Liber Chaotica: Тзинч

Тысяча обличий Хаоса

«Я смотрел в Бездну и мой взгляд изменился. Теперь я вижу всё, что было скрыто. Я видел все миры, и секреты что скрывали от нас боги и меньшие люди теперь хлеб и вино моего сердца…»

И случилось так, что мои мольбы были услышаны, и Посланник явился предо мной. Одновременно ужасен и таинственным образом прекрасен был он: глаза его были пустотой, что горела сапфировым пламенем, огромные крылья вырастали у него из-за спины, поднимаясь высоко над его головой, а поверхность их мерцала перламутром. Он протянул свою руку и повелел мне следовать за ним в Эфир, и я пошёл, по тропам, что никогда не существовали, в место, которого не должно быть.

Он вёл меня далеко на север, туда, где со времён возвышения людей стояли открытыми Врата Конца Времён. Там заглянул я в царства бессмертных и узрел четыре великих Трона на бесконечных плоскостях забвения. Я спросил Посланника: «Чьи это троны?», и Посланник молвил мне: "Это Троны Древних Сил; духи прелюбодеяния, ярости, отчаянья и изменчивости. Одновременно и троны и владения они — братья-боги и князья смертных душ.

От тронов сих проистекало пренебрежение, которое притягивало к себе сердца и умы всего человечества, потому как в них одновременно были величайшие силы, и величайшие слабости людей. Заходясь в танце вокруг этих тронов, я узрел само видение жестокости: беспощадных демонов, чьи лица были полны ярости, с клыками, выступающими из раскрытых пастей. Глаза их горели, словно солнце в пустыне, и все ужасы рода человеческого вытекали из их сжимающихся губ.

Затем я почувствовал, как шипы отчаяния пронзают моё сердце, и страх перебил моё дыхание. Я молил Посланника увести меня из этого места жестоких богов и князей демонов, и вместо всего этого показать врата в земли благих богов. Как долго я жаждал утешения от привычных для меня божеств! Но Посланник лишь улыбнулся и в этой улыбке я узрел отражение всей злобы, всей печали и всей жестокой прихоти этого мира. Он молвил мне, что нет более врат кроме тех, что стояли пред нами, и что есть лишь одно царство за Этими Вратами.

Я отступился от него, потому что веровал, что он, конечно же, говорит ложь, и я напрямую сказал ему об этом.

— Если это единственное царство, — молвил я, — то где же тогда Дворец Золкана, или Исцеляющие Озёра Шаллии? Где Охотничья Угодья Таала и Лазурная Крепость Мананна? Где Небесные Храмы людских богов? Ведь я вижу пред собой лишь Троны и Владения Хаоса.

А затем Посланник казалось, вырос до небес, так что голова его затмевала бледное солнце, а его мерцающие крылья заслонили своды небес.

— Есть лишь одни Врата, — повторил он вновь, — и лишь одно царство лежит за ними. Истинно, что пред тобой лежат грани Тьмы, но также, и в то же время, бесконечные ряды Света простираются над тобой.

Затем Посланник начал постепенно исчезать из виду, становясь прозрачным, словно туман, отгоняемый ветром. Его прощальные слова были подобны острому кинжалу, пронзающему сферу, созданную из моих ложных надежд.

— Смертные видят многое, но понимают лишь малую часть. Потому как божественное изменяет царства смертных, чтобы они соответствовали своему предназначению, так и царства смертных изменяют божественное посредством их действий и стремлений. Ты смотришь в Эфир, желая получить подтверждение существования Света, или боясь обнаружить там Тьму, однако Эфир не Светлый и не Тёмный, исключая лишь тот случай, когда смертные создают его таковым. А затем Посланник исчез.

Услышьте мои слова, все вы, читавшие это, ибо я смотрел в Бездну и мой взгляд изменился. Теперь я вижу всё, что было скрыто. Я видел все миры, и секреты что скрывали от нас боги и меньшие люди теперь хлеб и вино моего сердца. Никогда больше не буду я кропотливо вникать в детали мелочных недоразумений полученной мудрости. Истина будет моим спутником с этого дня, потому как повязка была снята с моих глаз, и я видел надежду на наше избавление.

Наконец-то я могу быть прощён, потому что, наконец, я могу видеть, что я был грешником.

- Отрывок из «Откровений Мариуса Хёльзеера», книги Либер Малефик, запрещённой Верховным Теогонистом Рубеном Нрольфгаром в 2287 ИК.

Великий Конспиратор

Глава, в которой автор приступает к трудной задаче объяснения эффектов, что Тзинч оказывает на смертных, а также иные более обширные обитаемые миры.

Для тех из нас кто поражён этим знанием, имя Тзинча связано с истинным безумием Хаоса. Тзинч или Тзиин’нет, великий демонический бог, который более всех других воплощает ужасающую энергию и движущую силу Хаоса. Он — Великий Колдун Хаоса, Изменяющий Пути. Ибо без преувеличения вечное и пылающее изменение — суть сама природа Хаоса, и Хаос — источник и сама материя деформирующейся энергии, которую мы — смертные, называем магией.

Мы называем это неестественное божество Тзинчем, но в действительности среди всех людских богов и демонов, Он имеет больше имён и обликов чем кто-либо другой. Тзинч — изменение, которое олицетворяет любое представление смертных о непостоянстве, а также желание для этого изменения. Его лик и фигура изменяются и деформируются из вечности в вечность. Для дикарей с севера нашей великой Империи, Тзинч более известен (и почитаем) как Чар, Великий Орёл. На востоке, наводящие ужас всадники Ман-Шу, Кай (Kuj) и кхазаги (Khazags) знают Тзинча как Шен Ши-Ена: Владыки Изменчивых Ветров. Также говорят, что в адских джунглях далеко на юге Старого Света, Изменяющий Пути известен как Великий Интриган; связанный с манипуляцией и политикой бог, которого следует бояться так же, как и не стоит Ему доверять.

Также как многообразны и многочисленны Его имена, нельзя сказать, что у Тзинча есть одна преобладающая форма или аспект. Согласно Ван Хаддену — моему связному в Ордене Охотников на Ведьм — прислужники Тзинча редко дают показания, которые согласуются в деталях об истинной форме их божественного хозяина (если Он, или какой либо другой бог на самом деле имеют одну истинную форму). Хадден добывал для меня расшифровки допросов, которые он проводил, где допрашиваемые проклятые души утверждали, что Тзинч появлялся пред каждым из них, но никто из них не воспринимал его одним и тем же образом.

Предположительно, для одного из их числа он представлялся как облако меняющегося света, в то время как другой видел его как большую, многоцветную птицу. Опять же, другие видели Владыку Перемен как укрытого капюшоном колдуна — для некоторых мужского, а для некоторых женского пола — чьи одежды постоянно меняли цвет. Но ни одно из этих показаний не совпало с другими, хотя каждый из еретиков был в равной степени уверен в своём видении, и был убеждён, что именно его видение — истинная форма Тзинча. Читая этот отчёт, мне вспомнилось одно свидетельство, данное известным демонологом Йостейном Лисселем, сразу после его знаменитого исчезновения из графских темниц в Остермарке, в котором он утверждал, что видел Владыку Перемен в облике горящих рун, висевших перед ним в воздухе, и передававших волю Тзинча.

Хотя, только потому, что эти глупцы верили, что они видели Тзинча, вовсе не означает, что это действительно произошло. Тзинч — Великий Махинатор и Отец Лжи, и Его демонические слуги берут начало в их повелителе. Для любого культиста или демонолога практически невозможно быть абсолютно уверенным в том, что та сущность, которую они призвали, на самом деле является богом, а не демоническим слугой этого бога. Для мне несомненно, что всякому нормальному, — а таким большинство людей и является, — всякое сверхъестественное в равной степени кажется чем-то удивительным и непостижимым. Поэтому каким же образом кто-то может знать, что он на самом деле столкнулся с самим Тзинчем, а не с одним из демонов в Его услужении, и которые также воплощают Великого Владыку Перемен?

Может быть, моё мышление слишком узко. Возможно даже, что разговаривая с демоном Бога Хаоса, вы разговариваете и с самим божеством, поскольку смертные не могут понять или ощутить сознание богов. Ведь какой же смертный может сказать с абсолютной уверенностью, как сознание бога проявляет себя, и что бог может и не может сделать с этим сознанием? И хотя раскрытие этих вопросов — причина, по которой я пишу ту книгу, что вы сейчас держите в руках, я не претендую на то, что любые ответы, которые я могу здесь привести — истинно правильные, равно как и любые истины, которые, как я думаю, я открыл — абсолютны. Любое сомнение, подброшенное исследованиями, является двойным в случае с таким демонически богом как Тзинч.

Те, кто достаточно глупы, чтобы верить, что они могут понять мотивации и планы этого обманчивого божества, несомненно, были введены в заблуждение, потому как Тзинч — Отец Лжи и Обмана, Повелитель Удачи и Архитектор Судьбы. Правда и ложь, факты и вымысел изливаются из его сознания подобно приходящему приливу изменчивого моря. Тзинчу нельзя доверять даже в той степени, в которой можно доверять другим богам Хаоса — и в самом деле благоразумная точка зрения, учитывая переменчивую сущность Его братьев, демонических богов.

Существуют те, кто верит, что Тзинч хранит все секреты бытия с настоящего момента и до конца времён, а также знает судьбу бытия и совершенно точно знает, то, как эта судьба будет достигнута. Я не верю, что это истина, по крайней мере, в той манере восприятия, что считается общепринятой.

Будущее нигде не записано, ему ещё лишь предстоит произойти. Я нахожу очевидным, что ни одно существо, даже боги, не могут с абсолютной уверенностью знать то, что ещё не произошло. Я думаю, что замешательство возникает вследствие того, что общепринятое убеждение, что из всех богов и демонов, только Тзинч чувствует бесчисленные нити всех возможных вариантов развития событий, когда они сплетаются во времени в бесконечно сложный гобелен вероятностей, даруя Ему, возможность предугадывать что, таит в себе будущее. Но всё равно он может лишь предугадывать.

Своим всевидящим взглядом Тзинч наблюдает весь путь истории, растягивающийся обратно во времени, и наблюдает каждое событие, как оно происходит, и каждое намерение как оно раскрывается, но также он способен выстраивать почти бесконечные варианты будущего, которое протягивается сквозь время от этих событий. Таким образом, с этим почти безграничным знанием прошлого и настоящего, и Его непревзойдённым интеллектом, я верю, что Тзинч способен с потрясающей (но не абсолютной) точностью предсказывать наиболее выгодный для Него путь развития будущих событий.

Как мы все слишком часто наблюдаем, Тзинч не удовлетворяется просто предугадыванием будущих событий, как Он не удовлетворяется и просто наблюдением за тем как разворачивается трагедия истории. Спутанный клубок возможностей и случайностей в Его полном распоряжении. Тзинч — Великий Конспиратор, повелитель и воплощение заговоров и интриг, и у Него есть его собственные цели и желания. И почему же Тзинч должен отказываться вмешиваться в грядущие события? Он способен повелевать безмерным множеством нитей вероятностей, которые содержат в себе секреты случайности и судьбы. И в самом деле, есть те, кто верит, что планы и интриги Тзинча столь невозможно обширны и так плотно переплетены со временем и пространством, что они затрагивают практически каждое существо, знают они о том или нет.

Какова бы ни была их истинная оценка, и какова бы не была истинная природа и размер махинаций Тзинча, мне ясно, что они предназначены только для того, чтобы способствовать осуществлению Его собственных невообразимых целей. Существует множество записей о временах или событиях, в которых прислужники и колдуны Тзинча казалось, поддерживали начинания владений смертных, но опять же, есть гораздо больше записей, которые показывают, как Тзинч вредил и пытался уничтожить земли и стремления людей, эльфов и гномов. Очевидно, что планы Тзинча чрезвычайно извилисто протягиваются через тысячелетия. Это действительно так, потому что Его интриги так замысловаты и столь противоречат сами себе, что я верю, что для любого смертного невозможно предсказать каковы Его истинные цели и намерения.

Я обнаружил для себя, что махинации Тзинча более коварны и сложны, чем мои самые пристальные изыскания могут обнаружить, и я твёрдо уверен в том, что смогу приоткрыть завесу тьмы лишь над пешками в его вечной игре.

Независимо от того, какими доброжелательными Его побуждения могут казаться время от времени, не позволяйте сомнению закрасться в ваш разум, у Тзинча есть лишь худшие намерения для владений смертных.

Слуги Перемен

Я начну эту часть моего расследования с того, что рассмотрю смертных слуг демонического бога Тзинча. Благодаря моим связям среди Храмовников Зигмара эта область наиболее легко исследуема.

У меня нет сомнений в том, что введённые в заблуждение слуги Тзинча, тайно собираются на шабашах повсюду в нашей великой Империи, желая использовать любое, но, безусловно, бесчестное или порочное средство, чтобы распространять влияние их злобного покровителя и увеличивать свою собственную власть. Хотя есть все основания полагать, что культы Слаанеша — самые многочисленные группы, посвятившие себя поклонению Хаосу, существующие в цивилизованном мире (преимущественно благодаря кажущейся привлекательности и лёгкой достижимости требований этой мерзкой веры), Храмовники Зигмара уверили меня, что тайные культы Тзинча обладают большей силой, чем культы Слаанеша (или любой другой еретической организации). Они имеют гораздо большее влияние на дела нашей великой Империи, чем можно предполагать по их сравнительно небольшой численности.

Такое положение дел может быть рассмотрено как плод деятельности людей, которые затянуты в поклонение Тзинчу, и методы, используемые ими, чтобы распространять их влияние на общество. Потому что там, где Слаанеш привлекает для своих дел в большинстве своём гедонистов и мечтателей, Тзинч гораздо чаще привлекает образованных мужчин и женщин с огромной энергией и амбициями.

Тзинчу нравятся интриганы. Любой, кто строит интриги и планирует увеличить свои личные достижения и силу через введение в заблуждение или нечестные приёмы, несомненно, привлечёт пристальный взгляд Тзинча — хотя это вовсе не означает, что эти люди обязательно связаны с Ним или обречены, стать его слугами. Однако если рассматриваемый смертный достаточно впечатлит Тзинча сложностью и размахом своих интриг, и если этот смертный ещё не посвятил себя служению другой божественной сущности, Тзинч может даровать ему благословение чтобы показать своё расположение. Но хотя подобные случаи очень редки, известно, что боги Хаоса более активно ищут новообращённых в их веру, чем боги Порядка или боги человечества с неопределяемым мировоззрением, и проходят любые расстояния, чтобы заполучить души смертных.

Вместо того чтобы даровать Своё благословения и ничего не просить взамен, Тзинч гораздо охотнее старается помешать планам любого смертного интригана, который привлёк его внимание, таким образом, увеличивая количество препятствий и, пожалуй, толкая его к грани отчаяния, когда возникают всё большие и большие затруднения. Тзинч надеется привести несчастливого смертного к положению, в котором ничто кроме чуда не сможет спасти его. И, конечно же, Тзинч будет ждать его с раскрытыми объятиями и пустыми обещаниями.

Но не только введённые в заблуждение и двуличные члены общества рискуют стать частью планов Тзинча. И хотя это может показаться невозможным для тех храбрых солдат и охотников на ведьм, которые были вынуждены столкнуться с Его демоническими слугами в битве, Тзинч — покровитель знания и образования так же, как и Его более тёмный и легче понимаемый аспект — покровитель магии и демонологии. Благодаря несомненному всеведению Тзинча и его покровительству над высочайшим и сложнейшим искусством колдовства, многие учёные обратились в Его веру — возможно в попытке достичь ещё более глубокого понимания выбранного ими предмета изучения. Это звучит абсурдно и позорно, но это, несомненно, так. Если знание — сила, тогда я могу представить, что Тзинча могут видеть обладающим, и более того предлагающим, силу вне всяких ограничений.

Западни Тзинча можно найти на любой ступени образования и учения, и среди каждой нации и расы этого мира. Некоторые будут гадать, почему образованный человек захочет принять бога Хаоса, ведь учёные и мудрые люди должны быть более остальных осведомлены об опасностях, которые подразумевает в себе такое рискованное предприятие. Как много уважаемых учёных обратилось в отчаянии в веру Тзинча, потому как они тщетно искали решение, казалось бы, нерешаемой проблемы? Как много учёных, одержимых жаждой знания, соблазнились учениями Тзинча и обещаниями достижения большей мудрости или абсолютной истины? Боюсь, что слишком много.

Но всё же, в сердце своём, Тзинч — воплощение желания к изменению, и любое создание, желающее изменить его собственное (или чьё либо ещё) состояние, скорее всего, обратится к предательскому образу жизни этого пагубного божества. И в самом деле, судя по различным отчётам и записям, которые охотники на ведьм собрали, чтобы помочь мне в моих исследованиях, а, также ссылаясь на многие народные легенды которые я с огромным трудом достал по данному делу, люди наиболее уязвимые к соблазнам Владыки Перемен — это те, кто обладает революционным духом. Любой мечтатель — мужчина или женщина, — который грезит или активно пытается изменить мир, будь они аристократами или государственными деятелями пытающимися улучшить жребий своего народа, или люди пытающиеся свергнуть порочную власть и принести справедливость в общество, в котором они живут, все рискуют привлечь внимание Тзинча.

Но самые опасные из тех, кто присягнул Тзинчу — те, кто благословлён (или возможно проклят) даром магии. Будь они магистрами одного из великих Имперских Университетов, или целителями, ведьмами, колдунами или любым другим индивидом, предрасположенным к магии, Тзинч кажется, принимает поклонение всех с равным и страстным энтузиазмом. Тзинч как-никак в первую очередь бог магии и колдовства.

Говорят, что Тзинч дарует тем магам, которые ему поклоняются и исполняют его приказы, невероятные магические способности. Какова бы ни была их подоплёка, те, кто отдают свои жизни в услужение Тзинчу (и сохраняют здравый рассудок достаточно долго для того, чтобы высоко подняться в иерархии Его слуг), являются самыми могущественными из всех использующих магию. Это объясняет причину того, что столь многие вероятные слуги Тзинча верят, что выгоды от обращения в веру Тзинча далеко превосходят связанный с этим риск — несмотря на то, как глупо это может выглядеть для тех из нас, кто не затронут демоническими силами.

