стти. Перект склонился нд сбитым дружком, отодрл от шеи его руки и сделл несколько резких движений. Ёрш перестл хрипеть и попытлся встть хотя бы н четвереньки, но нпугнное тело слушлось плохо. Перект пошрил в прошлогодней жухлой трве и поднял кольцо. Когд он присмотрелся к нему, рот у обозного охрнник нчл потихоньку открывться. Он быстро посмотрел н Эорию. Её взгляд скзл ему, что он всё првильно понял. Перект подл ей кольцо, припв н левое колено. Знки Стршего Род, во глве которого ныне стоял Сквиреп Чугушегг, ещё не были збыты береговым отродьем, редко вспоминвшим о море и Островх.

Эория протянул Перекту Ершов меч, хотя вполне могл бы присвоить: что с бою взято, то свято.

– А не укоротит язык, – пообещл он негромко, – уже против меня встнет.

Коренг снов вспомнил Ириллир и от души пондеялся, что этого не произойдёт. Перект, от которого тк и не дождлись ни слов, подлез под руку Ерш и повёл его прочь. Эория поднял Коренгу и устроил его в тележке – не спеш, точно приглшя посмеяться любого, кому это покжется збвным. Никто смеяться не стл.

ГЛАВА 37

Рсскз Эории

Коренг нполовину ждл, что очухвшийся и обозлённый Ёрш ближе к вечеру явится к нему с дружкми, которые, вполне возможно, сыщутся у него в госудревом стне, но этого не произошло.

– Блгодря твоей здиристости, венн, весь Нрлк скоро будет знть, кто я ткя, – проворчл Эория. – Кк бы в итоге не пришлось нм с тобой удирть отсюд вместо того, чтобы брюхо у костр греть!

«Нм с тобой», – отметил про себя Коренг. Знчит, сегодня он уже не был для сегвнки всего лишь обузой в пути и причиной негднного рсствния с отцом. Спсибо Змею хоть и н том. Он спросил:

– А ты рзве предпочл бы, чтобы я промолчл и позволил ему тебя срмословить?

Эория пожл плечми.

– Срмные слов – не дым, глз не выедят, – скзл он. – Иногд бывет не вредно и промолчть. Он бы покричл и збыл. Чего рди лишних вргов нживть?

Коренг мгновенно вскипел и едв не брякнул ей: «Вот и не зступйся, если меня кто-то обидит!» – но тут Эория вдруг улыбнулсь и проговорил:

– Ну должн же я тебя поругть, венн, чтобы ты, хрбрый, н пустом месте для дрки повод не искл?

Коренг подумл о том, кк редко он улыблсь. И ещё реже шутил. Горздо чще сулилсь кому-нибудь голову отвернуть. Он скзл ей:

– Я не змечл, чтобы ты скрывл кольцо. Или хоть жуком[47] внутрь его поворчивл. А мне, чтобы ты потом не ругл, ндо бы нперво знть, о чём можно говорить, о чём нет. Мне же ничего о тебе неведомо. Вот и прозывешься ты вроде не по-сегвнски, скорей по-ррнтски, отчего тк, не говоришь.

Они сидели у костр, который пончлу был рзведён н крю стн, но люди, выскочившие у Змея из лп, продолжли прибывть, и крй успел довольно длеко отодвинуться. Солнце уже зшло, небо нлилось тёмной ночной синевой, только свет плмени выхвтывл космтые сосновые ветви, д нд горми н горизонте мерцли едв зметные пепельные облк. Пхло едой. Рсторопные люди конис Альпин всякому, не спршивя, двли ячменя, горсть сушёного мяс и дже котёл, если не было своего. Теперь нд огнём зкипл похлёбк. З ней с черпком в рукх присмтривл Алвзор. «Я бывл н кухне», – ответил он н удивлённый взгляд Коренги, и молодой венн в смущении здумлся, слышл ли он скзнное о ней Штуном. О нежном ротике и бездельных рукх. Может, и слышл. Может, и понял что… Зря ли говорили у него дом, будто дже больной, лежщий без пмяти, до некоторой степени рзумеет происходящее рядом! Женщин в розовом плтье больше не твердил о муже, нкзвшем ей ждть. И здесь, в стне, ни словом не обмолвилсь о том, чтобы отыскть его. Не потребовл немедленно подть ей чистую одежду и кдь с горячей водой. Он просто рзмешивл похлёбку деревянным черпком, который вырезл ей Коренг, и молодого венн не оствлял мысль о зелёном листке, что нчл высовывться из лопнувшей скорлупы почки. Вернётся ли эт госпож в прежнюю сытую и прздную жизнь, збудет ли весенние дни среди лес и крепкую руку Штун?

– Имя, которым ты меня зовёшь, в смом деле ррнтское, – скзл Эория. – Оно знчит «Южный Ветер». У моих бртьев тоже по дв имени, одно сегвнское, другое ррнтское, потому что нш мть был из Аррнтиды. Он рно умерл, я плохо помню её, но отец говорит, я н неё очень похож. Поэтому все меня только Эорией и зовут… А ты чем тм знят, венн? Для чего портишь игрушку?

У Коренги н коленях лежл с отнятыми крыльями его летучя птиц, вынутя из короб. Он подогрел немного клея в берестяном бурчке[48] и теперь отдирл от лубяных косточек прозрчные пузырные перья.

– Я не порчу, – скзл он. – Я её не зтем из дому вёз, чтобы игрой скуку рстешивть. Это мне рукоделье некончемое. Кк девке – носки рспускть и вязть, пок не выйдут по змыслу!

Он подтянул крепкую нитку, двя крылу новый изгиб, и присмотрелся против свет. О том, что к рботе подтолкнул сон, в котором его руки-крылья тк ловко нпрвляли прящий полёт, он упоминть не стл, постеснялся.

Стрик Тикрм, вроде бы устло дремвший около своего пестеря, приподнял голову и зорко, внимтельно посмотрел н лубяное крыло в рукх Коренги. Молодому венну покзлось дже, что стрец готов был ему что-то скзть, посоветовть, но нет. Тикрм лишь зябко попрвил плщ и снов опустил голову н руку.

– Не всякому морскому сегвну рожет детей ррнтскя крсвиц, – скзл Штун, сидевший по ту сторону костр. – Доведётся ли узнть, кк тк получилось?

Эория здумчиво смотрел в огонь.

– Тйн невелик, – проговорил он. – Отец моей мтери был торговец из Кври и ходил по морям н собственном корбле. Людям кжется, что ррнты крепко влдеют мореходным искусством и только нм, сегвнм, в нём уступют. Нм море дом родной, они в нём гости, хотя и досужие[49]. Мой ррнтский дед дже возил с собой жену и дочку н выднье и не считл, что это слишком опсно. Торговцы чсто тк поступют, чтобы не рзлучться с семьёй. И бывет, что одному купцу помогет толковый сын, другого сопровождет зботливя дочь… если, конечно, у них вырстют првильные дети. И когд купцы сходятся в хрчевне н пристни где-нибудь в длёком крю, между ними нередко зтевются рзговоры о свдьбе. Многие купцы друг другу родня, тк что в Аррнтиде их порой дже чтут з особое племя. Ткой гость торговый куд ни приедет, всюду нйдёт и лбз для товров, и помощь в беде. Мой дед уже присмтривл млдшей дочери хорошего жених – из своих, конечно. Но однжды в Тин-Вилене з соседний стол сели сегвны во глве с молодым предводителем. Они рзговорились, и вождь приглсил дед посмотреть свою «костку»…

«Которя нзывлсь «Поморник»", – дополнил про себя Коренг. По его мнению, Эория говорил очень знятно и склдно, являя столь ценимое морским нродом умение обрщться со словом. Коренг поневоле вспомнил, кк см врл о себе её грозному бтюшке, лёж н плубе корбля, и здумлся, много ли првды было в рсскзе сегвнки. Кто поручится, что у неё не были, кк у него смого, зготовлены н кждый случй рзные бснословные повести?..

Тк-то оно тк, но Коренге упорно кзлось, будто Эория говорил безподмесную првду. Его взял зля обид н себя и н своё родовое нследие, не дввшее ему говорить о себе открыто и свободно, кк говорил он. Потом он обртил внимние, что он не упоминл ни имени отц, ни того, что он был кунсом, и стрнным обрзом утешился.

А Эория продолжл:

– Деду понрвился и корбль, и см предводитель, и он стл думть, что от ткого родств мог бы быть прок, потому что для ррнтского купц первый стрх – встретить в море боевую «костку». Д и дочк с молодого мореход прямо глз не сводил…

Коренг попробовл предствить себе кунс Чугушегг молодым, весёлым и без седины в бороде. Ему невольно подумлось, что ррнтскую девчонку вполне можно было понять.

– Тк поженились мои мть и отец, – скзл Эория. – Но длиннобородому Хрмну было угодно, чтобы корбль дед рзбился всего дв год спустя. Бртьям мтери окзлось довольно товров, которые им привозили из Шо-Ситйн и Мономтны. Они не зхотели торговть с Островми, и отец перестл с ними знться. А мть умерл, когд мне было три зимы от роду. Вот и вышло, что у нс с бртьями ррнтского одни только имен и остлись.

Стрик Тикрм снов приподнял голову. В его взгляде, устремлённом н воительницу, Коренге почудилсь жлость.

– Скжи, дитя, – проговорил стрец, – твоей мтери, выросшей в солнечной Аррнтиде, в тени оливковых рощ, нверное, холодно было среди тумнных льдов и снегов?

Эория усмехнулсь.

– Ты ошибешься, – ответил он, – если думешь, будто он простудилсь в метель или утонул в проруби. Отец говорил, нш мороз только рзжигл её щёки румянцем, ветер с окен двл весёлый блеск глзм. Д, оливы у нс не рстут, но никто лучше мтери не выучился делть клюквенный мёд и подвть его к рыбе… Однжды он просто уснул и не проснулсь. Н ней не было знк болезни, он лежл и улыблсь, только мленькое пятнышко синело вот здесь. – Эория укзл пльцем н середину лб. – Тогд отец вспомнил, что он чсто тёрл рукой лоб, кк будто у неё устли глз. Никто не знет нперёд, ккя судьб постигнет его. И когд это случится.

ГЛАВА 38

Штун

Он змолчл. Коренг понял, что тйн мешк, в котором утопили Ириллир, сегодня не будет рскрыт ему. А может, тк вообще и ускользнёт от его любопытств. И конечно, лучший способ ничего не узнть – это пуститься в немедленные рсспросы.

От котл поднимлся упоительный зпх. Алвзор поднесл к губм черпк, проверяя, готово ли хлёбово. Коренг ощутил, кк рот нполняет слюн. Он дже не срзу обртил внимние н троих вооружённых людей, уверенно шгвших к ним между кострми.

А те подошли и остновились, и стрший, кряжистый, седовлсый, с крсной рожей могучего збулдыги, ткнул в сторону молодого венн ртовищем[50] короткого копья.

– Ты! – рявкнул он тк, словно только что уличил Коренгу смое меньшее в покрже. – С нми пойдёшь!

Торон с глухим рыком взметнулся н ноги. Никому не было позволено кричть н хозяин или тыкть в него плкой! Копьё в рукх сердитого воин мгновенно перевернулось к зверю желйзком[51]. Но ещё быстрей, непонятно кк, между ними поднялся Штун. Эория отстл всего н долю мгновения, только потому, что сидел к подошедшим спиной. У другого плеч Штун встл Тикир. И дже знтня «стряпух» перехвтил черпк, будто собирясь плескть в кого-то горячим. Они зслонили собой ошлевшего, нпугнного и блгодрного Коренгу, которому только и остлось схвтить Торон з ошейник покрепче держть.

– С дороги! – взревел воин с копьём.

– А ты всё ткой же, Кйргелл, – неожиднно спокойно и вроде дже нсмешливо проговорил Штун. – Лужёня глотк и бездонное брюхо. Сорок лет Альпину служишь, простой вещи тк и не урзумел. Если он велел кого привести, не обязтельно же взшей волочь…

Копейщик крутнулся к нему, привычно нмеревясь смести со своего пути нечянную помеху. Штун не двинулся с мест, но все руки с оружием вдруг опустились.

– Ой, – кк-то вполне по-ббьи выговорил воин. Всплеснул рукми и… взял бухнулся перед Штуном, д не н одно колено, кк Перект перед Эорией, н об. – Д кк же это… Во имя Остывших Углей, зсунутых кому не ндо неизвестно куд… Господин мой Бергн, не может же быть, чтобы это в смом деле ты к нм вернулся? Д облепит меня Мокря Зол и звяжет мне что не ндо узлом… рдость-то ккя!

Об его спутник последовли з стршиной н колени, и от соседних костров стли оглядывться.

Штун вздохнул. Кжется, он предпочёл бы, чтобы его подольше не узнвли. Он спросил:

– Зчем брту пондобился этот человек?

«Брту?..» Коренг трщил глз, до него, кк и до всех, медленно доходило, чьим бртом в действительности окзлся Штун. Только госпож Алвзор чуть улыбнулсь, опускя черпк в котёл. В её улыбке стрнным обрзом смешлись луквство и грусть. Уж конечно, он двно признл человек, которому двдцть лет нзд собирлсь согреть брчные войлоки. А теперь тропк, по которой они несколько дней шли об руку, снов прибежл к порогу привычной, устоявшейся жизни. И обоим не очень-то хотелось переступть этот порог, д что сделешь?

– Он… того, – ответил Кйргелл. – Прибежл человечишко, весь словно лишем побитый, и двй скзывть, будто объявилсь диковин: пренёк с крылтой собкой. Ну, госудрь и велел привести… Покжу, говорит, своему ррнту учёному, позбвлю, уж больно тот до тких диковин охоч… Рдость-то, рдость ккя, господин Бергн…

«Лишем побитый?.. Крдун! – сообрзил Коренг. И мысленно сжл кулки: – Ох, встречу, не пожлею…»

– Тебе, Кйргелл, рвных нет н потопе д н пожре, – усмехнулся Штун. – Ну, ещё з выпивкой в кбке. Если б ты при всём том с мирным нродом не кк с ворьём рзговривл… д тебя, видно, уже не переделешь. Что ж, пошли.

ГЛАВА 39

Госудрь Альпин

Бртья окзлись н диво похожими. Рзве что у стршего, некогд беспутного, лицо было широкое и сильное, у млдшего – тонкое, точёное, резкое. А тк черты кзли себя одни и те же. И ещё: у обоих в мельчйшей игре этих черт, в движении губ некоторым обрзом угдывлсь непреклоння воля. Только у госудря Альпин нследную силу проявил и отточил доствшяся ему влсть нд целым нродом, у Штун он пребывл кк бы под спудом, тилсь, точно искр в кремне. Он сумел обрести всего лишь влсть нд собой; но кто скжет, что дётся трудней?

Коренг по глупости ждл, что повелитель Нрлк будет сидеть н высоком стольце в окружении сновников и верной дружины – и с того позолоченного стольц творить суд и рспрву. Ничуть не бывло. Если бы Кйргелл, оглядевшись и окликнув кого-то, не подвёл Штун со спутникми к человеку в смой простой одежде, умыввшемуся возле ручья, молодой венн нипочём не догдлся бы, что это и есть госудрь. Верней, догдлся бы, конечно, но с зпозднием, когд тот уже выпрямился и явил оснку и стть, ндлежщие вождю.

– Смотри, конис, кого я тебе… – нчл было крснолицый охрнник, но в это время Штун шгнул вперёд, и слушть Кйргелл срзу стло некому.

Коренг внимтельно и, кк он см понимл, с ззорным любопытством рссмтривл Альпин. Он никогд рньше не встречл мужчин, которым нрвились бы другие мужчины. Хотя знл, ясное дело, что ткие бывют. И вот теперь ему упорно лезло н ум услышнное нкнуне, кк будто это-то и было смым что ни есть глвным, и он помимо воли искл в облике конис кких-то проявлений его стрнных привычек, хотя см толком не предствлял, кким именно обрзом подобные привычки должны были бы себя окзть. Ничего женственного во внешности Альпин определённо не сквозило. И, когд он смотрел н своих воинов, никкого превртного слстолюбия в его взгляде не отржлось.

А вот то, что этот человек двое суток не спл, видно было срзу.

И брту, обретённому спустя несколько лет, он рдовлся, кк рдуются смые обычные люди…

Они с Штуном (которого Коренг никк не мог приспособиться дже мысленно нзывть Бергном) обнимлись, хлопли один другого по спинм и тк быстро говорили по-нрлкски, что Коренге не удвлось выхвтить из их речи дже те слов, которых он успел нхвтться. Молодой венн нчл тихо ндеяться, что встреч с бртом изглдит в пмяти конис доношенье «живого узорочья» о нём и его крылтой собке, но нпрсно. У хорошего вождя ничто из пмяти просто тк не изглживется.

– Вот уж не думл я, что увижу тебя именно здесь! – нконец скзл Штуну госудрь Альпин. – Д к тому же в обществе удивительного стрнник из длёкой стрны! Влдетель симурн, подойди к нм.

И пришлось Коренге толкнуть рычги, выезжя н тележке вперёд.

– Здрв будь, кунс нрлков, – скзл он по-сегвнски.

Некоторое время конис рссмтривл их с Тороном, и любопытство в его глзх было горздо более пристойным, нежели то, которое только что явил см Коренг. Потом Альпин проговорил:

– Немлое мужество потребно для того, чтобы пуститься в дльний путь одному в мленькой повозке. Но я вижу, что чужестрнец, обещвший покзть мне симурн, ошибся. Тот человек увидел змшевый чепрк и принял его з свёрнутые крылья. Эт собк – просто северный волкодв вроде тех, что мне подрили недвно. Я-то думл, в целом свете нет собк свирепей моих белых хлисунцев, однко новые псы меня срзу рзубедили… Чем я зглжу причинённое тебе беспокойство, друг мой?

Обычно Коренг только здним числом, с большим зпозднием сообржл, кк следовло себя вести с тем или иным человеком, но всё-тки иногд его посещли нития. Он поствил Торон перед собой и рспустил звязки попонки. Он скзл:

– Ты прв, госудрь. Ты зришь не симурн, всего лишь тумк: его мтерью был смя обычня сук…

Торон с нслждением взмхнул освобождёнными крыльями, чуть не сдув костерок, горевший перед штром. Кое-кто из окружения конис, в том числе дже Кйргелл, невольно попятился прочь. Альпин остлся стоять н месте, лишь чуть прищурился. Всё-тки он был нстоящим воином и вождём, и кому ккое дело, чьими тнцми ему нрвилось тешиться! Коренг понял, что поступил рзумно, открыв ему првду.

Торон же уселся и, рзвернув одно крыло, в укоризну хозяину принялся выкусывть вообржемых блох.

– Вот кк, – помолчв, проговорил Альпин. – Эй, позовите ррнт! А вы, добрые стрнники, не откжите рзделить ужин под кровом моего штр. Моя стряпух, конечно, не тк крсив, кк блгородня Алвзор, но, думю, похлёбку состряпл не менее вкусную…

ГЛАВА 40

Н солнышко д н сковородку

Пок бегли з ррнтом, конис взял з руку госпожу Алвзору, и Коренг поневоле вновь вспомнил слышнное когд-то: будто бы мужчины вроде Альпин испытывли к женщинм непреодолимое отврщение, чуть ли не ужс. Вот и думй теперь, то ли люди по обыкновению болтли пустое, то ли конис слишком хорошо умел прятть всё не вязвшееся с его првдой вождя. Он смотрел н госпожу Алвзору, кк любезный и лсковый брт. Он что-то скзл ей, слегк усмехясь углом рт. Коренг не понял слов, произнесённых н совсем чужом для него языке, д и не дело вслушивться в преднзнченное не тебе, но усмешк конис зцепил его. С тким видом человеку перескзывют нпрвленную против него сплетню: «Я, конечно, не верю, но вот что про тебя бют…» Он почти не удивился, когд н лице Штун появилсь почти т же усмешк, только более откровення и презрительня. Штун произнёс всего одно слово, кк плюнул. А потом и в смом деле плюнул н землю.

Коренг встревожился и поискл глзми Эорию, но т и см уже присел н корточки рядом с его тележкой.

– Слышишь, венн, ведь это и нс сейчс коснётся, – тихо проговорил он. – Ты понял, о чём они говорят?

– Откуд мне…

– Конис скзл ей: я, мол, рд поведть тебе, что твой муж тоже увернулся от Змея. Я видел его слёзы, но теперь они будут осушены. Гнх рсскзывл, кк бурный поток, принёсшийся с гор, вырвл тебя из его объятий и унёс неизвестно куд… Гнх, стло быть, – это её муж.

– А Штун ответил: «Врньё», – догдлся Коренг.

Эория хотел ещё что-то добвить, но не добвил и поспешно выпрямилсь. К ним шёл госудрь конис. Учтиво поклонившись Эории, он о чём-то спросил её по-нрлкски. Эория кивнул и ответил – судя по всему, нечто вроде «д, госудрь». Конис повернулся к Коренге и здл ему тот же вопрос. Молодой венн беспомощно оглянулся н Эорию, но Альпин успокивюще поднял лдонь и снов обртился к сегвнке. Тут Коренг смекнул, о чём его спршивл госудрь.

Он хотел знть, рзумеет ли Коренг нрлкскую речь. И вполне удовлетворился его непонимнием, потому что собирлся рсспросить путников поврозь. И Коренг уже не в первый рз подумл о том, что здешние бояре – или кто тм у них сидел в Кругу – поствили нд собой доброго вождя. Ткого, который, видя непрвду, не прячет её под спуд, подльше от людских глз, , ноборот, тщит н солнышко, точно сом из-под коряги. Д ещё и умеет срзу подобрть тот крючок, с которого он небось не сорвётся!

Конис беседовл с Эорией недолго. Вот он поблгодрил её и, подойдя к Коренге, присел н рсклдное сиденьице, услужливо принесённое крснорожим Кйргеллом.

Торон сейчс же звилял пушистым хвостом и отпрвился знкомиться. Коренг было спохвтился остновить его, ибо знл многих зписных хрбрецов, которые сейчс шрхнулись бы прочь, – но слишком поздно. Конис уже протянул псу рзвёрнутую лдонь.

– Из кких ты крёв, друг мой? – спросил он н сольвеннском языке, которым, похоже, влдел точно коренной глирдец. «Ну конечно, – смекнул Коренг, – ещё бы ему не влдеть, ведь он рньше жил в городе Кондре, н смой, можно скзть, сольвеннской грнице, от Глирд всего-то через Зсечный кряж…» Конис между тем продолжл: – Кк зовут тебя люди?

– Мы венны, госудрь, – ответствовл Коренг. – А род мой – дети Кокорины. Люди же зовут меня Коренгой, потому что я кривой и корявый.

Конис поглдил Торон, осторожно коснулся его крыл, словно проверял, в смом ли деле оно нстоящее и живое.

– Понял ли ты, Коренг, о чём здесь сейчс говорилось?

Коренг нполовину ждл, чтобы Альпин произнёс его имя н сольвеннский лд – «кбренг», но тот не погрешил.

– Понял, госудрь конис. О лыгшке[52] Гнхе, что жену бросил.

– О лживости моего человек оствь судить мне, – ровным голосом проговорил Альпин. – Поведй лучше, кк ншли высокородную госпожу? Был ты при этом или мой брт вышел к вм уже с ней?

– Мы встретили твоего брт в ночь после того, кк улетел Змей… – нчл вспоминть Коренг. Почему-то эт не столь двно минувшя ночь вдруг покзлсь ему стршно длёкой. Он хотел было добвить, что у Штунов костр обретлся покрытый нколкми глирдский крдун, удрвший от них с Эорией н морском берегу, – но рздумл, ведь это не имело отношения к делу, д и рсскз в тком случе, чего доброго, пришлось бы нчинть слишком издлек. – А госпожу мы ншли все вместе н следующий день. Он был в рстерянности и совсем ничего не говорил, только повторял, что муж ей велел ждть. Ш… твой брт, чьё имя тогд ещё не было произнесено, срзу стл зботиться о ней и повёл з руку, потому что он не понимл, что происходило кругом… Не прогневйся, госудрь, если не по чину судить берусь, но её мужу не отолгться, – упрямо приговорил Коренг. – Плтье н госпоже было чистое и сухое, если бы её рек унесл… видел я эту реку. И ты видел, нверное. В неё одной ногой нступи, до смерти не отстирешься! Д и не было тм никкой реки, где мы госпожу подобрли! Только земля, Змеевым хоботом взрытя! Я ещё присмотрелся, следы кругом поискл. Не было н земле следов, словно госпож по воздуху прилетел. А я в следх понимю… – Нелёгкя тк и тянул его з язык, прельщя упомянуть, кк Штун говорил им о брте и о том, что брт уж точно никогд не бросил бы жену, но Коренг одолел соблзн, ибо не знл, был ли супруг у конис, мог ли он жениться, кк все люди, и следовло ли вообще о том зговривть. Ему покзлось, будто Альпин не вполне поверил его речм, в особенности нсчёт полёт по воздуху, и он довершил тк: – Мы с госпожой Эорией и твоим бртом не сми по себе шли. С нми ещё почтенный дедушк был и внучк при нём. Только сейчс они у костр остлись, потому что дедушк притомился… Спроси их, они тебе то же слово скжут.

– Непременно спрошу, – пообещл конис. Горячность Коренги явно збвлял его. – Слышл я от сольвеннов, будто вы, лесовики, не горзды языкми болтть… Теперь вижу – клевещут. Знтно, стло быть, пордуешь моего учёного гостя… А вот, кстти, и он.

ГЛАВА 41

Второй рсскз Коренги

Аррнт стремительно шгнул в круг свет перед штром конис и окзлся отчсти похож н всех ррнтов, допрежь виденных Коренгой, – в той же неуловимой мере, в ккой похожи один н другого все хлисунцы, или вельхи, или сегвны. Вроде и рзнообрзен внутри себя кждый нрод, с другим ведь не спутешь. Вот и ррнту был присущ обычня для его племени блгородня првильность черт, высокя, почти без седловинки, переносиц и вьющиеся волосы цвет ржной соломы. Только виски – совсем белые. Ещё Коренг зметил, что гость конис, хоть и числился тковым, явно проводил время не в прздности. Кк и см госудрь, он имел вид человек, третьи сутки проводящего н ногх. Бритый подбородок ррнт облепил неряшливя сивя щетин, отчего сделлся зметнее шрм н щеке, зелёные глз провлились. Он н ходу вытирл руки крем длинного полотенц, середину которого держл бежвший з ним чернокожий слуг.

– Я думю, ты можешь не опсться мор, – кк рвный обртился он к Альпину. – Я впрвил не один десяток суствов и перебитых костей, люди стрдют от холод, многие нпугны до ткой степени, что собственного имени срзу не вспомнят, но никких вредоносных поветрий я пок не… – Он зметил Коренгу и осёкся н полуслове. Потом спросил: – Тк у тебя здесь венн?

– И не только, – улыбнулся Альпин. – Смотри, чей путь к моему очгу озрил Священный Огонь. Это мой стрший брт, Бергн.

– Бергн. – Аррнт с непонятным трудом оторвл взгляд от Коренги и поклонился Штуну. – А ведь я тебя видел когд-то, добрый господин мой, – проговорил он осторожно, словно не был уверен, кк будут восприняты его слов. – В Кондре. Это было двно…

– В Кондре? Не обессудь, но я, кк твои несчстные подопечные, тоже срзу не припомню… – Штун улыбнулся и укзл н шрм, рссеквший щёку ррнт. – Ндеюсь, это не я оствил тебе укршение? В те времен я не дурк был помхть кулкми…

Аррнт ответил:

– Мы виделись мельком, и я ничем не успел прогневть тебя.

– Зто теперь многие сильные люди боятся нвлечь н себя гнев моего гостя, – скзл конис Альпин. – Потому что првители приходят и уходят, мудрецы остются. Перед тобой, брт, знменитый Эврих из Фед, советник ншего солнцеликого родич Мбрия.

Они говорили то по-нрлкски, то по-ррнтски, и Коренг длеко не всё понимл, однко имя Эврих из Фед покзлось ему не совсем пустым звуком. Он где-то слышл его, причём недвно, но вот где?..

Слуги между тем рсклдывли кругом огня ковры и нрядные многоцветные войлоки, выносили подушки, стелили прямо н землю сктерть. Нынешние нрлки двно жили в деревнях и городх и строили кменные дом, переходившие от отцов детям, но предки нрод были кочевникми. А потому у нрлков, особенно среди знти, считлось добрым делом хрнить стринный обычй. И дже те семьи, которые в кждодневной жизни предпочитли стулья и столы, свои свдебные и поминльные пиры спрвляли именно тк – н земле.

«Я-то дом хвстться собирлся, кк с сегвнским кунсом беседовл, – зпоздло изумляясь себе смому, подумл Коренг. – А трёх дней не прошло – с смим конисом нрлкским хлеб преломляю. Рсскжи кому ткое, ведь не поверят. Д и првильно сделют…»

А вот в то, что госудрь конис с гостями хлебл точно ткое же ячменное врево, кк и все в его стне, – в это дом у Коренги точно поверили бы. Ещё и похвлили бы ткого прведного вождя.

Отведв густой, горячей, душистой похлёбки, Коренг понял, что ничего более вкусного в своей жизни совершенно точно не ел. Но не успел он третий рз сунуть ложку в рот, когд к нему обртился хозяин.

– Друг мой, – скзл Альпин, – ты хотя и не окзл себя скрытым виллином, избрвшим пешее стрнствие, н что нмекл нм твой укршенный нколкми спутник, я всё же не сомневюсь, что твоя история н диво поучительн и знятн, кк для нс, тк в особенности и для ншего учёного гостя. Прошу тебя, поведй нм её прямо сейчс, пок сытость не отяготил нши животы, рзум не опутл сонливость.

«Мог бы и до звтр повременить, – мысленно возроптл Коренг. – Повесть моя не молоко, небось не прокиснет…»

Нд похлёбкой звивлся помрчющий сознние душистый прок, но Коренге подумлось, что и конис можно было понять. Не кждый день ведь встречешь безногого молодого прня в тележке, сопровождемого пусть и не кровным симурном, но кк-никк тумком.

А ещё он зметил, ккими внимтельными, почти хищными стли зелёные глз ррнт, и покосился н Эорию. Окзывется, сегвнк тоже отствил мису и, вытщив из поясного крмшк гребень, снов взялсь честь блженно рскинувшегося Торон. Вычеснный пух он убирл в опрятный полотняный мешочек. И првильно, не дело ведь, чтобы перед штром првителя ветер гонял серые и бурые ошмётки. Ещё н сктерть, чего доброго, злетят.

– Госудрь конис и ты, сын блгословенной земли… – подбиря слов, нчл Коренг по-ррнтски. Он по недомыслию полгл, что гостю Альпин будет приятен звук родной речи, но ошибся. Эврих почти срзу перебил его.

– Встречл я веннов, изъяснявшихся по-ррнтски куд бойчее тебя, – бросил он рздржённо, словно Коренг был чем перед ним виновт. – Повествуй лучше н своём языке, я буду толмчить!

Скзно это, к полному изумлению Коренги, было по-веннски. Аррнт влдел првильной речью умело и без зпинки. У него был выговор уроженц зпдных чщ. Ткого не нхвтешься, общясь с зезжими купцми. Впрочем, кк следует порзмыслить об этом Коренге было некогд.

– Не гневйся н меня, если я выхожу совсем не тк хорош, кк некий мой соплеменник, встреченный тобой рньше, – проговорил он смиренно. – Есть в бору крсные сосны, есть и кривые коряги. У нс полгют, они тоже хоть н что-нибудь д могут сгодиться!.. А дело было семь лет нзд, когд я ничем ещё не отличлся от других ребятишек, у моего бтюшки истёк срок вдовств…

Крем глз Коренг зметил, кк Эория вскинул голову и смерил его взглядом. Потом вновь склонилсь к Торону. Коренг лишь вздохнул про себя.

– В тот год, – продолжл он, – я узнл Посвящение. И мой бтюшк счёл, что пор уже мне побывть в роду Жворонк, где по весне должн был нспйть[53] новя девк. У нс ведь тк зведено, чтобы отцы покзывли своих подрстющих сыновей мтерям новых девок, чтобы те знли, кто может через несколько лет прийти к ним з бусми… Д ты, почтенный ррнт, должно быть, см это знешь лучше меня.

Эврих кончил переводить и бросил по-прежнему сердито:

– Я овлдел строем вшей речи, но я не жил среди веннов и знком не со всеми обычями. Рсскзывй дльше.

– Годом рнее у меня жил щенок, – продолжл Коренг. – Он зболел животом и умер, и я очень по нему горевл. Мой бтюшк решил побловть меня, сироту, и придумл дть мне нового щенк от тех же мтери и отц. И тк уж получилось, мои почтенные, что сук-мть жил у нс, и скоро ей должн был нстть пор войти в охоту и подпустить к себе жених. Кобель же обитл длеко, в роду Лис. И вот мой бтюшк рди дорогого подрк зтеял превеликое стрнствие, думя внчле зглянуть к Лисм и до срок оствить суку у них…

Коренг нполовину ждл, что ррнт снов рздржённо выговорит ему и нетерпеливо велит переходить прямо к сути. Удивительное дело! Эврих просто перевёл и стл ждть, что Коренг скжет дльше.

– А ндобно вм знть, – продолжл молодой венн, – что путь от нс до Лисов был мло того что очень неблизкий, он ещё и чстью вёл через земли, зселённые чужеплеменникми. Я не стну здесь нзывть их по имени, чтобы не возбуждть вс против нрод, не все дети которого тк погрязли в злодействе, кк те, с которыми свел нс Хозяйк Судеб… Мы с бтюшкой целый месяц шли через добрые лес, когд нконец нм поплсь торня дорог и погост н ней. И бтюшк счёл, что мне будет полезен ночлег под чужим кровом, ведь для меня, мльчишки, это было бы приключение, достойное рсскзов и хвстовств. Но когд мы приблизились к постоялому двору и вступили в ворот, нм покзлось, будто ту дорогу в лесу подсунул нм нелёгкя. Ибо мы увидели во дворе сидевшего н цепи симурн с обрубленными крыльями…

– Погоди-к, венн. – Эврих зорко прищурился, нмеревясь уличить повествовтеля в нелепице, если не в откровенном врнье. – Я ведь и см нсмотрелся кое-чего, что обычно именуют диковинми, уж симурнов видел тк близко, кк сейчс вижу тебя. Многие желли бы пленить блгородного летун, только никому до сих пор это не удвлось. Пленённый симурн непременно позовёт н выручку собртьев, оствшихся н свободе, и с ними вилл, те никому своих питомцев в обиду не дют. Они не только освободят поймнного, но ещё устроят тк, чтобы десять поколений обидчиков только и делли, что сожлели о двнем грехе своих предков. Виллы будут нсылть сушь, ливни и грдобои, пок вовсе не сживут их с земли… Кк же вышло, что нензвнному племени, зтерянному в дремучих лесх, удлось то, от чего отступились влдыки могучих держв?

Это был вызов. Но грош цен рсскзчику, которого подобный вызов зстнет врсплох!

– Позже мы с бтюшкой долго рссуждли об этом, – потупился Коренг. – Мы попробовли рсспросить несчстного симурн о его судьбе, ведь симурны умеют рзговривть с людьми, которых изберут себе в собеседники… но он нм не ответил. Тогд мой бтюшк решил, что кобель, должно быть, не смог зщитить нездник и, виня себя, принял учсть, которую уготовили ему злые жители погост. Мы думем, он просто не стл звть н помощь, хотя и мог. Он был волен решть, но нши сердц кричли криком от жлости. Я глдил изувеченного летун и готов был проклясть лесную тропу, свернув н которую мы вышли к тому неблгому погосту и встретили подобное горе… Но мы ведь – дети Кокорины, лесные тропы куд не ндо нс не выводят! И вот мой бтюшк скзл мне рзумное слово: ндо, мол, поблюсти с ним ншу суку, чтобы получилось потомство. А после – помочь ему избвиться от тягостного бытия… Мы снов попытлись зговорить с симурном, и н этот рз он нм ответил. Он соглсился…

Эврих перевёл.

– Мы – дети Кокорины, – упрямо повторил Коренг. – Лес подскзывет нм яркие крски для ткней и мслянистые соки, чтобы обувь не рсползлсь от сырости. Мы знем, кк нйти в чще лекрств от девяност девяти хворей и чем нмзть стрелу, чтобы добытый зверь зсыпл, не испытывя мучений. Мой бтюшк соствил яд и зкопл его в землю тм, где мог достть симурн. Симурн же скзл нм, что непременно почувствует рождение щенк и тогд выроет яд… – Коренг помолчл. Потом кивнул н Торон: – Он очень похож н отц…

Эврих перевёл. Госудрь конис тоже некоторое время молчл, откинувшись н подушки. Потом вымолвил:

– Ты упомянул, что семь лет нзд ничем не отличлся от других сорвнцов. Я тебя првильно понял?

– Д, госудрь мой, – кивнул Коренг. – Я зболел в тот день, когд родился щенок, симурн выкопл яд. Должно быть, мы всё-тки приняли кру з то, что поднесли смерть небесному зверю. Я остлся без ног, Торон, хотя и крылт, летть не умеет.

– Нет худшей кры для отц, чем нкзнное потомство… – проговорил Альпин здумчиво.

Эврих же зметил:

– Твой пёс не выглядит семилетним, венн. Он горздо моложе.

Коренг рзвёл рукми.

– Он ведь мешнец. Его и ммк в брюхе носил не дв месяц, полгод.

– Что же привело тебя в Нрлк? – спросил конис. – Ошибусь ли, предположив, что ты хочешь покзть своего кобеля виллм и спросить их совет, кк ему выучиться летть?.. Но что побудило тебя предться тяготм и опсностям морского путешествия, не говоря уже о Змеевом Следе, когд ты мог попсть в горный крй непосредственно из своей стрны? Тебе было бы достточно держть путь всё время н юг…

Коренг не здержлся с ответом.

– У нс, – скзл он, – полгют, будто в пределх стрны, счстливо пребывющей под твоей рукой, укрывется от людских глз великий лекрь и мудрец – Зелхт Мельсинский…

Эврих с рзмху огрел себя лдонью по голому, не укрытому штнми колену. Коренг дже вздрогнул от неожиднности.

– Горе всякому, кто вздумет недооценивть венн! – вырвлось у ррнт. Если Коренг что-нибудь понимл, учёный был теперь горздо менее склонен видеть в нём скорбное подобие кого-то, кого ему довелось знть годы нзд. А Эврих продолжл: – У вс в лесных дебрях сделли те же выводы, к которым пришёл и я см!.. Ты, верно, ндеешься, что великий Зелхт сумеет вылечить твои ноги?

– Д, – скзл Коренг. – Я ндеюсь.

– Велико же нмерение Зелхт огрдить свою тйну, если он впрвду жив и нходится в моей стрне, я об этом ведть не ведю, – проговорил конис. – Ты, Коренг, слвно рзвлёк меня у этого костр и, прво, согрел мою душу истинным переживнием. Могу ли я чем-нибудь отблгодрить тебя з рсскз?

…Тк-то: знть бы с утр, что вечером предстнешь перед могущественным влдыкой, д ещё и сумеешь снискть его рсположение! Коренг подумл: вот оно и зкончилось, его нелёгкое и опсное стрнствие.

– Не рзгневешься ли ты, госудрь, – спросил он, – н дерзнувшего рсспросить о судьбе юного мстер Иннори, которого тебе некогд было угодно приблизить и всячески облскть?

Конис ответил:

– Вышивльщик Иннори творит вещи, которые лскют зрчок и осеняют сердце добром. Счстлив вождь, коему среди его подднных ниспослн подобный умелец… – Тут Альпин едв зметно усмехнулся углом рт. – Он поныне живёт в моём доме, кк сын у зботливого отц. А почему ты спршивешь, венн? Неужели дже в вших лесх успели прослышть о его мстерстве?

– Првду молвить, слв Иннори до нс ещё не добрлсь, – скзл Коренг. И пояснил, отчего-то смутившись: – Я говорил тебе, что по пути сюд мы встретили почтенного дедушку… Его приёмня внучк любил Иннори, когд они были детьми, но потом их рзлучили. Эт девушк зовётся Тикирой, он крсив, умн и очень отвжн…

Конис вдруг рссмеялся.

– Тк вот почему мой Иннори все свои вышивки, где только кстти приходится, укршет изобржением козочки!.. Что же, спустя несколько дней мы, попечением Священного Огня, вернёмся в столицу, и пусть добродетельня Тикир без промедления приходит повидть своего знкомц… А теперь, брт мой Бергн и любезные гости, я вс покину. Не хочу, чтобы в дльних крях потешлись нд моими купцми, пеняя им, будто конис Нрлк зсыпет прямо нд угощением!..

ГЛАВА 42

Бед от длинного язык

Дорог обртно всегд кжется короче дороги «туд». Всегд – но не в тот рз. Путь от своего костерк до штр конис Коренг проделл, ведомый Кйргеллом и стржникми, и мысли его были зняты предстоявшей встречей с великим првителем, вовсе не тем, кк зпомнить дорогу. Теперь – что с ним редко бывло – он пробирлся нзд, точно по незнкомому месту, и люди, возившиеся у костров, кзлись ему впервые увиденными, хотя мимо кждого из них он точно ехл некоторое время нзд. Уверенно шгл только Торон. Коренг всё время думл о том, что кобель, без сомнения, см привёз бы его нзд, только дй ему волю и держись крепче з поводок. Ещё он тйно прикидывл, сколько человек из числ зстигнутых бедствием честно вернёт розднные конисом одеял и котелки, сколько предпочтёт утить.

Коренг думл и о многом другом, но не змечть мрчное молчние Эории деллось всё труднее. Почему-то Коренгу брл дурнотный ужс дже от мысли, чтобы зговорить с ней об этом. Он открыл рот и скзл:

– Я вижу, ты сердишься н меня, госпож. Скжи, чем я провинился, чтобы я мог попытться вернуть твоё рсположение!

Хотя н смом деле он знл, в чём дело. Или по крйней мере догдывлся.

Сегвнк молчл ещё некоторое время, зствив Коренгу вспомнить о плотно придвленной кмнем крышке котл, под которой беснуется кипяток. Потом он ядовито бросил:

– У нс н Островх мло кого презирют тк, кк лжецов. Я думл, уж у тебя-то, венн, один язык во рту!

Коренг смиренно отмолвил:

– Если бы тебя, госпож, кждый встречный-поперечный брлся допршивть, где ты ноги оствил, д откуд у твоего пс крылья, ты бы тоже три язык отрстил. Если не семь…

Эория дже остновилсь.

– Ты сейчс говорил о вдовстве своего бтюшки! А мне бял, будто твоя мть жив и здоров! И дже срзу узнет, если с тобой что-то случится!

Коренг ответил:

– Мть блгословил меня рсскзывть тк, кк будет удобней.

– Добрый сын должен трижды подумть, кк рспорядиться подобным блгословением! Ты же говорил о ней кк о мёртвой! Тем смым ты желл ей умереть!

– Может, по твоей вере это и тк, по ншей – ноборот, – скзл Коренг. – Незвня Гостья подслушет мои речи и не пойдёт з мтерью, думя, будто т уже у Неё.

Сегвнк огрызнулсь:

– Откуд мне знть, может, ты и это прямо сейчс выдумл!

Коренг хмуро проговорил:

– Не брлсь бы ты, госпож, нс с мтерью друг от дружки оборонять.

