Маргарита Полякова

ВАРЬКА

Предисловие читателям от автора

Еще неизвестный мне, но уже очень любимый мною читатель! Как и все начинающие писатели, я искренне верю в то, что я практически гений, а посему при виде моей книги не делай громкое «Фу!» сразу. Попробуй сначала ее открыть. И отыскать в тексте хотя бы несколько знакомых букв. Если данная сложная операция тебе удастся, значит, ты имеешь шанс (целый один) добраться до логического завершения данного опуса.

P.S. Очень большая просьба, когда вы наткнетесь на встречающиеся в тексте выперлы типа «плюнуть рукой, замечтательный, болугоглазое, тарантливый мутешественник, блестючая, заженная мужница» и т.д., даже не думайте о том, что это — недогляд беспечного редактора над неграмотным автором. Все эти фразочки присутствуют в тексте специально. Зачем? А чтоб было!

Р.P.S. Моим знакомым, которые вздумают опознать себя в положительных героях данного произведения, я могу сказать только одно, но зато очень веское слово: не обольщайтесь!

Автор.

Глава первая,

из которой становится ясно, что пить надо меньше, а ориентирование на местности изучать лучше.

Сначала Варька подумала, что все это сон. Яркий, отчетливый и удивительно красочный. Во всяком случае, небо, не изгаженное следами от реактивных самолетов и чистая листва на деревьях Варьке в реальной жизни не встречались ни разу. К тому же, в реке, в пределах видимости, плавала рыба. Причем не брюхом вверх, а так, как ей по законам природы положено.

Понаблюдав за весело журчащей речкой, Варька поняла, что жутко хочет пить. Похотев пару минут и осознав, что организм ни под каким видом подниматься с места не желает, Варька отвернула голову от соблазна подальше и… узрела помесь большого таракана с очень большим жуком. Нет! Только не это! Вот такой гадости Варька боялась до полусмерти. Даже во сне. Поэтому она взвизгнула, подскочила и отпрыгнула на максимально возможное расстояние. После чего опять завопила, но уже по-другому, поскольку впрыгнула, по закону подлости, прямиком в крапиву. Варька пошипела, проклиная все на свете, потерла пострадавшую ногу и застыла на месте, как вкопанная. Она не могла обжечься о крапиву во сне! И к Варьке в голову закралось гнусное подозрение, что что-то тут не так. Она еще раз огляделась по сторонам и схватилась за голову. Все ясно. Допилась. У нее белая горячка.

Господи, а как вчера-то все хорошо начиналось: пиво, шашлычки… И даже еще лучше, поскольку поначалу пить не собирались вовсе. Просто старые друзья-музыканты пригласили ее к себе на репетицию, а она как раз по ним соскучилась. Ну скажите, кто ездит в гости к своим старым друзьям, тем более музыкантам, с пустыми руками? Понятно, что никто. Вот Варька и купила пива. На всех. Правда, забыла о том, что тем более никто не встречает гостя с пустыми руками, особенно девушку. И ребята тоже купили пива. Каждый. На всех. Ну а потом под пиво пошли шашлычки, и все совсем хорошо стало.

Ну, что дальше было, вы уже догадываетесь? Правильно. А деньги на ветер выкидывать никто не хотел. Ребята водочки взяли, Варька картошечки под это дело сварганила, салатик в тазик настругала — благо август месяц, овощи свои… Ну и чем все это закончиться могло? Конечно же! На столе появилась местная самогоновка, и Варька с пьяных глаз уговорилась ее попробовать. Фу! То-то голова гудит, что во сне не положено. И оказалась она неизвестно где. Допилась! До глюков допилась, будь прокляты эти музыканты! Люди, ау!!! Господи, ей же домой надо!

А может это не глюк все-таки, а? Может, она заблудилась? Пошла спьяну по своим дамским интимным делам и заснула? Тогда надо отсюда быстрее выблуживаться! Ребята с ума сойдут, пока ее искать будут! Варька судорожно начала вспоминать, как определяются стороны света, но когда чего-нибудь не знаешь, а потом еще и забудешь — на похмельную голову точно не вспомнишь. А посему Варька на эту идею громко плюнула рукой. Какая разница, где какие стороны света? Она все равно не знает, что в какой стороне находится. Поэтому остается мыслить логически.

Через речку она точно переходить не решится. Мокро, холодно и течение ай-яй. В лес тоже не пойдет. У нее чувство ориентации напрочь отсутствует. Она в родном городе-то могла в трех соснах заблудиться, а уж в лесу… Остается идти вдоль берега. А куда? Вниз по реке. Потому что, во-первых, на реке наверняка водятся какие-нибудь рыбаки, во-вторых, она (в смысле река) обязательно куда-нибудь впадает, где живут люди, а в-третьих, поскольку рыба еще живая, значит, вверх по течению заводов нет.

Проведя такую логическую цепочку, Варька мысленно пожала руку самой себе. Ну, если ей с похмелья такие мудрые мысли лезут в голову… Варька умылась и попыталась навести на голове порядок. Но в ее густых, длинных волосах без расчески он наводиться никак не хотел. Елки-палки, как неприятно без сумочки-то остаться! И чего Варька с пьяных глаз ее не прихватила? Но чего нет, того не отнимешь. И Варька направилась вниз по течению. Хорошо хоть потеплело, в футболке было не так холодно. Зато есть хотелось.

При этой мысли Варькины глаза плотоядно уставились на беспечно резвившихся в речке рыб. Но, во-первых, их надо было как-то выловить, а во-вторых, на чем-то зажарить. Варька похлопала себя по карманам. Ни спички, ни зажигалка никаких признаков жизни не подавали. Ну и что было делать? Добывать себе огонь трением? Варька сильно сомневалась, что у нее это получится. Она вздохнула и решила, что это к лучшему. Неизвестно, можно ли вообще есть эту рыбу. Во всяком случае, в местной прессе появлялись статейки о том, как кое у кого после такой рыбки червячки в печенке заводились. А статейка, кстати, была про Вершаевку, рядом с которой они отдыхали. Поговаривали, что радиация здесь выше нормы, но точно, как всегда, никто ничего не знал. Варьку передернуло, и она решила, что даже пить из этой речки не стоит, несмотря на похмельную жажду. Ну ее. Лечись потом еще. Впрочем… грибы что-то не похожи на радиоактивные. Не такие они большие… Но не жевать же данные грибы в сыром виде! Варька еще раз вздохнула, и направилась в путь.

Сначала идти было даже приятно. Свежий утренний ветер выветривал похмелье, чистый лесной воздух как нельзя лучше успокаивал, а веселый щебет птичек внушал надежду, что все еще будет хорошо. Однако чем дольше Варька шла, тем слабее становилась эта надежда. После второго часа безрезультатного похода по лесу Варька начала нервничать. Ни гула машин, ни стука электрички, ни одного самолета. И почему она идет так долго? За это время от Вершаевки до города уже можно было дойти. Почему ей не попалось ни одного жилья? Ни одной консервной банки? Почему она не услышала ни одного выстрела, хотя время для охотничьего сезона было самое то? Гнусные мысли лезли к Варьке в голову все чаще и чаще, но она от них отмахивалась.

Наконец, Варька разглядела сквозь заросли кустарника какую-то темную фигуру. Монахиня! Ну, хоть один живой человек! Наверное, из недавно отстроенной в Вершаевке церкви. Хотя какая Вершаевка после двух часов пути? Наверняка уже другая тутуновка. Варька подошла ближе и поздоровалась. Монахиня обернулась, завизжала, выронила ведро и принялась креститься. Варька добросовестно оглядела себя с головы до ног. Джинсы, футболка, кроссовки… Ну и что эту монахиню напугало так? Может, нарисованные на футболке “Кэннибал Корпс”? Ну черепушки, ну могилки, ну море крови, но визжать-то зачем? Монахиня закатила глаза, и Варька начала злиться. Может, конечно, она и не одета так, как это следует девушке с точки зрения монахини, но не до такой же степени, чтобы истерики устраивать!

— Простите пожалуйста, — со всевозможной вежливостью, стараясь не выдать своего раздражения, спросила Варька, — я заблудилась. Вы не подскажете, как мне отсюда выйти на ближайшую остановку?

Монахиня вытаращила глаза, еще раз перекрестилась и, подхватив подол, со скоростью транссибирского экспресса понеслась, ломая кусты, в неизвестном направлении.

— Ну это ты фиг угадала, — хмыкнула Варька, и последовала за ней.

Вообще-то Варька со спортом не очень дружила, и поэтому минут через 10-15 ей искренне поплохело, но тут монахиня тоже начала сдавать. Во всяком случае, она остановилась отдышаться, и Варька с удовольствием последовала ее примеру. Какой-то внутренний голос говорил ей, что не надо себя обнаруживать. А то эта ненормальная святоша вообразит, что она — это буквально Иван Сусанин и заведет Варьку непонятно куда. Однако монахине было не до этого. Она отдышалась, осторожно огляделась, и, не увидев ничего подозрительного, отправилась мирно дальше. Варька последовала за ней, стараясь двигаться как можно тише. Получалась это у нее не очень, но монахиня на посторонние шорохи внимания не обращала. Толи не смотрела шпионских боевиков, а толи была попросту глуховата.

Варька забавлялась преследованием до тех пор, пока не вышла на открытую местность и не окинула взглядом окружающий пейзаж. Вот тут-то ей стало плохо по-настоящему.

Перед ней стоял замок. Собственно даже не просто замок, а целый средневековый город, но замок как-то больше бросался в глаза. Развевающиеся флаги, подъемный мост и мощные стены не выглядели ни древними, ни тем более заброшенными. Жизнь в городе кипела ключом: народ радостными толпами сновал туда-обратно, а у ворот в начищенных до блеска доспехах красовалась стража. Город производил настолько сильное впечатление, что перепутать его с киношной бутафорией, даже очень дорогой, представлялось весьма проблематичным. Он был настоящим. Сомнений не было. Сомнения у Варьки были только в собственном здравом рассудке. Варька зажмурилась и помотала головой. Город не исчез. Варька не знала, насколько реально все то, что она видит, но твердо знала одно — ни в Вершаевке, ни в ее окрестностях, ни в окрестностях ее окрестностей замков нет. И Варька сильно сомневалась, что данное чудо вообще можно встретить на территории средней полосы России. Гораздо естественней подобное сооружение смотрелось бы в какой-нибудь Латвии или Литве. Но до тех краев за два часа пешего хода Варька не могла добраться определенно. Тем более, что судя по архитектуре замка, ей надо было добрести даже не до Прибалтики, а до австрийско-германской границы, поскольку замок сильно напоминал Нешванштейн.

Варька посмотрела на монахиню. Та молилась на краю леса. Варька ущипнула себя. Не помогло. А если ты ущипнул себя, и видение не исчезло, значит надо ущипнуть видение. Варька мысленно попросила себе отпущение этого греха, подошла ближе и ущипнула монахиню. Та заверещала так, как будто ее, по меньшей мере, убивают и, подхватив подол, с воплем “демоны” понеслась к замку. Видение не исчезло. Варька опустилась на траву и облокотилась на ствол одного из деревьев. В происходящем срочно требовалось разобраться.

То, что это не глюк, было ясно как пень даже ежу. То, что это не Вершаевка и ее окрестности, тоже, в общем-то, понятно было. Значит, Варька просто куда-то переместилась. И ей было очень интересно — куда именно. В принципе, было всего два варианта того места, где она могла очутиться. Либо это было далекое прошлое, и Варька оказалась на территории Западной Европы где-то в средних веках, либо это вообще было другое измерение с тем же (то бишь средневековым) уровнем развития. Варька мужественно уняла влезшую к ней за шиворот тихую панику и стала думать, что делать.

Устроить истерику? Так не для кого вроде. Упасть в обморок? А что толку-то? Это ей тем более не поможет. Сидеть здесь всю ночь? Ищи дураков. Поскольку мир тут слабо цивилизован, наверняка народ в этом лесу еще не всех волков перестрелял. И потом. Если она останется тут сидеть, каким, интересно, образом она выяснит, куда вляпалась. И (главное) с чьей легкой руки. Насколько Варьке позволяла судить ее начитанность всякой фэнтэзийной литературой, обычно людей, перемещающихся по измерениям помимо своей воли, закидывает неизвестно куда именно какой-нибудь тип. И Варька изо всех сил надеялась, что именно это с ней и произошло, поскольку тогда у нее был реальный шанс вернуться обратно. Уж чего-чего, а найти того гнусного типа, который так неудачно над ней подшутил, взять его за грудки и заставить возвратить ее в родные пенаты, Варьке было вполне по силам. Гораздо хуже, если это смещение (времени? пространства? мозгов у Господа Бога?) произошло само по себе, и Варька вляпалась в данную историю пожизненно.

Варька представила себе вторую перспективу и слезно зарыдала, мысленно прощаясь с родственниками, друзьями и любимой крысой Тусей, оставшейся жить в банке без ее присмотра. Наревевшись досыта и убедившись, что это тоже не помогает, Варька заставила себя успокоиться и начала думать, что же ей делать дальше. А что там было думать? Действовать было надо! Она неясно где, непонятно когда, и главное — неизвестно кто. И что, ей надо было с этим мириться что ли? Вот еще!

Варька встала, отряхнула джинсы и направилась выяснять обстановку. Разумеется, что в отличии от среднестатистического героя фэнтэзи, она понимала, что для пеших прогулок по городу ее наряд не подходит. Хотя… Хорошо хоть не очнулась тут в чем мать родила, как любил это делать незабвенной памяти Ричард Блейд. Но не стоять же тут до второго пришествия из-за подобных мелочей!! Надо было срочно кого-нибудь обчистить. Оставалось только выяснить — кого именно. И подумать, как это делается. Давненько Варька не грабила мирных поселян. Если честно — ни разу за свои 22 года.

Варька оглядела себя еще раз. Нда. Ну джинсы еще ладно, джинсы еще куда ни шло, джинсы местные жители (может быть) как-нибудь переживут. И даже кроссовки (может быть) как-нибудь переживут. Но вот футболка… Угораздило же ее бросить в стирку Джима Моррисона. Ну, в смысле, футболку с его изображением. Варька хмыкнула. Постиранный Джим Моррисон… Вот это гон прет в похмельную голову! Варька собралась с мыслями и опять обратила свой взгляд на окрестности. К городу примыкало столько мелких домиков средневеково-деревенского типа… Ну должен же хоть кто-нибудь из их обитателей постирать белье? Опа! И тут-то Варька ее углядела. Ее — это радостно развевавшуюся на ветру мужскую рубашку. Теперь главное — чтобы собаки не залаяли. И чтобы соседи не заметили.

Варька надела уворованный балахон прямо на футболку. Во-первых, неизвестно, кто в нем ходил, во-вторых, неизвестно, с чем его стирали, а в-третьих, материал был слишком грубый, чтобы натягивать его на голое тело. Ну вот. Теперь осталось придумать себе какую-нибудь легенду за ради того, чтобы занять в неизвестном измерении соответствующее положение. А что ей, селянкой что ли какой-нибудь представляться? Вот еще! Новому миру — новую жизнь! Почему бы ей не сделать вид, что она иностранка из какой-нибудь неясной страны, где обитают люди с собачьими головами? В мире средневекового уровня развития такая байка пройдет. Можно было бы, конечно, и какой-нибудь средневековой заколдованной принцессой представиться, но вдруг рыцари не настолько глупы, как это расписывал Марк Твен? Или вдруг ее рабоче-крестьянское происхождение уж слишком очевидным будет? Варька подумала — подумала, и стянула для себя еще и юбку. В конце концов, мир все-таки средневековый. Надо же хоть какие-нибудь традиции соблюдать! Правда, с джинсами расставаться Варька так и не захотела. Оставила под юбкой. А куда их еще девать? Выкинуть? Ага! Они стоят две степухи! И потом — вдруг придется домой возвращаться. И во что она оденется? В этот облезлый крестьянский наряд? Чтоб от нее все встречные грузовики шарахались? Щас!

Разумеется, Варька решила идти в город. А куда ей еще было идти? Надо было раздобыть себе какой-нибудь еды и присмотреть удобный ночлег. На все про все у нее полдня еще. Потому что после наступления сумерек одинокой девушке в средневековом городе делать нечего.

Варьке сразу полезли в голову нехорошие мысли о подозрительных типах, продаже в рабство, неизлечимых болезнях и других “прелестях” прошлого, и она резко погрустнела. Но идти все равно было надо. И денег бы не мешало достать. Причем как можно быстрее. Хотя как она вообще собирается существовать в данном мире, не зная ни местных традиций, ни языка — вопрос, конечно, интересный. Хотя стоп. Как это она не знает языка? А с монахиней она на чем говорила? На пальцах? Нету вроде. На языке. Так что нечего впадать в преждевременную панику. С традициями она тоже уж как-нибудь разберется. Не зря же история — ее любимый предмет. Правда, не до такой степени, чтобы в нее влипать. Хотя кто ее еще знает, куда она влипла — в историю, или вообще в фантастику.

Варька обреченно вздохнула. Какая разница куда? Все равно она к этому не готова. Никто ее не встретил, чтобы объяснить, где она и зачем; у нее нет ни могучего оружия, ни неожиданного дара, она даже не посещала тайком секцию кикбоксинга, чтобы успешно отмахаться от какого-нибудь людоеда. Варька упрямо сжала губы (как курица попу) и двинулась в направлении замка. Редкие прохожие, попадавшиеся ей навстречу, хоть и смотрели на нее недоуменно, но в сторону не шарахались. И вообще все было хорошо! Только погано. И голова с похмелья раскалывалась. И интересно — куда же это все-таки ее занесло? А главное — когда ее отсюда вынесет? И вынесет ли вообще?

Когда Варька уже подходила к городу, до нее донесся оглушительный грохот, похожий на звук автокатастрофы средней тяжести. Варька вытянула шею и узрела явление, потревожившее ее и без того мрачные и путавшиеся в ногах мысли. Конь был потрясающий. А у него на хребте конвульсивно подпрыгивала консервная банка в виде рыцаря, в шлеме, похожем на старую кастрюлю с петушиным пером. И это чудо двигалось прямо на Варьку. Хитроухая Варька с места не сдвинулась. Во-первых, она была заслуженно невысокого мнения о себе, как о легкоатлетке, а во-вторых, будь она даже олимпийской чемпионкой, коня ей явно не обогнать.

Рыцарь подъехал ближе, объявил Варьке, что теперь она принадлежит ему и даже спешился, поскольку решил, что таким образом пленить девушку будет гораздо проще. Может, конечно, средневековую и проще, а вот Варька, увидев в непосредственной от себя близости данную кучу металлолома, вовсе не впечатлилась. И уж тем более не испугалась. Напротив. Она даже воодушевилась слегка. Во-первых, потому, что от пешего железобетонного рыцаря убежать было гораздо проще, а во-вторых, рыцарь без коня уже не производил большого впечатления. Если честно, он при своем росте метр со шлемом (в прыжке) вообще никакого впечатления не производил, но почему-то об этом не догадывался. Грозно пытаясь допрыгнуть до Варькиного уха, он еще раз повторил ей, что она принадлежит ему.

Поскольку Варька была девушка тихая, и местами кое-где скромная, то поначалу довольно мирно и преимущественно жестами она попыталась объяснить рыцарю, что даже со всей своей амуницией на мужчину ее мечты он не тянет, и что шел бы он вообще… В металлисты. Однако рыцарь от своего не отступал. Варькины пальцы, находившиеся в непосредственной близости от физиономии рыцаря, начали складываться в кулаки, причем средний палец, почему-то, все время разгибался. Варька, наивно думая, что красноречивый жест рыцарь не поймет, все же приглядела на обочине симпатичный булыжничек на всякий пожарный. А пожарный, кажется, был недалек. Рыцарь ей попался то ли образованный, то ли догадливый, а то ли одно из трех, но Варькины жесты ему не понравились. Он еще пару раз подпрыгнул, и протянул к ней свои грязные железные лапы. Варька вперилась в гнусного типа испепеляющим взглядом и выразила свое отношение к нему в словах. Причем, поскольку она была дамой довольно воспитанной, и в общем даже воспитанной хорошо, то в данных словах встречались даже цензурные. Однако рыцаря не остановило и это. Ну и что оставалось делать бедной девушке, на которую напирало такое чудо? Конечно двинуть этому чуду промеж ног, благо там, как раз, железа не было. Рыцарь хрюкнул и согнулся пополам. Варька не стала терять драгоценного времени, подняла заранее понравившийся булыжничек и добавила рыцарю по кумполу до получения веселого звона. И только после этого со спокойной совестью захапала рыцарского коня. А на кой черт красивому животному мучится с таким идиотом? Судя по доносившимся до Варьки из-под шлема звукам, рыцарь очень обиделся и может быть даже, где-то, разозлился.

— Рыцарская эпоха, — мечтательно пробормотала Варька, устраиваясь в седле поудобней, — время, когда мужчины питали самые возвышенные чувства к своим лошадям.

Варька тронула поводья и продолжила путь к городу уже верхом. По дороге ей даже пришла в голову мысль, что как-то не так начинает она свое знакомство с новым для нее миром. Может, этому рыцарю надо было мирно сдаться? В конце концов, он судил о ней по наряду, и наверняка принял за простолюдинку, с которой можно было поразвлечься без матримониальных для себя последствий. Может быть даже, своим предложением рыцарь ей большое одолжение делал? Может быть. Ну и что? Она должна была захлебнуться от счастья и раздвинуть перед ним ноги прямо на тракте? Так неудобно вроде. Люди кругом. Советы полезут давать. Оно ей надо? И потом — интересно, когда этот рыцарь мылся последний раз, и не болеет ли он чем-нибудь таким, от чего потом лечиться замучаешься? (А в данном средневековье вообще сдохнешь). Да и вообще, когда мужик в железе, это же неудобно, наверное. И может быть даже, где-то, больно. Так что пошел бы он куда подальше вместе со своими латами. Не повезло ему. День у него сегодня по гороскопу неудачный. Луна в шестом доме Тельца Раком на Козероге. Варька поторопила коня и въехала в город почти триумфатором.

Город был большим. И не только по средневековым меркам. Невысокие каменные и деревянные дома, мощеные булыжником улицы (не родился еще пролетариат, не разворотил дороги в поисках оружия), и снующий по своим делам народ.

— Ладно, — пробормотала Варька, — сегодня я как-нибудь выкручусь. Наверняка в притороченных к седлу сумках какая-нибудь еда есть. Стоп! А если не только еда? Неужели рыцарь выехал из дома с пустыми карманами? — Варька обследовала все сумки и, обнаружив золото, хищно улыбнулась. — Надо же, как мне повезло… Теперь можно нормально одеться, снять на ночь номер в гостинице… или харчевне… или что у них тут еще есть… перекусить, а с утра пораньше заявиться к хозяину замка с какой-нибудь душещипательной историей.

Надо сказать, что знакомство Варьки с чуждым ей измерением продолжилось ничуть не лучше, чем началось. Казалось бы, ну что тут сложного — купить платье и сделать прическу? Однако после первого же знакомства с местными дельцами Варька почувствовала искреннее желание их всех передушить. Она никогда не думала, что быть средневековой женщиной — это такие вилы. Нет, ну она понимала, конечно, что не сахар, но не до такой же степени! Во-первых, ее достал торговец нарядами, который сначала не хотел ее обслуживать, потом попытался содрать с нее три шкуры, и успокоился только тогда, когда она пригрозила ему позаимствованным у рыцаря из седельной сумки кинжалом. Во-вторых, ее практически до истерики довел местный парикмахер, который грел щипцы на каких-то подозрительных углях, пытался ей посыпать мукой голову и прикрепить к груди мушку, за ради чего протянул руки куда не следует. Варька, конечно, по нахальным лапам хлопнула и предупредила парикмахера, что в следующий раз, если он вытянет руки, он протянет ноги, но на него это впечатления не произвело.

К тому времени, когда Варькины мучения с нарядом и прической были закончены, уже близился вечер, и она еле успела застолбить себе номер на местном постоялом дворе. Коня, конечно, пришлось продать. Было жаль, но леди, с конем на поводу, выглядела бы, по меньшей мере, странно. Варька вздохнула, и твердым шагом направилась на ближайшую точку выгула местных расфуфыренных дам высокого происхождения, дабы втереться к ним в компанию и быть впоследствии одной из них. Однако, окинув изучающим взглядом окружающих, Варька поняла, что одной здесь появляться не следует. Во всяком случае, все леди в пределах ее видимости гуляли в паре с кем-нибудь еще. Варька смирилась с существующим положением дел и наняла для вечерней прогулки по городу экипаж. В конце концов, о том, как правильнее влиться в местное высокое общество, она может подумать и завтра.

Варька откинулась на подушки, окунулась в суету вечернего города, и даже начала получать от сложившихся обстоятельств удовольствие. По крайней мере, она наслаждалась положением до тех пор, пока не высунулась из окошка подальше. Нда. Похоже, зря она осталась ночевать в этом городе. Поверженный ею рыцарь благополучно сюда добрался. Правда, теперь под ним была вполне достойная его песочного цвета кляча, и похоже было, что на сей раз рыцарь уже никуда не спешил. Он явно кого-то искал в толпе, и Варька с первой попытки могла бы угадать кого именно.

Поглощенный своими поисками, рыцарь не заметил арочного перекрытия, создававшего ограничения по высоте, в которое даже такой мелкий, как он, тип явно не вписывался. Он и не вписался. Кляча прошла, а рыцарь, издав уже знакомый Варьке колокольный звон, привольно развалился в пыли, потеряв свой бесценный шлем. Варька хмыкнула, но с подлинно христианским терпением осталась наблюдать дальше. Продолжение не заставило себя долго ждать. Из ближайшего окна на голову рыцаря выплеснули ведро чего-то жидкого. Варька от всей души понадеялась, что помоев. Фыркая, точно тюлень, рыцарь вскочил, и высказал все, что он думает о сегодняшнем дне. Затем, кряхтя, он доковылял до своего конька. Тот позволил себя оседлать, не говоря плохого слова.

— Вперед! — гордо воскликнул помятый и подмокший рыцарь и дал шпоры коню. Но конь их не взял. Животное продолжало свой путь все с той же небольшой скоростью, благодаря чему Варьке удалось смыться с глаз рыцаря подальше. Однако окончательно ей с ним расстаться, похоже, была не судьба. Все-таки рыцарь знал город лучше. И наметанным глазом сумел узнать ее в толпе, несмотря на новый наряд и укрытие в виде кареты. Издав вопль, достойный быть воплем мастодонта с зубной болью, этот самовар двинулся прямо на нее.

— Стой! — заревел рыцарь. — Стой, женщина, сразившая меня и укравшая у меня коня!

Господи, пошто ж он орал-то так? Варька и так стояла. Не больно-то разбежишься из экипажа, тем более в средневековом платье, да еще и в такой толпе. Надо, кстати, сказать, что в плане быстрого образования толпы на месте потенциального скандала, похоже, одинаковы все времена. Варька вздохнула и распрямила спину. А что еще делать, когда столько незнакомого народа смотрит на тебя с явно выраженным любопытством и даже, где-то, уважением? Правда, рассмотрев Варьку со всех сторон, толпа обратила взгляд и на рыцаря, только уже с некоторым недоумением. Варька, конечно, была девушкой крупногабаритной, но не настолько же, чтобы заваливать тяжеловооруженного рыцаря одной левой! Хотя по поводу того, что она его сразила, рыцарь уже сам понял, что сказал лишнее. Ну погорячился. Бывает. Однако народ уже хотел разобраться. И вскоре на площадь прибыл хозяин замка (и, соответственно, города), объявленный герольдами как рыцарь Руальд Залесский. Варька сделала почтительный реверанс (зря, что ли столько времени в театре играла) и принялась рассматривать явление.

Рыцарю Руальду было лет так слегка за 30. Среднего роста (чуть выше Варькиных 1.70), и довольно плотного телосложения. В черных, коротко стриженых волосах — благородная седина, крупные черты лица резко очерчены, верхняя губа чуть больше нижней, и такой суровый янтарный взгляд исподлобья, создающий полное ощущение того, что сейчас рыцарь полезет бодаться. Причем прямо в доспехах. Однако Руальд бодаться не стал. Он просто поднял руку и стал вершить свой скорый и справедливый суд. Первым (естественно) слово получил мужчина.

— Она украла моего коня! — праведно возопил пострадавший рыцарь, тыча в Варьку бронированным пальцем правой руки.

— Ничего я не крала! — возмутилась, отпихивая палец, Варька. — Я конфисковала коня за причиненный мне моральный ущерб! Нечего было тянуть к моему невинному девичьему телу свои бесстыжие лапы!

— Она лжет! — попытался оправдаться покрасневший вместе с доспехами рыцарь. — И вообще я не понимаю того, о чем она говорит!

— Надо интегрировать свой дивиантный менталитет, — ответствовала Варька, и увидела, как у Руальда Залесского вытянулось лицо. Ну вот. Ну кто ее за язык тянул? Сейчас решат, что ее фраза — это заклинание, что она — ведьма и сожгут ее на первом же костре. Однако вышло иначе.

— Новое воплощение графини де Сент-Труа Тьен! — прохрипел Руальд Залесский, а потом обратил свой гневный взгляд на нахала, посмевшего обвинить Варьку в воровстве, и завопил: — На колени! — что было делать бедному рыцарю? Конечно, он преклонил колени и взял обратно свои слова. Руальд же соизволил спешиться и подойти к Варьке ближе. — Буду счастлив проводить Вас до Вашего Тьена и представить Вас Вашим слугам, — возвестил рыцарь и учтиво ей поклонился.

Так и не понявшая, с кем же ее так удачно перепутали, Варька, тем не менее, согласно кивнула головой и милостиво улыбнулась. А что ей, спорить что ли? Во-первых, по обрывкам разговоров, Варька уже поняла, что попала не в Западную Европу, а в другое измерение. Во-вторых, если уж ее сюда занесло, то по всем законам фэнтэзийного жанра она — герой, и графский титул — это минимум, что ей положено. А в-третьих, Варька вообще никогда не спорила с мужиками. Что толку-то? Они все равно никогда не бывают правы. И потом… Кто ж в здравом уме откажется побыть графиней? Все равно Варьке было неизвестно, как отсюда выбраться. А жить здесь как-то надо было. Правда, одна обломная мысль в ее голове все-таки стучалась. Что-то уж больно все хорошо вокруг для того, чтобы быть правдой. Она даже покуражиться не успела, пользуясь своей неизвестностью. Только въехала в город — и на тебе, графиня уже. Нет, это все неспроста. Это все не само по себе. Наверняка завтра с утра окажется, что ее притащили сюда не за красивые глазки. А чтоб она кого-нибудь от чего-нибудь спасла.

Варьке выдали карету, тут же организовали свиту и с почестями вывезли из города. Первая мысль Варьки была о том, что тут ее и кинут на фиг, а ворота закроют. Вторая о том, что ее графство, называемое Тьен, похоже, не находится под феодом Руальда Залесского, и она — совершенно самостоятельный правитель. Это Варьке понравилось. Оставалось выяснить, с какой стати ее признали графиней, нет ли у нее кого-нибудь типа мужа и на что похоже ее графство. Однако поскольку земли Руальда Залесского переходили в ее земли как-то плавно, границу она не особо заметила. А когда перед Варькой предстало ее жилище, у нее отпала челюсть. (Стой, стой, куда ты?)

Варька смотрела на свой замок и медленно съезжала по фазе. Это уже была не фантастика. Это был бардак. Если замок Руальда Залесского походил хотя бы на Нешванштейн, то ее собственный замок вообще представлял собой готическое сооружение в духе Мон-Сен-Мишеля. Варька даже отвлеклась от приветственных криков. Неужели она хозяйка всего этого? Варька попыталась собрать мозги в кучу. Не получалось. Она попыталась воспринять случившееся как должное. Тоже не получалось. Хорошо хоть в тот момент она не знала, кто еще является ее ближайшими соседями, а то бы ей стало плохо по-настоящему.

Варьку приняли, накормили и уложили спать со всеми церемониями. Она уснула, и не могла ни видеть, ни слышать, как чьи-то руки подрезали ниточку ее памяти.

Глава вторая,

в которой появляются русский князь и зеленый дракон (хорошо не змий), причем оба больные на голову (хотя и каждый по-своему).

Когда-то Варька думала, что быть властительницей забавно. Ха! Как же… Ну было теперь в ее распоряжении целое графство Тьен (маленькое, правда, развернуться негде, но всегда можно поссориться с соседями), ну и где разнообразие? Только и диктуют все — чем ей прилично заниматься, а чем — нет. А то она сама не знает!

Варька вздохнула. Ее предшественница, настоящая графиня де Сент-Труа Тьен, была особой экзальтированной, и на смертном одре (от чего, кстати, интересно знать, она померла во цвете лет) предсказала, что воплотится в другой девушке, а чтобы ее смогли опознать, произнесет философскую фразу. В общем, Варька подвернулась под руку, и Руальд ее “опознал”.

Нет, поначалу-то Варьке все это безобразие нравилось даже: нарядов куча, слуг еще больше, менестрели так воспевают ее красоту, что она самой себе уже Клавой Шиффер казаться начала… Потом, опять же, интересно было собственный замок изучить. Гобелены, картины, посуда времен “Варвары великой”… Приятно… Правда, ванная жестяная, но зато таких размеров, что утопиться можно. Даже сортир более-менее приличный. И (что особо радует) не на улице. В этом цивилизация ее мелкого графства шагнула по сравнению с Вершаевкой далеко вперед. Однако все вышеперечисленное наскучило Варваре довольно быстро. Ну и что, что менестрели серенады поют, если они ни одного рок-н-ролльного аккорда не знают? Ну и что, что художники ее парадно-выходные портреты пишут, если среди них нет ни одного мало-мальски приличного Сальвадора Дали? А слуги вообще… гады. Не углядишь — ползамка вынесут. Еще какое-то время графиня да Сент-Труа Тьен искренне радовалась библиотеке, но после того, как завершила знакомство и с этим объектом, ей стало совсем тошно. Не скучно, а именно тошно, поскольку скучать Варваре не давало огромное количество свалившихся на нее, как на властителя, дел. Складывалось полное ощущение, что предыдущая графиня только и делала, что гонялась за мужиками невысокого происхождения. Армию развалила, слуг распустила, с соседями отношений не поддерживала… Ужас тихий, а не правительница. Тоже мне, голубая кровь. У Варьки и то было больше талантов властителя. По крайней мере, она хотя бы интересовалась тем, что в графстве происходит. Например, она не раз думала о том, что делать с гоблинами, в изобилии водившимися в здешних лесах. Или как помочь народу, чтоб в ее правление ей «Аврору» под окна не подогнали… Или как избавиться хотя бы на время от опостылевших ей служанок, если учесть, что отравить их нельзя, а нормальных слов они не понимают… Словом, проблем было выше крыши.

Особенно Варьку добивали дыры в собственной памяти. Собственно, эти пробелы не сказать, чтобы очень ей мешали, но раздражали до безумия. И главное — было совершенно непонятно, откуда эти самые пробелы взялись. Может, Варька где-нибудь головой приложилась по полной программе? Тогда почему наступившая амнезия такая выборочная? Варька прекрасно помнила, как здесь оказалась, откуда взялась и даже вполне могла поделиться сведениями об окружавшем ее когда-то мире, но хоть убей не могла вспомнить ни одного лица из своего прошлого. Она чувствовала, что не вполне помнит некоторые события, что не совсем осознает, откуда берутся в ее голове определенные фразы, и главное — Варька не всегда понимала смысл этих самых фраз. Казалось, что нечто безумно знакомое вертелось на кончике языка, но после бесплодных попыток вспомнить что именно, вылетало напрочь.

Варька потянулась, выдала еще один тяжкий вздох и бессмысленно уставилась в окно. Ей было тошно, скучно, грустно, и совершенно некому подать лапу. Нет, быть правительницей в этом свихнутом мире не доставляло никакого удовольствия. Ни телевидения, ни радио, ни завалящегося фонарика на батарейках… Обязанностей море, а из развлечений — только балы и бродячие артисты, еще не доросшие от цирка до театра. Варька даже перестала ждать, когда же, наконец, появится кто-нибудь мудрый и объяснит ей, что она тут делает. Варька вздохнула еще раз. В том мире, куда она попала, вообще царил полный бардак.

Ну вы представляете, например, чтобы к берегу, на котором возвышается рыцарский замок времен короля Артура (пусть даже и похожий на Нешванштейн), причаливает фрегат? Нет? А здесь это было в порядке вещей. Руальд Залесский без зазрения совести торговал с пиратами и мечтал построить свой флот. Мало того, кроме фрегатов сюда и галеоны с каравеллами приплывали. Хоть обсмотрись.

А представляете ли вы, например, чтобы рядом с городом вполне французского готического стиля располагалось русское княжество? Нет? А Варька хоть каждый день могла наблюдать купола церкви и крышу княжеского дворца. Правда, только с самой высокой из своих башен. Летописи гласили, что когда-то русичи владели территорией вплоть до речки Кретинки, протекавшей около Варькиного дворца, но единственное, что напоминала об этом теперь — название речки. Поэтому Варьку то и дело подмывало переименовать ее то в Сену, то в Гаронну, а то в речку имени себя самой. А что? Варварка — это звучит гордо. Тем более что ее тут все равно никто так не зовет.

На берегу речки Кретинки росли лопухи. Настолько огромные, что вполне могли бы служить убежищем для местных облезлых коз, гордо именуемых в данном мире морками. Варька хмыкнула. Да хоть носорогами, толку-то? Козлы — они и есть козлы. Варька вздохнула еще раз. Она не знала, относилась ли ее последняя фраза к скачущим в лопухах моркам, или к окружающим ее людям. Варька высунулась из окна чуть дальше, но обозреваемая площадь намного больше не увеличилась. Конечно, она вполне могла бы и на балкон выйти, но тогда каждый проезжающий будет кланяться ей, как китайский болванчик, а этих самых проезжающих было море.

Вон охотники с добычей тащатся, вон крестьяне с базара едут, а вон рыцарь скачет, чурка бронированная. Орлиный профиль, гордый взгляд, и латы гремят как умывальник. Опа! Да он, похоже, к ней в замок направляется! Ну, хоть какое-то развлечение… Варька поправила перед зеркалом платье, прическу и вышла в тронный зал. Завопили трубы, и у нее в который раз появилось желание истребить этот духовой оркестр на корню, или, по крайней мере, выслать его на учебу куда подальше. Варька плюхнулась на трон, отбив себе зад, сделала разрешающий жест, и гость вошел. Полчаса ушло на перечисление титулов их обоих. Наконец, гость добрался до сути дела:

— Мой властелин, рыцарь Руальд Залесский, послал меня передать Вам сердечный привет и справиться о Вашем здравии. Он прослышал, что князь Дмитрий объявил Вам войну, и что Ваш генерал не смог решить дело миром. У Вашего замка нет защитника. Мой властелин предлагает Вам свой меч и свое войско.

Варька нахмурилась. Что-то она не слышала ни о какой войне. Но не говорить же об этом посланцу, не выставлять же себя полной идиоткой! Варька милостиво улыбнулась.

— Передайте рыцарю Руальду Залесскому мою сердечную благодарность за его заботу. Я обязательно прибегну к помощи столь благородного рыцаря при первой же опасности и непременно воспользуюсь его опытом в военных действиях.

Гнев Варьки был ужасен. Какие-то дятлы за ее спиной строят военные интриги и не собираются ее в них посвящать! Конечно, генерал с министром опять скажут, что не женское это дело, но на сей раз им данный номер не пройдет. Она устроит им феминизацию всей страны! Она им расскажет, кто такие враги народа, и как они борются с социал-демократами! Она этим орлам ощипанным с вороньими крыльями быстро крылья поотрывает!

После вспышки праведного Варькиного гнева генерал оказался на “губе”, министр по связям с иностранными державами под арестом, а к князю Дмитрию отправился посол, которого охрана у ворот замка снабдила пинком под зад для увеличения скорости передвижения. В замке все стали ходить перед Варькой на цыпочках, и она почувствовала себя законченной феодалкой. Сначала ей было несколько неловко, а потом она заметила, что на троне мгновенно появилась подушечка, а двор около замка, наконец, подмели. Похоже, только такими методами и можно было добиться у челяди уважения.

Ответ от князя пришел на удивление быстро. Было заметно, что Дмитрий вообще торопился. Он приглашал Варьку прибыть прямо завтра на торжественный обед и обсудить вопрос о территориях. Варька пожала плечами. Ну и кто сказал, что русский князь милитарист? Вполне приличное дипломатическое письмо, в нем даже сквозила готовность договориться полюбовно. Варька хмыкнула. Это каким же военным “гением” надо быть, чтобы даже с таким миролюбивым типом, как князь, не суметь общего языка найти! Однако Варькин генерал, похоже, был еще и не на такое способен. Варька подумала, и с тем же послом отправила свое согласие. А сама, в целях подготовки к завтрашнему визиту, направилась в собственную библиотеку взглянуть на архивы. Ей нужно было изучить вопрос о спорных территориях с юридической и исторической точек зрения.

Хранитель вытащил все имеющиеся по этому делу летописи и договоры, и Варька зарылась в них по уши. Надо сказать, что интересного в этих документах было предостаточно. Начиная с подписанного лет 20 назад мира между Варькиным графством, рыцарством Руальда Залесского и княжеством Дмитрия и заканчивая торговой и дипломатической перепиской. Варька с удовлетворением выяснила, что права на спорные территории принадлежат все-таки ей, и с видимым удовольствием погрузилась в историю своих новоприобретенных предков. Если б еще не служанка, периодически звавшая ее спать, все было бы совсем замечтательно. Наконец, Варькино терпение лопнуло, и она кинула в служанку огрызком яблока. Однако рожденный быть съеденным летать не может, и огрызок до нахальной физиономии не долетел.

Варька плюнула рукой на вредную служанку, успокоилась и велела вытащить генерала с “губы”. В конце концов, не могла же она ехать к своему потенциальному врагу без военной охраны! Тем более что Варька представления не имела, сколько у нее войска, как оно вооружено, и по каким правилам в данном мире ведутся междоусобные войнушки. Однако ее генерал, похоже, обладал мозговым аппаратом облегченного образца. Он собирался развязать войну, а потом сдаться на выгодных условиях — то бишь пристроив Варьку за этого самого русского князя.

— А что не за рыцаря Залесского? — хмыкнула Варька.

— Он уже женат. — буркнул не понявший Варькиной иронии генерал.

Идея того, что Дмитрия вполне можно победить, если и стучалась в голову генерала, то, не застав никого дома, уже ушла. Варька вздохнула. Ну и чего ждать от армии с таким предводителем?

— Завтра я отправляюсь с визитом к князю Дмитрию, — осведомила генерала Варька. — Организуйте охрану. И будьте добры, не сдавайтесь в плен сразу.

Генерал побагровел, но Варька уже сделала ему знак уйти. Как же ей насточертела эта замшелая средневековая обыденность! Каким мерзопакостным было полное одиночество! Ну хоть бы один друг рядом был! У Варьки сложилось такое ощущение, что если этот самый друг в ближайшем времени не появится, то от окружающего маразма у нее не то что крыша скоро съедет, а вообще чердак в подвал переедет.

Надо сказать, что Варькины опасения подтвердились буквально на следующий же день, ставший для нее помесью ужасов с кошмариками. Сначала Варьку затянули в парадно-выходное платье так, что она еле дышала. Затем ей пришлось потратить на дорогу до русского княжества кучу времени, потому что ехать быстрее, видите ли, было неприлично. Добила ее картина, открывшаяся прямо за воротами русской пограничной крепости. Там была такая грязь, что плыви и хрюкай. Минут через несколько карета безнадежно застряла, и если бы не высланная князем для встречи почетных гостей дружина, неизвестно, сколько бы они в этой грязи проторчали. Конечно, нельзя сказать, чтобы это время было для Варьки совсем уж бесцельно потеряно. Она досыта налюбовалась на местный быт, забавную одежду, и непередаваемый русский колорит. Однако практически то же самое (без сарафанов и с ларьками) она могла увидеть в любой Вершаевке, а посему, когда княжеская дружина все-таки подошла, Варька оторвалась от любования Древней Русью без сожаления. Дружинники, даже не попросив графиню покинуть насиженное место, просто подняли экипаж и понесли его до княжеского дворца на плечах. Удивленные кони, которых вел один из Варькиных слуг, косились на дружинников с явным одобрением.

Княжеский белокаменный (по-другому не скажешь) дворец произвел на Варьку огромное впечатление. Она никогда не думала, что княжеские дворцы были, во-первых, такими огромными, во-вторых, такими богатыми, а в-третьих, настолько захламленными всяким барахлом и неясными людьми от дружинников до попрошаек.

Князь пировал. Наверное, на Руси был очередной народный праздник последнего четверга недели. Вошедшую в княжеские хоромы Варьку с порога накрыло музыкой, гомоном и запахом сивухи. Поначалу она даже потерялась среди шкафообразных дружинников, но генерал методично толкал ее к князю. У Варьки мелькнула нехорошая мысль, что ее прямо сейчас тут и выдадут в качестве дани, и она заранее начала к князю присматриваться. Дмитрий был мужчиной лет так под 40, среднего роста, крепким, со светлыми волосами, небольшой бородкой и ярко-голубыми глазами. Типичный русич, одетый в просторную рубаху смачного кумачового цвета, такие же просторные шаровары, и (почему-то) шлявшийся по собственному дворцу босиком. Недоуменный Варькин взгляд остановился на босых княжеских пятках.

— Князь горюет. — В ответ на написанный в Варькиных глазах немой вопрос пояснил один из дружинников. — Лучший воин из нашей дружины его предал. Князь его казнить повелел. А теперь думает — вдруг оклеветали дружинника? Повелел похоронить его с почестями, и сапоги со своей ноги отказал. — Варька фыркнула. Похоже, что у князя, как и у всех русских, была тонкая и загадочная душа.

Тем временем Дмитрий, наконец, выбрался из-за стола и пригласил Варьку следовать за собой, оставив ее генерала за дверью. В горнице наверху тоже стоял стол, но уже явно накрытый на двоих. Судя по нему, гастрономические изыски князя далеко не ограничивались русской кухней. Особенно поразило Варьку присутствие на столе огромного количества сала. Она скосилась на Дмитрия. Может, не такой уж он и русский? Может, у него хохлы местами в родне встречались? Дмитрий подналег на сало, а Варька на русскую народную еду. Не сказать, что она выехала из своего дома голодной, но блинчики со сметаной, густой кисель и тем более пельмени (они-то тут откуда взялись?) вышибли у Варьки ностальгическую слюну. И почему ей раньше не пришло в голову заставить своих поваров позаимствовать у ближайших соседей пару рецептов? Однако Дмитрий нормально пообедать ей так и не дал.

— Есть ли в твоей свите, графиня, любопытные? — начал князь с вопроса в лоб, и почему-то сразу перейдя на “ты”. Варька поперхнулась. Ну кто же за едой говорит о таких вещах? Однако вопрос задан и, хочешь — не хочешь, отвечать на него надо. Варька отодвинула вожделенную плошку с черной икрой и, пожав плечами, ответила откровенно:

— Ну если только генерал… Он у меня в каждой тычке забочка.

— Значит, тебе это ведомо, — качнул головой князь. — Я не хочу войны, — вздохнул он, — но мой народ требует вернуть исконные территории. Тесно мне. — Варька хмыкнула. Ничего себе заявочки! Тоже мне, Македонский нашелся! Недоделанный…

— Между прочим, эти земли мои предки законно купили у твоих, о чем я нашла договор в своем архиве, и ты в своем найдешь, если поищешь.

— Это неправедный договор! — нахмурился князь, чьи предки спорную территорию просто-напросто пропили.

— Все равно не отдам! — возмутилась Варька. — Мы украли это честно и справедливо! И вообще — почему тебе надо увеличивать территории именно за счет моей страны? К югу земли не хуже. И река есть.

— И гоблины в лесу. Одной моей дружине с ними не справиться. — Развел руками опешивший от Варькиной наглости князь.

— Так может, имеет смысл объединиться? — улыбнулась Варька. — Ты получишь новые территории, я — выход к морю. Можно подключить к этой войне и Руальда Залесского. — Дмитрий задумался.

— Ему нет интереса в этих территориях. — сказал, наконец, он, а Варька скептически пожала плечами.

— Ну, это как посмотреть. Земли никогда не бывают лишними. И потом… поговаривают, что у гоблинов много золота. А рыцарь, насколько я знаю, мечтает флот строить. — Князь задумался еще глубже. Настолько, что уплел со стола все сало.

— Твоя армия давно не воевала, графиня, — выдал, наконец, он.

— У тебя часовых тоже по размеру валенок подбирают, — уперла руки в боки разобиженная за собственную армию Варька.

— Но у меня нет такого генерала, — хитро улыбнулся Дмитрий.

“Это уж точно, — устало подумала Варька, — такого генерала ни у кого нет, и я бы много дала, чтобы у меня не было тоже”. Однако генерал существовал, и с данным фактом оставалось просто смириться. Варька вздохнула, помянула про себя бывшую графиню де Сент-Труа Тьен нехорошим словом и стала прислушиваться к речи князя внимательней. Дмитрий продолжал гнуть свою линию:

— Генерал должен представлять твои интересы на поле битвы. Ты же не будешь сама мечом махать?

— Нет конечно! — Варька представила себе эту картину и развеселилась. В жизни всегда есть место подвигу. Надо только знать, где оно находится и держаться от него подальше. Варька хитро улыбнулась и пошла в наступление на Дмитрия с другого фланга. — Гоблины, генералы… Все это не такая уж большая проблема, если мы объединимся, князь. Вы же не откажете даме? — сила воли не всегда равна квадрату челюсти, и Дмитрий не отказал. Авантюрная Варька продолжала: — Мы можем послать гонца к Руальду Залесскому… Или, что еще лучше, я возьму эту миссию на себя. Я переговорю с ним по душам. Золото и корабли — это, конечно, хорошо, но он же еще и рыцарь! А гоблины, насколько я знаю, далеко не предмет рыцарского почитания.

Конечно, Дмитрий под Варькиными аргументами сдался. А куда он делся бы, интересно? Во-первых, он привык к своим застенчивым средневековым боярышням, а посему Варькино нахальство с повальным стрелянием глазками возымело на него свое действие, а во-вторых, при соседстве с Руальдом Залесским, трудно было не заразиться бациллой рыцарства.

Варька возвращалась в свой Тьен со смешанным чувством. Ну то, что Дмитрий — не мужчина ее мечты — было ясно. То, что с таким генералом, как у нее, она много не навоюет, тоже понятно было. Неясно было, ввяжется ли в эту войну Руальд. И почему Дмитрий вообще так торопится? И где ей, в конце концов, взять нормального генерала? А главный вопрос — для чего Варька вообще оказалась в данном мире? Неужели только для того, чтобы воевать с гоблинами за расширение территорий? Или гоблины — это только предлог для появления какой-нибудь злюки вселенского масштаба? Вопросов было слишком много, а никого мудрого, чтобы дать на них ответ, так и не появилось.

Поняв, что ни одного, даже самого завалящегося, Гэндальфа на ее долю в этом мире так и не придется, Варька начала думать о том, что она перечитала в свое время слишком много фэнтезийной литературы. Если уж в данном измерении все так до безобразия нелогично, с какой стати ее собственное появление должно хоть чем-нибудь обуславливаться? Нет, быть графиней хорошо, конечно, но все равно домой хочется! На кой черт нужны ей все эти проблемы международного масштаба? Вы думаете очень охота с утра пораньше вместо того, чтобы остаться валяться в постели с какой-нибудь книгой, посылать гонца к Руальду Залесскому, а потом и самой собираться туда же? До смерти неохота! А куда деваться? Положение обязывает.

Варька вздохнула, позволила затянуть себя в корсаж, натянула чулочки на кружевных подвязочках и стоически выдержала процедуру делания прически. Она даже не обращала внимания на генерала, чтобы не портить себе настроение. Со всей торжественностью Варька уселась в экипаж и направилась к замку Руальда.

Конечно же, ее там ждали, встречали, и церемония приветственных любезностей грозила затянуться часа на два. Варька сделала реверанс рыцарю, его жене Изольде (жена ей даже понравилась), и процессия проследовала к накрытому столу. После легкого завтрака в собственном замке, есть, конечно же, она не хотела абсолютно, но когда в зал внесли целиком зажаренного порося, графиня не удержалась. Когда еще такое увидишь? И из любопытства упихала в себя фаршированного угря, дабы проверить, так ли это вкусно, как описывал в своих историко-гастрономических романах незабвенный Дюма. Оказалось, что очень. Однако ничего больше в Варьку, к сожалению, не полезло, хоть стреляй. Отругав себя за дурацкую идею наедаться перед походом в гости, графиня приступила к выполнению своей миссии и начала осторожно прощупывать почву на предмет рыцарского согласия от Руальда Залесского набить морды мерзким гоблинам. При намеке на гоблинское золото рыцарь заметно оживился, а упоминание о возможности захватить новые земли заставило его оторваться от трапезы. Да, похоже, слабо знал Дмитрий о насущных проблемах соседа. Идея расширения собственных территорий за счет земель гоблинов рыцарю очень понравилась.

Договор с Руальдом Залесским принес совершенно неожиданные для Варьки итоги. Нет, воевать-то рыцарь согласился, но, похоже, он, как и Дмитрий, намеревался урвать территории получше под предлогом того, что у графини нет хорошего командующего. Военные действия было решено начать через две недели. Дмитрий клялся, что к тому времени его дружина протрезвеет, а Руальд обещал, что его рыцари как раз придут в себя после поражения, которое нанес им какой-то пират. Над всем этим Варьке надо было срочно подумать. Настолько срочно, что она остановила свою карету и отправилась думать пешком. К нарядным зеленым холмам.

От глубоких дум графиню оторвал дикий визг, напоминавший по звучанию бензопилу “Дружба” в рабочем состоянии. Вышедшая вместе с ней на прогулку служанка истерично крестилась и тыкала пальцем вверх. Варька запрокинула голову. На фоне ясного голубого неба виднелось нечто большое и темное. И это нечто падало прямо на нее. Графиня мужественно зажмурила глаза и героически никуда не двинулась, пока не раздалось звучное и смачное “хрясть”. Варька открыла один глаз. Потом второй. Надо же… Она до сих пор, как ни странно, была жива. Все, что летело прямо на нее, шлепнулось почему-то рядом. Варька посмотрела на объект. Объект посмотрел на нее. «Дракон», — пронеслось в голове у Варьки. «Сама страшная», — пронеслось в голове у дракона. «Какой он большой и зеленый», — думала графиня, оглядывая его с головы до хвоста. «Зато у меня глаза добрые», — обиделся дракон и попытался встать. Не вставалось. Дракон сердито глянул на Варьку.

— Могла бы помочь. — пробурчал он.

— Это интересно как? — возмутилась графиня, оглядев его далеко не мелкие габариты, и даже позабыв удивиться тому, что дракон вообще говорящий. — А вообще погоди…

К Варьке в голову постучалась мысль. И даже не просто мысль, а целая гениальная идея. И Варька куда-то понеслась. Собственно, нельзя было сказать, что она неслась совсем куда-то. Она неслась в строго заданном направлении — обратно к карете. А сев в карету, она приказала развернуться и двигать назад. В замок к Руальду Залесскому. В конце концов, рыцарь он или где? Должен же он хоть что-нибудь знать о драконах! Тем более, что он рыцарь со стажем.

По дороге к замку Руальда Варька раза три прикусила себе язык, раз пять хотела вернуться и заныкать дракона от посторонних глаз с тем, чтобы потом неожиданно выпустить его на чью-нибудь голову и еще раз несколько прикинула, не стоит ли поотрубать этому динозавру голову, пока он еще никого не съел. Нужное решение почему-то никак не находилось, и поэтому Варька озаботилась другими, более практичными мыслями. Она подумала, что раз уж ей попался говорящий дракон, было бы глупо не попытаться его сначала приручить, а затем использовать в качестве военной силы. Забавно посмотреть, как у него получится одновременно и летать, и плевать сверху на глупые головы гоблинов.

Карета ворвалась во двор замка Руальда, и через полчаса Варька поставила на уши весь его гарнизон. Оказалось, что Руальд Залесский имел дело с драконом, но всего только раз в жизни. И дракон тот был как нельзя более мертв. Правда, рыцарь все равно привез его во дворец. И даже сохранил ту кошмарную колымагу, на которой его вез. Предприимчивая Варька велела вытащить транспорт на улицу и припрячь к работе самых здоровых коней. Еще лучше волов. Руальд Залесский безропотно исполнил Варькино пожелание, и процессия, увеличенная до безобразия за счет целой толпы зевак, двинулась за городские ворота.

Дракон прекрасно слышал, что его просили погодить и послушно годил, потому что деваться ему все равно было некуда. Но когда он узрел, что Варька возвращается к нему не одна, а с рыцарем и кучей народа, то понял, что пробил его последний час. Сейчас рыцарь на глазах у изумленной публики снесет ему его глупую голову и преподнесет ее в дар даме своего сердца. А потом наглые вруны менестрели будут расписывать геройский неравный бой и победу добра над злом. Дракон обреченно закрыл глаза. Потом открыл. Надо же… Кажется, убивать его вовсе не собираются. Несколько дюжих мужиков подошли к нему ближе и начали грузить на колымагу, зажмурив от страха глаза. Однако дракон никаких враждебных действий не предпринимал, и милостиво позволил оторвать себя от земли.

— Куда Вы его денете? — опомнился, наконец, Руальд Залесский, осознав, что найденный Варькой дракон все-таки живой, и что она действительно собирается его приручить.

— А я за городом пещерку себе присмотрела для военного склада, — ответила без малейшего колебания Варька, — туда его и вселю. — Дракон и рыцарь дружно повернули к Варьке головы, но она, похоже, говорила всерьез.

В пещере, которую Варька присмотрела для своих милитаристских планов, было сухо, просторно, и царил таинственный полумрак. Когда дракона сгрузили на пол, Варька принялась его осматривать и ощупывать. Дракон, который понял, что он останется жить, был уже на все согласен и позволял обращаться с собой довольно бесцеремонно. Руальд, окруженный толпой зевак, стоял неподалеку и смотрел на происходящее с тихим ужасом.

— Ничего не сломано. — вынесла свой вердикт Варька. — Только ушибся сильно.

— Потому что летел долго. — пробурчал дракон.

— И как же это тебя угораздило? — полюбопытствовала Варька.

— От безответной любви. — признался дракон разом.

— Чего?!

И дракон поведал грустную историю о неразделенном чувстве, толкнувшем его на самоубийство путем падения камнем вниз. Первые метров несколько дракон искренне думал, что он герой, и что ОНА будет о нем жалеть. Потом дракон начал думать, что он погорячился. Когда до него, наконец, дошло, что какая-то там ОНА этого не стоит, было уже поздно. И все, что он мог сделать — это экстренно затормозить, расправив крылья, чтобы смягчить падение.

— И так третий раз. — тяжко вздохнул дракон.

— Что третий раз? — не поняла Варька.

— Третий раз кончаю жизнь самоубийством. — пояснил слегка застеснявшийся своего порыва откровения дракон. А затем добавил: — Я такой влюбчивый… — Варька хрюкнула и продолжила осмотр.

— По-моему, на этот раз все закончилось довольно благополучно. Только мышцу на правом крыле растянул. Но это мы вылечим! — твердо решила Варька. А потом, жалостливым тоном, очень последовательно, добавила: — Хочешь, я расскажу тебе сказку? — Дракон, конечно, хотел.

“Теремок.

Шла однажды мышь по своим делам. Видит — коттедж стоит. Ну, открыла дверь отмычкой, смотрит — добра полно, жрачки еще больше. Кинулась звонить своей подруге лягушке. “Кантуй сюда, зеленая, я классную хату нашла”. Лягушка, в свою очередь, волку строчку на пейджер кинула: “Серый, хватай Рыжую, валите сюда, классный тусняк намечается”. Ну, волк с лисой и приехали. И только вся эта компания начала отрываться, пришел медведь. “Сдавайся, — говорит, — милиция”. Ну и задавил всю их малину. Мораль — милицию тоже приглашать надо. На сходняк.

Лиса и заяц.

Записались лиса и заяц в программу “Жилье и ипотека”. Лиса оттуда слиняла, и хату через бандюг получила. А заяц — законно. Ну лису с этой квартирой милиция и накрыла. Лиса собрала братков и выкинула зайца из хаты. Уж заяц обивал — обивал пороги, не мог добиться справедливости. Ни волк со своей бандой, ни медведь со своей кодлой не помогли. И обратился тогда заяц в милицию. Засадили лису с ее бандитами за решетку. Мораль — знать надо, к кому за помощью обращаться.

Три медведя.

Решила как-то знаменитая воровка по кликухе Манька — форточница очередную квартиру бомбануть. Ну, серебро, золотишко стянула, и покуражиться решила. Мебель поломала, посуду побила, а тут хозяева вернулись — все три медведя. Увидали бардак, и как начали вопить! “Кто мою постель испоганил?” да “Кто мои тарелки побил?” Ну, Манька, недолго думая, обратно в форточку с наворованным добром и сиганула. Медведи за ней — да куда уж там… Так и утекла с вещичками. Мораль — спортом надо заниматься”.

— Ну ладно, все, — закруглилась Варька, поняв по зачарованным лицам окружающих, что они готовы слушать ее бред до бесконечности.

— Ты хорошая… — прошелестел дракон, устраивая на Варькиных коленях свою уродливо-прекрасную голову.

— Ты тоже хороший. — тепло улыбнулась Варька и почесала его за ухом. Дракон заурчал. — А как тебя зовут, кстати? — дракон открыл глаза.

— Иннокентий. Красивое имя, правда?

— Правда. Только длинное. Давай ты лучше будешь Кешей? Для друзей?

— Ну, если для друзей — тогда ладно. — согласился покладистый дракон и опять замурлыкал.

Глава третья,

в которой на бедную Варькину голову сваливаются панк с неясным прошлым и пират с непонятным будущим.

Варьке не хотелось спать. Ей даже дремать не хотелось. В голову ползли тяжкие мысли, а отмахиваться от них и дальше просто не было сил. Интересно, почему же со стороны все кажется так просто? Ведь когда Варька смотрела по ящику какой-нибудь исторический фильм, то ее пленяли наряды, завораживала обстановка и брала зависть ко всем тем, кто в то далекое время жил. Почему же теперь, когда она сама на их месте, эта жизнь ее не радует? Ей не нравятся корсажи, сдавившие ее желудок и вытеснившие его куда-то в ребра, бесит парикмахер, который на элементарную прическу никогда не тратит меньше четырех часов и убивают эти дурацкие, средневековые туфли, которые все равно жмут, даже если их шили на заказ! А уж как ее раздражает полное отсутствие косметики и нехватка рекламно доставших когда-то прокладок с крылышками, не говоря уже о радио, телевидении и газетах!

Варьке иногда так хотелось зайти в какую-нибудь местную забегаловку, взять пивка, вытянуть ноги и насладиться полным одиночеством… Или рвануть на пляж в бикини… Так нет ведь, нельзя. А почему спрашивается? Ясно почему. Потому что эти двинутые на моральности рыцари изгонят графиню из ее же собственного замка с позором за разврат!

Варька поежилась. Похоже, она сегодня просто не в настроении. А кто, скажите мне, был бы в настроении, если бы все, о чем ему так долго и сильно мечталось, благополучно пошло прахом? Причем (как это обычно бывает) из наилучших побуждений? И что самое обидное — даже расстрелять никого за все это дело нельзя, поскольку главным виновником всего случившегося был один нудный, затянутый в мундир тип, являющийся, по несчастливому стечению обстоятельств, собственным же Варькиным генералом. Варька зло сплюнула. Черт ее побрей! Ну каким местом думала прошлая графиня де Сент-Труа Тьен, когда назначала на ответственный пост такое чучело? Ну, то, что не головой — это точно. Варька даже сильно сомневалась, что до такого можно додуматься задним умом. Потому что максимум, кем мог бы служить данный ограниченный тип — так это сторожевым веником.

Варьке было только одно интересно — когда в голову ее генералу придет хотя бы одна умная мысль. Ну так. Для разнообразия. Чтоб Варьке страдать не приходилось от его чрезмерного усердия. Ведь если разобраться — не так уж много ей и хотелось, в конце-то концов! Подумаешь, чуть-чуть романтики… Выбраться за город, посидеть у костра… Нет, она, конечно, понимала, что без охраны ей теперь никак нельзя, но не до такой же степени! Однако у ее генерала на вопросы безопасности был свой, сугубо военный взгляд. Варьке выдали палатку (такую, что даже Кеша мог бы влезть, если бы не предпочел отдыхать на свежем воздухе) и окружили стражей в три ряда. На порядочном расстоянии, правда, но это не грело.

Варька молчала, уставившись в никуда, и в очередной раз хотела домой. Кеша уже дремал, так и не дождавшись любимой сказки на ночь, и графине опять было одиноко. Грустные мысли прервал внезапный шум. Испуганная Варька нырнула в свой шатер и прикинулась пряником. Прямо по направлению к ней что-то двигалось. Интересно, как это что-то пробралось через всю немалую Варькину стражу. Может, перебило всех на фиг? Любопытство пересилило страх, и Варька высунула нос, дабы обозреть интересный объект. Объект был почему-то раздет. Может, это какой-нибудь восставший из мертвых? Варька высунула свой нос чуть дальше. Во-первых, она никогда не видела живых покойников, а во-вторых, она никогда не видела покойников в семейных трусах. Объект продолжал идти, и Варьке стало совсем интересно, поскольку приближающийся тип с виду был совершенно обыкновенным и даже вполне симпатичным парнем.

— Надо же, какой сексуальный покойник в трусах… — мечтательно пробормотала Варька.

— Ау, дома кто есть? — прошипел интересный объект, с недоумением разглядывая шатер, шитый золотом.

— Ты что орешь, как впервые замужем? — шикнула на него Варька. — Проходи внутрь скорее, пока тебя моя охрана не засекла. — Парень вошел, оглядел обстановку от золоченых покрывал, до ковра, в котором нога утопала, как в Балтийском море — по щиколотку и рухнул на один из пуфиков.

— Я где?

— Пить меньше надо! — хмыкнула Варька, догадавшись, что парень из ее мира.

— Я не пил. — огрызнулся парень. При ближайшем рассмотрении он оказался жутко уставшим молодым человеком лет 27, светловолосым и синеглазым. — Слушай, у тебя пожрать есть что-нибудь?

— Есть. — и Варька начала выгружать на стол все свои королевские припасы.

— Ничего себе! — обалдел парень.

— Тебя как зовут-то хоть? — полюбопытствовала Варька.

— Наркот. Или Нарк. Как удобнее. А тебя?

— Варька. — Варька еще раз оглядела парня с головы до ног и выудила для полуголого гостя свою мантию. — На, одень для приличия. И поведай мне, как ты тут оказался.

— Да у меня друган один есть. Он себе дачу купил под Питером и пригласил меня на новоселье.

— Погоди, так ты что, из Питера что ли?

— А ты не из Питера?

— Неважно. Дальше продолжай.

— Суть в том, что вся компания чуть раньше выехала, а я задержался. И только на подходе к электричке вспомнил, что моя барсетка с деньгами и документами тоже с ними уехала. Правда, в электричку я все равно сел. А тут, по закону подлости, контроль. Ну, меня ссадили, конечно, на полдороге. Следующая электричка — утром, до ближайшей станции — два с половиной часа хода. А вокруг меня лес, и ни одной живой души, ты прикинь? Хорошо хоть сторожка по дороге попалась какая-то. Я зашел, похавал, косячок забил, затянулся пару раз… И тут меня так накрыло!

— С этим все ясно. А одежда где?

— Да кто ее знает? Наверное, я обдолбанный куда-нибудь погулять вышел, а меня и раздели. На мне знаешь, какая джинса фирмовая была? Только вот кто раздел, интересно? Если б менты — забрали бы. Если б гопники — так обрили бы и надавали по шеям. А я цел. Вроде бы. Да ладно, мне не так шмотки не так жалко, как гитару. Я такие бабки отдал за нее!..

— Так ты музыкант что ли?

— Угу. Так где я вообще? — сытый Нарк явно подобрел, начал клевать носом, и Варька поняла, что сейчас не самый удачный момент для фэнтэзийных откровений.

— Ложись-ка ты спать лучше. Завтра все сам увидишь.

Утренний дикий вопль Наркота пронесся над диким лесом и затерялся в горах. Увидел. Впрочем, не разглядеть развалившегося в трех шагах от Варькиного шатра дракона было весьма проблематично. Ну… Нет худа без добра. Во всяком случае, Варьке теперь не надо было опасаться, что Нарк ей не поверит. Не успела эта светлая мысль прийти Варьке в голову, как в ее шатер пулей возвернулся Наркот. И начал упорно искать место, где можно было бы скрыться от окружающей действительности.

Когда Нарк залез под кровать, Варька еще выдержала, когда он попытался спрятаться за занавесками, тоже выдержала, но когда Нарк вполз под коврик в надежде сойти за пыль, на Варьку напал ржак. Конечно, прикалываться над человеком, попавшим в данные обстоятельства, было не очень хорошо, но видок у Нарка был совершенно потрясающий. Высокий, среднего телосложения, со светлыми, всклокоченными, вьющимися волосами, вытаращенными глазами и завернувшийся в коврик, из которого торчали волосатые ноги сорок последнего размера, Нарк был просто неотразим. Смех Варьки привел его в чувство.

— Это был не глюк. — выдавил Нарк, решившись, наконец, выбраться на свежий воздух и посмотреть правде в глаза.

— Не глюк. — тут же подтвердила Варька.

— А там этот, такой зеленый, с крыльями, он что, тоже? Не глюк?

— Не-а. Это Кеша. Между прочим, он даже ручной. Так что нечего было тут орать и пугать моих домашних животных.

— Я где? — тихо поинтересовался Нарк, предчувствуя худшее.

— Ты точно уверен в том, что раньше не встречал в непосредственной близости от себя драконов, рыцарей, гоблинов и прочую дребедень? — уточнила Варька.

— До сих пор — нет. Я что, в стране вечного глюка?

— Типа того. Что-то вроде другого измерения. Так что тебе очень повезло, что ты на меня наткнулся, а не на кого-нибудь из местных.

— А ты что, тоже … прибыла?

— Угу. Прибыла. Только я без наркоты. Я забыла исключительно мудрое высказывание по поводу того, что пить надо меньше. Теперь я властительница крохотного графства Тьен, окруженного древними русичами, средневековыми рыцарями и абсолютно сказочной прелестью типа гоблинов. Я не удивлюсь, если тут индейцы объявятся, или какое-нибудь НЛО типа бульдозера, специально для ломания детских площадок.

— Стоп, стоп, стоп. Не так быстро. — потряс головой абсолютно запутавшийся Нарк. — Значит, я попал в другой мир? — Варька кивнула. — И особой надежды выбраться отсюда у меня нет? — Варька опять кивнула. — А ты пыталась?

— Ну я не напивалась до поросячьего визга, если ты это имеешь в виду.

Нарк помотал головой и, запустив руки в нечесаную гриву кудрявых волос, нервно обошел вокруг Варьки. Она хмыкнула. Нарк обошел еще раз. У Варьки иронично приподнялась бровь. Когда Нарк наматывал уже 18-й круг, она не выдержала.

— Что ты ходишь кругами, сквозняк нагоняешь?

— А что делать?

— Поживешь пока в моем замке, а там посмотрим.

— И что я тебе за это сделать должен буду потом?

— Не потом, а сейчас. Ты очень удачно оказался внутри образуемого моими стражниками кольца. Теперь у меня есть повод уволить генерала.

— Чем он тебе не приглянулся?

— Да он глупый, как одуванчик!

Генерал не заставил себя ждать. По всей видимости, ему донесли, что в шатре у Варьки посторонний, и он двинулся ее спасать, окруженный свитой и при оружии.

— И эта рептилия при регалиях — твой генерал? — Хмыкнул Нарк, глядя на генерала, донельзя удивленного тем, что Варьку (почему-то) еще не убили.

— Вот именно. — вздохнула Варька. — А мне нет, чтоб на шею какой-нибудь Ричард Блейд свалился, с мечом в правой руке и автоматом Калашникова в левой… На меня обязательно ты должен был свалиться. В семейных трусах.

— Ты лучше слушай, какую свежесмороженную глупость выдает твой генерал.

— А чего слушать? Я и так знаю, что он будет ратовать за твою казнь руками, ногами и животом. Ты погоди, вот сейчас он окончательно углупится в свои мысли, и тогда такое выдаст… — Они слушали генерала еще минут несколько, и, наконец, Варька не выдержала.

— Этот человек, — ткнула она пальцем в Нарка — мой специальный шпион. — Нарк удивился. — Я дала ему задание выяснить, как меня охраняют. — Нарк удивился еще больше. — Теперь я точно знаю, что не могу на Вас надеяться. Вы отвратительно организовали войско. — Варька торжествующе улыбнулась и, глядя на генерала, выдала: — Вы уволены. — Генерал четыре раза открыл рот, пытаясь что-то сказать, а затем упал в обморок.

— Вот что значит военный. — пробормотал Нарк. — Как упал красиво. Прямо параллельно земле.

— Сколько годовых колец, а пень пнем, — махнула рукой Варька. — Даже армию не догадался против меня настроить.

— Ну это, я бы сказал, тебе очень повезло. — хмыкнул Нарк, и Варька с ним согласилась.

— Ты мне вчера на ночь сказку не рассказала. — сунул голову в палатку дракон. Нарк, на всякий случай, подобрал под себя ноги.

— Какая сказка, Кеша, до того ли мне было? — сквасилась Варька. — Ты что, не видел, что здесь вчера творилось? Охранники носились, как чижики угорелые, дабы обезопасить мой отдых. Когда они успокоились, ты уже 10-й сон видел.

— А можно мне сейчас сказку? — дракон умоляюще заглянул в глаза Варьке, и она не смогла отказаться.

— Ладно…

“Золотая рыбка.

Жила-была одна старуха. Вооружилась она однажды автоматом Калашникова, захватила в заложницы дочь миллионера, взяла ее за жабры, и ласково так сказала: “Ты, — говорит, — моя золотая рыбка”. Ну и послала старика пинком выкуп за эту девицу требовать. Папа миллионер виллу им купил, старухе лично стиральную машинку презентовал, но тут старуха захотела замуж за него выйти. Взглянул на нее миллионер и пошел жаловаться в милицию. И оказалась старуха без хаты, без тачки и без денег. На нарах. Мораль: жадничать меньше надо было!

Лягушка-царевна.

Решили три царевича жениться. Двое фотомоделей себе нашли, а третий такое, что без слез не взглянешь — ну жаба жабой. А тут их отец-царь бал устроил. Эта жаба как оделась получше, да как накрасилась поярче, и такая красотка стала — модели отдыхают просто. Ну ее Кощей на 600-м “мерсе” и увез. Муж, конечно, разборку устроил, и Кощея замочил, но жене сказал, чтоб больше не выпендривалась. “Некрасивая — говорит — ты мне дешевле обходишься”.

Сестрица Аленушка и братец Иванушка.

Жили-были Алена с Ваней. Говорила брату Алена: “не пей, Ваня, козленочком станешь”. “Имидж — ничто, жажда — все”, — отвечал Ваня и продолжал пить. Ну и стал козлом последним. Алена от такого брата замуж за банкира пошла. Но Ваня и тут пристроился. Начал их деньги пропивать. И решил тогда банкир киллера нанять. Ваню замочить. Пришлось Ване с пьянкой завязывать. Мораль: пьянству — бой!»

К концу последней сказки Нарк от хохота скрючился пополам. Похоже, с чувством юмора у парня было все в порядке. Кеша косился на него с недоумением, а Варька от души порадовалась тому, что для нее, наконец, нашелся собрат по разуму. Должен же быть в ее окружении хотя бы один нормальный человек!

Варьке нужен был друг. Очень. Она даже сама не представляла насколько, пока не приобрела Нарка. Ежедневное общение, приколы, воспоминания… Варька больше не чувствовала себя одинокой. Конечно, ей не понадобилось много времени, чтобы выяснить, что путного генерала из Нарка не выйдет. Но Нарк умело скрывал это от Руальда и Дмитрия. И, по крайней мере, привнес в войско дух патриотического наплевательства на гоблинов.

Наверное, Варьке просто было забавно посмотреть со стороны на себя, впервые попавшую в данный бардачный мир. Нарка, так же, как и Варьку, бесила средневековая одежда (он долго вопил, что он не гомик, чтобы лосины носить и предпочел рыцарский наряд воинов Руальда). Он искренне возненавидел средневековое бритье и периодически начинал отпускать бороду. Нарк клеил всех служанок подряд, и потом искренне недоумевал, почему он должен на них жениться. Он достал весь замок, испытывая, не могут ли стать заменой гитаре выцыганенные у кого-то из подданных Дмитрия гусли. Нарк совершенно не желал подделываться под окружающий его мир, напевая песнюшки исключительно панковского репертуара, обучая попавшихся ему под руку слуг сленгу и периодически доставая местных портных просьбой изобрести ему джинсы. Он настолько сдружился с Руальдом Залесским и князем Дмитрием в ожидании сражения с гоблинами, что стал даже немного собранней и серьезней. Варька общалась с ним, они флиртовали, но как-то никак не могли переступить сложившихся сразу дружеских отношений. Может, так оно было и надо, а может — просто не пришло время. Нарк любил кураж, словоблудия и свое положение. Ему искренне нравилась Варька, и он вполне был готов защищать ее интересы. Варьке тоже нравился Нарк. Он был каким-то до такой степени в доску своим, что им даже не пришлось притираться и привыкать друг к другу. Может, так получилось потому, что они оба были из другого измерения. Им было о чем поговорить, о чем вспомнить, они одинаково реагировали на окружавшую их действительность и одинаково мало ее понимали. Их обоих раздражал нудный и не всегда понятный средневековый этикет, им обоим не хватало привычных благ цивилизации и вообще они просто сдружились, как два человека, попавших в одинаково неприятную ситуацию и желающих из нее выбраться. Да, Варька вполне могла оценить все достоинства и недостатки Нарка, но ее мало интересовали такие мелочи. Главное — немного взбалмошный, не всегда обязательный, вечно страдающий по поводу потерянной гитары, Нарк всегда был рядом, и даже стал чем-то вроде телохранителя графини. Правда, в один далеко не прекрасный день, сохранить он ее тело так и не смог. Наверное, это была судьба.

