Марджери Хилтон

Островок рая

Глава 1

Сегодня заканчивалось путешествие ее мечты, самое захватывающее из всех. И не важно, что пережитые волнения могли добавить к ее волосам серебристую прядь. Теперь все уже позади. Настало время подумать о возвращении домой.

Дом… Джен смаковала это почти позабытое слово, и в ее голубых глазах блестели слезы ностальгии. Впервые в жизни женщина не сожалела о скором возвращении домой. На сей раз навсегда.

Джен одернула блузу, прилипшую к влажному от пота телу, улыбнулась своим мыслям. Должно быть, она стареет, если принялась предаваться сентиментальным воспоминаниям. Легкая дымка над охристыми водами Темзы, золотистые блики тусклого ноябрьского солнца, расплывчатый силуэт здания парламента, обвитый кольцами тумана…

— Похоже на настоящий рай, согласна? — Голос Сэма вывел ее из задумчивости.

— М-м-м? — Джен заморгала, очнувшись, и попыталась вернуться к реальности.

Она улыбнулась. Возможно, вокруг действительно был рай. Бескрайние просторы лазурного моря, окаймленные серебристыми пляжами искрящегося на солнце песка, изумрудно-зеленые ряды пальм и буйство красок тропических цветов. Наблюдая этот пейзаж в течение последних недель, она давно перестала восхищаться им с замиранием сердца, как в первый раз. И солнце, палящее солнце, застывшее на небосклоне, погружающееся вечером в морские волны лишь затем, чтобы утром засиять снова. Да, островок был раем задолго до того дня, когда рыжебородый голландец отыскал этот клочок суши в просторах южных морей и дал ему название Парадиз. Но сейчас девушке не терпелось покинуть этот рай на земле.

— Думаю, тебе не помешает выпить еще стаканчик… чего-то особенного. — Сэм затрясся от смеха, и бесчисленные складки его живота и подбородка заколыхались. — У меня есть нечто потрясающее. Получил лишь один ящик с последним теплоходом. Приберег для себя.

— Нет, Сэм, только не еще одна адская смесь по рецепту твоей бабушки! — Джен улыбнулась и лениво потянулась в кресле. Она пребывала в состоянии эйфории от удачно проделанной работы. Самые лучшие образцы за все время ее скитаний; великолепный заключительный штрих! Когда она проявит пленку и напечатает фотографии, интересно будет сравнить их с остальными. А пока она может бездельничать, лениво раскинувшись в кресле под полосатым тентом у небольшого магазинчика. С моря дует легкий, прохладный бриз, от цветов исходит нежное благоухание. Протянув руку, можно погладить алые бархатистые лепестки.

Она обернулась, успев заметить, как фигура Сэма исчезает во тьме магазина.

Раздался хруст, звон стекла, и через минуту в дверном проеме блеснула бутылка. Когда послышался глухой хлопок вылетающей пробки и бульканье жидкости, Джен лишь улыбнулась. Сэм опробовал новый товар, и опять за ее счет. «Ну и ладно». Она пожала плечами и потянулась за пачкой сигарет. Без помощи Сэма, его ноу-хау, выписанных им липовых накладных и пропусков девушке ни за что бы не выполнить работу в срок. Исключительно благодаря хитрому торговцу результаты ее поисков превзошли самые дерзкие мечты.

Сэм заковылял обратно (от таких физических упражнений на его лбу выступили крупные капли пота) и поставил два высоких бокала на хрупкий деревянный столик. Сквозь заиндевелые стекла бокалов Джен с подозрением изучала алую жидкость.

Тростниковое кресло жалобно застонало, когда Сэм уселся, и покосилось набок, стоило ему откинуться на спинку.

Он поднял бокал и воскликнул:

— За счастливое отплытие!

— За счастливое отплытие и спасибо за все! — Джен поднесла свой бокал к губам и осторожно сделала глоток. — Я не пробовала кампари с тех самых пор… Сэм! — Брови ее поползли вверх, в глазах мелькнула искра подозрения. Она с недовольством взглянула на собеседника поверх очков. — Что ты тут намешал?!

— Неплохо идет с джином, разве тебе не нравится?

Ее долгий взгляд был красноречивее слов.

— Ты хочешь, чтобы я свалилась под стол?

— Ничего удивительного, — усмехнулся собеседник. — Все девушки находятся в опасности, когда Сэм смешивает спиртное.

Упавшая на столик тень и неожиданный холодный аромат мужского дезодоранта заставили Джен обернуться. Девушка пропустила мимо ушей радостный возглас Сэма, хмуро рассматривая темно-синюю рубашку, распахнутую на бронзовой от загара груди, острый подбородок с ямочкой, серые глаза и изогнутые в нахальной улыбке губы.

Высокий незнакомец пинком ноги придвинул лишний стул к их столику, уселся и кивнул в сторону бокалов:

— Я бы тоже не отказался от угощения, Сэм… только без секретов твоей матушки и содовой до краев. — Он повернул голову и уставился на Джен: — Последний глоток на дорожку?

— Вроде того. — Ее голос хрустел, как раздавливаемые ботинком чипсы, а на лице отразилась неприязнь к чужаку, посмевшему нарушить умиротворенность ее последних часов на острове.

Взгляд незнакомца пополз вниз, и Джен инстинктивно потянулась к небольшому кейсу из белого металла, пряча его под своим стулом, подальше от глаз случайного собеседника, и схватила бокал. Во всех ее жестах сквозило раздражение.

От проницательного взора незнакомца ничего не укрылось. На лице мужчины отобразилось любопытство, но он лишь произнес равнодушным тоном:

— Надеюсь, поездка оказалась удачной?

— Возможно, — буркнула она, не желая оказаться втянутой в разговор с этим типом.

Его брови изумленно поползли вверх.

— Знаешь какие-нибудь другие слова?

Девушка взглянула на собеседника, презрительно поджав губы, и вытянула сигарету из пачки. Одарив нахала еще одним ледяным взглядом, она выпустила струю дыма прямо ему в лицо.

— Знаю. Несколько. Иногда даже разговариваю с людьми. Но сегодня я не в настроении вести светские беседы, мистер Как-вас-там…

— Рэдферн… Ник. — Назойливый собеседник улыбнулся, абсолютно не смутившись от резкого ответа Джен. — Я так понимаю, ты не слишком счастлива на Парадизе? — Ник окинул девушку с головы до ног жадным взглядом. — Полагаю, какая-то тварь сильно укусила тебя.

Багровые пятна негодования выступили на лице собеседницы. Она одернула юбку, стараясь прикрыть маленький участок покрасневшей кожи немного выше левого колена.

— Наверное, жук был злым и огромным, — продолжил он.

— Да, — сухо бросила она и закинула правую ногу на левую, подводя черту под неприятным разговором. У девушки не было никакого желания пускаться в разъяснения. Пусть думает что хочет, строит любые фантастические предположения, если уж он такой дотошный.

Сэм, вернувшийся с бокалом в руке, забрал деньги, небрежно брошенные на столик Ником, и расплылся в лучезарной улыбке. Оказалось, улыбка предназначалась и Джен тоже.

— Теперь я могу передать ее в твои заботливые руки, Ник, — сообщил торговец. — Кстати, не забыл про оборудование для доктора Грэгга? Он уже ждет.

Рэдферн махнул рукой в знак согласия. Толстяк кивнул и поспешил вернуться обратно в лавку.

Девушка кипела от негодования, глядя вслед удаляющемуся Сэму. Что он имел в виду, заявив, что передает ее в заботливые руки этого наглеца? Ох уж эти его грязные трюки! Торговец оставил ее наедине с этим нахальным местным ковбоем, или кем там этот тип был на самом деле.

Ковбой обвил бокал худыми, бронзовыми от загара пальцами, опорожнил его более чем на треть и одобрительно хмыкнул, растянув губы в довольной улыбке. Он наклонился над столиком, слегка подавшись вперед, и сказал:

— Теперь я могу мыслить намного яснее. Хочешь еще?

— Нет, спасибо.

Мужчина пожал плечами:

— Знаешь, ты не типичная девушка.

— Не типичная? — вырвалось у Джен быстрее, чем она успела одернуть себя.

— Я имел в виду совершенно конкретный тип, к которому ты принадлежишь. Я встречал раньше парочку дам, подобных тебе, и обычно они поначалу держатся весьма дружелюбно, пока не начинают изливать свой яд на твою макушку и высасывать из тебя соки.

Собеседница растерянно заморгала. Если она хочет избавиться от общества этого типа, то пора делать ноги. И почему она вечно натыкается на подобных болтливых придурков?

— Ты меня в первый раз видишь, как же ты можешь отгадать мой тип? — отстраненно проговорила она.

Дразнящая ухмылка вновь появилась на его губах.

— Твоя фамилия Келли. Она написана на кейсе, который ты так бережно охраняешь. Там ведь пленки, я угадал?

— А что, если и так? — недовольно спросила Джен.

Он поджал губы, подпер локтем подбородок и, внимательно вглядываясь в ее лицо, медленно произнес:

— Да, ты одна из тех целеустремленных, самодостаточных женщин, которые готовы свернуть себе шею ради нескольких неисследованных клочков земли, не нанесенных ни на одну карту мира, чтобы описать их сухими, стереотипными фразами. И всё — ради кучки обывателей, собирающихся по воскресеньям в своих гостиных и проглядывающих глянцевые журналы, ради их восклицания «Подумать только!». Или, возможно, ты гонишься за колонкой на первой полосе газеты с огромной фотографией. «Бесстрашная девушка-исследователь находит уголок земли, куда еще не ступала нога женщины!» — Его лицо светилось от самодовольства, смешанного с изрядной долей цинизма. — Ну как? Я прав?

— И как только ты догадался?! — заявила она как можно саркастичнее.

— О-о, отгадывать я умею. Во-первых, у тебя на лице все написано, — ответил мужчина с усмешкой. — К тому же твое прибытие сюда как раз ко времени песен и плясок диких племен на другой стороне острова не могло быть простым совпадением. Ты видела их обряд поклонения Солнцу? А ходящих по раскаленным углям шаманов?

— Все это давно уже на пленке, — неосторожно отозвалась она. — Во всех цветах и красках!

— Моя ошибка. — Ник покачал головой. — Я так понимаю, ты не намерена остаться, чтобы взглянуть на языческую Ночь любви?

— Нет, не собираюсь.

Нехотя Джен допила хорошенько смешанное кампари (или это все-таки был джин? Она уже не была уверена) в несколько быстрых глотков и решила уйти немедля.

— Жаль. — B глазах Ника Рэдферна светилось любопытство. — Я мог бы присоединиться к тебе. Мы были бы в полной безопасности, ты понимаешь. В эти дни они не устраивают охоту за головами.

В душе девушки нарастало отвращение к этому самодовольному типу. С неожиданной силой она одним яростным рывком выудила тяжелый кейс из-под столика.

— Послушай, мистер Длинный Язык Рэдферн! Я тебя не знаю, но вот что я знаю точно: у меня нет никакого желания присоединяться к тебе здесь или где-нибудь еще! Дошло?

— Даже слишком ясно. Только, боюсь, до тебя кое-что еще не дошло… пока.

Его губы растянулись в широченной ухмылке. Подумать только, он насмехается над ней! Джен бросила на наглеца разъяренный взгляд, развернулась и скрылась в лавке. Да кто он такой, негодовала девушка, чтобы спокойно сидеть там и смеяться?

— Черт с ним! — выдавила она, пытаясь восстановить нормальное дыхание, входя в душную, тесную комнатушку, снятую два дня назад. Черт с ним и с этим жирным неряхой Сэмом, бросившим ее наедине с Рэдферном. Какое дело этому нахалу до нее и ее работы? Она бы никогда даже не взглянула на него. Надо быть полной неудачницей в любви, чтобы опуститься до Ника Рэдферна!

Джен Келли взглянула на синий пластиковый баллон, служивший умывальником, и вновь выругалась про себя. Нет воды. Опять все неприятности из-за Сэма! Лентяй, выглядит не лучше бродяги и хочет, чтобы она ходила такой же грязной.

Доведенная до бешенства невозможностью умыться, Джен пинком захлопнула дверь, чуть не сорвав ее с петель. У Аллоетты уйдет полтора часа, чтобы принести новый баллон, и, когда она появится, вода уже будет непригодна для питья.

Девушка провела рукой по волосам и мрачно вздохнула. В каком отличном настроении она была до появления Рэдферна! Голова начинала тупо гудеть, тело было мокрым и липким от пота, в горле першило от жажды, и она никогда еще не испытывала такого отвращения к окружающему миру. Джен в сердцах пнула одну из картонных коробок, заменяющих шкаф для одежды, и устало опустилась на кровать, застеленную грязным постельным бельем.

Слава богу, к четвергу она будет на пути к цивилизации. Там будет душ, который работает (она очень на это надеялась!), и скатерти на столах, а еще магазины, где можно купит новую одежду и туфли… И самое замечательное — вскоре она отправится домой!

Да, наконец-то она избавилась от жажды приключений. Конечно, были чудесные времена в ее жизни и великолепные места, которые ей повезло увидеть. Но пришло время задуматься о будущем, и это следовало сделать не откладывая. Возможно, вернуться к размеренной жизни будет не просто, желание новизны может нахлынуть на Джен с новой силой, но преодоление трудностей возвышает. Ее родные вздохнули с облегчением, узнав, что она собирается вернуться домой. Как и большинство родителей, они смирились с тем, что дети, взрослея, покидают родное гнездо, но они чувствуют себя несчастными, когда их птенцы улетают на слишком большие расстояния. И когда младшая, Линда, выбрала счастливый брак, плавно перетекший в радостное материнство, старшие Келли начали посматривать на Джен, ничуть не раскаивающуюся в выбранном жизненном пути, с грустью и неодобрением. Так, словно чего-то в ее жизни не хватало, с горечью подумала девушка.

Она нахмурилась. Неужели она и вправду неженственна? Только потому, что белые джинсы, ярко-оранжевые футболки и объемные свитера отнюдь не подчеркивают ее хрупкость и незащищенность? Кажется, Роджер думает иначе. Они не были бы такой гармоничной парой больше двух лет, если бы он считал, что в Джен вовсе отсутствует женская грация.

Милый Роджер. В последнее время девушка обнаружила, что ощущает себя на седьмом небе от счастья при мысли об их скорой встрече. Роджер казался олицетворением спокойствия и надежности. Он знал, как надо ухаживать за женщиной, чтобы она почувствовала себя защищенной от всех жизненных невзгод. Но разве не эти его качества вызывали ехидную усмешку на губах Джен в былые времена? С огромным удивлением она поняла, что неожиданно абсолютно положительный Роджер стал для нее именно тем человеком, в котором она нуждалась. Впервые за годы знакомства Джен подумала о нем как о спутнике жизни всерьез.

Джен Келли взглянула на часы и поднялась с кровати. Наступило время отправиться в путь, снова забраться на борт крошечного обшарпанного суденышка и возобновить знакомство с кусачими мошками, проникавшими куда угодно, особенно в тарелку с супом. В тесной кабине будет жарко, как в пекле. Девушку передернуло от отвращения. Но тут же грустная улыбка появилась на губах: недавно все неудобства и трудности, связанные с путешествиями, представлялись ей вызовом, которому она была готова стойко противостоять. А теперь…

«Да, — подумала она, — определенно я старею. Двадцать четыре… это уже серьезный возраст». Джен томно вздохнула.

Через полчаса она проверила, упакованы ли все вещи, и пошла расплатиться с Сэмом. Увидев, что Ник Рэдферн благополучно удалился, девушка вознесла мысленную хвалу Небесам.

Торговец пожелал ей счастливого пути, промямлил, что все к лучшему — она отправится домой раньше, чем планировала.

Джен слушала его молча, думая о кампари по особому рецепту Сэма, который на сей раз особо сильно ударил ей в голову, и глупо улыбалась.

— Ник где-то поблизости, — добавил толстяк. — Он поможет донести багаж, если ты его попросишь.

— Нет, спасибо, — поспешила отказаться путешественница. — Я сама справлюсь. Пока, Сэм.

Он крякнул от удовольствия, и Джен показалось, что торговец вот-вот рассмеется. Бросив прощальный взгляд на последний свой приют, она аккуратно спустилась по скрипящим, проеденным термитами ступенькам лестницы, стараясь, чтобы каблук не застрял в щели. В последний раз пробежала глазами табличку с небрежно намалеванной желтой краской надписью: «Агентство Сэма, импорт и экспорт, Парадиз».

Десяток шагов, и она уже на побережье.

Местные мальчишки забросили игру и уставились на нее, разинув рты. Их глаза горели, как черные угольки на фоне бронзовой кожи, и рука девушки непроизвольно потянулась к фотокамере. Натренированным движением она настроила объектив и отщелкала несколько быстрых снимков.

Любопытные дети моментально обступили ее со всех сторон, ручки потянулись к камере, пронзительные голоса заглушили шум прибоя. Один паренек, преодолев застенчивость, с радостным воплем с разбегу нырнул в воду. Пенные гребни захлестывали смельчака с головой, а он демонстративно барахтался, кричал и размахивал руками. Джен, не удержавшись, вскинула камеру, и остальные дети тут же бросились к воде. Они устроили грандиозное шоу с брызгами и воплями.

Карманы девушки были забиты монетками разных стран — целая коллекция, собранная за время путешествий. Она без сожаления побросала все до единой в море и с улыбкой на губах наблюдала, как дети ныряют за ними, а потом с любопытством рассматривают и обменивают монеты друг у друга. Что ж, теперь ее отличное настроение вернулось.

«Дети Солнца», прозвала их про себя Джен Келли. Они не научились пока клянчить у туристов деньги, как делали местные ребятишки на многих курортах, которые ей довелось посетить. Она вздохнула. Рано или поздно эта зараза доберется и до них. Толпы туристов хлынут на Парадиз, стремясь очутиться в краю девственной природы, а вместе с ними придут и так называемые «прогресс и цивилизация». Путевки на десять дней с полным пансионом, зазывные плакаты с изображениями лазурного моря, песчаных пляжей, высоких, стройных пальм и надписью «Добро пожаловать в Рай!».

Она прогнала прочь непрошеные мысли, испугавшись их странного направления. Джен преодолела последние метры пути и оказалась около небольшого пирса. Над островом нависла тишина, как будто кто-то опустил на него влажный стеклянный купол. Дети разбежались по домам, оставив путешественницу в одиночестве на побережье. Она огляделась вокруг, нахмурив лоб. Здесь же всегда стоял невообразимый гвалт: сновали взад-вперед островитяне, бурчали моторы рыбацких лодок, к причалу швартовались корабли, кипела торговля…

Девушка с изумлением осматривала пустующую пристань. Неужели она перепутала дни? Или судно по каким-либо причинам не прибыло и об этом знали все, кроме нее? Если так, почему Сэм не предупредил ее? Но здесь должен стоять хотя бы один корабль, на котором прибыл на Парадиз тот ковбой? Он же здесь недавно, в этом Джен была уверена. На таком маленьком острове девушка не могла не встретить его хотя бы однажды за проведенные тут недели.

Ее отчаяние усиливалось с каждой минутой. Ну не могла же она и в самом деле опоздать на это чертово судно!..

— Заблудилась?

Джен Келли подпрыгнула от неожиданности. Ее лицо скривилось от отвращения — она не могла спутать этот голос. Девушка медленно развернулась, ее взгляд уперся в знакомую нахальную усмешку, обладатель которой безмятежно взирал на Джен.

Ник Рэдферн удивленно вскинул брови:

— Разве Сэм не сказал тебе?

— Зависит от того, о чем он должен был сообщить… за последние два дня он только и делал, что болтал без умолку, — нетерпеливо заявила собеседница.

— Да, с Сэмом порой такое случается… На самом деле он всегда такой, — невозмутимо заявил Ник. — Так, значит, он забыл сказать тебе о «Тайвай Куин»?

Ее корабль! Джен нахмурилась и отвернулась. Торговец пытался сказать ей нечто важное, а она пропустила его слова мимо ушей. Вероятно, именно это и было причиной его веселости. Девушка вновь взглянула на Ника Рэдферна. Без сомнения, он знал важную для Джен информацию, но не собирался ею делиться. Наверняка решил получить удовольствие, наслаждаясь тем, что она будет вынуждена вытягивать из него слово за словом.

— А что он должен был мне сказать про «Тайвай Куин»? — хмуро произнесла путешественница. — Корабль уже должен был находиться здесь.

— Помимо всего прочего, о прохудившемся днище и барахлящем моторе. Надеюсь, ты понимаешь, что это означает? — Ник пытливо взглянул на девушку.

Она упорно хранила молчание.

— Корабль вышел из строя, ему не под силу совершить предстоящий рейд, и следующий, думаю, тоже.

— Вышел из строя! — Джен, потрясенная, уставилась на него во все глаза, напрочь забыв о своей враждебности. — Ты хочешь сказать, он не приплывет сюда? Но мне надо на Вити-Леву!

Рэдферн кивнул.

— Но я купила на этот рейс билеты. Корабль должен был отплыть этим утром. К пятнице я должна быть на Фиджи… я улетаю в Англию!

— Не беспокойся, — ухмыльнулся собеседник. — Все будет, как ты планировала… я надеюсь.

— Откуда ты вообще все это знаешь?

— Я знаю потому, что владею «Тайвай Куин»… по крайней мере, какой-то его частью.

— Ты владеешь кораблем? — Джен Келли заморгала от неожиданности. — Но если ты… — Она умолкла и закусила губу, заметив тень насмешливой улыбки на его лице. — Если корабль вышел из строя, каким образом ты собираешься меня доставить туда сегодня? — недоверчиво спросила она.

— Мы полетим.

До девушки не сразу дошел смысл его слов. Значит, на Парадизе есть аэропорт… Должно быть, почтовый самолет, иначе она бы знала, отметила Джен про себя. Можно попасть на Фиджи за один день, а не маяться четыре дня в душной каюте небольшого суденышка, которое того и гляди затонет. «Что ж, Келли, век живи — век учись», — сказала она себе. А вдруг… Ее озарила догадка. Джен очень живо представила себе картину: Ник Рэдферн спускается с небес на вертолете. Девушка набрала в легкие побольше воздуху… В любом случае необходимо срочно найти выход из создавшейся ситуации, даже если ей придется, расточая улыбки, просить об одолжении этого насмехающегося типа.

— Значит… на чем ты сюда прилетел? — настороженно спросила она.

— На самолете, — объяснил мужчина, с трудом сдерживая улыбку.

— Он все еще на острове?

— У-угу.

— И куда он теперь держит курс? — продолжала выпытывать Джен.

— Прямиком на острова Фиджи.

— На нем будут еще пассажиры?

— Да, четверо, — кивнул Ник.

— Слава Всевышнему! — Путешественница вздохнула с облегчением. — Ну и где же он шатается… этот пилот, или кто там поведет самолет?

— Он уже здесь. — Ник Рэдферн рассмеялся в открытую.

— Здесь?! Ты хочешь сказать… — Наконец открылась неприятная истина. Джен взглянула по-новому на различные замечания, оброненные Сэмом. Она припомнила, как тот веселился, заявив, что Ник Рэдферн может забрать багаж. Даже сквозь пьяный дурман толстяк сознавал, что она пока ничего не знает…

Все еще обращаясь к третьему лицу, она настороженно спросила:

— А он доставит меня на Вити-Леву?

Собеседник смерил ее долгим, испытующим взглядом. В его глазах читалась готовность преподнести очередную пакость. Затем он опустил глаза на чемодан у ног девушки.

— А зачем, по-твоему, я прилетел на Парадиз? — произнес он с едкой ухмылкой.

Так, значит, ей не придется задержаться на острове еще на неделю! Джен преисполнилась восхищения и была готова воспылать любовью к Нику, а точнее, к компании «Южно-Тихоокеанские перевозки», каким-то чудом не забывшую про свои обязанности перед единственным пассажиром, уповавшим только на ее помощь.

— Мы пока, конечно, не достигли уровня «Пан-Америкэн», но мы стараемся как можем, — сказал Ник, после того как девушка от души поблагодарила его. — Даже если… — он хитро улыбнулся, — нам приходится брать на борт не очень-то общительную птичку.

Собеседница пропустила эту фразу мимо ушей. Пусть Рэдферн считает ее «необщительной птичкой», ее радость от этого не померкнет. Она вполне могла позволить себе быть снисходительной. Подумать только, сколько времени она сэкономит! У нее будет почти неделя, чтобы немного ознакомиться с Фиджи, хотя бы с одной сотой частью островов, поправила она себя. Или она может заполучить билет на более ранний рейс в Англию. Это было просто чудо!

Но Ник Рэдферн не был бы самим собой, если бы не внес некоторые изменения в планы девушки. Ее теплые чувства к пилоту быстро начали остывать. Какого черта ему потребовалось возвращаться к Сэму? Джен хотела улететь с острова немедленно!

Неожиданно к путешественнице вернулось прежнее нетерпение. Пока она не окажется в Нанди, дни будут тянуться невыносимо медленно. Джен представляла себе самолет огромным металлическим монстром, пожирателем небес с душераздирающе ревущими двигателями, способным доставить ее в любую точку земного шара. Но, даже ожидая самого худшего, она не могла бы вообразить маленький кукурузник с обшивкой из фанеры, похожий на детскую игрушку, слегка увеличенную в размерах. Ник забросил оставшийся багаж в кабину и великодушным жестом пригласил девушку вступить на борт самолета.

Она долгим взглядом посмотрела на самолет, затем на Ника:

— Что это такое?

— Это «битцер».

Джен невольно поджала губы:

— Какой еще «битцер»?

— Пусть это остается секретом, — усмехнулся пилот.

— Если хорошенько подумать, мне явно не следует этого знать, — согласилась она и, пересилив себя, забралась в кабину. Теперь уже ничто не будет задерживать ее. Они пообедали с Сэмом, источавшим ехидные улыбки и колкие фразы. Толстый торговец подтрунивал над Джен и ее полетом вдвоем с Рэдферном. Сэм велел переправить несколько писем людям, с которыми Ник должен был увидеться. И наконец, передал оборудование для доктора Грэгга.

Заработали двигатели, желудок девушки запротестовал, пытаясь избавиться от своего содержимого. Ей никогда не удавалось нормально чувствовать себя при взлете. Через несколько минут чудный островок Парадиз остался далеко позади в туманной дымке.

Джен созерцала бесчисленные крохотные островки с зеленым покровом леса и белыми пляжами, затерявшиеся на просторах Тихого океана. Через несколько часов под днищем самолета потянулась однообразная серебристо-синяя гладь воды. Казалось, они пытаются пересечь бескрайнюю пустыню.

Слава богу, Рэдферн не пытался произвести впечатление на девушку исполнением фигур высшего пилотажа, как раньше поступали пилоты, с которыми Джен доводилось летать. Чрезвычайно сомнительно, что «битцер» был вообще способен на нечто подобное, подумала путешественница с невероятным облегчением, бросив в сторону Ника долгий, заинтересованный взгляд.

Несмотря на свое заявление, Рэдферн сам стал на удивление необщительным. Он упорно хранил молчание с того самого момента, как самолет оторвался от земли. Девушка решила, что ее спутник принадлежит к той категории мужчин, которые не способны одновременно концентрировать внимание на девушке и на машине. Они либо пускаются в разглагольствования, пытаясь сразить собеседницу своими техническими познаниями, либо, наоборот, надолго погружаются в себя, отчего у спутницы появляется впечатление, что ее причисляют к низшему разряду живых существ, не способных понять строение мотора, механизм ускорения и тому подобное. Джен начала всерьез подозревать, что Ник относится именно к последней разновидности мужчин.

Роджер не принадлежал ни к одной из них. Транспорт он рассматривал лишь как способ добраться из пункта А в пункт Б по кратчайшему пути с минимальными потерями времени. И он всегда старался убедить собеседницу, что женская компания в поездке никоим образом не мешает и не вызывает у него дискомфорта. О-о, как здорово будет увидеть его вновь! Интересно, что Роджер скажет, когда она объявит ему свое решение? Решение остаться дома навсегда. Может, он?.. В любом случае стоит рассчитывать на предложение, которое он собирается ей сделать уже на протяжении нескольких лет. Заявление Джен поможет преодолеть барьер настороженности, возникший между ними из-за образа жизни девушки и жажды странствий, надолго захватившей ее в свои сети. Но отныне все будет по-другому! Не будет причин для старомодной скованности Роджера по отношению к женщине, выбравшей, как он считал, исконно мужской образ жизни. Джен улыбнулась. Любимому никогда не удастся побороть собственную убежденность в том, что женщина должна сидеть дома и хранить семейный очаг.

Раньше, когда она была равнодушна к мнению мужчин, недовольство Роджера и его бесчисленные советы перед очередной поездкой Джен вызывали у девушки лишь снисходительную улыбку. Но в его заботе было нечто трогательное, согревающее душу, хотя она боялась признаться в этом даже самой себе. Большинство мужчин ее круга ограничивались глупыми шутками, балансировавшими на грани банальности и грубости, желая ей счастливого пути, когда провожали ее до порта перед очередной поездкой.

Одно из воспоминаний заставило девушку призадуматься. В последний раз Роджер был необычно тихим и мрачным, появившись на пирсе с Тришей, младшей сестрой Джен. Путешественнице даже показалось, что возлюбленный был готов умолять ее изменить решение и отменить намеченную поездку. Но Джен тогда подумала, что у нее просто разыгралось воображение. Роджер казался ей человеком, не способным поддаваться сиюминутным желаниям, он относился к тому типу людей, у которых разум всегда довлел над чувствами. Но все же он не поднялся на борт корабля, не проводил девушку до ее каюты, как делали родственники и друзья других пассажиров. Ей было жутко обидно, но действия любимого заставили ее серьезно задуматься…

Тот случай стал поворотным моментом всей жизни. Джен Келли впервые как следует задумалась над их отношениями, которые всегда считала скорее дружескими. Попытавшись разобраться в чувствах, которые испытывал к ней Роджер, девушка неожиданно для себя осознала, что он ждал, пока она сделает первый шаг. Роджер принадлежал бы Джен, стоило ей только захотеть. Но ей пришлось бы приспосабливаться к представлениям любимого о нормальных отношениях — находиться поблизости, быть готовой ответить на его телефонный звонок, принимать старомодные ухаживания и изображать из себя недотрогу. А если она выйдет за Роджера замуж, то придется переехать к нему, стать примерной домохозяйкой, устраивать ужины для его коллег и их жен, воспитывать детей… Больше не будет времени для охоты за свежими снимками и поиска новейшего фотооборудования, постоянно меняющегося в соответствии с быстрым развитием современных технологий.

Девушка вздохнула. Без сомнения, ей придется бросить работу, порвать контракт с рекламной компанией, так хорошо ей платившей. Джен Келли никогда не сомневалась в своем врожденном таланте. Отличный вкус, своеобразное видение мира и оригинальность всегда выделяли ее среди других. Работы девушки были легко узнаваемы. У Джен ушло шесть долгих лет и масса усилий, чтобы добиться признания. Она нашла свою нишу в рекламном бизнесе. Могла ли она теперь все бросить и уйти, зная, что за спиной толпится множество энергичных молодых фотографов, готовых в любую секунду занять ее место?

Джен резко одернула себя. Довольно ненужных размышлений! Она уже приняла окончательное решение. За последние полгода путешественница трижды убеждалась в его правильности. «Вспомни ту тихоню, сестру милосердия, живущую в бунгало недалеко от порта Моресби», — велела она себе. После многих лет изнуряющих странствий та вела суровую, полную лишений жизнь, работала в портовых доках, среди вредных испарений, изнуревая от духоты. А ночью, лежа на соломенном матрасе, сплошь кишащем клопами, она мечтала о спокойной работе в госпитале родного городка на юге Дании и о молодом докторе, склонившемся над колыбелью их сына…

На следующий день Джен позабыла все переживания, связанные с этой встречей, но только до того вечера в Тайване, когда она, стоя на вершине холма, смотрела, как лунный свет мерцает на поверхности озера. Эта картина была так красива, что у девушки перехватило дыхание. Неожиданно непереносимое ощущение одиночества нахлынуло на нее с такой силой, что она отвернулась. Путешественница тогда была благодарна компании старого поджарого китайца, ее гида. Китай… на всю жизнь это слово стало для девушки синонимом жуткой черноты той ночи, воспоминания о которой никогда не сотрутся из ее памяти…

— Пристегни ремни… мы снижаемся!

Джен вернулась к реальности и незамедлительно исполнила приказ. Она должна изменить свою жизнь прежде, чем потеряет молодость и красоту, прежде, чем начнет жалеть об утраченных возможностях. Пока еще не поздно построить отношения, способные обеспечить ей уверенность в завтрашнем дне. «Ты должна пожертвовать своими интересами ради этого, Келли, — сказала она себе. — Твое будущее будет безопасным вместе с Роджером, монотонным, но безопасным…»

Девушка выбросила из головы все, кроме быстро приближающейся заасфальтированной летной полосы, готовой принять самолет, и худого, узкоплечего мужчины, машущего им рукой. Незнакомец тепло поприветствовал Ника Рэдферна и вежливо улыбнулся Джен Келли, когда та вышла из кабины самолета и была представлена.

Остров Сангрия был даже меньше, чем Парадиз. Они приземлились около высокого холма, бывшего, видимо, самой высокой точкой острова. Весь его склон зарос низкорослым кустарником с яркими красными цветами, их лепестки горели, как алые языки пламени под лучами горячего солнца. Джен сделала несколько снимков и заговорила об обилии этих цветов.

— Они заполонили все вокруг, — ответил доктор Грэгг. — Нам приходится постоянно выкорчевывать их из наших садов.

Вскоре выяснилось, что новый знакомый не против поболтать с девушкой, услышать о ее путешествиях, а в особенности о Великобритании, где он не был уже лет десять.

— Я вернулся на родину после увольнения, — начал он рассказывать после небольшой трапезы, на которой настоял сам. Ник пошел выгружать оставшееся оборудование, и Джен осталась с доктором наедине. — Но по непонятной причине, дома все оказалось совсем не так, как я предполагал. Осталось так мало тех, кого я знал раньше. Большинство уехали, некоторые умерли. Через несколько прожитых в родном городе дней я стал чувствовать себя потерянным. — Он глубоко вздохнул. — Мол, жизнь стала бесцельным существованием. Я и не подозревал, что такое когда-нибудь может со мной случиться. Затем неожиданно умерла жена. Я продержался в Англии всего полгода после ее смерти, под конец мое одиночество стало невыносимым, и я решил вернуться назад, на остров.

Взгляд его выцветших голубых глаз задумчиво устремился вдаль. Затем доктор Грэгг моргнул и рассеянно улыбнулся:

— Поэтому я вернулся на Сангрию. Здесь не так уж плохо живется. У меня есть своя небольшая клиника при христианской миссии. Благодаря своей работе я не чувствую себя таким бесполезным.

Последовало несколько минут тишины, затем он добавил:

— Если человеку предстоит провести остаток жизни одному, то лучше ему жить там, где он познал наибольшее счастье. У него останутся воспоминания. Понимаете?

Слова мистера Грэгга глубоко запали в душу Джен. Хотя девушка все еще стремилась как можно быстрее попасть на Фиджи, она успокоилась и перестала погонять Ника с отлетом, позволила ему спокойно закончить свои дела на Сангрии. Она даже почувствовала легкий стыд за свое нетерпение и эгоизм. «До чего же ты дошла», — сказала она себе в неожиданном проблеске честности. За последние несколько лет Джен стала слишком самовлюбленной и привыкла думать только о том, как добиться успеха. И в самом деле, что такое час? Если бы не Рэдферн, ей пришлось бы застрять на Парадизе на целую неделю, а теперь у нее три дня в запасе. А милый старый доктор был рад поболтать в компании молодой девушки.

Какое-то время Джен испытывала огромный душевный подъем, вызванный результатами неожиданного самоанализа, но затем, повинуясь капризам изменчивого темперамента, ее наполнило самодовольное осознание собственного великодушия. Она снисходительно сдерживала свое желание как можно быстрее убраться с острова, пока мистер Грэгг и Ник пересказывали друг другу анекдоты и местные слухи. Наконец старый доктор вежливо напомнил пилоту о приближающихся сумерках, искренне улыбнувшись Джен.

— Если эта милочка хочет приземлиться где-нибудь до наступления темноты, вам стоит поторопиться… Я не одобряю, когда молодые девушки гуляют по незнакомым местам в темноте.

Рэдферн поднялся на ноги и потянулся.

— Думаю, эта девушка сумеет выбрать правильную дорогу, — произнес он насмешливо. — Я прав?

Джен проигнорировала его слова, улыбнувшись на прощание доктору Грэггу. Вскоре они поднялись на борт самолета, и малютка «битцер» вновь взлетел ввысь.

На западе солнце уже садилось за горизонт, вечерний бриз разбивал волны о прибрежные рифы в молочную пену. Островок Сангрия остался позади, впереди лежали бескрайние просторы океана. Джен расслабилась и, закрыв глаза, откинулась на спинку сиденья. Теперь без остановок до Фиджи… она надеялась.

Как только его руки коснулись штурвала, Ник снова погрузился в себя, и в салоне самолета повисла тишина. Джен размышляла, что неплохо было бы поспать, но этот перелет не располагал ко сну. Крошечный самолет летел слишком низко, чересчур маленькое расстояние между кабиной самолета и поверхностью воды пугало. Мир быстро проносился под ногами пассажирки. Бирюзовая, зеленая, темно-синяя гладь воды с расцвеченной солнечными бликами рябью изредка прерывалась крошечным безвестным атоллом, возникающим на горизонте, чтобы через мгновение скрыться из виду. Самолет подрагивал и скрипел под порывами встречного ветра. Девушка вдруг поняла, что никогда еще не чувствовала себя такой уязвимой.

Она отогнала панические мысли и взглянула на Ника. Он был напряжен и серьезно встревожен, всю его прежнюю беззаботность как ветром сдуло. Сейчас пилот показался Джен совсем другим человеком. Неподвижно застыв в одной позе, Рэдферн, казалось, внимательно прислушивался к чему-то.

Пассажирка чуть подалась вперед и сняла рацию с крючка под панелью. Нацепив наушники, она заметила, как блеснули глаза Ника, нажавшего на выключатель. Раздалось шипение, далекий голос невнятно произнес пару фраз, затем слова превратились в неразборчивое бормотание. Неожиданно связь прервалась.

Ник Рэдферн плотно сжал губы, на его лбу появилась решительная складка, а по спине Джен вновь пробежали мурашки.

— Что случилось? — спросила она.

Ник проигнорировал ее страх, все его тело было напряжено.

— Заткнись.

Девушка обиженно отвернулась. Повесив рацию обратно, она взглянула за окно и удивленно вскрикнула. Увидев, как почернела поверхность воды, путешественница вдруг поняла, что легкий бриз сменился угрожающими штормовыми порывами. Несколько минут назад горизонт был окрашен розовыми и оранжевыми лучами заходящего солнца, теперь же небо приняло стальной оттенок. В душе Джен зашевелилось предчувствие надвигающейся беды. Все признаки приближающейся бури были налицо. Внезапно ожила рация, Ник невнятно пробормотал несколько слов в ответ.

