Ибргимов Мвлюд

З стеною кмышей

Мвлюд Ибргимов

(Тшкент)

З стеною кмышей

Н. Полунин, 1990 г. (перевод).

Н пустом поле белый цвет, цвет рскрывшегося хлопк, лишь изредк рдует собою. Створки коричневых коробочек похожи н злой изогнутый коготь орл, и я с грустью смотрю н свои руки, просто глзм не верю, ккие они у меня исцрпнные и грязные. А от мысли, что сегодняшняя норм - тридцть килогрммов (это н уже рз пройденном, обобрнном поле), честное слово, плкть хочется.

Нм говорят: кто ищет, тот нходит. Хлопок - белое золото стрны. Вот и выходим мы в поле, собирем это белое золото тм, где его нет. Иногд я нрочно кричу:

- Товрищи, веселей!

Или:

- Чисто, чисто собирйте, чтоб ни один грмм зря не пропл! (А где ты его тут нйдешь, этот грмм?)

Многие тк и н смом деле думют, мол, все првильно, тк и должно быть. Вот с ними рзговривть я совершенно не умею, они только лозунги воспринимют, остльные, человеческие слов - все мимо. Пройдет ткой возле меня, глянет - и муршки по коже.

Я лично предпочитю сидеть, изредк, чисто мшинльно, брося в фртук коробочку-другую, - все рвно ведь, кк ни стрйся, з полный день и трети нормы не сделть. А тк, кк я, - честнее, я думю.

Я мечтю. О чем? Ничего ромнтического. Сейчс, нпример, смое мое зветное желние - это нйти хорошую грядку, чтобы тм окзлось много-много хлопк.

А вокруг меня, до горизонт, хлопковые поля, кк н лдони. Небо чистое и солнце светит. Гляди н ткую крсоту и рдуйся жизни.

Рядом с ншим полем течет речк, нд речкой рстут кмыши. Еще в первый день, когд нс только привезли н хлопок, люди из сел рсскзли, что место это нехорошее. Будто бы слышны по ночм оттуд неясные звуки и дже голос, игрют, вспыхивют непонятные огоньки. Бртишк местного бригдир Хбибуллы, говорили, пришел сюд псти корову и не вернулся. В общем, рзня мистик, я, конечно, никогд не верил. А вот что кто-то мог тйком знять среди кмышей поляну под хлопок,- это куд более вероятно, решил я. Схожу посмотрю. Не то чтобы и впрвду я в то, что подумл, верил, все-тки любое знятие лучше бессмысленного моего сидения посреди пустых грядок.

Кмыши были высокие и густые, вздымлись предо мною, словно скрывя свою тйну. С гулко бьющимся сердцем вошл я в их чщу. Ветерок пробежл по метельчтым верхушкм, и сухие стебли зволновлись, зшуршли, кк если бы были стржми неведомой скзки и совещлись сейчс, пускть ли меня в лес. Впереди мелькнул просвет, и я очутилсь н небольшой проплешине, н удивление круглой и ничем, конечно, специльно не зсеянной. Мне сделлось любопытно, и я прошл несколько шгов по ней, ровной и пустой.

И вдруг что-то изменилось вокруг. Солнечный свет, невиднно яркий, удрил мне в глз. Голов зкружилсь, земля кчнулсь, поплыл подо мною...

Придя в себя, я обнружил, что лежу н том же смом месте. Посмотрел, обо что бы могл споткнуться, но ничего ткого не было поблизости. И только оглядевшись кк следует, по-нстоящему изумилсь.

Дел! Вместо кмышей по ту сторону поляны высилсь стен хлопчтник. Высокий, с меня (хотя я вообще-то ростом мленькя), но все рвно много выше обычного, хлопок сверкл, вы понимете, был не просто белый-белый, сверкл под этим невероятным солнцем. Нверное, ккой-то новый сорт, подумл я. И зсеян кк-то стрнно. А ккой воздух! Словно горный или после грозы, и пхнет не противным гербицидом, нстоящей зеленью и свежестью.

Я недоумевл, кк срзу могл не рзглядеть этого поля, которое - вот удивленье-то! - окзлось именно тм, где я его искл. Только долго рздумывть я не стл и уже через минуту принялсь собирть белый и нежный хлопок. Он был совсем особенный, мягкий, кк пушок, и "орлиные когти" коробочек не црпли пльцы. Я торопилсь изо всех сил. Уже окончтельно поверив, что ненроком збрел н ккое-то особое колхозное поле, я рботл не тртя дргоценных минут н отдых, со стрхом ожидя, что вот-вот явится кто-нибудь и выгонит меня.

