Алднов Мрк

Бегство

Мрк Алднов

Бегство

Оглвление:

Предисловие

Чсть первя

Чсть вторя

Чсть третья

Предисловие

Критики нзывли "Ключ" - "Бегство" историческим ромном. Думю, что это неверно. Во всяком случе, мой змысел был иной: н фоне перешедших в историю событий только проявляются хрктеры людей.

Возьму для пример глвы "Бегств", действие которых происходит в Киеве. Едв ли нужно объяснять, что если б я хотел подойти к укринским событиям в кчестве исторического ромнист, - я очень рсширил бы эти глвы и построил бы их совершенно инче. В действительности, моей целью, конечно, не был кртин большого и рзнородного движения, в котором принимло учстие много достойных людей. Мне вжно было лишь выяснить, кк поведут себя в связи с событиями н Укрине некоторые действующие лиц ромн, окзвшиеся в 1918 году в Киеве.

С горздо большим првом можно было бы скзть, что я подошел, кк исторический ромнист, к большевизму. Однко и здесь меня меньше интересовли события, чем люди и символы, - очень внимтельный читтель зметит и то, что их связывет с моей исторической тетрлогией.

К людям "Ключ" - "Бегств" я, быть может, вернусь.

Автор

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

I

Между двойными стеклми окон осенью не положили вты, не поствили сткнчиков с серной кислотой. Пркетов не нтирли три месяц, субботних уборок не делли. Но рботы у Мруси было больше, чем прежде. После смерти брыни горничня ушл, и Мруся остлсь у Яценко одной прислугой. Доходы ее от этого не увеличились; н чй теперь почти никто не оствлял; в передней, уходя, гости ндевли шубы без помощи Мруси и, стрясь н нее не глядеть, смущенно выходили н улицу. Мруся у дверей строго-пристльно н них смотрел, впрочем, больше потому, что этого требовл профессионльный долг. В действительности чувств ее были сложные: ей и жлко было господ, но было и приятно, что все они рзорились. Ткое же чувство, только еще более тонкое, Мруся испытывл и в отношении Николя Петрович. Соболезновние в ней преоблдло: он искренно любил брин, Витю и зливлсь непритворными слезми, когд от новой болезни, нзыввшейся испнкой, скоропостижно умерл Нтлья Михйловн (хоть ее прислуг любил знчительно меньше). Тем не менее Мруся говорил теперь с Николем Петровичем грубовто-фмильярным тоном, который прежде был бы невозможен. Жловнья ей двно не плтили. Питлись они все хуже. Съестные припсы трудно было доствть в Петербурге и з большие деньги, у них в доме денег было очень мло. Витя звтркл в училище, обедл и жил у Кременецких, которые н время взяли его к себе после смерти Нтльи Михйловны. Николй Петрович был теперь ко всему рвнодушен. Вид у него был ужсный, - все к нему приходившие говорили это в один голос, чувствуя, что ткие слов приятны Николю Петровичу.

Об ужсном виде Яценко в этот темный зимний день скзл с силой, точно требуя кких-то выводов из своих слов и соответственных действий, Влдимир Ивнович Артмонов, збежвший к ним н минуту. В ту зиму 1917-18 гг. люди не просто приходили друг к другу в гости, збегли н минуту, о чем тотчс, еще в передней, предупреждли, кк бы успокивя хозяев. Это нисколько не мешло оствться долго, до позднего вечер: делть всем было нечего. Впрочем, и поздний вечер теперь нступл в десять или в одинндцть. Прежде в эти чсы нстоящие петербуржцы еще подумывли у себя дом, не пойти ли попозднее куд-нибудь скоротть вечерок. Теперь после полуночи выходить н улицу было неприятно: из уст в уст ежедневно передвлись рсскзы о ночных нпдениях и грбежх в лучших чстях город.

Приятели чсто бывли у Яценко. Дом никому не сиделось, к Николю Петровичу ходить было естественно, никкого предлог не требовлось: приходили его рзвлекть после случившегося с ним тяжкого несчстья. "Д, доброе дело посидеть с ним, хотя, знете, бывет и тяжело, - говорили друзья, - ведь совсем рзбитый конченый человек..." Рзвлекли Яценко по-рзному: одни стрлись рзговривть о посторонних предметх, другие, нпротив, умышленно говорили о покойной Нтлье Михйловне и, в отсутствие Николя Петрович, докзывли, что именно тк и нужно поступть: "Что ж с ним о политике рзговривть, это фльшь: у него ведь только покойниц н уме и, нверное, ему горздо приятнее, когд говорят о ней".

Впрочем и те, которые тк думли, скоро с воспоминний о Нтлье Михйловне переходили н другой предмет, единственно всех тогд знимвший: говорили о том, что ндо уезжть, что "быть Петербургу пусту" (кто-то рзыскл и пустил это стринное предскзние), и сообщли новые слухи оних , об их делх и нмереньях (большевиков в столице нзывли не инче, ккони ). Мруся, подв чй без схр и хрустльную взочку с вреньем, оствшимся от брыни в большом количестве, у порог открыто прислушивлсь к рзговорм господ, что, конечно, ткже было бы невозможно прежде.

- А вот, помяните мое слово, држйший Семен Сидорович, больше двух месяцев они не продержтся, - горячо говорил Артмонов Кременецкому, тоже зшедшему проведть Николя Петрович. - Дв месяц и кюк, попомните мои слов!

- Попомнить попомню и, рзумеется, все это мыльный пузырь и препогный мыльный пузырь, - озбоченно отвечл Кременецкий - все-тки пор, бтеньк, н юг. Ведь и дв месяц ндо кк-нибудь прожить... Что ж делть? Волен, болен нрод...

Артмонов и Кременецкий прежде никк не стли бы нзывть друг друг "држйший" и "бтеньк". Они и знкомы были длеко не близко.

- Н юг! - воскликнул Влдимир Ивнович и сгоряч взял еще вренья из взочки, н которую он дивно поглядывл (ему и хотелось слдкого, и совестно было в голодном Петербурге объедть Николя Петрович). - Чем же н юге лучше?

Звязлся спор. Артмонов признвл, что нрод болен, но не мог понять, почему он болен только н севере. Семен Исидорович объяснял это историческими причинми, рзницей в хрктере землевлдения в Великороссии и н Укрине. Спорил Кременецкий очень учтиво, с оговоркми в пользу противник, рзве только чуть иронически, - тк опытный ортор, отвечя в зключительном слове оппонентм, вежливо оговривется: "вероятно, я вырзился недостточно ясно", двя, однко, понять интонцией, что дело отнюдь не в неясности его выржений, в глупости его оппонентов.

- Я стрый строй не зщищю, - кричл не совсем кстти Влдимир Ивнович, - многое у нс было худо, но ткого, ткого у нс с сотворения мир не было!..

- Д кто же говорит? - удивлялся Семен Исидорович. - Я говорю не о стром строе, о проблеме дня.

- И я о проблеме дня!

- Фкт нлицо: юг сыт, север голодет. Мрфуш покушй, Мквей поговей... И уж одно я твердо зню - это то, что полтвские дядьки ни о кких рчьих и собчьих депуттх слышть не хотят. Поверьте мне, оздоровление придет оттуд, в результте снчл дезинтегрирующего, потом интегрирующего процесс...

- Д что вш юг, его и вообще, увидите, не сегодня - звтр целиком оккупируют вши немцы! - кричл Влдимир Ивнович. Он все еще ненвидел немцев, но горздо менее остро, чем прежде, и больше не нзывл их швбми.

- Юг, если хотите, мой, - с достоинством отвечл Кременецкий, - немцы тк же мои, кк вши.

- Вы кк знете, я под зщиту немецких штыков стновиться не желю!

- И я поверьте, не желю, но что ж теперь делть? Рзве я не говорил с первого дня революции, что этот человек погубит Россию?..

Николй Петрович не рз слышл ткие споры с рзными вринтми. Он устло слушл и иногд для приличия вствлял несколько слов.

Зщитив свой взгляд, Семен Исидорович взглянул н чсы и поднялся.

- Однко, пор, девятый чс, - скзл он и простился с хозяином, особенно крепко пожв ему руку. Николй Петрович проводил гостя в переднюю и тм еще рз сердечно поблгодрил Кременецкого з Витю.

- Верно, он вм в тягость.

- Д что вы, кк вм не стыдно! - с чувством скзл Семен Исидорович. Мы все с ним тк сжились, он у нс теперь кк родной. И вы знете, он полезен в доме: бывет, Муся уходит под вечер, тк нм спокойнее, когд он ее провожет: все-тки не одн, вдвоем не тк жутко.

- Ну, спсибо... Поблгодрите, пожлуйст, и Тмру Мтвеевну. А миля невест вш кк?.. Когд же свдьб? - спросил устло, с видимым усилием, Николй Петрович. Семен Исидорович рзвел рукми.

- А я зню, когд? - недовольно ответил он. - З погодьем перевозу нет. Когд войн кончится, тогд и свдьб... Если он когд-нибудь кончится, проклятя. Ну, прощйте, дорогой... Ах, д, - добвил он, не совсем естественно зторопившись и поднимя со стул из-под меховой шпки что-то звязнное в бумгу. - Имею поручение, впрочем не к вм, к Мрусе. Жен велел вм сие передть. Мы с окзией получили от родных с юг целое сокровище, - смеясь, скзл он, - тк вот млую толику Тмр Мтвеевн просит вс принять в презент... Возьмите, Мруся.

- Спсибо большое... Но, прво, это лишнее, у нс все есть.

- Кк же все? Что вы! Схру во всем доме ни кусочк, - вмешлсь Мруся, с удовлетворением принимя объемистый пкет.

- Не зню, прво, кк вс блгодрить з вшу любезность.

- Неужели вм не совестно?.. Я вм говорю, мы целую Голконду [Госудрство в Индии (XVI-XVII вв.), слвилось добычей лмзов.] получили. Хотим дже по сему случю устроить пир н весь мир, то есть позвть н обед вс и еще двух-трех друзей... Предупреждю, обед и с Голкондой будет скверный: минули дни счстливые Арнжуэц! [В Арнхуэрсе (Испния) произошло восстние, результтом которого было отречение монрх и отствк премьер-министр.] Попили их кровушки, првд, Мруся?.. Очень, очень вс просим... И Вите будет тк приятно.

- Спсибо...

- Знчит, придете... Что ж, дорогой Николй Петрович, ндо крепиться и взять себя в руки, - зстегивясь, скзл вполголос Кременецкий. Он подумл, что в этот день ни рзу в рзговоре не вспомнил о Нтлье Михйловне (Семен Исидорович докзывл, что ндо о ней говорить с Яценко). Близкие уходят, нм прикзывют долго жить. Я уверен, и покойниц хотел бы, чтоб вы бодро перенесли это ужсное испытние... Берите пример с Вити. А уж кк он ее любил! - скзл Кременецкий тем книжно-плксивым тоном, которым теперь обычно говорили с Яценко. - Тк до скорого свиднья...

Он вынул зложенную в левую перчтку ссигнцию и сунул ее Мрусе, которя очень его выделял из числ гостей.

- До свиднья, Мруся... Если что нужно, протелефоньте.

Семен Исидорович поднял воротник, вышел, тут же збыв о Николе Петровиче, и кликнул извозчик. Экипж у него с октября не было.

Яценко вернулся в столовую. Артмонов тоже с ним простился. Он и здержлся для того, чтобы не выходить с Кременецким, которого все-тки недолюбливл, несмотря н сблизившую их общую петербургскую беду.

- И вы уходите? Спсибо, что зшли, Влдимир Ивнович, - безучстным голосом скзл Яценко. Артмонов взглянул н него и вдруг вспомнил Нтлью Михйловну, прежний милый дом, где тк были рды гостям. "Д, здесь кончено, - тоскливо подумл он. - А может, везде кончено, и строе никогд не вернется..."

- Ну, прощйте, дорогой друг, - скзл он, крепко стиснув руку Николю Петровичу.

Н кухне Мруся рзвернул пкет. Тм было дв фунт прекрсного схр-рфинд, кофе, конденсировнное молоко. Он с особым удовольствием рзложил все тк, кк лежло при Нтлье Михйловне, когд были полны стоявшие н полкх фянсовые коробки с ндписнными нзвниями продуктов. Мруся собирлсь уходить, но, не удержвшись, тут же поствил н огонь воду, нсыпл кофе в мельницу и привычным движением принялсь вертеть ручку. Это доствило ей ткое удовольствие, что он нрочно медленно вертел, то открывя, то зкрывя полукруглую крышку, под которой понемногу опусклось зерно. Когд ручк пошл легко, впустую, Мруся вытщил из мельницы ящик, с нслждением понюхл ромтный коричневый порошок и сврил кофе. Он нлил себе сткн, выпил, улыбясь от рдости, горячего кофе с двумя кускми схру, с полной ложкой конденсировнного молок. Зтем поствил другой сткн с схрницей н поднос и торжественно понесл в кбинет брин.

Николй Петрович лежл н дивне. Он теперь и спл в кбинете. Вместо ночного столик у дивн стоял тбурет, покрытый гзетным листом, который никогд не менялся.

- Кофе принесл, - скзл Мруся рдостным и гордым тоном.

- Спсибо... Поствьте сюд.

- Сейчс бы выпили... Горячий...

- Д, я сейчс выпью... Вм нужно что-нибудь?

- Денег н звтр дйте... В лвке будут с утр двть сло, если не врут, - взволновнно сообщил Мруся. - Свиное топленое по четыре двдцть, скотское по дв пятьдесят.

Яценко вынул желтую ссигнцию.

- Хвтит?

- Кк же может н все хвтить? - кисло скзл Мруся. - Ну, д я скотское куплю, смую млость.

- Д, скотское. Больше ничего? - "Прежде не говорили скотское сло, подумл он. - Все и в мелочх стло грубее"...

- Больше ничего... А я сейчс ухожу, Николй Петрович, - сообщил для сведения Мруся и удлилсь в свою комнту, не дожидясь ответ. Яценко, нверное, рзрешил бы Мрусе уйти, но он не прочь был покзть, что теперь никких рзрешений не требуется.

В своей комнте Мруся принрядилсь, зтем достл из ящик листок серовтой плотной бумги: приглшение н бл. Нверху листк было от руки нписно: "Рзвеселя тнцульк", внизу: "Цен пять рублев". Но Мруся не плтил: ей в подрок прислл билет знкомый мтрос. Одевшись, осмотрев себя в зеркло, припудрившись пудрой брыни, он потушил свет и обошл квртиру. Везде все было блгополучно. Мруся спустилсь по черной лестнице и вышл из дому, вздргивя от холод и волненья: н улице было жутко.

II

Николй Петрович тотчс после феврльской революции был нзнчен по своему ведомству н видную должность четвертого клсс. Быстрый скчок по службе его смутил, - особенно неловко было перед стрыми сослуживцми. Но в ту пору посыплось очень много смых неожиднных нзнчений, и скрытое рздржение против двоктов, срзу зхвтивших смые видные посты, было столь велико среди деятелей суд, что свой человек, хотя бы получивший необычное повышение, почти не вызывл недовольств. Никто вдобвок не мог обвинить Яценко в подлживньи к новому првительству: его двняя репутция либерл был всем известн.

Октябрьский переворот положил конец службе Яценко. С этим событием почти совпл по времени смерть Нтльи Михйловны. Тким обрзом срзу рзбилсь и личня жизнь Николя Петрович, и жизнь внешняя, нлження двдцтипятилетней привычкой.

Яценко проводил дом почти весь день. Хуже всего было по утрм: он просыплся в восьмом чсу с чувством нестерпимой, смертельной тоски. Днем, после обед, приходил Витя, потом являлись гости. Длинное утро было нечем зполнить. Николй Петрович много читл, преимущественно философские книги.

Вскоре после октябрьской революции ему пришлось продть чсть библиотеки: книжный коопертив любителей взялся ее продть н выгодных условиях. Прежде рсстться с книгми было бы для Николя Петрович делом немыслимым. Теперь это сошло много легче, - чуть неловко было перед Мрусей и перед теми знкомыми, которые нходились в лучших условиях. Отклдывя в ящик толстые томы Чичерин, Грдовского, Соловьев, Николй Петрович припоминл, когд и где он приобретл эти книги, кк зботливо отдвл их в прочный полукожный "с углми" переплет; он прежде ндеялся, что книги эти будет когд-либо читть и Витя. Николй Петрович снимл книги с полок и зботливо уклдывл их в ящик, подбиря сходные по формту томы. В првом углу ящик между двумя горкми обрзовлся глубокий провл, пригодный для книг большого формт. Яценко рссеянно окинул взором полки, подыскивя, что бы ткое сюд положить. По рзмеру очень подходили том "Handworterbuch der Staatswissenschaften" ["Крмнный словрь политических нук"(нем.) ], стоявшие н третьей полке. Вдруг воспоминние полоснуло болью Николя Петрович: словрь был подрен ему Нтшей ко дню его рождения. Он стрстно хотел купить это издние, но стоило оно дорого, и Николй Петрович все не решлся н покупку. Нтлья Михйловн изо дня в день в течение месяцев копил деньги и, собрв нужную сумму, тйком выписл словрь, нзвние которого едв ли могл произнести. "Из тех грошей, что я ей двл н тулеты... И это для того, чтобы кк-нибудь меня пордовть, - скзл себе Николй Петрович. Рыдния подступили у него к горлу. - Д, тков был вся ее жизнь: я и Витя, Витя и я, никогд ничего, ничего для себя... Ккие у нее были свои рдости?.." Николй Петрович вдруг беззвучно зплкл, склонившись нд ящиком и опустив голову н руки.

З книгми под вечер пришел бородтый человек в никелевых очкх. Сконфуженно потиря руки - совершенно тк, кк ктеры изобржют зстенчивых ученых, - он нзвл себя предствителем коопертив и тотчс стл рсскзывть, ккие люди, - князья, сенторы, профессор, - теперь должны продвть библиотеки. "Я ведь понимю, с библиотекой чсть души уходит", книжной фрзой вырзил он чувств вполне искренние. По этим словм, по сконфуженному виду предствителя коопертив Николй Петрович понял глубину своего социльного пдения.

О том, что придется делть, когд рзойдутся деньги, вырученные от проджи книг, Яценко стрлся не думть. Они и тк берегли кждый грош и жили чуть только не впроголодь. Это было одной из причин, почему Николй Петрович соглсился н временный (теперь все было временное) переезд Вити к Кременецким. Ему было неловко и совестно, но он понимл, что в доме Тмры Мтвеевны мльчику будет во всех отношениях горздо лучше. Николй Петрович не без горечи думл, что Витя срвнительно легко перенес их несчстье. "Д, юность, юность", - говорил себе со вздохом Яценко.

Кременецкие, особенно Тмр Мтвеевн, приняли живейшее учстие в горе Николя Петрович. Витя был принят у них кк родной сын. Семен Исидорович, тоже почти не знятый теперь, приезжл к Яценко дв-три рз в неделю. Тмр Мтвеевн беспрестнно звл к себе Мрусю и двл ей то белую муку, то колбсу, то консервы. Из деликтности он чсто брл з эти продукты деньги, "по своей цене", но всегд выходило тк, что стоили они бснословно дешево.

Другие приятели тоже очень тепло отнеслись к горю Николя Петрович. Ему кзлось, что в общей беде люди стли добрее. Приходили к нему дже мло знкомые люди. Тк, однжды пришел Алексндр Брун. Этот неожиднный гость был чрезвычйно неприятен Яценко, - он см не вполне понимл, почему именно. Вид у Брун был, впрочем, в смом деле жуткий, и немногочисленные слов его дышли злобой. В тот вечер, когд он зшел, вскоре после кончины Нтльи Михйловны, у Николя Петрович было несколько человек гостей. Говорили о новой болезни, пронесшейся в то время по всей Европе. Кто-то зметил, что процент смертности от испнки ничтожен.

- Если бы болезнь эт был смертельной, - скзл с усмешкой Брун, - в ней по крйней мере было бы возможно увидеть "перст крющей судьбы". Но кк-то трудно допустить, что з грехи небывлой войны Провидение покрло нс - инфлуэнцой.

Гости змолчли. Это змечние покзлось им бестктным и неувжительным в отношении Николя Петрович, у которого испнк унесл жену.

- Ах, неверие, неверие, - скзл со вздохом Кременецкий, - пор все это пересмотреть. Ведь современня нук не стоит н точке зрения мтерилизм и позитивизм, это двно пройдення человечеством ступень. Будущее мыслится мне кк своеобрзный высший синтез нучного и религиозного мышления... Лично л двно пришел к вере в Бог, - скзл Семен Исидорович, ободряя Николя Петрович и кк бы свидетельствуя, что вер в Бог отныне не может считться признком отстлости, если лично он к ней пришел.

- При виде того, что творится... - нчл было Яценко и не докончил. - А вы? - спросил он Брун.

- Пок Господь Бог меня не лишит рссудк я в Него не поверю, ответил, зсмеявшись, Брун.

И опять резкость, бестктность этих слов, особенно этот неприятный, почти грубый смех кольнули всех гостей. "Атеизм с остротми, очень дешевя вещь", - подумл тоскливо Яценко. Брун тотчс встл и простился.

Николй Петрович выпил кофе, зтем снял брхтное покрывло с дивн и сел н постель в рздумьи, безжизненно опустив голову н грудь. "Где же люди, с которыми прошл моя жизнь? - спросил себя он. - Тот говорил: "чсть души"... Д что же остлось теперь от моей души?.. Умер отец, умерл мть, сестр. С Нтшей исчезло остльное, глвное... Что остлось? Политик, служб... Выдумнный мир... Друзья детств? - Он вспомнил киевскую гимнзию, рдости, жгучие интересы тех дней, ктящиеся вниз по улицм весенние потоки, злитый мйским солнцем Црский Сд... - Кжется, никого больше нет... Может быть, иные где-либо и доживют свой век, кк я. Для меня и они умерли... Кроме Вити никого и ничего нет... Д и ему я больше не нужен..." Николй Петрович припоминл все то тяжелое, что выпдло в жизни н его долю, служебные неудчи, личные обиды, рзочровния в людях, которых он считл приятелями, клевету, мерзкие сплетни, пусквшиеся о нем, кк обо всех, - это кзлось ему теперь совершенно ничтожным. Но почти столь же ничтожным кзлось ему теперь и все, что еще могло ждть его в жизни. "Ничего, ничего не остлось, - думл он, и холод все рос в его душе. - Кжется, уж и недолго ждть... Пор, пор", - скзл себе Яценко, взглянув н фотогрфию Нтльи Михйловны, стоявшую н тбурете у дивн. Николй Петрович подумл, что именно тогд, когд он смотрел н портрет жены, д еще н клдбище у ее могилы, ему всего труднее было обртить свои мысли к Нтлье Михйловне: смые скорбные, щемящие душу воспоминния всегд приходили случйно.

- Д, пор, - повторил он вслух и, вздрогнув, принялся рздевться. Н тбурете, вокруг лмпы, уже были привычные мест для чсов, ключей, бумжник. Слев в углу оствлось ничем не знятое место, и тм, в стром номере гзеты, Николю Петровичу неизменно брослись в глз одни и те же строки:

"По требовнию глсного Левин, предложение о том, чтобы вся дум пошл в Зимний Дворец, подвергнуто было поименному голосовнию. Все без исключения глсные, фмилии которых нзывлись, отвечли: "Д, иду умирть" и т. п.".

III

Семен Исидорович с некоторой рстерянностью отнесся к помолвке своей дочери: уж очень было стрнно, что Муся выходит змуж з нглийского офицер. Осложнялось дело еще и денежным вопросом. О придном Муси теперь говорить было, зтруднительно. Состояние Кременецкого было вложено в госудрственные бумги и в кции ндежных чстных предприятий. Еще год тому нзд близкие люди знли, что Мусе нзнчено в придное не менее ст тысяч рублей, скорее сто пятьдесят тысяч, если потребуется, то и все двести. В 1917 году эти цифры потеряли прежнюю внушительность. З доллр приходилось плтить пять думских рублей. Никто не сомневлся, что столь чудовищный курс не может продержться долго. Однко именно теперь, кк рз тогд, когд было нужно, придное Муси выржлось в инострнной влюте невзрчной, неприятно звучщей суммой, - кк нзло, в Англии был ткя крупня влютня единиц. После октябрьского переворот дело стло еще сложнее. Првд, Семену Исидоровичу нездолго до восстния большевиков удлось, при любезном посредстве Нещеретов, перевести чсть состояния в Швецию.

Жизнь Семен Исидорович шл (хоть он об этом никогд не думл) по двум глвным, прллельным линиям: по линии идейно-общественной и по линии мтерильных интересов. Кременецкий пользовлся в делх репутцией человек безукоризненного. Однко свои интересы он всегд умел отстивть и огрждть превосходно. Тк, рзговривя с богтыми клиентми, из которых иные были связны с ним и по общественной рботе, Семен Исидирович очень легко, без всякого видимого усилия, дже почти бессознтельно, переходил с одной линии н другую, если бесед вдруг пересккивл с общих вопросов н дел. Линии эти скреститься не могли: то, что Кременецкий иногд со вздохом нзывл своим "общественно-политическим служением", никк не мешло ему брть с богтого клиент мксимльный гонорр, который клиент мог зплтить по роду дел, по своему состоянию и по своему хрктеру. Не мешло оно Семену Исидоровичу и получть по льготной цене рзные учредительские или другие пи в предприятиях его богтых клиентов. В связи с войной прежде строго прллельные линии грозили скреститься. В первые годы войны в обществе относились несочувственно к переводу денег в нейтрльные стрны; д это было и зпрещено. Однко по мере того, кк шли события, Семен Исидорович здумывлся: переводить деньги з грницу было неловко (впрочем, деллось это в секрете); но и оствться без средств до той поры, пок доллр не будет снов стоить дв рубля, Семену Исидоровичу не улыблось. Летом 1917 год Нещеретов предложил ему комбинцию, при помощи которой, без серьезного нрушения зкон, можно было перевести деньги в шведский бнк. Семен Исидорович выскзл сомнение, - допустимо ли это по сообржениям политическим. Нещеретов вытрщил глз и с беспокойным любопытством подумл, что, вероятно, Кременецкий имеет возможность переводить деньги з грницу по лучшему курсу.

В сентябре сомнения Семен Исидорович рссеялись: у него был семья. Сумму денег он перевел довольно порядочную, однко выкроить из нее придное для Муси было трудно. Семен Исидорович вздохнул свободнее, когд жених его дочери кк-то в рзговоре дл понять, что ему ничего не нужно. Из того же рзговор выяснилось, что Клервилль, будучи лично человеком не очень богтым, должен со временем получить нследство от чудчки-тетки, у которой было восемь тысяч фунтов годового доход. Это сообщение чрезвычйно пордовло Кременецких. Семен Исидорович увидел в нем что-то нглийское: в его кругу никто не получл нследств от теток, - все имели детей, жен, мужей. Нечто приятно-нглийское было и в определенности смой цифры, восемь тысяч фунтов в год: в Петербурге большинство богтых людей никк не могло бы нзвть цифру своего доход: один год - шльные деньги, другой сидишь с чистым убытком. Кременецкие с лсково-сочувственными улыбкми слушли рсскзы мйор о причудх строй тетки. Выяснилось, что ей семьдесят дв год: это тоже было хорошо. Был рзговор о деньгх и вечером в спльне Кременецких.

- Он прекрсно понимет, что ты не обидишь Мусю, - говорил мужу Тмр Мтвеевн, зня, кк ему неприятно отсутствие придного у дочери. - Рно или поздно все ей достнется, мы с собой не унесем... Все говорят, что з Зем Свободы уж всякое првительство зплтит полным рублем. И потом кции бнков, ведь это все рвно, что золото!

- Конечно... Нет, это прекрснейший человек, из смого лучшего обществ, и джентльмен с головы до пят! - бодро говорил Семен Исидорович. Муся будет с ним очень счстлив...

Тмр Мтвеевн поддкивл и вздыхл.

Нещеретов бывл в доме Кременецких очень редко. Говорили, что его увлеченье госпожой Фишер превртилось в связь, довольно дорого стоившую Аркдию Николевичу: спорное нследство Фишер нходилось под секвестром, и его вдов нуждлсь в деньгх. А после октябрьского переворот ее прв вообще стли довольно сомнительной ценностью. Несмотря н помолвку Муси, Кременецкие в душе не прощли Нещеретову того, что он не опрвдл их ндежд. Но они поддерживли с ним добрые отношения, чтобы никто и подумть не мог, будто они хотели выдть Мусю з "этого толстосум".

Общественное положение Семен Исидорович не выросло в последний год. Он не сделл политической крьеры в пору Временного првительств. Несмотря н его связи и популярность, еще увеличившуюся в связи с юбилеем, никкого пост Семену Исидоровичу не предложили. Друзья нстойчиво нмекли в првительственных кругх, что Кременецкий, вероятно, соглсился бы помочь првительству личным трудом. Однко из этого ничего не вышло. Семен Исидорович небрежно говорил, что никкой должности не принял бы, тк кк нстоящий двокт должен оствться н своем посту. Он иронически отзывлся о своих коллегх, ствших сенторми или товрищми министpa, и охотно, со всякими рсписывньями, передвл некдоты о новых сновникх, об интригх, ходтйствх, збегньях с зднего крыльц, предшествоввших их нзнчению. О смом Временном првительстве Кременецкий уже летом отзывлся с большой горечью, с осени нзывл его "преждевременным првительством".

Октябрьскя революция выбил Кременецкого из колеи, кк всех. Семен Исидорович стрлся бодриться, однко очень нервничл, оствшись без дел. Нервничл и Тмр Мтвеевн, поддвясь, кк всегд, нстроениям муж. Првд, им было горздо лучше, чем большинству их знкомых. Некоторые прямо голодли. По доброте своей и по общему с мужем рдушию, Тмр Мтвеевн подкрмливл друзей, нходившихся в особенно трудном положении. Делли это Кременецкие незметно, со всей возможной деликтностью, - деликтность тк их смих умилял, что они дже ее преувеличивли, кк в обрщении с Витей. Тмр Мтвеевн видел, что им живется много лучше, чем другим; но он чувствовл; что Семен Исидорович тк жить долго не может: рбот, судебные речи, обществення жизнь, отзывы в гзетх ему были необходимы, кк воздух.

В эту пору одно небольшое обстоятельство, случившееся год тому нзд, стрнно скзлось в жизни Кременецкого. Нездолго до своего 25-летнего юбилея Семен Исидорович получил билеты н концерт, устроенный укринской оргнизцией, и, нходясь в особенно добром нстроении дух, послл тогд устроителям пятьдесят рублей. В этой щедрости оргнизция усмотрел сочувствие Кременецкого. С тех пор ему чсто посыллись рзные билеты, приглшения, брошюры. У Семен Исидорович понемногу звязлись укринские связи. См он родился в Вильне, но родители его были родом из Млороссии и гимнзию Семен Исидорович окончил в Хрькове. Прежде Кременецкий в рзговорх об укринском движении обычно со смехом рсскзывл, что в млороссийском переводе монолог Гмлет нчинется словми: "буты чи не буты, от то зковык". Теперь он избегл шуток н эту тему.

В ноябре один из новых знкомых принес Семену Исидоровичу с тинственным видом ккую-то бумгу и долго с ним после того беседовл. В этой бумге, нзыввшейся третьим универслом, говорилось: "Нрод укринский и все нроды Укрины! Н Севере и в столицх идет междоусобня и кроввя борьб. Центрльной влсти нет. И по всему госудрству рстут безволие, нрхия и рзрух. Не отделяясь от республики Российской и сохрняя единство ее, мы твердо стнем н ншей земле, чтобы силми ншими окзть помощь всей России. До созыв Укринского учредительного собрния вся влсть приндлежит нм, Укринской центрльной рде, и првительству ншему - Генерльному секретриту Укрины"...

С этого дня в рзговорх с приятелями Семен Исидорович чсто, с озбоченным видом, обрщл их внимние н "чрезвычйно любопытный документик, Третий универсл Центрльной Рды". Приятели изумленно его переспршивли: никто не знл ни что ткое Рд, ни что ткое универсл, ни ккие были дв первые универсл. Семен Исидорович отвечл н эти вопросы быстро и сбивчиво.

- Это не суть вжно, - говорил он, покзывя документ, - и не в словх дело. А вот обртите, држйший, внимние: "не отделяясь от республики Российской"... и "силми ншими окзть помощь всей России". Это не фунт изюм!

IV

Свдьб Муси был отложен н неопределенное время, что очень волновло Мусю. Он по-прежнему был влюблен в Клервилля. Тем не менее ей порою было с ним трудно и дже скучно. Приходилось подыскивть темы для рзговор. Этого с Мусей никогд не бывло: он со всеми говорил, кк Бог н душу положит, и всегд выходило отлично, - по крйней мере тк кзлось и ей, и ее друзьям.

В мире внешнем от того, что все нзывли блестящей победой Муси, оствлись уже привычные рдости: тк, Глфир Генриховн лишний рз пожелтел, когд ей скзли, что Клервилль единственный нследник 72-летней богчки-тетки. "Это, конечно, приятно, но я все-тки не могу прожить жизнь нзло Глше", - говорил себе Муся. Из-з войны и политических событий почти не было приготовлений к свдьбе, подрков, зкзов, скршивющих жизнь и убивющих время. В мире же внутреннем нд основой влюбленности (чсто не менее стрстной, чем прежде) у Муси росли неожиднные чувств. Спокойного уверенного счстья не было. Ей трудно было бы себе сознться, что в ее сложных чувстх нд всем преоблдл стрх, - стрх перед тем неизвестным, что ее ждло.

- Когд же "enfin seuls"? [Нконец одни(фр.) ] - ядовито спршивл Глш.

Муся смущенно смеялсь.

- Н следующий день приходи з интервью, - говорил он кк бы небрежно и тотчс менял рзговор. Об "enfin seuls" Муся думл дни и ночи. Бывли минуты, когд ей хотелось, чтобы брк ее рсстроился, но рсстроился см собою, лишь бы не по ее собственной воле. "Пусть все будет и дльше кк было до сих пор!" - иногд со стрхом и отчяньем говорил себе Муся, збывя, кк прежде тяготилсь своей беззботной жизнью. Это нстроение быстро проходило - Муся см себя ругл "неврстеничкой" и "психопткой". "Но ведь ябыл влюблен?" - спршивл себя Муся и с ужсом себя ловил н этом "был". "Д нет же, и теперь все кк рньше", - решительно твердил он. Все и в смом деле было кк рньше, однко не совсем кк рньше. Сомнения в успехе рссеялись, дело было зкреплено. Клервилль стл кк бы ее собственностью. Теперь ндо было нучиться тому, кк с этой собственностью обрщться.

Больше всего Муся боялсь з Клервилля, боялсь, что он в чем-либо поступит не тк: "срзу рзрушит все", - тревожно думл он. Порою, когд они оствлись вдвоем, ей стыдно было смотреть в лицо жениху, - он боялсь тех мыслей и чувств, которые ему приписывл, боялсь и того, что он прочтет ее собственные мысли и чувств. Иногд этот стрх и стыд скзывлись с ткой силой, что Муся, отпрвляясь с женихом в ресторн, в тетр, н выствку, к удивлению и легкому неудовольствию Клервилля, приглшл кого-либо из своего кружк.

Говорить с полной откровенностью Муся не могл ни с кем. Мысль об откровенной беседе с мтерью пришл бы Мусе последней. С Глшей, с которой ее связывл многолетняя дружб-ненвисть, в теории, "вообще", все было обсуждено ткже и н тему "enfin seuls", с рзными подробностями, - не исключя довольно грубых. Теперь, когд Муся стл невестой, пришлось бы говорить уж не "вообще", о Клервилле. Это было бы неловко, д и неделиктно, тем более, что у смой Глфиры Генриховны совершенно не удлся ромн с молодым двоктом, которым он очень интересовлсь. По словм Никонов, тк Глши н двокт, кк нше нступление в Глиции, был отбит с уроном блгодря широко рзвитой сети железных дорог в тылу у противник: двокт уехл из Петербург. Муся весело смеялсь этой шутке, уже почти збыв, что недвно он см был в тком же положении, кк Глш, в трудной роли брышни, с беззботным видом ловящей жених.

- То ли дело, Мусеньк, вы! Экой Перемышль штурмом взяли! - скзл Никонов.

- Перемышль очень доволен.

- Об этом мы его спросим годик через дв... Что быть ему с легким укршением н голове, - с мленьким, - это, Мусеньк, верно.

- Григорий Ивнович!..

- Ну, что "Григорий Ивнович"? Првду я говорю, Мусеньк, мне ли вс не знть? Тк ему, рзумеется, и ндо. Gott, strafe England! [Боже, покрй Англию!(нем.) ] - ужсно произнося немецкие слов, скзл со свирепым лицом Никонов. Он обрщл в шутку нкопившееся в нем рздржение. Это рздржение льстило Мусе, кк ей льстили душевные стрдния Вити.

С Витей, особенно после его несчстья, он был чрезвычйно лсков и нежн. В срвнении с той жизнью, которя перед ней открывлсь, будущее Вити предствлялось бедным и тоскливым. Мусе было очень его жль: он искренно любил Витю. "В сущности я их всех люблю, - думл Муся в лучшие свои минуты (нстроение менялось у нее беспрестнно), - все-тки жизнь прошл с ними, и, ндо признть, прошл не тк плохо..." Мысль о том, что он покидет свое общество нвсегд, угнетл Мусю. Он хорошо знл своих друзей, по природе лучше змечл в людях дурное и особенно смешное, чем хорошее. Прежде Мусю рздржли снобизм Фомин, неискренность Березин, мрчня огрниченность Беневоленского. Теперь дже они кзлись ей людьми хорошими, вполне порядочными. "Никонов, князь, эти просто прекрснейшие, блгородные люди, Витя и Сонечк - очровтельные дети. Но и те, прво, милы, хоть не без слбостей, конечно, кк все мы, грешные..." Только Глш продолжл рздржть Мусю, - нпоследок, быть может, еще больше, чем прежде.

Витя жил у Кременецких уже довольно долго. Для него революция пришл кк рз вовремя. Он см себе говорил, что "целиком ушел в общественную жизнь для того, чтобы збыться от жизни личной". К политической свободе очень кстти присоединилсь собствення свобод Вити, кк рз в ту пору им звоевння. Витя состоял в рзных комитетх и вошел в школьную комиссию по изучению военно-дипломтических вопросов. В этой комиссии он прочел доклд. Полемизируя с "крйностями Милюков", Витя докзывл необходимость довести войну до победного конц в полном единении с союзными демокртиями, однко борясь с чужими и собственными ннексионистскими тенденциями (от Дрднелл Вите откзться было нелегко). Его доклд имел большой успех, принят был резолюция Вити, - првд, с существенной попрвкой оппозиции, - и он был избрн для связи в центр по объединению всех учщихся средне-учебных зведений, - предполглся Всероссийский съезд. Ни в ккой политической пртии Витя не состоял. Он смущенно говорил товрищм, что примыкет к првым эсэрм, не во всем, однко, с ними сходясь. Вопрос о необходимости вступить в пртию очень беспокоил Витю. К концу лет он было решил формльно примкнуть к првым социлистм-революционерм (кк и все, он не змечл збвности этого сочетния слов). Но кк рз в училище прошел слух, что Алексндр Блок "зделлся левым эсэром". Это смутило Витю: он боготворил Блок. А потом стло уже не до, пртий.

Октябрьского переворот Витя внчле почти не почувствовл, - тк все у них в доме было в те дни зхвчено и рздвлено скоропостижной смертью Нтльи Михйловны. Когд Кременецкие предложили Николю Петровичу отпустить сын к ним, Витя слбо протестовл, не желя оствлять отц, однко скоро уступил нстоянию стрших. Втйне ему стрстно хотелось поселиться у Кременецких: мысль о том, что он будет жить в одной квртире с Мусей, очень его волновл. Это волнение стло почти мучительным, когд ему отвели комнту рядом со спльной Муси.

Кременецкие отнеслись к Вите с необыкновенной зботливостью и внимнием. В его комнту поствили большой письменный стол, кресл, дивн. Тмр Мтвеевн все беспокоилсь, не будет ли ему неудобно, - Витя отроду не имел тких удобств. Внчле предполглось, что он переезжет к Кременецким "н время". Но прошел месяц-другой, и не видно было, когд и почему это "н время" должно кончиться: жизнь нисколько не нлживлсь; все хуже и мрчнее стновилось и существовние Николя Петрович. Витя никого не стеснял у Кременецких, ему все были рды. Муся же прямо говорил, когд он зиклся об отъезде: "Это еще что? Ни для чего вы не нужны Николю Петровичу, ему с вми было бы еще тяжелее. Пожлуйст, выбейте глупости из головы, никуд вс не отпустят..."

У Вити от этих слов Муси слдко змирло сердце. После октябрьской революции обществення жизнь ослбел, и его любовь зжглсь с новой силой. Тенишевское училище нчинло пустеть, товрищи и соперники Вити рзъехлись. Сообщения в городе стли труднее. Витя выходил горздо меньше.

С Клервиллем ему было тяжело встречться. В обществе нгличнин Витя бывл мрчен и молчлив, что доствляло нслждение Мусе. Особенно здевло Витю то, что Клервилль совершенно не змечл его ревности и был с ним очень любезен.

Зто, когд жених Муси уезжл (он уезжл из Петербург очень чсто), Витя оживл, Кременецкие теперь ложились спть рно. Муся с Витей чсто подолгу вдвоем зсиживлись в гостиной. С ним Мусе всегд было и легко, и приятно, и интересно. Он небрежно ему говорил, что он, конечно, мльчик, но мльчик очень умный. С той поры, кк репутция ум был Мусей з ним признн, Витя больше не стрлся быть умным, от чего очень выигрывл.

Кк-то вечером Муся, жлуясь н холод в гостиной, предложил перейти в ее комнту. Постель тм уже был постлн. Входя в комнту Муси, Витя из всех сил стрлся не покрснеть и потому покрснел особенно густо. Это тоже доствило Мусе нслждение. Кутясь в шль, он сел у пинино.

- Ну-с, вы тут сдитесь н ковер, - прикзл Муся, чувствуя свою безгрничную влсть нд юношей. Было совсем кк в тетре, - любимое ощущение Муси. Рзговор не звязывлся. Но это ее не тяготило; с Клервиллем молчние всегд выходило неловким.

- Тк вы в смом деле поедете потом в Индию? - спросил тихо Витя.

Муся, не отвечя, здумчиво н него смотрел. И его тихий голос, и ее здумчивое молчние тоже были кк в тетре.

- Ну, что ж, вы скоро поступите в университет, стнете большой, у вс нчнется новя, интересня жизнь, - скзл он кк будто некстти, в сущности отвечя н его мысли. Муся вдруг поднял крышку пинино.

- Скжите, вы не знете, что теперь делет этот Брун? - будто тк же некстти, без всякой связи в мыслях, спросил он и, не ожидя ответ, зигрл "Зклинние цветов": "Е voi - о fiori - dall' ollezzo sottile..." едв слышно, точно про себя, пел Муся. Окончив музыкльную фрзу, он взглянул н Витю, улыбнулсь и резко зхлопнул крышку пинино, - только ззвенел хрустль н бронзовых подсвечникх. Муся см уже почти не чувствовл, где у нее нчинется тетр. Витя сидел н ковре, с лицом измученным и бледным. Муся быстрым лсковым движением поглдил его по голове.

- Что, милый? Взгрустнулось?.. О Нтлье Михйловне вспомнили? спросил он.

Муся знл, что Витя совершенно не думл в эту минуту о мтери, и Витя понимл, что он это знет. Но эт комедия его не оскорбил и, невольно ей поддвясь, он сделл вид, будто Муся верно угдл его чувство.

V

Особняк Горенского н Глерной улице был вскоре после октябрьского переворот зхвчен для ккого-то нродного клуб, и князь остлся без квртиры. Ткя же учсть постигл доктор Брун: гостиниц "Плс" был реквизировн большевикми. По случйности, Брун и Горенский очутились в одном доме: им обоим предложил гостеприимство Аркдий Нещеретов. По столице ходили слухи, что во все слишком просторные квртиры будут вселены большевики, и богтые петербуржцы стрлись зблговременно поселить у себя приличных людей.

Дом Нещеретов был внчле только взят н учет. Контор в первом этже продолжл рботть, но рботл он очень плохо, - "н холостом ходу", кк говорил хозяин. Поддерживлись некоторые стрые дел, однко и они чхли с кждым днем. Большинство служщих уже было уволено.

Нещеретов при Временном првительстве стл ликвидировть свои многочисленные предприятия. Дел тогд еще кое-кк можно было вести, но они больше не доствляли ему удовольствия. Все стло непрочно. Хозяин не был хозяином, зкон не был зконом, контркт не был контрктом, рубль не был рублем. Не доствлял прежнего удовольствия и смя нжив. Исчезло все то, о чем прежде мло думл звленный рботой Нещеретов и что смо собой должно было к нему прийти рно или поздно: чины, орден, придворное звние, Госудрственный Совет. В мрте люди, зхлебывясь от искреннего или делнного восторг, повторяли, что жизнь стл скзочно-прекрсной. Для Нещеретов же он с первых дней революции стл серой и неинтересной. Тонкий инстинкт подскзывл ему, что ндо возможно скорее переводить кпитлы з грницу, - и он это делл. Имел он возможность уехть з грницу и см. Но Нещеретов кровной любовью любил Россию, не предствлял себе жизни н чужой земле и в глубине души предполгл, что все попрвится. Кк все могло бы попрвиться, об этом он не думл, и уж совсем не нходил, что улучшение дел в ккой бы то ни было мере могло звисеть от него смого. Нведение порядк было чужим делом. А тк кк люди, им знимвшиеся, явно его не выполняли, то Нещеретов с лет 1917 год усвоил весело безндежный иронический тон, точно все происходившее доствляло ему большое удовольствие. Он любил рсскзывть о происходивших событиях. Говорил он хорошо, но, кк большинство хороших рсскзчиков, слишком прострнно и потому несколько утомительно. Вежливый князь слушл его с повисшей н лице слбой улыбкой устлости. Брун обычно вовсе не слушл.

Деньги Нещеретов переводил з грницу безостновочно н свое имя. Собственно, деньги эти приндлежли не ему, бнку и кционерным предприятиям, которыми он руководил. Люди, осведомленные о переводных оперциях Нещеретов, в недоумении пожимли плечми, стрый финнсист, его двний недоброжелтель, с подчеркнутым, преувеличенным негодовнием говорил всем по секрету, что этот блеффер должен неминуемо кончить рестнтскими отделениями. Однко при ближйшем рссмотрении окзывлось, что Нещеретов ничего явно противозконного не делл. "Комр носу не подточит", - энергично утверждл один из ближйших помощников Аркдия Николевич.

Вскоре после октябрьского переворот в контору Нещеретов явились комиссры для ревизии дел. В отличие от других бнкиров, он встретил комиссров очень любезно, с тем же весело-безндежным видом, см предложил взглянуть н книги и покзл целую гору книг, в которых рзобрться было, очевидно, невозможно. В течение двух чсов, угощя гостей чем и ппиросми, он объяснял им знчение своих дел и, под конец беседы, получил от комиссров свидетельство о том, что в делх гржднин Нещеретов все окзлось в полном порядке. В конторе после этого почти ничего не изменилось; лишь процесс перевод денег в Швецию еще несколько ускорился.

Почти ничего не изменилось и во втором этже дом. Нещеретов продолжл жить богто, доствя з большие деньги все, вплоть до свежей икры и шмпнского. Но он и шмпнское пил с весело-безндежным видом. Говорил он теперь зчем-то делнно-прикщичьим языком и своих новых жильцов нзывл тоже кк-то стрнно: "сэр" или "пне". Особенно иронически относился Нещеретов к Горенскому, - быть может, потому что князь, человек очень богтый, остлся после октябрьской революции без грош: он денег з грницу не переводил, д и в России ничего не догдлся припрятть.

Хозяин и гости не стесняли друг друг и обычно встречлись только по утрм, в столовой.

- Вчер проезжл я, сэр, по Глерной улице, - лсково скзл Горенскому Нещеретов, нливя себе чю. - Слвный у вс был домик, ? Совсем хорош домик...

- Мд, - неопределенно ответил князь.

- Кжется, товрищи им довольны. Ну, и вм, верно, очень дже приятно, что вше добро достлось нроду...

- Если б мое добро действительно достлось нроду, - скзл, вспыхивя, Горенский, - я, поверьте, нисколько не возмущлся бы. Но дело идет не о нроде русском, о нсильникх, о зхвтчикх, о рзных псевдонимх, которые...

- Д я ничего и не говорю, - тотчс соглсился Нещеретов. - Хоть, првду скзть, мне и невдомек, отчего же вы сми, сэр, до революции не отдли домик русскому нроду? Ну, приют бы ккой устроили для деток, ? И сдик ведь есть... Премилый бы вышел приют...

- Мой дом дедовский... А вы почему своего не отдли?

- Я? - изумленно переспросил Нещеретов, поднимя брови чуть не до волос. - Помилте, зчем же я отдм хмью свое добро? У меня не дедовское... Горбом нживл, д вдруг возьму и этой сволочи отдм!.. Рзве это я хотел революции, сэр? Рзве это я у Семы н бнкете говорил ткую рспрекрснейшую речь?

- Вот, вот!.. Позвольте вм скзть, что те смые люди, которые считли нрод хмьем и сволочью, которые держли его в невежестве и в рбстве, те и довели Россию до нынешнего состояния... И они же теперь влят с больной головы н здоровую! Временное првительство виновто? Д?

- Помилте, князь, кто же влит? Хоть, конечно, невжнецкое было првительство... И нзвние экое выбрли глупое: "временное првительство". Точно не все првительств временные! Ну, естественно, и окзлось оно уж очень временное... Что?.. Мсл не угодно ли, князь? - лсково предлгл Нещеретов. - А вот кого, првд, жль, это N... N... (он нзвл фмилии богтых министров Временного првительств). N., говорят, отвлил дв миллион н революцию. Теперь, кжись, сидит, горемычный, в крепости... В крепость при проклятом црском строе и дешевле можно было попсть, ? Жль млого. Првд, пне профессорже?

- Совершення првд, - подтвердил Брун, допивя чй.

- Профессор с нми и спорить никогд не изволил, потому знл, что придет Учредительное Собрние и уж оно все кк следует рссудит. И большевиков прогонит, и немцев прогонит. Ткя уж, почитй, силищ!

- Одно я чувствую, - скзл с жром Горенский, обрщясь к Бруну, это то, что стыдно глядеть в глз союзникм. Теперь нм двдцть пять лет нельзя будет нос покзть в Приж: рзорвут н улице, услышв русскую речь!

- Если победят немцы?

- Увы, не ндо быть пророком, чтобы теперь это предвидеть с уверенностью... Подумйте, когд освободилсь вся их сил и тиски блокды рзжлись с открывющейся для немцев богтой житницей Укрины, они неминуемо должны здвить союзников, кк здвили нс.

- Н союзников мне в высокой степени нчхть, - вмешлся снов Нещеретов. - А нс кк же было не здвить? У них Вильгельм, млый совсем не глупый, у нс бтрцкие депутты... Но позвольте, я что-то не пойму, опять нчл он, изобржя н лице крйнее изумление. - Ведь вы, сэр, хотели революции? Вы Бог должны блгодрить, что все тк хорошо, по спрведливости, вышло...

- Брин, вс спршивют, - доложил Бруну вошедший лкей.

- Кто?

- Дм. Фмилии не скзли... Скзли, что вы их знете.

- Не инче, кк знете, - игриво произнес Нещеретов. - Пне профессорже, и зл, и гостиня к вшим услугм.

- Блгодрю вс... Что ж, попросите эту дму в гостиную.

- Слушю-с.

В рспорядке дом Нещеретов ничего не изменилось. Лкеи ходили во фркх и выржлись тк же, кк в былые времен.

Дм был н вид лет тридцти пяти, худя, невысокя, некрсивя. С улыбкой н желтовтом лице он повернулсь к входившему Бруну и особенно-энергичным быстрым движением протянул ему руку.

- Ах, это вы? - до невежливости рвнодушно скзл Брун.

- Не ждли?

- Врть не стну, не ждл...

- И неприятно удивлены? - полушутливо спросил дм, видимо, несколько смущення приемом.

- Отчего же неприятно? - не слишком возржя, переспросил Брун. Сдитесь, пожлуйст, Ксения Крловн.

Они сели.

- Вы кк узнли, где я теперь живу?

- Случйно. В ншей Коллегии рботет один субъект, который, кжется, вш приятель...

- Ккой субъект и в ккой коллегии?

- По охрне пмятников искусств и истории... Некто Фомин.

- Он мой приятель?.. Тк вы охрняете пмятники искусств и истории?

- Кк видите... Мы не ткие уж вндлы.

- Много рботете?

- Очень много... Кк мы все.

- Вы все - это коллегия или пртия?

- Пртия... Алексндр Михйлович, - скзл дм, - позвольте обртиться к вм с просьбой...

- Сделйте одолжение.

- Я прошу вс, ну, очень прошу, оствьте вы вш врждебный тон. К чему это? Ведь вы знете, кк я вс ценю и люблю...

- Покорнейше блгодрю.

- Вы знменитый ученый, мыслитель с широким общественно-политическим кругозором, ну, пристло ли вм относиться по обывтельски к нм, к пртии, к ее огромному историческому делу...

Лицо Брун дернулось от злобы.

- Вы, Ксения Крловн, быть может, пришли обрщть меня в большевистскую веру? Тк, зшли в гости, поговорили четверть чс с "мыслителем", вот он и стл большевиком, д?

- Нет, столь длеко мои иллюзии не идут... Хоть кк бы я был счстлив, если б вы вступили в нши ряды!.. Алексндр Михйлович, двйте рз поговорим по душм, - с жром скзл Ксения Крловн.

- Нет, уж, пожлуйст, мою душу оствьте. Двйте без душ говорить... У вс ко мне дело?

Дм невесело улыбнулсь.

- Я думл, что в пмять нших двних добрых отношений вы меня примете лучше... Есть ли у меня к вм дело? И д, и нет...

- Не понимю вшего ответ, - с возрствшим рздржением скзл Брун. - "И д, и нет"... По-моему, д или нет.

- Ну, д, есть дело... Мне поручено скзть вм, что если вы зхотите, мы предоствим вм смые широкие возможности нучной рботы, ткие, которых вы, быть может, не будете иметь нигде в буржузных стрнх Зпд. Мы вм ддим средств, инструменты, выстроим для вс лборторию по вшим укзниям, по последнему слову нуки. Одним словом...

- А не можете ли вы вместо всего этого дть мне згрничный пспорт? Для отъезд в буржузные стрны Зпд.

- Вы хотите уехть из России? Почему же?

- Д уж тк... Знете, в Писнии скзно: "вот чего не может носить земля: рб, когд он црствует, и глупц, когд он нсытится хлебом"... Жизнь меня слишком чсто бловл вторым: зрелищем смодовольных дурков. Но, окзлось, первое горздо ужснее: "Видел я рбов н конях, и князей, ходящих пешком"...

- Вм не совестно это говорить? - взволновнным голосом скзл Ксения Крловн. - Мы положили конец рбству, вы нс этим попрекете! Вы, вдобвок, и не князь и никкой не ристокрт, что ж вм умиляться нд обедневшими князьями?

Брун зсмеялся.

- Очень хорошо, - скзл он, - очень хорошо... Вы, очевидно, к моим словм подошли с клссовой точки зрения. Смое хрктерное для большевиков плоскость (Ксения Крловн вспыхнул). Среди вс есть люди очень неглупые, но згляни им в ум - в трех вершкх дно; згляни им в душу - в двух вершкх дно. А если еще добвить глубокое вше убеждение в том, что вы соль земли и мозг человечеств!.. - Брун мхнул рукой. - Спорить с вми совершенно бесполезно и тк скучно!.. Большевистскя мысль опошляет и тех, кто с ней спорит.

- Кк же мне было вс понять? - скзл, видимо, сдерживясь, Ксения Крловн. - Рбство ктегория экономическя... Не скрывю, я от вс ждл все-тки другого. Вш хозяин, выстроивший эти хоромы, может тк говорить, но не вы!

- Мой хозяин - "глупец, нсытившийся хлебом", но он тут ни при чем. Он по крйней мере свою глупость никому нсильно не нвязывет. Вшей же пртии я предскзывю бессмертие: ткой школы всеобщего опошления никто в истории никогд не создвл и не создст... Д, помимо всего прочего, большевистскя пртия - это гигнтское общество по рспрострнению пошлости н земле, вроде мерикнского кинемтогрф, только неизмеримо хуже. Людям свойственно творить гнусные дел во имя идеи, - здесь и вы, быть может, не побьете рекорд. Но иногд идея бывл грндиозной или хоть знимтельной. А у вс и смой идее медный грош цен.

- Это идея рскрепощения человечеств, не больше и не меньше! Кк же не медный грош цен! "Знимтельного", рзумеется, немного, но мы...

- Полноте, все политические деятели рботют н человечество, уж тут вы торговой монополии не получите... Вши идеи, вот они, - Брун взял со стол гзету. - Нет, и не трудитесь выбирть: згляните в любой столбец, вш идея везде. Ее поймет без всякого труд и обезьян. А уж пуделю он покжется, быть может, слишком элементрной... Почитйте, почитйте, - скзл он, нервно тыч рукой в гзету. - Я когд-то в Приже, в минуты мрчного нстроения, остнвливлся перед киоскми н бульврх: гзеты всех нпрвлений, гзеты н всех языкх, тут и серьезное, тут и юмор, тут и политик, тут и литертур. - "Ккой ужс! - думл я: - девять десятых ложь, и все духовня отрв!"... Теперь, по срвнению с вшей печтью, мне передовик "Petit Parisien" кжется Шопенгуэром, репортер "Daily Mail" Декртом... Глупое есть ткое слово, которому очень повезло в ншей литертуре: "мещнство". Господи, ккое мещнство вы породите в "смой революционной стрне мир"! Ну, просто европейским лвочникм смотреть будет любо и звидно. А тогд вы все свлите н перспективу: посмотрим, мол, что люди скжут через пятьсот лет? Это очень удобно, и вы, вдобвок, будете првы, ибо и через пятьсот лет много будет дурков н свете.

- Я вижу, что вы очень рздржены, - скзл сухо Ксения Крловн, - и, если н то пошло, добвлю, что это хрктерно: бесстршие философской мысли и отврщение к политическому действию. Безошибочный признк житейского дилетнтизм, збвение всего того, чему вы служили...

- Чему я служил, - перебил ее Брун, - это вопрос другой и довольно сложный. Во всяком случе вшим сослуживцем я никогд не был и мне, слв Богу, в отствку подвть не ндо. А вшей пртии, - продолжл он (лицо его было бело от злобы), - вшей пртии я в сущности могу быть только блгодрен. Я не имел больше никких почти интересов в жизни. Вы, кк юношм у нс в провинции учителя гимнзии, вы дли мне жизненную цель. Плохенькую, но дли!..

- Бороться с нми будете? Тогд, пожлуй, не очень конспиртивно мне об этом зрнее зявлять, - скзл со слбой улыбкой Ксения Крловн.

- Обязны донести?

- Обязн, но не донесу, хотя бы потому, что не очень мы боимся дилетнтов.

- Ну, вот, все скзно. Бросим в смом деле этот рзговор.

- Хорошо, бросим... Кк же вы живете?

- Ничего, слв Богу. Угл своего, блгодря вшему првительству, не имею. Кк видите, живу в гостях.

- Н недостток комфорт, кжется, вы пожловться не можете? - скзл Ксения Крловн, обводя пренебрежительным взглядом богтую гостиную.

- Д, д... А вы кк устроились?.. Ведь я вс только рз дв видел мельком со времени вшего возврщения из-з грницы. В гзетх что-то читл о товрище Кровой и вспомнил, что это был вш кличк...

- Мы тк с вми рзошлись в политическом отношении, что я не решлсь вс тревожить.

- Помнится, мы никогд не были близки в политическом отношении. Вы всегд были большевичкой.

- С смого основния пртии, - с гордостью подтвердил Ксения Крловн. - А вы всегд были "Озлобленный ум"... Кжется, тк кто-то шутит у Тургенев?.. Я, однко, посещл в Приже вши лекции не только с удовольствием, но и с пользой.

- Еще рз блгодрю... А знете, с кем я здесь познкомился? С вшей... С госпожой Фишер, женой вшего отц.

- Он меня весьм мло интересует, - холодно-презрительно скзл Ксения Крловн.

- А см вш отец вс интересовл? Что ж вы меня о нем не спросите? Ведь я с ним встречлся в последние месяцы его жизни...

- Мы были чужие друг другу люди. Не стну притворяться неутешной дочерью... Я принимл отц кк существующий фкт.

- А деньги существующего фкт вс интересовли?

- Однко это уж... Вы очень не любезны!

"Если вы только теперь это зметили", - хотел было ответить Брун, но удержлся. Он смотрел н Ксению Фишер со злобой и с нсмешкой. "И весь твой большевизм от безобрзной нружности", - подумл он.

- Любезность никогд моей специльностью не был, теперь, я думю, он и вообще отменен, - скзл Брун. - Когд вы освободите человечество, пострйтесь его еще немного и облгородить. Очень повысятся другие ценности. Скжем, нпример, ум или хотя бы нружность? С этим ведь и вш пртия ничего не поделет. Сытые зхотят стть крсвцми, всего не нивелируешь, првд?

- Это змечние, извините меня, сделло бы честь Кузьме Пруткову, скзл, вствя, Ксения Крловн.

- А то все, все фльшь, - продолжл Брун, тоже вствя. - О крсоте говорят уроды, о любви к людям злодеи, об освобождении человечеств деспоты, об охрне искусств люди, ничего в искусстве не понимющие. Неудчники и посредственности построят новую жизнь н пошлости и н обмне... Тк вы уже уходите, Ксения Крловн? Очень рд был вс повидть...

Ксения Крловн взглянул н него, нклонил голову и быстро нпрвилсь к выходу.

VI

Кружок Муси скучл. Рзвлечений в Петербурге оствлось все меньше. В тетры никто не ходил. Говорить было не о чем: пистели не писли книг, художники не выствляли кртин, никто не зкзывл тулетов, новых сплетен было мло; кк стрыми тулетми, кое-кк перебивлись стрыми сплетнями, д и то без оживления, - почти все подобрели. Стршие говорили только о большевикх; но тк кк относительно большевиков все в общем сходились, то и это было скучновто. Муся легче переносил скуку, чувствуя себя отрезнным ломтем. Другие же учстники кружк упли духом. Князь Горенский больше не вносил с собой обычного оживления. Он, кк говорил Никонов, быстро скис под живительными лучми светлого феврля. У не подобревшей Глфиры Генриховны збот о змужестве, теперь все менее вероятном, превртилсь в нвязчивую идею. Никонов обыкновенно бывл мрчен, когд оствлся без копейки. Вздыхл дже Сонечк Михльскя. Был он и немного влюблен, - не то в Витю, не то в Клервилля, не то в Березин, - скорее всего в Березин. Березин теперь бывл у Кременецких редко, отговривясь тем, что живет он длеко.

Веселее других был Фомин. Он после революции вошел в соств коллегии по охрне пмятников искусств и н этом основнии поселился в Зимнем Дворце. Дворцом Фомин очень охотно угощл добрых знкомых, причем покзывл его тк, точно прожил в нем всю жизнь или по крйней мере всегд был тм своим человеком. Жил он снчл в третьем этже, в одной из квртир, выходивших во Фрейлинский коридор (эти квртиры Фомин нзывл "сьютми"). Тм он свел знкомство со стрыми фрейлинми, которые еще не успели выехть из дворц, ибо деться им было некуд. С ними Фомин тоже рзговривл тк, точно вся их жизнь прошл в одном тесном кругу. Фрейлины лишь приятно удивлялись неожиднной любезности, прекрсному воспитнию этого молодого человек, появление которого было в их пмяти связно с потопом, обрушившимся н црскую семью, н них, н дворец, н Россию. Понемногу эт связь изглдилсь у стрых фрейлин из пмяти; некоторые из них стли дже думть, что, быть может, Фомин впрвду был своим человеком и кк-то случйно лишь в пору революции появился в Зимнем Дворце: теперь ведь все было тк стрнно и необычйно. Позднее фрейлины рзъехлись, после октябрьского переворот помещения третьего этж были зколочены и смому Фомину пришлось съехть. Однко, кк чуждый политике человек и незменимый специлист, он полдил с новым нчльством коллегии. Интересы искусств это опрвдывли. Фомину предоствили уже не "сьют" [номер "люкс"(нгл.) ], просто комнту в первом этже дворц.

- Кто не видел того, что крс и гордость революции проделл с покоями второго этж, тот ничего не видел, - говорил Фомин з чем у Кременецких. Чй был подн в будуре Тмры Мтвеевны, которя теперь чсто, к большому своему удовольствию, проводил время с молодежью. Прежде Муся этого не потерпел бы; но он нпоследок был горздо внимтельнее и лсковей с мтерью, зня, кким горем будет рзлук с ней для Тмры Мтвеевны. Впрочем, порывы нежности беспрестнно сменялись у Муси рздржением. "Бедня девочк, кк он нервн!" - думл огорченно Тмр Мтвеевн.

- Когд же вы нм все это покжете? - спросил Глфир Генриховн.

- Ах, д, Плтон Михйлович, миленький, покжите нм дворец, - тотчс взмолилсь Сонечк.

- С нслждением...

- Когд? Когд?

- Когд вм будет угодно.

- Знем мы это "когд вм будет угодно"... Вы сто лет нм обещете и тнцульку покзть, когд нм будет угодно. Нм угодно звтр, вот что!

- С нслждением.

- Что с нслждением: дворец или тнцульку?

- Стрнное сочетние, Сонечк. Но, si vous ytenez [если вм тк хочется(фр.) ], и то и другое.

- Что вы, Сонечк! Побойтесь Бог! - вмешлсь Тмр Мтвеевн. - Про дворец я ничего не говорю, если Плтон Михйлович берется вм покзть, но кк же вм идти н ккую-то ихнюю тнцульку? Тм все эти мтросы и хулигны... Говорят, что тм делются ужсные вещи!

У Сонечки глз тк и згорелись.

- Д нет, Тмр Мтвеевн, вы совершенно ошибетесь, уверяю вс.

- Тмр Мтвеевн, сжльтесь нд Сонечкой, ей тк хочется посмотреть тнцульку.

- Но ведь это поздно вечером! Помилуйте, господ, рзве теперь можно возврщться ночью... Это безумие! Позвчер стрик Мйкевич огрбили в двух шгх от Невского.

- Ну, что вы, мм, - скзл Муся чуть рздрженным тоном (Тмр Мтвеевн тотчс испугнно н нее взглянул). - То стрик Мйкевич, то мы. Кто же нпдет н компнию из десяти человек?

- Могу вс уверить, Тмр Мтвеевн, никкой опсности нет, - вмешлся вторитетно Березин. - Слухи об огрблениях очень рздувются. Рзве прежде не было уличных нпдений? Рзве не грбят людей кждый день в Приже или в Чикго? В одном уж ндо отдть полную спрведливость нынешнему првительству: с уголовными преступникми оно не церемонится и рспрвляется с ними беспощдно.

В словх Березин не было ничего особенного, тем не менее они вызвли легкий холодок. Все змолчли. Сонечк изменилсь в лице. Березин, по слухм, рзговривл сними о кких-то гигнтских тетрльных плнх и в последнее время нстойчиво твердил, что искусство по природе своей вполне политично.

- Рзумеется, никкой опсности нет, - прервл молчнье Муся. - Итк, решено, вы нм устривете это н звтр, Плтон Михйлович?

- Нет, прво, это неудчня мысль, - продолжл слбо протестовть Тмр Мтвеевн. - Горздо лучше соберитесь звтр все у нс. Сидите з чем хоть до поздней ночи, - предложил он, срзу збыв об опсности поздних возврщений домой: возврщться ндо было не Мусе. - А мы с Семеном Исидоровичем вм мешть не будем, мы теперь рно ложимся, - поспешно добвил Тмр Мтвеевн.

- Что вы, Тмр Мтвеевн, вы нс обижете! Нм будет горздо приятнее, если вы пробудете с ними весь вечер, - любезно возрзил Фомин. Муся н него покосилсь.

- Одно другому не мешет, - скзл он. - Мы придем сюд после тнцульки... Мм, готовьте для нс ужин.

- C, c'est fort! [Это уж слишком!(фр.) ] Рзве можно, Мрья Семеновн, в ткое время взвливть н милую хозяйку ткое бремя?

- Беневоленский, слышите? Он от волненья зговорил стихми: ткое время, ткое бремя.

- Кк monsieur Jourdain faisait de la prose. [Господин Журден говорил прозой(фр.) ]

- Это можно было предвидеть, Плтон Михйлович, что вы сейчс скжете о monsieur Jourdain, - вствил Глфир Генриховн.

- Господ, я очень рд. Нм будет очень приятно, не бремя, - скзл Тмр Мтвеевн. - Непременно все приходите возможно рньше, поужинете, чем Бог послл.

- Ах, это будет мило!

- Но прво, вм слишком много беспокойств.

- Зчем вы себя мучите?

Тмр Мтвеевн уверял, что ей никкого беспокойств не будет. Он только, к сожлению, не обещет роскошного ужин.

- Недвно один господин приехл из Киев, - со вздохом добвил Тмр Мтвеевн, - и, предствьте, он рсскзывл Семену Исидоровичу, что тм лвки ломятся от птицы, от сливок, от пирожных!

- Не может быть!

- Сон ккой-то!

- Господ, тогд я предлгю следующее, - скзл Фомин. - Встреч у меня, во дворце, звтр в восемь чсов. Я вм покжу, что можно, зтем мы отпрвимся н тнцульку, оттуд к этим милым рсточителям и безумцм.

- А кк же вс искть во дворце?

- Н Детской половине, рзве вы не знете? Вход с Слтыковского подъезд.

- Это, кжется, со стороны сд?

- Ну д, ну д, - снисходительно пояснил Фомин. - Кого же еще ндо предупредить? Мосье Клервилль в Москве, знчит только Никонов и князя?

- Никонов обещл сегодня к нм зйти, я ему скжу. А вот Горенский... Господ, кто дст знть князю?

- Если хотите, я могу, - поспешно скзл Глфир Генриховн. - Я буду в тех местх звтр утром; могу скзть Алексею Андреевичу или збросить ему зписочку.

- Вот и отлично, - ответил Муся, улыбнувшись чуть зметно, но все же улыбнувшись (это от Глши не могло скрыться). Муся догдывлсь, что Глфир Генриховн стл с некоторых пор подумывть о князе Горенском: в общей ктстрофе нчинли сглживться социльные рзличия. Муся желл, чтоб Глш вышл змуж, и дже искренно (почти совсем искренно) сожлел о неудче ее змыслов, связнных с двоктом. Но Муся не могл желть, чтобы Глш вышл з князя Горенского, - это было бы слишком блестящим делом. "Он зел бы Алексея Андреевич... Ну, д ничего из этого, рзумеется не выйдет. Глш - княгиня! - думл Муся. - Пусть он сделет среднюю приличную пртию"...

- А вы кк, милый Витя? - спросил он.

- Я не пойду, - ответил, скрыв вздох, Витя. Ему очень хотелось пойти со всеми, но трур этого не позволял.

- Рзумеется, он не может, что ж и спршивть? Было бы по меньшей мере стрнно, если б он пошел, - скзл Глфир Генриховн.

- Собственно почему? В сущности это тк условно, - нчл Тмр Мтвеевн, которой очень хотелось рзвлечь мльчик. - Я Семену Исидоровичу и Мусеньке всегд говорил и говорю: когд я умру, умоляю никкого трур не соблюдть.

- Мм, перестньте, пожлуйст. Что ж, если Вите тяжело идти с нми... Ну, хоть ужинть будем все вместе, - утешил Витю Муся.

- Рди Бог! - глубоким грудным голосом скзл взволновнно Вите Березин, склдывя у груди лдони. - Ведь я еще не вырзил вм сочувствия в этой ужсной утрте. Рди Бог, простите!.. Я был тк тогд поржен кончиной Ндежды Мксимовны...

- Нтльи Михйловны, - попрвил Муся.

- Нтльи Михйловны, виновт, я обмолвился... Ндеюсь, вш бтюшк бодро перенес это тяжелое испытние?.. Всем, всем тяжело, - зметил с глубоким вздохом ктер. - А все-тки жизнь обольстительно-прекрсн! В ккое необыкновенное время мы живем! Алексндр Блок, я слышл, говорит о тинственной музыке революции. Кк я его понимю! - с силой скзл Березин, и опять з столом почувствовлся холодок.

- Знчит, решено, звтр в восемь все у вс, Плтон Михйлович, скзл Муся. - Господ, и, пожлуйст, хоть рз в жизни не опздывть.

- А может быть, и Нещеретов приглсить? - в отместку Мусе з улыбку предложил Глфир Генриховн. - Алексей Андреевич ведь живет у него в доме.

- Ах, лучше без Нещеретов, - скзл пренебрежительно Тмр Мтвеевн. - Зчем он вм? Это ведь млоинтеллигентный человек. Теперь ндо оствться в своем кругу.

- Но ведь он у вс, кжется, чсто бывл, дорогя Тмр Мтвеевн. Впрочем, я нисколько не нстивю.

- Плтон Михйлович, билеты н тнцульку и все прочее вы, знчит, берете н себя? - спросил Муся.

- Беру н себя, кк вш верный слуг.

- Что ткое "все прочее"? - с глубокомысленной усмешкой вмешлся молчвший все время Беневоленский.

- Я говорю: билеты.

- Вы скзли "билеты и все прочее". Что ткое "все прочее"? Ну-с?

- Nuss heisst deutsch [Нус по-немецки(нем.) ] орех... Теперь уже рзрешются немецкие клмбуры.

- Но желтельны все-тки несколько более новые, - скзл Глфир Генриховн.

VII

Фомин исполнил свое обещние добросовестно и чуть ли не дв чс водил своих гостей по Зимнему Дворцу, нзывя безошибочно злы, укзывя глвные их особенности. Первое впечтление было сильное: потом все немного утомились и уже без прежнего оживления следовли з Фоминым: он шел впереди, зжигя и гся у дверей свет в пустынных злх.

- А я бы не хотел здесь жить. Неуютно, - скзл Сонечк.

- Кк, миля Сонечк, вы не хотели бы быть црицей? - спросил Фомин. Ну, что ж, тогд мы не нстивем. Но, помните все же, тких огромных зл, кк глвные злы Зимнего Дворц, в мире нйдется немного.

- Будто? - усомнился Никонов.

- Уж вы мне поверьте, Григорий Ивнович. Конечно, Зеркльня глерея в Версле, Тронный Зл в Дольм-Бхче... И, рзумеется, Большой Црскосельский, тот я ствлю в художественном отношении выше... Вы не устли, mesdames?

- Кк не устли? Очень устли.

- Еще бы не устть!.. И у меня в голове все вши злы спутлись.

- Немудрено: во дворце больше тысячи комнт.

- Не может быть!

- Кк пусто и мрчно! Зколдовнный змок.

- А где мы сейчс?

- Уже збыли, Сонечк? Это Концертня.

- Мне больше всего нрвится Млхитовый зл, - скзл Горенский.

- Где это Млхитовя зл? Я збыл.

- Рядом с Арпской.

- А Арпскя это рядом с Млхитовой.

- Bon [Хорошо(фр.) ], я вижу, что ндо кончть осмотр, - скзл Фомин. - Итк, пройдем еще через Николевский зл, зтем вниз ко мне - и hinaus, ins Freie [н волю(нем.) ].

Гости послушно пошли з Фоминым. Проходивший седой лкей в серой тужурке окинул их укоризненным взглядом и, отвернувшись, сердито попрвил згнувшуюся грязную дорожку.

- Вот они, мученики новых порядков! - скзл, смеясь, Фомин. - Я в ристокртической среде не встречл тких убежденных монрхистов, кк дворцовые лкеи.

Они вошли в Николевский зл. Фомин повернул выключтель. Гости остновились, подвленные сверхъестественными рзмерми зл.

- Холодом веет, мертвечиной, - произнес Березин.

- Я бывл здесь н блх в рнней молодости, когд был пжем, - скзл с легким вздохом князь Горенский.

- Ах, я и не знл, что вы воспитывлись в Пжеском корпусе, князь, зметил томно Глфир Генриховн, зктывя глз.

- Д, в Пжеском. Но зтем поступил в Университет, н естественный фкультет.

- Тк вы и естественник?

- Тк точно. Окончил университет в тысяч девятьсот втором году.

- А в тысяч девятьсот четвертом, но не Университет, выдержл госудрственный экзмен при Демидовском лицее, - сообщил Никонов.

- Рзумеется. Тм, кжется, было првило: ничего не делть.

- Првил не было, но я ничего не делл и горжусь этим.

- Кто не трудятся, тот не ест.

- Может быть, поэтому я и жил студентом впроголодь, рублей н двдцть пять в месяц. Но знмя неучщейся молодежи всегд держл высоко... Меня из двух гимнзий выгнли.

- Господи! З что?

- З лень и з дерзости.

- Узню вс, Григорий Ивнович, - скзл лсково Муся.

- Мерси. Зтем выгнли меня и из Петербургского университет, но это уже з политические беспорядки.

- Тк вм и ндо. Очень хорошо сделли, что вс выгнли, - пропел Сонечк. У нее с Никоновым был н словх кровня вржд.

- Господ, втобиогрфии рекомендую отложить н другое время, кк они ни интересны, - скзл Фомин. - Лучше полюбуйтесь тем, что видите.

- В этом великолепии есть и некоторое безвкусие, - скзл Березин.

Муся смотрел н огромный зл, с любопытством предствляя себе кртину придворного бл. "И все это тк и прошло мимо меня... Вивин предствлялся королю, но это не то... Где у королей нет нстоящей влсти, тм двор тот же тетр или мскрд.Этого больше нигде не будет"...

Муся чуть ли не с первых дней революции стл сожлеть о монрхии, о дворе, и с вызывющим видом говорил это друзьям. Фомин с ней соглшлся, не то шутливо, не то серьезно. Горенский сердился, - особенно внчле. Никонов был по првилу республикнцем среди монрхистов и монрхистом среди республикнцев. "Нш милейший прдокслист Григорий Ивнович", снисходительно говорил о нем Кременецкий.

- Если бы вы пришли ко мне в гости в первые дни после переворот, скзл Фомин, - я прежде всего покзл бы вм црские покои, в которых похозяйничл в октябре крс и гордость революции. Теперь многое тм приведено в порядок. Ндо было это видеть тогд! Все было рзбито, пол был усеян стеклом, хрустлем, фрфором, окн выбиты, шкфы взломны, кртины згжены, бумги рзорвны, - быть может, документы огромной ценности. Я поднял рукоятку шпги, из нее они выковыряли бриллинты! В комнтх Николя I от сквозного ветр носился тучми пух: крс и гордость, видите ли, сочл нужным сорвть мтерию с подушек, им н онучи пригодится... Господи, что они тм выделывли! Я см видел икону с выколотыми глзми...

Все змолчли.

- Д, очень еще много злобы в людях, - с мягким вздохом произнес Березин. Князь холодно н него посмотрел.

- Мерзвцы! - скзл он. - Несчстня родин нш... Я не отрицю и ншей доли вины, - продолжл Горенский, обрщясь преимущественно к Глше, которя слушл его с восторженным внимнием. - Нродня дикость исторический грех России, в котором мы повинны меньше, чем другие, однко повинны и мы, я этого не отрицю.

- Виновт, я никкой вины з собой не чувствую, - ответил Никонов. - Я дворц не громил и никого не призывл громить.

- Ах, рди Бог, перестньте! - морщсь от его иронического тон, скзл князь. - И я, кк вы догдыветесь, не призывл, вы думете, мне легко?.. Особенно здесь, где видишь перед собой былое великолепие России. Кк никк, в этом зколдовнном змке прошло дв столетия ншей истории.

- Это кинемтогрфический эффект: дворец до вс, дворец после вс... Я говорю о ншей интеллигенции, вот символ ее кртковременного влдычеств.

- Тогд позвольте вс спросить, - нчл, бледнея, Горенский. Но Муся тотчс прервл рзговор, принявший неприятный хрктер.

- А вы знете, друзья мои, - скзл он, - в сущности то, что мы делем, очень неделиктно. Зшли в чужой дом и бесцеремонно глзеем, кк жили хозяев... Сонечк, что вы делете? Вы с ум сошли!

Сонечк вдруг повернул выключтель. Все потонуло в темноте. Глфир Генриховн испугнно вскрикнул и схвтил з руку князя. Фомин зжег снов свет и погрозил Сонечке пльцем.

- Вот я сестрице скжу.

- Почему чужой дом? - возрзил Мусе Никонов. Он возржл всем по привычке и немедленно збывл то, что говорил четверть чс тому нзд. Почему чужой дом? Все это приндлежло и приндлежит русскому нроду.

Князь мхнул рукой. Фомин зсмеялся.

- Рзумеется... "Пролетрии всех стрн, соединяйтесь", - сркстически скзл он.

Фомин повел их боковыми ходми и коридорми, все время гся и зжигя свет. Открывлись тинственные лесенки, полускрытые в стенх двери. Муся все время предствлял себе дм в пышных тулетх из "Пиковой дмы", мужчин в великолепных мундирх.

- Это все рстреллиевских времен? - спросил он. Фомин улыбнулся.

- Нет, увы! от Рстрелли остлось после пожр немного, - ответил он. Это теперьих црство... Днем здесь хозяйничют они. Тут рзные кнцелярии.

Он остновился возле одной из дверей и, тихо зсмеявшись, покзл н висевший лист бумги. Н нем очень большими крсивыми буквми, стртельно выведенными писрскою рукою, было нписно:Предизиум . Дльше следовло что-то еще, с новой строки, буквми поменьше.

- Этот предизиум я ндеюсь кк-нибудь зполучить в свою коллекцию. Для ншего будущего Carnavalet [крнвл(ит.) ].

- Тк у них все... Ккой-то сплошной предизиум! - скзл князь. - Но чего нм будет стоить этот опытов живом теле стрны!

- Господ, рди Бог! Мы изнемогем.

- Полцрств з стул.

- Сейчс, сейчс, теперь уже дв шг.

В комнте Фомин все было в обрзцовом порядке. З ширмми стоял постель. Н столе были ккуртно рзложены книги, портфели, ппки. Уютно горел под бжуром мленькя лмп н столе.

- Ах, кк у вс хорошо!

- Первя жиля комнт.

- Душой отдыхешь после этих зл, от которых отлетел жизнь, подтвердил Березин.

- Ужсно мило, не уйду от вс! - воскликнул Сонечк, пдя в мягкое кресло. - Нет, просто прелесть. Кто это, Плтон Михйлович? - спросил он, покзывя н стоявший н столе портрет строй дмы.

- Это моя покойня мть.

- Крсивя ккя... Кк ее звли?

- Анстсия Михйловн.

- А девичья фмилия?

- Он был рождення Ивнчук. Ее прдед был известным сновником, сподвижником Алексндр Первого... Господ, вы меня извините, я скроюсь з ширмы и приведу себя в ндлежщий вид.

- То есть, что это знчит? Смокинг, что ли, нпялите или фрк?

- Нпялю, кк вы изволите выржться, князь, смый стрый довоенный пиджчишко.

- А ведь, првд, н тнцульку ндо одеться возможно демокртичнее.

- Ну д, я демокртически и оделсь, - скзл Муся, - взял у ммы струю кркулевую кофту.

- Я тоже, рзумеется... Я в блузке и в шерстяных чулкх! - стыдливо смеясь, пояснил князю Глфир Генриховн. "Ккой ужс: он - и шерстяные чулки!" - с рздржением подумл Муся.

Горенский з письменным столом нчертил н клочке бумги плн зпдного фронт. Он докзывл Никонову и Березину, что союзные рмии нходятся в зпдне.

- Очень боюсь, что к лету нгличне будут сброшены в море, - горячо говорил князь, тыч крндшом в бумжку. - Здесь у них смычк, и удр Людендорф, бесспорно, будет нпрвлен в этот узел, скорее всего с диверсией у Реймс...

- Ничто. Нивелль подведет ккую-нибудь контрмину. Я его зню!

- Ккой Нивелль? Нивелль двно уволен!

- Что вы говорите? Ну, тк другой генильный генерл, - соглсился Никонов. - Не нш с вми печль, вот мне бы хозяйке з квртиру зплтить, то пристет мелкобуржузня пиявк.

- Ну, господ, теперь я сознюсь вм в крйней бестктности, - скзл, выходя из-з ширм, Фомин. - Князь, зрнее умоляю о прощении.

- Что ткое?

- В чем дело?

- Господ, вы были в гостях у меня. Отсюд мы идем в гости к князю.

- Кк тк?

- В доме Алексея Андреевич теперь одн из смых фешенебельных тнцулек столицы. Принимя весь Петербург, князь не может откзть в гостеприимстве своим ближйшим друзьям.

Все поктились со смеху.

- Кк? Вы ведете нс в дом князя?

- Нет, это бесподобно!

- Господ, нехорошо... Князю, может быть, это неприятно, - говорил Глфир Генриховн.

- Ничего, ничего, - с трудом сдерживя смех, скзл Муся. - То Зимний дворец, товш дом... Алексей Андреевич, рди Бог, извините нше непристойное веселье!..

Горенский нтянуто улыблся.

- Господ, я очень рд, - не совсем естественно говорил он.

Голые деревья незнкомого петербуржцм сд были покрыты снегом. Муся беспокойно оглядывлсь по сторонм. Огромня тень пдл н белую реку. Они вышли н площдь, еле освещенную редкими фонрями. Вдли от черного величественного дворц, освещя псть под ркой, орнжевым светом горел костер. Около него стояли милиционеры. Больше никого не было видно.

- Однко и в смом деле жутко, - скзл Муся.

- А вы думете, Тмр Мтвеевн не был прв, что не хотел вс пускть?

- Бог дст, ничего не случится. Что вы дм пугете?

- Нм не стршно.

- Не тковские.

- Кк пойдем, господ?

- Князь, кк к вм всего ближе?

- Положительно, господ, мы побивем все рекорды бестктности.

- Ах, ккой жлкий песик, - скзл Сонечк, поровнявшись с фонрем, у которого, вытянув голову, лежл собк. - Верно, с голоду подыхет. Кк жль, что у нс ничего нет... Цуц, цуц...

- Людей бы, Сонечк, жлели, не цуцов. Стыдно!

- Отстньте, Григорий Ивнович, я не с вми говорю!

- А если я з ткие з слов д уши ндеру?

- Посмейте!

- И посмею. Хотите сейчс?

- Посмейте!

- Еще кк посмею...

- Тк можно долго рзговривть... Господи, кк им не ндоело! смеясь, скзл Муся. Вдруг впереди сверкнули цетиленовые огни. С нрстющим стршным треском пронеслсь мотоциклетк. Дв человек в пльто поверх кожных курток успели окинуть взглядом пешеходов.

- Видеть не могу! - с чисто физическим отврщением произнес князь. Н этот рз Никонов с ним не поспорил; он испытывл ткое же чувство.

- Но и рботют же эти люди!.. Ккя все-тки бешеня энергия! - скзл Березин. Муся с упреком и сожлением н него взглянул.

"Все-тки он кним не перейдет, - подумл он. - Он слвный... Ему просто нужен свой тетр, кк мне нужны ощущения, любовь Вивин, влсть нд Витей..." - В пмяти Муси вдруг, неожиднно, появился Алексндр Брун. "Нет, он мне не нужен... Березии милый... Он только ничего не понимет в политике. Кк бы ему посоветовть, чтоб он не говорил глупостей и не делл. Он и безних сумеет создть свой тетр. Он не проджный человек, он очень милый, и с ним тоже тяжело будет рсстться. Тк обидно, что Вивин нет с нми... Что-то он сейчс делет в Москве? Верно, где-нибудь сидит со своими нгличнми, курит Gold Flak [Сорт сигр(нгл.) ] и думет обо мне. Нет, я стрстно, безумно люблю его, не тк кк прежде, еще больше... Лишь бы только его не послли н фронт! Что, если его пошлют во Фрнцию? - с ужсом думл Муся. - Тм убивют людей тысячми. Я умру от стрх... Нет, этого не может быть!.." Он зствил себя прислушться к рзговорм своих спутников.

- Кк метко и спрведливо то, что вы говорите, князь! Я совершенно с вми соглсн.

- Только уж тм, пожлуйст, Глфир Генриховн, не нзывйте Алексея Андреевич князем, - скзл Фомин.

- А что? З это могут убить? Могут рсстрелять? Н месте? - округляя глз, ждно спршивл Сонечк.

- Убить не убить, quelle idee! [Что з мысль!(фр.) ] А только это ни к чему.

VIII

Слев от прдных дверей строго брского особняк висел серя фиш. "Грндиозный демокртический бл... Мобилизция всех тнцующих сил... Первейшие"... - нчл было вырзительно читть вслух Никонов. Фомин сердито н него зшикл. Они вошли в вестибюль. Дмы вздохнули с облегчением: ничего жуткого не было. Князь Горенский, вошедший последним, выруглся про себя непристойными словми. Сверху доносились звуки "Ктеньки". У стол продвл билеты миловидня девиц; рядом с ней сидел обыкновенный, не стршный мтрос, - в синей блузе с оборотми, в фуржке с лентой. Фомин вежливо поклонился и спросил о цене билетов, нзвв девицу товрищем.

- Вход пять рублей, - любезно ответил девиц. - И з "Почту Амур", если желете, особо три рубля.

- Д, пожлуйст, с "Почтой Амур", товрищ, - поспешно скзл Фомин, окидывя взглядом своих спутников. - Семь билетов, пожлуйст, товрищ.

Девиц отдл билеты, зтем взял из коробки семь кртонных кружков с продетыми в них крсными шнуркми. Обмкнув перо в чернильницу, он стл писть крсными чернилми номер. Мтрос стртельно чистил ногти другим пером. Гости переглядывлись.

- Вы триндцтого номер не боитесь? - осведомилсь предупредительно девиц.

- Нисколько, товрищ, это предрссудок, - тотчс ответил Фомин.