— Я поворачиваю назад, — неожиданно бросил он.

— Назад?

— Да, переночуешь у доктора Грэгга.

Девушка расстроилась не на шутку. Ну как, скажите, такими темпами она доберется до Фиджи? Сначала корабль, а теперь вот это…

— Почему мы должны вернуться?

— Слишком рискованно, — нахмурился пилот. — Впереди сильный шторм.

— Я не боюсь оседлать его, — заявила Джен Келли.

Ник бросил на нее полный насмешки взгляд, и девушка опустила глаза.

— Твоей шеей я рисковать не могу, — отрезал он.

— А я — твоим самолетом, — парировала собеседница, прекрасно осознавая, что в такой ситуации лучше не спорить.

Рэдферн подал немного вверх, самолет круто развернулся. У Джен свело желудок от такого маневра. Темнеющий с угрожающей быстротой горизонт остался позади. Однако путешественница засомневалась: как может малютка «битцер» ускользнуть от надвигающейся бури? Вскоре яростный ветер догонит самолет, и они окажутся в самом эпицентре беснующейся стихии. Тропический шторм способен быстро перемещаться и обрушивать свою мощь на зазевавшихся путников со скоростью молнии. «Стрелка барометра прыгает как ненормальная», — бесстрастно отметила Джен, глядя на панель управления. Она молилась про себя, чтобы у «битцера» было достаточно горючего для поддержания необходимой скорости. Да ладно, ничего страшного, она ведь не в первый раз попадает в переплет, и к тому же…

Первый мощный порыв ветра настиг их, самолет задрожал, и Джен вжалась в сиденье, сбившись с мысли. В один миг «битцер» окутала тьма, ветер и дождь хлестали по самолету, подобно граду вражеских пуль. Девушка, обхватив руками колени, прижала подбородок к груди и старалась не смотреть на Ника Рэдферна, чтобы не поддаваться приступам подползающей паники. Это всего лишь небольшой шторм, успокаивала она себя, ведь сезон тропических ураганов еще не наступил. Буря вскоре утихнет, и с ними ничего не случится.

— Пристегни ремни, — неожиданно сказал Ник.

Вышколенная многочисленными перелетами, Джен Келли автоматически подчинилась приказу, отчаянно сопротивляясь желанию спросить, каким образом пилот намерен приземляться посреди бушующего моря. В следующий миг она получила ответ на свой незаданный вопрос, когда самолет накренился и дрогнул под напором встречного ветра.

Металлический кейс, который девушка сжимала ногами, подскочил от удара и отлетел вперед, оказавшись вне досягаемости прежде, чем она успела схватить его. Джен махнула на него рукой и вновь принялась сражаться с ремнями безопасности, которые никак не хотели застегиваться. Самолет содрогнулся вновь, когда путешественнице, вздохнувшей с облегчением, наконец удалось пристегнуться.

— Левый двигатель сдох, — вдруг произнес пилот.

Джен вздрогнула от ледяного спокойствия, прозвучавшего в его голосе. Она проследила расширенными от ужаса глазами за его резким жестом и в панике уставилась на клубы черного дыма, поднимавшиеся с левого борта.

— Я собираюсь вернуться к последнему острову, что мы пролетели, — заявил Ник. — Придется совершить аварийную посадку.

— Там есть полоса для приземления?

— Только пляж.

Только пляж! И все! Девушка вцепилась в ремень безопасности. Вместе с осознанием происходящего в ней нарастал ужас. Она взглянула поверх левого плеча на пропеллер, не подававший признаков жизни. Аварийная посадка на пляже. Одного двигателя нет, и никаких сигнальных огней. Как Ник собирается приземляться? Джен глубоко вздохнула. В их положении приземление было единственным выходом. Но пролететь с одним работающим двигателем сквозь тропический шторм навстречу неизвестности! А для них сейчас неизвестность грозила обернуться катастрофой. Джен закрыла глаза и принялась молиться о том, чтобы оказаться на земле прежде, чем вся сила шторма обрушится на самолет. Ровно через десять секунд ее молитва потеряла смысл.

Во время последующих событий, показавшихся путешественнице ночным кошмаром, ее уважение и даже восхищение Рэдферном стремительно росло. Не важно, каким он был человеком, не важно, что раньше одно его присутствие вызывал у нее отвращение, — Ник крепко держал штурвал, уводя самолет от беды. «Его нервы, должно быть, из железа», — подумала Джен.

Каждая атака ветра была отражена, каждый крен самолета выправлен прежде, чем он происходил. Послушный маленький «битцер» чутко следовал указаниям, что давали ему сильные, будто высеченные из камня руки, державшие штурвал. Девушка осознала, что вновь читает молитву, прося о благополучном приземлении до наступления ночи.

Она боялась, что зрение обманывает ее, что крошечная тень впереди, за сплошной стеной дождя, на самом деле не остров, а лишь иллюзия. Джен затаила дыхание.

— Думаю, это он! — послышалось радостное восклицание Ника.

Самолет снова заскрипел под порывами ветра. Они начали снижаться.

Глава 2

Последние минуты полета казались нескончаемым падением в бездонную пропасть. Взгляд Джен не отрывался от рук, контролирующих каждое движение машины, летящей с огромной скоростью навстречу увеличивающейся на глазах черной точке острова.

Девушка заставила себя смотреть вниз, хотя ее сердце билось так же сильно, как и трепещущий под ветром «битцер». Темная масса суши пронеслась под днищем… И внезапно самолет вновь очутился над просторами угрюмого океана.

— Здесь нет площадки для приземления… Но должен же здесь быть пляж!

Джен скорее почувствовала, чем услышала слова, вырвавшиеся у Ника сквозь плотно сжатые челюсти. Лицо пилота подергивалось от напряжения. Мужчина взглянул на высотомер и повел машину вверх, чтобы еще раз попытаться совершить посадку.

Самолет заскрежетал, и Джен затаила дыхание. Ее сердце екнуло при мысли о том, что и второй двигатель мог выйти из строя. Она напряженно вслушивалась, пытаясь заметить сквозь черную пелену шторма, работает ли пропеллер. Может, она слышала не стук мотора, а лишь стук своего бешено бьющегося сердца? Лишь самолет развернулся и полетел назад, она вздохнула с облегчением.

Ник навалился на штурвал, и нос «битцера» опустился вниз. Крылья со свистом резали воздух и сплошную стену дождя. Девушка напряглась, готовясь к толчку. На пальцах Рэдферна побелели костяшки, на висках вздулись вены. «Битцер» падал с нарастающей скоростью. У Джен заложило уши. Ник всеми силами пытался выровнять курс.

Все произошло в одно мгновение. Желудок девушки сжался в комок, нервная дрожь пробежала по телу, сильный толчок отбросил ее назад, угрожая выбить из нее остатки сознания, и неожиданно все кончилось. Наступили тишина и спокойствие, в которое пассажирка отказывалась верить.

Чувство стыда за свою беспомощность и бездействие придет позже. А сейчас Джен хотела только одного — чтобы ее оставили в покое. Она все еще боялась пошевелиться, когда ремни безопасности ослабли и тревожный голос спросил:

— С тобой все в порядке? Ты не ранена?

Она хотела ответить, что все хорошо, пусть только он даст ей время, чтобы… Но мужчина не стал ждать. Ник выругался и попытался открыть дверцу кабины. Дверца не поддалась, и тогда он распахнул ее пинком ноги. Послышался всплеск, самолет слегка накренился, и внутрь ворвался ледяной ветер.

Ник поднял Джен на руки, и в этот момент к ней вернулась речь.

— Я могу идти… со мной все в порядке, — запротестовала она. — Опусти меня… я могу идти, — повторила девушка, так как Рэдферн проигнорировал ее просьбу.

— Ты хотела сказать — плыть… — ответил он с усмешкой. — Тише, девочка.

Странное ощущение: ее тело будто само поплыло по воде, а набегающие волны пытались захлестнуть Джен с головой. Путешественница чувствовала, как напряглись мышцы Ника, угадывала его осторожные, затрудненные шаги, но была не в силах пошевелить даже пальцем, словно воля полностью покинула ее тело.

Затем холодную воду сменил резкий ветер, а мужчина ускорил шаг, уверенно взбираясь на песчаный берег. Ее сердце взволнованно заколотилось. И прежде чем девушка успела встать на ноги, Ник наклонился и бережно положил ее на небольшую насыпь из мелкого, мягкого песка.

Джен с трудом смогла сесть и откинула мокрые волосы с лица. Она увидела темный силуэт на фоне испещренного белой пеной волн моря — Ник Рэдферн спешил обратно к самолету.

Она поднялась на дрожащие и слабые после пережитого ужаса ноги и потрясла головой, как бы пытаясь удостовериться, что ее мозг все еще способен воспринимать окружающее. Затем девушка с удовольствием вдохнула солоноватый морской воздух и попыталась осмыслить серьезность катастрофы: «О'кей, Келли, вот разбился самолет… с тобой на борту. Один только Господь знает, где ты сейчас находишься. Ну и что? Главное, что ты цела. Могло быть намного хуже… возможно, вскоре действительно станет хуже… но не сейчас. И как же тебе поступить в сложившейся ситуации?»

Как бы отвечая на свой вопрос, Джен, подставив лицо пронизывающему ветру, поднялась и пошла вдоль берега к темному силуэту самолета.

Несмотря на темноту, «битцер», лежавший всего в двадцати футах от линии прибоя, был отчетливо виден. Шасси и днище погрузились под воду, одно крыло было неестественно задрано вверх и с берега казалось параллельным килю хвоста. На какой-то миг девушке почудилось, что перед ней вообще не самолет, а левиафан-призрак, мерно качающийся на волнах.

Она сощурилась, пытаясь разглядеть силуэт Рэдферна. Вот в кабине зажегся маленький огонек, затем погас и зажегся вновь, будто моргнул глаз неведомого зверя. Ник пытается достать их вещи и необходимые инструменты, осенило ее. Джен могла ему помочь. Она решительно побежала вперед, перепрыгивая на ходу через валуны и груды ракушек.

Путешественница разразилась истерическим смехом, споткнувшись о собственную туфлю. Та, должно быть, соскользнула с ноги, когда Ник вынес Джен на берег. Скажите пожалуйста, как могла она до этой секунды не замечать, что бежит в одной туфле?

Она обулась, но затем, хлопнув себя по лбу, нетерпеливо скинула туфли на мокрый песок. «Включи мозги!» — раздраженно приказала она себе, стягивая платье и входя в волнующееся море.

— Эй! — позвала она, очутившись по пояс в воде на полпути к самолету. — Насколько там глубоко?

С четверть минуты стояла тишина, затем послышался отклик:

— Стой, где стоишь. На дне полно ям и острых камней.

Маленький огонек блеснул вновь. Рэдферн сухо добавил:

— Я уже возвращаюсь с бренди, чтобы привести тебя в чувство.

— Уже не нужно, но все равно спасибо. Ой! — Лицо Джен исказилось от боли, она едва не потеряла равновесие. — Если ты вытащишь оборудование из самолета, я могу отнести его на берег и вернуться за остальными вещами, — продолжила она.

— Я же просил тебя не вмешиваться! — В темноте обрисовался силуэт Ника, который направлялся к Джен, держа корзину высоко над водой. Вода доходила ему до груди.

— Ты забрал мой кейс с пленками? — воскликнула она.

— Позже, когда я… Черт! — Настал черед мужчины остановиться, пытаясь сохранить равновесие. — Вот. — Он передал корзину в руки девушки и объяснил: — Держи ее подальше от воды. Вынешь содержимое на берегу и вернешь корзину мне. Поняла?

Опустошив уже третью по счету корзину, Джен начала тревожиться не на шутку. Ее драгоценный металлический кейс с пленками все еще не появлялся среди собранных Ником вещей.

— Я не могу найти эту чертову штуковину, — раздраженно ворчал пилот. — Держи свою сумку!

— Мне не нужна эта сумка. Мне нужны мои пленки, и прежде, чем они намокнут. Я прошла сквозь огонь и воду, чтобы сделать эти снимки, и не намерена потерять их сейчас. Я пойду и поищу кейс сама.

— Тебе придется плыть за ними, коротышка, — хмыкнул Рэдферн.

— Отлично, я поплыву. Где твой фонарик?

— Все еще на борту. Я оставил его присматривать за остальными вещами.

Джен возмутил его сарказм.

— Я не верю, что ты вообще пытался найти мой кейс. Зато первым делом ты извлек свои проклятые инструменты, как я заметила, — разъяренно заявила она.

— Потому что я знал, где их искать, — резонно возразил Ник. — Откуда мне знать, куда ты запихнула свой дурацкий чемодан, пока я управлял самолетом? — Он отвернулся. — Почему ты не держала его в руках, если он тебе так дорог?

— Я так и делала, но он отлетел куда-то, пока мы падали, а я пыталась застегнуть ремни, — прошипела она голосом разгневанной фурии. — Твой чертов самолет скакал как бешеный мустанг, и… — Голос девушки сорвался, и она побрела вперед, к распахнутой двери кабины.

В следующий миг высокая волна накрыла ее с головой. Нога Джен попала в яму, она захлебнулась и начала беспомощно барахтаться, пытаясь нащупать дно под ногами. Только чудом она сумела встать и оставшийся путь решила преодолеть вплавь.

Однако холодная логика вскоре поборола бешенство, и Джен остановилась. Плыть было довольно легко, несмотря на сильное волнение. Но как она вернется назад? Допустим, она найдет кейс в кабине, но как доставить его на берег, не намочив? Девушка вовсе не была уверена в водонепроницаемости кейса. Правда, каждая пленка находилась в отдельной, плотно закрытой коробочке из пластика. Но если вода попадет внутрь… Она застонала. Пленка с последними кадрами Парадиза была в картонной коробочке, пластиковую она потеряла где-то в Новой Гвинее.

— Ради бога, оставь свою затею до восхода солнца.

Тяжелая рука вцепилась в плечо Джен и насильно потянула ее к берегу.

— О боже! Только женщина будет стоять в море после крушения самолета и спорить о несчастном кейсе с… пленками!

Не обращая внимания на шквал протестов, обрушившихся на его голову, Ник дотащил девушку до берега и грозно сказал:

— О'кей, вспыльчивая моя, я скажу тебе, что думаю. Если бы я не считал, что ты плохо соображаешь, находясь в шоке после случившегося, я бы перекинул тебя через колено и всыпал как следует! Теперь забудь про свой дурацкий чемодан и переоденься в сухое. Я собираюсь пройтись по острову и поискать кого-нибудь, кто сможет нам помочь… хотя в его существовании я глубоко сомневаюсь.

Он наклонился над грудой вещей, которые ему удалось вынести с самолета, издал радостный возглас и выпрямился, держа в руках черный комбинезон:

— Мой старый рабочий костюм. По крайней мере, он сухой. — Мужчина оглянулся вокруг и бросил ей через плечо: — Давай пошевеливайся, если не хочешь торчать тут в одиночестве.

Горящими от злости глазами Джен уставилась на рощу пальм, за которыми скрылся Рэдферн. Ох уж эти упрямые, сварливые, отвратительные скоты! Да за кого он себя принимает? В своих странствиях ей довелось повстречать нескольких совершенно несносных персонажей, но этому типу они и в подметки не годились! «Пошевеливайся», еще чего! Она яростно топнула ногой. Пусть сам пошевеливается! Чем быстрее он скроется с ее глаз, тем лучше.

— Готова?

Джен даже не повернула голову на его оклик. Мужчина поспешил к ней, силуэт был едва различим в бледном мерцающем свете скрывшейся за облаками луны. Он энергично стряхивал и выжимал мокрую одежду.

— Хочешь, я повешу твою одежду сушиться? — добавил он.

— Я еще не переоделась, — отрезала девушка.

Последовала долгая пауза.

— Тогда оставайся в чем есть. Пусть сохнет прямо на тебе.

«Пусть тебя акула съест», — мрачно подумала Джен, бесцельно бредя вдоль берега с уныло опущенными плечами и мокрыми от слез глазами. Ветер раздувал, подобно парусу, промокшую юбку. Последствия пережитого испытания давали о себе знать: она чувствовала себя несчастной, зверски голодной и ужасно одинокой. Джен Келли никогда еще так не нуждалась в симпатии, понимании и ласковых словах, в близком друге, который мог бы разделить ее несчастье и посочувствовать, а не…

Девушка плаксиво скривила губы. Ей было очень, ну очень жаль себя. Не было никакого знака, ни звука от Ника Рэдферна, и внезапно одиночество Джен стало очень реальным и страшным. Она обернулась вокруг и задрожала. Песчаный пляж был совершенно пустынным, лишь пальмы угрожающе раскачивались под порывами ветра… Темнота населяла пенистые волны захваченного штормом моря сонмами злобных чудовищ.

Джен приказала себе успокоиться. Это лишь джунгли, и море, и песчаные гряды, измененные покровом ночи и бурей. Она бывала в ситуациях и похуже. Да, но тогда она знала, где находится, подумала она со вздохом. Девушка вернулась к груде спасенных вещей и принялась отбирать свои. Чем скорее она вернется к своему золотому правилу — полагаться только на себя и ни на кого другого, — тем скорее она выберется с этого острова.

Ее старые брюки оказались грязными, потертыми и к тому же мятыми: Джен не собиралась надевать их во время этой поездки. Слава богу и ее сентиментальной привязанности к вещам, благодаря которой она не выбросила их на помойку, когда в последний раз перебирала одежду. Может быть, брюки и мятые, но, по крайней мере, они сухие.

Она быстро переоделась и повесила юбку на куст, где ветер мгновенно ее высушит. Затем она причесалась и обула туфли. Теперь Джен Келли готова исследовать остров. Оставалось надеяться, что ближайший поселок не слишком далеко. Полная решимости, она отправилась в путь.

Дорогу нельзя было назвать легкой. Жизненный опыт научил путешественницу быть особенно осторожной в незнакомой местности, тем более после захода солнца. Двухдневный переход с вывихнутой лодыжкой во время ее первого длительного странствия вместе с Мейсеном Олбени заставил Джен никогда не забывать о болезненных последствиях одного неловкого шага. Мейсен был крайне недоволен, когда их небольшой запас еды быстро закончился, а дорога, которая должна была занять всего день, растянулась на два.

«Добрый старый Мейсен», — Джен улыбнулась своим воспоминаниям. Больше всего его раздражала роль третьей ноги для молодой женщины, которую он был вынужден вести и поддерживать весь путь. Женщины в Мейсена вселяли ужас, особенно молодые. Именно поэтому он с такой неохотой согласился взять девушку-фотографа на работу. К тому времени ему отказали все фотографы-мужчины, и каким-то образом ей удалось убедить Мейсена в том, что он берет с собой просто фотокамеру с двуногим придатком. Зато когда он увидел отпечатанные снимки, то простил Джен все. Неуважение к слабому полу стало лишь тенью воспоминаний после успешной презентации книги о путешествии.

Улыбка Джен внезапно померкла. Мейсен, несмотря на свою вспыльчивость, казался просто рыцарем в блестящих доспехах по сравнению с… с этим воздушным горе-акробатом, утопившим самолет рядом с берегом. Они остались живы благодаря чистому везению! Во время крушения самолета ее ангел-хранитель работал на износ. Но теперь, по-видимому, он отправился в заслуженный отпуск. Нет, она не могла винить его во всем происшедшем… Ой, Келли!

Девушка едва не сорвалась с края обрыва. «Внимательнее надо быть, Келли», — напомнила она себе. Дальше по берегу, насколько она могла судить в темноте, ровной дороги не было. Внизу узкая полоска песка уходила прямо в океан.

После нескольких минут колебаний Джен двинулась в сторону зарослей. «Конечно, — бормотала она, — Рэдферн оставил фонарик себе… настоящий джентльмен, что еще сказать!»

Она остановилась вновь, сомневаясь, стоит ли двигаться дальше. Впереди песчаную почву избороздили выступающие корни пальм и кустарников; заросли располагались полукругом, в них было очень просто потерять ориентацию. Всего в нескольких ярдах от нее широкие кроны мощных пальм закрывали все небо. Берег хотя бы освещался бледно-молочным светом луны.

Девушка сделала несколько нерешительных шажков вперед, понимая, что вскоре ей потребуется мачете, чтобы прорубаться сквозь сплошные заросли кустарника. Сейчас она не была готова к подобному испытанию. Она обернулась и посмотрела назад, пытаясь разглядеть собственные следы, но внезапно древний инстинкт заставил ее насторожиться. Несколько долгих секунд Джен прислушивалась к каждому шороху, доносящемуся из джунглей.

Она чувствовала, что кто-то наблюдает за ней. Девушка медленно повернулась и взглянула в сторону небольшой, освещенной луной прогалины, и тут хорошо знакомый голос произнес:

— Не бойся, Робинзон Крузо… Это всего лишь Пятница.

Путешественница вздохнула с облегчением и нетерпеливо спросила:

— Ну как, нашел что-нибудь? Или кого-нибудь?

— Нет. — Ник приблизился к ней, печально качая головой. — Я прошел в глубь острова примерно на полмили. Там мангровое болото, и я повернул назад. Придется подождать до утра.

— Только не это, — безнадежно отозвалась собеседница.

Ник дотронулся до ее плеча:

— Давай вернемся на пляж. Не будем зря расходовать энергию батарейки. — Он показал фонарик.

— Но там совсем ничего не было? Ни признака рельсов, мощеной дороги или возделанных полей? Ничего похожего на?..

— Ничего, — медленно подтвердил он.

Свет фонарика пробежался по змееподобному стеблю лианы и побегам папоротника, мерцающие тени заиграли на стволах пальм. Они представлялись Джен страшными инопланетными чудовищами. Джен Келли никогда не отличалась буйным воображением или слабыми нервами, но сырые жуткие джунгли с кишащей под ногами жизнью и притаившейся за каждым деревом опасностью вызывали у нее ощущение, что она попала в фильм ужасов или на полотно Иеронима Босха. Неведомые ужасы и мучения были готовы поймать отчаянных странников в ловушку, из которой невозможно выбраться. Она моргнула, пытаясь прогнать наваждение, и заставила себя думать о Роджере и о родном доме.

Но именно Роджер владел этой отвратительной картиной, по крайней мере ее копией. Это был единственный экспонат его коллекции, который Джен ненавидела. А любимого ее отвращение только забавляло. Почему она не могла думать о Роджере, не вспоминая сразу же его заваленную книгами комнату, где над массивным письменным столом девятнадцатого века, которым он так гордился, висела эта гадость?

Голос Ника Рэдферна (к ее огромной радости) прервал эти размышления и рассеял морок. Его голос вызывал у девушки легкий интерес: хриплый, не резкий и в то же время не мягкий, с бархатистыми оттенками. Его звучание напоминает шелест гравия под шинами автомобиля, лихорадочно рассуждала Джен.

— Мы должны смириться с мыслью… что остров, скорее всего, необитаем. Фактически я в этом уверен. Только что я пытался раздумывать над нашим положением. Мы не так далеко от цивилизации, конечно, но это не мои «охотничьи угодья». Признаться, я слегка выбит из колеи. Мы сейчас находимся примерно в ста пятидесяти милях на северо-восток от Сангрии… И если я не ошибаюсь, мы застряли на острове, находящемся как раз на линии торговых перевозок.

— Обнадеживает, — горько заметила спутница после минутной паузы. — Мы даже не знаем, как скоро над нами может пролететь самолет. Мы здесь совсем одни на неопределенный срок.

— Правильно, — согласился мужчина. — Но сейчас я не вижу, чем бы нам помогло это знание.

К несчастью, Джен разделяла его мнение. Неохотно она признала, что мужская логика крайне необходима в сложившейся ситуации.

— Мы все еще очень далеко от Фиджи, — произнесла она. — Ты уверен, что мы пролетели всего сто пятьдесят миль?

Ник плотно сжал губы.

— Я летаю на «битцере», а не на «боинге», — ядовито заявил он.

Девушка промолчала. Поскорее бы настал день. Ей до смерти надоело бездействие. И хотя она с трудом могла представить, чем бы занялась при свете дня, но хотя бы можно было получше осмотреть окрестности.

— Как насчет рации? — вдруг спросила она.

— Пошла на корм акулам, я думаю.

Его небрежное замечание вновь разъярило Джен.

— Хочешь сказать, ты просто бросил ее? Я думала, рация — это первое, что ты бросился спасать!

Они вернулись обратно по берегу и остановились у своих вещей. Рэдферн выключил фонарик и молча уставился на свою спутницу.

— Первым делом я бросился спасать тебя. Помнишь? — коротко бросил он. Джен промолчала, и ее спутник продолжил тем же тоном: — Послушай, малышка, если в твоей голове есть хоть капля мозгов, ты прекратишь беспокоиться по пустякам и будешь делать в точности то же, что и я.

— И что же ты намерен сейчас делать? — язвительно поинтересовалась девушка.

— Сейчас я буду спать.

Джен Келли сонно потянулась, перевернулась на другой бок и положила согнутую в локте руку под голову, чтобы было не так жестко. Ей никогда не удавалось досмотреть хороший сон до конца. Обычно ее будили надоедливые москиты или ящерицы… а еще хуже — кишащие в матрасе клопы. Как давно она не спала в мягкой, удобной кровати? Кровать!

Последний фрагмент сна рассеялся, и Джен проснулась окончательно. Она села, стряхнув песок с лица и волос. Сейчас она была бы рада даже самой примитивной кровати.

Диск солнца поднимался над океаном, его лучи мерцали на лазурной поверхности воды, играли розовыми бликами на перламутровых осколках раковин. Парочка пушистых, как вата, облаков мерно ползла по небу, и только легкие дуновения утреннего бриза нарушали тишину зарождающегося дня. Если бы не хаос, созданный штормом, в ужасы прошлой ночи было бы невозможно поверить. По берегу были разбросаны листья, ветки, стволы пальм, переломанные пополам, вода была все еще мутной от песка и плавающих у берега водорослей.

Ее пробуждение словно послужило знаком для фауны джунглей: за спиной девушки крикнул попугай, и мгновенно, как по сигналу, над лесом разнесся гвалт птиц. Джен медленно поднялась, размяла затекшие за ночь ноги и оглянулась в поисках Ника Рэдферна.

Когда она не обнаружила его поблизости, тревога зашевелилась внутри, сменившись недоверием. Случилось ли вчерашнее крушение на самом деле? Самолет, идущий на посадку, шок и страх перед неведомым, беспокойный сон после ночных волнений и отчаяния? Может, она просто заснула и увидела кошмар? Джен прошлась вдоль берега и разочарованно увидела разбившийся самолет, наполовину погруженный под воду.

Она ускорила шаг, заметив огромные буквы, начерченные на песке, и дремлющего Ника недалеко от них.

Он наполовину зарылся в песок, положив под голову сумку с инструментами вместо подушки. Девушка молча наблюдала, как мерно вздымалась и опускалась его грудь, пока ее взгляд не переметнулся на буквы на песке. «Пошел искать свежую пресную воду. Жди здесь», — гласила надпись.

Должно быть, он проснулся на рассвете и отправился исследовать остров, оставив послание на случай, если спутница пробудится до его возвращения. Слегка удивленная неожиданным проявлением заботы, она взглянула на лицо мужчины. Сон преобразил его суровые черты, значительно смягчив их. Неожиданно Ник пошевелился, и ироническая улыбка блеснула на его губах. Джен вспомнила события прошлой ночи, и вся ее злость вернулась снова. Это он втянул ее в дурацкую катастрофу. Если бы Рэдферн, наплевав на график, не настоял на «небольшом крюке до Сангрии», а доставил бы первым делом Джен на Фиджи, они не попали бы в шторм и самолет остался бы цел. Сейчас она уже могла бы отдыхать на Вити-Леву. В хорошем отеле, с ванной, завтраком и мягкой постелью. А вместо этого она чувствовала себя грязной, голодной и сбитой с толку. Один Господь ведал, где она сейчас находится. И ее драгоценные пленки, должно быть, уже покоятся на дне океана. Шесть месяцев работы, непреодолимых препятствий и даже опасностей… и все пропало! А все из-за этого… типа и его проклятого «битцера»!

Джен со злостью подняла ногу и пнула со всей силы спящего Ника под ребра. Она отучит его валяться на песочке с нахальной усмешкой на губах!

В следующий момент она оказалась лежащей на песке, а ее лодыжки были словно зажаты в стальные тиски.

Приподнявшись на локте, Ник наблюдал, как она барахтается на песке, пытаясь подняться, и с легкостью удерживал ее брыкающуюся ногу.

— Я думал, леди не умеют драться, — заявил он с необычайным самообладанием.

— Отпусти, скотина! — Джен забилась с удвоенной силой в попытке освободиться. — Ах ты!.. Ой, здесь что-то есть в песке! Какая мерзость!..

Ник отпустил ее ногу и одним прыжком оказался рядом. Он взглянул на руки девушки, которые она пыталась оттереть листьями с гримасой отвращения на лице, затем принялся разрывать песок. Его смех разнесся по всему пляжу, когда он вынул из песка продолговатый предмет и поднес его к носу.

— А вот и наш завтрак… «Яичница по-черепашьи».

Джен вскочила на ноги и с подозрением взглянула на него:

— Что здесь смешного?

— Ты, — сказал он с улыбкой.

— Послушай! — Джен от злости забыла даже про желток, стекающий с ее рук. — Возможно, тебе это кажется смешным. Хорошо, развлекайся. Оставляю тебя наедине с твоим весельем.

— Не только драчунья, но еще и грубиянка.

Девушка проигнорировала насмешку спутника и побежала вниз по берегу. Она почти достигла кромки воды, когда Ник закричал:

— Куда ты теперь собралась?

— А как ты думаешь? В отель «Ритц», естественно.

— Стой!

— Оставь меня в покое! — Девушка закатала штанины так высоко, как только могла, и вошла в воду.

Ник Рэдферн рванулся за ней и запрыгнул в воду. Схватив Джен за руку, мужчина притянул ее к себе:

— Маленькая дурочка, смотри, куда идешь, прежде чем ступить в неизвестный залив!

— Шесть дюймов той же самой воды, что и прошлой ночью? И это, по-твоему, неизвестный залив? Сам ты дурак.

— Да? Посмотри получше!

В его тоне звучала тревога, что мигом заставило спутницу подавить в себе возмущение. Не уверенная в правильности собственных поступков, Джен внимательно осмотрела воду перед собой, песчаные гряды под небольшими волнами и дно, резко уходящее в глубину всего в двух или трех футах от нее.

— Я умею плавать, — заявила она с вызовом.

— Акулы тоже умеют.

Ник не смотрел на нее, и девушка медленно повернула голову, проследив за его взглядом. За небольшим рифом, на полтора фута выступающим из-под воды, откуда начинались просторы открытого океана, черный плавник медленно разрезал волны. А немного далее она заметила еще один и еще.

— Не понимаю, — пробормотал Рэдферн, — каким образом тебе удалось дожить до твоих лет.

Джен обиженно отвернулась.

— Обычно я не веду себя так глупо. Это все из-за… — Она запнулась, понимая, что ни один мужчина не мог рассердить ее так сильно, как это удавалось Нику… Она вела себя как полная дура, позволив ему так разозлить себя. Джен поджала губы. Она не собирается извиняться… Не перед ним.

— Хорошо, — произнес он с усмешкой, — умой свои сонные глаза, а потом постарайся быть послушной и сдерживать темперамент.

— С тобой? — ехидно пробубнила она, умываясь в море, а затем вытирая лицо сушащейся на кусте юбкой.

— Иначе у меня войдет в привычку каждое утро умывать тебя соленой водой. Я думаю, ты понимаешь, что косметологи не посоветовали бы подобную процедуру.

Джен, ничего не ответив, медленно пошла прочь. Ее ярость потихоньку угасла, сменившись усталостью, близкой к отчаянию. Ей слишком над многим следовало поразмыслить, гнев и раздражающее присутствие Рэдферна мешали полностью сосредоточиться на своем бедственном положении. Пока еще было трудно поверить в то, что она попала в настоящее кораблекрушение… нет, самолетокрушение, и находится на необитаемом острове посреди Тихого океана. На очень маленьком острове, если верить жутковатым воспоминаниям вчерашней ночи о том, что она видела, когда самолет начал снижаться. Пугающий хоровод мыслей: вода… еда… спасение…

— Сядь и успокойся, — вдруг сказал мужчина. — Скоро здесь будет очень жарко.

Спутница подчинилась, сама удивившись своему смирению, и начала наблюдать, как Ник пошел в заросли, продираясь сквозь колючие, цепкие кусты. Он остановился, затем на какое-то время исчез из виду, послышался непонятный шум, и вскоре Ник снова появился с охапкой кокосов. Он положил кокосы рядом с девушкой, воткнул нож в ближайший и передал орех ей.

— Традиционный напиток пустынного острова. Шторм все же сделал нечто полезное для нас. Там их целые груды валяются.

Джен с жадностью выпила кокосовое молоко, заметив:

— Я думала, что традиционный способ добычи кокосов — выдрессировать обезьян, чтобы те лазили за ними на пальмы.

— Ты начиталась детских комиксов. — Ник забрал у спутницы орех и расколол его пополам. — Нам повезло — он спелый. Помнишь еще что-нибудь из своих комиксов, что поможет нам выжить на необитаемом острове?

— Не уверена, — отозвалась она, задумчиво пережевывая белую мякоть. — В комиксах всегда росло много деревьев, снабжавших несчастных изгоев всевозможными фруктами. Да, еще у них были топор, кремень, удочки и рыболовные сети и приспособления для постройки лодки, — с долей иронии отметила девушка.

— Некоторые из перечисленных тобой вещей мы найдем. — Взгляд пилота устремился к самолету. — Слава богу, я успел достать некоторые инструменты. Там, под водой, сначала идет ровная площадка, которая потом резко обрывается. Ровная поверхность создается под воздействием приливов и отливов. В этом и состоял весь фокус, — с горечью разъяснил он. — Я пытался остановить самолет на этой площадке, но из-за проклятой темноты не заметил глубокие ямы под водой.

Ник встал на ноги и зашагал по песку к воде. Теперь, при свете дня, Джен заметила глубокие полосы в песке, прочерченные шасси самолета во время посадки прошлой ночью. Они были идеально прямыми и заканчивались точно посреди пляжа. Путешественница оживила в памяти те страшные минуты и внезапно осознала, какого мастерства требовало приземление самолета с поврежденным двигателем в подобных условиях. А затем сведение всех усилий к нулю! Признаться, это тоже потребовало определенных способностей.

Пилот стоял поодаль и яростно пинал огромное бревно, засыпанное песком и лежавшее как раз поперек идеально ровной полосы торможения самолета. Именно из-за столкновения с этим поваленным стволом «битцер» отнесло в сторону, прямиком в воду. Следы были четкими, только у самой кромки воды из-за волн поверхность песка была гладкой. Эти следы могли в точности поведать, что случилось прошлой ночью. Только благодаря счастливому случаю они с Ником не оказались запертыми в кабине самолета под толщей воды.

Джен увидела в глазах мужчины те же гнев и боль, которые владели ею, и в этот миг ее презрение к нему исчезло. Нику сейчас даже хуже, чем ей самой, он ведь потерял свой самолет. Девушка даже представить себе не могла, сколько стоит самолет, даже такой крошечный, как «битцер», но наверняка Рэдферн выложил за него немало денег.

Целесообразность потери имущества ради спасения жизни была еще одним ноу-хау, изобретенным Джен за время путешествий, но инстинктивно она чувствовала, что ее былые утраты несравнимы с потерей Ника. С каждым отливом «битцер» будет удаляться от берега, пока полностью не скроется под водой.

Девушка тихонько подошла к пилоту и сказала, положив руку ему на плечо:

— Мне очень жаль, Ник. Я понимаю, для тебя это жестокий удар.

— Мы живы, — спокойно отозвался он. — А это главное. — Мужчина замолчал и повернулся к собеседнице. Глядя на море, он проговорил: — Боюсь, я завел нас в беду. Извини.

Джен равнодушно пожала плечами:

— Думаю, здесь нет ничьей вины. Назовем это превратностями судьбы.

— Полагаю, что так. Но заверения богословов в мудрости Божьего промысла нас не спасут, — хмуро бросил мужчина. — Хныканье тут не поможет. Пошли. Думаю, прежде, чем мы решим что-либо предпринять, нам следует обсудить наши идеи. Интересно, мои сигареты уже просохли?

— У меня в сумке портсигар… Если он еще там. — Джен поспешила к сваленному в кучу спасенному добру. Она принялась лихорадочно рыться в сумке, и через пару минут с триумфом продемонстрировала портсигар и зажигалку, чудом не намокшие.

— Здесь… — она быстренько подсчитала, — осталось тридцать семь штук. Значит, по восемнадцать на каждого, и одна лишняя. Мы их поделим.

Собеседник усмехнулся:

— Уверена, что можешь позволить себе подобное благородство?

— Уверена.

— А я нет. Тебе лучше сохранить последнюю сигарету про запас. К тому времени мы сдружимся и будем затягиваться по очереди. — К Нику возвращалось чувство юмора.

Девушка смущенно отвела взгляд:

— Ты говоришь так, будто мы долго здесь пробудем.

— Да, — спокойно произнес собеседник, и путешественница вновь почувствовала тревогу. — Послушай, Джен, я должен был сказать тебе это еще вчера. Моя догадка была верна, боюсь, мы попали в серьезную переделку. Я плохо спал прошлой ночью. Точнее, вовсе не спал, — рассказывал он, — и с первым лучом солнца отправился исследовать остров.

— Да, я прочла твое послание на песке. Почему ты меня не разбудил? Пошли бы вместе.

— Я думал об этом, но ты так сладко спала, и мне не захотелось тебя тревожить. Я решил прогуляться вдоль береговой линии. Короче, я прошел почти половину окружности острова. Как я и подозревал, он немногим больше атолла. Когда-то здесь жили люди… видимо, очень давно. Но почему они покинули остров, я не знаю. Возможно, их выселили отсюда во время войны. Как бы то ни было, мы можем поразмышлять об этом позже. Я нашел ручей с чистой пресной водой. Он бежит к морю со склона на другой стороне острова. Так что давай займемся проблемой питьевой воды прямо сейчас.

— Какой величины этот остров? Хотя бы приблизительно?

— Около четырех-пяти миль в длину, и я опасаюсь, что в ширину он намного меньше. Примерно на милю к северу протянулся хребет коралловых гор, оттуда открывается хороший обзор окрестностей, за ним лагуна. Но… — Ник запнулся в нерешительности, его взгляд скользил по встревоженному лицу Джен. — Но я не видел никаких следов присутствия людей. Кроме нас с тобой.

