Кей Торп

Остров желаний

Глава 1

Появившийся за окном салона танкер вызвал у Клер воспоминания о Говарде, хотя ей казалось, что понемногу она стала о нем забывать. Поставив на стол чашку кофе, Клер выглянула из окна, за которым в этот момент возникли очертания громадного судна: паром как раз проплывал мимо него. Она машинально дотронулась до того пальца, на котором всего несколько недель назад было надето кольцо. Если бы все шло так, как планировалось, они поженились бы еще в прошлом месяце и провели бы весь медовый месяц в море. Вместо этого путешествия Клер переправлялась теперь на пароме через пролив Те-Солент — предстояло приступить к работе, которая в свое время показалась бы ей пределом мечтаний, но в данный момент была просто способом покончить с прошлым.

Когда в бюро по найму миссис Джонсон впервые упомянула, что Стиву Холлизу нужна секретарша, Клер действительно это показалось очень интересным. В прошлом она восхищалась книгами этого автора и не могла понять, почему около двух лет назад он так внезапно перестал писать. Но вот, как выяснилось, теперь опять вернулся к работе.

Правда, предложение миссис Джонсон вызвало и некоторые сомнения. Такого рода деятельность предполагала определенную долю соучастия в творческом процессе, а Клер не была уверена, что ей это по силам. Она печатала на машинке каждый день от девяти до пяти, и это занятие отнимало у нее все силы, не требуя чрезмерного напряжения мысли, что вполне соответствовало ее нынешнему настроению. С другой стороны, Клер чувствовала себя вполне подготовленной к более квалифицированной работе и не собиралась всю свою жизнь испытывать чувство опустошенности.

— Вы не пожалеете о своем решении, — заверила ее миссис Джонсон, когда она все же согласилась занять эту должность. — Стив Холлиз — мой давний друг, он удивительный человек. В прошлом году потерял жену, которая скончалась после продолжительной болезни, но сейчас постепенно возвращается к жизни, и я надеюсь, что, в конце концов, Стив встретит кого-то. Женщину, которая… — Она оборвала фразу на полуслове, покачала головой и резко свернула на деловую тему. — Вы, конечно, будете жить в его доме, мисс Менстон. Там есть экономка и временами с мистером Холлизом живет его брат. — Последнее было сказано с легким оттенком неодобрения, что пробудило у Клер некоторое любопытство. — Знаете, трудно представить более красивую местность. Дом стоит у самого моря, вокруг очаровательный пейзаж. Бембридж находится на восточной оконечности острова. Сами увидите, как потрясающе там все устроено: естественная гавань, великолепный яхт-клуб. — («Уж не читают ли мне рекламный проспект?» — насмешливо подумала при этом Клер.) — Уверена, вам там очень понравится.

— Говорю тебе, это он! — раздался над ухом девушки голос, который прервал поток воспоминаний и вернул ее к действительности. Два подростка, стоя коленками на мягком сиденье дивана рядом с ней, смотрели в окно. Один, прижимая к глазам бинокль, другой проявлял все признаки нетерпения.

— Увидел однажды, как Тед Хит плавал в этих местах на своей яхте, и теперь думаешь, что здесь каждый встречный — знаменитость, — проворчал он. — Да у твоего Скотта Лоумаса даже нет собственной лодки!

— А вот и есть, он сам как-то раз упоминал об этом в своей программе. И он живет на острове, я читал об этом в журнале. А если не веришь, — мальчик сунул бинокль в руки товарища, — посмотри сам!

Клер нехотя тоже взглянула в ту сторону, куда указывали подростки, и увидела на некотором расстоянии от парома голубую яхту, плывущую наперерез им в восточном направлении. С того места, где она сидела, ей была видна только фигура явно темноволосого человека на кубрике, очевидно, мужчины, но черты его лица рассмотреть было невозможно. Им вполне мог оказаться известный телеведущий, потому что, казалось, весь высший свет практиковался в плавании на яхтах вокруг острова Уайт.

— Что ж, немного похож на него, — уступил второй мальчик, оторвавшись от бинокля. Хотя, держу пари, это не он. Тоже мне знаменитость! Мой отец говорит, что, когда смотришь его программу, хочется выключить телевизор.

Клер была склонна согласиться с незнакомым ей отцом, хотя, вероятно, совсем по другой причине. Программа «Беседы с Лоумасом», целью которой было разоблачение конкретных ситуаций и персонажей, часто заставляла ее испытывать симпатию к предмету критики, невзирая на то, чему был посвящен сам сюжет. Клер нравилось представлять себе, как она вступит в дискуссию со Скоттом Лоумасом по какому-нибудь спорному вопросу (суть его не имела значения) и загонит его в угол умело подобранными и одновременно жестко рассчитанными контраргументами. Программа Лоумаса стойко держалась на вершине десятибалльного рейтинга, что свидетельствовало о большом числе ее поклонников, но Клер просто в дрожь бросало, как только этот ведущий появлялся на телеэкране… в тех случаях, когда у нее возникало желание на него посмотреть.

Как только паром покинул воды Саутгемптона, по правому борту открылась панорама всего острова и, в частности, города Каус. Длинный плоский остров под яркими лучами солнца казался почти средиземноморским курортом: окрашенные в белый цвет домики теснились у самой кромки воды, а на ней перед ними качались красные, желтые, белые, синие, полосатые и однотонные паруса. Этот остров был Меккой для всех британских поклонников парусного спорта, включая членов королевской семьи, и, действительно, идеальное место для яхтсменов.

Миссис Джонсон сказала, что ее встретят на пристани. Клер надеялась, что этого человека будет легко найти; нет ничего более неприятного, чем стоять, беспомощно оглядываясь вокруг, как забытый хозяином чемодан, который покорно ждет, когда же его заберут. Совершенно сознательно последние несколько дней она почти не думала ни о работе, ни о работодателе, отдавшись естественному ходу развития событий. Однако сейчас обнаружила, что внимательно обдумывает детали своего нового положения, немного волнуясь насчет того, каким окажется этот человек, и надеясь, что она ему подойдет. Миссис Джонсон сказала, что в собеседовании нет необходимости — мистер Холлиз целиком и полностью ей доверял.

Люди вокруг Клер засуетились, готовясь к высадке, водители машин направились вниз, чтобы занять свои места и ждать сигнала к выгрузке. Паруса яхт скользили мимо окон салона, мягко покачиваясь на волнах, расходившихся от носа парома. Клер подняла чемодан, спустилась вслед за толпой по трапу на нижнюю палубу и остановилась вместе со всеми в узком коридоре для пеших пассажиров, ожидая, когда откроются большие двойные двери сбоку парома и им позволят сойти на сушу.

Июньское солнце обдало ее теплом, когда она ступила на покрытую деревянным настилом пристань. Кто-то взял ее билет и указал на крытый туннель, ведущий от причала к твердой земле. На другом его конце находился пустой зал ожидания, а за ним мощенный булыжником двор, на котором стояли несколько автомобилей.

На задних обложках книг часто помещают портреты авторов, поэтому Клер сразу узнала грубоватые черты лица светловолосого мужчины стоявшего рядом с зеленым автомобилем. Стив Холлиз был крупной фигурой во всех смыслах этого слова: у него была широкая грудь, мощные плечи, и только живот, чуть-чуть выпиравший над его темными широкими брюками, выдавал его возраст. Клер не думала, что ее встретит сам писатель, и все же сейчас, когда она смотрела на него, ей это показалось вполне естественным.

Он мельком глянул на нее (его голубые глаза она заметила даже на расстоянии) и принялся изучать остальных пассажиров, сходивших с парома. Потом вновь более внимательно посмотрел на Клер, когда она подошла ближе, окинув испытующим взглядом ее стройную фигуру в строгом коричневом брючном костюме под цвет мягко уложенных волос, отливающих цветом старой, начищенной до блеска бронзы.

— Мисс Менстон? — спросил Стив Холлиз, не потрудившись скрыть своего удивления, и она подумала не к месту, что голос этого человека вполне соответствует его внешнему облику. — Джонни не предупредила меня… Хочу сказать, что я ожидал… — Он оборвал фразу на полуслове и улыбнулся, сразу став выглядеть намного моложе своих тридцати девяти лет. — Увидеть женщину, более похожую, по моим представлениям, на секретаршу, выбранную миссис Джонсон. Никогда бы не подумал, что вы уже успели приобрести богатый опыт, как она меня заверила.

— Мне двадцать три года, — сдержанно сказала Клер. — И последние шесть лет я сама зарабатываю себе на жизнь. — Ее зеленые глаза смотрели прямо на него, уголки губ слегка приподнялись в усмешке, потому что обижаться на этого человека было просто невозможно. — Хотите взглянуть на мои рекомендации? Они у меня с собой. В сумочке.

Он поднял руку в знак протеста:

— Вполне достаточно ваших слов. Поверьте, я не жалуюсь! Гораздо приятнее иметь секретаршу, которая не похожа на помесь вечно голодного медведя Йоги и учтивого сенбернара!

Клер рассмеялась:

— У писателей такое сравнение называется литературной вольностью?

— Не удивляйтесь. Джонни, возможно, и умеет отделять зерна от плевел, но во всем остальном слепа, как летучая мышь. Бог знает, как могла бы вдохновить писателя та особа, которую она прислала ко мне до вас. Моя жена прозвала ее Горгоной. — Легкая тень пробежала по его лицу, но он тут же ее прогнал. — Боюсь, она была совершенно права. Дайте-ка мне ваш чемодан, я положу его в багажник. Ваш остальной багаж, между прочим, прибыл вчера.

Устроившись через несколько секунд рядом с ней, на водительском месте, он окинул ее еще раз тем же добродушно насмешливым взглядом:

— Надеюсь, Джонни сообщила вам о тех требованиях, которые я предъявляю к работе? Я хочу сказать, обо всех моих условиях?

— Включая ненормированный рабочий день, — успокоила его Клер. — Не волнуйтесь, мистер Холлиз, я готова работать с трех утра, если вас посетит вдохновение. В конце концов, вдохновение не всегда подчиняется строгому распорядку, правда?

— Вы правы. — В его голосе послышалось явное облегчение. — Знаю, что некоторым писателям удается придерживаться какого-то графика в работе, но мне такие условия не подходят. Выпадают дни, когда я не могу написать ни строчки, а потом неделю работаю как одержимый. Сможете продержаться длительное время только на кофе и тостах?

— Если понадобится, — ответила она, с удовольствием подстраиваясь под его непринужденный тон. — В худшем случае это пойдет на пользу моей фигуре.

— По-моему, на этот счет вам не стоит беспокоиться. — Выведя машину со двора, он дождался промежутка в сплошном потоке машин, едущих справа, и повернул налево. — Естественно, у вас будет достаточно свободного времени, — продолжал Холлиз. — Как я только что сказал, в какие-то дни вам нечего будет делать, разве что придется ответить на несколько писем и так далее. Вы вообще-то бывали на острове?

— Нет, — призналась она. — Но надеюсь чуть-чуть познакомиться с ним, пока буду жить у вас.

— Остров вообще-то небольшой, но то, что есть, вам понравится. Обещаю. Возможно, вы позволите мне показать вам некоторые из менее известных красивых мест?

— Очень мило с вашей стороны.

Клер откинула голову на спинку сиденья и расслабилась. Она была уверена, что работа у Стива Холлиза, похоже, сулит ей одни удовольствия. Никаких условностей, легкое, непринужденное общение. Пора забыть Говарда и начать сначала. Впервые за много недель Клер вдруг почувствовала себя беззаботной и жизнерадостной, вновь обретя независимость и самостоятельность. Она ощутила желание жить и получать от этого удовольствие. Все благодаря Стиву Холлизу? Нет, решила Клер, он — только один из компонентов ее нового мироощущения. Сейчас ей казалось, будто, ступив на остров, она в каком-то смысле открыла дверь в неведомое и у нее появилось второе дыхание. Она была свободна и собиралась подольше сохранить такое состояние.

«Аминь!» — мысленно произнесла девушка, и на ее губах появилась легкая усмешка, которая не осталась незамеченной Холлизом.

— Шутка, не подлежащая огласке? — поинтересовался он. — Или ею можно поделиться?

— Я подумала о человеке, которого когда-то знала, — ответила она. — А вы давно живете на этом острове, мистер Холлиз?

Он без возражений принял новую тему разговора:

— Достаточно долго, чтобы понять, что не хотел бы жить ни в каком другом месте. Моя жена родилась на этом острове и выросла здесь. Именно она и убедила меня переехать в Бембридж из Лондона. Должен признаться, что в те дни я колебался, но недолго. Есть определенная магия в жизни на маленьком кусочке суши, со всех сторон окруженном водой, не важно, где он расположен. Англия покажется вам иностранным государством после того, как вы проживете здесь достаточно долго. Хотя некоторые, приезжающие сюда погостить, уезжают без сожаления. — Теперь улыбка появилась на его губах. — Это не похоже на лирическое отступление?

— Нет, — тихо ответила Клер. — По-моему это слова человека, нашедшего свой Шангри-Ла. Разве не говорят, что рай — состояние души?

— Если это не так, то к этому надо стремиться. — Он широко улыбнулся. — Мне редко удается общаться с представителями молодого поколения. А в вашем возрасте всякая сентиментальность обычно выглядит старомодной.

— Я не настолько молода, — возразила девушка. — И, по-моему, вы ошибаетесь. Мы все ищем тихую гавань на долгом пути. — Она посмотрела на него и немного неуверенно рассмеялась. — Рай звучит немного напыщенно, верно? Интересно, что подумало бы ваше молодое поколение о моем вкладе в их убеждения?

— Бог его знает. Они так часто их меняют, просто не знаю, что и думать. Хотя в устах писателя это постыдное признание. Мало приятного признаваться, что некоторые характеры я не смог бы использовать в моих книгах только по той простой причине, что их не понимаю. Но в том, что между нами нет взаимопонимания, наверное, в равной степени виноваты обе стороны. — Холлиз немного помолчал, очевидно, обдумывая свои слова, потом встряхнул головой и усмехнулся. — Это довольно серьезный предмет, не стоит обсуждать его, не успев познакомиться! Лучше расскажите мне о себе. Вы наверняка не уроженка Лондона.

— Вы правы, — кивнула она. — Я родилась в маленьком городке в Шропшире. Мы переехали в Лондон только девять лет назад.

— Мы?

— Мы с матерью. Мой отец умер, когда я ещё училась в школе.

— И сейчас у вас в Лондоне осталась мать?

«Любопытство писателя», — сказала себе Клер, поспешно встав на защиту его, казалось бы, излишнего интереса к ее прошлому. Все герои должны получить оценку своих личных качеств и занять место в картотеке, дожидаясь того момента, когда они будут востребованы, все реалии получат свои ярлыки. Она не обиделась, на этого человека нельзя было обижаться. Просто объяснила себе, что сбор материала составляет часть его жизни и он пользуется для этого любым удобным случаем.

— Два года назад моя мать снова вышла замуж, — ответила Клер. — За американского адвоката. Теперь они живут в Бостоне.

— А вы не захотели уехать из Англии?

«Не захотела?» — задала себе вопрос Клер. Возможно, и уехала бы, если бы ее пригласили. Сейчас, как и тогда, она не знала ответа на этот вопрос. От ее решения ничего не зависело. Отчим с самого начала дал совершенно ясно понять, что меньше всего ему хотелось бы, чтобы взрослая дочь жены цеплялась бы за его только что созданную семейную жизнь. Поэтому, чтобы не расстраивать мать, она притворилась, что ей и в голову не приходило покинуть Лондон, Англию. «Я буду часто навещать тебя», — пообещала мать, но так ни разу и не приехала. Воспоминание о том, что Глен не горел желанием разделить привязанности своей жены, все еще было свежо и слишком глубоко ранило ее душу. Возможно, когда-нибудь…

— Нет, — ответила Клер, — мне не хотелось уезжать из Англии. Здесь все мои друзья. Все близкие мне люди в Лондоне.

— Кроме вашей матери, конечно. — Стив быстро нащупал болевую точку. — Возможно, решающим фактором оказался ваш друг?

— У меня не было близкого друга. — Девушка заерзала на сиденье. — Далеко еще до Бембриджа?

— Извините, — сказал он сочувственно. — Я не хотел проявлять излишнего любопытства. Со мной такое случается — иногда захожу слишком далеко. Между прочим, как ваше имя?

Она удивилась:

— Я думала, миссис Джонсон сообщила вам.

— Только ваши инициалы. Я развлекался, придумывая имена, начинающиеся с «к», и при этом руководствовался, конечно, теми принципами, на основании которых Джонни обычно подбирает персонал. И чуть было не остановился на Кларе, когда вы появились. — В притворном смятении он добавил: — Ведь вы не Клара, правда?

— То, что мы зовем розой, и под другим названием сохранило бы свой прекрасный запах! — рассмеялась она. — Имя Клер не слишком глубоко оскорбит ваши чувства?

Холлиз одобрительно хмыкнул:

— Великолепно! Оно очень подходит к вашим волосам. А характер у вас такой же, как у всех рыжих?

— Не думаю, — невозмутимо возразила девушка. — Возможно, потому, что не считаю свои волосы рыжими. С другой стороны, выданное вами определение вдохновляет. Поскольку вы, мой новый начальник, назвали меня рыжей, я могла бы пойти вам навстречу и усовершенствовать их цвет, мистер Холлиз.

— Отвечаете спокойно, хоть и не похожи на флегматика. — Он улыбнулся. — Вот что я вам предлагаю, давайте заключим соглашение. Я не буду называть вас рыжей, если вы перестанете все время повторять «мистер Холлиз», для вас я — Стив. Переизбыток формальности раздражает меня — я теряю вдохновение. Стив и Клер. Договорились?

— Клер и Стив, — повторила она спокойно. — Я выступаю за свободу женщин.

— Вот как? — Он с любопытством посмотрел на нее. — Не похоже, что вы принадлежите к этой партии, хоть и носите брюки. Слишком женственны.

— Внешность часто бывает обманчива.

— Что ж, время покажет, — сказал он легкомысленно и совсем другим тоном предложил: — Если вы обратите свой взор направо, то увидите отель «Паркхерст» — одну из наших достопримечательностей. Пять звездочек, полное питание и вид на море из фешенебельных номеров. На нашем пути еще одно занятное местечко — Ньюпорт, а затем спокойная дорога через холмистый пейзаж к морю. — И, подмигнув, добавил уже нормальным голосом: — Нам осталось ехать еще полчаса, может, чуть больше, все зависит от потока машин. Сами видите, сезон отпусков в полном разгаре.

Клер действительно обратила на это внимание. Дорога из Кауса была буквально забита машинами разных марок и размеров, которые двигались впритык друг к другу. И это в понедельник! От такого количества приезжих остров площадью около двадцати двух миль в длину и одиннадцати в ширину, казалось, вскоре начнет трещать по швам. А ведь только самое начало сезона!

— Забудьте об этом, — посоветовал Стив, почувствовав ее настроение. — Там, где я живу, туристы появляются редко. Я вместе с четырьмя соседями арендую участок на берегу моря, вот и все.

— Так вы живете не в самом Бембридже?

— В двух шагах от него. Вы увлекаетесь парусным спортом?

— Ни разу не пробовала.

— Тогда должны попробовать, пока находитесь здесь. Сам я не мастер в этом деле — слишком большая затрата энергии. Но пару раз ходил в составе команды одного из моих соседей. Вы могли бы… — Он нажал на тормоза, так как мотоциклист, выскочив из бокового ряда, повернул налево между ними и впереди идущей машиной. Стив погрозил кулаком ему вслед и взглянул на Клер. — Вот, чуть не врезались. С вами все в порядке?

— Все прекрасно, — успокоила она его. — Опасную штуку он выкинул.

— Наверное, это единственный способ пересечь дорогу. То, что называют продуманным риском. Так о чем я говорил? Ах да, плавание под парусами. Занятие парусным спортом — любимое развлечение здешних жителей. Но когда летишь на самолете, быстрее завоевываешь пространство, так сказать. Вам следует начать знакомство с островом с высоты, чтобы понять, почему его называют островом-садом. Краски в это время года удивительные. Я возьму вас с собой в полет этой неделе, если сохранится хорошая погода. Мой маленький «пайпер» находится на аэродроме в Бембридже.

Клер прищурилась. Нет яхты, зато есть собственный самолет. Впервые она подумала о том, что ей предстоит жить в обществе владельцев яхт и самолетов. Но не стоит слишком волноваться относительно социальных потребностей других людей.

Они доехали до Ньюпорта и вскоре оставили его позади; он оказался опрятным, чистеньким городком с довольно красивой церковью в георгианском стиле и великолепным видом на реку. А как только свернули с шоссе, дорога стала спокойнее и намного более живописной. Пейзаж состоял из зеленых холмов, спускавшихся к морю, и окаймленных деревьями лужаек. В лощинах гнездились неправдоподобно красивые селения. Воздух был чистым и свежим, при каждом подъеме на гребень холма до них доносился запах моря.

Сент-Хеленз расположился на традиционной деревенской лужайке, только не круглой, а продолговатой, и гораздо более просторной. Проехав его, они свернули в узкую лощину, вырвались из тени деревьев и увидели спокойную голубизну устья реки, которая приветствовала их сверкающими на солнце парусами яхт. Дорога пересекла реку Яр и продолжила виться по краю залива до ворот с платным проездом. Затем, поднявшись на холм, они проехали через Бембридж, мирно дремавший в лучах послеполуденного солнца, и спустились еще в одну лощину. Дорога, ведущая через нее, так петляла, что Клер вскоре перестала понимать, в каком направлении они едут. Но внезапно оказались перед домом, стоявшим торцом к кованым железным воротам. По извилистой, усыпанной гравием подъездной дорожке машина подъехала к парадной двери, расположенной между изящными белыми колоннами выдержанными в том же георгианском стиле, что и сам дом, фронтон которого они подпирали.

Клер соскользнула с сиденья, поднялась вместе со Стивом по двум широким ступенькам и вошла в прохладный холл, стены которого были окрашены в белый цвет. Но прежде всего увидела лестницу, покрытую темно-красным ковром, с балюстрадой из простых обтесанных перил, приятно радующих глаз. Ей показалось, что весь дом окутывает атмосфера любви и изысканного вкуса, свидетельствующих об энтузиазме, с которым и создавался его продуманный интерьер.

Где-то открылась дверь, внезапно раздался радостный лай собаки и стук когтей по натертому до блеска полу. Через арку справа к ним ворвалось громадное черно-белое животное, которое стремительно набросилось на своего хозяина, поднялось на мохнатые задние лапы и попыталось лизнуть его в лицо, но тот успел увернуться.

— Прекрати, болван! — смеясь, воскликнул Стив. — Я уезжал всего на час! — Он столкнул собаку на пол и посмотрел на Клер. — Совсем забыл сказать вам о Самсоне. Надеюсь, вы любите собак.

Она перевела взгляд на пса, который теперь валялся на спине, задрав вверх все четыре лапы, и улыбнулась:

— Вы держите его, чтобы он охранял дом.

— О, пусть вас не обманывают эти сумасшедшие прыжки. Когда наступит решительный момент, он покажет, на что способен. Вы все еще стоите на ногах только потому, что привел вас я. — Щелкнув пальцами, Стив обратился к собаке: — Подойди, познакомься с новым обитателем нашего дома, Сэм. И при этом изволь вести себя, как подобает джентльмену.

Клер дала псу обнюхать свои пальцы и с удовлетворением отметила, что обрубок, заменявший ему хвост, приветливо завилял. Ей не приходилось иметь дело с животными и стало не по себе, когда она увидела такую громадную собаку, но, похоже, Самсон отнесся к ней с симпатией.

— Для начала тебя не мешало бы постричь, — сказала она, поглаживая его большую голову. — Непонятно, как ты умудряешься видеть, куда идти!

— Зачастую и не видит, — поддержал ее чей-то голос, донесшийся из глубины холла.

Подняв глаза, Клер увидела женщину, приблизительно того же возраста, что и Стив, которая стояла под аркой. Она улыбалась, но в выражении ее глаз было что-то странное. Удивление? Замешательство? «Нет», — подумала девушка, внезапно почувствовав, что она способна проникнуть в глубь сознания этой незнакомки. Такое с нею не раз случалось, когда ее охватывало смятение. По какой-то причине эту женщину с правильными и довольно красивыми чертами лица приезд Клер или ее внешность выбил из колеи.

— Клер Менстон — Шерли Брайерз, — коротко представил их друг другу Стив. — Миссис Брайерз — моя экономка. Самая лучшая на свете! — Он весело улыбнулся обеим женщинам. — Когда у меня начнется очередной приступ вдохновения, вы сможете пожаловаться на меня друг другу. Ведь не зря говорят, что разделенное горе — полгоря?

— Вы никому не приносите горя, — мягко возразила экономка. Затем перевела взгляд на Клер. — Уверена, после путешествия вам хочется освежиться. Я покажу вашу комнату.

— Когда будете готовы, спускайтесь вниз, вы пьем по рюмочке перед обедом, — любезно предложил Стив, когда женщины направились к лестнице.

Комната, предназначавшаяся Клер, находилась в глубине дома и выходила окнами на длинную лужайку, заканчивавшуюся небольшой рощицей. Над деревьями возвышались трубы и зеленая крыша соседнего дома, хотя сам он не был виден. Весь сад, раскинувшийся внизу, радовал глаз яркими цветовыми пятнами. Ползучие растения обвивали арки беседок, цветы переполняли громадные каменные вазы на террасе под окном, яркие краски бушевали на каждой клумбе. Создавалось впечатление, что в строго продуманный план разбивки сада внесли изменения, которые нарушали установленный порядок, но дали прекрасный результат, действуя успокаивающе.

Клер отвернулась от окна и, оглядев комнату, обитую веселым ситцем и обставленную мебелью красного дерева, с воодушевлением воскликнула:

— Какая прелестная комната, миссис Брайерз!

— Да. — Тон экономки был достаточно любезным, но в ее глазах не отражалось ничего, кроме равнодушия. — Мистер Холлиз предпочитает, как правило, обедать рано. Обычно накрываю на стол к семи пятнадцати.

Оставшись одна, Клер быстро распаковала вещи, повесив платья в длинный гардероб и заполнив другими вещами ящики высокого комода. В ванной комнате, примыкающей к спальне было все, чего хотела бы Клер от своего нового жилища: отдельная душевая кабина и все обычное санитарно-техническое оборудование.

Освежившись и почувствовав прилив сил, она вернулась в спальню, надела бело-синее ситцевое платье с круглым вырезом и короткими рукавами, сунула ноги в белые босоножки, нацепила на запястье простой серебряный браслет. А без десяти семь спустилась вниз, постояла минуту в холле, затем направилась к открытой двери по левую сторону, которая молчаливо приглашала войти.

При ее появлении Стив Холлиз оторвался от созерцания сада, которым любовался, стоя у раздвижных французских окон и улыбнулся. Потом, подойдя к ней по персидскому ковру, устилавшему пол комнаты, предложил ей присесть.

— Что будете пить? — поинтересовался он, поворачиваясь к подносу, уже стоявшему рядом с ним на горке, затем, вопросительно приподняв брови, спросил: — Надеюсь, вы пьете?

— Если обстоятельства вынуждают меня к этому, — ответила сдержанно Клер. — Пожалуй, отдам предпочтение мартини.

— Сухому?

— Именно.

Пока он готовил ей напиток, она уселась в глубокое кресло и огляделась. По изысканности убранства эта комната не уступала другим помещениям. Все выглядело красиво, но едва ли такой человек, как Стив Холлиз, чувствовал себя здесь непринужденно. Через открытые окна открывался вид на сад, и Клер вдруг почувствовала, что стоит на пороге какого-то открытия, хотя она еще не разобралась до конца, что же ее взволновало. Контраст между комнатой и пейзажем, раскинувшимся за окном, был настолько! разителен, что казался почти преднамеренным. Но зачем?

— Один сухой мартини для мадам, — прервал! ход ее мыслей Стив, протягивая ей стакан.

Она взяла предложенный ей напиток, глядя! снизу вверх на массивную фигуру, облаченную в серый костюм, и ее охватило ощущение полной безопасности, что, должно быть, чувствовали в присутствии этого человека все женщины. Стив Холлиз может быть настоящим другом, такой встречается один на тысячу, подумала она, он на редкость надежный человек, на которого можно положиться. Ей показалось, будто она знает его тысячу лет.

— Вы уже начали новую книгу? — спросила Клер, когда Стив уселся напротив.

— У меня еще нет законченного плана, — ответил он. — Только предварительные наброски первых трех глав. Я просто хотел придать конкретную форму идее, чтобы представить, как будет развиваться действие. Но теперь, когда вы здесь, намерен начать с этих набросков. — Его голубые глаза внимательно изучали ее лицо. — Я ожидаю и требую от вас полной откровенности. Если спрошу, какое у вас сложилось впечатление о написанном, то хочу быть уверен, что вы не станете искать удобного предлога, чтобы уклониться от ответа. То, что ваш труд оплачивается, не означает, что я купил ваше доброжелательное отношение. Думаю, вы справитесь с этой задачей?

Она выдержала его взгляд:

— Постараюсь. Только не упрекайте меня, если я скажу что-то такое, что вам будет неприятно услышать.

Его губы дрогнули в усмешке.

— Все может быть, но пусть вас это не пугает. Я лаю, но не кусаюсь!

— Противоположное по смыслу высказывание может оказаться интереснее, — вставил чей-то голос за окном. — Не возражаете, если я присоединюсь к вашей компании?

— С каких это пор ты нуждаешься в приглашении? — шутливо спросил Стив. — Заглянул на огонек?

— Вовсе нет. — Отрицательный ответ прозвучал уже позади кресла Клер. — Меня заинтриговало появление возле окна бронзовой головки. Я заметил ее, когда шел через рощицу несколько минут назад, и меня настолько заинтересовало это явление, что я решил зайти посмотреть. Ты не представишь меня своей гостье, Стив?

Клер заставила себя медленно повернуть голову, пока Холлиз соблюдал необходимые формальности, и увидела знакомые, будто выгравированные черты лица, ироничную улыбку на губах и насмешливый взгляд серых глаз. В ту же секунду она ощутила, как ее охватывают противоречивые чувства. Он выглядел точно так же, как на экране, уверенным в себе, в своей власти над людьми… и гораздо более привлекательным, чем это позволено мужчине.

— По-моему, мистера Лоумаса не надо представлять, — сказала она твердо. — На сегодняшний день он один из самых известных полемистов, его должны хорошо знать на трех континентах.

Вновь прибывший молча изучал ее несколько секунд, приподняв темную бровь. В его серых глазах светилось любопытство.

— Она не принадлежит к числу моих горячих поклонников, я прав, Стив? — обратился он к хозяину дома, ни капельки не смутившись от ее замечания. — Может, у Джонни были какие-то тайные замыслы?

Стив рассмеялся:

— Я бы нисколько не удивился. Она тебя не выносит.

Клер опустила глаза на стакан, который держала в руке, и прикусила губу. Она заговорила импульсивно, не успев подумать, и тотчас пожалела об этом. Ее замечание было грубым, ненужным, и Стив имел полное право обидеться, что она встречает в штыки его друга и ближайшего соседа. То, что он не рассердился, а нашел ситуацию забавной, нисколько не улучшало положение дел. Надо было как-то исправить ошибку.

— Извините, мистер Лоумас, — сказала Клер как можно спокойнее. — Мне не следовало…

— Не стоит портить впечатления, — нетерпеливо прервал он ее. — Я как раз подумал, что, кажется, нашел себе противоядие от скуки на предстоящие одну-две недели. — Он явно насмехался над ней. — Так как же, мисс Менстон? Вы, кажется, суровый критик? Сжалитесь над старым солдатом, который совсем разленился на отдыхе, позволите ему скрестить с вами копья, чтобы поддержать в состоянии боевой готовности его разум?

Клер почувствовала, что краснеет, и рассердилась на себя за это.

— Ваш разум, кажется, в полном порядке, — возразила она. А я, конечно, не обладаю необходимыми для такого состязания навыками.

— Стратегическое отступление? Иногда разумное решение, но при сложившихся обстоятельствах я полностью разочарован. — Он подошел к креслу, стоявшему справа от нее, взял бокал, предложенный ему Стивом, и насмешливо поднял его в ее честь. — За неожиданное нападение! Всегда готов встретить его во всеоружии. Что вы думаете об острове?

— На следующей неделе, когда я немного осмотрюсь, мне удастся лучше ответить на ваш вопрос. — Она поспешила взять себя в руки. — Сти… мистер Холлиз обещал показать мне весь остров с самолета.

— На вас это произведет огромное впечатление. Ни с чем не сравнимое ощущение, когда летишь на маленьком самолете и с его борта обозреваешь окрестности. Правда, на яхте, летящей по ветру, получаешь еще более острые ощущения. Вы любите море, мисс Менстон?

Насмешливо подчеркнутая вежливость была явно нацелена на то, чтобы обидеть ее, но Клер твердо решила не показывать вида, что ее это задевает.

— У меня не было случая выяснить это, мистер Лоумас, — спокойно ответила она. — Возможно, я стану настоящей энтузиасткой.

Он неторопливо окинул взглядом ее подтянутую фигурку и длинные стройные ноги:

— Что ж, вы не похожи на рядового бойца спортивного фронта, но мне хотелось бы испытать вас. В худшем случае вы станете восхитительным талисманом, который приносит счастье! Назначим свидание?

Что ж, подумала Клер, сама виновата, он не позволит ей ускользнуть, не на того напала.

— Я приехала сюда работать, мистер Лоумас, сухо ответила она. — Вы не обязаны меня развлекать.

— Я и не предлагал вам развлечение. Ходить на яхте — чертовски тяжелая работа. — Он осушил свой бокал, поставил его на место и поднялся. — Извините, мне пора. В следующий раз приглашу себя на обед. — На его губах играла улыбка, когда он посмотрел на Клер. — Хочу дать вам совет: не позволяйте этому человеку заставлять вас слишком много работать, но я уверен, что вы скоро разберетесь в своих правах. Добрый вечер, мисс Менстон. Увидимся, Стив!

Клер незаметно облегченно вздохнула, когда он вышел тем же способом, как и вошел, — через раздвижные французские окна. И, почувствовав на себе взгляд Стива, постаралась спокойно его встретить.

— Извините, — искренне сказала она. — Мужчины такого типа просто плохо на меня действуют.

— Так я и подумал. — Холлиз окинул ее проницательным взглядом. — Хотя должен сказать, это нечто большее, чем простая антипатия. У меня создалось впечатление, что вы как бы попытались свести старые счеты.

«Не стоит удивляться его интуиции, — подумала Клер. — Если бы он был лишен ее, то не стал бы таким известным писателем».

— Наверное, в каком-то смысле так оно и есть. Но это никак не связано лично с мистером Лоумасом. — Она замолчала в нерешительности, почувствовав его интерес, поскольку не была уверена, что ей хочется продолжать. Клер не только никогда никому не рассказывала о своем отце, но даже себе не позволяла слишком много думать об этом деле в последние годы. Однако не лучше ли все рассказать? Очистить душу и увидеть то, что произошло много лет назад, в правильной перспективе? — Все это случилось довольно давно, медленно начала она, — мне было только четырнадцать. Мой отец был секретарем большой благотворительной организации, с головой ушел в эту работу. Но затем выяснилось, что несколько человек неплохо жили за счет благотворительных фондов, и мой отец был одним из четверых, обвиненных в мошенническом обращении с вверенными им суммами. Этим делом заинтересовался журналист, имевший большое влияние на публику, который печатал свои статьи в одной из крупных центральных газет. По какой-то причине он решил, что мой отец по уши замешан в этом деле, и просто разнес его на кусочки, хотя не располагал никакими доказательствами, которые позволили бы ему вмешаться в ход расследования. В результате — создал клеветническое дело. Позднее с отца сняли все обвинения, но к тому времени ему нанесли непоправимый ущерб. Он потерял большинство друзей, уважение к себе и волю к жизни… по крайней мере, так нам сказали врачи после его смерти. Всего-навсего схватил воспаление легких, когда вышел прогуляться под дождем, однако оно его убило.