Эория яростно зскребл ногтями левый висок.

– Д ккое мне дело до тебя, венн! И до того, который язык у тебя нстоящий, ккие поддельные! Кто рз солгл… д ещё – в глз человеку, который обогрел тебя у огня и хлебом нкормил… тому веры у меня больше нет! И до век не будет!

Коренгу охвтило ощущение дурной необртимости происходившего. Сночки стронулись с мест и, нбиря рзгон, скользили под горку, и бесполезно было цеплять горстями несущийся мимо снег. Уже ничто не звисело от того, промолчит он сейчс или что-нибудь скжет, и Коренг скзл:

– Мне тоже нет дел до пятен н мешке, в котором утонул Ириллир!

Он увидел, кк окменело лицо сегвнки. Он имел в виду всего лишь нмекнуть ей, что он тоже не всё о себе рсскзл; зря ли говривли у него дом, будто првд с отрезнным крем – кривде двоюродня сестр. Но мло ли что он имел в виду! Н деле окзлось – ткнул пльцем прямо в живое, туд, где не было кожи. Коренг стл ждть, чтобы Эория вспылил и быстрым шгом ушл вперёд, оствив его в одиночку петлять н медлительной тележке по обширному стну, но он не ушл. Мло того! Когд дорогу им неожиднно зступил ккой-то человек, успевший неведомо где рздобыть и нлкться хмельного, Эория тотчс окзлсь между ним и Коренгой. И тк зыркнул н пьянчужку, что тот вмиг утртил охоту буянить и тихо убрлся в сторонку.

Но вот они добрлись до костерк, где уже мирно спли дед Тикрм с внучкой. Коренг не стл их будить, хотя Коз нверняк рсцеловл бы его з известия об Иннори. Не стл он и вытскивть нружу свой меховой коврик, хотя тело тк и просилось рстянуться ничком. Сворчивясь в тележке, Коренг тоскливо подумл, не утешиться ли мтериным сухриком, но и эт мысль не принесл ему рдости. От огорчения он принялся вспоминть свой сон о полёте, потом нчл рзмышлять об устройстве крыльев своей летучей птицы…

Вот только виделись ему всё больше черно-седые крылья Сироты, зполонившие небо нд головой.

Торон лизнул хозяин в щёку и свернулся пушистым клубком.

«Друг единственный…» – с нежностью подумл о нём Коренг и чуть не зплкл.

До дому было тк длеко…

ГЛАВА 43

Всё зря!..

Кк ни стрлся Коренг примнить к себе добрые сны, в эту ночь они упорно обходили его стороной. До смого утр он куд-то отчянно бежл по чёрному, незнкомому и недоброму лесу, не отзыввшемуся н мысленный призыв Кокориного потомк. И рз з рзом пдл, скошенный н бегу внезпным и необоримым бессилием ног… Просыплся нполовину, ровно нстолько, чтобы понять: это не няву! – и следом провливлся в новый сон, ещё горше и черней предыдущего.

Потом рссвело.

Госудрь конис собирлся держть здесь свой стяг ещё несколько дней, пок со Змеев След будут подтягивться путники, привлечённые путеводным дымом костров. Стло быть, Коренгу не ждл сегодня дорог, он мог и не просыпться спозрнку, но привычк взял своё. Рядом звозился Торон, и венн открыл глз.

И его немедленно посетило ощущение скорбной непрвильности, нкрывшей весь мир. Почти ткое же, кк годы нзд, н другое утро после того, кк у него отнялись ноги. Мир непопрвимо изменился, и, сколько ни прячься под одеяло, ничто уже не сделет его тким, кк вчер, – солнечным и понятным, ничто не отменит несчстья и не вернёт минувшего дня. Коренг невольно ужснулся, спросив себя: впрвду ли его рзмолвк с сегвнкой был сопоствим с тем двним изломом в судьбе?.. Никто ведь не умер, не испытл нового увечья. Всего и было-то скзно несколько слов. Д и те – не ккя-нибудь священня клятв, одно простое объяснение могло всё срзу рзвеять…

Тогд почему же?..

Коренг осторожно рзмял плечо, здеревеневшее от лежния н боку, и сел.

Ни Эории, ни Тикиры нигде не было видно; Коренг почему-то срзу решил, что девушки отпрвились умывться. Зто он срзу увидел стрик Тикрм. Стоя н четверенькх и подобрв лдонью бороду, стрец пытлся рздуть угли костр. Торон кк умел помогл ему. Лез под руки носом, принюхивлся к лицу, норовил облизть ухо. Тикрм, обычно строгий и отчуждённый, только посмеивлся и не гнл пс. Ноборот, что-то лсково пояснял ему по-сккремски. Коренг рзобрл слово, произносившееся н всех языкх одинково, – «симурн». И ещё слово, бывшее в ходу у торговцев, – «понимть».

Дескть, должен понимть, коли ты и впрямь симурн.

Вот Торон отстрнился н полшг, ещё рз внимтельно посмотрел н стрик, потом… коротко и резко удрил левым крылом.

Коренг успел подумть: если бы Торон ТАК бил крыльями, когд они брхтлись в море, он бы точно взлетел. Дже с воды. И ещё тележку бы с собой уволок.

Зол и пепел взвились небольшой тучей, осыпв одеял спвших у соседнего костерк, из-под оживших углей рвнулось бодрое плмя. Стрик Тикрм протёр глз и, кшляя, негромко рссмеялся. Кжется, Коренг впервые слышл его смех.

– Доброго тебе утр и удчи в дневных делх, – скзл он, решив воспользовться добрым нстроением стрик. – Будет ли позволено нерзумному юнцу посоветовться с тобой кое о чём?

Тикрм поднял голову. Коренг увидел, кк улыбк погсл в его глзх, спрятвшись под мутновтой стрческой пеленой. Словно ряск зволокл ясное озеро. Коренг встречл ткой взгляд у совсем дряхлых стринушек, понемногу переселявшихся из широкого солнечного мир в свой собственный, нполненный тихими предзктными сумеркми.

А ещё Коренге покзлось, будто перед ним нмеренно зхлопнули ствни, кк н крсном окошке избы, если ждут грд. Он нчл думть, что Тикрм совсем не стнет с ним рзговривть, но тот всё же отозвлся. Он скзл:

– Что может никчёмный стрик, у которого нет дже дыхния рздуть остывшие угли, посоветовть юному стрннику, не боящемуся опсностей моря и ярости рзверзшейся суши?

«Аг. Знчит, помнишь, кк тебя вытскивли из водоворот…»

Вслух Коренг скзл:

– Хотел бы я соответствовть твоей похвле, почтенный. Только у нс человек не нзывют никчёмным всего лишь из-з того, что его оствил сил, присущя молодости. Мой нрод чтит стриков, мы верим, что долгя жизнь взмен дёт мудрость. Ты же, кк я понимю, ещё и достиг немлой учёности…

Тикрм покчл головой.

– Когд прожитых лет стновится слишком много, – проговорил он печльно, – ум делется тким же дряблым и медлительным, кк тело. Всё сгорет, друг мой, остётся лишь горечь золы. Рзум склдывет крылья, уже не стремясь ни к новым высотм, ни к тому, чтобы рсскзывть другим о том, что удлось узреть прежде.

Мысленно Коренг обозвл Тикрм строй лисой. Он же помнил вдохновенное и сосредоточенное лицо стрик, освещённое мленьким светильником, его рзмеренные, исполненные тйны слов, которые Тикир бережно зносил в толстую книгу, точно дргоценный жемчуг низл.

– Прости, почтенный, но ты н себя нговривешь, – возрзил он с улыбкой. – Тк уж получилось, я видел, кк вы с внучкой воздвли поклонение звёздм. Добродетельня Тикир позже объяснил мне, что я не подсмотрел ничего тйного и зпретного. Он рсскзл мне об измерении земных и небесных кругов в жбнх и чшкх, и я понял, что это исполнено смысл. Я держусь иной веры, но, прво, не умён госудрь, изгнвший из своих земель столь возвышенное учение! Кто теперь поведет его мореходм о путях звёзд, чтобы они могли счстливо возврщться домой?

Стрик рвнодушно посмотрел н него.

– Мореходы, – скзл он, – всё знют о путях звёзд и без столбцов, которые мог бы соствить для них Стрый Козёл.

Торон поствил торчком уши, потом звилял мохнтым хвостом и, поднявшись, обошёл хозяйскую тележку. Коренг не стл смотреть, кого он тм увидел. Он отмолвил зпльчиво:

– Тогд почему столь рзличны крты земных пределов, которые я видел у торговых гостей? Если одни и те же звёзды ведут опытных стрнников в Мельсину и Фойрег, почему н одних кртх эти столицы лежт чуть ли не рядом, н других Хлисун между ними велик с юг н север и с зпд н восток?

Тикрм продолжл смотреть н него пустым, ничего не выржющим взглядом.

– А кроме того, – послышлось сзди, – длеко не все корбли приходят домой, невзиря н обширные познния мореходов. Првд, првителям стрн обычно нет до этого особого дел. Они и тк получют всё, что им зблгорссудится, сколько корблей отпрвится н дно морское рди их прихоти… Поздорову вм, слвные путешественники!

Коренг оглянулся. У него з спиной стоял Эврих. Утреннее солнце золотило его кудрявые волосы. Торон лстился к учёному ррнту, улыблся во всю псть, норовил всунуть лохмтую голову ему под руку.

– Здрвствуй, господин гость, – скзл Коренг.

– Здрвствуй, добрый господин… – пробормотл Тикрм.

– Хотя, дбы не нгромождть нпрслину, следует признть, что не все влстители тковы, – продолжл свою мысль Эврих. – Нпример, госудрь Альпин, лелеющий ндежду обезопсить здешние дороги от Змея путём нблюдения и предскзний, основнных н рсчётх. Или Мрий Лур, нынешний шд Сккрем…

Тикрм кивнул седой головой. Тк кивют, когд не вполне понимют слов собеседник, но н всякий случй соглшются с ним.

Или просто хотят, чтобы их оствили в покое.

– Прости, почтенный, если я потревожил тебя пустыми рзговорми, – скзл ему Коренг. – Твоя вер, должно быть, не нуждется во мнениях чужк, злых или добрых. Тем более я не учитель, рвный тебе по зоркости взгляд, глупый простец. Я всего лишь хотел спросить… Я слышл, великий Зелхт Мельсинский трудился нд книгой о жизни созвездий, но люди не увидели звершения этой рботы. Я и подумл: быть может, Зелхт – твой единоверец и ты посоветуешь мне, кк его рзыскть? Он вылечил бы мои ноги…

– О, – скзл Эврих и опустился н корточки у рзгорвшегося костр.

У него были лёгкие движения юноши, стоптвшего по горным тропинкм не одну пру сндлий, но не нмеренного остнвливться в пути.

Тикрм же медленно покчл головой.

– Я слышл кое-что о Зелхте, – проговорил он, – но это было годы нзд. Люди говорят, с тех пор он успел впсть в детство и умереть…

– А я слышл другое, – скзл Эврих.

Стрик безрзлично пожл плечми. Коренг понял, что дже с помощью ррнт не добьётся от него толку. Должно быть, дед в своё время нтерпелся от гонителей звёздной веры и теперь в кждом подозревл злобного соглядтя. Всё же венн скзл:

– У нс тоже думют, что это не тк. Весь мой род провожл меня в путь, чтобы я его рзыскл.

Тикрм подбросил в костерок несколько хворостин.

– Мне жль, – скзл он зтем, – но, похоже, ты путешествовл зря.

Стрнное дело, от этих слов стрик в лицо Коренге повеяло првдой, незмысловтой и окончтельной, точно погребльный сосуд н свежей могиле. Или это тк нложилсь горечь от ссоры с Эорией и погсил ндежду? «Зря… всё зря…» – эхом отозвлся в созннии Коренги вещий внутренний голос.

Молодой венн передёрнул плечми и улыбнулся, не собирясь покзывть стиснувшее душу отчяние. Ему жгуче зхотелось уязвить Строго Козл, поинтересоввшись, не нпрсно ли в тком случе его внучк тк отчянно спсл из водоворот неподъёмный пестерь с книгми и зерцлми для нблюдения звёзд… Коренг вовремя прикусил язык, сообрзив: рз уж Тикрм до ткой степени не желл признвть дже то, что он, Коренг, видел своими глзми, вряд ли стоило поминть о его поклже в присутствии Эврих. Не потому, что знменитый ррнт мог неподобющим обрзом рспорядиться тйнми стрик. Просто жизнь Тикрм приндлежл лишь ему смому и Богм его веры, вовсе не Коренге. И молодой венн скзл совсем другое:

– Ты всё же зблуждешься, думя, будто звёздные столбцы, кк ты их нзвл, окзлись бы никому не нужны. Вот мы, дети Кокорины, нечсто выбиремся стрнствовть по чужедльним крям. Мы не плвем по морям, но я см слышл, кк нши лес срвнивли с океном, и это поистине спрведливо. Спрведливо и то, что мы преуспели в постижении звёзд, укзующих дорогу в ночи, потому что без этого не выжить в лесу… Но посмотри, почтенный, что я з немлые деньги купил в Глирде, и не думю, чтобы дом меня стли з это ругть!

ГЛАВА 44

Учёня бесед о книгх и звёздх

Коренг нклонился, зпускя руку под передний щит тележки, и безошибочно вытщил непромокемую сумку.

– Это книг, прочтя которую я нмерен узнть немло нового и полезного, – пояснил он с гордостью. – У нс говорят тк: только лягушке, сидящей по смые глз в болоте, кжется, будто он видит весь мир. Когд он взбирется хотя бы н кочку, круг неведомого рсширяется…

Он рспутл кожные звязки и выложил н щит «Прведное звездословие», думя только о том, кк бы не сгореть со стыд, когд Эврих, зтив в углу бритых губ снисходительную улыбку, сейчс спросит его, многое ли он уже успел прочесть и постичь. Коренг дже успел придумть для себя слово рзумного опрвдния: дескть, потом срзу сел н корбль, тм только-только освоился, когд нлетели морские сегвны… – и тут же здумлся, стоило ли об этом упоминть, и решил, что не стоило, ведь тогд пришлось бы говорить об отце Эории и об учсти Ириллир, он совсем не был уверен, рзумно ли было здесь про это болтть.

Тк что в итоге Коренг изготовился смолчть в ответ н всякое поношение, дже смое обидное, блго возводить н себя нпрслину и терпеть з неё ему было не впервой… Но не довелось.

Взгляд Эврих сделлся не просто пристльным – пронзительным, он живо протянул руку и взял «Прведное звездословие», не удосужившись спросить рзрешения, – тк, кк см Коренг нипочём не посмел бы взять дже мтериной иголки. Нетерпеливо рскрыв книгу, Эврих мгновенно пробежл глзми предврительную зписку, стремительно пролистнул с десяток стрниц… И вид у него окончтельно стл кк у веннского волкодв, который долго гнл волк и вот нконец увидел его в глухом конце оврг, откуд нет сквозного пути.

– Во имя лож Прекрснейшей, испепелённого стрстью Вседержителя! – вырвлось у него нконец. – Воистину люди не ведют, где придётся нйти, где – потерять!.. Друг мой, – обртился он к Коренге, – не зню, прво, есть ли тебе дело до этого… Тк случилось, что некий сын твоего племени звещл мне сотворить месть. Я дл священный зрок выполнить его волю, но мог ли я предвидеть, что другой отпрыск вшего нрод вложит мне в руки неотрзимое оружие!.. Осмелюсь ли я просить тебя дть мне эту книгу хотя бы н один день, чтобы я мог сделть необходимые выписки?

Тут Коренг снов принялся лихордочно сообржть. Кким обрзом книг, д притом посвящёння именм звёзд, могл послужить оружием спрведливого мщения? Д к тому же неотрзимым?.. Перед мысленным взором молодого венн дже пронеслось видение тяжёленького томик, опускемого н голову неведомого обидчик, но речь шл вроде о выпискх, то есть о чём-то вполне бестелесном?.. Неужели книг содержл могущественные зклинния, которые ррнт собирлся пустить в ход?.. Эврих выглядел знчительным и приверженным добру человеком, его принимли виллы, в нём не нходил изъян Торон… К тому же книги, кк и мечи, не делют единственными н весь мир: если Эврих не получит «Прведное звездословие» прямо здесь и сейчс, он всяко нйдёт его у торговц, готового угодливо выложить перед могущественным вельможей весь свой товр…

Всё же Коренг скзл ему:

– Прости, почтенный, если мои слов покжутся тебе неподобющими, но, уехв из дом, я успел выслушть о своём племени ткое количество непрвды, что теперь опсюсь дже случйным обрзом приумножить её. Если ты нзывешь эту книгу оружием, то прежде, чем оно будет тебе вручено, рсскжи хотя бы, ккого род твоя месть и против кого он будет обрщен!

Коренг нполовину ждл, чтобы Эврих рзгневлся н него з дерзость, но, к большому облегчению венн, этого не произошло. Ноборот, ррнт дже чуть улыбнулся, кк если бы вспомнив о чём-то очень хорошем, пусть дже двнем и окршенном грустью утрты.

– Ты, верно, соглсишься со мной, если я скжу, что вождю не обязтельно знть всё обо всём, если он способен окружить свой трон мудрецми, сведущими в рзных облстях знния, – несколько неожиднно нчл он, усживясь нземь. Коренг про себя отметил, что книгу из рук он при этом не выпустил. – Скжу тебе дже тк: вождя следует оценивть не в последнюю очередь по тому, сколь отвжными и прозорливыми умми он сумеет укрепить свою влсть… Тк вот, Црь-Солнце, который првит Аррнтидой последние четверть век, в этом смысле есть сущее посрмление првды вождя.

Коренгу порзило, что Эврих произнёс эти слов, явно испытывя меньше святоттственного чувств, чем испытл бы он см, обзывя недоумком соседского сын. Аррнт же продолжл:

– Нынешний Црь-Солнце склоняет своё ухо не к тем, кто взыскует неприукршенной истины, ему более по душе преуспевшие в восхвлении его собственного ум и несрвненной учёности. Я не зню, что з рдость ему принимть незслуженные хвлы, но льстецы тщтся снискть его рсположение, буквльно нступя друг дружке н головы. И это ещё полбеды, пусть бы дрлись, кк пуки в кувшине, – глвня бед в том, что они всей сворой нбрсывются н любого, способного вольно или невольно поколебть их блгополучие. Ну… кк если бы ты отрвил пс, о котором многие стли бы говорить, будто он во всём превосходит Торон.

Коренг предствил и ужснулся, Эврих постучл пльцем по крсивому тиснёному корешку.

– Один из тких лжеучёных и нписл эту книгу.

Не выдержв, ррнт вскочил н ноги и зходил перед Коренгой, бросив н руку полу плщ. Тк, словно ему внимли не одинокий молодой венн д ко всему рвнодушный стрик, целя школ жждущих познния учеников.

– Скзть тебе, друг мой, что ты ншёл бы н этих стрницх? – Эврих рскрыл томик, который держл зложенный пльцем, и слегк отдлил книгу от глз. – Вот послушй, я стну читть срзу по-веннски… «…Поелику Солнце есть глвнейшя и смя блисттельня из плнет, воистину смодержвный првитель ншего небосвод, удивления достойн причин, по которой никто доселе не сопоствил его сияние с црственностью и не усмотрел в нём величия ншего Цря-Солнц, Гнион Богоподобного. Посему, кк велит моему сердцу долг верноподднного, осмелюсь отныне и длее н этих стрницх упоминть не просто «плнету Солнце», но «Цря Гнион Божественного» – и призывю к тому же всех звездословов, для коих не впустую звучт слов о цветении ншей держвы под рукой её мудрого влстелин…» Ну и длее в том же духе. – Эврих с тким треском зхлопнул книгу, что Торон нсторожил уши, Коренг испуглся з целость своей глирдской покупки. – Скжи, друг мой, много ли ты понял из прочитнного мною?

Коренг ответил неуверенно:

– Он… пожелл переименовть… Солнце?

– И в придчу весь небосвод, – кивнул Эврих. – По его утверждению, всякий, кто любит Аррнтиду и верен Црю, должен отныне именовть Луну не Луной, токмо и единственно Лоллией, в честь слвной древней црицы, созвездия же и ярчйшие звёзды – именми рзных вельмож…

Стрик Тикрм пробормотл что-то, и Эврих резко повернулся к нему.

– Что?

Стрец не отвечл слишком долго. Коренг почти перестл ждть ответ от укрывшегося з стеной привычного безрзличия. Но Эврих хрнил молчние, зорко глядя н Тикрм, д и звёздня вер этого последнего, похоже, окзлсь слишком глубоко уязвлен, поскольку он всё же повторил:

– Смотря по тому, сколь облскн милостью тот или иной цредворец…

– Ты зришь суть, почтенный, – кивнул Эврих. Коренге покзлось, будто высокоучёный ррнт всё более обрщлся не к нему, к нищему деду. – И ведь это нчлось не вчер! Все мы были горздо моложе, когд в Аррнтиде нчли с увжением произносить имя Тиргея Эрхойр.

Тикрм кивнул было, но, словно спохвтившись, не кончил движения и отрешённо уствился в огонь.

– Этот юнош был столь щедро взыскн Богми, что едв ли не подростком сумел нполнить свой рзум многообрзными богтствми, которые создли до него поколения мудрецов. Всё покорялось ему, от поэзии до зконов счисления. Он скромно зрбтывл свой хлеб, обучя грмоте детей столичного Упрвителя, но, когд собирлись вместе люди нуки, именно его слово всё чще окзывлось смым весомым. И вот однжды придворный стролог Кимнот, прозвнный Звездословом, предложил устроить тоннель в Крийских горх н подъезде к столице. Этот проход должен был укрсить дорогу и уже издли убедить всякого гостя в могуществе Цря-Солнц, по прикзу которого изменилось смо естество гор. Но тут возвысил голос Тиргей, утверждвший, что проходчики неизбежно потревожт подземную реку, течение которой он успел изучить. Он во всеуслышние посулил обрушение тоннеля и гибель рботников…

Коренг зворожённо слушл, пытясь предствить горы и рукотворную пещеру, по которой, рз уж речь шл о торговых гостях, могл, верно, проехть коння телег с поклжей.

– Кимнот не отвжился вступить с Тиргеем в открытое прение перед лицом увжемых мудрецов, где состязются честным оружием нучного рссуждения, – продолжл Эврих. – Вместо этого он обвинил соперник в клевете н Цря-Солнце. Тиргей якобы хотел принизить величие и силу Гнион, объявляя его неспособным совлдть с духми гор. Нвет сделл своё дело: Тиргея вызвли н суд кк изменник, признли виновным и продли в рбство, д не куд-нибудь, з море, в рудники Смоцветных гор. Кое-кто дже говорил, будто Кимнот смолично о том позботился, зботе своей придл облик прошения о помиловнии Тиргея. Тоннель нчли строить, но в него скоро ворвлся подземный поток… иссушив, ко всему прочему, колодцы для полив виногрдников и лимонных рощ н полдня пути окрест. Кимнот ловко объяснил случившееся колдовством недоброжелтелей. А Тиргей, облдтель чудесного ум, н кторге был приствлен к рботе, достойной безмозглого животного. Он крутил водяной ворот в пещере, где промывлсь руд, и погиб, когд ему было всего тридцть дв год. О том, ккие сокровищ знний могли были быть при более счстливых обстоятельствх ему вручены, ныне ведомо только Богм Небесной Горы… Его горестную судьбу, друг мой, – тут Эврих снов повернулся к Коренге, – мне изложил человек твоего племени, которому выпло его знть.

Молодой венн сморгнул, не без труд возврщясь к обыденности из удивительного мир, дверь в который нечянно приоткрыл ему Эврих. Больше всего ему хотелось рсспросить, что ткое «лимоны» и «виногрд», но он зговорил совсем о другом.

– Если всё было тк, кк ты говоришь, – нчл он осторожно, – вручённую тебе месть вряд ли нзовут неспрведливой. Но кк поможет в ней книг, которую твой врг см же и нписл?

«И з которую я, окзывется, выкинул ткие деньги н ветер…»

Аррнт усмехнулся – жёстко, предвкушюще и беспощдно.

– Кимнот, – скзл он, – то ли поглупел, то ли ззнлся уже до ткой степени, что нчл считть себя непогрешимым. Не зню, ккую нгрду он думл стяжть своим «Прведным звездословием», но, тк или инче, он поторопился… и з это будет нкзн. Он переименовл все звёзды н небе, но не подумл, кк эти новые нзвния будут применены. Понимешь? Люди, посвятившие свои дни звездословию, сиречь толковнию судеб по движению небесных плнет, нчинют свои рзыскния с определения мест Солнц и Луны в одном из созвездий. Что же у них получится, если они последуют призыву Кимнот? – Эврих снов нугд рскрыл книгу и почти срзу торжествующе рсхохотлся: – Получится… г, вот: вхождение Гнион в Сегонию, двно умершую цревну!

Коренг стршным усилием воли отогнл видение ррнтского цря, сжимющего в пылких объятиях истлевший скелет, и почувствовл, кк уши нливются жром. Аррнт же сопроводил свои слов непристойным жестом, зло и весело осклил зубы и продолжл:

– Лдно, Црь-Солнце, говорят, временми вытворяет и впрвду стрнные вещи… но вот сочетние црицы Лоллии всё с той же Сегонией Кимноту вряд ли простят. Всем известно, что слвня Лоллия любил многих мужчин, ибо Прекрснейшя был к ней особенно блгосклонн… Но вот тк, походя, уличть великую црицу в не свойственном ей женолюбии – это, знете ли, уже смхивет н святоттство!

– Знчит, твоя месть совершится дже помимо тебя, – медленно и безо всякого выржения проговорил Тикрм. – Книгу прочтут, и не одному тебе стнет очевидн её глупость.

– Нет! – Эврих снов с резким хлопком зкрыл книгу и, словно этот хлопок покзлся ему недостточным, рзмшисто припечтл кулком кожную обложку. – Ты думешь, Кимнот згнл н кторгу одного Тиргея Эрхойр?.. Говорят, он почти кждый день обедет во дворце, потому, скорее всего, промолчт дже те, кто вдли от посторонних глз будет плевться от отврщения. Ну я нмерен воспользовться тем, что ложность этой книги можно без громоздких докзтельств сделть очевидной дже для простолюдин, никогд не посягвшего н учёность. Я сделю тк, что нд ней будет смеяться весь обрзовнный мир! Я нпишу «похвльное слово Кимноту», я переведу его н все языки, которые зню… я их зню немло… и тем преврщу своё слово в мленький кмешек, который стронет лвину, и грош мне цен, если Кимнот не окжется под ней погребён! Меня учили не желть людям зл, но больше он никого не погубит рди своей выгоды…

Аррнт перевёл дух и добвил совсем другим тоном, в упор глядя н стрик:

– Мой побртим утверждл, что я совлдю с Кимнотом и один н один. С тех пор я в смом деле снискл кое-ккую слву, тк что он, возможно, и прв… Но если рядом со мной поднимется великий Зелхт, дже Црь-Солнце не зщитит Кимнот от рзоблчения!

«Он тоже думет, что приверженцу звёздного учения может быть что-то известно про Зелхт!» – сообрзил Коренг. Молодой венн нсторожил уши, опсясь пропустить нечто вжное и интересное, но тут поблизости послышлись шги, ррнт оглянулся, и Коренг понял, что прямо сейчс больше ничего не дождётся. К ним подходили Тикир с Эорией, обе свежие и рзрумянившиеся после умывния в холодной воде.

– Пожлуйст, возьми эту книгу, почтенный, – скзл Эвриху Коренг. – Читй её, сколько пожелешь. Только, прошу тебя, рсскжи мне после о моём соплеменнике и о том, кк будет выковывться оружие мести!

Говоря тк, он устривл себе случй снов переговорить с Эврихом и, быть может, подробнее рсспросить его о Зелхте. Аррнт пообещл. Коренг торопливо глянул н Эорию: оценил ли он, что он долго беседовл с учёным вельможей и, кжется, был дже небесполезен ему?..

Лицо у сегвнки было ткое же кменное, кк нкнуне. Если не хуже.

Эврих вдруг хлопнул себя по лбу.

– А ведь я совсем не з этим к вм сюд шёл, – скзл он. – Дело в том, что моя служнк сегодня ночью поймл человек, вздумвшего рыться в нших вещх. Это был тот млый в нколкх, который донёс конису о тебе, венн, и о твоей крылтой собке. Я прикзл было выпороть неблгодрного, но он нчл кричть, будто н смом деле он твой друг и ты з него непременно зступишься. Это тк?

Коренге срзу зхотелось посмотреть н служнку, которя умудрилсь поймть вёрткого и выносливого воришку. Ему дже покзлось, что Эврих вспомнил о ночном происшествии, когд увидел Эорию. Нверное, служнк был ткой же рослой и сильной воительницей, кк кунсов дочь.

– Этот человек мне не то чтобы друг, – скзл Коренг. – Я встретил его, когд он убегл из Глирд, где у него был не очень-то весёля жизнь. Его тм нзывли «живым узорочьем» и покзывли голого н торгу, кк диво ккое. Люди гонят его, потому что он ворует и предёт, он ворует и предёт оттого, что все его гонят. Не вели нкзывть прня, может, нконец зпомнит добро.

ГЛАВА 45

Деревянный меч

Несколько времени спустя Коренг сидел в своей тележке поодль от стновищ, тм, где речушк выбирлсь из кменной осыпи и, прежде чем убежть в лес и окончтельно зтеряться в грязном беспорядке Змеев След, рзливлсь небольшим озерцом, окружённым деревьями и густыми кустми. Н тонких веточкх тм и сям уже вылезли из почек комочки серого пух, но н дне ещё лежл лёд.

«Ну и здоров он, сегвнк твоя! – смешно трщ глз, рсскзывл Тикир. – Я лицо взялсь умывть, и то уши чуть от холод не отвлились. А он себе рзделсь – и плвть!»

Коренг должным обрзом похл и повосхищлся вместе с Козой, но н смом деле нрлкскя девчонк, молившяся Священному Огню, просто боялсь холод и слишком любил тепло. Что ксется Коренги, он не видел ничего особенного в том, чтобы купться, рзгоняя плвющие льдинки. Прослышв об уединённом озерке, он отпрвился туд вместе с Тороном. Он хорошо понимл Эорию, не упустившую случя вымыться. Он см после встречи со Змеем постоянно ощущл тонкий песок и н коже, и в волосх, и дже во рту. Доброе дело будет влезть в воду и хорошенько оттереть себя пучком жёсткой прошлогодней трвы. Вот бы рубху ещё удлось кк следует выстирть. Но об этом пок оствлось только мечтть…

Коренг выбрл местечко посуше, ткое, чтобы кк можно меньше испчкться, вылезя обртно нверх. Рсстелил коврик и выбрлся из тележки. Нконец-то он мог вволю понежиться, вляясь н животе!

«Ты прости нердивого, что приникю к Тебе, кк не приличествует стыдливому сыну… – мысленно обртился он к Мтери Земле. – Тебе про меня всё ведомо…»

Действительно, подобным обрзом лежть н земле не позволил бы себе при обычных обстоятельствх ни один веннский мужчин. Другое дело – в бою, либо н охоте… либо в немочи.

Когд поясницу нчл отпускть привычня болезнення тяжесть, Коренг приподнялся и несколько рз ловко перекувырнулся через голову, блгодря Землю з отднную ему толику силы и возврщя Ей всё, чем мог поделиться. Потом стщил с себя одежду и, оперевшись спиной о тележку, сплёл бессильные ноги почти тк, кк другие люди сплетют н груди руки, если не знют, куд их деть.

В этом положении Коренг мог ходить, упирясь в землю лдонями. И дже подпрыгивть, хотя, конечно, невысоко. То и другое доствляло ему необычйное удовольствие, првд, он редко его себе позволял с тех пор, кк уехл из дому. Дом-то он з милую душу сновл по избе и двору, отчего лдони у него всегд были жёсткие, не подверженные мозолям и не боявшиеся зноз… В чужих людях – не то. Стнут нсмехться, пльцми тыкть. Или, ноборот, жлеть, печлиться, бросться н помощь, грустно головми кчть. Коренг дже не знл, что рздржло его больше.

Здесь, у этого озерк, з ним мло кто мог подсмотреть. З водой из стн сюд не ходили – длековто, охотников до купния среди спсшихся от Змея было немного, может, одн Эория и ншлсь.

Д… Эория…

Перествляя лдони, Коренг прошёлся по бережку туд и сюд, осмотрел со всех сторон свою тележку и, не нйдя н ней повреждений, требующих немедленной починки, нпрвился к крю воды.

Это был восточный берег озерк. Дыхние морских ветров почти всё время гнло к нему пусть мленькие, но волны. Поэтому берег пдл в воду обрывчиком высотой в локоть, местми висевшим н переплетении подмытых сосновых корней. Волны были слбенькие, тк что деревьям не грозило пдение. Озеро было дже крсиво: зеленовтя чш, отржвшя небо и лес. Коренг зглянул в прозрчную воду и увидел слвное песчное дно, совсем ткое, кк в чистых речкх около дом. Летом здесь будут сновть ручейники, по их зтейливым домикм зскользят тени шустрых мльков… Он взялся з изогнутый в воздухе корень длёкого родич прпрдед Кокоры – и перекинул тело вниз.

Тикир не соврл, вод окзлсь впрвду очень холодной, но всё-тки льдом и смертью, кк т, из которой Коренгу вытскивли сегвны, он не дышл. «Может, это оттого, что здесь кругом суш и лес?..» Перед глзми тк и кчнулся морской горизонт. Дохнул ветер, выжимвший слёзы из глз. «Бр-р… Одно слово – где лес не рстёт! И кк они всю жизнь тм живут?..»

А ведь Эория, поди, без этого ветр скоро здыхться нчнёт.

«Првду, что ли, люди бют: где родился, тм и пригодился?..»

Пок молодой венн силился постичь эту вековую премудрость, в воду рядом с ним шумно бултыхнулся Торон. Вот кому стылые волны были решительно нипочём! Коренг привычно вслушлся в нследную пмять любимц – и перед ним пронеслось видение хрустльных озёр, умывющих голубые подножия ледяных стен. Огромные летучие звери склдывли крылья и пдли в зоркую глубину, плесклись, ныряли, потом выбрсывли себя обртно в воздух одним движением обмнчиво хрупких перепончтых крыл…

…Когд Торон удрил плшмя по воде, удрил ещё сильнее и резче, чем двеч, когд помогл стрику рздуть вчершние угли, Коренг сперв дже решил, будто сын симурн внял нконец голосу крови и ндумл попытться взлететь.

Он ошибся. Торон в смом деле почти целиком вырвлся из воды, но только «почти», этот подскок был всего лишь неуклюжим подобием взлёт. Торон срзу рухнул обртно, мло не утопив хозяин в туче поднятых брызг и пребольно хлестнув его концом крыл по уху…

Когд же Коренг, вынырнув, выплюнул воду и уже рскрывл рот, чтобы нкричть н пс з озорство, он увидел в псти у Торон стрелу. Длинную, тяжёлую сегвнскую стрелу с нконечником чуть поменьше нож и древком, ндломленным сомкнувшимися зубми. Эт стрел был пущен для убийств. Обычня собк нвряд ли успел бы перехвтить её дже н суше.

В дльнейшем Коренг с ужсом и стыдом вспоминл посетившую его греховную мысль об Эории… Удивительно всё же устроен ум человеческий! Вертя головой в поискх зтившегося стрелк, Коренг успел взвесить эту мысль – и отмести её прочь. Не потому, что блгородня сегвнк вряд ли стл бы искть утоления своей обиды, стреляя исподтишк. Просто он знл, н что был способен Торон. А вот убийц – не знл.

Между тем неведомые врги, похоже, сообрзили, что врсплох Коренгу уже не возьмут. Они вышли н берег, более не тясь. Молодой венн почти не удивился, признв в них Ерш с Перектом. Всё првильно! Он, дурк, уже нчл помлу збывть об их существовнии, зря. Можешь не держть в пмяти зло, причинённое тебе людьми, – но не стоит рссчитывть, будто у кого-нибудь выветрится содеянное тобой! Коренг нкзл Ерш, не позволив похбно шутить нд Эорией. И тот, не стерпев, пришёл рсплтиться.

Об сегвн смеялись. Вольно им было смеяться, когд прежний обидчик плвл перед ними не то что без оружия – вообще без штнов. Ёрш весело блестел зубми, словно услышл очень слвную шутку. Рзучившийся говорить Перект то ли всхлипывл, то ли икл, щек у него дёрглсь пуще прежнего, зто глз были кк у мороженой рыбины, непонимющие и неподвижные. Тем не менее именно он держл в рукх лук. И руки, в отличие от щеки, не тряслись, и н тетиве лежл стрел.

– Ну что, жеребчик? – отсмеявшись, проговорил Ёрш. – Вылезй, поглядим, что в тебе ткого особенного!

Коренг не ответил, потому что нельзя рзговривть с тем, кто пришёл тебя убивть. Если дошло до стрельбы из-з кустов, знчит, для кого-то дело непременно кончится смертью, и тут уж словесные мостики перекидывть – смое рспоследнее дело. Брхтясь в воде, Коренг вдруг увидел всё происходившее словно бы со стороны, и горькя обид стиснул сердце. Ккие беседы с учёным ррнтом, ккя лск могущественного госудря конис?.. Всё это привиделось ему, причудилось, примечтлось. Действительность же состоял из двоих ублюдков, хохотвших н берегу, и он плвл перед ними, точно яблоко в кдке, и ничего не мог сделть. Если бы он сидел в своей тележке, он бы ншёл, чем ответить. Его пльцы прямо-тки ощутили узкий ремень, всегд лежвший нготове вдоль првой ноги… Вот только тележк был теперь длек и недостижим, точно лун в небе. Ёрш и Перект будут смеяться нд ним, сколько зхотят, потом убьют. И его, и Торон. Может, им для этого пондобится не одн стрел и дже не две, потому что ещё одну стрелу Торон нверняк успеет поймть, от другой, если повезёт, они с ним укроются под водой… – но ккя-то по счёту непременно попдёт в цель, и не длее кк нзвтр ещё один Кокорин потомок споткнётся н бегу, попытется встть и обнружит, что остлся без ног, и мм зплчет и сквозь слёзы скжет: «Всё зря…»

В это время Торон вдруг повернулся, згребя лпми, и злял.

Тк, словно звл кого-то н помощь, и этот кто-то был уже рядом.

Коренг не срзу отвжился оторвть глз от стрелы н луке у Перект. Поэтому Эорию, вышедшую н берег, он увидел смым последним. А увидев, для нчл едв не зкричл ей: «Беги!..» Но Перект срзу ослбил тетиву, головк стрелы глянул в землю. Коренг дже подумл, что теперь всё вполне могло зкончиться миром. Дочь Двдцтибородого – это вм не безвестный бродяг-венн, которого можно в лесном озере утопить. Это горе горькое себе и всему своему роду нкликть, где бы он ни нходился, тот род. Если купеческие охрнники не совсем уже беспросветные дурни, они пострются свести дело к шутке… Скжут, хотели попугть, уму-рзуму поучить з невмерно длинный язык… – д с тем и уйдут.

Не зтеют же они убивть дочь Стршего Род только з то, что некстти вышл из лес?..

Или всё же зтеют?..

Коренг посмотрел н сегвнку и понял, что ошибся в очередной рз. Больше не имело никкого знчения, что тм собирлись или не собирлись делть Ёрш с дружком Перектом. Знчение имели только нмерения Эории, он шл отрывть головы им обоим, и н этот счёт двух мнений быть не могло. Он не оглядывлсь ни впрво, ни влево, Коренг хорошо знл этот взгляд, полный смертельного сосредоточения. Почти кк у Эврих, когд тот обещл смешть с дерьмом злодея Кимнот. С тким лицом человек не остнвливется н полпути, кк не остнвливется пдющее дерево или грохочущя морскя волн. Коренг не увидел при Эории оружия, кроме нерзлучного боевого нож, но и это тоже было невжно. Проходя мимо большого орехового куст, воительниц выдернул нож и несколькими быстрыми взмхми срубил себе плку, д не тощенькую гибкую тлинку, которой когд-то воспользовлся Коренг, чуть изогнутую жердь толщиной в зпястье и длиной побольше ршин. Ндо было видеть, КАК он это проделл. Прямо н ходу, почти не сбив шг, шг был… Коренг, см лишённый возможности ходить, в людской походке кое-что понимл. Тк, кк шл сейчс Эория, люди ходят н тнец или н бой.

– Эй, девх, – окликнул Ёрш. – Плку-то брось, здесь две есть, крше твоей! – Эория не ответил, и он со смехом добвил, кивнув н Коренгу: – Или ему несёшь, неспособному?..

У него нверняк было припсено ещё много всяких гдостей и уязвлений, но явить этот зпс судьб ему не судил. Коренг успел мимолётно удивиться, кк это Ёрш, вроде опытный боец, не рспознл ндвигвшейся смерти. Между тем дочь Двдцтибородого сделл ещё шг, и Ёрш с ругтельством отскочил: плк Эории взвилсь нд головой. Между прочим, издв свист, ккого не всякий рз добивются в змхе от железного лезвия.

Ёрш потртил несколько мгновений, рспутывя ремешок н ножнх с мечом. Он не освободил его згодя, поскольку не предполгл, что меч придётся пускть в ход… или племя Берег рзучилось не только чтить кунсов Стршего Род, но и вязть нстоящие сегвнские узлы, изобретение предков?

Пок он дёргл непослушные концы ремешк, Перект вскинул лук…

…И стрел, пущення в упор, лишь снесл с ореховой плки длинную полосу луб. Коренг снов нчл дышть, вторую стрелу Перект пустить уже не успел. Если бы удр Эории пришёлся прямо в голову, обозный охрнник умер бы н месте, но крепкя кибить лук чуть отклонил удр, тк что плк всего лишь рсплющил ему ухо и сломл ключицу. Перект с дурным воплем выронил лук и припл н колено, словно собирлся зново подть ей кольцо, Эория уже рзворчивлсь нвстречу Ершу, нконец-то сбросившему ножны с меч, её плк уходил в новый змх, чиркнув при этом Перекту по роже и свернув н сторону нос.

Меч Ерш взметнулся нвстречу, дв клинк, железный и деревянный, встретились в воздухе и скользнули один но другому, и Коренг опять чуть не умер при мысли о рукх Эории, о её пльцх, не зщищённых ни крестовиной, ни боевыми руквицми, но ужс длился мгновение, потому что для воин нет лучшей зщиты, чем его мстерство. Ёрш ходил с купеческими обозми, Эория – н боевой «костке», и, уж верно, Сквиреп Чугушегг без устли нтскивл дочку, чтобы не стыдно было перед людьми! Нд озером проктился ещё один мужской вопль, меч Ерш улетел в воду, см он, стоя н четверенькх, прижимл к животу вдребезги рзбитую кисть. Эория крутнулсь, деревянный меч вколотил в землю голову Перект, зчем-то тянувшегося к своему луку. Ёрш у неё з спиной перестл орть и вскочил н ноги, в его здоровой руке блеснул нож, но у Эории и н зтылке были глз. Не поворчивясь, он прянул нвстречу и вниз, проходя сквозь удр и выствляя конец плки, служивший рукоятью… Он пришёлся Ершу то ли в живот, то ли ещё чуть пониже. Н сей рз Ёрш дже не зкричл. Скорчился у Эории под ногми, нчл грызть сосновые иголки и невкусную сухую трву…

Коренг выехл н берег н спине у Торон, пряч з его крыльями свою жлкую нготу. Эория молч стоял нд поверженными и не глядел в его сторону, пок он лдонями сгонял с себя воду и торопливо влезл обртно в одежду.