* * *

Погода не оправдала возложенных на нее прогнозов. Шел дождь. Хотя Варьке это было сугубо фиолетово. Она сидела на постели, скрестив по-турецки ноги, и мучительно думала о том, что же ей делать дальше. Ну какой черт дернул ее тащиться гулять по берегу? Вот всегда так. Только начинаешь привыкать к хорошей графской жизни, как тебя похищают пираты. Это надо же — пираты! Просто бред собачий какой-то. Интересно, кто еще водится в этом дурацком мире. А еще интересней — что именно кроме рожек и ножек оставят от нее пираты на память ее подданным.

Варька вздохнула и признала неприятную истину. Ее не предали и даже не продали. Ее просто выдали даром. Все-таки действительно каждый способен на что-то великое. Жаль только, что не каждому удается в этом помешать. Итак, генерал ей отомстил. И, наверное, счастлив. Если, конечно, до него не добрался Нарк со своей гвардией. А если добрался? Ну, тогда остается надеяться, что у генерала все-таки есть хоть какие-то родственники, которые поставят свечку за упокой его непутной души. Потому что Нарк — парень решительный. И в силу своей панковской психологии совершенно равнодушный к законам. Так что вряд ли вдали от цивилизации он проникнется идеями гуманизма, пацифизма и справедливого суда.

Варька передернула плечами. Генерал, конечно, получит свое, но на данный момент ее это не грело. Ей было слишком страшно, чтобы думать о чем бы то ни было еще. В свое время она прочла достаточное количество книг о «джентльменах удачи», чтобы не обольщаться на их счет. К сожалению, Питер Блад был героем вымышленным, а вот Генри Морган и Френсис Дрейк — вполне реальными. И то, что ее не бросили в грязный трюм, а посадили в более-менее приличную каюту — еще ни о чем хорошем не говорило. Интересно, ее продадут куда-нибудь, или все-таки выкуп возьмут? Варька чертыхнулась и раздраженно поправила пышные юбки. Что за дурацкий наряд, который мешает сидеть по-турецки?

В комнате царил таинственный полумрак, но он был не настолько таинственным, чтобы Варька не смогла понять, что находится в помещении, оборудованном специально для женщины. В более благоприятное время она, быть может, покопалась бы в сундуках, и разобралась бы в косметике на туалетном столике перед зеркалом. Но в данном случае ей просто было ни до чего. Варьке даже есть не хотелось, хотя час ее законного ужина уже давно пробил.

Господи Боже мой, час ужина! Как же ее избаловала графская обстановка! Давно ли по-студенчески скромно она ничего не ела вообще, делая вид, что худеет? Варька вспомнила эту эпоху дикого безденежья, и ее передернуло. Быть нищей — это так унизительно! Постоянно в чем-то себе отказывать, без чего-то обходиться… Нда. К хорошему быстро привыкаешь. Вряд ли какая-нибудь настоящая графиня могла бы так наслаждаться своей графской жизнью, как это получалось у Варьки. Тем более, могла бы оценить все то, что ее окружает — вплоть до специального слуги для подавания тапочек.

Почему же тогда Варьке так хотелось домой? Что она забыла в своем мире? Студенческую общагу? Наступающую сессию? Или послеинститутскую работу певичкой в местном, не слишком фешенебельном баре? Варька хмыкнула. Наверное, эта тяга была больше силой привычки. Там у нее остался дом, родители, друзья, привычный образ жизни. Там, по крайней мере, ее не похищали никакие террористы в пиратских костюмах. Потому что на фиг она была никому не нужна. А тут нужна.

Варька зло фыркнула. И угораздило же этих дурацких пиратов польстится на нее! Думай вот теперь, чего им надо. А она ведь придумает, она ведь может. Она такого напридумывает, чего пиратам и в страшных снах не снилось. Фантазия у нее богатая. Да еще и подкрепленная зачитанными в свое время до дыр талмудами типа “Острова сокровищ”, “Наследника из Калькутты” и “Пиратов Мексиканского залива”. Надо сказать, что Питер Блад нравился ей гораздо больше. Жаль только, что Варькины шансы встретить на данной посудине именно его, были практически равны нулю.

Наконец Варька поняла, что таращить глаза в темноту ей уже осточертело, и попыталась встать. От долгого сидения на одном месте ноги затекли. Варька потянулась, подошла к двери и прислушалась, однако ничего существенного услышать так и не смогла. Поскольку пол из-под ее ног периодически куда-то уходил, она сделала вывод, что корабль все-таки движется. Хотелось бы только знать куда. А еще хотелось бы не обнаружить у себя морской болезни, иначе путешествие могло стать совсем поганым.

Варька услышала за дверью шаги, и метнулась обратно к постели. Похоже, ее собрались-таки, наконец, навестить. Ну, вот и все. Понеслось. Сейчас пираты начнут зверствовать. Интересно, а если она завизжит, ей это поможет? Варька подсела к туалетному столику и пододвинула лежавшую на нем косметику ближе к себе. Конечно, против пиратов она слабое оборонительное средство, но лучше меньше, чем никогда больше. Загремел засов, и на пороге показался пират с целым подносом еды. Надо же! Ее тут даже голодом морить не собирались! Варька с аппетитом накинулась на еду, а стоящий рядом пират провожал взглядом каждый надетый на вилку кусок непосредственно до ее рта. Надо сказать, данный пират был весьма живописной личностью. Вполне в духе Стивенсона. Небритый, пропитой, засаленный, и вообще напрочь отбивающий аппетит. Даже Варькин. Варька вздохнула и обратилась к своему безмолвному стражу.

— Ну и что, ты так и будешь стоять тут, как памятник русского деревянного зодчества? — пират отвернулся, однако Варька вполне успела разглядеть замешательство. Та-а-ак. Похоже, этот тип никогда не встречал экспансивных девиц 21 века. Ну, что ж, воспользуемся. — На тебя плюнуть, или ты сам уйдешь? — забросила на пробу фразу Варька. Пират развернулся, кинул на Варьку грозный взгляд, но связываться не стал и вышел, громко хлопнув дверью. И тут у Варьки начался загон. Ну, во-первых, она поняла, что пират вполне может вернуться и дать ей по голове чайником, а во-вторых, она с подозрением уставилась на еду и стала думать — уж не подсыпали ли туда чего. Потом Варька вспомнила, что все равно попробовать ее она уже успела, плюнула рукой на нехорошие мысли и стала доедать. Тем более, что есть хотелось.

Утолив голод, Варька почувствовала себя гораздо лучше. Ее сытые глазки уставились на тяжелый, серебряный поднос и заблестели от алчности. Эх, взять бы его в свой мир, да толкнуть кому-нибудь! Во она бабок огребла бы! Деньги, конечно, не панацея, но очень хорошо помогают от бедности. Варька вздохнула. Мечты, мечты… Между прочим, посуда на корабле дорогая, а вот еда средней мерзости. Если матросы питаются такой ерундой все время своего пребывания на судне, то Варька понимала, почему они периодически бунты устраивали. Она бы на их месте тоже устроила. Графиня она, или где? Варька отставила поднос, подошла к двери и по-хозяйски пнула ее ногой.

— Эй, там! Можешь забирать! — дверь открылась, на пороге появилось нечто, и у Варьки азартно загорелись глазки. Елки зеленые! Это было совсем другое дело! Ну, в смысле, совсем другой пират. Графиня улыбнулась, и жестом пригласила явление пройти. Пират вошел, снял фетровую шляпу с перьями, отвесил поклон в стиле мушкетеров Дюма и улыбнулся. Вот тут-то Варька и поняла, что ей нравится быть похищенной. Она мужественно справилась с идиотски широкими юбками своего платья, забралась на постель с ногами и пристально стала пирата рассматривать.

Высокий, худощавый, со светлыми, коротко стрижеными волосами… Ему было года 24, не больше. Сначала Варькин взгляд уперся в красивые, четко очерченные губы. Наверное, они были тонковаты, но Варьку впечатлили по уши. Затем ее взгляд, поднимаясь выше, скользнул по тонкому, аккуратному носу и встретился с насмешливым взглядом серебристо-серых глаз. Вау! Ресницы и брови у незнакомца были удивительно темными… Пират прошелся по комнате, сбросил черный камзол и сел верхом на стул прямо напротив Варьки. Под камзолом у него оказалась рубашка вполне пиратско-гардемаринского вида, только почему-то не белая, а цвета морской волны. (Ему определенно шло.) Еще на пирате были черные кожаные штаны в обтяг и ботфорты, однако Варьку это уже мало трясло, поскольку она заворожено смотрела на аристократически изящные кисти рук пирата и его длинные музыкальные пальцы. Вау! Вау! Вау! Наконец, Варька опомнилась.

— Ну, что, мы так и будем молчать, или все-таки познакомимся? — поинтересовалась она. Пират подумал и улыбнулся ей еще раз.

— Меня зовут Хай-Ри. — представился он.

— А меня Варька. В смысле, графиня де Сент-Труа Тьен.

— Очень приятно. Вы готовы? — иронично полюбопытствовал пират.

— К чему? — насторожилась Варька.

— Вежливо попросить меня Вас отпустить.

— А что, как только я попрошу, Вы меня отпустите что ли? — удивилась Варька.

— Конечно. Только выкуп возьму.

— А… Вот тут где собака порылась… И большой выкуп?

— Столько золота, сколько Вы сами весите.

— У… — протянула Варька, вспомнив о своих далеко не мелких габаритах. — У меня ж была идея похудеть, что не реализовала сдуру? Послушайте, Хай-Ри, зачем Вам столько золота?

— Золота никогда не бывает слишком много. — логично возразил пират. — Тем более, что мне надо заплатить людям, которые помогли мне выиграть бой с Руальдом Залесским.

— Стоп, стоп, стоп… Так значит это Вы тот самый пират, который как-то раз уже разгромил его войско?

— Ну, я. А что?

— Да ничего. Просто Руальд на Вас сердится слегка.

— Знали бы Вы, как мне за эту выходку от капитана досталось!

— А разве на этом судне капитан — не Вы? — насмерть разочаровалась Варька.

— Вообще-то нет. — хмыкнул Хай-Ри. — Чтобы быть капитаном нужна посудина. Или деньги. Или везение.

— А что за человек капитан? — осторожно поинтересовалась Варька.

— Да как Вам сказать. — пожал плечами Хай-Ри. — Когда как. Но Вы не волнуйтесь. Капитан на Вас не претендует. Он вообще равнодушен к женщинам. Вы — лично моя пленница. Поэтому я и распоряжаюсь Вашим освобождением. Так что присаживайтесь поудобнее и черкните пару строк своим подданным. Надеюсь, они любят Вас настолько, чтобы за Вас заплатить.

— Я тоже на это надеюсь. — нахмурилась Варька. А потом пораскинула мозгами и оживилась. — Послушайте, Хай-Ри, — загорелась она внезапной идеей. — У меня к Вам есть деловое предложение. Выкуп, конечно, я Вам заплачу, шут с ним. А не пойдете ли Вы потом ко мне на службу?

— На службу? К Вам? После того, как я Вас похитил?

— Ну, во-первых, похитили меня не Вы, а мой теперь уже бывший генерал, а во-вторых, мне как раз новый генерал нужен. И не смотрите Вы на меня так, как будто мне на голову упало что-нибудь горячее и тяжелое!

— Я даже не знаю, что сказать… — растерялся Хай-Ри.

— Не обязательно принимать решения в трезвом виде! — тут же ослабила свой напор Варька. — Я не очень тороплю с ответом. Просто учтите, что я торжественно обещаю Вам деньги и собственный корабль. Я, как раз, собираюсь вести войну за выход к морю. Так что Вы подумайте, я подожду. И, кстати, будьте настолько перпендикулярны, скажите мне, куда я плыву.

— На небольшой пиратский остров. — пояснил пират. — Мы возьмем воды, продовольствия, и отправимся за выкупом. А что, Вы очень торопитесь домой?

— Главное — я не тороплюсь умереть. Под лежачий камень я всегда успею. Поэтому постараюсь вести себя хорошо.

— Не доверяю я женщинам. — пробурчал Хай-Ри. — Каждая из них — это ангел. Который попутал дьявола.

— Это кто еще кого попутал! — возмутилась Варька. — Я девочка тихая, скромная, так что пусть Ваши пираты даже не думают меня путать. Иначе я любому из них сразу в глаз голову оторву!

— Жаль. — наигранно вздохнул Хай-Ри. — Один из Ваших похитителей так хотел зайти к Вам в гости.

— А он хотел попасть сначала в больницу, или сразу на кладбище? — уточнила Варька.

— Не знаю. — рассмеялся Хай-Ри. — По-моему, он надеялся, что Вы его, как гостя, у стенки положите.

— Угу. И кровать отодвину! И нечего ухмыляться тут!

— Забавная Вы женщина, графиня. — Хай-Ри поднялся со стула, отвесил изящный поклон, подхватил камзол, взял пустой поднос и ушел.

* * *

Ближе к вечеру в каюту к Варьке заглянул сам капитан. Варька, памятуя о брошенной Хай-Ри вскользь фразе, не только не стала с капитаном кокетничать, а попыталась изо всех сил изобразить из себя малопривлекательное существо. Неизвестно, поверил ли ей капитан, но явной враждебности не выказал. Да ладно, со всем этим можно было и потом разобраться. Утро вечером мудренее. Главное — чтоб ее не утопили посреди дороги. Играть роль Муму в океане Варьке не хотелось, а потому она торжественно пообещала себе помнить о том, что мозги — это все-таки чрезвычайно ценная вещь. Особенно, если хорошенько их спрятать. А после того, как Варька приняла такое историческое решение, она со спокойной совестью устроилась на кровати и мирно заснула.

Когда Варька проснулась, было позднее утро, и корабль никуда не двигался. Похоже, пираты уже куда-то прибыли. Варька быстро оделась, сполоснула лицо и толкнула дверь. Тьфу ты! Заперто! Но ей же должны принести завтрак… И она попросит разрешения высунуть нос наружу. Когда еще ей удастся пиратский остров увидеть? Это ж наверняка нечто, похожее на Тортугу! Ой, нет… Не надо было читать столько книг о пиратах.

Завтрак ей действительно принесли. Причем лично Хай-Ри. Но о том, чтобы ступить на палубу за ради того, чтобы осмотреть остров, он даже запретил ей думать.

— Вы что, с ума сошли? Женщина на корабле… Подождите до вечера. Капитан с большей частью команды будут на берегу, а те, кто останется, будут пьяны в стельку.

— Хорошо… — тяжко вздохнула Варька, поскольку до вечера было еще далеко.

Однако Хай-Ри, видя, что обломал девушку буквально в самых светлых ее мечтах, решил компенсировать свою несговорчивость, и предложил Варьке осмотреть награбленные пиратами наряды. Сначала Варька надула губки, поскольку всегда с презрением относилась к Сэконд Хэнду, но затем подумала, что наряды, вполне возможно, помогут ей кое-что узнать об окружающем мире, и воспряла духом. Ну и потом… Если она хочет очаровать Хай-Ри… Мятое, пережившее похищение платье — не лучший для этого наряд. Наверняка среди награбленного есть что-нибудь более пристойное. Если не менее мятое, то хотя бы более чистое. Вполне вероятно, что на корабле и утюг есть. Впрочем, если он такой же чугунный, работающий на углях, как и в Варькином замке, тогда толку от него никакого не будет. Графиня его не поднимет просто-напросто. Варька тяжко вздохнула. Судя по тому, как ей не везет, утюг будет еще хуже. А чего она ждет? Что ей на голову свалится откуда-нибудь «Тефаль», который всегда о ней заботится? Щас!

Варька выдала еще один тяжкий вздох и согласилась на осмотр нарядов. Все равно делать нечего! Хай-Ри отвесил ей один из своих мушкетерских поклонов, и открыл перед ней дверь. Опа! Ее все-таки выпустят на палубу! Варька вышла из каюты, и разочарованно вздохнула. Это была не палуба, а коридор. И по этому самому коридору Хай-Ри довел ее до лестницы, ведущей куда-то вниз. Увидев гору сундуков, Варька настолько обалдела, что на пару минут приобрела аристократическое крабье пучеглазие. Вот это ничего себе! Там столько сундуков было! И во всем этом можно было рыться беспрепятственно!

— Вы можете выбрать любые наряды. — тихо влез в Варькино восторженное состояние пират. — К вечеру их приведут в должный вид.

— Классно! — восхитилась Варька, поняв, что ей даже гладить не придется. Как все-таки хорошо было быть графиней! Любой пират понимает, что тебе ничего делать по статусу не положено.

Нарядов было море. Некоторые Варька отложила, поскольку они ей а) понравились, б) полезли. Однако сколько она не всматривалась во все окружающее ее барахло, ни мини-юбки, ни туфлей на каблуках, ни безразмерных колготок она так и не нашла. Впрочем, не нашла она и никакой более-менее важной информации. Может быть просто потому, что сама не знала, что конкретно она ищет. Где-то в полдень за Варькой зашел очередной посланец Хай-Ри, сообщил ей, что подано обедать, и проводил обратно в каюту. Наряды, отобранные Варькой, отправились с посланцем дальше.

Варька затребовала теплую воду, туалетные принадлежности и загорелась желанием освоить разложенную у зеркала косметику. В собственном замке у нее такого богатства не было. Может, уговорить пиратов поставлять ей эту мелкую радость за какую-нибудь умеренную цену? Однако когда подали обед, все мысли Варьки буквально смело дразнящим, горьковатым запахом. Кофе!!! Мать моя женщина, это же настоящий кофе! Полжизни за полчашки! Дымящийся, ароматный… Варька отодвинула сливки (кофе должен быть черным), бухнула ложку сахара и, жадно вдыхая обеими ноздрями божественный запах, сделала первый глоток. И замычала от удовольствия. Вот оно! Вот оно то, чего ей не хватало! Есть счастье в жизни! Дамы и господа, Варька могла бы это сказать определенно, поскольку испытывала именно то, что обычно называют душевным оргазмом.

Графиня воздала должное обеду, максимально (исходя из возможностей) сполоснулась, ударными темпами освоила косметику и даже попыталась самостоятельно изобрести на голове хоть что-нибудь, напоминающее средневековую прическу. Ну это фиг, конечно. Ее длинные, густые, волнистые, тяжелые волосы не хотели подчиняться. Тогда Варька просто не очень туго перевязала их лентой, чтобы они не рассыпались, и успокоилась. Ей даже удалось самостоятельно собрать на себе средневековый пышноюбочный наряд, что уже, в общем-то, было делом геройским. Словом, к тому моменту, когда вечер наступил, Варька соскучиться еще не успела.

К закату оставшаяся на корабле часть команды, как и предсказывал Хай-Ри, уже действительно была пьяна. Сначала пираты пили за победу, потом за капитана, потом «за вас, женщины, чтобы не в ущерб нам, мужчинам», потом за жен и подруг, а главное за то, чтобы они никогда не встретились, и под конец единственными внятными тостами были «поехали» и «ты меня уважаешь?». Варька осознавала, что из этого пиратского гнездышка вполне можно слинять, чтобы осмотреть остров ближе, но ей уже не хотелось. Она уговаривала себя, что некоторые пираты еще не пьяны по-настоящему, поскольку еще могут лежать, не держась за пол. Она говорила себе, что все равно заблудится, не отойдя и трех шагов от корабля, но это, конечно, были отговорки. Ей просто не хотелось никуда отсюда уходить.

Бог ты мой, ну почему у нее нет таланта Сабатини или Серафимовича? С каким вкусом могла бы она описать, где и какой парус хлопал над ее ухом! Но чего нет — того нет. И толку от нее, как от свидетеля событий — ноль абсолютный. Максимум полезных сведений, которые Варька могла выдать о корабле Хай-Ри — так это то, что он — галеон. С гордым именем «Санта-Кариес». Варька хмыкнула. Хотела бы она посмотреть на жителей города с таким веселым, можно даже сказать жизнерадостным именем. Или не хотела бы?… Оно ей надо в такую мягкую, южную ночь, пахнущую морем?

Звезды на небе были огромными и близкими, на острове мелькали огни, а к ней уверенной походкой уже приближался Хай-Ри с фужерами в одной руке и бутылкой вина в другой. Бедный он бедный. Он еще не знает, что Варьку поить нельзя. Варька тряхнула головой и попыталась взять себя в руки. Не бралось. Хай-Ри подарил ей одну из своих очумительных улыбок и жестом пригласил следовать за собой. Конечно, Варька пошла. Когда еще представится случай пофлиртовать с пиратом? Тем более, что она хотела уговорить его на нее поработать. В смысле за нее посражаться. Ну, в общем, остаться возле нее.

Надо сказать, что пирату Варька тоже понравилась. И даже более, чем. В ней не было жеманства, аристократического снобизма и даже страха перед ним. Графиня производила впечатление эффектной дамы, которая умеет себя подать, знает, что она хочет и знает, как этого добиться. Более того, она в открытую с ним флиртовала. Собственно, предложение графини по поводу генеральской должности подоспело тоже весьма кстати. Честолюбивый пират давно уже хотел чего-то большего, чем третьесортная должность на не самом лучшем корабле. И теперь только от него зависело, удастся ли ему изменить свою жизнь настолько, насколько хочется. А потому Хай-Ри сделал все, чтобы понравится Варьке еще больше. Он галантно с ней общался, ограждал ее от неподходящих для женских глаз сцен, которые происходили на пиратском корабле довольно часто, и вознамерился устроить уютный романтический вечер на двоих, пригласив Варьку в свою каюту. Графиня, к его удивлению, на романтический вечер согласилась.

В каюте Варьку ждал накрытый на двоих стол. Ужин, фрукты, и загадочно улыбающийся Хай-Ри, разливавший по бокалам искристое вино, обещали тот еще славный вечер. «Интересно — кто, кого, а главное — на что сегодня соблазнит», — подумала Варька и тут же остановила полет своих фантазий. «Не увлекайся. Тебе его еще на службу завербовать надо». Однако беседа была ни о чем. О войне, об обычаях разных стран, о дальних плаваниях… Легкое вино кружило голову, Хай-Ри целовал ей руки, и Варька уже сильно сомневалась, что сможет удержаться в рамках приличий. «Бог ты мой… — думала она, — еще одна рюмка, и я окажусь под хозяином». Распоясавшийся Хай-Ри перешел от пальчиков к шее.

— Э-э-э! Мы так не договаривались! — увильнула Варька. У нее, конечно, давно никого не было, и она, конечно, хотела развлечься, но не в ущерб же государственным интересам!

Варька вздохнула и жалостливо посмотрела на обломанного Хай-Ри. Она что, совсем больная? Народ пьян, подданные далеко, от той нудной и правильной жизни, которую она ведет последнее время, ее саму тошнит… А тут классный мужик обещает ей все, а она ломается, как цветной телевизор, у которого вчера истек срок гарантии. Постель, между прочим, не худший способ убедить мужика остаться с ней рядом. А уж если ей и дальше захочется с Хай-Ри романы крутить — так кто ж ей помешает? Места что ль не найдется? Главное — не делать этого посреди улицы и не пугать лошадей. А остальное им простят. А не простят — их проблемы.

Варька облизнулась. Ей было безумно интересно, что из себя в постели представляет мужик 17-18 века. С одной стороны — это куртуазное время, а с другой,… судя по мемуарам отдельных дам… некоторые мужики такие козлы были! Варька хмыкнула. Среди мужиков всегда козлы есть. Интересно, на кого она нарвалась на этот раз. Слова нежные, руки ласковые… но если она сейчас полезет к нему в штаны, а там фига с маслом размером с батарейку от карманного фонарика… Вот тут-то она и обломается. Потому что желание как рукой снимет. И неизвестно, сумеет ли она убедить пирата (а он у себя дома, между прочим), что им лучше остаться друзьями. Судя по потемневшим глазам Хай-Ри — уже нет.

Господи, ну куда ее несет? Ну ее же будет тошнить завтра утром от всего от этого! А может, все-таки не будет, а? Вдруг Хай-Ри такой вертолет, как из себя изображает? Тогда он ей даже, вполне возможно, понравится. Только бы не переборщить со своей раскомплексованностью гостьи из будущего. Хотя… Чего она гонит? Да если ее понесет — черта с два она вспомнит, что сдерживаться надо. Главное — чтоб Хай-Ри инфаркт не хватил, когда она выкинет в постели что-нибудь совсем уж экстравагантное.

Губы Хай-Ри были теплыми, с легким запахом мяты, табака и вина. Пальцы легко справились с корсажем, и Варька ухмыльнулась. Натренированные руки у этого обаятельного типа. Вот была бы она в бюстгальтере — фиг бы он ее так быстро раздел. В двух крючках бы запутался…. Нежные пальцы скользнули по Варькиной коже, губы Хай-Ри уткнулись в бьющуюся жилку на ее шее, и Варька потеряла голову. «Не знаю, что там у него в штанах, но мужик он обалденно нежный», — пронеслась в голове у Варьки последняя внятная мысль, и она уступила соблазну.

* * *

Варька удовлетворенно вздохнула, потянулась и ткнулась носом в плечо Хай-Ри. Он крут. Может, конечно, не самое лучшее, что она видела в своей жизни, но крут определенно. Теперь главное — чтобы он не вздумал с утра пораньше смотреть на нее собачьими преданными глазами и ждать, что она поступит, как честная женщина, потому что замуж ей совершенно не хотелось.

— Где ты научилась этому? — прошелестел над Варькиной головой голос Хай-Ри, и ласковая рука зарылась в ее волосы. — Хотя, наверное, важнее — кто тебя этому научил.

— Чему? — не въехала сразу Варька.

— Ну тому,… что ты делала?

Варька хмыкнула. Нда. Похоже, она все-таки перестаралась. Все-таки оказывается, что в данном мире порядочные девушки ведут себя в постели скромнее. Ну и что Варька должна была ответить Хай-Ри на его вопрос? Перечислить всех поименно? Пират этого не переживет. Даже в ее собственном мире ни один парень этого не пережил бы. Варька сделала постную физиономию и сообщила, что у нее был мужчина, с которым они взаимно друг друга любили, но он отошел в мир иной. По глазам Хай-Ри графиня поняла, что выдуманный ею герой скончался весьма своевременно. Варвара возвела очи горе. Интересно, ну и как она из этого нудного моралиста собралась сделать героя-любовника? Он же сейчас рубь за сто жениться на ней начнет. Ужас какой-то. Поразвлечься без последствий нельзя. Варька вздохнула, и невольно облизнулась на смуглое, худощавое тело пирата.

Нда. У каждой бабы свой бзик на мужиков. Варьке нравились мужики худощавые. Причем со школы еще. Не мускулистые брюнеты, а именно высокие, худощавые мужики. Пират под это описание подходил идеально. Е-мое, ну почему все должно быть так сложно? Еще минут пять созерцания такого потерянного Хай-Ри, и ей станет стыдно, что она его соблазнила. Не виноватая она! Он сам пришел! Варька вздохнула. Хай-Ри вылез из постели, оделся и принялся мерить шагами комнату. Варька приготовилась к худшему.

— Я останусь рядом с Вами, графиня. — принял совершенно неожиданное решение пират.

— Правда? — вскинулась Варька, которая уже была готова к тому, что ее за аморальное поведение постригут в монахини.

— Да, я остаюсь.

— Тогда я предлагаю заключить взаимовыгодный договор. Вы не пожалеете, Хай-Ри!

— Я уже жалею…

— Тогда, может, перейдем на «ты»? — предложила Варька. — По-моему, несколько глупо «вы»-кать друг другу после всего того, что тут между нами было.

Варька подняла на Хай-Ри лукавый взгляд бездонных, карих глаз, и пират согласился. Вот это славненько. А теперь нужно будет просто продолжать делать наивно-невинные глаза, чтобы Хай-Ри и дальше верил в то, что набрел на данную идею самостоятельно.

Надо сказать, что решение остаться рядом с Варькой далось Хай-Ри нелегко. Одно дело абстрактно рассуждать о другой жизни, а другое — окунуться в совершеннейшую неизвестность. Тем более, что графиня оказалась совершенно не такой, как он себе представлял. И пират понял это с первого взгляда. Хай-Ри помотал головой. Когда он с помощью Варькиного генерала заполучил графиню в плен — у него были совершенно определенные планы. Он ожидал увидеть милую, беспомощную, растерянную барышню, которой он придет на помощь в лучших традициях рыцарства. Пират хотел очаровать женщину, которой можно диктовать свои условия, которой можно командовать, которая сложит на его плечи весь груз государственных забот. Варька впечатление подобной дамы не производила. Скорее напротив. Пират прекрасно понимал, что не оберется с ней проблем. Хай-Ри долго вспоминал, что говорил ему продавший Варьку генерал, но ничего, кроме сведений о невыносимом характере вспомнить не смог. Пират даже не знал, свободна ли графиня. А это его интересовало в первую очередь, поскольку Варька определенно ему понравилась. Слишком понравилась для того, чтобы с кем-нибудь ее делить. А в том, что соперников у него будет выше крыши, Хай-Ри нисколько не сомневался. Графиня была чересчур обаятельной и интересной дамой, чтобы не обращать на себя внимание других мужчин. И (судя по прошедшей ночи) это внимание явно не оставалось безответным. Хай-Ри вполне отдавал себе отчет в том, что он графине понравился. Понравился настолько, что она соблазнилась на постельный роман и даже захотела иметь его под рукой в качестве собственного генерала, но не настолько, насколько ему хотелось бы. И пирата это задевало. В конце концов, он же не урод какой-нибудь! И женщины всегда были к нему благосклонны. Неужели он не сумеет внушить этой графине нечто большее, чем просто симпатию? Хай-Ри нахмурился и решил, что время все равно расставит все по своим местам.

Глава четвертая,

в которой происходит первое сражение с гоблинами, а так же знакомство с крылатым принцем Вулиметром, жутко похожим на хиппаря 60-х годов.

Когда Варька спустилась с корабля на родную землю, эта самая земля из-под ее ног срочно куда-то поплыла. Хорошо хоть Хай-Ри ее поддержал. Да, теперь рядом с ней всегда будет его надежное плечо, крепкая рука и… ой, нет, не надо думать об этом на ночь глядя. К моменту возвращения в родные пенаты, Варька уже уговорила Хай-Ри брать выкуп частями и постепенно. Она вообще чем больше смотрела на окружавшее ее средневековье, тем больше удивлялась. Ну почему они тут все такие чудненькие? Взять того же Хай-Ри, например. Связал себя джентльменским соглашением, и даже не думает о том, что Варька может воспользоваться этим в каких-нибудь своих гнусных целях. А она, между прочим, вполне могла бы. Посадила бы пирата под арест, и фиг бы ему тогда был, а не выкуп. Что, разве это невозможно? Возможно. Только в этом дурацком рыцарском мире после такого поступка с ней и разговаривать-то никто не будет. Включая гоблинов.

Тем временем Нарк, оказавшийся (разумеется!) во главе встречавшей Варьку толпы, доложил, что генерал пойман, сидит на «губе», и что графиня должна сама разобраться с этим гнусно предавшим ее типом. Однако Варьке было пока не до этого. Графиня была счастлива, купаясь в восторгах встречающего ее народа. Правда, Руальд Залесский сквасился, узрев в роли Варькиного генерала Хай-Ри, но это были его проблемы. И Дмитрий, и Руальд уже поняли, что обойти Варьку при дележе территорий им не удастся. А теперь, когда она завербовала к себе на службу сначала дракона, а затем талантливого молодого пирата, еще неизвестно, кто кому будет диктовать условия.

— Приятно, когда тебя любит столько народа. — порадовалась Варька. — Эх, увидел бы меня сейчас кто-нибудь! Только не очень умный, а то не поймет. Организовать такое хождение народа взад-вперед — это вам не валенки валять. В луже.

Варька торжествующе улыбнулась и начала думать, как ей отблагодарить любящий народ, согласившийся на такой выкуп. Похвалить прилюдно? Или лучше налоги снизить? А может им демократию сверху спустить? Голосование разрешить? Пусть осуществляют право свободного человека валять дурака и губить свою Родину. Или не надо таких прибамбасов? За что им это? Они же к ней всей душой, приняли как родную… А она им на тебе — демократию. Нет уж, лучше налоги снизить. Но прежде всего, надо до опального генерала добраться. Причем сегодня. Она не посмотрит на собственное хорошее настроение, устроит ему любимую сцену «козья морда» по полной программе.

Разумеется, что генерал за свое гнусное предательство получил на все сто. Ха! А кто бы сомневался! Но после того, как Варька выпустила пар, засадив бывшего генерала в самую темную тюремную камеру, ей захотелось тишины и одиночества. Приключения на пиратском корабле совершенно ее вымотали, и графиня мечтала о горячей ванне и уютном кресле в библиотеке. Надо сказать, что оба своих желания графиня тут же воплотила в жизнь. Сначала часа два мокла в ванной, смывая с себя соль морей, а потом, одевшись в самый уютный домашний наряд, который только нашла, отправилась в библиотеку, забралась с ногами в любимое кресло и приказала подать сок. Ей было уютно, хорошо и до смерти никого не хотелось видеть. Однако вездесущему Нарку, почему-то, вздумалось появиться перед ее очами именно в этот момент.

— Варька, слушай, у меня такая идея появилась! — влетел он в библиотеку.

— Ой, Нарк, мне даже из кресла вылезать не хочется. — поморщилась, откладывая книгу, Варька.

— А кто тебя просит вылезать из него? — плюхнулся Нарк в кресло напротив. — Слушай! Я долго думал, чего мне теперь не хватает в жизни и, наконец, понял.

— Гитары? — Попыталась догадаться с первого раза Варька, которую эта панковская идея-фикс давно достала уже.

— Нет, гитары это понятно, гитары это само собой. — отмахнулся Нарк. — Главное, чего мне не хватает в жизни — так это праздника.

— Уже интереснее. — оживилась Варька.

— Сначала я себе хотел внеплановый день рождения устроить…

— Чтобы тебя отхэппибездили…

— А потом подумал и решил, что это мелко.

— Неужели?

— И, в конце концов, я решил устроить в данном измерении праздник, который войдет в историю.

— Это какой же? — полюбопытствовала Варька.

— Новый Год.

— Какой?!

— Да Новый Год же! С подарками, Снегурочкой, Дедом Морозом, елкой и прочей атрибутикой.

— И как ты представляешь себе все это?

— Да обыкновенно!

— Напьемся за полдня до наступления праздника, начнем стаканы мыть с мылом, что бы они хрустели и, в конце концов, еда кончится раньше, чем Новый Год?

— Ну почему ты настроена так пессимистично? — попытался уговорить Варьку предприимчивый Наркот. — Можно и по-хорошему устроить все. Поставим елку в твоем тронном зале, я Дедом Морозом наряжусь, ты — Снегурочкой и будем подарки дарить.

— Кому?! — попыталась достучаться до Нарка Варька.

— Всем! — сделал широкий жест Нарк.

— Летом?

— Да я до зимы этот светлый праздник ждать умру! — упал духом Нарк, поняв, что Варька его не поддержит.

— Нарк, солнышко, но Дедов Морозов летом не бывает. — попыталась утешить расстроенного Нарка Варька. — Так что давай ты займешься чем-нибудь более полезным. Если не для общества в целом, то для себя, любимого, в частности.

— Например? — заинтересовался Нарк.

— Ну ты помнишь примерно, в каком именно месте леса ты появился в данном мире?

— Ну, более-менее. А что?

— Да я все думаю, почему бы тебе не отправиться в ту сторону и не поискать, не осталось ли чего-нибудь на месте происшествия.

— А как же Новый Год? — сделал еще одну попытку убедить Варьку Нарк.

— Пусть до зимы подождет. — вынесла свой суровый вердикт Варька.

— Какая же ты все-таки, Варвара, вредная! — разочарованно вздохнул Нарк. — Ладно, читай дальше, не буду тебе мешать. Я надеюсь только, что теперь я уже не являюсь твоим телохранителем?

— Нет, не являешься. — улыбнулась Варька.

— Ну хоть это радует! — воспрял духом Нарк. — А то с твоей склонностью похищаться, работа это неблагодарная.

— И не говори.

Обнадеженный Варькиной светлой идеей, Нарк выпросил у Хай-Ри, как у новоиспеченного генерала, небольшой отряд и ринулся прочесывать лес. Не весь конечно, а именно то место, откуда он свалился на Варькину голову. Что там понадобилось Нарку, Хай-Ри так и не понял, но отпустить отпустил.

Радостный вопль Наркота перепугал всех гоблинов в окрестностях и даже довел пару самых впечатлительных из них до сердечного приступа. На самом деле, повод порадоваться у Нарка был. Он подумал, что Варька права, и что раз ему не досталось ни титула, ни замка, то по всем законам фэнтезийного жанра ему положена компенсация, и он даже точно знал какая. И конечно, Нарк ее нашел. Зачехленная гитара лежала в высокой траве и дожидалась своего хозяина. Нарк взял ее в руки, и невольно вспомнил прошлое.

* * ** * ***

Мокрая, сопливая погода хлюпала под шузами, мелкий, холодный дождь сыпал за шиворот, и настроение было под стать мерзопакостной погоде — мразное. Все было гнусно и до мандража противно, как осенний ветер, гудящий в ушах и настырно заползающий под драную джинсу. Главное — не промочить гитару. Сигареты, похоже, уже можно выкинуть.

* * ** * ***

Нарк тряхнул головой. Он не хотел туда возвращаться. Там его никто не ждал. А здесь он был нужен. Тем более, что теперь, когда он нашел гитару, у него для полного счастья было все.

Сначала Варька услышала гитарные аккорды, потом песню о том, что мама — анархия, папа — стакан портвейна, а затем она узрела на пороге счастливого по уши Наркота.

— Панкам — хой! — улыбнулась Варька, сделав соответствующий жест.

— Хоиньки! — ответил счастливый Нарк. И даже не среагировал, когда в одном из окон показалась Кешина морда. Впрочем… Ко всему на свете можно привыкнуть. Даже к драконам.

— Ты мне расскажешь сказку? — умильно попросил Кеша.

— Какие сказки в два часа дня? Погоди до вечера!

— Хай-Ри сказал, что он выследил какой-то отряд гоблинов, так что вечером вы будете к сражению готовиться. — возразил дракон. — Давай ты мне сейчас сказку расскажешь, а?

— Отряд гоблинов? — вздохнула Варька, обнаружив у себя абсолютную нелюбовь к войне и совершенное нежелание отпускать на эту войну кого бы то ни было из своих друзей. — Бог ты мой, ну почему этой дурацкой нечисти мирно и спокойно не живется, а? Неужели им так нравится воевать?

— Ну, так как насчет сказки? — продолжал канючить Кеша, и по ждущим взглядам окружающих Варька поняла, что сказку хочет услышать не только он.

— Ладно! — хмыкнула Варька.

«Русалочка.

Влюбилась одна русалка в принца. По уши. И решила она его завоевать. Хвост выкинула, ноги вставила, под площадку постриглась и купила у знакомой ведьмы приворотное зелье. Но то ли ведьма обманула, то ли принц попался к этому делу невосприимчивый, а то ли одно из трех, но женился он на другой. И осталась русалка без денег, без хвоста и с разбитым сердцем. Говорят, даже утопилась с досады. Вот до чего безответная любовь-то доводит.

Сивка-Бурка.

Выяснил один чувак крутой, что кто-то на его территории пасется. Наркоту толкает, банки грабит и людей мочит. Ловил чувак этого типа всю ночь. И поймал. Сивка это был. Ну, чувак этого Сивку на счетчик поставил. Сивка ему акции и на нефть отдал, и на газ. А когда Сивка помог чуваку золотое месторождение найти, женился чувак на принцессе и зажил счастливо. А Сивку отпустил. Только наказал, чтобы не лез куда ни попадя.

Хаврошечка.

Не любила Хаврошечка работать — хоть убей. За ней одну подругу приглядывать послали — Хаврошечка ей сонного зелья подсыпала. Вторую послали — тоже подсыпала. А когда третью послали — та скрытой камерой и сняла, как Хаврошечка дурью мучается. Вместо того, чтобы вкалывать — корову дрессирует. А если б не она корову, а корова ее? Прикиньте цирковой аттракцион — весь вечер на манеже дрессированная Хаврошечка! Ну, поймали тунеядку, надавали по шеям, и корове заодно досталось. А Хаврошечка письмо в «Гринпис» написала. Те Хаврошечкину родню за жабры. «Почто бессловесную животину тиранили?» С семьи штраф, а Хаврошечку на работу взяли. И так им понравилось, как она фигней страдает, на ней сам президент «Гринписа» женился. Мораль — работу себе всегда по душе искать надо».

Кеша как в воду глядел. Сражение действительно должно было состояться завтра. Во всяком случае, Хай-Ри вынес именно такой вердикт. Разведка донесла о присутствии в лесу отряда гоблинов, которые разбили небольшой лагерь. Это было не основное войско, а только небольшая его часть, потрепанная недавним сражением и нагруженная пленными, но Хай-Ри решился дать бой.

Варька смотрела на него и облизывалась. Ну во-первых, потому, что пират просто ей нравился: холодные серые глаза, надменный изгиб тонких губ, музыкальные пальцы… во-вторых, в военной форме он выглядел просто потрясающе, а в-третьих, с тех пор, как они покинули корабль, между ними так ничего и не было. И Варька никак не могла понять — почему. Неужели Хай-Ри думает, что она за него замуж выйдет? Или надеется, что ему и дальше удастся быть правильным и верным? Ага, конечно! Как же! Не на такую напал! Варька его так соблазнит, что он и глазом моргнуть не успеет. И что забавно — Хай-Ри даже пожаловаться никому не сможет, что его изнасиловали. Эпоха не та. Скорее всего, пират опять будет себя винить. Когда-то такое поведение мужика было для Варьки недостижимой мечтой, а теперь она понимала, что ничего хорошего в этом нет. Ну а чего хорошего может быть в том, что ты хочешь мужика, он тоже тебя хочет, а ничего у вас не получается, потому что мужик слишком порядочный? Варька вздохнула. Вот и пойми женщину. Сначала нанимает мужика, чтоб он за нее сражался, а потом еще и морду кособочит. А ведь Хай-Ри так в роль вошел, так вошел! Ходил по комнате, тыкал пальцем в карту и толкал военно-патриотические речи.

— Мы должны принять этот бой прежде, чем начнем войну! Он даст нам сразу несколько преимуществ! Во-первых, мы наверняка сможем победить врага, что поднимет боевой дух в войске. Во-вторых, я посмотрю на вооружение и манеру сражения гоблинов. А в-третьих, можно будет захватить пленных гоблинов и освободить тех, кто находится у этих гадов в плену. Это небольшое сражение развяжет большую войну, и лишние союзники не помешают.

— Интересно, с кем это гоблины воевали? — полюбопытствовала Варька.

— Дмитрий говорил, что раньше к югу от его владений располагался султанат. Русичи торговали с ними, а лет 50 назад за ради укрепления мира даже выдали за тамошнего султана какую-то девицу княжеского рода. Но потом появились гоблины и отрезали пути сообщения.

— Может, пленники из их числа?

— Я сильно в этом сомневаюсь. Вряд ли султанат все еще существует. Во всяком случае никаких известий оттуда не поступало уже лет 15.

— Жалко. — вздохнула Варька. — Но тут уж ничего не поделаешь. Ладно, генерал, прежде чем начнется сражение, давай определимся, что мне делать.

— Тебе? — изумленно воззрился на нее Хай-Ри. — Тебе ничего не надо делать. Сиди в замке и жди нас с победой.

— И все? — разочарованно протянула Варька. — И я даже не смогу какому-нибудь гоблину по башке настучать? Так нечестно! Я их даже не видела ни разу!

— Тебе нечего делать на поле сражения! — нахмурился Хай-Ри.

— Ну что ты такой вредный? Я только одним глазком!

— Нет!

— Кто в доме хозяин? — уперла руки в боки Варька.

— Все равно нет. — отрезал Хай-Ри, и Варька поняла, что спорить бесполезно. Вот тебе и пират. Молодой, а не повертишь им, как Руальдом и Дмитрием.

Варька смирилась. Ну ладно! Она ему это припомнит еще! В нужный момент… А то он только и делает, что следит за ее поведением, и нотации читает. Охамел! Ну знает она, что нравится ему, ну и что? Она, между прочим, никому другому глазки даже не строит. Почти. А что, нельзя что ли? А если нельзя, тогда пусть этот пират кончает ходить вокруг нее, как телок на веревочке, и меры какие-нибудь принимает. На корабле вон какой смелый был. А тут чего? Боится, что Руальд с Дмитрием застукают и скажут, что он, как честный человек, поступать так не должен? Варька хмыкнула. Они могут. Но все равно это не повод, чтобы ходить за ней по пятам. Хай-Ри отвесил графине один из своих изящных поклонов и ушел. Варька мстительно надулась. Ну и ладно. Ну и пусть катится войско к сражению готовить. Она никуда не торопится, потерпеть может, но Хай-Ри ее доведет! Ой, доведет до того, что Варька сама решится его соблазнить. Посмотрим тогда, куда пират от нее денется. И пусть он только попробует сопротивление оказать!

На самом деле Хай-Ри изучил Варькин характер как никто другой. Он прекрасно понимал, что если сейчас пойдет у нее на поводу, то очень быстро ей наскучит. Пират этого не хотел. Ему нравилась взбалмошная графиня. А тот факт, что он, по всей видимости, тоже ей нравился, подхлестывал его честолюбивые мечты стать для Варьки чем-то большим, чем временное увлечение. Да, конечно, на корабле ему удалось соблазнить эту сумасбродную графиню, но это было совсем другое дело. Там была его территория, он был хозяином положения и мог ставить условия. И Варька, между прочим, отлично это поняла. А теперь они на ее территории, и диктует условия она. Хай-Ри чертыхнулся. Он не собирался плясать под ее дудку. Пират хотел дождаться удачного момента. Он отлично знал, что на войне, в любви и в постели правила игры одинаковы. Один сдается, другой диктует условия. Сдаваться Хай-Ри не хотел. Но и позволять кому бы то ни было занять около Варьки его место он не собирался тоже. Ни Руальду, ни Дмитрию, ни Нарку, ни даже Кеше.

Наверное, Варьке показались бы забавными рассуждения Хай-Ри. Она ведь была не настоящей графиней и не представляла, сколько времени проведет в данном мире. Но она об этих рассуждениях ничего не знала. Варька мирно спала. И проспала целое сражение. Впрочем, особого сражения и не было. Гоблины сдались в плен, почти не оказав сопротивления превосходящим силам противника. Хай-Ри был прав. Ничто так не поднимает боевой дух, как победа. И рыцари, и русичи, и Варькины подданные возвращались без потерь и без прежнего страха перед гоблинами. Правда, пленники этих самых гоблинов оказались настолько необычными, что Хай-Ри даже не знал, что с ними делать. Он просто не ожидал, что те, кого он попутно спасет, окажутся нечистью. Нарк подумал и посоветовал их тоже взять в плен. Временно. А потом показать Варьке.

Варька, узнав о загадочных пленниках, тоже удивилась. Нечисть-то что между собой делит? И, не обращая внимания на вопли Хай-Ри по поводу ее не графского поведения, отправилась на данное чудо смотреть. Пленных было шесть штук. Конечно, считать их штуками было не очень хорошо, но назвать их людьми (или человеками) язык не поворачивался. Это были демоны. Ну, в смысле, Варька себе именно так демонов и представляла. Когда Лермонтова читала. От пяток до шеи — потрясающие мужские фигуры, (если не считать крыльев), а выше шеи — страшные, завораживающие и совершенные в своем демоническом воплощении головы. Варька даже подумала, что пленники вполне могли бы приходиться Кеше какой-нибудь родней. Подоспевший Хай-Ри загородил это зрелище от графини своей широкой спиной и начал объяснять демонам, кто она такая. Можно подумать, им это интересно было! Хотя… Демоны оживились, перебросились парой фраз, расступились и оказалось, что их не шесть, а семь.

— Принц Вулиметр. — почтительно представили они своего спутника, и у Варьки округлились глаза. Как ни жаль было это признать, но, судя по принцу, природа отдохнула именно на царской семье. Вулиметр был похож на помесь престарелого козла с законченным хиппи. Принц с достоинством изложил Варьке, где находится его страна, пожаловался на вредных гоблинов, похищающих с охоты не успевших взлететь принцев, поклялся, что хоть он и нечисть, но он не с ними и даже сам заговорил о военном союзе, после чего в беседу тут же вклинился Хай-Ри и начал уточнять вопросы о военном вооружении и территориальных претензиях предполагаемого союзника.

— Давайте не будем обсуждать это в тюремном дворе. — оборвала пирата Варька. — Освободите пленников, приготовьте им комнаты, а за обедом мы спокойно обговорим все вопросы. — Хай-Ри согласился. Демоны с достоинством поклонились.

Судя по реакции Нарка, увидевшего пленных с собой за одним столом, он не удивился тому, что Варька с демонами нашла общий язык. Впрочем, Вулиметр сказал, что их народ называется не демонами, а вэрлоками. И судя по тому, как они вели себя в обществе, цивилизация в их маленьком королевстве была на должном уровне. Вулиметр обещал военную помощь, а его территориальные претензии ограничивались горной территорией, которая ни одной из сторон нужна не была. Пират тут же договорился с вэрлоками о совместном завтрашнем выступлении против основного войска гоблинов и даже начал строить планы будущей полной победы над лопоухими типами.

Варька в разговоры не влезала, но прислушивалась ко всему очень внимательно. Шутка ли! Если ей удастся оттяпать у гоблинов вожделенные территории, Вулиметр будет ее соседом. Ее и Дмитрия. Похоже, Дмитрий тоже это понимал, поскольку увлекшись разговором с принцем, оторвался даже от своего любимого сала. Судя по рассказам Вулиметра, гоблины захватили султанат, и от возможности завладеть этими территориями у Дмитрия горели глаза. Похоже, они с Руальдом и Хай-Ри уже были в этого Вулиметра влюблены. Наркот же влюбился в Вулиметра после того, как тот выудил из воздуха губную гармошку и выдал на ней совершенно блюзовую мелодию. Нарк кинулся к гитаре, и начался концерт. Однако Вулиметру быстро надоел панковский репертуар, и к удивлению Нарка вэрлок выудил из воздуха почти такую же гитару, как у него. Еще больше Нарк удивился, когда Вулиметр выдал на ней рок-н-рольный квадрат. Нарк все понял и сменил репертуар, а губная гармошка теперь просто висела в воздухе на уровне губ Вулиметра. Варька поняла, что это надолго. Особенно, когда Нарк добрался до репертуара «Битлов». Вулиметру настолько это понравилось, что он тут же загорелся весь битловский репертуар выучить. Когда Варька услышала, как самозабвенно Вулиметр вопит «Love, love me do», ей впервые пришла в голову мысль, что все это она уже где-то видела. Заметив Варькину отстраненность, Хай-Ри решил ее немного развлечь.

— Графиня, ты не хочешь уйти отсюда, и посмотреть на других узников?

— А что, у нас еще и другие пленники есть? — оживилась Варька.

— Конечно. Гоблины. Ну так как?

— Пошли!

Гости, увлеченные музыкой и разговорами, ухода парочки даже не заметили. Варька спустилась в подземелье (на сей раз с приличествующим графине эскортом) и узрела гоблинов.

— Фу! — сказала она и сморщилась. Даже ее богатая фантазия меркла перед реальностью их противных морд. — Какие они лысые, лопоухие, грязные. — перечисляла она все увиденное. Маленькие, близко посаженные глазки, широкий, приплюснутый нос, уши локаторами, мышцы горой, на крупном теле — повышенная волосатость. — Фу! — еще раз сказала Варька и потянула Хай-Ри к выходу. Пират подал Варьке руку, и они поднялись наверх.

Завтра должно было состояться большое сражение, но Варька не хотела даже думать об этом. Она прижалась к Хай-Ри ближе, и он не выдержал. Они стояли и целовались под теплыми звездами нависших над их головами сумерек. При одной только мысли о том, что Хай-Ри понесется завтра с мечом наперевес в гущу битвы, Варьке хотелось заковать пирата в кандалы и никуда не отпускать. Да с какой стати она должна отдавать гоблинам последнего генерала? Хай-Ри обнял ее и пробормотал какое-то невнятное ругательство. Похоже, в его голове тоже бродили далеко не радостные мысли. Ну, все! Больше Варька терпеть не намерена. Сколько еще ждать, пока Хай-Ри опять решится ее соблазнить? И Варька взяла инициативу в свои руки. Хай-Ри мужественно попытался оказаться выше гнусной женской провокации, но ничего у него не вышло. Наконец-то, за все время своего пребывания в качестве хозяйки замка, Варька спала в своей огромной постели под балдахином не одна. И ее это радовало. Теплое мужское тело давало ощущение покоя и надежности. И главное — на плече Хай-Ри спалось гораздо уютнее.

Глава пятая,

из которой выясняется, что за один день вполне можно успеть поучаствовать в сражении, попасть в плен, выйти замуж и оказаться в тюрьме.

Варька провожала войско с затаенной грустью. Она опять осталась одна. Постель еще хранила запах мужчины, который делил с ней эту ночь, но сам Хай-Ри уже был в пути. Жаль. Варька с удовольствием еще часов несколько понаблюдала бы идеальную картину абсолютно удовлетворенной мужской особи. Она вздохнула и впервые задумалась о том, как непросто живется в этом свихнутом мире мужикам, которые должны уметь махать и шпагой, и мечом, и еще бог знает чем, поскольку враги на их пути могут попасться самые неожиданные.

Рыцари били морды гоблинам, мотались по крестовым походам и поклонялись даме своего сердца. И никому из них даже в голову не приходило, что носить титул дамы их сердца тоже было весьма непросто. Нет, ну конечно, обыкновенная средневековая девушка, воспитанная в лучших местных традициях, может, и воспринимала это как должное, а вот Варьке данное положение дел не нравилось вовсе. Почему она должна сидеть дома, когда все мужчины ушли на фронт? Даже ее любимый дракон, склонный к суициду по причине частой влюбчивости, взял на себя военную миссию и изображал авиацию. Рядом с рыцарями, русичами и вэрлоками войско Варькиных подданных смотрелось несколько забавно, но представляло собой довольно грозную силу.

И ничего с ней не случилось бы, если бы они ее с собой взяли! Воин, конечно, из нее никакой, но она вполне могла бы поддержать сражающихся мужчин морально. Изобразила бы из себя группу поддержки, например. Как на баскетбольной площадке. Варька представила себе эту картинку и хмыкнула. Какая уж из нее фанатка? Корова на льду. Трюк «Ласточка». Все гоблины в одночасье со смеху бы померли. И ей бы поставили памятник. Из консервных банок. Наверное.

Варька вздохнула. Конечно, с одной стороны, быть средневековой дамой совсем неплохо. Менестрели песни про тебя поют, рыцари на турнирах за тебя сражаются… Но, с другой стороны — сидишь, как чижик в клетке, и даже вякнуть не дадут лишний раз. И ладно Дмитрий с Руальдом Залесским, их еще можно понять, они родились такими, но Наркот-то чего из себя рыцаря строит и не пускает ее никуда? А вдруг она кэ-э-к вскочила бы на коня, да кэ-э-к размахнулась бы мечом! И Варька мечтательно вздохнула. А зря. «Бойтесь своих желаний — они сбываются», — говорят умные люди. И не зря говорят, между прочим. Во всяком случае, Варьке предстояло убедиться в этом на собственной шкуре. Не прошло и часа с момента отбытия войска, как к ней буквально ворвалась толпа простого народа.

— Гоблины! Там гоблины! Они идут нас убивать! Кто нас защитит?!

— Стой, раз-два. — скомандовала Варька, и толпа приутихла. — Где гоблины?

— Подходят к нашему городу.

— Откуда?

— Из леса! — возопила толпа, огорченная Варькиной непонятливостью.

— И много их? — подрастерялась Варька.

— Небольшой отряд.

— Ну, это еще куда ни шло. А от меня-то вы чего хотите?

Толпа загудела, и Варька поняла, что они создали экстренное ополчение, а возглавить его должна знатная особа. И именно графиня де Сент-Труа Тьен для этой цели подходит больше всего. Варька даже не успела открыть рот. Толпа подхватила ее и с радостным воплем «мы спасены» вынесла к воротам города. Собственно говоря, ополчение и без нее не скучало. Стояли палатки, горели костры… Конечно, все молодые мужчины ушли с основным войском, но оставшиеся не собирались сидеть, сложа руки. Варька, по всей видимости, была нужна тут только для проформы, но она уже увлеклась. Одела кольчугу, напялила шлем и даже нашла меч. Потом попыталась его поднять. А потом вооружилась как все — рогатиной. (Пуля — дура, штык — молодец!)

Гоблинов действительно было немного. По всей видимости, они собирались слегка помародерствовать и совершенно не рассчитывали на вооруженное сопротивление. Варька понимала, что ввязывается в сумасшедшую авантюру, что ни Руальд, ни Дмитрий, ни Нарк, ни Вулиметр ее не одобрят, а Хай-Ри вообще свернет ей голову, но остановиться уже не могла. Она даже понимала, что орда горожан может не устоять перед пусть небольшим, но боевым и хорошо вооруженным отрядом гоблинов. Но погибать от их грязных (в прямом смысле) рук без сопротивления? В общем, Варька сначала выпила для храбрости (грамм двести, не больше), а потом себя уговорила. Мало ли что рассудок возражает? Факты — они как коровы. Если смело посмотреть им в глаза — они удирают. Поэтому Варька села на коня и с воплем «За Родину, за Путина!» возглавила историческое сражение. Гоблины остановились в недоумении. Ну вы представляете себе пирожок в латах, с рогатиной наперевес, который вопит, что он вас всех расстреляет? Представляете, да? Вот у гоблинов была примерно такая же реакция. Хотя сама Варька наивно считала, что похожа на Жанну д, Арк.

Как у нее получилось снести первых же двух гоблинов — Варька сама не поняла. Наверное, это была просто удача, которая, как известно, улыбается дурачкам и новичкам. И может даже, все закончилось бы хорошо, если бы Варька не увлеклась, изображая из себя героя. Гоблины сначала отступили, потом еще отступили, а потом прихватили с собой Варьку, чтобы бежать от войска пенсионеров было не так скучно. Теперь они даже могли сделать вид, что это было Специальное Хитрое Похищение, а не неудавшаяся попытка мародерства на почве жадности. Сначала Варька не поняла, что случилось, а затем осознала и впала в панику. В основном потому, что не знала, как себя вести. Ее как-то еще ни разу не похищали гоблины.

Лагерь гоблинов представлял собой военизированный бардак. Пока Варьку дотащили до места назначения, она успела скинуть с себя доспехи. Пусть теперь доказывают, что она сражалась. Варька будет хлопать невинными глазами и упорно все отрицать. Может быть, ей даже удастся убедить гоблинов, что не виноватая она, они сами пришли. С соответствующим выражением лица Варька и предстала перед предводителем войска. Судя по свежепобитому виду, он был не в настроении. «Наверное, наши победили», — пронеслась в голове у Варьки радостная мысль.

— Падай на колени перед нашим повелителем великим Болдани! — зЗаорал на нее стражник.

— У вас тут полы грязные. — поморщилась Варька. — Помоете — тогда, такость быкость, встану.

Болдани так возмутило Варькино нахальство, что первые минут несколько ничего, кроме самой грязной брани выдавить он из себя не смог. Надо ли говорить, сколько нового и интересного узнала о себе из гоблинской тирады графиня? Причем на брани ее злоключения не кончились, поскольку когда Болдани все-таки выдохся, его подручные подтащили Варьку к одному из бездыханных гоблинских тел, и буквально ткнули в это самое тело носом. Разумеется, лежавшего в прострации гоблина графиня опознала. Именно его она и умудрилась сбить с ног первым. Графине, как всегда, «повезло». Гоблин оказался родственником Болдани. Сначала Варька хотела сказать, что это не она, но, взглянув на суровые лица гоблинов, поняла, что эта отмазка ей не прокатит. Тогда графиня попыталась сделать вид, что это случайность, и что вообще она не понимает, о чем речь. Ведь когда в голове мозга недостаточно, ты не всегда представляешь, чем заняты отдельные части твоего тела. Однако этот номер ей тоже не прошел. Тогда Варька праведно возмутилась по поводу подворачивающихся под горячую руку гоблинов и по поводу того, что родственник еще дышит. А значит жив. И даже еще будет жить. Наверное. Какое-то время. Но Варьку слушать не стали.

Ее подхватили, вынесли из палатки, протащили через весь лагерь и посадили в какой-то сарай под стражу. Варьке оставалось надеяться, что ее хотя бы будут кормить. Но только графиня начала рассматривать сарай на предмет того, что ей тут еще жить и жить (если не казнят), как за ней пришли. И Варька впервые увидела подруг гоблинов по трудовым и боевым будням. О боже! Теперь она точно знала, что страшнее атомной войны. Тем более, что все это украшалось рюшечками, бантиками и доброжелательными скалозубыми улыбками. Дамы долго мялись и хихикали, изображая из себя глупеньких девочек, пихали друг друга локтями, и никак не могли выговорить, что же им, в конце концов, от нее надо. Сначала Варьке было любопытно, поскольку она никогда не видела столько застенчивых цистерн сразу, затем интересно, поскольку она никогда не видела особей, в обществе которых у нее так развился бы комплекс собственной полноценности, а потом ее все это стало попросту раздражать, и она насупила брови. Проникнувшись грозным Варькиным видом, гоблинихи, наконец, поднатужились, и выдали первую логически построенную фразу.

— Тебе надо переодеться. — глупо захихикали они.

— Зачем? — искренне удивилась Варька.

— Твой наряд не подходит для свадьбы. — и гоблинихи захихикали еще глупее.

— Для какой свадьбы? — похолодела Варька, не желая думать о такой гнусной возможности.

— Болдани решил взять тебя в жены, мы будем твоими подружками… — у Варьки громко отвисла челюсть.

Душевно. Очень даже душевно. Можно даже сказать потрясающе. Буквально только познакомилась с парнем, даже не успела толком еще ничем ему насолить, и на тебе. Он вздумал на ней жениться. За что?! Что она плохого ему сделала за последние полчаса? Ну подумаешь, побили его слегка в эпохальном сражении… Так ведь не она же лично! Варька застонала от безысходности. То, что протестовать было бессмысленно, она поняла сразу. Гоблину было сугубо фиолетово — хочет она за него замуж, или нет. Ее просто поставили перед фактом. Как мебель.

— И когда свадьба? — уныло спросила Варька.

— Сегодня вечером! — радостно сообщили ей.

Варька сквасилась. Итак, ей придется или выходить замуж, или погибать геройской смертью, сопротивляясь этому, буквально важнейшему в ее жизни, событию. Ни то, ни другое ее не грело. Бог ты мой… Лопоухий гоблин в качестве мужа и эти бегемоты в бантиках в качестве подружек невесты. Очень мило. Как же ей хотелось напиться, чтобы было не так противно!

— Девочки, а у вас есть что-нибудь выпить? А то у меня мандраж. Предсвадебный. — попросила Варька, и ее «подружки» понимающе закивали головами.

— Конечно есть, конечно дадим… Как не волноваться, когда выходишь замуж… За такого мужчину… Сам Болдани… А он-то говорил, что больше ни на ком не женится, что ему хватит уже имеющихся у него жен… Но тут, конечно, вопрос еще и политический.

— Стоп! — Варька собрала мысли в кучу и окончательно офонарела. Так этот козел безрогий, дятел лысый, мартышка лопоухая еще и многоженец? Во вилы! Да чтоб она за такого извращенца замуж вышла? Ее ж вырвет! Прям на него. Причем как раз в тот момент, когда он потянет свои немытые лапы к ее невинному телу. Ну или почти невинному, какая разница? Все равно вырвет!

Варьку настолько ошеломило происходящее, что она позволила одеть себя в свадебное платье, не говоря худого слова. Графиня раз за разом прокручивала ситуацию в голове, но выхода не находилось. И умирать не хотелось. «Значит, надо напиться». — Вынесла соломоново решение Варька. И поглядела на себя в зеркало. Платье было шикарным, это ничего не скажешь. И что самое удивительное — по размеру. Этот гоблин что, подбирал себе жен исходя исключительно из их далеко не мелких габаритов что ли?

Варька огляделась. За ради грядущей свадьбы ее из изображавшего тюрьму сарая переправили в замок самого Болдани. Здесь было сыро, холодно, мерзко пахло кислятиной, редко встречалась мебель, а на каменном полу валялись разнокалиберные бумажки подозрительного происхождения и чьи-то нечесаные шкуры. От окончательного падения духом Варьку спасла одна из гоблиних с бутылкой. Варька налила себе стаканчик и приняла на душу. Фу!!! Боже ж ты мой, вот это гадость несусветная! Да по сравнению с этой бурдой Вершаевская самогонка — это буквально коньяк пятизвездочный! И никто из окружающих Варьку скалозубых дур даже закуски поднести не догадался! Варька пришла в себя и налила еще один стакан. Уж напиваться, так в зюзю! Чтоб потом об этой поганой свадьбе сохранить минимальные воспоминания. Фу!!! Варьку передернуло. Одно хорошо — накрывает с этой гадости быстро. По крайней мере, ей уже не страшно, не холодно и очень хочется сделать будущему мужу какую-нибудь гадость. Ну, еще пару стаканов, и ей вполне может захотеться выйти за кого-нибудь замуж. Даже за гоблина. Тем более, с такими замечательными расписными подружками-нарядницами. Варька хряпнула еще стакан, но тут бутылку у нее отобрали. Зря, ой зря гоблинихи с ней так неосмотрительно поступили. Оставили бы они ей бутылку — и история могла бы пойти совершенно по-другому.

Варька еще ни разу не выходила замуж за гоблина. Она вообще, если честно, замуж еще не выходила. Ей как-то казалось, что 22 года — еще не тот срок, чтобы хоронить себя заживо. И вот тебе на — начало. Лопоухий жених, не менее лопоухая родня и гнусный священник, выдающий Варьку замуж против ее воли. Сказала бы она им все, что о них думает — да рот завязан. И руки связаны. И даже ноги связаны. Хотя куда она денется из такой толпы? Гоблинов вокруг — как мишек на севере. Штук 50. Как же — хозяин женится. В какой раз, интересно.

Варька медленно, но неуклонно трезвела, и ей становилось страшно. И что она, дура, за Дмитрия замуж не вышла, когда случай предоставлялся? По крайней мере, хоть он бы пошел ее спасать. Наверное. Но уж замуж ее за гоблина точно отдавать бы не стали. Да, надо было выходить замуж за Дмитрия, поскольку Хай-Ри, наверняка, спасать ее даже не двинется. Из принципа. Если только Нарк не заступится. Интересно, а этот упитанный слуга Божий соображает вообще, что именно он благословляет? Или ему столько денег дали, что он Варьку и с ежом повенчал бы? Графиня изобразила святоше соответствующее выражение лица, но священник не реагировал. Под невеселые Варькины мысли обряд закончился, и новоявленный муж сдал ее с рук на руки какой-то бойкой старушке. По самым скромным Варькиным подсчетам, весила эта старушка центнер с гаком. Но это не помешало (или помогло?) ей перекинуть Варьку через плечо и куда-то потащить. Сначала было темно. Потом страшно. И, наконец, Варька оказалась в роскошном зале с фонтанами, павлинами и еще как минимум сотней женщин.

— Ничего себе! — присвистнула Варька, поняв, что попала в гарем. — По всей видимости, это — все, что осталось от султаната. Потому что гоблины такое построить не могут. Готова съесть свои тапочки.

Однако долго любоваться собственным местонахождением Варьке не позволили. Бойкая старушка вернулась, прихватив с собой двух товарок такой же комплекции, и они кинулись Варьку сначала раздевать, потом мыть, а потом красить. «Как для порядочного человека стараются». — Пронеслось в голове у Варьки. Наконец на нее натянули ночную сорочку и выдали зеркало. Варька оглядела себя с ног до головы.

— Порнуха! — вынесла она свой суровый вердикт. — Я, конечно, не боюсь прозрачных вещей, поскольку, когда я внутри, они уже не такие прозрачные, но это, я вам хочу сказать, уже слишком! — Однако никто, конечно же, на ее протесты внимания не обратил.

— Госпожа чего-нибудь желает? — радостно оскалилась одна из старушек.

— Напиться! — честно ответила Варька. — Я на трезвую голову замуж-то за этого гоблина идти не могла, а уж ложиться с ним в одну постель? Бр-р-р! Пусть лучше он мне супружеский долг рублями отдаст. Или паранджу оденет. Я честное слово не буду называть его Гюльчатай и просить открыть личико. — Однако с паранджой Варьку обломили. Мало того, ее методично начали толкать к выходу. Правда, среди кучи женщин нашлась все-таки одна добрая душа, сунувшая Варьке бутылку с какой-то бурдой.

Старушки проводили Варьку в супружескую опочивальню, усадили на широкую постель и тактично удалились. А она вытащила бутылку, и опять (уже третий раз за день) начала напиваться для храбрости. Может, в ее душе тлела надежда, что она сможет все-таки напиться до такого состояния, чтобы вернуться домой? Однако в этот самый злополучный третий раз Варьке не пьянелось. Ну не пьянелось и все тут, хоть ты тресни! Она долго уговаривала себя, что не бывает некрасивых мужиков, бывает мало выпивки — не помогало. Варька начала понимать, что столько она просто не выпьет. Зачем вырабатывать у себя отвращение к спиртному? Лучше меньше, чем никогда больше. Все равно она этого гоблина не полюбит никогда, особенно настолько, чтобы с ним в постель лечь. А во что там влюбляться, в поросячьи глазки что ли? Или в такой нос, что через ноздри видно, как сердце бьется? Или в уши? Интересно, зачем же ему уши такие огромные? Неужели чтобы мыть чаще? На волосатом теле (у него ж еще и лохматость повышенная) из одежды — одни штаны драные. И те сползают. Он бы их хоть веревочкой подвязал что ли… А еще лучше — домкратом бы поддержал. Снизу. Варька сделала еще один глоток и настроилась на боевой лад.

— Ладно, гоблин зеленый, ща я как покажу тебе, где много металлолома, вот тут-то мы и похохочем! Готовься, гад, отправиться к своим предкам и рассказывать им страшные истории о непокорных графинях!

Болдани, тем временем, уже практически забыл, что он недавно женился, и что в спальне его ждет молодая жена. На него навалилось слишком много проблем. Жалкие людишки, которые всегда избегали встреч с гоблинами, на сей раз сами развязали сражение. И даже разбили часть его войска. Все это было неприятно и требовало немедленного вмешательства. Болдани сменил военачальников, продумал план контратаки и решил воспользоваться графиней, как щитом, в случае поражения. Он был слишком опытным политиком, чтобы не понять, какие выгоды сулит ему этот брак. В свое время, после того, как его войско разгромило султанат, Болдани унаследовал весь султанский гарем, а вместе с ним и права на вожделенную территорию. С графиней Тьена все было еще проще. У нее не было мужа, коего следовало бы убить, а территория Тьена представлялась довольно лакомым куском, который можно было бы вполне законно под себя подмять. Графиня вообще должна быть ему благодарна. Он и так отнесся к ней с максимальным вниманием: выделил лучшие апартаменты и даже не отрезал уши в отместку за смерть близкого родственника.

На самом деле, жаловаться было действительно грех. Варьке отвели самую теплую комнату, а на постели под балдахином, где она ждала новоприобретенного супруга, вполне могло бы поместиться человек десять, причем ни разу за ночь не встретиться. Однако этот полигон класса «траходром» утяжеленной конструкции делал мысли Варьки еще мрачнее и злее. Быть изнасилованной каким-то зеленым, волосатым, лопоухим дегенератом, тем более, в первую брачную ночь, ее совсем не прельщало.

Гоблин появился в спальне уже поздно вечером. По его блестючим глазенкам и глупой саблезубой ухмылочке, Варька поняла, что он пришел исполнить свой супружеский долг.

— Ну, это ты фиг угадал. — пробормотала Варька. — Лучше спрячь зубы, а то неровен час оптом повыпадают! Будешь улыбаться одними коренными, и страдать плоскозубием в острой форме. — Вслед за новоявленным мужем вошли еще двое гоблинов с огромными подсвечниками. — Ты еще и при свидетелях это делать собрался? — окончательно взбеленилась Варька и поняла, что способна почти на все. В ее глазах появилось что-то подозрительное. Что-то очень подозрительное. Гоблин так и не успел понять — что. Он с вожделением нагнулся над неожиданно улыбнувшейся ему новобрачной и получил удар с ноги в зубы. Ему было больно. Очень. Настолько, что какое-то время пошевелиться он не мог. Перепуганные слуги окаменели от ужаса, а затем попытались поймать вылетевшие зубы своего хозяина на лету. Вдруг хоть что-нибудь удастся вернуть обратно?

С диким ревом Болдани ринулся вон из спальни, и слуги вылетели вслед за ним. Только тогда Варьке в голову пришла мысль, что она немного переборщила.

Вылетевший за дверь разъяренный гоблин созвал охрану и приказал схватить непокорную жену. Охрана издала воинственный клич. Варьке так и не дали осознать, что это было. Гоблины решили задавить противника количеством. За дверью раздался дикий рев, и лопоухие дегенераты, как стадо бизонов, ринулись в сторону непокорной графини. У Варьки мелькнула мысль, что второе ее сегодняшнее сражение с гоблинами закончится наверняка не лучше, чем первое, и она зажмурилась.

Надо же, а она-то уж начала думать, что действительно нехорошо поступила, дав собственному мужу в зубы! Когда гоблины, взявшие (естественно) верх, куда-то ее потащили, Варька начала жалеть, что поступила гуманно, оставив Болдани на светлую память зубы как таковые вообще. А когда ее кинули в тюремный подвал, она поняла, что самое трудное на свете — это быть последней сволочью. За тобой все время кто-то пристраивается! Варька с шипением потерла ушибленные при падении локти и коленки и встала. Какой все-таки насыщенный у нее сегодня был день! За сутки два сражения, три пьянки и одна неудавшаяся свадьба!

Глава шестая,

которая поведает вам верный способ побега из тюрьмы, а так же познакомит с весьма любвеобильным монахом.

Когда глаза Варьки немного привыкли к темноте, она оглядела новое место своего заключения. Камера внушала мало оптимизма. Ну, во-первых, в ней уже было не так тепло, как в спальне, а точнее говоря — зверски холодно. Во-вторых, по своему архитектурному стилю это был явно зиндан восточного типа, усугубленный гоблинскими взглядами на тюремный комфорт. Данный колодец с узеньким окошком где-то на недосягаемой высоте вызвал у Варьки приступ клаустрофобии, и она прикрыла глаза. Однако, тут же открыла, поскольку рядом с ее ногами кто-то подозрительно зашевелился. Варька вгляделась и увидела толстых, нахальных, серых крыс, ничуть не похожих на ее любимую домашнюю крыску Тусю. Может быть, конечно, все, что эти крысы хотели — это вежливо поздороваться с новой узницей, но недоверчивая по жизни Варька сразу заподозрила их в намерении себя укусить и поэтому мужественно их запинала, благо тапочки ей гоблины по дороге в камеру выдать догадались. Этими же самыми тапочками Варька разогнала и кружившихся рядом с ней голубей. Может они, конечно, и символы мира, и даже, где-то, птицы-романтики, но с санитарной точки зрения голуби — это ни что иное, как крысы с перьями. После данного подвига Варька встала и завопила, что съесть себя никому не даст. Ответом ей была тишина.

Спать Варьке не хотелось. Совсем. Во-первых, как мы уже знаем, в тюрьме было безбожно холодно, а она была в одной сорочке, так что камера вполне заменила вытрезвитель. Во всяком случае, Варьку бил озноб, мучило похмелье, а в голову лезли всякие глупые зароки типа «пьянству — бой!». Во-вторых, на полу лежала только грязная солома, а ни на ней, ни тем более на голых камнях, Варьке спать не хотелось. Еще не застудила она чего-нибудь. Потом не вылечишь. А ей, между прочим, рожать еще. Кого-нибудь. Когда-нибудь. Наверное.

Единственное маленькое окошко, имевшееся в камере, было слишком высоко, и Варька, помимо холода и неудобства, испытывала смертельную скуку. Конечно, главным развлечением узников всех времен и народов было выкапывание подкопов, но во-первых, было неясно куда копать, (Варька не была уверена, что под ней нет еще одного тюремного этажа), во-вторых, было неясно, чем копать (не тапочкой же!), в-третьих, ей никто не помогал, а в-четвертых, графиня сильно сомневалась, что за всю мировую историю хоть кому-то удавалось бежать из хорошо укрепленной и охраняемой тюрьмы без посторонней помощи, имея только ночнушку и тапочки. Варька подумала о том, не попытаться ли подкупить стражу, но потом вспомнила, сколько заломил за нее Хай-Ри, сколько она еще ему должна и с этой мыслью рассталась.

Некоторое время спустя (ход суток было определить сложно) Варька приучилась дремать стоя и даже есть то, что ей приносили. Ей, правда, предлагали свободу, но видеть в своей постели гоблина Варьке так и не захотелось. От очередной депрессии графиню отвлекли дикие застенные вопли. А затем в ее маленькое тюремное окошко просунулась умильная драконья морда.

— Кеша! — радостно взвизгнула Варька. — Кеша, это я, не смотри, что я такая чумазая!

— Вижу. — сообщил Кеша. — Сиди тут. Мы за тобой придем.

Сиди тут! Конечно, она будет сидеть тут, можно подумать, ей есть, куда уйти! Интересно, а кто это те «мы», которые за ней придут? Неужели Хай-Ри соизволит? Неужели он будет настолько перпендикулярен?

Дверь в Варькину камеру слетела от дикого удара и шлепнулась на пол, едва не зашибив ее саму. За дверью стоял Хай-Ри с квадратными от бешенства глазами.

— Варька! — он подлетел и сграбастал ее в объятия.

— Задушишь! — просипела Варька.

— А я хочу тебя задушить! — проревел Хай-Ри. — Я хочу вбить в твою глупую голову раз и навсегда правила послушания!

— Не имеешь права. — хмыкнула Варька. — Я теперь мужняя жена.

— Я добьюсь развода! Это был брак по принуждению! И твой муж все равно не смог воспользоваться своими супружескими правами!

— А ты откуда знаешь? — несколько удивилась Варька.

— Имел с ним беседу. — нахмурился Хай-Ри.

— Ты его убил? — возрадовалась Варька, искренне почувствовав себя вдовой.

— Нет. — вздохнул Хай-Ри.

— Это почему еще? — возмутилась Варька.

— Потому что если бы я сделал тебя вдовой, я не мог бы претендовать на то, что…

— Где мой муж?! — грозно возопила Варька. — Ща я сама себя вдовой сделаю! Заряжу пистолет картечью, наточу шпагу напильником и отправлюсь к нему с официальным дружественным визитом!