- Есть которые не любят... Бумгу имеете?

- Бумгу? О д, все в порядке, - несколько рстерянно нчл Фомин.

- Бумгу-конверты. Имеете? Тогд пятьдесят шесть рублей.

Фомин рсплтился и взял кружки.

- Когд польты снимете, привяжите номер к пуговице. А то н шею повесьте, - объяснил им девиц.

- Блгодрю вс, товрищ, - нбрвшись хрбрости, скзл Муся. Девиц кивнул и ей, однко несколько менее приветливо, чем Фомину. Мтрос лениво встл, проводил посетителей в мленькую прихожую и взял у них под номерок шубы. Глш толкнул Сонечку и покзл ей глзми н угол: тм стояло несколько ружей. Сонечк округлил глз. Дмы по привычке стли опрвляться перед зерклом.

- Что ткое "Почт Амур"? - вполголос спросил Муся Фомин.

- Si je le sayais! [Если б я знл!(фр.) ] - тк же ответил Фомин, пожимя плечми.

- По лестнице нверх пойдете, тм сейчс нпрво будет зл, скзл девиц.

- Покорно блгодрю. Нйдем, - беззботно ответил князь.

Они поднялись по лестнице и вошли в ярко освещенную злу. Рядом с остткми богтой мебели стояли простые некршеные столы. - "О, Господи!" скзл вполголос князь. Н эстрде игрли музыкнты. Н стене висел ндпись огромными буквми: "Д здрвствует Третья Междунродня Коммун". У стен н тлсных стульях сидели девицы, солдты, шттские. Около десяти пр тнцевло польку. Осторожно обходя тнцующих, Фомин, вдвинув голову в плечи, быстрыми короткими шжкми, нпрвился к концу зл, где нходился буфет. Сбоку от буфет стояло несколько столиков, покрытых грязными сктертями. Из них был знят только один. Фомин усдил дм з другой столик подльше.

- Тут и рзговривть можно, если не очень громко, - скзл он, пододвигя дмм тлсные стулья. Публик смотрел н новых гостей с любопытством, однко без недоброжелтельств, скоро и смотреть перестл. Видно, все были увлечены блом. Смущение гостей стло проходить. По требовнию Фомин, все прицепили кружочки тк, кк укзывл девиц. Ткие же кртонные кружки были н большинстве гостей. Березин потребовл себе триндцтый номер.

- Авось не пропду, вывезет Березин кривя... Верю, верю в свою звездочку, - говорил он.

- Все-тки, что могут ознчть эти номер?

- Порядок, в котором будут рсстреливть буржуев... Однко до того я зкжу чй, - скзл Фомин, вошедший в роль предводителя ккой-то охотничьей экспедиции.

- То есть, вы не зкзывйте, честью попросите, чтоб нм дли, проворчл Никонов.

- Я с удовольствием выпью чйку.

- Я тоже... Прво, господ, здесь все очень прилично.

- Д... Я дже никк не ожидл, - несколько рзочровнно скзл Глфир Генриховн.

- Не печльтесь, грждночк, вс изнсилуют в конце вечер, - любезно утешил ее Никонов.

- Григорий Ивнович! Есть мер и пошлостям, и дерзостям!

- Господ, господ!..

- Товрищи, чего вы хотите к чю? - спросил Фомин. - Я вижу н буфете бутерброды.

- Принесите нм их поскорее... И Григория Ивнович возьмите с собой, пусть и он потрудится, - скзл Муся. - Но ккой удр мме, если мы здесь зкусим! Ведь, по секрету скжу вм, дом у нс готовится нстоящий пир.

- Одно другому не помешет, - ответил повеселевший Никонов. - Идем, товрищи мешочники.

- В смом деле что они сделли с вшим домом, Алексей Андреевич! скзл Муся.

- Д, хорошего мло...

- Вы не очень сердитесь, что мы вс сюд привели?

- Нет, что ж сердиться? Неприятно, конечно, смотреть, но... Кк вы думете, можно ли зглянуть в другие комнты? У меня были ценные вещи... Были и семейные портреты...

- Плтон Михйлович скзл, что тм живут мтросы. Я думю, лучше не пытться.

- Господ, в буфете продют водку! Говорят, из погребов Зимнего Дворц, - взволновнно скзл вернувшийся Никонов.

- Это очень возможно, - зметил князь. - В дни пьяных погромов мне н Невском солдт предлгл дворцовый Што-Икем, по пять рублей бутылку. Я не купил, хоть тогд еще были деньги: совестно было.

- Буржузные предрссудки... Д, может, здесь и не из Дворц, но только водк, понимете ли? Водк-ммочк! Првд, не пять, восемьдесят рублей бутылк, что знчительно хужее.

- Тщите! - скзл князь, мхнув рукой.

- Тщите! - решительно присоединился и Березин.

- Безумцы, подумйте! Восемьдесят рублей бутылк, - слбо возрзил Фомин, вернувшийся с трелкой бутербродов. - Денег у нс теперь у всех, кк кот нплкл... С текущих счетов, кк вы знете, выдют по семьсот пятьдесят рублей н душу, - добвил Фомин, у которого вряд ли был где-либо текущий счет.

- Господ, одно слово, но зто очень оригинльное, - скзл, улыбясь, Муся. - Я зню, оно вс удивит, оскорбит, возмутит, но вм ничто не поможет! Сегодня з всех и з все плчу я, д!

- Это в смом деле было бы оригинльно!

- Ккой вздор!

- Гордя нгличнк хочет нс унизить!

- Господ, я из этого делю кбинетский вопрос. Мло того, что я все это зтеял, но сегодня, быть может, нш последний общий выход... А вы все меня достточно вывозили, кормили и поили, в чстности вы, Алексей Андреевич...

- Муся устривет в тнцульке свой мльчишник.

- Именно. Если же вы не соглситесь, то, дю вм слово, я сейчс встю и ухожу. И меня убьют н улице, и это будет н вшей совести, и мм н вс з мою смерть почти нверное обидится.

- Не считя того, что я без Муси умру с горя, - скзл Сонечк.

- Рзве соглситься, грждне и товрищи? - спросил Никонов.

- У вс нет другого выход.

- C'est le monde renverse! [Свет перевернулся!(фр.) ] Идет...

- Но, уж если унижться, то, двйте, н ейные стерлинги зкжем три бутылки водки, - потребовл Никонов.

- Я соглсн.

- А я нет. Посди кого-то з стол, - скзл Глш. - А потом еще и отвози вс пьяного домой, д? Н извозчик теперь и будущих Мусиных стерлингов не хвтит.

Водку принесли. Никонов рдостно рзливл ее по рюмкм.

- Он, ммочк! Смотреть любо.

- Я тоже, кюсь, соскучился...

- Веселие Руси есть пити... Водк препогня, господ!.. Зкусить поскорее...

- Ничего. Дентурт кк дентурт.

- От этого, говорят, слепнут... Господ, польк кончилсь.

- Нет, рожи, рожи кковы!.. Вше здоровье, товрищи текстильщики.

- З вше, Григорий Ивнович. Это что ж будет, кдриль?

- Похоже н то... Н душе веселее стло!..

- Ничего, князь, не тужите. Мы еще у вс здесь потнцуем.

- После основтельной чистки.

- Ей-Богу, хорошо игрют! "Кум, шен, кум, крест"...

- Григорий Ивнович, перестньте подпевть.

- "Кум, дльше от порог... Кум, чшку рзобьешь"... Хочу петь и пою, товрищ Глфир! Кончилось буржузное зсилие!

- Но хоть не тк громко.

- "Что ты, что ты, что ты врешь, см ты чшку рзобьешь..." Это моя няня пел, покойниц. Товрищи переплетчики, ей-Богу, т мленькя брюнетк, что тнцует с мтросом, недурн!

- Ккя? - переспросил Глфир Генриховн. - Фи, горняшк!

- Герцогини, товрищ Глфир, не по сегодняшнему бонементу тнцульки. Все мркизы остлись дом... Князь, еще по рюмочке?

- Вляйте.

- Я вс очень люблю, князь... Вот только к политике я бы вс з версту не подпустил.

- Рди Бог, Григорий Ивнович, оствьте мою политику в покое. Вше здоровье...

- Двйте и со мной чокнемся, Григорий Ивнович. Вы стршно милый.

- Чокнемся, Мусеньк, н прощнье.

- Это он милый? Он очень гдкий, Мусеньк, вы его не знете!

- Он прелесть, Сонечк.

- Сонечк, увжйте мои седины. З вше здоровье, гржднки.

- Еще бутылочку прикжете, товрищ? - нклоняясь к Никонову, негромко спросил подошедший буфетчик.

- Не много ли будет? - усомнился опять Фомин.

- Н семь человек одной бутылки мло, - решительно скзл Муся. Дйте нм, товрищ, еще бутылку.

- Сию минуту...

- Спсибо, товрищ... Д здрвствует свобод! - восторженным голосом скзл Никонов. Буфетчик зсмеялся и побежл з водкой. Публик с звистью следил з кутящей компнией.

- Интересно, з кого они нс принимют?

- З советских сновников второго сорт.

- Только этого не хвтло!

- Господ, это мне нпоминет ншу поездку н остров в день юбилея ппы.

- Хорошее было время!

- Ккую речь вы тогд произнесли, Алексей Андреевич! - скзл Глфир Генриховн. - Я до сих пор помню кждое слово.

Князь, смущенно улыбнувшись, поспешно взял с трелки бутерброд из черного с соломой хлеб с крошечным кусочком колбсы.

- Слвно мы тогд н островх кутили, товрищ князь, - скзл Никонов. - Впрочем вс с нми тогд не было.

- Д, првд, вс не было. А сегодня кого из тех нет?

- Мосье Клервилля, Вити и Беневоленского.

- Бедный Витя!

- Господ, несут дентурт!

- Несут, несут, несут!..

- Говорят, его отцу совсем туго приходится?

- Д, очень.

- Отцу дентурт?

- Не остроумно... Мне одну кплю... Довольно, довольно!

- Ништо, пейте, товрищ Глфир. Эх, перемелется, мук будет...

- Что вы хотите скзть?

- Пей, пок пьется, все позбудь, товрищ Глфир Генриховн.

- Что вы хотите скзть, Григорий Ивнович? А?

- Глш, д он ничего не хочет скзть, что это тебе все в голову приходит?.. Господ, почему не явился Беневоленский?

- Кто его рзберет? Скзл, что голов болит.

- Интересничет.

- Сонечк, выпьем н "ты".

- Вот еще! И не подумю.

- Положительно демос ведет себя обрзцово. Где же оргия?

- Потребуем деньги обртно!

- Между этой тнцулькой и любым блом по существу нет никкой рзницы, - скзл вдруг серьезно Никонов. - Вы говорите: демос. Эти люди смые обыкновенные мещне, добрвшись нконец до нших рдостей и теперь отдющиеся им с упоением. Взгляните н их смодовольные, счстливые лиц!.. И кк чинно они тнцуют! Вся революция был сделн для тнцульки. Ккя тм оргия, они больше всего н свете хотят походить н нс!.. Првду я говорю, Мусеньк?

- Доля првды есть, - подтвердил князь.

- Но, знчит, и мы мещне?

- Нет, не знчит, но... Впрочем, кто же мы?

- Клняйтесь, князь Горенский, - скзл Фомин. - Все это, тк скзть, если вглядеться в корень вещей. А если без корня вещей, то достточно и того, что квлеры не дерутся и не хвтют дм з ноги.

- Эх, колорит, колорит этого, понимете ли, нет, господ. Не крсочно все это! - говорил ктер.

- Вот идет колорит, Сергей Сергеевич.

Буфетчик хлопнул в лдоши и зкричл: "Почтльон! Почтльон!" В злу вошел тот мтрос, который сидел внизу с девицей. В рукх у него был сумк. Он лениво вытщил из нее ряд конвертов с ндписнными номерми и стл рзносить их гостям, вглядывясь в кртонные кружки. Гости рзрывли конверты и медленно, с нхмуренным видом, рзбирли нписнное. Зтем по злу нчлсь сигнлизция улыбкми, кивкми, воздушными поцелуями.

- Ах, вот что ткое "Почт Амур"! - скзл Сонечк, с ждным интересом следившя з публикой.

- Знчит, т девиц предлгл бумгу для почты. Я думл, он спршивет документы.

- Вдруг, Сонечк, вм поддут зписку? Что вы сделете?

- Это будет звисеть от того, что в ней нписно...

- Смотрите, ей-Богу, он несет что-то нм!

- Нет, првд!

- Ккой ужс!

Почтльон действительно шел к их столику.

- Вм письмецо, - скзл он Горенскому, подвя ему конверт.

- Спсибо, товрищ, - поспешно скзл Фомин.

Почтльон отошел, Горенский рзорвл конверт. Н клочке бумги крндшом были выведены кркули!

- "Кк вы и нлетчики... можно... пройтиться..." - рзбирл князь. Господ, поздрвляю! Нс принимют з нлетчиков.

Никонов зхохотл.

- В смом деле, кто же другой, кроме нлетчиков, теперь здет пиры?

- Поделом нм.

- Нпротив, з то нм и почтение.

- От кого письмо?

- Что вы ответите, Алексей Андреевич?

- Вы, знчит, и есть глвный нлетчик-тмн.

- Вы знете, господ, это не очень мне нрвится, - озбоченно скзл Фомин. - Еще з милицией пошлют.

- Полноте! Здесь половин публики - нлетчики.

- А тогд тем более пор восвояси. Не хочу вс пугть, mesdames, но если в нс подозревют богчей, то лучше нм убрться, подльше от грех. И, прво, мне кжется, что н нс нчинют косо поглядывть...

Дмы побледнели. Березин и Горенский соглсились с Фоминым. Только Никонов решительно зпротестовл.

- Что он дичь порет, Фомин! См нс сюд привел и теперь нутек. Никкой опсности нет, ерунд!

- Опсности, рзумеется, большой нет, - зметил рссудительно Березин. - Но соглситесь, что и не тк уж здесь интересно.

- Вернее, все интересное мы уже видели.

- Бтюшки, двдцть минут двендцтого, - скзл Фомин, взглянув н чсы. - Мы обещли Тмре Мтвеевне быть не позже одинндцти дом.

- Тогд, в смом деле, ндо бежть. Мм будет очень беспокоиться, скзл Муся. - Плтон Михйлович, будьте моим кссиром.

- Уже з все зплчено, мы можем идти.

- Что з ерунд! - ворчл Никонов. - Я кк рз хотел послть письмо брюнеточке...

- А того мтрос с серьгой в ухе видели? Ему может не понрвиться вш слог, - скзл Глш.

- Еще посмотрим ки-ки: же тю у тю же [Кто кого: я тебя или ты меня(искж. фр.) ], - бормотл Никонов. - Дйте хоть водку допить.

- Допивйте живее.

- Д и не остлось ничего.

- А они н нс не нпдут при выходе? - озирясь, спросил Сонечк. Взгляните, кк тот высокий у стены н нс смотрит!.. Он, верно, кокинист?.. Првд?..

- Зчем кокинист? Просто лкей, Сонечк.

- Господ, мы отрезны!

- Ничего, пробьемся.

- Ах, если б опять увидеть городового!.. Брвого сттного фрон!

- Ах, ккое было прелестное зрелище!

- Дивное невозвртное виденье!

- Позор!

- Господ, серьезно, я очень боюсь...

- Но ведь вы сми жждли приключений, Сонечк.

- А теперь больше не жжду... Теперь я жжду быть в столовой Тмры Мтвеевны.

- Идем, господ, - скзл Муся, вствя.

Они нпрвились к выходу. Сонечк, змиря, жлсь к Березину, Глфир Генриховн к князю. Фомин шел уверенно впереди. "Что, если в смом деле нбросятся?" - подумл он, учтиво клняясь буфетчику, который смотрел н них не без нсмешки. Никонов с порог послл воздушный поцелуй брюнетке. "С-сум-сшедший" - прошипел Глш. - "Трусишки!.. Буржуи!.." - бормотл быстро охмелевший Никонов: он очень двно не пил водки. Князь остновился в коридоре, осмотрелся и, мхнув рукой, пошел вниз.

Девицы в вестибюле уже не было: он тоже пошл тнцевть. Мтрос рзбирл з столиком новый пкет "Почты Амур". Он неторопливо встл и ккуртно, кк тетрльный кпельдинер, выдл по номерку шубы гостям.

- Прощйте, товрищи. Пок, - скзл он, открывя дверь. - Звтр бл будет еще лучше, милости просим.

- Непременно, непременно, - ответил Фомин. - Пок, товрищ.

- Вы что здесь, влделец? - не удержвшись, спросил мтрос Горенский.

Мтрос окинул его подозрительным взглядом и пробурчл что-то невнятное. В это время кто-то вошел в вестибюль из мленькой здней двери. Увидев Горенского, вошедший остновился у порог и выпученными глзми уствился н князя. Горенский ндвинул меховую шпку и поспешно вышел н улицу вслед з Мусей.

- Только этого не хвтло! Мой бывший кучер, - скзл он.

В квртире Кременецких не срзу отперли дверь н звонок. Теперь по вечерм - прислуг рно уходил - обычно отворял двери Витя, который, кк мог, стрлся быть полезным в доме. После второго звонк послышлись поспешные шркющие шги. Дверь отворил - снчл н цепочку - см Тмр Мтвеевн.

- Господи! Что случилось, мм? - воскликнул Муся. У Тмры Мтвеевны лицо было в крсных пятнх, глз зплкны. Гости рстерянно остновились в передней.

Сбивчиво и путнно Тмр Мтвеевн рсскзл, что полчс тому нзд к ним прибежл Мруся, прислуг Яценко. Николя Петрович вечером рестовли люди из этой новой Комиссии. К нему в дом ворвлся отряд солдт, вооруженных с головы до ног, все перерыли, кжется, искли оружия. Зтем Николя Петрович увезли неизвестно куд. Витя, см не свой, поехл нводить спрвки. С ним отпрвился и Семен Исидорович.

- Я тк з ппу боюсь!.. Он решил поехть прямо туд, в эту Чрезвычйную Комиссию... Это очень опсно!.. Ах, что вы, рзве я не понимю?.. Но нельзя же было отпустить мльчик одного в тком состоянии!.. Что это з изверги ткие, что он им сделл?.. Он, Мруся, плкл нвзрыд... Кжется, Николй Петрович не оствил ей ни грош... Тебя не было, я думл, что с ум сойду одн!.. Я хотел ехть с ппой, но он меня не пустил, и я думл, что когд ты приедешь и никого не нйдешь, ты одн с ум сойдешь!.. - говорил, вытиря слезы, Тмр Мтвеевн. Ее, впрочем, очень утешил приход Муси и друзей. Гости озбоченно слушли и переспршивли довольно бестолково. "Вот тебе и пир!.. Все-тки хорошо, что чуть-чуть перекусили н тнцульке", - печльно думл Березин.

IX

Николя Петрович предупреждли, что его могут рестовть: он знимл видную должность, не выполнил прикз о регистрции и числился "сботжником". В действительности Яценко было не до сботж. Но и ходить н службу после большевистского переворот, очевидно, не имело смысл. Некому было и сдть оствшиеся немногочисленные дел.

Николй Петрович, считвший себя теперь ко всему в мире рвнодушным, см не ожидл, что неожиднное грубое вторжение чужих людей тк его взволнует. Обыск был произведен в десятом чсу вечер. В квртиру вошли молодой человек в кожной куртке, дв солдт с ружьями и дворник, "предствитель домового комитет". Молодой человек дже не вошел, кк-то ворвлся с тким угрожющим видом, точно ожидл смого отчянного сопротивления. В рукх у него был револьвер. Убедившись в том, что сопротивления не будет, он быстро подошел к Яценко вплотную, посмотрел емупрямо в глз и, отступив н шг, предъявил прикз об обыске и ресте. Нзвлся он помощником комисср. В прикзе, нд точкми в грфе имени, з печтными буквми "грждн", были нписны от руки слов: "ин Николя Петров Яценко". Почерк покзлся Николю Петровичу знкомым, но нерзборчивя подпись с резким росчерком не походил ни н ккую известную ему фмилию.

- Ну что ж, - скзл, пробежв бумгу, Яценко. Руки у него дрожли от нервного волнения, и зубы чуть стучли. Больше он ничего не ншелся скзть, д и "Ну, что ж" покзлось ему глупым. Молодой человек, нклонив голову, пристльно смотрел н него исподлобья. У дверей хл Мруся, хвтясь з сердце, кк нстоящя дм. Солдты, потоптвшись в кбинете, уселись рядом в столовой, неловко держ перед собой ружья и поглядывя н осттки скудного ужин.

- Они ничего, жильцы испрвные, - рстерянно говорил, ни к кому не обрщясь, дворник. - Брыня недвно умерл...

- Теперь нет никких брынь... Пошляк! - скзл с силой помощник комисср. Он быстро осмотрелся в квртире, потребовл все ключи и с решительным видом нпрвился к письменному столу в кбинете. Молодой человек, видимо, не знл, кк производятся обыски и чего именно следует искть. Он срзу озбоченно выдвинул средний ящик стол, точно ему было известно, что именно здесь нходятся смые вжные документы, зтем стл с усмешкой выбирть бумги, быстро их проглядывя и бормоч что-то невнятное. В остльные ящики он только зглянул, встл, осмотрел, хмуро-неодобрительно кивя головой, книги, стоявшие в шкфу н уровне его рост, и попробовл, открывется ли дверь шкф, - опять с тким видом, будто от этого движения мог последовть взрыв дской мшины. Николй Петрович, немного успокоившись, сел н дивн и молч смотрел н комисср. Молодой человек еще рз обошел квртиру, требуя рзъяснений от лепетвшей что-то Мруси, перед которой снов, кк при продже книг, чувствовл неловкость Николй Петрович. Выяснив нзнчение всех комнт, помощник комисср зглянул в плтяной шкф и велел солдтм отодвинуть буфет. Солдты, отствив ружья, хмуро исполнили прикзние. Под буфетом ничего опсного не окзлось.

- Полгод, кжется, полотеров не было, - бессмысленно говорил Мруся, сдувя у крниз пыль взятой со стол слфеткой.

- Потрудитесь собрть вещи, - отрывисто прикзл помощник комисср, вернувшись в кбинет. - Только предметы первой и основной необходимости. Других своей влстью не рзрешю. Повторяю, первой и основной необходимости.

- Мруся, сложите, пожлуйст... Ну, плтье, белье, - нерешительно скзл Яценко. Он будто не знл, может ли еще теперь отдвть рспоряжения прислуге. Мруся, хя, побежл доствть семейный чемодн. Помощник комисср зжег свечу, рстопил сургуч и, доств веревочку, стл с очень озбоченным видом пропечтывть ею концы нд щелями ящиков. Печти у него, однко, не окзлось, и он, немного подумв, воспользовлся печтью, лежвшей н столе у Николя Петрович, причем снчл неодобрительно попробовл эту печть н клочке бумги.

- Вы почему меня рестуете? - спросил Николй Петрович.

- Н этот конкретный вопрос, гржднин Яценко, я не обязн вм отвечть. Это безусловно выяснится н допросе, - ответил помощник комисср. Однко тотчс рзъяснил, что Яценко рестуется, кк служитель строго строя и сботжник.

- Мы впрве применять дрконовские меры предосторожности против людей, бывших опорой црского смодержвия, - добвил он. - Дрконовские меры предосторожности, - повторил помощник комисср. Видимо, он не прочь был звязть политический спор. "Ккя у них речь неестествення, - подумл Николй Петрович. - А эт кожня куртк с нгном, прямо мундир себе звели... Смешной юнош!.." Н лице помощник комисср, довольно невзрчном, скорее блгодушном, повисло выржение мрчной и вместе восторженной решительности: лицо былобесстрстное, кменное , но глзгорели огнем . Яценко догдлся, что молодой человек игрл большевистского фнтик. - "Все у них, кжется, подделк... Что ж теперь будет? - подумл Яценко и вдруг вспомнил о Вите. - Господи, кк он перепугется"... Николй Петрович подошел к Мрусе, стоявшей в передней н коленях перед чемодном, и, нклонившись, вполголос попросил ее тотчс предупредить Кременецких.

- Это, конечно, пустяки, я скоро вернусь... Скжите Виктору Николевичу, чтоб не думл беспокоиться.

Мруся, хя и дрож, уклдывл в чемодн вещи, кзвшиеся ей ниболее нужными: позднее Николй Петрович ншел тм свои орден, лк для ботинок, белые флнелевые брюки, оствшиеся от поездки н море. Он, впрочем, и см не знл, что следует брть с собой в тюрьму. "Д, книги", - вспомнил Николй Петрович. Книжный шкф уже был зпечтн. Яценко взял "Круг чтения" Толстого, лежвший н тбурете у дивн, и успел положить его в чемодн поверх звернутых в гзету ботинок, мыльницы и футляр безопсной бритвы. "Жиллет, кжется, только один зпсной остлся, - подумл он, - где же я потом возьму?.." Оживлення энергичной рботой Мруся опустил крышку. Чемодн кое-кк зкрылся, но бородк верхней плстинки не входил в отверстие змк. Мруся с остервенением нжл н крышку и ключ удлось повернуть.

- Ключ, ключ не потеряйте, - говорил взволновнно Мруся.

- Пострюсь, - ответил, слбо улыбясь, Яценко. Тк, бывло, нпутствовл его при отъездх Нтлья Михйловн. Он вернулся в кбинет. Помощник комисср писл протокол. Николй Петрович сел н дивн и, нервно зевя, оперся обеими рукми н тбурет. Н гзетном листе, слев от лмпы, ему поплись знкомые строки:

"По требовнию глсного Левин, предложение о том, чтобы вся дум пошл в Зимний Дворец, подвергнуто было поименному голосовнию. Все без исключения глсные, фмилии которых нзывлись, отвечли: "Д, иду умирть" и т. п.

- Теперь потрудитесь следовть з мной, - скзл, вствя, помощник комисср. - Гржднк, вы пок безусловно отвечете з квртиру перед рбоче-крестьянским првительством. Объявляю вм это во всеуслышние.

Мруся неожиднно зплкл. Николй Петрович с недоумением н нее посмотрел, совершенно не зня, что ей скзть. Солдты, выпучив глз, глядели н Мрусю. Дворник, суетясь, рстерянно оттянул вверх нижнюю здвижку и отворил вторую половину выходной двери, точно ндо было выносить буфет или дивн. Помощник комисср холодно окинул взглядом Мрусю, свидетельствуя всем своим видом, что ничьи слезы не помешют ему исполнить долг, зтем снов вынул из кобуры нгн и вышел н площдку. Н слбо освещенной лестнице, несмотря н поздний чс, стояли люди, жен дворник, еще ккие-то женщины, тотчс шрхнувшиеся к стене. Они с ужсом смотрели н Яценко, н солдт с ружьями, особенно н помощник комисср в кожной куртке, который, с револьвером в руке, энергичным шгом спустился по лестнице. Теперь вид его покзывл, что он не дст толпе отбить рестнт. В дверях квртиры первого этж мелькнул и тотчс скрылсь испугння фигур нотриус в темном незвязнном хлте. Дворник с чемодном, збежв вперед, отворил нстежь прдную дверь и низко поклонился не то влстям, не то Николю Петровичу. У крыльц ждл втомобиль. Помощник комисср быстро осмотрелся н улице.

- Потрудитесь сесть, гржднин, - холодно-бесстрстно скзл он.

Автомобиль свернул рз дв, прежде чем Яценко стл сообржть, куд именно его везут. Окн были звешены. "Кжется, по Невскому? - спросил себя Николй Петрович. - Нет. это не Невский... Или мы едем к реке? Куд же тогд? Д не в крепость ли?.." Эт догдк вызвл в нем стрнное чувство, включвшее и некоторую гордость. Помощник комисср строго молчл, недовольный тем, что Яценко не поддержл политического рзговор. Молчли и солдты н передней скмейке. "Д, конечно, в крепость везут", - подумл Яценко, увидев при повороте, сквозь щель знвески, редкие фонри н огромном просторе Невы. Автомобиль, змедлив ход, перешел через мост, потрубил дв рз и остновился. Яценко неловко вылез вслед з комиссром и оглянулся. Перед ним были крепостные ворот. Увязя в снегу, они быстро пошли вперед.

Николй Петрович знл в Петропвловской крепости только Собор, ориентировться в темноте было трудно. Он смутно помнил, что в крепости есть стрый обер-коменднтский дом, несколько бстионов и Алексеевский рвелин. "Нет, кжется, рвелин двно срыт... Еще куртины есть. Что ткое куртин?.." Идти было трудно. Все было знесено двно не счищвшимся снегом. Вдруг сбоку в двухэтжном строении сверкнули длинными рядми огни. Яценко догдлся, что это и есть обер-коменднтский дом. "Что же у них здесь помещется?" подумл он у крыльц. Помощник комисср ввел его в большую, грязную, просто убрнную комнту. Солдты вошли вслед з Николем Петровичем, положили чемодн и тотчс сели н скмью. Помощник комисср удлился. Яценко осмотрелся в комнте. Зпх керосин вдруг нпомнил рннюю молодость Николю Петровичу. Н полу влялись окурки, клочки бумги. Н столе стоял лмп. Плмя, дрож, вытягивлось вверх, оствляя полоску н стекле.

"Прикрутить? Лопнет стекло, - подумл Яценко. - Но рзве здесь нет электрического освещения?.. Кжется, в этом доме допршивли и судили декбристов. Неужели они здесь ждли допрос? Пестель, Рылеев..." Николй Петрович зчем-то стл припоминть имен кзненных декбристов и пятого не мог вспомнить. "Сейчс и меня, верно, будут допршивть... О чем? Что з ерунд!.. Верно, Витя уже знет... Нет, еще Мруся не могл добежть... Минут через десять... Бедный мльчик остлся один... З могилой Нтши кто будет следить?.. Сейчс лопнет стекло... Д, кк же его звли, пятого декбрист?.. Вот н этом тбурете, прислонившись к этой стене, быть может, сидел Пестель..."

В комнту, в сопровождении помощник комисср и еще кого-то, вошел человек в мундире без погон. Солдты неторопливо поднялись с мест, но не вытянулись. Вошедший оглянул солдт, Николя Петрович.

- Этот? - спросил он.

- Этот, товрищ зместитель коменднт. Яценко, бывший црский бюрокрт, - ответил помощник комисср. Стекло в лмпе треснуло. Зместитель коменднт выруглся ужсной брнью и потушил огонь.

- В двдцть седьмую его отведите, - скзл он. - Сидоренко, проводи... Книгу возьми... Нет, в двдцть седьмой, кжется, ккя-то сволочь сидит... Ну, тм у смотрителя спросите, в Трубецком бстионе.

- Тк и сделю, товрищ, - скзл помощник комисср, видимо, несколько смущенный. Николю Петровичу вдруг стло смешно - от темноты, от этого нчльств, от тех новых формул, которые стрлся придумть помощник комисср: "Тк и сделю", очевидно, вместо "слушю-с"...

Они вышли из коменднтского дом и снов зшгли: впереди помощник комисср, зтем Яценко, з ними провожтый с фонрем и с книгой. Вдли снов покзлись огни, осветившие высокую решетку с остриями, ворот, длинное здние. "Тк это Трубецкой бстион? Пок ничего стршного..." У ворот электрический звонок был сорвн, болтлись концы проволоки. Помощник комисср громко постучл. Минуты через две кто-то вышел и приложил изнутри глз к щели ворот. Зтем ворот открылись.

В комнте, в которую ввели Николя Петрович, было совершенно темно. Провожтый поствил фонрь н стол. Впустивший их человек, щурясь и мигя, робко вглядывлся в вошедших.

- Товрищ смотритель, потрудитесь принять нового рестовнного, скзл помощник комисср. - Товрищ Сидоренко, вы сддите книгу товрищу зместителю коменднт.

Смотритель, нклонившись нд фонрем, прочел ордер.

- Слушю-с, - тк же робко скзл он и при свете фонря бросил испугнный взгляд н Николя Петрович.

- Прощйте, гржднин. Пок, - холодно-учтиво скзл, выходя, помощник комисср. Смотритель вздохнул с облегчением.

- Сюд пожлуйте, - очень вежливо, дже почтительно, приглсил он Николя Петрович. - Вы можете идти, - предложил смотритель провожтому с фонрем, открывя другую дверь. З ней было светлее.

- Книгу велено сдть, - сердито скзл Сидоренко.

- Я сейчс принесу. Вот только их отведу и рспишусь, - поспешно ответил смотритель.

X

"Социлистическое отечество и революционня столиц в опсности. Врг у ворот. Рбочее нселение Петрогрд, бросив мирные знятия, взялось з оружие и готово грудью зщищть столицу от неприятельского вторжения..."

"Первый социлистический пртизнский отряд 3-го пехотного полк в состве 175 человек продвигется по нпрвлению к Пскову..."

"В отряд вошли мтросы, пехотные чсти, ртиллерия и квлерия. Отряд будет действовть пртизнски. Вся Блтик, северня Россия и Сибирь спешно формируют отряды, которые входят в этот отряд. Всех отпускных и демобилизовнных солдт отряд будет привлекть в свои ряды. Всем трусм смерть! Д здрвствует революционня войн!.."

В фойе послышлся звонок. Стоявший у стены перед фишми высокий седобородый человек бросил ппиросу и неторопливо нпрвился в зрительный зл.

В прощльный спекткль двли струю пьесу, лучшие ртисты уже уехли, тяжел был жизнь людей, соствлявших обычную публику Михйловского тетр, тем не менее зл был переполнен. Это было и прощньем с покидвшей столицу фрнцузской труппой, и последней демонстрцией в честь союзников, - немцы только что зхвтили Псков после рзрыв Брестских переговоров.

Актерм плодировли с необыкновенным подъемом и восторгом. По окончнии первого действия кпельдинеры торжественно внесли н сцену крошечный венок, еще ккие-то тощие букетики. Вид этих цветов был тк жлок, и тк жлк был вся зл, что видвшя виды фрнцузскя ртистк, прижимя к груди букет, вдруг н сцене зплкл, искренно, нвзрыд, - едв ли не первый рз в жизни.

- Вы знете, господ, - скзл в ложе князь Горенский, - у них в буфете есть рокфор! Кк, почему, ккими судьбми, не понимю, но у них в буфете есть рокфор! И недорого: три рубля бутерброд. Прво, это непостижимо и превышет меру понимния человеческого ум. В этом рокфоре есть что-то мистическое!

- А я думл, сэр, - лениво отозвлся Нещеретов, - я думл, для вс дело не в рокфоре, в том, чтоб довести стрну до Учредительного Собрния... Вот, вот, тоже сорвлся в буфет, - добвил он, покзывя глзми н выходившего из ложи Брун. - Эх вы, рокфорофилы!

- Кк вм угодно, друзья мои, - говорил, смеясь, Муся в противоположной ложе бенур, внимтельно осмтривя себя в зеркло пудреницы. "Нет, не блестит нос..." - Кк вм угодно, этот человек меня волнует.

- Кто? Нещеретов?

- Что ты, Муся! - нчл Тмр Мтвеевн, которую, ввиду торжественного спекткля, тоже взяли в тетр. - Что ты, он ткой неотеснный и неинтеллигентный!

Лицо Тмры Мтвеевны вырзило отврщение от неотеснности и неинтеллигентности Нещеретов. Муся с досдой повел бровями и спрятл пудреницу в сумку.

- Рзумеется, Брун, не Нещеретов... Положительно, этой мой грех.

- Почему? Почему? - спршивл Сонечк.

- Я и см не зню, почему... Хорошо игрет Полетт Пкс, првд?

- Ккое стрье! Нет, ккое стрье, ккой хлм! - проникновенно говорил Березин (не знвший ни слов по-фрнцузски). - Д, если хотите, это збвно, но мертво, Боже, кк мертво!

- Мертво, конечно, - соглсилсь Муся. - Д ведь к этому искусству и требовнья другие: мило, просто, вот и все.

- Мило, просто, - укоризненно повторил Березин. - Но искусство, поймите же, по смой своей природе не мило и не просто, по крйней мере для тех, для кого оно отнюдь

не приятный отдых, не послеобедення збв, великий труд, подвижничество, весь смысл жизни. А это, это зовите, кк хотите, только умоляю вс, не нзывйте это искусством!

- Ах, все-тки фрнцузские пьесы бывют ткие остроумные, - робко оглядывясь н Мусю, скзл Тмр Мтвеевн. - Я помню, мы с Семеном Исидоровичем в Приже прямо хохотли до упд...

- Не зню, меня Мейерхольд в последнее время утомляет, - перебил ее Муся, рссмтривя зл в бинокль. - Скорее неорелизм, искния Тиров, я думю, будущее приндлежит этому. - Муся, кк всегд, говорил первое, что ей приходило в голову.

- Мейерхольд см по себе, Тиров см по себе, и я, если рзрешите, тоже см по себе, - склонив голову нбок, скзл Березин. - Зметьте, я нисколько не ревнив и охотно отдю кесрево кесрю... В прошлом я отдю должное дже зслугм стрик, - с легкой снисходительной улыбкой произнес он (под стриком рзумелся Стнислвский, Муся тотчс это понял и улыбнулсь тк же лсково-снисходительно). Д, конечно, Мейерхольд сделл очень много. Я не все принимю в рлекинде, в возврщении к принципм Commedia dell' Arte [Комедия мсок(ил.) ], в теории мсок, здесь я о многом готов спорить и спорить до последнего издыхния. Но когд - помните? - китйские мльчики бросли в зл пельсины, я чувствовл, кк у меня по спине пробегет т знкомя мгическя дрожь волненья, которую я всегд чувствую при высоких достижениях истинного, большого искусств; д, призню, призню, оргическя фнтстик никем не был выявлен с большею жутью... Я ценю и зслуги неорелистов, синтетического тетр с его мгией освобожденного ктерского тел. Очень, очень верю в трехмерное прострнство, многого жду от кривых плоскостей, особенно от конических нклонов, все это тк, но ведь это только эпизод в грндиозной революции тетр!.. Пусть крупный, пусть знчительный, но эпизод!

- Я зню вшу собственную теорию сцены, кк кристлл-тетрэдр, поспешно скзл Муся.

- Сергей Сергеевич ндеется в будущем применить ее в кинемтогрфе, вствил, покрснев, Сонечк.

- Ах, это змечтельня теория! - скзл с жром Тмр Мтвеевн. Хоть я, конечно, не знток, но... Вот идет Алексндр Михйлович, верно, к нм...

Брун пересекл зл по центрльному проходу. Тмр Мтвеевн издли улыблсь ему смой приветливой своей улыбкой. Он холодно поклонился и, отвернувшись, прошел мимо их ложи в коридор.

- Нет, ккой нхл! - восторженно скзл Муся.

"К оружию, товрищи! Смертельня опсность нвисл нд всеми звоевниями революции со стороны обнглевшего гермнского империлизм. Врвры немцы готовы зтоптть дргоценные свежие ростки русской молодой свободы. Своим продвижением вперед, после соглсия со стороны советской влсти н мир, они готовятся похоронить русскую революцию и ндолго лишить всех вольных сынов революционной России ндежды н светлое счстливое будущее. Чувствуя сердцем гржднин весь этот стршно-опсный момент для стрны, горячо ценя блг свободы и сознвя, что сейчс дорог кждый человек в рядх бойцов и зщитников социлизм..."

- Ничего, не волнуйтесь, они приглшют в тир, - негромко скзл кто-то. Брун вздрогнул и оглянулся. Седобородый человек стоял у фиши. Брун смотрел н него с изумлением.

- Д, это я... По голосу узнли? - улыбясь, спросил Федосьев. Ндеюсь, по лицу узнть невозможно?

- Нелегко... Ккими судьбми?

- Смыми обыкновенными революционными судьбми.

- Тк вы в Петербурге?

- И не выезжл никуд. Хотите пройти в буфет? З мной слежки нет, нтркт длинный.

- Очень рд.

- Чю выпьем... Хорошя вещь стення гзет... Д, это они в тир зовут, - повторил Федосьев, покзывя с усмешкой н другую фишу. В ней говорилось:

"Кждый рбочий, кждя рботниц, кждый крестьянин и кждя крестьянк должны уметь стрелять.

Из винтовки, из револьвер, из пулемет.

Все н курсы обучения военному делу!

Все к тирм стрельбы из винтовок и пулеметов!

Все к оружию!"

- Вот, должно быть, пник в глвной квртире Гинденбург, - скзл Федосьев.

- ...Д, но еще вопрос, искусство ли это, Сергей Сергеевич?

- Я ствлю вопрос не в тком рзрезе. Все звисит от того, в чьих рукх будет кинемтогрф. Дйте его истинным художникм и, ручюсь вм, он удрит по струнм с неведомою силой. Ндо же нконец понять, что ктер есть ктер! И что режиссер есть режиссер! Они по меньшей мере ткие же творцы, кк втор. Дйте им коснуться мгии художественного создния, и они воспрянут, кк Антей, соприкоснувшийся с мтерью-землею. Дйте творческую свободу режиссеру, - я рзумею режиссер нстоящего, режиссер милостью Божьей, - и он этой свободой, кк Архимедовым рычгом, зжжет великий плмень в мире! Ндо бросить в печь весь этот хлм и дребедень, которыми теперь кинемтогрфы рзврщют млых сих... Если хотите, дело дже не в том, что именно ствить, - поспешно скзл он, взглянув искос н Сонечку. Рзумеется, я предпочел бы Шекспир, Днте или столь милого сердцу моему Ибсен, но, если нужно, я готов ствить и другое, лишь бы моей творческой воле был предоствлен должный простор... Я готов дже н первое время идти н компромиссы: можно возвести в перл создния мелодрму, рссчитнную н пусть нивный, пусть неискушенный, но и здоровый, крепкий, мужественный вкус нродных мсс, живительня роль которых будет теперь все рсти в новом творческом тетре... Однко... Сейчс меня мучит один художественный змысел: "Еду ли ночью по улице темной..."

- Ах, это будет чудесно! - воскликнул Сонечк.

- Д, это будет чудесно, уж вы простите нескромность. Но я поствлю это по-своему. Новое вино не ндо лить в стрые мехи. Нет, я не возьму сценрия ни у Сологуб, ни у Блок, - говорил Березин тким тоном, точно Сологуб и Блок убедительно просили его взять у них сценрий. - Я пойду к новым, к молодым, вот к нему, - скзл он, покзывя н Беневоленского, с которым рзговривл Тмр Мтвеевн.

Их было пятеро в ложе: Муся решил приглсить Березин, Сонечку и Беневоленского, потому что им всего меньше было окзно любезностей в течение последнего сезон. Никонов терпеть не мог Михйловского тетр. Фомин, нверное, пошел бы, но тогд в ложе было бы шесть человек; Муся этого не любил.

- Д, у вс это может выйтизбвно , - скзл Муся Березину. Слово "збвно" кк будто не очень подходило, но Муся знл, что в ее рзговоре с Березиным это слово имеет другой, технический смысл; передовому живописцу он скзл бы дже: "Это у вс выйдетсмешно ". Сонечк, еще не знвшя ртистического язык, испугнно взглянул н Березин, кк бы он не обиделся? - Непременно это сделйте, непременно, - рссеянно добвил Муся, прислушивясь к тому, что говорил Беневоленскому Тмр Мтвеевн.

- ...Семен Исидорович привык к егеровскому белью... Вы знете егеровское белье? Прелестное белье, но его теперь - увы! - ни в одном мгзине нельзя нйти.

Тмр Мтвеевн произносил: "мгзин" с удрением н втором слоге, от чего у Муси всякий рз поднимлсь злоб. "И это "увы"!.. Ах, Боже мой, он добря и миля, но если б поскорей от них уехть!"

- ...Вот и ее хочу попробовть, - скзл Березин, фмильярно прикоснувшись к плечу Сонечки, которя тк и зрделсь.

- Я слышл... Он теперь этим бредит... Это серьезно?

- Попытк не пытк. Попробуем. Вдруг из девочки выйдет толк?

- ...Вот кковы дел, о которых вы спршивли, Алексндр Михйлович. Подумл я: что ж, если левые не очень-то теперь рботют, тк не взяться ли мне, мтерому волку? Что вы скжете?

- Скжу: дй вм Бог успех. Все лучше, чем они...

- Спсибо и н этом, - зметил, улыбясь, Федосьев. - По-моему, есть шнсы н успех. А по-вшему?

- По-моему, почти нет. Все худшее в России, естественно, повлило к большевикм, но где же все лучшее? Впрочем, я в последнее время вообще нстроен безндежно. Тк Шопен после взятия Вршвы нзывл Господ Бог москлем...

- Однко, ведь вы взвливете вину не н Господ Бог?

- Нет, больше н "ближних". Делю их н две основные группы: одних без рзговоров и тотчс повесить, другим, пожлуй, достточно вырвть ноздри.

- Я ндеюсь, меня вы относите ко второй ктегории?

- Д, можно и ко второй.

- Вы слишком гумнны... Я думю, бесполезно продолжть нш двний спор о стром и новом строе, об ответственности деятелей того и другого? Тут мы едв ли сойдемся.

- Едв ли... Рзве устновить комиссию для выяснения умственных способностей этих деятелей... De lunatico inquirendo? [О поискх лунтик(лт.) ] это, кжется, нзывлось у римлян?

- Ничего не имею против ткой комиссии. Но с неогрниченными полномочиями, првд? С првом исследовния мозгов дже у героев освободительного движения?

- И дже у особ первых трех клссов.

- Очень хорошо. О многих особх первых трех клссов я, пожлуй, еще и от себя предствлю в вшу комиссию мтерилы. Но, вы знете, без дурков и умные дел в истории не делются.

- Боюсь только, что вы в своих исторических делх предоствили дуркм несколько большую роль, чем требуют смые строгие исторические трдиции.

- Был грех, - скзл Федосьев, - был грех. Првд, твердя, исторически сложившяся влсть может позволить себе и вольности... В лучших языкх есть непрвильные глголы. Нехорошо однко, что люди революционного обрз мыслей стилизовли нс всех под идиотов. Тк у плохих пистелей все извозчики непременно говорят: "Тк што, вшество", все евреи: "Что знчит?" Но литертурня стилизция несколько безобиднее политической. Будьте нм блгодрны хоть з все зло, которого мы не сделли. Ей-Богу, могли сделть горздо больше!

- Вы, прво, меня рстрогли! Допускю, допускю, могли сделть еще больше зл.

- Что ж, о некоторых из нших преемников и этого не скжешь. Чуть только был случй сделть глупость, сломя голову нбрсывлись! Ни одного не пропустили... Спросите себя, Алексндр Михйлович, по совести, чью влсть нрод больше увжл: ншу или нших преемников?

- Это меня не интересует... Лкеи никогд не увжют тех, кто с ними слишком вежлив.

- Вш демокртизм всегд меня повергл в смущение, - смеясь, скзл Федосьев. - Но мы очень отклоняемся в сторону... Почему это, кстти, мы впли в ткой веселый тон? Кзлось бы, нечему рдовться.

- Тк, привычня форм нших рзговоров. Из формы не выйдешь. Я недвно читл, в 1812 году московский обер-полицеймейстер писл црю: "Имею счстье доложить Вшему Имперторскому Величеству, что сего числ фрнцузскя рмия вступил в Москву". Вот и мы тк, нм выпло еще большее счстье. Возврщясь к делу, скжу, что, по всей вероятности, вы человек конченый...

- В политике нет конченых людей.

- ...Смотрите, что з сткны! - пренебрежительно говорил у буфет оснистый пожилой господин с морщинистым лицом и седыми бкенбрдми. Рзве тк моют сткны? Верно, бумжным полотенцем вытирют, Бог знет что ткое!

- А кким ндо?

- Рзумеется, холщовым. Я всегд все перетирю холщовым полотенцем: от бумжного остется муть... И потом рзве это чй? Зйдите звтр в ншу кофейню. Nadine вм дст нстоящего чю. Он подет, я мою посуду... И недорого: дв рубля сткн с двумя кускми схр. Д-с, parfaitement [вот именно(фр.) ], с двумя кускми! Imaginez-vous, la grande duchesse est venue hiere a I'improviste comme c'est son abitude. Elle a ete ravie... Mais ravie, vous dis-je!.. [Предствляете, вчер совершенно неожиднно пришл великя герцогиня, у нее ткя привычк. Он был в восхищении... Д, в восхищении, уверяю вс!..(фр.) ]

- Я непременно зйду... "Au delice du gourmand" ["Услд гурмнов"(фр.) ] з Думой? Я и то все хотел зйти... Mettez-moi aux pied de la comptesse... [Посдите меня у ног грфини...(фр.) ] Хорошо игрют, првд?

- Paulette est admirable. Elle me rapelle notre chere Rejane du temps jadis. [Полетт восхитительн. Он мне нпоминет ншу дорогую Режн былых времен.]

- N' exagerons rien! [Не будем преувеличивть!(фр.) ] Был только одн Режн!.. А кк вы думете, скоро вся эт ерунд кончится?

- Я уверен, они до лет не дотянут! Ндо потерпеть... Бедня Nadine стл кшлять.

- Ндеюсь, ничего серьезного? Я тоже рсклеился. Д, перетерпеть... Союзников очень жлко!.. А слышли, говорят, нс всех скоро погонят н ккие-то рботы!

- Рботы тк рботы. Не зпугете, кк говорил Петр Аркдьевич.

- ...Спор о прошлом, Сергей Всильевич, меня, признюсь, теперь интересует мло. Однко из любопытств я вм здю этот нескромный вопрос: вы что ж, з собой никкой ответственности не чувствуете?

- Я был не один.

- Был систем, и в ней вы в свое время не последний человек.

- Это, извините меня, в мрте говорил кждя кухрк, - с досдой возрзил Федосьев.

- Кухрк был совершенно прв. Деспотическя влсть может посмеивться нд людьми, если он проництельн, если он тверд, в особенности, если он удчлив. Но деспотическя влсть, ничего не предвидевшя, никких мер не принявшя, сдвшяся вргм без боя!.. Собственно, вы кроме пулеметов ничего и не предлгли. Это для идейного политик немного, но, не отрицю, пулемет мудря вещь: тысячи ргументов в минуту... Окзлось, однко, что у вс нет и пулеметов! Что же у вс было? И, кк ни глупо "потомство", н что тут можно рссчитывть, Сергей Всильевич?

- Н силу контрст с прелестью революционного творчеств.

- Вот, рзве н это... Только и здесь есть одно обстоятельство... Вы черносотенцем никогд не были, - немного покрывли черносотенцев, д стоит ли говорить о всяком непрвильном глголе? - поэтому вм не могут быть обидны мои слов. Ведь что ткое большевики? Смые нстоящие черносотенцы en chair et en os [доподлинные(фр.) ], и по умственному уровню, и по культурному уровню, и по морльному уровню, и по всем решительно уровням. Я иногд себе говорю: "Нет, сделй попрвку н свою к ним ненвисть, н тот вред, который они ннесли лично тебе". Делл попрвку, выходит все-тки: черносотенцы. По методм, и те, и другие - погромщики. Есть, конечно, некоторя рзниц в целях. Идел большевиков: сытый, послушный, смодовольный хм без рзличия нционльности. Идел черносотенцев: сытый, послушный, смодовольный хм русской нционльности. Но ведь это не тк существенно: блго ст миллионов людей идел тоже очень почтенный. Д еще, у черносотенцев не было, кжется, вождя, рвного Ленину по прктическому уму и силе воли. Вождей помельче, столь же ученых "теоретиков", столь же искренних "фнтиков", столь же откровенных жуликов, у черносотенцев было никк не меньше. А хороших, "вдохновенных" орторов, пожлуй, было побольше... Вы спросили, к чему я это говорю? Вот к чему. Черносотенцев культурный мир неизменно и откровенно презирл. Перед большевикми культурный мир рсшркивется, - иногд злобно, иногд холодно, но почти всегд "отдвя должное". Новый Гмзей Гмзеевич рсселся в Пнтеоне истории и, боюсь, рсселся тм прочно. Н месте строго - я умер бы от звисти и злости.

- Если вы это говорите для того, чтобы нгляднее покзть, кков цен культурному миру, то нм спорить не о чем, - скзл, пожимя плечми, Федосьев.

- Однко некоторя прктическя ценность мнения культурного мир несомненн. Вы и этого приобрести не сумели! Повторяю, не вы лично, те, которых вы порою покрывли.

- Покрывл я их чрезвычйно редко... Д, признюсь, иногд по необходимости покрывл, - со скрежетом зубовным, со стыдом и с презрением... Что же до рзницы в отношении культурного мир, то быть может, дело объясняется просто. У нс черносотенцы все-тки не добрлись ни до вершин влсти, ни до погребов Госудрственного Бнк. В их рспоряжении миллирдного золотого фонд не было. А то могли бы покорить культурный мир. Ей-Богу, могли бы!.. При ншем стром строе все было неизмеримо лучше поствлено, чем publicite [реклм(фр.) ]. Это не то по глупости, не то от ншего брств: в реклме не нуждемся, ври о нс, что хочешь...

Брун зсмеялся.

- Вы очень преувеличивете, - скзл он. - Я зню цену культурному миру, но з деньги его тк гуртом не купишь.

- О, это не делется в форме простой взятки. Деньги, влсть создют престиж, открывют огромные возможности шрлтнств. Нш стря влсть не оценил великую идею смореклмы.

- Нет, нужен был еще большой др эвфемизм, свойство в политике чрезвычйно вжное: ндо было зствить мир нзвть всероссийский погром не погромом, освобождением трудящихся клссов. А глвное нужно было попсть в точку. Мир готовится - по счстью, медленно - к очень стршной революции. Революция против монрхий не стршн, - стршн революция против носового плтк... Я, быть может, и не зню, куд следовло бы идти веку. Но уж во всяком случе он идет туд, куд не следует.

- Д кто же его знет, куд он идет? Черт с ним, с веком! Двйте, Алексндр Михйлович, отпустим, хотя бы н время, друг другу рзные грехи и проделем чсть дороги вместе? Ну, хоть очень небольшую чсть, ? Что, если б вы соглсились нм помочь? Ведь я все к этому вел.

- То есть обрзуем союз конченых людей?

- Посмотрим, что из этого выйдет? Я вм скзл в нчле ншей сегодняшней беседы, что мы делем и кковы нши плны... Эх, досдно, скоро конец нтркт...

- Просидим здесь до следующего.

Рукоплескньям не было конц. Вся трупп Михйловского тетр, включя ртистов, не выступвших в пьесе, низко клнялсь публике. И в зле, и н сцене теперь многие вытирли слезы.

Дотщившийся до рмпы седой стрик в потертом стром пльто, с плохо звернутым в бумгу котелком под мышкой (в тких котелкх теперь продвлись рзносчикми н улицх домшние котлеты) истерически кричл: "Au revoir!.. Revenez!.." [До свидния, возврщйтесь!(фр.) ] Скептический крик передовой гзеты, чсто ругвший фрнцузскую труппу з рутину в игре и репертур, вдруг тоже вынул из крмн носовой плток и поднес его к глзм. "Рсчувствовлся, стрый дурк!.. - тотчс подумл он, стрясь себя утешить этой сердитой мыслью. - Ну, и пусть кмергеры теперь поторгуют котлетми, мне что!.." Почему-то ему пришло в голову, что Петербург умирет и что он см скоро умрет.

- Все-тки, кк ни говорите, сто лет просуществовл у нс фрнцузскя трупп, - скзл критику его сосед. - А теперь ккое уж "Revenez!", судрь мой. - Это "судрь мой" было тоже бессознтельной днью стрине.

- Ну и достточно! Хорошего понемножку, - пряч плток в крмн, проворчл критик, оберегя свою репутцию желчного, беспощдного человек.

- ...Со многим из того, что вы говорите, я соглсен. Но, рзумеется, длеко не со всем. Многого мы вовсе не коснулись... Ндо еще поговорить, и не здесь, конечно. Может, до чего-нибудь и договоримся.

- Но в принципе вы соглсны рботть с тким человеком, кк я?

- И н это, прямо говорю, я срзу не могу ответить... Скжу только, что слякоть мне ндоел, без рзличия нпрвления слякоти... А вы, рзумеется, человек энергичный и вдобвок, для тких дел, превосходный техник... Но ведь я могу быть полезен только своими химическими познниями.

- Это очень вжно... Незчем вм говорить, чем все это грозит в случе провл?

- Я не ребенок.

- ...Вот то-то оно и есть, сэр... Языком честь чесли тк, что лучше не ндо. А кк до дел дошло, тк и в кусты... Д-с.

- Нет, не д-с, - рздрженно скзл князь.

- З одно их люблю, сволочь эту, - продолжл Нещеретов. - З то люблю, что рзогнли Учредительное Собрние... Молодцы!

- Не стоит, прво, и возржть.

- Тк и рсцеловл бы этого мтрос Железняк... Кстти, знете ли вы, сэр, последнее немецкое зверство: они не хотят знять Петрогрд!

- Я уже слышл эту милую шутку.

- Ну-с, лдно. Ндо и то в буфет сходить, побловть чйком утробу. Вы не пройдете со мной, сэр?

- Нет, спсибо, я уже бловл утробу.

- Тк до скорого, до приятного... "Пок", - говорит хмье...

- ...Смысл урок? Он, понемногу, нмечется. Ствк н звисть, тупость, стрх, ненвисть - и только н них - окзлсь длеко не безндежной. Окзлось, достточно скзть низм: "вы будете жить еще много хуже, чем жили прежде, но зто те, которые прежде жили хорошо, будут горздо несчстнее вс", - чтобы привлечь низы н свою сторону. Окзлось, достточно создть н верхх тмосферу зверинц, чтобы не стло отбоя от зверей. Окзлось, что честь и совесть вытрвляются без особого труд, лишь бы у вытрвляющих был готовность идти решительно н все. Госудрство нше рухнуло, нш жизнь, в которой было много истинно прекрсного, ткого, чего я нигде в мире не видел, нш жизнь дже не рзрушилсь, просто рсползлсь. Тк, н моих глзх, теперь рсползются вполне порядочные люди, еще вчер не подозреввшие, что и они кндидты в зверинец... И, рзумеется, то, что случилось с нми, могло случиться с Фрнцией, Англией, Гермнией, - теоретические выводы мои имеют очень общий хрктер. Нроды стновятся чистыми объектми истории (простите косноязычные слов), именно тогд, когд они объявляют, что нконец-то стли ее субъектми. Или, точнее, когд им это объявляют. Смые совершенные формы рбств создются, конечно, революциями. Я, Сергей Всильевич, никогд не собирлся, кк Фрнциск Ассизский, воспевть хвлу Провиденью з прелесть бытия и з крсоту человеческой природы. А теперь и подвно. Для меня нстло время, когд ничто больше не рдует, все рсстривет и, в особенности, все рздржет... Могу уйти просто, могу уйти с шумом. И рзницы большой нет... Ромнтично? По-моему, дже и не ромнтично. Но это тк: полня потеря любви и интерес к жизни, только и всего. И "билет почтительно возврщть" не ндо: спекткль все рвно подходит к концу.

- Двно это с вми?

- Двно.

- Год полтор?.. Одним словом, не тк двно?

- Нет, больше... Я говорю: двно, - подумв, повторил хмуро Брун. - И с кждым днем хуже. Ничего... Ккой-то пистель скзл: "все кончится очень хорошо, - смертью"...

- А я, нпротив, чем дольше живу, тем больше жить хочется... Может, потому что я мло жил для себя. Вот кк если чй пить, не рзмешв ложечкой в сткне: чем ближе ко дну, тем слще...

Из зл послышлись бурные рукоплескнья.

- Сейчс опять нхлынет публик, - скзл Федосьев. - А я хотел вс просить еще и о другом. С вми в ложе сидел Нещеретов?

- Д, это его лож.

- Познкомьте меня с ним, пожлуйст.

- Денег хотите? Не дст.

- И я подозревю, что не дст. Но отчего же не попробовть?

- Попробовть можно. С удовольствием вс познкомлю, хоть он умрет от стрх. Или вернее: тк кк он умрет от стрх.

- Спсибо... И вот что еще. Вы, кжется, хороши с мйором Клервиллем, членом бритнской военной миссии?

- Д, мы приятели.

- Вот и с ним тоже, пожлуйст, меня сведите. С нгличнми у меня нет связи. К немцм есть ход, вот к союзникм...

- Ах, тк к немцм у вс уже есть ход? Об этом вы мне ничего не скзли.

- Пок ничего определенного.

- Ничего определенного? Повторяю, н это я не пойду... Но кк же тк? И с немцми переговоры, и с союзникми?

- Отчего же нет? Ккие могут быть дурные последствия?

- Последствия естественные, - скзл Брун. - Вы мне нпомнили того нгличнин, который спросил знменитого юрист: ккое нкзние полгется з двоеженство? Юрист ответил: две тещи... А я вс спрошу: сколько человек было повешено в последние три год з склонность к военно-политическому двоеженству?

- Об этом я, Алексндр Михйлович, в шутливой форме говорить не склонен. Дело идет о спсении России, следовтельно все другие сообржения отпдют. Анлогия с прошлым теперь совершенно неуместн и дже невозможн. Мы собственными силми спстись не можем. Вопрос в том, кто нм поможет?

- Н кого же больше ндежды?

- Н немцев, рзумеется.

- Почему "рзумеется"?

- По многим причинм. Во-первых, они умнее и решительнее. Во-вторых, они горздо ближе: внгрды Гофмн у Орши. В-третьих, вероятно, войн кончится победой немцев. В-четвертых... В-четвертых, и союзники, и немцы одинково нчинены ложью и до некоторой степени - только до некоторой степени - у нее в плену. Но условня ложь немцев, хоть и они тоже освободители человечеств, легче вяжется с поддержкой черных рекционеров и служителей строго строя, вроде вшего покорного слуги... Со всем тем пробовть ндо всюду. Союзные посольств уехли из Петербург, но военные остлись. Если можете, познкомьте меня с этим Клервиллем.

- Вот, знчит, для чего я вм пондобился, я и то себя спршивл... Но Клервилль не знимет вжной должности у нгличн.

- "Корифейк второго рзряд", кк были у нс в стром блете? Все-тки познкомьте меня, если вм не трудно.

- Нисколько не трудно... Вы, может быть, слышли, он женится н дочери двокт Кременецкого и бывет у них кждый день, когд нходится в Петербурге.

- Я не знл... Тогд я, пожлуй, снесусь с ним по телефону, чтобы вс не зтруднять. Можно н вс сослться?

- Н знкомство со мной? Пожлуйст.

- Только н знкомство... А, может, лучше будет, если вы его предврительно спросите, стоит ли мне являться к нему для беседы... Смотрите, н ловц и зверь бежит.

Он покзл Бруну глзми н Нещеретов, который появился в дверях буфет.

- Вот я его вм подкину н съедение, - скзл Брун. - Аркдий Николевич...

Нещеретов подошел, щурясь, кивнул, кк знкомому, Федосьеву и сел з стол, не ожидя приглшения. Он не помнил, знком ли с седобородым господином, но был совершенно уверен в том, что знкомство с ним, Нещеретовым, всем доствляет удовольствие.

- Пьесу не смотрите, чи с схрми рспивете.

- Вы не знкомы? - предвкушя эффект, спросил Брун. Нещеретов небрежно протянул руку Федосьеву, с одинковым рвнодушием принимя и то, что они еще незнкомы. - Аркдий Николевич Нещеретов... Сергей Всильевич Федосьев...

- Очень рд, - скзл Федосьев. Нещеретов изменился в лице.

- Вы не беспокойтесь, - произнес Федосьев, не понижя голос. - З мной нет нблюдения и гентов здесь никких нет. Положитесь н мой опыт и знние полицейского дел. Слежк у них вообще пок поствлен плохо, хоть они бесспорно подют ндежды.

- Д я нисколько не беспокоюсь, - поспешно ответил, откшлявшись, Нещеретов. - Что, чй сносный? Верно, очень гдкий, не стоит и пить.

- Отличный чй, - весело скзл Брун. - Дйте, пожлуйст, еще чю, обртился он к проходившему лкею.

- Я рд случю встретиться с вми, Аркдий Николевич, - тк же ровно продолжл Федосьев. - Не скрывю, это и не совсем случй: мне нужно поговорить с вми о деле.

- Очень рд, но, помилуйте, ккой же здесь рзговор о деле? беспокойно оглядывясь, скзл Нещеретов; он збыл и свой купеческий стиль, и "словоерик". - Для дел можно нйти и время, и место.

- Время можно, но место труднее. Рзумеется, я с удовольствием зшел бы к вм, но это было бы все-тки связно для вс с некоторым риском. Здесь же совершенно безопсно. Это, кстти скзть, стрый прием: известнейшие революционеры нзнчли друг другу свиднье в тетрх, в ресторнх. Я следую великим обрзцм.

- Я слушю... В чем дело?

- Дело вот в чем. Оргнизция, во глве которой я стою, ведет борьбу с большевикми. Для борьбы нужны деньги, большие деньги. Мы ндеемся, что вы не откжетесь нм помочь.

Брун смотрел то н одного, то н другого, видимо, нслждясь зрелищем. Нещеретов отпил глоток чю из поднного лкеем сткн, оглянулся снов и положил ногу н ногу. Просьб о деньгх был для него привычным делом. Хоть он и рньше догдывлся, что дело именно в этом, скзнные о деньгх слов тотчс вернули ему смооблдние.

- Тк-с, - скзл он ("словоерик" опять появился). - Дть вм деньжт?

- Д.

- Тк-с... Но вм, без сомнения, известно, что все мы, знчит буржузит, рзорены и пущены по миру.

- Может быть, если вы поищете, что-либо у вс нйдется, - скзл Федосьев. - Нпример, если у вс есть деньги в инострнном бнке, хотя бы в Швеции, - вствил он, - тогд это совсем просто. По вшему чеку н шведский или н другой инострнный бнк я могу немедленно здесь получить деньги.

- Тк-с, - несколько оздченно повторил Нещеретов.

- Больше того, если бы вы пожелли помимо тех денег, которые вы, быть может, соглсились бы дть нгл, рзменять чек еще н другую сумму уже лично для себя, мы с удовольствием это сделем... Впрочем, ткие возможности у вс верно есть и без нс?

- Предположим, - уклончиво ответил, слегк улыбнувшись, Нещеретов. - Но есть и нечто другое, серьезнее-с. Когд дешь деньгу, то желешь знть, кому дешь, зчем и н что.

- Рзумеется, - соглсился Федосьев. - Но ведь я, кжется, скзл? Или нет? Тогд прошу извинить. Кому? Оргнизции, во глве которой я стою. Имен ее членов вм, вероятно, неинтересны... А меня вы знете.

- Вс я, точно, зню. Или, еще точнее, знл... С первого дня революции, вы, извините меня, кк в воду кнули.

- Соглситесь, было бы глупо, - скзл, приятно улыбясь, Федосьев, если б я в тот день явился к новому нчльству: сделйте милость, рестуйте меня... Првд, тк поступили некоторые из моих бывших сослуживцев, - в тоне Федосьев прозвучло презрение, - но едв ли это было очень целесообрзным или достойным поступком, првд?

- А ккя примерно нужн вм сумм? - прервл его Нещеретов.

- Чем больше вы нм ддите, тем лучше.

- Ясное дело. А все-тки?

- Другому крупному кпитлисту я скзл бы: дйте нм н контрреволюцию столько, сколько вы в былые времен двли н революцию.

- Ну, я н революцию никогд ни грош не двл, - отрезл Нещеретов.

- Я и скзл: другому. Вы редкое и счстливое исключение. Большинству богтых людей црский гнет не двл возможности делть дел. Стеснение иницитивы, отсутствие грнтий и т. д. Ндеюсь, их дел пошли лучше после революции, когд появились и грнтии, и иницитив.

- Д-с, - скзл Нещеретов. - Опять же не все и нсмехться имеют прво. Я-то имею, мы Россией не упрвляли, кк некоторые прочие.

- Не упрвляли, но нм мешли упрвлять.

- Помилуйте-с, кто вм мешл? Вы сми всем мешли... Ну, д что об этом говорить, дело прошлое. Знчит, дть деньжт вшей оргнизции. Теперь второй вопрос: н что они дются?

- Н свержение большевиков.

- Дело хорошее, спору нет, ккими-ткими способми?

- Д всякими, - ответил Федосьев. Он зевнул и продолжл тем же бесстрстным тоном, ничуть не понизив голос. - Кк по-вшему, убить Ленин ндо? (Нещеретов помертвел и быстро оглянулся. Брун был в восторге). Ну, вот, и вы соглсны, что ндо. Н это первым делом деньги. Длее...

- Простите, я ничего не говорил, - скзл негромко Нещеретов. - И притом... Всех этих господ не перестреляешь.

- Я и не говорил - всех. Но Ленин человек очень выдющийся, я з ним слежу двно. Зменить его им некем...

- ...Д, трогтельный спекткль... И публик ккя трогтельня!

- Мне прямо до слез жль, что больше не будет ншего Михйловского тетр, - скзл Сонечк.

- Чудо кк хорош: это серебро н черном и желтом фоне... Что-то с ним теперь будет?

- И здесь, кк везде, нчнется новя жизнь, - скзл с силой Березин. Пусть мертвые хоронят мертвых! Что бы тм ни было, новое слово будет скзно нми!

- Непременно нми, - подтвердил Беневоленский.

- Я тоже думю, - скзл Тмр Мтвеевн. - Все-тки у них искусство очень устрело. Семен Исидорович кк-то мне говорит...

- Мм, у вс прядь выбилсь из прически...

- ...Тк кк же, Аркдий Николевич, ддите нм денег?

- Ну, я еще подумю, - скзл сухо Нещеретов, - еще очень и очень подумю. И дело, понимете ли, серьезнейшее, и, простите меня, руководство должно бы...

Прозвучл звонок.

- А кк бы мне поскорее получить вш ответ?

- Д вот я через профессор передм, - скзл Нещеретов, поспешно вствя. - Ну-с, ндо идти в зл. Очень был рд повидть... А вы кк, пне профессорше, не идете в ложу?

- Сейчс приду, - ответил Брун.

Нещеретов рсклнялся и вышел из буфет, оглядывясь по сторонм. Брун зсмеялся.

- Не дст, я тк и думл... Вот он, буржузия! - скзл он. - Прибвят ей дв процент к подоходному нлогу, он вопит тк, точно ее режут. А когд ее в смом, деле режут, сидит, тихенькя, все ждет, не придет ли откуд избвитель... Нет, глупее нших революционеров только нши "првящие клссы". Хороши првители!..

- Не очень буду спорить... Эти финнсовые Нполеоны в политике совершенные ребят, и злые ребят. Этот если и дст, то для того, чтобы н всякий случй зстрховться... А вид у него, когд он говорит оденьге , оденьжтх , умильный и симптичный, кк у облизывющейся собки... Кк вы думете, он хоть не донесет, не рзболтет?

- Нет, не рзболтет, побоится... И уж, конечно, не донесет, что вы! Он честный.

- Ох, человек по нтуре предтель. Дже честный человек... Рзве вы не змечли, в рзговоре з глз, д еще в полушутливой форме, лучший друг вс предст, и дже без всяких сребреников, просто тк, чтоб был тем для приятной беседы.

- Это дело другое. Мы говорили о полицейском доносе... А в вшей оргнизции большой, я думю, процент предтелей?

- Д, ндо полгть, немлый. Я, рзумеется, принимю все возможные меры предосторожности. Но риск, конечно, стршный, не скрывю... Шнсов тридцть из ст, что погибну.

- А если не погибнете? Будете министром?

- Д, и н это из ст есть шнс дв или три... А скорее всего буду доживть свой век после войны где-нибудь в Гермнии.

- Любите Гермнию?

- Не то что люблю, это, кжется, единствення стрн, где еще немного продержится увжение к трибутм человек, к форме, к чину, к мундиру... Не смейтесь. По существу человек увжть не з что, - вм ли мне это говорить, Алексндр Михйлович? - вствил Федосьев. - А ндо же что-нибудь увжть, н это и трибуты. Тк вот, и буду жить в ккой-нибудь великогерцогской резиденции, с уборными первого и второго клссов, с "Eingang nur fur Herrschaften", c "Der unberechtigte Aufenthalt vor der Ha-usture ist strengstens verboten" ["Вход только для господ". "Нходиться без рзрешения подъезд строжйше зпрещется"(нем.) ], - улыбясь скзл он, медленно, с трудом выговривя немецкие слов. - Зучил в свое время эти выржения, тк они меня восхитили... И обер в кофейне - не просто лкей, обер-лкей будет мне говорить: Excellenz!.. [Вше превосходительство(нем.) ] Првд, длеко не тк почтительно, кк немецкому генерлу, все-тки с увжением: хоть русский Excellenz, все-тки Excellenz... Чем не жизнь, Алексндр Михйлович, для человек одинокого и конченого, кк сми же вы скзли? Тк и умру где-нибудь под збором, но хоть збор будет новенький, чистенький, и висеть будет н нем объявление о духх Lose или Schwarzlose или что-нибудь другое в этом роде... А у нс министрми пусть уж будут вши друзья, левые Геркулесы. Их и мир охотнее признет.

- Мир признет Геркулесом всякого, кто немного приберет Авгиевы конюшни, - скзл Брун. - Тк кк же мне вс искть, Сергей Всильевич?

Федосьев вырвл из зписной книжки листок бумги, нписл несколько слов и подл Бруну.

- Вот по этому дресу, в понедельник от двух до четырех... Я, кстти, ухожу до конц спекткля. Если хотите, поболтем еще, потом вместе выйдем. Можно и о другом поговорить.

- С большим удовольствием.

- ...И зчем вы меня познкомили с этим типом, понять не могу. Не люблю я этих господ!

- Помилуйте, Аркдий Николевич, я думл, вы будете в восторге. Он и по взглядм к вм близок. Вот и Временное првительство очень не любит.

- См тоже хорош: дел в кком состоянии оствил! Не мешло бы всем господм госудрственным деятелям помнить и соблюдть одно мудрое првило, что висит в иных местх: "оствляйте это место в тком виде, в кком вы хотели бы его зстть, приходя"... Еще он не доложил бы о ншем рзговоре куд не ндо? Кк вы думете? - беспокойно спросил Нещеретов.

- Что вы! Он честный.

- От этих людей можно всего ждть. Их, говорят, в Чрезвычйке видимо-невидимо... Вы что ж шубу ндевете? Уходите? Всего одн кртин остлсь. Ну, кк знете. Князь пошел к Кременецким в ложу. Семы нет, все дом сидит, верно, мемуры пишет...

- ...Кк однко вс, Сергей Всильевич, интересует это дело! Все к нему возврщетесь... Д ведь оно двно зглохло?

- Зглохло, Алексндр Михйлович, зглохло. Бог с ним совсем. Помните, что я вм говорил в тот вечер, когд мы тк хорошо с вми побеседовли... В день юбилея Кременецкого, помните?

- Что именно вы говорили? Ведь мы тогд беседовли очень долго.

- Я говорил, скоро пойдут у нс ткие дел, что смешно и неловко будет рзыскивть виновников рзных отдельных преступлений.

- Ах, д, припоминю... Вы еще говорили, что вс это дело интересует кк шрд... Что ж, тк и не рзгдли шрды?

- Пок не рзгдл.

- Кк-нибудь к этому вернемся... Советую вм поднять воротник, н дворе холодно.

- А здесь в коридорх сквозной ветер, это специльность Михйловского тетр... Вот еще что-то висит н стене...

Федосьев остновился и прочел вслух, вполголос:

"Петрогрд, Смольный, Ленину, Троцкому. Кк и предполгли, обсуждение условий мир совершенно бесполезно, ибо они ухудшены срвнительно с ультимтумом 21 феврля и носят ультимтивный хрктер. Ввиду этого, ткже вследствие откз немцев прекртить до подписния договор военные действия, мы решили подписть договор, не входя в его обсуждение, и, по подписнии, выехть. Поэтому потребовли поезд, рссчитывя звтр подписть и выехть. Смым серьезным ухудшением по срвнению с ультимтумом 21 феврля является отторжение от России округов Ардгн, Крс и Бтум под видом смоопределения.

Крхн"

- "Потребовли поезд", - скзл с усмешкой Брун. - Вот это требовние никк нельзя нзвть чрезмерным.

XI

Николй Петрович читл об особом, тоскливом чувстве, которое охвтывет зключенного в ту минуту, когд з ним впервые "с визгом и скрипом зхлопывется тяжеля дверь". Но он этого не испытывл; он чувствовл лишь большую устлость. Кк только смотритель с фонрем ушел, любезно пожелв доброй ночи, Яценко, осторожно вытянув руку вперед, добрлся до койки, зтем рзвязл глстук, снял свой высокий двойной крхмльный воротник и лег, испытывя нслждение от постели, от одиночеств, дже от темноты. Освещения в комнте не было никкого. Николй Петрович полежл минут пять, собирясь подумть о случившемся, но тк и не подумл. Глз у него стли слипться, чувство устлости и нслждения все росло. Он сделл нд собой усилие, привстл, кое-кк, не без труд, рзделся в темноте, снов лег и тотчс зснул глубоким сном, кким ему случлось в последнее время спть лишь после большой дозы снотворного средств.

Когд он проснулся, в кмере был полутьм. Яценко приподнялся н койке, вгляделся в кмеру и привел мысли в порядок. Нстроение у него было довольно бодрое. Обычной утренней тоски не было. "Что ж, рестовли, не бед, скоро выпустят... И спл прекрсно... Д это снторию выстроил црь Петр Алексеевич", - подумл, слдостно зевя, Николй Петрович и см удивился шутливому тону своей мысли. "И кмер кк кмер... Конечно, не слон. Вот только свет мло, читть можно, но трудно..." В углублении стены окзлсь электрическя лмп без выключтеля. Николй Петрович пытлся ввинтить ее покрепче, - лмп не зжглсь, только пльцы у него почернели от пыли. Он подошел к рукомойнику, из крн слбой, тонкой струей текл вод. Яценко вспомнил, что у него в чемодне есть тулетные приндлежности, поднял крышку, рстянул ремни и стл рсклдывть вещи, кк когд-то в гостиницх. Поверх ремней лежли сплюснутые ночные туфли. Николй Петрович рспрвил их и бросил н пол у постели. "Вот только коврик нет", - подумл он почти весело. Для мыл, гребешк, зубной щетки, плоской бритвенной коробки ншлось место н рукомойнике. У койки, прислоненной изголовьем к стене, был привинчен доск. "Это ночной столик, он же у меня будет и письменный, и столовый"... Николй Петрович положил н доску "Круг чтения". Другие вещи клсть было некуд, пришлось оствить в чемодне.

"Вот и отлично... Что же теперь делть?" - умывшись, с недоумением спросил себя Яценко. Делть ему ничего не хотелось. Несмотря н долгий сон, он все еще чувствовл устлость. "Который чс?" Чсы покзывли пять. Николй Петрович поднес их к уху, чсы стояли. "Экя досд, збыл вчер звести. У смотрителя ндо спросить, когд он придет. Ведь придет же сюд кто-нибудь, хотя бы с едой..." Есть ему, впрочем, не хотелось. "В смом деле, чем же теперь зняться? Нужно вырботть порядок, может, и с месяц придется просидеть... Вероятно, еще утро, хоть не поймешь здесь". Дом утренние чсы проходили в тоскливом ожиднии ненужных послеобеденных визитов. Одни и те же рзговоры одних и тех же, хотя бы и приятных, людей, двно утомили Николя Петрович. Теперь ему не хотелось видеть никого, дже Витю, - лишь бы быть вполне з него спокойным. Но у Кременецких ничего дурного с Витей не могло случиться. "Мрусе збыл дть денег, - вспомнил с огорчением Яценко. - Ну, д кк-нибудь устроится. У Кременецких же возьмет. Они очень слвные люди... Верно, можно будет послть и отсюд, если не скоро выпустят... И если не отберут денег. Пок, однко, не отобрли. Дже и обыск не было..."

Н стене висел бумг: "О порядке содержния зключенных в Трубецком бстионе". Николй Петрович внимтельно ее прочел, все удивляясь новой орфогрфии. Инструкция был соствлен в либерльном духе и предоствлял зключенным немло льгот. "Совсем кк в гостиницх првил, вот только не н четырех языкх". Анлогия между Трубецким бстионом и гостиницей или снторией збвлял Николя Петрович; он подумл, что ндо будет рекомендовть друзьям тюремное зключение для попрвки нервов. "Глвное бсолютня тишин. Это очень успокивет... Вот н стене еще что-то нписно..." Против окн крндшом были выведены стишки. "Полковник Швец, нпрягя зрение, рзбирл Яценко, - рожден был хвтом. Слуг црю, отец солдтм"... Это недвняя ндпись... А должны быть и стрые, ведь здесь люди сидели и сто лет тому нзд... Потом поищу по стенм. Теперь нужно обдумть... А впрочем, прво, тм будет видно, когд позовут н допрос... Вот и книг лежит. Священное писние? Нет, Священного писния они, конечно, не положили бы"... Николй Петрович поднял книгу и с удивлением увидел, что это был "Круг чтения", им же сюд положенный. "Стрнно, кк я мог об этом збыть? Или голов плохо рботет? Нет, не может быть... Ндо будет много ходить по кмере, - тк делли ккие-то зключенные. Сильвио Пеллико, помнится, или нродовольцы? Очень хорошо, что я зхвтил книгу".

Яценко вспомнил, что в ромнх (", может быть, и в жизни - не все ведь выдумывют пистели?") люди чсто открывют ккую-нибудь книгу нудчу, обычно Библию, и при этом нтыкются н вжные мысли, имеющие прямое отношение к волнующим их вопросм. "Кжется, и у Толстого есть что-то в этом роде... Дй, попробую..." Николй Петрович открыл нудчу "Круг чтения". Н открывшейся стрнице было несколько мыслей. "Ккую же взять? Эту? Но вот и н првой стрнице тоже мысли..." Яценко прочел отрывок, нчинвшийся первым под тире н левой стрнице. Мысль эт не имел отношения к судьбе Николя Петрович. Но был он тонкя, сложня, и говорил он о призрчности мир, - тк по крйней мере ее понял Яценко.

"В смом деле все призрчно, - подумл вдруг Николй Петрович. - Вот и то, что случилось со мной, с Нтшей, с Россией. Все призрчно!.. Нет, кк же, однко, все? Что призрчного, нпример, в том помощнике коменднт? Или вот, эт стен?" Николй Петрович протянул руку, прикоснулся к холодной сыровтой стене, - и отдернул руку с сожлением: ему жлко было рсствться с идеей призрчности мир. "Еще попробовть?" Он снов рскрыл книгу. Поплсь длиння мысль, уж явно не имевшя отношения к его судьбе:

"Вся деятельность людей мир состоит из скрывния нерзумия жизни: с этой целью существуют и действуют: 1) полиция, 2) войск, 3) уголовные зконы, тюрьмы, 4) филнтропические учреждения: приюты для детей, богдельни для стриков, 5) воспиттельные дом, 6) дом терпимости, 7) сумсшедшие дом, 8) больницы, в особенности сифилитические и чхоточные, 9) стрховые обществ, 10) все обязтельные и устривемые н нсильственно собиремые средств обрзовтельные учреждения, 11) учреждения для млолетних преступников и многие прочие.

Яценко читл эти слов, вдумывясь в их прямой смысл, и в нем вствло то чувство недоумения, обиды, негодовния, которое когд-то вызывло у него "Воскресение". Однко теперь Николй Петрович чувствовл и другое. Суд, зконы, дже обрзовтельные учреждения ствились вровень с домми терпимости! Но ужсные слов эти говорил один из умнейших, умнейших и блгороднейших людей мир, и говорил он это в восемьдесят лет, у кря могилы, - уж конечно не для того, чтобы удивлять или збвлять читтелей прдоксми. "Кк же я могу во всем этом рзобрться, и можно ли обыкновенному человеку рзумом понять, осмыслить жизнь?" - спросил себя Николй Петрович. Он снов зшгл по комнте. "Быть может, призрчно и нерзумие жизни... Д, все, все призрчно... Не стнет меня, кк не стло Нтши, и где же будет то, чем мы жили? Ее смех у бусовой двери в Ницце? Нш прогулк в Црском Сду? Моя гимнзия, которую я ей покзывл..."

Николй Петрович остновился посредине кмеры. Вдли, нверху, рздлся глухой бой, зтем перешедший в музыку. Призрчня, очень медлення музык эт имел прямое отношение к его мыслям, он был в том длеком, о чем он вспоминл. Яценко срзу понял, что это игрют знменитые курнты Петропвловской крепости. Но ему не хотелось признть, что ничего тинственного собственно не произошло. "Есть здесь ккя-то вжня и стрння связь", - думл Николй Петрович, прислушивясь к медленно гсшим нверху звукм "Коль слвен". Сердце у него билось и н глзх были слезы.

XII

В ярко освещенном, людном hall'e гостиницы "Плс" против вертящейся двери стоял пулемет. Ксения Крловн, кк всегд, с досдой окинул его взглядом: "бесполезня и потому вредня мер", и, мимо смотревших н нее с любопытством людей, поспешно нпрвилсь к лестнице. Подъемня мшин в "Плсе" действовл, но Кров редко ею пользовлсь, чтобы не беспокоить молодого товрищ. Он жил в третьем этже, в небольшом номере, прежде отдввшемся по восемь рублей в сутки. Теперь в тких номерх жили ответственные рботники, - ответственные, но не слишком вжные. Пртийным сновникм были отведены номер получше. Смые же вжные пртийные вожди жили отдельно, не в "Плсе". Это сделлось, без умышленного рспределения по чинм, смо собою, - тк, кк новые люди рсполгются н богтом курорте, где кроме просто хороших гостиниц, нходящихся близко одн от другой н глвной улице, всегд есть еще одн, смя лучшя, стоящя где-нибудь поодль, особняком, и живущя смостоятельной жизнью.

Ксения Крловн вошл в свой номер, снял пльто и повесил его н гвоздь, вбитый в дверь внной (все вешлки исчезли неизвестно куд). Свой номер он содержл в чистоте и порядке, - н прислугу положиться было невозможно. Вння комнт служил ей и кухней: н столике нходилсь спиртовя лмп, н полке рзные съестные припсы. При гостинице действовл ресторн, - не прежний, первоклссный, но недурной и хорошо снбженный провизией. Ксения Крловн рз в день получл тм обед из двух блюд: ужинл он у себя в номере, всегд одн, з книгой и гзетми. По ее положению и связям, он могл бы устроиться горздо лучше. Но людям, которые ей это предлгли, Кров твердо объяснял, что нходит "принципильно недопустимыми бытовые привилегии ответственным рботникм". Ксения Крловн не одобрял поведения многих товрищей, в том числе и видных, и говорил, что они живут теперь тк, кк при стром строе жили князья и плутокрты, предствители отжившего привилегировнного клсс. Слов "князья и плутокрты" Кров не придумывл, - они, кк и многие другие ткие слов, сми собой у нее высккивли, когд он говорил серьезно ( говорил он серьезно почти всегд).

В отличие от громдного большинств своих товрищей по пртии, Ксения Крловн знл, кк жил до революции привилегировнный клсс. Он выросл в богтстве и только лет двдцти от роду, после смерти мтери и окончтельногоконфликт с отцом, стл жить по-иному. В тесном ее кругу это ей дже создвло особое положение, которого он стыдилсь в рзговоре с другими (чще, впрочем, гордилсь, чем стыдилсь). Но и в смые последние годы Кров жил знчительно менее бедно, чем жил теперь, учствуя в првительственной рботе. Отец и после окончтельного конфликт продолжл высылть ей деньги, ничтожные по его богтству, но вполне достточные для жизни: почему-то он нзнчил ей семьсот рублей в месяц, которые с тех пор, в течение многих лет, кждое первое число, регулярно ей высыллись конторой Фишер. Порывя с отцом, Ксения Крловн думл было вовсе откзться от его денежной поддержки. Но это окзлось невозможным. В интимных беседх с друзьями Кров, опускя глз, подчеркнуто-суровым к себе тоном говорил, что, к несчстью, он не могл откзться срзу от всех привычек прежней жизни, - "от тех времен, когд я с мтерью рзъезжл по всем Европм". Плтья он всегд носил простые, скромные, довольно дешевые, но белье покупл у Дусе. "К тому же, откзться от средств моего бтюшки было бы не в интересх пртии", - тем же простым, сурово-мужественным тоном говорил он. Это в смом деле было не в интересх пртии, и вжный пртийный деятель, с которым Ксения Крловн тогд сочл нужным посоветовться, вытрщил глз и змхл рукми, узнв об ее сомнениях.

- Д это безумие! - воскликнул вжный пртийный деятель. - Вы, нпротив, должны в мксимльной степени выпотрошить ппшу.

Слов эти резнули Крову, но он понимл, что, кк человек пртийный, ее собеседник прв. Морльную трудность можно было бы преодолеть инче, отдвя пртии все получемые от отц деньги, - и против этого пртия, нверное, ничего не имел бы. Однко Ксения Крловн не чувствовл себя способной жить н двдцть пять рублей в месяц. С тех пор, получя в Приже с неприятным чувством, кждое четвертое число, конверт с пятью сургучными печтями снружи, с семью ссигнциями внутри, Ксения Крловн регулярно отдвл в пртийную кссу четырест рублей. Рсскзывл он об этомнеохотно только близким друзьям; но близким друзьям рсскзывл непременно и всегд мужественным, суровым к себе и вместе чуть нсмешливым тоном, с упоминнием и о Дусе, и о "всех Европх".

Служебный день Ксении Крловны был кончен, - обычно он кончлся горздо позже. Этот вечер был преднзнчен для чтения и литертурно-политической рботы. Ксения Крловн и то жловлсь друзьям, что прктическя деятельность ее зссывет: "А между тем ндо, ох, кк ндо, и по теории кое-что подчитть, уж по истории я совсем швх, кюсь, зпустил", сурово-мужественно говорил он друзьям. Впрочем друзья знли, что товрищ Кров, по своей обычной скромности, преувеличивет: он всегд следил и з теорией, и з историей (рзумелись теория и история пртии). В пртийной среде очень ценили и увжли Крову: "крупня сил и змечтельный рботник", - говорили о ней светочи.

