1986 ruen С.А.Тугунбаева305c2fe8-8d4e-102c-b202-edc40df1930e love_contemporary Linda Randall Wisdom Written In The Stars en Roland FB Editor v2.0 08 May 2009 OCR Тия 48e0b2ec-8d4e-102c-b202-edc40df1930e 1.0 Предсказание небес Эксмо Москва 1997 5-85585-961-4

Линда Уиздом

Предсказание небес

1

Таким темным и безжизненным международный аэропорт становился только в глухие ночные часы, когда суета пассажиров и работников наземных служб ненадолго замирала. Пассажиры ночного рейса самолета, который приземлился с часовым опозданием, увидели, что зал прилета освещен вполсилы, а уборщицы моют полы и вытряхивают урны, готовя помещение к новому рабочему дню.

Сами прилетевшие имели вид сомнамбул: уставшие, с остекленелыми взглядами спускались они по эскалатору за своими чемоданами. Какая-то женщина выделялась из всех своей энергией, легко прокладывала себе путь через толпу, и в движениях ее ясно читалось, что авиаперелеты для нее – дело привычное. Из багажа у нее были только небольшой кожаный саквояж и спортивная сумка через плечо. Даже в такой поздний час многие мужчины обращали внимание на правильные, классические черты ее лица и потом долго провожали взглядами стройную фигуру в длинном кожаном плаще. Плащ был расстегнут, полы его то и дело распахивались от быстрой ходьбы, открывая алую атласную блузку и оригинальные авторские джинсы. Невысокие замшевые ботинки с отворотами она явно надела только для удобства, не особенно заботясь о сохранении общего стиля. Белокурые волосы ее были заплетены в небольшую косичку, перетянутую бархатной лентой. Очевидно, ее никто не должен был встречать, потому что она, ни на минуту не замедляя шага, сразу проследовала к выходу.

Охранник у двери приветственно махнул ей рукой:

– Удалось, наконец, добраться домой? – Дружеский тон, с которым он обратился к молодой женщине, говорил о том, что она частый гость в этом аэропорту.

Она кивнула и невесело улыбнулась:

– Мой тебе совет, Фрэнк: если хочешь попасть домой вовремя, никогда не летай через Чикаго.

Произнеся это, она перебросила сумку с одного плеча на другое и огляделась в поисках такси. Ей повезло: несколько самых стойких водителей еще слонялись по стоянке в надежде найти пассажиров на обратную дорогу.

– Мисс Блэйк, с вами все в порядке? – встревоженно окликнул женщину охранник, заметив неестественную бледность ее лица.

– Ничего, просто я в последние дни слишком много разъезжала, – с этими словами она направилась к одному из такси.

Джил опустилась на заднее сиденье и дала водителю свой адрес. После этого она откинулась назад и закрыла глаза, надеясь, что возникшая вдруг ноющая боль в животе вскоре утихнет. Может, виновата постоянная тряска во время полета, а может, съеденная за ужином камбала. А вообще-то, не исключено, что она подцепила какую-нибудь инфекцию: весь последний месяц у Джил был такой напряженный график, что ее здоровье вполне могло расшататься. Все, о чем она сейчас мечтала, это поскорее добраться до дома. Дома можно будет сразу же принять аспирин, выпить большой стакан апельсинового сока и наконец-то нырнуть в постель. Ну почему эта свистопляска в желудке началась именно в такси!

Джил не помнила, чтобы ее когда-нибудь так сильно утомляла всего лишь трехдневная поездка. Она поморщилась, представив, какая нотация ожидает ее от Грега. По его мнению, в Бостон должен был ехать он, но Джил настояла на своем. В конце концов, Грег много ездил в последнее время, и вполне логично было бы, чтобы теперь поехала она. Конечно, Грег не провел только что неделю в Эспене, катаясь на лыжах, и не перенес полтора месяца назад инфекционную болезнь желудка, как она. В результате во время поездки, к которой она физически не была готова, накопившаяся усталость дала о себе знать. Джил чувствовала себя совершенно разбитой. Она достала из сумки пачку сигарет и зажигалку, но тут в желудке у нее снова что-то перевернулось, и Джил, решив не искушать судьбу, убрала их обратно.

Через час с небольшим такси затормозило напротив большого дома в викторианском стиле. Неподалеку начинался Рашен-Хилл – район Сан-Франциско, славящийся огромными старинными домами и богатыми родовитыми семействами, испокон века жившими в них. Джил отперла массивную дубовую дверь с роскошным витражом и с удовольствием ощутила прохладу большого дома. Проклиная про себя высокие ступеньки, она стала медленно взбираться по устланной ковром лестнице в свою квартиру.

Каждый, кто попадал в жилище Джил, мгновенно переносился из девятнадцатого века, которым дышал весь громадный двухэтажный дом, в другую эпоху. Гостиная была обставлена современной мебелью из светлого дерева, а стены покрыты обоями пастельных тонов – такая обстановка должна была давать отдых глазам Джил, проводившей по много часов в день за компьютером.

Джил быстро прошла через гостиную в спальню, оставив сумки у порога; единственное, чего ей сейчас хотелось, – это раздеться и натянуть мягкую ночную рубашку. Сейчас, сейчас она свернется калачиком под теплым одеялом! Вот только ополоснет в ванной пылающее лицо и сходит на кухню за стаканом холодной воды.

Не успела она сделать и одного глотка, как новые спазмы сжали ее желудок. В следующее мгновение она уже снова была в ванной. Ноги не держали ее, и Джил медленно опустилась на холодный кафельный пол. Она глухо застонала, борясь с новыми приступами тошноты. Джил казалось, что она всю жизнь пролежала на этом полу, молясь о том, чтобы кафель охладил ее горящие щеки. Она не могла припомнить, чтобы ей когда-нибудь было так плохо. Судороги были настолько сильными и болезненными, что казалось, еще немного, – и внутренности ее вывернет наружу.

Прошла целая вечность, прежде чем она смогла добраться до спальни. Жар, который разливался по ее телу, и неутихающая боль ясно говорили о том, что это не было простое недомогание.

С трудом дотянувшись до телефона, Джил набрала номер. Только после нескольких гудков раздался сонный мужской голос:

– Алло?

– Грег, – едва сдерживаясь, чтобы не закричать от боли, заговорила она, – пожалуйста, приходи. Мне очень плохо.

В ответ она услышала только приглушенный женский голос, посылавший проклятия, и почти сразу раздались частые гудки.

Джил легла на бок и изо всех сил прижала колени к животу, стараясь хоть как-то приглушить боль. Через несколько минут на лестнице раздались торопливые шаги. Она закрыла глаза, перед которыми уже поплыли цветные пятна.

– Привет.

Холодная рука, опустившаяся ей на лоб, вернула Джил к действительности.

Она открыла глаза и увидела склонившегося над ней мужчину. Его темные волосы были растрепанны – безмолвное доказательство того, что его подняли с постели, – а в серых глазах читалось беспокойство.

– Не смотри так, как будто я сейчас умру!

Острая боль, пронзившая ее в следующее мгновение, заставила Джил громко вскрикнуть и вцепиться Грегу в плечо.

Он не стал тратить время на расспросы. Первый его звонок был личному врачу Джил, второй – в «Скорую помощь». Стараясь действовать как можно бережнее, он поднял Джил с пола и перенес на кровать.

– И давно ты так лежишь? – спросил Грег, садясь на край кровати. Он убрал с ее лица влажную прядь волос и ощутил сильный жар, исходивший от ее кожи.

– Порядочно. Рита, наверное, не в восторге от того, что я нарушила ее священный покой, – пробормотала она.

– Ничего, переживет, – пожал плечами Грег.

Джил снова вскрикнула от боли, и лицо Грега потемнело.

– Ты хочешь, чтобы я позвонил Кэлу? – осторожно спросил он.

Джил мотнула головой.

– Мы расстались две недели назад, – проговорила она, стараясь не думать о сцене, разыгравшейся между нею и мужчиной, с которым она встречалась последние несколько месяцев.

Она тяжело вздохнула:

– Меня увезут в больницу? – новый приступ боли пронзил ее, и Джил сильнее сжала руку Грега.

Грег кивнул:

– Боюсь, что да.

Джил издала протяжный стон:

– Ненавижу больницы! Меня там всю истерзают и исколют, и мне станет только хуже!

Грег не стал высказывать вслух опасение, что в данном случае врачам, похоже, придется сделать что-то посущественнее.

– Грег! – В дверях возникла темноволосая женщина. – Что здесь происходит?

Она скользнула по Джил ледяным взглядом, как будто была совершенно уверена, что вся эта история с болезнью была инсценировкой, разыгранной только для того, чтобы нарушить ее спокойный сон.

– Привет, Рита, – хотя Джил и постаралась собрать все свои силы, голос ее был едва слышен.

– Дорогая, Джил очень плохо, – объяснил Грег, не отрывая взгляда от пылающего лица Джил. – Я позвонил ее врачу, сейчас приедет «скорая». Почему бы тебе не отправиться снова в постель?

Хотя Джил чувствовала себя отвратительно, она не могла не поразиться, как сексуально выглядит эта пышная латиноамериканка даже в четыре часа утра: спутанные иссиня-черные волосы разбросаны по плечам, а под ярко-красным шелковым кимоно угадывается роскошное смуглое тело.

К приезду «скорой» Джил стало уже не до прелестей очередной любовницы Грега. Она даже не слышала, как Грег спустился вслед за санитарами, на ходу натягивая теплый свитер и выкрикивая ка– кие-то распоряжения Рите, продолжавшей угрюмо молчать.

Следующие несколько часов прошли для Джил в болезненном тумане, сквозь который она смутно чувствовала, как ее и в самом деле «терзают и колют». В конце концов врачи поставили диагноз – острый приступ аппендицита. Джил пришлось подписать согласие на операцию. Прежде чем наркоз забрал ее в свои черные бездонные глубины, она успела увидеть испуганное лицо Грега.

Скрестив руки на груди, Грег шагал взад-вперед по больничному вестибюлю. Рита, видимо приверженная красному цвету (теперь уже в алых шелковых брюках и блузке), сидела на стуле у стены и курила сигарету.

– Я, конечно, понимаю, Грег, что она – твой партнер, но разве нельзя было просто попросить, чтобы тебе позвонили, когда операция закончится! – раздраженно произнесла она, кладя одну красивую ножку поверх другой. – В конце концов, она же тебе не родственница, что же ты так за нее переживаешь? Достаточно того, что она разбудила нас, когда мы только-только заснули. – Она прикрыла глаза и улыбнулась, вспоминая, почему они заснули так поздно.

– Джил – очень близкий мне человек, – холодно произнес Грег.

Рита мгновенно затушила сигарету и выпрямилась.

– Мне уже давно следовало обо всем догадаться! – Еще недавно такое красивое, лицо ее мгновенно стало отталкивающим: теперь на нем была написана злобная мстительность. – Подозрения у меня возникли уже несколько месяцев назад, но ночи мы с тобой всегда проводили вместе, поэтому я не особенно волновалась.

Грег в недоумении уставился на Риту:

– Ты это о чем?

Она потрепала его по щеке своей холеной ручкой.

– Грег, ты прекрасный любовник, – произнесла Рита с сожалением. – Ты – мужчина, о котором мечтает любая женщина, но мне не хочется занимать чужое место. Позвони мне, когда придешь в себя, но только не раньше. – С этими словами она одарила его прощальным поцелуем и удалилась, ни разу не обернувшись.

Глядя ей вслед, Грег испытывал легкое сожаление, но и только. Он попытался было вникнуть в таинственный смысл ее слов, но тут в вестибюль вышел человек в хирургическом костюме. Лицо его блестело от пота.

– С ней все в порядке, – доктор Симмонс поспешил успокоить Грега, который кинулся ему навстречу. – Мы вовремя успели удалить аппендикс, но еще немного, и начался бы перитонит. Думаю, что через пару дней у нее уже будет нормальная температура. Разумеется, ей придется несколько недель соблюдать полный покой.

На губах Грега заиграла озорная улыбка:

– Посмотрим, сможет ли она это сделать. У нее такой огромный заряд энергии – хватит на десятерых. Могу я ее увидеть?

– Сейчас она в послеоперационной. Если хочешь, зайди туда, но помни, что она еще очень слаба, – предупредил врач.

Глянув на темные волосы Грега, он добавил:

– Если тебя кто-нибудь спросит, по какому праву ты тут, я бы советовал отвечать, что ты ее муж, а не брат. Семейного сходства у вас немного.

Грег улыбнулся.

– Может, мой лечащий врач напишет мне небольшое сопроводительное письмецо?

– К разговору о лечащих врачах: тебе уже давно пора явиться для ежегодного осмотра, – напомнил собеседник Грега. – Позвони Диане и запишись на прием.

Грег кивнул, отлично понимая, что это не предложение, а приказ.

– Должно быть, бизнес у вас идет неважно, если вам приходится уговаривать меня прямо в больнице, – пошутил он, проходя в комнату, на которую указывал ему Симмонс.

Послеоперационная палата оказалась не такой жуткой, как обычно бывает в фильмах. Джил выглядела такой крошечной и беззащитной на белых простынях, среди медицинской аппаратуры, в тонких проводках капельницы и катетеров. Как раз когда он вошел, медсестра сняла с головы Джил пластиковый колпак и теперь записывала показания приборов. Увидев Грега, сестра улыбнулась, поддавшись его обаянию.

– Она уже приходит в себя, – негромко произнесла она.

Веки Джил дрогнули и начали медленно приподниматься. Некоторое время глаза ее бессмысленно смотрели в потолок, потом она перевела остекленевший взгляд на Грега:

– Привет. – Голос ее звучал устало.

– Привет, привет. – Только теперь, когда он увидел, что Джил очнулась, Грег смог расслабиться. Но тут ее веки снова опустились, и он снова весь напрягся. В тревоге он посмотрел на сестру.

– Нужно некоторое время, чтобы она полностью пришла в себя, – успокоила его сестра. – Скоро ее перевезут в палату на второй этаж. Если хотите, можете там ее подождать.

Грег решил пока позвонить матери Джил и сделать неотложные деловые звонки. Когда он поднялся в палату, Джил уже лежала там.

Он придвинул стул к ее кровати и радостно отметил про себя, что она не так бледна, как прежде, и что спит хотя и тяжелым, но уже спокойным сном.

В течение последующих часов Джил периодически просыпалась и смотрела невидящим взглядом на Грега и медсестру, которая склонялась над Джил, спрашивая, не сделать ли ей укол обезболивающего.

Вечером врач велел Грегу ехать домой отдыхать. Тот не соглашался уйти до тех пор, пока ему не пообещали позвонить, если в состоянии Джил возникнут какие-нибудь изменения.

По дороге домой, сидя на заднем сиденье такси, Грег все время вспоминал, какой беззащитной выглядела Джил на больничной кровати. Это видение не покинуло его, даже когда он, очутившись в своей квартире, опустился на смятую постель, все еще хранившую терпкий запах Ритиных духов.

В памяти Джил прошедшие после операции сутки сохранились в виде смутных воспоминаний о том, как медсестра заходила проверить капельницу, заменить опустевшую колбу с раствором и вколоть обезболивающее. Обрывки фраз, которые бормотала Джил, были совершенно невнятными, но медсестра, казалось, отлично понимала их.

Джил очнулась только на следующее утро. Когда она открыла глаза, то первое, что она увидела, был Грег, сгорбившийся на стуле рядом с ее кроватью. Она слабо улыбнулась:

– Я всегда не любила эту рубашку, – медленно проговорила она.

Грег оглядел свою бледно-лиловую в салатовую клетку рубашку.

– А что в ней такого? – спросил он, скрывая за этим вопросом огромное облегчение, которое испытал при звуке ее голоса.

– Ты похож в ней на уличного торговца на перекрестке.

Тут Джил обвела взглядом палату и увидела стоящие где только можно вазы с цветами, и глаза ее изумленно расширились.

– А ты говорила, что тебя никто не любит! – Грег, улыбаясь, смотрел на нее. – Может, попросить, чтобы мне тоже вырезали аппендикс?

Джил не смогла подавить зевок.

– Тебе же его вырезали еще в школе. Тебе крупно не повезло, приятель, обратно они не отрастают.

– Хочешь пить?

Джил кивнула, уже успев заметить, что не может свободно шевелить рукой, к которой подведена капельница. Вообще не предполагалось, видимо, что она будет особенно двигаться.

Грег налил в пластиковый стаканчик холодной воды и осторожно поднес его к губам Джил. Она жадно выпила всю воду.

– Передай Рите мои извинения за то, что я расстроила ваш вечер.

Она снова опустила голову на подушку, надеясь, что Грег не заметит ее неискренности. Буквально с первого дня знакомства у Джил с Ритой сложились прохладные отношения. Самое смешное за– ключалось в том, что Джил не могла объяснить, чем, собственно, ей не нравится Рита. Она, безусловно, была обаятельной, не задавалась и, по-видимому, была сильно увлечена Грегом, и тем не менее Джил ее не любила.

– Ничего, она это пережила, – беззаботно ответил Грег.

Хотя после операции Джил соображала еще не очень хорошо, но она была совершенно уверена, что не ослышалась: Грег говорил о Рите в прошедшем времени. – Сдается мне, что она тебя бросила. – Джил не могла сказать, что она огорчена за Грега. Ей никогда не казалось, что Грегу подходит энергичный тип женщин, к которому принадлежала Рита. Она лично считала, что такому отзывчивому человеку нужна более мягкая и понимающая спутница жизни.

– Благодарю за сочувствие, – холодно произнес Грег и отодвинулся от Джил, так как в этот момент в палату вошла медсестра. Она улыбнулась Грегу и произнесла:

– Мистер Ричмонд, не могли бы вы выйти на пару минут? Мне нужно осмотреть мисс Блэйк.

Сестра проводила Грега взглядом до самой двери и, обернувшись, бросила смущенный взгляд на Джил. Сменив перевязку, она освободила Джил от капельницы и катетера, к вящей радости больной.

– Я скажу мистеру Ричмонду, что он уже может войти, – с этими словами сестра вышла чуть более поспешно, чем это следовало сделать.

Джил рассмеялась и откинулась на подушку. Черт возьми, удивительно все-таки, что они с Грегом за все это время так и не закрутили никакого, даже самого пустякового романа! Ну, вообще-то, они оба считали, что любовные интриги могут помешать их совместному бизнесу, который был сейчас таким успешным. А кроме того, за все пять лет, что Джил и Грег работали вместе, кто-нибудь из них всегда был несвободен.

Грег вернулся в палату только спустя десять минут. На губах у него играла легкая улыбка.

– Охотник за женскими юбками, – поддела его Джил.

Снова сев у изголовья ее кровати, Грег поднял на Джил совершенно невинные глаза:

– Кто, я?!

– Да, ты. Ты ни разу не смотрел на меня таким взглядом, каким сейчас одарил эту медсестру.

– И не посмотрю до тех пор, пока ты не станешь на время нашей работы надевать что-нибудь поприличнее этих мешковатых тренировочных костюмов, – немедленно ответил Грег. – Да, чуть не забыл: сегодня посыльный принес тебе вот это. – С этими словами он достал из кармана какой-то сверток и протянул его Джил.

– Будь добр, распакуй сам, – Джил с трудом пошевелила рукой, к которой еще совсем недавно была подведена капельница.

Грег открыл коробку и извлек на свет Божий маленькую пушистую гориллу в очках с роговой оправой.

– Только не это! – простонала она. – Мне уже подарили пятьдесят две штуки. Этот – пятьдесят третий. Меня скоро начнет тошнить от вида этих плюшевых Гарри.

– Нечего ругать маленькую скромную гориллу, которая, между прочим, кормит нас обоих. Она тут ни при чем. – Грег аккуратно усадил игрушку на тумбочке.

Джил попыталась лечь поудобнее и тут же сморщилась от резкой боли. Это не укрылось от взгляда Грега.

– Дать тебе обезболивающее? – быстро спросил он. – Хочешь, я спрошу сестру, можно ли тебе сейчас принять одну таблетку.

Джил помотала головой.

– У меня уже и так наступило какое-то отупение от этих таблеток. Налей, пожалуйста, еще воды.

Протягивая Джил стакан, Грег впервые обратил внимание, какие длинные и густые у нее ресницы. Лицо ее уже заметно порозовело после операции. Грег удивился, что никогда не замечал, какие синие у Джил глаза. «Прямо кобальтовые», – подумал он. А губы: неужели они и раньше бывали такими влажными и так возбуждающе приоткрывались? В этот момент Джил пошевелилась, устраиваясь поудобнее, и Грег увидел контуры двух аппетитных грудей, проступающих под тонкой больничной рубашкой.

Грег удивился сам себе. Что за приступ сентиментальности? Можно подумать, что у него уже по крайней мере полгода не было женщины! Ведь раз и навсегда решено: они с Джил работают вместе, живут в одном доме, но и только. Их отношения сложились так удачно, что менять в них ничего не нужно.

Тем временем Джил поймала себя на том, что уже давно разглядывает руку Грега, держащую стакан с водой. Пальцы у Грега были сильные, но все же Джил подумалось, что они, должно быть, очень чувствительные. На среднем пальце поблескивал золотой перстень, похожий на старинный медальон. Джил помнила, как Грег его купил: она в тот день была с ним. Тоже самое и с «Ролексом», украшавшим его запястье: Грег решил сделать себе подарок в честь их с Джил первого совместного контракта. Тут Джил подняла глаза и встретилась с его взглядом. Их мягкий серый цвет на миг заворожил ее. Грег пристально смотрел на нее, и выражение его лица было какое-то особенное.

Уголки его губ поползли вверх. От взгляда Грега не укрылось, как внимательно разглядывала его Джил и как она покраснела, когда заметила, что он на нее смотрит. Грег и не думал, что в наши дни женщины все еще способны так вспыхивать от смущения.

Джил откинулась на подушки в изнеможении, а ведь, казалось бы, она совершила так мало движений!

– Послушай, тебе надо отдохнуть, – Грег внезапно испугался, что слишком утомляет Джил. – Я еще вечером зайду к тебе.

– Мне нужны некоторые вещи, – проговорила она сонно. – Почему я чувствую себя такой усталой? Я же только и делаю, что сплю!

Грег улыбнулся, глядя, как ее глаза медленно закрылись. В следующее мгновение она уже ровно дышала. Он встал и, наклонившись, поцеловал ее в лоб. Определенно, перед ним лежала совсем не та Джил, с которой они вместе работали каждый день.

Через час Грег открыл своим ключом ту половину дома, которая принадлежала Джил, и прошел через гостиную в спальню.

У двери он нашел сумку, с которой Джил прилетела, и вывалил ее содержимое на кровать. Грег был уверен, что миссис Хэзевей, домработница, которую они с Джил нанимали на двоих, наверняка станет мыть здесь пол.

Для того чтобы найти пару ночных рубашек и подходящий для больницы халат, Грегу пришлось основательно покопаться в платяном шкафу. И чем дольше он ворошил одежду Джил, тем больше вытягивалось его лицо: ему то и дело попадались какие-то полупрозрачные трусики и лифчики, которые представляли собой всего лишь малюсенькие кусочки кружев, а то и вообще ни на что не похожие предметы дамского туалета, выглядевшие чрезвычайно сексуально. Если бы он знал, что поношенные джинсы и бесформенные футболки Джил скрывают под собой такое потрясающее белье, он смотрел бы на нее во время работы совсем другими глазами!

Вытащив из-под вороха одежды, лежащей на кровати, косметичку, Грег бросил ее обратно в сумку и уложил туда же ночные рубашки и халат. Застегнув «молнию», он отнес сумку на первый этаж, где по соседству находились их с Джил кабинеты и общая рабочая комната.

Одна стена этого помещения была заполнена вставленными в рамки обложками книг из серии «Приключения Лохматого Гарри», а на другой висели полки, на которых сидело огромное количество всевозможных плюшевых двойников знаменитой гориллы. Хотя на всех обложках красовалось имя Тилли Кук, под псевдонимом этой известной писательницы работали Джил Блэйк и Грег Ричмонд. Бывали такие дни, когда им обоим не хотелось больше и слышать о злополучной горилле, но им и в голову не приходило жаловаться: каждые полгода на их счета перечислялись значительные суммы, а кроме того, были еще проценты за авторские права, поступавшие от показов мультсериалов о Лохматом Гарри и продажи игрушечных зверьков.

Грег позвонил литагенту, чтобы передать последние новости из больницы о состоянии здоровья Джил и попросить его связаться с издателем и перенести срок сдачи новой книги на более поздний срок.

Опустившись на стул у письменного стола, Грег тупо уставился на экран выключенного компьютера.

Ему никак не удавалось сосредоточиться. Он окинул мысленным взглядом последние пять лет жизни – ровно столько они с Джил уже работают вместе. Все эти годы их любимой шуткой было: кто из них на встречах с читателями или на книжных ярмарках, куда их уже несколько раз приглашали, будет представляться Тилли, а кто – Куком.

Внешне Грег совершенно не походил на детского писателя: у него были четкие, даже чуть грубоватые черты лица, да и весь его облик был очень уж мужественным. Однако Грег всегда мечтал об этой профессии. В свое время он работал статистиком в одной страховой компании, но эта работа доставляла ему гораздо меньше удовольствия, чем сочинение забавных историй, которым он занимался по вечерам. Однако хотя основная его работа ему и не нравилась, только она его и кормила.

Вся его беда, как объяснил ему Кэрлайл, его литагент, заключалась в том, что при интересных сюжетных задумках Грегу не очень удавались диалоги и типажи. Литагент предложил ему познакомить его с другой своей клиенткой, которая выдумывала очаровательных персонажей и писала замечательные диалоги, но совершенно не справлялась с сюжетом.

В один прекрасный день Грег и Джил договорились поужинать вместе. Тогда же они поделились друг с другом своими идеями, и беседа их затянулась далеко за полночь. Тут же был заключен творческий союз, и уже через восемнадцать месяцев вышла первая книга о Лохматом Гарри, весь тираж которой разошелся мгновенно. Гарри оказался таким симпатичным и так понравился читателям, что очень скоро вышел за пределы книги на экраны и полки игрушечных магазинов.

Два года назад Джил нашла тот дом, в котором они сейчас жили, и буквально заболела им. Она стала уговаривать Грега сходить посмотреть на дом, а когда тот согласился на это, выложила ему следующую идею: глупо жить в разных концах города, ведь дорога отнимает много времени, которое они могли бы посвятить работе. А гигантские телефонные счета! Нередко какая-нибудь гениальная идея посещала кого-нибудь из них то поздно вечером, то в другое неподходящее время, и он или она немедленно бросался к телефону.

Короче говоря, прошло совсем немного времени, и Грег с головой ушел в подсчет ежемесячных процентов, которые им придется выплачивать за их новое жилье при тех или иных условиях покупки, а Джил тем временем излагала подрядчикам свои планы по перестройке внушительного викторианского здания. Даже на этом этапе Грег попытался было образумить Джил, рассчитав, сколько книжек им нужно продать, чтобы полностью выплатить стоимость дома. Но на это Джил лишь беспечно заявила, что пока все их родственники и знакомые шлют им открытки с хвалебными словами в адрес Лохматого Гарри, их с Грегом материальное положение вне опасности.

Результат превзошел все ожидания: дом получился чудесный, видно, не прошли даром те годы, когда Джил работала секретаршей в одной знаменитой фирме, которая занималась дизайном помещений. Внизу располагались два гаража, в которых стояли «вольво» Грега и малолитражка Джил. Оттуда вели лестницы на первый этаж, где помещались два кабинета, зимний сад с бассейном и небольшая общая комната, где Джил и Грег могли работать вместе. Каждый кабинет отражал вкусы своего владельца. Грег работал за старинным массивным бюро, каждая ячейка которого была заполнена бумагами. Единственными современными предметами в его кабинете были компьютер и телефон. Джил же специально для компьютерного оборудования заказала себе блочный письменный стол. Компьютеры их были объединены в сеть, и Джил с Грегом могли при желании обмениваться друг с другом творческими идеями, не выходя из своих кабинетов. Отдельные лестницы в задней части дома вели в жилые комнаты.

Половина второго этажа, принадлежавшая Грегу, отражала пристрастие владельца к антиквариату. Если в комнатах Джил на светлой мебели из тикового дерева можно было обнаружить разве что тонкий слой пыли, то на половине Грега нередко случалось встретить завалившиеся за диванную подушку шорты или стоящую на старинном комоде пустую пивную бутылку. Эта его неаккуратность удивительным образом притягивала к нему женщин, и они все время увивались вокруг него, разгребая завалы в его комнате между еженедельными уборками, которые проводила домработница. Вообще, что касалось женщин, то Грег никогда не страдал от недостатка их внимания. Впрочем, и Джил не приходилось жаловаться на отсутствие мужского общества.

Внезапно Грег подумал о Кэле, последнем любовнике Джил. Забавно, а ведь ему казалось, что ее связь с этим веселым брокером, живущим по соседству, – надолго. Однако он, очевидно, ошибался. Грега удивляло, почему Джил не выглядела по этому поводу расстроенной. Все эти молчаливые вопросы возникали у него потому, что она ни словом не упомянула о разрыве. Год назад, когда Джил рассталась с Джошем Чандлером, она выглядела совершенно обезумевшей, но даже тогда она ничего не стала рассказывать Грегу. Целую неделю она ходила с красными, опухшими от слез глазами, и у Грега возникло сильное желание свернуть Джошу шею. Грег и по сей день не знал, почему они разошлись, и сомневался, что когда-нибудь узнает.

Грег зевнул. Как давно он уже не спал! Прослушав запись на автоответчике, он решил, что никаких срочных сообщений нет, и уже отправился было наверх, чтобы хоть немного вздремнуть. Но потом вспомнил, что нужно еще позвонить матери Джил, рассказать, что та уже поправляется. Грег отлично знал, что если этой взбалмошной женщине втемяшится в голову, что ее бедная крошка в опасности, она примчится первым же рейсом, поэтому он старательно подбирал слова для разговора с ней. Он понимал, что Джил не будет в восторге, если ее мать приедет с долгим визитом. Грег однажды видел Луизу Блэйк и тогда же поразился, как у нее могла родиться такая здравомыслящая дочь, как Джил. Грег не сомневался: если Луиза явится сейчас, то Джил будет срывать злобу на нем.

Поднявшись к себе, он перешагнул через брюки, рубашки и нижнее белье, разбросанные по темно-коричневому ковру, и прошел в ванную, чтобы принять душ. Через пятнадцать минут он уже вернулся в спальню и растянулся на кровати, но сон никак не приходил. На какие-то мгновения в его воображении всплыли очертания упругих грудей Джил, проступавших под бледно-голубой больничной рубашкой, и у него приятно защекотало тело. Он негромко рассмеялся и сказал себе, что это от переутомления. Кстати, он до сих пор не выяснил для себя, почему его совершенно не расстроил уход Риты. Вне всякого сомнения, она была одной из самых опытных и изобретательных любовниц, которых Грег встречал в своей жизни, но тем не менее не раз после занятий любовью с ней он ощущал какую-то пустоту. Проблема заключалась в том, что он никак не мог понять, чего же ему не хватает. Можно было с уверенностью сказать, что Рита отлично подходила для хорошего любовного романа, как подходили и Дженис, и Сюзанна, и Мария, и еще несколько других. В следующее мгновение мысли об интимной стороне его жизни оставили Грега, и он погрузился в глубокий сон.

2

Удача изменила Джил. В тот же день ей позвонила ее мать и потребовала самой полной информации о том, насколько серьезно состояние дочери. Мать Джил опасалась, что «эта душка» Грег мог что-нибудь скрыть от нее в телефонном разговоре. Джил понадобилось двадцать минут времени и максимальная концентрация сил, чтобы убедить встревоженную мать, что операция была несложной и обошлась без осложнений. Нет, она не обманывает свою родную мать. Да, она обязательно попросит Грега сообщать Луизе обо всех нюансах ее самочувствия. В разговоре мать упомянула, что нужно дать знать об операции Лоре, сестре Джил, но Джил поспешила перевести разговор на другое. Ей было отлично известно, что сестрице, у которой одни мужики на уме, наплевать на ее самочувствие.

Джил слабо улыбнулась вошедшей медсестре, которая принесла на подносе маленькие тарелочки с ужином.

– Какой у нас сегодня превосходный ужин! – по тону, с которым Джил произнесла эти слова, было ясно, какого она на самом деле мнения о наборе из мясного бульона, желе, лимонного мороженого, сока и чая. – Чудная диета для похудания.

– Ой, как будто у вас есть, куда худеть! – воскликнула молоденькая медсестра по имени Глория.

– Когда мне дадут твердую пищу?

Глория улыбнулась той невозмутимой улыбкой, которой все медсестры во все времена улыбались пациентам, если те начинали задавать подобные вопросы:

– Когда доктор разрешит.

– Остается только надеяться, что доктор Симмонс скоро сжалится надо мной. – Джил зевнула. – Кажется, последний раз я спала так долго в колыбели.

– Вам полезен сон. Он способствует заживлению, – подбодрила ее сестра. – Ладно, приятного аппетита, – с этими словами Глория направилась к двери.

– Спасибо, – пробормотала Джил. Она решила начать с мороженого, потому что то уже начало таять.

Во время еды Джил посмотрела пару сериалов – занятие, на которое в нормальной жизни у нее никогда не хватало времени. Один из них так ее увлек, что Джил испугалась, что втянется и захочет смотреть его каждый день. Вряд ли Грегу понравится, если она будет ежедневно прерывать работу на полчаса, чтобы только посмотреть телевизор.

Глория унесла поднос с пустыми тарелками и, вернувшись, помогла Джил в первый раз встать с кровати. Она показала, как поднять изголовье у кровати, как и куда лучше передвинуть ноги, чтобы было легче сесть. За этим занятием женщины не заметили, как в дверях появился Грег.

Опираясь на плечо Глории, Джил с превеликой осторожностью встала, но уже в следующую секунду колени ее подогнулись, и она, вскрикнув, резко опустилась на кровать. Боль была такой сильной, что Джил не видела ничего вокруг себя и не заметила, как напрягся Грег, как дернулся в ее сторону, боясь, что она упадет. Повернувшись к Глории, которая терпеливо стояла рядом, Джил пробормотала:

– Знаете, мне совсем не обязательно отправляться в туалет сию минуту. Если вы сейчас заняты, я могу потерпеть. Ничего страшного. – Она печально улыбнулась, поймав улыбку во взгляде Глории. – Ладно, ладно. Ваша взяла. Попробуем еще раз.

Когда она снова встала, Джил показалось, что в ноги ей впилось множество мелких раскаленных иголочек. Стиснув зубы, она медленно проделала весь путь до ванной комнаты и через некоторое время так же медленно возвратилась обратно.

– И когда это ванная успела отодвинуться так далеко! – тяжело дыша, произнесла она, когда Глория уже снова накрывала ее одеялом.

– Ничего, в следующий раз будет легче, – утешила ее сестра.

– Да уж, если только я доживу до следующего раза, – горько пошутила Джил.

Грег дождался, пока Джил устроится поудобнее, и вошел в палату.

– Я смотрю, аппаратуры вокруг тебя поубавилось, – бодро проговорил он. – Имею честь сообщить: я принес тебе ночные рубашки и халат. – С этими словами Грег начал доставать из сумки белье Джил и аккуратно развешивать его на спинке кровати.

– Грег!!! – Джил широко раскрыла глаза при виде кружевного одеяния персикового цвета, которое показалось в руках Грега. – Я ни за что не стану носить это здесь.

Он пожал плечами, широко улыбаясь:

– Лично я не стал бы возражать против этого.

– Зато больные из кардиологического отделения станут. – Невозможно было не рассмеяться, глядя, какую хитрющую мину скроил Грег.

– Тогда, я думаю, ты и это не возьмешь, – он вытащил из сумки нечто розовое и весьма прозрачное.

Джил даже порозовела от смущения под цвет этого кружевного белья.

– Убери это, Грег, – твердо произнесла она, немного оправившись от изумления. – Нет, лучше выкини в мусорное ведро!

– Я нашел это на самом дне твоего комода, – произнес он самым невинным голосом. – Ты плохо следишь за своими вещами, Джил. Посмотри, как помялось.

– Я знала, что это нужно было сразу же выкинуть! – сквозь зубы пробормотала она, глядя на игривый подарок кого-то из друзей к какому-то дню рождения. – Да уберешь ты это, наконец, а то сейчас кто-нибудь войдет! – Джил твердо решила, что, как только ей станет хоть немного получше, она придушит Грега собственными руками.

Не обращая внимания на ее слова, Грег расправил этот загадочный прозрачный предмет и поднес его к свету:

– Странные какие-то лямки, – задумчиво произнес он, – наверное, поэтому ты это и не носишь?

Джил в изнеможении прикрыла глаза. Какая жалость, что ей не досталась в соавторы маленькая тихая старушка, которой никогда и в голову не пришло бы откопать такие неприличные вещи в ее шкафу!

– Грег, эти отверстия – не для рук, – отчеканила она.

Грег повернул необычную ночную рубашку другой стороной и с нескрываемым интересом оглядел более чем открытую переднюю часть.

– Любопытно, – пробормотал он. – У кого-то из твоих любовников был очень странный вкус. – Прежде чем опустить крошечную ночную рубашку обратно в сумку, он с большой аккуратностью сложил ее, что было не так уж необходимо, если учесть, что дома он покидал туда всю одежду как попало. – Тогда тебе, наверное, понравится вот эта.

При виде следующей рубашки Джил начала хохотать, но тут же застонала: из-за шва смеяться было больно. Насколько предыдущая сорочка была откровенной, настолько эта длинная фланелевая рубашка выглядела образцом целомудрия.

