Литагент «Центрполиграф»a8b439f2-3900-11e0-8c7e-ec5afce481d9 Диагностика любви Центрполиграф Москва 2012 978-5-227-03816-6 УДК 821.111(73)-31 ББК 84(7Сое) Х20 Falling for the Playboy Millionaire © 2009 by Harlequin Books S.A.

Кейт Харди

ДИАГНОСТИКА ЛЮБВИ

Глава 1

– Неужели это София, вон там? – Блондинка показала бокалом с шампанским в дальний угол зала.

Джеймс знал, что обязан сменить тему разговора или просто уйти, но не сдержался и посмотрел в указанном направлении. И увидел ее – Софию Александер, любимицу светских вечеринок. Она снова с каким-то красавчиком и смеется так, словно ей наплевать на весь мир.

Ну, по правде говоря, ей действительно было на всех наплевать.

Джеймс что-то промычал в ответ, стараясь отвечать уклончиво.

– Значит, она рассталась с тем парнем-моделью из Италии, – произнесла блондинка.

Она говорила о том парне, с которым София фотографировалась на яхте отца Джеймса, едва прошло шесть месяцев после их женитьбы. Снимки жены Джеймса, топлес, и ее любовника были во всех журналах мира.

Хотя это старая история. Очень старая история. После итальянца София закрутила роман с испанским актером. Это был ее второй любовник во время брака с Джеймсом. А потом появился бразильский футболист, интрижка с которым началась у Софии за неделю до годовщины свадьбы.

– Я слышала, что он французский шеф-повар, – прибавила блондинка.

В самом деле? Никто не сомневается, что этот парень будет готовить сегодняшний ужин по случаю счастливого развода Софии. Ну и помимо ужина, он займется другими делами.

Ха! Подумать только, сегодня Джеймс вышел в свет, чтобы отпраздновать свободу и облегченно вздохнуть от того, что его брак официально расторгнут. Ему следовало догадаться, что бывшая жена отпразднует это событие с большей изобретательностью. Она будет изо всех сил показывать, что ей нет дела до Джеймса, и станет разбрасываться налево и направо чрезвычайно щедрым содержанием, которое досталось ей в результате развода.

– Как вы думаете, кто будет следующим? Греческий ресторатор? – спросила блондинка.

Если она таким образом пытается выяснить, действительно ли он остыл к бывшей жене, то могла бы задавать вопросы более тактично. Джеймс хотел резко ответить, но внезапно его заинтересовал ее взгляд. Он понял, что она не просто гость или обыкновенная бестактная дамочка. Блондинка – репортер и знает всю историю Джеймса, поэтому понимает, каково ему сейчас.

Сегодня его жизнь должна круто измениться.

Он надеялся, что после развода София вернет свою девичью фамилию Карвелл-Джонс и пресса перестанет его донимать. До чего же он был наивен.

– Понятия не имею. Я не слежу за судьбой бывшей жены, – протянул Джеймс, делал акцент на слове «бывшей». – Извините, я должен кое с кем повидаться в баре.

Джеймс лгал, и оба об этом знали. Но блондинка отпустила его без лишних вопросов, когда он поторопился сбежать с вечеринки.

Нет сомнения, что завтрашние газеты выдадут сенсацию о том, что бедный, убитый горем хирург Джеймс Александер был вынужден наблюдать, как его бывшая жена празднует развод в обществе очередного любовника. Там же появятся многочисленные предположения, кто сумеет излечить израненное сердце хирурга.

Однако следовало посмотреть правде в глаза. Джеймс едва ли разорился, несмотря на очень щедрые отступные Софии, и его сердце осталось здоровым. Ему давным-давно было наплевать на нее. Он лишь сожалел о том, что до женитьбы не понял, какой она является на самом деле: избалованная светская львица, не задумывающаяся о завтрашнем дне.

– Что же мне было делать, Джеймс? Ты никогда не обращал на меня никакого внимания. Ты практически толкнул меня в его объятия. – Ему вспомнились слова Софии. Так она говорила в тот день, когда он решил выяснить, какого черта она отправилась с любовником кататься на яхте.

Она вышла замуж за хирурга, а не за любителя светских вечеринок. Джеймс никогда не скрывал, что карьера для него важнее всего. Кардиоторакальная хирургия на данный момент является наиболее перспективным направлением в лечении патологий сердечно-сосудистой системы. Джеймс на отлично сдал выпускные экзамены и раньше установленного срока окончил университет, а потом стал работать детским кардиохирургом. Он любил свою работу. Он обожал помогать людям и возвращать им надежду. Вне сомнения, София должна была понимать, что он не мог оставить пациента во время проведения операции только потому, что ей не хотелось опаздывать на вечеринку. Джеймс не покидал больницу до тех пор, пока его пациент не проводил в послеоперационной палате, по крайней мере, час. Он – хирург, и на него возложены определенные обязательства.

А возможно, София рассчитывала, что Джеймс изменится специально ради нее. Что он, например, переквалифицируется в пластического хирурга и откроет шикарную частную клинику на Харли-стрит. У него будет нормированный рабочий день – с девяти до пяти, и все его операции будут запланированными, а не срочными, и он заработает баснословные суммы, удовлетворяя прихоти знаменитостей.

Джеймс тоже рассчитывал, что София поймет, чего требует от него работа детского кардиохирурга, и не станет совершать опрометчивых поступков, бросаясь в объятия первого красавчика, который ей улыбнется.

Их брак распадался так же эффектно, как и заключался. Джеймс не расстался с Софией сразу, позволив ей резвиться с итальянцем под назойливым вниманием папарацци, лишь потому, что по закону пара не могла развестись, если супруги пробыли в браке менее года. Ему пришлось ждать шесть мучительных месяцев, прежде чем он смог подать заявление о разводе. Полгода Джеймс был вынужден терпеть выходки жены, о которых СМИ не уставали трубить.

По крайней мере, София не оспаривала его решение. В прессе накопилось достаточно доказательств, и она вряд ли могла отрицать факт супружеской измены.

За Джеймсом захлопнулась парадная дверь. В настоящий момент его тошнило от Лондона и отвратительных светских вечеринок. Ему надоело все, даже роскошные благотворительные мероприятия по сбору средств для его больницы, которые он когда-то любил устраивать. Он действительно должен ненадолго уехать из города. Конечно, Джеймс мог позвонить отцу и отправиться на один из частных курортов его семьи, но там ему придется терпеть то же самое – вечеринки и знаменитостей.

На самом деле ему хотелось расслабиться где-нибудь в тихом и спокойном месте. Там, где нет супермоделей и светских львиц, шныряющих по магазинам и ищущих богатых мужей, изменять которым они будут через несколько месяцев после пышной и дорогостоящей свадьбы.

Наверное, такого места не существует. Или все же существует?

Джеймс обучался на специализированных медицинских курсах в Лондоне вместе с Джеком Тремейном, который был заядлым любителем вечеринок. Позже он переехал в Корнуолл, где прошло его детство. Джеймс не присутствовал на свадьбе друга, потому что не мог равнодушно смотреть на счастливых молодоженов, когда рушился его собственный брак. Он послал Джеку дорогой подарок и письмо с глупым оправданием своего отсутствия.

Джеймс задавался вопросом, с какой стати Джек совершил настолько безумный поступок, решив похоронить себя в таком захолустье. Зачем возвращаться в маленький приморский городок, когда ему представляется столько возможностей в Лондоне?

А вдруг Джек поступил правильно? Возможно, в Корнуолле, находящемся вдали от столицы, Джеймс сумеет построить спокойную жизнь?

Он взял телефон и набрал номер Джека. Гудки звучали довольно долго, и он уже собирался отключить связь, как услышал сонный голос:

– Алло?

Джеймс удивленно взглянул на часы. Сегодня суббота и еще даже не полночь. Прежний Джек Тремейн в это время только начинал веселиться на вечеринках.

– Джек? Это Джеймс. Извини, я тебя разбудил?

– Не волнуйся. Я немного вздремнул, пока спит Елена, – пробормотал Джек.

Конечно. Джек недавно снова стал отцом. Эта информация совсем вылетела из головы Джеймса.

– Извини, приятель, – произнес Джеймс, чувствуя себя виноватым.

– У тебя все в порядке? – спросил Джек.

– Да, – солгал он. – Слушай, я тут подумал… Несколько месяцев назад ты сказал, что если я захочу приехать и провести в Корнуолле несколько дней…

– Э-э-э…

– Извини, что упомянул об этом, – быстро проговорил Джеймс. Он вел себя как бездумный эгоист. – У вас новорожденный ребенок.

– Нет, нет, ты можешь приехать и пожить у нас. Элисон не будет возражать.

Джеймс подумал, что возражать она будет, и совсем ее не осуждал.

– Слушай, не беспокойся, я остановлюсь в отеле или где-нибудь еще. Но было бы здорово, если бы мы встретились и выпили пива.

– Да, конечно. – Казалось, Джек начал просыпаться. – Ты в порядке, Джеймс? Ты немного расстроен?

– Просто мне надоел Лондон, – ответил он, не собираясь упоминать о разводе. Несправедливо сваливать собственные проблемы на новоиспеченного отца. Хотя Джек – единственный его знакомый, который знает, что такое, когда по пятам за тобой следуют папарацци. В прошлом Джек достаточно настрадался от репортеров желтой прессы. – Эй, отправляйся спать. Я позвоню тебе завтра в более подходящее время.

Джек рассмеялся:

– Ты имеешь в виду, когда выберешься из кровати в середине дня?

Джеймс заставил себя рассмеяться в ответ:

– Что-то вроде этого.

– Если серьезно подумываешь об отъезде из Лондона, я помогу. На прошлой неделе в наших краях была вакансия детского кардиохирурга. Почему бы тебе не поинтересоваться?

Джеймсу придется поменять уклад жизни. Устроившись на работу в маленькую больницу, он возьмет на себя больше ответственности. Ему был необходим опыт, прежде чем он сделает следующий шаг по карьерной лестнице. А сейчас предоставляется действительно хорошая возможность.

– Я смогу приехать.

– Больница в Сейнт-Пиран – отличное место для работы, – сказал Джек. – А я по-настоящему счастлив в Корнуолле.

«Ага. Поскольку ты встретил любовь всей своей жизни», – подумал Джеймс.

Словно прочитав его мысли, Джек продолжил:

– Кто знает, возможно, тебе удастся встретить здесь ту, которая сумеет заставить тебя забыть Софию.

Джеймс грустно рассмеялся:

– Ты, наверное, шутишь. Я больше никогда не женюсь. Я решил раз и навсегда. – Его личная жизнь была освещена прессой во всех мелких и грязных подробностях. Он больше не верил в любовь. – Я не стану заводить продолжительных романов с обязательствами.

К его облегчению, Джек не стал с ним спорить:

– Позвони мне завтра, когда я переговорю с Элисон.

– Да, конечно.

– И подумай о работе. Может быть, она – то, что тебе сейчас нужно.

«Может быть, – подумал Джеймс, положив трубку, – мой друг окажется прав».

– Ты не слышала вообще ничего из того, что я сказал? – обиженно обратился Ник к своей племяннице.

– Я… Нет, – ответила Шарлотта. – Извини, Ник. Я не хотела показаться невежливой.

– И все потому, что твоя голова занята планами по созданию кризисного центра помощи.

«Да, – подумала она. – И мыслями о новом кардиохирурге в больнице Сейнт-Пирана, Джеймсе Александере». Она не понимала, с какой стати заведующий отделением хирургии взял на работу человека, который проводит больше времени на вечеринках, чем со своими пациентами. Сын супермодели и всемирно известного бизнесмена, Джеймс был из любленным объектом сплетен, и она видела его фотографии во множестве журналов посетителей больницы. Часто встречались снимки с Джеймсом, стоявшим на красной ковровой дорожке в вечернем наряде. Он обладал настолько ослепительной улыбкой, что наверняка оставил кучу денег в стоматологических кабинетах. К нему, по обыкновению, прижималась шикарная супермодель с ногами от ушей.

Такой человек, привыкший вращаться в высшем обществе, развлекаться в эксклюзивных клубах и останавливаться с роскошных отелях, умрет здесь от скуки через несколько часов. Он не сможет разглядеть тихую красоту Корнуолла, для него эта местность покажется обыкновенным болотом. И он снова будет искать яркие огни; он, не задумываясь, откажется от своих обязанностей и переложит ответственность на других работников больницы. Великолепно!

– Шарлотта?

– Извини. – Она одарила дядю печальной улыбкой. – Я снова витаю в облаках.

– Ты думаешь не только о кризисном центре, да?

В какой-то момент она решила солгать, но передумала. Ник Тремейн всегда был к ней добр. Два года назад, когда она, пребывая в отчаянии, уехала из Ливерпуля после судебного разбирательства, он предоставил ей убежище. А учитывая то, что сейчас она сидит на кухне дядюшки и пьет его кофе, меньшее, что она могла сделать, – быть с ним честной.

– Я размышляю о новом работнике в больнице, – призналась она.

– Ты беспокоишься о нем? – Он сжал ее руку.

Шарлотта улыбнулась, зная, что Ник слишком тактичен, чтобы задавать вопрос напрямую.

– Не в том смысле. – Прошли те времена, когда она ужасно нервничала, оставаясь наедине с мужчиной. – Нет, я просто считаю, что от него не будет никакой пользы. Он обыкновенный любитель вечеринок. Жаль, что не взяли в больницу человека, преданного делу и умеющего работать в команде, а не почивающего на лаврах популярности.

Ник изогнул бровь:

– Здесь я вообще ничего комментировать не могу, учитывая то, как вел себя по отношению к Джеку.

– Он простил тебя, и теперь вы друзья.

– Может быть, – предположил Ник, – этот парень окажется не таким уж плохим, как ты о нем думаешь.

Она усмехнулась:

– Даже если допустить, что в прессе о нем пишут неправду, не думаю, что Джеймс Александер сумеет влиться в коллектив больницы. – Увидев выражение лица дядюшки, Шарлотта нахмурилась и спросила: – Что?

– Ты сказала, Джеймс Александер? – уточнил Ник.

– Да. Ты его знаешь?

– Он друг Джека. Или, по крайней мере, был им, пока тот жил в Лондоне.

– В те времена, когда Джек вел разгульную жизнь? – Ник кивнул, а она продолжила: – Тогда у меня больше нет слов.

– Люди меняются, Шарлотта. Дай этому человеку шанс.

– Хм. – Она решила сменить тему разговора, по собственному опыту зная, что люди обычно не меняются. Ну, Ник все-таки немного изменился с годами: научился ладить с детьми и сблизился с родственниками после смерти жены. Но в этом ему очень помогали Джек, Люси и Эдвард. Джек тоже образумился и остепенился благодаря Элисон, но, по мнению Шарлотты, Джек и Ник были исключением из правил. – Через две недели открывается кризисный центр помощи пережившим сексуальное насилие. Моя подруга Мэгги почти закончила разработку веб-сайта.

– Это хорошо. – Ник ей улыбнулся. – Знаешь, Аннабель гордилась бы тобой. Она всегда говорила, что ты рассудительная, умная и добрая.

– Такой была и она. – Шарлотта обожала свою тетушку. Ей до сих пор не хватало добрых и мудрых советов Аннабель.

– Ты мне ее напоминаешь, – тихо сказал Ник. – Не только потому, что вы внешне похожи. У тебя та же сила духа. И я горжусь тобой, как гордилась бы она. Тебе понадобилось много мужества, чтобы сделать подобное после того, как ты… – Он умолк.

После того, как я сама прошла через подобное? – Шарлотта обхватила себя руками. – Вот поэтому я этим и занимаюсь, Ник. Я сама через это прошла. Да, это неприятно. Мне приходится возвращаться в прошлое, которое я предпочла бы не вспоминать… – В горле образовался ком, она сглотнула. – Пациенткам будет легче разговаривать с тем, кто их понимает; им не придется вдаваться в подробности. Если бы я не создала этот центр, то позволила бы Майклу одержать победу. – Она вздернула подбородок. – А этого не произойдет, Ник. Я не позволю ему выиграть. Я намерена помочь людям избавиться от последствий того, через что им пришлось пройти, так же как когда-то помогли мне.

– Но ты по-прежнему находишься под влиянием прошлого, не так ли? – спросил Ник. – Ты не встречаешься с мужчинами после того, что случилось. Прошло уже три года, дорогая, а это большой срок.

– А ты, значит, оправился после смерти жены? – парировала Шарлотта. – Поэтому ты встречаешься то с одной, то с другой женщиной, дабы у тебя не было времени ни о чем подумать?

Он покраснел:

– Не груби мне.

Она вздрогнула, услышав его упрек:

– Извини. Мне не следовало так говорить. Ты совсем этого не заслужил. Без тебя у меня не было бы места для открытия центра.

Ник, будучи заведующим отделением в больнице Пенгалли, великодушно согласился предоставить Шарлотте право использовать помещение в отделении по средам для оказания помощи тем, кто пережил сексуальное насилие. Взамен она пообещала провести в отделении хирургии несколько учебных занятий о здоровье сердца, а также прочесть лекции в поликлинике о состоянии женщин в постклимактерический период.

– Ты сумела бы найти подходящее помещение.

– Но больница в Пенгалли идеально подходит для центра. Там особенное место… Кажется, оно само по себе исцеляет человека.

Он усмехнулся:

– Ты умная женщина. И полагаю, ты права в том, что сейчас я слишком много встречаюсь с женщинами. Но я никогда не забуду твою тетю. – Он глубоко вздохнул. – Она будет в моем сердце до конца жизни.

Шарлотта сжала его руку:

– Ник, Аннабель не хотела бы, чтобы ты страдал. То, что с ней случилось, было ужасно, но в этом нет ничьей вины. Произошло одно из тех глупых, бессмысленных событий, которые делают мир ужаснее. Но ты не должен убиваться. Я имею право это говорить, потому что хорошо ее знала. Она думает… думала, – быстро поправилась Шарлотта, – точно так же, как моя мама. Она хотела бы, чтобы ты нашел женщину, которая любила бы тебя. Отпусти свое прошлое и двигайся дальше. – Она усмехнулась. – Только послушай, что я несу и кого учу. Это все равно что «говорил горшку котелок: уж больно ты черен, дружок».

Шарлотта понимала, что пока не сумела забыть неприятное прошлое, связанное с Майклом.

– Врачи нечасто прислушиваются к собственным советам, да?

– Да, – признался Ник. – Нечасто.

– Возможно, – произнесла Шарлотта, – нам обоим следует приложить больше усилий?

– Возможно. – Ник поднял чашку с кофе, словно провозглашая тост. – За кризисный центр и за то, чтобы ты сработалась с Джеймсом Александером!

– За тебя, за кризисный центр и за то, чтобы ты встретил женщину, которая сделает тебя счастливым, как делала Аннабель, – ответила Шарлотта, тоже поднимая чашку.

Глава 2

– Разве ты не должна сейчас обедать? – спросила Стеффи, старшая медсестра отделения кардиологии, прислонившись к двери кабинета Шарлотты, скрестив руки на груди и постукивая ногой.

Шарлотта подняла глаза от блокнота и похлопала по пакету с бутербродами, который лежал перед ней:

– Посмотри. Вот еда. Я на обеде.

– Ты работаешь, – уточнила Стеффи. – Ты должна сделать полноценный перерыв на обед.

– Пока не могу. Поем, когда откроется кризисный центр. В ближайшие пару недель мне предстоит переделать кучу работы, и проще всего с ней разобраться во время перерыва на обед, а не вечером во время внепланового дежурства.

– Хм. Ну ладно, если это ненадолго. Я о тебе беспокоюсь, – сказала Стеффи.

– Эй, не нужно. Со мной все в порядке. – Шарлотта широко улыбнулась подруге. – И ты меня знаешь – мне нравится быть занятой.

– Хм. – Стеффи выглядела неубежденной. – Ну а завтра ты будешь еще более занятой.

– Завтра?

Стеффи закатила глаза:

– Не говори мне, будто забыла, что он выходит на работу. Джеймс Александер. Новый кардиохирург.

Шарлотта пожала плечами:

– Значит, нам придется с ним познакомиться.

– Знаю, ты не видела его на собеседовании, но наверняка видела его фотографии в газетах, Шарлотта. Он самый великолепный мужчина, который когда-либо переступал порог этой больницы. Как же ты можешь оставаться такой хладнокровной, когда у всех остальных женщин учащается сердцебиение?

– Легко, – сухо произнесла Шарлотта. – Кофе и сплетням я предпочитаю горький шоколад и хорошую книгу.

Стеффи рассмеялась:

– Ты невыносимый человек. Но бьюсь об заклад, что наш мистер Александер растопит даже твое сердце.

– Мне придется повысить ставку в споре до большой суммы, чтобы потом выиграть. – Шарлотта ответила с улыбкой. – Но это несправедливо – все равно что отнимать сладости у малыша. Мистер Александер не сможет растопить мое сердце, потому что он не в моем вкусе.

– А какие мужчины тебе нравятся? – спросила Стеффи.

«Никакие. Поэтому я ни с кем не встречаюсь», – подумала Шарлотта, но не сдержалась и решила подразнить подругу.

– Я открою тебе тайну, – сказала она, подзывая Стеффи, которая тут же подошла к столу Шарлотты и наклонилась, приготовившись слушать.

– Я не встречаюсь с мужчинами потому, что уже замужем, – прошептала Шарлотта.

Стеффи округлила глаза:

– Ты шутишь!

– Честное слово. Я говорю абсолютно серьезно, – ответила Шарлотта.

– Но ты работаешь здесь почти два года и никогда не говорила о своем муже. Никто из нас его не знает.

– Да знает. – Шарлотта широко улыбнулась. – Видишь ли, Стеффи, я замужем за работой.

Стеффи простонала и шутливо отпустила ей затрещину:

– Я же говорила, что ты невыносимый человек!

– Нет. Просто меня больше интересует работа, а не мужчина, у которого эго размером с Марс.

Стеффи удивленно моргнула:

– Так ты встречалась с ним, что ли? Или получала неподтвержденные сведения от одного из пациентов?

– Ни то ни другое. Джеймс Александер избалованный богач и проводит время, приглашая знаменитостей на эксклюзивные вечеринки. Вне сомнения, эго такого человека будет огромным, как Марс.

– То есть четыре тысячи двести двадцать миль в диаметре. Это чуть больше половины диаметра Земли, но все равно с точки зрения эго это очень большой размер, – послышался мужской голос от двери кабинета.

– О господи! – воскликнула Стеффи и покраснела, посмотрев на мужчину в дверях, который, очевидно, услышал немало из их разговора.

– Здравствуйте. Меня зовут Джеймс Александер, – сказал он. А то никто из присутствующих его не знает!

– Стефани Джонс, старшая медсестра отделения кардиологии. Все зовут меня Стеффи. – Она пожала протянутую им руку. – Приятно с вами познакомиться.

– Взаимно. – Джеймс тепло ей улыбнулся, потом повернулся к Шарлотте и вопросительно выгнул брови, словно задаваясь вопросом, кто она такая.

На мгновение ее язык прилип к нёбу.

Стеффи оказалась права в одном: Джеймс Александер – самый великолепный мужчина, который когда-либо переступал порог больницы в Сейнт-Пиран. Высокий, темноволосый, с глубоко посаженными карими глазами, он словно сошел со страниц глянцевого журнала. Отличная одежда индивидуального пошива, до блеска начищенная обувь, тоже, скорее всего, сделанная на заказ. Что касается его волос…

Джеймс Александер, несомненно, обожал за собой ухаживать. Прическа была аккуратной, волосок к волоску. Он был безупречно чисто выбрит.

И Шарлотта с ужасом обнаружила, что подушечки ее пальцев начало покалывать, так сильно ей захотелось прикоснуться к его лицу и проверить, насколько мягка его кожа.

Что еще хуже, Джеймс смотрел на нее насмешливо и ждал, когда она представится. О, замечательно! Он заметил, как она на него пялится. Она никогда не строила мужчинам глазки… Жаль, что земля не может разверзнуться и поглотить ее.

– Шарлотта Уокер, кардиолог, – произнесла она резче, чем намеревалась, и в душе поморщилась, услышав свой голос.

Она легко выставляет себя дурой под странным влиянием этого человека. Следовало предположить такое заранее.

«Сохраняй хладнокровие, оставайся спокойной и веди себя профессионально», – подумала она.

Ей пришлось мысленно повторить эти слова после того, как Джеймс пожал ее руку, и ее сердце забилось чаще.

Возможно, она чем-то заболевает. Будь она здорова, ни в коем случае не стала бы так реагировать на незнакомца. Шарлотта аккуратно и профессионально исполняла свои обязанности с улыбкой на лице, всегда сохраняя дистанцию между собой и мужчинами. Так что же сейчас происходит?

– Я полагала, что вы выйдете на работу завтра, – произнесла она, пытаясь скрыть замешательство.

Джеймс пожал плечами:

– Я находился поблизости и подумал, почему бы не заглянуть сюда и не представиться. А завтра я сразу приступлю к делу и не буду тратить время на знакомства.

Хм, подобного развития событий Шарлотта не ожидала и стала чувствовать себя немного виноватой за сказанные прежде слова об этом человеке. Возможно, она все-таки к нему несправедлива. Сейчас она поняла, что должна извиниться.

– Я сожалею о том, что наговорила. Я не должна была делать подобных предположений о вас.

– Я к этому привык. Меня до сих пор поражает, что люди принимают за чистую монету все, о чем читают в прессе, но… – Он пожал плечами. – Я думаю, не всем нравится иметь собственное мнение.

Ой! Хотя Шарлотта знала, что заслуживает упрек.

– Я впечатлена тем, что вы знаете размер Марса, – сказала она.

Он развел руками:

– Побудьте с мое в окружении звезд, и вы тоже немного узнаете о планетах.

Ответ не бровь, а в глаз. – Стеффи рассмеялась. – Шарлотта, я убеждена, что ты встретила ровню. Шарлотта наш местный мозговой центр, – пояснила она для Джеймса. – Она – капитан нашей команды, которая участвует в викторине между отделениями. И мы ни разу не проиграли.

– Это звучит как вызов, – произнес Джеймс, его карие глаза сверкнули.

– Совсем нет, – решительно отрезала Шарлотта, ненавидя саму идею бросать кому-то вызов. Всему свое время и место. – Цель викторины в том, чтобы собрать деньги на благотворительность. О бахвальстве нет и речи.

– А что же мне делать с моим размером эго?

Было очевидно, что замечания Джеймса попали в самую точку и он не намерен оставлять Шарлотту в покое в ближайшее время. Она расправила плечи:

– Считайте, что вам повезло. Я ведь упомянула Марс, а не Юпитер.

– Купите мне кофе, Шарлотта, и я вас прощу, – улыбнулся он.

Неужели Джеймс с ней флиртует?

Возможно, он заметил шок, отразившийся на ее лице, потому что начал объясняться:

– Сейчас обеденное время, а я новичок и буду довольно тесно взаимодействовать с вашим отделением. Хорошо бы кто-нибудь показал мне, что здесь и как.

– Как насчет операционной? – Вне сомнения, в хирургическом отделении должен был найтись человек, который показал бы Джеймсу операционную.

– Я уже был там, – сказал Джеймс. – На самом деле, я попросил старого друга показать мне ее. Я говорю о Джеке Тремейне. Он познакомил меня с анестезиологами и операционными медсестрами. И он сказал, что я должен разыскать вас, и вы покажете мне отделение кардиологии, отделение интенсивной терапии и детское отделение.

– Неужели? – Лучше бы кузену Шарлотты не заниматься сватовством. Пусть Джек безумно счастлив со своей женой и новорожденной дочерью, но это не означает, что каждый хочет обзавестись семьей.

Шарлотта, вне сомнения, замуж выходить не хочет. Никогда.

Джеймс развел руками:

– Эй, не стреляйте в гонца. Если у вас проблемы с двоюродным братом…

– Проблем нет, но я…

– У нее самый разгар обеденного перерыва, – перебила ее Стеффи. – Она и в перерыв трудится. Итак, ситуация выигрышна вдвойне: тебе не придется слишком упорно работать, а Джеймс с твоей помощью хорошенько познакомится с отделением. Покажи здесь все бедняге, Шарлотта.

Понадобилось приложить усилие, чтобы вернуть себя в «профессиональный режим», но Шарлотте это удалось.

– Я полагаю, вы уже встретились с врачами-консультантами? – спросила она.

– Да, во время собеседования.

– Хорошо.

Она стремительно провела Джеймса по отделениям кардиологии, интенсивной терапии и, наконец, детскому отделению и представила всем сотрудникам. Шарлотта заметила, что Джеймс был вежлив и улыбчив абсолютно со всеми. Возможно, с этим она готова смириться. Ей понравилось, что он на равных разговаривает с медсестрами и вспомогательным персоналом, а не взирает на них сверху вниз. Да, он хирург, но он царит лишь в операционной, а медсестры и нянечки ухаживают за пациентами и обнаруживают проблемы на самой ранней стадии.

Шарлотта испытывала странное чувство всякий раз, когда смотрела Джеймсу в глаза. Она просто должна привыкнуть к нему. Ведь пока он новичок в больнице. Именно так она себя убеждала. Однако Шарлотта не учла тот факт, что ни на одного другого новенького мужчину-сотрудника не реагировала так, как на Джеймса.

– Теперь пошли в столовую. Какой вы предпочитаете кофе?

– Я пошутил, – поспешно сказал Джеймс. – Я украл ваш обеденный перерыв, поэтому кофе буду покупать я.

– Нет, не стоит беспокоиться. – Она одарила его лучшей профессиональной улыбкой. – Сделка состояла в том, чтобы показать вам больницу и купить кофе.

– Тогда спасибо. Я с удовольствием соглашаюсь. Черный, без сахара, пожалуйста. – Он молчал, пока они стояли в очереди. – Мне занять столик?

– Конечно. Вы хотите что-нибудь поесть?

– Нет, я не голоден, спасибо.

Когда Шарлотта присоединилась к нему за столиком, Джеймс с удивлением обнаружил, что она принесла только одну чашку кофе.

– К сожалению, я должна вернуться в отделение, – резко сказала она, многозначительно взглянув на часы. – Через десять минут у меня начинается прием в поликлинике, а мне еще нужно проверить кое-какие записи.

– Конечно, – ответил Джеймс, – я понимаю.

Хотя у него сложилось четкое ощущение, что она использует свою работу в качестве предлога, чтобы не оставаться и не пить кофе вместе с ним. Возможно, она смущалась из-за своих неосторожных слов. Однако Джеймс привык, что поначалу люди считают его плейбоем, пока не узнают его лучше и не поймут, насколько серьезно он относится к работе. Он хотел показать Шарлотте, что вовсе не держит на нее зла.

– Спасибо за то, что показали мне отделения и угостили кофе.

– Пожалуйста. – Она снова улыбнулась, но глаза остались серьезными. В отличие от Шарлотты ее коллеги улыбались Джеймсу искренне.

Он задался вопросом, ко всем ли незнакомым людям она относится настороженно или только к нему.

– Ну, желаю вам удачно начать завтрашний день, – сказала Шарлотта.

– Спасибо. У меня нет сомнений, что мы с вами еще увидимся.

– Если кому-то из моих пациентов понадобится операция. – Она едва заметно пожала плечами. – До свидания!

Джеймс смотрел, как она выходит из столовой, не оглянувшись на него. Ну, она недвусмысленно дала ему понять, что считает его исключительно коллегой по работе. Да, было видно, что Шарлотта – настоящий профессионал, но, показывая ему отделения и знакомя с персоналом, она держалась довольно холодно.

Что заставило ее так настороженно к нему относиться? Неужели она в самом деле поверила глупым газетным статейкам? Кстати, коллеги встречали Шарлотту с явным уважением. Они не относились бы к ней так, будь она необразованной или необщительной.

Шарлотта Уокер стала для Джеймса некой загадкой.

Усмехнувшись, он был вынужден признать, что она великолепная женщина. Как раз такой типаж ему нравится: стройная, с медово-белокурыми волосами, уложенными во французский пучок. Он мог поспорить, что ее волосы окажутся мягкими и шелковистыми на ощупь. У него чесались руки от желания распустить ее прическу. Шарлотта обладала губами идеальной формы, белоснежными зубами и глазами цвета летнего неба.