ГЛАВА 46

Советы со стороны

Остток дня для Коренги ничем не ознменовлся. Эория по-прежнему молч сопроводил его обртно в стн, после чего срзу ушл. Коренг слышл издли её голос: он спршивл кого-то, кк нйти Кйргелл. Должно быть, он хотел рсскзть о случившемся. Тк было принято н Островх, где сотворивший кровопролитие срзу держл путь к ближнему жилью и выклдывл людям всё без утйки; тех, кто пытлся сокрыть свои дел, сегвны откзывлись чтить з воинов и свободных людей.

Эория вновь появилсь только после полудня и ничего не стл рсскзывть о том, где был. Он вовсе не скзл Коренге ни единого слов. Уселсь поодль н бревне и стл обдирть от коры ветку, которую принесл с собой. Это был уже не плк-меч, посрмившя железный меч Ерш, – просто прямя ветк с рзвилиной н конце. Коренг долго следил, кк Эория придирчиво рссмтривл эту рогулину, кк тщтельно зкруглял лезвием торцы, и нконец безндёжно спросил:

– Госпож ндумл сделть прщу?..

Хотя, по его мнению, плк был для этого толстовтой.

Сегвнк опять ничего ему не скзл, дже не посмотрел в его сторону. Молч повернулсь спиной – и продолжл рботу.

Коренг печльно приздумлся и решил, что понимет, отчего он стл тк вести себя с ним. Действительно, кого один рз поймли н лжи, тому ни в чём нет больше веры. Кк Эория глядел н него, передвя кольцо с руки, когд вверял себя его покровительству и зщите!.. Коренг уже знл, что будет вспоминть этот взгляд кк едв ли не смое светлое, что ему в жизни выпло испытть. Выпло – и минуло, и не повторится, не зслужил.

«Неужели и это – чсть плты, взимемой с Кокориного потомк? Особенно с ткого, н которого род возложил изменение своей судьбы?..»

Он подумл про мть и отц, про ббку и дед, проживших жизнь в соглсии и любви. У него, Коренги, ткого не будет. Теперь он знл это нверняк.

Чтобы не мяться без дел, он снов извлёк из длинного чехл свою летучую птицу и прилдил к ней крылья. Потом, желя опробовть, кк он поведёт себя без верёвки и ветр, пустил с руки в сторону. Птиц срзу зпрокинулсь и упл, едв не сломв хвост. Торон рсторопно подобрл игрушку и принёс хозяину. Коренг посмотрел н полурзвёрнутые крылья своего пс, н крепко сбитое тело и, повинуясь внезпному озрению, прилепил к передней чсти птицы ком глины.

В новом полёте игрушк клюнул носом, и Коренг решил, что глины нужно убвить.

Ещё он решил, что, когд подберёт првильную величину комк, то вылепит из глины человечк, это будет збвно.

Тут появились слуги ррнт Эврих – чернокожие мономтнцы, прень и девк. Они принесли с собой большой тюк пёстрой ткни и несколько кольев и объявили, что будут ствить плтку.

– Это подрок, – весело пояснил прень. – Нш великий и величественный господин счёл, что негоже почтенному дедушке ночевть без кров нд головой!

Стрик Тикрм только укоризненно покчл головой, кжется, збот Эврих его совсем не обрдовл. Они с внучкой передвинули свои пожитки освобождя место для штр, и устроились рядом с Коренгой. Потом Тикир взялсь помогть чернокожим. К ней присоединилсь Эория.

Коренг слепил из глины человечк, хотя ещё не был уверен, что его не придётся увеличивть или уменьшть. Потом сплёл для человечк корзинку-гнездо из полосок коры, содрнных Эорией с рогульки. Подвесил его к птице…

Тикрм сидел рядом и притворялся, будто рукоделие Коренги совсем не знимло его. Если бы молодой венн впервые видел его, он, может, и поверил бы. Но после нескольких дней, вместе проведённых в дороге, мнимое безрзличие стрик уже не обмнывло его.

– Посоветуй, почтенный, – обртился он к Тикрму. – Кк бы мне сделть, чтобы эт птиц в полёте не шрхлсь в сторону и вверх-вниз, плыл в воздухе ровно, словно прусное судно по морю?

Он упомянул о море и о прусном корбле больше для того, чтобы услышл Эория, но вместо сегвнки к нему обернулсь чернокожя.

– Больно уж ты горд умом, чужестрнец, – ндменно проговорил он. Коренг зпоздло рссмотрел блеск дргоценного ожерелья и столь же зпоздло сообрзил, что для подобной зносчивости нверняк имелсь причин, причём куд кк вескя, девушк продолжл: – Ты, я вижу, хочешь добиться, чтобы твоя игрушк прил см по себе, без помощи верёвки и ветр! Неужели ты ндеешься, будто у тебя что-нибудь выйдет?

– Я не ндеюсь, прекрсня госпож, – скзл Коренг. Девк в смом деле покзлсь ему очень крсивой, хотя её крсот был непривычн северному глзу и, пожлуй, слегк дже пугл. Не чуждостью, нет; в девке подспудно ощущлось нечто очень опсное. – Я просто мстерю потихоньку и смотрю, вдруг получится толк. А что, кто-нибудь уже пытлся сделть подобное, и ты видел его неудчу?

В том, что именно он сцпл глирдского крдун, никкого сомнения не оствлось. Кк и в том, что «живому узорочью», отнятому у неё Эврихом, здорово повезло.

– Не видел, поскольку рзумные люди знют предел и не посягют н невозможное, оттого и неудч избегют, – фыркнул мономтнк. – Птиц вроде твоей не построили дже горные нрлки Ирезея, умеющие взлетть к Солнечному Огню!

– Что?.. – Коренг подлся вперёд, уже ощущя зов искушения дже сильнее того, что борол его в Глирде, у лотк с книгми. Умеющие взлетть!.. Он не припоминл описний подобного див в книжке-всезнйке, что вел его з собой в стрнствии. Будь оно тм, уж он бы не пропустил! Коренг дже зподозрил, не придумл ли девк этот Ирезей прямо здесь и сейчс, зтем только, чтобы его подрзнить.

– Рсскжи, дитя, – неожиднно попросил Тикрм.

Ему ответил чернокожий прнишк.

– Это тм, н востоке. – Он с добродушной улыбкой мхнул рукой в сторону горизонт. – Здесь повсюду чтут Священный Огонь, ну люди тмошнего соглсия признют Солнце з смый стрший Огонь, глвенствующий нд прочими. Мы тм были с хозяином… В Ирезее првд строят больших коробчтых птиц, способных поднять человек. И взлетют н них, чтобы быть ближе к Солнцу во время молитвенного служения.

– Нш великий господин зхотел подняться н коробе, – скзл девк. – Он не только учёный, он ещё и хрбрец, кких поискть, но эти глупые люди откзли ему. – Мономтнк презрительно усмехнулсь. – Они опслись, что прикосновение человек чужой веры осквернит священные короб и те больше не сумеют взлететь. Они полгют, будто Солнце приндлежит им в большей степени, чем кому-либо другому. Дй им волю, они плту нчнут брть со всех, кто согревется его светом!

Тут Коренг смекнул нконец, чем объяснялось воинственное высокомерие служнки. Чернокожя любил своего господин. И готов был сжить со свету любого покусившегося н его блгополучие и покой – будь то предводитель Солнечной веры или бездомный воришк.

Тикрм неожиднно покчл седой головой.

– Если верно то, о чём ты говоришь, – пробормотл он словно бы про себя, – ирезейцы н смом деле не много преуспели в нуке полётов. Они лишь повторяют обрзцы, доствшиеся от предков, и не отвживются от них отступть… Вряд ли слвный Эврих почерпнул бы тм нечто вжное, пусть он сожлеет лишь о том, что не увидел Ирезей с облчной высоты! – И повернулся к Коренге: – А ты, коли хочешь совет, обрти внимние н хвост своей птицы. Ведь у корбля, скользящего по морской глди, есть не только прус, но и руль…

ГЛАВА 47

Подслушнный рзговор

Остток дня Коренг провёл в бесполезных попыткх подобрть нужный вес глиняного грузил. Он то подклдывл человечку в корзинке глиняную же поклжу, то, ноборот, покушлся н смо его тело. Ничего не получлось. Корзинк бестолково вихлялсь, птицу вело то влево, то впрво, он звливлсь н крыло, стрдл от удров о землю, и Торону, похоже, нскучило без конц её приносить. Коренг мрчно думл о том, что тк всегд получется, когд не выходит день з днём прилгть к чему-нибудь руки. Кжется: только дйте дорвться, и всё мигом получится. И вот – дорвлся. И вместо немедленной удчи – кк лбом в стену…

Нд госудревым стном косяк з косяком летели к северу гуси, но сти шли высоко – не присмотришься подробно, кк именно птицы помогли своему полёту хвостми. Иногд нд головой принимлись кружить чйки. Тогд Коренг откидывлся в тележке, глядя во все глз. Он уже приделл своей птице рзвёрнутый лубяной хвост. Вот бы ещё оживить глиняного человечк, чтобы тянул его в нужную сторону и по необходимости зствлял поднимться!

А может, вовсе и не птичий хвост был здесь потребен, ткой, кк у симурнов? Кк у Торон?..

Скорого ответ не было.

К сумеркм Коренг окончтельно убедился, что ищет не тм. Добросердечня Тикир принесл им с Тороном повечерять. Молодой венн съел кшу, не ощутив вкус. Хотелось, чтобы солнце вернулось в небес и можно было продолжть возню с птицей… дже при том, что Коренг умом понимл – ничего хорошего из его нынешних попыток не будет, только сорвётся и нкричит н ни в чём не повинного пс, зленившегося в сотый рз подвть ему ткнувшуюся в землю игрушку. Тк всегд! Думешь – вот-вот… совсем рядом… ещё рзок…

Он решительно отнял измзнные клеем крылья, всё сложил и спрятл в чехол. Утро вечер мудренее.

Коренг был до того рздосдовн чередой безысходных неудч, которой любимое рукоделие нкзло его вместо утешения, что нзло своей обычной опске улёгся спть не в тележке, н земле, н рсстеленной полсти. Спть тк было удовольствием, которое в путешествии он нечсто себе позволял.

Вытянувшись н спине, Коренг посмотрел против свет н свою тележку, кзвшуюся с земли ткой высокой, и почему-то вспомнил, кк отец впервые учил его зтчивть головки стрел. С тех пор минуло немло лет, Коренг овлдел множеством сручья[54], но свою тогдшнюю неуклюжесть, чуждость руке точильного бруск хорошо помнил доныне.

Помнил и то, кк он больно стёр кожу н пльце, обиделся – почти кк сегодня – и чуть не плч скзл отцу:

«Тебе-то хорошо! Ты всё умеешь, всё знешь…»

Кузнец Железный Дуб в ответ легонько щёлкнул его по лбу.

«Дурчок… Хорошо – не когд всё знешь, когд есть у кого спросить!»

Коренг улыбнулся, блгодрно поглдил исцрпнный бок тележки и поствил себе звтр, кк только умоется, последовть совету отц: подступить с рсспросми к стрику Тикрму. От этой мысли н душе полегчло. Коренг дже предствил себе, кк они стнут вдвоём чертить н песке и, уж верно, придумют нечто толковое. Ему дже не явилось н ум, что стрик мог ему откзть. Он поудобнее устроился н полсти и зкрыл глз, ндеясь перелететь во сне в родные лес.

Здолго до рссвет его рзбудил Торон… Но не только Торон. Следом з собчьим носом щеки коснулсь шершвя человеческя лдонь. И голос, прозвучвший нд ухом, тоже был человеческим.

– Венн! Проснись, венн! – тормош его, нстойчиво шептл Эория.

Коренг вскинулся н локтях, кувырком вывлившись из невнятного, но уютного и доброго сн.

– Что… что?

Было совсем темно, только рдели угли костр, вырывя из мрк бок тележки, морду усевшегося Торон д пёструю стену штр. Откуд-то доносились рзговоры, фыркнье лошди, приглушённый стук топор, детский плч… Смые обычные звуки большого стновищ в ночи. Никто не кричл, не метлся, не бил тревогу.

Лдонь Эории легл н грудь Коренги, понуждя опуститься обртно н полсть. Пок он силился сообрзить, что же произошло, сегвнк устроилсь рядом, приблизив губы к смому его уху. Сердце Коренги вдруг збилось гулко и жрко, оно что-то предчувствовло.

– Тикрм, – очень тихо, но рздельно и внятно проговорил Эория. – Это не Тикрм, это Зелхт Мельсинский. Понял, венн?

С тким же успехом он могл бы злепить ему по лбу своим деревянным мечом. Коренг снов дёрнулся приподняться:

– Что?..

– Что слышл. – Широкя лдонь, нмозолення о весло, снов уложил его. – Вот тк, венн… Ндо нм отсюд уходить.

Последних слов Эории Коренг попросту не услышл, тк ошеломил его огромность неожиднного известия. «Д не может быть! – возмущлсь и не верил некя доля его существ, косня и упрямя. – Ерунд! Чтобы смый обычный стрик?.. Ведь Зелхт, он… он…» «Он – что? – нсмешливо спршивл другя чсть рссудк, уже нчинвшя кое-что сопоствлять и чувствовть в словх Эории истину. – Он тебе непременно особенным должен быть? С крыльями, кк Торон? О двух головх?..» «Д, но ведь он… где-то тм… длеко…» – не сдвлось веннское упрямство. Однко следом уже звучло ехидное: «Аг, и ещё в золотой мнтии. А с чего ты взял, что твоё «где-то тм, длеко» – не прямо здесь, рядом с тобой?..»

…Д и не был Тикрм, если уж н то пошло, обыкновенным. Обыкновенные стрики не тскют при себе пестерей с книгми и диковинной снстью для созерцния звёзд. Они не умеют совершить мгновенный рсчёт, чтобы удержть плвучий дом н крю погибельных бурунов. Их не сопровождют н диво смышлёные то ли внучки, то ли служнки, рссуждющие об измерении времени и сторон окоём… Пережитое з несколько последних дней стло связывться узлом, неожиднно явив осмысленную кртину. Коренг посмотрел н Эорию. В отсветх углей её лицо покзлось ему печльным, осунувшимся и суровым. С тким лицом не шутки шутят нд рзбуженным посреди ночи. Коренг вспотел, ни дть ни взять больной в лихордке, и в изнеможении откинулся н полсть, только чувствуя, кк колотится сердце. Всё-тки он спросил:

– Д с чего ты взял?..

Голос прозвучл сипло и вздорно. Коренг стл ждть, чтобы Эория обозвл его лесным пнём, потом перечислил всё то же, что он см сейчс вспоминл. Он бросится спорить…

Эория отвел глз, между бровями н чистом лбу прорезлсь склдк.

– Он см скзл.

– Что?..

– Ты только уснул, тут пришёл Эврих. И срзу – в штёр к ним… Я подслушл рзговор.

– Подслушл?..

– Д, венн, подслушл, потому что я не тк легковерн, кк ты, я умею рспознть шило в мешке! Неужели ты срзу не понял, что Тикрм – вовсе не тот, з кого себя выдёт?

– Понял, но… – Коренг едв не добвил: «…ведь и я совсем не тков, кким себя объявляю», но вовремя спохвтился и ответил инче: – Я решил, он в своей жизни волен…

Эория горячо перебил:

– Ткие люди, кк Зелхт или Эврих, в себе уже не вольны! Они кк вожди… кк великие жрецы Богов. Их жизнь и смерть всем людям отзывются! – И с непонятной горечью добвил: – Это мы с тобой, случись что, никому не нужны.

Коренг хотел было возрзить ей, он в смом деле не понял, почему он это скзл и кк вообще можно было ткое скзть… Но сегвнк снов зшептл ему н ухо.

– Когд Штун поил его из деревянной бутылочки, стрик обрдовлся и скзл: «Мой бльзм!» Другие не обртили внимния, но я-то срзу нсторожилсь. Я ведь понимю по-сккремски, в отличие от тебя. И я тоже видел, венн, кк он созерцл звёзды. Только я ещё и кое-что смыслю в морских переходх, я помогл отцу крты рисовть! Тк вот, нш Тикрм одним глзом посмотрел н звезду и срзу сосчитл рсстояние отсюд до Арр. Этого дже мой отец не умеет, хотя его кртм Островов не нходится рвных… А ты и поверил, будто Козёл с Козой молились звезде?

Эория кк-то стрнно, чуть ли не со всхлипом втянул воздух. Если бы Коренг не видел её утром у озер, он, пожлуй, решил бы, будто он был готов зплкть.

– А сегодня Эврих к ним вошёл и срзу ему говорит: я, мол, всё про тебя зню, Зелхт! Не отпирйся, мне-то ты тумну в глз не нпустишь!.. Нш дед сперв всё молчл, потом говорит:

«Ты хочешь воскресить двно умершего, Эврих из Фед».

Аррнт ему н это:

«Вот ты и выдл себя ещё рз, Зелхт. Никто при тебе не нзывл меня именем, которое я ндписывю н книгх!»

Тут нш дед снов взялся отмлчивться, только он, Эврих этот, щуку с крючк в кмыши уже не упустит, коли подсёк. Кк взялся з него!.. Я не всё понял, о чём он говорил. И ты бы не понял, и дже кунс здешний… А потом он знешь что скзл?

«Во имя когтей Кромешник, исцрпвших кмень со следми Прекрснейшей! Ты, Зелхт, тк боялся быть узннным, что дже не помог этому мльчику, встречей с которым Боги Небесной Горы блгословили твой путь!..»

– Погоди! – Коренгу из жр бросило в лёд, он вдруг осознл, что великое и глвное, рди чего он пустился из дом, то, к чему он собирлся ещё долго-долго идти, вот сейчс будет открыто ему. Этого просто не могло быть, но это было именно тк. Торопливым шёпотом н ухо, в сумтошном ночном рзговоре у потухющего костр. – Он что… Он ему… про меня?

– А то про кого ещё, венн! – ни дть ни взять рссердилсь Эория. – И Стрый Козёл опять точно язык проглотил, потом вздохнул и знешь что ответил? «Видит Богиня, этому мльчику, Эврих, мы с тобой не помощники. Со своей бедой спрвится только он см…»

ГЛАВА 48

Коренг принимет решение

Торон вдруг жлобно зскулил, сунул морду под руку Эории, потом облизл ей лицо. Воительниц не стл отмхивться от нзойливого пс, лишь положил руку ему н згривок и влстно сжл склдку пышного воротник.

– Погоди… – в который рз пробормотл Коренг и сел, опирясь н руки.

Голов у него неслсь крэгом ещё хуже, чем в первый миг пробуждения, он шрил по сторонм взглядом, силясь и не умея что-то нйти, зцепиться, обрести былое рвновесие… и не узнвл мир вокруг себя. Всё вдруг предствло совсем не тким, кк он привык думть, всё знчительное лоплось пузырями н лужх, все смые добрые мысли, прежде неизменно доствлявшие рдость, рзлетлись точно в испуге, оствляя после себя привкус горькой золы, всё, чем он привык гордиться, окзывлось постыдным и глупым, всё незыблемое кренилось, точно корбль н волнх, и было готово рухнуть, рссыпться… Ну, нверное, не весь мир, всего лишь мечт и ндежд смого Коренги… что, по сути, одно и то же…

Почти кк нутро после смерти дедушки, когд он окончтельно понял, что остлся без ног…

Ему сделлось стршно.

Совсем не тк, кк было в Змеевом водовороте. Или н плубе «Чгрвы», когд сегвны зкидывли зубстые крючья.

Знчительно стршней…

Хотя убивть его сейчс никто вроде бы не собирлся…

Он зчем-то рстянул ворот тк и не отстирнной рубшки и сипло выговорил:

– Ну и дльше что?

Эория ответил:

– Я не зню, венн. Я не зню.

Коренг едв не вспыхнул против неё обидой и гневом: «Тебе хорошо! Тебя отец послл Зелхт искть, ты его и поймл н меня, кк н живц, рдуйся!..»

Он вовремя опмятовлся. Сегвнк смотрел мимо него, в ночную темноту, и в глзх у неё почему-то стоял не меньшя горечь, чем у него.

Тогд Коренг вслушлся в себя и понял, что принял решение. То, о котором с смого нчл стрнствия упорно зпрещл себе думть, сосредотчивясь н более вжном: н чести род, что был ему вручен. Теперь же, когд выяснилось, что его ноги никогд не будут исцелены и, знчит, Кокориному потомству через него ндеяться не н что, отдться меньшей цели окзлось тк просто…

Он взялся рукой з кожный борт, влез в тележку и стл сворчивть полсть.

– Ндумл что, венн? – кк-то медлительно проговорил Эория.

Он ответил:

– Д, ндумл. Уеду отсюд лучше, пок все они спят.

Эория почему-то дже не удивилсь. Нверное, её тоже крепко тряхнул подслушнный рзговор, н время лишив способности удивляться.

– Это глупо, венн, – тем не менее скзл он. – Утром см бы с ним потолковл…

– О чём? – вырвлось у него. – О хвосте для моей птицы?.. Или, по-твоему, Эвриху он сегодня скзл, что мне не помочь, звтр скжет иное?

Тут Коренг вообрзил, кк они обсуждют с Зелхтом устройство лубяного хвост, и его змутило. Только вспомнить, с кким удовольствием он предвкушл эту беседу, уклдывясь спть!..

Он скзл ещё:

– Ты вот о чём подумй. Если здешний првитель не совсем дурк… я думю, он совсем не дурк… знчит, звтр Зелхт будет ночевть у него в соседнем штре, если не в его собственном. Всё стновище узнет, кого ншли н Змеевом Следу… Ты предствляешь, от ккой толпы людям конис придётся его огрждть? Ещё и я н тележке в эту толпу?

Коренг опустил руки н колени, принудив себя зново ощутить их беспомощность, теперь уже приобретвшую свойство вечного приговор, и некоторое время сидел неподвижно.

– А может, и стоило бы, – скзл Эория. – Я видел, кк он Торон глдил, крылья смотрел… Вдруг посоветует что.

Коренг неожиднно обнружил, что вполне хлднокровно проверяет внутренние рундучки тележки – не збыл ли чего, ккой-либо мелочи, необходимой в дльнем пути.

– В крыльях, – скзл он, – понимют те, у кого они есть.

Эория пододвинул к себе свой зплечный мешок.

– Уж не о виллх ли ты толкуешь, венн?

– Нет, о рыбх летучих! – всё-тки вспылил Коренг. – Ты тут всё меня во лжи уличешь, бтюшк твой умнее тебя! Помнишь, он скзл: «Только не говори мне, будто везёшь своего пс в горные кря, где живут симурны, чтобы те нучили его летть, всё рвно не поверю!» Тк вот, он в мою душу глядел. Если мне не ходить, знчит, не зслужил, и быть по сему! А Торон я летть выучу либо см н этом шею сверну!

Эория стянул кожные звязки мешк. Пльцы не думя сплели крсвец узел, породив у Коренги дикую в своей прздности мысль: эх, ндо было перенять, пок вместе шли…

– Ущипни меня, венн, может, проснусь, – скзл ему сегвнк. – Ты же столько сил положил, чтобы Зелхт сыскть. А сыскл вот – и прочь бежишь!

Коренг зло усмехнулся.

– А куд он теперь денется? Небось не сбежит и зново не потеряется. Если это впрвду Зелхт, я и возвртиться могу. А если нет, тк и вовсе нечего мне тут рссиживть!

Эория легко поднялсь и вскинул мешок н плечо.

– Знчит, в горы идём, – скзл он.

Коренг, уже взявшийся з колёсный рычг, отдёрнул руку, словно обжёгшись.

– Ты-то куд? – вырвлось у него. – Ты же… Зелхт н Остров приглшть…

Эория ответил беспечно:

– А ты не см сейчс говорил – тков ли нходк, чтобы вдругорядь потеряться? Вот провожу тебя в горы, вернусь – тогд и приглшу. – Попрвил лямки и добвил: – Всё рвно отец не ждёт, чтобы я тк быстро упрвилсь. А з тобой он мне присмтривть нкзл. Глянулся ты ему чем-то, не пойму, првд, чем…

ГЛАВА 49

Костёр тйного цревич

Не то чтобы они ждли преследовния, но всё-тки шли всю ночь до рссвет, не деля привлов. И ещё ккое-то время после рссвет. Н удчу им лес здесь был не очень густой, попдлись поляны и стрые гри, зросшие молодыми берёзкми, но кждое ткое место чем-нибудь не нрвилось то Эории, то Коренге, и они продолжли свой путь.

Между тем небо, ярко и рдостно сиявшее все дни после прохождения Змея, вновь окутлось тучми, нползвшими со стороны моря. Перед рссветом нчл моросить дождь. Снчл это был смый обычный дождь, потом он нчл кзться Коренге кким-то, что ли, недостточно мокрым. И точно: вскоре по щитм тележки, по их с Эорией головм зстучл ледяня круп. А ещё погодя с неб и вовсе повлили снежные хлопья. Липкие и густые. Резкий ветер нёс и крутил их, они збивлись в прошлогоднюю трву, вихрились, пытлись уклдывться мленькими сугробми.

Было уже совсем светло, когд Коренг, присмотревшись к поведению Торон, вдруг скзл:

– З нми кто-то идёт.

Эория нсторожилсь, но ничего не услышл. Он был привычн к морской жизни и к морским опсностям, не к лесу. Коренг остновил тележку з большим влуном, дл комнду Торону и стл ждть. Пёс вильнул хвостом, бесшумно исчезя в зрослях. Очень скоро оттуд послышлся шум борьбы и мужской вскрик, причём голос покзлся знкомым. Ещё через некоторое время Торон вновь вышел н открытое место, волоч в зубх человек. Именно тк: он волочил его, словно мешок, ухвтив з дрную свиту[55] между лопток. Человек больше не силился сопротивляться, сбитый с ног и нпугнный до смерти, он лишь прикрывл лдонями голову д поджимл босые ступни.

Приблизившись к хозяину, Торон выплюнул поймнного и с довольным видом сел рядом. Вот, мол! Ну и что дльше с ним содеять велишь?..

– Соскучиться не успели, – почти простонл Эория.

Руки, высунувшиеся из обтрёпнных руквов, покрывл густя вязь «смородных» узоров. Глирдский крдун приподнял голову, и Коренг устло спросил его:

– Свиту небось тоже стщил?

Воришк сгорбился н холодной земле и зплкл. То ли от обиды, то ли от пережитого ужс. Коренг помнил ещё но «Чгрве», до ккой степени несчстный млый боялся Торон.

– Не крл я… – донеслось сквозь чстые всхлипывния. – Подрили… добрые люди… З вми пустился… Помогите!

Молодому венну стло совестно. Вольно же ему было вот тк взять и срзу ляпнуть про воровство, может, безвинно возведя н бедолгу нпрслину. «Лдно, небось того см добился, что, его звидя, срзу нчинешь кошелёк проверять!»

Эория хотел было сесть н повленный ствол, стл сбивть с него снег спожком, но вместе со снегом полетели гнилушки: влежин окзлсь вконец трухлявой. Коренг невольно подумл, что в кмне или во льду он бы тк не ошиблсь. Сегвнк невозмутимо спустил с плеч мешок и уселсь н него, кк н пень. Он скзл:

– И чем же мы поможем тебе?

– Еды у нс зпс невеликий, – поддержл Коренг. – Врсплох уходили, недосуг было позботиться.

«А если зступ потребн, – добвил он про себя, – тк её ещё зслужить ндобно. Не в гостях небось, мы не хозяев, чтобы вствть з тебя…»

Недремння совесть, впрочем, уже ншёптывл ему: то есть кк это не хозяев? Ты, Кокорин сын, у себя в лесу не хозяин?.. И мло ли что лес этот – нрлкский, небось о спсении от Змея взывл к нему не сумняшеся…

А глирдский воришк вдруг ткнулся лбом в землю и простонл:

– Возьмите в товрищи!

Коренг спрятл в рукв нчвшие мёрзнуть лдони… и зсмеялся. Тк смеются, когд при всём желнии не сообрзишь, что бы скзть. Этого млого он неизменно видел поблизости с смого дня прибытия в Глирд, но товрищем себе в дороге не числил, скорее ноборот, не чял поскорее рсстться, д хорошо бы нвсегд. Для нчл тот срезл у Шнявы мошну – и Коренгу едв не обвинили в пособничестве. Потом, уже н корбле, ммины сухрики пытлся укрсть… А когд об окзлись в воде, тележку у него, Коренги, вздумл отнимть, дубинкой чуть не ошеломил. Стли от Змея ноги по берегу уносить – взял удрл вместо того, чтобы помогть. Зто в стновище срзу побежл доносить о диковинной крылтой собке…

Коренге, впрочем, откуд-то было уже ясно, что от воришки они не избвятся, рзве что прямо сейчс н месте убьют. Поэтому он и смеялся. А что ещё было делть, не плкть же.

Эория тем временем спокойно осведомилсь:

– И ккя же корысть нм тебя в товрищи брть?

«Живое узорочье» приподнялся н колени, глз лихордочно зблестели.

– Корысть вм будет великя… – прошептл он, словно не желя в полный голос произнести некую тйну.

«Не инче, прознл, что у кого-то н Змеевом Следу сундук с золотом унесло? – взялся предполгть Коренг. – Или см шйку думет сколотить, большк торговый злечь?..[56] Хорош товрищ сысклся…»

Эория положил ногу н ногу, собирясь слушть крдун, потом спохвтилсь:

– Ты, коли в товрищи хочешь, двй сперв костёр рзведи. Тогд и поговорим. Тебя, рсписной, кк величть-то?

Он чуть помедлил, облизывя губы, потом всё же ответил:

– Андрхом люди зовут, добря госпож…

– Андрх, – повторил Эория и сощурил глз. – Есть ррнтское имя – Андрхий… Ты см не из тех ли крёв? Кто ты по крови?

Крдун сглотнул, кдык прыгнул н жилистой шее.

– Ты прв, добря госпож… Я родился в Аррнтиде… – И, решившись, добвил: – А кровь во мне црскя.

Вот тут Коренг едв не посетовл про себя: и что помешло гневливой Эвриховой служнке взять д в сердцх пристукнуть этого Андрх склкой, когд зстигл н воровстве? Мло рдости, когд в товрищи просится нечистый н руку человек, но если он ко всему ещё и рссудок дорогою обронил… совсем весело.

Эория же невозмутимо приговорил:

– Знчит, стнем внукм рсскзывть, кк цревич нм костёр возжигл. Собирй хворост, Андрх, обогреешься, тогд и поведешь, что к чему!

ГЛАВА 50

Нервня схвтк

Скоро н полянке топорщилсь внушительня неопрятня куч вполне мокрых, облепленных снегом веток. Коренг не имел возможности кк следует помочь с этим Эории и Андрху, з него привычно трудился Торон. Сметливому псу было не впервой добывть дров для хозяйского костр. Коренг невольно любовлся тем, кк его питомец рскпывл в снегу и игрючи подносил сучья толщиной в руку и длиной в человеческий рост. Причём брл он их не посередине, кк попло, менее всего зботясь о рвновесии груз. Нервня тяг не могл зствить его склонить голову нбок. Он, кжется, вовсе не змечл неудобств.

Коренг всем существом осязл рдостную могуту Торон и без конц ловил себя н том, что ищет в его поведении рзумного осмысления, свойственного симурнм. Иногд, кк ему кзлось, он мог усмотреть желемое – и вспыхивл отчянной ндеждой, что отцовскя кровь в жилх Торон всё-тки возоблдет. Иногд же – и, првду молвить, куд чще, чем ему бы хотелось, – приходил к выводу, что Торон вёл себя просто кк очень сообрзительный пёс. Смый сообрзительный, ккие только бывют. Но не более.

Д, между ними случлись мгновения удивительного понимния, но чего не водится между хозяином и собкой! Особенно если они всю жизнь рядом. Временми Коренге снились сны, коренившиеся в унследовнной пмяти Торон. Он мог отдть кобелю мысленную комнду, его беспокойство и боль воспринимл почти кк свои собственные…

Но нстоящих рзговоров, что зтевли с людьми кровные симурны, у них не было. Ни единого рзу.

«Вымесок. Знятный уродец. Просто пёс с крыльями. Слвный, преднный, умный… Только летуном небесным не бывть тебе никогд…»

Подобные мысли неведомо откуд збредли в рссудок молодого венн, он люто стыдился их и поспешно гнл прочь, опсясь ненроком обидеть Торон. И до сих пор ему это, кжется, удвлось… Знть бы ещё, почему удвлось? Был ли Торон слишком добр и умён, чтобы сердиться н хозяйскую приблудную мысль, прозвеневшую рзочровнием? Или… просто не умел он той мысли рсслышть?..

Коренг хлестнул себя ещё и з это сомнение.

«Сильный, преднный, умный, жизнь з тебя готов положить – тебе всё мло? «Просто» пёс? Н себя оглянись, уродец никчёмный. Ему з крылья пеняешь, что не летят, у смого и ног для хождения нет…»

Торон бросил толстую ветку, которую нёс, и подбежл к Коренге. Встл передними лпми н бортик тележки. Облизл хозяину сперв ухо, потом – всё лицо… Кк ещё он мог утешить его? Коренг обнял верного спутник, зжмурился, зрылся носом в пышный мех, пхнувший тлым снегом, влжной корой и едв уловимо – дымком. Вот оно, счстье. Оно гнездилось в лдони, ощущвшей рзмеренный стук пёсьего сердц. Оно щекотло его дыхнием и тёплым носом тыклось в щёку.

«Мленький. И не ндо мне никого, кроме тебя. Я тебя н десять симурнов не променяю…»

Пльцы нщупли витую цепочку, изделие глирдского кузнец Крпивы.

«Медв…»

Коренг вспомнил свой мысленный зрок непременно нвестить юную стряпуху, когд будет возврщться домой, н реку Черёмуховый Юг… Во рту опять сделлось горько.

«Домой? А с чем мне теперь туд возврщться-то?..»

Вот это было уже совершенно невыносимо, это приходило зпоздлое осознние всей огромности случившейся неудчи – кк удр комля, которым срубленное дерево, бывет, рскидывет и нсмерть рзит неудчливых дровосеков. Не вернуться домой?.. Кк???

В ответ, словно няву, прозвучл ммин голос:

«Думй, сынок, не о том, что у тебя отнято. Думй о том, чего можно попытться достичь…»

Коренг собрл волю в кулк и попытлся. Рзомкнув руки н шее Торон, он отктил тележку чуть в сторону, освобождя дорогу. Отослл Торон к крю кустов, где в снегу ещё были рзличимы борозды, прочерченные ногми Андрх.

Эория кончил рубить мленьким топориком толстый сук, добывя из его сухой сердцевины способные вспыхнуть щепки, и теперь рзнимл ножом злитую воском ореховую скорлупу. Тм у неё сохрнялся от сырости невесомый трутовый порошок. Коренг усдил Торон, чуть выждл – и устремил в свой прикз всю силу души:

– Вперёд!..

Он ещё дом пытлся зствить Торон взлететь, пёс хорошо знл, что от него требовлось. Он рвнул с мест прыжком, невозможным для обычной собки. Дже густой мех н здних лпх не скрыл резко вздувшихся мышц. Крылья рзвернулись и удрили с ткой яростной силой, что у Эории вылетел из лдони скорлупк, кучу хворост перекосило н сторону, Андрх же просто упл плшмя нземь и зкрыл лдонями голову. Нверное, он решил, что Торон вознмерился его снов схвтить.

Ещё прыжок, ещё! Коренг тк вцепился в борт тележки, словно от его усилия что-то звисело. Крылья гулко хлопнули одно о другое, встретившись под брюхом, Торон выбросило вверх н высоту в полтор человеческих рост… Но это было и всё. Нтянутые перепонки не сумели удержть в воздухе слишком тяжёлое тело, крылья вывернуло низннку, Торон с обиженным визгом рспрямил поджтые было лпы и, кким-то обрзом смягчив удр оземь, пробежл ещё с десяток шгов, прежде чем остновиться.

Повернулся, сложил крылья и потрусил к хозяину, нклоняя виновтую голову и неуверенно виляя хвостом. Опять, мол, я оплошл! Ты уж очень-то меня не ругй…

Коренг обнял его, вспоминя, кк годы нзд почти тк же пытлся рзбудить утртившие хождение ноги. Тогд ему тоже кзлось: ещё одн попытк, ещё одно бешеное усилие дух – и ноги пойдут. «Не мучй себя понпрсну, сынок, – говорил ему мм. – Ты же знешь, это предопределено…» Прошло время, прежде чем он послушл её. А теперь, кжется, пытлся сотворить похожее нд Тороном. И тоже, нверное, только зря мучил его…

Андрх нконец отвжился чуть приподнять голову, Эория сердито скзл:

– Во имя деревянной рыбы, венн! Предупреждй хоть, когд следующий рз ткое зтеешь!

ГЛАВА 51

Рсскз Андрх

Когд появились угли и окрепшие плмен, постепенно высушивя, смогли поглощть мокрые сучья, Эория нпомнил Андрху:

– Что же з корысть нм окжется тебя в товрищи брть?

Андрх ответил не срзу. Он сидел по другую сторону нбрвшего силу костр, зябко скрючившись и пытясь согреть сизые, с поджтыми пльцми, босые ступни. Бледное плмя трепетло н ветру и обмнывло его, то откзывя в тепле, то обжигя. Он содрогнулся всем телом, быстро вскинул глз и повторил:

– Кровь во мне црскя…

Ни н Коренгу, ни н Эорию эти слов особого впечтления не произвели. Об успели кое-чего повидть, потому и отвыкли двть немедленную веру любым подобным признниям. Чего только в ндежде н подяние не рсскжет о себе оборвнец, сидящий у дороги в большом городе или оживлённом погосте! Если кждому верить, получится, что кждый более-менее известный вельмож всю жизнь только и знимлся тем, что плодил детей н стороне, из рудников рзрушенных Смоцветных гор спслось куд больше нроду, чем вообще могло тм поместиться.

Вот только не у кждого ткого нищего всю кожу покрывл сплошня вязь тонких, с немлым искусством выполненных нколок. Поэтому Эория не стл с ходу отмхивться от Андрх, лишь подтолкнул его:

– Слышли мы уже про твою кровь. Ты, стло быть, Црю-Солнцу побочным внуком доводишься?

Андрх содрогнулся с головы до пят, то ли от холод, то ли от обиды, то ли оттого, что собирлся нконец выдть бережно хрнимую тйну. Он почти прошептл:

– С нынешним црём ррнтов я, хвл Богм, не в родстве. Мой род горздо древнее и стрше, чем у него…

Эория сосредоточенно сдвинул брови. Потом здумчиво проговорил:

– Нрод моей мтери числит среди прежних црей кких-то Андрхиев. Только они првили тк двно, что в ррнтских летописях о них почти не сохрнилось известий. Одни имен.

Андрх ответил по-прежнему очень тихо, словно опсясь посторонних ушей:

– Это и были мои предки. Потом древнее нследовние прекртилось. Некоторое время влсть приндлежл тому, кто мог взять её силой. С тех пор и поныне н ншем троне сидят не имеющие н него никких прв…

Коренг попытлся вообрзить то, о чём говорил крдун, но потерпел неудчу. Дочь большухи Кокориного род совершенно не обязтельно в свой черёд стновилсь большухой, потому что другя женщин могл окзться более увжемой, рзумной и мудрой. И дже соседи-сольвенны, изрядно, по мнению веннов, рстерявшие древнюю Првду, не то чтобы ствили нд собой кнесом непременно потомк прежних вождей.

Хотя, конечно, от детей вождя всегд многого ждли, больше, чем от простой ребятни…

Пок Коренг тк и этк прилживл к услышнному привычный ршин, Эория невозмутимо зметил:

– Честно говоря, Андрх, не очень ты похож н ррнт. Ты по-ррнтски-то говоришь хуже, чем я.

Коренг моргнул и спросил себя, кк же он см этого не зметил. Эория был прв. Вот появился Эврих – и дже он, лесной житель, видевший очень немногих ррнтов, с первого взгляд узнл в нём уроженц Аррнтиды. А по Андрху только и можно было скзть, что он приндлежл к совсем иному нроду. Рост, сложение тел, нечто неуловимо глубинное в лепке лиц, дже оттенок кожи – всё отличло его от Эврих, кк отличет сегвн от сккремц, мергейт от меорэ.

Не говоря уж о том, что обычя покрывть своё тело нколкми Коренг до сих пор у ррнтов, в отличие, скжем, от вельхов, не змечл.

– Рсскзывй, – велел Эория. – Хочешь ншей подмоги, сперв поведй првдиво, кто ты и чей.

Коренге покзлось, что Андрх почти с отчянием оглянулся н лес, словно прикидывя, не скрыться ли в нём, пок ещё не выболтно неворотимое слово?.. Всё же он усидел у костр. Снов жутковто вздрогнул… и нконец стл говорить.

– Мой нрод нселял Великий Остров здолго до того, кк чужки нзвли его Аррнтидой… Мы влдели и Островом, и немлой чстью мтерик. Нм приндлежл вся эт стрн, Нрлк. Здесь стояли нши город, звучл нш язык… А потом с неб удрил Тёмня Звезд и нступил Пожирющя Ночь. Когд море нчло змерзть, многие переселились н лёд, потому что у кря морских вод проще было добыть пропитние, чем в глубине зснеженной суши.

Коренг хотел было возрзить и дже посмеяться, ведь его-то племя выжило в своих звленных снегом лесх, никуд из них не переселяясь, – но срзу сообрзил, что Андрх имел в виду жителей тёплых стрн, зстигнутых внезпной и жестокой зимой.

А тот продолжл:

– Век спустя море постепенно вскрылось, и Остров снов стл островом. Но Богм Небесной Горы было угодно, чтобы по остткм ледяных мостов туд перебрлись целые орды чужеплеменников, покинувшие мтерик. Эти дикри были предкми тех, кто сейчс себя нзывет ррнтми… Их првнуки любят кичиться своей древней учёностью, но никогд не вспоминют ни о тех, кто их всему нучил, ни о том, что в ншем языке слово «ррнт» знчит попросту «рб». Они переняли нши познния и нзвли своими нших Богов, они были ншими слугми, но потом рсплодились, кк это свойственно дикрям, и нконец родили смутьянов… Тк нчлсь история нынешней Аррнтиды, и среди Црей-Солнце с тех пор больше не было ни одного Андрхия. Потому что н смом деле это не имя, кк склонны думть невежды. Тк нзывл себя мой нрод…

Коренг молч слушл, зхвченный скорбным величием зрелищ, приоткрывшегося ему в глубине древних веков. Он с жгучим любопытством ждл продолжения, но Эорию пронять окзлось труднее.

– Ясно, – скзл он. – Теперь твой нрод живёт потённо в собственном доме, потомки првителей стли нищими и бродягми, но среди них есть тйный црь, и ты его сын. Тк, что ли?

Андрх, нхохлившись, смотрел в костёр.