Н столе, под стеклом которого видны были объявления дорогих гостиниц, мгзинов, проходных обществ, лежл кртонный портфель: Ксении Крловне недвно посчстливилось достть большую редкость, собрние сттей Ленин. Он рзвязл шнурок портфеля и бережно положил н стол потрепнные синие и серые брошюры, ккуртно нклеенные н бумгу гзетные вырезки. Время у Ксении Крловны было рссчитно. Он вышл в внную комнту, открыл крн с ндписью "горячя" и подствил руку под струю - вод все текл холодня. "Позор, что не могут нлдить", - сердито подумл Кров. Он вообще не любил "Плс". Ей было известно, что в этой гостинице ее отец провел последние недели своей жизни. В том большом номере бельэтж теперь жил видный пртийный деятель, и Ксении Крловне всегд бывло неприятно с ним встречться, хоть он был очень увжемый рботник, состоял дже некоторое время цекистом, в пртии числился с 1904 год.

Кров умылсь холодной водой, зтем поствил н спиртовую лмпу приготовленную с утр кстрюлю. Зпх спирт вызвл в ее пмяти лборторию. Что-то больно кольнуло Ксению Крловну. "Д, злой бессердечный буржу", скзл он себе, вспомнив свой визит к Бруну. Ксения Крловн вернулсь к столу, зжгл лмпу сбоку, нд зерклом, и пододвинул ппиросы, бумгу, ндо было сделть из рзных сттей выписки и зметки для ответственного доклд. Он отвинтил крышку крмнного пер, - перо не писло. Ксения Крловн сильно его встряхнул и с ужсом зметил, что кпнул чернилми н брошюру "Шг вперед, дв шг нзд". Кляксу кое-кк удлось высость свернутым в трубочку куском промоктельной бумги, - остлось только бледно-голубое пятнышко, - но все же было неприятно, и Кров не срзу могл сосредоточить мысли. Однко, сделв нд собой усилие, он устновил порядок положений доклд, приблизительно нметил, что в ккой сттье ндо просмотреть, и, нхмурившись, стл читть.

"...Философия хвостизм, процветвшя три год тому нзд в вопросх тктики, воскресет теперь в применении к вопросм оргнизции..." - "Д, это очень вжно сейчс, коль скоро бывшие хвостисты собирются поднять голову", - удовлетворенно подумл Ксения Крловн и взялсь было з перо. Из внной зпхло кпустой, - Ксения Крловн збыл о супе. Он вскочил, пробежл в внную и погсил спиртовку. Суп, шипя, переливлся через крй кстрюли. Ксения Крловн, морщсь от боли, взялсь з горячую ручку, быстро перелил суп в глубокую трелку, зхвтил с собой соль, хлеб и перенесл все н стол. "Д, злой буржу, вообрзивший себя сверхчеловеком, - опять вспомнил он о Бруне. - Осмеивет все живое и борющееся... Ну, и вычеркнуть его рз нвсегд из пмяти..." Но Брун из пмяти у нее не выходил.

Ксения Крловн познкомилсь с ним двно, вскоре после рзрыв с отцом. Он тогд подумывл и о нуке. К Бруну у нее было рекомендтельное письмо. Ксения Крловн бывл и н его лекциях, и в лбортории. Нукой он не советовл ей знимться, но был с ней очень внимтелен и любезен, зшел с визитом, приглсил ее н обед в ресторн. Ксения Крловн охотно принял приглшение: он и пртийным друзьям говорил, что любит "минутные вылзки в стрый мир". Ей - особенно в ту пору - нрвились хорошо одетые, хорошо воспитнные, хорошо говорящие по-фрнцузски мужчины. Обед, впрочем, сошел неудчно. В ресторне, выпив шмпнского, Ксения Крловн рсскзл Бруну всю свою жизнь. Он был, однко, в дурном нстроении, слушл ее мрчно и не очень внимтельно, когд он кончил, скзл:

- Это Шекспир с примесью Вербицкой... Что, если в дльнейшем Шекспир не хвтит? Тогд вся вш жизнь пройдет по Вербицкой, ? Прво, не стоит, Ксения Крловн.

- Я вм говорю чистую првду, - скзл, вспыхнув, Ксения Крловн. Вместо "чистую" у нее вышло "цистую", - в минуты волнения он немного шепелявил; это воспоминние потом очень ее мучило.

- В этом я нисколько не сомневюсь, - поспешно ответил Брун. Мнение Ксении Крловны об его любезности и хорошем воспитнии поколеблось. Однко добрые отношения остлись, тем более, что Брун, видимо, стрлся зглдить свою резкость. Он чсто о нем думл, стыдилсь этого и вместе этому рдовлсь.

"...Знете ли вы, читтель, что ткое Воронежский комитет Российской Социл-Демокртической Рбочей Пртии? Если вы не знете этого, то почитйте протоколы пртийного съезд..." "Hotel Heliopolis, le plus luxueux du monde, 800 chambres aves salle de bain..." [Отель "Гелиополис", смый роскошный в мире, 800 номеров с вннми(фр.) ] "Пки и пки мы должны с сожлением консттировть, что бундовцы совершение не сводят концы с концми..." "Those Cook & sons offices, Great Britain & Ireland, Europe, Africa, Oriental..." [Контор "Кук и сыновья". Великобритния, Ирлндия, Европ, Африк, Восток(нгл.) ] Есть и читть, скосив глз, было неудобно, - глупые объявления под стеклом рзвлекли Ксению Крловну. Он поужинл, унесл трелку в внную, вернулсь и быстро нбросл тезисы доклд. Это ее оживило. Для зключительной чсти, где говорилось о приходе пртии к влсти, ндо было зглянуть в прошлогодние сттьи Ленин. Ксения Крловн внимтельно прочл ряд вырезок и кое-что выписл. "Когд-то А. И. Герцен скзл, - быстро, крупным и четким почерком, выписывл он, - что когд посмотришь н "художеств" господствующих клссов России, то стновится стыдно сознвть себя русским. Это говорилось тогд, когд Россия стонл под игом крепостничеств, когд кнут и плк влствовли нд ншей стрной. Теперь Россия свергл цря. Теперь от имени России говорят Керенские и Львовы. Россия Керенских и Львовых обрщется с подчиненными нционльностями тк, что и теперь нпршивются н язык горькие слов А. И. Герцен..."

В одинндцть чсов Ксения Крловн кончил конспект доклд, который несомненно должен был вызвть много споров и шум в городском комитете. Он прочл конспект с нчл до конц. Некоторые мест в нем доствили ей немлое удовлетворение, особенно то, которое со ссылкой н Ленин, было нпрвлено против бывших хвостистов, теперь примзвшихся к комитету и явно компрометирующих пртию. Ксения Крловн звинтил смопишущее перо, ккуртно, в хронологическом порядке, сложил сттьи Ленин и звязл шнурки ппки. Н следующий день ндо было идти н рботу в семь чсов утр. Ксения Крловн рзделсь и стл проделывть шведскую гимнстику, которую ей рекомендовл один врч, - прекрсный рботник, состоявший в пртии с 1907 год (Ленин тоже одобрял шведскую гимнстику). Зеркло отржло ее тощую фигуру, худые повисшие руки, ккуртно, но некрсиво зплтнное белье - от Дусе. "Кож желтя от электрического свет... И нш эпох не время для личного счстья... Злой, злой человек, и не ндо о нем вспоминть, печльно и бессвязно думл Ксения Крловн, вздргивя при мысли о своей последней встрече с Бруном. - "Повысятся другие ценности, скжем, нпример, нружность"... Кк это плоско он скзл, и грубо, и пошло!.. Я ему ответил: "Это вше змечние сделло бы честь Кузьме Пруткову". И очень хорошо, что тк ответил, - вспомнил он, вытягивя руки и приседя. Вдруг Ксения Крловн змерл: "Что, если скзл не честь, цесть!.. Нет, не скзл... Ах, д не все ли рвно! Прво, стыдно об этом и думть! Для меня этот буржузный эстет больше не существует..."

XIII

Денежное положение Горенского стновилось с кждым днем хуже. Посоветоввшись с Мусей, Фомин здумл пристроить князя в коллегию по охрне пмятников искусств и истории. Это было нелегко, хотя Фомин и пользовлся немлым влиянием в коллегии. К нему очень блговолил Кров.

Фомин был с ней чрезвычйно внимтелен и любезен, - однко без всякого подхлимств. Ксения Крловн знл, что он, кк многие другие члены коллегии, относится к большевикм врждебно. Но он чрезмерной нетерпимостью не отличлсь и всякие знки внимния очень ценил. Полдить с нею было нетрудно. Фомин интересовлся ее взглядми н искусство, советовлся с ней не кк с нчльством, кк с хорошо осведомленным специлистом, и нзывл ее по имени-отчеству. Другие члены коллегии обрщлись к Ксении Крловне официльно: "товрищ Кров", - он чувствовл, что в устх некоторых из них слово "товрищ" звучит нсмешкой или ругтельством.

Впрочем, при первой попытке Фомин поговорить о должности для Горенского, Ксения Крловн отнеслсь к этому кк будто несочувственно.

- Князь Гореиский? Ну вот еще!

- Почему же "ну вот еще", если смею спросить?

- Ох, не люблю князей...

- Гейне говорил: "Ндо быть очень осторожным в выборе своих родителей", - шутливо ответил Фомин. - Рзрешите окзть вм, что вы и сми допустили мленькую неосторожность, родившись в привилегировнной среде, в мире haute finance [больших денег(фр.) ].

Фомин чувствовл, что это нпоминние об ее приндлежности к привилегировнной среде не слишком неприятно Ксении Крловне и что едв ли он уж тк не любит князей.

- Но ведь этот Горенский, вдобвок, очень ярко выявлення фигур буржузно-либерльного лгеря?

- Не ткя уж яркя фигур... Нконец, позвольте вм нпомнить, Ксения Крловн, - скзл с достоинством Фомин, - что и вш покорный слуг тоже отнюдь не большевик и дже не сочувствующий. Я от вс этого никогд не скрывл.

- Д, я зню, - поспешно скзл Ксения Крловн, впдя в его тон, в тон дружески рзговривющих офицеров врждебных рмий. - В общем и целом мне нпрвление членов коллегии безрзлично.

- Рзниц в политических взглядх не мешет нм делть культурное дело, которое и вы, и я нходим полезным. Д, Горенский - князь, но ткого знток стрых книг, фрфор и минитюр у нс в коллегии нет. Ему ндо было бы предоствить отдельную секцию.

- Что ж, если он ценный культурный рботник, - ответил, сдвясь, Ксения Крловн, - я отнесусь индифферентно... Тогд, я думю, ндо мне снчл с ним познкомиться?

- Непременно! Я его к вм приведу.

В соглсии Кровой Фомин и рньше почти не сомневлся. Глвня трудность зключлсь в том, чтобы уговорить князя. И Фомин, и Муся долго докзывли Горенскому, что коллегию по охрне пмятников искусств и стрины никк нельзя причислять к большевистским учреждениям или дже с ними срвнивть.

- У нс большевиков три человек и обчелся, - убедительно говорил князю Фомин. - Я лично имею дело только с товрищем Кровой. Un numero, celle-la. [Он единствення(фр.) ] Остльные члены коллегии ткие же большевики, кк мы с вми. И смя коллегия то же смое, что н войне был Крсный Крест, только спсют не гибнущих людей, гибнущие шедевры искусств.

- Ну д, вот именно! Вот именно! - горячо подтверждл Муся.

- Может быть, но что ж мне делть? Я этих людей видеть не могу, отвечл мрчно Горенский. - Мне противно якшться с ними, и руку им подвть гнусно.

- Позвольте, Алексей Андреевич, - обиженным тоном скзл Фомин. Почему же я могу подвть им руку? Вм отлично известно, что я их люблю не больше, чем вы.

- Пожлуйст, не сердитесь н меня, Плтон Михйлович, - скзл князь, - я очень ценю вше доброе нмеренье... Но вы знете, кк я теперь нервен.

- Д я нисколько не сержусь. Я только говорю: подумйте.

- По-моему, тут и думть нечего, - говорил Муся. - Плтон Михйлович совершенно првильно скзл: это Крсный Крест. А н Крсный Крест ни бойкот, ни сботж рспрострняться не могут.

- Хорошо, я подумю, - упвшим голосом ответил Горенский.

Жить князю было в смом деле нечем. Он не мог продвть имущество, кк делли другие; дом у него отобрли со всеми вещми. По текущему счету выдвли ежемесячно гроши, которых не хвтло н несколько дней жизни. Не мог князь и уехть в глушь, в деревню, кк хотел сделть после рзгон Учредительного Собрния: землю у него тоже отобрли. Еще недвно многие богтые люди сочли бы для себя честью окзть кредит князю Горенскому. Теперь денег ни у кого почти не было, те, у кого деньги оствлись, горздо менее охотно предлгли их взймы. Уж очень много теперь везде было нужды. Лишенья, которым подверглись люди, прежде богтые и высокопоствленные, никого не удивляли и не трогли, тем более, что, нряду с подлинными богчми, тон рзоренных революцией мгнтов чсто принимли люди, никогд никкого состояния не имевшие. Горенский взял взймы три тысячи, предложенные ему Нещеретовым, был немного должен и Кременецкому. Деньги скоро рзошлись, и теперь у князя не оствлось ничего.

Горенский опустился и по внешности: брился не кждый день, носил помятые воротнички, некрсиво, с торчщим изнутри язычком, рсходившиеся нд глстуком. Кк-то рз Муся зметил, что у князя брюки с бхромою и сбитые бшмки. Это почему-то особенно рсстроило Мусю. Впоследствии, когд он вспоминл Петербург 1918 год, в пмяти у нее прежде всего вствли не ресты, не грбежи, не убийств, дже не голод, бхром н брюкх и сбитые кблуки князя. Муся знл, что он взял небольшую сумму денег у ее отц. Семен Исидорович тогд сообщил об этом семье.

- Нынче я, друзья мои, устроил мленький зем ншему милейшему Алексею Андреевичу, - сочувственно вздыхя, скзл Кременецкий. - Он, бедняг, чуть ли не голодет... Пустячок ккой-то, не стоит и говорить... Но подумть только: князь Горенский, влделец двендцти тысяч десятин!

Муся хотел было попросить отц опять предложить Алексею Андреевичу денег; он знл, что Семен Исидорович тотчс дст Горенскому взймы и во второй рз, и дже дст охотно, однко не тк охотно, кк в первый рз, это оскорбляло Мусю з князя. К отцу Муся не обртилсь, но нстойчиво потребовл у Фомин мест в коллегии для Горенского. В глубине души, он см нходил, что ему лучше было бы не служить и в Коллегии по охрне пмятников искусств.

- Ндо же, нконец, нм что-нибудь для него сделть, Плтон Михйлович!

- Миля, д я и тк делю все, что могу, - скзл Фомин, здетый этим змечнием: все делл он, Муся только советовл. - Пусть он предствится товрищу Кровой, и дело будет в шляпе, я ручюсь. Но ведь вы его знете! Убедите его, миля.

Горенский решительно откзлся предствиться Кровой. По совету Муси, Фомин кк бы случйно устроил встречу н нейтрльной почве, у себя, во дворце.

Князь очень понрвился Ксении Крловне.

- Конечно, кк я и думл, мхровый контрреволюционер, - снисходительно скзл он позднее Фомину. - Но обрзовнный и умный предствитель своего клсс. Вы првы: цення культурня сил должн быть утилизировн в интересх дел.

- Ведь я вм говорил.

- Д... Мы это устроим.

Н князя Ксения Крловн не произвел оттлкивющего впечтления.

- Кжется, рботть с ней можно, - угрюмо скзл он Фомину.

- Он кждый день умывется! Мылом! - ответил Фомин. - C'est deja quelque chose... [Это уже что-то(фр.) ] А дело, прво, интересное и нужное... Вот, вчер мы опоздли, и нсмрку пошел дивный фрфоровый сервиз. Его отдли в общежитие для приезжих большевиков. Этот сервиз приндлежл генерлу Тлызину, одному из убийц Пвл I.

Через несколько дней после этого Горенский получил место в коллегии, с оклдом, который двл ему возможность кое-кк жить без чужой помощи. Несмотря н все доводы друзей, князь рссмтривл свое поступление н службу кк морльное пдение. Он и при стром строе служил только по выборм, д еще в гврдии, молодым человеком. Теперь, он понимл, его голодом зствили поступить н службу к большевикм.

Горенскому было в последнее время тяжело жить не только в мтерильном отношении. Он не знимл никкой должности в 1917 году и не нес прямой ответственности з события. Однко пдение Временного првительств, рзгон Учредительного Собрния были для князя и личной дрмой.

Политические интересы знимли в жизни Горенского очень большое место, быть может, отчсти потому, что для себя он почти ничего желть не мог: у него все было, положение, имя, богтство. Немногочисленные врги Горенского говорили, что высоким общественным положением он обязн именно либерльным взглядм, или, точнее, их сочетнию с именем и богтством. Однко своим взглядм князь Горенекий пожертвовл другой крьерой, более медленной, зто и более блестящей, - по крйней мере с внешней стороны. Со взглядми этими он сжился очень прочно. Многие из его единомышленников увидели в событиях 1917 год крушение либерльных идей и теперь от них отреклись. Горенскому пойти н это было трудно: это знчило признть бессмысленной всю свою жизнь. Проверяя себя, он перечитывл те книги (преимущественно нглийские), из которых выводил "свое политическое credo", - он любил и чсто употреблял это выржение. В книгх ничего не изменилось; их круг мыслей продолжл кзться князю верным. У Дж. Ст. Милля все выходило хорошо. В действительности все было скверно. Нельзя было ругть Милля. Но нельзя было и хвлить действительность. Другие единомышленники Горенского, не отрекясь от своих основных взглядов, взвливли ответственность з события н отдельных людей. Это было не в его хрктере, прямом и блгородном. Он мог нйти в прошлом ткие моменты, когд рсходился с людьми, стоявшими у влсти, мог признть это рсхождение решющим и тким обрзом освободить себя от всякой ответственности. Но Горенский помнил, что в общем действия Временного првительствтогд кзлись ему првильными. Помнил он и о том, что иногд см обходил Временное првительство не спрв, слев. Првд, об этом он вспоминл неохотно и, несмотря н всю свою, искренность, только про себя.

Ниболее спокойные и терпеливые из его единомышленников относились к событиям хлднокровно. Они признвли, что првительством и обществом были допущены вжные ошибки, но тут же говорили: "Не ошибется тот, кто ничего не делет". Они укзывли н культурную отстлость России и порою добвляли шутливо: "Помните, у Чехов скзно, "это тебе не Англия!" Они ссыллись н: гибельную роль подстректелей, н устлость рмии, н, то, что нрод болен. Все это могло быть верно, Горенский и см это говорил, но жизнь его выходил бессмысленной и с этими доводми. Терпеливые нблюдтели подчеркивли сходство нового строя со стрым и дже стрлись - особенно внчле -пристыдить этим сходством большевиков: "В их новизне стрин нм слышится", - говорили они. Горенскому стрин в новизне не слышлсь. Собствення его судьб мешл ему ее слышть. "Д, верно: и тогд был гнет, но ткого гнет никогд не было! - говорил себе он. - Нет, все рвно, вплоть до мелочей..." (Прежде глвными вргми являлись люди его круг, нынешние врги былиникто . Это и было мелочью, скорее ощущением, чем доводом. Но ощущения этого князь преодолеть в себе не мог.)

Тогд все было ясно. Вполне ясно было, кто врги и кто друзья. Глвной опорой, единомышленником, союзником, Горенский считл русский нрод, н который и ссыллся беспрестнно в своих речх. В ноябре крестьяне сожгли его дом в деревне, убили упрвляющего, все в усдьбе рзгрбили и уничтожили. В отличие от многих либерльных помещиков, князь Горенский не считл себя блгодетелем своих крестьян; в молодости, читя Михйловского, он говорил, что прекрсно понимет психологию кющегося дворянин, и дже немного этой психологией гордился. Но все-тки он сделл немло: звел школу, больницу, отдвл мужикм землю в ренду н три рубля с десятины дешевле, чем другие помещики, рботл в земстве, всячески отстивл интересы крестьян при столкновениях с влстями. В 1905 году в его имениях не было никких беспорядков, и это князь с гордостью приписывл своим взглядм и действиям. Теперь все приходилось объяснять тем, что нрод болен. Горенский тк это и объяснял, но прежней ясности больше не было. Нрод не выздорвливл, и о психологии кющегося мужик говорить не приходилось.

Морльня тяжесть, которую испытывл князь Горенский, еще увеличивлсь от того, что в себе смом он теперь нходил чувств, прежде совершенно ему незнкомые. Тк, при новых нсилиях и издевтельствх большевиков, он ловил себя н мыслях о беспощдных кзнях, - между тем он был всегд противником смертной кзни и не рз протестовл против нее в Госудрственной Думе. Иногд Горенский чувствовл, кк в нем поднимется нтисемитизм, - чувство, которое он рз нвсегд себе зпретил много лет тому нзд, нчиня общественную жизнь. Иногд ему кзлось, что он теперь ненвидит и презирет весь русский нрод. Это было очень тяжело.

Нелегко ему было выносить и резкую перемену в отношении к себе окружющих. Князь Горенский прожил всю жизнь в тмосфере почет и увжения. Большинство людей либерльного лгеря очень его почитло и любило; многие дже им гордились, - тк рядовые провинцильные декбристы гордились своими столичными Рюриковичми. В консервтивных кругх, к которым приндлежл его родня, отдвли должное незвисимости Горенского, своеобрзию избрнного им пути. Теперь либерлы им не интересовлись, консервторы говорили о нем с ненвистью, в среде своих родных он стл чуть только не посмешищем. Вокруг князя обрзовлсь и политическя, и бытовя пустот. Он см стл избегть обществ и бывл лишь у тех людей, которые, хоть по видимости, относились к нему совершенно тк же, кк прежде.

Особенно охотно князь Горенский беседовл теперь с Глфирой Генриховной. Он восторженно его слушл, всячески двл понять, что считет его необыкновенным человеком, иногд прямо тк и зявлял, кк быпроговривясь в присутствии князя. Мусю внчле збвлял эт мнер; он считл ее нивно-провинцильной и нзывл "action direct" [прямое действие(фр.) ]. См Муся совершенно инче говорил с мужчинми, которым хотел нрвиться. Но, к большому и неприятному своему удивлению, Муся скоро стл змечть, что мнер ее подруги имеет успех. Глш, бестктня злюк Глш, которую в кружке смые снисходительные люди считли "недурненькой, но не более", Никонов нзывл "желтым мордльоном", явно нрвилсь князю Горенскому! Он уединялся с ней охотнее, чем с смой Мусей. Из случйных бегло-рвнодушных змечний Глфиры Генриховны выяснилось, что он встречется с князем не только у Кременецких.

XIV

"...У колонны.№ 35. Первый плн. Из дифргмы медленно выплывет лицо Лидии. Крупно. Н нем нписны стрсть и чисто мтеринскя нежность. Он нпоминет дивную сттуэтку Тнгр. Взгляд ее, неподвижно устремленный вдль, гснет. Фондю.У колонны. № 36. Лидия во весь рост. Он медленно подносит розу к губм, потом к сердцу. Аппрт приближется н первый плн, фиксируя переживния Лидии. Н среднем плне в профиль к ппрту скользит тень грф Крл фон-ундцу-Цингроде. Переход.У колонны. № 37. Дикя ненвисть вдруг отржется н нежном лице девушки. Роз пдет у нее из рук. Аппрт пнормирует нвстречу. Кк тигриц, Лидия стремительно бросется к грфу Крлу.

Н  д п. - Это ты, злодей, тйный виновник его несчстья!"

Перед большим зерклом Сонечк в двдцтый рз рзучивл эту сцену. Березин считл ее центрльной в роли Лидии - роль, првд, был второстепення, - и от ее пробного выполнения звисело то, можно ли будет приглсить Сонечку. Сонечк змирл от счстья при мысли, что будет игрть в фильме. Смое рзучивние сцены, по укзниям и под руководством Березин, доствляло ей нслжденье, рвного которому он никогд не испытывл в жизни.

Сонечку в последнее время мучили вопросы, которых он не нзывл "проклятыми", потому что взрослые, в особенности Муся, чсто с подчеркнутой нсмешкой говорили о "проклятых вопросх", и Сонечк понимл, что это очень устрелые, книжные, смешные слов. Глвный вопрос, мучивший Сонечку, зключлся в том, в кого именно он влюблен. Рзумеется, он не был влюблен ни в Никонов, ни в Фомин, - о Беневоленском не стоило и говорить. Сонечк прекрсно знл, что любовь слеп, и все же очень ясно чувствовл, в кого можно влюбляться и в кого нельзя. Тк, явно отпдл Клервилль. Он был крсвец, и при других условиях в него очень можно было бы влюбиться. Сонечк и то иногд н него зглядывлсь. Но Клервилль был женихом Муси, в него влюбляться не годилось. Иногд у Сонечки мелькло и ткое демоническое нстроение: "отбить любимого человек у лучшей своей подруги!.." Однко он чувствовл, что это совершенно не серьезно: Сонечк боготворил Мусю и ни з что не сделл бы ей никкой неприятности ("не то что это!"). Сонечке нрвился "кк человек" и Горенский, нрвился ей и его титул, кк-то во всем придввший ему достоинств. Но опять-тки в него влюбляться не имело смысл. Незчем было влюбляться и в Витю (Сонечк и это чуть было попробовл) - "потому же, почему и в князя, но кк рз ноборот", - говорил себе он: это объяснение другим могло быть непонятно; Сонечк же отлично знл, что хочет скзть. Все это в мысли, собственно, и не выливлось, но чувствовлось смо собой.

Витя, вдобвок, был влюблен в Мусю. Сонечке об этом в шутливом тоне сообщил см Муся, тут же взяв с нее честное слово, что он никогд никому ничего не скжет, - "я только вм проговорилсь, больше никто решительно не знет". Сонечк свято хрнил секрет дня три, пок это не стло ей совершенно не под силу, зтем рсскзл Глфире Генриховне. Рсскзв, он ужснулсь своей низости и потребовл от Глши клятвы в святом хрнении секрет.

- Витя способен зстрелиться, если об этом будут знть и шутить! говорил Сонечк, см себя пугя и округляя глз. - Глш, миля, поклянитесь... Поклянитесь своей жизнью! - Сонечк хотел было скзть: "поклянитесь моей жизнью", кк требовл устновлення у них в кружке формул, но почему-то подумл, что клятв ее, Сонечкиной, жизнью едв ли остновит Глфиру Генриховну.

- Отстньте, Сонечк, - с досдой скзл Глш. - С чего Витя будет стреляться! Все мльчишки в кого-нибудь влюблены и он, естественно, тоже. Д еще и првд ли?

- Рзумеется, првд! Кк Бог свят!.. Мне см Муся скзл.

- Вот то-то и оно, что см Муся... Я ничего не хочу скзть дурного, но Муся думет, будто в нее все влюблены. И великие князья ее н Невском зметили... Кжется, и Вильгельм ее где-то преследовл н курорте, лет восемь тому нзд.

- Что вы выдумывете, Глш? - обиженно скзл Сонечк. - Никогд Муся ничего ткого не рсскзывет, восемь лет тому нзд он под столом бегл.

- Не очень под столом.

- Ну д, под столом. Ей двдцть дв год, знчит тогд было четырндцть.

- Скжем, что ей все двдцть четыре, знчит было шестндцть.

- Д нет же, ей двдцть дв!

Глфир Генриховн улыблсь снисходительной улыбкой, ознчвшей: "Ккя вы легковерня, Сонечк..." Он, впрочем, обещл молчть. Витя был "клоп", и его любовь был совершенно не нужн Глше; но все же ей было неприятно, что зкрепляется версия о новой победе Муси.

Рзговор с Глфирой Генриховной рсстроил Сонечку. Вечером он долго плкл: думл и о Березине, и о близящемся Мусином отъезде, и о том, есть ли у нее тлнт, и о том, что ей в жизни делть. Сонечк вообще мрчным хрктером не отличлсь и плкл редко, всего рз дв-три в месяц, - и это несмотря н печльную зиму почти без всяких рзвлечений, н постоянное ворчние стршей сестры Анны Сергеевны, быстро стрящейся клссной дмы, несмотря н увеличивющуюся в доме бедность: ни одного плтья сшить не удлось, - только дв стрых переделли, д и то домшними силми, плохо, тк что дже иные мужчины, кк Фомин, и уж, конечно, все дмы, немедленно признвли в них стрые. Утешением было то, что Сонечк, несмотря н все невзгоды, очень похорошел в последнее время и был необыкновенно мил. Мужчины не сводили с нее глз, - он это видел, д ей это говорил и Муся.

- Я что, стря гврдия, - полушутливо, но и с грустью скзл ей кк-то Муся в ответ н комплимент. - Теперь вше время, Сонечк...

- Мусеньк, вы вне конкурс! - восторженно ответил Сонечк. - Я никого крсивее вс не видл.

Глфир Генриховн пренебрежительно улыблсь. Он не звидовл Сонечке: т был другого поколения, несмотря н млую рзницу в годх.

Почему-то в эту ночь Сонечк окончтельно убедилсь, что влюблен в Березин. В постели он долго ворочлсь, попрвлял и переклдывл подушку, нутро не без гордости утверждл, что "не сомкнул глз всю ночь", н что Анн Сергеевн, впрочем, возржл; "Ну, и врешь, мть моя, в двендцть кк убитя спл, пушкой было не рзбудить..."

К весне Сонечк был влюблен искренно и стрстно. Шутки друзей тотчс это зкрепили. Березин, призннный покоритель сердец, был польщен и стл уделять Сонечке немло внимния.

- Свежя, миля девочк, с душой и, кжется, не без тлнт. - говорил он Мусе. - Др сценической речи у нее нет, я пробовл, и голосок слбый-слбый. Но для Великого Немого есть большие здтки. Он чуть-чуть нпоминет мне Веру Холодную... Рзумеется, кк рспускющийся нежный бутон может нпоминть пышную розу.

Березин в последнее время очень увлеклся Великим Немым. Нездолго до октябрьской революции он подписл контркт с чстным обществом, которое готово было дть до двухсот тысяч н постновку истинно-художественных фильм (тогд еще говорилифильм ). Однко дело шло не глдко. Финнсовый директор обществ признвл чрезвычйно интересной теорию сцены, кк кристлл-тетрэдр, но мрчно говорил, что нш публик еще до этой теории не доросл. Переубедить финнсового директор было нелегко. Он очень ценил искусство, однко и себе знл цену: у него уже дв рз в жизни дело подходило к миллиону. Вдобвок финнсовый директор был туговт н ухо.

- Вы говорите, милый, что ндо идти н уступки вкусм толпы, - кричл Березин (убедительные интонции его превосходного голос несколько теряли от крик). - Я это допускю! Больше того, я н это иду!..

- Зчем вы тк кричите?.. Вы н это что?

- Я н это иду, иду н это!.. Но ведь ндо же и публику поднимть до ншего уровня, поймите вы это, милый, рди смого Господ Бог!

- Почему вы думете, что я не понимю? Я прекрсно понимю!

- Поймите же, что это все-тки Некрсов!.. Поднимется ли у вс рук н Некрсов?

- Понятное дело Некрсов, рзве я не зню? - отвечл директор, но в тоне его, и обиженном, и влстном, чувствовлось, что у него рук поднимется и н Некрсов. - Верьте мне, Сергей Сергеевич, это я вм говорю, от одной лишней роли с Некрсовым ничего не сделется, Что?.. А я куд Зрину дену, если они с ней зключили этот проклятый контркт!.. И потом вы же и сми все нсочиняли.

- Господи! Но ведь я же рзвивл некрсовскую тему в полном соответствии с его духом, я рзвивл ее художественно! А эт вш женщин в мске, извините меня, ни к селу, ни к городу!

Финнсовый директор печльно, но твердо стоял н своем и не утверждл нписнного Березиным сценрия "Еду ли ночью по улице темной". Временно общество знимлось фильмом строго тип, тем смым, в котором должн был игрть Сонечк. Это Березин не удовлетворяло.

- Нет, миля девочк, еще, видно, не доросли мы до нстоящего художественного кино, - жловлся он Сонечке. - Трудно иметь дело с этими господми.

- Сергей Сергеевич, у вс все выйдет изумительно! Все!

- Посмотрим, посмотрим... А вотони хотят поствить фильмы н высоту, не остнвливясь ни перед ккими зтртми. При некоторых условиях это может быть интересно, - вскользь зметил Березин. - Рзумеется, н нчлх политичности. Их дело создть мтерильную бзу и предоствить художнику свободу. Я тк им и скзл, и они н это идут, - добвил он и спохвтился, зметив ужс н лице Сонечки. - Рзумеется, без этого о моем учстии не может быть и речи. Незвисимость художник мне всего дороже. И тк н меня милые собртья собк вешют!

В ртистических кругх действительно недолюбливли Березин. В последнее же время ктеры, рзделявшие общую ненвисть к большевикм, отзывлись о нем очень резко. "Крьерист-перевертень, - д и тлнт н грош!" - говорил стрый знменитый ртист.

Другие члены кружк тоже интересовлись кинемтогрфом, глвным обрзом блгодря Березину. Беневоленский, оствшийся без зрботк, был им привлечен к делу соствления сценриев. К общему удивлению, втор непонятных стихов "Голубого фрфор" обнружил в новом деле немлое дровние, быстро усвоил технику и соствлял сценрии тк, что см финнсовый директор чрезвычйно его хвлил и дже мягко ствил его рботу в пример Березину. Беневоленский и нписл, под руководством Березин, тот фильм, в котором Сонечк должн был игрть роль Лидии. Муся, чрезвычйно чуткя к новым веяньям, одн из первых в Петербурге понял, что больше не следует презирть кинемтогрф и нзывть его "пошлятиной", "позором ншего времени", - тк же, кк он в свое время одн из первых понял, что ндо перестть восторгться "Миром Искусств" или (еще рньше) сборникми "Знния". Муся и прежде охотно ходил в кинемтогрф. Теперь он говорил об этом с несколько вызывющим видом и щеголял рзными техническими выржениями, - кк подрстющие школьники щеголяют впервые зученными непристойными словми.

Очень интересовлсь кинемтогрфом и Глфир Генриховн. Вид молодых, крсивых людей, имеющих втомобили, обедющих в дорогих ресторнх, приятно ее волновл. После тких фильмов он выходил из кинемтогрф в нстроении приподнятом и бодром, готовя к борьбе (в тком же приблизительно состоянии выходил из кинемтогрф Витя, повидв необыкновенные приключения необыкновенно энергичных людей, отряды вооруженных всдников, с мест в крьер выносящихся из ворот гциенды). Трудня жизнь Глфиры Генриховны был подобн жизни полководц, вечно ведущего войну, от которой звисит все его будущее. Тк, в сложных стртегических комбинциях, с постоянной оглядкой н противник, н обстновку, н поле сржения, проходили дни и годы Глши. Никто ее не жлел. О ней все только и знли, что он зля и любит говорить неприятности. Глфир Генриховн и см считл себя злой. Иногд он двл себе слово больше никому неприятностей не говорить - рзве только изредк Мусе по дружбе. Но выполнить это было выше ее сил: почти все люди, которых он знл, были, по ее мнению, горздо счстливее, чем он. Менее счстливы были, вероятно, горничные, извозчики, рбочие, но с ними себя срвнивть естественно не приходилось. От удр, ннесенного ей помолвкой Муси, Глфир Генриховн тк и не могл опрвиться. Муся делл блестящую пртию в двдцть дв год (про себя Глш знл нстоящий возрст Муси). У нее же был период полного зтишья. В пору своих генерльных сржений Глфир Генриховн чувствовл себя, хоть нервнее, зто и много оживленнее. Свершились мировые события, шл великя войн, создлось и пло Временное првительство, пришли к влсти большевики, Глфир Генриховн помнил одно и только об этом думл: Муся блестяще выходит змуж, у нее никого нет. Он ненвидел Мусю тихой ненвистью и делл нд собой усилия, чтоб не поссориться: Глфир Генриховн понимл, что ссор для нее горздо невыгоднее, чем для Муси.

Номер 35 и 36 выходили недурно. Сонечке кзлось, что стрсть и чисто мтеринскя нежность вполне ей удются. Но 37-й номер, смый вжный, от которого звисел вся сцен, не выходил. Сонечк добросовестно стрлсь себе предствить, кк тигриц, с дикой ненвистью, может бросться н человек, - прыжок все же не удвлся. Березин требовл вдобвок, чтоб беззвучные движения губ вполне соответствовли произносимым словм. Сонечк добросовестно исполнял и это. Однко беззвучные движения губ, соответствующие длинной ндписи 37-го номер, явно вредили яростному выржению лиц, д и дошептть всю фрзу до зеркл было совершенно невозможно. "Нет тлнт!.. Не возьмут!.. Что ж тогд?" - с ужсом и отчяньем думл Сонечк. Учствовть в фильме это знчило целый день, - д, целый день! - проводить с Сергеем Сергеевичем. - "Вдруг он в меня влюбится и сделет предложенье? Говорит же Мусеньк, - он нгел, - что он в меня влюблен!.. Нет, пок еще не влюблен, я чувствую, но вдруг? З это можно полжизни отдть!.." - Сонечк честно себя проверил. - "Полжизни? Может, я семьдесят лет прожил бы, знчит, до тридцти пяти лет. Шестндцть лет остлось бы... Ну, рзумеется, сейчс готов!.. Д и почему семьдесят? Вот ведь ббушке было восемьдесят дв. Тогд сколько?.. И потом детские годы считть нельзя... Если с шестндцти и до семидесяти, или до семидесяти пяти, д рзделить н дв, сколько выйдет?.." Сосчитть было нелегко. Однко Сонечк ясно чувствовл, что соглсн. "Ккя я глупя! Д сколько бы ни было, рзумеется, соглсн! Хоть н следующий день умереть!.. Другие тоже вчер зметили, когд он н меня тм посмотрел сбоку. Но если не возьмут, что тогд? Нет, ндо, чтоб взяли, я этого добьюсь!" - в припдке бодрости подумл Сонечк. Он еще рз отошл н крй комнты - для рзбег все же было мло мест, - перевел дыхнье, изготовилсь, уронил розу и стремительно бросилсь н зеркло, вытянув вперед руки, искривив лицо и яростно шепч: "Это ты, злодей, тйный..."

Дверь открылсь. В комнту вошл Анн Сергеевн. Сонечк сконфуженно остновилсь.

- Совсем с ум сошл, мть моя, - сокрушенно скзл Анн Сергеевн.

Сонечк хотел было огрызнуться. Но вид у сестры был ткой устлый, что Сонечке стло ее жль. Он очень любил сестру, знл, что т рботет целый день и имеет немло прв ворчть. У нее не было ни Сергея Сергеевич, ни кинемтогрф, ничего не было.

- Что? В гимнзии опять что-нибудь? Неприятности? - кротко и робко спросил Сонечк.

- Трещит нш гимнзия, - скзл Анн Сергеевн, сел н стул и вдруг зплкл. Сонечк тоже зплкл горькими слезми.

- Ничего, ничего, скоро я нчну зрбтывть... Увидишь... Вот увидишь!.. Я тебе говорю!..

- Все трещит, все! - вытиря слезы, говорил Анн Сергеевн.

XV

Аресты в городе все учщлись и стновились много серьезнее. В нчле нового строя рестовнных скоро освобождли или предвли суду Революционного Трибунл, который чще всего приговривл их к общественному порицнию. Но это длилось недолго. Теперь тюрьмы были переполнены, зключенные содержлись в очень дурных условиях, и об их освобождении больше не было слышно.

В числе рестовнных в последние дни были знкомые Семен Исидорович. Ему смому друзья нстойчиво советовли не ночевть дом и лучше всего поскорее уехть из Петербург. Вопрос, куд ехть, теперь решлся см собою. Все стремились н Укрину. То, что Укрин был зхвчен немцми, уже никому не кзлось препятствием, - см Артмонов решительно говорил: "Что ж, бтюшк, из двух зол ндо выбирть меньшее!" - эт фрз почему-то очень его успокивл.

Укринскя миссия в Петербурге выдвл пспорт неохотно, но для Семен Исидорович, при его новых связях, дело зтруднений не предствляло. Ему выдли укринские бумги немедленно, вне очереди и с особым почетом, дже кк бы с торжеством. День отъезд, однко, нзнчен не был. Тмр Мтвеевн переживл мучительную внутреннюю борьбу. Ей очень хотелось увезти муж подльше от опсностей, грозивших ему в Петербурге; он понимл, что Семену Исидоровичу хочется ехть именно в Киев, где его несомненно ждл видня обществення роль. Однко Тмре Мтвеевне теперь было стршно оствлять Петербург. Кременецкие до войны кждое лето ездили всей семьей з грницу, во время войны - в Крым или н Квкз. Случлось Тмре Мтвеевне, с тех пор, кк Семен Исидорович стл богтеть, уезжть и зимою, без муж, вдвоем с Мусей, н Ривьеру, в Итлию, - хотелось отдохнуть, зкзть в Приже, в Вене новые тулеты, или просто, кк говорил Кременецкий, людей посмотреть и себя покзть (семья Меннер ткже уезжл зимою из Петербург, но не з грницу, н Имтру, что было сортом пониже). Однко никкого срвнения с прежними путешествиями теперь, рзумеется, не могло быть. Тогд все было ясно. Семен Исидорович, любивший порядок и определенность во всем, зрнее зкзывл билеты в междунродных вгонх, устнвливл дни отъезд и приезд, выписывл "ккредитив", всегд с излишком в добрую треть против того, что им было нужно, по мнению Тмры Мтвеевны. "В дороге могут экстренно пондобиться лишние деньги. Или тм тряпки ккие-нибудь вм полюбятся", - энергично говорил он. Эту энергию, определенность и щедрость Тмр Мтвеевн очень любил в Семене Исидоровиче, - они особенно ее умиляли. Ценил их в отце и Муся, нзывя "мужским нчлом". У Семен Исидорович в дороге был всегд довольный, спокойный и уверенный вид, ознчвший, что все в полном порядке и что никких неприятностей не бывет и быть не может.

Теперь все было темно. Кременецкие не знли, н сколько времени они едут. Не ясно было дже, зчем они едут. Првд, кждый, кто мог, уезжл, и жизнь в Петербурге стновилсь все более тяжелой, но это определенности не вносило. Хуже всего было то, что Муся должн был остться одн в Петербурге. Тмр Мтвеевн рсствлсь с дочерью в первый рз. Это и смо по себе было ей очень не легко, теперь кзлось Тмре Мтвеевне делом чудовищным. Внчле он о рзлуке не хотел слышть и решительно докзывл, что, уж если ехть в Киев, то не инче, кк всем вместе.

- Я зню, Муся упрется кк сумсшедшя, но, посуди см, рзве можно в ткое время оствлять девочку одну в Петербурге? - с ужсом говорил Тмр Мтвеевн мужу. - Где же это видно! Д и я тм без нее с ум сойду!

Семен Исидорович не соглсился с женой, хоть и см понимл, кк все это тяжело и печльно.

- Муся невест, отрезнный или почти отрезнный ломоть, - твердо скзл он, - и из этого ндо сделть выводы. Взялся з гуж, не говори, что не дюж.

- Ккие выводы? Ккой гуж? Все уезжют всей семьей или остются всей семьей. Одни мы! Нконец, пусть и он едет с нми, если тк... -Он был Клервилль.

Семен Исидорович улыбнулся.

- Кк же он может ехть н Укрину, где хозяйничют немцы? Ты збывешь, что он человек военный, он нглийский офицер.

- Ах, оствь, пожлуйст! Я уверен, что при твоих связях можно достть ккое-нибудь рзрешение. Рзве этот Кирилленко не скзл, что для тебя они сделют все, что угодно?

Семен Исидорович только рзвел рукми перед ткой политической беспомощностью и верою в его всемогущество.

- Нет, золото, пожлуйст, не спорь: ему ехть в Киев совершенно невозможно, я тебе говорю. В Лондоне и в Берлине не будут считться с тем, что он Мусин жених. Тогд, знчит, рсстться до конц войны? Это, я прямо скжу, это было бы неблгорзумно! Он человек молодой... С глз долой, из сердц вон, знешь? Нельзя рисковть рсстройством ткой блестящей пртии, всем счстьем Муси.

Тмр Мтвеевн испуглсь: это ей не приходило в голову.

- Лучше всего было бы, конечно, если б они теперь же, в дв счет, повенчлись... Если хочешь, поговори с ней. Но это, конечно, их дело, скзл Семен Исидорович. Н его лице вырзилсь крйняя деликтность. Тмр Мтвеевн только вздохнул. Он склонялсь перед мудростью муж во всех вжных вопросх, хоть чсто удивлялсь тому, кк этот умнейший в мире человек не рзбирется в некоторых прктических делх: "Устроить свдьбу Муси в дв счет! Это их дело! Он говорит об этом тк легко..." См Тмр Мтвеевн еще совсем недвно связывл с мыслью о свдьбе Муси предствление об обедх, приемх, о подвенечном плтье, и т. д. Теперь и он готов был н уступки.

Он больше не говорил мужу, что сойдет с ум, рсствшись с Мусей. Однко, когд Семен Исидорович получил укринские бумги, Тмр Мтвеевн в отчянии сделл безндежную попытку поговорить с дочерью.

- Я думю, Мусеньк, - нчл он, улучив удобную минуту, - я думю н всякий случй необходимо приготовить эту бумгу и для тебя.

- Ккую бумгу, мм? - спросил Муся, срзу нсторожившись при лсковом тоне Тмры Мтвеевны. В последнее время все дом были рздржены и говорили друг другу неприятности.

- Ну, этот укринский пспорт.

- Укринский пспорт? Нет, это совершенно ненужно.

- Почему, Мусеньк, дорогя?

- Потому что я не укринк. Это вы с ппой укринцы, я, слв Богу, родилсь в Петербурге.

- Ккие пустяки! Пойми же, ведь это одн формльность.

- Зчем же я буду проделывть ткую стрнную формльность? Мне все рвно скоро менять русский пспорт н нглийский, тк хоть то по змужеству, и н нглийский, не н укринский.

- Хорошо, но если и тебе придется бежть отсюд?

- Ах, вот что?.. Нет, мм, об этом вы и не зикйтесь. Вы отлично знете, что я не могу уехть из Петербург и не уеду.

- Но почему же, Мусеньк?

- Потому что Вивин остется здесь, - Мусе всегд было неловко нзывть жених Вивином в рзговоре с мтерью, хотя Тмр Мтвеевн уже привыкл к этому и иногд см нзывл тк Клервилля, произнося имя "Вивин" с особенной беззботностью, кк смое обыкновенное и ей привычное.

- Но тогд, Мусеньк... - нчл было Тмр Мтвеевн и остновилсь, увидев рздржение н лице дочери. Муся прекрсно понимл, что хотел скзть Тмр Мтвеевн: "но тогд пусть он теперь н тебе женится, перед ншим отъездом".

У Муси с Клервиллем было с смого нчл решено, что свдьб их состоится после окончния войны. Муся и см не совсем понимл, почему ей нельзя было до того выйти змуж. Но тк скзл Вивин, и нстивть было больше, чем неделиктно.

- Вы, мм, обо мне не беспокойтесь, - скзл Муся. - Со мной ничего случиться не может.

- Ну, если он уедет? - решительно спросил Тмр Мтвеевн. - Ведь ихнее посольство уехло еще в феврле.

- Он мне кк рз вчер говорил, что остнется по всей вероятности до конц войны в Петербурге, - ответил Муся. Это тоже было больное место: о своих служебных делх Клервилль очень сдержнно говорил дже с невестой. Муся до сих пор не знл, что он, собственно, делет в России и зчем ездит в Москву.

- Это очень хорошо "по всей вероятности", - переходя в тку, скзл Тмр Мтвеевн. - Но ты должн помнить, он человек военный, он нглийский офицер, знчит, его в любую минуту могут куд-нибудь послть. Нпример, не дй Бог, во Фрнцию! Ведь в Лондоне не будут считться с тем, что он твой жених!

- Тогд его дело будет все решить, - сухо ответил Муся, перенося н мть рздржение, которое, в связи с этим вопросом, вызывл в ней Вивин: "все решить" знчило жениться.

- Д, но пойми, что пп не может уехть, оствляя тебя в тком неопределенном положении.

- В кком неопределенном положении? Д что же может со мной случиться? Денег вы мне в тйникх оствляете больше, чем нужно, н год хвтит (Тмр Мтвеевн тк и змерл при этом слове "год", - мысль о том, что он может целый год не видть Мусю, был нестерпим). Кухрк остется, чего же в смом деле еще? Со мной будет жить Витя, ему теперь и ехть некуд. Вы сми видите, я в ндежных рукх.

- Кстти, я хотел поговорить с тобой и об этом, - скзл, смущенно глядя н стол, Тмр Мтвеевн. - По-моему, не совсем прилично, чтобы Витя оствлся с тобой вдвоем н квртире, если мы уедем. Ведь он все-тки уже не ребенок.

Муся весело рсхохотлсь.

- Неужели не совсем прилично?

- Предствь себе! И не я одн, пп тоже тк думет!

- Что ж, выгоните его н улицу, если он ткой рзвртник и компрометирующий мужчин, - зливясь смехом, скзл Муся. - Но ведь тогд я остнусь совсем одн... Что же вы выигрете, мм?

Муся н этот рз не проникл в мысли мтери. Тмр Мтвеевн, рзумеется, нисколько не желл выгонять Витю. Нпротив, он был искренно рд тому, что хоть он остнется с Мусей. Под хитро выдумнным предлогом Тмр Мтвеевн хотел добиться другого.

- Знете что, поселите с нми для приличия кого-нибудь еще, - скзл Муся, переств смеяться. - Хотите, я приглшу Сонечку? Он будет стршно рд и ее сестр тоже: Анне Сергеевне кк рз предлгют бесплтную комнту при ее гимнзии. Хотите, мм, я возьму Сонечку? Тогд у меня будет совсем детский сд.

Он опять злилсь смехом.

- Это, между прочим, совсем не плохя мысль, - поспешно скзл Тмр Мтвеевн, - тебе с Сонечкой будет веселее, и я см буду просить Анну Сергеевну... Но одной Сонечки мло, ндо кого-нибудь посолиднее. Что ты скжешь о стрике Мйкевиче?

Муся вытрщил глз.

- Помилуйте, мм! Вы, конечно, шутите? - с ужсом скзл он. - Зчем я возьму к себе этого строго идиот?

- Муся, кк тебе не стыдно! Он прекрсный, честнейший человек. Пп говорит, что Мйкевич нш смый стрый друг. Его еще покойный дедушк знл и любил!..

- Мм, это очень хорошо, что его покойный дедушк знл и любил, я это очень ценю. Но соглситесь, это не резон, чтоб перевозить сюд строго, больного человек, з которым мне же пришлось бы целый день ходить. Нет, вы шутите...

- Ну, если ты против Мйкевич, тогд ндо приглсить Глфиру Генриховну, - скзл Тмр Мтвеевн, открывя, нконец, свои крты. Мйкевич был выдумн для того, чтобы Муся легче проглотил Глшу. Тмр Мтвеевн знл, что Муся Глшу не любит, и поэтому см не слишком ее любил. Но он очень верил в деловитость и прктические способности Глфиры Генриховны: н нее можно было положиться в случе кких-либо осложнений. То, что Муся оствлсь в Петербурге, было безумием, - в отчянии Тмр Мтвеевн хотел по крйней мере окружить дочь ндежными людьми, пострше Вити.

"Вот оно что", - скзл себе Муся. Ей покзлось было, что Тмр Мтвеевн хочет поселить с ними Клервилля. Н это Муся не соглсилсь бы ни з что: жизнь рядом с Клервиллем до змужеств был бы ненужной и неприятной переходной ступенью кнстоящему и могл б нстоящее испортить. Но мысль о Клервилле не приходил в голову Тмре Мтвеевне: по ее понятиям, совпвшим внешним обрзом с нстроениями Муси, совершенно не годилось жениху жить н одной квртире с невестой.

- Глшу? - переспросил Муся. Ей срзу предствились приятные и неприятные стороны предложения. По этому вопросу Тмр Мтвеевн с рдостью почувствовл, что ее дело выигрно: он готовилсь к энергичному отпору Муси.

- Д, Глшу. Или Мйкевич, или Глшу, выбирй, - твердо скзл Тмр Мтвеевн, зкрепляя звоевнную позицию. - Поверь, он в гостях у тебя, н всем готовом, будет очень миля. А что он интересня и интеллигентня, это ты знешь... Он может спть в ншей комнте, - со вздохом добвил Тмр Мтвеевн. - А Сонечк в будуре. Или лучше Витю переведем в будур, Сонечку в его комнту.

При всем гостеприимстве Тмры Мтвеевны, ей не очень хотелось, чтобы чужие люди жили в ее спльной и в будуре, нрушя порядок гнезд. Но делть было нечего.

- Что ж, я ничего против этого не имею, - подумв, скзл Муся. Глш тк Глш. Д еще соглсится ли он?

- Он соглсн, - проговорилсь Тмр Мтвеевн. - Ты ведь знешь, он плохо живет с отцом, и он, кжется, получет финляндские бумги и уезжет в Финляндию, он ни з что не хочет... То есть, мы конечно, не услвливлись с ней окончтельно без тебя, но тк, в общей форме, он соглсн.

- Ах, в общей форме он соглсн? - тотчс рздрженно скзл Муся. И отлично... Но зчем же ствить и выносить кровти из комнт? Пусть он спит у ппы в кбинете н дивне.

- Что ты, Муся? Кк у ппы в кбинете! - испугнно возрзил Тмр Мтвеевн. Н кбинет Семен Исидорович нельзя было посягть ни при кких обстоятельствх и ни при кком строе.

- Ну, лдно... Делйте, кк знете, - ответил Муся, устло зевя, кк почти всегд после длинного рзговор с мтерью.

Несколькими днями позднее был рестовн один из двоктов, довольно близко связнных с Семеном Исидоровичем. Выяснилось, что рестоввшие его люди в кожных курткх, допршивя прислугу, интересовлись рзными знкомствми двокт. Между тем в телефонной книжке рестовнного несомненно должен был знчиться телефон Кременецкого. Тмр Мтвеевн очень встревожилсь и своей тревогой зрзил Семен Исидорович, хоть ему и дикой кзлсь мысль о том, что нйденный в книжке телефонный номер может быть ккой бы то ни было уликой или поводом для рест. Друзья нстойчиво советовли Кременецким бежть из Петербург возможно скорее. Семен Исидорович нконец принял решение об отъезде и велел ускорить приготовления, которые до того деллись медленно. Этим тотчс знялся весь дом. См Семен Исидорович, несмотря н протесты и мольбы Тмры Мтвеевны, принимл учстие в приготовлениях и дже помог Вите и горничной снести с чердк вниз тяжелый чемодн жены. Делл он это с видом очень простым, скромным и кротким, ткой вид мог быть у импертор Крл V, когд он, в Стрстной Четверг, стоя н коленях, мыл из золотого кувшин ноги двендцти нищим стрцм.

- Оствь, пожлуйст, я тебя умоляю! Мы все сделем без тебя! взволновнно кричл Тмр Мтвеевн. - Ты, кжется, збывешь, что у тебя почки!..

XVI

Послышлся звонок. Витя оторвлся от чемодн и пошел открывть дверь.

В переднюю вошл высокя нрядня дм. Витя поклонился. Дм окинул его взглядом, - кто-либо из семьи или прислуг? - и, решив, что кто-либо из семьи, приятно улыбнулсь.

- Семен Сидорович дом?

- Нет, его нет.

- Ах, ккя досд! - скзл дм. Он еще рз взглянул н Витю. Может, он скоро придет? Я, пожлуй, подожду?

- Тогд будьте любезны, пройдите сюд, - вежливо скзл Витя и проводил гостью в кбинет, где н дивне лежли ппки с бумгми, портфели, книги, н ковре перед дивном был рскрыт чемодн. Витя, по просьбе Кременецкого, уклдывл те вещи, которые Семен Исидорович хотел взять с собой в Киев.

- Когд уезжет Семен Сидорович?

- Кжется, звтр, - ответил Витя, решив, что можно скзть првду, если гостья все рвно знет о предстоящем отъезде Кременецких: из предосторожности отъезд решено было держть в секрете. Но эт нрядня светскя дм, конечно, не могл иметь отношения к большевикм.

- Ах, ккя досд! - повторил дм. - Может быть, Тмр Мтвеевн дом? Нельзя ли мне повидть ее?

- Ее тоже нет... Никого нет.

- Господи, кк же мне быть? А когд они вернутся?

- Вероятно, не скоро. Перед отъездом рзные дел в городе, - ответил Витя и подумл, что ндо было это скзть еще в передней, не просить дму в кбинет. - Не зйдете ли вы сегодня вечером?

- Нет, нет, я никк не могу, никк, - ответил дм и дже рукми змхл, точно Витя умолял ее прийти. Он неожиднно сел в кресло.

- Сдитесь, пожлуйст, - скзл Витя и смутился под внимтельным взглядом дмы.

- А вы кто, молодой человек? - спросил дм. - Извините меня, но, может быть, я через вс могу передть? Я вс у них не встречл... Вы из их семьи?

- Нет, но я теперь живу у Семен Исидорович. Я с удовольствием передм.

- Ах, рди Бог, передйте, я вм тк блгодрн, - скзл дм с силой, тоже несколько преувеличенной по знчению ее слов. - Видите ли, в чем дело... Я Елен Федоровн Фишер, - скзл он, понижя голос и чуть опускя глз, совершенно тк, кк после смерти муж нзывл себя Семену Исидоровичу. - Вы верно обо мне слышли?

- Д, рзумеется, - скзл Витя и окончтельно смутился: "Не ндо было говорить "рзумеется", выходит нмек н то дело... Тк вот он ккя"...

- Вот в чем дело. Позвчер уехл в Киев мой добрый знкомый Аркдий Николевич Нещеретов... Вы зпомните эту фмилию?

- Д, кк же, я встречл здесь Аркдия Николевич, - скзл Витя. Он слышл о связи госпожи Фишер с Нещеретовым. - Я не знл только, что он уехл.

- Д, позвчер уехл и, предствьте, кк-то очень экстренно, неожиднно. Я дже боюсь, уж не случилось ли что-нибудь? Мы были хороши с Аркдием Николевичем, - стыдливым тоном скзл госпож Фишер, искос быстро взглянув н Витю, - и я никк не могл подумть, что он уедет, не простившись со мной. Но, очевидно, он не успел, говорят, ему угрожл рест. Хотя я не понимю, почему он... Одним словом, он уехл. Между тем мне совершенно необходимо с ним снестись. Ккое теперь сообщение с Киевом, вы знете. Только и есть, что окзии, и вот я тк обрдовлсь, услышв вчер, что Семен Сидорович едет в Киев. Рди Бог, упросите его взять с собой это... - Он вынул из сумки письмо. - Я ндеюсь, Семен Сидорович соглсится окзть мне эту услугу?

- Передть письмо? Семен Исидорович, нверное, охотно это сделет, он много писем везет... Адрес н конверте?

- Нет, в том-то и дело. Я понятия не имею об дресе Аркдия Николевич, зню только, что он уехл в Киев. Но я уверен, что рзыскть его тм будет очень легко, ведь его все знют... Решительно все!

- Д, конечно... По крйней мере, я думю.

- Но только одно, это очень спешно... Очень! Я умоляю Семен Сидорович, кк мне ни совестно, рзыскть Аркдия Николевич возможно рньше. Это тк спешно и тк для меня вжно!

- Я передм.

- Рди Бог, передйте!.. Вы тоже едете с ними в Киев?

- Нет, я остюсь здесь.

- Ах, вы остетесь здесь, - с видимым интересом скзл госпож Фишер. - Простите меня, кк вше имя?

- Яценко.

Н лице Елены Федоровны вырзилось удивление.

- Яценко? Вы не сын ли бывшего следовтеля?

- Д...

- Вот кк? То-то вше лицо покзлось мне знкомым: вы очень похожи н вшего бтюшку... Я встречлсь с вшим отцом, - скзл он неодобрительно. - Првд, в ткой обстновке... По тому делу, вы верно слышли, хотя вы и очень молоды... Мне говорили, что вш бтюшк рестовн? - спросил госпож Фишер, не очень искусно стрясь вырзить в тоне вопрос огорчение и учстие.

- Д.

- Он тогд меня допршивл. Ну, я не сомневюсь, что его скоро выпустят... Тк вы, должно быть, поэтому и живете у Семен Сидорович? Д, я помню, они приятели с вшим отцом. Очень рд с вми познкомиться, молодой человек. - Он протянул Вите руку. - Вы и после их отъезд будете жить н этой квртире?

- По всей вероятности, - ответил почему-то Витя, хотя он должен был жить у Кременецких не по всей вероятности, нверное.

- Один? Совсем один?

- Нет, дочь Семен Исидорович тоже остется в Петербурге. И здесь будут жить еще две ее подруги, - добвил неохотно Витя: слово "подруги" покзлось ему глупым.

- Вот кк? Знчит, вы будете жить в женском црстве, - вдруг игривым тоном скзл Елен Федоровн. - Я зню, он очень хорошенькя, дочь Семен Сидорович. Муся, кжется, ее зовут?.. Вм сколько лет, молодой человек?

- Девятндцтый год.

- Господи, ккой вы стрый!

"Кжется, внсы мне делет, но что-то уж очень провинцильный тон, подумл Витя. - Что бы ткое ей ответить?"

- Но ведь у меня и к вм будет громдня просьб, - продолжл Елен Федоровн. - Очень вс прошу, кк только Семен Сидорович уедет, зйдите ко мне и подтвердите, что он соглсился взять мое письмо... Рди Бог! Это для моего успокоения! - скзл он тким тоном, точно ее успокоение не могло не быть вжным и для Вити.

"Собственно, и по телефону бы можно", - подумл Витя. Но внимние Елены Федоровны ему льстило, и он тотчс, не без удовольствия, соглсился. Госпож Фишер не слишком ему нрвилсь. Он знл однко, что он считется очень крсивой женщиной. Недром см Нещеретов остновил н ней свой выбор.

Елен Федоровн горячо его поблгодрил. Он взял из сумки изящный золотой крндш и зписл свой дрес. В передней опять прозвучл звонок.

- Может быть, это Семен Сидорович?

- Нет, у него ключ, - ответил, выходя в переднюю, Витя. Он по звонку узнл Мусю. Тмр Мтвеевн не рз предлгл Мусе тоже носить с собой ключ от квртиры: "Все-тки совестно, теперь Витя всегд выбегет н звонок", говорил он. - "Вот еще, мне нисколько не совестно, пусть побегет", отвечл Муся.

Елен Федоровн спрятл крндш и встл с приятной улыбкой. Муся, в кркулевом жкете и в брхтной, отделнной кркулем, шляпке, вошл в комнту. Он довольно холодно поздоровлсь с Еленой Федоровной.

- Очень рд вс видеть, - еще приятнее улыбясь, скзл госпож Фишер. - Зшл по делу к вшему бтюшке. Но я уже объяснил этому милому молодому человеку... Я хотел просить Семен Сидорович взять с собой в Киев письмо... Для Аркдия Николевич Нещеретов, - знчительным тоном скзл он. - Он позвчер уехл в Киев.

- Отец, рзумеется, охотно передст вше письмо, - сухо скзл Муся. Витя взглянул н нее с удивлением. Муся никогд, дже в рзговоре с чужими людьми, не нзывл Семен Исидорович "отцом".

Елен Федоровн зговорил о том, кк теперь все сложно, неприятно и трудно; однко, не встретив со стороны Муси желния продолжть рзговор, простилсь. Витя проводил ее в переднюю. Муся в переднюю не вышл, но постоял н пороге кбинет.

- Будьте совершенно спокойны, вше письмо будет тотчс передно Аркдию Николевичу. Его, нверное, легко нйти, - уже любезнее скзл он. "Еще, чего доброго, подумет, что к ее ревную к Нещеретову!" - подумл Муся. В глзх Елены Федоровны, когд он рзговривл с Мусей, в смом деле скользило некоторое торжество.

- Тк вы, "милый молодой человек", принимете дм в мое отсутствие? погрозив Вите пльцем, спросил Муся, когд дверь зхлопнулсь и Елен Федоровн уже должн был отойти н достточное рсстояние.

- Тк точно, ндо же кк-нибудь утешться, - сгоряч ответил Витя и тотчс см испуглся своего игривого тон. "Пошляк! И об отце збыл..."

Мысль о том, что он ничего не делет для спсения отц, угнетл Витю. Внчле у него рождлись смые фнтстические плны освобождения Николя Петрович. Но слишком ясно было, что этих плнов осуществить нельзя. Все говорили Вите, что его отц, нверное, скоро освободят, что ндо ждть и только.

- Погодите, я вс теперь вышколю, - скзл Муся. - Пок что извольте уклдывть вещи.

Муся взглянул н чемодн, нервно зевнул, вышл в будур и тм, не снимя кркулевого жкет, сел в кресло. В будуре тоже был беспорядок. Дже портрет Генрих Гейне в золотой рмке венком висел н стене криво. Муся с гримсой смотрел н вещи, рзброснные н дивнх, креслх, пуфх. "Ах, кк мне все это ндоело!" - опять зевя, подумл он. Ей опротивели беспорядок, отсутствие удобств, грубость жизни в Петербурге. Внезпно Мусе вспомнилсь их поездк в Итлию нездолго до войны, роскошня гостиниц н Лидо, где они провели несколько недель: крсивые бронзовые тел, рскинувшиеся н берегу моря, богтые, превосходно одетые люди, среди которых они немного стирлись, несмотря н то, что Семен Исидо-рович сыпл деньгми, бесконечное количество почтительной, чистой, нрядной прислуги, бесшумно и быстро переносившей чемодны, уклдыввшей вещи, исполнявшей точно прикзния, великолепные поезд, отходившие и приходившие минут в минуту по рсписнию. Единственной зботой тогд было, кк лучше порзвлечься, глвным огорчением то, что не удлось достть мест н первый спекткль Крузо и пришлось взять билеты н второй. "Может, тк жить было и неспрведливо, но очень хорошо было, - подумл Муся, - и я з грехи мир не отвечю. Дй Бог с Вивином тк прожить до конц в грешном мире... А теперь все скучно, грязно, бестолково..."

- Витя, - позвл он, - бросьте же, нконец, вши глупые чемодны. Идите сюд, поболтем... Но снчл повесьте мой жкет в передней. Живо!

XVII

Конспиртивня квртир, в которой Федосьев проводил несколько чсов днем, иногд и ночевл, нходилсь н Петербургской стороне. В рспоряжении его оргнизции было несколько квртир, но в эту он верил немного больше, чем в другие: н ней из учстников его оргнизции перебывло только дв-три человек, кк будто смых ндежных, - им он вынужден был тм нзнчть свиднья. Федосьев рссчитывл, что один предтель должен приходиться в среднем человек н десять, - впрочем, он не скрывл от себя всей произвольности ткого рсчет. В ту пору, когд он руководил политической полицией госудрств, процент изменников в лгере вргов был много ниже. Но Федосьев учитывл и то, что неопределенно-шутливо нзывл "общим пдением нрвов", и неогрниченные средств Чрезвычйной Комиссии. Его учреждению в свое время отпусклось горздо меньше денег, чем он требовл (в глубине души он это считл теперь одной из глвных причин гибели строго строя). В рсходх приходилось соблюдть экономию, и громдному большинству тйных гентов плтили очень немного. Федосьев см иногд удивлялся, кк дешево, целиком, без осттк, покуплсь человеческя совесть.

Квртир н Петербургской стороне имел дв выход. Двор был проходной. Тяжеля, хорошо зкрыввшяся дверь могл выдержть несколько минут осды: з это время, при некоторой удче, можно было и скрыться. "Во всяком случе зстрелиться можно с удобствми, не торопясь", - думл Федосьев. Брунинг, всегд и прежде при нем, нходившийся, теперь окзывлся предметом первой необходимости, и носил его Федосьев не в том зднем крмне брюк, который преднзнчется портными для револьвер и из которого выхвтить револьвер невозможно, в боковом крмне пиджк или пльто. Ложсь спть, он дже переводил н "fire" ["огонь"(нгл.) ] предохрнитель брунинг: обыски и ресты обыкновенно производились ночью или поздно вечером.

Федосьев принимл все меры предосторожности, хорошо ему знкомые по прктике стрых террористов. Но он в эти меры почти не верил, кк, впрочем, не верил и в технику Чрезвычйной Комиссии. "Способные, кжется, люди, но пок все очень слбо", - говорил он, с усмешкой, своим сотрудникм. Зто глвня опсность - предтельство - предствлялсь ему неотвртимой. Всякий рз, принимя в свою оргнизцию нового человек, Федосьев вглядывлся в него с особым любопытством: "Этот ли?" Тех людей, которые с большой горячностью говорили о своей готовности погибнуть з великое дело, он считл особенно подозрительными и им никогд никких дресов не двл. См же он, несмотря н все меры предосторожности, вынужден был рисковть беспрестнно и считл бы себя человеком обреченным, если б не слбя ндежд н близкую рзвязку. Федосьев был совершенно уверен, что немцы могут здушить большевиков в несколько дней, почти без всяких усилий. Но он очень сомневлся, пожелют ли немцы это сделть.

Весь этот день Федосьев провел один, отбивя н мшинке длинную зписку, в которой именно и докзывл, нсколько выгодно, легко и просто гермнским влстям рздвить большевиков в несколько дней. Федосьев с трудом писл н мшинке; горздо легче было бы нписть бумгу пером. Но ему не хотелось, чтобы где-либо сохрнился ткой документ, нписнный его рукою, хотя он считл свой обрз действий совершенно првильным и единственно возможным. Перечитывя зконченную к вечеру бумгу, он поэтому оствил ошибки без првки. В одном месте зписки, чтобы увеличить силу довод, необходимо было добвить несколько слов. Федосьев ввел бумгу под влик и, неумело примеривясь, отстучл н мшинке между строчкми эти слов, - они некрсиво згнулись, перекрестив верхнюю строчку; первые буквы шли в дв этж. Д и вся бумг, с многочисленными ошибкми в буквх, придввшими ей глупый вид, с неотчетливыми порою строчкми (он збывл переключть вовремя ленту), с неожиднно появлявшимися кое-где крсными черточкми, резл глз Федосьев, привыкший к безупречно нписнным документм. "Ничего, сойдет, подумл он, - лишь бы только прочли внимтельно теперь, пок он тут... Жль, что нписно не по-немецки. Д нет времени н перевод".

Шел шестой чс. Федосьев сложил бумгу, спрятл ее в крмн, зтем повернул стоявшую у окн высокую этжерку, н которой лежл, чуть нискось, небольшой кожный чемодн, нбитый ненужными бумгми. Это тоже было мерой предосторожности. Федосьев рссчитывл, что, если люди из Чрезвычйной Комиссии в его отсутствие проникнут в квртиру, они первым делом нкинутся н чемодн с бумгми и либо вовсе не догдются поствить его обртно, либо поствят не совсем тк, кк он стоял прежде: опытных сыщиков среди них было еще немного. Этжерку с чемодном в не очень темный день можно было увидеть со двор. Мер предосторожности был весьм нендежн, но ей пренебрегть не следовло; сходными мерми пользовлись, иногд с успехом, прежние революционеры. "А смешно, ккой, н стрости лет, Мйн Рид пошел", - подумл Федосьев, внимтельно оглядывя комнту. Все было в порядке.

Он ндел пльто, рспрвил шрф, не зстегивясь (погод стоял тепля), положил револьвер в крмн и послушл у дверей: н площдке лестницы кк будто ничего подозрительного не было. Федосьев, не спеш, спустился по лестнице.

Улицы были еще оживлены, жлким и стршным оживлением 1918 год. У лотков стрые, очень непохожие н рзносчиков, люди торговли ккими-то лепешкми, схром, "домшним шоколдом". Н звленных коробкми и чемоднми дрожкх, испугнно оглядывясь по сторонм, ехли господин с дмой. Прохожие с звистью смотрели н уезжющих. "А то не уехть ли и мне? Выбрться можно, - подумл Федосьев. - Бросить все к черту? Пусть он это и рспутывет... Буду по крйней мере цел... В Киев поехть? Еще место тм предложили бы?.. Ох, гдко, после того, кк служил великой империи... Откуд у них, однко, столько мотоциклеток? Глупо и неудобно... Неужели узнл? Не мог узнть..." - У фонря, зкршенного синей крской, мотоциклетк вдруг стл змедлять ход, "Н меня смотришь? Ну, смотри, смотри... Перевести н "fire"?.. He остновился", - с облегчением подумл он, провожя взглядом сыщиков. - "Нет, меня выследить еще никк не могли. Адрес знет только Брун, он не предст... Лишь бы он не сошел совсем с ум. А то чуть ли он не зговривется иногд в последнее время. И глз очень стрнные: смотрит и не видит..."

Где-то вдли грянул выстрел, з ним другой, третий. Люди н улице зхли. Одни шрхнулись в сторону, другие ускорили шги. Струх, торговвшя котлетми, перекрестилсь. Со стороны Невского покзлся конный птруль. Желтолицые косоглзые люди н худых лошденкх проехли в ту сторону, откуд слышлись выстрелы. "Китйцы! Китйцы!" - послышлись изумленные возглсы.

Федосьев вышел н Невский, зтем свернул н Морскую. Тм было горздо спокойнее. Улицы были ярко освещены. Н кждом шгу стояли милиционеры, крупные, строгие, хорошо одетые люди. "Это из моих голубчиков, - подумл Федосьев, с любопытством вглядывясь в полицейских. - Тут к хозяевм ближе, д что-то уж очень все-тки подтянуты. Кк в былые времен, перед проездом госудря... Или ждут кого-то? Кого же это?". Он остновился у фонря и посмотрел н чсы. - Четверть седьмого... Приду рньше, чем нужно. Ну, погуляю у дворц, посмотрю, кк они живут..."

Нхмуренный милиционер вдруг вздрогнул и вытянулся. Вдли у Синего Мост сверкнул фонрь и стл приближться, нливясь светом. Прохожий остновился рядом с Федосьевым, полуоткрыв рот. Мимо них, очень громко трубя, проехл огромный, великолепный открытый втомобиль. Промелькнуло ндменное лицо. Моложвый человек в серой, непривычной русскому глзу, шинели, в перчткх, со стэком в руке, окинул недовольным взглядом людей у фонря. Автомобиль, не перествя трубить и все ускоряя ход, нпрвился к Невскому.

- Грф Мирбх! - скзл взволновнным шепотом прохожий.

Окн Юсуповского дворц горели орнжевыми огнями. По сторонм огромной резной двери с короной стояли нвытяжку чсовые в кскх. Нд освещенным тмбуром рзвевлся гермнский флг. По тротуру, здесь посыпнному песком, Федосьев обогнул дворец. Ворот сд были открыты, из них выехл телег. У нчищенной до блеск решетки не было чсовых. Федосьев вошел в сд и нпрвился по дорожке между черных скелетов деревьев, ориентируясь по огням дворц, игрвшим орнжевыми пятнми н ноздревтом грязно-синем снегу. Холодный ветер дул ему в лицо. "Вот, помнится, где это было, - подумл он. Отсюд он побежл вот к тем воротм. Тм его добили..."

Н месте, где добили Рспутин, рботл лоптой человек. Он был, видимо, очень весел и что-то пел довольно громко. Федосьев подошел поближе. Немец приветливо кивнул ему головою и продолжл петь. "Вероятно, принимет меня з член комиссии", - подумл Федосьев. "Der edle Graf von Luxemburg..." [Блгородный грф Люксембург(нем.) ] - рдостно пел выпивший немец, рзмхивя в ткт лоптой. - "Д, помнится, тут он свлился. Тк тогд говорили..." Федосьев постоял н дорожке. Вдли было темно. Все окн стршного дворц ярко светились. "Где же вход в кнцелярию?.. Тот говорил, пройти со двор. Д, очень все это стрнно!.. Немцы рспоряжются в Петербурге, в единственной столице, никогд не сдввшейся вргу... Китйскя квлерия н нших улицх. Вот, вот он, "фнтстический город"! Федосьев знл, что Петербург нзывют фнтстическим городом, и считл это обыкновенной пистельской выдумкой: ничего фнтстического в Петербурге не было, был прекрсня величествення столиц, которую он очень любил з имперский стиль, з брский рзмх, з брскую историю империи. "Д, вот до чего дожили!.. А то бросить? - опять спросил себя он. - Ведь все рвно ничего не выйдет. Стоит ли унижться? В лучшем случе пошлют мою зписку в Берлин, тм положт под сукно... Д не уходить же теперь? Вот, кжется, и вход", - подумл Федосьев и пошел дльше к боковому подъезду дворц. Немец рдостно улыбнулся и згорлнил с новым воодушевлением:

...Der edle Graf von Luxemburg

Hat all sein Geld verjuckt-juckt-juckt...

[Блгородный грф Люксембург

Все свои деньги промотл-тл-тл...(нем.) ]

XVIII

Яценко содержлся в Петропвловской крепости уже довольно долго. Никкого обвинения ему не предъявляли и к допросу его не требовли. Гумння инструкция, очевидно, не имел отношения к действительной жизни. С другими зключенными он не встречлся и дже не знл точно, кто с ним сидит: многих видных политических деятелей перевели из крепости в "Кресты". Николя Петрович ежедневно выводили н прогулку в сдик Трубецкого бстион. Это было рзвлечением; но в первый же день стоявшие в коридоре солдты без всякой причины осыпли Яценко грубой брнью, и с тех пор он выходил н прогулку с легким сердцебиением (сердце у него стло пошливть еще в нчле революции).

После первой недели зключения Николй Петрович решил подть влстям протест против беспричинного рест и стл было соствлять бумгу. Писл он в привычных ему стрых формх, логично и стройно, зкругляя придточные предложения. Но, когд Яценко прочел свой черновик, ему стло смешно. "Все, что они делют, сплошное беззконие и издевтельство, что ж тут бумги писть?" - подумл он и рзорвл свой протест н мелкие куски.

Жилось ему, однко, не худо. Николй Петрович получл пищу из ресторн. Кроме того, ему немло посылли провизии "с воли" (тк говорил сторож). Зписок при посылкх с воли не было; Яценко догдывлся, что о нем зботятся Кременецкие. "Вот, кзлось иногд, смешные, ккие н смом деле добрые, прекрсные люди! - думл он. - Писть же, верно, никому не рзрешют..." Спл Николй Петрович, к собственному удивлению, превосходно; он приписывл это гробовой тишине крепости. Постель был, конечно, знчительно хуже, чем дом, но Яценко скоро привык и к впдине посредине койки, и к шершвому суконному одеялу, и к тому, что койк стоял не вдоль стены, перпендикулярно к ней.

Незвисимо от инструкций и првил, люди в крепости были рзные: были грубые и злые, были вежливые и приличные. Солдты в коридорх огрничились первым приветствием и больше при встрече не говорили: "Дром только блуются со всякой сволочью!" - оттого ли, что они привыкли к Николю Петровичу, или потому, что им ндоело повторять столь збучные истины. Сторож и вовсе не руглись, бледный, худой смотритель, с которым преимущественно имел дело Яценко, окзлся очень вежливым, тихим, дже любезным человеком. Николй Петрович с улыбкой думл, что смотритель похож н труп в "Уроке Антомии" Рембрндт: "И выржение лиц у него то же: теперь можете делть со мной, что хотите..." Смотритель условился с ним о доствке пищи из ресторн з плту и предложил пользовться книгми крепостной библиотеки. Это предложение очень обрдовло Яценко. Кк ни соответствовл его нстроению дух "Круг чтения", фористическя форм книги немного его утомлял.

- А у вс что есть? - недоверчиво спросил он. - Смотритель принес ему ктлог - струю, потрепнную переплетенную тетрдь, в которую, по лфвиту, рзными почеркми, рзными чернилми, очевидно с очень двних времен, зписывлись книги. Вид тетрди умилил Николя Петрович. Он подумл, что этими книгми пользовлись Достоевский, декбристы; они же, быть может, рылись в поднном ему ктлоге (хоть это было мловероятно).

- Можно зкзывть две срзу, - скзл смотритель.

Николй Петрович торопливо перелистл тетрдь и выбрл философскую книгу. Другую он хотел взять из отдел беллетристики.

- Может быть, желете Священное Писние? - спросил смотритель.

Яценко быстро н него взглянул: и смый вопрос, и особенно учтиво-рвнодушный тон вопрос немного его здели. "Точно в моем положении ндо это спршивть, или точно это общее для всех лекрство", - подумл он; однко соглсился н предложение смотрителя.

К вечеру сторож принес ему две книги, ткже перо, бумгу и чернильницу, о которых Николй Петрович збыл попросить. Все это очень его ободрило. Теперь кмер стл почти уютной. Яценко много читл, кое-что зписывл. Очень трудно было примириться лишь со слбым освещением кмеры и с рно нступвшей полной темнотою. После вечернего чя ждть было нечего и делть тоже. Николй Петрович, следуя примеру зключенных, о которых ему случлось читть, ходил с полчс по кмере, зтем ложился - снчл тк, не рздевясь, - и долго прислушивлся, все ожидя курнтов. Потом умывлся, рздевлся, - он нучился это делть в темноте - и скоро зсыпл. Иногд он спл и днем. Проснувшись, Яценко лежл с открытыми глзми, с бьющимся сердцем, дожидясь музыки "Коль слвен". В медленных звукх курнтов он всегд нходил что-то новое, - вместе и успокоительное, и грозное.

Письм Николя Петрович сторож передвл по нчльству, но Яценко не знл, доствляются ли они Вите. Из осторожности он никому не писл, кроме сын. Ответов от Вити Николй Петрович не получл. По делу о свидниях он не мог добиться толк. Смотритель смущенно предложил ему поговорить с зместителем коменднт во время очередного обход кмер. Зместитель коменднт иногд обходил Трубецкой бстион. Это был невысокий крепкий человек с неестественно редкой и неестественно рыжей бородкой, - кзлось, будто к его лицу приклеили худо сделнную вылезшую бутфорскую бороду. "Верно, и вся его жизнь был предрешен бородой", - думл Яценко. Рыжий нчльник был почти всегд нвеселе и руглся смыми ужсными словми, впрочем, в форме безличной, тк что Николй Петрович мог и не относить брни н свой счет. Чудовищную брнь зместитель коменднт вствлял буквльно в кждую фрзу, причем очень редко повторялся: Николю Петровичу кзлось, что этот человек все свое свободное время и бессонные ночи посвящет выдумывнью змысловтых ругтельств и, вероятно, испытывет при этом художественное нслждение. Яценко говорил себе, что глупо обижться н ткого человек, д еще н пьяного, или рсстривться от его ругтельств; тем не менее смый вид зместителя коменднт вызывл в нем отврщение.

- Нет, уж, пожлуйст, вы сми выясните это дело, - попросил он смотрителя.

Смотритель вздохнул. Через дв дня он передл Николю Петровичу ответ, из которого следовло, что н воле никто о свиднии с ним не просил. Это было, очевидно, невозможно. Николй Петрович вдобвок знл, что другие зключенные легко получют свидния и с родными, и дже с посторонними людьми. Он опять было подумл, что ндо подть жлобу, и опять от этого откзлся, - тем более, что в глубине души никого не хотел видеть. Встреч с Витей в приемной крепости ни тому, ни другому из них не могл доствить утешения.

Недель через шесть н имя Яценко пришл бумг с длинным рядом рзных формльных вопросов. Бумг эт предствлял собой печтный формуляр, кк и прикз об ресте Николя Петрович, в свое время ему покзнный н квртире. Тк же, кк в прикзе об ресте, в нчле бумги после печтных букв"грждн" от руки были выписны слов"ин Николя Петров Яценко" , и опять почерк, которым эти слов были нписны, покзлся Николю Петровичу знкомым.

Ему было очень легко ответить н все вопросы формуляр, д они, очевидно, никкого знчения не могли иметь: формуляр был одинковый для всех зключенных. Тем не менее бумг эт вызвл стрнное беспокойство у Николя Петрович. Нерзборчивя подпись ему ничьей знкомой фмилии не нпоминл, - он к тому же ни одного большевик и не знл. Яценко получил бумгу под вечер. Он долго в нее вглядывлся, пок в кмере не стло совершенно темно, зтем рзделся с бьющимся сердцем и лег без обычного вечернего моцион. Спл он н этот рз тревожно; впдин в средине постели вдруг стл его беспокоить. Ему снились сны, что с ним бывло редко, - сны вполне нелепые, - в них почему-то проходили кинемтогрф, Витя, и еще журнлист дон Педро, о котором Николй Петрович никогд не вспоминл и не думл.

XIX

В конце преля гзеты, в ту пору еще выходившие под менявшимися беспрестнно нзвньями, сообщили, что первого мя новя влсть устривет грндиозный прздник н улицх город. Муся предложил было кружку выйти в этот день поштться всем вместе. Однко, к легкому ее рзочровнию, предложение не имело успех. Березин был знят. Глш собирлсь куд-то пойти вдвоем с Горенским, о чем сообщил Мусе в небрежно-уклончивой форме, с бегющими в глзх огонькми торжеств. Знят был дже Витя, и вид у него был тоже несколько тинственный.

Дня з три до первого мя служщие Коллегии по охрне пмятников искусств были приглшены н общее собрние коллективов. В Тронной Зле Зимнего Дворц собрлось много нрод. В конце зл стоял эстрд, покрытя крсным сукном, н ней бюст Крл Мркс, стол с грфином, сткном и колокольчиком, пять рззолоченных кресел и дв ряд стульев.

Служщие негромко и смущенно переговривлись. Зседние было нзнчено н три чс. Около четырех приехл сновник, отнюдь не из первых, но довольно видный. Горенского. удивил его костюм, - очень изыскнный и нрядный: сновник, видимо, желл покзть, что можно одновременно быть ревностным большевиком и вполне светским человеком. Н жилете у него болтлся большой крсный брелок, - рзглядеть его Горенский не мог, но почему-то решил, что брелок имеет в себе нечто богоборческое. В сопровождении беспокойной, суетливой свиты, сновник появился в зле, с порог окинул толпу подозрительным взглядом, сделл легкий поклон нлево, легкий поклон нпрво и очень бодрой, рскчивющейся походкой прошел к эстрде. При виде рззолоченных кресел он слегк улыбнулся, кк бы свидетельствуя, что это совершенно не нужно, зтем сел с торжественно сияющим лицом. Рядом с ним н креслх и позди н стульях мгновенно рзместились чины свиты и руководители коллективов, - очевидно, кждый твердо знл свой рнг. Сновник пошептлся с соседями, позвонил, встл и, открыв зседние от имени првительств рбочих, крестьян и солдт, предложил собрвшимся избрть председтеля.

С рзных сторон эстрды и из зл рздлись громкие возглсы: "Просим товрищ Гйского!.." "Просим вс, товрищ Гйский!.." В возглсх слышлся восторг, относившийся к демокртическим приемм сновник. Он кротко и скромно улыбнулся.

- Никто не возржет?.. Других кндидтов нет? - спросил он.

Других кндидтов не было, и никто не возржл. Сновник поблгодрил и принял избрние.

- В тком случе я вынужден дть слово смому себе, - скзл он с сияющей улыбкой, рзве чуть смущенной от ткой неожиднности. Он с минуту подождл, собирясь с мыслями, и нчл: "Товрищи, грждне". Эти дв слов сновник произнес с некоторой рзницей в оттенкх, - второе чуть суше и строже, чем первое. В дльнейшем он иногд, по привычке, говорил просто "товрищи", но тотчс попрвлялся: "товрищи и грждне", покзывя, что в общем собрнии коллективов слуштели имеют несомненное прво быть просто гржднми, хоть это нехорошо. Речь сновник был выдержн в двух тонх. Когд он говорил о великих звоевниях культуры, слов его имели явно либерльный хрктер и говорил он брхтным голосом, - это был Лунчрский. Сновник дже рз нзвл культуру общечеловеческой, - првд, с тким же оттенком строгости и неодобрения, кк в слове "грждне". Зто, когд он говорил о мощной, величественной поступи пролетрит, о железном инвентре первой истинно-пролетрской революции, у сновник скзлся плменный темпермент трибун, голос его принялметллический хрктер и речь стл чекнной, - это был Троцкий. В своей речи сновник нзвл не менее тридцти знменитых философов, пистелей, ученых и дже одного богослов, - нзвл не без похвлы и с крткой хрктеристикой: у всех основное свойство зключлось в том, что они были много хуже Крл Мркс. Импровизировнное обрщение к Мрксу явилось центрльным местом речи. Кк рз в нужный момент ортор окзлся стоящим вполоборот к бюсту, вполоборот к публике; он встретился с Мрксом глзми, н мгновенье змер, вытянув првую руку с легким уклоном вверх, и в стрстном обрщении к бюсту об тон речи сновник слились, голос ортор стл кк-то одновременно и брхтным, и метллическим: в облике Крл Мркс великие звоевния культуры (общечеловеческой) сливлись с железным инвентрем революции (истинно-пролетрской).

В речи сновник говорилось о смых рзных предметх, но глвным обрзом он был посвящен предстоявшему прзднику, - первому, грозно-торжествующему прзднику освобожденного пролетрит н первой в истории свободной от тисков кпитлизм земле. Сновник сообщил, что "лучшие нши ртистические силы, почувствовв художественной совестью своей все величие ншего дел, принимют ктивнейшее учстие в оргнизции нродных торжищ", - и нзвл несколько имен, впрочем длеко не лучших, в их числе имя Березин. Зтем он вырзил - брхтным голосом - рдость по поводу того, что "все здесь предствленные коллективы спонтнейно изъявили желние приобщиться к прзднику посредством посылки делегций", - об этом своем спонтнейном желнии большинство слуштелей узнло из речи сновник. И нконец скзл - метллическим голосом, - что и незвисимо от посылки делегций, все товрищи - и грждне, - все члены коллективов, все рботники в великом деле строительств нового мир,должны принять учстие в слвном историческом торжестве. Слово "должны" можно было понимть кк угодно, но брошено оно было особенно чекнно, и сидевшие н эстрде руководители коллективов особенно знчительно кивли головой, с видом полного одобрения.