– Да, тебе было из чего выбирать.

Он повесил остальные рубашки на спинку кровати, а изумрудно-зеленый велюровый халат положил в ноги Джил. Затем отнес в ванную пакет с туалетными принадлежностями и разложил их там в шкафчике.

– Я принес несколько газет и журналов. – Он выложил их на стол у кровати. – И еще кое-кого, чтобы ты не чувствовала себя одиноко, – с этими словами он достал большого медово-желтого плюшевого медведя и усадил его рядом с Джил.

– Ой, Грег, какая прелесть! – Джил чуть не завизжала от радости и потянулась за медведем. – Он просто чудо! Огромное спасибо. – Она прямо засияла, обнимая игрушку. – Я получила сегодня утром твои цветы, когда ты ушел. Спасибо и за них тоже.

Грег повернул голову в сторону небольшого шкафчика около раковины, на котором уже не оставалось свободного места.

– Это была лишь капля в море, – проговорил он, улыбаясь.

Протянув руку, Грег убрал выбившуюся прядь волос со лба Джил. На какое-то мгновение белокурый локон прильнул к его руке, как живой, и Грег замер, уставившись на эти волосы, так похожие в этот момент на тончайшие шелковые нити, разметавшиеся по подушке. Мысли его спутались, когда он посмотрел в ее бездонные синие глаза, а потом взгляд его скользнул ниже, к маленькой родинке в самом уголке нижней губы. На какую-то долю секунды ему подумалось, что, должно быть, очень приятно было бы коснуться губами этого крошечного пятнышка.

Грег продолжал стоять не двигаясь, как будто впал в транс.

– Грег? – В голосе Джил отчетливо слышались тревожные нотки. Не дождавшись ответа, она пощелкала пальцами у него перед носом, чтобы вернуть его к действительности. – Эй, очнись! Ну-ка, возвращайся, а не то я куплю тебе мешок хлопьев «Лохматый Гарри», и будешь питаться ими целый год. – Это было у Джил самой страшной угрозой с тех пор, как они с Грегом купили пачку этого, покрытого медом сухого завтрака и, попробовав его, единодушно заключили, что оладьи и колбаса им больше по вкусу.

Грег захлопал ресницами и пришел в себя.

– Давно пора, – проворчала Джил и поморщилась, пытаясь лечь поудобнее.

Это не укрылось от взгляда Грега:

– Тебе больно? Позвать сестру?

– Нет, все в порядке, – успокоила его Джил. – Этот шов уже начинает зудеть, и я временами просто схожу с ума от этого. У доктора Симмонса, наверное, в институте было «пять» по зашиванию. Слушай, ты не мог бы оказать мне услугу: позвони, пожалуйста, Сесилии и отмени мою запись на маникюр. – Она сморщила нос. – Боюсь, мои ногти обломаются раньше, чем я смогу к ней прийти. Ее визитка лежит в моей записной книжке. И еще: будь добр, позвони на курсы танцев и скажи, что я не смогу ходить туда еще некоторое время. А кроме того, я буду тебе очень благодарна, если ты принесешь мне сигареты.

Грег покачал головой:

– И не надейся. Немного воздержания только пойдет тебе на пользу.

Джил фыркнула:

– Забавно, никогда не думала, что воздержание имеет какое-нибудь отношение к курению.

Грег просидел у нее два часа, после чего Джил силком выставила его, велев позвонить какой-нибудь подружке и сходить с ней поужинать. Джил сказала, что не собирается занимать все его свободное время. Грег еще некоторое время упорствовал, но тут позвонил мужчина, с которым Джил не так давно перестала встречаться. Удивившись, как быстро распространяются новости в этом мире, Грег решил не мешать Джил болтать и смеяться с другим и ушел домой. Однако он не стал никому звонить. Вместо этого он приготовил в микроволновой печи ужин из полуфабрикатов и просидел весь вечер, раздумывая, как это так получилось, что его вдруг заинтересовала Джил. Ведь не могло же это случиться только потому, что они вдруг оба одновременно оказались «без пары», а Джил к тому же попала в такую передрягу и была совсем беззащитной? Или могло?

– Поговорим о чем-нибудь интересном, – Глория выразительно посмотрела на Джил, закончив делать той массаж спины. – Как такой красивый мужчина может писать детские книжки? И вообще, как вы сами-то можете спокойно работать, если у вас все время перед глазами такой знойный тип?

Джил уже привыкла к таким вопросам. Улыбнувшись, она проговорила:

– Да, он больше смахивает на автора приключенческих романов для мужчин или даже легкого порно. – Она повернула голову набок, потому что в этот момент медсестра осторожно вставила ей в рот градусник. Потом Джил с интересом наблюдала, как стрелка на приборе для измерения давления двигалась сначала скачками, а потом медленно, пока не дошла до отметки «девяносто девять». – Похоже на автомат на бензоколонке, – проговорила она.

Глория рассмеялась.

– Точно! – Выбросив в мусорную корзину упаковку от градусника, она обошла кровать и сняла манжету тонометра с предплечья Джил. Минут через десять, занеся все данные измерений в карточку, сестра ушла, пообещав занести снотворное.

– Великолепно! Надеюсь, вы понимаете, что без него мне никак не заснуть, – поворчала в ответ Джил, снова укрываясь одеялом.

На следующее утро первый, кого увидела Джил, был доктор Симмонс.

– Не вижу никаких препятствий к тому, чтобы снимать швы, – произнес он, входя в палату.

– Если не считать объявления о выписке, это лучшее, что я могла бы услышать, – живо ответила Джил.

– Не все сразу, моя дорогая, не все сразу.

Седовласый доктор откинул одеяло и снял повязку. Джил лежала теперь на спине, мысленно уже подготовившись к снятию швов, и чуть не подпрыгнула на кровати, когда вдруг почувствовала, что врач потянул стальным пинцетом ее кожу.

– Ой-ой-ой! Эй, что это вы делаете?

– Подставь руку.

В ладонь Джил упал кусочек металлической проволоки.

– Скобка?

– Это называется «зажим Мишель», – объяснил он, и пинцет в его руках снова зловеще щелкнул.

– Ай! – взвизгнула Джил, – Ладно, все, не надо больше, престаньте – потребовала она. – Пусть все остается как есть. Мне это нисколечко не мешает.

– Ты будешь выглядеть презабавно, – весело проговорил доктор Симмонс, ни на минуту не прерывая своих манипуляций над животом Джил.

– Ну и что! Зато всегда будет, о чем поговорить. – Следующее движение пинцета заставило ее глубоко втянуть воздух.

– У тебя будут проблемы с металлоискателями в аэропорту, – пошутил доктор.

– Неужели у вас нет сердца? – взмолилась, наконец, Джил.

Доктор Симмонс поднял руки вверх:

– Все. И все было совсем не так ужасно, как ты хотела это изобразить.

– Ладно, ладно. Хотела бы я оказаться рядом, когда у вас внутри будут такие штуки. – Голос Джил был ворчливым, но в уголках ее глаз проглядывала улыбка. – И я бы хотела быть тем человеком, который вынет их из вас.

– Ты уже можешь начинать ходить, – проговорил доктор Симмонс. – На самом деле, тебе будет казаться, что чем больше ты ходишь, тем лучше себя чувствуешь, но, смотри, не переусердствуй. – Он улыбнулся. – Я зайду завтра утром. Будь молодцом!

Утро Джил провела за чтением одной из книг, которые принес Грег, и краем глаза поглядывала на дверь: не идет ли он? Ей не хотелось признаваться, что она с нетерпением ждет его прихода. Она говорила себе, что ей все равно, кто придет, лишь бы не сойти с ума от скуки, но в глубине души понимала, что это не так.

Против собственного ожидания, Джил очень скоро увлеклась книгой и не замечала ничьего присутствия в палате до тех пор, пока на колени ей не упала небольшая пачка конвертов. Она подняла голову и улыбнулась.

– Надеюсь, счета ты выложил?

– Ты что, смеешься? Только их-то я и принес! – парировал Грег.

Джил прочитала все открытки и протянула некоторые Грегу. Над одной она особенно громко фыркнула.

– Я и не знала, что сейчас можно купить неприличную открытку «Скорее поправляйся», – проговорила она, все еще хихикая над пожеланиями, которые прочитала внутри. – И где только Джанин такую нашла?

– Ума не приложу, – сказал Грег, возвращая открытку. – Как ты себя чувствуешь? Я рад, что ты снова разрумянилась.

– Это я от крика, мне тут доктор Симмонс скобки вынимал, – проворчала Джил.

Грег удивленно посмотрел на Джил:

– Скобки?

– По всей видимости, шелковые нитки сильно подорожали, потому что он вместо них использовал какие-то противные металлические зажимы. – Она зашлась в кашле и поспешно прижала к груди подушку. – И я еще думала, что простуда – это плохо! – Джил отодвинула подушку в сторону и указала на высокий прямоугольный предмет, с виду напоминавший счетчик. – Мне прислали это из отделения дыхательной терапии сегодня утром, – объяснила она. – Я, видите ли, должна дуть туда, чтобы мои легкие оставались чистыми. – Джил недовольно сморщила нос. – Я и не знала, что на здоровье человечества затрачивается столько труда.

Она помолчала некоторое время. Грег не торопился нарушить наступившую тишину.

– Утром звонил Кэрлайл, справлялся о моем здоровье. – Джил улыбнулась, вспомнив этого немного эксцентричного человека, который представлял их интересы, проявляя при этом все свои змеиные качества. – Думаю, просто проверял, жива ли я. Он намекал, что некоторое время печатать мог бы и ты.

Джил хитро посмотрела на Грега. Они оба не любили печатать, поэтому делали это по очереди. Машинистку они не нанимали, потому что любили окинуть всю работу свежим взглядом от начала до конца.

Улыбка слетела с лица Грега: от его взгляда не укрылось, что Джил несколько раз морщилась от боли, поворачиваясь поудобнее, а когда она попыталась вытянуться под одеялом, то резко прикусила нижнюю губу. И ведь ни за что, паршивка, не признается, что ей больно!

– Никак не привыкну, что я сейчас ограничена в движениях, – со вздохом произнесла Джил, вынув из-под одеяла руку и сжав пальцы Грега. – Слушай, мне ужасно приятно, что ты так долго со мной сидишь, но мне очень совестно, что я отнимаю у тебя столько времени, у тебя ведь, без сомнения, есть, на что его потратить.

Грег заморгал:

– Ты имеешь в виду, что я мог бы собрать с пола своей квартиры грязную одежду?

– Не знаю. Но если ты дойдешь до этого, бедную миссис Хэзевей может хватить удар. Если бы не она и не твои подружки, боюсь, ты бы очень скоро и мебели своей не нашел под слоем грязной одежды.

– Ладно, намек понял. – Он наклонил голову. – Послушай, а разве тебе еще не полагается вставать?

Грег сам удивился, сколько времени он провел с Джил. Обычно-то он находился в больнице не дольше пяти минут – так угнетала его эта обстановка. А сейчас он все никак не решался оставить Джил одну. Он взял с кровати ее халат. При виде голубой в горошек ночной рубашки, воротник и манжеты которой были отделаны кружевной каймой, уголки его губ поползли вверх.

Джил недовольно сморщила нос:

– Ты что, издеваешься? Ты знаешь, сколько времени у меня уходит только на то, чтобы дойти до ванной? Достаточно того, что каждый раз, чтобы встать с кровати, мне приходилось звать сестру!

– А сейчас у тебя есть я. – Грег накинул халат ей на плечи и, когда Джил просунула руки в рукава, заботливо застегнул «молнию». Потом он надел ей на ноги тапочки.

– У меня ноги дрожат, – предупредила его Джил.

– Значит, никто не удивится, что ты опираешься на меня, – подбодрил Грег, сжав ее ладони. – Давай, давай, тренировка пойдет тебе на пользу. Подумай, ведь она может оказаться первой и последней в твоей жизни.

– Садист, – проворчала Джил, медленно вставая на ноги и пытаясь сохранить равновесие. Она боялась, что без поддержки Грега упадет, и крепко стиснула его руки. По крайней мере, на этот раз мелкие раскаленные иголочки впились ей в ноги не так сильно, как раньше. – Ты что, не читал, что даже у тех, кто регулярно бегает трусцой, может случиться сердечный приступ?

– Не торопись, – посоветовал ей Грег, чувствуя, что она пытается за разговором скрыть неуверенность.

– Слушай, ну какая необходимость ходить именно сейчас, – пыталась возразить Джил, делая первый шаг. – Мне этим еще лет пятьдесят предстоит заниматься!

На губах Грега появилась улыбка:

– Доктор Симмонс сказал, что тебе нужно ходить, поэтому мы сейчас совершим небольшую прогулку по коридору. – Грег продолжал поддерживать Джил одной рукой. Слегка повернув голову, он вдохнул запах ее духов. Волосы ее в этот день были скреплены на макушке свободным узлом.

– В неудачный момент все это произошло, – посетовала Джил, стараясь не обращать внимания на дрожь, пронизавшую икры и бедра, когда они медленно вышли из палаты.

– Не думаю, чтобы подобную операцию можно было планировать в соответствии с собственным рабочим графиком. – Внимание Грега отвлекла строй– ненькая рыжеволосая медсестра, которая прошла мимо них.

Впервые за все время их совместной работы Джил покоробило, что Грег так смотрит на другую женщину, а на нее саму едва обращает внимание. Чувство это было для нее новым, тем более что все пять лет они воспринимали друг друга как что-то привычное, не делая шага в сторону от деловых отношений. Джил понимала, что не должна ревновать Грега, поэтому тут же решила, что, как только встанет на ноги, сразу же начнет больше бывать в интересных местах и разнообразить свою жизнь. Она была уверена, что если не будет паниковать, то уже через пару недель войдет в свой обычный график.

Джил и Грег неторопливо прогуливались по коридору, болтая о всяких пустяках. Каждый, кто увидел бы их сейчас, решил, что это – давно сложившаяся семейная пара: рука Грега прочно покоилась на талии Джил, а та склонила голову ему на плечо.

Через пятнадцать минут, когда они вернулись в палату, там уже сидело четверо посетителей.

– Дорогая, ты совсем не выглядишь больной! – воскликнула женщина с экстравагантной копной иссиня-черных волос и таким же вызывающим макияжем. Она простерла вперед руки в широченных пунцовых рукавах и заключила Джил в объятия.

– Привет, София. – Джил улыбнулась ей, но за ее спиной скривилась, показывая Грегу, как она относится к театральным жестам Софии.

Грег закатил глаза, целиком и полностью разделяя чувства Джил. Ему захотелось попросить у медсестры кислородную подушку, чтобы не вдыхать одуряющие жасминовые духи Софии. Он почувствовал, что начинает обалдевать от букета резких запахов, намешанных в одной маленькой комнате, и громкой, назойливой болтовни.

– Дайте ей возможность лечь в постель, – отрывисто приказал он. – На случай, если кто-то забыл: Джил только два дня назад перенесла серьезную операцию. – Грег окинул сердитым взглядом всех этих женщин и мужчин, говоривших одновременно.

София поджала свои ярко накрашенные губы.

– Джил, дорогая, как мы могли об этом забыть? – проворковала она, отступая назад и пропуская Джил к кровати. В темных глазах Софии мелькнула открытая враждебность, когда она встретилась взглядом с Грегом. Они оба с самого начала невзлюбили друг друга: Грег – потому, что понимал, что София – совершеннейшая хищница и использует Джил в своих интересах, а София потому, что знала, что Грег раскусил ее.

Грег в нерешительности остановился на пороге. С одной стороны, ему хотелось как можно скорее покинуть общество Софии, но с другой стороны, он хотел проследить, чтобы эти не особенно чуткие посетители не переутомили Джил.

Джил улыбалась и благодарила их за цветы и открытки, в то же время поглядывая в сторону Грега, который совершенно не скрывал своего прохладного отношения к некоторым из ее гостей, особенно к Софии и Дрейку.

София была типичной представительницей художественной богемы. Эта неопределенного возраста женщина занималась тем, что рисовала картины. Они казались не чем иным, как кусками холста, покрытыми мутными пятнами краски, при этом почему-то продавались за большие деньги.

У Дрейка в его сорок с лишним не было никаких видимых средств к существованию, кроме какого-то семейного кредитного фонда, деньги которого с лихвой покрывали расходы на шикарные вечеринки и оплачивали ресторанные счета.

Тэффи – имя, нелепое для женщины, которой уже далеко за тридцать, – и Рей были не более чем прихлебателями.

Джил не считала их ни близкими друзьями, ни даже хорошими знакомыми, но они иногда помогали скрашивать ее жизнь. Она посмотрела на Грега, молчаливо умоляя понять ее.

– До завтра, Джил. – Голос Грега прозвучал чуть более резко, чем ему хотелось.

Она открыла рот, готовясь возразить, но увидела непреклонное выражение его лица и осеклась.

– Ладно, – сказала она, смирившись. – Спасибо, что зашел.

– Не волнуйся, Грег, мы не переутомим нашу дорогую Джил, – елейным голоском произнесла София.

– Надеюсь. – Грег круто развернулся и быстрыми шагами направился к двери, чтобы не произнести вслух того, что думал о Софии.

Впервые за много месяцев Джил не испытывала ни малейшего удовольствия от беседы в компании; разговор был пустопорожним, в основном пересказыванием сплетен об общих знакомых. Она довольно быстро почувствовала усталость и мечтала поскорее остаться одна. Через некоторое время Джил призналась своим гостям, что неважно себя чувствует, и шумная компания покинула ее, пообещав навестить еще раз, когда она выпишется. После их ухода Джил пришлось позвать сестру и попросить чего-нибудь от головной боли.

Вечером, когда Джил уже приняла снотворное и собиралась потушить свет, зазвонил телефон.

– Да?

– Надеюсь, они тебя не до смерти утомили?

Джил улыбнулась, узнав голос Грега.

– Единственный человек, который меня очень утомил, – я сама, – сказала Джил, почувствовав, что не стоит сообщать Грегу о приступе головной боли. – На ужин у меня был какой-то прозрачный бульон, ванильное мороженое, апельсиновое желе и стакан чая.

Грег подхватил сочувственно:

– Бедная девочка, ни одного шоколадного батончика не дали?

Джил фыркнула:

– Как же, дождешься тут. Ой, слушай, ты не мог бы принести мне другой экземпляр «Убийц из Оранджа», а то в этом в девятой главе пропущено пять страниц. Будь другом, а? Представляешь, столько прочитать, и вдруг – на тебе.

– Как ты можешь читать такие страсти и потом спокойно спать? Ладно, принесу. У меня назавтра в обед назначена встреча, поэтому я смогу зайти только во второй половине дня.

– С Ритой? – против воли вырвалось у Джил. – Я надеюсь, ты не стоял перед ней на коленях, упрашивая вернуться? Это так унизительно.

Грег мог поклясться, что Джил улыбается.

– А разве не она должна молить меня о возвращении? – парировал он. – Спокойной ночи, Крошка Джилли.

Джил застонала. Эту кличку ей дал один из бывших любовников, и, к большому сожалению Джил, Грег не только услышал ее однажды, но и использовал каждый раз, когда хотел ее уколоть. Джил не попрощавшись повесила трубку.

Дотянувшись до пульта дистанционного управления, она включила телевизор и неожиданно наткнулась на свой любимый фильм ужасов. Она устроилась поудобнее и принялась смотреть. В ту ночь ей снилось, как какой-то темноволосый незнакомец уносит ее на руках в облако густого тумана.

Грег перешагнул через перчатку для софтбола, которая лежала посредине гостиной, и вошел в спальню. Налив стакан бургундского, он зашел с ним в ванную и поставил его на край раковины. Раздевшись, залез в душ и долго стоял под сильной горячей струей. После душа Грег лег в постель, при этом мокрое полотенце оказалось на полу рядом с кроватью, а недопитый стакан вина потеснил на ночном столике своего собрата с апельсиновым соком, стоявшего там с утра. Грег лежа окинул комнату оценивающим взглядом: как пить дать завтра миссис Хэзевей будет ворчать больше обычного.

Он подложил под спину подушки и потянулся за стаканом. Пора хорошенько задуматься о сохранении душевного спокойствия. Они с Джил работают плечо к плечу уже пять лет, и сейчас было бы совершенно неуместно начать вдруг по ней сохнуть.

Насколько Грег мог судить, мужчинам нравилось быть рядом с Джил. Он видел многих ее кавалеров за эти годы, когда те заезжали, чтобы пригласить ее пообедать. После нескольких таких обедов она не появлялась дома допоздна, но Грегу никогда не приходило в голову спрашивать, как она провела это время; точно так же и Джил ни разу не приставала к нему с подобными расспросами.

Грег отпил вина, размышляя, почему ни у Джил, ни у него самого личная жизнь как-то не складывалась. Он не помнил, чтобы кому-нибудь из них вдруг встретился человек, способный нарушить холостяцкий уклад их жизни. В какой-то момент Джил вроде бы нашла свой идеал в лице Джоша, но потом они почему-то расстались, и с тех пор она, похоже, не стремилась познакомиться с мужчиной, у которого были бы серьезные намерения.

Грег поставил стакан на тумбочку, дав себе клятву завтра утром убрать грязную посуду до прихода миссис Хэзевей.

Он провел ладонью по лицу и вдруг улыбнулся: надо же, как удивилась Джил, услышав, что он договорился с кем-то пообедать! Он не стал ей говорить, что этот кто-то – его бухгалтер; а вообще-то мысль о красотке Марсии лишь еще больше укрепила бы подозрения Джил в том, что старина Грег снова вышел на охоту. Укрывшись одеялом, он быстро уснул.

– Почему нельзя выписать меня сегодня? – допрашивала Джил доктора Симмонса. – Температура у меня уже два дня нормальная, я честно ем эту ужасную еду, которую мне подсовывают, и вообще я веду себя так образцово-показательно, что медсестры уже наверняка думают, что у меня не все дома!

Доктор покачал головой.

– Еще слишком рано, Джил. Кроме того, ты забываешь, что твоя температура все еще колеблется в течение дня. И ты вовсе не так крепка, как думаешь. Еще как минимум шесть недель тебе нужно соблюдать покой.

– Шесть недель! – Джил была совершенно уверена, что через пару недель войдет в свой обычный режим. – Неужели вы будете так жестоки, – взмолилась Джил, – пожалуйста, отпустите меня домой. Я обещаю хорошо себя вести!

Доктор Симмонс снова покачал головой:

– Не сейчас. Когда это произойдет, тебе надо будет быть очень осторожной, ведь тебе придется подниматься по лестнице. Постарайся как можно меньше ходить вверх-вниз, я бы рекомендовал тебе пользоваться лестницей не чаще, чем раз в день. Я так же не хотел бы, чтобы ты в течение по крайней мере десяти дней после выписки водила машину.

– И как, интересно знать, я должна ездить по городу?

– Я совершенно уверен, что Грег согласится отвезти тебя туда, куда ты попросишь, – заверил ее доктор.

Джил тяжело вздохнула, понимая, что эту битву ей не выиграть.

– Ну и когда же я смогу поехать домой? – покорно спросила она.

– Через два дня, если все будет в порядке, – доктор Симмонс похлопал ее по руке. – Просто расслабься и наслаждайся этими неожиданными каникулами.

– Каникулами? – Джил скривилась. – Лично для меня каникулы – это небольшое бунгало у моря где-нибудь на Гаваях.

– Тогда считай, что тебе повезло. – На лице доктора появилась улыбка. – Из твоей палаты открывается чудесный вид на залив. – С этими словами он покинул ее палату.

Джил постаралась вложить во взгляд, брошенный в спину удаляющемуся доктору, всю злобу, на которую она была способна в своем теперешнем положении. «Чтоб тебе никогда никто не заплатил, самоуверенный докторишка!» – проворчала она и раскрыла какой-то журнал.

Ей не читалось, и, чтобы хоть как-то развлечься, Джил решила прогуляться по коридору. Она надела халат, всунула ноги в тапочки и, выйдя из палаты, неспешной походкой направилась куда глаза глядят, по дороге улыбаясь пробегавшим мимо медсестрам и таким же, как она, больным, выбравшимся от нечего делать на прогулку.

Она остановилась у окна, но из-за нависшего тумана почти ничего не было видно. Прижавшись щекой к холодному стеклу, Джил стала вглядываться в серую дымку за окном, которая напомнила ей глаза Грега. Она жалела, что не отважилась спросить его, с кем он сегодня обедает. Будет ли это один из тех обедов, которые имеют продолжение, или это просто деловая встреча? Джил тряхнула головой: пожалуй, такая озабоченность делами Грега объясняется ее собственным нездоровьем. Ей просто необходимо было направить куда-нибудь свою богатую фантазию, а кто подходит для этих целей лучше, чем Грег с его бесконечными дамами сердца, обожавшими готовить ему еду и разбирать завалы вещей в его комнатах?

Джил укорила себя за то, что так долго размышляет о Греге. Странное дело, почему-то каждый раз, когда она расставалась с очередным мужчиной, рядом с Грегом всегда кто-то был, а когда он был свободен, несвободной оказывалась она сама; ни разу у них не совпадали периоды одиночества. «Может, это и к лучшему, – подумала Джил. – А вдруг нет?» Может, им стоит отменить негласный обет, сохранявший их отношения деловыми и только деловыми? Кто его знает…

Очнувшись, Джил вернулась, наконец, в палату. Она решила позвонить своей подруге Джанин, немного поболтать об общих знакомых. Джанин панически боялась больниц, ей становилось дурно при одной мысли о том, что ей когда-нибудь придется оказаться там. Джил не обижалась на нее за этот страх, и подруги общались все это время только по телефону. Джанин пообещала навестить Джил, когда та вернется домой.

В этот раз Джанин не оказалось дома, и Джил не удалось развеяться. В конце концов она взяла со столика книгу и принялась за чтение. Каждый раз, переворачивая страницу, она бросала взгляд на складной будильник, стоявший у кровати. Никогда еще время не тянулось так медленно.

3

К тому моменту, когда в дверях, наконец, возник сияющий Грег, от которого еще веяло прохладой улицы, Джил была мрачнее тучи. Было уже полпятого – Джил посмотрела на часы сразу же, как только услышала голос Грега в коридоре, где он перешучивался с какой-то медсестрой.

– Надо понимать, обед был удачным, – приветствовала она его.

Грег улыбнулся.

– Прошу прощения, но я не привык рассказывать о том, что касается только двоих. – Джил заметила, как при этих словах в глазах его мелькнули озорные искорки.

Грег опустился на стул рядом с ее кроватью.

– Марсия выбрала один немецкий ресторанчик, который открылся совсем недавно. Тебе бы там понравилось.

– Марсия. – Выражение лица Джил сразу стало кислым: слишком уж она хорошо знала Марсию.

– Она милая женщина, – вступился за нее Грег.

– Могу поспорить, что и о Лиззи Борден говорили то же самое, пока она не зарубила отца топором. – Джил откинулась на подушки. – Прости, Грег, я что-то весь день плохо себя чувствую. – Она посчитала это достаточным оправданием тому, что оскорбила женщину, которая ей совсем не нравилась.

Грег опустил глаза и стал разглядывать свои ладони.

– Наверное, это оттого, что ты сейчас почти лишена общения. Утомительно проводить время в четырех стенах, – пробормотал он. – Ты знаешь, если я правильно понял, сегодня утром объявили о закрытии одного из твоих любимых бутиков. Надо же, к чему может привести потеря всего лишь одного постоянного покупателя!

Джил пожалела, что у нее нет сил, чтобы погрозить ему кулаком.

– Отлично придумано, Ричмонд…

Грег засунул руку в карман куртки и достал какой-то пакет:

– Вот тебе твоя книга – здесь в наличии все страницы.

Джил благодарно улыбнулась:

– А то, представляешь, как обидно было прочитать, что главаря убили, но не узнать, как именно.

– Обложка обещает достаточно кровавое убийство. – В голове у Грега никак не укладывалось, как такое хрупкое и нежное на вид существо может читать такие ужасы. – Слушай, неужели тебе это нравится?

У Джил загорелись глаза:

– Вчера вечером по телевизору показывали такой шикарный ужастик! С вампирами и вурдалаками, – на щеках у Джил заиграл румянец, – не говоря уж о всей остальной нечисти. Я оторваться не могла!

– Я и не знал, что София в свободное время снимается в кино. Неужели она нуждается в деньгах? – с невозмутимым видом откликнулся Грег.

Джил не смогла сдержать смеха:

– Вообще-то, если уж на то пошло, там была одна ведьмочка, которая напомнила мне ее. – Она провела рукой по волосам, с наслаждением перебирая свежевымытые пряди. – Сегодня я, наконец, смогла помыться, и это было божественно! Никогда не думала, что можно получить такое удовольствие от душа!

– Все зависит от того, с кем его принимать, – заметил Грег.

Джил схватилась за живот:

– Грег, ты становишься невыносимым! – Она хотела еще что-то сказать, но от душившего ее смеха не могла произнести ни слова. – У тебя только одно на уме!

– Что поделать, влияние среды.

– Да, ты знаешь, Рита всегда казалась мне немного озабоченной особой, – с серьезным видом проговорила Джил.

Разговор их и дальше продолжался в том же духе. Беседа внешне выглядела совершенно беспечной, но на самом деле что-то новое появилось в их общении; может быть, они оба все время были начеку, потому что впервые одновременно оказались «без пары». Опасность увлечься друг другом висела над ними с самого первого дня совместной работы, но они как бы заключили негласный договор, что любовный роман – не для них, если они серьезно хотят работать вместе. Пять лет все было нормально – до недавнего времени. К моменту, когда Грег поднялся, чтобы уходить, напряжение между ними достигло предела.

В одно прекрасное утро наступил долгожданный для Джил момент: доктор Симмонс объявил, что ее выписывают. Она была в таком восторге, что едва слушала его наставления и напоминание о том, что она должна раз в неделю приходить к нему на осмотр.

– И чтобы не кинулась сразу же на свои курсы танцев, слышишь? – Доктор погрозил ей пальцем.

– О, тут все просто, – весело откликнулась Джил. – Мои ноги сейчас в таком состоянии, что, боюсь, как только я попытаюсь сделать танцевальное па, я немедленно расквашу себе нос.

Она уже позвонила Грегу, и теперь с минуты на минуту ожидала его приезда. Процедура выписки оказалась гораздо сложнее, чем то, что пришлось проделать при поступлении в больницу. Джил казалось, что прошла целая вечность, прежде чем санитар подвез ее и большую корзину цветов к машине Грега.

По дороге домой Джил поняла, что дорожные выбоины и зашитый живот – две вещи несовместимые. К тому моменту, как Грег стал помогать ей выбираться из машины, она готова была возненавидеть его на всю жизнь. Джил была совершенно уверена, что он не пропустил ни одной кочки, ни одной рытвины на дороге.

– Что же ты в Итальянский квартал-то не заехал, я бы тогда точно развалилась на куски, – проворчала она, но тут же вскрикнула, потому что Грег подхватил ее на руки. – Что ты делаешь?

– Не хочу, чтобы ты охала и ахала на каждой ступеньке.

Чтобы не упасть, Джил обхватила руками шею Грега. Никогда еще она не была так близко от него, если не считать дружеских поцелуев по радостным поводам, и теперь обнаружила, что это довольно приятно. Она почувствовала легкий свежий аромат его лосьона, напоминающий запах леса после дождя. Лицо его оказалось так близко, что она смогла различить маленькое красное пятнышко на щеке – должно быть, порез во время бритья. На какое-то мгновение ей безумно захотелось куснуть его за мочку уха, но она вовремя спохватилась.

– Ты, оказывается, можешь быть таким романтиком, Грег, – поддела она его, слегка дернув за свисавшую прядь волос. – Неужели ты так обращаешься со всеми своими подругами? Наверное, с Ритой это было немного трудновато, признайся, она ведь слегка… – тут Джил сделала небольшую паузу, – крупногабаритна.

– Если бы ты не перенесла недавно операцию, я бы сейчас сбросил тебя на пол, прямо на твою чудесную попку, – ответствовал Грег, неся Джил в спальню, где уже была приготовлена постель.

Он осторожно опустил ее на одеяло и поставил сумку с ее вещами на пуфик. Достав оттуда злополучную персиковую сорочку, он протянул ее Джил.

– Помочь тебе надеть это?

– Нет, спасибо, я думаю, что справлюсь сама, – с достоинством ответила она. – А кроме того, я всегда считала, что твое амплуа – помогать женщинам избавляться от одежды, а не наоборот.

– Ты права, но для тебя я бы сделал исключение, – проговорил он, ухмыляясь.

– Боюсь, ты не поступал правильно с тех пор, как окончил детский сад, – возразила Джил. – Если ты действительно хочешь сделать мне приятное, то я бы не прочь выпить стакан ледяной воды.

Грег кивнул и молча вышел из комнаты. Через несколько минут он возвратился с подносом, на котором стоял графин с водой, стакан и тарелочка крекеров с маслом.

– Если тебе что-нибудь понадобится, крикни, – сказал он. – Вчера прислали гранки нашей последней книги, я хочу начать их просматривать.

– Давай, я вычитаю, – с готовностью откликнулась Джил; она знала, что это не самое любимое занятие Грега.

– И не думай об этом. Просто отдыхай, – твердо произнес Грег. – Пока.

Когда Грег ушел, Джил надела ночную рубашку – не персиковую, а обычную – и перебралась в гостиную. Она забралась с ногами на диван, обитый тканью пастельных тонов, и принялась разбирать почту.

Остаток дня Джил посвятила чтению корреспонденции и телефонным разговорам с друзьями. Она не заметила, как наступил вечер, и только желудок напомнил ей, что время ужина уже давно прошло. Этот день, проведенный дома, так утомил еще неокрепшую Джил, что теперь у нее совершенно не было сил идти искать что-нибудь поесть.

И тут раздался стук во входную дверь, а в следующее мгновение на пороге показался Грег.

– Ты не собираешься поужинать? – спросил он.

Джил стала в задумчивости покусывать губу.

– Ужинать, ужинать, – пробормотала она. – Знаешь, может, ну его, этот ужин?

– Жаль, а я пришел с едой.

С этими словами он внес в гостиную красные и белые картонные коробки, источавшие соблазнительный аромат курицы. У Джил потекли слюнки.

– Я схожу за тарелками, – немедленно сказала она и начала было слезать с дивана.

– Сиди, сиди. – Грег покачал головой, опуская коробки на журнальный столик и протягивая Джил бумажный пакет с одноразовой посудой.

Джил смотрела на него не отрываясь:

– Я вижу, ты принес свой лучший фамильный фарфор. Очень мило с твоей стороны.

– Всегда к вашим услугам, мадам. – С этими словами Грег разорвал целлофановую упаковку и поставил на столик две пластиковые тарелки с желтым орнаментом по краям. – Через них не просочится даже соус для спагетти. – Он разложил по тарелкам курицу, капустный салат и галеты и поставил меньшую порцию перед Джил. – Ты что будешь: сок или пепси?

– Пепси. – Джил никак не могла прийти в себя от изумления.

Грег достал из кармана куртки какой-то пакет и небрежно бросил его на стекло, которое покрывало журнальный столик из тикового дерева:

– Да, я еще сходил в аптеку за лекарствами.

Тут Джил только глазами захлопала.

– У меня это совершенно вылетело из головы! – вымолвила она, раскрывая пакет и вынимая оттуда два пузырька: один – с обезболивающим, а другой – со снотворным. – Огромное спасибо. Похоже, мне светит еще месяц перебиваться от обезболивающего до снотворного.

– Ну, если они тебе так помогают, я с удовольствием обеспечу тебя ими на год, – невозмутимо произнес он и поднялся, чтобы сходить за льдом и стаканами для пепси.

– Настоящая твердая пища! – Джил облизнулась. – Грег, имей в виду, я сейчас и впрямь все это съем! – и с этими словами она вонзила зубы в сочное куриное мясо.

Минут десять в комнате царила полная тишина: оба сосредоточенно ели.

Через некоторое время Грег поднял взгляд от тарелки и оглядел безупречно чистую комнату:

– Сегодня приходила миссис Хэзевей?

Джил в изумлении воззрилась на него:

– Ты что, хочешь сказать, что у тебя там такой беспорядок, что ты уже не помнишь, когда очередь моей квартиры, а когда – твоей?

Грег поморщился:

– Эта тетка меня просто ненавидит. Она только и делает, что ворчит да злобно зыркает на меня.

Джил понимающе кивнула. Их мрачная домработница, с извечной кислой миной на лице, всегда ворчала, если ей что-нибудь или кто-нибудь не нравился – как правило, это был Грег с его не самыми безупречными привычками. Он не был особенным лентяем, просто его слабо волновало состояние его вещей.

– Может, она просто хочет добиться от тебя прибавки, – предположила Джил. – И я ее понимаю. В конце концов, ты задаешь ей раза в три больше работы, чем я. – Она хотела было поджать под себя ноги, но при первом же движении болезненно сморщилась.

Грег сразу потянулся к одному из пузырьков и стал открывать защитную крышку.

– Я однажды видел такую карикатуру: человек выходит из аптеки и видит мальчика с табличкой на груди: «Открываю защищенные от детей пузырьки за 25 центов». Мне бы сейчас такого мальчика, – пробормотал Грег, пытаясь разобрать надпись на крышке.

Ему пришлось изрядно повозиться, прежде чем он смог открыть флакон. Вытряхнув на ладонь одну таблетку, Грег протянул ее Джил.

– Сейчас принесу воды.