— Каким бы ни был муж, ты должна его почитать! — рассердился Хай-Ри.

— Да? А больше я ничего не должна? Может, я с ним еще и переспать должна была? А потом еще и полюбить его? А ну, пусти меня, я прямо сейчас его любить начну! По лысине! Тапочкой! А потом яйца отрежу, на уши бубенцами повешу и скажу, что так и было! Он у меня больше ни на ком никогда не женится!

— Особы знатного сословия так себя не ведут! — сдерживал ее пыл Хай-Ри.

— А если ты меня сейчас не отпустишь и не перестанешь нести фигню, я и тебе по голове тапочком настучу! — окончательно рассвирепела Варька.

— Настучи. — Внезапно согласился Хай-Ри. — только давай ты сначала приведешь себя в порядок и поешь.

— Что, я совсем плохо выгляжу? — тут же сбилась с опасной мысли Варька.

— Ужасно. И еще жутко неприлично. — поведал ей Хай-Ри и сделал очередную попытку оторвать свой взгляд от Варькиной сорочки. — На-ка, одень мой плащ .

Варька увидела смущение на лице Хай-Ри и, самодовольно улыбнувшись, покрутилась перед ним, показывая все прелести порнушной ночнушки. За дверью раздались шаги, Хай-Ри вспыхнул, силком напялил на графиню свой плащ и вытащил ее из камеры. Навстречу им шагал по уши довольный Нарк, насвистывающий военно-патриотическую песню времен Великой Отечественной о том, что страна огромная, конечно, встанет, но лучше уж ее все-таки оставить в покое. Он от всей души обнял Варьку, вызвав у Хай-Ри очередной приступ ревности, и они вместе направились из гоблинского пристанища прочь.

Выйдя на околозамковые просторы, Варька увидела следы великого побоища. Гоблины были разбиты, и вожделенные земли были получены. Правда, эта война с гоблинами была не последней, но на это никто и не рассчитывал. Чумазую, закутанную в плащ Варьку сердечно приветствовали и Дмитрий с Руальдом, и Вулиметр, и тем более Кеша, выписывающий в небесах пируэты. Они были настолько рады ее видеть живой и невредимой, что графине даже не влетело за ее милитаристскую аферу. Варька поздравила друзей с победой, поблагодарила за собственное спасение, села в карету и отправилась к себе в замок. Наконец-то она вымоется, наестся, и выспится!

Варька блаженно улыбнулась этой вожделенной мысли и с любопытством начала оглядывать окрестности из окошка кареты. Нда. После сражения эти самые окрестности находились в состоянии абсолютного бардака. Было полное ощущение того, что тут то ли тунгусский метеорит, то ли местный тракторист порезвился. Но в принципе, не так уж это было и страшно. Все это вполне можно будет убрать. Например, субботник устроить. А что? Очень свежая, еще буквально пахнущая нафталином мысль. Только как объяснить народу, что такое субботник? Как-как? Обыкновенно. Так и сказать, что мол это — 70-летняя традиция борьбы с разрухой. И что сначала эта борьба проводилась только на станции «Москва-Сортировочная», а потом уже по всей стране. Можно даже рассказать народу, что был в ее мире чувак по имени Ленин, который неделю безвозмездно таскал бревно по площади. Это вдохновит. Кого-нибудь. Наверное. Только неизвестно на что.

В городе ее приветствовали как героиню. Мало того, она даже поняла, что все, кроме Хай-Ри разделяли это мнение. Впрочем… Хай-Ри можно было понять. Как-никак он был ее телохранителем.

Пират хмурился и крепко прижимал Варьку к себе, как будто опасаясь того, что ее снова украдут. Ну почему с этой графиней все не так получалось? Пират хотел быть ее достойным. Он желал бы иметь собственный замок, чтобы привезти туда Варьку и быть не ее генералом, а ее хозяином, но судьба обошлась с ним не настолько благосклонно. Собственного замка у пирата не было. А то, что в чужом замке хозяин положения не он, пират прекрасно понимал. И на этот счет не обольщался.

Он так мечтал о скромной девушке, которая будет смущаться от его комплиментов, опускать глаза при встрече с ним и восхищаться им! Пират вздохнул. Вместо всего этого он встретил Варвару, которая ничего подобного делать не умела. Она была слишком свободолюбивой, чтобы ему подчиниться. А пират был не настолько сильной личностью, что бы заставить ее плясать под свою дудку. Хай-Ри чертыхнулся. На самом деле он сам под ее дудку пляшет. Несмотря на то, что Варька избегает ссориться с ним и даже делает вид, что временами его слушается. Хай-Ри понимал, что имеет на нее влияние. Но оно было не настолько сильным, насколько ему бы хотелось. И уж тем более не настолько подавляющим, как влияние графини на него самого. И пирату это абсолютно не нравилось. Варька могла его соблазнить, даже если он не хотел соблазняться, она могла заставить его ревновать даже тогда, когда к этому, вроде бы, не было никакого повода и главное — она всегда поступала так, как ей хочется.

Пират никак не мог предугадать поведение графини. Казалось бы — он все сделал, чтобы она была в безопасности, так нет. Графиня сама полезла искать приключений. Хай-Ри чертыхнулся. Он был так близко к вожделенной цели… Стал ее генералом, был признан ее друзьями, проявил себя с лучшей стороны на поле сражения… Собственно, пират чувствовал себя уже вполне достойным того, чтобы предложить графине руку и сердце, но вернувшись домой с поля боя, обнаружил, что Варьку похитили гоблины. Мало того, теперь еще выяснилось, что она успела выйти замуж за Болдани! Хай-Ри понимал, что Варька в этом не виновата, поскольку никто ее не спрашивал, но его до безумия бесил данный факт. Это ведь в порыве чувств можно сказать, что он добьется развода. А на самом деле сделать это будет не так и просто. И даже более того — наверняка невозможно. А это значило, что все его планы относительно графини благополучно пошли прахом. И ничего ему не светит, кроме должности ее штатного любовника. По крайней мере, до тех пор, пока Болдани еще жив. Пирату не удалось убить гоблина при случае. Но теперь за жизнь Болдани он не дал бы и ломаного гроша. Хай-Ри был слишком упрямым, целеустремленным и амбициозным, чтобы так просто отказываться от планов, на которые возлагал большие надежды и от женщины, которая ему нравилась. Пират вздохнул. В связи с невозможностью привязать к себе графиню узами брака, удержать ее возле себя казалось ему весьма проблематичным.

Варьке удалось отмыться от тюремной грязи и даже поесть, но выспаться ей так и не дали. С утра пораньше ее вынули из постели и зааставили присутствовать на торжественной церемонии. Руальд Залесский в здравом уме и твердой памяти собирался посвящать Хай-Ри в рыцари. Чем же это, интересно, Хай-Ри так отличился в сражении? Варька лениво клевала носом и проснулась как раз к последней фразе Руальда Залесского.

— Встань, рыцарь Реджинальд Хай-Ри! — Варька хмыкнула. Чего только не узнаешь. Оказывается, у Хай-Ри еще и имя есть. Ну, теперь она будет звать его Реджи. Посмотрим, как он отреагирует. Интересно, почему ей раньше не пришло в голову узнать его имя? Наверное, потому, что Хай-Ри не сказал его сразу. Как и Нарк. Варька сонно поежилась и подумала, не подложить ли пирату свинью. Уж очень ей хотелось смотаться по-тихому и прогуляться пешком по городу, пока Хай-Ри радуется новоприобретенному рыцарскому званию.

Стояло солнечное, болугоглазое утро. Варька шагала по бурлящему Тьену и дышала полной грудью. Как сладок воздух свободы! Ни выхлопных газов, ни постов ДПС, ни следующего за ней по пятам Хай-Ри. За последнее, конечно, ей дадут по шеям, поскольку без охраны Варька, как правитель, ходить не должна. Но ей так хотелось побыть одной! Тем более, что Хай-Ри следил не столько за окружающими, сколько за ее поведением. У Варьки было постоянное ощущение того, что за ней наблюдают и ее не одобряют. Графиня нахмурилась. Ей тоже много чего не нравилось в Хай-Ри. Но она же не занималась его перевоспитанием! Хотя ей, если честно, иногда этого очень хотелось.

Поскольку Варька ничего не знала о честолюбивых планах пирата на свой счет и о его уязвленном чувстве собственного достоинства, она никак не могла понять его поведения. Ну казалось бы — такое приключение хорошо кончилось, радуйся! Так нет же, противный пират оставил ее ночевать в гордом одиночестве. И что он думает себе? Что она так и будет все это терпеть и ждать его бесконечно? Щас! Если Хай-Ри хочет, что бы его ждали, пусть ищет себе какую-нибудь Клаву средневековую, приученную родителями и обстоятельствами сидеть дома, молчать и повиноваться по первому мужскому слову. Варька этого делать не собиралась. И каждый раз соблазнять Хай-Ри не собиралась тоже. На свете не так уж мало мужчин, которым она нравится, и которые сами будут рады ее соблазнить. И если пират не одумается и не переселится в ее спальню, то поисками подобного мужчины Варька займется в ближайшее время. Из вредности.

Приняв подобное историческое решение, графиня отвлеклась от мразных мыслей и узрела толпу. Варька подошла ближе.

Похоже, зря Нарк предпринимал специальный поход за гитарой. В этом мире данный инструмент был хорошо известен. Варька прислушалась к тексту внимательней и решила пойти взглянуть на исполнителя ближе. Судя по содержанию доносившейся до нее песни, перед ней был еще один пришелец из ее мира. Варька пробилась сквозь толпу и с любопытством начала разглядывать представшее перед ней явление. Типу, наяривавшему хит о безобразной Эльзе, было года 32-33, не больше. И выглядел он вполне стандартно. Как и любой другой представитель любого из монашеских орденов данного измерения. Исполняемая им вещь имела такое же отношение к музыке, как балерина к саперной лопатке, но зато монах уже добрался до счастливого финала, в котором мы все живем только для того, чтобы сдохнуть. Хит закончился, народ разошелся, и монах встал. Оказалось, что он мелкий, толстый и жизнерадостный. Варька могла бы плюнуть на его тонзуру, но ее слишком заинтересовала исполненная монахом вещь.

Хай-Ри набрел на них примерно минут через 15. К тому времени Варька выяснила, что монаха зовут Ухрин, что он вполне здешний, а песню он нашел в каких-то хрониках. И только монах ненавязчиво подцепил Варьку под руку и пригласил посетить его келью в гостиничном номере (чтобы посмотреть эти самые хроники), как появился Хай-Ри. Обратив внимание на его выражение лица (перекосил я рыло), Варька поняла, что Ухрин пирату не понравился. Графиня нахмурилась и решила поставить занудного генерала на место.

— Слушай, Ухрин, а не хочешь ли ты перебраться жить в небольшой домик около моего замка? — предложила она монаху. — Мне как раз не хватает собственного святого отца в качестве духовного наставника. — Ухрин опустил голову, улыбнулся, и последовало согласие. И тут Хай-Ри подошел ближе.

— Ты опять вышла в город без охраны? — булькал он от злости.

— Спокойно, Реджи, я уже возвращаюсь. Пошли, Ухрин.

— Я не Реджи! Я Реджинальд Хай-Ри! И неужели ты действительно собираешься взять с собой этого оборванца?! — возмутился Хай-Ри.

— Почему оборванца? По-моему, он вполне прилично выглядит. И конечно я собираюсь взять его с собой. Он будет моим святым отцом.

— Ты собираешься сделать его своим святым отцом? — казалось, что Хай-Ри сейчас хватит удар. И Варька его понимала. Ухрин походил на священника, как диван на антилопу.

— Слушай, Хай-Ри, ты же знаешь, как я отношусь к церкви и особенно к святошам. А святой отец мне положен по местным традициям. Хотя бы для проформы. Чтоб меня на костре не сожгли. На меня и так уже Руальд Залесский с Дмитрием подозрительно поглядывают. Нормального священника я взять не могу, это исключено. Он знаешь, что со мной сделает, узрев мой образ жизни и мои привычки? Так что Ухрин — идеальная кандидатура.

— Надеюсь, он знает хотя бы одну молитву! — сдался Хай-Ри, сраженный Варькиной логикой.

— Да простит нас Бог, куда он денется! — выдал Ухрин, и Хай-Ри схватился за голову. Варька прикололась. Ей положительно нужен был Ухрин. Наркот ударился в рыцарство и гитарные аккорды, Хай-Ри не во все въезжал, а ей необходим был человек с нестандартными взглядами.

— Мне нужно будет заглянуть в гостиницу, собрать свои вещи. — сообщил Ухрин и, глядя на Варьку, хмыкнул. — Дочь моя. — Варька развеселилась окончательно.

— Вообще я — графиня де Сент-Труа Тьен. А для своих — Варька. Ну, за исключением официально — торжественных случаев. А по поводу вещей — возьми, конечно. Если хочешь, я тебе даже в помощь Наркота выделю. Это друг мой. По-моему, Нарк захочет, чтобы ты был и его святым отцом тоже. Поскольку он, как и я, не относится к людям с тяжелой формой религиозного умственного состояния.

Варька пригласила Ухрина сесть в свою карету, и Хай-Ри тут же уселся рядом. Пока кавалькада в приличествующем графине темпе (со скоростью контуженой улитки) двигалась к Варькиному дворцу, Ухрин успел рассказать всю свою нехитрую историю. Оказалось, что он был тарантливым мутешественником, а после того, как его уматерила одна из монашеских общин, он гнобил сотнями гоблинов (они первые к нему лезли) и проповедовал святые истины типа пить все, что горит и любить все, что шевелится. Варька скосила взгляд на Хай-Ри. Тот уже смотрел на Ухрина не враждебно, а даже с интересом. Наверное, представил, как удачно будет смотреться такой святой отец во главе небольшого отряда, и как он поведет этот отряд на гоблинов с воплями «Дай Бог, черт возьми!» Может быть даже, Хай-Ри представил, как первому же попавшемуся под руку гоблину Ухрин изо всех сил засандалит крестом по лысине.

Наркот с удовольствием согласился помочь Ухрину в перетаскивании вещей и даже начал агитировать в помощники Дмитрия, но тот был уверен, что не княжеское это дело. В конце концов, Нарк сдался под неумолимыми доводами Дмитрия, воззвавшего к благородному рыцарскому ничегонеделанию, вещи стали грузить дружинники, а сами герои начали рассматривать обиталище нового Варькиного знакомого.

Номер, в котором жил Ухрин, ничем не выдавал того, что в нем живет духовная особа. Во всяком случае, священных книг ни Дмитрий, ни Нарк не увидели. Зато Нарк разглядел батарею пустых бутылок и перевернутые кастрюли, и очень этой системой заинтересовался. А после того, как Ухрин выдал на всем этом бардаке какую-то мелодию, Нарк пришел в восторг, сказал Ухрину, что тот ударник всех времен и народов и загорелся идеей тут же создать рок-группу. Ухрин обещал обдумать эту светлую идею, вытащил на стол какую-то запотевшую бутылку и призвал всех присутствующих выпить за знакомство. Потом на столе появилась закусь, но в глазах Дмитрия интерес проснулся только при виде сала. Он потер руки и с размаху сел на диван. Диван крякнул, обломился и придавил ни в чем не повинных мышей.

— Что это за мебель? — возмутился Дмитрий. — Вот у меня в княжеских палатах… — но договорить ему не дала пыль. — Апчхи! — С потолка посыпалась штукатурка.

— Полундра! — завопил, падая на пол Наркот. — Спасай свое имущество, Ухрин! — Но спасать уже было нечего.

— Хорошо хоть потолок не рухнул. — философски заметил Ухрин.

Обсыпанный побелкой Нарк был похож на большой пельмень. Он посмотрел на Дмитрия как на врага народа и пошлепал в ванную отмываться. Сказать, что он удивился, увидев там двух девиц легкого поведения — это ничего не сказать. Нарк обалдел. Он почему-то не думал, что местные священники на такое способны. Но потом Нарк решил, что если с ним поделятся, он никому не скажет. Конечно, с ним собирались поделиться, еще бы! Девицы затащили его в ванную, и растерявшийся Нарк почувствовал, как с него снимают штаны. Он хотел открыть рот и сказать, что к такому быстрому развороту событий он не готов, но было уже поздно. Одна из девиц уже сидела на нем верхом, а вторая крутилась рядом. И тут они начали вытворять с ним такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать, а только в порнографическом романе прочитать.

— Кто там у тебя? — спросил Наркот у Ухрина, возвратившись в комнату.

— Где? — не понял Ухрин.

— Да в ванной. — пояснил, одеваясь на ходу, Нарк.

— А-а-а. Это мои прихожанки. Мне, как духовному лицу, приходится утешать страждущих утешения.

— И много страждущих? — полюбопытствовал Нарк.

— Еще бы! Мне даже пришлось специальный график составить, чтобы не пропустить никого. Работаю как лошадь, и все за спасибо.

— Ну… Сегодня я внес в это великое дело свою посильную лепту. Кстати, предупреждаю сразу, Хай-Ри тебе такой бордель в замке держать не позволит.

— Значит, буду держать вне замка. — философски пожал плечами Ухрин.

— Это мысль. — ухмыльнулся Нарк, которому внезапно тоже захотелось стать монахом. — Ну что, Дмитрий, — обратился он к удивленному донельзя князю. — Иди-ка ты тоже в ванную. Теперь твоя очередь утешать страждущих. Тем более, что ты тоже в побелке.

— Ну, я не знаю. — засомневался Дмитрий. — Как-то это все не то.

— Иди, иди… — подбодрил князя Нарк. — Надо же помочь Ухрину в его благом деле.

Когда взмыленный Дмитрий вернулся из ванной, в комнате было хотя бы подобие порядка. Наученный горьким опытом, Дмитрий сел за стол осторожно. Содержимое бутылки забулькало по стаканам, и понеслись тосты за знакомство, за суровую мужскую дружбу и за то, чтобы у Ухрина хватило сил утешать страждущих еще хотя бы лет 50.

Глава седьмая,

в которой дается стопроцентное средство для улучшения внешности, происходит создание первой в данном измерении рок группы, а так же проводится испытание Кеши как средства передвижения.

Варьку разбудил топот. Сначала она вообще не поняла, где находится, а затем вспомнила, что на ночь глядя вся их компания обосновалась в замке Вулиметра. Причем почему конкретно территория вэрлоков была признана подходящим местом для отмечания победы над гоблинами и празднования по поводу спасения графини де Сент-Труа Тьен, Варька сообразить не могла никак. Она приподнялась на постели и потянулась. Интересно, что за мастодонты носятся за ее дверью в такую несусветную рань? Конечно, день намечался насыщенный — прогулка по владениям Вулиметра и бал… Но зачем же мешать спать порядочным людям?

Варька высунула за дверь свой любопытный нос и несколько удивилась. Было полное ощущение того, что в замке, как минимум, пожар. Слуги носились со скоростью, максимально приближавшейся к космической, на перекошенных мордах был явный страх, и Варьку никто не замечал. Ей стало совсем интересно. Она изловчилась и из проносящихся мимо нее толп вэрлоков выудила типа в наиболее нарядном костюме. Скорее всего, он, как минимум, был каким-нибудь местным начальником, а значит, наверняка мог ответить на интересующие ее вопросы. Выуженный из общего потока вэрлок поначалу вообще ничего не мог понять, и только через пару минут пришел в себя. Представившись первым министром данного зоопарка, вэрлок вежливо полюбопытствовал, что графине от него угодно.

— Мне угодно узнать, почему вы с утра пораньше носитесь мимо моей двери как зяблики ошпаренные. — уперла Варька руки в боки. Первый министр, при одном только упоминании о причине треволнения опять впал в панику.

— Каждое утро одно и тоже! Каждое утро одно и тоже! — Бормотал он.

— Что именно? — встряхнула его совсем заинтересованная Варька. Министр очухался.

— Госпожа, наверное, заметила, что у нас нет зеркал? — вежливо полюбопытствовал он.

— Еще бы! Со вчерашнего дня. Даже накраситься негде! Вообще-то я решила, что это с какой-то вашей религией связано.

— Какая религия? — отмахнулся руками (и крыльями) первый министр. — Просто наш принц… он так неадекватно относится к своей внешности…

— Я его понимаю. — хмыкнула Варька, вспомнив козлинообразную внешность Вулиметра. — Но что у вас происходит по утрам? Вы-то чего как угорелые носитесь? Надеетесь, что ваш принц от этого похорошеет внезапно?

— Раз в день, по утрам, принц облачается в свой королевский наряд. — хмуро пояснил министр. — По традиции это происходит в тронном зале, где находится единственное во дворце зеркало. Естественно, принц видит свое отражение. И у него такое настроение с утра… Вам бы лучше укрыться где-нибудь до обеда.

— Здрасте! А прогулка по столице? Вот еще! — и тут Варьке в голову пришла забавная мысль. — А можно мне посмотреть на это зеркало прежде, чем его увидит принц?

— Посмотрите. — пожал плечами первый министр. Он уже был готов к самому худшему. Интересно, чем сегодня будет кидаться в своих подданных его злобствующее высочество? Впрочем… совсем скоро это должно было выясниться.

Хмурый (заранее) Вулиметр в сопровождении своего камердинера (трясущегося, как осиновый лист) прошествовал в тронный зал. Все притихли. Однако проходило время, а привычного шума из тронного зала не доносилось. Наконец, двери распахнулись, и показался Вулиметр. Одетый с королевским шиком и… довольный! Придворные почтительно поклонились, и он гордо прошествовал мимо них. Челюсть первого министра громко отвисла. Неужели визит графини оказал такое влияние? Министр зашел в тронный зал. Никакой магии не ощущалось. Все предметы были на месте. Та же мебель, то же зеркало и… надпись на зеркале: «Другие не лучше».

* * *

Для Хай-Ри утро началось с его появления на пороге выделенных графине Вулиметром апартаментов. Пират (разумеется!) в одной комнате с Варькой ночевать не стал, а посему был мрачнее любой тучи. Варька скривилась. Можно подумать ей легче было! Между прочим, Хай-Ри с утра пораньше не пришлось бороться с комплексами Вулиметра. Пират оглядел Варьку с ног до головы, и ей опять захотелось юбку выше колен, туфли на шпильке и хорошие колготки. (С вырезами у средневековых платьев было все в порядке).

— Сколько мы пробудем в замке Вулиметра? — хмуро спросил Хай-Ри.

— А что? — удивилась Варька его внезапному плохому настроению. (Ну и что у нас случилось опять? Очередная ревность?)

— Я хотел бы знать, какие у Вас планы. — официально пробрюзжал Хай-Ри.

— Сегодня прогулка по стране и бал, а завтра с утра домой вернемся. — тяжко вздохнула Варька, для которой все эти «вы»-кания Хай-Ри ничего хорошего не предвещали. Ну почему этот пират вечно чем-нибудь недоволен? Это ж теперь весь день из-за него насмарку!

Однако пират для плохого настроения имел свои, сугубо личные причины. Во-первых, он понимал, что с этой сумасшедшей графиней он не сможет долго держать дистанцию, поскольку она слишком ему нравилась. А во-вторых, Хай-Ри никак не мог понять собственных чувств.

Варька была совершенно не в его вкусе. Она раздражала его своим чересчур самостоятельным поведением, своей дружбой с Нарком и Ухриным, своим общением с Кешей, (которого опасался пират и которого боялись все соседи) и своими совершенно непонятными взглядами на вполне понятные всем вещи. И все-таки, несмотря на все это, графиня ему нравилась. Она переворачивала его жизнь с ног на голову, интриговала, будоражила воображение, была непредсказуема, неуловима и главное — она не принадлежала ему, несмотря на связывавшие их близкие отношения. Пират нахмурился. Похоже, держать с графиней дистанцию — это не самое умное его решение. Глядя на его рыцарское поведение, Варька только раздражалась и начинала флиртовать с другими мужчинами. И уж конечно, эти мужчины были только рады такому вниманию. Наверняка некоторые из них хотели бы занять место Хай-Ри. Однако Варька, несмотря на невыносимый пиратский характер, продолжала делать выбор именно в его пользу.

Если бы ее спросили, чем ей этот пират так нравится, вряд ли Варька могла бы ответить определенно. Наверное, она им увлеклась. Чисто внешне Хай-Ри полностью соответствовал ее идеалу мужчины. Ну а потом… Варьке было с ним интересно. Особенно когда пират не изображал из себя рыцаря без страха и упрека, а участвовал во всяческих авантюрах, проводил с ней вечера и не дергался, когда слуги застукивали их целующимися. Да, конечно, в большинстве случаев характер и поведение Хай-Ри оставляли желать лучшего, но Варька как-то с этим смирилась. Вот и сейчас, когда вместо пожелания доброго утра она услышала очередную занудную фразу, графиня просто постаралась не обратить на это внимания. К тому же, Варькины мрачные предчувствия по поводу потерянного дня не совсем оправдались. Нет, Хай-Ри продолжил зебубиться, как она и предполагала, но сама Варька в отвратительном настроении долго находиться не могла. Вокруг было так много интересного, очень интересного и поистине впечатляющего! Варька вдохнула полной грудью чистый горный воздух и улыбнулась. Это было потрясающе! Открывшийся вид настолько заворожил ее, что она не могла двинуться с места. Теперь ей было понятно, почему Вулиметр стремился завладеть этими землями. Такие необычные существа, как вэрлоки, идеально вписывались в окружающий пейзаж в духе Сальвадора Дали с редкими строениями в стиле индийских храмов. Варька еще немного постояла, поддавшись влиянию момента, а затем с неохотой вернулась обратно.

— Как в воду глядела. — пробормотала графиня, увидев насупившегося Хай-Ри. Похоже тот, потеряв ее из вида больше, чем на три минуты, уже готовился объявить полномасштабный розыск. Положение спас удивительно вовремя появившийся Руальд Залесский. А когда показался еще и по уши счастливый (еще с утра) Вулиметр, ситуация совсем вошла в норму. Хорошее настроение постепенно передалось всем, кроме Хай-Ри и Ухрина, который с утра тоже был на редкость раздражителен и мрачен. Впрочем — причину его неудовольствия понять было легко. За все время пребывания у вэрлоков монаху не встретилось ни одной женщины. Варька тоже отметила эту особенность.

— Послушайте, Вулиметр, а где ваши дамы? — полюбопытствовала она.

— Они гнездятся отдельно. — неохотно поведал ей Вулиметр. — Когда наступает брачный период, мы к ним прилетаем. За всю нашу историю Вы — первая женщина, оказавшаяся на этой земле.

— А вам ничего за это не будет? — вскинулся Нарк. — Никакое проклятье на вас не обрушится?

— За что? — удивился Вулиметр. — Здесь не запрещено бывать женщинам. Они сами этого не хотят.

— Странно… Почему бы это? — искренне не поняла Варька.

— Это очень сложно. — отмахнулся Вулиметр. — Надо рассказывать почти тысячелетнюю историю. У меня сегодня слишком хорошее настроение для такого занудства.

— Так что, женщин и на балу не будет? — совершенно убился Ухрин.

— Нет. — пожал плечами Вулиметр. Тут уж удивились и все остальные.

— Что же это за бал будет? — выразила Варька всеобщее недоумение.

— Увидите. — загадочно улыбнулся Вулиметр. — Традиции вэрлоков и людей несколько отличаются.

Несколько?! Варька бы не стала так скромничать. Нет. Совсем не стала бы. Она даже не сказала бы, что «отличаются» — это удачное слово. Чем, например, отличается диван от лампочки? Как можно сказать чем, если это — две совершенно разные вещи? Так и бал вэрлоков. Да у Варьки язык не поворачивался это мероприятие балом обозвать! Оно было за гранью самой сумасшедшей фантазии! В огромном зале звучала пронзительная музыка, под самыми сводами зала летали демоны в каком-то невообразимом танце, показывая затаившим дыхание зрителям изысканные фокусы на грани колдовства, фейерверки из пульсирующих звезд и живые цветы, превращающиеся в туман.

Когда, выбив стекла, в зал влетели какие-то существа (помесь летучей мыши с поросятами), Варька подумала, что так и должно быть. К счастью, Хай-Ри оказался мудрее. Он врезал одному из нападавших монстров по физиономии, буквально сбил графиню с ног и прикрыл ее собой от массированного налета. Немного очухавшись от неожиданной смены обстоятельств, Варька открыла было уже рот, чтобы сказать Хай-Ри все, что она по его поводу думает, но тут до нее дошло, как она может использовать сложившуюся ситуацию в свою пользу. Похоже, пришла пора в очередной раз напомнить Хай-Ри, что не такой уж он правильный и верный, а заодно и проверить — не охладел ли он к ней часом. Одним точно рассчитанным движением Варька устроилась под Хай-Ри поудобнее и, воспользовавшись его секундным замешательством, притянула пирата к себе.

Хай-Ри вспыхнул, вскочил, помог ей подняться и сделал вид, что ничего не произошло. А потом поймал самодовольную ухмылочку графини и зло чертыхнулся. Но было поздно. Теперь Варька знала, что Хай-Ри по-прежнему ее хочет. В смысле, она, конечно, и раньше об этом знала, потому что если б Хай-Ри ее не хотел, он не стал бы с ней спать, но просто она не была в этом уверена так давно… Варька улыбнулась и искренне простила Вулиметру залетевших гостей. (Хотя, конечно, если бы она знала, что ее ожидает так много интересного помимо программы бала, она оделась бы поскромнее.) Впрочем… Долго обижаться на Вулиметра было просто-напросто невозможно. Он обаятельно улыбнулся и рассыпался в извинениях. Вулиметр даже полюбопытствовал, не устала ли графиня от избытка впечатлений.

— Да нет, — улыбнулась Варька, — я прекрасно отдохнула. Такой прием, такое общество… Если не считать периодически влетавших в окна троглодитов, все вообще было замечательно.

Вулиметр смущенно опустил глаза и признался, что летающие поросята — вечная беда вэрлоков.

— Это порождение гоблинов. Собственно, они — одна из причин того, что наши леди гнездятся отдельно. Мы ничего не можем сделать с этой напастью. Даже сбить одного из них удается редко. Ваш генерал отличился.

— Да, я видела, как Хай-Ри вмазал одному из троглодитов по пятачку. Тот так искренне удивился, прежде чем упасть…

— А как смело пират защитил Вас! — продолжал восхищаться Вулиметр, а Варька, уловив в его голосе насмешку, вздохнула. Ну, все. В ближайшее время все узнают, как она пыталась прилюдно соблазнить собственного генерала прямо на полу бального зала вэрлоков. Интересно, почему Вулиметр молчать не умеет? Откуда у него такая болтливость? Не язык, а взлетная полоса! Доконала Варьку заглянувшая в окно Кешина морда.

— Графиня, расскажи мне сказку про лошадь.

— Какие лошади, Кеша, до того ли мне! На меня тут совершают нападения все, кому не лень, а ты «лошадь».

— Расскажи… — продолжал канючить дракон.

— Кеш, да почему про лошадь-то? Ты можешь мне объяснить? — попыталась, но так и не смогла понять драконовскую логику Варька. — Я же вообще ничего о лошадях не знаю, кроме того, что они спят стоя.

— А лежа они что делают? — возник из ниоткуда любопытный Нарк.

— Откуда я знаю? Я что, философ? И вообще… ты-то чего до меня докопался?

— Неужели ты ни одной легенды о лошадях не знаешь? — поддержал компанию Ухрин, и Варька сдалась.

— Знаю, почему. Одну. Но зато такую, что пальчики оближешь. Про лошадь, которая сыграла огромную роль в истории моего родного тырдымского края.

— Это примерно как? — удивился Нарк.

— Обыкновенно.

«Лошадь.

Все краеведы искренне считают, что город Тырдымовск построил Шурик Портянский. А на самом деле история началась с того, что у Портянского была лыжая рыжеть. И гнусный характер. За который, кстати, царь и отправил его пинком под зад границу укреплять, город строить. Куда было деваться бедному Шурику? Поехал. И лошадь с собой взял. Потому что на чем же еще в те древние времена ездить можно было? Добрался Шурик до границы, надавал по шеям зловредным нарушителям и вспомнил, что города он еще ни разу не строил. Не выполнить царский указ было нельзя, не хотелось Шурику с головой расставаться, а что делать — он понятия не имел. И запил Шурик по-черному. А однажды проснулся с похмелья и видит — лошадь его тоже проснулась. А ему ее как раз кормить было нечем. Вот он и стал думать — куда бы ее сунуть? В скворечник что ли? Раскусила лошадь его гнусные мысли, прикинулась пряником и говорит: «Давай-ка, Шурик, я тебе Тырдымовск построю». И взялась строить. А Шурик кинулся отчет царю писать. Про лошадь, правда, упоминать не стал. Потому что, во-первых, хорошо подкованные пегасы без причины не ржут, во-вторых, все равно у мозгов лошади маленькие, а в-третьих, ну какой у лошади номерной знак?!»

— Постой, постой. — замотал головой окончательно запутавшийся Нарк. — А чего сам Портянский делал, пока лошадь Тырдымовск строила?

— Понятия не имею. Наверное, стройматериалы подвозил. — высказала свою догадку Варька и, улыбнувшись, обвела взглядом слушателей. — Как вам моя легенда?

— Вот это гон! — искренне сказал Ухрин и первый раз за весь вечер улыбнулся.

Больше ничего не случилось. За весь бал. Но настроение у Варьки совершенно неожиданно испортилось. Причем она никак не могла понять почему. Из-за того, что Хай-Ри такой вредный? Или потому, что Кеша разбудил в ней тоску по Тырдымовску? Варька вздохнула, оставила компанию догуливать дальше и отправилась спать. И даже задремала, но буквально подскочила на постели от пришедшей ей в голову мысли. Варька поняла в чем дело. Все происходившее вокруг казалось ей слишком знакомым. Точнее, ей казались знакомыми окружающие. Хай-Ри, Вулиметр, Руальд, Ухрин и даже местами Кеша. Графиня срочно оделась и решила обсудить пришедшую ей в голову мысль с Нарком. В конце концов, он тоже чужой в этом мире. А в Варькином наблюдении, вполне возможно, крылся шанс попасть домой.

Варька нашла Наркота по дикому грохоту. Весь замок Вулиметра буквально стоял на ушах. Источник грохота обнаружился в самом дальнем крыле. Наркот, Ухрин и Вулиметр, вооружившись музыкальными инструментами, терзали втроем какую-то смутно знакомую Варьке мелодию. Зарепетировавшиеся музыканты были настолько увлечены, что Варькиного прихода просто-напросто не заметили. Поэтому она попыталась привлечь к себе внимание. Потом еще раз попыталась. Но музыка (брачные танцы слонов на фоне громыхающего водопада) смолкла только тогда, когда Варька, истощила весь запас прыжков и маханий и сорвала голос. Три физиономии выжидательно уставились на нее. Варька мило улыбнулась.

— Мне бы нужен Нарк. На полчасика.

— Варь, давай чуть попозже, а? — умоляюще сложил руки Наркот, и Варька согласилась.

В конце концов, когда он стоял в обнимку с гитарой, он хоть на рыцаря похож не был! Да и какой из панка рыцарь? Что за бред? Да если Руальд Залесский разберется хотя бы в половине Наркотовских текстов, он его не то, что в рыцари не примет, он его изгонит с позором! Если Дмитрий позволит. После того, как Нарк подарил княжеству пару «народных» песен (от «ой, мороз, мороз» до «огней так много золотых»), он стал буквально русским национальным поэтом-песенником. Так что Дмитрий встанет за него горой. А уж Ухрин с Вулиметром и подавно. Кому еще, кроме Нарка, придет в голову мысль создать из монаха, панка и вэрлока рок-группу?

Варьке тут же загорелось придумать музыкальной компании какое-нибудь громкое имя (типа «Дубы-колдуны»), но у нее, почему-то, было устойчивое ощущение, что с ней не согласятся. Тем более, что у Нарка в голове уже сидел свой вариант названия — «Брат Героин». Да уж! Такое только Нарку в голову могло прийти! Он был настолько самобытным, интересным и оригинальным человеком, что Варьке оставалось только удивляться — с какой стати в центре событий оказалась именно она, а не он?

* * *

Варьке удалось оторвать Наркота за уши от музыкального проекта ближе к ночи. Похоже, дела шли на лад, поскольку Нарк был доволен. Зная, как музыканты могут увлекаться на репетиции, Варька не сомневалась, что Нарк даже поесть забыл, а посему приказала подать ужин в отведенные ей апартаменты. Нарк с удовольствием принялся за еду, а графиня начала разговор.

— Нарк, послушай, тебе в этом мире ничего не кажется странным?

— В смысле? — не понял Нарк.

— Просто знаешь, у меня полное ощущение того, что мир, в который мы с тобой попали — нереален.

— Это как? — оторвался от ужина Нарк.

— Сейчас попробую объяснить. Во-первых, мне все тут кажутся знакомыми или до безобразия на кого-то похожими. Только я никак не могу вспомнить, на кого именно, и меня эти дыры в памяти жутко бесят.

— Надо же. — хмыкнул Нарк, разливая по фужерам вино. — А я думал, это меня одного так глючит.

— Тебя тоже? — оживилась Варька.

— Мне тоже кажутся знакомыми некоторые люди, и я тоже не помню в честь чего. И что?

— Слушай дальше. Это все было только во-первых. А во-вторых…

— Что во-вторых? — насторожился Нарк.

— Во-вторых, тут все слишком хорошо.

— Не понял.

— Как будто мы с тобой попали не в реальную средневековую действительность, а в фэнтезийный роман об этом мире. Что-то тут все уж слишком положительные и порядочные. Ты не находишь?

— Не знаю… — задумался Нарк. — Наверное, таковы законы рыцарства.

— Нарк, ты что, больной? Какое рыцарство? Идеальных людей не бывает! Вообще!

— Можно подумать, нас окружают идеальные. — хмыкнул Нарк. — Вулиметр — нечисть, Ухрин — бабник, Хай-Ри пират…

— Какой из Хай-Ри пират? Ты посмотри — это ж рыцарь без страха и упрека! Из него пират, как из меня памятник Карлу Марксу! — Нарк улыбнулся и попытался представить Варьку стальную, с бетонным «Капиталом», усиженную голубями. Не представлялось. А Варька продолжала кипятиться. — Разуй глаза, Нарк! Они все праведные до отвращения! Руальд с Дмитрием даже вид не делают, что они — не рыцари, а Вулиметр, хоть и нечисть, но очень милый и общительный. Даже чересчур общительный. Ухрин — это единственный нормальный человек, который тут есть. Бог ты мой, Нарк, да здешний воздух даже на нас с тобой плохо действует! Ты вспоминаешь, что ты панк, только когда берешься за гитару. А я? Ты только посмотри на меня! Я такой праведный образ жизни веду, что у меня аж спина чешется. Крылья растут, наверное.

— С одной стороны ты права. А вот с другой… Я, между прочим, как и ты, оказался в чужом измерении совершенно неожиданно. Так почему же я не стал каким-нибудь графом? Или рыцарем? Или русичем даже, чем черт не шутит…

— Ты, прости меня, тоже не конюшни чистишь веником.

— Да я не об этом! Ты понимаешь, что по какой-то причине именно ты оказалась тем человеком, от которого все зависит? Ты, которой это до смерти не интересно! Ты что, думаешь какому-нибудь писателю это надо? У него что, других героев не хватает? Колдунов там… или воинов бессмертных. На худой конец он мог бы сюда какую-нибудь фотомодель закинуть.

— Она все равно бы не вписалась в местные представления о женской красоте.

— А на меня посмотри! Я, по-твоему, что тут делаю? Ты где-нибудь панков в рыцарских доспехах видела? Или, может, читала о каком-нибудь рыцаре печального образа с девизом на щите «анархия — мать порядка»? Ты подумай — кто в здравом уме будет такие романы писать? Рыцари и русичи, пираты и вэрлоки… Да это не роман, это безобразие какое-то! И потом… Зачем нас закинуло в это измерение?

— В смысле? — не поняла Варька.

— Если мы попали не в реальность, а в роман, то тут должен быть хоть какой-то сюжет. Или, по крайней мере, смысл. Ты мне можешь сказать — какой смысл закидывать из одного измерения двух совершенно незнакомых друг с другом людей? Причем один из них панк, а вторая… тоже не спасительница мира. Нет, Варька, такого бардака в книгах не встречается. Такое только в жизни бывает.

— «Не спасительница»! — уперла руки в боки Варька. — Ха! Можно подумать, этот мир есть от чего спасать! Уж не думаешь ли ты, что местный народ не справился бы с гоблинами без нашей помощи? Я, например, уже устала ждать хоть кого-нибудь, кто появится и объяснит мне, наконец, что я тут делаю. А главное — надолго ли я тут застряла.

— Ты домой что ль хочешь?

— Конечно хочу! Поэтому и предлагаю тебе изучить канал, по которому сюда вещи попадают. Или вспомнить кого-нибудь.

— Даже мозги напрягать не собираюсь. — безапелляционно заявил Нарк. — Я домой не хочу. Мне здесь нравится. Нормальные люди, нормальные нелюди. Здесь я хоть кому-нибудь нужен.

— А я хочу домой! — разозлилась Варька.

— Что толку хотеть? Живи, пока живется.

— Да я даже не знаю, зачем тут нужна!

— По-моему, все предельно ясно. — пожал плечами Нарк. — Ты — нечто вроде магнита.

— Это как? — перестала возмущаться заинтересованная Варька.

— Ты притягиваешь к себе людей. — попытался объяснить свою мысль Нарк. — Вот ты сама подумай: сначала ты знакомишься с Руальдом Залесским, затем с Дмитрием, затем втягиваешь их в военный союз. После чего на твою голову сваливается Кеша, потом я, потом Ухрин… Не слишком много для случайностей? Особенно если учесть, что общий язык с Вулиметром тоже именно ты нашла. И потом… Ты никогда не обращала внимания на то, какие нестандартные идеи лезут тебе в голову?

— Какие? — попыталась вспомнить Варька.

— Такие! Ты же к любому первому встречному (кроме гоблинов, может) подходишь с уверенностью, что он хороший. Вот ты скажи мне — как ты могла связаться с Кешей, даже не подумав о том, что он гадом мог оказаться?

— Для меня было гораздо важнее то, что дракон разумный. А значит, с ним можно договориться.

— А если бы он оказался хитрым и злобным людоедом?

— Знаешь что, Нарк, мы все могли оказаться кем угодно! Ты, например, мог бы быть не дружелюбным панком, а каким-нибудь шизоидом с прогрессирующей маниакальной склонностью к насилию, во мне могла проснуться сдерживаемая цивилизацией Мессалина, а Вулиметр в своем замке вообще мог бы нам утро стрелецкой казни устроить. Однако мы не чудовища. И не маньяки. Мы те, кто мы есть.

— Иногда даже чересчур. — ехидно заметил Нарк.

— То есть? — не поняла Варька.

— Когда ты познакомилась с Ухриным, ты забыла, что ты графиня и что у тебя есть слуги. Ты выслала меня ему в помощь. Мало того, я тоже забыл, что я великий и могучий. И наверняка поучаствовал бы в разборе вещей Ухрина лично, если бы меня не тормознул Дмитрий, напомнив, что для этой цели есть слуги.

— Правда… — вспомнила Варька. — Я совершенно не подумала про слуг. Но это ничего не меняет! Мир, в котором мы с тобой оказались, совершенно неправильный!

— Но поскольку ты все равно не знаешь, как отсюда выбраться, почему бы тебе с этим миром не смириться? И знаешь что… На твоем месте я не переживал бы, что мало опасностей. Я бы радовался. А вдруг еще все впереди?

— Спасибо, утешил. — уныло пробормотала Варька и взорвалась. — Я не хочу быть средневековой дамой! Не хочу вести себя как юная послушница монастыря кармелиток! Не хочу прятаться за широкими мужскими спинами! Свободу попугаям!

— Тише ты! Разбушевалась! Ночь на дворе! — притормозил разошедшуюся графиню Нарк. — Ладно… Сделаю тебе приятный сюрприз. Хочешь?

— Конечно хочу! — воодушевилась Варька.

— Я пытался сказать нашим рыцарям, что женщина — тоже человек, но они пока к такой революции и феминизации не готовы. И одна ты эту проблему не решишь. И только я подумал, что надо бы найти тебе где-нибудь подходящую подругу, как сегодня, в одной из бесед между репетициями, Вулиметр поведал, что недалеко отсюда есть графство, управляемое Эллен Греневской. Твоей ровесницей, между прочим. Вулиметр отозвался о ней, как об особе, абсолютно не уважающей мужчин. Вот я и подумал — почему бы вам не познакомиться? Вдвоем вам бороться со средневековым мужским шовинизмом будет гораздо проще.

— Ура! — Варька повисла у Нарка на шее и чмокнула его в щеку. — Наркоша! Я тебя люблю! Здешний микроклимат не испортил в тебе самого главного — понимания свободы!

— Он много чего еще во мне не испортил. Так что отклейся лучше от меня на безопасное расстояние, а то Хай-Ри тебе этого в жизни не простит. — Варька рассмеялась.

К загадочной соседке Вулиметра Варька собралась уже ближе к вечеру. Она категорически отказалась сесть в карету (трястись столько времени, делать ей больше нечего!), приспособив Кешу в качестве средства передвижения. Однако Хай-Ри так же категорически отказался отпустить ее одну. Мало того, Ухрин изо всех сил выражал желание присоединиться к их компании, а Вулиметра пришлось взять просто как единственное существо, которое могло представить их хозяйке замка. Что оставалось делать бедной Варьке? Конечно, она согласилась!

Кто сказал, что на драконах хорошо и удобно летать? Кто это сказал? Варьке жутко хотелось посадить этого умника на Кешу, заставить совершить небольшой полет и посмотреть — хватит ли у него наглости (а главное — сил) расхваливать драконов в дальнейшем. Хотя… все остальные, кажется, были в полном восторге. Ухрин наверняка думал о наличии в приближающемся графстве дам, страждущих утешения, Хай-Ри, скорее всего, обдумывал планы военной консолидации и очередного похода против гоблинов, а что касается Вулиметра, так тот вообще летел рядом и сам по себе. Удобно, черт побери! Варька стиснула зубы и попыталась подумать о чем-то хорошем и теплом (фуфайка!). Не думалось. Мысли болтались в голове, как цветок в проруби.

Наконец, Кеша сделал красивый пируэт и приземлил всю компанию прямо около замка. Вулиметр вошел внутрь, и через некоторое время новоприбывшим объявили, что их ждут.

Глава восьмая,

из которой становится ясно, что даже в средневековом мире есть нормальные женщины, и что иногда стоит изменить рыцарю с нечистью. Особенно если рыцарь чересчур правильный.

Хозяйка замка Эллен Греневская действительно оказалась Варькиной ровесницей. Выглядела она, несмотря на свой наряд и внешность дамы с полотен Рубенса (или, даже, судя по цвету волос, Тициана), не очень средневеково. Слишком умным и уверенным был серо-зеленый взгляд, слишком явным было ощущение собственного превосходства над мужиками, и слишком уж хорошо она чувствовала себя в роли абсолютной властительницы. Эллен окинула подозрительным взглядом всю Варькину компанию и спросила Варьку, из какой сказки она такая красивая. Варька честно ответила из какой.

— Исключительно прелестно! — выдала Эллен и, кажется, прониклась к Варьке симпатией. — Будьте гостями в моем замке. Вас проводят в отведенные для вас комнаты, отдохните после дороги, встретимся за обедом.

Нельзя сказать, чтобы Варька очень уж сильно устала. Чего уставать-то? Летели на драконе всего два часа… Но горячая ванна с ароматической солью — это классная вещь в любом случае и при любых обстоятельствах. Вне зависимости от степени усталости. Варька разделась, забралась в это мелкое озеро блаженства, вытянула ноги и прикрыла глаза. Господи, хорошо-то как! А если б еще Хай-Ри был нормальным мужиком, а не двинутым на моральном образе жизни рыцарем, то он пришел бы и сделал ей массаж. Или спинку потер бы. Или просто составил бы ей компанию в ванной. Ну кому нужен этот его дурацкий вид «А я тут ни при чем», если все равно все знают, что он — ее любовник? Кому?! Если только самому Хай-Ри, чтоб жить спокойно. Варька вздохнула. Как ни хорошо было лежать в ванной, вылезать на свет божий все равно надо.

Когда Варька увидела, что Эллен к их приходу решила дать торжественный ужин, ей оставалось только тяжко вздохнуть. Честно говоря, официальные мероприятия надоели ей до чертиков. Но возражать было, во-первых, бесполезно, а во-вторых, уже поздно. По всему замку носились слуги, гостей ждал накрытый стол, и вся компания удобно за ним устроилась. Увидев вплывающее на плече очередного слуги в зал сало, Ухрин хмыкнул:

— Жаль, Дмитрия нет.

— Это точно! — улыбнулась ему Варька и тут же напоролась на неприятность.

— Ты ведешь себя не по-графски! — раздался над ухом менторский голос Хай-Ри, и Варька сквасилась. Начинается! Утро в колхозе. Как же ее все это бесит! И ладно бы Хай-Ри действительно о ее графском престиже пекся! А то ведь сто против одного, что ему в очередной раз не понравилось, как она с Ухриным общается. Эллен, увидев кислое выражение Варькиного лица, подошла и, бесцеремонно отодвинув Хай-Ри в сторону, утешила:

— Не переживай! Морки они все!

— Бог создал женщину из ребра мужчины! — тут же возмутился Ухрин, услышав столь крамольную фразу.

— Вот так всегда. — хмыкнула Эллен. — Слова не дадут сказать. Да знаю я, что Бог создал женщину. Меня это нисколько не удивляет. Меня скорее удивляет, как он мог мужчину создать. И вы знаете, что самое ужасное? Бог был доволен своей работой. Хотя, с другой стороны, первый блин… — Ухрин с Варькой переглянулись и покатились со смеху. Хай-Ри нахмурился.

— Слушай, Эллен, куда ты столько накрываешь? — удивилась Варька, увидев, что поток слуг с яствами и не думает прекращаться.

— Не каждый день такие гости. — отмахнулась Эллен.

— Так это все — только по поводу нашего появления? — обвел рукой окружающее их изобилие Хай-Ри. — А я думал, что по счастливому стечению обстоятельств у Вас какой-нибудь праздник сегодня.

— День Рождения, например. — поддержала Варька.

— Пусть будет День Рождения. — пожала Эллен плечиком. — А то что-то давненько я не рождалась — Ухрин с Варькой развеселились окончательно, а Хай-Ри насупил брови. Похоже, он уже готов был признать Эллен неподходящей для Варьки компанией.

— Как ты здесь живешь? — поинтересовалась у Эллен Варька, в процессе застольной беседы.

— Нормально. — подняла на нее недоуменный взгляд Эллен. — А что?

— Да ничего. Просто ты такая дама интересная… Как тебя тутошние мужики не завоспитывали еще? Они же все до такой степени правильные, что меня иногда просто-напросто тошнить начинает. Никакой радости в жизни с такими нудными типами!

— Это ты просто радость не в том месте ищешь. — авторитетно заявила Эллен. — Твоих кавалеров можно отвлечь чем-нибудь от твоей особы?

— Да запросто! — отмахнулась Варька. — Вулиметру дать гитару, а Ухрину брюнетку. Хотя с Хай-Ри, конечно, дела обстоят сложнее. По-моему, у него вообще нет никаких слабостей.

— Так не бывает! Это я тебе, голуба, говорю как краевед. Он у тебя пират? Пират. Значит, должен проявлять слабость к выпивке.

— Не замечала.

— А ты его не спаивала просто. Раз он решил внезапно стать рыцарем, то не сможет же он отказать даме в невинной просьбе? Вот мы и проверим. — Эллен подала знак слуге. — Билли, заряжай! — Варька хмыкнула, а Эллен очаровательно улыбнулась Хай-Ри и подняла бокал. Хай-Ри поднял в ответ. — Хуже водки лучше нет! — констатировала Эллен, глядя, как пират морщится и тянется за закуской.

— А сама не спьянеешь? — полюбопытствовала Варька.

— Да кто ж те сказал, что я водку-то пью? — обожгла ее совершенно трезвым взглядом Эллен. — Сейчас мы твоего Хай-Ри ухайдакаем, и я тебе такое покажу — ты удивишься. Тебе самой-то налить?

— Наливай! — Варька выпила и поморщилась. — Бр-р-р! По телу прям чебурашки бегают.

— Кто бегает? — подняла удивленный взгляд Эллен, и до Варьки дошло, что она сказала. Варька рассмеялась.

— Мурашки! Бог ты мой, чебурашки… Надо ж было ляпнуть такое. Интересно, если по телу чебурашки бегать начинают, это какая степень опьянения?

— Третья. Бытовое пьянство. — влез в разговор Вулиметр и тоже присоединился к выпивающей компании. После пары рюмок Варька и Эллен уже никуда идти не хотели, а Хай-Ри подобрел и даже не вякнул, когда Вулиметр пригласил Варьку потанцевать. Однако Варьке даже вставать из-за стола не хотелось.

— Вулиметр, я, конечно, понимаю, ты музыкант, руки у тебя тянутся к прекрасному, но не пошел бы ты на гитаре поиграть? — Эллен Варькину инициативу одобрила, и Хай-Ри расчувствовался окончательно.

— Нет, столько есть нельзя. — пробормотала Варька, откидываясь на спинку стула с тяжким вздохом объевшегося, как дурак на поминках, человека. — Столько есть не только нельзя, но даже вредно. Я скоро в собственной карете перестану помещаться. Елки-палки, почему же у меня все не как у людей, а? С какой радости у меня вся жизнь — борьба? До обеда с голодом, после обеда со сном. Ведь есть же нормальные люди, с которыми ничего не происходит и ничего не случается! А если и случается, то они ведут себя в этом сложном положении соответственно. Занимаются вещами умными, пытаются оставить в местной истории глубокий след. Для своих безвременно оставленных в будущем современников опять же стараются. Культуру изучают, утерянные временем кулинарные рецепты записывают, дневники ведут, в конце концов. Почему же мне-то Хай-Ри в постель к себе затащить гораздо интересней, чем географические карты составлять? И привнести в свою новообретенную страну хочется не что-нибудь полезное, а моду на мини?

Варька задумалась. Была б она умным человеком, налегала бы в школе не на историю, а на физику. По крайней мере, сейчас могла бы электричество провести, порох изобрести и сбегала бы по-быстрому мировое господство захватила. А она что? Собирает вокруг себя всякое барахло. Панк в рыцарских доспехах, генерал с пиратским прошлым, дракон, на голову больной суицидом, демон, похожий на хиппи, монах-бабник… Это что, общество? Или, может, компания для того, чтобы какого-нибудь монстра «одним махом семерых побивахом»? Да это же курам на смех, а не компания. Варька тяжко вздохнула. О чем она говорит, если сама не лучше? Варька хряпнула еще рюмочку и почувствовала, как Эллен методично и последовательно толкает ее в бок. Варька недоуменно подняла глаза. И все поняла. Ухрин и Вулиметр никого и ничего не видели за сочинением очередного хита, а Хай-Ри уже уютно спал прямо в кресле.

— Пошли! — заговорщицки прошептала Эллен.

— Куда? — попыталась выяснить не совсем трезвая Варька.

— Увидишь! — Эллен вывела Варьку из своего замка каким-то потайным ходом, они сели в карету и двинулись в гущу леса.

— Эй, Эллен, мы не заблудимся? — попыталась сориентироваться в пространстве Варька.

— Не волнуйся, мы почти уже приехали. — и действительно, лес как-то внезапно расступился, и показалось огромное озеро, на берегу которого сгрудилась масса мелких домиков.

— Что это за место? — удивилась Варька.

— Сейчас зайдем в местный кабачок, и ты поймешь.

— Правда зайдем? — оживилась Варька. — Блин, я не сидела в кабачках уже пятнадцать тысяч миллиардов лет!

Кабачок «Млин» напомнил Варьке русскую народную избушку на курьих ножках.

— Да ладно, кабак как кабак. — успокаивала себя Варька.

Однако, когда порог здания был уже переступлен, ее глаза гсущественно округлились.

— Вот это ничего себе!

В баре было полно народа. Русалок, леших и всякой другой публики, которую определенно можно было назвать нечистью. Бармен с поросячьим пятачком и острохарактерными ушами зазывно им улыбнулся и широким жестом пригласил пройти.

— Послушай, Эллен, ты уверена, что здесь безопасно? — забеспокоилась Варька, собрав мозги в кучу и слегка опомнившись от удивления.

— Абсолютно! — безапелляционно ответила Эллен, подставляя для поцелуя щечку какому-то подозрительному типу с вампирскими замашками. — Это нейтральная территория. Тут все ведут себя прилично. Даже если у них совести, как волос на камне. Так что порядочным девушкам… вроде нас… здесь можно оторваться безо всяких для себя последствий.

— Что, совсем безо всяких? — не поверила своему счастью Варька.

— Совсем. Нечисти и люди настолько разные, что не могут передать друг другу абсолютно ничего. Так что исключены любые гадости — от нечаянной болячки до внеплановой беременности.

— Есть счастье в жизни! — выдохнула Варька.

А как еще на подобное известие мог отреагировать современный человек, лишенный даже такой простейшей радости, как покупка презервативов в ближайшем ларьке? Вы хотя бы знаете, как предохранялись в средневековье? Нет? Ваше счастье, потому что способы были не из приятных. Варька с наслаждением вдохнула табачный дым, заказала холодного пива, шашлычков, сделала глоток и в упоении вытянула ноги. Боже ж ты мой! Как же ей всего этого не хватало! Если б еще тут радио было! Армянское. На волнах русского. Чтоб какой-нибудь ди-джей со скромным именем Мальчик-с пальчик травил байки по поводу того, что плох тот казах, который не хорош. Варька вздохнула и подняла на Эллен почти влюбленный взгляд. Какое счастье, что они вообще встретились! графиня заказала второй стакан пива и начала разглядывать зал подробнее. Раз уж она выбралась сюда, грех было не воспользоваться представившейся возможностью на полную катушку. Кто ее знает, удастся ли ей еще раз сюда попасть. Имея под боком такого нудного моралиста, как Хай-Ри — вряд ли.

Пока Варька осматривалась, Эллен уже закадрила какого-то мелкогабаритного типа и раскрутила его на шампанское и фрукты. Варька еще раз огляделась, надеясь тоже встретить мужчину своей мечты на этот вечер, и наконец-то заметила ЕГО. ОН улыбнулся и отсалютовал ей бокалом. Варька тоже улыбнулась и отсалютовала в ответ. А потом заметила рыбий хвост. Русалка! В смысле русал. Ну, в смысле, Варька не знала, как называется подобное чудо, но оно ей определенно нравилось. А если еще учесть, что это было все-таки не оно, а он… Весь такой изящный, изысканный, немного манерный… как он умудрялся скользить по полу на своем хвосте, Варька так и не поняла, но данная проблема была ей абсолютно безразлична. Она просто смотрела перед собой и видела то, чего очень давно ждала — легкое развлечение без последующих угрызений совести. Велеречивый, обаятельный тип заказал для дам еще шампанского и принялся охмурять Варьку. Варька улыбнулась и тоже сделала вид, что это он ее охмуряет. Жалко что ли?

После третьей рюмки Эллен, почему-то захотелось сладкого, а Варьке мороженого. Причем сразу так порций пять. Русал, как галантный кавалер, разумеется, в такой мелочи, как мороженое, отказать своей даме не смог. (Он же не знал, сколько эта дама мороженого может слопать!) Сидевшая в «Млине» нечисть вела себя вполне миролюбиво, никто не обращал на них с Эллен никакого (тем более повышенного) внимания, и вечер обещал закончиться более, чем благополучно. Русал дождался, пока Эллен упорхнет вместе с очарованным ею мелкогабаритным типом в неизвестном направлении, и пригласил графиню полюбоваться озером, вплотную подступавшим к стенам кабачка и особенно хорошо наблюдаемым из комнаты на втором этаже. Варька мило улыбнулась и согласилась. Узкая, винтовая лестница была мрачноватой, дверь какой-то очень уж тяжелой, но обстановка комнаты сразу же располагала в свою пользу. Чем? Можно подумать, вы сами с первого раза не догадываетесь. Там была такая огромная, во всю комнату постель под шикарным пологом, что хотелось остаться на этом полигоне жить вечно.

Пока Варька восхищалась видом (не на озеро, правда, но это детали) нежные, музыкальные пальцы обаятельного типа уже справились с хитрой системой шнуровки. Прохладные губы скользнули вниз по Варькиной шее, и она потеряла голову.

Очнулась графиня только тогда, когда с утра пораньше раздался стук в дверь и гневный голос Хай-Ри потребовал его впустить. «Вот я попала». — Пронеслось в голове у Варьки. Она начала придумывать выход из положения, но выхода не находилось. Во-первых, впечатленный ее темпераментом русал никак не мог с ней проститься, во-вторых, в комнате не было самой необходимой вещи для принимающей любовников дамы — шкафа, а в-третьих, Хай-Ри уже готовился выбить дверь к чертовой бабушке. И зная характер Хай-Ри, Варька сильно сомневалась, что тот с пониманием отнесется к ее измене, и будет пить с русалом на брудершафт за свои первые рога.

Однако горе-Казанова с рыбьим хвостом, похоже, оказывался в такой ситуации не в первый раз. И еще долго помнилась Варьке знаменательная картина, как в розово-рассветных лучах солнца повисший за ее окном мужик нежно с ней попрощался и сиганул в озеро. И как в этот самый исторический момент в комнату ворвался Хай-Ри.

Графиня тут же приняла вид несправедливо обиженной грязными подозрениями недотроги, и соглашалась признать свою вину только в том, что оказалась в неподходящем месте в неурочное время. Да, конечно, она сама понимала, что ей надо было линять отсюда еще часа два назад и вернуться тайком в замок Эллен, но Варька просто не могла оторваться от хвостатого массовика-затейника, который, в отличие от Хай-Ри, не только не гасил на корню ее постельную инициативу, но и всячески весь этот разврат приветствовал. И Варьке это нравилось. Хотя бы потому, что она уже устала от этого дурацкого пирата, в постели с которым она вынуждена была себя вести как юная послушница монастыря кармелиток. Может ей распоясаться и оторваться хочется?

Варька совершенно не чувствовала за собой вины по поводу того, что изменила Хай-Ри. Не чувствовала и все! Не фиг было ходить около нее кругами. Она, все-таки, живой человек. И ей тоже хочется в жизни радости. Сколько можно ждать у моря погоды? Конечно, пират ей нравился. Причем до такой степени, что она готова была с ним примириться и в очередной раз попробовать начать все сначала. Но это не значит, что она собиралась полностью осредневековиться. Это совсем не значит, что она готова отказаться от всех доступных ей житейских удовольствий. Графиня угрюмо слушала нотации Хай-Ри и вспоминала со вздохом вожделения прошедшую ночь. Русал был такой нежный и ласковый! Да, Хай-Ри в постели тоже был неплох. И даже совсем неплох. Но с ним Варька не чувствовала себя такой свободной и независимой. Она каждое утро с ужасом ждала, что Хай-Ри начнет на ней жениться. И, судя по его глазам, именно это пират сделать и собирался. А вот кукиш ему с маслом! Она уже замужем!

Надо сказать, что Эллен появление в «Млине» Хай-Ри не смутило нисколько. Она вместе с Варькой возвернулась в родимый замок, где их уже поджидала вся компания и начала уговаривать всех остаться еще дня на два. Однако Хай-Ри был непреклонен. Он дал команду, и вся компания засобиралась домой. Эллен попрощалась с Варькой, подмигнула ей и пригласила в гости без сопровождающих. Графиня хмыкнула и согласилась. Хай-Ри сдвинул брови. И тут к Варьке постучалась идея. Она напустила на себя вид оскорбленной добродетели и вопросила, как Хай-Ри только посмел подумать о ней, что она — непорядочная женщина. Хай-Ри смутился, раскаялся, и Варька организовала фразу на добивание. Она хлюпнула и сказала, что вообще-то (хотя это, конечно и неважно) после ее первой любви и до Хай-Ри у нее никого не было. Хай-Ри развесил уши как слоны на водопое, раскаялся окончательно и начал просить прощения. Варька удовлетворенно фыркнула. Да, не встречала она еще мужика, которому признание женщины в том, что он у нее буквально второй (если не удалось убедить, что он первый) было бы действительно неважно. Даже если он понимает, что ему нагло врут.

Кеша флегматично дождался окончания этих разборок, подставил крыло, чтобы подниматься к нему на борт было удобнее, набрал высоту и направился в сторону Тьена. Сама Варька, смилостивившись над Хай-Ри, удобно устроилась в его объятиях и сладко дремала. Сзади Хай-Ри сидел хмурый Ухрин, которому совершенно не хотелось покидать благословенный замок Эллен, под завязку набитый одинокими, страждущими утешения женщинами, а Вулиметр опять летел рядом, причем явно сочиняя прямо в воздухе очередной хит.

То ли летать на драконах со временем можно было привыкнуть, то ли очень уж сладко дремалось графине на генеральском плече, но полета она почти не почувствовала. И когда Кеша, наконец, доставил их к Варькиному замку, она даже удивилась, что все так быстро закончилось.

— Кеша, если ты так будешь тормозить, от тебя скоро одни уши останутся. — заметила Варька, пережидая, пока вокруг дракона усядется пыль. Кеша фыркнул, ссадил пассажиров, умильно потерся о графское плечо и тут же попросил сказку. Однако это удовольствие пришлось отложить из-за прощания с Вулиметром, чьи подданные требовали его венценосного присутствия для решения какой-то государственной проблемы и из-за Нарка, который что-то там изобрел, но никак не мог поведать что именно, поскольку был отловлен Ухриным и завален рассказами о женщинах графства Эллен .

Все еще не отошедший от раскаяния Хай-Ри отправился муштровать войско, Ухрин с Нарком увлеклись разговором о своем, мужском, и Варька осталась с Кешей наедине. Она ласково почесала за ухом уродливо-прекрасную голову и поведала не столько сказку, сколько миниатюру.

«Ода сволочам.

Все люди — сволочи, а я — больше всех, потому что я — пуп земли, и вокруг меня вертится Вселенная. Я — само совершенство, а главное — я талант. Я поняла это с тех пор, как осознала, что я — существую. Я — не ученый, я — философ, и моя философия — это давно уже уехавшая крыша. Я легко перешагиваю через условности, и буду говорить так, как я хочу. И не надо лезть в гороскопы, чтобы узнать, что я такое. Я — солнце, Я — небо, Я — единственное и неповторимое чудо света, Я — это просто Я, и этим все сказано.

Есть христианство, есть мусульманство, есть буддизм, а есть эгоцентризм. Это религия себя самого. Нет Бога, кроме себя самого, и сознание этого — пророк твой.

Я — наркоман, и моя новая роль — мой новый наркотик. Я плохая? Ну и что? А зачем мне нужно быть лучше? Ведь я и так люблю вас, люди! Люблю за то, что вы такие же сволочи, как и я, а может быть даже меньше. А я — единственное и неповторимое эгоистичное животное. И любите меня, пока я такая! Любите, пока я не стала хорошей, скучной и серой, средней сволочью квартирного масштаба.

Люди!!! Да здравствуем мы!!! Ведь все мы — немного сволочи».

На первых же строках Нарк с Ухриным оторвались от обсуждения женских прелестей и тоже присоединились к Кеше. А после миниатюры Нарк, наконец, поделился своим изобретением.

— Ты только посмотри, какую уникальную вещь я привнес в этот мир! — энергично вопил он, размахивая какой-то бумажкой довольно больших размеров.

— Что это? — попыталась опознать Варька плод Наркотовского рационализаторства.

— Это газета! — гордо ответил Нарк.

— Что это?!

— Газета! Что тут неясного? Соскучился я без местной прессы. Даже желтой.

— И о чем ты в своей газете рассказывать собираешься? Если о скандалах «звезд» нашего мира, то местным жителям они до лампочки.

— Зачем мне эти «звезды» нужны? Я лучше про тебя что-нибудь напишу. Хочешь? Например, прикинь, как круто на первой полосе выглядел бы заголовок «Графиня в плену любви к бывшему пирату!»

— Как хорошо, что мои подданные в большинстве своем неграмотные! — возвела очи горе Варька.

— А мы ликбез проведем! — загорелся Нарк.

— Знаешь что, Нарк? Займись-ка ты им лучше до того, как начать газету издавать. Может, действительно путное что-нибудь выйдет.

— Тебе не нравится привнесенная мной в данный мир идея? — обиделся Нарк.

— Да ни одна уважающая себя рыба не позволит, чтобы ее завернули в эту газету!

— Между прочим, могла бы быть и поделикатнее. Например, по старой дружбе, придумать какой-нибудь рекламный лозунг для моего нового проекта.

— Любите газету, неиссякаемый источник кульков для семечек! — съязвила Варька. Нарк рассмеялся.

— Какая ты все-таки вредная, Варвара! Между прочим, мы с тобой в этот мир еще ничего нового и хорошего не привнесли!

— Ты что, серьезно уверен в том, что газета — это хорошее? — искренне удивилась Варька.

— А то нет! Это ж прогресс, темная ты!

— А ты светлый! Больно им нужен тут твой прогресс! Пусть сами развиваются. Может, у них цивилизация другой путь выберет, это тебе в голову не приходило? Ты и так тут уже… цивилизовал всех. Вулиметра в «Битлов» влюбил, князя в «Золотое кольцо», Руальду о чемпионате мира по футболу толкуешь… А дальше что? Стриптиз-бар с покером и рулеткой?

— Хорошая идея…

— Может, еще и косяки их забивать научишь?

— Варька, сейчас ты нарвешься на грубость!

— Из-за чего спор? — влез в разговор неизвестно откуда взявшийся Хай-Ри.

— Да, ни из-за чего. — пробурчала Варька. — Распустила я вас… Командуют все, кому не лень. Вот как возьму, как поувольняю вас всех к чертовой бабушке, вот тогда вы запоете!

— А охранять тебя кто будет? — ухмыльнулся Хай-Ри. — Кеша?

— А что ты имеешь против боевого дракона? Ты посмотри только на этого красавца! — Кеша, уставший после дороги и уже получивший свою законную сказку, мирно спал прямо перед Варькиным замком. — Видал, какие габариты? Так что нечего на моего дракона бочку катить! Он вполне может отпугнуть врагов одним своим видом. И он еще рычать умеет. А еще… еще он от трех до пяти врагов может зализать! Насмерть!

— Впечатляет. — рассмеялся Хай-Ри. — Но мы все-таки останемся рядом с тобой, ладно? Должен же кто-то разбудить Кешу и сообщить ему, что тебя уже пора начать защищать. — Варька обиженно поджала губы, но не выдержала и рассмеялась.

— Какой ты все-таки вредный, генерал! И почему я все это терпеть должна?

— А кто тебе еще это скажет?

— Действительно.

— А я сегодня во сне червяков видел. — ни с того, ни с сего сказал Нарк. — К чему бы это?

— Червяки не знаю. А вот глист — это к знакомству. — просветил его Ухрин. Нарк расхохотался.

— Ага! Представляю! Подходишь так к девушке и говоришь: «Я сегодня глиста во сне видел. Давайте с Вами познакомимся».

Компания развеселилась, и мирная обстановка была восстановлена. Ухрин в обнимку с Нарком отправились прогуляться по ночному городу, Хай-Ри с Варькой — смотреть закат с ее балкона, и никто из них не знал, что сон Наркота был в руку, что их действительно ждет знакомство, и что ничего хорошего им это знакомство не несет.

Глава девятая,

в которой на сцене, наконец-то, появляются гнуснопрославленные бяки, с коими нашей компании предстоит вступить в неравную схватку. Неравную потому, что обе бяки были аморальными, как морские свинки и глупыми, как пробки от шампанского «Мадам Клико».

В темном, диком, буквально-таки непролазном лесу стоял огромный замок неясной конструкции и весьма загадочной архитектуры. Было такое ощущение, что его строили как минимум три строительных бригады одновременно, причем каждая по своему плану и не выходя из запоя. И даже если бы вы заглянули внутрь (хотя вряд ли вам захотелось бы сидеть в метровом слое пыли и дышать повсеместно растущим луком), вы увидели бы, что и внутри замок был столь же «прекрасен и гармоничен», как и снаружи. Потертая мебель, плюшевые коврики, живущие на правах хозяев крысы и голуби, постель на ящиках с уворованными у кого-то книгами и свисающая с потолка паутина.

Несмотря на все вышеперечисленное, в замке теплилась жизнь. Причем, не одна, а целых три. Хозяином этого свинарника был барон де Крус, одноглазый бандит с большой дороги, озабоченный на старости лет двумя проблемами. Первая — как бы его вместе с прикарманенным золотом не нашли подельники, а вторая — как бы выдать замуж своих дочерей. Да, да, господа хорошие, у этого типа были еще и дочери. Причем сразу две, хотя их женского присутствия в замке с первого взгляда не ощущалось. Впрочем, сказать по совести, их присутствия не ощущалось и со второго, и с третьего, и с последующих взглядов тоже. Хотя обе дамы были далеко не малолетние и уж совсем не слабосильные. Впрочем, с ними всегда можно было познакомиться ближе.

Старшая из них, Катрина, постоянно вертелась перед зеркалом (пампусики мои, я не влюблена в себя, я просто себе нравлюсь!), а младшая, Сабрина, разводила лук, растила крыс и старалась ни в чем не отставать от старшей сестры. Конечно, получивший титул барона, бандит хотел для своих детей только самого лучшего, и даже попытался сделать из дочерей леди, но ничего у него не вышло. Не знаю уж почему. То ли дочери плохо воспитанию поддавались, то ли гены сказывались. (От природы обе сестры были слегка глуповаты, а с возрастом им превосходно удалось развить свои задатки.) В общем, обе милые девочки, как и их папа, пользовались в округе не самой лучшей славой. Правда, надо отдать барону де Крус должное — он изо всех сил пытался переломить ситуацию в свою пользу, и даже отправил обеих дочерей в монастырь. Однако… По каким-то, неизвестным нам теперь причинам и совершенно не зависящим от барона обстоятельствам, Катрина и Сабрина попали, почему-то, не в монастырь, а в ближайший бордель. Правда, пробыли они там недолго и вскоре вернулись домой, благополучно умолчав о том, что из публичного дома их просто-напросто выгнали. Катрину — за аморальное поведение, а Сабрину с грустным диагнозом «бревнам место в Амазонке». И может быть, так бы и продолжали они жить дальше, но известные нам руки сделали очередной магический пасс, и события начали развиваться стремительнее. На сей раз с пути истинного сбился (в смысле заблудился) принц Вулиметр.

Вообще-то он знал окружавший его лес, как свои два пальца, но почему-то послушно направился в самую темную, дикую и непролазную чащу, а затем — прямиком в пыльный, мрачный замок, похожий на неудавшуюся абстракцию обкурившегося Сальвадора Дали. История умалчивает о том, было Вулиметру одиноко или просто делать нечего. Истории известно только одно: в тот самый бесславный исторический момент Вулиметр был по-свински пьян, по поводу очередного своего загона из-за собственной внешности. Именно этим злосчастным нетрезвым обстоятельством, невзирая на внешность Вулиметра, и воспользовались Катрина и Сабрина, которые не то что нормального, а вообще никакого мужика с собой рядом не видели уже шут знает какое количество времени.

Пьяный принц, не избалованный вниманием посторонних женщин, расчувствовался, выгнал пинками явившихся по его душу придворных и согласился немного пожить в замке барона де Крус. С этого-то все и началось. Пока принца любила только одна из девиц, он терпел. Когда они начали любить его по очереди, он стонал, но все равно терпел. Но когда они начали любить его обе сразу, Вулиметр не выдержал и сбежал. Он долго крепился, желая сохранить в тайне свое неприятное приключение. Он даже поставил личный рекорд — молчал целых пятнадцать минут. Но потом не выдержал. И рассказал друзьям. Конечно, только самым близким. Которых у него было всего 2-3. Сотни.

Однако ни до рыцаря Руальда Залесского, ни до князя Дмитрия эти злополучные слухи, к сожалению, не дошли. Оба героя выехали на охоту, как делали это уже много лет подряд, но все те же самые колдовские руки развернули их дорогу прямиком к замку барона де Крус. Конечно, князь с рыцарем слышали о бароне. А кто о нем не слышал? Тем более, что блаженной памяти папа Руальда когда-то в составе общего ополчения вступил в бой с бандой барона и благополучно помог ее разбить. Доходили до князя с рыцарем и нехорошие слухи о дочерях барона, но они, как это и положено настоящим рыцарям, никогда не думали о дамах плохо. Даже если дамы того стоили. Отошедший от бандитских дел барон не представлял для них никакой угрозы. И оба друга не придумали ничего умнее, как наладить отношения со своим северным соседом.

Барон, разумеется, был рад и счастлив наткнуться на двух благородных рыцарей. Он выставил бочку вина и где-то после пятого ковша рискнул показать гостям обеих своих дочерей. Если у Руальда с Дмитрием еще и были какие-то надежды на добропорядочность последних, то с первого же взгляда они испарились напрочь. На обеих девицах были тонны косметики и вожделенное Варькой мини. (Правда, Варька все-таки вожделела мини до колен, а не чуть прикрывающее зад, но это детали.) Руальд с Дмитрием переглянулись, улыбнулись и протянули руки к легкому приключению с не обремененными моралью девицами. В любое время водились дамы, не замороченные нравственностью, а рыцарь, даже самый верный и правильный, в любое время и при любых обстоятельствах все равно оставался мужиком.

Надо сказать, что оба наших героя, несмотря на то, что далеко не были невинными младенцами, несколько подрастерялись, попав в руки девиц де Крус. Оказалось, что ребята просто были не ко всему готовы и очень многого не понимали. Например, они никак не могли уяснить, почему сестры так и норовили перепутаться друг с другом, особенно в ночной темноте. Сначала князь с рыцарем радовались свалившейся на них халяве, затем не очень радовались, а потом поняли, что данная халява стала их тяготить. Руальд с Дмитрием решили, что с них хватит и засобирались домой.

Увидев, что оба вожделенных кавалера отнюдь не впечатлились их красотой и уже готовятся сматывать удочки, девицы де Крус впали в панику. А затем переглянулись и договорились, что свалившееся на них счастье они так просто не отдадут. Сестры решили князя и рыцаря приворожить, для чего навели С2 Н5 (ОН) на курином помете, после которого оба героя стали, как стеклышко от бутылки — такие же зеленые и остекленевшие. Дождавшись этой славной минуты, Катрина и Сабрина снова предприняли попытку соблазнить героев. Однако ни Дмитрий, ни Руальд на провокацию не поддались. Думаете, из-за угрызений рыцарской совести? Да ничего подобного! Они просто не выдержали вбуханную в них лошадиную долю спиртного и крепко спали.