После его слов повисло тягостное молчание. Все надежды рушились. Девушка почувствовала, что падает духом. Она все еще не могла расстаться со слабой надеждой, что они не единственные люди на этом клочке суши. Но все же рассказ Рэдферна ее не особо удивил. Он всего лишь подтвердил самые худшие предположения, возникавшие в ее голове во время долгой беспокойной дремы, от которой Ник не соизволил ее избавить.

— Значит, так, — тихо продолжал мужчина, — нам предстоит обдумать наше будущее. Мы должны смириться с тем, что, скорее всего, нас найдут не сразу, а через довольно большой промежуток времени.

— Кто будет нас искать? — хмуро поинтересовалась путешественница.

Ник тяжело вздохнул, услышав нотку подозрения в ее голосе.

— Каковы были твои планы? — спросил он. — Я знаю, ты собиралась приземлиться в аэропорту в Нанди. Кто-нибудь должен был там тебя встречать?

— Нет, никто… — отозвалась Джен, стараясь, чтобы ее слова звучали непринужденно. — Боюсь, родные привыкли к моим исчезновениям на целые недели. Я… я… — Ее голос сорвался. — Я предупредила их, что обязательно пошлю телеграмму перед отлетом. В последний раз я написала им письмо три недели назад и сообщила, что, вероятно, через месяц буду дома.

— Другими словами, никто не собирается интересоваться твоим местонахождением еще неделю или даже больше?

Джен кивнула.

Пилот опустил глаза:

— Мне неприятно говорить, но меня никто не станет искать в течение ближайших четырех дней. Я собирался сначала доставить тебя на Фиджи, заправиться и забрать кое-какое оборудование для Сэма, а затем, прежде чем вернуться на базу, наведаться на Вануа, повидать одного старого знакомого, поскольку я редко бываю в том районе.

— Твой знакомый на Вануа… Он ждет тебя?

— Нет.

Девушка промолчала, созерцая голубую даль океана. Она убеждала себе сохранять спокойствие и присутствие духа, не терять рассудок в отчаянной ситуации, в которой очутилась.

— Нам осталось только ждать корабля, проплывающего мимо, — наконец негромко произнесла она. — Надо придумать, как будем подавать сигнал.

Когда Ник Рэдферн не ответил, Джен вопросительно взглянула на него. По выражению его лица девушка поняла, что Ник ничего не собирался предпринимать.

— Мне очень жаль, Джен. Но я не думаю, что какой-нибудь корабль скоро будет проходить мимо. На Сангрию судна заходят раз в полгода. Вот почему я так стремился повидать доктора Грэгга. Так что если я не починю радио, то, боюсь…

— Ты думаешь, что сможешь его починить? — резко перебила его собеседница.

— Не могу ничего обещать заранее. Радиосвязь как-то выпадает из области моих знаний. Во многих других вопросах я мастер, но залитый водой передатчик… К тому же мы можем оказаться слишком далеко и наш сигнал никто не услышит, даже если мне удастся каким-то образом увеличить мощность, — объяснял пилот. — Вместо меня здесь должен быть старик Коббер!

— Кто такой Коббер?

— Около пяти лет назад он вместе со мной открыл дело. Затем вышел из игры и поселился в Сиднее… он женился. Вот он мог соорудить радио из старой консервной банки и ржавых проводов, если требовалось. Коббер работал десять лет по линии радиокоммуникаций вместе с моим отцом.

— Он должен быть значительно старше тебя, — отозвалась Джен не потому, что ей было интересно знать, кто такой Коббер, а лишь потому, что разговор помогал ей не терять чувство реальности происходящего.

— Да. И позволил охомутать себя, в его-то возрасте. — Рэдферн произнес эти слова чуть ли не с отвращением. — Но я расскажу тебе о нем позже. Мне кажется, у нас еще будет много времени на разговоры… И на то, чтобы узнать друг дружку поближе.

Девушка взглянула на расколотый кокос, который Ник превратил в две чашки.

— А ты не нашел немного кукурузных хлопьев во время исследований сегодня утром?

Он улыбнулся:

— Нет, но я поймал нам завтрак в море.

— Рыба. — Джен закатила глаза.

— Да, рыба. Если ты ее не любишь, можешь жить на одних кокосах. — Мужчина встал и двинулся в сторону пальмовой рощи. — Здесь. — Ник расшвырял листья и передал ей нечто мокрое и скользкое. — Выпотроши ее… Можешь воспользоваться моим ножом. А я пока поищу сухих веток для костра.

Ник исчез в зарослях джунглей, а его спутница с отвращением уставилась на предполагаемый завтрак. Она никогда не была поклонницей рыбы, исключая свежего лосося. И еще ей нравились мидии. Остальные морепродукты вызывали аллергию, красную сыпь по всему телу.

Но все же… Она начала чистить рыбу, отчаянно надеясь, что та не ядовита, и по ходу дела пыталась припомнить свои скаутские навыки. А как насчет сковороды? Немного подумав, путешественница порезала рыбу большими кусками, добротно смазав их толстым слоем глины.

Вернулся Рэдферн с охапкой веток и сухих листьев. Вместе они вырыли в песке неглубокую ямку, обложили ее камнями и раковинами и сложили внутрь хворост.

Джен с тревогой наблюдала, как ее спутник разводит огонь. Ей казалось, что костер ни за что не загорится. «Вот уже почти закончился газ в зажигалке», — с отчаянием думала она. И в этот миг сухие листья вспыхнули, а через пару секунд вверх потянулась тонкая струйка дыма.

Мужчина и женщина сели на песок и стали наблюдать за пламенем, втайне друг от друга опасаясь, что через несколько минут огонь погаснет. Ник честно признался в своих страхах после того, как костер разгорелся.

Джен показалось, что прошли часы, прежде чем Рэдферн наклонился и выудил из костра пищу. Она с нетерпением ждала, когда глина остынет и можно будет наконец поесть. Не выдержав пристального взгляда Ника, девушка быстро расколола глиняную скорлупу и разложила куски на пальмовых листьях.

Чарующий запах печеной рыбы наполнил воздух, и мужчина сухо заметил:

— Ну-ну. Значит, старые методы еще работают. Я подогрел тарелки.

За время своих странствий Джен Келли доводилось пробовать много необычных и даже отталкивающих блюд, но завтрак из рыбы, поданной на тарелках из пальмовых листьев, с кокосовым «лимонадом» был ей неведом. Рыба оказалась великолепной на вкус, или ей так почудилось из-за страшного голода. Возможно, сейчас даже ягоды и корешки выглядели бы изысканным блюдом.

Они решили позволить себе роскошь выкурить по сигарете, и через пару минут мирной тишины Ник неожиданно произнес:

— Джен?..

— Да? — Девушка приподнялась с ложа из теплого песка и взглянула на него.

— Я знаю, что ты меня недолюбливаешь. Но как ты думаешь, могли бы мы заключить пакт?

— Пакт?

— Ну да. Ты знаешь. — Мужчина неопределенно махнул рукой. — Одно из тех соглашений, что заключаются на саммитах и конференциях.

— А, да. — Собеседница слабо улыбнулась, не имея понятия, к чему он клонит. — Продолжай, Ник. Растолкуй мне свою идею.

— «Временное перемирие» будет более точным термином. — Пилот перевернулся на бок и внимательно посмотрел на спутницу. Выражение его лица было более чем серьезным. — Это важно, Джен. Нам будет гораздо легче жить, если мы не будем орать друг на друга. Так что давай позабудем плохое начало нашего знакомства, и я пообещаю, что буду стараться не раздражать тебя. Насколько смогу. Ты согласна пойти мне навстречу? — Он ожидающе протянул ладонь.

Девушка с минуту колебалась, а затем решительно протянула свою.

Маленький загорелый кулачок утонул в не менее бронзовом кулаке. Два взгляда встретились, и теперь в них не читались ярость или презрение.

Ник не выдержал первым: он опустил глаза и расхохотался.

— Значит, согласна, — мягко произнес он. — Счастливого приземления на необитаемом острове… Робинзона Крузо.

Через минуту сомнений Джен отозвалась:

— И тебе того же… Пятница. Ты подписался так в послании на песке.

Громкие раскаты смеха перепугали всех птиц на острове и растаяли в шуме волн.

Глава 3

Заключенное перемирие позволило им без ссор и скандалов провести остаток утра. Предложение Ника о дальнейшем исследовании острова выглядело практичным, и они отправились в путь по прежним следам мужчины. Иногда им приходилось буквально прорубаться сквозь густые заросли, а иногда делать большой крюк, чтобы обойти болото или глубокий овраг. Джен прикинула, что они прошли около полумили в глубь острова, когда оказались у изогнутого в виде подковы рифа, и она впервые увидела лагуну, о которой рассказывал Рэдферн.

Девушка остановилась, воскликнув в восхищении:

— Пляж небесной белизны! Знаешь, Ник, я всегда представляла себе коралловые острова с подобными пляжами и с раскачивающимися на ветру пальмами и со всем остальным. Я была сильно разочарована, когда впервые увидела один наяву.

— Такой уродливый, противного буро-коричневого цвета, да?

— Именно. — Джен улыбнулась. — Я думаю, у всех нас есть романтические образы того или иного места.

Некоторое время она стояла молча, горящими глазами пожирая безмятежную голубовато-зеленую гладь воды, серебристый песок, сверкающий у подножия стройных пальм, и бриллиантовую зелень диких джунглей. Посреди лагуны, как серый страж, возвышался барьерный риф, готовый отразить атаку набегающей волны.

Желание окунуться в наполненную солнечным светом воду неожиданно оказалось непреодолимым. Джен захотелось войти в море и насладиться его безмятежным спокойствием. Она шагнула вперед, и Ник, будто почувствовав стремление девушки, предупреждающе покачал головой и осторожно взял ее за руку.

— Да. — Девушка неохотно кивнула. — Должно быть, лагуна кишит акулами.

— Не обязательно. Зависит от высоты рифа и от существования в нем тоннелей и проходов. Честно говоря, я бы не стал пытаться преодолеть риф на лодке. — Собеседник нахмурился, внимательно разглядывая коралловые гряды, разбивающие в пену морские волны. — А теперь, — он вернулся к реальности, — я предлагаю перетащить все наши вещи сюда и создать здесь базу.

— Но мы же еще не обошли весь периметр острова, — запротестовала путешественница. — И не так уж далеко зашли вглубь. Он выглядит больше, чем казался мне с воздуха. Ты уверен, что здесь нет никаких следов?.. — Не высказывая свою надежду до конца, Джен тем не менее все еще не желала признать остров необитаемым, пока сама не убедится в отсутствии людей.

— Конечно, — с издевкой ответил Ник. — Можешь пройтись еще разок, осмотреться, подумать.

Девушка тяжело вздохнула. Пустынный пляж и тихая лагуна красноречивы в своем залитом солнечным светом одиночестве. Ни полей с урожаем, ни дорог — ничего, кроме пения тропических птиц и пугающих шорохов в зеленых кронах деревьев.

— Я все равно хотела бы осмотреть остров целиком, — настаивала она.

В какой-то момент ей показалось, что мужчина станет с ней спорить, но Рэдферн резко развернулся и бросил:

— Пошли.

Они молча миновали засыпанную осколками раковин бухту, стараясь держаться тени пальм, и подошли к подножию поросшего густыми зарослями гребня коралловых гор. Стараясь опередить Ника, Джен Келли начала быстро карабкаться вверх, продираясь сквозь кустарник. Достигнув вершины, она была насквозь мокрой от пота, совершенно выдохлась и с трудом переводила дыхание.

Джен стояла на гребне высокой гряды, идущей вдоль берега и обрывающейся у кромки воды. Слева блестела лагуна, казавшаяся крошечной с такой высоты, а позади нее пологий склон уходил в сплошную зелень тропического леса.

— Я был здесь сегодня утром, — произнес Рэдферн у нее над ухом. — Сюда довольно тяжело взобраться.

Девушка сощурила глаза:

— Мне тоже было нелегко подниматься.

Наступила пауза, затем послышалось:

— Я на это и рассчитывал.

Выйдя из задумчивости, путешественница с воодушевлением произнесла:

— Здесь мы установим наш маяк и… — Ее пытливый взгляд устремился на лежащий внизу пляж. — Составим из камней большие буквы SOS. Их заметят с первого же пролетающего над островом самолета.

— Да, я размышлял в этом же направлении. — Спутник бросил в ее сторону быстрый взгляд. — Ну, ты намерена идти дальше? У нас еще много дел впереди. Предстоит подумать о крыше над головой: тропические грозы сильны и налетают в мгновение ока. К тому же надо сделать запасы еды. Еще я хочу посмотреть, смогу ли вновь попасть в кабину самолета, пока не начался прилив.

Джен понимала правоту Рэдферна, но его категоричный тон заставил ее поджать губы. Девушка подумала, что их перемирие оказалось недолгим и не очень-то прочным.

— Давай вернемся назад, — предложила она сухо и повернулась, собравшись уходить.

— Пока мы здесь, давай разложим костер и подожжем.

Джен с минуту колебалась, затем бросила через плечо:

— Ты займешься костром, а я установлю сигнал на пляже.

— Хорошо, — кивнул мужчина. — Только убедись, что его не зальет приливной волной.

Девушка согласилась, в последний момент решив не разыгрывать картинный уход обиженной до глубины души особы, как она непременно бы поступила, не заключи они с Ником «пакт».

Когда он спустился вниз, на пляж, оставив за спиной черную струю сигнального дыма, Джен все еще терпеливо собирала всевозможный материал для огромных букв. Все, что только попадалось ей под руку, — ветки, пальмовые листья, валуны, морская галька, осколки больших раковин — все было собрано воедино, чтобы передать отчаянное послание.

Рэдферн придирчиво оценил глубокие борозды в песке для десятифутовых букв и коротко заметил:

— Установи их покрепче.

— Именно так я и сделаю, — заявила девушка. — Не волнуйся, буквы останутся здесь надолго.

Длинная тень мужчины исчезла из ее поля зрения, и Джен устало опустилась на песок. Она изнывала от жажды и невыносимого зноя. Со вздохом она отбросила желание лечь в тени пальм и отдохнуть. Когда Ник вернулся, девушка уже закончила возиться со второй буквой. Он выглядел совсем как мальчишка, весьма довольный собой и желающий получить похвалу.

— Давай поскорее подготовим печь! Я раздобыл гарнир к нашей рыбе. Смотри! — на одном дыхании выпалил он.

Джен прикрыла от солнца глаза ладонью и взглянула на груду клубней, брошенных к ее ногам:

— Сладкий картофель! Где ты его нашел?

— Там. — Мужчина махнул рукой. — Около другого пляжа. Там можно целый урожай собрать, так что мы не умрем с голоду.

Нет, они не умрут от голода, подумала путешественница, если она научиться готовить еду, которую они будут добывать. Каким-то образом, несмотря на многолетний опыт странствий, ей никогда не приходилось задумываться о приготовлении пищи, в какой бы части света она ни находилась. У нее всегда существовали запасы еды, или кто-нибудь готовил для нее…

Но завтрак, обед и ужин, состоящие из одних только кокосов, рыбы да сладкого картофеля! Очень скоро им обоим надоест подобное меню. Впрочем, они еще не изучили как следует весь остров, и, несмотря на пессимистические высказывания ее спутника, их спасут через несколько дней. Ник ошибается, а кроме того… (ее мысли приняли новое направление) в наше время многое изменилось. Тихий океан сейчас активно изучается, в основном американцами. Открывать новые острова и исследовать просторы океана стало для них своего рода модным развлечением. Несомненно, их скоро обнаружат и вернут к цивилизации.

Девушка взглянула на Ника. Тот уже спал, подложив ладони под голову и закопав босые ноги в теплый песок. Джен легла на спину и закрыла глаза… В самый пик экваториальной жары послеобеденная сиеста была самым заманчивым и разумным действием… точнее, бездействием! Она улыбнулась сквозь сон. Столько дел предстояло сделать: построить убежище, сделать запасы еды и пресной воды, исследовать риф… С самого утра спутник погонял ее, как хозяин раба, а сейчас мирно дремлет в тенечке. И путешественница решила впервые в жизни предаться полному, блаженному безделью.

Под легкий шелест раскачивающихся на ветру пальм она уснула.

— Ты неверно выбрал профессию, Ник. Тебе следовало стать надсмотрщиком, — заявила девушка следующим утром, утирая пот со лба.

Собеседник усмехнулся:

— Я уже заказал себе новый кнут… Джен, пожалуйста, мне не обойтись без твоей помощи! Осталось совсем немного.

Жилище из пальмовых веток начало приобретать форму. Каркас был уже установлен и закреплен. Руки Джен покрылись мозолями и царапинами за несколько часов плетения веревок из лиан. Зато остов хижины получился прочным и мог выдержать даже сильную бурю. Ноги девушки ныли от усталости: должно быть, она прошла не одну милю в поисках материалов для строительства. Она и представить себе не могла, что понадобится такое огромное количество пальмовых веток, которые можно использовать в разнообразных целях.

«Кокосовая пальма похожа на небольшой завод, удовлетворяющий нужды людей, попавших на необитаемый остров», — думала Джен, таща очередную охапку мха. (Мох рос на всех деревьях и пнях вокруг, и из него получались замечательные подушки.) Применив изобретательность и смекалку, с помощью кокосовой пальмы можно добыть еду и питье, сшить одежду и построить жилище и, вероятно, получить многое другое, о чем Джен пока еще не думала. Солнцезащитный лосьон, крем для рук и лица, гель для волос… и, возможно, пальмовое вино.

Девушка отошла в сторону, чтобы полюбоваться плодами своего труда. В ее душе зародилось подозрение, что любой житель островов Тихого океана испытает немалое изумление (точнее, восхищение) при виде британского варианта крыши из пальмовых веток. Должно быть, это была самая прочная и продуманная конструкция из всех возможных.

Ник одобрил ее работу и заявил:

— Думаю, теперь ты можешь заняться интерьером.

Интерьером? Джен вошла под сень пальмовой крыши. В хижине была всего одна, но большая комната. Ее спутник позаботился о том, чтобы поставить перегородку. Они долго обсуждали этот вопрос и решили, что строить одну хижину проще, быстрее и надежнее, чем две. Сейчас их дом уже не был просто планом, на скорую руку нарисованным на белом песке в приступе мгновенного вдохновения, вдруг подумалось ей. Они въедут в этот дом, будут спать под его надежной крышей, она в одном углу, он в другом…

Девушка резко прогнала глупые мысли. Они проделали столько работы, а ради чего? Да, можно будет прятаться в тени хижины от полуденного зноя, спать в ней, не опасаясь полчищ москитов или нападения диких животных… Но ведь они пробудут на острове всего несколько дней! И ради этих нескольких дней она протопала столько миль в поисках материала для строительства… Джен взглянула на свои руки, все в свежих мозолях, царапинах и занозах. Неужели она уже начала думать как ворчливая старая дева? Джен Келли всегда гордилась своей исключительностью, все уважали выбранный ею путь в жизни… за небольшим исключением, конечно. Размышления девушки приняли новое направление: почему ей никак не удается придать себе даже отдаленное сходство с идеалом женской привлекательности в представлении Ника Рэдферна? Казалось, он непроницаем для женских чар. Он даже не пытается вести себя вежливо…

Считается, что навязчивая идея может просуществовать всего несколько часов, но сегодняшнее утро развеяло это заблуждение. Ник надолго оставил ее одну, ушел в поисках очередной партии материала для строительства в другую часть острова. Он вернулся нахмуренным и на удивление замкнутым и молчаливым.

Мужчина бросил корзину на песок, вытряхнул ее содержимое, затем закурил и задумчиво побрел вдоль берега.

Джен с изумлением наблюдала за ним и с замирающим сердцем размышляла, стоит ли предложить Нику излить ей душу. Что-то тревожило его. Может, самолет окончательно развалился на куски? Или его отнесло приливом в море, где он и затонул? Джен знала, что за последние пару дней «битцер» погрузился в песок на десяток дюймов, к тому же его постоянно сносило волнами все дальше от берега. Забраться внутрь кабины теперь удавалось только во время отлива.

Неуверенными шагами девушка продвигалась вперед, затем застыла возле опрокинутой корзины. Перед ней лежали на песке части какой-то аппаратуры; синие, зеленые и красные проводки резко контрастировали со светлым песком. Была ли это рация, Джен не могла сказать с уверенностью. Затем взгляд путешественницы двинулся дальше, и она чуть не подпрыгнула от изумления. Девушка вскрикнула от радости, не в силах поверить своим глазам. Не может быть…

Она наклонилась, схватила намокший бумажный пакет и вытряхнула его содержимое. Да, это он! Ник нашел его! Ее кейс с пленками!!!

На минуту Джен забыла обо всем, кроме своей находки. Трясущимися от возбуждения руками она принялась искать по карманам ключ, который ей с третьего раза все же удалось вставить в замок, и наконец раскрыла кейс. Вода все же проникла внутрь, но пластиковые коробочки с пленками были все также аккуратно уложены. Может, внутрь влага не попала?

Девушка оставила открытый кейс сушиться на солнышке и осторожно сложила пленки на дно своей сумки. Слишком рискованно сейчас открывать коробочки. Возможно, все пленки целы, за исключением той, что была в картонной упаковке. Она с грустью уставилась на последнюю фотопленку и со вздохом бросила ее в море. Ах, если бы она только могла проявить их прямо сейчас! Одному богу известно, когда Джен теперь окажется дома… Если ей вообще удастся вернуться домой.

Ее возбужденное и радостное настроение мгновенно улетучилось.

За два дня они не видели ни единого признака человеческого присутствия. Даже… (ее взгляд непроизвольно устремился в небо) даже белой полосы, оставленной двигателем самолета.

Как же сейчас путешественнице хотелось увидеть подобный знак, напоминающий, что она не одна на свете. Что Земля все еще крутится вокруг своей оси, а люди ведут бесконечную войну за справедливость, любовь и свободу. Судьбы людей похожи на тоненькие ниточки, сплетенные в единую паутину Рока. Несчастный человек попадает в паутину и бьется безуспешно, пытаясь освободиться, не понимая, что он всего лишь кукла, а кукловод давно закрыл занавес и выключил на сцене свет.

Джен прикрыла рукой глаза от слепящего солнечного света и глубоко вздохнула со звуком, больше напоминающим всхлипывание, потом медленно побрела вдоль берега. Если она стала впадать в отчаяние уже через два дня, проведенных на острове, то что же будет с ней дальше?.. Они могут прожить здесь два месяца, прежде чем…

— Попалась!

Девушка вскрикнула от неожиданности, когда две тяжелые ладони упали ей на плечи. Она не слышала, как Ник подкрался сзади, мягко, почти беззвучно ступая по рыхлому песку. Джен выдавила улыбку и повернулась лицом к спутнику:

— Я искала…

— Я знаю. И размышляла. Я сам пару минут назад пережил приступ скверного настроения. Постарайся не впадать в меланхолию. Чем меньше мы будем думать о плохом, тем лучше.

— Я понимаю. — Глаза девушки были ослеплены голубым сиянием неба, которое она созерцала несколько секунд назад, и Ник виделся ей расплывчатым силуэтом. Путешественница несколько раз моргнула, чтобы избавиться от цветных кругов перед глазами, и запоздала поблагодарила: — Спасибо за мои пленки.

Мужчина слегка улыбнулся и сильнее сжал ее плечи.

— Давай пройдемся немного, — неожиданно предложил он. — Забудь на время про хижину.

Джен не ожидала в своем спутнике подобной смены настроения. Она почувствовала, что не сможет положиться на Ника в критической ситуации, он казался ей слишком непредсказуемым.

Они не спеша двинулись вдоль кромки моря, пока не достигли оврага. Рэдферн приблизился к самому краю и взглянул вниз. Овраг, уходящий прямиком к морю, во время прилива заполнялся водой.

— Неплохое местечко для рыбалки, — задумчиво произнес мужчина. — Видишь? — Он сделал несколько шагов к берегу. — Здесь овраг сужается. Если мне удастся поставить перегородку при отливе, получится заводь, кишащая рыбой. Сделаем сеть. У меня где-то должна лежать леска. Тогда у нас всегда будет свежая рыба к столу. — Он повернулся и посмотрел на спутницу. По выражению его лица можно было понять, что он в мельчайших подробностях обдумывает детали предстоящей операции. — Мне пока не очень удается охота с гарпуном. А ловить сетью будет проще. Плохо, что я не знаю, в какое время года какие виды рыбы съедобны.

Джен нахмурилась:

— Разве такое возможно? Я хочу сказать, как можно есть рыбу в строго определенное время года?.. В другое она что, ядовита?

Ник пожал плечами:

— Местные племена в это верят. У них создан целый календарь. Кажется, это все из-за кораллов. На прошлой неделе я сопровождал двоих туристов из Америки, они приехали порыбачить. На привале мы выпили хорошего виски, и они рассказали об этом поверье. Жаль, что я слушал невнимательно, — добавил мужчина и нахмурился. Между бровей легла неглубокая морщинка.

— А мне жаль, что я путешествую всегда налегке, а не набиваю чемоданы всем необходимым, — с грустью призналась девушка. — Нож, вилка и ложка нам не помешали бы. И несколько кусков мыла.

— Теперь я никуда не отправлюсь без пачки соли.

— Мы могли бы выпаривать соль из морской воды, — с энтузиазмом предложила Джен. — Но как мы раздобудем зубную пасту? У меня осталось только на три дня.

— Тебе еще повезло, — напомнил ей пилот. — У меня даже зубной щетки нет.

— Я сломала расческу, это хуже!

Они как дети с восторгом играли в игру «кому сейчас хуже всех».

— У тебя хотя бы осталось самое важное для мужчины — несколько бритвенных лезвий.

— А, да! Но!.. — воскликнул собеседник с детским упрямством. — Как насчет безопасного бритья? Ты пробовала когда-нибудь сбрить щетину в холодной воде, к тому же соленой, без пены и лосьона? Нет, конечно же. Пошли. — Мужчина хлопнул Джен по плечу, ставя точку в их игре. — Нам лучше вернуться к работе.

С момента появления на этом пустынном острове они почти постоянно работали, подумала девушка, следуя за Ником. Если бы она когда-нибудь заинтересовалась, чем занимаются люди на необитаемом острове (правда, она никогда об этом не думала!), то нафантазировала бы, что в свободное от попыток спастись время они купаются, загорают под ласковым солнышком или спят. На райском острове всегда можно найти экзотические фрукты, овощи, а океан снабжает Робинзонов рыбой, омарами и крабами. Подумать только, путешественница уже два дня провела на коралловом атолле и еще ни разу не искупалась!

Джен и Нику предстояло еще очень много дел. Они не изучили барьерный риф и не знали, могут ли акулы преодолевать его и заплывать в лагуну. Они не забирались в глубь острова, за исключением редких случаев поиска строительного материала. Они не поднялись на самый высокий пик кораллового хребта, открывающий обзор другой части острова, куда нельзя было пройти по берегу. «Там может находиться все, что угодно… Даже небольшое поселение», — с надеждой подумала она, все еще не веря Нику, утверждающему, что остров совершенно пуст. Все, что они сделали, — соорудили идиотскую хижину!

Джен с негодованием воззрилась на хижину, подойдя поближе. Она не против спать на свежем воздухе! Ночи были теплыми и спокойными, а песок прогревался за день настолько, что до самого утра оставался теплым.

Ник взглянул на девушку и, тяжело вздохнув, приступил к строительству.

Но в дальнейшем Джен Келли пришлось не раз мысленно благодарить приятеля за то, что он так серьезно отнесся к возведению их дома.

Прошел еще один день. К концу следующего девушка чувствовала себя полностью разбитой, поскольку ее спутник решил ускорить постройку хижины. Когда он наконец закончил забивать щели в крыше соломой, багряные вечерние лучи осветили верхушки пальм. Ник и Джен, уставшие и мокрые от пота, отступили несколько шагов назад, чтобы насладиться зрелищем завершенной работы.

По небу поползли угрожающие черные тучи, над берегом пронеслись резкие порывы ветра. В мгновение ока небеса разверзлись: заблестели вспышки молний, удары грома сотрясли воздух, закапали первые, робкие капли дождя.

Ник засмеялся как сумасшедший и бросился к хижине. Он распахнул дверь и жестом пригласил девушку внутрь.

— Только после вас, — заявил он.

Они уселись на подстилку из сухих листьев и, как маленькие дети, стали прислушиваться к завыванию грозы.

— Хорошая проверка крыши на прочность, — с огромным удовольствием произнес мужчина. Он задумчиво оглянулся вокруг и добавил: — Я думаю, нам стоит сделать пристройку к хижине. Нечто вроде навеса от солнца.

Спутница устало вздохнула:

— Умоляю, никакого больше строительства. Не забывай, мне еще надо сплести циновки на пол, и хорошо бы сделать матрасы, — добавила она.

— Не забудь про занавески.

— Занавески? Ой! — Девушка рассмеялась. — Ник! Мы забыли сделать окна! — Почему-то этот факт ужасно развеселил ее, и она долго не могла успокоиться.

— Вместо окон у нас двойная дверь. — Приятель бросил на Джен быстрый взгляд. — Но если ты никак не можешь прожить без них, нет ничего проще: надо лишь снести хижину и возвести ее заново.

Эта жуткая идея сразу привела девушку в чувство. Она подавила последний смешок и притихла. Джен сидела неподвижно, поджав ноги, и созерцала завесу дождя снаружи. Мог бы получиться отличный кадр на почтовую открытку, неожиданно пришло ей в голову.

Ник Рэдферн выбрал идеальный участок для постройки дома: достаточно удаленный от воды, с трех сторон окруженный высокими пальмами. Направо по узкой тропинке можно было через дюжину футов добраться до ручья с пресной водой, налево росла небольшая роща молодых пальм, которую Ник в шутку назвал Клубом сестер-близнецов. Их кроны с изумрудными листьями-перьями устремлялись в лазурное небо. Без стройных высоких пальм, спокойного бирюзового моря и серебристого песка не могла обойтись ни одна почтовая открытка.

Сейчас море нельзя было назвать спокойным. Сильный ветер тащил по пляжу оставленные на песке инструменты, одежду, листья. Под струями дождя лежала старая куртка Ника, он снял ее во время дневной жары и бросил недалеко от хижины. Она ведь промокнет насквозь!

Девушка вскочила и бросилась спасать куртку, мысленно обещая себе убрать весь мусор, оставшийся после строительства.

Мужчина был изрядно удивлен, когда Джен вернулась назад с его курткой в руках. Но его брови еще сильнее поползли вверх, а на губах заиграла ехидная усмешка, когда она заботливо накинула ему куртку на плечи и с тревогой произнесла:

— Ты не замерз? Я хочу сказать… Здесь довольно прохладно… после того, как ты долго работал на солнце.

Он ухмыльнулся:

— Я забыл принести свой комбинезон. Так что пока эта куртка не высохнет…

После нескольких секунд колебаний собеседница произнесла:

— У меня в сумке лежит старый твидовый пиджак. Он мне велик, я обычно надеваю его на свитер… — Она замолчала в сомнении.

— Какого размера?

— Тебе подойдет. — Джен подошла к сложенным в углу вещам, с минуту порылась, достала зеленый мятый пиджак и подала его Нику. — Примерь-ка.

Медленно, так, будто подсмеиваясь над приятельницей, мужчина взял пиджак и просунул руки в рукава.

— Как ты считаешь, нельзя ли удлинить рукава на пару футов? А то локти мерзнут.

— Лучше это, чем ничего. Можешь просто накинуть на плечи, если пиджак тебе слишком мал. — Девушка повернулась и направилась к двери, скрывая неожиданный приступ стеснительности, слегка смущенная этим, обычно чуждым ей чувством.

— В тебе проснулся материнский инстинкт? — насмешливо поинтересовался Рэдферн. — Никто не заботился о моей одежде с тех пор, как я был маленьким мальчиком.

— Я старалась помочь, вот и все, — резко заявила Джен.

— Я знаю. Просто не ожидал подобного от тебя. Нет! — поспешно воскликнул собеседник. — Я ничего плохого не хотел сказать, ты же меня знаешь. Так что лучше убери это обиженно-рассерженное выражение с лица. Я всего лишь отметил проявление материнской заботы. Спасибо, мне это очень приятно.

— О-о, понятно.

Мужчина закусил губу и проговорил:

— Думаю, мы заслужили по одной сигарете, чтобы отпраздновать новоселье. — Рэдферн полез в карман и с изумлением выудил оттуда распечатанный конверт. — Извиняюсь! — воскликнул он. — Забыл, что это твой пиджак.

— Это одно из писем матери, — спокойно отозвалась девушка.

Наступила пауза, а затем послышалось приглушенное веселое восклицание. Джен мгновенно обернулась.

— Если ЭТО твоя мать, то ты совсем не похожа на нее.

Она увидела раскрытое письмо в руках пилота и фотографию. Девушка моментально оказалась рядом и попыталась отнять свое имущество.

— Шутки в сторону! — крикнула она. — Я бы хотела получить все это назад, если ты не против.

— Что, это фото тебе так дорого? — На лице собеседника расплылась широченная улыбка, но он держал фотографию вне досягаемости Джен.

Она немигающим взглядом смотрела на Ника, пытаясь скрыть негодование.

— Фотография не настолько ценная, чтобы ради нее я ввязывалась в детскую игру «а ну-ка, отними». Ты ведь в нее хочешь меня втянуть? — ровным тоном произнесла путешественница. Ей даже удалось выдавить из себя улыбку. — Можешь взять себе и рассматривать сколько угодно, раз уж она тебе так нравится.

— Не думаю, что он мужчина твоего типа, кем бы он ни был. — Рэдферн взмахнул снимком.

— Неужели?

— Правда. — Он внимательно изучил фото вновь и покачал головой. — Не уверен, что от него было бы много проку на необитаемом острове.

— Ты заставил меня всерьез забеспокоиться. — Джен неторопливо двинулась к дверному проему. — Дождь прекратился. Я иду наружу. Думаю, стоит пройтись вверх по течению ручья и посмотреть, откуда он вытекает.

Пилот выбежал за ней и крикнул вслед:

— Кто же он, скажи мне?

— Это Роджер, — бросила девушка через плечо. — Я собираюсь выйти за него замуж.

Ответа не последовало, и Джен Келли пошла дальше, засунув руки в карманы и тихонько насвистывая себе под нос.

Ручей привел ее к оврагу, где Рэдферн собирался устроить свою заводь.

Путешественница остановилась в задумчивости. Решив, что противоположный берег вполне досягаем, она перемахнула ручей одним прыжком. Все еще насвистывая, она обернулась и взглянула на хижину. Не увидев и следа своего спутника, Джен ступила под тень деревьев и отправилась искать источник.

После грозы воздух был свежим и прохладным. Дождь превратил тихий ручей в быстрый бурлящий поток. Временами девушке приходилось отдаляться от русла, поскольку берег был размыт и под ногами хлюпало. Но она прекрасно ориентировалась на местности и всякий раз возвращалась к ручью, идя на шум воды. Иногда бесстрашная исследовательница останавливалась, чтобы получше рассмотреть красивый камень или понаблюдать за маленькой ящеркой, пытающейся скрыться под ворохом листвы. А однажды она задела рукой ветку магнолии, и маленькие белые лепестки посыпались на землю, как хлопья снега. Это навело ее на мысль разбить небольшой сад вокруг хижины. Но Джен сразу позабыла эту идею, как только почувствовала, что за ней наблюдают.

Она затихла и замерла, боясь пошевелить даже пальцем. В лесу стояла напряженная тишина, как будто он готовился отражать нападение врагов. В следующее мгновение девушка заметила уставившийся на нее немигающий глаз, и тут же по джунглям эхом разнесся птичий крик.

Две птицы сорвались с веток и бросились на Джен. Их черные крылья со свистом рассекали воздух. Девушка испуганно закрыла лицо руками и отступила назад. Через несколько минут она пришла в себя и решила разобраться, что случилось. Она принялась внимательно разглядывать все вокруг и буквально в нескольких дюймах обнаружила на земле гнездо с неоперившимся птенцом. Странница осторожно развернулась и тихонько пошла прочь.

Было в этой сцене нечто трогательное. В первый раз за последние несколько дней она была рада, что, кроме нее и Ника, на острове больше никого нет. Крошка птенец может не опасаться гибели от рук человека.

Оказалось, ручей был длиннее, чем она ожидала. Продвигаясь вперед уже больше часа, Джен начала сомневаться, стоит ли идти дальше, как вдруг услышала новый звук и поспешила вперед. Деревья, прежде стоявшие сплошной стеной, начали заметно редеть, и через несколько торопливых шагов девушка оказалась около небольшого пруда.

Лес заканчивался у подножия высокого горного хребта, который некогда был коралловым рифом. Отвесная стенка, казалось, поднималась до небес, а прямо посередине из широкой трещины падал каскад пенящейся воды.

Осторожно ступая, Джен приблизилась к краю пруда и взглянула на воду, издав тихий возглас восхищения. Никакой тины у берегов, ни водорослей, ни водоплавающих жуков на поверхности прозрачной воды. Водопад постоянно очищал озерцо.

Кристально чистая вода, озаренная мерцающим солнечным светом, была слишком сильным соблазном, и девушка не устояла. Быстро проверив дно ногой и не обнаружив опасных ям или трещин, она огляделась вокруг и скинула с себя одежду. Зайдя в воду, путешественница едва не завизжала от удовольствия. Ощущение было божественным.

Она плавала кругами, избегая водопада и чувствуя, как приятная усталость и расслабленность наполняют тело. Трехдневная постройка хижины изрядно перенапрягла мышцы, даже те, о существовании которых Джен Келли никогда не подозревала. Она исстрадалась, проведя несколько дней без горячей воды и куска мыла.

Девушка перевернулась на спину и поплыла дальше. Ей все-таки удалось отчасти решить проблему ванной. Она будет втайне купаться здесь, естественно убедившись в отсутствии Ника на горизонте. Его появление было бы крайне нежелательным. Правда, Джен было жалко мыться в холодной воде единственным драгоценным куском мыла, оставшимся у нее после отлета с Парадиза. Странно, как человек зависим от достижений цивилизации, неторопливо размышляла она. Правда, без некоторых из них путешественница могла обойтись спокойно, но отсутствие обычного набора принадлежностей, необходимых для цивилизованного ухода за лицом и телом, серьезно ее раздражало. Зубная паста, тальк, дезодорант — она свела запасы к минимуму, собираясь домой…

— Развлекаешься?

— Гоп! — От неожиданности девушка захлебнулась и принялась барахтаться в воде. Она посмотрела на высокую фигуру, стоящую у края пруда, и в бешенстве заорала: — Уходи! Немедленно убирайся!

— Хорошо, хорошо. — Мужчина ухмыльнулся. — Я пришел только убедиться, что ты не заблудилась.

— Ну? Ты убедился: у меня все в порядке. А сейчас проваливай, я хочу одеться.

Рэдферн демонстративно закрыл глаза рукой и отвернулся, но лишь затем, чтобы подойти к небольшой кучке одежды, лежавшей на бревне. Дьявольский огонь заплясал в его глазах, когда пилот нагнулся и поднял одежду у себя над головой.