— И вы обвиняете в этом того журналиста? — мягко спросил Стив.

Клер вздернула подбородок:

— Кого же мне еще обвинять? Даже после процесса он продолжал высказывать предположения, что отец просто не мог быть невиновным, поскольку он контролировал все счета Возможно, не так виновен, как другие, но явно закрывал на все глаза. Он так убедительно излагал свою точку зрения! Ни к одному слову нельзя было придраться, чтобы обвинить его в клевете. Да мой отец и не стал бы ничего делать, даже если бы было к чему прицепиться. Казалось, он просто ушел в себя.

Возникла непродолжительная пауза, затем Стив спокойно произнес:

— Не могу представить, чтобы его дочь сдалась так легко.

Клер слегка улыбнулась:

— На самом деле, я не такая агрессивная, как вам показалось несколько минут назад. Просто…

— Просто Скотт Лоумас напоминает вам того журналиста, которого вы вините в смерти отца, и возвращает вас в прошлое, — закончил он за нее, поскольку она снова остановилась, подыскивая нужное слово.

Клер с облегчением вздохнула:

— Все выглядит довольно незначительно, когда вот так рассказываешь эту историю, но я ничего не могу с собой поделать.

— Понимаю, — кивнул Стив. — Но ради спасения Скотта должен заметить, что мстительность не относится к числу его отличительных черт. Правда, когда того требуют обстоятельства, он бывает беспощадным, хотя, сделав передачу больше, как правило, не занимается этим материалом. Программа «Беседы с Лоумасом» не проводит расследований, хотя позднее иногда всплывают любопытные факты.

— Вы хотите сказать, что мне пора забыть прошлое, поскольку оно осталось позади?

— Что-то вроде этого. — Внезапно он рассмеялся. — Знаете, вы первая из известных мне женщин, которая реагирует на Скотта подобным образом. И сам он, думаю, никогда не сталкивался с таким обращением. Хотелось бы мне заключить пари. Вы сумели удивить его на пару секунд, а такое случается не часто. Подумайте, сумеете ли продолжать в том же духе?

— Не стану и пытаться, — ответила Клер. — Я взялась за эту работу, потому что она, казалось, обещала мне приятное, спокойное существование, а если начну состязаться в остроумии с таким человеком, как Скотт Лоумас, то моя мечта едва ли осуществится. Во всяком случае, сомневаюсь, что у него сохранится ко мне тот же интерес, теперь, когда он знает, что я всего лишь ваша секретарша.

Холлиз удивленно приподнял брови. Ей показалось, что Стив хочет ей возразить, но вместо этого он пожал плечами, улыбнулся и встал:

— Пора обедать. Пойдемте, пока миссис Брайерз не подумала, что мы потеряли интерес к еде.

Остаток вечера прошел очень приятно. После обеда они устроились в большой, освещенной лампой гостиной и разговаривали, слушали пластинки, дружно восхищались искусством Гилберта и Салливана. Время пролетело незаметно. Клер удивилась, когда пробило десять часов, и миссис Брайерз принесла кофе с бисквитами, чтобы они слегка перекусили перед сном.

— Мы довольно рано расходимся, если не предвидится никаких общественных мероприятий, — объяснил Стив, как бы извиняясь за окончание вечера. — Вы не возражаете?

— Нисколько, — заверила она его. — Я сама не отношусь к совам и обычно рано ложусь спать.

Позднее, в своей комнате, она вспомнила эти слова. Как правило, в этот час Клер ощущала приятную усталость и готова была отойти ко сну. А уж сегодня вечером, после проделанного днем путешествия, усталость должна была бы сказываться еще сильнее. Однако сна не было ни в одном глазу, ее не покидало странное беспокойство. Возможно, подумала она, глядя из окна на залитый лунным светом сад, небольшая прогулка пошла бы ей на пользу.

Клер всей кожей ощутила теплое дуновение ночного воздуха, когда робко вышла через французское окно на террасу. Чтобы никого не потревожить, она пересекла на цыпочках ее каменные плиты и спустилась по ступенькам в сад. Трава, слегка влажная от ночной росы, пружинила под ногами. Клер подошла к забору, окружающему лужайку, и, пройдя через сколоченную из белых планок калитку, оказалась под покровом деревьев.

Здесь было темнее, и все выглядело каким-то мрачным. Непонятные шорохи на земле чуть не заставили ее пожалеть, что она поддалась порыву и вышла из дома в столь поздний час. Где-то жутко заухал филин, и внезапно что-то темное бесшумно пробежало через дорожку у нее под ногами, заставив ее подпрыгнуть от испуга. Но вскоре деревья остались позади, девушка вышла к небольшому живописному пруду, заканчивавшемуся каскадом.

Темная и спокойная вода его сверкала в лунном свете и казалась таинственной. Клер немного постояла, завороженно глядя на серебристое мерцание водопада, прислушиваясь к переливчатому звучанию струй. Внезапно откуда-то подул легкий ветерок, вызвав рябь на спокойной поверхности пруда и покрыв гусиной кожей ее обнаженные руки. Ей стало холодно, и она решила вернуться, но в этот момент заметила уголком глаз маленькую сверкающую точку и почувствовала, как ухнуло ее сердце, когда темная тень отделилась от скрывавшего ее дерева и направилась к ней.

— Не спится? — спросил Скотт, когда она уже была готова броситься бежать в сторону рощи. — Вероятно, не привыкли рано ложиться?

— Не в этом дело, — ответила Клер с облегчением (знакомый дьявол не так страшен). — Просто решила прогуляться перед сном.

— Не мешало бы накинуть жакет, — заметил он. — Воздух холодный, отправляясь на прогулку, стоило бы прихватить что-нибудь теплое.

— Я не замерзла, — солгала она и почти физически ощутила его недоверие.

— Вы ни за что не признались бы в этом. Во всяком случае, мне. — Он затянулся сигаретой, и на секунду его лицо осветил слабый огонек. — Или, может, вы настроены вообще против всех мужчин?

— С какой стати? — спокойно отреагировала она.

— Вот и объясните мне.

Клер нахмурилась:

— Вообще-то вас это не касается.

— Ох, не знаю. С точки зрения психологии, не один, так другой мужчина занимает ваш ум.

— Вы предлагаете мне свои услуги, мистер Лоумас?

— Скотт, — поправил он ее, и на мгновение она увидела блеск белых зубов в окружавшей их темноте. — Насколько я вижу, вы не отрицаете этого.

— Что я настроена против всех мужчин?

— Что вы хотите разделаться с одним из них. Что случилось?

— Он женился на другой, — пояснила она коротко. — Удовлетворены?

— Вполне. — Скотт опять улыбался. — Это означает, что вы свободны и вам больше двадцати одного. Выбросьте его из головы!

Клер усилием воли подавила раздражение.

— Вы отстали от жизни, мистер Лоумас. В наше время девушки достигают совершеннолетия в восемнадцать лет. Или вы не слышали об этом? — Она повернулась, решив уйти, но тут зацепилась большим пальцем, выступавшим из босоножки, за камень и упала бы, если бы Скотт не схватил ее за кисть и не удержал от падения. Дрожа, она наклонилась и уныло потерла палец, почувствовав через дыру в колготках липкую кровь.

— Со мной уже все; в порядке, — запротестовала она, поскольку он и не подумал выпустить ее запястье. — Я больше не нуждаюсь в поддержке.

Вместо ответа он охватил ее запястье двумя пальцами, подняв ее руку, и с насмешкой посмотрел на нее.

— Пульс учащенный, — прокомментировал Скотт. — Испугались, что упадете, верно?

— Возможно. — Она легко высвободила руку, но на коже сохранилось ощущение от прикосновения его пальцев. — Наверное, следовало бы поблагодарить вас, не будь вашей поддержки, я ободрала бы коленки.

— Слишком предсказуемая реакция, недостойная Клер Менстон, сказал бы я. Однако… — его глаза блеснули, — благое намерение заслуживает хоть какой-то награды.

Поцелуй был быстрым и легким — настолько быстрым, что она не успела отреагировать на него. Клер подавила чисто детское желание вытереть губы тыльной стороной ладони и едко заметила:

— По крайней мере, никто не сможет упрекнуть вас в непредсказуемости.

Он добродушно пожал плечами:

— Вы бросили перчатку, а я только подобрал ее. Послушайте, ангелочек, вы уже достаточно взрослая, не развалитесь на части от поцелуя. Это же все только игра.

Задохнувшись от возмущения, она огрызнулась:

— Возможно, вас и забавляет эта игра, но я не готова принять в ней участие. Придется вам все-таки найти другое противоядие от скуки, мистер Лоумас!

— Сопротивление только подогревает интерес. — Он вновь говорил в добродушно-шутливой манере. — Продолжайте в том же духе, зеленоглазка, у вас это превосходно получается! — Она не успела ответить, поскольку он направился в сторону рощи. — Давайте-ка я провожу вас до дома Стива.

— Доберусь сама, — сказала она, заранее зная, что протестовать бесполезно.

— У меня правило: я всегда провожаю тех, кто появляется на моей территории, — бросил он через плечо. — Особенно хорошеньких.

— На вашей территории? Я… я считала, что это часть сада Стива.

— Так я и подумал. Не расстраивайтесь, мы пока не разгородились. Буду рад, если надумаете посетить этот пруд в любое время дня и ночи. Здесь есть прекрасно оборудованный пляж, если поленитесь спускаться к морю.

— Благодарю. — Насколько Клер понимала, в его голосе не было насмешки, поэтому ей оставалось только благосклонно принять его предложение. — Не возражаете, если я время от времени буду плавать с ластами?

— Плавайте, сколько хотите, если вам не помешает прикосновение золотых рыбок к вашим пальцам. А вы плаваете с ластами?

— Иногда. — Она вступала на опасную почву, но не могла противиться этому. — Таким способом я не попадаю на глубокое место.

— Но если вы не переступаете границ безопасности, то так никогда и не выясните, потонете или поплывете.

— Знаю. Но действовать необдуманно — не лучший способ узнать об этом.

Они дошли до калитки в ограде, и Клер решила, что она сыта по горло этой беседой.

— Отсюда я прекрасно доберусь сама. Хотя, возможно, вам захочется убедиться, что призраки не нападут на меня, пока я буду пересекать лужайку?

— Едва ли они настолько глупы, что предпримут такую попытку. — Он распахнул перед Клер калитку, закрыл ее за ней, когда она прошла, и остался стоять, облокотившись на изгородь. Подумайте о том, что я сказал, хорошо? У нас обоих в ближайшее время будет много свободного времени, мы можем провести его вместе: грех упускать такую возможность. Не обязательно скреплять это какими-то узами.

— Платоническая дружба? — Поскольку их разделяла ограда, Клер чувствовала себя в безопасности. — Вы всем делаете такие предложения?

Он тихо рассмеялся:

— Нет, но мне доставит удовольствие вступить в борьбу за победу. Вы не верите в свою способность к сопротивлению?

— Я верю в себя не меньше, чем вы, — возразила она, — но по другим причинам. Спокойной ночи.

— Приятных сновидений, — бросил он ей вдогонку.

Клер чувствовала, пока шла по саду, что он наблюдает за ней, но ни за что на свете не согласилась бы оглянуться. Она спокойно вошла в дом, повернула ключ в замке, ощупью добралась до своей комнаты, пройдя мимо дремавшего на лестнице стража, и закрыла за собой дверь, не включив света. А через секунду бесшумно подошла к окну, приподняла занавеску и попыталась рассмотреть, что происходит за оградой сада. Поначалу она ничего не увидела, кроме темной массы деревьев и белой изгороди, но потом заметила какое-то движение у калитки, и руку, поднятую в насмешливом приветствии. Клер поспешно опустила занавеску. Учащенное сердцебиение зафиксировало ее смущение. Скотт знал, что она выглянет из окна, чтобы убедиться, что он все еще там. Он был настолько в этом уверен, что ждал, вглядываясь в темноту, и увидел, как поднялась занавеска. Умом Клер сознавала, что его самонадеянность должна была бы ее оскорбить, но по непонятной причине это только увеличило его привлекательность. Несомненно, пикировка со Скоттом Лоумасом обещала стать увлекательным занятием, но он ей не пара. У нее не хватит опыта, чтобы удержать на расстоянии такого мужчину, и в то же время получить удовольствие от общения с ним. Самое лучшее — не забывать, что это всего лишь случайное знакомство с соседом Стива. Так, по крайней мере, ей удастся избежать осложнений, надеялась она.

Глава 2

Мало-помалу Клер познакомилась с окружающей местностью и береговым пейзажем, хотя следующие несколько дней была сильно занята, разбирая скопившуюся корреспонденцию Стива и помогая ему справиться с тем приступом его творческой энергии, о котором он ее предупреждал. По общему согласию, экскурсионный полет на самолете отложили до того времени, когда вдохновение иссякнет и можно будет заняться чем-то другим.

Клер вскоре поняла, что стиль Холлиза нисколько не утратил своего блеска за время его продолжительного бездействия. Скорее он что-то приобрел от вынужденной передышки, словно заново заряженная батарейка. Стив диктовал, а ее пальцы легко порхали над клавиатурой пишущей машинки. Она чувствовала, что с головой погрузилась в отношения тех героев, которых он столь реалистически воспроизводил. Сюжет выстраивался по ходу развития событий, каждый персонаж имел свою предысторию, благодаря которым все они, в конце концов, встречались. Книга легко читалась, а неожиданные повороты в судьбах героев держали читателя в постоянном напряжении. Естественно, Клер прониклась симпатией к человеку, который только с помощью своего воображения создавал такие образы и заставлял их жить.

Ее отношения с Шерли Брайерз развивались гораздо медленнее. Эта женщина была неизменно вежлива с ней, и даже дружелюбно настроена, однако у Клер создалось неясное ощущение, что ее присутствие здесь, в «Фарлендзе», ею не приветствовалось.

— Вы уже давно живете у мистера Холлиза? — спросила она у Шерли как-то утром, выйдя на кухню, чтобы принести Стиву кофейник со свежим кофе, пока он разбирался в своих записях.

— Всего полтора года, — ответила Шерли. — Я приготовила бы кофе, мисс Менстон, достаточно было позвонить.

— Все в порядке, мне не мешает размяться. — Наблюдая за кофеваркой, Клер продолжала разговор: — Вы появились здесь еще при жизни миссис Холлиз?

— Да, — кратко ответила экономка, и Клер опять показалось, что между ними возникло напряжение, что-то вроде вежливого отстранения, которое не располагало к дальнейшим расспросам, по крайней мере, на эту тему. — Вы, случайно, не знаете, мисс, не собирается ли мистер Лоумас прийти к нам на обед сегодня вечером?

— Боюсь, я не в курсе. — «А кто-нибудь знает заранее, какие планы на уме у Скотта Лоумаса?» — подумала Клер и, повинуясь внезапному порыву, сказала: — Пожалуйста, называйте меня Клер. Ведь вы понимаете, что я тоже работаю здесь.

Напряжение ее собеседницы слегка уменьшилось.

— Вообще-то верно, но последняя секретарша мистера Холлиза очень ясно дала мне понять, что между ней и мною громадная разница. — И впервые после появления Клер на кухне, она вдруг улыбнулась. — Хорошо, пусть будет Клер. А меня зовите Шерли.

И хотя разговор был коротким, он, похоже, заложил фундамент взаимопонимания между двумя женщинами. Близких отношений, возможно, не возникло, но, по крайней мере, первоначальное напряжение исчезло, и при случае они стали обмениваться замечаниями по предметам, дорогим сердцу каждой женщины. Единственная тема, которой они никогда не касались в своих разговорах, была покойная миссис Холлиз. Клер еще несколько раз упоминала ее имя и постоянно получала в ответ вежливое, но твердое нежелание обсуждать этот вопрос. Она уловила намек и больше в разговорах жены Холлиза не касалась. Чего-то Клер не понимала, а это, естественно, подогревало ее любопытство. С другой стороны, все это было совершенно не ее дело.

К концу второй недели жизни Клер в «Фарлендзе» поток вдохновения Стива начал иссякать. Две первые главы, по его словам, были отработаны, поэтому в ближайшие выходные он предложил сделать перерыв.

— Так всегда бывает, — сообщил Стив, удобно развалившись в кресле и разжигая трубку. В один день — перебор, на другой — сухо, как в пустыне. Когда-то меня это беспокоило, но потом я разрешил вдохновению ловить меня, вместо того чтобы самому гоняться за ним. — Он посмотрел на свою секретаршу. — Наверное, немного рано спрашивать, но что вы думаете о написанном на сегодняшний день?

«Изумительно», — хотелось сказать Клер, но она понимала, что чрезмерный энтузиазм не произведет на него никакого впечатления.

— Хорошо, — сдержанно сказала она. — Немного необычно.

— Правда? — В его глазах появилось странное выражение, которого она не смогла понять. — Что заставляет вас так говорить?

— Не знаю. — Клер задумчиво погрызла кончик карандаша. — Возникает ощущение, что появилась… — она подыскивала нужное слово, уже немного сожалея о своем непродуманном заявлении, — ну, какая-то независимость. Раскованность?

— Гм, — произнес он неопределенно, не отрывая взгляда от черновых набросков, лежащих перед ним на столе, потом, больше ничего не сказав, отодвинул кресло и резко поднялся. — Я должен ехать, сегодня днем мне надо встретиться с одним человеком в Ньюпорте. Не хотите прокатиться и, может, походить по магазинам, или вы предпочитаете побродить здесь?

— Наверное, я останусь. Погуляю после ленча, — задумчиво произнесла Клер и после недолгого колебания добавила: — Я обидела вас, Стив?

— Обидели меня? — Он обернулся и с недоумением посмотрел на нее. Затем с улыбкой покачал головой. — Нет, просто немного удивили. — Вы на свой лад высказали те мысли, которые я сам еще не оформил словами. Мне кажется, это лучшее из того, что я сделал.

— Роман?

— И то, что я нашел вас. — Он слегка покраснел, будто немного смутившись от своих слов. — Должно быть, уже пора заняться ленчем, как, по-вашему?

— Да, — согласилась она, стараясь не смотреть на часы на его запястье. — Вы вернетесь к чаю?

— Не уверен. Предупредите за меня миссис Брайерз, хорошо? Я могу забыть.

Клер подумала, что его забывчивость все равно не нарушит установленного распорядка. Шерли говорила ей, что всегда проверяет, дома ли мистер Холлиз, прежде чем подавать чай. Не раз случалось, что он забывал предупредить ее о своем отсутствии. Что касается работы над романом, тут память Стива работала безукоризненно, но Клер не раз замечала, что во всем остальном он бывал удивительно рассеян.

Стив уехал на машине сразу после ленча, оставив ее обдумывать, чем лучше заняться в этот тихий полдень. Солнце сильно припекало, небо было таким синим, каким ему полагается быть летом. Клер положила в пляжную сумку полотенце и лосьон, позвала Самсона, с энтузиазмом воспринявшего ее приглашение, и отправилась с собакой, беззаботно прыгавшей у ее ног, на пляж.

Небольшой пляж, который Стив делил со своими соседями, имел навес и был окружен со всех сторон деревьями и дюнами. В этот прекрасный субботний день весь пляж находился в полном распоряжении Клер, что ее очень устраивало. Она нашла ложбинку, освещенную солнцем, сняла ситцевый сарафан и подобрала волосы под желтую шапочку, которая была того же цвета, что и ее бикини. Самсон с лаем носился по берегу, пока Клер готовилась войти в воду, тормозя передними лапами в мокром песке, когда к ним набегали волны. Он набрасывался с лаем на пену, как будто та была живая и мешала ему двигаться дальше. Но как только Клер окунулась в воду и не спеша, не делая резких движений, поплыла от берега, его лай сменился жалобным визгом. Она остановилась и пошла по воде, оглядываясь на пса, смеясь над его поведением, потому что собака смешно увертывалась от набегавших волн, пытаясь не замочить шерсть на брюхе.

— Иди сюда, трусишка! — позвала его Клер. — Такой большой мальчик не должен бояться воды!

Хоть Сэм и был большим, но становиться мокрым ему явно не хотелось. Увидев, что она решительно не желает возвращаться на берег, он покорно улегся на песке, подальше от воды, и приготовился ждать ее возвращения.

Клер с удовольствием поплыла — она так давно не была на море! А когда вышла на берег, сняла шапочку и встряхнула волосами, вдруг обнаружила, что Самсон куда-то подевался. Однако, обогнув дюну, за которой остались ее вещи, Клер его увидела. Пес блаженствовал, удобно устроив морду на голом колене мужчины, который сидел на полотенце, расстеленном рядом с ее собственным.

— Привет! — небрежно сказал Скотт. — Хорошо поплавали?

— Великолепно. — Клер подошла, подняла свое полотенце и увидела, что Самсон, лениво приоткрыв один глаз, помахал ей в знак приветствия хвостом. — Он не любит попусту тратить энергию, верно? Большинство животных проявили бы несколько больше энтузиазма.

— Большинство животных — не Самсон, — ответил Скотт. — С его точки зрения, всему свое время и место. Жаркий июньский полдень призывает к разумной затрате сил. — Говоря это, он приподнял морду собаки и переложил ее на край своего полотенца. — Извини, старина, но твоя голова весит не меньше тонны!

— Вы давно здесь? — поинтересовалась Клер для проформы и увидела, что он смотрит, как она вытирает руки и ноги.

— Достаточно давно, чтобы понять, что вы родились в воде. — Скотт улыбнулся, щурясь от солнца. — Вы гладкая и гибкая, как тюлень, но с гораздо более соблазнительными формами. Придерживаетесь диеты, чтобы сохранить фигуру?

— Только после еды, — парировала она, вытирая мокрые концы волос. — Как, по-вашему, те научные достижения, которые позволяют послать человека на луну, можно было бы использовать для создания водонепроницаемой купальной шапочки?

— Возможно, она уже создана, но это изобретение засекречено. — Судя по его насмешливому взгляду, Скотт прекрасно понимал, что она поддерживает ничего не значащий разговор, чтобы оттянуть момент, когда ей придется занять место рядом с ним. — В бизнесе совершенство — большей частью вопрос дохода.

— А в жизни? — отважно спросила она и увидела, что он слегка пожал плечами.

— В жизни совершенство было бы слишком скучно. В нем так мало изъянов, что исчезает всякое желание приобрести остальное. — Он многозначительно похлопал по песку. — Идите сюда, садитесь. Обсохнете под солнцем.

Не обращая внимания на его усмешку, она расстелила полотенце в двух шагах от него и, засунув сарафан в пляжную сумку, сделала из нее подушку; потом легла на живот, повернув голову в другую сторону.

— Я думала, вы куда-нибудь уехали на уикэнд, — пробормотала она. — Разве вы не уезжаете обычно на большой остров?

— Только когда исчерпаю то, что может предложить наш. — Ее промах не ускользнул от него. — Откуда вы знаете, как я провожу уикэнды? Спросили у Стива?

— Нет, — быстро ответила она. — Он упоминал об этом как-то вечером, когда зашла речь о том, какие здесь развлечения. Как я понимаю, они не слишком изощренные.

— Все зависит от того, чего вы хотите. Вас привлекают яркие огни и сомнительные ночные заведения?

— Привлекают ли меня? — Клер повернула голову, чтобы посмотреть на него. — Я похожа на женщину такого типа?

— Нет. — Скотт лежал, опершись на локоть, вполоборота к ней, на его губах играла ехидная улыбка. — Но предположение сыграло свою роль. Вы всегда поворачиваетесь во время разговора затылком к своему собеседнику?

На ее щеках вспыхнул румянец.

— Иногда, вероятно, не стоит придавать этому большого значения. Вы говорили что-то важное?

Скотт задумчиво смотрел на нее несколько секунд, прежде чем ответить:

— Вообще-то нет. Тот ваш жених произвел на вас сильное впечатление, правда? Считаете что он стоит того, чтобы скорбеть о нем всю жизнь?

Она напряглась:

— Если я и скорблю, то это касается только меня. Не всякий живет, руководствуясь вашей философией!

Ее слова заинтересовали его.

— А какая, по-вашему, у меня философия?

— Полюбил и бросил! — Клер вспыхнула. — Чем больше, тем веселее! Жизнь коротка, но радостна! Все средства хороши, чтобы добраться до вершины! Вы не…

Она остановилась, потому что он явно насмехался над ней, его глаза слегка прищурились.

— Какая девушка! — произнес Скотт с восхищением. — Решительно переходит в наступление, с развевающимися знаменами!

— Вы запутались в своих метафорах, — отозвалась Клер, подавив острое желание запустить в него своей пляжной сумкой. — Что подумал бы об этом ваш продюсер?

— Я сам себе продюсер, — спокойно ответил он. — Почему вы не делаете этого?

— Не делаю что?

— Ну, не бросаете в меня сумку. Или слишком боитесь последствий?

С подчеркнутой неторопливостью она снова отвернулась от него, холодно заметив:

— Нисколько. Ваш тип слишком примитивен, чтобы его бояться.

Шлепок заставил ее вскрикнуть, а Самсону тот же момент вскочить, ее — от шока, а его от радостной готовности начать игру.

— Несколько неожиданно для вас? — равнодушно спросил Скотт, когда она с пылающим от негодования лицом встала на ноги.

— Вы… — Клер не нашла подходящих слов.

— Действительно грубо, — согласился он. — Неоригинально, возможно, но Рим не один день строился. Куда вам хотелось бы пойти сегодня вечером?

Не находя слов от ярости, она начала:

— Вы не можете…

— Не могу — что? Одной рукой наносить ответный удар, а другой предлагать возмещение убытков? Могу, потому что только что это сделал. Помните, что я сказал относительно последствий внезапного нападения?

— О… — Дрожа от гнева, Клер подыскивала какой-нибудь подходящий к случаю оскорбительный эпитет, но не нашла ничего достойного и удовлетворилась тривиальный: — Вы невыносимы!

— Лучше, чем можно было ожидать, по крайней мере. Это смертельное оскорбление для мужского самолюбия.

— Которого у вас больше, чем положено, — немедленно отреагировала она, поспешив инстинктивно отступить назад, так как он направился к ней. В следующую секунду она растянулась во весь рост на песке, а обладатель очень длинного и чрезвычайно влажного розового языка обычным способом выразил свой восторг, восприняв все происходящее, как разрешение присоединиться к игре.

— Вы попали в окружение, — комментировал Скотт с высоты своего роста. — Я сказал бы, что вы честно и справедливо потерпели поражение от численно превосходящего противника, верно?

Клер посмотрела снизу вверх в его искрящиеся опасной насмешкой серые глаза и почувствовала, что ее переполняет внезапно вернувшееся к ней чувство юмора.

— Численно превосходящего и имеющего более высокий спортивный разряд противника, — согласилась она и затем добавила, поскольку не в ее правилах было уступать целиком победу мужчине типа Скотта Лоумаса: — По крайней мере, в данный момент.

— Принимаю поправку. — Он оттолкнул Самсона и протянул ей руку. — Мир?

— Мир. — Она поднялась с его помощью на ноги, смело встретив его сочувственный взгляд. — Вы всегда так… так грубы с женщинами?

— Конечно, — ответил он с насмешливой улыбкой. — Женщина, ковер и ореховое дерево… Все еще упорствуете в желании спокойно провести субботний вечер?

Она беспомощно покачала головой:

— Вы ни за что не отстанете, верно?

— Не легко. — Он внимательно смотрел на нее. — Если хотите, я не стану посягать на вашу безопасность. Никакого романтического заигрывания, пока не дадите добро. Вас устраивает такое предложение?

— Это что-то новенькое для вас?

— Даже очень, — сухо ответил он. — Но я всегда выступаю за прогресс — и женская эмансипация, кажется, возьмет верх над большинством мужских прерогатив. Как минимум, вы не окажетесь скучной спутницей.

— Будем считать это комплиментом. Хорошо, я приму ваше предложение.

— Вот как? — Его тон внезапно изменился. — В тот вечер, когда мы познакомились, вы были преисполнены веры в свою способность держаться независимо. Почему же через несколько дней ваши намерения изменились?

— Они не изменились, — произнесла она отчетливо, как будто хотела подчеркнуть каждое слово. — Все в порядке, я принимаю ваше предложение. Мы подписываем обоюдное соглашение, чтобы избавиться от скуки. Я правильно изложила суть дела, мистер Лоумас?

С угрозой в голосе он произнес:

— Если еще раз назовете меня мистером Лоумасом…

— Скотт, — со смехом поправилась она. — Оговорилась. — Потом, взглянув на часы, сказала: — Мне пора возвращаться. Я обещала Шерли вернуться к чаю.

В его взгляде вдруг вспыхнуло любопытство:

— Вы, похоже, прекрасно ладите с Шерли Брайерз?

— Да. — Клер помолчала, обдумав еще раз то, что собиралась сказать, но вместо этого наклонилась и принялась сворачивать свое полотенце.

— В половине восьмого, — сказал Скотт, когда она собралась уходить. — Любите танцевать?

— Люблю. — Чувствуя себя почему-то чуточку неловко, она повторила: — В половине восьмого. — Потом улыбнулась рассеянно, избегая его взгляда, и пошла, позвав Самсона следовать за ней.

Когда Клер оглянулась, добравшись до выхода с пляжа, Скотт уже исчез в дюнах.

Стив вернулся домой, когда Клер вошла в холл после чая, который они с миссис Шерли Брайерз пили на кухне.

— Хорошо провели день? — спросил он.

— Познавательно, — ответила она с улыбкой. — Принести вам чай на веранду?

— Нет, спасибо, все еще очень жарко. Я буду пить его здесь. — Он направился к двери в гостиную. Но не успела Клер дойти до кухни, как он окликнул ее: — А вы не составите мне компанию?

— Я уже пила, — бросила она через плечо. — Но выпью еще чашечку, чтобы не оставлять вас в одиночестве.

С трудом убедив Шерли позволить ей отнести поднос с только что заваренным чаем, Клер вошла в гостиную и увидела, что Стив сидит у окна, небрежно перебросив пиджак через спинку кресла. В белой рубашке без галстука он выглядел загорелым и крепким, морщинки лучами расходились от уголков глаз и рта, скорее добавляя ему привлекательности, чем уменьшая ее.

С эстетической точки зрения, подумала Клер, Стив — красивый мужчина, Скотт никогда не будет таким со своими железными мускулами и язвительным выражением на худощавом лице. Однако как по-разному она их воспринимает! Если от одного только взгляда Скотта ее пульс начинает учащенно биться, при виде Стива в ней возникает ощущение тепла и покоя, и эта привязанность возрастает с каждым днем.

— Вы закончили с делами в Ньюпорте? — поинтересовалась Клер, протягивая ему чашку чая. — Наверное, полдень — не самое лучшее время для поездки в город?

— Да, — рассеянно согласился Стив, размешивая сахар. Отпив глоток горячего чая, он поставил чашку на блюдце и предложил: — Может быть, поедем куда-нибудь пообедать, Клер? По дороге в Арретон есть довольно оригинальный небольшой паб, который…

— Извините, Стив. — Она слегка растерялась. — Боюсь, я уже договорилась на сегодняшний вечер. Если бы вы раньше предложили это…

— Понятно. — Он не скрывал своего разочарования, но отнесся к ее отказу философски. — Насколько понимаю, вы виделись со Скоттом?

— Да. — Почему-то она почувствовала необходимость объясниться. — Мы встретились днем на пляже. Он предложил пообедать и потанцевать.

— Тогда, вероятно, повезет вас в «Райд», один из больших отелей. Что ж, вам обоим там понравится. — В его глазах появилась насмешка. — Заключили перемирие?

— Что-то вроде этого. — Она была благодарна, что он так легко принял сообщение об ее вечерних планах, хотя сама не понимала, почему он должен возражать. — Может быть, в другой раз…

— Конечно. Ничего страшного.

Затем он сменил тему, заставив ее смеяться над красочным, хотя немного преувеличенным рассказом о ссоре двух фермеров, управлявших тракторами, которые попались ему по дороге домой. Ему, как писателю, стоило обращать внимание на подобные мелочи, запоминая, дополняя их, а затем используя в своих романах. Из таких мелких происшествий часто складываются целые страницы рассказа, их вставляют в текст в соответствии с требованиями сюжета.

В двадцать минут восьмого Клер услышала шум колес по гравию подъездной дорожки, машина остановилась перед домом. Ей оставалось только пригладить волосы, в остальном она была готова, стройная и внешне спокойная, в черном брючном костюме из джерси, отделанном по вороту и рукавам двойным серебряным шнуром. Она понимала, что выглядит несколько чопорно, и шла на это сознательно. Поскольку дело касалось Скотта, она не имела никакого желания испытывать судьбу, надев что-нибудь легкомысленное, /подчеркивающее ее женственность.

Скотт ждал ее в гостиной, где сидел Стив. Он стоял со стаканом в руке и больше обычного был похож на себя в роли телеведущего. На нем был оливкового цвета костюм, в котором, как ей казалось, он вел один из выпусков своей программы. Под пиджак Скотт надел щегольскую водолазку устричного цвета, которая красиво оттеняла его густые темные волосы.

— На пять минут раньше назначенного срока, — приветствовал он ее. — Вот это мне нравится! — Его замечание могло относиться как к ее точности, так и к ее внешности, а, возможно, и к тому, и другому, он не потрудился объяснить. — Не выпьете на дорожку?

— Почему бы нет? — Она улыбнулась Стиву. — Как обычно, пожалуйста.

— Скотт говорит, что вы прекрасно плаваете, — заметил Стив, протягивая ей бокал. Это хорошо, потому что я совсем забыл предупредить вас о течениях по трассе яхт. Вам не трудно было возвращаться на берег?

— Если бы возникли проблемы, я бы увидел, — заметил Скотт, прежде чем она успела ответить. — Я наблюдал за ней минут двадцать.

— Если бы я знала, что у меня есть зрители, то пустила бы Самсона с шапкой по кругу, — съязвила Клер. — Я не такой уж неопытный пловец, Стив, но мне кажется, я заплыла не так далеко, чтобы встретить течение. Однако на будущее запомню.

— О, если вы не будете заплывать на глубину, вам ничто не грозит! — Скотт сделал вид, будто обращается к своему бокалу, который держал у самых губ. — Как дела, Стив?

— С переменным успехом. — Возможно, Клер показалось, или действительно в его голосе слышалось легкое предостережение? — Если бы было иначе, тебе не удалось бы так легко увезти от меня сегодня вечером мою секретаршу.

— А почему ты решил, что мне это далось легко? На самом деле, мне пришлось ее долго уговаривать.

— У тебя это здорово получается, — был чистосердечный ответ. — Ты, как всегда, ловко устраиваешь свои дела.

— Слова настоящего друга. — Скотт поставил свой пустой бокал, вопросительно посмотрев на Клер. Не хочу торопить вас, но на девять у нас заказан столик.