Утро было не радужным. Во-первых, просто потому, что утро добрым не бывает, во-вторых, потому, что с утра вчерашние приключения не выглядят такими уж веселыми и остроумными, а в-третьих, покажите мне человека, который с тяжкого похмелья после выпитого спирта чувствовал бы себя хорошо. Головы у Руальда и Дмитрия гудели, как колокола. А от вчерашней слабости к дочерям барона тошнило. Они переглянулись и поняли, что им очень хочется домой. Причем, у Руальда все это обострялось ожиданием неизбежной домашней сцены. Оба героя быстро собрали вещи, потихоньку, крадучись, вышли из замка, оседлали лошадей и понеслись напролом через лес подальше от замка. Барон де Крус тут же снарядил погоню за беглецами, его дочери организовали группу поддержки, двинулись следом, и вскоре Дмитрий с Руальдом поняли, что до собственных владений они добраться не успеют. Оставалось просить укрытия у графини де Сент-Труа Тьен.

От дикого грохота и воплей о помощи с призывом спасать немедленно Варька проснулась. Поначалу она просто не поняла, что происходит. Потом поняла, и захотела спустить на мешающих ей спать придурков всех имеющихся у нее в наличии псов. Реализовать здравую идею ей помешал Хай-Ри. Он без труда опознал голоса Руальда с Дмитрием и приказал их впустить. Варьке тут же захотелось понять, какого лешего они к ней прискакали на ночь глядя, но никто ей этого объяснить не мог. В конце концов, от производимого князем и рыцарем шума в замке не проснулся только глухой. Нарк притопал в Варькину комнату, а Кеша, который ночевал на полянке перед замком, поднялся в воздух и с интересом осматривал место происшествия сверху.

Когда к воротам Варькиного замка подлетел барон де Крус и стал требовать выдать негодяев, которые как честные мужчины должны жениться на его дочерях, стало еще веселее. Испуганные Руальд и Дмитрий забились в самый дальний угол Варькиного тронного зала и постарались спрятаться вдвоем за одним гобеленом. Эффект был примерно такой же, как если бы Кеша в целях конспирации спрятался бы в букете ромашек. Варька посмотрела на эту картинку, хмыкнула и пошла разбираться с бароном. Она долго убеждала его, что герои, в общем-то, не нарочно, что они не разглядели его дочерей в темноте, что они больше не будут и что Руальд, как-то так неожиданно, немного женат, но доводы не помогали.

Оскорбленный в лучших чувствах барон де Крус, поняв, что никого ему выдавать не собираются, хотел, было, убраться восвояси, пригрозив, что так этого дела не оставит, но его дочери отступать не хотели даже временно, а потому разбили лагерь прямо у ворот замка. Похоже, что из-за Дмитрия с Руальдом на Варьку надвигалась самая настоящая война. Нахмурившийся от такой перспективы Хай-Ри послал в замок Руальда и во дворец князя гонцов, чтобы оповестить родственников и подданных о местонахождении их повелителей и где-то уже через полчаса в ворота опять раздался стук. На сей раз, правда, это были свои: жена Руальда в сопровождении верных рыцарей и дружина князя. Дружинников вместе с князем Варька отдала в заботливые руки Хай-Ри (все равно он лучше знает, как обращаться с военными), а жену Руальда героически взяла на себя.

Конечно, средневековые жены были мирные, тихие и послушные, но это вовсе не значило, что они не могли закатить первоклассную сцену ревности с массовым выдиранием перьев у потенциальных соперниц. Храбрый рыцарь временно спрятался за спину оставшегося в комнате Нарка, а Варька налила хлюпающей жене рыцаря стопочку водки и даже (поднатужившись) вспомнила, что ее зовут Изольда. Похоже, что жена Руальда уже наслушалась от «доброжелателей» о похождениях своего благоверного гораздо больше, чем там было на самом деле. Варька успокаивала Изольду и наливала ей до тех пор, пока она не расчувствовалась окончательно и не начала изливать душу. Икая и всхлипывая, Изольда рассказывала, как ухаживал за ней Руальд, как назвал ее дамой своего сердца, побеждал в ее честь на турнирах, и как она ждала его из крестового похода целых пять лет.

— А теперь он путается с дочерьми барона де Круса. А как же я? Я же волновалась за него, думала, не случилось ли чего… а он изменял мне с какими-то… с какими-то… — и Изольда разревелась окончательно.

— Нет, во гад, а?! — поддержала Изольду из чисто женской солидарности Варька. — Все мужики, в лучшем случае, заслуживают быть утопленными! Любят ставить женщину на пьедестал, чтоб потом пинка ей дать! Конечно… Без пьедестала удовольствие уже было бы не то… а ты что смотришь на этого дятла? Устрой ему козью морду какую-нибудь, чтоб не шибко зазнавался! Не… Пора здесь в корне все менять! Феминистки всех стран, объединяйтесь! Ну, Изольда, чего ты нюни распустила?

— А что мне делать? — всхлипнула Изольда.

— Плюнь на него! Собери шмотки и перебирайся ко мне. Скажешь ему, что он дятел, и что пусть без доказательства своей любви к тебе не возвращается!

— Какого доказательства? — начала трезветь от такой наглости Изольда.

— Ну, какого?… Головы дракона, например.

— Кеши?

— Почему Кеши? Какого Кеши? Кешу я вам не отдам! Пусть Руальд другого дракона достает.

— А если не найдет?

— А ты-то что над этим вопросом заморачиваешься? Он мужик, вот он пускай и думает, что тебе привезти.

— Да-а-а… А если он не приедет за мной? — хлюпнула Изольда.

— Ну и на фига тогда он тебе такой сдался, если ты ему не нужна? Я тебе живо развод оформлю, и такого мужика найду — пальчики оближешь! Знаешь, как тогда твой Руальд подскочит? У-у-у! Как будто ему шило в одно место воткнули.

— Да-а-а… Но я-то его люблю… — разрюнилась Изольда окончательно.

— Тьфу ты! — плюнула в сердцах Варька и совсем не по-графски выругалась. — Нет, ну это же надо, а? Взбрело же в голову Ньютону открыть закон тяготения! Вот теперь все друг к другу тяготеют, и дети дураками рождаются! Да никуда от тебя твой Руальд не денется! Ты что думаешь, ему правда что ли эти девицы де Крус нужны? Да он просто разнообразия ищет. Не хочешь уходить — устрой ему дома разнообразие, причем такое, чтоб на других у него уже сил не хватило!

— Святой отец говорит, что грех этим часто заниматься. — залилась краской Изольда.

— Гони в шею такого умника! — авторитетно посоветовала Варька. — Он просто сам уже ничего не может, вот и завидует. Был бы он у тебя лет на двадцать помоложе, он бы в жизни тебе этого не сказал!

— Как же я скажу Руальду, что я хотела бы… ну ты понимаешь…? — совсем зарделась Изольда.

— Ха! Красивое белье, ласковые глаза, пара откровенных жестов — и он твой! И объяснять ничего не придется. Он же у тебя нормальный мужик… — пьяные глаза Изольды решительно заблестели, и Варька в очередной раз поняла, что женская мафия всех сильней. Даже в другом измерении.

Графиня вытащила Руальда из-за Наркотовской спины на семейную разбираловку, выделила супругам отдельную комнату и ушла к себе. Утром еще надо было соображать, что, собственно, делать с бароном де Крус и его дочерьми. Забавно — как это Руальд будет объяснять собственную измену своей благоверной супруге. Представив «тихую» семейную сценку Варька хмыкнула, зарылась носом в подушку и попыталась сладко заснуть. Потом еще раз попыталась. И даже мужественно продолжала эти попытки еще часа полтора. Однако звуки семейной ссоры, а затем семейного примирения шансов на засыпание не оставляли никаких. Сначала Варька крепче закрыла дверь, потом надвинула на уши подушку, а затем, махнув рукой на раздававшиеся из-за стены звуки, ушла спать в другую комнату. Подальше.

Невыспавшаяся по вине семейства Залесских Варька с утра была в самом гнусном настроении. Она сурово велела Дмитрию и Руальду предстать перед ее светлыми очами и подробно рассказать о том, что с ними приключилось в замке барона де Крус. Путаясь и спотыкаясь, герои попытались прояснить ситуацию. Однако ни прикалывающийся над ними Нарк, ни сурово взирающий на них Хай-Ри делу не помогали. Хорошо хоть Изольда спать осталась, иначе до сути дела князь и рыцарь никогда и не добрались бы.

— Мы поехали на охоту…

— А там они…

— Мы бы никогда…

— Они нас опоили…

— Короче… — влез в разговор Нарк, не прекращающий хихикать даже под суровым Варькиным взглядом. — Ребята пришли к подругам, увидели, как они готовят, поняли, что жизнь им дорога, как память и сбежали. Поскольку единственным кулинарным изобретением дочерей барона де Крус была лапша на ушах. — Варька фыркнула.

— Нарк, кончай придуриваться. Это не смешно. Это даже где-то трагично. Ты, может, и привык к девушкам, которые хватают мужиков за шиворот и тащат их, как муравей дохлого клопа. А рыцарь с князем не привыкли.

— Тогда пусть думают об этом! Потому что именно их усилиями мы втянуты в войну! — сурово припечатал Хай-Ри.

Варька оглядела всю собравшуюся в ее замке компанию и в очередной раз задумалась о том, почему все, что происходит в данном измерении, сваливается именно на ее бедную голову. Руальд с Дмитрием, между прочим, взрослые мужики. Они напились, связались с кем не следует, вот пусть сами и отдуваются теперь. Она-то почему за все это отвечать должна? Из-за военных амбиций? Да ей до смерти замок барона де Крус не нужен! Из-за личной неприязни? Да она до сих пор ни о Сабрине, ни о Катрине даже не слышала ни разу! Из дружеского участия? Да в гробу она видела таких друзей! В белых тапочках. Они ей кто? Мужья? Женихи? На кой черт они ей нужны вообще? Варька насупилась. Была б она у себя дома в свою эпоху — послала бы подальше Руальда с Дмитрием, и все. Так нет ведь, эпоха рыцарства на дворе, будь она неладна. И изволь теперь ввязываться в войну, дабы выручить ближайших соседей. А за что ей это? За что? За то, что она укрыла пару героев-любовников от праведного гнева отца семейства? Ну и чем это кончилось? Да пока эти горе—Казановы отчитывались за свои похождения, барон разбил палаточный лагерь недалеко от Варькиного дворца! Между прочим, вместе со своими разлюбезными дочками!

Надо сказать, что обе девочки барона де Крус были настроены решительно. Сначала Катрина и Сабрина долго крыли нехорошими словами папулю за то, что тот упустил столь блистательных кавалеров, а затем решили узнать, что же во вражеском лагере происходит. Поскольку Катрина была несколько умнее, выяснять все это ночью по-пластунски поползла Сабрина. Надо отдать ей должное — ее никто не заметил. Возможно, приняли за что-то другое. Сабрина, воспользовавшись данным обстоятельством, с удвоенной энергией бросилась на разведывательный штурм Варькиного дворца. Она добралась до окошка и заглянула внутрь. Кухня. Потом зал. Потом еще зал. И так продолжалось еще некоторое время. Часа через два упорных поисков Сабрина, наконец, увидела то, что хотела — всю компанию своих потенциальных врагов.

Узрев, что Руальд (к которому она особенно прикипела душой) сидит подозрительно близко от Варьки, Сабрина пришла в дикое негодование. Руальд любит графиню! Нет, еще хуже, она его любит! Нет! Еще хуже! Они любят друг друга! И неважно, что они оба пребывают в блаженном неведении относительно своих чувств! Грязная фантазия дорисовала к реальной картинке воображаемую, и Сабрина запустила в Варьку с Руальдом первым, что подвернулось ей под руку — собственной расческой. Расческа мягко спланировала на стол, а Сабрина, не удержавшись на карнизе, с громким воплем полетела прямо в кусты крыжовника. После того, как она там оказалась, ее вопль стал еще громче. Стража затрубила тревогу, вся находившаяся в Варькином замке компания подлетела к окну, но Сабрины уже и след простыл.

— Шпион! — прошелестел над Варькиным ухом догадливый Хай-Ри.

— Надо мобилизовать все силы. — приняла решение Варька и позвала Кешу.

Дракон, который давно уже перебазировался из найденной ему Варькой в качестве жилья пещеры на лужайку под окна ее замка, показался в окне и потребовал сказку.

— Кеша, сегодня никаких сказок. — безапелляционно отказалась Варька. — Я сейчас накатаю послание для Эллен Греневской. Лети к ней, и если она согласится, вези ее ко мне.

Эллен согласилась. И ее приезд оказался как нельзя более своевременным. События начали развиваться по нарастающей. Не успели подруги поздороваться и выпить по чашечке чая, как случилась очередная гадость. Разбив вдребезги дорогое венецианское оконное стекло, в комнату влетел какой-то предмет и плюхнулся к их ногам. Варька, с опасением относившаяся ко всему летающему после брякнувшейся на ее стол грязной расчески неясного происхождения, сразу заподозрила худшее. У нее возникло гнусное ощущение, что их мирной жизни пришел конец. Эллен, еще не сталкивавшаяся в своей жизни с летающими предметами, брезгливо подняла с пола валявшееся там непонятно что и вопросила, не выкинуть ли это куда подальше. Варька предпочла изучить предмет ближе. Надо было только определить, куда его деть на время научного эксперимента. И тут в комнату вошел Нарк, желавший принять непосредственное участие в назревавшей войнушке.

— Привет всем. Что это у вас лица такие невнятные?

— Ой, Нарк, тебя-то нам и надо. — оживилась Варька. — Слушай, у тебя твоя газета, случайно, не с собой?

— С собой. А тебе зачем?

— Дай попользоваться в чисто бытовых нуждах. Нам на нее кое-что положить надо.

Нарк тяжко вздохнул, изображая из себя непризнанного гения, но газету отдал. На плоды Наркотовского труда водрузили неизвестный предмет и стали его разглядывать. При ближайшем рассмотрении неясный НЛО оказался осколком тарелки, привязанным к палке вместе с какой-то бумажкой.

— Что это? — искренне удивилась никогда не встречавшая такого авангарда Эллен.

— Топор войны, по всей видимости. — печально вздохнула Варька, которая уже сложила в уме дважды два и поняла, что девицы де Крус так просто от нее теперь не отвяжутся. — Только интересно, почему этот топор грязный такой?

— Так его же из земли вырыли. — поделился своими знаниями Нарк, кстати вспомнивший обычаи краснокожих.

— А по-моему, эту тарелку просто вымыть забыли. — возразила Эллен, думавшая более приземленными категориями. Варька тем временем читала послание, привязанное к древку вместе с тарелкой.

— Тут написано, что это — предупреждение от дочерей барона де Крус. И что в 18.00 они явятся ко мне в замок в качестве парламентеров.

— Надеюсь, что хоть парламентерский платок-то они постирают. — пожала плечиком Эллен. — А то как же мы поймем, что он белый? — Варька и Нарк расхохотались.

— Слушай, Нарк, — приняла решение Варька, — зови-ка ты Хай-Ри, пора нам составить план нашей военной кампании.

Хай-Ри долго ждать не пришлось. Он вникнул в ситуацию, прочел послание и нахмурился.

— Что Вы собираетесь делать, графиня?

— Ой, Хай-Ри, кончай, а? — вспылила Варька. — И так жизнь не в радость, еще ты со своими «Вы»-каниями и «графинями» меня достаешь. Лучше помоги! Мы тут план против девиц де Крус составляем.

— А что вы о них знаете? — смутился отчитанный Хай-Ри.

— Они — дочери барона де Крус, который в недавнем прошлом был разбойником. А все, что я знаю о них лично, так это то, что они аморальны, неаккуратны и, судя по всему, не очень умны. — Выдала информацию Варька.

— Что они любят? Сколько им лет? Можно ли найти с ними разумный компромисс? — попытался Хай-Ри прояснить ситуацию глубже. Варька пожала плечами.

— Не знаю, что они любят, но мужиков кадрят всех подряд. Не знаю, сколько им лет, но все равно они старше выглядят. Точно я знаю только одно — разумный компромисс с ними невозможен. Просто потому, что с ними невозможно вообще ничего разумного. У них же мозгов — как у куриц! Знаешь, этих… которые никогда не откладывают на завтра то, что можно снести сегодня. Особенно если это глупость.

— Но ведь они же нравятся мужчинам… — вспомнил пират про Руальда и Дмитрия.

— Я бы не назвала это словом «нравится». — выдавила ядовитую улыбочку Варька. — Кому могут нравиться отношения с женщиной типа «пришел, увидел и встал в очередь»? И потом… Вы же все рыцари до мозга костей. Привыкли ухаживать за женщинами, преклоняться перед ними… А девицы де Крус просто не позволяют мужикам так себя с ними вести.

— Почему?

— Да потому что трудно преклонить колени перед женщиной, которая уже на них сидит! И уж тем более тяжко, уходя навеки от такой «дамы сердца», слышать вслед какую-нибудь фразу типа «Любовь ушла, но она еще об этом пожалеет», сопровождаемую площадной бранью.

— А еще нам хоть что-нибудь известно о девицах де Крус? Более конкретное? — попытался пробиться Хай-Ри сквозь Варькины эмоции.

— Нет. — отрезала Варька. Пират нахмурился.

— Этих знаний мало для составления какого бы то ни было плана. — констатировал он. — Нам надо понаблюдать за девицами де Крус, чтобы узнать их слабые стороны лучше.

— Запросто! — влез-таки в разговор Нарк. — Они сегодня припрутся к нам в качестве парламентеров. Так что тебе и карты в руки.

— Какие могут быть парламентеры, когда война не объявлена? — искренне удивился Хай-Ри. — Так не бывает.

— Ты это девицам де Крус объясни. — фыркнула Варька. — Бывает, не бывает… все равно они сегодня припрутся. Так что давайте готовиться к встрече агрессора.

— Кого? — не поняли Эллен и Хай-Ри.

— Агрессор — это тот, кто против тех, кто за нас. — попытался объяснить Нарк, и Эллен с Хай-Ри кивнули головами так, как будто что-нибудь поняли.

Катрина и Сабрина появились в Варькином замке с опозданием на полчаса. Над их головами развевалась белая (прогресс!) хотя и не первой свежести простыня, а сами они выглядели так, что поперхнулся даже видавший виды Наркот. Катрина и Сабрина были одеты принципиально. (То есть в принципе они были одеты. Только не для всех заметно.) Девицы де Крус сверкали разными частями тела и призывно смотрели на собравшихся в зале мужчин. Хай-Ри брезгливо поджал губы, Нарк хохотнул, Ухрин сплюнул и перекрестился, а Варька с таким удивлением посмотрела в сторону Руальда и Дмитрия, что они покраснели.

Насладившись произведенным эффектом, девицы представились, и Варька с Эллен начали рассматривать их подробнее, с неистребимым женским интересом к посторонним нарядам. Тем более, что Варькин опытный взгляд отметил далеко не средневековый вид обеих модниц. Правда, надо сказать, что подобная историческая костюмная неувязка никого, почему-то, не удивила. Эллен, во всяком случае, воздержалась от комментариев и просто разглядывала девиц де Крус с ног до головы, периодически иронично вздергивая бровь.

Мелкая, едва заметная черная блестючая юбка и бесформенный балахон Катрины позволяли определить, что ее худощавость проявлялась как раз именно в тех местах, где этого не требовалось, в результате чего выглядела Катрина в своем замечтательном одеянии как перила. Особо же нарядное впечатление производили ее длинные, темные волосы, спутанный вид которых позволял предположить, что последний раз их расчесывали еще в те самые далекие времена, когда мамонты еще не вымерли, но уже заболели. У Варьки, правда, зародилось подозрение, что это все-таки был начес, но она ни с кем этим своим подозрением так и не поделилась. Что ей, делать нечего?

Варькин взгляд с макушки Катрины переместился на макушку Сабрины и надолго там замер. На голове второй сестры из добела осветленных волос была сооружена прическа, издалека напоминавшая пару осиных гнезд. Наряд Сабрины тоже обращал на себя внимание. «Гармоничное» сочетание коричневых клетчатых коротких шорт, которые не везде на ней сходились, и несуразной розовой кофты неясного происхождения, удачно подчеркивала цветастая цыганская шаль, которую Сабрина, топая по Варькиному тронному залу взад-вперед, все время выставляла. (Больше выставить было нечего.) Прямоугольная, как гроб, и плоская, как доска, фигура Сабрины смотрелась в данном наряде более чем нелепо.

— Господи, да это же прям чучела с огорода какие-то! — не выдержала Эллен. — С такой фигурой и внешностью не раздеваться, а одеваться надо. В платье до пят и паранджу.

— Да, паранджа этим девицам пошла бы… — задумчиво согласился Ухрин. — Им было бы в ней так хорошо…

— Им и в противогазах неплохо было бы! — хмыкнул Нарк, и Варька рассмеялась. Да, обстановку срочно нужно было разрядить.

Тем временем, до Катрины и Сабрины наконец дошло, что никто из собравшихся от них не в восторге, и выделываться они перестали. Пользуясь всеобщим онемением по поводу их неожиданного поведения и совсем уж неожиданного вида, Катрина подкатила к Варьке и тихо поведала, что ей очень нравится Дмитрий, и что Варька вполне может избавиться от многих неприятностей, если расскажет ей, на каких девушек Дмитрий обращает внимание. Очевидно, Катрина срочно захотела стать девушкой княжеской мечты. Варька хмыкнула и искренне ответила, что Дмитрий любит блондинок и не любит дур, и что если Катрина до сих пор ему не понравилась, то простите, значит, она — одно из трех. В ответ Катрина сказала, что умом ее Бог не обидел, а осветлить волосы — дело несложное. Варька в очередной раз сделала для себя вывод, что идиотизм вечен. А Катрина вернулась к своей сестре, которая, неожиданно оставшись в одиночестве, никак не могла родить ни одного, даже более-менее связного предложения. Наконец, собрав в кучу свои маленькие, скудные мозги, редко улавливавшие две мысли сразу, Сабрина объявила собравшемуся возле Варьки народу войну, а Катрина промолчала, пытаясь сойти за умную. Получалось это у нее не очень, но окружающие из сострадания промолчали.

— Может быть, наши разногласия все-таки можно урегулировать мирным путем? — Попыталась хоть как-то наладить ситуацию Варька.

— Можно! — выступила Катрина. — Обязав Руальда и Дмитрия на нас жениться!

— Все ясно. — тяжко вздохнула Варька. — Как я и предполагала, разумный компромисс невозможен. Ну, что ж… Мне только остается попросить вас убрать свой лагерь с территории моего графства. Поскольку обе наши стороны с этого момента на военном положении, я склонна рассматривать ваше дальнейшее пребывание в непосредственной близости от моего замка как незаконное вторжение. — Варька закруглила цветистую фразу и облегченно вздохнула. Ну вот. Вроде и строго, и в тоже время по-рыцарски. Без памяти довольная собой Варька решила сделать в сторону девиц еще один щедрый жест. — На то, чтобы покинуть пределы моего графства, я даю вам четыре часа. — однако девицы де Крус широты Варькиной души не оценили и даже попытались встать в позу.

— Мы не покинем это место! — возмутились сестры. — Вот еще! И не подумаем!

— Если через два часа я еще буду видеть ваш лагерь на своей территории, — угрожающе выступил Хай-Ри, — я натравлю на вас Кешу! Он, конечно, дракон мирный. Но на халяву поужинать перед сном не откажется. — такой аргумент дошел до сестер гораздо быстрее Варькиной вежливости, и они вылетели из замка пулей.

Надо сказать, что девицы де Крус расстроились. Очень. Все их потуги пока что шли коту под хвост. Они вернулись в замок своего папаши не солоно хлебавши и начали строить мстительные планы против несчастной Варьки. Катрина, понимая, что так просто им Варьку и ее гвардию не одолеть, начала судорожно вспоминать всю знакомую ей нечисть, на которую можно было бы свалить эту работенку. Сабрина же решила сделать рейд в сторону противника второй раз за день. Только теперь не к Варьке, а к Руальду.

Надо отдать Сабрине должное — на сей раз нужные ей окна она нашла гораздо быстрее. И она полезла под эти самые окна подслушивать. Конечно, если бы Сабрина была воспитаннее, она поняла бы, что это неэтично. А если бы была умнее, то поняла бы, что ничего утешительного для себя она там не услышит. Но поскольку Сабрина не была ни тем, ни другим, она продолжала висеть под окном и слушать. А в комнате как раз происходил процесс окончательного супружеского примирения. Часа через два у Сабрины замерзли уши. Еще через два — ноги. Еще через четыре она обледенела, а вздохи и охи за окном и не думали прекращаться. Наконец, до Сабрины все-таки дошло, что ловить ей у рыцарского дворца абсолютно нечего, и она отправилась обратно в родные пенаты. Но поскольку ползла она опять-таки по-пластунски, то ее раза четыре пнули, раз пять облаяли и один раз перепутали с кустиком.

Тем временем, пока Сабрина искала приключения на одно из своих мест, Катрина, наконец, нашла подходящую кандидатуру для мести Варьке. Правда, стоили услуги этого типа недешево, но, к счастью, папа-барон пропил еще не все награбленное золото. Катрина дождалась Сабрининого возвращения, и они двинулись в сторону маленького охотничьего домика, назначенного местом встречи. Там их уже ждали. Точнее, не ждали, а ждал. Черт. Достаточно молодой и вполне ничего себе, так что сестры тут же попытались его закадрить. Однако, черту все их фортеля оказались глубоко до пейджера.

Может быть, все дело было в том, что для подобных гостей у черта на стене прихожки охотничьего домика висел барометр глупости. Как только Катрина и Сабрина зашли в дом, он стал зашкаливать, когда они открыли рот, барометр угрожающе зазвенел. Черт попытался спасти барометр путем срочного выноса его из дома, но было уже поздно. Не выдержав такой перегрузки, уникальный аппарат сломался. Черт вздохнул, подавил искушение выгнать обеих кокетничающих с ним девиц куда подальше и соизволил высказаться.

— Я здесь не для того, чтобы крутить романы. А вы здесь только потому, что все приличные люди в другом месте. Моя цена вам известна. Кого надо убить?

Брызгая ядом и перебивая друг друга, девицы де Крус подсунули нечистому Варькин портрет, отдали половину денег и начали высказывать пожелания по поводу предпочтительного вида смерти. Однако, черт заказ уже взял, деньги тоже, а потому начал неуклонно выставлять гостей за дверь. Разумеется, сестрам покидать интересного мужика (пусть даже нечисть) так быстро не захотелось, и они проронили, что заедут к нему в гости как-нибудь еще раз. Черт подумал над этим обещанием хорошенько и смотал из охотничьего домика удочки. Очевидно, столько свалившегося на него счастья сразу, нечистый просто не вынес.

Вернувшись домой после встречи с наемным убийцей, сестры решили отметить благое начинание и упились в зюзю. После этого дела девицы де Крус расчувствовались, обнялись и решили, что Руальда с Дмитрием они себе обязательно вернут. (На свое счастье ребята еще об этом не знали.) Затем Катрина и Сабрина, собравшись с духом, решили, что двоих мужиков им мало, и они вполне в состоянии взять и охмурить еще человек пять. Или семь. Или даже одиннадцать. Но главное, после того, как с их дороги наконец, уберут Варьку, можно будет действовать безо всяких помех. Девицы де Крус друг другу кивнули, икнули и благополучно уснули, не вынимая из салата лиц. Их ждали великие дела!

Глава десятая,

в которой Варька встречается сначала с нелюбимым супругом, потом с подрядившимся ее убить чертом, а затем становится хозяйкой бала нечисти.

Варька очнулась оттого, что ее трясло. Было темно, душно и тесно. Смутно припоминался запах какой-то мерзости и чьи-то сильные руки, обращавшиеся с ней весьма бесцеремонно. Прислушавшись к своим ощущениям, Варька поняла, что ее куда-то несут. Причем, по всей видимости, в мешке. Осталось выяснить кто, куда и зачем. Судя по тому, как ей было неудобно, кто-то нес ее на своем могучем плече. Почему могучем? А потому что хозяин хрупкого плечика взвалить на себя Варькин немалый вес, да еще и тащить его столько вряд ли смог бы. Наконец тряска прекратилась, до графини донесся противный скрип двери, а потом ее бесцеремонно вытряхнули из мешка на пыльный пол. Варька поднялась, потерла ушибленные места и, ругаясь на чем свет стоит, начала разглядывать похитителей.

— Нет, только не это! Нельзя же, на самом деле, так издеваться над беззащитной девушкой! — расстроилась она. — Меня уже похищали гоблины! — Однако зеленым, лопоухим типам ее вопли были абсолютно по барабану. Совсем плохо Варьке стало, когда она увидела до боли знакомый затылок, без предупреждения переходящий в шею. «Если это тот, о ком я думаю, мой жизненный путь прервется раньше, чем я надеялась». — посетила Варьку здравая, но от этого не менее скорбная мысль. Гоблин обернулся и оказался тем, кого Варьке хотелось видеть меньше всего — накрепко позабытым супругом. — Болдани… — гоблин насладился произведенным эффектом и начал свою обвинительную речь.

— Я отомщу тебе за свой разрушенный замок! — сурово припечатал Болдани.

— Какой твой? — праведно возмутилась Варька. — Сам чужое имущество захапал, изгадил, как мог, дворец султана, и еще претензии какие-то предъявляет!

— Я отомщу тебе за мое разбитое войско! — продолжил свою обвинительную тираду Болдани, изо всех сил стараясь не обращать на Варькины вопли никакого внимания.

— Какое войско? Ты этих лопоухих дегенератов называешь войском? Да мой Кеша их даже есть не захочет! — не прекращала свою оправдательную речь неразумная Варька.

— Я отомщу тебе за то, что ты изменила мне, своему супругу… — выдал, наконец, свое самое страшное обвинение Болдани и тут Варьку понесло.

— Какому супругу? Нет, ты мне скажи, какому супругу? Ты, блин, гоблин зеленый, ты ври-ври, да не заговаривайся! Да я бы с тобой на одном гектаре не села, а не то что… супругу… Если ты подзабыл, чем мы с тобой занимались в первую брачную ночь, могу напомнить! У тебя что, зубы лишние во рту остались? Совсем забыл, в натуре, как бычки в глазах шипят? Или ты хочешь осчастливить всех еще оставшихся у тебя жен сразу? Вот погоди, прилетит за мной Кеша, как дохнет на тебя пару раз, вот тут-то мы и похохочем! — Болдани дал знак своим ушастым подданным, и Варьку куда-то потащили. — Ах, ты слушать меня не хочешь? А я скажу! Я обязательно скажу! Я изобличу тебя в глазах твоих подданных! Гоблин зеленый! Козел.. тьфу! Морк несчастный! Дегенерат лопоухий!

Варька начала крыть гоблина всеми знакомыми ей нехорошими словами в алфавитном порядке, но, дойдя до буквы «с», выдохлась. Воспользовавшись этим, ей, наконец, завязали рот и, взвалив на плечо, потащили в темнеющую неизвестность. Варьке было жестко, неудобно и до слез обидно, что она успела сказать Болдани не все. Несущий графиню гоблин ругал ее последними словами, обещал страшно отомстить ей за позор своего хозяина лично и клялся, что не видать ей старости, как собственных ушей. Варька опять услышала, как противно скрипнула дверь, а потом ее снова кинули в какую-то мрачную, сырую дыру.

— Завтра за тобой придут. — пошипел гоблин. — И когда ты познакомишься с посланником поближе, ты будешь мечтать о том, чтобы умереть.

Дверь захлопнулась, и Варька застонала от безысходности. Какой черт дернул ее за язык? С какой стати она полезла на рожон и нахамила пусть даже не очень горячо любимому мужу? Зачем ей эти проблемы, и какого дьявола, в конце концов, делал Хай-Ри, уже второй раз позволивший ей похититься? И ладно еще первый раз, понять можно, Хай-Ри воевал, а Варька сама полезла не в ту степь. Но второй-то раз ее вынули из ее же собственной постели! И где, спрашивается, был Хай-Ри? Где он был, когда грязные лапы гоблинов протянулись к его любимой женщине? Почему именно в этот исторический момент он спал в другой постели? Из своего дурацкого рыцарского чистоплюйства? Ну вот теперь пусть и получает за все сполна! Варька похищена, находится неизвестно где, и спасать ее надо как можно быстрее. Потому что уже через несколько минут лежания на земле она почувствовала, что ей холодно, неуютно и затекли руки и ноги.

Варька нащупала пяткой стенку, подкатилась к ней и попыталась сесть. Не получилось. «Спортом надо было заниматься!» — Зло подумала Варька и попробовала сесть еще раз. Надо отдать ей должное — у нее это получилось всего с пятой попытки. Только намного лучше графине от этого не стало. Глаза никак не могли привыкнуть к беспросветному мраку, воздуха не хватало, жутко хотелось пить, а Варька с завязанным ртом не могла издать даже звука. «Странно, — постучалась к ней в голову забавная и не совсем логичная мысль, — я вполне приличная девушка, безо всякого уголовного прошлого, а стоило мне стать графиней, так из тюрем не вылезаю. И ведь главное — за что? За что? Ведь я же была скромна, как полевая ромашка! Ну да. Ну била иногда морды гоблинам, ну так ведь со всеми бывает. И потом… я же не со зла их била, а от широты натуры… Что вообще гоблины понимают в загадочной русской душе? Эх, сидеть бы мне дома, вышивать бы крестиком коврики, а меня куда понесло? Хотя на сей раз не понесло. На сей раз понесли. И вот результат. Второй срок мотаю уже». И графиня с содроганием вспомнила свое первое заключение в замке гоблинов. «Нда! Если так дело дальше пойдет, мне придется наколкой какой-нибудь обзаводиться. Типа „авторитет в законе“.

Варька устало прикрыла глаза. Интересно, успеют ее спасти, или так и помрет она в этой тюряге во цвете лет в связанном виде? А может, судьба над ней все-таки смилостивится, и долго мучиться не придется?

Оказалось, что второе гораздо вероятнее. Во всяком случае, дверь все-таки открылась, и на пороге появился какой-то тип. Отвыкшие от света глаза Варьки смогли определить только то, что это не гоблин. Явно выше, уши не торчат и фигура пропорциональнее. Неясный тип достал мешок, и графиня застонала. Сопротивляться сил у нее уже не было.

Когда Варька очнулась в очередной раз, она приятно удивилась. На сей раз, похоже, находилась она если и в тюрьме, то в весьма комфортабельной. Огромная, богато обставленная комната была несколько мрачноватой, бросающаяся в глаза роскошь по своему художественному исполнению несколько демонической, но после гоблинского заключения Варьке все это казалось просто раем. Только почему она дремала не в постели, а в кресле? Графиня оглядела себя и поняла. Нда. Было странно, почему ее в таком задрипанном виде вообще в эту комнату пустили. Варька решительно огляделась и дернула за звонок. Ей надо было привести себя в порядок и выяснить, что происходит. Появилась служанка, и бровь Варьки удивленно взметнулась вверх. Знакомый пятачок, острохарактерные уши, мелкие рожки и длинный хвост с кисточкой. Нечисть! Ну не гоблинихи, и то радует.

— Ты кто? — полюбопытствовала, уперев руки в боки, Варька.

— Я Диса.

— Ты знаешь, вообще-то, меня не совсем твое имя интересовало. Сама-то ты кто? Черт?

— Черти — мужчины. А я — чертовка.

— Тоже неплохая комбинация. И что мы с тобой делать будем?

— А что бы Вы хотели?

— Свободу попугаям!

— Это не ко мне.

— Понятно. Тогда я хочу горячую ванну, свежую одежду и завтрак.

Служанка кивнула и проводила графиню в соседнюю комнату. Варька открыла дверь и обалдело замерла на пороге. Перед ее глазами предстала такая ванная, о которой можно было только мечтать. Куда уж там жестяным тазикам средневекового типа! Да в этой ванной один кафель стоил, как вся Варькина общага вместе взятая! А сама мраморная ванная? А смесители ювелирной работы? А целый шкафчик нормального мыла, хороших шампуней, солей для ванн и ароматического масла? Варька погрузилась в пену и, пока Диса мыла ей голову, умирала от черной зависти к владельцу всего этого. Ну почему тот безрогий… морк, который ее сюда закинул, сделал ее хозяйкой мелкого графства Тьен, а не этого шикарного замка? Разве героям фэнтези по законам жанра не положено самое лучшее? Варька с неохотой вылезла из ванны, позволила утянуть себя в корсет, одела чистое платье и сказала, что жутко хочет есть.

— Слушаюсь. — присела в реверансе Диса.

— Во круто! — искренне восхитилась Варька. — Все я видела в жизни, но чтоб к заключенным слуг приставляли?

— Вы — не заключенная. — поправила ее Диса. — Вы — гостья. Временно.

— А временно — это насколько, ты не подскажешь? — полюбопытствовала Варька, но служанка промолчала. — Понятно. Вопрос поставлен некорректно. Тогда, может, расскажешь мне, что я тут делаю?

— Когда Вы приведете себя в порядок и позавтракаете, хозяин примет Вас и все Вам объяснит. — Уклонилась от прямого ответа служанка.

— А… так у нас еще и хозяин есть… — вздохнула Варька. — Слушай, подруга, ты мне только одно скажи — у меня свадьбы опять часом никакой не намечается?

— Нет. — удивленно покачала головой Диса, прислуживая графине за столом.

— Это радует. — облегченно вздохнула Варька и принялась за еду. — А то ты знаешь, Диса, похитители они разные бывают. Ты ему еще глазки не успела построить, с мамой познакомить, а он уже тащит тебя под венец, не спрашивая твоего согласия. — Варька увидела на столе до боли знакомый салат «Оливье» и потерла руки. Да. Если ее и собирались тут убить, то явно хотели, чтобы она умерла вымытой и сытой. Увидев, что графиня покончила с едой, служанка поклонилась и пошла к выходу.

— Отдыхайте. Я доложу лэрду, что Вы готовы предстать пред ним.

— Готова, готова… — Варька сполоснула руки, забралась с ногами на диван, в очередной раз сразившись с пышными юбками собственного платья, удобно устроилась и… задремала.

Проснулась она оттого, что кто-то тряхнул ее за плечо. Варька потянулась, открыла глаза, и… тут же их закрыла. Мало того, прежде, чем открыть их снова, она искренне помотала головой. Ага. Щас. Фигу. Как и все другое в данном гадском измерении, видение не исчезло. Мало того, оно наоборот стало четче и неотвратимее. Варька тяжко вздохнула, но деваться было некуда. Она протерла глаза и села, выжидающе уставившись на интересный объект.

Объект ухмыльнулся, прошелся по комнате и удобно устроился в кресле. Все его движения были неторопливыми, и даже немного вальяжными, однако за этой сдержанностью угадывалась гремучая смесь бешеной энергии, абсолютного отсутствия комплексов, безграничного нахальства и какого-то животного магнетизма. Варька поежилась. Она еще ни разу в жизни не видела живого черта. Тем более такого крупного и наглого.

Если бы Варьку попросили объяснить, почему она решила, что это именно черт — она вряд ли ответила бы. Представший пред ее взором лэрд был высоким, крепким, смуглым и очень даже похожим на человека типом. В своем провосточном, черно-золотистом наряде он скорее сошел бы за арабского террориста, чем за нечисть. Данное одеяние черту удивительно шло, делая его значительным и даже небезопасным. Шикарные, иссиня-черные волосы, неиспорченная стандартным поросячьим пятачком физиономия, холодные, умные глаза… Вполне человеческая, пусть даже и не совсем обычная внешность. Нет, конечно, понаблюдав за лэрдом внимательнее, Варька все-таки разглядела маленькие рожки и заостренные кончики ушей, но в принципе, общую картину они никак не портили. Нечисть в данном типе можно было угадать только интуитивно. Варька передернула плечами, забилась в самый дальний угол дивана и ощутила собственное нервное напряжение. Нда. С такими представителями нечисти ей еще сталкиваться не приходилось.

— Ты кто? — как можно вежливее позволила себе полюбопытствовать Варька.

— Я черт. — Варька невольно хмыкнула.

— То, что ты черт — это я уже поняла. Я хотела бы знать, есть ли у тебя какое-нибудь имя. — Черт с любопытством глянул на Варьку, но все-таки решил представиться:

— Я — Рюрик.

— Кто?! — поперхнулась Варька.

— Рюрик. А что, ты обо мне наслышана?

— Да не то что бы наслышана… просто твое имя больно уж знакомо для меня прозвучало. Да, кстати, если уж мы начали знакомиться. — Оживилась Варька, поймав заинтересованный взгляд черта. — Я — графиня де Сент-Труа Тьен. Можно просто Варька.

— Это я в курсе. — иронично улыбнулся Рюрик. — Ты что же думаешь, я не знал, кого похищал что ли? — малахитовые с вертикальными зрачками глаза приблизились к Варьке вплотную, и Рюрик зловеще поинтересовался. — Ты хотя бы знаешь вообще, что тебя ждет?

— Пока еще нет, — честно созналась Варька, — но думаю, что ничего хорошего, поскольку мой любящий муж обещал мне истязания по полной программе.

— Кто-кто обещал?

— Болдани. Теоретически — он мой муж.

— А практически? — Полюбопытствовал черт.

— А практически он мордой не вышел.

— Ха! Язва ты хорошая, графиня! — Развеселился Рюрик. — И как тебя Болдани сам не удавил?

— А ты что, удавить меня собрался? — Поежилась Варька.

— Фу! Да нет! Это слишком мелодраматично. — Отмахнулся от такой перспективы черт. — Это не в моем стиле. Я даже изуверств особых тебе обещать не могу.

— А что ты мне можешь обещать? — Тут же вдохновилась Варька.

— Ну… Что ты умрешь молодой и красивой.

— Весело! — почему-то не испугалась Варька. — И за что же мне, бедной и несчастной, доля такая горькая?

— А заказ на тебя поступил от неких лиц. — спокойно пояснил Рюрик. — Жить ты им мешаешь. Вот они мне и заплатили, чтоб я тебя убрал. Но поскольку заплатили половину, то я просто тебя похитил. Вот как вторую половину заплатят — тогда и убью.

— Я не поняла… так ты что, киллер что ли?

— Какой киллер? — возмутился черт. — Я же сказал. Я — Рюрик. Киллер — это совсем другой черт. Рыжий и глупый, как одуванчик. Как ты могла нас перепутать вообще?

— Да ладно, извини, извини… — попыталась успокоить рассерженного черта Варька. — Это на меня гоблинские тюремные застенки так действуют. Совсем мозги отсырели.

— Ладно. — смилостивился Рюрик. — Проехали. Пока ты будешь у меня… гхм… в гостях, весь дом в твоем распоряжении. Так что живи пока. — Рюрик хмыкнул. — Жена гоблина! Хотя… — черт оглядел ее так, что Варька почувствовала себя раздетой, — я Болдани понимаю. — Варька поднатужилась и мужественно не покраснела.

— Конечно понимаешь! — фыркнула она. — Ты же видел гоблиних! По сравнению с ними даже инструкция по пользованию сливным бачком поэмой покажется. — Черт расхохотался.

— Ладно, графиня, оставляю тебя в гордом одиночестве. Мне пора. У меня дел еще полно. Постарайся вести себя хорошо и как можно реже попадаться мне на глаза. Тогда я гарантирую тебе легкую и приятную смерть. — черт направился к выходу, но Варька остановила его на полпути.

— Погоди, погоди, Рюрик, слушай, а сколько тебе заплатили за меня, если не секрет?

— Какая тебе разница? — удивленно обернулся черт.

— А вдруг я себя выкупить смогу?

— Исключено! — развеселился Рюрик. — Во-первых, это непрофессионально, а во-вторых, на тебя кроме тех, кто тебя заказал, такой тип зуб имеет, что я тебя даже бесплатно могу убить. И все равно в накладе не останусь.

— Жаль. — вздохнула Варька и подошла к зеркалу.

Пребывание в гоблинской тюрьме сказалось на ней не самым лучшим образом. Кожа зеленоватая какая-то, под глазами синяки, а мозги точно отсырели. По крайней мере, ничего путного и убедительного для перевербовки Рюрика она придумать так и не смогла. Варька тяжко вздохнула. Она устала, она деморализована, и ей срочно нужно проветрить мозги, чтобы придумать, как дать о себе знать своим друзьям, пока еще ее тут не убили.

— Даже не думай бежать! — предупредил черт, заметив Варькин хмурый взгляд.

— Куда? — вяло поинтересовалась графиня. — Я даже не знаю, где я нахожусь. — Рюрик ухмыльнулся и просветил:

— У меня дома. — Варька фыркнула.

— Замечательный ориентир! Можно даже сказать — душевный… С такими знаниями заблудиться точно не получится.

— Ладно… — рассмеялся черт, — ложись и спи. Так и быть, я завтра загляну к тебе и покажу свой замок. Все не так скучно будет.

Варька проводила Рюрика взглядом, но слуг звать не стала. Она хотела остаться в одиночестве хотя бы какое-то время. Ей надо было обдумать то положение, в котором она оказалась. Итак, что мы имеем? Заказчик, который страстно возжелал ее смерти, муж, который будет «за» обеими руками, и черт, который без зазрения совести воплотит эту мечту в жизнь. И что ей делать со всем этим, скажите на милость? Ладно заказчик, с ним все ясно, его она не переубедит. С мужем тоже все ясно. Его она не переубедит тем более. А вот черт… Черт — это совсем другое дело. Правда, он внушает ей некоторый безотчетный страх, но это вовсе не страх смерти. Убивать ее, кажется, будут не завтра, и даже не послезавтра, а потому она выспится, позавтракает, соберется с мыслями, а потом попробует найти к Рюрику какой-нибудь подход. Приняв такое историческое решение, Варька успокоилась, вызвала колокольчиком Дису, облачилась в шитую золотом ночнушку и с удовольствием утонула в перине. Отрубилась Варька моментально. Сказывались и усталость, и стресс, и количество впечатлений. А пока Варька спала, все те же гадские пальчики перекраивали события по своему сценарию.

Первое, что поняла Варька с утра пораньше — она выспалась! Это было такое чудо чудное и диво дивное, что Варька даже не поверила своим ощущениям. Боже ж ты мой, есть же на свете нормальные люди (в смысле нелюди) которые не мешают спать! Никто не вопит, что ей надо вскакивать в пять часов утра за ради графского престижа и нудной процедуры утягивания себя в корсет. Варька потянулась, открыла глаза и подскочила на кровати, прикрывшись одеялом. Наглый черт сидел в кресле прямо напротив ее постели и с ленивой ухмылкой ждал графского пробуждения. Варька уже открыла рот, чтобы обхамить нахального типа, но тут же закрыла, поскольку осознала, в чем этот самый тип перед ней сидит. На вальяжно развалившемся в кресле черте уже был не какой-то там провосточный наряд. И даже не какой-то там прозападный. На черте было то, что Варька меньше всего ожидала увидеть — черные джинсы и мешковатый джемпер крупной вязки.

— Вау! Ты откуда надыбил добро такое? — искренне восхитилась Варька, выползая из-под одеяла.

— Нравится? — черт встал, прошелся по комнате и выжидательно посмотрел на Варьку. Та, уже забыв о том, что она — робкая средневековая дама, ходила вокруг Рюрика в ночнушке и нимало этого не стеснялась.

— Круто! А у тебя случайно дамских нарядов такого же типа нет?

— Случайно есть. А ты что, одеть рискнешь? — несколько растерялся от такого не графского поведения черт.

— А то…

— А вечером к гостям выйти в таком прикиде? Рискнешь? — подначил Варьку Рюрик.

— Запросто! А что? Много гостей ожидается? Кто? Нечисть?

— Нечисть, нечисть… так что, ты сегодня будешь одеваться, или как?

— Буду. Только ты отвернись для разнообразия. — черт ехидно оглядел ее с головы до ног, но связываться не стал. Только за ним закрылась дверь, как в комнату тут же вошла Диса, помогла Варьке одеться и проводила графиню к ожидавшему ее за завтраком черту.

Варька села за стол напротив Рюрика, с удовольствием вдохнула горьковатый запах кофе и с не меньшим удовольствием заметила в руках черта сигаретку. Кофе под табачный дым! Классно! Легкий завтрак, фрукты, ухмыляющийся, ехидный тип, составляющий ей компанию… Варька уже тысячу лет не чувствовала себя настолько классно. И рядом с кем? Рядом с собственным потенциальным убийцей! Варька попробовала стряхнуть с себя это неясное ощущение и попытаться испытать хотя бы положенный в таких случаях элементарный страх, но ничего не получалось. Она просто забыла о том, что еще вчера чувствовала себя рядом с чертом неуютно. Рюрик как-то так сразу ее к себе расположил, что она и оглянуться не успела. И уж конечно вряд ли графиня сумела бы объяснить, почему почувствовала к черту симпатию. Может потому, что ей всегда нравились ироничные люди, а такую циничную ехидину и язву, как Рюрик, было еще поискать? Неторопливые, отрывистые фразы по 40 смыслов в каждом слове, короткие смешки в ответ на ее удачный прикол, сопровождаемые быстрым взглядом исподлобья, и еще чуть приподнятый уголок губы, заставляющий ухмылку съезжать вправо и делающий эту самую ухмылку абсолютно хамской.

Варька улыбнулась. Нарк опять сказал бы, что ей лезут в голову совершенно сумасшедшие идеи. Наверняка Рюрик — это совершенно неподходящая компания для графини Тьена. Однако Варька больше доверяла своей интуиции, чем средневековому общественному мнению. А интуиция вопила, что ей с Рюриком классно. Варька настолько уверенно, спокойно и органично чувствовала себя рядом с чертом, что мысли о смерти не посещали ее абсолютно. Он же не сегодня ее убивать собрался? Не сегодня. А чего тогда панику поднимать раньше времени? Когда придет время платить по счетам, тогда она и заплатит! Может быть. А может быть и нет. Все равно страшно ей не было!

После завтрака черт любезно подал Варьке руку, провел ее по длинному коридору и распахнул одну из дверей.

— Моя гардеробная! — прокомментировал он представшее перед Варькиными глазами зрелище. Варька огляделась и присвистнула. Да! Это тебе был не пиратский склад мятых шмоток ушедших столетий! У разглядывавшей гардероб черта Варьки сложилось полное ощущение того, что Рюрик ограбил все лучшие бутики ее мира. Причем сразу. Предприимчивая графиня сразу же выставила черта за дверь и кинулась одеваться. А что еще ей оставалось делать в такой ситуации? На ее месте так поступил бы каждый. Так же, как каждый натолкнулся бы на неразрешимую дилемму — что одеть.

Сначала Варька несколько растерялась, а потом решила мыслить логически. Поскольку она, все-таки, не совсем в гостях, вполне возможно, что ей стоит не выделываться, а одеть классический деловой костюм. Но выглядеть чересчур официально, чтобы ее перепутали с какой-нибудь секретаршей Рюрика, Варьке не хотелось. Тем более, что она, вроде как, собралась на черта впечатление производить. А за ради впечатления можно было бы, конечно, и какое-нибудь платье одеть… Вот это, например… мерцающее серебристыми искрами… И вырезы, и разрезы и по фигуре… Только весь вопрос в том, не будет ли она в этом вечернем платье выглядеть, как дешевая дама легкого поведения? За окном-то утро! И весь день еще впереди. Варька тяжко вздохнула. Где ее здравый смысл и хороший вкус? Она же все-таки графиня средневековая, а не представитель кислотной молодежи двадцать первого века! А это значит, что надо искать нечто достойное себя, любимой, по всем статьям. Варька потерла руки, продолжила раскопки и, наконец, наткнулась на вполне легкий летний наряд бледно-голубого цвета. Графиня придирчиво его осмотрела и удовлетворенно кивнула головой. Прямая юбка чуть выше колен и длинная, до пят, накидушка с коротким рукавом, застегивающаяся на груди на две пуговицы. Вот оно! И не жарко, и не вызывающе, и не слишком чопорно.

Варька отыскала туфли на шпильке и сумочку в тон наряду, с удовольствием покрутилась перед зеркалом, приятно удивилась шикарным разрезам по бокам накидушки, а потом заметила на полке косметику. И поняла, что попала! Боже ж ты мой! Лучшие фирмы ее мира! Да… После этого стоит умереть… И уж лучше умереть, чем возвращаться обратно в дикую, средневековую, нецивилизованную жизнь. Окончательно Варьку покорили найденные ею на полке нормальные электрические щипцы, гель для укладки волос, фен, масса всяких зажимов и заколок и флакончик духов «Сальвадор Дали».

Рюрик прождал Варьку часа два, но был полностью вознагражден за собственное долготерпение, увидев результат усилий графини. Варька, все-таки, была определенно ничего себе девушкой. Ножки — длинные и стройные, талия имелась, грудь тоже (причем приличного четвертого размера), а густые, длинные, вьющиеся волосы пепельно-русого цвета вообще выглядели шикарно. Надо сказать, что даже небольшая склонность к полноте, которая у Варьки имелась, нисколько ее не портила. И даже напротив — придавала особый шарм и сексапильность. Настал черед Варьки крутиться перед не успевшим поймать отпавшую челюсть Рюриком.

— Ну, как? — напросилась на комплимент Варька.

— Круто! — оценил графиню Рюрик. А потом плотоядно оглядел Варьку с головы до пят и как-то так улыбнулся, что по Варькиному телу табуном пробежали довольно приятные мурашки.

Черт предложил Варьке руку, встретил умный, немного циничный взгляд огромных, темных глаз и осознал, что графиня ему, в принципе, нравится. Она свободно чувствовала себя в этом невероятном наряде, весьма изящно держалась на шпильках и вообще производила самое приятное впечатление. Конечно, черт знал, что Варька на самом деле вовсе не графиня Тьена, и что она из другого измерения. (Не зря же он был лэрдом и приближенным к Совету Тьмы настолько, что бы знать некоторые секреты), но ему это было совершенно безразлично. Варька просто оказалась очень интересным человеком, к которому черт почувствовал симпатию. А потому Рюрик улыбнулся графине еще раз и повел ее на экскурсию.

Похоже, черту просто не доставало теплого дружеского общения. Ему не хватало кого-то, желающего понять его точку зрения, разделяющего его вкусы и ведущего себя рядом с ним спокойно. Рюрик не чувствовал в Варьке ни страха перед собой (хотя это было несколько странно), ни угнетенного состояния по поводу собственной скорой кончины (что было тем более странным), ни даже желания сбежать (что было странным совсем). Графиня воспринимала его как обычного человека, ей была до лампочки нечистая сущность черта, и вообще она получала удовольствие от жизни на полную катушку. Они флиртовали, прикалывались, и к обеду Рюрик уже сам поверил в то, что Варька — это его гостья. Более того, черт даже проникся мыслью о том, что графиня вполне может стать его другом. Где он еще такое чудо в перьях найдет?! Варька даже скованно себя рядом с ним не чувствовала! У нее было совершенно потрясающее умение слушать, абсолютно отвязное чувство юмора и катастрофически не женский интеллект! Похоже, все, что он про нее до этого слышал, было более чем правдой. Рюрик качнул головой, хмыкнул и открыл перед графиней очередную дверь. Графиня с таким интересом рассматривала его замок, что черту прерывать экскурсию не хотелось вовсе. Варьке, в свою очередь, было безумно интересно.

Во-первых, Рюрик, как и все те, с кем Варька в данном мире познакомилась, казался ей жутко на кого-то похожим. Во-вторых, в архитектуре и обстановке его замка было намешано столько стилей, эпох и направлений, что от этого потрясающего зрелища оторваться было просто-напросто невозможно. Добила Варьку коллекция Рюриковских компакт-дисков. Именно в этот момент она в первый раз пожалела о том, что с ней рядом нет Нарка. Вот бы они с ним оторвались от всей души! Варька долго разрывалась между «Битлами» и «Ролингами», потом между «Queen» и «Guns and Roses», потом между Луи Армстронгом и оркестром Поля Мориа, а когда она добралась до Б.Г., «Машины», «Воскресенья», «Крематория» и «ДДТ», то поняла, что готова остаться жить у Рюрика. Причем не просто так, а именно в этой комнате. По крайней мере, до тех пор, пока не утолит свою ностальгическую страсть по хорошей музыке. Рюрик ухмыльнулся и спас ее от душевных метаний, поставив то, что хотелось на данный момент ему самому — Ван Халлена. Варька села в кресло, блаженно вытянула ноги и захотела пива. Светлого. С сухариками. Рюрик, конечно же, отказать ей в этом не мог.

Остатки достатка звенят по карманам,

Но радует летом, в который уж раз,

Холодное пиво в высоком стакане,

Под радужной пеной — душевный оргазм.

Блаженство течет от макушки до пяток,

Проблем и ошибок теряется нить.

И сердце спокойно, и в мыслях в порядок,

И небо как небо, и хочется жить!

Прохожие бродят за гранью сознанья,

И сказочно просто мечтать ни о чем.

И жизнь вновь прекрасна,

А мысль о прощанье

Ушла, чтоб вернуться с последним глотком.

Отрину мечты, неохоту и скуку,

Откину пиджак, чтобы он не мешал,

Холодному пиву, как лучшему другу,

Я стих посвящу и последний бокал.

Варька сделала очередной глоток и улыбнулась. Впервые за все время пребывания в этом мире она сочинила стих. Странно… Она даже не вспоминала, что умеет их сочинять. Не вспоминала, или забыла? Варьке следовало бы об этом подумать. Однако холодное пиво и приятная компания отвлекли ее от полезных мыслей.

— Ты где себе таких врагов нарыла? — внезапно спросил Рюрик, вырвав ее из сладкого полузабытья.

— Каких? — не сразу поняла Варька.

— Тех, которые тебя заказали. — пояснил Рюрик. — Ты же наверняка догадываешься, кто бы это мог быть.

— Да есть у меня две кандидатуры на подозрении. — задумалась Варька. — Правда, я с ними даже повоевать не успела, и ничего плохого им не сделала… почти… Но они вполне могли бы выкинуть что-нибудь подобное.

— И кто это?

— Некие девицы де Крус, дочери небезызвестного барона де Крус. — сделала предположение Варька. — Тебе они не знакомы часом?

— А как же! — сознался Рюрик. — Собственно, ты угадала. Именно они меня и наняли.

— Что, правда что ли? — удивилась Варька.

— Угу. А теперь, может, поведаешь, как ты этими вешалками обзавелась?

— Ты не поверишь, Рюрик, я ничего им не сделала! — клятвенно заверила черта Варька.

— Угу… — не поверил Рюрик. — Почти… Давай-ка подробнее.

— А что подробнее то? Я вообще про них знать не знала. Я же не виновата, что они на меня окрысились так!

— Неужели для этого совсем никакой причины не было? — попытался прояснить ситуацию Рюрик.

— А как же! Их глупость непроходимая! Ты же знаешь, что в мире есть всего две бесконечные вещи…

— Вселенная и глупость, но насчет Вселенной я не очень уверен? — процитировал черт великого гения.

— Во-во. — обрадовалась Варька понятливости Рюрика.

— Но ты же сделала этим матрешкам хоть что-нибудь плохое? Конкретно? С чего все началось-то?

— Я не выдала им рыцаря Руальда Залесского и князя Дмитрия, за которых Сабрина и Катрина срочно хотели замуж. — созналась Варька.

— Я сочувствую мужикам. — ехидно улыбнулся черт.

— Девиц де Крус не остановило даже то, что Руальд женат! — попыталась воззвать Варька к Рюриковскому чувству сострадания.

— Тогда Руальду я сочувствую вдвойне! — продолжал иронизировать ничуть не впечатленный ее попыткой Рюрик.

— Так что я сама, как видишь, пострадала буквально ни за что. — сделала вывод Варька.

— Верю. — иронично улыбнулся Рюрик.

— Ты знаешь, как обидно, когда ни за что? — возмутилась Варька.

— Представляю. — продолжал прикалываться Рюрик.

— И им даже сделать ничего нельзя! — выплеснула Варька самую большую свою обиду.

— В каком смысле? — не понял Рюрик.

— В прямом! Что можно им сделать? Морды набить? Не рыцарское это дело. В монастырь отправить? Так это им не поможет ни черта. Перья им собственноручно выщипать? Ниже моего достоинства. Ну? И что с ними делать, скажи мне?

— Да сделать-то много чего можно, только все это, опять же, дело не рыцарское. — посочувствовал ей черт.

— То-то и оно. — несколько успокоилась от его поддержки Варька. — А поступить с ними не по-рыцарски мне совесть не позволяет. Знаешь, какая у меня нежная, тонкая, едва заметная окружающим совесть?

— Представляю… — улыбнулся Рюрик.

— И ты знаешь что?

— Что?

— Я никак не пойму, почему мне достались именно такие враги. Неужели в данном измерении получше ничего не нашлось?

— Да нашлось бы, наверное. В данном мире полно всякой гадости. — «Успокоил» черт Варьку. — Просто, я думаю, что сложнее всего сражаться именно с глупостью. Ее практически невозможно победить. Она непредсказуема, абсолютно нелогична и вызывает раздражение.

— И что мне делать? Дальше с ними мучиться? Они меня достали уже!

— Да ладно тебе! Кончай расстраиваться. — утешил графиню Рюрик. — По крайней мере, сегодня вечером ты просто-напросто сможешь про этих балбесок забыть. Через два с половиной часа начнется званый вечер. Надеюсь, этого времени тебе хватит, чтобы подготовится?

— Полагаю, да.

— Я на это рассчитываю. И ровно через два с половиной часа буду тебя ждать.

Пообещать собраться и быть готовой легко. А вот сделать это, когда перед тобой океан всяческого барахла… На пороге появилась Диса, и Варька вздохнула с облегчением. Со служанкой подготовится к мероприятию будет проще. Варька в очередной раз ругнула всех мужиков во главе с Рюриком, которые никогда не могут толком объяснить, в чем ожидаются дамы на предстоящем мероприятии, объяснила Дисе, что примерно она ожидает найти, и в четыре руки поиск необходимого наряда пошел быстрее.

Надо отдать служанке должное — на нужную вещь она наткнулась первой, и эта вещь далеко превосходила все самые мудреные Варькины пожелания. Во-первых, это было платье, во-вторых, закрытое и длинное, в-третьих, не средневековое, в-четвертых, ее любимого темно-синего цвета, и достоинства можно было перечислять бесконечно. Варька довольно улыбнулась. Платье было из гипюра. И, несмотря на воротничок-стоечку, длинные рукава и прямую юбку до пят (с разрезом), абсолютно ничего не скрывало. Правда, под это платье полагалась еще и миниатюрная комбинашка из мокрого шелка такого же, как платье синего цвета, но это делу не мешало.

Диса, под Варькиным руководством соорудила на ее голове стильную супер-укладку, Варька отыскала туфли на шпильке, сумочку, нормальное кружевное белье и (о счастье!) чулки на кружевных резиночках, накрасилась, мазнула духами шею, кисти рук и волосы и все-таки была готова к назначенному времени. Когда раздался вежливый стук в дверь, она уже просто (в сотый раз) рассматривала себя в зеркало и оставалась довольна увиденным результатом. «Рюрик будет удивлен», — с удовлетворением отметила Варька, но когда дверь открылась, то неизвестно, кто был удивлен больше.

Черт восхищенно присвистнул, жадно окинув взглядом потрясающе выглядевшую графиню, а Варька в изумлении уставилась на Рюрика, одетого… в черный классический костюм! Правда, распахнутый китель, отсутствие галстука и серо-стальная рубашка, воротничок-стоечка которой был расстегнут, впечатление классики смазывали напрочь, но зато данный наряд определенно черту шел, подчеркивая его дерзость, бесшабашность и авантюризм. Странно. Еще минут пять назад Варька могла бы поклясться, что такому типу, как Рюрик, костюмы не идут вообще.

— Слушай, графиня, ты классно смотришься! — ослепительно улыбнулся черт.

— Ты тоже выглядишь вполне ничего себе. — признала Варька. Рюрик хохотнул.

— Надеюсь, ты готова сыграть роль хозяйки бала?

— Хозяйки? — похолодела Варька. — Погоди, погоди, Рюрик, мы так не договаривались!

— Да ладно, кончай ты! — отмахнулся черт. — Поставь себя на мое место. Кем еще я могу тебя представить своим гостям? Пленницей и потенциальной жертвой? Глупо. Гостьей? Двусмысленно.

— А хозяйкой не двусмысленно?

— Конечно нет! Должен же кто-то оказать балу честь и украсить его! А поскольку у меня нет ни жены, ни подруги,… на данный момент… придется тебе меня выручить.

— Ох, и нахальный же тип ты, Рюрик! — разозлилась Варька. — А тебе приходило в голову, что я не знаю, как мне себя вести в роли хозяйки бала и жутко из-за этого нервничаю? — Черт ухмыльнулся, представив реакцию своих гостей на появление в роли хозяйки бала графини де Сент-Труа Тьен, и постарался Варьку успокоить.

— Да ладно тебе, не волнуйся! Во-первых, я буду все время рядом, и никто не бросит на тебя даже косой взгляд. Во-вторых, гости у меня — не благородные рыцари, а нечисть, так что можешь с ними не церемониться. А в-третьих,… я же сказал, что ты будешь хозяйкой. Следовательно, ты можешь делать все, что только тебе захочется. Я даже не добавляю «в разумных пределах».

— Ха! — загорелись глаза у Варьки, живо представившей себя Маргаритой на балу у Воланда.

— И последнее… Раз уж я подбил тебя на такую авантюру… И ты согласилась сыграть роль хозяйки… К твоему наряду полагается кое-какое дополнение. — черт выудил из внутреннего кармана кителя длинный футляр и открыл его. Варька охнула. Там были бриллианты. Серьги, колье и браслеты. Да… Это вам не мелкие безделушки из ювелирного магазина! Это было произведение искусства. Роскошь с большой буквы «Р» и неодолимое искушение для любой нормальной женщины. — Одевай. — спокойно сказал Рюрик. — И не смотри ты на это барахло так восторженно. Этому бриллиантовому гарнитуру уже лет шестьсот. Он традиционно полагается к наряду хозяйки замка.

— Теперь я уже хозяйка не только бала, но и замка? — окончательно запуталась Варька, позволяя Рюрику застегнуть у себя на шее колье.

— Это вытекает одно из другого. — удивился ее непонятливости черт. — Пошли? — Варька кивнула, и они двинулись в сторону парадного зала. Графиня остановила черта перед самыми дверями.

— Подожди…

— В чем дело? — нахмурился Рюрик.

— Сейчас я соберусь с духом. — Варька заставила себя успокоиться, вздернула нос и улыбнулась. — Я готова. — Рюрик хмыкнул, дал знак церемониймейстеру, и шоу началось.

— Лэрд Рюрик и хозяйка сегодняшнего бала графиня де Сент-Труа Тьен! — объявил голос, двери распахнулись, и парочка гордо прошествовала под приветственную музыку мимо гостей к почетным местам.

Первое, о чем подумала Варька, что если ее убьют не до смерти, то именно Рюрика она попросит обучить собственный замковый духовой оркестр. Потом она сделала глубокий вдох, крепче сжала локоть черта, постаралась успокоиться и с любопытством начала рассматривать гостей. Мамочки мои, сколько же, оказывается, в этом мире видов нечисти! Окружающие кланялись, улыбались, и Варька отметила, что одеты собравшиеся были далеко не средневеково. Черт опустился на свое законное тронное место, усадил графиню рядом и дал знак к началу церемонии. Варька перевела дух и пожелала себя удачи. Она представления не имела, как должна себя вести хозяйка мероприятия, похожего одновременно и на средневековое действо и на голливудскую вечеринку.

Про себя Варька решила, что будет помалкивать, вести себя с самоуверенным нахальством, а главное — ловить все ценные указания со стороны Рюрика. Однако самому Рюрику вечер, похоже, никакого удовольствия не доставлял. Все это мероприятие явно являлось для черта малоприятной обязаловкой, и уже минут через десять после начала он начал откровенно скучать. Вот этого Варька позволить ему делать не могла никак. Из вредности. И из самолюбия, конечно. В конце концов, массовик-затейник она или где? Варька улыбнулась, пихнула Рюрика в бок локтем и потихоньку начала расспрашивать его про присутствующих. Черт оживился и… начал рассказывать графине забавные истории про всех собравшихся в его замке гостей. Причем с таким вкусом и остроумием, что Варька со смеху чуть не сползла на пол.

Когда объявили танцы, Рюрик уже был не настолько мрачен, как в начале вечера. Наверное, скука все-таки отступила. Лэрд поднялся, подал Варьке руку, и они спустились в зал, где великий Рюрик соизволил сказать гостям сквозь зубы несколько слов. Варька, наконец, перестала бояться и начала получать от жизни удовольствие. Правда, как только она отдалилась от черта, неприятности посыпались на нее одна за другой. Сначала к ней манерно подплыла какая-то крашеная блондинка, фотомодельную внешность которой не портили ни маленькие рожки, ни заостренные кончики ушей, и нахально заявила, что имеет виды на Рюрика. В любое другое время Варька (может быть) промолчала бы, и даже пояснила бы блондинке, что лэрда отбивать у нее вовсе не собирается, но тут ей вожжа попала под хвост. Она любезно напомнила блондинке, кто в данный момент хозяйка бала и послала ее копать на поле лопухи. Блондинка вспыхнула, сузила глаза и даже попыталась найти достойный ответ, но Варька уже повернулась к ней спиной. Однако на этом неприятности не закончились.

Следующим к графине пристал пожилой, мелкий тип с внешностью бывалого жигало и попытался закадрить графиню сначала для себя, а потом для своего уже хорошо поддавшего сыночка. Варька выразительно посмотрела на эту мелочь пузатую, но мелочь ее взгляда не поняла. Графиня вздохнула и начала разглядывать нахального типа подробнее, чтобы при следующей, более удачной для Варьки встрече, этого лишенного совести и волос на голове типа ни с кем не перепутать. Повсеместно известно, что люди лысеют два раза в жизни — первый раз предварительно, а второй окончательно. Так вот у достававшего Варьку старичка, похоже, давно уже шел третий этап. Графиня сквасилась и перевела взгляд с лысины отца на лысину сына. «Семейная», — поняла Варька и тяжко вздохнула. Портить себе настроение общением с этими типами ей не хотелось вовсе. Наконец, старичок смылся, а нетрезвый сынуля клеиться к Варьке продолжил. Поняв, что графине он до лампочки, сынуля впал в неуправляемый гнев.

— Ты просто не понимаешь, кто я такой! — разорялся он. — Я — виконт де Картер! Да я могу дать тебе все, что пожелаешь!

— По-моему, я сказала тебе уже, чтоб ты от меня отвалил! — рассердилась Варька. — Чего тебе еще от меня надо?

— Ты не можешь мне отказать! — убеждал ее виконт, пошатываясь и помахивая у нее перед носом пальцем. — Ты смотри… Я могу сделать так, что у тебя неприятности будут… Я не из тех, кого можно в грязь втаптывать…

— Да я тебя никуда еще не втоптала. Пока. — уперла руки в боки Варька, стараясь сдерживаться. — Давай ты сгинешь с моих глаз, и делу конец.

— Нет, не конец! — продолжал махать пальцем перед ее носом виконт, и Варька впервые в жизни почувствовала соблазн кого бы то ни было укусить. Тем временем к виконту, весело хихикая, подлетели две бесовки, чмокнули его в щеку и двинулись дальше. Судя по всему, им повышенный лысизм вкупе с явной нетрезвостью вовсе не мешали. Виконт приосанился. — Ты видела? Я им нравлюсь. Я им всем нравлюсь. Я мог бы их поиметь вот так!

— В таком случае, я полагаю, тебе следует валить к этим дамочкам сомнительных умственных способностей и дать им возможность сполна насладиться твоим редкостным умом и непревзойденным чувством юмора. — разозлилась Варька.

— Все равно ты сделаешь все так, как мне этого хочется! — выдал виконт. Он щелкнул пальцами и открыл, было, рот, чтобы еще что-то сказать, но тут же закрыл. Из-за Варькиной спины неожиданно раздался холодный, низкий, почти рычащий голос:

— Ты, дятел, отвали отсюда…

Варька обернулась. За ее спиной стоял Рюрик и таким взглядом мерил виконта де Картера, что кровь стыла в жилах. Виконт, увидев Рюрика, как-то сразу пожух, сник и мгновенно испарился.

— Е-мое, с какой радости всякие неясные типы липнут именно ко мне? — искренне возмутилась Варька.

— Мои мысли, слово в слово. — хмыкнул черт. — Почему ты его сразу куда подальше не послала?

— Почто ж я гостей-то твоих обижать буду?

— Так если гости сами не церемонятся… — пожал плечами черт. — Нечисть она и есть нечисть. Правда, надо сказать, и среди нечисти попадаются весьма приятные экземпляры.

— Ага! Особенно русалы! — вспомнила Варька и тут же прикусила себе язык. Елки зеленые, что она несет? Однако слово не воробей, на голову не нагадит, а потому Варьке ничего не оставалось делать, кроме как ждать реакции Рюрика на свою фразу. Рюрик сначала недоумевающе уставился на нее, а потом все понял и расхохотался.

— Вот ты даешь, графиня! Надо же — русал! Да ты где нашла-то его?

— В «Млине».

— Где?!

— А что?

— В «Млин»-то ты как попала?

— Да есть такая графиня, Эллен…

— Не Греневская часом?

— Ага, она. Вот эта Эллен меня как-то туда и взяла.

— Потрясающе! — Рюрик опять качнул головой и опять расхохотался. — Твои кавалеры, конечно же, об этом не знают…

— Ты что? С ума сошел? Они бы меня потом всю жизнь заставили бы грехи замаливать.

— Но мне же ты сказала…

— Ну ты же не рыцарь! Тем более, не морально-нудный тип вроде моего генерала Хай-Ри.

— А слушай, кстати, — оживился черт, — правду говорят, что Хай-Ри для тебя больше, чем генерал?

— Не твое дело. — пошла красными пятнами Варька.

— Значит, правда. — хохотнул черт. — Слушай, графиня, у тебя часом нечисти не было в роду? Уж очень похоже…

— А что, такое бывает? — удивилась Варька.

— Бывает. — ответил, но как-то уже совсем невесело черт. — Редко, но бывает. Если чувства обоих сторон искренни и глубоки. У твоей Эллен, кстати, подобное было в родне. Поэтому она и сама такая… немного с чертовщинкой. Да и я тоже… не совсем черт. Кровь… кровь всегда сказывается. — Варька вздернула голову и с удивлением уставилась на цитирующего классику черта. Елки-палки, Булгакова-то он откуда знает? Хотя… Почему бы черту, имеющему компакт «Битлов», не иметь на полке томик Булгакова?

— Слушай, Рюрик, откуда в вашем мире берутся вещи, совершенно этому миру не принадлежащие? — задала уже давно мучавший ее вопрос Варька.

— Какие? — не понял Рюрик.

— Джинсы, компакт-диски, электричество… — перечислила Варька часть из того, что она имела в виду.

— А… Эти вещи действительно не из нашего мира. Их присутствие здесь — нарушение закона пространственно-временной структуры. А поскольку нечисть специализируется на разного рода противоестественных действиях, то активно этими вещами пользуется. И даже продает их людям.

— А откуда берутся эти вещи? — попыталась проникнуть в суть проблемы Варька, которой в очередной раз захотелось домой.

— Некие… Темные силы… познавшие абсолютную власть над магией, время от времени открывают тоннель. По нему к нам перемещается неизвестно откуда неизвестно что, а потом маги познают суть этой вещи и направляют ее в мир. Такую вещь можно купить или заслужить темными делами. Но главное — чем большим количеством вещей ты себя окружаешь, тем больше дисгармонируешь пространство, тем глубже нарушаешь основной закон, а значит, все больше принадлежишь нечисти. То есть становишься кем-то вроде барона де Крус или виконта де Картера. Ты же видела несредневековые вещи на девицах де Крус и на виконте.

— Что-то я совсем запуталась. — помотала головой Варька, вспомнив, как эти самые вещи на достопамятных девицах смотрелись.

— Да ладно тебе! — отмахнулся Рюрик. — Не заморачивайся. Пошли, потанцуем лучше. — Черт сделал знак своим музыкантам, и те заиграли медленную мелодию. Нечисть подвинулась, освобождая лэрду место, и парочка закружилась. Рядом с Рюриком Варьке было настолько спокойно, что она выкинула из головы недавнее происшествие и погрузилась в приятные ощущения вальса.

— Ты скучаешь по своим рыцарям? — внезапно поинтересовался черт, вырвав графиню из полузабытья.

— Конечно. — вздохнула Варька, мгновенно вернувшаяся в действительность. — И по Руальду, и по князю, и по Нарку, и по Кеше, и по Ухрину, и по Хай-Ри, конечно же. Только что толку-то? — Варька подняла на Рюрика жесткий и слишком умный, чтобы ей можно было соврать, взгляд. — Когда за меня должны отдать вторую половину денег?

— Через два дня. — неохотно бросил Рюрик, проклиная себя за неуместный вопрос. — Я буду ждать девиц де Крус в охотничьем домике в 14.00

— Они опоздают, как минимум, на полчаса, потом еще клеить тебя будут часа два… Так что у меня в запасе, не два, а почти три дня в запасе есть. — криво улыбнулась Варька.

— Ты уверена, что девицы де Крус опоздают? — с каким-то далеко не праздным любопытством поинтересовался Рюрик.

— Они всегда опаздывают. — махнула рукой Варька.

— А это идея. — и в глазах черта появился лукавый блеск.

Варьку отправили спать гораздо раньше, чем закончился вечер, но она не протестовала. Во-первых, после воспоминания о том, что жить ей осталось не более двух дней, настроение испортилось, во-вторых, она уже устала, а в-третьих, Рюрик наверняка знал, что делал, поскольку пробурчал что-то о зрелище «не для ее глаз». Варька представила себе махровый разврат и улыбнулась. Нечисть она и есть нечисть. Чего от них ждать? Пусть развлекаются, как могут. Каждому свое. Интересно, они съедят кого-нибудь, или будут ритуалы устраивать? А может, Рюрик себе просто руки развязать хотел? (Не зря же к графине на балу достопамятная блондинка подкатывала.)