– Тк… – проговорил он, помолчв. – Я не могу убедить вс в истинности моих слов, потому что вы, врвры, чужды необходимых познний. Создвший книгу никогд не докжет негрмотному, что именно он её нписл. Между тем любому сведущему было бы достточно просто взглянуть н меня. Моё великое имя, восходящее к истинным првителям, нчертно н моём теле. Но что толку? Для вс это лишённый смысл узор…

Коренг посмотрел н Эорию и перехвтил её нсмешливый взгляд. Дже сегвны Берег, хоть и не без труд, всё-тки признли в ней дочь Стршего Род. И см Коренг, встретив другого венн, тотчс определил бы не только его род, но, возможно, дже нзвл бы мть и отц, кк следует при вежливом обрщении.

– Ты прв, – скзл он Андрху. – Ты не дл нм весомой причины верить тебе. Но и нзывть твой рсскз ложью просто оттого, что подобное не всякий день услышишь, было бы недостойно. Тк ккой же помощи ты от нс хочешь?

Тйный цревич вскинул голову, глз снов зблестели, точно у больного, мечущегося в горячке.

– Когд я нчл рсскзывть, кк мой нрод влдел этой стрной, я из осторожности умолчл о том, что Остров считлся выселкми, столиц же рсполглсь по эту сторону моря… Лик земли с тех пор изменился, н месте окенского злив поднялсь суш, рек, впдвшя в него, рзделилсь ндвое и ушл длеко в сторону… Однко древний Фойрег ещё стоит тм же, где и стоял, хотя н его руинх двно вырос лес…

Эория подлсь вперёд, внимтельно слушя.

– Погоди! – перебил Коренг. – Фойрег, это же столиц нрлков!

Андрх презрительно отмхнулся.

– Нрлки, никчёмный нрод, укрли имя ншего город, ибо смутно помнили, что з ним стоит нечто древнее и прослвленнное, но что именно – откуд им было знть? Когд мои предки строили могучие город, нрлки были кочевникми н грницх нших влдений, во время Пожирющей Ночи одичли уже вконец, едв не превртившись в обросших шерстью животных…

– Тк ты хочешь нйти рзвлины Фойрег, – смекнул Коренг. – Ты думешь обрести тм сокровищ? Летописи?..

По лицу Андрх пробежл лёгкя тень. «Дикрь, – безошибочно истолковл её молодой венн. – Что он может понять, кроме золотых монет и серебряных кубков, нполненных изумрудми…»

– Я думю, – ровным голосом ответил цревич, – тм нйдутся и сокровищ, и древние книги, и они-то суть т корысть, которой я рссчитывю оплтить вшу помощь, если Боги Небесной Горы будут к нм хоть сколько-нибудь блгосклонны. Но см я ндеюсь нйти тм совершенно иное… – Он помолчл, ни дть ни взять собирясь вымолвить то смое неворотимое слово, и нконец скзл: – Говорят, при пдении Тёмной Звезды Фойрег умер скоро и стршно, здушенный рсклёнными тучми… Подобные события, нпоённые смертью и стрднием миридов людей, имеют свойство вплетться в ткнь мироздния крепкими узелкми, их след не рссеивется дже через тысячи лет… Рз в год, в ночь Голубой Луны, время смещется, и Фойрег снов стновится тким, кким был когд-то.

Коренг знл, что ткое Голубя Лун. Люди всех племён, известных ему по книге-всезнйке, искони делили год н месяцы по числу полнолуний. Но не вчер было змечено и то, что деление совершлось не нцело. Лишнее полнолуние збредло то в один месяц, то в другой, и связнных с ним веровний было не перечесть. Кто-то боялся его, кто-то, ноборот, ждл именно в эту ночь знмений Светлых Богов…

– Я одолел долгий путь, желя увидеть, кк под Голубой Луной воскресют величие и слв моих предков, – довершил свою повесть Андрх. – Но божественный свет озрит Фойрег н третью ночь, считя от нынешней, и одному мне туд не успеть… Тем более что я совсем не зню стрну…

Коренг снов переглянулся с Эорией, и они, не сговривясь, отрицтельно покчли головми.

– Тому, кто идёт поклониться могилм прщуров, грех не помочь, – скзл сегвнк. – Месяц впрвду рстёт, но ты опоздл, Андрх. Голубя Лун отгорел в середине зимы.

«Нет, он будет осенью, – хотел попрвить её Коренг. – Всего-то переждть лето в лесу…»

Андрх улыбнулся.

– Мы придерживемся иного счёт времени, воительниц. По ншей росписи год Голубя Лун будет светить через три ночи, и я верю, что древний Фойрег покжется мне, ведь я его сын.

ГЛАВА 52

Нчло клубк

Следующие дв дня прошли в почти безостновочной гонке. Время от времени Коренг вспоминл нчло своего путешествия, неспешную езду по искристому зимнику с торговым обозом, двигвшимся через земли сольвеннов. Кк он тогд гордился собой – вишь ты, до смого Глирд доехл!.. Смешно вспомнить и стыдно. Те труды но срвнению с нынешними – только с полтей слез д слегк руки рзмял!..

Ещё Коренг хоть изредк д ловил косые взгляды Андрх. И понимл, что зморский цревич был бы рд покинуть его, медлительного клеку, вместе с его неуклюжей тележкой, уговорив Эорию бежть вперёд нлегке. Впрочем, у фойрегского нследник хвтло ум с подобными речми к ней дже не подступться. Сегвнк, взявшяся верховодить мленькой втгой, спуску никому не двл. Слышл ли он веннское присловье о том, что в дороге дже и отец сыну – товрищ, сиречь должен помогть ему, не особо чинясь?.. Или у жителей моря были н сей счёт свои поговорки, родившиеся н корблях?.. О том, нпример, что см кунс сядет н весло рядом с рспоследним вольноотпущенником, если ндвигется буря?..

Тк что облдтель црской крови продолжл собирть хворост и тскть в котелке воду, пок Эория рссмтривл крту и сопоствлял ознченное н ней с видимыми приметми, сообржя, куд двигться дльше.

Эт крт был зметно лучше той, что Коренг некогд срисовл из книжки-всезнйки, потому что искуснее островных сегвнов соствлять крты никто н свете не умел. Понятно, чем дльше от моря, тем меньше было знчков н плотном кожном листе; однко сплошную дугу холмов, смхиввшую – если знть – н береговые откосы двно высохшего лукоморья, Эория ншл без труд, нверно, место было зметное, рз уж угодило н крту. Ндпись, сделння по-ррнтски, глсил: Огненные увлы. Некоторое время сегвнк водил туд-сюд пльцем, прикидывя рсстояние, потом вдруг велел:

– Полезй н ёлку, цревич. Погляди н восток и скжи мне, не видно ли тм кменного пльц, воздетого к небесм!

Кменный плец – необычно высокий и тонкий остнец, торчвший, словно освобождёння от сгнившей мякоти кость, – блгополучно обнружился в глубине стрны, отчётливо видимый в хмуро-прозрчной после снегопд дли.

– Если зночуем подле него, – скзл Эория, – звтр пополудни должны выйти к солёному озеру… Город, говоришь, стоял у реки? Тк… строе русло…

Купцы считли Нрлк обжитой, зселённой держвой, здесь был не ккя-нибудь веннскя глушь, стрнники ходили торными путями от деревни к деревне, от погост к погосту. Однко эт чсть стрны, порубежня со Змеевым Следом, выглядел тк, словно люди испокон веку сюд не зглядывли. Не у кого дорогу спросить, коли см не нйдёшь.

Эория свернул крту и стл убирть её в зплечный мешок, и от Коренги не укрылся взгляд, которым Андрх проводил тугой кожный свиток.

– Если бы твой пёс умел летть, венн! – скзл Эория. – Мы отпрвили бы его рзведывть нм путь! Или если бы твоя птиц был большой, кк у ирезейцев, и могл поднять человек!..

Коренг успел вздохнуть о несбыточном и окончтельно почувствовть себя обузой товрищм, Эория вдруг добвил, ни к кому в отдельности не обрщясь:

– Эту крту подрил мне отец. Кто без спрос возьмёт – руки выдерну.

Андрх не стл притворяться, будто не понял, что он имел в виду. Он скзл:

– Не думй обо мне тк плохо, воительниц. Верно, голод зствлял меня несколько рз унижться до воровств, но я не глупец. Дже если бы я укрл твою крту, куд бы я здесь с ней побежл?..

Бежть с крденым было действительно некуд. Тем не менее Коренге покзлось, будто в глзх глирдского крдун мелькнул досд… А вечером того же дня, когд, хлюпя по остткм тлого снег, смертельно уствшие, они обогнули чёрный против зкт кменный плец и устроились у мленького ручья, молодой венн выяснил, н что Эории пондобилсь рогульк, пончлу принятя им з прщу. Выудив её из котомки, сегвнк рскрыл мешочек с Тороновой шерстью, которую, окзывется, успел всю перебрть. Звернул пухлый ком в тряпицу, привязл к рогульке… и взялсь невозмутимо прясть, подмтывя нитку н неведомо когд выстругнное веретено. Андрх уже спл в лпнике, которого по нстоянию Коренги нрубил с повленной, но не успевшей осыпться ёлки, у смого Коренги веки склеивлись от устлости, и он крепко подозревл, что Эория, всё время помогвшя ему с тележкой, вымотлсь нисколько не меньше. А вот ндо же, положил себе некий урок и нмерен был непременно исполнить его. Тк рботют, если ждут и опсются, кк бы что не случилось д не помешло кончить взятое н себя дело. Коренге стыдно было спть, пок он бодрствовл, он без конц вскидывлся н локте… в отсветх огня ему неизменно предствло лицо сидевшей сегвнки и мелькние веретен в проворных рукх. Коренг нчл думть о нитях и об исчислении окоём в клубкх, но мысли спутлись окончтельно…

Утром Эория рзбудил его гулким пинком в кожный борт тележки.

– Просыпйся, венн, солнце встёт, солёное озеро ещё длеко!..

ГЛАВА 53

Чёрный песок

Здолго до полудня лес кругом нчл мельчть, редеть и нконец совсем сошёл н нет. Коренг вытянул шею, оглядывя рспхнувшийся впереди простор, увидел, кк н севере блеснул полоск воды, и не н шутку встревожился. А ну кк Эория ошиблсь и они снов вышли к берегу моря?..

Между прочим, среди жухлых серо-соловых остнков прошлогодней трвы – смой обычной луговой трвы, что росл вдоль опушки отступившего лес, – всё чще попдлись пучки сизых жилистых перьев, тех смых, которыми изобиловли приморские дюны. Коренг воспринял их появление кк очень скверный знк и хотел уже поделиться своими подозрениями с Эорией, когд сегвнк вдруг остновилсь, понюхл воздух и удовлетворённо скзл:

– Вот оно, озеро. Теперь – н восток!

«Отупел я окончтельно от этой езды. Море-то н зпде, берег тянется с север к югу – откуд ж морю здесь взяться?.. Ну конечно, это озеро, остток высохшего злив, то-то и трв здесь т же рстёт, соли не боящяся…»

Тележк ктилсь вперёд, рздвигя невесомые пряди прошлогодних трвяных перьев; Коренг только следил, чтобы они не нмтывлись н оси колёс. Потом ему покзлось, что трвы стло делться чем дльше, тем меньше. Он присмотрелся и увидел: плотный слежвшийся песок под колёсми изменил цвет. Если у моря он был серовто-белёсым, почти совсем белым, то здесь больше нпоминл цветом соль, перемешнную с перцем. Причём «перец» попдлся всё гуще, и его зёрнышки стновились крупнее. Версты через три ткой езды Коренг нгнулся через борт, подхвтил горсть песк и поктл его в пльцх. Буро-чёрные крупинки окзлись ощутимо колючими и… ккими-то врждебными. Ничего общего с добрым речным и озёрным песком, лстившимся к телу! Коренг отряхнул руку и снов взялся з рычги, но срзу понял, что колкя пыль пристл к лдони. Еле-еле он, поплевв, оттёр её о кожные штны… Тк бывет, когд влезешь з слдкими ягодми в шиповниковый куст и нберёшь полные руки невидимо тонких зноз. Колоться колется, где сидит – не нйдёшь, покуд кож не покрснеет.

– Это зол, оствлення подземным огнём, – зметив его возню, скзл Эория.

Андрх молч, мимоходом посмотрел н неё, Коренг любопытно спросил:

– Откуд ты знешь?

– Видел, – коротко пояснил Эория. Помолчл и добвил: – Прошлой зимой отец зходил н остров Меорэ. Тм ткой же чёрный песок, норовящий пройти сквозь кожу. Ходившие н берег потом отмыться от него никк не могли. А тмошняя ребятня бегл по нему босиком, и ничего. Привыкли…

– Тогд понятно,. – пробормотл Коренг.

– Что тебе понятно?

– Почему увлы, к которым мы идём, нзывются Огненными.

«А ещё понятно, почему высох морской злив и рек изменил течение. Их просто зсыпло… И древний Фойрег зсыпло… Вместе с людьми…»

Коренге стло неуютно, кк если бы подземный огонь должен был неминуемо выбрть именно этот миг для нового пробуждения, мло ли что здесь всё было тихо уже не одну тысячу лет – тк долго, что и о природе чёрных песков теперь догдывлись только знющие. Кк Эория.

«А чего он, если уж н то пошло, только не знет! Где только он не был!.. А ведь он если и стрше меня, то рзве н годик…»

Коренг окончтельно проникся мыслью о своей млости и никчёмности, почувствовл себя дремучим лесным пнём и принялся мечтть, чтобы стряслось непредвиденное и он сумел бы покзть своим спутникм: он, Кокорин сын, тоже кое-чего стоит…

Вот только нвскидку придумть, ккие умения и познния он мог бы явить, молодому венну тк и не удлось.

Эория же, не сбвляя шгу, спустил с одного плеч лямку мешк и вытянул нружу свою смодельную прялку д веретено. Зсунул нижний конец прялки з пояс – и взялсь сучить нить. Он, кстти, пренебрегл девичьими плетёными пояскми и носил, кк подобет воину, тяжёлый кожный ремень. Веретено зигрло в руке, скручивя нитку, и стло быстро толстеть. Точно тк, н ходу, пряли веннские девчонки, когд отпрвлялись псти гусей или, положим, к соседям с мелким гостинцем… Коренг зсмотрелся н сегвнку и вдруг попробовл предствить её у себя дом, под родимым избяным кровом. Вот он идёт по деревне, входит во двор, весело окликет его, Коренгу…

Ничего не получилось. Почти кк двешняя попытк вообрзить додревних ррнтских црей, побивемых собственными восствшими слугми.

«Почему? – Коренг честно попытлся рзобрть путницу в собственных мыслях. – Лдно ррнты, я их видел-то всего несколько человек, уж куд тм првителей, но тут совсем о другом речь… Иные у нс ведь дружт с береговыми сегвнми… в гости ходят… дже и свтться не чурются…»

Стрнное дело. Вообрзить Эорию в деревне Кокориных потомков тут же сделлось ещё невозможней. Вдобвок Коренг отчего-то стршно смутился, кк будто его мысли содержли нечто постыдное.

«Ох. Дождться же мне беды тм, где лес не рстёт…»

Торон с весёлым здором оглянулся н него, взмхнул полурскрытыми крыльями и побежл вперёд. Колючий песок под лпми его нисколько не беспокоил.

ГЛАВА 54

Нследство Торон

Огненные увлы нчли рсти н горизонте перед смым зктом. Будет ночь, её сменит день, потом снов ночь – и нд двно умершим городом просияет Голубя Лун. Коренгу тк и подмывло спросить Андрх, кк тот нмеревлся поступить, если древняя роспись год всё же окжется неверн и Фойрег не восстнет перед ним в прежней крсе… Конечно, он промолчл.

Вблизи увлы окзлись именно увлми – мягкими, сглженными холмми. Коренг дже не удержлся от мысли о всё той же золе, вполне способной зсыпть горздо более резкие очертния; тк остроугольный кмень преврщется под снегом в круглый бугор, тощее зсохшее дерево обретет пышную белую крону.

Андрх смотрел вперёд с ждным внимнием вернувшегося в родной дом после рзлуки, столь долгой, что дже не всё удётся срзу узнть.

– Легенд глсит, – скзл он, – увлы нрекли Огненными здолго до пдения Тёмной Звезды… Только тогд они были не увлми, утёсми. Здесь высились бгрово-крсные грнитные кручи, и, когд солнце опусклось в воды злив, они вспыхивли огнём…

Торон снов тянул хозяйскую тележку, Коренг держл в руке поводок, и словно бы из подргивний плетёного ремня перед мысленным взором молодого венн неожиднно вытклось могучее, зворживющее и беспредельно жуткое зрелище.

Тот, кто его нблюдл, испугнно прижимлся к серовтому песку у смого кря воды, ещё не нчвшей отступть. Его взгляд был устремлён в сторону скл, что высились впереди, держ, словно н лдони, большой, окружённый стенми город. Может, эти склы и были сложены ярко-крсным грнитом, но теперь откосы кзлись чёрными, потому что издли, стелясь по смой земле и зстревя н зубх городских бшен, били чудовищные лучи бгрового, огнистого свет. Этот свет, впрочем, не мешл рссмотреть тучу, которя громоздилсь н горизонте. Отсюд, с берег моря, туч кзлсь мелко-бугристой, словно туго звитое руно, но некоторым обрзом дже издли ощущлсь неимоверня сил, ворочвшяся внутри. Что тм Змей, зствлявший трепетть нынешний Нрлк!.. Жлкий птенец, щелчком ткого пришибить. У тучи не было мкушки. Он уходил куд-то в небо – сквозь небо – н непредствимую высоту, прямо туд, где по ночм горят звёзды, и дымный, чуть изогнутый хвост истивл вдли не оттого, что рссеивлся, просто в те горние сферы глз человеческий уже проникнуть не мог. Зто низ тучи постепенно нчинл оплывть… Рстекться в стороны, зполнять окоём, нбухть кроввым свечением… Медленно-медленно влиться прямо н город…

Псть мтери сомкнулсь н згривке щенк симурн, другой летун, кобель, сгрёб з рубшонку мленького мльчик, только что беззботно игрвшего со щенком… Громдные крылья с бешеной яростью гребли под себя воздух, силясь рзминуться со смертью, стремительно мчвшейся н Фойрег…

Они были уже высоко, тк высоко, что недоствло воздух ни для дыхния, ни н опору крыльям, когд плящя туч нсел н город. Он клубилсь и текл по земле, столь плотня, что огромные кмни плыли и кувырклись в ней, точно поплвки в бурлящей реке. Огненное дыхние обрщло в пепел всё сущее – и лес н корню, и бревенчтые дом, и животную плоть. Попдвшееся ей н пути дже не вспыхивло – испрялось бесследно, лёгкими снежинкми, подлетевшими к кузнечному горну…

Туч проктилсь нд Фойрегом, и Фойрег перестл быть. Остлись звлы мёртвого пепл, нсухо выкипевшя гвнь д кое-где кменные, точно облизнные, бгрово светящиеся подклеты домов, и небо нд остнкми город дрожло от непредствимого жр… Жр достиг высоты, где уходили прочь дв симурн, и оплил им шерсть, но они продолжли лететь…

Кобелю достлось горздо сильней, потому что в последний миг он успел прикрыть собой подругу и обоих детей. Но и полуослепший от незримого плмени, он не сдлся, не перестл отчянно сржться з жизнь – првд, уже не з свою. Несколькими бешеными взмхми он сумел порвняться с сукой и опустить трёхлетнего мльчик ей н спину, где тот срзу вцепился, вжлся всем телом в оплённую гриву. Ккое-то время кобель ещё держлся внизу, принимя н себя волну з волной смертоносного жр. Потом перепонки н его крыльях пошли кроввыми волдырями и почернели, и он стл провливться вниз, вниз, вниз, в рсклённое небытие. А ещё через несколько невыносимых мгновений изрненную суку подхвтил и спс могучий поток ледяного северного ветр, пытвшегося противостоять вселенской Погибели…

– Здесь в смом деле был огонь… – прошептл Коренг.

Из-под крепко зжмуренных век текли слёзы. Он не помнил, когд плкл последний рз. Уж точно не в тот день, когд умер дедушк, он обнружил, что остлся без ног.

Андрх с Эорией оглянулись, и окзлось, что они ушли вперёд н добрых полсотни шгов, поскольку тележк остновилсь. Остновился и Торон. Он жлобно взвизгивл и льнул к хозяину, облизывя ему лицо.

– Что с тобой, венн? – Эория мгновенно подоспел н выручку, у неё был взгляд, ккого Коренг никогд прежде не змечл. Суровя сегвнк бросил нземь мешок и прялку и зствил его отнять руки от лиц. – Тебе плохо?

Коренг почему-то не устыдился слёз, ктившихся по щекм.

– Огонь… – ответил он по-прежнему шёпотом, голосу не было никкой веры. – Рсклёння туч… с восток… Они все сгорели, весь город… Только одного мльчик унесли симурны…

Ему зхотелось звыть, выплеснуть горе стршным плчущим криком, который, кк скзывли, был присущ Сироте… Он всё-тки сдержлся, только зскрипел зубми, перемлывя неродившийся стон.

Эория отвел глз, продолжя крепко держть его з плечи, потом вдруг присел н борт тележки и обнял Коренгу. Тк подхвтывют рненого, поштнувшегося в бою. Коренг ощутил, кк постепенно уходит, отпускет судорожное нпряжение…

Андрх стоял поодль, у него н лице отржлсь плохо спрятння досд. Ну в смом деле. Время ведь никого ждть не собирлось, рзвлины город, лежвшие н обширных увлх неведомо где, ещё предстояло нйти.

– Что с тобой? – н ухо Коренге повторил Эория. Потом спросил инче: – Кк ты это увидел?

Коренг со всхлипом перевёл дух и кивнул н Торон.

– Он был здесь… В смысле, кто-то из его предков… И они спсли оттуд мльчонку, Андрх. Не зню только, приндлежл ли он к црскому роду…

То есть, судя по серой лтной рубшонке, скорее всего не приндлежл, хотя почём знть, что з обычи были в ходу у тогдшних црей! Коренг не поручился бы дже в том, что спсённый мльчишк в дльнейшем вырос среди людей, родных ему по крови и языку. Виллы не делли особых рзличий между человеческими племенми. Угодивших к ним приёмышей они отдвли просто своим друзьям, туд, где, по мнению Крылтого нрод, детей рстили с должной любовью.

В том числе веннм…

Коренг невольно предствил, кк могл бы устроиться судьб мленького жителя Фойрег где-нибудь в зснеженных дебрях, в дружном веннском роду… Голов у него опять зкружилсь. Бездн времени предстл перед ним сумрчно-непроглядным колодцем. Сколько же рзных голосов, жизней, кртин вроде только что рзрзившейся укрывлось в его темноте!..

«Вот бы мудрецм, что о минувших векх пишут, с симурнми поговорить…» – осенило его.

Тут подл голос Андрх, и окзлось, что тйный цревич не только верно истолковл слов Коренги, но и смекнул, кк обртить случившееся н подмогу в своих поискх. А и что бы ему было не смекнуть? Его-то, в отличие от Коренги, не тумнили ни потрясение, ни боль, пережитя кк своя.

Он спросил:

– Если твой пёс нделён пмятью о Тёмной Звезде, венн, не случится ли тк, что он сможет отвести нс туд?

Коренг дже вздрогнул, тк длеко убрели его мысли от цели их нынешнего путешествия. Он мло не ляпнул, что переноситься во времени Торон нвряд ли умел, но цревич нетерпеливо пояснил:

– К месту, где рньше стоял город. Ты ведь говоришь, он здесь некоторым обрзом побывл?

Коренг оглянулся н Торон. Крие пёсьи глз смотрели н него весело и внимтельно, псть рсплывлсь в добродушной улыбке. Коренг положил руку н лобстую голову.

– Проводишь нс туд, где ты был?

Он мог бы поклясться, что вполне няву услышл смодовольное хмыкнье, совершенно по-человечески рздвшееся в ответ. Я, мол, д оплошю?.. Торон повернулся, вскидывя пушистый хвост, уверенно нтянул поводок – и двинулся вперёд, понемногу збиря нлево. Люди молч последовли з ним.

ГЛАВА 55

«Прими, добря земля…»

Неполные сутки спустя походники стояли перед Огненными увлми, тм, где опушёння реденькой трвкой рвнин чёрного песк уступл место возвышенностям, похожим н зросшие лесом дюны. Здесь Торон остновился, потом и улёгся, всем видом изобржя добротно исполненный долг.

У Коренги срзу пересохло во рту, он принялся озирться, ищ и не нходя сходств с городскими окрестностями, всплывшими из нследных воспоминний Торон. Когд он подумл о том, что именно тм, где лежл теперь его пёс, некогд игрл со щенком мленький мльчик, ему стло стршно, и чувство, что подземное плмя только ждло этого дня для нового пробуждения, вернулось в пугющей полноте.

«Д с чего бы? – одёрнул себя молодой венн. – Опять, что ли, Погибель с неб пдёт? А не мловты ли блохи, чтобы н них боевые стрелы переводить?..»

Тк-то оно тк, д совесть недремння тут же подсунул Коренге нечто из прошлого его собственного род, докзывя: блохи, может быть, и млы, но боевые стрелы н них иногд всё-тки тртились. Коренг тоскливо обвёл глзми зубчтые вершины ельник, сменившие зубцы городских стен, и вдруг успокоился.

«Ну придёт. Ну сметёт. Миг – и нету меня. Может, именно з этим я сюд в итоге приехл…»

Торон неожиднно встл с облюбовнной лёжки, подошёл к хозяину и, вдруг вскочив передними лпми н тележку, с бесконечной осторожностью взял его сзди з шиворот. Рзвёрнутое крыло кобеля отгородило Коренгу от привидевшейся опсности, от погибельных мыслей. Молодой венн обнял верного друг, зрылся лицом в густую длинную шерсть…

…И ему причудился зпх плёного волос…

Он дже не срзу рсслышл ликующий крик Андрх, уже збрвшегося н ближний увл:

– Есть!!!

Лес, в который они с Эорией и Тороном вступили н склоне холм, покзлся Коренге не просто стрым, древним, воистину вековым. Он подспудно удивился этому обстоятельству. Почему-то он думл узреть молодую поросль, укрывшую недвнюю грь.

«Ну д, – скзл он себе, с помощью Торон перетскивя тележку через сплетение толстых корней. – Это ж когд было! С тех пор веков больше минуло, чем мне годков…»

Андрх они обнружили з вершиной холм, тм, где небольшой ручей, бежвший в солёное озеро, прокопл себе в мягкой земле глубокое русло. Тйный цревич стоял нд трёхсженным обрывчиком, под которым, уже окутння вечерним тумном, звенел невидимя вод. Вод, впрочем, знимл Андрх меньше всего. Он неотрывно смотрел н другой берег овржк.

Коренг проследил нпрвление его взгляд. Ручей в этом месте делл крутой поворот… и то, что зствляло его сворчивть с прямого пути к бывшему морю, никк не могло быть природной склой. Д, попдются н свете предивно пёстрые кмни, встречются дже ткие, чей смородный узор кжется людям письменми, нчертнными рукми Богов…

Но никто н всей земле ещё не видел склы, рсчерченной првильными клеткми из крсного, белого и чёрного кирпич!

Стен, открытя и отмытя водой, дже не был выщерблен, кк обычно происходит с руинми. Ноборот, он выглядел удивительно глдкой, з неё с трудом цеплялись дже упорные и вездесущие мхи. Коренг присмотрелся и с содрогнием понял, что это порботл огненный жр. Тот смый, чьё дыхние дже н высоте нескольких вёрст погубило блгородного симурн. Жр гончрных печей был против него прохлдным дуновением. Непредствимо рсклившиеся воздухи прошлись по уже пропечённому тесту цветных кирпичей и попросту оплвили их, обртив поверхность в подобие стеклянной глзури…

Андрх обернулся. Коренге покзлось, будто тйный цревич досдовл н себя з вырввшийся крик. Должно быть, к нему придвиглось нечто ткое, во что он не хотел или не имел прв допускть сторонних людей.

Поспешно отвернувшись, молодой венн зпустил руку во внутренний рундучок. Когд он выпростл руку, н лдони лежл чёрный сухрик. Коренг подвёл тележку к смому крю обрыв и уронил сухрик сквозь густеющие нити тумн.

– Прими, добря земля, – выговорил он одними губми, потому что горло снов перехвтил судорог. – И ты, добря вод, омывшя людские кости. Угоститесь, добрые души. Пусть примут вс светлые Небес вшей веры…

Он не мог отделться от ощущения, будто где-то здесь, совсем рядом, продолжли смеяться дети, чинно восседли стрики, холили оружие воины, весело трудились мстеровые, беремення женщин, здумчиво улыбясь, вышивл что-то для ещё не рождённого млыш. Только теперь эт жизнь происходил незримо для людских глз, потому что Боги спсли город, зслонив его от беды Своими щитми, з щиты Богов смертным зглядывть не дно…

Эория выдернул из косы несколько волосков, провел ими по губм и молч пустил волоски воздух, и дуновение воздух унесло их следом з кнувшим в ручей сухриком Коренги.

Торон невозмутимо здрл лпу, помечя ближнее дерево.

Эория хмуро спросил:

– Ну и теперь что?

Андрх повернулся к сегвнке. Лицо у него вконец осунулось, только глз горели ещё ярче прежнего.

– Теперь – ждть, – скзл он.

– Только не здесь, – упрямо зявил Эория. – Вот тм, где мы снчл стояли, пожлуйст. Но не прямо здесь.

Коренг про себя срзу с ней соглсился. Ему совсем не хотелось здерживться в этом несомненно святом, но очень уж горестном месте. Ночлежничть прямо тм, откуд некогд вознёсся к зтменному солнцу последний смертный стон многих сотен людей!.. По мнению Коренги, это отдвло кощунством. Он не без труд, оскльзывясь колёсми н влжных корнях, рзвернул тележку и стл осторожно спускться с холм следом з Эорией. Торон побежл впереди, беспечно помхивя хвостом.

Последним, с явной неохотой, обрыв покинул Андрх.

ГЛАВА 56

Голубя Лун

Отгорел зкт, и пришл ночь: ясня, прозрчня, очень холодня. Ткя, что влжный песок ощутимо отвердел под ногми. Костр рзводить не стли. Коренг поглубже, кк в нору, збрлся в тележку и лежл тм, поглядывя то н беспокойно ходившего цревич, то вверх, где нчли проглядывть первые звёзды.

«И что мне до Голубой Луны и всего остльного?.. – думлось ему. – Я про Фойрег-то этот три дня нзд впервые услышл. Других хлопот полон рот…»

Подумв тк, он вздрогнул и спохвтился: «А ккие, собственно, у меня теперь хлопоты…» Рзмышлять об этом было попросту стршно. Коренг чувствовл себя кмнем, брошенным из прщи. Дрогнул рук прщник, кмень миновл цель и мчится с пугющим визгом, рссекя воздух в бесполезном полёте. То Глвное, рди чего Коренг пересёк лес и море, спсся от Змея и недобрых людей, – это Глвное лопнуло, словно пузырь н дождевой луже. Ндежде род, возложенной н его плечи, окзлось суждено рухнуть. И что дльше? Ну, рзыщет он вилл, ну, покжет он Торон крылтой родне… А потом? Виновтому вернуться домой и склонить перед мтерью непутёвую голову: «Мм, я не сумел»?.. Вовсе не возврщться, чтобы дом хоть не прекртили ндеяться? Рно или поздно придёт пор умирть, пусть дже седым и стрым, и дом у кого-то другого отнимутся ноги. А может, ещё рз нйти Зелхт – блго теперь это сделть, нверное, будет несложно… И впрямую, не со слов Эории выслушть всё тот же приговор?..

Коренг с усилием рзогнл мысли, ствшие уже окончтельно невыносимыми, и уствился в небо. Знкомые созвездия зглядывли ему в лицо. Вот в синей тьме постепенно проявилсь Корзин, првее нтянул лук Охотник, н севере змерцл Ковш, в середине неб стл медленно поворчивться туго подпояснный Воин…

Эти звёзды светили прдедм Коренги и будут светить его првнукм, они всегд вели их домой и будут вести, ккие бы имен ни двли им люди…

Тишину нрушл только шорох ног Андрх, обутых, вернее, змотнных в нелепые тряпочные опорки, д его приглушённое бормотние. Коренг невольно подумл: спрост ли у тйного цревич тк безумно горели глз? И ещё: что будет, если ко времени восход луны в небо всё-тки выползут облк и чудесный свет достигнет руин Фойрег опосредовнным, просеянным сквозь мелкое сито летучих тумнов?..

Тут он обртил внимние, кк тихо было всюду вокруг. Прямо-тки неестественно тихо! Коренг мгновенно нвострил уши, ему тут же рсхотелось спть, он приподнялся в тележке, чтобы посмотреть н Торон.

Торон безмятежно спл, улёгшись мохнтым клубком и уютно подвернув крылья. Коренгу всегд поржло, до чего здорово Торон умел сворчивть крылья. Не зподозришь, в ккие широченные прус они могли рзвернуться.

– Ты видел когд-нибудь, венн, кк лун встёт из моря? – неожиднно прозвучл голос Эории.

Коренг посмотрел н неё и увидел, что он коротл ожидние с веретеном в рукх, верш привычное дело почти ощупью. Тк дом у Коренги прял тонкую шерсть его ббк, родившяся слепой.

Коренг зевнул, судорожно клцнув зубми, скзл:

– Я смо море только в Глирде первый рз увидл. А пок плыли н «Чгрве», не следил дже, где тм лун…

– Н корблях не «плвют», «ходят», – с отврщением перебил сегвнк. Немного подумл и смягчилсь: – Если, конечно, это првильные корбли… Предствь, венн: сколько звёзд в небе, столько же и внизу, горизонт не рзличишь, потом где-то длеко возникет свечение, идущее из-под воды. Лун светит сквозь прозрчную толщу, и кжется, будто тм, вдли, вспухет плменеющий водяной горб. Сияние делется всё ярче, и вот нконец он появляется, умытя и прекрсня, и в бесконечную дль протягивется дорожк, вымощення живым серебром…

Коренг честно попробовл предствить. Потом он зметил, что с неб, нчиня с восточной стороны, кк бы нчли пропдть звёзды. Смые яркие продолжли бесстршно гореть, те же, что послбее, одн з другой гсли.

– Лун восходит… – тут же отозвлся Андрх. – Голубя Лун…

Он не столько выговорил эти слов, сколько простонл их н вдохе.

Лун в смом деле выплывл из-з отлогих гребней соседних увлов. Нслушвшись цревич, Коренг ждл, что её свет будет отчётливо синевтым, но нет. Лун был голубой только по нзвнию. Он щедро рсстилл по небу снопы смого обычного весеннего серебр, продолжя словно бы з нендобностью гсить мелкие звёзды, и лик её сверкл првильной полнотой.

Коренг сел в тележке и стл внимтельно смотреть туд, где должен был – если верить Андрху – покзться воскрешённый лунным сиянием город. Покмест тм ничего не было видно. Зубчтя стен ельник не спешил обретть рукотворную угловтость городских бшен. Коренг принялся гдть, впрвду ли Фойрег должен был восстть из золы, и если д, то кк это произойдёт? Может, город вовсе явит себя только н миг, когд лун будет стоять всего выше нд горизонтом? А может, походникм предстояло узреть прозрчные силуэты укреплений, домов, людей – и гдть потом, не приснилось ли, не примстилось ли в причудливой игре лунных теней?

– Море! – вдруг скзл Эория. – Коренг, море шумит!

– Море?.. – Коренг нстолько не ждл ничего подобного, что дже не срзу урзумел: он говорил совсем не о том море, из которого когд-то поднимлсь лун.

– Мы три дня шли в глубь стрны, венн, и двно перестли слышть прибой! – Эория вскочил н ноги, подхвтывя прялку и мешок. – Здесь был когд-то злив, но его звлило пеплом, и он высох, остлсь только т солёня луж, которую мы двеч обходили. Но я слышу, кк шумят волны! Море возврщется, венн!

У Коренги побежли по спине муршки, он нпряг слух, силясь рзобрть, что встревожило Эорию… Ему не удлось ничего рзличить. Видно, ухо сегвнки было тк же приучено рзличть голос родного ей моря, кк его собственное – вычленять кждый лесной шорох. Он привычно посмотрел н Торон. Тот уже стоял, потягивясь и виляя хвостом. Он явно полгл, что облюбовнное место следовло покинуть, но причины для особой спешки не видел. Когд Коренг поднял тележку н колёс и взялся з рычги, Торон неторопливо потрусил вперёд, чтобы остновиться всего через несколько сотен шгов: дескть, пришли.

Это было то смое место, которое он покзл им в смом нчле. То, где мленький мльчик игрл со щенком симурн, пок его и всю землю не зстигл врсплох удрившя с неб Погибель. Отсюд было горздо хуже видно похоронивший город увл.

Зто в те двние времен здесь был берег. А тм, где они остновились снчл, перектывлись волны злив.

Невольня оторопь боролсь с любопытством, Коренг уже понимл, что им предстоял не т ночь, кких в любой дюжине по двендцть, он крутил головой, не зня, куд смотреть: н увл или в сторону моря… Потом он увидел, кк н зпде что-то блеснуло. Рук см собой сотворил оберегющий знк громового колес…

Море действительно возврщлось. Оно ндвиглось бескрйним чёрным рзливом, лишь тм и сям вспыхивли серебром белые гребешки. Кк ни нпугн был Коренг, он срзу сообрзил, что это происходило не обычное нводнение. Море не нктывлось н сушу – оно кк бы змещло её, вступя в свои прежние влдения по прву, вручённому ему чудесной луной.

Вот серебряные звёзды зплясли н волнх тм, откуд совсем недвно увёл их Торон…

Эория толкнул Коренгу в бок локтем:

– Смотри!..

Он со всей доступной ему быстротой крутнулся в тележке и поспел кк рз вовремя, чтобы увидеть, кк совмещются, незжя одно н другое, нстоящее и минувшее. Андрх окзлся прв: мгновения, отмеченные мученичеством многих сот жизней, остются узлми в ткни былого, продолжя взывть к отнятому у них будущему. Очертния ельник н холме постепенно бледнел и, истивли, рстворялись в ночи. Н их месте всё отчётливее проявлялись, выступли из небытия крепкие кменные бшни древнего Фойрег.

ГЛАВА 57

Спрведливый Венец

Коренге было с чем срвнивть столицу первых нсельников Аррнтиды. Он кк-никк бывл в Глирде, считвшемся длеко не последним среди городов этого мир. Фойрег кзлся ещё больше, он выглядел нстоящей твердыней, но твердыней живой, обитемой и очень уютной. Н грнице рельностей дже ветер не знл, в ккую сторону ему дуть, с берег или н берег. Слух Коренги коснулся обрывок песни, девичьего смех, звон струн, потом нплыл зпх пекущегося хлеб…

В этот миг, будь только возможно, Коренг не колеблясь положил бы свою жизнь з то, чтобы вернуть в дневной мир всех этих сметённых огненной бурей людей. Людей, которые писли книги, молились Богм, зчинли детей, пьянствовли и срезли чьи-то кошельки в городе у моря, тогд ещё не зсыпнного чёрным песком…

Тем не менее, когд городские ворот нчли рскрывться и между ними нметилось движение словно бы небольшой толпы, Коренг и Эория, одинково хнув, прижлись друг к дружке, кк дети, боящиеся темноты.

Андрх же, ноборот, смело пошёл нвстречу процессии, нрспев выкрикивя ккие-то слов н языке, непонятном не только Коренге, но дже Эории. Это определённо не был ррнтский язык, хотя некоторые слов кзлись молодому венну нполовину похожими. Неужели нрод тйного цревич сохрнил в неизменности древнюю молвь, звучвшую здесь ещё до сошествия Тьмы?.. А почему бы и нет?..

Всдники, выехвшие из город, быстро одолели полверсты по берегу моря. Лунный свет позволял рссмотреть кждый узор н одежде, кждое укршение н уздечкх коней. Нряды же обиттелей Фойрег были до некоторой степени подобны тем, что предпочитли нынешние ррнты. Во всяком случе, эти люди тоже не носили штнов и оплетли голые икры ремешкми сндлий. Быть может, солнце в те времен жрче согревло Нрлк и они прекрсно обходились без тёплых одежд?..

Тот из всдников, что сккл впереди, выделялся белой меховой безруквкой из цельной шкурки овцы. Коренгу порзил спокойня црственность оснки этого человек, и только потом он зметил тонкий золотой обруч у него н голове. Из-под обруч пдл роскошня грив седых волнистых волос, посередине лб вспыхивли дргоценным огнём шесть прозрчных кмней, искусно собрнных в звезду.

Конники выглядели нстолько вещественными, что Коренг невольно здлся прздным вопросом: если подобное происходило кждую Голубую Луну, почему о явлениях древнего Фойрег ещё не прослышл весь остльной мир? И не объявил их чудом, н которое следует посмотреть?

«Или Андрх по обыкновению рсскзл нм не всё? Может, город выплывет из бездны времён, только когд перед его воротми стоит кровный цревич?..»

Ответ не было. Зто Коренг поймл устремлённый н него взгляд седовлсого, и в этом взгляде не было ндменности, лишь доброжелтельное любопытство. Молодой венн поклонился, сидя в тележке, и Эория последовл его примеру. Кивнув им, длёкий предтеч ррнтских Црей-Солнце по-молодому легко спрыгнул с седл, шгнул нвстречу Андрху и крепко обнял его.

– Здрвствуй, сын моих сыновей. Кк же долго мы тебя ждли!

Коренг внутренне съёжился, ожидя, чтобы руки првителя Фойрег прошли сквозь тело Андрх… или он сквозь них, ибо рзобрть, кто был релен, кто – не вполне, под Голубой Луной было решительно невозможно… Но нет! Объятие получилось смое нстоящее, крепкое и взимное. В эту ночь мёртвые и живые могли не только видеть друг друг. Им было дно ещё и осязть.

Он дже не срзу обртил внимние, что Голубя Лун совершил ещё одно волшебство, нделив его способностью понимть кждое слово, произносимое н берегу.

– Првду ли глголят пророчеств, – услышл он голос Андрх, – что, вызвв вс ныне из небытия, я ндену Спрведливый Венец и мощь Фойрег пойдёт з мной, куд я прикжу?

Првитель отступил н шг прочь и склонил перед ним голову. Кмення звезд полыхнул яркими, острыми искрми.

– Д, – скзл црь. – Это воистину тк.

Коренг увидел, кк он поднял руки и без колебний снял обруч. Поцеловл кмни и протянул венец Андрху.

– Прими, сын моих сыновей, сей знк влсти, ибо он двно уже тяготит моё чело и клонит меня к земле.

Андрх не стл дожидться, пок к ним подойдёт уже спешившийся стрец с внешностью и повдкми жрец. Тйный цревич ждно схвтил протянутый венец и ндел его себе н голову, и тот сел кк влитой. То ли нследники древней держвы необыкновенно стойко передвли породу, то ли обруч имел свойство приходиться впору любому зконному влстелину?..

Коренге бросилось в глз, кк срзу словно бы вырос и переменил оснку Андрх. У кря возврщённого моря стоял молодой вождь, нделённый првом прикзывть. Вот тебе и нищий побирушк, «живое узорочье» для покз н торгу, збитый глирдский крдун!.. Цря можно втоптть в грязь, но црского достоинств у него никто отнять не в силх, теперь Коренг вполне в этом убедился.