– У меня в животе настоящий бунт, – пробормотала Джил, когда Грег подал ей стакан с водой. Она приняла таблетку и окинула взглядом еду, которая осталась почти нетронутой. – В нормальное время я проглотила бы это в один присест.

– Твой желудок еще не успел перестроиться после жидкой больничной диеты, – объяснил Грег, вынимая куриную ножку из ее тарелки. – А чего ей зря пропадать, – объяснил он, когда Джил удивленно посмотрела на него. Доев, Грег убрал со стола, и, когда он вынес мусор и протер стеклянную поверхность, журнальный столик стал таким, каким был до ужина.

– Смотри-ка, так ты еще можешь стать человеком! – съехидничала Джил.

– Повежливей, пожалуйста, а не то я не стану завтра утром готовить тебе завтрак, – предостерегающе произнес Грег.

– Утром придет миссис Хэзевей, – беззаботно провозгласила Джил, решив не напоминать Грегу, что ему еще ни разу не удалось самостоятельно приготовить завтрак так, чтобы ничего не подгорело. – Она звонила сегодня днем и сказала, что завтра зайдет меня проведать.

Грег присвистнул. Он вспомнил, как однажды домработница приготовила ему поесть. У него потом еще несколько дней болел живот.

– Похоже, тебе предоставляется уникальная возможность: выбирать из двух никудышных поваров. Ладно, спокойной ночи. – Он наклонился и поцеловал ее в щеку. – Ложись спать пораньше и постарайся хорошенько отдохнуть.

– А чем я занималась все это время? – воскликнула Джил.

– Все равно пройдет еще не один день, прежде чем ты окончательно оправишься от операции.

– Спасибо на добром слове, – проворчала Джил.

– До завтра.

Когда Грег ушел, Джил снова раскрыла книгу и стала читать дальше. Где-то через час она отправилась спать. Перед сном она устало глянула на часы: для того, кто привык ложиться не раньше двух, двадцать два пятнадцать, горевшее на табло, выглядело как издевательство.

Несмотря на то, что она так рано легла, Джил проспала почти до обеда. Из-за закрытой двери спальни звук пылесоса, которым орудовала в гостиной миссис Хэзевей, казался всего лишь приятным жужжанием. Джил протерла заспанные глаза и, выбравшись из кровати, босиком прошлепала в ванную.

Стоя под теплым душем, она бросила взгляд на свой шов и недовольно скривилась. Доктор Симмонс заверил ее, что этот ярко-розовый шрам поблекнет приблизительно через год. А пока, выходит, она должна расхаживать с такой гадостью на животе.

Джил заплела влажные волосы в косу и натянула бледно-зеленое домашнее платье с бирюзовой отделкой. Решив, что лицо ее все еще довольно бледно, она подрумянилась и накрасила губы. Закончив приводить себя в порядок, она направилась в гостиную, где миссис Хэзевей протирала мебель.

– Доброе утро, миссис Хэзевей, – как можно приветливей произнесла Джил.

Высокая угловатая женщина оторвалась от работы и поглядела на Джил темными глазами-бусинками. В свои пятьдесят с лишним она всегда выглядела так, как будто только что надкусила лимон, но работала она хорошо и на нее всегда можно было положиться.

– Надо бы приготовить вам завтрак, – пробормотала миссис Хэзевей в своей обычной манере.

– Я могу сама что-нибудь приготовить, – вежливо ответила Джил.

– Вы сидите и отдыхайте, – приказала она. – Сейчас я все сделаю.

Джил обнаружила, что яйцо в мешочек», поданное миссис Хэзевей, – просто другое название крутого яйца, а ее поджаренные хлебцы довольно сильно обуглены по краям. Джил улыбалась изо всех сил, запивая каждый кусок доброй порцией апельсинового сока.

– Так-то лучше, – довольно произнесла миссис Хэзевей, относя грязную посуду на кухню. – Прежде чем уйти, я приготовлю тебе запеканку на вечер.

– Нет! – почти выкрикнула Джил, но быстро взяла себя в руки. – Большое спасибо, миссис Хэзевей, это очень мило с вашей стороны, но Грег обещал принести готовый ужин. – Джил так старательно улыбалась, что у нее чуть не свело челюсть.

После ухода домработницы Джил весь день провалялась на диване: то читала, то смотрела телевизор. Она наслаждалась неожиданно свалившимся на нее свободным временем, однако в душе отлично понимала, что такая свобода должна довольно скоро надоесть. Джил с удивлением отметила, что уже давно не думала о Лохматом Гарри и его приключениях. Она сейчас вообще как-то ни на чем не могла сосредоточиться.

Позвонила Джанин, и они проболтали не меньше часа, после чего подруга пообещала заехать к Джил, как только сможет. Потом звонил Кэрлайл, справлялся о здоровье. А Грег, тем временем, как в воду канул. Как-то, проходя мимо окна, Джил выглянула наружу, но не увидела во дворе его машины.

Очень скоро Джил обнаружила, что ей решительно нечего делать. Часы тянулись невыносимо медленно. Она еле дождалась вечера, когда, наконец, в дверях возник Грег, держащий новые коробки с ужином. Джил была так рада его видеть, что даже позволила ему немного пройтись на счет последствий завтрака «от миссис Хэзевей».

Дни сменяли друг друга, и Джил совершенно изнывала от скуки, потому что чувствовала она себя вполне хорошо, но еще не окрепла настолько, чтобы выходить из дома. На ее счастье в один из таких долгих дней в дверях возникла Джанин. В руках неожиданной гостьи оказались литровая банка леденцов, килограммовая коробка драже в шоколаде и четыре бутылки клубничной газировки. Постороннему наблюдателю такая комбинация могла показаться просто тошнотворной, но подруги полюбили ее еще в колледже.

– Ой, как мне будет плохо, – пробормотала Джил, запуская руку в банку с леденцами.

Джанин лениво изучала свои длинные алые ногти:

– Если ты выжила после всей той бурды, которой тебя кормили в больнице, – не говоря уж о завтраке миссис Хэзевей, – то уж и это как-нибудь перенесешь. – Она энергично тряхнула головой, и ее темные кудри взметнулись вверх. – А как там наш красавчик писатель, он о тебе заботится?

– Да, он мне помогает. – Джил открыла бутылку газировки. – Он настолько любезен, что регулярно жертвует своим свободным временем, чтобы принести мне ужин, а иногда и обед. И по нескольку раз в день заходит проведать. А завтра он везет меня к врачу.

– Милая моя, он не просто любезен, – произнесла Джанин, как всегда по-южному растягивая слова. – Он ведь всегда на тебя стойку делал. – Она рассмеялась, увидев, как вытянулось лицо Джил. – Дорогуша, что ты на меня так смотришь? Да он в любой момент готов на тебя наброситься.

Глаза Джил стали похожи на два голубых блюдца, она не отрываясь смотрела на подругу, которая только что так недвусмысленно высказалась насчет Грега. Но уже в следующее мгновение она облегченно расхохоталась:

– Только сейчас поняла, что ты многого не знаешь. Грег слишком занят со своими многочисленными подругами. – Она покачала головой. – На этот раз твое шестое чувство тебя обмануло.

Джанин решительно запротестовала:

– Я никогда не ошибаюсь, – произнесла она заносчиво.

Джил закатила глаза. Способность Джанин предчувствовать недалекое будущее считалась между ними непреложным фактом, даже если из-за этого порой возникали проблемы.

– Помнишь, как мы поехали кататься на лыжах на рождественские каникулы? Я продолжаю утверждать, что ты специально насыпала тот холм, чтобы я на нем свалилась, – добродушно проговорила Джил, посасывая леденец.

Как было Джанин не помнить! В то утро Джил отправилась с друзьями покататься с горок, и Джанин посоветовала ей избегать одного конкретного холма. К сожалению, Джил пропустила тогда совет подруги мимо ушей, и в результате сломала ногу.

– Всем известно, как ты не любишь быть неправой, – проговорила Джил.

– Как можно не любить быть кем-то, кем никогда не был? – Темно-синие, почти фиолетовые глаза Джанин ярко вспыхнули.

Она одной рукой взъерошила кудри на затылке. У Джанин были такие правильные черты лица и такая гладкая матовая кожа, что ей в пору было работать моделью, а не профессиональным художником-визажистом. Она была внештатным консультантом во многих универмагах и занималась тем, что помогала людям находить свой образ и объясняла, как применять косметику ведущих фирм мира. Высокий профессионализм позволял Джанин самой выбирать себе работу, и при желании она могла бы за весь год не отдыхать ни минуты.

– А что же ты тогда не рассказала мне о склонности доктора Женета к молоденьким студенткам? – выдвинула Джил свой коронный аргумент.

Джанин фыркнула:

– А зачем? В конце концов, ты поступила в колледж, чтобы получить образование, а он определенно собирался тебя кое в чем просветить. – Подруги расхохотались, вспомнив старого развратника, который преподавал у них психологию.

Джил и Джанин познакомились в студенческом общежитии, оказавшись соседками по комнате. Они сразу же поладили и с тех пор были не разлей вода. Благодаря своей удивительной способности предсказывать будущее, Джанин была похожа на старую мудрую сову, которая знает много такого, что неведомо другим, и Джил со временем привыкла к странностям подруги, способной чуть не каждый день уходить в какой-то свой мир.

Они обе закончили Аризонский университет по специальности английский язык, но занялись совершенно разными областями. Джил довольно скоро обнаружила, что как машинистка или стенографистка она может заработать гораздо больше, чем работая по своей специальности, но ее непреодолимая тяга к трудностям не позволяла ей увлечься подобной работой больше чем на полгода. Она со смехом говорила, что ни у кого нет такого богатого послужного списка, как у нее. И только писательская деятельность оказалась способной по-настоящему ее увлечь. Трудности здесь встречались на каждом шагу, и Джил чувствовала себя совершенно счастливой.

Джанин окинула Джил своим обычным изучающим взглядом:

– Я тут в одном журнале нашла для тебя подходящую стрижку, – проговорила она наконец. – Тебе нужно будет только отрезать сантиметров пятнадцать волос и сделать химию. И голову сразу станет легко мыть, и на сушку не будет уходить столько времени. – Она кивнула. – Да, я прямо вижу тебя с этой стрижкой.

Джил застонала:

– В тот раз ты «прямо видела» меня на вечеринке у Шейлы в этом черном платье. Те, кто увидел меня там впервые, подумали, что я просто шлюха.

– Проститутка, – поправила ее Джанин. – И ты была королевой вечера. Чего еще тебе нужно? А вспомни, сколько мужчин тебе потом звонило!

– Ну, конечно, – откликнулась Джил. – Я смогла бы сколотить небольшое состояние – как раз столько, сколько стоило это платье, я ведь его с тех пор ни разу не надела.

Джанин посидела еще часок, после чего поднялась, сказав, что ей нужно идти, потому что вечером у нее назначено свидание. Она немного задержалась в дверях.

– Будь готова к тому, что первый блин может оказаться комом, – загадочно произнесла она, и в уголках ее губ на мгновение показалась улыбка.

– Что-что? – переспросила Джил.

Джанин уже открыто улыбалась:

– Бывает, что второй раз оказывается гораздо лучше первого. – С этими словами она послала Джил воздушный поцелуй и ушла.

– Ты о чем? – выкрикнула Джил, выбегая на лестницу, но Джанин только махнула ей рукой и выскользнула за дверь. – Джанин, вернись и объясни, в чем дело!

В следующее мгновение Джил слегка отпрянула назад и покраснела, потому что у подножия лестницы показался Грег. Она осознала вдруг, что стоит непричесанная, босая и в домашнем платье.

Грег поднял голову и почувствовал, что губы у него пересохли. Хотя Джил и была слегка растрепанной, тем не менее выглядела она в этот момент невероятно привлекательно.

– Пирушка с подругой? – спросил он, наконец, чтобы как-то прервать молчание.

Джил тут же пришла в себя и улыбнулась:

– Пирушки длятся до позднего вечера, и в них обычно принимает участие больше двоих человек.

– Только не в тех, где бываю я, – возразил Грег, направляясь к себе. – На них никогда не бывает больше двоих.

Джил вернулась в гостиную, размышляя о внезапной перемене, происшедшей с Грегом. У него был такой странный, необычный взгляд, и Джил показалось, нет, она просто была уверена, что в нем читалось… желание.

Грег прошел в свой кабинет и сел в кресло. Опершись локтями о подлокотники, он свел перед собой кончики пальцев. У него так и стояла перед глазами босая Джил – такая обворожительная; он никак не мог отогнать это видение. Ум писателя быстро подсказал ему, что она представляла прекрасный образ женщины, ожидающей любовника, а возбужденное воображение уже рисовало то, что происходит между влюбленными, когда они закрывают дверь. Он мысленно застонал, проклиная внезапное ощущение тесноты в джинсах.

Грег смутился. Последнее время он что-то все больше думает о Джил, как о желанной женщине с прелестными формами, удивительными глазами и волнующим голосом. С такими мыслями он не сможет продолжать нормально работать с Джил. Что же с ним произошло, почему все так изменилось? Конечно, они и раньше находили друг друга внешне привлекательными, но оба отлично знали, что такая притягательность может оказаться опасной. Возможно, именно поэтому каждый из них стремился все время иметь кого-нибудь рядом с собой. Грегу пришло в голову, что он, похоже, порвал с Ритой не в самый удачный момент.

Он встряхнулся и решительно повернулся к компьютеру, темный экран которого как будто молчаливо издевался над ним. Собравшись с мыслями, Грег принялся за обдумывание новой книги.

В тот же вечер Джил жестоко поплатилась за свою сладкую оргию сильнейшей болью в животе. Она лежала в постели, вопрошая вслух, когда же смерть явится за ней.

– А я и не знал, что меня переименовали, – произнес Грег из прихожей.

Он постоял в дверях и, не услышав ответа, встревоженный кинулся в спальню.

– Джил, что случилось? Шов болит? – принялся расспрашивать он, опускаясь на колено рядом с кроватью. – Отвечай, или я немедленно позвоню врачу.

Джил попыталась улыбнуться:

– Он только скажет тебе, чтобы я приняла что-нибудь, нейтрализующее кислоту.

– Говори по-человечески, – потребовал Грег.

Джил прикрыла глаза:

– Все из-за комбинации из леденцов, драже в шоколаде и клубничной газировки.

Грег застонал, но в его голосе не было заметно сочувствия. Выражение его лица ясно говорило о том, что, по его мнению, Джил полностью заслужила эти страдания.

– Немудрено, что тебя так скрутило. Сейчас я тебе что-нибудь принесу. – С этими словами он поднялся и прошел в ванную. Порывшись в ящиках, он, наконец, вернулся со стаканом шипучей жидкости и, протянув руку, помог Джил сесть, чтобы она могла выпить лекарство.

– После той кучи сахара, которую ты заглотила, тебе не помешает немного протеина, – проговорил Грег, когда она снова легла.

– Я не хочу даже смотреть на еду! – простонала Джил.

– Нравится тебе это или нет, но тебе придется съесть что-нибудь более полезное, чем предыдущие блюда, которые ты в обилии потребила. – Сказав это, Грег быстро вышел из комнаты.

Джил лежала неподвижно, ожидая, пока подействует лекарство. Она жалела, что не сказала Грегу, что от еды ей станет только хуже. Он вскоре вернулся, неся поднос с бульонной чашкой, накрытой маленькой тарелкой.

– Прошу откушать: куриный бульон с сухариками, – объявил Грег. – Еще я отрезал маленький кусочек сыра. Съешь его перед тем, как примешься за бульон. Это должно помочь твоему желудку.

Джил несколько раз осторожно куснула острый пахучий сыр. Удостоверившись, что желудок не взбунтовался от такого начала, она доела кусочек. Пришлось признать, что от сыра ей действительно полегчало, и она смогла приняться за бульон. Тем временем Грег вскипятил ей чаю и теперь сидел рядом с кроватью и смотрел, как она ест.

Бульон показался очень вкусным, и Джил не заметила, как чашка на подносе опустела.

– Ты что, не понимаешь, что отравляешь свой организм этими бесконечными сладостями? – обрушился на нее Грег, когда она все доела.

Джил пожала плечами, чувствуя себя более уверенно от того, что желудок немного успокоился.

– Я помню, какую брешь ты оставил во фруктовом торте, который я испекла на Рождество, и не было похоже, чтобы это хоть как-то подействовало на тебя, – ехидно проговорила она.

– Ну я же не целый торт съел!

– Нет, только половину, – медовым голоском произнесла Джил.

Грег в бессилии махнул рукой:

– Джил, нельзя так нагружать желудок. Ну что за глупость – доводить себя до тошноты неподходящей едой! – Джил недовольно поморщилась. Грег взглянул на часы. – У меня на сегодня назначен ужин кое с кем, я бы хотел пойти переодеться. Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, спасибо. – Джил помедлила, прежде чем произнести вертевшийся на языке вопрос. – Грег, ты снова встречаешься с Ритой?

Грег подумал о том, как быстро ему удалось уговорить Риту встретиться с ним. Он знал, что главным аргументом оказалось упоминание «Максвелс Плама» – фешенебельного ресторана, цены в котором были под стать его внутреннему убранству. Вот только Рита не догадывалась о том, что Грег собирался за ужином выпытать у нее смысл тех загадочных слов, которые она произнесла в ночь операции Джил.

Джил заметила возникшее напряжение в лице Грега и без труда догадалась, с кем он сегодня ужинает.

– Желаю приятно провести время, – проговорила она, жалея, что не может сказать ему, что он достоин большего, чем раскрашенная кукла Рита.

Положа руку на сердце, Джил сильно сомневалась, что тот вообще станет ее слушать. Она театрально приподняла брови:

– Завтра мне все подробно расскажешь. И еще: не забудь, что мне нужно в одиннадцать к врачу.

– Тебе не о чем беспокоиться, я буду дома, – пообещал Грег. – Спокойной ночи, Крошка Джилли.

«Попадись мне сейчас Рэнди, я бы убила его за эту дурацкую кличку!» – подумала Джил, глядя вслед Грегу. Она с головой залезла под одеяло и, казалось, собралась дуться на Грега всю ночь. Но нет, это было не в ее характере. Очень скоро Джил вспомнила, что в книжке, которую она читала, она дошла как раз до самого интересного места. Через несколько минут она с головой ушла в историю о частном детективе, расследовавшем убийство своей любимой девушки. Но в то же время какая-то частичка ее мозга раздумывала о том, каков был бы Грег в качестве любовника.

Грегу было скучно. Несмотря на всю обольстительность Риты в ее облегающем темно-вишневом платье, он не мог сосредоточить на ней все свое внимание, и она это заметила.

К тому моменту, когда они вошли в ее шикарную квартиру в высотном доме, ни тот, ни другая не выглядели особенно счастливыми.

Рита налила два бокала бренди и протянула один Грегу.

– Мне предложили повышение. Место находится на восточном побережье и освободится после Нового года, – объявила она без всякого вступления, опускаясь в бледно-серое плюшевое кресло рядом с бордовым диваном, на котором сидел Грег.

Он удивленно вскинул голову:

– Должность вице-президента?

Рита кивнула, потягивая бренди. В настоящее время она была главой отдела маркетинга в международной компьютерной фирме, и теперь, похоже, ее давняя мечта о кресле вице-президента могла осуществиться.

– Я очень за тебя рад, – искренне произнес Грег, зная, как много значит для Риты это повышение.

На ее лице появилась прохладная улыбка:

– Я была уверена, что ты обрадуешься. И не только за меня. – Она провела длинным ухоженным ногтем по краю бокала. – Может, теперь ты, наконец, прозреешь.

Терпение Грега лопнуло. Рита весь вечер делала какие-то намеки, и он решил, наконец, выяснить, в чем дело. Он поставил свой бокал на стеклянный столик около дивана и развернулся всем корпусом, чтобы видеть лицо Риты:

– Черт подери, что ты хочешь этим сказать?

На какие-то доли секунды в глазах Риты мелькнуло сожаление, но потом более сильные чувства захлестнули ее и заставили произнести слова, мучившие ее уже не одну неделю:

– Все очень просто. Каждый раз, как ты занимаешься любовью со мной, я вижу, что на самом деле ты делаешь это с Джил, и я уверена, что так же было и с другими, теми, кто был до меня. Честно говоря, я не удивлюсь, если и она делает то же самое. Настало время вам обоим посмотреть правде в глаза и стать любовниками. – Взорвав свою бомбу, Рита откинулась назад, ожидая, когда рассеется дым.

4

Грег молча сидел на диване, уставившись на Риту. Он не мог придумать никакого достойного ответа. Нет смысла опровергать очевидное. Пробормотав какие-то невнятные извинения, он постарался как можно скорее уйти. Как ни был он оглушен случившимся, Грег успел заметить, что Рита не стала его удерживать.

Вместо того чтобы возвратиться домой, Грег зашел в расположенный неподалеку бар, владелец которого был их с Джил старым приятелем.

Близилось время закрытия, поэтому посетителей в заведении «У Джонсона» почти не было. Здоровенный детина с огненно-рыжими с проседью волосами, подстриженными «ежиком», и парой таких ясных голубых глаз, которым мог бы позавидовать сам Пол Ньюмен, приветственно махнул Грегу из-за стойки, не переставая наполнять пивом две кружки, которые поставила перед ним официантка.

– Давненько тебя не было видно. – Пройдя вдоль стойки, бармен привычным движением смешал виски с водой и поставил бокал перед Грегом. – Где пропадал?

Прежде чем ответить, Грег отпил добрую порцию виски и подождал, пока алкоголь прогреет ему горло и желудок.

– У Джил был острый приступ аппендицита десять дней назад, и мне пришлось везти ее в больницу. С тех пор я исполняю обязанности сиделки. – Он снова отпил из бокала.

Джон Махоней, по прозвищу Танк, заметил в Греге те же перемены, что и Рита.

– От такой работы я бы не отказался. – Голос был хриплым от большого количества виски и сигар. Его широкое некрасивое лицо растянулось в улыбке.

Как только Грег допил свое виски, здоровенная ладонь сгребла бокал и снова наполнила его, на этот раз виски в нем оказалось уже больше, чем воды.

– Черт подери, Танк, она не заслужила столько неприятностей, – пожаловался Грег, не очень понимая, кого он имеет в виду: Джил или Риту.

– С бабами всегда бывают неприятности, – философски заметил здоровяк, прежде чем выкрикнуть: – Народ, третий звонок! Через десять минут бар закрывается.

Грег сидел перед стойкой, потягивая свое виски, пока Танк выполнял последние заказы.

Оркестра в баре не было, его заменял музыкальный автомат, игравший мелодии сороковых и пятидесятых годов. Не было здесь и отдельных фешенебельных кабинетов, позволявших клиентам уединяться, вместо них были простые деревянные столы и стулья. Стены, украшенные флагами разнообразных войсковых подразделений и фотографиями времен второй мировой и корейской войн, создавали строгую, истинно мужскую обстановку. Когда-то, когда старшина Махоней уволился из танковых войск, прослужив там тридцать лет, он задался целью иметь свой собственный бар. Мечта его осуществилась, заведение имело отличную репутацию, потому что там подавался превосходный ликер и не допускались драки. Никому не хотелось связываться с человеком, который полностью отвечал данной ему кличке и, если что было ему не по нраву, мог разъяриться не хуже, чем раненый медведь гризли. За последние годы Джил с Грегом стали завсегдатаями бара и подружились с его грубоватым хозяином.

Минут через двадцать Танк запер входную дверь и возвратился в бар, где Грег все еще домучивал второй бокал. Увидев его мрачное лицо, бармен покачал головой.

– Почему бы тебе просто не затащить эту бабу в постель и покончить с этим раз и навсегда? – предложил Танк, наливая себе кружку пива и залпом осушая ее.

Грег поморщился от таких грубых слов.

– Не думаю, чтобы Рите понравилось, что ее называют бабой, – осторожно возразил он.

– А кто говорит о мисс Крутая Бизнесменша? – Танк покачал головой, удивляясь непонятливости друга. – Я говорю о Джил. Это же по ней ты сохнешь уже Бог знает сколько времени, хочешь ты с этим считаться или нет. Черт возьми, да каждому, у кого есть глаза, видно, что ты только на эту бабу и смотришь, точно так же, как она на тебя. И чего вы резину тянете, не знаю. Уж это баба так баба. Не то что твои куклы.

Танк знал, о чем говорит, потому что Грег приводил к нему в бар многих своих подружек. И каждый раз после этого бармен ясно давал понять, что не самого высокого мнения о них. Он даже пошел дальше в своих предположениях:

– Могу поспорить, в кровати она – чистая бестия.

У Грега непроизвольно сжались губы при мысли о прошлых любовниках Джил. Это не ускользнуло от взгляда бармена.

– Если мы решимся на это, то расстроится наша многолетняя дружба и удачное деловое партнерство, – пробормотал Грег, в то же время вспоминая, что не раз думал о Джил, как о ком-то большем, чем доброй подруге и хорошем деловом партнере.

– Слушай, ты сам-то веришь в то, что сказал? – Танк покачал головой, поражаясь этой странной логике, которая не оставляла ни малейшей лазейки здравому смыслу. – Старик, ты же не станешь утверждать, что живешь в одном доме с такой куколкой и ни разу не думал о том, какова она в постели! Если это правда, то ты не мужик.

Грег улыбнулся такому однозначному диагнозу. Ему не хотелось признаваться самому себе в том, что порой его действительно посещали подобные эротические фантазии. Это было немудрено, особенно когда они с Джил вместе пили вечерний чай или, наоборот, завтракали, позволяя себе оставаться в домашних халатах. А сколько раз Джил появлялась у него на кухне еще непричесанная в своем знаменитом шелковом кимоно, которое едва доходило до середины бедер? А сколько раз он сам заходил к ней утром, заставая ее в одной только длинной футболке? И как только он мог держать себя в руках?

– Ты все еще встречаешься с этой дамочкой с большими…

– Нет, – поспешил ответить Грег. – Мы с Ритой сегодня расстались.

– А Джил, она до сих пор гуляет с этим сопляком с Уолл-стрит? – Танк продолжал наступать.

Грег фыркнул, потому что и сам был такого же мнения о Кэле:

– Нет.

– Так что же вам теперь-то мешает? – Здоровяк всплеснул руками. – А ну-ка, проваливай отсюда! – Оттого что глаза старого вояки улыбались, приказ прозвучал совершенно необидно. Он решительно замотал головой, когда Грег потянулся за кошельком, чтобы заплатить за виски. – Я не беру денег после закрытия заведения. Иди домой.

Возвратившись домой, Грег с удивлением обнаружил, что в спальне Джил еще горит свет. Вообще, она была ярко выраженной совой и могла до самого рассвета читать кровавые романы, кишащие всякими ужасами, чтобы на следующий день сесть за работу с совершенно оловянными глазами. Грег часто подтрунивал над ней, говоря, что она, наверное, не может уснуть из-за тех кошмаров, о которых читает на ночь. И тем не менее он не ожидал, что она так быстро оправится после операции.

Добравшись до спальни, Грег быстро разделся и повалился на кровать, чтобы немедленно уснуть. Всю ночь ему снились эротические сны, главной героиней которых была Джил.

На следующее утро, вернувшись с пробежки, Грег обнаружил на двери записку, в которой Джил напоминала ему о его обещании отвезти ее к врачу.

Ровно в десять Грег, сияя после душа, стоял на пороге ее гостиной. Через пару минут они уже сидели в его машине.

– Не понимаю, зачем мне встречаться с доктором Симмонсом, – говорила Джил, когда они подъезжали к медицинскому центру. – Я отлично себя чувствую. Это просто потеря времени.

– Ему хочется лично убедиться, что с тобой уже все в порядке, – откликнулся Грег, заезжая на стоянку.

К счастью, ожидание заняло всего минут пятнадцать, а осмотр – и того меньше. Доктор Симмонс поздравил Джил с тем, что ей удалось так быстро оправиться после операции, однако велел все-таки избегать больших нагрузок.

– И пока никаких танцев, – напомнил он.

Джил кивнула, мысленно соглашаясь, что от добра добра не ищут: хотя она и окрепла так быстро, лучше еще немного переждать.

– Похоже, ты уже очень скоро станешь нашей прежней заводной Джил, – произнес Грег, когда они возвращались на стоянку.

– Слава Богу! – Джил облегченно выдохнула. – Ой, я же совсем забыла: как твое вчерашнее свидание с Ритой? – Она тут же пожалела об этих словах, потому что Грег теперь выглядел мрачнее тучи. – Зря я, забудь об этом, – пробормотала она, глядя себе под ноги.

Грег не проронил ни слова. В голове его продолжали звучать Ритины обвинения, и он начинал все больше понимать, что они были не так уж беспочвенны.

Заметив, как испортилось настроение Грега, Джил решила, что причина – в Рите. Желая как-то взбодрить его, она улыбнулась и положила ему руку на плечо.

– Что-то не складываются у нас, старик, отношения с противоположным полом. Но не отчаивайся, я-то не брошу тебя в беде.

Грег так резко остановился, что, не держись Джил за его руку, она бы упала на асфальт.

– Сделай одолжение, занимайся своими делами, – огрызнулся он. На лице его были ясно видны признаки надвигающейся бури. – Черт возьми, Джил, имею я право на личную жизнь, или ты все время будешь влезать, когда тебя не просят? – Он рывком открыл правую дверцу и чуть ли не втолкнул Джил в машину.

Понимая, что наговорила лишнего, Джил молчала всю дорогу, но тут ее внимание привлекла витрина какого-то магазина.

– Останови машину! – скомандовала она.

– Что случилось? – Грег резко затормозил и повернул к Джил разгоряченное лицо.

– Вон в том бутике вывешен совершенно очаровательный свитерок. Ты не мог бы поставить где-нибудь машину, я хочу зайти внутрь.

Грег мысленно сосчитал до десяти.

– Ты хочешь сказать, что чуть не довела меня до инфаркта из-за какого-то паршивого свитера? – закричал он. – Я думал, что у тебя пропали какие-то ценные вещи. Ну почему тебе вместе с аппендиксом не удалили страсть к покупкам?

– Что, прости? – проговорила Джил, поворачиваясь к нему.

Грег тяжело вздохнул:

– Ладно, вон там, кажется, есть свободное место. Только обещай мне одну вещь, ладно? Не кидайся со всех ног наверстывать упущенное время. В эту машину влезет не так много покупок.

Упущенное было наверстано с лихвой. К машине Джил вернулась с двумя парами брюк, блузкой и тремя платьями. Поверх же всего красовался злосчастный свитер. Грег вслух возблагодарил небеса за то, что его кошелек не имел отношения к этим тратам.

Почти весь следующий день Джил убеждала Грега, что она уже достаточно хорошо себя чувствует, чтобы включиться в работу над новой книгой. Она буквально била копытом – за все эти дни у нее накопилось огромное количество нереализованной энергии. В конце концов она пообещала приступить к работе на следующий день.

Ровно в десять тридцать – во столько, по мнению Джил, начинался рабочий день – она возникла в дверях кабинета Грега.

– Доброе утро, – весело приветствовала она его.

Грег поднял на нее глаза и застонал при виде широченных ярко-красных тренировочных брюк, бесформенной серой футболки и черных поношенных балетных тапочек. Волосы Джил были небрежно стянуты сзади резинкой, а сама она беззаботно жевала шоколадный батончик.

– Во-первых, утро уже давно прошло. Во-вторых, как ты можешь начинать день со сладостей? – откликнулся Грег.

Передернув плечами, Джил вошла в кабинет и уселась на большой рабочий стол, рядом с бюро Грега.

– Шоколадный батончик содержит все компоненты сухого завтрака. – Она прожевала новую порцию «лесных орехов, карамели и толстого-толстого слоя шоколада». – В рекламе говорят, что он дает «мгновенный заряд энергии». Какие идеи по поводу новой книги?

Грег покачал головой:

– Абсолютно никаких. Нужна свежая струя. Ты как?

Доев свой батончик, Джил, не слезая со стола, села по-турецки. Она отряхнула руки и так ловко метнула смятую обертку в мусорную корзину, что любой баскетболист позавидовал бы ее броску.

– Конференцию на тему новой книги прошу считать открытой. – Она лучезарно улыбнулась. – Давай-ка подумаем, чем у нас займется старина Гарри на этот раз.

Грег откинулся на спинку стула и оперся ступнями о письменный стол. Джил украдкой разглядывала его ноги в голубых джинсах: они ей понравились от носков до самой талии. С каждой минутой мысли ее становились все более нескромными, и в конце концов Джил, с трудом сдержав улыбку, строго велела себе задуматься о деле.

Через час Грег был поглощен составлением цепочки из разноцветных канцелярских скрепок, а Джил накладывала на ногти яркий коралловый лак.

– Почему бы ему не попробовать баллотироваться в президенты? – глубокомысленно предложил Грег.

Джил на некоторое время задумалась, но затем покачала головой:

– Звучит неплохо, но, может, лучше прибережем это до выборов?

– А что, если отправить его в путешествие на поезде?

Джил даже не оторвалась от своего занятия:

– Мы уже делали что-то подобное два года назад.

– Он мог бы сходить в цирк. – Яркая красная скрепка была надета на зеленую, и цепочка коснулась золотистого коврового покрытия.

– Не-е. – Джил вернула кисточку в пузырек с лаком и осторожно завинтила крышку. Держа ногти перед глазами, она стала внимательно изучать их. – Пожалуй, придется записываться на маникюр. Ногти в ужасном состоянии.

– Он мог бы ограбить банк. – В глазах у Грега появились озорные искорки.

– Молодец, дорогой. Родители будут в восторге, когда мы расскажем их деткам, как организовать первоклассное ограбление.

Грег выпрямился и щелкнул пальцами, как бы подталкивая гениальную идею:

– Придумал! Он залезет на небоскреб!

Джил одарила его уничтожающим взглядом:

– Было.

Грег пожал плечами, как будто не счел аргумент достойным.

– Пожалуйста, придумай что-нибудь сама.

Джил лучезарно улыбнулась:

– Он может навестить Деда Мороза на Северном полюсе. – И она горделиво повела плечиком.

Брови Грега сошлись на переносице – он вслух начал комментировать предложение Джил:

– Он мог бы помогать Деду Морозу делать игрушки, потом – разносить подарки, его могли бы нарядить Новым Годом на празднике. Пожалуй, это пойдет. А книгу выпустим как раз к следующему Новому году.

– Конечно, пойдет. – Интонации Джил говорили, что она ни капельки не сомневается в гениальности своей идеи.

– Отлично. – Грег выдвинул один из многочисленных ящиков своего стола и, достав оттуда коробку с дискетами, вставил одну из дискет во второй дисковод; первый дисковод был занят дискетой с программой-редактором. Включив компьютер, он набрал несколько команд. – Как он доберется до Великой Снежной страны?

Джил задумчиво потерла ладонью подбородок:

– Может, Лохматый Гарри решил сам рассказать Деду Морозу, что он хочет получить в подарок на Новый год? – Она перегнулась через стол и стала рыться в одном из отделений стола. – Куда подевался шоколадный батончик, который я сюда клала?

– А ты случайно его не съела?

Грег стал печатать старым испытанным методом: двумя пальцами. Он то и дело вздыхал, надеясь, что Джил сжалится над ним и возьмет это дело на себя, но она была слишком озабочена поисками своей шоколадки и только время от времени высказывала вслух дальнейшие идеи по поводу рождающейся книги. Честно говоря, она намеренно игнорировала немую мольбу Грега. Джил отлично понимала, что если она будет уступать слишком часто, то в конце концов ей придется набирать все книги самой, а она уже столько времени проработала машинисткой в разных местах, что не собиралась снова погружаться в это нудное занятие. В результате таких же вот уловок Грега Джил в свое время пришлось самой набирать всю рукопись их первой книги. С тех пор она стала гораздо осмотрительнее.

Только часов в пять прервали они свою работу и наскоро пообедали бутербродами с куриным салатом на кухне у Джил. Кроме бутерброда, Грег съел еще яблоко, а Джил – кусок черничного пирога.

– Ну, считай, с этой книгой дело уже в шляпе, – Джил обнаружила, что гораздо интереснее смотреть на лицо Грега, чем на черничный пирог. Во время еды она продолжала разглядывать его сквозь полуопущенные ресницы.

– У меня что-то с носом? – Грег удивленно вскинул брови.

Джил прищурилась и тщательно изучила каждый миллиметр его лица.

– Ты порезался бритвой, – проговорила она наконец. Однако сама с удивлением отметила какое-то странное ощущение, которое охватило ее после того, как она так внимательно вглядывалась в его лицо. – Похоже, с тобой это частенько случается. Может, тебе нужно перейти на электробритву?

Грег стал рассматривать большой настенный календарь, висевший рядом с холодильником. Для каждого дня была предусмотрена внушительных размеров клеточка, и почти все клеточки были мелко исписаны.

– Сколько времени тебе придется пропускать занятия по танцам? – рассеянно спросил он, наблюдая, как Джил счищает с тарелок остатки еды в раковину и ставит их в посудомоечную машину.

– Шесть недель, – ответила она, вытирая руки кухонным полотенцем. Аккуратно сложив его, Джил повесила полотенце на специальную вешалку. Через какие-нибудь пару минут кухня снова сверкала чистотой. – Неприятность состоит в том, что у нас через пару месяцев концерт, и мне придется стараться изо всех сил, чтобы догнать остальных. – Она сложила остатки салата в пластиковую коробку и убрала ее в холодильник.

– Ну что ж, придется тебе пока пересыпать свои балетные пачки нафталином, чтобы с ними ничего не случилось. – В его темных глазах засветились веселые искорки.