Культы Перемен

Было бы ошибочным предполагать, что существует некий “Культ Тзинча” как таковой — по крайней мере, не в значении единой веры, как скажем с Культом Ульрика или Святой Церковью Зигмара. Существует множество меньших религий и еретических культов, для которых Тзинч является средоточием поклонения и обожания, но они могут значительно различаться в обычаях и верованиях.

Достаточно лишь сказать, как уже было упомянуто выше, что культы, посвящённые Слаанешу — самая многочисленная еретическая организация в нашей великой Империи, но также, несомненно, и то, что культы Тзинча имеют гораздо большее влияние на дела Империи, и даже на дела культов посвящённых братьям (и соперникам) Тзинча, Богам Хаоса. Возможно благодаря скрытной и величественной природе последователей Тзинча, потому как там, где приверженцы Слаанеша ищут потворства своим желаниям и наслаждения, а распространённые повсюду культы Кхорна желают лишь привносить насилие и ненависть, культы Тзинча имеют чётко выраженную философскую и политическую позицию, рассматривающую Империю как структуру, и человеческую цивилизацию в целом. Там где фанатики Нургла, Слаанеша или Кхорна будут заинтересованы лишь в продвижении целей и потребностей их собственного божества, последователи Тзинча имеют более обширные планы, которые часто вовлекают приверженцев других богов — независимо от того, знают эти приверженцы о своём участии в махинациях Тзинча, или нет.

В качестве примера, если какой-либо маг Тзинча хочет уничтожить политическую инфраструктуру определённой области, он или она вряд ли будет рисковать, действуя в открытую. Вместо этого, маг предпочтёт создать культ или организацию, которая медленно проникнет внутрь и разрушит инфраструктуру данной территории. Если же маг решит, что его цель более уязвима для соблазнов Слаанеша, чем Тзинча, тогда этот маг создаст культ поклонения Слаанешу, который будет служить ему.

В этом и лежит тайна не имеющего себе равных могущества культов Тзинча — существуют бесчисленные культы других богов и демонов, которые подчиняются, хотя и невольно, немногим известным культам Тзинча. Хотел бы я знать как много меньших культов, религий, братств и кабалов магов являются обманутыми служителями Тзинча, и продвигают цели Повелителя Изменений, даже не осознавая, что они делают это.

Культы Тзинча целиком посвящены целям разрушения цивилизации людей, низложения всех других религий и обращения магических организаций в веру их повелителя. В Ордене Охотников на Ведьм есть целое отделение, предназначенное исключительно для преследования и уничтожения культов Тзинча, и это то отделение, которое наиболее близко работает с другими властями в Империи, будь они духовными, военными или мирскими. Величайшая проблема, с которой сталкиваются члены этого отделения — сам факт того, что служители Тзинча так хорошо организованны и распространены среди всех слоёв человеческого общества. Шпионы и информаторы, работающие на различные культы Тзинча, занимают очень высокое положение среди правящей элиты Империи, но мой связной среди охотников на ведьм, капитан Ван Хадден, отказался раскрыть информацию о том, кем они могут быть.

Как бы то ни было, он рассказал, что помимо этих грешных и заблудших людей, Тзинчу так же поклоняются мерзкие и отвратительные мутанты, которые разъедают саму основу нашего великого общества. Но культы, созданные исключительно из деформированных Хаосом, вряд ли можно найти в городах Империи, и чаще всего они обнаруживаются в дремучих лесах или скрытых долинах пустошей.

Я обращу своё внимание на некоторые культы Тзинча, о которых известно властям. Это культы Пурпурной Длани, Алого Престола, и, пожалуй, самый опасный из всех — Кабал.

Культ Алого Престола считается третьим по влиянию культом Хаоса в Империи, сразу после Культа Пурпурной Длани и Кабала Эгримма ван Хорстманна

Алый Престол необычайно заметен для организации посвящённой Владыке Перемен. Там где большинство других культов Тзинча используют шантаж, интриги и незаметное разрушение, для достижения их нечестивых целей, Алый Престол предпочитает более прямые и открыто воинственные методы нарушения равновесия в землях людей.

Я подозреваю, что средоточие могущества Алого Престола находится в нашей столице, Альтдорфе, и, несмотря на все старания Храмовников Зигмара и Рейксгвардии обезглавить эту проклятую организацию, она неизменно остаётся такой же деятельной и могущественной, как и всегда. Для имперских военнокомандующих особо отвратительным является тот факт, что Алый Престол имеет в высшей степени близкие связи с бесчисленными бандами мутантов и зверолюдей, которые обитают сразу за патрулируемыми границами великих имперских лесов. Лидеры Алого Престола могут воззвать к немалым военным ресурсам всякий раз, когда им это необходимо, что происходит довольно часто.

Алый Престол ответственен за организацию бесчисленных восстаний и мятежей, включая одно из самых ужасных нашествий зверолюдей и мутантов на наши земли. Молва утверждает, что самые сокрушительные поражения войск нашей великой Империи были спланированы культистами Алого Престола. Не последней в списке этих поражений стоит Резня в Роще Генделя, когда в ходе ежегодного празднования в честь Генделя три сотни воинов и рыцарей попали в засаду и были уничтожены ордами мутантов и зверолюдей. Но более интересен тот факт, что потрясающе искусные воины в тяжелых доспехах, кричавшие мольбы о своей верности Богу Войны, Кхорну, объединились с мутантами в битве. Это показывает, сколь велика угроза, исходящая от Алого Престола, и слуг Тзинча в частности. Они продемонстрировали свою способность заключать соглашения со слугами соперничающих с Тзинчем Богов Хаоса, или просто манипулировать ими так, как того пожелает культ.

В любом случае, единственной целью Алого Престола является разрушение гражданской власти в Империи, для того чтобы выстелить дорогу для полномасштабного вторжения сил Хаоса, а в особенности, армий Тзинча. День за днём Алый Престол набирает всё больше и больше еретиков, мутантов и зверолюдей для своих целей. Алый Престол — бочка с порохом, ожидающая лишь малой искры.

Культ Пурпурной Длани

Несмотря на то, что культ Пурпурной Длани, несомненно, самый большой изо всех культов Тзинча в землях Империи, он является лишь вторым по силе. Истинные масштабы влияния Пурпурной Длани на дела Империи были обнаружены не так давно, в ходе ужасающего скандала окружавшего сына и наследника нашего добродетельного Императора, — благослови и сохрани его Зигмар.

Несмотря на то, что немногие знают все подробности этого дела, прошёл слух о том, что организации, известной теперь как Пурпурная Длань, почти удалось подменить его Императорское Величество, Карла Франца, или возможно его единственного сына и наследника (эта история весьма неясна и туманна) их собственным марионеточным правителем. То, каким образом они почти добились своего тоже не совсем ясно, мои информаторы в Церкви Зигмара и полномочные представители Дворца держали свои рты на замке относительно этого дела. Достаточно лишь сказать, что Пурпурная Длань почти, что достигла своей цели, и если бы у них всё получилось, то они контролировали бы все административные и военные ресурсы нашей Империи. Просто вообразите весь ужас, который они могли высвободить, имея такую власть!

Я подозреваю, что у Пурпурной Длани есть небольшие ответвления их организации в Империи, Тилее и Эсталии. Но в то же время, по причинам, которые не были мною выяснены, Пурпурная Длань, кажется, практически отсутствует в королевстве Короля Леонкура, и не ясно, из-за того ли это, что они действительно не действуют там, или потому, что им удалось скрыться среди жителей Бретоннии более успешно, чем среди жителей нашей Империи.

Как и у любого другого культа Тзинча, все ресурсы и стремления всех ветвей Пурпурной Длани направлены на низвержение любых законных общественных организаций, в которых они размещены. Ван Хадден рассказал мне, что шпионов Пурпурной Длани часто находят внутри, или на руководящих постах различных криминальных синдикатов которые размещаются на протяжении всего Старого Света, от северных границ Кислева, до южных островов Сартозы. Однако ван Хадден уверил меня в том, что, несмотря на тот факт, что такие криминальные организации популярны среди ничтожеств и отбросов общества, мало кто из пиратов, воров и мошенников, присоединившихся к подобной организации, знает об её связях с Пурпурной Дланью, или же будет симпатизировать целям Пурпурной Длани, если они знает об этом. Правда, преступные наклонности вовсе не означают связь с ересью или демонологией.

Но всё же, несмотря на кажущуюся вездесущность Пурпурной Длани, я предполагаю, что она очень неорганизованна, например связь между двумя ячейками организации в Империи кажется в лучшем случае обрывочной. Поэтому связь между отдельными ветвями Пурпурной Длани является их слабейшим местом. Огромная часть объединений переходящих от одного магуса и приспешника культа к другому предполагает то, что среди некоторых из них могут находиться верные шпионы Имперской армии или Святой Церкви Зигмара. Охотники на ведьм достигли того, что расстроили, таким образом, несколько предприятий Пурпурной Длани и получили имена и должности некоторых высокопоставленных членов культа.

Совсем недавно, Лорд Васмейер из Мидденхейма и корабельная компания, в которой как он говорил, у него был финансовый интерес, были подвергнуты тщательному расследованию подозреваемые в связях с Пурпурной Дланью. К сожалению, расследование было закрыто, перед тем как было вынесено справедливое решение, из-за вмешательства самого верховного жреца Культа Ульрика.

Несомненно, то, что один из советников Ар-Ульрика нашептал ему, что охотники на ведьм просто выполняют план, направляемый одним из арх-лекторов Церкви Зигмара, который должен был подорвать независимость Мидденхейма, и поэтому у них появилась бы возможность дать политическое обоснование присутствию множества шпионов Зигмара на территории Мидденхейма.

И хотя Ар-Ульрик уверил весь Имперский Двор, и, кстати, магистров Ордена Охотников на Ведьм, что он проведёт свой собственное расследование в отношении Лорда Васмейера, среди определённых кругов Альтдорфа ходили слухи о том, что Культ Ульрика, и Мидденхейм в особенности, нуждаются в мастерстве охотников на ведьм в подобных делах, поскольку работа Храмовников Зигмара всегда была совершенной. С Лорда Васмейера сняли все обвинения, и дело в его отношении было закрыто.

Капитан ван Хадден верит, что Пурпурная Длань представляет собой огромную угрозу для Зигмаритов и последователей Ульрика, поскольку он считает, что культу удалось проникнуть и в Церковь Зигмара и в Культ Ульрика. Также он уверен в том, что это ”благодаря” стараниям этой пагубной организации отношения между двумя нашими верами столь натянуты. Фактически, ван Хадден рассматривает дела Васмейера как прекрасное прикрытие, а также он подозревает, что выбранные Ар-Ульрика, которые посоветовали ему избавиться от присутствия охотников на ведьм в Мидденхейме, были действующими агентами Пурпурной Длани, или были управляемы ею. Я не в том положении, чтобы комментировать, что-либо из заявлений ван Хаддена.

Кабал

Последним из важных культов Тзинча, о котором я расскажу в этом расследовании, будет Кабал Эгримма ван Хорстманна.

Что же может быть сказано об этом самом могущественном из всех известных культов Хаоса? Несмотря на то, что Кабал начал своё существование через долгое время после появления и Красного Престола и Пурпурной Длани, он, благодаря невероятной силе его магов и тёмному гению его повелителя, стал самым ужасающим и влиятельным культом Тзинча. Но на самом деле, называть Кабал культом, пожалуй, неправильно, так как практически все до единого из его последователей — могущественные колдуны и демонологи у которых нет ложных представлений или слепых верований как у многих других культистов.

Порой говорят, что благодаря их совершенным махинациям и обманчивым методам, Кабал держит под контролем и Красный Престол, и Пурпурную Длань (не говоря уже о тысяче других культов по всему свету). Чтобы дать более ясную картину, как истории, так и самой сути Кабала, следующую часть этого расследования я передаю Магистру Патриарху Верспасиану Канту из Колледжа Света, так как он наиболее квалифицирован в этих вопросах.

Изменник ван Хорстман

Описание таинственных Серебряных Башен и тех магов, что управляют ими, написанное рукой Верспасиана Канта, Патриарха Светлого Колледжа.

Где-то в землях Воющих Холмов стоят Серебряные Башни этого наиболее презираемого из всех коллегий магов ковена, Кабала Эгримма ван Хорстманна. Множество раз я и мои братья пытались найти и уничтожить эти Башни, и что более важно, волшебников их населяющих. Но каждое из этих рискованных мероприятий оканчивалось неудачей. Серебряные Башни окружены столь неуловимыми, но могущественными чарами, что я до сих пор не могу преодолеть это препятствие. Таким образом, эти Башни не удаётся обнаружить до сих пор. Их нельзя увидеть в дневные часы, а на всём протяжении ночи, когда они полностью видимы и более уязвимы, они изменяются и перемещаются с одного места на другое, беспорядочно исчезая и появляясь вновь. Даже человек, не понимающий всю сложность изгибания Ветров Магии посредством его воли должен понять, какое понимание тонкостей нашего искусства требуется, чтобы поддерживать чары подобные этим. И это лишь намёк на ужасающую силу и мастерство обитателей Башен.

В этих Башнях обитают одни из самых кошмарных магов, когда-либо ступавших на земли людей, и каждый из них — чемпион, отмеченный богом-демоном Тзинчем. Я не знаю ни одного магистра из наших Коллегий Магии, который не захотел бы знать, и мешать, тому, что замышляют волшебники Кабала в их Башнях. Но мы знаем, что они постоянно учат и практикуют их нечестивые искусства! (почти в той же форме что и наши послушники из Имперских Коллегий практикуют их благотворную магию). Также мы знаем, что Кабал ждёт того момента, когда Шторм Хаоса вновь поднимется на севере, чтобы они могли предложить свою существенную мощь в помощь целям следующему кто сумеет объединить силы Хаоса.

Несмотря на то, что у моего ордена имеются агенты и шпионы, наблюдающие за всеми дорогами на множество лиг вокруг Кричащих Холмов, мы до сих пор не сумели поймать ни одного служителя или посланника идущего из тайного убежища Кабала. В самом деле, я убеждён, что Кабал не помещает ничего из их планов на бумагу, или даже на слова, таким образом, они скрывают их нечестивые планы от бдящих глаз Коллегий Магии и Храмовников Зигмара. У меня также есть все основания полагать, что Кабал общается с помощью тайных средств, возможно используя какие-то талисманы, или даже передавая свои мысли напрямую в разум другого человека. Думаю, вскоре я смогу выяснить это более точно.

Неоспоримым повелителем кабала является Эгрим ван Хорстман. Ван Хорстман наиболее мерзкий из немногих известных предателей Имперских Коллегий, но также он — величайший позор моего Ордена, так как когда-то он числился среди светлейших и могущественнейших магистров моего Ордена. Хорстман был последним занимавшим пост Патриарха Коллегии Света до меня — пусть его глаза сгорят!

В его дни, Хорстман был провозглашён самым юным и талантливым магистром, который когда-либо руководил Имперскими Коллегиями Магии. И даже когда он пал на колени чтобы провозгласить свою верность Императору и целям нашего Ордена, никто из нас и не догадывался, что его верность и душа уже давно принадлежат другому, гораздо более зловещему повелителю.

Как послушник восьмого круга нашего Ордена Хорстман служил под моим началом, а также моего уважаемого коллеги, Мастера Певчего Элриссэ, Спасителя Апэсто, который научил его многим из наших древних секретов. Но всё то время, что Хорстман служил нам, он молился богам Хаоса для получения силы и знаний, чтобы превзойти самого себя. Не удивительно, что его повышение в наших рангах было столь стремительным. Днём он изучал белую магию Хиша, а ночью постигал древние манускрипты, посвящённые порочным знаниям колдовства, которые мой Орден запер в его библиотеках. Демоны Тзинча без сомнения шептали свои вечные секреты спящему разуму Хорстмана, и его силы значительно увеличивались.

В течение трёх лет наш нечестивый патриарх творил свои злые дела. Семена порчи были посеяны в сердцах многих верных послушников, и меня печалит тот факт, что я потерял столь многих моих соратников из-за тени, что он напустил на нас. Таково было его умение, с которым он управлял своей тёмной магией. Хорстман сумел медленно изменить многие наши ритуалы, направляя их благотворную силу на его нечестивые цели. Но самым возмутительным было то, что Хорстман на самом деле использовал энергии, которые мы призывали, чтобы работать вдали от нас, в хранилищах под Пирамидой Света — хранилищах, которые оставались запечатанными с тех пор как основатель Коллегий Магии, сам Теклис из Ультуана, создал их как темницы для самых ужасающих созданий и артефактов, захваченных во времена последнего Великого Вторжения Хаоса. Эти артефакты не могли быть уничтожены. Одна за другой пали перед чарами Хорстмана магические печати хранилищ, раскрывая запретные знания которые они содержали в себе. Невозможно вообразить весь тот вред, который был причинён, или все те ужасы, которые были выпущены на свободу Хорстманом, перед тем как его злая сущность была раскрыта Храмовниками Зигмара и Великим Теогонистом, Фалькмаром фон Хинденштерном

Обнаружение падения Хорстмана — история длинная и омерзительная сама по себе. Достаточно будет сказать, что всё окончилось плохо. Перед тем, как он и его разрозненные послушники бежали от единого гнева Фолькмара, охотников на ведьм, и тех членов нашего Ордена остался верен его искренним идеалам, Хорстману удалось освободить первого из драконов Хаоса, Галрауха, из его вечной темницы под Пирамидой Света. На этом крылатом двухголовом создании Хорстман взмыл в небеса и бежал в Пустоши Хаоса.

Надежную информацию о Хорстмане после этого момента было трудно найти. Мы знаем, что он не сумел удержать контроль над Галраухом, как только они достигли Пустошей Хаоса — даже силы Хорстмана имеют свои пределы. Но, несмотря на то, что Галрауху удалось освободиться из хватки Хорстмана, маг сумел подчинить себе одного из отпрысков великого дракона. Теперь, когда война заставляет Хорстмана выходить из его башни, он всегда идёт в битву, оседлав дракона Хаоса Баудроса — чьё имя часто упоминается в сказаниях Бретоннии.