— Что ж, за двадцать минут ты доедешь до «Райда», — вполне резонно заметил Стив. — У вас уйма времени, успеете пропустить еще до отъезда.

— Только не на пустой желудок. Кроме того, я хотел воспользоваться случаем, чтобы показать Клер побережье. Мы проедем через Вентнор, затем, миновав Роксхолл, свернем к «Райду» по дороге на Ньючерч.

— Приятно проехаться в такой вечер. — Стив улыбнулся Клер, добавив насмешливо: — Вам лучше поторопиться. Наш друг не любит, чтобы срывали его планы.

Очень плохо, подумала она, но тем не менее поспешно допила свой бокал и поднялась вместе со Скоттом.

Стив пошел проводить их до дверей. Оглянувшись на него с переднего сиденья «лянчи», Клер почти пожалела, что не осталась дома, чтобы провести вечер в его обществе. Почти, но не совсем. Присутствие Скотта рядом с ней было восхитительно дразнящим напоминанием о том, что полная безопасность бывает порой менее желательна.

— Уже жалеете о своем безрассудстве? — спросил Скотт, как только они выехали за ворота и направились к Бембриджу. — Вечер только начинается.

— Так оно и есть. — Она поудобнее устроилась на сиденье. — Мне придется урегулировать конфликт с собой, чтобы жить дальше.

— Безрассудный поступок?

— Сожаление.

— О, — сказал он любезно, — счет один-ноль в вашу пользу.

— Уверена, что вы сравняете счет еще до наступления ночи.

— Не откажусь от попытки.

Клер искоса посмотрела на него:

— Вы собираетесь все время препираться?

— А разве вы не этого хотите?

— Не особенно. Мне это стало надоедать.

— Кто заказывает музыку, тот и хозяин, — пробормотал Скотт. — Что еще вам хотелось бы обсудить?

— Еще?

Он выглядел довольным.

— Расскажите мне о себе.

— Не лучше ли отложить эту тему до вечера при свечах?

— Кто теперь снова раскачивает лодку? Я серьезно. Какой вы были в детстве?

— Маленькой, — сказала она и тут же раскаялась. — Извините, с этого момента буду воплощением рассудительности. Обещаю.

— Более скучно, но менее рискованно. — Он протянул руку и включил радио, машина наполнилась звуками музыки. — Так лучше?

— Приятнее. — Клер откинула голову на спинку, отбивая пальцами ритм по краю сиденья. — Вы сказали, что пробудете здесь около месяца. Означает ли это, что ваша программа откладывается до осени?

— Не совсем. У нас есть несколько передач, записанных еще в начале года, будут показывать их.

— Я думала, ваша передача идет в прямом эфире.

— Обычно так и бывает. Но сейчас пришлось сделать запись, потому что в другое время мы не смогли бы связаться с теми людьми, которых это касалось. Но сезон отпусков — не самое удобное время для эфира.

— Что вы называете удобным временем?

— То время, когда у экрана собирается самое большое количество зрителей, время наибольшего воздействия на публику.

— Вы хотите сказать, что сознательно дожидаетесь такого момента, когда развитие событий сделает актуальной тему вашей передачи?

— Именно так делается наша программа. Какой смысл брать интервью, например, у торговца оружием, если не преследовать при этом конкретных целей?

— Это одна из ваших ближайших тем?

— Я этого не говорил. Подождите и увидите. — Он включил сигнал поворота, собираясь выехать на дорогу к Сандауну, и добавил задумчиво: — Приходится заранее рассчитывать свои действия, иначе нельзя. Вам так сильно не нравится сама передача или то, как я ее веду?

— Вы принимаете на себя всю ответственность? — Она нанесла ответный удар и увидела, что он улыбается во весь рот.

— Лучший способ защиты — нападение! Совершенно очевидно, временами вас что-то во мне задевает, но я никак не могу понять, в какой именно области.

Клер не имела ни малейшего желания просвещать его на этот счет. После разговора со Стивом на эту тему она пришла к заключению, что действительно некрасиво переносить грехи одного человека на другого только по той причине, что существует определенное сходство в стиле их работы.

— Никакой тайны нет, самое обычное столкновение взглядов, — ответила она. — Так уж получается, что мы придерживаемся противоположных точек зрения по большинству вопросов.

— Что делает наши отношения намного более… интригующими. Если мы найдем такую тему, которая у нас обоих вызывает симпатию, то какое-то время наш разговор гладко покатится по наезженной колее.

Они уже выехали на прибрежное шоссе, оставив позади белые холмы Калвер-Клифс, и помчались вдоль однообразной набережной по направлению к центру города, который находился в полутора милях. На расстоянии всего нескольких ярдов лежало море, спокойное, как вошедший в поговорку тихий омут, и покрытое янтарной рябью от заходящего солнца. Отдыхающие все еще заполняли узкие полоски песка: группа подростков шумно играла в пятнашки; трое малышей с таким усердием рыли ямы, будто от этого зависела их жизнь; мальчик с собакой блаженно плескались на мелководье.

От Сандауна было не больше десяти минут езды до Шенклина, расположенного на дальнем конце залива. Извилистая дорога проходила через живописную старую деревню с крытым соломой кафе и коттеджами, сгрудившимися позади громадного дерева грецкого ореха, раскидистые ветви которого скрывали домики от любопытных взоров. С вершины холма перед ними снова открылось море, мягко сверкающее далеко внизу слева от них, в то время как по другую сторону дороги возвышались склоны Луккоум Коммон. Клер очаровал этот вид, ее восхитило, как тактично вписывалось в разнообразие пейзажа то, что сделано руками человека в давние времена и сейчас, все постройки нисколько не портили природного ландшафта.

— Удивительно, как удалось сохранить все это, — заметила она. — Городки не выходят за пределы своих границ, а окрестности остаются более или менее в естественном виде. — Она мельком взглянула на профиль своего соседа. — Но то, о чем я говорю, вам давно пригляделось вы-то, наверное, чувствуете себя здесь, как в тюрьме.

— Я много бродил по свету, — спокойно возразил он. — И круг моих путешествий все время сужается. Когда я был в вашем возрасте, никакие силы не удержали бы меня на этом острове. А теперь… — Он помолчал, пожал плечами. — Мне приятно думать, что у меня есть опорный пункт.

— Постоянный?

— Кто знает? Сегодня меня это устраивает, завтра что-то может измениться, займусь этим, когда возникнет необходимость.

Да, подумала Клер, таков Скотт Лоумас. Живет сегодняшним днем, забавляется тем, что подвернется под руку, и к черту будущее! Но для нее все это уже не новость, так почему такая острая боль в груди? Влюбиться в такого человека не просто бессмысленно — это чистый мазохизм. Разве мало ей страданий из-за Говарда?

Несмотря на все эти рассуждения, она получила в тот вечер громадное удовольствие от прогулки. Остров был прекрасен и не обманул ее ожиданий, он обладал тем причудливым очарованием, которое обычно ассоциируется с сельской глубинкой.

Обед был заказан в отеле «Райд», стоящем на самом берегу моря. Их провожали взглядами, пока они пробирались к бару, чтобы выпить перед обедом. Клер не сомневалась, что посетители узнали ее спутника. «Ничего удивительного, — сказала она себе. — Он известная личность».

— У меня такое ощущение, будто многие из окружающих мне страшно завидуют, — заметила она между прочим, когда они уселись и официант принял их заказ.

— Скорее строят на ваш счет разные предположения, — возразил Скотт. — Полагаю, вы понимаете, что ваша репутация сильно пострадает после того, как вы появились в моем обществе?

На губах Клер мелькнула насмешливая улыбка.

— Мне кажется, в этом заявлении звучат слабые нотки гордости?

Он улыбнулся в ответ:

— Вы предпочли бы, чтобы я выглядел пристыженным?

— Это слишком не соответствует вашему характеру. Что ж, должна сказать, я это переживу.

— Порицание со стороны общества или мою гордость по поводу моего совершенства?

— То и другое, если понадобится. Хотя должна отметить, вы человек слова.

— Вы намерены удерживать меня?

— А разве вы ожидали от меня чего-то другого?

— Скажем так: я надеялся, что вы отнесетесь к моим словам с недоверием. — В его глазах появился опасный блеск. — Это означает, что я должен относиться к вам, как к сестре?

— Совсем нет, — ответила она серьезно. — Скажем, как к кузине.

— Согласен. Когда-то я чуть не женился на своей кузине… точнее, на двоюродной кузине. Конечно, нам было всего по шестнадцать в то время, так что, полагаю, сейчас должно быть иначе. Представьте себе, мне удалось сбежать. Я не виделся с ней пятнадцать лет, а встретившись в прошлом месяце, пришел в ужас. Ни одна женщина тридцати трех лет не должна выглядеть подобным образом.

— Полагаю, все зависит от обстоятельств, — мягко возразила Клер. — Она замужем?

— Да. И мать трех здоровых ребятишек. Но это ее не оправдывает: за ними присматривает очаровательная няня. Что, несомненно, служит каким-то утешением для Джорджа!

— Все-таки мужчины остаются мужчинами, — пробормотала Клер, задумчиво посмотрев на него.

— Я задел чувствительную струну? — полюбопытствовал Скотт.

Клер похолодела, но от необходимости отвечать на его вопрос ее спасло появление официанта, который принес им напитки. Клер принялась отпивать мелкими глотками мартини, пока Скотт занимался счетом, а когда его внимание вновь переключилось на нее, поспешно сказала:

— Здесь очень мило. Вы, наверное, бываете в «Райде» довольно часто?

— Только когда того требуют обстоятельства. Я подумал, что сегодня вечером вам будет приятнее оказаться там, где много народа. В толпе чувствуешь себя в безопасности и так далее. — В его голосе послышалась легкая насмешка. — Есть одно-два места, которые мне больше нравятся, но они подождут, пока у вас не появится больше доверия ко мне.

Она посмотрела на него:

— Так вы считаете, что я вам не доверяю?

— Вроде бы нет. Хотя, по-моему, ваша гордость несколько пострадала из-за мужчин. Вы слишком упорно обороняетесь.

— Благодарю за сеанс психоанализа. Мне расплатиться с вами на обратном пути?

— Перестаньте сердиться, — произнес он решительно. — Сарказм вам не к лицу.

— А вы откуда знаете?

— Потому что вижу вас насквозь. Вас обидели, и вам хочется хоть немного отплатить за это.

— Если бы это было так, — возразила она, — едва ли я выбрала бы вас в качестве мишени.

— Хотите сказать, меня не так-то просто задеть? — Он рассмеялся. — Вот в этом вы были бы правы, если бы не вели себя с точностью до наоборот. Иначе я не понимаю, зачем вам эта пикировка.

— Похоже, вы не понимаете многого из того, что я делаю. Вы всегда ведете себя столь же высокомерно с новыми знакомыми?

— Все зависит от обстоятельств, зеленоглазка. Вы прекрасно реагируете на мелкие подначки.

Она неохотно улыбнулась:

— Не рассчитывайте на это.

— Вот так-то лучше. — Он тоже улыбнулся. — Проголодались?

— Да, есть немного.

Он прав, подумала Клер с досадой, она позволила увлечь себя. Единственный способ защиты от нападок Скотта — отвечать ударом на удар, не позволяя себе излишне волноваться относительно результата. Ведь не на нее одну нападал он таким образом; она не раз видела, как он использовал те же самые приемы во время своих интервью, и всегда с блестящим результатом.

В ресторане была небольшая, но прекрасно оборудованная площадка для танцев. В перерыве между рыбой и горячим блюдом Скотт предложил пойти потанцевать. По выражению его глаз она поняла, что сопротивляться бесполезно.

Когда он обнял ее, она в полной мере ощутила, какой притягательной силой он обладает. Клер вдыхала резкий запах его лосьона, ее кожа ощущала прикосновение его рук. Чисто физическое влечение, сурово сказала она себе, подавляя желание положить голову ему на плечо и отдаться нежным звукам музыки. Но понимала что ее влечение к нему гораздо сильнее. Близость к Скотту подобна выдержанному вину: при умеренном употреблении укрепляет силы, но нужна очень крепкая голова, чтобы выпить больше положенного. Если у нее есть хоть капля здравого смысла, она должна быть уверена, что подобный эксперимент больше не повторится. Разве не сказала она себе в первый вечер, что Скотт Лоумас — тот мужчина, к которому нельзя приближаться, не опалив при этом себе перья?

Как ни странно, атмосфера вечера после этого танца, казалось, изменилась. Они ели, снова танцевали, непринужденно болтая о том о сем и не касаясь точек своих разногласий. Мельком Клер подумала с некоторой долей цинизма, что таким способом он просто хочет усыпить ее бдительность, чтобы вернуться к своим притязаниям по дороге домой. Но она тут же отвергла эту мысль, понимая, что Скотт не станет дожидаться удобного случая, пока она останется с ним наедине и будет зависеть от его милосердия, чтобы возобновить свои ухаживания.

Скорее всего, она просто показалась ему не такой привлекательной, как вначале. В этом случае он вполне мог отказаться от той искусной игры, которую они вели, и расслабиться. Таким он ей нравился больше, призналась она себе. Однако, с другой стороны, испытывала чуть ли не разочарование от того, что исчезло ощущение напряженности, которое сопутствовало до сих пор всем их встречам.

Как можно быть столь непоследовательной, робко спрашивала себя Клер.

Дорога домой заняла гораздо меньше времени. Они проехали через тихую, освещенную лунным светом деревню Брейдинг, на главной улице которой их приветствовало жуткое восковое изображение Генриха VIII, выставленное в окне местного музея. Клер решила, что ей повезло и в будущем не придется ломать голову над тем, как избежать близкого общения со Скоттом. Судя по всему, они проведут предстоящие недели просто как добрые приятели. Ей не угрожает никакая опасность, подумала она и с презрением к себе отметила, что испытывает при этой мысли острое сожаление. Что она, в концов концов, потеряла? Интерес Скотта к ней как к женщине, естественно, мало-помалу угас, так как он понял, что она не готова снисходительно отнестись к тому любовному приключению, которое он ей предлагал. Со временем все уляжется, и она может утешать себя тем, что не позволила себе увлечься, сохранив, таким образом, преимущество в счете.

«Фарлендз» был погружен в темноту, свет горел только в холле, когда они подъехали к дому. Скотт остановил машину около ступенек террасы, выключил зажигание и насмешливо приподнял брови, когда она потянулась к ручке, чтобы открыть дверцу машины.

— Что за спешка?

Клер замерла, не отдергивая руку, но слегка повернула к нему голову и неуверенно посмотрела на него. Он не включил в машине свет, и в темноте невозможно было разглядеть выражение его лица.

— Извините, — сказала она с запинкой. — Я не думала, что вы хотите задержаться.

— Потому что я был не слишком разговорчив по дороге домой? Скотт притворно вздохнул. — А я-то думал, это было дружественное молчание! — Он полез во внутренний карман пиджака, достал портсигар, раскрыл его и предложил ей. — Если в чем-то сомневаешься, закури.

— Я редко курю, — ответила Клер. — И уверена, что вы никогда ни в чем не сомневаетесь.

— Я говорил о вас, — возразил он и прикурил сигарету от зажигалки, встроенной в щиток машины. Подождав, пока она разгорится, он нагнулся к Клер и решительно вложил сигарету ей в губы. Затем закурил сам. — Похоже, я был прав, — продолжил он. — Вам не хватает веры в свои силы. У вас улучшилось бы настроение, если бы я сказал вам, что более близкое знакомство только подтвердило первое впечатление?

— Оно, очевидно, зависело от первого впечатления. — Клер старалась говорить беспечно, но сама почувствовала фальшь в своем голосе.

— Разве вы ничего не поняли? — Теперь он улыбался. — Странно. Я поклялся бы, что вы отлично знаете, что у меня на уме с первого мгновения нашей встречи. Вы слишком привлекательны, чтобы не сознавать этого. И немного играете на этом.

— Я не играю, — начала она с негодованием, увидела его усмешку и поняла, что опять попалась на удочку. — Почему вы все время дразните меня? — спросила она, злясь на себя.

— Потому что вы забываете об осторожности, когда находитесь в таком состоянии, а я не могу противостоять искушению. — Облокотившись на спинку сиденья, Скотт смотрел на нее сквозь клубы дыма. — Почему вы не расскажете о том, что случилось? Избавьтесь от лишнего груза.

— О чем рассказывать? — спросила она, прекрасно зная, что он имел в виду.

— Ладно, — сказал он небрежно. — Я заполню вместо вас пробелы, если хотите. Вы достаточно долго общались с одним мужчиной, так что это стало входить в привычку, уже не представляли себе, как можно жить без него, думали о замужестве как о неизбежном завершении ваших отношений, но в один прекрасный день он нашел другую. Достаточно близко к истине?

«Более чем достаточно, — подумала Клер. — Но все же не совсем точно».

— Вам не приходило в голову, что я была влюблена в него? — спросила она, глядя в ветровое стекло.

— Это было бы похоже на правду, если бы вы столь упорно не обвиняли его. Любовь предполагает полное отсутствие эгоизма.

— А вы-то что знаете о любви? Вы слишком заняты поддержанием своего ведущего положения и не способны ощущать глубокую привязанность к чему-то или кому-то!

Скотт долго молчал после этой вспышки, и Клер показалось, что ей удалось задеть его, но он заговорил с подкупающей искренностью:

— Возможно, здесь вы попали в точку. Ко многому привыкаешь при благоприятном стечении обстоятельств. Не хотите попытаться изменить меня?

Разговор выходит из-под контроля, обеспокоенно подумала Клер, но она представления не имела, как перевести его в другое русло — в том случае, если бы захотела сделать это.

— Почему вы думаете, что меня заинтересовало бы ваше предложение? — спросила она и услышала, как он тихо рассмеялся.

— Основное сочетание черт характера, зеленоглазка. Вы заинтересованы во мне не меньше, чем я в вас.

— А вы не слишком самонадеянны?

— Разве я не прав? — Он протянул свободную руку и нежно провел пальцем сначала по шее, там, где начинают расти волосы, потом по ложбинке затылка и, не спеша, опустил до подбородка, повернул к себе ее голову. — Вы дрожите, — сказал он насмешливо. — Боитесь своей реакции, если я вас сейчас поцелую?

— Нисколько, — ответила Клер с удивительным спокойствием в голосе. — Я просто боюсь щекотки. И мне не надо напоминать вам о том, что мы договорились соблюдать определенные правила.

— Правила создают для того, чтобы их нарушать, — заявил Скотт, но выпустил ее. — Если хотите, чтобы я строго придерживался правил, не дразните меня, я всего лишь слабый человек. — После некоторого размышления он перегнулся через нее и открыл дверцу машины. — Это для вас. Всем маленьким девочкам пора идти спать.

Клер не сразу повиновалась, какой-то упрямый инстинкт удержал ее на месте, несмотря на то, что здравый смысл подталкивал уйти.

— Избавляетесь от меня, потому что я не хочу играть в ваши игры?

— Нет, — спокойно ответил Скотт. — Предлагаю вам путь спасения. Ровно через двадцать секунд, если вы еще останетесь здесь, я начну с бешеной страстью заниматься с вами любовью. Итак, мой ангел, существует определенное обещание…

Он остановился, потому что она уже почти выбралась из машины, смеясь, не совсем доверяя ему, но не собираясь подвергать себя дальнейшему риску.

— Это был замечательный вечер, — сказала она, очутившись на ступеньках террасы на безопасном расстоянии от него. — Спасибо за все!

— Не испытывайте судьбу. — Он говорил миролюбиво, но в улыбке ощущался оттенок угрозы. — Я могу двигаться очень быстро, если возникнет необходимость. — Он включил зажигание и насмешливо помахал на прощанье рукой. — Всего хорошего!

Когда машина отъехала от террасы, Клер бросила недокуренную сигарету на пол, раздавила ее носком босоножки, затем вошла в дом. Дверь в кабинет была полуоткрыта, и внутри горел свет. «Неужели Стив работает? — удивилась она. — Но ведь уже очень поздно».

Чувствуя себя непонятно почему виноватой, Клер тихо пересекла холл и распахнула дверь.

— Надеюсь, вы не… — начала она извиняющимся тоном, но остановилась и в оцепенении уставилась на мужчину, сидящего за столом с кипой отпечатанных страниц в руке. Это был не Стив. Этого человека она никогда не видела.

Глава 3

Незнакомец первым нарушил молчание.

— Надеюсь, я не ошибся домом? — спокойно спросил он.

Клер быстро оправилась от мгновенного испуга. Кто бы ни был этот стройный пришелец конечно, он не грабитель, как ей подумалось вначале. Хотя упрекнуть ее за эту ошибку было довольно трудно. С первого взгляда незнакомец производил отвратительное впечатление: грязные джинсы, изъеденный молью свитер, темная, давно не стриженная борода. Кроме того, он оказался моложе, чем ей показалось сначала. Ему было, вероятно, немногим больше двадцати, хотя из-за бороды казался старше. Пытливо рассматривавшие ее голубые глаза, которые она не сразу разглядела из-за бороды, кого-то ей напомнили… знакомые глаза, поняла она наконец. В разговорах с ней Стив не раз упоминал о своем брате, безусловно, это был он. И этого единственного сходства оказалось достаточно, чтобы расставить все по своим местам.

— Я — Клер Менстон, секретарша Стива, — сказала она. — Извините. Вы застали меня врасплох. Я думала найти здесь его.

— А я ожидал, что это он войдет. То была не его машина, насколько я понимаю?

— Нет. — Клер не испытывала ни малейшего желания просвещать его относительно остального. — Кто-нибудь знает, что вы здесь?

— Сомневаюсь. Я прибыл приблизительно полчаса назад, нашел дверь незапертой и вошел. Хотел дождаться, когда брат вернется домой, — как я полагал. По правде говоря, мне показалось странным, что старина Стив шатается где-то в такой час. Уж его-то не назовешь гулякой… если только с ним не произошло радикальных перемен с тех пор, как я его видел.

— Это не мое дело, — ответила она сухо. — А давно вы видели вашего брата последний раз, мистер Холлиз?

— Четыре-пять месяцев назад, точно не помню. — Он откинулся на спинку кресла, положив ноги на выдвинутый нижний ящик стола. — Полагаю, вы наслышаны обо мне из разных источников.

— Если говорить честно, я ничего о вас не знаю, — сказала Клер, и ее собеседник внезапно ухмыльнулся, став по-мальчишески обаятельным, что так странно не соответствовало его манере поведения.

— Вы не представляете, чего вы лишились! Между прочим, моя фамилия не Холлиз, а Баннерман. У нас одна мать, но разные отцы. Это разрешает проблему?

Клер слегка покраснела, и на губах ее появилась улыбка.

— Я слишком явно продемонстрировала свои чувства?

— Просто вы пытались выяснить, каким образом два брата могут быть настолько не похожи. Ясно как божий день. Вам никто не говорил, что неприлично так внимательно разглядывать человека?

— Только в том случае, если предмет внимания проявляет хоть капельку смущения.

— Тоже бесцеремонно! Со Стивом вы также расправляетесь?

— Как ни странно, я не чувствую в этом необходимости. — Указав на рукопись, Клер спросила: — Что вы думаете о новом романе?

— Впечатляет, — ответил он и щелкнул пальцем по лежавшей перед ним на столе странице. — Похоже, шлюз наконец открылся.

Она нахмурилась, не совсем понимая, что скрывается за последним замечанием, потом открыла рот, чтобы спросить об этом, но, подумав немного, предложила:

— Может, хотите кофе или что-то еще?

— Что-то еще мне больше подходит. — Он протянул пустой бокал. — Не нальете? Виски с капелькой лимонного сока.

Клер взяла у него бокал, подошла к шкафчику, стоявшему у окна, и потянула откидную крышку. Налив порцию виски, добавила лимонного сока и бесстрастно вернула ему.

— Спасибо, — поблагодарил он и язвительно заметил: — Вы не одобряете тех, кто пьет в столь поздний час?

— Совсем нет, — спокойно отреагировала Клер. — Это ваша печень. Где вы предпочитаете спать?

Его приподнятая бровь столь очевидно напомнила ей Стива, что она чуть не рассмеялась, так как наконец заметила еще одно сходство между братьями. Младший был так же похож на старшего, как пятая копия, отпечатанная под копирку, на первый экземпляр. Каждое слово, каждый жест чем-то неясно напоминали Стива.

— Для вас нужно приготовить постель, — пояснила она. — В какой комнате вы предпочитаете спать?

— В большой спальне, которая выходит окнами в сад.

— К несчастью, ее, кажется, занимаю я.

— Не волнуйтесь, я не стану просить вас переехать.

— А я и не волновалась, — ответила она. — Насколько я знаю от миссис Брайерз, секретарши Стива всегда занимали эту комнату.

— Так оно и было. Вы только спросили, что я предпочел бы. — Отхлебнув из бокала, он весело добавил: — Так Шерли все еще здесь? Приятная женщина, не правда ли?

— Очень. — Клер направилась к двери. — Пойду подготовлю вам комнату.

— Разве это не обязанность экономки?

— Она уже в постели и давно спит. Не вижу смысла будить ее в столь поздний час.

— Возможно, вы правы. Похоже, Стив тоже не появится. Наверное, он уже лег.

— Разве его машины не было в гараже?

Он беззаботно пожал плечами:

— Сам я не разъезжаю на машине, так что мне ничего не известно.

Клер секунду молча смотрела на него, потом спросила:

— Как же вы попали сюда? Автобусы перестают ходить в половине одиннадцатого.

— На своих двоих из Сандауна. Я знаю короткий путь через лощины. — Он ответил ей столь же внимательным взглядом. — Небольшая ночная прогулка перед возвращением в отчий дом — что-то вроде этого. Хуже всего, что я ничуть не хочу спать. Вам необходимо так поспешно убегать?

— К тому времени, как я приготовлю вам постель и сама лягу, будет, по меньшей мере, половина третьего, — резонно заметила Клер. — Возможно, не очень поздно по вашим меркам, но более чем достаточно для меня. А теперь я пожелаю вам спокойной ночи, если вы не возражаете, мистер Баннерман.

— Заменим Нилом, — предложил он. — Так звучит куда приятнее. — Он сидел с бокалом в руке и, похоже, не собирался ложиться. — Всего хорошего!

Клер тихо прикрыла за собой дверь и поднялась по лестнице. На площадке она легко отыскала шкафчик с бельем, извлекла необходимое количество простыней и одеял, отнесла их в ближайшую из двух свободных спален и стащила пыльные покрывала с дивана.

Пять минут спустя комната была готова, но от Нила Баннермана не было ни слуху ни духу, когда Клер вышла и направилась в свою спальню. Она подумала, что за появлением сводного брата Стива скрывается какая-то загадка. Где он пропадал целых пять месяцев? Как жил? А в связи с этим, где его багаж? Она не видела ничего, похожего на чемодан или дорожную сумку ни в кабинете, ни в холле.

Несмотря на поздний час, Клер не могла заснуть. Она прислушивалась к звукам и движению внизу, мысленно представляя себе, как молодой человек, которого она впервые встретила этой ночью, осушил свой бокал и, налив себе еще, пьет в одиночестве. Может, это было рассчитано на внешний эффект? Он выбрал виски не потому, что ему хотелось выпить, а потому, что чувствовал себя неуверенно? И может быть, что за этим нарочито легкомысленным поведением скрывается сомнение в том, как его примут здесь, в «Фарлендзе»? Он ждал Стива, чтобы поздороваться с ним или чтобы получить от него что-то?

Наконец Клер с облегчением услышала слабый шум неуверенных шагов на лестнице. Открылась и закрылась дверь его спальни, затем наступила тишина. Клер ощущала напряжение, царившее в ее комнате, так, будто оно было осязаемым, и это было странно. Она не была знакома с Нилом, ничего не знала о нем, однако у нее уже возникло ощущение сопричастности происходящему, предчувствие, что его появление здесь, в «Фарлендзе», каким-то образом повлияет на ее собственное положение, и в отношении к Стиву, и к Скотту Лоумасу, особенно в отношении к последнему, и самым неприятным образом.

Утро было туманным и теплым, в воздухе ощущался сильный запах водорослей. Окончательно проснувшись в половине восьмого, Клер быстро натянула брюки, ярко-красную рубашку, и спустившись вниз, вышла в сад. Если идти через рощицу, до моря можно было добраться за минуту. К тому времени, когда она вышла на берег, туман начал рассеиваться и выглянуло солнце, открыв спокойную, гладкую поверхность моря. На пляже не было ни души, только какой-то человек плыл по направлению к берегу, сильно и ровно работая руками.

В тот самый момент, как Клер заметила его, пловец поднял руку, дав понять коротким взмахом, что ее присутствие на берегу не прошло мимо его внимания. Она стояла, не двигаясь с места, на опушке рощицы, когда Скотт вылез из воды, видела, как он характерным жестом резко откинул назад мокрые волосы и сунул ноги в сандалии.

— Не хотите искупаться? — спросил Скотт завязывая пояс купального халата.

Клер покачала головой.

— Я не ожидала, что туман поднимется так быстро. — И чтобы поддержать завязавшийся разговор, добавила: — Меня не раз предупреждали, что плавать в туман очень опасно.

— Так оно и есть. — Скотт говорил свободно, без напряжения. — В качестве ориентира мне служил волнорез. Хорошо спали?

— В конечном счете, да. — Помолчав, она неохотно сообщила: — У нас гость.

— Нил? — Его взгляд посуровел. — Когда он объявился?

— После полуночи, по его словам. Сидел в кабинете Стива, когда я вернулась вчера ночью.

— Чем занимался?

— Поджидал его. — Она осторожно спросила: — Он часто так поступает?

— Появляется без предупреждения? Чаще всего именно так и делает. Пару раз звонил Стиву из Кауса и просил, чтобы его подвезли. Как он добрался сюда на этот раз?

— Пришел пешком из Сандауна.

— Не взял такси? Должно быть, ощущал робость.

— Или нехватку средств, — тихо предположила она.

— Обычно его это не слишком волнует. Стив платит. — Скотт достал из кармана сигареты и зажигалку, закурил и прислонился спиной к ближайшему стволу дерева, задумчиво глядя на ее лицо. — Удивлены?

— Немного. Они такие разные.

— Почему бы нет? Конечно, не сбрасывайте со счетов разницу в возрасте. Пятнадцать лет — немалый срок, приходится наводить мосты. Или вы подумали, что он старше?

Клер покачала головой:

— Борода мешает определить его возраст.

— Борода! Это новинка сезона. Вы не заметили: он притащил с собой гитару?

— Не видела. — Она нагнулась и, взяв пригоршню песка, стала медленно просеивать его сквозь пальцы. — Насколько я понимаю, вы, очевидно, не в восторге от брата Стива.

— Сводного брата. Мне нет дела до того, как человек распоряжается своей жизнью, если только он не вовлекает в свои проблемы других. Если Нил хочет тратить лучшие годы, шатаясь по свету, удачи ему. Но пусть это делает на свой страх и риск, а не является сюда, чтобы попрошайничать у Стива каждый раз, когда он нуждается в подаянии.

— Разве это не касается одного Стива?

— Конечно, вы правы, только Стив закрывает глаза на то, чем оборачивается его помощь. Невольно начинаешь думать о том, что его слишком часто используют… — Скотт резко оборвал свою речь, недовольно посмотрел на сигарету, которую держал в руке, бросил ее и затоптал окурок в песок. — Вы возвращаетесь или побудете здесь еще немного?

— Пойду обратно. — Больше для того, чтобы сменить тему разговора, чем из действительного желания узнать ненужные ей подробности, Клер заметила: — Я ни разу не видела здесь других людей. Стив сказал, что четверо соседей совместно арендуют этот пляж. — В договоре на аренду числятся четверо? — подтвердил Скотт. — Но Макс в данный момент где-то в Швейцарии, а другие соседи — пожилая пара. Они спускаются сюда, только когда к ним приезжают внуки. Попытайтесь убедить Стива почаще бывать на море. Ему это пошло бы на пользу.

— Попытаюсь, — пообещала Клер и попутно спросила: — Вы давно знакомы с ним?

— Много лет. Стив учился в школе с моим братом. В пятьдесят третьем они вместе поехали в Корею. Род не вернулся. — Извещение, которое получили, только констатировало его гибель. После этого мы со Стивом потеряли друг друга на какое-то время из виду, а потом появилась рецензия на его первую книгу, и мы встретились.

— Понятно. — Она помолчала несколько секунд, переваривая информацию.

Он улыбнулся:

— Предвосхищая следующий вопрос, отвечаю: я поселился здесь около трех лет назад. Это удобнее, чем быть частым гостем в доме Стива.

«И опять никакого упоминания о миссис Холлиз, — подумала Клер. — Почему все бегут от этой темы, как от чумы? Что за тайна окружает покойную?»

Они дошли до того места, где их дороги расходились, одна тропинка отклонялась в сторону деревьев. Отсюда видна была обшитая деревом каменная кладка дома Скотта.

— Вы действительно живете здесь совсем один? — поинтересовалась она.

Он усмехнулся:

— Что вы имеете в виду?

— Наверное, кто-то готовит вам, убирается…

— Верно. Женщина по имени миссис Робертсон. Она живет в деревне и приходит ежедневно, чтобы заниматься хозяйством. Весьма компетентная особа, только чересчур болтливая. — Скотт говорил с обманчивой небрежностью. — Но по воскресеньям я предоставлен сам себе. Обычно питаюсь не дома, за исключением завтрака, вот так. Хотите выпить кофе перед тем, как вернетесь домой?

Она поспешно начала:

— Я могу опоздать…

— Чепуха! Стив по воскресеньям никогда не завтракает раньше девяти, и миссис Брайерз, вероятно, воспользуется этим, чтобы поваляться в постели. Не отказывайтесь, у вас в запасе не меньше часа, если только вы не предпочитаете провести это время в обществе Нила, — добавил он, слегка изменив интонацию.

— Едва ли он встанет так рано, — возразила Клер. — Нил, должно быть, валился с ног от усталости, когда наконец после своего путешествия и всего остального добрался до постели. — Так и не приняв никакого решения, она заметила, что шагает с ним рядом, продолжая болтать. — Вы каждое утро ходите плавать? Наверное, полезно так начинать день, правда? Поддерживает бодрость духа и все такое.

— Говорят, бегать тоже полезно для здоровья, — сказал он сухо. — Успокойтесь. Я никогда не занимаюсь любовью на пустой желудок.

Клер вздернула подбородок:

— Внесу это сведение в картотеку на букву «Т» — тактика.

— Вы заводите картотеки на всех мужчин, с которыми встречаетесь?

— Нет, обычно доверяю своему инстинкту.

— По отношению ко мне на него нельзя полагаться, вы правы. Не возражаете, если я спрошу почему?

Она ответила честно:

— Потому что вы сбиваете меня с толку. Порой я не знаю, действительно ли вы так циничны, как хотите казаться.

— Тема открыта для обсуждения. Возможно, я просто нуждаюсь в любви хорошей женщины.

Вздохнув, Клер ответила с улыбкой:

— Почему каждый раз наш разговор возвращается к одному и тому же?

— Потому что мы — мужчина и женщина, так уж устроен мир, дитя. Чего вы ищете — интеллектуальных отношений?

— Вы обещали мне платонические.

— Но я не говорил, что прекращу попытки. Любовное приключение с вами, зеленоглазка, обещает стать действительно чем-то необыкновенным! И через полгода у нас все еще будет перехватывать дыхание.