Шарлотта была роскошной и недоступной женщиной.

Джеймс действительно должен взять себя в руки. Он приехал в больницу Сейнт-Пирана для того, чтобы работать, а не крутить роман. Разве он забыл собственное обещание никогда не доверять женщинам?

«Относись к ней исключительно как к коллеге», – посоветовал он сам себе. Допив кофе, он покинул столовую и пошел в направлении противоположном тому, куда отправилась Шарлотта.

Глава 3

Утром во вторник Шарлотта зашла к своей пациентке, которой через несколько часов предстояла операция на открытом сердце. Трехлетняя Дейзи Фриман и ее родители накануне днем встретились с анестезиологом Франсиско Сомерсом и перфузиологом Карло Орсини. А сегодня им предстояло познакомиться с тем, кто проведет операцию на сердце их дочери – с Джеймсом Александером.

Итак, сегодня первый рабочий день Джеймса на новом месте, и ему придется сразу же взяться за дело. Он отправится прямо в операционную, и у него почти не будет времени, чтобы представиться супругам Фриман.

Шарлотта включила компьютер, открыла файл и уставилась на монитор невидящим взором, прокручивая в мозгу когда-то увиденные фотографии Джеймса. Он выглядел совершенно искренним, когда разговаривал с ней в пятницу, однако их беседа ее по-прежнему беспокоила. Джеймс не был похож на Майкла, причинившего ей боль, однако ее испугала собственная реакция. Она почувствовала неотвратимое влечение к нему. Настоящее сумасшествие. Безумие. Хотя Джеймс откровенно сказал, что репортеры любят перевирать факты о его личной жизни, Шарлотта знала, что некоторые материалы правдивы. Джеймс Александер был настоящим плейбоем и вместе с Джеком когда-то вел разгульную жизнь в Лондоне. Он ездил на роскошных автомобилях, модно одевался и посещал самые шикарные вечеринки.

Вне сомнения, влюбляться в такого человека не стоит. Вряд ли она вообще когда-либо доверится мужчине после того, что произошло с Майклом.

Шарлотте нравилось одиночество, и она хотела продолжать жить одна.

Однако даже сейчас при мысли о Джеймсе у нее покалывало затылок. Она подняла глаза и увидела, что он стоит, прислонившись к косяку и приготовившись постучать в дверь.

– Доброе утро, Шарлотта, – сказал он.

Она облизнула внезапно пересохшие губы:

– Доброе утро, Джеймс.

– Я только что проверил список сегодняшних операций. Вы наблюдаете Дейзи Фриман?

– Да.

– Хорошо. – Он улыбнулся. – Вы рано пришли на работу. Планировали осмотреть ее перед операцией?

– Я осматривала Дейзи вчера вечером и переговорила с ее родителями по поводу того, что произойдет. – Шарлотта задержалась после вечерней смены, но ей было все равно. Самое главное – успокоить родителей и помочь девочке расслабиться и выспаться. – Сегодня у них тяжелый день, и я хочу пойти и поддержать их, пока она будет в операционной.

– Я пойду с вами. Уверен, вы уже подготовили их, но по своему опыту скажу, что родители никогда не спят накануне операции. Они ужасно беспокоятся, и у них всегда, в самый последний момент, находятся срочные вопросы. Я хочу их подбодрить. Кроме того, я предпочитаю встречаться со своими пациентами и их родителями перед операцией. Я читал историю болезни Дейзи, поэтому знаю все клинические детали. Вы надеялись, что ребенок избавится от дефекта межпредсердной перегородки и отверстие между левым и правым предсердием закроется, да?

У четырех из пяти детей с врожденной патологией, как у Дейзи, отверстие между левым и правым предсердием закрывается, когда ребенку исполняется восемнадцать месяцев. Однако если отверстие не закрылось, когда ребенок достиг трехлетнего возраста, требуется операция.

– К сожалению, надежда не оправдалась. Я подумывала об установке запорного устройства, которое вводится через катетер в сердце, – сказала Шарлотта, – но последняя эхотомография показала, что отверстие слишком большое для такой процедуры.

– Я смотрел результаты эхотомографии вчера, – произнес Джеймс, – и согласен с вами.

Шарлотте пришлось удивиться дважды: в первый раз из-за того, что плейбой Джеймс читал историю болезни пациентки, даже не заступив на дежурство; во второй раз, когда согласился с ее мнением и не стал настаивать на своем, хотя обладал репутацией очень вспыльчивого хирурга. Может быть, она действительно его недооценила?

– Я обратил внимание, что Дейзи страдает от частых легочных инфекций, поэтому хочу еще раз осмотреть ее, дабы убедиться, что она готова к операции.

Итак, Джеймс обращает внимание на детали, которые касаются не только его внешнего вида. Хорошо.

– Вчера вечером она была в отличном состоянии и даже не шмыгала носом.

– Будем надеяться, что за одну ночь она не успела простудиться. Есть еще что-нибудь, что я должен знать о Дейзи или ее семье? Есть какие-либо проблемы, которые я могу уладить?

Шарлотта действительно не ожидала, что он будет так внимателен к своей пациентке и ее родителям. Она думала, что Джеймс более заинтересован в технической стороне дела и демонстрации хирургических навыков. На самом деле она снова ошиблась в своих предположениях. Похоже, она с ним сработается.

А еще на него так приятно смотреть… Ну, это так, к слову.

Шарлотта заставила себя сосредоточиться на работе:

– Обыкновенные родительские тревоги: насколько успешно пройдет операция, как быстро восстановится Дейзи и какими будут последствия.

– Я буду иметь в виду, – серьезно сказал он. – А что насчет Дейзи? Она играет с одной из тряпичных кукол со шрамами? Они очень хорошо помогают маленьким детям подготовиться к операции.

Очередной неожиданный поворот: Джеймс не только знал о куклах, но и поощрял их использование.

– Да, родители морально готовили ее на прошлой неделе, когда мы делали ЭКГ и эхотомографию, и мне очень не понравились результаты тестов.

Джеймс кивнул:

– Для подготовки к операции трехлетнего ребенка главное выбрать подходящее время. Ролевая игра – один из лучших способов помочь детям смириться с тем, что на их теле будут шрамы.

– У Дейзи есть кукла со светлыми волосами и голубыми глазами, как у нее, и она задала мне несколько вопросов, пока я вчера с ней играла, – сказала Шарлотта.

Джеймс улыбнулся:

– Отлично. Как зовут куклу?

– Поппи.

Услышав подобный вопрос от Джеймса, Шарлотта поняла, что он действительно всерьез относится к работе. Его волновало душевное спокойствие пациентов. И Шарлотта почувствовала, как оттаивает.

– Дейзи знает, что пробудет в реанимации несколько дней после операции? – уточнил он.

– Да. Ханна из отделения интенсивной терапии вчера показывала им отделение, так что Дейзи и ее родители точно знают, чего ожидать, и не будут беспокоиться, в очередной раз увидев многочисленные мониторы и катетеры.

– Хорошо. Итак, идем к ней?

– Конечно. – Только в этот момент Шарлотта заметила, что Джеймс одет в дорогой темный костюм, белоснежную рубашку и ярко-красный галстук с изображениями желтых плюшевых мишек.

– Что такое? – спросил Джеймс.

– Я просто… – она на мгновение замолчала и выгнула бровь, – любуюсь галстуком.

– Ах это. – Он пожал плечами. – Дейзи три года, она давно посещает больницы, судя по истории болезни, и, наверное, привыкла к врачам. Однако перед операцией всем бывает страшно. А эти мишки ее развеселят, и девочка отнесется ко мне менее настороженно.

Джеймс продумал все до мельчайших деталей.

– И прежде чем вы зададите вопрос, я скажу, что не надел бы такой галстук, если бы пришлось оперировать мальчика-подростка. Я надел бы простой галстук, роскошные часы и разговаривал с ним об автомобилях «астон-мартин».

Ну, вот этому Шарлотта могла поверить. Скорее всего, у Джеймса на каждый день недели по спортивному автомобилю. А еще у него, как у супершпиона Джеймса Бонда, куча подруг-красоток. И хотя мистер Александер выбрал профессию, которая подразумевала заботу о людях, все же он предпочел самую высокооплачиваемую специализацию. Он отказался от скромной работы вдали от людских глаз ради блеска и гламура.

– Нам пора, – сказала Шарлотта, выключила компьютер и поднялась. Джеймс держался в стороне, вежливо уступая ей право вести его в детское отделение.

Кровать Дейзи находилась на дальнем конце палаты. Шарлотта ясно видела восхищенные взгляды, которые присутствующие бросали на Джеймса. В этом не было ничего удивительного: веселый галстук только подчеркивал его дорогую одежду. Джеймс завладел сердцами всех женщин в отделении кардиологии.

– Шарлотта, могу я с вами переговорить? – спросила Лиза, одна из молодых докторов.

– Конечно. Извините меня, Джеймс. – Шарлотта подошла к Лизе. – Что вы хотели?

– Это и есть новый кардиохирург?

О, замечательно! Шарлотта ожидала, что Лиза сообщит ей о состоянии пациента, а тут такое.

– Да. Он пришел осмотреть Дейзи перед операцией.

Лиза вздохнула:

– Он великолепен. Как вам повезло, что вы с ним работаете. Я определенно не возражала бы против того, чтобы вставать рано утром, если мне пришлось бы завтракать с таким мужчиной.

Что? Неужели Лиза думает, что между ними что-то было?

– Я с ним не завтракала, – отрезала Шарлотта.

Правда, из-за слов Лизы в голове у Шарлотты возникли определенные фантазии: Джеймс готовит кофе на кухне; он одет только в джинсы и сексуально улыбается, на его лице видна легкая щетина, непослушные волосы взъерошены; Джеймс откусывает кусочек ее тоста, и она очень хочет слизать крошки с уголка его рта. А потом он заключает ее в объятия и целует допьяна…

О боже. С какой стати она так расфантазировалась?

– Между нами только деловые отношения, – твердо заявила Шарлотта скорее для того, чтобы удержать свои мысли в узде.

– При такой внешности он, наверное, был нарасхват уже в двенадцать лет, – печально произнесла Лиза. – Я часто вижу его в обнимку с какой-нибудь красоткой на фотографиях в модных журналах. Но если вы узнаете, что он один…

– Конечно, я вам сообщу, – ответила Шарлотта.

– Вам самой не хочется? – спросила Лиза.

«Хочется. Но я никогда в этом не признаюсь».

– Я сегодня с радостью позавтракала с Пандорой, – сказала Шарлотта с улыбкой.

Джеймс не мог расслышать конец разговора. Пандора? Кто это? Сестра Шарлотты? Ее соседка?

Неожиданно ему стало интересно, есть ли у Шарлотты любовник. Или ее сердце свободно?

Он отвернулся, рассердившись на себя. С какой стати он об этом размышляет? У него нет желания заводить роман, скоро ему придется приступать к работе. И не важно, что Шарлотта невероятно красива, а ее шелковистые светлые волосы убраны во французский пучок и у нее чуть вздернутый нос и рот совершенной формы.

Тело Джеймса мгновенно отреагировало на фантазию: Шарлотта покрывала его поцелуями, а распущенные волосы ласкали его кожу. Джеймс едва не застонал. Он же почти ничего о ней не знает! Она ведет себя с ним настороженно и успокаивается только тогда, когда они обсуждают состояние здоровья пациентов.

Кроме того, она прямо заявила Лизе, что Джеймс ее не интересует.

Ему нужно взять эмоции под контроль и сосредоточиться на работе. После скандального развода он был готов предложить лишь временные отношения и понимал, что Шарлотта Уокер не согласится на подобное. Это означает, что она для него недоступна. Да, она очень красивая, но он не собирается увлекаться.

– Извините, – сказала Шарлотта, вернувшись к Джеймсу.

Он улыбнулся:

– Не беспокойтесь.

– Кстати, мне представить вас семье Фриман как мистера Александера?

– Представьте как Джеймса, – ответил он. – Родителям и так тяжело, поэтому не стоит соблюдать формальности и протокол. Какая разница, если меня назовут доктором или мистером?

Он в точности повторил ее мысли.

– Хорошо. Значит, вы не против, если Дейзи будет называть вас доктором Джеймсом?

– Она может называть меня как угодно, лишь бы ей было комфортно. – Он помолчал, потом спросил: – А как мне вас называть?

– Доктор Шарлотта.

– Не доктор Шарли?

– Никто не называет меня Шарли, – тихо произнесла она.

– Я запомню, – ответил он.

Она солгала – Шарли ее называл Майкл. Но, уехав из Ливерпуля, предпочитала использовать полное имя. И она не собиралась ничего уточнять для Джеймса, а лишь выдала ему необходимую информацию.

Когда они приблизились к кровати Дейзи, Шарлотта тепло поздоровалась с Лесли и Гарри Фриман, потом присела на край кровати и обняла девочку:

– Привет, красавица.

– Здравствуйте, доктор Шарлотта. – Дейзи лучезарно улыбнулась и обняла ее.

– Я привела к тебе особенного человека, – сказала Шарлотта. – Это доктор Джеймс. Сегодня он будет лечить твое сердце.

– Здравствуйте, доктор Джеймс, – застенчиво произнесла Дейзи.

Шарлотта быстро представила Джеймса родителям девочки.

– Жаль, что я не зашел вчера, – сказал Джеймс. – Но я хотел повидаться с вами перед операцией. Понимаю, событие для вас очень значимо, поэтому, если желаете еще раз все обсудить, просто скажите. Я здесь именно за этим.

– Шарлотта упоминала, что вы будете либо ушивать отверстие, либо установите запорное устройство, – произнес Гарри.

Джеймс кивнул:

– Я изучил рентгеновские снимки Дейзи и результаты ее эхотомографии. Они показали, как кровь циркулирует через сердце Дейзи. В данном случае я буду ставить запорное устройство. Операция должна занять около трех часов, и во время ее проведения Дейзи будет подключена к аппарату искусственного кровообращения, который в данный момент готовит доктор Карло. Вы виделись с ним вчера.

– А вы помните анестезиолога Фрэна? – спросила Шарлотта. Когда родители кивнули, она сказала: – Он должен сейчас подойти.

– Значит, ты и Поппи готовы к большому событию? – спросил Джеймс у Дейзи.

Девочка кивнула:

– Поппи тоже делали операцию. Вот. – Она показала ему шрам на груди куклы.

– Ого! Должен ли я раскрыть вам секрет? – Джеймс заговорщически подмигнул.

Девочка округлила голубые глаза:

– Какой?

– Я делаю более аккуратные стежки, – прошептал Джеймс, – поэтому твой шрам будет маленьким и исчезнет, когда ты вырастешь.

Дейзи сглотнула:

– Будет больно?

– Во время операции ты будешь спать и ничего не почувствуешь, и сам шрам болеть не будет, – сказал Джеймс. – Возможно, будет немного больно после операции. Ты скажешь об этом маме, папе или одной из медсестер, и они все исправят.

– Как тогда, когда я разбила коленку? – спросила Дейзи.

– Именно так. И я открою тебе еще один секрет. Поцелуй лучше всего помогает снять боль.

Дейзи улыбнулась:

– Вам нравятся поцелуи?

– Да, нравятся, – сказал Джеймс.

Шарлотту вновь подхватила волна фантазий: она представила, как ее губы скользят по лицу Джеймса. Что за безумие! Хирург не должен верить в то, что таким образом можно снять боль, и в любом случае она не собиралась его целовать. Хотя ее кожу приятно покалывало, а сердце билось чаще. Она надеялась, что Джеймс не умеет читать мысли.

– Давай поиграем с Поппи, Дейзи, – предложил Джеймс. – Думаю, ты должна измерить ей температуру, чтобы проверить, нет ли у нее жара.

Дейзи последовала совету доктора:

– У нее нормальная температура.

– Отлично. Теперь моя очередь. Я могу осмотреть ее и тебя?

Дейзи кивнула, и Джеймс, измерив Дейзи температуру, назвал показатель Шарлотте, которая тут же занесла его в карточку.

– И у Поппи, и у тебя все хорошо, – произнес он.

В подобном стиле он провел медосмотр до конца, чтобы удостовериться, что пациентка готова к операции. Дейзи с радостью поиграла в куклу с таким высоким и красивым мужчиной.

Шарлотта должна была признать, что Джеймс ее поразил – настолько легко ему удалось успокоить девочку и ее родителей.

– А прямо сейчас, мисс маленькая красавица, – произнес Джеймс, улыбаясь, – я должен пойти и переодеться в операционную одежду. Доктор даст тебе специальное лекарство, от которого захочется спать. Ты станешь сонной, как когда мама читает тебе любимую сказку на ночь. – Он погладил Дейзи по голове, потом повернулся к Лесли и Гарри: – Оставляю вас в умелых руках Шарлотты. Как только операция закончится, вы сможете навестить Дейзи в реанимации. Я знаю, что мне легко говорить, но постарайтесь не волноваться. Через несколько дней она будет чувствовать себя намного лучше.

Джеймс ушел, а Шарлотта осталась с четой Фриман. Фрэн дал Дейзи снотворное и повез девочку в операционную.

Лесли и Гарри прилагали все усилия, чтобы улыбаться и приободрять дочь. Они послали девочке воздушные поцелуи перед тем, как за ней закрылась дверь операционной, и Лесли расплакалась.

– Эй, все будет хорошо. – Шарлотта прижала ее к себе и погладила по голове. – Джеймс Александер – блестящий хирург. Для Дейзи не найти лучшего доктора.

– Но ведь он новенький. – Лесли перевела дыхание. – Медсестры говорили о нем вчера вечером.

– Он новенький в нашей больнице, но не новичок в хирургии. Он работал в Лондоне, в одной из крупнейших детских клиник, и обладает большим опытом. Поверьте, Дейзи попала в хорошие руки.

Когда рыдания Лесли стихли, Шарлотта обняла ее еще раз:

– Хуже всего ожидание. Идите и посидите в комнате, отведенной для родственников пациентов, а я принесу вам кофе. Вы что-нибудь ели сегодня?

– Нет, – признался Гарри. – Мы не могли проглотить ни кусочка.

Нужно поддерживать свои силы. Вы же не хотите, чтобы у вас резко упал уровень сахара в крови? Зачем лишнее беспокойство? – Шарлотта провела их в комнату ожидания, а потом принесла кофе и несколько тостов. – Я переговорила с медсестрами: они приготовят вам все, что захотите. Я сообщу Джеймсу, где вы находитесь, и он зайдет после операции. – Она похлопала Лесли по руке. – Я нахожусь в больнице с девяти пятнадцати утра и сейчас должна идти на прием в поликлинику. Но если что-нибудь понадобится, обратитесь к медсестре, она меня вызовет, договорились? Я вернусь, как только закончу прием.

– Спасибо, Шарлотта. – Лесли вытерла глаза. – Извините, я должна успокоиться.

– Любой на вашем месте вел бы себя точно так же. Но постарайтесь настроиться на то, что Дейзи будет гораздо лучше через несколько дней.

Шарлотта всегда скрупулезно осматривала пациентов во время приема, делая эхотомографию и ЭКГ, но не забывала о времени. Прошло уже больше трех часов, а информации об окончании операции Дейзи не поступало. Она начала беспокоиться.

Это означало, что возникли осложнения или Джеймс просто не удосужился держать ее в курсе дел. Шарлотта взмолилась, чтобы верным оказалось ее последнее предположение.

Отпустив последнего пациента, она направилась в свой кабинет, чтобы позвонить в отделение интенсивной терапии и выяснить, закончилась ли операция Дейзи. Но вдруг зазвонил телефон. Затаив дыхание, она ответила:

– Кардиология, Шарлотта Уокер слушает.

Шарлотта, это Дэйв из неотложки. Знаю, ты обычно занимаешься детьми, но я не могу сейчас найти Тима, а у меня здесь пациентка с брадикардией. Мне действительно не нравится ее ЭКГ. Не могла бы ты ее осмотреть?

«Нет, мне нужно выяснить, как дела у моей пациентки Дейзи», – подумала Шарлотта, но потом взяла себя в руки. Как бы она ни хотела узнать о состоянии Дейзи, ей следует исполнять свои обязанности. Итак, она идет в отделение неотложной помощи.

– Конечно. Уже иду.

Она зашла в кабинет Стеффи:

– В неотложке не могут найти Тима, поэтому я отправляюсь туда. Ты знаешь, где меня искать, если что.

– Конечно. Мне предупредить пациентов, что ты опоздаешь?

– Я должна вернуться вовремя. Но ты окажешь мне огромную услугу, узнав, как дела у Дейзи Фриман. Очевидно, мистер Александер слишком занят, чтобы сообщить об окончании операции, так что попроси Барб со мной связаться.

Барбара работала секретарем в отделении кардиологии.

– И я буду очень ей признательна, если она сообщит Лесли и Гарри Фриман о моем местонахождении. Они, вероятно, прямо сейчас в отделении интенсивной терапии с Дейзи. Я оставила их утром в комнате ожидания.

– Я передам Барб, – сказала Стеффи. – Хочешь, принесу тебе бутерброд из столовой?

– Пожалуйста. И я обещаю, что найду пять минут, чтобы его съесть.

– Так-то лучше. – Голос Стеффи был суровым, но ее глаза весело сверкали.

– Позвони мне, если я понадоблюсь, – улыбаясь сказала Шарлотта и вышла из кабинета.

Глава 4

Вернувшись из отделения неотложной помощи, Шарлотта сразу направилась к Стеффи.

– Дэйву пришлось отправить пациентку в больницу. Тим нашелся? Я должна кое-что ему сообщить.

– Он подхватил простуду, поэтому ушел домой. Барб поменяла его смену.

Шарлотта поняла, что это значит. Отделению не хватает персонала, поэтому ей придется работать за Тима.

– Ладно. Пациентка госпитализирована. У миссис Харви брадикардия, и мы с Дэйвом предположили, что у нее гипотиреоз, и отправили сдавать анализ крови. Атропин не подействовал, поэтому пришлось прибегнуть к кардиостимуляции, чтобы выровнять сердечный ритм.

– Я прослежу за ней и вызову тебя, если возникнут проблемы.

Шарлотта знала, что Стеффи опытный работник: она сможет определить проблему и решить, справляться с ней самой или вызвать одного из кардиологов.

– Спасибо, Стеффи. Я осмотрю ее еще раз, когда у меня закончится прием в поликлинике, а сейчас займусь пациентами Тима. Барб удалось выяснить, как Дейзи?

– Она по-прежнему в операционной, – ответила Стеффи.

Шарлотта вздрогнула:

– Вот это действительно не очень хорошо. Уже известно, в чем дело?

– Нет… Не волнуйся раньше времени – у Джеймса отличная репутация.

Шарлотта прикусила губу:

– Я надеюсь, он не подведет.

– Я уверена, что не подведет. Перестань изводить себя и сделай перерыв на обед перед началом смены в поликлинике, ладно? Вот, возьми. – Она протянула Шарлотте пакет с бутербродами.

– Спасибо, ты ангел. Сколько я тебе должна?

Загорелся индикатор вызова – в одной из палат понадобилась помощь медсестры. Стеффи пренебрежительно махнула на Шарлотту рукой:

– Рассчитаешься позже. Я должна бежать. И обязательно отдохни!

– Конечно, отдохну, – пробормотала Шарлотта и стала есть бутерброд, просматривая список пациентов, записанных на прием.

Она отчаянно пыталась сосредоточиться на работе, но то и дело посматривала на пейджер, ожидая информации о состоянии Дейзи.

Ее последним пациентом на сегодняшний день был двенадцатилетний Эллис Мартин, пришедший в сопровождении матери Джуди. Преподаватель физкультуры в средней школе заметил, что у Эллиса слишком учащенное дыхание. Педиатр осмотрел мальчика и нашел шумы в сердце, поэтому направил его к Шарлотте.

– У мальчика наблюдается заболевание, называемое аномалия Эбштейна, – объяснила она. – Это достаточно редкий врожденный порок сердца, но главное, что мы можем помочь Эллису.

– Значит, я серьезно заболею? – спросил Эллис.

Шарлотта улыбнулась.

– Я очень-очень надеюсь, что не заболеешь. – Она принялась быстро рисовать схему на листе бумаги. – Видишь вот эту штуковину? Она называется трехстворчатый клапан. Он расположен между правым предсердием и правым желудочком и состоит из трех створок. Если клапан открыт, кровь переходит из правого предсердия в правый желудочек. Когда желудочек наполняется, его мышца сокращается, и под действием давления крови клапан закрывается, препятствуя обратному току крови в предсердие. В твоем случае, Эллис, клапан расположен слишком низко в твоем сердце, и кровь попадает обратно в предсердие. Это означает, что некоторое количество не насыщенной кислородом крови поступает в организм, а не в легкие. Поэтому ты быстро устаешь и задыхаешься и иногда синеют губы. – Шарлотта аккуратно взяла его за руку и повернула ее ладонью вниз. – Смотри, у тебя синеватые ногти. Я сделала анализ кислорода в крови, и он показал, что уровень кислорода очень низкий. Судя по рентгеновским снимкам, твое сердце расширено, а судя по результатам эхотомографии, сердечный клапан плохо работает. Теперь скажи мне, у тебя часто бывает учащенное сердцебиение?

Мальчик кивнул.

– Сейчас сердечный ритм в норме, но тебе придется носить пульсометр в течение недели, а потом прийти ко мне. Я покажу, как его подключить и делать записи, которые покажут мне, как изменяется твое состояние.

– Что потом? – спросила Джуди.

Сейчас я выпишу Эллису антибиотики. Они его не вылечат, – предупредила Шарлотта, – но не позволят ему подхватить какую-нибудь инфекцию, которая повлияет на внутреннюю оболочку полости сердца.

Джуди принялась нервно что-то записывать в блокнот, и Шарлотта сжала ее руку:

– Вам придется со многим смириться, и, несомненно, у вас возникнет еще множество вопросов. Я могу дать вам буклет с описанием заболевания Эллиса, а также подготовлю соответствующий отчет, где все подробно объясню, так что не нужно ничего записывать. Я отправлю его по почте завтра же утром, а копию переправлю вашему семейному доктору. Я думаю, мальчику предстоит операция, поэтому хочу поговорить с Джеймсом Александером, нашим кардиохирургом.

Эллис выглядел встревоженным:

– Будет больно?

– Будет немного больно после операции, – мягко сказала Шарлотта, – но главное, что мы тебе поможем.

– Почему с ним такое случилось? Отчего он?.. – Джуди умолкла, явно не желая задавать вопросы в присутствии сына.

Шарлотта снова сжала ее руку:

– Это врожденный порок. В случае Эллиса болезнь была диагностирована на ранней стадии. Ваш новый педиатр послал вас ко мне на основании начальных симптомов заболевания, поэтому полагаю, что со временем одышка Эллиса усилится, а синева вокруг губ станет отчетливее. Хорошая новость в том, что если аномалия Эбштейна не диагностирована у ребенка в возрасте до года, то имеется большая вероятность того, что он будет вести нормальную жизнь. У Эллиса болезнь была диагностирована в возрасте двенадцати лет, поэтому у него еще больше шансов вылечиться.

– Но ему придется делать операцию… – начала Джуди, нервно теребя пальцами край блузки.

– Операцию на открытом сердце. – Шарлотта кивнула. – Скорее всего, избежать ее не удастся. Я хочу, чтобы вы пришли на следующей неделе и поговорили со мной и кардиохирургом.

«Кардиохирургом Джеймсом. Великолепным, отчаянным Джеймсом, который не удосужился сообщить мне, как дела у Дейзи», – раздраженно подумала Шарлотта.

Она опомнилась, осознав, что Эллис и Джуди тут вовсе ни при чем и не стоит демонстрировать им свое волнение.

– Если мистер Александер согласится, что Эллису необходимо хирургическое вмешательство, сейчас самое подходящее время для ее проведения. Скоро начнутся школьные каникулы. Если мы проведем операцию в первую неделю отдыха, у него будет несколько недель, чтобы восстановиться перед началом нового учебного года.

– А как насчет занятий физкультурой? Он должен прекратить делать упражнения? – спросила Джуди.

Шарлотта покачала головой:

– Пусть делает то, что сможет. Я бы посоветовала избегать интенсивных занятий, соревнований, но регулярные, размеренные физические нагрузки пойдут на пользу. Это ходьба, плавание, езда на велосипеде. – Она улыбнулась Эллису. – Но никакого спринта!

Как только прием в поликлинике закончился, Шарлотта отправилась на поиски Стеффи.

– Есть новости о Дейзи?

– Пока нет.

Шарлотта вздохнула:

– Тогда я пойду и проверю миссис Харви и займусь пациентами Тима. Надеюсь, что назавтра ему найдется замена.

– Да, Барб уже ее нашла.

– И давай я с тобой рассчитаюсь.

Стеффи закатила глаза:

– Шарлотта, это был бутерброд, и ты покупала для меня бутерброды множество раз. Перестань суетиться.

Шарлотта уже сделала обход и приступила к работе с документами в кабинете, когда появился Джеймс. Он принес два бумажных стаканчика с крышками, в которых был кофе. Шарлотта едва на него не заорала. Ей хотелось узнать, какого черта он держал ее в неведении по поводу результатов операции Дейзи. Но, взглянув Джеймсу в глаза, она почувствовала, как сердце учащенно забилось. Шарлотта обычно не реагировала на мужчин подобным образом. Она не желала так реагировать.

Глубоко вздохнув, она тихо спросила:

– С Дейзи все в порядке?

– С ней все отлично. Держите. – Он протянул ей стаканчик с кофе.

Шарлотта сделала глоток. Кофе оказался таким, какой она любила: крепкий, с небольшим количеством молока.

– Спасибо, – сказала она. – Сегодня у меня наконец появилась возможность выпить что-то горячее. Откуда вы узнали, какой кофе я предпочитаю?

– Спросил у Стеффи. К тому же я задолжал вам после вчерашнего угощения, так что не протестуйте.

– Вы ничего мне не должны, – ответила она.

«Только, пожалуйста, сообщи, как чувствует себя моя пациентка», – мысленно взмолилась Шарлотта.

Джеймс вздохнул:

– Слушайте, мы оба работаем с детьми. Нам предстоит сотрудничать, хотим мы того или нет, и я, например, предпочел бы наладить с вами дружеские отношения. Так лучше для пациентов.

Шарлотта покраснела:

– Намек понят.

– Это не означает, что я вас упрекаю. – Он пропустил пальцы сквозь волосы. – Думаю, мы просто друг друга не поняли.

Шарлотта рассмеялась.

– Что? – спросил Джеймс, нахмурившись.

– У вас взъерошенные волосы, – сказала она.

– И что?

– И я жду, когда вы достанете расческу и подойдете к зеркалу.

– Я не настолько тщеславен. В любом случае я хотел бы рассказать вам о Дейзи.

– Операция должна была закончиться более четырех часов назад, – многозначительно произнесла Шарлотта.

– Возникли осложнения.

Внимательно приглядевшись к Джеймсу, она заметила темные круги у него под глазами и запаниковала:

– Какие осложнения?

– Можно мне присесть? – Джеймс указал на кресло у ее стола.

– Располагайтесь.

Он развалился в кресле и поставил чашку с кофе на стол:

– Операция прошла успешно, но во время ее проведения у пациентки дважды останавливалось сердце, поэтому я задержался. В настоящее время Дейзи уже перевели в отделение интенсивной терапии, и Лесли и Гарри сидят у ее постели.

– Спасибо. Я пойду к ним. Мой отчет может подождать.

– Оставьте их одних еще на несколько минут, – тихо посоветовал Джеймс. – Она еще не пришла в себя, и я сказал родителям, что мы не будем ее будить до завтрашнего утра.

Такова была стандартная процедура после операции на открытом сердце. Это означало, что девочка была подключена к аппарату искусственной вентиляции легких, чтобы организм мог должным образом отдохнуть после операции.

– А как прошел ваш день? – спросил он.

– Очень суматошно, – призналась Шарлотта. – Я понадобилась в отделении неотложной помощи, потому что Тим – второй кардиолог в больнице – ушел домой с простудой.

– Так вы занимаетесь и взрослыми, и детьми?