Также нам известно, что Хорстман и его заражённые порчей Хаоса послушники создали Кабал — самый мерзкий из всех культов посвящённых Тзинчу. Колдуны Кабала склоняются лишь перед Хорстманом так как он — самый могущественный из них. Большинство воинов, которые защищают Кабал — добровольные рабы Хорстмана и его послушников, невежды отчаявшиеся получить шанс выучить хотя бы часть искусства их повелителей.

Как кто либо находит Серебряные Башни, чтобы присоединиться к Кабалу, остаётся тайной, хотя мы знаем, как только он был принят, воин или колдун должен быть скованным магическими клятвами верности Хорстману и, конечно же, его тёмному лорду — Тзинчу. Как только посвящённый помечен руной Тзинча, он никогда не сможет взбунтоваться против воли его повелителей, под страхом стать одним из безмозглых порождений Хаоса.

Воители Кабала лишь немногим лучше своих повелителей колдунов. Я видел их марширующими на войну в древних доспехах, укрытых огромным количеством хранящих знаков и рун. Оружие их было магическим, без сомнения зачарованным повелителями Кабала. В битве эти мечи испускали зловещее сияние, которое было столь же завораживающим, сколь и волнующим.

Я должен признать, что Кабал — ужасающие противники, когда сталкиваешься с ними на поле битвы, даже для меня. Помимо потрясающей искусности его колдунов, воинство Кабала действует как единое целое, направляемое зловещим гением его повелителей. Как и у всех воинствующих прислужников Тзинча, боевые планы генералов Кабала невероятно сложны. Иногда они даже кажутся противоречащими самим себе, но несмотря ни на что, Кабал нечасто проигрывает битвы. В те несколько раз, что я встречал воинства Кабала в бою, мне казалось, что я — актёр на театральных подмостках, играющий ту роль, что была мне предопределена. В конце концов, мне удалось избавиться от этого чувства, но всё равно мне казалось, что я продолжаю сражаться с невидимыми оковами. Менее опытный магистр мог с лёгкостью проиграть подобное сражение.

Послушники Хорстмана повсюду, и говорят, что две трети из всех культов Хаоса в Империи были или созданы его шпионами, и контролируемы Кабалом с помощью неуловимых и обходных путей, или действительно присягают ему на верность. Подобное интриганство без сомнения неизмеримо ублажает Тзинча, и Он значительно вознаграждает Хорстмана, делая его своим самым любимым прислужником.

Достаточно будет сказать, что Хорстман хочет заставить Коллегии Магии служить ему, и развратить всех магистров Империи, заставляя их поклоняться его повелителю. Делая так, Хорстман надеется привлечь око своего господина и быть награждённым Тёмным Возвышением.

Но его поиск может оказаться бесплодным.

Пехотинцы Тзинча

Окстись, еретик! Статья изъята по требованию инквизиции[1].

Рыцари Калдура

Многочисленны повести о Калдуре и его Рыцарях, и ни одна из них не заканчивается во благо людское. Рыцари Калдура — могучие и устрашающие воители, люди великого ума и коварства. Они не принадлежат, как можно было бы разумно предположить, к воинской знати Севера, выросшей в званиях от воина до рыцаря, нет. Они — слуги Империи, Бретоннии, Тилеи и Эсталии, ставшие отступниками, отвернувшимися от блаженных божеств их родных земель ради сомнительного покровительства Тзинча.

Многие из Рыцарей, включая самого Калдура, в свое время были людьми большой важности и обладали значительной властью, будучи кто чиновниками или знатью, иные — известными храмовниками или же прославленными воинами. Все они, по каким-то причинам, покинули лоно цивилизации и свободный люд Старого Света, и обратились к пустошам, что лежат далеко за землями Норски. Из тех историй, что довелось прочесть мне, ясно видно, насколько презирали они всех, кого не считали наделенным достаточным интеллектом, и потому с насмешками отвергли союз с племенами зверолюдов и презренных мутантов, что населяют Северные Пустоши. А вместо этого объединились они меж собою, став отрядом знатных воителей и грозных тактиков. Каким же образом столь немногочисленная группа людей смогла собраться со всех концов необъятных Пустошей Хаоса, и каким образом они стали единым отрядом, здесь, увы, остается лишь гадать, — хотя, думается мне, без руки Тзинча или одного из его демонических слуг здесь не обошлось.

Рыцари — целиком и полностью кавалерийское формирование, несущееся в битву на своих огромных жеребцах Хаоса, сжимая в руках длинные копья, как гротескный отголосок великих рыцарских орденов, к которым многие из них когда-то принадлежали. Также известно, что эти рыцари сражаются под изощренно украшенными чёрными знаменами, несущими знаки их повелителя, буде то пламенеющий потир, недреманное око или же кольчатый змей (символ нарушенного равновесия). Калдур, будучи гроссмейстером рыцарей, по преданию, носит руну самого Тзинча на своём щите — и как знак своей преданности Повелителю Перемен, и как свидетельство фавора своего господина.

Калдур известен как непревзойденный тактик, наделенный частичкой многосложной мудрости самого Тзинча. За его умения и способности он уважаем среди генералов славной Империи — столь же, сколь и пугающ и ненавистен за своё грубое бессердечье. Славится он своей хладной логикой и непримиримой безжалостностью. Владыка Калдур, как сам он себя величает, был обрисован мне в словах как высокий и ловкий мужчина, носящий в бою изукрашенные серебряные доспехи, начищенные до зеркального блеска. Поговаривают, будто можно увидеть своё отражение в этих доспехах, однако отражение это будет искажено и изуродовано, являя взгляду всю сокрытую в душе глядящего тьму. Хотя, мнится мне, ни одно из возможных отражений не сможет соперничать с теми тьмой и ужасом, что являет собою существо, носящее эти доспехи…

Аэкольд Хельбрасс

Прискорбная история падения Аэкольда Хельбрасса, из «Сказаний об Истинном Пути» Альфонса Дольмансе, запрещённых 18/2/2510 И.К. по приказу Фолькмара фон Хинденштерна.

Было время, много лет назад, когда этот ужас фольклора, Аэкольд Хельбрасс, был уважаемым сыном благородного придворного и жил в особняке своего отца в Альтдорфе. Тогда Аэкольд имел всё, чего только может пожелать молодой человек, живущий в Империи: богатство, власть, красивую невесту и звание офицера в Храмовом Ордене Нефритового Грифона. Но этому не суждено было продлиться слишком долго.

Его проблемы начались, когда он присоединился к тайному обществу, называвшему себя «Братством Золотого Орла», которое он считал безвредным. Он мало понимал основы, стоящие за сложными ритуалами Братства, но они имели общую цель. Они хотели изменить мир.

Аэкольд всегда верил, что должно быть что-то более важное, чем мелкие ссоры и корыстные политические интриги городской жизни, несмотря на то, что он нашёл этому мало доказательств за свои чуть более чем двадцать шесть лет жизни. В своём поиске лучшего пути, Аэкольд обратился со всей страстью в религию Империи, жаждая посвятить свою жизнь служению Молотодержцу. Но с течением времени он обнаружил, что даже учение Святой Церкви Зигмара имеет недостаток — оно обещает мало, но требует многого. Оно говорило, что не будет конца боли и мелочности этой жизни, и даже после смерти нет никакой гарантии покоя или загробной жизни, так что могила была ужасом, что осаждал человечество. Походило на то, что люди были обречены провести свои жизни в погоне за пустяками из-за сомнительной награды.

Днём и ночью Аэкольд молился Зигмару, прося первого Императора дать ему знать, как он может помочь изменить мир к лучшему. Но ответа не было. Затем, когда надежды Аэкольда найти знание, которого он добивался, начали гаснуть, подвыпивший приятель познакомил его с Братством Золотого Орла. С первого взгляда Аэкольд увидел, что это то, что он искал всю свою жизнь. Братство преследовала цель изменения мира, и каждое их слово и деяние было посвящено этому делу.

Проповедником Братства был образованный и утончённый человек по имени Мелик Розенкранц. Он был магом немалого мастерства и мощи, легко соперничающий с посвящёнными Колледжей Магии, который мог превращать неблагородные металлы в золото, лечить раны одним словом, и заставлять животных принимать новый облик. Это был человек, за которым Аэкольд мог следовать. Молодой рыцарь был убеждён, что его молитвы наконец-то были услышаны.

Ритуалы Братства взывали к «великому Повелителю Перемен», прося это божественное существо, чтобы перемены к лучшему наступили в этом мире и в этой жизни, а не в сомнительной следующей. Ум и выдающиеся личные качества скоро привели его к месту в самом секретном Третьем Круге Братства, и скоро он был посвящён во многие секреты ковена.

Затем, однажды ночью, Храмовники Зигмара совершили облаву на тайное святилище культа. Аэкольд едва сумел избежать их лап, но на допросе самого капитана охотников на ведьм один из собратьев-аколитов Аэкольда сломался и выдал имена всех членов ковена, и Аэкольда среди них.

Аэкольд лишился должности офицера в Ордене Нефритового Грифона, и его собратья-рыцари пришли, чтобы арестовать его и представить его перед властью Зигмара. Аэкольд умолял их выслушать его, но их не заботили его оправдания. Трое из них пали от меча Аэкольда, а оставшиеся двое были так сильно ранены, что никогда больше не смогли сражаться. Что бы о нём не говорили, никто не мог усомниться, что Аэкольд был самым искусным мечником своего ордена.

Аэкольд спасался бегством по улицам столицы Империи, преследуемый своими бывшими друзьями, городской стражей, и устрашающими Храмовниками Зигмара. В этом отчаянном положении Аэкольд хотел найти убежище в доме своей невесты, Леди Джоанны фон Лебер, но даже она заперла окна перед ним. Он пытался объяснить несправедливость обвинения, выдвинутого против него, и почему он оказался вне закона, но леди не захотела выслушать его. Она заявила, что не желает больше его видеть, обвинив его в привлечении дурной славы её семье и их положении в обществе.

Аэкольд понял, что за исключением Валидуса, его боевого коня, он был совсем один.

Поскольку ему не оставалось ничего другого, Аэкольд направился к Речным Вратам. Без задержки и промедления бывший рыцарь сбил конём стражу и помчался по дороге на север в безрассудном галопе. Скоро Аэкольд оставил границы Рейкланда далеко за собой, но охотники на ведьм Зигмара всегда были рядом. Вынужденный жить как дикий зверь, Аэкольд спал во тьме дремучих лесов, и путешествовал ночью, чтобы избежать любопытствующих взглядов. Еду он крал, или покупал в придорожных фермах, и он избегал всякого города или заставы. Всё это время унижение от своего падения заставляло его кровь бурлить.

У границ Остланда, один из Храмовников Зигмара наконец нагнал его, и арбалетный болт, предназначенный для сердца Аэкольда, едва не лишил его жизни. Только метнув свой великий двуручник — немыслимый поступок для рыцаря, ему удалось убить охотника на ведьм, прежде чем один из его арбалетных болтов смог найти свою цель. Двуручный меч поразил врага прямо в грудь, и Аэкольд едва успел оправиться от атаки, прежде чем появились свирепые охотничьи псы Графа Остланда, щёлкая зубами у его пяток.

Быть может, судьба была немилостива к Аэкольду. В конце концов, молодой человек искал только возможности уйти от скуки его пресыщенной и унылой жизни молодого дворянина Империи. Повсюду вокруг себя он видел упадок имперской столицы — грязные улицы и отчаявшиеся толпы бедняков, побирающихся и влекущих жалкое существование в лачугах и охваченных болезнями трущобах. Аэкольд хотел изменить всё: начать заново, приступить вновь, разрушить старое, испорченное общество и принять участие в строительстве чего-то нового, лучшего.

Но этому не суждено было сбыться. Его жизнь была разрушена, его отец отрёкся от него, и его друзья обернулись против него. Он был вынужден убраться за границы Кислева, на самый край цивилизованного мира, спасая свою жизнь, так как за его голову была назначена награда. Всё, что у него осталось — это его оружие, его десница и воля выжить. Этого было достаточно. Он был совсем рядом со Страной Троллей, и никто не желал рискнуть и последовать за ним сюда.

Аэкольд путешествовал в северном направлении в течение семи дней, прежде чем он столкнулся с каким-либо противодействием. Он видел группы уродливых существ в тенях деревьев или далеко на горизонте, но никто из них не приближался к нему. Похоже, что они удовольствовались просто наблюдением. Почему, Аэкольд не знал сам, но он решил, что пока они не представляют угрозы, не обращать на них внимания.

По мере продвижения Аэкольда вперёд, деревья становились всё тоньше и тоньше, а окружающая местность всё скалистей. Через некоторое время он наткнулся на огромный монолит, казалось, что стоящий камень вырезан чьей-то исполинской рукой. Он весь был покрыт знаками и рунами, которые казались светящимися в собирающейся тьме. Хотя он не мог сказать почему, но эта вырезанная из камня плита имела для него жизненно важное значение. Ему нужно было узнать, что написано на монолите, даже если это будет стоить ему души.

Но монолит не был неохраняем.

Из грубо сложенного святилища, что стояло за вырезанной колонной, появилось огромное создание. Земля дрожала под его огромными раздвоенными копытами и колоссальными мускулами, вздымавшимися под его толстой шкурой. Большие рога закручивались в спираль над бычьей головой, и хотя тело существа было человекоподобным, оно было массивным как у огра. В своих руках полубык нёс топор, который, как счёл Аэкольд, должен весить почти как он сам. Аэкольд опознал существо из гримуаров Братства: это был Минотавр, чудовищное богохульство против природы, гибрид могучего быка и гигантского человека.

Несмотря на грубый внешний вид, в налитых кровью глазах существа светился разум — хитрость животного вместе с человеческим рассудком. Заставив свой голос звучать спокойно, Аэкольд рассказал существу о своём желании и намерении изучить письмена на монолите. На грубом, с трудом узнаваемом Рейкшпиле, Минотавр сказал, что только Избранный сможет отыскать путь, и что все те, кто не могут Измениться, должны погибнуть. Затем, проревев боевой клич, Минотавр замахнулся своим гигантским топором и бросился в атаку. Аэкольд захлопнул забрало и пустил Валидуса в галоп. Они кричали друг на друга, один орал боевой клич Имперского рыцаря, другой ревел и сердито ворчал на тёмном наречии Хаоса.

Они столкнулись. Копьё Аэкольда пронзило левое плечо Минотавра, его деревянное древко разлетелось вдребезги из-за силы удара. Встав на дыбы, Валидус ударил обоими подкованными копытами, пронёсшимися рядом с черепом Минотавра. Но гигантский топор твари был настолько большим, как и копьё Аэкольда, и его удар с плеча был ошеломляюще быстр. Он ударил в поднятый щит Аэкольда, но страшная сила удара сорвала щит с его левой руки, оставив её в онемевшем состоянии.

Минотавр размахнулся вновь своей свободной рукой, и его массивный кулак, размером примерно вдвое больше головы Аэкольда, выбил рыцаря из его седла. Аэкольд рухнул на землю, из-за силы удара воздух выбило из его лёгких.

С яростным рёвом, Минотавр вырвал стальной наконечник копья из своего плеча и швырнул его на землю. Густая кровь текла из его раны, но создание, похоже, просто не замечало её. С кроваво-красными глазами и алой пеной, текущей из пасти, тварь проревела ещё один раз. Все следы рассудка исчезли с его морды. Он понёсся на упавшего рыцаря, его топор описал высокую дугу и рухнул на камень, где мгновение назад была голова Аэкольда, и такова была сила удара, что лезвие топора сломалось, а рукоять превратилась в щепки. Аэкольд вскочил на ноги и вскарабкался на Валидуса. Он вытащил свой меч из ножен, висящих на седле лошади. Но Минотавр был столь же быстр. Две могучих руки сомкнулись на груди Аэкольда, сдавливая его, пока не треснула броня, в то время как он был поднят в воздух над головой Минотавра. Хотя его рёбра грозили сломаться, и его сила исчезала, Аэкольд ударил своим клинком вниз. Он поразил Минотавра в шею, перерубив мускулы, разорвав жилы и сухожилия, и раздробив кости под ними. Крик боли и ярости разрезал воздух.

Минотавр повалился вперёд, и Аэкольд рухнул на землю рядом с ним. Мир завертелся и ушёл во тьму.

Когда Аэкольд пробудился, Минотавра нигде не было видно.

Тяжело вздыхая, чувствуя боль, Аэкольд поднялся на ноги и, пошатываясь, пошёл к монолиту. Несмотря на боль, Аэкольд ощущал острую нужду немедленно осмотреть резьбу на камне, как будто некая невидимая рука принудила его к этому. Осмотрев закрученные узоры и неровные руны, что покрывали поверхность монолита, Аэкольд понял, что они образуют рисунок. Отступив назад, Аэкольд начал различать фигуру рыцаря с эмблемой вставшего на дыбы грифона на щите, такая же эмблема был а и на собственном щите Аэкольда. Бывший рыцарь осмотрел древнюю резьбу по камню, и хоть он и не был знатоком, он был уверен, что, судя по истёртости скалы, ей должно было быть несколько сотен лет. А под вырезанным в камне рыцарем, вне сомнений, подразумевался он сам. Холодок пробежался по позвоночнику Аэкольда. Он повернулся спиной к монолиту.

Дни проходили, и Аэкольд держал путь всё дальше на север. Это место не подходило для смертных, только те, что предались тьме, могли безопасно здесь путешествовать. Но всё же Аэкольд чувствовал, что он ещё в силах выбрать свой собственный путь, как если бы он стоял на самом крае рассудка, но ещё не вступил в пределы безумия. Он знал, что это его последний шанс повернуть обратно и вернуться к цивилизации. Он мог отправиться в Тилею или в земли Пограничных Княжеств и в качестве ландскнехта предложить свои услуги одной из бессчётных банд наёмников Старого Света. Он был силён и быстр, хорошо знаком с тактикой и стратегией. Немного удачи, и он быстро завоюет богатство и славу, и скоро возглавит свой собственный отряд наёмников.