- Мы ничьей совести не нсилуем! - зкончил громовым голосом ортор (Горенский с ненвистью следил з покчиввшимся богоборческим брелоком). Д, не нсилуем в том плне и в той мере, в ккой это нм дют возможность клссовое смосознние пролетрит и железные зконы революционного строительств! Но, товрищи и грждне, прежнюю буржузную псевдосвободу, гнилую свободу мошны и рясы, мы, ученики и последовтели Ленин, приносим в жертву свободе истинной, свободе пролетрской, великой свободе серп и молот! Он, товрищи, вдохновляет ншу революционную совесть, и, пусть же знют нши врги: горе тем, кто посмеет поднять н нее святоттственную руку!

Речь был покрыт рукоплескньями, впрочем горздо менее бурными, чем, по-видимому, ожидл ортор. Н его лице мелькнуло неудовольствие. Он зкрыл собрние и тотчс прошел в другой зл, где был приготовлен чй. З ним туд прошли все сидевшие н эстрде, ткже некоторые лиц из зл.

Служщие рсходились. Фомин остновился внизу, увидев Горенского, который быстро спусклся по лестнице. Князь был очень бледен.

- Хорошо, првд? - негромко, со слбой улыбкой, спросил Фомин. Березин-то нш, слышли?.. Сейчс доложу Мусе...

- Пожлуйст, скжите ей от меня, что я с этим господином больше встречться не нмерен! Меня с ним прошу больше не звть...

Горенский почти с ненвистью взглянул н смущенного Фомин и той же быстрой, решительной походкой нпрвился к выходу.

XX

Между Великороссией и Укриной нчлись переговоры, о которых ходили по Петербургу веселые рсскзы, - чтобы отвести душу, люди выискивли некдотическую сторону в событиях. Толком, впрочем, почти никто ничего не знл. Лучше других был осведомлен Фомин, тк кк по некоторым вопросм должн был выскзть суждение и его коллегия: нмечлся рздел произведений искусств между обеими стрнми.

- Я Семе посох Петр Могилы не отдм, хоть он тресни! - говорил Фомину Никонов, что-то очень смутно помнивший о Петре Могиле. - Бунчук Нливйки, тк и быть, пусть берет, посох не отдм: нш посох!

- При чем тут Сем? Ах, его укринский пспорт? Ну, это тк... А вы знете, мне, быть может, предложт комндировку в Киев по этим делм.

- Не предложт, - решительно скзл Никонов, который очень недоверчиво относился к познниям Фомин в облсти стринного искусств, д и к его деятельности в Коллегии. - Почтеннейший, где уж нм уж?..

- А вот увидите. Съезжу н юг, подкормлюсь, вм гостинц привезу...

Действительно, вскоре после этого рзговор Фомину был предложен комндировк. Все ему звидовли, поздрвляли его и збрсывли порученьями.

- Я уверен, вы и не вернетесь в нш несчстный Петербург, - говорил Фомину Муся в последний вечер перед его отъездом.

- Ну, вот! Кк это не вернусь?

- Д тк, не вернетесь. Все бегут из Петербург, нзд не возврщется никто.

- Я никогд этого не сделю, Мрья Семеновн, - скзл Фомин. - Помимо всего прочего это знчило бы подвести всех моих сослуживцев. Могу вс уверить, что через месяц вы меня здесь увидите... Итк, recapitulation [резюме(нгл.) ]: знчит, primo [первое(лт.) ], скзть ппше, что деньги рсходятся быстро и чтобы прислл еще...

- Если только он может.

- Если только он может; cela va sans dire [рзумеется(фр.) ]... И побольше чтоб гнл монет, - тоже если только он может...

"Кк, однко, ему не ндоест?" - подумл Муся. Он стл горздо мягче, чем был до революции и до своей помолвки, лучше относилсь теперь к людям. Но в Фомине ее рздржло то, что он почему-то нзывл "смоучителем хорошего тон" (ничто другое не могло бы сильнее здеть Фомин, чем эти слов Муси).

- Secundo [Второе(лт.) ], скзть, - продолжл Фомин, - что вы писли им три рз, от них не имели ни одного слов.

- И стршно беспокоюсь.

- И стршно беспокоитесь... Tertio [Третье(лт.) ], уверить их, что у нс здесь все превосходно, молочные реки в кисельных берегх, и чтобы они о вс не беспокоились ничуть... Кжется, все?

- Кк все! А мме нсчет шубы и мехов? Ведь я в письме об этом не говорю. Нет, конечно, вы все збудете или перепутете! Лучше я вскрою конверт и припишу...

- Не збуду и не перепутю. Мех, буду помнить... Зтем нежные поцелуи и от всех смый сердечный привет. Может, и Нещеретову что передть?

- Мою любовь.

- Vous confondez [Вы путете(фр.) ]: это я ему передм от Елены Федоровны.

- Которя н днях пускется з ним вдогонку.

- Обрдую его немедленно этим известием... Ну, оттуд вм что привезти? Киевских пряников? Сухого вренья?

- Не говорите!

- Ах, Боже мой!

- Я обожю киевское вренье, особенно розы! - скзл со вздохом Сонечк.

- Денег привезите, это глвное, - посоветовл Глфир Генриховн. - А если в смом деле тм все есть, - рзмечтвшись, добвил он, - то зхвтите побольше колбсы, схру, кофе, чю, бисквитов, рзных консервов, белой муки...

- N'en jetez plus! [Остновитесь!(фр.) ] Я не мешочник.

- К чему говорить пустяки? - скзл Муся. - Ккя беля мук? Во-первых, нигде в мире нет и никогд не было никкой белой муки: это миф, выдумк, мечт поэт! А во-вторых, мы прекрсно знем, что вы не вернетесь, Плтон, Михйлович. То есть, вернетесь, но после пдения большевиков.

- И вм не стыдно!

- Это вм должно быть стыдно, не мне. Нш Петербург гибнет, но он никогд не был тк прекрсен. Просто грех его покидть рди миф о ккой-то белой муке.

Фомин получил официльное свидетельство о комндировке и некоторое подобие дипломтического пспорт. Поэтому путешествовл он блгополучно и дже в сносных условиях: в купе от Петербург было всего девять человек, и в дороге присоединилось еще только трое. Н грницу поезд пришел поздно вечером. Окзлось, что переночевть придется в Орше. Пссжирм, одетым лучше других, н вокзле посоветовли пойти в корчму. Туд и нпрвился Фомин с несколькими попутчикми. В корчме их приняли не слишком рдостно. З тбурет в общей комнте кждому пришлось зплтить вперед пятьдесят рублей. Съестных припсов не окзлось никких.

Около полуночи в корчму зшел дозор местных рзведчиков. Дремвший Фомин встрепенулся; ему, впрочем, покзлось, что появление дозор вызвло у корчмря не испуг, злобу. Он долго взволновнно шептлся с нчльником, потом поочередно вызывл приезжих н крыльцо. Никто рестовн не был, но с крыльц люди возврщлись с рстерянным видом, лиц корчмря и его жены выржли глубокое возмущение: нчльник вел себя явно неделиктно. Когд очередь дошл до Фомин, корчмрь мрчно-сочувственно прошептл, что эти рзбойники требуют трист рублей с персоны.

Несмотря н свой дипломтический пспорт, Фомин собирлся было безропотно зплтить деньги. Однко бумги просмтривлись до рсплты и они совершенно изменили дело. Увидев их, нчльник дже несколько изменился в лице. О деньгх он не зиклся, почтительно вернул Фомину пспорт и, пожелв доброго пути, вскользь спросил: "В Смольном что новенького слышно, товрищ?" А после уход дозор корчмрь с зискивющим видом предложил Фомину перебрться из общей комнты в другую, где больше никого не было, и поствил для гостя смовр.

Фомин нпился чю и докончил зпс съестных припсов, которым его снбдил перед отъездом Глфир Генриховн. Остток ночи он просидел в рзбитом кресле, вытянув ноги н чемодн, беспокойно ожидя переход грницы. Почтительный прием большевиков еще усилил его тревогу: кк зто встретят немцы? В свой дипломтический пспорт Фомин верил плохо.

Н рссвете корчмрь повел Фомин в Оршу-немецкую. Другие пссжиры, по словм корчмря, должны были пройти знчительно позже и проделть ккие-то формльности. Фомин вывел зключение, что другим пссжирм придется еще кое-кому зплтить. "Лучше пойтить рно утречком, тогд легче, все хочут спть", - пояснил корчмрь.

Утро было чудесное, нчинлся теплый солнечный день. Местечко уже просыплось. Ляли собки. Н глвной улице стояли огромные глубокие лужи. Доски мостков штлись тк, что идти по ним было жутко. Фомин волновлся все больше. Не могло быть, конечно, сомнений в том, что немцы его пропустят, но в тких условиях он никогд грницы не переезжл. По его шттскому предствлению, с минуты н минуту должен был покзтьсякордон (он тк и предствлял себе длинную цепь солдт), з кордономлгерь грозной, непобедимой гермнской рмии, четыре год нводившей ужс н весь мир. "Что, если рестуют, несмотря н все бумжонки? Кому тогд дть знть? Семе послть телегрмму?.. Нет, ведь все-тки немцы культурные люди", - думл Фомин.

Н пропускном пункте корчмрь опять пошептлся с дежурным рзведчиком, и тот почтительно, совсем по-военному, отдл честь Фомину, возврщя ему пспорт. Теперь с этой стороны грницы все было кончено. Они свернули, и действительно впереди покзлись проволочные згрждения. Вид у них, однко, был горздо менее грозный, чем предствлял себе Фомин. По другую сторону згрждений ходил взд и вперед гермнский солдт, - немолодой, в очкх, и тоже нисколько не грозного вид. Почему-то очки солдт немного успокоили Фомин. "Тк здесь проходит грниц", - подумл он; слово это и в мирное время имело в себе что-то волнующее. "Вот где, знчит, нчинется буржузня Укрин..." Ему было не совсем ясно: выезжет ли он з грницу или, нпротив, из чужой стрны возврщется домой.

Корчмрь окликнул чсового н немецко-еврейском языке, почтительно отклнялся Фомину и поплелся нзд. Чсовой с любопытством оглядел приезжего и позвонил в колокольчик. Фомин уже приготовился было восхищться немецким порядком и дисциплиной. Однко н звонок долго никто не откликлся; зтем из будки вышел зспнный рыжий человек без мундир, в военных штнх и в огромных ночных туфлях н босу ногу. Он, зевя, проверил бумги Фомин (чсовой тоже смотрел н них, через плечо рыжего человек), зтем поствил печть и пошел нзд в будку, шлепя туфлями. Фомин никк не предполгл, что все сойдет тк быстро, глдко и буднично, - он совершенно инче предствлял себе порядки н местх рсположения гермнских войск. Еще более удивило его то, что чсовой, осведомившись, понимет ли приезжий по-немецки, предложил ему коробку ппирос и плитку шоколд, вынул их из сумки и нзвл тут же цену в мркх и пфеннигх. Фомин охотно соглсился купить и шоколд, и ппиросы; вдобвок цен покзлсь ему до смешного низкой после Петербург. Немецких денег у него не было. Солдт соглсился принять и русские деньги.

Кк рз в ту минуту, когд Фомин рсплчивлся з покупку, из будки вышел другой солдт, тоже немолодой и тоже довольно невзрчный. Он должен был сменить солдт в очкх. Фомин, видвший в свое время смену гврдейского крул в Берлине у Брнденбургских ворот, был совершенно поржен, - тк все опять прошло буднично, сонно, не по-военному. "Это гермнские войск! Это гермнскя дисциплин! Быть не может? - изумленно спршивл он себя. Првд, здесь в действительности ни войны, ни фронт нет, и, конечно, это не регулярные войск, ккое-нибудь ополчение восемндцтого рзряд. Но все-тки!.."

Смененный чсовой предложил Фомину проводить его к меняле, у которого можно очень выгодно приобрести немецкие деньги. Менял торговл н вокзле, нчиня с восьми чсов утр; однко, по словм солдт, можно было сходить к нему и н дом.

- А к поезду мы не опоздем? - осведомился Фомин.

- Вы куд едете?

- В Киев.

Окзлось, что киевский поезд отходит очень не скоро и вдобвок всегд переполнен до откз. Солдт посоветовл Фомину выехть другим поездом в Гомель, оттуд спуститься в Киев проходом по Днепру. "Немного дольше, но зто очень приятня поездк, - скзл он, - н проходе прекрсный буфет". Эти волшебные слов решили вопрос.

До отход, гомельского поезд оствлось еще около чс. По дороге солдт рсспршивл Фомин о порядкх в России. Он, очевидно, ткже принимл приезжего з видного советского деятеля. Ждный, сочувственный и почтительный интерес, который читлся н лице, в вопросх, в восклицниях солдт, был для Фомин новой неожиднностью. Он отвечл очень сдержнно. "Еще схвтят з большевистскую пропгнду в гермнских войскх, се serait fort par exempie!.. [Этого еще не хвтло!(фр.) ] А, может быть, это ловушк?" - спршивл он себя, кк ни непрвдоподобно было ткое предположение. - Или это тк действует соседство с нми?"

Рзменяв деньги, они пошли н вокзл. Солдт не отствл от Фомин и рзговривл с ним теперь уже кк приятель и соучстник в кком-то недозволенном деле. Без всякого стеснения он говорил, что тк дльше дело продолжться не может и что ндо всем кончть войну - "вот кк вы". Изумление Фомин все росло.

По дороге игл встретились ббы, несшие в крынкх молоко. Фомину хотелось выпить молок - и почему-то совестно было перед немцем. Однко солдт и см, поглядев н кувшины, нерешительно попросил Фомин спрвиться у ббы о цене. Получив ответ, он пришел в крйнее рздржение. Цен, покзвшяся Фомину бснословно низкой, был теперь н двдцть пфеннигов выше, чем три дня тому нзд. Немец долго не мог успокоиться. "Pfui! Unanstandig! - бормотл он. - So machen doch nicht ehrche Leute..." [Фу! Безобрзие! Тк не поступют честные люди...(нем.) ]

У вокзл солдт, однко, подтянулся, и выржение лиц у него стло другое. Он объяснил Фомину, откуд отходит гомельский поезд и где ндо взять билет, зтем простился и пожелл счстливого пути. Фомин после некоторого колебния хотел было сунуть ему н чй. Но немец решительно отклонил подрок.

- Я рд окзть услугу русскомутоврищу , - вполголос зговорщическим тоном скзл он и, еще рз добвив "Gute Reise" ["Счстливого пути"(нем.) ], пошел нзд.

Н вокзле все горздо больше соответствовло предствлениям Фомин о гермнских военных порядкх. Нрод было немло, все происходило кк в нормльное время, - только вгоны н путях были грязновтые и рзбитые. По перрону рсхживл офицер совершенно ткого вид, в кком всегд рисовли прусских офицеров иллюстрировнные журнлы. "Вот тк офицер! - любовлся Фомин. - Шль, что он ходит не гусиным шгом... Перрон кжется тесным, когд он гуляет! Это я понимю..."

У билетной кссы вдоль стены шл очередь пссжиров. Ксс довольно долго не открывлсь. Фомин читл висевшее нд ним н стене объявление н немецком и н укринском языкх. Это было "Оповiщення вiд Укрiньской Центрльной Рди до громдян Укрiнськой Нродньой Республики". Рд оповещл грждн о том, что немцы и не думют вмешивться во внутренние дел Укринского госудрств. "Вони приходять, як нши приятелi i помiшники, н короткий чс, щоб помогти нм в скрутну хвилину ншего життя", - читл Фомин, изредк спрвляясь с немецким текстом в трудных словх, кк "скрутн хвилин". Гермнский кнцлер грф Гертлинг совершенно подтверждл зявление Рды. "Шiмцi нi в якiм рзi не мют нмiру втручтись у внутрiшнi спрви Укринi". Решительно опроверглись всякие злостные сомнения в нмерениях немцев: "Це брехня, громодяне..." - читл Фомин, и ему было трудно поверить, что все это совершенно серьезно.

Ровно з пятндцть минут до отход поезд окошечко кссы открылось; очередь пришл в движение. Вдруг сзди рздлся дикий крик. Фомин, вздрогнув, с ужсом оглянулся и увидел, что прогуливвшийся по перрону гермнский офицер стршным нечеловеческим горловым голосом орл н перепугнного до смерти вокзльного служщего.

- R-r-raus!.. [Вон!(нем.) ] - орл офицер тк, кк во всем мире умеют кричть одни немцы. - R-r-raus!

Очередь у кссы подвиглсь все быстрее.

Н гомельской пристни измученный, голодный, но рдостно и бодро нстроенный Фомин очутился только под вечер. Попл он вовремя: киевский проход отходил через полчс. Фомин успел побриться и переодеться: по советской России было дже и не совсем удобно путешествовть в приличном виде, но в чемодне у Фомин окзлось все, что нужно. Он вообще был человек зпсливый, и дорожные приндлежности у него были превосходные. Через десять минут после того, кк проход тронулся, Фомин вышел н плубу в мло поношенном дорогом костюме из нглийского сукн перлового цвет, в мягкой шляпе, тоже не очень потертой, с дорогой тростью, серебряный нблдшник которой изобржл голову мопс (это было бы безвкусно, если б трость не был стринной). Н плубе стояли нкрытые столы. Фомин всегд любил обедть в вгон-ресторнх. Но в этот день вид знятого им столик, судок с уксусом и провнским мслом, бночк с горчицей, от руки нписння, с рсплывшимся чернильным пятном, крт блюд, полня схрниц и особенно свежие белые булки в плетеных корзинх, - все это произвело н него одно из смых сильных впечтлений, которые он когд-либо испытывл в жизни.

Кюты проход были зняты гермнскими офицерми (кссир только усмехнулся, когд шттский человек по-русски попросил у него кюту). Однко, зплтив кому следовло н чй, Фомин устроился очень удобно н плубе, в прусиновом кресле с передвижной спинкой. Он зкутл в плед вытянутые ноги; но ему и без плед было тепло от выпитых з обедом двух бутылок пив, - не прежнего немецкого, все-тки очень недурного.

Стоял светлый весенний вечер. Тишин н Днепре был необыкновення. "Нет в мире поэтичнее реки, нет прекрснее берегов", - блженно думл Фомин. Он родился и прожил жизнь в Великороссии, но мть его носил чисто млороссийскую фмилию. Ему было и смешно, и грустно оттого, что он здесь окзлся инострнцем. "Ккя чудесня стрн, эт Укрин, и нрод ккой милый, вжный, вежливый, не то что у нс, где слов не скжут без мтерщины, - лениво думл Фомин, без большого успех пробуя отделить в мыслях русский нрод от укринского. - Т бб с молоком был инострнк... И эти мужички в вгоне тоже все для меня инострнцы, - лсково-нсмешливо думл он. "Мужичек, кстти, был презбвный. "Все пны, говорит, поскзились", - это оттого, что нчльство зговорило по-мужицки... И в смом деле, кжется, поскзились... А тот другой, чернобородый, тот, нпротив, очень мрчный: ему, кжется, хотелось бы, чтоб было кк у нс... А может быть, и в смом деле это для них соблзнительно: "пнов рiзть"? Собственно тков и есть для них весь смысл революции... Ну, не для всех, тк для многих... Может, и я н их месте не откзлся бы?.. Ключевский предскзывл, что нш русский мужичок последовтельно ндует цря, церковь и социлизм - и очень ловко ндует... Д, стрнные события... Но ккя чудесня, миля, поэтическя стрн!.. Где еще в мире есть ткие кртины: эти лес, эт луння ночь!"

Мысли его перешли н другое. Смые непривычные нстроения вдруг скзлись у Фомин; он не думл, что и в дльнейшей его жизни эти новые чувств будут иметь некоторое (хоть не очень большое) знчение; не думл, что воспоминние о лунном вечере н проходе нвсегд зкрепится где-то у него в душе и уж не уйдет оттуд до конц его дней. "А, может быть, и действительно вовсе не в том дело, - думл Фомин, - чтобы стть знменитым двоктом, згребть куши и любовться кждый день своей фмилией в гзетх. И не в том, чтобы быть своим человеком у грфини Геденберг... Д и нет ее больше, бедной струхи. Тот мир, рзумеется, кончился нвсегд... Д, я о нем сожлею, д, мне жль, что больше никогд не будет двор, что я никогд не буду ходить в придворном мундире, что нет больше титулов, нет орденов... Тк и не удлось мне пожить той жизнью: ндо было родиться рньше, кк мой предок, что служит при Плене. Д, жль, что ж скрывть от себя првду? Но тут ничего не поделешь: нд этим нужно рз нвсегд поствить крест... А что, если нужно поствить крест и нд двоктурой, нд судом, ндо всем тем, чем жили люди моего поколения? Что же остнется тогд?.. Купить здесь не имение, - ккие уж теперь имения? - дом с сдом, хороший, стрый дом, где-нибудь н Волыни? Чудесные тм есть дом и прки, особенно у польских помещиков... Д поселиться тут, в глуши, где пок еще смирен и незлобив нрод... Жениться н дочери сосед, кк в пушкинские времен. И горздо умнее жили люди, чем мы... Тк и тот мой предок кончил жизнь в своем млороссийском имении".

Мысль о женитьбе двно знимл Фомин. Он не был ни в кого влюблен; многие женщины ему нрвились, но всегд кк-то с женитьбой не выходило. Между тем холостя жизнь, несмотря н некоторые преимуществ, двно ему ндоел. "Д, пор бы, - думл Фомин. - Я женюсь не инче, кк по любви, но все-тки нужно, чтобы он был из хорошей семьи и с состоянием... Отчего же в смом деле нельзя тк, чтобы и по любви, и чтобы все было, кк следует? Вот кк Гртнер женился: умниц и счстливчик... - Гртнер был его приятель, один из смых блестящих молодых двоктов Петербург. - Ведь не н строй деве женился, и не н безобрзной вдове, н очень милой и слвной девушке, скорее дже хорошенькой. Прво, ее многие нходят недурной: глз, все говорят, крсивые... Конечно, ему и в голову не пришло бы н ней жениться, если б не ее трист тысяч, и если бы он не был единственной нследницей миллионер... Ппше вдобвок з семьдесят... Но кому ккое до этого дело? Кто теперь об этом вспоминет? А если дурки когд и вспоминют, то собк лет, ветер носит. А ккой вышел милый, приятный, хорошего тон дом: у них бывет цвет Петербург и тк все у них мило, смотреть любо. И с тестем смые добрые отношения: "живешь? ну, еще поживи, в могилу не унесешь, хоть, конечно, очень зсиживться не ндо", - блгодушно-снисходительно думл Фомин. - Собственно, это стрые мои мысли... Сегодня я ншел что-то новое, горздо лучшее. Но ведь и в стром, если по-новому отнестись, любовно, без звисти и без злобы, есть много верного и хорошего... Все дело во внутреннем освещении... Ндо будет еще очень об этом подумть..."

Он вдруг с удивлением почувствовл, что у него просто никогд до сих пор не было времени подумть обо всем этом, о своей жизни, и о жизни вообще, и об отношении, к другим людям. "Может, любознтельности не было, интерес, энергии? Но ведь это и есть смое вжное: кк жить с людьми, ккими общими првилми в этом руководиться, не то, что сегодня тк, звтр инче, - с ккой ноги встл... Кк же для этого не окзлось времени, когд для всяких пустяков хвтло?" - с недоумением спросил себя Фомин и почувствовл, что сейчс зснет, несмотря н вжность этого вопрос. "До того я думл об очень приятном... Д, можно жениться и без состояния... Вот хутор все-тки хорошо было бы получить. Прво, в этом-то и есть нстоящее счстье: миля, крсивя, добря жен, дети, свой сд, свои лошди, своя нливк, свое вренье, все то, нд чем мы тк глупо смеялись сто лет... Нужн был войн и революция для того, чтобы мы оценили прелесть чя в своем сду, собственного вренья, лягвой собки, винт со столетними прибуткми... Боже, кк и зсну!.. Д, все обмн, чем мы жили... Ндоел и весь этот мой светский скептицизм: все ерунд, дешевя ерунд! Ндо жить проще и добрее. И ни к чему интриги, злоб, злословие... Попробовть просто и блгожелтельно относиться ко всем? Ты человек, и я человек, что ж нм ссориться и рсскзывть гдости друг про друг... Д, верно, это и есть смое вжное... Вон тм з этим лесом, может быть, есть дом с сдом, то, что мне нужно... И приятные соседи, и дочь-блондиночк... Но ведь я здесь инострнец! Советский чиновник... Еду делить сокровищ искусств. Боже, кк все это глупо!.. Вот Сем удивится, увидев меня! Тмрочк кк обрдуется, х-х!.. И незчем нзывть его Семой: со слбостями люди, но хорошие люди... А в общем, конечно, порядочные люди преоблдют нд подлецми... Ндо бы звести ткую сттистику... Немцы здесь и зведут сттистику... Д, поскзились пны... А другой мужичок очень, очень хочет "рiзть"... А гермнский кнцлер грф... Гертлинг... говорит "Це брехня, громдяне"... - думл, зсыпя, Фомин.

XXI

Кременецкие перед отъездом оствили Мусе дрес киевских приятелей, по которому следовло нпрвлять письм. Они сми не знли, где именно остновятся! носились слухи, что Киев совершенно переполнен, что глвные гостиницы зняты немцми и что свободных комнт нет нигде. Поэтому Фомин прямо с пристни поехл н извозчике к приятелям Кременецких. Окзлось, что Семен Исидорович тм больше не живет.

- Они действительно остновились у нс, - объяснил Фомину толстя дм, жившя в этой квртире. - Но им удлось нйти хорошую комнту н Фундуклеевской улице. Это теперь очень трудно... Н днях они переехли.

- Ндеюсь, у них все блгополучно? - осведомился Фомин.

- Кжется, все блгополучно, - довольно сухо ответил толстя дм. Фомину и то покзлось, что дм не слишком довольн Кременецкими. - Ведь Сем теперь вжный политик, - добвил он иронически и тотчс попрвилсь: - Семен Исидорович.

Фомин охотно рсспросил бы дму подробнее, но это было неудобно. Узнв новый дрес Кременецких, он н том же извозчике с чемодном поехл их рзыскивть. Остновиться у Семен Исидорович было, очевидно, невозможно; Фомин, однко, ндеялся н полезные укзния Тмры Мтвеевны.

Н звонок ему отворил дверь см Тмр Мтвеевн. Впечтление, произведенное его приездом, было еще сильнее, чем предполгл Фомин. В течение нескольких минут Тмр Мтвеевн только хл и восклицл, тк что нелегко было дже рзобрть вопросы, которыми он зсыпл Фомин.

- ...Уверяю вс, дорогя, Муся совершенно здоров, - говорил Фомин, положив н пол чемодн и оглядывясь в длинной передней. - У них все в полном порядке.

- Но кк же?.. Боже мой!.. Это тк неожиднно!.. Дорогой Плтон Михйлович, я тк рд!.. Но вы не обмнывете меня?.. Он не голодет?.. У них все есть?.. Но кк же... Извините меня, рди Бог!

Он вытирл слезы. Фомину и жлко было, и смешно. "Семы, верно, нет дом, - подумл он. - Отчего же он не зовет меня в комнту? Эх, внну бы..."

- Кк видите, я позволил себе тк ввлиться к вм с чемодном.

- Тк вы видели ее в среду? В эту среду? Это прямо... З все время ни одного письм! Мы ничего не получили, ни бельмес!.. Ни одного звук, попрвилсь Тмр Мтвеевн. - Я думл, что я с ум сойду!

- Тмр Мтвеевн, дорогя, Муся вм писл три рз. Три рз! И он см от вс з все время тоже ни одной строчки не получил.

- Господи! Я кждый день писл, кждый Божий день!

- Вот видите! Что ж тут удивляться? Вы сми понимете, ккя у нс теперь почт, ккие сообщения. Ведь между Россией и Укриной проходит фронт.

- Но кк у вс тм?.. Кк все? Вивин с ней? Кк он выглядит?

- У нее очень хороший вид.

- Ах, вы это тк говорите, чтобы меня успокоить!.. Рзве я не понимю?..

- Тмр Мтвеевн, дорогя, дю вм честное слово!

Ткой рзговор продолжлся довольно долго. Фомин все недоумевл, когд же его поведут из передней в комнты.

- Ну, вы кк? Семен Исидорович? Его нет дом? Тмр Мтвеевн вздохнул и робко оглянулсь.

- Он дом, но у него сейчс одно зседнье... Я, прво, не зню... Вы сми понимете, кк он вм будет рд!.. Дорогой Плтон Михйлович, вы просто меня спсли! Я думл, я с ум сойду!.. Тк вы говорите, и мясо есть, и хлеб? У нс тут писли... А кко он по утрм пьет?

- Нсчет кко не могу вм скзть... Мне тоже очень хотелось бы увидеть Семен Исидорович.

Тмр Мтвеевн опять вздохнул.

- Я, прво, не зню, кк быть? Зйти туд кк-то... Я см все время сижу здесь в передней, - сознлсь он. - Но они должны скоро кончить... Тк где же это письмо, Плтон Михйлович?

- Сейчс достну из чемодн... Тмр Мтвеевн, нельзя ли мне у вс умыться?

- Ах, Боже мой!.. - Тмр Мтвеевн опомнилсь. - Конечно, можно! Извините меня, дорогой мой! Я и не подумл, ведь вы к нм прямо с вокзл! Рзумеется, можно! И чю я вм сейчс дм...

- Спсибо, я пил. Говорят, здесь теперь очень трудно нйти комнту?

- Безумно трудно! Но я для вс нйду, будьте совершенно спокойны, я уже все это зню. Мне совестно, что мы не можем вс устроить у нс, но ведь у нс смих всего одн комнт. Просто ужсно!

- Помилуйте, я понимю... А вот, если б можно было у вс умыться?

- Рзумеется! Идите з мной... Мы снимем одну комнту, но с првом пользовться внной. Вы можете дже принять внну. Я уверен, хозяев ничего не скжут, они очень порядочные люди...

- Ах, это было бы чудесно. А вы тем временем прочтете письмо Муси.

Фомин уже был почти готов, когд в дверь внной комнты постучли. Н пороге появился, с сияющим видом, Семен Исидорович. Они обнялись и поцеловлись три рз.

- Только не через порог... Я тк рд, дорогой Плтон Михйлович...

- Я тоже... Вид у вс превосходный! Вы просто реклм для Киев, Семен Исидорович.

- Тьфу-тьфу-тьфу, не сглзить... Я очень рд!.. Жен мне в общих чертх все скзл. Знчит, у них тм все срвнительно блгополучно?

- Совершенно. У вс видно вообще здесь немного сгущют крски относительно Петербург.

- Крски и без того достточно густые, Плтон Михйлович. Обреченный город! - со вздохом скзл Семен Исидорович, деля мрчно-энергичный жест рукой. - Увы, дело Петр кончено! Я двно это говорю. Ндо все нчинть снчл, все строить зново, кмень з кмнем... Бы, я вижу, готовы?

- Вот только побреюсь и готов. Но у вс, кжется, зседние?

- Нет, конечно. Д и не зседние было, просто пришло несколько человек обменяться мнениями по текущим вопросм. Теперь все рзошлись, остлся еще только один... - Семен Исидорович нзвл млороссийскую фмилию, которя не был известн Фомину; однко по тону Кременецкого он понял, что речь идет о человеке знчительном. - Он, верно, тоже скоро уйдет... Тк что, когд вы побреетесь, сейчс же приходите. Я вс с ним познкомлю.

- Но я вм не помешю? Может быть, секретные дел?

- Нисколько не помешете. Секретные дел уже кончились, - с улыбкой пояснил Семен Исидорович. - У нс всего одн комнт, зто очень большя... Он, првд, что-то еще хотел мне скзть, тк вы не обессудьте. Пок мы с ним будем зкнчивть беседу, вс Тмр Мтвеевн угостит чем. Он, бедняжк, вм тк рд, тк измучилсь, горемычня, без вестей о Мусеньке... Ну, тк я вс жду.

Минут через пять Фомин вошел в комнту Кременецких. З круглым столом, н котором нходились крндши, бумг, полня окурков пепельниц, несколько пустых чйных сткнов, Семен Исидорович рзговривл с пожилым скорбного вид человеком, очень похожим н переодетого мужик. Н другом конце большой комнты, у окн, Тмр Мтвеевн читл письмо. Н мленьком столе Фомин не без удовольствия увидел смовр, печенье, сливки. В комнте стояли кровти, - Фомину было стрнно, что Кременецкие принимют в спльной. Семен Исидорович познкомил Фомин с пожилым господином.

- Мой помощник и нш друг, Плтон Михйлович Фомин, - скзл Семен Исидорович. - Только что прибыл из Петрогрд... Из смого пекл.

Господин нклонил голову и ничего не скзл. Фомин отошел к Тмре Мтвеевне. Он с видимым сожлением оторвлсь от письм Муси, которое перечитывл в шестой рз, и принялсь нливть Фомину чй.

- Д, с двумя кускми, пожлуйст, - скзл Фомин, - хотя после Петербург не грех взять и три... - Он вдруг оглянулся, услышв нерусскую речь.

- ...Не треб цего ляктися, - говорил с лсково-убедительными интонциями Семен Исидорович. - Н це скллось бгцько причин. Чого ми хочемо? Ми з одного бок хочемо...

Фомин, полуоткрыв рот, с изумлением смотрел то н сидевшего к нему в профиль Семен Исидорович, то н Тмру Мтвеевну. У нее н лице было сконфуженное выржение.

- Это... кк? - произнес, нконец, шепотом Фомин (он хотел спросить: "это что? серьезно?"). - Рзве Семен Исидорович умеет говорить по-укрински?

- Он всегд умел, ведь он родом с юг, - тким же шепотом смущенно ответил Тмр Мтвеевн. - Я тоже решительно все понимю... Но здесь он очень быстро подучился.

- Подучился? - рстерянно переспросил Фомин.

- Д, он брл уроки. Вы ведь знете, ккой он способный! Это удивительно! Мне нстоящие укринцы говорили, что он теперь объясняется совершенно свободно! Конечно, с ошибкми, но ведь здесь все пок говорят с ошибкми... Язык еще нходится в процессе создния, - убежденно повторил слов муж Тмр Мтвеевн.

- ...З нiмцями я вже бчився... Нехй вин им скже: схмениться, люде, не чiпйте Рду, не рзвлюйте держву в сму грячу хвилю, - все убедительнее говорил Семен Исидорович.

- Нм це до дрибничок вiдомо, - рздрженно ответил скорбный человек. Ми цю людину знемо: несмiслив и слбодух. Треб рсшукти пiдходящих мiнiстров и не можу без великого жлю згдти...

- Семен Исидорович знимет ккой-либо пост? - осведомился Фомин со все возрствшей робостью в тоне.

- Пок нет, - несколько уклончиво ответил Тмр Мтвеевн. - Ему предлгли смые вжные посты, но он хочет присмотреться поближе.

- Присмотреться поближе, - глупо-рстерянно повторил Фомин.

- Д... Вы не можете себе предствить, кк его здесь встретили, кк его срзу все оценили! Он стоит теперь нд всеми пртиями и просто для них всех незменимый человек, мне это говорил см... (Тмр Мтвеевн нзвл новую фмилию, которую Фомин слышл тоже в первый рз в жизни). - Но теперь здесь создлось довольно тревожное положение из-з этих хлiборобов, - нерешительно выговорил он.

- Из-з кого? - переспросил испугнным шепотом Фомин.

- Из-з хлеборобов, - повторил Тмр Мтвеевн, зменив для ясности букву i буквой е.

- Что это ткое?

- Это здесь ткя групп... Семен Исидорович нходит ее слишком рекционной... Между прочим в ней теперь игрет большое знчение Нещеретов.

- Он хлебороб? У меня есть для него письмо.

- Вы его скоро увидите... Семен Исидорович нходит...

- ...Чи ж це првд? Hi, нi, це нклеп прихильников строго режиму, говорил Семен Исидорович.

Пожилой человек упрямо покчл головой и поднялся. Тмр Мтвеевн тоже встл. Гость простился с ней и слегк поклонился Фомину. Кременецкий вышел з ним в переднюю.

- Теперь пойдем звтркть, скоро чс дня, - окзл Тмр Мтвеевн. Вид у нее был по-прежнему сконфуженный. Фомин сокрушенно молчл.

- Ну-с. вот я и освободился, - скзл с улыбкой Семен Исидорович, возврщясь из передней. Улыбк у него был веселя, но тоже ккя-то не совсем уверення. - Тк кк же, любезнейший мой Плтон Михйлович, ? произнес он, взяв Фомин рукми з плечи.

- Д тк. Ничего, - неопределенно ответил Фомин.

- Ничего?.. Ну-с, лдно, соловья бснями не кормят. Идем, бтюшк мой, в ресторн.

- Двно пор. Ты с утр ничего не ел и ты знешь, кк это тебе вредно, - нчл Тмр Мтвеевн. - Ты прямо губишь себя всеми этими зседньями...

- О своем здоровьи я буду думть в менее ответственное время. Идем!

- Кстти, в ресторне мы, нверное, увидим и Нещеретов, - скзл Тмр Мтвеевн. - Он всегд тм обедет, тк что если вм нужно передть ему письмо...

- Ну, где тм он будет сейчс рзыскивть письм: у него их, верно, сто. кк было у нс. Идем... Нещеретов теперь чистогермнской ориентции, пояснил Фомину Семен Исидорович. - Я, кк вы знете, всегд не очень его жловл: толстосум и невоспитнный человек. Однко не могу отрицть: огромного рзмх мужчин и в своей облсти прямо гений. Он здесь без год неделя, уже вертит колоссльными делми.

- Я готов, господ.

- Я предлгю идти пешком: недлеко и погод чудесня. Вот по дороге и поклякем.

- Я, собственно, укринским языком не влдею.

- Будем говорить н русском, н првослвном, - скзл, неуверенно зсмеявшись, Семен Исидорович.

XXII

В зле з столом сидел Нещеретов. Семен Исидорович еще издли помхл ему рукою. Они подошли к его столу. Нещеретов едв привстл, здоровясь с Тмрой Мтвеевной.

- А, и вы здесь... Ккими судьбми? - небрежно спросил он Фомин.

- Д смыми обыкновенными.

- Прямо из Питер, - пояснил Кременецкий, отдвя слуге шляпу и плку. - Увы, кртин тм именно тков, ккую я себе предствлял. Это подтверждет мою мысль о том...

- Подсживйтесь ко мне, - довольно невежливо перебил его Нещеретов. И вы тоже, мм... - он, видимо, збыл имя-отчество Фомин. - Человек, еще три прибор, - прикзл он, не дожидясь соглсия приглшенных. - Я см только что сел... Ну-с, кк же тм живется?

Фомин, по дороге уже рсскзыввший Кременецким, кк живется в Петербурге, принялся рсскзывть снов. Но Нещеретов с первых же слов его прервл:

- Водку пить будем?

- Ясное дело, - ответил Семен Исидорович. - "Жомини, д Жомини, о водке ни полслов..."

- Лучше не ндо, тебе вредно для почек, - нчл было Тмр Мтвеевн. Однко ее не послушли. Подли водку, в бутылке от зельтерской воды, и поднос с зкуской. Тмр Мтвеевн, просмотрев крту, поспешно скзл, что сегодня меню очень хорошее, незчем зкзывть a la carte [Здесь: порционное(фр.) ]. Он в последнее время стрлсь сокрщть рсходы: почет Семену Исидоровичу было в Киеве очень много, но зрботков пок не было никких; н проценты от стокгольмских кпитлов, хотя и весьм порядочных, они существовть не могли и тким обрзом впервые в жизни нчли проживть нкопленное состояние.

- Обед тк обед, мне все рвно. А вм, Плтон Михйлович?

- А мне и подвно, после Петербург.

- Ну-с, тк кк же у вс тм, Плтон... - еще рз спросил Нещеретов. Он больше не говорил мужицким языком; нпротив, в его тоне слышлись новые, генерльские интонции. В дльнейшем, слушя рсскз Фомин, он вствлял изредк иронические змечния, относившиеся, впрочем, не столько к большевикм, сколько к Семену Исидоровичу. Фомин увидел, что отношения у них недружелюбные. Нещеретов и слушл Кременецкого, и обрщлся к нему с нсмешливой улыбкой, точно ничего серьезного тот никк не мог скзть.

- Вот к чему приводит неувжение к првм нрод, - говорил, зкусывя, Семен Исидорович. - Ндо же понять, что демокртию, зконность, чувство увжения к прву ндо бережно воспитывть годми, кк нежное тепличное рстение. Это покзывет и т учсть, которя - увы! - постигл Временное првительство...

- Тимчсово првительство, - с подчеркнуто-укринским кцентом вствил Нещеретов.

- Я сейчс говорю по-русски, - с достоинством ответил Семен Исидорович. - Удивительно, что многие из нс дльше стрых шуточек нд "мовой" и нд "гречникми" тк и не пошли. О них я могу скзть только одно: они ничему не нучились и ничего не збыли! (Тмр Мтвеевн обвел обедвших гордым взглядом.) Вместо того, чтобы пострться понять великое нродное движение, - д, быть может, не свободное от крйностей, но в основе своей великое и здоровое, - вместо того, чтобы подметить живую струю, бьющуюся в толще нродной, и тк скзть кнлизировть ее, нпрвить ее в русло, они отделывются клмбурми, и притом...

- Мрья Семеновн кк? Здоров? - спросил Фомин Нещеретов.

- Слв Богу, - ответил Фомин, смущенно оглянувшись н Семен Исидорович, который пожл плечми.

- Князек что? Горенский?

- Тоже все в порядке... Я, кстти, имею для вс письмо, от Елены Федоровны Фишер, - сообщил Фомин. - Но, к сожлению, я его не зхвтил с собой, оно у меня в чемодне. Я сегодня же его вм доствлю.

- Ничего, это не к спеху... Тк воспитывть демокртию, говорите? обртился он к Семену Исидоровичу. - Может, и Рду поддерживть?

- Рзумеется. Всецело и всемерно.

- Держи крмн!

Семей Исидорович пожл плечми еще демонстртивнее.

- Возьми еще семги, уж если зкзли зкуску, - скзл Тмр Мтвеевн. - Чудня семг!

- Семушк не вредня... Те, которые пускют пробные шры со слухми о предстоящем будто бы перевороте, только льют воду н мельницу советских нсильников, - скзл Семен Исидорович. - Поистине: кого Бог зхочет погубить, у того Он отнимет рзум!

- Позвольте, господ, - вмешлся осторожно Фомин, - извините мое невежество. Семей Исидорович, првд, немного ввел меня в курс здешней политики, но все же я еще многого не понимю. О кком перевороте идет речь? О монрхическом? Тогд что, собственно, имеется в виду! динстия Мзепы, что ли?

- Было бы болото, черти нйдутся, - скзл Кременецкий. - К счстью, никкого болот нет, есть молодя демокртия, еще неопытня, но с кждым днем крепнущя, с кждым днем рстущя, с кждым днем нливющяся живительными сокми. И этой силе нстоящего и будущего нисколько не стршны ночные совы прошлого, вечно хрипящие: "Нзд! Нзд!" - Куд нзд? - спрошу я. - Ккой переворот? Где социльня бз переворот? Н ккие силы он может опереться? Н хлеборобов, прикрывющих своей фирмой обреченный русский помещичий клсс с его неприкрытыми реституционными змыслми [Здесь: восстновление прежних порядков (отфр. restituion).], о которых пхрь слышть не хочет! Д ведь это несерьезно, ведь это курм н смех, господ! с силой скзл Семен Исидорович.

- Однко, мне бы кзлось, - зметил Фомин, - что глвня сил н Укрине в нстоящее время это немцы?

- Ккой догдливый! - скзл весело Нещеретов. - Циквый якой, Плтон М-м...

- Ах, не будем ничего преувеличивть, - ответил с некоторой досдой Кременецкий, чуть понизив голос. - Конечно, грубя сил н стороне немцев. У них пушки и пулеметы, у нс... У нс тоже есть и то, и другое, првд, в горздо меньшем количестве. Однко только безндежный слепец может тк смотреть н этот вопрос и сводить его к пушкм и пулеметм. Вы збывете, господ, что если нельзя сидеть н штыкх, то ведь нельзя сидеть и н пулеметх! Вы недооценивете рельную силу идей и общественного мнения, кк ткового. Немцы, вдобвок, и не могут пустить в ход бронировнный кулк. Они слишком нгжировлись перед всем культурным миром, который...

- А вы кк сюд пожловли, Плтон М-м-м?.. - опять перебив Кременецкого, спросил Нещеретов Фомин. Тмр Мтвеевн обменялсь с мужем возмущенным взглядом. - Слвную взяточку в Орше дли, ?

- Нет, у меня сюд комндировк н один месяц, - ответил Фомин.

- Что? Только н один месяц? - в один голос спросили Семен Исидорович и Тмр Мтвеевн. Им стло совестно, что они с смого нчл не рсспросили кк следует своего друг, зчем он приехл. "Знчит, можно будет послть с ним посылку для Мусеньки", - тотчс подумл рдостно Тмр Мтвеевн. И хотя он очень любил Фомин, ей зхотелось, чтоб он уехл нзд в Петербург возможно скорее.

Фомин объяснил, по ккому делу его комндировли н месяц в Киев (он, однко, смутно чувствовл, что пострется продлить комндировку: уж очень здесь было хорошо после Петербург). Узнв здчу комндировки, Нещеретов рсхохотлся.

- Ох, уморил, не могу, - скзл он, нливя себе пив. - Я тоже об этом слышл. Они требуют, чтобы сюд доствили, во-первых, кртины всех художников, которые родились н Укрине, , во-вторых, все кртины н укринские сюжеты. Тк-с!

Фомин поднял брови.

- Это серьезно? Что ж, тогд и репинских "Зпорожцев" прикжете сюд перевезти?

- А кк же? Всецело и всемерно, - весело повторил Нещеретов.

- Интересно, кто это "они"? - иронически спросил Кременецкий. - Если вы имеете в виду укринцев вообще, то, ведь, нсколько мне известно, вы и сми хлiбороб, Аркдий Николевич?

- Временный, кк вше бывшее првительство. Я тимчсовый хлiбороб. Мне н одной Укрине тесновто.

- Откровенные речи приятно и слышть. Тк и будем иметь в виду.

- Тк, почтеннейший, и имейте в виду, - подтвердил Нещеретов. Однко Фомину покзлось, что он не слишком доволен произнесенными сгоряч словми.

- Зтем по существу, - продолжл Семен Исидорович. - Повторяю, я отнюдь не рзделяю крйностей молодого нционльного смосознния, вполне здорового и рзумного по содержнию, но чрезмерно обостренного по форме... Добвлю, обостренного кем? Рзумеется, ншим стрым строем, который во имя своего Молох двил в корне все живое и угнетл укринскую нционльность н нковльне гнилой госудрственности... Я не сторонник крйностей. Тм, где птриотизм переходит в узкий нционлизм, мне с ним не по пути! - энергично скзл он. Тмр Мтвеевн опять с гордостью взглянул н Нещеретов и Фомин. - Однко, посмотрим н вещи шире, Плтон Михйлович, - скзл Кременецкий, ткже демонстртивно обрщясь только к Фомину. - Посмотрим н вещи шире. Рзумеется, Репин гений и, кк тковой, приндлежит всему культурному человечеству. Он соль земли, солью питются все нроды. (Семен Исидорович сделл пузу). Однко, если шедеврм фрнцузских художников, естественно, висеть в Лувре, шедеврм итльянских в Втикне, то почему отрицть з молодой Укриной прво н то, чтобы дорогя ей кртин великого мстер, родившегося н укринской земле, кртин, нписння н сюжет из укринской истории, висел в Киеве, не в Петрогрде и не в Москве, зкончил длинную фрзу Семен Исидорович, не помнивший точно, где именно висят "Зпорожцы".

- Мы кк рз перед войной хотели просить Репин нписть портрет Семен Исидорович, - скзл Тмр Мтвеевн. - Мне все художники говорили в один голос: у него змечтельно хрктерня голов.

- Тк я и пропл для потомств, - с улыбкой произнес Кременецкий.

- Позвольте, Семен Исидорович, - нчл было Фомин. Но он не успел возрзить Кременецкому. К их столику подходил еще петербургский знкомый: журнлист дон Педро.

- Ккя приятня встреч, - скзл он, здоровясь с обедвшими. - Тк и вы здесь, Плтон Михйлович? (дон Педро, в отличие от Нещеретов, твердо помнил имен и отчеств всех бесчисленных людей, которых когд-либо встречл). - Положительно вся Россия переселилсь в Киев!.. Двно ли вы из Петрогрд?

- Сегодня приехл.

- Вот кк! Ну, рсскжите, рди Бог, кк же тм живется?

- Подсживйтесь к нм, - милостиво скзл Тмр Мтвеевн, помнившя, что дон Педро в свое время писл отчет об юбилее Семен Исидорович.

- Спсибо, меня ждут, - ответил Альфред Исевич, однко тотчс сел. Рзве н одну минуту... Тк кк же тм в Петрогрде живется?

- Ничего... Кк кому, - ответил Фомин. Он решительно не желл в третий рз рсскзывть, кк в Петрогрде живется. - Во всяком случе много хуже, чем в Киеве. А вы здесь обосновлись?

- Хочет гзету издвть, - пояснил Кременецкий.

- Хорошее дело.

- Дело-то хорошее, но релизировть при создющейся конъюнктуре трудно... Вот получите тысяч полторст с Аркдия Николевич, ккую гзету я вм смстерю, - шутливо добвил дон Педро.

- Демокртическую? - грубовтым тоном спросил Нещеретов.

- А кк же...

- Ищите другого дурк.

- Вы, может быть, считете, что я социлист? - спросил обиженно Альфред Исевич.

- Чтоб д, тк нет?

- Имейте в виду, Плтон Михйлович, - скзл Кременецкий, - здесь теперь социлист ругтельное слово. Tempora mutantur! [Времен меняются!(лт.) ] Между тем единствення возможня ориентция сейчс, конечно, н трудящиеся слои нселения...

- Н прцюючi люд, - вствил Нещеретов.

- Д, именно н прцюючiй люд, кк вы изволите шутить неизвестно нд чем, господин хлебороб... Н трудящиеся слои и н блгорзумные элементы социлизм.

- Во глве с броном Муммом и фельдмршлом Эйхгорном.

- Удр не по коню, по оглобле! Мы-то немецкими рукми делем укринскую политику. А вот вши хлеборобы, они действительно опирются н немецкие штыки и только н немецкие штыки!

- Господ, довольно о политике, - скзл рссеянно Тмр Мтвеевн. "Колбсы я ему дм фунтов десять, - сообржл он. - Кко минимум три фунт... Потом льбертиков, он их очень любит... Муки... Если выйдет дже пуд, он для нс должен это сделть..."

Альфред Исевич поднялся.

- Ну, до свиднья, господ.

- Куд вы? Ни одной новости не рсскзли! Ккой же вы журнлист? скзл Кременецкий. - Что, поведйте нм, есть ли уже у хлеборобов ккой-нибудь звлящий гетмн?

- Это ндо узнть у Аркдия Николевич, - с тонкой улыбкой ответил дон Педро. - Но по моей личной информции кндидт есть... Сюд приехл некто Альвенслебен, из очень вжной прусской семьи, не то грф, не то князь... Я зню из верного источник, что его делегировли сюд гермнские коннозводчики, у них есть свой кндидт в гетмны, - чуть понизив голос, скзл Альфред Исевич тем же тинственно-уверенным тоном, кким он прежде говорил о смых секретных плнх европейских госудрственных людей или о том, что Гинденбург готовит прорыв двендцтью дивизиями.

- Позвольте, при чем тут гермнские коннозводчики?

- Вы не знете, это очень мощня групп! У них есть прочные связи с Россией, уж вы мне поверьте... Я это зню от смого мйор Гссе.

- Тк кто же этот кндидт?

- Один генерл... Богтейший! - восторженно скзл дон Педро. - И у него есть, тк скзть нследственные прв. Ну-с, прощйте, господ, добвил Альфред Исевич, любивший исчезть после эффектного сообщения.

- Постойте, рсскжите подробнее... Д куд вы спешите? Посидите!

- Не могу, у меня сейчс одно зседние.

- Что еще? Или вы тоже гетмн подыскивете?

- Нет, это по ншим, сионистским делм, - скромно ответил дон Педро.

- Рзве вы сионист? - одобрительным тоном спросил Нещеретов.

- Я всегд интересовлся, кк же. Но теперь это стло в рельную плоскость, после деклрции Бльфур.

- После ккой деклрции?.. Впрочем все рвно... Тк вы уезжете в Плестину? - спросил Нещеретов еще более блгосклонно. В его тоне явно слышлось: "сктертью дорог".

- Может быть, может быть, - опять несколько обиженно ответил Альфред Исевич. - Мне предлгют поездку в Америку. Если не удстся соргнизовть здесь гзету, я верно уеду. Но это будет звисеть от событий... До свиднья, господ. Очень интересно то, что вы рсскзывли, Плтон Михйлович, добвил он, хотя Фомин ничего не рсскзывл. - Вечером в "Пэлл-Мэлл" не идете? Теперь у нс все ходят в "Пэлл-Мэлл", - пояснил он. - Отличное кбре.

- Ах, мы с Семеном Исидоровичем н днях были и нм совсем не понрвилось. Провинция! - скзл Тмр Мтвеевн.

- Рзве я говорю, что не провинция! Конечно, это не "Летучя Мышь", но все-тки весело... До свиднья, господ.

- Хорош гусь! - скзл Нещеретов, когд дон Педро отошел.

- Все это очень хрктерно, - ответил озбоченно Семен Исидорович. Подвляющиеся векми нционльные элементы поднимют голову, центробежные силы рстут з счет сил центростремительных...

"Знчит, один укринский смостийник, другой прислужник немцев, третий сионист, - рздрженно думл Фомин, впервые в жизни чувствуя в себе здетым великоросс. - Кк-нибудь при случе мы это вспомним..."

- Господ, чудня куриц, - скзл Тмр Мтвеевн. "Можно будет дже добиться, чтобы он взял полтор пуд, я хорошо сложу", - подумл он.

Уезжя в Киев, Нещеретов предложил Горенскому и Бруну жить и дльше у него в доме. Однко они этим предложением не воспользовлись: прислугу хозяин отпустил, и дом, по словм Нещеретов, был н змечнии у влстей. Свободных квртир в Петербурге стновилось с кждым днем все больше. По гзетному объявлению, князь Горенский снял очень дешево комнту в лучшей чсти город, с видом н Мриинскую и Искиевскую площди. Большя, хорошо обствлення комнт имел отдельный вход, тк что с хозяевми Алексей Андреевич, к своему облегчению, почти не встречлся; ему непривычно было жить с чужими людьми, д и приндлежл квртир бывшему чиновнику, который при стром строе знимл немлую должность. Горенский имел основния думть, что новые хозяев относятся к нему тк же злобно-нсмешливо, кк почти все люди консервтивного лгеря.

1-го мя рно утром к князю постучли. Не дожидясь отклик, вошел курьер из Коллегии. Горенский, звязыввший глстук, с недоумением н него уствился. Курьер неодобрительно осмотрелся в неубрнной комнте и сунул Алексею Андреевичу бумжку без конверт.

- Кк вы, товрищ, вчер не были, то велено с утр знести, - сердито скзл он.

Князь нкнуне провел послеобеденные чсы не в Коллегии: он рсствлял в музее новые коллекции фрфор.

- Прикзно всем быть к десяти чсм, - пояснил курьер. Горенский прочел зписку и вспыхнул. Это было крткое предписние - явиться н сборный пункт для учстия в мнифестции. "Ну вот, и слв Богу! По крйней мере конец", - тотчс скзл себе князь.

Когд курьер ушел, Горенский сел з стол и сосчитл оствшиеся у него деньги. Нкнуне, получив жловнье з вторую половину преля, он внес хозяину квртирную плту з месяц вперед, рсплтился в коопертиве и в мелочной лвке. Оствлось сто семндцть рублей. Прожить до первой получки мйского жловнья было бы очень трудно. Теперь положение стновилось совершенно безвыходным с отъездом Кременецкого и Нещеретов, и взймы взять было не у кого. Однко именно вследствие безвыходности своего мтерильного положения Горенский не позволил себе здумться ни н минуту: он вырвл листок из дешевенькой тетрдки и нписл зявление о том, что уходит из Коллегии. Алексей Андреевич соствил это письмо кртко, сухо и вежливо, с легким нмеком н причину, уход. Тк в былые времен он нписл бы зявление о своем выходе из ккой-либо оргнизции, где к нему или к его взглядм отнеслись бы без достточного увжения (этого, впрочем, никогд не было). И в былые времен ткое зявление князя Горенского вызвло бы в оргнизции бурю, в обществе оживленные толки, обсуждлось бы в гзетх и повлекло бы з собой рзные письм сочувствия и протест. Теперь, Алексей Андреевич это знл, его уход решительно никого не мог взволновть ни в обществе, - собственно обществ больше и не существовло, - ни в смой Коллегии, - рзве только многие тотчс пожелли бы посдить родственник н освободившееся место. "Вот кк меня по дружбе посдил Фомин", - со злобой подумл Горенский. Он прекрсно понимл, что его приятель хотел окзть ему услугу; тем не менее рздржение против Фомин с той поры все росло у Алексея Андреевич.

"Ну, вот и кончено, и слв Богу", - повторил Горенский. - "Plaie. d'argent n'est pas mortelle"... [Деньги - дело нживное(фр.) ] Он вторично пересчитл деньги: сто семндцть рублей. Нйти службу вне советских учреждений было теперь невозможно. "Уехть н Юг? Это можно было с комндировкой, кк уехл Фомин, или с укринскими бумгми, кк Кременецкий, и с его деньгми... Попытться перейти грницу нелегльно? Н сто семндцть рублей не уедешь... Д и тм сейчс гдко, у смостийников. Ничего, кк-нибудь выпутюсь. "Plaie d'argent n'est pas mortelle", - скзл он снов вслух - и вдруг в полном противоречии с фрнцузской фрзой, у него скользнул мысль о смоубийстве.

Горенский очень устл в последние месяцы, устл физически и душевно, устл от всего, от ктстрофы, тк неожиднно обрушившейся н Россию, от унизительной бедности, которой он никогд до того не знл. "Д, покончить с собой, это очень просто", - подумл он, опять смутно чувствуя то же смое: прежде его смоубийство было бы сенсцией н всю Россию; теперь оно не произвело бы впечтления почти ни н кого. "Покончил с собой князь Горенский, жль, вечня пмять... Другие скжут: двно бы тк"... Алексей Андреевич был не слишком честолюбив и еще менее того тщеслвен. Но эт пустот, безндежня глухя пустот, в которую погрузилсь вся прежняя Россия, тяжко его угнетл. "Нет, с поля битвы не бегут!.. - скзл он себе. - Хотя ккя же теперь битв? Они стригут и режут нс, кк брнов. Это не битв!"

В нем вдруг поднялось бешенство. - "Нет, тк нельзя!.. Тк нельзя! вствя, подумл Горенский. - Чем с собой кончть, лучше пойти и зстрелить, кк собку, кого-нибудь из этих господ!.. Д, но тогд уж обдумть стртельно: не погибть же из-з мелкой сошки! Должны быть пути и до смых глвных. А если путей еще нет, то я нйду их!.. Это ндо обдумть, очень, очень обдумть, - говорил он себе, быстро ходя по комнте. Он с рдостью чувствовл, кк кровь у него прилил к вискм и нервы нпряглись - кк после крепкого кофе. "Может быть, это в смом деле и есть выход? Выход и для России, и личный, для меня. Н это нужны средств и н это они должны быть нйдены!.. А если я ухожу в ткое дело, рискуя жизнью, то нет ничего дурного или унизительного в том, чтобы из этих же денег оплчивлся и нужный мне кусок хлеб..."

Поток новых мыслей, смых неожиднных и непривычных чувств хлынул в душу Горенского. Ему вспомнилось, что в их роду несколько человек погибло в срженьях: один был убит в Турции, другой под Бородиным; очень отдленный предок, по преднию, пл н Куликовом Поле. "То, что сделли прдеды, обязн сделть и я. Они отдли жизнь отечеству и, если ему теперь нужн моя жизнь, то и я, потомок великих князей, собиртелей земли русской, должен идти н смерть, - думл Алексей Андреевич, и от смого звук этих мыслей, от сочетния выржвших их слов, кровь все сильнее приливл у него к вискм. "Д, я прежде не придвл знчения всему этому, своему происхождению, древнему роду (хоть непрвд: в душе всегд придвл, только не говорил, потому что было не принято). Но верно говорят фрнцузы: "bon ehien chasse de race"... [Породистого пс учить не ндо(фр.) ] Ккя првд в этих нродных изречениях, особенно во фрнцузских!.. Д, это мой долг, и я его исполню!"

Ему предствились рзные ходы для осуществления этих новых мыслей, люди, с которыми следовло о них поговорить. "Брун? Он ненвидит большевиков еще больше, чем я. Может быть, он знет других? Говорят о ккой-то оргнизции Федосьев. Неприятно, очень тяжело рботть с тким человеком, кк Федосьев, но, если он впрвду что-то делет, то было бы безумно откзывться от его опыт, энергии и связей..."

С улицы послышлись звуки музыки. Горенский подошел к открытому окну и хнул. Площдь стл неузнвем, - художники-футуристы, плотники, мляры рботли всю ночь. Н Мриинском дворце лиловя девиц и крсного цвет мужчин в кого-то плили из винтовок. Нд "Асторией" голый фиолетовый всдник мчлся верхом н зеленом копе. Н протянутом огромном плкте Горенский, перегнувшись через окно, прочел: "Д здрвствует зщит ншего социлистического отечеств!" Под этим плктом, мимо пмятник Николю I, здрпировнного крсными и орнжевыми холстинми, проходил со знменми толп людей. Лиц у мнифестнтов были унылые и понурые.

Оркестр игрл "Интернционл". От звуков брвурной музыки все росл и крепл в душе Алексея Андреевич жжд борьбы, отчянной борьбы с безгрмотными звероподобными людьми, звлдевшими Россией. Подтянув н высоких нотх зключительную фрзу "Интернционл", он отошел от окн. "Д, ндо сегодня же повидть Брун. Кк бы к нему ни относиться, это очень умный человек. Зтем сегодня же поговорить еще кое с кем..."

Горенский вдруг вспомнил, что днем у него нзнчен встреч в Летнем Сду с Глфирой Генриховной. "Кк жль, что ей теперь ничего нельзя скзть!.." Алексей Андреевич собрл свои сто семндцть рублей, ндел шляпу и вышел из дому.

- ...Ккие все-тки стрнные теперешние молодые люди, - говорил Вите Елен Федоровн. - В них есть ккя-то ткя зстенчивость... Отчего вы ткой робкий?

- Я не робкий, - ответил Витя, чувствуя с досдой, что ответ мог бы быть нходчивее. К вечеру этого дня он ншел много превосходных ответов н змечние Елены Федоровны. Но змечние было сделно днем.

- Нет, я вижу, вы очень, очень зстенчивый!

- Нисколько! Вы меня еще с этой стороны не знете.

- С ккой стороны? - спросил Елен Федоровн с видимым интересом. Витя, однко, и см не знл, с ккой стороны и чтo собственно он хотел скзть. Он только говорил себе: "с этой женщиной ндо взять циничный тон". Взять циничный тон было бы, пожлуй, легко, если б н брюкх был нстоящя склдк. Брюки пролежли всю ночь под мтрцем, тем не менее склдк не вышл; или, точнее, обрзовлись две склдки, из которых одн явно подрывл эффект другой. Все остльное, - и пиджк, и мягкя шляп Семен Исидорович, и его же глстук, и трость, - было вполне удовлетворительно. Но склдки н брюкх не было.

- Кк прекрсен Летний Сд! - скзл, не дождвшись ответ, Елен Федоровн. - Нет, положительно только в природе есть вечня крсот, особенно по срвнению со всей этой мишурой! - Он сделл зонтиком жест в сторону Мрсов Поля, н котором происходил прд.

- В смом деле это скучновто, - скзл пресыщенным тоном Витя. - Ведь вы, кжется, приглшли меня к себе? - Небрежное "кжется" было очень хорошо, однко Витя с волнением ждл ответ Елены Федоровны: он и стрстно желл, чтобы он его приглсил, - у нее  э т о,  нконец, должно было произойти, - и побивлся: Витя совершенно не был в себе уверен.

- Я действительно вс приглшл, но теперь я, прво, не зню, ответил, потупив взор, Елен Федоровн. - Вы это кк-то тк стрнно говорите.

- Д уж тм видно будет, - смым циничным тоном скзл Витя. "Господи, лишь бы пронесло!" - подумл он.

- Ах, рди Бог, не говорите тк со мною!.. Все-тки, кк стрнно сделн эт декорция, не првд ли? - переменил рзговор Елен Федоровн.

- Оттуд будет лучше видно. Пойдем туд, - предложил Витя.

Среди убрнных ельником могил жертв феврльской революции был устроен высокя трибун, зтянутя крсным сукном. Нд ней н высоких жердях был протянут плкт с изобржением огромного подсолнух. Стоя лицом к могилм, что-то кричл, ндрывясь, невысокий толстый круглолицый человек в пиджке. Но слышно его было плохо, только изредк ветерок доносил отдельные фрзы. Толп был молчливя, невеселя. Елен Федоровн и Витя пробрлись к отдленному углу площди, где нрод было мло.

- Вот здесь постоим, н этой площдке, - предложил Витя. - Отсюд все будет видно.

Рядом с ними устроилсь няня с ребенком и небольшой стричок неопределенного вид, в неопределенном плтье, не то из господ попроще, не то из простых побогче. Няня, рсширив глз, говорил

- ...А тм з углом смотрю: Господи! Мертвя лошдь лежит! И собки жрут пдль! Тк н мостовой, говорят, третий день и лежит!.. Ах ты, Боже мой!

- То ли еще будет! - рдостно скзл стричок. - Скоро людей тк будут жрть.

- Ах ты, Господи! До чего дожили!

- До того и дожили. Все тк н мостовой будем лежть. - У стричк н лице выступил рдостно-едкя улыбк. - "...Построим новую яркую крсивую жизнь", - донеслось с трибуны. Стричок зсмеялся и оглянулся н Елену Федоровну и Витю.

- Они тебе построят!.. А в могилх-то городовые лежт. Црские фроны... Д...

Елен Федоровн слегк вскрикнул.

- Смотрите, это он!

- Кто он? - спросил Витя.

- Дочь моего муж!.. Н трибуне третья слев во втором ряду, видите, т, что в черном. Это Кров, большевичк.

- Ах д, я о ней слышл. С ней служт нши приятели.

- Мой бедный муж! Он не пережил бы этого... Я прежде с ней был знком, но рззнкомилсь.

- Говорят, он из более приличных?

- Что вы! Всегд был нгля, звистливя девчонк! А безобрзн! Кк смертный грех!

- "...К близкому торжеству светлого пролетрского будущего!" - орл невысокий человек, вытиря лоб плтком. Скептический стричок, видимо, нслждлся.

- Скжите, Виктор Николевич, что собственно ознчет этот подсолнух? Я не понимю.

- Это и нельзя понять.

- Знчит, тк ндо, - скзл услышвший их слов стричок. - Ежели подсолнух, знчит, подсолнух и ндо А кк стемнеет, сожгут гидру контрреволюции, д...

- Кого? - с ужсом спросил няня.

- Гидру контрреволюции. Очень просто.

- Смотрите!.. Ах ты, Боже мой! - зхл няня. Н площдь медленно выезжл втомобиль с крсным флгом. Рядом с шофером сидел негр. З втомобилем шли две колесницы с огромными чучелми, изобржвшими священников и генерлов. "О Господи!" повторил с ужсом няня при виде колесницы с чучелми священников. Но чучел генерлов в ней кк будто возбуждли не только ужс.

- Ккя гдость! - скзл Витя.

Стричок н него оглянулся. Рдостня улыбк сползл с его лиц.

- Кршеный! - доверительным тинственным тоном скзл он Вите.

- Кто кршеный?

- Д негр!

- Ну вот!.. Смотрите, кк он зубы склит. Вовсе не кршеный, смый нстоящий негр.

- Это ничего не знчит: верьте слову, кршеный, - скзл полушепотом стричок. Витя от него отштнулся: глз у стричк, с неподвижными зрчкми, были стрнные.

- Знете что, Елен Федоровн, пойдемте отсюд. Уж очень это плоско и гдко!

- Я тоже думю, пойдем. Я что-то утомлен.

Они кивнули стричку, няне и пошли вдоль Лебяжьего Кнл.

- Знчит, ко мне? - спросил стыдливо Елен Федоровн. - Но вм не будет скучно?

- Что вы! Совсем нпротив. - Витя опять почувствовл, что ответ оствляет желть лучшего. - "Знчит, у нее будем ужинть... Кк жль, что нет смокинг", - подумл он, предствляя себя в смокинге, в лкировнных ботинкх, в шелковых носкх. Ему вспомнился итльянский кинемтогрфический ртист, небрежно отдввший почтительным лкеям в передней дорогого ресторн пльто необыкновенного покроя, шляпу, трость с прямой серебряной ручкой. "Впрочем, если мы встретились с ней днем, я все рвно не мог бы быть в смокинге. А я и тк вполне прилично одет. Но ндо, ндо во что бы то ни стло обзвестись, смокингом, если уж нельзя иметь фрк", - думл Витя.

Он быстро поднял руку к шляпе, увидев знкомое лицо: в Летнем Сду доктор Брун, чуть нклонившись вперед, внимтельно смотрел н то, что происходило н площди. "Собственно, он должен первый поклониться, если я с дмой. Д он нс не видит... - Вите очень хотелось, чтобы Брун его увидел в обществе госпожи Фишер. - Верно, он ее знет, - сообржл Витя, нрочно змедляя шги. - Нет, не видит..."

- ...Нше поколение обречено, Глфир Генриховн, - скзл князь. - Я имею в виду, рзумеется, мое поколение: ведь я горздо стрше вс. И вс мне особенно жль: мы хоть пожили, мы видели нстоящую, прекрсную и рдостную жизнь. А вы!

- И я видел, - с волнением ответил Глфир Генриховн. Он никому не говорил, что ей двдцть седьмой год, но от князя твердо решил ничего не скрывть: между ней и Алексеем Андреевичем не было мест обмну. Глфире Генриховне было бы все же приятнее, чтобы князь не знл ее возрст.

- Д, может быть, вы чуть коснулись той жизни, но вы не учствовли в ней. И этому рд: вы не несете ответственности з ее грехи, - скзл князь. Противоречие в его словх не укрылось и от Глфиры Генриховны, хоть ей было не до логики: он очень волновлсь.

- Грехи?

- Д, ведь и то, и другое верно, - горячо скзл Горенский. - Т жизнь был обольстительн, но если б он не был в то же время нсквозь проникнут грехом, то мы и не видели бы всей мерзости, которя сейчс творится н нших глзх... И я не щеголял бы перед вми в этком виде, в стоптнных спогх, - добвил князь, не совсем естественно улыбясь и внимтельно вглядывясь в Глшу: он не был уверен, что может теперь нрвиться женщинм. Выржение его лиц еще больше, чем слов, тронуло Глфиру Генриховну; он невольно взглянул н споги Горенского, и от этого смутилсь. Ей вспомнилось, кк он был богт, вспомнилсь его фотогрфия в пжеском мундире.

- Вшей вины, конечно, нет никкой, - с волнением скзл он. - А то, что вы теперь окзлись... без денег (он не решилсь повторить: в стоптнных спогх), это только делет вм честь. Дельцы и спекулянты сумели припрятть деньги.

- Я не догдлся, - с той же улыбкой скзл Горенский. - И потому попл в служщие их коллегии.

- Что ж тут дурного? Вш коллегия вполне приличня, - нчл было Глфир Генриховн.

- Вы это говорите, но вы этого не думете! - перебил он ее. - Вы не можете тк думть!

Он с удивлением н него взглянул. Он вдруг взял ее руку и поцеловл. Н глзх у князя были слезы.

- ...Мы рды всем приемлющим новый социльно-экономический режим, говорил н трибуне, между выступлениями орторов, Ксения Крловн Березину, который слушл ее с почтительным внимнием. - Кто против нс, тот нш врг, и с ним пролетрскя влсть - увы! - должн быть беспощдной...

- Dura lex!! - скзл со вздохом Березин. - Dura lex sed lex. [Хотя жестокий, но зкон(лт.) ]

- Но друзей пролетрит мы умеем ценить, кков бы ни был их социльня сфер в прошлом. Артистов, людей искусств, честно протягивющих руку рбочему клссу, желющих пройти с ним хотя бы чсть его пути, мы встретим, кк товрищей и сотрудников в общем деле. Двйте же координируем рботу, Сергей Сергеевич!

Березин приложил руку к груди:

- Видит Бог! - скзл он грудным низким голосом и немного смутился, сообрзив, что нчл неудчно. - С открытой душой говорю вм, Ксения Крловн: помыслы Мои, мои чянья художник всегд были с трудящимся нродом, и в смых отдленных моих искньях я смутно слышл мощную поступь рбочего клсс, кк з сценой тяжелые шги сттуи комндор. Я родился, жил и буду до последнего издыхния бойцом внгрд, Ксения Крловн! В чем другом, уж в отстлости, в рутине, в зкостенелости дух и злейший врг ни рзу не упрекнул Березин!..

- Я это зню. Мы достточно информировны о вшей рботе.

- Я всегд был в искусстве мятежником, Ксения Крловн: и тогд, когд чял обновления сцены от прерфэлитов, и теперь, когд я сердцем жжду живой воды пролетрского творчеств. Д ведь еще кк скзть? ведь все это и тесно связно: весь мой ищущий путь художник, революционер и новтор. Я всегд был верен себе, и это говорю вм прямо и честно: был Березиным, остюсь Березиным и буду Березиным до последней своей бррикды! Отсюд и все мои недруги, и звистники, и т мелкя недостойня трвля, которя против меня велсь и ведется... Д, ведется, Ксения Крловн. Об этом долго говорить, д и нет охоты: уж больно гдко!.. Когд-нибудь в другой рз...

- Мы вс поддержим, Сергей Сергеевич.

- Душевно блгодрю... Д и кк же мне не быть с вми? Когд я вижу эту молодую, свежую, тянущуюся к свету удиторию, восприимчивую ко всему новому, живому, ко всему чуждому стриковского шблон, чуждому кдемической мертвечины, когд я вижу эти горящие глз, эти возбужденные лиц, преобрженные тинством искусств, я говорю, я кричу с упоением: "Д, я вш! Березин вш, слышь, жив человек!" Готов нести вм свой труд, свои идеи последние, глубинные идеи, Ксения Крловн, - готов отдть вм свой др, свое вдохновение, душу живу, все то, что у меня есть святого, что мне дно свыше...

Он осекся: конец фрзы опять был нехорош. Однко Ксения Крловн не зметил неудчных выржений Березин или срзу признл их чисто метфорический хрктер.

- Комитет очень удовлетворен вшей ктивностью, в чстности и по устройству сегодняшних торжеств, - скзл он. - О вс уже говорилось, првд, пок в дискуссионном, не революционном порядке, - и большинство нмечется в вшу пользу. Об этом сообщено ткже в Москву. Я уверен, что вм будут предоствлены смые широкие возможности рботы.

Березин передвинул руку н груди, еще ближе к сердцу, и совсем склонил голову нбок.

- Блгодрю и тронут больше, чем могу вырзить!.

- Лично от себя я позволил бы себе только одно змечние... Вы рзрешите?

- Рди Бог! Прошу вс.

- Не нрвится мне вот этот плкт! Д, я понимю идею подсолнух, зню, что можно скзть в его обосновние, Лебедев мне объяснял... Но что же делть? Мне не нрвится.

- Я не зщищю этот символ безоговорочно, однко...

- Должн вм скзть, я очень отстл в живописи, я остновилсь н передвижникх. Но мне кжется, что пролетриту с этим не по пути. По-моему, это скорее декдентское искусство пережившей себя мелкой буржузии или рзлгющегося люмпенпролетрит... Впрочем, оговривюсь, это только мое персонльное мнение. В Комитете это не дебтировлось.

- Ксения Крловн, я не буду спорить по существу, я готов дже допустить, что во многом вы првы... Вы очень верно смотрите н искусство...

- Ах, нет, я и не претендую.

- Очень верно и тонко, кому же и видеть, кк не мне? Однко соглситесь и вы, что новое вино нельзя лить в стрые мехи. В искусстве, кк во всем, пролетрит должен скзть свое слово и скзть его громко, мощно, зычно, кк влсть имущий н весь мир!

- С этим я совершенно соглсн.

- Нельзя, рзбив могучим порывом стрые социльные кумиры, в искусстве поклоняться отжившим, мертвым, гниющим богм! - скзл с силой Сергей Сергеевич. - Если вы бросили вызов всей земле, посягните и н духовную гущу прошлого. Будьте богоборцми до конц, и вс осенит крылом побед! Стрый мир звертится волчком и зпляшет, кк ужленный, Ксения Крловн, голову дю н отсечение! Пусть нш лет в будущее будет головокружительно смел, пусть он будет прекрсен великой, глубинной, святой крсотою, кк мощный прыжок Нижинского, кк бунтрский зык Стеньки Рзин!

- Повторяю, с этим я готов соглситься, по крйней мере отчсти, скзл нпугння Ксения Крловн (прыжок Нижинского и зык Стеньки Рзин не были предусмотрены прогрммой). - Рзноглсия между нми скорее в сфере проблемтики искусств. Ищите новых путей, Сергей Сергеевич, и плнируйте вши искния. Я уверен, что советскя влсть всячески пойдет вм нвстречу.

- Великое вм спсибо, но лично мне ничего не нужно, помогите только моему делу. Будем строить новую жизнь, Ксения Крловн, будем создвть новое искусство, и в чяньи его воскликнем издли: "Ей, гряди скоро!" - с чувством говорил смым глубоким своим голосом Сергей Сергеевич Березин.

- ...А отчего бы и не о смом нстоящем?

- Мы не "русские мльчики", которыми стртельно и непохоже восторглся Достоевский.

- Отчего бы не подумть о смом нстоящем и русским стрикм? Вш фустовский путь...

- Фустовский?

- У нс в России были Гмлеты, Чйльд-Грольды, дон-Кихотми хоть пруд пруди. Только Фустов не было. Итк, вш скорбный листок?..

- Нет болезни, нет и скорбного листк.

- Болезнь есть: чрезмерня незвисимость.

- Золотя середин между Юлием Цезрем и Молчлиным.

- Допустим... Знчит, вы юношей нчли с философии?

- Д. Тогд, кк, впрочем, и теперь, кк и всегд, шл борьб з существовние между десятком философских систем. Я был молод, и очень хотел сделть выбор, - ведь это глвня рдость в жизни. Поэтому я изучл одну систему з другой и добросовестно изучл. Обычно бывет тк! в кждой системе есть основной философ, чще всего немец, и семьдесят семь комментторов. Высшим счстьем для кждого русского философ было стть комменттором номер семьдесят восьмой. Вот я все это и изучл; Изучл с жром и делл вид, что восторгюсь...

- Тк, тк... И н ккой системе вы остновились?

- Сумбур у меня в голове был необычйный. Кждя из этих систем рзбивл все другие, между тем, к моему ужсу, я в кждой нходил некоторое удовлетворение и отклик, не скжу, своим мыслям, - ккие уж могли быть тогд у меня мысли? - но отклик своим нстроениям. Утром я читл у Кнт о ктегорическом импертиве - и восхищлся. А вечером читл у Гегеля о том, что смое великое в истории есть торжество одной воли нд другими, - и тоже восхищлся.

- Рзве Гегель это скзл?

- Скзл где-то. Я и теперь думю, что это одн из смых соблзнительных, смых опсных идей в истории философских течений. Мысль эт в моей жизни сыгрл немлую роль.

- Вот кк?.. Знчит, всеми восхищлись поровну?

- И приписывл это, с отчяньем, своей поверхностности, отсутствию своеобрзия мысли и недосттку нлитического др. Кждый большой философ рзрушл системы своих предшественников, и обычно рзрушл мстерски. Это было в порядке вещей. Но зтем, изучя последовтельно рзные книги одного и того же философ, я стл убеждться, что кждый из них рзрушет ткже и свою собственную систему. Помню свой нивный подсчет, по которому выходило, что существует пять или шесть рзных Ницше и не менее четырех Кнтов. Это было для меня тяжким удром. Шефтсбери кк-то скзл: "Нет лучшего способ, чем систем, для того, чтобы стть дурком". Я тогд еще не знл этих слов Шефтсбери, Однко у меня смутно росл простя мысль о том, что люди не мшины для вырботки "твердого философского мировоззрения" и что трудно вырботть твердое философское мировоззрение, когд см человек, общий знментель систем, - по клссическому выржению, "соткн из противоречий". Если бы я был одрен в ккой-либо облсти искусств, я туд и ушел бы. Искусство всегд выход, оно предприятие с огрниченной ответственностью: в нем своя рук влдык. Нстроен хорошо - пишешь жизнердостную повесть, нстроен плохо - пишешь безотрдную повесть, и все одинково опрвдно, лишь бы было тлнтливо, уж пусть тм учителя словесности рзбирются и "выносят з общие скобки". Искусство беззстенчиво делет то, о чем философия не смеет и думть. К несчстью, я вполне бездрен в искусстве при очень большой восприимчивости, особенно к музыке: ее, случлось, слушл зпоем. Вот, нпример, вторя сонт Шопен... Впрочем зчем примеры: вся музык - сухое пьянство, циничный вызов рзуму. Я думю, что люди, к ней не восприимчивые, вообще не должны были бы знимться никким искусством. Не понимющие живописи могут знимться литертурой, или обртно. Но человек, не чувствующий музыки, пусть лучше посвятит себя торговле или скотоводству. Я перешел н точные нуки. Девиз Гойя: "Aun aprendo". [Учусь всегд(исп.) ]

..."Кк болит голов!.. От этого гнусного шум"...

- И что же дльше?

- Д что же еще? Больше ничего.

- Не может быть. По фустовскому тону ясно: точные нуки тоже вс рзочровли.

- Нет, точные нуки меня не рзочровли. Мло верю в рзум, но люблю его больше всего н свете. Я н своем могильном пмятнике велю вырезть тблицу умножения.

- Только пусть ее н вшем пмятнике провозглшет человек, стоящий вверх ногми. Знчит, нук вс не рзочровл? Нверное?

- Нверное. Немного рзочровли ученые. Те, которых гзеты нзывют "великими" "генильными", "ристокртми мысли" и т. д. Н похвлы ученым гзеты не скупятся: физик и химия никогд не здевют. Естествоиспыттели поэтому - кк природ: их все хвлят. Эти генильные люди меня, случлось, рзочровывли. Бывет, в своей облсти впрвду змечтельный человек, зговоришь с ним о чем-либо другом, - Господи, ккой обывтельский вздор!.. Люди они, впрочем, хорошие, честные, трудолюбивые, вежливые. Думю, что ученые в среднем по морльным кчествм выше, чем политики, литерторы или ртисты. Ниже, - быть может, чем тк нзывемые обывтели, - эти, по моим нблюдениям, смые лучшие люди.

- Д ведь вы только что сми говорили об "обывтельском вздоре"!

- Ну, вот и отнесите это н счет противоречий человеческой природы.

- Или нсчет того, что вы "дрзните собеседник", кк неприступня крсвиц в дмском ромне.

- Или нсчет этого... Знете, когд знменитые ученые несут нстоящий обывтельский вздор? Тогд, когд они с глубокомысленным видом берутся з философские вопросы. А эт слбость у них есть, есть. Почти кждый известный ученый считет себя обязнным выпустить томик философских сттей, ккую-нибудь "нуку и религию", "нуку и нрвственность", "нуку и бессмертие души". У него, нверное, в ящике отыщется несколько ктовых речей или что-нибудь в этом роде. Публик это тоже чрезвычйно любит и ценит. В большинстве случев - не всегд, рзумеется, - этим томикм грош цен; что он обо всем этом знет? Он, может быть, и думть об этом стл впервые перед ктовой речью. Ведь у нуки с нрвственностью нет ничего общего, с бессмертием души и подвно. Я думл, что нук, создющя подлинные ценности, может зменить бессмертие души, но и это было вздором... И вот, зметьте, люди, в своей облсти незвисимые и змечтельные, мгновенно поддются влиянию среды, всех ее общих мест. Не то чтобы они хотели подольститься. Боже избви! Люди они вполне честные и искренние. А просто бессознтельный обмен токов. См того не змечя, ткой ученый преподносит публике те смые мыслишки, которых он от него просит... Есть ткой рсскз, избитый, тысячу рз цитировнный и скорее всего выдумнный: Нполеон будто бы рзговорился о Боге со знменитым ученым, - обычно нзывют Ллнд, того, что из тщеслвия ел пуков, из любви к нроду читл курс строномии н улице толпе прижских зевк. Нполеон будто бы спросил (хоть, верно, это мло его интересовло): "Но кк гипотезу, вы допускете существовние Господ Бог?". А Ллнд будто бы ответил: "Никогд не встречл ндобности в ткой гипотезе"...

- Рзве вс ткой ответ не удовлетворяет?

- Меня? О, нет, нисколько! Кк - ненужня гипотез? Нпротив, смя нужня, единствення необходимя для жизни, - к несчстью, весьм непрвдоподобня. Но я к тому это говорю, что Ллнд, по-моему, угдл ответ, смый удобный для его поколения, поколения бодрого, уверенного, чуть-чуть циничного. Тк же всегд было у нс. В ту пору, когд у нс полглось идти в нрод, был одн ткя модня нучно-популярня книг: в ней, помнится, корни рстения срвнивлись с трудолюбивыми крестьянми, цветы с нродолюбивой интеллигенцией, и цитировлись некрсовские стихи. Идти в нрод предписывлось ботникой. А еще того рньше нук строго зпрещл ходить в церковь и верить в Бог. А вот теперь, увидите, он, нпротив, строго предпишет и то, и другое.

- Это лишь ознчет, что ученые - люди своего времени. Что ж тут дурного?

- Ничего дурного... Если бы только они говорили общие мест не именем интегрльного исчисления. И если бы вид у них был несколько менее победоносный: вот, мол, я, ткой ученый, ткой генильный, ткой ристокрт дух, вот, мол, что я говорю - дльше общее место. И еще если б их философский новый год не окзывлся непременно рецидивом позпрошлого год, в посрмление и нзло прошлому году. Мне эти рецидивы неприятны, кк сигр, рскуривемя во второй рз. Мы-то, вдобвок, обычно рскуривли чужие, с зпд звезенные сигры. В этом, впрочем, никкой беды нет: только с зпдом и нужен нм умственный товрообмен. Россия всегд был Европой, притом Европой первосортной. Порою он тковой везде и признвлсь, и это смые блестящие периоды ншей истории, кк первые пятндцть лет прошлого век.

- Это к делу не относится.

- К ккому делу?

- Но у вс-то ккие-нибудь веровнья есть?

- Было много, остлось мло. Вот, кк у того же Гойя из двдцти человек детей остлся один. А ему было, кжется, совершенно все рвно: он создвл ценности... Превосходно писл бой быков, рзвртных женщин и многое другое.

- Нрвственный человек, когд же вы дойдете до нстоящего?

- До ккого нстоящего?

- Ну, кк до ккого? Додел ... Ведь и Фуст кончет делом: болот, что ли, осушет.

- Это литертурня нтяжк. И никогд Фуст не мог скзть мгновению: остновись, прекрсно ты!.. Првд, он тотчс и умер.

- А все-тки, грономия пригодилсь.

- Едв ли. Гете н стрости лет современники уже нчинли стилизовть под олимпийскую куклу. Он н мгновенье мог см этому поддться, хоть уж н что был и незвисимый, и генильный человек.

- А если без ллегорий?.. В вс пропдет слонный конфернсье н философские темы: в пять минут рспрвились со всеми нукми.

- Довольны скорбным листком?

- Есть поучительное. Есть дже кое-что от общей болезни всей ншей интеллигенции. Немного, но есть.

- Это что же?

- Д вот то смое, что происходит н улице. Это вше.

- Зствь дурк Богу молиться, он лоб рсшибет.

- А уж если зпретить ему Богу молиться!..

"...Тк это все?" - думл Витя. Он совершенно инче себе это предствлял - по книгм, по рсскзм товрищей. Рйского блженств не было, но не было и ужс, волнения, рскяния, о которых он читл. Было очень приятно; в чувствх Вити теперь преоблдл гордость: "д, стл мужчиной! Больше никто ничего не может скзть..." Кое-что было неловко вспоминть, но и то не слишком неловко: все скршивлось тоном блгодушной нсмешки, в котором вел дело опытня Елен Федоровн. Было и очень смешное - когд в решительную минуту под окнми квртиры оркестр зигрл "Интернционл". Впоследствии Витя никогд не мог вспомнить музыку "Интернционл" без веселой улыбки.

"Теперь нчинется жизнь, - думл Витя. - Муся? Д, конечно, я влюблен в нее. Это - только пустое похождение. Но мне нисколько не стыдно смотреть в глз и Мусе. Нпротив, мне очень хочется, чтоб он об этом узнл и поскорее. Рсскзть ей нельзя: в это змешн чужой секрет, дже собственно честь женщины... Моей любовницы, д, моей любовницы... Я не рсскжу Мусе, это было бы очень гдко. Вот если б он узнл не от меня?.. Кк же он может узнть? Брун, кк нзло, нс не видел... Но глвное, теперь нчлсь новя жизнь... Теперь все будет другое... Досдно все-тки, что нет смокинг", - подумл Витя, и ему стло стыдно. "Мм умерл, пп в крепости, идет революция, у меня н уме все этот идиотский смокинг! Что, если я морльное чудовище!" - спросил он себя. Н мгновенье эт мысль польстил его смолюбию, потом он ее проверил и должен был от нее откзться. "Нет, те убивют, грбят, нсилуют, я, хоть зрежь меня, н все это неспособен. Но, знчит, тогд и другие люди ткие же? И у кждого человек з большими событиями, з несчстьями и ктстрофми, тоже торчит ккой-нибудь ткой смокинг или что-нибудь в этом роде?.."

Елен Федоровн, вернувшись в спльню, прервл его глубокие рзмышления.