Обычно я работаю с детьми, а Тим – со взрослыми. Но мы можем заменять друг друга, если понадобится. У меня появился пациент, и я хочу поговорить с вами о нем. Его зовут Эллис, у него аномалия Эбштейна. Думаю, ему придется делать операцию по замене клапана. ЭКГ не показала никаких признаков тахикардии, поэтому я отправила мальчика домой с пульсометром, чтобы точно определить состояние. Но результаты эхотомографии довольно четко показывают, что из-за неудовлетворительной работы клапана наблюдается нарушение кровотока. Я записала его на прием на следующей неделе и думаю, что вы должны их проконсультировать.

– Конечно. Проведем синхронный осмотр.

– Спасибо.

«Шарлотта очень предана профессии», – подумал Джеймс. Она не моргнув глазом занялась пациентами отсутствующего коллеги. Шарлотта, терпеливая и трудолюбивая, отличалась от тех женщин, с которыми он привык общаться. Даже мать Джеймса славилась скандальными похождениями. Шарлотта же словно была тихим оазисом, а сейчас он искал покоя. Она его очаровала, но он не имел ни малейшего понятия, как найти к ней подход.

– Почему вы стали кардиологом? – неожиданно спросил Джеймс.

Шарлотта удивилась вопросу, но решила ответить. Пожав плечами, она сказала:

– Сначала я работала в педиатрии. Однажды к нам поступила девочка с врожденным пороком сердца. Она умерла. После этого я решила переквалифицироваться в кардиологи. Я хотела как-то изменить ситуацию. – Она помолчала, потом спросила: – А как вы стали кардиохирургом?

Джеймс мог бы соврать и придумать какой-нибудь интересный повод, но решил говорить откровенно.

– У меня был не совсем благородный предлог. Я выбирал между кардиохирургией и хирургией головного мозга, но кардиология показалась мне более конкурентоспособной дисциплиной.

– А вы хотели стать лучшим из специалистов, – заметила Шарлотта.

Он одарил ее очаровательной улыбкой:

– Шокирующая информация, не так ли?

– Вы бессовестны.

– Нет, – поправил он ее. – Я честный.

Она равнодушно хмыкнула.

– Спасибо, что сообщили мне о результатах операции. Я думаю, лучше пойти и навестить Фриманов. – Она махнула рукой на документы на столе. – Сегодня письмо отправить не удастся, поэтому не имеет значения, если я подготовлю отчет поздно вечером. К завтрашнему утру я закончу.

Джеймс удивленно выгнул бровь:

– Значит, вы будете работать допоздна?

– Я не собираюсь покидать своих пациентов или их родителей. Они ждут от меня поддержки. В любом случае Тим сделал бы то же самое для меня, если бы я заболела гриппом.

– Слушайте, я задержался в операционной на три часа. Из-за этого мне пришлось перенести осмотр некоторых пациентов, и я должен подготовить отчеты, – сказал он. – Поэтому я тоже буду работать допоздна. Почему бы нам не поужинать вместе?

– Спасибо, но нет.

Джеймс уставился на нее. Что это такое? Она просто сказала «нет» без всяких объяснений.

– Вы уже с кем-то ужинаете сегодня вечером? – догадался он. Шарлотта покачала головой. – Тогда почему бы вам не согласиться?

– Потому что, – произнесла она, – мы предпочитаем разные места для ужина.

– А вы испытайте меня. Скажите, куда вы хотите пойти?

– Спасибо, но я откажусь, – тихо, но очень решительно ответила Шарлотта.

Джеймс не мог вспомнить, когда в последний раз ему отказывала женщина. И это его задело. Но хуже всего было то, что после вчерашнего знакомства с Шарлоттой он не мог перестать о ней думать. Сейчас она вела себя с ним вежливо и мило, часто улыбалась, однако у него сложилось ощущение, что она намеренно держала дистанцию. И он понятия не имел, почему она так поступает.

– Вы измените свое решение, если я скажу, что никого не знаю в этом городе и очень стараюсь подружиться с вами, а совсем не приглашаю на свидание? – спросил Джеймс.

Настороженность тут же улетучилась из ее взгляда.

– Подружиться? – переспросила Шарлотта.

– Угу. Я плачу, так как сегодняшний ужин – моя идея, но если вы будете чувствовать себя лучше, то сможете заплатить в следующий раз.

Шарлотта молчала так долго, что он едва не взорвался от нетерпения. А потом кивнула:

– Поужинаем как друзья.

– Хорошо. – Джеймс взял чашку с письменного стола и поднялся. – Я буду в своем кабинете. Зайдите ко мне, когда поговорите с Фриманами.

– Ладно. Джеймс? – окликнула Шарлотта, когда он уже был в дверях. На этот раз она искренне ему улыбнулась – у него замерло сердце. – Спасибо за кофе.

Когда Шарлотта вошла в палату отделения интенсивной терапии, Фриманы выглядели уставшими и напряженными, но чуть менее взволнованными, чем утром.

Она обняла их обоих:

– Извините, что не пришла раньше.

– Все нормально, мы получили ваши сообщения. Та милая дама сказала, что вы должны держать оборону. – Лесли разочарованно покачала головой. – К сожалению, я не помню ее имени.

– Барбара, – мягко сказала Шарлотта.

– Жаль, что я сразу не запомнила.

– Ничего удивительного. У вас был чертовски тяжелый день.

Лесли вздрогнула:

– Подумать только, мы чуть ее не потеряли.

Гарри обнял жену за плечи и прижал к себе:

– Эй, Дейзи боец, как и ее мама. Она не сдастся так легко, и мы определенно ей этого не позволим.

«Они переживают тяжелейшие времена, – подумала Шарлотта, – и все же им повезло, что они вместе, сильно любят друг друга и преодолевают все тревоги». Шарлотта думала, что никогда не сможет чувствовать ничего подобного. Только не после того, как с ней поступил Майкл.

Она отмахнулась от этой мысли. Какая чушь!

Шарлотта приняла решение и знала, что поступает правильно. Незачем мечтать и витать в облаках. Она – практик по натуре, рассудительный специалист и должна об этом помнить.

– Джеймс нам очень помог. Он провел с нами полчаса, хотя столько времени делал операцию нашей Дейзи и даже не отдохнул. Наверное, он был совсем измотанным, но ни разу на это не намекнул, чтобы мы не стеснялись с ним разговаривать. Он прекрасный человек, – сказала Лесли.

Прекрасный человек? Возможно. Но еще и опасный. Шарлотта, вероятно, сошла с ума, согласившись с ним поужинать как друг.

– А теперь идите к Дейзи, – проговорила Шарлотта. – Я зашла, чтобы узнать, как у вас дела. Помните, что вы можете звонить мне в любое время, если вас что-то побеспокоит. Сегодня вечером я возьму пейджер домой.

– Спасибо. – Гарри ее обнял.

Подготовив отчет, Шарлотта направилась в кабинет Джеймса. Мгновение она понаблюдала за ним из-за двери. Он сосредоточенно просматривал документы, не замечая ее присутствия. Несмотря на серьезное выражение лица, он был по-прежнему великолепен: тонкие скулы, длинные темные, чувственные ресницы, зовущие к поцелуям губы.

Похоже, ужин с ним сегодня вечером – плохая идея. Может, лучше ей отказаться, сославшись на головную боль? И все же Шарлотте хотелось узнать, что скрывается за гламурной внешностью Джеймса. Говоря о том, что желает с ней подружиться, он казался немного уязвимым. Именно поэтому Шарлотта не смогла ему отказать.

Она постучала в дверь. Джеймс поднял глаза и спросил:

– Привет. Как Фриманы?

– В порядке. Я беру с собой пейджер на всякий случай.

– Я тоже возьму пейджер, – сказал он, в очередной раз удивив ее. – Умираю от голода. Дайте мне две секунды, чтобы сохранить файл.

Закончив с делами, Джеймс выключил компьютер.

– Так, куда мы идем? – спросил он.

– В десяти минутах отсюда находится паб. Там подают лучшую лазанью в Сейнт-Пиране.

– Я обожаю лазанью. Договорились. Ваш автомобиль на стоянке больницы?

– Нет, я хожу пешком.

– Значит, пойдем?

У Шарлотты возникло неприятное предчувствие, что Джеймс собирается проводить ее домой, а она совсем не была к этому готова. Ей вообще не следовало соглашаться с ним ужинать.

– Договорились, – поспешно произнесла она.

В пабе было полно народу, но Джеймсу удалось найти столик в тихом уголке. Он заказал то же, что и Шарлотта, в том числе и бутылку минеральной воды. Она вопросительно на него посмотрела.

– Если позвонят родители Дейзи, мне тоже придется вернуться в больницу, – напомнил он. – Я никогда не употребляю алкоголь, если есть вероятность того, что меня вызовут к пациенту.

Они непринужденно болтали, в основном о работе, и Шарлотта почувствовала себя спокойнее. Джеймс оказался хорошим собеседником и знал кучу смешных анекдотов. Она не могла вспомнить, когда в последний раз так наслаждалась вечером. В какой-то момент они оба потянулись к напитку, и их пальцы соприкоснулись. Шарлотта не стала отдергивать руку, как делала обычно. Наоборот, ей понравилось его прикосновение.

А вот это уже тревожный симптом. И одновременно приятный. Что-то заинтересовало ее в Джеймсе. Шарлотта не могла понять, что именно, но он… отличался от остальных. Вне сомнения, он не был похож на Майкла и на других мужчин, с которыми она встречалась прежде.

Неожиданно сверкнула вспышка. Сначала Шарлотта подумала, что за соседним столиком делают групповую фотографию, но затем мерцание повторилось.

Джеймс вздохнул.

– Не обращайте внимания, – сказал он.

Она нахмурилась:

– Не обращать внимания на что?

– На папарацци. – Джеймс округлил глаза. – Очевидно, они выяснили, где я нахожусь. Если не будете поднимать шум, они просто нас сфотографируют и уйдут.

Происходящее не укладывалось в голове Шарлотты.

– Вас преследуют папарацци? – удивленно спросила она.

Он пожал плечами:

– Моя мама была топ-моделью, а папа – акула бизнеса. Мы с братом привыкли к повышенному вниманию прессы и считаем его нормальным.

– Вас фотографируют и вас это не беспокоит?

– На самом деле беспокоит, – сказал он. – Но если вы будете суетиться, папарацци решат, что дело нечисто, и раздуют сенсацию до неприличных размеров. Проще всего их игнорировать.

Шарлотта нахмурилась:

– Кто-то опубликует снимки нас с вами?

– Возможно, в какой-нибудь колонке сплетен. – Джеймс безразлично пожал плечами. – Но мы с вами знаем, что являемся просто коллегами. Все в больнице это знают. Так что это не имеет большого значения.

– Не имеет большого значения? – Шарлотта покачала головой. – Джеймс, мне неприятно, что за мной по пятам ходят репортеры.

– Я понимаю. – Он развел руками. – И мне очень жаль. Но поверьте, о нас будут говорить всего пару дней, а потом на первой полосе появится фотография очередной знаменитости, застуканной на пляже в неприглядном виде, и все внимание переключится на нее.

– А меня не будут преследовать?

– Наверное, нет. Хотя, чтобы подстраховаться, вы сядете в такси у запасного выхода и поедете домой. – Он чарующе улыбнулся. – Просто забудьте о них и доедайте лазанью.

Шарлотта попыталась успокоиться, но оказалась вынуждена признать поражение. Как Джеймс может так хладнокровно относиться к назойливому вмешательству в свою жизнь?

– К сожалению, у меня пропал аппетит.

– У меня тоже, – печально произнес Джеймс. – Но десерты выглядят привлекательно. Может быть, съедим пирожное в следующий раз?

– Может быть, – уклончиво ответила Шарлотта.

Верный своему слову, Джеймс организовал для нее поездку домой на такси. Притворившись, что выходит в туалет, она выскользнула через запасной выход и села в такси, а Джеймс остался в пабе под пристальным вниманием репортера. Шарлотта с удивлением обнаружила, что Джеймс уже заплатил за проезд. Она была уверена, что он обязательно найдет причину, из-за которой она не сможет вернуть ему деньги.

Когда Шарлотта открыла входную дверь, Пандора ждала ее, сидя на нижней ступеньке лестницы. Она наклонилась и взяла на руки красивую бирманскую кошку голубого окраса. Пандора замурлыкала в знак приветствия.

– Извини, что опоздала, – сказала Шарлотта, закрывая дверь. – Сегодня был тяжелый день.

Пандора потерлась о лицо Шарлотты, будто успокаивая ее.

Шарлотта поставила портфель на пол и прошла в кухню. Она уселась за стол, а кошка пристроилась на коленях.

– Не могу выбросить из головы Джеймса Александера, и это меня беспокоит, – произнесла Шарлотта, Пандора засуетилась. – Я всегда говорила, что больше не увлекусь ни одним мужчиной, и вот теперь… Есть в нем нечто такое, из-за чего мне хочется рискнуть.

Кейт Олторп включила душ на полную мощность и встала под струю. По крайней мере, пока течет вода, Джем не услышит ее плача.

Ей так надоело храбриться. Но она была абсолютно уверена в том, что нельзя показывать свои страхи десятилетнему мальчику, который напуган намного сильнее. Поэтому Кейт плакала в душевой кабине в девять часов вечера.

Она открыла Джему только половину правды. Им придется остаться в Сейнт-Пиране на пару дней, поэтому она не могла промолчать. Кейт сказала мальчику, что обнаружила у себя опухоль и была у врача. Когда Джем скривился, приготовившись расплакаться, она крепко его обняла.

– Эй, все будет в порядке. Доктор Бауэр объяснила, что нужно просто удалить эту опухоль. Я проведу в больнице всего несколько дней, и это будет в самом начале летних каникул, поэтому ты отправишься жить к Мэттью. Роб говорит, что вы покатаетесь на велосипедах и сходите на пляж, поедите пиццу и мороженое. Все будет хорошо.

Кейт с трудом нашла в себе силы произнести эти слова с улыбкой. Но она скрыла то, что после операции по удалению опухоли молочной железы все может измениться. Ситуация станет ясна, когда доктор Бауэр тщательно осмотрит ее.

Но Кейт поклялась не выдавать своего страха перед Джемом.

А вдруг опухоль окажется злокачественной? Что произойдет, если доктор Бауэр обнаружит, что метастазы уже захватили лимфатические узлы? Тогда ей придется покинуть мальчика.

Несмотря на горячую воду, у Кейт зуб на зуб не попадал. Ей не удавалось унять страх. Было еще столько вещей, которыми она хотела насладиться вместе с Джемом. Она мечтала наблюдать, как он взрослеет, хорошеет, умнеет и превращается в красивого мужчину. Она хотела знать, как мальчик сдает школьные экзамены, учить его водить автомобиль и помогать обустраивать новый дом, когда он будет готов обзавестись семьей. Она желала увидеть женщину, которую он полюбит, присутствовать на его свадьбе, прикоснуться к его первенцу. Держа на руках внука, она посмотрит ему в глаза и вспомнит, как впервые брала на руки Джема и смотрела в его глаза. У Кейт было столько незавершенных дел…

А что, если у нее не останется на это времени? Что, если она никогда не сможет разделить счастливые мгновения со своим сыном и не получит возможности сохранить драгоценные воспоминания?

У Джема нет никого, кроме нее.

Если только не считать… Ника, отца, который до сих пор не признает мальчика. Отец, который бросил семью из-за глупого замечания, сделанного каким-то туристом. С тех пор ее отношения с Ником остаются крайне напряженными.

Но если произойдет наихудшее, Джема должен будет кто-то воспитывать. Ему нужен отец. Кейт прерывисто вздохнула. Для нее сын был важнее всего, поэтому она должна встретиться с Ником и попытаться его убедить позаботиться о мальчике. Если он захочет сохранить репутацию незапятнанной и пресечь злобные сплетни в Пенгалли, то может сказать, что является опекуном сына старого друга.

Но согласится ли Ник на такие условия?

Глава 5

Утром в среду, перед началом смены в поликлинике, Шарлотта заглянула в отделение интенсивной терапии, чтобы повидаться с Дейзи и ее родителями. Джеймс был уже там и встретил ее улыбкой.

– Вы пришли в самое подходящее время. Скоро мы разбудим Дейзи, – сказал он. – Некоторое время она будет подключена к аппарату искусственного дыхания. Как только ее дыхание нормализуется, мы наденем ей кислородную маску. Надеюсь, в пятницу она вернется в обычную палату.

– Будет здорово наконец услышать ее голос, – произнесла Лесли.

– Какое-то время она будет разговаривать с трудом из-за боли в горле, – предупредил Джеймс. – Давайте ей пить воду, понемногу, но часто. Теперь мне нужно переговорить с Шарлоттой. Если не возражаете, мы выйдем в коридор.

– Конечно. – Гарри улыбнулся.

Шарлотта и Джеймс покинули палату.

– Вы вчера без проблем добрались до дома? – спросил он.

– Да. И спасибо за то, что оплатили проезд на такси. Вам не следовало этого делать.

– Ну, теперь уже ничего не поделаешь. Если бы не папарацци, вы отправились бы домой пешком.

– Верно. Но все равно очень мило с вашей стороны. – Она помолчала, потом сказала: – Может быть, мне купить вам сегодня обед?

Он удивленно выгнул бровь:

– Вы приглашаете меня в ресторан?

Да. Нет. В мозгу Шарлотты прокручивалось множество ответов на простой вопрос, но она не могла ничего произнести. Какой ужас! Никогда прежде она не была такой нерешительной.

Теперь Джеймс подумает, что она законченная идиотка.

Протянув руку, он погладил Шарлотту по щеке тыльной стороной ладони. От его прикосновения и улыбки у нее задрожали колени.

– Я дразню вас, Шарлотта. Я с удовольствием с вами пообедаю. И у меня к вам просьба.

– Какая?

– Я слышал, сегодня вы устанавливаете пациенту электрокардиостимулятор. Вы не возражаете, если я приду посмотреть?

Она моргнула:

– У вас нет других дел? Я думала, что у вас очередная операция по коррекции дефекта межпредсердной перегородки.

– Операция была назначена, но мне не понравились анализы пациентки. У нее режутся передние зубы, и я решил не рисковать, потому что повышенная температура тела может быть спровоцирована и чем-то другим. Я отложил операцию на две недели, чтобы дать организму справиться с инфекцией или подождать, когда прорежутся зубы. У меня появилось свободное время, поэтому есть хорошая возможность посмотреть лабораторию в отделении кардиологии.

Шарлотта обрадовалась тому, что Джеймс заговорил с ней о работе.

– Приходите, если только пациент и его мама не будут возражать, – сказала она.

– Он ваш первый пациент сегодня?

– Да. Я пойду к нему в детское отделение после того, как встречусь с Фриманами.

– Я мог бы присоединиться к вам.

Шарлотта быстро побеседовала с Фриманами и отдала им книгу о кошке, которую купила, чтобы развеселить Дейзи. По пути в детское отделение Шарлотта рассказала Джеймсу о Дэнни – двенадцатилетнем пациенте с нарушением сердечного ритма. Она покосилась на его галстук.

– Я рада, что сегодня вы не надели галстук с мишками, потому что Дэнни может вас высмеять.

Джеймс улыбнулся:

– Когда-то я тоже был подростком.

– Не заходите в палату вместе со мной. Они могут решить, что вы хотите оказать на них давление, – произнесла Шарлотта. – Если они будут против вашего присутствия, вам придется уступить их желанию.

– Конечно.

Дэнни был в больничной одежде и выглядел уставшим – наверное, сказалось долгое ожидание. После того как Шарлотта поздоровалась с ним и его матерью и убедилась в том, что оба спокойны, спросила:

– Дэнни, Мария, вы не против, если мой коллега будет присутствовать на процедуре? Он новичок в больнице и хочет посмотреть, как производится установка кардиостимулятора.

– Я не против. – Дэнни пожал плечами.

– Я тоже, – сказала Мария.

– Отлично. Я его приглашу.

Выйдя в коридор, Шарлотта удивилась, обнаружив, что Джеймс флиртует с Лизой.

– Я сожалею, но должна вас прервать, – спокойно произнесла она. – Если вы хотите присутствовать в лаборатории на процедуре установки кардиостимулятора, Джеймс, то Дэнни и Мария не возражают.

– Это здорово. Увидимся позже. – Джеймс одарил Лизу ослепительной улыбкой, и Шарлотте стало не по себе. Она тут же рассердилась и упрекнула себя за подобную реакцию, а потом направилась к постели Дэнни.

Она быстро представила Джеймса пациенту и его матери:

– Это мой коллега Джеймс, кардиохирург.

– Джеймс, как Бонд, – сказал Джеймс с улыбкой.

– Какой же вы хвастун, – произнесла Шарлотта.

– Эй, у меня есть часы, как у него. Вот доказательство. – Он оттянул манжету рубашки, чтобы показать Дэнни часы.

– Ничего себе. Здорово! – воскликнул Дэнни, округлив глаза.

Мария тоже оказалась под впечатлением от Джеймса. Ну, это в порядке вещей. Джеймс способен очаровать практически любую женщину.

– И у меня есть лицензия на полеты, – прибавил Джеймс.

– Правда? – Дэнни выглядел совершенно ошеломленным.

Шарлотта простонала:

– Ради бога, прекратите! Сейчас он скажет, что у него имеется «астон-мартин».

– У меня есть такой автомобиль. Модель DBS V12. – Джеймс усмехнулся. – Серебристого цвета.

– Ух ты! – восторженно воскликнул Дэнни. – А вы можете меня на нем покатать?

– Покатаю, если твоя мама не будет против.

Шарлотта скрестила руки на груди:

– Хватит болтать о Бонде, парни. Нам предстоит работа.

– Довожу до вашего сведения, доктор Уокер, что у меня действительно есть «астон-мартин», – сказал Джеймс. – Я докажу вам, когда повезу вас домой.

– Вы можете подвезти домой меня, если хотите. – Дэнни лучезарно улыбнулся.

– Не сегодня, – ответила Шарлотта. – Я хочу, чтобы ты оставался в больнице, где мы сможем наблюдать за тобой и убедиться, что у тебя все в порядке.

Джеймс и его «астон-мартин». Она не понимала, дразнит ли он ее или говорит правду. Учитывая то, что он продемонстрировал часы, как у Джеймса Бонда, есть подозрение, что и «астон-мартин» у него все-таки имеется.

Но, по крайней мере, своими разговорами ему удалось отвлечь обеспокоенного Дэнни.

– Я ужасно голодный. Вчера вечером мама не дала мне даже воды попить, а я ужасно хочу чизбургер и побольше томатного кетчупа. Единственное, что мне сегодня дали, это антибиотики, и они – такая гадость! – жаловался Дэнни.

Шарлотта рассмеялась:

– Антибиотики нужны, чтобы блокировать инфекцию. Очень не хочется тебе говорить, но их тебе сегодня дадут на обед и на ужин.

Дэнни простонал:

– Как несправедливо…

Она улыбнулась:

– Если будешь хорошо себя вести, я позволю тебе поесть.

– Я буду слушаться. Правда. Клянусь! – быстро заговорил Дэнни.

Шарлотта потрепала его по голове:

– Я знаю. Итак, ты смирился с тем, что придется ночевать в больнице, а завтра ты должен отдыхать?

– Конечно.

– Операция займет около часа. Я уже рассказывала тебе, как она будет проходить, но еще раз напомню.

В лаборатории отделения кардиологии Шарлотта показала Дэнни и его матери электрокардиостимулятор.

– Как видите, кардиостимулятор – это металлическое устройство размером с карманные часы. В нем находится компьютер, батарейка и от одного до трех проводов с электродами. Кардиостимулятор наблюдает за частотой сердечных сокращений и сохраняет всю необходимую информацию, которую я могу расшифровать. Он работает только при необходимости, когда нарушен сердечный ритм, то есть посылает небольшие безболезненные электрические разряды в правый желудочек сердца, чтобы стимулировать очередное сокращение.

– Это настоящее моделирование, – сказал Дэнни. – Круто!

Она улыбнулась ему:

– Я поставлю тебе двухкамерный кардиостимулятор. Это означает, что у него два электрода. Ты правша, да?

– Да.

– Тогда я установлю его на левой стороне твоего тела. Ладно, ты можешь снять футболку?

У Дэнни на груди еще не было волосков, поэтому не пришлось ее брить. Шарлотта стерилизовала участок работы и накрыла его стерильной простыней. Она быстро поставила мальчику капельницу.

– Сейчас я сделаю анестезию. Сначала тебе будет немного жарко, а потом ты почувствуешь сонливость. Больно не будет, но может возникнуть слабое ощущение, словно кто-то растягивает тебе грудь. Ты готов?

– Готов, – сказал Дэнни.

Шарлотта стала делать анестезию.

– Все в порядке, Дэнни? – спросила она. Мальчик кивнул, и она прибавила: – Умница. Скоро все закончится.

Джеймс наблюдал за работой Шарлотты. Она сделала небольшой надрез чуть ниже ключицы Дэнни и ввела электрод в вену на его плече. Она установила его в предсердие и желудочек, проверяя положение с помощью рентгеновского аппарата, и закрепила электрод стежком. После этого Шарлотта соединила электрод с кардиостимулятором, вырезала небольшой «карман» в области грудной клетки Дэнни, установила аппарат и зашила «карман».

Джеймс был восхищен тем, как ловко и аккуратно работает Шарлотта. Он представлял, как эти умелые руки ласкают его кожу. При мысли об этом он вздрогнул.

Плохо дело. Очень плохо.

Он должен сосредоточиться на работе, а не увлекаться коллегой.

Однако Шарлотта казалась ему неотразимой. Она была невероятно красива, но не подозревала об этом. Шарлотта отличалась от сердцеедок, с которыми ему обычно приходилось общаться. Она была доброй и милой и очень привлекала Джеймса.

Он поймал ее взгляд и заметил в нем заинтересованность.

Итак, их влечение взаимно. Хороший знак.

– Когда анестезия пройдет, будет больно? Как, когда я сломал руку, катаясь на коньках? – спросил Дэнни.

– Мы дадим тебе болеутоляющие средства. Вокруг участка, где установлен кардиостимулятор, появятся синяки, но не сильные, – ответила Шарлотта. – Кардиостимулятор ты не увидишь, потому что он скрыт за мышцей.

Дэнни прилагал усилия, чтобы скрыть свой страх.

– Теперь я человек-робот, – попытался пошутить он.

– Вне сомнения, – улыбнулась Шарлотта. – Сейчас я проверю, как работает аппарат, – приложу магнит к твоему телу. Он включит кардиостимулятор и заставит его передавать электрические импульсы в сердце, а я запрограммирую частоту сердечных сокращений через компьютер. Сердце забьется быстрее, но ты не волнуйся, а просто скажи, когда почувствуешь.

Шарлотта удостоверилась в том, что кардиостимулятор работает должным образом, выслушала Дэнни и отрегулировала аппарат.

– Итак, все готово. – Она сняла магнит. – Дело сделано. Ты настоящий умница. – Она улыбнулась мальчику. – Никаких тяжелых физических нагрузок в течение трех недель, чтобы не сдвинуть кардиостимулятор, но постарайся двигать левым плечом. Чуть позже физиотерапевт покажет, какие упражнения следует делать.

– Мне можно играть в футбол? – спросил Дэнни.

Она взглянула на Джеймса. К счастью, он понял, что должен прийти ей на помощь.

– От контактных видов спорта придется отказаться, – сказал Джеймс. – Тебе надо избегать возможных падений или ударов в область, где установлен аппарат, поэтому пока заниматься футболом, регби или кикбоксингом нельзя.

– Похоже, во время игры в теннис и крикет мне тоже могут врезать, – мрачно произнес Дэнни.

– Боюсь, ты прав, – откликнулся Джеймс.

Мальчик выглядел расстроенным.

– И что мне остается? Прогулки с собакой? Или это тоже запрещено?

– Ходьба полезна. Можно заниматься легкой атлетикой, плаванием. И на зону, где установлен кардиостимулятор, лучше всего закреплять защитную повязку.

– Ох… – Мальчик поразмыслил над полученной информацией. – А целоваться с подружкой можно?

Мария казалась шокированной.

– Дэнни, так у тебя есть девушка? И почему я о ней ничего не знаю?

– М-а-а-а-м, я хотел тебе о ней сказать. Ну что ты меня достаешь? – Он поерзал на месте. – Я же не занимаюсь с ней сексом.

– Надеюсь, что нет! – пораженно воскликнула Мария.

– Мы просто держимся за руки и целуемся, вот и все, – объяснил Дэнни. – Это здорово, на самом деле.

– Хм, мы поговорим об этом позже, – произнесла Мария, явно не желая смущать сына в присутствии врачей.

– Я могу играть в компьютерные игры? – обеспокоенно спросил Дэнни.

– Да. Кардиостимуляторы сделаны таким образом, что не взаимодействуют с другим электронным оборудованием. Тебе не придется беспокоиться и избегать контакта с микроволновкой или компьютером, хотя мобильный телефон следует держать подальше от грудной клетки. Подноси телефон к правому уху и не клади его в левый карман. И ты должен иметь при себе регистрационную карточку кардиостимулятора на тот случай, если сработают системы безопасности в аэропортах и магазинах. – Шарлотта усмехнулась. – Такое часто случается.

– Значит, мне можно поиграть в компьютер в палате?

– При условии, что ты не будешь напрягаться.

– Или пользоваться мобильным телефоном. – Дэнни кивнул. – Мама все время говорит, что мобильник вреден.

– Скажу тебе по секрету, Дэнни, – произнес Джеймс, – матери всегда лучше знают, что полезно для их детей.

– Если хочешь, можешь вернуться в палату, – сказала Шарлотта. – Я зайду к тебе позже, а завтра сделаю рентген, прежде чем отпустить домой.

– Круто! – Дэнни улыбнулся.

– Когда почувствуешь боль, просто скажи медсестре, ладно? И я не шутила насчет антибиотиков, они помогут тебе избежать инфекций. Если по возвращении домой ты заметишь покраснение, отек или выделения в области установки кардиостимулятора или у тебя поднимется температура, обратись к семейному врачу или приходи прямо ко мне.

– А когда снимать швы? – спросила Мария.

– Их не нужно снимать, нитки растворятся, – ответил Джеймс. – Перед тем как вы отправитесь домой, мы дадим вам письмо, которое нужно передать лечащему врачу Дэнни.

– Но вы должны прийти сюда через месяц на осмотр. Затем осмотр будет проводиться каждые три месяца, а потом ежегодно, чтобы проверять работоспособность батареи, – прибавила Шарлотта.

Когда Дэнни вернулся в палату, Джеймс сказал:

– Я впечатлен. Мне нравится, как вы работаете.

Она склонила голову в знак благодарности:

– Спасибо.

– Я думаю, это хорошая идея – наблюдать за коллегами. Возможно, вы захотите присутствовать на одной из моих операций?

– Возможно.

– Как насчет пациента с аномалией Эбштейна? Его зовут Эллис, не так ли?

– Да.

– Договорились. – Джеймс улыбнулся. – Кстати, я говорил правду о своем автомобиле. Он стоит у меня в гараже. Я умираю от желания осмотреть побережье Корнуолла. Покатаетесь со мной в субботу, покажете здешние места?

Заманчивое предложение. Очень заманчивое. Шарлотта уже собиралась согласиться, но потом вспомнила, что произошло в пабе, и передумала.

– К сожалению, не смогу, – ответила она.

– Вы хотели согласиться, – заметил Джеймс, лукаво улыбнувшись.

– Хотела, – призналась Шарлотта, – но я не желаю попадаться на глаза репортерам, Джеймс. – Она не хотела, чтобы в ее жизнь кто-то вмешивался. – Мне очень жаль. Не люблю, когда меня фотографируют незнакомые люди. Я не похожа на королев красоты, с которыми вы привыкли встречаться.

– Это правда, хотя не в том смысле, о котором вы подумали, – сказал Джеймс. – А если я скажу, что мы друзья?

Друзья. Шарлотта попыталась вообразить, как Джеймс сидит в ее саду с Пандорой на коленях, но ничего не получилось. Кроме того, кошка относилась к мужчинам крайне настороженно. Не получалось представить его в старых джинсах и выцветшей черной футболке, босиком. Казалось, он уже сроднился с деловыми костюмами, роскошными рубашками и итальянской обувью.