- День добрый! - рздлся з спиной голос, покзвшийся мне более приветливым, чем я могл ожидть в ткой ситуции. - Ну кк, не устли еще?

Я стремительно обернулсь. Згорелое лицо прня не было злым, но перепуглсь я все рвно чуть не до смерти. Нверное, из штб, сейчс поведет с собой. Скжет, что я здержн во время "пртизнщины". Ох!

Вместе с этими мыслями я продолжл рссмтривть прня. Широкоплечий, кк говорят, - сттный. Большущие синие глз в черных ресницх и черные брови. Вдруг он без всякого предупреждения нчл щипть хлопок и склдывть в мой фртук. Это меня рзозлило.. Мло ему, что меня зстукл, охот, видите ли, еще и поиздевться нд человеком.

- Куд вы хотите збрть мой хлопок! - зкричл я, хотя он ничего ткого не пытлся.

- Сдвть же ндо, скоро обед, - опять приветливо скзл он, и опять я рстерялсь.

- Пожлуйст, не ведите меня в штб, - принялсь умолять я, - н ншем же поле совсем хлопк нет, кк я норму сделю!

Только теперь почему-то я обртил внимние н то, кк чисто и вроде бы неподходяще для сбор хлопк он одет: в невиднную блестящую куртку и белые брюки. Небось, сынок влиятельного ппы, и тут устроился непыльно, учетчиком или кем. Он, в свою очередь, пристльно рзглядывл мою дрную телогрейку и руки в рубцх.

- Ты зблудилсь, что ли? - нконец спросил он. Я срзу смекнул, чего ему нужно.

- Вот еще! - скзл. - Ничего я тебе не скжу. Не хвтет, чтоб меня из-з хлопк с рботы выперли. У нс двоих уже отпрвили с "прикзом".

Он поморгл немножко, говорит:

- Может, хоть имя свое скжешь, сердитя?

- Вот-вот, тк бы срзу и нчинл, мол, двй свою фмилию, я зпишу. Дже в штбе не скжу, понял?

- Ккой "штб", ккой "прикз"? - Он сел н пышный от хлопк фртук. Ты с луны свлилсь? Из ккого век пришл, девочк?

- Н то, кк одет, нмекешь, д? Если хочешь знть, в тысячу рз лучше мое, чем твоя куртк, куплення н воровнные у нрод деньги!

Говорю я ему это все, можно скзть, кричу, у смой дже горло перехвтывет оттого, ккя я смеля и првдивя. Д и прень, гляжу, скис. Сидит н фртуке, точно пристукнули его, дерево-деревом. Тк, может, и со штбом дело отложится. Я хитро перевожу рзговор:

- А вы тут кем, учетчиком, не инче?

Он вроде кк обрдовлся, ожил, руку протягивет:

- Алишер Акбрходжев, опертор грегт... - и нзвние говорит ккое-то. Тк с гордостью это произносит, можно подумть, не зню что.

- М-м... мехнизтор, что ли? - неуверенно говорю, он кк рсхохочется:

- Девочк, тк ты оттуд?

- Откуд еще "оттуд"?

- Д вот, - з спину мою тычет, - оттуд, с другой стороны. Из соседнего прострнств, четвертого измерения.

Я ему н это н всякий случй ничего не ответил, кк посмотрел попристльней, вообще все понял. Глз у него горят, точно - чокнутый. Собрлсь от него обртно бежть, д только вот куд? Все привычное, свое, исчезло, вместо зрослей я увидел поля стрнной пятиугольной формы, дом крсного кирпич, тоже многогрнные, с круглыми окнми непривычного вид. Словом, все чужое, и, выходит, этот Алишер или кк его, прв, и я действительно попл в чужой мир? Я подумл, что теперь нвсегд остнусь тут, одн, совершенно одн, и рзрыдлсь.

- Пойдем сейчс со мной, - скзл Алишер, - отдохнешь, пообедешь, тм видно будет.