– Слушй же меня, мой нрод!.. – рзнёсся и долетел до стен город голос Андрх, ствший неожиднно зычным. От кждого произносимого слов тк и веяло неистовым нпором и силой. – Андрхи, я поведу вс через море! Рбы, безо всякого прв звлдевшие Островом нших отцов, будут брошены обртно в оковы, мы же вернёмся в чертоги влсти, и это стнет только нчлом! Все племен, трепещ, склонятся к стопм тех, кого вынуждли вести в собственном доме сокрытую и безвестную жизнь!

«Вот это д…» – тупо повторял про себя Коренг. Умом он понимл, что, похоже, присутствует при рождении очередного великого звоевтеля вроде Гурцт, зчинтеля двухвековой двности Последней войны… или теперь уже не Последней? Вероятно, ему полглось блгоговеть, созерця рзмх мысли нового цря, но блгоговения что-то не было. В созннии вертелсь лишь мысль о чудовищной и непопрвимой ошибке, которую совершил он, Коренг. «Все племен, говоришь? Стло быть, и нше тоже? И Глирд, где Буркун и Медв живут? Они-то что тебе сделли? И почему мой Торон тебя тм же, н «Чгрве», прямо срзу не съел…»

Торон кк услышл. Он оглянулся н хозяин, и Коренгу, словно тёплый, нгретый у тел меховой плщ, объяло непоколебимое спокойствие пс.

А будь Торон человеком, молодой венн поклялся бы ккой угодно клятвой, что он ему подмигнул…

Андрх вдруг тоже обернулся и посмотрел н Эорию с Коренгой. Голубые глз, которые Коренг помнил испугнными и молящими, были двумя осколкми льд. Он укзл н своих недвних товрищей пльцем.

– Слушйте же мой смый первый прикз, мои верные подднные. Убейте этих людей. Чужеземный мльчишк нтрвливл н меня пс, отнимл пищу и принуждл к тяжкой рботе. А девк – дочь рзбойного мореход, который пинл меня ногми н плубе своего корбля! Пусть их жертвення кровь омоет и укрепит вши первые шги под солнцем этого мир!

Эория выпустил лдонь Коренги и с невнятным проклятием сунул руку под звязки своего мешк.

Нружу вылетели ножны с длинным мечом, уже не деревянным, смым что ни есть стльным! Коренг увидел потёртую оплётку н рукояти и глубокую зрубку н крестовине, явно принятую в бою. До поры Эория не обнжл меч, ведь н них ещё не нпли, но чувствовлось, что в случе чего ножны полетят в сторону без промедления и длинный клинок зпоёт погребльные песни вргм. Коренг понятия не имел, нсколько совершенно окжется воинское искусство воскресших, но почему-то не сомневлся, что десяток душ Эория с собой зберёт.

Он и см уже бросил руку к првому колену, туд, где в постоянной готовности пролегл вдоль ноги узкий кожный ремешок.

«Торон, кто же о тебе теперь позботится?..»

Коренг лихордочно поискл глзми Торон. Привыкнув, что верный друг норовил зслонить его от млейшей опсности, он не н шутку перепуглся, не увидев его рядом с собой.

Кково же было его изумление, когд Торон… преспокойно обошёл Андрх и стл тереться лбом о бедро првителя, сложившего венец!

А тот улыбнулся ему кк родному и лсково почесл свирепому кобелине з ухом.

– Спсибо з сын, млыш, – рзобрл Коренг. И почти срзу его слух достигло приглушённое хнье Андрх.

Взгляд молодого венн метнулся туд, где стоял тйный цревич – или, првильнее скзть, новый црь?.. То, что он увидел, зствило его тотчс позбыть обо всём остльном.

Венец съезжл с головы Андрх. Словно см собою рсширившись, он неудержимо сполз ему н уши, упл н глз. Ахнув, Андрх попытлся его подхвтить, но тщетно. Венец змерцл и просочился сквозь его пльцы, неосяземый, точно струйк золотого тумн. Стёк н плечи, сверкнул… и вдруг окзлся снов в рукх прежнего влдыки Фойрег.

Андрх дёрнулся было вперёд, но н его плечо легл рук жрец. И ткую влсть источл высохшя лдонь стрц, что Андрх змер н месте. Тк он и остлся стоять – чуть пригнувшись, с рукми, протянутыми к венцу.

И вновь стли зметны дрные обноски, в которые он был облчён. Молодой црь, готовый вести свой нрод н кроввое звоевние мир, н глзх преврщлся в серенького воришку, удирвшего с чужим кошельком по глирдским здворкм.

Прежний влститель поглдил возврщённый венец, ни дть ни взять протиря его, и снов примял им седые волосы, рстрепвшиеся н ветру.

– Мёртвые не умирют нсовсем, мленький Андрх, – проговорил он, скорбно покчв головой. – Из того мест, куд поместили нс милосердные Боги, мы продолжем присмтривть з ншими првнукми. Присмтривли и з тобой… Ты многое преодолел, мльчик, чтобы нс рзыскть. Ты поселил ндежду в нших сердцх. Ты пустился в почти безндёжное путешествие, ты пересёк море, зтившись в трюме торгового корбля почти без воды и пищи. Ты стойко вынес голод, нищету и несчётные унижения. И вот нконец ты воззвл к нм, и мы пришли, чтобы встть перед тобою. Однко ты збыл о смом последнем испытнии, мленький Андрх, об испытнии влстью. Или тебе не рсскзывли, что о всяком новом првителе судят по его первому, «девственному» укзу?.. Или ты не здумывлся, отчего кждое новое црствовние нчинлось с пересмотр судеб узников в тюрьмх и выслушивния жлоб н неспрведливость судей?.. Отчего же ты первым долгом ндумл употребить свою влсть н убийство двоих людей, без которых тебе нипочём не удлось бы добрться сюд? А ведь они, в отличие от тебя, помышлявшего лишь о престоле, рскрыли свои сердц нвстречу ншей боли и тем облегчили её. Они поделились с нми святым хлебом, испечённым мтеринской рукою, и жизненной силой, зключённой в девичьих волосх. Ты и не догдывешься, что без их жертвы нм дже Голубя Лун не помогл бы восстть… Горько мне говорить это, мльчик, но я вижу, что нш нрод измельчл. Он пок не готов выступить из тени, куд згнло его пренебрежение к иным племенм, и явить себя миру в прежнем величии. Не зню, нступит ли в будущем ткя пор… А теперь идём, сын моих сыновей, ибо Голубя Лун клонится к зкту. У тебя будет время о многом порзмыслить…

Только тут Коренг кк следует перевёл дух, рзжимя пльцы н ремешке, и стл ждть, чтобы всдники вернулись в город, уводя с собой несостоявшегося цря, но они почему-то не торопились. Седовлсый влдык, не чинясь, вдруг опустился н колени перед Тороном и крепко обнял пс. Его пльцы словно плели узор в густом сером меху. Ещё Коренге покзлось, будто црь о чём-то спросил Торон, и тот ответил ему. Молодой венн успел уловить видение зсыпнных снегом ночных лесов, обозреть их словно бы с высоты могущественного полёт… но это было и всё, что ему удлось подсмотреть. Влстелин мёртвого Фойрег поцеловл Торон в лоб, выпрямился, легко вскочил н коня. Повернулся к Эории с Коренгой, вскинул руку, приветствуя и прощясь…

Эория ответил ему взмхом выброшенного из ножен меч. Коренг опять поклонился…

…И в лучх зходящей Голубой Луны пришельцы из времени нчли утрчивть вещественность, стновиться прозрчными, истивть в воздухе, и вместе с ними – Андрх. Бшни город медленно рстворялись, уступя место молчливому ельнику. Когд Коренг оглянулся н море, его тм больше не было. Лишь ровня песчня пустошь, простирвшяся сколько хвтло глз. Молодой венн торопливо посмотрел н увл, покоивший в себе город, сожжённый много столетий нзд.

Это снов был смый обычный холм…

Лун коснулсь вершин лес, провливясь з горизонт…

ГЛАВА 58

Второй рсскз Эории

Н другой вечер они сидели у костр н берегу лесной речки, н весьм приличном рсстоянии от бывшего лукоморья, и жрили н ужин нлим. Првду молвить, нлим был средненький, всего-то с вытянутую руку длиной. Его поймл Коренг. Речк здесь обрзовывл цепь из нескольких проточных озёр, ещё не прогретых солнцем, и место покзлось Коренге похожим н те, где ему доводилось рыбчить ещё дом. Подумв, что по зиленному кменистому дну вполне могли пресмыкться нлимы, он приготовил крепкую, в восемь белых конских волос, леску и ндел н петельку пятилпчтый крючок-якорёк. В ухо крючк было продето кольцо, звяквшее при подёргивнии лески. Н это-то звякнье и устремился ночной хищник, привлечённый светом костр. Теперь его жир шипел, стекя н угли.

Коренг с Эорией шли всю ночь и почти весь день. Не потому, что чего-то боялись или очень спешили. Обоим просто хотелось, чтобы телесный труд помог душм упрвиться с тем, что постигло их перед Огненными увлми. Они не говорили про Андрх и не пытлись гдть о его судьбе.

Эория только теперь помянул его, д и то вскользь.

Корысть великую нм сулил, – здумчиво проговорил он. – Золото-серебро, дргоценные рукописи… Стл бы ты рыться в могилх сожжённых людей, Коренг?

Его передёрнуло от одной мысли о том, чтобы потревожить прх мучеников, смыми первыми встретивших Великую Ночь.

– Д ты что, – скзл он. Подумл и добвил: – Хотя… рукописи, нверное, взял бы. Только не н проджу. Эти люди зслужили, чтобы их помнили.

– Сулил, см нверняк знл с смого нчл, что тк с нми поступит… – скзл Эория.

Коренг невесело соглсился:

– Чужя душ дешевле грош.

Эория вскинул н него глз, но ничего не ответил. Они долго молчли, поворчивя прутики с нсженными кускми рыбы, потом Коренг зговорил снов.

– Знчит, симурны всё-тки уволокли црского сын, – скзл он. – Рубшонк, првд, н нём был больно уж дрня…

– Нше «кунс» в стрину ознчло просто «отец», – хмуро возрзил Эория. – Вождь всегд отец своим людям… если, конечно, это првильный вождь. А они ему – дети. Ему и сын рспоследнего кменщик – ткой же сын, кк рождённый от его собственных чресл!

Он был, несомненно, прв. Большух Кокориного древ точно тк же переживл о кждой млой веточке род. Дже о некоторых кривых и никуд не годных сучкх. Коренг подумл, помолчл ещё, вздохнул и скзл:

– Знть бы, о чём црь Фойрег спршивл Торон…

Эория ответил без млейшего колебния:

– О том, куд отнесли спсённого мльчугн.

– Ты почём знешь?.. – опешил Коренг.

Эория нсмешливо прищурилсь.

– А ты, венн, н его месте о чём бы спросил?

Он опять всё понимл и видел горздо лучше его. Коренг только и ншёлся скзть:

– Ккие-то лес в снегу… Очень похожие н нши. Только в Великую Ночь ткие лес по всему свету зснеженные стояли. Дже в Мономтне.

Эория кивнул и промолчл. Спустя время, когд рыбу уже почти пор было снимть, Коренг зговорил снов.

– Я слышл, у вс, сегвнов, принято, чтобы девушк уходил в род жених… Скжи, ты првд могл бы оствить всех своих и пойти жить с чужими людьми? Дже у иного нрод?..

Он см не знл, что его вдруг дёрнуло об этом спросить. Эория ответил вроде бы рвнодушно, только отчего-то порозовели мочки ушей:

– Кк бтюшк приговорил бы, тк бы и сделл.

– А у нс по-другому, – здумчиво проговорил Коренг. – У нс прень идёт жить в род жены. Кк можно девочку отдвть туд, где всё непонятно? Где обидеть, может быть, норовят или проверять стнут, н что девк годн?.. Прень, он прень и есть, он з себя постоит, её беречь ндобно. И деток её ещё прежде рождения хрнить от всякой беды…

– У меня был жених, венн, – вдруг скзл Эория, и Коренг срзу збыл, о чём хотел рссуждть. – Его звли Гвегорд. Помнишь строго Тгня, что был вместе с моим отцом н «Чгрве»? Гвегорд доводился ему сыном. Я првду тебе скзл, я всяко пошл бы з того, с кем ндумет породниться отец, но Гвегорд любил меня, я любил его, и нши семьи были дружны. Осенью нм предстоял рдостня и весёля свдьб. Но в нчле лет Гвегорд шёл мимо остров Покинутой Рыбы и встретил тм этого торгш, Ириллир.

Коренг слушл, зтив дыхние.

– «Чгрв» был поврежден, – продолжл Эория. – Он сидел н кмнях, потому что Ириллир не знл моря, которое вызвлся измерять. Тм опсные воды, в них склы, которые обнжются при определённых ветрх, это невозможно зпомнить, венн, если тм не родился и не живёшь. Мой жених легко мог взять купцов и продть их н ближйшем торгу вместе с грузом, но вместо этого он предложил им помощь. Он высоко ствил честь кунс. Он потом говорил мне, его восхитил их смелость, ведь у Островов нечсто встретишь ррнт… д и вообще ккого бы то ни было чужк. Гвегорд дл Ириллиру досок и помог починить корбль, потом проводил до остров Одинокого Буревестник, куд Ириллир вёз зерно и крсивые ррнтские ткни. С Буревестник Ириллир отчлил, по смую плубу нгруженный моржовым зубом и шкурми. Он открыто хвлился, что везёт домой состояние, что продж тких товров в Аррнтиде срзу сделет его богчом. Он нзывл Гвегорд другом и побртимом, хотя между ними тк и не дошло до обряд крови, и звл моего жених торговть в Хлисун, утверждя, что тм охотно поверят его ручтельству з Гвегорд. Ндобно тебе знть, венн, что в тех крях нс, морских сегвнов, не особенно любят з былые нбеги…

Эория змолчл. Коренг смотрел н неё и думл о том, ккие нежные у неё губы. И кк скверно, когд ткие губы смыкются в одну черту, жёсткую и угрюмую, по сторонм злегют суровые морщинки. Вот бы что-то скзть, вот бы что-нибудь сделть, чтобы он улыбнулсь?..

– Гвегорд приготовил «белуху» с товрми ншего остров, живым ггчьим пухом[57] и добрыми песцовыми шкуркми, потому что в Хлисуне тоже случются холодные зимы. Он хотел привезти мне к свдьбе подрков. Ириллир встретил его в море, кк обещл, и привёл в гвнь в устье реки Грнты, туд, откуд идут вереницы лодок в столицу хлисунских шулхдов – Грнт-кт. З это Гвегорд, по уговору, должен был уплтить Ириллиру долю от брышей. Но потом мы узнли, что тмошний нместник шулхд пообещл ррнту в полтор рз больше. З то, что он приведёт в гвнь боевую «костку» сын смого Тгня и подствит её под хлисунские стрелы. Это првд, им было что припомнить стрику. Но у нс не нпдют н былого врг, когд тот приходит с белым щитом, прерывя немирье…

Рзгоревшийся огонь лизл рыбу н её прутике. Коренг хотел скзть ей об этом, но не посмел. Если огонь тк и уничтожит её ужин, он поделится с ней своим.

– Люди моего жених яростно зщищлись, – снов зговорил Эория. – Но хлисунским стрелкм подвозили всё новые колчны, «белух» с «косткой» не могли вырвться обртно в море, потому что поперёк вход в гвнь нтянули толстые цепи. Потом люди нместник збрли с «белухи» дорогой груз, отвели об корбля в море и тм сожгли во слву своих Богов, дроввших победу. А рненого Гвегорд звязли в мешок и бросили в воду, чтобы смерть стл для него унижением.

Коренг попробовл предствить, кк это происходило. Пмять упорно подсовывл ему вздувшуюся пузырём мокрую мешковину и стршный булькющий крик из этого пузыря. И ещё руки, шрящие, пытющиеся рзорвть мешок изнутри…

– Ты вспомнил сейчс, кк тонул Ириллир, – зло усмехясь, угдл Эория. – Нпрсно, не вспоминй. Гвегорд не молил о пощде, но откуд было знть этим незконнорождённым, легко ли утопить морского сегвн! Мы – дети окен, ррнты в нём – гости, ну они – тк, одним глзком зглянули. Они возвртились н берег, уверенные, что предтельство Ириллир никогд не будет открыто, но они ошиблись. Гвегорд продержлся достточно долго, чтобы его зметили с лодки любопытные рыбки, ндеявшиеся нйти среди горелых обломков ккую-никкую поживу. Те люди срзу поняли, кого им повезло подобрть, и хотели спсти моего жених, полгя, что з это им может быть немля нгрд. Но из рн Гвегорд уже вытекл кровь, необходимя для биения сердц, и он умер у них в лодке, лёж под чужим прусом. Он только велел им рсскзть о себе любому сегвнскому мореходу, идущему н Остров. И рыбки выполнили его просьбу. Дв месяц спустя совсем с другой лодки увидели прус кунс Винитр с остров Зктных Вершин и пустились нвстречу вместо того, чтобы удирть без оглядки. Они очень боялись кунс, но нрушить волю умершего было ещё стршней, потому что хлисунцы никого и ничего не боятся тк, кк рзгневнных мертвецов. Винитр щедро нгрдил рыбков и передл нм весть. Остльное ты знешь. Я ндел мешок Гвегорд вместо плщ, чтобы спть в его объятиях, кк обещл, и мы с отцом дли обет не ступть н берег, покуд не выследим Ириллир и не совершим нд ним спрведливость. Ты видел её. Вот и всё.

Коренг невидяще смотрел н сгоревшую рыбу.

– Вы обошлись с Ириллиром милосерднее, чем он с твоим женихом, – скзл он Эории. – Вы ссыпли в мешок деньги, и они быстро утянули его н дно.

– Аг, – почёсывя левый висок, безрзлично буркнул Эория.

Коренг вдруг остро почувствовл, ккого усилия стоило воительнице это внешнее безрзличие. Ему мучительно зхотелось немедленно обнять девушку, согреть её теплом собственного тел и рсскзть ей, что слвный Гвегорд, без сомнения, рдуется и гордится, взиря н неё с сегвнских Небес. Может, Коренг впрвду бы тк поступил… или хоть попытлся… но тут Эория упёрлсь взглядом во что-то по другую сторону костр. Потом помнил пльцем Торон, которому Коренг отдл спинку нлим:

– Поди сюд, умниц.

Понятливый пёс поднялся и подошёл, помхивя хвостом, и Коренг обртил внимние, что в густой шерсти н его шее что-то поблёскивло. Эория зпустил пльцы в серый мех и вытянул светлую цепочку, подренную в Глирде. Коренг увидел золотое кольцо, подвешенное н этой цепи. Кк уж оно окзлось ндето н нерзъёмную цепь, оствлось только гдть.

И н нём мерцл, переливлсь звезд о шести кменных лучх. Точно ткя же, кк н црском Спрведливом Венце.

ГЛАВА 59

Дорог н Ирезей

Кк объяснил Эория Коренге, «ирезей» в стрину у нрлков знчило просто «горы». Но времен изменились, изменилось и слово. Теперь тк нзывлся всего лишь мленький крй н подступх к горной стрне, тм, где зелёные холмы предгорий стновились всё круче и бесплоднее, снеговые злежи весной стивли всё позже.

– Этот крй не получил бы особого имени, если бы не тмошние нсельники, – подтлкивя тележку, рсскзывл сегвнк. – Они отличются особым рвением в здешней Огненной вере. Они дже почитют себя несколько опричным нродом, более приверженным Првде Богов, нежели остльные нрлки. Они тк хрнят свою чистоту, что лишь при госудре Альпине стли допускть к себе чужков. Они никогд не едят рыбы, дбы не оскорбить Священный Огонь, и ни з что не притронутся к воде, если огонь предврительно не дл ей кипения.

Коренг честно попробовл предствить себе племя, не знющее вкус свежей сёмги, только что выловленной и освобождённой от шкуры, племя, где не врят окушков с мслом и уксусом, изгоняя из них кости, где не припдют губми к целующей прохлде лесных родников… Потом спохвтился:

– Откуд ты всё это знешь, ты ведь в море жил?..

Эория только хмыкнул, нлегя н поручень.

– А откуд вы, венны, в лесу своём сидя, дже про Зелхт Мельсинского вызнли? Д не просто имя с горем пополм зпомнили, ещё и путь его земной проследили?.. Вот и мы тоже слушем, о чём говорят люди. И не только о море, потому что никто не ведет нперёд, куд может зкинуть его судьб… Но ты перебил меня, венн. Ирезейцы презирют воду, зто умеют выделывть вино, по срвнению с которым кжутся безвкусными дже сккремское и нрдрское, и з это тоже следует блгодрить крепость их веры. В рождении вин они усмтривют тинство битвы воды и огня и считют, что огонь одерживет победу. Ирезейский крй невелик, всего их вин, может, хвтит н один купеческий крвн… Но те, кто его пробовл, готовы рсстться с любыми богтствми, чтобы отведть ещё!

Услышнное зствило Коренгу про себя отчсти примириться с дикими для лесного жителя повдкми ирезейцев. Вино в его родные мест попдло издлек и нечсто, цену з него просили немлую. Д и был это, кк смутно подозревл Коренг, не особо ккой изыскнный, с особым тщнием выхоленный нпиток. В том же Глирде его небось подвли в смой дешёвой хрчевне, впрочем, Коренге срвнивть было не с чем. Вино ему доводилось отведть всего рз три или четыре. Помнится, он тк и не рспознл, что же з диковинные ягоды сумели впитть столько доброго полуденного солнц и сберечь его в слдком соке, который бойко покусывл язык и нпрвлял бег мыслей неведомыми прежде путями?.. Горкун Синиц, торговый гость, долго рсскзывл любознтельному клеке про огромные двильни и про особые породы дерев для кждой бочки и пробки. Коренг выпросил у мтери кдку и рздвил в ней полпуд спелой, собственноручно собрнной клюквы. Добвил по нитию рзведённого мёду, сел ждть… Ничего не получилось. В кдке тк и не появилось ни единого пузыря, говорившего о брожении. Выстоявшись несколько месяцев, содержимое кдки стло по вкусу нпоминть подслщённый уксус. Мм, конечно, ншл ему применение, но Коренг с тех пор относился к вину с особым блгоговением.

Кк вообще ко всему, что окзывлось превыше его рзумения и досужести рук.

«Обязтельно ндо будет купить хоть фляжку. Пусть смую мленькую, – мысленно пересчитл он осттки денег, сберегвшихся в кошеле. – То-то дом пордуются… – Вздрогнул, спохвтился, и ему стло стршно. – Дом?..»

Ккие теперь подрки, ккое возврщение под родной кров!.. Коренг снов сделл усилие, рзгоняя думы одн другой непотребней и горше, и твёрдо поствил себе: что тм с возврщением, ещё поглядим, доброго вин купить ндобно. Пригодится небось.

Всё же добрыми кртми снбдил любимую дочку морской кунс Сквиреп Чугушегг! Н них, првд, не были обознчены ни болотистые чуроты з прибрежными дюнми, ни подвно озёр, в которых они с Коренгой выловили нлим. Зто все рсстояния кзлись измеренными без большого обмн, и если уж крт предупреждл, нпример, о реке, то эт рек и окзывлсь именно тм, где был нрисовн, и текл непременно в ту сторону, в которую велел ей крт, не ноборот.

Эория стрлсь ещё и улучшить доствшееся ей нчертние нрлкской земли. Колол себе плец и кровью очень тщтельно помечл н крте всё любопытное и зметное, попдвшееся н пути.

– Будет что отцу покзть, когд он придёт з мной с моря.

Првд, рядом с Огненными увлми, где ждл своего цревич рзрушенный Фойрег, он никких пометок тк и не сделл, и молодой венн понимл почему.

Но вот что ознчл почти прямя черт, упирвшяся в горы чуть севернее Ирезея, ни он, ни Коренг догдться тк и не сумели.

Идя н Ирезей, они вполне могли миновть эту черту.

– А пошли свернём – поглядим, что тм ткое, – предложил Эория.

Коренг было зсомневлся, ндо ли. Увечье двно приучило его всюду нходить крткий путь и по сторонм без большой необходимости не петлять. Он уже открыл рот возрзить, но вовремя вспомнил, что они больше никуд не спешили, совсем никуд, и вместо горького ужс ощутил внезпную лихость. Нверное, ту смую, что подвигл мльчишек род Белки сигть вниз головми в омут со стршного Белого яр, юных Волчт – переходить не менее стршные Журвлиные мхи с звязнными глзми, по пмяти, по птичьим голосм д по вздохм трясины… Ту же лихость, что его смого некогд пустил с горки н сночкх.

– А пошли! – скзл он Эории.

Черт окзлсь дорогой. Из тех, что в рзных нпрвлениях пересекли северный Нрлк и вели, попросту говоря, из ниоткуд в никуд. Ткие дороги совершенно неожиднно нчинлись где-нибудь в непролзном лесу или у кря болот, тянулись по прямой ккя н одну версту, ккя н десять или дже н сто, – и всё зтем, чтобы столь же внезпно исчезнуть посреди чистого поля. Они не упирлись в городские ворот и редко совпдли с теперешними торговыми большкми, и о том, кто их выстроил, скорее всего следовло рсспршивть погребённых под Огненными увлми.

Море успело остться длеко з спиной и нпоминло о себе в основном вереницми туч, плывшими через небес с зпд н восток. И уже чувствовлось, что походники приближлись к обитлищу совсем иной, но столь же могучей и беспощдной стихии. Зря ли рослые деревья, особенно н высоких местх, всё чще простирли свои ветви в одну сторону, кк флги?

Коренге, привыкшему ждть от зелёной родни водительств и совет, временми кзлось, будто вытянутые руки ветвей укзывли ему верный путь прочь от гор, предостерегя: «Не ходил бы ты туд, мленький Кокорин отросток, ох не ходил бы…»

Нверное, с высоты облков его тележк, продолжвшя ктиться в сторону гор, выглядел упрямой букшкой. И лес, бессильный остновить её продвижение, понемногу редел, рсступясь всё более обширными пустошми.

Одн ткя пустошь и вывел исходников, кк и было обещно кртой, к безымянной чёрточке н лике Нрлк. К строй дороге.

Земля здесь был ровня, кк лвк в избе, ни тебе взгорков или овргов. Он просто поднимлсь вверх вся целиком, двя млозметный для глз, но вполне ощутимый и утомительный уклон. Тм и сям из неё торчли отдельные склы, крупные и помельче, и в их тени, словно прячсь от взгляд гор, полосми рзрстлись кусты. Коренг подъехл поближе к одному ткому кмню, чтобы подробнее его рссмотреть. То, что он увидел, ему весьм не понрвилось. Скл, изрядно побитя временем и дождями, тем не менее выглядел тк, будто кмень некогд кипел, словно збытый н печи творог, потом зстыл тк быстро, что кмення пен дже не успел опсть. И ещё. Внешняя форм скл некоторым обрзом зствил Коренгу подумть о грязевом оползне, по которому он спусклся в Змееву котловину. Он слишком хорошо зпомнил те плотные, тяжёлые слои, что нползли один н другой, медлительно стекя по склону холм.

Тк вот, было очень похоже, кк если бы некий великн подхвтывл большим черпком кипящее, вспененное кменное тесто и не глядя рсшвыривл по сторонм, и рсклённые брызги шлёплись нземь, сплющивясь, оплывя, постепенно темнея…

Он с усилием протолкл тележку сквозь кусты – и колёс вдруг дробно зрокотли по вымощенной кмнем дороге.

Коренг поспешно остновил тележку и скзл:

– Стрнно…

– Вот он, эт дорог. – Эория подошл к нему, держ в рукх крту. – Если мы пойдём по ней во-он туд, то окжемся почти в Ирезее.

Её зпылённые споги и колёс тележки попирли дорогу, которой, по совести говоря, любой путник должен был бы нперво поклониться смое меньшее в пояс, потом уже, сняв шпку, вступть н неё. Племя Коренги рубило кмень, когд ндо было делть новые жернов или пряслени для веретён, ну тм ещё ровнять грнитные влуны, чтобы крепче ложились углы новой избы.

Но глдко обтёсывть тысячи тысяч кмней, потом плотно – тонкого ножичк не просунешь – подгонять их друг к дружке, тк, что не смел пронёсшяся Погибель, не истоптл тяжкя поступь веков?..

Н подобный труд венны не только никогд не змхивлись – у них смой мысли не возникло о том, что это может быть кому-нибудь нужно…

Тк легко и быстро, кк по этой дороге, тележк Коренги не ктилсь ещё ни по одному большку. И это дже при том, что один крй дороги был зметно выше другого. Торон, освобождённый от поводк, то пропдл в кустх, то вновь появлялся. Огромный зверь носился туд-сюд, кк резвый щенок. Дже подсккивл к хозяйской тележке и, притворно рыч, в последний момент шрхлся в сторону. Коренг смотрел н его стремительные прыжки, н то, кк ловко при этом рботли крылья, и сердце болезненно выстукивло в груди: «А кким ты мог стть, если бы тебе чуть-чуть повезло…»

– Почему ты скзл «стрнно», венн? – спросил Эория, когд они уже отмхли несколько вёрст.

– Потому, что земля если где и кипел, то н востоке, в горх, – скзл Коренг. – А брызги кк будто прилетели с юг… Не понимю…

Вечером, устривя ночлег, они с Эорией всё-тки отошли в сторону от дороги н добрых две сотни шгов. Было не холодно, Коренг рсстелил полсть и прижлся к мохнтому боку Торон.

Всю ночь до утр ему снился тележный скрип, ржние упряжных лошдей и голос поезжн, нпрвлявшихся в Фойрег.

Стря дорог несл их н себе ещё один день почти до смого вечер. А потом кончилсь, кк отрезння ножом. Плотно пригннные тёмно-серые кмни, выложенные пересеквшимися дугми, не ушли под землю, не спрятлись под ннесёнными слоями песк. Они просто прекртились, и всё. Пок Коренг, умиря от любопытств, тыкл в землю плкой, пытясь всё-тки отыскть спрятнное продолжение тркт, Торон отбежл н десяток сженей в сторону и нчл тм рыться. Мощные когтистые лпы длеко выбрсывли комья земли вместе с нежной молодой трвкой. Потом Торон поднял перемзнную морду и гвкнул. Он что-то ншёл.

Коренг подъехл к нему. Пёс отряхивлся от песк, стоя нд свежей ямой глубиной в добрых полтор локтя. Коренг зглянул вниз и увидел н дне угол знкомой кменной вымостки. Судя по узору, это был кусок той же дороги, непонятно кк и ккой силой сдвинутый в сторону. Коренг про себя сопоствил увиденное с кменными брызгми, необъяснимо прилетевшими с юг, и понял, что перед ним был другой крй той же тйны.

«Вот о чём рсспросить бы цря древних ндрхов… – подосдовл молодой венн. – Или мудрец ккого из тех, что служили ему… рз уж они по ночм являться горзды… – И решил: – Нет, дойди дело до нгрд, кк сулился цревич, я точно бы мимо книг не прошёл…»

Тут он вспомнил, что мудрецы Фойрег всяко жили прежде, чем грянувшя Погибель тк стрнно изломл дороги, и почувствовл, что вовсе зпутлся.

«Зелхт спрошу, когд опять увижу его…» – подумл он, силясь обрести хоть что-нибудь, что светило бы ему издлек и мнило вперёд, двя смысл рскчивнию тугих рычгов.

Эория, всё это время нпряжённо смотревшя вперёд, н близкие уже отроги, вдруг скзл ему:

– Кжется, мы пришли, венн.

Коренг вскинул глз. Вытянутя рук Эории укзывл н злитую ярким предвечерним солнцем гряду.

Нд изломнными вершинми невесомо прил в воздухе яркя точк… Издли он кзлсь летящей в поднебесье чстицей огня, того смого, которому поклонялись нрлки. Коренг и тот некоторое время мог только ошеломленно смотреть, хотя он-то хорошо знл, что это было ткое.

Один из летучих коробов Ирезея, поднятый в вышину не инче кк для вечерней молитвы… Коренг смотрел и смотрел, ощущя безумную звисть к счстливцу, который сидел сейчс тм, вознесённый нд землёй рукотворными угловтыми крыльями… смотрел с высоты н пустошь и дльний лес, н тёмную нитку строй дороги… н него, Коренгу… Дышл воздухом орлиной высоты, и тот воздух определённо был не тким, кк внизу, – прозрчным, чистым и слдким…

– Проснись, венн, – скзл Эория. – Они вряд ли дют чужкм поднимться н своих молитвенных коробх, тк что лучше и не мечтй.

Коренг почувствовл, что крснеет.

– А тебе почём мечты мои знть?

Эория рсхохотлсь.

– Ты ещё спросил бы, откуд мне знть, что твоему Торону есть хочется. Вы же с ним одинковые. Дже если зхотите, ничего скрыть не сумеете. – Порзмыслил и тихо добвил: – И отец мой ткой же.

Чстиц огня плыл впереди нд горми. Сумерки постепенно зтопили рвнину, поползли вверх по склонм, гся пылющие склы, но крылья летучего короб ещё долго продолжли рдеть в вышине.

ГЛАВА 60

Причин для здумчивости

Эория могл нсмешничть сколько угодно, он см не могл скрыть, до чего ей не терпелось увидеть знменитые тинств Ирезея. Что до Коренги, в эту ночь его не беспокоили призрчные крвны из прошлого. Не оттого, что они оствили струю дорогу, просто молодой венн до смого рссвет тк и не сумел сомкнуть глз.

Лун ещё сохрнял яркость и полноту, и, лёж с открытыми глзми, Коренг вдруг увидел, кк серебряный лик светил пересекл неторопливя тень.

«Симурны!..» – удрило Коренгу. Он рывком приподнялся н полсти и стл смотреть, но это окзлся не симурн. Нд их стоянкой ходил беззвучными кругми огромня морскя птиц. То, что птиц был морской, Коренг понял по крыльям, длеко превосходившим рзмх его рук. Он никогд прежде не видел тких птиц, ни в море, ни подвно нд берегом. Он нпоминл очень крупную чйку, но лишь отчсти. К тому же где чйки, тм вечно дрк и крик, это существо скользило в ночном воздухе молч, почти не шевеля крыльями. Коренг стл следить, кк умело отыскивло оно воздушные потоки нд лесом, пустошью и ближним болотом, кк спокойно опусклось к смой земле, зня, что струящиеся рядом незримые течения вовремя подхвтят его и вознесут к смой луне – и всё это без видимого усилия, без взмхов и хлопнья крыльев…

Эту птицу легко было предствить себе прящей нд океном что в бурю, что при полном зтишье, когд никнут и обвисют прус корблей. Ккя ндобность привел морского летун тк длеко н недружественную сушу, где для него не было корм и где, случись что, он вряд ли сумел бы снов взлететь?.. Коренг чуть не рзбудил Эорию, чтобы покзть ей молчливого гостя, но посмотрел, кк рзмеренно приподнимлось и опусклось её одеяло, и пожлел девушку.

Птиц кружилсь долго, словно нрочно двя Коренге кк следует себя рссмотреть. Потом всё-тки сделл несколько взмхов, почему-то покзвшихся ему очень печльными, и ушл в сторону моря. Коренг рсслышл длёкий крик, полный беспредельной печли…

– Мы нзывем его Морским Стрнником, – скзл утром Эория. – У нс считют, что увидевший его должен здумться.

– Почему? – нсторожился Коренг. – Плохя примет?.. – И зявил с уверенностью, которой н смом деле не чувствовл: – Вот уж не предствляю, чтобы с твоим отцом в море могло что-то случиться!

Эория пожл плечми.

– Я тоже не предствляю, – скзл он. – Я почему-то подумл о мме.

Вскинул, кк пушинку, н плечи свой тяжеленный мешок и зшгл вперёд…

Очень скоро им повезло. Они встретили повозку, нпрвлявшуюся туд же, куд и они, – в Ирезей. Ну то есть не просто тк встретили, н дороге. И не н той строй, двно умершей дороге, что бежл из ниоткуд в ткое же сумрчное никуд, н смом нстоящем, земляном, хорошо незженном тркте. Может, ирезейцы до последнего времени и впрвду не пускли к себе чужков, но торговли они с остльным Нрлком достточно бойко. Сперв Коренг рзглядел впереди силуэты десятк громдных, тяжёлых телег, зпряжённых могучими медлительными лошдьми. Большие колёс весомо вминлись в по-весеннему подтливое тело дороги, неторопливо ктясь прочь от гор. Потом обоняния венн коснулся зпх, принесённый ветерком. Зпх был ткой, что Торон звонко чихнул, мотнув головой. Коренге же в первый миг померещилсь нводящя ужс вонь рзложения, но потом он понял свою ошибку. Примерно тк же, тухлыми яйцми, смердели горячие источники близ кряж Кмно, куд кузнец Железный Дуб возил больного сынишку спсть потерявшие влдение ноги. Тмошний смрд точно происходил не от плотского тлен, просто уж тково было в тех местх естество земли, друющей исцеление зверю и человеку.

Может, в Ирезее тоже били подобные источники, и сметливый нрод укупоривл их воду в кувшины и бочки, чтобы с выгодой продть н стороне?..

А потом схлынул удушливя волн, и Эория с Коренгой увидели повозку, бодро ктившуюся в противоположном нпрвлении – к горм.

Крепкую мохнтую лошдку вёл под уздцы молодой прень, выглядевший ровесником Коренге, его бородтый отец восседл нверху. Коренг срзу обртил внимние н груз. Опирясь н здний бортик телеги, торчли длинные, тщтельно выглженные жерди толщиной в руку. Их передние концы были придвлены двумя мягкими тюкми, не инче, большими свёрткми ткни, укрытой от дождя и пыли в мешкх. Сердце стукнуло невпопд: «Неужели зготовки для короб-летун?..»

– Мир по дороге, почтенные, – первым поздоровлся Коренг. – Не в Ирезей ли путь держите?

Всё-тки, окзывется, он успел нхвтться достточно нрлкского, чтобы уметь здть простые вопросы. И дже ндеяться что-то понять, если люди отвечли ему.

– Д согреет вс Священный Огонь, добрые стрнники, – весело отозвлся прень, и его отец степенно нклонил голову. – Клдите же вшу поклжу к нм н телегу, чтобы он не отягощл вших шгов к блгословенным местм!

Между прочим, повозку, груз и смих огнепоклонников охрнял большя сук белой хлисунской породы. Длиння шерсть, сбившяся грязновтыми войлочными шнурми, мел по земле, глз з рстрёпнной чёлкой было не рссмотреть, но взгляд их нверняк был нстороженным и суровым. Если бы Эория с Коренгой путешествовли см-друг, он их подпустил бы смое близкое н рсстояние громкого окрик. Но с людьми подошёл вновь укутнный в попонку Торон, и бдительня псиц мигом рстерял врждебность, потом и вовсе рстял. Срзу обнюхлсь с ним, взялсь игрть и перестл обрщть внимние н его спутников. Несомненно, он рспознл в Тороне тумк симурн и решил, что подобный кобель скверных людей привести с собой ну просто не мог!

Торону, впрочем, было особо не до игры. Он совестливо тянул поводок, помогя тележке хозяин одолевть дорожные колеи, слишком глубокие для мленьких колёс.

– Хорош пёс у тебя, добрый иноверец, – скзл Коренге прень. – Рботник, смотрю, отменный, уж крсив!..

Коренг ответил, блюдя достойную скромность:

– Твоя сук ничем ему не уступит. Я слышл, см госудрь привержен этой породе и окзывет своим хлисунским собкм доверие, которого не удостоились телохрнители-люди.

Прень зулыблся, польщённый.

– Мы едем к родственнику, – скзл он Коренге. – У него живёт её брт. Ты см увидишь, что это з пёс. Вот н кого действительно стоит посмотреть!

Коренг мысленно покчл головой. Что бы ни говорили о непревзойдённой свирепости белых псов Хлисун, от Торон ирезейский кобель нверняк удерёт не хуже того сольвеннского цепняк. Тк уж звучл в жилх Торон его Крылтя кровь. Кобели не чяли унести ноги подльше, суки, нпротив, не чяли удостоиться лски. Вслух, конечно, молодой венн скзл совершенно иное:

– Вы, нверное, только что рзминулись с обозом, который, по счстью, мы видели лишь издлек! Не подскжешь ли любопытному чужеземцу, что тм ткое везли, к чему невозможно приблизиться, не зжв нос?

Ему ответил бородч, сидевший нверху возк.

– Тм везли дры Священного Огня, которым не обязтельно хорошо пхнуть рди того, чтобы их блгя суть был всем очевидн. Во времен Чёрного Неб нш нрод выжил, согревясь у плмени, рзбушеввшегося в недрх здешних гор. Пожр выедл под землёй горючие кмни, и мы кочевли следом з ним. Он и посейчс дёт нм опору для жизни. Тм, где древний огонь исчерпл своё пропитние, мы добывем серу и нштырь. Многие покупют у нс эти дры и не воротят носы. От кузнецов, зкляющих стль, до сдовников, рстящих несрвненные яблоки, от крсильщиков до лекрей! В прошлом году горы были особенно щедры к моим сыновьям. И рди этой удчи, – тут он похлопл рукой по мешкм, придвившим длинные жерди, – мы везём в хрм подношение, чтобы посвятить его Стрейшему из огней!..

ГЛАВА 61

Стрн летучих коробов

Стольный город Огненной веры окзлся не тким уж большим поселением. Дв кменных кряж вздымлись отвесными обрывми, сходясь здесь углом, и в этом углу н древних, устоявшихся осыпях, лсточкиными гнёздми лепились и лезли друг н дружку кменные дом. Когд подъехли ближе, Коренг рссмотрел, что плоскя кровля кждого нижнего дом в смом деле служил двориком следующему. Во дворикх бродили козы, ляли собки, готовилсь пищ… Коренг почему-то ждл, что ирезейцы будут жить прямо среди своих сдов, дввших чудесные винные ягоды, но тк и не увидел ничего похожего н сды ни в смом селении, ни вокруг. Зто его глзм предстло нечто ткое, что он всего менее ожидл здесь увидеть, – озеро.

Длинное, узкое озеро, тянувшееся в глубину горной стрны… Столпившиеся хребты стискивли его с боков, оно поворчивло, словно рек, и где оно кончлось, нельзя было рссмотреть…

Коренг подумл о том, что вод в этом озере нверняк круглый год был очень холодня. И ещё о том, что совсем без воды обойтись не могли дже видевшие в ней противницу святого огня… Вслух он, понятное дело, ничего не скзл.

Между тем его любопытств покмест счстливо избегли не только ирезейские сды, но и летучие короб. Коренг полгл увидеть их в кждом дворе, но просчитлся и тут. Может, их выносили нружу только ко времени молитвенного служения, з высокими кменными зборми было просто не рссмотреть?..

«Ишь ккой. Всё срзу ему подвй…»

Коренг нпомнил себе, что волен был провести у огнепоклонников не один день. Со временем покжутся ему и сды, и озрённые солнцем небесные прус. И почём знть, вдруг д он сведёт с ирезейцми ткую здушевную дружбу, что они всё-тки однжды позволят ему взмыть к облкм?..

«Ну и что, что они долго чурлись чужих. У нс тоже не вдруг допускют в домшнюю жизнь згостившихся иноплеменников, но почему-то почти в кждом роду обитют но одному-дв человек, явившихся извне…»

Что бы ни говорил Зелхт, будто здешние люди не сильно преуспели в искусстве летть, Коренг был зрнее соглсен ждть сколько угодно. Д видел ли он, Зелхт этот, см, своими глзми то, что выпло вчер узреть Коренге?..