Шарлотта поступила разумно, отказав ему.

– Мне очень жаль, Джеймс. Но спасибо за предложение, – вежливо сказала она.

– Это правда? – спросила Стеффи, входя в комнату для персонала и глядя на Шарлотту, скрестив руки.

– Что правда?

– Что Джеймс Александер пригласил тебя с ним прогуляться, а ты отказала.

– М-м-м… – протянула она, сосредоточенно наливая горячую воду в кружку с быстрорастворимым кофе.

– Почему, Шарлотта? Он великолепен. И он хороший врач.

Стеффи была совершенно права, но Шарлотта не собиралась в этом признаваться. Меньше всего ей хотелось, чтобы ее сватали.

– Какая разница? – спросила она.

– Шарлотта, почти все одинокие женщины в этой больнице с радостью оказались бы на твоем месте и согласились бы на предложение Джеймса. С какой стати ты ему отказала?

Если она начнет все объяснять, придется рассказать правду, а Шарлотте этого не хотелось. Поэтому она ограничилась простым объяснением:

– Он слишком шикарен для меня. Итак, теперь, когда мы все выяснили, могу я попить кофе и заняться делами?

– Ты сошла с ума. Ты совершенно обезумела. – Стеффи покачала головой.

Джеймс в этот момент случайно находился неподалеку и услышал ее слова. Он быстро вошел в комнату. Меньше всего ему хотелось, чтобы Шарлотта догадалась, что он в курсе их со Стеффи разговора. Да, он подслушал, но не нарочно.

Итак, Шарлотта считает, что он слишком шикарный для нее. Значит, он немного перестарался, сравнивая себя с Джеймсом Бондом, когда пытался успокоить Дэнни. Но Шарлотта слишком серьезно восприняла его слова. Ведь на самом деле он не так уж плох, верно?

Но, уходя из больницы поздно вечером, Джеймс был вынужден признать, что Шарлотта оказалась права. Он может ездить домой на велосипеде, но это будет не какой-то там старый велосипед. Он выберет солидный, дорогой велосипед последней модели, облегченной конструкции. Джеймс возвращался в свой большой арендованный дом, который находился в самой престижной части Сейнт-Пирана и из окон которого открывался вид на море. И у него действительно есть «астон-мартин» и… еще несколько автомобилей в Лондоне.

Возможно, Джеймсу следует попытаться понять, что именно так беспокоит Шарлотту? Возможно, ее обидел бывший парень: уделял слишком много внимания тому, кто и сколько зарабатывает?

И тогда, вероятно, она подпустит его к себе, а он сумеет доказать, что отнюдь не является пустышкой. И еще покажет ей, что, несмотря на серьезную и ответственную работу, она должна иногда развлекаться.

Глава 6

Сделанный в четверг рентген прояснил ситуацию с состоянием Дэнни. Шарлотта облегченно вздохнула – им удалось избежать одного из наиболее вероятных осложнений после установки кардиостимулятора – пневмоторакса, то есть скопления воздуха и газов в плевральной области. От него можно избавиться, но Шарлотта не хотела, чтобы мальчик снова проходил через неприятные процедуры.

– Все в порядке, поэтому сегодня ты пойдешь домой, – произнесла она с улыбкой. – Увидимся в следующем месяце.

Она и Джеймс были слишком заняты в поликлинике в тот день, поэтому не встречались, но в пятницу, сразу после того, как Дейзи перевели в общую палату, Джеймс побрел в кабинет Шарлотты.

– Мы можем поговорить? – спросил он.

– Конечно. Вам найти какие-нибудь файлы?

– Нет. Дело совсем не в работе.

Джеймс сразу почувствовал, как Шарлотта воздвигла между ними барьер: ее взгляд стал настороженным, но затем она ослепительно улыбнулась. Он продолжил:

– Речь о викторине во вторник вечером. Я в команде хирургов.

– Угу.

– Стеффи сказала мне на днях, что вы капитан команды кардиологов.

– Да, – призналась она.

– Тогда я хотел бы заключить с вами сделку. Если моя команда выиграет, вы со мной отужинаете.

– А если выиграет моя команда, – сказала она, – вы оставите меня в покое.

– Согласен. – Джеймс склонил голову. – Решено. Приятного вам уик-энда, Шарлотта.

– И вам тоже.

Джеймс направился в свой кабинет, пытаясь сохранить видимость хладнокровия. Однако в душе он торжествовал и волновался. Шарлотта очень умная женщина, но и он не глупец. И он не собирается проигрывать особенно сейчас, когда ставки настолько высоки.

Он зашел к Джеку в пятницу вечером, чтобы выпить пива. Отец Джека, Ник, пришел навестить внуков и решил помочь Элисон их искупать – через окно ванной комнаты слышался его тихий баритон.

– Итак, как ты устроился? – спросил Джек.

– К сожалению, у меня нет шансов догнать тебя в семейной жизни, но я преуспел в кардиохирургии.

– Работа, работа, работа… – произнес Джек с улыбкой.

– Ты знаешь, я очень люблю трудиться. И должен сказать, что восхищаюсь твоей двоюродной сестрой. Она очень хороший специалист.

– Шарлотта здорово ладит с детьми, – кивнул Джек. – Но она слишком много работает. Она обещала заглянуть к нам и рассказать сказку Фредди и Сэму и спеть колыбельную Елене.

На одно безумное мгновение Джеймс понадеялся, что Шарлотта решит навестить своих двоюродных племянников сегодня вечером. Было бы приятно увидеть ее за пределами больницы. Возможно, оказавшись в другой обстановке, она расслабится и станет иначе относиться к Джеймсу.

Ник вышел из ванной комнаты, его рубашка была мокрой.

– Джек, Элисон попросила тебя помочь уложить Фредди и Сэма, пока она укладывает Елену.

– Конечно. – Джек поднялся. – Ты помнишь папу, Джеймс?

– Помню. Рад видеть вас, Ник, – сказал Джеймс, вставая и пожимая ему руку. Ник посмотрел на него холодно. Без сомнения, он вспомнил шальные деньки Джеймса и Джека в Лондоне.

– Здравствуй, Джеймс, – произнес Ник.

Когда Джек вышел из комнаты, наступило неловкое молчание. Джеймс уже собрался что-то сказать, но Ник его опередил:

– Я слышал, вы разговаривали о Шарлотте. Что бы вы о ней ни думали, оставьте свою затею ее завоевать.

Джек всегда жаловался на то, что его отец одержим желанием все контролировать.

– При всем уважении к вам, – произнес Джеймс вежливо, но холодно, – подобные вопросы будем решать только я и Шарлотта.

– Она моя племянница, и я не желаю видеть ее страдающей, – отрезал Ник. – За последние два года она сильно намучилась. Ей не нужны новые неприятности.

– Я не собираюсь создавать ей проблемы.

– Надеюсь, вы говорите правду. – Ник внимательно посмотрел Джеймсу в глаза. – Пожалейте ее.

В воскресенье вечером Ник открыл парадную дверь.

– Кейт? Я не ожидал тебя здесь увидеть, – произнес он, нахмурившись.

– Да. – Она помолчала, потом спросила: – Мы можем поговорить?

Кейт выглядела ужасно; Ник решил, что она не спала несколько дней.

– Конечно, входи. Хочешь кофе или чего-нибудь другого?

Она покачала головой:

– Спасибо за предложение, но я ничего не хочу.

Ник забеспокоился сильнее. В последний раз он видел Кейт такой измученной после того, как она… Нет, он не хотел вспоминать прошлый разговор.

– Ну, садись. – Он пригласил ее в гостиную. – Что привело тебя ко мне?

Она прерывисто вздохнула:

– Ник, я…

Он ужаснулся, увидев, как влага заблестела в ее глазах. О, черт побери! Он не хотел видеть ее рыдающей. Он не вынесет ее слез. В прошлый раз, когда Кейт плакала, положив голову ему на плечо, он совершил огромную ошибку, которая дорого обошлась им обоим.

Она вытерла глаза тыльной стороной руки:

– Извини, Ник. Я не буду плакать.

Проклятье! Неужели она научилась читать его мысли?

– Что случилось, Кейт?

– Я… – Она обхватила себя руками, – должна кое о чем тебя спросить. Вопрос важный.

Эти слова звучали зловеще. Не зная, что сказать, он просто кивнул.

– Помнишь ночь во время наводнения? Когда ты обещал наладить отношения с Джемом?

Ник помнил. Он даже купил мальчику рождественский подарок, несмотря на задевший его за живое комментарий туриста. Тогда он и ушел от Кейт. Теперь он мог признаться, что был несправедлив. Ник нервно взъерошил волосы:

– Я не очень хорошо лажу даже со своими детьми. У меня несуразная жизнь.

– Джем тоже твой сын, – решительно произнесла Кейт.

Проклятье! Он попался в собственную ловушку.

– Я имел в виду детей от Аннабель, – сказал он.

Она пожала плечами:

– Сейчас ваши отношения наладились.

– Но общение с ними все равно идет тяжело. Я не могу ничего поделать. Что они почувствуют, когда узнают, что я изменил их матери?

– Они уже взрослые и не видят мир в черно-белых тонах, как дети. Они понимают, что иногда люди совершают ошибки. – Она немного помолчала, затем продолжила: – Раньше ты с ними не ладил, но эти времена позади. Ты должен подвести черту под своим прошлым. Ты ведь поладил с племянницей.

– С Шарлоттой?

Кейт грустно улыбнулась:

– Я понимаю, почему ты нашел с ней общий язык: она вылитая Аннабель, а Джем… – Она резко выдохнула. – Извини, я пришла сюда не для того, чтобы читать тебе мораль.

– Тогда зачем ты пришла, Кейт?

– Мне нелегко об этом говорить.

Неужели она выходит замуж за Роба? Ну, теперь понятно, откуда дует ветер. До Ника доходили подобные слухи. В Пенгалли все знали о том, что он застукал их целующимися и в тот же день ушел от Кейт.

– У меня рак.

Когда до Ника дошел смысл ее слов, у него подкосились ноги и он тяжело опустился в кресло.

– Ты только что сказала… – Он не мог произнести название заболевания. – Рак?

Она вздрогнула:

– Да. Рак молочной железы. У меня опухоль.

Ник испытал те же ощущения, что в день смерти Аннабель. На него навалился такой шок, что он не мог поверить в реальность происходящего. Он заставил себя задать вопрос.

– Какая стадия? – спросил он и взмолился, чтобы Кейт не сказала о четвертой стадии онкологии. Или даже третьей стадии.

– Не знаю. Доктор Бауэр… Она думает, что все будет в порядке после удаления опухоли. Но мы пока не знаем наверняка. – Она умолкла.

Ник понимал, что окончательный диагноз будет поставлен только после операции.

– Когда операция? – спросил он.

– В понедельник на следующей неделе.

– Понедельник на следующей неделе? – Он недоверчиво на нее уставился. – Когда стало об этом известно?

– Несколько дней назад.

– И эти несколько дней ты ничего мне не говорила.

– Ты ведь не мой лечащий врач, поэтому я не тревожила тебя раньше времени, – произнесла она с достоинством. – Я не думала, что ты так заинтересуешься.

– Не думала? – Ник покачал головой, пытаясь прояснить мысли. – Кейт, как мы дошли до такого?

Она вдруг показалась ему старухой.

– Я здесь не для того, чтобы ворошить прошлое. Я думала, что все будет в порядке и…

Ник подошел и присел на диван рядом с ней. Обняв Кейт, он произнес:

– Все нормально. Я могу подключить свои связи и…

– Нет. – Кейт высвободилась из его рук. – Не надо. Я сама все сделаю.

– Ты всегда поступала по-своему.

Ее глаза заблестели.

– Что мне было делать, Ник? Если бы я рассказала тебе о Джеме, когда узнала, что беременна… Ты был счастлив с Аннабель. Мое известие разрушило бы ваш брак. – Она снова обхватила себя руками. – Я знала, что совершаю ошибку, приходя сюда.

– Тогда зачем ты пришла, Кейт?

– Потому что поняла, насколько все серьезно, – тихо ответила она. – На следующей неделе я ложусь под нож. Никто не знает, что найдет у меня доктор Бауэр. Если повезет, опухоль окажется доброкачественной. Но если не повезет… Я пришла из-за Джема. Мне нужно убедиться, что с ним все будет в порядке. – Она опять вздрогнула. – Мне необходимо знать, что ты о нем позаботишься. Стань его опекуном. Воспитай его, как отец.

– Ты хочешь, чтобы я…

– Я все продумала, Ник, – перебила она его. – Мы с тобой знакомы много лет. Мы работали вместе долгие годы. Мы давние друзья.

Друзья? Вряд ли они дружили в последнее время. Ник по-прежнему злился на Кейт из-за Джема. Он сердился на себя и просто срывал зло на ней.

– Никто и глазом не моргнет, если я попрошу тебя стать его опекуном. Ты самый подходящий для этого человек, – сказала она, пристально глядя Нику в глаза. – Нравится нам это или нет, но ты его отец. Если я не выживу, ему потребуется твоя помощь.

Ник сглотнул:

– Мне нужно время…

– Чтобы подумать? – Она покачала головой. – У тебя было много времени, чтобы привыкнуть, Ник. Месяцами ты прятал голову в песок, а теперь снова просишь отсрочку?

У Кейт зуб на зуб не попадал, но когда Ник снова ее обнял, она отстранилась:

– Дело в том, что я могу не успеть. Да, мы пострадали из-за нашей чувствительности. Да, мы несколько темных ночей утешались в объятиях друг друга. Но это произошло много лет назад, и нельзя изменить прошлое. Ты считаешь, что плата была недостаточно высокой? И неужели ты думаешь, что справедливо срывать зло на Джеме?

– Кейт, все это очень…

– Забудь о том, что я тебе говорила, Ник, – перебила его Кейт. – Мне следовало знать, что ты откажешься. – Она поднялась. – Провожать меня не надо.

И, прежде чем Ник смог произнести хотя бы слово, она вышла из дома.

В понедельник утром Шарлотта просматривала список пациентов, записанных на прием, когда в ее кабинет вошел Джеймс.

– Я бы постучал, но руки заняты, – сказал он, когда Шарлотта подняла на него глаза.

Он держал два бумажных стаканчика с кофе и пакет с очень вкусно пахнущим содержимым.

– Постараюсь не насыпать крошки на стол, – произнес он, ставя кофе и открывая пакет. – Но я готов поделиться с вами, если вы любите шоколадные кексы.

Она любила шоколадные кексы. Хотя ей и показалось, что Джеймс измором вынудил ее с ним позавтракать.

– Вы ведете себя слишком непринужденно для утра понедельника, – заметила она.

– На самом деле нет. Я еще не завтракал, а сейчас единственное время, когда я могу это сделать. Кроме того, я знаю, что вы жаворонок, и хотел бы поговорить с вами о сегодняшних пациентах.

– Понятно. – Шарлотта помолчала, потом произнесла: – Ну, спасибо за кофе.

Не устояв перед ароматом теплой выпечки, она взяла кекс:

– И спасибо за сахарный восторг.

Он улыбнулся и почти промурлыкал:

– Рад, что вам понравилось.

Шарлотта сглотнула, желая успокоить разыгравшиеся эмоции.

– Итак, список пациентов. – Говоря с ним о работе, она успокаивалась. Только в эти моменты она могла без угрозы для своего спокойствия улыбаться и смеяться вместе с Джеймсом.

А потом он наклонился, вытер кончиком указательного пальца уголок ее рта и облизнул палец.

У Шарлотты возникло ощущение, что он коснулся языком ее кожи. У нее замерло сердце. Она округлила глаза и разомкнула губы, словно была не в состоянии произнести хоть один звук.

Будто догадавшись, что она хочет спросить, Джеймс тихо произнес:

– Вы испачкали шоколадом уголок рта. Я не сдержался и сделал то, что хотел.

Его голос был хриплым и возбуждающим. Шарлотте бы следовало промолчать, но она не удержалась:

– Что это было?

Казалось, время остановилось. А потом Джеймс наклонился и поцеловал уголок рта, которого недавно коснулся его палец.

Если бы кто-то попробовал совершить подобное, то получил бы жесткий отпор.

Но с Джеймсом… Она была потрясена тем, насколько сильно ей захотелось слегка повернуть голову и подставить губы для поцелуя. Ей очень хотелось запустить пальцы в его волосы и поцеловать в ответ.

Отстранившись от Джеймса, Шарлотта прерывисто вздохнула:

– Это…

– …было не очень профессионально с моей стороны, и мне не следовало так поступать, – закончил Джеймс.

А потом, вместо того, чтобы произнести нечто вроде «мне жаль», он выпалил:

– Не на работе.

Шарлотта должна была сказать ему, что в больнице не следует заниматься подобными глупостями, но промолчала. Он несомненно догадался о том, какие мысли ее терзают, так как тихо произнес:

– Я оставлю вас с вашими документами.

– Угу.

Но даже после того, как Джеймс покинул кабинет, Шарлотта не могла выкинуть из головы мысли о нем. Она никогда не испытывала таких ощущений: касание его губ было легким и кратким и совсем не похожим на поцелуи Майкла.

Шарлотта вздрогнула. Прерывисто вздохнув, она применила специальную психологическую технику, какой обучала других женщин. Она удобнее села в кресле, положила руки на подлокотники, а ноги свободно поставила на пол, чтобы почувствовать себя заземленной. А потом стала сосредоточенно называть пять предметов, которые видела перед собой:

– Стол, стул, дверь, окно, компьютер.

Пять предметов, которые можно услышать; пять предметов, к которым можно прикоснуться; пять ароматов; пять вкусов. Она проработала каждый этап, сделала глубокий вдох и, наконец, почувствовала спокойствие в душе.

Она была безмятежна, если не думала о Джеймсе.

Во вторник Джеймс случайно зашел в кабинет Шарлотты. Даже ее двоюродный брат сказал, что она слишком серьезно относится к работе, пришло время немного ее развлечь. Джеймс собирался провести с ней время, а это означало, что она должна была привыкнуть к его обществу.

Он заметил фотографию в рамочке на ее письменном столе:

– Это ваша кошка?

Она кивнула:

– Пандора.

Джеймс уже слышал это имя раньше – тогда он ломал голову над тем, кому оно могло принадлежать. Оказалось, что Пандора – кошка. Он очень постарался, чтобы на его лице не появилось выражение облегчения.

– Красивая кошка, – заметил он. – Что за порода?

– Бирманская.

– Как долго она у вас?

– Она появилась у меня через пару недель после того, как я приехала в Корнуолл.

Он улыбнулся:

– Вы решительно настроены избегать со мной общения, не так ли?

– Что за чушь? – удивленно спросила она.

– Знаете, вам придется очень часто со мной разговаривать. После того как ваша команда сегодня проиграет, вы со мной поужинаете.

– Моя команда не проиграет.

Он рассмеялся:

– Поживем – увидим. – Он послал ей воздушный поцелуй. – До встречи.

Шарлотта поставила на стол приготовленную заранее выпечку рядом с другими закусками. Она всегда наслаждалась подобными вечерами, но сегодня нервничала из-за дурацкой сделки с Джеймсом. Оставалось надеяться, что он окажется слабым игроком…

Она присоединилась к своей команде за столом и попыталась спокойно поговорить со Стеффи, Тимом и другими медработниками, однако сразу насторожилась, как только Джеймс вошел в помещение. Не сдержавшись, Шарлотта обернулась и увидела, что он выглядит совершенно потрясающе. Впервые за все время она увидела его в повседневной одежде. На Джеймсе были выцветшие джинсы явно дизайнерской работы, стоили, наверное, дороже, чем весь ее наряд, и очень ему шли. Они удачно подчеркивали красоту его ног. Простая белая рубашка с расстегнутым воротом и закатанными до локтей рукавами только добавляла Джеймсу привлекательности. Он был невероятно хорош собой, и Шарлотта вдруг задалась вопросом: удастся ли ему заставить ее забыть прошлое?

Первые три раунда викторины их разогрели, а затем началась серьезная игра. Каким-то образом Шарлотта оказалась сидящей так, что могла видеть лицо Джеймса. Судя по выражению его лица, его команда одерживала победу.

Шарлотта была чудо как хороша в джинсах и светло-розовой футболке с глубоким вырезом. Ее губы были слегка подкрашены. Джеймс был уверен, что она переоделась и подготовилась к викторине менее чем за пять минут. Его прежним подружкам и бывшей жене Софии на это потребовалось бы около двух часов: столько времени уходило на то, чтобы сделать сложную прическу и безукоризненный макияж. С распущенными волосами Шарлотта была похожа на юную девушку. Джеймс мог поспорить, что она не имеет ни малейшего понятия о том, насколько красива.

В течение первых двух раундов она выглядела довольно беззаботно, радостно смеялась, но в перерыве он заметил, что она немного напряжена. Она нервничает из-за него?

Он решил ее поддразнить и развеселить:

– Мы идем голова в голову, мисс Манипенни.

– Цыплят по осени считают, Бонд. Впереди еще пять раундов.

К ним подошел Дэйв из отделения неотложной помощи:

– Знаете, Шарлотта, учитывая, что вы часто работаете в нашем отделении, вы должны быть в нашей команде.

– Ни в коем случае! Она наша, – заявил Тим и обнял ее за плечи. – Руки прочь.

Джеймса вдруг охватила ревность. Он испытал настоящий шок. Ведь он знает, что Тим женат и Шарлотта видит в нем исключительно коллегу. Но Джеймс заметил, что она выглядела гораздо спокойнее рядом с Дэйвом и Тимом, чем с ним, и это его рассердило.

– Я хочу еще торта. – Шарлотта мягко высвободилась из объятий Тима.

– Ах, теперь я знаю, что путь к вашему сердцу лежит через желудок. Я научусь делать сказочные торты и переманю вас в нашу команду, – поддразнил ее Дэйв.

– Мечтать не вредно, малыш Дэйви, – усмехнулась Шарлотта.

Она долгое время работала с Дэйвом и Тимом, но даже им не позволяла обнимать себя слишком долго. Значит, она со всеми мужчинами держалась отстраненно.

– Наслаждаетесь, Джеймс? – спросила Лиза. – Вероятно, нынешняя викторина не похожа на благотворительные вечеринки, к которым вы привыкли, но у нас намечается рождественский бал, а это действительно пышное мероприятие.

– Самое главное – уметь веселиться, – ответил Джеймс.

– О, я всегда веселюсь, – произнесла Лиза, лучезарно улыбаясь и отбрасывая за спину волосы. – Я тут подумала… Вы у нас новенький, поэтому, возможно, хотите, чтобы я познакомила вас с ночной жизнью в Сейнт-Пиране.

– Спасибо за предложение, – произнес он, улыбаясь, – но я еще не готов к шумным вечеринкам.

Джеймс солгал. Если бы его пригласила Шарлотта, он согласился бы не задумываясь. Ему не хотелось обижать милую Лизу.

Счет между командами кардиологов и хирургов был равным, когда начался последний раунд. Джеймс улыбнулся, услышав последний вопрос викторины: где находится малоизвестный остров? Он точно знал где.

Его отец владел таким островом.

И, учитывая приглушенное бормотание игроков в зале, ответа не знал никто.

Значит, команда хирургов выиграет.

Потом Джеймс вспомнил слова Ника: «Оставьте свою затею ее завоевать. За последние два года она сильно настрадалась».

Он посмотрел на Шарлотту, их взгляды встретились. Заметив беспокойство в ее глазах, Джеймс все решил. Он притворился, будто не знает ответа, думая, что команды сыграют вничью.

Но когда был обнародован общий счет игры, оказалось, что команда Шарлотты победила.

Шарлотта сочла происходящее подозрительным. Хотя Джеймс очень удивился, когда ее команда выиграла, она видела выражение его лица во время обсуждения последнего вопроса викторины. Он знал ответ. И тем не менее его команда ответила неправильно.

Неужели он сознательно позволил ей победить?

Она достала банкноты из старой жестяной коробки из-под шоколадных конфет и произнесла:

– Деньги идут в фонд «Друзья пациентов» на организацию празднования Рождества.

– Замечательно! – Дэйв взял конверт. – Я отдам им деньги завтра перед дежурством.

Шарлотта со всеми попрощалась, а затем поспешила к Джеймсу и коснулась его руки – по ее спине тут же пробежала дрожь.

– Джеймс, у вас найдется время? – спросила она.

– Конечно, – вежливо произнес он.

Она не хотела ничего обсуждать на глазах у всех:

– Может, мне проводить вас до автомобиля?

– Я приехал на велосипеде.

Шарлотта моргнула:

– На велосипеде? Ладно. – Она прошла с ним к стоянке велосипедов, затем тихо сказала: – Вы знали ответ на последний вопрос.

– Я думал, что знаю. Очевидно, я ошибся.

Она покачала головой:

– Не врите, Джеймс. Вы сознательно назвали неверный ответ, чтобы мне проиграть. Почему?

– Честно? – спросил он. Она кивнула. – Из-за нашего пари. Оно было несправедливым. Если бы моя команда победила, мне пришлось бы вроде как принуждать вас поужинать со мной. Поэтому я притворился, что не знаю ответа.

– Я до сих пор не понимаю почему.

– Я встречался с женщиной, которая не желала со мной быть, и не собираюсь повторять свою ошибку.

Шарлотта беспомощно развела руками:

– Спасибо.

– Вы выиграли, – произнес он. – Мы заключили сделку – теперь я оставляю вас в покое.

– Вы просчитались, хотя полагали, что поступаете правильно, – ответила она. – Поэтому, я думаю, мы будем придерживаться исходного намерения.

– Еще одна сделка?

Джеймс смотрел на ее губы, в глаза. Шарлотта не отстранялась, поэтому он наклонил голову и очень нежно поцеловал. Ей показалось, что в голове начался фейерверк. События развивались неправильно. Ей не следовало увлекаться Джеймсом, ведь она совсем не похожа на гламурных дам, с которыми он привык встречаться.

И еще…

Его поцелуй был таким сладким и ласковым, что она задалась вопросом, не было ли все это сном.

– Спасибо, – сказал Джеймс. – Мы подтвердили сделку. Друзья?

«Друзья так не целуются», – подумала Шарлотта.

– Друзья, – произнесла она дрожащим голосом.

– Повезет ли мне, если я предложу подвезти тебя домой?

– Джеймс, мне двадцать восемь лет.

Он усмехнулся:

– Ты взрослая женщина и сама доберешься до дома. Намек понят. – Он уселся на велосипед. – Увидимся завтра.

Вернувшись домой, Шарлотта расположилась на диване с мурлыкающей кошкой. Интересно, что Джеймс имел в виду, когда говорил о связи с женщиной, которая его не любила? У Шарлотты сложилось ощущение, что это его бывшая жена. Папарацци снимали Джеймса веселящимся на вечеринках, пока рушился его брак, но, возможно, он таким образом старался избавиться от душевной боли.

Неужели он действительно не такой человек, каким она его считала?

Глава 7

Следующим утром Джеймс вошел в отделении кардиологии.

– А вот и наш красавчик хирург, – поддразнила Стеффи. – Я уж думала, вы собираетесь заставить нас прийти с повинной из-за того, что мы выиграли. – Она рассмеялась. – Мы собрали изрядную сумму на благотворительные цели, и все по-прежнему только и говорят о том, какой замечательный вечер они провели.

Он задался вопросом, была ли довольна Шарлотта.

– Мне тоже понравилось, – сказал он. – Вы пекли лимонный пирог?

– Да.

– Не будь вы замужем, я сделал бы вам предложение. – Джеймс усмехнулся. – Только ради того, чтобы каждый день есть такой пирог.

Стеффи пренебрежительно махнула рукой:

– Да-да.

Он улыбнулся:

– Кстати, где капитан вашей команды? Я хотел переброситься с ней парой слов по поводу пациентки Брианны.

– К сожалению, ее сегодня не будет.

– У нее выходной? – спросил он, удивившись, почему Шарлотта не сказала ему об этом вчера.

– На самом деле она теперь будет отсутствовать каждую среду.

Подобная новость его взволновала.

– Стеффи, возможно, я лезу не в свое дело, но все равно спрошу: у нее все в порядке?

– Все прекрасно. Она просто поменяла график. В больнице она будет работать четыре дня в неделю, а по средам она трудится в Пенгалли.

Джеймсу была известна приморская деревня Пенгалли, где жил Джек.

– Что она делает в Пенгалли?

– Ее дядя – заведующий отделением в местной больнице.

Джеймс знал, где работает Ник.

– Она проводит семинары в женской поликлинике.

– Женская поликлиника? – Он совсем не ожидал, что кардиохирург Шарлотта будет заниматься подобными делами. Ведь у нее иная специализация. Но потом до него дошло. – Конечно. Сейчас растет число людей с ожирением и диабетом, поэтому имеет смысл проводить семинары о здоровье сердца.

– Она считает, что необходима профилактика заболеваний и разъяснение причин их возникновения.

– Отличная идея.

– А еще она работает в кризисном центре помощи пережившим сексуальное насилие.

– Центр помощи пережившим сексуальное насилие? – повторил Джеймс. Хм, и так, Шарлотта находит время для безвозмездной помощи… Должно быть, в случае с центром у нее имеется личный интерес.

– Она не слишком распространяется на эту тему, – сказала Стеффи, – но думаю, что нечто подобное случилось с кем-то из ее близких до того, как она переехала в Корнуолл. Это ее способ помогать людям. Такова Шарлотта.

Он встречал много врачей, которые выбирали свою специализацию на основании причин личного характера.

Но потом Джеймс вспомнил, как Ник сказал, что Шарлотта достаточно настрадалась за прошедшие два года. Возможно, она поддерживала подругу, которая пострадала от сексуального насилия. Однако его слова могли также означать, что Шарлотта сама стала жертвой. Тогда можно понять, почему она переделала свой рабочий график в больнице.

Итак, несчастье случилось не с близким Шарлотте человеком, а с ней самой. Джеймс не мог ее об этом расспрашивать. Однако теперь ее поведение объяснимо.

Ему нужно завоевать доверие Шарлотты и научить ее наслаждаться жизнью.

В четверг, в обеденное время, Шарлотта постучала в дверь кабинета Джеймса. Он обрадовался ее приходу. Значит, она чувствует себя достаточно комфортно, раз согласилась встретиться на его территории.

– Джеймс, я знаю, что у тебя вечерняя лекция в университете, но я хотела бы быстро переговорить об одном из своих пациентов.

– Конечно. Присаживайся.

– Речь об Эллисе Мартине.

– Мальчик с аномалией Эбштейна, которому ты установила датчик сердечного ритма?

– Да, и результаты измерений меня не радуют.

Он кивнул:

– Рассказывай.

– Ему тринадцать лет, он только что окончил первый год в средней школе. Он жалуется, что его сердце часто колотится и «икает»; он часто устает и задыхается, поэтому с трудом посещает уроки физкультуры. Его мама говорит, что иногда у мальчика наблюдается посинение вокруг губ. Педиатр направил его ко мне. Рентген показал увеличение размера сердца; у него плохо работает трехстворчатый клапан, также наблюдается эпизодическая тахикардия.

– Так ты ищешь альтернативные решения?

– Да. Я могу провести абляцию[1], но тебе придется восстановить работу клапана.

– Результаты эхотомографии и ЭКГ на сервере? – спросил он.

– Да.

Он вошел в систему и нашел результаты исследований.

– М-м-м… правое предсердие действительно увеличено, и я вижу, что нужно делать операцию на трехстворчатом клапане. Когда ты снова с ним увидишься?

– Завтра утром.

– Ладно. Дай мне знать, когда мальчик придет на прием, я поговорю с ним и его родителями.

– Будет только мать, ее зовут Джуди, – ответила Шарлотта. – Его отец на этой неделе работает в Лондоне.

– Ей будет нелегко услышать вердикт.

К облегчению Шарлотты, Джеймс сдержал слово и пришел переговорить с Эллисом Мартином и его матерью.

– Спасибо за то, что вчера принесли записи датчика сердечного ритма, – сказала Шарлотта Джуди. – Он зарегистрировал несколько эпизодов, когда твое сердце, Эллис, билось слишком часто, и я попросила мистера Александера присоединиться к нам. Он наш кардиохирург.

– Значит, Эллису необходима операция? – спросила Джуди.