— Уже иду… лови!

— Нет! Не смей! — закричала Джен, отчаянно колотя руками по воде. — Пожалуйста, Ник… имей сердце, — принялась умолять она.

Медленно мужчина положил одежду на землю.

— Но ты сейчас заявила, что хочешь одеться.

— Да. — Путешественница шипела от ярости. — Но не в воде же!

— Я просто хотел помочь, — обиженным тоном заверил ее собеседник. На его лице застыло выражение детской невинности. — Я подумал… берегись! — вдруг заорал он.

В следующий миг девушка забыла про все на свете, оказавшись словно под Ниагарским водопадом. По крайней мере, ей так показалось. Истерический смех Рэдферна эхом разнося по всему лесу, пока она боролась с мощной струей воды, пытаясь выплыть на середину озера. Когда ей наконец удалось выбраться на берег, Ника уже и след простыл.

И солнца тоже. Над водой легли черные тени, и только вершина хребта переливалась пурпуром и золотыми бликами, резко контрастирующими с зеленовато-серой породой.

Джен пожалела о своем опрометчивом купании, когда ей пришлось надевать одежду на мокрое тело. Какая же она идиотка! Было верхом тупости не подумать о том, что после водных процедур ей понадобится полотенце! Она вытерлась своей рубашкой и с отвращением влезла в повлажневшую одежду.

Если не поторопиться, то темнота окутает остров прежде, чем она успеет добраться до хижины. Интересно, сколько сейчас времени? Девушка сунула руку в карман за часами.

Их там не было!

Джен громко выругалась. Это все из-за Рэдферна и его дурацкой игры. Часы, должно быть, выпали из кармана, когда он схватил ее одежду. Один Бог ведает, куда они могли упасть. Часы могли при падении отлететь на несколько ярдов в любую сторону. Пытаться найти небольшой предмет в джунглях, да еще ближе к ночи, было занятием безнадежным.

Но путешественница не собиралась опускать руки. Она надеялась отыскать часы, прочесывая подстилку из опавших листьев, раздвигая кусты и заглядывая в каждую ямку, хотя сознавала бессмысленность своей затеи. Только взглянув на быстро темнеющее небо, она сдалась. Лучше вернуться назад; она придет сюда завтра и продолжит поиски при дневном свете.

Через некоторое время Джен сообразила, что беспокойство о потерянных часах притупило ее обычную внимательность. Она побрела прочь от пруда, уверенная в правильности выбранного направления, но вскоре поняла, что ошибалась. Деревья далеко отстояли друг от друга, временами на пути попадались песчаные пустоши, а главное, до ее уха больше не доносился звук текущей воды.

Рассерженная своей неосторожностью, девушка повернула назад, чтобы вернуться по своим следам к пруду. Она не могла заблудиться! Все, что ей надо сделать, — это идти вниз по течению ручья… И внимательно смотреть себе под ноги.

Вскоре сквозь листву заблестела поверхность воды, необычно темная и мутная в сумерках. Путешественница ускорила шаг, но тут же притормозила и вскрикнула от неожиданности. Широкие корни деревьев сплетались в змеиный клубок, словно ожидая, когда в их ловушку попадет нога человека. «Мангровые корни… вероятно, под ними болото», — пронеслось в ее голове. Это было странным: она не заметила ни одного мангрового дерева на своем пути вверх по ручью.

Джен начала медленно продвигаться вперед, решив, что память подводит ее. Следует быть осторожнее.

Она внимательно проверяла каждый дюйм почвы перед собой, а там, где это было возможно, прыгала с корня на корень. Вскоре мангровые заросли закончились, и девушка ускорила шаг. Почва под ногами стала упругой, впереди появился берег ручья, широкий и почему-то начисто лишенный растительности. Путешественница вновь была озадачена.

Опыт научил ее всегда прислушиваться к голосу интуиции, не важно, насколько абсурдными могли показаться его предупреждения. Джен остановилась, чтобы разобраться в ситуации и отделить интуитивные догадки от обычных фантазий.

Она взглянула на другой берег ручья и сразу нашла решение: она находилась слева от русла, как и на пути к озерцу. Значит, она просто находится на другом берегу! Отсюда и разница!

Ее малютка птенец, согретый теплом родительских тел, ее белая магнолия, сомкнувшая лепестки в преддверии ночи, — все это сейчас на другом берегу. Все до смешного просто!

Джен рассмеялась от осознания своей глупости. Теперь, когда она прошла самый тяжелый участок пути, до хижины она сможет пробежать даже в темноте. Да, она побежит по песчаному берегу, и ее одежда высохнет. Но стоило девушке сделать первый шаг, как смех тут же угас, сменившись недоумением и ужасом.

Почва опустилась под ее ногами, и Джен забарахталась на месте, пытаясь отпрыгнуть назад. Песок связывал ноги, затягивал вниз. Девушка чувствовала, как проваливается все глубже. Страх сковал тело, и прежде, чем крик ужаса сорвался с губ, она поняла жуткую правду.

Она попала в зыбучие пески.

Зыбучие пески! Все поглощающий предательский кошмар, из которого мало кому удалось выбраться.

Испуганной девушке, стремящийся только вырваться из этой страшной ловушки, минуты осознания своего бедственного положения показались вечностью. Земная поверхность, несколько мгновений назад представлявшаяся прочной, невинно гладкой и безопасной, превратилась в гибельный омут. При малейшем движении тело все сильнее увязало в песке.

Ночной ветер разнес дикий крик по всему лесу. Ее крик. «Не паникуй! — приказала себе Джен. — Не сопротивляйся, не двигайся, от этого песок только засосет тебя глубже». Ужас сжал горло, словно петля, заглушая крики.

— Ник! Ник! — изо всех сил надрывалась девушка, не осознавая, что ее умоляющий вопль был не громче шепота.

Все происходило так быстро… Джен удвоила усилия, пытаясь повернуться, выбраться назад, и вот уже кошмарная возможность оказаться погребенной под толщей песка становится реальностью.

В ее досягаемости не было ничего, за что можно ухватиться и выбраться из песка. «Не паникуй. Думай быстрее! Соображай! Должен же быть какой-то выход…»

Да, из зыбучего песка можно выбраться. Она это знала. Кто-то однажды рассказал ей, как Ник… Нет, не он. Но кто? Кто?.. Мейсен Олбени. Много лет назад…

— Если вы когда-нибудь попадете в зыбучие пески, главное — не теряйте голову.

В этот миг перед путешественницей пронеслась вся ее жизнь. Она вновь увидела Мейсена. Сквозь годы долетел его старческий, сухой, слегка грубоватый голос:

— Чтобы выбраться из такого песка, надо нырнуть в него! А затем плыть, плыть и плыть… пока можете!

Нырнуть с головой?

Инстинкт самосохранения взбунтовался против подобной идеи. Воронка в песке затягивала девушку все глубже, медленно и непрерывно. Она уже не могла высвободить и правую ногу. Новый приступ страха навалился на Джен, стоило ей взглянуть вниз. Она уже по бедра ушла в песок!

Джен с похожим на всхлип вдохом набрала в легкие воздуху и заставила себя броситься вниз.

Никто и никогда не оценит сверхчеловеческую смелость, понадобившуюся ей для этого прыжка в бездну. Желудок сжался в комок, сердце бешено колотилось, удавка страха сжала горло, а на глаза навернулись слезы отчаяния, когда девушка попробовала приподнять голову над поверхностью песка.

И тут зародился первый проблеск надежды. Она выставила руки вперед и оттолкнулась ногами, словно пытаясь поплыть брассом. Невероятно, но ее ноги и руки двигались абсолютно свободно.

Джен сфокусировала взгляд на черном силуэте дерева, растущего впереди. Она должна до него добраться. Как далеко до него? Десять, двенадцать, пятнадцать футов? Келли плыла изо всех сил, но ни на дюйм не продвигалась вперед. Она оставалась на месте! Какой-то путь в никуда! Через несколько минут девушка начала выдыхаться…

— Ник, — чуть не плача, позвала она. — Ник! Помоги мне! Пожалуйста, Ник!

В глазах потемнело, потом замелькали яркие круги… Она уже не видела дерева. Вымотанная и опустошенная, Джен опустила руки.

— Ник! Боже, пожалуйста, пошли мне его…

Девушка медленно тонула. Ник ни за что не найдет ее. Она больше не боялась. «Пожалуйста, Боже, только не так. Не таким образом…» — молила она.

— Джен! — Голос донесся издалека, глухой, словно крик в ночном кошмаре. — Джен! Какого черта, где ты?

Звук шагов и хруст сучьев под ногами долетел до слуха девушки. Это не сон! Это Ник! Настоящий! Вера в спасение придала ей сил.

— Ник! — заорала она. — Я здесь! Осторожно, здесь зыбучие пески!

— Джен, продолжай кричать, — откликнулся мужчина. — Где ты?

— Здесь. У ручья.

— Какого ручья? — Голос удалялся.

— Здесь только один ручей. — Келли уже надорвала голос до хрипоты. — Ради бога, смотри под ноги!

— Здесь очень темно, ничего не вижу. Держись, Джен! Я иду!

— Поторопись, Ник! Скорее…

Если он не поторопится… И как он собирается ей помочь? В темноте он сам попадет в ловушку. Они оба погибнут!

— Джен! Ты все еще… о господи!

Она по-прежнему ничего не различала в темноте, но в следующий миг блеснул свет фонарика, и девушка увидела Ника: бледное, напуганное лицо, исказившееся в гримасе ужаса.

Он осторожно продвигался вперед, освещая фонариком каждый дюйм почвы под ногами, и остановился лишь от ее душераздирающего крика:

— Это там, Ник! Осторожно, не попадись! Ты ни за что не выберешься! — Глаза Джен горели, как два огромных уголька на фоне белого, изнуренного лица.

— Все в порядке. Скоро это окончится. — Голос мужчины успокаивающе подействовал на путешественницу. — Просто продержись еще минутку.

Он снял свой пиджак (ее пиджак, заметила Джен) и рубашку, быстро связал их рукава. Затем ловко скрутил вещи в подобие веревки, оказавшейся на удивление длинной.

— Видишь ли, мне часто приходилось импровизировать, чтобы спуститься вниз, — лукаво пояснил он и резким движением натянул «веревку», проверяя ее на прочность. — Будь готова ухватиться за конец, когда я брошу эту штуку.

В первый раз он промахнулся на целый фут, и девушка, бешено размахивая руками, попробовала поймать рукав в воздухе. Песок затрясся и забулькал, когда она попыталась подползти ближе к Нику.

Лицо мужчины было таким же бледным и напряженным, как и ее. Рэдферн принялся шарить взглядом по земле, а затем засунул руку в карман, оторвал нитку, быстро запихнул что-то в рукав и завязал с двух сторон.

— Лови!

Небольшой груз на конце импровизированной веревки сделал свое дело. Джен ухватилась покрепче, ее пальцы сжались, как стальные клещи на бархатистом материале пиджака. Дюйм за дюймом Ник тащил девушку к себе. Его глаза налились кровью, губы побелели от усилий. Джен пыталась подтянуться или ползти. Она отчаянно колотила ногами по песку, но с таким же успехом могла попробовать плыть в море из клея.

Вдруг послышался треск: материя не выдержала нагрузки и начала расползаться. На берегу Ник тоже осознал это и начал еще быстрее вытягивать Джен.

«Все, это конец, — думала она. — Сейчас веревка порвется, и меня поглотит песчаная трясина… Навсегда».

Но тут она почувствовала, что песок начал уплотняться. А еще через пару секунд в бок девушки врезался корень, и она чуть не закричала от неожиданности. Вот еще один и еще… Джен наступила ногой на очередной корень и оттолкнулась что было сил. В следующий миг песчаная трясина осталась позади, и она, не помня себя от счастья, повалилась на твердую почву прямо к ногам друга.

Некоторое время она просто лежала, не в силах приподнять голову. Девушка хотела убедиться, что чудесное спасение не сон и она действительно находится на твердой земле.

— Уже можешь отпустить.

— Отпустить?.. — переспросила Джен, не понимая, о чем идет речь. — Ах да… рукав! — осенило ее.

Ник склонился над ней, пытаясь разжать Джен пальцы, вцепившиеся мертвой хваткой в трос, от которого зависела ее жизнь.

— Как ты думаешь, нам когда-нибудь удастся развязать этот узел? — мягко спросил он.

Джен медленно села и робко улыбнулась:

— Если не удастся, придется отрезать рукава.

— Или просто каждый из нас наденет свою часть, и будем ходить как сиамские близнецы. По крайней мере, я всегда буду знать, где ты находишься, — с ухмылкой добавил мужчина.

Все еще дрожа и тяжело дыша, девушка оперлась на предложенную ей руку и неуверенно поднялась на ноги.

— Спокойно… — Ник быстро обхватил ее за плечи. — Спокойно. У тебя был сегодня плохой день.

Испуганная своей внезапной слабостью, Джен повисла на его шее. Сильные руки мужчины и его мощная грудь были для нее самым убедительным доказательством того, что кошмар уже позади. Она проснулась, она убежала из лап самого древнего и самого опасного врага человека.

Она спасена!

Девушка заглянула в лицо своего спасителя. Ее искренние слова шли прямо от сердца:

— Ник! Никого я еще не была так рада видеть, как тебя.

На губах Рэдферна заиграла задорная улыбка.

— Подожди. Вскоре ты снова будешь меня ненавидеть и мечтать вспороть мне живот!

Громкий всхлип вырвался из горла Джен. Ник обнимал ее еще несколько минут, затем слегка встряхнул:

— Пошли. Давай уберемся подальше от этой адской дыры.

Он перебросил через плечо связанную за рукава одежду, обнял девушку за плечи, и они отправились назад на пляж. Мужчина аккуратно поддерживал Джен, которая спотыкалась чуть ли не на каждом шагу. От усталости она только кивала или качала головой в ответ на его расспросы, пока спутник не спросил:

— Какого черта ты отправилась на прогулку ближе к ночи?

— Я не прогуливалась! — возразила Джен. — Я шла к хижине, по течению ручья.

— Нет. — Ник покачал головой. — Это был совсем другой ручей, и тек он в противоположную сторону. Я не мог понять, почему тебя так долго нет, и решил вернуться обратно к пруду. Где-нибудь на полдороги я ожидал встретить тебя.

Джен вспомнила его вопрос «какой ручей?» и внутренне содрогнулась. Тогда она не обратила внимания на смысл его слов и только сейчас поняла их значение.

Вдруг Рэдферн заявил:

— Мы систематически исследовали остров и на сегодняшний день уже представляем себе его план. Но только один Господь ведает, какие еще опасности нам предстоит встретить на своем пути.

Они вышли к лагуне. Белый пляж, залитый нежным светом луны, приветствовал ее, как родной дом.

Мужчина разжег костер рядом с хижиной. Он усадил девушку поближе к костру и добавил поленьев в огонь. Искры полетели вверх, сухое дерево вспыхнуло, и над костром заплясали голубые и зеленые языки пламени.

Она услышала, как Ник прошел за ее спиной в хижину. Через пару минут он вернулся и подал ей зажженную сигарету. Джин приняла сигарету с благодарностью и с удовольствием закурила. Никогда еще она не была так рада присутствию Ника.

— Тебе надо вытереться и просушить одежду. Ты совсем окоченела. — В его тоне скользнула неловкость.

— Да, — устало согласилась девушка, боясь, что ей придется отдирать от кожи одежду, превратившуюся благодаря воде и песку в гипсовый панцирь. В тот момент ей почему-то так не хотелось отдаляться от своего спасителя.

— Я уже вынул из сумки твое полотенце и сухую одежду. Она там, в хижине. Лучше переоденься сразу, а потом сможешь расслабиться и отбросить неприятности сегодняшнего вечера, — настаивал мужчина.

Она отдала ему недокуренную сигарету, сходила в хижину за полотенцем и пошла к воде. Мокрый песок проваливался под ее ногами, освежая в памяти ужас, пережитый этим вечером. Джен бросила полотенце на берег и зашла в воду. Теплая морская вода смыла усталость, расслабила сведенные мышцы и вернула ощущение покоя.

Выйдя на сушу, девушка попыталась вытереться крошечным полотенцем для рук, и в некоторой степени ей это удалось. Она подняла вещи, которые Ник отобрал из ее крайне скудного гардероба, и весело рассмеялась.

Он где-то разыскал ее хлопковую юбку, китайскую шаль из чистого шелка, купленную в подарок матери, а для завершения этого чудного комплекта он выбрал шелковый коротенький пеньюар, в котором Джен спала, останавливаясь в фешенебельных отелях. Пеньюар был скомкан и засунут в полиэтиленовый пакет, и, вероятно, Рэдферн принял его за шелковую блузу.

Все еще смеясь, девушка надела пеньюар и юбку, доходившую до середины икры. После некоторых колебаний накинула на плечи шаль, найдя декольте «блузки» чересчур откровенным. Интересно, подумала она, каким образом Нику удалось раскопать даже такую одежду в абсолютной темноте хижины.

Милый Ник! Испытывая внезапный всплеск симпатии к своему спутнику, Джен медленно направилась назад к хижине, где над пламенем костра возвышалась высокая фигура.

Хотя при первой встрече Рэдферн показался ей одним из самых нахальных и язвительных мужчин среди ее знакомых, но в дальнейшем девушка открыла в нем и положительные качества. Например, он никогда не ворчал и не жаловался. Будь на месте ее спутника обычный зануда, она давно бы уже сошла с ума! Ник был из тех людей, которые найдут выход из самой затруднительной ситуации.

Мужчина повернулся и шагнул навстречу.

— Теперь все в порядке? — спросил он.

Джен кивнула и аккуратно разложила мокрую одежду на настиле из пальмовых веток. Несомненно, завтра ей предстоит грандиозная стирка.

— Ужин готов, — задорно сказал Ник. — Угадай что?

— М-м… — Она нахмурилась и в задумчивости почесала подбородок. — Я знаю! Омлет с шампиньонами, яблочный пирог и коньяк на десерт.

— Как неоригинально. — Собеседник состроил притворную гримасу отвращения. — Вот меню для избранных посетителей нашего ресторана: запеченная рыба и выдержанное шампанское, чтобы отметить твое чудесное спасение.

— Кокосовое шампанское! Звучит чудесно! — мечтательно произнесла девушка. — Но сегодня для меня все великолепно. Просто быть живой… ах, какое же это чудо!

— Да. — Его лицо тут же приняло серьезное выражение. — Должно быть.

Огромный диск луны заливал серебристым светом берег. Убаюкиваемые мерным звуком разбивающихся о барьерный риф волн, Ник и Джен устроились около костра, чтобы разделить скудную трапезу. Долгое время они хранили молчание, погруженные в собственные мысли, но теперь были вместе. Опасность и своевременное спасение объединили их.

Впервые за несколько проведенных на острове дней Джен Келли поняла, что они с Ником члены одной команды. Собратья по несчастью, пусть так, но в случае беды ей не от кого больше ждать помощи, кроме своего товарища.

Мужчина первым нарушил молчание. Он обвел мечтательным взглядом наполненную светом луны умиротворенную лагуну, черные перья верхушек далеких пальм и произнес, словно поддавшись романтическому настроению спутницы:

— Сегодня великолепная ночь. Она прекрасна, и трудно поверить, что всего час назад… — Он осекся. — Извини, я больше не буду напоминать.

Ник задумался на пару секунд, а потом вдруг спросил:

— Ты несколько лет скитаешься с камерой на плече. Что заставило тебя выбрать эту профессию?

— Не то чтобы я сознательно выбрала ее, — ответила Джен после небольшой заминки. — Просто так получилось.

— Ты внештатный фотограф?

— Сейчас — да, последние три года.

— Должно быть, ты исколесила полсвета? — поинтересовался собеседник.

Девушка кивнула.

— Средний Восток, Афганистан, — начала перечислять она, обхватив руками колени. — Почти всю Европу. Затем Карибские острова — это была незабываемая поездка. А сейчас, как видишь, острова Тихого океана. Меня тянуло отправляться все дальше и дальше.

— Для начала неплохой километраж. Как насчет Южной Африки? — спросил Ник с нарастающим интересом.

— Ее я запланировала на следующий год. Но теперь… — Путешественница удрученно вздохнула.

Мужчина задумчиво изучал ее лицо сквозь серую спираль табачного дыма.

— Ты все еще молода.

Когда она промолчала, Ник с легкой усмешкой вынул из кармана фотографию и передал Джен:

— Вот в чем причина, наверное?

Девушка взглянула на мерцающее в пламени костра лицо Роджера и быстро спрятала фото в карман юбки.

— Это должно было быть завершающим штрихом моей карьеры, на некоторое время. Мое последнее, заключительное путешествие, — проговорила она.

— Решила построить семейный очаг?

— Можно и так сказать.

— А ты в нем уверена? — вдруг спросил собеседник.

— Да, — непроизвольно ответила Джен.

Во взгляде Ника сквозило недоверие.

— Не знаю, уверена ли ты в самой себе.

Спутница резко подняла голову и уставилась на него:

— Что ты хочешь этим сказать?

Он громко засмеялся:

— Только то, что говорю. Скажи мне, когда ты боролась за глоток воздуха, барахтаясь в зыбучих песках, ты мечтала, чтобы этот парень оказался рядом и вытащил тебя?

— Что за дурацкий вопрос! — возмутилась девушка.

— Не такой уж и дурацкий, если ты сама задашь его себе.

Через минуту колебания Джен тихо призналась:

— Если честно, я вообще не думала в тот момент о Роджере. Пытаясь спастись, я вспомнила о Мейсене.

— Мейсене? — удивленно переспросил собеседник. — А кто он такой?

— Мейсен Олбени.

Услышав это имя, Ник быстро обернулся, и по блеску в его глазах Джен поняла, что он был знаком с этим человеком.

— Да, исследователь и археолог. В первое свое странствие я отправилась с ним в Ирак… когда мне было восемнадцать.

Путешественница заколебалась, стоит ли рассказывать дальше. Увидев, что мужчина погрузился в воспоминания, Джен расслабилась и начала припоминать анекдоты, изредка прерываясь, чтобы ответить на вопрос Ника. Когда она замолчала, приятель вышел из задумчивости и произнес:

— Так вот кто пробудил в тебе страсть к путешествиям. Я много слышал о Мейсене Олбени и изрядно удивлен, что он взял с собой девушку-подростка, позволив ей одной работать над фотографиями для своей книги. Многие считают его женофобом.

— Он до сих пор такой, — подтвердила Джен с улыбкой. — Я практически приползла к нему на коленях, умоляя дать мне шанс.

— Неужели? — сухо заметил Ник. — С тех пор ты сильно изменилась. Как вы ладили друг с другом?

— Просто отлично. Мейсен был нужен мне, а я была необходима Мейсену. Он был боссом, а я всего лишь фотокамерой на двух ногах. После этого я отправлялась с ним еще в три исследовательские поездки, — с гордостью добавила девушка. — А потом он поселился в Греции, чтобы подготовить материал для книги об истории греческой и римской архитектуры.

— Понятно, — бросил мужчина, не отрывая взгляда от огонька на кончике своей сигареты. — А до того, как началось это взаимовыгодное сотрудничество, чем ты занималась? Для того чтобы работать вместе с Мейсеном Олбени, согласись, требуется определенная квалификация.

Собеседница опустила глаза, нежная улыбка, появившаяся на ее губах под влиянием сентиментальных воспоминаний, теперь угасла.

— Сначала я работала на побегушках у Фила Дэррисанда, специалиста-портретиста, — медленно начала она. — Фил многому научил меня. Я была практиканткой, поэтому трудилась почти даром. Когда было много заказов, приходилось засиживаться до утра.

— Что ж, это самый старый и проверенный способ овладеть профессией и стать настоящим мастером, — согласился Ник. — Начинаешь с самого низа и поднимаешься со ступени на ступень, добиваясь совершенства.

— Да, — печально отозвалась Джен. — Именно это я повторяла себе, пока убиралась в студии и мыла полы в коридоре. А утром заявлялся Фил с красными, опухшими глазами после бурной ночи, в дурном настроении и винил меня во всем, что шло наперекосяк.

— Очаровательный характер.

— В этом-то и вся беда… Он мог быть действительно милым и очаровательным, когда ему это было позарез нужно. А я была такой же наивной, как и все остальные. Я таяла от его чарующих улыбок и комплиментов, иначе бы не проработала на него так долго. В Лондоне много других хороших фотографов.

— Мне кажется, ты была в него влюблена, — сочувственно проговорил Ник.

— Нет. Влюблялись его клиентки, молодые и старые, причем с завидным постоянством, — ответила девушка с оттенком горечи. — Должна отдать ему должное, как фотограф он был настоящим волшебником. Фил хвастался, что может заставить камеру лгать. И ему никогда не приходилось делать повторные снимки. Некоторые из портретов в его студии были неприкрытой лестью, но клиентам они нравились.

— Похоже, его клиенты были старыми и уродливыми.

Она глубоко вздохнула:

— Именно так Фил обычно и говорил, когда проявлял снимки в темной комнате. Жестокие, циничные фразы, над которыми я должна была смеяться. Я никогда не пыталась притворяться сентиментальной, чувствительной особой, но его слова мне никогда не нравились.

— И поэтому ты покинула студию и ее хозяина, оставшись без иллюзий и решив зажечь свою звезду на небосклоне…

Девушка кивнула и погрузилась в молчание. Слова Ника были недалеки от истины. Джен не могла заставить себя рассказать товарищу о последнем разговоре с Филом Дэррисандом. Тем более она не могла поведать ему об оскорбленных нежных чувствах и разбитых иллюзиях, обо всем случившемся вечером почти шесть лет назад.

Тогда она была юной, невероятно наивной и безнадежно инфантильной. Поэтому-то она и не смогла отклонить безумное предложение Фила Дэррисанда, которое он сделал тем вечером. Джен была ослеплена успехом, ее впервые признали как профессионального фотографа, и ей хотелось отблагодарить Фила за помощь, благодаря которой она праздновала триумф. Во взгляде фотографа зажглась искра интереса, когда он увидел восхищение в горящих глазах застенчивой ассистентки. Дэррисанд никогда раньше как будто не замечал, что его впечатлительная поклонница невероятно привлекательна, не замечал до того момента, как после бутылки шампанского они уединились в его небольшой квартире над студией.

Фил не стал упускать представившуюся возможность. Он был полностью уверен в себе…

Джен вздохнула. То, что фотограф был пьян, не имело никакого значения. Девушка не осознавала, какой страшный, разрушительный удар она наносит тщеславию и самолюбию Дэррисанда…

Сейчас, став на шесть лет старше, мудрее и опытнее, она бы смогла устоять перед натренированным обаянием и горячим темпераментом фотографа. Та ужасная сцена не произошла бы. Небольшое развлечение для опытного соблазнителя… Его поступок преподал ей хороший урок. В дальнейшем Джен позаботилась, чтобы в ее жизни не было места для разбитого сердца. Она любила Фила со всей пылкостью первой любви. Любила, несмотря на уверения разума, что она любит лишь свое чувство, слепую привязанность к эгоистичному обольстителю.

Она изменила стиль поведения, что позволило ей убедиться в мудрости принятого решения. Келли больше не была неприступной, перестала строить из себя недотрогу и на время отбросила мечты об идеальном браке и семейном счастье. Девушка кидалась из одного любовного приключения в другое, удивляясь, когда же она пресытится… Нет, Джен больше не хотела так жить. Потеряв иллюзии, она поклялась, что никогда не станет жертвой слепой любви. Каким же ребенком она была, веря в существование романтической любви…

— А сейчас ты собираешься выйти замуж. — Голос Ника резко прервал ее размышления.

— Думаю, да.

— Думаешь? Он что, еще не предлагал тебе руку и сердце?

— Н-н-нет… Но обязательно попросит… когда узнает, что я намерена остепениться. Это подразумевается само собой, — поспешно уверила его собеседница.

Рэдферн беззвучно рассмеялся:

— Ох уж эти женские заблуждения! Это подразумевается! — Его губы искривились в насмешливой ухмылке.

— В моем случае именно так.

— Тогда зачем ты упорхнула на шесть месяцев невесть куда, оставив вопрос открытым? Неужели ты думаешь, что он будет тебя ждать?

— Роджер — будет, — отрезала Джен.

— Очень верный тип?

— Да, безусловно, — подтвердила собеседница с возрастающим раздражением.

— Расскажи мне об этом парне. — Ник лег на песок, пристроив голову на локте, и уставился в звездное небо. — Где ты его откопала?

— Мы познакомились пару лет назад. Я тогда как раз вернулась домой с очередного семейного торжества и почувствовала себя не в своей тарелке. Чтобы развеяться, я решила сделать снимки нового художественного центра, а Роджер оказался его архитектором. Мы пообедали вместе, и он подвез меня до дома. Эх, зря я тогда купила обратный билет на поезд… А потом мы вместе поужинали. Затем… мы начали встречаться. — Джен пожала плечами. — Его мать умерла за три месяца до нашего знакомства, и он выглядел таким одиноким! Я свозила его на выходные к родителям, Роджер им безумно понравился. Он спокойный, тихий человек, рядом с ним я чувствую себя умиротворенной. Сначала я, как и мои родные, не могла поверить в такое чудо…

— Не могла поверить?.. — Собеседник недоуменно нахмурился.

— В существование подобного, давно вымершего типа мужчин.

— Что ты имеешь в виду? Какого типа?

Девушка нежно улыбнулась:

— У меня две младших сестры. Слышал бы ты, что сказала Триша при первом знакомстве с Роджером. Она не могла удержаться от смеха, и все спрашивала у меня, где я только откопала этого бронтозавра. Но вскоре она уже изо всех сил стремилась очутиться у родителей именно в те дни, когда я приезжала с Роджером. Она и Линда (по крайней мере, до замужества Линды) были просто помешаны на мальчиках. Мой отец иногда говорил, что живет лишь ради удовольствия увидеть, кого еще дочери притащат домой в следующий раз. Однажды он даже сказал, что Роджер — единственный глоток свежего воздуха в клинике для умалишенных, в которую постепенно превращается их дом, и я с ним согласна. Тебе следует это знать, — добавила Джен с долей яда, — Роджер был единственным мужчиной, который не ожидал, что я прыгну к нему в постель после нескольких дней знакомства.

Последовала тишина, затем Рэдферн ехидно заявил:

— Мы знакомы уже дольше нескольких дней.

После короткой паузы девушка мягко произнесла:

— Ты принадлежишь к новому для меня виду мужчин. Я еще не изучила тебя до конца.

— Да, и когда ты планируешь этим заняться?

Джен смерила собеседника долгим, изучающим взглядом, заподозрив подвох в его вопросе. Но Ник в это время с невинным лицом разглядывал звезды.

— Не уверена, что подобное исследование входит в мои планы, — заявила она наконец.

— Тебе придется оставить изучение мужских типов, если ты и правда стремишься к замужеству и тихому семейному счастью.

В его голосе прозвучала легкая насмешка, и девушка насторожилась.

— Судя по твоим словам, — холодно произнесла она, — сам ты не стремишься к семейному счастью.

— Нет.

— Но как же ты собираешься?.. — Джен осеклась, осознав вдруг, как мало она знала о своем товарище и о его жизни. Впервые до нее дошло, что Ник может быть женат. Сбитая с толку этой внезапной идеей, она нахмурилась и испытующим взглядом смерила собеседника.

Он, повернув голову, смотрел прямо в глаза девушке. В уголках его рта играла задорная улыбка.

— Нет, — отозвался мужчина. — Не собираюсь я жениться. Поэтому и сбежал… так далеко.

— Сбежал? — Собеседница была потрясена.

Рэдферн поднялся на ноги, все еще ехидно улыбаясь:

— Вскоре ты меня поймешь, юная леди. Если ты считаешь себя умной, лучше сто раз подумай, прежде чем броситься в объятия Роджера. Брак — это западня. Самая простая и самая страшная из всех придуманных человеком. Это жернов для дураков… И грешников.

Потеряв дар речи, Джен изумленно уставилась на Ника, пораженная горечью его слов.

Он медленно добавил:

— Вспомни это, прежде чем самой повернуть ключ и запереть себя в ловушке.

Глава 4

Образ коварного зыбучего песка и связанный с ним ужас все еще были свежи в памяти девушки. У нее не было ни малейшего желания возвращаться к озерцу.

Чувствуя это, на следующее утро Ник вызвался составить ей компанию в поисках потерянных часов.

— Ты серьезно? — радостно спросила Джен.

— Ты потеряла их из-за моей небрежности, так что я пытаюсь загладить свою вину, — заявил он с подобающим всхлипыванием и битьем кулаком в грудь.

Ее товарищ вел себя как обычно, ничем не выдавая причину загадочного горького заявления прошлого вечера. Девушка размышляла над его словами почти всю ночь, пока сон не сморил ее. Ну, хватит об этом… Она прогнала мысли прочь. Не стоит вмешиваться не в свое дело.

Долгий, кропотливый поиск оказался безрезультатным. Надежда увидеть в зеленой траве холодный блеск металла или стекла постепенно таяла. Они обыскали весь участок берега, где прошлым вечером лежала одежда Джен. Скрестив руки на груди, путешественница выпрямилась и с ненавистью взглянула на траву и кустарник, поглотившие ее любимые часы. Попробуй отыскать иголку в стогу сена!

Девушке было наплевать на их стоимость, просто эти большие механические водонепроницаемые часы подарил ей на память Мейсен. Их потеря, казалось, оборвала последнюю нить, связывающую ее с прежней жизнью. Джен не пыталась скрыть свое разочарование, когда они наконец по обоюдному согласию прекратили поиски.

Ник, бросив пару быстрых взглядов на ее расстроенное лицо, задержался немного, когда спутница двинулась вниз по течению ручья. Потом он нагнал ее и, когда они были уже около хижины, дотронулся до ее запястья в дружеском жесте. Джен повернула голову, а он загадочно улыбнулся.

Ослепленная ярким солнцем, девушка удивленно уставилась на спутника, на минуту остановившись в нерешительности и чувствуя себя потерянной и несчастной. Затем она подошла к настилу, забрала испачканную вчера одежду и отправилась к морю, решив заняться стиркой.

— Джен!

Она обернулась, не произнося ни слова.

Ник заулыбался:

— Ты не могла бы заодно постирать мои вещи?

Молча она вернулась к нему и, подойдя, протянула руку. Перекинутые через локоть рубашка и брюки упали на песок, и Келли различила слабый серебряный блеск на своем запястье.

Она удивленно уставилась на часы, инстинктивно обхватив их рукой, словно не веря в их реальность, а затем на бледную полоску на запястье Ника, резко выделяющуюся на фоне бронзового тела.

— Но, Ник?.. — пробормотала она. — Они твои, — и протянула часы назад.

— Теперь твои. — Мужчина вновь застегнул ремешок на ее запястье.

— Но я… нет, Ник! — запротестовала девушка. — Я не возьму твои часы только потому, что мои… Не будь глупцом! Держи, надень их снова.

— Не спорь.

— Я и не спорю. Просто я не могу носить твои часы. Что тогда ты будешь без них делать?

— Спрашивать у тебя, который час, естественно. — В глазах собеседника скакали озорные искорки.

Джен снова принялась возражать, пытаясь вернуть часы владельцу.

— Хорошо, дай сюда, — неожиданно сдался мужчина.

С ловкостью фокусника он поймал не ожидающую подвоха девушку за запястье. Никто не заметил, что часы полетели на песок, как и грязная одежда.

Посмеиваясь над растерянностью спутницы, Ник с вызовом произнес:

— Как насчет небольшого матча по реслингу, от которого ты отказалась прошлым вечером? Проигравший получает утешительный приз: миленькие часики, почти новые, полностью автоматические, водонепроницаемые, противоударные, с защитой от пыли… И от женщин.

— Я… я не в твоей весовой категории, — возразила Джен после неловкой паузы, успокоив дыхание. — К тому же с такими правилами я все равно выиграю эти часы. — Она бросала на Рэдферна разъяренные взгляды, безуспешно пытаясь вырваться. Неожиданно девушка заметила, что часы соскользнули. — Ой! Их нет!

— Да, к этой застежке надо привыкнуть.

Путешественница посмотрела вниз, все еще злясь на спутника за его неожиданное дурачество, не уверенная, как ей следует поступать дальше. Часы были слишком массивными, непривычная тяжесть оттягивала запястье, а ремешок оказался слишком широким. Она подняла часы, сжала в ладони и медленно произнесла:

— Ник, я хочу, чтобы ты стал серьезным и забрал у меня свою собственность. Представляешь, если я их потеряю?

— Ради бога, хватит об этом! — Мужчина казался взволнованным. — А что, если и так? Какая разница? Ценности цивилизованного мира здесь бесполезны. Часы тут не нужны, Джен. На нашем острове время не имеет значения… По крайней мере, для меня.

— Ник! — Девушка удивленно распахнула глаза. Она не была готова к такой реакции приятеля на предложение «стать серьезным». Затем она ужаснулась, осознав смысл только что произнесенных слов. — Ник, я тебя правильно поняла?

— Да.

— Значит, тебя вовсе не заботит, как мы выберемся отсюда? Ты говоришь так, будто готов смириться и покориться обстоятельствам.

— Я уже смирился.

Теплая ладонь медленно опустилась на ее плечо, и Джен подчинилась, когда мужчина повел ее к хижине.

— Ты поверишь мне, если я скажу, что начал радоваться нашему пребыванию на необитаемом острове?

Собеседница судорожно вздохнула, не понимая причин смены настроения Ника. Неожиданно циничная, вечно насмехающаяся маска сползла с его лица, обнажая ранимую, чувствительную души Ника Рэдферна, в полном отсутствии которой Джен могла поклясться еще пару минут назад.

— Да, я тебе верю, — задумчиво произнесла она. — Мне кажется, тебя ничто не задевает, ты не из тех людей, которые продолжают бороться с судьбой, несмотря на невозможность что-то изменить.

Мужчина смотрел мимо нее, созерцая песчаный берег и безмятежную лагуну.

— Мне почему-то кажется, что этот остров принадлежит мне. Нет, это наш остров. Уже не тюрьма, а наш путь к свободе. — Его взгляд вернулся к девушке, и он ласково улыбнулся. — Я уверен, большинство людей мечтают иметь собственный особенный остров. Для многих это давно забытая фантазия родом из детства. Суматоха и крысиные гонки нашей жизни захватывают человека, заставляя отказаться от мечты. Иногда, взрослея, мы начинаем считать, что это не более чем игра воображения. И только некоторые из нас настолько сильны, чтобы стремиться к недостижимой цели… Или достаточно богаты, чтобы превратить мечту в реальность.

Когда мы только приземлились здесь, мне было очень тяжело, — после недолгой паузы продолжил Ник, прохаживаясь взад-вперед по пляжу. — Но вскоре я увидел и понял новую для нас возможность. Я догадался, что это единственный, а может быть, и последний шанс изменить жизнь, данный нам свыше. Многие люди мечтают скрыться от сложностей и скуки повседневного существования, от требований других людей.