– Ну-ну, выговорись, и тебе станет легче. Твоя-то спортивная одежда далеко не в самом лучшем состоянии. – С этими словами Джил показала ему язык.

При виде такой ребячливости Грег не мог не рассмеяться.

– Как насчет того, чтобы пойти сегодня вечером к Махонею? – предложил он.

– Сегодня ко мне должна зайти Джанин. – Джил отвернулась и не увидела, как омрачилось лицо Грега при этой новости.

– Она могла бы пойти с нами, – голос его прозвучал неискренне.

Джил обернулась и не смогла удержаться от смеха при виде мрачной физиономии Грега.

– Ох, Грег, ну не будь таким букой, – пожурила она, подойдя к нему и обнимая его за плечи. – Знаешь что… а почему бы нам не пообедать завтра в «Рыбацкой пристани»?

– Черт возьми, Джил! – взорвался Грег. – Не надо обращаться со мной, как с маленьким ребенком, которого нужно успокоить.

Джил попятилась, пораженная такой резкой вспышкой в поведении человека, который обычно и голоса-то не повышал. Вообще-то из всех знакомых Джил Грег был самым спокойным, в противовес ей самой. Однако приходилось признать, что в последнее время он стал довольно раздражительным.

– Ты так сильно переживаешь из-за нее, да? – понимающе проговорила она.

– О чем ты?

– Ты расстроен оттого, что Рита дала тебе отставку, – пояснила Джил.

– Похоже, твои мозги сильно пострадали от наркоза во время операции.

От таких злых слов глаза Джил наполнились слезами, чего с ней уже давно не случалось.

– Скажи мне, Грег, что я такого сделала, что ты так разозлился на меня? – всхлипнула она, вытирая ладонями щеки. – Я не знаю, почему ты все время огрызаешься, но знаю, что мне это совсем не нравится, – глаза ее от слез стали темно-синими.

– Джил, пощади меня, – взмолился Грег, обнимая Джил и прижимая ее к груди. – Ты же знаешь, я не могу видеть, как ты плачешь.

– А почему ты ведешь себя как какое-то сумасшедшее чудовище? – всхлипнула она, обхватив его за талию.

– Не знаю, малыш. – Он вздохнул и зарылся лицом в ее мягкие, как шелк, волосы. – В последнее время на меня так и сыплются неприятности.

– Может, и так, но ты вел себя со мной несправедливо. Я еще не до конца поправилась, и у меня от слез сразу заболел живот. – Она бессознательно прижалась к нему. – И все из-за тебя.

Грег никогда не чувствовал себя таким беспомощным, как при виде плачущей женщины. С Джил все было еще хуже, потому что она была не из тех женщин, что используют слезы в качестве аргумента. Все, что он мог, это нежно гладить Джил по спине и шептать ей на ухо ласковые слова до тех пор, пока она не успокоится.

При этом он ощущал запах свежести, исходивший от ее волос, и тонкий цветочный аромат ее духов; он чувствовал ее теплые груди, доверчиво прильнувшие к нему, ее бедра, касавшиеся его бедер. Крепко сжав зубы, он старался погасить охватившее его возбуждение.

– Ну что, Джил, все в порядке? – Ему пришлось собрать все свои силы, чтобы голос его прозвучал как обычно, однако он поспешил отстраниться от Джил, прежде чем та почувствует его возбуждение.

– Нет. – Она шмыгнула носом, освобождаясь от его рук. – У меня все лицо красное, глаза распухли и еще болит голова.

Он улыбнулся в ответ на ее жалобы, радуясь про себя, что напряжение в теле спало.

– Значит, завтра вечером у Махонея? – спросил он. Джил кивнула. – Знаешь что, давай отложим шлифовку сюжета до завтра. А сегодня ты отдохнешь – и утром будешь в форме. Конечно, если заставишь себя встать раньше полудня, – поддел он ее напоследок.

Джил изобразила на лице улыбку:

– Ты такой остроумный!

– Да, я такой, – с этими словами он неторопливо покинул кухню и ушел к себе.

Но Джил было не до смеха. Уже не первый раз она принимает его возмутительные замечания так близко к сердцу. В том, что Грег хорош собой, не могло быть никаких сомнений: его многочисленные поклонницы были тому ярким подтверждением. Джил часто говорила, что ни одна здравомыслящая женщина не захочет связывать свою жизнь с человеком, который полагает, что стулья в гостиной предназначены для хранения его спортивных принадлежностей, однако, как это ни странно, большинство подруг Грега с большой радостью расставались со своей независимостью и принимались подбирать с пола его одежду, гладить ему сорочки и убираться за него на кухне между приходами миссис Хэзевей. Кроме того, Джил заметила, что ни одна из них ни разу не пожаловалась на его не вполне удобные в быту привычки. Может быть, думала она, всему виной скрытый материнский инстинкт?

Через некоторое время ее размышления о том, почему в последнее время ее стал так сильно интересовать Грег, были прерваны приездом Джанин. В руках у подруги оказались бутылка белого вина и пакет сахарного печенья.

Когда они сидели в гостиной, потягивая вино и заедая его сладостями, Джил решилась высказать вслух некоторые свои мысли по поводу Грега.

– Я всегда знала, что вы не сможете не замечать друг друга вечно. – Джанин самодовольно ухмыльнулась. – Удивляюсь, что ваше соглашение оставаться друзьями – и только друзьями – просуществовало столько времени.

– Ха! Если ты думаешь, что я собираюсь пополнить компанию Риты, Шерил, Рени, Джинни и всех остальных, то ты глубоко заблуждаешься, – твердо заявила Джил, но, увидев опасный блеск в глазах подруги, застонала. – Нет, Джанин, давай без таинственных сигналов. Я больше не хочу слушать твои предсказания.

Джанин не обратила на нее внимания.

– Все, что ты должна делать, это быть открытой и обращать внимание на те знаки, которые тебе будут поданы, – посоветовала она, но тут же расхохоталась, потому что Джил запустила в нее бархатной подушкой. – Ты не можешь бороться с собственной судьбой, Джил.

– Я лично его не интересую, – возразила Джил. – Как только я окончательно поправлюсь, он выйдет в свет и быстренько подыщет себе кого-нибудь на место Риты. – Произнеся эти слова, она поняла, что совсем не рада такой перспективе. – И неважно, кого он выберет, потому что все его подруги – как из одного инкубатора.

Джанин удивленно подняла брови.

– Они все как на подбор высокие, худые из-за постоянных диет, но, разумеется, у них то, что нужно, – там, где надо. Они все не просто где-то работают, они делают блестящую карьеру, и они так хорошо знают правила Греговой игры, что порой думаешь, что они сами их выдумали, – пояснила Джил. – А правила очень четкие: никаких обязательств! Когда же приходит конец роману, они остаются друзьями. – Она сморщила нос. – Менеджер, модель, дизайнер – кто только не перебывал в постели Грега. Он их меняет как перчатки.

Джанин, смеясь, достала из пакета последнее печенье, разломала его пополам и протянула половинку Джил:

– Ему можно позавидовать.

– А как поживает Росс? – Джил назвала имя адвоката, с которым Джанин встречалась в последнее время.

Та только покачала головой:

– У него возникли слишком необычные идеи, когда он впервые привел меня в свою квартиру.

У Джил округлились глаза:

– Серьезно? Но он казался таким приятным, когда мы с Кэлом ужинали с вами.

– Достаточно сказать, что квартира одинокого мужчины, декорированная черной кожей под средневековые казематы, производит жутковатое впечатление.

Джил закусила верхнюю губу, не в состоянии отождествить тихого блондина в костюме в тонкую полоску с кем-то, кто в своем собственном доме предпочитает всем иным материалам черную кожу.

– Это лишний раз подтверждает мысль, что нельзя верить первому впечатлению, – задумчиво произнесла она. – Ведь по нему никак не скажешь, что он из этих.

– Я должна была заподозрить, что дело нечисто, когда он стал просить меня почаще надевать черные ботинки. – Во взгляде Джанин читалось отвращение. – К счастью, последнее время у меня столько работы, что некогда переживать по поводу отсутствия личной жизни.

Джил откинулась на кушетке и издала громкий стон.

– «Мужчины – это одна большая заноза», – продекламировала она.

– Может быть, но у них есть свои достоинства. – Джанин лукаво улыбнулась, и подруги дружно захихикали, совсем как когда-то в колледже.

Следующий день прошел спокойно: Джил встала в девять, чтобы работать с Грегом над новым сюжетом. Она даже немного задержалась, чтобы надеть бледно-зеленые льняные брюки и свитер грубой вязки в тон к ним. Заколов волосы с боков, она слегка накрасилась и с самым непринужденным видом спустилась вниз.

Грег глянул на нее из-за компьютера и вернулся было к экрану, но тут же снова поднял на нее глаза и даже присвистнул.

– Не говори, что решила покончить с теми серыми бесформенными тряпками, которые ты обычно носишь, – непроизвольно вырвалось у него.

– Я решила, что раз ты ведешь меня сегодня на обед, то нужно надеть что-нибудь посимпатичнее, – с этими словами она небрежным жестом указала на свой наряд.

Грег поднялся и с преувеличенной учтивостью пододвинул ей стул:

– Прошу вас, мадам.

– Благодарю вас, друг мой, – решила поддержать его игру Джил.

Она опустилась на краешек стула, чопорно вытянув спину. Однако в следующую секунду свела глаза на переносице, чем полностью уничтожила торжественный эффект всей сцены.

– Перестань немедленно! – Грег коснулся указательным пальцем кончика носа Джил. – В один прекрасный день ты сделаешь вот так же, а потом не сможешь вернуть свои хорошенькие глазки в нормальное положение.

– Зато тогда мне не придется выступать в роли Тилли Кук. – Джил весело рассмеялась. – Кэрлайла хватит удар. – Она откинулась на стуле, закинув ногу на ногу, при этом одной ступней тут же стала отбивать какой-то мотив. Снова Джил никак не могла настроиться в лад с Грегом. Что-то последнее время это случается все чаще. Удивительно, это происходит как раз теперь, когда ей захотелось узнать о нем побольше. Джил стала разглядывать Грега, рассеянно отмечая идеально заглаженные стрелки на его, как всегда каких-то особенных, брюках и облегающую тенниску горчичного цвета. Он выглядел просто великолепно!

– Джил!!!

– Да? – Она медленно оторвала взгляд от того места, где сквозь тонкий трикотаж нахально проглядывал сосок.

– Прочистите уши, дамочка, – заботливо посоветовал Грег. – Я три раза спросил, готовы ли вы составлять план нашего очередного бестселлера.

– Да, конечно. – Она никак не могла очнуться. – Почему бы и нет?

Грег был не вполне удовлетворен ее ответом, тем более что прекрасно знал, что Джил не очень-то любила составлять планы. Она, как правило, сразу же вгрызалась в самое сердце книги.

Они худо-бедно сделали какую-то часть работы, после чего неторопливо пообедали в «Рыбацкой пристани». Прежде чем зайти внутрь, они, как всегда, бросили монетку, чтобы определить, в какой зал ресторана они пойдут: для курящих или нет. Не то чтобы Грег решительно возражал против того, чтобы Джил курила, хотя он и не выносил, когда она делала это в их рабочем кабинете. Скорее, это была дань учтивости. Через пару часов они вернулись домой, чтобы еще немного поработать, а вечером провели несколько часов у Махонея.

Джил позабавилась, глядя на неуклюжие попытки Танка выступать в роли сводни, а Грег наблюдал за усилиями друга с глубоким отвращением. В результате в этот вечер он выпил больше виски, чем обычно. Самое ужасное заключалось в том, что он и напиться-то по-настоящему не мог, потому что в своем баре Танк не позволял пить слишком много и готов был с кулаками защищать эти правила.

– Танк, если ты так активно пытаешься соединить нас, почему ж ты сам не подцепишь кого-нибудь? – с улыбкой спросила Джил после того, как тот произнес большую тираду во славу романтики.

Танк фыркнул, не вынимая сигару изо рта:

– Ну уж нет. Это сулит слишком много неприятностей. – В этот момент его окликнули, и он отошел в другой конец бара.

– Пошли домой. – Грег положил на столик несколько купюр и подал Джил руку.

Всю дорогу он хранил мрачное молчание.

– Грег, ты же знаешь, что Танк не хотел никого обидеть, – укоряла его Джил, когда они стояли перед ее входной дверью. – Не надо было воспринимать его слова так серьезно. С моей стороны тебе ничего не угрожает, – поддела она его.

– Да, конечно, – пробормотал Грег, облокачиваясь о дверной косяк. Внезапно выпрямившись, он направил на нее взгляд своих туманно-серых глаз, из-за слабого освещения вдруг показавшихся Джил очень яркими.

– Спи крепко, – она сама удивилась, какие дурацкие слова произнесла в качестве прощания и, не удержавшись, фыркнула.

– Вот нахалка, – проворчал он, наклонившись к Джил. Притянув за плечи, Грег крепко поцеловал ее и исчез в темноте лестницы.

Джил некоторое время неподвижно стояла на пороге, пораженная тем, что губы ее пылают, а все тело бьет странная дрожь.

– Ладно, пусть нахалка, – пробормотала она, и лицо ее озарила улыбка. Определенно, в ее жизни грядут какие-то перемены!

5

Набросав план новых приключений Лохматого Гарри, Джил и Грег разошлись по своим кабинетам. Теперь Грегу предстояло заняться разработкой сюжета, а Джил подробно описать каждого из персонажей. На эту часть работы у них обычно уходила неделя; потом они снова встречались, объединяли результаты своих трудов и с этого момента и до самого конца книги работали вместе.

Через несколько недель после операции Джил надела балетное трико и попробовала сделать пару упражнений на растяжку, но при первом же движении схватилась за живот. Эта неудача так выбила ее из колеи, что Джил даже не стала переодеваться и, в чем была, спустилась в свой кабинет.

– О, никак преемница Павловой пожаловала, – Грег протянул ей чашку дымящегося кофе.

Когда Джил потянулась за чашкой, верх ее трико приподнялся, открывая тонкую полоску нежно-розовой кожи. Грег с трудом отвел от нее глаза.

– На тот случай, если ты забыла: доктор велел тебе избегать физических нагрузок шесть недель, а прошло только три. – Ошибки быть не могло: в вежливом голосе Грега ясно звучали стальные нотки. Проще говоря, он хотел сказать, что Джил начнет ходить на танцы только тогда, когда разрешит он сам, твердо придерживаясь предписаний доктора.

Джил улыбнулась и потрепала его по щеке.

– А я-то думала, тебе будет приятно смотреть на мои ноги, – ехидно произнесла она, опуская чашку и принимая, по ее мнению, чрезвычайно обольстительную позу. Джил слегка приоткрыла рот и полузакрыла глаза, всем своим видом изображая знойную сирену.

Грег даже сглотнул от неожиданности. О да, ему было чрезвычайно приятно смотреть на ноги Джил, не говоря уж о некоторых других частях ее тела. Разноцветное обтягивающее трико, ярко-розовое на бедрах, такие же розовые гетры и черные балетные тапочки из мягкой кожи – под таким нарядом было трудно что-нибудь скрыть. Трикотажное полотно идеально облегало фигуру, подчеркивая подтянутый живот и естественную форму груди.

– Ты хоть изредка надеваешь бюстгальтер? – недовольно проворчал Грег, отворачиваясь.

Джил удивленно подняла брови.

– Кажется, мне нечего волноваться, у меня ведь нет тех… форм, которыми обладают девяносто девять процентов твоих подружек. – На лице ее возникла сладкая улыбка. – Подожди-ка… была же Лаура. Если я правильно припоминаю, ей были велики даже подростковые бюстгальтеры.

– Джил Блэйк, твоей злобы хватило бы на пятерых гадюк.

– Гм, я, кажется, делаю успехи. В прошлый раз ты упомянул только троих, – с этими словами она уселась за свой рабочий стол.

Все утро прошло в обычных шуточках и подтрунивании.

Джил уже собиралась предложить Грегу пообедать в мексиканской закусочной, когда ровное течение дня было нарушено появлением неожиданного гостя.

Когда прозвенел дверной звонок, Грег крикнул, что сам откроет. Джил была так погружена в работу, что не слышала приглушенных мужских голосов, доносившихся с лестницы.

– Джил! – Голос Грега прозвучал немного напряженно.

– Гм? – Она продолжала смотреть на мерцающий экран компьютера.

– К тебе пришли.

На этот раз в голосе Грега явственно слышалось раздражение. Джил повернула голову и увидела высокого человека, лицо которого было скрыто плечом Грега. О нет! У Джил перехватило дыхание, она не могла произнести ни слова.

– Привет, Джил. – Невозможно представить себе женское сердце, которое не дрогнуло бы при звуках такого голоса.

К этому времени Джил вновь обрела дар речи:

– Джош.

– Я думаю, вы простите меня, – сухо произнес Грег, ясно показывая, что недоволен появлением Джоша.

– Конечно. – Джил сделала вид, что не замечает осуждения в его голосе.

Выходя из комнаты, Грег демонстративно громко прикрыл за собой дверь.

– Давненько не виделись. – Джош был настолько уверен, что ему рады, что без приглашения опустился на стул. Некоторое время он оглядывал Джил жадными глазами.

– В самом деле? – как можно равнодушнее проговорила она.

Джил попыталась было убедить себя, что Джош совсем не такой симпатичный, как ей запомнилось, но в конце концов вынуждена была признать, что это неправда. Его густые кофейного цвета волосы были подстрижены по последней моде, лицо покрывал великолепнейший бронзовый загар, а костюм сидел на нем просто идеально. Все в облике Джоша выдавало преуспевающего бизнесмена, довольного жизнью и, в первую очередь, собой. Год назад Джил по уши влюбилась в него, но очень скоро ей пришлось спуститься с небес, причем спуск этот был довольно стремительным и больше походил на падение. Она тогда заставила себя вырвать Джоша из своей жизни, как вырывают больной зуб, не используя при этом наркоза, и боль утихла далеко не сразу. Прошло немало времени, прежде чем Джил снова почувствовала душевный покой. Сейчас она сидела напротив него, мысленно удивляясь, как она могла любить такого пустого человека.

– Зачем ты пришел, Джош? – ровным голосом спросила она.

Его улыбка продемонстрировала результаты работы дорогого дантиста.

– Я хотел тебя увидеть.

– Зачем?

– Чтобы пригласить тебя сегодня на ужин.

– Хорошо. – Джил заметила, как на его лице мелькнуло выражение торжества. Если бы он знал, что она приберегает для него! – Можешь заехать за мной в восемь. – Она поднялась, красноречиво указывая на то, что разговор окончен.

– До вечера. – Джош встал и не спеша подошел к ней, намереваясь поцеловать в губы, но Джил в последний момент повернула голову, и губы Джоша скользнули у нее по щеке.

Вернувшись в кабинет, Грег сразу почувствовал, что визит Джоша не оставил Джил равнодушной. Он помрачнел, как грозовая туча, и стал почти груб с Джил, в особенности, когда узнал, что вечером она собирается на свидание с Джошем.

Очень скоро Грег ушел, пробормотав напоследок, что его не будет до вечера.

Вечером Джил облачилась в изумрудное шелковое платьице, подол которого колыхался чуть не на бедрах. Когда прозвенел звонок и Джил спустилась открывать, Грег уже был тут как тут. Джил порадовалась, что Джош не вошел внутрь, как он это делал раньше.

– Не забудь, что тебе необходимо еще несколько недель избегать физических нагрузок, – холодно заметил Грег, стоя на лестничной площадке.

Джил развернулась всем корпусом, мгновенно забыв о пришедшем.

– Спасибо за напоминание, Грег. – Ее мелодичный голос неожиданно доставил ему боль. – Приятно слышать, что ты так обо мне заботишься. – Она быстро распахнула дверь и выскользнула на улицу.

Джош повел Джил в дорогой ресторан и буквально осыпал комплиментами, но она оставалась холодна и молчалива. Она весьма резко отказалась ехать ночевать к нему в отель, и разъяренному Джошу ничего не оставалось, как отвезти ее домой.

– Ты, вероятно, была права, что оборвала наш роман, Джил, – проговорил Джош, горько усмехнувшись, когда она вышла из такси. – Единственный мужчина, которому ты могла бы принадлежать целиком, это Ричмонд. А жаль, потому что мы до сих пор могли бы прекрасно проводить время, если бы только ты хоть чуточку сбавила спеси.

– Спокойной ночи, Джош. – Она поднялась по ступенькам к подъезду, ни разу не обернувшись.

Погруженная в размышления, Джил миновала вход в свою квартиру и поднялась по лестнице, ведущей в жилище Грега. Не постучавшись, она вошла в его квартиру; ни он, ни она никогда не запирали своих дверей. Пройдя темную гостиную, Джил вошла в спальню, в которой все еще горел свет.

– Какого… – Грег приподнялся на кровати, отложив в сторону книгу, которую он перед этим рассеянно листал. – Что-то ты рано вернулась, а? Как ты решилась покинуть такого блестящего кавалера?

– Дай мне прийти в себя, Грег. – Джил скинула туфли, взяла стоявший рядом с кроватью бокал и отхлебнула из него. Но в следующее мгновение она согнулась пополам и зашлась в сильном кашле, потому что крепкий алкоголь ударил по ее желудку, как раскаленный кузнечный молот.

– Так тебе и надо! – Грег наклонился вперед и забрал у Джил бокал. – В холодильнике есть вино, если ты предпочитаешь что-нибудь более легкое. Я думаю, ты меня извинишь за то, что я не принесу его тебе сам. – Он бросил многозначительный взгляд на свой халат, брошенный на стул около кровати.

Послушавшись его совета, Джил пошла на кухню и налила себе шардоне. После этого она возвратилась в спальню. На этот раз Грег уже сидел на кровати, хорошенько завернувшись в одеяло.

– За поверженного кумира! – провозгласила она, подняв бокал.

– Ему не понравилось, что ему дали отставку? – Грег не смог удержаться от вопроса, уже поняв, почему Джил вернулась домой так рано.

– А какому мужчине это понравится? – Она забралась на кровать, облокотилась о спинку у изголовья, рядом с Грегом, и укутала ноги его одеялом.

– Эй, ты что делаешь? – возмутился Грег, дергая одеяло на себя.

– У меня ноги мерзнут, – проворчала Джил, подтягивая под себя ноги.

– Твои дурацкие ноги всегда мерзнут. – Грег жалел, что бросил халат так далеко от кровати, и теперь не мог сходить на кухню за новой порцией виски. – Ты не могла бы и мне налить? – попросил он, протягивая бокал.

Джил удивленно выгнула бровь:

– Ты не можешь сделать это сам?

– Я бы не хотел смущать нас обоих, я ведь не любитель спать в пижаме.

Джил лукаво улыбнулась:

– Я думаю, что не увидела бы ничего принципиально нового. – Однако она взяла его бокал и пошла на кухню. Джил не могла понять: почему Грег так смущается? Она сказала ему, что он ничем не отличается от других мужчин, а может, отличается? Джил продолжала стоять у кухонного шкафа, держа в руках бутылку содовой. Взгляд ее не был сосредоточен ни на чем конкретном, но этот неожиданно возникший вопрос заставил ее задуматься. Каков Грег в роли любовника? Должно быть, неплох, если судить по довольным физиономиям его подружек. Возможно, поэтому его бывшие любовницы продолжают оставаться его подругами. Может, они надеются снова попасть к нему в постель?

Джил вернулась в спальню, все еще погруженная в свои мысли.

– На. – Она протянула Грегу бокал.

Он сделал глоток и чуть не задохнулся: таким крепким было виски в бокале.

– Спасибо тебе, – саркастически произнес Грег. Он подождал, пока Джил снова усядется на кровати, хотя его так и подмывало попросить ее сесть на стул. Просто ему не хотелось подвергаться новым насмешкам за свою излишнюю скромность.

– Итак, что же произошло во время вашего свидания с Джошем? – небрежно спросил он.

Джил вздохнула. Она не рассказывала Грегу о том, почему они расстались с Джошем, но сейчас чувствовала, что ей самой будет легче, если она выскажет все вслух.

– Он хотел, чтобы я вернулась к нему, а я сказала «нет», – пробормотала она, рассматривая содержимое своего бокала.

Грег почувствовал, что это не все.

– Ну и? – мягко подтолкнул он Джил.

Джил поморщилась:

– Я всегда считала себя вполне удачливой. Я неплохо зарабатываю, у меня уютная квартира, я не дурнушка, и я никогда не испытывала недостатка в мужчинах. – Лицо ее потемнело от неприятных воспоминаний. – Все было так до тех пор, пока я не встретила Джоша. Может, ты помнишь, мы познакомились с ним на вечеринке у Джанин и сразу же приглянулись друг другу. Он рассказал мне, что работает в компьютерной фирме в Вашингтоне, но каждый месяц приезжает сюда на три-четыре дня.

Грег мрачно кивнул, вспоминая, что они с Джошем с первого взгляда невзлюбили друг друга.

– Очень скоро мы стали проводить вместе все его свободное время. – Джил тяжело вздохнула; было видно, что ей нелегко говорить. – И впервые в жизни я стала подумывать о семейной жизни. – Она горько улыбнулась. – К счастью, я пришла в себя раньше, чем сделалась посмешищем. – Когда она ставила бокал на столик, рука ее заметно дрожала. Повернувшись к Грегу, Джил продолжила: – Однажды после обеда я ждала Джоша в офисе, который он использовал, когда бывал в городе. И тут позвонила его жена. К счастью, она приняла меня за секретаршу, но я все равно чувствовала себя последней идиоткой.

– А как объяснил происшедшее Джош, когда ты ему об этом рассказала?

Джил нервно рассмеялась.

– Он был уверен, что я давно знаю, что он женат. Он ведь достаточно ясно на это намекал; я просто не замечала этих намеков. Или не хотела замечать, – добавила она упавшим голосом. Замолчав, Джил смахнула с ресниц слезы. – Выяснилось, что у этой сволочи есть любовница в каждом из трех штатов, в которых он бывает по служебной необходимости. Я была всего лишь калифорнийской. Надо ли говорить, что я тут же пришла в себя и сказала Джошу, что если он снова появится на моем горизонте, я немедленно позвоню его жене и сообщу ей все известные мне детали его личной жизни.

– Почему же он снова явился после всего случившегося? – допытывался Грег, с трудом удерживаясь от того, чтобы притянуть Джил к груди и успокоить.

Джил шмыгнула носом:

– Я думаю, он решил, что я перебесилась. Может, мне следовало предложить ему дать объявление: «Требуется любовница, четыре дня в месяц, желательно с опытом работы». – На последних словах голос ее задрожал.

На этот раз Грег притянул ее к груди и крепко обнял.

– Бедная девочка, – проговорил он, гладя ее по спине. – Он просто использовал тебя, да?

– Я для него ничего не значила, – всхлипнула Джил, обнимая Грега за шею. Она еще крепче прижалась к нему. – Слава Богу, что я узнала все прежде, чем успела признаться ему в своих чувствах.

– С самого начала было ясно, что он тебе не пара, – проговорил Грег и нежно потерся подбородком о ее макушку. – Малышка, тебе нечего переживать, у тебя есть я, и я буду о тебе заботиться.

– Ха! С такой богатой личной жизнью, как у тебя, трудно найти время для какой-то аквариумной рыбки, – возразила она, и глаза ее снова наполнились слезами.

Грег нежно сжал Джил за плечи:

– Ты видела, чтобы я в последнее время с кем-нибудь встречался?

Джил отрицательно помотала головой.

– Значит, мои слова остаются в силе.

Следующие пятнадцать минут они сидели обнявшись и молчали. Грег уже начинал жалеть об этом, потому что пребывание в такой близости от Джил заметно отражалось на его состоянии. Ему пришлось подтянуть одно колено к животу, чтобы скрыть от Джил последствия этого совместного времяпрепровождения.

– Ой, прости меня, у тебя, наверное, уже все затекло, – стала извиняться Джил, не ведая истинной причины его неудобства. Она бросила взгляд на настольные часы. – Я пойду. Спасибо за теплый прием. – Она наклонилась и поцеловала Грега в губы. На какое-то мгновение ей захотелось поцеловать его еще раз, но странный блеск в глазах Грега заставил ее выпрямиться. – Спокойной ночи, Грег. – Голос ее прозвучал сипло и очень маняще.

Еще долго после ухода Джил Грег не мог заснуть, кляня себя за то, что отпустил ее.

На следующее утро он встал рано и совершил такую длинную пробежку, что, вернувшись домой, чувствовал себя как выжатый лимон. После этого он принял горячий душ и выпил не одну чашку кофе, прежде чем снова почувствовал себя человеком. К тому моменту, как в кабинет спустилась Джил, Грег уже давно сидел за работой. На Джил были узкие потертые джинсы и свободный ярко-ро– зовый джемпер.

Грег откинулся на спинку стула и с удивлением оглядел ее наряд:

– И давно уже начали выпускать красители для одежды цвета потертых джинсов? – Он едва успел пригнуть голову, и брошенная Джил книга пролетела в каком-нибудь миллиметре от его носа.

– Какой же ты противный, Ричмонд. – Она села на край его письменного стола.

– А ты не боишься что-нибудь раздавить? – Грег перевел взгляд на ее стройные бедра, удивляясь про себя, как она может оставаться такой подтянутый при всех тех сладостях, которые она ежедневно поглощает.

– Это вполне может случиться, если я в ближайшее время не вернусь в танцкласс, – проворчала она.

– Ой, не надо; ты же не хочешь сказать, что все эти ваши па съедают достаточно калорий, чтобы сохранять твое тело таким стройным.

– Это все-таки повеселее, чем каждое утро наматывать круги в одном и том же парке. – Джил театрально вздохнула, желая поддеть Грега. – Потом, ты даже себе не представляешь, как красиво выглядит мужчина в балетном трико. Оно… подчеркивает в человеке лучшее, что в нем есть, если ты понимаешь, о чем я говорю, – при этих словах она хитро прищурилась.

Грег отлично понимал, о чем она говорит, и нарисованная ею картина не привела его в восторг.

– Конечно, танцовщики должны быть очень сильными, – беззаботно болтала Джил. – Им ведь приходится поднимать партнершу и носить ее по сцене.

– Хочешь кофе? – почти закричал Грег, вскакивая на ноги.

Джил захлопала ресницами с самым невинным видом.

– Да, хочу. Как это мило с твоей стороны! – жеманно произнесла она.

Тут терпение Грега лопнуло. Бросив на Джил убийственный взгляд, он с шумом вылетел из кабинета.

До самого обеда Джил работала в одиночестве.

Все последующие дни протекали по тому же сценарию: один из них бросал какую-нибудь дурацкую фразу – и другой немедленно взвивался, после чего остаток дня они проводили врозь. Такого с Грегом и Джил не случалось раньше ни разу.

Это утро не стало исключением. Грег заговорил на тему, о которой Джил предпочитала бы забыть.

– У тебя есть какие-нибудь особые пожелания по поводу следующего вторника? – спросил Грег, когда они кончили считывать первые две главы.

Джил подняла на него глаза:

– Насчет чего?

– Насчет ужина в честь твоего дня рождения. Я так понял, что мне предстоит выложиться на крупную сумму, – объяснил он. – По крайней мере, ты грозила мне этим после моего дня рождения, когда сама пригласила меня на ужин.

– Я не хочу никакого праздничного ужина, – быстро проговорила Джил, снова возвращаясь к работе.

– Мы можем устроить вечеринку, – задумчиво проговорил Грег, не замечая, как напряглась Джил. – Нужно как-то особенно отметить этот день рождения. Так как насчет вечеринки?

– Не хочу никакой вечеринки, не хочу ужина в ресторане; я хочу провести весь день в постели, – руки Джил, все еще лежащие на клавиатуре компьютера, теперь слегка подрагивали, выдавая ее волнение.

Поведение Джил, так похожее на истерику, чрезвычайно удивило Грега. За последние пять лет у них уже стало традицией устраивать ужин в ресторане в честь именинника. Тут он вспомнил, как Джанин предупреждала его, что психика Джил будет некоторое время приходить в норму после операции. «Это называется послеоперационная депрессия, – объяснила она ему как-то по телефону. – Если у нее вдруг без видимых причин испортится настроение, постарайся просто развеселить ее, но будь готов к тому, что это может не сработать. Однако попытка – не пытка».

– Ты уверена, что хочешь провести весь день в постели? – спросил Грег мягко. – Все-таки это ведь особенный день. Если хочешь, мы можем поехать в Нейпу и посетить какую-нибудь винодельню.

– Нет! – выкрикнула Джил, обернувшись к Грегу с молниеносностью дикой кошки. – Я не хочу ничего делать на свой день рождения. Как ты не понимаешь, ведь мне исполняется тридцать, значит, скоро тридцать пять, а что будет после этого, я вообще не хочу думать.

Только тут до Грега, наконец, дошло: так вот в чем проблема… Джил не хотелось становиться тридцатилетней. Он и раньше слышал, что многие женщины страшатся этой цифры. Грегу ничего не оставалось, как придумывать какой-то выход из этого положения.

– Эй, малышка. – Он ласково положил руку ей на плечо. – Ты же знаешь, что становишься не старше, а лучше? – Казалось, это должно было подействовать.

Джил презрительно фыркнула, ясно показывая свое отношение к такому самообману.

– Забудь об этом. Я не хочу становиться тридцатилетней, – упрямо проговорила она. – А если я проведу весь день в постели, то он пройдет без меня, и значит, мне не исполнится тридцать.

Грега так и подмывало спросить Джил, где она научилась этой идиотской логике, но он сдержался.

– Почему бы нам не сделать вид, что это самый обычный день, и просто не сходить в ресторан?

Джил с подозрением покосилась на него:

– А по какому поводу мы тогда пойдем в ресторан?

На какое-то время Грег был озадачен:

– Уже скоро Пасха, мы можем отпраздновать ее. – Он гордо посмотрел на Джил, радуясь, что нашел выход из этой трудной ситуации. – Кроме того, когда это нам с тобой был нужен особый повод, чтобы пойти в ресторан?

На лице Джил читалось сомнение.

– Посмотрим, – проговорила она, и на этом разговор окончился.

Во вторник утром Джил намеренно оставалась в постели как можно дольше. Она была рада, что может не работать сегодня, если не хочет, потому что единственное, чего ей сейчас хотелось, – это спрятаться ото всех. Однако это ей не удалось.

– Мы сегодня с тобой обедаем в час, – сообщила Джанин, когда Джил после шестнадцатого гудка сняла, наконец, трубку.

– Я занята, – соврала Джил.

– Неправда. Приходи в «Ай Мэгнин» без четверти час. Я там сегодня консультирую. – Она повесила трубку раньше, чем Джил успела придумать новую уловку.

«Бывает, что и лучшие друзья ведут себя, как враги», – подумала Джил, недовольно вставая с кровати. Потом она побрела в ванную и хотела было открыть аптечку, но, увидев свое отражение в зеркале, остановилась. Она расширила, а затем сузила глаза. Приблизившись к зеркалу, Джил тщательно изучила каждый миллиметр кожи вокруг глаз и осталась недовольна увиденным. Подсчитав все складки и намечающиеся морщины, она принялась искать седые волосы, что оказалось практически невозможным делом, потому что в ее белокурой шевелюре они совершенно не были заметны.

В одиннадцать посыльный принес ей букет желтых роз. В цветы была вложена открытка от Грега, в которой он сообщал, что зайдет за Джил в восемь. И никаких указаний на то, что розы присланы в честь ее дня рождения.

Без десяти час Джил с трудом пробиралась между стендами с косметическими и парфюмерными товарами, пока, наконец, не нашла Джанин.

– С днем рождения! – произнесла та, обнимая Джил.

– Прошу тебя! – взмолилась Джил. – Я не хочу этого слышать. Нет у меня никакого дня рождения. Я от него отказываюсь.

Джанин рассмеялась.

– И не мечтай. Мы сейчас отлично пообедаем по этому поводу. Грег пригласил тебя сегодня на ужин? Джил угрюмо кивнула.

– Отлично. Я сама займусь твоим макияжем, – предложила Джанин. – Ты станешь новой секс-бомбой.

За обедом Джил рассказала подруге, что нашла новые морщины и несколько седых волос.

– Ха! – Джанин отмела все страхи Джил одним взмахом руки. – Если ты будешь пользоваться тем косметическим молочком, которое я тебе подарила, твоя кожа станет в сто раз лучше. А что касается твоих волос, мы займемся ими после обеда, это будет мой подарок тебе. – Тут взор ее затуманился, и она уставилась куда-то вдаль.

– Верни-и-ись, – пропела Джил, проводя ладонью перед лицом подруги. – Давай-ка возвращайся обратно в наш мир. – Она проговорила это весело, потому что давно привыкла к таким вот уходам Джанин за грани реальности.

Джанин улыбнулась:

– Как бы невзначай посмотри через левое плечо. Ты увидишь мужчину с рыжеватыми волосами, одетого в синий костюм. Он сидит за третьим столиком от дверей. За этого человека я собираюсь выйти замуж.

Подождав немного, Джил обернулась и посмотрела туда, куда указывала Джанин:

– М-мм, симпатичный, но у него могут быть жена и шестеро детей, о которых не подозревают твои волшебные флюиды.

Джанин покачала головой, продолжая улыбаться:

– Нет, я чувствую недавний развод, но там не было ничего ужасного. Это он.

Джил поковыряла креветочный салат и отправила в рот первую порцию, после чего произнесла:

– Джанин, ты уже дошла, дорогая. Если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, то сюда явятся люди в белых халатах со смирительной рубашкой твоего размера.