– Мы оба считаем, что операция необходима. – Она представила Джеймса и заметила, что он снова надел часы Джеймса Бонда. Но вместо того, чтобы выказывать восторг, как Дэнни, Эллис смотрел на Джеймса настороженно.

– Хирурги обладают плохой привычкой надевать кричащие вещи, – произнесла Шарлотта с улыбкой, – но я знаю, что Джеймс очень трудолюбив и хорошо выполняет свою работу. Поэтому игнорируй его слова о том, что он похож на Джеймса Бонда.

– Вы меня опозорили. – Джеймс улыбнулся. – Эллис, в твоем сердце есть клапан, который называется трехстворчатым, потому что в нем три полулунные соединительнотканные пластинки. Кстати, трехрогий динозавр получил свое название из-за того…

– Что у него три рога, – вставил Эллис.

Точно. – Джеймс улыбнулся мальчику. – В твоем случае две из трех пластинок прилипли к стенке сердца, чего быть не должно, поэтому клапан не может работать в полную силу.

– Шарлотта сказала мне, что наблюдается обратный ток крови в мое правое предсердие и кровь поступает в организм, а не в легкие, – подытожил Эллис.

Джеймс был уверен, что Шарлотта объясняла мальчику его заболевание простыми словами, но Эллис предпочитал использовать научные термины, ибо, по всей вероятности, узнал о заболевании из Интернета.

– Хорошо, что ты обо всем этом знаешь, мне не придется ничего уточнять. Но ситуация сложная, поэтому мы с Шарлоттой будем рады ответить на любые ваши вопросы.

– Неужели нет альтернативы операции? – спросила Джуди.

– Я понимаю, что вы беспокоитесь, – мягко произнес Джеймс. – Я буду с вами откровенен. Да, всегда есть риск во время проведения операции под общим наркозом. Но если не сделать операцию сейчас, она понадобится в будущем, и, возможно, потребуется полная пересадка сердца. А сейчас я могу восстановить трехстворчатый клапан, что не представляет особого труда. Подобную операцию лучше всего проводить в юном возрасте, когда минимальна вероятность осложнений.

– Так когда ее надо сделать? – спросил Эллис.

– Я могу провести операцию в понедельник утром, – сказал Джеймс.

– В понедельник? Так быстро? – Джуди выглядела шокированной. – Но я думала, что придется ждать несколько месяцев. – Она в ужасе прикрыла рот рукой. – Неужели все действительно так серьезно?

Джеймс, видя страдания на лице женщины, промолвил:

– В понедельник утром у меня появилось свободное время. Я читаю лекции в университете, но их перенесли, поэтому можно провести операцию.

– Состояние здоровья Эллиса под угрозой, – прибавила Шарлотта, – но все можно исправить, и он будет жить совершенно нормальной жизнью.

– В понедельник, – твердо сказал Эллис.

– Ты не должен решать прямо сейчас, – произнес Джеймс. – Не торопись. Но сейчас самое выгодное время, потому что у тебя останется большая часть летних каникул на то, чтобы оправиться и вернуть хорошую физическую форму до занятий в школе. Твоя жизнь полностью наладится. Ты перестанешь чувствовать постоянную усталость, и дыхание не будет учащенным во время занятий физкультурой.

– Я ненавижу физкультуру, – отрезал Эллис.

– Тебе будет намного проще ею заниматься, когда сердце заработает должным образом, – успокоил мальчика Джеймс. – Возможно, ты решишь, что спорт не такое уж плохое занятие.

– После операции мое сердце перестанет учащенно биться? – повторил Эллис.

Нет, потому что это не имеет отношения к клапану, – произнесла Шарлотта. – Учащенное сердцебиение, или тахикардия, связана с участием добавочных проводящих путей в сердце; она может развиваться из-за преждевременного возбуждения желудочков. Не волнуйтесь, мы уладим эту проблему. Но если ты решишь, что пока не нужно делать операцию, в нашей лаборатории проведут лечение; ты будешь на дневном стационаре и сможешь вернуться домой в тот же день после процедуры.

– Что ему будут делать в лаборатории? – спросила Джуди.

– Я установлю специальный зонд в направлении проводящих путей в сердце Эллиса, а затем при помощи радиосигнала заблокирую сигналы, вызывающие преждевременное возбуждение желудочков. – Она улыбнулась Эллису. – Принцип очень похож на работу микроволновки, поэтому ты можешь удивить всех своих приятелей, сказав, что я буду обрабатывать твое сердце ультракороткими волнами.

Эллис оживился, но потом встревожился:

– Будет больно?

– Нет, я сделаю местную анестезию. Во время процедуры больно не будет; могут возникнуть неприятные ощущения после. Из-за анестезии ты не запомнишь почти ничего, но твоя мама может присутствовать, если захочет.

– Меня обработают ультракороткими волнами и порежут на кусочки, – задумчиво произнес Эллис.

Джеймс улыбнулся:

– Я могу просто тебя разрезать и уладить сразу обе проблемы.

– Вы не будете обрабатывать меня волнами?

– Нет. Сейчас существует более совершенный способ, называемый криоабляция. – Он сознательно употребил технический термин, зная, что мальчику это понравится. Если понадобится, он все объяснит простыми словами, однако у него было ощущение, что Эллис поймет и так.

– Крио… – задумчиво произнес мальчик. – Это замораживание?

– Точно.

– Значит, меня заморозят и порежут на кусочки. – Эллис посмотрел на мать. – Мне кажется, я только что решил стать вегетарианцем.

Джуди потрепала его по голове:

– Решать тебе, дорогой. Все зависит от тебя.

– Если операцию не сделают, я все равно буду болеть. – Он глубоко вздохнул. – Мне придется еще раз вернуться в больницу?

– Ты будешь вести совершенно нормальную жизнь, – сказал Джеймс.

– Хотя тебе не избежать регулярных осмотров, – прибавила Шарлотта. – И ты сможешь звонить мне в любое время.

– Мы можем немного подумать? – спросила Джуди.

– Думайте столько времени, сколько потребуется, – произнес Джеймс. – Я дам вам памятку с поэтапным описанием порядка проведения операции, и вы сможете задать любые вопросы после прочтения.

– Спасибо, – сказала Джуди.

– Можно? – Джеймс указал на компьютер рядом с Шарлоттой.

– Конечно.

Он завершил ее сеанс, ввел собственный пароль, нашел нужный ему файл и распечатал памятку, которую отдал Мартинам.

– Вы узнаете, что именно будет происходить во время операции. Скорее всего, у вас появятся вопросы, и я с радостью на них отвечу.

– Идите и прогуляйтесь или что-нибудь поешьте, – сказала Шарлотта. – В больнице хорошая столовая. Встретимся… – Она посмотрела на Джеймса, ожидая, что он назначит время встречи.

– Я буду в больнице в течение следующего часа, – добавил он, – а потом у меня лекции до обеда. Но мы можем поговорить и в понедельник. Операцию не обязательно проводить именно утром.

– Спасибо, – произнес Эллис.

– Я очень тебе признательна, – сказала Шарлотта Джеймсу, когда Мартины ушли.

– Никаких проблем. Ведь мы работаем в команде, – тихо ответил он.

– Вместе… – протянула она.

– Мы хорошая команда. И я думаю, мы отлично поладим в нерабочее время.

– Мы договорились быть друзьями.

– Правильно. – Джеймс посмотрел ей прямо в глаза. – Но я не упоминал об исключении другого вида отношений. И вообще, я предпочел бы встречаться с женщиной, которая вызывает у меня симпатию, доверие и уважение.

– Симпатия, доверие и уважение, – ошеломленно повторила Шарлотта.

Он наклонился и прошептал ей на ухо:

– И которая меня возбуждает. – Он поцеловал ее за ухом, а затем вышел из кабинета, прежде чем Шарлотта смогла собраться с мыслями и придумать достойный ответ.

Джеймс оказался слегка разочарован, когда вернулся после лекции и обнаружил в своем почтовом ящике сдержанное электронное письмо от Шарлотты, в котором она сообщала, что Мартины решились на операцию.

Итак, она явно его избегает. Сторонится изо всех сил.

Возможно, ему следует действовать осторожнее? Немного сбавить темп? Однако он не намерен сдаваться.

В субботу днем Шарлотта пила кофе в доме Ника. Они мирно беседовали, как вдруг разговор неожиданно зашел о Джеймсе.

– Он тебе докучает? – спросил Ник. – Если так, я объясню ему все еще раз.

– Еще раз? – Она пришла в ужас от того, что Ник уже разговаривал о ней с Джеймсом. Тем более Джеймс даже не упомянул об этом.

– Или я заставлю Джека, если ты так хочешь, – предложил Ник.

– Нет, все нормально. Ник, я знаю, что ты желаешь мне самого хорошего и действуешь из лучших побуждений, но… – Она вздохнула. – Не вмешивайся. Спасибо, что заботишься обо мне, но я справлюсь сама.

Ник бросил на нее оценивающий взгляд:

– Значит, он тебе нравится?

Шарлотта действительно не была готова обсуждать свои чувства к Джеймсу. Сначала следовало разобраться.

– Мне нравится то, что есть. Я люблю свою работу и не хочу ничего менять. Даже если бы Джеймс меня привлекал, хотя мне он неинтересен.

Кого она пытается одурачить? Она постоянно о нем думает.

– Не уверена, что смогу привыкнуть к тому образу жизни, который он считает нормальным. – Шарлотте была ненавистна сама мысль о том, что ее фотографии с Джеймсом появятся на газетных страницах, а она станет предметом обсуждения.

– Почему бы тебе не поговорить с Мелиндой? – предложил Ник.

Шарлотта вспомнила прошлогодний скандал в прессе, когда обнаружилось, что Мелинда является претенденткой на трон в Контарини; репортеры буквально преследовали ее. Теперь страсти улеглись, и Мелинда стала просто миссис Ловак – местным ветеринаром. Однако вряд ли она с радостью вспоминала шум, поднятый вокруг ее имени.

– Несправедливо так грубо вторгаться в чужую жизнь.

– Поверь мне, до встречи с Мелиндой Драган относился к людям еще настороженнее, чем ты. Если нужен повод для беседы, просто расскажи ей о том, как поживает Пандора. Знаешь, она любит выслушивать истории о домашних питомцах, которых пристроила в хорошие руки. Кстати, их собака скоро ощенится, поэтому Мелинда может уговорить тебя взять щенка.

– Щенки… Я буду иметь это в виду. – Шарлотта внимательнее посмотрела на дядю и только сейчас заметила глубокие тени у него под глазами. – Ник, настала моя очередь вмешаться. Ты выглядишь так, будто не высыпался несколько недель.

Он пренебрежительно махнул рукой:

– У меня полно операций. Драган сократил свои рабочие часы, Адам и Мэгги увольняются в конце следующего месяца. Хотя в больнице остается работать Полли, на всех пациентов у нас рук не хватит.

Шарлотта выгнула бровь:

– Ник, ты совсем не об этом беспокоишься. Тебе нужно реорганизовать процесс. Аннабель всегда считала тебя по-настоящему хорошим руководителем. Причина не только в работе, не так ли?

Выражение лица Ника стало настороженным.

– Я не хочу это обсуждать. Слушай, я должен идти. А ты отправляйся к Мелинде и поговори с ней о щенках.

Шарлотта знала, что если дядя заупрямился, то переубедить его невозможно. Она легко поцеловала его в щеку:

– Ну, спасибо за кофе. Постарайся немного поспать и не перетруждайся.

Ник не ответил.

– Ник? – Когда он поднял голову, Шарлотта тихо прибавила: – Ты помог мне в трудную минуту, и, надеюсь, ты понимаешь, что я готова отплатить. Если захочешь выговориться, я тебя выслушаю, не осуждая; и никому не разболтаю твои секреты.

В какой-то момент Шарлотте показалось, что на глазах у дяди выступили слезы, но потом решила, что это световой эффект. Ник никогда не плакал.

– Спасибо, – резко произнес он.

Она знала, что Ник больше ничего не скажет, поэтому отправилась повидаться с Мелиндой и Драганом.

– Шарлотта! – радостно воскликнула Мелинда. – Приятно видеть тебя, дорогая. Мы в саду. Проходи сюда. Как дела у Пандоры?

– С ней все в порядке. – Шарлотта показала Мелинде недавние фотографии кошки на своем мобильном телефоне.

– Касивая кофка, – объявил Алессандро, залезая на колени к Шарлотте. Просмотрев все снимки, он решил присоединиться к ретриверу в детском бассейне.

– Я действительно не уверен, что Брамбл должна торчать в бассейне. – Драган выглядел обеспокоенным.

Мелинда закатила глаза:

– Перестань суетиться, золотой мой. Честно говоря, Шарлотта, он сейчас почти так же сильно волнуется, как тогда, когда я носила Алессандро. Драган, с Брамбл все будет хорошо. Собака считает, что детский бассейн и теннисный мяч, а также любой, кто не боится с ней поиграть и промокнуть, – воплощение рая на земле.

Чертами лица малыш Алессандро походил на отца, а золотистые волосы достались от матери.

– Я знаю и не стал бы возражать, но…

– В следующем месяце она впервые ощенится, – пояснила Мелинда.

– Ник сказал мне об этом. Я слышала, вы подыскиваете хозяев.

– Неужели у тебя есть кто-то на примете? Хорошо бы. – Мелинда рассмеялась. – Можно гарантировать, что во время родов Драган не отойдет от собаки ни на шаг и станет совершенно невыносим, когда она ощенится.

– Нет ничего плохого в том, что я люблю свою собаку и беспокоюсь о ней, – запротестовал Драган. – Рождение детей – очень важный процесс.

– Когда у нее начнутся роды, я отключу мобильный телефон, иначе ты будешь мне названивать каждые десять минут, как делал, когда я рожала Алессандро.

– Каждые десять минут, – задумчиво повторил Драган. – В перерывах между приемом пациентов. Ммм… я так и сделаю.

– Драган Ловак, ты невыносимый человек, – улыбнулась Мелинда, – но я тебя люблю.

Он нежно поцеловал жену:

– Я тоже тебя люблю.

Шарлотта заметила, насколько нежным стало выражение его лица. Драган очень любил свою жену. А как он на нее смотрел!.. Шарлотта когда-то мечтала о том, что любимый мужчина будет смотреть на нее такими же влюбленными глазами. Забавно, но, подумав об этом, она представила Джеймса.

Зазвонил телефон Драгана, и он ответил, отойдя в сторону. Вернувшись, он сообщил:

– Меня вызывают. Извини, любимая, – сказал он Мелинде.

– Эй, я знала, что тебя сегодня вызовут. Никаких проблем.

Он поцеловал на прощание ее и Алессандро и пожал руку Шарлотте:

– Прощаюсь на тот случай, если вы уже уйдете, когда я вернусь.

Когда Драган уехал, Мелинда подала холодные напитки:

– Ладно, теперь ты можешь рассказать мне, что произошло.

– Ничего плохого, – произнесла Шарлотта.

Мелинда выгнула бровь:

– Мне приятно узнать, как поживает Пандора, но ведь ты пришла по другому поводу, правда?

Шарлотта вздохнула:

– Мне немного неловко.

– Все равно говори.

Шарлотта прикусила губу:

– Я заранее извиняюсь, но ты – единственная моя знакомая, которая имела дело с прессой.

– У тебя проблемы с прессой?

– Хм, вроде того. Меня засняли с одним человеком, которого преследуют папарацци. Мы вместе обедали как друзья, и нас сфотографировали. Его это не беспокоит.

– А тебя?

Шарлотта кивнула.

– Ты к этому привыкнешь, – сказала Мелинда. – Общение с журналистами не настолько плохое занятие. Просто повторяй им одно и то же: «Без комментариев», – и заранее узнавай про запасные выходы в тех местах, куда направляешься.

Получается, Джеймс правильно поступил, заказав ей тогда такси.

– И это так просто? – спросила она.

– Ну, не совсем просто, – призналась Мелинда. – Когда мы стали объектом всеобщего внимания, Драган с трудом выносил папарацци. Но если твой парень стоящий, ради него можно и потерпеть.

– Вот в этом-то и дело. Я сейчас не хочу ни с кем встречаться.

– Но он не похож на остальных мужчин? – догадалась Мелинда.

– Я не могу о нем забыть, – призналась Шарлотта. – Даже когда пытаюсь делать упражнения на визуализацию. Когда, например, на песчаном пляже я должна находиться совсем одна. Внезапно появляется он и берет меня за руку.

– Возможно, тебе следует дать ему шанс, дорогая? – Мелинда обняла подругу. – Я знаю, ты не любишь много говорить – как мой Драган, – но иногда беседа помогает.

– Думаешь? – Шарлотта усмехнулась. – Сейчас мне надо бежать.

– Приходи посмотреть на щенков.

– Хорошо.

– И приводи с собой того парня. У тебя появится отличный шанс узнать его получше. Увидишь, как он ладит с детьми и домашними животными.

– На самом деле он потрясающе ладит с детьми. Он разговаривает с ними на равных и очаровывает их.

– Тогда половину сражения он уже выиграл. Он любит животных?

Шарлотта развела руками:

– Понятия не имею.

– Значит, нужно узнать, – мудро заметила Мелинда.

В субботу вечером, когда ребята еще играли в саду, Роб, свернувшись калачиком, прилег с Кейт на диване.

– Я хочу, чтобы ты осталась у нас после того, как выйдешь из больницы. Ты сможешь отдохнуть, и тебе не придется волноваться о Джеме, потому что мы с Мэттом присмотрим за ним. И мне будет спокойнее.

Кейт вздрогнула. Жаль, что Ник не ответил ей так же. Жаль, что Ник не из тех людей, на кого она могла положиться. Она так давно его любит, а он бросает ее на произвол судьбы снова и снова. А вот у Роба доброе сердце, и он заботится о ней и Джеме.

Кейт понимала, что ей повезло с Робом. Он хорошо относился к ней, и она решила ответить ему взаимностью. Не в силах произнести ни слова, она лишь крепко обняла его.

Роб погладил Кейт по голове:

– Конечно, ты волнуешься. Ты ведь человек. Но доктор же сказала, что болезнь обнаружили на ранней стадии, так что велика вероятность хорошего исхода.

– Знаю. – Она с трудом сглотнула. – Мне предстоит сделать чертовски трудный выбор, Роб: либо мне удалят грудь, предотвратив распространение опухоли, но тогда я в течение нескольких месяцев не смогу должным образом двигать рукой; либо я отказываюсь от операции и соглашаюсь на ежедневную лучевую терапию в течение пяти недель, которая меня вымотает.

– Хрен редьки не слаще. – Он поцеловал ее в губы. – Что бы ни случилось, Кейт, я буду с тобой. И запомни: если тебе удалят грудь, ты не перестанешь быть для меня желанной.

Слезы жгли глаза Кейт. Она действительно размышляла о том, что будет чувствовать себя менее женственной после удаления груди. Что не сможет носить красивые топы с глубоким декольте и будет стыдиться демонстрировать тело.

– Я люблю тебя, Кейт Олторп. И ты всегда останешься для меня красавицей, – тихо произнес Роб.

Кейт не могла говорить, потому что к горлу подступил ком.

– Если решишься на лучевую терапию, помни, что сейчас время школьных каникул, поэтому у меня есть свободное время. Я буду возить тебя в Сейнт-Пиран на процедуры, а потом играть с мальчиками в компьютерные игры. По приезде домой ты будешь отдыхать, а я – гонять мальчишек по двору, чтобы они выпускали пар.

– О, Роб. Я не могу просить тебя так со мной возиться.

– Ты и не просишь, – просто сказал он. – Я сам предложил.

Подобного предложения не последовало от отца Джема. Ник даже не рассматривал подобную перспективу.

– Мне нравится Джем, – продолжал Роб. – Он хороший парень и отличный друг моему сыну. И Мэтту, и мне нравится с ним общаться.

Слезы потекли по щекам Кейт. Роб нежно вытер их подушечкой большого пальца:

– Ты не одинока, Кейт. У тебя есть Джем, я и Мэтт. И все вместе мы справимся.

– А вдруг?.. – прошептала она.

– До этого не дойдет, – решительно прервал ее Роб. – Но если произойдет самое плохое, Джем всегда будет со мной. И каждый день я стану говорить ему о том, какой чудесной женщиной была его мать.

Она с трудом сглотнула:

– Я тебя недостойна.

– Достойна.

– И, Роб… Спасибо, что приютил меня, но я чувствую себя ужасно, потому что злоупотребляю твоей добротой. Просто… Я хотела бы скорее вернуться в свой дом, где меня окружают мои вещи.

– Конечно, ты вернешься домой. – Он улыбнулся. – Значит, Мэтт и я переселимся к тебе? Те же условия сделки, только жить будем у тебя, а не у меня.

Роб готов к ней переехать?

– В моем доме только две спальни.

Он погладил ее по лицу:

– Мэтт возьмет спальный мешок и будет ночевать в комнате Джема, а в хорошую погоду они поспят и в палатке в саду, если захотят. И я не собираюсь ни к чему тебя принуждать, дорогая. Могу спать на диване или воспользуюсь спальным мешком.

Кейт прижалась к нему:

– Извини, Роб, я устраиваю шум по пустякам. Конечно, тебе не придется спать на диване. В моей большой кровати достаточно места.

– Я знаю, что кажусь напористым, но хочу быть рядом с тобой, Кейт. Потому что люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – ответила Кейт, ненавидя себя за то, что не испытывает к нему такого всепоглощающего чувства, как к Нику.

Но теперь она стала старше и мудрее.

С Робом ее ждет долгая и спокойная жизнь, которая была невозможна с Ником, потому что он просто не способен по-настоящему любить.

Ей оставалось только смириться.

– Спасибо, Роб, – прошептала она.

– Значит, ты согласна? – спросил он.

Она кивнула:

– Согласна.

Глава 8

Утром в понедельник Шарлотта решила присутствовать на операции Эллиса Мартина, которая стала для нее настоящим откровением. Она была поражена, как ловко и умело работал Джеймс. Наблюдая за движениями его рук, она не могла не думать о том, как он станет ласкать ее тело, вызывая бурную реакцию.

Джеймс будет с ней нежным и внимательным, она знала; иначе он не мог бы делать настолько сложные операции. А как осторожно и трепетно он к ней прикасался и целовал… Судя по всему, он боялся поторопиться и спугнуть ее.

После операции Шарлотта не сдержалась и решила его поддразнить:

– Я смотрю, ты оделся, как обычный хирург. Разве у тебя нет дизайнерской операционной одежды?

– С картинками Марса, размер которого должен напоминать мне о моем эго? – парировал он.

Она улыбнулась:

– Может, все-таки выберем Юпитер?

– Очень смешно. – Он нахмурился. – Я не настолько кричаще одеваюсь.

– Неправда. У тебя есть обычная одежда? – Когда Джеймс не ответил, Шарлотта произнесла: – Что и требовалось доказать. Вот и подтверждение.

Он вздохнул:

– Слушай, меня так воспитали. Моя мать – супермодель, а отец – крутой бизнесмен. Чего еще ты от меня ожидала?

Она вздрогнула.

– Извини, Джеймс, – искренне произнесла она. – Я правда не хотела давить на больную мозоль.

– Я не обиделся, но если ты чувствуешь себя виноватой, это хорошо. Чтобы загладить свою вину, можешь купить мне кофе после того, как мы повидаемся с Джуди и сообщим ей, что все в порядке.

– Черный, без сахара, не так ли?

Джеймс был рад, что она помнит о его предпочтениях. И уж тем более он обрадовался после того, как, переговорив с Джуди, Шарлотта предложила вместе пообедать.

– Так как поживает кошка Пандора?

– Она в порядке. – К удовольствию Джеймса, Шарлотта говорила с ним непринужденно. – Пандора жила у старушки на окраине Пенгалли. В один прекрасный день соседи старушки разволновались, когда заметили, что бутылки с молоком стоят на пороге дома и никто их не забирает. Они решили, что она, возможно, заболела, однако не смогли связаться с ее дочерью. Поэтому взломали дверь. Шум напугал Пандору, и она выбежала на улицу. Соседи стали ее ловить и звать, но поднявшийся шум напугал бедное животное еще больше, и кошка сбежала.

– Какой ужас, – сказал Джеймс.

– В конце концов она вернулась, и соседи отдали ее Мелинде – ветеринару в Пенгалли.

Шарлотта наморщила нос, затем продолжила:

– Мелинда заботилась о Пандоре и думала, что кошка пробудет у нее лишь несколько дней, пока миссис Паркер не выйдет из больницы. Но, к сожалению, миссис Паркер умерла. Я дежурила в больнице в это время, и мне пришлось связаться с ее лечащим врачом Драганом Ловаком. Я тогда не знала, что он уже ввел Мелинду в курс дела. А от Ника он узнал, что, когда я была маленькой, у меня жила бирманская кошка. Он позвонил мне и спросил, не захочу ли я взять Пандору.

– И ты взяла.

Она кивнула.

– Пандора по-прежнему настороженно относится к людям, особенно когда они громко разговаривают, но ей со мной очень хорошо. – Шарлотта взглянула на Джеймса. – А ты? У тебя когда-нибудь были кошки?

– На самом деле у меня никогда не было тесного общения с животными, – сказал он. – Когда я был маленьким, хотел собаку, но мама постоянно пропадала на фотосессиях, а папа занимался сетью отелей, поэтому меня отправили в школу-интернат. Я уговорил директора позволить мне гулять с его собакой и притворялся, будто она моя. – Джеймс удивился тому, что рассказывает Шарлотте о детстве. Он всегда тщательно оберегал его, даже от Софии. Но рядом с Шарлоттой Джеймс чувствовал себя спокойно и был уверен, что она не станет смеяться. Она бы не разболтала его тайн.

– Каждое Рождество я просил у Санты черного щенка с блестящим носом, которого назвал бы Диланом. Я мечтал, что он будет спать на моей кровати и станет моим лучшим другом, – задумчиво произнес Джеймс. – Конечно, этого не произошло. Но возможно, однажды я заведу собаку, когда решу остепениться.

Он подумал о Джеке Тремейне и решил, что сделал правильный выбор. Маленький тихий Корнуолл – идеальное место для спокойной жизни.

В конце обеда Джеймс прошептал:

– Спасибо.

Шарлотта удивилась:

– За что?

– За то, что дала мне шанс.

– Мне тоже понравилось, – призналась она.

– Возможно, мы снова как-нибудь пообедаем.

– Я бы с удовольствием.

Он знал, что был слишком настойчивым, но все равно спросил:

– Как насчет завтра?

Шарлотта помолчала, будто обдумывая его предложение, а потом кивнула:

– Завтра.

– Отлично. – Джеймс быстро оглядел коридор.

Вокруг никого не было. Отлично. Наклонившись, он ладонью коснулся лица Шарлотты и нежно поцеловал ее в губы. Он почти ожидал, что она отступит, но, к его удивлению, она погладила его щеки и легко поцеловала в ответ.

Между ними не произошло ничего такого, что оправдывало бы свист проходившего мимо них коллеги. Но Джеймсу захотелось вскинуть вверх кулак и завопить от восторга.

Он удержался, не желая разочаровывать Шарлотту, поэтому приложил огромное усилие, чтобы казаться спокойным и безмятежным.

– Завтра. Я с нетерпением жду.

Кейт открыла глаза, чувствуя себя так, будто выдержала десять раундов на боксерском ринге. Доктор Бауэр сидела рядом с ней, изучая результаты анализов.

– Как все прошло? – едва слышно выдавила Кейт.

– Я сделала широкое иссечение и уверена, что удалила все. Затем потребуется лучевая терапия. Окончательный диагноз я смогу поставить через несколько дней, а вы за это время постарайтесь не волноваться.

Кейт растянулась на кровати и закрыла глаза. У нее было всепоглощающее ощущение, что ей предстоит долгий путь к выздоровлению, но сейчас все хорошо. Она справится, ради Джема.

Кейт почувствовала, как по лицу текут жгучие слезы.

– Спасибо, – прошептала она.

– Я побуду здесь еще несколько минут, пока вы окончательно не придете в себя, а потом вас навестит семья. Они ждут в коридоре и очень волнуются. – Доктор Бауэр снова улыбнулась. – Хорошие новости сообщите им сами.

Следующие несколько дней у Кейт было много посетителей. Полли заходила каждый день, Роб приводил к ней Джема и Мэтта.

– Роб катается с нами на велосипедах и ездит на пляж. Мам, выздоравливай, и мы заберем тебя домой, – взволнованно сказал Джем.

Кейт улыбнулась, несмотря на усталость:

– Я бы с удовольствием, дорогой.

– Ты вернешься домой через несколько дней. Не могу дождаться! Роб хочет поставить палатку в нашем саду, чтобы я и Мэтт ночевали под открытым небом. Он будет учить нас, как разводить костер, и все остальное. Будет так здорово! Только мы не станем есть жуков, как делают всякие знаменитости в джунглях. Мы будем готовить сосиски и гамбургеры, – сообщил ей Джем.

Кейт не могла удержаться от смеха.

Но потом вдруг наступила тишина. Она подняла глаза и увидела Ника у изножья кровати. Он держал в руках огромный букет цветов.

Джем и Ник обменялись напряженными взглядами.

– Дядя Ник? – осторожно спросил мальчик.

– Привет, Джем. – Ник одарил его натянутой улыбкой и кивнул остальным. – Роб, Мэттью.

Роб посмотрел на Кейт, явно желая знать, хочет ли она, чтобы он остался. Она едва заметно кивнула, показывая, что сможет справиться сама.

– Ну, ребята, пойдемте чего-нибудь выпьем и дадим Кейт немного отдохнуть, – сказал Роб, вставая и приготовившись вывести мальчиков из палаты.

– Нет, не стоит беспокоиться. Я не задержусь, – произнес Ник. – Я просто решил принести цветы. Их передали мои коллеги.

Ах, так эти цветы не от него. Кейт затаила дыхание. Вне сомнения, Ник знал, что Полли навещает ее каждый день, почему же он не удосужился просто передать их вместе с ней?

Глупо было полагать, что он способен на нечто большее.

Он никоим образом не попытался сблизиться с Джемом – лишь одарил его натянутой улыбкой. А Роб часто обнимает Джема и заботится о нем, как о родном сыне.

– Спасибо, – выдавила она.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Ник.

«Как, по-твоему, я себя чувствую?» – захотелось ей закричать, но Кейт сдержалась и заставила себя улыбнуться:

– Я в порядке. Роб здорово мне помогает.

Ее замечание задело Ника. Он мог притворяться кем угодно перед другими людьми, но Кейт знала его достаточно хорошо, поэтому сразу заметила, как изменился его взгляд. Она прочла в его глазах вину за то, что он перепоручает заботу о собственном сыне другому человеку.

– Хорошо-хорошо. – Ник неловко переступил с ноги на ногу. – Ну, я зашел на минутку. Знаю, что ты устала, поэтому не хочу тебя беспокоить.

Кейт понимала, что должна быть с ним милой и убедить его не беспокоиться. Но после того, как он несколько раз предал ее и Джема, она не считала возможным позволить ему выйти сухим из воды.

– Спасибо, что пришел. Передавай от меня привет коллегам. – Она не стала говорить, что Полли, вероятно, уже передала им привет.

– Когда ты выписываешься?

– Завтра утром, – ответила Кейт.

– Я, гм, возможно, позвоню, чтобы узнать, как у тебя дела.

Какой реакции он от нее ждет? Что она будет ужасно ему благодарна?

– Звони, если найдешь время, – произнесла она. – Я знаю, как ты занят.

– Ладно. Ну, береги себя. – Он продолжал стоять, держа в руках цветы. – Нужно поставить их в вазу.

– Я поставлю, – спокойно произнес Роб и протянул руку, чтобы взять букет.

Кейт заметила, что их взгляды встретились – Ник первым отвел взгляд и отдал цветы Робу.

В последующие дни Джеймс и Шарлотта сблизились. К его удовольствию, она дважды с ним пообедала. Они разговаривали в основном о работе, но, по крайней мере, она проводила с ним время. И Джеймс не променял бы булочку с беконом и чашку чаю в столовой больницы на ужин из пяти блюд с марочным вином в одном из роскошных ресторанов Мишлен, которые посещал с Софией.