Варька разделась, сполоснулась под душем и, забравшись в огромную, мягкую кровать с шикарным кружевным постельным бельем, мгновенно заснула. А буквально минут через двадцать дверь открылась и в комнату всунулась лысая головенка виконта де Картера. Монстрик хищно улыбнулся, спустил штаны и со счастливым хрюканьем кинулся на Варьку. Вот тут-то он и попал. Истошный визг прервал продолжавшуюся вечеринку в самом разгаре. Рюрик сообразил, с какой стороны этот визг раздается и, бесцеремонно кинув гостей, понесся спасать свою потенциальную жертву от счастья быть убитой кем-то другим. Однако когда черт оказался в Варькиной спальне, спасать ему пришлось не свою пленницу, а неудавшегося маньяка от праведного Варькиного гнева. Вслед за Рюриком в комнату влетела Диса, но выяснив, что визжала не Варька, спокойно вышла, не желая мешать веселым графским забавам.

Полузадохнувшуюся под одеялом Варькину жертву Рюрик выкинул за дверь, а слуги, хорошенько размахнувшись, за ворота замка. Присутствовавшим на вечере гостям ничего не оставалось делать, как разойтись по домам раньше положенного, а Рюрик остался успокаивать разбушевавшуюся графиню, попутно выслушивая от нее все то, что Варька думала о мужиках-морках. И хотят-то они только одного, и не стоят они ее внимания, и какие они все гады, а она к ним со всей душой, а никто этого не ценит… и вообще, если она должна умереть, то хочет сделать это прямо сейчас, поскольку именно в данный момент ее жизнь ей не мила в особенности. Наконец Рюрик призвал на помощь Дису, а сам пулей вылетел за дверь. Сначала до него продолжали доноситься Варькины выкрики, затем голос соглашающейся с ней Дисы, затем всхлипывания, и, наконец, настала умиротворяющая тишина. Рюрик приоткрыл дверь и сунул нос в комнату. Варька тихо спала, а Диса собирала по комнате вещи, разбросанные в порыве графского гнева. Рюрик облегченно вздохнул и решительно приставил к двери в Варькину спальню сразу аж двух охранников. Черт видел в жизни многое, и потому знал определенно — второго такого скандала в собственном замке он не переживет.

Глава одиннадцатая,

в которой кроме очередного побега из тюрьмы

и очередного сражения

на Варьку сваливаются невеселые мысли

о женской судьбе.

Два дня пролетели быстро. А как еще могут пролететь дни в хорошей компании и замечательной обстановке? Да кому бы не понравилось слушать «Битлов», пить «Дом Периньон» и жить во дворце со всеми удобствами? Из чисто женского неистребимого любопытства и желания прожить по-человечески хотя бы два (пусть даже последних) дня в своей жизни Варька перепробовала все, что только могла. Вплоть до ванны шампанского. «Утопать — так в роскоши!» — Решила Варька, погружаясь в неизведанные ощущения с головой. И вы думаете, ее хоть кто-нибудь остановил? Да как же! Рюрик только прикалывался на полную катушку, и сам с удовольствием участвовал во всяческих Варькиных придумках.

— Мне будет тебя не хватать, графиня…

— Не трепи нервы, Рюрик, и так жизнь не в радость. Дай напоследок оторваться на все сто!

И Варька отрывалась. Ой, как она отрывалась! Вздрогнула даже видавшая виды нечисть. И наконец, когда второй, предпоследний день ее жизни был на исходе, Варька гордо отодвинула от себя все предлагаемые Рюриком вина и затребовала водки. Бутылку. Мудрый черт (представивший, очевидно, что будет, если эту сумасшедшую графиню еще и напоить) попытался Варьку от этой малопривлекательной идеи отвлечь, а затем махнул рукой и сел напиваться рядом. Однако, вопреки всем ожиданиям Рюрика, Варьку никуда не понесло. Она (как это и следовало ожидать) пришла в «расписное» состояние первой и стала клевать носом. Черт, приготовившийся к худшему (от «пойдем, набьем морды гоблинам» до «давай, кастрируем виконта де Картера») облегченно вздохнул, проводил Варьку до ее спальни и начал собираться в дорогу. Во-первых, до встречи с девицами де Крус ему надо было переделать еще кучу дел (графиня своим присутствием отвлекла его от всего, от чего могла), а во-вторых, ему в голову еще дня два назад пришла идея, которую Рюрик непременно хотел осуществить.

* * *

С утра у Варьки дико болела голова. Графиня знала за собой такую особенность — болеть с похмелья, а потому постаралась влить в себя вечером как можно больше спиртного. Зачем? А чтоб с утра было как можно хуже. Настолько плохо, чтобы хотелось умереть. Варька привстала на постели и схватилась за голову. Ох!!! Господи, ну хоть бы ей удалось уговорить Рюрика убить ее прямо сейчас… Как же она ему благодарна будет… В комнате появилась Диса, сообщила, что графиня Рюрика до обеда не увидит и, заметив Варькин страдающий вид, выудила буквально из ниоткуда остатки вчерашней водки. Варька застонала. Какая водка? Она ее не то, что пить, она смотреть на нее не могла! И потом… Она что, совсем что ли алик, похмеляться с утра?

Диса почесала свой пятачок и принесла Варьке еще какой-то бурды. На сей раз служанка графских отговорок слушать не пожелала и влила в Варьку питье почти насильно. Еще минуты две Варьке было плохо, а потом она внезапно почувствовала, что протрезвела. Совсем. В мозгах забрезжил рассвет, и перспектива быть невинноубиенной предстала перед графиней де Сент-Труа Тьен во всей красе. Варька подняла на Дису печальный взгляд и спросила:

— За что? Диса, что я плохого тебе сделала за последние полчаса?

— Вам что, хуже стало? — удивилась Диса.

— Лучше. — обреченно созналась Варька. — Только уже умирать не хочется.

— А умирать-то зачем? — удивилась Диса еще больше.

— Ты что, издеваешься? — разозлилась Варька. — Я же сегодня последний день доживаю!

— Почему? — Варька запнулась на полуслове и удивленно уставилась на служанку.

— Ты что, правда не знаешь?

— Правда.

— Постой, постой… а что я тогда делаю тут, ты скажи мне?

— Не знаю.

— А ты угадай с трех раз!

— Ну… Сначала я подумала, что Вы — очередное увлечение лэрда.

— Вот это здорово! — впала в ступор Варька. — А что, ваш Рюрик периодически себе любовниц из гоблинских тюрем вытаскивает?

— Да нет. Обычно они сами на него сваливаются.

— И часто сваливаются? — подозрительно уточнила Варька, вспомнив количество всяческих женских прибамбасов и нарядов в закромах Рюрика.

— Периодически. — деликатно уклонилась от подобного вопроса в лоб Диса. — Поэтому я и удивилась слегка, когда он Вас похитил. Тем более, когда Вы поинтересовались, не намечается ли у Вас свадьба. И еще больше, когда он представил Вас своим гостям хозяйкой замка. Все бы это можно было понять, если бы у Вас с лэрдом было что-нибудь. Но поскольку я точно знаю, что не было, то что мне думать о Вашем присутствии в замке лэрда — я представления не имею. И если честно, мне самой безумно интересно, кто вы для Рюрика. Родственница?

— А что, налицо фамильное сходство?

— Да не сказала бы. Так кто же Вы ему все-таки?

— Не догадываешься?

— Честно говоря, теряюсь.

— А тебе профессиональные увлечения Рюрика ни о чем не говорят?

— Профессиональные?… Он что, не для себя что ли Вас похитил?

— Если бы только… Он меня убить подрядился.

— Лэрд?!

— А что ты так удивляешься? Что я — первая жертва что ли?

— Да нет. Просто он никогда до этого не убивал женщин. И уж конечно никогда не притаскивал потенциальную жертву в свой замок.

— А теперь притащил! И сегодня вечером я распрощаюсь со своей веселой и молодой жизнью. Одно радует — Рюрик обещал, что мучиться мне придется недолго.

— Неужели после того, как Вы были гостьей в его доме, он убьет Вас? — возмутилась до глубины души Диса.

— А куда он денется? Деньги-то он взял.

— Да почему же Вы не сбежали-то до сих пор?

— Куда?? Насколько я понимаю — вокруг враги и нет дороги. Да меня первая же попавшаяся нечисть обидеть попытается. И потом… Ты знаешь, в какой стороне мой замок? — Диса отрицательно покачала головой. Варька вздохнула. — Вот и я не знаю. Так что рыпаться некуда особо.

Рюрик вернулся раньше, чем обещала Диса, и намного раньше, чем его ждала Варька

— Собирайся! — скомандовал он, и Варька тяжко вздохнула. Как, оказывается, муторно ждать собственную смерть! Неужели этот черт ее во сне не мог придушить? Или отравить тайком? А еще обещал, гад, что умрет она легко и красиво. А как же душевные мучения? Они что, совсем что ли не в счет? Варька собралась (было бы чего собираться), выдала еще один тяжкий вздох и вышла за ворота замка. И встала. Потому что в открывшуюся перед ней картину сходу поверить было очень сложно.

— Кеша! — завопила Варька и крепко прижала к себе милую, уродливо-прекрасную голову дракона. — Кеша… — Варька хлюпнула носом, потом еще раз, а потом бурно разрыдалась, выплескивая все свои эмоции.

— Ты это… кончай, графиня… — пробурчал Рюрик, с умилением глядевший на эту сцену встречи. — Давай, заползай на своего дракона и сваливай отсюда. — Варька хлюпнула еще раз и удивленно уставилась на Рюрика.

— А ты?

— А я пойду рассказывать девицам де Крус, что они пролетели. Денег-то они мне только половину заплатили. К назначенному времени встречи все равно не подойдут — опоздают. Ну и все. Кто опоздал — тот не успел. Договор автоматически прекращает свое существование.

— А если они вовремя придут? — ужаснулась Варька.

— Слушай, графиня, улетай ты отсюда, а? — повысил голос Рюрик. — Это не твои проблемы. Не хочу я тебя убивать, понятно тебе?

— Понятно.

— Ну и хорошо. Если хочешь, можешь из моего замка забрать себе что-нибудь на память.

— Ты что издеваешься? — надулась Варька. — Да проще весь твой замок мне на дом бандеролью выслать.

— Ладно. — хохотнул Рюрик. — Давай, залезай на дракона.

Варька улыбнулась, сделала по направлению к Кеше несколько шагов и остановилась. Она не могла так просто проститься с Рюриком! Да, он черт. Да, у него совершенно не мирная профессия киллера. Да, он наглый, циничный и хладнокровный тип. Но она уже привыкла считать его своим другом! Вопреки всему тому, что она о нем знала! Они так классно время проводили! Прикалывались, беседовали, слушали музыку… Не надо было ничего объяснять и договаривать до конца фразы, можно было молчать и понимать друг друга без слов… Легкий флирт, игра интонациями, мелкие жесты неуловимого присутствия… Варька вздохнула и решительно повернулась. Рюрик был уже почти у ворот своего замка.

— Эй, эй, Рюрик, постой! — затормозила его Варька.

— Ну, что еще? — обернулся Рюрик.

— А я что, совсем тебя больше не увижу? — жалобно поинтересовалась Варька.

— А тебе оно надо? — удивился черт.

— Конечно надо! Ты знаешь, как я скучать буду без наших с тобой разговоров под пиво?

— Ну и что ты хочешь?

— Может быть, ты как-нибудь случайно в «Млин» заскочишь?

— Может. — пообещал Рюрик. Варька повеселела, забралась на Кешу и махнула черту рукой.

— Дисе привет передай! — крикнула она, и дракон, набрав высоту, плавно скрылся за горизонтом.

— Черти и вся преисподняя, что я делаю? — спросил сам у себя Рюрик и тяжко вздохнул.

Разбираловка с девицами де Крус его не пугала, а вот что он будет рассказывать своему непосредственному начальству, заинтересованному в скорой смерти графини де Сент-Труа Тьен, вопрос, конечно, интересный. А ведь как все хорошо сложиться могло бы! Очередной чин, орден в петличку, памятный подарок от руководства… А теперь что ему светит? Нахлобучка крупная? Если бы только. А то и этим может не обойтись. Рюрик чертыхнулся, вернулся к себе в замок и приготовился получить на свою голову все мыслимые и немыслимые неприятности.

* * *

Варька жила! Она никогда раньше не думала о том, насколько это приятное занятие. Графиня вдыхала полной грудью воздух свободы, периодически обнимала Кешу, мешая ему лететь, и громко выкрикивала всяческие патриотические лозунги.

— Давай, рассказывай, что с тобой случилось? — нетерпеливо начал расспрашивать дракон Варьку. — Мы чуть с ума не сошли, когда ты исчезла. Правда, Хай-Ри по свежим следам определил, что тебя похитили гоблины, но, как ты понимаешь, легче нам от этого не стало.Что произошло-то?

— Ой, Кеша, давай я тебе потом об этом расскажу, а? Когда все соберутся. Чтобы по сорок раз одну и ту же историю не пересказывать.

— Расскажи хоть, как тебя угораздило попасть в замок к самому лэрду Рюрику? — начал выпрашивать у Варьки историю заинтригованный дракон.

— Что значит к «самому»? — не поняла Варька. — Рюрик что, настолько знаменит что ли?

— Среди нечисти очень. За ним знаешь, как разного рода девушки гоняются?

— Надо же, какой он любительский. — иронично хмыкнула Варька, вспомнив встреченную на балу блондинку. — А я и не догадалась с ним этим его любимым видом спорта заняться. Бег от девушек… Блин, как жаль, что это не олимпийская дисциплина! Наверняка Рюрик после стольких лет тренировок золотую медаль получил бы.

— Да ты Вулиметра поспрашивай. — обиделся на Варькину иронию Кеша. — Он тебе такого о Рюрике порасскажет…

— Да уж, Вулиметр порасскажет! И то, что было, и то, чего не было, и то, чего не было, но ему очень хотелось бы, чтобы было… Лучше давай ты мне о Рюрике расскажешь чего-нибудь.

— А тебе самой он как показался? — поинтересовался Кеша.

— Ты знаешь, Рюрик, конечно, тот еще фрукт. Настырный, язвительный, наглый, как танк…Но в то же время — вполне милый, очень гостеприимный и весьма дружелюбный тип с чувством юмора. — честно ответила Варька. — Мне так понравилось у него! Рюрик даже объявил меня хозяйкой одного из своих приемов.

— Чего?! — чуть было не затормозил от удивления Кеша.

— А что? — удивилась Варька. — Не положено?

— Когда был этот прием?

— Два дня назад. А в чем дело-то?

— Дело в том, дорогая, что два дня назад было полнолуние тринадцатого. Самый большой праздник.

— Ну и? — продолжала недоумевать Варька.

— Чего «ну и»? Ты что, не понимаешь? Это же был праздник в замке у самого лэрда Рюрика! Знаменитый бал полнолуния! Да половина знакомой мне нечисти костьми бы полегли, чтобы добиться чести быть туда приглашенными! А ты там хозяйкой была… Вот это здорово, блин! Рюрик что, совсем с ума сошел, тебя в такую авантюру втягивать? И ты тоже хороша… Согласилась на такое представление.

— Ты интересный, Кеша! Да кто же откажется хозяйкой бала побыть? И почему это мне не надо было на эту роль соглашаться? Подумаешь… В этот раз я, в следующий раз другая… У него все равно на каждом балу новая хозяйка!

— Кто тебе это сказал?!

— Я поняла так.

— Да у Рюрика в жизни никаких хозяек не было! На черта они нужны ему?

— Я так поняла, что это традиция… Да что ты мне мозги морочишь, Кеша? У Рюрика даже специальные бриллианты под это дело есть. Что-то вроде переходящего красного знамени.

— Ты одевала его фамильные бриллианты?! — совсем убился дракон.

— Слушай, Кеша, мне это уже надоело. — уперла руки в боки Варька. — Кончай орать, а? Да, я одевала эти бриллианты, да, я была объявлена хозяйкой бала и замка, да, я сидела по правую руку Рюрика весь вечер и даже танцевала с ним. Ну и что? Что в этом такого, ты можешь мне объяснить? Между прочим, меня отправили спать гораздо раньше, чем этот вечер кончился.

— Ну, все. — тяжко выдохнул дракон. — Этого-то я и боялся. Ради Бога, никому больше об этом не рассказывай. Хотя… Что толку? О тебе теперь все равно уже вся нечисть знает. Варвара, золотце, ты же иногда такая умная бываешь… особенно перед дождем. Почему же ты сама не догадалась попросить Рюрика, чтобы он поведал тебе что-нибудь о своей персоне?

— Не люблю открывать окна в человеческие души. — передернула плечами Варька. — И потом… На некоторые вопросы я просто не хочу знать ответов. Понял?

— Да все я понял… мне просто безумно интересно: неужели ты абсолютно не представляешь, в какой ситуации оказалась?

— Так, Кеша, тормози. — скомандовала Варька, которой, наконец, надоели эти препирательства.

— Чего? — не сразу понял дракон.

— Тормози, я тебе сказала. И пока ты подробно, логично и внятно не поведаешь мне о том, что я опять натворила, никуда я дальше не полечу.

— Хорошо. — согласился Кеша. — Раз ты сама понять не в состоянии… — И дракон начал объяснять графине сложившуюся ситуацию на пальцах. — Рюрик — твой потенциальный враг. Куда опаснее и влиятельнее, чем Болдани, и уж тем более, девицы де Крус. Это ты понимаешь? — Варька кивнула головой. — Прекрасно. А теперь представь себе такую картинку. Какой-нибудь Хай-Ри… или Дмитрий… или даже Нарк… приглашает к себе в гости, допустим… Сабрину. И начинает объявлять ее хозяйкой замка, общаться с ней и наряжать ее в свои фамильные драгоценности.

— Бр-р-р! Ты что несешь-то, Кеша, окстись! — возмутилась Варька.

— Пересказываю тебе твою же историю. — спокойно ответил дракон.

— Жуть! — представила себе подобное положение дел графиня.

— Вот именно. — поддакнул Кеша. — А лэрд Рюрик, между прочим, гораздо знатнее и богаче чем Руальд с Дмитрием вместе взятые. Ты что думаешь, некоторым приятно видеть, как правая рука Охрима берет врагов под свое покровительство, да еще и так открыто?

— А Охрим — это кто? — поинтересовалась Варька.

— Здрасте! Столько лет живешь, и все не знаешь!

— Не знаю.

— Это абсолютное воплощение нечисти. Субстанция конечного зла.

— Вот это ничего себе! — присвистнула Варька, обнаружив на свою шею еще одного потенциального врага. — А абсолютное добро где же?

— А абсолютного добра не бывает. Поэтому зло и непобедимо. — спокойно ответил ей дракон.

— Странно, что я не слышала ничего об этом Охриме ни от кого от окружающих. — удивилась Варька.

— Разговора не заходило. А просто так его имя люди трепать побаиваются. — объяснил ей ситуацию Кеша.

— Ты же не побаиваешься. — логично возразила Варька.

— Так я тебе что — люди? — фыркнул Кеша. — Драконы вообще ничего не боятся. Почти.

— Это радует. Слушай, Кеша, — вспомнила Варька, — а что у меня в замке творилось после того, как я пропала? Хай-Ри сильно икру метал? — Поинтересовалась она, поняв, что искренне соскучилась по пирату.

— Еще бы! Его настолько убивала возможность того, что Болдани воспользуется своими супружескими правами, что он вместе с Руальдом, Дмитрием и Вулиметром собрал войско, и собирается начать войну против гоблинов сегодня ближе к вечеру.

— А как же торжественная встреча меня, любимой?

— Вообще-то, никто еще не знает, что ты жива, здорова и уже возвращаешься.

— Ничего себе! А ты-то почему им не сказал?

— А когда? Ты думаешь, мне кто-нибудь опомниться дал? Да я вообще летел на разведку в лагерь гоблинов. И буквально на минутку позавтракать присел.

— Да что ж тебя, дома что ли не кормят?

— Какое там кормят! — возмутился разобиженный дракон. — Меня Хай-Ри на диету посадил!

— Зачем? — искренне удивилась Варька.

— Нарк посоветовал ему переквалифицировать меня в легкую авиацию.

— Значит, кушаешь ты теперь втихую от него?

— Ага.

— И из чего же состоит твоя «диета»? — рассмеялась Варька. — Четыре быка и восемь плюшек с повидлом? Вот дает генерал! Ты знаешь, мне даже нравится, что я свалюсь на его голову неожиданно. Хотя ладно. Не об этом сейчас. Извини, я тебя перебила. Ты остановился на трогательной картине собственного завтрака.

— Знаешь, как есть хотелось? — возмутился Кеша.

— Верю, верю… — прекратила хихикать Варька. — Дальше-то чего произошло?

— Завтракаю я себе, никого не трогаю, и тут передо мной появляется лэрд Рюрик. Прямо буквально на стол ко мне вламывается.

— И что?

— Говорит мне: «Собирайся, ящер. Если поторопишься, успеешь спасти свою графиню от злобного меня».

— Ты видел перед собой моего похитителя и даже не плюнул в него огненной струей? — Возмутилась Варька.

— Ага, чтобы он мне голову снес? Ну на фиг. И потом… Тебя очень спасти хотелось.

— Нет, жалко, что ты с ним не сразился. — загорелась Варька новой идеей. — Прикинь, во была бы сага для менестрелей — дракон спасает девушку от злобного рыцаря.

— Какого рыцаря? — возмутился Кеша. — Черт он и есть черт. Хоть и лэрд.

— Так менестрелям же не обязательно об этом знать, правда? — примиряюще улыбнулась Варька и нежно прижалась к Кешиной шее. Дракон ласково заурчал и оттаял. В конце концов, он просто не мог долго сердиться на Варьку, даже если она совершала совершенно сумасшедшие поступки.

Кеша приземлил Варьку около ее замка, но графине окружающий пейзаж показался абсолютно незнакомым. Вся замковая территория представляла из себя самый настоящий военный лагерь. И первым, кого Варька увидела, был принц Вулиметр.

— Графиня де Сент-Труа Тьен! — завопил он и полез обниматься. Да уж. Чего-чего, а обниматься Вулиметр умел, как никто другой. Нарк еле вырвал Варьку из его объятий, чтобы пообнимать тоже. Правда, Руальд с Дмитрием выразили свою радость более сдержанно, но уж Хай-Ри оторвался один за всех.

— Варька, Варенька, где ж тебя черти носили, любимая ты моя… Я же чуть с ума из-за тебя не сошел!

— По-моему, сошел. — заподозрила неладное Варька, которая никогда не видела, чтобы ее генерал настолько явно выражал свои чувства. Хай-Ри осыпал ее при всех поцелуями, при всех же называл любимой и вообще вел себя так, что Варька замерла, ожидая самого страшного. И самое страшное случилось. Ошалевший от радости по поводу благополучного возвращения Варьки Хай-Ри, перебрав для графини все ласкательные эпитеты, которые только знал, добрался, наконец, до главного.

— Я раз и навсегда покончу с гоблинами! — решительно пообещал пират. — Да, я не могу сам поднять руку на Болдани, Но Руальд Залесский, мой побратим, сделает это для меня! — Варька озадаченно подняла бровь. Пират и рыцарь еще и побратимами стали? Может это не Хай-Ри, а она с ума сошла? Пират тем временем продолжал: — Я освобожу тебя от этих ненавистных брачных пут! И как только ты станешь свободна перед Богом и людьми, я буду иметь честь предложить тебе руку и сердце.

Варька тяжко вздохнула и, тихо застонав, прикрыла глаза. Вот и все. Приехали. И как теперь объяснять Хай-Ри, что замуж она за него не хочет? Сослаться на какие-нибудь стародавние традиции и изобразить траур по безвременно скончавшемуся супругу года на три? Хай-Ри не переживет. Варька зло выругалась про себя, но деваться было некуда. Сказать Хай-Ри, чтобы он пошел вон, у нее не было сил. И желания не было. Поэтому с данным положением дел оставалось только смириться.

— Сегодня мы одержим победу! — продолжал разоряться воодушевленный Варькиным возвращением Хай-Ри. — Сегодня наш день!

— А может, ты отложишь сражение на завтра, и мы отметим возвращение любимой меня? — попыталась остановить разбушевавшегося героя Варька. Однако Хай-Ри был непоколебим.

— Мы одержим победу в честь тебя! — начал убеждать Варьку пират в правильности и неизбежности своего решения. — Я сам поведу войско в бой!

— Кто бы сомневался… — разочаровано пробормотала Варька.

— Графиня… — прошелестел за ее спиной голос Кеши.

— Чеготебе? — обернулась к нему недовольная Варька.

— Хочу дать совет.

— Слушаю.

— Хай-Ри считает, что ты была в плену у гоблинов. Пусть. Не стоит говорить ему, что ты три дня гостила в замке лэрда Рюрика.

— Это почему это? — искренне удивилась Варька.

— Хай-Ри этого не поймет. У Рюрика такая… репутация… что лучше не дразнить гусей. — В любое другое время Варька (может быть) к мудрому совету дракона и прислушалась бы. Но в данный момент у нее было просто не то настроение. Точнее говоря, у нее вообще никакого настроения не было, и ей срочно хотелось что-нибудь по этому поводу сделать.

— Хай-Ри меня, между прочим, все равно к каждому фонарному столбу ревнует! — встала в позу Варька.

— А что, у него нет повода? — попробовал воздействовать на ее совесть дракон.

— Есть. — созналась Варька. — Но Хай-Ри-то об этом не знает!

— Он догадывается. Это еще хуже. — вздохнул дракон, поняв, что с совестью у графини проблемы.

— Ой, Кеша, да ладно тебе! — отмахнулась от дракона Варька. — Хай-Ри Болдани пережил. Пусть уж и Рюрика переживет. Как-нибудь. Тем более, что я собираюсь поддерживать с чертом самые дружеские отношения.

— Этому миру и так от тебя досталось, графиня. — сурово осадил ее Кеша. — Не переворачивай его вверх дном. — Однако на Варьку подобная отповедь подействовала примерно так же, как красная тряпка на быка.

— Да что ты говоришь? Правда? — вскипела она. — А что же тот, кто меня отправил в ваш мир, об этом мире не думал? Что же он не представил себе, чем все это закончиться может? Ты что же думаешь, я сама что ли хотела сюда попасть? Или ты думаешь, что хоть кто-нибудь спросил моего согласия, прежде чем меня сюда закинуть? Да меня просто поставили перед фактом! Как мебель. Так что я тут никому ничего не должна. И если я захочу дружить с Рюриком, я буду это делать. — Кеша махнул на вздорную графиню лапой и полетел готовиться к сражению с гоблинами. Это, по крайней мере, было более предсказуемым занятием, чем выяснение с Варькой отношений.

Пока Варька и Кеша спорили о мировых проблемах, войско уже построилось и двинулось к намеченной цели. Русичей, рыцарей и Варькиных подданных сверху прикрывали вэрлоки и Кеша, а Варька опять стояла и смотрела им вслед. Вот скажите ей люди, почему все так глупо получается? Она тебе и любимая, она тебе и желанная, и жениться-то на ней все хотят, аж не могут, а как ночь на дворе — так она опять остается без мужика в постели. А все почему? Потому что этот двинутый на рыцарстве одним местом Хай-Ри вместо того, чтобы остаться выполнять свои прямые мужские обязанности, пошел бить морду Варькиному мужу. И кто он после этого, если не морк? Что, неужели мужу днем нельзя было физиономию начистить? Или вообще оставить его в покое? Да с какой стати Хай-Ри жениться-то так расквадратило?! Он что, не знает что прежде, чем искать радость в жизни, надо подумать, где ее хранить? Или он надеется, что Варька после клятв перед алтарем сразу станет приличной заженной мужницей? Так это он зря. Это он погорячился. Варька к повальному захоронению себя еще не готова. Насмотрелась она на Руальдовскую Изольду. Спасибо, не надо. Ты, значит, должна на себя пояс целомудрия одеть и ждать его, как дура, Бог знает сколько времени, пока он по крестовым походам шляться будет и гоблинам морды бить, а потом его какая-нибудь первая же встречная девица де Крус еще и уведет у тебя? Да кому это надо вообще?

Господи, ну почему все мужики думают, что стирать их носки, готовить им жрачку и слушать, как они болеют во время мирового первенства по футболу — это самое большое женское счастье? Кто им сказал, что женщина с ребенком в левой руке и половником в правой счастлива? От чего она счастлива может быть? От созерцания валяющегося на диване любимого супруга? Да на фиг надо такое счастье! Хотя… Может, все-таки, пусть лучше на диване валяется, чем воевать лезет? Потому что стоит только представить, чем грозит семейная жизнь с таким типом, как Хай-Ри, как замуж расхочется окончательно. Варька знала это определенно. Да этот ревнючий тип на нее сразу после свадьбы паранджу оденет! И ее друзей разгонит! А вся Варькина жизнь превратится в сплошное ожидание драгоценного пирата с очередного подвига. Оно ей надо? Всю жизнь смотреть из окошка, как законный супруг вновь и вновь отправляется искать приключений… Нет, пора тут в корне все менять. И начинать это делать надо не после свадьбы. И даже не с завтрашнего дня. А прямо сейчас. Может быть, хотя бы тогда Хай-Ри на ней жениться раздумает. Варька насупила брови, приказала подать карету и кинулась догонять недалеко еще ушедшее войско.

— Что ты тут делаешь?! — ужаснулся увидевший ее Хай-Ри. — Возвращайся в замок! Немедленно!

— Щас! — возмутиласьи Варька. — Только через мой труп! Я еду на войну с вами. И буду делать это до тех пор, пока тебе не расхочется воевать окончательно. Я не буду сидеть дома и страдать оттого, что тебя могут убить!

— Варя, золотце, что ты тут делаешь? — подъехал к спорящей парочке Нарк.

— Воевать ей захотелось! — пояснил раздраженный до крайности Хай-Ри.

— Да-а-а? — протянул Нарк. — Ну… Это святое. И чем же ты, Варвара, махать вместо меча будешь? Бальной туфелькой?

— Я сейчас как засажу тебе этой туфелькой промеж глаз, будешь знать, как выставляться! — клятвенно пообещала Варька. — Если я решила, что я еду, значит, я еду. И вы, ребята, можете из кожи не лезть. Я все равно тут останусь.

— Да.. — почесал за ухом Нарк. — На твоем месте, Хай-Ри, я бы уступил. Потому что пусть уж она лучше воюет под нашим с тобой присмотром. А то вдруг сейчас графине, в связи с нашим общим ей противостоянием, вожжа под хвост попадет, и она одна гоблинов бить отправится? Я не пугаю, я тебя предупреждаю. Ты вспомни, прецедент уже был.

— Ну и чем это закончилось? — взорвался Хай-Ри. — Она что, всех победила? Или, может, спасла кого-нибудь? Она сама в гоблинской тюрьме оказалась!

— Мне кажется, ее это не остановит. — вздохнул Нарк, глядя на решительно настроенную Варьку. Тем временем к спорщикам подтянулись и остальные герои, удивленные внезапной остановкой войска.

— Что случилось? — нахмурился Руальд.

— Графиня де Сент-Труа Тьен хочет воевать в наших рядах. — Хмуро пояснил Хай-Ри, которому Варькина инициативность абсолютно не нравилась.

— Мы должны уговорить ее вернуться. — предложил Дмитрий.

— Попробуй! — хмыкнул Нарк.

Варька уже готова была в очередной раз провозгласить всеобщую феминизацию и искренне возмутиться махровым мужским шовинизмом, но спустившиеся к спорщикам с высоты своего полета Кеша и Вулиметр неожиданно ее поддержали.

— Пусть воюет! Это ее право! История знает немало женщин-воительниц!

Хай-Ри нахмурился, Дмитрий с Руальдом выступили горячо против, и спор был готов разгореться с новой силой, но тут вмешался Ухрин. Мудрый монах нашел выход из положения довольно быстро. И просто. Может быть, как священник, он был не самым замечательным типом, и из-за шарообразных объемов его тела нужные части доспехов друг с другом встречались не всегда, но священное рвение Ухрина к набитию гоблинских морд внушало уважение, а большой опыт в этом деле заставлял прислушиваться к его мнению.

— Графиня хочет воевать? Ее можно понять. Хай-Ри боится за безопасность графини? Его тоже можно понять. Почему бы в таком случае нам не найти для графини оптимальное поле боя? Я имею в виду — почему бы Варьке не воевать в воздухе? По крайней мере, если она устроится у Кеши на шее, вероятность того, что ее куда-нибудь выкрадут, будет весьма невелика.

Хай-Ри с Нарком переглянулись и радостно закивали головами. Руальд с Дмитрием тоже согласились. А Кеша с Вулиметром издали восторженный вопль и, подхватив Варьку, взмыли в синее небо.

— Неужели и после замужества она останется столь же своевольной и строптивой? — впервые задумался о перспективах совместной жизни с Варькой Хай-Ри.

— Останется… — «утешил» его Наркот. — Так что привыкай. Теперь вся твоя жизнь будет посвящена благородному делу — постоянному спасению графини де Сент-Труа Тьен из разных ситуаций.

— За что?! — застонал отчаявшийся Хай-Ри и схватился за голову. Однако ни утешать его, ни советовать ему плюнуть на Варьку никто не кинулся. Поняв, что сочувствия и мужского сострадания он все равно не дождется, Хай-Ри тяжко вздохнул и дал войску знак двигаться дальше.

Конечно, Варька прекрасно раскусила замысел Ухрина. Она получила все, что хотела, и в то же время на шее у Кеши ей абсолютно ничего не грозило. Конечно, нельзя сказать, что дракон не усердствовал в истреблении гоблинов, но для Варьки все это приключение напоминало скорее не войну, а русские горки. Графиня с шеи дракона подавала вниз команды типа «Бей их, ребята!», гоблины в ответ вопили, что они в воде не тонут и в огне не горят, Варька советовала жечь гоблинов на фиг, потому что если они в огне не горят, то отделаются пустяковыми ожогами третьей степени, гоблины проклинали ее в ответ, и развлекаловка продолжалась. Действовало все это захватывающе и даже возбуждающе, а потому в павший гоблинский город Варька ворвалась с восторженным воплем «Ура!». Князь Дмитрий и рыцарь Руальд Залесский с недоумением оглядели чумазую от дыма и копоти графиню, а Варька, съехав с Кешиного крыла и поглядев на оставшиеся от гоблинского прибежища пепел и руины, широко улыбнулась.

— Как говаривал Чингисхан, города надо брать обаянием! — возвестила Варька. Поскольку ни Дмитрий, ни Руальд с миролюбивым парнем Чингисханом знакомы не были, им ничего не оставалось делать, как утвердительно кивнуть в ответ.

Как и следовало ожидать, на Варьке не было ни одной царапины. Собственно, на Кеше с Вулиметром тоже. Князь с рыцарем были слегка помяты, Ухрин растерял половину доспехов, а вот Нарк, похоже, был ранен. Во всяком случае, он с трудом передвигал ноги, держась за плечо Хай-Ри.

— Нарк, что случилось? — впала в панику Варька.

— Да… — отмахнулся Наркот. — Не весь я увернулся от меча.

— Ему нужно обеспечить покой. — мудро порекомендовал Руальд, сам не раз выходивший из боев с разными ранениями.

— И уход врача. — добавил Дмитрий.

— Ага! И чем дальше этот врач уйдет, тем будет лучше для Нарка. — отмахнулась Варька от средневековых костоправов. Чтоб она отдала в их руки последнего Нарка? Щас! Еще не устроили они любимому герою полное кровопускание. — Покой я ему в своем замке обеспечу. — Решила Варька. — А лечить мы его будем своими силами.

— Как я болеть ненавижу! — сморщился Нарк.

— А кто любит? — утешила Варька. — Подумаешь, отдохнешь немного от своих подвигов. Это даже полезно, между прочим. Сможешь заняться чем-нибудь интересным. Песни посочиняешь. Или в науку ударишься.

— Ага! Реферат напишу… Влияние панк-рока на продуктивность коров мясо-молочного направления. — съязвил слабо верящий в свой непревзойденный научный гений Наркот. Варька хохотнула.

— Ладно, комик. Скажи лучше, как это тебя угораздило ранение получить? Что, по сторонам смотрел плохо? Как ты умудрился под гоблинский меч подвернуться?

— Спросила, как у Дмитрия кусок сала… Откуда я знаю? Бой был все-таки. Гоблинов много. А мне как раз стоялось где-то не там.

— Ты смотри у меня… Не там. Если мы с тобой и дальше будем таким ура-патриотизмом заниматься во славу местного рыцарства, то вполне можем помереть раньше положенного срока. А нам оно надо с тобой? Ну подумаешь, менестрели пару песенок сбацают… или на площади поставят памятник погибшим нам.

— Погибшим нам где?

— Какая разница? Все равно ни от спетых песен, ни от поставленного над нами мрамора нам с тобой легче не станет. — пожурила любимого Нарка Варвара, но ее душеспасительную речь прервали на полуслове.

— Графиня, расскажи мне сказку! — начал канючить ни к селу, ни к городу Кеша.

— А как же раненый Нарк? — попыталась воздействовать на Кешину совесть Варька.

— Да ладно, я подожду. Не так уж я сильно ранен, чтоб от сказки отказываться. — поддержал Нарк гнилую Кешину инициативу.

— Тогда, может, все-таки в замок полетим? А сказку я вам по дороге расскажу. — попыталась найти разумный компромисс Варька.

— Так нечестно, графиня! — завопили в один голос разобиженные насмерть Руальд, Дмитрий, Ухрин и Вулиметр. — Мы тоже сказку хотим!

Варька хотела было отказаться, но, поглядев на просящие лица окружающих и вспомнив, сколько времени дракон был лишен своего любимого времяпровождения, смилостивилась.

— Ладно…

«Колобок.

Жил да был мелкий жулик по кликухе Колобок. Отец с матерью для него, тунеядца, последнее по сусекам соскребали — а ему все не впрок было. А как-то утром почувствовал этот жулик, что он не какой-то там Колобок, а буквально Колоб в законе, и начал выпендриваться. Волка кинул, Медведя кинул и даже до Лисы добрался. Но Лиса таким авторитетом была, что все колобковские прибамбасы ей были до пуговицы. Завалила она Колобка, и даже разговаривать с ним не стала. Мораль — думать надо, с кем связываешься.

Снегурочка.

Как-то раз, в полнолунную ночь пятницы тринадцатого, в один стоявший на окраине дом кто-то постучал. «Кто там?» — Скукожившись от страха, спросили старик со старухой. «Это я, ваша внучка, Снегурочка». — Прошелестел за дверью жуткий голос, и, повинуясь ему, старики дверь открыли. Всю зиму монстр питался кровью целой деревни, а весной выволокли Снегурку из избы за косы и сожгли ведьму на костре. Мораль: смотреть надо, кого по ночам в дом пускаешь.

Емеля.

Жил-был на свете Емеля. И была у него «крыша» — друган крутой, авторитет по кликухе Щука. Стоило только Емеле сказать «по-щучьему велению, по-моему хотению», как все выполнялось. Емеля заставлял ведра бегать за водой, топор за дровами, а потом женился на дочери президента, купил себе депутатский мандат и стал ездить в Думу на своем диване. Мораль: друганов себе правильных выбирать надо».

— Все, хватит! — закруглилась Варька, пожалев Нарка, которому, с его ранением, ржать как конь явно не полагалось. Кеша разочарованно вздохнул и подставил крыло, чтобы Варьке с Наркотом было удобнее взобраться к нему на спину.

— А может еще одну сказку, графиня, а? Тайком от всех? — прошелестел дракон, оторвавшись от земли на порядочное расстояние.

— Не по-товарищески это, Кеша. — укорила его Варька, а Нарк фыркнул. — Слушайте! — Оживилась графиня. — Совсем забыла! Почему же мне самого главного-то не сказал никто? Я уже веселая вдова, или, почему бы то ни было, еще нет?

— Еще нет. — флегматично ответил дракон.

— А почему? — возмутилась Варька, оставшаяся втайне без памяти довольной полученным известием.

— Болдани сбежал еще до начала сражения. — пояснил Нарк. — Руальд уж так расстраивался, что ему не удалось вас с Хай-Ри осчастливить. А Хай-Ри поклялся, что в следующий раз он не будет ни на кого надеяться, а снесет голову твоему мужу сам.

— О Боже! — застонала графиня и мысленно попросила у Господа Бога поберечь здоровье законного супруга как можно дольше. Хотя бы до тех пор, пока ей не захочется замуж. Кеша сделал еще несколько взмахов крыльями, и Варька увидела высокие башни своего замка.

— Ну, вот и мой Тьен. — тяжко вздохнула она. — Мы дома. Приключения кончились.

Глава двенадцатая,

в которой девицы де Крус снова проявляют тараканью активность.

Утром Варьку подняли ни свет, ни заря. Настолько рано, что даже Хай-Ри не успел еще проснуться и покинуть ее постель.

— Графиня Эллен Греневская. — возвестил слуга.

— Эллен? В такую рань? — поразилась Варька, знавшая, как любит Эллен поспать. — Ну это точно теперь случилось что-нибудь.

Как всегда Варька оказалась права. Влетевшая в ее спальню Эллен была мрачнее тучи. Она даже не повела бровью в сторону поспешно застегивавшего камзол Хай-Ри. Сказать, что Эллен была не в духе — это ничего не сказать. Графиня Греневская была в крайней степени раздраженности.

— Эллен? Что случилось? — нахмурилась Варька, ожидая самого худшего.

— На, читай! — и Эллен протянула Варьке какую-то записку.

— Что это?

— Ты читай-читай. — Варька сунула нос в конец послания и увидела неприятно знакомую подпись девиц де Крус.

— Бог ты мой, они и до тебя добрались…

Послание девиц де Крус представляло собой письмо, обливающее грязью какого-то рыцаря Луиджи.

—Что это за рыцарь такой? — удивилась Варька. — И почему, интересно, эти кошелки решились поведать о его недостатках именно тебе?

— Это рыцарь моего сердца. — призналась Эллен.

— Извини, я не знала.

— Да никто не знал! — рассерженно стукнула ладонью по столу Эллен. — И не должен был знать. Мы с Луиджи тайно обручились.

— А почему тайно? — удивилась Варька — Что, родители были против?

— Какие родители?! Захотелось нам так. Романтика все-таки… И потом… Я не хотела афишировать, что я — помолвленная дама. Мало ли… Тем более, что его сейчас нет со мной рядом.

— А где он, кстати?

— Отправился в крестовый поход! Где… ты же знаешь эти дурацкие рыцарские традиции…

— Понятно…

— Я и так уже его ждать замучалась, а тут эти… — расстроено всплеснула руками Эллен.

— Ну и чего ты расстраиваешься теперь, ты скажи мне? Ты же не приняла всерьез эту чушню? — Помахала письмом Варька.

— Не приняла. Но знаешь, как неприятно?

— Представляю… Написали бы они мне такое про Хай-Ри, я бы тоже не обрадовалась. Даже понимая, что это все — вранье стопроцентное.

— А они к твоему пирату клинья не подбивали еще ?

— Да нет вроде. Хотя если честно, все равно это бесполезно было бы. Он у меня такой правильный, что я никак не могу понять, что он вообще на пиратском корабле делал.

— Ну и хорошо, что правильный. За таких и надо замуж выходить…

— Да не хочу я за него замуж, Эллен, понимаешь?

— Честно говоря, не очень. Почему?

— Не знаю. Это трудно объяснить. Хай-Ри мне нравится. Очень нравится. Он умеет быть таким потрясающе-внимательным, нежно-колючим и галантным… Он такой спокойный, тонкий, изысканный, велеречивый и даже какой-то интеллигентно-воспитанный… Мне хорошо с ним. Наверное, я к нему привыкла. А может — просто слишком им увлеклась. И если честно, я даже не знаю, почему не хочу связывать с ним свою жизнь. Просто… Иногда мне кажется, что Хай-Ри недостаточно меня любит. Что он женится на мне больше потому, что так надо, а не потому, что ему этого хочется. Ты знаешь, как меня иногда достает все это его рыцарство?! Понимаешь, Эллен, я не уверена в его чувствах. Особенно потому, что пират все время пытается их скрыть. Он постоянно считает, что я веду себя неподобающим образом и что я легкомысленная. А я не хочу скрывать наши отношения, о которых все равно все знают! Ты понимаешь, когда он тайком пробирается ко мне в спальню или выскальзывает из нее, я чувствую себя просто мерзко. Слуги упорно отворачиваются, делая вид, что этого не видят, а наши общие знакомые вполне одобряют такое рыцарское поведение.

— По-моему ты совершенно напрасно сомневаешься в чувствах Хай-Ри. Ты просто не всегда замечаешь, какими глазами он на тебя смотрит, как он доволен, когда ты хорошо выглядишь, как он все время стремится показать, что ты ему принадлежишь…

— Ты думаешь? — с надеждой воззрилась на Эллен Варька.

— Я же не слепая.

— А у меня иногда такое ощущение, что Хай-Ри заставляет себя меня любить. — вздохнула графиня. — И что он сам страдает от своих чувств. Хай-Ри же совершенно меня не одобряет. Ни в чем. Мне даже иногда кажется, что он сам на себя злится за то, что так мной увлечен. Ты понимаешь, мы с ним слишком разные. Он такой методичный, пунктуальный, аккуратный, точный, до мелочей. Он знает, как все должно быть на самом деле и хочет, что бы так оно и было. А я так не могу. Я не очень ответственная, не слишком правильная и не очень придерживаюсь традиций. Поэтому и дружу со всякими Кешами, Вулиметрами, Ухриными и Нарками, что, кстати, жутко бесит Хай-Ри. Я хочу, чтобы пират мне принадлежал. Все. Неужели это так много? Ты знаешь, если бы он не упирался со своей правильностью и вел себя как нормальный мужик — я бы никого больше не искала. Мало того. Я бы и замуж за него вышла. Если бы он был более человечным. Не таким правильным, не таким моральным, не таким занудным. Хай-Ри ведь вполне умеет таким быть! Ты думаешь почему он мне нравится? Ты не представляешь, Эллен, каким он может быть классным! До умопомрачения милым, нежным, предупредительным, джентельменистым… Когда Хай-Ри забывает, что он рыцарь и улыбается мне своей очумительной улыбкой, я просто голову от него теряю!

— Ты знаешь, я тебя понимаю. Если честно, меня рыцарское поведение моего Луиджи раздражает не меньше. Ну зачем он потащился в этот крестовый поход? Чтобы доказать, что он меня достоин? Так мне не надо ничего доказывать. Я и так его люблю. Просто… я иногда жутко устаю от одиночества. А когда он долго мне не пишет, в голову лезут разные не очень хорошие мысли.

— По крайней мере, одно хорошо. Девицам де Крус наших мужчин не видать, как своих ушей. — Улыбнулась Варька, и Эллен ее поддержала.

Пока подруги беседовали, тучи на горизонте их и так далеко не безоблачного существования продолжали сгущаться. Следующий этап происходивших неприятностей начался с того, что Дмитрий с Вулиметром решили встретиться в неформальной обстановке, чтобы обсудить по-соседски важные политические вопросы: военные действия против гоблинов и последующий передел морских территорий, принадлежащих лопоухим дегенератам. Князь предлагал для встречи собственный дворец, но Вулиметр предпочел дешевую забегаловку, сославшись на то, что там все равно внимания на них никто не обратит.

Однако все те же самые нехорошие руки направили ход событий в совершенно другое русло. И в этот же самый кабачок завалилась одна из девиц де Крус. Порадовавшись столь приятной неожиданной встрече, Сабрина взвизгнула и подлетела к князю с вэрлоком. Дмитрий с Вулиметром переглянулись, но сбежать сразу им не позволило рыцарское самолюбие. Тем временем Сабрина, взяв со стола бутылку вина и опустошив ее прямо из горла, окончательно набралась наглости и начала убеждать принца с князем в том, что они ее очень любят. Причем оба одновременно. Дмитрий с Вулиметром растерялись, переглянулись, но проверить не решились. Поскольку единственным ощущением, которое испытали оба героя при одном только взгляде на вульгарную девицу де Крус, было физиологическое отвращение. Однако Сабрине их положительный ответ и нужен-то не был. Ей вполне хватало собственных фантазий. Ее и от этого расквадратило. Она послала героям-любовникам воздушный поцелуй и начала раздеваться. При всех. Непривычные к такому неприкрытому стриптизу князь с вэрлоком покраснели и вылетели из кабака пулей.

Поняв, что ей опять не удалось никого закадрить, Сабрина быстрыми темпами прекратила свой стриптиз, оделась и побрела обратно в свой замок, убеждая себя в том, что все равно она — самая красивая. (А как же!) Добравшись до замка, Сабрина пожаловалась сестре на свой очередной провал. Катрина вышла из себя окончательно,перебила в доме всю посуду и только после этого утихомирилась. Сабрина вылезла из укрытия, в котором обычно пережидала подобные истерические выходки сестры, налила Катрине валерьянки, уложила ее в постель и даже легла рядом. Однако сна не было ни в одном глазу.

После долгих и мучительных размышлений о судьбах Родины, девицы де Крус поняли, чего им не хватает. В их комнате явно не хватало мужика. А они так хотели! Ну хотя бы одного на двоих… Они скромные, им бы хватило… Но поскольку взять мужика было все равно неоткуда, то сестры от отчаянья решив, что на безмясье и рыба — сало, взялись использовать по назначению друг друга. Любая уроженка острова Лесбос обзавидовалась бы тому, как Катрина и Сабрина кричали, стонали, пыхтели, кряхтели и хватались за щитки кровати, делая вид, что все это им очень нравится. Минут через пять все эти упражнения Сабрине надоели, однако Катрина решила продемонстрировать стенам всю известную ей технику исполнения. Правда, техника — это обычно не все, что требуется в сексе от женщины, но Катрина, по всей видимости, об этом не подозревала.

Пока Катрина и Сабрина развлекались в меру своих способностей, Варька и Эллен сидели за составлением плана действий против них обеих. Однако ни одна из приходящих в голову идей не устраивала их полностью.

— Слушай, Варька, — предложила, наконец, Эллен, — а давай просто объявим барону де Крус войну, а? Мы же наверняка его победим…

— Да вопрос не в том, победим мы его, или нет. — возразила Варька. — Вопрос в том, что нам с Катриной и Сабриной дальше делать и куда их деть, чтобы они нам жить не мешали.

— Господи! Да что же это за дурацкая напасть на нас свалилась? — возмутилась Эллен. — Этих девиц де Крус даже своими врагами назвать стыдно!

— Можно вас прервать, дамы? — вошел в комнату Хай-Ри.

— Что еще случилось? — поинтересовалась Варька, не ожидая услышать в ответ ничего хорошего.

— Князь Дмитрий и принц Вулиметр с визитом. Просят принять. — Варька и Эллен, ожидавшие худшего, облегченно вздохнули.

— Зови!

Князь и вэрлок вошли, поздоровались и начали свое повествование о встрече с Сабриной де Крус. С каждым их словом лица Варьки и Эллен становились все мрачнее и мрачнее. Происходящее начинало просто выходить за все мыслимые и немыслимые рамки! Однако, как оказалось, это еще был далеко не предел. Пока князь и принц исповедовались честной компании, в комнату вошел слуга и шепнул что-то на ухо Хай-Ри. Пират нахмурился.

— Ну, что там еще произошло? — раздраженно осведомилась Варька.

— У ворот нашего замка стоит Сабрина де Крус и просит принять ее в качестве парламентера.

— Что?! — возмутились в один голос подруги, но Хай-Ри мог только развести руками. Причин появления возле замка Сабрины он объяснить был не в силах.

— Ну что, мне ее выгнать? — устало поинтересовался пират.

— Нет, не надо. Пусть позовут! — решилась Варька. — Послушаем. Может быть, Сабрина де Крус скажет нам что-нибудь интересное. Или, хотя бы, натолкнет нас на какую-нибудь идею по поводу борьбы с ними. Наверное. — Варька тяжко вздохнула. — Как же она мне надоела-то, кто бы только знал! Да что же это за дама-то за такая непутная, которая никак не может понять, что ни видеть ее, ни тем более общаться с ней до смерти никому не хочется. Не человек, а девять месяцев напрасного ожидания!

Дмитрий и Вулиметр, услышав о неожиданной гостье, вспомнив, как Сабрина двинулась на них в кабачке, словно самосвал и предположив, что следующая встреча с этой женщиной им не улыбается, а если улыбается, то только смертельным оскалом, срочно засобирались домой. Однако насмешливые взгляды Варьки и Эллен трусливо смотаться им не позволили, а вошедшая Сабрина вообще сделала вид, что ничего не было.

— После этого приступа острого амбициоза на фоне хронического тупоумия удивляться уже нечему. — поделилась своим мнением Варька.

— Ну почему? А внешнему виду Сабрины? — не согласилась с ней Эллен и внимательно оглядела девицу де Крус.

Надо сказать, что Эллен нисколько не погрешила против истины, и поглядеть действительно было на что. Сабрина (как всегда) выглядела очень впечатляюще. Вся в черном, с выкрашенными в черный цвет губами, она напоминала нечто среднее между покойницей и привидением. Однако, несмотря на все произошедшее: сцену в кабачке, внешний Сабринин вид и даже на то, что между сторонами, в общем-то, была объявлена война, Варька с Эллен внимательно Сабрину выслушали. Мало того, они даже искренне попытались понять все бессвязные словосочетания Сабрины, произносимые той на повышенных тонах. Когда девица де Крус, наконец, смолкла, Варька и Эллен уяснили для себя только одно — Сабрину так и не посетила разумная мысль о мире. Хотя, впрочем, угрозами ее слова, несмотря на тон, не являлись тоже. Оказалось, что Сабрина заявилась только для того, чтобы сообщить потрясающее известие о том, что она выходит замуж.

— А нам это интересно? — удивилась Эллен.

— Не знаю. — пожала плечами Варька и вежливо поинтересовалась у Сабрины, кто же так ошибся.

Выяснилось, что Сабрина до такой степени хотела замуж, что мужа себе просто-напросто… купила. Брак, разумеется, был фиктивным, но гордости были — полны штаны.

— Надо же, как мало надо человеку для счастья, если горе от ума! — процитировала Варька великого гения, который емко, кратко и точно выразил все, что она по поводу Сабрины думала. И тут в Варькиной голове зародилась коротенькая сказочка про девиц де Крус.

«Сказочка.

Жила-была сорока-белобока. Только и делала, что жила, да имела. А все, что имела — давала. Одному дала, второму дала, третьему дала, четвертому дала, а пятому не дала. Взять не захотел. А умные люди всегда считали, что лучше меньше, чем никогда больше».

Тем временем, в процессе своего повествования, Сабрина, наконец, добралась и до давно уже ожидаемой от нее всеми изобличающей части. Она встала в позу и нахально обвинила Дмитрия с Вулиметром в том, что они на нее посягали. Князь с вэрлоком вытаращили глаза, замычали кто во что горазд (от возмущения у них даже слов не нашлось) и отрицательно затрясли головами в знак того, что все это неправда. Собственно, (надо отдать Варьке, Эллен и Хай-Ри должное), никто в этом и не усомнился. Правда Варька, решив на всякий случай довести до сведения противника, что личная жизнь ее друзей — это их личное дело, объяснила Сабрине, что на сторону не смотрят только три категории мужчин: биологически неполноценные, безукоризненно порядочные и увлеченные до краев какой-нибудь идеей: научной, деловой или революционной. Сабрина вспылила и обвинила Варьку в том, что раз она так упорно своих друзей защищает, то значит графиню с князем и вэрлоком связывают какие-то неясные грязные обстоятельства. Варька мужественно попыталась представить те грязные обстоятельства, которые могли связать ее с Вулиметром и Дмитрием, причем одновременно, и ей поплохело.

— Не расстраивайся. — успокаивающе похлопала Варьку по руке Эллен. — У нее же шизофрения вялотекущая.

— Ты думаешь вяло? — усомнилась Варька. — Подождем, что дальше будет.

Но дальше вмешался разъяренный гнусными подозрениями Сабрины Хай-Ри. Он схватил Сабрину за шиворот, буквально выволок из замка, выкинул за ворота и заорал громкое:

— Вон!!!

Конечно, это было не по-рыцарски. И даже не по-мужски. Но стоять и слушать, как оскорбляют его любимую женщину, Хай-Ри больше не мог.

Эллен, приняв успокоительное, легла спать, Дмитрий с Вулиметром отправились каждый к своим подданным, а Хай-Ри вызвался их провожать во избежание дальнейших сексуальных посягательств девиц де Крус. Варька подумала-подумала и поняла, что дальше она так жить не может. Все. Девицы де Крус довели ее окончательно, и графиня была на грани срыва. Все складывалось одно к одному! И Хай-Ри, который в очередной раз захотел узаконить отношения, и Вулиметр, который ни Дмитрия, ни Руальда не предупредил о существовании девиц де Крус, и князь с рыцарем, которые зачем-то с этими девицами связались, и конечно, сами Катрина и Сабрина, которые сидели у нее в печенках. Варька оделась поскромнее, велела выдать ей самую непритязательную карету и двинулась в «Млин». Никаких мужиков! Никакого флирта! Она жутко хотела напиться и обо всем забыть!

Однако не успела она оторвать от стола первую рюмку, как услышала над ухом знакомый голос.

— Привет, графиня, сесть можно? — Варька подняла голову.

— Рюрик! — Варька подскочила, порывисто обняла черта и чмокнула его куда-то в щеку. — Привет! Блин, как я рада тебя видеть! Ты откуда здесь взялся?

— Ну… после появления на моем балу личность ты стала среди нечисти знаменитая… Так что не успела ты перешагнуть порог «Млина», как мне уже донесли, что ты здесь. Вот я и подумал… Вдруг ты по мне уже успела соскучиться?

— Конечно успела! Скажешь тоже!

— Это радует. — хмыкнул Рюрик, подсел к Варьке за столик и наткнулся взглядом на бутылку водки. — Слушай, графиня, а чего это ты напиваешься в гордом одиночестве?

— Ой, Рюрик, лучше не спрашивай. Меня так эти девицы де Крус доконали — вся жизнь не в радость. Ты знаешь, меня, вообще-то, обычно трудно вывести из себя, но они такую большую работу проделали в этом направлении, что вполне могли бы стать чемпионками олимпийских игр! По надоеданию.

— Ты что, с ума сошла? — отодвинул от Варьки стакан Рюрик. — Нашла из-за чего расстраиваться. — Черт подал знак, и водка со стола исчезла. Перед Варькой возникла бутылка дорогого вина и фрукты.

— Как же я по тебе на самом деле соскучилась, Рюрик… — улыбнулась его бесцеремонности Варька. — Ты знаешь, у меня почему-то такое ощущение, что я тебя знаю уже много лет. И все это время ты мой хороший друг.

— За тебя, графиня! — поднял фужер Рюрик.

Варька улыбнулась, выпила вина и расслабилась. Как же хорошо было забыть о своих проблемах! Варька поудобнее устроилась за столом и окинула взглядом кабачок. Нечисти, как всегда, в нем было больше, чем достаточно. Однако Варька не чувствовала ни опасности, ни неудобства. Она воспринимала окружающих абсолютно спокойно. Собственно, Варька и Рюрика нормально воспринимала. Черт вальяжно развалился на стуле, закурил и пустился перемывать кости всем, сидящим в зале. Варька расхохоталась, подняла тост за Рюрика и искренне попыталась понять, почему так хорошо и уютно чувствует себя в обществе черта. Может потому, что Рюрик, опять одетый в джинсы и мешковатый джемпер крупной вязки, напоминал ей кого-то хорошо знакомого из прошлой жизни? Или просто потому, что перед ним не надо было выпендриваться?

Да, Рюрик был ехидным, циничным и непредсказуемым, но он умел слушать, слышать, понимать и принимать совершенно неожиданные вещи. Черт умел проникать в самую суть проблемы, спокойно относился к чужим слабостям и недостаткам и был очень интересным собеседником. Да, Рюрик был небезопасным и не всегда приятным типом. Он умел быть раздражительным, резким, неуживчивым, самовлюбленным и таким мерзким, что ему просто хотелось надавать по голове тапочком. Но он умел быть и другим. Прикалывающимся, бесшабашным, увлекающимся, стремительным, подначивающим Варьку на какие-то совершенно немыслимые аферы и главное — потрясающим другом. Другом, готовым понять и помочь.

Наверное, Рюрику тоже не хватало Варьки. Ее умения слушать, понимать, держать дистанцию, воспринимать его самого по себе, вне его собственного величия… Черту безумно нравилось с ней общаться. Вполне возможно, они просто были в чем-то похожи. Варька ведь тоже могла быть увлекающейся аферисткой, она тоже могла подначить Рюрика на какой-нибудь сногсшибательный подвиг и главное — она тоже умела быть другом. Именно поэтому им было настолько хорошо вместе. Именно поэтому они никак не могли наговориться и расстаться.

Они могли бы сидеть в «Млине» бесконечно. Приятно проводить время под легкое вино, прикалываться, флиртовать и со смехом вспоминать весело проведенное в замке лэрда время… Однако долго взаимное удовольствие длиться не могло. Именно в этот вечер и именно в это время в «Млин» завалились ни кто иные, как девицы де Крус. Обе сразу. Варька застонала от безысходности, но Рюрик успокаивающе сжал ее локоть.

— Никогда не показывай свои слабости посторонним. Они слишком хорошо этим пользуются. А что касается Катрины и Сабрины… Не переживай из-за дураков и не пытайся их понять. Не трать свои драгоценные нервы, внимание и время на людей, которые все равно не могут быть тебе опасны.

— Да я не вынесу их присутствия! — расстроилась Варька.

— Одна — может быть и нет, а вместе со мной — запросто. — пожал плечами черт.

— Елки-палки… Рюрик, они нас увидели и направляются прямо к нам!

— Спокойно! Сиди и ничего не предпринимай. Я — не благородный рыцарь. И даже не мирная нечисть. Я знаю, как обращаться с девушками такого сорта, умею это делать, и главное — меня ничто не остановит это сделать. Так что поверь мне. И оставь их мне поразвлечься. — Варька нервно поежилась и махнула рукой. Никакого желания видеть Катрину и Сабрину она не испытывала вообще.

Сестры, даже не спросив разрешения, брякнулись за столик Рюрика и Варьки и начали клеить черта прямо на Варькиных глазах. И тут Рюрик начал над ними прикалываться. По-черному. Однако первых минут двадцать ни Катрина, ни Сабрина искренне этого не замечали. Сначала Варька еще пыталась сдерживаться, потом начала хихикать, а затем, когда Рюрик начал пихать ее локтем в бок и шипеть, чтоб она не мешала ему развлекаться, на Варьку напал ржак. Она искренне пыталась его спрятать, имитируя кашель, но, похоже, ей это не совсем удалось, поскольку до Катрины, наконец, дошло, что здесь что-то не так.

— Вы что, издеваетесь? — спросила она у Рюрика.

— А что, заметно? — хмыкнул Рюрик, и девиц де Крус прорвало. Катрина и Сабрина вскочили, зашипели, что теперь-то им все понятно, и вылетели из «Млина».

— Извини, Рюрик. — никак не могла успокоиться хохочущая Варька. — Я, конечно, понимаю, что слегка подпортила тебе развлекаловку, но я просто уже не могла сдержаться.

— Да ладно… — простил графиню великодушный Рюрик и тоже рассмеялся.

— Спасибо тебе. — с искренней душевной теплотой сказала Варька и прижалась щекой к плечу Рюрика.

— За что? — не понял черт.

— За поддержку. За смех. За то, что поставил этих мармышек на место. Ты знаешь, я даже уже и не помню, кто и когда последний раз доставлял мне столько удовольствия.

— Да брось ты! — поежился от Варькиной похвалы черт. — Мне самому эта сцена удовольствие доставила. — графиня подняла бокал и как-то не очень весело улыбнулась.

— За тебя, Рюрик.

— Знаешь что, Варвара?! Кончай ты мне тут расстраиваться из-за этих двух дур! — Вспылил черт. — Ничего такого, из-за чего ты могла бы печалиться, нет ни в Катрине, ни в Сабрине!

— Ты знаешь, меня не только девицы де Крус тревожат… — вздохнула Варька.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — сразу заинтересовался Рюрик.

— Слушай, а ведь можешь наверное… — задумалась Варька. — Ты же можешь найти моего благоверного супруга, некоего гоблина Болдани?

— Могу. А зачем он тебе?

— Да ни зачем! Просто должен же хоть кто-нибудь ему посоветовать избегать Хай-Ри, чтобы не распроститься со своей жизнью.

— Ты что, не хочешь, чтоб Хай-Ри убил Болдани? — удивился Рюрик.

— С некоторых пор нет. — нахмурилась графиня.

— Это почему?

— Да потому что замуж мне за Хай-Ри не хочется. Совсем. — созналась Варька.

— Понятно. — иронично улыбнулся черт. А Варька, проникнувшись симпатией к этому ничему не удивляющемуся типу, попыталась поделиться с ним своим состоянием.

— Ты знаешь, Рюрик, может, конечно, со мной что-то не так… Может быть, я вообще больная, но замуж мне абсолютно не хочется. Ни за кого. Даже за Хай-Ри, хоть он мне и нравится. Я еще не готова к этому просто-напросто. Хотя… я прекрасно понимаю, что для женщины, конечно же, это ненормально.

— Почему? — пожал плечами Рюрик. — Наоборот нормально. Свободные отношения, обоюдное удовольствие, никакой ответственности…

— Бог ты мой, ну почему же Хай-Ри-то этого не понимает? — возмутилась Варька, а черт поднял на нее змеиный зеленый взгляд и улыбнулся.

— Слушай, графиня, а тебе никогда не приходило в голову, что это не ты ненормальная, а Хай-Ри ненормальный? Должна же быть хоть какая-то причина того, что твой пират не понимает элементарных вещей? Может он у тебя больной просто? Может тебе не влюбляться в него надо, а лечить его срочно? А? — Варька рассмеялась, а Рюрик наклонился ближе и доверительно посоветовал: — Ты знаешь, Варвара, давай-ка ты вернешься домой и выспишься. Уверяю тебя, с утра все будет выглядеть совсем по-другому.

— Ладно. — вздохнула Варька.

Черт проводил ее до кареты, помог усесться и протянул Варьке какие-то бумаги.

— Что это? — удивилась Варька.

— Моя посильная помощь в борьбе с девицами де Крус. Почитай на досуге. Я думаю, ты девочка умная и сама поймешь, что с этими бумагами делать. Может, конечно, это и не самый действенный способ бороться с сестрами де Крус, но неприятности ты им доставишь определенно.

— Правда? — оживилась Варька.

— Как пить дать! — заверил ее Рюрик, чмокнул в щеку, и карета графини двинулась по направлению к Тьену.

Тем временем события продолжали развиваться по нарастающей. Катрина, подумав, решила напакостить Варьке опять и начать полномасштабное наступление на нелюбимую графиню по всем фронтам. И первым ей под руку подвернулся Ухрин, подозреваемый Катриной в том, что он — Варькин шпион. Монах, разумеется, о надвигающемся на него бедствии не знал ни сном, ни духом. Ухрин был не совсем трезв (точнее совсем нетрезв, поскольку обмывал с Вулиметром только что написанный хит) и очень весел (поскольку хит удался).

У него не было никакого предчувствия. И даже предвидения. И если даже ему и было послание свыше, то оно затерялось на полдороге. Поэтому оказать сопротивление Катрине Ухрин просто не смог. Тем более, что Катрина приложила максимум усилий, чтобы остаться неузнанной. Она заявилась к Ухрину с просьбой освятить ее жилище, (для чего сняла на время комнату в гостинице), и монах клюнул. Поставив себе целью в процессе соблазнения перевербовать Ухрина, Катрина по дороге раза два «нечаянно» его коснулась, раза три «нечаянно» задрала платье, и к моменту прибытия экипажа к двери гостиницы, Ухрин уже был готов. Настолько, что подхватил Катрину на руки и понес ее в номер.

Пошатываясь от вина и тяжести, и пару раз чуть было не навернувшись на лестнице, монах все-таки кое-как дотащил Катрину до кровати. (Последняя по размерам не намного уступала аэродрому родного Варьке Тырдымовска). Катрина поначалу активно помогала Ухрину себя раздеть, мало заботясь о сохранности собственного наряда, а затем высунулась в окошко и истошно заорала, что ее насилуют. Голоса у визгливых дур отличаются высокой пронзительностью, а потому Катрину услышало максимальное количество народа. Вот тут-то Ухрин и понял, что он попал. За такую провинность его в лучшем случае могли убить. В худшем — расстричь и заставить на Катрине жениться. Представив себе последнюю перспективу, Ухрин вспотел и начал метаться по комнате. Хлипкая дверь уже дрожала под ударами кованых сапог, и монаху ничего не оставалось делать, как сигануть в окно. Именно это монах и сделал. А потом вспомнил, что номер Катрины находится на четвертом этаже. Впрочем, секунду спустя, Ухрин уже находился этажом ниже, а еще через секунду перед ним замаячила радужная перспектива разбить себе голову. Монах зажмурил глаза и уже приготовился было отдать Богу душу, но… именно в этот исторический момент Господу Богу его душа оказалась совершенно без надобности. Ухрин завис буквально в паре метров над мостовой, а затем понял, что летит.

Катрина разразилась всеми известными ей нецензурными словами в адрес ускользнувшего из ее рук монаха, но ничего поделать уже была не в силах. Единственное, что она могла, — это убедить себя в том, что сбежавший Ухрин проникнется сознанием ее совершенства позже, и что на самом деле он уже стал ее самым тайным шпионом в тылу врага. Настолько тайным, что даже сам не подозревал об этом.

Тем временем Ухрин продолжал свой загадочный полет. Он продержался в воздухе еще минут пять, потом начал снижаться, затем мягко приземлился на траву и открыл, наконец, зажмуренные глаза. И увидел Кешу.

— Я получил приказ от Хай-Ри следить за девицами де Крус. — пояснил дракон. — Жди меня здесь. Я принесу одежду. — монах ощупал себя и понял, что сбежал от Катрины в чем мать родила — то есть в туфлях и шляпе.

— Что мои прихожанки скажут! — застонал Ухрин.

— Ты лучше подумай о том, что скажет графиня де Сент-Труа Тьен! — хмыкнул дракон, и Ухрин чертыхнулся. Это он не знал еще, что он шпион Катрины, а то очень расстроился бы.

* * *

А дальше события развивались совсем интересно. Варька просмотрела бумаги, врученные ей Рюриком, и радостно понеслась делиться информацией с Эллен.

— Читай! — торжественно выложила бумаги Варька.

— Что это? — заранее полюбопытствовала Эллен.

— Компромат! — доложила довольная Варька.

— Что?!

— Ну… порочащие сведения.

— На кого?

— На девиц де Крус, на кого же еще-то?

— Да все и без этих сведений знают, кто такие эти девицы на самом деле и что они из себя представляют.

— Ты читай! — возразила Варька. — А потом ты сразу поймешь мою мысль. — Эллен пробежала глазами текст, подняла на Варьку довольный взгляд и широко улыбнулась.

— Ты хочешь настроить девиц де Крус друг против друга? — догадалась Эллен.

— Угу! — радостно подтвердила пойманную подругой на лету мысль Варька. — Это же надо — Катрина с фиктивным мужем Сабрины переспала! Как жаль, что я не увижу реакцию Сабрины на это известие. Во шоу будет!

— А может и не будет. — трезво осадила Варькины мечтания Эллен. — Вдруг они этого самого мужа по взаимной договоренности поделили? Они же любят мужиков вдвоем кадрить.

— Численным превосходством берут, наверное. — не удержалась Варька от шпильки в адрес девиц де Крус.

— Да я не об этом! — пояснила свою мысль Эллен. — Я к тому, что этот твой компромат может оказаться для них не таким уж большим открытием. Вдруг он никак на сестер не подействует и поможет нам, как мертвому припарки? — Варька ненадолго задумалась.

— Да нет, Эллен, вряд ли. Если б это так было, мне бы его Рюрик не сунул.

— Кто тебе его сунул???

— Рюрик. А ты что, знаешь его что ли?

— Лэрда Рюрика?! Ну ты спросила вообще. Конечно знаю! Весь вопрос в том, откуда ты его знаешь…

— А я тебе что, эту феерическую эпопею не рассказывала что ли? — удивилась Варька.

— Нет… — И Варька пустилась в повествование с подробностями. И про девиц де Крус, и про похищение, и про Рюрика, и про бал… Когда графиня добралась до эпизода с бриллиантами, Эллен не выдержала.

— Так это была ты?! Я, конечно, слышала о некой девице, которую лэрд принял в своем замке более, чем благосклонно, но никогда бы не подумала, что с ней встречусь. А теперь оказывается, что это ты. Ничего себе! И сколько же ты пробыла в гостях у лэрда?

— В общей сложности — три дня.

— Три дня?! — вытаращила на Варьку глаза Эллен. — И… что тебе сказал Хай-Ри по этому поводу?

— Ничего. А что он мне сказать мог?

— Ну вообще-то, если он слышал о лэрде хотя бы половину того, что знаю о нем я, он, по идее, должен бы закатить тебе такую сцену ревности…

— С какой это радости? — возмутилась Варька. — Я же не по собственной воле попала в гости к Рюрику…

— Какая разница? — пожала плечами Эллен. — У лэрда такая репутация, которая любую сцену ревности оправдает.

— Ой, да ладно тебе на Рюрика наговаривать. — отмахнулась Варька. — Он вполне обыкновенный черт. Умный, интересный и компанейский.

— Правда? — искренне удивилась Эллен, которая пару раз Рюрика видела. — Ты знаешь, мне так не показалось.

И Эллен вспомнила явление великого лэрда на одной из официальных церемоний, проводившихся Советом Тьмы. Рюрик совершенно не выглядел обыкновенным. Он выглядел каким угодно, только не обыкновенным. Эллен вспомнила, какое впечатление он на нее произвел и передернула плечами. Агрессия, самоуверенность, внутренняя сила, иронично-ехидный взгляд, безусловный интеллект и абсолютное пренебрежение к окружающим. Холодный, непробиваемый снобизм, неприкрытый цинизм, и совершенно наплевательское отношение ко всему, кроме собственной персоны.

— Слушай, мы говорим про одного и того же Рюрика? — уточнила Варька у Эллен, поделившейся своими наблюдениями.

Слов нет, черт, конечно, умел быть мерзопакостным, но не до такой же степени! Или просто он не считал нужным быть таким с ней? Лэрд произвел на Варьку совершенно противоположное впечатление. Он был общительным, умел слушать, не выпендривался, а порой даже позволял себе настолько расслабиться, что представал перед графиней абсолютно человечным. Варька видела Рюрика разным. И принимала разным. Поэтому мнение о лэрде окружающих было ей абсолютно пополам.

Да что эти окружающие знают? Сами боятся его, как чумы, и даже не видят, как их великий и ужасный черт страдает от одиночества. А Варька видела! Это же с ума сойти — сколько времени такой коммуникабельный тип, как Рюрик, провел в гордом одиночестве! И окружающие еще удивляются, что у него характер мерзкий. Если бы от Варьки все шарахались, как от чумы, у нее тоже характер мерзкий был бы. Да от такого положения дел даже черт, обычно такой сильный и уверенный, казался иногда уставшим и далеким. И, кстати, он вовсе не боялся демонстрировать графине свои слабости. Варька даже не задумывалась почему. До сегодняшнего разговора с Эллен. Впрочем, то, что Рюрик относился к ней несколько иначе, чем к остальным, говорило только об одном — он действительно считал ее своим другом.

Варька общалась с лэрдом достаточно долго, чтобы составить о нем собственное мнение. Рюрик был вовсе не тем циничным, непробиваемым и опасным тип, каким видели его окружающие. Он нормальный. Вполне человечный и поддающийся пониманию.

Однако, подумав, Варька поняла, что рассказать об этом Эллен она не может. Это был почти что заговор. Молчаливый, но тем не менее действенный. Нет, Рюрик ее вовсе не просил скрывать что бы то ни было. Но Варька это почувствовала. А потому перевела разговор на другую тему и поведала Эллен о сражении с гоблинами, в котором принимала непосредственное участие, о боевых качествах дракона и о ранении Нарка. Словом, когда Варькина повесть в лицах подошла, наконец, к логическому завершению, дело уже было ближе к вечеру. Но не откладывать же на завтра сладкую радость мщения! И курьер с компроматом на Катрину отправился к Сабрине прямо в ночь.

Оказалось, что Варька была права, и Рюрик выдал ей компромат не напрасно. Прочитав послание, разъяренная Сабрина ворвалась в комнату сестры и повыдирала из Катрины половину ее приблондиненных волос, после чего Катрина начала выпадать клочками. Стены замка постонали еще часа два от гонявшихся друг за другом с вениками сестер, а затем наступила неожиданная тишина. Катрина и Сабрина выдохлись, заключили перемирие, выгнали фиктивного мужа Сабрины вон, разошлись по своим комнатам и, надвинув подушки на уши, сладко заснули.

А утром на них обрушилось еще одно горе: папа-барон, которому, наконец, надоело наблюдать за выходками своих дочерей, отказал им в денежном содержании, пока они не исправятся. Исправляться, разумеется, ни одна из сестер не собиралась, а потому Катрина, вспомнив о существовании самой древней женской профессии, отправилась на самостоятельные заработки. Она, конечно, и Сабрину с собой взяла бы, но толку-то от нее? С ней же разоришься сразу, да еще и пострадавшим клиентам доплачивать придется за нанесенный моральный ущерб. Словом, соорудила Катрина на голове любимую прическу «чердак-теремок», прикрыла начало всех начал фиговым листком и отправилась в сторону, где ее предположительно знали меньше всего — к гоблинам.

* * *

Известны три истины по поводу того, что

— с кем поведешься, с тем и наберешься,

— с кем поведешься, от того и забеременеешь и

— с кем поведешься, так тебе и надо.

Ни один из трех путей ни Варьку, ни Эллен не устраивал. Конечно, поодиночке с девицами де Крус справиться было проще, а потому позвав на помощь болтающегося без дела в Варькином замке Вулиметра, они на троих стали думать, как бы им от этой напасти избавиться. Сердобольный Вулиметр предложил средство анестезии, изобретенное еще в первобытном обществе и проверенное временем — дубинкой по голове. Варька, неожиданно проникнувшаяся идеей милосердия, предложила попросту обзавестись амулетами из «кошачьего глаза», под предлогом того, что этот камень хорошо помогает от соперниц. Однако Эллен вполне резонно возразила ей в ответ, что от соперниц помогает только цианистый калий. Тут же посыпались предложения использовать для этой цели крысиный яд, мышьяк и другие гуманные средства массового отравления.