В течение долгого времени Аэкольд удерживал Валидуса на месте, а затем, приняв решение, припустил коня вперёд, на север и во тьму. Должно быть, разыгралось его воображение, но глумливый смех шептался в холодном ветре, пока он ехал дальше.

День и ночь потеряли всякое значение. Вечная тьма Пустошей Хаоса освещалась только странными огнями, исходящими с далёкого севера. Всякий раз, когда Аэкольд моргал, местность вокруг неуловимо менялась. Когда он пытался сфокусировать своё зрение на каком-либо ориентире, он, казалось, почти ускользал из его поля зрения, а те вещи, которые он думал достичь за несколько минут, удалялись всё дальше, независимо от того, как быстро он к ним ехал.

Теперь вода не могла утолить его жажду. Он жаждал чего-то более существенного, чего-то, что он не мог назвать. Больше он не ощущал потребности во сне. Он был удивительно бодр, а его чувства были острее, чем он когда-либо мог себе вообразить. Он не ощущал голода. Он ощущал себя сильным, здоровым и быстрым, сильней и быстрей, чем он был когда-либо до этого.

Его боевой конь, Валидус, также изменился. Его зубы стали острыми, и он больше не оглядывался назад в ужасе, когда приближались искажённые существа с бескрайних равнин: его глаза горели красным в вечной тьме Пустошей Хаоса, а его шкура стала темней и жёсткой как выделанная кожа. Аэкольд заметил, что язык Валидуса стал шершав, как наждачная бумага, удлинился и раздвоился. Боевой конь больше не фыркал рядом с Аэкольдом, но всегда стоял бесшумно и не двигаясь, когда они не ехали.

Таинственный ветер Пустошей был полон звуков, странных голосов, которые шептали Аэкольду обо всех его благородных и злых деяниях, как бы борясь за его внимание, а возможно и за его душу. Но один голос был сильнее, и он заглушил все прочие:

«Будь сильным», говорил он, «только сильные пройдут».

Когда один раз Аэкольд крикнул шипящему голосу, что он силён и что он ничего не боится, в ответ раздался глумливый смех. Затем голос прошептал ему ещё:

«Тогда покажи мне это, о храбрый рыцарь. Докажи мне своё мужество».

На горизонте, очертания чего-то громадного неясно вырисовывались из тьмы. Это были врата, которые стояли на вершине длинной лестницы. Это был титанический алтарь, возможно воздвигнутый гигантами в древние времена, когда мир был молод и Боги Хаоса впервые обратили на него взор.

В небе над вратами танцевали огни, создавая очертания жутких рун, весьма похожих на те, что Аэкольд видел в гримуарах в храме Зигмара, спрятанных и запертых под замок от простых людей. Но как часть своей подготовки, Аэкольд научился читать их, и он в полный голос прочёл послание, начертанное в небе:

«Шэмельна Тзиин’нет! Атдэ фаошден тек’зит!»

Затем Аэкольд спешился и начал взбираться по лестнице. Он взбирался не останавливаясь, выше и выше, пока воздух не стал разреженным и холодным, а облака клубились далеко под ним. Несмотря на свою тяжёлую броню, Аэкольд не ощущал усталости.

На вершине лестницы Аэкольд пристально огляделся вокруг себя. Он пришёл к концу своего странствия. Врата перед ним, похоже, были сделаны из гладкого серебра, отражая зловещую тьму и танцующие огни Пустошей Хаоса. Аэкольд встал перед вратами и пристально посмотрел на своё отражение в зеркале. Его отражением был молодой, красивый Храмовник в сверкающей броне, держащий блестящий меч с нефритовым грифоном, вделанным в его рукоять. Он был тем, кем он мог стать, тем, что он теперь потерял навечно.

Образ в зеркале заговорил:

«Я Страж. Я защитник человечества. Ты мерзость».

С этими словами отражение вышло из врат, его меч был поднят в рыцарском салюте. Затем оно атаковало.

Столь быстра была атака, что Аэкольду едва хватило времени, чтобы защититься. С первого удара Аэкольд понял, что его жизнь висит на волоске. Никогда раньше он не встречал человека, который был бы равен ему в бою на мечах. Но воин из зеркальных врат был столь же быстр, силён и опытен, как и он сам. Они сходились и расходились, уворачивались и отражали удары, осторожно обходя друг друга. Время от времени один из них предпринимал стремительную атаку, только затем, чтобы быть отражённым равным умением.

Аэкольд внезапно был поражён бессмысленностью всего этого. Зачем он старался из всех сил защитить себя, когда ему нечего было защищать? Но вместо того, чтобы поддаться, Аэкольд улыбнулся, поднял вверх свой меч и бросился в атаку.

Оба человека столкнулись. Меч Храмовника разрезал броню Аэкольда, глубоко поранив его рёбра. Но меч Аэкольда снёс голову Храмовника с его плеч.

Когда тело белого Храмовника упало, и кровь фонтаном хлынула из обрубка его шеи, Аэкольд опустился на колени, его собственная жизнь утекала вместе с кровью через дыры в его броне. Он умирал, и он знал это. Но он зашёл так далеко и увидел столь много, слишком много, чтобы позволить всему закончиться в этот момент. Медленно агонизируя, Аэкольд начал ползти обратно к вратам, оставляя за собой кровавый след. Теперь в серебре зеркала не было отражения, только многоцветные огни Пустошей Хаоса окрашивали его поверхность.

Аэкольд прикоснулся к поверхности зеркала. Он знал, что его собственная смерть ждёт его на другой стороне зеркала, и всё же он должен продолжать. Мир закрутился вокруг него, и Аэкольд вновь услышал шипящий голос, теперь звучащий как эхо повсюду вокруг него:

«Путь находится за вратами, но только Избранный может войти! Ты это он?»

В последний момент Аэкольд почувствовал укор совести, в последний раз он затосковал по своей прошлой жизни. Но к чему ему было возвращаться? Его прошлое был также мертво для него, как обезглавленный Храмовник, что лежал позади него. В конце концов, Аэкольд надавил на зеркало-портал.

Жгучая боль, как копья чистого белого огня, пронзила его. Аэкольд кричал в агонии, в то время как когти, жарче чем адский огонь, холодней чем пустота, разрывали его на части, отделяли плоть от костей, загребли саму его душу и уничтожили то, что осталось от его здравомыслия. Затем все чувства и ощущения оставили его.

Аэкольд, сын Графа Рейкланда, исчез. Новорождённый чемпион Тзиин’ нета, стоявший перед зеркальными вратами, обернулся, чтобы изучить свой новый облик.

Бледной отражение в зеркале совсем не походило на юного рыцаря, который оставил Альтдорф несколько месяцев назад. Два глаза, сверкающие как огранённые драгоценные камни и пылающие внутренним огнём, пристально смотрели на него. Его броня была покрыта искривлёнными рунами, которые светились в мерцающей тьме Пустошей Хаоса. Его меч светился голубым светом и, похоже, стонал, когда он двигал им, его форма менялась с каждым движением.

Аэкольд начал смеяться. Он поднял свой меч, вскинув его в вызове человечеству и всем вещам, которыми он когда-то дорожил. Его смех превратился в крик ненависти и возмездия:

«Я вернусь!» — кричал он. «Теперь я знаю правду»!

Пометки (с. 326):

Еженощно я молюсь Зигмару, и он всё так же не отвечает мне. Я в величайшей опасности, но мои крики о помощи остаются без ответа.

Пометки (с. 327):

Каждая буква — это символ. Каждый символ описывается числом. Язык Тзинча должен быть комбинацией этих двух.

Пометки (с. 329):

Я забыл о чувстве голода. Аппетит у меня пропал месяц назад. Мне кажется бесполезным продолжение работы. Только упорство поддерживает меня. Я доведу дело до конца.

Пометки (с. 333):

1. На холодном севере ходят истории о воине Тзинча, одетом в гладкую мантию, покрытую перьями, который часто вторгается в земли людей, чтобы опустошать и грабить те края. Подобные создания осаждают земли Кислева, и Империя в долгу у этих твёрдых и стойких людей за то, что они сдерживают эти орды. Но каждый год подобные нападения вождей учащаются, и защите всё трудней держаться. Многие предаются мечу, прежде чем соберётся армия достаточного размера, чтобы отразить атаки. Как долго ещё продержится оборона?

2. Существо должно обладать огромной силой, чтобы владеть таким большим мечом.

3. Какой впечатляющий образ! Он кажется огромным в своей украшенной перьями мантии и искусно сделанной броне. Его огромный рост — это дар его повелителя? Или просто рисунок вводит в заблуждение своей несоразмерностью? Есть множество докладов о том, насколько воины Хаоса могут быть больше среднего человека. Я могу только представить, какое воздействие производит на солдата из армии Императора столкновение с таким воином. Моё уважение тем людям, что сражаются с этими не ведающими преград существами. Но я задаюсь вопросом — когда у нас не останется подобных храбрецов?

О делах Тайн и Магии

Так как большая часть этой секции моего исследования связана с Тзинчем, повелителем всякой магии и колдовства, я думаю, что это будет подходящим, если я помещу здесь, то, как я пытаюсь проанализировать эти чуждые и тайные дела, касающиеся заклинаний и колдовства.

Во-первых, очень важно знать различия между тем, что называют магией и процессом сотворения самих заклинаний. Магия, как уверили меня мои коллеги-магистры, на самом деле — истинное имя энергии изменения как таковой, этой странной силы, что магистры воспринимают как восемь ветров магии. Магия — не процесс сотворения и практики заклинаний, как некоторые полагают.

Сотворение заклинаний — взаимодействие между метафизическими энергиями магии и физическими предметами царства смертных, контролируемое и направляемое понимающим существом — будь то человек, эльф или кто-то ещё. Есть множество различных видов и методов сотворения заклинаний, от волшебства магистров Империи, до кошмарного колдовства служителей Хаоса, но я рассмотрю их немного позже.

Магия уникальна сама по себе. Это не сочетание других, предсказуемых и понятных сил которые существуют в царстве смертных. Магия — абсолютно неестественная вещь, которая проистекает из бессмертного измерения Эфира. Хотя, по большому счёту, магия — сама материя, из которой составлен Эфир, нужно держать в голове, что магия — эфирная энергия воплощающая себя в царстве смертных.

В самом Эфире предположительно нет, каких либо правил или законов, таким образом, жёсткие различия между цветами магии и тем, что эти цвета воплощают, нельзя различить, как это было бы, когда эфирная материя преобразуется в магию и входит в царства смертных.

Магия имеет силу изменять как материю, так и мысль, тело и разум, так как магия превосходит границы между плотью и духом. Также как огонь имеет силу обжигать и пожирать, Цветные Ветра Магии, что дуют из северных краёв, не есть движение воздуха или газа, но движение гибельной и коварной энергии изменения.

Цветные Ветры Магии

Несмотря на тот факт, что в Эфире нет физических законов (или, по крайней мере, нет законов, которые не могут неожиданно и беспорядочно изменяться), когда магия просачивается в наш мир по ту сторону Пустошей Хаоса, она оказывается связанной определёнными ступенями законов царства смертных.

Хоть я и не могу объяснить, почему это происходит, я предполагаю, что этот процесс идентичен (но обратен) тому, когда смертные создания проходят через Северные Врата в Эфир. Когда плотское сталкивается с духовным всегда происходит, какое либо изменение, и когда по какой-то причине дикая эфирная материя (магия), вырывается из Северных Врат и проникает в нашу реальность, она становится видимой (по крайней мере, для тех, кто обладает магическим зрением), и разделяется на восемь различных цветов — Восемь Ветров Магии.

Но как и со всем что имеет отношение к Хаосу, ситуация не столь ясна как это может показаться с первого взгляда. Поскольку восемь Колледжей Магии были названы в честь Восьми Ветров Магии, в Империи возникла ситуация при которой Ветра Магии часто путают с видом или практикой магистров Колледжей которые изучают их.

И в самом деле, имеется некоторая путаница с настоящим цветом каждого Ветра в отдельности, обычных имён даваемых большинству магистров определённого цвета, и истинной руной Хаоса для каждого из Ветров Магии (взятых из Анакейан, или лингва праэстантиа — являющейся языком демонов и богов). Это осложняется тем, что эти цвета — больше чем просто тени и краски, они — разделённые представления и силы основных, хотя и не ощущаемых нами, аспектов смертного мира — будь эти аспекты силами, физическими или абстрактными предметами.

В пример можно привести Зелёный Ветер Магии, который притягивается, и поглощается всевозможными формами растений и жизни. Его рунное имя — Гиран, но, несмотря на это, Колледж магистров изучающих Гиран часто называют Нефритовым Колледжем. Чтобы ещё более запутать дело, были некоторые учёные, которые утверждали, что магия Нефритового Колледжа — магия жизни, что само по себе вводит в заблуждение, поскольку данное утверждение не даёт точного определения тому, что называют жизнью (конечно же, это не может значить жизнь животных, поскольку это сфера совершенно другого цвета), как и не объясняет для чего может быть применена подобная магия.

В попытке пролить свет на это дело, здесь приведён список всех цветов магии, вместе с наиболее часто употребляемыми именами, которые с ними связывают. Также здесь приведены их рунные имена, в дополнение к объяснению того, где эта магия чаще всего используется (как стало мне известно из последней уцелевшей копии Магисторум Хаотика, а также со слов моего коллеги и друга, магистра-патриарха Верспасиана Канта из Светлого Колледжа.

Хиш

Это эфирное объединение и метафизическое представление света — включая то, каким образом он используется и абстрактные вещи, которые иногда представляют в виде света. Хиш — магия вдохновения, представление возвышенности и понимания в их наиболее общих чертах. Она неосязаема, вездесуща и всемогуща, но требует полной концентрации силы воли и абсолютной уверенности разума для её использования.

Изучение того, как нужно управлять Хишем, описывается больше как путешествие саморазвития, чем что-то другое, также изучение Хиша связано с очень длинными молитвами и медитативными заклинаниями, созданными для концентрации сознания и успокоения духа. Магистры Хиша уважаемы как бесподобные философы, а послушники Светлого Колледжа сделали некоторые из величайших философских открытий человечества.

Хиш не так сильно связан со знанием и фактами, как с мудростью и истиной. Хиш требует от нас лишь познания самих себя. Кому-то смотрящему на Хиш со стороны он может показаться ослепительным и всепоглощающим в своём величии, но тот, кто погрузил себя в Хиш, видит, как вся тьма рассеивается и весь мир становится освещённым и ясным.

Хиш имеет множество применений, и более всего прославлен за свою силу исцеления и защиты. Магистры Хиша, или иерофанты как их ещё иногда называют, одни из самых мудрых людей, неистово противостоящие Хаосу демонов-богов во всех его бесчисленных обличиях. Если Хиш уравновешен и неизменен, то Хаос — беспорядочная энтропия, и если Хиш стоит за милосердие и самоосознание, Хаос поддерживает полное отсутствие контроля, а также смятение и безумие. По этой причине, магистры Хиша известны за свои способности заклинать и изгонять демонов из царств смертных.

Азир

Лазурный ветер магии, и сверхъестественное стремление Эфира к вдохновению и тому, что недостижимо. Азир — творчество и желание чувствовать. Азир строится на неизведанном, и пытается найти истину в неизвестности. Он находит и создаёт значение и легенду в вещах, которые не имеют значения и легенд. Азир желает выразить невыразимое.

Азир заглядывает в будущее, и потому, все магистры Азира благословлены даром прорицания. Азир воплощает в себе стремление к знамениям, и его магистры — эксперты в толковании снов и рунном гадании. Они — оракулы и провидцы, предсказатели судьбы и пророки. Они также являются великими теоретиками, которые оперируют больше огромными логическими скачками, чтобы делать великие открытия, чем анализом труднодоступных суждений и ошибок, которые приводят в восторг магистров Чамона.

Азир иллюзорен, и после прохождения в нашу реальность через Северные Врата он быстро рассеивается в верхних слоях воздуха, становясь сверхъестественным облаком тумана, видимым только теми, кто обладает магически зрением. По этой причине магистры Азира известны за своё пристрастие к наблюдению за звёздами, и считаются астрономами и астрологами которым нет равных. Несомненно, именно за это необразованный люд Империи частенько называет их небесными магами.

Так как ветер Азир прорывается из вечных Царств Хаоса через отдалённые небеса, предполагается, что магистры Азира предсказывают важные события, по тому, как небесные тела деформируются перемещающимся облаком лазурного света Азир.

Чамон

Жёлтый Ветер, эфирное представление логики, желание измерять и направлять, а также желание структурированного изучения. Чамон — воплощение анализа. Чамон связан с эмпирическими исследованиями и экспериментами (стремление воплощённое бесконечным поиском человеческих мудрецов старающихся открыть алхимическую формулу, которая обратит основные металлы в золото)

Чамон считается самым многообразным из Ветров Магии, который притягивается к металлу так же как вода сбегает вниз с крутого склона. Говорят что плотность — элемент, и Чамон влечёт к нему больше всего — а это в свою очередь объясняет, почему золото и свинец так часто используются в магических экспериментах: один как магический проводник, а другой как магический изолятор.

В дополнение к тому, что они являются волшебниками несравненной силы, магистры Чамона также последователи науки, которые желают исследовать естественные законы вселенной, и неестественные законы магии, а также влияние, которое они оказывают друг на друга. Можно даже сказать, что магистры Чамона пытаются найти следы Эфира, которые как они верят, присутствуют во всех материальных вещах, и отыскать способ раскрыть все их безграничные возможности.

Не является неожиданностью и то, что магистры Чамона считаются лучшими алхимиками за исключением тех, что живут на острове Ултуан. Они близко сотрудничают с нашими Имперскими инженерами и артиллерийскими школами, пытаясь создать более эффективные составы пороха, а также наиболее безопасные сплавы для создания величайших артиллерийских орудий нашей Империи.