Если бы кто-то спросил Шарлотту, она наверняка стала бы отрицать, что они ходят на свидания. И фактически была бы права, потому что во время обеда они разговаривали исключительно о делах.

Однако Шарлотта не убирала ногу, когда Джеймс слегка поглаживал ее под столом, не убирала руку, когда их пальцы соприкасались. Шарлотта не стала сопротивляться, когда он поцеловал ее на прощание в коридоре.

Постепенно она позволяла ему все больше.

Этого оказалось достаточно, чтобы Джеймс поверил, будто следующая часть плана – постараться убедить Шарлотту расслабиться – близка с исполнению.

– Что скажешь о галстуке? – спросил он ее во время очередного обеда.

– Плюшевый мишка со стетоскопом? – Шарлотта задумалась. – Малышня будет в восторге.

– Хорошо. Что-то еще я хотел попробовать… Ах, а что это такое у вас за ухом, доктор Уокер?

– За ухом? – Она коснулась рукой уха. – Там ничего нет.

– Нет, есть. Скажи волшебное слово. – Когда она посмотрела на Джеймса в замешательстве, он произнес: – Абра…

– …кадабра, – закончила она, округлив глаза.

Он улыбнулся, поднял руки вверх, чтобы доказать, что в них ничего нет, потом протянул руку к ее уху и показал Шарлотте маленькую золотистую коробочку.

– Как ты это сделал? – пораженно спросила она.

– Волшебство.

– Я не верю в волшебство.

– Ловкость рук, – сказал он.

– Покажи этот фокус своим пациентам, и они будут тебя обожать.

Джеймс хотел, чтобы его обожала Шарлотта.

– Разве ты не хочешь узнать, что находится в коробке? – Он лукаво улыбнулся.

– Нет.

– Не ври. – Он коснулся кончика ее носа. – Ты знаешь, что случилось с Пиноккио.

– Ты намекаешь на то, что у меня большой нос?

– Нет, – ответил он. У нее был красивый нос. – Да ладно тебе, Шарлотта, ты ведь жуть как хочешь узнать, что в коробочке.

– Больше похоже на то, что этого хочется тебе, – сухо произнесла она, но, по крайней мере, улыбнулась. – Все в порядке. Я тебе подыграю. Итак, что внутри, Джеймс?

– Закрой глаза.

Она насторожилась:

– Зачем?

– Потому что я тебя об этом попросил. Ты мне доверяешь?

– Д-а-а-а.

– Закрой глаза, – тихо повторил он. Она повиновалась. – Открой рот.

Шарлотта открыла глаза:

– Джеймс, мне это не нравится.

– Доверься мне, – настаивал он. – Если думаешь, что я собираюсь прыгнуть на тебя и поцеловать, то будь уверена, это не так.

В ее глазах промелькнула незнакомая ему эмоция.

– Ты не хочешь меня поцеловать…

Это было утверждение, а не вопрос.

– Конечно хочу. Ах, черт возьми! – Джеймс бросил коробочку на стол, взял ее за руки и поднес их к губам. – Я знаю, что ты очень замкнутый человек, поэтому не собираюсь на тебя давить и заставлять рассказывать, почему ты меня сторонишься. Но ты мне нравишься, и я думаю, что нравлюсь тебе. Между прочим, всю прошлую неделю я думал о тебе.

У Шарлотты зарделись щеки.

– Джеймс…

Он понимал, что торопит события, поэтому решил ее успокоить.

– Итак, Шарлотта, мне хочется тебя поцеловать. Поцеловать страстно. Но мы сейчас в твоем кабинете, и я знаю, что ты не хочешь, чтобы нас застукали.

Она кивнула.

– И именно поэтому я не собираюсь этого делать прямо сейчас. – Он смотрел ей в глаза. – Хотя, будь уверена, я поцелую тебя страстно, когда настанет время.

Джеймс понял, что подобрал правильные слова, потому что Шарлотта вздохнула спокойно.

– А теперь помолчи и открой рот. Через пять минут я должен быть в операционной, поэтому у меня нет времени с тобой возиться.

Как он и надеялся, упоминание о работе успокоило Шарлотту, и она наконец исполнила его указание. Открыв коробочку, он достал шоколадную конфету и сунул ей в рот.

Шарлотта открыла глаза и уставилась на него. Пока она жевала лакомство, с ее лица сходила настороженность.

– Неожиданно, – подытожила она.

– Знаю. – Он усмехнулся. – Тебе понравилось?

Она кивнула.

– Это называется получать удовольствие от жизни, – тихо произнес он. – Работа очень важна. Но не менее важен отдых. – Он легко коснулся губами ее рта, как обычно делал после обеда. – Я иду в операционную. Увидимся позже.

Шарлотта смотрела ему вслед, прижав пальцы к губам и вспоминая его слова.

Интересно, что она почувствует, когда Джеймс Александер поцелует ее страстно?

– Знаешь, – задумчиво произнесла Стеффи в понедельник утром, – я никогда не видела тебя такой улыбчивой и спокойной. Ты вся светишься.

– Не глупи, – ответила Шарлотта. – Ты говоришь ерунду.

– Хм. – Стеффи не выглядела убежденной. – Ты действительно изменилась. Ты выглядишь… счастливее.

Потому что она и Джеймс… Ну, они не бегали друг к другу на свидания, а просто общались как друзья.

Но Шарлотта не хотела в этом признаваться.

– Мне очень нравится моя работа, у нас хороший коллектив, вот теперь и центр помощи открылся. Конечно, я счастлива, – пояснила Шарлотта.

Хотя Стеффи была права. Шарлотта стала чаще улыбаться и знала почему – с ней был Джеймс.

Во вторник во второй половине дня Джеймс сказал Шарлотте:

– Значит, завтра тебя не будет в больнице.

– Нет. – Она помолчала, потом сказала: – На самом деле руководство больницы очень лояльно. Мне позволили переделать график работы, поэтому пациенты не останутся без внимания. Моя смена в поликлинике начинается на полчаса раньше и заканчивается на час позже, потом я делаю обход и занимаюсь административными делами. – Она спокойно на него посмотрела. – В больнице новости разносятся мгновенно, поэтому ты наверняка знаешь, чем я занимаюсь по средам.

– Что-то связанное с кризисным центром помощи пережившим сексуальное насилие.

– Я работаю там консультантом. Я действительно очень счастлива, потому что Ник позволил мне использовать для работы помещение в отделении больницы. За это я провожу семинары по профилактике заболеваний сердца в женской поликлинике.

– Ты очень бескорыстна.

– Профессия доктора обязывает. – Шарлотта пожала плечами. – Следует делиться тем, что знаешь, чтобы люди чувствовали себя лучше.

– Верно.

И я хочу помочь им изменить свою жизнь.

Джеймс кивнул:

– Ну, очевидно, я не тот человек, который может сидеть на телефоне доверия в кризисном центре, но если есть что-то, чем я могу помочь, только скажи.

На самом деле я подумывала об организации благотворительного аукциона или похожего мероприятия, чтобы собрать средства. За счет них мы сможем обучить волонтеров для работы на горячей линии и будем оплачивать работу консультантов. В центре всем нуждающимся оказывается бесплатная помощь.

– Значит, рассчитывай на меня в сборе пожертвований. Если хочешь, я могу заняться общей организацией, в чем довольно преуспел.

Она выгнула бровь:

– Ты хороший организатор?

– Мои родители были в этом неплохи, и думаю, это умение у меня в генах, – сказал он, пожав плечами.

– Значит, ты поможешь мне в работе центра?

– Я уважаю то, что ты делаешь, и уважаю тебя, поэтому хотел бы помочь.

Шарлотта одарила его сладкой улыбкой:

– Спасибо. Ловлю тебя на слове.

В среду к Шарлотте поступил телефонный звонок, который разбил ей сердце. Звонила девушка по имени Либби, которая прошла через тот же кошмар, что и она. Либби никому ни о чем не рассказала, думая, что никто ей не поверит, поэтому чувствовала себя все хуже. Она была на грани самоубийства, когда увидела статью о центре помощи.

Шарлотта долго с ней общалась. Она ее выслушала и посоветовала, как вернуть себе спокойствие и ощущение безопасности.

Шарлотта убедила Либби прийти в центр помощи и встретиться с психологом. Она знала, что эта девушка – не единственная, кто встает на путь душевного выздоровления. Шарлотта тоже постепенно излечивалась и обретала душевный покой.

В пятницу улыбающийся Джеймс пришел в кабинет Шарлотты и уселся на край ее рабочего стола.

– Мне в голову пришла гениальнейшая идея.

– Что за гениальнейшая идея? – спросила она.

– В наших викторинах участвует десять команд, верно?

– Да.

– Я подумал, что мы могли бы внести некоторые изменения. Например, сделать то, что я сделал в Лондоне, чтобы собрать денег на больницу.

– Гламурные вещицы? – Она криво усмехнулась.

Он вздохнул:

– Нет ничего плохого в моей симпатии к немного вызывающим вещам. И прежде чем ты начнешь разочарованно стонать, я скажу, что мне нравится привлекать нужных людей для пользы дела. Я собрал много денег для больницы в Лондоне и хотел бы сделать то же самое здесь.

Она видела, что он искренен.

– Так что ты предлагаешь? – спросила Шарлотта.

– Благотворительный бал, который состоится через месяц. Мы можем выручить средства от продажи билетов, а вечером проведем лотерею. – Его глаза заблестели. – Это будет необычный бал. Сначала состоится прием, а потом – танцевальный конкурс, где будут участвовать десять пар танцоров, по одной паре от каждого отделения больницы, а победители смогут выбрать, куда перечислить собранные средства.

Пока он говорил, Шарлотта становилась все более настороженной.

– Значит, танцы.

– Что скажешь? Ты поможешь мне с организацией?

На последнем свидании Шарлотта танцевала с Майклом. Та ночь оказалась худшей в ее жизни.

Однако она не хотела рассказывать об этом Джеймсу, а потом видеть выражение жалости и отвращения на его лице. Между ними зародились хрупкие отношения, и она боялась их испортить. Кроме того, она всего лишь организует бал, но танцевать не станет, поэтому ей удастся со всем справиться. И, преодолев страхи, она сможет избавиться от последних препятствий на пути к счастливой жизни.

– Шарлотта? – позвал он.

– Извини, я замечталась. – Она кивнула. – Хорошо, я помогу.

– Отлично. На этот раз мы в одной команде.

– Да.

Он улыбнулся:

– Здорово. Итак, ты умеешь танцевать?

– Танцевать? – Он что, шутит? У нее сдавило желудок.

– На балу принято танцевать.

– Но у меня не будет времени на танцы. Я буду помогать тебе с организацией.

– Но мы можем передать бразды правления на пять минут кому-то другому, пока сами танцуем. Я считаю, мы должны представлять отделение кардиологии и хирургии.

Он планировал с ней танцевать? Шарлотта запаниковала.

– Нет. Слушай, Джеймс, я не умею танцевать.

Он развел руками:

– Не волнуйся, я тебя научу. Я много танцевал во время своей бурной юности. – Он выгнул бровь. – Можно сказать, я привлекал внимание.

Она вонзила ногти в ладони, которые держала под столом, чтобы Джеймс ничего не заметил.

– Я не могу этого сделать, Джеймс.

Он совсем не ожидал ее отказа. И удивился, услышав, что Шарлотта чего-то не умеет. Шарлотта, которую он постепенно узнавал, была, несомненно, замкнутым человеком, но отличалась трудолюбием и любое дело доводила до конца.

– Не сомневаюсь, что можешь. Кроме того, ты не одинока. Мы – команда. Мы ведь хорошо сработались, не так ли?

– Да-а-а… – неуверенно протянула она.

– Значит, и танцевать будем слаженно. Поверь мне.

– Слушай, а ты вообще хирург или психолог? – уточнила она.

Джеймс улыбнулся: раз к Шарлотте вернулось ее нахальство, значит, все получится.

– Итак, где мы будем тренироваться? У тебя или у меня? – уточнил он.

– Я…

Он задался вопросом, почему она так волнуется.

– Шарлотта, я обещаю, что не отдавлю тебе ноги, поэтому тебе не придется хромать весь следующий месяц.

– Нет… – Она немного помолчала, затем добавила: – Если мы это сделаем… Я имею в виду, если… Никаких привлекающих внимание танцев вроде танго.

– Хорошо. Я подумывал о вальсе. Кстати, в Италии провели исследования и выяснили, что вальс – один из лучших способов восстановления функции сердца после инфаркта.

Теперь, когда Джеймс вновь заговорил о медицине, Шарлотта немного расслабилась.

– Ты имеешь в виду то исследование, когда танцевавшие пациенты восстановились быстрее тех, кто пользовался велотренажерами?

– У них оказалась меньшая частота сердечных сокращений, больший объем легких, и они получили море удовольствия, поэтому охотнее соблюдали режим. Мы можем использовать это как рекламу.

– Рекламу? – переспросила она.

– Мы сообщим прессе, чем занимаемся, и об этом напишут в местной газете. Местные бизнесмены подготовят призы для лотереи. Они нам позвонят, и мы сразу же попросим их сделать пожертвования для аукциона, убив таким образом двух зайцев.

– Ты принимаешь решения без колебаний, не так ли?

Он улыбнулся:

– Если я что-то задумываю, то обязательно воплощаю в жизнь.

– Как ты собираешься организовать музыкальное сопровождение и поставку продуктов? Сейчас лето, Джеймс. Все уже забронировано. Нужно было браться за это еще месяц назад. Ты ни за что не сможешь устроить бал так быстро.

– Я люблю, когда мне бросают вызов.

Лицо Шарлотты стало еще более обеспокоенным. Джеймс рискнул и на краткий миг сжал ее руку:

– Все можно устроить, Шарлотта. Задача сформулирована, и у меня есть нужные связи. Я занимался подобным прежде, знаю, как обстоят дела. Кроме того, он мог попросить помощи у родителей, если потребуется.

– О… – После этих слов она выглядела чуть менее взволнованной.

– Итак, во сколько тренировка сегодня вечером? – спросил Джеймс.

– Я…

– Я прошу всего двадцать минут, – тихо сказал он. – Я не нарушу твоих планов на вечер. Просто скажи мне, в какое время прийти и где ты живешь.

На мгновение ему показалось, что Шарлотта откажется. Но она серьезно кивнула и написала адрес на листке бумаги.

– Значит, в половине седьмого. Тебе объяснить, как ко мне добраться?

– Спасибо за предложение, но я доеду без проблем.

– Воспользуешься навигатором, да?

Он улыбнулся:

– Увидимся в половине седьмого.

Ровно в шесть тридцать вечера в дверь Шарлотты позвонили. Джеймс пришел точно в назначенное время. Открыв дверь, она обнаружила, что он переоделся в джинсы и поэтому выглядит вполне повседневно. Он показался ей доступнее.

Но Шарлотту беспокоило кое-что еще.

– За тобой не следили папарацци? – взволнованно спросила она.

– Нет. Они не ходят за мной постоянно. – Джеймс пожал плечами. – И в любом случае они решили, что в данный момент я катаюсь на велосипеде.

Она отмахнулась от мысли о том, как заинтересуются репортеры, если узнают, что Джеймс Александер дает своей коллеге по работе частные уроки танцев.

– Входи. Хочешь кофе или чего-то холодного?

– Спасибо, не надо, – тихо ответил он.

Она нахмурилась:

– Джеймс, почему ты разговариваешь шепотом?

– Потому что твоя кошка нервничает, когда люди громко разговаривают, а я не хочу ее беспокоить. – Он достал из кармана маленький шарик с колокольчиком. – Должен признаться, что знаю о животных немного, но продавщица в зоомагазине убедила меня, что кошке понравится эта побрякушка.

– Джеймс, ты не должен покупать игрушки моей кошке, но спасибо. – Шарлотта провела его в гостиную. Пандора сидела на спинке дивана, размахивая хвостом. Шарлотта взяла кошку на руки и прижала к себе. – Пандора, это Джеймс. Он мой друг. Все нормально, – заговорила она спокойным и мягким голосом.

– Я буду придерживаться того же принципа, что при общении с собаками. Не следует принуждать их к общению. Они сами подойдут, когда захотят, – сказал Джеймс.

Шарлотта вспомнила слова Мелинды о том, что можно многое узнать о характере человека по его реакции на животных. Джеймс отказывался к чему-либо принуждать кошку. Это значит, что и ее он ни к чему принуждать не станет. Когда расслабились мышцы между ее лопатками, она поняла, насколько была напряжена.

– Итак, будем танцевать под классическую или поп-музыку? – весело спросил Джеймс.

Она поморщилась:

– К сожалению, я даже не подумала об этом.

– Тогда – и то и другое, – заключил он.

– Значит, ты планируешь пригласить огромный оркестр?

– Струнный квартет и поп-группу, – пояснил он. – Я знаю пару музыкальных коллективов, которые являются моими должниками, поэтому с ними не возникнет проблем.

– До сих пор не могу поверить, что ты собираешься организовать благотворительный бал менее чем за месяц.

– Мы его организуем, – уточнил он. – Завтра мы с тобой поработаем над афишами.

Он планирует встретиться с ней завтра?

– Я тебе позвоню, – поправился Джеймс, заметив удивление на ее лице. – Я прочту тебе текст афиши по телефону, если ты будешь занята.

– Ладно.

– Начинаем твой первый урок танца. В вальсе всего три основных позиции: поворот в одну сторону, поворот в противоположную сторону и смена позиции ног. – Он продемонстрировал ей па. – Самое главное, чтобы ты двигалась в такт музыке и позволяла мне вести в танце. Не волнуйся, если наступишь мне на ноги. Я от этого не рассыплюсь. – Он достал мобильный телефон из кармана. – Я могу положить его на камин? Тут есть плеер.

У Джеймса был мобильный телефон последней модели. «Как странно, – подумала Шарлотта, – что этот невероятно богатый парень, привыкший общаться со знаменитостями, будет обучать меня танцам в маленьком доме в корнуоллском приморском городке». С другой стороны, он – Джеймс Александер, детский кардиохирург; она полностью доверяет его профессиональному мнению. Он единственный мужчина, которому она позволила поцеловать себя после происшествия с Майклом. Поэтому все не так уж плохо.

Джеймс занял позицию, обнял ее и приготовился танцевать.

– Джеймс, ты не слишком сильно ко мне прижимаешься?

– Это еще одна причина, по которой я выбрал вальс. Ты будешь находиться совсем рядом со мной, – сказал он.

Она прерывисто вздохнула.

– Шарлотта, я не собираюсь делать тебе больно. Я просто с тобой потанцую. Расслабься, – тихо произнес он. – Если ты не будешь за мной успевать, мы выключим музыку и просто отработаем шаги.

– Извини.

Шарлотта с огромным трудом сдержалась в самый последний момент и не стала рассказывать Джеймсу о Майкле. Она не хотела, чтобы Джеймс смотрел на нее с жалостью и отвращением. Она просто позволила ему вести ее в танце и постаралась не сбиваться с ритма.

– Мы сделаем еще один тур, а потом прервемся, – сказал он.

У Шарлотты бешено колотилось сердце, когда Джеймс протанцевал с ней еще несколько минут, но на этот раз двигаться в такт музыке ей было не слишком сложно.

– Хватит на сегодня, – произнес он, когда музыка смолкла. Он отпустил руку Шарлотты, но вместо того, чтобы сделать шаг назад, коснулся ее лица и наклонил голову.

Пальцы его руки были по-прежнему переплетены с пальцами Шарлотты. Она не попыталась избежать поцелуя.

Шарлотта одновременно испытала шок, восторг и удовольствие.

Когда Джеймс отстранился, его зрачки были расширены.

– Шарлотта, какая неожиданность. – Он погладил ее по щеке подушечкой большого пальца и тихо добавил: – Спасибо.

Он решил, что должен первым сделать шаг назад и дать ей возможность прийти в себя.

– Я говорил, что занятие продлится минут двадцать. Извини, я уже задержался. Больше не буду тебе мешать.

Он действительно не собирался ни к чему ее принуждать. И Шарлотта это оценила. Поэтому решила проявить инициативу.

– Если тебе действительно нечем сегодня заняться, ты можешь остаться и поесть со мной, если хочешь. На ужин ничего особенного: обыкновенный запеченный лосось и молодой картофель с салатом.

– Я с радостью соглашусь. – Джеймс улыбнулся. – Где находится ближайшая винная лавка? Я куплю вина.

– Не нужно. У меня есть пара бутылок. – Она помолчала, потом спросила: – Ты приехал на велосипеде?

– Нет, на машине. Поэтому я выпью как-нибудь в следующий раз. – Он одарил ее озорной мальчишеской улыбкой. – Ты не хочешь посмотреть мой автомобиль?

– Автомобиль Джеймса Бонда? – В ее глазах заплясали огоньки. – Ты шутишь? Должно быть, он превратился в ржавую жестянку.

– Иди и посмотри.

Вскоре Шарлотта убедилась, что это действительно роскошный серебристый «астон-мартин».

– Джеймс Бонд. – Она прикусила губу. – Ты уверен, что хочешь оставить его здесь?

– Вряд ли тут разгуливают угонщики, и это всего лишь машина – коробка на четырех колесах.

Э нет. Это был солидный, дорогой спортивный автомобиль, купить который можно только по предварительному заказу.

Джемс покосился на Шарлотту:

– У меня есть предложение.

– Какое?

– На готовку лосося и молодого картофеля уйдет около тридцати минут, да?

– Да.

– Как далеко отсюда ближайший магазин горячей пищи?

– Около пяти минут.

– Отлично. Итак, нам потребуется двадцать минут на то, чтобы проехать на побережье, зайти в магазин горячей пищи, пять минут постоим в очереди, а затем вернемся к тебе домой. Что скажешь?

Шарлотта с тоской смотрела на машину. Предложение Джеймса было очень заманчивым.

– Джеймс, тебя не волнует, что в салоне будет пахнуть рыбой и жареной картошкой?

– Мы же не будем ужинать в машине, – заметил он, – и я открою окна. Поэтому и не волнуюсь. Я приглашаю тебя развлечься вместе со мной, Шарлотта.

На этот раз она не раздумывала слишком долго и не проверяла, нет ли вокруг папарацци. Она просто сдалась, поддавшись импульсу.

– Я закрою дверь, – быстро произнесла она.

Поездка в «астоне-мартине» была просто сказочной. Шарлотта почувствовала себя кинозвездой и уже не удивлялась, почему Джеймс так сильно любит свой автомобиль.

– В следующий раз, когда к нам придет пациент-подросток, ты можешь ему рассказать, как каталась на машине Джеймса Бонда, – произнес Джеймс.

– Будет еще лучше, если я скажу ему, что сидела за рулем такой машины, – возразила она.

– Он тебе не поверит, потому что Джеймс Бонд не позволит женщине управлять своим автомобилем.

Она рассмеялась:

– Так ты еще и женофоб!

– Ты хочешь сесть за руль? – Джеймс остановил автомобиль, вынул ключи из зажигания и отдал ей.

– Джеймс! Я… Нет. А если я куда-нибудь врежусь?

– Не врежешься.

– Поцарапаю машину? Сделаю вмятину? Или…

– Шарлотта, это всего лишь автомобиль, – перебил он ее.

– Шикарный автомобиль. Должно быть, ты его полируешь каждый день.

– Ну да, – признался он.

Она покачала головой:

– Я не могу этого сделать.

– Ты считала, что не умеешь танцевать, – заметил он. – Но ты танцевала со мной сегодня вечером.

«И я тебя поцеловала», – подумала она.

– Это не одно и то же.

Он улыбнулся:

– Нет большой разницы. Все зависит от доверия. – Джеймс взглянул на часы. – На самом деле нам лучше отправляться в путь, иначе мы опоздаем в магазин.

Как Джеймс и обещал, они вернулись в дом Шарлотты через полчаса.

– Спасибо, – тихо произнесла она, когда после ужина он поднялся и собрался уходить.

– За что?

– За то, что был со мной терпеливым. Я этого не ожидала.

– Должен признать, что не отличаюсь терпеливостью, – произнес Джеймс. – Но я готов стараться.

– Я тоже готова постараться, – сказала Шарлотта.

– Спасибо, – ответил Джеймс.

Когда он поцеловал ее на прощание в прихожей, Шарлотта ощущала спокойствие и уверенность и с радостью ответила на его поцелуй. Он был неподражаем.

Глава 9

Через три недели после удаления опухоли Кейт назначили первый сеанс лучевой терапии. Она уже встретилась с командой радиологов, которые рассказали ей, как будет проводиться лечение, и посоветовали не пользоваться ароматизированным гелем для душа, дезодорантом или тальком, потому что после их применения могут возникнуть болевые ощущения. Позволялось использовать обычное мыло и крем на водной основе.

– Ты должна быть в больнице к одиннадцати, – сказал Роб. – Но если мы выедем в десять, у нас будет достаточно времени. Если приедем рано, то сходим в кафе.

Кейт его обняла:

– Я так тебе благодарна, Роб.

– Я знаю. И также знаю, что ты сделала бы для меня то же самое, поэтому перестань суетиться. – Он ее обнял. – Ты не должна беспокоиться о Джеме, любимая. Мы побудем с тобой, пока тебя не вызовут, а затем мы пойдем на прогулку, или мальчики поиграют в компьютерные игры. Дальше решим по ситуации: если ты устанешь, то поедем домой, и я сделаю тебе бутерброд. Ты посидишь и отдохнешь, а я отведу детей в бассейн.

«Мы как одна семьи», – подумала Кейт. При мысли об этом у нее потеплело на душе.

– Я уже говорила, что ты замечательный? – спросила она.

– Да, – произнес Роб с улыбкой, – но я не против того, чтобы ты это повторила.

В среду вечером Джеймс не пришел к Шарлотте в назначенное время, чтобы позаниматься танцами. Шарлотта позвонила на его мобильный телефон, но услышала голос автоответчика. Она не стала оставлять сообщение, решив, что, возможно, он сейчас за рулем и просто не хочет отвлекаться.

Когда прошел еще один час, она набрала его номер. Снова включилась голосовая почта.

– Джеймс, это Шарлотта, – сказала она. – Я полагаю, что сегодня вечером ты приехать не сможешь.

Оборвав связь, она приготовила кофе. После того как через полчаса от Джеймса не последовало никаких известий, Шарлотта уже собралась перестать ждать и пойти в ванную, но тут в дверь позвонили.

Открыв дверь, она увидела измученного Джеймса.

– Ты ужасно выглядишь, – удивленно заметила она.

– Догадываюсь, – признался он. – Я весь день провел в операционной.

– Проходи и присаживайся. Что случилось?

Он опустился на диван:

– Мне позвонили из кардиореанимации. Ночью туда доставили ребенка со стенозом аортального клапана. Мальчика зовут Том. Он не был готов к операции, поэтому его держали в отделении интенсивной терапии. Он был синюшный; не помогли ни кислородотерапия, ни стимуляция простагландином. Поэтому вызвали меня, ибо я был его последним шансом на спасение. Скажем так, работа с ним была немного сложной. – Он вздохнул. – Я пытался тебе дозвониться, но телефон был занят.

– Мне очень жаль. – Шарлотта села рядом и взяла его за руку. – Давай пропустим сегодняшнее занятие. Ты выглядишь опустошенным, и я уверена, что ничего не ел.

– Ну да, не ел, – признался он. – Я был слишком занят. Мне было не до размышлений о голоде.

– У тебя резко упал уровень сахара. Посиди, а я что-нибудь приготовлю, – сказала она.

– Право, не стоит, – запротестовал он.

– Я сделаю омлет за пять минут. Никаких хлопот. Оставайся на месте. – Шарлотта вышла, чтобы налить ему стакан апельсинового сока, а затем вернулась в гостиную. – Выпей пока. Я тебя позову.

Но когда она выложила омлет на тарелку и позвала Джеймса, ответа не последовало. Войдя в гостиную, она обнаружила, что он просто уснул там, где сидел. К ее удивлению, Пандора лежала, свернувшись калачиком на его коленях.

«Он совсем вымотался», – подумала Шарлотта, решив его не будить.

– Умница. Оставайся там, где лежишь, – прошептала она кошке и на цыпочках вернулась на кухню.

Через полчаса зазвонил мобильный телефон Джеймса. Вздрогнув, он проснулся. Он был шокирован больше Шарлотты, когда обнаружил Пандору у себя на коленях. Когда она успела? Он даже не мог вспомнить, как уснул.

Он вытащил телефон из кармана:

– Джеймс Александер слушает.

– Джеймс, это Рита из отделения интенсивной терапии. Нужно, чтобы вы вернулись в операционную, – сказала ему медсестра. – Тому плохо.

– Уже еду, – ответил Джеймс и осторожно погладил Пандору. – К сожалению, кошка, я должен тебя согнать.

Взяв ее на руки, он поднялся. В этот момент в гостиную вошла Шарлотта.

– Я должен вернуться в операционную.

– Том? – спросила она.

Он мрачно кивнул:

– Ты зря готовила мне еду. Извини.

– Джеймс, я сделала только омлет. Иди и умойся, чтобы окончательно проснуться, а я сделаю тебе бутерброд. – Шарлотта взяла у него Пандору. – Иди-ка сюда. Пусть этот бедняга идет. Ванная комната вверх по лестнице и прямо, – сказала она.

Когда Джеймс умылся и спустился вниз, она протянула ему завернутый в бумагу бутерброд:

– Береги себя. Увидимся завтра, – тихо произнесла она.

А потом она совершила нечто из ряда вон выходящее. Шарлотта сама его поцеловала. Тепло и сладость ее губ оставались с ним до конца дня, который он провел в операционной. Перед тем как заснуть, Джеймс увидел перед собой образ Шарлотты.

Следующим утром Шарлотта разбирала документы перед приемом в поликлинике, когда раздался стук в дверь.

Перед ней появился Джеймс. Она никогда не видела его таким: волосы были грязными и взъерошенными, обычно гладковыбритое лицо покрылось щетиной, одежда помялась.

– Джеймс?

– Извини, я изможден. Знаю, что выскажу совершенно неуместную просьбу, но я не против, если ты меня обнимешь.

К своему ужасу, Шарлотта увидела слезы в его глазах. Что-то случилось. Произошло нечто ужасное. Она не раздумывая подошла к нему и обняла.

– Что случилось? Несчастье с твоей семьей?

– Нет. – Он сглотнул и положил голову ей на плечо. – Просто иногда я ненавижу свою работу.

– Что случилось, Джеймс?

Он прерывисто вздохнул:

– Тебе известно, что вчера вечером я вернулся в операционную. Я ночевал в больнице на случай, если понадобится моя помощь.

Это объясняло его растрепанный вид.

– Том умер, Шарлотта. Я не смог его спасти. Я подвел мальчика, его родителей и команду врачей.

– Эй, ты сделал все, что мог.

– Мне так не кажется, – ответил он.

– Ты хороший хирург. Я это знаю, потому что видела, как ты работаешь.

– У меня пациенты умирают редко. – Он крепче прижал ее к себе. – Но терять их ужасно тяжело. Я должен спасать людей, Шарлотта, а не терять их.

Она отвела пряди волос от его лба:

– Послушай меня, ты провел вчера весь день в операционной, а также был там большую часть вечера. Где ты спал?

– В кресле в своем кабинете, – признался он.

– Это означает, что ты практически не спал.

– Я вздремнул. – Он пожал плечами. – Но это в порядке вещей для хирурга.

Он вздрогнул, затем продолжил:

– Я ненавижу свою работу, Шарлотта. Я действительно ее ненавижу, когда у меня не получается помочь пациенту. Мне ужасно неприятно произносить слова «Пациент мертв». Я ненавижу то время, когда приходится рассказывать родителям о том, что я не смог спасти их ребенка. Я вижу, какими тусклыми становятся их взгляды, замечаю поглощающее их горе и отчаяние. И я знаю, что был в состоянии предотвратить его смерть. – Последние его слова были полны боли и страданий.

– Ты слишком требователен к себе, Джеймс.

Шарлотта страдала вместе с ним, но была рада, что он во всем ей признался, снял маску роскошного врача-плейбоя и позволил ей увидеть себя обыкновенным человеком. Он был хорошим, страдающим человеком, которому требовалась поддержка.