Сабрина, оставшись в гордом одиночестве, тоже развила кипучую деятельность. Сначала она попыталась еще раз закадрить Руальда Залесского, но правильный и верный (Изольде) рыцарь на нее не повелся. Тогда Сабрина пробралась в «Млин» и перед собравшимися начала катить бочку на Рюрика за то, что он 1) не убил Варьку, 2) (самое страшное) не полюбил Сабрину с первого взгляда и с последующих взглядов тоже. Однако нечисть, которой Сабрина данную речь толкала, оскорбилась за своего лэрда. Сабрине сказали, что она — дятел, и что на ней сейчас проверят исследования ученых, согласно которым хорошо брошенный дятел летит не менее тридцати метров, втыкается по пояс и висит два часа. После этого нечисти сунули Сабрину головой в ближайший стог сена и разошлись по домам.

На следующий же день Сабрина объявила во всеуслышании, что открыла в себе дар предвидения.

— Никто в здравом уме не становится экстрасенсом. — отреагировала на это сообщение Варька, однако девица де Крус, объявив себя провидцем, тут же начала пророчествовать. Сабрина рассказала, что видит собственное будущее, и что это будущее будет славным. Оказалось, что после того, как у нее открылись чакры, рассосалась аура и выпрямилась карма, она установила взаимосвязь с космическими силами. И теперь специальные архаты делали Сабрине массаж астрального тела на дому и делились с ней откровениями. Например, по поводу того, что нынешнее поколение просто не доросло до того, чтобы ее понять. Сабрина загордилась и объявила всем, что она еще им покажет.

— Плохой ты человек, Варвара, раз тебя не любят такие люди! — прикололся Нарк, которому и без Сабрининых откровений был ясен диагноз сестер де Крус.

— Может, я и плохая, но мне от этого хорошо. — твердо заявила Варька. — Слушай, Нарк, я тут подумала на досуге… Ты такую команду, как «Пикник», знаешь?

— Знаю. А «Пикник»-то тут причем?

— Ты у них вещь под названием «Инквизитор» слышал?

— Ну?

— Что «ну»? Там фраза классная есть по поводу того, что «даже в самом пустом из самых пустых есть двойное дно». Вот я и думаю — может, мы просто не понимаем чего-нибудь? Может, у девиц де Крус тоже двойное дно есть?

— Почто ж ты чемоданы-то оскорбляешь, сравнивая их с этими мармышками? — возмутился Нарк. — Какое там дно? Там ни крышки, ни основы! Да там даже со стенами проблемы, по-моему. Ты же сама слышала, что у них уже прямая связь с космосом! — Варька рассмеялась.

— Хорошо тебе говорить, Нарк. На тебя девицы де Крус бочку не катят. Ты вообще их миновал благополучно.

— Это потому, что я, в отличие от местных рыцарей, подобных дур не первый раз вижу. И честно говоря, не совсем понимаю, чего ты по их поводу расстраиваешься.

— Да докопали они меня обе! — возмутилась Варька. — Мне их убить уже хочется! А я еще и Хай-Ри сдерживать должна, чтоб он их не передушил ненароком!

— Да ладно тебе! — попытался успокоить графиню Нарк. — Относись ты проще ко всему этому! Подумаешь… Ну послушаем мы этих сестер в очередной раз, выясним, что они считают в наших достоинствах недостатками… Ну и что? Посмеемся и забудем опять. Кто их вообще всерьез воспринимать может? Так что кончай переживать и злиться из-за них. И из-за Хай-Ри тоже, кстати. Даю слово, что я его попридержу слегка, чтобы он свой пыл на всяких дураков не расходовал. Пусть он лучше мужа твоего ищет, да сживает его со света быстрей. А то Руальд с Дмитрием на него уже коситься начали. — Варька рассмеялась и махнула на девиц де Крус рукой.

И зря это сделала.

Глава тринадцатая,

в которой из яйца вылупляется нечто необычное, а у русского князя неожиданно появляется конкурент.

Раннее солнечное утро застало Варьку мирно сидящей в кресле и пьющей чай. Хай-Ри ни свет ни заря отправился по своим военным делам, а проводившая его графиня ложиться досыпать не захотела. Было так умиротворяюще-тихо, что баламутить слуг своим неожиданно-ранним пробуждением Варька не стала. Она просто поднялась с кресла и направилась прогуляться по замку. Графиня быстро миновала анфиладу комнат, спустилась вниз и открыла дверь на кухню. И тут же поняла, что внезапно возникшемк у нее желанию позавтракать в одиночестве исполниться не суждено. На кухне уже топтался Нарк. Мало того, он даже что-то готовил, напевая себе под нос веселую песню о том, как из колхозной молодежи панковал один лишь он.

— Ты чего тут делаешь в такое время? — удивилась Варька.

— А ты? — ответил вопросом на вопрос Нарк.

— Позавтракать решила пораньше. — призналась Варька.

— И я решил. Повыгонял на фиг всех вылезших мне помогать слуг и встал у сковородки. Ты понимаешь, — обернулся к Варьке жующий Нарк, — кормят, конечно, нас хорошо. И даже очень хорошо. В нашем мире так питаться никаких денег не хватит. Но тут есть один небольшой нюанс.

— Это какой же? — искренне заинтересовалась Варька.

— Да осточертела мне уже эта кухня элитных ресторанов! Омары, кальмары… тьфу!

— Доедь до Дмитрия, он тебя блинчиками с икрой накормит и пельменями. — предложила Наркоту Варька.

— Не хочу. — хмуро ответил Нарк.

— А чего хочешь? — поинтересовалась Варька.

— Плов хочу. Я его тысячу лет не ел уже.

— А ты что, плов умеешь готовить? — поразилась до глубины души Варька.

— А то!!! Между прочим, все нормальные мужики готовить умеют. Только не сознаются, чтоб женщин не смущать.

— Ну и на каком этапе готовности твое блюдо? — облизнулась Варька, поняв, что тоже соскучилась по плову.

— Скоро уже готово будет. — сообщил Нарк и, поймав ее голодный взгляд, предложил: — позавтракаешь со мной?

— Спрашиваешь! — рассмеялась Варька. — Конечно позавтракаю. Надо же хоть иногда устраивать себе мелкие внеочередные праздники.

— А с чего это ты взяла, что сегодня праздник? — отвлекся от сковородки Нарк.

— Здрасте! Это ж народная примета такая — мужчина на кухне — значит праздник.

— Восьмое марта что ли?

— Можно и восьмое марта. Только этот великий праздник нам с тобой все равно на двоих отмечать придется.

— Это почему? — удивился Нарк.

— А как я смогу объяснить историю возникновения и традиции празднования восьмого марта Хай-Ри? — логично возразила Наркоту Варька, доставая тарелки. — Расскажу ему про Клару Цеткин и Розу Люксембург? — Нарк закашлялся.

— Не надо. Он не поймет. Давай лучше все-таки на двоих отметим. Ну, что по пятьдесят грамм?

— С утра?

— Так восьмое марта же.

— Тогда ладно.

Сетуя на то, что в данном дурацком мире нет даже стопочек, Нарк разлил содержимое бутылки в чайные чашки (по чуть-чуть, чтоб только прикрыть донышко) и дал тост.

— Сто грамм — не стоп кран. Дернешь — не остановишься. — выдал Нарк и осушил чашку.

— В жизни всегда есть место поводу! — поддержала его Варька.

Чуть позже, когда они уже сказали дружное «бр-р-р» и разложили плов по тарелкам, Нарка потянуло на философские разговоры.

— Ты знаешь, Варвара, иногда я понимаю твое желание попасть домой. — Сознался он. — Меня порой такая тоска охватывает… Причем совершенно необъяснимая. Хочется в переходе под гитару попеть… или на картошку съездить… Вот казалось бы, если разумно подумать, ну что в этом хорошего? Сыро, холодно, картошка мелкая… А я все равно мечтаю тут к какому-нибудь крестьянину тимуровский трудовой десант организовать. А потом нарисовать лозунг «слава труду», нет… лучше «слава мне, любимому»… сесть под него и напиться.

— Ну поскольку здешнее население с таким шедевром соцреализма, как лозунг, еще не знакомо, у меня есть полное основание опасаться, что тебя не поймут.

— Не поймут. — согласился с Варькой Наркот. — Так что ты не рассказывай уж никому о моих слабостях.

— Буду нема, как замороженный омуль, завезенный два года назад! — поклялась Варька. — Впрочем… Если честно… Мне об этом и рассказывать-то некому. Тем более, что я не совсем понимаю, с какой стати тебя на ностальгические воспоминания потянуло. Вроде бы, тебе тут все нравилось…

— Сон мне приснился. — пояснил Нарк. — Дурацкий.

— Ты знаешь, Нарк, — нервно дернулась Варька, — после появления на нашем горизонте девиц де Крус меня твои сны настораживают. Что тебе на этот раз снилось? Надеюсь, не новые червяки?

— Да не… — отмахнулся Нарк. — Сон был вообще ни о чем. Будто иду я по ночному Питеру. Сначала по одной из центральных улиц, а потом по направлению к какому-то лесопарку. И главное — народ вокруг какой-то подозрительный. Сначала мне попадались девочки с длинными ногами и классическими городскими коленками — молочно-белыми и костлявыми, потом выпивающие неформалы, затем засыпающие после праведного труда бомжи, а потом никого. И потом никого. И совсем потом никого. И потом никого совсем. Сначала мне было все равно, потом неприятно, потом жутковато, а потом даже немного страшно.

— А потом? — затаила дыхание увлекшаяся Наркотовским рассказом Варька.

— А потом я проснулся. — поведал Нарк. — И понял, что хочу плова. Ну, что, еще по пятьдесят грамм?

— Ой, нет, Нарк. День только начинается. Да и ты тоже это… не налегай. А то попадешься еще под этим делом в руки девиц де Крус. — Нарк улыбнулся, и Варька фыркнула. — Я, между прочим, серьезно тебе говорю. Чего ты мне тут глазки девять на двенадцать строишь?

— А что, боишься, что нас Хай-Ри застукает? — облизнулся Нарк.

— А ты не боишься? — дернула бровью Варька.

— Бывает. — вздохнул Нарк, почесал затылок, а потом все-таки отодвинул чашку. — Ладно…

Утро постепенно становилось из раннего поздним, слуги занимались своими делами, Варька направилась в свою библиотеку, Нарк пошел помогать Хай-Ри муштровать войска, и никто даже не подозревал о том, что очередной сон приснился Наркоту не просто так.

Первым в этом пришлось убедиться Вулиметру. Причем на сей раз принц оказался втянутым в данное происшествие помимо своей воли и по совершенно непонятным причинам. Мало того, он даже ничего не сделал для того, чтобы быть в это безобразие втянутым. Ну если только проснулся и открыл глаза. Однако делал он это на протяжении тридцати лет периодически, и обычно ничем особенным эта процедура не заканчивалась. Пока. Ситуацию в корне поменяло одно отдельно взятое утро, о котором я и собираюсь вам поведать. Именно оно и стало для Вулиметра самым тяжким рассветным исключением в его жизни. Тяжким потому, что Вулиметру было тяжело. В самом прямом и конкретным смысле этого слова. Не с похмелья и даже не из-за угрызений совести, а просто потому, что его кто-то давил. Сверху. Горячечное воображение не соображающего спросонья Вулиметра нарисовало ему портрет сестер де Крус, тайком пробравшихся к нему в замок, чтобы навеки сесть к нему на шею, и принц заорал.

На истошный венценосный вопль сбежались все. От друзей до врагов. Друзья — в надежде спасти любимого сюзерена от неизвестного врага, а враги — в надежде застать нелюбимого захватчика престола как можно более мертвым и тут же захватить так вовремя безвременно опустевший королевский трон. Однако, вбежав в покои принца, и те, и другие замерли на пороге, не в силах поверить в открывшееся их глазам зрелище. Из ступора их вывел только жалобный стон Вулиметра, после которого тяжесть с его спины сняли, и принц сам мог лицезреть свалившееся на него нечто. Это было яйцо. Да нет, не поймите меня неправильно, обычное яйцо! Типа куриного. Только большое. Очень. Подданные подозрительно уставились на Вулиметра, и он покраснел.

— Это не мое! — отмахнулся принц от неожиданного сюрприза руками и крыльями. — Его подкинули не по адресу! И вообще… как оно оказалось в моей спальне, причем на мне?

Тут покраснели подданные. Особенно стража, вспомнив, что им платят из казны деньги не за игру в карты и не за тревожный чуткий беспробудный сон на боевом посту, а именно за охрану королевской особы. Дабы успокоить свою внезапно, неожиданно и совсем некстати разбушевавшуюся совесть, стражники раза четыре выглянули из окна, раз пять облетели вокруг замка и даже один раз заглянули под постель Вулиметра. Там никого не было. Собственно никого, способного снести яйцо, вэрлоки не обнаружили и вне постели тоже. Покои принца находились в самой высокой башне замка, и добраться до них по отвесной стене, высеченной из цельного, гладко отшлифованного камня, не представлялось никакой возможности.

Поскольку Вулиметр так и не придумал, как обращаться с неожиданным подарком, он решил от яйца избавиться. Причем самым простым способом — всучив его кому-нибудь, имеющему в высиживании яиц опыт. Однако, пораскинув мозгами, Вулиметр вспомнил, что ни одной знакомой крупногабаритной курицы у него нет. А наличие яйца в собственной спальне раздражало Вулиметра все больше и больше. Собственно, из данного положения было всего два выхода: а) напиться, б) попросить совета. Подумав, Вулиметр решил, что второе надежнее и, расправив крылья, направился прямиком к Варькиному замку.

В это самое время графиня де Сент-Труа Тьен играла с Наркотом в карты на раздевание. К моменту прибытия Вулиметра, на Наркоте остались носки, трусы и шляпа с перьями, а на Варьке сорочка и одна туфля. Надо отдать Вулиметру должное — он постучался. Однако Варька крикнула ему «зайди» до того, как ей пришло в голову, что графиням по штатному расписанию полагается стесняться. Вспомнила Варька об этом только после того, как Вулиметр сказал «ой» и прикрыл глаза обеими руками. Находившаяся в комнате парочка срочно начала одеваться и судорожно думать о том, что Вулиметр успел увидеть, что он успел по этому поводу напридумывать, что принц расскажет об увиденном всем, до кого дотянется, и в каком виде данная история дойдет до Хай-Ри, отдававшего в данный момент все силы на муштровку солдат. Однако, похоже, на сей раз Вулиметр был слишком озабочен собственными проблемами. Он поведал Варьке трогательную историю о яйце, и графиня тут же решила, что принц должен доставить яйцо к ней.

— Я позову Руальда и Дмитрия, найду Хай-Ри, и мы вместе подумаем, что с этим яйцом делать. Если мы общим голосованием решим, что оно должно быть уничтожено, то пусть это случиться подальше от глаз твоих подданных. Наверняка среди них найдется гад, который кукарекнет, что это ты от собственного потомства так избавился, не желая раньше времени приобретать конкурента на королевский престол.

— Запросто! — нахмурился Вулиметр, вспомнив обвиняющие глаза своих подданных.

— Вот и вези это яйцо ко мне! — решила Варька. Вулиметр облегченно вздохнул и полетел обратно в свой замок.

К тому времени, когда принц вернулся обратно, в Варькином замке собрались все желающие взглянуть на загадочное яйцо. Руальд с Изольдой шепотом спорили, с кем Вулиметра мог перепутать тот, кто ему такой подарок подкинул, Дмитрий выудил из-за голенища сапога большую ложку и уже призывал всех попробовать яичницу с салом, Ухрин поддерживал версию подданных Вулиметра о прямой мужской причастности принца к появлению яйца, Нарк утешал пострадавшего, Варька твердо решила, что яйцо нужно все-таки высиживать, а Хай-Ри думал о возможных последствиях.

— Послушай, Варвара, из яйца таких габаритов вряд ли вылупится что-нибудь невинное. Хорошо если это будет мирная травоядная птичка. А если змеюка подколодная? — убеждал графиню Хай-Ри.

— А если крокодил-убийца? — поддержал пирата насмотревшийся в свое время «ужасников» Нарк.

— А вдруг Вулиметра действительно с кем-нибудь перепутали? — резонно возразила Варька. — Вернется хозяйка всего этого богатства, а мы ее яйцо грохнули. А вдруг она — змеюка подколодная или крокодил-убийца? Мало нам не покажется.

— И что ты предлагаешь? — сдался первым Ухрин.

— Все то же самое — высиживать. В конце концов, хотя бы выясним, кто же там все-таки внутри. Может, даже, непутевую мамашу найдем. Поможем семью восстановить. Между прочим, благородное дело.

Однако князю, похоже, настолько захотелось чудо-яичницы, что он подкрался поближе и стукнул по яйцу своей большой ложкой. Скорлупа треснула, но яичницы не получилось. Внутри яйца что-то зашевелилось, и прямо на полу Варькиного тронного зала оказался новорожденный… дракон.

— Тройня! — опомнился первым Нарк, имея в виду три головы младенца.

— Ну, теперь-то я точно знаю, с кем меня перепутали! — заревел, как раненый бизон, Вулиметр и пулей вылетел в окно с громким, полным беспредельной ярости криком: — Кеша!!!

— Бог ты мой, и что же мы будем делать с этим драконом? — спросил Хай-Ри, уже заранее зная, что ничего утешительного в ответ он не услышит.

— Воспитывать. — решила Варька.

— Я так и знал. — вздохнул пират и взорвался. — Да ты знаешь хотя бы, как драконов воспитывать?!

— Ты чего орешь? — возмутилась Варька. — Нет, ты скажи мне, ты чего орешь? Ты что, думаешь, что тебе это поможет? Напрасно. Я свое решение не изменю. Если я сказала, что буду воспитывать этого дракона, значит, так тому и быть!

Варька приказала принести сначала молока, потом три блюдечка, а затем, плюхнувшись на пол рядом с новорожденным, принялась его упорно кормить. Однако дракон из блюдечек лакать не умел. Тогда отважная Варька, имевшая опыт в обращении с беспомощными котятами, взяла дракона на руки, обмакнула в молоко палец и сунула его в один из ртов. Окружающие закрыли глаза. Однако палец вернулся живым и невредимым.

— Что вы уставились? — возмутилась Варька. — Да у него даже и зубов-то еще нет! — Но компания облегченно вздыхать решила погодить. Мало ли… То, что упертая графиня от своего не отступит, было понятно. А вот то, чем это закончится — неясно совершенно. На всякий случай, Варьке стали желать удачи и давать робкие советы по поводу спасения замкового имущества от потенциального разрушения. И только Хай-Ри не сразу понял, что его ожидает. Во всяком случае, он был единственным, кто задал глупый, как девицы де Крус, вопрос.

— И куда ты собираешься деть этого дракона?

— Конечно в замке оставлю! — провозгласила Варька уже очевидную для всех истину.

— А что? Круто! — поддержал ее Нарк. — Наверняка еще никто не выращивал драконов в домашних условиях. Я пробовал только ежей. Клянусь копытом пингвина.

— Да вы представляете, что из этого дракона может вырасти? — не сдавался Хай-Ри.

— Не все драконы плохие. — вступился за новорожденного Дмитрий. — Кеша же хороший.

— Насколько Кеша хороший, это нам Вулиметр расскажет, если вернется. — вмешался Ухрин.

— Действительно! — загорелась Варька. — Наш Кеша вполне может оказаться папой этого прелестного создания. И потом… Всегда можно воспитать хорошего дракона… Например, не говорить ему сразу, что он дракон…

— Конечно! — фыркнул Нарк. — Пусть все думают, что он — собака. Ты еще указ специальный издай, чтоб все в это верили. — Варька рассмеялась.

— Что ты какой вредный, Нарк, дай помечтать. Тебе что, жалко?

— Да мне не жалко. — резонно возразил Нарк. — Просто зная твои организаторские способности, могу предположить, что воспитывать этого дракона ты заставишь нас всех. Причем, хорошо если по очереди.

— А вам полезно! — тут же оправдалась Варька. Хай-Ри открыл было рот для суровой отповеди графине и вынесения строгого «нет» по этому поводу, но тут в комнату влетел Вулиметр и буквально втянул в оконный проем морду Кеши.

— Вот он! — обвиняюще ткнул пальцем в ничего не понимающего дракона принц.

— Я ничего не делал! — заранее начал отрицать все Кеша.

— Да? А это что? — ткнула в новорожденного не поверившая на сей раз любимому дракону Варька.

— Это не я! — попятился испуганный дракон, наконец поняв, в каком конкретно грехе его обвиняют.

— Кеша, просто так яйца не появляются. — возразила Варька. — Так что давай живо вспоминай, кого и в каком темном углу ты так активно клеил! Потому что если мы не найдем этому ребенку маму, нянчить его будешь ты. Это я тебе обещаю.

— Да я даже не знаю, как нянчить девочек! — жалобно взвыл Кеша.

— А это что, девочка? — слегка обалдела Варька.

— Конечно девочка! Да еще и трехглавая…

— А это плохо? — тут же влез в разговор вечно беспокоящийся за безопасность Хай-Ри.

— Почему плохо? — удивился дракон. — Нормально. — Просто это редко встречается среди драконов. Как среди людей рыжие.

— Я думаю, что воспитывать дракона непросто. — почесал подбородок Руальд.

— Ничего, я справлюсь! — возразила ему Варька. — А Кеша мне поможет по мере сил. Должен же он отработать свой возможный отцовский долг?

— Но это не мой ребенок! — начал биться Кеша головой о стену Варькиного замка.

— Кеша, не рушь мой замок! — остановила его Варька, поймав на лету один из столовых приборов. — Даже если эта драконица и не твое создание, это же не значит, что мы должны бросить девочку на произвол судьбы! А чтобы у посторонних не возникло искушения объявить ее вне закона по какому бы то ни было поводу, у меня вопрос к святому отцу. Слышь, Ухрин, ты как насчет того, чтобы окрестить малолетнего дракона? — Ухрин закашлялся и впервые усомнился в здравом графском рассудке.

— Не знаю, Варвара. Представления не имею, разрешает церковь такие фортеля выделывать или нет. Во всяком случае, я о прецеденте крещения дракона не слышал ни разу. А это практически абсолютная гарантия того, что раньше подобного не делали.

— Подумаешь, не делали! — отмахнулась Варька. — Всегда приходится с чего-то начинать. Чур, я буду крестной! Кто со мной?

— Я! — тут же выскочил Нарк. — Ни за что не пропущу такую развлекаловку!

— Ну так что? — нависла Варька над Ухриным. — Ты крестишь ее или как?

— Можно подумать, у меня есть выбор. — пробурчал монах.

— Приглашаю всех присутствующих на торжественную церемонию! — тут же сориентировалась Варька, и окружающим ничего не оставалось делать, как согласиться. Тем более, что особого выбора у них не было тоже.

После крещения три головы с огромными синими глазами получили (по настоянию Ухрина) церковное имя Лукерья. Дмитрий, Руальд и Вулиметр с искренним сочувствием попрощались с Хай-Ри и разъехались по домам, а Варька с Наркотом начали постигать азы воспитания драконов. Варька даже взялась писать по этому делу пособие, но вскоре выяснилось, что ничего страшного в этом процессе нет. Лукерья хорошо ела, много спала и быстро росла. Варька попыталась выяснить у Кеши особенности детской драконьей психики, но Кеша имел ровно такое же представление о воспитании детей, как и любой холостой мужчина. Дело осложнялось тем, что ни у кого из Варькиных знакомых маленьких детей не было. Наконец, Варька решила воспитывать Лукерью как обычного ребенка, (невзирая на то, что дракон — это все-таки не человек), и даже наняла Лукерье среди нечисти няньку.

Надо сказать, что выбор няньки тоже не обошелся без скандала с Хай-Ри. Тот предлагал нанять кого-нибудь из приличных дам, но они все при виде дракона падали в обморок. Так что воспитанием драконицы вплотную занялась Мирт, которую Хай-Ри (возможно, не безосновательно) подозревал в родственных связях с ведьмами. Она с первого взгляда полюбила Лукерью и даже согласилась с таким Варькиным педагогическим изыском, как человеческое воспитание. Правда, надо сказать, что все остальные тоже принимали участие ввоспитании драконицы, причем, с удовольствием. Варька читала Лукерье детские книги, Нарк пел детские песни, Руальд с Дмитрием рассказывали рыцарские истории, а Хай-Ри — бесконечные повести о пиратах. И только Ухрин к воспитанию драконицы относился предельно строго. Наверное, боялся, что Лукерья нахватается от Варьки всяких богопротивных идей о женской независимости.

Окруженная всеобщим вниманием, Лукерья быстро научилась разговаривать, летать и редко капризничала. Но уж когда начинала это дело, то отрывалась вовсю: и бедная она, и несчастная она, и никто ее не любит, и никому она не нужна… ну сиротища обсиротищенская, как ни погляди. Сначала на эти вопли бедного ребенка остро реагировали все, потом некоторые, а затем на эти сцены душевного повешения внимания уже не обращал никто. Даже Мирт, из которой Лукерья буквально вила веревки.

Надо сказать, что Варька, заведя себе малолетнего дракона, обрела на свою голову проблем выше крыши. Несмотря на то, что нянька за ней все-таки приглядывала, Лукерья жевала обувь, топала, как слон, играя с Мирт в прятки и совала повсюду свои любопытные три носа. Первое время Хай-Ри мужественно все это терпел, но когда Лукерья с утра пораньше (пока Мирт спала) пробралась в спальню к пирату и Варьке и стащила с них одеяло, его терпение кончилось. Сначала он отчитал ухохатывавшуюся над происшествием Варьку, а потом сурово выставил Лукерью за ворота замка. Но поскольку Варька, разумеется, не могла позволить ребенку жить прямо на улице, плотникам срочно пришлось возводить для драконицы жилье.

— Кеша, между прочим, и на лужайке неплохо живет. — Пробурчал Хай-Ри.

— Во-первых, Кеша — уже взрослый дракон, — начала возражать пирату Варька, — во-вторых, — мужчина, а в-третьих, если ты не заметил, у Кеши за городом есть пещерка, куда он благополучно прячется от неблагоприятных погодных условий. Когда Лукерья подрастет, мы ей тоже пещерку подыщем. А пока она — всего лишь маленький неуклюжий дракон.

— Интересно, куда же делась ее мамаша? — пробурчал Хай-Ри, пропустив мимо ушей очередное Варькино заступничество за Лукерью. — Как бы я хотел вернуть ей этот «подарок»… С наилучшими пожеланиями…

— Ты что, не хочешь заполучить еще одного боевого дракона? — нахально начала воздействовать на военизированную сущность пирата Варька.

— Хочу. — сознался Хай-Ри. — Но я предпочел бы уже взрослого дракона. Мне кажется, пока Лукерья вырастет, она нам ползамка снесет.

— Интересно, а к своим детям ты таким же нетерпимым будешь? — спросила Варька. Хай-Ри покраснел.

— Ни один, даже самый хулиганистый ребенок не в состоянии проломить стену замка, уронить шкаф и сжевать мои сапоги! — оправдался пират.

— Это как сказать. — не согласилась Варька. — Дети — они тоже разные бывают.

— Ну хорошо, хорошо,… — сдался Хай-Ри. — Что ты предлагаешь? Держать Лукерью в замке, пока она в двери проходит? Я этого не вынесу! Она же все делает, чтоб мне жизнь отравить! Вот, посмотри, она даже мой любимый бокал разбила.

— Это к счастью! — начала убеждать Хай-Ри Варька. — И потом… Лукерья не просто так твой бокал разбила, она его разбила художественно. Ты посмотри, какая из него штука интересная получилась…

— Мусор называется…

— Ладно! — рассмеялась Варька и сдалась, видя в каком угнетенном и подавленном состоянии находится пират. — Шут с тобой. Пусть переезжает на полянку. Надеюсь только, что до тех пор, пока Лукерье не построили жилье, ты переживешь ее пребывание в нашем замке. Не выгонять же ребенка на улицу, в самом деле.

Хай-Ри отвесил графине один из своих мушкетерских поклонов, улыбнулся, чмокнул ее в щеку и понесся командовать строительством временного жилья для драконицы. Варька вздохнула и велела позвать Нарка.

— Что случилось? — тут же пришел Наркот на ее зов.

— Хай-Ри выставляет Лукерью из замка вон. — сообщила ему Варька.

— В каком смысле? — не понял Нарк.

— В прямом. Пирату надоели выходки ребенка, он встал в позу и решил, что дракону в замковых покоях не место.

— Лукерья опять его сапог сжевала? — высказал догадку Нарк.

— Нет, к нам в спальню зашла. — созналась Варька.

— Ха! — прикололся Нарк.

— Чего «ха»? Чего ты радуешься тут? Ничего не было…

— Ну и где теперь наша красавица жить будет? Не на улице, надеюсь?

— Вот еще! Отдам я ее на улицу… Лукерье жилье строят на лужайке.

— Вот и классно! А чего ты расстраиваешься тогда?

— Ты странный, Нарк… надо же мне хоть кому-нибудь пожаловаться…

— На что?

— А на то, что жизнь не в радость.

— А от меня-то ты чего хочешь, я понять никак не могу?

— Да вот я подумала — не проводишь ли ты меня…

— Куда? — насторожился Нарк.

— Куда-нибудь. — тяжко вздохнула Варька. — В места не столь отдаленные.

— Где рука человека не ступала ногой, или ближе? — уточнил Наркот.

— В город. — не среагировала на его подкол Варька. — Давненько я не отдыхала от своей графской жизни и не интересовалась, как там поживают мои подданные. Слушай, Нарк, будь человеком, а? Организуй мне выезд, пожалуйста. Только по минимуму.

— А Хай-Ри? — подозрительно поинтересовался Нарк.

— Так ты же со мной! — попыталась убедить его Варька.

— А… — почесал затылок Нарк. — А ты уверена?

— Ой, Нарк, только не надо мне всех этих средневековых прибамбасов, ладно? — умоляюще сложила руки домиком Варька. — Давай ты хотя бы сегодня прекратишь быть рыцарем, а? Меня это все иногда так докапывает!

— Ладно. — согласился Нарк, не ожидая, однако, от этого поступка ничего для себя хорошего. — Так и быть, Варвара. Пойдем радость выискивать, как вшей в голове!

Варька хмыкнула и согласно кивнула. С Нарком всегда было просто, весело и интересно. Может, потому, что он был ее современником и не особо преклонялся перед графским титулом?

В отличие от Хай-Ри, Нарк понимал, что такое скромный выезд. Нарк вообще во многом понимал Варьку. Пикировки, флирт и дружеское подтыривание друг над другом не омрачались ничем — ни нотациями Хай-Ри, ни выходками Лукерьи, ни воспоминаниями о существующих рядом девицах де Крус, ни фактом здравствования Болдани. Варька общалась со своими подданными, оглядывала окрестности и заприметила небольшой кабачок.

— Ой, Нарк, чего я тебе скажу… — пихнула она локтем своего спутника.

— Чего еще? — недовольно откликнулся Нарк, которому Варькино путешествие уже порядком надоело.

— Да вот я думаю… А нам с тобой не выпить ли поллитра кофейку? Смотри, какой уютный, классный кабачок у дороги стоит. Просто нас дожидается.

— Хай-Ри нас убьет. — пробормотал Нарк.

— Тут наверняка такое классное пиво подают… — попыталась воздействовать Варька на неформальную сущность Нарка.

— Нас Хай-Ри точно убьет! — повторил Нарк, но, как телок на веревочке, поплелся за Варькой вслед.

— А мы Хай-Ри ничего не скажем! — успокоила Нарка Варвара, буквально втаскивая его в кабачок. — Тем более что долго мы тут и не собираемся задерживаться. И ничего предрассудительного делать не собираемся. Просто посидим, пивка дернем, а потом по лесу прогуляемся, свежим воздухом подышим.

— А если в лесу гоблины? — попытался остановить Варьку не желавший связываться с Хай-Ри Нарк.

— Какие гоблины?! — безапелляционно отмахнулась Варька. — Если они тут и были когда-нибудь, в чем я жутко сомневаюсь, то Хай-Ри давно уже их вытурил. Ручаюсь, что максимум, с кем ты можешь столкнуться в этом лесу — так это с рассерженной мышью.

— А девицы де Крус? — логично возразил Нарк. — Ты же знаешь, они где угодно появиться могут. На черта давать им дополнительный повод для сплетен?

— Да они все равно сплетничают! — разозлилась Варька. — И им безразлично, есть для этого повод, или нет. И вообще… чего это ты о них вспомнил? Тебе что, делать больше нечего? Давай лучше о чем-нибудь приятном поговорим… Свою прошлую жизнь, например, постараемся вспомнить… Было же там у тебя с твоими друзьями хоть что-нибудь хорошее!

— Когда? — возразил Нарк. — В тот момент, когда мы забегали домой и съедали все, что не прибито к холодильнику? Или когда по вечерам в подъезде портвейн из горла пили? Или когда менты нас с сейшенов гоняли и хаера стригли, а ношение джинсы приравнивалось к классовому преступлению?

—Вот ты вспомнил! — возмутилась Варька. — Ты бы еще репрессии 37-го года приплел сюда. Кто тебя сейчас за хаер гонять будет? Кому ты нужен? А уж кафешек разных даже в нашем провинциальном Тырдымовске море, не говоря уж о вашем Питере. Так что сейчас портвейн в подъезде из горла пить можно только от очень большого желания соригинальничать. — Нарк рассмеялся.

— Ладно, твоя взяла. Только на твоем месте я бы про сестер де Крус постоянно помнил. И уж, конечно, не выступал бы с миролюбивыми идеями относительно двух этих мармышек.

— А я что, выступала? — удивилась Варька.

— А кто предложил девицам де Крус к разумному компромиссу прийти? Мало того, ты им еще и подумать предложила над своей светлой идеей.

— Я? Предложила?

— А кто, я что ли?

— Я не предлагала такого! — открестилась Варька.

— Предлагала! — возразил Нарк.

— Не предлагала! И не могла предлагать! И вообще меня там не было, когда я это сказала!

— Ладно, проехали… — замял тему великодушный Нарк. — Давай-ка лучше домой возвращаться. Пока Хай-Ри нет.

— Давай. — согласилась Варька, которой ссориться с пиратом не хотелось тоже.

Варьке всегда было интересно, почему фраза «вспомни — появится» никогда не относилась ни к чему более-менее приличному. К куче денег, например, или к долгожданному гостю. Вот они, елки-палки, никогда не появляются, когда надо. А о неприятном — стоит только вспомнить. И оно тут как тут, на горизонте. Впрочем, на то, что девицы де Крус совсем пропадут из Варькиного поля зрения и займутся чем-нибудь более полезным, чем демонстрация собственной глупости, надеяться, конечно, стоило вряд ли. Катрина из своей поездки, не вернулась еще, но Сабрина и одна могла немало неприятностей доставить. Тем более, что строго говоря, она и не находилась в данный момент в гордом одиночестве. Рядом с ней стоял какой-то тощий, облезлый молодой человек с претензией на два грамма барской крови в составе своего организма и толкал перед собравшимися речь.

Надо сказать, что им обоим очень повезло — они делали это не на территории Варькиного Тьена. Однако заметивший их Хай-Ри нахмурился и подъехал ближе. Выяснилось, что на сей раз врагом номер один для Сабрины и ее спутника оказалась даже не Варька. Впрочем в том, что стоящий рядом с Сабриной тип катил бочку на Дмитрия, тоже ничего хорошего не было. Надо сказать, что услышанное не обрадовало пирата совершенно. Хай-Ри угрюмо выслушал пламенную речь неизвестно откуда взявшегося оратора, и развернулся в сторону Тьена. Советоваться с Варькой. На свое счастье, и Варька, и Нарк из своей внеплановой, тайной от пирата поездки уже вернулись. Они выслушали нелицеприятные новости и нахмурились. Очередная гнусная афера Сабрины обещала очередные сложности.

— Итак, встреченный тобой тип утверждает, что Дмитрий узурпатор, что великокняжеский титул принадлежит ему, и что он готов доказать свое право на княжение любыми способами? — суммировала Варька полученные от Хай-Ри известия.

— Надо ехать к Дмитрию и предупредить его. — предложил пират.

— А может пусть он сам к нам приедет? — выдвинула идею Варька, которой жутко не хотелось в очередной раз пасть жертвой русского гостеприимства и покончить жизнь самообжорством.

— Что он тебе? Мальчик на побегушках? — поднял Хай-Ри на графиню свой суровый взгляд. — Дмитрий князь все-таки…

— А может завтра тогда? Вечер все-таки на дворе… — продолжала канючить Варька, которой до смерти не хотелось никуда ехать на ночь глядя.

— Неизвестно еще, что до завтра сможет выкинуть эта парочка. — резонно возразил Хай-Ри. — Вдруг завтра уже поздно будет?

— Ладно. — согласилась Варька и пошла собираться в дорогу.

Надо сказать, что Дмитрий был не очень удивлен фактом появления соперника на княжение. Более того, складывалось полное ощущение того, что князь знал о его существовании и ждал его появления. Однако больше всего Варьку поразила реакция Дмитрия на происходящее. Князь взял и просто опустил руки. Совсем.

— Это Игорь. — просветил компанию по поводу появившегося конкурента Дмитрий. — Единственный сын княжившего до меня Властимира. Он имеет все права на княжение… Я не успел.

— Чего не успел? — не поняла Варька, и Дмитрий попытался объяснить.

— Раз в пять лет перед княжескими палатами собирается народное вече. Если народ доволен князем, его оставляют княжить еще на пять лет. Три раза меня оставляли князем. Пришел, видно, черед Игоря.

— А почему этот Игорь раньше не появился? — перебил князя не склонный к эмоциям Хай-Ри.

— Был в изгнании. — пояснил Дмитрий. — Князь Властимир удалил его за беспробудное пьянство. Хотя и сам, честно говоря, был к этому греху склонен без меры…

— И ты собираешься этому молодому джигиту… кретину по генетическому набору… оставить без сопротивления свое княжество? Дмитрий, ты что, совсем? — покрутила пальцем у виска Варька.

— Он прямой наследник. А я — дальний родственник. — вздохнул Дмитрий. — Я знал, что Игорь появится когда-нибудь. Поэтому и хотел многое успеть. Территории отвоевать, земли от гоблинов очистить, союзы с соседями заключить…

— И что из этого ты не успел сделать? — не поняла Варька.

— Да я почти успел! — хлопнул по столу Дмитрий. — В народе уже ходила идея меня князем пожизненно сделать… Такое было уже в нашей истории… Лет сто назад. И срок для вече через две недели наступает. За это время я еще пару раз успел бы покрыть себя славой в сражении с гоблинами. Благо военный союз против них с тобой, Руальдом и Вулиметром уже заключен. Всего две недели осталось… И я не успел… Появился Игорь…

— Здраво поразмыслив, я не думаю, что его появление случайно. — сказал Хай-Ри.

— А появление девиц де Крус — случайность? — подхватила Варька. — Нет, ребята, за всем этим стоит какой-то тип. И я, похоже, даже знаю кто это.

— Кто?! — повернулись к Варьке недоумевающие Хай-Ри и Дмитрий.

— Некий Охрим. — высказала Варька свою догадку, вспомнив разговор с Кешей. — Вам это имя ни о чем не говорит? — пират с князем вздрогнули, огляделись по сторонам и хором сказали:

— Тсс!!!

— Ты что, с ума сошла? — зашипел на нее Хай-Ри.

— Да, графиня, ты уж поосторожнее… — поддержал пирата Дмитрий.

— Да ладно… — пожала плечами Варька. — Все равно когда-нибудь придется думать, что с ним делать. И вообще… — но договорить ей не дали. Хай-Ри закрыл ей ладонью рот и оглянулся по сторонам.

— Тихо ты! — цыкнул он на Варьку. — Еще не хватало, чтоб он тебя услышал. Нам достаточно уже имеющихся у нас неприятностей. Давай-ка остановимся на сражениях с гоблинами и девицами де Крус. Это, по крайней мере, нам по плечу. А ты, князь, не падай духом. — обернулся Хай-Ри к Дмитрию. — Не дело это для правителя. Тем более, ни я, ни Руальд Залесский, ни Вулиметр не лишим тебя своей поддержки только потому, что появился какой-то Игорь.

— Он — законный наследник. — вздохнул Дмитрий. — Игорь ведь, как прямой потомок Властимира, имеет право на следующие пять лет правления, если его поддержат соседи и народ.

— Да брось ты! — кинулась утешать князя Варька. — Даже Властимир этого Игоря законным наследником не посчитал, раз из княжества выпер. И потом… ты что думаешь, у тебя народ совсем дурак? Облезлого алкаша от великого князя не отличит что ли?

— Игорь народ на смуту подбивает. — хмуро поделился опасениями Дмитрий. — А народец у нас крут. Ой, как крут. Бунтовать любит. Чуть что не так — враз Игоря на княжение кликнут.

— Это они могут. — хогласилась Варька, вспомнив, что исторически бунт действительно являлся русской народной развлекаловкой.

— А если бы тебя признали князем пожизненно… Это право… передается по наследству? — Полюбопытствовал Хай-Ри.

— Нет. — вздохнул Дмитрий. — Пожизненный я князь, или нет — неважно. Просто мой прямой наследник получает право княжения на первые пять лет без голосования и… как бы это правильно выразиться? Вне очереди.

— Жаль. — констатировала факт Варька. — А то вполне мог бы династию царскую основать.

— Не дело это. — покачал головой Дмитрий. — В каждой династии есть свой Игорь. Одно дело — народ помучается с таким князем года два, да скинет его, а другое — будет от него страдать. Игорь ведь не только пить горазд, но и головы сечь. И власть может захватить незаконно, наплевав на традиции.

— Мы тебя поддержим ! — решительно сказал Хай-Ри.

— Конечно поддержим! — подхватила Варька. — Я посоветуюсь с Нарком, и у нас будет для тебя небольшое предложение. Не зря ж я когда-то в выборах тырдымовского губернатора участвовала! В данном измерении никто против грязных технологий возражать не будет, так что держись, Дмитрий, мы с тобой.

В собственный замок Варька возвращалась уже поздно вечером, причем в самом отвратительном настроении. Ну что за день выдался, на самом деле? Сначала эта противная, как мокрое одеяло, Лукерья сжевала ее туфлю (Хай-Ри об этом еще не знает, ему вполне хватило того, что Лукерья их разбудила с утра), а потом эта коза еще и нахально отрицала свою вину, глядя на Варьку своими синими, как аквариум, в котором не хватает только золотых рыбок, глазами. Затем этот Игорь непонятно откуда взялся, (причем не просто взялся, а возник рядом с Сабриной). Плюс еще Кеша сейчас вернется из полета над вражескими гоблинскими территориями и затребует с Варьки сказку в качестве компенсации за опасную разведывательную миссию. Варька вздохнула, но тут ее от мразных мыслей отвлек Хай-Ри.

— Смотри, смотри, вот они!

— Кто? — очнулась от невеселых мыслей Варька.

— Да Сабрина де Крус со своим… князем.

— Где? — подскочила Варька и высунулась из кареты. — Давай остановимся, а? Подойдем поближе, послушаем, чего он там народу втуляет.

— Давай. — согласился Хай-Ри, вышел из кареты и подал графине руку. Варька с любопытством ввернулась в толпу и оглядела спутника Сабрины с ног до головы.

Одетый в кафтан с короткими рукавами и лапти на босу ногу, Игорь был немыт, небрит, пьян, весь в волосах как картошка, и плохо связывал между собой слова.

— Одно слово — князь. — пробормотала себе под нос Варька и даже не стала приклеивать Игорю никаких эпитетов. Собственно, зрелище было и так… без комментариев.

— Недостойный противник. — вынес свой суровый вердикт Хай-Ри, и Варька с ним согласилась. Парочка нахмурилась, вернулась в карету и всю дорогу до замка ехала молча. Вернувшись домой, Варька сразу же пригласила к себе Нарка с Ухриным и поведала им о свалившейся на Дмитрия беде. Надо сказать, что и Нарк, и Ухрин появлением Игоря были возмущены так, как будто он оспаривал княжение не у Дмитрия, а у них лично.

— Морду набить конкуренту! — горячился Нарк.

— Предать анафеме! — поддержал Ухрин.

— Главное, чтоб он до Дмитрия не добрался. — высказала свое опасение Варька. — Я так поняла, что для того, чтобы добиться княжества, Игорь в средствах стесняться не будет.

— Пусть только попробует! — сдвинул брови Хай-Ри.

— Мы ему так воздадим по делам его — мало не покажется! — добавил Ухрин.

— Око за око!

— Зуб за зуб!

— А княжну за борт! — воодушевилась Варька, загоревшись избавиться и от Сабрины тоже. Ребята согласно кивнули головами. Варька задумалась. — Вы знаете, люди, какое-то нехорошее у меня предчувствие по поводу этого Игоря. Где-то я его протокольную физиономию видела. Но вот где?

— Может, он на баллончике с дихлофосом нарисован был, или в мультфильмах снимался? — начал «помогать» Варькиным воспоминаниям Нарк. Варька рассмеялась.

— Скорее, в фильмах ужасов без грима. — уточнила она. — Кстати, Нарк, у меня к тебе предложение. В русском княжестве выборы скоро. Ты не хочешь мне помочь Дмитрия на четвертый срок пожизненно выбрать?

— Да запросто! — загорелся Нарк, тоже, очевидно, вспомнив обо всех известных ему грязных избирательских технологиях.

Когда из своего полета вернулся Кеша, было уже совсем темно, но вся компания еще чаевничала и обсуждала Сабрину с Игорем вместе взятых. Поскольку Кеша, благодаря своим габаритам, внутри замка не помещался, он ограничился тем, что всунул голову в окно. Дракон поприветствовал компанию, выслушал новости, повозмущался нахальством Игоря и попросил любимую сказку. И не успел драконий рык стихнуть, как послышался громкий топот. Производимый грохот заставлял думать, что у Варьки в замке живет, по крайней мере, стадо бегемотов, и они все в данный момент сдают стометровку.

— Лукерья. — опознала Варька приближение своей любимицы. — Несется встречать Кешу и слушать сказку. — драконица забежала в комнату, облизала всех, до кого дотянулась и с опаской посмотрела на графиню.

— Ну и чего ты не спишь? — поинтересовалась еще с утра обиженная на Лукерью за съеденную туфлю Варька.

— Хитренькая ты… Интересно… — протянула Лукерья и устроила все свои три головы на коленях у Нарка. Нарк, разумеется, ее обнял, поправил на ней все ленточки и утешил обиженную:

— Девочка моя красивая, куколка моя нарядная, бантик ты мой ненаглядный… пошто ж ты обувь-то лопаешь, а? — все рассмеялись, а Кеша, воспользовавшись тем, что Варька стоит рядом с ним, положил ей на плечо свою голову. Варька машинально почесала дракона за ухом и все-таки рассказала сказку.

«Просто Сказка

В одно прекрасное время в одном из микрорайонов старой, провинциальной Тутуновки жили-были дед с внучкой. Жили они не то, чтобы бедно, но и не богато. Какое уж тут богатство? Что не сжирала инфляция — пропивал дед.

Вот пошла как-то внучка на рынок, петуха покупать. А купила цыпленка: лысого-прелысого, синего-пресинего. А тот недобитым оказался. Правда, вырос все равно петухом. И до того оказался ненормальным, что снес деду яичко. (А вот и не начисто, а вот и обыкновенное). Но, как и водится в сказке, до попадания в сковородку яйцо не дожило. Пропало на полдороге. Потужил дед — потужил, да ничего не вытужил. Не было рядом с ним специального тужильного одеяла. В сундуке оно лежало, в приданое внучке готовилось. Пустил слезу дед, вспомнил, как дружно они с бабкой под этим одеялом тужили, да делать нечего. И решил тогда дед внучку замуж выдать.

А в это время король как раз по своему королевству проезжал, умный вид делал. Поскольку было его королевство маленьким, сам он тоже был небольшим. А потому так и звался — Мелкий. Зваться-то он звался, да только никто его не звал. Боялись. А как же — мужчина строгий, представительный, такому и скипетр в руки отдать не жалко. Тем более, что болел Мелкий за судьбу своего королевства страшно. Во всяком случае вид делал. Когда путешествовал. Так вот. Долго ли, коротко ли путешествовал Мелкий, а приехал в Тутуновку и остановился у того самого дома, где проживали дед, петух и внучка. У того самого потому, что дом вообще единственный был. Остановился Мелкий и попить попросил.

— Ты хоть кто такой? — Поинтересовался дед.

— Король я. — Ответил Мелкий.

Посмотрел дед и головой покачал. Ну странные короли пошли: джинсы драные, волосы длинные, да еще и борода непутем растет.

Ан нет, король, как раз, оказался не странным. Полюбил он, как водится, внучку, увез ее в столицу, женился на ней и даже расписался через неделю. И остался дед жить с петухом. Вместе. А специальное тужильное одеяло так и пришлось внучке отдать в качестве приданого. А куда денешься?»

После сказки Кеша взял с собой Лукерью, и они полетели совершать вечерний моцион, а Нарк с Ухриным отправились по своим делам. Порадовавшись тому, что ее наконец-то оставили наедине с любимым пиратом, Варька подошла к Хай-Ри и приобняла его. Однако, генерал, похоже, на романтический вечер отнюдь не был настроен. Во всяком случае, на графиню он даже не отреагировал.

— Ты чего? — обиделась на такое невнимание Варька.

— Мне надо идти. — ответил Хай-Ри, барабаня пальцами по подлокотнику.

— Куда? — растерялась Варька.

— На разведку к замку барона де Крус. Я должен выяснить, что замышляет Игорь! Если он отирался рядом с Сабриной, это только одно может значить — он занял место ее неизвестно куда девшегося фиктивного мужа, а значит, наверняка обитает в замке барона.

— А я? — обиженно надула губы Варька, совершенно не желавшая оставаться на ночь в гордом одиночестве.

— Слушай, посиди дома, а? — попросил ее Хай-Ри самым умоляющим тоном, на который только был способен. — Пожалуйста… Хоть раз в жизни сделай то, о чем я тебя прошу…

Варька кивнула головой, поцеловала пирата на дорогу и поплелась в спальню в отвратительном настроении по поводу того, что день закончился примерно так же, как и начался — мразно. Причем у Варьки было полное ощущение, что всяческим неприятным происшествиям на сегодня еще не конец.

Предчувствия ее не обманули.

Глава четырнадцатая,

из которой становится ясно, что больной зуб вполне может стать причиной семейной сцены ревности.

Варька проснулась оттого, что у нее разболелся зуб. Внезапно. Сильно. Так, как будто на этот зуб наступил чей-нибудь конь. Сначала боль была тупая и раздражающая, потом пульсирующая, а затем такая сильная, что Варька стала скакать по комнате радостным солнечным зайчиком. Минут через несколько такого прыганья Варька взялась за звонок и начала названивать. Проснись, братва, в стране большое горе! А почему они все спать должны, когда у Варьки бессонница внезапная обнаружилась? Сначала на пороге Варькиной спальни показались заспанные насмерть служанки, а затем Ухрин, который, судя по выражению его лица, был вынут из постели с очередной брюнеткой. Зачем ей в данный трагический момент притащили священника, Варька так и не поняла. (Неужели понадеялись, что она помирает безвременно и ее срочно отпевать надо?) Ухрин (разумеется) был собственным пробуждением недоволен, а потому ничего путного посоветовать не мог. Нет, в смысле мог, конечно, но только на уровне средневекового человека — монах посоветовал Варьке собираться и отправляться к кузнецу. Варьку передернуло. Неужели в этом измерении к графиням нет другого, более деликатного подхода, и кузнец — это единственный человек, способный ей помочь?! Без обезболивающего! Со всей дури мышц, накаченных предметами кузнечного обихода! Варька представила себе данную процедуру и ей поплохело. Настолько, что она всерьез задумалась о том, не легче ли ей помереть. Тут же. От чего-нибудь менее болезненного. С тоской в голосе Варька начала спрашивать, нет ли от ее болячки какого-нибудь народного средства, радикального не до такой степени. Советы доброжелателей посыпались на нее со всех сторон. Минут через пять к болевшему, как собака, зубу дружественно присоединилась вспухшая от всего этого безобразия голова. Варька не выдержала и громко заорала, чтобы все присутствующие шли вон навстречу бронепоезду с флагом в руках, барабаном на шее и рублем в зубах. И чтобы всю эту колонну идущих в известном направлении людей возглавил Ухрин, от которого все равно толку, как от морка молока. Ухрин окончательно проснулся, обиделся и посоветовал Варьке самой лечиться, раз она такая умная. Наконец, звуки происходящего донеслись и до спавших мертвым сном Нарка с Лукерьей, и они появились на пороге Варькиной спальни.

— Варя, золотце, что случилось? — поинтересовался Нарк.

— У меня зуб болит.

— Сильно? — пожалела Варьку Лукерья.

— Сильно.

— И что тебе местные гиппократы советуют с твоим больным зубом делать? — сочувственно спросил Нарк.

— Драть его со страшной силою. — пожаловалась Варька. — Без обезболивающего, прикинь?

— Вилы! — поежился тоже избалованный цивилизацией Нарк. — А ну-ка, дай посмотреть, что у тебя там.

— Посмотри. — Варька послушно открыла рот, и Лукерья тут же попыталась сунуть туда все свои три любопытные головы сразу. Однако, Нарк вежливо драконицу отодвинул и постарался разглядеть причину Варькиной боли.

— Опа! — увидел Нарк. — Дырочка у тебя там. Большая. А чего ты этот зуб драть не хочешь, я никак не пойму?

— А вдруг его еще вылечить можно? — пожалела себя Варька. — Если эти лекари доморощенные будут мои зубы такими темпами драть, у меня годам к тридцати ничего не останется. В этом поганом средневековье вообще никаких условий для сохранения красоты нет. Ни щеток путных, ни «Блендомеда», ни кабинетов стоматологических. Вот была бы я сейчас в своем родном Тырдымовске…

— Ага! Выкинула бы шесть сотен, а через три дня у тебя эта пломба все равно вылетела бы.

— Это куда бы я шесть сотен выкинула?

— А у вас что, в Тырдымовске дешевле делают?

— Да у меня там стоматолог знакомый остался!

— Да? Тогда тебе вдвойне обидней. И что ты теперь делать собираешься? Так и будешь скакать, ругаясь нехорошими словами?

— Давай я тебя пожалею… — предложила свой выход из создавшейся ситуации Лукерья.

— Иди-ка ты лучше спать ложись. — выдвинула контрпредложение пришедшая за драконицей Мирт.

— Не… — попыталась спрятаться Лукерья к Нарку за спину. — Интересно же, чем все кончится.

— Так что ты с зубом делать-то хочешь все-таки? — попытался добиться от Варьки хоть какой-нибудь здравой мысли Нарк.

— А что ты мне предлагаешь делать? Доверить свой зуб неизвестно чьим антисанитарным рукам?

— Да не, ты права, это тоже не выход. — подумав, согласился Нарк. — Бери-ка ты лучше Кешу и мотай в «Млин». Наверняка у здешней нечисти с их прогрессом есть какое-нибудь средство от зубной боли.

— Слушай, Нарк, а это идея. — воодушевилась Варька. — Просто даже супер идея. А еще говорят, что каждая гениальная мысль приходит не вовремя.

— Кеша! — высунулся из окошка по пояс Нарк. — Кеша! Хватит дрыхнуть! Просыпайся, а то хуже будет! Причем, твоей любимой хозяйке.

— Привет, Варвара, привет, Нарк, привет, Лукерья. Что, опять гоблины? — приподнялся в воздухе до уровня окна недовольно-сонный дракон.

— Нет, гоблины нам пока не угрожают. — отмахнулся Нарк.

— Тогда какого лешего ты меня разбудил? Ты хотя бы знаешь, сколько вообще времени? — Возмутился Кеша.

— Два часа ночи. — ответила за Нарка Лукерья.

— Я спать хочу!

— Я тоже хочу, Кеша, все хотят. — тяжко вздохнул Наркот.

— А почему не могут?

— Потому что у нашей графини болит зуб. — пояснила Лукерья.

— Понятно. А я тут причем? Я что, должен ее подержать, пока ей этот зуб драть будут?

— Слушай, Кеша, а это классная идея, кстати! — оживился Нарк. — Меня только одно останавливает — Варька нам потом этого в жизни не простит. Поэтому мы будем искать другой выход. Собственно, у нас даже уже идея по этому поводу есть.

— А от меня-то вам чего надо, не дающие мне спать ироды?! — повысил голос уже окончательно запутавшийся дракон.

— Да я посоветовал Варьке до «Млина» добраться, поспрашивать у тамошней нечисти средство от зубной боли. — пПояснил Нарк. — А поскольку Хай-Ри Штирлица сейчас из себя изображает возле замка барона де Крус, то кроме тебя больше кандидатуры на роль охранника графини нет. С кем я еще могу отпустить ее в такую даль? С Ухриным? Или с Лукерьей? Так что давай, Кеша, просыпайся и выдвигайся в сторону «Млина».

— Какой «Млин»? Кеша, какой «Млин»? — влезла в разговор Варька. — Разворачивай на повороте! Мы летим к Рюрику!

— Что, сейчас? — с тихим ужасом переспросил окончательно проснувшийся дракон. — Варя, милая, время же два часа ночи! Лэрд Рюрик — это же тебе все-таки не Нарк.

— А мне до лампочки, кто он! — взвилась от боли Варька. — Если ты мне еще хоть слово против скажешь, я вообще пешком пойду!

— Кеша, не кобенься! — тут же скомандовал искренне испугавшийся Нарк. — Сейчас у нас генерала рядом нет, спасать Варвару некому, так что подставляй крыло! Она потом тебе сказку расскажет… Расскажешь, Варвара?

— Хоть три! — торжественно пообещала на все уже согласная Варька.

— Правда? — тут же вдохновился дракон.

— Правда. — подтвердила войекающая от боли графиня. — Нарк, укладывайте вместе с Мирт Лукерью спать, и сами ложитесь. — скомандовала Варька. — Я не знаю, когда я вернусь.

Графиня спустилась во двор замка, Кеша подставил ей свое крыло, подождал, пока она удобно на нем устроится и стремительно набрал скорость. Но Варька, никогда не одобрявшая лихачества, молчала, как рыба об лед. Ей было настолько больно, что даже не страшно. На окружающий мир она обратила внимание только тогда, когда дракон резко затормозил перед воротами Рюриковского замка.

— Ты чего? — недоуменно поинтересовалась Варька.

— А дальше нельзя. — пояснил Кеша. — Там у лэрда такая охранная система установлена, что от меня даже перьев не останется, если я границу нарушу. Так что придется стучать.

— Ты что, больной? Да мы отсюда до него полгода достукиваться будем! — возмутилась Варька. — Давай лучше ему за ворота булыжничек какой-нибудь кинем! Побольше! Не может быть, чтобы такой продвинутый тип, как Рюрик, в свою охранную систему сигнализацию не включил! — Кеша поежился, представив себе потенциальный ущерб от праведного гнева разбуженного в третьем часу утра Рюрика и задал вопрос, заранее ожидаемым нелицеприятным ответом:

— И кто этот булыжник бросать будет?

— Ты, конечно! — искренне отступила на второй план Варька. — Я же все равно много не подниму. И далеко не доброшу.

— А тогда я потом спрячусь! — заранее жалобно поставил условие дракон, подыскивая камень поменьше.

— Куда? За мою спину? — хмыкнула Варька. — Не дрейфь! Вполне возможно, что нас даже не убьют! Сразу.

Кеша тяжко вздохнул, но спорить с Варькой, особенно озабоченной больным зубом, не решился. Еще неизвестно, кто из них с Рюриком страшнее. Дракон поднял присмотренный Варькой (а значит, самый большой) булыжник, поднялся в воздух, зажмурил глаза и запузырил камень за ворота замка. И тут начался вой. Такой дикий, что у Варьки практически перестал болеть зуб. А потом ворота распахнулись, и показались вооруженные по уши стражники лэрда. Варька с удивлением оглядела их с ног до головы и неприлично хихикнула. Она никогда не видела столько до такой степени забавного войска сразу. Она вообще никогда рыцарей в омоновском прикиде не видела.

— Ну Рюрик, ну аферист… Это где же он такое войско надыбил?

— Мы пропали. — замогильным голосом прошептал Кеша и все-таки попытался спрятаться за Варькиной спиной.

— Да ладно тебе! — отмахнулась Варька и повысила голос на замешкавшееся при виде дракона войско. — Эй, вы, лэрда Рюрика сюда подавайте! А то вам же хуже будет! У меня тут рядом дракон! Голодный!

— Что ты меня втягиваешь во всякие авантюры? И вовсе я не голодный, я сытый. — Прошелестел Кеша. И поняв, что за Варькиной спиной спрятаться не удалось, попытался слиться с окружавшим его ландшафтом.

Варька уперла руки в боки, войско не решалось двинуться с места, и ситуация грозила этим обоюдным стоянием надолго затянуться, но тут появился Рюрик. Он вылетел верхом на коне, в каком-то арабско-военном наряде, с двумя саблями наперевес, и чуть было вместе с этим самым конем не споткнулся, когда увидел, что его грозное войско все еще стоит у ворот и даже никого не растерзало ради затравки.

— Чего вы все встали, идиоты?! Я вам за что плачу? На что вы там уставились, как бараны на новые ворота?… Графиня?…

— Рюрик! — обрадовалась Варька, подождала, пока черт спешится, порывисто обняла его и чмокнула куда-то в щеку. — Ты и только ты можешь помочь мне в этот трагический жизненный момент!

— Дьявол, графиня, я, конечно, все понимаю, но почему твой трагический момент должен был наступить именно в два часа ночи? Он что, до утра не мог подождать со своим наступлением?

— Какое утро, Рюрик? Какое утро? У меня жизненная драма прямо сейчас и прямо здесь. И если ты мне не поможешь, я срочно вымру! И стану привидением! И буду появляться перед тобой в самые неподходящие для этого моменты!

— Не надо! — тут же представил себе подобную радужную перспективу Рюрик. — Лучше я одну ночь не высплюсь. — черт подал знак своему войску идти вон и пригласил графиню следовать за собой. — Прошу ко мне. И пожалуйста, давай ты сразу скажешь, что там у тебя случилось.

— Я же тебе говорю: жизненная драма!

— А конкретнее? — уточнил Рюрик. — Представление о жизненной драме у женщины охватывает широкий спектр понятий — от сломанного ногтя до потери любимых тапочек.

— У меня зуб болит! — пожаловалась черту Варька.

— Этого еще не хватало! — затормозил Рюрик. — Сильно?

— Конечно сильно! Неужели ты думаешь, что я приперлась к тебе в третьем часу утра просто так?

— Я бы не удивился. — почесал подбородок черт. — Ладно, давай к делу перейдем. От меня-то ты чего хочешь?

— Объясняю. — тут же начала развивать свою мысль Варька. — Мои гадские лекари, зубодеры недоделанные, хотят удалить боль путем вытаскивания виновника боли с корнем.

— И что?

— Как это «что»? Больно же, наверное! Зуб даже с обезболивающим больно драть! Давай, ты колданешь, чтобы он у меня не болел больше? — повернулась к Рюрику с надеждой Варька.

— Чего я должен сделать?! — споткнулся черт.

— Заколдовать его, чтоб он не болел.

— Заколдовать? Зуб? У тебя что, графиня, совсем крыша поехала? Я тебе кто — фокусник—затейник что ли?

— А что, нет?

— Варвара, не выводи меня из себя.

— Рюрик, кисонька, лапонька, солнышко, рыбонька…

— Я не рыбонька!

— Ах, так, да? Так, да? Тогда убери от меня свои руки! Руки убери! Ща я лягу и начну помирать! Причем прямо перед окнами твоего замка! Пусть все видят, какой ты тип нехороший!

— Ладно, все, все… послушай меня… — попытался успокоить Рюрик разбушевавшуюся Варьку. — Я не отказываюсь тебе помочь. Я колдовать не умею. Я же черт все-таки, а не ведьма какая-нибудь.

— Что, совсем не умеешь? — пала духом растерянная Варька и хлюпнула носом.

— Только не реветь! — беспомощно попытался воздействовать на нее Рюрик. — Не реветь! Да не реви ты, я сказал! О, дьявол и вся преисподняя! Кто мне скажет, почему отдельно взятый черт, даже с богатым замком и мощным войском ничего не может поделать всего с одной, но очень расстроенной женщиной?

— Загадка века. — пробурчал Кеша, который хоть и плелся за парочкой на расстоянии, но разговор слышал. — Слушай, лэрд, а может у тебя какое-нибудь средство есть, которое позволит зуб без боли выдрать? — Рюрик остановился.

— Постойте-ка… А ведь есть… Точно ведь есть! Только давай ты ее все равно подержишь немного? — С надеждой воззрился на дракона черт.

— А можно, я лучше с гоблинами слетаю повоевать? — попятился Кеша.

— Да ладно вам. — сразу же подобрела окрыленная надеждой Варька. — Я буду вести себя мирно и тихо. — на мордах Рюрика и Кеши нарисовалось крупными буквами написанное недоверие. — Ой, какие же вы вредные на самом деле! Дайте помечтать! И потом… Если меня все-таки потянет кого-нибудь придушить… Может у Рюрика по замку ночью опять маньяки всякие лазить будут? Вот я им встречу организую от всей души!

— Не надо! — искренне пожалел сексуально озабоченное мужское население замка Рюрик. — Они не будут.

— Жаль. — вздохнула Варька. — Так оторваться хочется хоть на ком-нибудь!

— Интересно, почему именно мне сегодня повезло больше всех? — пробурчал Рюрик.

Варька переступила порог Рюриковского замка и в очередной раз завистливо вздохнула. Интересно, почему вся эта роскошь досталась какому-то парнокопытному с вертикальными зрачками, а не ей, любимой? Рюрик усадил Варьку в кресло и куда-то умчался. Кеша остался во дворе и даже спрятал голову под крыло, чтобы не видеть, чем данная эпопея кончится. Варька подперла рукой щеку и тихонечко застонала. Почему-то именно сегодня она чувствовала себя особенно несчастной. Хай-Ри уперся на разведку к замку барона де Крус, Кеша изображал из себя страуса, а Рюрик все не показывался. Варька окончательно расстроилась и уже решила было, что ее все кинули, но тут, наконец, появился черт и протянул Варьке какой-то маленький, стальной коготок.

— Что это? — подозрительно поинтересовалась Варька.

— Классная вещь. — авторитетно попытался убедить ее Рюрик. — Ты должна этим предметом поцарапать десну больного зуба.

— И что будет? — насторожилась Варька, вспомнив милые причуды неких Медичи.

— А зуб у тебя сначала болеть перестанет, а потом спокойно выпадет. — Прокомментировал воздействие неизвестного предмета Рюрик.

— Ладно. — вздохнула Варька. — Давай сюда свое средство. И выйди из комнаты. — Рюрик, услышав от графини подобное приказание, облегченно вздохнул и плотно закрыл за собой дверь..

Зубная боль прошла минуты через две, а еще через три больной зуб уже лежал на Варькиной ладони. Она улыбнулась и умиротворенно прикрыла глаза.

Не услышав ни шума, ни возмущений, ни воплей на тему, какие мужики дураки, черт все-таки решился заглянуть в комнату. И увидел графиню, сидящую в кресле с блаженной улыбкой.

— Ну? Как ты себя чувствуешь? — начал тормошить Варьку Рюрик.

— Божественно! — созналась Варька. — Скажи Кеше, что все обошлось, и мы домой летим.

— В каком смысле? — нахмурился Рюрик.

— В прямом. — пожала плечами Варька. — Я собираюсь вернуться к себе в Тьен и лечь спать… Пока еще Хай-Ри не вернулся.

— Ты что хочешь сказать, что ты разбудила меня в два часа ночи только для того, чтобы полчаса со мной пообщаться о собственном больном зубе? — возмутился черт. — А дружеская беседа под пиво? А погостить?

— Меня Хай-Ри убьет. — попыталась сопротивляться Варька.

— А мы к нему Кешу пошлем, чтоб твой пират не волновался. — попытался убедить Варьку Рюрик, которому, во-первых, никогда не нравился Хай-Ри, а во-вторых, жутко хотелось пообщаться с графиней.

— Ага! Щас! — сквасилась хорошо знавшая Хай-Ри Варька. — Как только Кеша скажет генералу, что я у тебя ночую, он не волноваться, он психовать начнет!

— А я обижусь сейчас! — встал в позу Рюрик.

— Е-мое… почему мне так на ненормальных мужиков везет, а? — возмутилась Варька, а потом, вспомнив, сколько всего интересного ожидает ее в замке Рюрика, согласилась. — Ладно, не могу отказать себе в удовольствии погостить у тебя слегка. Теперь еще осталось уговорить Кешу передать пирату это потрясающее известие. Только у меня, почему-то, такое ощущение, что Кеше это не понравится.

Кеша действительно упирался крыльями и ногами. Он праведно возмущался, доказывая, что дракон — это все-таки не мальчик для битья, что острых ощущений на один день ему уже вполне хватит, что пусть Рюрик лучше пошлет к Хай-Ри какого-нибудь головореза, что это только у камикадзе работа такая — головой рисковать и что Кеша, со своей стороны, просит Рюрика выдвинуть на роль вестника кого не жалко. Аргументировал Кеша свое последнее предложение тем, что Хай-Ри в гневе наверняка забудет о том, что он уже рыцарь и вполне может применить к разозлившему его вестнику какую-нибудь народную пиратскую забаву — типа хождения по доске, протягивания под килем, или повешения на рее. Рюрик нахмурился, и Кеша, поджав хвост, направился к воротам.

— Кеша! — догнала пожалевшая любимого дракона Варька. — Ну его, этого Хай-Ри. Лети-ка ты к Нарку и предупреди его. А Нарк уж пусть с Хай-Ри сам разбирается. — Кеша воодушевился, поднял голову и затребовал рассказать ему на дорожку обещанные три сказки. — Ладно. — улыбнулась Варька, которой было безумно интересно, как отнесется к данному русскому ненародному творчеству Рюрик.

«Дюймовочка.

Жила-была подруга одна, мелочь пузатая. От земли не видно, а характер… Сплошная жизненная амбиция. Ей один мужик замуж предложил — она не пошла. «Руки не те, ноги не те, и вообще я усатых не люблю». Другой предложил — тоже не пошла. «Слышит не то, видит не так и вообще крупные мужики не в моем вкусе». И тут на нее третий мужик свалился. По внешности — красавец голливудский. Бабок — куры не клюют. «Уедем, — говорит, — со мной в Сан-Диего, у меня там вилла, яхта и свой бизнес». Ну, Дюймовочка и поехала. А он гангстером оказался. Обчистил ее до нитки и оставил в Сан-Диего. Мораль: выпендриваться надо было меньше.

Снежная Королева.

Открыла одна чувиха, Герда, фотомодельный салон. И только там дела пошли — гадская конкурентка Снежная Королева у нее главную фотомодель увела — Кая, чтоб тот ей дубленки рекламировал. Герда, конечно, так этого дела оставить не могла. Она уж и правительственные органы на Снежную Королеву спустила, и бандитов во главе с маленькой разбойницей наняла, а потом выцепила Кая и стала его стыдить: «Я, — говорит, — к тебе всей душой, а ты?» Кай прослезился, застыдился и кинул Снежную Королеву вместе с ее дубленками. Снежная Королева разорилась, а дела Герды в гору пошли. Мораль: за счастье сражаться надо.

Золушка.

Жила-была подруга одна — Золушка. И никак не хотела она вкалывать на благо родной семьи. Сидела по уши в золе и жалела себя с утра до вечера. А тут царь бал устроил. Тут-то Золушка и поняла, как ей удачу за хвост поймать. Вытрясла она из своей крестной феи бальный наряд и ломанулась во дворец. Глазки принцу строить. А потом подкинула ему в постель свою бальную туфлю и подослала папарацци. Что было делать бедному принцу? Пришлось ему, как честному человеку, на Золушке жениться. И прожила халявщица оставшуюся жизнь счастливо. Мораль: думать надо, за кого замуж выходишь».

Варька закруглилась и облегченно вздохнула. Рюрик ухихикивался, у Кеши поднялось настроение, и теперь можно было жить спокойно. После церемонии прощания дракон полетел в сторону Тьена, а Рюрик вызвал Дису и оставил на нее Варьку.

— Ложись-ка ты спать, графиня. — решил черт.

— А как же дружеская беседа под пиво, которую ты мне торжественно обещал? — возмутилась Варька, которая в очередной раз поняла, насколько она соскучилась по Рюрику и по их дружескому времяпровождению с приколами, флиртом и словоблудиями на тысячу тем.

— Какая тебе беседа? — резонно возразил Рюрик. — Ты же спишь сидя! Давай с утра, а? Тебе же все равно не захочется пораньше домой возвращаться.

— Да уж. — согласилась Варька. — Это определенно. Чего-чего, а насмотреться на кислую физиономию Хай-Ри я не раз еще успею.

—Ну и ладно. — закруглил черт беседу. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. — согласилась Варька, позволила проводить себя в свою спальню, ненавязчиво выперла Рюрика за дверь и отправилась в ванную.

Боже ж ты мой! Ну есть же на свете такое счастье потрясающее! Почему бы ей к Рюрику почаще в гости не заходить? После ванной Варька рухнула в свою шикарную пухово-перинную постель и моментально отрубилась.

Первое, что сделала Варька, когда проснулась, так это села на кровати и посмотрела на кресло напротив. На сей раз Рюрика там не было. Варька потянулась и дернула за звонок. На пороге нарисовалась Диса с длинным, шелковым халатом в руке. Она подождала, пока Варька умоется и проводила ее в Рюриковскую гардеробную. Варька потерла руки и кинулась в гущу вещей. Часа через полтора бесконечных примерок оптимальный наряд для завтрака (темно-зеленый, под цвет глаз лэрда, летний брючный костюм) был подобран, и Варька вернулась к себе в комнату. Рюрик ее уже там ждал.

— Ты чего так долго собираешься? Не дождешься тебя… Пошли, уже давно пора завтракать!

После завтрака Рюрик подобрел и предложил Варьке вспомнить былое — пуститься в какую-нибудь сумасшедшую авантюру. Однако, поскольку убивать графиню уже никто не грозился, самостоятельно умирать Варьке не хотелось вовсе. Правда, хорошенько подумав, она все-таки поняла, чего она действительно хочет.

— Слушай, Рюрик, а можно, я у тебя полы вымою? — предложила Варька. Черт поперхнулся, закашлялся и уставился на графиню с явно выраженным недоумением.

— Ты что, считаешь, что у меня грязно? — попытался понять Варьку Рюрик.

— Да нет. — пожала плечами Варька.

— А тогда зачем тебе это надо? — совершенно запутался в идеальной женской логике черт.

— Соскучилась. — искренне призналась Варька.

— Полы мыть?! А еще по чему ты соскучилась? — дернул бровью Рюрик, готовясь к самому худшему.

— Еще я хочу приготовить себе «Сдачу Бреды». — поделилась с чертом своей заветной мечтой Варька. — Только в твоих условиях это практически невозможная задача.

— Это почему? — разобиделся Рюрик. — У меня что, не хватает чего-нибудь?

— Наоборот. У тебя всего слишком много. А «Сдача Бреды» — это такое блюдо, которое готовится строго на студенческой общажной кухне, причем с дикой голодухи. Только что такое студенты и общага я тебе все равно объяснить не смогу.

— А рецепт? Рецепт этого блюда, я надеюсь, ты можешь обнародовать?

— Рецепт могу. Записывай. Все, что осталось от прошлых обедов и ужинов, сваливается в одну сковородку, жарится на сале и заливается сверху яичницей.

— Ужас какой-то! — передернул плечами Рюрик, вообразив себе полученный результат.

— Ничего ты не понимаешь! — облизнулась Варька. — Знаешь, какая вкуснотища получается? Особенно с голодухи? От всей «Сдачи Бреды» одна сковородка остается. Чистая.

— Какие-то экстремальные у тебя, Варвара, развлечения. — отказался выполнить ее просьбу Рюрик. — Может, попроще что-нибудь придумаем? Например, прыжки с дракона без парашюта? Или ловля гоблинов голыми руками? — Варька расхохоталась и пришла в свое обычное прекрасное расположение духа.

— Ладно, Рюрик, расслабься. Не буду я у тебя полы мыть. Тем более, что в компании с тобой действительно можно найти занятие поинтересней. Ты мне, между прочим, пиво со вчерашнего дня обещал.

— Обещал! — подтвердил Рюрик. — Я и не отказываюсь. Останемся у меня или пойдем куда-нибудь, типа «Млина»?

— Да ну на фиг все эти походы. Давай у тебя посидим.

— Как скажешь. — махнул на Варьку рукой Рюрик и приказал принести пиво. Пиво прибыло в холодных, запотевших бутылках. Рюрик и Варька сделали по первому глотку, и графиня закатила глаза.

— М-м-м!!! Потрясающе!

— Я рад. — улыбнулся Рюрик, глядя на блаженствующую графиню.

— В такие минуты ни о чем неприятном даже думать не хочется. — Вздохнула она. — Ни о Болдани, ни о Хай-Ри, ни о девицах де Крус…

— Слушай, кстати, — оживился Рюрик, — расскажи-ка мне, как у тебя с этими самыми девицами де Крус дела обстоят?

— Так это же ты их с жертвой наколол, а не я. Так что это лучше ты мне расскажи, как у тебя с ними дела обстоят.

— У меня? Никак не обстоят. После того, как мы с тобой над ними в «Млине» поприкалывались, меня Катрина перекупить хотела, но я ее послал куда подальше, и больше никогда девиц де Крус рядом с собой не видел.

— Везет же некоторым! — завистливо вздохнула Варька. — А от меня они никак отстать не хотят. И чем это, интересно, я им так понравилась? Может, у них сексуальная ориентация нетрадиционная, и они таким способом свою симпатию ко мне выражают? А? Как ты думаешь, лэрд?

— Они могут. — согласился Рюрик, и Варьку понесло.

— Конечно могут! Подобная романтическая чушня для подростков среднего умственного развития вполне в их стиле! — Рюрик расхохотался, сделал большой глоток и блаженно откинулся в кресле.

— Ты знаешь, графиня, мне с тобой хорошо. Я даже не пойму почему. Какое-то совершенно не определяемое словами ощущение полного комфорта и завершенности… У тебя такой талант понимать меня между слов…

— Да ладно тебе, Рюрик, хватит, а то я сейчас краснеть начну. — отмахнулась от такой крупной похвалы Варька.

— Нет, правда! — вскинулся черт. — Ты знаешь, какая это роскошь на самом деле — когда собеседнику не надо ничего объяснять?!