Магистры имеют особую власть над всеми металлическими соединениями и элементами, а также могут с лёгкостью разрушать и ослаблять металлы, так же как и усиливать сплавы с помощью магии. Они так же являются самыми талантливыми создателями магического оружия на материке (конечно же, исключая гномов, чей навык в ковке оружия, магического или нет, затмевает даже величайшие достижение человечества в этой области).

Гиран

Зелёный ветер магии, эфирный импульс к росту, желанию растить и быть растимым. Гиран есть плодородие, и само эхо жизни.

Гиран вырывается из Северных Врат и, как говорят, ливнем обрушивается на землю, где те, кто обладают магическим зрением, могут видеть, как он собирается в озёра и стремительные водоёмы. Эти озёра и потоки постепенно превращаются в реки, текущие почти, так же как и настоящая вода. Говорят, что когда Ветра Магии дуют особо сильно, улицы каждого города затопляются течениями Гирана, бегущими по булыжным мостовым как бесплотный поток, который обычный человек никогда не сможет ни увидеть, ни почувствовать. Поэтому, говорят, что Гиран притягивается к рекам, водным путям, озёрам и родниковым ключам нашего мира. Эта вода протекает через корни всех растений, и питает все живые существа.

Считается, что магистры Гирана (или нефритовые маги, как они известны большинству), наиболее чувствительны к естественному порядку природы, и поэтому мало времени проводят в пределах городов Империи. За их искусство и любовь к силам природы и живым существам, магистров Гирана часто призывают бороться с вредом для посевов и растений, или для того, чтобы вылечить бесплодную землю. Поскольку эти магистры прикованы к капризам растительной жизни по всему миру, их собственная магическая сила прибывает и идёт на убыль, как и времена года. Они сильны Весной, наиболее могущественны Летом, начинают терять свою силу Осенью, чтобы окончательно ослабеть Зимой.

Гур

Коричневый Ветер, животный дух Эфира. Он — дыхание диких животных. Он — хищник и жертва. Гур — эфирное представление животных и диких мест. Это дикий ветер, такой же безрассудный, как и свободный от злобы. Он абсолютно нечеловеческий. Гур не дует там, где отбрасывают свои тени стены и башни цивилизации, но в глубоких лесах и зубчатых горных пиках, где обитают лишь дикие животные. Говорят, что, открывая свой разум Гуру и уча секреты его магистров, становятся одним целым с существами тёмных лесов.

Неудивительно, что магистров Гура считают отшельниками, предпочитающими компанию зверей их собственным людям. Они предпочитают избегать любых поселений до тех пор, пока нужда не заставит их выйти из лесов и гор. Из-за этого, я был более чем признателен Магистру Сетанту Лобасу, Патриарху Янтарного Колледжа Гура, за помощь, оказанную мне в моём исследовании омерзительных и неестественных зверолюдей.

Несмотря на то, что Магистр Лобас выглядел, как обычный человек, магистры их ордена известны за свой звериный вид, взъерошенные волосы и одежду из грубых шкур. Есть также те, кто верит, что янтарные маги могут обращаться в зверей. И хотя я сам никогда этого не видел, у меня нет причин не верить этому утверждению.

Магистры Гура повелевают зверьми и могут вселять животный ужас в людей. Говорят, что они познали дикое сердце, что лежит под маской цивилизации, прячущей животную натуру в каждом человеке. Магистры Гура также могут призывать силу, скорость и обострённые чувства диких животных себе на помощь, когда им будет нужно.

Акши

Алый Ветер, эфирное единение опыта и воплощения страсти, в самом широком смысле этого слова. Акши — сама дерзость, бесстрашие и восторг. Акши — пламя, согревающее сердце и зажигающее огонь в наших душах. Акши — пламя, изгоняющее тьму.

Акши дует с севера как жаркий и горящий ветер. Он привлекается любыми проявлениями страсти и спора, восхищения и силы. Постоянная теплота действует как водоворот для Акши, таким образом, обряды магистров Акши почти всегда включают в себя огонь. За это магистров Акши знают как сияющих магов и пироманов, потому что они могут повелевать огнём, природным или нет. По существу, магия Сияющего Ордена является наиболее эффектной и впечатляющей для обычных граждан нашей Империи. И не случайно магистры Сияющего Ордена стоят над другими магами в делах, в которые вовлечены военные действия.

Сотворение магии Акши очень агрессивно и энергично по своей природе. Сияющие маги могут призывать что угодно, начиная с огненных шаров и заканчивая неистовыми инферно, чтобы поразить своих врагов. Искусство пиромании (как иногда называют управление силами Акши) не изысканно, и там где его применяют, великие изменения или великая гибель следует за этим, намеренно или нет.

Улгу

Серый Ветер Магии, эфирное воплощение чувства потерянности и смущения. Он — дезориентация и естественная обманчивость. Это истина, изменённая плотнейшим туманом, это чувство тайны которое приходит вместе с утренней дымкой. Улгу — замешательство и мистификация. Это загадка, дилемма, и парадокс.

Хотя его и считают одним из Ветров магии, Улгу больше похож на густой и непроницаемый туман, стелящийся по земле, и вызывающий чувство недоверия и смущения в обычных людях, которые проходят сквозь него. Улгу притягивается естественными туманами и мглой нашего смертного мира, и полагается на леденящую тишину в воздухе, укрывая всё дымчатыми тенями.

Магистры Улгу, или серые маги как их часто называют, в большинстве своём иллюзионисты, специализирующиеся на тех заклинаниях, что управляют восприятием и эмоциями. Их силы, хотя и существенные, не очень хорошо показывают себя перед обычными людьми, так как их все их заклинания — тайные, иллюзорные, смущающие, и подчас ведут к невидимой смерти.

Есть те, кто презирает серую магию, и считает её бессмысленной и не находящей себе применения, но я в свою очередь хотел бы указать им что Меняющиеся Острова на побережье Ультуана — демонстрация силы Улгу. Сколь многие из наших величайших навигаторов разбились о постоянно меняющиеся островные скалы, и как много вторжений в царство Ультуана, будь это налётчики из жестоких Норска, или один из амбициозных лордов нашей великой Империи, были остановлены без потерь со стороны эльфов, просто благодаря Меняющимся Островам?

Шаиш

Пурпурный Ветер Магии, эфирное воплощение прохождения времён, окончаний и смерти. Шаиш — трепет перед неизвестностью, всесознающий страх жизни и ужас смерти. Но Шаиш также является почтением и уважением, это не божественная аура, что смертные отбрасывают на все те вещи, которые они считают священными. Шаиш — понимание скоротечности жизни, и в то же время это вера в то, что есть что-то большее, чем мы — знание, что мироздание само по себя вечно, даже если всё находящееся в нём нет. Шаиш — ядовитое испарение, где всё вышеперечисленное сливается воедино.

Шаиш — марионетка в руках проходящего времени. Он дует из прошлого, потому что прошлое закончилось, и его больше нет, затем через настоящее, потому что окончания и ожидание смерти присущи самой жизни, и, наконец, в будущее, так как будущее неизбежно ведёт к концу и смерти. Шаиш — наши воспоминания о прошедших днях, принятие тех дней, которыми мы сейчас живём, и наша жажда дней которые ещё только могут прийти. Некоторые сравнивают Шаиш с судьбой, так как он не управляет тем что, было, есть, и будет, но пронизывает и влияет на эти вещи с абсолютной близостью.

Сильнее всего Шаиш дует там, где чему-либо суждено встретить смерть, или где что-то заканчивается. Его притягивают поля сражений, где люди должны принять или подчиниться смерти, потому что все воины принимают возможность своей кончины как часть их обыденной жизни. Шаиш появляется в местах казней, и в тишине опускается на кладбища, где плакальщики собираются в своей жажде и воспоминаниях. Сильнее всего Шаиш проявляет себя наиболее очевидных переходов — на рассвете и закате, так один является концом ночи, а другой окончанием дня. Его время — весна и осень, а также равноденствие лета и зимы, так как они отмечают самый долгий и короткий из всех дней года, и более того, начало конца каждого из этих времён года.

Магистры Аметистового Ордена Шаиша близки со смертью и всеми видами завершений. Они известны за свою философию, которая приказывает им не начинать никаких событий или планов, лишь завершать их. Они всегда говорят лишь последнее слово.

Когда человек достиг полной зрелости, и была пересечена та черта, когда рост заменятся старением, магистры Шаиша могут видеть его медленное увядание, когда смерть подходит к нему всё ближе и ближе, секунда за секундой, час за часом, день за днём. Они видят приближение конца всего, что живёт.

Эти магистры могут даже видеть призраков и души что путешествуют между этим и другим миром, а также могут общаться с ними, но после воплощения эта возможность уходит, по крайней мере, так они говорят, добавляя, что эта душа была поглощена или принята одним из многих богов и демонов. Существуют те, кто обвиняют аметистовых магов в некромантии, но это — ложь. Так как некроманты отрицают смерть и боятся завершений, в то время как послушники Шаиша принимают смерть и избирают завершение. Но, несмотря на это, Орден Шаиша остаётся обвиняемым в связях с силами тьмы.

Высшая и Тёмная Магия

Есть два вида магии, которые сами по себе более могущественны, чем предыдущие восемь цветов, хотя и не являются ветрами. Хотя эти два вида магии и имеют различительные оттенки (по крайней мере, для тех, кто обладает магическим зрением), они — не отражения эфирной энергии каковыми являются предыдущие восемь цветов.

Кхаиш — сила, которую магистры и волшебники по всему миру знают как высшую магию. Это магия в её чистейшей форме — сила созидания как таковая. Кхаиш — творческая и созидательная сила, которая окружает всю вселенную, духов, движущую силу и достоверность всех остальных цветов. Кхаиш можно представить как все цвета магии собранные воедино и действующие в тандеме, но не теряющие своей уникальности и особых свойств.

Заклинания высшей магии используют элементы всех ветров магии сразу, используя их как единое целое. Таким образом, высшая магия более многогранна, чем все другие формы магии, и заклинания, сплетённые с её помощью определённо одни из самых могущественных. Ссылаясь на знания Колледжей магии, высшая магия слишком обширна, слишком сильна, и слишком дика для человеческого разума, чтобы ею управлять. Все существенные трудности, что возникают при плетении заклинаний с любым из восьми отражённых цветов магии, восьмикратно увеличиваются, если вы имеете дело с высшей магией. Это, конечно, не означает, что магистры не могут учить определённые заклинания, объединяющие каждый цвет в отдельности, это просто значит, что человеческие магистры находят практически невозможным плести заклинание высшей магии, которое использует множество, или, возможно, все цвета магии сразу.

Будет достаточно сказать, что только эльфы и, конечно же, некоторые другие древние расы используют высшую магию с каким то успехом или систематичностью. Например, гномы, хотя и не предрасположенные к магии как таковой и неспособные накладывать заклинания, всё же, несомненно, могут заключать Кхаиш в руническую форму — но подобные вещи, конечно же, являются сферой деятельности лишь величайших рунных кузнецов. Подобные руны называют Старшими.

Дхар — наиболее пугающая и опасная из всех эфирных энергий, потому как Дхар — тёмная магия. Как и его противоположность, Кхаиш, Дхар — смесь всех цветов магии, но там где Кхаиш созидателен и полон возможностей, Дхар абсолютно разрушителен и лишает этих самых возможностей. Он в полной мере печётся лишь о своих интересах. Если Кхаиш можно считать чистейшей материей мечты, то Дхар будет диким веществом ночных кошмаров.

Где Кхаиш можно видеть, как неделимое сочетание всех цветов магии действующих друг с другом в совершенной гармонии, Дхар — результирующая от собрания всех цветов магии для застоя. Ни один из восьми цветов магии не сохраняет какие либо независимые признаки в Дхаре, они собраны воедино лишь для того, чтобы гнить.

До сих пор остаётся непонятным, почему образуется тёмная магия, но там где ветра магии перестают дуть, и их цвета собираются в лужи и водоёмы, тёмная магия начинает процесс подобный брожению. Это магическая энергия, которая слишком долго оставалась заключённой в материальном мире и потеряла всю свою жизнестойкость и способность к созиданию. Если Дхар будет слишком долго собираться в определённой области, и не будет побеспокоен или использован, он становится всё плотнее, подминая под себя всё больше и больше временных законов, пока, наконец, не застывает в чрезвычайно редкую и опасную субстанцию, которую учёные нашей Империи называют Варп Камнем.

Дхар можно представить как эфирную энергию, которая вместо раскрытия возможностей в физических вещах и перевода их в новые формы и состояния, душит и ломает их на составные части. Магистр может заявить, что, несмотря на то, что Дхар не зло, как и Кхаиш не является добром (так как оба — слепые силы и находятся в стороне от подобных вещей), Дхар видится как что-то, почти полностью направленное на разрушение, подавление и господство над материальными вещами, в то время как Кхаиш (а значит и восемь его составляющих) усиливает, пронизывает и пробуждает материальное.

По этой причине Дхар притягивается к тем созданиям, что хотят навредить другим живым существам или всему миру в целом. Несмотря на то, что Кхаиш и Дхар являются элементами Хаоса, а потому катализаторами кружащей энтропии, Дхар продвигает энтропию бесконечных периодов разрушения, а Кхаиш — продвигает периоды созидания и приспособления. Дхар течёт подобно застоявшейся смоле, и любое создание, к которому он притянется, будет медленно поглощено его тёмными и вязкими глубинами. Такое состояние дел показывает что Дхар — одна из самых разрушительных из всех эфирных сил, которая может быть использована лишь самыми жестокими или жаждущими силы заклинателями.

Но цена за использование энергий Дхара воистину высока, потому как его не только трудно использовать и контролировать, как Кхаиш, но Дхар ещё и пытается поглотить того, кто им управляет. В то время как Кхаиш — энергия, которая требует от заклинателя искусности, уравновешенности, и сильной восприимчивости, если он хочет правильно её сплести, Дхар нужно заставить подчиняться, что требует величайшей силы разума, самоуверенности, которая доходит до мании величия, и абсолютизма воли, которого только люди воистину или почти безумные, могут надеяться достичь.

Сестра Мари Дювальер из Приюта во Фредерхейме (эксперт в диагностике и лечении физических и духовных травм) уверила меня, что если даже самый благоразумный и уравновешенный из людей был подвержен воздействию этой пагубной энергии довольно долгое время, то можно быть уверенным в том, что немного погодя, эта энергия начнёт воздействовать на психическое состояние того, кто её использует. Это вызывает множество неблагоприятных симптомов, включая (но, не ограничиваясь) истерию, паранойю, резкую смену настроения, раздвоение личности, или возможно всё сразу. Из всех смертных созданий использующих Дхар, только Дручии (или тёмные эльфы) кажется имунны к вредоносным эффектам Дхара.

Чары и их наложение

Колдовство — это процесс, в котором магистр, маг или любой другой, использующий магию, связывают энергию Эфира со своим желанием, придают ей определённую форму с определённой целью. Магистр Кант утверждает, что заклятья, по сути своей, есть обман смертных вечно переменчивым Эфиром и его энергиями. Он говорит, что Эфир и эфирная энергия (или магия) — это полная противоположность миру смертных и его силам, но всё же эта уверенность в полной противоположности благочестию смертных сомнительна, поскольку они сильно привязаны к изменчивости мечтаний, возможностей и магии.

Хотя магистр Кант и большинство имперских магистров, с которыми я говорил, полагают, что если бы вы вошли в Эфир лично, действительность вокруг вас была бы искривлена и изменена вашим присутствием и одними только мыслями, без всякой необходимости в обучении сосредоточения воли; ещё они поведали о последствиях просачивания эфирной энергии в мир смертных — она приобретает такие законы и условия, каких не обладала в недрах Эфира. Вышеизложенное наиболее очевидно демонстрирует тот факт, что эфирная энергия преломляется на восемь цветов магии, как только попадает в мир смертных, но это же относится и к способам, которыми эти энергии могут использоваться и связываться со смертными.

Особенность магии в том, что, несмотря на факт её сближения с физическими вещами и стремление взаимодействовать с ними, она, тем не менее, стихийна по своей природе. При этом, воле интеллекту, которые собирают, скрепляют и своей властью преобразуют магию в заклинание, надо овладеть настолько рассеянной и сильной магией, что она воспринимает и подчиняется только очень точно сформулированным мыслям и приказам, иначе — она может просочиться в любую оставшуюся, незамеченную лазейку и разрушить чары.

Подойдёт ли аналогия, которую можно найти в аравийских легендах о джинах — в фольклоре они часто находят ошибки и упущения в неконкретных желаниях смертных, и, найдя их, оборачивают дело так, дабы наказать этого самого смертного? Магия, как говорят, делает нечто подобное, хотя и непреднамеренно или сознательно. Если принять идею о том, что любое заклинание — это сверхъестественный сосуд, то магия, согласно своей природе, стремится к слабейшему месту в этом сосуде. Таким образом, заклинания должны обладать абсолюто точной структурой и с определённой целью, иначе магия выйдет из-под контроля и станет совершено неуправляемой.

Чтобы не допустить этого, чародеи используют чрезвычайно точные формулировки, скрепляя и сплетая магию в заклятьях-формулах, о коих не дозволяется свободно сообщать, кроме как в местах для магии. Имперские магистры Колледжей Магии, формулируют свои заклинания на языке праестантиа (превосходство, действенность — лат., прим. пер.), которому их учил Теклис Ултуанский.

Хоть он и более сложен, чем тоновый язык далёкого Катая, мне сказали, что праестантиа есть упрощенная версия языка самих Азур, который, как уверяет меня магистр Кант, очевидно, сам является упрощенным вариантом того языка, на котором говорили старые и богоподобные существа, именуемые Азур Древними.

Стоит отметить, — многие из нечестивых текстов, которые я был вынужден прочитать в ходе этого исследования, утверждали, что язык Древних, как предполагается, является также языком богов и демонов (именуемый анокейан — я намереваюсь рассмотреть этот язык более подробно в своём исследовании).

Хотя среди учёных Колледжей Магии проводится множество дебатов, относительно того, Древние ли переняли этот язык от богов и демонов или наоборот; магистр Кант полагает, что его действительно создали первые. Он считает, что они первые и единственные существа, установившие и измерившие каждую отдельную вещь, форму и процесс, в этой вселенной, и почти каждую отдельную вещь, форму и процесс, которые только возможны в Хаосе. В этом они весьма напоминают Тзинча. Кроме того, магистр Кант предполагает наличие у анокедна, демонического наречия, собственной жизни — он сжимается и расширяется всякий раз, когда в Эфире что-либо происходит.