- Ты был очень мил, - скзл он, глдя его по голове. - Ты длеко пойдешь.

- Првд?

В ее устх эти слов были для него то же, что для молодого офицер похвл знменитого полководц. Витя не был смодоволен, но он чувствовл, что, незвисимо от его воли, смодовольня улыбк все глупее рсплывется н его лице.

- Иметь детей кому ум не доствло, - скзл он, и ему стло еще веселее: ответ покзлся Вите очень удчным. "Вот и нходчивости теперь прибвилось..." Елен Федоровн тоже зсмеялсь, догдвшись, что это цитт.

Вдруг з окном послышлся треск. Полутемня комнт ярко осветилсь от взлетевших ркет. Елен Федоровн отворил окно. Сильный гул ворвлся в комнту. Н площди было светло кк днем: жгли гидру контрреволюции. Двухголовя гидр н огромном костре изобржл Клемнсо и Ллойд Джордж. Клемнсо быстро сгорел, но Ллойд Джордж держлся довольно долго. Толп ревел.

Н Неве згремел слютня пльб. Витя у окн обнял Елену Федоровну з тлию, совершенно тк, кк мог бы сделть человек, имеющий и смокинг, и фрк, и трость с прямой серебряной ручкой, и удивительное пльто с пелеринкой, которое бросл в клубе лкеям молодой мркиз ди-Снт Верон. Ркеты взлетли и рвлись н стршной высоте. Ллойд Джордж не выдержл, дрогнул н жерди и повлился в костер. Толп рдостно зорл. Оркестр снов зигрл "Интернционл".

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

I

Утром неожиднно пришел почтльон и принес Мусе помятую испчкнную открытку от родителей из Киев. Он пришл непонятным обрзом, без всякой окзии, просто по почте, - првд, недели через две после отпрвления, кружным путем, через Гермнию и Швецию. Очевидно, Семен Исидорович не очень рссчитывл, что его открытк дойдет, просто попытл счстья. Только этим Муся и могл объяснить хрктер письм.

"Миля, ненглядня дочурк! - писл Семен Исидорович. - О ншем житье-бытье ты, ндеюсь, все знешь по предыдущим мминым и моим послниям. У нс все по-прежнему, блгополучны, здоровы, живем - хлеб жуем, и все было бы сносно, если б не безумня тревог нш о тебе, моя девочк, что от тебя в ткое время ни слуху, ни духу. Понимем, что это не твоя вин, никто здесь не получет писем из Питер, но нм от сего не легче, бедня мм от волненья тк измотлсь, что смотреть н нее, голубушку, больно, - не спит ночми и все меня, горемычного, поедом ест, что мы тебя одну оствили..."

Открытк чрезвычйно взволновл Мусю. Он никких писем до этого от родителей не получл, см писл им не рз, и с окзиями, и тоже по почте, нудчу. Ни ей, ни отцу, ни мтери и в голову не приходило при рсствнии, что они будут тк отрезны друг от друг. Муся только теперь понял, кк нежно любит родителей. Читя открытку, он вдруг прослезилсь, несмотря н "дочурку", н "Питер", н "живем - хлеб жуем", н все то, что ее рздржло в отце.

- Сонечк, Витя!.. Глш! - позвл он, вытерев слезы. - Идите скорее сюд!.. От ппы письмо!

Послышлись рдостно изумленные возглсы. В столовой появилсь, н ходу зплетя косу, Сонечк в пеньюре, в туфлях н босу ногу, зтем Витя в брхтном, волочившемся по полу хлте Семен Исидорович, перешедшем в его собственность. Муся принялсь читть письмо вслух с нчл. В конце открытки, где строчки теснее нседли одн н другую, сообщлось, что дел Всилия Федорович идут хорошо и что он обосновлся в Киеве ндолго.

- Что ткое! Я никкого Всилия Федорович не зню! - изумленно говорил Муся.

- Д, может, это не Всилия Федорович, верно вы плохо рзобрли! Может, Влдимир?

- Д нет же, Сонечк!.. И потом Влдимир Федорович у нс тоже никкого нет. Смотрите: ясно скзно: Всилия... Ну д, Всилия Федорович... Ведь это "Ф", Витя?

Витя с недоумением подтвердил, что нписно "Всилия Федорович".

- Кк стрнно! Немецкий штемпель, - говорил он. - И смотреть неприятно.

В столовую вошл Глфир Генриховн, одетя и причесння, кк следует. Он окинул презрительным взглядом тулеты своих друзей, взял открытку, внимтельно прочл, по общей просьбе, снов вслух и ктегорически зявил, что все они дурки, - ребенок должен бы понять, в чем дело: под Всилием Федоровичем рзумеется Вильгельм, ознчет это, что немцы из Киев не уйдут.

- Господи! Ну д, конечно!

- Рзумеется, Вильгельм! Кк мы не догдлись!

- Потому и не догдлись, что дурки.

Витя критически зметил, что Семен Исидорович уж очень шутливо говорит о тком тяжком для России деле, - поэтому-то мы и не догдлись. Но змечние Вити сочувствия не встретило.

- У вс, голубчик, что оторвно ядром н фронте, рук или ног? язвительно осведомилсь Глфир Генриховн.

- Н фронт я попсть не мог, меня не призывли и не взяли бы, - ответил Витя, покрснев. - В момент объявления войны мне не было пятндцти лет.

- И пятндцтилетние убегли из дому, которые похрбрее... А теперь вм, блбес, слв Богу девятндцтый... Никто от вс не требует, чтобы вы сккли н фронт отбивть у немцев Киев, но тогд по крйней мере молчите и не лезьте! А глвное, продирйте глз порньше и не выходите к дмм в десять чсов в чужом хлте. Глфир Генриховн блгодушно щелкнул Витю по носу.

- Чй, чй пить, господ, - скзл он. - Будут свежие лепешки. Схр я достл. И мсл есть немного.

- Не может быть!

- Глш, вы генильны!

- Д, я генильн. Только, друзья мои, Лессинг нш н исходе, - скзл смущенно Глфир Генриховн. - Скоро придется лезть в Шиллер, потом и под пркет... Д...

Все вздохнули.

Деньги, оствленные Мусе Семеном Исидоровичем, были тщтельно спрятны. Вопрос о тйникх перед отъездом Кременецких долго обсуждлся н семейном совете. Муся хотел спрятть все в пинино. Семен Исидорович нходил, что это слишком элементрно, - уж в пинино большевики непременно зглянут в случе обыск. Тмр Мтвеевн предлгл поднять в гостиной под ковром квдртик пркет. Кременецкий возржл и против этого: Мусе трудно будет поднимть всякий рз квдртик, д и щель непременно стнет зметной, если чсто его поднимть. Решено было рзделить деньги н пять чстей. Одну положили под пркет вместе с ожерельем Муси, другую зсунули в коридоре з отклеившиеся у печки обои; для третьей придумл место Семен Исидорович: он положил пчку ссигнций под подушку в своей спльной! им никогд. и в голову не придет, что деньги могут быть тк плохо спрятны. Семен Исидорович гордился этой своей выдумкой; Тмр Мтвеевн слбо возржл: кухрк зметит, - но оценил тонкий психологический рсчет муж. Остльные деньги решено было вложить в книги, именно в сочинения немецких клссиков, которые Семен Исидорович вывез в молодости из Гейдельберг. Эти книги едв ли могли пондобиться большевикм и в случе реквизиции библиотеки. Выбор остновился н третьем томе Лессинг и н пятом томе Шиллер.

- Вот увидите, я все это перезбуду, - говорил, смеясь, Муся, - и через сто лет кто-нибудь нйдет клд.

- Мусеньк, пожлуйст, не шути, зпомни хорошо: Лессинг третий и Шиллер пятый, - говорил Тмр Мтвеевн, бодрясь и вытиря укрдкой слезы. Он перед отъездом плкл беспрестнно. Мысль о рзлуке с Мусей вызывл в ней все больший ужс. А когд говорили о возможности обыск, у нее кровь отливл от лиц.

В пяти тйникх было оствлено столько денег, что, кзлось, н год хвтит. Однко после отъезд родителей деньги Муси стли тять чрезвычйно быстро. Цены н все головокружительно росли с кждым днем, кормить ндо было с кухркой пять человек, не считя гостей, которые беспрестнно бывли в доме и проявляли необыкновенный ппетит. Глфир Генриховн стрлсь сокрщть рсходы, но Муся внчле ни о ккой экономии не хотел слышть.

- Не могут выйти все деньги, вздор! - говорил он. - А выйдут, тк пп вышлет еще.

Сонечк и Витя сконфуженно молчли: им было совестно, что они не учствовли в рсходх. Местонхождение тйников - было, рзумеется, им известно, кк и всем членм кружк; его скрывли только от кухрки, относительно которой мнения рсходились: одни говорили, что кухрк безусловно преднн, - в огонь и воду пойдет; другие опслись: и в преднной прислуге может скзться большевистскя стихия.

Когд вышли деньги, сднные Глфире Генриховне, первым делом взяли из того тйник, которым тк гордился Семен Исидорович, - это было всего проще. Потом зглянули и в библиотеку. Между тем из Киев получить деньги было, очевидно, невозможно. Муся немного встревожилсь.

- Ну, в крйнем случе возьму у Вивин. У него влют, фунты, утешл он своих гостей. Это слово "влют" уже нчинло принимть волшебный хрктер.

В июне кухрк ушл, нгрубив Глфире Генриховне и зхвтив с собой деньги, тщтельно скрытые з обоями в коридоре. В первый день это покзлось всем ктстрофой; Сонечк предлгл дже зявить в уголовный розыск: "Нельзя же тк в смом деле и ведь, нконец, должны же они..." Сонечке не дли докончить, облив ее презрением.

Глфир Генриховн взял н себя кухню и спрвлялсь с здчей, по общему восторженному отзыву, превосходно. Муся, Сонечк, Витя нперебой с сочувственным ужсом предлгли ей свою помощь, однко не нстивли, когд он выгонял их из кухни. Им велено было только смим убирть постели и держть в порядке свои комнты; Витю Глфир Генриховн вдобвок посылл иногд з покупкми.

В особенно трудных рботх, кк общя большя уборк, Глфире Генриховне обычно помогл Мруся, бывшя прислуг Яценко. Он по-прежнему жил н квртире Николя Петрович. Об этой квртире, после второго, тщтельного, обыск, следственные влсти, по-видимому, збыли, и в ней ничего не изменилось. Мруся поддерживл порядок (дже иногд подметл полы) и вещей не продвл. Для зрботк он стл прчкой: стирл белье дом, в внной, и глдил н большом столе Нтльи Михйловны. Жилось ей в общем хуже, чем прежде, но ее общественное положение повысилось.

Клиенты у Мруси были рзные. Через своего друг мтрос, состоявшего видным членом клуб нрхистов-индивидулистов, Мруся звел связи в этом клубе. Глвные зкзы шли от брышень Кременецких, - тк он для крткости обознчл Мусин кружок, - и от их знкомых. Брышнин жених доствил Мрусе клиентов из нглийской военной миссии; это были смые лучшие ее клиенты и по плте, и по кчеству белья, н которое Мруся не могл нлюбовться вдоволь.

С брышнями Кременецкими отношения у Мруси были смые лучшие: он чсто к ним приходил то для уборки, то с бельем, то просто тк, обменяться впечтлениями; ее всегд встречли очень хорошо, здоровлись з руку, поили чем и сжли з общий стол дже тогд, когд были гости. От этого, впрочем, Мруся чсто по скромности уклонялсь см, однко ценил звоевние революции. И брышни, и гости рзговривли с Мрусей очень просто и дружелюбно. Только мйор Клервилль, окзывясь иногд с ней з общим столом, испытывл ткое чувство, будто рядом с ним пил чй коров, кким-то обрзом попвшя сюд из стойл. Впрочем, он приветливо улыблся и стртельно делл вид, что все в порядке, - Мруся (кк все, кроме Муси) его чувств не змечл. Брышнин жених чрезвычйно ей нрвился. "Крсивый дядя", - думл и говорил он.

Несмотря н помощь Мруси, Глфире Генриховне приходилось рботть очень много. Все оценили ее смопожертвовние. Никонов где-то рздобыл и принес ей в подрок струю повренную книгу. Из книги тут же вслух было прочтено несколько рецептов, и в столовой стоял веселый смех, когд Глфир Генриховн сдержнно-сркстически читл: "Индейк пожирнее фршируется по вкусу трюфелями..." - или: "Стерлядь кольчиком хорошо отлить соусом, для которого берут десяток яичных желтков..." и т. п.

- Кк пили, кк ели, ккие были отчянные либерлы, - говорил Никонов.

II

Несмотря н лишения, н тяжелую жизнь в Петербурге, н отсутствие рзвлечений, молодежи было теперь очень весело, в сущности, горздо веселее, чем прежде, до отъезд Кременецких. Муся беспокоилсь о родителях, случлось, плкл, - однко ее рдовл непривычня, тревожня жизнь, с новой ролью директрисы пнсион. Сонечк освободилсь от опеки стршей сестры, жил у Муси и рботл в кинемтогрфе с Березиным, - больше ей ничего не было нужно. Глфир Генриховн, по общему отзыву, стл неузнвем: весел, добр и приветлив. Еще см не веря своему счстью, он видел, что Горенский привязывется к ней с кждым днем все крепче. Князь бывл у них теперь очень чсто. После первого мя он оствил службу в коллегии, шутливо нзывл себя безрботным, однко, был знят в последнее время больше, чем прежде, одевлся зботливее и повеселел. Нконец, и Витя поддвлся общему тревожному веселью, хоть у него собственно ничего рдостного не было. Его мучили и стрх з Николя Петрович, и угрызения совести: он ничего не делл ни для отц, ни для России.

Попытки Вити получить свидние с Николем Петровичем ни к чему не привели. Все ему говорили в один голос: "Знете, тут что-то не тк, -они обычно легко рзрешют свидния". Но укзния, этим и огрничивлись. Прежде, при стром строе, ншлись бы связи, протекции. В большевистском мире никто никких связей не имел, по крйней мере в кругу Вити и Кременецких.

В Тенишевском училище знятия шли очень плохо: большинство воспитнников не ходило н уроки. Говорили, что всем выддут ттестт зрелости без экзменов. После отъезд Кременецких перестл ходить в училище и Витя, опрвдывясь перед стршими тем, что тм все рвно теперь не учтся и что учебный год почти кончился. В действительности он очень обленился, вствл в десятом чсу, то и позже. Муся постоянно читл ему нотции, В одно июньское утро, глядя, кк Витя без дел слоняется по квртире, Муся решительно от него потребовл, чтобы он учился.

- Д ведь учебный год кончился...

- Ккой вздор! Никкого учебного год у вс не было. И не читете вы почти ничего. Вы должны знимться, Витя. И не улыбйтесь, пожлуйст, я очень серьезно с вми говорю.

- Чем же мне знимться?

- Все рвно, чем... Вы хотите поступить н физико-мтемтический фкультет, знчит, ндо изучть физику и мтемтику.

- Я в университете зймусь химией.

- Отлично, тк вот и знимйтесь химией теперь, до университет.

- А лборторию где прикжете взять?

- Лбор... Гдкий мльчик, вы пользуетесь тем, что я ничего в этом не понимю и не могу вм ответить. Я уверен, и химией можно знимться дом, по книжкм... Ведь првд?

- Можно, конечно, но ведь и книг у вс нет. У Семен Исидорович все по юриспруденции.

- Ничего, ничего, я достну для вс и книги... Д вот что, - скзл он, внезпно осенення счстливой мыслью. - Ведь Алексндр Михйлович должен все это великолепно знть...

- Ккой еще Алексндр Михйлович? - лениво отозвлся Витя.

- Брун, конечно... Ведь он генильный химик. Ну, теперь поплись! Сегодня же извольте идти к Бруну и попросите его объяснить вм, что вм ндо читть и где достть книги.

- Кк же я к нему пойду? Он меня почти не знет. Шпочное знкомство...

- Шпочное знкомство, - передрзнил Муся, - Все, чтобы увильнуть от ученья! Ничего вм не поможет, я см сегодня же позвоню к Бруну и попрошу его вс принять, несмотря н "шпочное знкомство".

- Д я ничего против этого не имею...

- Хотя бы и имели...

Когд Витя, Сонечк, Глш ушли из дому, Муся - не без волнения позвонил Бруну. Телефон действовл хорошо, и уютные долгие рзговоры в кресле были у Муси последним осттком прежних привычек. Однко рзговривть теперь можно было только с Клервиллем, - все остльные ее друзья постоянно куд-то торопились, тк что рзговор с ними не клеился. Многие не имели больше телефон.

Брун соглсился принять Витю, обещл дть книги и нзнчил для этого вечер в нчле следующей недели.

- Ах, я тк, тк вм блгодрн, - брхтным голосом, с тетрльными переливми, говорил Муся. - Вы непременно хотите вечером, Алексндр Михйлович?

- Д, днем я знят. Этому молодому человеку вечером неудобно?

- Нет, не то, но, првду скзть, я не очень люблю, когд он теперь выходит по вечерм... Ведь он, собственно, еще почти ребенок. А я при нем теперь кк бы клссня дм. Не смейтесь только вшим дьявольским смехом, Алексндр Михйлович, - говорил Муся, см удивляясь и своим словм, и рзвязному тону. - Рзумеется, он придет, когд вы укжете. В понедельник вечером, отлично...

- Если хотите, я могу принять его и утром, но тогд рно, чсов в восемь. Я в девятом чсу ухожу из дому и возврщюсь только к вечеру.

- Ах, спсибо, это еще любезнее! Нсчет книг вы можете быть совершенно спокойны, он будет читть очень ккуртно... А отчего бы вм, Алексндр Михйлович, не зглянуть кк-нибудь и к нм? - нбрвшись хрбрости, спросил Муся. Собственно для этого он полусознтельно преднзнчл и весь рзговор, и переливы голос, и дже смое дело Вити. - Увидите ншу коммуну, нвестите чуткую молодежь... Нш друг Клервилль ведь двно хочет вс к нм привести...

- Блгодрю вс, я кк-нибудь зйду... У вших родителей все блгополучно?

- Д, все совершенно блгополучно, но я тк, тк беспокоюсь!.. Спсибо... Это ужсно!.. - скзл, вдруг потеряв сообржение, Муся (он потом см не могл себе объяснить, почему собственно тк волновлсь). - Д знете ли что, Алексндр Михйлович? Вот и приходите к нм в понедельник вечером, если уж окзлось, что вы свободны... Аг, поплись? - совершенно рстерявшись, говорил он все более рзвязным тоном. - Мйор Клервилль тоже будет, он двно вс не видл и очень по вс скучет, очень, кк мы все, кк я в чстности...

Брун поблгодрил довольно холодно.

- Тогд и Вите, знчит, не ндо к вм идти... Cela vous epargnera le temps qui est si precieux... [Это вм сбережет время, которое тк дорого...(фр.) ] Или нет, простите, рди Бог, я збыл, ведь он должен взять книги... Он, конечно, зйдет, - быстро и бессвязно говорил Муся. - В ккой день прикжете?

- Если утром, между восемью и половиной девятого, то в любой день.

Муся рссыплсь в любезностях. Нступило недолгое молчние. Он простилсь и положил трубку ппрт в совершенном ужсе. "Что это со мной! точно зтмение ншло!.." - подумл он, рзрывя н мелкие кусочки ккую-то лежвшую н столе бумжку (потом окзлось, нужную: счет). Муся почти никогд не сожлел о скзнных ею словх, в уверенности, что у нее все выходит очень мило, при улыбке и переливх голос. Но в этот день лицо у нее не рз дерглось, когд он вспоминл "дьявольский смех", "г, поплись?", зчем-то по-фрнцузски скзнную фрзу, и продолжвшееся полминуты молчние в конце рзговор. Вечером, к чему-то придрвшись, Муся нзвл Витю глупым мльчишкой и скзл, что его ндо дрть з уши.

III

В воскресенье Глфир Генриховн с утр чувствовл себя не совсем хорошо. Тем не менее он встл и принялсь з рботу в девятом чсу, когд все в доме еще спли. К одинндцти чй и обед были ею приготовлены, стол нкрыт, общие комнты убрны, см Глш, кк всегд, ккуртно одетя, умытя, причесння, вышл в столовую, точно и не зглядывл н кухню. Однко ее измученный вид обртил внимние друзей. У них зговорил совесть.

- Глш, милочк, вы бы отдохнули, блгодетельниц нш, подольстилсь к Глфире Генриховне Сонечк, которя в воскресенье н рботу не ходил.

- "Блгодетельниц нш..." - спел Муся из "Пиковой дмы". - "Отдохни, отдохни".

- Отдохните, Глшеньк, миля...

- Вот еще. Что з нежности!

- У тебя и впрвду устлый вид, - сочувственно скзл Муся. - Или голов болит?

- Д, немножко... И горло... Пустяки.

- Это ндо уметь: простудиться в июне месяце, - нствительно зметил Витя. Глфир Генриховн, по привычке, хотел его ругнуть, но вдруг зкшлялсь, притом неприятно-тяжело, тк что друзья дже переглянулись. Муся предложил вызвть доктор. Витя рекомендовл Кротов. Глфир Генриховн только сердито посмеялсь.

Во время обед все усердно ей помогли. Глш чистил н кухне селедку, жрил бифштексы и кртофель, резл хлеб. Но когд он с блюдом в рукх выходил из кухни, Витя брослся ей нвстречу в коридор и н полдороге пытлся взять у нее блюдо.

- Дйте мне, рди Бог!.. Я понесу...

- Витя, отстньте, вы только мне мешете... Ну, тк и есть, чуть все не уронил! Отстньте, говорю вм!

- Но ведь вы нездоровы, зчем же вы все делете?.. Дйте мне...

- Ничего, кк-нибудь донесу без вс. - Глфир Генриховн, по строй привычке, попытлсь уничтожить Витю взглядом. Уничтожющий взгляд отлично у нее выходил. Но уничтожить взглядом человек, держ в рукх блюдо с селедкой, не может никто, - Витя остлся цел.

В столовой Сонечк деловито рсклдывл перед трелкми ножи и вилки. Когд эт рбот был ею сделн, окзлось, что ножи и вилки не те, - он взял нстоящее серебро. Глфир Генриховн демонстртивно вздохнул, подняв к потолку глз, тотчс все уложил нзд и достл из другого ящик "нклдное". Ее молчние было грозно. Муся, удерживясь от смех, говорил сконфуженной Сонечке:

- Стыдно, моя миля, стыдно! До сих пор не знете, где что лежит. Это, кк говорит Никонов, нше фмильное серебро. Пп его купил лет десять тому нзд.

После обед Глфиру Генриховну уговорили прилечь, н ней лиц не было. По нстоянию Муси, решено было позвть доктор. "Ты можешь еще всех нс зрзить!" - говорил Муся, деля стршное лицо. Против этого довод Глш ничего возрзить не могл, хоть понимл, что это говорится нрочно. Однко пользы от врч окзлось немного. Кротов, очень одряхлевший в последний год, просидел у них целый чс, змучил Глфиру Генриховну, всем ндоел и ничего путного о болезни не скзл, - прописл ккие-то стрые лекрств, которых в птекх двно не было, и велел пить чй с млиной, - млину тоже достть было невозможно. Он утртил и свой прежний бодрый тон, тк успокоительно действоввший н пциентов, см больше не щеголял крепостью и Вите не посоветовл знимться гимнстикой.

- Но это не зрзительно, доктор? А то я сейчс же перееду в больницу, - говорил Глфир Генриховн, строго глядя н Мусю.

- Ккя ерунд!.. Тк мы тебя и отпустим.

- Ккие теперь больницы! - сркстически ответил Кротов. - Вот до чего дожили, ?

Он зговорил о политике, преимущественно перечисляя людей, которых непременно следовло бы повесить. Снчл его слушли, но список подлежщих кзни был ткой длинный и ткой неожиднный, что всем стло совестно. "Уведи ты его, рди Бог! - с умоляющим выржением н лице шепнул Мусе Глфир Генриховн. - У меня от этого, вздор голов болит". Доктор повели пить чй. Он с ждностью выпил дв сткн, с ждностью ел и все говорил без умолку.

- Я говорю, мерзвец н мерзвце! Ндо вырезть всех... - скзл он, с трудом жуя печенье штвшейся вствной челюстью, оглянулся и не докончил. Витя смотрел с жлостью н этого человек (он помнил доктор с рннего детств). Волосы у него нд вплыми вискми были непричесны, споги нечищеные, воротничок ндорвнный и грязный. Витя подумл, что верно Кротов умрет рньше, чем все его пциенты и чем мерзвцы, которых он хотел вырезть.

После уход доктор все вздохнули с облегчением. Дмы нбросились н Витю, - его впрочем, принято было з все брнить в доме. Нездоровье Глши было признно пустяковым и по отношению к ней взят был ткой тон, будто он притворялсь больною. Глш см невольно поддвлсь этому тону и только жлобно просил, чтобы ее оствили в покое.

- Ведь я говорил, не ндо звть доктор.

- Кто же мог знть? Мы думли, у тебя сыпной тиф, - рзочровнным тоном говорил Муся. - И кто мог предвидеть, что у Вити и доктор окжется рмоликом.

- Уверяю вс, он еще в прошлом году был прекрсный врч, - опрвдывлся Витя.

- Молчите. З лекрствми вы пойдете...

Сонечк вышл из комнты Глши с тким видом, точно ее понпрсну здержли, оторвв от вжного дел рди пустяков. Он прямо нпрвилсь к телефону: Сонечк постоянно телефонировл, - "в студию", - пояснял он необыкновенно знчительным тоном. Витю Муся послл з покупкми. Вечером должны были прийти Клервилль, Никонов, Горенский, и для гостей нужно было приготовить угощение. Муся скзл, что видел у Городской Думы н лоткх пирожные, кк будто вполне приличные. Он дл Вите денег, - он покрснел: обыкновенно деньги н покупки выдвл ему Глш; тогд не было стыдно.

Сонечк поговорил по телефону и ушл из дому, десять рз рсцеловвшись с Мусей, что у них теперь стло ритулом при всяком рсствнии, хотя бы н полчс. Муся остлсь в гостиной одн. Устроившись в кресле, он лениво взял со стол "Знмя труд", - тм был нпечтн поэм "Двендцть". Об этом произведении у них шли оживленные споры. Березин говорил, что поэм Блок "сверхъестественно-генильн", Сонечк горячо его поддерживл. Горенский и Глш утверждли, что поэм отвртительн, что о ней просто гдко думть. Муся и Витя приняли среднюю формулу: "Кощунственно, но изумительный тлнт".

Муся пробежл несколько строф, - те, которые обычно деклмировл Витя, знвший "Двендцть" почти низусть. Он подвил зевок: все это было хорошо, но не имело ровно никкого отношения к ее жизни. Муся и в "Войне и мире" обычно пропускл войну, - зто сцену в Мытищх, поездку ряженых, описние петербургского бл перечитывл сто рз. "Рзве Толстого взять? Уютное... Охот, гумно, Пв? Нет, мне-то что? я не помещиц... Д и длеко: у ммы н верхней полке..." В доме были три библиотеки. В кбинете Семен Исидорович нходились ученые и мрчные книги. У Тмры Мтвеевны в гостиной и в будуре были поэты, стринные издния Пушкин - одно очень дорогое, труды по истории искусств, все в крсивых, тисненных золотом, переплетх, по дв рубля и дв с полтиной з переплет (лишь стринные издния Пушкин были в "переплетх эпохи", - все, кк полгется). Библиотек Муси не хрнилсь, влялсь. - Муся прятл только книги очень легкомысленного содержния. "Не стоит идти з уютным, и не до того теперь. Вот Блок, пожлуй, подходит..." Он сделл нд собой усилие и принялсь читть с нчл. "Нет, это очень хорошо, - подумл Муся. - Только все-тки я тут при чем? Скоро уедем в Англию, тм дже говорить об этом будет не с кем... "Поддержи свою оснку, нд собой держи контроль..." Д, очень, очень хорошо... Говорят, он слышит ккую-то музыку революции. А Сонечк говорит, будто он теперь чувствует, что летит куд-то н крыльях... И Березин тоже летит... Отчего же я никуд не лечу и ничего ткого не чувствую? Березин врет, конечно, но ведь Алексндр Блок не врет..." Муся увлеклсь Блоком, видл его и, кк все, восторглсь его крсотою. Мнение человек с тким лицом имело для нее большое знчение; однко в ней все происходившее в России особого экстз не возбуждло. "Д, огромные, грндиозные события, но события были еще грндиознее четыре год тому нзд, мы привыкли и, прво, хорошего понемножку... Притом, эт проз, эти вечные нестерпимые рзговоры об еде!.. А что же Глш? Ндо ее проведть..."

Муся отложил "Знмя труд" и прошл к комнте Глфиры Генриховны. У порог он послушл, зтем тихонько отворил дверь. Глш спл. В ее комнте был совершенный порядок. Слегк пхло хорошими духми. Постель с белоснежными подушкми был постлн обрзцово, точно стлл лучшя горничня, - не то, что у них у всех. Глш лежл н кушетке, в чистеньком нрядном пеньюре, в шелковых чулкх; ровно приствлення одн к другой туфельки стояли н полу у кушетки. "Нет, он молодец... И похорошел, прво", - с легким вздохом подумл Муся, уже почти примирившяся с мыслью, что Глш может выйти змуж з князя Горенского. С тех пор, кк он с этой мыслью примирилсь, ей стло спокойнее. В рзговорх с князем Муся теперь не упускл случя лестно отозвться о Глфире Генриховне. В первый рз он это сделл с усилием, потом пошло горздо легче. "Все-тки, может, он н ней и не женится", - скзл себе Муся и, еще рз взглянув н бледное лицо Глши, вышл н цыпочкх из комнты. "Хоть бы скорее пришел Вивин", - подумл с тоскою Муся.

Он постоял у окн, опершись н подоконник. Муся думл о том, что Клервилль все-тки ведет себя с ней не совсем хорошо. "Он не должен был бы уезжть тк чсто... Ну, допустим, это не от него звисит, хоть, верно, можно было бы устроиться тк, чтобы его не посылли постоянно то в Москву, то в Вологду, то еще куд-то. Но уж во всяком случе мы прекрсно могли бы обвенчться и до конц войны... В сущности, мм - бедня - вполне прв... Зчем мы тут сидим? Чего ждем? Если б мы обвенчлись, мы могли бы уехть з грницу хоть звтр, вполне легльно и спокойно... А с ними что я тогд сделю? Все-тки это было легкомысленно, что я поселил их всех здесь... Витя, я понимю, ему и деться некуд было. Но другие... А, может быть, это и есть нстоящя жизнь и лучше мне никогд не будет?" - спросил себя Муся. Он. в последнее время см себя не понимл. - "Влюблен в Вивин? Д, конечно... Конечно, влюблен... Однко, если б он не был вдобвок и блестящей пртией, я, быть может, еще подумл бы... Стыдно, очень стыдно, но подумл бы... Чего же я хочу? Что мне нужно, кроме богтой, свободной, удобной жизни (это нужно нверное)? И, глвное отчего мне скучно, скучно и с ним (д, что ж себя обмнывть?), скучно дже тогд, когд кк будто весело, и уж всегд после того, кк было весело? Ткя ли я сложня нтур или, нпротив, совсем несложня, без нстоящей внутренней жизни?" Муся вспомнил слов, кк-то скзнные при ней Бруном: "У большинств людей нет вообще психологии: у рядовых женщин нервы, у рядовых мужчин элементрные ощущения, все густо политое притворством и тщеслвием, - в сущности ромнистм и доискивться не до чего, если они не знимются выдющимися людьми". (Н это Горенский ответил: "Ну, нстоящий ромнист и в смом обыкновенном человеке сумеет покзть сложную душу человеческую"). - "Д, может быть, Брун прв, я рядовя женщин и з душой у меня нет ничего... Вот он! Слв Богу!" вслух скзл Муся со счстливой улыбкой. Н противоположном тротуре покзлся Клервилль. - Чудо, кк хорош! Я не видл крсивее человек. И не все ли мне рвно, что будет с Глшей, что будет со всем миром, если он мой! Все вздор, о чем я только что думл!.."

С Клервиллем стоял другой человек, тоже очень высокий, тонкий, прекрсно одетый. И по его нружности, и по тому, кк он рзговривл с ее женихом, Муся видел, что это нгличнин. "Удивительня, однко, пород, лучше нигде нет, - подумл он. - Что-то в них есть общее. Нет, прво, они дже похожи немножко один н другого, только: мой лучше, и тот брюнет... Мой-то, однко, не очень ко мне спешит..." Муся и про себя, и в рзговорх с друзьями чсто нзывл Клервилля "мой". Это купеческое или простонродное слово доствляло ей нслждение. - "Долго ли они еще будут рзговривть? Хоть бы н окно, рзиня, попробовл взглянуть... Что это в смом деле ткое?"

Клервилль весело зсмеялся, другой нгличнин тоже. Они пожли друг другу руки и рсстлись. Клервилль вошел в дом.

Муся выбежл в переднюю. Когд рздлся звонок, он открыл дверь и тотчс ее зхлопнул. Он зсмеялся. Муся впустил Клервилля - и вдруг бросилсь ему н шею.

- Кто это был с тобой? - по-фрнцузски, чтоб говорить н ты, спросил Муся.

- Вы были у окн? - скзл он по-нглийски. - Я не видл вс... Это мой приятель кпитн Кроми, нш морской гент, очень змечтельный человек... Вших друзей нет дом?

- Сейчс все появятся... Если ты тк желешь их видеть!

- У вс вечером будет еще гость, доктор Брун. Я условился по телефону встретиться с ним здесь... Вы рзрешите?

Муся неподвижным взглядом смотрел н него в упор.

- Ндеюсь, вы ничего против этого не имеете? Он говорил мне, что вы его приглшли...

- Я очень рд, - проговорил медленно Муся. - Больше ты никого не звл? Может, тебе было бы приятно, чтоб нс рзвлекло еще несколько человек.

Он опять зсмеялся.

- Тк вы стояли у окн? Кк же я вс не видел?

- Tu dois etre myope, pauvre cheri. Се sera commode, pour te faire соси... [Ты, должно быть, близорук, бедненький. Тем удобней будет нствлять тебе рог...(фр.) ]

Клервилль улыблся не совсем естественно. Он все не мог привыкнуть к тону Муси.

- Ne t'en fais pas, cheri. Се n'est ni pour aujourd'hui, ni pour demain. C'est pour plus tard. [Не делй этого, дорогой. Ни сегодня, ни звтр. Отложи это н более позднее время(фр.) ]

IV

Внчле все сидели в слбо освещенной комнте Глфиры Генриховны. Он чувствовл себя лучше и обещл выйти к чю. Но рзговор вокруг кушетки не клеился. Муся с Клервиллем исчезли первые. Витя стл срзу мрчен, кк туч. Скоро ушел к себе в комнту и он. Зтем Сонечк объявил, что хочет еще рзпросмотреть звтршние сцены для фильмы (это знчило сыгрть их перед зерклом). С Глщей остлись только Никонов и Горенский. А еще через несколько минут вышел с многознчительной улыбкой Никонов, з порогом приложив плец к губм, - об увлечении князя Глшей уже говорили в кружке с изумлением, и все теперь вели себя по отношению к ним тк усиленно тктично, что выходило несколько бестктно.

Муся вскоре вошл с Клервиллем в гостиную, зжгл свечи и сел з рояль. Тотчс н цыпочкх появилсь Сонечк, н ходу поцеловл тихонько сзди в шею Мусю, которя только плечми повел, - и збрлсь н дивн, поджв под себя ноги. З ней неслышно вошел и Витя. Он сел н пуф в темном углу гостиной и со счстливым лицом слушл Мусю. Пришел и князь. Глш отослл его из своей комнты, скзв, что оденется и тоже придет в гостиную.

Клервилль сидел н стуле рядом с Мусей, зкрыв глз и сияя гордой улыбкой. Он не имел слух, плохо помнил слышнное и ничего голосом воспроизвести не мог. Мусе кзлось, что ее жених вообще не музыклен. Однко он обо всем новом в музыке слышл и читл больше, чем Муся, и чрезвычйно бойко говорил об Арнольде Шенберге, несколько щеголяя тем, что отдет должное немецкой музыке, кк если бы никкой войны не было. Однжды он с огорчением принес Мусе известие, что сэр Губерт Прри очень болен и, по-видимому, долго не протянет, - Муся о тком композиторе и не слыхл; он дже не знл, что в Англии существуют композиторы, и тк и скзл жениху. Это немло его обидело.

В передней рздлся звонок, Витя н цыпочкх вышел из гостиной. Муся знл, что это Брун. Ее смущение после того телефонного рзговор ослбело, но не прошло. "Перестть игрть?.. Нет, не ндо", - решил он. Полировння доск рояля между подсвечникми отрзил фигуру Брун. Муся, улыбясь, продолжл игрть еще с полминуты, зтем зхлопнул крышку и, быстро повернувшись н вертящемся стуле, встл. Ей покзлось, что Брун стл еще бледнее. "Но глз кк будто оживленнее, чем прежде... Удивительные у него глз!" Витя прибвил свет в люстре. Все зпротестовли.

- Не ндо!.. Не ндо...

- Тк было отлично...

- Пожлуйст, продолжйте игрть, - скзл, здоровясь, Брун.

- Конечно, продолжйте, Мусеньк!

- Голос из провинции: "Конечно, продолжйте, Мусеньк", - передрзнил Сонечку Никонов.

Муся, улыбясь, рзговривл с Бруном. "Ну вот, отчего же я волновлсь! Он очень любезен, и ничего стршного тогд не произошло", думл он, говоря тк же спокойно, мило и уверенно, кк всегд.

- ...Д, предствьте, только одн открытк з все время! Это удивительно! Но все, слв Богу, блгополучно... Ну, вы кк? Я тк рд... Ведь вы всех здесь знете, Алексндр Михйлович? По крйней мере, больших... Это Сонечк Михльскя, нш будущя Фрнческ Бертини. А это тот юнош, из-з которого я вс потревожил, Виктор Яценко...

- Мы, кжется, познкомились н юбилее вшего отц.

- Д, в смом деле... Кк стрнно вспоминть теперь то время, не првд ли? Сейчс мы угостим вс чем. Витя, возьмите хозяйство н себя.

- Но, я ндеюсь, вы будете игрть дльше?

- Мусеньк, продолжйте, умоляю вс. Вы никогд тн не игрли.

- Полноте, Сонечк... Вы должны знть, Алексндр Михйлович, я игрю вырзительно, но скверно.

- Мне мистер Клервилль, говорил, что вы превосходно игрете.

- Очень превосходно, - подтвердил Клервилль.

- Некоторое пристрстие ко мне допустимо в мистере Клервилле, - смеясь, скзл Муся. Он зствил себя просить ровно столько, сколько было нужно, и снов сел з рояль. Витя убвил свет. Все зняли мест. Сонечк опять поджл под себя ноги н дивне. - "Что бы ткое?.." - спросил Муся и нчл вторую сонту Шопен, которую игрл без нот. Ей хотелось сыгрть фрзу "Зклинния цветов", но с этим точно связывлось что-то непристойное. Брун сидел сбоку, - он, игря, могл его видеть. Мусе покзлось, что он вдруг изменился в лице. "Нет, это верно свет тк пдет... В сущности, он почти стр и некрсив, особенно рядом с моим. Но что-то ткое в нем есть... Д, ток ккой-то... Вероятно, он знл сотни женщин н своем веку, это всегд чувствуется... Глз у него сумсшедшие, это Григорий Ивнович првду говорил... Но кк в конце концов это глупо: любить по-нстоящему одного и волновться при виде другого... Кжется, я в удре... Сейчс мрш:..." - Он нпрягл внимние и сыгрл похоронный мрш прекрсно. Когд Муся кончил, рздлись рукоплескния.

- Ккой чудесный мрш! - скзл Горенский. - Зигрнный, но чудесный!

- Ничем веселее, Мусеньк, вы не могли нс рзвлечь. Спсибо, дорогя, - откликнулся Никонов.

- Д что же другое теперь игрть? Трур по родине, - мрчно возрзил Витя.

- Только, пожлуйст, не хороните Россию, - проворчл Никонов. - Бог дст, нс переживет, голубушк.

Брун ничего не скзл. Это немного здело Мусю. Он чувствовл, что игрл очень хорошо.

- Вот я вс рзвеселю, Григорий Ивнович, - скзл он и, повернувшись н стуле к роялю, зигрл вльс из "Фуст".

- Молодежь просят тнцевть... Витя, откройте бл.

Несмотря н трур по родине, Витя пошел тнцевть с Сонечкой вльс. Н третьем туре, проходя мимо рояля, Сонечк оттолкнул Витю, быстро опять н ходу поцеловл Мусю в волосы и, вскинув руку н плечо Клервилля, продолжл вльс с ним. В гостиной стло очень весело. Муся вдруг перешл н "Зклинние цветов". Е yoi - o fiori - dall'olezzo sottile - vi - faccia tutti - aprir - la mia man maledetta..." - чуть слышно пел он, вызывюще глядя н Брун, которй улыблся рзочровнной Сонечке. Муся от музыки пьянел, кк от вин. Витя смотрел н нее печльно. Он вспомнил об отце. Ему стло совестно, что он мог тнцевть.

Блеснул свет, н пороге покзлсь Глш. Ее встретили рукоплескньями.

- Слв Богу!

- Мы соскучились!

- Господ, пожлуйте чй пить, - говорил Глфир Генриховн, приветливо здоровясь с Бруном.

К чю со скудной зкуской были подны коньяк и портвейн: спиртных нпитков у Кременецких остлось еще немло, - Семен Исидорович кк рз перед войной обзвелся "погребом". Глфир Генриховн знимл гостей приличным рзговором. Клервилль попросил рзрешения уединиться с Бруном, - им ндо побеседовть по делу. Муся отвел их в будур и отнесл им туд коньяк и рюмки.

Рзговривли они долго и вернулись из будур, кк покзлось Мусе, не совсем довольные друг другом. "Ккие это у них могут быть дел?" - с любопытством спросил себя Муся.

- Коньяк, видно, для тех, кто почище, - скзл Мусе ее сосед Никонов.

- Ах, бедный!.. Где же он, коньяк?.. Д, я оствил его в будуре. Сейчс принесу.

- Зчем же вы сми? Я схожу, - нчл было Никонов. - Или Витя...

- Я сейчс см принесу, чтобы вм было стыдно, - повторил Муся, вствя. Ей было неприятно, что другие посылли с поручениями Витю. К некоторому удивлению Муси, только что откупорення бутылк окзлсь нполовину пустою. "Молодцы питьмои ", - подумл Муся, с непонятной рдостью улыбясь этому множественному числу. Вызывющее нстроение в ней все росло. Он остновилсь н пороге столовой. Клервилль оглянулся н Мусю, сияя своей скульптурной крсотою. Мусе зхотелось его рсцеловть опять. "Конечно, его одного люблю, его и больше никого!" - подумл он.

- ...Возьмите учебник истории, - говорил холодно Брун, - лучше всего не многотомный труд, именно учебник, где рссуждения глупее и короче, фкты собрны теснее и обнженнее. Вы увидите, что история человечеств н три четверти есть история зверств, тупости и хмств. В этом смысле большевики пок покзли не слишком много нового... Может быть, впрочем, еще покжут: они люди способные. Но вот что: в прежние времен хмство почти всегд чем-либо выкуплось. Н крепостном прве создлись Пушкины и Толстые. Теперь мы вступили в полосу хмств чистого, откровенного и ничем не прикршенного. Нвоз перестл быть удобрением, он стл смоцелью. Большевики, быть может, потонут в крови, но, по их духовному стилю, им следовло бы зхлебнуться грязью. Не дьявол, мелкий бес, бесенок-шулер, црит нд их историческим делом, и хуже всего то, что дже врги их этого не видят.

- Мы говорим не о действиях большевиков, об их идеях, - перебил его Никонов.

- Идеи большевиков! Я ничего не имею против смой глубокой провинции, но все-тки смешно, что Симбирск объявил себя городом-светочем, Елизветгрд - столицей мир.

- Кк понимть! буквльно или фигурльно? - смеясь, спросил Муся. Он не очень интересовлсь спором, однко, ткую фрзу всегд можно было вствить, ничего не испортив. Клервилль, с трудом следивший з русской речью, зсмеялся и с гордостью оглянул всех, точно призывя восхищться змечнием Муси. У Никонов н лице появилось рздрженное выржение. "Он сейчс нчнет говорить неприятности", - подумл Муся и поспешно подошл к Никонову с бутылкой.

- Еще рюмку, Григорий Ивнович?

- Могу. Но с вми! Инче - не желю.

- Со мной, со мной.

- З ппу и з мму... А бедным деткм ддим?

- Отчего же? Можно... Дети, Сонечк и Витя, выпьем, с горя.

- Совсем не нужно их спивть, - окзл Глфир Генриховн. Он подумл, что з бутылку коньяку теперь легко получить сотни рублей, это может позднее пригодиться. Однко все выпили и дже Глшу зствили выпить полрюмки. Никонов уверял, что нет лучше средств против кшля. Стло еще веселее.

- Мусеньк, я двно хочу просить вс об одной вещи, но не смею...

- Смейте, Сонечк, смейте.

- Я хочу быть с вми н ты... Можно?

Муся зсмеялсь.

- Я подумю.

- Нет, првд? Вы соглсны? Это не слишком дерзко с моей стороны?

- Дерзко, но я соглсн... Только тогд мы пойдем дльше и выпьем н ты втроем: вы, я и Витя.

Витя вспыхнул от счстья. Они выпили еще коньяку и поцеловлись. Легкое удивление скользнуло по лицу Клервилля, но он тотчс улыбнулся спокойной уверенной улыбкой и, нгнувшись к Глфире Генриховне, зговорил с ней. Брун и Горенский дже не повернулись в сторону целующихся. Никонов жловлся, что с ним ни Муся, ни Сонечк целовться не хотят.

- Вы думете, если мы выпили с вми н ты, я тебя перестну муштровть? - скзл Муся Вите, который еще не пришел в себя. - Погоди, гдкий мльчишк, вот усжу тебя з книжку... Ах, д я совсем было и збыл!

Он взял его з руку и повел в угол, где рзговривли Брун с Горенским. Они тотчс оборвли рзговор.

- Вы обещли, Алексндр Михйлович, помочь этому юноше. Он жждет вших укзний, кк мнны небесной.

- Я к вшим услугм.

- Д, я хотел бы... - скзл Витя. Лицо его горело. - Д, я очень хочу... Но мне совестно вс утруждть.

- Тогд пройдите и вы в будур, уж если сегодня ткой вечер уединений... Витя, возьмите крндш... И все зпиши, что укжет Алексндр Михйлович.

Брун зкурил ппиросу, сел и вопросительно уствился н Витю, который, зпинясь, не очень толково изложил свое дело.

- ...Если б вы мне укзли, если это вм не трудно, ккие книги ндо читть и где их достть?.. Я влдею, языкми, фрнцузским, немецким и нглийским... То я, конечно, был бы вм чрезвычйно обязн...

Брун смотрел н него. "Совеем еще млыш, - подумл он, - но ведь и ткие нужны".

- А вы что знете по химии? - спросил он нконец.

Витя отвечл. Брун здл несколько вопросов.

- Тк что и нлиз кое-кк проходили?

- Кчественный дже, кжется, недурно. У нс в Тенишевском училище ведь горздо больше уделяют внимния естествозннию, чем в кзенных Деляновских гимнзиях, - уже бойчее ответил Витя, ввернув и Деляновские гимнзии. Количественный нлиз я зню слбее, по оргнической сделл всего дв-три сожжения.

- Дв-три сожжения, - повторил Брун.

"Д, жль его, конечно. Но ведь всех их жль. И у всех есть родители, близкие... Этот по крйней мере порядочный мльчик... Не трусишк ли только?"

- Я укжу вм книги, - скзл он, помолчв. - Кое-что у меня есть, другое легко достть.

- Я прво не зню, кк вс блгодрить... Вы мне окжете...

- Вш отец в крепости? - вдруг перебил Витю Брун.

- Д...

Брун опять помолчл.

- Я пытлся получить с ним свиднье. Не рзрешют, - смущенно скзл Витя.

- Я могу дть вм книги... Это очень похвльно, что вы хотите теперь зняться нукой, - с явной нсмешкой в голосе скзл Брун.

Витя тревожно вопросительно н него смотрел.

- Виновт?

- Я говорю, это очень похвльно, что вы в тких грустных обстоятельствх хотите зняться нукой.

- Виновт, я не совсем понимю...

- Тут понимть нечего, это ндо чувствовть, - скзл Брун. - Вы верно знете, что творится сейчс в России... Если б моего отц бросили тк, без всякой причины, в тюрьму... Впрочем, это вм виднее.

- Что же я могу сделть?

- Дело, быть может, ншлось бы. Но для него ндо быть человеком хрбрым и решительным.

- Я себя трусом не считю.

- Я и не думю, что вы трус... Быть может, вы догдыветесь, что есть оргнизции, ведущие борьбу з освобождение России? Это всем известно. Вот что, молодой человек, - скзл, вствя, Брун. - Здесь сейчс обо всем этом рзговривть неудобно. Но если вы готовы рисковть собою и если вы умеете держть язык з зубми, то мы можем продолжить этот рзговор. Зйдите ко мне послезвтр в восемь чсов утр... И книги я вм укжу, - добвил он. - Смо собой рзумеется, вы никому не должны говорить ни слов о ншей беседе. Никому, - подчеркнул Брун. - А теперь пойдем.

Они вернулись в столовую. Витя был очень взволновн, он ничего толком не понимл, - тк много случилось с ним в этот вечер.

- Укзли ему? - спросил Брун Муся. - Ну, спсибо.

- Он послезвтр зйдет ко мне, мы еще поговорим, - ответил Брун.

- Я тк вм блгодрн...

v

Тмр Мтвеевн не преувеличивл, когд говорил Фомину, что Семену Исидоровичу предлгют н Укрине очень видные и почетные должности. Кременецкий не отклонял делвшихся ему предложений, но и не принимл их, Тмре Мтвеевне хмуро-уклончиво отвечл, что ему еще недостточно ясны некоторые подробности политической игры. Эт згдочня фрз внушл его жене увжение и робость. Тмр Мтвеевн зрнее подчинялсь всякому решению муж, но имел и свои ндежды. В числе других должностей, о которых шл речь в переговорх Кременецкого с влиятельными укринскими кругми, были дипломтические посты. Тмре Мтвеевне очень хотелось, чтобы Семен Исидорович принял должность послнник. Из-з грницы горздо легче было бы снестись с Мусей, все мысли Тмры Мтвеевны были устремлены н то, чтобы возможно скорее вывезти дочь из Петербург. Вдобвок жизнь Муси все рвно должн был протекть з грницей.

- По-моему, лучше всего было бы, чтобы тебя нзнчили послнником в Лондон, - штопя чулок под электрической лмпой, говорил мужу Тмр Мтвеевн в двендцтом чсу ночи перед отходом ко сну. У них в это время обычно велись рзговоры о тких предметх, о которых только друг с другом они могли беседовть вполне откровенно.

- Ты збывешь прежде всего, золото, что укринскя республик пок признн только гермнской колицией, не союзникми, - со вздохом ответил Семен Исидорович, снимя пиджк. Ему смому очень хотелось стть послом.

- Ах, я уверен, вы можете добиться, чтобы и союзники вс признли, нстивл Тмр Мтвеевн и слов ее звучли приблизительно тк: "ты можешь добиться, чтоб и союзники тебя признли". - Снчл пусть они вс признют de facto, потом de jure.

Эти слов Тмр Мтвеевн недвно впервые услышл от видного укринского деятеля и повторял их теперь с особенно озбоченным видом.

- Со временем они нс, конечно, признют, спор нет! Но пок мы не признны, и следовтельно о должности послнник в Лондоне рссуждть еще преждевременно... Вот проклятя зпонк, нконец-то отцепил... Кроме того, есть еще минус: я по-нглийски не говорю, фрнцузским языком влдею недостточно свободно, - скзл Семен Исидорович. Он всегд говорил, что недостточно свободно влдеет фрнцузским языком, хотя в действительности не влдел им совершенно.

- Ккое это может иметь знчение? - горячо возржл Тмр Мтвеевн, отрывясь от чулк. - Ллойд Джордж тоже не говорит по-фрнцузски, я см читл. Притом рзве тебе долго будет подучиться? Ведь ты же знешь, что по-укрински ты теперь говоришь кк укринец.

- Это не совсем то же смое, я родился н Укрине... Однко допустим, скзл Семен Исидорович, рсстегивя пуговицы пнтлон н животе. - Уф, легче стло!.. Тогд возникет другое "но". Ведь все-тки мое глвное и подлинное призвние это двоктур, юриспруденция, прво: им я посвятил лучшие годы жизни, быть может, добился в них и кое-кких успехов, - скромно добвил он (Тмр Мтвеевн только улыбнулсь, отвечть было не нужно). Знчит, бросить все это и нчть новое поприще? Это легко скзть, золото!

- Ты збывешь, что в Петербурге жизнь нлдится еще не скоро. Пок мы можем жить в Англии... А когд, жизнь тм нлдится, ты можешь перевестись в Петербург. Тм, говорят, тоже будет укринский посол. А тебя тм. слв Богу, все знют, у нс тм чудня квртир... И я уверен, что это можно будет совместить с двоктурой, - убежденно говорил Тмр Мтвеевн. - А пок мы из Лондон сейчс же все сделем, чтобы выписть Мусеньку. Ему тогд ты тоже сможешь выхлопотть ккое-нибудь место в Лондоне: я уверен, что к зятю послнник будет совсем другое отношение.

Семен Исидорович с легким нетерпением мхнул ру-, кой: его немного рздржли и бестолковые мысли жены, и то, что он его политическую крьеру явно ствил в звисимость от дел Муси.

- Пок нс держвы Антнты не признли, об этом говорить бесполезно.

- Но de facto они вс должны признть!

- Я не виновт, золото, они нс пок не признли и de facto... Куд зпропстилсь пижм?

- Вот, под второй подушкой... В тком случе ты должен стть послом в Стокгольме. Ведь Швеция, нверное, вс признет, если этого потребует Гермния! А оттуд нм еще ближе будет к Мусеньке, и я уже думл, что...

- Все это рзговоры, - скзл, потягивясь, Семен Исидорович. Получить должность послнник можно было бы рзве только в Берлине или в Вене, но нзнчения туд я и см не желл бы из-з того, что было, произнес он скороговоркой. Семен Исидорович имел в виду свое прежнее отношение к войне и долгую верность союзникм. - У меня с немцми (он чуть было не скзл, - с Гермнией) корректные отношения и только. Рзумеется, они ценят во мне культурно-политическую силу, но это все, и больше я ничего не желю. Тк не в Болгрию же мне идти послнником?

- Этого я никогд и не предлгл! - скзл возмущенно Тмр Мтвеевн: должность послнник в Болгрии явно не соответствовл знчению Семен Исидорович, и до Муси из Болгрии было очень длеко. - Конечно, в Болгрию ты не должен ехть, д они никогд и не рештся предложить тебе ткой второстепенный пост.

- А если тк, то я не вижу, почему мне не принять первостепенный пост, который более отвечл бы моему опыту, моим знниям, всему моему прошлому...

- Ты берешь портфель министр юстиции? - поспешно спросил Тмр Мтвеевн и, несмотря н ее желние, уехть з грницу, гордость з муж тк и злил ее душу.

- Ах, Боже мой, ты отлично знешь, что пост министр юстиции знят. По секрету скжу тебе, со мной н днях говорили о должности вице-председтеля Сент.

- Кк вице-председтеля Сент? Но ведь Сент остлся в Петрогрде? спросил, не подумв, Тмр Мтвеевн.

- Я говорю, рзумеется, о будущем укринском Сенте, - рздрженно пояснил Семен Исидорович. - Но это совершенно между нми, золото. Об этом проекте еще никто не знет, я только тебе скзл.

- Ты можешь быть спокоен, - ответил Тмр Мтвеевн. И действительно рзве лишь пытк могл бы вырвть у нее тйну, которую муж доверил только ей одной. Семен Исидорович знл это, и у него почти не было тйн от жены, - он лишь не збывл добвлять в вжных случях: "я тебе одной говорю".

- Это пок, впрочем, только предврительные рзговоры... Ты еще не ложишься?

- Сейчс... Вице-председтель Сент, - повторил Тмр. Мтвеевн, нслждясь звучностью будущего титул муж. - Но все-тки это теперь звисит от тебя?

- Д, - кртно ответил Семен Исидорович, и его "д" прозвучло кк "о, д!"

- Когд выяснится? - тк же кртко спросил Тмр Мтвеевн.

- Скоро, - скзл Семен Исидорович. - Собственно уже выяснилось бы, если б не эти несчстные слухи о гетмнщине, которые, только создют нездоровую политическую тмосферу. Кучк кких-то крьеристов нервирует всю стрну!..

- Это просто позор! Кк можно тк не понимть создвшееся положение!

- Д... Д... Со всем тем я не уверен, что они не нчинют зходить к нм в тыл, - мрчно скзл Кременецкий после недолгого молчния. - Что-то очень они шушукются с немцми.

- Я не думю... Немцы отлично понимют, что одних пулеметов мло против общественного мнения, - выскзлсь Тмр Мтвеевн, чсто повторявшя мысли муж с некоторым опозднием. - Немцы не стнут поддерживть откровенных рестврторов.

- Собственно, рестврторми в нстоящем смысле слов их нельзя нзвть, - ответил без обычной уверенности Семен Исидорович. - Во всяком случе игр скоро должн выясниться, и я приму свое решение, - скзл он тким тоном, кким генерл Бонпрт мог сообщить Жозефине о предстоящем перевороте 18 брюмер.

VI

"Конечно, нм очень тяжело, что мы больше не можем сытно есть, вдоволь рзвлекться, знимться нукой, делми, политикой, летом уезжть н дчу или з грницу. - устло думл Николй Петрович, не слишком веря этим мыслям. - Большевики нс этого лишили. Но ведь и при стром строе все это было уделом небольшой чсти нселения, которя одн только и жил свободной, знимтельной жизнью (не очень, впрочем, свободной и не очень знимтельной). А нрод питлся плохо, жил грубо, по тетрм не ходил, н дчу не ездил и ни в светские, ни в политические бирюльки не игрл... Нроду, првд, нисколько не стло лучше оттого, что нм стло горздо хуже, но и возмущться новым строем, очевидно, ндо лишь с оговоркми. Но и есть то, что можно нзвтьих првдой. Допустим, что эт крошечня првд окупет сотую долю зл, ненвисти, крови, которые они несут в мир, - ккое знчение он может теперь иметь для меня?.. Ккое знчение может вообще иметь политик? Они умрут со своей првдой, кк мы умрем с ншей. Потеряв Нтшу, потеряв интерес к жизни, я был бы одинково несчстлив и при социлистическом строе, и при крепостном... Бороться з ткую првду то же смое, что вести войну из-з снежной ббы, кк воюют дети... Бб, может быть, очень искусно сделн, но звтр он рстет, кто бы ни остлся победителем... Нет, меня все это больше интересовть не может, кк взрослого человек не могут интересовть похождения героев Жюль Верн, которые тк волнуют детей..."

В крепость доствлялись большевистские гзеты, и Николй Петрович приблизительно знл, что происходит в России. Но он читл их не слишком внимтельно, - преимущественно в те чсы, когд, сдв смотрителю стрые книги, ждл из библиотеки новых. Эти гзеты были н редкость скучны и бездрны; однко Яценко теперь думл, что в кждом учении должн быть некоторя доля првды; точнее, он думл, что в кждом учении есть большя доля лжи. Николй Петрович и стрлся рзглядеть првду з той стеной тупости, грубости, хмств, которую видел в гзетх или перед собой в крепости. Большевистской првды Яценко тк и не оценил, но ложь строй жизни теперь чувствовл яснее, чем когд-либо прежде. Его критические мысли, под влиянием "Круг чтения", окршивлись в толстовский цвет. Но и см Толстой совершенно не удовлетворял Николя Петрович. "Что же он может предложить вместо всего того, что он у нс отбирет? Нрвственное смосовершенствовние, больше ничего. Допустим, что я больше любил бы Нтшу, Витю, если б они были нрвственно совершенны... Допустим, что я полюблю этого помощник коменднт тк, кк любил своих, - хотя кк же я могу допустить ткую чудовищную непрвду? Допустим. Если все это дже и верно, неужели любовь к помощнику коменднт дл бы мне то, чего не дет мне любовь к сыну? Ведь я сейчс и о Вите не думю. Или, еще хуже, зствляю себя о нем думть".

Интерес к миру, к людям, к событиям действительно с кждым днем слбел у Николя Петрович. Иногд ему кзлось, что и рссудок его медленно слбеет. О своей учсти он почти никогд не думл: "не все ли рвно?" Николй Петрович дже себе и не предствлял, что собственно стл бы делть, если б его теперь выпустили н свободу. "С Витей бы повидлся, д... Через десять минут мы не знли бы, что скзть друг другу. Ничем полезен я ему быть не могу, нпротив, мое влияние теперь может быть только вредным".

Николй Петрович вспоминл, что и в последнее время перед крепостью его встречи с Витей были довольно тягостны: рзговривть им было не о чем, и об они, стыдясь этого, желли, чтобы поскорее прошел тот чс, который им полглось проводить вместе. Иногд они дже стрлись (особенно Витя) сокртить свидние под рзными предлогми и скршивли это притворство особой нежностью при рсствнии. "Сытый голодного не рзумеет, - думл Николй Петрович. - Ему жить со мной рядом прямо было бы вредно. Все рвно, что с покойником жить в одном доме... Кстти, и жить-то нм было бы негде. З квртиру скоро нечем было бы плтить... Что ж, н юг пробрться? Тм служить? Ккой уж теперь суд? Д и все-тки нельзя было бы оствить Витю, оствить могилу Нтши... Что ж я стл бы делть?" - спршивл себя Яценко. Несмотря н то, что он и у большевиков нходил теперь долю првды, мысль о поступлении к ним н службу не приходил в голову Николю Петровичу. "Нет положительно, очень кстти попл в крепость, - с горькой усмешкой думл он. - Не все ли рвно, свои ли книги читть или крепостные, по Невскому ли гулять или по сдику Трубецкого бстион".

Н допрос Николя Петрович тк и не вызывли и он по-прежнему никого не видл, кроме ближйшего крепостного нчльник. Яценко знл, что со времени его рест в Петропвловскую крепость было привезено еще много рестовнных. В некоторых кмерх, вследствие переполнения, теперь сидело по несколько человек. Николй Петрович без ужс не мог и подумть о том, что кто-нибудь будет помещен в его кмеру. Но к нему не посдили никого. Н прогулку его выводили всегд в ткое время когд других зключенных в сдике не было. Все это было стрнно. Однко Яценко больше об этом не думл.

Николй Петрович привык с молодости к внешне однообрзной жизни; поэтому однообрзие тюрьмы не слишком его угнетло. С утр до звтрк он читл, после звтрк спл около чс, зтем до нступления темноты снов читл или рзбирл шхмтные здчи. В крепостной библиотеке было много стрых журнлов. В приложениях к "Ниве" Яценко ншел шхмтный отдел. Кк-то в минуту бодрости, он из спичек, хлеб и кусочков схр соствил фигуры, нчертил н двойном листе бумги доску, ндписл, чтобы легче было следить, буквы и номер клеток, кое-кк мог рзыгрывть пртии знменитых мстеров. Яценко игрл не очень плохо, но теории не знл и не все понимл, - в особенности в коротких примечниях редктор, то восторженных, то, реже, неодобрительных В двойных колонкх пртии ему попдлся восклицтельный знк, в сноске слов: "Генильное пожертвовние" или "Нчло длеко здумнной, порзительной по крсоте комбинции". Николй Петрович рзыгрывл пртию думл нд ходми, возврщлся нзд, и иногд - не всегд - доискивлся до смысл. Когд ему ндоедло игрть или стновилось несколько совестно, что он, стрый человек, знимется пустякми, Яценко принимлся перелистывть ккой-нибудь журнл. Это всегд производило н него гнетущее действие: в книгх стрых журнлов волновлись спорили, ругли друг друг двно умершие люди, - их зловещя згробня перебрнк опять возврщл Николя Петрович к кругу его безвыходных мыслей. Все то, что волновло умерших пистелей, что прежде волновло и его смого (в сущности это было одно и то же), теперь не могло его интересовть больше, чем змысловтые шхмтные комбинции; интерес к этому ндо было в себе вырбтывть, и люди, по его мнению, действительно вырбтывли в себе ко всему этому интерес, стновившийся со временем из искусственного естественным, - совершенно тк же, кк шхмтня доск понемногу все вытесняет в уме профессионльных шхмтистов. Для Николя Петрович нстоящей жизни в этом уже не было и не могло быть.

Нстоящя жизнь могл быть и в другом, и о ней беспрестнно нпоминли Николю Петровичу курнты. Их музык стновилсь для него знчительнее с кждым днем, порою он точно освобождл его из тюрьмы. Снчл он это приписывл своему болезненному состоянию; потом мысли его изменились: быть может, то, о чем говорил музык, ткже было обмном, но все остльное было обмном нверное. Яценко всегд ждл боя чсов, и всегд этот бой зствл его врсплох. С ждным любопытством он вслушивлся в музыку "Коль слвен". Он змирл слишком быстро: иногд ему кзлось, что еще одн минут и он все понял бы, - он см не знл, что именно. "А, может быть для меня и курнты просто соломинк утопющего?" - изредк спршивл себя Яценко и тогд чувствовл в душе совершенный холод.

Однжды после обед, под вечер (летом в кмере было светло чсов до шести) Николй Петрович, сидя под окном читл Шопенгуэр: "Versuch uber Geistersehn und was damit zusammenhangt". ["Опыт нблюдения з призркми и з всем, что с этим связно"(нем.) ] Одн стрниц в этой рботе порзил Николя Петрович. Шопенгуэр говорил, что вер в призрки свойственн всем временм, всем нродм, всем людям; "быть может, ни один человек не свободен от нее совершенно". Яценко знл, что Шопенгуэр человек неверующий, сркстический и злобный. В той же книге были ядовитые нсмешки нд религиозными людьми, нд духовенством, нд Библией. Тем более удивил Николя Петрович тон, в котором немецкий мыслитель говорил о призркх. Шопенгуэр, по-видимому, в них верил и дже не считл совместимым со своим достоинством опровергть то, что он нзывл скептицизмом невежд. Николю Петровичу снов вспомнились его собственные мысли о призрчности мир. Дочитв рботу до конц, он опустил книгу н колени и долго сидел неподвижно, думя о смых стрнных предметх.

Стло темно, Яценко все продолжл тк сидеть. В мленьком окне у потолк покзлся хвост Большой Медведицы. Внезпно Николю Петровичу предствилсь жизнь н звездх, где, быть может, ему суждено встретиться с тенью Нтши. Он думл об этом долго и вполне рельно: вспоминя читнные когд-то нучно-популярные сттьи по строномии, он стл дже себе предствлять, кков может быть обстновк тм, где встретятся их тени. "Кжется, ученые признют существовние н Мрсе тмосферы... Ккие-то ледники тм обрзуются, потом в жркое время они тют..." Николю Петровичу вдруг опять вспомнился Црский Сд в Киеве, где они весной гуляли с Нтшей после свдьбы, потоки, несшиеся вдоль сд вниз по Алексндровской улице... Он вдруг вздрогнул и опомнился. "Кжется, я в смом деле схожу с ум", подумл Николй Петрович.

VII

Слово "осложнения" произносилось в Киеве постоянно и приобретло все более тинственный смысл. Весь город говорил, что очень серьезные осложнения неизбежны в смом близком будущем. Одни говорили это озбоченно, другие скорее рдостно, но ни те, ни другие не могли бы объяснить, о кких осложнениях, собственно, идет речь. Многие утверждли, что немцы больше не хотят Рды. Чего именно они хотят, этого не знл никто. Т мысль, что немцы и сми этого не знют, никому не приходил в голову, хотя он достточно ясно следовл из сумбурных речей немецких госудрственных деятелей. Рстерянность, уже нчинвшя скзывться в Берлине, до Укрины совершенно не доходил. Гермнскя империя еще держлсь престижем, который ей дли четырехлетние военные чудес.

По Киеву ходили фнтстические слухи о тйных нмереньях немцев. Одни думли, что Гермния хочет обрзовть укринское королевство с прусским принцем или встрийским эрцгерцогом н престоле. Другие тинственно сообщли, что Вильгельм требует у большевиков освобожденья цря и, вероятно, делет это не без причины! ндо же помнить, что ведь все-тки Киев мть русских городов. Нселение, познкомившись зимой с большевикми, было соглсно н все: эрцгерцог тк эрцгерцог.

Семен Исидорович не состоял членом Рды, но был тм своим человеком и постоянно принимл учстие в совещниях с видными депуттми и министрми. Он водил н мест для публики и свою жену. Нстойчиво звл в Рду и Фомин.

- Вы увидите, бтеньк, что вше отрицтельное отношение к укринскому движению тотчс рссеется, кк дым, - говорил он. - В Рде ведется очень серьезня политическя рбот, которой могли бы позвидовть европейские прлменты.

- Д у меня, если хотите, нет строго отрицтельного отношения.

- "Если хотите"? Я хочу.

- Я просто многого не понимю.

- Вот потому-то я и зову вс: присмотритесь, бтюшк, и вше отношение в корне изменится.

- Очень может быть, - лениво отвечл Фомин.

- Не может быть, нверное, - энергично утверждл Кременецкий, по профессионльной привычке всегд добиввшийся последнего слов. - Знчит, послезвтр придете?

- Приду.

Фомин теперь неохотно вступл в политические споры. - отчсти из-з своих новых мыслей и нстроений, отчсти просто потому, что он очень обленился и чувствовл себя, кк выздорвливющий после долгой болезни. Голодня, тяжеля и мрчня петребургс-кя зим измучил его чрезвычйно. Знятий у Плтон Михйлович не было почти никких: комиссия, в рботх которой он должен был учствовть, все не могл приступить к делу, и Фомин был этому искренно рд: его комндировк тким обрзом зтягивлсь; о возврщении в Петербург он не мог подумть без ужс.

У него окзлись в Киеве знкомые. Это были в большинстве петербуржцы, ухитрившиеся пробрться через грницу и теперь нходившиеся в тком же блженном состоянии, кк он см. Многие из них со вздохом говорили, что им очень тяжело видеть н улицх Киев немецкие мундиры и подчиняться рспоряжениям оргн влсти, сокрщенно нзыввшегося "Обер-коммндо" (нстоящее нзвние было в две строки, и ни выдумть его, ни зпомнить не мог никто, кроме немцев). Эти слов были искренни. Плтон Михйлович чувствовл то же смое. Однко жизнь в Киеве и под влстью "Обер-коммндо" был неизмеримо менее тяжел, чем в Петербурге, - не приходилось дже срвнивть.

Через Кременецких Фомин звел новые знкомств, - с рзными укринскими деятелями. Внчле он относился к ним холодно и сдержнно (чем немло смущл Тмру Мтвеевну). Однко почти все они очень выигрывли при более близком знкомстве. Эти люди, в большинстве молодые и никому неизвестные до революции, теперь тк же нслждлись своим знчением, должностями, политической игрой, кк см Фомин в первые дни по приезде в Киев нслждлся белым хлебом и пирожными. В политике они смыслили мло, ученостью не выделялись, но это не мешло многим из них быть рдушными, воспитнными, способными людьми, сохрнившими лучшие свойств прекрсного укринского племени. Приятное впечтление еще усиливлось у Фомин оттого, что, кк ему кзлось, все они, несмотря н смоуверенный тон, в глубине души чувствовли себя немного виновтыми. "А между тем это еще кк рссудить? - нерешительно, думл Фомин. - Если они только этим путем могли себя спсти от большевиков, то, быть может, они и не тк уж виновты. Быть, может, все н их месте сделли бы то же смое... Конечно, большинство из них делет крьеру, - это им просто мнн свлилсь с неб: кто бы все они были в общерусском мсштбе? А здесь кждый мльчишк министр, или депутт, или губернтор. Но это полбеды: кто же не делет крьеры? А я см? Есть, конечно, и збвное..."

Збвным у этих людей ему в особенности кзлось то, что, з редкими исключениями, они никогд до революции ни о ккой Укрине не думли, к укринской общественной деятельности себя не готовили и укринский язык знли плохо. "Если вообще существует этот язык, - думл Фомин. Он стрлся преодолеть в себе увеселяющее действие, которое обычно производит н русское ухо укринскя речь. - Ведь, в сущности, это у нс очень глупое чувство: язык кк язык"... Вполне преодолеть в себе это чувство Плтон Михйлович не мог, но слушл теперь укринскую речь рвнодушно и дже не без удовольствия: рздржл он его только в устх Семен Исидорович. "Все-тки я довольно поверхностно отношусь к этому делу", - говорил себе Фомин в те минуты, когд ему удвлось побороть нендолго лень. "Вопрос ндо ствить тк: существует ли действительно ткое нродное движение, пустило ли оно глубоко корни в стрне, или же все это не серьезно и выдумно людьми, делющими н этом крьеру?" Ответить Фомин не мог. Но ему спрведливо кзлось, что вопрос этот очень вжен и труден, и что нд ним много придется подумть и порботть обеим сторонм. "Ведь длеко не вся првд н ншей, великорусской, стороне, особенно в прошлом, - думл Фомин. - Рзумеется, трудно опрвдть то, что они сошлись с немцми. Однко положение у них было почти безвыходное. Нконец, что же делть? Немцы рно или поздно уйдут, нм с ними жить вместе. Придется придумть ккую-нибудь федерцию или тм конфедерцию, - лениво рзмышлял Плтон Михйлович, стрясь припомнить рзницу между федерцией и конфедерцией. - И уж во всяком случе рздржение нужно в себе вытрвить и против укринских смостийников, и против грузинских, и против сионистов, и против всяких тм других. Мы больше виновты в прошлом, они в нстоящем, знчит мы поквитлись. Д мы и не у мирового судьи..."

Внутренние дел укринского госудрств совершенно не интересовли Плтон Михйлович. Он вполне рвнодушно слушл критические змечния Кременецкого относительно хлеборобов. Впрочем, критик Семен Исидорович теперь был более сдержнной, чем в день их первого звтрк с Нещеретовым. Кременецкий тоже говорил, что возможны очень серьезные осложнения, и вид у него три этом стновился озбоченный. Он допускл, что и некоторые вожди Рды не во всем окзлись н должной высоте.

- Эти люди, бтеньк, лишены европейского кругозор и не умеют учесть рельную обстновку, - объяснял Семен Исидорович Фомину. - Я с смого приезд стрюсь им втолковть, что ндо сглдить углы и усилить конткт с немцми. Компромиссы в политике неизбежны... Ндо же нконец ребилитировть оклеветнную доктринерми идею компромисс, - выскзл он только что пришедший ему в голову форизм. - Рзве вся жизнь не есть компромисс? Уже роды предствляют собой некоторый компромисс с кушеркой, - скзл зодно и другой форизм Семен Исидорович.

- О, д, - со слбой улыбкой ответил Фомин.

Плтон Михйлович проснулся, кк всегд, в десятом чсу и с нслждением подумл, что он не в Петербурге, в Киеве. Погод был чудесня; он спл при открытом окне в комнте, выходившей в сд. Горничня принесл поднос с кофе, сливкми, мслом, свежим клчом. Это больше не доствляло ткого нслждения, кк в первые дв дня; Фомин теперь дже делл иногд змечния, если мсло кзлось ему слишком соленым или кофе недостточно горячим. Но все-тки утренний звтрк в кресле у рскрытого окн, з гзетой, был очень приятен. Плтон Михйлович прочитл о кровопролитии н зпдном фронте, о рстущем голоде в Петербурге, о нсилиях, обыскх, издевтельствх по всей большевистской России. Здесь в Киеве ничего ткого не было, и это очень мирило Фомин со строем, существоввшим н Укрине.

Н стуле в зколотой булвкми бумге лежл новый светло-серый костюм, нкнуне принесенный от портного; портной уверял, что н этот костюм пошел последний, чудом у него сохрнившийся, отрез нстоящей нглийской мтерии. И действительно костюм после трех примерок вышел хорош. Фомин очень любил одевться; он знл толк и в дмских нрядх (это признвл и Муся, првд с оговоркой: "нсколько мужчины вообще способны что-нибудь смыслить в плтьях"). Зкончив свой тулет, стртельно зтянув глстук, очень подходивший к костюму и к носкм, Плтон Михйлович, в смом лучшем нстроении дух, вышел н улицу. Швейцр почтительно ему поклонился и скзл, что погод сегодня очень хорошя. Фомин это подтвердил, с удовольствием сознвя, что швейцр не ндо нзывть товрищем и что у ворот дворник никк не может передть нзнчение н дежурство от домового комитет. По злитым солнцем ллеям чудесных сдов Плтон Михйлович спустился н Крещтик, купил еще гзету, купил недурную немецкую сигру и удобно устроился н террсе людной кофейни, где восторженно глдели с безндежно-пессимистическим видом мклеры и обменивлись рдостными впечтлениями бледные, исхудлые приезжие из Великороссии. Фомин пил ледяной лимонд, лениво-блженно пробегл гзетные объявления и думл, что, если бы он был в Петербурге, то в это время дня, голодный и зпугнный, вися н подножке еле движущегося трмвя, ехл бы к другим, еще более голодным и зпугнным людям принимть у них фрфор, кртины, мебель. "Еду в Москву, проезд обеспечен, принимю поручения", - читл он. Нелепость происходивших событий, скзвшяся в этом объявлении, порзил было Фомин, но сейчс же и утонул в рдостном созннии, что ему в Москву ехть не ндо.

- Плтон Мтвеевич!.. Здрвствуйте!

Фомин оглянулся с недовольным видом и тотчс поднялся, увидев перед собой Артмонов. Они не были близко знкомы в Петербурге: Артмонов был знчительно стрше Фомин и приндлежл к другому, более высокому кругу. Однко здесь они встретились рдостно, почти кк приятели; не обнялись, првд, но долго пожимли друг другу руки.

- ...Д, вид у вс, Влдимир Ивнович; можно скзть...

- Господи! Если б вы только знли, что это был з жизнь!.. Вы просто себе не можете предствить!

- Могу, потому что я и см недвно из Петербург...

- Кошмр! Сплошной кошмр!.. Но ккя здесь блгодть! Ведь я только вчер вечером приехл!

- Через Оршу?

- Через Оршу... Это целя история, ндо вм рсскзть толком... Ну, я вм скжу, было!

- Д я и см...

- Нет, вы не можете себе предствить! Это не жизнь был, прямо д, Плтон Мтвеевич! Ад!

- Плтон Михйлович.

- Виновт, Плтон Михйлович... Ад и кошмр!

- Слв Богу, что выбрлись... Подсживйтесь, Влдимир Ивнович. Двйте, кофейку выпьем, здесь прекрсный кофе.

- Кофейку? Отлично! Впрочем постойте: ведь первый чс, звтркть пор?.. Послушйте, вы свободны? Двйте, позвтркем вместе, ?

- Очень рд.

- Можно бы, првд, рньше и кофейку со сливкми... Хоть я дв сткнчик утром выпил... Нет, звтркть тк звтркть. Где же? Здесь?

- Можно и здесь. А впрочем, лучше я вс поведу в одно чудеснейшее место: в сду, нд Днепром, и кормят отлично.

- Идем... Господи, что з блгодть!

Через четверть чс они сидели н террсе клубного ресторн. Артмонов, почти не знвший Киев, восторженно изумлялся и сду, и Днепру, и ресторну, и виду н пмятник святого Влдимир.

- Нет, это просто нельзя описть, ккой был кошмр! - повторял Влдимир Ивнович. Он точно не слышл, что Фомин тоже недвно приехл из Петербург, или не мог усвоить мысли, что и н долю других людей могли выпсть ткие лишения и невзгоды. - Я вм говорю: д! Нет другого слов!

С Днепр веял теплый ромтный ветерок. Ресторн был переполнен. З соседними столикми оживленно болтли беззботные, веселые, прилично, почти хорошо, одетые люди. Слт из огурцов и томтов лскл глз необыкновенной свежестью и крсотой крсок. Мленький зпотевший грфин был нполовину пуст. Фомин и Артмонов обменивлись впечтлениями. "Д, он очень изменился, - думл Фомин. - Кк осунулся и поседел, бедный... Неужели и я тк сдл? Но я не знл, что он ткой милый, приятный человек. И в тоне у него что-то новое..."

- Отлично, прекрсно кормят, - говорил Артмонов. - Спсибо, что сюд привели, Плтон Михйлович, буду теперь сюд ходить. Но сд ккой чудесный! Ведь я только теперь все оценил!

- Првд, здесь хорошо? Я почти кждый день здесь звтркю.

- Вот и отлично. Около чсу? По-моему, лучше бы рньше. У меня всегд был ткой порядок: в двендцть чсов большую рюмку зубровки, зкусочку ккую-нибудь, и повторить... Но не более двух рюмок.

- Две рюмки? Ну, это для детей!

Оли зговорили о прежних петербургских и московских ресторнх. Артмонов знл толк в этом деле, и Плтон Михйлович чувствовл, что ему смому, с его книжной гстрономией, не угоняться з Влдимиром Ивновичем. Глз у Артмонов блестели, но он, кк покзлось Фомину, и ел, и рзговривл теперь одинково: ждно, рссеянно и немного бестолково.

- Рябчиков пржских помните, ?

- "Прг", конечно, "Прг", но все-тки, Влдимир Ивнович, лучше ресторн, чем стрый Донон, не было в целом мире. Дже в Приже! Впрочем, во Фрнции лучшие ресторны были не в Приже. Вы в Бордо Chapon fin [Лкомый кплун(фр.) ] знете?

- Ах, Фрнция! - скзл Артмонов и лицо, его изменилось. - Бедня Фрнция!..

- Хороши мы выходим перед союзникми, првд?

- Не будем об этом говорить, - ответил Влдимир Ивнович. Голос его дрогнул. Фомин смотрел н него не без удивления.

- Вы думете, мне было легко сюд ехть? И смотреть н все это?

- Н что?

- Смотреть, кк немцы хозяйничют в Киеве! Но я себе скзл, что из двух зол меньшее, и мой долг...

Он быстро и сбивчиво изложил Фомину те сообржения, которыми, видимо, не рз см себя успокивл.

- Я ведь здесь буду недолго, собирюсь н юго-восток, - скзл Артмонов, понизив голос до шепот. - Осмотрюсь немного, отдохну, кое-кого повидю, и дльше, з дело!.. Тк вы думете, тут возможны осложнения?

- Слухи идут упорные.

Фомин рсскзл последние некдоты об укринизции. От этого перешли к Кременецкому.

- Хорош гусь, - скзл Артмонов, клдя н трелку еще жркого. - Хорош гусь!

- Я Сему не зщищю, но должен сознться, у меня смого нет твердого взгляд... Может быть, временно и нужно вести ткую линию.

- Меру во всяком случе ндо знть, меру... Пошлый человек, крьерист!.. Впрочем, нет, я ничего не говорю. Я теперь стрюсь никого не осуждть... Д, никого. Все мы хороши!.. Ведь точно по сигнлу нчлось у нс великое повльное бегство: бегство от рзум, от совести, от госудрств, от России!

- Д, рзумеется, - скзл Фомин.

- Кк вы думете, вернется прежняя Россия?

- Прежняя не вернется, но кое-кк, я ндеюсь, жизнь нлдится.

- Ах, дй-то Бог! Дй-то Бог! Зню, что по грехм ншим все произошло! Сми, сми виновты... Но все-тки, по милосердию Божию...

У него вдруг выступили слезы. Он вынул плток и приложил его к глзм.

- Что с вми?

- Нет, ничего, тк... Извините меня...

- Нервы у нс у всех истреплись, - робко скзл Фомин. - Но все-тки...

- Д, нервы... Нервы... Пожлуйст, извините, смому совестно...

Они немного помолчли. Оживление прошло.

- Одн ндежд, н милосердие Божие! - точно не срзу решившись, скзл Артмонов. Лицо его срзу изменилось. - Знете, что нужно? Всенродное покяние в церквх! Д, это и только это, - быстро говорил он, внимтельно и вместе рстерянно вглядывясь в своего собеседник. - Вот что спсет Россию, Плтон Михйлович! Я теперь много обо всем этом думл... Д, все, все виновты!

- Очень может быть, - неопределенно отвечл Фомин. Он не понимл, кк всенродное покяние может спсти Россию, и чувствовл, что здесь можно бы и пошутить: в прежнее время он непременно тк и сделл бы. У него дже шевельнулсь было шутк, - вроде того, что "покяние покянием, рябчики рябчикми", или "кому и кяться, кк не прокурорм". Однко, взглянув н лицо Влдимир Ивнович, Фомин от шутки воздержлся. "Немного стрнный, конечно, но очень милый, хороший человек, - подумл он. - Все друг друг обвиняют, он нчинет с себя. Cela vous repose..." [Это вс успокоит(фр.) ]

- Д, скверные времен, - скзл Фомин.

- Одно спсение в покянии всем нродом! Я и тм буду это говорить!

- Кому?

- Всем! - горячо скзл Влдимир Ивнович. - Всем, кто только пожелет меня слушть, - добвил он с виновтой улыбкой.

- Дй вм Бог...

Фомин посмотрел н чсы.

- Господи, я опоздл!

- Это в Рду-то? Д бросьте, голубчик.

- Не могу: условился... Человек, счет.

Они еще поговорили. Прежнего рдостного оживления не было, но рзговор стл здушевнее, в тон новых мыслей Фомин. Подли счет. Фомин уже немного морщился от цен, но Влдимир Ивнович только хл: тк все было здесь дешево.

- Рзрешите мне зплтить, вы мой гость.

- Что вы, что вы... Ни з что! Знчит, звтр придете?

- Непременно.

- Чудесно. Я тк рд, что вс встретил... Вс первого знкомого в Киеве увидел... А то тоскливо все-тки одному со своими мыслями... Д, Бог дст, Бог дст, - ? повторял грустно Артмонов.

VIII

В вестибюле Фомин встретил Тмр Мтвеевн. Вид у нее был встревоженный. Не слушя извинений Плтон Михйлович, он тинственным шепотом сообщил ему, что Семен Исидорович его ждл, но потом был вызвн н чстное совещние: нстроение очень беспокойное. Фомин попытлся изобрзить н лице тревогу и живой интерес к событиям, но это у него не вышло: после приятного звтрк с водкой и ликерми он был нстроен беззботно.

- Пойдемте туд, - скзл Тмр Мтвеевн. - Семен Исидорович просил подождть его тм... Он сейчс освободится и все вм рсскжет. Я зню только в общих чертх...

- Д в чем дело?

- Понимете, говорят, что немцы решили ориентировться н хлеборобов! прошептл Тмр Мтвеевн, входя с Фоминым в небольшую, просто убрнную комнту, которя могл быть приемной. В комнте больше никого не было. По-видимому, зл зседний нходился отсюд очень близко: из-з стены слышлся мерный неестественный голос ортор. Рзобрть его слов было трудно.

- Ну, и пусть ориентируются! - тотчс соглсился Плтон Михйлович, вынимя портсигр. - Можно курить? Пить мне что-то зхотелось... Здесь нет буфет?

- Кк вы говорите: пусть ориентируются! - возмущенно скзл Тмр Мтвеевн. Фомин явно не понимл, что в случе приход хлеборобов к влсти Семен Исидорович будет очень волновться и не получит должности вице-председтеля Сент. - Ведь хлеборобы это рекционеры! Они Бог знет, что могут нтворить! Говорят, они сегодня хотят двинуться сюд, н Рду! Я тк беспокоюсь з Семен Исидорович... Дорогой мой, уговорите его пок уйти домой отдохнуть! Они могут кждую минуту прийти сюд!

- Полноте, Тмр Мтвеевн, никогд хлеборобы ничего ткого не сделют, я ручюсь! - убедительно скзл Фомин, хоть и см не мог бы объяснить, почему, собственно, он ручется з хлеборобов.

- Ах, от них всего можно ожидть! - скзл горестно Тмр Мтвеевн, не прощвшя хлеборобм еще и того, что Нещеретов в свое время не сделл предложения Мусе.

Дверь отворилсь, и н пороге покзлся Семен Исидорович с тем укринским деятелем, который был у него в день приезд Фомин.

- Хiб я не знв! Це бул простисиньк провокция! - с силой скзл в дверях Семен Исидорович. Увидев жену с Фоминым, он улыбнулся и помхл рукой. Тмр Мтвеевн срзу просветлел. Укринский деятель мрчно ей поклонился и скрылся в коридоре.

- Ну, ну, что же вы решили?

- Д рзумеется, все это ложня тревог, ведь я тебе говорил! - ответил Кременецкий, здоровясь. В руке у него был, немецкя гзет. - Вы должны знть, Плтон Михйлович, что, в связи с этим несчстным земельным декретом Эйхгорн, досужие кумушки рспустили провокционные слухи о кком-то походе хлеборобов н Рду, - объяснил он Фомину, улыбясь. В эту секунду из злы зседний донеслись рукоплескния.

- Но что же вы выяснили? Скжи, не мучь ты меня, рди Бог!..

- Выяснили то, что это было чистейшее недорзумение. Голубович поехл объясняться к немцм. Ему поручено очень серьезно с ними поговорить, и у нс есть чстные сведения, что сейчс Мумм приедет сюд извиняться...

- Что ты говоришь!

- То, что ты слышишь. И ему, и Эйхгорну еще может з это очень влететь из Берлин, - хмуро-решительно говорил Семен Исидорович. - Вы не читли, здесь нпечтн речь Пйер? Он всецело стоит н ншей точке зрения. Я им только что перевел из гзеты, это произвело отличное впечтление...

- Ну, слв Богу! - скзл Тмр Мтвеевн. - Я уже нчинл беспокоиться.

- Ты всегд беспокоишься, это твое ремесло.

В зле зседний опять рздлись шумные, долго длившиеся рукоплескния.

- Это Крсный говорит... Он недурной ортор, - пояснил снисходительно Семен Исидорович.