— Конечно знаю! — фыркнула в ответ Варька. — Ты забываешь, что у меня под боком — на морали двинутый рыцарь. — Рюрик вспомнил про Хай-Ри и кивнул головой.

— Это да… Это тебе повезло необыкновенно. Я вообще, честно говоря, не понимаю, что ты рядом с ним делаешь. Зачем он тебе нужен, графиня?

— Да кто его знает, Рюрик? Привыкла, наверное…

Варька с Рюриком взяли еще по бутылочке пива, но посидеть спокойно им так и не дали. В дверь осторожно поскреблись.

— Да!! — рявкнул Рюрик. В дверной проем всунулся чей-то испуганный до мурашек нос, и дрожащий голос поведал, что некто у дверей замка хочет видеть графиню. Рюрик чертыхнулся и сделал разрешающий знак. Варька сморщилась.

— Неужели Хай-Ри делать больше нечего, таскается он за мной? — полюбопытствовала Варька сама у себя и выжидающе уставилась на дверь. Однако, на пороге Рюриковских апартаментов показался отнюдь не пират. — Наркот! — радостно улыбнулась Варька, поднялась с кресла и даже приобняла панка в неожиданном порыве нежности. — Присаживайся, третьим будешь!

— Ты меня представишь, может? — улыбнулся Нарк.

— А! Да! Извините. Нарк, это — лэрд Рюрик. Рюрик, это — мой друг Нарк. — Варька закончила взаимное представление и плюхнулась обратно в кресло. — Ну, Наркот, теперь ты сядешь, наконец, или так и будешь стоять, как памятник русского деревянного зодчества? — Нарк глянул на вальяжно развалившегося в кресле Рюрика и поежился.

— Да ну, Варвара, некогда, я за тобой.

— Зачем?

— Угадай с трех раз.

— Хай-Ри икру мечет?

— Еще как! Кеша с Лукерьей смотались вовремя, а я остался ему на растерзание. Хорошо хоть, я — не средневеково-характерный рыцарь. А то бы в крестовый поход ушел до твоего возвращения. Честно!

— Кто бы знал, как мне так домой не хочется! — вздохнула Варька. — Я еще с Рюриком не наговорилась.

— Ты что, хочешь, чтоб Хай-Ри окончательно в обиженку ушел? — попытался уговорить графиню по-хорошему Нарк. — А с девицами де Крус кто воевать будет? А с Игорем? И потом… Вдруг гоблины на горизонте?

— Вот скажи мне, Рюрик, кто они после этого? — тяжко вздохнула Варька, вылезая из-за стола. — Я надеюсь, Нарк, ты хотя бы догадался на Кеше за мной прилететь и Лукерью дома оставить?

— Догадался. Хотя на то, чтоб их с Лукерьей найти у меня часа три ушло. И еще три на то, чтобы уговорить Лукерью остаться дома с Мирт. Так что Кеша тебя ждет.

— Только сказок я не буду ему рассказывать! — поставила условие Варька.

— Как скажешь. — согласился Нарк.

— Рюрик, проводишь нас до дракона?

— Конечно провожу! — поддержал дипломатическое поддакивание Наркота Рюрик. — Не расстраивайся, Варвара. Что, у нас времени что ли больше не будет встретиться?

— С таким ревнючим типом, как Хай-Ри — наверняка.

Мрачная Варька попрощалась с Рюриком, влезла на Кешу вслед за Нарком и прижалась к спине дракона.

— Поехали!

Кеша медленно взмыл в воздух, и последнее, что увидел Рюрик, — как Варька машет ему рукой. Черту, конечно, хотелось пообщаться с графиней подольше, но связываться с Хай-Ри, чтобы это дошло до Охрима, он не собирался. В конце концов, они с графиней де Сент-Труа Тьен должны быть врагами. Или, хотя бы, не должны быть друзьями. И то, что Нарк появился так удивительно вовремя — это судьба. Во всяком случае, сегодня Рюрик хотя бы не совершил должностного преступления.

Глава пятнадцатая

в которой Варькины знания грязных избирательных технологий находят свое применение, а Дмитрию находят жену.

Вернувшихся в Тьен Нарка и Варвару Хай-Ри встречать не вышел. По всей видимости, взбешенный очередным выкидоном графини, он просто не захотел ее видеть. По крайней мере до тех пор, пока не остынет. То, что орать на Варьку небезопасно, пират знал, как никто другой.

Графиня издала тяжкий вздох в ожидании выяснения отношений и почувствовала, как ее настроение, еще недавно бывшее распрекрасным, испортилось вдребезги. Наверное, не стоило поддаваться на уговоры Рюрика. Надо было все-таки сразу возвращаться домой. Но пожалеть о времени, замечательно проведенном рядом с лэрдом, у Варьки как-то не получалось. Она пробормотала себе под нос невнятное ругательство и приготовилась к взбучке.

— Где Хай-Ри? — поинтересовалась она у вышедшего им навстречу Ухрина.

— Поехал выслеживать девиц де Крус и Игоря. Обещал часа через два вернуться. — Ответил понимающе ухмыляющийся священник.

— Ну что это такое, на самом деле? Никакого счастья в жизни нет! — Совсем упала духом Варька, до смерти не любившая ждать. — напиться, что ли, с горя?

— Лучше не надо. — удержал ее осторожный Нарк. — Хай-Ри, по-моему, и без того в отвратительном настроении.

— Ты думаешь, у меня настроение лучше? — сквасилась Варька.

— Тогда давай-ка лучше с тобой на кухню двинем. — предложил обеспокоенный Нарк, прекрасно понимая, что гнусное настроение графини вполне может вылиться в какую-нибудь не ту сторону. — Помнишь, как мы там посидели классно, как раз перед тем, как Лукерья вылупилась? Я и сидр яблочный заначил…

— Сидр? — задумалась Варька. — Тогда ладно, пошли. Надо же как-то два часа до прихода Хай-Ри убить. Все равно я в таком настроении ничем полезным не смогу заняться. — Нарк облегченно вздохнул, ухмыльнулся, приобнял Варьку, и они двинулись на кухню.

На кухне вовсю носился невозможно занятый народ. Булькали кастрюли, переругивались поварята, а из сковородки, шипя, выпрыгивали чьи-то ноги. Судя по размерам, куриные. Однако Нарку до всего этого не было совершенноникакого дела. Для того, чтобы привести Варьку в адекватное состояние к моменту встречи с Хай-Ри, он был готов не то, что кухню — всех гоблинов в окрестностях разогнать.

Когда народ с кухни рассеялся, Нарк почти силком усадил Варьку в уютный уголок под портретами предыдущих владельцев Тьена (портретов было так много, что они висели не только на кухне и в холле, но и во дворовых постройках), достал бокалы, и заныканный сидр весело забулькал, распространяя сочный запах свежих яблок. Варька усилием воли выгнала из головы мысли о пирате подальше и расслабилась. В конце—то концов! Подумаешь, Хай-Ри будет недоволен. А когда он вообще доволен бывает?

— Ты зачем у лэрда Рюрика с ночевкой осталась? — перебил ее мысли Нарк. — Знала же, что пират беситься будет. Вылечила бы зуб, и назад.

— Да не хотелось мне назад… — вздохнула Варька, делая первый глоток. — У меня было настроение с Рюриком пообщаться! Чего тут такого-то, я не пойму? Я, между прочим, даже Хай-Ри предупредила.

— Угу. Предупредила. Ты бы видела, что тут было… — комически закатил глаза Нарк. — И еще будет… Когда он тебя увидит…

— Да пошел бы он куда подальше! — возмутилась Варька. — Рюрик мой друг. И я не собираюсь прерывать с ним отношения только потому, что Хай-Ри это, видите ли, не нравится. Переживет!

Нарк хмыкнул, разлил еще сидра и подумал, что Варька в очередной раз права. Пират действительно все это переживет. Повопит, повозмущается, выскажет Варьке все, что о ней думает, но переживет. Просто потому, что не захочет ее потерять. Феерическая все-таки Варвара дама! Нарк смотрел на нее и в очередной раз пытался ее понять. Что в ней было такого, чего не было в других представительницах слабого пола? Да ничего! На свете есть женщины красивее, умнее и… скучнее. Что Варька умеет делать профессионально — так это казаться . Казаться тем, чем она на самом деле никогда не являлась. Вот что можно подумать глядя на нее со стороны? Состоявшаяся, самоуверенная, самодостаточная, блистательная дама, которая знает, чего хочет и знает, как этого добиться. Интересно, откуда у провинциальной студентки из небогатой семьи такие замашки? Она выглядит госпожой, человеком первого ранга, и присутствие Рюрика очень ей в этом помогает. Дьявол бы его побрал! Что он рядом с ней делает? Влиятельный, состоятельный лэрд, профессиональный наемный убийца… Заносчивый, амбициозный, циничный, аморальный и не очень-то добродушный тип. Черт, который достиг высот и который многое мог себе позволить. На фига ему нужна эта взбалмошная графиня, от которой проблем выше крыши? — Нарк помотал головой, отгоняя от себя ненужные мысли и попытался сосредоточится на более насущных заботах. В конце концов, его совершенно не касается, с кем дружит Варька. Удобно ей с чертом — флаг ей в руки. А если бы она еще и Хай-Ри не доводила до белого каления — ей бы вообще цены не было.

Варька допила сидр и скосилась на Нарка. Однако, тот, похоже, настолько задумался, что не торопился разливать снова.

— Что за мрачные мысли тебя терзают? — улыбнулась Варька.

— Да ерунда всякая. — отмахнулся Нарк. — Проблем, что ли, мало?

Варька тепло улыбнулась и склонила голову на дружеское плечо.

— Ты знаешь, Нарк, я никогда не задумывалась над тем, как тебе тут живется. Нет, конечно я знаю, что тебе нравится данный мир. Что тут есть хорошие люди, неплохие нелюди… но… просто… ты же столичный житель, причем, далеко не средневековья. Ты музыкант… наверняка откосивший от армии и в жизни не державший в руках оружия… тебе же наверняка было сложно в данном мире. Однако, ты никогда — ни словом, ни делом не показал этого ни мне, ни окружающим.

— Не знаю, Варь. — пожал плечами Нарк, отрешенно глядя на чей-то портрет. — Просто… все как-то так сразу навалилось… Вот ты прикинь — просыпаюсь я в лесу раздетый до семейных трусов. Где я — я не имею понятия. Кто меня раздел — тоже. Куда идти — тем более. И тут я выруливаю на поляну с твоим золоченым шатром. Выскакиваешь ты, шипишь мне что-то про охрану и кормишь меня царской жратвой. Что я должен был подумать после всего этого, скажи мне?

— Представления не имею. — хмыкнула никогда не озадачивавшаяся подобным вопросом Варька.

— Я, если честно, подумал, что ты какая-нибудь дочка или жена нового русского, которая бесится с жиру на заливных лугах. — просветил ее Нарк, продолжая разливать сидр. — Я на тот момент устал, заблудился и замерз. Иначе не воспринял бы твою заботу обо мне как должное, а заподозрил бы тебя в чем-нибудь.

— Например? — искренне заинтересовалась Варька.

— Что ты охоту на меня устроишь или еще что-нибудь.

— А что, у новых русских в Питере теперь такие забавы?

— Откуда я знаю, какие у них забавы? — нахмурился Нарк. — Просто мало ли…

— Действительно. — иронично дернула бровью Варька. — Хорошо хоть ты на самом деле меня не заподозрил ни в чем. И не испугался.

— Я просто соображал плохо для подозрений. — улыбнулся собственным воспоминаниям Нарк. — А насчет испугаться — мне вполне Кеши с утра хватило. Я даже сначала подумал, что у меня крышу сорвало. Белая горячка, не иначе. А потом, когда я понял, куда попал, я даже подумал о том, что лучше бы это действительно горячка была. Тем более, когда твой генерал появился глупый, которого ты уволила на моих глазах. Скажи честно, Варь, какого дьявола тебе в голову пришла мысль сделать генералом меня?

— Откуда я знаю? Просто на тот момент мне это показалось наилучшим выходом. Пока кто-нибудь повоинственней не объявится. Честно говоря, это просто был небольшой прикол. И мне казалось, что ты вполне этот прикол поддерживаешь.

— Да я и воспринял это как прикол. Даже поразвлекался поначалу. А потом, когда я познакомился с Дмитрием и Руальдом, до меня дошло, что они-то воспринимают это всерьез! И что тебя действительно ждет война с гоблинами. А это значит, что мне на самом деле придется махать мечом. Ты знаешь, Варь, поняв это… я даже растерялся слегка. А потом подумал… У тебя ведь тоже не было опыта ни в войнах с гоблинами, ни в управлении страной. Однако ты взялась за это дело и справилась с ним! Словом, я просто последовал твоему примеру и принял окружающую действительность такой, какая она есть. Научился командовать, махать мечом и даже мышцы слегка подкачал. Правда, я представления не имею, чем бы все это кончилось, если бы не появление Хай-Ри. Я ведь не воин. И не полководец. И был только рад, что нашелся более опытный человек.

— Если честно, я боялась тебя обидеть этой сменой руководства. Но ты с такой надеждой в голосе поинтересовался, не хочет ли Хай-Ри побыть моим генералом…

— Да потому что я не годился в генералы! И не смог бы победить гоблинов! Я и так себя материл за то, что проворонил твое похищение пиратами.

— Но генерала же ты поймал. И воином стал дай боже…Руальд тебя аж в рыцари посвятил от избытка чувств. И потом, Нарк, ты такой классный администратор… Ты же добровольно взвалил на свою шею обязанности моего управляющего и тащишь их.

— Можно подумать, это такое трудное занятие. — отмахнулся от похвалы Нарк. — Ну и потом… Мне просто доставляет удовольствие чувствовать свою полезность.

— Да ладно тебе прибедняться! — фыркнула Варька, и они оба рассмеялись.

И именно в тот момент, когда хорошее настроение, казалось бы, было окончательно восстановлено, скрипнула дверь, и нарисовавшийся на пороге Ухрин сообщил о прибытии Хай-Ри. Варвара и Нарк тут же отодвинулись друг от друга на безопасное, не внушающее ревности расстояние и дружно сквасились.

— Нарк, не уходи, а? — шепотом попросила Варька. — Может, при тебе он не так сильно орать будет. А потом авось отойдет.

— Ладно… — тихо рассмеялся Нарк, приготовившись получить на свою голову громы и молнии.

Опасения оказались не напрасными. Хай-Ри полетов до Рюрика и обратно простить Варьке не смог. Не помогли ни ссылки на больной зуб, ни заверения в том, что между лэрдом и графиней ничего не было. Пират, бесившийся от одной только мысли о том, что графиня вообще может быть знакома с чертом, устроил разнос и Варьке, и Кеше, и Нарку, и всем, кто подвернулся ему под руку, включая Лукерью. Однако на Нарка все эти злобствования пирата действовали слабо. После гопников, новых русских и прочих представителей российской бытовухи двадцать первого века, Хай-Ри был просто цветочками. Нарк пропустил мимо ушей все пиратские вопли и поставил на повестку дня более важный, чем общение Варьки с нечистью, вопрос.

— Так что, мы будем помогать Дмитрию с выборами, или бросим его на произвол судьбы?

— Конечно будем! — развернулся с пол-оборота уже практически уходящий в гневе Хай-Ри.

— Будем! — поддержала Варька. — Неужели мы позволим, чтобы новым князем и нашим соседом стал какой-то алкаш и садист Игорь? Да его похожая на заштопанный носок морда кирпича просит, а не княжеской шапки!

— Я предлагаю нанять бродячих артистов и заслать их в народ с рассказом о добром и великодушном князе Дмитрии, а также с агитацией признать Дмитрия князем пожизненно. — внес первую идею Нарк.

— А я предлагаю дать Дмитрию возможность проявить себя в ближайшем сражении. — воодушевилась Варька. — После этого вы его с почетом доставите в княжество, устроите в его честь праздник и произнесете перед его подданными речь на тему, какой замечательный у них князь.

— А еще Дмитрий может снизить налоги, увеличить жалование, раздать милостыню беднякам, подкинуть денег церкви и главное — найти себе невесту из порядочной семьи. — продолжил Нарк Варькину мысль.

— Зачем невесту? — не понял Хай-Ри.

— А чтоб у народа уверенность была в завтрашнем дне. — пояснила Варька пирату идею Нарка. — Чтоб было полное ощущение стабильности, порядка и сильной руки, которая справедливо правит и сможет защитить их, если что.

— Разве Игорь сможет что-нибудь этому противопоставить? — задал риторический вопрос Нарк. — Конечно, нет! Игорю, разумеется, можно дать шанс, подогнав ему гоблинов, пусть сражается, но у меня (почему-то) такое ощущение, что он сражаться не будет. И потом… Игорь все-таки действительно княжеский сын, а значит, у него есть реальный шанс стать князем, так что пусть упирается. Все в его руках. Хотя лично я, если честно, просто убрал бы его по-тихому.

— Это не по-рыцарски! — отмел последнее предложение Нарка Хай-Ри.

— Зато мы могли бы утешить себя фразой типа «ограда нашла героя». — вздохнула Варька, поняв, что большую часть операции по избранию Дмитрия князем пожизненно им с Нарком придется проводить тайком от Хай-Ри. Очевидно, Нарк пришел к такому же выводу, а потому свое следующее предложение высказал Варьке на ухо.

— Слушай, у меня еще одна идея есть. Можно нанять бродячих актеров, которые пойдут в народ не с идеей, что Дмитрий хороший, а с рассказами, какой Игорь плохой. Пусть они поведают народу пару жареных фактов, попугают людей.

— Заметано! — так же шепотом согласилась Варька и в первый раз пожалела, что не прислушалась к Наркотовской идее создать газету и провести в народе ликбез.

— Ну? И с чего мы начнем делать из Дмитрия князя пожизненно? — спросил Нарк.

— А с поисков потенциальной невесты и начнем. — решила Варька.

— Почто же сразу так круто-то? — попытался приостановить графиню не ожидавший такого резкого поворота Хай-Ри.

— Ничего не круто. Нормально. Тем более, что у Дмитрия наверняка уже есть две-три потенциальные невесты из хороших семей. Кстати, Нарк, ты случайно почву по этому поводу не прощупывал?

— Прощупывал. — сознался Нарк. — У Дмитрия есть выбор аж из пяти красавиц.

— Вот это по-нашему, с размахом! — потерла руки обрадованная Варька и с воодушевлением посмотрела на своих кавалеров. — Ну и чего вы расселись теперь, как депутаты Государственной Думы?

— А что? — насторожился Нарк.

— Поехали князю жену искать!

— Что, сейчас? — опешили Хай-Ри и Наркот.

— Конечно сейчас, когда же еще-то? Чем быстрее мы это сделаем, тем лучше!

— А может пусть Дмитрий займется поисками будущей жены все-таки после выборов? — Внес предложение Хай-Ри.

— А зачем оно ему тогда? — возразила Варька. — Весь смысл в том, чтобы народ еще до выборов знал, что у них потенциальная княгиня есть. И потом… если Дмитрий сейчас себе невесту найдет, к ней потом, когда она княгиней станет, уважения больше будет. За то, что она решила выйти замуж за Дмитрия еще до того, как он стал князем пожизненно.

— А почему именно мы должны ехать на его невест смотреть? — удивился Хай-Ри.

— А вы что, собираетесь доверить это архиважное дело самому Дмитрию? — ехидно поинтересовалась Варька. — А вдруг та, на ком он женится, окажется ничуть не лучше приснопамятных девиц де Крус? И что мы тогда делать будем? Объявлять Дмитрию, которого собственноручно пожизненно возвели на княжеский престол, войну? Понятно, что нет! И потом… вы уверены, что Дмитрий с такой женой будет особенно счастлив?

— А что мы скажем кандидаткам в жены, когда к ним приедем? — поинтересовался Нарк. — Сознаемся, что проводим отбор в княгини? Так они сразу все станут такие добрые и красивые, что просто держись.

— А ничего мы им не скажем! — нахально ответила ему Варька. — И объяснять свое поведение никак не будем. Что у меня, причуд быть не может?

Хай-Ри с Нарком переглянулись, но крыть было нечем. Пират пошел готовиться к поездке, Варька переодеваться в дорогу, а Нарк остался внизу ждать их обоих и ругаться, на чем свет стоит. День начался погано и обещал закончиться не лучше. С утра ему минут пять трепал нервы без вести пропавший в районе кресла носок, потом взбесившийся от Варькиного отсутствия Хай-Ри, затем сама графиня с Рюриком никак прощаться не хотела и, наконец, всё та же самая Варвара втягивает его в очередную авантюру. Толкает его на совершенно не мужской поступок — поиски жены для абсолютно не желающего жениться друга. Да, конечно, идея найти невесту принадлежала ему самому, но Нарк же не думал, что Варька ее так всерьез воспримет! И уж конечно в его представлении расстояние от звания невесты до звания жены было гораздо длиннее, чем в представлении Варвары. Совсем графиня совесть потеряла! Нарк бухнулся в кресло, откинулся на спинку и прикрыл глаза.

Варька настолько сжилась со своим титулом, что Нарк постоянно забывал о том, что она вовсе не графиня, а его современница. Варька (в отличие от него) периодически хотела вернуться домой, но, несмотря на это, она прижилась в данном измерении гораздо лучше, чем он. Рыцарь и князь воспринимали ее как равную, а Кеша и Ухрин считали ее своим другом. Мало того, Варька, не задумываясь о последствиях, взяла на воспитание Лукерью, общалась с Вулиметром и вовсю дружила с Рюриком (хотя связываться с нечистью в данном мире было делом несколько необычным). Даже пират, несмотря на всю свою строгость, был у нее под каблуком. Хотя что, собственно, графиня нашла в Хай-Ри, Нарк понимал слабо. Пират, по его мнению, жутко походил на манную кашу. Он был таким же полезным, нужным и невообразимо скучным. Может, именно поэтому Варвара и держала около себя такую разношерстную компанию? Нарк хмыкнул.

Да уж, неизвестно, с чем это было больше связано, но друзей графиня себе находила — один лучше другого. Взять хотя бы того же Ухрина. Варвара наверняка ведь знает, сколько через его келью баб проходит, но относится к этому спокойно. Мало того, периодически сама ходит к нему на исповедь, не задумываясь о том, как это могут расценить окружающие. Нарк хмыкнул. Да если б ему дали волю — он бы Ухрина ни к одной даме на пушечный выстрел не подпустил. Тем более, к Варьке. Впрочем… чего-чего, а то, что графиня может за себя постоять, Нарку прекрасно было известно. Что такое любвеобильный монах по сравнению с тем, что она не постеснялась Кешу с Лукерьей приручить? Хотя, вообще-то, все нормальные люди испытывают по их поводу вполне понятные опасения. Драконы все-таки, а не котята. Однако Варька обращалась с Кешей и Лукерьей точно так же, как и с другими своими друзьями. Мало того, она постепенно и окружающих приучила относиться к драконам так же . Нарк сам частенько забывал за дружеской беседой, что Кеша — не человек. И даже не нечисть типа Вулиметра. Впрочем, Варька и к нечисти относится более, чем лояльно. Чего только стоит ее знакомство с достопамятным лэрдом Рюриком… Насколько Нарк знал, опасений он у окружающих вызывал едва ли меньше, чем драконы. Наемный убийца, хитрый хищник, на счету которого не один и даже не два десятка трупов. Что вообще может быть общего между ним и графиней? Любовь к пиву? Смешно. В добропорядочность черта не верил никто. И Нарк, который этого Рюрика видел, вполне разделял данное всеобщее мнение. Как вообще Варьке удавалось общаться с этим типом на равных? Нарк даже не решился сесть в его присутствии, несмотря на Варькино приглашение.

Нет, все-таки Варвара зарвалась. Она явно играет с огнем. Рюрик — это все-таки не Ухрин. И даже не Кеша. Нельзя безнаказанно общаться с типом, который у всей окрестной нечисти вызывает приступ благоговения. Что Варвара о себе думает? Да, конечно, пока что она выходила сухой из воды, несмотря на то, что пускалась во всяческие сумасшедшие авантюры очертя голову. И Нарк даже не знал с чем это больше связано — с тем, что графиня, по своей натуре, просто была человеком, лишенным всяческих предрассудков, или с тем, что у нее срабатывала небезызвестная женская интуиция. Но нельзя же надеяться на везение все время! Вот и сейчас. Чего она делает? Что творит? Как она собирается отыскать Дмитрию подходящую жену? Неужели действительно устроит собеседование кандидаткам? Ну и предприятие им предстоит сегодня… Умереть не встать.

Этот день не ожидал, что он станет днем чьих-то там смотрин. Тем более Днем Смотрин сразу с целых двух больших букв. Этот день вообще никогда не думал о себе сразу столько много хорошего. Ему вполне хватало быть просто днем, и даже, где-то, днем солнечным. Но тут, откуда ни возьмись, идея смотрин возникла. Причем, откуда она это «возьмись» взяла и какие смотрины предусматривала, оставалось сугубо личной, и даже, в какой-то мере, исторической тайной. Но не пропадать же зря солнечному дню, правда? И вот, волей одной отдельно взятой графини де Сент-Труа Тьен, вся эта солнечность взяла и приурочилась к светлой дате небольшой светлой идеи. А яркий, теплый солнечный день просто взяли и поставили перед фактом. Как мебель. И он встал. А куда ему было деваться, если его все равно никто не спрашивал? Стать сумрачным? Это ему вряд ли помогло бы. Тем более, что Варькина карета благополучно пересекла границу русского княжества и уже въезжала на боярский двор, дабы познакомиться с первой претенденткой в княгини — Ольгой.

— Послушай, Варь, — попытался приостановить графиню Нарк, — давай хоть уточним для начала, кого мы Дмитрию искать будем. Василису Прекрасную, Василису Премудрую или двух в одной?

— Нет, двух в одной — это чересчур. — неожиданно ответил на поставленный Нарком вопрос Хай-Ри. — Дмитрий потом ее охранять замучается от всяких охотников за чудесами. Мало ему с властью проблем, еще с женой проблемы будут.

— Действительно! — поддержала пирата Варька.

Боярская дочь Ольга, на которую наши герои приехали посмотреть в первую очередь, оказалась спесивой блондинистой толстушкой, откровенно скучавшей и постоянно зевавшей. Варька попыталась добиться от нее хоть каких-то ответов на интересовавшие ее вопросы, но Ольга смогла выдавить из себя не больше двух слов. А предположение Нарка о том, что она что-то умеет делать, искренне ее возмутило. С одной стороны, все это было понятно и даже естественно. Странно было бы ожидать от боярыни трудовых подвигов помимо вышивания крестиком, но с другой… Что это будет за плюющая в потолок княгиня? А если у Дмитрия опять трудности возникнут? Она что, сложит руки и ничего делать не будет? Какая предвыборная агитация может быть с такой боярыней в качестве невесты? Да от нее народ на второй день тошнить начнет, как Березовского — от денег! Словом, когда карета Варьки уже покидала боярский двор, настроение у всех трех добровольных сватов было подавленным.

— Да ладно, чего вы, еще четыре невесты осталось! — утешал компанию Нарк.

Однако, когда путешественники прибыли на двор купеческой дочери Натальи, ничего радостного для себя они не увидели и там.

— Она красивая. — попытался найти хотя бы один аргумент в пользу этой кандидатуры Хай-Ри.

— И у купцов всегда денег много. — попыталась поддержать пирата Варька.

— Дмитрия пожалейте! — вступился за князя Нарк. — Вы поглядите на нее, она ж кроме себя вообще никого не видит! И потом… У нее настолько неиспорченное интеллектом личико, что я опасаюсь, как бы она не сочла девиц де Крус сестрами по разуму.

— Да. Подруга явно влюблена в себя и пользуется взаимностью. — согласилась с Наркотом Варька.

Следующая претендентка на княжескую руку и сердце столбовая дворянка Авдотья внешне была очень похожа на телепузика с похмелья, а по габаритам не уступала выставленным у стен сундукам с приданым. Огромные голубые, совершенно пустые глаза абсолютно ничего не выражали. Авдотья тупо глядела в окно, постоянно что-то жевала и никак не реагировала на гостей.

— Подруга ушла в себя и заблудилась. — прокомментировал ее состояние Нарк.

— По-моему, она несколько толстовата. — попытался Хай-Ри деликатно обрисовать пантагрюэлевские размеры Авдотьи.

— Да ну? — делано удивилась Варька. — Что ты… И вовсе она не толстая, и вовсе она стройная. Просто под слоем сала это не сразу видно. Но, с другой стороны… Дмитрий сало любит.

— Угу. — ехидно согласился с Варькой Нарк. — Конечно она стройная. А размер — это так… Легкое, практически незаметное ожирение.

Четвертая девица по имени Анастасия имела в своих жилах аж целых две капли княжеской крови, а потому даже разговаривать с кем-либо напрямую считала ниже своего достоинства. Варька посмотрела, как Анастасия разыскивает в тарелке борща несуществующую пыль, Нарк выслушал ее тираду по поводу сведения к минимуму постельных отношений, поскольку это грех, а Хай-Ри вполне хватило того, что с ним вообще не сочли нужным поздороваться.

К пятой, последней претендентке компания ехала в совершенно мрачном настроении и безо всякой надежды. И никому неизвестно, чем бы эта история вообще закончилась, если бы у Варькиной кареты посреди одной из улиц не отвалилось колесо. Хай-Ри с Нарком набили шишки, Варька разбила нос, и сердобольные крестьяне отвели их в дом местного старосты.

Когда Варька немного пришла в себя, она увидела участливо склонившееся над ней девичье лицо.

— Барыня, как вы себя чувствуете? — Варька привстала, убедилась, что голова на месте и сказала, что хорошо. — Вот и ладненько. Я Марья, старостина дочь. Карету я Вашу в кузницу велела отвезти, к завтрашнему дню починят. Спутники Ваши к князю поехали, так что лежите, отдыхайте. Только сидеть я рядом с Вами не смогу, Вы уж не обессудьте. У меня мужчины сейчас вернутся, их накормить надо. — Варька согласно кивнула головой. — И Вы, если не побрезгуете, поешьте.

Варька поднапряглась и тут же вспомнила, что с утра ничего не ела. Просто потому, что никто из тех девушек, у которых она была в гостях, и не предлагал. Хваленое русское гостеприимство на боярские и купеческие дворы почему-то не распространялось. Варька поняла, что действительно хочет есть и подумала, что раз уж она в гостях, а не у себя в замке, где все обязаны были ей прислуживать, то нечего разлеживаться, а надо встать и помочь. Не смертельно же она ранена, на самом деле! Подумаешь, нос разбит.

Варька поднялась и оглядела себя с ног до головы. Н-да. Парадно-выходное платье было безнадежно испорчено. Господи, разбила-то нос всего-навсего, а крови натекло — как будто на ней как минимум трех куриц резали. Варька переоделась в русский народный сарафан, оставшийся от безвременно ушедшей матушки Марьи (в сарафан самой Марьи она не влезла), заплела косу синей лентой (посетовав, что со школы этим не занималась) и начала помогать Марье строгать салаты в тазики. Надо отдать Марье должное — она попыталась Варьку от этого не графского дела отговорить. Но увидев, что опыт в нарезании салатов тазиками у Варьки есть, что нож она держит уверенно и мужикам не грозит найти в своей тарелке полпальца, дочь старосты занялась своими делами. Разумеется, что в четыре руки дело пошло гораздо быстрее.

— Как я всегда жалею, что у меня сестры нет. — вздохнула Марья, оглядев результаты работы.

— Я тоже. — честно поддержала ее Варька.

Теперь, когда основные дела были переделаны, Варька могла спокойно оглядеть избу, в которой находилась, а главное — хозяйку этой избы. Дочь местного старосты Марья была года на два Варьки моложе, килограмм на десять легче и вообще производила приятное впечатление. Когда Варька увидела, как Марья управляется с пришедшими мужиками (а их было человек десять), она впечатлилась, а когда увидела, что мужики спрашивают у Марьи совета, поняла, кто, собственно, здесь на самом деле староста. И тут к Варьке в голову закралась целая одна светлая мысль. И вы, наверное, уже догадались, какая именно. Слов нет, Марья, конечно, не была ни дворянской, ни боярской, ни даже купеческой дочерью, но Варька подумала, что раз уж из нее самой с ее рабоче-крестьянским происхождением графиня получилась, почему обычная русская девушка не может княгиней стать? Марья наверняка возьмет все в свои руки. И княжество в целом, и Дмитрия в частности. Больше-то уж он точно никаких девиц де Крус на свою голову не найдет. И в великокняжеских палатах такой бардак разводить не будет. И вообще. Должен же в семье хоть кто-нибудь умный быть! Вопрос теперь в том, выйдет ли за князя Марья. Что-то не сильно она была похожа на русских сказочных Ален и Василис, которые позволяли себя безнаказанно замуж сплавлять или похищать оптом. Такую похитишь… Она так похитителю половником промеж глаз засветит — мало не покажется. Однако мысль о похищении продолжала настойчиво стучаться в Варькину голову. Что-то в этой идее было. Нечто такое, от чего, в общем-то, отказываться не стоило.

Вернувшиеся с князем Нарк и Хай-Ри застали Варьку за совместным с Марьей мытьем посуды. Нарк, увидев графиню в сарафане и с косичкой, фыркнул, Хай-Ри иронично приподнял бровь, а Дмитрий открыл рот. Находившийся в избе народ при виде князя бухнулся ниц и дружно стукнулся лбами о выскобленный деревянный пол. Варька потерла пальцем переносицу. Ужас! Ничего себе, народно избранный князь! Он же свой народ даже в лицо не знает! Только одни зады видит. И шансов на знакомство с князем у таких, как Марья — ноль абсолютный. Ну, по крайней мере, в отношении Марьи, Варька вполне могла исправить ситуацию. Графиня поведала князю, как ей буквально спасли жизнь, а потом приютили, накормили и обогрели, подняла Марью, представила ее князю и ткнула локтем в бок Нарка. Нарк хрюкнул, но намек понял. Во всяком случае, по дороге к княжескому дворцу, Нарк безмерно Марьей восхищался. Причем так, что Дмитрий начал буквально лопаться от гордости за своих подданных, среди которых выросло такое совершенство.

Разумеется, что вся компания на ночь глядя остановилась у Дмитрия. Странно было бы тащиться куда бы то ни было, когда их приглашал в гости сам князь. Хай-Ри, разумеется, воспользовался случаем (как будто другого времени не будет) и начал за столом обсуждать военные вопросы, а Нарк, увидев такое дело, подсел к Варьке поближе.

— Давай, колись, чего ты задумала? Неужели впесочить Дмитрию в качестве княгини эту крестьянку?

— Ты общался с этой крестьянкой? — возмутилась Варька. — А я общалась! Очень разумная девочка, между прочим. К ней, кстати, весь окрестный народ за советом ходит. С поклонами. Мало того, это не она — дочь местного старосты, а местный староста отец очень умного ребенка. Собственно, я полагаю, что его и выбрали старостой только потому, что у него такая дочь есть. И потом… Ты что, на этих боярских и купеческих дочек не смотрел разве? Еще вопросы есть? Вот и славненько.

— Хорошо, хорошо. — сдался Нарк. — Теперь скажи мне еще, как ты себе все это дело представляешь.

— Ба… Да у меня в голове уже сценарий целый сложился!

— Да? Звучит угрожающе.

— Представь себе: Дмитрий. Весь из себя такой великокняжеский. Собирается, едет к Марье и благодарит ее за то, что она не ударила в грязь лицом перед представителем иностранной державы. То есть передо мной. Между прочим, из всех тех, кого мы посетили, Марья единственная догадалась меня накормить.

— Ладно, ладно, дальше-то что?

— А дальше начинаются злобные происки врагов Дмитрия.

— Это каких например? — озадачился Нарк.

— Как каких? — удивилась его непонятливости Варька. — Игоря с Сабриной, конечно же.

— Да? И как же ты собираешься их известить, что им пора против князя начинать грязные происки?

— А кто тебе сказал, что я их извещать буду? Ты что, совсем с ума сошел, доверять двум этим придуркам? Они ж ничего нормально сделать не смогут! Даже напакостить! Поэтому пакостить мы уж сами как-нибудь начнем. Прикрываясь их именем.

— Это как? — уточнил Нарк, уже прекрасно понимая, что его втягивают буквально в авантюру века.

— Представь. — тут же начала рассказывать придуманный сценарий Варька. — Только наш Дмитрий поблагодарил свою подданную, (сцена умиления, все рыдают от княжеского благородства), как прилетает черный дракон, кричит, что его заслали Сабрина с Игорем и похищает Марью. Что должен делать воспитанный в лучших традициях рыцарства князь? Разумеется, ехать спасать попавшую в беду девушку. Тем более, что после его визита она — не какая-то там первая встречная крестьянка, а девушка, отмеченная его великокняжеским вниманием. Дмитрий ее, конечно же, спасает. А поскольку в процессе спасения он неминуемо окажется с девушкой наедине, (а стало быть, ее скомпрометирует), то как честный человек будет просто обязан на ней жениться. — У Нарка от Варькиного нахальства наступила минута молчания на полчаса.

— Допустим, ты уговоришь Кешу выкраситься в черный цвет. — начал возражать Варьке наконец-то пришедший в себя Нарк. — Допустим, уговоришь Хай-Ри пойти на такое крупномасштабное вранье. Но как ты собираешься уговорить Дмитрия жениться вообще, не говоря уж о том, чтобы жениться на Марье? Князь-то, в отличии от нас, еще не знает, что он жениться должен. Пусть даже ради собственного престижа.

— Вообще-то, князь о свадьбе уже давно подумывал. Ты эту историю не застал, но мой генерал, который у меня до Хай-Ри еще был, пытался меня за Дмитрия сбагрить. Так что нужно убедить князя не жениться вообще, а взять в жены Марью. Но об этом можешь не беспокоиться. Это я беру на себя!

— Слушай, а может мы повременим все-таки с княжеской женитьбой? — еще раз попытался уговорить Варьку Нарк.

— Что, хочешь еще и к пятой претендентке съездить? — подколола его Варька.

— Да не. — стушевался Нарк. — Пятая претендентка отпадает.

— Это почему? — поинтересовалась Варька.

— Да ведет она себя… Не так. Я насчет нее у Дмитрия полюбопытствовал. А он мне сказал, что если я хочу публичную девку, то он в своих палатах мне что-нибудь получше найдет.

— Нда. — почесала переносицу Варька. — Облом.

Компания посидела за столом еще часа два, обсудила международные проблемы и разошлась спать с чувством выполненного долга.

Игорь, разумеется, все это время тоже не сидел сложа руки. Он мотался по княжеству Дмитрия, подбивая народ на бунт и жаловался на свою суровую жизнь, проведенную в тяжких лишениях. Но поскольку не всегда трезвый кандидат в князья был скромен, как пятнадцать голливудских звезд, вежлив, как танк Т-34, и обладал чувством такта отбойного молотка, народ его слушал мало. А уж когда к делу подключились еще и нанятые Варькой и Нарком бродячие актеры, от Игоря вообще все отвернулись. Игорь рвал и метал. Все его усилия шли прахом. Стоило ему собрать вокруг себя народ и начать распространяться на тему о том, какой он умный, как тут же какой-нибудь появившийся буквально из ниоткуда гад рассказывал толпе на ухо жуткие истории из жизни Игоря о его недальновидности, политической некорректности и трусости.

— Я храбрый! — оправдывался Игорь. — Я могу волка порвать на части! Двух! Одиннадцать! Тридцать семь! Я сильный и мужественный!

Однако, стоило только Игорю открыть рот в свою защиту, как появлялся еще какой-нибудь тип и рассказывал народу такое, после чего Игорю самому на себя тошно смотреть было. А народ (не без помощи этих «доброхотов») понимал, что Игорь как правитель совершенно им не подходит. Не умен, не воинственен, а то единственное, что есть в нем мужественного, Игорь просто не может обнаружить, не нарушая приличий. Игорь возмущался, рыдал, но поделать ничего не мог. Народ, на который он так надеялся, встречая потомка Властимира, плевался и отходил в сторону. И без того не очень большая популярность Игоря сошла на нет, а в народе про него пошли совсем уж нехорошие слухи.

Сначала его обвинили в том, что он продался гоблинам, хочет привести их в княжество, поставить на руководящие посты и заставить народ подчиняться этим лопоухим гадам. Потом его обвинили в неумеренном пьянстве и подозрительных связях с девицами де Крус. (Причем в последнем случае даже врать пришлось по минимуму.) И, наконец, Игоря вообще объявили неугодным небесам правителем. Собственно, всего вышеперечисленного было вполне достаточно для того, чтобы народ от Игоря отвернулся, но Варьке показалось, что последнего аккорда в этой истории все-таки не хватает.

Как Варька уговорила Дмитрия, Марью и Хай-Ри принять участие в этой крупномасштабной афере — история отдельная. А как уговорила Кешу — история не только отдельная, но и почти трагическая. Дракон категорически отказывался изображать из себя похитителя. Причем до тех пор, пока Варька не пригрозила, что возьмет на эту роль Лукерью. Кеша представил себе последствия возможной катастрофы и согласился. Лукерья, которая уже настроилась было на участие в этой авантюре, повесила все свои три головы и сказала, что нечестно лишать ее подвига, который наверняка войдет в легенды.

Лукерья была права. Варькина авантюра действительно вошла в легенды. И еще как вошла! Однако на этом все дело далеко не закончилось. Во-первых, Дмитрию действительно пришлось на Марье жениться. Во-вторых, это вызвало такое ликование в народе, что на перевыборы князя Игорь просто-напросто не явился. А в-третьих, эта самая народная симпатия привела-таки к тому, что Дмитрия выбрали князем пожизненно. В его храбрости народ не сомневался никогда, а после того, как Марья стала его женой, народ перестал сомневаться и в княжеской мудрости тоже. Как Варька и ожидала, Марья твердой рукой навела в княжеских палатах порядок, взяла самого Дмитрия под неусыпное наблюдение, а главное — сдружилась с Варькой, Изольдой и Эллен. Женского полку прибыло!

Глава шестнадцатая,

в которой романтический вечер заканчивается рок-н-ролльным сейшеном, а на Кешу совершают покушение.

Хай-Ри был хмур. Причем, не просто хмур, а зол, раздражителен и вообще не находил себе места. Все шло не так! Все до мелочей происходило не так, как бы этого хотелось! И пират никак не мог понять почему. Когда он выпустил ситуацию из своих рук? Что он сделал не так? Зависело ли от него вообще хоть что-нибудь? И главное, пират никак не мог понять, что ему теперь со всей этой ситуацией делать.

Хай-Ри мерил шагами комнату и время от времени посматривал в сторону спящей Варьки. Почему, ну почему он связался именно с этой, совершенно сумасшедшей графиней? Что ему, других женщин мало было? Гораздо красивее, между прочим. Они готовы были во всем с ним соглашаться, беспрекословно его слушаться и ждать его дома столько, сколько понадобится. Их не похищали гоблины, они не выходили скоропостижно замуж за первого же подвернувшегося Болдани, не изменяли (даже нелюбимым) мужьям с пиратами, не лезли куда ни попадя, не заводили друзей среди нечисти, не приручали драконов и вообще вели себя так, как это и полагалось приличным девушкам из хороших семей.

Какого же тогда дьявола он делает рядом с этой графиней, не желающей считаться ни с кем в принципе?! Почему он не может сказать ей что-нибудь типа «прости, дорогая, наша встреча была ошибкой» и уйти в море? Теперь у него вполне достаточно денег для того, чтобы обзавестись собственным кораблем. Или даже двумя. Хай-Ри чертыхнулся. Какой корабль? Какое море? Какие могут быть уходы с хлопаньем дверью, когда эта женщина просто привязала его к себе? Причем так, что обходиться без нее он уже просто не может? Да, он зол. Да, он раздражен. Но она откроет сейчас свои огромные, карие глазищи, улыбнется ему — и все! И он попал! Он будет улыбаться ей, льстить, целовать ее пальчики и искренне надеяться на то, что хотя бы в постели он не делит ее ни с кем другим.

Варька проснулась, потянулась с каким-то мурлыкающим звуком и открыла глаза.

— Привет.

— С добрым утром, графиня. — тяжко вздохнул еще не отошедший от собственных неуютных мыслей Хай-Ри.

— Ты чего такой мрачный с утра? — полюбопытствовала Варька.

— Государственные заботы. — не признался Хай-Ри.

— Что, опять война с гоблинами? — нахмурилась Варька.

— Да нет, дело не в гоблинах. Ты знаешь, Варвара, по-моему, это у нас происходит что-то не то. — выдавил из себя Хай-Ри.

— В смысле? — уточнила Варька.

— Ты можешь мне сказать, что в твоем замке делает столько посторонних людей? — задал, наконец, давно уже мучивший его вопрос пират.

— Прости, я не совсем тебя поняла. — помотала головой еще не до конца проснувшаяся Варька.

— Хорошо. Я постараюсь тебе объяснить конкретно. Начнем с Нарка. Кто он для тебя? Что он делает в твоем замке?

— Живет. — растерялась Варька. — А ты что, хочешь, чтоб я его на улицу выгнала, как Лукерью? Ты что, Хай-Ри, белены объелся? Ты мне эти глупости брось… Нарк мой друг! Мой советчик и интересный мне человек. Он, между прочим, даже в сражении был ранен. За мои интересы, кстати. Причем он не спрашивал, кто я ему, и с какой радости он должен из-за меня рисковать. Так что Нарка ты в покое оставь, я тебе его не отдам. И расставаться я с ним, конечно же, не собираюсь. Ты и так уже… Лукерью на полянке заставил жить…

— Ой, да хватит прибедняться со своей Лукерьей, а? Да чтоб все так жили, как она живет. Ты ей такие хоромы отгрохала, половина купцов нашего графства с зависти помирает. И по нашему замку Лукерья продолжает ходить, как по своему дому. Ты что думаешь, я совсем слепой? А Нарк этот твой вообще… ведет себя с тобой непочтительно.

— Да кончай ты про Нарка! Все! Я же тебе сказала — я с ним не расстанусь.

— Угу. А с Ухриным ты тоже не расстанешься?

— Конечно не расстанусь. Ты что, совсем больной? Он же мой личный священник все-таки!

— Какой он священник? Нет, ты мне скажи, какой он священник? Да из него священник, как из Кеши домашние тапочки! Да если б ты знала только, чем он со своими прихожанками занимается под предлогом проповедей!

— А ты что, серьезно думаешь, что я об этом не знаю? — удивилась наивности пирата Варька.

— А что, знаешь? — растерялся Хай-Ри.

— Конечно знаю! И могу тебе сказать, Реджи, что мне это абсолютно безразлично.

— Мне не нравится, когда ты называешь меня по имени! — вскипел Хай-Ри, потеряв от возмущения даже нить разговора.

— Почему? — удивилась Варька.

— Не нравится!

— Ладно. — пожала плечами Варька. — Не буду. Ну? Ты все сказал?

— Нет не все! — вернулся к разговору Хай-Ри.

— И кого мне еще из собственных владений надо изгнать? — угрожающим тоном поинтересовалась Варька. — Кешу? И лишиться такой мощной военной силы? — Хай-Ри, поняв по Варькиному тону, что продолжать упорствовать опасно, решил воздействовать на нее по-другому и впасть в обиженку.

— Я не дурак, графиня. Я прекрасно понимаю политическую и военную необходимость. А также прекрасно понимаю, что некоторые вещи в эту необходимость не входят. Скажи мне, графиня, какого черта, например, в твоем замке постоянно делают Руальд с Дмитрием? У них-то есть, куда деться! У них есть свои жены, есть свои государства, есть, между прочим, ответственность перед своим народом… а их из твоего замка метлой не выгонишь! Руальд гитару начал осваивать, Ухрин с Эллен глазки друг другу строят, Вулиметр и Нарк песни вопят на весь замок… Хотя Вулиметр, кстати, тоже принц, а не бездомная побродяжка. У меня иногда вообще такое ощущение складывается, что твой Тьен — международная столица какая-то! Ни дня без высокопоставленных гостей! То Руальд с Изольдой, то Дмитрий с Марьей, то Эллен, то Вулиметр… про обитающих у нас Нарка, Ухрина, Кешу и Лукерью я вообще молчу!

— Ну во-первых, Руальда кроме Вулиметра с Нарком больше никто на гитаре не научит играть. А собираются они для этой святой цели не только в нашем замке, между прочим. — тут же вступилась за многочисленных друзей Варька. — Во-вторых, у Эллен уже есть рыцарь ее мечты, так что и за нее, и за Ухрина ты можешь быть спокоен. А в-третьих,… Вулиметр, Нарк и Ухрин не просто так песни орут. Они к выступлению готовятся. Сейшен хотят устроить сегодня вечером.

— Что устроить?

— Концерт! Между прочим, в нашем замке. И я горжусь этим, поскольку это — историческое событие.

— Хорошо, графиня. — тяжко вздохнул Хай-Ри. — Я все понимаю. Но все эти люди… которые постоянно крутятся в нашем замке… никак не дают нам побыть с тобою вдвоем. Мужчины — твои друзья. Женщины — твои подруги. А где для меня место во всей этой компании?

— Хай-Ри… — тепло улыбнулась Варька и полезла к нему обниматься. — Как же мне нравится, когда ты такой человечный и душевный! Знаешь что?

— Что? — пробурчал обнимающий Варьку Хай-Ри.

— А давай мы на всех на них наплюем! — предложила Варька.

— В смысле? — недоуменно оторвался от графини пират.

— Бросим их всех сегодня! — пояснила свою мысль Варька. — Затаримся хавчиком и удерем куда-нибудь на прогулку до вечера. Вдвоем. Что скажешь?

— Мысль неплохая. — улыбнулся Хай-Ри, которому очень понравилась идея не делить ни с кем Варьку хотя бы один день.

То, что идея была действительно хорошей, Варька поняла сразу, как только вышла из кареты. Небольшое озеро, песчаный берег и практически вплотную подступающие к берегу сосны. Варька вобрала в себя чистый, лесной воздух и закружилась.

— Как хорошо! Слушай, а нам тут никакие гоблины не помешают?

— Нет.

— Замечтательно! — восхитилась графиня.

— И не говори. — согласился пират. Варька села возле ближнего дерева и облокотилась на ствол. Хай-Ри расстегнул свой военный сюртук, устроился рядом с Варькой и положил голову ей на колени. Варька тут же запустила руку в светлые волосы пирата.

— Нам с тобой давно уже надо было устроить себе такой праздник. — мечтательно пробормотала Варька, проникаясь к пирату очередной внеплановой нежностью.

— Надо было. — согласился Хай-Ри. — Хотя бы для того, чтобы мне не казалось время от времени, что я перестал тебе нравится.

— А тебе такое кажется? Серьезно? — удивилась Варька.

— Иногда. — попытался замять тему Хай-Ри.

— А мне иногда наоборот кажется, что моя чрезмерная нежность тебя раздражает. — поделилась Варька с пиратом своими ощущениями.

— Да нет, не раздражает. Просто я боюсь, что потеряю голову, а ты… ты не сможешь ответить мне тем же. — откровенно сознался Хай-Ри и устроился на Варькиных коленках поудобнее.

— И поэтому ты на мне так скоропостижно жениться решил? — ступила на скользкую почву Варька.

— Я хочу чего-то более определенного, чем статус твоего любовника! — тут же понесло Хай-Ри. — Я хочу, чтобы ты постоянно помнила, что принадлежишь мне! И я не хочу тебя ни с кем делить!

— Лыко-мочало, начали сначала… — пробурчала Варька, тут же пожалев о своем вопросе.

— Я ревную тебя. — приподнялся на локтях Хай-Ри.

— К кому? — искренне попыталась понять Варька.

— Ко всем. Даже к Кеше. — откровенно пояснил ей пират.

— Прекрасно! — вспылила Варька и попыталась встать.

— Не сердись. — остановил ее Хай-Ри. — Ну почему мы постоянно ссоримся с тобой?

— Понятия не имею. — вздохнула Варька и съехидничала. — Ты знаешь, Хай-Ри, я уже так к тебе привыкла… без тебя мне почти так же плохо, как с тобой. — однако вопреки Варькиным ожиданиям, Хай-Ри на это ехидство не среагировал. Мысли пирата текли совсем в другом направлении.

— Слушай, откуда ты берешь эти сказки, которые потом Кеше рассказываешь? — отважился, наконец, затронуть Хай-Ри давно уже интересовавшую его тему.

— Сама сочиняю. — призналась Варька. — Надо же иметь хоть какие-то дурные привычки, чтобы было от чего отказаться в старости, если здоровье ухудшится. А что это ты заинтересовался внезапно?

— Не знаю. Просто мы с тобой такие разные… Ты думаешь, у нас с тобой есть шанс? — Варька прижалась к Хай-Ри плотнее.

— Почему бы нет? Большая часть людей друг друга заслуживает. А мы с тобой — ещё не самая худшая пара. Главное — не ревнуй меня ради Бога к каждому фонарному столбу.

— Ладно, забудь, что я наговорил. — Хай-Ри поднялся и помог встать Варьке. — Давай прогуляемся вокруг озера.

— Давай.

Варька собирала цветы, ела теплые ягоды со смуглой ладони Хай-Ри, они бегали по мелководью, как два расшалившихся подростка, а потом Хай-Ри развел костер, и Варька удобно устроилась в кольце его рук. Они долго сидели, обнявшись, и смотрели на языки пламени.

— Не смотри так на огонь. — прошептал пират Варьке на ухо и прижал ее к себе. — Ослепнешь еще.

— Ну и что? — хмыкнула Варька. — Боишься, что любоваться тобой больше некому будет?

— Что ты все время мои слова выворачиваешь? — вскипел Хай-Ри.

— А так интересней.

— А мне нет!

— Ну и в чем дело? — подняла на пирата нахальный взгляд Варька. — Стукни кулаком и скажи «женщина, отстань от меня!». — Хай-Ри фыркнул и улыбнулся.

— Женщина, пристань ко мне. — Варька рассмеялась и почувствовала, как Хай-Ри касается ее волос. Графиня повернула голову и ласково посмотрела на пирата. — Мне нравится, когда ты смотришь на меня такими глазами. — прошептал Хай-Ри, нежно проведя по Варькиной щеке.

— У меня просто других нет. — хихикнула Варька.

— Мне когда-нибудь удастся закрыть твой рот? — опять возмутился Хай-Ри.

— Можешь попробовать. — предложила Варька и сложила губки для поцелуя.

Конечно, Хай-Ри не выдержал, и буквально через несколько минут Варька уже лежала на собранных ими вместе цветах. Пьяняще-сладкий аромат кружил голову, а Хай-Ри осыпал ее поцелуями, словами нежности, одобрения и… любви? Или ей это показалось?

Когда Варька и Хай-Ри вернулись к карете, от них обоих пахло травой и озером.

— Может, мы останемся тут до утра? — прошептал Хай-Ри Варьке на ухо. — Ночью вода в озере такая теплая.

— Ты что? Сегодня вечером Нарк, Вулиметр и Ухрин первый раз перед публикой выступают! Да еще и в нашем с тобой замке! Поддержать надо!

Хай-Ри вздохнул, но ничего говорить не стал. Ему совсем не хотелось портить сложившуюся атмосферу. И все-таки… пирату не нравилось существовавшее положение дел. Да, конечно, после этого концерта Варька опять останется с ним, но теперь эта мысль вовсе его не утешала. Хай-Ри прекрасно понимал, что пока их отношения с Варькой не зарегистрированы официально, ни один из кружащихся возле Варьки мужиков не будет ни воспринимать его всерьез, ни считаться с ним. И это Хай-Ри не радовало абсолютно.

* * *

Варька посмотрела в зеркало и чертыхнулась. Ее опять доставало это дурацкое чувство де жа вю, и она ничего не могла с этим поделать. Ей все было знакомо! Все! Она даже знала, что сейшен не начнется вовремя! Варька нахмурилась. Ее так злила невозможность вспомнить чего бы то ни было! Чье-нибудь имя, фразу, событие… Хоть что-нибудь! Варька вздохнула и помотала головой. Нет уж! Лучше не загоняться. Иначе настроение будет испорчено окончательно.

Сцену для сейшена соорудили возле Варькиного замка на лужайке, где обычно в солнечную погоду любили спать Кеша и Лукерья. (Увидев столь впечатляющее строение, графиня тут же стала думать, не основать ли ей в данном измерении театр.) Начало концерта (как Варька и предполагала) отодвинулось больше, чем на полчаса, народу набилось море, и Хай-Ри уже начал опасаться, не возникнет ли каких-нибудь беспорядков. Наконец, на сцене появился первый исполнитель. Ко всеобщему удивлению это оказался Руальд Залесский. Он объявил, что ему выпала честь открыть данное мероприятие, и что он споет пару песен собственного сочинения. Когда Руальд выдал несколько аккордов и начал петь, по телу Варьки целыми табунами побежали мурашки. Рыцарь сочинял такие классные загонные вещи! Варька дослушала первую песню и обернулась к стоявшему рядом Нарку.

— Блин, Нарк, классно как! Он где так навострился?

— Откуда я знаю? Я сам офигел! Он мне когда свое первое сочинение выдал, я со стула чуть не упал! И сразу начал уговаривать Руальда в нашем сейшене участие принять. Ты погоди, сейчас Вулиметр на сцену выйдет, пару песен сыграет. Тогда ты еще и не такое услышишь.

— Что, крут? — с любопытством повернулась к Наркоту Варька.

— Какое там крут? Уникален! Его бы в наш мир… На нем путный продюсер такие бабки заработал бы!

На сцену после Руальда действительно вышел Вулиметр, и Варьку накрыло окончательно. Это было потрясающе! Вулиметр был безусловно, непередаваемо талантлив! И когда он завершил песню о молодой колдунье, которую вели на костер, зал взорвался аплодисментами и криками восторга. После сольного выступления Вулиметр со сцены не ушел. К нему присоединились Нарк с Ухриным, и вэрлок объявил, что имеет честь представить рок-н-ролльную команду с гордым названием «Брат Героин». Варька хмыкнула. Она не очень верила в то, что средневековые жители готовы к рок-н-роллу. Однако заводная музыка заставила оторвать зады от кресел даже самых почтенных горожан.

— Во дают! — искренне восхитилась Варька, сама питавшая к подобной музыке искреннюю симпатию.

— Немного необычно, но ты знаешь, мне нравится. — поддержал ее Хай-Ри.

Варька удивилась. Надо же… Оказывается, ничто человеческое нам не чуждо. Эх, снять бы сейчас это дурацкое средневековое платье, одеть что-нибудь полегче, да отмочить рок-н-ролл по полной программе! Во было бы шоу! А потом… И тут Варька схватилась за голову. Бог ты мой, да что ж она сидит-то как клушка на наседке, если после сейшена должно случиться еще и какое-то «потом»?! Она что, не знает, чем обычно сейшена заканчиваются? Знает. И неважно, откуда. Знает и все! А это значило, что надо действовать, и действовать как можно быстрее! Варька жестом подозвала Хай-Ри и шепнула ему что-то на ухо. Пират нахмурился, но отправился выполнять просьбу. А заодно и сформулировал для себя, что в отношениях с Варькой ему не нравится больше всего. Он совершенно не хотел быть ее подчиненным!

Сейшен прошел на «ура». Всю команду «Брата Героина» вынесли со сцены на руках. Вулиметр задрал нос выше крыши, Нарк начал бредить идеей организации туров по городам, а у Ухрина разбегались глаза от количества женщин, зазывавших его к себе. Наконец, к музыкантам подошла Варька, поздравила их всех и пригласила данное мероприятие отметить. Разумеется, что против такого приглашения «Братья Героины» устоять никак не могли.

Хай-Ри расстарался вовсю. На столе стояло столько спиртного, что при желании в нем можно было утопиться.

— По-разному я зависал после сейшенов, но чтобы так… — восхищенно поделился со всеми своими эмоциями Нарк.

— Нарк, вы так выступили классно! — восхитилась любимыми друзьями Варька.

— Правда? — расцвел Нарк. — Тебе понравилось?

— Еще бы! Тем более, что не каждый день доводится присутствовать на историческом событии.

— В смысле? — не понял Нарк.

— Ну как же! Вы же первая рок-н-ролльная группа этого мира!

— Ты знаешь, а я об этом и не подумал даже. — озадачился Нарк.

— А я подумала. — улыбнулась Варька. — И сегодня же начинаю писать мемуары.

— Про нас? — приятно и до глубины души поразился Нарк.

— А про кого же? Ты знаешь, как мне ваше выступление понравилось? Особенно меня Руальд Залесский удивил. Руальд, слышите? Вы были потрясающи! — рыцарь надулся от гордости. — Я только одного не пойму. Вы чего с Дмитрием своих супруг на это мероприятие не взяли? Мне одной в вашей мужской компании скучновато слегка.

— Да это Наркот не велел! — тут же оправдались Руальд и Дмитрий. — Он сказал, что жен на подобные мероприятия водить не полагается. И что вообще женщины — это пыль на сапогах мужчин, мешающая им шагать в вечность.

— Чего?! — возмутилась Варька.

— Варя, я пошутил! — тут же оправдался Наркот. — Я просто хотел, чтобы ребята отдохнули слегка. В том числе и от семейной жизни тоже.

— Ты что хочешь, чтоб Руальд с Дмитрием как Ухрин стали? Да ты погляди на этого афериста!

— А чего на него глядеть-то? — удивленно обернулся Нарк.

— Ты посмотри и увидишь! — ответила Варька. — Видишь этого гада? Он сразу аж двух служанок моих клеит! Во бабник! А ведь в детстве наверняка хотел стать приличным человеком. Рыцарем там… или пророком.

— Турецким султаном! — съехидничал Нарк, и Варька рассмеялась.

— Да… Не ту себе религию Ухрин выбрал. Явно не ту. Мне даже интересно, как он вообще в христианство пришел.

— Как-как. Пришел и сказал. «Братья, дайте мне отдельную келью с ванной, джакузи и танцбаром».

Варька окончательно развеселилась, прекратила носиться взад-вперед, изображая из себя радушную хозяйку замка, села, наконец, за стол к гостям и опрокинула рюмочку. А потом заметила мрачный взгляд Хай-Ри. Ну вот. Опять. Начинается. А как им сегодня вдвоем хорошо было! Варька даже почти убедила себя, что по уши в Хай-Ри влюблена. А теперь что? Опять угрюмость на почве ревности? Опять она, по мнению Хай-Ри, ведет себя не так, как это приличной даме положено? Варька вздохнула. Да ладно, черт с ним. Ей что, трудно уступить что ли? Она поднялась, сослалась на усталость и направилась к себе.

— Варька, ты куда? — поймал ее уже в дверях Нарк.

— Да Хай-Ри кваситься опять начал. — объяснила свой безвременный уход от компании Варька. — Ты ему минуты через две намекни, что это именно из-за него я вас всех бросила. Ну и ко мне его направь. Ладно?

— Ладно! — улыбнулся Нарк и вернулся за стол. — Ну что, мужики, вздрогнем? Кончай обламываться, Хай-Ри, поднимай стакан!

— Я больше так не могу! — выплеснул, наконец, свое возмущение Хай-Ри и со стуком поставил свой бокал на стол. — Я больше так не могу и не хочу! Она совершенно со мной не считается! — Недолгое время стояла тишина, а потом раздался тяжкий вздох Руальда Залесского.

— Теперь никто ни с кем не считается. — раздраженно поддержал начатую пиратом тему рыцарь. — Даже моя жена со мной. По-моему, вся их женская компания — и графиня де Сент-Труа Тьен, и графиня Эллен Греневская, и моя Изольда, и княгиня Марья — совсем от рук отбились.

— Но ведь есть же хоть какой-то способ управлять женщинами! — кипятился Хай-Ри.

— Есть. — меланхолично ответил Ухрин. — Даже два. Только никто их не знает.

— Умный ты человек, Ухрин. — посетовал Руальд. — Догадался в монастырь уйти. А я женился, дурак. И ладно бы все как раньше было — сидела бы она в своем замке и ждала законного супруга, так нет ведь! Балы стала закатывать, глазки посторонним рыцарям строить, в гости без меня ездить… Эх! — рыцарь махнул рукой и опрокинул рюмку.

— А я вообще в собственных княжеских палатах не хозяин более. — Поделился своей трагедией Дмитрий. — С дружинниками не напейся, с дворовыми девками не пошали… За советом — и то не ко мне идут.

— Тяжкие времена пошли… — вздохнул Ухрин.

— Да ладно вам! — вмешался в общее упадническое настроение Нарк. — Что вы все о бабах да о бабах? Поговорить что ли не о чем больше? Давайте лучше за наше сегодняшнее выступление выпьем! У нас такой успех был сегодня! — Мужчины оживились, потянулись за стаканами, а Нарк нагнулся к Хай-Ри.

— Хай-Ри!

— Что? — вздрогнул пират.

— Между прочим, Варька отсюда из-за тебя слиняла. И ждет тебя у себя. Так что шел бы ты к ней. А я ребят сам развлекать буду. Иди-иди! А то она ведь долго тебя ждать не будет. Передумает еще и вернется за стол. С нее станется. Ты же и переживать будешь потом. Или спасать ее. Если графиню с пьяных глаз понесет куда-нибудь. — Хай-Ри закашлялся, быстро откланялся и двинулся в сторону Варькиных апартаментов. Нарк фыркнул и поднял очередной тост — за скорейшее овдовение хозяйки замка. Все поддержали и пожелали Болдани скорую и тяжелую смерть.

Пили герои долго, основательно, со вкусом и до тех пор, пока не набрались до поросячьего визга. Кому первому пришла в голову идея не оставаться в Варькином замке, а идти по домам — неизвестно. Зачем героям это понадобилось — тем более неизвестно. Но домой начали собираться все, включая Наркота. Причем куда он собирался домой, не мог понять никто, в том числе и он сам. Вулиметр трижды пытался подняться, но притяжение тарелки с салатом оказывалось сильнее. Дмитрий с Ухриным взвалили его на плечи, поразительно напомнив при этом двух Санта Клаусов с мешком подарков, и, кренясь под углом сорок градусов, двинулись к выходу. За ними, вцепившись друг в друга, следовали Руальд Залесский и Нарк. Понятно, что маршрут героев был несколько бестолковым, их кидало от стенки к стенке, они пороняли все вазы, все скульптуры, всех слуг, и на шум, наконец, выбежали Варька с Хай-Ри. С трудом успокоив воинственных героев, графиня с пиратом уложили их спать, а затем снова вернулись в спальню.

— День прошел не зря. — констатировала факт Варька, и Хай-Ри с ней согласился.

Утро началось раньше обычного часа на два. Нет, это были не воинственные гоблины, и даже не зловредные девицы де Крус. Это был рев страдающего до глубины души дракона. Варька накинула на себя что под руку попалось и пулей вылетела во двор. Хай-Ри последовал за ней.

— Кеша, что случилось? — испуганно спросила графиня своего любимца. Дракон вытянул лапу, и Варька увидела воткнувшееся в нее копье. — Кто это сделал? — Искренне возмутилась Варька.

— Да рыцарь какой-то. — пожаловался дракон.

— Да где ж ты его нашел-то, Кеша? — удивился Хай-Ри.

— Да нет нигде! Летал себе, никого не трогал, разведывал, нет ли где-нибудь поблизости гоблинов…

— Ну?

— А когда я уже возвращался, какой-то рыцарь кинул в меня копье! Конечно, я был неосторожен, летел слишком низко, но это же были земли Тьена!

— Так этот рыцарь тебя еще и на нашей территории подстрелил? — возмутилась Варька. — Во гад! Ничего, Кеша, поймаем мы этого рыцаря, покажем, где много металлолома, такую козью морду устроим ему — до старости икать будет! И почему это, интересно, каждая бронированная чурка дракона убить хочет? Что это за ущемление прав драконьих меньшинств, я не знаю? Ладно, Кешенька, не расстраивайся. Я сейчас пораскину мозгами и соображу, как мне привести Руальда Залесского в трезвый вид, чтоб снова у него ту колымагу выпросить для перевозки раненного тебя. Если этот хлам Изольда не выкинула еще.

— Не надо колымаги! — возразил дракон, вспомнив свои ощущения от прошлой поездки. — Уж два взмаха крыльями до пещеры я могу сделать.

— Все равно мне Руальд нужен будет! Трезвый! Кто как не он умеет справляться с нанесенными копьем ранами? Он же рыцарь все-таки. У него турнирный опыт богатый. Ну и потом… В крестовых походах он тоже наверняка не вшей гонял по полю битвы. Эх, сейчас бы до Рюрика добраться, выпросить у него его замечтательный напиток, снимающий похмелье и приводящий человека в состояние полного отрезвления… Только ведь до лэрда добираться замучаешься…

— А давайте я полечу? — раздалось откуда-то сверху, и все подняли головы.

Ну конечно это была Лукерья, кто же еще… Хай-Ри тут же сказал свое веское «нет», но Варька поглядела на раненного Кешу, потом подумала о том, как тяжко ее друзьям будет просыпаться утром и согласилась. Предварительно, правда, предупредив Лукерью о системе охраны Рюрика и тяжелом характере разбуженного с утра пораньше лэрда.

— А с тобой, Кеша, мы давай так поступим. Ты потихоньку… Потихоньку, понял? Добираешься до пещеры. А я дожидаюсь возвращения Лукерьи и иду приводить Руальда в чувство.Только смотри, рыцарям больше на глаза не попадайся, и копье не трогай! — напутствовала дракона Варька.

— Ладно. — вздохнул дракон и тяжело поднялся с земли.

Надо сказать, что Лукерья обернулась довольно быстро. Может потому, что во дворце Рюрика шло какое-то очередное мероприятие для нечисти, и никто еще не спал, а может потому, что понятливая дракоша сумела донести до сердобольного лэрда всю глубину случившейся трагедии.

— Ну, напиток привезла? — сразу же спросила Варька о наболевшем.

— Конечно привезла! — погордилась собой Лукерья. — Смотри! — Варька забралась на спину к своей любимице и увидела вожделенную бутылку. А потом заметила послание.

— У Рюрика было время еще и пару строк черкнуть? — приятно удивилась Варька, но, пробежав послание глазами, нахмурилась. — Опять начинается! — раздраженно оповестила она Хай-Ри.

— Что случилось, графиня? — сразу же построжел пират.

— Катрина де Крус возвращается! Недолго длилась наша радость… Рюрик пишет, что попросил Эллен Греневскую приехать ко мне и поддержать в трудный момент. Ну, что же… Переживем. Молодец Рюрик, предупредил хоть.

— А еще он меня к себе на службу сманивал. — похвасталась Лукерья.

— А в лоб? — тут же пригрозила Варька.

— Ему или мне? — насторожилась драконица.

— Обоим!

— Тогда ну его… — решила Лукерья и снова поднялась в воздух.

— Ты куда? — удивилась Варька.

— К Кеше!

— По-моему, ему сейчас ни до кого.

— А поддержать морально?

— Ладно… Лети. А я пойду претворять в реальность лозунг «трезвость — норма жизни».

Варька вернулась в свой замок, быстро переоделась, растолкала всех спящих красавцев и влила в них присланную Рюриком жидкость. Ребята довольно быстро протрезвели, и Нарк, поняв, что в этот раз с похмелья мучиться ему не придется, предложил поставить Рюрику памятник. Хай-Ри нахмурился. Однако в тот момент Варьке было не до настроений пирата. Она втолковала Руальду ситуацию, и уже минут через пять они изо всех сил мчались спасать любимого дракона. Правда, надо сказать, что графиня с рыцарем были не одиноки в своем порыве, поскольку вся остальная компания, конечно же, увязалась за ними следом.

Увидев ранение, Руальд выставил всех из пещеры (даже упиравшуюся Лукерью), взял с собой седельную сумку, позвал Ухрина и пошел заниматься драконом лично. Что там происходило, так и осталось тайной, но раза три Варьке казалось, что от рева дракона пещера рухнет прямо на головы находящихся внутри. Через некоторое время показался несколько помятый Руальд и разрешил всем войти. Копье было вынуто, лапа забинтована, а Кеша хотел в утешение сказку.

— Можно одну… — попросил он Варьку. — Только тогда длинную.

— Ладно. — согласилась Варька и устроилась поудобнее.

«Буратино.

В далекой буржуйской стране Италии жил-был угнетенный папа Карло. Чем он был угнетен — неизвестно, но свою угнетенность осознавал и писал письма в ООН, выдвигая крутой протест против зловредной крысы, домашнего сверчка и единственной табуретки, у которой, как только папа Карло позволял себе принять на душу всего два грамма (ну или пятьсот два), становилось не четыре ноги, а целых восемь. Начинались эти письма примерно так: «здравствуй, ООН!» Ну, по мере того, как ООН ему не отвечал, письма Карло становились все нежнее и нежнее. Он называл ООН сначала дорогим и бесценным, а потом не иначе, как кисонькой, лапонькой и рыбонькой. На последнее письмо Карло ответ все-таки получил. Там говорилось, что ООН не рыбонька, что Карло — дятел, и что пусть он подальше уберет свои длинные, грязные руки. Карло обиделся, и письма писать перестал. Стал слать открытки. Поздравлять ООН с днем ангела. Иногда своего.

Вот так жил Карло, жил, не обращал внимания на то, что каждый второй ребенок на его улице кричал ему вслед «папа», и вдруг однажды ночью он проснулся. После долгих и мучительных размышлений о страданиях итальянского народа, Карло понял, чего ему не хватает. В каморке папы Карло не было женщины. Причем не было ее уже целую половину ночи. Карло чувствовал себя жутко одиноким. Причем одиночество выпирало как раз на месте двадцать первого пальца. Но где же в такое время взять женщину? Сгоряча Карло решил завтра же жениться. И даже (как-нибудь на недельке) расписаться. Но, пораскинув своими маленькими, скудными мозгами, Карло решил, что женщину, как жену, содержать невыгодно. Ест много, спит много, денег просит еще больше, да еще и ругается! А женщину хотелось все больше и больше. И нашел тогда папа Карло себе бревно. Для начинающих.

Стояла душная ночь. Луна, которая должна светить по ночам, начхала на свои обязанности, а потому в каморке папы Карло горел очаг, и стояла тишина. Причем стояла не только она. Стоял Карло. Перед бревном. И у Карло. Мурашки по коже бегали. Опыта обращения с бревнами Карло не имел, но… это было неважно. В эту ночь именно оно должно было стать его любимой женщиной. По старой привычке Карло сказал, что любит ее. (Бревно). Уже около полчаса. Что ценит ее, что давно ждал этой ночи, что ее шуршание в его плечо его возбуждает, и что он ее хочет. Поцеловать. Что как-нибудь (на недельке) он сводит ее в кино. Как это было ни странно, бревно, почему-то, не сопротивлялось, и Карло осмелел. Он тщательно вымерил расстояние до бревна, закрыл глаза и с силой это полено чмокнул. Бревно молчало. Тогда Карло пнул его, плюнул, выругался и сделал то, чего давно хотел. И, как и всякий нормальный мужик, лег спать.

Шло время, и Карло осознал свою готовность стать отцом-героем. Он взял топорик и за считанные секунды вырубил из полена ребенка с явно выраженной принадлежностью к мужскому полу на месте носа. Плюнул Карло от досады рукой и дал своему сыну грозное имя — Крейзенглюк Карлович. Сын был признан родившимся и начал расти. А окружающие для удобства стали звать его Буратино. То есть это только они думали, что для удобства, а на самом деле Крейзенглюк с детства учился менять имена.

Так дорос он до определенного возраста, когда нужны ему стали деньги. На Мальвину стал паренек засматриваться. А тут еще папа Карло воспитывать начал. «Не смотри на нее, — говорит, — или выгонит, или не вылечишься». И решил Крейзенглюк от папы Карло избавиться. Стукнул его по лысине золотым ключиком. Да так, что папа Карло коньки откинул. И сбежавшиеся соседи долго утешали маленького Буратино, потерявшего по вине злобного маньяка последнюю надежду и опору в лице папы Карло.

— А где же этот убийца? — спрашивали соседи.

— А он пошел на Псков. — говорил маленький Буратино.

И ведь поверили ему соседи. И тоже пошли. На Псков. А Буратино подкинул золотой ключик черепахе Тортилле. Ее тут же арестовали по обвинению в убийстве, а поскольку она все отрицала — еще и в лжесвидетельстве. И отправили бедную Тортиллу в Сибирь. Вырубать лобзиком столетние сосны. Вернулся оттуда только панцирь. Но зато с насечкой «реально крутой братан». Таким было первое дело злобного Крейзенглюка.

Шли дни, и Крейзенглюк все отчетливее понимал, что ему нужны деньги. Капризы Мальвины были бесконечными. То ей шубу подавай, как у лисы Алисы, то очки как у кота Базилио, а то ей мазь надо. Потому что она после него (видите ли) вся в занозах. Хоть лакируйся иди! Тоже денег, между прочим, надо! И решил тогда Крейзенглюк взять ежегодный приз «Самый праведный житель города». Он обвинил лису Алису в проституции, а Базилио, чтоб не попасться, сам отдал любимые очки. Совершил Крейзенглюк и ограбление магазина. С мазями. А вину решил свалить на Карабаса Барабаса, подбросив ему пару баночек. Пришел к нему Крейзенглюк и скривился даже: выпив после бани три батла пива, Карабас Барабас мирно спал. Ну кто поверит, что он магазины грабил? Насыпал Крейзенглюк ему в бороду магазинных опилок, разбросал уворованные из магазина банки с мазью и написал у Карабаса на животе нехорошее слово из трех букв. «Лес». Проснулся Карабас Барабас, видит — делать нечего. Сам сдаваться пошел. Только к трем нехорошим буквам еще восемь написал. «Берегите».

И опять стояла темная ночь. И опять она стояла не одна. Потому что стоял Буратино. И у него. Все почему-то шершавилось. «Опять не налакировался, сволочь», — думала с тоской Мальвина, которая тоже стояла. Так было удобней. Занавески вешать. И стали они жить дальше».

Во время Варькиного рассказа публика краснела, бледнела, смущенно хихикала, и только Нарк отрывался от души, буквально катаясь по полу.

— Слушай, графиня, ты где таких сказок накостопыжила?

— Сама сочинила. — честно призналась Варька, подняла взгляд на Хай-Ри и поняла, что зря обнародовала свой талант.

Пират был мрачнее тучи. Похоже, он опять считал ее поведение совсем не графским. Конечно! Одно дело признаться в собственном «недостатке» ему, любимому, а другое — всем остальным. Похоже, что пирату ее очередной опус не понравился абсолютно. Во всяком случае, во время сказки красных пятен на лице Хай-Ри было больше всего. Варька тяжко вздохнула. Как же ей надоело (по-русски сказать — еще хуже) извиняться все время! И главное — за что? За то, что она такая, какая есть? Варька поднялась, вышла из пещеры, и все навещавшие Кешу двинулись за ней.