– Бедная Джил. Даже после всех этих лет ты не можешь понять простой вещи, – Джанин говорила мягко, так мать объясняет дочери основы естества. – Как ты можешь мне не верить?

Джил перегнулась через стол, чтобы никто не мог их услышать:

– Тогда, мне кажется, тебе надо поступить в цирк. Будешь ходить в пестрой юбке и шали с кистями. Да, еще золотые украшения, ты ведь станешь очень популярной предсказательницей. Знаешь, все-таки это уж слишком, если только ты не познакомилась с этим мужчиной раньше и забыла мне об этом рассказать.

Джанин покачала головой, совершенно не обидевшись:

– Пока нет, но я познакомлюсь… скоро. – Чувствовалось, что она искренне верит в то, что говорит.

Джил раздраженно закатила глаза. Вместо того чтобы снова возразить, она взяла графин с вином и наполнила свой бокал.

– Если все это окажется правдой, я куплю вам какой-нибудь шикарный тур на медовый месяц, – пообещала она.

– Смотри, я могу поймать тебя на слове, – подзадорила ее Джанин.

После десерта Джанин повела подругу туда, где ее ждал подарок.

– Нет-нет, – Джил уперлась, как молодой бычок при виде одноэтажного здания из стекла и бетона.

– Да. – Джанин пришлось чуть не силком впихнуть ее внутрь. – Привет, Шери. Чед готов? – Она улыбнулась регистраторше, волосы которой были уложены в иссиня-черные, покрытые гелем шипы, торчащие во все стороны, причем концы этих шипов были ярко-зеленого цвета.

– Я слишком консервативна для этого заведения, – зашептала Джил, у которой уже начинала болеть голова от гремевшего откуда-то тяжелого рока.

Она с опаской опустилась на краешек одной из черных холщовых подушек, которые заменяли здесь стулья.

– Я не хочу, чтобы какой-нибудь бритоголовый тип занимался моей прической, – горячо шептала Джил, поглядывая на худого, наголо бритого парня, который в этот момент проходил мимо них. – Это нечестно, – простонала она, закрывая лицо руками. – Достаточно того, что мне сегодня исполнилось тридцать. – Она бросила на Джанин умоляющий взгляд. – Я просто-напросто не вынесу, если мне придется торчать тут, и какой-нибудь тип будет красить мне волосы в клеточку или делать ирокез.

– Мисс Блэйк, – произнес низкий мужской голос.

Джил подняла голову и обомлела. Перед ней стоял мужчина поразительной красоты. Прекрасно уложенные каштановые волосы обрамляли правильное лицо с карими глазами, идеальной формы носом и четко вычерченным ртом.

– Господи, – выдохнула она.

– Будь с ней поласковее, Чед, – проговорила Джанин, подталкивая Джил, чтобы та встала. – У нее сегодня особенный вечер.

– Нет проблем, Джанин. – Он поднял руки и пропустил волосы Джил сквозь пальцы, глядя, как они, струясь, падают на плечи. – Немного не хватает формы; думаю, химия подойдет.

– Химия? – взвилась Джил.

– Не волнуйтесь, дорогая. Вы будете настоящей красавицей.

Чед взял Джил за талию и повел ее внутрь салона. Она обернулась, бросая молящий взгляд на Джанин, но та только весело сказала:

– Я скоро вернусь. Я же говорила, что химия – это то, что тебе нужно.

Джил не знала, чего ей ожидать в этом салоне. От громкой лязгающей музыки у нее начинала болеть голова, а вид сновавших мимо парикмахеров в каких-то неописуемых одеждах создавал у нее ощущение, будто она находится на другой планете.

– Вы чертовски привлекательны, Джил, – произнес Чед, заканчивая прическу. – У вас кто-нибудь есть?

Джил подняла на него глаза: на вид ему было никак не больше двадцати пяти. Она подумала было, что он шутит, но лицо его было абсолютно серьезным!

– Да, м-мм, есть, – с трудом произнесла она. При этом она представила, что вполне могла бы согласиться на предложение такого очаровательного молодого человека. Ведь это очевидно, что он готов предложить ей встречаться!

– Ясно, но если вы передумаете, то знаете, где меня найти. – Чед одарил ее чарующей улыбкой.

Джил все еще не верила своим ушам. Она представляла себе этого красавца рядом с какой-нибудь молоденькой девицей в мини-юбке и колготках в сеточку. Мужчина, который носит пуловер с острым вырезом и белые обтягивающие джинсы, не может заинтересоваться женщиной, которой только что стукнуло тридцать. Джил взяла бокал шампанского, который Чед налил ей в самом начале.

– Ой, оно теплое, – пробормотала она, глотнув пузырящейся жидкости.

Улыбаясь своим мыслям, Чед снял накидку с плеч Джил. Очевидно, он не сомневался, что покорил сердце этой прекрасной дамы.

– Просто замечательно! – воскликнула Джанин, потрогав волнистые пряди, которые теперь обрамляли лицо Джил. – Надень вечером то черное платье. Грег заслуживает полной программы.

Через час, когда Джанин накладывала ей макияж, Джил рассказала подруге о предложении Чеда.

– Правда? – рассмеялась Джанин. – Ну, нельзя не признать, что он чертовски привлекателен. Жаль, что он никогда не делал подобных предложений мне. Я бы, пожалуй, не отказалась. – Она опустила густую кисточку в тональную пудру, слегка ударила ею по ладони, после чего нанесла слой пудры на лицо Джил. Потом настала очередь румян, затем были наложены серо-голубые тени, и, наконец, Джанин подчеркнула карандашом голубые глаза Джил.

– Знаешь, может, тридцать лет – это не так уж и плохо, – расслабленно проговорила Джил, рассматривая себя в зеркале. – Ведь говорят, что это начало сексуального пика женщины.

– Так пользуйся всеми выгодами этого положения, – откликнулась Джанин, роясь в платяном шкафу Джил. – А, вот оно! – С этими словами она вытащила на свет божий черное вечернее платье без лямок. – Где твои черные лодочки?

– В коробке внизу. – Джил все еще разглядывала свое отражение. Она выглядела как-то по-новому… как-то более сексуально, что ли. При этой мысли у нее невольно сильнее забилось сердце.

Ощущение этой новизны не покинуло ее, когда она надела платье и застегнула те три крючка, которые удерживали его. Она сделала несколько пробных шагов, и в боковых разрезах мелькнули стройные ноги в черных колготках-паутинках. Туфли подчеркивали изящную форму ее лодыжек. Джил накрасила губы розовой помадой, сверху покрыла слоем блеска. Единственным ее украшением стали серьги с бриллиантами и сапфирами.

– Спасибо, Джанин. – Она обняла подругу.

– Я перенесла свое тридцатилетие полгода назад, поэтому я не сомневалась, что и ты с этим справишься. – Джанин улыбнулась. Взглянув на часы, она проговорила: – Я, пожалуй, пойду. Желаю приятно провести вечер. – Она застыла вполоборота, и на лице ее появился тот взгляд, который был так знаком Джил. – На самом деле, я уверена, что у тебя будет великолепный вечер.

– Я не хочу этого слушать, – Джил протестующе подняла руку. – И вообще, почему бы тебе не пойти вместе с нами, может, найдешь своего будущего мужа.

– В этом нет нужды. Он сам ко мне придет. Позвони мне завтра, расскажешь все подробно.

Вскоре после ухода Джанин пришел Грег. Он замер на пороге, вытаращив глаза на Джил. В следующее мгновение он вымолвил:

– Что ты сделала со своими волосами? Неужели сунула палец в розетку?

6

Джил была потрясена его непосредственностью.

– Между прочим, это очень модно, и мне самой нравится, – отчеканила она. Этот человек мог спустить ее с небес на землю одной фразой!

Грег оказался достаточно проницательным, чтобы отскочить назад раньше, чем Джил стукнет его первым попавшимся под руку предметом. Его так и подмывало спросить, как ей удается удерживать платье на себе, но, поразмыслив, он решил не искушать судьбу. Вместо этого он протянул Джил маленькую коробочку в подарочной упаковке:

– Поздравляю с днем рождения. Я знаю, что ты не хотела его праздновать, но от подарка-то ты не сможешь отказаться.

Джил подозрительно покосилась на искусно завернутую коробочку:

– Оттуда сейчас выползут змеи, как в прошлом году?

– Нет, это подходило только для двадцатидевятилетия, – с улыбкой ответствовал он.

Джил взяла у Грега коробочку и осторожно развернула ее. Внутри оказалось то, чего она никак не ожидала увидеть: золотой кулон, в центре которого сверкал огненно-красный опал.

– О, Грег! – выдохнула она, проведя пальцами по золотому кружеву, оплетавшему камень. Она подняла глаза к потолку, удивляясь, почему ей вдруг так нестерпимо захотелось плакать. – Какая красота!

Она сделала шаг вперед, чтобы поцеловать Грега в знак благодарности, но когда губы их встретились, оба они почувствовали, что этот поцелуй не похож на прежние поцелуи дружбы. Вместо того чтобы лишь слегка коснуться друг друга, губы их не спешили расставаться; они как будто искали чего-то и с каждым мгновением становились все более мягкими и влажными.

Пальцы Грега слегка сжимали бедра Джил, и в какой-то момент ему нестерпимо захотелось притянуть ее к себе и поцеловать крепко, по-настоящему. Этот беглый поцелуй вызвал в нем настойчивое желание чего-то… большего.

Джил поспешно отступила назад и взглянула в лицо Грегу, ожидая увидеть на его лице отражение тех же чувств, которые волновали ее. И она не ошиблась: Грег был ошеломлен случившимся не меньше, чем она.

– Ну что, идем? – внезапно осипшим голосом проговорил он, прервав воцарившееся между ними молчание.

Джил кивнула, и Грег помог ей надеть плащ. Они спустились по лестнице, то и дело касаясь друг друга плечами. У Джил было полное ощущение, что она идет на свидание, а не на дружеский ужин; из-за этого она испытывала какую-то неуверенность. А вообще-то она ведь сама размышляла, каков Грег в этой роли, так что бы ей не расслабиться и не испытать новые ощущения?

Ужин прошел для нее как в тумане. Грег повел Джил в ее любимый ресторан, и, сидя за столиком, они почему-то чувствовали себя в этот вечер как-то по-особенному, словно заново узнавали друг друга. Почему-то они увлеклись детскими воспоминаниями, и Грег поведал Джил о том, как в пятилетнем возрасте он заработал хорошую трепку за то, что подстриг младшую сестру. Джил же в свою очередь вспомнила, что они с сестрой однажды решили нарисовать картину на стенке в ванной, причем не чем-нибудь, а масляными красками, которые получили в подарок на Рождество. После этого им на целый месяц запретили играть с друзьями. Каждое следующее воспоминание порождало новые ассоциации, так продолжался их разговор.

На десерт было подано нежнейшее шоколадное суфле и бренди.

– Грег, – проговорила Джил, проводя алым ногтем по белой льняной скатерти, – спасибо тебе большое за этот чудесный вечер.

– Он еще не окончен, красавица, – возразил Грег, убирая в карман кредитную карточку. – Как ты посмотришь на предложение немного потанцевать?

Джил засияла от этих слов:

– А что, можно попробовать!

Очень скоро Грег пожалел о том, что затеял подарить Джил вечер развлечений. Когда они приехали в частный клуб, членом которого он являлся, Грег сразу заметил, что он не единственный, кто обратил внимание на высокий разрез платья Джил, распахивающийся при каждом ее шаге. Забавно, раньше его никогда не раздражало, если кто-нибудь любовался его дамой, это лишь тешило его самолюбие. Однако сейчас ему хотелось накинуть на Джил плащ и увести ее отсюда. Он перехватил взгляд какого-то мужчины, который более чем заинтересованно разглядывал ноги Джил.

– Вон туда, – произнес он ей на ухо и потянул ее к слабоосвещенному столику в самом дальнем углу зала. Но Джил дернула его за рукав:

– Постой, вон же свободное место совсем рядом с танцплощадкой!

Проклиная все на свете, Грег последовал за ней. Он был настолько сосредоточен на бедрах Джил, которые так соблазнительно покачивались перед ним, что едва отвечал на приветствия друзей.

Они выпили по бокалу шампанского, после чего Джил потащила Грега танцевать. Она так грациозно двигалась в такт музыке, так изящно изгибала руки и вообще выглядела так привлекательно, что Грегу ничего не оставалось, как присоединиться к ней. Следующая мелодия оказалась плавной и нежной, и Грег, догадавшись, что танец будет медленным, подошел к Джил и обнял ее за талию.

– Это наш первый танец, – проговорил Грег, опуская руки ниже, чтобы Джил могла обнять его за шею.

Джил откинула голову, полуприкрыв глаза. Она касалась грудью его груди, и это заставляло ее трепетать. На какую-то долю секунды в голове Джил пронеслось: «Я могла бы влюбиться в этого человека!»

Чары Джил не оставили и следа от того мрачного настроения, в котором Грег пребывал последние полчаса. Нежный аромат ее духов так вскружил ему голову, что ему нестерпимо захотелось наклониться и поцеловать ее обнаженное плечо.

– Ты вообще отдаешь себе отчет, что за все время нашего знакомства мы с тобой ни разу не танцевали!

– Почему это ни разу? Танцевали. А у меня на Новый год? – напомнила она. – Там же были танцы.

Грег покачал головой:

– Ну, это не считается. Мы не столько танцевали, сколько спорили о перипетиях сюжета.

Джил очнулась. Забавно, не было ничего, чего бы они ни делали с Грегом. Кроме одного. Судя по всему, шампанское уже ударило ей в голову, если она так легко представляет себе подобные вещи. Она готова признать, что Грег – интересный мужчина, но ради их совместной работы она постарается держать это мнение при себе.

Повеселились они на славу. Бутылка шампанского опустела довольно быстро. Через пару часов подвыпившая парочка покинула клуб и уселась в такси.

– Зайдем ко мне, выпьем чего-нибудь, – пригласила Джил, при этом говорила она заметно медленнее обычного.

– Ты готова выпить еще? – Грег расплатился с шофером и теперь помогал Джил подняться по ступенькам в ее собственную квартиру.

– Ка-а…кан….конечно, – выговорила Джил со смехом, удивляясь, что можно запутаться в таком простом слове.

Войдя в квартиру, она скинула туфли на высоком каблуке и скользящей походкой направилась на кухню, напевая одну из тех песен, под которую они танцевали в этот вечер.

– Как думаешь, продолжим шампанским?

– Да, это будет безопаснее. – Грег развалился было на кушетке, но тут заметил, что еще не снял пальто. Рискуя заработать вывих, Грег, не вставая, высвободился из него, не обращая внимания на то, что пальто упало на пол.

– Та-да-да-там! – пропела Джил, входя в комнату танцующей походкой и грациозно покружилась перед Грегом. Над головой она держала бутылку и два хрустальных бокала. Отвесив Грегу церемонный поклон, она торжественно вручила ему бутылку, горлышко которой было обернуто фольгой.

Забавно было смотреть, как Грег изучал этикетку. По окончании проверки он недовольно поморщился:

– Это же розовое шампанское.

Джил взяла у него бутылку и подняла ее повыше, чтобы было удобнее читать.

– Н-да, абсолютно розовое, – провозгласила она с той особой важностью, которая бывает присуща только нетрезвым людям. – Питер – помнишь такого? Это он приносил как-то на вечеринку. Мы его тогда не выпили.

– Настоящие мужчины не пьют розового шампанского, – нараспев произнес Грег, скользнув по Джил мутным взглядом.

При этих словах она расхохоталась и повалилась на кушетку рядом с Грегом:

– Ой, Грег, это чудовищно. Обещай, что никогда не напишешь книгу с таким названием. – Последние слова она выговорила с трудом.

Грег помотал головой:

– Ни за что. Клянусь! – С этими словами он довольно ловко справился с пробкой и налил пенящуюся жидкость в бокалы. – За тридцатилетие одной пожилой дамы, – торжественно произнес он, но когда протянул руку, чтобы чокнуться с Джил, промахнулся и не коснулся ее бокала. Джил захохотала так, как будто это была лучшая из всех виденных ею шуток.

Отпив немного шампанского, она подняла бокал:

– За еще более пожилого господина, который не может нормально произнести даже плохонького тоста!

Допив шампанское, она налила себе еще.

– За женщину с электрическими волосами!

– За мужчину, похожего на Лохматого Гарри!

Разнообразнейшим тостам не было конца, и бутылка стремительно пустела.

– За пятую годовщину нашей совместной работы! – провозгласил Грег.

– Это будет еще только через три месяца, – запротестовала Джил. – Черт, я бы хотела, чтобы ты перестал раскачиваться. Сиди спокойно!

Грег прищурился, пытаясь соединить двух расплывчатых Джил в одну четкую:

– За Лохматого Гарри – пусть его приключения раскупаются вечно!

– Смотри не сглазь. – Джил одновременно икнула и хихикнула.

Грег расплылся в улыбке:

– За самую красивую женщину, которую я когда-либо встречал!

Джил надулась:

– А как насчет всей Вселенной?

– Не искушай судьбу.

Эйфория, вызванная алкоголем, продолжалась недолго. Джил свернулась калачиком на кушетке, не замечая, что полы ее платья задрались до самых бедер. Она посмотрела на Грега, и глаза ее наполнились слезами, а нижняя губа задрожала.

– Я старею, Грег, – прошептала она чуть слышно. – Я нашла у себя седые волосы и знаю, что вокруг глаз уже начинают появляться морщины. Может, сейчас они еще маленькие, но скоро они станут глубже, я знаю. Очень скоро мне придется делать какие-нибудь операции по подтягиванию кожи.

Будь Грег хоть чуточку трезвее, он бы поднял Джил на смех со всеми ее страхами. Но сейчас ему только передалась ее хандра. Он обхватил ее, усадил к себе на колени и стал укачивать, как маленького ребенка.

– Эй, не все так плохо, – ласково говорил Грег, поглаживая Джил по спине. – Я уверен, что ты будешь очень красивой старушкой. Кто знает, может, ты станешь почтенной дамой, знаменитой своей неувядающей красотой.

– Ну да, конечно, – всхлипнула Джил, вытирая нос. – Буду носить чулки на резиночках, драповое пальто и калоши.

– Ты еще забыла корсет, – поддакнул Грег.

Джил замахнулась, чтобы стукнуть его по животу, но промазала, угодив вместо этого в спинку дивана.

– Так-то ты меня утешаешь, – проговорила она обиженно.

– Ну что ты! – Грег крепче обнял ее. Может, он и был пьяным, но уж никак не глупым. Лица их теперь были так близко, что Грег без труда смог коснуться губами губ Джил. Отстранившись на мгновение, он заглянул в ее бездонные синие глаза и снова потянулся к ней губами. Новый поцелуй был гораздо продолжительнее первого.

Джил обвила руками шею Грега и отдалась на волю его губ.

– Кто тебя научил так хорошо целоваться? – спросила она, широко раскрывая глаза, пытаясь получше разглядеть Грега.

– Шерон Стоун.

Она помотала головой:

– Я еще не настолько пьяна, чтобы поверить в это.

Грег снова водил губами по нежным губам Джил.

– Лиз Бернарт, – пробормотал он, не прекращая своего приятного занятия. – Я был невинным четырнадцатилетним мальчиком, а она уже была зрелой женщиной шестнадцати лет. Она потом защитила диссертацию по физике.

– М-мм, и у тебя, конечно, были по ней одни пятерки. – Джил притянула к себе лицо Грега, не желая, чтобы он надолго оставлял ее.

Поцелуи их были легкими, почти мимолетными, руки Джил покоились у Грега на шее, а его ладони нашли себе спокойное убежище у нее на талии. Любой, кто вошел бы сейчас в комнату, принял бы их за парочку неискушенных подростков.

Вскоре Грег коснулся кончиком языка нижней губы Джил.

– Поцелуй меня, – прошептал он.

Джил, не раздумывая, подчинилась. Ей самой хотелось поскорее снова почувствовать вкус его губ. Кожа над его ртом показалась ей шероховатой по сравнению с безупречной гладкостью губы, повлажневшей от ее поцелуя. Джил уже не могла остановиться, и язык ее, обведя верхнюю губу Грега, проник, наконец, внутрь. Грег издал протяжный стон и скользнул рукой по ее спине, чтобы зарыться пальцами в шелковистых кудрях на затылке Джил.

– Удивительно, как мы подходим друг другу, – прерывистый голос Грега выдавал Джил его возбуждение не меньше, чем его тело.

– Розовое шампанское на твоих губах определенно вкуснее, чем в бокале, – пробормотала она, теребя пальцами мочку его уха.

– Совершенно согласен. – Грег потерся носом о теплый и – о Господи! – какой чувствительный участочек кожи на шее Джил. – Но это мне нравится гораздо больше. И это. – Он нашел новую точку, на сей раз на плече. – А особенно это. – С этими словами он поцеловал нежную кожу ее груди, едва скрытой черным шелком.

Джил судорожно вдохнула – на мгновение ей показалось, что в венах ее вместо крови вдруг оказалось пламя. Она ощущала щеку Грега у себя на груди и предчувствовала, как затвердеет ее сосок, как только Грег коснется его губами. Она пыталась представить, как он набухнет и заноет, когда Грег втянет его в свой теплый рот. Она провела пальцами по его лицу, наклоняясь, чтобы куснуть мочку его уха, и опускаясь ниже, к его приоткрытым губам.

– О да, Лиз Бернарт была превосходной учительницей, – прошептала она, и голос ее уже начинал дрожать от охватывающей их обоих страсти.

Джил чувствовала жар в теле, изо всех сил рвущийся наружу. Она просунула пальцы между пуговицами рубашки Грега, желая ощутить и его жар.

Грег лег на спину, и Джил оказалась наверху.

– У тебя изумительные ноги, Джил, – пробормотал он, забираясь ладонью под ее платье и поглаживая ногу, с каждым движением все выше поднимаясь по бедру. – Я всегда радуюсь, когда наступает лето, потому что тогда ты надеваешь свои очаровательные шортики, так плотно облегающие твою попку.

– И это говорит человек, который пишет книги для маленьких детишек!

Грег подтянул ее так, что бедра Джин оказались как раз поверх его. Он провел ладонями вдоль ее боков, потом стал гладить грудь, плечи, зарылся пальцами в волосах. Джил чувствовала себя совершенно беспомощной, подставляя губы его поцелуям.

Теперь оба дышали тяжело и прерывисто. Джил зажмурилась, отдаваясь все более настойчивым ласкам Грега. Еще ни один мужчина не приводил ее в такое неистовство одними лишь поцелуями. Что касалось Джил, то она была более чем согласна, чтобы Грег немедленно отнес ее в спальню и завершил этот чудесный эпизод.

Легко прочитав ее мысли, Грег сел на кушетке, не выпуская ее из своих рук.

– Сейчас не время, Джил. – По его прерывистому голосу можно было судить о том, насколько он возбужден. – Мы оба слишком много выпили, и, хотя я ужасно хочу заняться с тобой любовью, я уверен, что нам не следует этого делать, пока мы в таком состоянии. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из нас сожалел наутро о случившемся.

Произнося это, он поглаживал плечо Джил. Ему нестерпимо хотелось вновь начать ласкать ее грудь, но он понимал, что если сейчас не остановится, то все кончится, еще и не начавшись. Он отвернулся, чтобы не видеть ее влажных припухших губ. Грег понимал, что ответственность за все лежит на нем.

– Ты уверен, что хочешь это сделать? – спросила Джил, как бы разделяя его подбородок на две части своим указательным пальцем. Она внезапно ощутила силу своих женских прав. – Или, лучше сказать, этого не делать?

Грег поднял глаза к потолку и невесело рассмеялся.

– Поверь, детка, меньше всего на свете мне хотелось бы сейчас уйти, но так будет лучше. – Он усадил ее на кушетке, встал и поднял пальто.

Джил не верила своим ушам.

– Ты… ты собираешься вот так вот, просто уйти? – недоверчиво проговорила она, не скрывая своего разочарования. – Ты ведь шутишь, правда?

Он покачал головой, и на лице его появилась бледная улыбка.

– Джил, я бы много отдал за то, чтобы это было только шуткой, но наше время действительно еще не пришло. – С этими словами он наклонился, поцеловал ее в лоб и, выпрямившись, направился к двери. – С днем рождения, дорогая, – проговорил он, затворяя дверь.

Джил потянулась за сигаретами и зажигалкой, которые лежали на журнальном столике. Опершись о подлокотник кушетки, она затянулась, медленно пуская дым в легкие и также медленно выпуская его оттуда. Отлично, это именно то, что нужно, чтобы остудить ее разгоряченное тело, хотя и жалкое подобие того, в чем она сейчас на самом деле нуждалась. Потом Джил встала и отправилась в спальню, не убрав пустую бутылку и грязные бокалы, чего она никогда не позволяла себе прежде. Сбросив одежду прямо на пол, она, не тратя время на надевание ночной рубашки, нырнула в постель.

Громкий вой пылесоса прорезал ее мозги как острый нож. Она вскочила на постели, прижимая конец одеяла к подбородку.

– О, миссис Хэзевей, пожалуйста, – простонала она, – только не сейчас.

Домработница уже стояла на пороге ее спальни.

– Проснулись, значит. – Она с неодобрением оглядела разбросанную по полу одежду.

Джил закрыла руками глаза, пытаясь отогнать огненные точки, плясавшие у нее перед носом.

– А сколько сейчас времени?

– Два часа дня. Даже для вас поздновато. – Миссис Хэзевей бросила взгляд в сторону ванной, очевидно, ожидая, что оттуда покажется мужчина. – Я должна здесь убрать, – проговорила она, поджав губы. Похоже, она не испытывала никакого сочувствия к людям, у которых сильное похмелье.

– Хорошо. – Голова у Джил просто раскалывалась.

– Я скоро уйду, – напомнила миссис Хэзевей.

– Да-да. – Джил гадала, на сколько кусков развалилась уже ее голова и как далеко успели эти куски откатиться друг от друга по постели.

– Тогда я пойду закончу гостиную, – решила миссис Хэзевей и вышла вон, захлопнув за собою дверь.

– О-о! – простонала Джил, почувствовав, что хлопни дверь хоть капельку громче, и у нее бы обязательно лопнули барабанные перепонки.

Она выбралась из кровати и, пошатываясь, побрела в ванную.

Стоя под живительными потоками горячей воды, Джил медленно приходила в себя. И в голове у нее один за другим стали возникать разнообразные вопросы.

Правда ли, что они целовались с Грегом прошлой ночью? Правда ли, что еще немного, и они занялись бы с ним любовью? Была ли она действительно возбуждена больше, чем за все последнее время? И наконец: правда ли, что Грег, возбужденный не меньше нее, оставил ее спать в одиночестве? Джил буквально застонала от обилия всех этих «вопросов», свалившихся на ее больную голову. Она не знала, радоваться или огорчаться тому, что Грег оставил ее в последний момент.

Джил не стала краситься, а ограничилась тем, что нанесла на лицо только тонкий слой крема. Высушив волосы, она надела ярко-бирюзовый спортивный костюм с ядовито-желтой полосой посередине, надеясь, что эти яркие цвета ее взбодрят. Однако они не смогли оттенить бледности ее лица, поэтому Джил решила надеть очки с тонированными стеклами.

– Ну и начало рабочего дня у некоторых, – проворчала миссис Хэзевей, волоча пылесос в спальню.

Когда Джил спустилась в кабинет, Грег уже сидел там и делал вид, что погружен в работу. Рядом с ним на столе стояли пузырек с аспирином и пакет апельсинового сока. Сначала он попытался работать за компьютером, но мелкие буквы на экране только усиливали его головную боль, и теперь он сидел за письменным столом и записывал идеи по поводу новой книги от руки.

– Это все ты виноват, – проворчала Джил у него над ухом.

Грег с большой осторожностью повернул голову, не сомневаясь, что иначе она рассыплется на миллион кусочков.

– Ты слишком громко говоришь. – Он закрыл глаза. – Обязательно было надевать такую пестрятину? Так ведь можно и ослепить кого-нибудь, – проворчал Грег, отворачиваясь.

– Мне показалось, что в такой одежде у меня будет более живой вид, чем в черном. – Она взяла стакан апельсинового сока, стоявший около Грега, и залпом осушила его, пытаясь избавиться от сильнейшей сухости в горле.

– Зачем ты надела очки, у тебя же нормальное зрение?

– Для солидности, – ответствовала Джил немедленно. – Все серьезные писатели носят очки.

– Тоже мне, серьезная писательница, – огрызнулся Грег. – Просто классик!

Усмехнувшись, Джил налила себе еще сока и снова выпила его залпом.

– Возьми себе отдельный стакан.

Грег буквально вырвал стакан у нее из рук. Не то чтобы его оскорбил тот факт, что она стала пить оттуда же, откуда и он. Разумеется, они не раз пили из одного стакана. Но сейчас он хотел, чтобы не этот дурацкий стакан, а только он, Грег, мог бы коснуться ее губ. В голове его крутился один и тот же вопрос: было бы им сейчас лучше, если бы они поддались природному инстинкту и всю ночь прозанимались любовью? Хуже, чем сейчас, ему уж точно не могло бы быть! Может, он и был пьян, когда несколько часов назад ложился в постель, но от этого возбуждение в теле не было более слабым. Теперь бледнолицый объект его желаний сидел перед ним, и даже покрасневшие глаза, не совсем осмысленный взгляд и подрагивающие руки не делали Джил менее привлекательной в глазах Грега.

Мысли Джил крутились вокруг того же. Она всегда считала Грега симпатичным и привлекательным мужчиной, но сейчас в голове у нее проносились более смелые мысли. Грег был ее лучшим другом, человеком, с которым она могла говорить на абсолютно любую тему, но теперь она внезапно стала думать о нем не только как о собеседнике и коллеге. Джил всегда считала, что все, что происходит с человеком, подчинено какой-то высшей цели. Может, все их предыдущие романы были лишь прелюдией к тому, что их ожидает вместе? Эта мысль и испугала, и заинтриговала ее.

– Наверное, во всем виновато это розовое шампанское, – пробормотал Грег.

Джил заметила, что ей уже не так больно улыбаться.

– В чем виновато?

– Да в этом нашем похмелье.

– Питер никогда не был специалистом по винам, – откликнулась она. – Ты чувствуешь неловкость за вчерашнее? – не сдержавшись, спросила она.

– Нет, – не раздумывая, ответил Грег.

Джил потянулась за апельсиновым соком.

– Я тоже. – Она подняла очки на макушку. – Я думаю, миссис Хэзевей абсолютно уверена, что в моей квартире была оргия. – Джил уже чувствовала себя гораздо лучше.

– Зная эту старую ведьму с ее постоянной кислой рожей, нетрудно предположить, что она считает, что я каждый день занимаюсь с тобой любовью на письменном столе. – Грег закусил губу, сам не веря, что описал вслух одно из своих эротических видений.

Джил без труда представила себе эту картину.

– Ты уже работал сегодня над книгой? – Она понимала, что нужно поскорее заняться делом, прежде чем они не сказали или не сделали какую-нибудь глупость.

Грег почувствовал напряжение в ее голосе и постарался ответить как можно беспечнее:

– Мои мозги были немного не в форме, поэтому я только записывал новые идеи.

– Да? Ну и какие результаты?

До самого вечера воздух в кабинете, казалось, сгустился от напряжения. Работая, Джил и Грег замечали каждое движение друг друга. Грег видел, как поднимается и опускается грудь Джил, и все время думал о том, какой нежной она оказалась на ощупь. Ему хотелось вновь испытать это ощущение. Прошло несколько часов, но они так толком ничего и не сделали.

– Ладно, давай кончим на сегодня, – объявил Грег, откладывая в сторону ручку. Он скрестил руки за головой и расправил затекшие плечи. – Хочешь, сходим куда-нибудь поужинать?

– Если только мы не будем заказывать шампанского, – откликнулась Джил. – Моя голова не выдержит еще одного такого дня.

– Можно пойти в «Фарго Стейшн», – предложил Грег.

Джил кивнула.

– Подожди тогда, пока я переоденусь. – Она встала. – Я буду готова где-то через час.

– Отлично. К этому моменту я окончательно приду в себя.

Джил снова приняла душ и слегка накрасилась. На сей раз она надела стильные джинсы, ботинки на высоком каблуке и черный свитер с цветными вставками. Последним штрихом был новый кулон. Грег же, как обычно, был в джинсах и серебристо-голубом джемпере.

«Фарго Стейшн» был одним из самых любимых ими ресторанов. Изнутри он напоминал салун из какого-нибудь вестерна: на стенах висели старинные фотографии золотоискателей на приисках, а также объявления о розыске знаменитых и не очень знаменитых грабителей. Навстречу Грегу и Джил вышла приветливая хозяйка заведения.

– Хотите чего-нибудь выпить перед заказом? – спросила она, растягивая слова так, как это всегда делают в Алабаме.

Джил едва не поперхнулась.

– Стакан содовой, – несколько поспешно проговорила она, доставая сигареты и зажигалку.

Грег заказал себе пиво.

Джил принялась изучать меню, где изобиловали разнообразные бифштексы, жаркое и дичь.

– Надо, пожалуй, попробовать оленину, – проговорил Грег, отрывая взгляд от меню.

Джил вскинула голову и в изумлении уставилась на него.

– Оленину?! – воскликнула она. – Ты мог бы съесть Бемби?

– Ты переигрываешь, Джил, – возмутился он громким шепотом. – Кроме того, Бемби был малышом.

– Который потом вырос, – возразила она.

Грег не верил своим ушам. Они уже не раз здесь ужинали, что это на нее нашло?

– Ладно, если тебя это так раздражает, я закажу рагу из кролика.

– А как же Братец Кролик? – немедленно возразила Джил.

– Ты насмотрелась мультфильмов. – Грег покачал головой, удивляясь, как такой рассудительный и здравомыслящий человек, как Джил, может вдруг так перемениться. Эта женщина все нервы ему вымотает! Грег отказывался признавать, что причина всех сегодняшних разногласий была в событиях прошлой ночи.

– Я закажу грудинку, – провозгласила Джил.

– Между прочим, грудинку делают из коровы, – откликнулся Грег. – Я сразу вспомнил о Сьюзи, моей телочке.

Джил улыбкой поблагодарила официантку, когда та поставила перед ней бокал содовой. После того как заказ был сделан, Джил с подозрением уставилась на Грега.

– Грегори Марк Ричмонд, ты вырос в Санта-Барбаре, где у твоего отца и сейчас модный ресторан, а у матери – агентство по торговле недвижимостью. На ранчо, где ты жил, было две собаки, кошка и аквариум с тропическими рыбками. Насколько мне известно, ты никогда не приближался к теленку на расстояние вытянутой руки.

– У меня была своя собственная телка. – Ее обвинения явно обескуражили его. – Сьюзи входила в число моих питомцев на ферме.

Поперхнувшись сделанным глотком, Джил со всем доступным ей сарказмом взглянула на Грега.

– Заливай больше! Ты много раз морочил мне голову, но это уж чересчур.

Грег откинулся на стуле и сложил пальцы домиком.

– В тебе столько всего намешано, Джил, – пробормотал он. – Тебя кто-нибудь понял до конца?

– Разве не лучше быть таинственной незнакомкой? – пошутила она, кокетливо пожав плечами.

Не улыбнувшись, он продолжал смотреть на нее.

– В данном случае некоторым от этого не лучше.

– Ты имеешь в виду себя?

– Именно.

Джил принесли заказанный ею бифштекс, жареный картофель и фасоль. На столе появилась корзинка с хлебом и сухариками. Джил сосредоточенно нарезала мясо на мелкие кусочки, потом положила в картошку масло. Она готова была делать что угодно, лишь бы не смотреть на Грега. Она попробовала всего понемножку и положила на тарелку кусок хлеба. Чувствуя на себе его взгляд, Джил, наконец, подняла глаза и увидела, что он продолжает испытующе разглядывать ее.

– Ты же все про меня знаешь, Грег, – тихо возразила она. – Ты знаешь, наверное, не меньше, чем Джанин.

– Ой ли? – так же тихо спросил он, тоже разрезая мясо. Он поймал взгляд официантки, заказал еще пива и спросил Джил, хочет ли она выпить еще что-нибудь. Она попросила чай со льдом.

– Чего ты добиваешься, Грег? – резко спросила она.

Он поперхнулся.

– Это называется взять быка за рога. Ты знаешь, во многом мы очень похожи.

– В чем-то может быть, – на удивление спокойно согласилась Джил. – Хотя любовных партнеров у тебя несомненно больше. – Зачем она это сказала? И почему этот вопрос так волнует ее?

Грег с силой сжал вилку.

– Я и не знал, что мы ведем этому счет, – отрывисто сказал он.

– Я не собиралась вступать с тобой в перепалку. – Джил вздохнула, неожиданно легко отступая.

Он помедлил и присоединился к мирной конвенции.

– Ну ладно, убийца, давай наедимся до отвала и пойдем к Танку, – предложила Джил и, потянувшись через стол, взяла его за руку.

Он улыбнулся, поднес ее руку к губам, поцеловал в ладонь и загнул ее пальцы, как бы удерживая поцелуй.

– Идея хорошая.

Грег и Джил пробыли у Махонея до самого закрытия, но каждый из них весь вечер тянул один и тот же стакан. Казалось, они боялись, что если выпьют слишком много, то происшедшее накануне может повториться, причем оба чувствовали, что не готовы к этому повторению.

7

Следующие несколько дней Джил и Грег работали врозь, каждый в своем кабинете. Однако внутренняя связь между ними становилась все крепче. Грег временами явственно чувствовал аромат духов Джил. А Джил в каждом мотиве, который Грег мурлыкал себе под нос, слышала мелодии, под которые они танцевали на ее дне рождения. Короче говоря, они медленно, но верно начинали действовать друг другу на нервы.