— Или мы возненавидим друг друга. — У нее действительно перехватило дыхание. — В жизни бывает и так.

— Не в цивилизованные семидесятые. Когда все кончается, люди расходятся, и каждый принимает это как должное.

— Я бы сказала, что это жестоко!

— Что ж, не будем развивать эту тему, — предложил он добродушно. — Ваша подача, запомните.

Клер хотелось, чтобы это было именно так. Беда в том, что она совсем не владела ситуацией, скорее наоборот. Все сводилось к тому, что ей было не по силам тягаться с таким человеком, как Скотт, и следовало, повинуясь здравому смыслу, оставить его в покое. Однако рассудок, похоже, молчал, говорили только эмоции. Скотт пробудил в ней интерес к жизни, заставил ее испытать те чувства, о существовании которых она не подозревала. Опасность заключалась в том, что Клер забывала, как изменчив этот привлекательный мужчина, и позволяла увлечь себя на опасный путь. А ведь она прекрасно понимала, что расстаться с ним ей будет не так легко, как с Говардом.

Дом был меньше, чем «Фарлендз», и обставлен современнее. Из сада небольшая лестница с тиковыми перилами вела на широкую террасу, легкая крыша которой состояла из шпалер, обвитых виноградом. Сквозь раздвижные стеклянные двери они вошли в просторную, причудливо обставленную гостиную. Главным предметом в ней был круглый камин, вокруг которого стояли обитые кожей сиденья, а над ним висел медный дымоход.

— Камин бездействует с той ночи, когда один из моих гостей перепил и свалился со своего сиденья не в ту сторону, — объяснил Скотт. — Теперь мы нажимаем кнопку, и поленья сверкают, как настоящие. Современная наука достигла невиданных высот!

Клер с сомнением посмотрела на него, не зная, серьезно он говорит или шутит:

— Он обжегся?

— Нет, но он предотвратил очень сильный пожар. — Скотт направился к двери в противоположном конце комнаты. — Кухня прямо по коридору и налево, — бросил он через плечо. — Приготовьте мне крепкий черный кофе.

— Кто здесь хозяин? — спросила она.

Остановившись у дверей, он обернулся и улыбнулся:

— Вы же не хотите, чтобы я простудился правда?

— Важные люди не оставляют права выбора. Что вы обычно едите на завтрак?

— Сделайте мне тост. — Он слегка приподнял плечи, выражая тем самым недоумение. — Привычка, сохранившаяся от тех дней, когда я занимался журналистикой: на приготовление более солидных блюд у меня не хватало времени. Спущусь вниз через десять минут.

Оставшись одна, Клер озадаченно покачала головой и отправилась на поиски кухни. Сварила кофе в кофеварке, приготовила тосты. В меру поджаренные, они выглядели аппетитно. Скоп возвратился в брюках из рубчатого вельвета и темно-зеленой рубашке. Его волосы еще были влажными после душа и слегка завивались на концах, придавая ему легкомысленный вид. Клер он показался еще привлекательнее.

— Надеюсь, кофе получился достаточно крепким, — сказала она, не зная, с чего начать разговор, когда он подошел, чтобы взять кофеварку. — Свой я разбавила большим количеством молока.

— Годится, — сухо ответил он и затем добавил, так как она вопросительно посмотрела на него: — Вы вообще предпочитаете все разбавлять, правда?

— Разве? — Она старательно сняла тосты с решетки, поставила их на сервировочный столик и пододвинула табурет.

— Включая отношения, — продолжил Скотт безжалостно. — Скажите мне, изменится как-то ваше мнение обо мне, если я подавлю свои естественные порывы и буду относиться к вам как к сестре?

— Мне казалось, на этот счет у нас есть договоренность, увильнула Клер от ответа.

— Насколько я помню, вы просили, чтобы я относился к вам как к кузине.

— Это было до того, как я выяснила, какие отношения у вас складывались с кузинами. — Она размешивала кофе, глядя в свою чашку. — В любом случае у вас ничего не получилось бы, даже если бы вы попытались.

— У меня не получилось бы? — В его голосе послышалось удивление. — Почему вы так уверены?

— Потому что борьба за превосходство стала для вас образом жизни — и в отношениях с женщинами, и в вашей работе. — Теперь она посмотрела прямо на него, не обращая внимания на насмешливое выражение его серых глаз. — Вас подогревает сопротивление. Хотелось бы знать, как долго сохранился бы ваш интерес ко мне, если бы я сдалась, чтобы доставить вам удовольствие?

— Тот день, когда Клер Менстон сдастся, чтобы доставить удовольствие любому мужчине, стоит отметить, — заявил он. — Давайте попробуем, тогда и увидим!

— Это слишком смахивает на добровольное жертвоприношение. Я предпочитаю сохранить независимость.

Он внимательно посмотрел на нее:

— Вы знаете, такая роль чуть ниже ваших возможностей.

— Какая роль?

— Жить, не считаясь со своими чувствами принимать жизнь такой, какая она есть. Ваша беда в том, что вы слишком боитесь связать себя обязательствами.

— То же самое можно было бы сказать и о вас.

— Потому что я никогда не был женат? Понимаете, я еще не впал в старческое слабоумие. Если бы я сильно увлекся…

— Если бы вы увлеклись, то, возможно, дошли бы даже до алтаря. Конечно, если бы по дороге не подвернулось что-нибудь получше, — запальчиво сказала Клер и тут же пожалела о своих словах, увидев, как в его глазах вспыхнул провокационный огонек.

— Так вот что случилось с вами?

— Нет, не это. Я хочу сказать, мы не были… До алтаря дело не дошло, — наконец проговорила она. И затем, поскольку он все еще выжидательно смотрел на нее, а она ощущала странную необходимость объяснить свой страстный порыв, спокойно рассказала: — До свадьбы оставался месяц, когда Говард познакомился с Дженис. Он женился на ней в тот самый день, когда должна была состояться наша свадьба.

Скотт что-то пробормотал себе под нос, но она не расслышала.

— …И Дженис была?

— Да, дочерью одного из крупнейших держателей акций нефтяной компании, в которой работал Говард. — После того как Клер наконец поведала об этом постороннему человеку, она неожиданно почувствовала облегчение. Даже ухитрилась улыбнуться, взглянув на Скотта. — Соревнование оказалось неравным.

— Да, ваш Говард хорошо себя показал, — заметил Скотт. — А вы, я бы сказал, легко отделались. Правда?

— Возможно, — беспечно согласилась она. — Хотя…

— Хотя потеряли дружеское общение, и у вас нет мужской руки, на которую можно опереться, — подхватил он тем же легкомысленным тоном. — Не хотите в будущем доверить эту функцию мне?

Игнорируя его последнюю фразу, Клер возразила:

— Вы снова говорите за меня. А я просто хотела сказать, что в Говарде было много хорошего.

— У акул тоже есть свои достоинства, но это не делает их более привлекательными. Поймите же вы, этот мужчина оказался пройдохой!

— Разве не таковы все мужчины?

— Незаслуженное нападение! Прошлым вечером я в какой-то степени проявил милосердие и не воспользовался преимуществами своего положения.

— В основе этого был скорее голый расчет, чем искреннее чувство. Паук не набросится на муху, пока не уверится, что она прочно застряла в его сетях. — Она отодвинула табурет и встала. — Мне пора идти, а то они удивятся, куда я запропастилась.

— Самый подходящий момент, чтобы удалиться с достоинством. — Скотт улыбался. — Вас проводить?

— Нет, останьтесь и закончите свой завтрак — то, что есть на столе, — сказала она, оглядев почти не тронутые тосты. — Я нисколько не удивилась бы, если бы вы приготовили себе яичницу с ветчиной после моего ухода. Вы не кажетесь мне человеком, который способен дожить до ленча, съев утром только один тост и выпив чашку кофе. — Она помахала рукой, передразнивая его прощальный жест накануне вечером. — Приятного дня!

Выходя, Клер услышала его смех.

Стив был на террасе, когда она вышла из-за деревьев. Заметив Клер, он подождал ее, стоя на верхней ступеньке лестницы и прислонясь к стене.

— Хорошо прогулялись? — спросил Стив, когда подошла ближе.

— Прекрасно, спасибо. — Почему-то ей не хотелось говорить о своем раннем визите к Скотту. — Вы видели вашего брата?

— Да. — По его голосу и выражению лица было видно, что он счастлив. — Мне следовало предупредить вас, что Нил частенько появляется без предупреждения, хотя это впервые он прибыл посреди ночи. Спасибо, что позаботились о нем. На него произвело большое впечатление эффектное появление моей секретарши.

— Тогда мне следует подумать о том, как остаться на том же уровне. Я опоздала на завтрак?

— Вовсе нет. Он будет готов через пять минут. — Стив непринужденно спросил: — Что вы думаете о Ниле?

Вопрос застал ее врасплох. Но через секунду она ответила:

— Он, кажется, весьма общительный юноша.

— Так оно и есть. Невозможно не любить его. — Стив с улыбкой посмотрел на нее. — Наверное, вам непонятно, где он пропадал несколько месяцев.

— Я не задавала себе таких вопросов, — отозвалась Клер. — Это не мое дело.

— Поскольку вы живете в нашем доме, вам следует немного больше знать о людях, которые находятся с вами под одной крышей, — возразил Стив со странной настойчивостью. — Последние два года Нилом владела страсть к путешествиям. Навязчивая идея, от которой он должен избавиться. Он говорит, что на этот раз останется дома. Правда, ему нужно помочь, чтобы он успокоился. Мне кажется, вы могли бы благотворно на него повлиять.

— Каким образом?

— Составьте ему компанию. Ведь вы с ним одного возраста, у вас много общего. Нил думает, что ему придется скучать в этой тихой заводи, как он называет мой дом. А вы могли бы развеять его скуку, просто оставаясь собой и уделяя ему немного своего времени. Вы сделаете это, Клер?

Она мягко спросила:

— Для вас очень важно, Стив, чтобы на этот раз он остался дома?

— Да, именно так. — Он открыто посмотрел ей в глаза. — Нил — единственный оставшийся у меня родственник, и я хочу сделать для него все, что сделал бы для своего сына… если бы он у меня был.

— Включая работу?

— Позднее, когда Нил решит, чем ему хотелось бы заняться. Он мог бы найти себя в рекламе. У него полно всяких идей. Вы поможете, Клер?

В тот момент она не совсем ясно понимала свои колебания. Но помолчав с минуту, ответила:

— Конечно, я сделаю, что смогу.

Они стояли очень близко друг к другу. Если не слышать их разговора, то можно было бы подумать, что эти двое вот-вот бросятся в объятия друг друга. Молодой человек, который собирался выйти на террасу через открытые французские окна, остановился, увидев их, и отступил назад щурясь от ярких лучей утреннего солнца. Немного помедлив, он вернулся в комнату.

Когда несколько минут спустя Клер и Стив вошли в гостиную, Нил сидел в кресле с утренней газетой в руках. На нем были брюки клеш и пестрая розовато-белая рубашка. Он ничем не напоминал неопрятного ночного незнакомца.

— Привет, — лениво проговорил Нил. — Кто может назвать слово из семи букв, означающее конспирацию?

— Интрига? — предположила Клер и получила внимательный взгляд голубых глаз, в выражении которых не было и намека на лень.

— Подходит. Спасибо. — Он бросил газету на большой мягкий диван, потянулся и встал. — Должно быть, пора идти завтракать.

Как будто для того, чтобы подтвердить его слова, из холла донесся звук гонга, и Шерли просунула голову в дверь:

— Все спустились? Я только что принесла ветчину.

За завтраком Стив говорил без умолку, прилагая слишком много усилий к тому, чтобы Нил почувствовал себя дома, вошел в курс всех дел. Его брат принимал все это с такой самодовольной улыбкой, что Клер хотелось его стукнуть. Если прошлой ночью у нее еще оставались сомнения относительно того, какой прием ожидает Нила, то теперь от них не осталось и следа — он был окружен любовью и заботой, которые юноша воспринимал как должное. Наблюдая за мужчинами, Клер пришла к выводу, что Скотт был прав, когда говорил, что Стив слеп по отношению к сводному брату. Казалось, Нил не признавал за собой никакой вины… или, по крайней мере, не хотел ничего замечать.

— Так что у нас запланировано на сегодня? — спросил молодой человек к концу трапезы. Обратившись к Клер, он пояснил: — Понимаете, деревенская жизнь может показаться занимательной для тех, у кого невысокие запросы. Если будете хорошо себя вести, я спущусь с вами к шоссе, поглазеем на машины, которые проносятся мимо.

— Они скорее проезжают через наш городок, чем проносятся мимо, — мягко поправил Стив. — Любоваться яхтами гораздо интереснее.

— Но не их владельцами. — И внезапно изменив тон, спросил: — Как Скотт?

— Все также. Он спрашивал о тебе накануне.

— Очень мило с его стороны. Если Скотт так интересуется мною, пусть подыщет мне работу.

Клер было неприятно видеть, с каким энтузиазмом откликнулся Стив на лениво брошенное замечание.

— Великолепная мысль! У него, конечно, есть связи. Почему бы тебе не поговорить с ним?

— Предпочел бы, чтобы это сделал ты. Он воспримет это более серьезно, если инициатива будет исходить от тебя.

— Хорошо, я поговорю с ним. — Стив откинулся с веселым видом на спинку стула. — Как насчет того, чтобы устроить ленч на берегу? Я сто лет не грелся на солнышке.

— Заманчивое предложение. — Нил насмешливо посмотрел на Клер. — Любите строить замки из песка?

— Предпочитаю рыть колодцы, — дерзко откликнулась она. — По-моему, прекрасное предложение. Если я помогу Шерли приготовить еду, мы сможем все вместе пойти на пляж.

— Что ж, неплохая мысль. — Нил встал из-за стола, бросив на скатерть скомканную салфетку. — Пойду поищу себе ведерко с лопаточкой.

Однако Шерли, когда Клер несколько минут спустя ввела ее на кухне в курс дела, отнеслась к предложению принять участие в пикнике довольно прохладно.

— Меня прежде никогда не приглашали, — сказала она. — Я уверена, что это была ваша идея.

— Наверное, они и сами предложили бы, но я заговорила первой, — возразила Клер. — Пошли, Шерли, не бросайте меня. Мы с вами в одинаковом положении.

— Это не так, и вы это знаете, — возразила та, но ее сопротивление явно ослабло. — Вы уверены, что Сти… мистер Холлиз не возражает?

— Да почему он должен возражать? — слегка покривила душой Клер, поскольку сама не была абсолютно уверена в том, как к этому отнесся Стив. — Вы же не чужая. И вам будет приятно выбраться из дома в такой день. Вы, кажется, никуда не ходите.

— Да мне никуда и не хочется идти. Я вполне счастлива, когда просто хожу по дому и саду.

Клер мягко спросила:

— Вы любите этот дом, правда? — и увидела, как изменилось выражение лица ее собеседницы, занятые работой руки на мгновение застыли.

— Да, — ответила она. — Да, я люблю его… сейчас. — На несколько секунд воцарилась тишина, случайно вырвавшееся слово как бы повисло в воздухе, потом Шерли, видимо, взяла себя в руки. — Пожалуй, я пойду с вами. Спасибо, что подумали обо мне.

Мужчины вместе с Самсоном ждали на террасе, когда обе женщины, в конце концов, вышли из дома — Клер, закутанная поверх желтого бикини в затканное маргаритками полотенце, и Шерли в хлопчатобумажной юбке и блузке без рукавов. Она повязала свои густые темные волосы голубым шарфом в тон блузке, и выглядела намного моложе. Клер заметила, что Стив с удивлением посмотрел на свою экономку, будто никогда ее прежде не видел, но сдержала улыбку. Только сейчас он, наверное, начал понимать, какой привлекательной женщиной была Шерли Брайерз.

Пляж, как всегда, был пуст. Клер почему-то почувствовала разочарование, хотя глупо было надеяться, что Скотт дважды за один день окажется на том же самом месте. Она бросила свою пляжную сумку на коврик, который уже расстелил Стив, натянула на голову шапочку и объявила:

— Пойду купаться.

— Я с вами. — Нил уже стягивал рубашку. Пошли, я дам вам несколько ярдов форы.

Не ответив ему, она отвернулась и побежала к воде. Услышав позади его шаги, Клер нырнула под набегавшую волну, подняв на мели тучу брызг. Общество Нила не доставляло ей в данный момент никакого удовольствия, но и как-то отделываться от него не было повода. Он без труда обогнал ее.

— Вы слишком сильный для меня противник, — сказала она, рассекая воду. — Плывите дальше. А я поплаваю здесь.

— Без соперника неинтересно, — ответил Нил. — Я останусь с вами.

Клер легла на спину, покачиваясь на волнах посмотрела вверх на белые клочья облаков и позволила мыслям идти своим чередом. Она даже почти забыла о присутствии Нила, когда он вдруг сказал:

— Знаете, вы меня запутали. Вы влюблены в Стива или нет?

Клер так быстро опустила подбородок, что набрала полный рот воды. Приобретя вновь способность говорить, сердито спросила:

— Это вы о чем? Конечно я в него не влюблена!

Нил плавал рядом. В его бороде и волосах сверкали серебряные капли, на губах играла легкая улыбка.

— Но выглядело именно так, когда я увидел сегодня утром вас обоих на террасе. Вы смотрели на Стива с таким восхищением, будто считаете его каким-то необыкновенным.

— Я так и считаю, — подтвердила она. — По причинам, которых вы, вероятно, никогда не поймете. Так вот в чем состояла эта игра с кроссвордом? Вы, должно быть, вообразили себя настоящим Эркюлем Пуаро!

— Вы тоже поклонница Кристи? — парировал он так быстро, что она невольно рассмеялась.

— От случая к случаю, и не пытайтесь сменить тему. Если всего пару часов назад вы решили, что я положила глаз на вашего брата, то почему сейчас у вас возникли сомнения? Нил кивнул в сторону берега, где о чем-то увлеченно беседовали Шерли и Стив:

— Посмотрите! По-моему, женщина, заинтересованная в мужчине, не станет уступать дорогу привлекательной сопернице, если только она не дура. А вы вроде не дура.

— Что ж, и на том спасибо. — В ее голосе появились подозрительно ласковые нотки. — Если бы вы лучше знали женщин, то поняли бы, что мы часто выбираем окольные пути.

— Вы клевещете на себя! — Нил недоверчиво посмотрел на нее. — Не станете же вы заниматься сватовством?

— Это было бы преступлением? Вы только что сказали, что Шерли — привлекательная женщина.

— Слишком добродетельная, ничего у нее не выйдет. — Его губы дрогнули в улыбке. — Слыхали поговорку: «Обжегшись на молоке, дуешь на воду»?

«Не только слышала», — подумала Клер.

— И что это означает? — спросила она, презирая себя за то, что, не в силах противостоять желанию узнать больше, поддерживает этот разговор.

— Означает, что после десяти лет супружества с Хелен, с ее представлениями о браке, Стив едва ли настолько доверится другой женщине, что предложит ей стать его спутницей жизни. Если исходить из того, что вы замыслили их сосватать?

— Ах, прекратите! — рассердилась Клер. — Вы зашли слишком далеко, разыгрывая из себя человека, умудренного опытом.

Нил притворился удивленным, что у него неплохо получилось:

— Это всего лишь мое наблюдение. Почему такой взрыв негодования?

Клер сама не знала ответа на этот вопрос. Вероятно, его циничное замечание слишком сильно задело еще не зажившую рану.

— Забудьте об этом, — попросила она. — Поплыли к берегу!

Поджидавшая их на берегу парочка все еще разговаривала, когда они вышли из моря и присоединились к ним. Стив говорил с воодушевлением:

— Конечно можете! Я и представления не имел, что вы поклонница Дебюсси.

— Держу пари, она и сама не подозревала об этом до сегодняшнего дня, — прокомментировал вполголоса Нил, прежде чем подойти к ним. Он поднял лежавшие на коврике полотенца, одно из них протянул Клер и, подмигнув ей, громко сказал: — А вы тут, кажется, нашли общую тему для разговора?

— Да, верно. — В голосе Стива слышалось удовольствие. Затем он посмотрел на свои часы и с удивлением произнес: — Надо же, никогда не думал, что так быстро может пролететь целый час!

Шерли склонилась над корзиной с едой, но Клер успела заметить, что ее щеки слегка порозовели.

— Я прихватила с собой лишний, термос с кофе, чтобы выпить его в одиннадцать часов, — сказала она. — Все согласны?

— И даже очень! — Нил беззаботно отбросил в сторону полотенце и протянул руку за кружкой. — Ты отлично укомплектовал свой штат, Стив. Прекрасные внешние данные и высокая эффективность в работе в обоих случаях! Какое редкое сочетание!

Возникла непродолжительная пауза, все почувствовали себя неловко. Затем Стив спокойно ответил:

— Не могу принять это на свой счет. И Шерли, и Клер прислали сюда агентства.

— В таком случае я выпью за агентства, — заявил Нил и опустился на коврик. — Здесь хватит места для двоих, Клер.

Она отказалась под благовидным предлогом:

— Я еще не обсохла. Устроюсь на полотенце.

— Как угодно! — Нил был невозмутим. — Только прошу вас, не заслоняйте меня от солнца. — Он перевернулся на живот, подняв голову и плечи, сгреб песок к изголовью, устроив себе что-то вроде подушки, и отрывисто произнес: — А вот и пополнение к нашей компании.

Клер проследила за его взглядом, увидела высокую фигуру, появившуюся из-за ближайшей дюны, и мгновенно ощутила, что ее охватывает знакомое напряжение. Последний раз она видела его всего несколько часов назад, но все также остро реагировала на его появление.

— Увидел из окна спальни, что вы плаваете, — непринужденно сказал Скотт, подходя к ним и пытаясь защититься от восторженных проявлений радости со стороны Самсона. — На меня хватит кофе?

— С избытком. — В улыбке, которой наградила его Шерли, не было и намека на неудовольствие. — Не возражаете, если придется пить из стаканчика, которым завинчивается термос?

— Случалось пить и не из такого, — ответил Скотт. Он слегка приподнял брови, проходя мимо Клер, и наклонился над фигурой, распростертой у его ног. — Итак, очередное возвращение блудного сына?

— Так где же жирный телец? — Голос Нила звучал довольно дружелюбно, но он не потрудился поднять голову. — Это не вашу ли машину я слышал вчера ночью, когда вы доставили домой восхитительную Клер? Вы не теряете попусту время.

— Жизнь так коротка. — Скотт опустился на коврик рядом с ним, опершись локтями на колени, баюкая в ладонях стаканчик для кофе и встретился взглядом с Клер. — Немногим женщинам удается выглядеть столь привлекательно после купания. Как вам это удается?

— Отнесите это на счет моего непобедимого очарования, — ответила она, решив, что не позволит ему вывести ее из себя. Она протянула Скотту закрытый пробкой термос, из которого только что наливала себе кофе. — Сахар?

Нил хмыкнул, ядовито заметив:

— Знаете, старина, на этот раз вы, по-моему, встретили подходящую для себя пару.

— Можете добавить к этому что-то еще? — невозмутимо спросил Скотт. — Возможно, вы абсолютно правы. Клер, как насчет того, чтобы поработать на меня после того, как Стив закончит свою книгу? В ближайшем будущем мне понадобится новая секретарша, а вы в придачу не давали бы затупиться моим мозгам.

— Подожди-ка, — вмешался с притворным негодованием Стив, прежде чем Клер успела решить, серьезно говорит Скотт или шутит. — Я первый нашел ее и гораздо больше нуждаюсь в ее помощи, чем ты.

— Это следует обсудить. Ты уже собрал материал для еще одной книги, за которую возьмешься после этой?

— Нет, но за четыре месяца в любом случае не закончишь роман. К началу сентября работа будет в самом разгаре.

— О, я согласен немного подождать. Джил не собирается уходить до конца октября.

Возможно, оба они шутят, подумала Клер, но ей показалось, что их шутка слишком затянулась.

— Ваши предложения, — вмешалась она, — будут рассмотрены. — Затем потянулась за своим халатом. — Наверное, схожу домой, переоденусь. Ненавижу сидеть в мокром купальнике.

— Не возражаете, если я попрошу вас прихватить внизу мои солнцезащитные очки? — быстро спросил Стив. — Я оставил их на столе в кухне.

Клер не спеша пошла по песку, сознавая, что оставшиеся на пляже смотрят ей в след с различной степенью заинтересованности. Она не покривила душой, сказав, что не любит сидеть на солнце в мокром купальнике, но, вероятно, поленилась бы возвращаться домой, чтобы переодеться, если бы не появление Скотта. Странно, подумала Клер, какие противоречивые чувства ее охватывают, когда дело касается этого человека! Она с таким нетерпением ждала его появления, однако, когда он пришел, ей тут же захотелось уйти. Он напоминал ей магнит с противоположно заряженными полюсами, один из которых притягивает, другой отталкивает, но оба всегда имеют над ней какую-то власть. Клер негодовала на то, что Скотт произвел такой переворот в ее жизни, хотя, расставшись с Говардом, поклялась, что никому больше не позволит нарушить ее мир и покой. Она возмущалась тем, что Скоп всегда был хозяином положения, и тешила себя надеждой, что ему действительно приятно проводить с нею время, но конечно же они во всех смыслах — не пара.

— Я глупая, — сказала Клер Самсону, который сопровождал ее (скорее всего, желая хоть немного побыть в тени, а вовсе не из чувства собачьей галантности). — Все женщины глупеют, когда заходит речь о мужчинах!

Завершив свои размышления этой сентенцией, почерпнутой из доморощенной философии, она поспешила вслед за Самсоном под сень деревьев.

Глава 4

После ясных солнечных выходных погода испортилась. Следующая неделя выдалась дождливой, ветреной и холодной. На Стива снизошло вдохновение, он сосредоточенно работал, поэтому Клер вела затворническую жизнь, прикованной к карандашу и пишущей машинке, но при этом испытывала все возрастающее восхищение набиравшим силу романом.

— Он не просто хорош, он великолепен! — сказала она Нилу однажды вечером после обеда, когда они остались одни. Стив удалился в кабинет, чтобы исправить некоторые неувязки в плане дальнейшего развития событий. — Герои его так реальны, что кажется, будто они живут своей жизнью и заставляют нас переживать вместе с ними — или за них. Особенно одна героиня, Мариан, которая действительно… — Клер остановилась и посмотрела на молодого человека, сидящего напротив и слушающего ее со снисходительной улыбкой. — Что ж, я, наверное, чересчур драматизирую события, но, когда следишь за тем, как ее муж постепенно превращается в бездушного человека, хочется ее задушить! Стив называет ее Коллекционершей, потому что собирательство для нее не хобби, оно стало смыслом ее жизни. Все, что собирает Мариан, должно соответствовать ее представлению о совершенстве, в противном случае она это уничтожает. Эта женщина бесчувственная, властная и… — Клер опять замолчала, ее осенила новая мысль… — Ну конечно, вы же читали первые две главы и прекрасно понимаете, что я пытаюсь выразить.

— Да, — согласился Нил, — я понимаю. — Он смотрел на нее с любопытством, отбивая пальцами такт по обитой парчой ручке кресла. — Так, по-вашему, такой характер взят из жизни?

— Сомневаюсь. По крайней мере, не целиком. Мне кажется, Стив намерен показать, что происходит, когда человек теряет перспективу, перестает ценить такие важные в жизни каждого человека вещи, как любовь, терпимость, понимание. В образе Мариан он создал… — Третий раз за несколько минут Клер не закончила начатой фразы, ее кожа покрылась пупырышками, как бывало всегда, когда она наталкивалась на что-то странное и не поддающееся определению шестое чувство на мгновение озаряло ярким светом все происходящее. Клер обвела глазами комнату, которая была прекрасна, но именно благодаря ее чрезмерному совершенству, и, с трудом подбирая слова, пробормотала: — Так это Хелен, вот на что вы намекаете? Мариан — жена Стива?

— Верно. — Это было сказано без особых эмоций. — Стив хочет избавиться от этого наваждения, от всех этих несчастных лет, единственно доступным ему способом. Надеюсь только, что его не мучает совесть или еще какая-то чепуха. Он ей ничего не должен.

— Неужели она действительно была настолько невыносима? — Потрясенной Клер не хотелось в это верить. — Стив не допустил преувеличений в обрисовке ее характера?

— Я не заметил ничего такого на тех страницах, которые прочитал. Это вылитая Хелен, более того, Лоренс — он сам, хотя у его героя другое прошлое, но Стив находился именно в таком же положении.

— О нет! — С этим Клер не могла согласиться. — Стива нельзя назвать бесчувственным. Если бы он был таким, он не смог бы писать!

— Стив был таким по отношению к Хелен, стал таким, по крайней мере. Она убила все чувства, которые он испытывал к ней. В конце Стив не мог ее даже ненавидеть.

— Но в книге Лоренс становится абсолютно равнодушным человеком, а у Стива все иначе.

— Вот как? — Антракт закончился, Нил снова вошел в свою любимую роль. — Если вы так хорошо его знаете, то не мне с вами спорить!

— Вы его брат! — выпалила она. — Человек, о котором он думает днем и ночью. Бог знает почему!

Нил с подчеркнутой нарочитостью схватился за голову при ее словах, но она была уверена, что на этот раз ей удалось его задеть. Все эти бурные переживания остались в прошлом и не имели к ней отношения, но она не могла безучастно наблюдать за тем, что происходило на ее глазах!

— Вы действительно на этот раз не улизнете из дома? — спросила она. — Или просто морочите ему голову?

Нил неуверенно улыбнулся:

— Мое роковое обаяние совсем на вас не действует?

— Оно подействовало бы, если бы вы прекратили любоваться собой, — ответила Клер, не в силах удержаться от смеха. — Вы слишком остро реагируете на каждую мелочь. Строите из себя бывалого человека, когда морочите голову девчонкам.

— Кто сейчас пытается играть чужую роль? — беззлобно уколол ее Нил. — Надо говорить не «девчонкам», а «цыпочкам», дорогая. Если хотите общаться на равных, вам сначала надо пополнить словарный запас.

— Если он приправлен такими словечками, как это, не думаю, что мне захочется его изучать, — возразила она. — И не пытайтесь заморочить мне голову своими рассуждениями. Почему вы не отвечаете на мой вопрос?

— А вы считаете, что имеете право задавать его?

— Нет, но все равно задаю, — честно призналась Клер. — Стив просил меня заняться вами, если вы затоскуете. А его просьба в какой-то степени возлагает на меня ответственность за то, что может с вами случиться. Но мне хотелось бы думать, что нет необходимости прибегать к чьей-то помощи, чтобы убедить вас остаться.

— Дело моей совести, верно? Нил задумался. — И что потом?

— Работать.

— Что делать?

— О Господи! Что вы умеете делать?

По его лицу скользнула улыбка.

— Я морочу голову двум замечательным простакам. — И тут же с раскаянием в голосе добавил: — Извините, от меня мало толку, уж такой я уродился.

— Нет, — возразила она, — вы не такой. А что говорит Скотт Лоумас?

— Можете сами ответить на этот вопрос. — Заметив ее выражение, он вкрадчиво спросил: — Думаете, он даст мне работу?

— Вполне возможно, и сделает это ради Стива.

— Но только не ради меня самого, искренне преданного вам. Вы более чем правы. По-моему, вы вполне достойны нашего ближайшего соседа.

«Вот чего нет, того нет», — подумала Клер и прогнала от себя возникший в воображении образ. О Скотте Лоумасе она не хотела говорить ни с кем.

Появление Стива спасло ее от необходимости отвечать на вопрос, который вертелся у Нила на кончике языка. К облегчению, которое она почувствовала при его появлении, примешалось новое, более острое чувство — теперь Клер искапав знакомых чертах признаки внутренней борьбы, которая, очевидно, не затихала в Стиве все время, пока он работал над этой книгой. Конечно, в его душе она шла давно, и признаки ее были понятны тем, кто умел их читать. Перед непосвященными Стив Холлиз играл свою роль так же уверенно, как его брат — свою. И сейчас Клер наконец поняла, как для Стива важно, чтобы Нил не сбежал из «Фарлендза». Он нуждался в нем, и в данный момент для нее это значило очень много.

Суббота принесла долгожданную передышку от дождя, а также сознание того, что прошло уже несколько недель с тех пор, как Клер впервые ступила на остров. Теперь ей нетрудно было понять тех, кто осел здесь и не хотел перебираться на главный остров. Жизнь на этом маленьком клочке земли имела свою прелесть, которая заставляла мириться даже с таким неудобством, как непривычно Частое обращение к слову «погода». Всех его обитателей объединяло пристрастие к спокойной гармонии сельской жизни.

Утром появился Скотт, первый раз за всю неделю. Стив уехал в Каус навестить знакомого, а Нил еще не спустился вниз, поскольку накануне ночью вернулся домой очень поздно. Клер пришлось развлекать гостя — занятие, к которому она приступила с немалой долей колебания. Они провели вместе много времени в прошлый уик-энд, и отсутствие Скотта всю следующую неделю задело ее гораздо сильнее, чем ей хотелось признаться. Она чувствовала, что его влияние на ее душевное состояние возрастает с каждым днем и это не могло не сказаться на отношении к нему.

— Хотите кофе? — спросила Клер, объяснив ему ситуацию. — Или предпочитаете выпить?

— С утра? — Скотт брезгливо поморщился. Очевидно, вы по своей молодости и невинности считаете меня дегенератом. Я еще не впал в маразм, а потому не пью по утрам. Кофе выпью с удовольствием.

Клер вышла, чтобы попросить Шерли приготовить кофе, и, вернувшись обратно, увидела, что Скотт все еще бесцельно прохаживается у открытых французских окон. Она уселась подальше от него, в глубине комнаты, и сказала:

— Придется немного подождать.

— Приятно слышать, — насмешливо ответил он, не подходя к ней. — Как вам нравится такая погода?

— Очень полезная для сада, — заметила Клер. — Хотя следует ожидать появления вредных насекомых.

В его глазах вспыхнул насмешливый огонек.

— В том числе тех, которые больно жалят. Как дела?

— Прекрасно. Лучше не бывает. Действительно, работа у Стива спорится… Почему вы не присядете? — раздраженно спросила она. — Такое впечатление, будто вы еще не решили, уйти вам или остаться!

Скотт выразительно приподнял брови:

— Может, вы решите за меня?

Клер прикусила губу, не понимая, зачем она все время пытается задеть такого толстокожего человека, затем с запинкой повторила:

— Кофе будет с минуту на минуту.

— Забудьте о кофе! Вы хотите, чтобы я остался или ушел?

— Оставайтесь, конечно, — ответила она, понизив голос.

— Тогда и ведите себя соответственно. — Он сел на широкий диван и насмешливо посмотрел на нее. — Так вам больше нравится?

— Наверное.

— Хорошо. А теперь объясните, из-за чего загорелся сыр-бор?

Клер знала, что Скотта не проведешь, но тем не менее все еще пыталась это сделать. — О чем вы? — с невинным видом спросила она.

— О сути дела. — Он задумчиво посмотрел на нее. — Не вызвано ли ваше плохое настроение, случайно, тем, что вам всю неделю не хватало моего преследования?

Ледяным тоном она ответила:

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Бросьте, вы способны на более остроумный ответ. Разве вы не собирались заклеймить мой эгоизм?

— Зачем попусту тратить время? В любом случае думайте, что хотите.

— Уже лучше, но все еще далеко от совершенства. — Он усмехнулся. — Скучали без меня?