— Мы выбрали довольно рискованный способ убежать от проблем, тебе не кажется? — улыбнулась Джен.

— Да. — Его ответная улыбка была робкой. — По своей воле я бы не спрятался на необитаемом острове.

На лице девушки застыло недоуменное выражение.

— Я не считала тебя человеком, бегущим от трудностей, — проговорила она, озадаченная новой ипостасью товарища. Слишком силен был приметный образ Ника Рэдферна, который уже успел у нее возникнуть.

Он рассмеялся:

— Нет, вовсе нет, юная леди, я ни от кого не бегу. — Неожиданно мужчина вздохнул. — Я плыву по течению, не пытаясь сопротивляться, и лишь стараюсь при этом извлечь максимум пользы для себя.

Собеседница удивленно посмотрела на Рэдферна. Она даже не пыталась притвориться, что поняла его.

— Разве ты со мной не согласна? Если не можешь их победить, тогда присоединись к ним, — заявил он с прежним цинизмом.

— Довольно расплывчатое сравнение, — произнесла девушка после небольшой паузы. — Но похоже, я разделяю твое мнение. Но, Ник, неужели ты не хочешь убраться с этого проклятого острова? Я хочу сказать, у тебя же есть свое дело. И все остальное…

— А-а, ты об этом! — Слова Джен вызвали у собеседника лишь ухмылку. — Если дела и дальше будут идти в том же духе, то молодой Оуэн Слэйтер быстро приберет все к рукам.

— Кто такой Слэйтер?

— Третья рука «Южно-Тихоокеанских перевозок». Самый амбициозный и деловитый юноша из всех, с которыми мне довелось познакомиться. Сейчас он оказался в своей тарелке, и к тому времени, как я вернусь, бизнес будет организованным и налаженным как часовой механизм — короче, сплошная скука.

— Если этот парень действительно такой умный, как ты описываешь, то ты можешь оказаться не у дел, — засомневалась девушка.

— Меня не удивит подобный поворот событий. — Ник пожал плечами. — То, что у меня получилось однажды, удастся и в следующий раз. «Ю.Т.П.» сейчас слишком разрослась. Веселье закончилось, когда вся грязная работа была сделана… по крайней мере, для меня.

Он погрузился в размышления, созерцая следы на песке, оставленные его ботинками. Затем вспомнил о брошенной, так и непостиранной одежде. Мужчина поднял с земли кучу тряпья, перепачканного грязью и песком, и скривился в отвращении:

— Уверена, что оно того стоит? Давай просто выбросим эти рубища.

— А чем ты собираешься их заменить? — язвительно поинтересовалась Джен. — Если предлагаешь бегать по пляжу в юбочке из пальмовых листьев, то лучше сразу отбрось эту затею.

— Ну… — Ник задумчиво почесал подбородок. — Я уже серьезно размышлял над этой задачей. И кажется, нашел решение.

— Да ну?! — Собеседница восприняла его откровение скептически.

— У тебя ведь есть иголка и нитка в этом твоем саквояже?

Джен непонимающе воззрилась на товарища:

— Да, у меня есть катушка ниток и иголка… Если они еще целы.

— Отлично, значит, ты можешь заняться шитьем.

— Только не штопкой носков! — шутливо взмолилась девушка, не понимая, к чему клонит Ник. — Этого я не умею.

С таинственной улыбкой мужчина удалился в хижину, оставив спутницу сгорать от любопытства. Вскоре он появился с огромным рюкзаком в руках, который бросил на песок к ногам Джен. Девушка вспомнила, что этот рюкзак он притащил с самолета вместе с ее кейсом.

— Небольшой подарок для тебя, — провозгласил Рэдферн. — Теперь можешь поиграть в Кристиана Диора.

— Диора? — недоуменно переспросила собеседница. — Какого черта, Ник? Что ты хочешь этим сказать?

Она уставилась на непонятные узлы и переплетение веревок, на белую шелковистую ткань, и неожиданно в ее голове родилась догадка:

— Ник, это же парашют! — Джен резко вскинула голову и посмотрела на собеседника.

— Хочешь сама потянуть за вытяжной трос? — спросил он, склоняясь над парашютом и принимаясь его распаковывать. Через пару минут огромный купол светлой материи колыхался на ветру, похожий на сказочное животное.

Девушка застыла в изумлении. Она и не подозревала, каким огромным может быть открытый парашют.

— Ну? — Мужчина усмехнулся. — Интересно, получится ли у тебя из него бикини?

Когда радостное удивление схлынуло, путешественница с сомнением сказала:

— Но, Ник, мы не можем…

— Чего не можем, женщина? — грозно произнес он.

— Разрезать его.

— А почему нет?

— Ник! Это же вандализм! Перед нами не просто кусок материи, а высокоспециализированное оборудование. — Руки Джен нежно гладили легкую, но прочную ткань. — Мы не должны портить его, Ник. Тебе не следовало его распаковывать.

Рэдферн лишь беззаботно махнул рукой:

— Без самолета от парашюта нет никакого толку.

— Дело не в этом, — продолжала настаивать девушка. — Ник! Почему ты такой непрактичный?

— Непрактичный?! — взорвался он. — Послушай, Джен. Ты всегда беспокоишься о будущем. Думаешь о том, что может произойти через год, но не замечаешь реальной сиюминутной выгоды. Это твое качество меня бесит. Посмотри на нашу ситуацию с другой точки зрения: сейчас для нас данное оборудование не представляет никакой практической ценности. Мы не можем использовать его по назначению, не можем продать или обменять. А я вынужден ходить в единственной рубашке, и у тебя дела с одеждой обстоят не лучше. И ты знаешь, насколько велик Тихий океан, сколько в нем островов, в том числе необитаемых… Девочка, взгляни правде в глаза. Я не сомневаюсь, что нас разыскивают, но ты понимаешь, как долго можно искать двоих людей в океане?

Путешественница молчала. Ее лицо было настолько серьезным, что Ник, не удержавшись, улыбнулся и закончил намного ласковее:

— Практичнее использовать сейчас то, что у нас есть. Я бы не отказался от мягкой подстилки и от теплого одеяла, чтобы не мерзнуть по ночам. Представь, сколько полезных вещей мы сможем смастерить из этого куска материи.

— Если, конечно, мои нитки целы, — напомнила Джен, прощая собеседнику его несдержанность.

— И главное, тебе необходимо бикини. Ради него я готов пойти на любые жертвы, — весело заявил Ник. Он поднял парашют с земли и подал его девушке. — М-м, думаю, голубой цвет или, возможно, розовый смотрелся бы эффектнее. — Сощурив глаза, мужчина изучал ее фигуру.

Джен взглянула на материю, почувствовав вдруг приступ неуверенности, и примирительно произнесла:

— Может быть, у меня получится сшить саронг.

— Индонезийское платье? Несомненно, ты можешь изготовить их хоть дюжину. Но разве не узенькое бикини самый естественный вид одежды уважающего себя жителя необитаемого острова?

Неожиданно девушка ощутила неловкость. Внезапный наплыв непривычного чувства сильно встревожил ее. Легкий румянец захлестнул щеки, когда Джен попыталась рассмеяться.

— Хорошо, уговорил. Бикини будет в списке на первом месте. Но надеюсь, ты не ожидаешь от меня рубашки в стиле Севил-роу?

— Неужели ты готова на подобную жертву ради меня?

— Ну да, я… — Девушка начала слегка заикаться, когда Ник бережно сжал ее ладони в своих. — Я могла бы… Я не знаю.

Мужчина улыбнулся и удивленно приподнял брови.

— В какой-то момент в твоих глазах появилось это… — медленно произнес он и смолк в нерешительности. — Проблеск материнский заботы.

Позабытый всеми парашют соскользнул на песок.

— Знаешь, Джен, мне начинает казаться, что не только на меня повлияла жизнь на необитаемом острове.

На просторах океана царил штиль. В небе описывали круги морские птицы, их белые крылья казались лепестками лотоса на голубом полотне неба.

Внезапно дуновение прохладного ветра скользнуло между двумя замершими людьми, легкая ткань затрепетала, и девушка пришла в себя.

Бриз пронесся над пляжем, сметая на своем пути песок, ветки и мусор; сквозь листву деревьев прорвался его шелест, похожий на смех.

Пока Джен, сидя в хижине, пыталась сшить из бывшего парашюта одежду (маникюрные ножницы, небольшая катушка ниток и единственная иголка были ее инструментами), ее товарищ отправился исследовать риф, насвистывая себе под нос веселую мелодию.

Вернувшись назад через некоторое время, он блеснул в сторону спутницы нахальной улыбкой и, нахмурив брови, принялся рыться в сумке с инструментами, которую принес несколько дней назад с самолета. Казалось, у Ника в голове созрел новый проект. Вскоре он приблизился к Джен и молча начал кромсать центральную часть парашюта перочинным ножиком. Движения Рэдферна были резкими и грубыми… мужскими, подумала девушка, они вызвали бы у нее улыбку, если бы не жалкий треск нежной ткани под лезвием ножа.

Ник свернул в рулон вырезанный материал и отнес его в свой угол хижины.

— Джен, мне пригодится этот кусок, — предупредил он. — Пожалуйста, не используй его. — И снова вышел из хижины, унеся с собой охапку веревок и обрезки резиновых трубок.

Девушка с интересом наблюдала за спутником. Что он теперь собирается предпринять? Вероятно, соорудит еще одно приспособление для рыбалки, решила она и вновь сконцентрировалась на работе. Сшивать нейлон оказалось не так просто. «Ну, Джен Келли, молись, чтобы самодельные бикини надежно держались!»

Ее любопытство было удовлетворено лишь под конец отлива, когда Ник заявил:

— Если ты еще не закончила бикини, то никогда его не закончишь. Надевай то, что получилось, и мы сейчас проверим его на прочность. — Глядя на изумленное лицо собеседницы, он добавил: — Ты же хотела поплавать в лагуне и исследовать риф, разве я не прав? Тогда почему ты все еще не переоделась?

Джен не нашлась с ответом и побрела назад в хижину. На нее нахлынул приступ стеснительности. Если Рэдферн начнет смеяться!.. Но к ее облегчению, Ник был слишком занят своим новым изобретением и одарил девушку лишь беглым одобрительным взглядом. Выразив таким образом восхищение, он ехидно заметил:

— Интересно, одобрил бы такой фасон Роджер?

Спутница притворилась, что не слышала его слов.

Нежась в ласковых, теплых лучах солнца, она медленно подошла к кромке воды. Осторожно окунув в море пальчики ног и убедившись, что вода теплая, Джен начала неуверенно продвигаться вперед.

Но вскоре она позабыла свои страхи и с радостью окунулась в нежно-голубую воду, обволакивающую тело подобно шелку. Какое-то время они с Ником неспешно плавали недалеко от берега, затем он небрежно откинул назад мокрые пряди и крикнул:

— Пришло время проверить мое изобретение. Наконец загадка была разрешена. Мужчина подал ей свернутую в кольцо резиновую трубку, оплетенную веревками от парашюта. Спасательный круг, догадалась путешественница. Ник оперся рукой на собственный круг, и они поплыли к рифу.

Первые несколько метров дались девушке с трудом: она барахталась в воде, пытаясь удержать равновесие на резиновом круге, постоянно стремящемся опрокинуться, и бросала на Ника злобные взгляды. Джен не пользовалась подобным приспособлением с раннего детства.

Но вскоре у нее начало получаться. Девушка расслабилась и спокойно плыла вперед, разглядывая морское дно. Пестрые рыбки мелькали среди ветвей красных и мраморно-белых кораллов, изумрудно-зеленых водорослей и актиний. Джен показалось, что перед ее взором расстилается фантастический подводный сад.

Через минуту она уже нагнала Ника, одарившего ее задорной улыбкой.

— Чертовски жаль, что у меня нет приспособлений для подводного плавания. С ластами и маской было бы намного проще.

— А я бы хотела заполучить камеру, — отозвалась путешественница. — Мне никогда не приходило в голову снимать подводный мир, один бог ведает почему. Это потрясающее зрелище. Похоже на висячие сады Семирамиды, затопленные морем.

Наконец во время прилива они повернули к берегу и, выйдя на сушу, в исступлении упали на теплый песок. Джен наслаждалась покоем и умиротворенностью и, глубоко вздохнув, закрыла глаза.

— Не видела и следа акул, — задумчиво произнесла она.

— Может быть, у них просто послеобеденная сиеста.

— Скорее лагуна слишком мелка для них. — Девушка вытянула руки и приложила щеку к мягкому песку. Сквозь полуопущенные веки она изучала загорелое лицо собеседника. — Я на это очень надеюсь, ибо отныне я собираюсь проводить в воде не меньше шести часов.

Мужчина внезапно вскинул голову:

— Джен, никогда не заходи в воду одна. Обещай мне.

Жесткие, командные нотки его голоса вывели девушку из полудремы.

— Но, Ник, — запротестовала она, — я прекрасно осознаю возможный риск. Кроме того, я не вчера родилась и привыкла сама отвечать за свои поступки.

— Я знаю, — согласился собеседник. — Но вынужден настаивать на своем: не плавай в одиночку где бы то ни было на острове.

Девушка поразилась своей реакции — ей совсем не хотелось спорить с Ником. Она, всегда такая самоуверенная и упрямая, пообещала даже не приближаться к воде, не получив разрешения своего телохранителя.

Еще более Джен удивилась теплому чувству, зарождавшемуся в ее душе. Она самодовольно признала, что Ник беспокоится о ней, и надеялась, что его неожиданная нежность и грубоватая забота будут проявляться и в будущем.

Он ведь думает о ее благополучии и безопасности, не так ли?

Последующие недели были похожи на романтическую мечту о земном рае. Долгие, солнечные дни, посвященные купанию, отдыху на пляже, дальнейшему исследованию острова и изучению рифа во время отлива.

Ее товарищ, в котором неожиданно обнаружился талант к рисованию, составил огромный, более или менее точный план острова на сверкающем белом песке и дотошно воспроизвел все придуманные ими названия: Пальмовый пляж, Высокий хребет, Величественный маяк и довольно грубое, по мнению девушки, Могила Битцера. А решение самого важного вопроса — о названии острова — они оставили на будущее. Вдруг в один прекрасный день на них снизойдет озарение? Джен оформила карту самыми красивыми ракушками, валявшимися по всему пляжу и ждавшими, чтобы кто-нибудь их подобрал. Когда наконец все элементы карты приняли законченные очертания, Ник рассмеялся, услышав полный грусти и сожаления вздох девушки.

— Что тут смешного? — недоуменно спросила она. — Мне больно оттого, что такую красоту ветер вскоре разбросает по всему берегу.

— Такова вся наша жизнь, — отозвался мужчина. — Всего лишь узор на песке времени, мимолетный и ничтожный.

Он наклонился и зачерпнул ладонью песок прямо из центра карты. Не обращая внимания на протесты девушки, он смотрел, как крошечные песчинки сочатся меж пальцев.

— В чем дело? — наконец поинтересовался Ник, глядя на ее обиженную физиономию. — Мы можем нарисовать еще одну… Когда-нибудь…

«Когда-нибудь! Когда?»

Ужасная перспектива замаячила перед ней. Джен испытала потрясение, осознав, что давно бросила считать дни, стала жить исключительно настоящим. И когда она только перестала думать о будущем? Сегодня? Вчера? Позавчера?.. Как она могла забыть?..

Эта мысль испугала девушку. Неужели она «адаптировалась», как называл это Ник, поверила, что безнадежно плыть против течения судьбы? Но насколько опасным могло оказаться это необычайное смирение, жизнь ради одного дня?

И вдруг, словно эхо из прошлого, до нее донеслись слова, то ли прочитанные ею, то ли услышанные: «Счастье только здесь и сейчас. Именно в этот миг мы должны ощущать блаженство, а не тосковать по нему, глядя в будущее».

Итак, счастлива ли она сейчас?

Джен опустила глаза, задумчиво рассматривая свои стройные бронзовые ноги, и неожиданное, удивительное чувство посетило ее. Несмотря на все трудности «первобытной» жизни, она никогда еще не чувствовала себя настолько… полной жизни и абсолютно довольной.

Ее друг внимательно наблюдал за ней. Как будто прочитав мысли девушки, он внезапно заметил:

— Ты выглядишь как настоящая островитянка.

— Я и чувствовать себя начинаю островитянкой. — Путешественница села, поджав под себя ноги. — Не хуже тебя.

Ник слабо улыбнулся:

— Это свежий воздух на тебя так действует.

Через несколько секунд он продолжил:

— Я сделал для тебя зонт, чтобы помочь тебе сохранить нежный цвет лица.

Джен подняла глаза на большой круглый тент, сооруженный из веток и центральной части парашюта. Его конструкция идеально защищала кожу девушки от палящих лучей полуденного солнца.

Джен встретилась взглядом с Ником и улыбнулась:

— О да. Ты у нас гений. Я бы до такого не додумалась.

Мужчина с наигранным покорством склонил голову:

— Я должен достоверно играть роль Пятницы. Всегда быть рабом — судьба моя. Не желает ли госпожа Крузо, чтобы я намазал ее нежную спинку солнцезащитным лосьоном?

— Нет, спасибо! — Собеседница мгновенно отскочила в сторону. — Не надо мне твоего кокосового масла.

— Но островитяне всегда его используют, — мягко возразил ее спутник. — Оно поможет защитить твою чувствительную кожу от обветривания.

Он взял в руки раковину, наполовину заполненную маслом, и задумчиво посмотрел на девушку:

— После всех моих мучений просто взять и вылить его? — В голосе Ника прозвучали печальные нотки.

— Но масло воняет. К тому же вся грязь будет ко мне липнуть… — Заткнув нос, Джен сделала несколько шажков назад, стараясь не встретиться с приятелем взглядом. — В любом случае, солнце уже садится. Можешь испробовать «лосьон» на своей шкуре завтра утром.

— Этот укус долго не заживает, — неожиданно заметил мужчина, наклоняясь вперед, чтобы коснуться небольшого красного пятна на бедре девушки.

Прикосновение было мимолетным, но по ее телу как будто пробежал электрический ток. Джен вздрогнула и отвела взгляд.

— Это был не жук, — несколько смущенно пояснила она.

— Я уже догадался, — кивнул собеседник. — Это ведь ожог?

— Да.

Ник перекатился на спину, его взгляд устремился вдаль, на медленно укутываемый темнотой восточный край неба.

— Не хочешь разделить со мной предпоследнюю сигарету?

— Если ты готов пойти на такие жертвы.

Мужчина вынул из кармана рубашки вожделенную пачку, в которой осталось лишь две сигареты. Вынул одну, прикурил и передал Джен. Легкая улыбка коснулась его губ, когда он наблюдал, как девушка медленно, с наслаждением выдыхает струю сероватого дыма.

Когда она вернула ему сигарету, Рэдферн неожиданно спросил:

— Ты рассказывала мне об обрядах диких племен Новой Гвинеи, откармливающих свиней в течение пяти лет, и все ради хорошенькой вечеринки. И о том утре, когда ты, проснувшись, обнаружила, что накануне ночью разбила лагерь вблизи болота, кишащего крокодилами, змеями и другими тварями. И еще парочку-другую забавных историй… Но я до сих пор не могу взять в толк, почему ты так трясешься над своим кейсом с пленками. Признайся, там заснято нечто более интересное?

Спутник вернул ей сигарету.

Джен едва кивнула, зажав сигарету между пальцами.

— Я предполагаю, что так и есть. — Она грустно вздохнула и свернулась на песке, обхватив колени руками. — Я почти уверена, одна из этих пленок может кого-то всерьез заинтересовать.

— И кого же? — Ник недоуменно изогнул бровь.

Путешественница неопределенно пожала плечами:

— Вероятно, правительственный департамент.

— Совершенно секретно? Какие-нибудь ужасные бомбы? — с легкой усмешкой спросил приятель.

— Ты не так уж далек от истины.

— Неужели, Джен! — Он приподнялся от удивления.

— Думаю, новая ракетная база коммунистического Китая.

Мужчина присвистнул, затем, после недолгого размышления, разразился звучным смехом:

— Но это невозможно! Тебе бы ни за что не позволили и близко подобраться к подобному объекту, да еще сделать снимки.

— Я не могу проверить свои догадки, пока не проявлю пленки… если они, конечно, не намокли после крушения самолета, — медленно, рассудительно произнесла собеседница. — Видишь ли, Ник, я сама не совсем уверена, что именно мне удалось сфотографировать. Меня послали в Китай снимать будничную жизни местного населения…

— Да, понимаю. Но как ты туда попала и, еще интереснее, как тебе удалось оттуда выбраться с пленками?

— Не думаю, что могу посвятить тебя во всю историю целиком. Но главное, мне помогли пробраться туда нелегально. Я безуспешно пыталась получить визу в течение нескольких месяцев. Могла бы, конечно, отправиться в Китай туристкой, но тогда я бы увидела лишь то, что разрешено показывать иностранцам. Никто не позволил бы мне в одиночестве колесить по стране. Но все случилось будто само собой: я встретила одного человека, в обществе которого спустилась вниз по течению Янцзы. Мой гид и советчик (я называла его Малаец, так и не сумев выучить настоящее имя) был азиатским врачом, вполне сносно общавшимся на английском. Я так и не смогла понять, кем он являлся на самом деле и почему предложил мне помощь в столь рискованной авантюре. Иногда мне казалось, что он наш тайный агент, а временами я считала свои догадки плодом воображения.

— Скорее всего, твои снимки окажутся художественными изображениями китайских нефтяных вышек, — перебил ее Рэдферн с недоверчивой усмешкой.

Джен не улыбнулась в ответ.

— Я и представить себе не могла событий, случившихся под конец моего путешествия, — невозмутимо продолжила она. — Я фотографировала виды зеленых берегов Янцзы, и ко мне в кадр попали странные установки, необычные, показавшиеся мне декорациями научно-фантастического фильма. Я была слишком занята своими пейзажами и вначале не придала странным штуковинам никакого значения. Но когда я обернулась и взглянула на Малайца, его позеленевшее лицо выглядело таким испуганным, будто он увидел дюжину призраков. Он велел мне запомнить адрес человека, которому я должна была отдать пленку с этими кадрами по возвращении. После этого мой спутник запер меня в каюте до следующего утра. Один низкорослый матрос по кличке Ласкар приносил пищу и воду, ни на секунду не выпуская меня из поля зрения, когда Малайца не было поблизости.

— А ты уверена, что эти ужасы — не плод твоей фантазии? Может, ты заснула посреди шпионского фильма?

— Я вообще не смыкала глаз в ту страшную для меня ночь.

Путешественница замолчала. Красный огонек на кончике сигареты вспыхнул в сгустившихся сумерках, когда Джен передавала ее собеседнику. На его рукав упал пепел, и она почти неосознанно стряхнула его.

Мужчина улыбнулся, перехватив ее запястье. После недолгих попыток высвободиться Джен расслабилась и позволила его теплым рукам согревать свою.

Нежно поглаживая подушечкой большого пальца ладонь девушки, Ник попросил:

— Пожалуйста, продолжай. Теперь я тебе верю.

— Наш корабль остановили для проверки… Не знаю, кем они были, эти люди с лицами цвета слоновой кости, неподвижными как камень, и постоянно бегающими глазами. Они походили друг на друга, как близнецы. Я заметила, как они взбираются на борт, и решила, что наступил конец… Конец Джен Келли. Они бы ни за что не поверили, что я просто свободный фотограф, посетивший их страну в поисках удивительных пейзажей. Я никогда еще не видела настолько перетрусившего человека, как коротышка Ласкар в тот момент. Не знаю даже, кто из нас сильнее трясся от страха — он или я. Вскоре в моей каюте появился Малаец, тоже испуганный. Он долго беседовал с чужаками на языке, из которого я не разобрала ни одного слова. Затем Малаец велел мне в точности исполнять его приказы и не издавать даже мышиного писка, иначе мы все горько поплатимся за нашу авантюру.

Девушка смолкла, задрожав от жутких воспоминаний. Ник нежно, по-дружески сжал ее ладонь, и Джен продолжила:

— Я была слишком напугана, чтобы ослушаться Малайца. Чужаки остались на корабле, когда мы поплыли дальше. Я сжималась в комок в углу своей каюты, вспоминая истории о Джеймсе Бонде и тех переделках, из которых ему довелось выбираться. Это помогло мне держать себя в руках. Потом появился Ласкар. Он велел мне раздеться и натереться странной коричневой грязью. Затем он остриг мои волосы наголо (в то время они спадали до пояса) и намазал мне голову смесью из свиного жира и перемолотого кофе. По крайней мере, мне так показалось.

— Да… — задумчиво изрек мужчина. Его ровное дыхание касалось лица Джен, успокаивая ее. — Представляю себе эту картину. У меня такое впечатление, будто я слышал о подобном трюке раньше. Это случилось ночью?

— Точно. Каким-то образом им удалось устроить суматоху в коридоре и под шумок вывести меня на палубу. Они обвязали меня бандажными веревками и перекинули через борт, привязав прямо к носу корабля.

Голос подвел ее. Девушка тихонько всхлипнула, вспоминая те страшные минуты. Ник крепче сжал ее руку. Путешественница собрала волю в кулак и заговорила снова:

— Кровоподтеки и царапины, оставшиеся от веревок на моих запястьях и лодыжках, не заживали несколько недель. Я висела там абсолютно беззащитная, ржавый металл царапал спину, ледяные брызги били в лицо. Лишь бы веревки не оборвались — это все, о чем я могла тогда мечтать. Упади я в воду, непременно утонула бы…

Она вновь задрожала. Комок в горле мешал говорить.

— Бедная девочка! — Ник тяжело вздохнул. — Я и представить не мог, что тебе пришлось пройти через нечто подобное. Намазанная липкой грязью, обмотанная веревками, привязанная к носу корабля… Живая человеческая статуя. Бедная девочка! — нежно повторил он.

— Я слышала голоса прямо над головой, но ничего не знала о происходящем. Казалось, этот кошмар никогда не кончится; наверное, обо мне забыли, и я останусь здесь, пока не умру. Потом я снова услышала голос Малайца и молила Бога, чтобы чужаки поскорее убрались. Затем послышался смех, и я решила, что это конец, что мой гид собирается сдать меня. Я не могла больше выносить эту неизвестность. Если бы у меня была возможность освободиться от пут, я бы не раздумывая бросилась в реку в тот миг… Но вот голоса начали удаляться, и я поняла, что худшее позади. Я чуть не зарыдала от радости, но в следующую секунду почувствовала такую боль, словно острый нож вонзился мне в ногу.

До сих пор не могу понять, как я не закричала. Ногу пронзала раскаленная игла, а я не могла даже пошевелиться. А затем, видимо, я потеряла сознание. Следующее, что я помню, — каюта Малайца. Он смачивал водой мои иссохшие губы, повторяя, что мы в безопасности. Те страшные люди сошли на берег, а корабль двигался дальше. Он омыл мои распухшие запястья в теплой воде, смазал их обезболивающим составом и попытался вымыть мои волосы… Вернее, то, что от них осталось. — Джен робко улыбнулась и растрепала пятерней короткие локоны. — Малаец сказал, что, спрячь он меня где угодно на корабле, стражники обязательно нашли бы меня. Они тщательно обследовали каждый дюйм палубы, заглянули в каждый укромный уголок, даже в трюм для рыбы.

— Но они не искали за бортом, — усмехнулся мужчина.

— Нет, слава богу!

— А как же твой шрам? Это ведь был не нож?

— О-о, это была одна из тех невероятных случайностей, которые предугадать невозможно, она чуть не стала для нас фатальной. Малаец угостил одного из стражников сигаретой, и, пока они разговаривали прямо над моей головой, чужак бросил окурок за борт, собираясь уйти. Его поступок не имел бы роковых последствий, но порыв встречного ветра подхватил тлеющую сигарету, и она упала прямо мне на бедро. А я не могла пошевелиться, чтобы стряхнуть ее.

Собеседник долгое время хранил молчание, прежде чем произнести:

— Никогда бы не подумал, к чему может привести случайно брошенный окурок. — Он вздохнул. — А как насчет твоего багажа? Куда тебе удалось его спрятать?

Путешественница выпрямила затекшие ноги и перевернулась на бок.

— У меня было с собой не очень много вещей. Обычно я вообще странствую налегке, докупая или обменивая все необходимое по дороге, но тогда я, как ни странно, нагрузилась под завязку. Я рассчитывала на длительное путешествие, не менее трех недель. Мои сумки просто обвязали веревками и спустили ко мне с палубы.

— Хм. — Рэдферн улыбнулся. — Келли, ты чудо-девушка! Жаль, что твои приключения не засняли на камеру. Хороший вышел бы фильм, захватывающий, поинтереснее твоих пейзажей и прочих снимков, — все так же улыбаясь, заявил он. — Надо было вручить твоему приятелю Малайцу камеру.

Над пляжем повисла тишина. Затем Джен тихонько произнесла с горечью:

— Да, это случилось в реальности, а не в кино, и впервые я находилась на волосок от гибели. В последнее время судьба преподносит мне немало сюрпризов…

Девушка резко вскочила и побежала по пляжу. Возможно, ее внезапный порыв был рожден вновь пережитым ужасом той ночи или… Причина безразлична. Ей просто захотелось сделать то, в чем она не испытывала потребности много лет, — заплакать!

Уж конечно, не ехидные замечания спутника насчет захватывающего фильма расстроили ее. С чего бы ей обижаться? Рэдферн всего лишь оставался верен своему цинизму. В любом случае, страстно доказывала она себе, на месте Ника она непременно высказала бы те же язвительные реплики. «Из этого приключения на реке вышли бы неплохие снимки, если бы не паршивое освещение», — злобно подумала девушка.

Она добежала до края оврага и инстинктивно остановилась, вглядываясь в ночные тени. Стоя под кронами пальм, Джен различила темную гладь воды. Солнце давно опустилось за горизонт, и россыпь звезд застыла в ожидании появления своей серебряной королевы — луны.

Тишину, нависшую над спящей лагуной, нарушало лишь слабое шуршание волн вдалеке, у рифа. Внезапно Джен почувствовала себя потерянной и одинокой… как и весь окружающий мир. Она привыкла держать свои чувства в узде, но от печальной красоты тропической ночи на глаза навернулись непрошеные слезы. Девушка зажмурилась на несколько минут, сдерживая их. Когда же она наконец открыла глаза, то с изумлением обнаружила Ника, стоявшего напротив нее.

— Джен… — позвал мужчина.

Она сжала зубы и отвернулась.

— Джен… извини.

Она молчала.

— Мне, правда, очень жаль.

— Какое внезапное великодушие, — выдавила Келли срывающимся голосом. — Зачем?

— Ты сама должна понимать зачем. — Рэдферн прислонился плечом к шершавому стволу пальмы. — Разве ты никогда не слышала об освобождении отрицательных эмоций?

— Да, смешливый человек, — отозвалось она сквозь плотно сжатые зубы. — А ради чего, по-твоему, я изливала перед тобой душу?

— Я говорю о другом… Моя затея провалилась. Когда я произносил рассердившие тебя слова… я делал это намеренно. Но я не ожидал, что ты обидишься. Боюсь, я плохо понимаю женщин.

— Продолжай, — ледяным тоном сказала Джен. — Мне чрезвычайно интересно.

— О, черт! — не сдержался Ник. — Я понимаю, мои замечания выглядели издевкой после пережитых тобой страшных опасностей, но, поверь мне, я всего лишь пытался помочь тебе расслабиться. Ты все еще живешь прошлым. Я хотел расшевелить тебя, хотел… — Мужчина задумался, не находя подходящих слов, чтобы выразить свои мысли. — Я хотел, чтобы ты осознала: однажды произошедшего не изменить. Я надеялся, ты поймешь, что реально лишь настоящее. А сейчас ты здесь, со мной.

— Да, ты, несомненно, преуспел!

— Проклятье! — воскликнул Рэдферн, теряя терпение. — Давай просто забудем все, что наговорили друг другу, и вернемся на землю.

Девушка посмотрела себе под ноги. Под ее туфлями песок медленно сыпался с края оврага. Чувство покинутости усилилось, и она заявила с горечью:

— Почему мужчины всегда, когда женщина не желает понять их логику, начинают умолять, заверять и клясться? «Вернись на землю!» — Ее губы скривились в ядовитой усмешке. Джен развернулась и пошла обратно к хижине. — Я не играю больше в твои игры, — бросила она через плечо. — И никогда не отрываюсь от земли!

В три огромных бесшумных прыжка Ник нагнал девушку.

Он схватил ее за запястье и резко развернул к себе лицом. Глаза мужчины блестели двумя слитками стали, пальцы мертвой хваткой удерживали руку Джен. Когда она безуспешно попыталась вырваться, Рэдферн спросил с жестокой усмешкой:

— И кто из нас теперь начнет умолять? По-твоему, я опустился до уговоров и заверений… А ты и понятия не имеешь почему? Я отвечу. Потому что ты игнорируешь мои разумные доводы.

Неосознанно мужчина притягивал Джен все ближе к себе, она уже отчетливо различала каждую черточку его лица. Нижняя губа характерно дернулась, прежде чем он произнес:

— Кого ты пытаешься обмануть, Джен? Меня?.. Или все-таки себя?

Его слова застигли ее врасплох. Девушка молчала, будто проглотив язык, ее грудь тяжело вздымалась, взгляд изучал красное от гнева лицо Ника. Но вскоре Джен пришла в себя, ироническим взглядом смерила вцепившуюся в нее руку и насмешливо бросила:

— Тактика пещерного человека и комедийная сценка… Ник, какой же ты разносторонний и непредсказуемый!

Собеседник посмотрел ей прямо в глаза долгим взглядом, а затем неожиданно рассмеялся:

— Ты это сказала, не я. Ты учишься, Джен, хотя и медленно, понемногу.

— Учусь не отрываться от земли? — Девушка стойко выдержала пронзительный взгляд.

— Несомненно.

— Не думаю, что бы мне это потребовалось.

Мужчина вновь рассмеялся:

— Если только мы не задержимся здесь надолго. — Его голос непроизвольно смягчился. — Знаешь, Джен, ты не так сильно меня ненавидишь, как пытаешься продемонстрировать. Не стоит обманывать саму себя (и меня заодно), что это всего лишь словесная перепалка, не более.

— А разве это не так?

Он покачал головой:

— Неправильный ответ, Робинзон Крузо.

— Хочешь, чтобы я догадалась, Пятница?

— Нет, поскольку я сам не знаю точного ответа… пока. Или… — Ник перешел на шепот. — Мы не можем его заметить у себя под носом.

Джен инстинктивно отвела взгляд, испугавшись странного блеска его глаз.

— Хочешь сказать, ты не считаешь, что отвратителен мне? — Отчего-то в ее голосе отсутствовала былая уверенность.

— Могу поклясться, это не так.

Путешественница вызывающе вскинула голову, пораженная уверенностью его тона. Посмотрев Рэдферну в глаза, она неожиданно поняла, что между ними произошло что-то очень важное, хотя и неуловимое, не поддающееся определению. Это обеспокоило ее. Словно во сне, девушка попыталась отстраниться, защищаясь от этого непрошеного ощущения, но сильные мозолистые руки Ника крепко держали ее за плечи, не позволяя даже шелохнуться.

— Забудь про Джен Келли, — прошептал он ей на ухо. — Забудь про Ника Рэдферна и старый разбившийся самолет, из-за которого мы очутились здесь. Забудь все, за исключением… этого… — Неожиданно мужчина прильнул к губам Джен, и слова угасли в поцелуе.

До ее ушей долетал отдаленный шум прибоя. Девушка никак не могла совладать с нахлынувшими на нее чувствами — дикая страсть поцелуя повергла ее в ступор. Ей казалось, что она задыхается. Это не может происходить с ней… Только не с этим мужчиной, только не с несносным Ником Рэдферном, который с огромным удовольствием насмехался и издевался над ней с самого момента их встречи!

Но его губы были теплыми и настойчивыми, а поцелуй приносил желанное забвение… Джен чувствовала, как бешено бьется ее сердце.

Но этот путь опасен.

— Нет, Ник! — Неимоверным усилием Келли удалось вырваться. — Нет… я… я…

Девушка, словно во сне, выставила вперед руки, стремясь защититься от темного надвигающегося силуэта, и неожиданно подчинилась голосу слепого инстинкта, требующего немедленно бежать.

Она неслась изо всех сил, слыша тяжелую поступь за своей спиной и хриплые оклики, и без раздумий скрылась в черной тени пальм, даже не замедлив бега. В тот миг ей было все равно, упадет ли она, ушибется или свернет себе шею. Опрометью беглянка ворвалась в хижину, упала на свою примитивную кровать и задернула нейлоновую занавеску, разделяющую хижину на две половины — ее и Ника. Она тяжело дышала и никак не могла успокоить сердцебиение.

Когда же наконец ее пульс вернулся к обычному ритму, на Джен нахлынула паника. Сейчас она спаслась от Ника Рэдферна, но как долго она сможет от него бегать?

И где она может скрыться?

Глава 5

— Джен…

Нежный зов прошелестел в листве деревьев и растворился в темноте ночи.

Глаза девушки расширились. Она лежала неподвижно, прислушиваясь к шорохам снаружи.

Ее взгляд устремился к нейлоновой занавеске, за которой она ожидала увидеть силуэт Ника. Никого. Наверное, ей почудилось, что кто-то позвал ее. Беглянка потянулась и вновь попыталась задремать, засунув руку под подушку. Но голос Ника настойчиво повторил:

— Джен… ты не спишь?

— Да, — грубо отозвалась она. — Теперь да.

— Это я тебя разбудил?

— Не совсем, — призналась девушка. — Я… я плохо спала.

— Мечтала?

— Нет. — В голосе Келли прозвучали тяжелые нотки горечи и грусти. — Я уже очень давно перестала мечтать.

— Мечты — плохая замена действительности.

— Не только…

Повисла тишина. Вскоре Джен услышала, как Рэдферн хлопает по карману, а через секунду щелкнула крышка его зажигалки.

— Тяжело остаться один на один с реальностью, — заметил он.

Собеседница сухо отрезала:

— Ты нарушаешь собственное правило.

— Какое?

— Ты куришь в постели.

Он тихо засмеялся:

— Правила созданы для того, чтобы их нарушать. Я сделал выводы из твоего нечаянно оброненного замечания. Но я понимаю тебя… Теперь, после сегодняшнего вечера.

Джен горько вздохнула, случайно вырвавшийся всхлип показался очень громким в тишине ночи. Она выдержала длинную паузу, прежде чем заявить:

— Ник, ты должен мне кое-что объяснить.

— Все, что угодно.

— Почему мужчины не могут забыть о сексе более чем на пять минут? Я могу…

— Ну-у, пять минут — это слишком много, — перебил собеседник, присвистнув. Затем добавил ехидно: — Могу согласиться только на две.