– Послушай! Ты не могла бы хоть иногда, ради разнообразия, перестать одеваться как попугай? – воскликнул Грег однажды утром, когда Джил спустилась вниз в своем кричаще-розовом спортивном комбинезоне, плотно облегавшем ее тело и выставлявшем напоказ изрядную долю ее прелестей.

Джил не полезла за словом в карман.

– А ты бы не мог перестать использовать свой письменный стол в качестве барабана? Ты что, воображаешь себя Джене Крупом?

– Ах вот как: Джене Круп? Должно быть, тебе все сорок, если ты знаешь это имя, – усмехнулся он.

– Ты не представляешь себе, сколько можно узнать из ночных телепередач. Ты как-нибудь попробуй, – участливо посоветовала она. – Может, хоть чему-нибудь научишься.

– Ага, и стану таким же образованным, как ты. Буду знать, кто такой Супермен, чем занимаются в кино Борис и Бела, постигну суть всех твоих любимых кровавых драм. Благодарю покорно: без подобного образования я уж как-нибудь обойдусь, – язвительно откликнулся он.

Глаза Джил сузились. Битва разгоралась, и она была готова к бою.

– Это гораздо полезней, чем твои глупые комедии с падающими тортами!

– А ты считаешь, что планеты-людоеды, скалы-инопланетяне и ящерица, проглотившая половину Нового Орлеана, выполняют образовательные функции? – парировал Грег. – Вся твоя эрудиция не имеет к культуре никакого отношения!

– Некоторые из этих столь презираемых тобой фильмов являются классикой, – горячо возразила она, подбоченившись. Все ее тело трепетало в предвкушении решительной схватки. Это было именно то, чего ей не хватало!

– Для тех, кому незачем шевелить мозгами, это, может, и классика, – кричал он, живописно изображая руками это самое шевеление.

– Удар ниже пояса, Грег, – прокомментировала Джил с легкой улыбкой. – Я ни слова не сказала о твоем убогом интеллектуальном уровне. – Она подхватила из пепельницы свою сигарету и яростно затянулась, понимая, что только ухудшает положение. Выходка была совершенно детской, но ничего лучшего ей просто не пришло в голову.

Грег стиснул зубы. На какое-то мгновение его охватило страстное желание придушить ее. Однако он сознавал, что от прикосновения к ее телу это желание может смениться другим, более властным.

Противники стояли посреди комнаты, уставившись друг на друга. Затем Грег чуть ослабил хватку.

– Ты ведь понимаешь, почему мы так ведем себя?

– Допустим, – осторожно ответила она, гадая, куда он клонит.

Он скользнул взглядом по ее напряженной фигуре.

– У тебя или у меня? – попытался пошутить он, снова глядя ей в глаза.

На лице Джил не отразились ее внутренние переживания. Она подумала, что это сцена из фильма, в котором действие не происходит посреди кабинета, где до спальни рукой подать.

– Мы оба ведем себя как пара диких обезьян в зоопарке, – мягко сказала она, слегка расслабившись.

– Даже у обезьян есть укромные уголки, – Грегу захотелось подхватить Джил на руки и унести наверх. – Сексуальное возбуждение может выливаться в раздражение и приступы ярости. Похоже, что все это мы и имеем. Джил, нужно что-то делать.

Она приподняла бровь с излишне самодовольным, с его точки зрения, видом. Хотя если бы Грег смог проникнуть в ее мысли, он бы увидел, что она полностью с ним согласна.

– Никогда не слышала ничего подобного.

– Черт возьми, Джил, – взорвался Грег, отбросив показное спокойствие. – Это не вычитанная в газете житейская история, над которой можно идиотски подшучивать.

Он в два прыжка пересек комнату, оказавшись прямо перед ней. Еще чуть-чуть и они столкнулись бы носами.

– Я хочу тебя, Джил, – сказал он просто, схватив ее за плечи. – И совершенно очевидно, что с тобой происходит то же самое. – Он бегло окинул ее взглядом, отмечая все признаки проснувшегося желания: проступившие сквозь тонкую ткань соски, ожидающую его прикосновения грудь, учащенное дыхание.

Впервые Джил не нашлась, что ему возразить. Она только не сводила с него глаз, думая о том, почему этого не случилось раньше. Как они могли так долго быть врозь?

Возбужденный замешательством Джил, Грег резко притянул ее к себе, прильнув к ее губам.

Джил отбросила все колебания. Она обвила руками его шею и прижалась еще теснее. Их губы жадно искали друг друга, как будто никак не могли насытиться. Затем он нежно скользнул губами по ее глазам и прижался ко лбу.

– Вообще-то в этих твоих завитушках что-то есть. – Его дыхание приятно щекотало ее волосы. – Они просто показывают, куда еще тебя можно поцеловать. – Грег коснулся губами белокурых завитков. Он сделал глубокий вдох, но этого было недостаточно, чтобы успокоить пульсирующую толчками кровь. – Пойдем, – отрывисто сказал он, боясь, что у него совсем пропадет голос.

Джил без сопротивления позволила Грегу увести ее наверх. Проходя по спальне, куда он ее приволок, она должна была внимательно смотреть под ноги, чтобы не наступить на разбросанную по ковру одежду. Джил успела заметить мокрое полотенце, валяющееся на пороге ванной, а также экзотической расцветки одеяло, свисающее до полу и прикрытое покрывалом. На подушке валялась раскрытая книга, в воздухе сохранялся слабый аромат крема после бритья, смешанный с другим, идущим из кухни запахом: у Грега, должно быть, подгорел завтрак.

Одежда была сброшена ими в мгновение ока. Энергичным броском Грег швырнул книгу через всю комнату. Повернувшись к Джил, он подхватил ее в объятия и покрыл ее лицо жаркими поцелуями. Под тяжестью его веса они упали на постель в блаженном самозабвении, готовые к тому, что будет дальше.

И долгожданный миг наступил. Грег зарылся лицом в грудь Джил. Его руки открывали для себя шелк ее кожи, он знакомился с цветочным ароматом ее духов, притаившимся на шее и за ушами, узнавал прикосновение ее ресниц к своему телу.

А Джил исследовала мягкие темные волосы, покрывающие грудь Грега, обнаружила, что он боится щекотки, и смотрела, как напрягаются его соски от любовного прикосновения ее языка.

Когда нависший над Джил Грег вошел в нее одним мощным толчком, она подняла глаза и увидела на потолке что-то, похожее на след ноги. След? Странно, что это интересует ее в такую минуту. В чем дело? Почему они не унеслись в другую галактику, как это было в день ее рождения?

Грег почувствовал, с какой готовностью ее бедра приняли его тело, однако для полноты наслаждения чего-то не хватало. Куда пропало чудо их слияния, экстаз, счастье?

Через пять минут все было позади. Джил и Грег лежали каждый на своей половине постели и смотрели в потолок.

– В этом эпизоде нам положено закурить сигареты, – сохраняя многозначительное молчание, выговорила, наконец, Джил мысль, которая томила обоих.

Грег повернул голову, стараясь понять, куда исчезло очарование.

– Может быть, мы взяли слишком быстрый темп?

Она бросила на него взгляд, исполненный жалости.

– И ты еще называешь меня мечтательницей! – упрекнула она, приподнявшись на локте. Разбросанные по плечам спутанные волосы и беспорядочно пересекающие ее тело тонкие полоски света, проникавшие в спальню сквозь полуопущенные жалюзи, делали ее очень соблазнительной. – Грег, зря мы легли в постель. Это убило нашу дружбу. Давай ос– тановимся, пока не поздно.

Он бурно запротестовал.

– Это просто еще одна грань нашей дружбы.

Джил села в постели, закинув руки за голову. Ее глаза были закрыты, и она не видела, как Грег впился взглядом в ее поднявшиеся груди, торчащие над прикрывающей ее до пояса простыней.

«Что случилось? – настойчиво пытался понять сидевший в его мозгу человечек. – У тебя в постели оказалась самая лучшая в твоей жизни женщина, а ты все испортил! Нужно что-то срочно предпринять, чтобы исправить положение».

«Я поспешил, – оправдывался он сам перед собой. – Я думал только о своих желаниях, а нужно было двигаться постепенно. Я просто боялся, что меня не хватит надолго». Укрывшись простыней, он следил, как Джил выскользнула из постели, надела кремовые трусики и натянула комбинезон. Одевшись, она присела на край кровати, упираясь рукой около его бедер.

– В тебе говорит мужское самолюбие, – убеждала она. – Мы сделали попытку, а она не удалась. Вот и все.

– Все? Спасибо за проявленную чуткость, – резко отозвался он, уязвленный ее безразличием.

Джил продолжала улыбаться.

– Зато мы остались друзьями.

Она говорила, как мать, уверяющая ребенка, что завтра его внезапно вспыхнувшая ненависть к лучшему другу пройдет и все будет в порядке. Он начинал думать, что его отношение к ней легко может ухудшиться.

– Если ты не против, я бы хотел принять душ, – сказал он хмуро, глядя на нее таким холодным взглядом, что она сразу же промерзла насквозь.

– Подумав, ты согласишься со мной, – заверила она его, вставая. – До завтра.

Грег оставался в постели, пока не услышал, как тихо закрылась входная дверь. Затем схватил подушку и с яростью швырнул ее в стенку.

Он прекрасно понимал, что сложись все по-другому, Джил лежала бы сейчас рядом с ним, и они бы снова чувствовали себя в раю. Он не знал, почему все испортилось. Объяснений могло быть масса. То ли не совпали биоритмы, то ли их астрологические знаки оказались не в том доме, то ли пришли в конфликт ауры. Но сдаваться он не собирался. Не верилось, что испытанное ими в день рождения Джил было простой случайностью. Он знал, что они предназначены друг для друга. Нужно только заставить Джил в это поверить.

Оказавшись на своей половине, Джил сразу отправилась на кухню. Она взяла из буфета тарелку, достала ложку и нож из ящика, а потом – закрытую кастрюльку из кладовой. Увесистый кусок шоколадного кекса был аккуратно переложен на тарелку, за ним последовали три полные ложки французского ванильного мороженого, а сверху все это было полито горячим сливочным соусом.

– Пожалуй, не стоит останавливаться на полпути, – пробормотала она себе под нос.

Достав из холодильника банку взбитых сливок, она покрыла соус пышным белым слоем и добавила тертых орехов. Джил поставила тарелку на стол и села с твердым намерением съесть все без остатка, не вникая, какая высококалорийная пища ждет ее.

После еды она отправилась в спальню и стащила с себя одежду. В ванной Джил включила душ и подождала немного, прежде чем вступить под струи воды. Она автоматически намылилась, гадая, слезы или просто капли воды текут у нее по щекам.

Джил уже приступила ко второй порции кекса с соусом и мороженым, когда внизу раздался звонок.

– Кто там? – спросила она в домофон, не испытывая желания видеть кого бы то ни было.

– Впусти меня. – Голос Джанин был искажен динамиком.

Нажав кнопку, чтобы открыть входную дверь, Джил вернулась на кушетку к своему лакомству. Джанин не потратила много времени на подъем по лестнице.

– Смотрится неплохо, – сказала она, взглянув на тарелку Джил. – Еще одной порции не найдется?

– Еще как найдется, – Джил махнула рукой в сторону кухни. – Возьми сама. Не обижайся, пожалуйста, но зачем ты пришла? – Она аккуратно набрала на ложку кекса, мороженого, соуса и взбитых сливок – всего понемножку, прежде чем отправить ее в рот.

Джанин легонько похлопала ее по плечу.

– Я чувствовала, что я тебе нужна. – Она ушла на кухню.

– Я не хочу ничего слышать об этом, Джанин! – крикнула ей вслед Джил, слизывая сливки с ложки. – Мне порядком надоели эти твои постоянные предчувствия.

– Я же говорила тебе, что первый блин может оказаться комом. Мне кажется, что второй блин, как правило, дает более полное представление. – Джанин осторожно двигалась с тарелкой, до краев наполненной десертом. Она опустилась в кресло и посмотрела на Джил своим проницательным взглядом, который говорил о том, что она видит гораздо больше, чем думают некоторые. – Кроме того, мне достаточно просто посмотреть на улики, а именно на твою тарелку. С такой скоростью ты наберешь центнер к вечеру. – Она зачерпнула ложкой бело-коричневую массу. – Это тот самый новый шоколадный соус, о котором ты говорила?

Джил угрюмо кивнула, продолжая есть с отсутствующим видом. Вдруг, словно очнувшись, она посмотрела на Джанин, как будто видела ее в первый раз.

– Если я попрошу тебя никогда больше не предостерегать меня и не предсказывать будущего, ты выполнишь мою просьбу?

– Конечно. – Казалось, просьба ничуть не удивила ее, однако, взглянув в тарелку, она не смогла удержаться от вопроса. – Ты не забыла в прошлом месяце заново заполнить закладную?

На лице Джил последовательно отразился ужас, затем облегчение и наконец раздражение на подругу.

– Надеюсь, что тот тип, за которого ты намерена выйти замуж, косой!

– А вот и нет, – пробормотала Джанин, и на ее губах промелькнула тень улыбки.

– Что? – Джил поставила свою тарелку на журнальный столик и повернулась к Джанин. – Ты что хочешь сказать, что ты его уже встретила?

– Кеннет Рэндольф Сэлисбари третий. – Мечтательное выражение глаз Джанин говорило само за себя. – Он та-а-а-кой сексуальный.

Джил недоверчиво покачала головой.

– Его имя звучит так, как если бы он принадлежал к сливкам нашего города.

Джанин покачала головой.

– У него гостиничный комплекс в Сакраменто. Он приехал, чтобы договориться с подрядчиком о постройке еще нескольких коттеджей на его земле. Ты не поверишь: он увидел меня в тот день в ресторане и стал приходить туда в надежде встретить меня снова.

Джил не помнила, чтобы когда-нибудь видела Джанин в таком возбужденном состоянии.

– И ты, конечно, каждый день ходила туда обедать! – откликнулась Джил, ненавидя в эту минуту всех, кто может быть счастлив в то время, когда она, Джил, чувствует себя так паршиво.

Джанин положила в рот еще кусочек кекса, прежде чем поставить тарелку на журнальный столик. В рубиновой велюровой рубашке и джинсах, с заколотыми на голове темными кудрями она смотрелась очень эффектно.

– Хотя ты, несомненно, предпочтешь опустить все пикантные моменты, я бы хотела услышать, что произошло между тобой и Грегом. – Джанин не была сплетницей, она просто беспокоилась о подруге.

Джил подсунула под себя босые ноги, укрыв их подолом своего аметистового платья.

– Ты так жутко скрипишь креслом, – пробормотала она в надежде, что, сменив тему разговора, даст Джанин понять, что говорить о Греге ей совсем не хочется. Однако одного взгляда на спокойное, но непреклонное лицо подруги было достаточно, чтобы Джил поняла свою ошибку. Она вздохнула. – Ну, хорошо. Скажем так: у нас лучше получается быть друзьями, чем любовниками. – Она намеревалась больше ничего не объяснять.

Джанин без труда домыслила все остальное.

– Ни фейерверков, ни скрипок?

– Ни одной малюсенькой флейты, – горько рассмеялась Джил. – Но тем не менее он целуется так, как будто я для него единственная женщина в мире.

– Так оно и есть. – Джанин проигнорировала предостерегающий взгляд Джил. – Я тут пыталась его соблазнить, но у меня ничего не вышло.

Джил уставилась на Джанин, как будто видя ее в первый раз.

– Ты соблазняла Грега? – воскликнула она, пытаясь подавить острый приступ охватившей ее ревности. – Когда?

– Прошлым летом у Тилера, – ответила Джанин чуть спокойней, чем следовало. – Если ты помнишь, в то время Грег как раз порвал с Барбарой.

– Да. – Джил говорила очень тихо, почти про себя.

Она прекрасно помнила ту вечеринку у приятеля. Она пришла с Кэлом, а Грег был один. Теперь она припомнила, что Джанин и Грег действительно провели вместе много времени. Грег даже отвез Джанин домой.

– Странно, что ты не рассказывала мне об этом раньше, – заметила она холодно.

– Какая же женщина в здравом уме и твердой памяти расскажет даже лучшей подруге, как ее отвергли.

Джил сразу же почувствовала облегчение, удивляясь только, как это Грег мог отказаться от такой очаровательной женщины, как Джанин. Она, бесспорно, обладает всеми теми достоинствами, которые он ищет в женщинах, так почему же он ее не захотел?

– Он действительно тебя отшил? – Она очень нуждалась в подтверждении.

Джанин кивнула.

– Он сказал, что жизнь со мной слишком напоминает семейную. Нет, он был очень мил. В принципе, я без труда поняла, что он имеет в виду, и высоко оценила его такт в сложившейся ситуации. Грег – единственный в своем роде, Джил. Хватай его поскорее и держи крепче.

– Шла бы ты домой лучше.

Джанин оглядела комнату.

– Придется немало потрудиться, чтобы снести стены и объединить ваши квартиры, – лениво заметила она. – Но дело того стоит.

– Джанин, иди домой!

– Ты очень раздражена, Джил.

– А ты просто спятила.

– Ради себя самой разберись в своих чувствах к Грегу, – посоветовала Джанин. – Ты можешь получить неожиданный результат.

Джанин ушла часом позже. Подруги остались в прекрасных отношениях. Они и раньше нередко пикировались, и, по-видимому, им это еще предстояло. Они не любили цветистых фраз и всегда напрямик выкладывали друг другу свое мнение. Возможно, именно эта честность и делала их дружбу прочной.

Улегшись в кровать, Джил поняла, что ей совсем не хочется спать. Она была полна воспоминаниями о том, как выглядел Грег в постели. Может, он прав: они сделали что-нибудь неправильно? Наверное, они слишком спешат. За последние дни напряженность между ними настолько сгустилась, что ее чуть ли не ножом можно было резать. Ни один не мог отвести глаз от другого, и каждый раз, как их взгляды встречались, воздух между ними становился вязким. Из возникшего между ними напряжения можно было сделать только один вывод. Обидно, что все так получилось.

Джил повернулась на бок и взбила подушку. Как ни странно, в глубине души она знала, что ни один из мужчин, с которыми она была раньше, не мог идти ни в какое сравнение с Грегом. И нетрудно понять почему. Грег давал женщине не просто свое тело, он отдавал всего себя. Но, задавала она себе вопрос, было ли так с каждой женщиной или только с ней?

– Я же не стану собирать отзывы его любовниц! – Джил с испугом обнаружила, что разговаривает вслух.

Она натянула на себя покрывало, сдвинула на одно деление регулятор электрического одеяла и повернулась на другой бок. На короткое мгновение она подумала о возможности выхода из сложившейся ситуации с помощью какой-нибудь шоковой терапии.

На следующее утро Джил и Грег снова составляли привычную пару единомышленников-соавторов.

– Сцена не вышла, – бросил Грег, когда Джил показала ему отпечатанный вариант того, что они обсуждали.

– Почему? – спросила она, зная, что дело не в сцене, а в Греге.

– Диалог совершенно нелепый, – сказал он презрительно. – Джил, даже ребенок не станет так разговаривать с гориллой. Нормальные дети не говорят так, как этот мальчик, а Гарри, похоже, только что вышел из джунглей.

Лицо Джил просветлело.

– Ну конечно. – Она похлопала себя указательным пальцем по губам. – Ты совершенно прав, Грег. Ни одна горилла не должна разговаривать так, как если бы она выросла в джунглях.

Грег заскрежетал зубами. Он надеялся, что у них все уже уладилось. Если бы он вчера утром прочел свой гороскоп, он бы целый день провел в постели – один. Откуда ему было знать предсказание звезд: «Мрачные тучи сгустятся сегодня над вами. Остерегайтесь установления новых взаимоотношений, потому что они могут обернуться против вас».

«Чистая правда», – пробормотал Грег, наткнувшись на этот прогноз. Гороскоп Джил оказался не менее мрачным. Определенно это был не их день.

Джил крутила плетеный пояс, которым она перехватила свою пурпурную хлопковую тунику.

– Ты становишься каким-то совершенно чужим и неприятным, – сказала она с беспощадной честностью.

Она вызывающе вскинула подбородок и холодно уставилась на него.

– Я пройдусь по сцене еще раз и посмотрю, что можно изменить. Как ты, безусловно, знаешь, совершенства достичь невозможно. – Высокомерно вздернув голову, она вышла из комнаты, провожаемая проклятьями Грега.

Напряжение вернулось снова, но теперь оно не исчерпывалось сексуальным влечением. Оно представляло собой гремучую смесь раздражения, желания и сожаления о том, что их обычные дружеские отношения резко изменились.

Однажды утром Джил услышала, как Грег по телефону договаривается пообедать с одной из своих бывших любовниц.

– Какая у нас короткая память, – пробормотала она, уставившись на противоположную стену.

Грег тоже был недоволен собой. Хотя Элен была очень рада снова встретиться с ним, вряд ли его можно было счесть любезным сотрапезником.

– Тебе нужно наладить свою жизнь, Грег, – мягко посоветовала она, когда он отвез ее после обеда обратно на работу. – Когда ты разберешься сам с собой, позвони мне.

Она поцеловала его в щеку и вышла из машины. Входя в офис, эта высокая рыжеволосая женщина не обернулась.

– Черт побери! – Грег стукнул рукой по рулю. – Теперь Джил расстроит всю мою интимную жизнь!

Грег не хотел возвращаться домой. Он отправился в парк «Золотые ворота» и бродил, рассматривая аквариумы. Когда он вышел, дождь лил сплошной стеной. В довершение всех бед обнаружилось, что сел аккумулятор. Еще одна задержка на пути к дому и к сухой одежде!

Попав, наконец, домой, он обнаружил, что машины Джил в гараже нет. Грег расстроился, что она где-то ездит по такой погоде.

Он решил провести время за правкой рукописи, над которой они работали. Кроме всего прочего, это давало ему хороший повод остаться внизу и посмотреть, в какое время Джил вернется домой.

«Она только что вышла из больницы, – бормотал он, сознательно забывая о том, что Джил неделю назад прошла последнюю проверку и получила разрешение возобновить нормальный образ жизни. – Если у нее начнется рецидив, я не собираюсь снова становиться сиделкой».

Он так хлопнул папкой по столу, что вылетевшие из нее листы разлетелись по всему полу.

Грег сходил наверх и принес себе бутерброд и термос с кофе. Он не столько работал, сколько поглядывал на часы. Услышав, наконец, приглушенный скрип открывающейся двери гаража, шум въезжающего автомобиля, хлопанье дверцы и звук закрывающейся двери гаража, Грег посмотрел на часы: одиннадцать. Он быстро выпрямился в кресле и сделал вид, что полностью погружен в лежащие перед ним бумаги.

– Эй, у нас за сверхурочные не платят!

Джил появилась на пороге. Она сбросила свой бронзового цвета плащ и осталась в поношенном ярко-розовом свитере, надетом поверх полосатого желто-оранжевого трико и серых синтетических тренировочных.

– Поздненько ты гуляешь, – голос Грега звучал язвительно.

– Я была на танцевальных занятиях, – Джил не могла понять причины оказанного ей ледяного приема.

– Танцевальные занятия! Ты чего хочешь? Уморить себя? – сердито выговаривал он. – У тебя только что была серьезная операция, а ты вытворяешь со своим телом черт-те что!

«Он волнуется за меня», – подумала она и постаралась успокоить Грега:

– Я занималась сегодня совсем немного. У нас скоро показательные выступления, и мне нужно быстро нагонять пропущенное. – У нее вырвался смешок. – Мышцы напоминают мне, что я отвыкла от физических нагрузок, так что я иду наверх и расслабляюсь в горячей ванне. А ты чего тут сидишь? – с любопытством спросила она.

Грег перекладывал бумаги на столе, чтобы под деловым видом скрыть свое состояние. В то время как одна его часть хотела схватить ее на руки и отнести наверх, другая – готова была задушить ее за то, что она совсем не бережет себя и так быстро вернулась к тяжелым физическим нагрузкам.

Джил почувствовала исходящие от него волны холода, и это ей не понравилось. Как он смеет сердиться на нее, когда сам провел весь вечер с Элен!

– Как прошел обед? – В ее тоне слышался намек на нечто большее, чем простой интерес.

Он проигнорировал эту реплику.

– Где новые страницы про встречу Гарри с эльфами? Ты не можешь держать вещи в пределах досягаемости?

Застывшее лицо Джил отражало сдерживаемый гнев.

– Понятия не имею. Я ведь не слежу за состоянием свалки на твоем столе, – холодно ответила она.

– Черт побери, Джил! Не забывай о сроках сдачи рукописи! – бушевал Грег, презирая себя за собственную несдержанность, вызванную всего-навсего тем, что она пошла на танцевальные занятия, которые посещает уже три года. Однако понимание ситуации не уменьшало его желания разорвать Джил в клочки. – Или ты планируешь прожить остаток жизни на проценты от переизданий, а заканчивать книгу я буду один?

Джил метнула в Грега ледяной взгляд.

– Не срывай на мне свою злость от того, что Элен отбила твой вечерний штурм. Ведь в этом все дело?

Грег стоял, сжимая руки в кулаки, иначе он мог бы схватить Джил за горло и придушить. Не говоря ни слова, он повернулся и выскочил из кабинета, с грохотом хлопнув дверью. Джил вздохнула и некоторое время постояла неподвижно, потом поплелась наверх в предвкушении горячей ванны. Подумав, она предпочла душ, подставив горячим струям свои измученные мышцы. Джил не слишком напрягалась во время первого после перерыва занятия, однако нагрузка была выше, чем за многие предыдущие недели. Стоя под душем, она перебирала в памяти свое возвращение домой и реакцию Грега. Вначале она улыбнулась, вспомнив оскорбленное выражение его лица, но воспоминание о последовавшем приступе ярости быстро убило все остатки нежности.

Джил вышла из-под душа, вытерлась и нанесла на кожу крем, прежде чем надеть ночную рубашку и халат. Сняв плед, она скользнула в постель. Стоило ей улечься поудобнее, как в голову закралась неожиданная догадка. Она выскочила из постели, вылетела из комнаты и помчалась по ступенькам вниз, в кабинет. Включив настольную лампу она набросилась на лежавшие у Грега на столе бумаги.

– Жулик, – с триумфом прошептала она.

Джил поднялась по лестнице, ведущей к Грегу, и открыла дверь. Она была рада, что внутри оказалось темно. Она без труда огибала мебель, тихо пробираясь через гостиную в спальню.

Стоя в дверном проеме, она старалась нашарить выключатель. Мгновение – и комната озарилась ярким светом.

Грег вскочил в кровати, как будто под ней взорвалась бомба.

– Ч-что такое? – Он уставился на Джил, словно увидел привидение.

– Грег! Я нашла эти страницы! – воскликнула она, широко улыбаясь и протягивая ему стопку бумаги.

Джил повернулась на пятках и покинула комнату, не потрудившись погасить свет.

8

На следующее утро Джил проснулась от настойчивого стука в дверь. Постепенно приходя в себя от сладких грез, она поняла, что стучат не во входную дверь, а прямо в дверь ее спальни. Пока она возвращалась к реальности, Грег распахнул дверь и остановился на пороге. В руках он держал поднос. Стоящие на нем блюда источали соблазнительные запахи.

– Что это? – Она зажмурилась, все еще не в силах раскрыть глаза как следует.

– Ходатайство о прощении. – Улыбка Грега была неуверенной.

Он вошел в комнату и опустил поднос ей на колени.

Джил села и осмотрела представшие ее взору яства. Омлет, шесть ломтиков бекона и три горячих булочки с корицей. Затем ее внимание привлек аромат горячего кофе.

– Ничего не подгорело? – Она была несколько озадачена этим обстоятельством. Неожиданным был не только предложенный Грегом примирительный завтрак, но и отсутствие в его составе угольно-черных поверхностей. Кулинарные таланты Грега оставляли желать лучшего. У него гораздо лучше получался заказ во французском ресторане, чем при– готовление простейшего блюда.

– У меня ушел десяток яиц, прежде чем все получилось как надо, – застенчиво признался Грег, садясь на стул.

– Может быть, ты тоже выпьешь кофе? – предложила Джил, давая понять, что не только завтрак, но и извинение принято.

– Конечно! – Он вскочил со стула, благодарный за то, что она не собирается выталкивать его вон.

Джил откусила кусочек бекона, который оказался чуть пережарен, и попробовала омлет, который был хотя и жидковат, но вполне съедобен. Булочки, выпеченные Грегом из купленного полуфабриката, были немного сыроваты внутри, но все равно вкусные. Джил улыбнулась, представив себе, как Грег крутился у плиты, готовя для нее завтрак.

Он вскоре вернулся с кружкой кофе и сел в кресло.

– Ну как? – с беспокойством осведомился он.

– Класс! – Она протянула ему кусочек бекона. – Одной мне это не осилить, так что уж ты помоги, пожалуйста.

– Джил, я вел себя вчера просто по-свински. – Грег сидел, наклонившись вперед, сжимая в руках горячую чашку. – Знаешь, у меня было такое паршивое на– строение! Я провел весь вечер в парке, а потом у моей машины сел аккумулятор. Поэтому, когда я, наконец, добрался до дома и не застал тебя, мне стало совсем тошно. Я же не знал, где ты… Ты так давно не ходила на танцы, что у меня они начисто вылетели из головы. – Он криво улыбнулся. – Ну ты, конечно, неплохо отыгралась. Я потом целый час не мог заснуть.

– Ты меня так вывел из себя, что я была готова еще не то сделать, – призналась она. – Вообще-то так тебе и надо.

Грег допил кофе и отставил кружку в сторону.

– Нельзя делать вид, что между нами ничего нет, Джил! – Он взял ее за руку. – Хорошо, пусть ушло ощущение, что все как будто в первый раз и мы не знаем, что делать. Но какое-то притяжение между нами осталось, – яростно настаивал он, наклонившись вперед. – Ты не станешь с этим спорить!

– Грег, – прошептала она, качая головой, огорченная прозвучавшим в его голосе сожалением о чем-то несбывшемся. – Мы уже нарушили правило, которое установили для себя давным-давно, потому что оба подсознательно понимали, что иначе не сможем. В глубине души мы прекрасно знали, что нашу дружбу и сотрудничество нельзя приносить в жертву нескольким проведенным вместе ночам и роману, который быстро закончится. Мы слишком серьезно относимся к друг другу для этого.

У него внутри все перевернулось от того, что она так безапелляционно отвергла идею возможного романа между ними. Грег понял, что ему нужно от нее гораздо больше, чем несколько совместно проведенных в постели часов. В конце концов, если быть до конца честным, нужно признать, что он влюбился в эту чертовку. Теперь понятно, почему он не задерживался надолго с другими женщинами: он стремился к Джил. А она ведет себя так, как будто то, что случилось между ними, прошло, не успев начаться. Это не так! Он должен сделать все, чтобы заставить ее переменить мнение. Лихорадочные размышления подсказали ему еще один выход.

– Почему бы в таком случае нам не оставаться любовниками? – предложил он, отпустив ее руку и откинувшись в кресле, опершись локтем о колено. – Мы всегда ладим. – Грег запнулся, увидев отчужденное выражение ее лица. – Ну хорошо: мы обычно ладим. Последние несколько дней не в счет. Просто звезды для нас неудачно расположились и наши ауры пришли в столкновение. Теперь все пойдет по-другому.

Почему Джил благожелательно отнеслась к предложению Грега? Очень просто: ей ни с кем не было так хорошо, как с Грегом, даже с Джошем.

В конце концов, он видел ее не только в самые лучшие мгновения, но и, что гораздо важнее, в самые худшие. За долгие годы общения они столько раз вместе обедали или хватали куски по ночам, столько знали друг о друге, сколько знает не каждая супружеская пара с многолетним стажем. Это правда, что их первый любовный контакт был лишен какой-то особой искры, но ведь это же может случиться со всеми. В то же время ее очень волновал вопрос, не ошибается ли Грег? Что, если они не рождены для близких отношений?

– Может быть, ты говоришь все это просто для того, чтобы настоять на своем и затащить меня в постель? – спросила она лукаво.

Грег выглядел довольным.

– Пожалуй, в настоящий момент далеко тащить не придется.

Джил почувствовала, как под зовущим взглядом Грега в ней постепенно поднимается вверх горячая волна, охватывая все тело, начиная от кончиков пальцев. Она поймала себя на том, что вместо того, чтобы укрыться одеялом, она слегка выпрямилась и тут же поняла, что тем самым непроизвольно сдвинула вырез рубашки и при этом обнажилась большая часть ее груди. Стоит ей только вздохнуть поглубже, и рубашка соскользнет с нее. Джил взялась за вилку и сосредоточилась на остатках омлета. Отломив кусочек булочки, она положила его в рот.

– Не знаешь, что ответить? – шутливо спросил Грег.

– Боюсь нарушить пищеварительный процесс, – откликнулась Джил.

Поставив точки над «i», Грег взял свою кружку и поднялся.

– Ладно, ты имеешь право спокойно позавтракать. Я решил, что самой маленькой компенсацией за то, что я вчера учинил, будет завтрак в постели, – в его темно-серых глазах загорелся озорной огонек. – Жаль только, я не могу принять в этом мероприятии должного участия. – Прощально взмахнув рукой, Грег удалился.

Позавтракав, Джил понесла поднос на кухню. Представшее ее глазам зрелище было способно испортить аппетит любому.

Перепачканная застывшим жиром микроволновая печь была брошена на кухонном столе рядом со сковородой, украшенной сгоревшими кусками прилипшего ко дну омлета. В забытой масленке плавилось масло, а из фильтра от кофеварки вытекали грязные струйки в раковину, забитую яичной скорлупой. Грег отнюдь не преувеличивал количество использованных яиц.

Джил поклялась себе разобраться с ним после того, как ликвидирует последствия проявленной им заботы.

За то время, что она убирала, принимала душ и одевалась, ее раздражение против Грега несколько ослабло, но не до конца.

Она спустилась вниз, приготовившись объявить Грегу, что не одобряет произведенное им превращение кухни в зону боевых действий. Однако дверь его кабинета была закрыта и оттуда доносился только стук клавиатуры. Джил неохотно подчинилась этому молчаливому призыву к уединению и тоже принялась за работу.

Спустя три долгих часа у нее сложилось убеждение, что боли, терзающие ее шею, носят постоянный характер. Однако оценив объем проделанной работы, Джил была готова пренебречь некоторым неудобством. Она отредактировала сцены, которые они с Грегом обсуждали несколько дней назад, и включила принтер, чтобы распечатать текст в двух экземплярах для дальнейшей работы.

«Да здравствует чудесная современная техника», – подумала она, любовно погладив компьютер.

Джил встала, подняв руки над головой, и потянулась, прежде чем резко нагнуться вперед. Она закрыла глаза, стараясь расслабить все мускулы до единого.

– Ты прекрасно знаешь, что это не поможет. – Его руки обвились вокруг ее талии и подхватили ее, потом сильные пальцы легли ей на плечи, растирая и массируя затекшие мышцы. Джил блаженно застонала, чувствуя, как от прикосновений Грега ее тело покидает накопившаяся усталость.

– Какие у тебя замечательные руки…

– Тебе обязательно нужно в горячую ванну, – посоветовал Грег, прекращая массаж и убирая в сторону локоны, чтобы легким поцелуем коснуться ее шеи. Его рот чуть задержался на ее коже. – Тогда тебе станет совсем хорошо.

Глаза Джил смежились от этой мягкой ласки. Странное чувство, будто у нее пропали внутренности, охватило ее. Он и раньше часто снимал боль ее мышц, после чего касался ее головы или плеч легкими поцелуями. А сколько раз он уже советовал ей поплавать в бассейне, не говоря о тех случаях, когда они делали это вместе. Однако женский инстинкт подсказывал ей, что этот поцелуй был совсем другим.

– Идея хорошая. – Ее слова не вызвали отклика. – Я все отредактировала и распечатала в двух экземплярах. – Она не глядя махнула в сторону своего стола.

Грег подавил победную улыбку. Мадам определенно капитулирует, хотя сама еще этого не поняла.

– Встретимся через десять минут?

Джил кивнула. В глубине души она понимала, что ее ждет не просто час расслабления в горячей пузырящейся воде. Джил спросила себя, готова ли она к этому. Если она не хотела продолжения, достаточно было сказать ему, что она лучше пойдет наверх и примет горячий душ. Джил промолчала.

Большая ванна-джакузи была установлена полтора года назад для борьбы с болями в спине у Грега. Джил тоже любила пользоваться ею после утомительных занятий танцами. Для того чтобы джакузи можно было пользоваться круглый год, она располагалась в оранжерее, которая выступала наружу сзади дома. Тропические растения, стереофонические колонки и шезлонги с яркими подушками усиливали царившую там интимную атмосферу.

Когда Джил появилась в застекленном помещении, Грег уже проверял температуру воды.

– В самый раз, – сказал он, не оборачиваясь.

– Откуда ты знаешь, что я здесь? – удивилась Джил.

Грег выпрямился и, повернувшись к ней, улыбнулся.

– У меня глаза на затылке.

Она театрально изобразила разочарование.

– А я-то думала, тут какой-то хитрый секрет, вроде маленькой телекамеры за левым ухом. – Джил схватилась за воротник своей майки и стянула ее через голову.

У Грега пересохло во рту.

– Т-ты где это раздобыла? – хрипло спросил он, показывая на крошечные клочки ткани в бирюзово-черную полоску, едва прикрывающие наиболее интересующие его части ее тела.