Шарлотта не знала, как долго они стояли обнявшись, но в одном была уверена: окажись она на его месте, Джеймс поддерживал бы ее и утешал и позволил бы на него опереться.

Он однажды сказал ей, что они – прекрасная команда. И он оказался прав.

За неделю до благотворительного бала Джеймс попросил Шарлотту приехать к нему на урок танцев.

– У тебя хороший дом, но мы должны отрепетировать танец в большом зале.

– У тебя огромный дом, не так ли?

– Он мне не принадлежит, я его арендовал, – ответил Джеймс. – Но, хм… Да, площадь довольно большая.

«Ты преуменьшил реальный размер, говоря о площади», – подумала Шарлотта, когда вошла внутрь. Дом был трехэтажным, из окон открывался великолепный вид на море. В гостиной, которая занимала целый этаж, был блестящий паркетный пол и балкон. Мягкие кожаные диваны сливочного оттенка создавали ощущение уюта. Тут же находилась современная аудиовидеосистема.

Шарлотте было забавно думать о том, насколько далеко они продвинулись в своих отношениях за такой короткий срок. Они работают вместе всего месяц, а уже свободно общаются, танцуют и даже целуются. Когда Джеймс впервые сжал Шарлотту в своих объятьях и закружил в вальсе, она постоянно спотыкалась. Теперь же она плавно скользила, ощущая, как их сердца бьются в унисон.

Джеймс включил звуковую систему, и послышались первые аккорды вальса Чайковского из балета «Спящая красавица». Он оказался прав, говоря о своем доме: даже если бы Шарлотта сдвинула всю мебель в гостиной в угол, места было бы недостаточно. Здесь же они словно летали. Она закрыла глаза, доверившись ритму и плавным движениям Джеймса. Она чувствовала, как обостряются осязание и обоняние.

Когда завершающий аккорд заполнил комнату, Шарлотта инстинктивно приподнялась на носках и подставила губы для поцелуя. В ее жилах забурлила кровь, она теснее прижалась к Джеймсу.

Когда они наконец отстранились друг от друга, оба дрожали.

– Шарлотта, останься у меня на ночь, – тихо сказал он.

Она едва не согласилась. После истории с Майклом Джеймс был первым мужчиной, с которым она хотела заняться любовью. Шарлотта действительно хотела его ласкать, целовать и узнавать, что может свести его с ума. И желала получить взамен такое же удовольствие.

Однако Шарлотта понимала, что несправедливо совершать такой шаг, не открыв ему правды о своем прошлом. Именно сейчас она пожалела о том, что ничего не рассказала прежде. Она боялась его реакции. Узнав о произошедшем, Джеймс разозлится. А потом, поразмыслив, отвергнет ее.

– Я… Сейчас для меня неподходящее время, – солгала она.

Он провел губами по ее губам:

– Все равно оставайся. Ты можешь просто спать в моих объятиях. Я не буду приставать к тебе, хотя мне ужасно этого хочется.

Шарлотта не ожидала такого ответа. Она едва не расплакалась:

– Джеймс, я…

– Все в порядке. Я не буду тебя торопить. Я могу подождать, когда ты будешь готова. – Он поцеловал ее в лоб и осторожно высвободился из ее рук.

– Спасибо, – прошептала она.

– Ты подготовила платье для конкурса? – спросил он.

– Нет, – призналась Шарлотта. Она была так занята уроками танцев, что забыла о платье. Шарлотта посещала только вечеринки коллег, боулинг, ходила в кино и кафе, где повседневная одежда была вполне приемлемой, поэтому не привыкла носить дизайнерские наряды. – К сожалению. Я что-нибудь куплю в выходные.

– Прости за напористость, – неожиданно произнес Джеймс.

– Напористость? – переспросила она, не понимая, о чем речь.

– Оставайся на месте и закрой глаза. – Словно предугадав ее вопрос, он улыбнулся и сказал: – В прошлый раз тебе понравилось, не так ли?

Он имел в виду тот день, когда накормил ее шоколадом.

– Угу. – Оставаясь настороженной, она закрыла глаза.

– Не подсматривай, иначе все испортишь, – предупредил он.

Шарлотта слышала, как Джеймс вышел из комнаты и вернулся через несколько минут.

– Еще нельзя открывать? – нетерпеливо спросила Шарлотта.

– Нельзя. – Послышался шорох. – Теперь можно.

Открыв глаза, Шарлотта моргнула от удивления и восторга, когда увидела на двери невероятно красивое платье.

– Вот это да! – воскликнула она, затем прикусила губу. – Джеймс, твой поступок впечатляет, но платье, должно быть, стоит целое состояние.

Он пожал плечами:

– Я проявил напористость, но я и правда хотел купить тебе подходящее платье для бальных танцев. Ты очень сильно возражаешь?

– Возражаю? Джеймс, платье прекрасно. Спасибо.

Платье было пышным и длиной достигало лодыжек. Милый топ украшали тонкие бретельки. Шелк василькового оттенка таинственно переливался. Легкая полоска ткани соединяла бретель на плече и узкую манжету; спина была открытой. Платье поражало своей красотой и невероятной женственностью.

– Как у сказочной принцессы, – в благоговении прошептала Шарлотта.

– Ну, мы же танцуем вальс из балета «Спящая красавица». Я подумал, что наряд должен соответствовать музыке.

Она улыбнулась:

– Уверена, что васильковое платье было у Золушки, а у Спящей красавицы – светло-голубое.

Джеймс рассмеялся:

– Я его выбрал, потому что оно сочетается с твоими глазами.

Вдруг Шарлотту осенило.

– Откуда ты узнал, какой размер я ношу?

– Догадался, – сказал он. – Благодаря роду деятельности моей матери, я научился определять размер одежды на глаз. Но тебе все равно нужно примерить платье, чтобы в случае чего его можно было заменить. Можешь переодеться в моей спальне – вниз по лестнице, первая дверь направо.

Шарлотта почувствовала, что краснеет.

– Ну, я неправильно выразился, – поспешно добавил Джеймс. – Мы же договорились, что не будем сегодня спать вместе. Я имел в виду, что ты можешь переодеться в ванной комнате или воспользоваться моей спальней, где есть зеркало в полный рост. Я буду ждать тебя на балконе.

«Он действительно старается проявить чуткость, – подумала она. – На самом деле он не считает, что я похожа на знакомых ему женщин».

– Спасибо, – тихо произнесла Шарлотта. Поддавшись импульсу, она подошла к нему и поцеловала в щеку. – Спасибо за все.

– Иди и примерь платье. – Джеймс взмахнул рукой. – А то я передумаю.

Вырез на спине оказался ниже, чем предполагала Шарлотта. Платье идеально село на ее фигуру. Шарлотта распустила волосы, и они упали на обнаженные плечи.

– Ты выглядишь изумительно, – сказал Джеймс, когда она присоединилась к нему на балконе. – Повернитесь, чтобы я мог хорошенько тебя рассмотреть.

– Очевидно, мне понадобится подходящая обувь, – произнесла она. – Туфли должны быть такими же, какие я надевала во время уроков танцев.

Он кивнул.

– И опрыскай подошву лаком для волос. Это еще один совет от моей матери. Лак не позволит тебе поскользнуться. – Будто не в силах сдержаться, он накрутил пряди ее волос на пальцы. – У тебя красивые волосы, – тихо заметил Джеймс. – Но тебе будет легче танцевать, если ты подберешь их наверх. Просто оставь пару свободных локонов у лица, чтобы создать эффект мягкости.

Складывалось впечатление, что он озвучивает свою мечту. Почувствовав себя в опасности, Шарлотта решила поддразнить его:

– И еще нужно сделать яркий макияж.

Он рассмеялся:

– Тебе это не нужно.

– Я пошутила.

– Я знаю. – Его пальцы по-прежнему перебирали ее волосы. У Шарлотты задрожали колени.

– А что наденешь ты? – спросила она.

– Обычный черный фрак и брюки.

Она знала, что Джеймс намеренно говорит о своей одежде с легким пренебрежением. Он оденется не просто красиво, но и дорого. Придется ей смириться с его привычкой выглядеть шикарно.

– Итак, потанцуем еще раз?

Они снова стали репетировать; в платье Шарлотта чувствовала себя настоящей принцессой из волшебной сказки.

В конце танца он еще раз ее поцеловал. От сладости его губ тело Шарлотты обмякло. Потом Джеймс отстранился.

– Только так я смогу оставаться джентльменом, – тихо произнес он.

– Ты в порядке, любимая? – Роб усадил Кейт на диван.

– Просто устала. Не ожидала, что будет так тяжело, – призналась она. – Я знаю женщин, которые проходили лучевую терапию во время перерывов на обед.

– Но есть и те, кто устает. Посмотри на это с позитивной стороны: самое главное, что ты выдержала. – Он принес ей стакан воды. – Мне жаль, но я должен вернуться к работе на следующей неделе и не смогу возить тебя на оставшиеся сеансы терапии.

– Роб, ты потратил на меня весь свой летний отпуск. Ты возил меня в больницу три недели, – сказала она, – здорово присматривал за мальчиками и готовил отменную еду. Я… я не могу выразить словами, как сильно тебе признательна. – Она смахнула слезу. – Как же мне не нравится киснуть. Я сейчас сама не своя.

– Знаю, любимая. – Роб наклонился, чтобы ее поцеловать. – Лучевая терапия провоцирует усталость и нервозность. Но слезы могут нести исцеление.

– Все были так добры. – Кейт указала на вазы с цветами, которые заполняли комнату. Еще несколько букетов стояли на кухне. – Каждый день кто-то приносит мне цветы.

Дошло до того, что Робу пришлось покупать дополнительные вазы.

– Полли – замечательный человек, – продолжала она. Полли навещала ее каждый день. – Все врачи из больницы замечательные.

Все, кроме Ника. Как только он узнал, что Роб переехал к Кейт, сразу же пропал из поля зрения. Кейт удивлялась тому, что ей по-прежнему больно от его равнодушия.

– Это потому, – сказал Роб, – что тебя все любят. Ты поддерживала их в прошлом, и твое добро возвращается. Я считаю тебя потрясающей женщиной, и мальчики тоже так думают.

– Ты тоже удивительный человек, Роберт Уэррик.

Он отмахнулся от ее комплимента:

– Кто же повезет тебя в больницу на следующей неделе? Предупреждаю, Кейт, даже не рассчитывай на то, чтобы самой сесть за руль. Иначе я отберу у тебя ключи от машины.

– Не волнуйся, – успокоила она его. – Полли уже установила очередность среди тех, кто будет меня отвозить. Спасибо ей за это. Я так переживала за нее, ведь происшествие случилось сразу после ее возвращения. Жаль, я не смога помочь. Она очень сильная, но хрупкая.

– Кейт, не вини себя. Я уверен, она все понимает.

– Она составила расписание так, что она, Оливер, Драган, Габриэль и Хлоя могли возить меня на терапию и не пропускать при этом работу.

– А мальчики будут играть в футбол после школы в те дни, когда у меня тренировки по триатлону, – добавил Роб. – Поэтому тебе не придется за них волноваться. Затем я буду забирать их из школы. Все устроится.

Кейт очень хотела верить ему.

В субботу утром Шарлотта навестила Мелинду.

– Ах, ты посмотри на них! Они великолепны, – воскликнула Шарлотта, когда увидела спящих щенков, прижимавшихся к матери. – Брамбл, какая ты умница!

Собака замахала хвостом.

– Сколько им сейчас? – спросила она.

– Двенадцать дней. У них уже открылись глаза, – объяснила Мелинда, – но они еще плохо слышат.

– Брамбл не будет возражать, если я…

– Она уже привыкла, что к нам часто приходят гости. – Мелинда улыбнулась.

Шарлотта потрепала Брамбл, затем осторожно погладила одного из щенков:

– Какой мягкий. Ты уже нашла им хозяев?

– У меня есть на примете несколько заинтересованных людей, – сказала Мелинда. – Щенков можно будет забрать в конце октября. Кейт хотела коричневого щенка для Джема. Если она не сможет взять его в октябре, мы подержим его немного дольше.

– Ты можешь отдать мне черного щенка? – спросила Шарлотта.

– Это связано с тем человеком, который хорошо ладит с детьми и животными? – осведомилась Мелинда.

– Возможно, – ответила Шарлотта. – Он говорил мне о том, что мечтал о собаке, пока был маленьким.

– Ах, знаешь, мне придется с ним встретиться. Я должна оценить его умение общаться с животными.

Шарлотта рассмеялась:

– Конечно. Хотя этого не потребуется. Пандора сразу же мчится к нему, как только он приходит, и распластывается на нем.

– Это хороший знак. Итак, ты с ним встречаешься? – спросила Мелинда.

– Я его партнерша по танцам на благотворительном балу.

– Но это не все, дорогая? – Мелинда бросила на нее лукавый взгляд, Шарлотта в ответ застенчиво кивнула. – Хорошо. Я так и думала. Ты повеселела. И не отрицай этого. Мой Драган повлиял на меня так же. – Мелинда говорила с нежной улыбкой.

– Как ты думаешь, щенок поладит с Пандорой?

– Значит, у вас все так хорошо складывается, дорогая?

– Слишком рано об этом говорить. Я просто предполагаю.

– Бирманские кошки довольно общительные, – задумчиво произнесла Мелинда. – Пандора очень переживала после смерти хозяйки, но она привыкла к тебе. Очевидно, им потребуется несколько дней, чтобы привыкнуть друг к другу, но намного проще приводить щенка в дом, где живет взрослая кошка, чем приносить котенка в дом, где есть взрослая собака. Думаю, все будет хорошо.

В понедельник утром Джеймс постучал в дверь кабинета Шарлотты:

– У тебя есть свободная минутка?

– Конечно.

Он закрыл за собой дверь, опустил жалюзи, заставил Шарлотту подняться и страстно поцеловал.

– М-м-м… Так-то лучше. У меня хорошая новость. Я разыскал судей для танцевального конкурса. – Джеймс назвал имена двух известных танцоров.

– Как тебе это удалось? – удивленно спросила она.

– Я бесстыдно воспользовался помощью друзей моей матери, – ответил он с усмешкой. – В любом случае событие будут освещать СМИ. А это значит, что мы соберем на благотворительные нужды много денег.

СМИ? О нет!

Меньше всего Шарлотте хотелось прославиться на всю страну. Также существовала опасность, что кто-нибудь из журналистов проведет расследование и выяснит подробности ее прошлого.

– Я бы предпочла этого не делать, Джеймс.

– Не делать чего? – Он посмотрел на нее в недоумении.

– Не нужно привлекать газетчиков. Ведь бал будет проходить в небольшом городке. Нам не нужно, чтобы мероприятие осуществлялось столичными репортерами.

– Шарлотта, я работаю с прессой в течение многих лет. Они с радостью согласятся помочь.

– Мне бы очень этого не хотелось. – Она сделала глубокий вдох. – Если на балу будут репортеры, я там не появлюсь.

– Почему?

– Потому. – Сейчас не самое подходящее время, чтобы рассказать Джеймсу о Майкле и суде. – Я предпочитаю, чтобы в мою жизнь никто не вмешивался.

Оставалось только удивляться тому, что после случая в ресторане их не преследовали. Но как только сюда приедут репортеры из крупных СМИ… Про уединенность придется забыть и ей, и Джеймсу. Еще неизвестно, как повлияет огласка на кризисный центр помощи пережившим сексуальное насилие.

– Я не хочу общаться с прессой, – твердо произнесла Шарлотта.

– В этом нет ничего страшного. Все будет хорошо. – Джеймс поцеловал ее ладонь. – Слушай…

Неизвестно, что он собирался сказать, потому что его прервал звуковой сигнал пейджера. Посмотрев на экран, он поморщился:

– К сожалению, мне нужно идти.

– Пусть освещением мероприятия занимаются специалисты по связям с общественностью из больницы, – попросила Шарлотта. – И пусть о бале напишут только местные газеты, ладно?

– Не беспокойся. Я все устрою. Увидимся позже.

Он поцеловал ее и вышел из кабинета.

В течение следующих нескольких дней в больнице все только и говорили о предстоящем благотворительном бале. В четверг среди медработников воцарилась нервозная атмосфера. Джеймс и Шарлотта пообещали пациентам детского отделения прийти к ним до начала бала, чтобы показать платье Шарлотты.

– Доктор Шарлотта, вы как принцесса! – воскликнул Тамми, пациент Джеймса, которого тот оперировал на прошлой неделе. – А доктор Джеймс похож на принца.

В черном фраке и брюках, белой рубашке и с белым галстуком-бабочкой Джеймс выглядел потрясающе. Из верхнего кармана фрака выглядывал шелковый платок того же цвета, что и платье Шарлотты. Джеймс, как обычно, учел все детали.

– Вы победите, – заявил Тамми.

– Может быть. – Шарлотта улыбнулась. А может быть, они выиграют нечто более важное, чем приз в танцевальном конкурсе.

Джеймс вызвал лимузин.

– Сегодня мне позволено привлекать к себе внимание, – поддразнил он Шарлотту.

Она хмыкнула, не сдержав улыбки. Джеймс был взволнован, словно маленький мальчик, которому позволили выбрать любую игрушку в детском магазине.

Наконец Джеймс оказался в своей стихии. Он убеждал гостей купить дополнительный билет лотереи, улыбаясь всем и каждому, и действительно показал себя хорошим организатором. Приятели с телевидения предоставили Джеймсу специальные машины для голосования, чтобы зрители могли поддержать понравившихся им танцоров. В судейский комитет входили Джефф Хантер – заведующий отделением хирургии, Альберт Уайт – исполнительный директор больницы, и два профессиональных танцора, о которых Джеймс говорил Шарлотте. Танцоры с радостью раздавали автографы. Призами для лотереи были билеты на лучшие места на танцевальные шоу. К облегчению Шарлотты, на балу присутствовал пресс-секретарь больницы. Хотя она и Джеймс так и не закончили разговор, он явно прислушался к ее словам.

Шарлотта никогда не видела своих коллег такими разодетыми. Они выступали с самыми различными танцами: страстное танго сменяло чувственный фокстрот, затем наступала очередь зажигательной самбы и плавной румбы. Каждый веселился от души.

Шарлотта и Джеймс участвовали в конкурсе последними. Когда Джеймс подошел к микрофону и объявил их выступление, ее сердце заколотилось часто и громко. Шарлотта была уверена, что все присутствующие заметили, как она волнуется.

– Представители отделения кардиологии и хирургии выбрали вальс, – сказал Джеймс, – потому что проведенные исследование показывают, что этот танец благотворно влияет на работу сердца. Мы просто практикуем то, что проповедуем. – Он протянул микрофон Джеффу и подошел к Шарлотте.

– Дамы и господа! – произнес Джефф. – Я представляю вам последних участников конкурса Шарлотту Уокер и Джеймса Александера.

От криков и аплодисментов Шарлотта разволновалась еще сильнее.

– Перестань паниковать, – прошептал Джеймс. – Мы отлично станцуем. Мы делали это каждый день в течение последнего месяца, и ты знаешь все движения. Просто представь, что мы танцуем в твоей гостиной, а за нами наблюдает Пандора.

– Ладно, – произнесла Шарлотта, но в голове у нее всплыла картина, как они кружатся в его огромной гостиной с видом на море.

А потом она услышала музыку и почувствовала, как плывет по залу. Когда танец закончился, Джеймс ее поцеловал. Шарлотта пришла с себя только благодаря громким аплодисментам.

Судьи выставили им оценки: три девятки и одна десятка. Джеймс широко заулыбался.

– Не забывайте, что вы тоже должны проголосовать за участников конкурса, – сказал Джеймс, обращаясь к аудитории. – Подумайте об этом за ужином и во время дискотеки. Победители будут объявлены в конце бала.

Глава 10

Остаток вечера прошел как в тумане. Шарлотта танцевала с другими коллегами, но не чувствовала того прилива легкости и восторга, как с Джеймсом. Каждый раз, когда он сжимал ее в объятьях, ей казалось, что все вокруг становится ярче. К удивлению Шарлотты, никто не смеялся над тем, что Джеймс поцеловал ее у всех на виду. Стеффи прошептала:

– Мы все догадались, как обстоят дела. Вы – сказочно красивая пара. Я так рада за тебя.

Наконец пришло время объявить победителей. Шарлотта думала, что выиграют Лиза и Мэтт, которые потрясающе станцевали танго. Но оказалось, что зрители предпочли ее и Джеймса.

Шарлотта была так удивлена, что не смогла вымолвить ни слова. Она могла лишь безвольно повиноваться Джеймсу, который взял ее за руку и притянул ближе к себе.

– Итак, мы победили, – с улыбкой заметил он, обращаясь ко всем присутствующим. – Я привык к тому, что Шарлотта немногословна, но не думал, что она потеряет дар речи. Спасибо, что голосовали за нас. Я надеюсь, что вы так же хорошо провели время, как и мы. Ваша щедрость помогла собрать внушительную сумму денег. – Все ахнули, когда Джеймс озвучил цифру. – И я хотел бы разделить эти деньги между организацией «Друзья пациентов», которая действительно помогает людям, отделением кардиологии больницы в Сейнт-Пиране и кризисным центром помощи пережившим сексуальное насилие, который создала в Пенгалли моя партнерша по танцам. Большое всем спасибо.

Защелкали затворы фотоаппаратов, поднялся шум, поэтому Шарлотта едва могла разобрать, что ей говорят. Она чувствовала себя совершенно разбитой, так как не ожидала такого развития событий. Шарлотта думала, что если они победят, то Джеймс разделит деньги между организацией «Друзья пациентов» и кардиологической лабораторией. Но он решил выделить средства для кризисного центра помощи.

Шарлотта в очередной раз поняла, как мало знает о Джеймсе. Теперь она сможет нанять волонтеров для работы на телефоне доверия и оплатить консультации психологов, но Шарлотту покоробило то, что Джеймс распределил деньги, даже не посоветовавшись с ней. Он поступил своевольно.

И потом, откуда столько вспышек фотокамер?.. Должно быть, на балу присутствуют репортеры не только из местных газет. Джеймс и тут поступил по-своему, хотя знал о нежелании Шарлотты общаться со столичной прессой.

А она считала, что он совсем не похож на Майкла. Оказалось, что Джеймс тоже полностью игнорировал ее просьбы. Она не могла произнести ни слова – обида стальными тисками сжимала ей горло.

– Что случилось? – спросил Джеймс несколько минут спустя, когда она продолжала молчать.

– У меня немного болит голова. – Шарлотта не лгала – она действительно чувствовала себя плохо.

– Я отвезу тебя домой, – произнес он.

– Не нужно. Ты должен остаться здесь и все уладить. Я возьму такси.

– Ты уверена?

– Конечно. – Чем быстрее она отсюда уйдет, тем лучше. Следует исчезнуть до того, как она бросит ему слова, о которых впоследствии может пожалеть.

– Я позвоню тебе позже, – сказал он.

– Лучше не звони.

– Конечно. Тебе нужно выспаться, чтобы прошла головная боль. Пришли мне сообщение, когда вернешься домой, чтобы я знал, что ты благополучно добралась. Увидимся завтра, – произнес он.

Следующее утро оказалось еще напряженнее. Когда Шарлотта завернула за угол, чтобы пройти к больнице, она увидела несколько человек у главного входа.

Приблизившись, она заметила фотокамеры. И вдруг они повернулись к ней и направились в ее сторону. Раздались щелчки затворов, репортеры в один голос стали выкрикивать вопросы. Шарлотта машинально закрыла лицо рукой и прошла через толпу, не говоря ни слова.

Подобные ситуации она наблюдала в кино, но не в реальной жизни. Неужели такой интерес к ней объясняется лишь победой в конкурсе танцев на благотворительном балу? Какая глупость!

Люди в коридоре смотрели на нее с любопытством; некоторые из них толкали друг друга локтями и перешептывались, показывая на нее. Подойдя к газетному киоску больницы, она наконец осознала происходящее.

«ДОКТОР-ПЛЕЙБОЙ ЗАВОЕВАЛ ЕЕ СЕРДЦЕ ТАНЦАМИ!»

«СТРАСТНЫЙ ПОЦЕЛУЙ ДОКТОРА И ПЛЕЙБОЯ!»

Она смотрела на заголовки газет, не веря своим глазам. На одной из страниц даже красовалась фотография, на которой был запечатлен их с Джеймсом поцелуй.

О нет! Как же она могла так опростоволоситься? Она должна была предвидеть подобное развитие событий. С ее стороны глупо было считать, что репортеров из местных газет сумма пожертвований заинтересует больше, чем любовные похождения известного хирурга. Конечно, они с радостью смакуют подробности личной жизни Джеймса. А если там присутствовали и представители лондонских СМИ… Дело плохо.

Она быстро просмотрела газеты. По крайней мере, в статьях не было упоминаний о Ливерпуле. Но это пока. Репортеры мгновенно разнюхают всю правду. Она не хотела, чтобы Майкл снова причинил кому-нибудь боль, поэтому во время суда отказалась от своего права на анонимность; судебный процесс освещался в прессе. Ей было горько, но она сделала это для общего блага.

Никто в Сейнт-Пиране не знал о событиях в Ливерпуле. Шарлотта не говорила об этом даже Стеффи или Тиму – коллегам, с которыми была очень близка. Узнав правду, они отвернутся от нее.

Шарлотта просто хотела все изменить, начать новую жизнь. Пока она счастлива, но вскоре это изменится. Если сейчас люди знают ее как молодого и способного доктора, то потом увидят в ней жертву. А возможно, обвинят в том, что она сама спровоцировала изнасилование. Она никогда не забудет боль, которую причинил ей близкий человек. Это хуже, чем домогательства со стороны незнакомого мужчины.

Газетчики могут переврать информацию. Разве Джеймс не говорил, что пресса всегда выдумывает истории о нем? Потеряет ли Шарлотта доверие пациентов кризисного центра, когда все откроется? Как она может заботиться о тех, кто в ней нуждается, если сама до такой степени уязвима? Меньше всего ее пациентам нужно, чтобы репортеры шныряли вокруг, вынюхивали сенсации и печатали статьи с издевательскими заголовками.

Существует только один способ оградить от опасности себя и людей, которые приходят в кризисный центр за помощью. Нужно действовать прямо сейчас.

Провожаемая шушуканьем и косыми взгляды, Шарлотта вошла в отделение кардиологии. Даже Стеффи смотрела на нее настороженно.

– У тебя все в порядке, Шарлотта? – спросила она.

– Я в порядке, спасибо, – натянуто ответила она.

– Не похоже…

– Я бы с радостью придушила Джеймса, – призналась Шарлотта. – Он даже ничего со мной не обсудил.

– Возможно, он хотел сделать тебе приятный сюрприз.

– Возможно, он хотел, чтобы все увидели, какой он герой? – ответила Шарлотта, скривив губы.

– Шарлотта, давай я принесу тебе чай.

– Спасибо, не надо. Я скоро вернусь. Позвони мне, если будет что-то срочное.

Она прошла в отделение хирургии и стала ждать Джеймса в его кабинете. С каждой секундой она злилась все больше. Когда Джеймс наконец появился, Шарлотта не дала ему возможности высказаться. Она знала, что поступает несправедливо, но ничего не могла с собой поделать – ее самообладание было исчерпано.

– О чем ты, черт побери, думал? – спросила она. – Посмотри, что за цирк ты устроил!

– Я сож… – начал он.

– Ты сожалеешь? Помилуй, Джеймс, почему бы тебе не начать думать до того, как ты откроешь рот? Изнасилованные женщины не желают, чтобы за ними повсюду ходили репортеры! В моем центре им предлагают утешение и практические советы. Эти женщины настрадались и пребывают в шоковом состоянии, а тут газетенки выдают дешевые статейки!

– Шарлотта, я не думал, что все так обернется. Я пытался помочь и просто назвал причины организации благотворительного бала.

– Гласность не всегда приносит пользу, Джеймс. Я не признаю методы привлечения внимания, которыми пользуются знаменитости. Мне нужны люди, которые в состоянии оказать этим женщинам поддержку и предоставить защиту информации. Они лишатся покоя сразу же, как только их станут преследовать. Ты не имеешь об этом ни малейшего понятия, не так ли? Сейчас я работаю там один день в неделю, у нас есть веб-сайт и консультации по телефону один вечер в неделю, но я хочу, чтобы центр развивался. Но у меня ничего не получится, если за мной в поисках скандала будут ходить репортеры!

– Шарлотта, послушай…

– Нет, это ты меня послушай, Джеймс! По определенным причинам изнасилование – самое малоосвещаемое преступление в стране. Женщины, которые уже подверглись нападению, чувствуют себя грязными и обвиняют во всем себя. Они боятся, что им никто не поверит. Четыре из пяти женщин даже не заявляют об изнасиловании; четверть пострадавших обращаются в полицию через сутки после преступления, а это слишком поздно. – Она глотнула воздух. – Слишком поздно для того, чтобы собрать доказательства. А судебное разбирательство превращается в настоящее издевательство. Ситуация медленно меняется к лучшему, но еще слишком многие считают, будто женщина сама спровоцировала нападение или просто решила отомстить парню. Но это не так. Большинство женщин знакомы с насильниками, но это не означает, что они хотят быть принуждены к сексу.

Джеймс смотрел на нее в ужасе.

– Центры вроде моего оказывают помощь пострадавшим женщинам. Но теперь мой центр – тихое место, куда можно прийти за утешением, – будет под пристальным вниманием прессы.

– Этого не должно было случиться.

– Ты всегда жил в таких условиях. Ты привык к ним и, очевидно, жаждешь их внимания. Да, ты организовал благотворительный бал, и мы собрали много денег на добрые дела. Но ты хотел, чтобы все видели твою щедрость, – с горечью произнесла Шарлотта, голос ее немного охрип. – Ты желаешь, чтобы люди знали, чем ты занимаешься, и хочешь добиться общественного признания.

– Это неправда, – запротестовал Джеймс.

– Нет? Я говорила, что не желаю, чтобы лондонские СМИ освещали благотворительный бал, но ты меня не послушал. Ты просто поступил по-своему.

– Я думал, ты просто стесняешься…

– Стесняюсь? – Она посмотрела на него с недоверием. – Это не имеет никакого отношения к стеснительности. Я просто не хочу, чтобы в мою жизнь вмешивались. – Она скривила губы. – Возможно, ты великолепный доктор, но как человек ты законченный… – Шарлотта прерывисто вздохнула, а затем назвала его таким словом, от которого опешила сама.

– Я буду работать с тобой только потому, что не желаю, чтобы страдали мои пациенты, – заключила она. – Между нами исключительно деловые отношения. Я буду видеться с тобой только тогда, когда возникнет серьезная необходимость.

Шарлотта ушла прежде, чем он мог произнести слово.

Ее миссия еще не была закончена. Джеймс был первым, с кем она хотела поговорить. Переполняемая гневом, Шарлотта зашагала к выходу из больницы. Как только она появилась в дверях, защелкали затворы фотоаппаратов.

– Шарлотта, Шарлотта, улыбнитесь нам! – крикнули ей.

Она подняла руку, оттопырив указательный палец, и шум стих.

– Вы блокируете вход в больницу, препятствуя проходу пациентов и персонала. Это недопустимо. – Она сделала глубокий вдох. – Пойдемте со мной. Я поговорю с вами.

Послышались крики:

– Умница! Да, дорогая!

К ее облегчению, репортеры отошли от входа.

– Пожалуйста, выслушайте меня, – тихо произнесла она. – Я не предоставлю вам сенсационную информацию. Я не спала с Джеймсом Александером и не собираюсь с ним встречаться. Он мой коллега. Я работаю с ним, и мы участвовали в танцевальном конкурсе, чтобы собрать деньги для больницы.

– Но дело не только в сборе средств, дорогая! – крикнул один из репортеров.

Шарлотта сделала еще один глубокий вдох. Приложив усилия, она заставила себя сохранять спокойствие.

– Здесь больница. Я врач. Джеймс тоже врач. Мы работаем с больными детьми. И это все, что вам нужно знать.

Когда снова посыпались вопросы, она поняла, насколько была наивной. Репортеры не желали знать правду, они жаждали сенсации.

Она снова подняла руку:

– Если вам нужна громкая история…

Они замолчали, явно полагая, что она собирается рассказать нечто скандальное.