- Нет, я тк и думл, что немцы отлично понимют, кк им нужн Рд, скзл Тмр Мтвеевн. - Я только боялсь, что хлеборобы... Ну, слв Богу!..

- Ккие тут могли быть сомнения? А вы, судрь мой, опоздли, я вс ждл не дождлся, - скзл Кременецкий, снисходительной интонцией подчеркивя, что он прощет это Фомину.

- Д, извините, рди Бог! Я звтркл, и знете, с кем? С Артмоновым.

- С Влдимир Ивнычем? Тк и он здесь? Жив курилк?

- Только вчер приехл.

- Прямо из Питер?.. Я не очень его люблю: пошловтый человечек, скзл Семен Исидорович. - Но все-тки я рд, что и он выбрлся.

- Вы говорите, он из Питер? - спросил, тотчс нсторожившись, Тмр Мтвеевн. - Может быть, он что-нибудь слышл о Мусеньке?

- Откуд же он мог слышть, ккя ты стрння! Мы и домми не были знкомы.

- Я думл, может быть, случйно... Нпример, через Никонов... Если б вы знли, кк я волнуюсь!

- Нет, я спршивл, - солгл Фомин, - он ничего не знет... Отчего вы говорите, что он пошловтый человек? - спросил Плтон Михйлович, уже и не помнивший, что Артмонов то же смое говорил о Кременецком. - Я с вми не соглсен... И знете, он стршно изменился. Кстти, Тмр Мтвеевн, я решительно стою н своем: звтркть ндо только в клубе. Зкуск был под водочку - мое почтение!

- Кждый день тм все-тки дороговто, и мы не любим дв рз в день эти пять блюд, - нчл Тмр Мтвеевн. Семен Исидорович с неудовольствием н нее покосился.

- Кк же вм нрвится Рд? - спросил он Фомин. - Прлмент, бтюшк, что ни говорите!

- Я еще мло видел, но пок мне очень нрвится, - вполне искренно ответил Фомин. Ему действительно все нрвилось в этот день. - Тк вы говорите, Мумму придется извиниться? - спросил Плтон Михйлович. Он не совсем понимл, в чем Мумм должен извиниться, и ему дже было несколько жль Мумм. - А кк же земельный декрет Эйхгорн? - вспомнил он и сделл озбоченное лицо, хоть его менее всего н свете теперь интересовл и беспокоил земельный декрет Эйхгорн.

- Будет, рзумеется, отменен. Вот о нем сейчс и говорит Крсный... Пойдем послушем, он, прво, хорошо говорит: без этого невыносимого провинцильного крснобйств, без митинговых фрз дурного тон, - скзл Семен Исидорович.

В эту минуту в вестибюле рздлся резкий, громкий, неприятно прозвучвший голос. Кто-то вскрикнул, послышлись бегущие шги. Тмр Мтвеевн вздрогнул, Кременецкий и Фомин переглянулись. Дверь приемной рскрылсь нстежь, и в нее ввлилось, толкя друг друг, срзу человек десять из тех, что прежде толпились в вестибюле и н лестнице. Тмр Мтвеевн побледнел и хнул.

- Немцы! - рстерянно проговорил один из вбежвших. - Нiмцi!

- Ккие немцы?

- Что ткое?

- Немцы или хлеборобы? - прошептл Тмр Мтвеевн, схвтив з руку муж.

- Немецкие войск!

- Не может быть!

- Это, верно, простое недорзумение, - нчл примирительно Фомин, но он не успел рзвить свою мысль: з дверью послышлись мерные, четкие, отбивющие удр шги: отряд солдт быстро шел по нпрвлению к приемной. Вбежвшие люди попятились нзд. Что-то неприятно, звякнуло з дверью. Н пороге появился гермнский офицер, з ним покзлись солдты в кскх.

- Руки вверх! - по-русски скзл офицер, почти, не повысив голос. В его тоне не было ничего грозного: это было скорее деловое рспоряжение, отднное неприятным тоном. Все срзу подняли руки. В првой руке Семен Исидорович чуть дрожл немецкя гзет. У Фомин ппирос тк и остлсь в зубх. "Господи! Д это восемндцтое брюмер!" - подумл он. Плтон Михйлович рстерялся, кк и другие, но он чувствовл, что попл н историческую сцену, "Рзгон прлмент вооруженной силой! Ну д, 18-ое брюмер!.. Не оствться же, однко, с ппиросой во рту? Тк и дышть трудно... Или выплюнуть ее? Тоже кк-то глупо!.."

Офицер оглядел нходившихся в комнте людей, зтем что-то вполголос скзл по-немецки унтер-офицеру и прошел дльше. З ним двинулись солдты. Четкие шги зстучли снов. Унтер-офицер остлся в приемной. В зле зседний вдруг оборвлся голос ортор. Шги остновились. Донесся глухой подвленный гул, зтем снов ткой же возглс: "Руки вверх!" Потом нстл полня тишин.

- По прикзу гермнского комндовния... Рд объявляется рспущенной, - по-русски, с сильным немецким кцентом, скзл офицер. При открытых дверях в приемной было слышно кждое слово. - Прикзывю всем немедленно рзойтись.

Унтер-офицер в приемной сделл жест, покзыввший, что теперь нужно опустить руки и удлиться. Фомин вынул изо рт ппиросу. "Вот тебе и 18-ое брюмер! Я совершенно не тк себе предствлял", - думл он, выходя из приемной вслед з Семеном Исидоровичем и Тмрой Мтвеевной, вцепившейся в руку муж и своим телом прикрыввшей его от возможных опсностей.

Они окзлись н улице. Из здния Рды беспрепятственно и бесшумно выливлся поток людей. Н противоположной стороне улицы росл толп зевк. Тмр Мтвеевн дл волю чувствм.

- Господи! Что они делют!.. Это просто ужс! - лепетл он, не выпускя руки Семен Исидорович, который был бледен, но спокоен. - Едем, скорее домой!.. Это безумие!

- Ну, нет, не домой! - скзл Семен Исидорович. - Ндо будет сейчс же собрть где-нибудь экстренное совещние... Это тк нельзя оствить!

- Не ндо никкого совещния, я тебя умоляю, едем сию минуту домой! говорил Тмр Мтвеевн, здыхясь от волнения, хотя н улице все было совершенно спокойно. - Ты еще не знешь, что может быть!.. Может быть, сейчс нчнется стрельб!

- Помилуйте, Тмр Мтвеевн, ккя стрельб! - говорил лсково Фомин. - Все ушли, немцы никого не рестовли и не рестуют, конечно, поручился он и з немцев. - Я вношу конкретное предложение: идем в кофейню!.. Ужсно что-то пить хочется...

- Ах, оствьте, пожлуйст, Плтон Михй... Я тебе говорю, едем домой! Я тебя умоляю! Сделй это для меня, хоть рз в жизни!.. Плтон Михйлович вечером придет и все тебе рсскжет.

- Д что же тут рсскзывть? - бодро спршивл Плтон Михйлович, смутно чувствуя, что см он совершенно ни при чем во всей этой истории, несмотря н поднятые руки и н ппироску в зубх. Позднее Фомин с полным основнием стыдился того глупо-рдостного нстроения, которое им овлдело: "Грубя сил лишний рз восторжествовл, что ж тут было склить зубы? Хоть, конечно, и стрнный ккой-то был переворот..." Но теперь н улице ему стновилось все веселее.

- Ну, если что-нибудь будет...

- Д вы не огорчйтесь, Семен Исидорович, - говорил Фомин с сочувственно-убедительными интонциями. - Я уверен, что все еще может нлдиться... Д, д, д... И вы тоже, Тмр Мтвеевн, нпрсно, прво... Притом, что же вм было делть, Семен Исидорович? Не сопротивляться же было гермнским войскм?

- Вш вопрос ко мне, очевидно, относиться не может, - сухо ответил Кременецкий. - Я не член Рды.

- Рзумеется! - с жром скзл Тмр Мтвеевн, все ускоряя шги. Рзумеется!

- Но если вы хотите знть мое мнение, - продолжл Семен Исидорович, ткже двя, нконец, волю чувству, - то я вм скжу, что это одн из смых печльных ошибок истории! Он будет и для немцев иметь неисчислимые последствия! Историк сможет только повторить: "Это было хуже, чем преступление, это был ошибк!"

- Ужсня ошибк! Просто они с ум сошли!.. Вы не знете, где тут стоят извозчики, Плтон Михйлович?

- Д пойдем пешком... Отчего это мне тк пить хочется? Верно оттого, что мы з звтрком ели форшмк из селедки, конечно оттого... Отличный был форшмчок...

- Они игрют с огнем, и эт их крт будет бит, - скзл Семен Исидорович. - Д, эт крт будет бит!

Они втроем сидели н террсе кофейни. Террс был переполнен. Лкеи едв успевли рзносить нпитки. Оживление было очень большое. Люди с беспричинно-рдостным видом передвли сенсционные новости. Семен Исидорович уже успел кое с кем поговорить по телефону. По-видимому, эти рзговоры несколько изменили его мысли.

- Все-тки, дорогой Семен Исидорович, - мягким голосом говорил Фомин, все-тки откуд взялось это сообщение, что Мумм приедет извиняться?

- Ах, д не в этом дело, - мрчно ответил Кременецкий. - А дело в том...

- Кстти, из кких он Муммов? Не из тех ли, у которых шмпнское? Моя любимя мрк... Виновт, я вс перебил.

- Не зню, из кких Муммов... А дело в том, что с немцми с смого нчл был взят не тот тон... Не тот тон. Стртегия был првильня, но тктики они окзлись никуд негодные и дли хлеборобм себя обойти, кк ребят. Не ндо было срзу объявлять рекционной всю эту тягу к твердой влсти, будь он гетмнскя или тм ккя-нибудь другя... Они тем смым могли только бросить промышленников в объятия худшей, нстоящей рекции.

- Это был ошибк, - подтвердил Тмр Мтвеевн.

- Нродные мссы их не поддержли, знчит, остется только одно: перестроить фронт и выпрвить линию...

- Я думю, ты один можешь это сделть... Не пей тк много кофе, это тебе вредно! Ты пьешь третью чшку!

- Не зню, могу ли я теперь выпрвить линию. Приходится рсплчивться з чужие ошибки и бестктности! Рзве я с первого дня не предскзывл все это ншим доморощенным Днтонм? Они меня не слушлись и вот нлицо результты, - говорил Семен Исидорович.

- И вот результты, - печльно повторял Тмр Мтвеевн.

IX

Витя отмерил глицерин большим грдуировнным цилиндром, осторожно вылил в огромную бнку и тщтельно ее зкупорил притертой стеклянной пробкой. Кислотня смесь был уже готов. Присев к столу, он еще рз в тетрдке проверил пропорции. Н одну чсть глицерин ндо было взять три чсти зотной и пять чстей серной кислоты. Рсчет окзлся првильным. Сосуд, чн, делительня воронк, колбы были вымыты и высушены, снчл спиртом, потом эфиром. Больше делть было нечего. Витя сел н тбурет у стол, устло опустил голову н руки и здумлся. "Когд же будет всему этому конец?" спршивл он себя.

Витя живо помнил то чувство ужс и любопытств, с которым он впервые входил в эту комнту, месяц дв тому нзд. Он читл в "Былом", в воспоминниях рзных революционеров, о динмитных лборториях, о конспиртивных квртирх. Но все это он предствлял себе совершенно инче. Где-то н Петербургской стороне они с Бруном свернули с тротур и вошли во двор, - смый обыкновенный двор, только очень, очень длинный. Они шли бесконечно долго. Витя стрлся все зпомнить - и не видел ничего. У него стучло сердце, он боялся обморок, хотя никогд в жизни в обморок не пдл. Окн в домх двор были везде открыты, слышлись голос, где-то смеялись, где-то игрли н грмонике. "Если б они знли!" - думл Витя, предствляя себе кртину взрыв, стршный грохот, стены, рушщиеся, кк в последнем действии "Смсон и Длилы", крики, окроввленные тел... Они поднялись по лестнице во второй этж, Брун открыл ключом дверь. Витя собрл все силы и со спокойным видом, н цыпочкх, вошел в квртиру. В большой комнте с открытыми окнми и спущенными белыми шторми чем-то слегк пхло, - Витя узнл едкий зпх зотной кислоты, и почему-то пордовлся, что узнл его. "Где жеэто ?" - спршивл он себя.

- Д здесь очень уютно, - скзл он, беззботно улыбясь.

- Очень уютно, - подтвердил Брун, глядя н него с усмешкой.

В комнте в смом деле н вид не было ничего стршного. Н большом столе стояли весы, коробки с рзновескми, стекляння посуд, рзные бнки и бутылки. Н низком тбурете в кдке с водой был укреплен большой сосуд, нд ним воронк. В углу комнты стояло кресло, обитое веселеньким пестрым ситцем.

- Вот тут и изготовляют нитроглицерин, - объяснил Вите Брун. - Рекцию знете? Впрочем, вы к этому отношения иметь не будете. Н военных зводх изготовление нитроглицерин оперция очень простя и безопсня. А при этих милых приспособлениях, если дть темпертуре немного подняться, то нетрудно взлететь н воздух со всем домом.

- Д, конечно, - ответил Витя и зсмеялся. Он сейчс же подумл, что смеяться собственно не следовло. Брун все ему покзл, объяснил, что нужно делть, зтем велел повторить. Витя, однко, повторить не мог: он ничего не слышл. Брун опять усмехнулся и терпеливо объяснил все вторично. Н этот рз Витя с усилием вслушлся, боясь рссердить своего нчльник, - он очень его боялся, - и повторил все првильно.

- Отлично, - похвлил его Брун. - Итк, вот вм ключ от квртиры. Звтр вы придете сюд уже один, в девять чсов утр, и все это сделете. Вш рбот, кк видите, совершенно безопсн.Пок безопсн, - подчеркнул он. - Теперь вы можете идти, я остнусь здесь. Зпомните хорошо дорогу во дворе: спршивть, рзумеется, никого ни о чем не ндо.

Весь этот день Витя провел дом в необычйном волнении. Вступя в оргнизцию, он никк не ожидл, что ему придется рботть в динмитной лбортории. Витя и гордился возложенным н него делом, и испытывл мучительную тревогу, которой не с кем было поделиться. В гостиной слышлись голос. У Муси сидел Клервилль. "Если б им скзть!" - думл Витя. Внезпно ему пришло в голову, что, в случе провл оргнизции, следствие от него легко может нпрвиться к Мусе, к Николю Петровичу. Эт мысль его ужснул.: - "Что же делть? - в отчянии спршивл он себя. - Откзться? Это немыслимо, это был бы позор н всю жизнь! Я ведь см искл рботы... Съехть отсюд? Но куд же? Денег нет, нет бумг... Допустим, они ддут мне и деньги, и бумгу, - кк я могу съехть? Ведь это знчит вызвть рсспросы, переполох в доме, не пустят!.. Притом что же это изменит? Рзве следствие не обнружит, где я жил до того? А пп!.. Но кк же он мог меня привлечь, зня все это? - в ужсе спршивл себя Витя, рзумея Брун. - Д, ему не до того!.. Он см рискует головою, и не может обо всем этом думть. Это было мое дело... Я не ребенок и должен был знть, н что иду..." Витя провел ночь почти без сн, - все боялся проспть. Он тк ничего и не придумл. Мусе он объявил, что Брун устроил его н прктические рботы в одну лборторию. Муся не слишком входил в знятия Вити, поверил ему без рсспросов и был очень рд, что зствил его учиться.

С тех пор прошло почти дв месяц. Витя ежедневно по утрм бывл в лбортории и готовил все, что требовлось. В двендцть чсов приходил Брун и отпускл его домой. Больше Витя ничего не знл и никого не видл из членов оргнизции. Он не тк предствлял себе зговоры. Рбот шл глдко. К опсным оперциям Витя не допусклся. Ему трудно было привыкнуть к мысли, что взрывчтое вещество чудовищной силы изготовляется из веществ безобидных, и он в первый день трогл бнку с глицерином с тким видом, точно с минуты н минуту ожидл взрыв, - Брун, глядя н своего помощник, не мог сдержть улыбки. Потом Витя привык и дже кислоты переливл бойко, без воронки, тк что у него н рукх, несмотря н нейтрлизцию ммиком (это Витя знл еще с училищ), появлялись крсные пятн. К взрывчтым веществм он собственно почти не имел отношения. Брун всегд производил нитровние см, отпустив предврительно Витю. Это немного здевло его смолюбие, однко он всякий рз вздыхл с облегчением, когд покидл стршную комнту, и дже н лестнице ускорял шги, чтобы поскорее отойти подльше.

Витя исхудл и побледнел от вечной тревоги, от нервного нпряжения. Дом все это змечли и приписывли недостточно рзнообрзному питнию, - в Петербурге летом голод очень усилился. Дурной вид был почти у всех. Спл Витя очень плохо. Ему снился по ночм нитроглицерин, его преследовли кошмры. Мысль об отце и Мусе мучил Витю беспрестнно. Он см не знл, считть ли себя героем или преступником.

Кк-то рз, довольно поздно вечером, Муся с решительным видом вошл в комнту Вити. Он уже лежл в постели и читл "Vingt ans apres" ["Двдцть лет спустя"(фр.) ] - ткие книги теперь придвли ему бодрости. В рукх у Муси был поднос с двумя сткнми молок. Он поствил поднос н столик и зявил Вите, что отныне он кждый вечер будет пить молоко: тк совершенно невозможно, все говорят, что у него ужсный вид. Глш обещл доствть кждый вечер дв сткн.

Витя вдруг, к удивлению Муси, потушил свет. - чтобы скрыть слезы. "Если б он знл!" - опять подумл он в отчянии.

- Что з шутки! Зжги сейчс лмпу и выпей молоко, об сткн, слышишь? - скзл Муся.

Витя взял ее руку и поцеловл. Это у них было не в обыче. Муся в недоумении н него смотрел. Свет из открытой двери пдл н подушку. Витя отвернулся к стене. Муся нгнулсь к нему и поцеловл его в лоб. Он не зметил его слез, однко ею овлдел смутня тревог.

- Еще зболеешь! - скзл он. - Только этого не хвтло. Ну, спокойной ночи, голубчик. Тк выпей же молоко.

"Что это с ним ткое в последнее время?.. Верно, все думет о Николе Петровиче... Или меня ревнует? Нет, он, кжется, уже не тк в меня влюблен... Или это его рстрогло, что молоко дорого стоит? Ккой смешной!.." - Муся улыбнулсь и с легким вздохом прошл в внную комнту.

"Но кк же н войне? - думл Витя, рссеянно вынимя рзновески из углублений коробки и вклдывя их нзд. - Люди уходят н войну, не считясь с тем, есть ли у них родители, невесты, жены... Я в пятндцть лет хотел убежть н фронт, меня не пустили, ведь то было лучше чем это. Тм по крйней мере не было слежки, ненвисти, укрывтельств, тйны... Но что же теперь делть?.. Рзумеется, Брун не может зботиться обо всем этом Для не го Муся и пп знчт не больше, чем жильцы этого дом, которые тоже без всякой вины взлетят вместе с ним н воздух, если он збудется н несколько минут и дст темпертуре подняться до 40 грдусов... Нет, он змечтельный человек... - Витя искренно восхищлся хлднокровием спокойствием Брун, его экспериментльным искусстВОМ: рбот тк и кипел у него в рукх. - Конечно, он воспользовлся минутой, привлекя меня в оргнизцию Он не интересовлся ни моими мыслями, ни моим положением, сыгрл н смолюбии, может, дже н том, что я в тот вечер выпил коньяку, - тогд, когд мы с ней поцеловлись... Нет, этого он не знл... Но он и не обязн был входить в мою душу. Мы рботем для освобождения России... Однко, кто же это мы и что, собственно, они хотят сделть. Ведь совет нродных комиссров теперь в Москве...-Все-тки стрнно было бы погибнуть, не зня дже того, что змышлялось оргнизцией..."

Витя в эти дв месяц, постоянно думя нд делом, стл ко многому относиться критически. Их здч зключлсь в том, чтобы в кртчйший срок приготовить возможно большее количество нитроглицерин. По словм Брун, из этого нитроглицерин изготовлялся особый вид динмит, нзывемый взрывчтой желтиной. Витя догдывлся, что Брун принимет учстие и в рботе по изготовлению желтины. "Не проще ли было бы, однко, готовить все в одном месте? Ккой смысл ему перевозить нитроглицерин с. ежеминутным риском взрыв? Или это тоже делется из предосторожности: одн лбортория хорошо, две лучше? Или меня не хотят знкомить с другими?.. Верно, тм у них ккие-нибудь юнкер и нчиняют снряды? Но что же это з оргнизция, если он не может связться в ткое время с военными кругми и достть снряды в готовом виде? И неужели нельзя было изготовлять нитроглицерин н кком-нибудь зводе, не здесь, при этой кдке с водой?.. Ну, хорошо, допустим, дльше что? - мысленно спршивл он. - Ведь из ншего нитроглицерин изготовили достточно динмит, почему же о них ничего не слышно? И ккя собственно мы оргнизция? Т ли, которую Никонов нзвл тогд Федосьевской?.. Неужели, однко, во глве оргнизции стоит ткой человек, кк Федосьев, которого, я помню, все ненвидели?"

З несколько времени до того, н квртире Кременецких шел рзговор о большевикх, об их неминуемом близком пдении, о подпольных оргнизциях, что-то подготовлявших по борьбе с советской влстью: не то восстние, не то террористические действия. Об этих оргнизциях тогд говорили открыто все.

- Теперь, друзья мои, - скзл Никонов, - в Петербурге зговорщик кждый третий человек стрше шестндцти и моложе восьмидесяти лет. И удивительное дело: это, по-видимому, знют все, кроме ихней Чрезвычйной Комиссии. З что ж ей плтят деньги?

Витя с нескзнной рдостью услышл слов Никонов: знчит, и многие другие были в тком же положении, кк он.

- Ну, и слв Богу, что тк! - сердито ответил князь Горенский.

- Слв Богу, что есть еще люди и группы, которым дорог свобод России, - подтвердил Глфир Генриховн.

- Ужсно только много этих групп, товрищ Глфир, и удивительно они болтливые группы. Вот теперь, я слышл, н зщиту свободы России поднялся см Федосьев, - помните ткого? Он кк в воду кнул в первые же дни светлого феврля. Окзывется, жив, крсвец! Мне, по крйней мере, один юнкер - ему верно лет семндцть - н днях, под строжйшим, рзумеется, секретом, сообщил, что он входит в конспиртивную Федосьевскую оргнизцию. Ей-Богу!

- Кк фмилия этого юнкер? - осведомился вскользь Горенский. Никонов с любопытством н него посмотрел.

- Тк я вм и скзл! Кто вс знет, Вше Сиятельство, может, и вы входите кк рз в эту смую оргнизцию? Еще преддите моего юнкер военно-полевому суду и приговорите его к общественному порицнию? А я потом терзйся з него угрызениями совести! Нет, ищите сми.

Вите покзлось, что н лице у Горенского мелькнуло неудовольствие. "Может, првд, и князь куд-нибудь входит?.. Милый князь!" - опять с рдостью подумл он.

- Д что мой юнкер! - продолжл Никонов, - рзве он один? И если б только мльчишки! А то теперь все, кк по модным клубм, рспислись по конспиртивным боевым оргнизциям. Все сновники стли террористми. Я слышл, нпример, что существует ккой-то првый центр... Если есть и првый, то, верно, есть и левый, првд? А может, есть и центрльный центр, ? Политическя геометрия у нс всегд был со стрнностями. Кроме центров, есть еще рзные "кресты", эти больше рзноцветные: "Синий крест" или нет, кжется, "Белый" или "Розовый", не помню. Потом лиги, не збывйте о лигх... Нпример, "Лиг личного пример"... Говорят, прекрснейшя лиг, не зню только, чего они подют пример, не слыхл. А то есть еще союзы... В "Союзе Зщиты Родины и Свободы" и в "Союзе Зщиты Учредительного Собрния" я см, кжется, состоял. Честное слово, дв рз был н конспиртивнейших собрниях, в местх мло зметных, - в Училище Првоведения и в Городской Думе, - это чтоб лучше змести следы.

- Больше не состоите? - спросил, смеясь, Муся.

- Кжется, нет. Не то я больше не состою, не то союз больше не состоит. Уже зщитили и родину, и свободу, и Учредительное собрние.

- Не понимю, нд чем вы смеетесь? - сердито пожимя плечми, скзл князь. - Русскя мнер смеяться нд смим собою!

- Я, во-первых, нисколько не смеюсь, , во-вторых, нельзя не смеяться, дорогой мой, потому что все нужно делть умеючи, д, князь!.. А кроме того, вы знете мое убеждение: нрод с ними. Это печльно, но фкт.

- Простите, это не фкт, вше голословное утверждение. А вот выборы в Учредительное собрние это действительно фкт: нрод русский выскзлся против большевиков.

- Д мне до выборов нет никкого дел. Вчер голосовли з эсеров, звтр, может, будут голосовть з черносотенцев.

- Помилуйте, что-нибудь одно!.. Ндо же, Григорий Ивнович, иметь хоть тень логики...

- Нрод их ненвидит, - вмешлсь Глфир Генриховн. - Если б вы знли, ккие речи теперь идут в хвостх... Вчер, нпример, я слышу. Впереди меня стоит бб, простя бб. И вот...

Звязлся обычный рзговор.

Ключ зскрипел в змке. Витя вздрогнул, зтем вздохнул спокойнее. "Кк чсы, ккуртен", - подумл он, выходя в переднюю. Брун лсково с ним поздоровлся, тщтельно зпер з собою дверь и попробовл, хорошо ли зкрыт. Зтем, положив п стул светлые перчтки и соломенную шляпу, он вошел в лборторию.

- Все приготовили?

- Кжется, все, Алексндр Михйлович.

- Ндо не кжется, нверное. Лед принесли? Удельный вес проверили? Кислотня смесь готов?

- Д... Вот зписно...

Брун зглянул в тетрдку.

- Отлично... Никто не обртил н вс внимния, когд вы тщили лед?

- Никто, Алексндр Михйлович. И притом теперь тк жрко, многие носят лед.

- Это верно. Ну-с, вы можете идти.

- Алексндр Михйлович, что ж вы меня всегд прогоняете? - скзл Витя беззботно. - А рзрешите мне остться при нитровнии.

- Нет, вы мне для этого не нужны.

- Но ндо же мне хоть рз видеть, кк готовится нитроглицерин?

- Совсем не ндо. Смообрзовнием вы зйметесь позднее. А если при этих штучкх произойдет взрыв, - скзл Брун, покзывя н кдку с водой, то зчем же лишнему человеку погибть без всякой пользы. Добвлю, что выделяющиеся при нитровнии гзы очень вредны для молодого оргнизм, кк вш.

- Позвольте вм скзть, Алексндр Михйлович, что я сюд пришел не для попрвки оргнизм... Соглситесь что другой риск серьезнее. Если они сюд нгрянут, то и вм и мне один конец: н веревке болтться, - рвнодушным тоном скзл Витя: "веревку" он пустил для эффект.

Брун зсмеялся.

- Н веревке мы болтться не будем. Если мы будем вести себя осторожно, то они сюд нгрянуть не могут: квртир, я зню, зконспирировн прекрсно. Я говорил вм много рз, что твердо рссчитывю н вшу осторожность. Вы юнош умный... Ну, если нгрянут, то до верёвки, нверное, дело тоже не дойдет.

- Тк до рсстрел, не все ли рвно?

- Не дойдет и до рсстрел. В этом случе я непременно доствлю себе удовольствие: взорвусь н воздух вместе с гостями. "Умри, душ моя, с филистимлянми", - медленно скзл Брун. - Я прекрсно понимю вше душевное состояние, - добвил он, помолчв. - Поверьте мне, я поручил вм рботу, н которой вы сейчс можете быть всего полезнее. Не скрывю, мною отчсти руководили и другие сообржения. Если б я ввел вс в ккую-нибудьдесятку , - он с нсмешкой подчеркнул это слово, - вы имели бы все шнсы погибнуть... Теперь везде этидесятки , и нбирются они с бору д с сосенки. Нет ничего легче, кк нткнуться н предтеля. Между тем тк о вс знют только дв человек: я и глв оргнизции, лицо вполне ндежное.

- Я очень вм блгодрен, Алексндр Михйлович, - с большим душевным облегчением скзл Витя. - Но ведь все-тки збот о моей безопсности не глвное...

- Я зботился и о себе. Поверьте, я не всякого член оргнизции приглсил бы сюд н квртиру. В вс я совершенно уверен... Делйте то, что я говорю. Советую вм пойти погулять н остров. И гуляйте с тким видом, точно у вс и не думют скрести н душе кошки... Д, вот что, я все збывю. Ведь я вм до сих пор не плтил денег... У вс, верно, нет, отчего же вы мне не нпомнили?

- Мне не ндо, - скзл Витя. Деньги ему были очень нужны, но он предпочел бы рботть в оргнизции бесплтно.

- Кк не ндо? - скзл Брун. - Нм с вми, зговорщикм, деньги всегд нужны. - Он вынул из бокового крмн несколько пчек ссигнций в бумжных оклейкх, бегло взглянул н них и протянул одну Вите. - Возьмите.

- Этого слишком много!

- Не знете, сколько денег в пчке, говорите: слишком много. Здесь всего тысяч рублей... У нс молодым людям плтят пятьсот рублей в месяц, вы у меня рботете дв месяц. Смотрите, всегд носите деньги при себе. Если со мной случится несчстье, - хоть я этого и не думю, - поступите именно тк, кк я вм укзл, и притом не отклдывя ни н минуту: тогд бежть, бежть и бежть.

В передней рздлся звонок. Об вздрогнули. Витя побледнел. Брун удивленно поднял брови и вынул из крмн брунинг.

Он вышел н цыпочкх в переднюю и, неслышно подойдя к двери, повернулся к ней боком, приложив к уху руку.

- Это я, - произнес з дверью негромкий голос.

- Фу ты, черт! - пробормотл Брун. Он спрятл револьвер и открыл дверь.

Вошел Федосьев.

Витя с изумлением н него уствился. Он тотчс догдлся, что это глв оргнизции. "Кжется, првд, Федосьев", - подумл он, вспоминя фотогрфию, которую когд-то видел в "Ниве" или в "Огоньке". Федосьев, здоровясь с Бруном, окинул Витю подозрительным взглядом.

- Здрвствуйте, молодой человек, - скзл он.

- Вы можете идти, - обртился к Вите Брун. - Тк до звтр.

- До звтр, Алексндр Михйлович, - скзл, зторопившись, Витя.

X

- Уж не случилось ли что? - спросил Брун, зтворив дверь з Витей и снов ее попробовв.

- Нет, ничего... Это и есть тот вш помощник, о котором вы мне говорили?

- Ну д, кто же другой? - нетерпеливо ответил Брун. - Вы все-тки предупреждли бы меня о своих визитх, Сергей Всильевич. Я кк рз ему говорил, что в случе появления непрошеных гостей непременно взорву дом.

- Хорошо сделете, - рвнодушно, ответил Федосьев. - Кк бы не пришлось сделть это очень скоро... Можно сесть н этот тбурет? Он не взорвется? шутливо спросил он, сдясь и с любопытством глядя по сторонм. - Собственно, почему вы тк доверяете этому молодому человеку?

- Мне необходим помощник, без него все мое время уходило бы н чисто мехническую рботу. Ндо было кому-нибудь довериться, этот юнош вышел из среды, в которой ждть предтельств горздо труднее, чем где бы то ни было. Кк я вм говорил, он сын следовтеля Яценко... Или вм он не внушет доверия?

- Уж очень приятное, открытое лицо. Я зню по долгому опыту: если у человек лицодышит внутренним блгородством , если он говорит сподкупющей искренностью (Федосьев подчеркнул эти слов), то это в лучшем случе интригн, в среднем - жулик, в худшем - предтель. - Он зсмеялся. - Но нет првил без исключений. Вш-то помощник вдобвок еще совсем мльчик... Дй вм Бог не ошибиться... Плохо нше дело, Алексндр Михйлович, - со вздохом скзл он.

- Ведь вы говорили, ничего не случилось?

- Ничего не случилось, но я чувствую, что дело идет скверно. Нчть с того, что рсплодилось слишком много зговоров, и все они детские. Сми не рботют, другим только мешют. Проклятя ромнтик черных плщей!.. зевнув, скзл он. - А между тем большевистскя полиция делет скзочные успехи. Меня просто профессионльня звисть мучит, la jalouse de metier. Еще месяц три тому нзд у них не было ровно ничего: прямо под носом можно было конспирировть. Теперь дело изменилось. Они совершенно првильно все поствили н внутреннем освещении, н провокторх и н предтелях.

- А у вс н что ствили?

- У нс было и это, но глвное было все же в нблюдении со стороны и сверху. Мы, кк-никк, строились н век и потому не могли системтически, пчкми, рзврщть людей. Они же о векх не думют, - именно это, в пределх небольшого срок, сообщет их системе силу огромную, почти непреодолимую.

- Все-тки для чего вы пожловли сюд, Сергей Всильевич? Ведь не для социологических споров, я думю?

- Вот для чего я пожловл и вот что я вм скжу: нгличне ведут себя кк последние дурки, чтоб не скзть, Боже избви, хуже. Нм денег не дют, все хотят делть сми; мы, мол, не знем, что нужно делть, они знют. Вот и этот Клервилль перед вми пел Лзря: ндо, мол, посмотреть, д ндо сообрзить, д ндо подумть, д что, д кк, д зчем? А в Москве их предствитель зтеял глупейшую игру: готовит военный переворот; подкупет воинские чсти и делет все это тк необыкновенно искусно, что, по моим сведениям, кждый его шг известен Чрезвычйной Комиссии!.. Говорят, будто в их посольстве сосредоточены "все нити переворот". Уж я не зню, что это з нити, только эти господ чрезмерно рссчитывют н дипломтическую неприкосновенность. Боюсь, что к ним не сегодня-звтр прикоснутся... Сми, может быть, и выйдут сухи из воды, других в этой воде потонет много.

- Тк чего же вы хотите?

- Вот чего. Скжите вы, не отклдывя, вшему другу Клервиллю... Ему, верно, кжется, что нлет н нглийское посольство есть вещь столь же невозможня в мире, кк зхвт грбителями луны или неприятельское вторжение н Юпитер. Уверьте вы его, пожлуйст, что это не совсем тк. Не скрою, мне весьм безрзлично, что служится со всеми этими Клервиллями... Пропди они пропдом, нши доблестные союзники! Из-з них погибл Россия! - с внезпно прорввшейся злобой скзл Федосьев. - Но если в посольстве нйдут русских, если тм обнружт эти смые "нити", то и нше дело будет сорвно и последствия могут быть ужсны... Можете ли вы объяснить ему это поубедительнее?

[Пишущему эти строки известно, что нглийские военные генты предупреждлись в июле и вгусте 1918 г., из кругов русских зговорщиков того времени, о возможности большевистского нлет н бритнское посольство (нмек н это есть и в инострнной мемурной литертуре). Предупреждения веры не встретили. Арест Локкрт и зхвт посольств по времени совпли с убийством Урицкого и покушением Доры Кштн. Вслед з этим нчлся террор и мссовые рсстрелы.

О нйденной в бритнском посольстве "компрометирующей переписке" глухо сообщли в торжествующем тоне "Известия" в номере 3 сентября 1918 год.(Автор.) ]

- Пострюсь.

- Пожлуйст... Теперь другое. Горе мое вш князь Горенский! - со вздохом скзл Федосьев. - Мне сообщили, что он ведет себя крйне неосторожно. Уж я не зню, в ккую оргнизцию он входит, но с нми вы его связли совершенно нпрсно. Это н вшей совести. Я, признюсь, и не думл, что вы будете тк усердны... Ккой толк от князя Горенского?

- Ткой же, кк от всех. Горенский связн с большой офицерской группой.

- Ох, уж эти офицерские группы.

- Однко вести войну без офицеров трудно. Я, нпротив, в последнее время убедился, что смые ценные и ндежные рботники в России именно офицеры... Оргнизция Горенского перепрвляет своих людей н юг.

- Вот бы хорошо, если б он туд перепрвил и его смого. Н Квкз, в Крым, к гетмну, куд угодно. Я всем рд сделть этот ценный подрок. Болтлив, вспыльчив, невнимтелен, все свойств для конспирции мло подходящие. Скжите ему, рди Бог, чтобы он был осторожнее. Ведь если з ним слежк, то он нведет ее и н нс... Может быть, уже нвел.

- У вс есть основния тк думть?

- Основний пок нет... Притом, что же это, нконец, ткое, Алексндр Михйлович? - со злобой спросил Федосьев. - Что он з ерунду несет о новой войне с Гер мнией, о новом фронте чуть ли не н Урле. Ведь это курм н смех! Ккя теперь войн с Гермнией? Ккой фронт? Ккой Урл? Ведь он это не союзникм рсскзывет. Ндоел мне эт болтовня о верности до гроб мленькой Бельгии, - не могу вм скзть, кк ндоел! Четыре год люди говорят одно и то же, одними и теми же словми. Меня от этих слов тоск берет, кк, бывло, в глухой провинции, когд зрядит дождь.

- Мы условились с вми о высокой политике пок не говорить, - сухо скзл Брун. - Тм видно будет.

- Но ведь эткой высокой политикой можно погубить все дело! Кому теперь охот воевть с Гермнией?

- Тогд ствьте вопрос шире: кому теперь вообще охот воевть, с кем бы то ни было и з что бы то ни было? Очень может быть, все это второй крестовый поход... Вы помните, кк кончился второй крестовый поход?

- Понятия не имею... Ничем, вероятно, кк и другие?

- Хуже. Уцелевшие крестоносцы приняли ислм.

- Относительно себя я спокоен.

- Я тоже.

- Кк у вс идет рбот?

- Хорошо. З мной дело не стнет.

- З другими может стть, - скзл, зевя, Федосьев. - Устл я... Где же вш нитроглицерин, покжите.

- Сейчс нчиню рекцию. Хотите взглянуть?

- Д, любопытно бы... Меня столько рз пытлись взорвть динмитом.

- С вшей стороны просто долг вежливости ответить тем же.

Они точно осуждены были говорить друг с другом в ироническом тоне, хоть тон этот порядком ндоел обоим. Рз нвсегд взятя привычк был теперь сильнее их воли.

Брун перелил жидкость в воронку с крном, укрепленную нд сосудом, и подбвил льд в кдку.

- Вот видите, это очень просто, - скзл он. - Здесь у меня смесь зотной и серной кислоты. При взимодействии с глицерином обрзуется нитроглицерин. Рекция сопровождется рзогревнием смеси, и приходится постоянно охлждть сосуд: грдусх при тридцти уже нчинют появляться крсные пры, если темпертур поднимется выше, то взрыв почти неизбежен. Ну вот, я приступю.

Он повернул крн воронки и пустил тоненькую слбую струю, перемешивя стеклянной плочкой жидкость в сосуде. Федосьев с любопытством молч следил з оперцией.

- Обрзоввшийся нитроглицерин отделяют в воронке, - говорил Брун, то зкрывя, то открывя крн и все время перемешивя жидкость. - Зтем промывют и сушт. В чистом виде он довольно устойчив и безопсен... Вот только голов болит от его пров...

- Что же вы делете?

- Теперь немного привык... Помогет очень крепкий кофе.

- А, это по моей чсти, я любитель... Помните, кким кофе я вс угощл?

- Помню. Прекрсный был кофе... - Он подлил жидкости в воронку, вынул опущенный в смесь длинный термометр и снов повернул крн. - Если б охлждение и перемешивнье можно было регулировть, опсность очень уменьшилсь бы.

- А сейчс есть опсность?

- Мленькя...

- Может, лучше вс не рзвлекть рзговорми?

- Нет, сделйте одолжение. Я слежу з рекцией внимтельно.

- Н недостток смооблдния вы не можете пожловться.

- Держу себя в рукх.

- Вм, верно, чсто случлось рботть с опсными веществми? С ядми, нпример?

- Нельзя скзть, чтобы много, но случлось, - улыбясь, ответил Брун. Он опять вынул из жидкости термометр, взглянул н него и чуть усилил струю. - Я дже специльно рботл по токсикологии.

- Д, вы мне говорили... Помните, тогд в связи с делом Фишер?.. А вы знете, дочь Фишер знял теперь у них видное положение. Товрищ Кров, вш друг, гонимый црскими опричникми.

- Он всегд был видня.

- Теперь стл еще виднее. Вы знете, ее нзнчили в Чрезвычйную Комиссию.

- Неужели? - удивленно спросил Брун, н мгновение отрывя взгляд от сосуд. - Он туд не пойдет.

- Отчего не пойти, если велит пртия? Ведь он дурочк... А вот будет збвно, если он-то вс и рсстреляет?

- Уж чего збвнее.

- Только вы мне до того, Алексндр Михйлович, рсскжите историю этой вшей дружбы, - скзл Федосьев. - С ней и с ее отцом, - небрежно добвил он.

- Отчего же?.. Скжите, Сергей Всильевич... - он опять взглянул н термометр. - Ого!.. - Брун быстро зкрыл крн и добвил льд в кдку. Двдцть восемь грдусов.

- Взорвемся?

- Нет, зчем же...

- Вы о чем-то спршивли?

- Д... Я хотел спросить: у вс, верно, всегд были нвязчивые идеи?

- Нвязчивые идеи? Почему?

- Д тк. Мне иногд кжется, что у вс должн быть склонность к нвязчивым идеям, притом к весьм стрнным.

- Не змечл в себе... Не змечл...

- А то ндо бы лечиться, это опсно... Двдцть пять грдусов, теперь все в порядке.

- Превосходные у вс нервы, Алексндр Михйлович, - скзл, помолчв, Федосьев.

- Нервы плохие, здерживющие центры хорошие.

- Кк все это, однко, стрнно! Все пошло шиворот нвыворот. Вы рботете со мной, с мтерым опричником, против революционеров.

- Что ж делть? Если революционеры окзлись глвными опричникми.

- Знчит "освободительное движение" продолжется?

- Ну д... Это ничего, что я теперь с вми. Потом, в случе ндобности, и вс можно будет взорвть.

- Рзумеется. Все дело, чтоб это вошло в привычку... А я объяснял вм по-иному, мудренее. Мне кзлось, что для вс эт рбот - бегство.

- Ккое бегство? Куд?

- Д от себя, от своих мыслей, от своей тоски.

- О Господи! - скзл, смеясь, Брун. - Кк же было не погибнуть России, если дже в нчльнике полиции сидел изыскнный литертор.

Федосьев тоже зсмеялся.

- Все-тки я ндеюсь сговориться с вми и об освободительном движении в будущем. Уж будто вы ткой фнтик демокртии?

- Нет, не фнтик. Демокртия недурной выход из нетрудных положений.

- А положение России еще очень долго будет трудным, - подхвтил Федосьев. - Для вшего успокоения мы отведем демокртии место в смом конце пьесы. Вроде, кк у Гоголя: когд втору больше ничего не нужно, появляется ревизор. Не Хлестков, нстоящий.

- И всех отдет под суд.

- Это неизвестно: я уверен, городничий сговорился и с нстоящим ревизором. Поднес, верно, ему ккого-нибудь щенк... Вот мы и демокртии в конце что-нибудь поднесем: дв-три портфеля, что ли... Тк не збудьте же, пожлуйст, скзть Клервиллю и князьку. До свиднья, Алексндр Михйлович.

- До свиднья... Извините, не провожю.

- Не взорвитесь только. Это было бы бестктно.

- Пострюсь, чтобы вс не огорчть.

- Знчит, послезвтр, в шесть чсов, тм же.

- Послезвтр, в шесть чсов, тм же, - повторил Брун.

XI

"...Нитроглицерин, символ мудрости, которя рскрывет последнюю згдку и лишет знчения остльные... Я пытлся основть жизнь н творчестве. Н этом я построил философскую систему "Ключ". В минуты смообмн я думл, что новые ценности положт конец историческому недорзумению, зтянувшемуся н тысячелетья. Теперь я знят рзрушением, им, вероятно, и кончу жизнь. Нивные люди прошлого век верили в созидющую силу рзрушения. Зчем мне теперь его созидющя сил?

- Зтем, что он спсет Россию. Зтем, что он принесет свободу.

- Д, может быть. Я ндеюсь. Я поэтому рискую головой. Однко - что это ознчет? Ознчет лишь те условия, в которых я з грницей едв мог жить без всякой войны, без всякой революции. Вот что гложет меня ждть в лучшем случе: то, что было. Я говорил себе в утешение: здч ншего времени создть основу творчеств, внешнее, мтерильное блгополучие людей. Я не понимл, что при осуществлении этой здчи погибнет то, для чего он осуществлялсь. Все было обмном... Теперь я всему зню цену. Чем же я буду жить? После миф той свободы, после соблзнительной мистики творчеств, ккие еще ценности я введу в систему "Ключ"?

- Будешь жить, потому, что ты стл свободен по-другому. Новую свободу ты ншел тогд, когд, кзлось тебе, ты все рстерял со строй. Вслед з миром А опустел у тебя мир В. Твой опыт теперь достточно богт. Что было суждено, ты испытл, и больше ничего не ждешь от жизни. Это и есть ключ, твой философский кмень, твой occultum secretum. Он очищет и освобождет, вот кк эт желтя смерть!.."

Брун вздрогнул и, сорввшись с кресл, бросился к ппрту, нд которым вились крсновтые пры. Он здохнулся, повернул кря воронки и взглянул н термометр. Опустившись н колени перед ведром, он быстро стл брость в кдку лед. "Сию минуту дом взлетит н воздух!.. Сию секунду!.. успел подумть Брун, глядя рсширенными глзми н стенки сосуд. - Вылить все в кдку?.. Нет, поздно!.. Бежть? Тоже поздно..."

Мелкие куски льд резли и жгли его руки, збирлись в рукв, пдли н пол. Брун схвтил ведро и, приподнявшись, стл лить в кдку ледяную воду. Тк в согнутом положении, не спускя глз с ппрт, он стоял несколько минут. Зтем поствил ведро н пол и не срзу протянул руку к термометру.

Он перевел дух. Н дне пустого ведр оствлись большие куски льд. Брун бросил их в кдку и еще подождл. Лицо его дерглось. "Д, пронесло!" - подумл он и, штясь, отошел от ппрт.

XII

С первым предствлением фильм, в котором игрл Сонечк, у нее был связн дрм: Муся, Глш, Витя решительно откзлись пойти н это предствление.

Березин теперь имел в првящих кругх очень влиятельных покровителей. Его имя не рз отмечлось в большевистской печти с похвлми тлнту, с призннием зслуг. В других гзетх, еще кое-кк тогд выходивших, Березин продернули с язвительной нсмешкой. Это и озлобило его, и окончтельно толкнуло к большевикм: он почувствовл, что зшел слишком длеко, что ему не простят, что терять ему больше нечего, и открыто порвл со стрыми друзьями.

Сценрий фильм был соствлен двно. Березин только попрвил еще не сыгрнные сцены. Кинемтогрфом в ту пору мло интересовлись в советских кругх. Однко покровители Березин признли, что в фильме хорошо рзоблчено духовное убожество стрых првящих клссов и в ндлежщем свете покзн их жизнь. Н первый спекткль обещл явиться вжный предствитель Нродного Комиссрит. Ожидлись речи. Билеты были именные, по приглшениям.

- Ндо выбирть, Сонечк, мы или они, - твердо говорил Глш.

- Но чем же я виновт? - вытиря слезы, спршивл Сонечк.

- Вы ничем не виновты, виновт только этот господин (Глфир Генриховн, вслед з Горенским, тк нзывл теперь Березин). Скжу больше, - смягчившись, прибвил он, - вы, Сонечк, по-моему, можете идти н первое предствление, тк кк вы игрете в пьесе. Но н нс, пожлуйст, не рссчитывйте.

- Д, это верно, Сонечк, - скзл Муся, смягчя тоном смысл своих слов. Ей очень не хотелось окончтельно рвть с Березиным. Он знл, однко, что теперь это дело конченое.

- Я вс понимю, Глш... Но клянусь вм!.. Я говорю, Мусеньк, в ншей фильме ничего ткого нет... Рзве я стл бы?.. И неужели ты думешь, что Сергей Сергеевич... - Сонечк совсем рсплклсь.

- Д я ничего ткого не думю, я отлично понимю, - смущенно и бестолково говорил Муся.

- Глвное, дльше не идите, то с этим господином Бог знет до чего дойдешь, - добвил Глш. Муся с укором и рздржением н нее взглянул, хотя был с ней соглсн.

Сонечк не пошл н первое предствление фильм: он принесл эту жертву своим друзьям, инстинктом чувствуя, что жертв дст ей некоторые прв в будущем. Березину он, крснея, скзл, что был нездоров.

- Стршня мигрень!.. Пролежл целый день в постели... Ужс, кк болел голов!..

Березин снисходительно потрепл ее по щечке: во время рботы нд фильмом они очень сблизились. Сонечк, впрочем, с огорчением видел, что Сергей Сергеевич вообще не церемонится с подчиненными ему ктерми. Березин не любили в мстерской, мелкие служщие втихомолку ругли его смыми грубыми словми.

- Зню я эту мигрень. Милые друзья не пустили, ?

- Клянусь вм, Сергей Сергеевич...

- Не клянитесь, курочк, скжите мдмузель Кременецкой (Березин иронически подчеркнул эти слов, он был очень зол н Мусю), скжите вы ей, чтобы он приберегл гржднскую строгость для своего ппши. Служить искусству нельзя, д? Строить новую жизнь нельзя? А продвть Россию можно? А з копейку продвться всяким плутокртм Нещеретовым можно?.. И о господине Клервилле тоже ей не мешло бы подумть... Внушить бы ему, нпример, чтоб он бросил свою шпионскую рботу.

- Сергей Сергеевич, что вы! Бог с вми!..

- Не кудхтйте, Сонечк, я првду говорю. Мне известно, что он шпион. Кк бы только не лопнуло терпение у русского нрод. Д!

После первого спекткля, который сошел очень торжественно, фильм был перенесен в рйоны. Глш и Муся первые зявили Сонечке, что непременно хотят ее увидеть н экрне. Обещл пойти н рйонный спекткль и Горенский, которого тоже умилил жертв Сонечки (он очень ее любил, кк все). Сонечк рдостно блгодрил друзей. Ей удлось достть пять билетов: это было нелегко, тк кк почти все мест рздвлись по рбочим оргнизциям, клубм и просветительным кружкм. Билеты были взяты н субботнее дневное предствление, нчинвшееся в дв чс: по (вечерм выходить было опсно.

Нкнуне рйонного спекткля, утром в пятницу, 30 вгуст, в Петербурге был убит нродный комисср Урицкий. Известие это мгновенно облетело столицу, вызывя смятение и пнику. Мрчные слухи поползли по городу. Говорили, что н улицх птрули обыскивют прохожих, что по домм идут мссовые обыски, что н вокзлх двк: люди бегут куд попло.

- Теперь опять с Сонечкой будет история, - скзл Мусе Глфир Генриховн, когд первое волнение от известия несколько улеглось.

- Что еще?

- Д не идти же звтр в этот ее кинемтогрф!

- В смом деле, я и не подумл... Бедня Сонечк!

Мусе тоже было не до кинемтогрф. Он беспокоилсь, впрочем, не о себе: Муся был уверен, что против нее никто ничего не может иметь; если б к ним и нгрянули с обыском, то, кк невесту нглийского офицер из военной миссии, ее тотчс отпустили бы н свободу: Клервилль, конечно, этого немедленно добился бы. Что-то в ткой возможности - Вивин спсет ее жизнь дже лскло вообржение Муси. Но он волновлсь из-з других, из-з Брун, Горенского, Никонов, в особенности из-з Вити: Муся сердцем чувствовл, что с ним происходит что-то нелдное. Очень беспокоило ее и то, кк родители узнют о петербургских событиях.

- Вообржю ужс ппы и ммы, когд они в Киеве прочтут! - скзл он Глше. - Мм от стрх з меня с ум сойдет.

- Не от стрх, от угрызений совести, что оствил тебя здесь... А Сонечке уж ты кк-нибудь объясни, что теперь неудобно и дже неприлично идти н спекткль.

Объяснить это Снечке окзлось трудно.

- Ну, д, конечно, это не тк интересно, - скзл он после первых же слов Муси, и слезы полились у нее из глз.

- Сонечк, пойми же, я говорю: отложим н несколько дней.

- Нет, я прекрсно понимю, что вм неинтересно смотреть эту фильму... И дже, может быть, неприятно: ведь я тоже большевичк, првд?

- Не говори глупостей!.. Я тебе повторяю: отложим н несколько дней, всего н несколько дней.

- Ах, оствь, пожлуйст! Вы обе меня, кжется, считете дурой... Ты отлично знешь, чего мне стоило достть мест... Рзве мне опять ддут пять билетов? Никогд!.. Это ты, вероятно, думешь, что я у них первое лицо...

- Сонечк, миля, не плчь, я тебе объясню...

- Оствь, пожлуйст, я тебя прошу. Мне только жль, что я тк хотел тебе это покзть... Чем я виновт, что кого-то убили! Потом еще кого-нибудь убьют...

Он зрыдл и убежл к себе в комнту. Муся не решилсь туд з ней последовть, д ее немного и рздржил детский эгоизм Сонечки.

Позднее пришли мужчины - Горенский и Витя - с зпсом свежих новостей и слухов. Новости и слухи были стршные. Однко об они были очень возбуждены грозной победой террор.

Узнв о горе Сонечки, князь решительно принял ее сторону.

- Отчего же нельзя пойти в кинемтогрф? - скзл он. - Если вы говорите с точки зрения безопсности, то теперь, прво, везде, в кинемтогрфе в особенности, горздо безопснее, чем дом.

- Д мы совсем не в этом смысле, - скзл поспешно Глш, - потому, что если случилось ткое дело, то нм не до рзвлечений.

- Этому делу ндо рдовться, юношей этим нрод русский должен гордиться.

- Я с вми соглсн.

- Вот я это смое им все время докзывю, - рдостно говорил Сонечк.

Князь остлся ужинть. После ужин он шутливо объявил, что остлся бы и ночевть, если б его приглсили. Это вызвло общую рдость. Глш побежл устривть для Алексея Андреевич постель. Муся обещл достть пижму из шкп Семен Исидорович. Витя усиленно предлгл свою комнту.

- Зчем в вшу комнту? Ни з что!

- Мы вс устроим в спльной ппы...

- И в спльную Семен Сидорович тоже не хочу, зчем нрушть порядок? Вот здесь в столовой поствим ккой-нибудь дивн, если есть свободный... Нет, првд, я не очень вс всех стесню?

- Стршно всех стесните! Кк вм не совестно?

- Сегодня верно половин Петербург ночует у другой половины.

- И тк приятно теперь быть вместе... Знчит, звтр все вместе и пойдем в кинемтогрф? - скзл Сонечк.

- Нет, я звтр рно утром должен буду уйти: дел.

- Ккие это теперь могут быть у вс дел, Алексей Андреевич? - спросил вскользь Муся. И он, и Глш выжидтельно смотрели с минуту н князя. - Где же мы встретимся? В зле?

- Д, в зле. И зрнее прошу меня извинить: я, может быть, уйду до конц спекткля.

- Ах, нет! Моя последняя сцен перед смым концом... Впрочем, это, конечно, невжно.

- Нпротив, Сонечк, это очень вжно. В тком случе я остнусь до конц, - скзл, смеясь, князь, - но уж вс домой проводить никк не смогу.

- Что з церемонии, ведь это днем... Нс проводит Витя.

- Я тоже не уверен, что буду свободен, - скзл Витя. - Мне нужно в лборторию.

- Ты уж молчи, - нбросилсь н него Муся, - ндоел мне твоя лбортория! Я ее выдумл, я с ней и покончу... Н мльчике лиц нет.

- Меня двно интересует: блондинк или брюнетк эт лбортория? сркстически осведомилсь Глфир Генриховн. Все зсмеялись, польщенный Витя тоже.

- Алексей Андреевич, дорогой, милый, - скзл Сонечк, с нежностью глдя Горенского по руке, - знчит, я вм сейчс дм вш билет?.. Д?.. Вот он... И помните, нчло ровно в дв, лучше дже прийти рньше, то бывет, что тм зхвтывют все мест.

- Жль, что нельзя было достть шестой билет для Григория Ивнович, скзл Муся.

- Ну, с Никоновым идти туд было бы опсно, - ответил Глш. - Ведь тм ткя публик, он шльной, со всеми спорит и всюду лезет н скндл... Между нми, Григорий Ивнович теперь пьет немного больше, чем ему следовло бы. Уж не зню, где он достет водку или дентурт, но я очень боюсь, кк бы он не спился.

- Типун тебе н язык! - скзл Муся.

- Мне и смой жль, я его очень люблю...

- Кк вы думете, Алексей Андреевич, - спросил Витя, - не может ли это событие отрзиться н положении зключенных?

- Убийство Урицкого? Рзумеется, еще кк может, - рссеянно скзл князь, не зметив беспокойного взгляд Муси. - Впрочем, я не думю, чтоб очень отрзилось, - спохвтился он, увидев изменившееся лицо Вити. - Их ведь должны интересовть не зключенные, те, которые гуляют н свободе... Вот мы, грешные...

- Поэтому теперь обязнность кждого вести себя очень осторожно, скзл кк бы невзнчй Муся. - Обязнность не только перед смим собой, но и перед другими.

- А вы, князь, должны быть особенно осторожны, из-з вшего титул, подтвердил Глфир Генриховн. - Прво, вм лучше бы все эти дни ночевть у нс. Ведь мы вне подозрений...

- Конечно, Алексей Андреевич.

- Поверьте, вы нс ничуть не стесните... Кстти, когд вы звтр уходите из дому? В восемь? Отлично, чй для вс будет готов.

- Что вы, помилуйте! Никкого чю мне не нужно.

- Д все рвно, я и см встю в это время. Или, может быть, вы пьете кофе? У нс и кофе есть.

- У нс все есть.

- Выпьете кофе, зкусите и пойдете по вшим делм. А вечером опять, милости просим, к нм.

XIII

Н следующее утро нстроение стло еще горздо тревожнее. Из Москвы пришло известие о покушении н Ленин. Говорили, что он умирет. Н Мусю это событие произвело сильное впечтление, в особенности потому, что н жизнь вождя большевиков покушлсь женщин.

Идейня женщинд еще революционерк, это, собственно, было смое скучное и неэлегнтное, что только могл себе предствить Муся. У них в кружке слов эти дже мысленно зключлись в квычки.Политической дмой еще кое-кк можно было быть: тоже предствлялось скучновтым, - кк bas bleu [синий чулок(фр.) ] - нослон многое выкупл, особенно если в нем бывли очень видные люди. Московское событие удрило Мусю по нервм: все срзу предствилось ей в ином свете. Женщин эт (ее имени еще никто не знл) шл н стршную смерть нверняк. Покушение было произведено н большевистском митинге, - при тких условиях не могло быть и одного шнс из тысячи спстись бегством. У террористки были все основния предполгть, что рзъярення толп тут же рзорвет ее в клочья. В противном случе ее ждл неминуемя кзнь, - быть может, и пытк, о которой со вчершнего дня ползли по городу глухие зловещие слухи. "Ккие же нервы должны быть у этой женщины и кк он могл пойти н ткое дело!" - содрогясь думл Муся.

В доме все были нпугны. Князь ушел из дому с утр, еще до того, кк они узнли о покушении. У Вити лицо стло бледно-зеленое, хоть глз его сияли торжеством, точно он см убил Ленин. Сонечк имел вид виновтый из-з кинемтогрф. Глш был очень встревожен и рсстроен.

- Ндо быть сумсшедшим, чтобы сегодня идти в ккой-то идиотский кинемтогрф! - в сердцх скзл он. - Д нс и избить тм могут.

- Что вы, Глш, - робко возрзил Сонечк, - кк они догдются, кто мы ткие?

- Ах, я не стну спорить с вми, Сонечк! Прво, было бы горздо лучше, если бы вы просто меня слушлись. Обо мне все можно скзть, но, слв Богу, глупой меня еще никто не считл, - зявил убежденно Глфир Генриховн.

"Удивительно, что это всегд говорят неумные люди", - подумл Муся.

- Скорее всего и спекткли будут сегодня отменены, если его убили, скзл он нерешительно.

- Однко мы условились с князем, что встретимся с ним в кинемтогрфе, - зметил Витя. - Нельзя же его подводить в смом деле...

Этот довод был решющим. Кроме того нервы у всех были тк нпряжены, что оствться дом все рвно было бы трудно.

- Теперь они совершенно ошлеют, - скзл Муся. - По-моему, теперь...

Послышлся звонок. Все встрепенулись.

- Вероятно, это Мруся, - вполголос скзл Глфир Генриховн, - он должн был сегодня утром принести белье.

Витя отворил дверь. Мруся вдвинул большую корзину, зтем вошл в переднюю см. Ей тоже было известно о покушении, но ни он, ни господ не нчинли об этом рзговор! кждя сторон нходилсь в неизвестности нсчет того, кк относится к событию другя.

Глфир Генриховн по зписочке принимл белье, которое вынимл из корзины Мруся.

- Дел ккие пошли! - нконец, не вытерпев, скзл Мруся, с любопытством глядя н брышень. - Что, слышли?

- Д... Слышли, - сдержнно ответил Глш. - Одн, две, три... Витиных носков были четыре пры, четвертой нет...

- Кк же нет? Вон, под носовыми плткми.

- Ах, д, четыре...

- Пор бы Виктору Николевичу новые купить, то совсем продрнные... Что делется, ?

- Купишь теперь! - скзл Глш.

Витя смущенно зметил, что двно собирется купить все новое.

- О ппше ничего не слышно?

- Ничего.

- Господи! Все сидит д сидит, бедный, - скзл Мруся и неожиднно вынул из крмн небольшой сверток. - Вот, будете им посылть опять провизию, тк и от меня пошлите... Шоколд это, я у нрхистов-индивидулистов получил, - добвил Мруся, нконец почти зучившя трудное нзвние оргнизции, в которой состоял ее друг мтрос.

Все были тронуты. Витя горячо поблгодрил Мрусю.

- Дел ккие пошли, прямо бед! - конфузливо говорил он.

- Тк что же в городе о делх говорят? - решилсь спросить Муся. Глфир Генриховн сердито н нее посмотрел. Конечно, Мруся был очень хорошя женщин, но в ткое время и с ней не следовло вести откровенные рзговоры.

- Муся, твои пнтлоны и combinaisons [комбинция(фр.) ] тоже бы ндо поштопть, - в нкзние - при Вите - скзл Глш. Нкзние, однко, не подействовло н Мусю.

- Что же говорят в городе? - твердо повторил он свой вопрос.

- У Европейской гостиницы облв идет, - стршным шепотом скзл Мруся. Рзговор о событиях звязлся. Однко политическое нстроение Мруси выяснить с точностью не удлось. Он ткже говорил сдержнно, хоть ей, видимо, очень хотелось знть нстроение брышень. Впечтление было ткое, что убийству Урицкого он сочувствует, убийству Ленин не сочувствует.

- Это скзлся "нционльный момент", - после уход Мруси, смеясь, скзл друзьям Муся.

- Не думю... Скорее то, что н Ленин покушлсь женщин, - ответил Глш. - Не женское, мол, дело.

- Ни то, ни другое... Вы збывете, что все-тки Ленин не шеф Чрезвычйной Комиссии.

- В ткой нлиз, Витеньк, они входить не могут... Тк кк же: знчит, идем в кинемтогрф?

- Что же теперь делть, если условились с князем. Я звтрк подм ровно в двендцть.

После звтрк, одевшись возможно хуже (это теперь всем было и не очень трудно), они вышли н улицу, обменивясь вполголос впечтлениями. Им покзлось, что мотоциклетки носятся по городу чще и быстрее, чем прежде, что лиц у редких прохожих очень тревожные и нпряженные.

- Чувствуют нелдное, - беззботным тоном скзл Витя. - Подходит их игр к концу.

- Тссс! - прошептл Глш, зверски глядя н Витю и покзывя движением головы, что сзди кто-то идет. Прохожий их обогнл, испугнно взглянул сбоку и, видимо успокоенный, побежл дльше.

- Кк же можно говорить о тких вещх н улице! - нбросилсь Глфир Генриховн н Витю, когд прохожий ушел длеко вперед. - Вы, Витя, кжется, совсем с ум сошли! Нс могли тут же схвтить!

- Д он больше всего боялся, кк бы мы его тут же не схвтили.

- Вы еще смеете шутить!.. Почем вы могли знть, кто з нми идет?

- Все хорошо, что хорошо кончется, - примирительно скзл Муся.

Они подходили к кинемтогрфу. Вестибюль был освещен, к великому облегчению Сонечки: знчит, спекткля не отменили. Кинемтогрф был новый и роскошный, - тк перед войной, по смому последнему слову техники, строились богтые кинемтогрфы и бнкирские дом: здние нпоминло отчсти дворец дожей, отчсти берлинский универсльный мгзин. В вестибюле н стенх висели портреты Ленин, Троцкого, Мкс Линдер и Фрнчески Бертини. Посредине вестибюля еще уцелел чудом остток бобрик, с неровно обрезнными крями. Он был зсыпн семечкми. Муся подумл, что в этих семечкх есть что-то вызывющее, - все петербургские остряки потешлись нд семечкми, и они точно говорили: "д, мы семечки! И д здрвствует революция!"

В кинемтогрфе нстроение было горздо менее тревожное, чем н улице, - это вошедшие тотчс почувствовли. Зл был почти полон, стоял веселый гул. Преоблдл рбочя молодежь, очевидно пришедшя по дровым билетм.

Муся остновилсь в проходе, отыскивя взглядом свободные мест. Четырех мест рядом не было нигде.

- Ну, тк вы здесь сядьте, я пройду вон туд. Я дже предпочитю поближе к сцене, - скзл Глш. Муся подтолкнул Сонечку в бок. Глфир Генриховн облюбовл дв мест рядом, довольно длеко от них, и, усевшись, тотчс положил сумочку н стул около себя. Мест Муси, Сонечки и Вити были в одном ряду, но отделенные одно от другого; между ними устроилсь компния молодых рбочих. Увидев Мусю и Сонечку, один из них, белокурый, с веселой улыбкой н блгодушном лице, что-то шепнул соседу. Об зсмеялись. Витя нхмурился. Сонечк рсстлсь с Мусей, очень огорчення: тк все удовольствие пропдло, если сидеть не рядом и не обменивться непосредственными впечтлениями. Белокурый рбочий посмотрел н Сонечку, встл и, бросив докуренную ппироску, глнтно предложил брышням сесть рядом. Компния, фыркя, пересел, освободив место для Сонечки, которя рссыплсь в выржениях блгодрности. Вите пришлось сесть отдельно, по другую сторону компнии.

- Не стоит блгодрить, брышня, - скзл рбочий, - вм друг с дружкой веселее, мы тоже понимем.

- Ккой любезный пролетрий! Это ты имеешь ткой успех, - шепнул н ухо Сонечке Муся, тревог которой тотчс совершенно рссеялсь.

- Почему я? Ты, конечно... Я тебе говорил, что здесь все будет совершенно спокойно.

- Может, они еще не знют об убийстве Ленин... Князя, конечно, еще нет. Он, кк всегд, последний.

- Рзумеется! Вот и остнется без мест, - огорченно скзл Сонечк, ведь я говорил, что нужно прийти возможно рньше.

- Нет, без мест он не остнется. Рзве ты не видишь, что Глш обо всем подумл?

- Ах, д! - Сонечк весело зсмеялсь. - Я уверен, что Глш скоро будет княгиней! Кк ты к этому относишься?

- "Пусть нзывется", - скзл Муся с почти искренним рвнодушием. Слв Богу, нконец, явился и он.

В дверях покзлсь высокя фигур князя. Он окинул зл взглядом и, рзыскв друзей, приветливо помхл рукой Мусе и Сонечке, зтем нпрвился к Глфире Генриховне, которя, привств, ожесточенно покзывл ему рукой н стул с сумочкой.

- Нет, и он не последний, вот еще ккой-то тип, - скзл Сонечк. Действительно, вслед з Горенским, в дверях зл появился худой, плохо одетый человек с лицом лимонного цвет. Он быстро огляделся в зле. В ту же секунду свет погс, пронесся рдостный гул, и тощя пинистк зигрл "Н сопкх Мньчжурии".

- Теперь держись, мы тебя рскритикуем, - скзл шепотом Муся.

- Я еще не скоро, - прошептл с волнением Сонечк.

- Ты понимешь, пролетрии сейчс тебя узнют н экрне.

- Что ты говоришь!.. Я и не подумл... Нет, никогд не узнют... Им в голову не придет...

Рзвлившись в покойном кресле, грф Крл фон-Цингроде подливл себе ликер из бутылки, стоявшей рядом с ним н столике. У ног грф н брхтной подушке сидел его любовниц, с которой он обрщлся холодно и презрительно. Березин ничего не пожлел для обличения грф Крл. Но рбочим, сидевшим рядом с Сонечкой, по-видимому, очень нрвилсь его жизнь. По крйней мере они все время сочувственно гоготли, обменивясь вполголос довольно неожиднными змечниями. Нпротив, тот хороший бедный человек, которого любил Сонечк и которого преследовл грф Крл, явно не вызывл сочувствия. "Эх, рззяв", - говорил белокурый рбочий. - "Шляп", - подтверждл другой. Грф выигрл груды золот в клубе и оттуд в роскошной коляске отпрвился в охотничий змок н свидние с другой своей любовницей. - "Ну, и живут, собки!" - с сочувственной звистью скзл сосед Сонечки. - "Тк его!.. Вот тк, тк!" - рдостно откликнулся белокурый рбочий, когд грф удрил хлыстом провинившегося лкея. Сцен появления Сонечки приближлсь. Ее волнение все росло.

- Еще три... нет, четыре номер, когд не я, потом я, - змиря, шептл Сонечк. - Првд, он хорошо игрет?..

- Тк себе... Некрсивя.

- Ты нходишь? По-моему, ничего, только нос длинный... Это он едет н бл...

- Ккя же дм перед войной могл быть н блу без перчток?.. Эх, вы! Неужели длинных перчток не могли достть?

- Я не знл... Ну, вот сейчс, во втором номере был я... Только, рди Бог, Мусеньк, не смейся!

Муся хнул, увидев Сонечку н экрне.

- Господи, ккя ты смешня!

- Смешня? Почему смешня? - тревожным шепотом спршивл Сонечк, вглядывясь в полумрке в лицо Муси.

- То есть не смешня, ты прелесть!

- Нет, ты првду говоришь? Ты это искренно?

- Прямо прелесть... Нет, кк он н него смотрит, бесстыдниц! З ткой взгляд сейчс же тебя в угол!

- Ах, с этой сценой вышл целя история, я тебе потом рсскжу... Теперь один номер не я... А потом я гуляю в сду с собкой и думю о нем... Вот... Ну, что? Кк?

- Чудно!.. И собчк чудня.

- Ты говори не о собчке, обо мне.

- Я тебе говорю: прелесть! Глзенпы ткие строишь!

- Четверть чс подводил... Но ты искренно? Поклянись моей жизнью, что тебе нрвится!

- Клянусь! - подняв руку, скзл Муся. Н нее оглянулись спереди соседи.

- Что ты делешь?.. Спсибо, Мусеньк, ты нгел... Ну, слв Богу, теперь опять долго не я...

Грф Крл фон-Цингроде сыпл деньгми, кутил и совершл поступки один предосудительнее другого. Но дурня жизнь господствующих клссов положительно не вызывл возмущения у соседей Сонечки: они гоготли все веселее и сочувственнее, особенно в любовных сценх, когд грф сжл к себе н колени новую любовницу. - "Тебе бы, Федьк, ткую, ?.. Почище твоей лохмтенькой будет", - говорил белокурый рбочий.

- Сейчс вжня сцен... Они его зхлороформируют, - шептл Сонечк, рсширяя в темноте глз. - Ты понимешь, у него двойня жизнь!

- Я тк и догдывлсь, что грф нехороший человек.

- Пожлуйст, не издевйся... Вот из-з этой сцены в студии вышел тот скндл, помнишь, я вм рсскзывл?

- Помню, - подтверждл Муся, хоть ровно ничего не помнил. Сонечк, уже всецело проникнутя корпортивным духом, постоянно рсскзывл о кких-то историях в студни.

- Ну, вот теперь смотри, сейчс моя глвня сцен... Номер тридцть пятый, тридцть шестой и тридцть седьмой...

Глвня сцен тоже очень понрвилсь Мусе. Чтобы вышло првдоподобнее, он сделл и критические змечния, но ткие, которые никк не могли здеть Сонечку. Н минуту в зле зжегся свет. Горенский и Глш, повернувшись в креслх, телегрфировли Сонечке знки полного одобрения. Князь беззвучно похлопл в лдоши и послл ей воздушный поцелуй. Витя, сидевший близко, успел дже пробрться к ним и скзл Сонечке, что он игрет восхитительно.

- Зню я тебя! Еще првду ли ты говоришь? Тебе в смом деле тк понрвилось?

- Лопни мои глз! Отсохни у меня руки и ноги! - подржя Никонову, скзл Витя. Рбочие шептлись, оглядывясь н Сонечку. Свет опять погс. Витя вернулся н свое место.

- Я тебе говорил, что пролетрии тебя узнют, - шепнул Муся. - Вот это и есть слв.

- Ах, перестнь издевться! - скзл счстливя Сонечк и поцеловл Мусю. - Я что? Я ничего...

Он уселсь в кресле поудобнее: ее сцен больше не было, и теперь он могл спокойно смотреть фильм, который, впрочем, подходил к концу. Для грф Крл приближлсь рсплт з грехи. Честный молодой человек торжествовл. Однко его торжество не встречло у публики восторг. Бедняки, поднятые н восстние молодым человеком, увели связнного грф Крл (у Беневоленского сценрий кончлся не тк, но Березин изменил рзвязку). "Тк ему и ндо", скзл без одушевления сосед Сонечки. Веселый рбочий ничего не ответил. По-видимому, бедняки публику не интересовли, - он бедняков знл лучше, чем втор сценрия.

XIV

Свет снов зжегся, поднялся гул, все повлили к выходу. Князь и Глфир Генриховн очень хвлили Сонечку. Глш н этот рз был с ней тк мил и нежн, что Муся немного нсторожилсь. "Уж не произошло ли что у них с Алексеем Андреевичем?" - подумл он, внимтельно вглядывясь в Глшу и князя: ей покзлось, что лицо у Глфиры Генриховны в смом деле счстливое и возбужденное, почти кк у Сонечки.

Князь тотчс простился с дмми.

- Я предупреждл, что должен буду уйти. Уж вы меня извините, Витя вс проводит.

"И у него кк будто вид рстерянный, верно в смом деле произошло объяснение", - подумл Муся, подвляя в себе легкое неприятное чувство. "Нет, мне все рвно, я з нее рд", - ответил он. - "А что-то есть в нем vieux jeu [устрелое(фр.) ] и скучновтое: стрик Тургенев, целующий руку Полины Вирдо... Ндо скзть Глше, это он Полин Вирдо... Впрочем, не ндо..."

- Д, Витя нс проводит, - скзл он, глядя н князя со спокойной и лсковой улыбкой. - До свиднья, Алексей Андреевич. Итк, помните, что вы у нс ночуете.

- Спсибо... Если смогу, приду.

- Нет, не если сможете, нверное.

- Спсибо... О московском деле слышли?

- Слышли, - нехотя ответил Муся. - Тем более нужно, чтоб вы пришли ночевть. И нм будет спокойнее.

- Ну, хорошо... Тогд до скорого свиднья. Витя, передю вм дм.

- Виновт, я тоже предупредил, что буду знят, - говорил Витя. Князь простился и своей быстрой походкой нпрвился дльше по улице. Муся и Глш смотрели ему вслед. Худой человек, которого Сонечк нзвл "кким-то типом", отделился от фиши и пошел з Горенским. Что-то неприятное еле мелькнуло в созннии Муси, но он не успел подумть, что ткое. Глш быстро и возбужденно говорил Вите:

- Не хотите? Ну и не ндо... Кк-нибудь обойдемся без вс!.. Кк-нибудь обойдемся без вс, мы трое, првд, Сонечк? И вот, н зло вм, мы с Мусей и Сонечкой сейчс идем кутить.

- Это куд?

- В первый рз слышим.

- Я вс веду в кондитерскую, где подют нстоящий шоколд и пирожные.

- Глш, вы получили из Америки нследство? Сознйтесь!

- Д уж нследство или не нследство, только я вс обеих веду в ткое место, где дют нстоящий шоколд и нстоящие пирожные. Трубочки с желтым кремом, см видел... Что, Витеньк, может, вы бы нс проводили?

- Рд бы в рй, д грехи не пускют, - ответил со вздохом Витя. "Всего", - нсмешливо произнес он советское прощнье.

- Витя, то пойдем с нми, - сияя счстливой улыбкой, говорил Сонечк. Но Витя остлся тверд.

- Не позднее семи чсов изволь быть дом, слышишь? - скзл Муся.

- Слушю-с.

- Куд же мы теперь? - спросил Муся Глшу. - Ты в смом деле нс ведешь в кондитерскую?

- Црское слово обртно не берется!

- Ни црское, ни княжеское.

Глш зсмеялсь. "Знчит, првд, - подумл Муся. - Что ж, и слв Богу". Он вдруг повеселел.

Кондитерскя был недлеко от кинемтогрф. Это был длиння узкя комнт, рзбитя перегородкми н уютные отделения. Впереди у стены нходился буфет с смовром, с трелкми бутербродов и пирожных. З буфетом сидел высокя дм, - по словм Глши, не то грфиня, не то бронесс. Две брышни, рзговриввшие с хозяйкой, встли с дивн при входе гостей. Больше в кондитерской никого не было. Муся, Глш и Сонечк конфузливо прошли по комнте и зняли последнее отделение, смое длекое от буфет. Глш зкзл шоколд, зтем повел подруг к буфету выбирть пирожные и зствил их взять из-под сетки смые дорогие (цены везде были нписны).

- Еще возьмите, вот эти с кремом, должно быть, вкусные, - говорил он, искос с любопытством поглядывя н печльно улыбвшуюся дму. Сонечк конфузилсь, зня, что у Глши денег очень мло. Они вернулись в свое отделение; брышня скоро принесл им туд шоколд и пирожные. Шоколд, по словм Глши, был "тк себе, н воде", но пирожные свежие и довольно вкусные. Они мгновенно съели все и, по нстоянию Глши, зкзли еще три.

- Мерси, стршно вкусно, но что это вы тк кутите, Глш? - спршивл Сонечк, с нслждением уплетя пирожное.

Муся смотрел н Глфиру Генриховну с той же улыбкой.

- Вот что, ндо будет и для Вити зхвтить две трубочки, - не отвечя н вопрос, объявил Глш, - хоть он нс и бросил. Что поделешь, лбортория.

- Вы знете, друзья мои, не нрвится мне вш Витьк, - скзл Муся. Что-то с ним ткое происходит... А что, не могу понять.

- Верно, - подтвердил Глш. - Я тоже змечю.

- И я змечю, - скзл, вытиря губы, Сонечк: ей теперь кзлось, будто он тоже змечл что-то нелдное з Витей. - Что же вы думете?

- У мльчиков это бывет, - зметил Глш, - может, ничего ткого и нет.

- Помимо всего прочего, - скзл Муся, - помимо всего прочего, ведь и ответственность з него пдет теперь н меня.

- Ну вот, почему же н тебя? - в один голос опросили Глш и Сонечк.

- Д вы сми знете... У него никого нет. Мть умерл, отец в крепости, и еще теперь неизвестно, выйдет ли он оттуд живым...

Голос Муси вдруг дрогнул. Он вынул из сумки плток и приложил к глзм. Сонечк очень рсстроилсь. Глш принялсь утешть Мусю.

- Ничего стршного пок нет... И дже не пок, вообще нет. Николя Петрович, нверное, скоро выпустят...

- Нет, боюсь, не выпустят, - скзл Муся. - Я чувствую...

- Д что ты несешь! Ерунду ты чувствуешь! Мло ли людей рестовывли, потом выпускли. Это у нс у всех нервы рсштлись з время революции.

- Ты думешь? - скзл Муся. Он спрятл плток в сумку. - Я, нпротив, все удивляюсь, кк мло я переменилсь з это время. Рзве чуть лучше стл, - уже спокойно добвил он.

- А я не стл ни лучше, ни хуже, - подхвтил Сонечк. - Совсем кк был, тк и остлсь... Ведь в смом деле это стрнно! Ткие вжные события, люди не переменились.

- Многие переменились, - скзл Глш. Он чуть было не сосллсь н Березин, но спохвтилсь вовремя. - Многие сильно переменились. Д вот и Витя, вы же сми говорите.

- В тком возрсте он и без всякой революции должен был перемениться з это время... Ты знешь, - с улыбкой скзл Муся, обрщясь к Глфире Генриховне. - Сонечк, не слушй... Я уверен, что он недвно стл мужчиной. И знешь, qui a deniaise le jeune homme? [Кто лишил невинности молодого человек?(фр.) ] Догдйся.

- Понятия не имею.

- Je te le donne en mille [Я могу нзвть тысячу(фр.) ], - почему-то по-фрнцузски продолжл Муся. - Вот догдйся.

- Д почем я могу знть? И, признться, меня это не тк интересует... Может быть, госпож Фишер?

Муся был изумлен.

- Кк ты догдлсь?

- Вот тебе и "je te le donne en mille", - скзл, зсмеявшись, Глфир Генриховн. - Что же тут удивительного?

- Не может быть!.. Вы ошибетесь! - широко рскрыв глз, говорил Сонечк.

- Я не ручюсь, конечно, он мне не говорил, но почему-то я убежден. Кк стрнно: Витя и эт внтюристк, которую допршивл его отец!

- Вполне возможно. Он тогд позвл Витю к себе, помнишь, он еще хвстл. А тким нрвятся мльчишки... Только ведь теперь ее нет в Петербурге? Знчит, не в ней сил.

- Уже я не зню, в чем сил... Сонечк, перестнь хть... Вообще это не для тебя преднзнчлось.

- Но ведь Витя влюблен в тебя! - проговорилсь Сонечк.

Муся зсмеялсь, совершенно збыв о том, что см взял с Сонечки клятву никому об этом не говорить.

- Знчит, моих чр окзлось недостточно.

Они зговорили о Клервилле. Муся просветлел, и рзговор стл необыкновенно приятный, - тк дружно и откровенно они никогд в жизни не рзговривли. Муся рсскзл о своем ромне с Вивином, об их первом объяснении в ночь поездки н остров. Все сходились н том, что крсивее и обятельнее человек, чем Клервилль, нельзя себе предствить. Зтем Сонечк, нбрвшись хрбрости, зговорил о своей любви, и Глш не только не ругл Березин, но дже признл его большие достоинств. "Его личного charm'a [обяние(фр.) ] я никогд не отрицл, - опрвдывясь перед Сонечкой, говорил он. - И притом большой тлнт, с этим кто же спорит?.." О себе Глш ничего не рсскзл, но дл понять, что и в ее жизни готовится очень вжня перемен. Муся с улыбкой н нее смотрел, и по этой улыбке Глш едв ли не впервые в жизни почувствовл, чтовсе-тки Муся ее любит и чтовсе-тки у нее не было до сих пор более близкого друг. Они неясно и восторженно говорили о своем будущем.

- Ккя жлость, что ты после войны уедешь в Лондон, - чуть не со слезми говорил Сонечк, схвтив Мусю з руки. - Нет, я не хочу, чтобы ты уезжл из Петербург... Знешь, пусть его нзнчт сюд послом!.. Или нет, не смейтесь, кк это? Военным ттше...

- Вы обе к нм будете приезжть в Англию... С мужьями и ндолго. Вивин скзл мне, что у нс будет целый дом. Это в Англии, кжется, у всех.

- Ну, вот еще, - говорил здумчиво Сонечк, предствляя себе, кк он приедет в Лондон с Березиным. Глфир Генриховн улыблсь, думя приблизительно о том же: "Князь и княгиня Горенские..."

- Ндо еще Вивин спросить, может, ему не очень понрвится ткое обилие гостей.

- Что ты, он вс обеих искренно любит... Зтем, подумйте, ведь хотя бы из-з ппы и ммы я буду приезжть в Петербург мло, если один рз в год, скорее дв рз... Нет, нш жизнь будет и дльше идти вместе...

Тк они рзговривли долго. Высокя дм прошл без дел по кондитерской, поглядывя н их столик. Но им все не хотелось уходить. Нконец, Глфир Генриховн подозвл брышню и рсплтилсь.

- Кк ты думешь, н чй оствить? - тихо спросил он, когд брышня пошл з сдчей.

- Оствь, но скжи, что это для бедных.

Они встли. Сонечк не вытерпел и еще рз поцеловл Мусю, зтем Глфиру Генриховну.

- Спсибо, Глшеньк, миля, что вы нс сюд привели!.. Мне никогд в жизни не было тк хорошо, кк сегодня. Спсибо стршное! З все! восторженно говорил он, точно Глш и Муся сегодня рзрешили ей любить Березин.

- А ведь, првд, было чудесно... Чще бы... - скзл Муся, и остлось неясно: чще бы сюд ходить или чще бы тк рзговривть.

- Я тоже очень рд... Мдмузель, к вм, верно, иногд приходят... приходят неимущие... Рзрешите вот это для них оствить. - Глш очень покрснел, что с ней случлось редко. Прислуживвшя брышня тоже смутилсь.

- Блгодрю вс, - тихо скзл брышня.

Они поспешно вышли. Улиц был совершенно пуст.

- Бедненькя, жлко их, - вздохнув, зметил Сонечк.

- Всех жлко.

- Кк князь скзл? - озбоченно спросил Глфир Генриховн. - Он к обеду придет или после обед? Если к обеду, ндо бы кое-что прикупить.

- Не помню, кк он скзл.

- Купим, тк и быть, нудчу. Хлеб нет ни кусочк.

Они свернули н другую улицу, где, по словм Глши, в лвке продвли колбсу и консервы.

- Суп сегодня не будет, тк зкуску поддим: колбсу, селедку и, может, нйдем что-нибудь еще, - говорил Глш, срзу погрузившись в хозяйственные сообржения. Мусю и особенно Сонечку это немного покоробило после их рзговор. Они шли некоторое время молч.

- Я о той женщине думю, - скзл вдруг Муся. - Которя в него стрелял...

- Ах, ккой ужс! - содрогясь, откликнулсь Сонечк. - Неужели ее кзнят?.. И этот несчстный юнош! Боже, ккой ужс!

- Я думю... - скзл Глфир Генриховн и не докончил. С соседней улицы по мостовой быстрым шгом вышел большой отряд солдт. Впереди шли люди в кожных курткх. Один из них окинул взглядом дм, которые тк и похолодели. Стршны были не солдты, то, что шли они тк быстро, кк никогд не идут в городе войск. Лиц у солдт были нхмуренные и злые.

XV

Рсствшись с дмми, Горенский по Мойке нпрвился к Мрсову полю. Он был взволновн своим рзговором с Глфирой Генриховной и немного им недоволен: теперь он не имел прв устривть свои личные дел.

До нзнченного свидния еще оствлось с полчс. После душного кинемтогрф у князя болел голов. Он зшел в Летний Сд, где все было с детских лет тк ему знкомо: пмятник, вз, сттуи с отбитыми носми. Теперь вид зпущенного сд вызывл в нем слдко-тоскливое нстроение.

У Петровского дом князь остновился, снял соломенную шляпу и вытер голову плтком. Почувствовв устлость, он подошел к скмейке, сел и здумлся - о Глше, о своих делх. "Отчего бы это я тк устл?" - подумл Горенский, припоминя свой день. Утром было свиднье с офицерми, вновь звербовнными для поездки н юг. Князь передл им деньги и скзл нпутственное слово, которое они выслушли, по-видимому, без особого сочувствия. Выржение лиц офицеров, кк кзлось Горенскому, ознчло: "Д, теперь и ты говоришь хорошие слов, но ндо было обо всем этом подумть рньше..." Князь знл, что он мог скзть в зщиту своей прежней роли; знл и то, что можно было скзть против прежней позиции лгеря, к которому, очевидно, приндлежли офицеры. Тем не менее выржение их лиц было ему неприятно, и он несколько скомкл свое нпутственное слово.

После свиднья с офицерми был ещеявк , - теперь опять вошли в употребление слов, которых Горенский не слышл со студенческих времен. В свою университетскую пору он ни вявкх , ни вмссовкх учстия не принимл; но товрищи его в них учствовли и рсскзывли о них с видом тинственным и вжным. В случепровл молодые революционеры подверглись тогд крм: их исключли из университет, высылли из Петербург, сжли в тюрьму. Теперь провл ознчл другое. "В оргнизции Полянского н прошлой неделе рсстреляли всех. У Боншевского, кжется, тоже... И не то еще пойдет", устло подумл князь.

Н явке он обменялся сведениями с гентом, приехвшим из Москвы, где дел шли превосходно: переворот можно было ждть недели через две, лтышскя чсть был готов. "Д, все обещет нм успех, все-тки не ндо было именно теперь говорить. Я теперь себе не приндлежу... Не ндо было ткже принимть приглшение Муси: для них я слишком опсный гость... Если схвтят, то меня рсстреляют, им не избежть серьезных неприятностей", подумл он и тотчс отогнл от себя эти мысли: Горенский не верил, что его могут рестовть; не верил в глубине души и в то, что его рсстреляют, если схвтят. "Д, Полянского рсстреляли, но человек, кк никк известного всей России, они кзнить не рештся..." В вообржении князя неожиднно встл суд нд ним. Он предствил себе речь, которую произнес бы н суде. Невольно речь эт у него склдывлсь в стрые привычные формы: после тких речей судьям в прежнее время стновилось очень не по себе, н следующий день речи цитировлись в восторженных сттьях гзет. "Нет, провл быть не может, подумл Горенский, вспоминя тех людей, с которыми он вел дел в последнее время: ни один из них не мог быть предтелем. - Тк, хорошо, через две недели переворот, что же дльше?"