– В прошлом году на Гавайях.

Грег с шумом плюхнулся в воду, чтобы скрыть охватившее его возбуждение.

– Пить что-нибудь будешь? – Джил направилась к скрытому в углу комнаты холодильнику.

Грег вспомнил о бутылке шампанского, охлаждавшейся в его недрах.

– Выбирай. – Прозвучавший вслед за этим радостный возглас показал, что Джил обнаружила сюрприз.

– Мистер Ричмонд, уж не пытаетесь ли вы соблазнить меня? – танцующей походкой она подошла к бортику ванны, держа в руках бутылку и два пластиковых стакана. Джил вытащила пробку и налила понемножку в каждый стакан.

– Как нам обоим известно, алкоголь и джакузи – сочетание неудачное, поэтому я думаю, что каждый сможет подольше растянуть положенную ему порцию, если наливать понемножку, – объяснила она, вручив ему стакан и скользнув в горячую воду.

Она положила голову на край ванны и подставила спину под струи воды. Полуприкрыв глаза, она наблюдала за Грегом, и на губах ее блуждала ленивая улыбка.

– Если ты не против, я останусь здесь до конца года.

– Ничего не выйдет. Нам нужно закончить книжку.

– Я буду работать здесь. – Джил отхлебнула шампанского и попыталась вытянуть ноги поперек ванны, но натолкнулась на какое-то препятствие. Грег, отпрыгнув, выругался. – Прости, пожалуйста, – воскликнула она, очнувшись. Джил направилась к нему, желая помочь. – Я тебя ушибла?

Он провел рукой по волосам и резко рассмеялся.

– Мне начинает казаться, что ты что-то против меня имеешь, – сказал он, глядя в потолок.

– Давай я поцелую ушибленное место?

Нежный вопрос Джил привлек внимание Грега. Он резко повернул голову, чтобы взглянуть ей в лицо, и увидел прозрачные глаза, разрумянившиеся щеки и дрожащие губы.

– Если не ошибаюсь, ты сказала, что если мы закрутим роман, то не сможем вместе работать, – небрежно отозвался он, боясь поверить своим ушам и глазам.

Она потрясла головой, не в силах объяснить свою позицию. Джил просто поняла, что слишком долго подавляла свои чувства и теперь действовала под влиянием импульса. Она придвигалась к нему все ближе, пока не оказалась между его ногами, ощущая бедрами ласкающее прикосновение его жесткой кожи. Поймав его взгляд, она закинула руку за голову и развязала узел на шее, позволив купальнику соскользнуть с груди. Потом наступил черед бретелек на спине. Два треугольных кусочка ткани были тут же подхвачены бурлящей водой и унесены к дальнему краю ванны.

Грег сглотнул, надеясь, что удастся избавиться от забившего горло песка. Ничего подобного. То, что он видел тогда в сумраке своей спальни, не шло ни в какое сравнение со стоящей перед ним красавицей, залитой лучами вечернего солнца. Ее чуть загоревшее тело казалось расцветает под его страстным взглядом. Не говоря ни слова, он схватил и потянул ее к себе на пластиковую скамейку. Его губы с жадностью приникли к ее губам, которые столь же жадно ответили ему.

– Ты такая сладкая, – пробормотал он, лихорадочно облизывая ее губы. – Я готов съесть тебя.

– Лучше поцелуй, – попросила она его, вставая в воде на колени и прижимаясь к нему. Ее губы скользили по его щеке и подбородку.

– Да, да и еще раз да. – Его дыхание обдало ее легким теплым ветерком. Они шептали нежные слова, покусывая и поглаживая друг друга губами. Пальцы Грега скользнули по плавной линии ее плеча и дальше вниз, лишь чуть коснувшись груди. Дойдя до бедер, он вернулся вверх к нежной впадине ее горла.

– Грег, – простонала Джил, прижавшись лицом к его шее и чувствительно ущипнув его в ответ.

– Ну нет! – Он фыркнул и слегка шлепнул ее. – Мы не будем спешить. На этот раз не должно быть никаких сожалений. Нас ждет нечто, еще невиданное человеком.

Джил слегка откинулась, стараясь прочесть на его лице, что для него это не просто очередное развлечение. Про себя она это знала точно. Она легонько водила пальцами по его груди, тут же покрывая проложенные маршруты поцелуями и чувствуя на губах слабый привкус хлорированной воды.

Грег подхватил ее под ягодицы, поднимая к себе на колени. Его плоть напряглась от прикосновения ее бедра. Проникнув одной рукой в ее купальные трусики, он коснулся ее шелковистой кожи и провел по пушистым волосам… От каждого движения его пальцев Джил слабо вскрикивала, уткнувшись лицом в плечо.

– Ты понимаешь, как я хочу тебя? – прошептал он, покрывая быстрыми поцелуями вначале ее закрытые глаза, а потом рот.

Джил разжала губы под натиском его языка, но ей хотелось большего. Она постанывала, проводя своими напрягшимися сосками по его покрытой волосами груди и все крепче впиваясь в него губами. Кончик ее языка проник в его рот, чтобы насладиться его вкусом и теплом. Но и этого ей было мало. Она прижала ладонь к его груди, сверяя его сердцебиение со своим, а затем ее пальцы начали пробираться к его талии и дальше, вниз.

– Не торопись, сладкая моя. – Он прихватил зубами мочку ее уха. – Я же говорил тебе, что настоящее наслаждение несовместимо со спешкой.

– Я могу просто умереть, не дождавшись его, – откликнулась она.

Грег просунул руки под крохотный лоскуток купальника и стащил его вниз. Когда последняя деталь ее одежды была унесена водой, он стал поднимать ее вверх, чтобы увидеть всю, целиком.

– Грег, пожалуйста, не надо! – исказившееся лицо Джил испугало его.

– Что случилось? – спросил он, пытаясь понять, что могло взволновать ее.

Она слабо улыбнулась.

– Понимаешь… в прошлый раз я не думала об этом, потому что в комнате было темно, а сейчас… – проговорила она упавшим голосом, глядя в сторону.

Грег мягко взял ее за подбородок и повернул к себе, чтобы видеть глаза.

– Ты покраснела и чуть не плачешь, но я не понимаю, отчего, – допытывался он.

Джил облизнула губы.

– У меня такой безобразный шрам, – наконец выпалила она. – Я не хочу, чтобы ты увидел его и почувствовал ко мне отвращение.

Глаза Грега стали мягкими как утренний туман.

– И ты думала, что это может меня остановить? – возмутился он. – Господи, Джил! Твой шрам – это часть тебя, и, конечно, он не может быть безобразным!

В подтверждение своих слов он поднял ее так, чтобы нижняя часть ее живота оказалась на уровне его лица, и увидел красноватый шрам, пересекающий жемчужную кожу. Он взглянул вверх и увидел, что она плотно закрыла глаза в ожидании его реакции, готовая к худшему. Желая успокоить ее, он нагнулся, вначале лаская ртом небольшой рубец, но постепенно спускаясь все ниже. Каждое движение его губ языка вызывало у нее стон. Напрягшееся тело становилось все отзывчивее и, наконец, ее свела судорога наслаждения.

– Я хочу тебя, любовь моя, – шепнул он, подарив ей еще один интимный поцелуй, когда она замерла. – Но я не хочу утонуть в самый кульминационный момент.

Грег встал и подхватил ее на руки, успев обернуть полотенцем и Джил, и себя.

– Погоди, – Джил заставила его наклониться, чтобы она могла дотянуться до бутылки шампанского.

В дверях Грег приостановился.

– К тебе или ко мне?

Язычком Джил лизнула его за ухом.

– А миссис Хэзевей убирается сейчас у тебя или у меня?

Грег на мгновенье задумался.

– У меня.

Теперь ее язык проник внутрь ушной раковины.

– Зачем нам, чтобы кто-то слонялся поблизости? Он охотно согласился и, не теряя времени, взобрался по лестнице в ее квартиру. Она наклонилась, чтобы нажать на рукоятку и распахнуть дверь. Грег прошел в спальню и бросил Джил на постель.

– Грег! – взвизгнула она, подпрыгивая на упругом матрасе.

– Джил! – передразнил он ее, повалившись рядом.

Сорвав с влажных тел полотенца, Грег швырнул их на пол. Он наполовину лежал на ней, перебирая пальцами ее волосы. Глядя на нее сверху, он улыбался.

– Нас можно поздравить, Крошка Джилли, – промурлыкал он. – Мы уже несколько часов не орали друг на друга.

– Я совсем не хочу на тебя орать, Грег, – призналась она. – Мне иногда кажется, что во мне сидят две совершенно разные женщины, и одна из них настоящая мегера!

– Это бывает от расстройства. – Он ласкал волнующую впадину на ее шее. – Наконец, я понял, почему ты была такая ворчливая. А я думал, это что-то женское.

– Ах ты, шовинист… – взвилась было Джил в ответ на его насмешку, но ее слова были подавлены его требовательным ртом, и она сдалась без сопротивления.

Джил обнимала его за талию и прижималась бедрами к его бедрам, пока не почувствовала теплую плоть, которая стремилась к ней. Теперь каждый миллиметр ее тела был согрет его теплом.

Они целовались так, как будто наверстывали упущенное время, пытаясь утолить свой ненасытный голод, шепча слова любви.

С нежным смехом Джил опрокинула Грега на спину и уселась на него верхом. Она проложила дорожку поцелуев посередине его грудной клетки и вдоль узкой полоски волос, идущей к его подтянутому животу. Она любовно и нежно ласкала его, время от времени поглядывая ему в лицо и улыбаясь, видя его реакцию. Вскоре его терпению пришел конец: он не мог больше выносить эту сладкую пытку. Грег приподнял ее и положил на себя, раздвинув ее ноги своими. Их глаза встретились и успели все сказать друг другу, прежде чем Джил выгнула дугой спину в то самое мгновение, когда Грег вонзился в ее шелковистое лоно. Джил вскрикнула от удовольствия, приведя Грега в замешательство.

– Я делаю тебе больно? – спросил он, крепко обняв ее за бедра и прижимая к себе.

– Нет, – шепнула она, энергично извиваясь, чтобы удержать его глубоко в себе. – Не останавливайся, Грег, люби меня.

Он и не собирался возражать, и их тела слились в одно целое.

– Ты сжигаешь меня, Джил, – сказал он хрипло.

– Это ты меня сжигаешь. – Она прилаживалась к его ритму. Вонзавшаяся в нее плоть стремилась все выше и выше, пока Джил не оказалась на вершине вулкана. Грег постепенно ускорял темп, и исходящий от него жар становился все нестерпимей.

Запыхавшись, Джил приказала себе вдохнуть побольше кислорода, чтобы победить начавшееся головокружение. Ее бедра поднимались и опускались с безупречной синхронностью, и Грег почувствовал ее нарастающее напряжение.

– Давай вместе со мной, – позвал он ее, с силой двигая бедрами и посылая мощные толчки, пока она не вскрикнула от удовольствия. – Дай себе волю и лети так высоко, как сможешь.

Ее глаза расширились от страсти, разрывающей ее тело. – Н-не могу.

– Сможешь. Поверь мне. Весь мир наш, родная. Весь целиком. – На лбу у него заблестели капли пота, он отчаянно подавлял порывы своей плоти. – Не беспокойся: ты пройдешь вместе со мной всю дорогу.

И она прошла. Джил вцепилась в Грега, отдавшись накатившейся мощной волне, которая захлестнула их обоих.

Спустя вечность они пришли в себя, хватая воздух пересохшими ртами. Она тихо лежала в его жарких объятиях, надеясь, что это никогда не кончится.

– Ну вот, теперь я знаю, почему все твои подружки все время улыбались, – дразнясь, она потерлась своим носом о его щеку. – Ого, да ты покраснел!

– Перестань, Джил, – неловко откликнулся он.

– Тебя шокирует, что я говорю о твоих сексуальных доблестях? – спросила она, соскальзывая с него, чтобы улечься рядом, свернувшись клубочком. – А мне они очень нравятся.

– Черт возьми, Джил, я начинаю чувствовать себя объектом сексуальных домогательств, – прорычал он, еще крепче прижимая ее к себе.

– Объект сексуальных домогательств? А что… – она ласкала быстрыми поцелуями его коричневый сосок, который с ее помощью быстро стал выпуклым. – Мне это тоже нравится.

– Жадина, – обругал ее Грег, но в голосе его звучало что-то совсем другое.

– Жадная. Но кроме тебя, мне никого не нужно. – Ее рука дразняще скользила по его животу.

– Так и должно быть. – Грег вскоре перехватил инициативу, закончив то, что начала Джил.

Через несколько часов они подняли тост теплым шампанским и еще раз занялись любовью.

– Я приготовлю тосты, – объявила Джил на следующее утро. – У тебя они всегда пригорают. Достань, пожалуйста, арахисовое масло.

– На тосты? – Грег скорчил гримасу. – На английские булочки – да. Но только не на тосты.

– Тост – это просто квадратная булочка. – Она наклонилась вперед и чмокнула его в губы. Прошло некоторое время, прежде чем они вернулись к приготовлению пищи.

– Это что такое? – Грег показывал ей небольшую пластиковую баночку, которую он нашел в холодильнике. Ее темно-коричневое содержимое выглядело не слишком аппетитно.

Джил бросила беглый взгляд и вернулась к своей работе.

– Шоколадно-арахисовое масло. Очень вкусное.

– Выглядит тошнотворно. – Он быстро поставил баночку обратно в холодильник.

– Батончики делают из шоколада и арахиса. Это то же самое. – Джил разложила яйца по двум тарелкам. – Его очень вкусно есть со сладкими булочками.

– Ты ешь кучу всякой ерунды, – сказал Грег. – Не понимаю, как можно столько есть и весить меньше двух центнеров.

– Занятия танцами сжигают массу калорий. Как и некоторые другие занятия. – Она нахально подмигнула ему.

Грег и Джил и раньше часто завтракали вместе. Но впервые во время завтрака Джил сидела у него на коленях и подкармливала его лучшими кусочками со своей тарелки. Именно в этом положении их и обнаружила миссис Хэзевей, когда часом позже вошла в квартиру. Джил была в розовой сорочке в тон своему румянцу, единственным одеянием Грега служило обернутое вокруг бедер полотенце.

– М-миссис Хэзевей, – заикаясь, произнесла Джил, соскочив с колен Грега с видом испорченной школьницы, застигнутой учительницей на месте преступления.

– То-то же, – фыркнула пожилая женщина, – давно пора.

Она ушла обратно в гостиную, бормоча что-то себе под нос.

Джил и Грег посмотрели друг на друга, едва удерживаясь от смеха. Когда, наконец, они услышали стук закрывающейся входной двери, оба покатились со смеху.

– Ты видел, какое у нее было лицо? – Джил, задыхаясь от смеха, уткнулась Грегу в шею.

– Она была удивлена гораздо меньше, чем я ожидал. – Он с трудом выговаривал слова. Грег посмотрел на едва прикрывавшее его бедра полотенце. – Может, ты сходишь за моей одеждой? После того, что она сказала и что увидела, мне кажется, мы уже ее ничем не удивим.

– М-да. – Джил посмотрела на то, что полотенце не прикрывало. – Какая жалость. Она пропустила самое захватывающее зрелище. – Джил поцеловала его, почувствовав на его губах вкус кофе. – Если вдуматься, я не хочу тебя делить ни с кем. Сейчас я оденусь и пойду разыщу что-нибудь в твоей свалке.

– Тебе помочь с «молниями» и кнопками? – Он искоса посмотрел на нее.

Она покачала головой.

– Ни в коем случае. С твоими понятиями о помощи на мне не останется ни клочка. А вот убраться на кухне я могу тебе доверить. – Она, пританцовывая, увернулась от его объятий.

Одевшись, они проследовали вниз и расположились в кабинете Грега.

– Мы здорово отстаем от графика, – объявил Грег, потрясая страницами законченных глав, стопка которых выглядела удручающе тонкой.

– Споры отняли массу полезного времени, – пробормотала Джил, проглядывая свой блокнот, заполненный сценами, набросками и кратким изложением всех глав.

Грег тяжело вздохнул.

– Да, нам обоим пришлось нелегко, – согласился он и скрестил ноги, вытянув их перед собой. – Нам предстоит большая работа.

Она пожала плечами.

– Раньше нас это никогда не пугало.

Она опустила глаза, праздно разглядывая кадр с изображением Лохматого Гарри, напечатанный на ее голубой блузке. Ее наряд дополняли черные тренировочные брюки и толстые желтые шерстяные носки. Ее распущенные волосы были откинуты с лица, и она развлекалась тем, что поднимала их вверх, а затем отпускала, и они падали мягкими волнами. В ее глазах загорелся озорной огонек.

– Это просто означает, что нам придется работать по вечерам и некоторое время избегать встреч со своими знакомыми. Ты бы обзвонил всех своих подруг и сказал им, что в ближайшее время будешь занят.

– Ладно. – Грег повернулся к телефону и стал набирать номер.

Джил не верила своим глазам. Он воспринял ее шутку всерьез и, кажется, собирался добросовестно обзванивать всех своих многочисленных подружек. Она была готова его убить. Прежде чем она смогла что-нибудь сказать, в ее кабинете зазвонил телефон.

– Прошу прощения, – холодно сказала она, вскакивая. – Если это Шварценеггер приглашает меня на свидание, я скажу ему, что в ближайшую пару недель занята.

Она прошла в свой кабинет и взяла трубку.

– Алло?

– Дорогая, надеюсь, не помешал? – Голос Грега был выдержанным как хороший коньяк. – К сожалению, мне предстоит большая работа, поэтому некоторое время мы не сможем видеться. Мне очень жаль поступать с тобой подобным образом, но так будет лучше, потому что я знаю, что, оставшись с тобой наедине, я захочу делать с твоим телом ужасно развратные вещи.

– Я… – Джил резко развернулась, чтобы увидеть ухмыляющегося Грега, стоящего на пороге своего кабинета.

– Не расстраивайся. Я их сделаю с тобой попозже. – Он соблазнительно понизил голос, давая ей понять, как именно все произойдет.

Она швырнула трубку и помчалась обратно в кабинет Грега.

– Ах ты, дрянь! – Она забарабанила по нему кулаками.

Смеясь, он обхватил ее за талию и приподнял. Их губы встретились и слились. Грег откинул голову, тяжело дыша.

– А на столе ты никогда еще не пробовала?

Джил уперлась руками ему в грудь.

– Нам нужно работать, – чопорно напомнила она.

– А может, пора сделать перерыв и попить кофе? – с надеждой спросил Грег.

Она помотала головой, понимая, что если не проявит твердости, то они в мгновение ока окажутся наверху.

– Кроме всего прочего, Кэрлайл потребует подробных объяснений по поводу срыва сроков, а ты же знаешь, как он чует малейшую ложь.

Он тяжело вздохнул.

– Хорошо, дорогая, но нам придется попотеть, чтобы закончить книгу в рекордные сроки.

Джил обняла его за шею и поцеловала в нос.

– Не расстраивайся, дорогой. Тебе это только пойдет на пользу, – сказала она сладким голосом.

Казалось, Грег не был вполне уверен в этом. Он только что почувствовал вкус любви Джил и от легкой закуски его аппетит только разгорелся. Он хотел больше, чем она могла себе представить. Только время может умерить этот волчий аппетит, если это вообще возможно.

9

– Потише, Джанин! – взмолился Грег, когда неумолимая спутница потащила его в главный зал культурного центра. – Ты мне выкрутишь руку.

– Нечего жаловаться. – Она выбрала пятый ряд и усадила его на второе место от прохода. Таким образом ему был прегражден единственный путь к выходу. – Джил надеется, что ты придешь на ее выступление, и я хочу проследить, чтобы ты не мог улизнуть. Ты не должен ее так обижать.

Грег со стоном поерзал на металлическом стуле с маленькой пластинкой винила вместо сиденья. Он не собирался изображать горячее желание быть здесь. По– вернув голову, он посмотрел на Джанин с нескрываемым отвращением.

– Грег, – пропела она, погладив его по руке, – рассматривай это как семейный долг.

Он резко фыркнул.

– Мой семейный долг заключался в воскресных обедах у тети Летиции. Этому пришел конец, когда мне было десять лет, и я решил раскрасить красным фломастером розы на ее обоях. Если бы не это, я, может быть, и сейчас бы туда ходил.

Джанин в возбуждении закатила глаза.

– После того сколько времени Джил провела в репетиционном зале и сколько времени она готовила костюмы, тебе должно понравиться это представление. – Она замолкла, потому что в это время верхний свет предупреждающе мигнул и в зале воцарился полумрак.

Грег откинулся на стуле, сложив руки на животе. На сцену вышла долговязая женщина и поприветствовала родителей и друзей, пришедших на весенний концерт танцевальной академии. Он шумно вздохнул, заработав косой взгляд Джанин. Грег почувствовал, что вечер обещает быть долгим.

Он отключился от того, что говорилось со сцены, и заново перебрал в памяти события последних недель. Он не был готов к тому счастью, которое подарила ему Джил. Каждую ночь они засыпали в объятиях друг друга и каждый день они усиленно трудились над книжкой. Если они и раньше сходились по многим вопросам, то теперь они просто слились в одно целое. Работа пошла так хорошо, что они закончили книгу намного раньше времени и уже начали строить планы относительно следующей. Грег продолжал дразнить Джил по поводу ее танцев и репетиций, но никогда не делился с ней своими опасениями. Что, если она еще не готова к тем физическим перегрузкам, которых может потребовать выступление? Он не мог представить себе, что снова увидит ее страдания.

Последние две недели Джил упрашивала его прийти на концерт, но он упорно не соглашался. В его воображении танцевальное выступление ассоциировалось с краснощекими девочками, одетыми в пастельные трико и пачки, мелко семенящими ногами и делающими на сцене какие-то па. Только обида и разочарование, которые он прочел в глазах Джил, заставили его в конце концов согласиться прийти сюда. Джанин заехала за ним, чтобы отрезать ему пути к отступлению.

– А Джил-то когда выйдет? – спросил он, но на него тут же зашикал кто-то сзади.

– Во втором и в последнем номере, – прошептала Джанин, не отрывая глаз от сцены.

Грег уставился в потолок. Он наклонился к ней и прошептал ей на ухо:

– И сколько же всего номеров нам предстоит вытерпеть?

– Пять. Заткнись.

Грег завозился, пытаясь устроиться поудобнее. Может быть, ему удастся слегка вздремнуть.

Первым номером выступали шесть девочек в возрасте четырех-шести лет. Живописно наряженные, они изображали не то стаю фей, не то цветущий сад. Они сосредоточенно топали и кружились, иллюстрируя сюжет какой-то сказки.

Грег подавил зевок, и Джанин, заметив это, стукнула его в бок.

– Не вздумай заснуть, – прошипела она.

Прошло, как показалось Грегу, довольно много времени, прежде чем за цветами и феями закрылся занавес и прозвучали вежливые аплодисменты. Ведущая снова вышла на авансцену и объявила, что учащиеся младшей группы семи-восьми лет покажут пьесу «Ученик чародея», а в роли незадачливого ученика выступит опытная танцовщица Джил Блэйк.

Тяжелый занавес медленно раскрылся. Слабо освещенная сцена представляла собой мрачное подземелье. С первыми звуками мелодии из-за кулис появилась одетая в черное фигура. Когда танцовщица повернулась лицом к залу, Грег сел прямо.

Несмотря на мрачность ее одежды, Грегу казалось, что от нее исходит не то солнечное, не то лунное сияние.

Зрители с улыбками наблюдали, как робкий подмастерье опасливо подбирается к колпаку чародея, возвышающемуся на столе посредине сцены. Он делал движение вперед, потом отшатывался назад, каждым изгибом тела демонстрируя страх. Он щедро использовал язык телодвижений, чтобы показать залу, как ему хочется примерить шапку хозяина.

Внезапно колпак «волшебным» образом оказался у него на голове, сияя серебристым светом в знак своей огромной магической силы. Все большее количество разнообразных предметов взлетало в воздух, по мере того как подмастерье набирался храбрости. Благодаря волшебной шапке он теперь мог все на свете.

По мановению его руки возле стены возникла маленькая метла. Костюм метлы состоял из коричневой ткани, а ноги были скрыты под бутафорскими прутьями.

Еще одно мановение руки заставило метлу подметать пещеру. Осмелевший подмастерье сделал несколько бодрых па, а затем остановился, подперев в раздумье подбородок рукой. Щелчок пальцев, взмах руки – и одна метла превратилась в три. Подмастерье пришел в такой восторг от своего могущества, что уселся в огромное кресло и, размахивая руками, руководил действиями метл. Вскоре эта деятельность утомила его. Он зевнул, откинул голову назад и заснул, не переставая размахивать руками. Он спал и не знал, что магическое действие продолжается и что все новые метлы принимаются рьяно мести пол. Вскоре вся сцена была заполнена танцующими метлами, которые больше мешали друг другу, чем работали. Подмастерье спал, пока со ступеней, ведущих в подземелье, ему в лицо не ударил яркий свет. Он вскочил с виноватым видом, понимая, что хозяин застиг его на месте преступления. Он аккуратно положил шапку на стол, число метел стремительно уменьшилось, и уже вскоре сам подмастерье уныло подметал пол.

Грег не отрывал глаз от сцены, даже когда занавес закрылся.

– Ну как тебе Джил? – вывела его из гипнотического состояния Джанин.

Он кашлянул, стараясь прочистить горло, в котором, казалось, застрял комок.

– Вот уж не ожидал, – пробормотал Грег, весьма пораженный только что увиденным. Он слегка наклонился вперед, дожидаясь последнего номера.

В последнем выступлении изображался джаз-класс, танцующий под современные рок-мелодии. Десять женщин были одеты в красные, усыпанные блестками костюмы и красные трико. Энергия, которой было полно это выступление, била через край и электризовала собравшихся.

Грег не мог оторвать глаз от Джил. Он так сильно хотел ее, что ему стало больно.

Когда номер кончился, он вскочил и бурно аплодировал, пока Джанин силой не заставила его сесть.

– Похоже, ты не заснул, – сказала она с усмешкой.

– Когда ты рядом, Джанин, и статуя не могла бы спать, – парировал он.

– Я пропускаю это мимо ушей, – высокомерно ответила Джанин, вставая и беря его за руку. – Пойдем, поприветствуем участников концерта.

Джил стояла в углу за сценой, разговаривая с какой-то женщиной, с которой только что вместе танцевала. Она надела гетры и просторный свитер, чтобы не замерзнуть. Ее волосы, закрепленные сзади красными заколками, сияли в ярких лучах. Легкая испарина блестела на лбу и около рта. В этот момент Джил обернулась и увидела Грега. От улыбки, с которой она через все помещение бросилась к нему в объятия, у него замерло сердце.

– Ты пришел, ты пришел, – повторяла она, крепко прижавшись к нему. Ее глаза и все лицо светились счастьем. – Грег! Как я рада, что ты здесь. – Она обхватила его лицо и поцеловала.

Ему стало стыдно, когда он вспомнил обо всех отговорках, которые использовал, избегая прихода сюда. Только теперь Грег понял, как важно было для нее его присутствие.

– Ты выглядела замечательно, – сказал он, как только получил возможность пользоваться ртом.

– Это я ее гримировала, – гордо вставила Джанин.

Грег с досадой взглянул на нее.

– Вообще-то я имел в виду ее танец, – бросил он.

– Да ладно, хватит вам. – Джил взяла Грега под руку и прижала его руку к себе. – Как хорошо, что ты пришел, – снова сказала она радостно, подводя его к группе людей. – Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Целый час после этого Джил водила Грега от одной группы к другой, знакомя с учащимися и преподавателями.

– Значит, вы пишете вместе с Джил. – Высокая чувственная брюнетка отвела Грега в сторону. Ее зеленые миндалевидные глаза напоминали драгоценные камни. – Забавно, вы не похожи на детского писателя. – Она провела кончиком языка по нижней губе. Если бы такое сделала Джил, Грег немедленно пришел бы в возбуждение. Эта женщина оставила его холодным. – Я могу представить себе, как вы пишете приключенческие боевики или крутые детективы, может быть, любовные романы… У вас должно хорошо получаться, – произнесла она многозначительно, – многое.

Хищницы не привлекали Грега. Женщины, которые охотились за добычей, заглатывали ее и отправлялись на поиски новой жертвы. Как бы хороши они ни были, он не желал быть добычей на один вечер.

– Увидимся на банкете. – Собеседница улыбнулась, обнажив мелкие остренькие зубки. Она уплыла, проведя на прощание рукой по передней части его брюк.

– Она съедает мужиков живьем, дорогой. – Джил возникла около Грега и собственническим движением взяла его под руку. – Пощады не жди.

– Можешь поверить, женщины-вамп не в моем вкусе. – Он улыбнулся, обвивая ее талию рукой. – В этом наряде ты выглядишь особенно сексуально. – Он понизил голос. – Так и хочется проверить, так ли это на самом деле.

– Ты не отделаешься так просто, пока не скажешь мне, что тебе говорила эта тигрица. – Джил с трудом выдерживала взятый суровый тон.

– Она сказала, что увидится со мной на банкете. Что это за банкет? – спросил он. – И где Джанин?

– Банкет будет для танцоров и оркестра, а Джанин уехала несколько минут назад, решив, что я сама отвезу тебя домой. – Джил бросила взгляд через всю комнату на темноволосую соблазнительницу. – Нам не обязательно идти на банкет, – сказала она тихо, вкладывая в его руку кончики пальцев.

– Полностью с тобой согласен, – откликнулся Грег.

Через час Джил уже охала и ахала под струями горячей воды, массировавшими ее усталые мышцы. Грег с удовольствием развалился на скамейке напротив, любуясь обольстительной грудью Джил, просвечивавшей под пузырящейся поверхностью воды.

– Ты просто секс-бомба, Джил Блэйк, – лениво протянул он. – Как может такая сексуальная женщина писать книжки для детей, вместо того чтобы блистать в порнофильмах?

– В порнофильмах? – Она ударила ладонью по воде, брызнув ему в лицо. – Ты у меня допросишься!

– Эй! – Его ответ заглушил всплеск. – Это нечестная игра. – Он потянулся и прижал ее к себе.

– Это еще только начало, – пообещала она, обнимая его руками за шею, а ногами за бедра.

– Звучит заманчиво. – Дыхание Грега стало прерывистым.

– Мне тоже нравится, – откликнулась Джил.

Грег потянул ее вверх, пока ее пупок не оказался на уровне его лица.

– У тебя есть выемка. – Он прикоснулся языком к ее лону. – А у меня есть выпуклость. Все сходится. – Грег посмотрел на нее, лукаво выгнув бровь.

– Грег! – Она непроизвольно покраснела.

Он был между тем занят, поглаживая ее живот открытым ртом, поднимаясь все выше к напрягшемуся соску.

– Ты знаешь, что твой румянец под цвет твоих сосков? – пробормотал он, слизывая влагу с розовых кружков. – Это не только аппетитно смотрится, но и на вкус замечательно.

Джил откинула голову назад и закрыла глаза, чтобы полнее ощутить захватившие ее чувства. Из ее приоткрытых губ доносились слабые стоны, а потоки струящейся рядом воды оставляли на коже горячие капли. Она вцепилась руками в его влажные плечи, чтобы сохранить равновесие в то время, как жадный язык Грега грозил унести ее в другие миры.

– У тебя так хорошо получается, любимый, – выдохнула она, впиваясь пальцами в его упругую кожу.

– Я никогда не говорил тебе, что у тебя кожа мягкая, как утиный пух? – Он облизывал ее живот по кругу.

– Ты умеешь сказать комплимент женщине. – Последние слова перешли в тихий стон.

Он продолжал терзать ее, пока жар застекленной комнаты не проник в глубь ее пор, вызвав ответный жар внутри. Грег не спеша двигался по ее коже, постепенно подбираясь к груди. Его губы захватили один сосок и почти грубо потянули за него. Он сосал жадно, как новорожденный, набирающийся жизненных соков.

Джил слабо взвизгивала, шепотом упрашивая Грега прекратить пытку. Она наклонилась и в наказание за причиняемые сладкие мучения укусила его за ухо.

– Больше не надо, – хрипло бросила она.

Грег поднял голову.

– Надо!

– Ох! – Она забарабанила по нему кулаками и, вырвавшись, с облегчением шлепнулась к нему на колени. Извиваясь и вращая бедрами, она пригласила его войти в нее, создав новый водоворот в противовес окружавшим их водяным вихрям.

Грег схватил Джил за бедра и сделал резкий толчок. Их взгляды встретились и соединились, перенося их в очарованный мир. Из слегка приоткрытого рта Джил при каждом его движении вырывался короткий вздох. Она обхватила его талию ногами и еще теснее прижалась к нему бедрами.

– Ты моя, Джил, – хрипло проговорил Грег, двумя руками сжимая ее голову и с силой целуя. – Целиком и полностью.

– Да, – шепнула она в ответ. – Да!

Движения Грега все ускорялись, их охватило острое напряжение, и, наконец, они облегченно расслабились. Они продолжали сжимать друг друга в объятиях, не желая расставаться.

– Может быть, занятия любовью в бассейне и чрезвычайно сексуальны, но я сторонник консервативного подхода. Постель обладает неоспоримыми преимуществами комфорта. – Грег встал, по-прежнему крепко прижимая Джил к себе. – Пойдем, поищем постель.

Джил сцепила ноги у него за спиной.

– Я не против. – Она устало зевнула и положила подбородок ему на плечо.

Грег усмехнулся:

– Ах ты, лентяйка! Ну ладно, пошли спать.

Он отнес ее наверх в свою спальню. Однако если у него и были какие-то свои планы на остаток ночи, то крепко заснувшая Джил их полностью нарушила.

Когда на следующее утро заспанная Джил сползла вниз, Грег уже пил третью чашку кофе и был полностью погружен в работу.

– Добрый вечер, – поддразнил он ее, ласково улыбаясь.

Промычав что-то неразборчивое, она взяла его чашку и залпом выпила горячий напиток.

– Прекрасно. С каждым днем ты все больше входишь в образ Гарри.

Джил погладила его по волосам.

– Из-за таких моментов, как этот, я начинаю в тебе разочаровываться. – Она покопалась в огромных карманах своего лилового свитера в поисках сигарет и зажигалки. – У тебя есть готовые страницы, которые мне нужно просмотреть? – Кофеин, попавший в ее организм, прочистил ей мозги.

Грег кивнул и, сжав кулаки, вытянул руки над головой, чтобы справиться с болью в спине.

– Может, ты вначале попьешь кофе?

Джил согласилась, зажгла сигарету и опустила зажигалку в карман. Она проигнорировала демонстративный кашель Грега и размахивания рук, направленные на воображаемые клубы дыма. Она выглянула из окна, но не увидела ничего, кроме густого тумана. С ее губ сорвался вздох.

– Ты бы не хотел пойти погулять в этом очаровательном тумане? – прошептала она.

– Ты бы не хотела отнести в банк этот очаровательный чек, который мы получим, когда закончим нашу не менее очаровательную книгу?

– Пойду схожу за кофе.

– Это не пойдет, – сказала она позже в тот же день.

– Почему? – Грег оторвал взгляд от набираемого текста.

– Переход недостаточно плавный, – объяснила Джил, выпихнув его из кресла и вернувшись на экране к той сцене, о которой говорила. – Если он идет на пляж, то это нужно как-то обосновать. – Она быстро ввела команды, которые позволяли ей сделать вставку. Закончив, она обернулась к стоявшему сзади Грегу. – Правда же, так лучше?

Грег наклонился вперед, положив одну руку на спинку кресла, а другой опираясь на стол рядом с клавиатурой. Чуть подвинувшись, он мог бы коснуться губами ее затылка, однако он отказался от этого, зная, что один поцелуй повлечет за собой следующий, а там они не успеют оглянуться, как окажутся наверху.

– Смотри сюда. – Грег показал на мерцающие на экране буквы. – На этой фразе нужно сделать акцент. – Он показал, что имеет в виду.

Они так увлеклись работой, что очнулись, только когда за окном стало темнеть и пришлось зажечь настольную лампу.

– Пока неплохо. – Грег дал команду принтеру напечатать только что законченную главу. – Давай поужинаем и пойдем в кино.

– Отлично. – Джил оглядела свой будничный наряд. – Дай мне полчаса, чтобы стать достаточно соблазнительной. – Она понизила голос и произнесла последние слова слегка нараспев.

– Только не перестарайся, а то мы никогда отсюда не уйдем. – Он погладил ее по щеке, за прикосновением последовал поцелуй, затем его рот скользнул к ее губам.

– Грег?

– Да?

– Если мы еще немного задержимся, нам придется ужинать после кино. – Джил наклонила голову, чтобы он мог дотянуться до того нежного места, где ее шея переходила в плечо. – А я здорово проголодалась.

– Я куплю тебе в кино попкорна. – Клубничный аромат ее шампуня кружил ему голову. Грег отпрянул, тяжело дыша после этой короткой ласки. – Пойду приму холодный душ, хотя я бы предпочел лечь с тобой в постель. Встретимся здесь через полчаса. – Поцеловав ее еще раз он ушел.

Джил тоже быстро приняла душ, заколола волосы и слегка подкрасилась, прежде чем надеть красный свитер и черные слаксы. Подхватив серое пальто в горошек, она сбежала по ступенькам вниз, где Грег уже ждал ее.

– Может, я все-таки тебя лучше соблазню? – Он схватил ее за руку.

Она сморщила нос.

– Я припомню тебе это предложение позже. – Джил бегло провела пальцем по его зеленому свитеру. – Ты выбрал фильм?