Джен, проигнорировав его поддразнивания, равнодушно продолжила:

— Я могу свободно встречаться с мужчиной, беседовать с ним, заниматься вместе одним делом. И не единой пошлой мысли не появится в моей голове. Но мужчины! — Она ахнула. — Даже если они не пытаются прямо перейти в наступление или завести разговор на двусмысленные темы, их мысли всегда крутятся вокруг постели. — Девушка бросила в сторону Ника испепеляющий взгляд. — Мужчины постоянно пытаются прощупать почву в этом направлении.

Ее оппонент долго хранил молчание после вызывающей речи Джен, затем поинтересовался:

— Неужели никто так и не удосужился дать тебе ответ?

— Я никогда и никому не задавала этого вопроса.

После некоторого колебания он спросил:

— Разве этот безошибочный оракул — женская интуиция — не подсказал тебе правильный ответ?

Собеседница в сердцах махнула рукой и отвернулась:

— О-о, пожалуйста, забудь о моих последних словах. Ты не можешь даже на минуту стать серьезным!

— Джен…

— Что?

— Я серьезен, невероятно серьезен. Скажи, сколько тебе лет?

Девушка все еще ощущала скрытую насмешку в его голосе, поэтому грубо спросила:

— Зачем тебе это?

— Пока не знаю, — отозвался мужчина.

— Тогда зачем спрашиваешь?

— Ну, хотя бы ради поддержания беседы.

Ну вот, новая издевка, скрытая под маской обычной вежливости!

— Ради бога, Ник, отправляйся спать!

— Не могу. Я встревожен… из-за тебя.

«Ага, так я тебе и поверила», — подумала Джен. Она натянула одеяло из нейлоновой ткани до ушей и приготовилась отойти ко сну.

— Спокойной ночи, Ник, — мягко закончила она.

Его часы громко тикали в наступившей тишине. Джен прислушалась к мерным ударам, на полминуты задержала дыхание, сделала долгий выдох, избавляясь от тревог утомительного дня, и только после этого закрыла глаза.

— Знаешь, Джен, я еще никогда не встречал настолько взбалмошную девицу, как ты! Никогда за всю свою жизнь.

Глаза девушки распахнулись, с уст сорвался возмущенный возглас. Она резко села, снедаемая яростью и потерявшая дар речи от такой бесцеремонности. «Взбалмошная девица!» Какого черта он позволяет себе?..

— Я уж было подумал, что научился ладить с тобой, и вдруг… Нате вам! — как ни в чем не бывало заявил мужчина. — В один миг жаркие тропики превратились в ледяную Антарктиду.

Рэдферн говорил медленно и спокойно, отчего его спутница разозлилась еще сильнее. С металлом в голосе Джен произнесла:

— Отлично, значит, мы теперь в Антарктиде. Пожалуйста, продолжай.

— Я и продолжаю. Наверняка ты будешь удивлена, узнав, что я безумно обрадовался, оказавшись с тобой вдвоем на необитаемом острове.

— Неужели?

— Да. Все могло обернуться гораздо хуже, думал я тогда. Я мог очутиться в компании одной из этих хрупких барышень, считающих, будто Земля сойдет со своей орбиты, если они два раза в неделю не будут посещать салон красоты, и выглядящих так, словно их может унести порывом ветра. Тогда я подумал: хорошо, что со мной оказалась девушка, которая не станет рыдать дни и ночи напролет, заламывая руки. Ты держала себя твердо и уверенно, старалась приносить пользу и помочь нам продержаться на острове, хоть и напоминала бочку пороха с юмором, едким, как серная кислота.

— Дорогой мой Пятница. — Собеседница постаралась вложить максимум яда в свои слова. — Ты всегда высказываешь только самые лестные и приятные для женщины слова!

— Ты не оставляешь мне выбора. Мне приходится об этом говорить… или доказывать на деле.

Она промолчала, немного опасаясь угрожающих ноток в голосе Ника и почувствовав его обиду, скрытую под личиной безразличия. Черт, она никогда не претендовала на роль красавицы! Но как он говорил о «хрупких барышнях»!.. Завтра, поклялась она себе, вместо приготовления завтрака она выбьет почву у него из-под ног… при помощи своего единственного тюбика помады. Она не удосужилась прихватить с собой из дома остальную косметику. А что касается волос… Что ж, не стоит жалеть драгоценного кусочка мыла ради такого случая. Нет, бесполезная затея! Она не сможет одной расческой сделать себе укладку, а высохшие на ветру волосы примут «очаровательную» форму вороньего гнезда…

— Джен… ты все еще не спишь?

— Не сплю, — устало отозвалась собеседница.

— Я это не всерьез… насчет серной кислоты.

— Зачем тогда ты это сказал?

— Я… ох, Джен, ты, несомненно, понимаешь, что люди не всегда думают именно то, о чем говорят вслух. — Рэдферн на секунду заколебался. — Иногда мужчине требуется возвести защиту… Так же, как это требуется иногда и женщине.

Келли недоверчиво изогнула бровь. Мысль о том, что Нику Рэдферну требовалась какая-то «защита», тем более от женщины, была просто смешна.

Девушка равнодушным тоном заявила:

— Боюсь, я с тобой не согласна. За всю свою жизнь я ни разу не встречала мужчину, нуждавшегося в чем-то подобном.

— Почему?

— Потому что мужчина в жизни берет инициативу в свои руки. Всегда! — с горечью ответила она.

— Разве? — глубокомысленно переспросил собеседник.

— Конечно. Это один из древнейших законов.

Тишина, возникшая после ее слов, как бы доказывала их ложность. Затем Джен услышала шорох за занавеской и знакомый щелчок зажигалки Ника.

— Я думала, несколько минут назад ты выкурил последнюю сигарету, — ехидно заметила она.

Рэдферн тихонько хихикнул:

— Я обнаружил полпачки в сумке с инструментами, которую вынес с самолета. Забыл тебе сказать. Не беспокойся… я на тебя не в обиде и благородно поделюсь добычей. Не желаешь перебраться ко мне и забрать свою долю, пока я не передумал? — добавил он.

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась Келли, специально выдержав долгую паузу.

— Они американские, «Кэмел»!

— Мне абсолютно безразлично, какой они марки.

— И ты готова рискнуть? — усмехнулся спутник. — Я же могу выкурить их все до утра, пока ты будешь раздумывать.

— Пожалуйста! Я собираюсь спать.

Девушка вновь закрыла глаза, и ненадолго в пальмовой хижине вновь воцарились покой и тишина. Но молчаливое спокойствие вскоре снова было нарушено.

— Знаешь, Джен, — послышался приглушенный хриплый голос. — Для девушки, сумевшей пробиться в мир, где властвуют одни мужчины, и бесконечно притворяющейся такой же несгибаемой, как и они, ты плохо разбираешься в мужской психологии.

— У меня не было времени на ее изучение. — Келли вымученно вздохнула и уткнулась лбом в подушку. Как долго он намерен продолжать эту пытку бессонницей? До самого рассвета? Или пока не решит наконец, что пришло время отдохнуть? Последнее сейчас казалось маловероятным.

Зачем только она рассказала ему о своих приключениях в Китае? Лучше бы она держала язык за зубами. Или хотя бы равнодушно выдержала его насмешки и не ударялась в бега, не устраивала истерику… И еще этот поцелуй!

Ее щеки запылали, и девушка беспокойно перевернулась на другой бок. Ей придется забыть о поцелуе. Стереть из памяти тот пугающий и волнующий миг, заставивший мир уйти из-под ног на несколько волшебных секунд. Она должна забыть. Если Рэдферн ей позволит…

— Почему ты так испугалась моего поцелуя? — внезапно спросил Ник, будто услышав ее мысли.

Джен поборола застывший в горле комок:

— Неужели ты и правда поверил, что я испугалась… обыкновенного поцелуя? Если так, то ты здорово ошибаешься.

— Разве? — В его тоне сквозила самоуверенность. — Тогда, получается, ты жутко испугалась меня. Вот такое у меня впечатление.

Джен мертвой хваткой вцепилась в одеяло и уставилась в темноту невидящими глазами. Негодование боролось в ней с болезненной горечью, возникшей после слов, слишком похожих на правду. Правду, в которой она не осмеливалась признаться даже самой себе. Джен Келли действительно боялась мужчин, а Ник Рэдферн пугал ее больше других. Она знала его… сколько? Дней пятнадцать, наверное. Но девушке казалось, они знакомы уже целую вечность, а она совсем еще не знает Ника. И узнает ли когда-нибудь?

Ей внезапно захотелось закурить одну из бесценнейших сигарет, оставшихся в ее пачке. Джен уже потянулась за ними, но передумала. Лучше приберечь их на будущее. В нынешнем настроении она способна курить не останавливаясь до самого рассвета.

А почему бы и нет? Когда сигареты закончатся, она сможет без них обойтись. Или возьмет у Ника. И зачем только она задала ему тот глупый вопрос, совсем не подумав о последствиях? Почему она не постаралась проигнорировать насмешки спутника и не легла спать? Девушка совершенно выдохлась под градом его бесконечных язвительных реплик.

— Догадываюсь, что это не из-за верного Роджера.

«О нет! Опять он за старое!» — Джен удрученно вздохнула и постаралась не отвечать.

— Должно быть, постарался этот Дэрриман… Дэрримонд… Дэрриканд… ах, черт, как его там?

— Дэррисанд, — не выдержала собеседница.

— Наверное, он причинил тебе сильную боль?

Нежданная нежность и забота в голосе Ника пронзили сердце Джен острой иглой. Не утруждая себя ответом, она села на постели и потянулась к сумке за пачкой сигарет. Достав одну, девушка зажала ее в губах и трясущимися руками попробовала прикурить. Но хотя она слышала шипение газа, вырывающегося из зажигалки, огонь отказывался загораться.

Келли какое-то время еще боролась с зажигалкой, но под конец не выдержала и швырнула бесполезную штуковину через всю хижину. Неудача с сигаретами окончательно подкосила ее силы. О боже, если бы она только могла убраться с этого поганого острова, подальше от кокосовых орехов, рыбы и зыбучих песков… и Ника Рэдферна!

Девушка медленно расправила затекшие плечи и отправила незажженную сигарету обратно в пачку. Потом растянулась на постели из пальмовых листьев и накрылась одеялом из остатков парашюта.

— Может, это поможет?

Занавеска отодвинулась в нескольких дюймах от ее лица. Небольшой предмет пролетел в образовавшуюся щель.

— Ты видишь? — встревоженно спросил мужчина.

Внутри хижины было темно. Джен осмотрелась по сторонам, пытаясь отыскать предмет, брошенный Ником. Из щели под потолком пробился серебристый луч луны, и рядом с подушкой девушка заметила слабый металлический отблеск. Протянув руку, она сжала в ладони зажигалку. К сожалению, свою собственную.

— Покури и успокойся, — ровным голосом произнес Рэдферн.

— А я и не волнуюсь.

— Джен, не стоит мне лгать. Я знаю, ты очень переживаешь из-за случившегося сегодня вечером. Думаешь, я не переживаю? Но пойми, что-то подобное должно было произойти с нами, раньше или позже, не имеет значения. Нам стоит смириться с этой мыслью и научиться сдерживать свои порывы, пока мы на этом острове. Разве ты не понимаешь, Джен? Ты пытаешься сбежать от человеческой природы.

Келли уловила шелест одеяла (видимо, Ник отвернулся к стенке), и через минуту до ее слуха донеслось пожелание доброй ночи.

Она в отчаянии чирканула кремниевым колесиком, и синяя струя пламени взвилась вверх. Джен подскочила от неожиданности. Слава богу, у нее теперь короткие волосы, иначе она бы их подпалила.

Девушка так и не решилась закурить. Долгое время она боролась с бессонницей, без движения лежала в постели, сжав в кулаке свою хромовую зажигалку. Присутствие знакомой вещи отчего-то согревало душу.

Розовая губная помада осталась лежать на дне сумки под толстым слоем одежды. Они покончили с завтраком и после ежедневного ритуала Ника — нанесения аккуратного, шестнадцатого по счету надреза коры пальмы, дабы отметить новый день в жизни Крузо и ее Пятницы, — Джен, с тоской взглянув на импровизированный календарь, решила в кои-то веки прибраться в хижине.

— Не хочешь окунуться в море? — предложил спутник.

— Нет, — с легким раздражением ответила девушка. — В хижине пора помыть пол и… и… ай, еще много других дел.

— Ты закончишь уборку только к началу прилива. Уровень воды будет слишком высок, и нам не удастся доплыть до рифа.

— Да, я понимаю. Но работать во время дневной жары — адская пытка. Лучше я начну прямо сейчас, — донесся приглушенный голос собеседницы из глубины их жилища.

Ник подошел к двери:

— Я могу тебе помочь. Мы быстренько почистим столовое серебро, не дольше пяти минут, а затем устроим заплыв.

Джен ощутила нарастающую злость. В ее планы не входило соглашаться с предложением Рэдферна. Она надеялась, что мужчина отправится к рифу в одиночку, займется ловлей рыбы и надолго оставит ее одну. Она стремилась избавиться от вчерашней сумятицы в мыслях, хотела вернуть привычную уверенность в себе, контроль над чувствами. И не ощущать, как сжимается сердце при виде Ника. Даже сейчас она отводила глаза, встретившись с ним взглядом, и стыдилась шумного биения своего сердца при каждом прикосновении своего спутника.

Идти купаться с ним сейчас было полным безумием. Мужчина переступил опасную черту в их отношениях. Девушка с грустью вспоминала, как они бесконечно веселились в лагуне, обрызгивая друг друга водой, плавали наперегонки. Тогда между ними не было неловкости, и Джен могла спокойно коснуться руки Ника и была бы уверена, что он воспримет ее прикосновение именно как дружеский жест.

Вчера он поднял ее на руки и перенес через опасный участок рифа, где груды отмерших кораллов торчали из воды острыми пиками. Высокий и стройный (его мускулистое тело с темным загаром, покрытое блестящими капельками соленой воды, походило на бронзовую статую греческого бога), мужчина звонко засмеялся, когда Джен отбросила мокрую прядь черных волос с его лба.

В единый миг беззаботное веселье сменилось страхом… Девушка содрогнулась, ощущая, как паника вновь завладевает ее душой. В его глазах отражалось знание, то знание, которое она пыталась отвергнуть, против которого восставали все ее чувства. Но разум упрямо твердил, что Ник Рэдферн не верил в любовь…

От смущения ее щеки стали цвета розовато-коричнего коралла, который она нашла вчера. Не поворачивая головы, Келли бросила охапку увядших листьев пальмы в сторону своего спутника и крикнула:

— Выброси это, пожалуйста.

Тот недоуменно уставился на нее:

— А куда я это выброшу?

— О-ох. — Собеседница тяжело вздохнула. — Куда хочешь.

Ник беспомощно развел руками.

— Я так и знал, что мне достанется самая тяжелая работа, — заявил он.

Джен не оценила его шутку. Поджав губы, она вернулась в хижину и вытащила подушки, чтобы просушить их на солнце. Развернув нейлоновые одеяла, девушка принялась их вытряхивать прямо перед носом Рэдферна.

Тот благоразумно отступил в сторону на пару шагов и иронично улыбнулся.

— О, боги! — Он в отчаянии взъерошил волосы. — Как я ненавижу весенние генеральные уборки. Хорошо… Так и быть, я готов внести свой вклад в общее дело.

— Да уж, постарайся, — процедила Джен сквозь зубы.

Но самая тщательная уборка хижины не заняла того времени, на которое рассчитывала Келли, и не принесла той усталости и уединения, к которым она стремилась.

На самом деле им не пришлось сильно трудиться: они лишь подмели пол пальмовыми ветвями, выбросили из хижины мусор и вытащили их импровизированные кровати сушиться на солнышке. Тогда девушка придумала новое занятие: мох и листья в подушках и матрасах следовало заменить. На сборы необходимого материала она затратила даже больше времени, чем требовалось.

Под конец Джен окончательно выдохлась. Остатков ее энергии хватило лишь для того, чтобы доползти до солнцезащитного тента и улечься отдыхать. Подошел Ник и окатил прохладной водой из ладоней ее разгоряченное лицо. Девушка ничего не сказала, издала лишь невнятный возглас, и Рэдферн, усевшись подле нее, от нечего делать принялся чертить палочкой на песке. Он аккуратно вывел «Джен Крузо» и уложил вокруг маленькие розовые ракушки.

Через некоторое время над путешественницей вновь повисла его длинная черная тень.

— Теперь ты готова поплавать со мной?

— Нет, Ник. У меня разболелась голова. — Джен закрыла глаза и приложила ладонь к виску, ахнув от притворной боли.

Какое-то время спутник молчал, нахмурившись, и смотрел на нее сверху, возвышаясь, как скала. Затем он склонился и ухватил ее за руку:

— Пойдем, тебе надо освежиться. — Мужчина потянул ее на себя. — Вот увидишь, стоит охладиться, и боль пройдет.

Его прикосновение обожгло девушку, словно пламя, и она резко отдернула руку:

— Я сказала — нет! Мне нужен только полный покой, а ты можешь идти купаться.

Она перевернулась на живот, подложив под голову скрещенные руки. Ник все еще стоял рядом. Через несколько минут послышался звук удаляющихся шагов, приглушенный мягким песком. Краем глаза Джен следила, как ее спутник медленно бредет по пляжу, то и дело останавливаясь, чтобы поднять вынесенную на берег приливом ракушку или просто пнуть ногой небольшую песчаную насыпь.

Наконец Келли добилась желанного уединения, хотя оно и было лишено чувства одиночества. Она с облегчением вздохнула и передвинулась вслед за тенью, отбрасываемой тентом, которая успела переместиться на несколько дюймов за время их разговора.

Прикосновение клешни любознательного краба к лодыжке мгновенно привело Джен в чувство. Она села, протирая сонные глаза и прикидывая, сколько же сейчас времени. Темно-фиолетовые тени пальм изменили свое направление. Взглянув на часы Ника, она приглушенно вскрикнула, осознав, что спала целых три часа. О боже! Она пропустила ленч. Но почему Рэдферн не разбудил ее?

Девушка стряхнула песок с колен и подошла к печи — большой груде камней, очень плотно сложенных и образующих круг. Путем проб и ошибок Нику удалось расположить отверстия в печи так, чтобы ветер не давал огню гаснуть, а, напротив, помогал ему разгораться. Около печи всегда находился запас сухих веток и связанных в тугие пучки листьев и соломы, чтобы постоянно поддерживать огонь. Джен подозревала, что таким образом ее спутник пытается сохранить драгоценный бензин в зажигалке на максимально долгий срок. Только дважды огонь гас — во время проливного дождя.

Джен прикоснулась к камням — они были еще горячими. Она подбросила веток внутрь и в задумчивости наблюдала, как разгорается пламя. Они смогли выжить на этом острове и даже придумали неплохую замену почти всем бытовым удобствам: у них были мягкая постель с одеялом и подушками, печь, тент и многое другое. Но все их достижения бледнели перед одним фактом, который они не предусмотрели: мужчина и женщина… вдвоем на острове посреди океана.

Девушка заставила себя думать о предстоящем ленче. Несколько дней назад Ник устроил садок для рыбы возле хижины, куда сейчас Джен и направилась. К своей радости, она обнаружила, что сегодня утром был хороший улов. Путешественница завернула пару рыбин в широкие сочные листья и положила в печь.

Пока еда готовилась, она решила пройтись по пляжу в поисках своего спутника. Раньше он никогда не отлучался на столь длительный срок. Девушка обшаривала глазами берег, пытаясь заметить вдалеке высокую фигуру.

Скорее всего, Рэдферн возвращался, пока она спала. И рыба была тому живым подтверждением, успокаивала себя Келли, медленно шагая по горячему песку. Но почему он не стал ее будить? Девушке пришел на ум ответ: она обидела его, отказавшись поплавать вместе. Оглядываясь назад, ее поведение сегодня сложно было назвать дружелюбным. Но Ник никогда не производил впечатления слишком ранимого и чувствительного человека. Он был с характером. Джен никогда не видела своего спутника опечаленным или в плохом настроении.

С вершины кораллового кряжа устремлялась в небо спираль серого дыма. Определенно Рэдферн разводил там сегодня костер. Путешественница напрягла зрение, пытаясь заметить наверху малейшее движение. Но кряж казался безжизненным.

Она достигла кромки воды и, прикрыв глаза ладонью от солнца, взглянула на риф. Обрыскав взглядом поверхность воды, она тяжело вздохнула. В лагуне его тоже не оказалось.

Наступило время прилива. Волны Тихого океана с шумом разбивались об острые грани барьерного рифа, белоснежные клочки пены разлетались во все стороны. Иногда особенно высокая волна переваливала за внешнюю гряду и заполняла небольшую выемку в центре рифа, образуя крохотное зеленое озеро.

Медленно девушка побрела назад к хижине и уселась рядом с печью, томясь в ожидании Ника.

Через два часа легкое беспокойство переросло в болезненную тревогу. Уже в шестой раз девушка отправлялась на поиски. Она обходила весь пляж, кричала и звала своего товарища, складывая руки рупором, чтобы усилить звук.

Келли вновь забралась на коралловый кряж и исследовала каждый его дюйм. Ни единого следа! Ни ответа на ее крики! Джен позабыла про голод, про пекущуюся рыбу… Про все на свете!

Подгоняемая нарастающей паникой, она побежала вверх по ручью к озерцу, но и там ее спутника не оказалось. Почва была сырой после дождя, то и дело попадались лужи, через которые приходилось прыгать. Со сжимающимся сердцем путешественница приблизилась к обманчиво гладкой поверхности зыбучих песков, сейчас такой ровной, такой невинной… Неужели Ник?.. Она обозвала себя последними словами за подобные мысли. Рэдферн знал об опасности и при дневном свете никак не мог попасть в подобную ловушку.

Девушка повернула назад, изобретая на ходу все новые опасности. С каждой минутой в ее душе нарастал страх. Что же все-таки могло с ним случиться?

Ник настаивал, чтобы она никогда не плавала в одиночку, а сам поплыл. Келли подумала об акулах, затем об ядовитых рыбках, сплошь и рядом кишащих в лагунах южных островов. Капелька их яда могла за несколько секунд парализовать взрослого человека. Или гигантские осьминоги… Джен часто слышала подобные рассказы, всегда считая их досужей выдумкой, но сейчас была готова поверить чему угодно.

А может, Ник поскользнулся, ударился о каменный выступ и упал? Или захлебнулся, пока плыл? Или провалился в трещину?

Девушка сама не заметила, как дошла до знакомого участка берега, где они приземлились пару недель назад. Могила Битцера — так теперь называлось это место.

— Ник! — позвала она, напрягая осипший голос. — Ник, где ты?!

Но ответом ей служил лишь рокот волн, разбивающихся о прибрежные скалы, и шипение пены.

В бессильной злости Джен сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Быстрым шагом она понеслась назад к хижине, надеясь, что мужчина вернулся во время ее отсутствия.

Он будет там, убеждала себя Келли. Он будет ждать, недоумевая, почему она отлучилась надолго. Девушка представила, как рассмеется Ник, услышав о ее страхах.

Биение сердца замедлилось, когда Джен вернулась на знакомый пляж. Она остановилась, обшаривая взглядом белый сверкающий песок, мерцающую солнечными бликами голубую поверхность воды, унылую хижину. Никого… Ни души…

Розовые и алые язычки заката плясали на широких листьях пальм. Огромный красный диск солнца повис над морем, чтобы через пару часов скрыться за горизонтом.

Келли приложила влажную ладонь к губам, заглушая стон отчаяния и одиночества.

Ник исчез с лица земли, не оставив никаких следов.

Глава 6

Ник исчез!

Но это невозможно! Джен прогнала прочь тревогу и заставила себя действовать. Рэдферн все еще на острове, некуда отсюда деться. Вероятнее всего, с ним что-то случилось. Неожиданно девушка осознала, что ее товарищ нуждался в ней, как и она нуждалась в нем тем страшным вечером в минуты отчаяния, пойманная мертвой хваткой зыбучих песков.

Нельзя терять голову. Надо немедленно принимать решение и действовать быстро, у нее осталось очень мало времени. Джен направилась к жилищу.

Неподалеку от хижины на изогнутой коряге причудливой формы сушились удочки и рыболовная сеть. У путешественницы гора свалилась с плеч: вряд ли Рэдферн отправился на рыбалку без снасти да еще в одежде. Он должен быть где-то на суше. Но где?

Немного успокоившись, девушка решила еще раз проверить все опасные места острова. Она заставила себя не думать о зыбучих песках и выкинула из головы мысль о лабиринтах джунглей. Ник должен был услышать ее вопли и отозваться, если только…

Интересно, есть ли здесь места, куда не долетает звук голоса? Вероятно, болота и прибрежные скалы.

Келли вошла в хижину и принялась копаться в вещах пилота, пока не нашла фонарик. Она включила его и издала вздох облегчения, когда зеркальный глаз мигнул и из него ударила струя света. Фонарик понадобится ей позднее.

Немного поразмыслив, путешественница захватила старый твидовый пиджак, который Ник уже стал считать личной собственностью, и одну из прочных гладких веток, заточенных наподобие копья. Этот гарпун тоже мог ей понадобиться.

За время поисков спутника ее ноги протоптали в песке плотную дорожку. Девушка пересекла овраг, но не стала снова взбираться на коралловый кряж, решив пойти вдоль хребта.

Джен уже проходила здесь во время их первых совместных исследований острова, но каждый раз они поворачивали назад у небольшого залива с возвышавшейся над ним отвесной коралловой стеной. Двигаться дальше было почти невозможно: пришлось бы взбираться вверх по уступам. Ник всегда говорил, что глупо рисковать жизнью ради изучения западного берега острова, ведь с вершины хребта прекрасно видны леса да болота. Южный берег тоже был недоступен, но его отвесные скалы вызывали у ее товарища еще меньше интереса.

Келли остановилась в раздумьях. Мог ли Рэдферн пойти в этом направлении, и если да, то зачем? Это был чуть ли не единственный участок острова, где она не побывала, и девушка настроилась перерыть там каждый дюйм, лишь бы найти Ника.

Идти было тяжело. Ноги вечно проваливались в незамеченную щель или цеплялись за широкий корень тропического дерева. Несмотря на неумолимое приближение темноты и вечернюю прохладу, лицо Джен блестело от пота. Легкий бриз трепал короткие кудри, принося с собой глоток свежего воздуха.

Девушка подошла к Фингальской пещере — глубокой трещине в скальной породе рядом с бьющим будто из самой скалы каскадом воды. У входа в пещеру Джен почувствовала, как леденящие щупальца страха прикасаются к ее телу. Она всегда боялась замкнутых пространств, а темнота незнакомого грота могла скрывать неведомую опасность. Включив фонарик, Келли с замирающим сердцем шагнула во мрак.

Последний проблеск надежды погас. Никого. Она вспомнила тот день, когда они с Ником натолкнулись на это место.

— Фингальская пещера, — заявил тогда пилот.

— Нет, Хэндельская пещера, — сразу заспорила Джен.

— А при чем тут вообще Хэндель? — возмутился спутник.

— Музыка Воды — водопад, — с триумфом провозгласила она.

Но Рэдферн только отмахнулся от ее аргументов. Фингальская пещера, и точка! Традиционно вновь открытые места называли давно известными именами, это помогало не забывать дом. Теперь у Новых Гебрид в некотором роде появился двойник.

Понурив голову, девушка вышла из пещеры. Взглянув на небо, она поняла, что до наступления ночи осталось не более получаса. Если она хочет взобраться на кряж, следует поспешить. В запасе только пятнадцать минут на дорогу к вершине и пятнадцать на возвращение.

Путешественница упорно принялась карабкаться вверх.

Через двадцать минут она очутилась на гребне с разодранными в кровь коленями и поломанными ногтями. Бока болели так, будто ее били по ребрам дубиной. Джен взобралась на последний уступ и, прислонившись спиной к нагретой за день породе, начала восстанавливать дыхание.

Ощущение полного одиночества захлестнуло юное сердце девушки. Очень пристально, будто сомневаясь, что зрение ее не подводит, Келли принялась изучать открывшийся перед ней пейзаж. Не торопясь, очень медленно, не упуская ни единой детали или черной тени. Она все еще не могла свыкнуться с мыслью, что, возможно, никогда не найдет своего товарища. Келли старалась убедить себя, что внизу, за высоким хребтом, обязательно отыщется ответ на вопрос, где сейчас находится Ник, и только там она сможет обнаружить причину его исчезновения. Девушка отринула сомнения, цепляясь за эту последнюю надежду.

Джен уже выбрала наименее рискованный маршрут для спуска, но в последний момент странная мысль заставила ее остановиться. А вдруг они с Ником весь день бегают кругами, ища друг друга? Вдруг они где-то разминулись?

Но логика упрямо настаивала на своем. Разминуться на таком небольшом пространстве просто невозможно, Келли всего лишь пытается найти предлог, чтобы не спускаться вниз. Она смертельно устала и проголодалась, ее голос охрип от постоянного крика; она пытается обмануть себя, облегчить себе участь.

— Ник… о, Ник, где же ты?

— Джен!

Девушка приложила ладони к груди и застыла, боясь пошевелиться и рассеять наваждение. Келли была в глубоком отчаянии, ее душа измучилась от переживаний — неудивительно, что ей почудился знакомый голос.

Когда же до ее разума наконец дошел смысл услышанного, она закричала вне себя от радости:

— Ник, это ты? Где ты?

Она кричала вновь и вновь, металась, не зная, куда ей бежать.

Неожиданно пришел ответ:

— Не пытайся спуститься…

Она замерла на краю черного зева расщелины, уходящей в глубь скалы.

Доносившиеся слова глушил ветер и шум океана, и девушка не улавливала их смысл, как чуду радуясь звуку голоса Ника. Сейчас она хотела только быть рядом с ним. Уверенность придала сил усталым ногам, и путешественница с легкостью принялась спускаться в темноту.

— Ты никогда не следуешь моим предостережениям, Джен Келли. — Голос слышался ближе. — Сейчас налево… да, за уступом. Там расщелина… осторожно, девочка! Смотри не торопись. Если упадешь, то выбираться придется несколько часов.

Она медленно ползла вниз, цепляясь трясущимися руками за острые выступы. Сюда не доходили лучи заходящего солнца, тьма вокруг сгущалась, представляясь девушке плотной и словно обволакивающей ее тело. Стенки расщелины были сырыми, и Джен начала соскальзывать вниз, не способная как следует удержаться. Жесткие корни, торчащие прямо из породы, обдирали кожу.

Вскоре девушка приземлилась на четвереньки, к невероятному удивлению ощутив под ногами нечто мягкое. «Скорее всего, это мох, растущий даже в вечных сумерках», — пронеслось в ее голове.

Келли попыталась подняться на ватные ноги и всхлипнула от радости, когда теплые руки подхватили ее, не давая упасть. Затем чуть приподняли и заключили в объятия. Крепкие, мускулистые, уверенные руки.

Джен повернулась и прижалась к груди Ника, вцепилась исцарапанными ладонями в его рубаху. Она никогда больше его не отпустит, поклялась себе девушка.

Все было реальным, Ник был настоящим! Никогда еще Келли не чувствовала себя в такой безопасности, как в надежном кольце его рук.

— О, Джен! Ты маленькая идиотка. Неужели ты решила, что потеряла меня? — прошептал мужчина над ее ухом.

Безмерно счастливая возможностью просто слышать его речь, девушка только сильнее прижалась к своему товарищу, уткнувшись в плечо. Удержаться от слез было очень трудно, но она позволила себе лишь пару всхлипов.

— Я с ума сходила от тревоги, везде тебя искала. Я… я… так испугалась.

— Ты и сейчас напугана, — бодро произнес мужчина. — Этого я и опасался — что ты подумаешь, будто меня сожрала акула или засосало в трясину.

Только теперь девушка начала осознавать происходящее. Вновь ее сердце заполнила паника: Ник сидел прислонившись к стенке спиной на дне глубокой трещины, не двигаясь, не пытаясь встать…

Джен резко отстранилась:

— Ник, что произошло? Ты не?..

— Вывихнул лодыжку, — поспешил заверить ее спутник. — Не паникуй, со мной все в порядке.

— Ты уверен? Это точно не перелом? Мне лучше… о боже!

Из груди Келли вырвался глухой вскрик, ее пальцы вцепились в плечо Ника. Усилием воли девушка заставила себя посмотреть на спину Рэдферна.

— Ник, у тебя кровь!

— Всего лишь царапина.

— Царапина?! — Собеседница нагнулась, рассматривая вязкое темное пятно. Рубашка была порвана. — Ник, черт возьми! Что с тобой случилось?!

— Не сейчас.

Довольно быстро мужчина поднялся на ноги, но от взгляда Джен не ускользнуло, как его лицо перекосилось от боли.

— Вот видишь? Со мной все в порядке.

— Да, но… — Путешественница нахмурилась, почувствовав, как Ник внезапно напрягся. Несомненно, хоть он и пытался успокоить ее, но дела обстояли намного хуже. — Ты не сможешь перебраться через хребет с вывихнутой лодыжкой?

— Почему нет? Это всего лишь займет немного больше времени. Вот и все. Ты захватила фонарик?

— Да. — Джен извлекла фонарик из кармана куртки. — Я принесла еще гарпун, но он валяется где-то рядом с этой расщелиной.

— Не важно. — Рэдферн перенес свой вес на неповрежденную ногу. При этом его скула непроизвольно дернулась. — Ты пойдешь впереди и станешь освещать дорогу.

— А мы не можем обойти кряж вокруг по берегу? Сейчас как раз отлив. Этой дорогой мы доберемся до хижины быстрее.

— Именно таким путем я сюда попал. Передвигаться по берегу ничуть не легче. Валуны, упавшие обломки скал, ямы.

— Так, значит, ты пытался взобраться наверх и упал?

Ник оперся о ее плечо.

— Давай-ка отложим все объяснения на будущее. Надо перетянуть чем-нибудь ногу, и я изнываю от жажды.

Девушку захлестнуло горькое раскаяние. И почему она так глупо себя ведет? У Ника маковой росинки во рту не было с самого утра.

— Извини, — искренне попросила она. — И ради бога, покрепче держись за мою руку. Не бойся, я не рассыплюсь.

— Неужели? — лукаво изогнув бровь, спросил собеседник. — Тогда давай пойдем побыстрее.

Путь назад был настоящей пыткой, которую мужчина стойко перенес без единой жалобы. Джен не могла себе представить, каково ей бы пришлось на его месте. Их медленное, осторожное продвижение заняло не менее трех часов, тогда как при обычных обстоятельствах дорога до их жилища занимала не более получаса.

Самым сложным было взобраться по уступам на вершину хребта. Ник был вынужден подтягиваться, отталкиваясь здоровой ногой, и это требовало невероятных усилий. Когда боль скручивала его, мужчина прижимался к уступу, переводя дыхание. По его лицу струился пот, руки дрожали от напряжения. В такие моменты девушка испытывала невероятные душевные муки. Она была вынуждена смотреть на страдания своего спутника, понимая, что ничем не может помочь ему.

К счастью, Келли обнаружила гарпун недалеко от расщелины, и Рэдферн мог идти дальше, опираясь на него. Теперь они начали продвигаться значительно быстрее, несмотря на сгустившиеся сумерки.

Перейдя овраг и достигнув их жилища, Ник остановился на берегу и опустился на землю. Сняв ботинок и закатав штанину, он погрузил распухшую лодыжку в холодную воду.

Из груди путешественницы непроизвольно вырвался глухой стон. Она зажмурилась, представляя, как ему сейчас больно. Наверное, лодыжка горит, как в адском огне.

— Джен, просто дай мне немного передохнуть, — тихо проговорил мужчина.

Девушка постояла в нерешительности, затем развела огонь в печи и поспешила приготовить Нику поесть. Разделав свежую кефаль, она завернула кусочки рыбы вместе со сладким картофелем в пальмовые листья и положила внутрь, предварительно раздув тлеющие угольки. Пришло время подумать о ранах Ника. Вместо бинта сгодится ткань парашюта. Джен разорвала ее на длинные полоски и, захватив кокосовый орех, пошла к Нику.

— Вот, держи. — Она проткнула ножом три небольших отверстия в кокосе и подала орех спутнику.

Он медленно, с наслаждением пил.

— Спасибо, — наконец поблагодарил мужчина. — Сейчас для меня это нектар, напиток богов.

Взяв в руку ботинок, он запрыгал на одной ноге к костру. Мало-помалу, пока девушка обрабатывала рану и накладывала повязку на лодыжку, Ник рассказал ей о своих злоключениях.

От скуки он побрел вдоль берега, пока не достиг залива, где кряж отвесной стеной уходил в море. Там Рэдферн решил взобраться наверх, чтобы сэкономить время.

— Но зачем? — спросила Джен. — Зачем ты вообще туда отправился? Я думала, мы договорились не исследовать ту часть острова. Сам заявлял — нечего время терять.

Ее товарищ растерянно пожал плечами:

— Ты сказала, что голова болит, потом уснула, я всего лишь собрался убить время до ленча. Неужели тебе никогда не хотелось пойти куда-нибудь просто так, раз ты там еще не была? Я знал, что не обнаружу ничего интересного, но попытаться стоило…

— Да, вывихнутая лодыжка того стоила, — ядовито заметила собеседница.

На лице Ника появилось выражение горького раскаяния, однако девушка не сомневалась, что спутник притворяется.

— Где ты подвернул ногу? На пляже?

— Нет… не совсем.

Путешественница оторвалась от работы и с недовольством уставилась на него:

— Хорошо, а теперь скажи правду. Как все случилось на самом деле?

— Босс и мать в одном лице… Как обычно. — Пилот криво усмехнулся. — Я заснул, когда стало невыносимо жарко, — принялся оправдываться он. — А когда проснулся, начавшийся прилив уже отрезал мне дорогу назад.

— Продолжай, — строго сказала Джен без тени улыбки.

— Поэтому мне пришлось карабкаться вверх по склону. Не знаю точно, который был час… — Он бросил многозначительный взгляд на ремешок часов, обхватывающий запястье девушки. — Но я догадался, что уже достаточно поздно, чтобы ты забеспокоилась и начала поиски.

Собеседница ничего не ответила, приложив холодный компресс к его ноге.

— Думаю, я поспешил и сорвался вниз.

Ник внезапно резко наклонился вперед, хватаясь за плечо, и Келли от неожиданности выронила ракушку с водой.

— Дай мне осмотреть твою спину, — потребовала она.

Мужчина лукаво подмигнул и скинул с себя рубашку:

— Чего не сделаешь ради вас, сестра.

Затем он сел вполоборота, и Джен хмуро уставилась на рваную рану, покрытую слоем запекшейся крови. Кровотечение уже остановилось, поэтому она благоразумно не стала трогать образовавшуюся корку. Промыть тоже нельзя: от воды корка размокнет, и вновь может пойти кровь. Но все же порез надо каким-то образом обработать.