Князь двно принял решенье - тотчс после переворот отпрвиться н фронт. Войн с Гермнией должн возобновиться. "Не все ли рвно, где будет боевя линия: у Псков, у Москвы, н Урле, н Дону? Лишь бы отвлечь н нс знчительные силы немцев. Их дел н Зпдном фронте явно нехороши и, если придется послть в Россию десяток-другой дивизий, это может иметь для войны решющее знчение... И честь нш, нционльня честь России, будет нми спсен", - думл князь. Это было у него н первом месте: мысль о России имел для Горенского неизмеримо больше знчения, чем все другое, чем все личное. Тем не менее иногд князю приходили мысли и о собственном его будущем. Кк деятельный учстник зговор, кк учстник последней борьбы н фронте, он мог претендовть н многое, имел н это и политические, и морльные прв. Горенский не мечтл о дикттуре, хоть иногд допускл, что при некоторых обстоятельствх дикттур может быть ему предложен. Он охотнее принял бы пост в ккой-нибудь директории или в колиционном првительстве. "В конечном счете побед демокртии несомненн. А тм будет видно... И для мирных переговоров тоже пондобятся люди".

Князю предствилсь европейскя конференция, где он, от имени России, должен будет решть судьбы мир, вместе с Клемнсо, с Ллойд-Джорджем, с немецкими госудрственными людьми. Горенский тотчс отогнл от себя эти мысли, кк слишком личные и честолюбивые, и снов, мучительно-нервно зевя, стл перебирть в уме подробности своего обмен мнений с гентом московской оргнизции. "Во всяком случе в течение двух недель дело решится, и слв Богу, инче нервы сддут", - подумл он, взглянув н чсы. Теперь уже можно было идти н свидние. Князь поднялся и нпрвился к выходу.

Худой человек с лицом лимонного цвет встл со скмейки позди и пошел з князем, быстро его нгоняя. Горенский оглянулся, посмотрел н этого человек и слегк побледнел. "Может быт, вздор, - подумл он. - Во всяком случе ндо идти дльше, не оглядывясь". Они подходили к воротм сд. Худой человек вынул свисток и свистнул.

Стоявшие з воротми люди из Чрезвычйной Комиссии мгновенно окружили князя.

- Гржднин Горенский, вы рестовны, - любезно улыбясь, скзл один из них.

XVI

Мруся по субботм относил белье всем своим клиентм. Вернувшись от брышень Кременецких, он позвтркл, отдохнул, зтем отпрвилсь в тот особняк, в котором помещлсь оргнизция ее друг.

Анрхисты были длеко не в милости у влстей, но эт оргнизция кким-то обрзом уцелел и после весенних рестов, и после польского восстния левых социлистов-революционеров. Ее не выселили из двно зхвченного ею особняк. Только оружия у нрхистов было совсем мло, прежде особняк нпоминл крепость.

Друг Мруси не было дом, но ее уже знли в особняке и свободно пропустили в комнту первого этж, которя нзывлсь Кропоткинской. "Эх, что с домом сделли!" - думл Мруся, поднимясь по лестнице, выстлнной черным сукном. В Кропоткинской комнте н рожке лмпы висел черный флг. Брхтный ковер был зсыпн пеплом, окуркми, жестянкми от консервов. В углу высокой кучей влялись книжки без переплет. Нкурено в комнте было тк, что оствться в ней кзлось в первую минуту невозможным. В этой комнте жил клиент Мруси, щуплый человек средних лет, с бледно-серым лицом, с жидкой бородкою, с пенсне, плохо держвшимся н носу. В Мрусе этот стрнно говоривший человек всегд возбуждл неудержимое веселье. Тк и теперь, только его увидев, он срзу прыснул со смеху и зкрылсь руквом, поствив корзинку н кресло. Анрхист нисколько не обиделся.

- Здрвствуй, женщин, - скзл он.

- Здрсьте... Белье вм принесл, - трясясь от смех, скзл Мруся.

- Это хорошо. Твой свободный труд, дитя мое, зслуживет увжения, скзл нрхист, нклонившись нд корзиной. Его пенсне упло н ковер, он змигл, с трудом рзыскл пенсне, чуть не рздвив его ногою, поднял и снов ндел. - Никифор сейчс нет, но вечером вы сойдетесь и будете свободно отдвться утехм любви. Живите в соглсии с зконми природы... Где же кльсоны?

- Вот... - почти сквозь слезы произнесл Мруся.

- Я вижу одну штуку... Где другие?

- Д всего одн штук и был... Шесть глстухов дли н глжку, шесть воротничков, рубхи две и кльсоны одни... Этого не троньте, это не вше!

- Что ткое мое? Что ткое не мое? - спросил нрхист. - Все общее, женщин, и все ничье, неужели ты еще этого не усвоил? Мне нужны эти вещи, и я их беру, - скзл он без особенной, впрочем, решительности в тоне, и, поверх пенсне, взглянул крсновтыми глзкми н Мрусю, с которой срзу соскочил смешливость.

- Еще что выдумете! - грозно, повышенным голосом, скзл он. - Это кпитн белье, не вше. У вс ткого белья отродясь не бывло.

- Ну, не ндо, - миролюбиво скзл нрхист. - Но все же пострйся, женщин, побороть в себе собственнические инстинкты.

- Ддите стирть н неделю? Нет?.. Тк денег пожлуйте... Вот зписочк, - скзл Мруся, протягивя нрхисту счет. Он, впрочем, знл, что это совершенно бесполезный поступок. Анрхист попрвил пенсне и зглянул в бумжку.

- Кжется, глстухов я дл восемь, - скзл он, опять без уверенности в тоне.

- Шесть, - сурово ответил Мруся.

- Шесть тк шесть, - тотчс соглсился нрхист. - Денег, женщин, у меня нет. Притом, что ткое пустые денежные знки? Возьми лучше бюст ншего прежнего учителя Петр Кропоткин, - предложил он. - Или литертуру? Хочешь "Черное Знмя"?

- Если денег нет, то вот что мне дйте, - скзл Мруся, не отвечя н пустяки и покзывя н шелковую штору окн, которую он двно облюбовл. Мруся не продл ни одной вещи из квртиры Николя Петрович, хоть легко могл рспродть решительно все. Но здесь церемониться было бы грешно. Из шторы он рссчитывл сделть плтье.

Анрхист с полной готовностью соглсился отдть Мрусе штору и дже см встл было н кресло, чтобы ее отцепить. Шелк треснул под его бшмкми, кресло поштнулось, с ручки свлилсь ккуртно сложення кучк пепл. Анрхист слетел, сделл несколько неверных шжков и, потеряв пенсне, уцепился з Мрусю. Он, фыркнув, поддержл нрхист.

- Эх, кресло дром испортили, - с сожлением скзл Мруся. Он взобрлсь н подоконник и отцепил штору. Анрхист с удовлетворением следил з ее рботой. Пок Мруся уклдывл штору под белье, он опять советовл ей преодолеть собственнические инстинкты и жить соглсно с природой. Мруся фыркл, впрочем смутно чувствуя, что нрхист нрочно вляет дурк.

Выйдя н улицу, Мруся невольно оглянулсь, - нет ли городового? вздохнул и пошл дльше, к нглийскому посольству.

В посольстве ее тоже знли. Мруся поднялсь по лестнице и отнесл корзину в те комнты, где теперь помещлся брышнин жених и его друзья. Горничня, говорившя по-русски, принял по счету белье и пошл з деньгми. Мруся, огорчення тем, что не удлось н этот рз повидть ни жених брышни, ни его друг, остлсь в небольшой комнте первого этж. Мруся всегд с удовольствием бывл в посольстве, - кк-то рз ей удлось дже повидть прдные злы; роскошь их необычйно ее порзил. Но в этой комнте ничего ткого не было - он был вроде кбинет Николя Петрович, дже попроще. Н стене висел портрет, вид которого немного испугл Мрусю: "Црь покойный? нет, будто и не црь", - подумл он. Мруся сочувствовл революции, однко недвно при известии об убийстве цря долго плкл.

Горничня не возврщлсь. Мруся подошл к окну - и испуглсь. По площди, с ружьями нперевес, прямо н посольство, очень быстро шел отряд солдт. Чсть отряд скрылсь з углом, выйдя н нбережную, другя кордоном окружл здние с площди. З отрядом видн был толп. "Господи, что же это! Сюд идут, что ли?" - подумл Мруся. Ей зхотелось поскорее уйти из этого дом. Он рстерянно взял пустую, легкую корзину, зтем вспомнил, что денег еще не зплтили, поствил корзину н стол и подошл к двери.

- Деньги бы мне получить, - негромко скзл Мруся.

В коридоре никого не было. Снизу вдруг донесся шум, - кк будто тм скндлили. Любопытство превозмогло все в Мрусе. Он быстро, почему-то н цыпочкх, пошл по коридору, в сторону прдной лестницы, оствив н столе пустую корзину.

В посольстве в последний день месяц выдвли жловнье служщим консульств и офицерм военных миссий. В кнцелярии было довольн много людей. Кк везде в день получки жловнья, нстроение было веселое. Шутили и не получвшие денег люди, в большинстве нглийские журнлисты, зшедшие в посольство з новостями. Один из двух железных шкфов кнцелярии был открыт нстежь. Кссир, почтенный человек в очень высоком двойном воротнике, стоял у шкф и выдвл деньги, отмечя выдчу н ведомости.

Кроме денег и способов их трты, предметом полушутливой, полусерьезной беседы было случившееся в эту ночь событие: исчезновение консул Вудгуз. Вице-консул говорил, что мистер Вудгуз здержли н улице большевики. Но молодые люди делли вид, что относятся к этому объяснению скептически. Д им и в смом деле с трудом верилось, что кто бы то ни было и где бы то ни было может рестовть великобритнского консул.

- Может быть, мистер Вудгуз просто пошел погулять? Петербург прекрсный город, - весело говорил кпитн Кроми. Збвность этому предположению придвло именно его совершенное непрвдоподобие.

- Он мог встретить знкомого и зговориться с ним, - в тон своему другу отвечл Клервилль.

- Или знкомую.

Кссир с легкой улыбкой слушл молодых людей, отсчитывя белые ссигнции.

- Вм ккую чсть русскими деньгми? - спросил он Клервилля.

- Не более двдцти фунтов. Лучше дже пятндцть.

Кссир взялся з крндшик и принялся вычислять.

- В смом деле н большевиков влят теперь все. Это неспрведливо, уже серьезно скзл нглийский журнлист, не сочувствующий большевикм, но отдввший им должное.

Кроми холодно н него взглянул.

- Неспрведливо? - переспросил он.

- Д, многое неспрведливо, - ответил журнлист. - Большевики осуществляют то, о чем мечтли Оуэн, Моррис, Рескин и многие другие великие умы. И осуществляют это с энергией необыкновенной. Это мужественные люди, решительно добвил он.

И Кроми, и Клервилль одновременно подумли, что в вопросе о мужестве шттский журнлист недостточно вторитетный судья.

- Вм, кпитн, кк прикжете? - спросил кссир. Кроми отошел к кссе.

- Господ, когд кончится войн? - спросил уныло журнлист, смой интонцией подчеркивя полную безндежность вопрос.

- Через три год, - ответил Кроми, клдя деньги в крмн.

Кссир вздохнул.

- Вшей жене приятно было бы слышть, - скзл он. - Или вшей невесте, мйор.

Клервилль зсмеялся.

- Фрнсис шутит, - скзл он. - Дел н Зпдном фронте склдывются все лучше. Кроми, впрочем, все рвно. Он и после войны выдумет что-нибудь необыкновенное. Если есть человек, не созднный для того, чтобы жить в Кенсингтоне, посещть скчки и игрть в бридж, то это именно он.

- Это верно, - скзл кпитн Кроми. - У меня совершенно другие плны. Скорее всего я после войны приму учстие в полярной экспедиции.

Он с большой живостью принялся излгть свои проекты. Они были рзные, но все отличлись тем, что для осуществления их требовлись нечеловеческя энергия и фнтстическое счстье. Кссир, положив крндш, с восхищением слушл кпитн. Другие тоже зслушлись. Кпитн говорил очень хорошо и просто. У другого человек ткие плны могли бы покзться хвстовством. Но в устх Кроми они хвстовством не кзлись.

- Я зню, кпитн, что вы человек необыкновенный, - любезно скзл журнлист, желвший зглдить неприятное впечтление от своего отзыв о большевикх. - Лучшее докзтельство вот это, - добвил он, покзывя взглядом н длинный ряд орденов, укршвший грудь Кроми. - Но все-тки для одной человеческой жизни того, о чем вы говорите, слишком много. Ндо бы пять или шесть.

- Я сделю все то, о чем говорю, - повторил кпитн. И всем, журнлисту, кссиру, служщим консульств, невольно покзлось, что он действительно это сделет.

- Кстти о вших орденх, кпитн, - скзл один из служщих. - Этот н крсной ленте я зню, это нш D.S.O. ["З служебное отличие"(нгл.) ] Белый рядом с ним русский Георгий, вы его получили з потопление гуннского крейсер. Но другие?

Журнлист, не двя кпитну ответить, принялся объяснять служщему:

- Н шее это русскя Анн, спрв от Георгия Влдимир... Кпитн н своей подводной лодке прорвлся в Блтийское море, нделв тысячу неприятностей гуннм.

Все шттские нгличне, дже левый журнлист, нзывли немцев гуннми. Только Кроми и Клервилль говорили "немцы".

- А медли?

- Медлей и я не зню.

- Это медль китйского поход 1900 год, - скзл Кроми и, в ответ н общее удивление, рзъяснил: - Я мльчиком принимл учстие в экспедиции Сеймур.

- А это, - добвил Клервилль, - это медль з спсение погибющих. Он вытщил кого-то из воды...

Все смотрели с лсковым любопытством н Кроми. "Вот ккие у нс люди", - с гордостью думл кссир. Служщие консульств зговорили о войне. Дел н зпде шли прекрсно.

- Если удстся восстновить русский фронт, гуннм конец.

- Кк же это может удться?

- Переворот...

- Русский нрод слишком пссивен для переворот. Притом русские любят деспотическую влсть...

- В сущности большевики унследовли трдиции цризм.

- У нс все это было бы, конечно, невозможно.

- Вспомните русское ничего... В душе кждого слвянин есть мистическое нчло, которое и скзлось теперь с ткой силой у большевиков. В них есть много общего с героями Толстого...

- Скорее Достоевского... Вспомните Грушеньку из этих "Бртьев"... Я збыл их фмилию, проклятые русские имен! Он сожгл в печке десять тысяч фунтов.

- Неужели сожгл в печке? Собственно зчем?

- Мистическое нчло.

- Или босяки Горького... Это фнтики.

- Но ведь Горький смертельный врг большевиков. Мне н днях перевели одну сттью из его гзеты... По-моему, его босяки скорее нрхисты.

- Это одно и то же... Я, впрочем, не читл босяков. Но я зню все это по одной очень интересной сттье в Times Literary Supplement. [Литертурное приложение к "Тймс"(нгл.) ]

- Господ, вы мне мешете считть. Я чуть не сделл ошибки...

- Пожлуйст, ошибитесь в мою пользу: это было бы очень кстти.

- Он, когд ошибется, то в пользу кзны.

- Он, верно, думет, что кзн нм плтит слишком много.

- Я ухожу... Вы остетесь в консульстве? - спросил своего друг Клервилль.

- Я тоже скоро уйду, но у меня деловое свидние.

Они простились и вышли из кнцелярии. После их уход оживленный рзговор о войне и о России продолжлся. Кссир выплчивл жловнье, склдывл рсписки и отмечл крестми в общей ведомости тех, кто уже получил деньги.

- Вм кк? - спросил он подошедшего к кссе служщего.

- ...Все-тки очень интересн эт восточня мистик, - говорил журнлист. - Вы верно скзли о Толстом, но, по-моему...

Со стороны лестницы послышлись повышенные голос. Рзговор в кнцелярии оборвлся. Все с недоумением уствились в сторону двери: тк в этом зднии никто никогд не рзговривл. Голос все росли и приближлись. Кссир с изумленно-вопросительным выржением н лице положил крндш н ведомость. Из второй комнты кнцелярии вице-консул высунул голову с высоко поднятыми бровями.

- В чем дело? - недовольным тоном спросил он. Никто не успел ответить. Дверь с шумом рспхнулсь, и в комнту ворвлось несколько человек. У них в рукх были револьверы. Кссир попятился нзд и зхлопнул дверцы железного шкф.

- Руки вверх! - прокричл визгливо первый комисср.

Все, зстыв от изумления и неожиднности, выпученными глзми смотрели н вбежвших людей.

- Руки вверх! - прокричл комисср еще громче и визгливее. Один из служщих инстинктивным движением поднял руки. Мгновенно другие сделли то же смое. Пчк ссигнций выпл из поднятой руки кссир. Он кк-то дернулся, чтоб ее поднять, и не поднял. С полминуты все молчли в оцепенении.

Вдруг з дверью, где-то совсем близко, гулко и четко грянул выстрел, з ним другой. Рздлся отчянный крик. Зтем згремел пльб.

Мруся н цыпочкх пробрлсь по коридору, приоткрыл дверь и хнул. "Нши, большевички!" - подумл он с испугом и с рдостью.

Вестибюль был полон солдт. Они неловко топтлись н месте, нпугнные роскошью посольств. Шттский человек, рспоряжвшийся в вестибюле, что-то грозно говорил швейцру, который, вытянувшись, рстерянно н него глядел. Здоровенный рзведчик в мтросской форме, с крсным свежим шрмом н лице, упершись рукми в бок, рдостно смотрел н швейцр.

- Вы, товрищ, будете отпрвлены н Гороховую, тм рзберут... Товрищ Лисон, рестуйте его.

- Беспременно рестуем, дядя Полисенко, - отвечл человек в мтросской форме, добвив несколько крепких слов. Он был нвеселе. - Нрядили-то человек кк, ? Вот дурк!.. Ну и дурк!..

- Прислужники империлистов, - проворчл третий комисср. - Добрлись, нконец, до них...

- Я и говорю, дурк, товрищ Шенкмн. Прзит!

Полисенко и Шенкмн шептлись с. озбоченным видом.

- В мндте скзно: рестовть всех без исключения.

- И отлично...

- Ну и дурк! ну и империлист! - говорил весело Лисон, хотя вокруг стоявшего истукном швейцр, ливрея которого, видимо, очень его збвлял. Он дже поскреб черным ногтем позумент ливреи. В это время сверху донесся визгливый крик: "Руки вверх!"

- Тк его... - рдостно скзл Лисон. Крик повторился. - Тк их!..

- Товрищи, нижний этж знят, теперь идем нверх, - взволновнно рспорядился Полисенко и нпрвился к лестнице в сопровождении Шенкмн. Солдты нерешительно тронулись з ними. Мруся несколько рзочровнно смотрел из двери: скндл от нее удлялся, и был он не ткой, ккого он ждл.

Вдруг н площдке лестницы откуд-то сбоку появилсь высокя фигур. Мруся узнл своего кпитн. Лицо его было бледно. Сердце у Мруси внезпно збилось сильнее. Кпитн, чуть нклонив голову, стрнно-пристльно смотрел н поднимвшихся людей. Полисенко остновился, встретившись с ним взглядом. Передний солдт попятился нзд. Лисон, оствив швейцр, медленно нпрвился к лестнице, кк-то подобрвшись всем телом и слегк вдвинув голову в плечи. Нстл мертвя тишин.

- Кто... ткое?.. Что... нужно? - спросил кпитн. Он говорил медленно, с трудом подыскивя русские слов, не повышя голос, очень спокойно и холодно.

- А ты см кто ткое?.. - спросил Лисон.

- Мы имеем мндт н обыск в бритнском посольстве, - скзл Полисенко. Он тотчс пожлел, что остновился и вступил в объяснения, и нпрвился дльше. Кпитн чуть передвинулся н площдке, згорживя дорогу.

- Нет... мндт... в бритнски посольство, - ледяным голосом произнес он, медленно кивя отрицтельно головой. Глз его были неподвижны и стршны. У Мруси кровь все отливл от лиц. Полисенко снов остновился и, побледнев, оглянулся н товрищей. Солдты, тяжело дыш, ндвиглись. Один из них коротким шжком поднялся ступенькой выше. То же смое мгновенно сделли другие.

- Ах, ты с... с..! А ну-к, пропусти меня, дядя Полисенко, я ему нбью морду, - негромко скзл Лисон и, отствив нзд локти, нклонив голову нбок, двинулся вперед. Кпитн, столь же стрнно-пристльно н него глядя, опустил руку в крмн и неторопливо вынул револьвер - совершенно тк, кк если бы доствл из крмн портсигр или спички. Мруся негромко вскрикнул, отскочил от двери и снов высунул голову, едв дыш. Полисенко и Шенкмн отштнулись в сторону. Лисон изогнулся и с чудовищной брнью бросился н кпитн. В ту же секунду грянул выстрел. Рзведчик рскрыл рот, поднял руки, зстыл н секунду и тяжело грохнулся нзд н ступеньки лестницы, убитый нповл.

- Товрищи! Что же это! - отчянным голосом вскрикнул комисср Шенкмн. Кпитн Кроми повернулся к нему, чуть прищурив глз, прицелился и выстрелил. Шенкмн хнул, схвтился з грудь и упл, обливясь кровью.

- Товрищи! - дико зкричл Полисенко. - Товрищи!..

Передний солдт с перекосившимся лицом бросился вверх по лестнице. З ним тяжело рвнулись другие.

...Уткнувшись головой в подушку, Мруся больше получс пролежл н кком-то дивне. Он рыдл, не перествя.

Солдт вошел в гостиную и, недоумевя, уствился н Мрусю.

- Мдм... Здесь нельзя... Ндо туды идти, - медленно, стрясь быть понятным, скзл он.

Мруся привстл с дивн и вытерл слезы.

- Д вы кто? Англичнк? - спросил, изумленно глядя н нее, солдт.

- Русскя я... Прчк, - скзл Мруся.

Солдт постоял, вздохнул и пошел звть нчльство. Через минуту в гостиную вошел, в сопровождении того же солдт, человек в черной куртке.

- Вы кто ткя? - строго спросил он Мрусю.

- Русскя... Трудящя... - тихо ответил он.

- По-нглийски говорите? - спросил человек, но, посмотрев н Мрусю, устыдился своего вопрос. - Вы прчк посольств?.. Бумги есть?

Мруся покзл бумгу. Комисср внимтельно прочел, зтем сделл внушение Мрусе.

- Теперь вы сми видите, гржднк, к чему приводит услужение империлистм. Вы будете после общей поверки отпущены н свободу, но вперед советую вм быть осторожнее... Отведите ее, товрищ, в приемную.

Солдт повел Мрусю по злм. Везде все было рзгромлено. Н полу влялись осколки стекл, поломння мебель, кучи бумг. Проходя мимо одной из комнт, Мруся увидел в ней рестовнных нгличн. Сидевшя н стуле дм с повязкой Крсного Крест плкл, судорожно трясясь всем телом, держ перед собой в вытянутых рукх густо окроввленный плток. Мруся опять зплкл нвзрыд.

Отпустили ее еще не скоро. Хоть ей и было скзно, что он свободн, стоявший у дверей вестибюля чсовой никого не пропускл. "Подождешь", - с тупым упрямством говорил он всем. Мруся поднял с пол опрокинутый стул и сел. Через некоторое время в вестибюле, по лестнице, н площдке збегли люди. Зтем сверху повели рестовнных нгличн. Их было человек тридцть. Они шли по четыре в ряд, окруженные конвоем. Дверь посольств открылсь нстежь. С нбережной донесся рдостный гул, крики, зтем звуки музыки. Чсовой оствил свой пост и побежл вниз. Мруся выскочил з ним в вестибюль, оттуд н улицу. Контроля больше не было.

Н Неве прямо против посольств, нведя н него пушки и пулеметы, стоял миноносец. Н борту выстроившийся оркестр игрл "Интернционл". Вся нбережня был злит нродом. Ккой-то ортор, взобрвшись н скмейку, кричл, рзмхивя куском синей мтерии с вышитыми белыми и крсными крестми. Толп, не слушя, рдостно-тревожно гоготл. Перед скмейкой люди в черных курткх свливли что-то в кучу: бумги, кртины, портреты в рмх. Мрусе покзлось, что тут был и тот портрет, который он видел чс тому нзд в небольшой приемной посольств.

- Этот символ, товрищи... - ндрывясь, кричл ортор, стрясь перекричть музыку.

- Тк его!.. Здорово!..

- Этот позорный символ империлизм!..

- Не слыхть!.. Ори громче!..

Ортор со злобой повернулся к Неве и отчянно змхл рукой в сторону миноносц. Мтросы зхохотли. Оркестр перестл игрть.

- Этот символ, товрищи, советский пролетрит его рстопчет ногми! прокричл ортор. Бросив бритнский флг, он соскочил со скмейки н кучу и стрнно н ней зтнцевл. Толп гоготл все веселее.

- Тк их!..

- Пляши, пляши!..

- Империлисты проклятые!..

В верхнем этже посольств открылось нстежь огромное окно. В окне покзлся человек в черной куртке, з ним другой, третий, - они что-то, видимо, приготовляли. Стло тише. Люди в черных курткх скрылись, зтем появились снов, тщ что-то тяжелое. Они перекинули ношу через подоконник и отпустили. Что-то мягко стукнулось о стену, слегк зкчлось и повисло. Гул ужс пронесся по толпе. Из окн вниз головой висело мертвое тело, со стрнно опущенными, точно вывернутыми, рукми, привязнное з ноги к чему-то в комнте. Лицо убитого кпитн было окроввлено и изуродовно.

Внизу нстл тишин. Зтем оркестр зигрл "Интернционл".

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

I

Муся отворил дверь н звонок. Вошел Брун. Он почти не удивилсь, точно именно его и ждл.

- Ничего не случилось? - здл обычный вопрос Муся. Тк в то время все в Петербурге встречли приходивших людей. Кждый гость кзлся вестником несчстья и чще всего им окзывлся. Не дожидясь ответ, Муся добвил: Повесьте шляпу... Сюд, пожлуйст.

Они вошли в будур. Во всей квртире слегк пхло лекрствми.

- Нет, ничего не случилось, - сдясь, ответил Брун, хоть он и не повторил вопрос. - А у вс что? Уезжете? - спросил он, окидывя взглядом будур. Н ковре, н креслх и пуфх Тмры Мтвеевны лежли чемодны, коробки, несессеры. - Очень хорошо делете.

- Д, мы уезжем, - ответил со вздохом Муся. - Вчер получили все бумги, я, признться, и не ожидл. У них ведь теперь полный хос, верно, перед своим концом они совершенно потеряли голову: большинство нгличн сидит в тюрьмх, мистеру Клервиллю беспрепятственно выдли пропуск для отъезд. И мне тоже... Он достл ткую бумгу...

- Ккую бумгу?

- О том, что мы будто бы муж и жен, - скзл Муся, вспыхнув. - Мы и в смом деле тотчс обвенчемся, кк только приедем в Финляндию.

- Поздрвляю вс.

Муся удивленно н него взглянул: это поздрвление - в ткое время покзлось ей неприятным, почти бестктным. "Но что же он мог скзть другое?.."

- Помог голлндский послнник, - продолжл он, переводя рзговор. Кк стрнно, не првд ли? Голлндия зщищет в России нгличн!.. Вы знете, мистер Клервилль... - ЕЙ вдруг покзлось глупым, что он нзывет жених мистером Клервиллем. - Вивин ушел из посольств з четверть чс до нлет. Инче он тоже сидел бы теперь в тюрьме... Если б не случилось хуже, кк с тем несчстным.

- Вы очень хорошо делете, что уезжете. Советую не отклдывть: голлндский послнник не всемогущ, у них все меняется кждый день. Когд вы едете?

- Думем, звтр, - ответил смущенно Муся.

- А другие члены коммуны? - слегк улыбясь, спросил Брун. Его улыбк тотчс объяснил Мусе, отчего он смутилсь.

- Другие остются... Сонечк плчет целый день, но об отъезде слышть не хочет. Д и в смом деле, куд он поедет?.. О, дело не в том, что у нее нет средств! - поспешно скзл Муся, вертя н пльце узкое кольцо. - Мы предлгли ей денег, предлгли жить у нс. Ведь все-тки этот ужс долго длиться не может. Ну, еще три месяц, и они пдут. Должны псть, не првд ли?

- Не зню, - скзл он. - Вы куд поедете? В Англию?

- Вивин до конц войны человек подневольный, он см не знет, куд его пошлют. А я поеду в Лондон... Я просил и умолял Сонечку ехть со мной! Не хочет ни з что! Нет, дело, конечно, не в деньгх. Но вы сми понимете: Сонечк, это петербургское дитя, вне Петербург! Кроме того, у нее здесь есть и мгнит... - Муся улыбнулсь и тотчс стерл улыбку, кк неподобющую в тких обстоятельствх.

- А Глфир Генриховн?

- Ведь он больн, - скзл со вздохом Муся. - Вы не можете себе предствить, кк это событие н ней отрзилось!

- Ккое событие?

- Арест Горенского, рзумеется!.. Я не буду от вс скрывть: между ней и ншим бедным князем был ромн! Извините это глупое слово, ну, не зню, кк скзть... Д я и см хорошо не зню, что именно у них было. По-видимому, он ей сделл предложение... И предствьте, в тот смый день, когд его схвтили. - Голос Муси дрогнул. - Он в этот день должен был у нс обедть, не пришел. Ночевть тоже не пришел. Н следующее утро он бросилсь с Никоновым искть, метлсь по всему Петербургу, обивл пороги. Нельзя описть, ккую энергию он проявил! И только то удлось узнть, что его рестовли! З что, почему, не говорят. Я уверен, он ни в чем не повинен, во всяком случе ничего серьезного. Однко вы понимете, что знчит теперь рест... Вчер Глш свлилсь! Сильный жр, и кровь пошл горлом... Доктор, првд, успокивет, но не очень... Вы догдыветесь, кково мне теперь уезжть!

Муся вынул плток и вытерл слезы.

- С ней остются Сонечк, Витя, из стрших Никонов, он к нм переезжет... Что же мне делть, Алексндр Михйлович, если Вивину прикзно выехть?

- Рзумеется, вы должны ехть с ним.

- Ведь, првд, должн?.. Но тк это тяжело и больно!

Он помолчл, ожидя, что Брун теперь скжет, зчем пришел.

- Кк по-вшему, что может быть с бедным Алексеем Андреевичем?

- Думю, что он погиб, - ответил кртко Брун.

Муся с ужсом н него уствилсь.

- Кк погиб? Вы думете, его могут... рсстрелять?

- Если уже не рсстреляли.

Он зплкл. Весь город говорил о нчвшемся терроре, но ей не верилось, что князь может быть рсстрелян.

- Извините меня...

Брун встл, прошелся по комнте и снов сел. Он, видимо, со скукой ждл, чтобы Муся перестл плкть.

- Алексндр Михйлович, может быть, вм что-нибудь известно и вы не договривете?

- Нет, я ничего не зню.

- Нверное? Дйте честное слово.

- Дю вм слово. Я зню только, что в городе ежедневно рсстреливют людей сотнями. Думю, что все рестовнные, - люди обреченные.

- Боже мой!.. Неужели ничего нельзя сделть?.. - вытиря слезы, спросил Муся.

- Ничего нельзя сделть.

- Нйти ккой-нибудь ход?.. Алексндр Михйлович?.. Ведь ндо же...

- Я никкого ход не зню.

- Но ведь есть и среди них порядочные люди!.. Алексндр Михйлович, мне Фомин в свое время говорил, что к князю очень хорошо относится Кров, знете? Они вместе служили... Он говорил мне, что вы с ней хорошо знкомы? Теперь он в этой Чрезвычйной Комиссии... Кк вы думете?

- Я о ней думл. Но он ничего не сделет. Попробуйте... Предупреждю только, одн ссылк н меня погубит того, кто сошлется.

- Вот кк?.. - Несмотря н свое волнение, Муся с любопытством взглянул н Брун. - Знчит, неверно, что он порядочный человек? Если вообще среди них есть порядочные...

- Послушйте, - скзл нехотя Брун. - Бывет тк, знешь человек годми и думешь, что хорошо его знешь: хороший, порядочный, блгодушный человек. А вот, в один прекрсный день, рзговривешь с ним - и вдруг, по оброненному змечнию, по брошенному взгляду, по легкому смешку, видишь, сколько в нем мелкого, злобного, низкого... Вот тк было у меня и с Кровой. Д, если хотите, он по природе недурной человек. Но это до первого прорыв другого мир. Жизнь был с ней нелсков. Он з это теперь плтит, см того не зня, см собой любуясь.

- Я все-тки пошлю к ней Никонов.

- Это связно для него с риском.

- Григорий Ивнович совершенно бесстршный человек. Он ходит по их учреждениям и всячески их в глз ругет... Прямо сумсшедший!.. Если б вы знли, кк он себя вел в эти дни, кк он рботл для князя, для Глши, которую он, кстти скзть, всегд терпеть не мог! Я только теперь оценил по-нстоящему Никонов.

- Боюсь, что его попытк будет безндежн.

- Все-тки я ндеюсь, что вы ошибетесь, когд тк ужсно говорите о князе... Но если!.. Боже мой, с ней что тогд будет?

- С кем? - рссеянно спросил Брун.

- С Глшей, рзумеется, - ответил Муся с некоторым рздржением. Невнимние здевло ее и теперь.

- Д, ее очень жль... Они будут и дльше жить н этой квртире?

- Все четверо, с Никоновым. Я им все оствляю, и квртиру, и деньги.

- Сколько? - спросил Брун простым тоном, точно не нходил ничего неуместного в своем вопросе.

- Я не зню, сколько, - ответил Муся. - Все, что у меня есть. Првд, у нс остлось не тк много. Пп должен был нм переводить из Киев, но...

- Сколько же у вс есть денег? - повторил вопрос Брун. Муся, невольно подчиняясь его тону, нзвл приблизительную цифру: он см плохо знл, сколько еще оствлось в тйникх.

- Я им с рдостью оствил бы и свои дргоценности, но они стоят недорого, теперь в Петербурге вообще ничего не стоят, - скзл Муся. - У Глши тоже что-то есть: жемчуг, серьги... У Сонечки и у Вити нет ничего, однко Сонечк уже немного зрбтывет в кинемтогрфе, и ей обещют прибвку. А из Англии я смогу им присылть. Ведь оттуд верно удстся?.. Во всяком случе н первое время они трое обеспечены.

- Вы говорите, трое, - скзл, помолчв, Брун. - Виктор Николевич дом?

- Витя? Нет, я его послл к доктору, в птеку, еще куд-то. Он тк убит тем, что я уезжю, - вствил Муся, и опять лицо ее осветилось той из ее прежних улыбок, которую он себе бессознтельно зпретил. - Но что вы хотели скзть?

- Я хотел вм скзть, что Вите тоже необходимо уехть и притом возможно скорее... Должен вм сообщить, Мрья Семеновн, он состоял в одной оргнизции, которя теперь выслежен и рзгромлен.

- Не может быть! - скзл, бледнея, Муся. - Не может быть!

- Д... Я не думю, чтобы Чрезвычйня Комиссия знл об его учстии в этой оргнизции. Я дже уверен, что тм о нем ничего не знют. Слежки з ним не было, инче его двно схвтили бы. Никто из рестовнных до сих пор людей об его учстии не имел понятия, тк что непосредственной опсности нет. Но все-тки... Могли выяснить, что Горенский бывл у вс. Д вот, вы говорите, Глфир Генриховн открыто о нем хлопотл. Если Витю нчнут допршивть, он, по юности и неопытности, может нговорить лишнего. Тогд он погиб.

- Господи!..

- Я именно для этого к вм зшел. Повторяю, ему необходимо уехть возможно скорее и лучше всего з грницу. Н юг отсюд теперь пробрться горздо труднее.

- Что вы говорите! Боже мой!

Брун, щурясь, смотрел н Мусю.

- Ндо уехть з грницу, - повторил он.

- Но кк же это сделть?.. Бежть нелегльно? Ведь это безумие! Я с ум сойду! - скзл Муся, совсем тк, кк говорил Тмр Мтвеевн.

- Есть возможность уехть з грницу легльно, - ответил Брун. Он вынул из бокового крмн большой желтый зпечтнный конверт. - Здесь немецкий пспорт. Глве оргнизции удлось достть немецкие пспорт для нескольких лиц. С пропуском, со всем, что нужно. Приметы вствлены, по моим укзниям, точно. Этот пспорт может считться вполне ндежным документом. Вш юнош вдобвок прилично говорит по-немецки. Он должен, рзумеется, стртельно изучить свой новый документ.

Муся смотрел н Брун выпученными глзми. "Знчит, и он принимл учстие в оргнизции! - подумл он, только теперь это сообрзив. - Ну д, инче откуд он мог бы знть? Нверное он-то и ввел князя и Витю... Ккя низость! - чуть не скзл он вслух. - Мльчик повести н ткое дело!.."

- Витя отсюд не уедет! Он не зхочет оствить отц в крепости.

- Ккя польз отцу Вити от его пребывния в Петербурге?

- Никкой, рзумеется, но...

- Убедите его уехть. Вы, кжется, имеете влияние н молодого человек... Скзть првду, я думю, что его отц уже кет в живых. Я зню достоверно, что зключенных рсстреливют ежедневно пртиями, по лфвиту. Хорошо, если нчли с буквы , тогд до него длеко. Но могли нчть и с последней буквы. Во всяком случе дойдут очень скоро.

Он скзл это просто и жестко. Муся молч с ужсом н него смотрел.

- Придумйте что-нибудь. Скжите, что из-з грницы можно будет посылть продовольствие в крепость, что з грницей можно будет нйти связи. Я думю, его обмнуть нетрудно.

- Я пострюсь. Д, конечно, ему ндо бежть... Но это тк неожиднно...

- Если он остнется здесь, то, вероятно, погибнет и притом без всякой пользы. С этим же пспортом он почти нверное проедет блгополучно: н Финляндском вокзле контроля никкого, в Белоострове пок не очень подозрительны... Кстти, ему необходимы финляндские деньги: русских не принимют дже н вокзле. В конверте, который я вм дл, кроме пспорт и пропуск от Смольного, есть три тысячи финских мрок. Это то, что оргнизция может ему дть. А дльше, мой совет ему: из Финляндии кружным путем ехть н юг России. Тм он, кк смелый юнош, может пригодиться.

- Ну, это мы посмотрим, - сердито скзл Муся. "Здесь чуть не довел мльчишку до рсстрел и еще куд-то посылет его воевть!.. Никуд я Витю не пущу, лишь бы через грницу проехл. Уж если тк, то со мной и будет жить, пок Вивин не вернется"... этот новый плн не. был неприятен Мусе, он только появился слишком внезпно. У нее шевельнулсь мысль, что, быть может, Вивин будет не очень доволен. "Bce рвно, тм увидим..."

- Но если его не пропустят и рестуют н грнице?

Брун рзвел рукми.

- Все может быть, - скзл он. - Однко риск невелик. Во всяком случе оствться в Петербурге горздо опснее... Вы едете звтр? Виктору Николевичу я советовл бы тоже уехть не мешкя. Кк вы едете: через Финляндию или морем?

- Мы едем в Финляндию. Вероятно, тм пробудем некоторое время.

- Вот и отлично, знчит тм и встретитесь с Витей. Я думю, вм удстся его убедить, - с улыбкой добвил Брун.

- Все это тк ужсно! Тк для меня неожиднно! Д... А вы? Вы что предполгете делть?

- Я тоже, вероятно, уеду, - кртко ответил Брун, прекрщя сухой интонцией дльнейшие вопросы. - Пожлуйст, передйте от меня Вите следующее: чтобы он, во-первых, ни в кком случе меня не искл, во-вторых, чтобы и не зглядывл туд, куд ходил до сих пор.

- Это куд?

- Туд, куд ходил до сих пор, - повторил тк же Брун.

Муся испугнно н него смотрел. Ее рздржение исчезло, тон Брун внушл ей непривычную робость. "Кк он, однко, осунулся... Верно, он и см сейчс подвергется большой опсности, - подумл он, - Боже мой, когд конец? Когд конец?.."

- Туд, куд ходил до сих пор, - покорно повторил он. - Я скжу, но...

Брун встл, не дослушв.

- Прощйте. И не сердитесь н меня. У всех есть родные и близкие, скзл он, отвечя н ее невыскзнный укор. - Желю вм счстья.

Муся тоже встл, взглянул н него, зтем опустил глз. Он был очень взволновн.

- Постойте... Я хотел вс спросить... См не зню, что... Вы не хотите ли повидть Глфиру Генриховну? Ндо бы и с ней посоветовться...

- Что ж ее беспокоить? Ведь он лежит? Передйте ей мой искренний привет и пожелния скорейшего выздоровления, - скзл Брун.

Эти сухие слов ее резнули. "Пожелния скорейшего выздоровления", точно письмо зкнчивет! Ккой он стрнный!.."

- С вми когд теперь увидимся, Алексндр Михйлович?.. Где?..

Он нхмурился и поцеловл ей руку. С минуту они молч смотрели друг н друг. "Он все понимет... Горздо больше, чем мне кзлось", - подумл Муся. У нее вдруг опять подступили к горлу рыднья.

- Ну, прощйте... Извините, что взволновл вс.

- До свиднья, Алексндр Михйлович, - скзл Муся. - Дй Бог... Дй Бог, чтобы...

Он зплкл.

II

Ильич лежит в Москве, тяжело рненный при исполнении революционного долг, лишь по чистой случйности не убитый преступной женщиной, изменившей рбочему клссу. Здесь в Петербурге предтельски убит товрищ Урицкий. Бнкиры Антнты покрыли всю пролетрскую стрну густой цепью военных зговоров. Перед советской влстью стоит льтернтив: погибнуть или бороться изо всей силы, никого не щдя и не остнвливясь ни перед чем. Клссовое сопротивление буржузии может быть сломлено лишь клссовым нсилием пролетрит, которое не может не отлиться в форму террор. Не понимть этого, срвнивть пролетрский террор с террором буржузным или цристским, могут только люди, не имеющие предствления о мрксистской идеологии и о дилектике истории. С железной руки ндо снять брхтную перчтку. Лицемерные принципы гумнной демокртии должны быть принесены в жертву принципм клссовой революции. Вдобвок рбочие мссы нстойчиво требуют от пртии решимости и воли. Если они их не увидят, они сми возьмутся з дело и зтопят стрну потокми крови вргов.

Эту схему обсуждть уже двно не приходилось, - он был одобрен пртией. Однко Ксения Крловн иногд мысленно восстнвливл весь круг мыслей: схем и успокивл ее, и лскл в ней своей стройностью чувство крсоты.

Кров мужественно-стыдливо говорил ближйшим пртийным друзьям, что свою новую должность он принял "не без тяжелой внутренней борьбы". И в смом деле, когд Ксении Крловне неожиднно предложили знять вжный пост в Чрезвычйной Комиссии, он немного смутилсь и попросил несколько чсов н рзмышление. Рзмышлять ей в сущности было не о чем: з Крову, кк почти з всех ее пртийных товрищей, неизменно рзмышлял двдцтилетняя груд брошюр. Смутным, почти бессознтельным воспоминнием о чем-то в этой груде был и смя просьб о нескольких чсх н рзмышление. И когд вожди проникновенно говорили Кровой, что, предлгя ей боевой пост, особенно ответственный при создвшейся конъюнктуре, пртия требует от нее жертвы, это ткже было из брошюрной груды.

Прежде, рботя в Коллегии по охрне пмятников искусств, Ксения Крловн руководилсь другой схемой, тоже одобренной пртией: пролетрит должен обогтить свою сокровищницу лучшим из того, что создло искусство буржузного клсс. Новя схем был менее привлектельн, но горздо более дрмтичн; Ксения Крловн очень любил дрму. После нескольких чсов рзмышлений, выйдя победительницей из внутренней борьбы, Кров зявил вождям, что видит в сделнном ей предложении докзтельство высшего пртийного доверия и не считет себя в прве откзться. Об этом говорили в ответственных кругх, - Ксения Крловн знл, что говорят о ней с восхищением.

Между Кровой и ее единомышленникми непрерывно шел духовный ток, отчсти и соствлявший грозную силу пртии. То, что понимл Ленин, понимли все его ученики, от светочей теории до рядовых рботников, - рзве только ученики понимли это с небольшим опозднием, которое весьм способствовло культу учителя. Н верхх пртии, собственно, не очень интересовлись вопросом, почему Кров соглсилсь пойти в Чрезвычйную Комиссию. Однко тм немедленно выделился подновленный обрз Кровой. Прежде всего этот обрз выделился в ее собственном созннии и облекся в форму пртийного некролог. В уме Ксении Крловны змелькли обрывки фрз, доствлявшие ей и морльное, и психологическое, и в особенности эстетическое удовлетворение: "...Но под этой суровой личиной скрывлось нежное любящее сердце"... "В этом хрупком теле шил мощный дух борц з лучшее будущее"... "Внешняя суровость в отношении вргов пролетрит был лишь смоотверженно принятой мской, прикрыввшей у Кровой доброту, зстенчивость, тончйшую духовную стыдливость..." Рзумеется, никто из пртийных товрищей не сочинял некролог Ксении Крловне; но соединявший их всех умственный ток был столь силен, что, если б любому из них действительно пришлось писть ее некролог, то он у всех непременно вылился бы именно в эти выржения.

Ксения Крловн не выполнял в Чрезвычйной Комиссии обязнностей следовтеля и почти не встречлсь ни с теми людьми, которых кзнили, ни с их близкими, - только изредк, мельком, их видл. В первое время он о прошедших мимо нее людях вспоминл с тяжелым чувством. Однко логические доводы и некрологические фрзы ее немедленно успокивли. Помогл ткже шведскя гимнстик. Стльной стиль пртии не очень позволял коммунистм делиться внутренними переживниями друг с другом. Но испытнные рботники, стоявшие выше подозрений в сентиментльности, иногд внутренними переживниями делились, - н вечеринкх или в другой блгоприятной обстновке. Кров тогд со вздохом говорил, что рботть "тяжело, ох кк тяжело!" Одному из товрищей, нписвшему брошюру о мтерилистической этике пролетрит, Ксения Крловн дже кк-то со стыдливой искренностьюпризнлсь , что ее мучт кошмры: "мльчики кроввые в глзх". Стыдливя искренность и повышення требовтельность к себе соствляли призннную особенность Кровой, - собеседник, тотчс оценивший крсоту ее слов, с чувством пожл ей руку и нпомнил о любви к дльнему и о железных человеколюбцх фрнцузского террор. Ксения Крловн, впрочем, не совсем лгл, - некоторую тяжесть он и в смом деле испытывл, но и кошмры, и кроввые мльчики к ней перешли из той же двдцтилетней груды, в которую мтерил поступл из смых рзных источников. В действительности Кров был от природы совершенно лишен др вообржения и решительно ничего предствить себе не могл.

Рбот ее имел преимущественно письменный хрктер; Ксения Крловн читл, обсуждл и подписывл бумги с ровными большими полями, с ккуртно отбитыми, пристойными, привычными фрзми. Пишущие мшины очень облегчли рботу. Слов: "слушли", "постновили", "к высшей мере нкзния", отбивлись ровно и четко, что в рзрядку, что в особую строку, всегд н ндлежщем месте, н рвном рсстоянии, по одному вертикльному уровню. В первый рз подписться под ткой бумгой было нелегко, потом стло привычнее и проще. А теперь трудно было уследить дже з тем, чтобы по кждому делу был соствлен бумг, чтобы не перепутли фмилий и имен. З этим Кров следил очень строго.

Лишь в смые редкие минуты он точно просыплсь от сн: это и в смом деле обычно бывло ночью. В ту пору внезпно откуд-то выскользнуло и рзнеслось по России слово "чекист"; официльно полглось говорить: "рзведчик", - это нзвние было хорошее, военное, что всегд очень ценилось в пртии. В новом же слове был чрезвычйно неприятный оттенок: нечто порочное и хихикющее. Впервые при Ксении Крловне произнес, с кривой усмешечкой, это слово один из ее сотрудников; оно срзу ей не понрвилось. Ночью Кров внезпно проснулсь, со словом "чекистк" в мозгу, и без всякой причины, ровно ничего себе не предствляя, зтряслсь, кк в лихордке. Ксения Крловн скоро собой овлдел: и глупые слов, и клеветнические выпды контрреволюционеров не могли иметь никкого знчения. Однко то же смое с ней произошло еще рз дв. Потом прошло и это. Он переменил обстновку и переселилсь из "Плс" н Гороховую, - н переезды уходило дргоценное время. О Кровой в пртийных кругх говорили: "рботет, кк угореля, восемндцть чсов в сутки"; то же смое говорили о многих других видных рботникх, - почему-то всегд укзывли именно "восемндцть чсов". Это было сильным преувеличением, но действительно Ксения Крловн почти все вечер проводил н Гороховой з рботой.

В ее отделе тишин нрушлсь срвнительно редко. Рбот имел большей чстью спокойный будничный хрктер. Никких сдистов, кокинистов, сумсшедших Кров в Чрезвычйной Комиссии не встречл. Водку пили очень многие, достть ее тм было легко; но и водку пили не до полного опьянения (этого глвное нчльство не потерпело бы). В общем дух был нпряженной деловитости,стльной илижелезной , кк везде в пртии, - только с более вырженной беспокойной усмешечкой, с легким подмигивньем друг другу, приблизительно ознчвшим: в случе чего всем все рвно болтться н веревочке. Ксении Крловне очень не нрвилось, что среди сослуживцев и подчиненных были нглые люди, были взяточники, были бывшие охрнники. В одном из своих доклдов он прямо писл: "нряду с испытнными и дргоценными элементми в оргны В.Ч.К., к сожлению, по отсутствию кдров, проникли элементы птологические, делющие возможными нежелтельные и компрометирующие пртию эксцессы". Но н верхх, кк окзлось, это знли, см Ильич со смешком признвл, что тут ничего не поделешь: нужны, нужны и ткие, потом и до них доберемся.

Тк и в эту сентябрьскую ночь, читя бумгу з подписью комисср Железнов о новых лицх, к которым должн быть применен высшя мер нкзния, Кров невольно подумл, что Железнов человек нендежный, что он в пртии всего лишь с прошлого год. В эти дни, после рскрытия нглийской оргнизции в Москве, после нлет н посольство, нстроение н Гороховой было особенное, одновременно торжествующее и рстерянное; и стльной хрктер рботы, и усмешечк с подмигивнием обознчились еще сильнее.

Приехвший из Москвы комисср тревожно-весело рсскзывл, кк поплся н удочку нглийский полномочный предствитель. Ксения Крловн, прислушивясь к рсскзу, бегло читл доклд Железнов. Фмилия Яценко в бумге что-то ей нпоминл, но здумться было некогд, и рсскз ее рзвлекл.

- У ртисточки все и ншли... Вот тебе и Художественный Тетр!..

- Тк рзве он жил н Хлебном?

- Д нет же, в Хлебном это Локерт жил, или кк его тм? А Констнтин в Шереметьевском.

- Где это Хлебный? Кжется, н Поврской? Хорошие мест...

- Это что нгличне! Длеко нгличне! А вот не нрвится мне, товрищи, что и гермнский предствитель присоединился к протесту дипломтического корпус против террор.

- Ну и пусть присоединяется. Не очень мы испуглись!

- Собк лет, ветер носит...

- Тк-то оно тк, и в ншей конечной победе не может быть сомнений, однко товрищ Ленин прямо говорит, что империлисты всех стрн могут рсчудесно между собой сговориться...

- Понятное дело, кк до крмн дойдет... Н это тоже не ндо зкрывть глз, товрищи.

"В смом деле, - подумл Ксения Крловн. - Нет, теперь не время миндльничть, когд Ильич лежит с пулей в груди, генты мировой буржузии сговривются н нш счет..." - Он бегло дочитл бумгу до конц, сверил номер с глвной книгой, вздохнул и сбоку н полях сделл пометку "К. Кр.", с особым штрихом, который от "р" снизу вверх, спрв нлево, крсиво огибл букву К.

III

Револьвер, приобретенный Витей в смом нчле революции, мирно пролежл полтор год в спльной Нтльи Михйловны. После первых мртовских дней родители отняли его у Вити, ссылясь н то, что нрод уже одержл полную победу. Витя возржл: быть может, еще придется отстивть звоевния революции с оружием в рукх. Но возржл он сбивчиво, без достточного нпор; револьвер был отобрн и помещен в большой шкф Нтльи Михйловны, кк в ниболее укрепленное место квртиры. Железного шкф у Николя Петрович не было. Не было никогд в доме и оружия. Николй Петрович, првд, говорил, что в молодости охотился и что хорошо было бы кк-нибудь привезти в Петербург прекрсную двустволку бельгийской рботы, в свое время им оствленную н хуторе у приятеля. Однко Нтлья Михйловн, не любившя огнестрельного оружия, относилсь к рсскзм муж и к двустволке неодобрительно-скептически: "Знем мы вс, охотников! Лдно, поохотился и будет, обойдемся без твоей двустволки"...

Со времени рест Николя Петрович Витя ни рзу не зглядывл н квртиру родителей. В пору своей рботы в лбортории он подумывл о револьвере. Но Брун решительно зпретил ему носить оружие.

- Если тк вс рестуют, можно будет выпутться из беды. А нйдут оружие - тогд конец.

Довод был сильный, Витя все же соглсился с ним неохотно. Он знл вдобвок, что см Алексндр Михйлович никогд не рсстется с брунингом. Теперь, уезжя, Витя твердо решил зхвтить с собой револьвер, который при переходе грницы очень мог пригодиться. Поэзию оружия Витя по своей юности чувствовл с особенной силой.

В квртире Николя Петрович двно рспоряжлсь Мруся, все ключи нходились у нее. Говорить ей о револьвере было неудобно; Витя решил прибегнуть к хитрости. Дня через дв после отъезд Клервилля и Муси он позвонил по телефону Мрусе; скзл, что постельного белья у него остлось немного, ндо бы взять еще из шкп. Мруся очень это одобрил.

- Хотите, я вм в субботу принесу? И простыни, и нволочки... Все цело, кк при мме покойнице. Нитки ни одной не пропло.

- Нет, спсибо, я см зйду... Д вот сегодня в пять чсов.

К удивлению Муси, Витя легко соглсился уехть з грницу и почти без спор принял ее доводы, когд узнл, что н его отъезде нстивет Алексндр Михйлович и что см он тоже уезжет.

- Со мной и от отц готов уехть, - потом, кк бы рздрженно, говорил Муся Сонечке. - И, рзумеется, он н седьмом небе оттого, что мы все узнли об его слвной революционной деятельности!

Муся произнесл эти слов с нсмешкой, но в душе он гордилсь смелостью Вити. Сонечк тоже был поржен.

- Ншел, чем хвстть, мльчишк: экого дурк в сущности свлял!.. Все они его з нос водили.

- А тебе, неприятно, что он тоже едет з грницу? - робко спросил Сонечк, вытиря слезы (он плкл теперь постоянно). - Тебе неприятно из-з Вивин?

- Ккие глупости! Я, нпротив, стршно рд, что хоть он вырвется отсюд. Лишь бы блгополучно проскочил. Но з вс двоих мне теперь тк больно!.. Тк больно, Сонечк!..

- Что с нми может случиться, Мусеньк?.. Притом ведь доктор скзл, что Глш скоро встнет.

- Д, скзл, инче я не уехл бы. Но все-тки... Ты помнишь мои инструкции?.. Повтори.

Сонечк плкл все сильнее, смеялсь, опять плкл и повторял инструкции, которые оствлял Муся в предвиденьи рзных случйностей.

Мруся торжественно вел Витю по комнтм. Он, видимо, очень гордилсь тем, что ничего из вещей не продл. Квртир был т, д не т. В кбинете н ящикх стол виднелись сургучные печти. Везде, уже с передней, пхло бельем и утюгми. Этот зпх бедности неприятно порзил Витю, хоть ему было и не до того.

- Скучно вм теперь? - сочувственно улыбясь, спршивл Мруся.

- Скучно...

- Ну, ничего.

- Ну, ничего, Бог дст, опять свидетесь... Вот когд кончится войн.

"Не когд кончится войн, через неделю", - подумл Витя. День его отъезд и дже чс встречи в Гельсингфорсе были зрнее нзнчены и окончтельно зкреплены шепотом при отходе поезд, н Финляндском вокзле (Мусю и Клервилля провожли все, дже Мруся).

- Бог дст, когд-нибудь, - беззботно ответил Витя.

Мруся подл ему связку ключей и несколько исписнных листков бумги.

- По зписке все и проверьте: это белье, это посуд... Вот чшку одну я рзбил, из тех белых...

- Д бросьте, Мруся, кк вм не стыдно!.. Стну я проверять, точно я вс не зню.

- Уж знете или не знете, вы проверьте, - говорил грубовто-фмильярным тоном Мруся, очень польщення его словми. - А потом чю выпьете, я смовр поствил.

- Спсибо, чю выпью с удовольствием.

- Схр есть, сейчс принесу. Мне у нотриус восемь кусков должны, еще вчер хотели отдть... От мминого шкф этот ключ.

- Д, я зню...

Витя родился и прожил всю жизнь в этой квртире. Николй Петрович снял ее тотчс после свдьбы и не хотел съезжть, хотя увеличились и семья, и жловнье. Нтлья Михйловн не рз зговривл о том, что квртир тесновт, всего пять комнт, что улиц плохя, и прдный ход бедный; но и он не очень нстивл н перемене, тк кк был суеверн: здесь они жили очень счстливо, еще Бог ведет, кк было бы в другом доме? Рсскзы о квртире, о первых днях н ней, о покупке мебели, об его рождении Витя помнил с рнних детских лет. У родителей лиц принимли особенное нежное выржение, когд они об этом вспоминли. "Может, пп и мм здесь бы и весь век прожили, если б не революция..." Мысль о том, что можно прожить весь век н одной квртире, прежде привел бы в ужс Витю. Теперь он его умилял.

Он вошел в спльную и открыл шкп, с которым у него связывлись воспоминния рннего детств. Из шкп повеяло знкомым зпхом строго дерев и душистого мыл. Витя вздохнул. Длинный ящик с мягкой ситцевой крышкой стоял н своем месте тк же, кк и коробочк с дорогими зпонкми Николя Петрович, ндеввшимися только в исключительных случях. "Тут бедня мм хрнил свои сбережения, тут же и бонбоньерк был, что тогд к именинм принес Влдимир Ивнович... Вот он внизу, бонбоньерк... Я бегл к мме з конфетми пок не вышли все..." Револьвер лежл н смом верху шкп, прикрытый для верности мохнтыми полотенцми. Николй Петрович в свое время по требовнию жены его рзрядил; птроны, которых Нтлья Михйловн боялсь меньше, были положены в пустую бночку от кольдкрем. Витя осторожно попробовл, уже не збыл ли, кк зряжют. Относительно предохрнителя он не был уверен: не то ндо поднять стерженек, не то опустить. Зрядив револьвер, он повертел приятно потрескиввший брбн, полюбовлся появлявшимися н стльном фоне желтыми ободкми птронов, зтем сунул револьвер в крмн и подумл, что если сейчс н улице обыщут, токрышк .

Отводя подозрение Мруси, он взял из шкп несколько полотенец, плтков, нволочек и неумело звязл их в простыню... "Рзве и зпонки тоже взять? Еще обыск будет... Нет, не ндо. Лучше только их положить сюд". Он приподнял мягкую крышку коробки и, вместо перчток, увидел большую, перевязнную ленточкми, пчку писем, писнных столь знкомой ему рукою. Первым движением Витя смущенно зкрыл коробку. "Однко уж это никк здесь нельзя оствлять. Зпечтю и передм ппе, если увидимся...Когд увидимся", - вздрогнув, попрвил себя он и бережно спрятл в боковой крмн письм, зтем зпер шкп и вышел в свою комнту.

Здесь было всего больше перемен. По-видимому, в этой комнте устроилсь теперь Мруся. Н письменном столе стояли утюги. Постель был покрыт не прежним синим стегным одеялом, другим. В углу висели плтья. Только полки с книгми были ткие же, кк прежде. Витя подошел к ним. По этим полкм легко было проследить его биогрфию. Н смый низ были двно положены истрепнные книги, скрывемые от глз товрищей: уютные томики "Bibliotheque rose" ["Розовя библиотек"(фр.) - серия детских книг, выходившя во Фрнции.], нглийские школьные повести, Буссенр, "Грозня Туч", "Князь Иллико", "Сын Гетмн". Большую чсть полок знимли "полные собрния сочинений", - Нтлья Михйловн всегд ворчл, что не нужно тртить столько денег н переплеты и что отлично можно переплетть в одну книгу не дв, три том. Н покзной полке стояли "История философии" Виндельбнд, предел премудрости русских гимнзистов, Ивнов-Рзумник и Антоль Фрнс, Дрэпер и Сологуб, рзные льмнхи и "Вестник Знния". Нд полкми, к стене булвкми был приколот фотогрфия молодцевтого мтрос, друг Мруси, это было Вите неприятно. "Д, ндо взять книжку н дорогу", - подумл он. Книги верхней полки его не соблзнили; русских клссиков он знл низусть. Витя нгнулся и взял нудчу книгу снизу. Н крсном потертом и выцветшем с верхнего кря переплете, н фоне московских церквей, был изобржен опирвшийся нбердыш мрчный бородтый стрелец. Витя с улыбкой перелистл книгу. Боярин Кирилло Полуэхтович пришел з црской невестой, которя волновлсь и не хотел следовть з боярином: "Ой, невмоготу... Тягот н мне больно великя... Плечи двит... Ноги вяжет... К земле тк и клонит, ровно веригми гнетет, мтушк родимя..." Но мтушк ничего не желл знть: "Али ты спятил, госудрыня-цриц, моя доченьк... И молчи, нишкни... Што з речи пустяшные... Знчитц, тк ндоть... Ну, н меня обоприся, не молод, выдержу... И не досдуй ты, не зли ты меня, слышь, Нтлья... Црицушк, моя дочушк, шгй, шгй, порожек тут..." Люди усдили Нтлью в кптнку црскую, которя здесь же был изобржен н глянцевитом вклдном листе. Н передней лошди, рздиря ей рот удилми чуть не до ушей, сидел воинственный стрелец, которому в свое время Витя удлинил крсными чернилми бороду. Витя зсмеялся и вздохнул. Теперь и ему ндо было уезжть, првд не в кптнке и не верхом н резвом коне.

- Что же вы? Чй подн в кбинете, - скзл, появившись н пороге, Мруся. - Я теперь у вс устроилсь, то у меня очень темно. Постельное белье свое взял... Идите же чй пить.

Он чувствовл себя хозяйкой квртиры, его кк бы гостем, которого ндо угощть и знимть. Витя перешел в кбинет. Увидев звязнный им сверток с бельем, Мруся зхохотл.

- Вот тк звернул! - скзл он. - Все сейчс же вывлится... Дйте, я сделю, где уж вм!.. А вы чй пейте, пок горячий.

- Спсибо.

- Что ж тк мло белья взяли? Дйте ключ, я еще прибвлю.

- Нет, не ндо, я скоро опять зйду... В другой рз.

"Проверять хочет почще... В мменьку пошел", - подумл Мруся. Он, впрочем, нисколько не обиделсь: Мруся относилсь к Вите с мтеринским чувством.

- В другой рз смо собой... Все будет цело, будьте спокойны, многознчительно зметил он, покзывя, что рзгдл его тйное нмеренье. - И ключ можете у себя оствить...

- Д нет же!.. Вы, Мруся, не стесняйтесь: если вм нужно, продвйте. Ведь я понимю, что и вм теперь трудно жить... Пп, я уверен, ничего не скжет.

- Ну вот, продвйте! Ккие глупости! - с возмущением ответил Мруся, недоверчиво и нсмешливо глядя н Витю. По ее мнению, и см он не имел прв рспоряжться оствшимся н квртире имуществом.

- Я вм рзрешю, - повторил Витя. При всем своем демокртизме он был здет ее словми: "Ккие глупости!" Мруся тотчс это зметил, - см чувствовл, что не позволил бы себе тк вырзиться прежде, дже тогд, когд Витя был еще знчительно моложе.

- Кк же это: продвть! - скзл он. - И Николю Петровичу пондобится, д и вы не всегд будете жить у брышень... Ппу, верно, скоро выпустят, - добвил он совершенно тким тоном, кким говорят стрикм н их золотой свдьбе: "Ну, мы еще и н вшей бриллинтовой попляшем". Не получив ответ, Мруся тяжело вздохнул.

- Дйте мне белье, я все сложу. Веревочк у вс где-то должн быть... Схру я не положил, сми возьмите.

Он вышл. Витя взял из стоявшей н подносе стринной серебряной схрницы мленький кусок схру (если б он не взял, Мруся обиделсь бы) и сел н дивн, все время чувствуя в првом крмне что-то новое, тяжелое и стршное. "А то положить сюд?.. Тк выхвтить будет легче. Только бы не прорвл подклдку..." Опять немного полюбоввшись револьвером, Витя положил его во внутренний крмн пиджк, отхлебнул глоток чю и поствил сткн н тбурет. Все, подсткнник, поднос, схрниц, было тк ему знкомо, и все теперь его умиляло. "Д, у них был нстоящя жизнь, оргническя", подумл о родителях Витя. Слово было книжное, но он ясно чувствовл, что ткое оргническя жизнь. В это понятие входили и схрниц, и подсткнник, и письм, перевязнные шелковой ленточкой, и шкп с зпхом стринной шктулки, и его собственные книги с кртинкми, и блины н Мсленицу, и общие поездки в Музыкльную Дрму, в Алексндрийский тетр, и вся эт небогтя, миля и уютня квртир, освещення дже теперь прошедшей в ней жизнью хорошей, обрзовнной русской семьи. Витя смутно, инстинктом, чувствовл, что у него, у его сверстников уже не будет этой оргнической жизни. "В столовой прчешня, - что скзл бы мм! Пп в крепости, я см не Витя Яценко! Вот кто я..." Он вынул из внутреннего крмн свой фльшивый пспорт, рскрыл и в сотый рз предствил себе предстоящий переход грницы в Белоострове. "Bitte" [Пожлуйст(нем.) ], - с чистейшим немецким кцентом хлднокровно скзл он советскому рзведчику. Однко и тут в кбинете, очень длеко от Белоостров, при этом "Bitte" у Вити муршки пробежли по спине. К первой стрнице новенького, пхнувшего клеем пспорт был неровно прикреплен зжимом пропуск из Смольного Институт. "Интересно, кк они достли пропуск? Смотреть гдко... Не стрнно ли, что я бегу с немецким пспортом!.. После всего", - подумл Витя, рзумея свою четырехлетнюю птриотическую ненвисть к Гермнии. "Д, пспорт зню нзубок... "Familienname"... "Vorname"... "Standiger Wohnsitz mit Adresse"... "Beruf"... [Фмилия... имя... дрес постоянного мест жительств... профессия...(нем.) ] Все-тки досдно, что нписли гимнзист, могли нписть студент". "Danke sehr" [Большое спсибо(нем.) ], - вслух скзл Витя, получя пспорт от одурченного рзведчик. "Немцы говорят тк нрспев: "Danke sehr, danke schon"... Нет, это кжется, больше кельнеры... Ндо просто флегмтично бросить "danke". А если у них возникнут подозрения? Если спросят? - "Wie meinen Sie? Ich verstehe nicht russisch"... [Что вы имеете в виду? Я не понимю по-русски(нем.) ] И тогд уже готовиться, следить з кждым движением... Предположим смое худшее, срзу рспознют, что он тогд может скзть? Блговолите следовть з нми..." Или, если нрвешься н грубиянов: "Знем мы тебя, ккой ты немец! Ты мтерой русский контрреволюционер!" - "Ах, знете? Ну, тем лучше, получйте... Рз-дв!.." Витя выхвтил из крмн револьвер и нпрвил его н шкф с книгми. "Предохрнитель, рзумеется, перед Белоостровом переведу... Двух-трех могу ухлопть... Последний выстрел себе в лоб... Или лучше в рот? Но тк, чтоб срзу смерть: нельзя им отдться живым... Официльного сообщения, верно, не будет, но из гзетной хроники они все узнют: "Кроввое дело в Белоострове... Отчянное сопротивление переодетого видного контрреволюционер..." "Впрочем, довольно ребячиться!" - с сожлением подумл Витя.

Он спрятл снов револьвер, пспорт, взял сткн с мокрого блюдечк и поствил его н гзетный лист, которым был нкрыт тбурет. Н зпыленном листе обрзовлся не сомкнувшийся в круг ободок. Помешивя ложечкой в сткне, Витя рссеянно прочел спрв от ободк:

"По требовнию глсного Левин, предложение о том, чтобы вся дум пошл в Зимний Дворец, подвергнуто было поименному голосовнию. Все без исключения глсные, фмилии которых нзывлись, отвечли: "Д, иду умирть" и т. п.".

IV

Николй Петрович в недоумении остновился н пороге. В комнте, в которую его ввели лтыши-рзведчики, было темно. Только одн мленькя мтовя лмпочк горел у короткой стены, слбо освещя стул и небольшую чсть пол. Н другом, неосвещенном конце длинной комнты с трудом можно было рзглядеть стол. Яценко не столько увидел, сколько почувствовл, что з столом сидит человек. "Верно это он и есть, Железнов", - подумл Николй Петрович, беспокойно оглядывясь н выходивших из комнты рзведчиков. Дверь з ними зкрылсь. Стло еще темнее. "Ну, что ж, мне совершенно все рвно, подумл Яценко. - Один конец, и слв Богу..."

Николй Петрович действительно в последнее время думл, что жизнь его пришл к концу. Из Трубецкого бстион кждую ночь, около трех чсов, уводили людей н рсстрел. До нступления террор Яценко никк не предполгл, что его могут рсстрелять; он и смый рест свой приписывл непонятному недорзумению. Перспектив близкой смерти ндвинулсь н Николя Петрович внезпно и внчле именно своей внезпностью его потрясл. Особенно стршн был вторя ночь: в первую - он еще неясно понимл, что ткое происходит в крепости. Потом стло легче. "Д, я внутренне был вполне подготовлен", - думл с удовлетворением и гордостью Яценко. Все же в пятом чсу, с рссветом, когд стновилось ясно, что, если и рсстреляют, то уж никк не в эту ночь, Николй, Петрович испытывл необыкновенное облегчение, которого он стыдился: "Вот и подготовлен!.. Слбое животное человек..." Н смом деле он все-тки не верил, что его кзнят, - юрист в нем сидел твердо. Яценко знл из исторических книг, что в пору революций людей чсто кзнили без всякой вины; но отнести к себе ткую возможность ему было трудно. Никких приготовлений он не делл, чувствуя, что готовиться по-нстоящему можно только в смую последнюю минуту, когд ни сомнений, ни ндежды больше не остнется. Николй Петрович зствлял себя зполнять день тк же, кк прежде, однко, шхмтные пртии у него не выходили. Читл он теперь только философские и религиозные книги, в них смые вжные, тргические глвы. Это чтение его успокивло; но иногд, в худшие минуты, ему кзлось, что успокоение от книг было не нстоящим, искусственным, порою чисто словесным. Тк, нендолго доствил ему утешение мысль греческого мудрец: "Пок ты существуешь, нет смерти; когд приходит смерть, ты больше не существуешь; знчит бояться тебе нечего". Потом Николй Петрович подумл, что мысль эффектня и фльшивя. "Все рвно, кк я твердо зню, что Ахиллес догонит черепху, чтобы они тм ни говорили. Вот здесь, в кмере, и я существую, и смерть существует рядом со мной... Нет, не тк успокивют курнты..."

Чсто думл Яценко и о том, что он обязн соблюсти до конц достоинство, - обязн и перед собой, и перед пмятью Нтши, и перед Витей, хоть Витя, верно, никогд о том не узнет. Он чувствовл ответственность и перед всей своей прошлой деятельностью, перед русским госудрством, перед тем ведомством, в котором прошл вся его жизнь: несмотря н свои новые мысли, Николй Петрович свою службу вспоминл с гордостью.

Н допрос его позвли в первом чсу ночи. Для рсстрел чс был слишком рнний, и Яценко поверил, что зовут именно н допрос. "Нконец-то хвтились!" - с рдостным и тревожным чувством думл он, следуя з лтышми в кнцелярию крепости.

- Сдитесь, пожлуйст, - негромко скзл сидевший з столом человек. Яценко вздрогнул. Он сел н стул под мтовой лмпой.

"Ни к чему все это, стрые фокусы, зню", - подумл Николй Петрович. Он знвл, особенно в провинции, следовтелей, которые при допросе устривлись тк, что н допршивемых пдл свет, допршивющий оствлся в тени, - и очень верили в этот школьно-ромнтический прием. "Все-тки у Скобцов в Сртове не было в кмере тк темно. Этот, вероятно, еще мльчишк... Д мне совершенно все рвно. Неужели, однко, тк и рзговривть с рзных концов комнты?.. - Глз Николя Петрович немного привыкли к темноте, но рзглядеть комисср он не мог. - Нет, не мльчишк, кжется, длиння бород... Хорошо, дльше что?" - спросил он себя с неловким чувством, - тк непривычно было сидеть у стены н стуле, без стол. Не зня, что делть с рукми, он положил их н колени и немного нклонился вперед.

- Вш фмилия? - спросил комисср.

- Яценко, - ответил Николй Петрович, не срзу сорзмерив звук голос с непривычно большим рсстоянием от собеседник.

- Имя-отчество?

- Николй Петрович.

- Николй Петрович Яценко, - повторил голос в темноте. Николй Петрович вдруг почувствовл легкое сердцебиение. - Вы были действительным сттским советником в пору цризм? - поспешно спросил комисср и, не дожидясь ответ, добвил: - Что вы можете скзть по делу, по которому вы обвиняетесь?.. Предупреждю, что н уличющие вс вопросы вы можете не отвечть.

Сердце у Николя Петрович кк будто без причины збилось еще сильнее. - "Не случился бы нервный припдок!.. Ндо ответить... Что ж это, он продирует нш суд?.. Пускй, мне все рвно. Только бы сердце успокоилось... Что ткое он спросил?" - Яценко воспроизвел в пмяти звук зднного ему вопрос: "...по делу, по которому вы обвиняетесь..."

- Мне неизвестно, по ккому делу я обвиняюсь, - ответил он.

- Вот кк?.. Ничего неизвестно?

- Ничего.

- Ничего... Тк-с...

Комисср помолчл.

- Вы привлекетесь к ответственности по делу о контрреволюционной Федосьевской оргнизции, - скзл он нконец.

- Виновт, ккой оргнизции?

- Федосьевской... Федосьевской контрреволюционной оргнизции, повторил комисср.

- Я о ткой оргнизции сейчс в первый рз в жизни слышу.

- В первый рз в жизни слышите?

- Д, в первый рз от вс слышу.

- Ах, от меня в первый рз слышите? Может быть, от других слыхли прежде?

"Ну д, шулер! - подумл Яценко. - Или он издевется? И тон кк будто издевтельский... Конечно, мне все рвно... Кк колотится, однко, сердце... Не упсть бы в обморок..."

- Нет, и от других никогд не слыхл, - рвнодушным тоном ответил он, спрвившись с дыхнием.

- И от других никогд не слыхли?.. Тк-с...

- Не слыхл.

- А о господине Сергее Федосьеве вы слышли? - спросил, опять помолчв, комисср.

- О том, который при стром строе ведл политической полицией?

- О нем смом.

- Д, о нем слышл.

- О нем слышли... Может, и лично знли?

- Д, знл и лично.

- Его знли и лично... Тк-с... Когд вы его видели в последний рз?

- Двно... Год полтор-дв тому нзд.

- Ах, год полтор-дв тому нзд? Стло быть, еще при цризме?

- Д, при стром строе.

- С тех пор ни рзу не видли?

- Нет, с тех пор ни рзу не видл.

- Тк-с... Н ккой почве состоялось вше знкомство?

- У нс рз возникли деловые служебные отношения, - ответил, с трудом дыш, Яценко. Непонятня тревог росл у него с кждой минутой. "Ндо отвечть коротко... Тк легче..."

- Деловые служебные отношения? Письменные?

- Кк?.. Нет, устные.

- Только устные?

- Д, только устные.

- Федосьев никогд вм не писл?

- Никогд...

- Ни рзу?

- Ни рзу... Дйте, однко, вспомнить... Нет, ни рзу.

- В этом уверены?

- Совершенно уверен.

- Нм, нпротив, известно, что он вм писл, гржднин Яценко.

- Вы ошибетесь.

- Вспомните... Пострйтесь вспомнить...

- Я твердо помню: Федосьев никогд мне не писл.

- Тк-с... Где нходится вш служебный рхив?

- В ту пору, когд я был следовтелем по вжнейшим делм, мой рхив нходился в зднии суд н Литейном (Николй Петрович передохнул после длинного предложения). И лотом вместе с этим зднием сгорел... После феврльской революции я получил другое нзнчение, и с тех пор мои бумги...

- Тогд сгорел весь вш рхив? - перебил его комисср.

- Д, тот рхив весь.

- Рзве вы никогд не уносили служебных бумг из здния суд?

- Иногд уносил нендолго н дом для рботы... Но зтем немедленно возврщл нзд.

- Всегд и все?

- Рзумеется, всегд и все, - повторил Яценко. "Что з стрнный допрос! Что ему нужно?.."

- В вшей чстной квртире действительно при обыске никких служебных бумг нйдено не было, - несколько более мягким тоном скзл комисср. - Но, вероятно, вы хрнили их еще и в другом месте?

- Где же еще? Хрнил в своем кбинете в зднии суд... Тм все и сгорело.

- Тк что и переписк вш с Федосьевым сгорел во время пожр?

- Я вм скзл и повторяю, что у меня... никкой переписки с Федосьевым не было... Впрочем, погодите: один рз я ему действительно писл.

- Ах, один рз писли? - резко скзл комисср. - Но вы только что утверждли, что не писли никогд, ни рзу, что вы твердо это помните!

- Я утверждл, и продолжю утверждть, что он мне никогд, ни рзу не писл... Но я ему рз действительно писл по одному делу, которое...

- Где же нходится это вше письмо? - еще резче перебил его комисср.

- Должно быть, в рхиве Федосьев.

- А где нходится рхив Федосьев?

- Этого я не зню.

- Кк не знете? По той должности, которую вы знимли до октября, вы не можете этого не знть!

- Совершенно не зню... Мне не было никкого дел ни до Федосьев, ни до его рхив. Вероятно, его рхив нходится тм, где был его кбинет... Или, может быть, его куд-нибудь оттуд перевезли... Ведь всем этим знялись историки. А чсть полицейских бумг, помнится, был уничтожен... в первые дни революции... Тогд много документов должно было погибнуть. Тк, по крйней мере, говорили. Во всяком случе я ничего об этом не зню... И никкого отношения к этому я не имел.

- Вы однко же хотите меня уверить в том, что вы после революции не поддерживли никких отношений с Федосьевым?

- Не зню, удстся ли мне вс уверить... но это именно тк: я никких отношений с ним не поддерживл... Д ведь он и исчез из Петрогрд в первые же дни революции.

- Нм доподлинно известно, что он нходится в Петрогрде.

- Возможно... Об этом я ничего знть не могу... Хотя бы потому, что двно сижу в крепости.

- Хотя бы потому? Знчит, вы признете, что до вшего рест вы поддерживли отношения с Федосьевым?

- Послушйте, - скзл, бледнея, Яценко (сердце у него колотилось стршно). - Тк совершенно бесполезно допршивть... Я см был всю жизнь следовтелем... И если вы думете, что меня можно поймть... при помощи тких приемов... вы ошибетесь... Я вм говорю, что...

- Мои приемы стоят вших, гржднин Яценко! - скзл, поднимя голос, комисср. Николй Петрович змер.

- Я вм говорю, что ни рзу... не видл после революции Федосьев, едв выговорил он. - Хотите верьте этому, хотите нет... Ни о ккой оргнизции я... понятия не имею!.. И если...

- Но вы сми признли, что рботли при цризме совместно с Федосьевым! Этого достточно!

- Достточно... для чего?

- Достточно для того, чтобы привлечь вс к ответу перед революцией, господин Яценко!

- Тк и говорите!.. Тогд, по крйней мере, не выдумывйте... контрреволюционных оргнизций!..

- Но вы состояли и состоите в Федосьевской оргнизции!

- Нет, не состоял и не состою!.. Если вообще ткя оргнизция существует...

- Вы говорите непрвду, господин Яценко! - привств из-з стол, вскрикнул изменившимся голосом комисср. В комнте резко прозвучл звонок.

Николй Петрович открыл рот, тоже привстл и вдруг откинулся н спинку стул. "Ну д, это он!.."

- Вы Згряцкий! - скзл, здыхясь, Николй Петрович.

- Отведите его! - прокричл вошедшим рзведчикм комисср.

V

В стеклянном кубе у вход плвли золотые рыбки, но их и рзглядеть было трудно в грязной мутной воде. Чхля пльм у мшины шевелил зпыленными пльцми, когд мимо нее проходили люди. Это был собственно не ресторн и не трктир, и не кбчок. Больше всего зведение походило н декорцию портового притон в передовом тетре, где руководит постновкми режиссер, умеющий создвть нстроение. Видло оно всякие виды и, быть может, помнило времен, когд з грницу ездили морем и Петербург был нстоящим портом. В последние годы перед войной опытные люди, не любившие вокзльных буфетов, поздно ночью приезжли сюд зпивть кхетинским вином шшлык или селянку. Влделец, весело-глупый человек, встречл дикими возглсми звсегдтев и яростно кричл половым: "Рбы, режьте лучшего козленк!.. Рбы, тщите жреных пвлинов!"... Из кухни торжественно выходил человек с кинжлом у пояс, принимл зкзы и, мрчно-сочувственно улыбясь, кивл головой в ответ н укзния тех гостей, которые имели личные взгляды н шшлык, селянку нзывли "селяночкой", потиря руки и улыбясь светлой улыбкой. Хозяин приносил стртельно зпыленные бутылки, пил с гостями и с хохотом рсскзывл общеизвестные некдоты, выдвя их з истории, случившиеся с ним или с одним его приятелем. Зведение очень опустилось с войною. Умер хозяин, ушел воинственный человек, которого звсегдти, с непонятной гордостью, нзывли осетином. Революция совсем подорвл дело. Гстрономы приуныли и перестли приезжть, последнего полового рссчитл новый влделец, публик стл много хуже, - рзве изредк збредет нблюдтьнрвы ночного притон компния литерторов или ккой-нибудь молодой провинцильный турист, втйне вообржющий себя Фустом. Пришли в упдок шшлык и селянк, но кхетинское вино подвлось по-прежнему, - говорили, что новый хозяин имеет связи.

Пхло рыбой, кпустой, тбком и керосином. Окн передней комнты были плотно звешены. Публики было немного, - из-з событий в городе или оттого, что весь вечер шел проливной дождь. Зстрявшя компния мтросов невесело пил и, зевя, игрл в крты. Н них подозрительно поглядывл хозяин, грузный рябой и косой человек в высоких шершвых спогх, кк нельзя более подходивший нружностью к декорции портового притон. Он не был уверен, что ему зплтят. Мтросы уже понемногу теряли положение знти нового строя, однко ссориться с ними не приходилось.

Женщин в плтке, следившя з игрой, встл и допил вино в сткнх, стоявших перед ней и перед ее соседом. Мтрос выруглся крепко, но без оживления.

- Много лкешь!..

- Двендцтый чс... Спть хочу, - скзл женщин.

- Куд ж в ткую погоду?.. Сейчс пойдем.

- Отчего мотор не взяли? Я говорил...

- Потом будете языком честь, - сердито скзл другой игрок. - Я говорю: в!

- Ишь, здется! Если в, то деньги н бочку.

Женщин изобрзил презрительную улыбку н помятом, кршеном, еще крсивом лице.

- Скучно мне с вми... Грммофон бы пустить, песню ккую-нибудь, скзл он, нтягивя продрнные перчтки, видимо, глвную свою гордость.

- Не время теперь песни игрть, - угрюмо отозвлся хозяин. Мтрос к нему повернулся.

- А для буржуев было время? - грозно спросил он.

- Лдно, пустим, - рвнодушным тоном ответил хозяин и вышел во вторую комнту, где стоял грммофон.

З столом гость в дорожном плще что-то писл при свете керосиновой лмпы. Перед ним стоял пустя бутылк. Больше в комнте никого не было.

- Дождь идет? - спросил Брун, отрывясь от тетрди.

- Идет, - ответил хозяин с виновтым вздохом.

- Дйте, пожлуйст, еще бутылку.

- Крднх прикжете?

- Д, крднх.

- Сейчс принесу... Вс грммофон не обеспокоит? - понижя голос, спросил хозяин. - Мтросня требует...

- Не обеспокоит.

Хозяин поствил плстинку. Женщин из двери с любопытством н них смотрел. Брун встретился с ней глзми. Извилистя трубк мембрны впилсь в плстинку и звертелсь. Женский голос звыл: "Прощйте, други, я уезжю..."

- Зкусить ничего не желете?

- А что у вс есть?

- Горячего ночью ничего нет. Есть колбс.

- И хлеб?

- Хлеб, извиняюсь, нет.

- Что ж, дйте.

- Сию минуту.

Хозяин вышел и в дверях столкнулся с женщиной.

- Это кто? Буржуй? - рдостным, истосковвшимся шепотом спросил он.

- А я почем зню? Мы пспортов не требуем. Только бы плтили, не то, чтобы жулье ккое-нибудь.

Женщин оглянулсь н игроков и вошл во вторую комнту.

- Мусье, угостите девочку вином, - привычным тоном, кк втомт, произнесл он клссическую фрзу, которую по лени никогд не менял. Брун оглядел ее с ног до головы. Он почувствовл, что дело может выйти, и нцепил привычную вызывющую улыбку, хоть гость покзлся ей неприятным. "Ах, ш-рбн мой, мери-кнк... - зпел он вполголос, вторя грммофону. Хозяин вошел с откупоренной бутылкой и скользнул по ним опытным внимтельным взглядом. - ...А я девчонк, ды хулигнк!.."

- Зкуску сию минуту подм. И сухри ншлись.

- Спсибо.

- Мтросы сейчс уходят, - многознчительно скзл хозяин и отошел к грммофону. - "...Ды болит мое сердце, ды болит пе-чонк..." - пел женщин, поплясывя н месте и глядя н Брун. Грммофон зхрипел. Хозяин поднял трубку, приблизившуюся к крсному кружку. - "...Ах, что поделл со мной мльчонк!"...

- Ты с ними уходи и нзд возврщйся, - прошептл хозяин.

"...Единственно для пользы дел имею честь предствить товрищм членм коллегии В.Ч.К., что нружное нблюдение з рестовнным 31-го числ вгуст месяц контрреволюционером б. князем Алексеем Андреевичем Горенским было с смого нчл поствлено неудовлетворительно и поверхностно кк вследствие недостточного числ предоствленных в рспоряжение отдел рзведчиков, тк и в силу их полного незнкомств с делом, требующим опыт, рзмышления и нвык. О вышескзнном я неоднокртно имел честь доклдывть товрищм членм коллегии В.Ч.К., в чстности в моих письменных донесениях з №№ 1 и 7..."

"Этот фрукт хочет нс учить, - морщсь, подумл Ксения Крловн. Достточно того, что его смого пок терпят..."

"При ндлежщей постновке дел и при нличии опытных нблюдтелей обязтельно должны быть змечемы все связи и знкомств лиц, принятого в нблюдение (первончльно было нписно "принято в мушку", но потом вместо "мушки" поствлено слово "нблюдение"). Это требовние позволяю себе нзвть збукой рзведочного дел. Между тем обрщю внимние товрищей членов коллегии В.Ч.К. н то обстоятельство, что контрреволюционер б. князь Горенский был отмечен Инфгом нружному нблюдению еще 25-го числ вгуст месяц. Однко товрищ рзведчик нружного нблюдения, принявший б. князя Горенского, потерял связь с принятым и не сумел дже выяснить, где именно б. князь Горенский провел последние ночи и с кем он встречлся, что смо по себе достточно свидетельствует о явно ненормльной и дефективной постновке всей службы нружного нблюдения в Аго..."

"К сожлению, в этом он прв... Н Аго ндо будет обртить особое внимние", - подумл Ксения Крловн и сделл пометку: NB.

"...В силу доверия, окзнного мне товрищми членми коллегии В.Ч.К., считю себя обязнным обртить их внимние н этот прискорбный фкт. Нружному нблюдению удлось, првд, устновить, что 30-го числ вгуст месяц в семь чсов вечер принятый в нблюдение б. князь Горенский встретился н Кменноостровском проспекте в доме № 74 с лицом, в котором, путем сопоствления некоторых имеющихся у Инфг днных, удлось с большой вероятностью признть известного товрищм членм коллегии В.Ч.К. по моему предыдущему доклду з № 16 контрреволюционер Алексндр Михйлович Брун..."

Бумг здрожл в рукх Ксении Крловны.

"Однко, в результте той же неопытности товрищей рзведчиков нружного нблюдения и их полного незнкомств с делом, ознченное лицо не было тотчс принято в нблюдение, смое сообщение было мне сделно с опозднием непозволительным и недопустимым, кковое обстоятельство еще рз свидетельствует о той же дефективной ненлженности службы нружного нблюдения в Аго. Немедленно принятые меры уже не могли привести к цели, тк кк ознченное лицо, проявляющее не в пример более осторожности и осмотрительности в действиях, чем б. князь Горенский, в укзнном выше доме более не появлялось. Свои предположения о роли контрреволюционер Алексндр Брун я имел честь изложить н устном доклде от 26-го числ вгуст месяц члену коллегии В. Ч. К. товрищу Кровой и получил предписние выяснить общую кртину дел, воздерживясь от преждевременного рест ознченного лиц, если бы к ткому ресту предствился случй.

Не позволяя себе входить в обсуждение видов и нмерений коллегии В.Ч.К., считю себя обязнным укзть, что в нстоящее время общя кртин дел может уже считться выясненной, глвным обрзом н основнии внутреннего освещения в тк нзывемой второй десятке Федосьевской оргнизции. Преступное контрреволюционное сообщество, во глве которого стоял б. действительный сттский советник Сергей Всильевич Федосьев, готовило центрльный террористический кт, известный товрищм членм коллегии В.Ч.К. по моему доклду з № 16. Есть все основния предполгть, что контрреволюционер Алексндр Брун, химик по профессии, ведл в злоумышленной оргнизции делом изготовления взрывчтых веществ. Однко внутреннее освещение, исходящее из второй десятки, рвно и из других источников, известных товрищм членм коллегии В.Ч.К., пок не дло, к сожлению, возможности устновить, где, кк и при чьем учстии производилось это изготовление.