Грег кивнул.

– Мы как раз успеваем, если ты согласна поесть после.

– Если только ты не перекормишь меня попкорном, – ответила она.

Фильм оказался комедией, после которой у них от смеха болели бока. Джил особенно веселили нашептываемые Грегом эротические комментарии по поводу воссоздания любовных сцен в домашних условиях. Она поклялась себе, что заставит его сдержать эти обещания!

После фильма они зашли в ресторан, который славился наличием всех мыслимых гамбургеров.

– Добрый вечер, – с улыбкой встретила их хозяйка. – Какой зал вы предпочитаете: для курящих или для некурящих?

– Для курящих, – быстро ответила Джил, не тратя времени на обычную для них процедуру подбрасывания монетки.

– Для некурящих, – одновременно выпалил Грег.

Эти противоречивые указания поставили хозяйку в тупик.

– Разве вы не вместе? – наконец спросила она.

– Конечно, вместе, – нетерпеливо сказала Джил, оборачиваясь к Грегу. – Дай мне передохнуть. Я ведь не курила весь фильм.

– Неужели воздержание во время еды убьет тебя? – любезно поинтересовался он и повернулся к хозяйке. – Мы выбираем зал для некурящих. – Он бросил взгляд на Джил. – Прояви добрую волю, пожалуйста.

Ее глаза блеснули в ответ на этот призыв.

– Прекрасно!

От нее повеяло арктическим холодом, когда она прошла мимо него вслед за хозяйкой. Она покажет ему море доброй воли!

Только когда их усадили в освещенной оранжевым светом виниловой кабинке и вручили меню, Джил снова открыла рот.

– Я полагаю, платишь ты?

Грег сосчитал до десяти, прежде чем ответить.

– Да, я могу себе это позволить.

«Эта женщина сведет меня с ума, – подумал он. – Если бы я так не любил ее, я мог бы ее убить!»

В течение недолгого ожидания официантки Джил напевала себе под нос мелодию из фильма и крутила в руках маленькую красную коробочку с пакетиками сахара и искусственного подсластителя. Уложив пакетики по своему вкусу, она занялась солонкой и перечницей. Когда подошла официантка принять заказ, Джил подняла голову и улыбнулась.

– Мне, пожалуйста, полную порцию картофеля с дополнительной дозой бекона и сыра, гамбургер с грибами, луковый салат и большую чашку чая со льдом. – Она сосредоточенно сдвинула брови. – А десерт я выберу попозже. – Она посмотрела на Грега с ясной улыбкой, предлагая ему попробовать возразить против такого большого заказа.

– А мне «золотой» гамбургер, картофель фри и кофе. – Он вздохнул. После того как официантка ушла, он наклонился через стол и взял Джил за руку. – Я тебе никогда не говорил, как ты меня раздражаешь?

– Ой, ну вы надо мной шутите, наверное, – протянула она с южным акцентом, хлопая ресницами, как настоящая Скарлетт О'Хара.

– Это, наверное, объясняется сексуальным возбуждением, – продолжал он тихо.

– Точно. Мы безусловно займемся этим вопросом после ужина, – задорно откликнулась Джил, посмотрев на официантку, которая поставила перед ними напитки и удалилась.

Они с аппетитом набросились на принесенную вскоре еду. Джил не только съела все, что заказала, но и попросила принести на десерт лимонный пирог с меренгой.

– Хорошо, что мы идем домой. – Грег приготовился расплачиваться, достав из кармана несколько купюр. – Хотя, возможно, мне придется тебя катить.

– Чем больше любимого тела, тем лучше. – Она просунула руку под его вельветовый пиджак, чтобы обнять за талию. – Может, зайдем выпить к Махонею?

– Идея хорошая. Я даже позволю тебе заплатить. – Грег обнял ее за бедра. – Ты можешь победить меня в обжорстве, зато я могу пить, пока ты не свалишься под стол, – сообщил он, глядя сверху на ее освещенное мерцающими уличными огнями лицо.

Она была упрямой, своевольной, обворожительной, теплой, нежной, сумасбродной и, что важнее всего, полностью принадлежащей ему.

«Нет, не полностью», – мысленно уточнил Грег. Она будет принадлежать ему некоторое время, и, если он правильно разобрался в ней, она может оказаться рядом, когда Лохматый Гарри потеряет свою популярность и Тилли Кук придется выдвинуть новую идею. Он понимал, что разумнее всего как можно быстрее заняться укреплением их взаимоотношений.

У Махонея, как всегда, дым стоял коромыслом и толклась куча народу. Танк поднял свою здоровую ручищу в приветствии и помахал в сторону дальнего столика.

– Привет, вам как обычно? – спросила Кари, одна из постоянных официанток.

– Пожалуй, я возьму лучше ирландский кофе, – решила Джил.

– И я, – согласился Грег, широко ухмыльнувшись Джил.

Через пару минут Танк остановился у их столика, скрестив на груди свои татуированные лапы.

– Что случилось, черт побери? С какой стати ты заказал эту муру? – спросил он Грега. – Кто привык пить виски, не станет заказывать бурду со взбитыми сливками! – Он сердито уставился на Джил, как будто она была во всем виновата.

– Что за дискриминация по половому признаку! – Джил достала из сумочки сигареты и зажигалку. – Ты не возражаешь, если я закурю, Танк? – Она взглянула на стоявшую перед ней глыбу, которую никто никогда не видел без зажатой в углу рта сигареты.

– Конечно, дружок. Легкие-то твои, – согласился он, уходя. – Ваш заказ на подходе.

В соответствии с его обещаниями Джил тут же принесли ирландский кофе, однако перед Грегом поставили, как обычно, стакан виски с водой.

– Он не слушает, что ему говорят, – фыркнул Грег под тихий смех Джил.

Когда Грег ненадолго отлучился, к Джил подошел незнакомый мужчина, чтобы пригласить ее на танец. Однако рядом немедленно возник Танк, и потенциальный кавалер мигом испарился.

– Когда думаешь забрать парня из его одинокой берлоги? – Танк отодвинул стул от стола, повернул его к себе и, усевшись верхом, положил руки на спинку.

– Я не знала, что готовлю Грегу такое испытание. – Она без труда поняла, о ком идет речь.

– Послушай, Джил, я же не фраер паршивый, – парировал он. – Всякий, у кого есть башка на плечах, видит, чем все пахнет.

Пальцы Джил с покрытыми розовым лаком ногтями медленно обводили чашку по кругу, а она разглядывала коричневое содержимое, покрытое взбитыми сливками.

– Мы не ждем друг от друга уверений в вечной любви. – Произнесенное заявление подняло в ее душе целую бурю. Но ведь они именно к этому и стремились: никаких обязательств?

– Ага, значит, просто немного здорового секса? – прямо сформулировал он.

– Брось это, Танк, – посоветовала Джил с чрезмерной мягкостью, хотя в ее глазах зажглись опасные искорки. – Ты вступил на опасную территорию. Впереди могут встретиться минные поля.

Старик улыбнулся и похлопал ее по плечу.

– Спасибо, я узнал, что хотел. – Он поднялся и поставил стул на место. – Я пришлю вам еще по порции.

– Ты все-таки пытаешься меня перепить? – спросил Грег, опускаясь на стул.

Джил покачала головой. Она загасила сигарету и положила окурок в пепельницу.

Грег напряженно следил за всеми ее действиями, как будто боясь, что она в любую минуту может исчезнуть. Что происходило в этот момент у нее в голове? Она была возбуждена, и он догадывался, что причиной этому послужил Танк, но одновременно он понимал, что ни от одного из них не добьется объяснений.

– Пойдем домой, – попросил он тихо, взяв ее за руку. – Мне надоело делить тебя с окружающими.

Домой. Просто удивительно, как одно слово может доставить такое удовольствие. Видимо, оно имеет более широкий смысл, чем просто дом, в котором они оба живут.

– Знаешь, что я тебе хочу сказать? – проворковала она, водя пальцем по внутренней стороне его запястья. Она подняла на него сияющие глаза, полные обещаний. В это мгновение гомон окружающей их толпы и музыка, звучавшая в баре, исчезли, и остались только они – два человека на всем белом свете. – У меня есть черная кружевная ночная рубашка, которую я хочу надеть для тебя. Там, конечно, не так уж много кружев, да и всего остального…

Грег вцепился в ее руку и вытащил из-за стола и прочь из бара.

В эту ночь Джил не представилась возможность продемонстрировать свою ночную рубашку и тем более надеть ее.

10

Через два дня Джил, перерыв всю свою квартиру и не найдя того, что искала, бросилась обыскивать кабинет.

– Потеряла любимую скрепку? – полюбопытствовал Грег, заглядывая к ней.

– Нет. – Джил рывком открыла ящик и стал вышвыривать из него через плечо бумаги, пока не докопалась до самого дна.

Он пожал плечами, как будто все это было ее обычным времяпровождением в десять утра.

– Я иду в магазин купить кофе и хлеба. Тебе что-нибудь нужно? – спросил он, не отводя глаз от волнующей его полоски кожи, показавшейся на ее склоненной спине между свитером и джинсами. Его пальцы так и рвались обследовать эту зону, как он неоднократно делал это по ночам.

Джил вскинула голову.

– Грег, спасенье мое! – воскликнула она, раскрыв другой ящик и вытащив из него деньги. – Купи мне, пожалуйста, блок сигарет. У меня все кончились.

Грег негодующе фыркнул.

– Ты уже не можешь продержаться без никотина несколько часов! Скоро у тебя будет никотиновая ломка. Я бы с удовольствием полюбовался на цветной снимок твоих легких.

Джил прищурила глаза, расправила плечи и вообще приняла боевую стойку.

– Ты говоришь обо мне, как о какой-то наркоманке, – насмешливо отозвалась она, подбоченившись. – Я тебя уверяю, что если бы я хотела бросить курить, я бы запросто это сделала.

– Ну так сделай, – предложил он.

– Зачем мне это нужно? – возразила она. – Доктор сказал, что у меня очень здоровый организм и курю я совсем немного.

Грег двинулся вперед, оттесняя Джил до тех пор, пока она не оказалась прижатой к стене между его руками.

– Слабо, значит? – ехидно спросил он, приближая к ней лицо.

Джил заморгала, боясь, что начнет косить, если Грег придвинется еще ближе.

– Ничего не слабо! Я бы не смогла столько танцевать, если бы у меня не были такие здоровые легкие и хорошо поставленное дыхание. У меня нет причин бросать курить, а если бы они были, я бы легко бросила.

– Чем докажешь? – Его дыхание согревало ее губы.

Джил слегка вздернула подбородок.

– Почему я должна кому-то что-то доказывать? – вызывающе спросила она.

Губы Грега медленно раздвинулись в улыбке. Он передвинул руку и ухватил ее за плечо.

– А давай поспорим.

– На что? – спросила она, с подозрением отнесясь к его внезапному миролюбию.

– На ужин.

Джил расслабилась. Это еще куда ни шло.

– Если ты на полгода бросишь курить, я поведу тебя ужинать в любой ресторан, который ты выберешь. Если ты за это время выкуришь хоть одну сигарету, поведешь меня ты, – пояснил Грег.

– Раз плюнуть. – Она была совершенно уверена в себе.

– Победитель выбирает, где ужинать, – уточнил он.

– Да сколько угодно!

– Ладно, лично я выбираю Париж, – объявил он, очень довольный собой.

– Париж! – Джил возмущенно оттолкнула Грега. – И за самолет тоже я плачу?!

– Я же был готов платить за такси, – невинно заметил он.

Джил прошлась по комнате, приостановилась, повернулась на пятках и уставилась на Грега, вся кипя от сдерживаемого возмущения и готовая в любой момент взорваться.

– Значит, ты не веришь, что я могу бросить?

– Я верю, что ты можешь все, что захочешь. Беда в том, что у тебя пропадает интерес, как только перед тобой нет препятствий, – ответил он. – Именно это тебе необходимо, чтобы добиться любой цели.

– То есть, ты действительно не веришь, что я не могу не курить полгода. А я должна доказать, что ты ошибаешься. – Джил вздернула голову, высокомерно улыбаясь. – Я принимаю пари. – Она протянула руку. – Достаточно ударить по рукам или ты хочешь получить письменное обязательство, чтобы нотариально заверить его?

Грег рассмеялся и подошел к ней вплотную.

– Ну уж нет! У меня свои методы скрепления печатью наших сделок, – пробормотал он, обнимая ее и нацеливаясь губами на ее губы. Долгие мучительные мгновения он медлил, пока из горла Джил не вырвался стон. Грег опустил голову, и они, наконец, коснулись друг друга губами. – Вот так ставится печать!

Джил ухватила его руками за голову, стремясь к более полноценному поцелую.

– Я думаю, что условия можно обсудить позже.

До вечера Джил пребывала в убеждении, что она легко обойдется без сигарет. После ужина они поиграли в «Счастливый случай», причем Грег выиграл, а потом, приняв душ, улеглись в постель. Чем уверенней оценивала Джил исход пари, тем с большим удовольствием она обсуждала экзотические варианты.

– Пожалуй, Гонконг подошел бы, – разнеженно приговаривала она, свернувшись в теплом кольце рук Грега после бурных объятий.

– Для чего? – сонно откликнулся он, поворачиваясь на бок.

– Для моего ужина, конечно!

– Зря ты так уверена в себе. У тебя впереди еще сто семьдесят девять дней, – напомнил Грег. – Вспомни, как ты переживала сегодня утром, когда у тебя кончились сигареты.

– Вот увидишь, я справлюсь! Постой: Вена славится своей кухней. И Мадрид тоже. А еще, мне всегда хотелось увидеть Лиссабон.

Грег вздохнул. Лично ему хотелось спать. И ничего больше. А Джил продолжала мечтать о том, куда она отправится, когда выиграет пари. Он вовсе не считал ее слабой, многим мужчинам она бы дала сто очков вперед. Просто курение доставляло ей удовольствие, а она была не из тех, кто легко отказывается от своих удовольствий. Он порадовался, что они не решили отказаться от секса.

– Спи давай, – скомандовал он, подавляя зевок. – У тебя еще есть время все спокойно обдумать. И поверь мне: я лично с удовольствием отвезу тебя ужинать, куда ты пожелаешь. Хоть в Москву.

На следующий день Джил несколько раз испытала желание выкурить, но пара кусочков чего-нибудь сладкого успешно помогала ей преодолеть это желание. Однако она понимала, что этот метод придется скоро отбросить, пока она не набрала лишний вес. В порядке самоза– щиты она записалась на дополнительные танцевальные занятия.

К концу недели Джил была уже на полпути к буйному помешательству.

– А солнце у нас тут когда-нибудь бывает? – ворчала она, уставясь из окна кабинета на густой туман, повисший за окном. – Метеоцентр забыл заказать еще порцию или на складе иссякли запасы?

– Куда делась вся твоя любовь к нашим таинственным туманам? – спрашивал Грег, присаживаясь на край ее стола.

– Кому может нравиться такая дрянь? – ворчала Джил, копаясь в ярко-желтой керамической вазе, полной неочищенных семечек, и засовывая их себе в рот. – Туман хорош только для Шерлока Холмса.

– Да, тут он вписывается в образ, – мягко согласился Грег.

У Джил возникло убеждение, что эти его постоянные уступки, стремление не вступать с ней в конфликт начинают действовать ей на нервы. Каждый раз, когда она пыталась затеять хорошенькую стычку, он только улыбался и отряхивался от ее колкостей, как утка от воды. Она пришла к выводу, что шоковая терапия принесла бы ей пользу.

– Знаешь, Грег, бывали дни, когда ты мне не очень нравился, – сказала она медоточивым голосом. – Но это не идет ни в какое сравнение с моим теперешним к тебе отношением.

Грег кивнул, словно давно ожидал этого признания.

– Это просто никотиновое голодание, – заверил он ее. – И вообще, солнышко, с тобой это регулярно происходит раз в месяц, так что я уже привык.

– Раз в месяц, – взвилась Джил, гневно воздевая руки. Она накинулась на него с явным намерением убить. – Ах ты, шовинист первосортный! Только от того, что родился самцом, ты объясняешь любое изменение в настроении женщины биологическими причинами. Из-за таких, как ты, изобрели противозачаточные пилюли! – С каждым словом ее голос становился все визгливее.

Грег поморщился. Он пытался угадать, как долго будут продолжаться припадки Джил, потому что чувствовал, что его терпение постепенно истощается.

– Ты бьешь ниже пояса, детка, – мягко предупредил он.

– Ты это заслужил, дружок!

– Послушай, я понимаю, что ты немного раздражена… – Немного? Накануне вечером они пошли в китайский ресторанчик, и, только дождавшись, когда они сделают заказ, Джил объявила, что предпочла бы мексиканскую кухню. – Однако скоро твое раздражение пройдет, и ты снова станешь спокойной любящей женщиной, – ободряюще закончил Грег. «Пожалуйста, стань этой женщиной поскорее», – с отчаянием подумал он.

Улыбка Джил перевела Грега в состояние обороны.

– Может, мне так лучше. Ты, может быть, начнешь меня упрашивать, чтобы я отказалась от пари.

Грег помотал головой, поняв ее коварный план.

– Этот номер не пройдет. Я буду поддерживать тебя до конца.

– Не стоит так носиться со мной, Грег, – предупредила она, и в ее глазах показались отголоски старых битв. – Ты такой сладкий и нежный, что у меня просто зубы ноют от общения с тобой. А теперь, прошу прощения, но я договорилась пообедать с Джанин. – Она удалилась к себе. Грег сдерживал улыбку, пока Джил не скрылась из виду. В своем гневе она была великолепна. С каждым днем она становилась все более вздорной, но он твердо решил пройти с ней весь путь до конца. У него возникло опасение, что ближайшие шесть месяцев будут тянуться как шесть лет.

Джил переоделась в бежевую шелковую блузку и бледно-зеленую юбку, которая доходила до самого края ее коричневато-серых кожаных ботинок на высоких каблуках. На шею она надела две любимые золотые цепочки, а сверху – блейзер в цвет юбки. Распущенные волосы она закрепила по бокам гребнями. Посмотрев на стоявшие в спальне часы, она поняла, что нужно торопиться, чтобы не опоздать. Она покрасила губы блестящей розовой помадой и выбежала из комнаты.

– Странно, что ты не берешь с меня кровавую клятву перед выходом из дома, – ядовито сказала она Грегу, провожавшему ее до гаража.

– Я думал об этом, но пришел к выводу, что тебе можно доверять. – Он улыбался, прислонясь к двери своего автомобиля.

В глазах Джил красноречиво отразилась ее реакция.

– Продолжай в том же духе, и я приглашу свою маму погостить у меня, – пригрозила она.

Грег содрогнулся от такой перспективы, но решил, что она вряд ли приведет угрозу в исполнение.

– Этого ты не сделаешь. Ты и две минуты не можешь пробыть вместе с матерью.

– Ты рискуешь! – отрывисто откликнулась Джил, включив автоматическое открывание дверей гаража и распахнув дверцу своего автомобиля. Она пулей вылетела наружу и помчалась по улице. Грег махал ей вслед, желая хорошо провести время.

К тому времени, как Джил встретилась с Джанин в расположенном недалеко от делового района города кафе, ее настроение значительно улучшилось.

– Мне нравится, как ты одета, – приветствовала ее Джанин, напоминающая в клетчатой юбке и шелковой блузке знойных цветов экзотическую птицу. Через плечо ее была небрежно перекинута такая же, как юбка, шаль. – Как дела?

Джил натянуто улыбнулась.

– Прекрасно.

– Добрый вечер. Вы предпочитаете зал для курящих или для некурящих? – приветствовала их хозяйка.

– Для некурящих, – быстро ответила Джанин, заметив отчаяние, промелькнувшее в глазах Джил.

Поскольку утренний туман рассеялся, их провели во внутренний дворик и усадили среди пышной зеленой растительности. Подруги взяли меню и углубились в его изучение.

– Пирог со шпинатом и заварным кремом звучит заманчиво, – комментировала прочитанное Джанин.

Джил уставилась в меню так, как будто от написанных в нем слов зависела ее жизнь. Слегка приподняв большой синий буклет, она внимательно осмотрела всех сидящих вокруг. Частный детектив мог бы позавидовать ее ловкости: она внимательно обследовала каждый занятый стул. Она спряталась так, что, наконец, над меню были видны только ее глаза.

– Джанин, – прошептала она.

Джанин подняла голову от своего экземпляра меню, удивленная тревожными интонациями в голосе подруги.

– У тебя нет с собой сигарет? – спросила Джил едва слышно, как будто боялась, что ее подслушают.

– Ты же знаешь, Джил, что я не курю, – ответила Джанин.

– Ты можешь пойти в буфет и купить, – настаивала Джил.

– Нет, не могу.

– Нет, можешь, – прошипела Джил, положив меню на стол.

– Джил. – Улыбка Джанин была столь же снисходительна, как и улыбка Грега в последнее время. – Ты же понимаешь, что этого делать нельзя, – она обращалась к Джил с теми интонациями, с которыми обращаются к маленьким детям. – Ведь вы же с Грегом заключили пари, ты ведь не хочешь проиграть, правда? Мы все стараемся помочь тебе.

Джил вздохнула, подавленная произнесенной Джанин тирадой.

– И кто же оповещен об этом пари века?

– Все, кто перечислен в твоей телефонной книжке.

Джил взвилась:

– Все?

Джанин кивнула.

– От Карен Адамс до Джени Цах. У тебя нет шансов сжульничать. В глубине души ты и сама этого не хочешь.

Джил протяжно застонала.

– Джил. – Голос Джанин выражал порицание. – Ведь ты не будешь пытаться жульничать, правда?

Она вздохнула, прекрасно понимая, что тем самым обманула бы доверие Грега, а она никогда не сможет так обидеть его. Джил улыбнулась и покачала головой.

– Нет, не буду, – проговорила она скороговоркой и быстро переменила тему. – Как твоя личная жизнь? – Один взгляд на лицо Джанин дал ей ответ. – Ага! Похоже, дела идут очень хорошо, – она наслаждалась смущением подруги. – Вы уже назначили дату?

– Дай нам время, – попросила она. – К тому же вы с Грегом можете нас опередить.

– С чего это ты взяла? – с видимым безразличием спросила Джил, хотя мысль о возможности выйти замуж за Грега вызвала внутри у нее сладкий холодок. Идея была неплоха, в ней определенно что-то было. Но тут возникали проблемы, потому что Грег, казалось, был прирожденным холостяком.

– Джил, ты выбрала, что ты будешь есть? – прервала Джанин ее размышления.

– А? – Она вскинула голову. – Мне, пожалуйста, блинчики с цыпленком и грибами, маленький салат с пармезановым соусом и белое вино, – проговорила она, возвращая меню официанту.

– Мне то же самое, – решила Джанин. – Ну, так что с Грегом?

– Все в порядке, – уклончиво ответила Джил. – На этой неделе мы закончим план новой книги.

Джанин покачала головой.

– Да ладно тебе! Когда ты, наконец, осознаешь, что любишь его?

Джил чуть не уронила бокал с водой, который она держала в руках.

– Ты говоришь об этом, как о болезни, – пожала плечами она.

– При том, что вы оба так демонстративно гордились своей свободой, вы теперь проводите вместе все время, вместо восьмидесяти процентов, как это было раньше. С таким же успехом могли бы уж и пожениться. Смотри на это как на средство снижения налогов, – пошутила Джанин.

– Я не хочу ни для кого быть средством снижения налогов, – огрызнулась Джил. С этого момента ее настроение резко упало.

Поев и выслушав совет Джанин как следует задуматься, Джил отправилась по магазинам. Но даже это занятие навело ее на мысли о Греге и о том интервью, которое у них взяли когда-то для писательского журнала. В ответ на вопрос о хобби Грег жизнерадостно проинформировал журналистку, что хобби Джил – покупать одежду.

Домой она вернулась с кучей свертков на заднем сиденье.

– Ну, что? Снова обчистила все магазины? – Грег увидел охапку свертков в руках у Джил, которая проходила через его кабинет.

– Да, и часть еще в машине осталась, – объявила она.

Он понял намек.

– Слушаюсь, мадам.

Джил развешивала свои покупки, когда в спальню вошел Грег, неся оставшееся.

– По-моему, тебе нужен еще один гардероб. – Он бросил покупки на кровать.

– Это не все мне, – таинственно объявила Джил, перебирая свои свертки в поисках нужного. Она вытащила яркую красно-белую коробку с белым бантом наверху. Неожиданно ее охватило смущение, хотя она не в первый раз делала ему сюрприз. – Это тебе. – Джил избегала смотреть ему в лицо.

Грег посмотрел на коробку, всунутую ему в руки. Он осторожно развязал узлы и бросил ленточку на ковер. Следующей туда же полетела крышка, при этом был извлечен заклеенный золотым ярлыком белый пакет, внутри которого оказался жемчужно-серый свитер с голубыми крапинками. Шерсть была такой мягкой, что напоминала ему волосы Джил.

– Он просто великолепен, солнышко. – Ему с трудом удалось вытолкнуть слова из внезапно пересохшего горла. – В нем соединились цвета наших глаз.

Она, наконец, отважилась взглянуть ему в лицо.

– Тебе нравится?

Грег неожиданно ухмыльнулся.

– Да уж он получше того комплекта нижнего белья для Санта-Клауса, который ты мне как-то подарила. Нет, правда, нравится. – Он схватил ее и крепко обнял.

– Грег, ты помнешь свой свитер, – запротестовала Джил, но не смогла не обнять его в ответ.

– Может быть, ты примеришь для меня свои покупки? – шепнул он ей на ухо.

Однако дальше пары ботинок дело не пошло. На этом Грег положил примерке конец, сорвав с Джил одежду, и они занялись любовью прямо посреди бумажных пакетов и коробок с обувью.

Когда он умиротворенно затих, зажатый ее бедрами, она увидела написанное на его лице упоение и поняла, что на ее лице можно прочесть то же самое. Джил знала, что никто в мире больше не сможет дать ей такое счастье, и боязнь потерять Грега, любовника и друга, опечалила ее. Смогут ли они сохранить дружбу, когда их роман завершится? Но прервать роман сейчас, когда она так любит его, было выше ее сил.

Джил повернулась и уставилась на мерцающие на электронных часах красные цифры: три ноль-ноль. Она посмотрела на Грега. Тот еще спал. Она улыбнулась, глядя на лежащего на животе мужчину: его рука обнимала подушку, на лоб упала прядь волос. В такие минуты Джил хотелось приникнуть к Грегу всем телом и на пять-десять лет впасть в спячку. Она могла бы разбудить его и провести сцену обольщения, но было одно небольшое препятствие: Джил так сильно хотела курить, что за одну сигарету была готова на убийство. Она опять взглянула на часы. Три ноль-одна.

Джил перевернулась на спину и уставилась на псевдоотпечаток на потолке. Когда она показала его Грегу, тот рассмеялся и сказал, что сходство действительно есть, но хотя он и обладает хорошей спортивной подготовкой, однако не до такой степени.

Три ноль-две. Джил чувствовала себя так, как будто все ее внутренности стянуты гигантским узлом, который с каждым мгновением затягивается все туже. В три ноль-три она с совершенно помутившимся рассудком сбросила простыню и поежилась от свежего воздуха, коснувшегося ее обнаженного тела. Джил нашарила зеленый шерстяной свитер Грега, лежавший на ковре, и натянула через голову. Она оглянулась, чтобы убедиться, что Грег по-прежнему спит, и тихо выскользнула из комнаты.

Благодаря светившему у основания лестницы ночнику, Джил без труда спустилась вниз. Добравшись до своего кабинета, она зажгла настольную лампу и начала последовательно обыскивать все ящики. Покончив со столом, она перешла к тумбочке, присев на корточки и балансируя на пятках в ходе исследования ее отдаленных регионов.

– Здесь ничего нет.

Джил взвизгнула и от неожиданности, потеряв равновесие, шлепнулась на пол.

– У меня может быть разрыв сердца от таких выходок! – возмутилась она.

Казалось, Грегу была не страшна прохлада. Он был в одних джинсах с незастегнутой кнопкой, державшихся только на «молнии». Он скрестил руки на груди и смотрел мимо нее. Грег выглядел не рассерженным, а скорее расстроенным, и печаль в его глазах огорчила ее больше, чем любая бурная сцена.

– Э-э, я искала страницы, над которыми мы сегодня работали, – выдавила она, запинаясь.

Он устало покачал головой.

– Мы ведь оба знаем, что это не так, Джил. Иди ляг в постель.

– Перестань строить из себя добренького! – закричала она, стуча кулаками по ковру. – Я ненавижу тебя, когда ты начинаешь подставлять левую щеку! И нечего улыбаться и говорить мне, что у меня просто такой период! – бросила она, грозя ему кулаком.

Грег медленно направился к ней, как лев, подкрадывающийся к своей добыче. Подойдя, он нагнулся, взял ее за локти и дернул вверх, поставив на колени.

– У тебя сейчас трудное время, – спокойно объяснил он, присев перед ней на корточки. – Тебе нужно было меня разбудить, и мы бы поговорили.

– Я не хочу разговаривать, – упиралась она. – Я хочу сигарету.

– Тебе нельзя! – заорал он в ответ, потеряв, наконец, терпение. – Ты обещала бросить на полгода, и так и будет, хоть ты умри!

– А ты бы обрадовался, да? – Джил вся пылала. – Я готова умереть за сигарету, а тебе наплевать. Ты не понимаешь, как мне тяжело, как же ты можешь мне помочь?

– Все я прекрасно понимаю, – Грег выпрямился, прежде чем нагнуться, чтобы поднять ее на ноги. – Я начал курить в пятнадцать лет, потому что все мои друзья курили. Через три года я выкуривал по три пачки в день. В двадцать один год я понял, что занятия бегом и курение несовместимы, и бросил курить. Несколько месяцев я сходил с ума. Я и сейчас иногда выкуриваю сигарету.

Джил открыла рот, услышав это признание.

– Ты никогда не говорил мне.

– Ты бы и сама могла догадаться. – Он усмехнулся, обнимая ее за шею. – Бывшие курильщики – самые страшные враги курения.

– Тогда ты должен был мне больше сочувствовать, – Джил снова начинала распаляться.

– Джил, ты самая вздорная баба из всех, кого я знаю, – взорвался Грег. – Почему я хочу жениться на такой неуравновешенной женщине, ума не приложу!

– Я не… – смысл его слов внезапно дошел до нее. Джил резко замолчала, затем нерешительно переспросила: – Ты хочешь жениться на мне? – Она чувствовала себя так, как будто на нее упала многотонная глыба.

– С какой стати мне этого хотеть, если ты стервенеешь каждый раз, когда я пытаюсь тебе помочь? – возбужденно говорил он, расхаживая взад и вперед. – И что я получаю за все свои старания? Ты либо орешь на меня, либо препираешься по пустякам. Я ни от кого не потерпел бы такого, почему я должен терпеть это от тебя? – Он повернулся к ней, его ярость все не утихала.

– Грег, почему ты хочешь жениться на мне? – тихо спросила Джил, протягивая руку, чтобы остановить его беспорядочное метание.

– Почему? Это действительно загадка, Джил, даже для меня самого, – издевался он. – Может быть, потому, что я мазохист, и мне нравится, как ты изводишь меня двадцать четыре часа в сутки. А может быть, потому, что я не встретил никого, кто был бы таким нежным и любящим, как ты, когда у тебя есть настроение, и никого, с кем я хотел бы провести всю оставшуюся жизнь. Проще всего объяснить это тем, что я тебя люблю! – заорал он во все горло.

– Я тоже тебя люблю, – заорала Джил в ответ, а потом, затихнув, хихикнула. – А почему мы так вопим?

Грег покачал головой.

– Наверное, потому, что это у нас лучше всего получается.

Она иронически выгнула бровь.

– Если это у нас получается лучше всего, с нами беда.

Грег остановился и поднял ее на руки.

– Ну, ладно, тогда посмотрим, кто из нас прав, – пробормотал он и потерся об ее нос. – Нос холодный – пес здоровый.

Грег отнес ее в общую комнату и посадил на овальный столик.

– Грег, что ты делаешь? – Она дернулась, коснувшись обнаженным телом холодного дерева.

– Я воплощаю в жизнь одну из моих эротических фантазий, – объяснил он, расстегивая «молнию» и сбрасывая джинсы. – Многие месяцы я мечтал заняться с тобой любовью на этом столе. Именно это я теперь и сделаю.

Джил рассмеялась.

– Не слишком ли здесь холодно? – Она увидела, что ее бедра покрылись гусиной кожей.

– Я тебя быстро согрею. – Грег уже проскользнул между ее раздвинутыми коленями, и она почувствовала своими бедрами прикосновение его возбужденной плоти. Его язык скользнул у нее по щеке и вниз к губам. – Какая ты всегда вкусная, – пробормотал он.

Джил почувствовала, что у нее участилось дыхание.

– Это, наверное, мой клубничный шампунь, – выдохнула она, высовывая свой язык навстречу его.

– Я всегда любил клубнику. – Его язык потерся об ее и дал увлечь себя в теплую глубь ее рта. – Особенно на тебе.

Когда их языки снова встретились, Грег просунул руки под прикрывавший Джил свитер и сжал руками ее бедра, почувствовав их шелковистую кожу.

Джил обхватила обеими руками голову Грега, ее розовые ногти погрузились в его мягкие темные волосы. С ее уст срывался тихий шепот, который Грег тут же подхватывал губами. Одной рукой он ласкающим движением скользнул по ее животу вверх к груди.

– Ласкай меня, Грег, – просила она каким-то горловым голосом, который он слышал от нее только в такие мгновения. – Люби меня.

– Я бы и сам догадался сделать это, – выдохнул он, ухватив зубами мочку ее уха и слегка потянув за нее.

Джил опустила руку вниз, чтобы приласкать его горячую бархатистую плоть, пульсирующую под ее прикосновениями. Она гладила его, зная как свести Грега с ума, и, улыбаясь, слушала бессвязные слова, которые он шептал ей на ухо.

Одним резким движением Грег задрал свитер вверх и сорвал его с Джил. Он взял в рот ее сосок и потягивал его до тех пор, пока возникшие электрические разряды не проникли в самую глубь женской сущности Джил. Она вскрикнула, прижавшись к нему бедрами и обнимая его ногами вокруг талии. Наклонив голову, она отыскала среди его темных курчавых волос темный сосок и нежным ртом пробудила в нем жизнь. Она терзала его языком и зубами, пока он не сделался таким же выпуклым и твердым, как ее собственный, и заставила Грега испытать такую же сладкую боль.

– Давай же, Джил, – тяжело дыша, сказал он. – Покажи, что ты хочешь меня точно так же, как хочу тебя я.

Она взяла его кончиками пальцев и повела в путешествие по жаркому трепещущему миру. Он закончил начатое ею. После того как Джил указала ему направление, он глубоко вошел в нее раз и еще раз, пока она не была вся заполнена его мощью. Их губы сливались вместе так же бурно, как и их тела. Любовь заставляла их сдерживать грубую жадность, гнавшую их вперед.

Джил знала, что она приближается к кульминации и что Грег идет с ней вместе. В какой-то момент они одновременно вскрикнули и замерли, сжимая друг друга по мере того, как слабые толчки продолжали время от времени сотрясать их.

Джил уткнулась лицом в плечо Грега, провела губами по его влажной коже.

– Ты вправду любишь меня? – прошептал он, поглаживая ее по спине.

– Да. – Она поцеловала его в плечо. – Давай хотя бы не обсуждать этот вопрос. Ты знаешь, мы всю жизнь будем спорить.

– Но зато сколько всего хорошего нам предстоит. – Он прижался щекой к ее волосам. – Как бы я ни хотел здесь оставаться, но у меня совершенно замерз зад.

Грег взял Джил на руки и отнес ее наверх в их теплую постель. Уютно расположившись, они принялись строить планы на будущее.

– Мы можем снести разделительную стенку и сделать одну большую квартиру, – предложила Джил, сладко зевая. Их бурные ласки и ее бессонная ночь, наконец, сделали свое дело.

– Я хотел повести тебя в подходящий ресторан и сделать предложение в романтичной атмосфере, – извиняющимся тоном сказал Грег, и на лице его было раскаяние. – Прости, что я так прокричал его.

– Ты потом за все расплатился, – возразила она, скользнув рукой по его широкой груди, вниз к плоскому животу и положив голову ему на плечо. Она набрала воздуху и призналась. – Я проиграла пари, Грег, как если бы я и вправду закурила.

– Но ты же не курила, – уточнил он.

– Нет, но если бы я нашла сигарету, я бы ее обязательно выкурила. – Джил вздохнула. – Поэтому я должна тебе ужин в Париже.

Она потянулась через его грудь к телефону.

– Что ты делаешь? – спросил Грег, наблюдая, как она набирает номер, разместив аппарат на его животе.

Джил подняла руку, призывая к тишине.

– Алло. Я хочу заказать два билета в первом классе. – Она улыбнулась Грегу. – До Парижа. Скажите, это рейс до Далласа или до Хьюстона? Алло! – Джил увидела, как пальцы Грега опустились на рычаг.

– Даллас и Хьюстон в Техасе, – проинформировал он ее.

– И Париж там же. – Она поцеловала его в нос и соскользнула к губам. – Ты же не уточнял, какой Париж. И потом, – шептала Джил, прижавшись к его губам, – все мечтают попасть в столицу Франции на какой-то особенный ужин. А много ли кто думает о тихом захолустном Париже в Техасе?

– Я знал, что есть причина, по которой я хочу жениться на тебе, – ответил он.

– Докажи.

И он доказал.