В тусклом мерцающем свете костра девушка пыталась разглядеть, насколько глубоким и серьезным было повреждение. Рана располагалась почти на лопатке, поэтому перевязать ее будет затруднительно. Из необходимых средств первой помощи под рукой у нее только пластырь и тюбик ланолина.

Ник повернул голову и подозрительно покосился на плечо:

— Ожидание меня убивает… Скажите, доктор, я буду жить?

— В будущем тебе следует быть более осторожным, — автоматически выговорила Келли.

— Нет, без риска жизнь скучна… ай! — Собеседник вздрогнул от боли.

После недолгого спора об антисептических свойствах соленой воды мужчина сдался и позволил Джен промыть рану. Мягким кусочком ткани она осторожно промокала рану, стараясь причинить как можно меньше боли Нику, пока не удостоверилась в ее чистоте. Смазав кожу вокруг ланолином, девушка наложила повязку, закрепив концы пластырем. Конечно, не идеально, но можно ли обработать лучше в подобных условиях?

— Что у нас сегодня в меню? — живо поинтересовался Ник, заметив, что спутница закончила. Он быстро надел рубашку и вопросительно посмотрел на Джен.

— Остывшая запеченная кефаль.

Мужчина состроил разочарованную гримасу.

— Ты говоришь таким тоном, будто я — твой муж, опоздавший на ужин. Ты и правда так считаешь? — спросил он задорно.

— Конечно же нет… ой! — Попытавшись вынуть из печи рыбу со сладким картофелем, Келли обожгла пальцы.

— Знаешь, чего бы мне сейчас хотелось? — проговорил Ник, смерив собеседницу долгим, пронзительным взглядом после того, как слопал львиную долю ужина.

— Бифштекс с грибами и бутылочку хорошего красного вина… Того же самого, что и вчера, — отозвалась девушка.

Ее товарищ удрученно вздохнул и сполз на песок, положив голову на колени Джен.

— То же, что и прошлым вечером, — тихо повторил он, устремив взгляд в бескрайние просторы космоса. — Обернись, посмотри вокруг. Участок древней природы, вырвавшийся из пучин океана к небу, наполненный жизнью. Нам предоставили возможность попасть в рай.

— Без бифштексов и грибов, — сухо заметила девушка.

— И вина. Знаешь, в раю всегда есть недостаток.

— В раю для смертных, — мягко поправила Келли.

— Да… в человеческом.

Повисла минутная тишина. Затем Ник улыбнулся уголком рта и заглянул в ее глаза:

— Скажи, Джен, недостаток в твоем раю — это я?

— Если этот остров называть раем, то нет, — ответила она, чувствуя неловкость из-за того, что голова мужчины покоилась на ее коленях, а пристальный взгляд не отрывался от ее лица.

Собеседник зачерпнул горсть песка и просеял его сквозь пальцы.

— В твоем ответе не было полной уверенности.

— Все зависит от того, что ты считаешь раем, — проговорила девушка после недолгих колебаний, — элемент художественного вымысла или недоступное место на другом конце радуги.

— Ты забыла еще одно очень важное определение. — Ник закрыл глаза и подложил руки под голову. — Или, возможно, ты его не одобряешь.

Сама того не замечая, Джен не могла оторвать глаз от спокойного, гордого профиля мужчины.

— Хорошо, я сдаюсь, — не выдержав, произнесла она. — Что я пропустила?

— Грех, — ответил он патетически. — Только человек может создать или разрушить рай на земле. Но лишь мужчина и женщина могут создать рай друг для друга.

Дуновение бриза нарушило тишину ночи, принеся с собой убаюкивающую музыку волн. Ветерок промчался, шурша, сквозь листву пальм, обрамляющих спящую лагуну. Теплый серебристый свет луны наполнил магическим мерцанием спокойные воды.

Легкий порыв бриза взлохматил волнистые волосы девушки, она подняла руку и отбросила назад непослушные локоны. Ей неожиданно захотелось, чтобы волшебство этой ночи никогда не заканчивалось. День принес много волнений и тревог, вечер убаюкивал юную женщину своей умиротворенностью.

Внезапно Джен почувствовала какое-то неуловимое изменение. Она медленно повернула голову и посмотрела на своего спутника.

Тот, не отрываясь, смотрел на нее без тени улыбки, отблески костра играли на серьезном лице. Он тихо приподнялся и поцеловал Джен.

Его поцелуй был неизбежным, предопределенным магической властью полной луны.

Ответная дрожь пробежала по телу, когда Ник притянул ее к себе. На мгновение он оторвал губы от ее губ и заглянул в ее влажные глаза. В них он прочел удивление и незащищенность. Девушка моргнула, будто освобождаясь от чар, и, тихонько вскрикнув, подалась назад. Озираясь по сторонам, она искала пути к спасению.

Руки мужчины безвольно поникли, он не пытался удержать ее.

— В чем теперь проблема? — нежно спросил спутник.

Келли отвела взгляд. Ей показалось, что в этот миг Ник знал о ней все.

— А разве есть какая-то проблема? — неуверенно пробормотала она.

— Определенно да. Тебе никогда не удается убежать от ужаса, не так ли Робинзон Крузо?

Девушка медленно подняла взгляд и увидела его улыбку.

— Сегодня вечером ты нашла спасение от страха… в моих объятиях. Сейчас они вновь вернули тебе страх.

Заметив выражение боли и печали на лице девушки, Рэдферн вздохнул и поднялся на ноги.

— Да, Джен, я понимаю. — Эти слова дались ему с трудом.

Не оборачиваясь, он подошел к кромке воды и задумчиво уставился в черноту ночи.

Неприятный холодок пробежал по коже при взгляде на его темную неподвижную фигуру. Девушка неожиданно для себя осознала, насколько Нику сейчас одиноко, и почувствовала, что их отношения никогда не станут такими же простыми и искренними, как раньше.

Она не должна винить своего товарища в случившемся. Она хотела этого поцелуя, молила о нем, хотя и не на словах. Ник подарил ей нежность, которой она желала, но никогда не узнает, что забрал у нее. Если бы только она могла ему довериться…

Грустно вздохнув, Келли побрела к хижине.

— Джен!

Она резко развернулась. Рэдферн, нетерпеливо размахивая рукой, хромал к ней.

— Принеси фонарик, — закричал он. — Быстро!

Фонарик? Инстинктивно путешественница обернулась, вглядываясь в темноту, стараясь различить неведомую угрозу. Не увидев и не услышав ничего подозрительного, она схватила фонарик и бросилась к спутнику. В ее глазах застыли тревога и удивление.

— В чем дело? Я ничего не вижу!

— Смотри! — Мужчина указал в темноту.

Ник выхватил фонарик из ее дрожащих рук, и девушка возбужденно проследила за его жестом. Радостный крик вырвался из груди, когда она увидела впереди крошечные огоньки на темном зеркале воды. Огоньки, мигая, медленно ползли к острову с севера.

Келли не знала, как долго они стояли затаив дыхание и наблюдали за крошечными вестниками надежды. В темноте невозможно было определить размеры судна, только светящиеся точки выдавали его присутствие.

Мужчина проговорил с тревогой:

— Скорее всего, это небольшой круизный теплоход.

За ритмичным шумом волн Джен уловила звуки музыки, донесенные с корабля прохладным ветром. А может быть, ей просто почудилось.

— У нас мало шансов, — предупредил ее товарищ. Он направил фонарик в сторону корабля и принялся передавать световой сигнал SOS. Три коротких… три длинных… три коротких. Снова и снова.

Казалось, весь мир замер в ожидании. Но вот белые и красные светляки начали удаляться, а вскоре вовсе исчезли из виду.

Фонарик выскользнул из руки мужчины и упал на песок. Ник безвольно опустил руки.

— Ты думаешь, они… — прошептала девушка.

Рэдферн покачал головой:

— Нет, слишком далеко, и, боюсь, наш сигнал слишком слаб. Прости, Джен.

— Здесь нет твоей вины.

Довольно долго она стояла, храня молчание, и смотрела вдаль. Затем отвернулась, чтобы спутник не увидел ее слез, и прикрыла рукой глаза.

— Вряд ли нас заметили, — услышала она его голос.

Девушка почувствовала, как его теплая рука опустилась ей на плечо. Но она не могла произнести ни слова, и Ник медленно, прихрамывая, побрел к хижине.

Келли подошла к печи, слезы затуманивали глаза. Сев около огня, она инстинктивно протянула руки к пламени. Исходящее от него тепло и шипение искр напомнило ей о доме, о холодных зимних вечерах, когда вся семья собиралась в гостиной возле камина.

Первый корабль за шестнадцать дней! Или не шестнадцать… Джен уже сбилась со счета. Казалось, миновала вечность с той минуты, как она нашла Ника в расщелине. С утра он ставил метку на дереве. А сколько там всего было меток?

Девушка встала и принялась бесцельно бродить по пляжу. Она конечно же могла вернуться в хижину, но вряд ли ей удалось бы заснуть. Только не после… Интересно, куда направлялось судно? Фиджи? Или Новая Зеландия? Если бы только…

Путешественница покачала головой, борясь с желанием закурить. Завтра наступит новый день, и, как обычно, вокруг будет только море, солнце, песок и… Но однажды все это изменится!

Непонятный звук вывел ее из задумчивости. Джен настороженно посмотрела по сторонам:

— Это ты, Ник?

Вскрик боли и приглушенный стон донеслись из их жилища. Нахмурившись, она вошла внутрь. Мужчина сидел на полу вытянув ноги. Одной рукой он держал включенный фонарик, другой пытался снять с плеча повязку.

— Твое лечение вышло мне боком, — пробормотал он. — Из раны пошла кровь.

Охнув, девушка упала рядом с ним на колени.

— Кажется, все в порядке, — робко произнесла она, сняв повязку и изучив порез. Келли вновь закрепила повязку на плече, действуя на сей раз не столь нежно и бережно, и заявила: — Но если ты будешь ворочаться во сне… ой!

Его губы нежно коснулись руки Джен. В глазах Ника заплясали озорные искорки, когда она отскочила от него как ошпаренная.

— С твоей спиной ничего не произошло, — фыркнула она, давясь гневом. — Ты просто… ты… — Девушка вскочила на ноги, собираясь выскочить из хижины.

— Хорошо, хорошо! — замахал руками пилот. — Признаю, виноват. Но ты сама постоянно твердишь о вероломстве мужчин. Я не удержался и захотел подтвердить истинность твоих слов.

— И после этого ты еще удивляешься, почему я так говорю? — с горечью вымолвила собеседница. — Ник, почему ты не можешь оставить меня в покое?

— Это не так-то просто. К тому же ты сидела там, на берегу, и томилась в одиночестве.

Келли опустила взгляд, а мужчина продолжил с нежностью в голосе:

— Останься со мной, поболтаем. Забудь про корабль и несбывшиеся надежды.

Девушка вздохнула. Инстинкт требовал бежать прочь, но все же она колебалась. Она понимала, что приятелю сейчас одиноко, и сочувствие заставляло ее остаться. Несмотря на всю свою внешнюю грубость и физическую силу, он был подвержен приступам меланхолии. Долгие ночи, проведенные в одиночестве, удручали его, заставляли падать духом.

На лице Джен застыло выражение неуверенности. Она разделяла его боязнь одиночества. Ей тоже хотелось слышать ласковый шепот, чувствовать мужское дыхание на своем лице, нежное прикосновение рук…

«Но я не могу, — с отвращением подумала она. — Только не так. Я могу попытаться помочь ему другим способом, разделив с ним одиночество».

Девушка обернулась, вглядываясь в его точеное лицо, угловатое в неярком свете фонарика. Игривый блеск в глазах мужчины угас, сменившись тревогой.

— Но ты не хочешь поговорить со мной, Ник… — с досадой произнесла Джен. — Просто поговорить…

Казалось, его взгляд пронзал девушку насквозь.

— Нет, — медленно согласился Ник. — Я хочу заняться с тобой любовью. Это один из древнейших законов природы, а я всего лишь человек, не больше и не меньше. Ты должна попытаться понять это… Понять и принять. — Рэдферн вздохнул, его взгляд не отрывался от побледневшего лица девушки. — Признай это, Джен, так же как я признал, что твои желания расходятся с моими.

Неожиданно слабый лучик света погас — Ник выключил фонарик. Из темноты послышался его голос, насмешливый и холодный, но с нескрываемым оттенком горечи:

— Не беспокойся, Джен, с этого момента ты находишься в полной безопасности. Пока мы торчим на этом острове, я не стану пытаться соблазнить тебя. Если только… ты сама этого не захочешь.

Глава 7

После этой ночи отношения между ними сильно изменились. Девушка остро чувствовала возникшие натянутость и холод. Ранее подвижное лицо Ника превратилось в непроницаемую маску, и он всячески избегал физического контакта. Они больше не кидали друг дружке песок за шиворот, не плескались вместе в голубой воде лагуны. Но тягостнее всего на Келли давило молчание, повисавшее в их жилище как смертный приговор с наступлением ночи.

Казалось, радость покинула остров. Джен поразилась, осознав, насколько она нуждалась в нормальном человеческом общении. Она скучала по свободе, по духу товарищества, которые были присущи их отношениям раньше.

Но самое страшное — она желала любви Ника, желала, чтобы он ответил на ее чувства. Она мечтала, чтобы между ними вновь появились доверие и взаимопонимание, которые были для нее гораздо важнее, чем экстаз физической близости. Однако девушка осознавала несбыточность своих мечтаний. Ник придавал любви совсем иное, приземленное значение. Они могут стать друг для друга только любовниками, не отдающими друг другу сердца.

Но сильнее всего ужасала горькая правда: Джен никогда не сможет выйти замуж за Роджера. Между ними было доверие, которое со временем могло перерасти в уважение и понимание, так необходимые жене и мужу, но не любовь. Безопасность и приятное времяпрепровождение были недостаточны для создания прочных уз. Роджер когда-нибудь встретит девушку, которая вдохнет в него огонь страсти, а с Джен Келли он может рассчитывать лишь на нежность и привязанность. К тому же у нее всегда остается камера и целый неизведанный мир, ждущий, пока…

На стволе пальмы, растущей рядом с хижиной, было уже двадцать белесых царапин. Даже этот ритуал сильно изменился с памятной ночи. Раньше после завтрака Ник всегда дожидался свою спутницу, чтобы методично отметить наступление нового дня. Теперь же он утратил всякий интерес к этому занятию. Девушка потерялась в днях недели и не могла с точность определить, был ли сегодня понедельник или же вторник…

Утром Рэдферн молча царапнул по стволу своим ножом, острым как лезвие бритвы.

— Не паникуй, если я исчезну из виду на час или около того, — холодно произнес он. — Я собираюсь проведать Могилу Битцера.

— Зачем?

— У меня появилась новая идея, — объяснил пилот неохотно. — Где-то в самолете лежали морские карты. Я собираюсь их достать, если они не размокли, конечно.

— А какой в них прок, даже если ты их найдешь? — с недоверием спросила собеседница.

— Они помогут нам выбраться отсюда.

Слова мужчины поразили ее, как удар молнии.

— Но как?!

— Если мне удастся вычислить наше точное местонахождение, мы можем принять более действенные меры для нашего спасения, — неопределенно высказался Рэдферн.

— Почему ты раньше об этом не подумал?

— Ты мне не напомнила. — В голосе собеседника сквозила насмешка.

Девушка поджала губы и отвернулась.

Ник, немного оттаяв, подошел к ней.

— Не вешай нос, — ласково проговорил он. — Знаю, насколько тебе пресытилась эта дикая жизнь на лоне природы. Но нам осталось ждать недолго.

— Откуда ты знаешь?

Мужчина взял ее за плечи и слегка встряхнул:

— Я не знаю, я всего лишь надеюсь. Пока, Джен Крузо.

Загоревшись новой идеей, пилот помчался к Могиле Битцера, оставив Джен в одиночестве. Со вздохом она отправилась заниматься делами по хозяйству: штопать изношенную одежду, убираться в хижине, чистить и готовить рыбу.

Ставшая привычной работа не занимала много времени. Девушка бесцельно бродила по пляжу в поисках хоть какого-нибудь развлечения, когда на удивление скоро вернулся Ник. Его хромота стала уже почти незаметной. С нескрываемым любопытством спутница ждала его приближения.

— Бросай все и пошли со мной, — приказал он. — Там кое-что может тебя заинтересовать.

Джен немедленно подумала о спасении, но, увидев выражение ее лица, мужчина поспешил заверить:

— Нет, не корабль.

Он схватил озадаченную девушку за руку, впервые за последние несколько дней, и потянул за собой. Вдруг он резко затормозил:

— Скажи, твоя камера все еще в рабочем состоянии?

— Надеюсь, что да, — недоуменно ответила путешественница.

— А пленка есть? — поинтересовался пилот.

— Навалом.

— Неси.

Девушка побежала в хижину, схватила фотоаппарат и мигом догнала своего товарища. Он не проронил ни слова, пока они не достигли берега.

— Смотри под ноги, — скомандовал он.

Джен Келли застыла, недоуменно осматривая пляж. Какого черта он притащил ее сюда? На всякий случай она открыла объектив и настроила фокус камеры. И вдруг путешественница различила на пляже движение. Казалось, песок шевелился около ее ног. Воспоминание первого вечера после крушения вспыхнуло в мозгу, и девушка изумленно распахнула глаза.

Малютки черепашки вылуплялись из яиц.

По всему берегу были разбросаны белые скорлупки. Некоторые яйца забавно подпрыгивали, когда сквозь плотную скорлупу пытался пробиться новорожденный. Крошечные зеленые черепашки, перебирая по песку ластами, ползли к воде.

— Вон одна!

— А вон другая! — Ник был возбужден не меньше Джен. — И как мы только жили до сих пор, не зная о существовании подобного чуда?

— Нужное время, нужное место и камера! — восхищенно воскликнула девушка. — Надеюсь, пленка все еще…

— Замри! — грозно прикрикнул спутник.

Джен замерла, боясь пошевелиться, и взглянула повнимательнее на песок перед собой, а затем с визгом упала на колени и принялась живо щелкать камерой. Жизнь зарождалась прямо у нее под носом.

— Бедные сиротки, — с сочувствием сказал пилот. — Они такие маленькие, беззащитные, а поблизости нет мамы, чтобы позаботиться о них. Эти малыши с самого первого вздоха предоставлены сами себе. — Он сел на пятки рядом с девушкой. — Из кладки в сотню яиц менее чем половина черепах доберется до воды. Смотри!

Напряженность в его голосе заставила спутницу поднять голову. В небе собирались птицы. Чайки, альбатросы — целые стаи птиц кружили в воздухе.

Они кричали, щелкали клювами, посвистывали, то поднимаясь ввысь, то опускаясь поближе к земле. В их хриплых голосах звучала злость.

— Они скоро набросятся на них.

— Нет, пока я здесь. — Джен на время забыла даже про фотокамеру. Она встала с колен и расправила руки. Сейчас она походила на одну из птиц, что летали над пляжем, и была преисполнена решимости.

Вдруг одна из чаек камнем рухнула вниз, забила крыльями по песку, а через секунду вновь взмыла вверх, держа в клюве обреченную черепашку.

Все в девушке восставало против отвратительного уничтожения только что вылупившихся на свет малышей. Она дернула Ника за руку:

— Мы должны им помешать! Ты берешь на себя одну часть пляжа, я — другую. Мы их разгоним…

Он робко улыбнулся:

— Ты же понимаешь, что птицы не станут набрасываться на черепашек все сразу. Ты готова без отдыха патрулировать берег в течение всего дня, и завтра, а может, и послезавтра? Кто знает, когда вылупятся все детеныши?

— Почему нет? — задорно заявила собеседница. — Разве оно того не стоит?

— Я не об этом… — Его улыбка погасла. — Я должен тебе объяснять? — Мужчина положил ей руку на плечо и рывком развернул к себе. — Послушай, Джен, эти черепашки обречены самой судьбой. Чайки, акулы и человек.

Гомон птиц перекрывал его слова, и Ник почти кричал:

— По неизвестной науке причине пернатые знают берега, где черепахи откладывают яйца, и всегда собираются там при появлении детенышей. — Пальцы Рэдферна мертвой хваткой вцепились в плечо спутницы. — Держи оборону до моего возвращения. С этими гадами мы мало что можем сделать… — Его взгляд устремился в небо. — Но мы можем поставить здесь пугало.

С этого момента главной целью их жизни стало спасение новорожденных черепах. Ник вернулся с остатками парашюта, и вместе они соорудили незамысловатое пугало.

Почти весь день они обходили берег, крича и размахивая руками, чтобы отпугнуть голодных, злобных птиц.

Наконец мужчина проговорил:

— Похоже, это последняя. — Он поднял с земли крошечную черепашку, вынужденную с первой минуты появления на свет бороться за свою жизнь. Черты его лица смягчились, на губах заиграла улыбка, когда он принялся с любопытством изучать маленькую приплюснутую головку с застывшей миной удивления на мордочке, миниатюрные, еще не до конца сформировавшиеся ласты, гладкий зеленый панцирь.

Поддавшись внезапному импульсу, Джен подняла камеру. Ник тут же повернул голову и недоуменно уставился на линзу, в то время как девушка без перерыва щелкала кадр за кадром, пока не закончилась пленка.

— Зачем ты это сделала? — Пилот осторожно опустил черепашку на песок.

На лице путешественницы заиграла лукавая улыбка.

— Чтобы пощелкать пленку.

— Фотография на память? Не думал, что ты такая сентиментальная.

Девушка сконцентрировалась на камере.

— Я перестала быть сентиментальной много лет назад…

Рэдферн сделал шаг навстречу, но тут же опомнился и отступил:

— Да, я забыл. Для тебя все должно быть четким. Черное, белое, цветное. Определенно, никаких теней и полутонов. Все аккуратно разложено по полочкам и никаких сожалений.

Собеседница уставилась на него, не понимая, чем вызвана подобная бурная реакция.

— Я не могу взять в толк, о чем ты. Я просто сделала несколько снимков. Могу прислать тебе готовые фотографии… если они получатся.

— Я говорил не о фотографиях.

— Я, полагаю, тоже, — ответила Джен после недолгого молчания.

Потом она резко развернулась и понеслась назад в хижину. Девушка вдруг обнаружила, что не может спокойно смотреть Нику в глаза.

Операция по спасению черепах отразилась на больной ноге Рэдферна. Джен почувствовала укол совести, когда лодыжка вновь распухла и ее спутник начал хромать. Определенно боль была очень сильна, но он не жаловался.

Девушка туго перетянула лодыжку и без всякой надежды на послушание собеседника выдала:

— Тебе лучше завтра отдохнуть.

Ник долго смотрел ей в глаза, а потом с раздражением бросил:

— Ради бога, Джен, не смотри на меня с той же жалостью, с какой ты рассматривала тех несчастных черепашек.

— Прости. — Келли отвернулась, чтобы скрыть сквозившую во взгляде боль.

— Как же душно, — пробубнил мужчина.

Духота давила. Неподвижный ночной воздух тяжелым покрывалом окутал землю, и живительное дуновение морского бриза не могло пробиться сквозь эту толщу. Шум волн у барьерного рифа казался странно приглушенным, а темно-синяя вода лагуны была похожа на желе.

Ник лег на песок и мгновенно заснул, но его спутница долго еще не могла найти покоя. Она бесцельно бродила по пляжу, пока ноги не налились свинцом, а веки не начали закрываться сами собой. Девушка уже думала последовать примеру Рэдферна и уснуть прямо на пляже под открытым небом, но потом все-таки пошла в хижину.

С трудом стянув прилипшие к телу рубашку и юбку, она рухнула на постель.

Путешественница почти мгновенно провалилась в сон, будто опоенная снотворным. Но вскоре кто-то начал трясти ее за плечи, беспрестанно повторяя ее имя.

Девушка недовольно застонала и попыталась вслепую отмахнуться от знакомой руки, назойливо пытавшейся поднять ее на ноги. Сквозь дрему слышались свистящий шум и завывание ветра. Постепенно Келли начала выплывать из сна. Открыв глаза, она увидела перед собой испуганное лицо Ника: он тряс ее изо всех сил, а его голос звучал так отчаянно, будто приближался конец света.

— Джен, ради бога, очнись! Мы должны бежать!

— Там гроза, — пробубнила она. — Нам лучше остаться здесь.

— Гроза? — Мужчина в отчаянии вскинул руки. — Да там настоящий тропический тайфун! — Он схватил ее рубашку и туфли и принялся одевать спутницу. — Давай, девочка, пошли. Он доберется сюда через пять минут. Нам лучше поторопиться. Пошевеливайся!

Джен мгновенно очнулась. Она наскоро оделась и бросилась к драгоценному кейсу с пленками. Рэдферн выволок ее из хижины, и в следующий миг небо обрушилось на нее. Казалось, ветер вот-вот подхватит хрупкую девичью фигурку и унесет за тридевять земель. За стеной песка, вздымаемого ветром, Келли не разглядела поваленную пальму и растянулась на земле. Спутник обвил рукой ее талию и резко дернул вверх. Кейс перекочевал к нему в руки, и Ник рванулся вперед, таща за собой девушку, как тряпичную куклу.

— Какого черта… Осторожно, дерево! — прозвучало у нее над ухом.

Ветер уносил слова прежде, чем они достигали ушей Джен. Опустив голову и закрыв руками лицо, она покорно следовала за проводником. Пальмы дрожали под ударами урагана, кокосы градом валились на землю. Кокосовый орех может пробить череп, абсолютно некстати вспомнила путешественница.

Огромная белая змея пронеслась над их головами, с жутким треском врезавшись в дерево. Джен вздрогнула, но продолжала идти следом за товарищем по несчастью, пытаясь не сбиться со странного, зигзагообразного курса и прикрывая голову руками наподобие щита.

Песок, смешанный с ветками и листьями, немилосердно сек тело, бил по голым ногам. Девушка знала, куда они идут — к пещере, единственному месту, где можно спрятаться от ярости тайфуна.

Казалось, прошла вечность, пока они достигли кораллового хребта и забрались в расщелину. Джен обессиленно упала на грубый холодный пол, пытаясь справиться с одышкой. Она провела рукой по свалявшимся волосам и принялась отряхивать одежду, в то время как ее спутник, прислонившийся спиной к стене пещеры, растирал лодыжку.

— Ты в порядке? — поинтересовалась девушка.

— Да. Странно, но забываешь про все мелкие неприятности, когда приходит настоящая беда.

— Я думала, в это время года ураганов не бывает…

Мужчина рассмеялся без намека на веселье:

— А когда погода была предсказуемой? Никогда о таком чуде не слышал, хотя постранствовал немало.

— Возможно, это тайфун из Красных вод.

Собеседник не засмеялся, и Келли решила, что лучше замолчать. Он опустился рядом с ней на корточки, но вскоре встал и подошел к отверстию, за которым мелькали вспышки молний. Джен последовала за ним, вытряхивая листья из волос.

— Интересно, когда этот ужас закончится?

Рэдферн пожал плечами:

— Бог его знает. Может, к утру утихнет.

Под черным пологом туч джунгли колыхались как темное, бурное море. Набрасывающийся на скальные уступы ветер ревел разъяренным зверем.

Даже защищенная стенами пещеры, девушка чувствовала мощь надвигающегося ненастья. Инстинктивно она подалась назад, дрожа от страха. Вечер сменила ночь, но пекло стояло невыносимое. В глубине пещеры воздух был не менее жарким, чем снаружи. Джен нервно ходила из угла в угол, решая, стоит ли ей постелить на камни пиджак вместо матраса или все же растянуться прямо на холодном полу.

Путешественница старалась не обращать внимания на неудобства. Необходимо оставаться в пещере, пока не уймется ураган; не важно, сколько часов придется провести без еды и постели.

Девушка уже собиралась лечь, как вдруг что-то врезалось ей в лицо и запуталось в волосах. Джен закричала.

Что теплое и лохматое ползло по ее голове, но, когда Ник подбежал, существо уже исчезло.

— Летучие мыши, — констатировала Келли.

Мужчина зажег фонарик и направил желтый луч на потолок пещеры. Там висели неподвижные зверьки, гроздья, дюжины их, застывших подобно средневековым горгульям.

— Ради бога, выключи фонарик, — взмолилась девушка.

— Боишься? — ехидно поинтересовался ее товарищ. — Удивлен, что ты не бросилась к фотоаппарату. И где же твой научный подход?

Джен укуталась в пиджак.

— Если под наукой ты подразумеваешь изучение этих жутких маленьких монстров, не упоминай мне сегодня о науке.

— Они безобидные, — мягко упрекнул мужчина. — И как только тебе удается обращать внимание на такие мелочи, когда снаружи будто снаряды взрываются?

— Я всегда обращаю внимание на все, — холодно заметила Джен. — Даже на летучих мышей.

— Да. И на них тоже, — ласково сказал Ник. — Иди сюда, бедная маленькая напуганная мышка. — Он распахнул объятия, и, ни минуты не сомневаясь, девушка упала в них. Его руки были теплыми, надежными, и постепенно ее душу и тело окутал покой. С детским всхлипом Джен прижалась к мужчине еще крепче, положила голову ему на плечо и расслабилась.

Всю ночь Ник сжимал ее в объятиях, его крепкие руки были для Джен щитом и магическим кругом, через который не могла прорваться никакая злая сила. Рев ветра и грохотание грома казались просто надоедливым шумом. Девушка тихо лежала, прислушиваясь к дыханию и биению сердца своего спутника.

Но вот дыхание замедлилось, и кольцо рук слегка расслабилось — Ник заснул. Келли внимательно изучала знакомые черты его лица с настойчивостью, невозможной днем.

Мужчина не шевелился. С легким вздохом Джен, двигаясь очень осторожно, чтобы не разбудить его, поудобнее пристроила голову на его теплом плече.

Рассвет озарил успокоившееся море. Розовые и золотистые блики расцветили горизонт. Первые лучи солнца окрасили лазурь неба. Мир был наполнен покоем.

Мимолетная тень разбудила девушку. Она открыла глаза и встретилась взглядом с Ником. Он наклонился над спутницей, заложив руки за спину, и внимательно изучал ее лицо. Не говоря ни слова, мужчина протянул руку, Джен приняла его помощь и поднялась на ноги. Вместе они шагнули в новый день. Рэдферн больше не пытался прикоснуться к ней, и девушка была ему за это безгранично благодарна. Воспоминания прошедшей ночи все еще были слишком свежи, и ей было неловко встретиться с Ником взглядом.

Но когда Джен наконец осмелилась заглянуть ему в глаза, то была удивлена. Она не нашла там ничего пугающего: ни фамильярности, ни триумфа, ни насмешки. Его взгляд был спокойным, почти непроницаемым и… (она хотела в это верить) понимающим.

В тишине они вернулись на пляж и предстали перед картиной всеобщего разрушения.

Пальмы валялись на песке, вырванные вместе с корнями, их листья были разбросаны по всему берегу.

Тяжело вздохнув, Джен побрела вперед, к знакомому месту, ставшему для нее центром Эдема.

Только бревна, куча листьев и соломы остались от пальмовой хижины. Девушка почувствовала, что через секунду она разрыдается. Она и не представляла, насколько дорого ей было их крохотное жилище, ставшее домом.

Бросив на спутницу быстрый взгляд, Ник спокойно произнес:

— Ну, вот и все. Думаю, первым делом нам придется разобрать этот бардак. Но сначала надо поесть.

Поесть! Джен отвернулась, пытаясь скрыть слезы. Для Рэдферна их хижина ничего не значила, была всего лишь убежищем от непогоды. А сейчас он думает о еде!

— Хорошо, иди и налови рыбы, — бросила она через плечо и отправилась искать остававшиеся в хижине вещи.

Завтрак прошел в тишине. Никто так и не рискнул нарушить тягостное молчание. Девушка чувствовала себя несчастной и опустошенной. Если им суждено убраться с этого поганого острова, то она никогда больше не притронется к рыбе… И к кокосам! Она никогда не станет приближаться к острову, население которого меньше десяти тысяч человек.

— Ну, — прервал мужчина ее горестные размышления. — Не пора ли нам засучить рукава?

— И смотреть, как плоды нашего труда лежат в руинах через несколько дней? — Губы Келли превратились в тонкую белую полоску. — Нет, спасибо.

— Но такова жизнь, — попробовал ободрить ее Ник. — Мы строим планы и смотрим, как они рушатся с каждым днем. Пойдем, Джен Крузо.

Но девушка больше не могла выносить его холодный, равнодушный тон.

— Нет! — закричала она. — Не хочу! Оставь меня в покое! — И побежала прочь, не оборачиваясь и не глядя под ноги.

На краю лагуны тяжелые шаги настигли ее. Рэдферн схватил ее за рукав и рывком развернул к себе. Его глаза светились от едва сдерживаемой ярости.

— Ты пытаешься сбежать, Джен, но это не поможет. Слушай, ты, упрямая маленькая идиотка! Ты думаешь, мне сейчас легче? Считаешь, что я счастлив сейчас?

— Я думаю, ты самая бессердечная, бесчувственная скотина во вселенной! — заорала на него Келли. — Тебя ничто не волнует! Ты… бесхребетный. Ты никогда и не пытался выбраться с этого острова.

Повисло тяжелое молчание. Грудь мужчины бешено вздымалась, он с трудом держал себя в руках. В какой-то миг девушке показалось, что он готов ударить ее.

— Так, значит, я бесхребетный? А что, по-твоему, я должен был делать? Строить лодку? Ты думаешь, я волшебник? — задыхаясь, произнес пилот. — Я знаю, что с тобой происходит. Ты хочешь, чтобы я стал мягким и сентиментальным, подставил свое плечо и позволил тебе выплакаться как следует. Но так не пойдет. Ты показалась мне сильной, практичной женщиной, которая хочет жить, а не выживать. Но теперь я понял: ты такая же, как и все остальные. Ты не способна смотреть правде в глаза и страшишься бросать вызов судьбе. Чем быстрее ты вернешься домой к своему душке Роджеру и нарожаешь ему детей, тем лучше. — Он восстановил дыхание. — Ну, я жду. Вот моя жилетка, начинай стонать и плакать. А потом мы начнем отстраивать все заново.

— Нет! — закричала Джен. — Нет!

Никакое другое слово не могло сорваться сейчас с ее дрожащих губ.

Внезапно обоих накрыла тень. Странное жужжание приближалось. Застывшие на месте, пораженные, они задрали головы вверх и не поверили своим глазам. А затем весь мир для них исчез, сузившись до маленького самолета.

Золотистые солнечные блики играли на его стальных крыльях. Джен казалось, что самолет олицетворяет волю богов. Злость, ненависть, отчаяние — все исчезло, будто эти чувства никогда и не существовали. Пилот ищет их? Где он приземлится? Заметил ли он их?

Стоять без движения, словно статуи, — полное безумие. Надо подать знак. Ник схватил девушку за руку, будто прочитал ее мысли.

— Маши! — закричал он. — Маши! Снимай пиджак и маши хоть чем-нибудь!

Он мгновенно стянул с себя рубашку, а Джен никак не могла справиться с пуговицами пиджака.

— Огонь! — со стоном вырвалось у нее. — Сегодня единственный день, когда мы не разожгли костер на вершине хребта! Мы… Смотри, он улетает!

Слезы покатились из ее глаз, дрожащими руками Келли убрала прядь волос со лба. Самолет быстро удалялся на юг. Рев двигателей постепенно затихал за шумом прибоя.

Мужчина уставился в пустое небо, прикрыв ладонью глаза от солнца.

— Это самолет ЮСАФ… Похоже, «Ф5».

Собеседница не ответила, не поняв ни слова. Рэдферн дотронулся до ее плеча, стараясь скрыть отчаяние:

— Сегодня впервые мы забыли установить сигналы, и именно теперь самолет пролетел прямо над нами… — Голос подвел его.

Девушка вздохнула и побрела назад. Ник остался на месте, не отрывая взгляда от небесной синевы. Через пару секунд он закричал:

— Джен… он возвращается!

Отдаленный шум превратился в рев куда более сильный, чем раньше. Из-за кораллового хребта выплыла стальная машина. Она была огромной. От ужасающего гула заболели перепонки. Самолет летел так низко, что Келли даже прочитала надпись на его боку: «U.S., Воздушные силы».

Джен кричала, и Ник кричал вместе с ней. А затем они увидели, как темный объект падает из брюха металлической птицы.

— Они что-то бросили! — крикнула девушка, все еще не веря в реальность происходящего.

— Надеюсь, это друзья. — Мужчина побежал вдоль по пляжу, а спутница бросилась за ним следом.

Непонятный объект упал в воду в нескольких футах от берега и теперь мерно покачивался на волнах. Самолет вновь удалялся. Джен взволнованно наблюдала, как Рэдферн бросился в воду и через минуту вернулся, с триумфом прижимая к груди черную коробочку.

Он открыл ее и сжал в руке белый листок бумаги. Потом передал послание девушке, и Джен принялась читать, запинаясь на каждом слове:

«Вам нужна помощь? Если да, немедленно пустите ракету».

Спутница в восхищении уставилась на Ника. Как ему удается оставаться таким спокойным и невозмутимым? Прошли секунды, а может, минуты, пока красная ракета змейкой метнулась в небо.

— Еще одну! — закричала девушка.

— Пожалуйста. — Ник усмехнулся.

Потом он обнял ее за плечи, и они стояли, наблюдая за приближением самолета. Тот делал уже третий круг вокруг Эдема. Затем еще один темный объект, на этот раз втрое больше, отделился от корпуса и полетел вниз. Машина развернулась и поползла прочь.

— Ник! — Это было все, что Келли могла сейчас выговорить.

Неожиданно она рассмеялась.

— Ник, — повторила она. — Разве это не чудо? — И обвила руками его шею в приступе безудержной радости.

Мужчина тоже обнял ее и засмеялся. Но постепенно смех затих, сменившись циничной ухмылкой.

— Ну, теперь ты счастлива?

— Конечно! — Ее глаза вспыхнули от радости. — А ты разве нет?

Спутник слегка кивнул и разжал объятия:

— Пошли посмотрим, что нам на этот раз прислали.

И хотя на губах Рэдферна все еще играла улыбка, девушка заметила печаль в его глазах.

В коробке лежали два набора экстренной помощи, и Джен на время забыла про странное настроение спутника, с восторгом ребенка раскрывая пакеты. Бисквиты, сгущенное молоко, консервы, плитка шоколада. С восторженным возгласом она вынудила последний трофей.

— «Лаки страйк!» Ура, сигареты! У тебя тоже есть? — спросила девушка, встретившись с мужчиной взглядом. — В чем дело?

— Ни в чем. — Рэдферн улыбнулся. — Да, у меня такая же пачка. — Он сорвал прозрачную упаковку с картонной коробочки и достал сигарету. — Давай отпразднуем.

Он поднес зажигалку к лицу Джен, она наклонилась и прикурила сигарету. Выпустив струйку ароматного дыма, она исподтишка взглянула на товарища:

— Ник, скажи, что тебя беспокоит?

Он смерил собеседницу долгим взглядом:

— А почему меня что-то должно тревожить? Скоро нас спасут… Я надеюсь.