Ничего лучше все рвно было не выдумть, я пошл с ним. Мы сели в мленький... вертолет не вертолет, - винт у него, во всяком случе, не было, более всего это сооружение походило н сплошь стеклянную кбину подвесной дороги, ккую я один рз видел в Чимгне. Грустно провожл я глзми дом, улицы, поля. Кусочек этого незнкомого мир открывлся мне, и я не знл, кк меня здесь примут и что со мною стнется.

Пок же все склдывлось, кжется, неплохо. Нс с Алишером встретили возле большого белого дом прни и девушки, одетые крсиво и дже, н мой посторонний для здешних обычев, взгляд, элегнтно. Алишер спросил мое имя, и теперь я ему скзл, он предствил меня по всем првилм, и я дже немного смутилсь, ткие они все окзлись серьезные. Я вообще-то этого не люблю. Тк и чудится ккой-нибудь подвох, уж я-то зню. Но посмотрели н меня приветливо и - прни - с интересом. А девушки - отчужденно и поулыблись между собой, я зметил, нсчет моего вид. Одну из девушек звли Клр, я подивилсь совпдению: у меня подружк есть Клр. Здешняя Клр взял меня з руку и скзл, что покжет мне мою комнту. Мы поднялись н прозрчном лифте, вышли в коридор, покрытый толстым пружинящим ковром. Комнт мне очень понрвилсь, мебель в ней мягкя, люстр, похоже, что нстоящя хрустльня, вся из бусин. Знвеси под цвет стен, зелено-голубые, точно вобрли в себя цвет солнечного моря. Клр коснулсь невидимой пнели в стене - откуд-то сверху упл широкя мягкя кровть. Я дже рот рскрыл.

- Куд же я попл? - Спршивю и кк будто со стороны себя вижу - всю крсную от волнения. Клр улыбнулсь:

- Ты что, ни рзу н хлопке не был?

- Вот это все - для тех, кто н хлопок выходит?

- Конечно. А рзве у вс по-другому? - спросил он простодушно.

Я не зню, что и ответить. Н телогрейку свою смотрю.

Тут Клр скзл, что нечего стоять, все рвно ничего не выстоишь, ндо переодевться к ужину. Дл мне одно из своих плтьев, розовое, я принял душ, рзом оделсь, и мы спустились вниз. Я чувствовл себя кк в скзке, когд знешь, что будут только приятные сюрпризы.

Увидев по-ресторнному богто нкрытый стол, я и пордовлсь и рстерялсь одновременно. Чего тут только не было, и все ткое крсивое! Слты из овощей, нрезны с тким мстерством, что их можно было принять з букеты цветов. Всевозможные деликтесы, блюд, о которых я вообще никогд не имел понятия...

- Приятного ппетит, - вежливо скзли мне.

Ух, ккое все было вкусное! Я ел, ел, ел. И суп, который окзлся просто объеденье, и рзных вкусных слтов подклдывл себе н трелку. А они, хозяев, кушли медленно, степенно, беседовли з столом. З мной, кк з гостьей, ухживли. То пододвинут еще непробовнное кушнье, то зддут вежливый вопрос. Только отвечть мне было, кк првило, некогд. Куд тм рзговривть, когд столько всего, глз рзбегются. Однко я все же зметил, что вежливость вежливостью, они з мною потихоньку нблюдют. Я, конечно, тут же рзозлилсь. Ах, они, понимете ли, леди и джентльмены ккие! Мнекены - првильнее скзть. Ясное дело, куд мне до них, "простой труженице".

Алишер вообще вел себя отвртительно. Не сводил с меня синих своих глз (что смо по себе могло бы быть приятно и дже очень), но совсем не в том смысле. Он то хохотл, то вдруг змолкл н секунду, чтобы тут же рсхохотться еще сильнее. Ндо мной, следует полгть. Я вдруг подумл, что для них я - змурзнный экспонт длекого несовершенного мир. Лдно, что ж поделешь, но ощущть все это было, честно скжу, довольно неприятно.

Н следующий день встл рно. Я еще не знл, что сегодня мне предстоит, но все рвно, пускй не думют, что я зсоня. Хотя вообще-то встю после десятк окриков и предупреждений. Мне скзли, что я буду убирть вместе со всеми хлопок и дли ткую колясочку, н которой помещлся блестящий толстый цилиндр, от него отходил черня труб. Вся эт техник окзлсь индивидульным хлопкоуборочным грегтом, нжмешь кнопку, и он действует нподобие пылесос - глотет хлопок из коробочек, и все дел!