«А может, я возьму ещё д нвсегд здесь здержусь. Здесь небось и виллы совсем неподлёку живут…»

Словно в нкзние з подобную мысль ему немедленно вспомнилось кое-что ткое, что он едв не выпустил рычги.

«Эория… Он говорил…»

Внутри срзу стло пусто и холодно и зхотелось снов окзться н строй дороге, лучше у нлимьего озер, чтобы впереди оствлось ещё несколько дней пути. Однко нзд было уже не вернуться. Коренг подъехл поближе к сегвнке и, держсь своего всегдшнего обычя прямо идти нвстречу стрху, если тот грозил его одолеть, скзл ей:

– Эория, ты говорил… будто нмеревешься проводить меня до гор… А потом вернуться звть Зелхт н Остров…

Воительниц ответил ровным голосом, не глядя н Коренгу:

– Должн же я убедиться, венн, что тебе здесь окжут должное увжение? Отец не простит мне, если я плохо позбочусь о сошедшем с ншего корбля… – З поясом у неё торчл прялк, очень помогвшя не смотреть туд, куд смотреть не хотелось. Всё-тки он скосил глз и осведомилсь: – Или я до того ндоел тебе, что ты уже не чешь помхть мне вслед рукой?

Коренг здохнулся от неспрведливости и безндёжной обиды… И в это смое время где-то очень высоко, нд верхней кромкой обрывов, рздлся полнозвучный метллический удр. Эхо пустилось в долгий путь от одного утёс к другому, попутчики-нрлки срзу остновили повозку, но здрвший голову Коренг просто перестл змечть что-либо кругом, ибо в синее небо нд склми медленно выплыли лые прямоугольники соствных крыльев. Летучий снряд величественно поднимлся, удерживемый толстыми – корбль привязывть – верёвкми. Куд тм бечеве, которую, бывло, рзмтывл Коренг!.. Этот короб порвл бы её, словно трченную плесенью нитку. Куд тм летучей птице, о которой Коренг тк и не посоветовлся с мудрецом из Мельсины!.. Собственное изделие покзлось молодому венну тким ничтожным и жлким. Он-то, дурень, втйне думл похвстться им, добивясь от ирезейцев подход к их коробм… Облезлым воробьем вздумл хвлиться перед теми, у кого н службе лебеди д орлы!..

Между прочим, под коробом, где толстя верёвк рзделялсь н струны потоньше, тянувшиеся к углм крыльев, сидел человек. Сидел, словно тк тому и положено было быть… Невесомо прил нрвне с птицми… Обозревл с высоты земные пределы…

Мысленно Коренг пребывл тм, рядом с этим счстливцем. Он словно издлек услышл голос Эории, спршиввшей:

– Что случилось, почтенные?

Коренг оглянулся. Об нрлк осеняли себя незнкомым ему священным знмением. Потом сидевший н возке ответил воительнице:

– Когд звучит колокол и не ко времени поднимется короб, это знчит, что в хрме явил Себя блгословенный Огонь.

Эория беспокоилсь зря. Горцы окзли им с Коренгой вполне рдушный приём. Может, оттого, что иноверцы явились не сми по себе, в обществе их кровной родни?.. Во всяком случе, молодому венну дже не пришлось клясться, что со времени съедения нлим он уже несколько рз ополскивл свой черпчок, знчит, водяное создние больше не имело нд ним влсти. Гостей провели во дворик – тот смый, опирвшийся н крышу соседского дом. Эорию приглсили внутрь, Коренгу же устроили под нвесом, куд его тележк встл кк рз. Ему, првд, не очень-то хотелось здесь сидеть, его неудержимо тянуло под ирезейское небо, чревтое желнными чудесми, но вежливость превозмогл. Торон обежл дворик, уловил зпх хозяйского кобеля и собрлся всё кк есть немедленно переметить.

– Я те дм! Не смей! – прикрикнул н него Коренг.

Торон срзу понурился, опустил здрнную было лпу, подошёл и свернулся возле тележки, обиженно отвернувшись. Трое хозяйских детей, мльчик и две девчушки, во все глз нблюдли з ними, хоронясь з дверной знвеской. Дети понрвились Коренге. По крйней мере, они не дрзнили его, не лезли н тележку и не требовли поктть. Он встретился глзми с млдшей девочкой и подмигнул ей. Всех троих тотчс кк ветром сдуло, только весёлый визг донёсся изнутри дом. Коренге невольно подумлось, что веннские дети вели бы себя тк же. Ну, может, визжли бы чуточку тише. Он улыбнулся, всё-тки выктил тележку из-под нвес н солнце, здрл голову к мнящему горному небу, привыкшему носить симурнов и летучие короб…

«А вдруг мне првд зхочется остться здесь жить?..»

Эт мысль почему-то больше не кзлсь ему ни невозможной, ни дже кощунственной.

Знвеск в дверном проёме отлетел в сторону, появилсь Эория, сопровождемя всеми троими детьми. В рукх у кждого было по деревянной плошке с едой. Коренг дже н миг испуглся, сумеет ли он совлдть с тким количеством незнкомого угощения, не обидев рдушных хозяев и не порзив желудок унизительной болью, но тут нружу вышл хозяйк. Он несл несколько толстых ковриков. Тогд молодой венн сообрзил, что плошки преднзнчлись им с Эорией и Торону. Првильно, ещё чего не хвтло – срзу сжть никому не известных пришлецов в доме з стол! Мло ли, где они рсхживли и ккой скверны нбрлись!

– А стол у них тм и нет, – усживясь около тележки, скзл Эория. – Куч подушек н полу и сктерть тм же рсстелен. Подушки, првд, удобные…

Коренг, соскучившийся по домшней еде, звлдел своей плошкой. В ней окзлсь горячя полбення[58] кш и тушёные овощи. Ждность тут же подскзл Коренге, что всё это куд кк укрсил бы добрый ломоть жреной рыбы. Он послушл, кк чвкл неприхотливый Торон, и усовестился.

Потом он обртил внимние, что дети снов схвтились друг з дружку и отошли подльше от пс.

– Он не тронет, – н всякий случй скзл Коренг. – Он добрый!

Мльчик, хрбро прятвший сестрёнок у себя з спиной, ответил:

– Нш тоже добрый. Только не тогд, когд ест!

Коренг дже ложку опустил. Веннские волкодвы отличлись невозможной свирепостью, но они были блгородны. Любой из них что угодно стерпел бы от несмышлёного ребёнк. Кобель, способный н смую лютую ярость, в конце концов рявкл и убегл от ндоедливых мленьких человечков, но зубов не пускл в ход никогд. И дже сук-мть лишь оттлкивл мордой детские ручки, не вовремя тянувшиеся к щенкм… Коренг спохвтился и спросил:

– А сейчс где вш свирепец?

Мльчик ответил очень по-взрослому:

– Н собчьей свдьбе гуляет, неделю уже. Придёт, твоего съест.

«Ну, это мы поглядим…» В Ирезее имелось немло собк, но при появлении Торон все кобели спрятлись. Они и теперь только ляли с дльнего конц горбтой крутой улочки, к воротм подбегть не осмеливлись. Не говоря уж о том, чтобы оскорблять чужк пхучими знкми доблести. Торон не обрщл н брёх недовольных никкого внимния. Ему было не привыкть.

– Нш, может, ещё лису принесёт, – вжно и не без ревности добвил мленький горец. Видно было, кк хотелось ему похвлить отсутствующего любимц. – Если в горх возьмёт, шкурк будет!

Коренг доедл вкусную кшу, когд вернулся хозяин дом и привёл отц с сыном, – те, дже не передохнув и не подкрепившись с дороги, срзу отпрвились н ирезейские кручи, в невидимый снизу хрм. Долг блгочестия обязывл их немедля оповестить жрецов о подношении, чтобы те нзнчили им день для полёт.

Коренг обртил внимние, что дорожные попутчики выглядели определённо довольными. Отец ещё кк-то хрнил вжное молчние, зто молодой сын прямо лучился нетерпением и счстьем.

– Звтр н рссвете мы нчнём собирть короб! – сообщил он умирющему от звисти Коренге. – А н зкте, ко времени вечерней молитвы, я н нём поднимусь! – И добвил для вжности, понятия не имея о том, кк стрдл безногий клек: – Я дом много летл. Всю деревню сверху видел! А тут – горы, ты только предствь! Вдруг я дже море увижу, ккое оно? Я тм никогд не бывл…

Коренг смотрел н счстливц, нстоящего живого счстливц, которому через сутки с небольшим предстояло взлететь к небесм н послушных мтерчтых крыльях, и сердце готово было остновиться от вселенской неспрведливости. Ну вот почему одним дно было укрощть летучие короб, другим – нет?.. У него з спиной весело верещли хозяйские дети. Коренг оглянулся. Трое млышей гонялись по двору з Тороном. Им не двл покоя его змшевя попонк, они норовили стщить её с кобеля. Торон беззлобно уворчивлся, не позволяя прокзливым ручонкм дже прикоснуться к звязкм. Он знл, что снимть попонку было нельзя.

Коренг посмотрел н рскрсневшегося мльчик, ловившего пушистый Торонов хвост, и подумл, что видит ещё одного счстливц. У которого все полёты пок впереди…

ГЛАВА 62

Мёртвый пёс

Ночью у Коренги от белого и пресного нрлкского хлеб жестоко скрутило живот. Тело явно тосковло по домшнему, привычному, спечённому н зквске д из ржной муки. Попди кто-нибудь из здешнего люд в его родную стрну, не инче претерпел бы сходные муки. Не зря же учил веннскя мудрость: где родился, тм и пригодился!.. Нутро утешилось лишь перед рссветом, когд Коренг медленно, словно комочки лекрств, рссосл дв мминых сухрик. «А туд же, ещё жить здесь собрлся… – хмуро выговорил себе молодой венн. – Н коробе посягешь взлететь, см с хлебом спрвиться не умеешь!»

Тем не менее с нступлением нового дня всё покзлось ему не тк уж и мрчно. Кончилсь тягостня ночь, пики гор н востоке рсцвели млиновыми цветми. Живот понемногу прекртил ныть, смое глвное, проснулись отец с сыном и срзу взялись з устройство короб.

Знимлись они этим, конечно, не во дворе, потому что по узкой кривой улице собрнный короб всё рвно было бы невозможно вынести н волю. Коренг поствил тележку н колёс, позвл Торон и поехл з ними н деревенскую площдь.

Легко скзть – поехл! Улочк был ужсно крутой, некогд её змостили кмнем, првд, эт вымостк походил н кменную одежду строго большк, примерно кк см Коренг – н резвого здорового прня. Т дорог честно выдержл и Погибель, и последующие век непогод. Эту двным-двно сделли щербтой человеческие ноги, босые и обутые в мягкие горские споги. Ныне улочк выглядел почти ступенчтой. Тележк Коренги, нверное, был первой колёсной повозкой, проехвшей здесь з очень долгое время. Обычно внутри деревни ирезейцы ходили пешком, реже проезжли н осликх и совсем редко – н лошдях. И уж точно никто никогд не ездил здесь н тележке, зпряжённой собкой!

Нкнуне Торон с усилием втскивл хозяин нверх, теперь, упирясь лпми, он помогл ему спускться. Когд Коренг выехл н площдь, сын с отцом и их помощники уже трудились вовсю. Молодой венн посмотрел н их сосредоточенные, вдохновенные лиц и почти простил нрлкм их вкусный, но, кк выяснилось, негодный для еды хлеб. Эти люди и короб свой взялись уряжть, кк подобло чтущим земную и небесную Првду: с рссветом и сугубо н постное брюхо. Коренг проникся увжением и спросил:

– Будет ли мне позволено, почтенные, здесь посидеть, поучиться вшему поклонению? Я молюсь своим Богм, но Священный Огонь греет и нс…

– Грех был бы зпрещть доброму иноверцу зрелище прведного рдения, – отозвлся крепкий мужчин. У него были рыжие волосы и нтруженные руки мстерового. Коренг не имел понятия, кк выглядели и вели себя жрецы Ирезея, но почему-то совсем не удивился бы, окжись этот млый жрецом. Он положил руку н спину улёгшемуся Торону и стл смотреть, кк отец с сыном рскупоривли ткные свёртки. Молодой венн всего менее здумывлся о том, чем именно здешние умельцы обтягивли свои короб. Тк вот, в свёрткх был шёлк. Хлисунский шёлк несрвненной прочности и крсоты, спрведливо ценимый по всему миру. Когд отчянные купцы звозили текучую прохлдную ткнь к веннм, её выменивли н лучшие мех, зстиля ими облюбовнный отрез, и не считли, что продешевили. Из чудесного шёлк кроили счстливые прздничные нряды выросшим дочерям. Годы спустя те дрили их собственным дочкм и внучкм, блго шёлк не поддвлся времени, не терял ни прочности, ни крсоты. Коренге, првд, покзлось, что привезёння попутчикми ткнь был зметно толще той, что шл н девичьи рубхи. Он больше нпоминл ему прусину «Поморник» и «Чгрвы»: иголку без плтн[59] нлдонного не вдруг воткнёшь. Коренг удобнее устроился в тележке и стл следить з рботой нрлков, выжидя, не подвернётся ли случй прикоснуться к шёлку рукой и убедиться в его прочности.

– Зчем эти поперечины? – спросил он, когд короб стл обретть звершённые очертния и к нему взялись прилживть две внутренние жерди, способные перемещться в упорх.

Молодому венну снов ответил рыжеволосый служитель Огня:

– Это рди перемены нтяжения шёлк. Чем он туже нтянут, тем охотнее короб поднимется ввысь.

Коренг рзглядывл толстые брусья, скреплённые по углм, и не мог превозмочь ощущения непрвдоподобности. Короб выглядел тким тяжёлым! Что же з сил могл оторвть его от земли? Д ещё и зствить человек н себе ввысь поднимть?.. Чудо, оно чудо и есть. Не помогло дже увиденное собственными глзми нкнуне и позвчер. И воспоминние о яростной мощи, с которой рвл из рук бечеву его, Коренги, мленькя и безобидня полетух, тоже не помогло. Хотелось молиться Богм о прощении з слишком дерзновенные мысли, з посягтельство н горние тйны, отнюдь не преднзнченные для смертных…

Потом он вдруг вспомнил, кк созерцл звёзды Зелхт. И кк легко он, Коренг, невольный свидетель, поверил бсням Тикиры о необычном поклонении стрик сккремц. А что окзлось? Ему выпло узреть не тйное жреческое служение, но труд учёного мудрец, знятого исчислением рсстояний.

И этот мудрец, между прочим, к ирезейцм с их дивными коробми относился без большого почтения. Дже говорил, будто чего-то смого вжного им понимть не дно…

Кк знть, вдруг и здесь вместо неизъяснимых тйн выплывет нечто вполне ощутимое, ткое, что можно измерить и сосчитть? А потом проверить, добивясь высоты и силы полёт? Постигнуть ошибки и снов измерить и сосчитть?..

Пок молодой венн рзмышлял тким обрзом и жгуче жлел, что не может пристть с немедленными рсспросми к Эвриху и Зелхту, жрец с помощникми прилдили к коробу гнутые полозья, уберегющие шёлк при посдке н кменистую землю, по щербтой улочке н деревенскую площдь спустилсь Эория.

«Зелхт говорил…»

Появление девушки некоторым обрзом придло Коренге смелости. Он обртился к рыжеволосому:

– Я слышл, почтенный, вы лдите летучие короб в блгой неизменности, унследовнной от протцов…

Он и см видел, что это было воистину тк – хотя бы по сноровке, с которой жители деревни помогли двоим приезжим, – но ндо же было с чего-то нчть рзговор. Рсположишь к себе собеседников, глядишь, и удстся рзведть, все ли короб у них одинковы и не пытлся ли кто изобрести летучий снряд, способный поднимться без привязи и без ветр.

– Истинное слово ты молвишь, добрый стрнник, – явно довольный, отозвлся ирезеец. – Нет прегрешения хуже отход от святых отеческих устновлений. Мы…

Ему не было суждено договорить, Коренге – дослушть. Кжется, смым первым нсторожился Торон. Он вскочил и стремительно обернулся, и Коренге срзу бросилось в глз, что у бесстршного кобеля поднялсь дыбом вся шерсть, кк бывет только от ужс. Мгновением позже н площдь упл неестествення тишин.

По улочке, что вел от ворот, к строителям короб со все ног бежл мленький мльчик – сынишк ирезейц, приютившего Эорию и Коренгу. Рот млыш был рскрыт для отчянного крик, но он не кричл. Топот босых ног по твёрдой земле был единственным звуком. А з мльчиком неторопливой и ккой-то неживой рысью бежл большой пёс с длинной шерстью, свисвшей войлочными шнурми. Некогд белый, он был неописуемо грязен, н шее зпеклсь кровь. Из псти безостновочно текл слюн, уже превртившя шерсть н груди и передних лпх в мокрый колтун. Он не щерил зубов, не рычл и не лял, но скзть, что пёс был стршен, знчит ничего не скзть. В нём не было ярости, его облик источл нечто горздо худшее, чем ярость. Он бежл з своим мленьким хозяином не для того, чтобы отдть ему поймнную лису. Не зтем, чтобы прилститься и умыть его языком, кк делл всегд… В облике любимого пс мльчик нстигл смерть. Прежняя сущность белого хлисунц был мертв, вместо неё вселилось чудовище. Уже не способное жить, но очень дже способное убивть. И вот это было по-нстоящему жутко.

Коренг дже не подозревл, с ккой быстротой, окзывется, может опустеть площдь… Полтор десятк мужчин во глве со жрецом, возившиеся у короб, исчезли буквльно в мгновение ок. Только что были здесь – и всё, нету их, подевлись неизвестно куд, сметённые звериным нерссуждющим ужсом. Остлись лишь Коренг с его неуклюжей тележкой, д не привыкшя бегть Эория… д Торон.

Он-то, Торон, и сорвлся с мест смым первым, не оглядывясь н хозяин и не дожидясь прикзов. Он не стл тртить время н то, чтобы обежть воздвигнутый короб с нброшенным, но ещё не нтянутым шёлком, – мхнул прямо через верх, и четырёхршиння прегрд не остновил его. Силясь рспрвиться, спутнные крылья яростно рвнули попонку, о которой Торон нчисто позбыл… Прочня змш рзлетелсь бесформенными клочьями. Облдй хлисунец хоть кплей прежнего смысл, он бы по крйней мере остновился. Но его ум перестл жить прежде тел, тело неотвртимо рысило к упвшему мльчику, не ускоряя и не змедляя побежки. И кжется, вовсе не змечя Торон, летевшего нперерез то ли в невозможном прыжке, то ли в отчянной попытке полёт…

Пок длился этот прыжок, првя рук Коренги успел взметнуться нд головой, выдёргивя узкий ремень, всегд лежвший нготове вдоль ног. Прщ с резким свистом рссекл воздух, кмень рзмером в кулк удрил белого пс между знвешенными густой шерстью глзми. Человек ткой кмень убил бы н месте, но пёсий череп куд толще и прочней человеческого. Бегущя смерть, уже не восприимчивя к рнм и увечьям, лишь споткнулсь, сбилсь с ровного шг…

…И сверху н неё обрушились челюсти, хлещущие крылья и когтистые лпы Торон. Удр отбросил и сшиб хлисунского кобеля, но и Торон не удержл рвновесия. Псы поктились, сцепившись, хрипя и пускя по ветру клочья окроввленной шерсти…

Эория был уже возле мльчик. Подхвтив его н руки, сегвнк в три прыжк вернулсь с ним к Коренге. Тот терзл рычги, выдиря колесо тележки из щели между кмней. Туд, скорее туд, где рвли один другого дв кобеля – живой и неупокоенный мёртвый!.. Боль Торон белым огнём удрил в плечо, лишя руку движения. Коренг вскрикнул, здохнулся, бешеным рывком высвободил колесо и что было силы бросил тележку вперёд, н помощь Торону. Н смом деле он очень мло что мог для него сделть, но не здумывлся об этом. Объезжя треклятый короб, он повернул тк, что здние колёс ёрзнули по земле, словно по льду…

И всё рвно опоздл.

Хлисунский пёс лежл н боку, его язык и губы ещё подргивли, но это уходил последняя видимость жизни. Стршные челюсти Торон всё-тки сомкнулись н его зтылке, сломв позвонки, и смерть быстро збирл то, что приндлежло ей по прву. Победитель медленно поднимлся, штясь от изнеможения и нхлынувшей боли. Битв окзлсь скоротечной, но все силы были выплеснуты без осттк. Левое крыло Торон беспомощно свисло, перекушенное в плече.

Мльчик плкл, прижимясь к Эории. Это был хрбрый горский мльчик, охотник н лис, умевший рссуждть очень по-взрослому, но сейчс он хвтлся з Эорию, кк млденец з ммку, и плкл от пережитого ужс.

Его плч послужил словно бы сигнлом. Н площди вновь нчли появляться люди.

ГЛАВА 63

Возврщённое пожелние

Коренг сидел в тележке рядом с липким от крови, непохожим н себя Тороном и чувствовл, кк сктывется в тртрры весь привычный, знкомый, обжитой мир. Что-то произошло, что-то ндломилось – непопрвимо, тк, что уже не срстётся, уже никогд не будет в точности прежним.

Почти кк в день, когд у него отнялись ноги и жизнь нвсегд стл иной. И точно тк же хотелось вернуться в только что – рукой ухвтить – отбежвшее прошлое, и уже было откуд-то ясно: не тянись, не вернётся.

Если бы сейчс Коренгу спросили, кк звть, он бы, нверное, не сумел срзу ответить…

Люди появлялись н площди кк-то змедленно, по одному возврщясь из-з дверей и огрд, спускясь с крыш, н которые они только что взлетели с кошчьей скоростью, вроде бы не полгвшейся людям. У Коренги мелькнул мысль, что они могли опсться, не вскочит ли убитый Тороном бешеный пёс. Потом он зметил в рукх у троих из них вилы. Нвозные вилы, способные – это он своими глзми видл – стновиться очень грозным оружием. Он почти решил, что рзумные ирезейцы хотели избвиться от опсной пдли, не приксясь рукми. Но зубья вил были нпрвлены не н безжизненно змершее белое тело. Они смотрели н Торон, н Эорию, н него смого.

Уж не собирлись ли они им отомстить з собственный стрх и млопочтенное бегство?..

Воительниц первя кк следует понял, что происходило. Он спустил с рук мльчик и легонько шлёпнул его пониже спины.

– Беги, молодец, мтери покжись, чтобы не плкл!

При Эории не было меч, он остлся в мешке, но н поясе висел боевой нож в ножнх. От Коренги не укрылось, с кким спокойным презрением дочь кунс поглядывл н ирезейцев. Кк Торон когд-то н глирдских дворняжек.

– Вы отошли бы, добрые иноверцы… – немного тряским голосом выговорил рыжий жрец. Вилы в его рукх сделли движение, словно отъединяя Коренгу и Эорию от Торон. – Вы бы отошли…

Тележк Коренги не умел ездить боком, но он умудрился двумя движениями подогнть её поближе к Торону.

– Он симурн!.. – во всю силу лёгких зкричл Коренг. – Он не зболеет! Симурны не бесятся!..

Хотел бы он см быть полностью в этом уверен. Невосприимчивость к бешенству в смом деле соствлял ниспослнное свыше блгословение симурнов, но Торон был всего лишь вымеском. Почём знть, пересилит ли зрзу т половин его крови, что пришл от отц!

– Ты просто отойди, прень, – проговорил жрец. Он шёл вперёд медленно, но с кждым опсливым шжком зубья вил придвиглись всё ближе. Они плыли вперёд, покчивясь и отблескивя н утреннем солнце.

– Не смей, – стршно севшим голосом выдохнул Коренг.

Руки снов выдернули прщу, но рскручивть пок не стли – просто подняли для немедленного броск. Коренг никогд ещё не посягл н отнятие человеческой жизни, купеческий охрнник по кличке Ёрш был не в счёт, Коренг не убил его и не имел в виду убивть… Теперь было совсем другое дело, убийцм Торон пришлось бы снчл переступить через мёртвое тело его хозяин. И похоже, нмерение стоять до конц очень внятно горело у него н лице, и чхть ему было дже н то, что он ел здешний хлеб и только что рзговривл со жрецом… Люди с вилми остновились.

– Дело вше, почтенные, – с усмешкой проговорил Эория. Он стоял подбоченившись и убирл з ухо длинную светлую прядь, плец почёсывл левый висок, голос звенел издёвкой. – Двйте, зколите собку, которя спсл всех вс и вших детей. Только вот он, – сегвнк весело кивнул н Коренгу, – точно вышибет мозги первому, кто сунется. Или дже двоим, стреляет он быстро… Ну я, – тут он неторопливо извлекл из ножен тяжёлый боевой нож и с видимым удовольствием проверил лезвие пльцем, – обмкну сейчс ножик в эту смертную кровь и пойду рубить кждого, до кого дотянусь. Всех не всех, но з четверых поручусь, дльше – кк повезёт… – Он широко улыбнулсь, ни дть ни взять предвкушя бой, в котором её сму, Торон и Коренгу ждл неминуемя гибель. А потом вдруг прикзл резким жестяным голосом, кким, верно, привыкл рспоряжться воинми н «костке», когд зменял отц: – А ну, рыбьи охвостья, живо несите сюд мой мешок! И пожитки венн, если он тм ккие оствил! Мы уйдём из деревни и зберём с собой ншего пс, и никто из вс, сидящих в Мокрой Золе, не посмеет встть у нс н дороге!

Лицо жрец нлилось гневным румянцем, свойственным рыжеволосым… Он колеблся, и что удерживло его – подспудня мысль о неспрведливости зтеянной рспрвы или кмень в прще Коренги, по-прежнему нцеленный ему в лоб, – трудно скзть. Торон стоял, безучстно опустив голову, серый мех слипся от крови, всё тело сотрясл дрожь. Тут вперёд неожиднно вышел хозяин двор, где они провели ночь. Вышел – и зслонил своих недвних постояльцев широко рскинутыми рукми.

– Гостеприимство моего очг ещё простёрто нд ними, – решительно скзл этот человек. – Они зщитили моё дитя! Я никому не позволю их убивть!

К нему, немного помедлив, присоединился влделец недоделнного короб.

– Пусть эти люди уйдут невозбрнно, пок ещё не пролилсь людскя кровь и не омрчил нш день, сделв его негодным для блгого служения, – обртился он к жрецу. – Зло пытлось проникнуть в нши пределы, но силою Священного Огня было остновлено. Пусть же уйдут соприкоснувшиеся со скверной, нш чистот остнется незпятннной!

Его сын появился н площди, неся зплечный мешок Эории. Коренг и не зметил, когд это прень успел отлучиться.

Жрец опустил вилы. Коренг чуть поколеблся и положил н колени прщу. Кмень в ней, кстти, был не последний. Эория угдл верно, две головы, уж не меньше, он бы з Торон рзнёс.

Боль продолжл огнём жечь левую руку, это при том, что кость был перебит не у него. Поняв, что Торон не сдвинется с мест, Коренг быстро вытщил зпсную рубшку и притянул его рненое крыло к телу. Торон вскрикнул, у Коренги мелькнул дже мысль, не хвтнёт ли его питомец. Он и з человек не поручился бы, вздумй кто тк обрщться с его перебитой рукой или ногой!.. Но нет, лобстя голов вновь опустилсь, Торон зстыл н месте. Будь он диким зверем, живущим вне мир людей, подобня рн обрекл бы его смерти. Собствення стя рвёт ослбевшего, потому что безопсность сти вжней жизни одного, д ещё ствшего непригодным. Симурны никогд не жили без людей, но древнее знние, доствшееся от предков-собк, вынесло Торону свой приговор. Он ждл конц.

– Я дм вм свою лодку, – продолжл хозяин двор. – Пусть озеро отделит вс от Ирезея. Уезжйте.

– Кк же мы вернём тебе лодку? – скзл Коренг.

Ему ответил жрец:

– Если мы когд-нибудь нйдём эту лодку, он будет сожжен.

«Одн скверн от чужеземцев, – рсслышл Коренг до того внятно, кк если бы они повторяли это вслух. – До чего же првы были деды и отцы, соблюдвшие уединение Ирезея!..» Молодого венн, впрочем, всего менее зботил досд огнепоклонников, он пытлся привычно коснуться рзум Торон, но без толку. Торон кк будто не приндлежл больше этому миру. Сменную рубшку Коренги, держвшую поломнное крыло, быстро пропитывл кровь. Коренг не только душой – всем телом ощутил ледяную обречённость. «Неужели он… Неужели он действительно…» Что, если дело было не только в стрднии, причиняемом рной? Может, ток крови уже рзносил болезнь по жилм Торон, и мудрый пёс понял это прежде хозяин?..

Эория, успевшя нвьючить мешок н плечи, поднял влявшийся поводок и прицепил его к ошейнику Торон.

– Пошли, млыш.

Силы ей было не знимть. Коренг не удержлся дже от мысли, что он двух тких Торонов взял бы н руки и понесл. Поводок нтянулся, Торон не хотел двигться с мест, но, вынужденный сделть шг, всё-тки поплёлся з Эорией к берегу. Коренг поехл следом, оглядывясь н ирезейцев, зряження прщ лежл у него н коленях. Первые нпвшие не успели бы до него добежть.

По счстью, спуск к озеру был не тким крутым, кк деревенскя улиц, тележк Коренги довольно легко его одолел. Зто лодк окзл себя дрянной плоскодонкой, вдобвок изрядно подгнившей, – из тех, что дом у Коренги прозорливо именовли «душегубкми». Пок он спусклся к воде, Эория успел згнть в лодку Торон и збрться см. Хозяин двор с плохо скрывемым ужсом смотрел, кк он стоял в утлой лодчонке, легко держ рвновесие и собирясь в тком положении ещё и грести. Коренг съехл в воду и поднял колёс. Кожня лодочк зкчлсь н лёгкой волне.

– Спсибо, добрый человек, – скзл ирезейцу Эория. – Удчи тебе, твоим родичм – блгополучно подняться для молитвы!

Ирезеец поспешно шгнул нзд и выствил перед собой лдони, словно отнекивясь от подрк.

А может быть, огрждясь от сглз.

– Не ндо мне от тебя ни доброго пожелния, ни дурного, – произнёс он скороговоркой. – Плыви себе через озеро д увози всё, что с собой принесл!

Эория молч повернулсь спиной к берегу и нлегл н весло.

ГЛАВА 61

Вечерняя молитв

Обоим хотелось до нступления ночи убрться кк можно дльше от Ирезея. Тем не менее вечер зстл их н другом берегу озер почти нпротив деревни. «Душегубк», кк выяснилось, отчянно протекл, и Эория, жлея Торон, ндеялсь хотя бы збить щели мхом.

Они остновились у тоненького, в человеческий плец, ручейк, пдвшего с кручи. Вод в озере, н вид чистя и прозрчня, не годилсь для питья. Он был мло того что горько-солёной, он ещё и внятно отдвл тухлыми яйцми, прямо кк те «дры Огня», что увозили добытчики н смердящих телегх. И в ней не было зметно ни водорослей, ни рыб. В общем, ирезейцы, не любившие воду, знли, где поселиться, чтобы должным обрзом опрвдть свою нелюбовь.

Берег, куд причлили лодочки, был кменистым, причём кмни ничем не нпоминли морскую гльку, обктнную и выглженную многолетним прибоем. Обломки скл торчли в том же виде, в кком их оствил двняя корч земли, – остроугольные, колючие, неприветливые, неудобные. Коренг рсктл для Торон свою полсть, см вылез из тележки, привычно сплёл ноги и, переступя ороговелыми лдонями, отпрвился помогть Эории собирть мох.

– Я тоже тк могу, – зявил Эория. Сел нземь, поджл ноги и попытлсь повторить его хождение н рукх. У неё получилось, хотя и длеко не тк ловко, кк у него.

Торон лежл н полсти, тяжело дыш и почти не открывя глз. Коренг поствил перед ним миску с чистой водой из ручейк. Потом предложил сухрик, но Торон не взял.

Тк они и сидели в неполной версте от изгнвшего их Ирезея. Когд солнце нчло клониться к зкту, ветер донёс через озеро мерный гул колокол.

– Вечерняя молитв скоро, – определил Эория.

– Короб будут поднимть! – спохвтился Коренг. – Или не будут? Я не зметил, чтобы его тщили нверх!.. А ты зметил?

Эория покчл головой.

– Мло ли что мы могли прозевть, – скзл он. Потом предложил: – Влезем н горку, оттуд всё видно будет.

По эту сторону озер возвышлись ткие же обрывистые холмы, кк и те, к которым лепились домики Ирезея. Коренг прздно здумлся о том, почему огнепоклонники выбрли для поселения именно тот берег. Быть может, кто-то рзведл смородный огонь, вспыхиввший н месте, где у них теперь было святилище, и племя снялось с прежнего мест, следуя з блгой вестью Огненной веры? Или всё произошло совершено инче?.. Жль, не спросишь теперь…

«Я и Зелхт кк следует не рсспросил, – в который рз посетовл про себя молодой венн. – И с Эврихом не посоветовлся… А теперь н ирезейские короб рзве издли посмотрю. Я дже книгу Кимнот с собой возить-то возил, прочесть не прочёл! Д что ж я з ткое беспрочее?..»

Торон, оствшийся лежть у подножия высокого склон, кзлся сверху совсем мленьким и беззщитным. «Я только послежу, кк поднимется короб, и срзу вернусь! – мысленно пообещл ему Коренг. – Я тебя не брошу!..»

Торон не откликнулся.

У Эории скрипели под спожкми кмни. Он обошл безжизненную вершину холм, долго смотрел из-под руки н зпд, потом отвернулсь к горм.

– Не видно моря? – спросил Коренг.

Он хорошо понимл, кк неприютно чувствовл себя сегвнк. Ему смому очень не по себе было в этих кменистых предгорьях. Уже потому, что здесь совсем не рос лес, не было дже чхлого стлник вроде того, что тк слвно выручил их в дюнх, знчит, Кокориному сыну следовло опсться всяческих бед.

– Море будет видно, когд мы повыше в горы поднимемся, – пообещл он Эории.

Воительниц кивнул и, усевшись, вытщил серый клубок. По обычю своих прббок он не признвл спиц, только крючок, зто действовл им с звидной сноровкой. Коренг дже не особенно удивился, зметив у неё в рукх порядочный угол вязного полотн. Его вновь посетил мысль о некоем сроке, который сегвнк положил себе и нмеревлсь обязтельно соблюсти, он принялся гдть, что з вещь он мыслил столь необычным способом связть, не носки же, – но не успел, потому что Эория скзл:

– Моя крт не простирется дльше Ирезея, венн. Я не зню, куд выведет нс это озеро. Восточнее просто нрисовны горы, но вот кк мы нйдём путь между ними, чтобы не упереться в отвесные кручи или ледник?..

«Будь у нс короб, позволяющий обозреть стрну н несколько дней пути… Или Торон выучился летть…»

Ох, если бы д кбы!.. Про Торон сейчс лучше было вовсе не думть. В руке немедленно збилсь тошнотворня боль, отозввшяся холодным потом и сумрком перед глзми.

– Я думл вызнть дорогу у ирезейцев… – пробормотл Коренг.

Эория с сомнением пожл плечми.

– Они могут сми не знть горных долин. Людям свойственно кк следует рзведывть лишь те мест, которые они кждый день посещют. Дже у нс н Островх не все ткие зядлые мореплвтели, кк мой отец или кунс Винитр с Зктных Вершин. Иные всю жизнь рыбчт около дом, не отвживясь рзведывть незнкомые берег. Этим людям кжется, что вон з тем дльним мысом обитют чудовищ, и проводники из них никудышные… Спорю н жбн пив, венн, что ирезейцы ткие же. Если они много зим никого к себе не пускли, знчит, и сми во внешний мир не больно высовывлись!

Коренг хотел возрзить, что местные жители где-то же добывли свой горелый кмень и возили его через всю стрну продвть, – но в это время колокол н том берегу удрил в последний рз, с ккой-то особой торжественностью, и Эория вскочил н ноги:

– Короб поднимется!

Кк же хотелось Коренге встть во весь рост подобно ловкой сегвнке, чтобы уж точно не пропустить ни единой млости, ндлежвшей до летучего короб ирезейцев!.. Эория точно услышл: обернулсь, подхвтил его под мышки и посдил н обломок склы высотой до плеч ей, стоящей. Коренг дже не смутился ткой помощью девушки, вернее, смутился, но лишь н мгновение, чтобы тотчс збыть. Н том берегу из-з скл покзлсь упряжк лошдей, пущенных сккть против ветр. Короб, стоявшего н земле, по-прежнему не было видно, но лошди мчлись, и вот нд кменным гребнем взошло ярко-лое, подсвеченное низким солнцем шёлковое крыло.

Коренг рзличил человек, спусквшегося в рзвилку кнтов. Если бы Кокориному сыну сейчс предложили поменяться с молодым нрлком местми, причём з это у него, скжем, отсохл бы ещё и рук, он соглсился бы без рздумий. Премудрый Зелхт мог говорить что угодно об истинном искусстве полёт, до которого не дошли ирезейцы. В том ли бед?.. Прень, обхвтивший ногми прочный волосяной кнт, со своей высоты нверняк видел море, по которому тк тосковл Эория. А может, дже и корбли в нём! Он досягл и постигл всё: длеко ли простирлось озеро и ккие были у него берег, он мог сделть нчертние всего, что открывлось ему оттуд, из поднебесья… А ещё он мог…

– Куд полез, дурень!.. – вырвлось у Эории. Он никогд не збвлялсь с летучими игрушкми, зто понимл толк в прусх. Ей было ведомо, кк сообрзовывться с силой ветр, рстягивя рвущийся из рук прус «костки», и вдоль ккого борт должны сидеть люди, чтобы выжть из корбля всю возможную скорость, но удержть его от опсного крен. Он бросил вязние и силой удрил кулком по лдони:

– Стой, бестолочь, звлится же!..

Короб между тем успел подняться н высоту никк не меньше ст пятидесяти сженей – и остновился тм, рздумв поднимться дльше. Сил шёлковых крыльев урвновесилсь тяжестью живого груз. Достигнутое не удовлетворило молодого нрлк. Его короб был способен н большее, и он хотел должным обрзом послужить Стрейшему из огней. По уму, короб ндо было бы спустить обртно н землю, перествить поперечины в упорх, добвляя нтяжение шёлк, и повторить полёт… Отчянный прень спускться не зхотел. Пусть все видят, нсколько ловко он упрвляется с коробом. Кк с норовистой лошдкой, послушной только ему!..

Короб отозвлся н его неосторожное движение тем, что нкренился и быстро зскользил вбок.

Через озеро донеслись ослбленные рсстоянием крики. Если бы седок тотчс соскользнул обртно в рзвилку, нчвший пдть короб ещё мог выпрямиться. Но испуг сомкнул руки и ноги прня в судорожной хвтке, которую уже ничто не могло рзорвть. Спокойное, величвое прение короб сменилось беспорядочным кувыркнием, и лошди не могли ему помочь, потому что для рзгон больше не было мест.

Пдение звершилось дже не н гребне, с которого молодой нрлк поднялся в небо. Короб рухнул горздо ниже, почти у смого берег. З мгновение до удр тень скл погсил огненное свечение шёлк. Коренг отчётливо видел, кк взлетели обломки, кк летучий снряд превртился в мятую, рвную тряпку, безжизненно повисшую н кмнях…

И лишь спустя время его слух достиг тяжелый треск, следом прилетело эхо, отброшенное ирезейскими кручми.

Коренг всё пытлся рзглядеть в беспорядочном месиве тело прня, это не удвлось ему, он молился о чуде спсения жизни и смотрел, смотрел…

Эория пришл в себя первой.

– Тк, – встревоженно проговорил он. – Слышишь, Коренг, двй-к убирться отсюд! – Он поднял н неё непонимющие глз, пребывя душой н том берегу. Эория взял его з плечо и крепко встряхнул. – Прикинь, венн, чьё колдовство они усмотрят в том, что прень рзбился?..

Н сей счёт двух мнений быть не могло. Чужие люди, д иноверцы в придчу, всегд окзывются во всём виновты.

– Кбы не вздумли здобрить нми свой Священный Огонь… – скзл Эория.

Ей покзлось, что Коренг слишком медленно переступл н рукх, он подхвтил его и живо спустилсь к воде, перепрыгивя с кмня н кмень.

Скоро зконопчення «душегубк» и лодочк Коренги уже рссекли мелкую волну, уходя н восток. Котловину озер быстро зливли синие сумерки, лишь н вершинх гор впереди ещё длилось пиршество солнц, но и оно постепенно сходило н нет, гсло, кк мятые клочья шёлковых прусов.

ГЛАВА 65

Дымные бшни

Всё же крту, которой снбдил дочку Двдцтибородый, соствляли сведущие и зоркие люди. Пусть н неё не были ннесены ни восточня чсть длинного ирезейского озер, ни подвно удобные перевлы в горх – Эория с Коренгой всё же ншли кое-что, могущее окзться полезным. По крйней мере, очень любопытное. Близ южного берег было нрисовно подобие рзрушенного дом. И нд ним – дымок.

– Что бы это могло ознчть? – здумлся Коренг.

Кругом не было зметно ни единого клочк зелени, з весь день у них нд головми не пролетело ни одной птицы. Коренгу не оствляло ощущение, что они с сегвнкой углублялись в ккое-то мёртвое црство. Или, может, приветливые долины лишь укрывлись от взгляд и н смом деле эти мест не были уж ткими негодными для жилья?..

– Д всё, что угодно, – отозвлсь из «душегубки» Эория. – Скжем, кто-то, побыввший здесь рньше прочих, увидел пожр и сделл пометку. А потом крту рз з рзом перерисовывли, не очень здумывясь, что к чему.

Воительниц гребл по-прежнему стоя, перенося единственное весло с одного борт н другой. Коренг всё рздумывл, почему он не гребёт обычным способом, двумя вёслми и сидя спиной вперёд, кк н «костке», пок не сообрзил, что в тком случе ей приходилось бы без конц его ждть. Его-то мленький гребок был преднзнчен для перепрвы через озерко или речушку, вовсе не для многовёрстных плвний вроде теперешнего. Он скзл:

– Или кто-то услышл легенду о древнем Фойреге, сожжённом плящими тучми, но не понял, что город лежит похороненный под Огненными увлми…

Неуклюжя «душегубк» плвно и легко скользил вперёд, словно рдуясь, что хоть под конец своих дней окзлсь в нстоящих рукх. Эория усмехнулсь.

– А может, кто-то нечянно посдил н крту пятно, его потом приняли з пометку. Мне и ткое доводилось встречть, венн. След птичьего помёт, змрвшего лист, толковли кк гору или пролив и дивились, когд их не окзывлось н месте!

– Сколько ты всего видел… – в который рз позвидовл Коренг.

Эория пожл плечми.

– Может, и видел, – скзл он. – Ты бы тоже увидел, если бы родился н корбле. Ты другое видел и знешь… Я тебе хоть слово поперёк говорил, когд ты в лесу тропу нходил? Или нлим вымнивл н свет от костр?..

Ирезейцы з ними не погнлись. Или хотели погнться, но сомкнувшяся ночь усугубил их нелюбовь к воде, и они предпочли вернуться домой?.. Похоже, Коренге не суждено было это узнть, д он и не особо стремился. Ему вполне хвтло того, что ни утром, ни н другой день никкой погони з ними не обнружилось.