— Я заметила, что жизнь стала мирной. — Она с облегчением повернулась к двери. — А вот и Шерли с кофе.

— Какая радость! — насмешливо заметил Скотт, вставая. Затем приветливо поздоровался с Шерли и взял у нее поднос.

— Может, останетесь и выпьете с нами кофе? — быстро спросила Клер, но экономка с улыбкой покачала головой:

— Спасибо, мне не хочется, выпью попозже.

— Милая женщина! — беспечно прокомментировал Скотт, когда дверь за ней закрылась.

Клер одарила его выразительным взглядом:

— Хотите сказать, что она знает свое место?

— Если вам хочется называть это так.

— Мне — нет, вам, очевидно, да. — Взяв в руки кофейник, она добавила: — А что бы вы сказали относительно моего места здесь?

— Я знаю, где оно может оказаться, если вы не перестанете нести ерунду. Пытаетесь заставить Шерли Брайерз играть не свойственную ей роль, но в результате только ставите ее в неловкое положение.

— Откуда вы знаете, чего она хочет?

— Знаю, потому что довольно давно знаком с ней и имею некоторый жизненный опыт, поэтому мои суждения более верны, чем ваши. — Он наклонился вперед, чтобы взять у нее чашку; и твердо продолжал: — И поскольку мы заговорили об этом, забудьте о тех планах, которые вы, вероятно, уже вынашиваете. Если Стив через какое-то время задумает еще раз жениться, то сумеет сам сделать свой выбор.

Клер с живым любопытством спросила:

— Вы действительно считаете, что он способен думать о новой женитьбе после того, что пережил с Хелен?

— Все будет зависеть от конкретных обстоятельств. — Выражение его лица сделалось суровым. — Насколько я понимаю; Нил ощутил жгучую потребность посвятить вас в некоторые детали прошлого. У вас, вероятно, состоялся с ним задушевный разговор?

— Вовсе нет, — запротестовала она. — Мы разговаривали с ним о книге, и случайно речь зашла о Хелен.

По его взгляду Клер поняла, что Скотт представляет, как было дело.

— Понятно, — задумчиво произнес он.

— Скотт… — Клер не отводила глаз от струйки пара, поднимавшейся над ее чашкой. — От чего она умерла?

— Осложнение, вызванное заболеванием печени. В последний год жизни Хелен не вставала с постели. — Он говорил холодно. — Откуда такое нездоровое любопытство? Вы подумали, что Стив помог ей уйти из жизни?

Она с возмущением воскликнула:

— Не будьте смешным! Стив не способен на такое!

— Вы еще не знаете, на что способны люди, когда их загонят в угол, а с ним, конечно, было именно так.

— Но его жена, наверное, была ненормальной? Психически здоровая женщина не станет вести себя так.

— Она не была сумасшедшей, если вы это имеете в виду. В самом деле, я редко встречал женщин, столь полно использующих свои способности. — Он беспокойно заерзал на диване. — Не возражаете, если мы сменим тему? Мне она не по душе.

— Извините. — Клер покраснела. — Поверьте, Скотт, с моей стороны это не праздное любопытство. Просто…

— Просто вам нравится Стив, и вы видите свою задачу в том, чтобы помочь ему покончить в каком-то смысле с тем, через что он прошел. Похвальное намерение, если соблюдать меру, только постарайтесь сделать так, чтобы ваши прекрасные чувства не возобладали над здравым смыслом.

— Что это значит?

— Означает, что вам было бы нетрудно ввести его в заблуждение, и это достаточно серьезно заденет его.

Клер попыталась улыбнуться:

— Теперь вы просто смешны. Стив совсем не так относится ко мне.

— Не будьте слишком уверены. Он — мужчина, и вы проводите вместе очень много времени. Кроме того, — Скотт улыбнулся, — мне не хотелось бы выступать соперником моего друга.

«Вернулся на знакомую дорожку», — сказала себе Клер и вслух произнесла:

— В море плавает много всякой рыбы.

— Но немногим удается поймать хорошую! Между прочим, что вы делаете сегодня днем?

Быстрое изменение темы разговора сбило ее с толку.

— Не знаю, — сказала она. — А что?

— Мне надо съездить в Фрешуотер. Подумал, может, вы хотите проветриться?

Клер надеялась, что ее голос звучал так же не заинтересованно, как его, когда ответила:

— С удовольствием посмотрела бы новые места на острове. Когда вы собираетесь отправиться?

— Около двух. Стив к тому времени вернется?

— Не думаю. Он говорил, что поездка займет весь день.

— Тогда никаких проблем. — Скотт поднялся. — Я подъеду к калитке ровно в два. Не опаздывайте.

— Вы говорите точь-в-точь, как волшебная крестная Золушки, — сказал Нил, который при последних словах вошел в комнату. — Кофе еще остался, Клер?

— Сколько угодно! Как насчет завтрака? — спросила она.

— А в чем дело?

— Хотите перекусить?

— Не особенно. Попозже загляну к Шерли и попрошу сделать мне сандвич с ветчиной. — Нил весело обратился к Скотту: — Вы уходите?

— Да. — Тот окинул его насмешливо-любопытным взглядом. — Когда собираешься сбрить ее?

— Бороду? — Подняв руку, юноша погладил свою бородку. — Я успел привязаться к ней. Клер считает, что она мне идет. Правда, Клер?

В его голосе, когда он обратился к ней за одобрением, звучала такая мальчишеская мольба, что Клер не смогла сдержать улыбки.

— Пожалуй. Но я никогда не видела вас без бороды. Мне не с чем сравнивать. Может, вы будете выглядеть еще привлекательнее?

— Тогда для вас я готов рискнуть. — Нил упал в кресло, подавив зевок. — Вчера вечером было кое-какое мероприятие. Я до сих пор еще не пришел в себя.

— Нашел подходящую компанию? — Скотт не торопился уходить. — Здесь или на главном острове?

— Там, конечно. Разве найдешь стоящих ребят в этом добропорядочном месте?

— Удивлен, что ты не провел там ночь.

— Почти провел. Вернулся на почтовой лодке сегодня утром, поймал машину на пристани и прямиком отправился домой, как послушный мальчик. Отпечатки пальцев возьмете сейчас или потом?

— Просто расспрашиваю по-соседски, — добродушно улыбнулся Скотт. — В твоих секретах нет ничего опасного для окружающих. — Он весело кивнул обоим и удалился.

— Когда-нибудь, — заметил Нил обыденным тоном, — он получит по заслугам. Остается надеяться, что я окажусь поблизости и увижу, как это произойдет.

— Мне казалось, вы восхищаетесь им, — мягко заметила Клер. — Если называть вещи своими именами, скорее завидую, — ответил Нил с обезоруживающей откровенностью и смущенно усмехнулся. — У не го есть все, что мне хотелось бы иметь: успех у женщин, в работе, во всем, к чему он прикасается. Тошно становится от этого!

— Полагаю, даже он когда-то начинал с нуля.

— Наверное. — Он предложил шутливо: — Не хотите участвовать в создании новой шишки?

Клер рассмеялась:

— Вы уверены, что это верное слово?

— Уверен. Скотт настоящий волшебник в коммерческих делах. На его счету больше успешно проведенных операций, чем у священника прочитанных проповедей. Вы видели, как он оборудовал свой кабинет? Телетайп, и чего там только нет! Вам кажется, что Скотт здесь отдыхает, но можете поставить на карту свою сладкую жизнь, что он в курсе всех дел. Я знаю наверняка, всю последнюю неделю наш милый сосед разрабатывал планы своих новых передач, которые пока еще на бумаге. Я слышал, как он просил Стива по телефону, чтобы тот одолжил ему вас на несколько часов в этот уик-энд, ему надо напечатать кое-какой материал. Сам Скотт не говорил вам?

— Нет, — нехотя призналась она, — не говорил.

— Вот как! А я думал, что вы об этом договаривались, когда я вошел. — Нил искоса посмотрел на нее. — Отправляетесь в какое-нибудь милое местечко?

— Фрешуотер, — ответила она рассеянно. — И как отреагировал Стив?

— Сказал, что все зависит от того, будет ли он сам нуждаться в ваших услугах в этот уик-энд, а также от того, захотите ли вы принять его предложение. И еще, что Скотт должен сам попросить вас об этом.

«Вот откуда поездка по побережью!» — цинично подумала Клер. Хочет ее умаслить, возможно, напоить где-нибудь чаем, потом, сославшись на то, как трудно доставить сюда собственную секретаршу, попросить сделать для него эту работу. Ее первым порывом было сейчас же позвонить Скотту и отказаться от поездки, но потом холодный расчет взял верх. Нет, пусть сыграет свою маленькую игру до конца! Стоит даже подыграть ему, чтобы потом с чувством глубокого удовлетворения сказать, как он просчитался!

Сразу после ленча она поднялась наверх и сменила платье, в котором была утром, на плиссированную белую юбку и зеленый в полоску жакет. Клер подошла к калитке точно в назначенный час и увидела, как из-за поворота показалась «лянча».

— Холодная, спокойная и собранная, — прокомментировал Скотт, когда они двинулись в путь. — Образцовая секретарша!

Ее ответ был, конечно, продуман заранее:

— Не сегодня днем. Не забывайте, у меня выходной.

— Праздное настроение под стать прекрасной погоде. По крайней мере, у нас с вами одинаковое настроение.

«Так вот на что он рассчитывал!» — подумала Клер и украдкой посмотрела на него. Сердце ее учащенно забилось только оттого, что он сидел рядом с ней — худой, темноволосый и ужасно привлекательный в красной однотонной рубашке с открытым воротом. «Настоящий мужчина, — сказала она себе, — и ему непонятны все эти тонкости и нюансы». Ей следовало бы испытывать к нему сильную неприязнь, но пока это никак не удавалось слабой женщине, которая не в силах совладать с собой. Да, она терпела поражение и понимала, что с этим надо смириться.

На этот раз Скотт поехал не вдоль побережья, а свернул на шоссе, которое пересекало остров посередине. Они ехали по проселочным дорогам, на которых не было заторов воскресного движения, проезжая через красивые, живописные, как на почтовой открытке, деревушки, которых на острове было, по всей видимости, немало. В каждой из них стояли дома, крытые соломой, и высилась средневековая церквушка, в палисадниках цвели цветы и царила та, присущая только Англии, особая атмосфера покоя, наполненная жужжанием пчел и несущая напоминание о прошедших веках.

— Некоторые из более крупных деревень заражены торгашеским духом, — заметил Скотт в ответ на ее замечание, что она не понимает, как этим деревушкам удалось устоять перед нашествием туристов. — Начинают с того, что устраивают чаепитие в саду и открывают маленький сувенирный магазинчик. А затем, как грибы, неизвестно откуда появляются и другие магазины. Наверное, потому, что туристы не довольствуются только одним созерцанием природы. — И Скотт продолжил рассказывать об острове, демонстрируя знание местного фольклора и общей истории, чем немало удивил Клер. А поскольку в их беседе отсутствовала обычная пикировка, он вдруг начал раскрываться перед ней в ином ракурсе, разрушая сложившийся у нее образ.

«Все это составная часть его замысла, — твердо сказала она себе. — Известный прием: усыпить бдительность, не оказывать никакого давления. Именно так он ведет свои интервью, заставляя людей поверить, что они ошиблись в его намерениях… Правда, в данном, конкретном случае цель, похоже, не оправдывает средства. Но когда дело касается Скотта, что можно сказать наверняка?»

Вскоре после Клейборна они свернули на дорогу к Фрешуотеру и направились в противоположную часть острова. Проехали еще одну деревню, пересекли мост, и машина, замедлив ход, свернула налево, на длинную подъездную дорогу, обсаженную деревьями. В конце ее стоял серый каменный дом, позади которого возвышались кроны грецкого ореха и бука, оживлявшие густой зеленью некрасивые очертания повидавшего виды, старого, но прочного здания, обвитого плющом.

Из главного входа вышла женщина с подтянутой фигурой, лет пятидесяти пяти, в простом голубом платье, накрахмаленной белой шапочке и заторопилась им навстречу.

— Рада, что вам удалось вырваться, — сказала она, улыбаясь им обоим. — Мы сейчас все за домом, пользуемся солнечным днем.

— Позвольте познакомить вас с моим другом, — сказал Скотт. — Клер Менстон — сестра-хозяйка Тиллари.

В полном недоумении Клер обменялась с ней рукопожатием, не понимая, куда они приехали и какое отношение имеет Скотт к этому месту. Он слегка поддерживал ее под локоть, когда они в сопровождении одетой в голубое платье женщины поднимались вверх по ступенькам. Затем, пройдя через холл с очень высоким потолком и просторную, уютно обставленную гостиную, очутились на террасе, которая выходила на просторную тенистую лужайку. Сестры в светло-голубой форме занимались своим обычным делом, как заведено в любой больнице: одному предлагали питье, другому помогали приподняться, а некоторые возили по дорожкам инвалидные кресла и болтали с весело смеющимися пациентами.

Кроме явной неспособности передвигаться самостоятельно, всех здешних больных объединяло какое-то общее радостное настроение. С того места, где стояла Клер, она видела двух мальчишек в возрасте десяти-одиннадцати лет, с веселым криком гоняющихся друг за другом вокруг дерева; их костыли мелькали так быстро, что прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, что у них обоих было по одной ноге. Клер повернула голову и вопросительно посмотрела на Скотта, но встретила его спокойный взгляд. А когда сестра-хозяйка отошла к одной из коек на колесиках — несколько таких коек были вывезены на террасу, — он тихо пояснил:

— Стенхоуп — сиротский дом и реабилитационный центр для детей до пятнадцати лет. Пойдемте, посмотрим на ребятишек.

Следующий час был наполнен для Клер самыми неожиданными открытиями. Она увидела детей самых разных возрастов: от совсем маленького, лучезарно улыбавшегося одиннадцатимесячного ребенка, у которого на ножки был наложен гипс, до пятнадцатилетнего Питера, повредившего себе спину. Как пояснил Скотт, он упал с дерева и теперь должен много недель пролежать в гипсовом жакете, уже разрисованном надписями.

— Здесь здорово, — сказал мальчик с энтузиазмом, когда Скотт поинтересовался, как он себя чувствует. — Сегодня вечером, после чая, придет человек показывать всякие интересные фокусы. Его пригласили специально, потому что у меня день рождения, и я сказал, что хотел бы увидеть его выступление. Сестра-хозяйка говорит, что я должен поблагодарить вас за это.

— Сестра-хозяйка временами говорит много лишнего, — сухо отозвался Скотт, и они с пониманием улыбнулись друг другу, как двое мужчин, сознающих слабость прекрасного пола. — Не слишком бурно проявляй свои чувства, когда он будет показывать фокусы, а то вывалишься из кровати. Кстати, твои автографы следовало бы заменить.

— Мы его привяжем, если будет вертеться, — пообещала сестра-хозяйка, которая услышала последние слова. — Вас к телефону, звонят из лондонской конторы.

— Ах да! Я говорил им, что сегодня днем они могут поймать меня здесь. — Скотт взглянул на Клер. — Извините, это не займет много времени. Хотите продолжать осмотр?

— Мы с мисс Менстон пока спокойно выпьем по чашечке чая в доме, — твердо сказала сестра-хозяйка, прежде чем Клер успела ответить. — Мы будем в моем рабочем кабинете, если захотите присоединиться к нам, когда закончите разговор.

Как ни странно, Скотт как будто поколебался, прежде чем принял ее предложение.

Рабочий кабинет сестры-хозяйки оказался небольшой уютной комнаткой неподалеку от холла. Видимо, когда-то здесь была кладовка, но теперь благодаря штукатурке, покраске и живому воображению хозяйки превратилась в кабинет — комнату отдыха, где можно было как она со смехом сказала, иногда отдохнуть от всех забот. Чай был подан в красивых чашках костяного фарфора, совсем не похожих на больничную фаянсовую посуду. Это ее собственные, объяснила сестра-хозяйка в ответ на замечание Клер, хотя они стараются держать в полном порядке все оборудование, которым располагает больница.

— Вы давно знакомы с мистером Лоумасом? — спросила она, наливая чай.

— Всего несколько недель, — ответила Клер. — Я и представления не имела, что его интересуют места вроде Стенхоупа.

— Не знаю, интересуется ли он всеми подобными заведениями. Ведь этот приют имеет для него особое значение, не так ли?

— Вот как?

— Конечно. — Сестра-хозяйка удивленно посмотрела на Клер. — Разве он не рассказывал вам о нас?

— Сказал только, что вы берете искалеченных детей в возрасте до пятнадцати лет и помогаете им выжить.

— Неплохой способ представить дело, — улыбнулась женщина. — И я надеюсь, что мы оправдываем его ожидания. Мы, конечно, имеем обязательства перед мистером Лоумасом и выполняем их. Если бы не он, Стенхоупа просто не было бы.

— Вы хотите сказать, что он является его учредителем?

— Я хочу сказать, что он его создал, дорогая. Купил дом, отремонтировал его, добился для нас у властей солидной дотации. — Она уселась поудобнее. — Все это началось, когда он делал репортаж о сиротских приютах. Тогда-то и выяснил, какие неадекватные условия созданы для таких детей, как те, за которыми мы здесь ухаживаем. Речь идет о детях, которые или родились с физическими недостатками, или получили увечья в результате несчастного случая, болезни. Раньше их направляли в обычные больницы, где они, конечно, получали необходимый уход, но в то же время им было трудно находиться рядом с другими детьми, которых постоянно навещали родственники. Недостаток внимания терзает души сирот, даже если на этом не акцентируют внимания. Стенхоуп — вклад мистера Лоумаса в создание нового будущего, по крайней мере, для некоторых из этих детей, к которым он испытывает действительно искреннюю симпатию. Вы знаете, что он сам провел в сиротском приюте несколько лет, до того как их с братом, в конце концов, усыновила семья Лоумас? Должно быть, это были необыкновенные люди, если взяли двух мальчиков в том возрасте, когда процесс адаптации проходит очень сложно.

В душе Клер бушевали противоречивые чувства. Неужели речь идет о том Скотте, которого она знает? О человеке, относившемся к жизни как к серии испытаний, которые надо преодолеть, оставаясь при этом в стороне от их последствий. Она не могла сомневаться в том, что слышала своими ушами и видела своими глазами, но если все это правда, почему же в печати не появилось никаких хвалебных статей, на которые всегда так падки журналисты?

— Потому что он не хотел и не хочет, чтобы об этом узнали, — объяснила сестра-хозяйка, когда Клер задала ей этот вопрос. — Я восхищаюсь им за это от всей души, потому что его общественный имидж, конечно, предстал бы перед публикой в совершенно новом свете, но он не хочет и слышать об использовании своего имени в какой бы то ни было связи с этим домом. — Она рассмеялась. — Любопытно, но он говорит, что такая известность скорее погубит созданный им образ, чем пойдет ему на пользу, ведь на экране у него имидж довольно-таки бесчувственного человека. Однако лично я думаю, что он держит все это в тайне потому, что не хочет получать прибыль от дорогого для него дела.

Она продолжала болтать, но Клер уже слушала ее вполуха. «Как можно было так ошибаться в этом человеке?» — думала она. Клер была уверена, что Скотт — закоренелый эгоист, который не заботится ни о чем, кроме своих интересов, циник, вступающий в полемику с единственной целью — набить собственные карманы.

«Зачем он привез меня сюда? — думала она. — Уж точно не для того, чтобы продемонстрировать плоды своей филантропии. Может быть, просто хотел показать, что нельзя принимать все за чистую монету и что он тоже способен искренне заботиться о ком-то?» Во всяком случае, это означало, что он дорожил ее мнением о нем, а ведь до сих пор не производил впечатления человека, заинтересованного такой стороной их отношений. Клер хотелось бы более точно понять его намерения. Для нее сейчас это многое значило. Было чуть больше половины пятого, когда они наконец покинули Стенхоуп. Придерживаясь, видимо, заведенного порядка, сестра-хозяйка и две девушки из ее персонала проводили их до дверей. Клер оглядывалась назад, пока здание не скрылось за поворотом дороги, затем повернулась лицом к Скотту и поймала его внимательный взгляд.

— Похоже, вы нашли общий язык с Тилли? — сказал он. — Я так и думал, что вы поладите.

— Она заставила меня задуматься о некоторых вещах, — откровенно призналась Клер.

— Я так и понял по вашему виду, когда пришел выпить чашку чая. — Голос его звучал уныло. — Мне следовало лучше знать Тилли и не позволять ей так долго оставаться с вами наедине.

— Из-за того, что она рассказала мне?

— Из-за того, как она могла рассказать вам. Не ошибитесь, зеленоглазка! Я все тот же человек, который чуть раньше привез вас сюда.

— Конечно, — согласилась она равнодушно, и Скотт усмехнулся:

— Приноравливаетесь ко мне?

— Нисколько. Я тоже все та же самая женщина. — Она смотрела прямо на него. — Зачем вы привезли меня сюда, Скотт?

— Вы поверили бы, что я это сделал без всякой задней мысли?

— Поверила бы, если бы на вашем месте был другой человек. Вас не назовешь простодушным.

— Вы находитесь в опасной близости к тому, чтобы снова считать предсказуемыми все мои поступки, — заметил он с усмешкой. — Следите за собой, девица, или я начну потакать тому импульсу, с которым борюсь с момента нашей встречи. Хотите посмотреть на Фрешуотер, прежде чем мы повернем назад?

Клер сделала вывод, что, каковы бы ни были причины, по которым Скотт попросил ее сопровождать его в этой поездке, он не собирался делать их достоянием гласности. Что ж, пусть так, это не имеет значения. Ничто не могло изменить того факта, что Скотт пошел ей навстречу, позволив проникнуть в ту часть своей жизни, в которую обычно не допускал никого. Даже если сейчас он сожалеет об этом, ему уже не лишить ее того, что она знает.

Они возвращались по перегруженному машинами прибрежному шоссе, освещенному заходящим солнцем, поэтому дорога домой заняла у них более двух часов. Когда они подъехали к «Фарлендзу» и Клер уже приготовилась выйти из машины, Скотт неожиданно проехал мимо ворот.

— Мы не успели поесть, — объяснил он. — Неужели вы подумали, что я отпущу вас домой голодной?

— Они будут волноваться, что меня нет, — начала она, но он покачал головой.

— Все предусмотрено. Я позвонил из Стенхоупа и сказал, что вы не вернетесь к обеду.

— Да? — растерянно сказала она и тут же подумала, что не следует показывать ему своих истинных чувств. — Очевидно, вам не пришло в голову, что не мешало бы сначала посоветоваться со мной.

— Пришло, — вежливо согласился он. — Но я усвоил одно правило относительно женщин: сначала делать, потом говорить. Я ждал случая, чтобы продемонстрировать вам мои кулинарные способности.

— А существует такая область деятельности, к которой не прикасалась бы ваша рука? — спросила она.

— Конечно. Например, я плохо печатаю на машинке. — Его губы дрогнули в улыбке. — У вас, случайно, не возникло ошибочного восприятия этого факта?

Клер сказала себе, что она не должна удивляться. Скотт всегда угадывает ее мысли. И все же спросила:

— Как вы узнали, что я думала об этом раньше?

— По вашему виду, когда вы подошли к машине. Вы бросили на меня прямо-таки мстительный взгляд. Глупый ребенок! — добавил он снисходительно. — Если бы меня интересовало только то, как вы печатаете на машинке, я бы сделал вам сегодня утром деловое предложение. Но как Нил узнал об этом?

— Почему вы думаете, что это Нил?

— Во всем случившемся чувствуется его деликатное прикосновение. Наверное, он подслушал, когда я разговаривал со Стивом. Постоянно забываю об этих отводных трубках, из-за которых невозможно нормально поговорить с человеком.

— Если вы покажете мне точно, что вам нужно сделать, я определю, сколько на это уйдет времени, — сказала Клер.

— Тилли произвела на вас впечатление, правда? — В его интонации не ощущалось особого удовольствия от этого факта. — Не принимайте слишком близко к сердцу то, что она вам рассказала. Тилли — заинтересованное лицо.

— Почему вы так стараетесь выглядеть ограниченным человеком, Скотт? — спокойно спросила Клер. — Почему принижаете то хорошее что сделали?

— Разве? — Он пожал плечами. — Возможно я просто хочу, чтобы вы за деревьями увидели лес. — Он остановил машину перед домом и выключил зажигание. — Заходите, пока я поставлю машину в гараж. Дверь открыта. — И с насмешливым огоньком в глазах добавил: — Я отведу вас домой, когда взойдет луна. Это даст мне хоть какие-то преимущества.

— Вы не на то обращаете внимание, — возразила она. — И временами заставляете меня краснеть.

— Жаль, — сказал он с ноткой разочарования. — Видно, это место заражено повышенной чувствительностью, она, кажется, витает в воздухе. Так вы выйдете из машины или поедете со мной в гараж?

— Выхожу, — сказала она, сопровождая свои слова действиями. — С чего мне качать?

Он усмехнулся:

— Просто войдите в дом и располагайтесь, как вам удобно. Все остальное я сделаю сам.

Клер, улыбаясь, вошла в дом. Играть со Скоттом в игры такого рода было рискованно, но сегодня вечером она почему-то чувствовала, что способна управлять ситуацией. Почему? Из-за того, что недавно узнала о нем? Потому что успела бросить краткий взгляд на то, что скрывалось за блестящим фасадом, и обнаружила человека, которым могла бы восхищаться? Ответа Клер не знала. Но в одном была абсолютно уверена: ей хотелось быть с ним.

В гостиной она сняла блейзер и, небрежно бросив его на ручку кресла, села в другое кресло, стоявшее неподалеку, огляделась. Странные вещи происходят с большинством ультрасовременных домов, подумала Клер, в них нет ощущения того, что человек живет здесь постоянно. По этой комнате Скотта тоже можно было принять за случайного квартиросъемщика. Или это не правда? Странно, но по отношению к нему ее разум, кажется, постоянно блуждал по кругу, никогда не приближаясь к одной точке, когда она могла бы уверенно сказать: вот это настоящий Скотт Лоумас!

В противоположном конце комнаты находилась стереосистема, вмонтированная в какие-то предметы обстановки. Клер подошла к ней, выбрала грампластинку и привела механизм в действие. Постояв над ним несколько секунд, убедилась, что сделала все правильно и не допустила ошибки.

Комната наполнилась звуками музыки. Обойдя ее несколько раз и внимательно осмотрев все, Клер наконец поддалась искушению и вышла на кухню.

— Одна из моих любимых — «Порги и Бесс», — сказал Скотт, не отворачиваясь от плиты, где над кастрюлей поднимался соблазнительный аромат. — Кажется, я сказал, что это мой прием?

— Сказали, но мне стало любопытно, — возразила она. — Я подумала, что, может, мне удастся застать вас в фартуке.

— Если бы он у меня был, я привязал бы вас к его тесемкам, — ответил Скотт. — Посмотрите на рис, если уж вам так хочется участвовать в этом священнодействии. По-моему, он почти готов, можно сливать.

Клер направилась выполнять его указания заглянув с интересом в кастрюлю, которую Скотт держал в руках, пока она снимала рис с конфорки.

— Что это?

— Polio alia Cacciatora — цыпленок по-марсельски для вас.

— Вы не успели бы это сделать сейчас!

— Верно. Все было сделано до того, как я заехал за вами сегодня днем.

— Вам не кажется, что вы слишком многое считаете само собой разумеющимся? Сколько трудов пропали бы впустую, если бы я не приняла вашего приглашения!

— Если мне не изменяет память, вы были лишены свободы выбора. — Он окинул ее взглядом. — Вы промоете этот рис или будете дожидаться дождичка?

— Прошу прощения, сэр, — произнесла она смиренно. — Это все из-за моего старенького дедушки. «Нерадивый ученик пудинг рисовый любил» и… — Она поспешно подняла руку, так как он с угрожающим видом направился к ней. — Где мне взять дуршлаг?

— В шкафчике рядом с мойкой. — Он пронаблюдал за тем, как она достала, потом ядовито спросил: — Надеюсь, сами справитесь?

— Только мужчина может быть настолько высокомерен, — заметила Клер. — Это на тот случай, если вы все еще не оценили моего природного превосходства.

— Когда-нибудь вам придется доказать мне это. Все самые лучшие шеф-повары — мужчины. — Скотт достал блюда из теплой сушилки, одно вручил ей, а на другое вывалил содержимое своей кастрюли. — Поставьте его сюда, — указал он на стальной поднос с подогревом, на котором уже были расставлены тарелки. — Какое вино предпочитаете — белое или красное?

— Не знаю. Где мы будем есть?

— На террасе. Вечер слишком хорош, чтобы проводить его дома.

На улице уже стоял плетеный стол, накрытый простой, но очень милой скатертью в красно-белую полоску, на которой лежали такие же салфетки. Вечер был прекрасный, напоенный звуками и запахами июля. Из-за деревьев с террасы было видно море, слышны глухие удары волн о берег. Они ели, наслаждаясь обществом друг друга и обмениваясь дружелюбными взглядами, а потом, когда с едой было покончено, с удовлетворением откинулись на спинки кресел и несколько минут молча наслаждались раскинувшимся перед ними пейзажем.

Скотт первым нарушил молчание.

— Где ваши родители? — спросил он. — Они тоже живут в Лондоне?

— Нет, — ответила Клер. — Мой отец умер, а мать живет в Бостоне. В Америке.

— Снова вышла замуж?

— Да.

— Почему же тогда вы не поехали вместе с ней?

Она попыталась ускользнуть от единственного ответа, который могла дать:

— Вы всегда расспрашиваете своих гостей о подобных вещах?

— Только в тех случаях, когда на самом деле хочу побыстрее их спровадить, тогда я непременно затрагиваю эту тему. Вы не хотите говорить об этом?

— Наверное, для этого нет никаких оснований. — Она отпила глоток вина из бокала. — Глен был слишком сильно влюблен в мою мать и не имел ни малейшего желания делить ее с кем бы то ни было.

— Даже с ее дочерью.

— И с неродной дочерью тоже. — Она замялась. — Мы не очень-то ладили, и это расстраивало маму. Возможно, я поступила разумно, не поехав с ними, ничего хорошего из этого не вышло бы.

— Вы навещали их?

— Нет, но поеду к ним как-нибудь. — Клер весело добавила: — Когда-нибудь я буду путешествовать по разным местам. Надеюсь… Вы много путешествовали, Скотт? Расскажите о бескрайнем мире, который лежит там, за морем.

— Я испортил бы вам впечатление. Мы по-разному смотрим на вещи.

— Ну вот, опять становитесь циником!

— Я назвал бы это добрым отношением. Вам следует сохранить иллюзии, которые у вас остались.

— Мне? Почему?

— Кажется, жизнь уже нанесла вам несколько довольно тяжелых ударов. Готов поклясться, вы усвоили представления о мире своего отца, и он передал вам свой взгляды.

Она произнесла очень спокойно:

— Кто вам это рассказал?

— Никто мне не рассказывал. Просто ваше имя показалось мне знакомым. И на прошлой неделе я разыскал записи в своих старых бумагах. — В его голосе не слышалось ни малейшего раскаяния, когда он добавил: — Недаром говорят, что журналист всегда остается журналистом. — Его признали невиновным, — возразила Клер.

— Знаю. Но он вас погубил, разрушив вашу веру в его непогрешимость. Ни один человек не является совершенством. Если именно это вы ищете, то вам предстоят долгие поиски.

Клер поставила бокал на стол, так как ее рука вдруг задрожала.

— Я и не знала, что ищу чего-то особенного — конечно, не того, на что вы намекаете. Что все это значит, Скотт? Причиняете мне боль, потому что я не принимаю ваших условий игры? Что ж, это не делает вам чести. — Она уже встала, ее голос слегка дрожал, но оставался твердым. — Извините, вы зря потратили столько времени, чтобы подготовить грандиозную сцену с моим рыданием на вашем плече, но…

— Клер, прекратите! — Скотт тоже вскочил, преградив ей путь к ступенькам, ведущим в сад. В его серых глазах мгновенно исчез всякий намек на насмешку. — Я просто разговаривал с вами, вот и все.

Клер не пошевелилась, когда он нежно взял в руки ее лицо, и закрыла глаза, когда его губы коснулись сначала её виска, потом щеки, а затем прижались к ее губам с нежностью, которой она никогда не ожидала от этого человека, остающегося для нее загадкой. А когда поцелуй закончился, не посмела поднять на него глаза, боясь того, что он прочитает в них, боясь собственного отклика на его поцелуй.

— Уже поздно, — поспешно сказала она, нарушив молчание. — Мне пора возвращаться.

— Разве этого ты хочешь? — нежно спросил он.

«Нет, — хотела честно признаться Клер, — Я хочу остаться здесь, с тобой. Я хочу, чтобы ты снова целовал меня. Я хочу забыть весь мир».

— Да, — ответила она вслух, — именно этого я хочу.

Несколько секунд Скотт стоял неподвижно, потом улыбнулся, пожал плечами и отпустил ее:

— Сейчас принесу твой жакет.

Она стояла у лестницы, когда он вернулся. Скотт подошел и накинул на нее блейзер, его руки задержались на ее плечах, и она почувствовала, как вновь бешено забилось ее сердце. Клер порывисто спустилась вниз по ступенькам, бросив через плечо:

— Спасибо, что взяли меня с собой в Стенхоуп сегодня днем, и за ужин. Мне все это доставило удовольствие.

— Так же, как и мне, — ответил Скотт и потом с внезапным цинизмом грубо добавил: — Желание должно быть взаимным, зеленоглазка. Я не собираюсь тащить тебя в мое логово, перебросив через плечо.

— Буду помнить об этом, — отозвалась она, застыв на мгновение от этой грубой выходки. — Спокойной ночи!

— До встречи! — был короткий ответ.

Кое-как Клер пошла через сад. Она все еще ощущала прикосновение его рук и губ, тепло его дыхания и понимала, что эти мгновения разбудили в ней голодного зверя, с которым будет трудно совладать. Ах, если бы только у нее хватило мужества отдаться, ни о чем не думая, этой страсти! И почему она не способна забыть о завтрашнем дне, лишь жить сегодняшним, как это делает сам Скотт?

Глава 5

Ночью Клер несколько раз просыпалась, а встав рано, отправилась на берег, чтобы поплавать. Если бы она надеялась встретить там Скотта, ей пришлось бы разочароваться. Берег был пустынным, море — неспокойным, и она не получила удовольствия от купания. Проведя на пляже не больше десяти минут, Клер вернулась домой.

Когда она вошла в холл, Нил спускался по лестнице в слишком ярком красно-синем свитере поверх рубашки и джинсов, а волосы его были всклокоченны так, словно он несколько дней не причесывался. Внешний вид Нила, как уже успела выяснить Клер, обычно соответствовал его настроению. Судя по сегодняшнему, парень не находил себе места от скуки.

— Могли бы разбудить меня, — жалобно проговорил он, оглядывая ее пляжный костюм. — Я и сам не отказался бы поплавать.

— Это была бы не самая удачная мысль, — возразила Клер. — Слишком холодно, и море волнуется. И потом, вы же не любите рано вставать?

— Я рано лег спать, помните? Чем здесь еще заниматься, кроме как спать? — Он облокотился на балюстраду, когда она проходила мимо него, и многозначительно добавил: — Насколько я заметил, вы были слишком спокойны, когда вернулись вчера вечером. Скотт не оправдывает ожиданий?