— Я к тебе завтра приду. — торжественно пообещала Кеше Варька, села в карету и направилась к себе в Тьен. Наверное, все почувствовали нехорошее Варькино настроение, поскольку Руальд на полдороге свернул к себе, Ухрин вернулся в отведенный ему графиней домик, а Варька и Хай-Ри доехали до замка в полном молчании.

Глава семнадцатая,

в которой, пока наши герои думали, что им делать с девицами де Крус, последние успели заявиться к Варьке в гости, обследовать ее винный погреб и даже искупаться в ее речке. А еще в этой главе появляется Болдани, который готовится к генеральному сражению с нелюбимой женой.

Кончилась для Варьки эпоха «Катрина с возу — потехе час». Сестры воссоединились. Денег, правда, Катрина привезла не много, но какое-то время можно было перебиться. Тем более, что у каждой из них теперь было по мужчине. У Сабрины — не сложившийся князь Игорь, а Катрина одну из своих последних серьезных любовей привезла из вояжа. Бедный мужик увяз в данном нехорошем приключении по уши. И ведь предупреждали его: женишься на ней, будет у тебя два сына, один из них точно не твой — не помогало. Очевидно Катрина, как и любой другой удав средней паршивости, мужика просто-напросто загипнотизировала. И тот не замечал ни того, как Катрина смотрит влюбленными глазами на каждого мужика, ни того, как она вешается на кого ни попадя. Когда тебе вскружили голову, трудно заметить тот момент, когда тебе уже свернули шею.

Надо отдать девицам де Крус должное — военные действия против Варьки они начали сразу же, как только воссоединились. Причем самым доступным для них способом. Катрина и Сабрина принялись поднимать друг в друге боевой дух методом тренировочного битья морд. Этот метод практически ничем не отличался от обыкновенного мордобоя, но на Катрину с Сабриной подействовал на все сто. Сестры впали в неуправляемую истерику и пообещали отомстить всем своим врагам — от Ухрина до Рюрика. Но самые страшные угрозы (конечно же) обрушились на Варьку. От традиционного обещания повыдирать волосы до угрозы всеобщего осмеяния.

— А кто будет высмеивать графиню де Сент-Труа Тьен? — задал робкий, но отнюдь не глупый вопрос Игорь.

— Я! — гордо заявила Сабрина. — Я одна, если ни у кого больше не хватит мужества! Я буду стоять, тыкать в графиню пальцем и смеяться! — Игорь с Катриной переглянулись, но мудро ничего не сказали. Даже того, что картинка будет называться «представь и приколись».

— Нам стоит связаться с Болдани и объединить свои силы. — выдала, наконец, Катрина первую, более-менее разумную мысль.

— А может, нам еще раз попытаться уговорить лэрда Рюрика выступить против графини? — облизываясь при воспоминании о лэрде предложила Сабрина.

— Я уже пыталась. Не получается. — хмуро сообщила Катрина, все еще не простившая Рюрику, что он на нее не польстился.

— А еще раз? — настырно продолжала выдвигать свою идею Сабрина.

— Можно и еще раз. Только опять ничего не выйдет. А лэрд Рюрик еще и свою любимую фразу выдаст.

— Какую? — загорелась любопытством Сабрина.

— Или поумней, или замолчи.

* * *

Тем временем в Варькином замке не прекращался спор по поводу методов борьбы с девицами де Крус.

— Да нет у них никакого стыда! — кипятился Дмитрий. — Нет, не было и никогда не будет! Да, конечно, они сделают большие глаза и невинный вид, но неужели хоть кто-нибудь из вас поверит в то, что они стали невинными барашками?

— Какие невинные барашки? — отмахнулся Нарк. — Во-первых, они не барашки, а овцы, как по половому, так и по умственному признакам (что в данном случае одно и тоже), а во-вторых, кто, когда и где последний раз видел этих девиц невинными?!

— Ты что хочешь сказать, что они родились прямо в постели сразу со 125-м мужчиной своей мечты? — съязвила Варька.

— Я бы не удивился. — заявил Нарк.

— Все ясно. — Оборвала Варька воспоминания, зашедшие уже в какую-то не ту область. — Мы столько времени потратили на то, чтобы вспомнить что-нибудь существенное, а не вспомнили ничего. Мы знаем, что девицы де Крус глупы и аморальны, но мы до сих пор не знаем, что с этим делать. Предлагаю всем хорошенько подумать над этим вопросом. — гости поняли намек и начали потихоньку расходиться по домам.

— Что это ты их сегодня выпроводила так нелюбезно? — удивилась Эллен.

— Да Хай-Ри, морк безрогий, затрепыхал меня уже своей ревностью! — зло объяснила Варька, которой, конечно же, вовсе не хотелось так обходиться со своими друзьями. — Докопал! Знаешь, чем укоряет? — Эллен отрицательно покачала головой, и Варька изобразила вставшего в позу Хай-Ри. — «На них ты время тратишь, а на меня у тебя времени нет…» Ну его к черту! Можно подумать, у меня без него проблем не хватает!

— Ты знаешь, пирата можно понять. — улыбнулась Эллен. — Ты пользуешься популярностью у мужского населения.

— Это у кого, например? — удивилась Варька.

— А ты сама подумай. Около тебя все время какие-то мужики крутятся. Причем, всем известно, что Ухрин — бабник отчаянный, а Нарк тоже далеко не праведный образ жизни ведет.

— Ухрин — мой священник. Может, конечно, он и не очень праведный, но он меня понимает. Ему хоть что-то можно объяснить. А Нарк вообще мой друг. Веселый, талантливый, интересный… И он, между прочим, появился в моей жизни задолго до Хай-Ри. Поэтому, если бы он был мне нужен в качестве любовника, я давно бы его получила.

— Хорошо. А по поводу своего знакомства с лэрдом Рюриком что ты скажешь?

— А Рюрик-то тут при чем? — возмутилась Варька. — Он живет своей жизнью в совершенно отдельном замке… И потом… Ты ведь тоже с ним знакома…

— Варвара, я — это совсем другое дело.

— Это почему? — не поняла Варька.

— Да потому, что я сама почти что нечисть по материнской линии. И воспитывалась соответственно. К тому же я не знакома с лэрдом Рюриком лично. Я просто знаю его, как и любой другой представитель нечисти. Он слишком известная личность. И ты знаешь, существует очень ограниченное количество людей, которые называют его просто по имени. Так что ваши совместные времяпровождения вызывают у окружающих совершенно определенные подозрения.

— Ой, да пусть подозревают, в чем хотят! — отмахнулась Варька. — Мне нравится общаться с чертом и я буду продолжать это делать дальше. Он очень интересный тип. Я в жизни никогда таких не встречала. Помесь энергии с расчетом, темперамента с нежностью, интеллекта с цинизмом… И потом… Он мой друг. Очень хороший друг. Такие друзья, как Рюрик, слишком редко встречаются, чтобы ими разбрасываться.

— Да я и не призываю тебя расставаться с чертом. Я просто говорю, что Хай-Ри можно понять. До него ведь тоже наверняка доходили всякие слухи. А с лэрдом довольно проблематично соперничать.

— Да кто просит Хай-Ри с кем-нибудь соперничать? Он что, не понимает, что очень мне нравится? Причем настолько, что я даже всех друзей своих разогнала. И что получила? Удовольствие провести вечер наедине с этим вечно недовольным типом?

— Возможно, иногда пират сомневается в твоих чувствах. На твоем месте, я бы почаще говорила Хай-Ри, что он нравится тебе гораздо больше других. Тогда, может быть, он и не станет ревновать тебя до такой степени. И не расстраивайся ты так по поводу разошедшихся по домам друзей. Они на то и друзья, чтобы все понять. Может быть, то, что вы с Хай-Ри остались наедине — к лучшему. Так что иди-ка ты к нему, и успокой своего ненаглядного пирата. Скажи ему, что он у тебя самый сильный, самый мужественный и главное — самый тобой любимый. А я, хоть я и единственный оставшийся в твоем доме гость, не буду пользоваться своим положением, не стану вам с Хай-Ри мешать. Пойду в свою комнату. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. — тяжко вздохнула Варька.

Однако, спокойной ночи в Варькином замке не получилось и в этот раз. Не успели подруги проститься, как случилось очередное неприятное событие. Сначала до ушей Эллен и Варьки донесся звук громко хлопнувшей двери, а потом в комнату ворвался злой, как собака, Хай-Ри.

— Нет, вы представляете, они опять здесь! — кипел от возмущения пират. — И они еще имеют наглость требовать, чтобы их приняли в качестве гостей!

— Кто требует? — не въехала сразу Варька.

— Девицы де Крус!

— О, Господи! — простонала Эллен, поняв, что вечер закончился не так хорошо, как хотелось бы.

Девицы де Крус ввалились к Варьке без зазрения совести, не подумав даже извиниться за неожиданный визит. Варька вздохнула, и начала думать, что ей с непрошеными гостями делать, а главное — куда их деть. Куда.. Ха! Была б она в своем мире — быстро бы им подходящее место определила! Ну какой черт дернул ее оказаться именно в этом измерении? Здесь, где законы гостеприимства и вежливости были превыше всего? Да с какой стати она должна принимать в своем замке каких-то дур, да еще и делать вид, что это в порядке вещей?!

— И куда вы мне их деть прикажете? — сдалась, наконец, Варька, в душе которой происходила острая борьба между желанием выгнать нежеланных гостей вон и нежеланием ссориться с Хай-Ри по поводу очередного ее не графского поступка.

— В ванну посади, пусть русалками будут! — фыркнула Эллен, которой, по всей видимости, принимать девиц де Крус не хотелось тоже.

— Вот еще! Тазиком обойдутся! — решила Варька, которой стало жалко любимой ванной для девиц де Крус. (И правильно. Кто их знает, где они шлялись).

— Угу… И что они с твоим тазиком делать будут? — нахмурился Хай-Ри. — Варить в нем кофе, или плавать с веслами? Все-таки они гости. Предложи им хоть какие-нибудь апартаменты.

— Щас! — возмутилась до глубины души этим заступничеством за потенциальных врагов Варька. — Может, ты еще прикажешь мне бежать впереди них и кричать что-нибудь типа того, что «поберегись, лягушонка в коробчонке едет»?

— Ты лучше подумай, как спиртное от этих двух сестер спрятать. — мудро посоветовала Эллен. — Они же у тебя на правах гостей все вылакают!

— Это да. Это они могут. — согласилась Варька. — Нет! — Внезапно все-таки решилась пойти на конфликт с Хай-Ри графиня. — Не хочу я их в качестве гостей у себя принимать!

— А что ты хочешь делать с ними? — спокойно поинтересовался внезапно уступивший Варькиному настроению Хай-Ри.

— Да уж точно не оставлю у себя ночевать! — отрезала Варька. — Мне их на свои чистые постели пускать совершенно неохота! Они ж постельным бельем пользоваться не умеют! Руальд рассказывал, что у них в роли постелей выступают ящики с книгами! Вдруг Сабрина с Катриной все мои пододеяльники испугают, перепутают их с ночными колпаками? И придется нам пододеяльники, чтоб они не ушли, к ногам девиц де Крус привязывать.

Как это ни странно, но то, что над ними издеваются, на сей раз дошло до обеих сестер гораздо быстрее. Они развернулись, вышли и громко хлопнули дверью, бросив фразу:

— Вы еще о нас услышите!

— Зачем о вас? Давайте о приятном! — процитировала Варька кого-то, но так и не вспомнила кого. — Вот и все. Одной проблемой на сегодняшний день меньше.

— Неужели мы все-таки сегодня выспимся? — не поверила своему счастью Эллен. Но выспаться в эту ночь им было не суждено.

Девицы де Крус, оказавшись на улице, срочно начали придумывать способы добраться до своего замка. Ну, Катрину, конечно, сразу сняли, (от нее все равно никаких отходов, кроме визга), а вот Сабрина осталась стоять посреди улицы. И как она ни прыгала, пытаясь остановить проезжающие кареты, никто ее снимать не хотел. Тогда Сабрина устроила посреди улицы стриптиз. Однако единственным транспортом, остановившимся рядом с ней, была карета «Скорой Помощи».

Тогда Сабрина (от греха подальше) пошла домой пешком. Дойдя часа через три до родного замка, она тут же разбудила Катрину и стала ей рассказывать, как все встречные кареты просто громоздились одна на другую, желая подвезти Сабрину. Катрина несколько удивилась. Кто может позариться на Сабрину, выходящую на улицу в свободное от разведения крыс время? Она же пахнет чем называется! Из любопытства Катрина выглянула с самой высокой башни своего замка, но следов грандиозной катастрофы, описанной Сабриной, так и не увидела. Катрина разозлилась. Какого черта ее надо было будить ради такой ерунды?! Она и без этого устала, как собака последняя! Любить всех подряд, да еще и работать путаной по совместительству — это ж каторжная работа! Любая лошадь давно сдохла бы!

— И зачем ты разбудила меня? — возмущенно спросила сестру Катрина.

— А затем, что зря мы ушли из замка графини де Сент-Труа Тьен! — объяснила Сабрина.

— И что ты предлагаешь? — заинтересовалась Катрина.

— Вернуться! — предложила обиженная на весь мир Сабрина. — Вернуться и чем-нибудь ей напакостить!

— Ладно… — вздохнув, согласилась на эту авантюру Катрина. — Только на сей раз давай возьмем у папули лошадей взаймы!

Темная ночь, спутница влюбленных и криминальных личностей, помогла девицам де Крус подобраться к Варькиному замку практически незаметно.

— Куда будем вламываться? — попыталась сориентироваться Сабрина.

— Только не в центральную дверь! — тут же категорично осадила ее испуганная Катрина, представив себе разъяренные физиономии разбуженных посреди ночи Хай-Ри и двух драконов. — Давай лучше еще куда-нибудь вломимся. Вон, посмотри, есть же тут без охраны двери! Пусть они не ведут в замок, неважно! Мы можем ей испортить и околозамковое имущество. Пошли, попробуем.

Сестры взломали замок, спустились по лестнице, и их глазки заблестели. Перед ними в ряд стояли бочки вина. Разумеется, что ни Сабрина, ни Катрина не забыли, что заявились сюда ради мести Варьке. Но почему бы не соединить полезное с приятным? И обе сестры начали найденное вино пить. В неумеренных количествах.

Когда с первой бочкой было покончено, девицы уже очень плохо держались на ногах. Однако Катрина поднапряглась и открыла вторую бочку. И даже попыталась налить себе в стакан вина. Однако, поскольку Катрина стояла на ногах весьма нетвердо, и уж совсем нетвердо держала стакан в руке, вина в стакан так ни капли и не попало. Наполнить стакан удалось только после нескольких тщетных попыток. А потом перед Катриной встала другая, не менее сложная задача — попытаться поднести этот стакан ко рту. После третьей бесплодной попытки Катрина взъярилась, схватила стакан, как Отелло Дездемону, и… налила вина себе за пазуху. Сабрина к тому времени пить уже не могла ничего. Ее шатало на ровном месте, и она привалилась к задней стенке хранилища. Стенка такого издевательства над собой не выдержала и с жутким треском провалилась. Сабрина, скатившись вниз по ухабам, изящной лягушкой шлепнулась в протекавшую рядом с Варькиным дворцом речку Кретинку.

Варька, Эллен и Хай-Ри, поднятые с постели ее истошными воплями, подбежали ближе к речке. Мало того, Варька даже дала Кеше и Лукерье команду срочно Сабрину из реки вытащить.

— Да ничего с ней не будет! — успокоила Катрина волновавшуюся за судьбу Сабрины толпу. — Сейчас ее на камушки выбросит. Вон там, за поворотом. — И она указала за угол Варькиного дворца.

Однако Варька, хоть и не любила Сабрину, драконов отзывать обратно не стала. Ей (почему-то) вовсе не хотелось иметь около своего дома труп утопленницы, а потом еще и (не дай Бог) привидение. Судя по тому, какой противной Сабрина была при жизни, ничего хорошего от нее мертвой нельзя было ожидать тем более. Еще не гремела она цепями и не хохотала, как безумная, пугая слуг!

— Ты точно уверена, что с Сабриной не случится ничего? — переспросила Варька Катрину.

— На все сто! — искренне ответила пьяная вдребезец Катрина. — Я здешние течения наизусть знаю. Тем более мели.

— Откуда? — поразилась до глубины души Эллен.

— Плавали, знаем. — загадочно улыбнулась Катрина. С помощью Кеши и Лукерьи она действительно довольно быстро выловила Сабрину, и вскоре до Эллен, Варьки и Хай-Ри доносились только вопли Катрины на Сабринину голову.

— Я тебя предупреждала! Что ты все лакаешь, как лошадь Пржевальского, верблюд ты ненасытный?!

— У меня от спиртного в мозгах проясняется. — оправдывалась Сабрина.

— По-моему в их мозгах рассвет уже никогда не наступит. — заметил Хай-Ри, а Варька и Эллен с ним согласились.

* * *

После столь славного времяпровождения, наступило на головы девиц де Крус тяжкое похмелье. Оседлав четвероногого друга человека — кровать, сестры задумались о том, что же им дальше делать. Но так как мыслительный процесс был для них занятием непривычным, то ничего путного девицы де Крус придумать просто-напросто не смогли. Сколько они не пыжились, мыслей как не было, так и не приходило. Уже и волосы на голове зашевелились, а мозги — нет! Тогда сестры решили стукнуться головами в надежде что-нибудь из них (из голов) вытрясти. Было больно, было неприятно, и даже полетели искры. Не случилось только самого главного — ожидаемая светлая мысль ни в одну из голов так и не пришла. Впрочем… Зато и сотрясения мозгов не получилось тоже. Девицы де Крус были как раз теми примечательными личностями, у которых сотрясения чего-чего, а мозгов быть не может. Постучавшись на всякий случай головами еще часа два, и не дождавшись результата, сестры, наконец, поняли, что умственная деятельность не для них. Сделав для себя такое поистине впечатляющее открытие, девицы де Крус начали искать другие пути, чтобы выпендриться. И первое, что они осознали — так это готовность поразить всех своей манерой одеваться. Если учесть, какой отличный (от других) у сестер был вкус, можно было не сомневаться, что они действительно произведут впечатление.

Первой перед народом отважилась появиться Катрина, напялившая на себя половину всего того, что только нашла в замке барона. Следом за ней тут же показалась и Сабрина, которой (естественно) досталось то, что осталось. То есть вторая половина имевшегося в замке барона барахла. Народ посмотрел на них обеих, покачал головами и дружно решил, что от наряженных подобным образом девиц де Крус все-таки есть польза. Причем целая одна. Например, сестер вполне можно было поставить в огород и сэкономить на пугале.

Девицы де Крус долго ходили по городам и весям, убеждая себя и всех остальных в том, что они самые красивые, а потом начали рассказывать о себе просто суперистории. Сначала они растрезвонили народу о том, что на них уже буквально начали клевать, (рыбы, наверное, перепутав с червяками), а затем о том, что к ним стали клеиться, (ну, мухи они известно на что летят, тем более, что Сабрина, как недавно выяснилось, тоже не тонет). Результатом этой акции было то, что агитируемый полюбоваться на красоту писаную народ плевался, крестился и обходил девиц стороной. Поняв, что никому они так и не понравились, сестры так расстроились, что сели в первую же попавшуюся им лужу. То ли они решили, что так расстройство быстрее проходит, то ли одно из трех — неизвестно, (теперь это уже дело темное), но выбранная ими лужа раз и навсегда вышла из берегов, затопила квартал и лишила народ огородов.

* * *

Неизвестно, сколько времени продолжалась бы эта история. Наверное, еще очень бы долго. Однако на сцене появились казалось бы, давно уже разбитые и даже уже позабытые гоблины. Сам Болдани (уже не такой грозный и славный, но все еще имеющий военный потенциал) темной ночью пробрался в замок барона де Крус и заключил с ним военный союз против нахальных типов, оскорбивших лучшие чувства его дочерей. Бывший бандит помрачнел, прослезился и судорожно начал вспоминать, в каких именно селениях осели его старые добрые сотоварищи по разбойному бизнесу.

— Они, конечно, уже не так молоды, как раньше, — признался барон, — но каждый из них еще стоит в бою двух рыцарей.

Болдани удовлетворенно кивнул головой. Еще пара таких визитов — и его войско будет представлять собой очень грозную силу. Главное теперь — чтобы не вмешался не вовремя лэрд Рюрик и не спас эту треклятую графиню от праведного супружеского гнева. Впрочем… У Болдани было решение и этого серьезного вопроса. Варьку надо было убить сразу. Еще до того, как вздумает вмешаться хоть кто-нибудь. Тогда (по закону, между прочим) Болдани, как вдовец, сможет претендовать на территории своей жены. А это немало. Ой, как немало. Тьен теперь представлял собой весьма лакомый кусок. Болдани вернулся к своим войскам и начал изучать сведения, которые выдали ему о Варьке девицы де Крус. Однако ничего, кроме списка мужиков, подозреваемых в любовной связи с графиней, Болдани в этой информации не нашел. Гоблин чертыхнулся. Да ему были глубоко безразличны такие сведения! Его больше волновало, каким образом вести военные действия и как избавиться от таких Варькиных козырей, как дракон и пират. Болдани слишком хорошо знал, как будут драться рыцари Руальда, русичи Дмитрия, вэрлоки Вулиметра и Варькины подданные — до последнего. От гоблинов ни такого мужества, ни такой самоотдачи ждать не стоило. Значит, врага надо было задавить численностью. (Чем шире наши морды, тем плотнее наши ряды!) Но эту численность еще нужно было где-то найти.

Болдани еще раз чертыхнулся и искренне проклял того, кто позволил появиться в данном мире такой особе, как графиня де Сент-Труа Тьен. Раньше все вопросы решались проще. Мелкие графства, княжества и султанаты сражались поодиночке, на них не надо было тратить слишком много сил. Они исправно платили дань и боялись Болдани! А теперь? Что творится теперь, хотел бы он знать? Графиня де Сент-Труа Тьен зарвалась. И поставить ее на место — его прямая обязанность.

Болдани вспомнил неприятную свадьбу, еще более неприятную брачную ночь и его передернуло. Почему он не убил графиню сразу? Не задумаясь ни о выкупе, ни о супружеских обязанностях. Что можно было ждать от девицы, которая не испугалась гоблинов? Которую не сломила тюрьма? Которая умудрилась расположить к себе лэрда Рюрика? Последнее злило Болдани больше всего. Какого дьявола делала графиня в «Млине»? С какой стати она относилась к нечисти так лояльно? А нечисть к ней? Нечисти, между прочим, положено сражаться против рыцарей. Однако связываться с графиней не хотел никто. Они просто игнорировали Болдани! Ну и что ему оставалось делать? Набрать войско из гоблинов? Но гоблинов осталось не так уж и много. И вот именно в этот исторический момент в голову Болдани пришла светлая мысль обратиться к бандитам. Уж эти-то точно за ради обогащения наплюют на все. Тем более, что один из самых отъявленных головорезов — барон де Крус (авторитет на покое) находился с Варькой в явной конфронтации из-за своих дочерей.

Болдани хмыкнул. Да уж, с детьми барону не повезло по полной программе. И как бы Сабрина с Катриной ни красились, как бы ни одевались, как бы ни заботились о себе, подкладывая газетку под нижнее полушарие мозга, вся их сущность была видна сразу любому гоблину. Болдани покачал головой. Встречал он таких девиц — сначала трахай, кто хочет, потом спасайся, кто может. Ничего путного из них, конечно, не выйдет, но разве у гоблина было из чего выбирать? Нет. А замок барона де Крус представлял собой слишком большое искушение. Там собралось наибольшее количество Варькиных врагов. Только толку от них, честно говоря, не было никакого.

Конечно, можно было Игорю в случае победы пообещать отдать княжество Дмитрия. А бывшему Варькиному генералу пообещать восстановить его в должности. И что? От них-то какая отдача? Разве за ними стоит хоть что-нибудь? Деньги? Войско? Собственный военный талант? Нет уж. В этом плане лучше положиться на барона. Все-таки он бандит со стажем. А войско у барона де Крус не такое уж древнее, как пытается прибедняться барон. Болдани вспомнил, какой ужас в свое время наводил на мирных поселян военизированный, хорошо обученный легион бандитов, убийц и мародеров, и улыбнулся. Для графини де Сент-Труа Тьен еще настанут темные времена. Главное — придумать, как нейтрализовать дракона. С вэрлоками и пиратом справиться, все-таки, гораздо проще.

Разумеется, что о планах Болдани Варька не знала. И даже не подозревала. И даже не хотела подозревать ни в одном глазу. Отношения с Хай-Ри, наконец, наладились, соседи занимались своими делами, девицы де Крус временно с горизонта исчезли… жить да жить! Тем более что Хай-Ри был так нежен, так предупредителен, так мил… Варька уже смирилась с собственным нахождением в данном мире и даже подумывала о том, что можно было бы в перспективе все-таки за Хай-Ри выйти замуж. Варька привыкла быть графиней, привыкла к власти и даже больше не рвалась домой. Война не нужна была ей до смерти, а про Болдани она просто-напросто благополучно забыла. Мало того, оказалось, что война вообще никому не была нужна.

Руальду Залесскому больше нравилось играть на гитаре, чем участвовать в рыцарских турнирах, князю — устраивать новоросские забавы типа введения новых праздников и претворения в жизнь других русских народных глупостей, Ухрину — клеить женщин и воспитывать Лукерью, Нарку с Вулиметром — развивать проект своего «Брата Героина», а Варьке — купаться в любви и внимании со стороны бесценного Хай-Ри. И только сам Хай-Ри был единственным, кто обрадовался наступавшей опасности. Теперь он не даст Болдани так просто сбежать! Теперь он покажет все, на что он способен!

Собственно, именно это Хай-Ри и заявил Варьке. Что ей оставалось делать? Только тяжко вздохнуть. И согласиться выполнить просьбу Хай-Ри сидеть дома и никуда не высовываться. Нет, заартачиться, конечно, можно было, но просто Хай-Ри ее так просил, так просил… Бог ты мой, ну можно же было сделать небольшое одолжение почти любимому мужчине! Тем более что на сей раз, похоже, дело было серьезное. И тут к Варьке в голову пришла мысль. Причем настолько классная, что она тут же решила ей с Хай-Ри поделиться. Собственно, на эту мысль ее натолкнуло дошедшее до нее тайными путями краткое предупреждающее послание Рюрика, но Хай-Ри необязательно же было об этом знать, правда?

— Слушай, Хай-Ри, а что ты скажешь, если у меня найдутся кое-какие сведения о военных планах противника? — хитро улыбнулась Варька.

— Откуда? — нахмурился подозрительный Хай-Ри.

— Военная тайна. И даже не спрашивай. Все равно не скажу!

— И какие планы… у нашего врага? — вздохнул Хай-Ри.

— Эти гадские гоблинские морды на Кешу покушаются!

— Весьма разумно с их стороны.

— А по рогам им за моего дракона?

— И что ты предлагаешь?

— А давай мы не сразу на них Кешу спустим? Давай попозже… Когда к морю их оттесним.

— Погоди, погоди… К какому морю? Мы наоборот собирались их от моря оттеснить, чтобы они не сели на свои корабли и не уплыли от нас. У нас еще не такой мощный флот, чтобы гоняться за гоблинами по морю, и уж тем более сражаться с ними.

— А-а-а!!! Вот тут-то и вступает в действие мой Очень Хитрый План.

— Да? И в чем, интересно, он заключается?

— Все просто. Слушай сюда. Я. Беру Кешу (который, если не увлечь его чем-нибудь все равно полетит на разведку и ввяжется в бой), беру тебя, мы отправляемся к твоим пиратам и убеждаем их посражаться на нашей стороне. Пираты запирают гоблинам выход из залива, топят гоблинский флот… или захватывают его… и все счастливы! Ну, как тебе?

— Потрясающе! Я только одного не понял, зачем нам с Кешей ты будешь нужна.

— А это же моя идея! — обиделась Варька.

— А кто обещал дома сидеть? — нахмурился Хай-Ри.

— А ты все равно не сможешь так Кешу уговорить, как я! — выдвинула весомый контраргумент Варька.

— Это как же ты его уговаривать собралась?

— А я ему сказку пообещаю. Нет, две. Нет, три! Ты же не умеешь сказки рассказывать? Тем более так, как я? Попался?

Хай-Ри махнул рукой, рассмеялся и согласился. Варька завизжала от восторга и повисла у пирата на шее. Ей удалось провернуть сразу несколько авантюр! Во-первых, она будет сидеть дома все-таки не все время. Во-вторых, она сделает максимум возможного для сохранения жизни любимого дракона. А в-третьих, она все-таки сумела не сообщить Хай-Ри, что ему тоже грозит смертельная опасность. (Если б пират знал об этом — сто против одного на рожон полез бы. А как же любовь-морковь и нежные объятья?)

Варька оказалась права. Кеша ни за что не хотел отказываться от своего любимого развлечения — разведывательного пугания собой гоблинов. Только самая грязная Варькина лесть, подкрепленная обещанием рассказать аж три сказки сразу, смогла сломить его сопротивление. Кеша подумав, согласно вздохнул, и подставил графине с пиратом свое крыло.

Глава восемнадцатая,

последняя. В ней Варька успевает посражаться и почти выйти замуж.

С течением времени к полетам на драконе Варька привыкла. Мало того, они ей даже понравились. Графиня напрочь забыла о собственном слабом вестибулярном аппарате и о панической боязни высоты. Вполне возможно, что постепенно утрачивая память о прошлом, Варька просто становилась другим человеком. Она даже похудела немного. Килограмма на два. На большее, конечно же, ее просто не хватило.

Разумеется, переговоры с пиратами вел Хай-Ри. А как же! Во-первых, женщину тут все равно никто слушать не станет, во-вторых, это были все-таки его знакомые, а не ее, а в-третьих,… ну надо же было Хай-Ри повыделываться перед своими бывшими сотоварищами! Деньги есть, собственный корабль есть, положение в обществе Хай-Ри занял. Чем не пример для подражания? Варька вздохнула. Если они победят, у нее для Хай-Ри есть подарок куда более достойный, чем сомнительное удовольствие стать ее мужем. Пока это, конечно, тайна. И неизвестно, удастся ли ей вообще воплотить свою идею в жизнь. Но, тем не менее, должна же она была подумать о Хай-Ри! Сколько же можно ему отираться в ее генералах?! Тем более, что Хай-Ри о ней так заботился. Даже в данный момент. А для кого же еще, как не для нее, любимой, он стоял и двигал перед пиратами зажигательные речи?

Хай-Ри умел быть убедительным. А может — просто знал, что обещать. Пираты согласились, пираты поддержали, и пираты начали собираться.

— А как же обещанные сказки, графиня? — раздался жалобный голос Кеши.

— После сражения! Не до сказок сейчас! — отмахнулась Варька.

— Нет уж, графиня! — вмешался Хай-Ри. — Так нечестно! Все равно на то, чтобы пираты собрались, уйдет какое-то время. Я думаю уж чего-чего, а сказку накануне сражения наш боевой дракон заслужил вполне.

— Ладно. — согласилась Варька, поняв, что Хай-Ри хочет сказку тоже. — Так уж и быть.

«Коза и семеро козлят.

Жила-была одна коза, мать-героиня. Пошла она в «Секонд Хэнд» однажды, одежонки килограмм пять-шесть купить, чтобы на всех семерых козлят хватило. А детям сказала: «Никого домой не пускайте». Но козлы они и есть козлы! Стоило местному бомжу Волку фокусником прикинуться, пустили его в дом. А тот взял козлят в заложники и стал требовать самолет до Сан-Диего. (Хотя куда этот самолет сесть мог? На капустную грядку?) Хорошо коза вовремя вернулась. Волка откопытила, а козлятам по рогам настучала. Мораль: маму слушаться надо.

Спящая Красавица.

Жила-была одна царевна, с отцом и мачехой. И до того ее эта мачеха довела — впала царевна в спячку— в летаргический сон, значит. Бьются царь с женихом — никак ее разбудить не могут. И тут царь говорит: «А ну, целуй ее!» «Щас! — Отвечает жених. — Только доем свой чесночный суп!» Доел, и целоваться полез. А от него — луком, чесноком, кислыми щами разит. От такого запаха мертвый встанет, не то, что царевна. Вскочила она, и царь их тут же обвенчал. Не отходя от супа.

Бременские музыканты.

Собрались как-то на перекрестке кот, осел, петух и чувак один. Работать лень, а кушать хочется. Что делать? Взяли они в руки гитары и пошли в переход. Песни орать. А поскольку подавали мало, решили они завалиться на халяву на сходняк местных авторитетов — музыкой своей поразить, да бабок срубить побольше. Крутые смотрят — а у этих дятлов примочек нет, гитары разбитые, на барабанах пластик порван, да еще и не репетировали ни фига. От самих — пивом разит. Одеты в джинсу драную. Как начали рок-н-ролл вопить — все стекла повылетали. Им, конечно, морды набили, инструменты поломали и опять в переход выкинули. Мораль — нечего песни орать, работать надо!»

Когда Варька закончила повествование, ее вместе с Кешей и Хай-Ри внимательно слушали и пираты. Не хватает людям развлекаловки, что ж поделаешь-то? На последней сказке Хай-Ри начал прикалываться, и Варька поняла, что пират догадался, с кого она персонажей срисовывала. Мало того, у Варьки даже возникло ощущение, что последнюю сказку Хай-Ри наверняка Нарку перескажет. Однако, сейчас время было отнюдь не для сказок. И даже не для приколов.

— Послушай, графиня, — прервал ее мрачные мысли Хай-Ри. — Сердце мое неспокойно. Я возвращаюсь на Кеше в Тьен, а ты оставайся с пиратами. Когда корабли вступят в бой, Кеша тебя отсюда вытащит.

Варька вздохнула и с тяжелым сердцем согласилась. У нее по поводу грядущего сражения предчувствия были самые мрачные. И она заранее готова была отвернуть голову всякому, кто нанесет любому из ее друзей хотя бы царапину. Хай-Ри торопливо поцеловал ее, оседлал дракона и исчез за горизонтом.

— Эх, и устрою я сегодня гоблинам потопление непобедимой армады! — мрачно пообещала Варька, погрозив кулаком невидимому противнику. — Надеюсь только, что Кеша меня спасет еще до того, как меня попытаются убить.

* * *

Холодный, соленый ветер пронизывал до костей, но Варька уходить с палубы никак не хотела. Мало того, она уже докопала всю команду с призывами плыть быстрее. От данного генерального сражения многое зависело. Может быть даже — все. Ее до такой степени угнетал страх потерять кого бы то ни было из своих друзей, что гоблинов она просто-напросто ненавидела. А сражавшихся на их стороне Игоря, барона де Крус, и собственного бывшего генерала — вдвойне. Ей хотелось добраться до зачинщиков всего этого безобразия и вытрясти из них душу. То, что один из данных субъектов был еще и ее собственным законным мужем по совместительству, только увеличивало Варькин священный пыл. Она дико жалела, что за все время своего пребывания в данном измерении так и не научилась ни стрелять из мушкета, ни махать мечом. Но зато Варька бесспорно умела одно — командовать. После прохождения практики в школе в качестве учителя истории у восьмого класса, командный голос у Варьки был хорошо поставлен. Поэтому когда показались корабли гоблинов, Варька завопила «бей гадов» с таким воодушевлением, что пираты ее вопль подхватили.

Похоже, гоблины нападения на себя, любимых, с моря никак не ожидали. Правда, повоевать Варьке пираты так и не дали. Капитан корабля поймал ее за шиворот, отнял кинжал, которым Варька размахивала в опасной близости от пиратских ушей и посадил под замок. Варька надулась, но вопить об агрессии мужского шовинизма здесь смысла не имело.

Выпустили графиню только к Кешиному возвращению. Дракон был по уши в пыли и страшно гневался. Преимущественно на то, что ради Варьки ему пришлось отрываться от поля боя.

— Кеша, как там наши? — подлетела Варька к дракону.

— Держимся! — коротко сообщил ей Кеша. — После долгого сражения гоблины отступили, а мы остались на своих позициях. Сейчас у нас небольшое затишье. Не знаю, сколько оно продлиться, но нам на восстановление сил потребуется время. Сражение жарким было. А твой Хай-Ри, как одержимый, лез в самое пекло.

— В лоб получит! — клятвенно пообещала Варька, но дракон на эту фразу не среагировал.

— Мало нас, графиня. — устало сказал Кеша. — Нам бы сейчас сил свежих.

— Но у вас же преимущество! Вы же их сверху атаковать можете! — разволновалась Варька.

— А они нас пушками снизу! — оборвал ее эмоциональный всплеск дракон и потерся о Варькино плечо. — Ты знаешь, графиня, я иногда был с тобой таким… ну не очень уж чтобы… так ты, если что… ты не очень уж расстраивайся, ладно?

— Чего?! — взбеленилась Варька. — А ну повтори, чего ты сказал, чемодан летающий? Я те помру! Я тебе так помру, что мало не покажется! Я тебя с того света достану! И такую козью морду устрою, что тебе без моего позволения даже свинкой болеть больше не захочется, не то, что умирать! — Кеша рассмеялся.

— Спасибо… Мне так не хватало твоего отчаянного жизнелюбия! Я рад, что мы с тобой встретились в этой жизни…

— Я тоже рада, Кеша. — прижалась к дракону Варька. — Только ты не умирай пока, ладно? А то, если ты помрешь, кому я тогда нужна буду со своими сказками?

Дракон довольно замурлыкал, подставил Варьке крыло, и графиня, пожелав пиратам удачи, взмыла вверх. Надо сказать, что Кеша доставил Варьку в Тьен практически на космической скорости. Когда графиня ступила на землю, почва из-под ее ног куда-то поплыла. Однако Кеше некогда было ни приводить ее в чувство, ни переносить куда бы то ни было еще. Дракон ласково ткнулся носом Варьке в плечо и опять поднялся в воздух.

— Я не могу здесь сидеть! — в отчаянии прошептала ему вслед Варька. — Я не могу сидеть и ждать, когда перебьют всех моих друзей!

Варька была настолько убита происходящим, что даже присутствие в ее замке Эллен, Изольды и Марьи настроения не подняло. Впрочем, все три дамы тоже были явно не в духе. Они мерили шагами комнату, ругались, молились и ничего не замечали вокруг. А прямо перед замком, на полянке, рыдала разобиженная на весь белый свет Лукерья, которую не взяли на войну, и которая не успела проститься с Кешей.

— Мы должны что-то сделать! — прервала Варька бессмысленное топтание на местах всех четырех нервничавших дам.

— Что именно? — подняла Изольда на Варьку темные от горя глаза.

— Мы должны как-то помочь нашим мужчинам! — стукнула ладонью по столу Варька.

— Как?! — поинтересовалась у нее Эллен. — Мы не умеем сражаться. Да если б и умели — что дали бы еще несколько воинов?

— Мы можем помочь мужчинам по-другому! — начала убеждать подруг авантюрная Варька. — Мы можем обратиться за помощью к лояльной нам нечисти.

— Нечисть не сможет позволить себе открыто встать на твою сторону. — охладила Варькин пыл Марья.

— Но нанять себя, я надеюсь, она может себе позволить? — возразила Варька. — Да, нам придется потратить золото. Много золота. Но, я надеюсь, собственные мужчины нам дороже?…

— Конечно дороже! — вскинулась Марья.

— Только одобрят ли они наши взаимоотношения с нечистью? — засомневалась Изольда.

— Ну с Вулиметром они же сражаются бок о бок… И потом… После драки кулаками не машут. А пока их нет, мы можем действовать самостоятельно. Так что пусть Эллен собирается и отправляется в «Млин».

— А почему бы тебе самой туда не поехать? — удивилась Эллен. — В конце концов, это же ты у нас с лэрдами дружишь.

— Я не могу. Я тут другую часть плана с Марьей и Изольдой осуществлять буду. Без меня тут совсем никак.

— Какую часть? — воодушевилась Марья.

— Наверняка и в вашем княжестве, и в рыцарстве Изольды и в моем графстве и в землях Вулиметра найдутся люди, желающие сражаться.

— Вряд ли они смогут выдержать настоящее сражение. — нахмурилась Изольда.

— А им и не надо настоящее выдерживать. — пояснила свою мысль Варька. — Вы что-нибудь о партизанском движении слышали?

— Нет. — переглянулись Эллен, Изольда и Марья.

— Вот и гоблины наверняка не слышали. Так что, Эллен, двигай в «Млин», а мы с Изольдой и Марьей начнем действовать. Теперь-то я понимаю преимущества мелких территорий! По крайней мере, силы собирать легче. Эх, жалко Кеши нет, он бы помог! Придется задействовать Лукерью. А она еще слишком мала для войны. Поэтому главное в первую очередь — завербовать, все-таки, вэрлоков. С ними давать приказания собравшимся будет проще.

Вэрлоки прибыли первыми, и Варька воодушевилась. Она собралась с мыслями, кратко обрисовала им теорию и тактику партизанской войны и назначила полномасштабными разведчиками-курьерами.

— Нет смысла заставлять всех желающих принять участие в этой военной авантюре пробираться к моему замку. Пусть собравшиеся небольшими отрядами, каждый из которых вы будете прикрывать сверху, проберутся в тыл к врагу и постараются нанести ему как можно больше вреда, как можно меньше себя при этом обнаруживая. Каждый убитый враг — это чья-то спасенная жизнь. Многие из тех, кто соберется на мой призыв, бывшие солдаты. Они понимают в сражениях больше, чем я. По оперативным сведениям, сейчас на поле боя затишье. Я надеюсь, организованные нами мобильные отряды успеют к разгару следующего боя. Наши устали. Они выдыхаются. Противник имеет численный перевес. Ваша задача — этот перевес хотя бы немного сократить. Только это, ребята,… берегите себя, ладно? А то, если вас всех поубивают, я себе этого потом в жизни не прощу.

Вэрлоки поклонились и все, кроме одного, взмыли в небо. Варька вздохнула и доверила оставшемуся небольшой, но рвущийся в бой отряд собственных подданных.

— Береги их! — погрозила вэрлоку пальцем Варька. — А вы смотрите у меня! — Притопнула она на подданных. — Чтобы все живыми вернулись! А то мало не покажется… Не высовывайтесь! Себя не обнаруживайте! Гоблины тоже далеко не дураки. Ваша задача — перехитрить их, изобразить из себя невидимок, перебить их из-за угла как можно больше. И пусть хоть кто-нибудь из вас попробует открыть рот и вякнуть о не позволяющей это делать рыцарской морали! Вы не рыцари! Вы партизаны! И чем лучше вы спрячетесь, тем большее количество врагов сможете убить!

Вдохновленное Варькиной речью войско отправилось к месту исторического сражения, а сама Варька могла только злиться от собственного бессилия и ругаться на чем свет стоит.

— Ну почему я не мужчина? Почему именно в этот исторический момент я не мужчина? С какой радости я в очередной раз должна сидеть дома и ждать, пока все решиться без меня?

Однако сделать Варька ничего не могла. Во-первых, потому, что обещала Хай-Ри не высовываться из дома, а во-вторых, потому, что все-таки не умела воевать. А надеяться каждый раз на русское «авось» было глупо.

Марья, как и следовало ожидать, появилась первой. С ее организаторскими способностями и умом это было неудивительно. Впрочем, Изольда появилась буквально за Марьей следом. Очевидно, семейная жизнь с военизированным рыцарем не прошла для нее даром, поскольку она, как и Марья с Варькой, смогла собрать отряд и воодушевить его на военные действия.

Эллен появилась в Тьене только через час.

— Ну?! — кинулись к ней Варька, Изольда и Марья.

— Вы будете смеяться, девочки. Они с меня денег не взяли. — с порога сказала Эллен.

— В смысле? — не поняли подруги.

— Не взяли и все! Я их завербовала по всем правилам, мы контракт подписали, я им заплатила, они живенько мобилизовались, а потом, перед самым своим отбытием, сказали «тс-с-с!» и деньги вернули.

— Круто! — восхитилась Варька. — Я надеюсь, ты им дала какое-нибудь рекомендательное послание, чтоб наши их за врагов не приняли?

— А как же! Я даже убедила их изначально обратиться к Нарку. Все-таки он у тебя более сдержанный, чем Хай-Ри.

— Это точно. — признала факт тут же нахмурившаяся Варька, представив, что с ней сделает Хай-Ри за ее военный аферизм.

— А мы за тебя заступимся! — подняла свой голос понявшая графские душевные терзания Изольда, и Варька улыбнулась.

Вот ведь что с человеком хорошая компания делает, а? Недавно только Изольда была средневеково-послушной рыцарской женой. И вот, пожалуйста — совершенно самостоятельный человек. Полезный член общества. Руальд, конечно, спасибо Варьке за такое перевоспитание законной супруги не скажет, но это теперь его проблемы.

Варька велела, было, подать ужин, но потом от этой идеи отказалась. Есть не хотелось. Она не перестала переживать, не перестала нервничать, но теперь, по крайней мере, она хотя бы будет в курсе событий. Отправленные в разведывательную помощь партизанским отрядам вэрлоки обязались периодически появляться и обрисовывать обстановку.

* * *

Варька вовсе не была военным гением. Отнюдь. Она вообще имела о войне весьма смутное представление, почерпнутое из семейных рассказов, а также из книг и фильмов о Великой Отечественной. Однако ура-патриотизм вкупе с искренним желанием помочь тоже немало стоили. Войска наемной нечисти, и с удовольствием вышедшие на тропу войны ветераны сломали хрупкое равновесие. Гоблины дрогнули. Выходящая безо всяких причин из строя военная техника и молниеносная смерть, прячущаяся за деревьями, внесли в их ряды сумятицу, а дружное общевойсковое наступление довершило начатое. Гоблины побежали. А войску союзников больше ничего не оставалось делать, как теснить их к кораблям, где лопоухих дегенератов уже ждали пираты, захватившие все гоблинские суда и готовые к рукопашной. Вот тут-то гоблины и поняли, что пропали. Во всех измерениях и во все времена морская пехота была самым страшным кошмаром для тех, против кого сражалась.

Гоблинов разбили. Начисто. Горы трупов, море пленных и торжественное ощущение выполненного долга. Победа! Правда того, чего ждал Хай-Ри, так и не случилось — Болдани ушел, но зато не случилось и того, чего так боялась Варька — никто из ее друзей не погиб. Запыленные, помятые, раненые, но живые! Хотя, конечно, потерь было больше, чем достаточно. Варька кинулась к Хай-Ри, и он порывисто прижал ее к себе. Графиня хотела обнять их всех, всех до одного! И Нарка, и Кешу, и Руальда, и Дмитрия, и Ухрина, и Вулиметра! Обнять, посмотреть на них, убедиться, что они все максимально целы и невредимы!

— Ты меня не будешь ругать? — подняла Варька на Хай-Ри умоляющий взгляд.

— Нет, не буду. Наша победа — отчасти и твоя заслуга. Может быть, конечно, тебе и стоило бы устроить выволочку за непослушание, но я не хочу. Я слишком счастлив. Единственное, что мешает мне стать счастливым окончательно — это то, что Болдани сбежал.

— У, какой! Муж, упорный в своих намерениях… — нисколько не расстроилась Варька.

— Я так хотел покончить со всем этим… — вздохнул Хай-Ри.

— Да ладно тебе! Успеешь! И не расстраивайся ты так из-за Болдани! Все равно я нахожусь с тобой рядом, а не с ним. И не надо ко мне так нежно прижиматься, а то окружающие нас неправильно поймут. Дай-ка я лучше пойду, обниму остальных доблестных воинов, вынесу им прилюдную благодарность, а потом объявлю объявление. У меня для тебя такой суперприз есть — пальчики оближешь.

Хай-Ри выпустил Варьку из объятий, и она пошла благодарить остальных участников сражения за проявленные мужество и героизм. А потом взяла и сделала совершенно неожиданную вещь. Всю немалую отвоеванную гоблинскую территорию предложила отдать Хай-Ри.

— Эти земли, конечно, потоптаны гоблинами до состояния бардака, но Хай-Ри сможет навести там порядок. Добить оставшихся еще кое-где лопоухих гадов и расширить, если захочет, свои территории к югу. Он давно заслужил нашу дружбу, уважение и благодарность. Я хочу, чтобы он стал равным нам во всем. Рыцарь Руальд Залесский, князь Дмитрий, принц Вулиметр! Поскольку в этой войне участвовали вы все, я прошу вашего согласия.

Разумеется, они согласились. Ха! Еще бы! Куда бы они делись, интересно, со своей средневековой рыцарской моралью?! Наглость — второе счастье, и грех этим не воспользоваться. Руальд, Дмитрий и Вулиметр подняли на руки ошеломленного Хай-Ри и провозгласили его правителем очередной мелкой, но зато отдельной страны. Пират посмотрел на Варьку таким взглядом, что она в очередной раз усомнилась в собственном благоразумии. Ну зачем, зачем ей опять понадобилось лезть туда, куда ее не просят? Если до этого Хай-Ри просто ее любил, то в данный момент буквально боготворит. Как же — королевский подарок!

— Ты чего не в настроении, графиня, такая победа! — подлетел к ней Нарк. — Радоваться надо!

— Я радуюсь. — вздохнула Варька. — Но все равно это мелкое перемирие ненадолго. Вас, рыцарей, хлебом не корми, дай мечами помахать. Одно утешает — следующую завоеванную страну ты смело можешь потребовать себе.

— Да надо больно такие проблемы вешать на себя… — замахал обеими руками Нарк. — Какой из меня правитель?

— А из меня?

— Ха! Сравнила, блин, очки с понедельником! Это ты, а это я.

— А что? Разбил бы какой-нибудь панковский городок на местных заливных лугах, провозгласил бы идею свободной любви или еще как-нибудь поколбасился бы…

— Вот еще! Ты знаешь, Варька, мне и в твоем замке неплохо живется. И главное — делать ничего не надо. Елки-палки, и кто бы мог подумать, что у меня когда-нибудь такая жизнь будет!

— Действительно… — рассмеялась Варька.

— Жалко только, что ты теперь уйдешь в семейные хлопоты. Нет, это классно, конечно, но просто жизнь уже не такая веселая будет.

— Стоп, стоп, стоп… Это в какие это семейные хлопоты я уйти собираюсь? — не поняла Варька.

— Так ты же выйдешь замуж за Хай-Ри… — пояснил Наркот.

— Здрасте! Это как же это я за него замуж выйду, интересно, если я уже замужем? — Поинтересовалась Варька.

— Ой, я не могу! Замужем! — начал иронизировать над Варькой зловредный Нарк. — Ну вы посмотрите только на нее — замужем! А Хай-Ри, интересно, в качестве кого у тебя выступает? В качестве подушки для чайника? А законный супруг у нас, значит, Болдани? Ха! Тоже мне! Мужа нашла, блин! Зеленый, лопоухий, волосатый, глупый, на морде — кладбище прыщей и бородавок… С таким мужем в доме — только гвозди вбивать. Рога вешать. Ты что, не можешь плюнуть на него что ли?

— Могу! Я-то, Нарк, на все, что хочешь, плюнуть могу. Дело все как раз в Хай-Ри упирается.

— Да больной он у тебя потому что! — разозлился Нарк.

— Рюрик то же самое сказал. — поддакнула Варька.

— Слушай, а я все спросить хотел, а чего ты за Дмитрия замуж не вышла, когда можно было?

— А причем тут Дмитрий? — не поняла Варька.

— Да нет, это я так. Вспомнил разговор наш с тобой. Ты же рассказывала как-то, что тебя за Дмитрия сватали, вот я и подумал, как бы сложилась ситуация, если бы ты женой Дмитрия стала.

— Больно надо! — отмахнулась Варька. — Нет, если бы ситуация сложилась соответствующим образом, я, конечно, могла бы еще раз в сарафан влезть и кокошник из картона слепить, но я сильно сомневаюсь, что Дмитрий от этого стал бы безмерно счастлив.

— Да кто его знает. — пожал плечами Наркот.

— А обо мне ты подумал? — уперла руки в боки Варька. Нарк улыбнулся.

— С тобою сложнее.

— Не хочу я быть княгинею русской… — процитировала Варка почти Пушкина. — Тем более, что Марья на этом месте гораздо лучше смотрится.

— Княгиней ты быть не хочешь, это понятно. А чего вообще ты хочешь? — поинтересовался Наркот. — Домой вернуться?

— Не знаю. — задумалась Варька. — Наверное. Я же все равно скучаю по оставленной неизвестно где жизни. Хоть и помню ее через раз.

— А я тут хочу остаться! — решительно сказал Нарк.

— Понравилось с гоблинами биться? — подколола Варька.

— А то… Слушай, Варвара, а правда это ты додумалась нечисть нанять и партизанское движение организовать в лесах?

— Я. А что?

— Супер! Можно сказать, что твоя идея переломила ход сражения. У тебя в роду, часом, никаких генералов не было?

— Генералов не было.

— А военных?

— Вот ты, блин, сказал. У кого ж в роду военных-то не было? Конечно, были! Прадед в буденовке срубал головы зловредным белогвардейцам, дед в 17 лет рванул добровольцем на Великую Отечественную, папуля на Даманском морды китайцам бил… Так что повоевали все по полной программе и от всей души. Поэтому войну в нашей семье искренне не любят. Все.

— Круто!

— Конечно круто! И ты знаешь, что самое интересное?

— Что?

— Я ими всеми горжусь.

— Мне кажется, ты достойный продолжатель семейных традиций. — похлопал Варьку по плечу Нарк. — Твои предки могли бы тобой гордиться. Как мы.

Тем временем ликование по поводу победы уже принимало международные масштабы. Хай-Ри пробился к Варьке, увел ее в замок, и они продолжили смотреть на разворачивающееся действие с балкона. Народ праздновал, Кеша, Лукерья и вэрлоки выписывали в небесах виражи, и вообще было грандиозное впечатление полномасштабного праздника. Кеша спустился к балкону и пригласил Варьку на борт. Хай-Ри, как ни странно, увязываться за нею не стал. Кеша взмыл в воздух, и у Варьки захватило дух.

— Варя, жду тебя через полчаса! — долетел до нее строгий голос пирата.

— Слыхал, Кеша? — рассмеялась Варька. — Если хочешь меня похитить, не забудь через полчаса вернуть. А то Хай-Ри будет в страшном гневе.

— Не надо его в гневе! — покачал головой Кеша. — Он в гневе страшен. Давай не будем его доводить. Смотри лучше, какое зрелище величественное! Столько народа!

— Неужели… Ты вспомни, сколько времени им трепали нервы эти гнусные гоблины!

— Но ведь гоблины еще остались кое-где… И с течением времени, скорее всего, опять будут представлять из себя угрозу. — задумался Кеша.

— Да, гоблины остались. — вздохнула Варька. — Но ты подумай, разве теперь их боятся так, как раньше? Слушай, Кеша, а не хочешь ли ты помочь мне сделать одну вещь?

— Какую?

— Долететь до «Млина» и поставить за мой счет выпивку нечисти.

— Конечно я могу это сделать! — тут же оживился дракон. — Только как ты потом будешь объяснять все это?

— А никак не буду! Представишь меня как лицо, пожелавшее остаться неизвестным. Пусть развлекаются ребята. И еще…

— Что?

— Долети-ка ты до Рюрика, пригласи его в «Млин» в любое удобное для него время. Наверняка лэрд тоже руку приложил к всемерной поддержке нас нечистью.

— Как пить дать! — согласился Кеша и заложил крутой вираж. — Возвращаемся!

* * *

Варька сидела в «Млине», пила кофе и хмуро смотрела на дверь. Рюрик опаздывал. Причем прилично опаздывал. А Варька терпеть не могла, когда к ней опаздывали! Даже лэрды! И поэтому, когда Рюрик появился в дверях, Варька даже не знала, чего ей больше хочется — порадоваться встрече, или запинать его.

— Ты чего так поздно? — возмутилась Варька.

— Да с делами закружился… еле вырвался.

— Какой же ты гад, Рюрик! Я тебя 15 минут уже жду!

— Да ладно тебе… Хочешь, я тебя пивом угощу? Твоим любимым, светлым?

— Угости. — согласилась Варька, махнув рукой на этого неисправимого типа.

— Что новенького? — поинтересовался Рюрик, когда пиво в бокалах уже убавилось вдвое.

— Наши победили! Можно подумать, ты не знаешь об этом…

— Знаю. Так я ж тебя не про ваших спрашиваю. А про тебя. У тебя что новенького?

— А что у меня новенького может быть, если этот гад Болдани опять сбежал? — возмутилась Варька.

— Ах, так он гад уже… — иронично протянул Рюрик, доливая Варьке пива. — Ты, никак, пересмотрела все-таки свои взгляды на брак с Хай-Ри?

— Да я не то, что пересмотрела, — попыталась объяснить Варька, — просто надо же как-то жить в этом мире! Хай-Ри — не самый худший вариант. И потом… Сколько же можно бегать от него, в конце концов?

— Не боишься, что твои соседи на него косо глядеть будут? — поинтересовался черт. — Твой Хай-Ри, конечно, воин что надо, но он же всего-навсего твой генерал… Да еще и бывший пират.

— Я уже думала об этом.

— И что? К каким выводам пришла?

— А нет ни к каким. Просто взяла и подарила ему всю ту территорию, которую у гоблинов в последнем бою отвоевали, и все!

— Не слабо! — присвистнул черт.

— Страна, конечно, там никакая — три пня, два бревна и туалет в вагончике, но Хай-Ри счастлив.

— Я думаю! Была бы земля, а отстроиться всегда можно!

— Так что теперь у меня жених со всем полагающимся ему приданым. — сквасилась Варька.

— Что-то ты не очень весело об этом говоришь. — заметил Рюрик и заказал пива еще. — Ты его вообще любишь?

— Хай-Ри, что ли? — задумалась Варька. — Да я не знаю, Рюрик. Он мне нравится, конечно… Влюбленность в него легкая есть… Но сказать, что его люблю… Да нет, наверное.

— А зачем же ты тогда замуж за него выходишь? — не понял черт.

— Ой, Рюрик, ну уж ты-то не рыцарь ведь! Ты-то, надеюсь, не думаешь, что замуж надо по любви выходить?

— Вообще-то об этом, обычно, женщины думают. — пожал плечами лэрд. — Хотя мне, если честно, не понятно, зачем ты вообще замуж выходишь. Тебе что, делать больше нечего, кроме как ударяться в семейную жизнь? Тем более с человеком, к которому ты не испытываешь особых чувств.

— Почему… — возразила Варька. — Он мне нравится.

— Да брось ты! — отмахнулся черт. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Может, конечно, ты к этому пирату привыкла, и в качестве любовника он тебя устраивает, но не до такой же степени, чтобы себя с ним связывать. Варя, золотце, подумай, это же навсегда!

— Блин, Рюрик, перестань. И так жизнь не в радость. Что ты хочешь, чтобы от меня все соседи отвернулись? Мы с Хай-Ри и так постоянные пересуды вызывали. Я даже подозреваю, что Дмитрий с Руальдом не раз ему свое неодобрение высказывали. Нет уж, Рюрик, раз судьба нас с Хай-Ри связала, я должна поступить как честная женщина. Кто ее знает, может быть потом я смогу полюбить пирата настолько, насколько он этого заслуживает. Живут же вон Марья с Дмитрием. А до моей аферы они даже знакомы не были. Я тоже как-нибудь проживу. В конце концов, это средневековый мир, которому я должна соответствовать. А по местным обычаям приличным девушкам не полагается соблазнять и бросать мужчин.

— Как хочешь, Варвара. — пожал плечами черт. — Но мне кажется, что это глупо. Подумаешь, соседи осудят… Да пообсуждают и перестанут.

— А Хай-Ри? — логично возразила Варька. — Ты думаешь, мне хочется его обидеть?

— А себя обидеть ты не боишься? Дьявол, Варвара, ты такая интересная молодая дама… Да ты, вполне вероятно, еще встретишь кого-нибудь, за кого тебе захочется замуж…

— Ой, Рюрик, хватит, а? — отмахнулась, поморщившись, Варька. — Я уже вышла из того возраста.

— Из какого? — с интересом насторожился Рюрик.

— Ну… 17-18 лет. — нехотя объяснила Варька.

— Что, была любовь большая? — заинтересовался Рюрик.

— Вроде того. — отмахнулась графиня.

— Первый мужчина, все такое? — не отставал Рюрик.

— Примерно. — еще раз попыталась замять Варька неприятную тему, но Рюрик увлекся.

— И что, он гадом оказался?

— Да нет, почему. Он был вполне милым, нежным… Даже обещал хранить мне верность. Всю ночь напролет. — Рюрик хохотнул.

— Слушай, графиня, мне давно интересно, как твой двинутый на моральности Хай-Ри отнесся к тому, что он у тебя не первый? Неужели ты сказала ему, что он у тебя буквально второй?

— Угу. И даже добавила, что он у меня буквально единственный. — цинично улыбнулась Варька.

— Понятно… — вытянулся на стуле ухмыляющийся черт. — Судьба Хай-Ри мне ясна полностью. Твоя, впрочем, тоже. Вас ожидает веселенькая совместная жизнь. Тем более теперь, когда девицы де Крус в твоих руках. Кстати, если не секрет, что ты делать собираешься с такими замечтательными пленниками?

— Честно говоря, не знаю, Рюрик. Понимаешь, у меня даже язык не поворачивается своими врагами их назвать. Девицы де Крус компрометируют меня одним только фактом того, что я вообще с ними знакома. И неважно, в каком качестве! Ты понимаешь, Рюрик, гоблинов хоть убить можно. Казнить там, или просто победить в бою. А что делать с этими мармышками — я представления не имею. Закинуть бы их в какое-нибудь другое измерение!

— Не по рыцарски это! — язвительно подколол Варьку черт.

— А я не такая богатая, чтобы быть честной! — возмутилась Варька.

— И не жалко тебе то измерение, в которое они попадут? — поинтересовался Рюрик.

— А пусть помучаются как я! Хотя нет… Как я, наверное, все-таки не надо. — устало вздохнулала графиня. — Пусть девицы де Крус в этом заранее несчастном другом измерении хоть сестрами не будут! Меньше вероятности, что они встретятся! А поодиночке общество, наверное, их все-таки переживет. Только что толку мечтать? Это все равно невозможно.

— Ну… Я бы не был таким категоричным. — поднял на Варьку лукавый взгляд черт.

— А что, возможно? — встрепенулась Варька. — Правда, возможно? Ты можешь это сделать?

— А что мне за это будет? — поинтересовался черт, еще ни разу не видевший Варьку такой оживленной.

— А что хочешь?! — черт хмыкнул, подумал и замял для ясности.

— Ладно…

Это было самое счастливое утро в Варькиной жизни за последние две недели! До нее донеслась радостная, неправдоподобная и совершенно потрясающая весть — девицы де Крус исчезли. Совсем. Обе сразу. Не оставив в данном мире никаких следов своего пребывания. Варька издала вопль радости, достойный Тарзана, расцеловала Хай-Ри и понеслась поздравлять окружающих с этим достославным событием. Когда графине сообщили, что ее ожидает присланный кем-то сундук, она еще была в эйфории. Варька велела втащить подарок в свою комнату, открыла его и… тут же захлопнула крышку. А потом, сильно постаравшись, сдержала дикий, истошный визг. Успокоившись и заперев все двери, Варька открыла крышку и осмотрела содержимое сундука еще раз. Сомнений не было. Это была голова гоблина. И не просто гоблина, а горячо нелюбимого Варькиного супруга. Варька захлопнула крышку и стала думать. А потом приказала позвать принявшего подарок слугу.

— Послушай, а к сундуку никакого послания не прилагалось? — уточнила Варька, хотя и так могла догадаться, чей это сюрприз.

— Было послание. — поклонился слуга. — Но мне было велено его отдать только по вашей просьбе.

— Я прошу.

Слуга протянул графине послание, поклонился и вышел. Варька развернула лист. «Желаю счастья в личной жизни, графиня!» Варька истерически рассмеялась. Рубь за сто, что ни одна из ее подруг такого свадебного подарка не получала. Ну Рюрик, ну и тип… Когда она говорила черту, что подумывает выйти замуж за Хай-Ри, она же не имела в виду, что собирается выйти замуж так скоропостижно! Ну, что ж… Зато теперь она была свободна. И ей ничего не оставалось делать, как уничтожить послание и позвать Хай-Ри. Варька вздохнула. Первый раз в жизни она жалела, что не имеет опыта заныкивания трупов.

Хай-Ри оглядел гоблинскую морду и не придумал ничего умнее, кроме как объявить, что он и графиня де Сент-Труа Тьен скоро вступают в законный брак. Гонцы разлетелись в разные стороны, двое стражников занялись жуткой посылкой, а Варька так и осталась стоять у окошка с открытым ртом. Впрочем, Хай-Ри скоро привел ее в чувство. Он громко попросил всех оставить его с графиней наедине, улыбнулся, приподнял Варьку, покружил ее по комнате и остановился, крепко прижав графиню к себе.

— Ты знаешь, я безумно рад, что все так кончилось! Я даже рад, что мне не пришлось убивать твоего мужа. Я ведь мог… Просто для того, чтобы ты стала свободной. Я никогда не встречал такой женщины, как ты.

— Кто бы сомневался! — тут же погордилась собой Варька.

— Ты сделала меня равным себе и своим друзьям. Теперь я ни от кого не завишу. У меня в жизни есть гораздо больше, чем я мог бы помыслить в самых смелых своих мечтах. Гораздо больше, чем ты мне обещала. Но я не хочу быть свободным без тебя. Я привык к тебе, привязался, и, более того, я тебя люблю. Я знаю, что иногда злю тебя, что ты не всегда мной довольна, и что мы постоянно будем с тобой спорить. Но я все равно хочу тебя спросить. Ты выйдешь за меня замуж?

— Ха! — искренне возмутилась Варька. — А тебе не кажется, что поздно об этом спрашивать после того, как ты уже сообщил всем, что мы женимся?

— Все еще можно исправить, если твой ответ будет отрицательным. Так ты выйдешь за меня замуж? — Варька вспомнила свой разговор с Рюриком в «Млине», четыре раза открыла рот, но «нет» выдавить из себя так и не смогла. Она зло прокляла собственную бесхарактерность и сдалась.

— Ладно…

— Я знал это! — ликующе воскликнул Хай-Ри, впечатался в Варьку поцелуем, поднял ее на руки и понес в спальню. Похоже для того, чтобы порадоваться Варькиному согласию, Хай-Ри первой брачной ночи дожидаться был не намерен.

Ушел Хай-Ри от Варьки только утром. Правда, в несусветную рань. Однако оказалось, что кое-кто только этого и ждал. Не успела за пиратом закрыться дверь, как к Варьке в спальню залетел Наркот.

— Варька, ты чего спишь? Вставай! Нас ждут великие дела!

— Нарк, ты что, совсем обалдел? Ты соображаешь вообще, куда ты заперся ни свет, ни заря?

— Ой, да ладно тебе! Не изображай из себя застенчивую курсистку. Вставай давай! У меня новая гениальная идея по поводу открытия в данном измерении неизвестного вселенского праздника.

— Что? Опять Новый Год? Или все-таки восьмое марта?

— Да какой Новый Год? Какой март? Что ты паришь? Я тебе про твою свадьбу речь веду.

— А что не так с моей свадьбой? — тут же подскочила на постели Варька.

— Она у тебя неправильная. — заявил Нарк.

— Это как? — не поняла данного заявления Варька. — Знаешь что, Нарк? Ты мне мозги давай не пудри! Неправильными только бутерброды бывают у кота Матроскина.

— Ты все как всегда поняла не так, как мне хотелось. — вздохнул Нарк. — Я ж тебе хотел предложить просто справить твою свадьбу по-русски.

— В смысле? — уточнила Варька.

— В смысле, как в нашем родном измерении справляют! Кареты с ленточками, пьянка в ЗАГСе, ряженые с баянами… — начал перечислять Нарк.

— Битье морд, засыпание харями в салате, пение матерных частушек. — подхватила его идею с полуслова Варька.

— Во-во! Чтоб веселуха была полнейшая! — обрадовался Нарк, что его поняли.

— Угу. И чтоб о дате собственной свадьбы я имела самое смутное представление. Типа с пятнадцатого на тридцать первое в ночь. Нарк, тебе чего, заняться больше нечем?

— Варь, ну давай! — не отступал Нарк.

— Да отстань ты! — попыталась выпереть его из спальни Варька, однако Нарк не сдавался.

— Давай, а? Напьемся, гимн споем…

— Какой еще гимн? — не поняла Варька.

— СССР который. — пояснил Нарк.

— Зачем?

— А он по пьяной лавочке поется хорошо. Душевно. Замок у тебя большой, соседям мы не помешаем… Вот если бы мы в собственном измерении были…

— Соседи проснулись бы в холодном поту и срочно повключали бы радио с тихим ужасом ожидая услышать доклад диктора о том, как тракторист Иванов намолотил в закрома Родины очередные 15 тонн кроликов.

— Это как же он кроликов молотил? — растерялся Нарк.

— Головами!

— Зачем?

— А Родина приказала!

— «Гринписа» на вас не напасешься. — тяжко вздохнул Нарк — Ладно, все понял. Опять ты обломала меня по полной программе.

— А нечего ко мне в спальню врываться в такую рань! Ты же не Лукерья все-таки. Мне, между прочим, и без твоих предложений запарки со свадьбой хватает. Тоже мне, массовик-затейник нашелся! Ты знаешь, какое шоу из нашей свадьбы Хай-Ри устраивать собирается?

— Нет еще. — сознался Нарк.

— Лучше и не знай. — отмахнулась Варька. — Потому что там такой праздник намечается — мне саму себя жалко становится.

— Волнуешься? — дружески похлопал ее по плечу Нарк.

— А то! Свадьба все-таки, а не сажание картошки! Так что иди-ка ты отсюда. Дай мне морально подготовиться к грядущему. До него, кстати, не так уж много времени осталось.

День свадьбы действительно приближался с катастрофической быстротой. Были поздравления, пожелания и подарки. Было устройство самой потрясающей церемонии средневековья, но Варьку это не радовало. Во-первых, потому, что чем неотвратимее приближался день свадьбы, тем меньше ей хотелось замуж, а во-вторых, потому, что Хай-Ри не подходил к ней теперь даже на пушечный выстрел и собирался продолжать делать вид, что знать ее не знает вплоть до первой брачной ночи.

Варька находилась в самом отвратительном настроении, когда какой-то мелкий бес доставил ей посылку от Рюрика. Варька с подозрением посмотрела на ящик. Да нет. Для чьей-нибудь головы слишком маленький. Графиня открыла крышку, а затем, пару минут спустя, глаза. В ящике лежали бутылки вина. А сверху — совет от Рюрика. «Устрой девичник».

Варька воспряла духом, объяснила Марье, Эллен и Изольде эту старую традицию, приказала никому их не беспокоить, и подруги подняли по первому бокалу.

— Девочки, давайте за любовь выпьем! — предложила тост романтичная Изольда. Варька, Эллен и Марья переглянулись, но поддержали. Не все равно, с чего начинать?

Они пили за победу, за военный гений Хай-Ри, за предложение Эллен дружить семьями, за верных мужиков (фэнтези это, в конце концов, или нет?), за будущую свадьбу, за сдружившую их всех невесту и… тосты можно было продолжать до бесконечности.

— Варя, золотце, — оторвалась от распития Рюриковского вина Эллен, — а чего это ты какая-то нерадостная в преддверии свадьбы?

— Не знаю, Эллен. — честно созналась Варька. — Вроде все путем, а никакого удовольствия от происходящего я не получаю.

— Да… — сочувственно покачала головой Марья. — Это хуже всего, когда все хорошо, а все-таки плохо!

Дамы дружно согласились, и тосты понеслись по второму кругу. Легкость вина оказалась обманчивой, и вскоре все четыре подруги задремали прямо за столом. И ни Эллен, ни Марья, ни Изольда не видели, как постепенно растворяется в воздухе Варька.

* * *

Охриму надоела сумасшедшая графиня, которая должна была внести в ряды его врагов полный разброд и которая, напротив, способствовала созданию мощной коалиции. Охрим не понимал, каким образом нахальная девица из 21-го века смогла прижиться в рыцарском мире и завоевать уважение. Да, ему не нравилось собственное отступление, но дело зашло слишком далеко. Он должен был подумать. Похоже, не зря его предупреждали оракулы, что от этой графини стоит ждать неприятностей. Ну, что ж… В следующий раз он будет умнее. Возможно, потом, он даже даст этой ненормальной дамочке еще один шанс. Но только на других условиях. И тогда он посмотрит, что она будет делать. Охрим нахмурился. Он просто не мог позволить ей связать свою жизнь с пиратом и навсегда вписаться в данный мир в качестве графини де Сент-Труа Тьен. Охриму надоели сражения. Он взял тайм-аут. Главное теперь — чтобы не вмешались еще какие-нибудь силы, которые могли бы вернуть графиню де Сент-Труа Тьен обратно и использовать ее взрывной темперамент против Охрима. Охрим подумал и принял еще одно решение. Он вернул графине память о прошлом. Его гадские руки сделали еще один жест.

* * *

Рюрик никогда не чувствовал себя одиноким. Он был богат, знатен и всегда с удовольствием выполнял все поручения Охрима. Он был лэрдом, которого уважали и боялись, у которого было все, чего только мог пожелать себе самый привередливый черт, и его вполне устраивала та жизнь, которую он вел. Рюрик никогда не чувствовал себя одиноким. Он просто не знал, что это такое. Люди и нелюди, добро и зло, свет и тьма… Лэрд слишком часто оказывался в центре всеобщего внимания, чтобы заметить мелочь, без которой он вполне мог обойтись. Мог или не мог? Мог. Пока не заглянул в ее умные, немного циничные, рассудочно-сумасшедшие глаза. А потом… Потом все стало сложнее. Непредсказуемая, абсолютно лишенная комплексов графиня стала его другом. Единственным человеком, спокойно воспринимавшим Рюрика. Отдельно от его титулов, богатства и нечистой сущности. Графиня была настолько искренна в своей симпатии к черту и настолько явно поддерживала с ним дружеские отношения, наплевав на условности, что Рюрик проникся ответной симпатией. Черт вспоминал бесконечные разговоры под пиво, вдумчивый взгляд графини и ее отчаянное желание жить. Она ему доверяла. А он ее предал. Очередное успешно выполненное задание Охрима, очередная зависть окружающих… Интересно, почему же тогда он сам не чувствует себя счастливым?

На душе было мразно. До безобразия. До такой степени, что хотелось напиться. В хлам. Ему будет не хватать графини. Очень. Может быть даже, он не понимает сейчас насколько. Рюрик смотрел на свою очередную награду и впервые в жизни чувствовал, что он ей не рад. Не рад до такой степени, что искренне жалеет о сделанном.

Послесловие,

из которого снова становится ясно, что пить все-таки надо меньше.

Пахло травой. Пеплом костра, землей, лесом — чем угодно, только не обстановкой родимого Варьке замка. Варька потянулась, открыла глаза и… тут же их закрыла. Только не это! Только не это и только не сейчас! Ей было хорошо, уютно и ее все устраивало! Неужели это было сном? Ярким, отчетливым, удивительно красочным, но сном? Варька чертыхнулась. Она не хотела в это верить. Потому что действительность была сырой, холодной и потрясающе неуютной. Варька застонала и села. Господи, как голова-то с похмелья раскалывается! Сейчас бы сюда Рюриковской настоечки. Литра два. Чтобы на всех хватило.

— Варвара, вставай! — раздался голос над самым ее ухом, а потом на ней повисли и стали ее облизывать.

— Кеша, уйди! — отпихнула от себя псину Варька. Ротвейлер продолжал ее облизывать. — Тебе хорошо, у тебя нет похмелья…

— Не обламывайся! — прозвучал над Варькиным ухом все тот же голос. — Мы вчера пиво заныкали! — Варька вздохнула. Хочешь — не хочешь, а сон все-таки кончился. Надо было возвращаться в действительность и открывать глаза. Варька открыла. Пыльная листва, изгаженное реактивными самолетами небо, консервные банки в траве и похмельные лица только что проснувшихся друзей.

— Господи, неужели мне все это присниться могло? — поразилась Варька и попыталась напрячь мозги. Но воспоминания рассеивались, а сон, как это ему и положено по утрам, рассыпался на кусочки.

— Держи! — сунул Андрей Варьке открытую бутылку холодного пива. Варька промычала нечто неопределенное и сделала несколько глотков.

— Боже ж ты мой, как сразу жить-то хочется! — потрясла головой Варька и оглядела окрестности. Ребята собирали вещи, приводили себя в порядок и вообще носились, как чижики угорелые.

— Давай, собирайся быстрей! — поторопил Андрей Варьку.

— А куда мы торопимся? — попыталась сообразить Варька.

— Здрасте! — удивился ее забывчивости Андрей. — Ты что? У нас же сейшен сегодня вечером! Надо домой заскочить, порепать…

— А где сейшен-то? — сделала еще одну попытку вернуться в реальность Варька.

— В «Авангарде», в шесть. Подойдешь?

— Подойду. Только к семи. Все равно вы раньше не начнете.

— А Лешик твой против не будет? — съехидничал Игорь, начесывая свой панковский ирокез.

— А кто ж ему скажет-то? — хмыкнула Варька. — Меньше знает — крепче спит.

— Приходи-приходи! — тут же вмешался Макс. — Я знаешь, какую вещь новую написал? Сделать мы ее не успеем, но я соло ее исполню. Чума!

— А про то, как ведут на костер колдунью, ты тоже петь будешь? — подозрительно поинтересовалась Варька. Макс развел руками.

— Ну Варя, девочка моя, это ж наш хит… Визитная карточка… Она мне самому до смерти надоела, но куда ж деваться-то?

— Ладно, переживу. — смилостивилась Варька. — Слушай, Макс, а о каких это ты там подругах рассказывал, когда я уже спать легла?

— Да… Это так. — отмахнулся Макс. — Не для твоих ушей. Я просто к одной даме в гости залишился. А она с подругой была. И уж так они меня вдвоем… гхм… тепло приняли…

— Что-то нехорошее у меня предчувствие по поводу этого знакомства. — сказала Варька.

— Да ладно, все это несерьезно! — отмахнулся Макс и подал Варьке руку.

Варька встала и не заметила, как серебряная монетка с чеканным профилем графини де Сент-Труа Тьен скатилась с ее кроссовка в траву.