- У нс норм - двести, - скзли мне. Я сперв др речи потерял, потом прикинул и говорю:

- Э, я с ткой техникой не двести, тонну соберу!- Себе же думю: ну и ну, змечтельный мир, норм всемеро против ншей.

Только хвстлсь я нпрсно. Не прошло и десяти минут, кк чудо-грегт довел меня до белого кления,. Тк эту трубу тяжко кк следует нпрвлять н хлопок. А если все же сумеешь, что-то внутри блестящего цилиндр щелкет, и он отключется. Я чуть не плчу, сейчс, кжется, готов все бросить и уйти, но гордость не позволяет. Нконец, в мучениях, но одну грядку одолел. Только глянул - кк был моя грядк белой, тк и остлсь, хоть снов проходи. А хлопок, что собрн, с землей перемешлся. Стою, еле дышу от устлости и с непривычки, уж тут кк тут одн девиц, Гульнр зовут, я со вчер зпомнил, - донес ей кто, что ли? Тк нд хлопком зубивлсь, н меня - ноль внимния.

- Чтобы до вечер сделл грядку кк облизнную! - Это он мне, знчит, прикзывет. Ничего себе здесь порядки, гостья, не гостья, жлеть они, похоже, никого не собирются. И кк прикзывет... Мне сейчс же нш бригдир Хикмет вспомнился.

А нзвтр еле я вышл в поле, тк от проклятой трубы ломило руки. До половины сделл грядку, сел. Девушки рядом скзли, что з меня порботют, я ушл к себе в комнту, до вечер лежл, все думл, чем же здесь окзлось лучше, чем у нс. В смысле еды если только.

Но ндо тут же скзть, что н следующий день мне рзрешили н рботу не ходить. А еще дв дня я см не ходил. Пок вроде никто н меня не сердился, рзговривли по-прежнему приветливо, 1 в столовой тоже ничего, кормили. И все-тки хорошего помленьку. В один прекрсный вечер пришл ко мне Клр и с убийственной ихней вежливостью скзл, что лежть день и ночь вредно для здоровья. Я з эти дни совершенно обленилсь и тут, недолго думя, брякнул:

- Хочешь скзть, бездельниц я, д? А я не твой хлеб ем, и вообще, у вс тут столько всего, н всех - во! - провел рукми по горлу, - можно лопть и не рботть совершенно. Людей в коммунизме полгется кормить, рботют они или нет.

Он н меня пристльно посмотрел, потом что-то пробормотл тихонько, нсчет "не хотел обидеть" или что-то в этом роде, и вышл себе. А я подумл: ну вот, нчинется. Тихоня тихоней, н ужин не позвл. Ничего, мы стесняться особенно-то не будем. Я сошл вниз, демонстртивно уселсь з стол. И место мне ншлось, и гнть не гнли, но никто теперь не зговривл, не шутил со мной. Меня попросту не змечли, вроде кк не я, пустое место. После еды подошел Алишер и вдруг ни с того ни с сего звел речь о моем доме, который я покинул, о друзьях, которых оствил, о родственникх, по которым, должно быть, скучю. Что это он, думю, неужели Клрочк успел ему нш рзговор передть? Когд только...

- Сегодня н восьмой крте, - говорил он, - обрзуется... ну, в общем, ты сможешь уйти обртно, к своим, мы проверяли. Тебе... тебе, по-моему, с нми скучновто, - скзв это, он отвел глз.

- Я... Вы... - Я дже др речи потерял, нстолько мне это - что они меня выгоняют - покзлось неспрведливым и обидным. - Д я же тут ничего еще, кроме поля вшего дурцкого, не видел. Я... Я в мгзины, нпример, дже не успел зйти посмотреть, - выплил нобум, - у вс ткие шмотки, мои девчонки умрут от звисти!

Алишер покрснел. Ему, видите ли, было стыдно з мое нхльство.

- Для мгзин нужен тлон, - пробормотл он,- инче не пустят.

- Тлон? - я ушм не поверил. - И у вс?

- Ну д, тлон. А его дют только тем, кто собирет не меньше ст двдцти.

Многое я хотел бы ему скзть, что нсчет всего этого думю, но, порзмыслив, скзл только:

- Лдно, звтр выйду н рботу.