— Скотт всегда оправдает ожидания любой женщины, — ответила она не оборачиваясь. — Приятной вам прогулки.

— Я не собирался гулять, во всяком случае, в одиночестве. — Нил пошел к ней. — Почему бы вам, переодевшись, не пойти со мной?

Она задержалась на мгновение:

— У меня мокрые волосы. Вам не хочется гулять одному?

— Я стадный тип, милочка, — протянул Нил. — Люблю компанию, чем бы ни занимался. Разве нельзя обвязать голову полотенцем или чем-то еще?

— Нет, — рассмеялась Клер, — нельзя. Можете представить себе лицо Стива, когда я приду на завтрак с тюрбаном на голове, как мечта султана?

— Кто упоминает всуе мое имя? — раздалось с верхней ступеньки лестницы. Стив с улыбкой смотрел на них обоих. — Вы плавали?

— Нет, — ответил его брат, — но я пытаюсь убедить Клер пойти прогуляться перед завтраком.

— А вы не хотите? — Стив вопросительно посмотрел на Клер.

— Не могу, — ответила она, почувствовав себя внезапно так, будто очутилась между двух огней. Она быстро поднялась по лестнице. — Увидимся позже!

В своей комнате Клер стащила мокрый купальник, бросила его в тазик с водой, чтобы прополоскать, приняла душ, завернулась в большое махровое полотенце и достала чистую одежду. Проходя мимо окна в спальне, она почувствовала, что ее взгляд неумолимо притягивает верхушка крыши, возвышающейся над деревьями. Ее воображение нарисовало картину, как хозяин этого дома в одиночестве завтракает на кухне (если на самом деле он позаботился приготовить себе завтрак), перед ним лежит развернутая газета, а рядом стоит кофейник с кофе. Возможно, он не успел побриться и нетерпеливо поправляет рукой свои густые волосы, падающие на глаза. Мужчина, предоставленный самому себе, не нуждается ни в чем или ни в ком, чтобы наполнить свою жизнь, по крайней мере, ни в каком долговременном чувстве.

Стив в это утро, казалось, был чем-то озабочен. Он часто умолкал и сидел, уставившись в окно, за которым не происходило ничего интересного, а Клер терпеливо ждала с карандашом наготове. «Что-то на него не похоже», — подумала она. Когда Стив был в ударе, слова лились неудержимым потоком, а в неблагоприятные для работы дни он просто принимал поражение без борьбы. Сегодняшний день не был ни тем ни другим. Мысли Стива явно шли по двум направлениям одновременно, причем каждое занимало его всего на несколько минут. И то, что ему удалось выразить словами, было лишено обычной легкости, изящества. Клер знала почти наверняка, что он выбросит весь этот кусок, когда перечитает рукопись.

— Вас что-то тревожит? — рискнула обратиться она к нему во время особенно длительной паузы.

Стив вздрогнул и посмотрел на нее с виноватым выражением.

— Тревожит? Нет… — Он неуверенно улыбнулся и покачал головой. — Интересно, почему инстинктивно отрицаешь то, что бросается в глаза? Да, кое-что тревожит меня, Клер… если уместно говорить о «тревоге».

— Нил? — рискнула задать она вопрос и получила в подтверждение своей догадки печальный кивок.

— Он снова заговорил об отъезде. Жалуется, что задыхается здесь. — Стив с таким беспомощным видом развел руками, что у нее дрогнуло сердце. — Чем можно ответить на такое заявление? Что я могу предложить ему, чтобы он захотел остаться?

— Вы еще не говорили со Скоттом относительно работы для него? — нерешительно спросила Клер. — Я понимаю, это не решило бы всех проблем, но могло бы стать началом новой жизни. Дайте ему шанс за что-то зацепиться, пока он не найдет то, что ищет.

— Вы действительно так думаете? — В голосе Стива слышалось сомнение. — Если Нил чувствует себя неуютно в «Фарлендзе», то городская контора покажется ему тюрьмой!

— Существуют разные виды свободы, — возразила Клер, поражаясь тому, как часто даже очень проницательные люди оказываются беспомощны и слепы, когда дело касается тех, кого они любят. «Стив слишком близко принимает все к сердцу», — подумала она. — У Нила здесь так мало знакомых — я имею в виду ребят его возраста.

— Он знаком с вами, — поспешно возразил Стив. — И вы ему нравитесь, Клер. Если бы это не было… — Он оборвал фразу и, нахмурившись, уставился в крышку стола. — Если сочтете нужным, скажите, чтобы я не лез в чужие дела, но признайтесь, Скотт очень много для вас значит?

Клер не шелохнулась, свет из окна падал на ее склоненную голову, волосы девушки отливали бронзой.

— Он очень… привлекателен, — сказала она. — Ни одна женщина не может не заметить этого.

— Я спрашивал не о том.

— Знаю. — На этот раз она подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Не волнуйтесь за меня, Стив. Я не настолько впечатлительна.

— Вы правы. — Неожиданно он улыбнулся. — Для вашего возраста вы удивительно рассудительны. Гораздо больше Нила. Вот почему мне хотелось бы… что ж, это было бы великолепно, если бы вы поладили.

Клер удивило и привело в смятение его предложение. Она и Нил? Они трещали бы без умолку, как две горошины в одном стручке! Смешно даже думать об этом.

— Мы слишком мало знаем друг друга, — уклонилась Клер от прямого ответа.

— Но он вам нравится?

— Да. Да, конечно, но…

— Тогда почему бы вам, по крайней мере, не проводить вместе больше времени?

Клер попыталась обсудить этот вопрос с другой стороны:

— Разве не сам Нил должен это решать?

— Он уже решил. Беда в том, что Нил чувствует превосходство Скотта. Для этого есть все основания, не спорю. Если бы я сказал ему, что он может не бояться соперничества…

— Стив, подождите, пожалуйста.

— Клер совсем растерялась. Нил боится пригласить ее куда-то из-за Скотта? Это совсем не похоже на него. Клер скорее поверила бы, что ему не хочется тратить попусту усилия и вступать в соревнование с более сильным противником, потому что она не настолько сильно ему нравится. Но с другой стороны, почему Стив говорит так уверенно? Вероятно, Нил внушил ему такие мысли. Наконец, так и не разобравшись в этом, она сказала:

— Мне не хотелось бы, чтобы вы передали ему наш разговор. — Если ваш брат хочет пригласить меня куда-то, я предпочла бы, чтобы он сделал это сам, по собственной инициативе.

— Хотите сказать, что вас привлекают мужчины, которые уверены в себе? Да, так оно и есть. Иначе вас не тянуло бы так к Скотту.

«Оставьте Скотта в покое!» — в отчаянии проговорила про себя Клер.

— В чем-то вы правы, — согласилась она вслух. — Хотите, я прочитаю вам прямо сейчас все, что написано, или подождете, пока перепечатаю?

Стив усмехнулся;

— Неужели настолько плохо? Мне и самому показалось все это невыразительным. — Несколько мгновений он молча смотрел на нее, потом решительно продолжил: — Разорвите все эти записи, и начнем главу сначала. Я чувствую, что дела не столь безнадежны, как мне показалось сегодня утром.

Клер очень хотелось бы разделять его точку зрения. Пытаясь помочь Стиву разрешить проблемы, она преуспела только в том, что сама по уши увязла в них, а этого ей не хотелось. Разве у нее мало собственных забот, чтобы еще взваливать на свои плечи чужие?

День продолжался. Наступило время ленча и прошло, унеся слабую надежду, согревавшую душу Клер, что Скотт заглянет к ним выпить кофе, как он часто делал. Оставалось надеяться на то, что он зайдет выпить чашку чая. Успокаивая себя, она старалась не думать о том, что встреча с ним не сулит ей ничего, кроме новых волнений.

Стив сидел на краю стола, диктуя ей особенно важный кусок текста, когда около трех часов дня раздался телефонный звонок, прервавший поток его мыслей. Он дал понять Клер, насколько неуместен сейчас перерыв в работе, раздраженно пожав плечами. Затем поднял трубку, автоматически нажав на усилитель.

— «Фарлендз». Стив Холлиз у телефона.

— Стив, у тебя есть расписание паромов на воскресенье? — Голос Скотта заставил Клер поспешно поднять голову. — Похоже, я не успею вовремя на пристань.

— Где-то валяется, — ответил Стив. — Подожди минуту. — И обратился к Клер: — Посмотрите, пожалуйста, на бюро, вон там. На прошлой неделе я приобрел новое расписание.

Клер направилась к бюро, чтобы выполнить его просьбу, и услышала продолжение разговора:

— Уезжаешь на вечер, так?

— Нет, на неделю. Возникли кое-какие неожиданные обстоятельства, и я хочу быть с утра на месте, чтобы во всем разобраться. — Скотт добавил равнодушно: — В итоге мне не понадобятся услуги Клер, Стив. Я заберу с собой то, что надо перепечатать, и передам Джил. Она сделает все, что нужно, пока я буду в городе. Передай, пожалуйста, это Клер, хорошо?

Стив рассмеялся:

— Ты только что сам сказал ей об этом. Она здесь, ищет для тебя расписание.

— А ты подключил к телефону эту хитрую штуковину? — Голос Скотта нисколько не изменился. — Спасибо за ваше предложение, Клер! Я высоко ценю его, хотя в нем отпала необходимость.

— Все в порядке. — Она наконец нашла затерявшееся расписание и подошла с ним к столу. — В каком часу вы хотите уехать?

— После четырех. Дайте мне время, чтобы побросать в чемодан самое необходимое.

Клер назвала ему время отправления трех идущих один за другим паромов, услышала, как Стив пожелал Скотту приятного путешествия, и затем на другом конце провода раздался сигнал отбоя. Так вот как обстоят дела! При ясном свете дня Скотт обдумал возникшие между ними отношения, решил, что при сложившихся обстоятельствах ничего путного из этого не выйдет, и избрал наиболее разумный выход, чтобы положить конец неоправданным надеждам, которые могли у нее возникнуть относительно его чувств к ней. Он проведет в городе неделю в обществе близких ему по духу людей и вернется домой, чтобы заново начать отпуск, который на данный момент ему испортили.

Клер была поражена собственным хладнокровием. Она знала, что вскоре снова начнутся ее душевные муки, но в эти минуты абсолютно ничего не чувствовала.

— Прочитать последний абзац с начала? — спросила она, снова усаживаясь в кресло и беря в руки блокнот. — «Мариан отвернулась от окна с пакетом в руке…»

Не прислушиваясь к словам, Клер прочла написанное и сделала паузу, Стив начал диктовать ей текст дальше, поначалу останавливаясь, внося поправки, но вскоре его мысли обрели прежнюю мощь, и действие продолжало развиваться в нужном направлении; перерыв в работе постепенно отступил на задний план под давлением все возрастающего эмоционального напряжения.

В последующие дни Клер с головой ушла в работу. Когда Стив объявлял перерыв, она присоединялась к Шерли и возилась в саду, выпалывая сорняки и болтая с ней о том о сем. Понемногу она все лучше узнавала эту женщину. Иногда они вместе пили кофе, усевшись вдвоем в большой кухне. Однажды Шерли завела разговор о Стиве и о том, какое влияние он оказал на ее жизнь.

— Мне казалось, что я никогда не встречу человека, который бы занял место Арнольда, — призналась Шерли. — Мы были женаты пятнадцать лет, и это было счастливое время. Может быть, именно поэтому я так сильно переживаю за Стива, который…

— Который был лишен этих счастливых лет, — мягко докончила за нее Клер, когда та замолчала. — Вы правы, Шерли, я все знаю о Хелен.

— От Нила? — Шерли кивнула. — Это на него похоже. Стив никогда не разговаривает о ней ни с кем. Как будто просто решил вычеркнуть ее из своей памяти.

«Не совсем так, — подумала Клер, — но очень скоро лечение закончится. И тогда, возможно… Нет, Стив не станет думать о себе, пока у Нила все еще полно проблем. Вот когда его брат остепенится и его будущее как-то определится, Стив начнет понимать, что его счастье находится у него под боком. Шерли и Стив так идеально подошли бы друг другу — двое заботливых, щедрых людей, остро нуждающихся в любви! А если подумать, кто в ней не нуждается? За исключением Скотта, конечно…»

В четверг, после ленча, когда они выпили кофе, Стив предложил воспользоваться прекрасной погодой и совершить прогулку на самолете, которую он обещал Клер в день ее приезда.

— Уже несколько недель я не летал на самолете, — сказал он. — А сейчас у меня как раз освободилось несколько часов. Хочешь присоединиться к нам, Нил?

— Хоть какое-то разнообразие! — Нил посмотрел на Клер и добавил: — Почему бы нам не отправиться вчетвером? Уверен, Шерли была бы в восторге, если бы ее пригласили полюбоваться островом с высоты птичьего полета.

— Ты так думаешь? — В голосе Стива послышалось удивление. — Пойду спрошу ее.

— А теперь кто занимается сватовством? — спросила Клер, когда Стив вышел из комнаты.

— Трое — это толпа, — ответил Нил двусмысленно. — Не составите сегодня вечером мне компанию: пошатаемся по пабам?

— Нет, — ответила она. — Но я охотно посижу с вами в местном кафе.

— И сказал Господь: «Будь благодарен за мелкие благодеяния». — Нил говорил насмешливо, но по его улыбке было видно, что он доволен. — Пойду поищу чем утеплиться на время полета. Штаны и свитер будут в самый раз.

Это был веселый и необычный день. Стив оказался опытным пилотом, имевшим на своем счету более сотни летных часов. Они пролетели над проливом и полюбовались французским побережьем у Шербура. Затем вернулись обратно над утесами западного конца острова. С высоты они видели бесконечное разнообразие пейзажей: многокрасочные полоски побережья и золотистые пески, поросшие лесами лощины, крытые соломой фермы, коттеджи из белого камня и уютные городки с красными крышами. С высоты в несколько сот футов это разнообразие красок радовало глаз. Остров действительно напоминал сад.

— Сегодня вечером я отдыхаю, — объявил Стив после обеда. Хочу полежать, задрав ноги, с интересной книгой, послушать хорошую музыку. А у вас, молодежь, какие планы?

— У нас двоих, — сказал Нил, прежде чем Клер успела ответить, — более важные дела. Не возражаешь, если мы возьмем машину ради такого небольшого путешествия?

— Я бы предпочла пойти пешком, ведь мы собираемся всего лишь в деревню, — поспешно вмешалась Клер. — Едва ли стоит брать машину ради такого небольшого путешествия.

— Так тому и быть, пойдем пешком, — добродушно согласился Нил. — Возьму машину в другой раз, Стив.

— В любое время, — ответил брат так поспешно, что Клер даже немного расстроилась. — Машина в любое время к твоим услугам.

— Стив слишком потворствует вам, — откровенно сказала она Нилу позднее, когда они шли к деревне. — Если бы у вас была работа, вы имели бы собственный автомобиль.

— Я хотел бы иметь такую работу, к которой он прилагался бы, — весело заявил он. — Думаю, это несколько сужает поле поиска. В какой сфере бизнеса вы меня видите?

— Чаще всего в никакой, — улыбнулась Клер. — Серьезно, Нил, чем вы хотите заняться? Он задумался:

— Что ж, Скотту нужен новый помощник продюсера. Я бы не возражал для начала занять эту должность.

Она рассмеялась:

— Начать с вершины и постепенно спускаться вниз?

— Скотт находится на вершине. Для начала я хотел бы вытеснить его. — Он бросил на нее искоса робкий взгляд. — Верите, что мне это удастся?

— Если начинать с нуля? Это, как минимум, нереально. Я думала, что мы говорим серьезно.

— Я и говорю серьезно. Относительно работы, во всяком случае. Я не утверждаю, что меня радует перспектива работы на Скотта, но стоило бы заняться этим, чтобы добиться устойчивого положения в его мире.

— Устойчивое положение! Большинство людей рассматривало бы такую работу как высокую награду за несколько лет усердного труда!

— Большинство людей ничего не видит дальше собственного носа. Я займу пост в совете директоров до того, как мне исполнится тридцать.

— Если учесть, что до намеченного срока вам осталось шесть лет, вы собираетесь продвигаться с удивительной быстротой.

— Что возвращает нас туда, откуда мы начали. Вы очень дружны со Скоттом. Как насчет того, чтобы замолвить за меня словечко?

Она сухо ответила:

— Как насчет того, чтобы самому попросить его об этом, если вы так сильно в нем заинтересованы? Кто знает, может, вы именно тот человек, которого он ищет.

— Несбыточная мечта! Скотт относится ко мне как к законченному бездельнику.

— А что вы сделали, чтобы изменить его мнение? Если бы вы доказали ему, что всерьез хотите заняться делом, я уверена, он с удовольствием помог бы вам найти работу.

— Вроде посыльного в конторе, например. Забудьте об этом, милочка! Скотт Лоумас не страдает излишней доверчивостью, думаю, вы уже это поняли. Я не порицаю его за это. Другим способом не добиться успеха в этих крысиных гонках.

— Если вы так уверены, что обращаться к Скотту бесполезно, зачем же просили Стива замолвить за вас словечко?

— Это доставило ему удовольствие, — ответил Нил, пожав плечами. — Стив постоянно ищет признаки того, что я остепенился.

— Вы его упрекаете? — Клер остановилась посреди тротуара и резко повернулась к нему. — Нил, не уезжайте! У вас появится шанс начать другую жизнь. Нельзя всю жизнь оставаться хиппи.

Он вдруг усмехнулся:

— Вы принимаете меня за хиппи? За одного из тех грязных оборванцев, которые спят вповалку на пляжах и обращаются с мольбой о мире к людям, не желающим ничего слышать?

— Пожалуй, нет, не совсем так. — Она улыбнулась, представив нарисованную им картину. — Но вы, конечно, не были похожи на преуспевающего джентльмена в ту ночь, когда прибыли сюда.

— Я несколько дней путешествовал на скудные средства, — объяснил он. — Это одна из уловок моего милого брата, он настаивает, чтобы каждые два-три месяца я возвращался на базу. Только тогда мне выдают очередную сумму. Своего рода наказание за мои грехи.

— Или просто желание видеть вас время от времени. Вам незнакомо чувство стыда?

— Нет, — спокойно ответил Нил. — Нет ничего плохого в том, чтобы делиться с теми, кто ничего не имеет.

— Но вы ничего не имеете потому, что предпочитаете получать деньги более легким способом! — А так как Нил расхохотался, резко сказала: — Ладно, чувствую, что наш разговор зашел в тупик. Но это не меняет дела. Вы используете брата как якорь спасения и ничего не даете взамен. Вы не достойны его.

— Нет, не достоин, — согласился Нил с обезоруживающей искренностью, подыгрывая ей. — Но если бы все мы получали от жизни только то, что заслужили, в большинстве своем мы были бы очень несчастны. Паб за углом. Если вы закончили читать закон об охране общественного спокойствия и порядка, я готов пропустить рюмочку.

Бар первого класса был полон, и первые несколько минут им пришлось стоять. Потом парочка неподалеку от них собралась уходить, и Нил занял освободившееся место, не обращая внимания на давно пришедших, но гораздо менее настойчивых молодых людей, стоявших поблизости.

— Только англичане думают о соблюдении очередности, — заявил он, насмешливо поднимая бокал за негодующую пару, которая все еще продолжала стоять. — Во всем остальном мире каждый за себя.

— Я это заметила, — сказала Клер, одарив его натянутой улыбкой.

— Знаете, мой брат возлагает большие надежды на наши отношения, — неожиданно произнес Нил. — Вы могли бы, по крайней мере, дать мне шанс.

— С какой целью? Едва ли я подходящая для вас пара.

— Ну вот, снова начали! Как насчет того, чтобы хоть часок побыть милой с Нилом, послав к черту все остальное? Вы же не знаете, может, во мне откроются скрытые глубины.

— Случаются и более странные вещи. — Клер поставила свой бокал на стол и пристально посмотрела на него. — Куда вы направитесь, когда уйдете отсюда, Нил? Чем займетесь?

— Буду путешествовать, посмотрю мир. — Он говорил небрежно. — Несколько монет бренчат в кармане, вещевой мешок через плечо — вот и все, что мне нужно.

«Если несколько монет умножить на несколько месяцев, выйдет не такая уж маленькая сумма», — подумала Клер, но воздержалась от комментария.

— Плюс компания? — спросила она. — Вы говорили, что никогда не делаете ничего в одиночку, если это зависит от вас.

— Вы правы. Почему бы вам не отправиться на этот раз со мной, Клер? Лучше узнаете жизнь, пока еще не поздно.

Она ответила с некоторой долей сарказма:

— Вы действительно хотели бы разделить рацион, выделенный Стивом, с партнершей?

— Почему бы нет? Мы сделали бы все по-честному, конечно. Сначала я женился бы на вас.

— Что ж, спасибо, но я не хотела бы, чтобы вы выглядели белой вороной среди ваших бездомных друзей.

— Ничего страшного! Я встречаю на своем пути множество женатых пар. Они порвали с обществом, но не с желанием принадлежать друг другу.

— Но сам брак — изобретение общества. Если они признают одно правило поведения, то, конечно…

— О, я не утверждаю, что у них есть какие-нибудь официальные бумаги. Брачная церемония — изобретение общества, идея брака — универсальна. Возьмите чету горилл…

Берите их сами, — твердо сказала Клер, решив, что дискуссия зашла слишком далеко. — Я сохраню верность обществу, вот и все.

— Вы хотите сказать, что займете положение в обществе. В таком случае не понимаю, почему бы вам не подцепить Стива, если это все, к чему вы стремитесь? Ему было бы лучше… — Нил оборвал фразу, голос его изменился. — Чертова говорильня! Я думал, мы покончили с этим номером на лето!

Клер проследила за направлением его взгляда и почувствовала, как забилось ее сердце, когда она увидела экран телевизора, стоявшего на полке над баром. Вокруг так шумели, что невозможно было услышать ни звука, но один из двух людей на экране, конечно, не нуждался в представлении. В тот момент, когда она посмотрела на экран, камера показала крупным планом его лицо — проницательный взгляд серых глаз, безусловную привлекательность мужественных черт, едва заметную усмешку, притаившуюся в уголках губ. Улыбка тигра. Скотт Лоумас готовился нанести смертельный удар — четкий, быстрый, решающий.

— Это запись, — уверенно пояснила Клер. — Кажется, мы говорили о Стиве?

— Говорили. Я хотел сказать, что он гораздо более удачная партия, чем наш друг на экране. Надеюсь, вы не тешите себя мечтами о будущем в этом направлении?

— Я еще не сошла с ума, — ответила она, повторив то, что сказала Стиву всего несколько дней назад, с той же долей иронии.

— Надеюсь. — Тон Нила заставил ее перевести взгляд на него, и Клер поняла, что его не так легко обмануть. — Кончайте ребячиться! Мне неприятно видеть, как вы страдаете. Скотт не станет сейчас жениться: он слишком привык жить так, как ему заблагорассудится.

— Так я и поняла, — сказала Клер и отвернулась от экрана. — Будете растягивать ваши денежные средства на еще одно посещение паба или сейчас заключим соглашение за бутылкой вина?

Нил усмехнулся и встал:

— Так и быть, согласен на сегодняшний вечер подписать соглашение. Оставляю вас защищать мое место.

— Ценой моей жизни, — пообещала она.

Домой они вернулись в начале одиннадцатого. В гостиной царил полумрак, Стив, полузакрыв глаза, лежал на диване и наслаждался фортепьянным концертом Грига.

— Шерли готовит кофе, — сообщил он. — Довольны прогулкой?

— Испытываю прилив сил и бодрости, — ответил Нил, плюхнувшись в кресло. — Наша Клер редкая собеседница. По-моему, мы затронули все мыслимые темы.

— Но ни к каким далеко идущим выводам не пришли, — подхватила она и притворно зевнула, постаравшись показать, что устала. — Если никто не возражает, я, кажется, отправлюсь спать. Сегодня был долгий день.

Клер легла в постель, оставив окно открытым, и комната наполнилась дуновением ночного ветерка, запахом моря. Она бесстрастно думала о прошедших днях и о предстоящих неделях, уговаривая себя, что со всем справится. Должна справиться. Ни один мужчина не стоит того, чтобы из-за него проливать слезы.

Немного позднее она услышала, как два брата поднялись вместе наверх, пожелали друг другу на площадке спокойной ночи и двери их комнат закрылись. Шло время, а Клер все лежала, прикрыв глаза от яркого света луны, но не в силах заснуть. Наконец ее терпение иссякло, она отбросила одеяло и встала. Заснуть не удастся, ей нужна разрядка. Ночь была теплая, море манило своей близостью. Клер быстро надела купальник и, накинув халат, спустилась вниз.

В лунном свете песок казался серебряным, море — черным и таинственным за линией мягко разбивающихся волн. Бросив халат на песок, она вошла в воду и быстро поплыла на глубину. Вода нежно, как шелк, скользила по коже, лаская тело и успокаивая. Море было таким спокойным, что ей не хотелось возвращаться. Она чувствовала, что могла бы плыть бесконечно, не ощущая усталости.

Вдруг, совершенно неожиданно, вода стала холоднее, и Клер почувствовала, что ее ноги попали в водоворот. Поначалу она совсем не испугалась и повернулась к берегу, чтобы плыть обратно, но вскоре поняла, что совсем не продвигается вперед, а давление на ее конечности неуклонно возрастает. Судорога свела ногу, и с ее губ сорвался крик. Клер инстинктивно опустила обе руки вниз, чтобы помассировать зажатые мускулы икр. И тут же пошла ко дну, глотнула воды, забарахталась, чтобы поднять голову над поверхностью. Но нога онемела, свинцовая тяжесть тащила ее на глубину, болезненная судорога пронзила тело. Она едва успела глотнуть воздуха, как снова погрузилась под воду. И тут ее охватила дикая паника, мгновенно проникшая во все клетки мозга, а легкие стали разрываться от недостатка кислорода. Клер тонула. Такое спокойное море, а она тонет!

Неожиданно чьи-то руки схватили ее под мышки, потащили наверх, к благословенному воздуху. Она забарахталась, чтобы повернуться и покрепче ухватиться за своего спасителя, но оказалась, зажата, как в тисках, и ей не удалось этого сделать.

— Плыви на спине, — произнес голос, который Клер не сразу узнала. — Подними ногу и помассируй мышцы. Сильно!

Она повиновалась приказу, почувствовала, что боль отступает и к ней возвращается сознание.

— Теперь расслабься, — продолжал шептать голос ей на ухо. — Я доставлю тебя на берег.

Их отнесло на довольно значительное расстояние. Несмотря на то, что Скотт греб изо всех сил, прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем они очутились на мелководье.

Клер без сил опустилась на песок, крепко прижавшись лбом к коленям, стараясь унять дрожь в руках и ногах.

— Я… думала, что вы еще в Лондоне. Я… — Она замолкла, дрожа всем телом. — Если бы вас не было здесь…

— Я увидел, как ты входила в воду, — прервал ее Скотт. — Неужели ты ничего не соображала, отправившись плавать одна, ночью, и во время прилива?! Даже без судороги тебе пришлось бы немало потрудиться, чтобы выбраться из течения. — Он замолчал и спросил более спокойно: — Как ты себя чувствуешь?

— Неважно, — призналась она. — Шок, наверное. Через минуту буду в порядке.

— Только не здесь, на ветру, в мокром купальнике. Ты вся дрожишь. — Скотт подхватил ее под плечи и колени, легко подняв с песка. — Обхвати меня за шею, я тебя не уроню.

— Я могу идти, — слабо запротестовала Клер. — Правда…

Не обращая внимания на ее слова, он без особых усилий понес ее через рощу. Она чувствовала, как напряжены его мышцы, ясно видела при лунном свете твердые очертания его челюсти. Вода капала с его волос на ее руку, а оттуда бежала вниз по его спине, добираясь до мокрых, измазанных брюк. Клер вспомнила, что его рубашка и башмаки, а также ее халат остались на пляже; и представила себе, что подумают люди, если их вещи унесет прилив, а потом все это найдут совсем в другом месте.

Ее снова охватила дрожь, и пальцы непроизвольно впились в его тело. Те минуты, когда она тонула, оставили неизгладимый след в ее душе. Клер никак не могла заставить себя разжать пальцы и понимала, что должно пройти немало времени, пока она придет в себя. Клер уткнулась лицом в плечо Скотта и бесстыдно прижалась к нему.

Его дыхание стало более прерывистым, когда они добрались до дома, но это был единственный признак усталости. Не включая света, он пересек гостиную, поднялся по лестнице на второй этаж и ударом ноги распахнул дверь в ванную. Только тогда он опустил ее на пол и потянулся к выключателю. Клер увидела сине-золотую ванную комнату. Под их голыми, испачканными песком ногами лежал пушистый ковер.

Скотт включил оба крана, чтобы наполнить ванну, заткнул отверстие пробкой и выпрямился.

— Там, наверху, в шкафчике, полотенца, а за дверью купальный халат. Не вылезай из ванны, пока не согреешься. — Он посмотрел на нее, и его тон изменился. — Если ты собираешься удрать, делай это сейчас. Думаю, что ни один из нас не выдержит повторного представления.

— Я не собираюсь удирать, — сказала Клер, представив себе, как она должна выглядеть — волосы и ноги в песке, мокрый купальник неприятно облепил тело. — Боюсь, я нанесла непоправимый ущерб твоему ковру.

— Переживем, — буркнул он. — Я буду рядом, если тебе что-то понадобится. Только крикни.

Он собирался уйти, но, увидев, что она дрожит всем телом, тихо выругался и привлек ее к себе. Его обветренные губы прижались к ее губам с такой силой, что она застонала и ответила на его поцелуй. Когда он наконец поднял голову, Клер не пошевелилась, прижавшись к нему всем телом, закрыв глаза и ощущая бешеные удары своего сердца. Ее охватило страстное желание, и она понимала, что он не может не видеть этого.

— Маленькая дурочка, — сказал Скотт, взъерошив ее волосы. — Ты могла утонуть там сегодня ночью. Я изобью тебя до полусмерти, если ты еще раз заставишь меня пережить такие минуты!

Когда дверь за ним закрылась, Клер, пошатываясь, направилась к ванне, чтобы выключить воду. Она подошла к душевой кабинке, сбросила купальник, прополоскала его и положила на стоявшую рядом скамеечку. Промыв и высушив волосы полотенцем, опустилась в горячую воду и легла на спину, чувствуя, как тепло разливается по всему ее телу. Теперь она обязана Скотту жизнью. Эта мысль молотком стучала у нее в висках. Чем ей оплатить такой долг?

Клер вытиралась полотенцем, когда раздался стук в дверь.

— Я иду варить кофе, — сообщил Скотт. — Спускайся вниз, когда будешь готова.

Она прислушалась к звуку его удалявшихся шагов, закончила вытираться и натянула тот халат, который он ей показал. Халат, конечно, был ей слишком велик, но, подвязав его по талии поясом, ей удалось плотно запахнуть его полы. В зеркале отразилось ее бледное лицо, громадные, лихорадочно блестевшие глаза, густые прямые волосы. Клер достала из шкафчика еще одно, маленькое полотенце, соорудила из него на голове тюрбан, скорчила рожицу своему отражению и, выйдя из ванной, спустилась по лестнице.

Из радиолы лилась музыка, оркестровая пьеса, которую Клер не знала. Она уселась в стоявшее неподалеку кресло и безучастно стала слушать пластинку. Потом взгляд ее упал на часы, и оказалось, что уже давно наступила пятница.

Странно, подумала Клер, как обманчиво течение времени. Прошло чуть больше часа с тех пор, как она покинула «Фарлендз». Всего один час, а кажется, что вся отпущенная ей жизнь.

Глухое позвякивание телефона, стоявшего рядом с ней, напугало ее. Она машинально протянула руку к трубке и услышала голос телефонистки: «Соединяю. Говорите».

— Алло? — раздался затем женский голос, низкий; с приятной хрипотцой. — Это дом Лоумаса?

Клер, сделав глубокий вдох, четко произнесла:

— Да. Если вы секунду подождете, я позову мистера Лоумаса.

— Погодите! — Возникла короткая пауза. — А с кем я говорю?

С кем? Мысли Клер намного опережали ее чувства.

— Я его… секретарша, — сказала она, не успев подумать. — Как мне назвать вас, чтобы передать ему?

— Никаких имен! Пусть это будет сюрпризом. Скажите просто, что с ним хочет поговорить старый друг.

Клер положила трубку, поднялась, направилась к двери, прошла по коридору и, войдя в кухню, с напускным равнодушием сказала:

— Вам звонит старый друг.

— В такой час? — Скотт опустил на поднос кофеварку. — Кто это?

Клер подошла к плите, на которой стояло молоко:

— Идите, я послежу за ним. Похоже, звонят издалека.

Он задумчиво посмотрел на нее, прежде чем выйти из комнаты, и оставил дверь открытой, так что, после того как кончилась пластинка, Клер ясно слышала каждое сказанное им слово.

— Алло? Кто это? — Секундная пауза, потом внезапный взрыв смеха. — Мог бы догадаться! Что за мысль звонить в такой час? И почему… — Опять пауза, потом: — Да что ты говоришь? Я не… А, понятно. — (В его голосе послышалась досада, или она ошибалась?) — Нет, конечно, мы не работаем. Пьем кофе. Привлекательная? Ты прекрасно знаешь, у меня никогда не было непривлекательных секретарш. — Тон его изменился. — Когда ты думаешь вернуться в Англию? Ты…

Больше Клер ничего не слышала, потому что подошла к двери и прикрыла ее. Потом вернулась к плите, налила чашку кофе, нашла табуретку и уселась на нее. Она так и сидела с нетронутой чашкой кофе в руках, когда вернулся Скотт.

— Почему ты назвала себя моей секретаршей? — спросил он, появившись в дверях.

— Не хотела разрушать твои планы, — твердо ответила Клер.

— Разрушать мои… — Он оборвал фразу на полуслове. — Ты придаешь слишком большое значение обычному телефонному звонку, тебе не кажется?

— Разве это не так?

— Это именно так, как есть. Обычный звонок от старой знакомой, которая имеет привычку пренебрегать тем фактом, что другие могут спать, когда она бодрствует. Назваться моей секретаршей было чертовски глупо. Что плохого в правде?

— В правде? — Клер оглядела себя с натянутой улыбкой. — Я — участница новой программы вашего старого друга, он только что спас меня, я чуть не утонула в море, а сейчас меня подготавливают к участию в дальнейших действиях. Это прозвучало бы лучше?

Он сжал челюсти:

— Ты думаешь, что говоришь?

— Разве это не так? — с горечью спросила Клер. — Ты позволил бы мне уйти отсюда, не попытавшись воспользоваться возникшим преимуществом?

— Значит, так? — В его голосе появились угрожающие нотки, но она пропустила их мимо ушей.

— Я благодарна тебе за все. Ты думаешь, что я не понимаю, почему ты принес меня сюда, а не позволил вернуться в «Фарлендз?»

— Прекрасно. — Взгляд серых глаз был холоден и суров. — Прекрасно, теперь мы оба знаем, как обстоят дела, так что же? Ты обязана мне спасением твоей жизни. — Он наблюдал за изменившимся выражением ее лица с грустной улыбкой. — Тогда откуда такое смятение? Если ты знала, что за этим последует, ты должна была бы чувствовать удовлетворение, что твои догадки подтвердились, а ты удивляешься.

Клер, пошатываясь, поднялась на ноги:

— В данный момент я не чувствую ничего, кроме презрения. Я ухожу.