— Ты сомневаешься?

— Нет. — Мужчина решительно покачал головой. — Завтра утром мы покинем остров.

— Да!

Путешественница зажмурилась от удовольствия. Наконец-то она едет домой. Джен медленно побрела вдоль кромки воды. Конечно, она будет скучать по острову. Эдем, как она уже назвала остров, дал ей все — радость и боль, горечь и надежду. Все, кроме…

Но дни испытаний позади. Вероятно, завтра она навсегда простится с Ником. Они принадлежат абсолютно разным мирам. Все переживания со временем сгладятся, и когда-нибудь Джен Келли с трудом будет верить, что все произошедшие события были реальностью.

Девушка медленно шла вдоль берега, ее взгляд скользил по голубому зеркалу лагуны. И почему она раньше не понимала? Почему она так долго не замечала своего счастья, особенного состояния полноты жизни, которого она никогда не испытывала раньше? Джен хотела удержать это необычайное чувство и никогда с ним не расставаться, даже если невозможно обрести то, к чему стремится ее сердце.

И Ник. Вероятно, со временем он сможет найти гармонию в жизни и самом себе. Изменил же остров ее, подарил новый взгляд на мир, заставил думать по-другому. Не важно, если ее жизнь не станет прежней или, скорее, она не сможет остаться такой, как раньше, поправила себя Джен. Эдем отнял у нее все привычное, самое дорогое, важное и необходимое: комфорт, уверенность в завтрашнем дне, способность планировать свое будущее. Но что она получила взамен?

Осколки воспоминаний складывались в прекрасную мозаику: окаймленная коралловым рифом бирюзовая лагуна, солнечный пляж с изумительно белым песком, тонущее в океане звездное небо, мерцающий свет луны, черепашки, кокосы, летучие мыши и зыбучие пески, крошечная пальмовая хижина и Ник…

Девушка обернулась и увидела, что пляж пуст.

Глава 8

Вертолет прилетел ровно в десять утра на следующий день. Всю ночь шел дождь, и им с Ником так и не удалось выспаться. Мокрые, уставшие, голодные, они удивленно наблюдали, как крылатая черная тень разгоняет утренний туман, опускаясь на пляж.

Джен ущипнула себя, пытаясь убедиться в реальности происходящего. Но вертолет был настоящим, как и высокий, худощавый пилот, вышедший им навстречу. Он представился как Хэмиш Мак-Дрю и с гордостью сообщил, что он новозеландский горец.

— Честно говоря, вы находитесь на территории Новой Зеландии, — объяснил он, смерив удивленным взглядом двух несчастных изгоев.

Им хотелось задать множество вопросов, но Хэмиш решил не терять попусту время и велел взбираться внутрь вертолета.

Когда они взлетели, девушка не могла оторваться от неописуемой красоты, раскинувшейся под ее ногами. Она с сожалением провожала взглядом удаляющийся остров, прощаясь со своим Эдемом. Теперь он снова станет просто крошечным зеленым клочком суши на просторах Тихого океана.

Путешественница грустно вздохнула. Все произошло слишком быстро, Джен не успела даже устроить прощальную прогулку вдоль острова, на три с лишним недели ставшего ей домом. Но возможно, так даже лучше, решила она, стремясь целиком погрузиться в опьяняющее ощущение радости внезапного спасения и прогнать прочь непрошеную грусть.

Девушка взглянула на спутника, уже сделавшего первый шаг из крошечного мирка, пленниками которого они были. Рэдферн сидел впереди, рядом с креслом пилота, и с заднего сиденья Джен наблюдала, как двигаются его губы, а скулы подрагивают от смеха, но не могла разобрать слов за шумом лопастей. Внезапно восторг сменился досадой, и девушка обиженно откинулась на спинку сиденья. Сейчас она чувствовала себя покинутой.

Да, Ник изменился. Точнее, он стал прежним, таким, как при первой встрече три недели назад в лавке у Сэма. Прежде чем они сели в вертолет, ее спутник покосился еще на чемодан и бросил с оттенком пренебрежения:

— Зачем тебе это барахло? В Нанди можно достать сувениры получше.

Это «барахло» было очень важным для Джен. Целая охапка перламутровых раковин, вынесенных на берег штормом, трут из пальмовой ветки, которым они пытались разводить огонь, и конечно же купальник из парашюта, хорошо запрятанный на самом дне. Легкая улыбка тронула ее губы. Ник отыскал его вчера, заброшенный ветром на самую верхушку пальмы.

Когда они подлетали к Вити-Леву — самому большому острову Фиджи, — Джен Келли уже составляла в уме телеграмму родителям. Они жутко переживают, гадая, почему не пишет дочь. А если им успели сообщить о ее исчезновении…

Девушка привстала, наклонилась вперед и потрясла Ника за плечо.

— Не знаешь, они надолго нас задержат с проверкой документов и прочими формальностями? — обеспокоенно поинтересовалась она.

— Не думаю, что писанина отнимет много времени. К счастью, паспорт цел. Помимо всего прочего, ты именно сюда и направлялась. Считай, что всего лишь задержалась в пути, — усмехнулся собеседник.

Но Ник заблуждался, и еще как!

Во-первых, они приземлились не в Нанди, где располагался международный аэропорт Фиджи, как рассчитывала путешественница. Вертолет сделал вираж над голубым заливом и совершил посадку в небольшом аэропорту в пригородах Сувы, столицы островного государства. Джен с беспокойством выглядывала из окна, пытаясь определить, что за толпа собралась встречать их. Однако беспокойство рассеялось, стоило ей только заметить хитрую улыбку Хэмиша и задорную ухмылку Ника.

Дверца вертолета распахнулась, и в кабину ворвался яркий свет полуденного солнца.

— Чего же ты ждешь? — как сквозь туман донесся голос спутника. — Вот она, слава! — Рэдферн подмигнул Хэмишу, и двое мужчин помогли остолбеневшей от изумления девушке выбраться из вертолета.

Вытаращив глаза, она недоуменно взирала на приближающееся людское море. Женщины в легких полупрозрачных платьях, мужчины в светлых хлопковых костюмах и широкополых шляпах и невероятное количество детей. Сотни любопытных глаз с жадностью рассматривали Джен. В других обстоятельствах она бы обрадовалась внезапной популярности, произнесла бы приготовленную заранее речь… Но сейчас, закрыв лицо руками, она с негодующим возгласом отвернулась от вспышек фотоаппаратов.

— О господи! Я же жутко выгляжу! — пробормотала Джен, пытаясь пригладить взъерошенные волосы и оправить мятую юбку, хотя и осознавала тщетность своих усилий.

Раздался приятный мужской голос:

— Скажите, каково оказаться на необитаемом острове вдали от цивилизации?

Затем еще один, на этот раз низкий и с хрипотцой:

— Эй, парень, обними-ка девушку! — и в сторону: — Вот это будет снимок!

Щеки Джен вспыхнули, а Ник бросил короткий взгляд на пилота. Тот слегка кивнул и пошел вперед.

— Позже, — коротко ответил Рэдферн. Он потянул спутницу вперед, продираясь сквозь толпу репортеров и зевак.

Каким-то невероятным образом все формальности были улажены за десяток минут. Такая скорость натолкнула Джен на мысль, что законов, регламентирующих столь необычное прибытие в страну, просто не существует. Девушка поверила в реальность всего происходящего, лишь когда клерк принес поднос с горячим чаем. Чай! Теперь она точно на британской территории.

Путешественница пила медленно, смакуя терпкий напиток, о котором мечтала все эти дни. Но тем не менее Джен чувствовала себя неуютно. Стены комнаты словно давили на нее, потолок казался слишком низким. Странно, раньше у нее не случалось приступов клаустрофобии. Из радио доносилась приятная легкая музыка. Мелодия казалась знакомой, но девушка никак не могла вспомнить название песни, и это раздражало ее.

— Давай, Джен, пиши.

— Что? — Она вернулась к действительности и недоуменно уставилась на белый лист бумаги перед своим носом. — Извини, Ник, что ты сказал?

— Ты хотела отправить телеграмму. Если запишешь адрес и послание, я сам отнесу.

— А-а. — Девушка забрала листок с ручкой и, склонив голову, начеркала пару строк родителям. Потом вернула бумагу Рэдферну.

Тот пробежал глазами по строкам:

— А как же мальчик-паинька?

— Кто? Ах, он… — С огромным трудом Джен сообразила, что спутник имел в виду Роджера.

— Уже забыла его?

— Н-нет. — Она вырвала листок из рук Ника, не спеша написала адрес и добавила: «Передайте Роджеру», затем вернула бумагу обратно.

Он удивленно вскинул брови и съехидничал:

— Какая забота! Уверена, что это все?

— Я ему напишу, — ответила Джен, немного подумав.

— Потому что так дешевле?

— Конечно же нет! — отрезала она.

Ник скривил губы и смерил собеседницу долгим, изучающим взглядом.

— Ты будешь дома раньше письма, — сухо заметил он и повернулся, когда кто-то назвал его по имени.

Аккуратный молодой человек в безупречном сером костюме с серьезным лицом вошел в комнату и направился к ним. Прежде чем Рэдферн успел его представить, девушка догадалась, что перед ней «юный Слэйтер», партнер Ника. Шелковый костюм сидел как влитой, белая кожа казалась по-детски бархатистой, в нежно-голубых глазах за тонкой металлической оправой очков таился холодный ум. При взгляде на Слэйтера Джен захотелось немедленно принять ванну и выпить чего-нибудь прохладительного.

Молодой человек заявил:

— Моя машина у входа. Предполагаю, сначала вы пожелаете пообедать. Я заказал столик в «Паласе». — Он заколебался. — Мисс Келли присоединится к нам?

— Конечно, — ответил за нее Ник.

Оуэн нагнулся, чтобы поднять сумку Джен. Его глаза вылезли из орбит при виде ракушек и пальмового трута. Слэйтер мгновенно схватил белый кейс и пулей выскочил из здания. Он стеснялся находиться в обществе черной как смоль, низкорослой девушки в кричащей синей блузке и мятой юбке, да еще с длинной палкой в руке. Джен с трудом сдерживала смех.

Однако в машине она перестала хихикать, осознав, что ей придется в таком виде появиться на людях.

— Куда он нас везет? Я не могу пойти в таком виде, — в отчаянии сказала она Нику.

Тот бросил на нее равнодушный взгляд, слегка нахмурил брови и, наклонившись вперед, сказал партнеру:

— Я совсем забыл об этом ангеле…

Через пару минут машина остановилась около витрины одного из крупнейших магазинов Сувы. Оуэн полез в карман и, достав пачку купюр, передал их Нику.

Мужчина вручил половину пытавшейся возражать Джен:

— Бери, у меня нет времени ждать, пока они там будут разбираться с чеками… Я умираю с голоду и мечтаю отведать нормальной человеческой пищи. У тебя десять минут, чтобы выглядеть респектабельно.

— Респектабельно?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я. И ни минутой больше. — Рэдферн погрозил ей пальцем.

За десять минут девушка успела выбрать платье, босоножки и белую дамскую сумочку. Повинуясь минутному импульсу, она добавила к покупкам широкополую соломенную шляпку. Ошарашенной продавщице-мулатке Джен велела выбросить свою старую юбку с блузкой на помойку, а еще лучше сжечь.

Направляясь к машине, она встретила в дверях Ника, с трудом узнав его в бежевых льняных брюках и ослепительно белой рубашке, распахнутой на груди.

Он оценил скромненькое платье цвета розового коралла с круглым вырезом и белые аксессуары и удивленно изогнул бровь.

— Прошу, мисс Келли. — Усмехаясь, спутник открыл перед ней дверцу. Когда Джен садилась, он подался вперед и шепнул: — А вот это ни к чему, — и решительно снял с нее большие солнцезащитные очки, которые девушка добавила к своему туалету, не успев предварительно взглянуть в зеркало.

Как только трио разместилось за столиком ресторана, настроение путешественницы начало стремительно падать. Честолюбивый Слэйтер переводил разговор на близкую его сердцу тему — бизнес, не избегая скучнейших деталей.

Ремонт «Тайвай Куин» обошелся в кругленькую сумму, а крушение «битцера» сильно ударило по бюджету. И только новое направление деятельности компании «Южно-Тихоокеанские перевозки» спасло положение. Слэйтеру удалось снять сливки с торговли фруктами и кофе, и сейчас это был единственный источник денежных поступлений.

— Наш шанс поправить дела — сыграть на туристическом буме! — с энтузиазмом вещал он. — Острова Тихого океана готовы распахнуть объятия туристам. «Отдых в раю». По крайней мере на двух атоллах — Сангрии и Парадизе — можно построить отели для семейного отдыха и для новобрачных. Пальмовые хижины… Оснащенные по последнему слову техники и с современным интерьером, конечно. Прогулочные катера, рыбалка. Специально огороженный, безопасный участок лагуны для купания детей, бары и танцплощадки на свежем воздухе. Плюс…

Джен изнывала от одиночества. Казалось, Оуэн вовсе не замечает ее присутствия, а Ник весь обратился в слух, иногда, правда, вставляя несколько деловых замечаний в плавный монолог партнера.

Девушка допила кофе и потянулась к сигаретам.

— Нет, спасибо, — отмахнулся Рэдферн.

— Нет, спасибо, — отрезал Оуэн Слэйтер, глядя на сигарету, как на змею, — я не курю.

Джен лишь вздохнула. Ей расхотелось курить, к тому же ее слегка подташнивало после обильной трапезы. Спартанская трехнедельная диета на острове давала о себе знать. С извинениями девушка поднялась со стула.

— Увидимся за ужином. Или пораньше. — Ник отсалютовал, а Оуэн едва кивнул на прощание.

Пытаясь убедить себя в том, что Нику, безусловно, требовалось без промедления заняться делами после долгого отсутствия, а ей не мешало бы подготовиться к возвращению домой, а не баюкать оскорбленную гордость, девушка вышла из ресторана.

Ей предстояло многое успеть. Заказать билеты на рейс до Лондона, найти банк (слава богу, здесь действуют фунты стерлингов!), сходить в салон красоты, наконец. И найти приличную комнату. Подходящий рейс может подвернуться не сразу, а у нее почти не осталось денег…

В суете большого города Джен покончила с делами не так быстро, как рассчитывала. Оставив большую часть своего состояния в магазинах одежды, она вернулась в отель. Ника и Оуэна там не оказалось. Девушка колебалась не дольше минуты, прежде чем принять фатальное решение. Она написала Нику прощальную записку и приложила деньги, одолженные накануне днем.

Не успев раскаяться, путешественница вызвала такси и перебралась в маленький, но чистый отель в деловом квартале Сувы. Уже осмотрев комнаты и выписав чек, она вспомнила, что оставила часть вещей в багажнике машины Слэйтера.

Девушка с ужасом уставилась на свое отражение в зеркале. Хорошо, что она сделала все необходимые покупки, теперь можно не вылезать из номера до завтра. А потом улететь в Англию. Но ей необходимо забрать пленки из машины!

Джен не сообщила Нику о своем желании сменить обстановку. Она вообще не намеревалась больше с ним встречаться… Ей было бы тяжело прощаться с ним навсегда. Сбежав, девушка избавила себя от боли. От боли смотреть, как он уходит… возвращается к приключениям, свободе… Прочь из ее жизни.

Сигарета превратилась в серый пепел и осыпалась на ковер, а Джен все смотрела невидящим взором в окно. Она должна смириться, осознать, что Ник и Эдем были радостной, волшебной интерлюдией, которая случается лишь раз в жизни! Все уже в прошлом, а она должна позаботиться о своем будущем. Вернуться домой, к привычной повседневной жизни, заняться карьерой.

Девушка медленно разделась и залезла под душ. Обернувшись полотенцем, она легла в постель и зарылась лицом в подушки. Чувство одиночества и потери терзало ее душу. Если бы только она могла заснуть и забыться…

Подозрительный шум за дверью заставил Джен насторожиться. Она открыла глаза и, приподнявшись на локте, начала прислушиваться.

— Есть там кто-нибудь? — позвала она неуверенно.

Из коридора донесся непонятный глухой звук, а затем голос:

— Очень важное послание для мисс Келли.

Путешественница, нахмурившись, спрыгнула на пол и нетерпеливо помчалась к двери.

— Да, — сказала она, открывая дверь. — В чем?.. О нет! Только не… Идиот!

Она отпрыгнула назад, а Ник, подобно тропическому урагану, ворвался в комнату с кейсом и трутом в руках:

— Очень важный багаж! Сверхсекретные снимки! — и вдруг успокоился и заговорил ровным голосом: — Так, значит, ты решила от меня сбежать. Дорогой Ник, спасибо, что одолжил деньги, прощай и удачи… Почему? — Мужчина вопросительно уставился на нее.

— Я улетаю завтра вечером. Я… — Джен осеклась, уставившись на пальмовый трут, которым Ник размахивал перед ней наподобие маятника. Она не могла поверить, что их встреча происходит наяву. И только сейчас она осознала, что стоит практически нагишом. Девушка отвернулась, пытаясь справиться со смущением. — Пожалуйста, Ник, мне надо одеться.

— Да уж, к островитянке вернулась скромность, стоило ей оказаться в цивилизованном мире. Мне отвернуться?

Джен в задумчивости шарила глазами по комнате. Что бы ей надеть? Ее взгляд остановился на перекинутом через спинку стула розовом шелковом платье, предназначенном для завтрашней поездки. Она попыталась быстро его натянуть, но расположенные на спине пуговицы застегивались с трудом. Она уже начала было злиться, но тут теплые ладони скользнули по ее талии и помогли справиться с застежками.

Джен развернулась и, затаив дыхание, посмотрела в лицо мужчины.

Ник с легкой усмешкой заявил:

— Пятница не забыл про свои обязанности.

— Как ты узнал, что я здесь? — спросила девушка после короткого молчания, пытаясь разглядеть свое отражение в зеркале.

— У меня была идея, как тебя искать. Ты, скорее всего, выбрала бы отель в деловой части города, недорогой и чистенький. Ну как, готова?

Джен подняла на собеседника удивленные глаза.

— У-ж-и-н, — по буквам произнес он.

— А как же Оуэн?

— Его нет в сегодняшнем меню. Надеюсь, ты этому рада, — холодно отрезал Ник.

Джен опустила взгляд:

— Но у вас столько дел. Я… я не думала, что ты всерьез говорил про ужин. Я не хотела вам мешать…

— Мешать? — перебил Рэдферн, хмуря брови. — Конечно же я серьезно говорил об ужине. Или ты хочешь, чтобы я встал на колени и принялся умолять тебя присоединиться ко мне? Пошли, Джен, — нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, позвал он.

Всего лишь «пошли, Джен», и она без возражений подчинилась приказу…

— В твоем отеле?

— Где хочешь.

— Я собиралась поужинать здесь. У меня нет подходящей одежды.

Ник долго изучал ее взглядом, а затем спокойно произнес:

— Ты верна своему полу, Джен, несмотря ни на что. Ты не хочешь, чтобы тебя считали красивой пустышкой, ты делаешь карьеру в рекламном бизнесе. Но ты все еще деморализуешь мужчин, возводя непреодолимые барьеры. — В его улыбке не было радости. — И так сойдет, ночи здесь теплые, — заключил он. — Можешь накинуть на плечи тот розовый шарфик.

— Это подарок маме.

— Нет, определенно это еще один психологический барьер. Завтра я куплю тебе новый. — Мужчина повернул ее запястье, дабы узнать время, затем уселся в кресло, скрестив ноги. — Ну, Джен. Какой еще предлог ты отыщешь, прежде чем мы отпразднуем наше возвращение в лоно цивилизации?

— Не мог бы ты подождать пять минут?

— Женщина! Я жду уже пятнадцать минут!

Джен схватила сумочку и устремилась в ванную, чтобы несколькими быстрыми движениями подкрасить губы и брызнуть на себя духами. На секунду девушка приложила ледяные пальцы к горящим щекам, затем вышла в комнату, ступая с таким достоинством, будто собиралась на бал к королеве.

Джен заметила, как напряжен и собран был Ник, когда они вошли в ресторан. Он посвящал себя целиком делу, которым занимался. Не важно, управлял ли он самолетом, вел машину или строил пальмовую хижину. Спутница украдкой бросила взгляд на его гордый профиль и представила, каково быть женщиной, повелевающей его сердцем. Если бы Ник влюбился, он бросил бы к ногам возлюбленной свое сердце без колебаний. В этом она была уверена. И хотя избраннице пришлось бы мириться с его страстью к небу и морю и терпеливо ждать момента, когда она вновь станет для него смыслом жизни, Джен с радостью бы оказалась на ее месте. Но Ник Рэдферн презирал супружеские узы…

«А ты не веришь в любовь, — сказала она себе. — Ты забудешь свои глупые мечты, как только вернешься домой. Пожалуйста, пусть этот вечер станет хоть и последним, но самым счастливым воспоминанием», — взмолилась девушка. Пусть она запомнит каждую мельчайшую деталь их последней встречи.

Они сели за столик. За соседним столиком располагалась немолодая уже пара — невысокий мужчина и загорелая женщина. Разглядывая лицо Рэдферна поверх хрустальных бокалов, Джен подумала, что они с Ником похожи на влюбленных на первом свидании, немного робких, скованных, ищущих общие темы для разговора.

Ник — приятный молодой человек в элегантном костюме — был вовсе не похож на озорного, беззаботного Пятницу из Эдема.

— Я так и не знаю деталей нашего спасения. Хэмиш, случаем, не рассказывал тебе? — слегка запинаясь, спросила девушка.

— Американский самолет оценивал разрушения, причиненные ураганом. Вот почему пилот вел машину так медленно и низко и заметил нас. Он послал радиограмму на новозеландскую морскую базу, и Хэмиш прилетел за нами.

Ник зажег сигарету и бросил взгляд на сидящих за соседним столиком. Пара уже откровенно ссорилась, мужчина яростно что-то доказывал, стараясь изо всех сил не сорваться на крик, женщина тихо плакала. Джен пыталась не обращать внимания на неприятную сцену.

Но отвлечься от ощущения несчастья, исходившего от этой пары, оказалось невозможно. Рэдферн, как мог, пытался поднять спутнице настроение и улыбался, стараясь скрыть свое смущение. Подозвав официанта, Ник что-то прошептал тому на ухо. На лице мужчины отразилось изумление, но он мигом отправился выполнять заказ. Через пару минут он вернулся с ведерком льда и двумя высокими бокалами, которые наполнил холодной бледной жидкостью.

Ник поднял бокал и с очаровательной улыбкой произнес тост:

— За Джен Крузо!

Девушка медленно подняла свой, подозрительно рассматривая белую жидкость сквозь заиндевевшие хрустальные стенки. Сделав маленький глоток, она ошарашенно сообразила, что это кокосовое молоко. Раздался звон разбитого стекла, и женщина за соседним столиком вскочила и бросилась к выходу.

Сюрприз был испорчен. Джен отодвинула бокал, сочувствуя несчастной незнакомке. Мужчина так и остался сидеть в одиночестве.

Поджав губы, Ник со звоном поставил бокал на столик. Уперев взгляд в белую скатерть, он спросил:

— Хочешь еще выпить? На этот раз по-настоящему?

— Нет, спасибо.

— Тогда давай уйдем отсюда.

Рэдферн, казалось, избегал встречаться с ней взглядом. Взяв Джен под руку, он вывел ее на улицу. Уже стемнело. Тишину нарушало лишь легкое посвистывание ветра и шелест листвы. Откуда-то издалека доносились музыка и людские голоса.

Ник закурил и, поглядывая на красный огонек, проговорил:

— Это было отвратительно… прости, Джен.

— Ты ни в чем не виноват, — грустно ответила девушка.

Она прижалась к плечу спутника и, когда тягостное молчание стало невыносимым, произнесла дрожащим голосом:

— Сегодня замечательная ночь…

— Правда?

Прежде чем девушка придумала еще что-нибудь, мужчина повернулся и внимательно взглянул на нее:

— Джен, признайся мне, только честно. Ты все еще намерена выйти замуж за Роджера?

— Я… я… — Неожиданный вопрос сбил ее с толку. — Я не знаю.

— Хорошо.

Такого ответа девушка не ожидала. Она вскинула голову и тут же вскрикнула, когда Рэдферн притянул ее к себе и прижался губами к ее губам.

Из ее груди вырвался стон. У Джен не было сил сопротивляться. Над ними раскинулось звездное небо, покрывало ночи окутывало две слившиеся в экстазе фигурки. Ник был ее путеводной звездой, ее страстью и шипом, способным пронзить ее ранимое сердце. Поцелуй был сладким безумием, от которого никто из них не мог отказаться, перед неизбежной разлукой.

Через мгновение, показавшееся вечностью, мужчина поднял голову и задумчиво взглянул на Джен. Та не могла вымолвить ни слова. Она лишь смотрела в сияющие триумфом серые глаза. Ник удовлетворенно вздохнул и вновь прижал ее к себе.

— Отлично, — прошептал он над ее ухом. — Ты остаешься.

— Остаюсь? — переспросила она.

— Конечно. Со мной.

Он это серьезно? Остаться? С ним? Медленно девушка начала приходить в себя. Волшебство ночи потускнело и рассеялось как дым.

— Но я не могу! — закричала она. — Я заказала билеты на самолет до Лондона. Я… я… — Она пыталась найти достойные возражения. — Мне надо отдать снимки на работе, мне же за них вперед заплатили. Ник, я… не могу остаться.

— Что тебе мешает? Заказ можно аннулировать, пленки отослать по почте. Джен, ты не можешь просто взять и улететь домой!

— Но я должна, мой дом в Англии. Мои родные, работа… несмотря на мои частые разъезды. Я не могу в один миг поменять планы…

— Даже ради меня? — Руки мужчины угрожающе сжали плечи Джен. — Это не прихоть. Неужели ты полагаешь, что можешь спокойно жить после всего случившегося между нами? Выйти замуж за этого архитектора и поселиться в тихом пригороде Лондона? Нет, я в это не верю.

Горечь, сквозившая в его словах, нашла отклик в сердце девушки. Она отвернулась и устало произнесла:

— Ты не понимаешь! Все самое дорогое в моей жизни находится в Англии.

— За исключением меня. — Ник был раздосадован.

— Я не думала о тебе так.

— Значит, настало время подумать! — Мужчина заставил ее смотреть в его глазах. — Хватит притворства, Джен! Взгляни правде в глаза: ты еще не готова осесть, перед тобой целый неисследованный мир, и он мой. Давай покорим его вместе. Ах, черт! — Ник уже кричал. — Ты знаешь, что любишь меня. Хочешь упаковать наши отношения в традиционную обертку? Хорошо. Я готов на тебе жениться!

— Жениться на мне? Ты… — Девушка осеклась и недоуменно распахнула глаза. — Ты всерьез предлагаешь жениться?

— И что в этом такого? Тысячи людей делают это каждый день. Почему не мы? Пятница и Джен Крузо.

— Да, но…

В словах Рэдферна слышалось больше нетерпения, нежели любви. Он не мог говорить это всерьез. Разве не он утверждал, что брак — самая простая и эффективная западня, придуманная человеком? Ловушка для дураков и грешников. А теперь он…

Они встретились взглядом. Джен хотела прижаться к его груди, поверить манящим словам, но только тихо сказала:

— Нет, Ник. Не такие, как мы. Ты что, не помнишь? Однажды ты сказал, что брак — это западня, придуманная, чтобы отнимать у людей свободу. Ты понимаешь, что у нас получится?

— Я думаю, из нас выйдет самая счастливая пара на земле. Знаешь почему, Джен?

Собеседница не ответила, и мужчина продолжил:

— Хорошо, я объясню. За три короткие недели мы успели узнать друг друга лучше, чем многие супруги за всю жизнь.

Девушка грустно улыбнулась. Возможно, Ник и узнал ее, но что она узнала о нем? Для Джен он все еще был загадкой.

— По твоим глазам я могу прочесть твое настроение и чувства, которые ты испытываешь, — грусть, недоумение и страх… Я знаю, когда можно подшутить над тобой, а когда не стоит. Знаю, как одной фразой разъярить тебя, а другой вызвать улыбку. — Рэдферн задумался на минутку. — И еще — ты обожаешь крабов, но от сладкой картошки у тебя болит живот. К яйцам ты равнодушна.

— Да, ты хорошо меня знаешь, — с улыбкой кивнула Джен.

— Вероятно, лучше, чем ты себя. Ты притворяешься холодной и бесчувственной, но когда ты наконец сбрасываешь свой ледяной покров — я самый счастливый человек в мире. Но одно я так и не могу понять. Почему у тебя есть еще сомнения? После всех испытаний, через которые нам довелось пройти… Как ты можешь просто повернуться ко мне спиной?

— Ник, мы всего лишь два человека, сведенные вместе обстоятельствами. Нам пришлось научиться ладить друг с другом, чтобы выжить. А теперь мы превратимся просто в хороших друзей, не более.

— Я не верю. — Мужчина тряхнул головой.

— Поверь, Ник. Да, между нами возникло притяжение. Но только потому, что нам приходилось общаться лишь друг с другом, день за днем, неделя за неделей. Встретившись в любом цивилизованном месте, мы просто прошли бы мимо. И потом, ты ясно выразил свое философское отношение к браку.

— Да, я помню. — Рэдферн тяжело вздохнул. — Вероятно, я зашел слишком далеко тогда. — Он отвернулся. — Сказать тебе? У тебя было счастливое детство, любящие родители. А у меня нет. Мои родители ненавидели друг друга. Но еще больше они ненавидели меня за то, что я мешал им расстаться.

— Прости, Ник. — Девушка отвернулась, не чувствуя в себе силы смотреть ему в глаза. — Но разве это не еще одна причина, по которой нам не стоит быть вместе?

Он вздохнул:

— Джен, ты пытаешься провести саму себя.

— Нет. — Собеседница поджала губы. — Я всего лишь пытаюсь быть разумной. Поверь, Ник, через пару месяцев ты будешь вспоминать меня, Эдем и свои слова с улыбкой на губах.

Она помолчала, чувствуя, как Ник прожигает ее насквозь взглядом.

— У нас разная жизнь. У тебя бизнес, у меня семья и работа.

Мужчина кинул окурок на асфальт и в ярости затоптал его.

— Да, я совсем забыл. Мне же нечего тебе предложить, я почти разорен. А тебе ведь нужна безопасность, верно? Семейный очаг, дети, обеспеченное будущее. И Роджер все это тебе подарит, несмотря на то что ты его не любишь. — Голос собеседника превратился в шепот. — Вероятно, ты права. Я, должно быть, обезумел, подумав, что мы созданы друг для друга. Ошибка, со всеми бывает!

Повисло тяжелое молчание. Сердце Джен разрывалось от боли. Но было уже слишком поздно. Она права, и вскоре Ник сам это поймет.

— Тогда прощай…

Медленно они пожали друг другу руки. Мужчина напряженно всматривался в лицо девушки.

— И все? — спросил он.

— Прости, Ник.

Будто не веря в ее слова, он медленно, оглядываясь, побрел прочь.

— Прощай, Джен Крузо. Надеюсь, с ним ты будешь счастлива…

Глава 9

Зал ожидания был пуст. За огромным окном пурпурные лучи заката играли на серебристо-белых боках «боинга». Лишь полчаса осталось до того мгновения, когда самолет поднимется в сумрачное небо и совершит межконтинентальный перелет из Сиднея в Лондон.

Тоненькая цепочка пассажиров размеренно приближалась к трапу. Высокая, стройная стюардесса в голубом костюме с застывшей на губах вежливой улыбкой и безупречным макияжем провожала их на борт.

Джен Келли взяла сумку и двинулась к стеклянным дверям. Странная атмосфера неопределенного ожидания в международных аэропортах всегда ее удручала. Хуже всего по ночам или в предрассветные часы, думала девушка, наблюдая за своим отражением в стекле.

Она вздохнула. О, ради бога, Келли, продолжай идти. Забудь про этот чертов бесконечный день, забудь, как пыталась убить время, отказывающееся умирать, смотрела на то, на что незачем было смотреть вовсе… кроме его лица. Продолжай, Келли, открой дверь. Ты уже думала об этом двести раз прошлой ночью. Осталось совсем чуть-чуть. Она повернула серебристую ручку и потянула дверь на себя, но та не желала открываться.

— Что тебе надо? — в гневе воскликнула Джен. Ее слова отразились эхом от стеклянных стен. — Что держит тебя здесь?

— Я.

— Ой!

Она недоуменно уставилась на две руки, обвившие ее талию наподобие стальных тросов.

Изумительный бархатистый голос. Однажды она пыталась убедить себя в том, что ненавидит этот голос. Но именно этот, и никакой другой, заставлял ее сердце скакать как табун лошадей.

— Я пришел попрощаться еще раз и посадить тебя в нужный самолет, — прошептал мужчина.

Джен попыталась вырваться, но руки сжались сильнее, прижали ее к теплой мускулистой груди.

— Я забыл пожелать тебе удачи в новой жизни, которую ты выбрала. Будет ли он ждать тебя, Джен Крузо? В идеально отглаженном шелковом костюме с зонтиком и кожаным портфелем, готовый увезти тебя на тихую пригородную виллу? Я вижу это так четко… Интересно, что Роджер скажет, когда узнает о днях, проведенных нами вместе? Или ты никогда не расскажешь ему и своим милым крошкам — их будет двое, обоих полов, в папочку и в мамочку, — которые каждое утро будут здороваться с тобой в уютной кухоньке? Будешь ли ты вспоминать о рыбе и кокосовом молоке, выбирая, что приготовить на ужин — барашка или курицу? — В голосе Ника послышалось шипение. — О, у тебя впереди блестящее будущее. Он будет возить тебя на Майорку, на десять дней каждый год, а Рождество ты будешь справлять с родными. Тебе не придется бояться, что ураган снесет дом. С ним ты будешь в безопасности, с ним и вашими детьми. А когда он начнет зарабатывать деньги, много денег, он купит тебе…

— Хватит! — закричала девушка, пытаясь вырваться из стальных объятий. — Ты презираешь все искреннее, безопасное и надежное! Мы не можем убежать, убежать навсегда! Мы не можем выбрать свободу и… и…

— И поплыть вниз по течению Янцзы?

— Настало время одному из нас повзрослеть, стать обычным человеком и позаботиться об обеспеченном будущем, — в бешенстве отчеканила Джен.

— Но все зависит от того, каким образом каждый из нас намерен обеспечить свое будущее. Если мы выберем один и тот же путь, это будет ужасно скучно.

Медленно мужчина развернул ее и посмотрел в ее глаза, метавшие гневные молнии.

— Послушай, моя маленькая, глупенькая Джен Крузо. Я не презираю твои идеалы спокойной и безопасной жизни. Все, чего я хочу, — так это убедиться, что ты действительно стремишься только к покою. И я все еще не уверен в том, что ты хорошо понимаешь себя. Ты решила подавить в себе жажду странствий только из страха перед грядущим одиночеством. Ты хочешь разделить свою жизнь с тем, кто не сможет никогда ранить твое сердце. Не сможет, потому что ты его не любишь. Но судьбу невозможно спланировать, нельзя нанести на бумагу наподобие чертежей Роджера. Такой путь не принесет счастья.

— Я надеялась, что построила идеальный план. — Девушка, боясь заглянуть Нику в глаза, лишь усилием воли заставляла себя говорить спокойно. — Почему ты пришел… после того, как мы?..

— Убедиться, не передумала ли ты. И поцеловать на прощание. Помнишь, вчера ты мне этого не позволила. И все еще не хочешь позволить? Джен, я не могу жить, вспоминая, с каким выражением лица ты убежала от меня прошлой ночью. Ответь, неужели ты никогда не сможешь поверить в мою любовь?

В пронзительных синих глазах девушки застыло отчаяние. Под пристальным взглядом серых глаз у Джен наворачивались слезы.

— Прощай, маленькая моя… И будь счастлива. — Его взгляд никогда еще не был таким нежным и теплым, как в этот миг.

Девушка закрыла лицо руками. Все потеряно. Она не может дольше противиться ему. Будто обладая собственной волей, ее руки потянулись к Нику и обхватили его широкие плечи. Губы соприкоснулись в поцелуе, и Джен растаяла. Почувствовав, как вздымается грудь мужчины, она задрожала от страсти. Но предательский голос в глубине души зашептал: «Покончи с этим, Келли. Настало время отбросить твою мечту».

Руки любимого соскользнули со спины девушки и безвольно повисли вдоль тела. Уголки губ изогнулись в горькой усмешке, когда он сказал:

— Вот и все, Джен. Счастливого пути.

Словно иголки, пытающиеся оторваться от магнита, ее руки оторвались от горячей груди. Джен не могла вымолвить ни слова.

В зале что-то щелкнуло, и из громкоговорителя раздался сухой металлический голос:

— Пассажиров рейса 530 просим поторопиться на посадку.

Путешественница бросила взгляд через плечо на громадного крылатого монстра, готового оторваться от земли и отнести Джен домой, за тысячи миль от Ника…

Закусив губу, она попыталась подавить горький стон, вырывавшийся из груди. Никогда еще она не чувствовала себя такой несчастной. Надо сделать выбор: дом и безопасность… или Ник.

Девушка вслепую бросила сумку на пол и простонала:

— Я не могу. Ты меня не отпускаешь. Но почему ты?.. Когда я?..

С радостным воплем мужчина оказался рядом и заключил ее в объятия:

— Я знал! Я же говорил, что всегда это знал! Ты не можешь убежать, потому что ты моя и всегда будешь моей!

Смеясь и плача, безгранично счастливая, Джен пыталась говорить, но поцелуи Ника не позволяли произнести ни слова.

За плечом любимого девушка увидела, как трап удаляется от самолета, а через секунду взревели двигатели.

Прошли доли секунды, а может, столетия, прежде чем она воскликнула:

— Самолет… он улетает!

— Ну и что? Мы можем полететь на следующем.

— Я разорюсь на билетах! — в истерике закричала Джен. Но потом, удивленно приподняв бровь, уставилась на Ника. — Ты сказал «мы»?

— Да. — На лице мужчины расплывалась довольная ухмылка.

— Но…

— Я же сказал тебе… Отныне весь мир принадлежит нам.

Джен засмеялась и повисла у него на шее. Ей придется заняться приглашениями, объяснить все родным… Но это подождет. Весь мир подождет. Отныне и навсегда Ник будет рядом с ней, а остальное не важно.

Внезапно девушка ужаснулась пришедшей на ум мысли.

— Что на этот раз? — спросил Ник.

— Мой багаж! Он на самолете!

— Ну и что? — возразил мужчина. — В мире полно фиговых листочков.

— Ты не понимаешь, у меня с собой только моя одежда. И я нищая. У тебя есть деньги?

Ник Рэдферн разразился смехом, сгреб Джен в объятия и повел за собой.

— У меня их достаточно, чтобы купить специальную лицензию, моя милая маленькая Джен Крузо… Да, и зубную щетку. Это все, что нам потребуется. Нас ждет медовый месяц в Эдеме!