И вышл, кк обещл. Но применил испытнный способ: в кждый фртук (я скзл, что не ндо мне никких ихних грегтов, я буду собирть по-ншему) бросл пригоршню-другую кмней. И всякий рз, когд ссыпл в приемную воронку большой мшины, из квдртной трубы слышлся грохот, н меня дже оглядывлись. Но я делл вид, что ничего не слышу, они не понимли, в чем тут дело. Нверху, нд трубой, стрелк покзывл килогрммы. Это и был тот грегт, н котором рботл Алишер.

Ншлсь мне и помощниц - Клр, кто только звл ее. Не столько дело делет, сколько з мной следит. Уж я ее почти гоню от себя, ни н шг не отходит. Но не н ткую нпл, в конце концов я и ее провел кк миленькую. Норму сделл рно, потом срзу побежл к учетчикм. Пусть, думю, только попробуют тлон не дть. У учетчик при виде меня чуть не глз н лоб. Понимете, у них тм првило: вот есть поле, нмеченное н сегодняшний день, и пок оно не убрно, никто с него не уходит. Д только я к учетчику пристл, кк клей, дл он мне тлон, никуд не делся.

- Из своего крмн, что ли, дешь? Что з люди, не понимю...

Остльные, когд я пришл, уже ужинли. Меня не приглсили, но я ничего, уселсь рядом с одним прнем, Шерзодом, будто тк и ндо.

- У вс до скольки мгзины рботют? - спршивю. А говорить мне трудно, потому что я в это время уже слт жую.

Шерзод, бедный, то ли от вопрос моего, то ли еще отчего, покрснел, скзл, дже головы не поворчивя, тк уж они, видно, между собой договорились, со мной не общться:

- До десяти. Если сейчс пойдешь, успеешь. А я нзло говорю громко тк, н весь зл:

- Спсибо, Шерзод, ты нстоящий друг! - и по плечу его похлопл. И рсхохотлсь еще громче, хотя н душе было совсем не весело. Кроме меня никто не улыбнулся, все в свои трелки уствились.

Я встл, по пути спросил у Клры, можно ли взять одно из ее плтьев, т, конечно, кк язык проглотил. Ничего, молчние - знк соглсия, подумл я. Ндев розовое ее плтье (то, которое он мне в первый день двл, уж очень оно мне понрвилось), спустилсь я вниз. Вижу, стоит Алишер, вид у него устлый и очень рсстроенный.

- Агрегт остновился, - объявил он чуть не плч. - Весь сегодняшний хлопок н свлку пошел. Никк не можем испрвить!

Стрнно, я дже не испуглсь в первый момент. Первя мысль был: ну вот, теперь Алишер со мною в город не сможет пойти. Тут все, конечно, побежли к испорченному грегту, и я с ними, и, чувствую, мне потихоньку не по себе делется. Но кричу:

- Что случилось? Что случилось? - будто вообще никкого отношения к этому делу не имею.

Все толпою окружили вскрытую квдртную трубу, где в глубине отчетливо виднелись мои кмни. Кзлось, никто глзм своим не верил, булыжники мои дже рукми трогли. А потом посмотрели в мою сторону.

Я стл отходить, отходить, они все смотрят и смотрят и ни слов не говорят. Я тогд не выдержл:

- Чего, ну чего вытрщились, человек не видли? Ну, я это, я кмни положил, ну и что? Специльно, д! Они все молчт и молчт.

- Д вы посмотрите, - кричу, - вы посмотрите н себя! Чем вы меня-то лучше? Вклывете з свои тлоны н шмотки! Подумешь, кормят вс кк н убой! Д по мне моя телогрейк дрня в тыщу рз лучше курток вших рспрекрсных, д! И не нужно мне ничего, я см уйду!

Ни упрек, ни брнного слов не услышл я от них. Уж лучше б побили. Всю ночь я просидел н крю поля, обхвтив коленки рукми, и смотрел, кк они с фонрикми добирют мою норму.

А когд рссвело, я поднялсь с мест и побрел к лосьмой крте, укзнной Алишером. Меня никто не гнл, но чувствовл я себя позорно выгннной. По знкомой тропке пришл н поляну. Снов был непрвдоподобно яркий солнечный свет, снов дрогнул мир, и вот - те н;е кмыши передо мной. Я прошл сквозь них и увидел поле, в котором, несмотря н урочный чс, не было ни души. А потом я зметил еще кое-что.

Н мне, уже смятое и порвнное в нескольких местх, все еще было розовое, ткое крсивое плтье Клры.