Это означает, что в самом широком и полном смысле, анокейан может выражать словом каждую отдельную идею и вероятность, а также любую их комбинацию, которая только существует в пределах мироздания, и те, что должны остаться непознанными до конца в физической вселенной.

Из этого следует, что даже самое смутное знание такого языка даёт понимание вещей и понятий, обычно невыразимых в языках смертных, и должно быть по этой причине анокейан может использоваться для заклинаний с куда большим эффектом, чем любой другой язык, именно в силу своей исчерпывающей определенности (что имеет огромное значение, если вы хотите творить заклинания без каких-либо нехороших последствий).

У гномов тоже есть свой магический язык, но не разговорный — они не чародеи. Вместо этого они сформировали чрезвычайно сложную руническую систему, дающую результаты подобные таковым от заклинаний, когда руны вбирают в себя эфирные энергии, связывая их с той вещью, на которую были нанесены, и затем, заставляют их работать в строго заданном образе действий.

Это кажется весьма стабильным и удачным методом управления магией, поскольку ритуалы, связанные с нанесением рун, далеко не так опасны для рунного кузнеца, как заклятья для магистра, и если первый понимает формулу превратно, то чаще всего, худшее что может случиться, это полная неэффективность руны, в отличие от чароплётства магистров, где, по всей видимости, не никакого реального предела размеру ущерба, который влекут за собой неверные чары.

Но никто не владеет магическим мастерством так, как Тзинч и поклоняющиеся ему.

стр. 345

Не оставляй своего неопытного слугу сейчас. Но если в Эфире укрываются, сливаются, то, как они могут существовать вместе? Если Слкон обитается в том же метафизическом мире, что и Тзинч, почему они не уничтожили друг друга? И действительно, мой владыка Зигмар в царстве Сил Хаоса, и раз так, то почему они до сих пор не были сокрушены — или Зигмар недостаточно силён для этого; хотя я думал о такой еретичной идее всего лишь несколько дней назад, а может ли быть он уничтоженным Силами Хаоса?

Может случиться так, что учение моей веры неправильно? Я не понимаю.

По правде говоря, я не уверен в том, хочу ли я знать это, теперь или когда-либо.

стр. 346

Слева: Колдуны Тзинча — самые мощные из всех поклонников Хаоса, использующих магию. В сражении они повелевают такими разрушительными силами, что иногда люди погибают не успев даже дойти до порядков врага. Огненные шары, тревожащие видения, град насекомых, кровавый дождь, трава, становящаяся ядовитой — нет предела извращённому гению магии Тзинча.

Справа:

Магия божественная и магия Хаоса

Эти два вида чародейства и магических манипуляций во многом отличаются от описанных выше, и заслуживают отдельного исследования. Достаточно сказать, что источник магии и силы колдунов Тзинча (коих этот раздел моего труда касается более всего) фокусируется и берёт начало у их демоничекого бога, и именно поэтому их ворожба имеет уникальные черты, которые неосуществимы или недостижимы, для тех, кто использует обычные приёмы магии.

Чтобы доходчивей объяснить разницу между «тёмной» и «божественной» магией, я включаю в следующую главу лекцию, данную первым патриархом Колледжа Света и первым Верховным Патриархом Колледжей Магии, Магистром Волансом, который непосредственно имел дело с этим предметом.

Врезка — Дрейфующий Замок из "Видений Разлада"

В вышине небо становилось темнее, чем самый чёрный шторм, и задувал холодный ветер. Не было дождя — только сверху сыпалась пыль с разодранных в клочья, пожелтевших флагов.

В небе не было никакой бури, но такой замок можно найти в любой земле смертных. Часто мне представлялись облака в форме деревьев, рыб, гор, и теперь, слабость безымянной, неухоженной мощи, придаёт этой крепости вид облака. Это был остров, оторванный от земли, дрейфующий как дымка, гонимая бризом, но всё же целостная и твёрдая. Всё что я видел, было столь же странным, как и любое другое из моих видений.

Замок был пустым, как и всякие руины. Подобно животному, из которого сделали чучело, или рыбе, засоленной в бочке, замок был сохранён по прихоти Хаоса. Отвергнутый и оставленный блуждать в небесах, он был полностью пустынен и заброшен. Его башни больше не знали голосов людей, по его залам не ступали высокородные дворяне, его ворота никогда не пускавшие владетелей, не было ни стражей на посту, ни привратников, встречающих у ворот. Только отвратительные птицы — единственные обитатели его печальных палат — наслаждались, занимая места гостеприимных хозяев.

Тень замка упала мне на глаза, и я больше не мог видеть.

— Либер Малефик, «Книга Пережившего Хаос» Мариуса Хёльзеера.

Тайная и божественная магия

(Здесь идёт рукописная врезка)

Отношение Магистра Воланса к Хаосу и богам, в общих чертах выражают философские различия, существующие в религиях Империи и Колледжей Магии. Несмотря на то, что мы в Святой Церкви Зигмара (и во всех остальных культах и религиях) поклоняемся богам как нашим покровителям и благодетелям, официальные магистры нашей возлюбленной Империи, кажется, придерживаются намного более прагматичных взглядов на божественное. Они, по всей видимости, считают богов результатом магии, в то время как мы, религиозные люди, обычно рассматриваем магию как нечто совершенно отдельное.

Вопрос в том, что есть бог, кого можно им считать и как становятся ими — и он занимает мысли великого множества учёных, магистров и священников, часто выступающих за Зигмара, как и мой ум теперь. Как мы можем знать наверняка, когда у каждого учёного есть множество теорий по этому предмету? С кем бы я ни говорил: с магистром, с церковником — у каждого свои собственные мысли насчёт природы богов.

Мнения великих религий нашей Империи имеют больше влияния в этой области, потому как они воображают, что на их стороне сила божественного откровения. Но я начинаю подвергать сомнению достоверность этих откровений. Судя по конфликтам и противоречащим догмам религий мира, для меня теперь кажется совершенно очевидным то, что откровения, которыми награждали нас боги, туманны, неверно истолкованы и иногда абсолютно неверны. Я понимаю, что многих потрясёт данное утверждение, но я действительно полагаю, что мы не всегда можем доверять словами видениям многих богов этого мира — возможно даже и тем, что дарованы самим Зигмаром. Я многое увидел и услышал с тех пор, как начал исследование путей Хаоса, и нахожу, что моя вера в богов человечества была поставлена под сомнение.

В качестве примера, могу сослаться на своё предыдущее исследование об эльфах и силах Хаоса (где магистр Воланс рассматривал вопрос о возникновении богов) — в том трактате не рассматривается возможность создания людей богами, фактически, утверждается нечто противоположное. Это прямо противоречит накопленной мудрости всех вероисповеданий Империи. Да, я знаю, что наш возлюбленный Теогонист полагает, будто мы — учёные Церкви Зигмара — не должны полностью принимать учение старых религий, особенно, их мифы о сотворении; но я не могу не думать, что если мы были введены в заблуждение, касаемо природы Старых Богов, то другие, почитаемые нами непреложными истины, то же могут оказаться ложными?

Если магистр Воланс был прав в своих суждениях природе богов — что все они (не только силы Хаоса) есть не что иное, как проявление в мире мечтаний, мыслей и эмоций смертных, то почему это не относится к Зигмару? Кроме того, если чувства и мысли могут соединятся в пределах Эфира, что это может дать нам в понимании природы и субстанции самого Эфира? Действительно ли Эфир — место, которое, так или иначе, притягивает мысли и делает их в некотором роде, реальными, или он сам является источником и хранилищем мыслей и эмоций смертных, испытывающих только то, что было отражено в Эфире их возмущениями?

Я был доволен (хоть и не счастлив) в своей попытке вскрыть противоречия в богах Хаоса и заняться изучением того, как они сформировались, но только теперь в мою голову пришло, что тот же самый приём, использованный мною для выяснения источника и мотивации Инфернальных Сил, распространяется и на благотворных богов Империи.

Должен признаться, дорогой читатель, что с таким поворотом в моём исследовании, я подвергаюсь особой опасности. Подвергнуть сомнению природу и происхождение богов Империи, и их право управлять жизнями смертных, как они это делают, значит рисковать навлечь на себя их гнев и гнев их смертных слуг. И более того, если наблюдение подобных вещей бросает тень на все мифы о сотворении и аргументацию относительно причин естественных событий, то что у нас остаётся, дабы эти вещи объяснить? Если боги не создавали вселенную и не поддерживают её, но, вместо этого, были созданы и поддерживаются ею, то где место человечества? Что есть суть нашего бытия и куда она нас ведёт?

Чтобы разобраться с этими жизненно важными вопросами, я прочитал некоторые из журналов, конфискованных у Дольмансе благодаря моим контактам в ордене охотников на ведьм. Оценки Дольмансе и описания хаотических сущностей были проверены моими исследованиями, и следующие выдержки не исключение. Невзирая на то, что они были предназначены для глаз помощников в пределах более высоких руководящих кругов его культа (теперь уже больше не существующего), я нашёл эти слова относительно природы и развития богов, увлекательными и многое разъясняющими.

Я вижу, как страх и благоговение, которыми я преисполнялся при упоминании о богах, испаряются после изучений записей Дольмансе. Они помогают представить богов в перспективе, показывают нам путь, могущий избавит нас от бесполезных суеверий прошлого, и дают возможность даже управлять теми сущностями Старейших богов Хаоса, которых мы так долго просто боялись и игнорировали.

Но не верьте мне на слово и читайте сами.

Примечания к стр. 356:

Под рисунком: Святой Зигмар

Справа от рисунка: Это очевидно птицеобразное существо, выглядящее, однако, удивительно человеческим. Творения Тзинча обыкновенно наделены большим интеллектом, нежели у других сил Хаоса. Также полагают, что птицы более умны, поскольку звери ходят, а не летают. В этом должна быть какая-то взаимосвязь.

Ниже подписи под рисунком, прямо на печатном тексте: Не убивайте меня в своей ярости.

Примечание к стр. 357:

Безумие не запереть

Подвергая сомнению Зигмара

Бесконечные, безымянные начала

Энтропия иссушает меня

Пронизывая булавками и иглами игл

Здесь я заяц и им останусь

Тёмные глаза, налитые кровью

Заметны любые признаки перемен

Не сегодня

Истощают флюиды

Сегодня собака говорила со мной

Подавляя мой ум

Чую — безумие жрёт меня

Овцы рожают лягушек

Обезьяноподобные предки

Примечание к стр. 358

Я чувствую, что Иоганн Белый окончательно соскользнул в безумие. Что это за существа, я не могу их себе вообразить! Они выглядят так… нереально. Я хотел спросить об этом самого Иоганна, но он исчез.

Верхом на лавине

Или «Объяв Великих Богов», спорная работа Альфонса Дольмансе, касающаяся природы Хаоса, понятия «зла» и виновности людей в возникновении Богов Хаоса.

Забудьте всё, что вам говорили. Хаос ни добр, ни зол. Хаос (будучи одновременно местом, состоянием и вещью, как и Эфир) есть лишь зеркало чувств борющихся за существование живых существ в Мире Смертных. Поэтому сущности Хаоса — будь они богами или демонами — существуют только лишь потому, что живые существа порождают мысли и чувства.

Из всех разумных рас, мы, люди, показали себя самыми жаждущими пройти путём, ведущим к великолепию Хаоса, и наше рвение и возбудимость являются непревзойденными на службе Хаосу. Наше рвение даёт великую силу богам Хаоса, и за это они награждают нас множеством своих напутствий и благословлений. Мы, люди, жаждем перемен и ищем наслаждений, и, главным образом из-за нас самих (а не из-за Старших Рас) и нашего азарта и амбиций боги Хаоса стали столь могущественными и переполненными силой.

Всегда помните, нельзя и не следует называть Богов Хаоса «злом». Они всего лишь наполненные силой воплощения всех тех вещей, что делают нас людьми. Как вы видите, отношения между Хаосом и Миром Смертных носят исключительно симбиотический характер — в гораздо большей степени, чем любой жрец или клирик этой косной Империи мог бы пожелать. Хаос поглощает наши мысли и чувства, от наших простейших побуждений до наших запутанных и возвышенных идеалов, а затем увеличивает их и отражает эти чувства и идеалы назад к нам.

Но вы, вне сомнений, хотите знать, как это породило великих богов Хаоса? Говоря простыми словами: через некоторое время и по какой бы то ни было причине, все чувства (и связанные с ними идеи) собираются вместе в пределах Царства Хаоса. В данном случае, подобное притягивает подобное, каждый кусочек гнева, или каждый кусочек экстаза начинает притягивать другой, пока они не создадут то, что можно описать как вихрь психической энергии в Царстве Хаоса — вихрь мыслей и чувств. Этот вихрь вызывает нечто вроде волнения в Царстве Хаоса (и, следовательно, в нашей собственной душе) и то чувство или идея, из которой был сформирован вихрь Хаоса, затем повторно отражается назад в Мир Смертных.

Это усиливает в душах смертных то чувство, из которого был создан сам вихрь. Возьмём в качестве примера гнев. Если мужчина или женщина сильно гневается, то с течением времени у смертных будет не только свой собственный, естественно возникший земной гнев, но будет также немного больше неестественного гнева, который был отражён на них вихрем гнева из Царства Хаоса. Данный процесс является замкнутым и бесконечным, и с течением времени, вихри в Царстве Хаоса становятся столь сильными, что они могут прекратить случайно усиливать в умах смертных те чувства, которые они воплощают, и начать делать это умышленно — хотя возможно бессознательно, прежде чем они начнут делать это сознательно.

Аналогией этого может послужить вскипание воды в комнате. Если кто-нибудь кипятит большую кастрюлю воды в непроветриваемой комнате, очень скоро он обнаружит, что все окна в комнате покрыты тонкой плёнкой воды. Комнате станет жаркой и влажной, и предметы в ней начнут намокнуть. Это не испарившаяся из кастрюли вода сознательно вернулась, чтобы преследовать нас, это просто естественное следствие кипения воды в душной комнате со стеклянными окнами.

Кто-то скажет, что смертные походят на чаши с кипящей водой, и наши эмоции подобны пару, исходящему из этих чаш. Этот водяной пар заперт в душной комнате, которая одновременно является и нашими индивидуальностями, и Царством Хаоса. Этот психический конденсат может быть представлен как самое начало вихрей эмоций в Царстве Хаоса, бессмысленно отражающий назад на душную комнату наших умов водяной пар эмоций, который мы создали первыми, делая нас ещё горячее (в некотором смысле) и, поэтому, заставляя нас выделять больше тех эмоций, которые запустили первоначальный процесс.

Через некоторое время, весь этот психический конденсат создаёт превосходную среду для роста сознания и разума в пределах Царства Хаоса. Прежде чем вихри станут разумными и осознают себя, сперва они приобретут простые стремления и потребности, по-своему похожие на чувства и стремления таких низших форм жизни, как растения. Теперь у нас есть маленькие побеги разума, растущие в тёплой сырости психического конденсата там, где наши умы соприкасаются с Царством Хаоса. Подобно растению, что тянется к солнцу, пока оно странствует по небу (неосознанное действие, хотя и действие живого существа), эти ростки разума вихрей в Царстве Хаоса начинают тянуться за теми людьми и чувствами, что лучше всего питают их. Таким образом, вихрь гнева тянется больше к тем людям, что легче всего впадают в гнев, вихрь экстаза и удовольствия тянется больше к гедонистам или людям с возвышенными или утончёнными чувствами, вихрь надежды тянется больше к оптимистичным или амбициозным людям, а вихрь страха и страданий тянется больше к тем людям, что склонны быть в нервном или депрессивном состоянии.

Этот естественный (хотя и метафизический) процесс порождает усиленную реакцию в смертных, потому что, ранее конденсация эмоций, отражённых из Царства Хаоса, была рассеянной, и не предпочитала одного человека другому, то теперь зачаточный разум, развивающийся в вихрях Царства Хаоса тянется к особым смертным, подпитываясь их эмоциями, и, таким образом, ещё более остро возбуждает чувства в этих смертных.

Итак, хотя общие миазмы гнева, которые отражены назад вихрем гнева в Царстве Хаоса, могут повлиять на всех смертных в какой-то небольшой степени, зародившийся разум в постоянно растущем вихре гнева начнёт преднамеренно тянуться к тем людям, которые испытывают гнев особенно сильно, а все прочие в определённой степени игнорируются. И процесс продолжается, весь гнев смертных насыщает зародившийся разум вихря гнева в Царстве Хаоса, в то время как сам вихрь гнева тянется к гневным людям, делая их ещё более яростными, и так далее, и так далее.

Этот процесс бесконечен, и с течением времени, разум вихрей Царства Хаоса будет медленно взбираться по лестнице Интеллекта к самосознанию (подобно детям, от утробы матери до рождения и самосознания), всё острей и острей возбуждая чувства и образы, которые они олицетворяют, и в то же время, становясь всё более и боле разборчивыми в людях, к которым они обращаются. Наконец, приходит день, когда они достигают уровня разума, при котором они осознают своё «Я», и достигают полного самосознания.

Смертные практически ничего не могут сделать, чтобы остановить этот процесс, потому как, подобно снежному кому, катящемуся вниз по заснеженному склону, через некоторое время смертные поймут, что есть сущности вне их собственного сознания, вдохновляющие их совершать поступки, и что эти сущности приобрели разум и стали слишком сильными, чтобы их можно было остановить или развоплотить. Смертный может, как я считаю, пытаться найти свой путь и остановить ещё больший рост сущностей в Царстве Хаоса (ведь так много глупцов зачастую пытаются сопротивляться великим освободителям с севера), но, продолжая аналогию со снежным комом, сущности уже выросли до размера лавин, и почти наверняка, они сокрушат всё и вся, что попытается заслонить им путь.