— Хочешь пари? — Скотт беспечно прислонился к двери, на его губах все еще играла улыбка. — Помнишь, я сказал в ту ночь, что не потащу тебя в мою берлогу, перебросив через плечо? Почему бы не сделать этого сейчас?

— Ты также сказал, что чувство должно быть взаимным, — возразила она, пытаясь уверить себя, что ни один мужчина не станет поступать так, и в то же время сомневаясь, потому что Скотт в таком настроении, как сейчас, был способен на что угодно.

— И ты отрицаешь, что испытываешь желание? — Он с насмешкой внимательно смотрел на нее. — У меня создалось другое впечатление, когда я только что поцеловал тебя в ванной. Или это было только благодарностью?

— Гораздо больше, — проговорила она с трудом. — Я действительно благодарна тебе, Скотт. Какие бы чувства еще я не испытывала, благодарность моя от этого не уменьшится. А теперь позволь мне, пожалуйста, уйти.

Он так крепко сжал губы, что кожа вокруг его рта, казалось, побелела. И отошел от двери.

— Оставайся здесь и выпей кофе, пока я принесу с пляжа твои вещи, — сказал Скотт. — Чем быстрее ты уйдешь отсюда, тем будет лучше для нас обоих, так мне кажется.

Клер застыла на месте, а секунды тем временем складывались в минуты, сначала в одну, потом в другую. Только когда Клер уверилась, что Скотт давно вышел из дома, она встала, прошла через гостиную и спустилась по ступенькам в сад, осторожно ступая по дорожке босыми ногами. Клер готова была терпеть любые неудобства, лишь бы он не застал ее в доме, когда вернется с пляжа.

Она не встретила его, пока шла через рощицу, а, добравшись до «Фарлендза», вошла в дом тем же путем, что и вышла, — через открытые французские окна. «Неужели это было совсем недавно?» Потом добралась, наконец, до своей комнаты. Несколько минут спустя Клер уже была в своей кровати. Она лежала с открытыми глазами и ждала, когда же кончится эта ночь. «Что мне делать? — в отчаянии думала девушка. — Как найти выход из того положения, в котором я оказалась?»

Глава 6

Как-то так само собой получилось, что все последующие дни Клер много времени проводила в обществе Нила. Его легкомысленное подшучивание отвлекало ее от невеселых мыслей, помогало прятать свои эмоции за смехом и пустой болтовней. Иногда ей приходило в голову, что она использует Нила точно так же, как поступал по отношению к ней Скотт, но было нетрудно уговорить себя, что Нил меньше других способен увлечься.

Если Стив и чувствовал, что именно скрывается за этим внезапно пробудившимся интересом к его брату, то, казалось, его это нисколько не волновало. Он покровительственно наблюдал за ними, старался не мешать им и с каждым днем выглядел все более успокоенным, довольным. Порой Клер даже удивлялась, неужели она так хорошо играет свою роль, что его надежды возрастают с каждым днем? Но вскоре ей пришлось признать, что, если бы не присутствие Нила, постоянно отвлекавшего ее от грустных мыслей, жизнь в этом доме стала бы для нее просто невыносимой. Между тем Стив именно сейчас очень нуждался в ее услугах, так что бросить все и уехать было совершенно невозможно.

Только во вторник на следующей неделе ей представился случай встретиться со Скоттом, и все прошло на редкость спокойно. Она поднялась после ленча в свою комнату, а когда спустилась на террасу, где все пили кофе, то увидела его. Он стоял, небрежно прислонившись к стене, и рассказывал об охоте на акул и всяких других приключениях. Скотт поздоровался с ней, как будто ничего не случилось, и она почувствовала глубокое разочарование. Клер сама не знала, чего ожидала от него, но, конечно, не подобного безразличия.

— Скотт пришел позвать нас всех на вечеринку, которую он устраивает в четверг, — проинформировал ее Нил, когда она села за стол. — Вечеринка устраивается в честь возвращения нашей пропавшей соседки. — Нил говорил шутливо. — Я думал, что Макс уехала на все лето. По крайней мере, таково было ее намерение, когда мы с ней виделись последний раз.

— Она изменила свои планы. — Скотт даже не посмотрел в сторону Клер. — Недавно звонила мне ночью из Женевы и сказала, что решила прервать свой отпуск.

— По какой-нибудь особой причине? — спросил Стив лениво, а его брат недоуменно пожал плечами.

— Ты знаешь Макс.

— Макс — сокращенное от Максин, на случай, если ты не понимаешь, — объяснил Нил Клер. — Максин Толбот. Блондинка, красавица и богатая молодая вдова в придачу, вокруг которой вьются поклонники, как пчелы вокруг горшка с медом! Как ни странно, она отдает предпочтение убогим. И на этот раз тоже привезет с собой гостей? — обратился он к Скотту.

— Двоих, как я понял. Какие-то люди, которых она подобрала где-то в Испании, они там оказались на мели.

— Она их находит, или они находят ее? Внесем ясность в этот вопрос.

— Бывает слава и похуже, — невозмутимо возразил Скотт. — Эти двое несколько отличаются от остальных.

— Вы сегодня неразговорчивы, Клер, — заметил Стив, явно желая вовлечь ее в общую беседу.

— Я думала над тем, почему женщина с таким красивым именем Максин позволила называть себя Макс, — поспешно ответила она.

— Это целая история, — снова вмешался Нил, и в его глазах появился недобрый блеск, когда он посмотрел на Скотта. — Как-то раз речь зашла о каком-то фильме, где девушка выдавала себя за юношу, и никто этого не замечал. Скотт начал утверждать, что практически это не удастся сделать ни одной женщине, если она нормально сложена. А Максин приняла это как личный вызов. Вскоре мы узнали, что она исчезла. Объявилась через неделю с подстриженными волосами и заявила, что получила работу в гараже, где вместе с ней работают еще четверо мужчин, и все они приняли ее за юношу. Конечно, она прекрасно разбирается в машинах, что ей и помогло. Вот таким образом доказала свою правоту и после этого превратилась в Макса. — Он с восхищением покачал головой. — Когда она приезжает?

— Завтра поздно вечером. Я встречу их на пристани. — Скотт немного помолчал и затем решительно добавил: — На некоторое время они остановятся у меня. Макс продала свой дом.

Эта новость, судя по их реакции, оказалась полным сюрпризом для обоих братьев.

— Когда же она успела? — поинтересовался Стив, в голосе которого звучало неподдельное удивление. — Уехала в начале апреля и до своего отъезда даже не заикалась о продаже.

— Она написала мне с месяц назад и попросила помочь ей продать дом. Макс не хотела объявлять о своем решении, пока все не устроится. Случилось так, что мои знакомые, супружеская пара, как раз хотели приобрести дом на этом острове, вот и все. — Скотт говорил спокойно и невозмутимо, словно речь шла о каких-то незначительных событиях. — Новые хозяева переедут сюда в августе.

— А Макс? — взволнованно спросил Нил. — Что она собирается делать?

Скотт последний раз затянулся сигаретой, бросил окурок в урну и ответил равнодушно:

— Она решила опять выйти замуж. Извините, мне пора. Я жду от нее звонка в половине третьего. Увидимся в четверг, если не удастся раньше.

Скотт ушел. Его высокая, сильная фигура мелькала среди деревьев, и он, казалось, не чувствовал, что три пары глаз смотрят ему вслед с разными эмоциями.

Первым заговорил Нил.

— Я только надеюсь, — заявил он многозначительно, — что она знает, что делает. Макс постоянно твердила, что ей хочется видеть в муже отца, а он едва ли годится на эту роль!

— Люди меняются, — заметил его брат. — Мартин, несомненно, был ей прекрасным мужем, когда она была моложе, а сейчас Макс, видимо, считает, что ей нужен партнер приблизительно ее возраста. Я, правда, никогда не подозревал, что Скотт выставит свою кандидатуру. Должно быть, она уехала, чтобы обдумать его предложение.

Клер не спеша, мелкими глотками пила кофе, заставляя себя посмотреть в лицо фактам и как можно скорее подавить боль. Она поверила, что у Скотта выработался иммунитет против нужд среднего человека, таких, как желание иметь свой дом, женщину, которая принадлежала бы только ему, но, должно быть, ошиблась. Сейчас Клер вспомнила то утро, когда впервые пришла в его дом, и слова, которые он тогда сказал: «Если бы я сильно увлекся…» Вероятно, он ожидал ответа Максин. Ожидал и надеялся, а в ней нашел временную партнершу, просто коротал время в ее, Клер, компании. Неудивительно, что его так рассердила ее глупая ложь по телефону… Хотя ее присутствие в доме в столь неурочный час, казалось, нисколько не взволновало эту женщину. Вспоминая сейчас об этом, Клер не сомневалась, что ее собственная реакция при подобных обстоятельствах была бы совсем другой. Если бы она настолько полюбила мужчину, что решила бы выйти за него замуж… У нее перехватило дыхание. Если бы она полюбила мужчину достаточно сильно. А разве всего этого не случилось? Она полюбила Скотта, но он принадлежит не ей…

Постепенно Клер осознала, что Стив не спускает с нее глаз, и, собрав все силы, ухитрилась встретить его взгляд безоблачной улыбкой:

— Вечеринка обещает быть занимательной. Много там будет народа, как вы думаете?

— Наверное, довольно много, если они собираются объявить о помолвке. — Он проницательно посмотрел на нее. — Это будет большой неожиданностью для многих.

— Я все-таки не могу понять, — вставил Нил. — Почему в такое неподходящее время она решила привезти сюда пару бродяг? Как, по-твоему, разве Скотт не должен был что-то сказать по этому поводу?

— Возможно, он и сказал, — сухо ответил Стив. — Но Макс есть Макс, как ты сам заметил несколько минут назад. В любом случае она будет поступать так, как хочет. Надеюсь только, что они оба знают, что делают. Ни один из них не способен на компромиссы. — Он встал. — Пойду прогуляюсь, а потом, Клер, давайте засядем за работу. Возможно, я переделаю последнюю главу.

После его ухода на террасе снова воцарилось молчание, на этот раз более продолжительное. Первой заговорила Клер:

— Хочешь еще кофе, Нил?

Не глядя на нее, он потряс головой. Затем на его губах появилась горькая усмешка.

— Он получает все, что хочет. Черт возьми, и зачем он только появился здесь!

— Ты сам влюблен в Максин, Нил? — мягко спросила Клер.

— Я схожу по ней с ума с тех пор, как они с Мартином приехали сюда. Мне тогда было двадцать, — застенчиво признался он. — Понимаешь, ей было всего двадцать четыре при его сорока. Она была… В общем, я не встречал такой жизнелюбивой женщины. Как она могла выйти замуж за мужчину, который был почти вдвое старше ее?.. Наверное, Мартин был, на свой лад, достаточно привлекательным, но рядом с Макс он казался скучным, как стоячая вода в пруду. Когда она заключила пари, о котором я рассказывал, и исчезла, Мартин поднял на ноги все местные власти, чтобы разыскать ее, хотя все знали, что она вернется в целости и сохранности. Мартина постоянно что-нибудь волновало: Макс, его работа, что угодно. В конце концов, все эти переживания и свели его в могилу.

— Это из-за нее ты ушел из дома?

— Отчасти. С одной стороны, из-за Хелен, с другой… — Нил беспомощно развел руками. — Что еще остается, когда разрываешься между неприязнью к одной женщине и любовью к другой, которая не принадлежит тебе? Я сошел бы с ума, если бы остался.

— А ты пытался рассказать ей о своих чувствах? — с участием спросила Клер. — Я имею в виду, после смерти ее мужа?

— О да! В прошлое Рождество, когда она уже больше года была вдовой. — Он натянуто улыбнулся. — Макс сказала, что очень любит меня и польщена моим отношением к ней, но если она когда-нибудь снова выйдет замуж, то за такого же человека, как Мартин. И вот теперь собирается выйти замуж… — Оборвав фразу, Нил взглянул на Клер и пожал плечами. — Знаешь, у нас с тобой много общего. Хватит нам утешать друг друга!

— Я не… — начала она, но под его внимательным взглядом слова застыли у нее на губах.

— Я прав, и ты это знаешь. Ты отдала бы все, чтобы оказаться сейчас на месте Макс, рядом со Скоттом. Не стану проливать над ним слезы. Подумала ли ты о том, что он, вероятно, знал, что Макс согласна выйти за него замуж, когда ты была с ним той ночью? — Какой… ночью? — очень спокойно спросила Клер.

— Ты знаешь это не хуже меня. Я видел, как ты возвращалась на рассвете в его купальном халате. Было полнолуние, помнишь? Ты выглядела такой же потрясенной, как я сейчас, как, должно быть, мы оба сейчас выглядим. Не смотри так, — с легкой улыбкой добавил он. — Я не осуждаю тебя, только его.

Клер обреченно подумала, что чем больше она будет отрицать, тем меньше ей поверят. В любом случае, в данный момент это не имело значения. Какое все это имеет значение! Она встала:

— Мне надо напечатать то, что продиктовал Стив сегодня утром.

— Клер. — Нил наклонился и схватил ее за руку, заставив повернуться к нему лицом. — Тебе не удастся избавиться от этого, так же как и мне.

— И что ты предлагаешь? — спокойно спросила она.

— Действовать заодно. — Он тоже встал и взял ее за обе руки, стараясь говорить как можно убедительнее. — Мы покажем им обоим, что у нас есть другие, более важные дела. Вроде этого…

Клер не противилась его поцелую и ничего не сказала, когда он отпустил ее. Просто молча повернулась и прошла в кабинет Стива, где села за пишущую машинку. Она понимала и чувства Нила, и причины, по которым он сделал то, что только что сделал, но ее это совсем не трогало. Клер даже не хотела думать о его предложении.

Четверг оказался с самого начала трудным днем. Проворочавшись полночи в постели, Клер проспала и сошла к завтраку, чувствуя себя полуживой от головной боли, тупо стучавшей в висках. Она почти не ела, выпила несколько чашек черного кофе в надежде избавиться от сонливости, но вместо этого почувствовала себя еще хуже и, поднимаясь из-за стола, нечаянно уронила на пол чашку.

Уверения Стива, что все это не имеет значения, не утешили ее, Клер расстроилась.

— Это же «челси», дорогой фарфор, — сказала она с убитым видом. — Я знаю, что такого не найти.

— Да, этого периода, пожалуй, не достать, — весело согласился Стив. Но всегда можно заказать копию, если вы сочтете нужным в домашнем хозяйстве, рассчитанном на троих, иметь дюжину одинаковых чашек.

— Все равно она не будет такой же.

— Она будет выполнять свою функцию. Если бы я собирался приглашать специалистов для оценки коллекции, я бы хранил эту чашку в застекленной витрине. — Стив улыбнулся ей и снова погрузился в чтение газеты. — Я буду готов через десять минут.

Что ж, по крайней мере, этот инцидент отвлек ее от физического недомогания, подумала Клер, направляясь к кабинету. Все равно она должна выяснить, сколько стоит чашка, чтобы заказать копию и заплатить за нее, несмотря на возражения Стива. Это хоть немного утешит призрак, чье дыхание она почти физически ощущала на своем затылке.

У Стива в полдень было назначено свидание. Накануне из Кауса позвонил его издатель, сказал, что будет отдыхать на острове всю следующую неделю и хотел бы воспользоваться удобным случаем, чтобы обсудить его новую книгу, Нил исчез сразу после завтрака. Предоставленная самой себе, Клер побрела к берегу, убедив себя, что всегда успеет повернуть обратно, если у Скотта и его гостей возникнет такая же идея.

Но, как выяснилось, у них такой мысли не возникло, берег был пуст, как всегда. Клер набрала пригоршню мелких камешков и попыталась заставить их прыгать по набегавшим на берег волнам, но у нее ничего не получалось. Сегодня все складывается неудачно, подумала она тоскливо, не зная, как выбраться из этой бесконечной депрессии. Ее пугал предстоящий вечер, Клер не была уверена, удастся ли ей скрыть свои чувства. Она попыталась придумать какой-нибудь предлог, чтобы уклониться от вечеринки, но в голову не пришло ни одной путной мысли, которая выглядела бы достаточно убедительно. Придется пойти и как можно лучше сыграть свою роль, другого выхода не было.

— У вас все получится, если при броске будете держать руку ниже и шире размахнетесь, — раздался веселый, слегка хрипловатый голос за ее спиной.

Быстро обернувшись, Клер встретилась с внимательным, изучающим взглядом устремленных на нее глаз необычного желтовато-коричневого цвета. У обратившейся к ней женщины было тонкое лицо с выступающими скулами, большой и подвижный рот, и все это обрамляла копна светло-золотистых волос, которые выглядели так, будто их взбили. Вероятно, такая прическа стоила кучу денег.

Нил говорил о красавице, блондинке, но его слова звучали слишком обыденно. Клер добавила бы к этим эпитетам определение «ни на кого не похожая».

— Я выбросила все камешки, — сказала Клер, показывая пустые руки. — Но запомню ваш совет на будущее. — Она засунула руки в карманы и безразличным тоном спросила: — Вы миссис Толбот, верно?

Женщина рассмеялась:

— Фамилия вскоре изменится. А вы, должно быть, Клер? Мы с вами разговаривали как-то ночью по телефону.

— Да. — Клер почувствовала, как вспыхнули ее щеки. — Извините за тот вечер. Глупо было говорить так, но я подумала…

— Вы подумали, что обстоятельства могут быть неправильно истолкованы и попытались исправить положение, — закончила Максин, так как Клер замялась. — Не волнуйтесь, я никогда не принимаю ничего на веру, особенно когда дело касается Скотта. Ему нравится морочить людям голову. Вы придете сегодня вечером, правда?

— Я приглашена вместе со Стивом и Нилом.

— Нил дома? Скотт не говорил мне об этом. — Уголки ее губ дрогнули. — Я не видела его с Нового года. Как он?

— Прекрасно. — Клер внезапно почувствовала острую потребность защитить отсутствующего Нила… или это было проявлением взаимной солидарности? — Кажется, он вполне доволен жизнью в данный момент.

— Рада. Под этой напускной позой скрывается довольно приятный парень. — Максин снова улыбнулась. — Обращали ли вы когда-нибудь внимание, как большинство мужчин считают необходимым притворяться не теми, кто они есть на самом деле? Они вечные мальчики, одержимые какими-то фантазиями, все одинаково не любят смотреть в лицо фактам, хотя ни один из них никогда не признается в этом. Это мы, женщины, реалисты. А если не были бы ими, нас все еще таскали бы за волосы.

Эта женщина явно пренебрегала общепринятыми правилами поведения, и казалось вполне естественным отвечать ей столь же непосредственно.

— Если это так, зачем же тогда снова выходить замуж? — позволила себе спросить Клер.

— Потому что, подобно всем остальным представительницам нашего веселого пола, я готова продать душу, лишь бы иметь плечо, на которое можно преклонить голову, когда дела идут не лучшим образом. Мы видим мужчин насквозь, но все равно нуждаемся в них, черт их возьми! — В раскосых глазах зажглись веселые огоньки. — Вы не согласны? Все еще ищете неземную любовь?

— Некоторые находят ее.

— Хотите сказать, некоторые убеждают себя, что ее нашли. Нил подходящий тому пример. — Заметив выражение лица Клер, она добавила: — Я не выдаю никаких секретов! Просто поняла, что он рассказал вам обо мне, когда минуту назад вы так поспешно бросились на его защиту. Принимаю это. Могу я надеяться, что вечером меня не будут испепелять горящими взглядами и демонстрировать крепко сжатые губы?

— Уверена, что можете. — Она обязана хотя бы так помочь Нилу, подумала Клер.

— Так у него появились другие интересы? — Максин окинула Клер внимательным взглядом. — Не сказала бы, что вы подходите ему. Нилу нужна женщина, которая будет нежно смотреть на него и говорить ему поминутно, какой он замечательный.

— Почему вы считаете, что я должна вести себя иначе?

— Так мне кажется, а я редко ошибаюсь в людях. Тем не менее вы взрослый человек и вольны поступать, как вам нравится.

Клер понимала, что пора положить конец всей этой путанице, пока она не вышла из-под контроля, но лояльность по отношению к Нилу заставила ее промолчать. Если ему не на что рассчитывать, то хотя бы на сегодняшней вечеринке его гордость не пострадает, а позже все это уже не будет иметь значения. Да и ей самой, призналась она себе, не мешало бы заручиться поддержкой.

— Сегодня вечером вы объявите о своей помолвке? — поинтересовалась Клер, когда они по взаимному согласию медленно пошли обратно по берегу моря.

— Какое милое, старомодное слово! — насмешливо проговорила ее спутница, но в ее голосе не слышалось недовольства. — Мы не станем вообще объявлять о помолвке. Я считаю это пустой формальностью, не обязательной для себя… для нас. Вы разочарованы?

— С какой стати?

— Подумала, что вы хотите предложить тост за наше здоровье. — Максин внезапно переменила тему. Клер уже привыкла к такой манере разговора с другим партнером. — Вы еще долго пробудете в Бембридже?

— До тех пор, пока Стив будет нуждаться в моих услугах, — ответила она. — По крайней мере, пока он не закончит эту книгу.

— А потом?

— Не знаю. Найду другую работу, наверное. («И как можно подальше отсюда», — мысленно добавила она.)

— Никогда не задерживаетесь надолго на одном месте? Прекрасный обычай. А вам известно, что в октябре Скотт останется без секретарши?

Клер мельком взглянула на нее и снова отвернулась:

— Он упоминал об этом.

— Не самое подходящее предложение для вас, конечно, если Нил — ваш поклонник. А кроме того, судя по отзывам, Скотт часто ведет себя по-хамски, когда работает. Это, правда, не означает, что он не может вести себя точно так же в другое время. — Теперь настала очередь Максин искоса посмотреть на Клер. — Или вы видели его только с хорошей стороны?

Самое время, внезапно решила Клер, взять быка за рога.

— Вы пытаетесь выяснить, насколько дружеские у нас были отношения в эти несколько последних недель?

— Более или менее. Называйте меня любопытной занудой, если хотите, но у меня есть определенный интерес.

Что правда, то правда, подумала Клер озадаченно. Будущая жена Скотта вела себя весьма оригинально. Клер никогда не встречала подобной женщины и понятия не имела, как себя с ней держать. Разве стала бы другая женщина, не испытывающая ничего, кроме снисходительного любопытства, расспрашивать о том, как вел себя ее жених в те недели, когда ее не было с ним? Правда, они еще не были обручены, когда Максин уехала из страны, но, конечно, между ними уже существовала какая-то договоренность.

Или это сама Клер ничего не понимает? Отношение к супружеской неверности в последние годы претерпело значительные изменения; вполне могло оказаться, что ее собственное поведение не соответствует нормам сегодняшнего дня. Но от этого ничего не менялось. Разве иными стали бы ее чувства, если бы в те дни она вела себя более осмотрительно?

— Мне кажется, вам стоит спросить об этом Скотта, — равнодушно ответила Клер. — Это же вы выходите за него замуж.

Максин остановилась и, наклонившись, подняла с песка ракушку, а затем принялась ее разглядывать. На ее лице появилось странное выражение.

— По-вашему, из нас получится хорошая пара? — спросила она.

«Подходящая пара, — с болью подумала Клер. — Каждый будет жить сам по себе, но прекрасно ладить друг с другом».

— Великолепная! — сказала она вслух. — Мне пора возвращаться. А то опоздаю к чаю.

— А я, пожалуй, прогуляюсь до мыса. — Максин беззаботно помахала ей рукой. — Увидимся позже.

Она двинулась дальше, высокая, стройная, одетая с небрежной элегантностью в лиловые брюки и белый свитер с капюшоном. Клер наблюдала за ней пару секунд, а затем свернула на дорожку, ведущую к дому.

Издатель, которого Стив привез в «Фарлендз» уехал около шести, в полном восторге от книги и преисполненный энтузиазма от мысли, что имя Стива Холлиза снова появится в списке выпускаемой литературы. К семи Нила все еще не было и в помине, и он не оставил никаких указаний, где его искать. Клер приняла душ и надела длинное белое платье без рукавов, застегнула на шее черную бархотку с медальоном и сунула ноги в узконосые босоножки. Белое платье выгодно подчеркивало ее загар. Она отметила это, бесстрастно разглядывая себя в зеркале. Никто, глядя на нее, не заподозрил бы, что происходит в ее душе.

Нил, должно быть, возвратился, пока она одевалась, так как вышел из своей комнаты одновременно с ней. На нем были голубые брюки, бархатный темно-синий пиджак, а вместо галстука развевающийся шарф с черными, алыми и белыми полосками. Клер заметила также, что он привел в порядок свою бороду.

— Красивые перья украшают птичек, — одобрительно заметил Нил. — Рад видеть, что ты не сдаешься.

Ничего не значащее замечание, но оно пробудило в Клер воспоминания, без которых она с удовольствием обошлась бы.

— Это относится к нам обоим, — заметила она. — Я подумала, что ты, в конце концов, решил удрать.

— Уже не хочу, — сказал он, беря ее за руку. — Пошли искать большого брата.

Стив был в холле, одетый, как всегда, в строгий серый костюм. На его лице появилась улыбка, когда он увидел, как они вместе спускаются по лестнице.

— Выпьем по бокалу, прежде чем отправиться? — предложил Стив. Клер попросила налить ей бренди, осушила почти полбокала одним глотком и почувствовала, как начинают успокаиваться ее взбудораженные нервы. Это, конечно, не решение вопроса, но иногда помогает. Она мелкими глотками допила бренди, перекинулась парой фраз со своими спутниками и совершенно спокойно поднялась, когда пришло время отправиться в гости.

Прохладный ветерок, поднявшийся днем, утих, тихий вечерний воздух благоухал ароматами трав и цветов. Когда они вышли в сад, стали слышны звуки музыки и смех, доносившиеся из соседнего дома. Девушка с длинными темными волосами, одетая в пестрое свободного покроя платье стояла на пороге распахнутой настежь двери. Ей было около двадцати, решила Клер, и она была очень хорошенькая.

— Привет! — застенчиво произнесла девушка. — Я Бекки Холмс. А вы из соседнего дома, так? — Она не спускала глаз с Нила, произнося последние слова. — Скотт сказал, что вы придете оттуда.

— Вы одна из гостей Макс? — спросил Нил. В голосе его слышалось такое неприкрытое удивление, что Клер невольно улыбнулась.

— Да, вы угадали. Ее все так называют? Я думала, что только Скотт. Папа считает, что это отвратительно, но он и меня всегда предпочитал называть Ребеккой. — Она указала на комнату, на пороге которой стояла. — Проходите и познакомьтесь с ним. В данный момент он, как приклеенный, не отходит от Макс. По-моему, боится, что она исчезнет в облаке дыма, если он до свадьбы хоть на секунду оторвет от нее взгляд.

Клер посмотрела на Нила и увидела на его лице отражение своей собственной растерянности. Что имела в виду эта девушка? Ее отец и Максин… Но она же собиралась выходить замуж за Скотта… или нет?

Вечеринка еще только начиналась. Они сразу же увидели пару, стоявшую на другом конце комнаты, у бара, и разговаривавшую с только что прибывшими гостями. Максин была одета просто, но потрясающе эффектно — в коричневое до пола льняное платье, а рядом с ней стоял, крепко держа ее за руку, начинающий седеть мужчина с правильными чертами лица. Он был очень похож на девушку, которая только что разговаривала с ними.

Скотт находился за баром. Он заметил их, как только они вошли в комнату, что-то сказал своим гостям и с насмешливой улыбкой на губах дождался, когда они подойдут к нему.

— Как я понимаю, вы с Макс познакомились друг с другом сегодня днем на берегу, — спокойно сказал он Клер. — Остается только представить вам отца Бекки. Филип Холмс — Клер Менстон.

Потрясенная Клер пробормотала что-то в ответ и тут встретилась с проницательным взглядом янтарных глаз Максин. Эта женщина прекрасно понимала, какой шок она только что испытала.

— Нас всех сбили с толку в последние два дня, — сообщил с улыбкой Стив. — Когда Скотт сказал, что вы возвращаетесь домой и собираетесь выйти замуж, мы все решили, что счастливый избранник — он.

Филип рассмеялся, поглядев на обращенное к нему лицо блистательной женщины, которую по-прежнему держал за руку:

— Не только в этом мне повезло, скажу я вам! Если бы не Максин, мы с Бекки так и не выбрались бы из маленького испанского городка. Понимаете, мы потеряли наши паспорта, а по-испански могли произнести всего несколько слов. Нас собирались выбросить из отеля со всем багажом и посадить в местную тюрьму, когда появилась Максин. Она за пару минут укротила всех, наладила связь с британским консулом, и к следующему утру все уладилось. — С подкупающей непосредственностью он поцеловал ее в висок. — Мне до сих пор не верится, что события последних полутора месяцев не сон.

— Вам сухой мартини, верно? — спросил Скотт у Клер, и она задумчиво кивнула ему.

— Да, прекрасно, спасибо. — Она взяла у него бокал, постаравшись не реагировать на неизбежное прикосновение его пальцев к ее руке, и непринужденно сказала, усилием воли заставив себя улыбнуться: — А вы не предложите тост?

— Лучше бы ему не делать этого, — спокойно предупредила Максин, и Скотт улыбнулся ей в ответ:

— Это равноценно вызову на дуэль. Как относится к этому Филип?

— Счастлив, — ответил тот быстро. — У нас хватит времени для споров после того, как мы поженимся.

— Ты хочешь сказать, что не намерен в будущем прощать мои причуды? — Желтовато-коричневые глаза широко раскрылись. — Может, мне стоило бы обдумать все еще раз? Это робкий мужчина, которого я ищу.

— Это мужчина, который тебе нужен. — Произнося эти слова, Скотт, возможно, чисто случайно посмотрел прямо на Клер.

Отпивая мелкими глотками свой мартини она старательно следила за тем, чтобы выражение лица не выдавало бушевавших в глубине ее души чувств, и с облегчением поставила бокал, когда Нил пригласил ее танцевать.

— Ты понимаешь, что нас специально ввели в заблуждение? — спросил Нил, когда они медленно закружились по паркету на освобожденной для танцев площадке. — Скотт хотел, чтобы мы подумали, будто Макс выходит замуж за него.

«Это меня он обманул, не нас, только меня, — подумала Клер. — Скотт хотел заставить меня страдать и преуспел в этом».

— Так что нам предлагают еще одну аферу с бракосочетанием, — продолжал между тем Нил. — Он, должно быть, лет на двадцать старше ее. Разница в возрасте даже больше, чем была с Мартином. Что привлекательного находит она в мужчинах, которые годятся ей в отцы?

«Опору в жизни», — чуть было не сказала Клер, но слова замерли на ее губах, когда она нашла взглядом предмет их обсуждения. Могла ли женщина смотреть на мужчину с таким выражением, как только что Максин смотрела на Филипа, если бы она не была искренне влюблена в него? Способна ли женщина настолько хорошо сыграть свою роль? Взволнованная этими мыслями, Клер вспомнила, что говорила ей эта женщина сегодня днем на берегу и с каким выражением она все это произносила. Неужели Максин невинно подшучивала над ней? Не совсем обычный способ общения с новой знакомой. Но разве Максин Толбот — обычная женщина?

В следующие полчаса прибыли другие гости. Скоро комната наполнилась людьми, и в воздухе повисли клубы дыма. Один раз Клер танцевала со Стивом, потом снова с Нилом, затем с Филипом. Как она выяснила, он был родом из Кента и сопровождал свою дочь в давно обещанном путешествии в Европу, когда произошел инцидент с паспортами.

— Большинство девушек девятнадцати лет предпочитают путешествовать в компании молодежи своего возраста, — сказал Филип с любовью. — Но мы с Ребеккой всегда были очень близки. Ее мать умерла при родах, что в корне изменило жизнь девочки. Я сделал все, что мог. Не уверен, что этого оказалось достаточно. Она очень замкнута.

— Бекки очаровательна, — искренне сказала Клер, взглянув на девушку, оживленно болтавшую с Нилом у окна. — Я бы не стала волноваться за нее. Большинство отцов недовольны тем, что их юные дочери слишком общительны.

Филип улыбнулся ей:

— Наверное, вы правы. В данный момент она явно монополизировала вашего молодого человека. Надеюсь, вы не возражаете?

Позднее Клер пришлось пожалеть, что она не использовала благоприятной возможности, чтобы расставить все по своим местам, объяснить, что Нил — всего лишь брат ее хозяина и ни в малейшей степени не принадлежит ей. Но в ту минуту только легкомысленно сказала:

— Вовсе нет. Я вижу его каждый день.

Около десяти часов большинство гостей столпились около буфета. Клер не хотелось есть, и, воспользовавшись временным затишьем, она выскользнула из комнаты, чтобы подышать воздухом. Устроилась на перилах террасы, прислонившись спиной к одной из угловых подпорок, повернулась в сторону моря и постаралась ни о чем не думать. Размышлять о том, что случилось, было больно, и она была уже сыта этим по горло. Внизу, в зарослях кустарника, блестящими точками вспыхивали светлячки. В отдалении слышались раскаты грома, и Клер заметила, что поднялся ветер, наполнив воздух запахом дождя.

— Я принес вам еду, — раздался от дверей комнаты голос Скотта.

Она обернулась и увидела высокую фигуру в темном желтовато-коричневом костюме, направлявшуюся к ней через террасу. Интересно, сколько времени он простоял там, наблюдая за ней?

— Спасибо, — сказала она, — я не голодна.

— Жаль, — он говорил небрежно. — Миссис Робертсон и компания затратили массу усилий, чтобы накормить всех гостей. — Он поставил тарелку на маленький столик, за которым когда-то они обедали, подошел к тому месту, где она сидела, и вытащил сигареты. — Возьмите вместо еды.

Клер взяла предложенную сигарету, склонила голову к его зажигалке, сощурилась от дыма, попавшего в глаза, и вновь откинулась к перилам, увидев, как его губы расплылись в. улыбке.

— Дым попадает вам в глаза каждый раз, как вы прикуриваете. Почему вы их не закрываете? — Он насмешливо приподнял брови, поскольку она не ответила ему. — Не придумали остроумного ответа? Вы, должно быть, устали.

— Не особенно, — спокойно ответила Клер. — Просто сейчас нет настроения подыскивать нужные слова.

— Особенно при разговоре со мной?

— С кем угодно. — Она поднесла к губам сигарету, довольная тем, что есть, чем занять руки. — Не хотелось бы отрывать вас от гостей.

Он внимательно смотрел на нее:

— Нервничаете?

Она равнодушно пожала плечами. Его губы сжались, он повысил голос:

— Не испытывайте моего терпения. Я за две секунды изобличу вас во лжи.

— Никто не станет доказывать, что вам не хватает опыта в обращении с женщинами, — возразила она, не обращая внимания на его слова. — Несомненно, вы сумеете добиться ответного чувства от большинства из них — по слабости их характеров.

— Вы хотите сказать, что так было и с вами?

— Совершенно верно. — Сейчас Клер боролась за свою гордость. — Так что сами видите, вы зря потеряли время, пытаясь воздействовать на меня с помощью Максин. Только пробудили мою симпатию… к ней!

Она не ожидала, что он так грубо схватит ее за руку и стащит с перил, на которых она сидела.

— Сама напросилась, — резко сказал Скотт. — Я не намерен больше мириться с этим!