В силу рестов, произведенных 31-го числ вгуст месяц и 1-го и 2-го числ сего сентября месяц, злоумышлення оргнизция может считться вполне освещенной и в знчительной мере ликвидировнной. Арестовнные по этому делу, соглсно рспоряжения, передны в ведение товрищ Железнов. Позволяю себе ндеяться, что коллегия В.Ч.К. оценит труд лиц, этому со всем служебным рвением способствоввших, кк рвно и общую ктивность отдел.

Кк известно коллегии В.Ч.К., несмотря н все усилия отдел, ниболее опсные деятели преступного сообществ до сих пор не рестовны и об их плнх и местопребывнии внутреннее освещение никких сведений или хотя бы нводящих укзний дть не могло. Вполне вероятно, что злоумышленники попытются в ближйшие дни скрыться з грницу или н юг России, нходящийся во влсти контрреволюции. Почитю долгом в смом спешном порядке обртить внимние коллегии В.Ч.К. н полную неудовлетворительность постновки нблюдения и контроля н погрничных пунктх, кк сухопутных, тк в особенности морских. При ндлежщей энергии, рспорядительности и быстроте действий попытки бегств могут быть, однко, еще пресечены, и в этом случе были бы все основния ндеяться н рест злоумышленников в смом ближйшем будущем. В связи с укзнным выше устным рспоряжением, объявленным мне 26-го числ вгуст месяц членом коллегии В.Ч.К. товрищем Кровой, и признвя кртину дел в нстоящее время совершенно устновленной, имею честь покорнейше просить коллегию В.Ч.К. о безотлгтельном рзрешении отделу, в порядке собственной иницитивы, не теряя ни минуты времени и не сносясь для кждого отдельного действия с коллегией В.Ч.К., принять все меры к скорейшему здержнию скрывшихся руководителей преступной оргнизции. Одновременно, считясь ткже с вполне рельной возможностью вооруженного сопротивления с их стороны, нстоятельнейшим обрзом прошу о немедленном предоствлении в рспоряжение отдел нового контингент рзведчиков, причем повторно и единственно для пользы дел ходтйствую о рзрешении мне выбирть сотрудников смостоятельно, из лиц мне известных, не считясь с их прошлой службой. Долгом чести почитю зверить товрищей членов коллегии В.Ч.К., что новые звербовнные мною рзведчики, в созннии печльных ошибок своего прошлого и счстливые доверием, окзнным им првительством рбочих, крестьян и солдт, с удвоенной энергией, не з стрх, з совесть, будут служить н знкомом им поприще делу строительств великого пролетрского госудрств".

Лицо Ксении Крловны было смертельно бледно. Минут десять он сидел з столом, то перепечтывя доклд, то отклдывя его в сторону. Зтем ее глз нполнилсь слезми. Он поспешно взял бумгу, сунул ее в боковой ящик и, зхлопнув ящик, дв рз повернул ключ в змке.

Пхнуло сырым ветром. Боковя дверь открылсь. Вошел Федосьев. У него в руке был небольшой электрический фонрь. Он остновился н пороге, окинул взглядом комнту и сел, рсстегнув пльто.

- Высплись? - спросил Брун.

- Не то чтобы высплся, чсик три подремл, - ответил, зевя, Федосьев. Он потушил фонрь и сунул его в крмн. - А вы неужто тк и не ложились?

- Негде было.

- Кк негде? Вм хозяин предлгл вторую постель... Скверные, однко, у него постели.

- Д, меня они не соблзнили.

- Все же лучше было поспть, чем тк сидеть всю ночь, только нервы рсстривть.

- Д и вы рно встли.

- Еще чс полтор ждть. Приехть ндо к смому отходу проход, тк выгоднее. Конечно, можно было бы полежть еще немного... Нрвятся вм мои мохнтые усы?

- Ничего. Немцы теперь больше бритые.

- Всякие бывют, я под кйзер... Все-тки, врть не стну: сплось не очень хорошо, - скзл Федосьев, потягивясь и улыбясь. - А вы винцо пили?

- Пил. Недурное вино.

- По-видимому: две бутылки выпили. Второй сткн вы для меня припсли?

- Для вс.

- Но ни единой кпли мне не оствили... Смотрите, Алексндр Михйлович, все будет н пристни звисеть от вс и от вшего смооблдния.

- Ндеюсь, вы окжетесь достойным пртнером.

- С той оговоркой, что немецким языком я влдею плохо. Вы, нверное, лучше сойдете з немц.

- Говорите нудчу "Jawohl" [Конечно(нем.) ] или "Ach, so!" [Ах, тк!(нем.) ] - это всегд можно.

- Буду по возможности помлкивть. Во всяком случе я очень рд, что вы соглсились бежть вместе со мной. По првилм конспирции нм следовло бы рзделиться.

- Нпротив, им в голову не придет, что мы с вми можем путешествовть вместе.

Федосьев зсмеялся.

- О, вы психолог! Кк же выходит по психологии: проскочим мы или нет?

- Не зню. Но я стою н своем: проще нм было уехть по железной дороге. Пспорт ндежные.

- Нет, уж в этом вы н меня положитесь: по моим сведениям, ндзор н погрничных вокзлх много серьезнее, чем н пристни. Этому вшему юному помощнику можно по железной дороге, но не нм с вми. Уж меня-то и в Белоострове, и в Орше хорошо знют в лицо. Тм гримом не отделешься, д и грим у нс с вми невжный.

- Тогд и н пристни рестуют, - скзл Брун. Он рссеянно взялся з бутылку и тотчс поствил ее н стол: в ней в смом деле не было ни кпли.

- Все возможно. Игр: пн или пропл. Вы не игрок?

- Я? О нет.

- А я почему-то думл, что вы игрок... Хозяин пошел спть?

- Д, кк только мтросы ушли, пошел спть. Скзл, что в четыре чс лошдь будет подн... Он из вших бывших, этот Спрфучиле?

- Из них смых. Всем мне обязн.

- Это, конечно, цення грнтия! А помните, вы меня попрекли тем, что я доверяю молодому Яценко?

- Мой рсчет ндежнее. Вы ствили н честность, я н стрх. Ккой ему смысл меня предвть? Ведь я тогд могу кое-что рсскзть и о нем.

- З ткой подрок, кк вы, ему все простят.

- Может, простят, может, и не простят. Здесь же дело простое, выгодное: и меня сплвил з грницу, и деньги с нс получил. У него, првд, нружность прямо для корчмы из "Риголетто", но человек он простой, милый и рдушный, кк очень многие жуликовтые люди... Риск, бесспорно, есть, однко что же мне было делть? Я теперь нигде не ншел бы убежищ, в гостиницх постоянные облвы, квртир моя выслежен.

- Т, дрес которой вы, по вшим словм, сообщли только смым ндежным?

- Д, т смя, - с досдой ответил Федосьев. - Знете, если мне еще иногд хочется прийти к влсти, то преимущественно для того, чтобы кое-кого вывести н чистую воду.

- И повесить.

- Рзумеется, и повесить.

- А дело нше, првду скзть, кончилось довольно бесслвно. По кким причинм, Сергей Всильевич? Здумно все было хорошо, люди были неробкие, неглупые, опытные. Почему все тк провлилось?

- Провлилось по случйности. Вследствие недосттк средств, вследствие глупости союзников, вследствие болтливости рядовых юнцов, вследствие неосторожности вшего Горенского. Более глубоких причин не ищите: их нет.

- С ткими причинми нельзя покзться н глз историку-социологу.

- А черт с ним, с историком-социологом! Я првду говорю, - скзл Федосьев. Он взглянул н чсы. - Господи! Еще только четверть третьего.

- А вдруг есть и более глубокие причины?

Федосьев опять широко зевнул и потянулся.

- Спть хочется, - скзл он. - Спорить можно будет н проходе, если, Бог дст, проскользнем... Тогд всему подведем итоги. Я нпишу мемуры, вы "Ключ". Зкончите его кким-нибудь тким философским эффектом, вот кк поэты смый эффектный стишок всегд приберегют под конец стихотворения... Ужсно спть хочу... Тк ккя же глубокя причин?

"Ну, теперь все кончено, - подумл Яценко, оствшись один в кмере, ясно, сегодня и рсстреляют, чтобы я никому не мог о нем рсскзть!.."

Он подошел к умывльнику и стл умывться: у него остлось от допрос ощущение - точно от прикосновения к кому грязи. Руки у Николя Петрович тряслись, сердце колотилось. "Боюсь?.. Д, конечно, боюсь... Но все же не тк стршно, кк думют, кк описно... Где это описно?.. У Гюго?.. Или у Достоевского?.. Д, у Достоевского... - Ему тотчс покзлось диким, что н крю могилы он вспоминет о кких-то ромнх. - Д, это очень стрнно... Дже, пожлуй, смешно... Книжня нтур... Русский интеллигент... - Огрызок мыл в рукх Николя Петрович трясся все сильнее. - И то, что я об этом говорю "русский интеллигент", это еще более смешно и книжно... Не ндо думть о пустякх, когд жить остлось несколько чсов... Может быть, дже несколько минут?.. Нет, больше: уводят в четвертом чсу... Когд меня к нему потребовли, было двдцть минут второго. А теперь?.." Николй Петрович хотел было вынуть чсы, но не мог прикоснуться к ним мокрыми рукми. "Больше незчем беречь чсы... Д, я сейчс вытру... О чем же теперь думть? Чистое белье ндеть? Сегодня все ндел... Помолиться? Это в смую последнюю минуту... Что же?.. Д, ндо торопиться, ндо торопиться", - бессмысленно повторил он вслух, вытиря руки чистым крем полотенц. "Вот, тк... Двдцть минут третьего. Знчит, еще есть время, много времени!.. Д, чсы я оствлю Вите... Несчстный Витя! Нписть ему ндо... Рзумеется!.." вспомнил Николй Петрович.

Он сел н кровть, взял лист бумги с доски, служившей ему столом, и быстро, трясущейся рукой, нписл: "Милый, ненглядный мой Витя, когд ты прочтешь эти строки, меня уже не будет в..." И тотчс он подумл, что и эти слов - выдумнные, чужие, ненужные. "Тк всегд пишут осужденные или смоубийцы... И "когд ты прочтешь", и "ненглядный"... Тк и умирем во влсти чужих слов... Тк и я прожил всю жизнь, - только в последний год и жил своим умом... Д, все прогдл, все присмотрел!.. Что же я могу скзть Вите? Последний звет? Учить его, кк жить? Если я см тк удчно прожил свой век!.. Притом опсно в ткие дни нпоминть им о Вите. И не доствят они ни письм, ни чсов. Нет, не ндо, ничего не ндо..." Николй Петрович рзорвл лист н мелкие клочья и почему-то сунул их под подушку. - "Что же нужно сделть? Рзве о нем нписть првду: кто он ткой. Кому нписть? Ему ведь и бумги переддут, он только будет смеяться... Он для этого и меня вызывл, чтоб посмеяться... Все мои тогдшние слов повторял, - думл, вздргивя, Николй Петрович. - Но я допршивл честно: я думл, что он убил Фишер... А он прекрсно знет, что я ни в чем не виновт... Конечно, месть, гнусня месть подлец... Рссчитывл, что я его не узню? Д, я не срзу его узнл и мог не узнть совсем в темноте, он отрстил бороду... Теперь он уже ничем и не рисковл: отсюд меня поведут прямо н рсстрел... Или зстучть в дверь, потребовть, чтоб тотчс повели к коменднту для вжного сообщения? Тк он и встнет ночью!.. Д и тот, конечно, отдл рспоряжения... Теперь понятно, почему меня столько времени держли в одиночке, почему никого ко мне не пускли. Он ждл своей минуты и дождлся: теперь риск почти нет... Если бы он боялся, он не вызвл бы меня н допрос, мог ведь обойтись и без допрос. Или если б вызвл, то не стл бы повторять мои слов... А прямо себя нзвть все-тки не решился: в подлой душонке стрх боролся со злобой... И нсчет Федосьев он хотел узнть: не остлось ли писем? Если б я сдержлся и не нзвл его по имени, было бы, конечно, то же смое..."

Яценко лег н постель и зкрыл глз. Зубы у него стучли. "Нет, в последние минуты, н крю могилы, не ндо и думть о тком человеке... Пусть живет, мне все рвно... Д, теперь совершенно все рвно... Лмп режет глз... О чем же я не успел подумть?.. Руки трясутся, ногм холодно, но это нервное: нет, я не боюсь... Все это выдумно: и кричть не хочется от ужс, и н стену не хочется лезть. Хочется, чтобы скорее все кончилось - и только..." Он передвинулся н постели и нкрылся одеялом. "Снять воротничок? Нет, сейчс придут... Почему же ндо в воротничке? Д, н крю могилы", скзл он и вдруг совершенно отчетливо предствил себе могилу, ее крй, окроввленную землю, червей. "Вероятно, здесь же где-нибудь у стены и рсстреляют... Лишь бы срзу, нповл... И глвное, чтоб не зрыли еще живого... - Николй Петрович здохнулся от ужс. - Едв ли: они из нгн стреляют в зтылок, верно и череп рзлетется... У Вити тоже был револьвер. Теперь лежит в Нтшином шкпу... А может быть, все-тки нписть Вите?.. Нет, не ндо... Не переддут, не переддут", - проговорил вслух Яценко. Он быстро приподнялся, зтем снов лег и зкрыл одеялом и голову. "Д, ккой подлец! Ккие подлецы!"

Николй Петрович вдруг вспомнил свой двний рзговор с Федосьевым, выржение лиц, интонцию Федосьев, когд тот говорил: "Дйте им влсть, и перед ними опричнин цря Ивн Всильевич покжется пустой збвой..." "Д, он был прв, но прв в плоском понимнии жизни. А в другом понимнии прв я... А этот доктор Брун, он при чем еще тут был? Он убил Фишер... Или не убивл его, все рвно... Все это - в плоском понимнии жизни... Но что же в этом, не в плоском? До чего я возвысился з чс до смерти? Не возвысился ни до чего... Нет, нечего скзть и Вите... Витя узнет не скоро... В один год потерять отц и мть!.. Кременецкие его не оствят, дй им Бог счстья!.. А, может, когд-нибудь, кк-нибудь до него дойдет... Для него я обязн крепиться..."

Дрожь у него ослбел, плечи свело, колени, ступни ног одеревенели. Стло теплее. "Тк хорошо... Тк бы лежть долго, долго... Д, что же будеттм?.. Еслипрвд , сегодня увижу Нтшу... Нет, не может этого быть! Не ндо думть об этом... Скоро, скоро все буду знть..."

Он лежл неподвижно несколько минут, вдвив в шершвую простыню пльцы рук. Вдруг нервный удр потряс его. "Что ж это? Неужели жить остлось полчс?" - подумл, здыхясь, Николй Петрович, точно лишь теперь он впервые понял, что нстл конец. Он сбросил с себя одеяло и сел, глядя перед собой неподвижным взглядом. "Сейчс рсстреляют... З что? Почему? Потому, что Згряцкий окзлся у них следовтелем... Но ведь и еще десятки людей будут сегодня рсстреляны!.. Я не один... Не з что цепляться! Нет, не з что, не тк он хорош, жизнь... Только бы не опоздть, не пропустить! Вспомнить то, о чем ндо подумть... - Николй Петрович нпрягл все усилия, но ничего вспомнить не мог. - Нет, если не писть Вите, то и нет ничего ткого... Ничего я не збыл... Жизнь, жизнь ндо удержть в пмяти! Все, все..." - думл Яценко, переводя взгляд с одного предмет н другой. Тк он во время своих путешествий стрлся зпечтлеть в пмяти знменитые здния или особенности пейзж, окидывя их в момент отъезд последним взглядом. "Что же зпечтлеть-то?.. Вот эту кмеру... Сырое пятно н стене... Это окно... Кжется, чуть-чуть светлеет... Это лежит "Круг чтения"... Зглянуть в последний рз?.. Может, сним будет легче? Нет, не ндо..."

Легкий шум был еще очень длеко. Однко Николй Петрович тотчс понял, что это идут з ним. Сердце у него остновилось. "Вот, вот когд нужно смооблдние... Д, это сюд... Ну, вот и конец... Рньше дже, чем я думл... Только бы спрвиться с дыхнием..." Шум приближлся. "Сейчс они н углу коридор... Повернули... Тк и есть..."

Дверь открылсь, и в кмеру вошло несколько человек. В их появлении не было решительно ничего тргического или торжественного. У одного из них был в руке фонрь. Оружия не было ни у кого. Вид вошедших людей был совершенно будничный, скучющий; у некоторых лиц были сонные. Человек с фонрем кртко предложил Николю Петровичу следовть з ними и, скзв, рвнодушно н него посмотрел, кк бы спршивл: "Этот что еще будет выделывть?"

- Я двно готов, - ответил Николй Петрович. Он спрвился с дыхнием, голос у него не дрогнул, и слов эти были скзны спокойно, именно тк, кк он хотел. Его спокойствие не произвело никкого впечтления н вошедших людей, кк нисколько н них не подействовло бы, если б Яценко збился в истерике. У них уже не было не только человеческих чувств, но и желния игрть в человеческие чувств.

Они вышли из Трубецкого бстион и быстрым шгом нпрвились куд-то в сторону. "Кк стрнно, что дождь, ткой тихий, тихий дождь... И кк все просто!.. Вот и смерть... Витя сейчс спит... Несчстный Витя!.. Д, скорей все зпомнить о земной жизни", - подумл Николй Петрович. Но и зпомнить было нечего.

Вдли чернели тени. Где-то сверкнул крсный огонек. Яценко почувствовл, что он спокойнее, чем был у себя в кмере. Он пытлся дже сообрзить, где будет происходить рсстрел. Ориентировться в темноте было очень трудно. Николю Петровичу кзлось, что они идут к реке. "Почему же они без оружия? В крмнх, что ли, нгны? При свете фонря рсстреливть не могут. Знчит, тм будет свет... Ничего не видно... Хороший ккой дождь... Вот сейчс и дождя не будет... Где же другие?.. Неужели сегодня я один!.. Еще зпомнить небо", - вспомнил Николй Петрович. Небо было черное и суровое. "Может быть, сейчс сзди выстрелят в зтылок?" - подумл он и, вздрогнув, поспешно оглянулся. Шедший сзди человек кк будто дремл н ходу, зложив руки в рукв и вдвив шею. "Зроют, верно, тут же... Жидкя грязь, поглубже бы... Ведь сейчс должны быть ворот?.." Кпля дождя упл ему н шею и поползл з воротник. Они очутились перед стеной. Стло совсем темно. "Кжется, своды... Знчит, выходим!.. Что ткое!.." Кпля проникл под рубшку, Николй Петрович, морщсь, выгнул спину. Вдруг спереди зблестели огни. Он увидел перед собой Неву. Внизу, у ярко горевшего фонря, чуть покчивлсь н воде лодк. Вдли чернел большя брж. "Д, может, и не н рсстрел ведут! Увозят куд-нибудь?.. В Шлиссельбург?.." - подумл Николй Петрович. В нем зсветилсь необыкновення, невероятня рдость. "Нет, не может быть!.. - скзл он себе. - Что же это ткое!.."

Сзди послышлсь музык, столь знкомя Николю Петровичу. Только здесь он звучл тк, кк в кмере никогд не звучл. "Ну, слв Богу!.. Еще рз довелось услышть!.. В ткую минуту!.." - подумл Николй Петрович, едв сдерживя рыднья и стрясь сохрнить в душе звуки курнтов.

- ...Большевики нзвли тюрьму изолятором, смертную кзнь - высшей мерой социльной зщиты. Сделли они это, собственно, просто по глупости, но глупость окзлсь символической, и символ стл убийственным не для одних большевиков... Несчстье ншей эпохи в том, что никких твердых, подлинных ценностей у нс нет и не было: были звонкие слов, к содержнию которых не было ни нстоящей любви, ни нстоящей ненвисти. Сокрт и люди, угостившие его цикутой, исходили из прочных морльных ценностей, - в сущности одних и тех же. В Врфоломеевскую ночь и убийцы, и жертвы одинково твердо верили в Бог, в вечное спсенье, в згробную жизнь. Все войны в истории велись з прво, з спрведливость, з веру, з родину, и дже хитрецы, для своей выгоды посылвшие н смерть простых честных людей, врли только нполовину, - дром их рзоблчет глубокомысленный историк, все видящий нсквозь... Я очень длек от того, чтобы иделизировть прошлое. Но тогд был вер в будущее. У нс и этого нет. У нс ничего нет, Сергей Всильевич...

- Бзров, тот, помнится, хоть в лягушку верил, ?

- У нс нет и лягушки. Должно быть, эт вер в лягушку и остнется последней твердой верой просвещенного человечеств. Ничего у нс нет, ничего! Мы точно спросонья говорили... Или под нркозом: тк не проснувшимся или пьяным людям кжется, будто они говорят дело, но слов их ничего не знчт и бессмысленно виснут в пустоте. Ткие у нс были слов: свобод, смовлстие, гумнность, деспотизм, родин, человечество и много, много других звонких слов... Что не было обмном, то было смообмном. С ккой легкостью н смену "человечеству" пришли и "Gott strafe England" и "les sales boches" [Боже, покрй Англию(нем.) ; грязные боши(фр.) ], и Козьм Крючков, нсдивший н пику срзу триндцть швбов. С ккой легкостью горячие русские птриоты окзлись н нших глзх незвисимыми укринцми, незвисимыми литовцми, незвисимыми грузинми. И кк незметно-блгозвучно тюрьм превртилсь в изолятор, "Столыпинский глстух" в "высшую меру"...

- Крсно говорите, Алексндр Михйлович, - скзл с удовольствием Федосьев. - Много в этом и првды... Хоть н мой взгляд, чуть поверхностны вши слов, уж вы меня извините: что ж тк все влить в одну кучу, без логических рзгрничений, без политического нлиз! В этом есть неувжение к чужой вере... А человек, неизлечимо больной демокртическими взглядми, пожлуй, вм скжет: "Parlez pour vous" [Говорите з себя(фр.) ] - и по-своему он тоже будет прв: у них ведь строго по чсти либерльного мундир и знков отличия з беспорочную службу демосу. Демос их послл к черту, но они беспорочную службу продолжют. Кзлось бы, теперь слепому ясно, что демосу нплевть и н чужое прво, и н чужую свободу. Может быть, ему нплевть дже и н свою собственную свободу, но уж н чужую нверное. Иными словми, демокртия см себя укусил з хвост. Это, рзумеется, неприятно; если же в ткой невыгодной позе сохрнять величественно-спокойную улыбку: ничего, мол, не случилось, то, пожлуй, и несколько смешно, ?

- Меня особенно трогет вше увжение к чужой вере, - скзл Брун. Не мешло бы иметь увжение и к чужому неверию... Д и вообще я чсто змечл: люди, очень горячо отстивющие увжение к вере, всякую неприятную им политическую или философскую веру готовы смешть с грязью.

- Однко, соглситесь, Алексндр Михйлович, что четыреххвостку нельзя прирвнивть к религии. Во всяком случе н людей с ткой религией скоро во всем мире будут пльцми покзывть: нельзя же в смом деле рзгуливть по бирже в костюме эдемского нгел!

- Д ведь в этом-то, повторяю, и дрм: стрые ценности умерли, новых нет. Мир три тысячи лет держлся своего род предустновленной грмонией, о, не в философском, не в лейбницевском, в смом обыкновенном житейском смысле слов: по счстливому стечению обстоятельств, человек всегд рождлся в той смой вере, которую всю свою жизнь единой спсительной и считл. Потом дьявол искусил: нет, ты подумй, д срвни, д поищи... Чего уж тут ждть хорошего? То, что могло дть жизни не пошлый и не временный смысл, двно стло нхронизмом... Жить ндо было либо вечно, либо очень недолго.

- Уточните понятие нхронизм. Европ от римского ппы теперь пришл к передовому фрмцевту: ппу рзоблчил, но фрмцевт признл. Знчит ли это, что история мысли н фрмцевте и остновится?

Брун безндежно рзвел рукми.

- Все шуточки, скептические шуточки, - скзл он. - И Победоносцев вш скептически шутил, и Влуев скептически шутил, и Тютчев скептически шутил... Одни Россию проболтли, другие Россию прошутили... Урожй н Монтеней был у нс почти ткой же обильный, кк н Днтонов. А нужен был Энвер и его не ншлось. Мы с вми неудчные кндидты. Не в этом дело... Я где-то читл: когд в Японии умирет импертор, его тело под гробовую музыку отвозят в усыпльницу в колеснице, зпряженной черными волми. Потом этих волов умерщвляют голодом... Мы черные волы, Сергей Всильевич!

- Судя по предыдущему, я этого не вижу. Вм и н клдбище-то провожть было нечего.

- Н землю ндвигется тьм, - не слушя Федосьев, говорил Брун, густя тьм, мрк, подобного которому история никогд не знл. Мрк не рекционный, передовой и прогрессивный в точном смысле слов. Теперь, кжется, и сомнений быть не может: большя дорог истории шл именно сюд, мировой прогресс подготовлял именно это! История прогрессивно готовил штмп прогрессивной обезьяны, и мы стли свидетелями великого опыт полной обезьянизции мир.

- Нет, уж н историю, пожлуйст, не взвливйте. История, кк нотриус, он любой кт зрегистрирует, ей что! Это вы, господ, готовили злую штмповнную обезьяну, для которой мы, грешные, держли про зпс клетку. А вышло тк, что мы-то, все же были изверги и обскурнты, вот мы умницы и иделисты. Может быть, немного зблуждвшиеся по своему иделизму, но ткие хорошие, ткие милые, - со злобой скзл Федосьев. - Пмятник не пмятник, тк небольшую сттуэтку и вм всем поствить не худо... Зметьте, ведь мы-то никому ничего особенного и не обещли. По моим понятиям, госудрственный деятель в нормльное время должен делть то, что делет хороший городовой н перекрестке оживленных улиц: он регулирует движение, пропускет то одну людскую волну, то другую, стрясь никого не рздржть, когд нужно поднимет плочку. Рзумеется, если у него н глзх не горит дом и не рботет шйк рзбойников... Нше дело мленькое. Это опять-тки вши друзья, по своей любезности, тк щедро рздвли обещния з чужой счет. Ах, д что об этом рссуждть, я об этом и говорить не могу спокойно.

- Д и я, признюсь, не хочу об этом говорить, особенно с вми, столь случйный мой собеседник и попутчик. Что до пмятников и сттуэток... Послушйте, т женщин, которя стрелял в Ленин... Вы думете, через сто лет н месте покушения будет ей стоять пмятник? Нет, пмятник будет Ленину! Обезьян поствит ему!

- Не понимю в тком случе, зчем вы готовили бомбы, - скзл Федосьев, пожимя плечми.

- Отчего же не взорвть князя тьмы?

- Ох, ккие слов! Это бы вы тоже приберегли для "Ключ", - смеясь, зметил Федосьев. - Впрочем, вы и тк, верно, пробуете н мне отрывки из своего шедевр. Уж очень крсноречиво.

- Слов смые обыкновенные, - ответил хмуро Брун. - Я об этой тьме говорю, о тьме, ндвигющейся н мир по строгим зконм исторического прогресс.

- Но кк бороться против того, что по-вшему должно восторжествовть?

- Отчего же нельзя? Большинство людей живет положительными идеями, пусть худосочными, пусть дешевыми, но положительными. У интеллигенции для видимости вер в прогресс, по существу вер в личное счстье: и обмн положительный, смообмн тоже положительный. А я, Сергей Всильевич, могу связть свою жизнь только с отрицтельной идеей. В истории нчлсь великя борьб, нстоящя борьб н истощение, - что кому опротивеет рньше: культурному миру его фсдный порядок или миру большевистскому его хос в хмстве? Мой выбор сделн прочно, сделн нвсегд и без оглядки. Быть может, з тем фсдом пустыня, с рзброснными по ней блгнми. Но в ней есть хоть пещеры, последние пещеры, куд могут укрыться от обезьяны последние свободные люди. Здесь же нет ничего, кроме хмств, рбств и тупости. Любить мне больше некого, нечего и не з что. А ненвидеть, окзлось, еще могу, - и слв Богу! Этому стоит посвятить остток дней.

Лицо его было очень бледно, глз блестели. Федосьев смотрел н него, нсторожившись. "Или это две бутылки вин? - спросил себя он. - А то попробовть? Смое время, н крю гибели..."

- Чем же вы жили до сих пор?

- Жил из любопытств. Или просто по инерции. При минимуме любви к жизни рзвил мксимум жизненной энергии: формул нелогичня, но мыслимя.

- И динмит готовили из любопытств?

- Нет, повторяю, это по ненвисти. Д еще из увжения к смому себе.

- Выдумнное чувство, Алексндр Михйлович, выдумнное: его нглийские сквйры изобрели.

VI

- ...Д, об этом говорить трудно, потому что говорить можно только тяжелыми стршными словми, они, вдобвок, все двно скзны, и это дет еще лишний повод для того, чтобы от них отмхнуться с нстоящей или делнной скукой. Вопрос передо мной стоял тот же, что перед тысячми других людей до меня: кк нйти ткое - не говорю, миропонимние, но ткое ощущение жизни, при котором он имел бы сколько-нибудь рзумный смысл? В сущности именно этого я искл двдцти лет от роду - и снов к этому вернулся н пятом десятке. Эти вопросы впервые возникют тогд, когд еще "новы все впечтления бытия", зтем вторично после того, кк впечтления бытия успеют достточно опротиветь. Я тридцть лет жил нпряженно: очень был любопытен и очень мне тогд хотелось жить. Однко жил я, кк и все, по прогрмме, соствленной другими... Знете, кк в больших музеях перед ниболее знменитыми кртинми ствят особые скмейки для зрнее предусмотренного восхищенья. Вот ткие скмейки неизвестно кем, неизвестно зчем, были рсствлены нперед и по моей жизни. И я послушно посидел н кждой... Добвлю, что я достиг в жизни почти всего, чего мог достигнуть: приобрел имя, состояние у меня было и я следовтельно был избвлен от того, что зполняет жизнь громдного большинств людей, от борьбы з деньги. О влсти у нс говорить не приходилось. В своей нуке тоже я сделл большую чсть того, что мог сделть. И я с ужсом увидел, что у меня ничего нет. Это нзывется, кжется, морльным бнкротством? Скорее это морльня нищет: я не бнкрот, потому что и обязтельств з собой не зню, - кем они устновлены, где проверены, где зкреплены, нши человеческие обязтельств? И я, нконец, послл к черту все эти скмейки. Зодно и некоторые кртины... Не все, но многие! К черту!

- Верно, в это время вы и познкомились с Фишером?

Брун вздрогнул и мрчно уствился н Федосьев. Язычок плмени лизл копотью стекло. Федосьев прикрутил фитиль. Стло темнее.

- Вы, однко, человек сумсшедший, - скзл Брун.

- Алексндр Михйлович, ккие уж теперь секреты? Может, через чс и вс, и меня убьют, незвисимо от нших достоинств и недосттков, зслуг и преступлений. Скжите, рди Бог, првду: мне не хотелось бы умереть, тк ее и не выяснив.

- Ккую првду?

- Скжите, рди Бог: вы убили Фишер?

Брун смотрел н него, медленно, с сокрушением, кивя головой.

- Лечитесь, - скзл он. - Это нвязчивя идея!

- Нет, в смом деле: вы убили Фишер, Алексндр Михйлович?

- Д бросьте вы, полноте! - вскрикнул Брун. - Кк вм не стыдно!

- Знчит, не убивли? - протянул Федосьев, глядя н Брун. Он нклонился и провел пльцем по столу, н который медленно оседл копоть.

- Успел нкоптить лмп... Кк это мы не зметили?

- Не зметили.

Они помолчли.

- В свое время вы мне довольно подробно рзъяснили вшу гипотезу о Пизрро. Выходило довольно склдно. Пизрро тк Пизрро. Но тогд вы предполгли, что я рботю н большевиков. Кжется, с тех пор вы имели возможность убедиться в том, что эт вш гипотез был не совсем удчной. Кк же вм не стыдно? Что, собственно, вы предполгете?

Федосьев слегк рзвел рукми.

- Я и см теряюсь в догдкх. Конечно, я очень преувеличивл и вшу связь с революцией, и вшу связь с Кровой. Но все-тки... Может, что-нибудь литертурное? Ккой-нибудь Диоген Лэртский, с рвноценными ощущеньями? Или вообще поиски новых ощущений? Или, быть может, желние проявить торжество своей воли нд другими? Вы мне кк-то говорили об этой порзившей вс мысли Гегеля. Хоть вы, собственно, и не из тех людей, которые живут по книжкм.

- Господи, ккя ерунд! - скзл Брун. - Прво, и отвечть стыдно.

- А вы преодолейте стыд.

Федосьев встл, подошел к окну и отодвинул штору. З окном было черно. Рздржюще-медленно пдли кпли дождя.

- Дождь не прекрщется, - скзл он, вернувшись н место.

- Уж если тк, - спросил Брун, - то объясните мне вы, откуд, собственно, возникл у вс эт нвязчивя идея?

- Возникл в результте строго логического ход мысли.

- Если не секрет, ккого? Ну, хоть отпрвня точк? Д, собственно, почему вы вообще интересовлись Фишером?

- Кк почему? Должен вм скзть, что половин России был у меня под нблюдением. Я к своему делу относился любовно, кк зботливый хозяин. Ночми не спл...

- Все думли в бессонные ночи, з кем бы еще устновить слежку?

- Именно. А для нблюдения з Фишером я имел причины. Смые рзные причины, нчиня с его взглядов.

- Ккие же у него были взгляды! Просто был циник, кк большинство рзбогтевших людей.

- Цинизм, Алексндр Михйлович, понятие довольно неопределенное: очень много оттенков. Фишер был циник с революционным уклоном. Быть может, он считл priori мошенником всякого человек, однко к революционерм, я думю, он относился особо: тоже мошенники, конечно, но по-иному, по-новому. Поверьте мне, все нши революционные меценты были именно тковы. Человек он был, вдобвок, широкий, щедрый, шльной. Он легко мог отвлить н революцию несколько сот тысяч, то и больше. Добвьте к этому немецкую фмилию, роль, которую он игрл. Добвьте и глвное: дочь у него большевичк... Одним словом, я приствил к нему секретного сотрудник.

- Кого?

- Это все рвно, кого, - улыбясь, ответил Федосьев.

- Д ведь дело прошлое.

- Ничего не знчит: мы секретных сотрудников не нзывем.

- А вот Спрфучиле нзвли.

- Он не секретный.

- Уж не Згряцкого ли вы приствили к Фишеру?

- Згряцкого? - с удивлением протянул Федосьев. - Того, что обвинялся в убийстве?.. С чего вы это взяли?

- Были о нем ккие-то темные слухи нездолго до революции. Потом он, кжется, исчез.

- Чего только люди не говорят! - скзл Федосьев со вздохом. - Нет, рзумеется, Згряцкий тут ни при чем... Поселил я в "Плсе" филер, который следил з кждым шгом Фишер. И вот, из донесений я узнл о вшем знкомстве с ним... Вми, кк вы знете, я интересовлся двно. Выходило довольно знимтельно: с дочерью дружен, с отцом тоже дружен. Стрння, кзлось бы, дружб? Уж вы не сердитесь, Алексндр Михйлович, сми говорите, дело прошлое...

- Одним словом, вы устновили нблюдение и з мной?

- Тк точно.

- Что же оно выяснило?

- Выяснило, что вы бывли н той квртире.

Снов нступило молчние.

- Дльше?

- Стновилось все знятнее. Знменитый ученый и эткя квртир! Выяснилось ткже, что у вс есть от нее свой ключ. Вдруг рзрывется бомб: Фишер отрвлен н этой смой квртире! Соглситесь, Алексндр Михйлович, что и менее подозрительный человек, чем я, мог тогд вми зинтересовться чрезвычйно. В рзносторонних способностях революционеров я никогд не сомневлся... Извините меня еще рз, вшу комнту осмотрели, - будьте спокойны, совершенно незметно, техник у нс, слв Богу, был недурня. Ничего предосудительного нйдено не было. Рзве только одно стрнное обстоятельство: того ключ не ншли, - скзл Федосьев, с любопытством глядя н Брун. - Прежде лежл в среднем ящике стол, , помнится, дня через дв после дел его уже не ншли. Тк и не зню, куд делся ключ? - добвил он полувопросительно. - Должен скзть, больше с той поры я ничего добиться не мог. Ничего решительно, хоть з вми следил до смой своей отствки. Сделл было еще одно изыскние, но оно дло отрицтельные результты.

- Ккое изыскние?

- Дктилоскопическое, не стоит рсскзывть.

- Милые нрвы! - скзл, пожимя плечми, Брун.

- Чьи нрвы? Ах, полицейские нрвы? - с улыбкой спросил Федосьев.

- Все это вы делли с ведом следовтеля?

Федосьев зсмеялся.

- С ведом Яценко? О нет, я ему ничего не говорил. Почтенный Николй Петрович и по сей день обо всем этом не имеет ни млейшего предствления. Но ндо сознться, и я выяснил не больше, чем он. Тк с тех пор и стою дурк дурком перед этой згдкой: вы или не вы? Вскоре после того меня уволили, дело двно потеряло прктическое знчение, но интерес к згдке у меня остлся: вы или не вы?

Брун смотрел н него, кчя головой.

- Вот ккие у нс были релисты и прктики! - скзл он. - В этой фнтстической стрне глвой полиции мог быть мньяк!.. Знчит, я отрвил Фишер для того, чтобы его миллионы достлись товрищу Кровой? Которя, через чс, быть может, нс с вми рсстреляет?

Федосьев вынул чсы.

- Пять минут четвертого. Очень может быть, что через чс нс убьют. Не рсстреляют: я живым не дмся, и вы, верно, тоже... Д, д, я именно это предполгл. Теперь это кжется нелепостью, - по крйней мере отчсти, - но, соглситесь, тогд дело предствлялось в другом виде: теперь все вверх дном. Может быть, тогд вы и рды были бы дть полезное революционное нзнчение нследству Фишер? Тк ли уж это было немыслимо? Теперь все вверх дном, повторил Федосьев. - Зметьте, что и это фнтстическое нследство окзлось кк бы мифом, кким-то черным символом: ведь миллионы Фишер рстяли под секвестром. И деньги его, и кции, и что тм еще, все теперь совершенно обесценилось, конфисковно, нционлизировно, все пропло, все достлось им... Очень стрння история, - скзл он, помолчв. - Все мы н них рботли: боролись, мучились, уничтожли друг друг - с тем, чтобы все достлось им... Ну, д это философия... Тк не вы? Знчит, не вы?.. Кто же убил Фишер? - спросил Федосьев и вдруг вспомнил, что об этом когд-то его рстерянно спршивл Яценко.

- Мое мнение вм известно.

- Известно? Мне? Ах, тот вш рсскз: умер от злоупотребления возбуждющими средствми. Д, вы мне это тогд говорили в "Плсе".

- Мы тогд обменялись гипотезми. И в сущности, мы об были почти првы, - скзл медленно Брун.

- Кк же тк: об првы? Вы с этой бсней... с этой гипотезой, я с Пизрро?

- А вы с тем объяснением, которое вы под конец дли мотивм действий... Пизрро.

- Этого я что-то не пойму. Знчит Фишер отрвился... Вы тогд нзывли вещество, но я не помню, ккое?

- Кнтридин.

- Почему вы тк уверенно говорите?

- Потому, что он меня рсспршивл об этом веществе.

- Когд? - спросил, встрепенувшись, Федосьев. - Тм? Н той квртире?

- Д, и тм, н той квртире, - повторил медленно Брун.

- ...И вот, тогд я себе скзл, что кругом обмнул своего биогрф! Для этой грязи, для этих женщин, для этих вечеров он никкой глвы отвести не мог бы. А я, стрый дурк, я гордился своей биогрфией! Это было всего глупее. Д, я весь проникнут был тем, что вы только что нзвли выдумкой нглийских сквйров, - ведь вы двойник того худшего, что есть во мне. Но себя обмнывть я не мог и не хотел: я увидел, что и я тот же Фишер.

- Нескромный вопрос: ведь это были очень молодые женщины?

Брун смотрел н него с ненвистью.

- Д, молодые. Однко, не рдуйтесь: не нстолько молодые, чтобы вызвть интерес к делу прокуртуры. Но я тогд ясно понял, что и я не лучше Фишер... У меня все иллюзии исчезли приблизительно в одно время.

- Но чем же кончилсь т ночь? Вино, молоденькие женщины... Вы, кжется, скзли, и музык? Откуд же взялсь музык? Ах, то мехническое пинино?

- Д, игрло пинино... Вторую сонту Шопен. Знете?

- Нет, не зню... Знчит, тогд он зговорил о кнтридине?

- И сонт был отвртительня, и женщины, - говорил Брун, не слушя Федосьев, глядя мимо него н окно. - Все было отвртительно! Смое отвртительное был, конечно, он см. И в нем, кк в зеркле, я тогд впервые увидел себя... Очень стршно!.. Очень стршно, - проговорил он вполголос.

"Верно и выпито было немло... Кк и сейчс, - подумл Федосьев. - Или это у него тихя экзльтция? Не стоило зтевть ткой рзговор, когд через чс все будет звисеть от крепости его нервов. Ну, д теперь все рвно..."

- И вы, уходя, нзвли ему дозу этого кнтридин?

- Ккую дозу? Что вы несете? Я не врч.

- Может быть, не ту дозу нзвли?

- Оствьте, Сергей Всильевич! Прво, это стновится скучно.

- Не ту дозу нзвли? По ошибке? Или из отврщения?

- Бросьте ерунду!

- Если это ерунд, то во всем деле нет ровно ничего стршного. Я думл, в конце концов морльное нчло, кк водится, з себя отомстило. Но морльному нчлу, знчит, не з что было мстить?

- Рзумеется, не з что! Это вы из меня почему-то хотели сделть кющегося преступник.

- Однко вы сми, кжется, скзли...

- Я дже и похожего ничего не говорил.

Федосьев смотрел н него оздченно.

- ...Потом вы ушли, он остлся с женщинми?

- Д... Впрочем, кжется, и женщины уже собирлись уходить.

- Но следствие пришло к выводу, что н этот рз он не успел приглсить своих женщин.

- Следствие пришло ткже к выводу, что Фишер отрвил беллдонной Згряцкий.

- И больше вы ничего не знете? Кроме того, что случйно влоплись в историю, о которой лучше молчть.

- И больше я ничего не зню.

- Но вы предполгете, что Фишер умер от этой дозы кнтридин... быть может, чрезмерной?

- Умер от рзрыв сердц.

- Но рзрыв сердц вызвл эт доз?

- Или просто его рзвлечения.

- Тк, тк... Знчит, не вы, - протянул с усмешкой Федосьев.

- ...Все-тки стрння у вс жизнь. То кбинет ученого, то грем Фишер, то динмитня мстерскя... А впереди?

- Впереди у всех одно и то же. Тк у Рфэля, н "Spasimo di Sicilia" ведут Христ и рзбойников. Конец пути уже виден вдли: н вершине Голгофы возвышются одинковых три крест.

VII

Они прислушлись. Здребезжли колес. Федосьев вынул чсы.

- Ровно четыре. Пор.

- Спрфучиле ккуртен. Вшей школы, - глухо откликнулся Брун.

В первой комнте открылсь дверь, послышлись неверные шркющие шги. Хозяин, чиркя спичкой, бормотл ругтельств. Коптящий огонек здрожл у двери.

- Что, готово? - спросил Федосьев.

- Тк точно, - ответил с порог хозяин. - Эх, весь керосин сожгли, проворчл он, вдвигя в лмпу стекло. Тк точно, готов лошдь... - Он невнятно добвил что-то похожее н "вше превосходительство".

- Мы тоже готовы, - скзл Федосьев. - Ну, теперь пожлуйте сюд, ндо з все рсплтиться.

- Д, ндо з все рсплтиться, - повторил, вствя, Брун. Федосьев искос н него взглянул. "Только бы не ншл н него ккя-нибудь депрессия или мелнхолия, - с беспокойством подумл он, - совсем будет теперь некстти... При тусклом свете лмпы лицо Брун было мертвенно-бледно и стршно. Впоследствии Федосьеву кзлось, что об они, несмотря н внешнее спокойствие и привычный шутливый тон, были не вполне нормльны в эту долгую стрнную ночь.

- З сегодняшнее сколько? - спросил он хозяин и принялся отсчитывть ссигнции. Хозяин внимтельно з ним следил, поверяя н лету счет. Выржение его лиц стновилось все более почтительным.

- Вот, получйте, - скзл Федосьев, нзывя цифру. - Тк?

- Тк точно...

- Это з гостеприимство и з хлеб-соль... Теперь, кк было скзно, для вс приготовлено еще семь тысяч. Их вы получите, когд приедем... Вот они, добвил Федосьев, покзывя пчку ссигнций. - Пять тысяч црскими, и две облигциями Зйм Свободы... Облигции верные. Кк рз и доход по ним подошел, видите: 16 сентября срок плтеж?

- Црскими бы лучше, - ответил, почтительно улыбясь, хозяин.

- Вот тебе рз!.. Не верит Зйму Свободы! - веселым тоном обртился Федосьев к Бруну, который угрюмо молчл. - Д вы прочтите только, что н них нписно, - скзл он. - Вот: "...Чтобы спсти стрну и звершить строение свободной России н нчлх рвенств и првды..." Видите? Кк же вм не стыдно!..

- Црскими вернее, - в тон ему, с легким смешком, повторил хозяин.

- Вы дурку и купоны сбудете, их я вм дрю.

Брун нетерпеливо зстучл слегк по столу. Федосьев посмотрел н него с веселым недоумением. "Мило шутят охрнники", - тк перевел он выржение лиц Брун.

- Лдно, все получите црскими, - переменив тон, скзл Федосьев. Чемодны вынесли?

- Тк точно. Все снес из вшей комнты, кк вы прикзли.

- Едем.

Они вышли. Еще не рссвело. Кпл редкий скучный дождь. Было холодно, сыро и тоскливо. У фонря стоял стрый извозчичий фэтон, н вид непосильный для клячи, которя мотл головой, косясь н вышедших из дому людей.

- Не опоздем? - вполголос спросил Брун.

- Никк нет, к смому отходу попдете, - оживленным полушепотом говорил хозяин, уклдывя чемодны. Он, видимо, был очень доволен отъездом гостей. Здесь вс не обеспокоит? Этот я н козлы возьму... Пожлуйте, сдитесь...

- Кк бы только нс всех не здержли по дороге, - скзл Федосьев, глядя в упор н хозяин. - Или н пристни... И нм будет неприятно, д и вм тоже: не дй Господи, еще добрлись бы до стрых грешков, ?

- Не должны здержть... Бог милостив, - ответил, изменившись в лице, хозяин.

- Я тоже думю, не должны... Едем.

Они сели. Хозяин зстегнул мокрый фртук фэтон и, ступив н переднее колесо, вскочил н козлы.

- "Н нчлх рвенств и првды", - пробормотл Федосьев, зстегивя пльто. - "Звершить строение..." Д, эти звершили!..

Он не вытерпел и вствил крепкое слово.

Огромня плвучя пристнь, прикреплення к берегу цепями, был рзделен во всю длину высоким дощтым, недвно поствленным збором. Вдоль него рсхживли солдты с ружьями. В конце пристни млиновыми квдртми горели окн большой будки. У нклонно спусквшихся к берегу мостков з столом сидел сонный чиновник и пересчитывл квитнции. Н столе слбо светилсь лмпочк без бжур.

Со стороны мостков рздлся громкий, уверенный, смеющийся голос. Чиновник с неудовольствием повернул голову. В полосу свет вступили три человек. Носильщик, тяжело ступя, взошел н пристнь, сбросил н дощтый пол мокрые чемодны и с испугнным видом оглянулся н будку.

- Тк нельзя, грждне, приходить в последнюю минуту... Проход отходит, - сердито скзл чиновник.

- Was ist los? [Что случилось?(нем.) ] - спросил Брун, поднимя брови. Он протянул чиновнику пспорт и билеты. Услышв немецкую речь, чиновник поднялся и поспешно взял бумги.

- Билеты покжете н проходе... Потрудитесь подождть, - скзл он и нпрвился к будке.

- Подождть... Подождть ндо, - медленно-врзумительно скзл пссжирм носильщик, покзывя глзми н будку. - Чрезвычйня Комиссия, шепотом добвил он.

Брун с недоумением оглянулся н Федосьев, кк бы спршивя, не понимет ли он. Федосьев пожл плечми.

- Schlechtes Wetter [Скверня погод(нем.) ], - громко скзл Брун.

- Jawohl [Соглсен(нем.) ], - ответил Федосьев.

З дверью збор, у которой стоял чсовой, слышлся неясный шум. Издли доносились голос. Нверху нд збором ветер рвл черный дым, то унося з пристнь, то придвливя клубы дым к воде. "Верно, сейчс отходит", подумл Федосьев. - "Кк противно покчивется пристнь!.." Он зевнул, отошел к скмейке и сел.

Нмотння н бревно, рядом со скмейкой, длиння цепь то вытягивлсь нд водою, то, изогнувшись, погружлсь в воду срединой, к которой пристл пучок соломы. "Вот теперь это дуг", - думл Федосьев, предствляя себе огромный вертикльный круг, дугой которого был бы шедшя к берегу цепь. "Вон-вон где сомкнулось бы..." Слбо блестели звезды. Дождь прекртился. Едв нчинло рссветть. С моря дул резкий ветер. "Формул круг, кжется, дв пи эр... Или пи эр квдрт? Эт туч похож н Белое море... Еще кплет... Нет, это с брезент... Сейчс все сомкнется. Был Сергей Федосьев, нет Сергея Федосьев... Хорошо, что пристнь плохо освещен... Долго просмтривют... Бумги чистые, но мог поступить и донос..."

Из будки вышли дв человек: тот же чиновник, з ним немолодой рзведчик в плще поверх черной куртки. Они нпрвились к столу.

- Извольте подождть, - скзл Бруну чиновник. Рзведчик повернул выключтель, пристнь злило ярким светом.

- Was? Versiehe kein Wort [Что? Ни слов не понимю(нем.) ], - щурясь, пренебрежительно скзл Брун.

- Просят подождть, - повторил чиновник. Брун рзвел рукми с видом полного непонимния.

- Тк и в смом деле можно опоздть, - по-немецки скзл он кпризным тоном избловнного турист. "Jawohl", - хотел было ответить Федосьев, но решил, что неудобно повторять во второй рз те же слов, и проворчл: "Ach", неопределенно пожимя плечми. "Д, он н высоте положения... Хлднокровный человек... Рзведчик едв ли из моих... А впрочем, кто его знет? Очень неприятный..." Не повернувшись в сторону рзведчик, он снов зевнул, улыбнулся и збрбнил пльцми по сырому шершвому борту скмейки. Рзведчик прошел мимо них и здержлся взглядом н Федосьеве. "Вот-вот... Кжется, пропл", - решил Федосьев, брбня пльцми чуть быстрее прежнего. Вдруг з дощтым збором отчянно и стршно звыл свисток.

Дверь будки рскрылсь нстежь. Из нее вышло еще несколько человек. Один из них, во френче и в высоких желтых спогх, держл в руке пспорт. Федосьев потянулся и встл. "Сорвлось! - скзл себе он, оглядывясь в сторону мостков. - Может, пор взяться з револьвер?.. Еще с минуту можно подождть..." Рзведчик что-то тихо доклдывл человеку в желтых спогх. Тот н ходу кивнул головой и подошел вплотную к Бруну. "Если к нему подошел, не ко мне, то, быть может, и не сорвлось..." Порыв ветр сдвинул пристнь, цепь нтянулсь. Опять зкпл редкий слбый дождь.

- Вш фмилия? - резко спросил Брун человек во френче. - Переведи, прикзл он стоявшему с ним шттскому. Шттский н дурном немецком языке здл вопрос Бруну. Услышв ответ, человек во френче пренебрежительно кивнул головой.

- Имя-отчество?

Шттский поспешно скзл ему вполголос несколько слов.

- Ну, нет отчеств, тк пусть скжет место рождения... Н этом-то и попдются, - добвил он. Узнв место рождения Брун, человек во френче проверил по пспорту и повернулся к Федосьеву. - Вше имя и фмилия?

"Скзть рзве: Сергей Всильевич Федосьев?.. Его тогд рзобьет удр, все-тки это будет приятно..." - Дождвшись перевод, Федосьев нзвл имя и фмилию. "Неужели сходит?.. Тот, однко, очень интересуется чемоднми... Неприятный человек... Ох, кк бы не из моих!.."

Немолодой человек подошел к группе и шепотом зговорил с товрищми.

- Что ж, что чемодн русский, - проворчл другой рзведчик. - И немцы здесь покупют. Им дешево, у кого влют.

- Не понимю, зчем осмтривть вещи, - недовольным тоном скзл Брун, вынимя из крмн ключи. - Ведь мы уезжем, не приезжем... Все открыть?

"Переигрывет немного, но хорошо... Мстер... Кжется, сошло!.." Федосьев поспешно вынул и свои ключи. - "Костюмы тоже петербургские..."

- Скжи ему, чтобы этот открыл и не рзговривл, - прикзл переводчику нчльник, ткнув пльцем в сторону того чемодн, который лежл подльше. Федосьев повернул ключ в змке, носильщик поднял крышку. В чемодне Федосьев поверх простыни и ремней лежл немецкя книжк в желтой бумжной обложке. Из книжки торчл ккуртно сложення гзет, виднелись буквы зглвия: "...geblatt". [Видимо, окончние зглвия "Tageblatt"(нем.) ] "Это очень хорошо вышло: geblatt... Подействовло... Кжется, н geblatt'e и выедем"... Носильщик, опустившись н колени, поспешно рсстегивл ремни. Один из рзведчиков приподнял костюмы, ткнул рукой в рзные углы чемодн. Человек во френче кивнул головой, видимо, удовлетворенный тем, что зствил немц покзть бгж.

- Schon gut? [Все в порядке?(нем.) ] - с усмешкой спросил Брун.

- Гут, гут, - повторил, мхнув рукой, нчльник и отдл пспорт. Пропустить, - прикзл он подчиненным. Носильщик рдостно принялся зтягивть ремни. З збором послышлся новый свисток. Он теперь прозвучл совершенно инче.

- Скорей... Едв с ними не опоздли, - скзл Брун, вынимя с тем же сердитым видом чсы. - "Переигрывет... Кк бы тот не обозлился... А все-тки молодец!..." - оценил игру Федосьев. Человек во френче слегк кивнул им головой и пошел нзд к будке в сопровождении своей свиты. Чиновник с звистью вздохнул, повернул выключтель, оствив одну лмпу, и снов сел з свой голый некршеный стол.

- Идем, брин, идем, - скзл носильщик, взвливя п плечи чемодны. Чсовой посторонился. Носильщик открыл дверь в дощтом зборе.

Впереди прямо перед ними, сцепившись мостиком с широкой пристнью, сверкл огнями шведский проход. Н плубе суетились люди. По столбику медленно рзмтывли кнт. Сбоку рвнул холодный ветер.

- Скорей, скорей, брин! - зкричл носильщик, ускоряя тяжелые шги. Деньги приготовьте!

Мтросы отвязывли веревки мостик. Носильщик сбросил н плубу чемодны. Брун сунул ему деньги. Носильщик побежл нзд. Мостик скользнул н пристнь.

Элегнтный стюрд в белом кителе приветливо приподнял фуржку.

- Die Herrschaften kommen etwas spat [Несколько поздновто, господ(нем.) ], - с твердым шведским кцентом скзл он, покзывя улыбкой, что понимет причину опоздния и не одобряет русских порядков. - Кюты шестя и восьмя, - добвил стюрд, зглянув в книжечку. - Вниз по этой лесенке и сейчс нлево.

Лмп вспыхнул и ярко осветил крсное дерево, овльное зеркло, нчищенные до блеск ручки умывльник, белоснежную подушку, грфин и сткн в стойке, полотенц н подвижном стержне.

- Чемодны сейчс будут принесены в кюту, - скзл стюрд, рскрывя склдной стул. - Нд койкой есть второй выключтель... Звонок здесь.

- Блгодрю вс.

- Ресторн сейчс зкрыт, но если господм угодно выпить кофе или зкусить, я могу принести сюд. К сожлению, есть только холодный буфет.

- Д... Нет, не ндо... Блгодрю.

Стюрд пожелл доброй ночи и вышел н цыпочкх. Увидев Федосьев, он придержл дверь и пропустил его в кюту.

Брун сел н койку и зсмеялся легким, чуть истерическим смехом.

- Хорошо? - спросил он Федосьев, - хорошо?..

Голос его сорвлся.

- Тсс! - прошептл Федосьев, покзывя рукой в сторону коридор. Он зкрыл дверь. - Не говорите громко по-русски, н проходе еще может быть проверк.

Федосьев сел н склдной стул. Он внезпно почувствовл стршную устлость, ткую, ккой, быть может, никогд не испытывл в жизни. С минуту они молч смотрели друг н друг. Федосьев глубоко вздохнул и перекрестился.

- В сущности, контроль был детский, - не без труд выговорил он и протянул руку к грфину. Зеркло отрзило измученное лицо, глз больного человек.

- Детский... Этот дурк в цирковых спогх!

- Еще не успели нлдить... Не все срзу... Я вм говорил...

Об они овлдели собой.

- Говорили... Знете ли вы, что у меня в крмне?

- Динмит?

- Не динмит, но в этом роде: моя рукопись "Ключ".

- Это Бог знет что ткое! - с искренним возмущением скзл Федосьев.

- Вы инсинуируете, что я мог бы вывезти из России более нужные вещи? Все-тки жль было выкидывть...

- Я инсинуирую, что вы рди своего шедевр могли бы не рисковть хотя бы моей головой, уж если не собственной!

- Д ведь при нс все рвно револьверы. Если б дело дошло до личного обыск...

- Немецкие путешественники могут иметь при себе револьверы, но никк не русскую рукопись! А стрелять мы условились только в последней крйности... Это Бог знет что ткое!.. Хотите воды?

- Дйте...

Протяжно звыл свисток. Брун рсплескл воду. Проход здрожл и тронулся.

- Пошли?

- Пошли... Слв Тебе, Господи!..

- Могут еще остновить у кнл.

- Нет, это мловероятно.

- Пошли!..

Брун взглянул в иллюминтор. В черно-серой пустоте плыли редкие, уже тускнеющие огни. Млиновые окн будки удлялись.

- Ну, кк сошло?.. Что же вы молчите?..

- Вы игрли божественно!.. Выпейте все-тки воды...

- Скжите тост!

- С удовольствием. Повод есть... Я все-тки не предполгл, Алексндр Михйлович, что вы тк хорошо влдеете собой!

- Не предполгли?

- Нет, нет...

- А вы сми?.. "Jawohl"... - Он снов зхохотл. - Вы сми-то, a? "Jawohl"?

- Что ж говорить о стром воробье? Я не философ, я фрон.

- Вше здоровье, фрон!

- Спсибо... Смооблдние у вс порзительное... Нет, что бы вы тм в трктире ни говорили, вы убили Фишер, - весело скзл Федосьев. - Не инче кк вы убили Фишер, Алексндр Михйлович.

VIII

Муся встретил Витю н перроне Гельсингфорского вокзл. Поезд еще не остновился, когд они увидели друг друг. Муся рдостно вскрикнул и побежл к медленно подходившему вгону. Витя, с мленьким чемодном в руке, спрыгнул с площдки. Они бросились друг другу в объятия, хотя рсстлись всего лишь дней десять тому нзд.

- Слв Богу!.. Ну, слв Богу!.. Я тк волновлсь!.. Тк беспокоилсь!..

- Нпрсно... Нпрсно, - повторял счстливый, сияющий Витя, не зня, куд девть зтруднявший его чемодн.

- Но кк же все сошло?.. Блгополучно? Глдко?

- Кк видишь, совершенно блгополучно... И рсскзывть нечего, просто неловко!

- Что же было?.. Д говори, несносный!.. Это все твои вещи?.. Но снчл скжи, что Сонечк?.. Что Глш? Кк ее здоровье? Д говори же!

- Я тк не могу, не все срзу... У меня в вгоне большой чемодн... Все блгополучно... А у тебя?

- Ну, слв Богу!.. Я сейчс позову носильщик... - зкричл он.

- Здесь что, совсем Гермния?

- Почти Гермния...

Носильщик подктил тележку, вежливо поклонился, взял у Вити ручной чемодн и побежл в вгон.

- Д рсскзывй же! Что было в Белоострове?

- Прво, ничего особенного. Посмотрели н мой пспорт, порылись в кких-то бумгх... Потом в вгоне говорили, что это списки: кого велено здержть.

- Вообржю, кк у тебя душ ушл в пятки!

- Удовольствие среднее, что и говорить.

- Я, однко, был убежден, что ты проедешь!

- Отчего же ты волновлсь?

- Ккой ты глупый!.. Почти все проезжют через Белоостров блгополучно.

- Длеко не все, осмотр был очень строгий, - обиженно возрзил Витя, хотя только что утверждл обртное. - Одних лишь немцев пропускли срвнительно легко, всех других обыскивли, допршивли. Потом говорили, что искли ккого-то вжного контрреволюционер...

- Нет, првд?

- Однко мой гермнский пспорт произвел мгическое действие...

- Или, скорее, твой возрст.

- Возрст здесь ни при чем! И денег у нс, у немцев, не отобрли... Вот только чемодн смому пришлось тщить через мост.

- Бедняжк! Ты очень устл?

- Нисколько... Ккя ты, однко, элегнтня!.. Мистер Клервилль здесь?

- Вивин уехл по делу в Выборг, вернется сегодня ночью. Он очень просил тебе клняться... Тк что же Сонечк и Глш?

- Сонечк три дня плкл, не перествя. Теперь немного успокоилсь.

- Бедненькя!.. Я тоже тк по ней скучю, тк скучю!.. А здоровье Глши?

У Муси лицо стло испугнным. Витя вздохнул.

- Невжно.

- Что?.. Что?.. Ей хуже?

- Нет, не хуже, но тк же, кк было.

- Ккя темпертур?

- К вечеру поднимется. Вчер было 38,9...

- Господи!.. Доктор был?

- Но к утру пдет... Доктор приходил дв рз. Утром 36.

"Д ведь это и есть смое ужсное, если тк скчет темпертур! Это туберкулез!" - хотел скзть Муся.

- Григорий Ивнович к вм переехл?

- Еще н прошлой неделе... Однко здесь совершення Европ!

- Совершення! Я тоже в первый день не понимл, что все это знчит... Но постой, кк же... Я тк рд!

Носильщик вынес из вгон стрый ободрнный чемодн и поствил его н тележку. По-видимому, увжения у носильщик убвилось. Он спросил н ломном русском языке, куд нести вещи.

- У меня внизу экипж.

- Кк экипж? - изумленно спросил Витя.

Муся зсмеялсь.

- Вот и я в первый день не понимл: кк экипж? Теперь привыкл... Идем з ним... Но кк я счстлив, что ты приехл!

- А я-то!

Они спустились по лестнице, беспорядочно рзговривя, рсспршивя, перебивя друг друг. Проходившие люди смотрели н них не слишком доброжелтельно. Чиновник у выход отобрл билеты, тоже явно не одобряя русскую речь.

- Здесь нс теперь не очень любят.

- Чухонцы? Првд?..

- Тсс... Глупый!.. Все русские вывески змзны... Ты голоден?

- Кк собк!

- Сейчс я тебя нкормлю, будешь доволен после Петербург... Но что же скзл доктор?

- Скзл, что у нее нчло легочного процесс.

- Боже!

- Д... Ккя чистот! Это после нших-то улиц!

- Он знет?

- Мы не скзли, но, кжется, он догдывется.

- Бедня Глш! Он очень убит?.. О князе, рзумеется, ничего не слышно?

- Ничего. И о ппе тоже ничего...

- Ну д, тк и должно быть, это в порядке вещей. Не слышно, знчит все хорошо... Вот этот экипж, - скзл Муся носильщику и вынул из сумочки несколько монет.

- У меня есть мелочь. Я рзменял в Териокх, только еще не рзбирю их денег.

- Хорошо, хорошо, сдись... Ну, Григорий Ивнович что?.. Вот вм, спсибо...

Носильщик снял фуржку и поклонился. Коляск н резиновых шинх тронулсь.

- Что з великолепие! Это экипж гостиницы?.. Григорий Ивнович? Ткой же, кк был. Все тк просили тебе клняться... Точнее, не клняться, поцеловть...

- Тк исполняй же поручение, глупый!

Они опять зключили в объятия друг друг.

- Ты знешь... - скзл Муся слегк изменившимся голосом.

Витя вдруг от нее отштнулся.

- Мистер Клервилль тоже живет в этой гостинице?

- Где же ему жить? Ккой ты смешной, - скзл Муся и зсмеялсь. Ее смущенный смех срзу все скзл Вите. Кк он ни приучл себя к этой мысли, он его порзил. "Повенчлись!.. И это уже было", - подумл он, вглядывясь в Мусю с внезпной острой тоской и с ждным любопытством.

Через полчс, выкупвшись в внне, где простым поворотом крн можно было получить горячую воду, переодевшись в свой второй костюм, который был немного лучше дорожного, Витя спустился вниз по покрытой ковром лестнице в сверкющий чистотой вестибюль гостиницы. Он все не мог прийти в себя. Швейцр почтительно скзл ему: "Good evening, Sir" [Добрый вечер, сэр(нгл.) ] - но и этот "Sir" не доствил Вите полного удовлетворения.

- Готов? Иди сюд, я здесь, в читльной, - негромко окликнул его из-з колонн Муся. Н ней было другое плтье, которого Витя не знл. Он сидел в мягком кресле, держ перед собой н коленях черную ппку с иллюстрировнным журнлом. "Совсем другя... Английскя дм", - тоскливо подумл он. Витя неловко подошел, ступя по мягкому ковру, и смущенно остновился перед Myсей.

Муся не читл, он "знимлсь смонлизом", - это выржение он прежде всегд произносил с подчеркнутой нсмешкой. Теперь смонлизом знимлсь новя, опытня, рссудительня Муся. Думл он о своих делх, о будущем больше, чем о прошлом: Муся вырбтывл конституцию своей супружеской жизни. "Д, я стрстно, безумно люблю его", - искренно говорил себе он. Всего лишь десять дней тому нзд, когд он, плч, рсствлсь с Петербургом, с друзьями, с тем, что в кружке нзывлось шутливо первой глвой ее биогрфии, Мусе кзлось, что он почти ненвидит Клервилля: кк-никк, он рзлучл ее со всем этим. Потом было другое, то, в чем еще не могл рзобрться и новя, рссудительня Муся. Из этого теперь ясно выделилось одно:

"Д, стрстно, безумно люблю его, люблю еще горздо больше, чем полтор год тому нзд, когд он был только скзочной мечтою... Ревнив ли я?" спршивл себя Муся. Этого он и см не знл; обычно говорил друзьям, что нет ничего глупее ревности: "Вот уж мне было бы совершенно все рвно!" Однко Муся и см не очень этому верил. "Д, могут быть неожиднности... Во всяком случе, ему никогд и вид не ндо подвть..." - Это было очень вжным пунктом конституции. - "Вообще он должендумть , что он совершенно свободен. И в мелочх, Боже упси, в чем-либо его стеснять: пусть уходит, когд хочет, приходит, когд хочет, кк в свое холостое время, и дом его всегд должн окружть приятня, дружелюбня тмосфер, никких упреков, никких сцен, это только дуры делют!.." - советовл себе Муся, все-тки зрнее чувствуя некоторое рздржение против Вивин. "Хорошо, но если не в мелочх, если будет серьезное, что тогд? Тоже делть вид, будто мне совершенно все рвно? (рздржение в ней росло). Об этом рно думть. Может, ничего серьезного и не будет... А я см? Д, конечно, я безумно его люблю... Но неужели з всю жизнь только с ним, с ним одним!.. Все-тки это неспрведливо: почему мужчины могут? А что, если в один прекрсный день эт неспрведливость мне ндоест?.. Но теперь об этом глупо и стыдно думть: ндо сейчс, сию минуту, выбить эти мысли из головы... Тот офицер? Ну, о нем и вспоминть смешно: просто был крсивый нгличнин в моем вкусе: Нет ничего дурного в том, чтобы им в ресторне "пополоскть глз" (Муся очень любил это сомнительное прижское выржение). - "Нет, офицертк ... А нетк что?" спросил он себя и срзу с ужсом и нслждением почувствовл, что и спршивть не ндо: в душе у нее прозвучл фрз "Зклинния цветов". "Д, с ним это могло бы быть, если может быть вообще... Не теперь, конечно: теперь думть об этом гдко! Скорее всего, я больше никогд его не увижу... А вдруг мы встретимся где-нибудь в Европе, через несколько лет, без войны, без большевиков?.. Я скжу ему: "Знете ли вы, что я когд-то был почти влюблен в вс?.." Нет, это плоско! Я скжу: "У вс глз недобрые и с сумсшедшинкой, - это и сводит меня с ум!.." Еще глупее!.. Но он что скжет? - ..."Чтоб и не зглядывл туд, куд ходил до сих пор"... ( я, кк дур, повторил)... "Привет и пожелния скорейшего выздоровления"... "Извините, что взволновл вс", - змиря, вспоминл он. Он опять скжет что-нибудь в этом роде, точно тким же ровным, бесстрстным голосом: "Очень рд, что с вми встретился... Кк поживет мистер Клервилль?.. А вши родители?.." - Вот только глз его говорят совсем другое, с этим он ничего не поделет..." - подумл Муся и увидел н лестнице Витю. "Этого я стршно люблю, его люблю вполне чисто, кк брт!.. Рзумеется... Я тк счстлив, что он спсся, что я сейчс поведу его в ресторн... Бедный мльчик!"

Он, улыбясь, его оглядел.

- Теперь молодцом. Пойдем обедть... Где ты хочешь обедть, здесь или н Эсплнде?

- Н кком Эсплнде? Мне все рвно. Кк ты всегд...

- Мы обыкновенно звтркем в гостинице, обедем н Эсплнде, это здешний Невский. Но сегодня можно здесь и пообедть. Кормят вполне прилично. Гельсингфорс, конечно, провинция, но хорошя провинция, эт гостиниц почти кк в Европе. Хочешь здесь?

- Прекрсно.

Господин, писвший з столиком письмо, оглянулся н них с недовольным видом, хотя они говорили негромко. Муся отложил твердую черную ппку с золоченой ндписью "The Graphic".

- Немножко рно еще для обед, но ничего, можно, - скзл он, вствя. - Сюд.

В ресторне были зняты только дв столик. З одним из них сидели немецкие офицеры в полной походной форме. Витя с удивлением н них смотрел. В первую минуту ему дже покзлось, что он ошибся: уж не финские ли мундиры? "Нет, конечно, немцы!.." При всей своей ненвисти к немцм, он невольно почувствовл престиж этих людей, стоявшей з ними стршной госудрственной мшины. Моноклей у офицеров не было, - Витя думл, что все гермнские офицеры носят монокли.

- Мне тоже в первую минуту покзлось дико, - скзл Муся. - Но они здесь очень вежливы, ндо отдть им спрведливость... Смотри, з тем столом, н другом конце зл, в шттском, это фрнцузские офицеры. Првд, стрнно? Войн кжется ккой-то несерьезной!.. Но мне нрвится после большевистского стиля: в этом есть что-то рыцрское, они увжют друг друг.

- Кк же все-тки это возможно? - проговорил изумленно Витя. Ему кзлось, что эти люди должны тотчс броситься друг н друг.

- Месяц четыре тому нзд, когд немцы здесь появились, они и были, говорят, полные хозяев. Теперь их дел н зпде идут плохо, и финны, естественно, стрются поддерживть хорошие отношения с обеими сторонми... Где бы нм сесть?

- Все рвно... Только подльше от немцев!

- Вот этот столик тебе нрвится? Четвертый от тевтонского, по-моему, рсстояние достточное.

Метрдотель почтительно отодвигл перед ними стол. Н белоснежной сктерти лежл переплетення книжк. Муся и Витя уселись рядом н дивне.

- Ты когд-нибудь пил коктейль?

- Никогд.

- Позор!.. Я тоже в первый рз попробовл в понедельник. Меня Вивин нучил, - скзл Муся, искос взглянув н Витю. - Они с этого нчинют обед.

- Вкусно?

- Не очень вкусно, но потом приятное кружение в голове. У них целый ктлог коктейлей, вот он... Дйте нм дв Manhattan'a, - по-нглийски скзл он метрдотелю, который, слыш русскую речь, тоже несколько убвил н лице почтения.

- Дв Manhattan'a, - повторил метрдотель. Он подл Мусе крту без переплет и отошел к фрнцузскому столу. Сидевшие з этим столом люди с любопытством смотрели н Мусю. Витя зметил, что один из них скользнул взглядом по немецким офицерм и тотчс отвернулся.

- Суп, я думю, мы есть не будем? Здесь удивительные зкуски. "Сексер", что ты, вероятно, знешь?

- Д, конечно. Мы ведь бывли н Имтре.

- Знчит, зкуск... Потом ты что будешь есть? Я зкжу sole frite [Жрення в мсле морскя рыб-соль(фр.) ] и утку, это они недурно готовят... Но, может быть, ты не любишь sole frite?

Он звонко-весело зсмеялсь, тк что с обоих столов оглянулись.

- Ты удивляешься, что я после Петербург вдруг стл ткой гстрономкой! Но ты и предствить себе не можешь, кк быстро возврщешься в нормльные человеческие условия!.. Я в первый день тоже н все здесь смотрел, кк брн н новые ворот, после селедки и бифштексов из конины, которыми нс кормил Глш... Бедня Глш, мне тк ее жль!.. Ккое ты вынес впечтление из слов доктор? Это опсно?

- Он прямо мне скзл, что если...

- Постой, по случю твоего приезд я хочу выпить шмпнского. Д, д! У них есть фрнцузское. Собственно, нпитки зпрещены, но здесь все можно... Вот он идёт... Что же это я все зкзывю, это неприлично, ты уже большой. Зкжи ему ты, я, кстти, послушю, кк ты говоришь по-нглийски.

Витя выдержл экзмен с честью.

- Недурно, - скзл Муся. - Это очень вжно, потому что мы тебя везем в Англию.

- Кк это, вы меня везете?

- Д тк, очень просто. Вивин еще не получил инструкции, но, вероятно, мы скоро отсюд уедем... Впрочем, об этом мы еще успеем поговорить... А что, кстти, если б ты, хоть из вежливости, спросил меня, кк поживют пп и мм? - смеясь скзл Муся.

- Ах, рди Бог, извини! Я совершенно збыл... Но рзве ты могл с ними снестись? Я просто не подумл!

- Верю. Конечно, могл снестись. Кжется, пп знимет теперь при гетмне ккой-то вжный пост, - ккой, не помню, но вжный. Я это не очень одобряю, однко им тм виднее. Притом я ничего не смыслю в политике... Ты тоже ничего не смыслишь, поэтому молчи. Писем я еще не имею, но получил две длинных телегрммы. И предствь, шли всего шесть-семь чсов!

- Что же они телегрфируют?

- Они тк счстливы, что мы сюд вырвлись... Собственно, в телегрммх говорилось только об этом (Муся не скзл, что вторя телегрмм был восторженно-поздрвительной в ответ н ее извещение о свдьбе). Д еще пп сообщет, что послл мне чек н Стокгольм. У него в Стокгольме есть деньги. Это очень кстти, конечно... Вивин тоже получил здесь деньги от своей тетки, он ведь ее нследник, - скзл Муся, опять бегло взглянув н Витю. Вот несут нши Manhattan'ы. И шмпнское... Кк жль, что здесь нет музыки! Я люблю в ресторнх плохую музыку.

- А я не люблю... И потому, что плохя, и потому, что нельзя рзговривть.

Они выпили коктейль.

- Твое здоровье!.. Нрвится тебе? Невкусно, но увидишь, кк будет приятно потом!

- Нет, и н вкус хорошо, - солгл Витя. - Твое здоровье, Мусеньк!

Коктейль скоро удрил в голову. Рзговривть стло легче: они только теперь почувствовли, что до того было не очень легко.

- Смотри, сколько подли зкусок.

- Д, я этого двно не видл... Господи!..

- Кжется, нечего тебе желть доброго ппетит? Ешь, голубчик... О чем мы говорили? Д, кстти, о деньгх, - вскользь добвил он. - Или, вернее, не совсем кстти. Быть может, это тебя тревожит, мой друг? Првд? Тк вот я хотел тебе скзть, что об этом ты совершенно не должен беспокоиться...

- У меня есть деньги, - поспешно скзл Витя.

- Д, эти три тысячи мрок, конспиртор? Н это длеко не уедешь, смеясь скзл Муся. - Но я тебе открывю неогрниченный кредит... Измоих денег, - подчеркнул он, - из тех, что я получу от ппы... Хотя и Вивин мне говорил то же смое. Он тебя тк любит...

Витя покрснел до корней волос. Муся весело н него смотрел. Вид того, кк он ел, доствлял ей удовольствие.

- Спсибо, но мне не нужно... Я думю, этих трех тысяч мне хвтит для того, чтобы пробрться н юг России.

- Куд? Н юг России? Ты с ум сошел!

- Нет, не сошел. Я твердо решил...

- Ккой вздор! Тебя только тм не видли! Тебе учиться ндо, не воевть... Но мы все это еще. обсудим с Вивином...

- И обсуждть нечего, - мрчно ответил Витя, подумв, что, если он с кем-либо не стнет этого обсуждть, то именно с Клервиллем.

- Хорошо, хорошо... К тому же, ты и не можешь ехть н юг России до тех пор, пок не выпустят Николя Петрович. Подумй только, что с ним может быть, если они узнют, что его сын в этих южных рмиях! - По изменившемуся лицу Вити он увидел, что ншл нстоящий довод, которым и ндо будет пользовться. - Ну, д обо всем этом еще рно говорить.

- Д, рно... Хотя почему же рно?.. Знчит, по-твоему, ндо сидеть тк, слож руки, и ждть, пок им угодно будет освободить ппу, Алексея Андреевич, всех...

- Витеньк, но что же делть? Мы из Англии будем хлопотть, у Вивин тм большие связи... Все-тки, если кто может окзть протекцию, то скорее всего нгличне.

- Они уже окзли протекцию кпитну Кроми, твои нгличне!

- Это дело еще не кончено. Я уверен, нглийское првительство тк этого не оствит!.. Витеньк, повторяю, что же делть? Во всяком случе отсюд ты сможешь посылть Николю Петровичу провизию. Тм ведь ничего нет. Соглсись, для одного этого стоило уехть.

- Ты думешь, это возможно? Мне и то совестно есть все это, - скзл Витя. - В то время, кк тм...

- Я думю, скоро будет возможно. Ведь я и ншим буду все посылть. Глше, Сонечке, Никонову...

- Д, им, вероятно, можно будет, но в крепость, кк ты думешь?.. Вы здесь ничего не слышли о зключенных? У нс ходят всякие слухи!.. Вы ничего не слышли?

- Ничего, решительно ничего, - скзл Муся. Витя беспокойно н нее взглянул: его встревожило это повторение: "решительноничего".

- Нверное? Ты меня не обмнывешь?

- Ккой ты стрнный! Что же я могу здесь в Гельсингфорсе знть?

Муся действительно ничего по-нстоящему не знл. Однко кк рз нкнуне звтрквший с ними нглийский офицер, только что приехвший с русской грницы, рсскзывл, что у Лисьего Нос большевики рсстреляли и зтопили в северном Кронштдтском фрвтере несколько брж с зключенными, вывезенными из петербургских тюрем. Клервилль был чрезвычйно недоволен тем, что его товрищ рсскзл это при Мусе, - тк н нее подействовл рсскз.

- Что я могу знть? - повторил Муся. - "Нет, это верно непрвд", скзл себе он. - Нм говорили, будто все эти слухи рспускются ими нрочно, чтобы зпугть...

- Ты думешь? Првд?

- Это очень првдоподобно... Возьми и грибков, они очень вкусные. Првд, хорошя зкуск?.. Но скжи, ты рд, что приехл?.. Я тк рд! А ты?

Он посмотрел н нее, - спршивть было не нужно.

- Нлей мне шмпнского.

- Кк, к зкуске? Еще не достточно холодное. Пусть остынет, - скзл Витя, тоже очень быстро стновившийся гстрономом.

- Все рвно... Спсибо... Но постой, ты нчл говорить о Глше, что тогд скзл доктор. А я тебя прервл, см не зню, кк...

Н этот рз смутилсь и покрснел Муся. Витя смотрел н нее с улыбкой.

- Я зню, у тебя сейчс обо мне нехорошие мысли, - скзл он, грозя ему пльцем.

- Мусеньк! У меня о тебе нехорошие мысли?

- Д, д... Ты думешь: чуть только он окзлсь в Европе, чуть только вернулсь прежняя жизнь, и уже ей больше нет никкого дел ни до Глши, ни до Сонечки, ни до всех тех, кто тм остлся!.. Гдкий мльчишк, ты врешь!

- Мусеньк, но ведь я никогд ничего ткого не говорил!

- Но ты это думл, это еще хуже! И это совершення непрвд!

- Д это ты все выдумл!

- Клянусь тебе, Витеньк, это непрвд, - скзл Муся, взяв его з руку. - Д, я люблю эту жизнь, шмпнское, все это, - скзл он, - но ты не думй, что я бессердечня эгоистк! Ты и предствить себе не можешь, кк я вс всех люблю: и Глшу, и Сонечку, и бедного князя, и Григория Ивнович!.. О присутствующих не говорят... Д, ты себе предствить не можешь, кк они мне дороги, кк я к ним привязн!.. Я всю дорогу плкл, когд мы выехли из Петербург, дю тебе слово, всю дорогу, тк что н нс смотрели в вгоне... Д вот, у меня и теперь слезы... Кк глупо!..

У нее в смом деле н глзх были слезы.

- Но ведь я решительно ничего не скзл!

- Вот Глш, - скзл Муся. - Я зню, ты думешь, что я ее не люблю... Это непрвд!.. Все рвно, ккя он, - добвил Муся, - вернее, ккя он был... Но у меня душ рвется, когд я о ней вспоминю... Кк он изменилсь, Глш! Признюсь, я не думл, что он может тк любить! Ведь и болезнь ее, и все, это из-з того, что случилось с Алексеем Андреевичем. Чего он только не делл в те дни!.. С опсностью, д, с нстоящей опсностью для жизни! Я думю, он способн был бы бросить бомбу и пойти н смерть, кк т, что стрелял в Ленин... Глш не очень добря, я горздо добрее, првд? Но, кк человек, он лучше меня, я это отлично зню. Что ж делть, если я ткя...

- Ккя?

- Что ж делть, если я не нхожу, что дурно любить нескольких срзу и по-рзному, - бестолково говорил Муся (Витя решительно не мог уследить з стрнным ходом ее мыслей). - А Глш однолюбк... Сонечк, т нет, т не однолюбк, он скоро Березин рзлюбит. Зто, пок он любит Березин, для нее никто другой не существует... Он однолюбк н год, - скзл, зсмеявшись, Муся. Витя смотрел н нее с нежностью.

- Но ведь ты же мне см скзл, - нчл он, - с месяц тому нзд...

- Ты думешь, я помню то, что я говорил месяц тому нзд? Или ты думешь, что я чувствую теперь тк, кк месяц тому нзд?.. Нлей мне еще. Првд, чудное шмпнское?

- Очень хорошее. Нстоящее.

- Клоп! "Нстоящее" - передрзнил Муся. - Шведы, когд пьют, говорят "сколль!" и потом с минуту смотрят молч друг н друг. Тк у них полгется... Сколль, Виктор Николевич. Отвечй то же смое. Живо!

- Сколль, Мусеньк.

- Ну, хорошо... Но что же все-тки скзл о Глше доктор? Мы все сбивемся, - скзл он. Об они зсмеялись и им тотчс стло стыдно.

Муся и Витя долго стояли в коридоре у дверей Витиной комнты: они все не могли нговориться. Голов у обоих кружилсь.

- У тебя все есть? Пижм?

- Д, все, все...

- Постели здесь идельные! Сейчс же ложись и спи...

- Зйди ко мне, Мусеньк, миля... Ведь всего десять чсов. Еще поболтем...

- Ты устл с дороги, сейчс же ложись... Рзве зйти н минуту?

- Зйди, миля!

- Здесь нельзя поздно рзговривть, люди рно ложтся... Нет, нет, мрш спть!

- Когд он приезжет?

- Во втором чсу.

- Ты будешь его ждть?

- Это тебя не ксется!

- Я говорю не об этом, но вообще: все, что ксется тебя, ксется и меня!

- Вот еще! Ккие ты говоришь глупости! - "Этот, првд, з меня в огонь и в воду пойдет"! - подумл Муся с рдостью, хоть ей совершенно не было нужно, чтобы кто-либо шел з нее в огонь и в воду. - Нет, в смом деле ты немного поглупел, оствшись без меня больше недели. Но в Англии ты у меня опять поумнеешь.

- Не буду я ни в ккой Англии.

- Это мы увидим!.. Где у нс обосновлся Григорий Ивнович?

- В кбинете Семен Исидорович. Скзл, что знть ничего не желет и берет себе смую лучшую комнту. - ответил с легким неудовольствием Витя: перед его отъездом Никонов почти нсильно отобрл у него револьвер, и этого Витя в душе еще не мог ему простить: с револьвером ушл большя доля поэзии в его путешествии по чужому пспорту.

- Узню его! Милый Григорий Ивнович, я тк его люблю! Нет, ты ничего не понимешь, ты очень, очень поглупел, Витеньк!..

"...Д, он эгоистк! - думл Витя. - То есть в ней есть и эгоистк. Но он, кроме того, что прелестня, он и добря, по-нстоящему добря. Д, он говорит првду, что нежно любит и Григория Ивнович, и Сонечку, и дже Глшу... "О присутствующих не говорят"... Кк ей не стыдно было тк скзть об этом! Ведь он знет, что я люблю ее, что мне ничего не нужно, только н нее смотреть... Хотя нет, непрвд, нужно и другое!.."

- Тк ты ничего не знешь о твоем шефе? - вдруг спросил Муся, не совсем естественно зсмеявшись. - Об Алексндре Михйловиче?

- Ничего не зню.

- И ты ни рзу его не видел с тех пор?

- Ни рзу... Ведь он тогд через тебя же зпретил мне искть его.

- Зпретил, зпретил, - повторил с досдой Муся. - Неужели ты тк ничего о нем и не узнл? Не слышл, бежл ли он?

- Ничего не узнл, - хмуро ответил Витя.

Муся вздохнул.

- Это необыкновенный человек, - скзл он мечттельно. - Он земной, о, д, очень земной!.. И вместе с тем у него в глзх есть что-то нездешнее... Кжется, вы тк, поэты, говорите: нездешнее?

- Я не поэт, - еще более хмуро возрзил Витя. Интонция Муси придвл слову "поэт" явно обидный хрктер.

- Но и ты это видишь, првд?

- Я вижу только, что коктейли очень сильня вещь.

- Дй Бог, чтобы он спсся! - не слушя Витю, скзл Муся. - Нет, не может быть, чтобы он погиб! Не может быть, Бог этого не допустит!.. - тихо проговорил он, зкрыв глз и мотя головою.

IX

Брж кчлсь, кружилсь и кренилсь, но все не шл ко дну, несмотря н зливвшие ее волны. Н Лисьем Носу рспоряжвшийся кзнью человек в шинели и шпорх нчинл терять терпение.Неподвижный, кк сттуя, он стоял у вбитого в землю, по его прикзу, фкел, любуясь и силой революционного действия, и фкелом, и своей позой, и в особенности своими чувствми. В его уме пробегли обрывки скудных исторических воспоминний, - быть может, блгодря им возникл и смя мысль о рсстреле и потоплении бржи с зключенными. Он былчеловек судьбы. Но очень долго стоять в позе сттуи было трудно. Вдобвок шел дождь.

Рзведчики выгружли пулеметы из моторных лодок н берег. В одной группе спорили: сколько времени еще продержится брж, черневшя вдли штющимся пятном, - ее невозможно было хорошо рзглядеть в полутьме.

- Больше пяти минут не продержится.

- Ну, и больше может.

- Никк. При?

Вновь поступивший рзведчик, впервые в эту ночь откомндировнный н кзнь, с ужсом смотрел то н бржу, то н пулеметы, то н нчльство. Лицо у него изредк сводил судорог.

- Н что при?

- Н фльшивую керенку.

Послышлся смех. Человек судьбы с неудовольствием оглянулся н подчиненных: смех не соответствовл грозному величию революционной сцены.

- Верно, плохо открыли кингстоны, - отрывисто бросил он, видимо, щеголяя морским термином. - С подрывными бомбми тоже никогд не знешь.

- Нет, товрищ, все изрешетили... Сейчс потонет, будьте спокойны...

- Отсюд все видно, - говорил один из стрших рзведчиков, ндевя чехол н пулемет. - Вон Финляндия, вон Россия, вон тм будет Швеция.

- Не Швеция, Европ...

- Много ты знешь! Швеция и есть Европ.

- Туши фонри, двно пор...

- Где Россия? - рссеянно спросил новый рзведчик.

- Вон тм, - покзл стрший. Но тм ничего не было видно: стоял тумн. Небо меняло цвет. Лун стновилсь все бледнее. Дождь усиливлся. Нчинлся псмурный день.

- Ну вот... Тонет!.. Готово... Что я говорил! - скзло срзу несколько голосов.

Действительно бржу зхлестнуло совсем. Ее крй нелепо поднялся вверх и звертелся. Зтем черное пятно исчезло. Рзведчики змолчли. Фкел зшипел и погс. Человек судьбы высоко поднял руку, медленно опустил ее и, нсвистывя "Интернционл", пошел к освещенной брндвхте.