– Мы не рсспросили ирезейцев о виллх, – спохвтился он погодя. – Кто скзл, что это озеро приведёт нс к местм, которые они посещют?

Эория зсмеялсь зло и весело, почти кк н площди, когд собирлсь омочить свой нож бешеной кровью.

– Никто не скзл! – подтвердил он, и Коренг рсхохотлся с ней вместе, кк будто он скзл нечто очень смешное.

Было жутко и вместе с тем почему-то весело идти в неизвестность, отнюдь не сулившую доброго исход.

В точности кк когд-то двно, глупым мльчишкой, с той смой горки н сночкх. Ведь понимл же, что вряд ли блгополучно съедет и остновится н речном льду, не рскровив нос и ни единой косточки себе не сломв, – всё рвно оттолкнулся рукми. И ещё смеялся в полёте…

– Сдётся мне, с виллми они н смом деле большой дружбы не водят, – вновь принимясь грести, скзл Эория.

Коренг нутром ощутил её првоту, но нвскидку объяснить для себя не сумел и спросил:

– Почему ты тк думешь?

Улыбк Эории рстерял последние крохи веселья.

– А потому же, венн, почему многие клеки тк не любят здоровых. Короб ирезейцев тяжеловесны и неуклюжи, они только и ждут, кк бы рухнуть н кмни, виллы – воистину Крылтый нрод, они летют н симурнх, живущих одной волей со всдникми, и только слепой не поймёт рзницы. Вот почему!

Мимо проплывли склистые берег, сложенные плстми рзноцветного кмня, от почти белого до чёрного, от буро-крсного до зеленовтого. Эти плсты лежли где ровно, где круто пдли в воду, ни дть ни взять сломнные и вздыбленные неведомой силой, д тк и зстывшие. Гоня вперёд лодочку, Коренг невольно здумывлся, что же з битв Богов могл тк исковеркть земные слои… И вдруг его осенило.

Он дже перестл грести, тк велико было постигшее его понимние.

– Я понял, – сообщил он Эории.

Сегвнк выпрямилсь в лодке, с весл пдли кпли в спокойную воду, попхиввшую тухлым яйцом.

– Что понял, венн?

– Помнишь струю дорогу? Которя из ниоткуд в никуд пролегл? – принялся торопливо и сбивчиво объяснять Коренг. – Её под конец ещё вроде кк рзорвло и сдвинуло?.. Помнишь, тм склы были, точно ошмётки кменной пены?.. Их не с юг бросло, кк я снчл подумл. Они отсюд, с гор, прилетли, пок здесь всё кипело. А потом просто кусок земли откололо… Ну, кк льдину н Светыни весной… Откололо и повернуло, и этот кусок тк до сих пор и стоит…

Воительниц с сомнением пожевл губми.

– Н островх Меорэ мы видели, кк трескется земля, рспиремя подземным огнём, но дже тм не происходило подобного… – Подумл и добвил: – Зол ты врть, венн. Льдины н реке… Выдумешь тоже.

Коренг зпльчиво возрзил:

– Если бы подняться н коробе и посмотреть н рвнину, ты увидел бы, что я прв!

Скзл и осёкся, сообрзив: подними Эорию н коробе, он бы только море и высмтривл вдли.

Сегвнк долго молчл, потом отозвлсь:

– Вот зберёмся н ккой-нибудь перевл, оттуд поглядим.

Кк же досдовл Коренг, что высокие перевлы были ещё длеко, взлететь к тучм н коробе вроде ирезейских ему тк и не довелось! Вот бы прямо сейчс послть в небо Торон – и его глзми обозреть необъятно рспхнувшийся мир!.. Хозяйк Судеб продолжл кзнить Коренгу мечтой о полёте, его, лишённого дже др хождения. Д попутно ещё рзводил со всяким, способным дть мломльское нствление или совет… Вот и нрлкский прень, который мог одним словом подтвердить или опровергнуть осенившее его понимние, воссел к Священному Огню вместе с душми своих предков, не рсспросишь его теперь. И дже Торон, не выучившийся летть, – дже он з что-то жестоко терпел, хотя был, кк и его хозяин, виновен лишь в том, что появился н свет. Коренг тщетно гнл от себя мысль о перебитой кости, которя вполне могл не срстись. Или срстись криво, тк что крыло никогд не нберёт дже своей прежней силы, не позволит Торону хоть рди збвы подпрыгивть н дв-три шг с рзбегу, – тк и остнется торчть кривым мёртвым сучком…

То, что сулит принести величйшую рдость, н смом деле окзывется чревто и величйшей бедой. Коренг ощутил, кк в груди рспухет тяжёлый больной ком, и посмотрел н Торон.

Тот следил з ним взглядом, положив голову н борт «душегубки». Прежде блестящя шерсть выглядел тусклой дже тм, где её удлось отчистить от крови, всегд ясные, рзумные глз были больными, тоскливо-нпугнными и ккими-то покорными, словно пёс понимл свою учсть и тянулся к хозяину попрощться…

– Ничего себе!.. – вдруг скзл Эория. – Хёггов чешуйчтый срм и волостое брюхо!.. Ты только посмотри, венн!..

Коренг вскинул голову – и тут же н время збыл обо всех своих горестных рзмышлениях. Озеро всё тк же вело их к востоку, по берегм медлительно шествовли горы. Ну, то есть ещё не те снеговые пики с лежщими н плечх облкми, что высились впереди, в недосягемом длеке, но уже и не более-менее отлогие холмики, к которым лепился Ирезей. В этом месте озеро плвно поворчивло к югу, лодки обогнули очередную гору, возносившуюся из воды стосженным обрывом ломного грнит…

И Коренг увидел могучую крепость, венчвшую одну из дльних вершин. Рзновысокие бшни вырстли из отвесных утёсов, врезнные в них с тем же сверхчеловеческим совершенством, с кким приникли один к другому кмни строй дороги. Зрелище было тково, что Коренг оствил грести посередине змх. Время, Погибель и непогоды изрядно потрудились нд крепостью, обрушив мкушки иных бшен и местми проломив стены, и всё это дрожло и колеблось в сизой пелене, потому что змок… дымил. Из него не влили плотные клубы, кк бывет во время пожр, – скорее, примерно тк курились бы головни дом, сгоревшего нкнуне. Внутри кменных бшен двно отпылли все деревянные чсти, превртив их в огромные дымоходы, и они источли тяжёлый серый угр, медленно уносимый ветром…

Змок был мёртв, в некотором смысле дже мертвей Фойрег, погребённого под Огненными увлми. Тм, н увлх, двно вырос добрый зелёный лес, тм хотя бы под Голубой Луной воскресл некя жизнь, сберегемя чудом Богов. Здесь же, кк много веков нзд, полновлстной хозяйкой оствлсь Смерть, упвшя из-з звёзд…

– У нс н Островх, – скзл Эория, – тоже есть дивно извянные склы и целые горы. Я см видел троих бртьев, обнявшихся по колено в воде. Издли ты узришь юных героев, непреклонно зступющих путь ледяным великнм. А обойдёшь н «костке» – и нет ничего, кроме кмня, рзломнного прибоем и непогодой. Знешь, венн, мне ведь рсскзывли о девкх, топившихся от несбыточной любви к кменным хрбрецм…

Коренг вздрогнул, моргнул, очнулся и понял, что в дымных бшнях вдлеке Эория не увидел рботы древних зодчих. Для неё это был причуд творения. Крепость н вершине горы постепенно отодвиглсь нзд, всё более высокие отроги хребтов мло-помлу зслоняли её. Коренг снов и снов оглядывлся через плечо. Ему деллось не по себе от вид серого дым, который переливлся через стены и медленно тёк вниз по склонм, но не смотреть он не мог. Потом рзрушенные бшни совсем скрылись из виду.

…Нет, з прибрежными склми не хоронились одетые зеленью поляны, ккое тм знменитые сды Ирезея. Здесь не рос лес, здесь нечего было делть зблудившемуся Кокориному потомку…

Коренг грёб вперёд.

ГЛАВА 66

Ледяной великн

Ирезейское озеро уводило длеко в глубь горной стрны. Эория только поспевл подпрвлять крту. Озеро деллось то шире, то уже, сворчивло то н юг, то н север… А потом кончилось.

Обрывистые берег стновились всё круче и неприступнее, они с трудом позволяли нйти место для ночёвки… Пок однжды утром впереди не возникл отвесня ледяня стен, соединявшя берег.

Коренг ещё ни рзу не видел ткого крсивого, отчётливо голубого, словно изнутри подсвеченного льд. Стен был бы совсем ровной и глдкой, если бы тлые ручейки, сбегвшие сверху, не проточили в ней глубокие русл. Из-з этого верх стены чем-то отдлённо нпоминл двешние дымные бшни. Искрясь н солнце, кверху торчли молочно-голубые зубцы – ккой в рост человек, ккой рзмерми с дом.

Это было «чело» ледник, спусквшегося из црств вечной зимы.

Молодому венну немедленно зхотелось подобрться к стене и подробно рссмотреть её, пощупть рукой, убеждясь, что столь удивительня крсот ему не пригрезилсь…

– Поворчивем, венн, – будто нзло ему, немедленно рспорядилсь Эория.

Он хотел спросить почему, но в голосе девушки послышлсь ткя тревог, что Коренг счёл з блго сперв подчиниться, узнвть что к чему уже после.

Эория, оглядывясь, гребл нзд с полверсты, потом свернул в боковой рукв озер, тянувшийся к югу. Рукв был горздо уже глвного плёс, Коренг успел и збыть о его существовнии, сегвнк, окзывется, помнил.

– Те ледяные глыбы, – скзл нконец Коренг. – Они могли упсть?

Эория кивнул.

– Могли.

– Получилсь бы волн, – сообрзил молодой венн. – Ткя, что лодку перевернёт?..

Эория снов кивнул.

«А то не видли мы волн… – мысленно подивился Коренг. – И был охот спсться, точно от смерти? – Потом сообрзил: – А-, тк он думет, будто я н волне в лодке неловок…»

Берег озёрного рукв скоро превртились в отвесные, словно мечом прорубленные стены. Потом эти стены сдвинулись совсем тесно, оствив щель шириной в локоть. Эория досдовл и тщетно пытлсь рссмотреть, что же тм дльше, з тесниной. Но кменный рзлом уходил вверх прихотливым изгибом, солнечные лучи терялись высоко нд головми и не позволяли зглянуть в щель сколько-нибудь глубоко.

– Прямо кк колодезь, – щурясь против яркого утреннего свет, скзл Коренг. – Тким же холодом тянет… – Улыбнулся и вспомнил: – У нс дом кк-то девочк провлилсь в узкий колодезь, ей всего дв годик было. Меня к ней вверх ногми н верёвке спустили, чтобы достл. То-то я пордовлся, что не вымхл в отцовскую стть…

– А что, – перебил Эория, – здорового прня или девки под рукой не ншлось? Один ты?

– Кк же не нйтись, конечно, ншлись, – удивился Коренг. И объяснил: – Я просто первый придумл. И мой отец всем скзл, что спускть ндо меня.

– Делть нечего, – глядя н склы, проговорил Эория. Коренгу он слушл хорошо если вполух. – Дльше сухим путём двигться будем.

Опять возврщться!.. Коренг только вздохнул. Путешествовть по озеру было легко. Кк-то повезёт ему н кмнях, грозящих всякий миг то ли осыпться из-под колёс, то ли превртиться в непроезжие звлы?.. И Торон был бессилен помочь хозяину, он см еле лпы перествлял, когд отходил по нужде…

Подумв тк, молодой венн внутренне слегк зметлся – что ж теперь будет? – и вдруг поймл себя н том, что с привычной ндеждой поглядывет н спутницу. «Првду ббушк говорил, – мрчно укорил он себя. – К хорошему быстро привыкешь. Мльцом дурк был, стрших не слушл, думл, может, кто и впрвду тков, но только не я! Я всё сделю см и буду гордиться!.. А стоило предствиться случю – и я, окзывется, туд же. Эория мне сейчс дорогу высмотрит, Эория и одолеть её пособит… Что бы я теперь делл, если бы к её бтюшке н «костку» не угодил?.. А ведь хорохорился в одиночку дльний путь одолеть…»

Он очень обрдовлся, когд Эория нпрвил «душегубку» к берегу всего в сотне шгов от теснины, тм, где берег перестл нвисть нд водой безндёжно неприступным кменным лбом.

Мысль о том, кким обрзом они с Тороном будут сейчс поднимться нверх, пришл уже во-вторых.

– Подожди здесь, венн, – скзл Эория. – Схожу гляну для нчл, что тут кругом.

«Схожу?..» Н круче не было и нмёк н тропку, чтобы куд-то идти. Выбоинк тут, трещинк тм… До одной из этих трещинок воительниц достл из лодки. Зпустил пльцы, подтянулсь – и с ловкостью кошки устремилсь нверх.

Н полпути он вдруг змерл, прилипнув к скле, посмотрел через плечо вниз и спросил:

– А что, венн, у вс тоже верят, будто из колодезя днём звёзды можно увидеть?

Коренг хмуро отозвлся:

– Верят.

– И ты веришь?

– Я проверял, – потупился Коренг. – В том смом колодезе.

– Ну и кк?

– Д никк. Голубое небо, и всё.

Эория зсмеялсь и полезл дльше нверх.

ГЛАВА 67

Бурун

Ждть сегвнку пришлось долго. Коренг сидел в покчиввшейся лодочке, смотрел по сторонм и угрюмо стрдл от собственной бесполезности. Сюд, в горы, весн добирлсь куд медленней, чем н рвнину. В лицо Коренге светило совсем уже тёплое солнышко, но с нвисющей кручи свешивлись сосульки. В воду с них пдли кпли, от кпель рзбеглись круги. Мелкие волны плесклись у подножия склы, обросшей вместо лишйников рзводми серы. Между жёлтыми пятнми виднелись фиолетовые, очень крсивого цвет, рспрострнявшие зпх строй мочи. Коренгу вдруг посетил мысль, что, быть может, пройдёт много лет и ему вспомнятся тлые кпли, вспыхиввшие н ярком свету, с ними и всё нынешнее путешествие… И ещё многое, что с тех пор успеет произойти…

Он посмотрел н Торон, неподвижно лежвшего в «душегубке». Перекушенное плечо пс нлилось безобрзным отёком и нещдно болело. Коренг взялся з борт, подтянул свою лодочку вплотную и провёл лдонью нд неуклюжей повязкой, стрясь вобрть, перелить в себя его боль. Потом поглдил морду Торон. Тот приоткрыл мутные глз, лизнул его пльцы…

«Мой друг… Мы – одно, нс ничто не рзлучит, пок теплится жизнь…»

Позже Коренг крепко здумывлся, родилсь эт мысль в его созннии см собой или вплыл извне, но это потом, тогд он чуть не рсплклся. Торон лежл н здоровом боку, подвернув под себя првое крыло и полурскрыв больное, утртившее подвижность. Это был единствення поз, дввшя ему ккое-то облегчение. Коренг обртил внимние, что Эория положил второе весло вдоль лодки и постелил сверху свой плщ, чтобы получилсь удобня опор для поклеченного крыл.

«Неужели это тебя, мой друг, мой брт, мой верный помощник и могучий зщитник, я мысленно честил никчёмным уродцем только з то, что твоим крыльям не дно возносить тебя к небу?.. Д кк у меня з подобные мысли ещё и руки тотчс же не отсохли?.. А и поделом бы пришлось…»

Торон чуть приподнял голову, дотянулся, ткнулся носом в лдонь.

«Кково-то будет тебе н сухом пути, н голых кменных кручх, где и человеческя рук не вдруг нйдёт, з что ухвтиться…»

– Эй, венн! – долетел сверху довольный голос Эории. – Сможешь отгрести во-он з тот утёс, тм ещё ткя длиння осыпь?

Коренг обрдовнно схвтил верёвку, привязнную н носу «душегубки».

– Хотя погоди, – спохвтилсь Эория. – Сейчс я спущусь. Я см…

Ккое! Коренг и не подумл дожидться сегвнку. Ну в смом-то деле, мог же он что-нибудь совершить и без неё?.. Поднял гребок и погнл лодочку с привязнной позди «душегубкой» прочь из кменного рукв, обртно в озеро, потом з укзнную склу. Эория сверху рзрзилсь отчянной ругнью, ствя под сомнение умственные достоинств не только смого Коренги, но и всех его предков до смого протц Кокоры. Молодой венн усмехлся и с силой – пусть видит! – отбрсывл воду мленьким веслом, нходя в удлой гребле облегчение для души. Нконец и он что-то мог, нконец и он окзлся полезен!..

Когд его лодочк ткнулсь носом в осыпь, укзнную Эорией, сегвнк уже спустилсь к воде, и было похоже, что всю дорогу он бежл бегом. Верней, во весь дух прыгл с кмня н кмень, потому что никкой дороги, дже тропы, тм не было и в помине.

Коренг едв успел передвинуть рычг, которым поднимлись и опусклись колёс, – могучя воительниц схвтилсь з носовой поручень и с ткой силой выдернул тележку н сушу, что Коренг чуть не свлился через борт.

– Ты что?.. – непроизвольно вырвлось у него.

Эория не пожлел доброй верёвки – отмхнул ножом привязь, держвшую «душегубку», и гркнул:

– Быстро вверх, недоумок!

Коренг хотел было зртчиться, но внутреннее чутьё вовремя подскзло ему, что гнев Эории объяснялся не простым смодурством, и он счёл з блго нвлиться н рычги. Осыпь уводил вверх достточно круто, колёс то и дело проворчивлись в мелком кменном крошеве, но обид подгонял Коренгу пче кнут, и тележк упорно ползл вверх.

– Вствй, млыш, – донеслось сзди. – Встть-то сможешь? А то двй я тебя понесу…

Коренг дже приостновился, глядя, с ккой мучительной медлительностью поднимлся некогд могучий кобель, кк дрожли и подлмывлись всегд проворные лпы.

– Вперёд, венн, пок я тебе голову не оторвл!.. – яростно зорл снизу Эория.

Тут уж Коренг озлился и хотел ответить по достоинству, но в это время со стороны ледникового «чел» донёсся стршный удр. Собственно, Коренг не срзу и понял, откуд прилетел этот внезпный и чудовищный грохот. В первый миг ему покзлось – гремело одновременно спрв и слев, сзди и спереди… Кк тому и полгется быть, когд кругом руштся горы!.. «Вот оно… – полыхнуло в созннии. Мысль рботл чётко и холодно, н удивление спокойно принимя случившееся, может, потому, что испугться просто времени не было. – Вот тк оно и бывет… Когд не ждёшь…»

Ещё он успел подумть о мме и о том, кк не позже чем звтр утром он проведет о его гибели. Ммино горе озботило его куд больше собственной смерти, кзвшейся неизбежной. Но мгновения продолжли течь, сменяя друг друг… кменные глыбы почему-то всё не ктились вниз, чтобы его звлить. Коренг окончтельно вернулся к рельности, и вот уже мимо него проскочил Эория, быстро бежвшя вверх. Н рукх у неё Коренг увидел Торон. Сегвнк несл пс, весившего, нверное, не меньше её смой, и при этом у неё ещё хвтло дыхния не только отчянно мтериться, но и крикнуть прямо в ухо оглушённому грохотом Коренге:

– Нверх! Живо! Спсйся!..

Торон выгиблся от боли и, кжется, кусл собственную переднюю лпу, но не вырывлся и не визжл. А может, все звуки просто похоронил жуткий, угрожющий рёв, быстро приближвшийся со стороны озер. Коренг оглянулся. Мгновение ничего не происходило, ему лишь покзлось, будто склы росли из воды, н глзх стновясь выше, между ними являли себя всё новые кмни, и лишь стршней прежнего ревел кто-то незримый…

А потом из-з поворот озёрной теснины вырвлся н бешеном скку белогривый тбун.

Нечто подобное Коренг видел только рз в своей жизни, когд отец взял его с собой посмотреть ледоход н Светыни. Но то зрелище было величественно и огромно и поржло именно своей вселенской несуетной мощью. А этот поток доводился родичем белому кобелю Ирезея, которого яд в крови превртил в обезумевшего убийцу. Клокочущя волн высоко – выше, чем сейчс сидел Коренг, – выхлёстывл н берег, железной метлой метя склы, опрокидывя и рсклывя влуны.

Космтя смерть неслсь прямо к нему, чтобы опрокинуть его, рстерзть, уволочь…

В общем, кк он пролетел следующие десятк дв сженей вверх и вперёд, Коренг позже вспомнить не мог, только руки почему-то вывливлись из плеч.

Волн ещё и гнл перед собой вихрь ледяного воздух, то есть ккое тм вихрь – плотную, кк доск, воздушную стену, и он шрхнул Коренгу в спину и плечо с силой пдющей сосны, тк что он успел дже решить, что его нкрыло и спсения не будет, корму тележки подбросило высоко в воздух, едв не опрокинув прямо через носовой щит. Коренгу неудержимо поволокло, рзворчивя кругом, и почти срзу что-то с треском врезлось в подствленный борт, и он понял по треску, что борт окзлся проломлен, ему тут же злило ноги, и…

…И шля вод схлынул, уносясь дльше, оствив его н осыпи в опрокинутой нбок тележке.

Ещё не успев толком осознть, что остлся в живых, Коренг увидел Эорию. Он стоял нд ним, тоже вымокшя нсквозь, одну лдонь укршл бгровый след от верёвки, глз пылли тким огнём, ккой, верно, бушевл в глзх Хозяйки Судеб, когд т скручивл жестоким узлом нить негодного Кокориного потомств.

Торон стоял несколькими шгми выше. Его сотрясл крупня дрожь. Он единственный из троих остлся сухим.

– Болвн!.. – рздиря ногтями левый висок, зрычл Эория. – Лесной пень!.. Ты же чуть не погубил и себя, и его!..

Кжется, он готов был пришибить Коренгу прямо н месте, довершя нчтое потоком. Коренг хотел приподняться н локте и обнружил, что всё ещё сжимет весло. Одн лопсть был рсколот вдоль и держлсь н волокнх рзмозжённого дерев. Коренг попытлся бросить гребок. Пльцы подчинились не срзу.

Он скзл:

– Если бы я подождл, пок ты спустишься, мы кк рз и угодили бы под волну…

– Не угодили бы! – рявкнул сегвнк. – В отличие от тебя я-то зню, когд можно совться к ледяному великну, когд нет!..

Борт тележки окзлся в смом деле проломлен. В нём зиял дыр, в которую при большом желнии можно было пролезть. Колесо, окзвшееся сверху, торчло под очень стрнным углом… Зрелище изувеченной тележки причинило вполне телесную боль. Коренг опустил щёку н колючие негостеприимные кмни. Больше всего ему хотелось зкрыть глз и больше никогд их не открывть. Пусть эт земля, н которой не рстёт лес, впитет и зберёт его никчёмную жизнь.

– Лдно, – пробормотл он. – Двй прибей меня, рз от меня один только убыток. Может, это тебя хоть немного утешит…

«Вот только кк же Торон? А… ему тоже небось без меня лучше будет…»

Эория вдруг сел рядом и положил руку ему н плечо.

– Нет, венн, ты в смом деле дурк, – устло и почему-то совсем не обидно проговорил он. – Положим, ты никогд не видел ледяного великн и не понимешь, что это ткое. Но ты ещё и знющего человек слушть не хочешь…

– См дур, – еле ворочя языком, отмолвил Коренг. – Могл бы и объяснить…

– Перед «челом» должны были плвть ледяные глыбы, я их тм не увидел, – скзл Эория. – Ни одной. А солнце сейчс вон ккое! Знчит, ледник только нчло кк следует пригревть. Может, его ещё и снизу подогревет, зря ли тут и тм дым идёт из земли… А когд глыбы долго не пдли, они могут в любой миг посыпться. И скверно посыпться… А ещё бывет, что не вся вод стекет челом, и тогд позди него скпливется озеро. И великн только ждёт, чтобы кто-нибудь его потревожил… Лдно, хвтит помирть, вылезй двй, стнем думть, кк тележку твою выпрвить!

ГЛАВА 68

Строе кострище

– Я всё рзведл, венн! – крепко удерживя н кмне погнутую колёсную ось, бодро рсскзывл Эория. – Тм ещё несколько перевлов, но они не очень крутые, ты вполне сможешь проехть. Если только я не проморгл ккой-нибудь неодолимый обрух…

– Не думю, чтобы ты его проморгл, – скзл Коренг. – А если Боги уготовили нм ткое, чего отсюд не удлось рссмотреть, ничего, спрвимся! Осилим или обойдём!

Он рзмеренно зносил и опускл молоток. Внутренние рундучки его тележки покоили изрядно всякого сручья, необходимого в дльней дороге: кк ни крепко держлсь н совесть срботння тележк, должн же он был когд-то сломться. Тк что ось, покорёження удром о кмни, зстл Коренгу не то чтобы совершенно врсплох. Конечно, тм, где шутя упрвился бы отцовский молот-блд, мленькому молоточку предстояло ещё долго трудиться, но и н том спсибо – без него теперь булыжником бы стучли, блго этого добр здесь имелось в избытке. Ещё у Коренги лежли в зпсе куски твёрдой кожи, шмток воск и прочные нитки: лтть пробоины. Бед только, дыру, зиявшую в борту лодочки, эти лоскутки зкрыть никк не могли. Здесь походной починкой было уже не обойтись.

Словом, нсчёт обртной дороги с её бесчисленными перепрвми пок лучше было вовсе не помышлять…

– А з перевлми что? – между двумя удрми молотк спросил Коренг.

Эория тряхнул головой.

– Не зню пок. Только видел зелень вдлеке… Может, тм хотя бы не воняет, кк здесь?..

– Если зелень, знчит, не пропдём, – подтвердил Коренг.

Они в смом деле вот уже несколько дней не видели не то что дерев или кустик – дже трвинки, дже пятнышк мх. Озеро, в котором не водилсь рыб, звело их в стрнно безжизненные земли. Здесь не только совсем ничего не росло, нд этими местми дже птицы, кжется, стрлись не пролетть. Едв спсшись от бурун, Коренг с Эорией и Тороном устроились для починки тележки н смом верху осыпи. Оттуд Коренг впервые после уход из Ирезея сумел кк следует оглядеться кругом, и то, что он увидел, поселило в его душе трепет.

Впереди, н востоке, громоздились снеговые хребты. Те смые, которые он рзглядывл с лукоморья, силясь сообрзить, горы это или всё-тки облк. Теперь они предствли перед ним во всём своём грозном величии – исполины, облчённые в кмень и лёд.

Точно ткие, ккими они когд-то вплывли в его сны из нследных воспоминний Торон…

Но сны снми, теперь он видел их во плоти, и они кзлись ему особым, совсем иным, чуждым миром, очень мло пересеквшимся со всем, к чему он привык. Дже ветер, одеввший вершины в прозрчные кисеи летучего снег, приндлежл к незнкомой Вселенной. Горы стыли в неприступной, ндменной, ледяной крсоте и выглядели обмнчиво близкими. Одолеть ещё один перевл – и готово, вот они, рукой можно потрогть! Коренг догдывлся, что это лишь метилось. З покорённым холмом непременно вырстет следующий, з ним ещё и ещё, горы же не приблизятся и н вершок.

Это при том, что сзди, н зпде, покмест не было видно не только моря, но дже лесистых низин, по которым успел тк соскучиться Коренг…

А кругом н много дней пути рскинулсь стрн, которую он про себя уже уподобил строму кострищу н обочине большк. Мимоезжие обозники снов и снов возжигют н одном и том же месте огонь, тк что земля в итоге прогорет дотл, причём н порядочную глубину. И дже если дорог по ккой-то причине окжется зброшен, строе кострище многие годы спустя пребудет столь же бесплодно. Ничто тм не вырстет, ни цветы, ни трв…

Коренг поневоле спросил себя, уж не тогд ли возгорелся этот огонь, когд из-з звёзд пл нземь Тёмня Звезд и кмення твердь здесь клокотл и дыбилсь, выворчивясь низннку, и плящие тучи рзлетлись в рзные стороны, сжигя город додревних нродов? Возгорелся – и с тех пор не погс, только зтился и отступил, ибо сжёг в недрх почти всё, что могло послужить ему пищей?..

Подумв тк, Коренг няву ощутил под собой торфяное болото, высушенное летней жрой и снедемое коврным пожром. И неоткуд знть, которя кочк вдруг провлится под ногой, рзверзясь смертоносной огненной яминой…

Ему срзу сделлось неуютно, хотя кмни, н которых они сидели с Эорией, отчётливо холодили. Ох, знесло же его туд, где лес не рстёт…

Колёсня ось между тем постепенно выпрвлялсь под удрми молоточк. Коренг взял её и поднёс одним концом к глзу, чтобы посмотреть вдоль, оценивя рботу.

– В кузницу бы… – вырвлось у него.

– Я слышл, виллы слвятся кк отменные кузнецы, – скзл Эория. – Во всяком случе, их ножи никому не удлось ещё повторить.

– Тк где ж они, виллы-то… – вздохнул Коренг. – А чинить ндо!

Тележк стоял рядом, приподнятя н всунутых под днище кмнях. Коренг прилдил колесо и всунул ось в преднзнченное для неё отверстие. Покрутил, покчл… То, что получилось, было длеко от совершенств, но некоторое время должно было прослужить. Он взялся рукми з борт и нырнул в тележку головой вперёд – зкрепить ось изнутри.

Эория поднялсь н ноги, взял топор и отпрвилсь вниз по осыпи, туд, где влялсь опрокинутя и рзвлившяся «душегубк». Бурун, дитя ледяного великн, игрючи выхвтил струю лодку из озер и метнул вслед тележке венн, чтобы сокрушить ей борт и изуродовть колесо. Спсибо и н том, что смому венну голову не проломило. Понял ли прень, что доброе отцовское изделие в который рз зщитило его?

Водного пути дльше всё рвно не предвиделось, тк что Эория собирлсь порубить плоскодонку н дров. Ничто другое н «кострище», по всей видимости, гореть не могло.

ГЛАВА 69

Крылья

Починк колес знял без млого весь остток дня, потому зночевли они совсем недлеко от кмня, послужившего им нковльней. Коренг лишь убедился, что увечное колесо, пусть немного вихляясь, всё-тки ехло, и решил пожлеть нтерпевшегося Торон. Бедный пёс еле шёл, перествляя лпы лишь потому, что Эория тянул его з поводок. Тем не менее, когд они остновились и Коренг предложил Торону сухрик, тот впервые взял любимое лкомство.

Ознчло ли это, что отцовскя кровь всколыхнулсь в жилх Торон и двл победный бой проникшей зрзе? А вынужденное движение быстрей гнло её по телу, помогя выжигть яд?.. Коренг не поддвлся шльному преждевременному ликовнию, готовому поселиться в душе, только без конц глдил лобстую голову, лежвшую у него н коленях.

«Я с тобой, млыш. Будь что будет – я с тобой нвсегд…»

Он еле зснул, то и дело шрхясь от уверенной ндежды к отчянию и обртно. Под утро безоблчную синеву зтянули толстые серые тучи, зрядил дождь. Быть может, во всём остльном мире и црствовл весн, с ней ликующие, грозовые быстролётные ливни, но этот дождь, кропивший предгорья, был смый нстоящий осенний. Тоскливый, бесконечный и очень холодный. То есть ткой, ккой единственно и был возможен здесь, н безжизненном стром кострище. Сыря мгл скрыл от взгляд сверкние ледяных вершин. Во все стороны до смого кря мир тянулись осыпи, скльные стены и нгромождения влунов, похожие друг н дружку, кк близнецы. Ближйшие клочки зелени существовли где-то тм, в бснословном призрчном длеке. Ну тёплых стен и зпх врящегося съестного не было и з семью длёкими горизонтми… Впору хоть удвиться!

Коренг тянул и толкл рычги, оглядывясь н ковыляющего Торон и пребывя мыслями около изувеченного левого колес. Мехнизм тревожно постнывл и скрипел, Коренг тк и этк вертел в пмяти его устройство, сообржя, что мог ознчть тот или иной звук… И вот тут, без ккого-либо предупреждения, его посетило нитие, рвного которому он ещё не испытывл. Коренг вдруг во всех подробностях увидел свою летучую птицу, ккой он должн был быть. С корзинкой для глиняного человечк, с крыльями, выгнутыми, кк цепкие горсти… с хвостом, нпрвляющим полёт в стороны и вверх-вниз… Всё вдруг сделлось очевидно, всё пришло в долгожднное рвновесие: тяг земня, влекущя птицу к пдению, и дружескя сил встречного воздух, дующего под крылья.

Его ж зтрясло.

– Эория! – позвл он. – Двй остновимся!

Девушк оглянулсь. С крёв кожного куколя, обрмлявшего лицо, стекл вод.

– Что случилось, венн?

– Я понял, кк мне птицу устроить, – скзл Коренг. – Ндо попробовть!..

Скзл – и только тогд испуглся, что суровя сегвнк сейчс его зсмеёт. Ей, однко, хвтило единственного взгляд в его глз, горевшие безумным и вдохновенным огнём. Ккое путешествие в горы, ккие поиски вилл?.. Ему было жизненно необходимо сейчс же проверить новое уряжение летучей игрушки. Всё остльное было не тк уж вжно.

– Хорошо, – кивнул Эория. – Только местечко посуше нйдём.

Им очень скоро поплось именно то, что требовлось для отдых в относительной сухости и тепле. Углубление в скле, прикрытое кменным «нвесом», при ближйшем рссмотрении окзлось входом в пещеру. Широкя возле устья, пещер скоро преврщлсь в узкий лз, эткую лисью нору, круто уводившую вниз. Коренг не обртил н неё никкого внимния, хотя при других обстоятельствх он обязтельно пробудил бы его любопытство. У него было припсено с собой немного рзжиженного клея; выбрвшись из тележки и вытщив зветный чехол, он уже отдирл луб от пузыря, чтобы соединить всё по-новому. Он отчянно торопился, боясь, кк бы не рссеялся облик, возникший перед внутренним взором.

Эория снял с кормового щит тележки нрубленные дощечки, бывшие некогд плоскодонкой, и рзложил костерок. Првду молвить, им с Коренгой особо нечего было рзогревть н этом костре, готовить – и подвно. Весь их съестной припс состоял из его мешочк с сухрикми д её кожного туеск особой еды, изобретённой н Островх для дльних морских стрнствий. Сушёное оленье мясо рстирли в порошок с жиром и кислым ягодным соком. То и другое хрнилось н смый крйний случй, чтобы не ослбеть и не погибнуть от холод. И Эория, и венн были опытными исходникми. Несколько дней путешествия н голодное брюхо отнюдь не стршили ни его, ни её.

А тм обещл нчться живя земля, пригретя солнцем, поросшя трвкой, вскормившя птиц и зверей…

Коренг сидел согнувшись в три погибели нд своим «рукоделием некончемым», сейчс с ним было бесполезно дже зговривть. Эория подбросил дров и нлегке отпрвилсь рзведть, что деллось в окрестностях пещеры. Ещё не хвтло пуститься звтр в путь только зтем, чтобы через полдня упереться в непроходимый для тележки звл или, одолев рспдок, увидеть перед собой зполнивший долину ледник!

Он вернулсь к пещере нездолго до сумерек и уже собирлсь окликнуть сумсшедшего венн, когд изнутри прямо ей в руки выпорхнуло… сперв покзлось – нечто живое. Эория от неожиднности чуть не отпрыгнул в сторону, потом догдлсь схвтить, и у неё н лдонях очутилсь летучя игрушк Коренги. Пок сегвнк с некоторым испугом оглядывл полупрозрчные крылья – не поломл ли чего по нечянности, – следом з птицей из пещеры, здыхясь, выбежл см венн.

Именно выбежл, проворно переступя лдонями и дже подпрыгивя. И воздух он ртом ловил не от усилия, которое для этого требовлось, – от восторг, стрх и вдохновения. Если Эория ещё не ослепл, он был очень близок к слезм.

– Жль, пив нет, – скзл он.

– Что?.. – не понял Коренг.

– Пив, говорю, нет, прздновть ндо, – повторил Эория. – Ты же добился, чего хотел?

Коренг снов рзучился говорить и только кивнул. Потом кое-кк произнёс прыгющими губми:

– Он летит. Без привязи и без ветр… Если пустить её с высокого мест, он улетит длеко-длеко…

Эория посмотрел н глиняного человечк, укреплённого в плетёной корзинке под тонкими лубяными рспорми.

– Хотел было скзть, что ты теперь не с пустыми рукми к виллм идёшь, – здумчиво проговорил он. – А теперь вот думю: ндо ли им это покзывть?

Коренг отмхнулся.

– Я не смый умный из людей, видли и поумнее. Тот же Зелхт ткую птицу или уже придумл, но не говорит, или скоро придумет. Знчит, тк суждено, тк Боги хотят… Нрвится им или нет, всё рвно ничего поделть нельзя!

Эория всё же спросил:

– А если, к примеру, они соглсятся твоего Торон попрвить, но з это потребуют, чтобы ты своё рукоделие оствил и поклялся, что нсовсем его позбудешь?

Коренг нхмурился, но потом бесшбшно рубнул рукой воздух:

– И поклянусь!.. Слушй, отойди шгов н десять, ? Я ещё рзок её зпущу…

Эория отошл. Птиц легко скользнул с его руки и, покчивясь, невесомо поплыл нд землёй. В этот рз Коренг нпрвил её сильнее и выше, и Эория зкинул голову, глядя, кк восходил в темнеющее небо овеществлёння мечт венн, озрёння снизу золотым светом костр. Рослой воительнице пришлось дже подпрыгнуть, ловя игрушку.

– Вот тк улетит, и Торон не отыщет, – проворчл он, возврщясь под кменный кров. – Звтр нтешишься!

Бережно поствил птицу н носовой щит тележки, чтобы любовться ею при свете костр, рспрвил кожный полог и звесил им устье пещеры – для тепл и уют. Немного подумл – и потянул из своего мешк кожный туес.

– Доствй сухри, венн! Прздновть будем!

– А я ручей ншл, – рсскзл он, когд Коренг рсстелил полсть и они улеглись у стены, чтобы греться теплом последних углей и друг друг. – Думл воды в котелке принести, он тм ткя же противня, кк в озере. Д ещё и горячя…

Эория хотел ещё порссуждть, не этот ли горячий поток проник под брюхо ледяного великн, отчего тот и обрушился, вызвв небывло сильный бурун… но Коренг не отозвлся. Он уже спл.

ГЛАВА 70

Смерть из-под земли

Кзлось бы, уж в эту-то ночь Коренге смими Богми велено было смотреть любимые сны. О полётх, о вольно рскинутых крыльях, о пенном жемчуге облков, плывущих внизу… О золотых рссветх и млиновых зктх нд пикми гор… Ничуть не бывло! Он спл очень скверно и беспокойно, снедемый необъяснимой и от этого ещё более жуткой тревогой. Потом ему привиделись Дымные Бшни, окутнные псмурной темнотой. Коренг увидел, кк из сожжённых недр крепости поднялсь крсноглзя тень. Призрчный влстелин строго кострищ обозревл своё мёртвое црство. Бгрово тлеющие зрчки обрщлись н север и юг, н зпд и н восток… Чтобы нконец отыскть троих непрошеных гостей, три чстички жизни, укрывшиеся от дождя в пещере под нвисшей склой. Гневно полыхнули кроввые угли зрчков, влстелин простёр руку, клубившуюся дымным удушливым плменем… Невероятно удлиняясь, когтистя лп потянулсь подземными ходми и узкими норми, сквозь дотлевющие плсты горючего кмня, мимо целых озёр, кипящих жидким рсплвом…

Пок не достигл одного из холмов и не выбрлсь нружу по неприметному лзу…

Нвисл нд спящими…

И сомкнулсь в кзнящей хвтке н его, Коренги, првом зпястье!..

Молодой венн зкричл и проснулся, вырывясь из мурок, однко явь окзлсь дже хуже дурнотного сн. Коренг дёргл н себя руку, но освободиться не мог. Зпястье держло что-то вроде шипстых тисков, и хвтк не ослбевл.

Пещеру же нполняло тёмно-бгровое свечение, в точности похожее н приснившееся Коренге. Мгновение спустя он увидел нд собой Торон. Пёс глядел ему в глз, сдержнно урчл и… стискивл зубищми хозяйскую руку…

Первой и смой стршной мыслью, посетившей молодого венн, был мысль о бешенстве, которое всё-тки одолело питомц. Но Торон рзжл челюсти, выпускя руку неповреждённой, и отстрнился, и тогд только Коренг рссмотрел, откуд происходил свет. Не угли рспрострняли его, струя огнисто-чёрного дым, просочившяся из-под земли. Дым крлся вверх по стене и колыхлся под потолком, в смом деле похожий то ли н плотоядно шевелившуюся лпу, то ли вовсе н рзверстую псть…

Рядом н полсти ворочлсь и стонл Эория. Её веки трепетли, но проснуться он не могл. Коренг понял: если бы не Торон, он бы и см точно тк же ворочлся и стонл, силясь и не умея проснуться. Ядовитый дым исподволь здушил бы его, после чего до мёртвого тел добрлся бы стервятник-огонь…

Скверня учсть ещё и теперь могл постичь всех троих, если хоть немного промедлить. Коренг снов зкричл, схвтил Эорию з плечо и принялся что было силы трясти, но сегвнк не просыплсь. Нверное, дым был в чём-то подобен хмельному пиву: для рвного опьянения кому-то нужно выпить ведро, кому-то – совсем чуть-чуть. Коренг оглянулся н Торон и увидел, что могучий пёс отрешённо опустил голову н лпы и отвернулся, не пытясь сдвинуться с мест. Видно, он потртил последние силы н то, чтобы рзбудить хозяин, и теперь готовился к смерти.

Ужс и отчяние Коренги невозможно передть никкими словми. Вот при тких обстоятельствх люди, много лет пролежвшие в рзбитии[60], всккивют н ожившие ноги, чтобы спсти себя и других. С Коренгой, однко, чудес не произошло, д он о них и не помышлял. Он просто зчем-то рвнул из-под руки у Эории её меч в ножнх, который он н ночь всегд клл рядом с собой.

Воительниц срзу очнулсь и для нчл отшвырнул Коренгу тк, что он удрился о стену. А в следующий миг они уже ползли к выходу из пещеры, волоч с собой схвченного з что попло Торон.

Ствшее почти безвольным мохнтое тело окзлось бснословно тяжёлым, но и Коренг открыл в себе силу, о которой прежде не подозревл. Все втроём они добрлись до полог и кувырком выктились нружу, срывя и унося с собой кожную звесу.

Свежий воздух нполнил их лёгкие, ворвлся внутрь пещеры…

…И оттуд с оглушительным фыркньем выметнулся длинный язык плмени. Втянулся обртно – и встл прозрчной колеблющейся стеной. Коренг увидел, кк его летучя птиц словно бы взмхнул крыльями и стл быстро обрщться в ничто, кожные борт тележки зплкли восковыми слезми и нчли коробиться, съёживться…

Эория звернулсь в мокрый полог и бросилсь было сквозь стену огня, пытясь выручить добро, но срзу выскочил обртно. Ей не удлось добрться ни до тележки венн, ни до собственного мешк. То и другое остлось тлеть в подземном огне. Упустив жертвы, лчное плмя довольствовлось имуществом. Оно пожирло лук и стрелы Эории, преврщло в прх её дргоценную крту, лизло меховую полсть Коренги, обволкивло гнутые щиты его тележки и кожные ремни прщи. Вот рссыплсь невесомым пеплом летучя птиц, рождёння его рукми и душой, и смотреть н это было чуть ли не больней, чем гореть смому.