Появление Максин спасло положение. Что бы ни подумала та при виде этой сцены, она и глазом не моргнула, бросив безразличным тоном:

— Гости требуют хозяина, Скотт. У нас кончился виски. У тебя есть еще в запасе?

— Да. — Его хватка ослабела, и он выпустил руку Клер. Потом одарил ее выразительным взглядом холодных серых глаз и отошел. — Пойду принесу.

Максин не тронулась с места, пока он не исчез в глубине комнаты. Она не спускала глаз с Клер, которая, почувствовав, что у нее дрожат ноги, оперлась на перила.

— Я появилась вовремя или все испортила? — поинтересовалась Максин со свойственной ей прямотой. — Сцена, которую вы разыгрывали, выглядела довольно грубо.

— Вы правы, — согласилась Клер, потирая следы, оставшиеся на руке в том месте, где ее схватил Скотт. — Сама виновата, наверное. Я спровоцировала его.

— Порой он срывается и ведет себя непристойно. — Максин подошла ближе и оперлась на перила рядом с Клер. — Беда в том, что жестокость, присущая этому мужчине, является для него острой проблемой. Она и соблазняет вас проверить, как далеко вы можете зайти. Если вы наблюдали когда-нибудь за ним на экране, то, наверное, видели, как он доводит бедняг, прежде чем наносит им сокрушительный удар? Людям кажется, что они нашли лазейку, с облегчением устремляются в нее и, только попав в ловушку, с опозданием догадываются, что оказались там, куда он хотел их загнать. — Не меняя интонации, она спросила: — Вы влюблены в него?

Клер была готова к такому вопросу и не задумалась над ответом:

— Когда-то воображала, что влюблена.

— А сейчас нет?

Клер слегка вздохнула, мысленно пожелав, чтобы это было так:

— Нет.

— Тогда вы не знаете, о чем идет речь. Как я сказала сегодня днем, в каждом человеке всегда есть две стороны. Если бы вы были по-настоящему влюблены, то поняли бы, что скрывается за внешней жестокостью Скотта.

Клер тихо спросила:

— А вы поняли? — и увидела улыбку, промелькнувшую на лице ее собеседницы.

— Что поняла? По-настоящему ли влюблена? На самом деле вы хотите узнать, был ли у меня со Скоттом роман? Что ж, ответ короткий: нет. Вот поэтому, наверное, мы все еще добрые друзья.

— Он считает, что совершенно естественно оставаться добрыми друзьями после того, как роман закончится.

— И свиньи могли бы летать! Возможно, он и мог бы испытывать вполне дружеские чувства; а вот женщина, конечно, не смогла бы. Если разрыв происходит по ее инициативе, она чувствует себя виноватой, а если она — проигравшая сторона, что ж, вы знаете старую поговорку: платит проигравший. В любом случае дружба в этот перечень не входит. — Максин выпрямилась. — Мне лучше вернуться до того, как мой суженый бросится меня искать. Вы идете?

Клер посмотрела на горящую сигарету, которую все еще держала в руке, недовольно поморщилась, потушила окурок и выбросила его в кусты. — Пожалуй, тоже пойду. Здесь становится прохладно.

Скотта не было видно, когда они вошли в комнату. Нил присоединился к ним, выражение его лица, наполовину закрытого бородой, было беззаботным, по крайней мере, он старался выглядеть таким.

— Я подумал, что ты ушла домой, — обратился он к Клер, подчеркнуто игнорируя Максин. — Где ты была?

— Просто выходила на террасу, — ответила Клер и улыбнулась Филипу, уже оказавшемуся рядом с Максин. — Извините меня. Это я задержала ее на террасе своими разговорами.

— Тост! — крикнул кто-то из толпы гостей. — Предлагаю тост за счастливую пару!

Максин посмотрела на Филипа, что-то тихо сказала ему, потом улыбнулась и пожала плечами в знак покорности:

— Если это необходимо.

— За Макс и Фила! — провозгласил человек, предложивший тост. — Пусть живут долго и счастливо!

— Речь! крикнул кто-то еще, но Филип со смехом поднял руку в знак протеста:

— Достаточно тоста. Спасибо всем. — Он обнял за плечи свою невесту, улыбнулся стоявшим рядом Клер и Нилу и сказал: — У меня такое ощущение, что вскоре нам представится случай еще раз отпраздновать подобное событие. Когда вы двое думаете объявить об этом официально?

Клер торопливо отпила из своего бокала, судорожно пытаясь придумать какой-нибудь незамысловатый способ, чтобы исправить ошибку, и услышала, как Нил спокойно произнес:

— Конечно, это вскоре произойдет. Мы не хотели перебегать вам дорогу.

— Можете сделать это сейчас, мы вас поддержим, — сказала Максин, внимательно глядя на Клер. — Почему бы не объявить об этом присутствующим?

— Хорошая мысль! — И прежде чем кто-то сделал движение, чтобы остановить его, Филип обратился к собравшимся: — Друзья мои, на этот раз я хотел бы сам произнести тост. За Клер и Нила. Сегодня вечером мы видим двух очень счастливых людей.

Клер каким-то чудом удалось улыбнуться помертвевшими губами и сохранить на лице улыбку, так как они с Нилом оказались в центре внимания. Сквозь толпу, собравшуюся вокруг них, пробился Стив и радостно обнял ее. Взглянув через его плечо, она увидела Скотта, стоявшего на пороге с бутылками в руках и с кривой улыбкой на губах.

— Предлагаю выпить шампанского, — сказал он.

Прошло пятнадцать самых томительных минут в жизни Клер, прежде чем ей удалось поговорить с Нилом наедине. Пятнадцать минут она выслушивала обычные в таких случаях игривые замечания, отвечала на пожелания счастья, улыбалась так старательно, что кожа на ее лице чуть не треснула.

Вытащив, наконец, Нила на террасу, она увлекла его вниз по ступенькам в сад и гневно набросилась на него.

— Что это такое?

Засунув руки в карманы брюк, он удрученно сказал:

— Откуда мне было знать, что Филип так подставит меня? Я сказал это только потому, что… — Ты сказал это только потому, что хотел доказать свое безразличие к Максин и ни на минуту не задумался о последствиях! Ты одурачил всех собравшихся, включая своего брата.

— Не понимаю почему. — Он выглядел довольно печальным. — Не волнуйся, мы сумеем выбраться из этой заварухи. Обручение легко разорвать.

— Не в этом дело. Стив думает, что мы поженимся.

— Тогда какое-то время хоть он будет счастлив. — Выражение его лица менялось одновременно с его интонацией. — Послушай, Клер. Я не меньше тебя встревожен создавшейся ситуацией, но в данный момент мы, похоже, ничего не можем поделать. Разве нельзя переждать недельку, а потом сказать, что совершили ошибку? Так Стив воспримет все это гораздо легче.

Клер обреченно подумала, что он прав. Не было другого способа коротко объяснить суть дела. И если бы они стали растолковывать Стиву, что произошло на самом деле, это задело бы его гораздо больше.

— Кажется, придется так и сделать, — нехотя согласилась она, и Нил сразу повеселел.

— Бодрись, — сказал он с присущим ему легкомыслием. — Все не так уж плохо. По крайней мере, ты отомстишь Скотту!

Клер сомневалась в этом. Едва ли это удастся, судя по тому, как он посмотрел на нее. Он подумает, что она воспользовалась предложением Нила, чтобы избавиться от его власти над ней, укрыться от чувств, которым побоялась отдаться. Но, возможно, обручение, пусть даже фальшивое, послужит одной цели — оно заставит Скотта оставить ее в покое.

Клер прогнала от себя предательские мысли о том, что она вовсе не хочет, чтобы он оставил ее в покое.

Глава 7

Максин и Филип сочетались браком через неделю в местной церкви. Это была тихая церемония, на которой присутствовали только близкие друзья невесты… У Филипа не было никого, кроме Бекки.

Максин была в зеленом платье, продемонстрировав таким образом полное пренебрежение к старинному предрассудку, и прибыла в церковь в сопровождении Скотта. Ее ответы были твердыми и ясными, лицо сияло под щегольской соломенной шляпкой с развевающимися лентами. Проходя под руку с Филипом по проходу между рядами, она подмигнула Клер, как бы говоря, что подобные церемонии не следует воспринимать слишком серьезно, — намек, который посыпал на ее раны щепотку соли.

Новобрачные улетели на Азорские острова, оставив Бекки погостить пару недель в «Фарлендзе». Предложение поступило от Стива, поскольку тот понял, что отец Бекки, по вполне понятным причинам, затрудняется позволить ей остаться до их возвращения в доме, приспособленном по всем своим целям и намерениям для холостяцкой жизни. Скотт только насмешливо улыбнулся и согласился, что во всех отношениях это наилучшее решение. После свадьбы, по его словам, он сам вскоре переберется в Лондон.

Появление Бекки в доме, как обнаружила Клер, оказалось благоприятным во многих отношениях. Не только потому, что было приятно находиться в обществе юной и милой девушки, но благодаря присутствию Бекки у них с Нилом появился законный предлог не проводить наедине большую часть времени, что было бы неизбежно при других обстоятельствах. Бекки предстояло осенью продолжить учебу в университете, и она ожидала начала новой жизни со смешанными чувствами. Как она призналась Клер в один ветреный день, когда они вышли на берег, чтобы посмотреть на соревнование яхтсменов, ее тревожили новые условия жизни.

— Тебе тяжело делить с Максин любовь отца? — осторожно спросила Клер, когда они нашли удобное местечко в дюнах, откуда открывался прекрасный вид на финишную линию.

— Не очень, — ответила Бекки после секундной паузы. — Мы с Максин прекрасно ладим; в конце концов, она старше меня всего на десять лет. Если Максин сделает папу счастливым, я тоже буду счастлива.

— На этот счет есть какие-то сомнения?

— Пока еще трудно сказать. — Девушка потянулась и, сорвав несколько стебельков травы, начала плести из них косу. — Максин не так легко понять. Порой она холодная и рассудительная, а через минуту смотрит на папу так, будто лучше его ей не найти. Это, конечно, не так, — добавила Бекки, стараясь выглядеть объективной. — Максин, должно быть, не раз делали предложения после смерти ее первого мужа.

— И ты не можешь понять, почему она выбрала твоего отца?

— Что-то вроде этого. Другое дело, если бы она была бедной и нуждалась в человеке, который мог бы предложить ей спокойное, обеспеченное будущее. И даже если бы это было так, я уверена, она могла бы найти человека, более подходящего ей по возрасту, Скотта, например. — Бекки слегка скривила губки. — Я спросила как-то раз Скотта, почему он так и не женился. Знаешь, что он сказал?

Клер откинулась на спинку скамейки и подняла лицо к небу:

— Не представляю.

— Он сказал: потому что с женщинами, будь они неладны, слишком трудно ладить. Мне показалось странным, что он так говорит. Ведь он очень привлекательный и все такое, но временами становится каким-то бесчувственным, правда?

«Только временами», — подумала Клер, вспомнив Стенхоуп.

— Такой уж он человек, — сказала она твердо. — А у тебя дома есть дружок, Бекки?

— Больше нет. — Ей, похоже, было неприятно развивать эту тему, она сосредоточила внимание на травинках, которые держала в руках. Клер с головой погрузилась в море собственных мыслей, из которых ее вывел вопрос девушки: — А когда вы с Нилом собираетесь пожениться?

Глаза Бекки следили за быстрым движением облаков. Клер с тоской подумала, каким громадным облегчением было бы рассказать кому-нибудь правду. Ее с души воротило от всей этой лжи и уловок, к которым приходилось прибегать из-за этого обмана, как, например, вчера, когда Стив спросил, когда они собираются покупать кольца. У Нила, как обычно, нашелся готовый ответ. «В субботу», — ответил он, ласково улыбнулся, поймав ее взгляд, и продолжал завтракать, как ни в чем не бывало.

— Мы еще всерьез не задумывались о дате, — сказала Клер, но момент был упущен.

Ружейный выстрел возвестил о конце гонок, и обе девушки поднялись на вершину дюны, чтобы полюбоваться проплывающими мимо яхтами.

— Никогда не могла угадать, какая из них придет первой, — со вздохом призналась Бекки. — Вроде бы пять яхт идут почти наравне, а шестая оказывается победительницей. — Через секунду она быстро добавила: — Разве это не яхта Скотта?

Клер уже отметила бело-синие паруса и развевающийся на мачте вымпел.

— Наверное, это он, — предположила она.

— На прошлой неделе Скотт брал нас всех с собой в море. Нам с папой редко приходилось плавать… — объяснила Бекки с улыбкой, — но Максин — великолепный моряк. Скотт сказал, что она обычно входила в состав его команды по уик-эндам, когда он приезжал сюда с главного острова. У него никогда не было лучшего помощника. Макс ответила, что это оттого, что он постоянно обращался за помощью к представителям сильного пола, а он… — Она со смехом оборвала фразу. — Я уже начинаю называть ее Макс. Папа убьет меня, если услышит!

Клер очень хотелось спросить, что же такое сказал Скотт на замечание Максин, но она сдержалась.

— Может, переправимся на пароме и вернемся обратно по шоссе? — предложила она.

— Если ты уверена, что Нил не станет ворчать, что его оставили на целый день в одиночестве, — заметила Бекки. — Я чувствую себя немного неловко, потому что занимаю твое свободное время. Ведь Нилу, должно быть, хочется побыть с тобой.

— Никто не мешал ему пойти вместе с нами, — резонно отозвалась Клер и улыбнулась девушке. — Не будь такой наивной. Даже обрученные иногда ощущают потребность побыть в одиночестве.

Путешествие через устье Яра заняло всего несколько минут. От кафе, находившегося на другом берегу, дорога вилась по периметру залива, давая путешественникам возможность досконально осмотреть многочисленные судна, стоявшие на якоре или пришвартованные у берега.

В открытом море ветер дул сильнее, и верхушки волн покрылись гребешками. Стало холоднее, и Клер пожалела, что не последовала примеру Бекки, которая надела жакет поверх тонкой блузки лимонного цвета. Еще одна группа яхт направлялась к стартовой линии, готовясь к последним в этот день гонкам. Это были яхты более мелкого класса, на них было только два члена экипажа, а не три, как на предшествующих гонках. Яхта Скотта стояла на якоре на расстоянии сотни ярдов от берега, паруса ее были свернуты, палуба пуста. Скотт, очевидно, давно сошел на берег и вернулся в здание клуба, подумала Клер. Или уехал домой.

Оба ее предположения оказались неверны. Он стоял у швартовой тумбы, к которой была привязана его шлюпка, и разговаривал с небольшой группой любителей гонок. Скотт заметил их, когда они были от него на расстоянии нескольких ярдов, что-то сказал своим приятелям и пошел к ним навстречу. Его куртка была небрежно переброшена через плечо, кепка лихо сдвинута на затылок.

— Мы видели, как вы участвовали в гонках, — простодушно приветствовала его Бекки. — Вы победили?

Он улыбнулся, покачав головой:

— Увы, пришел вторым. Жаль, что вы так плохо разбираетесь в гонках. Было бы здорово, если бы вы с Макс вошли в мою команду.

— У нас еще все впереди, — сказала Бекки. — Как вам кажется, Макс захочет возиться с новичком?

— Уверен в этом. — Скотт перевел взгляд на Клер, и выражение его лица тут же изменилось. — Похоже, вы совсем замерзли. Накиньте это, — и протянул ей свою куртку.

— Я не… — начала она, но, заметив мелькнувшее в серых глазах нетерпение, покорно взяла куртку. Намного легче было просто сделать то, что он предлагал.

— Я оставил машину вон там, — сообщил Скотт. — Подвезу вас на холм.

— Но ведь вас ждут? — спросила с сомнением Бекки, посмотрев на его приятелей, которые участвовали соревновании. Они все еще что-то обсуждали, стоя неподалеку. — Наверное, невежливо…

— Почему это женщины считают необходимым спорить по любому поводу? — перебил ее Скотт. — Если бы мне было нужно остаться здесь, я бы не стал предлагать подвезти вас. — Он направился к машине. — Следуйте за мной. Обе.

— Я сяду сзади, — поспешно предложила Клер, когда он открыл дверцы машины, и предоставила Бекки возможность устроиться рядом СО Скоттом.

— Клер не доверяет моему водительскому искусству, — сказал он с насмешкой, включив зажигание. — Надеюсь, Бекки, вы не слишком нервная?

— Думаю, что нет. — Ее голос звучал неуверенно, будто она не знала, как себя вести с ним. — Максин везла меня через Альпы.

— Настоящее крещение огнем! — Уголки его губ приподнялись в улыбке. — Где был ваш отец?

— Ехал за нами. Далеко позади. Он был в ярости, когда наконец догнал нас. Сказал, что она могла убить нас обеих.

— В этом есть доля истины. Это уменьшило ее прыть?

— Полностью. После этого папа настоял на том, чтобы Максин оставила свою машину в гараже и ехала в нашей. Я думала, что она откажется, но Макс безропотно повиновалась, как ягненок.

Серые глаза насмешливо встретились с зелеными в водительском зеркальце.

— Для некоторых женщин капитуляция — невысокая цена, которую они платят за то, что намерены получить.

Клер неторопливо отвернулась и стала смотреть в окно. Если Скотт надеялся на ее ответную реакцию, он будет разочарован. Теперь ее, похоже, трудно было вывести из себя.

Скотт довез их до ворот, пожелал на прощанье всего хорошего и направился к своему дому. Пока они шли по подъездной дорожке к «Фарлендзу», Бекки искренне призналась — Я до смерти боюсь разговаривать со Скоттом, когда остаюсь с ним надолго одна. Никогда не знаю наверняка, что сказать ему. — В ее голосе внезапно появились радостные нотки. — А вот и Нил!

Он ожидал их на верхней ступеньке террасы, засунув руки в карманы своих изумрудно-зеленых вельветовых брюк.

— Я как раз собирался спуститься вниз, чтобы встретить вас, — сказал он. — Но вижу, что меня опередили.

— Вы сбрили ее! — восхищенно воскликнула Бекки. — Ох, Клер, согласитесь, что так, без бороды, он выглядит намного лучше.

«Моложе, конечно», — подумала Клер, но в остальном она не была уверена. Борода скрывала слабовольный рот и придавала Нилу определенную уверенность в себе. Сейчас он выглядел тем, кем был на самом деле, — инфантильным, довольно поверхностным молодым человеком, который нуждался в хорошей встряске. Внезапно Клер поняла, что ей следует сделать.

— Нил, я хочу поговорить с тобой, — сказала она. — Это нельзя откладывать.

Бекки перевела взгляд с одного на другого и поспешно сказала:

— Пойду скажу миссис Брайерз, что мы все соберемся к чаю.

Выражение лица Нила стало настороженным, после того как девушка исчезла в доме.

— О чем ты хочешь поговорить? — спросил он.

— Ты… Мы… Все это смешная чепуха. — Она решительно продолжала: — Мы оба пойдем сейчас к Стиву, сию минуту, чтобы сказать ему правду относительно наших отношений. Некрасиво заставлять его верить в ложь.

— Ты обещала, — запротестовал Нил, не ожидавший такой реакции Клер. — Ты согласилась, что было бы лучше по отношению к Стиву позволить ему продолжать…

— Я ошиблась. — Ее тон исключал возможность каких бы то ни было возражений. — Мы должны сказать ему правду. Если ты не пойдешь со мной, мне придется сделать это одной, но так или иначе я собираюсь поставить все на свои места. Не волнуйся, он тебя не выгонит.

Разозленный, Нил последовал за ней в дом.

— Это все Лоумас, верно? — потребовал он ответа. — Я понял, что возникнут неприятности в ту минуту, как увидел, что вы выбираетесь из его машины. И насколько, по-твоему, продвинутся ваши отношения, если ты бросишь меня?

— Я не бросаю тебя, — сказала она. — Между нами ничего нет.

— Только потому, что ты никогда не давала мне шанса. — Он поймал ее за руку, резко развернув лицом к себе. Его голос звучал напряженно. — Клер, может, нам стоило бы попытаться, в конце концов? По крайней мере, мы могли бы сделать попытку. — Он заискивающе улыбнулся ей. — Я ради тебя даже сбрил бороду…

— Неправда! Ты сбрил ее потому, что Бекки обмолвилась пару дней назад, что не любит бородатых мужчин. Ты так же не хочешь жениться на мне, как я выходить за тебя замуж, Нил. Ты просто временно играешь роль моего жениха, потому что боишься, что Стив узнает действительное…

— Боишься, что Стив узнает что? — спросил Стив, показавшись на пороге кабинета. Он вопросительно переводил взгляд с одного на другого. — Какие-то неприятности?

— И да и нет, — ответил Нил, не отводя напряженного взгляда от Клер. — Мы решили, что наше обручение было ошибкой, и отказываемся от помолвки.

Стив долго молчал, наконец медленно произнес:

— Вам не кажется, что это поспешное решение? Все парочки время от времени ссорятся. Клер, вам нечего сказать?

— Я… извините, Стив. — Она говорила тихо. — Нил прав, мы ошиблись. Из этого просто ничего не вышло бы. — Она резко повернулась и направилась к лестнице. — Пойду соберу вещи.

В своей комнате она достала с полки над гардеробом два чемодана и кое-как стала запихивать в них свою одежду. Клер чувствовала какое-то оцепенение, но была настроена решительно. После того что случилось, она не останется в «Фарлендзе». Даже ради благополучия Стива. Ему просто надо заключить временное соглашение с кем-нибудь из города, пока он не подыщет другую секретаршу.

Клер заполнила один чемодан и принялась за другой, когда раздался стук в дверь. Она сказала «Войдите», встретила пристальный взгляд Стива и неуверенно склонила голову над придуманной для себя работой.

— Вы не должны этого делать, — сказал Стив. — Я понимаю, что случилось.

Клер подняла на него глаза:

— Вы хотите сказать, что Нил…

Нил рассказал мне все. Филип ускорил ход событий, хотя, полагаю, он действовал из лучших побуждений. Филип поспешил соединить вас. Прежде каждый из вас должен был разделаться… с другими проблемами. Поскольку дела обстоят так, разве нельзя просто оставить все, как было? — В его голосе появились умоляющие нотки. — Вы нужны мне, Клер.

«Нил не дурак», — подумала Клер. Она опустила взгляд на платье, которое сворачивала, положила его на кровать и внезапно охрипшим голосом сказала:

— Я останусь, пока вы не подыщете кого-то на мое место, Стив, но это все. Я не в силах вести себя так, будто ничего не произошло.

— Из-за Нила? — спросил он тихо. — Или потому, что вы хотите уехать от Скотта?

— Из-за того и другого, если хотите. — Она улыбнулась ему, улыбка была печальной. — Кажется, мне предначертано провести всю жизнь, начиная все с нуля.

— Совсем недавно мне пришлось сделать то же самое, — признался Стив. — После смерти Хелен поначалу я тоже хотел убежать. Потом понял, что единственный способ справиться с собой — остаться здесь, в этом месте, и принимать жизнь такой, какая она есть. — Он помолчал. — Скотт завтра переезжает в город, это означает, что он будет появляться здесь пару раз в месяц на выходные — не чаще. Подумайте об этом, Клер, прежде чем принимать окончательное решение. Вы обязаны сделать это для меня.

— После его ухода она беспомощно присела на край кровати, упрекая себя за то, что не смогла пренебречь голосом совести и поступить так, как было бы лучше для нее. Завтра Скотт уедет, а без него ничто не удерживает ее на острове. Она хотела бы тоже уехать. Куда — неизвестно. Возможно, в Америку. Клер смогла бы получить там работу, видеться с матерью, не давая Глену поводов для жалоб. Но программу Скотта показывают по телевизору и там, вспомнила она. Всегда останется опасность, войдя в комнату, увидеть его лицо, беззаботно взирающее на нее с маленького экрана. Пусть, тогда надо уехать куда-нибудь подальше, где нет никакого телевидения. Например, в Южную Америку — это, похоже, достаточно далеко. Она могла бы эмигрировать, начать там новую жизнь, забыть о Скотте Лоумасе и сосредоточиться на других проблемах.

«Несбыточные мечты!» — беспомощно призналась себе Клер. Куда бы она ни поехала, он будет с ней, предопределяя ее решения, успешно соперничая с другими мужчинами, которые в сравнении с ним покажутся скучными. С таким же успехом она могла бы остаться здесь, в Бембридже, как предложил Стив, и признать тот факт, что ничего не изменится, если она уедет.

Вскоре Бекки принесла к ней наверх чашку чая, поставила ее на маленький столик рядом с кроватью и застыла на мгновение в нерешительности, глядя, как Клер вновь развешивает свои платья.

— Нил сказал мне, что вы разорвали помолвку, — проговорила девушка. — Надеюсь, вы не расстраиваетесь.

— Почему я должна расстраиваться? Чем скорее об этом станет известно, тем лучше. — Клер задумчиво посмотрела на нее. — Вам самой немного нравится Нил, правда?

Бекки покраснела:

— Кажется, вы правы. Сейчас неподходящее время?

— Я не сказала бы, что для этого бывает неподходящее время. Никто не может помешать человеку испытывать чувства к другому. Только… — Клер замолчала, еще раз подумала о том, что собиралась сказать, и вместо этого произнесла: — Спасибо за чай. Увидимся, наверное, за обедом.

Неохотно, с трудом представляя себе, как она проведет в своей комнате следующие несколько дней, Клер переоделась к семи часам в рыжевато-коричневое с белой вставкой платье, провела щеткой по волосам и на удивление твердой рукой подкрасила губы. Нил ждал ее появления в коридоре. Он казался слегка смущенным и не таким уверенным в себе, как обычно.

— Спасибо, — произнес он, — что не погубила меня. Стив говорит, что ты решила остаться, по крайней мере, на какое-то время.

— Я еще подумаю об этом, — ответила Клер. — Стив — единственный человек, которого мне не хотелось бы обидеть.

— Знаю. Я начинаю сам понемногу чувствовать то же самое. Он был добр ко мне все последние годы.

— Рада, что ты наконец начал это понимать.

— Ты не должна беспокоиться за него. Я хочу сказать, что мне жаль.

Она оглянулась на него, так как он не двигался с места:

— Тогда докажи это, верни Стиву хоть часть той заботы, которую он вложил в тебя. Начни работать и остепенись.

— Я попытаюсь. А пока мы можем остаться друзьями, правда?

— Было бы крайне неудобно жить в одном доме на других условиях, — Клер заставила себя улыбнуться. — Пошли вниз!

Обед прошел спокойно, хотя каждый, похоже, был погружен в собственные мысли. Стив попросил подать ему кофе в кабинет и исчез сразу же после окончания обеда, предоставив остальным возможность подумать в сгущающихся сумерках над тем, как провести остаток вечера.

Бекки, вероятно, чувствовала себя особенно неловко, поскольку несколько искаженно воспринимала сложившуюся ситуацию. В конце концов Клер не выдержала этой атмосферы. Пробормотав что-то насчет того, что хочет подышать свежим воздухом, она ушла с чашкой кофе в дальний угол террасы и с облегчением опустилась там в кресло. Здесь, по крайней мере, не ощущалось напряжения, вокруг царили мир и покой. Пора все обдумать, пора поразмышлять над будущим. В данный момент оно вырисовывалось неясно, но так не могло продолжаться вечно. Жизнь шла своим чередом, со Скоттом или без него. Пусть на это потребуется много времени, но, в конце концов, ей удастся избавиться от этого наваждения, возможно, она даже встретит человека, который заставит ее забыть Скотта. Попытка обмануть себя?.. Возможно… Сейчас важно одно: как-нибудь пережить предстоящие недели отчаяния и сожалений.

Поначалу Клер приняла за плод своего воображения высокую, гибкую фигуру Скотта, появившуюся из-за деревьев. Только когда он подошел к ступеням террасы и оказался рядом с ней, она медленно выпрямилась в кресле и, встретив пристальный взгляд его серых глаз, убедилась, что это не призрак.

— Стив в кабинете, — сказала Клер.

— Я пришел не к Стиву, — ответил он. — Мне только что позвонил Нил. Сказал, что вы разорвали помолвку.

— Вот как? — Клер смотрела на него и, как ни странно, не ощущала никаких эмоций. — С чего он решил, что вас это заинтересует?

Скотт растерянно смотрел на нее:

— Нил, кажется, думает, что я перед вами в долгу. Знаете, на что он намекал?

Клер осторожно поставила чашку и блюдечко на шаткий столик, стоявший рядом.

— Нил видел, как я возвращалась в вашем халате в ту ночь, когда вы вытащили меня из моря.

— И немедленно заподозрил то, что бросалось в глаза. — Неожиданно Скотт заговорил резко. — При сложившихся обстоятельствах Нил, пожалуй, вел себя весьма благородно. Сомневаюсь, что я согласился бы с такой готовностью занять его место, освободившееся после отставки. Можете благодарить его за это.

«Нил пытался помочь, — молча напомнила себе Клер. — Он не виноват, что его план провалился».

— По-вашему, я должна выйти за него замуж в любом случае, даже если я не люблю его? — тихо спросила она и услышала его смех.

— Любовь! Других слов у вас нет. Вы хотите все и всех аккуратно разложить по полочкам. Ни малейшего нарушения порядка, никаких отступлений от того жизненного образца, который вы для себя избрали.

Клер побледнела, но его грубость внезапно вернула ее к жизни.

— Вы злитесь из-за того, что вам пришлось признать свое поражение, — решила она. — Ничего не поделаешь, Скотт, другого выхода нет, вам придется примириться с мыслью, что я ускользнула от вас!

— Вот как? — спросил он напряженно и вдруг оказался перед ней, резким рывком поставив ее на ноги. — Посмотрим.

Он с такой силой прижал ее к себе, что Клер не могла бороться, а главное, не имела ни малейшего желания это делать. Она ответила на его поцелуи с безнадежной импульсивностью, не думая о будущем, не думая ни о чем, кроме того, что отчаянно любит его.

— Поедем со мной завтра, — прошептал он ей в щеку, когда к ним вернулось какое-то подобие душевного равновесия. — Я хочу тебя, зеленоглазка. Я всегда хотел тебя.

Она перевела дыхание и хрипло сказала:

— Ты мог бы облегчить для меня принятие решения, Скотт. Мог бы сказать, что любишь меня, пусть даже это неправда.

— Все еще ставишь условия? — Он оторвал ее от себя, его голос снова стал суровым. — Это все, что тебе надо для счастья, — одно только лишенное смысла слово? Хорошо, я люблю тебя. И услышав его, ты думаешь, что стала больше понимать, что это значит на самом деле? Для тебя это слово — синоним брака: ты была бы готова и хотела бы преданно любить меня в обмен на приятную меру безопасности. — Его руки стали грубыми. — Так вот, я хочу гораздо большего. Я должен знать, что ты хочешь именно меня, а не тех материальных благ, которые я могу тебе дать. И есть только один способ доказать это.

Безусловная капитуляция — вот каков был его ультиматум. Никаких обещаний, никаких условий. Если она действительно любит его, то уедет с ним завтра утром и останется рядом, пока не угаснет его желание. Для Скотта все было просто и ясно.

— Что мы скажем Стиву? — спросила она неуверенно, отведя глаза в сторону.

Скотт помолчал, прежде чем ответить, а когда заговорил, голос его зазвучал совершенно иначе:

— Как насчет того, чтобы сказать правду?

— Как хочешь. — Клер отвернулась, глядя в сад, который уже был окутан темнотой. У нее болело горло, и не было сил сопротивляться. — Ты победил, Скотт. Я не могу больше бороться. Я слишком сильно люблю тебя и не хочу потерять окончательно.

— Клер! — В его голосе зазвучали новые нотки. Он взял ее за плечи и, повернув лицом к себе, увидел влагу на ее щеках. Скотт не мог больше сдерживать накопившегося в нем недовольства собой. — Это, вероятно, самый паршивый трюк из всех паршивых трюков, которые я проделывал, — сказал он угрюмо. — Скажи мне, сможешь ты любить человека, который провел над тобой такой эксперимент?

— О любви я знаю только одно, — ответила она тихо, дрожащим голосом. — Когда любишь, ни на что не обращаешь внимания. Можешь ненавидеть человека, и все же не захочешь жить без него.

— Ты меня ненавидишь?

— Наверное, порой я подходила к этому очень близко, — слегка улыбнувшись, призналась она. — Ты можешь быть очень жестоким, когда хочешь причинить боль.

— А сама ты так плохо не поступаешь, — сказал он с чувством. — Если я пытался задеть тебя, то делал это в надежде пробудить в тебе те чувства, которые испытывал сам. С первого дня нас физически влекло друг к другу, но ты, казалось, никогда не признаешь это. — Его голос снова стал резким, но интонация уже изменилась. — Помнишь тот вечер, когда мы вернулись из Стенхоупа? Я весь день пытался убедить себя, что ты только преходящая фантазия, но когда поцеловал тебя, то понял, что хочу тебя так, как никогда не хотел ни одну женщину — не только физически, во всех отношениях. Если бы ты осталась, я тут же попросил бы тебя выйти за меня замуж.

— Но я сбежала, — прошептала она с болью, — убежала, и ты ушел.

— И даже попытался выбросить тебя из головы. Из этого, конечно, ничего не вышло. Пришлось принять тот факт, что ты, возможно, никогда не полюбишь меня так, как я полюбил тебя, и примириться с этим. — Скотт говорил медленно и спокойно. — Я собирался сделать тебе на следующий день предложение. После того как я вытащил тебя из воды, ты, казалось, впервые отбросила свою сдержанность, заставила меня поверить, что, возможно, я ошибался относительно глубины твоих чувств ко мне. Потом ты поклялась, что с твоей стороны это была только благодарность, и обвинила меня в том, что я использую благоприятные обстоятельства. — Его лицо помрачнело при этом воспоминании. — После этого я хотел только одного: если удастся, провести тебя через тот ад, который пережил сам. Заставить тебя прийти ко мне на моих условиях.

— И добился своего. — Клер откинулась назад, прислонившись к стене, старательно избегая его взгляда. — Ты действительно собирался… сначала выполнить свое обещание?

— Не знаю, — признался он. — Если бы ты не приняла целиком и полностью моих условий, возможно, я и сделал бы тебя на несколько дней своей любовницей, хотя бы только для того, чтобы унять твою гордыню и низвести тебя до своего уровня. — Он улыбнулся немного робко. — Теперь ты знаешь, за какого провокатора собираешься выйти замуж.

— Клер посмотрела на худое, умное лицо, прикоснулась пальцами к его губам, на которых временами играла такая жестокая улыбка, и с удивлением подумала, как много раз она жаждала сделать это.

— Если бы можно было в корне изменять привычки, — проговорила она. — Думаю, каждый раб своих привычек. Скотт, ты абсолютно Уверен, что не пожалеешь о потере свободы?

Он тихо рассмеялся:

— Я потерял ее в тот вечер, когда встретил тебя. И теперь уже привык к этому. Не обольщайся мыслью, что во мне просто говорит мужчина, которому нужно урегулировать отношения. Придет время, когда ты начнешь жалеть, что пожертвовала свободой ради одного мужчины, который сойдет с ума, если заметит, что ты просто смотришь на другого! Мы будем бороться и наносить друг другу раны, потому что такова любовь, но каким сладостным будет примирение! — Он снова привлек ее к себе, пылко добавив: — Ты моя, Клер. Теперь и навсегда. Никогда не забывай об этом.

«Я никогда не захочу забыть об этом, — с упоением подумала Клер. — Разве можно кого-то сравнить со Скоттом?»

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.