В действительности, из-за того, что все смертные помогают начаться этим «лавинам», и являются необходимой их частью (поскольку все мы обеспечиваем их энергией и движущей силой для роста и схождения), на самом деле, мы не можем стоять на их пути. Фактически, каждый из нас как бы едет на санках позади гребня этих лавин, большинство даже не осознавая этого. Те из нас, кто осознают это, например я, движутся вперёд, чтобы ехать на гребне лавины и извлекать наибольшую выгоду из свободной поездки, оставив робких и невежественных ждать, пока они будут погребены лавиной, прежде чем они признают своё место в мире и, что ещё более важно, свою зависимость от него.

Так я говорю, и вы, те, кто решили подвергнуть сомнению общепризнанные знания менее сведущих чем вы, чтобы действительно освободить себя, вы должны признать, что невозможно понять, где кончается ваш контроль над собой и начинается контроль богов, и точно также, где кончаются ваши собственные чувства и идеи, и начинаются чувства и идеи, посланные вам Богами Хаоса. На самом деле, может ли быть какая-нибудь разница между тем и этим?

Пометки (с. 361):

1. Дольмансе — бог!

Дольмансе — демон!

Я обожаю его!

Я ненавижу его!

Он умер!

Он жив!

2. Воин Тзинча (подпись под рисунком)

Пометки (с. 362):

1. Великий Демон Тзинча (подпись под рисунком)

2. Обман

Ложь

Вымысел

Нечестность

Подлог

Заблуждение

Неправда! Неправда!

Притворство

Надувательсво

Двоедушие

Лживость

Коварство

Дольмансе

Всё наводнило это книгу.

3. Война идёт на раздвоенных копытах.

Пометки (с. 363):

1. Посмотрите на число слов в каждом абзаце. Смысл находится внутри.

Пометки (с. 365):

1. Наездник на Диске Тзинча (подпись под рисунком)

2. В словах заключены числа, произнеси слова истинной силы.

Освящая Бездну

О рождающихся богах и умирающих душах: касательно теории, гласящей, что Боги Хаоса есть проекция эмоций, исходящих от смертных рас, и почему каждая душа обречена быть пожранной.

Я устал от своего неведения. Слишком долго я томился и страдал во тьме пугливого невежества. Истина (или истины) Хаоса, и всё, что с ним связано, должны стать моими. В этом исследовании мне было дано право поступать так, как я пожелаю, и до сих пор я позволял своим страхам и комплексам управлять ходом моей работы и вредить моей исследовательской честности.

Я больше не желаю бездумно расточать драгоценные ресурсы, которые были мне даны. С мужеством и решимостью, я вновь перечитал все эти проклятые гибельные книги, к которым я получил доступ ради этого исследования, но до сих пор я лишь бегло просматривал их из-за страха потерять свой разум и душу. Но я принадлежу лишь самому себе, и все демоны или боги Хаоса не завладеют мною, если я того не пожелаю. Так я решил, и так тому и быть.

Я погрузился в библиотеки охотников на ведьм, и провёл многие ночные часы в архивах Кафедрального Собора Зигмара в Альтдорфе. Я прочёл от корки до корки рассыпающиеся страницы Либер Малефик несчастного проклятого Хёльзеера, сухие тексты Магисторум Хаотика и кошмарные стихи Либрае Даймоника. Я изучил все книги из Рубикона Верраха, читал вслух поэмы и полные тайн пьесы фон Гохгнштаузена, и запомнил каждую страницу из мемуаров Дольмансе. Не осталось гримуара или тома, в которых упоминаются пути и средства Хаоса, которые бы я ни изучил.

Никакой иной человек не сохранит рассудок и верность, чтобы передать человечеству то знание, которым я теперь обладаю, и ни один праведный и здравомыслящий человек ради блага всех людей не должен пытаться овладеть тем знанием, которым я теперь обладаю. Однако я совершил то, чего не нужно повторять другим. Я добровольно предложил себя в жертву, чтобы другие могли жить в блаженном неведении о тех кошмарах, с которыми я теперь делю самые потаённые уголки моего разума. Я думаю, что подобрался к истине ближе, чем когда-либо до этого.

Как уже неоднократно предполагалось в ходе этого исследования, великие силы Хаоса (Кхорн, Тзинч, Нургл и Слаанеш) есть проекция в Эфире определённых мыслей. Более точно, они есть персонифицированные воплощения распространённых убеждений и чувств, связанных с отдельными душевными состояниями, кои обусловлены превратностями жизни в целом.

Но всё же, боги есть нечто большее, чем обладающие сознанием вихри чувств — ибо последнее не объясняет, как боги обрели разум, сознание и самосознание — я не разумею в холодно-отстранённом процессе слияния ничего такого, что само по себе естественным путём приведёт к самосознанию. И именно здесь души умерших становятся важным фактором (или я так полагаю).

В поисках души

Что есть душа? Наверное, это самый сложный вопрос из всех. Точно так же, как нельзя определить Эфир в простых терминах, затруднительно, почти невозможно познать или выразить, чем является душа смертных созданий, и ещё сложней это объяснить; но ответ на этот вопрос может помочь нам в объяснении природы богов Хаоса. Как священника, меня учили (и сам я это проповедовал), что душа есть частица божественного в каждом живом существе; и хоть это упрощённое объяснение, оно удивительно хорошо служило мне.

Многие хаоситы верят, что все смертные существуют одновременно и в мире смертных, и в сердце Эфира. То есть тело и разум всякого смертного существует в Материуме, в то время как его бессмертная (хоть и бессознательная) «суть» существует в Имматериуме. Но не попадите в заблуждение, ибо, несмотря на тот факт, что сути предполагается находиться в Имматериуме, она также и в то же самое время находится и здесь, внутри нас на Плане Смертных. Это не значит, что суть разделена на две части, или что каждый смертный имеет две сути — это означает только, что сам Имматериум, не имея размеров или временных границ, существует везде и всегда. Поэтому можно сказать, что искомая суть находится в Эфире и отделена от тела, и в то же время можно сказать, что Эфир находится внутри нас вместе с нашей сутью — оба этих мнения настолько же истинны, насколько и ложны.

Вместе с сутью, в каждом наделённом разумом смертном существе наличествует сознание, воля и намерение. Всё это можно назвать самостью, находится она внутри разума и создаётся им же. Этот дух самосознания может действовать как посредник между материальным и нематериальным, он может анализировать, чем мы являемся, и одновременно грезить о том, чем не являемся. Это наша квинтэссенция, и также мы используем её, чтобы войти в связь с божественным. Именно её используют заклинатели, сплетая свои чары.

Но что из этого есть душа? Эфирная суть или сознательная воля? Анима или Анимус? Фаос или Даос?

Со своей же стороны, я не вижу, почему душа как таковая должна быть чем-то одним. Я рассматриваю её именно как взаимодействие между анимой и анимусом. Она подобна смерчу над штормовым морем — процесс, взаимодействие между ветром и водой, и возникает оно только тогда, когда эти две вещи сталкиваются должным образом в должном месте. В этом смысле душа представляется мне похожей на богов Хаоса, только меньшей и куда слабей. И то, и другое могут рассматриваться как некий вихрь, созданный из несознательной энергии чувств и сознательных мыслей и воли. Стоит убрать одну часть из данного соотношения — и вихрь перестанет кружиться, лишится формы и рассеется.

Не смотря на сравнительную слабость души смертного в сравнении с богом, смертные обладают одной великой силой, которой лишены боги — той, которую страстно жаждут даже величайшие боги, включая Тзинча. Смертные есть создания одновременно Материума и Имматериума, вот что даёт нам силу. Как моё обучение в качестве священника, так и мои исследования путей и средств Хаоса, а также тайных наук привели меня к мысли, что смертные настолько же физические существа, насколько и Эфирные. И вот великая и ужасная правда, мой читатель — это боги наши творения, а не наоборот; и хотя мы можем существовать без богов, но они не могут существовать без нас!

Все боги, несмотря на их необозримые знания и почти безграничную силу, стали бы ничем без смертных, что воплощают их в жизнь своими эмоциями и придают им облик своим поклонением. Вот, что я теперь думаю.

Сливаясь с Вечностью

Все тексты, которые я прочитал, согласны с тем, что когда разумное существо умирает, его душа (кою я полагаю обоюдным взаимодействием между анимой и анимусом) затягивается в Эфир. Для тех существ, что наиболее чутко воспринимают Эфир при жизни, например, магистров расы Азур, не существует деления между их анимой и анимусом, и их души остаются сознательными и самоопределяющимися. Это, по всей видимости, неоднозначный дар — ибо хоть оно и означает, что для таких душ нет настоящей смерти, но это также означает, что они могут стать жертвами какого-либо из многочисленных Эфирных пожирателей душ, и испытать весь ужас и вечное проклятие от поглощения этим хищником.

Но многие из прочитанных мной гримуаров утверждают, что когда подавляющее большинство смертных существ умирает, то их души распадаются и рассеиваются, разделяясь на составные части их квинтэссенциальной энергии (анимы) и сознания (анимуса). Тогда энергия душ смертных, как я полагаю, впитывается обратно кипящим океаном Эфира, в то время как осколки анимуса рассеиваются ещё больше. Эти отдельные части, состоящие из каждой мысли, воспоминания и эмоции, что содержались в нём, рассеиваются по всему Эфиру, где они понемногу сталкиваются и сливаются с другими похожими или идентичными мыслями, воспоминаниями и эмоциями других рассеявшихся душ.

Многие из изученных мною учёных-еретиков настаивают, что только самые глубоко укоренённые и прочувствованные идеи и эмоциональные состояния переживают распад и рассеивание, и то, что остаётся, не есть подлинное отражение той личности, первоначально породившей их. Это может помочь нам в объяснении, почему все великие боги и демоны, что досаждают нашему миру, представляются воплощениями ярких эмоций или образов, таких как любовь и ненависть, гнев и экстаз, или правосудие и возмездие (и многие другие) — ибо только сильные идеи и ощущения, подобные этим, могут сохраниться и слиться воедино в Эфире. Эфирные сущности, созданные из воспоминаний и переживаний о таких постоянных, но приземлённых занятиях, как работа по дому или земледелие обычно являются самыми мелкими духами в нашем фольклоре — существами, у которых едва хватит сил и сознания, чтобы сделать нечто большее, чем поддерживать огонь в камине или поспособствовать свёртыванию молока.

Но, не смотря на размер сущности Хаоса, все они созданы одним и тем же процессом слияния. В качестве рабочей (но, естественно, ограниченной) аналогии, можно описать этот процесс как формирование и сохранение в Эфире вихрей схожих чувств и идей. Каждый из этих вихрей представляет собой отдельный аспект мыслей и чувств, полученных от смертных рас. Самые большие и протяжённые из этих вихрей те, что связаны с образами и эмоциями, которые наиболее часто встречаются среди наделённых разумом смертных и оказывают на них наибольшее влияние. Но даже если и так, то, несомненно, в Эфире есть ещё и меньшие вихри, что вращаются по краям великих сил, увеличиваясь, сливаясь, разделяясь и непрерывно двигаясь, подобно водам глубокой бурной реки.

Рихтер Клесс

24.06.2518 ИК

Прошлой ночью я провалился в сон, от которого не мог пробудиться. Сон о местах и землях, которых не должно было быть, но которые, однако же, существуют. Там было место для наказаний, где души проклятых кричали в муках и скрежетали зубами. Создания, что назначали столь ужасные наказания, были высокими ангелами, облачёнными в тёмные одеяния, под стать атмосфере того места. Я не мог переносить ужас этого места, но я не мог покинуть его или даже отвести взгляд — такая сила давила на меня.

Повсюду вокруг себя видел я проклятых и забытых, чьи вопли сожаления поглощала тьма. Некоторые были подвешены за языки на деревья из шипов и терний, иные же корчились от боли посреди озёр из огня и яда.

«Что это за место?» — кричал я, — «Почему я очутился здесь?» Я не ожидал ответа. Так часто в последнее время видел я сны о Хаосе и всех его муках, что я почти привык быть незримым наблюдателем кошмаров, принуждаемый лишь лицезреть ужасающие вещи. Но в этот раз всё было по-другому.

К моему удивлению и всё возрастающему ужасу, один из ангелов в тёмных одеяниях повернулся в мою сторону и, распластав могучие крылья, помчался ко мне через маслянистую темноту. Меня охватил такой страх, что ноги мои перестали слушаться меня, и я стоял как остолбеневший.

«Не тронь меня! — воскликнул я, — «Я вам не принадлежу!»

Ангел замедлил своё движение и остановился напротив меня, хоть его ноги и не коснулись грубой земли. Я увидел его во всём нечестивом величии, и меня охватила дрожь. Я узнал то существо со слов и зарисовок Мариуса Хёльзеера, того несчастного человека, чьим путём я следовал.

«Ты — это он!» — воскликнул я, — «Или подобный ему. Посланник из Откровений Хёльзеера!» Затем ангел улыбнулся, наполнив меня всем холодом мира.

«Да» — сказал Он, — «Мне знакомо имя Хёльзеер. Он плавает вон в том озере, вылавливает безделушки для моих братьев».

Я посмотрел туда, куда указал перстом ангел, и там, недалеко от того места, где мы стояли, была река зловонной крови. В ней плавал человек, отчаянно борясь с тягучим потоком реки. Время от времени он скрывался под её поверхностью, чтобы извлечь камни, почти расплавившиеся от жара для ангелов, бесшумно стоявших у берегов.

«Но за что?» — взмолился я, — «Зачем его так мучить? Вне сомнений, он прожил достойную жизнь». Ангел повернулся ко мне, и выражение на его лице было поистине безжалостно.

«Он стал нашим с того момента, как оступился с Пути», — сказал Он, — «С того момента, когда он отринул свою Надежду и возможность Перемен».

«Но ты ошибаешься!» — сказал я; гнев добавил мне мужества, — «Ты говоришь о Надежде и Переменах, и я знаю, о чём ты говоришь. Я знаю Его, и Хёльзеер воистину отрёкся от Него! Я знаю, ибо я иду путём Хёльзеера. Я совершил тоже, что и некогда он сам, и знаю всё то, что некогда знал он. Он не предал сердце своё Переменам, и ты не имеешь прав на его душу. Того больше, он не обладал никакими силами, и после его смерти душа его должна была просто рассеяться, как у большинства людей. Поэтому я вам не верю, господин ангел, или демон, или кем бы вы ни были. Я не верю вашим видениям и не верю вашим словам!»

Затем я закрыл свои глаза, ибо ожидал, что он поразит меня за мою дерзость. Но он не стал этого делать. Более того, он рассмеялся, теплым и искренним смехом, от звука которого у меня пошёл озноб, тем более что он не притворялся.

«Рихтер» — сказал он, — «дорогой Рихтер. Хёльзеер наш не потому, что он отверг Перемены, но потому что он принял их, а затем попытался положить им конец. На протяжении всего его исследования, что так похоже на твоё собственное, Хёльзеер принадлежал моему владыке, и был рад Его помощи. И вот почему Хёльзеер наш, дорогой Рихтер — потому что он вверил себя нам своими помыслами и деяниями, и с радостью в сердце прошёл он черту, после которой нет возврата. Но когда его исследование было завершено, он решил отречься от прошлого и отвергнуть моего владыку, сделав вид, что ничего не было — а подобное непозволительно. У моего владыки длинные руки, и мне хорошо известно, что Он никогда не оставит пешек, коих пометил как своих!»

Я был поражён, узнав, что Хёльзеер предал себя тем самым силам, которых он презирал, и я не мог понять, почему такое могло случиться. Ибо представить, что Хёльзеер мог сделать подобный шаг, для меня означало представить, что я поступил также. Но эта мысль была слишком тревожной, и я отогнал её от себя.

«Но откуда тебе известно моё имя?» — спросил я, — «И почему ты обращаешься ко мне так, будто хорошо меня знаешь? Между нами нет ничего общего, и я отвергаю все намёки на близкое знакомство в твоём голосе».

Затем ангел улыбнулся вновь, и я уверен, что видел, как сожаление отразилось в его тёмно-синих глазах. «Я думал, что ты изменился, дорогой Рихтер. Я думал, что показал тебе Путь. Я думал, что открыл твои глаза для Правды и поставил тебя на Стезю, но ты всё ещё томишься в неведении».

Затем я всё понял и вспомнил, кем являлось или некогда было это существо. «Дольмансе!» — воскликнул я, — «Это ты? Но ведь нет! Я ошибаюсь. Дольмансе мёртв и его душу наверняка должен был поглотить Тёмный Князь, которому он поклонялся».

«Но я — Дольмансе» — ответил ангел, — «Или был им, пока был смертным. Но теперь я преобразился и был рождён заново для бессмертной жизни, и я должен служить своему повелителю с радостью и охотой, ибо он мой Спаситель и Владыка. И хотя при жизни своей я возносил молитвы Владыке Удовольствий, в смерти своей я осознал, что моя душа принадлежала не Ему. Ибо я был пешкой в Божественной Игре, как и все люди, и пусть я обращал свои молитвы и помыслы к Слаанешу, но дёргал меня за ниточки Владыка Смешанных Путей. Я был Его марионеткой при жизни, хоть и не ведал того, и Своими неразличимыми путями и непостижимыми средствами Он увёл мою душу у Своего младшего собрата, и дал мне это задание, которое я вечно обязан исполнять».

«И что же это за задание?» — спросил я, больше от потрясения, чем из желания это узнать.

«Показывать смертным подобным тебе Путь, дорогой Рихтер» — ответил Дольмансе, — «Я должен отвечать на твои вопросы и вести тебя по Пути. Я буду твоим учителем, равно как и твоим рабом. И я должен с радостью исполнять эти вещи, ибо от них многое зависит».

Мой разум вскружился от этих слов, и я не знал, что мне сказать. «Почему тебе поручили это задание?» — спросил я, — «И что за «многое» от них зависит?»

«На первое я скажу» — ответил он, — «что это задание моё, ибо таков был указ, и не мне вопрошать волю моего Владыки. На второе я не могу ответить, ибо из всего того, что есть, было и будет, в знании этого мне отказано. Но спрашивай ещё, дорогой Рихтер, ибо больше нет ничего, что я бы не мог поведать тебе».