А небо продолжло кропить пустоши бесконечным дождём, и до рссвет было ещё очень не близко…

ГЛАВА 71

Путь погорельцев

– Кто привык биться с ледяными великнми, никогд не обртит дурного слов против Огня, – здумчиво проговорил Эория. – Но ты бы знл, венн, до чего язык чешется!..

Првду бют умные люди. Хочешь выведть про тйник богтого сосед – вбеги к нему в дом и крикни: «Пожр!» Куд в первую голову бросится, тм, стло быть, и клд. Коренг – кк рук ухвтил, нипочём вспомнить не мог – выволок из пещеры мешочек с остткми мминых сухрей. Небось, не тёплую свиту и не денежный кошель. Теперь, стуч зубми н холоду, он прятл готовый рзмокнуть мешочек от дождя под рубхой. Эория превзошл его ненмного. Помимо меч вынесл небольшую зепь с костяным крючком и недовершённым вязнием… Всё! Вот и всё земное богтство, оствшееся им н двоих.

Кк они ликовли вчер, прзднуя полёт чудесной игрушки. И кким жестоким окзлось похмелье.

Эория вытерл мокрое лицо, рзмзв по нему копоть.

– Птицу-то свою повторишь, венн?

Коренг ответил с мрчным упорством, сквозь зубы:

– А повторю!

– И я крту повторю! – отозвлсь Эория.

Торон, укрытый пологом, лежл н здоровом боку, полурзвернув больное крыло.

Ближе к рссвету плмя в пещере постепенно иссякло. Остлся только молотивший по кмням дождь. К тому времени Эория успел рскроить полог ножом и простегть тонкими ремешкми, отрезнными от него же. Получились сшитые «углом» плщи для неё смой и для Коренги. И ещё нечто вроде попонки Торону – нести рненое крыло. Остлось дождться, когд в пещеру можно будет войти и посмотреть, что же тм уцелело.

Окзлось – очень немногое. Россыпь головок стрел, дв топорик, несколько зстёжек и пряжек, якорёк-кошк, чтобы зкидывть его н верёвке… и железный остов тележки. Короткие основния рычгов, колёс д погнутя хребтин. И болтвшиеся в дыркх зклёпки, которыми совсем недвно удерживлось кожное тулово-лодк.

Коренг срзу понял, что ехть н этом скелете никкой возможности не было.

– Зчем?.. – спросил он угрюмо, когд Эория приготовил ещё один ремень и стл привязывть к остову нечто вроде длинного поводк, чтобы тщить его з собой. – Бросить, и всё… Н лдонях дльше пойду. Я смогу…

Эория в ответ только хмыкнул.

– Слушй, венн. Если бы ты был кк я, я – кк ты, ты бы бросил мою тележку и дл мне ковылять н рукх? По этим кмням?

Коренг отвернулся. Соврть было невозможно, Эория слишком хорошо знл его. Он тихо проговорил:

– Я бы тебя понёс.

Сегвнк понял его стрдние и добвил мягче:

– Я не сомневюсь в этом, венн. И в том, что ты н рукх ловок ходить, тоже не сомневюсь. Двй, полезй н зкорки. Нм всего-то ничего остлось до живых земель, до трвы. А тм или придумем что-нибудь, или вилл встретим.

Коренг предствил себе, кк он будет его нести, д притом тщить з собой горелый остов тележки, и дже зжмурился, потому что глз ему обожгли злые и бессильные слёзы. Жестокя недоля в охотку глумилсь нд ним, придумывя нкзния одно другого невыносимей. Он еле выдвил:

– Тк у меня… дже черпчк теперь нет… осрмлюсь…

Эория нсмешливо подбоченилсь.

– Ну осрмишься, дльше-то что? Небо нземь упдет или горы обвлятся?..

Коренг почувствовл себя дурк дурком, но некоторым обрзом ему стло легче. Он скзл:

– Может, пускй лучше обвлятся?.. Дорог ровней будет…

Теперь смеялись уже об. Эория пересдил Коренгу н кмень повыше и нклонилсь, принимя его н спину.

Скоро выяснилось, что горы луквили и игрли, вынуждя поверить, будто до зелёных пятен н склонх было и впрямь «всего ничего». Прозрчный воздух обольщл зрение. Эория шл и шл по бесконечному уклону нверх, то ступя по кмням, то скользя по рскисшей от дождя глине, которя был ещё хуже кмней. Железный остов тележки громыхл сзди, зстревя и опрокидывясь. Последним, редко поднимя голову, тщился мокрый и грязный Торон.

Эория совсем не остнвливлсь передохнуть. Коренг скзл ей об этом.

– А я жду, чтобы ты осрмился, – зсмеялсь неутомимя сегвнк. Коренг смиренно промолчл, только вздохнул, и Эория скосил н него глз: – Тебя плохо кормили дом, венн. Ты же ничего не весишь.

«Не трогй мой дом», – гордо скзл бы он ей всего седмицу нзд, но с тех пор мир успел стть другим. Пепельно-золотые волосы вновь кслись его лиц, и он обонял исходивший от них зпх морской соли. Плыл мимо земля у неё под ногми, земля, по которой ему не дно было вольно ступть, гремел сзди тележк, и когд он оглядывлся, земли строго кострищ всё шире рспхивлись перед глзми. Вон т крохотня тёмня точк был устьем пещеры, где они едв не здохнулись в дыму. Чуть подльше изогнулся грязновто-белый язык ледник, пдвшего в ирезейское озеро. А вон т серенькя полоск был, верно, осыпью, по которой они удирли от бурун…

И тоже кзлось, будто до кждого из этих мест – рукой подть, дв шг шгни – и придёшь…

Эория упорно крбклсь вверх, только время от времени рстирл лдонью левый висок.

– Ндышлсь ночью, – пояснил он. – Скоро выветрится.

Коренг прижимлся к её спине и отчётливо осознвл, что н смом-то деле его собственные плечи были куд кк пошире, чем у неё, и ему снов стновилось больно и стыдно.

А потом они поднялись в облко, моросившее дождём, и пройденные холмы сделлись не видны.

ГЛАВА 72

Третий и последний рсскз Коренги

Умом он понимл, что этот невозможный переход должен был когд-нибудь кончиться. Однко светящийся молочный тумн, в котором они двиглись, всё не деллся реже, сквозь него не проглядывло солнечное небо, ноборот – понемногу сгущлись смые что ни есть сумерки. Эория упрямо откзывлсь устроить привл.

– Здесь почти уже нстоящие горы, венн, – скзл он, когд Коренг в очередной рз принялся уговривть её остновиться н отдых. – Я хочу достичь перевл. Если нш небесный воин Туннворн хоть сколько-нибудь ко мне блгосклонен, звтр н рссвете тучи уйдут и я увижу море!

Весн уже успел сделть вечерние сумерки долгими, и высот, н которую они збрлись, ещё добвлял свет. Коренг дже вздрогнул, когд Эория вдруг здержл шг и хлопнул пятернёй по беловтому боку ккой-то склы, очень мло, н взгляд венн, отличвшейся от всех прочих.

– Пришли, – весьм буднично проговорил он. – Я этот кмушек ещё снизу приметил. Он лежит н смом верху, дльше должен быть спуск.

Кругом медленно меркл влжня мгл, ткя плотня, что, хорошенько присмотревшись, можно было рзличить витвшие в воздухе мельчйшие кпельки сырости.

Всё же им поплось более-менее сухое местечко в смом нчле спуск, з одиноким влуном, куд игр воздушных потоков не допускл мозглый тумн. Если ветер не переменится, здесь можно будет худо-бедно дотерпеть до утр.

Эория бросил нземь один из кожных «плщей» и опустил н него Коренгу.

– Устривйся, венн.

См он ещё вернулсь нверх, чтобы збрть отствшего Торон. Коренг очень беспокоился, думя, что бедный пёс просто изнемог и свлился, но окзлось – Торон уловил некий зпх, зствивший его здержться.

– Что, млыш? – спросил его Коренг. – Ты тм не симурнов учуял?..

Торон звилял хвостом и осторожно улёгся, оберегя больное крыло.

– Ты тк слвно грел мне спину, венн, пок мы шли сюд… – ёжсь от холод, проговорил Эория. – Погреешь ещё?

Конечно, он рд был сделть для неё то немногое, что было ему по силм. Он сидел привлившись к боку влун и кутясь в осттки полог. Эория сел перед ним, он обнял её сзди, привлекя к себе. Потом вытщил мешочек с последними сухрями и протянул ей.

– Н, съешь.

– Поровну поделим, – упёрлсь сегвнк.

Коренг скзл твёрдо, кк о решённом:

– Ты меня слушй. Съешь всё и сейчс.

Он был уверен, что он примется спорить, но Эория в кои веки рз послушлсь. Взял сухрик и стл сость, рстягивя кк величйшее лкомство.

– Вкусно, – вздохнул он погодя.

Коренг ответил:

– Ты бы этот хлеб попробовл, когд он только отдохнул после жр печного… – Помолчл, сглотнул и спросил: – А згибеники у вс н Островх пекут?

– Зги… что?..

– Згибеники, – повторил Коренг. – Кто-то говорит «пироги», ну мы ещё помним, кк прежде велось. Згибеники – это оттого, что в них нчинку ккую ни есть згибют… Кшу с слом, к примеру. Зпх тогд стоит из печи – з версту в лесу учуешь и домой прибежишь…

– Ой, д ну тебя, венн, – рссмеялсь Эория. – Сейчс слюной зхлебнусь.

Он повозилсь, устривясь удобнее, и притихл. Коренг думл уже, что он тк и уснёт, нмявшись з семерых, и приготовился до утр сидеть не дыш, чтобы ничем её не побеспокоить. Однко Эория снов зшевелилсь, что-то вытщил, и по движению рук Коренг догдлся, что девушк принялсь вязть.

– Темно же… – невольно вырвлось у него.

– А я ощупью, – ответил Эория. – Последний уголок остлся.

Он всегд вязл н удивление быстро, но в этот рз крючок сновл у неё в пльцх с особенной стремительностью. Тк всегд, когд долгя рбот близится к звершению. Коренг не стл спршивть, ккой ткой уголок и что в итоге должно было получиться. Судя по тому, что он урывкми видел, – плток или нкидк. Очень кстти пришлось бы ей от холод собчью шерсть н себя возложить…

– Сдётся мне, – вдруг скзл Эория, – сколько вы с Тороном вилл ни искли, встрече с симурнми что-то не особенно рдуетесь…

Коренг вздрогнул и попытлся постичь, что же мешло ему с смого нчл поведть ей всё нчистоту.

– Он сын Сироты, – проговорил молодой венн быстро и тк, словно это срзу всё объясняло.

– Кого?.. – удивлённо переспросил Эория. – Ккого сироты?..

Коренг понял, что тягостную повесть придётся зтевть с смого нчл.

– Симурны, – нчл он, – блгословенны от Светлых Богов. Но есть между ними один неблгословенный. Он потерял всдницу… Когд и кк это случилось, неведомо никому, но с тех пор Сироте нет ни прощения, ни покоя. Ненстными ночми он мчится нд миром и стршно кричит от горя и одиночеств…

Коренг зпнулся.

– И однжды, – тихо продолжил Эория, – он злетел к вм.

– И однжды он злетел к нм, – скзл Коренг. – Добря сук выбежл ему нвстречу, и я видел, кк они встретились. У него были огромные чёрные крылья с широкой кймой серебряной седины…

Стремительный крючок в рукх Эории н время остновился.

– Тк ты думешь, – скзл он, – что другие симурны могут отвергнуть Торон из-з отц?

Коренг в последний рз ужснулся, не делет ли он ошибки, рсскзывя ей о зветном, но обртного пути не было. Родным людям не лгут.

– Мы думем, – скзл он, – что Сирот прилетел к нм не случйно… Мой род проклят, Эория.

Сегвнк почему-то не особенно удивилсь. Помедлив, он тихо отозвлсь:

– Воистину суров Хозяйк, плетущя судьбы твоего племени…

– Он спрведлив, – твёрдо скзл Коренг. – Двести лет нзд дети веннских мтерей собрлись все вместе, чтобы отрзить жестоких зхвтчиков, явивших себя н грнице нших лесов. И среди всех ншёлся один, для которого пустым звуком окзлсь честь воин. Он бросил общую рть и бежл домой, чтобы спсти свою никчёмную жизнь, и звли его Кокориным сыном. Вот тогд было скзно Слово проклятия. В пмять о слишком резвых ногх негодного предк в кждом поколении род всегд нйдётся мужчин, которого ноги совсем не будут носить. Кк только он умрёт, тут же зболеет другой… В ночь, когд родился Торон, Незвня Гостья пришл з моим дедушкой. Утром я побежл отнести весть соседям и свлился возле крыльц. С тех пор бремя проклятия пребывет со мной. Если я погибну, мм узнет об этом смое позднее н другой день. Когд н бегу споткнётся кто-нибудь из млышей…

– Нет првды в том, чтобы нкзывть без конц, – помолчв, хмуро скзл Эория. – Сколько поколений должно миновть, прежде чем иссякнет немилость вших Богов?

– Он не иссякнет и не рссеется, – ответил Коренг. – Но мтери, не пустившей сын-трус домой, перед смертью было видение… Ей открылось, что преступление протц может искупить потомок. С тех пор нм дёт ндежду пророчество о рождении Кокориного сын, которым проклятие будет побеждено. Доныне кждый, у кого отнимются ноги, ндеется н удчу и н помощь Богов, думя совершить нечто достойное. Только никто не знет, ккого именно деяния ждут от нс Боги…

– Тк вот почему, – угдл Эория, – ты пустился з трижды девять морей искть великого лекря!

Коренг кивнул в темноте.

– Я ндеялся не только исцелиться см, но и восстновить честь моего род. Я хотел посоветовться с Зелхтом, что же мне делть, но он скзл, что мне не помочь.

– Не тк, – встрепенулсь Эория. – Он не говорил, что тебе не помочь! Он скзл, что тебе никто не помощник, только ты см! Не хорони ндежду, венн, это перед Богми грех непрощемый! Бейся, дже когд последняя кровь уходит из жил!

«Д я бьюсь…» – чуть не скзл Коренг, хорошо что не скзл, ум хвтило смолчть. Д и, полож-то руку н сердце, последнее время он не являл особенной доблести. Эория был слишком добр. После уход из госудрев стн вместо него большей чстью билсь он.

А Эория вдруг нклонилсь перекусить нитку, потом сунул ему через плечо пухлый шерстяной ком, хрнивший зпх Торон.

– Держи, венн. Ндевй.

Коренг недоумённо повертел мягкий комок… Это был безруквк, толстя, плотня, кк всё связнное крючком, и необыкновенно пушистя. Он просунул в неё руки и голову. В обновке окзлось тепло и уютно, кк в пуховом гнезде, и ндо ли говорить, что сидел он н нём, точно н родной руке руквиц. Коренг хотел возмутиться и немедленно снять безруквку, не считя возможным греться в ней, пок мёрзнет Эория…

И не смог не то что слув скзть – дже рт рскрыть не сумел. Только сотрясло грудь гулкое тяжёлое бухнье д поворчивлсь кругом Коренги утртившя опору вселення. Он сидел молч и пытлся думть о том, ЧТО мог ознчть, мог и не ознчть неожиднный подрок Эории. Всё же он с горем пополм рзыскл в себе довольно решимости, чтобы выдвить:

– У нс… если девушк дрит прню одежду, сделнную своими рукми… это знчит…

Эория тихо ответил:

– У нс это знчит то же, что и у вс, венн. Я тебя выбрл ещё н берегу, когд ты первый рз зпускл свою летучую птицу.

– А я тебя, – скзл Коренг, – срзу, кк только выяснил, что ты не прень.

Об рсхохотлись. Коренге до дрожи и судорог хотелось обнять её, притянуть поближе к себе, он н миг зробел, но тут же понял, что именно тк ему и следовло поступить. Её тело согрело ему лдони, и стло ясно, что здесь-то им и было смое место.

– Ты подришь мне бусину, венн? – прошептл Эория. – Я слышл, вши прни дрят бусы тем, чью блгосклонность ндеются звоевть…

– Ноборот. – Коренг зрылся носом в волосы у неё н мкушке, голос прозвучл невнятно. – Это прни просят бус у девчонок, которым обещют свою верность и мужество.

– А то, что у вс прни уходят в род жены, тоже неверно?

Коренг ответил:

– Если тебе любезней последовть зкону твоего племени, моя мть рд будет принять в своё сердце крсвицу сегвнку, выбрвшую её сын.

Эория зпрокинул голову, его губы скользнули по её щеке…

«Ну почему я ей рньше всего этого не скзл? Что же я з дурк ткой, ? Чего дожидлся?..»

ГЛАВА 73

Симурны

Коренгу рзбудил то ли рссветный луч, коснувшийся век, то ли некое движение, случившееся рядом. Он проснулся и впервые в жизни не обиделся оттого, что его извлекли из недр смого любимого сн, где он невесомо прил нд землёй, нконец-то поняв, кк взлетть с неё одной силой желния. Действительность был не менее прекрсн, чем сон о полётх, и дже ещё прекрсней. Губы Коренги рсползлись в блженной улыбке. Он не стл срзу открывть глз и просто лежл ккое-то время, улыбясь, вспоминя нежность Эории и пытясь предствить себе, кк всё теперь будет. Нследное проклятие было мелкой тучкой н горизонте, неспособной омрчить ослепительный, ликующий, сумсшедше-солнечный день. Будущее рспхивлось перед ним, словно круг земной с высокой горы, всё целиком, до смых последних пределов. Изведют ли хождение его ноги, обопрутся ли о воздух крылья Торон – ккя, в сущности, рзниц? Он вернётся с Эорией н Черёмуховый Юг, и у них будет дом, в доме – дети, внуки и првнуки. И это-то есть смое вжное, чего рди стоит жить н дивном белом свете, водить корбли, двть нзвния звёздм, отмерять чшки и жбны времени или зпускть летучих птиц к облкм. Всё прочее – мелочь и сует, не стоящя упоминния, и пусть Боги продолжют числить з его родом двно избытую вину, если Им больно охот. Он, Коренг, сын Железного Дуб, будет просто жить-поживть в рдости и любви и доживёт до девяност девяти лет, чтобы подольше не переклдывть н потомков ношу увечья. А когд всё же подойдёт его срок, у него не будет нужды гдть, спрвятся ли внуки. Он будет знть, что внуки не оплошют…

Коренг окончтельно открыл глз и приподнялся н локте, чтобы рсскзть обо всём этом Эории, и обнружил, что сегвнки рядом не было. Не было и Торон. Только солнце горело непрвдоподобным огнём, возносясь из-з ледяных пиков в чистое, без клочк вчершнего тумн, умытое весеннее небо. Эория…

Коренг звертел головой, смргивя невольные слёзы. Он увидел её, когд догдлся оглянуться н пройденный перевл. Эория сидел н смом верху, возле беловтого кмня, и смотрел н зпд. Нверное, он всё-тки увидел море. Её левя рук лежл н голове неподвижно змершего Торон. Услышв голос Коренги, Эория оглянулсь. Вернее, кк-то стрнно склонил голову к плечу, чтобы посмотреть н него и слегк улыбнуться. Потом рук сегвнки безвольно соскользнул с головы пс, упл н кмни и остлсь лежть.

– Эория, – нчиня холодеть от ужс, выдохнул Коренг.

Торон вскинул морду к ликующей синеве и зплкл. Тогд Коренг со всей ясностью понял, что увидел смерть. Он здохнулся, отшвырнул полог и то ли пополз к Эории, то ли побежл. Он всё тк же здумчиво улыблсь, глядя туд, где его уже не было, и н левом виске у неё нливлось мленькое синевтое пятнышко. Коренг обнял её, нзывя по имени, пытясь зствить дышть.

«Ты, Зелхт, – глухо отдлось вдруг у него в голове, – тк боялся быть узннным, что дже не помог этим детям, встречей с которыми Боги Небесной Горы блгословили твой путь!..»

Н перевле рздвлся голос Эврих и в то же время не его. Сквозь слёзы, зстилвшие мир, Коренг встретился глзми с Тороном.

«Нконец-то ты сумел услышть меня…»

Коренг непонимюще смотрел н своего крылтого пс.

«Видит Богиня, этому мльчику, Эврих, мы с тобой не помощники, – прозвучл в его созннии скорбный стрческий голос. – Со своей бедой спрвится только он см. А девочке никто не в силх помочь. Здесь лекрское искусство бессильно…»

– Он обмнул меня… он знл, что умирет, – обнимя Эорию, пробормотл Коренг.

«Он знл, брт мой. И её отец знл. Поэтому он и отпрвил её искть Зелхт вместе с тобой. Он пытлся ндеяться».

– И ты мне ничего не скзл…

«Он попросил меня. Ткя просьб священн».

Резкие тени гор протянулись через лес и пустоши рвнины, упирясь в тёмную полоску н горизонте. Коренг понял, что мечт Эории всё же сбылсь: он увидел море. Он зпрокинул голову, и у него вырвлся крик. Стршный то ли крик, то ли вой, которым оплкивл свою утрту обезумевший Сирот.

Эхо ещё стонло, рзбивясь о склоны, когд, словно родившись из этого эх, прозвучл ответ. Из поднебесья, плвно кружсь, спусклись дв симурн. Дв молодых кобеля, послнные без всдников облетть порубежья мёртвых земель. Коренг тупо смотрел н них, не понимя, зчем они здесь и ккой от них может быть толк. Могучие звери пронеслись нд перевлом, сдув взмхми крыльев обрывки кожного полог, пробежли по склону и остновились. А потом стли приближться, держ нготове полурскрытые крылья, чей удр ломет хребет собке и человеку. Им не было дел ни до мужчины, ни до уснувшей в его объятиях девушки, они смотрели только н Торон.

И сдержнно, грозно рычли, покзывя клыки.

Они чуяли, что з кровь текл в жилх Торон, и зступли неблгословенному дорогу в свой дом.

Вот только Торон ни у кого не собирлся спршивть дозволения вернуться. Не пожлев больного крыл, он вскинулся н дыбы и яростно зревел, брося ответный вызов, и кто не слышл, кк ревёт симурн, готовый сржться до смерти, тому не бывло по-нстоящему стршно.

И тут-то н груди у Торон, в склдкх серебристого мех, блеснул глирдскя цепь. А н ней згорелсь звезд о шести лучх – црский знк из древнего Фойрег.

У молодых кобелей вмиг опл н згривкх воинственно вздыблення щетин. Они рзом свернули крылья и подползли к Торону н животх. Вот они осторожно принюхлись к промокшей от крови повязке н его левом плече, и Коренг отчётливо уловил их отчянное смущение. Они-то думли отвдить неблгословенного, живой позор Крылтого племени, но кк быть, если он окзлся вестником величйшей чести, если с ним пребывло блгословение сгинувшего нрод?..

Коренг посмотрел н свою руку и увидел в ней боевой нож Эории, выхвченный из ножен, чтобы помочь биться Торону. Он рзжл пльцы. Клинок негромко звякнул о кмни. Симурны вздрогнули и повернулись к нему, словно впервые зметив.

Если бы всё это ещё имело ккое-то знчение…

ГЛАВА 74

Дв год спустя

Дв год спустя в горх вновь ликовл и буйствовл весн. Стоял нрядный солнечный день, земля и небо словно бы притихли в ожиднии прздник, который ещё не нступил, но должен был вот-вот нступить.

Тёплый ветерок гулял в продолговтой долине, высоко поднятой н плечх гор. Ткие долины виллы нзывли ойрми. Они не селились в ойрх и дже не особенно чсто их посещли, ибо предпочитли медоносные луг, здесь росли только мхи и то не повсюду. Сегодня, првд, в бесплодной долине собрлось всё племя Серебряных Нитей, но сегодня выдлся особенный день.

Солнце очистило от снегов обрщённые к югу склоны ойр и дже подсушило плоское дно, но н противоположной стороне тк и лежл нетющий снежник. Под конец лет он лишь съёжится, но не исчезнет. А тм опять нчнутся метели.

Дети вилл и щенки симурнов с почти одинковым визгом съезжли вниз по белому искрящемуся горбу, кувырклись, метли снежки и уворчивлись от них. Когд нстнет время, взрослые подзовут ребятишек, двуногих и четвероногих, чтобы те не совлись куд не ндо н беду себе и другим.

Тележк Коренги стоял в конце долины, рзвёрнутя против ветр. Он был очень похож н себя прежнюю, потому что он воссоздл её из вощёной кожи и дерев н том же остове. Только внутри теперь не было ни рундучков для имуществ, ни меховой полсти, ни гребк, припсённого для перепрв. Зто нд кожным туловом рспростёрлись громдные серые крылья из крепкой ткни, нтянутой н лёгкие упругие рмы. Больше всего они нпоминли крылья готового взлететь симурн. Сзди же крсовлся хвост нподобие птичьего, и от него тянулись блестящие струны к новому рычгу, укреплённому перед сиденьем.

Коренг переступл лдонями по кмням, в последний рз сосредоточенно осмтривя и проверяя устройство. Две минувшие осени и зимы сильно переменили его. Реденькя юношескя бородк, никогд не знвшя ножниц, почти превртилсь в нстоящую мужскую бороду, русые волосы густо побил седин, которой н смом деле ещё не полглось тм быть.

Торон прохживлся рядом, зстёгнутый в новенькую скрипучую сбрую. З дв год он изменился едв не больше хозяин. Н месте несклдного подростк, обременённого бесполезными крыльями, стоял могучий молодой кобель, гордость двух звериных племён. Он поднялся в небо той же весной, когд они с хозяином окзлись у вилл, почти срзу, кк только зжило больное плечо. И волшебство Крылтых было тут ни при чём. Просто вымески рстут и мужют не тк, кк родительские породы.

«Ты уверен, брт, что хочешь попробовть?»

Симурны, кк и сми виллы, умеют по-рзному пользовться мысленной речью. Могут позвть тк, что отзовутся все способные слышть. А могут послть весть одному в толпе.

– Д, – скзл Коренг. – Я хочу.

«Отец Мужей не нмного меньше, чем ты. А я куд сильней Вожк. Я не бился с ним, но все знют, что я сильней. Я бы легко поднял тебя…»

– Ты думешь, у меня не получится?

«У тебя всё получится, брт мой. Просто тк мне было бы спокойней. Я бы знл, что нипочём не позволю тебе упсть…»

У Коренги было лицо человек, двно и прочно отвыкшего улыбться. Вот и теперь лишь чуть дрогнули уголки губ д потеплели глз.

– Ты и тк не позволишь мне рзбиться, млыш. Ну, стновись!

Молодой венн рспустил косы и гребнем, когд-то приндлежвшим Эории, не спеш рсчесл волосы. Влез в тележку и повозился тм, проверяя, кк движутся рычги. Потом пристегнул длинные постромки. Торон сделл шг вперёд и влёг в сбрую, готовя душу и тело к решительному усилию.

Коренг был одет в серую вязную безруквку, вытертую и потрёпнную, но по-прежнему ндёжно держвшую тепло. Он нендолго зжмурился, потом открыл глз и перествил рычг, не дввший вертеться колёсм.

– Двй, – скзл он негромко.

Торон нсторожил уши, чуть пригнул голову и нчл рзгон. Ему предстояло взлететь не тк, кк привыкли взлетть симурны – с обрыв или прыжком вверх, – но он очень хорошо знл, что от него требовлось. Сперв он бежл по-собчьи, плстясь в неистовых прыжкх, потом нчл помогть себе крыльями…

Мелкие кмешки и тёмный песок превртились в смутные полосы, уносившиеся из-под лп… ещё прыжок и ещё…

А потом тележк позди вдруг перестл греметь и дёргть постромки, стесняя движение. Земля пошл вниз, не особенно круто, но вполне ощутимо. Торон оглянулся. Он увидел провисшие бечевы, нтянутую ткнь крыльев, сумсшедшие глз Коренги и его руки, побелевшие н рычге. Вот он всё-тки дотянулся и отстегнул постромки, освобождя Торон.

Летучя птиц прил в тишине между горми и небом, рскинув просвечивющие полотняные крылья, легко и свободно, кк прядь утреннего тумн, кк прусня «костк» нд волнми холодного моря…

Симурны со всдникми осторожно подлетли к ней сзди и спереди, сверху и снизу, слев и спрв. Ойр и плечо горы успели отодвинуться прочь не менее чем н версту, внизу рзверзлись окутнные облкми долины, отвесные ущелья и речки, белыми путинкми змеящиеся н дне. Стремительные летуны были готовы броситься н выручку не в меру отвжному Бескрылому, выдернуть его из пдения, если вдруг что. Но Коренг пдть не собирлся. Птиц спокойно слушлсь рычг, кренясь и выпрвляясь по его воле, и белые вершины впереди больше не кзлись недостижимыми. Сейчс он повернёт и опустится н тот же ойр, звтр будет новый полёт, потом ещё и ещё. Потому что з горми, лесми и рекми стоит Глирд, в нём живёт Медв, которой он собирлся столько всего рсскзть. А ещё чуть подльше – совсем чуть-чуть – рскинулись веннские дебри, и с высоты в них можно увидеть речку по имени Черёмуховый Юг, бегущую к мтери Светыни…

Хонг Кокор, жен кузнец, сидел н крылечке общинного дом и смотрел н тропинку, терявшуюся в лесу. Он чсто сидел тк с той поры, когд проводил по этой тропе своего стршего сын. Просто сидел, смотрел з околицу и ждл. Вот уже третий год.

Где-то тм, в нескольких днях пути, з двундесятью болотми и овргми, лесня тропк выводил к незженной дороге, т, в свой черёд, – н глирдский большк, что тянулся к стольному городу нд берегом моря… С того времени, кк первенец зпропл вдлеке, пустившись из дом, у его мтери успел нродиться сынишк, не видевший стршего брт.

Когд в кустх у тропинки нметилось движение и мелькнул пёсья серя шерсть, Хонг Кокор молч хнул и едв не вскочил нвстречу. Но н открытое место вышл степення стря сук, сопровождвшя детей в лес з первой кислицей. Сук улыблсь, помхивя пушистым хвостом, и не всякий рспознл бы з блгодушной повдкой ярость и мощь, ничуть не ослбленную годми.

– Мм! – От стйки детей отделился белоголовый мльчонк и побежл к кузнечихе – похвстться нежными листьями, собрнными для щей.

…И, внезпно споткнувшись, упл н бегу. Берестяной бурчок с кислицей вырвлся из руки и поктился вперёд.

Веннские дети, дже смя сопливя мелюзг, не тковы, чтобы, случйно упв, оглшть всю деревню жлобным плчем. Всккивй, отряхивйся и дльше беги! Но млыш не поднялся.

– Мм, – позвл он испугнно, – ножки не идут…

Солнце погсло, небо нлилось чудовищной чернотой. Хонг Кокор потом вспомнить не могл, кк бежл через двор, и сердце, кжется, летело впереди неё, выскочив из груди. З домом прекртился стук молотк. Из кузницы, бросив рботу, мчлся Железный Дуб и с ним дв сын-подростк. Встревоження сук спешил от ворот, но Хонг обогнл всех.

Он готов был уже подхвтить млыш, когд тот всё-тки сел. Перевернулся н четвереньки, потом встл, перемзнный зеленью и землёй.

– Идут ножки, – скзл он удивлённо.

Кокор – ствол дерев с мощным торчщим в сторону корнем либо толстым суком.

Коренгб – все имен «детей Кокориных» происходят из мир деревьев и лес. «Коренг» ознчет плохо выросшее, кривобокое деревце, корягу.

Полсть – здесь: толстое тёплое покрывло.

Чгрбв – рзновидность небольшой чйки.

Зскорбыш – зморыш, изнурённый болезнями человек или животное.

Торун – внезпный порыв ветр, шквл, ткже удр «тычком».

Скредное – мерзкое, дрянное.

Пдер – пург, снежный вихрь.

Купырье, шружник – нродные нзвния пряных трв: петрушки и бзилик.

Книжк-всезнйк – энциклопедия.

Узорочье – дорогя, рзукршення узорми вещь.

Кбженик – клек, изуродовнный, «искжённый» человек.

Охотник – здесь: знток и любитель.

Звяг – кто лет, пустолйк.

Зепь – сумочк, крмшек.

Рыбк блмут… морской острец – скумбрия и морской окунь.

Турусы – врньё, вздор.

Бсенк, бснь – рсскз о вымышленном событии, в противоположность «скзке» – рельной истории.

Хлёбово – горячя жидкя пищ.

Свирющий – свирепый.

Зклдыш – «клденый», кстрировнный смец.

Ксть – пскуд, дрянной человек.

Гырчей – любитель порычть, сердитя собк.

Пбполз – ребёнок, ещё не выучившийся ходить; всякое животное, которому от природы свойственно ползть.

Сполух – нбт, общий призыв н помощь.

Отрыщь – «нельзя», зпрещение собке (обычно охотничьей) рвть поймнную добычу.

Приспешник – помощник, «подготовщик», кухонный рбочий.

Зколйть – сильно змёрзнуть, остыть.

Скудйль – земля и всё ей приндлежщее, в особенности глин. Отсюд скудельный – бренный, слбый, хрупкий, подобный гончрному изделию.

Чуни – вляные или меховые «носки», служщие кк домшняя обувь или в кчестве утеплителя, нпример, для непромокемых спог.

Неублюдок – в стрину любители кровного собководств говорили «поблюсти суку с тким-то кобелём», если речь шл о плновом рзмножении. Если же собк сбегл и предвлсь «свободной любви», получившееся потомство нзывлось «неублюдкми», потому что з сукой недосмотрели, «не ублюли» её.

Тумк – метис, помесь рзных пород

Прузорное место – открытое, высокое, с хорошим обозрением.

Хърный – больной, немощный. Нм знкомы родственные слов «хиреть», «зхиреть».

Сквозистый – видимый нсквозь, прозрчный.

Бвэшк – игрушк, от «бвить» – мешкть, тянуть время. Отсюд же и «збв» – то, что помогет без скуки скоротть время, и «пробвляться» – иметь пусть скудное, но постоянное пропитние, помогющее протянуть ещё один день.

Изрз – обрзец, выкройки.

Мошенник – в стрину это слово ознчло не столько «обмнщик и пройдоху», кк в нши дни, сколько нстоящего крмнник – «вор, срезющего с пояс мошну» (подвесную сумочку для денег).

Перечить – от дурного свойств гончей собки рспутывть след не по ходу движения зверя, против. Отсюд же и «стря перечниц».

Лукоморье – изогнутый дугой морской берег.

Верст – здесь: порядок, рвенство. Отсюд «верстть», «вёрстк».

Проров – место рзмыв песчной косы.

Устье – здесь: пролив.

Летошний – прошлогодний.

Постоянно гостевть, перебирясь с одного двор н другой.

Обрух – от слов «рушиться», то же, что обрыв.

Жук – здесь: отдельное небольшое, выпуклое укршение, вствк или печтк перстня.

Бурчок – туесок, коробочк.

Досужий – облдющий всеми необходимыми нвыкми и умениями.

Ртовище – черенок, древко.

Желйзко – нконечник копья.

Лыгшк – лжец.

Имеется в виду физическое созревние, после чего, по обычю, девочку можно было свтть – в днном случе «с прицелом н будущее».

Срэчье – инструмент, оснстк для ручной рботы.

Свит – суконное одеяние вроде длинного пиджк.

Злечь (дорогу, речку…) знчило буквльно «перегородить, улёгшись поперёк», в переносном же смысле – «создть угрозу проезду».

Живой ггчий пух – взятый из гнезд, откуд вышли птенцы. «Мёртвым» нзывется пух, ощипнный с тушки убитой гги. Считется, что «живой» горздо долговечнее и теплее.

Полбення, полб – рзновидность пшеницы.

Плтн – здесь: родственно словм «плтье», «зплт» и «лтть». Специльня перчтк без пльцев с метллической плстинкой н лдони, в которой имелось углубление для ушк мощной иглы. Это устройство использовлось мстерми-«прусникми» (изготовителями прусов), тк кк с помощью обычного нпёрстк крупную прусную иглу было не продеть сквозь толстую и плотную ткнь. Плтн чсто нзывют ещё «грдмном», от фрнц. «guarddemain» – «зщит руки».

Рзбитие – прлич.

Мрия Семенов Тм, где лес не рстет

ГЛАВА 1 Дети Кокорины

ГЛАВА 2 З море, по нитки

ГЛАВА 3 Море, корбли и добрые люди

ГЛАВА 4 Пустяки, не стоящие упоминния

ГЛАВА 5 Вспомнить д улыбнуться

ГЛАВА 6 Стряпух и вышибл

ГЛАВА 7 «Атт!»

ГЛАВА 8 Вспоминй Медву д Буркун

ГЛАВА 9 Неожиднное соседство

ГЛАВА 10 Кто в море не бывл, тот горя не видл

ГЛАВА 11 Н третье утро

ГЛАВА 12 Чужя душ дешевле грош

ГЛАВА 13 «Поморник» поворчивет нзд

ГЛАВА 14 Тйн кожной попонки

ГЛАВА 15 Н плубе

ГЛАВА 16 Рсскз Коренги

ГЛАВА 17 Рыб и пиво

ГЛАВА 18 Высдк н берег

ГЛАВА 19 Дым вдлеке

ГЛАВА 20 Птицы летят

ГЛАВА 21 Тень в небесх

ГЛАВА 22 Бегство от Змея

ГЛАВА 23 Молитв

ГЛАВА 24 Битв в небесх

ГЛАВА 25 Побоище

ГЛАВА 26 Плвучий дом

ГЛАВА 27 Водоворот

ГЛАВА 28 Человек у костр

ГЛАВА 29 Женщин в розовом плтье

ГЛАВА 30 Рсскз Штун

ГЛАВА 31 Любопытство Тикиры

ГЛАВА 32 Сон о крыльях и звездх

ГЛАВА 33 Обозные охрнники

ГЛАВА 34 Полный жбн звёзд

ГЛАВА 35 Стн н большке

ГЛАВА 36 Зщит и покровительство

ГЛАВА 37 Рсскз Эории

ГЛАВА 38 Штун

ГЛАВА 39 Госудрь Альпин

ГЛАВА 40 Н солнышко д н сковородку

ГЛАВА 41 Второй рсскз Коренги

ГЛАВА 42 Бед от длинного язык

ГЛАВА 43 Всё зря!..

ГЛАВА 44 Учёня бесед о книгх и звёздх

ГЛАВА 45 Деревянный меч

ГЛАВА 46 Советы со стороны

ГЛАВА 47 Подслушнный рзговор

ГЛАВА 48 Коренг принимет решение

ГЛАВА 49 Костёр тйного цревич

ГЛАВА 50 Нервня схвтк

ГЛАВА 51 Рсскз Андрх

ГЛАВА 52 Нчло клубк

ГЛАВА 53 Чёрный песок

ГЛАВА 54 Нследство Торон

ГЛАВА 55 «Прими, добря земля…»

ГЛАВА 56 Голубя Лун

ГЛАВА 57 Спрведливый Венец

ГЛАВА 58 Второй рсскз Эории

ГЛАВА 59 Дорог н Ирезей

ГЛАВА 60 Причин для здумчивости

ГЛАВА 61 Стрн летучих коробов

ГЛАВА 62 Мёртвый пёс

ГЛАВА 63 Возврщённое пожелние

ГЛАВА 61 Вечерняя молитв

ГЛАВА 65 Дымные бшни

ГЛАВА 66 Ледяной великн

ГЛАВА 67 Бурун

ГЛАВА 68 Строе кострище

ГЛАВА 69 Крылья

ГЛАВА 70 Смерть из-под земли

ГЛАВА 71 Путь погорельцев

ГЛАВА 72 Третий и последний рсскз Коренги

ГЛАВА 73 Симурны

ГЛАВА 74 Дв год спустя

Мрия Семенов

Тм, где лес не рстет

ГЛАВА 1

Дети Кокорины

ГЛАВА 2

З море, по нитки

ГЛАВА 3

Море, корбли и добрые люди

ГЛАВА 4

Пустяки, не стоящие упоминния

ГЛАВА 5

Вспомнить д улыбнуться

ГЛАВА 6

Стряпух и вышибл

ГЛАВА 7

«Атт!»

ГЛАВА 8

Вспоминй Медву д Буркун

ГЛАВА 9

Неожиднное соседство

ГЛАВА 10

Кто в море не бывл, тот горя не видл

ГЛАВА 11

Н третье утро

ГЛАВА 12

Чужя душ дешевле грош

ГЛАВА 13

«Поморник» поворчивет нзд

ГЛАВА 14

Тйн кожной попонки

ГЛАВА 15

Н плубе

ГЛАВА 16

Рсскз Коренги

ГЛАВА 17

Рыб и пиво

ГЛАВА 18

Высдк н берег

ГЛАВА 19

Дым вдлеке

ГЛАВА 20

Птицы летят

ГЛАВА 21

Тень в небесх

ГЛАВА 22

Бегство от Змея

ГЛАВА 23

Молитв

ГЛАВА 24

Битв в небесх

ГЛАВА 25

Побоище

ГЛАВА 26

Плвучий дом

ГЛАВА 27

Водоворот

ГЛАВА 28

Человек у костр

ГЛАВА 29

Женщин в розовом плтье

ГЛАВА 30

Рсскз Штун

ГЛАВА 31

Любопытство Тикиры

ГЛАВА 32

Сон о крыльях и звездх

ГЛАВА 33

Обозные охрнники

ГЛАВА 34

Полный жбн звёзд

ГЛАВА 35

Стн н большке

ГЛАВА 36

Зщит и покровительство

ГЛАВА 37

Рсскз Эории

ГЛАВА 38

Штун

ГЛАВА 39

Госудрь Альпин

ГЛАВА 40

Н солнышко д н сковородку

ГЛАВА 41

Второй рсскз Коренги

ГЛАВА 42

Бед от длинного язык

ГЛАВА 43

Всё зря!..

ГЛАВА 44

Учёня бесед о книгх и звёздх

ГЛАВА 45

Деревянный меч

ГЛАВА 46

Советы со стороны

ГЛАВА 47

Подслушнный рзговор

ГЛАВА 48

Коренг принимет решение

ГЛАВА 49

Костёр тйного цревич

ГЛАВА 50

Нервня схвтк

ГЛАВА 51

Рсскз Андрх

ГЛАВА 52

Нчло клубк

ГЛАВА 53

Чёрный песок

ГЛАВА 54

Нследство Торон

ГЛАВА 55

«Прими, добря земля…»

ГЛАВА 56

Голубя Лун

ГЛАВА 57

Спрведливый Венец

ГЛАВА 58

Второй рсскз Эории

ГЛАВА 59

Дорог н Ирезей

ГЛАВА 60

Причин для здумчивости

ГЛАВА 61

Стрн летучих коробов

ГЛАВА 62

Мёртвый пёс

ГЛАВА 63

Возврщённое пожелние

ГЛАВА 61

Вечерняя молитв

ГЛАВА 65

Дымные бшни

ГЛАВА 66

Ледяной великн

ГЛАВА 67

Бурун

ГЛАВА 68

Строе кострище

ГЛАВА 69

Крылья

ГЛАВА 70

Смерть из-под земли

ГЛАВА 71

Путь погорельцев

ГЛАВА 72

Третий и последний рсскз Коренги

ГЛАВА 73

Симурны

ГЛАВА 74

Дв год спустя