«Тогда покажи мне Владыку Перемен!» — прокричал я, — «Возьми меня к Его трону, чтобы я взглянул на Него и Его служителей, и оценил его своими собственными глазами и разумом!» И ангел Дольмансе кивнул и протянул мне свою руку.

После этого я ничего не помню, кроме того, что я проснулся в своей комнате, окружённый рисунками и заметками, которые приложены ниже по тексту. Боюсь, что на этот раз я зашёл слишком далеко. Я перешёл через черту, и теперь мне будет проще дойти до конца, чем вернуться назад.

Душа моя потеряна, и мой разум скоро постигнет та же участь. Будь проклято имя Зигмара, ибо он слабейший из богов! Почему он не смог сберечь и защитить меня, своего самого верного служителя, в эти трудные дни? Будь он проклят за свою ложь!

Пометки (с. 366):

1. Его ложь повсюду. Она в озёрах обмана, что разлились в наших землях. Те, что осторожны, могут избежать их. Но большинство даже не знает, что они есть! На что же мы может надеяться? Мы малая раса, и нас легко сметут силы осквернения, что находятся вне нашего понимания, и которые куда могущественней, чем мы можем себе представить. Этот труд, который я составлял многие годы — безрассудная глупость, напрасная работа напуганного человека, порученная ему напуганными людьми!

Пометки (с. 367):

1. Мир полон разных наречий, слов, букв, обозначений, символов, что вливаются в шумную какофонию и сумятицу Старого Света. Как же Тзинч должен смеяться над нашими короткими и жалкими жизнями! Как же он должен смеяться над Зигмаром! Бог? Вряд ли. Скорей насекомое с крошечной памятью.

Пометки (с. 368):

1. О боги! Какой вид! Я бы предпочёл думать, что это всего лишь фантазия, или пример того, как художник расширяет границы реальности, чтобы произвести больше впечатления. Но это существо Хаоса, а это скорей сдержанное изображение сей твари.

2. Вперёд к будущему! Вот, что ожидает нас. Я отвратился от своего прежнего владыки и взглянул по-новому на то, чего прежде боялся. Прими же меня, мой новый Владыка, возьми меня в свои объятья. Напитай же меня истиной, и всеми новыми истинами, что ты создашь. Я отвратил свой лик от слабых, и обратился к сильным.

Пометки (с. 369):

1. Это существо мечет энергию подобно ребёнку, кидающему игрушки. Использовать такие силы без всякой мысли о последствиях могут лишь те, кого они не заботят, или те, что обладают таким мастерством, что сами остаются незатронутыми.

2. Искажённая уродливая тварь, в чьих руках человеческое оружие! Этот образ всё ещё кажется мне странным, но я видел куда больше странных и нечестивых вещей, чем большинство людей. Но Хаос бесконечно разнообразен.

Пометки (с. 371):

1. Эти существа теперь со мной и когда я бодрствую, и когда я сплю. Я зарисовал их, хорошо зная теперь их черты, что самое неприятное.

Бессмертные слуги перемен

Рассказ об ужасающих и непостижимых существах Хаоса, в частности об Отродьях Тзинча, что несут за собой перевороты и страх, когда вступают в царства смертных.

У них нет имени, у этих Детей Хаоса, но они всегда здесь, в тёмных местах, наблюдая за нами и выжидая. Когда сила Хаоса возрастёт, и Ветра Магии задуют через Северные Врата подобно нечестивой буре, тогда все Дети Хаоса восстанут из теней, ревя, крича и воя в предвкушении окончательной победы своих древних богов, и отродья будут рядом с ними.

Насколько же они омерзительны — кошмары, обрётшие плоть! Лишённые разума и рассудка, неузнаваемые и бесформенные. Злобные монстры, что были изменены и превращены беззаботным Хаосом в тварей, что мы зовём отродьями.

В то время как большинство этих мерзких богохульств не принадлежат какому-либо отдельному богу, будучи лишь разрушенными остатками тех, что заплутав, оказались слишком близко к местам Хаоса; есть и другие, что несут метки и черты Четырёх Сил. Из всех этих существ, отродья Тзинча самые странные и непонятные, ибо они Огненные Змии, существа, способные изрыгать магический огонь на своих врагов.

Они подобны кошмарным снам, их искривлённые тела колеблются и изменяются под воздействием перемен. Их кожа постоянно вспучивается выпуклыми глазами, и раскрытые тараторящие рты открываются на их раздутых губах. Но самое тревожащее, это гибельный огонь, вытекающий из их каждого кричащего отверстия, пламя которого окрашено во все цвета Ветров Магии.

Я не знаю, какой цели служат эти создания в великом замысле Тзинча, но в одном я уверен — эти существа воплощают судьбу, уготованную Тзинчем для всех тех, кто встанет на Его пути и воспротивится неизбежности Перемен.

Алый Циклоп

Дольмансе был моим проводником, и я был взят во Тьму, и через хлад Бескрайней Ночи я перенёсся к Алому Циклопу. Он породил тысячу сынов, этот высочайший князь из всех демонов Тзинча, и он пользуется наибольшей благосклонностью в глазах своего повелителя. Мне сказали его имя, и как же я смеялся, услышав его — Магнус. Ну, разве это не иронично, что величайший служитель Владыки Перемен делит имя с тем, кто был величайшим служителем моего забытого ненавистного владыки, Зигмара?

Где и когда Алый Циклоп достиг своего высокого положению и получил во владение своё собственное обиталище — про то мне неведомо. Главное, что он существует, и его козни протянулись по всей вселенной, влияя на жизни смертных, где бы те не находились. Из кошмарной твердыни Циклоп правит своим адским владением. Этот замок был выстроен из застывшего безумия, и я до сих пор помню, как покоробил он мой взор. Сумасшествие было его архитектором, и тысячи тысяч бредящих душ были его каменщиками. Сами его стены выкрикивали своё отчаянное безумие в бурлящие цвета этого сумрачного царства. Наверху остроконечных башен сидели крылатые Фурии, чьи глаза были острее любых птичьих, высматривая в меняющейся местности глупцов, которых они могли бы пожрать. Их когти были алыми от крови невинных, а тела обрюзгшими из-за пиршеств на проклятых душах.

Под твердыней и вулканическим стеклом, на котором она была построена, было кипящее море огня и смолы, что набрасывалось на своё вместилище с противоестественной яростью. Пурпурные облака над крепостью были разодраны подобно бумаге, и образы бессчётных ангелов и демонов заполняли бесконечное небо.

Сам замок покоился на огромном утёсе вулканической скалы, что была вырезана наподобие рогатого черепа. Когда я взглянул на него сверху, то увидел погибельные огни, вырывающиеся из его глаз. Башни и бастионы этого демонического места кривились под немыслимыми углами, противясь всякой логике и порядку, и, несмотря на это, крепость выглядела абсолютно симметричной — хоть это и было странным и приводило в замешательство.

Я видел, что на самом верху этой сводящей с ума твердыни находился единственный живой глаз: невообразимо огромное бело-жёлтое око с многоцветной радужкой. Оно наблюдало за местностью и прислужниками своего владыки, Вечный Надзиратель Короля-Чародея.

Но кроме этого ока и головы демона, ничего в замке не было неизменным, ибо его постоянно разрывала на части злая невидимая сила, только чтобы он оказался выстроен вновь, мгновение спустя, в бесконечном цикле Перемен.

Внутри замка пребывали легионы Алого Циклопа, питаясь надеждами и сомнениями миллионов захваченных душ. В палатах из воды и огня, окрашенных в цвета радуги, находился сам Магнус, во всей своей сводящей с ума славе. Его форма бесконечно изменялась, подобно замку вокруг него, но его единственный глаз оставался постоянной чертой. Но я не мог вечно задерживаться тут, ибо ужасное око Циклопа увидело меня, хоть я и был тут немногим больше сновидения, и он протянул свою вечно меняющуюся руку, чтобы схватить меня, пока я висел в воздухе.

Но Дольмансе заговорил голосом, выражающим волю его владыки, и Циклоп опустил свою руку и вместо этого жестом показал мне идти. В это мгновение меня швырнуло сквозь время и пространство, через царства смертных к царствам бессмертных.

Диски Тзинча

Эфир есть бескрайнее море, полное разнообразных сил Хаоса, всем множеством людских богов и демонов, а также бесчисленными зыбкими порхающими созданиями, рождёнными многократно повторившимися эмоциями некогда живших. Среди мириад этих сущностей есть охотники и убийцы, твари, что питаются порхающими созданиями и призраками людей. Не самые последние из этих хищников Варповы Акулы Тзинча — или Его Диски, как их иногда называют.

Я наблюдал, как эти создания рыскали по течениям Эфира подобно стаям барракуд, в поиске уязвимых существ, что мерцая, угасают в глубинах этого жестокого потустороннего мира. Они злобные и равнодушные охотники, могущие почуять рассеивающиеся души уязвимых смертных и безжалостно преследовать их по всему Эфиру, только чтобы растерзать их на куски и принести своему Владыке какие-нибудь оставшиеся клочки.

В том постоянно меняющемся царстве эти странные смешения демонов и духовных образов были дымчатыми неясными созданиями, чьи сменяющиеся формы указывали на изобилие зубов и блестящих глаз, что сверкали энергией Эфира. Но я знаю, что когда их призывают на План Смертных, то их тела из сырой магической энергии принимают более определённые, хотя всё равно странные и неприятные формы. Они превращаются в тех, от кого получили своё самое распространённое название, Дисков Тзинча, ибо большинство из них становятся круглыми и сплющенными, возможно покрываясь голодными глазами, или затягиваясь каким-то живым металлом.

Эти диски летят по воздуху точно так же, как через Эфир, мчась по небу подобно гладкой рыбе в чистых водах. Величайшие чемпионы Тзинча иногда удостаиваются одного из этих созданий в качестве скакуна, что позволяет им парить в воздухе на его плоской верхней поверхности.

Диски — существа, целиком принадлежащие Царству Хаоса, и они входят на План Смертных только если их понуждают могучие чародеи, или по указанию своих демонических владык. Возможно, поэтому они могут вновь вернуться в Царство Хаоса по своему желанию, не нуждаясь в ритуалах, заклятьях или уничтожении тех физических оболочек, что они заняли на Плане Смертных. Таким образом, диски действительно могут переправить чемпионов или служителей Тзинча в Царство Бессмертных, если они того пожелают. Однако же, простым смертным не дано существовать в имматериальной вселенной — я лучше чем кто-либо знаю, что это так — и подлинная радость от становления единым с бесконечным пространством, что являет собой Эфир — это не то, что человек смог бы вынести.

Но я не могу отрицать, что путешествие дало мне наиважнейший опыт; пронестись через Эфир быстрее мысли и быть преследуемым ужасными хищниками, что обитают в нём — это более чем достаточно для любого создания. Но странствовать там, где нет пространства и измерений, чувствовать время как податливую неизвестность, и дышать жидким огнём, что несёт в себе самую суть Эфира и пробовать его на вкус — всё это вознесло меня на самый пик экстаза, и каждый мой нерв пылал энергией сырой магии, а моё восприятие расширилось почти безгранично. Мне казалось, как будто бы я действительно могу слышать цвета, и чувствовать вкус звука.

Ничто не может сравниться и никогда не сравнится с этим переживанием.

Ничто.

Примечания (с. 374):

*Не смог разобрать большую часть слов, а то, что удалось, выглядит обрывочной бессмыслицей (гм, неудивительно). Если кто поможет расшифровать, буду очень благодарен.*

Примечания (с. 375):

1. Ты. Ты, кто читает это. Не верь ничему! Я вру. Я обманываю. Я переписал ложь на бумагу. Я марионетка, и ничего не делаю по своей воле.

2. Ты. Ты, кто читает это. Поверь всему! Я говорю правду. Я честен. Всё написанное есть истина, которую я видел своими глазами, и все, что я совершаю, я делаю по своей воле.

3. 10. Многообразие. 8. И есть много людей, благословенными новыми телами и разумами в землях нашей великой Империи. 3. Искусная рука Эфира создала Мантикор, Химер и Грифонов. 1. Хаос велик и прекрасен в своём разнообразии, и земной мир не может состязаться с тем великолепной разноликостью форм, что рождает прикосновение Хаоса. 5. Даже нас, людей, не обошёл поцелуй Эфира. 5. Тёмные леса и подземные глубины скрывают много существ, что были заклеймены злом менее просвещёнными людьми, чем я. 2. Зверолюди, минотавры и другие создания, что были описаны в предыдущих разделах сего труда всего лишь частица той странной и многоликой силы. 4. Это убедительно доказывает, что мифические крысолюди есть создания Хаоса.

*Здесь ближе к концу наехало на основной текст, не смог разобрать и кой-чего вычеркнул. Если кто поможет — тоже буду благодарен*

Примечания: (с. 376):

1. Представьте себе картину: ткань реальности рвётся, и с той стороны прорываются эти создания магии и движения. Они проносятся над землёй, падая вниз и снова взмывая, настолько быстрые, что почти не видимы человеческим глазом. И на них, подобно предвестникам рока, едут маги Хаоса. Огонь и пламя срываются с их пальцев, когда они несут бесконечное разрушение и насилие из Царства Хаоса. Мы все должны сражаться, если хотим, чтобы эта угроза нашему миру была изгнана навсегда.

2. Моё отражение изменилось. Я больше не узнаю человека, что смотрит на меня в ответ.

Примечания (с. 377):

1. Факты и цифры? Они меняются с течением времени!

2. Я должен писать шифром.

3. Что я вижу в своих снах, сливается с тем, что наяву, и огненные твари Тзинча, окутанные пламенем и колдовством — мои постоянные мучители.

Владыки Перемен

Одна из последних работ Рихтера, касающаяся Великих Демонов Тзинча и всей той очевидной силы, которая позволяет им властвовать над смертными.

И тогда я очутился в присутствии Пернатого Владыки, Того, кто был Оком Тзинча. Того, кого звали Наблюдающим Князем. Того, кто был величайшим изо всех демонов Тзинча.

Был он огромен и безмолвен, но Его глаза, Его ужасные глаза, видели и знали всё. В Его взоре была вся мудрость и понимание Его великого владыки, самого Тзинча, и я едва устоял, встретив его взгляд. Я не понимаю как, но я знал, что этот великий демон может видеть не только мою плоть и кожу, но также мои кости и кровь, мои мечты и надежды, мои неудачи и мои страхи.

Вытянутая шея демона покоилась на узком пернатом туловище, а Его крылья, распростёртые за Его спиной, излучали многоцветное сияние. Я не уверен, был ли Он синим и жёлтым, или же на самом деле совершенно другим, или же вообще нового цвета, к которому нельзя подобрать названия или слова, чтобы описать его. Цвет Его изменялся каждое мгновение, возможно потому, что демон не считал важным удержание какого-либо постоянства цвета или облика.

Может ли кто-нибудь усомниться в том, что Владыки Перемен одарены всем многогранным коварством и бесконечной мудростью самого Тзинча? Стоя перед этим демоном, что был древнее самого времени, я ощутил внутри себя, что Он владеет самым тонким и глубоким пониманием всех тех надежд и страхов смертных, что заставляют наш мир двигаться в привычной колее. Я знал, насколько глубоко этот демон понимает и презирает засасывающий покой постоянства и узнаваемости. Что же на самом деле может угодить этому бессмертному владыке больше, чем зрелище того, как мир раскалывается и воссоздается заново, и изменение хода жизни и истории? Разнести в дребезги скучнейшие устремления смертных, одновременно вознеся надежды и амбиции других к нечаянным вершинам могущества?

Я могу только догадываться, какие судьбы уготованы нам. Рука Тзинча направляет судьбу. Он может предсказывать дальнейший ход событий и изменять их путь. Я представляю себе те верёвочки, которые заставляют мои конечности исполнять танец. У меня нет свободы воли.

Я думаю, что, возможно, за этим птицеподобным взором находится игривый разум — настолько могучий, что никакие слова не смогут описать это, не заботящийся о последствиях своих деяний, но одновременно восхищённый ими. Воистину, Владыки Перемен подлинные воплощения их божественного повелителя, и поэтому они несравненные манипуляторы интригами смертных. Человечество не больше, чем муравейник для этих существ, и они просто растопчут его.

Они отправляют своих чемпионов по всему миру, чтобы те исполняли их указания, совершая тысячи деяний, которые можно легко ошибочно принять за случайные или бессмысленные. Но все эти события есть части единого целого — вечно меняющихся планов этих могучих демонов — планов, которые за пределами разумения простых смертных.

Но их вмешательство в наши жизни не всегда мягко. Изменение может также быть жестоким и внезапным, и никто не испытывает заблуждений, что Владыки Перемен не станут вести войну для достижения своих целей.

Но самое могущественное орудие Тзинча это не грубая сила, а магия — как же иначе? Владыки Перемен — могущественные волшебники, равно как и искусные тактики. Если они решают не ввязываться в битву самолично, то это не из-за того, что им недостаёт храбрости или свирепости, но потому что Пернатые Владыки всегда стремятся управлять своими войсками и контролировать ход сражения.

Как проявления Воли Тзинча, Владыки Перемен должны быть самыми непредсказуемыми и коварными из всех демонов Эфира, и, как дают понять мои работы, они наиболее охотно призываются из всех Великих Демонов. Но только безнадёжный глупец поверит Владыке Перемен на слово, ибо Он, скорее всего, выдаст ложные или вводящие в заблуждение пророчества, для того, чтобы продвинуть Свои собственные бесконечные замыслы. Хотел бы я знать, сколько демонологов заключали сделки с Владыкой Перемен и поначалу получили от этого огромную выгоду, но потом их планы и устремления разрушились и обратились в ничто, а сам они стали искажёнными хныкающими отродьями? Конечно, такая участь постигла большинство из них, ибо кто на самом деле обладает таким знанием, мудростью и предвидением, чтобы переиграть Пернатых Владык в игре политики и обмана? Но ведь, если смертный будет достаточно хитёр для того, чтобы обмануть такое существо, то его награда будет воистину безграничной.

Но я не настолько глуп, чтобы попытаться.