– Я предлагаю вам поговорить с пресс-службой больницы. Если пациенты разрешат, вы сможете брать интервью у них и их родителей. Вы услышите рассказы детей о том, как они преодолевают болезни. Эти дети могли умереть, если бы не забота медицинского персонала. Это будут правдивые громкие истории о том, как мужество и доброта помогают всем нам выживать.

– А что о Джеймсе? – спросил кто-то.

– Я повторюсь. Я и мистер Александер работаем в больнице. Мы спасаем жизни. Вы позволите нам продолжать этим заниматься?

Комментариев не последовало, но Шарлотте показалось, что она заметила, как некоторые репортеры смутились от стыда.

– И я надеюсь, – мягко закончила она, – что все средства, которые вы выручите за продажу сделанных фотографий и ложных историй о вчерашнем вечере, вы передадите тем, кто в них нуждается. Сделайте что-нибудь хорошее. Теперь извините, меня ждут пациенты.

Повернувшись, Шарлотта направилась в больницу с высоко поднятой головой.

«Моя речь не помогла, скорее всего, они вообще на нее наплевали», – размышляла Шарлотта, так как папарацци продолжали ее преследовать. Они дежурили у ее дома все выходные дни.

Ко вторнику Шарлотта поняла, что ей не дадут спокойно работать. Единственный способ защитить пациентов – закрыть кризисный центр на один день. Шарлотта все сильнее злилась на Джеймса за то, что он поставил ее в невыносимые условия. Она едва разговаривала с ним на работе и отвергала все предложения вместе пообедать или выпить кофе. Она радовалась тому, что он не решился на широкий жест и не стал отправлять ей букет роз, которым она могла в него запустить.

Шарлотте было очень трудно оставаться вежливой с Джеймсом, когда родители пациентов, которых она осматривала, расспрашивали о нем или рассказывали о том, как видели его фотографии в газетах.

Хуже всего было общаться с Джуди Мартин, которая пришла с Эллисом на осмотр.

– Вы прекрасно смотритесь вместе, – сказала Джуди. – Идеальная пара. Я должна была догадаться. Вы отличная команда.

Если бы только Джуди знала, как она заблуждается.

– Мы просто коллеги. – Шарлотта очень старалась улыбаться, хотя на самом деле ей хотелось орать. – В действительности я едва его знаю.

И где же тот мужчина, в которого она начинала влюбляться?.. Его не существует.

В четверг Шарлотта позвонила секретарю отделения хирургии и попросила назначить встречу с родителями Милли Фаулер в присутствии Джеймса.

Неделю назад Джеймс уже зашел бы к ней до начала смены в поликлинике или операции и согласовал график работы. И хотя отчасти Шарлотте не хватало их непринужденного общения, она была рада возобновлению официальных отношений. Это означало, что он с уважением отнесся к ее словам.

И все же Шарлотта нервничала все сильнее по мере того, как стрелки часов приближались к отметке два. Скоро ей придется работать вместе с Джеймсом. Избежать встречи она не могла.

Джеймс прибыл в отделение детской кардиологии в одно время с Шарлоттой.

– Здравствуйте, доктор Уокер, – холодно бросил он.

– Здравствуйте, доктор Александер. – Она тоже старалась держаться с ним формально, хотя и почувствовала, как заныло сердце.

Держась друг от друга на максимальном расстоянии, они вошли в палату Милли, которая лежала в кроватке. Ей делали кислородотерапию.

– Мистер и миссис Фаулер? Я Джеймс Александер, а это – Шарлотта Уокер, мы кардиохирурги. – Джеймс представил их обоих.

Шарлотта начала рассказывать родителям о болезни их ребенка:

– У Милли заболевание сердца, известное как тетрада Фалло. Название жуткое, но это самое распространенное заболевание сердца, и многие дети вылечиваются.

– Доктор Кук сказал, что у нее шумы в сердце, – сообщила миссис Фаулер. – И что у нее врожденный порок сердца.

Шарлотта кивнула:

– Как вам известно, я сделала несколько анализов, чтобы выяснить состояние Милли. Существует четыре стадии этого заболевания…

Стараясь использовать простую лексику, Шарлотта стала объяснять родителя Милли, в чем заключается проблема. У нее обнаружили сужение легочного клапана, который препятствовал кровотоку, отверстие в желудочке и увеличение аортального клапана, что позволяло не обогащенной кислородом крови циркулировать по всему телу, а также утолщение мышечной стенки правого желудочка из-за необходимости перекачивать кровь под более высоким давлением.

– Ей потребуется операция, – сказал Джеймс, – но она будет проведена, когда девочке исполнится шесть месяцев.

– Значит, до этого она должна оставаться в больнице? – уточнил мистер Фаулер.

– Нет, вы сможете забрать ее домой, – успокоила его Шарлотта. – Но у нее могут возникать головокружение, одышка и повышенная раздражительность. Иногда кожа может приобретать синеватый оттенок из-за недостатка кислорода в крови. Посиневшими будут губы и кончики пальцев. Чтобы ей помочь, нужно будет просто осторожно приподнять ее колени. – Она продемонстрировала, что следует делать.

– Однако если ее состояние станет критическим, нам придется провести шунтирование, чтобы легкие Милли получали достаточное количество крови. Я смогу снять шунт, когда будет проводиться операция, – объяснил Джеймс.

– На вас обрушилось много информации, – сочувственно заметила Шарлотта, – но я дам вам памятку. Подготовьте вопросы, на которые я отвечу завтра, когда приду навесить Милли. Мы сможем обсудить все, что вас волнует.

– Спасибо. – Миссис Фаулер выглядела крайне встревоженной.

Шарлотта сжала ее руку.

– Я знаю, что вы беспокоитесь, – тихо проговорила она, – и сейчас у вас голова идет кругом, но потом все наладится. Милли находится в очень хороших руках; мы можем познакомить вас с родителями других детей, которые перенесли подобные операции, и они вас поддержат.

Миссис Фаулер кивнула, не в силах произнести ни слова.

Шарлотта нежно с ней попрощалась. Джеймс явно хотел выйти из отделения вместе с ней, но она проявила хитрость – зашла в туалет.

Ах, черт побери! Она пережила более жуткие испытания в Ливерпуле. Все наладится. Нужно просто подождать. А до этих пор следует держаться подальше от Джеймса и научиться о нем не думать.

Глава 11

Кейт спала на диване. Роб осторожно накрыл ее одеялом и сказал мальчикам, чтобы не шумели, когда закончат делать домашнее задание.

Не сдержавшись, он какое-то время наблюдал за ней, прежде чем отправиться на кухню.

Когда Аннет убили, его жизнь стала бессмысленной. Он никогда не думал, что снова полюбит. А потом появилась Кейт – нежная, страстная и притягательная. Чем больше он ее узнавал, тем сильнее влюблялся. И когда он наконец набрался смелости и пригласил ее на свидание, она, к его удивлению, согласилась.

Роб хотел жениться на ней. Он едва не разбудил ее и не попросил стать его женой и сделать его самым счастливым человеком на свете.

Но данный момент был не самым подходящим для подобных предложений. Не сейчас, когда она так уязвима. Ее лечение подходит к концу, но еще неизвестно, что будет дальше. Он хорошо знал Кейт и понимал, что она откажется, но не потому, что его не любит, а потому, что не желает делать его вдовцом во второй раз. Роб был готов рискнуть, но не сейчас. Придется подождать, пока Кейт оправится после лучевой терапии и пройдет трехмесячную проверку.

– А потом, Кейт Олторп, – очень тихо сказал он, закрывая дверь гостиной, – я попрошу тебя оказать мне величайшую честь. Я попрошу тебя выйти за меня замуж и позволить мне любить тебя до конца нашей жизни.

Выходные дни были самыми тоскливыми из тех, что когда-либо проводил Джеймс. Он очень скучал по Шарлотте. Его пугала сила, которая влекла его к ней. Он никогда не испытывал ничего подобного.

И вдруг его осенило. Он ее любит. На самом деле, он ее полюбил.

Хотя Шарлотта, вне сомнения, не была готова принять его чувства. Возможно, она никогда не захочет услышать от него слова любви. Ему придется приложить много сил, чтобы восстановить их прежние непринужденные отношения. Джеймс начинал сомневаться в том, что у него получится.

Как он мог так все испортить? Он просто решил использовать свои связи со знаменитостями и привлечь внимание к тому, чем занимается Шарлотта. Он намеревался повысить престиж больницы и побудить людей отдавать больше денег на благотворительные цели. Но он ошибся. Очень сильно ошибся.

Джеймс чувствовал себя хуже, чем в тот день, когда обнаружил фотографии Софии с любовником-итальянцем на яхте своего отца. Тогда он понял, что София никогда его не любила, а их брак – притворство.

Только сейчас его мучила совесть, он переживал из-за Шарлотты. Он ненавидел себя за то, что обидел ее и привлек ненужное внимание к кризисному центру. Работа там была очень важна для Шарлотты, а из-за его вмешательства она терпела преследования папарацци и даже закрыла центр на этой неделе.

Джеймс не мог выбросить из головы ее обвинение: «…ты хотел, чтобы все видели твою щедрость. Ты желаешь, чтобы люди знали, чем ты занимаешься, и хочешь добиться общественного признания». Он никогда об этом не задумывался, но понимал, что Шарлотта права. Он привык привлекать внимание и общаться со знаменитостями, отчего и превратился в пустышку.

Джеймс размышлял, не послать ли Шарлотте цветы в знак примирения, но потом решил, что она их не примет. Он мог загладить свою вину, лишь начав по-тихому помогать ей с работой в кризисном центре. А еще он напишет ей очень личное письмо и принесет свои извинения.

Остается надеяться, что Шарлотта прочтет эти строки.

В понедельник вечером Шарлотта вернулась домой и увидела на коврике конверт с ее адресом. «Реклама», – подумала она, вскрыла конверт и приготовилась мелко порвать листы и выбросить все это в мусорную корзину.

Внутри оказалось еще два конверта из качественной бумаги, подписанные от руки. Почерк принадлежал Джеймсу.

На первом конверте значилось: «Открыть в первую очередь», а на втором – «Открыть во вторую очередь».

Шарлотта решила, что не желает ничего читать. Ей следует вернуть ему письма нераспечатанными. Но все же любопытство взяло верх.

Первое письмо было написано перьевой ручкой. Хм, кто бы сомневался, что Джеймс не будет писать обыкновенной шариковой дешевкой.

Очевидно, он провел немало времени, составляя текст. Он не напечатал его на компьютере и не отправил по электронной почте. Джеймс был искренним.

«Прости меня за переполох в газетах. Я не в силах изменить прошлое, но я бы хотел все исправить».

Шарлотта тоже повела бы себя иначе.

«Я не могу работать в кризисном центре, так как женщины, которые приходят за помощью, скорее всего, хотят общаться с женщиной-врачом. Но если я могу что-то для тебя сделать – например, облизывать марки и приклеивать их на конверты, доставлять листовки, делать уборку в центре или запирать дверь на ночь, – просто скажи мне, и я приду».

Она усмехнулась. Хирург-плейбой Джеймс будет облизывать марки и вытирать пыль? Это было сложно представить, но Шарлотта понимала, что Джеймс не откажется выполнять такую работу, если пообещал.

«Во втором конверте лежит чек. Я не пытаюсь красоваться или подкупать тебя. Эти деньги – единственное, что я могу тебе дать. Теперь ты сможешь нанять волонтеров. Надеюсь, что они в какой-то степени компенсируют пропущенный рабочий день».

Быстро вскрыв второй конверт, Шарлотта достала оттуда чек и моргнула, увидев впечатляющую цифру. Для такого человека, как Джеймс, подобная сумма, вероятно, была пустяком. Но ведь он был не обязан жертвовать деньги на центр.

Она вернулась к письму.

«Я скучаю по тебе так сильно, что и вообразить трудно. Без тебя моя жизнь стала пустой, и я не знаю, что делать, когда тебя нет рядом».

Сглотнув ком в горле, Шарлотта продолжала читать.

«Я пойму, если ты захочешь держаться от меня подальше. Я уважаю твое желание. Надеюсь, ты будешь счастлива. Жаль, что это счастье ты обретешь не со мной».

Она прерывисто вздохнула, и Пандора, вскочив на ее колени, замурлыкала.

– Он по мне скучает, Пандора, – сказала Шарлотта. Она и сама по нему скучала.

Кошка мурлыкала, словно подтверждая ее слова.

– Он в частном порядке прислал мне чек и не стал никому сообщать о своей благотворительности. Значит, он прислушался к моему мнению. Джеймс пытается показать, что может сделать что-то хорошее и без привлечения внимания. – Шарлотта прикусила губу. – Я была с ним немного резка.

Да, она на него разозлилась, но ведь Джеймс не имеет ни малейшего понятия о причинах ее недостойного поведения.

– Я думаю, что обязана с ним объясниться.

Кошка промурлыкала, еще раз согласившись с хозяйкой.

– Я могу ему позвонить… Нет, лучше разговаривать лицом к лицу. – Шарлотта помолчала, потом добавила: – Извини, но сегодня мне снова придется оставить тебя одну. Я действительно должна пойти к нему.

Пандора потерлась о ее руку и спрыгнула на пол, будто демонстрируя, что все поняла.

Шарлотта проверила воду в миске и положила Пандоре дополнительную порцию корма.

Открыв дверь, она огляделась. Репортеров видно не было. И все же она отправилась к Джеймсу обходными путями.

Когда Шарлотта поднималась по лестнице к двери дома, ее сердце билось слишком громко. Глубоко вздохнув, она нажала кнопку звонка. Оставалось надеяться, что Джеймс дома.

Джеймс собрался проигнорировать звонок в дверь, так как никого не ждал и был не в настроении принимать посетителей. Но вот назойливый звук снова повторился. Похоже, к нему пришел решительно настроенный гость.

Открыв дверь, он несколько раз моргнул, думая, что ему это привиделось.

– Шарлотта?

– Можно войти? – тихо спросила она.

– Конечно.

Она подождала, пока он закроет дверь, затем произнесла:

– Я получила твое письмо и чек.

– Хорошо.

– Спасибо.

– Не за что.

И я должна извиниться. – Она внимательно на него посмотрела. – Слушай, я знаю, что сурово обошлась с тобой. Наверное, я потеряла чувство меры.

Он пожал плечами:

– Нет. У тебя была причина – я привлек внимание прессы, потому что привык к этому. Я никогда не задумывался о том, что можно испытывать страх перед репортерами.

– Мне было непросто. – Шарлотта прикусила губу. – Я не хотела, чтобы они накопали негатив.

– Негатив?

– С моим прошлым.

Джеймса охватило неприятное предчувствие: он знал, о чем Шарлотта собирается ему поведать, но не хотел этого слышать. Ему была ненавистна мысль о том, что кто-то ее обидел.

– Шарлотта, тебе не обязательно обо всем мне рассказывать.

– И все же я расскажу. Я должна была довериться тебе раньше, тогда ты бы понял, почему мне не хотелось привлекать внимание крупных СМИ. Я не стеснялась, Джеймс. Я боялась, что пациенты и работники больницы изменят ко мне свое отношение.

Он нахмурился:

– Я не стану относиться к тебе по-другому. С какой стати?

– Это грязная история. – Она сглотнула. – И никто об этом не знает.

– Я легко могу догадаться, что с тобой случилось, – спокойно произнес Джеймс, – поэтому ты не должна ни о чем мне говорить. Я понимаю, почему ты была так насторожена со мной, когда мы впервые встретились, и зачем создала кризисный центр. Я понимаю, – повторил он. – Я был слишком увлечен желанием тебе помочь и забыл, что любая огласка может пролить свет на твое прошлое и причинить тебе вред.

– Стеффи думает, что это случилось с другим человеком – моей знакомой. – Шарлотта снова прикусила губу. – Отчасти это правда. Прежде я была совсем другим человеком.

– Конечно, произошедшее заставило тебя измениться. – Джеймс провел пальцами по волосам. Ему было неудобно обсуждать с Шарлоттой прошлое и воскрешать неприятные воспоминания. – Хочешь кофе или чего-то другого?

Она покачала головой:

– Но я действительно должна быть искренней с тобой. Я ни с кем не встречалась после… Хм… – Она молчала, с трудом подбирая слова. – Ты был первым мужчиной, которого я поцеловала. Ты первый, кого я рассматривала как потенциального любовника.

– И я тебя подвел.

Она поморщилась:

– Ты не знал всех фактов.

Джеймс понял, что не заслужил ее доверия.

– Если бы я рассказала тебе всю правду о себе, ты пригласил бы тех репортеров? – спросила она.

Джеймс знал, что она ждет отрицательного ответа. Но раз она честна с ним, значит, он должен последовать ее примеру.

– На самом деле я бы, наверное, их пригласил, – неохотно признал он. – Но я бы устроил все иначе. Мы обговорили бы детали накануне бала.

– Ты бы прислушался ко мне?

– Да. И мне жаль, что я не воспринял твои слова всерьез, так как предположил, что ты просто прячешься от людей.

Шарлотта с трудом сглотнула:

– После Майкла я стала избегать людей.

– Майкл? – Его потряс тот факт, что она знает имя насильника. – Ты была знакома с этим парнем?

– Большинство жертв… – Она умолкла, покачав головой. – Нет. Я не жертва. Я не позволю ему заставить меня снова ощущать себя жертвой. Но, да, большинство женщин знакомы со своими насильниками. – Шарлотта прерывисто вздохнула. – Мы встретились с ним пару раз. Я считала его хорошим парнем. Обаятельным, красивым.

Джеймсу очень не понравилось такое начало. Те, кто с ним знакомился, тоже считали его хорошим, обаятельным и красивым.

– Однажды вечером мы пошли на танцы.

Джеймс тоже заставил ее танцевать. На глазах у толпы. Он любил роскошные вечеринки, блеск гламура и думал, что она получит от бала столько же удовольствия, сколько и он. А на самом деле все это время он словно прокручивал нож в сердце Шарлотты. Ей приходилось тайком бороться с плохими воспоминаниями.

– Майкл отвез меня домой, и я решила, что он поцелует меня на прощание и уйдет, но он начал ко мне приставать. Я ему отказала, и он… – Она вздрогнула и обхватила себя руками. – Он меня не слушал. И он был сильнее меня. Я не могла с ним бороться.

Джеймс не знал, что сказать или сделать. Он никогда не был в подобной ситуации и действительно не хотел ничего усложнять пустыми разговорами. Он уже причинил ей достаточно страданий. Поэтому просто молча подошел к ней и обнял.

– Возможно, я веду себя неправильно, но я не знаю, что сказать. – Он прижал Шарлотту к себе сильнее. – У меня руки чешутся забить его до смерти за то, что он причинил тебе боль. Я желаю обнимать тебя и защищать, чтобы больше никто не посмел тебя обидеть.

– Не нужно заворачивать меня в вату. Я просто хочу, чтобы ко мне относились с уважением.

– Надеюсь, ты понимаешь, что я никогда… – Джеймс судорожно подыскивал нужные слова.

– Я знаю, что ты не поступил бы таким образом, – произнесла Шарлотта дрожащим голосом. – Но я никогда никому об этом не рассказывала, потому что не хочу, чтобы люди смотрели на меня с жалостью. Или шептались за спиной.

Джеймс отстранился, чтобы посмотреть в ее глаза и доказать, что он говорит правду.

– Я не жалею тебя. Никто из твоих знакомых не стал бы тебя жалеть или шептаться. Они сочувствовали бы тебе, бесспорно, а не смотрели свысока. – Он прерывисто вздохнул. – Мне жаль, что тебе пришлось пройти через столь ужасное испытание, и я ненавижу саму мысль о том, что кто-то так отнесся к тебе. Но я восхищаюсь твоей силой воли и мужеством и считаю, что все коллеги считают так же. Они на твоей стороне.

– В то время я не была очень волевой и мужественной, – призналась она. – Я чувствовала себя ужасно грязной и отвратительной.

– Ты не отвратительная, а храбрая и красивая, – заверил ее Джеймс. – Значит, ты сообщила в полицию?

Она кивнула:

– И отказалась от своего права на анонимность, поэтому судебное дело освещалось в прессе.

Шарлотта так поступила, зная, что бульварная пресса постарается раздуть скандал?

– Я беру назад свои слова о воле и мужестве. Ты поступила как сверхчеловек.

– Я просто хотела остановить его и не позволить причинить горе кому-то еще, – спокойно объяснила она. – После того, что произошло, я очень хотела помыться, но знала, что таким образом уничтожу все доказательства его вины.

Джеймс прижал Шарлотту к себе:

– Ты не должна рассказывать дальше.

Она дрожала:

– Я расскажу. Мне нужно выговориться, иначе мы с тобой не сможем выстроить отношения. А я хочу продолжать жить, Джеймс. Мне нужно забыть прошлое.

Джеймс надеялся, что будущее Шарлотты связано с ним.

– Потребовалось некоторое время, чтобы вызвать полицию. Меня так сильно трясло, что я не могла набрать номер. Полицейские приехали и… осмотрели меня, задали вопросы. – Ее дрожь усиливалась. – Они мне поверили: у меня светлая кожа, и на ней отчетливо видны синяки.

– Ублюдок, – прорычал Джеймс, непроизвольно сжав кулаки. Он хотел отомстить тому парню за каждый синяк Шарлотты.

– Он нуждался в помощи. Нормальные люди не ведут себя подобным образом.

– Оказывается, ты еще более доброжелательный человек, чем я думал. Я бы запер этого парня в темницу и выбросил ключ от двери.

– Я тоже хотела так поступить, – призналась Шарлотта. – Я всего лишь человек. Но со мной работали консультанты, и теперь я могу помогать другим. И именно поэтому я хотела создать кризисный центр помощи. Потому что сама через это прошла. Я знаю, что такое насилие, и хочу помогать людям преодолевать последствия кошмара.

– Теперь я это понимаю и по-настоящему тобой восхищаюсь. Но разве тебе не приходится заново переживать то, что с тобой произошло, всякий раз, когда ты разговариваешь с женщинами, оказавшимися на твоем месте?

Иногда, но воспоминания уже не причиняют мне столько боли. – Шарлотта прижалась лбом к его груди. – Я по-прежнему иногда ощущаю себя грязной. Хотя после отъезда полиции я терла кожу чуть не до крови. И именно поэтому не встречаюсь с мужчинами.

Он поцеловал ее в макушку.

– Никакая ты не грязная. Ты сильная, смелая и великолепная. Я рад, что ты мне доверилась. Я никому об этом не скажу, но не потому, что жалею тебя, а потому, что уважаю твое право на частную жизнь. Если бы ты рассказала мне обо всем, я никогда не поставил бы тебя в такое положение.

– Я читаю газеты каждый день и жду, когда репортеры сопоставят факты и сделают соответствующие выводы.

В отличие от Джеймса, Шарлотта не привыкла к вниманию представителей СМИ. Наверное, она чувствует себя в аду, отбиваясь от папарацци.

– Если это тебя обрадует, я скажу, что в журнале Great написали, будто ты не займешься со мной сексом, даже если я окажусь последним мужчиной на Земле. Газетчики смакуют эту информацию, поэтому у них нет времени разузнать о твоем прошлом.

Шарлотта отстранилась и посмотрела ему в глаза:

– Значит, они пишут гадости о тебе?

Джеймс пожал плечами:

– Они делали это и раньше. Я справлюсь. – Ей не следовало знать, что фотографии Софии и ее любовников печатались еще до того, как Джеймс с ней развелся. – На следующей неделе они опубликуют новые сенсационные фотографии какой-нибудь пьяной обнаженной знаменитости на пляже, и это будет новая история. Все забудут о нас.

– Надеюсь. – Она прикусила губу. – Это ужасно, когда все в больнице только о тебе и говорят.

Он помнил, как люди пролистывали страницы, стараясь отыскать очередную сплетню о его рушащемся браке. Они быстро прятали журналы и виновато на него смотрели, когда он входил в комнату. Где бы Джеймс ни появлялся, сразу наступала тишина – доказательство того, что еще минуту назад шло бурное обсуждение его личной жизни.

Вне сомнений, Шарлотта, будучи довольно замкнутым человеком, очень болезненно воспринимала толки и пересуды. Да, она улыбалась на людях, но ревностно охраняла свои тайны. Джеймс, по крайней мере, привык к тому, что о его семье сплетничают.

– Я знаю, – мягко произнес он, отводя волосы от ее лба. – И мне жаль, что я причинил тебе боль.

– Ты не нарочно.

– Не нарочно. И я бы многое отдал, чтобы повернуть время вспять и все изменить. – Джеймс помолчал, потом прибавил: – Но кое-что я бы менять не стал – встречу с тобой. – Он коснулся ее лица. – Это – лучшее, что когда-либо со мной случалось. Но я подвел тебя. Но если ты дашь мне шанс, я хотел бы все исправить.

– Это письмо… Ты не шутил?

Он покачал головой:

– Я его несколько раз переписывал. Но даже окончательный вариант кажется мне плохим. Ты считаешь, что я люблю привлекать внимание…

– Ты действительно любишь привлекать внимание, – сухо отрезала Шарлотта. – Бьюсь об заклад, ты писал письмо дорогой перьевой ручкой.

– Да, эта ручка – подарок бабушки. – Он грустно улыбнулся. – Я не знаю, могу ли отказаться от дорогих вещей. Но ради тебя я постараюсь.

– Новый старт?

Джеймс кивнул:

– Мой вопрос будет звучать совершенно неуместно, но я все равно спрошу: ты сегодня ужинала?

– Нет.

– Я тоже не ужинал. У меня есть овощи в холодильнике. Можем заказать пиццу на дом. Никакого гламура. Мы просто проведем вместе время.

– С удовольствием, – сказала Шарлотта, и от ее улыбки у Джеймса впервые за день потеплело на душе.

Шарлотта решила не пить вино, полагая, что придется садиться за руль и возвращаться домой, поэтому налила себе минеральной воды. Джеймс резал овощи для салата, когда в дверь позвонили.

– Мне открыть? – спросила она.

– Если не возражаешь. Я расплатился кредиткой, так что просто забери пиццу.

Шарлотта спустилась вниз, открыла дверь и в ужасе ее захлопнула: за спиной парня, принесшего пиццу, маячили папарацци, которые тут же нацелили на нее объективы камер и сунули под нос микрофон.

Джеймс тоже спустился, услышав непонятный шум.

– В чем дело? – спросил он.

– Папарацци.

Он простонал:

– Шарлотта, мне так жаль. Я понятия не имел, что они пронюхают, где ты.

– Возможно, один из них был снаружи, когда я приехала. Я просто его не заметила. И как я поеду домой?

Джеймс вздохнул:

– Думаю, мы просто подождем, когда они разойдутся.

– Ты предлагаешь мне остаться на ночь? – Шарлотта запаниковала. Да, ее влекло к нему, но она не была готова провести с ним ночь.

Он взял ее за руку:

– Посмотри на меня, Шарлотта. – Она повиновалась. – Обещаю, что не нарушу твой покой. Ты мне нравишься, и я… Ну, я хочу добиваться твоего расположения. Поэтому я не воспользуюсь ситуацией. Мы не будем торопиться.

Раздался настойчивый звонок.

– Я разберусь. Иди в кухню и закрой дверь, – приказал Джеймс. – Там они тебя не достанут.

Шарлотта так и сделала. Джеймс появился через несколько минут, неся коробки.

– Пицца, – произнес он с улыбкой.

– Джеймс, извини, но я не уверена, что смогу сейчас что-нибудь съесть. – Она закрыла глаза. – У меня пропал аппетит.

– Поверь мне, углеводы поднимут настроение. У тебя поднимется уровень сахара в крови, и ты почувствуешь себя лучше. – Он положил салат ей на тарелку: – Угощайся!

Шарлотта из вежливости заставила себя проглотить немного салата. Джеймс был прав: ей стало лучше.

Когда они поужинали, он тихо сказал:

– Предлагаю посидеть, послушать музыку и проигнорировать все, что находится вне стен дома. Репортеры не в состоянии узнать, что происходит в моей гостиной. В конце концов они поймут, что мы будем ночевать вместе, и уйдут.

Шарлотта позволила ему провести ее в гостиную, усадить себе на колени и крепко обнять. Несмотря на то что происходило снаружи, она чувствовала себя в безопасности рядом с Джеймсом и даже не помнила, как уснула.

Джеймс заметил под глазами Шарлотты темные круги. Без сомнения, она не высыпалась в последние несколько ночей. Он мог бы отнести ее в свою постель, но очень сомневался, что она согласится. Если Шарлотта проснется в тот момент, когда он будет ее укладывать на кровать, и вспомнит прошлое…

– Шарлотта? – мягко прошептал он, поглаживая ее щеку.

Она что-то пробормотала и прижалась к нему.

– Мне очень нравится сидеть с тобой, но у нас обоих заболят шеи. Папарацци не уйдут прямо сейчас, так почему бы тебе не поспать пару часов на моей кровати?

Она резко открыла глаза:

– На твоей кровати?

– Я буду спать в комнате для гостей, – поспешил объяснить он. – В моей постели тебе будет удобнее.

– Я…

– Я побуду с тобой, пока ты не уснешь, – произнес он. – Ты в безопасности. Все будет хорошо.

Она вздрогнула:

– Если ты уверен…

– Уверен. – Он коснулся губами ее щеки. – Я хотел отнести тебя вниз, но это чересчур кричащий жест даже для человека, эго которого по размеру сопоставимо с Марсом.

– Я давно извинилась за свои слова.

Он рассмеялся:

– Я пошутил.

Он мягко поставил ее, а затем повел в свою комнату.

– Джеймс…

– Тут тебе будет комфортнее. Я полежу на одеяле, хорошо? Немного поспим, пока папарацци не разойдутся.

– Спасибо, – тихо сказала она.

Он накрыл ее одеялом, потом лег рядом. Хотя ему страстно хотелось прижать ее к себе, он решил не торопиться. Пусть все идет своим чередом. Сейчас самое главное, чтобы Шарлотта чувствовала себя в безопасности.

Глава 12

Следующим утром Шарлотта проснулась от будильника, звук которого был ей незнаком.

Резко открыв глаза, она сразу осознала, что по-прежнему лежит в постели Джеймса. И почти в тот же момент увидела, что Джеймс все еще рядом. Он обнимал ее, крепко прижимая к себе.

– Доброе утро, – тихо произнес Джеймс.

Он поднял руку, и мгновение спустя будильник умолк.

– Доброе утро. – Она с трудом сглотнула и перевернулась на спину.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Да, – солгала она.

Словно догадавшись о том, что Шарлотта ужасно нервничает, Джеймс прошептал:

– Мне жаль. Я правда хотел уйти ночевать в другую комнату, как только ты уснула, потом разбудить тебя в три часа и отвезти домой. Но… – Он грустно улыбнулся. – Я тоже уснул. К счастью, прозвенел будильник, поэтому мы не опоздаем на работу.

– Ты, наверное, замерз. – Их по-прежнему разделяло одеяло.

– Ночью было не очень холодно. Я в порядке. – Он грустно улыбнулся.

Джеймс провел с ней ночь. Спал рядом. Но не воспользовался ее слабостью.

Джеймс Александер действительно оправдал ее надежды. Он – человек, которому можно доверять.

Шарлотта повернулась на бок и коснулась ладонью его подбородка:

– Спасибо.

– За что? – спросил он.

– За то, что проявил ко мне уважение.

– Не все похожи на того… – Он умолк, не желая причинять ей страдания.

– Парня, который меня изнасиловал, – закончила Шарлотта. Когда Джеймс округлил глаза, она тихо добавила: – Я смирилась со своим прошлым, Джеймс. Со мной работали психологи. Я могу говорить об этом не моргнув глазом. Я не забуду того, что произошло, и не смогу его простить, но не позволю прошлому разрушить мое будущее.

– Рад за тебя. Жаль только, что я спровоцировал сплетни о нас с тобой.

– Хуже этого уже ничего не случится, – заметила Шарлотта. – Ты вчера сказал, что я должна мыслить рационально, ведь люди, с которыми я работаю, мои друзья. Они меня знают. Они будут на моей стороне.

– Конечно, твои коллеги… – Он резко умолк.

– Майкл тоже работал в больнице, в финансовом отделе. И он всех очаровал. Он нравился всем. – Шарлотта закрыла глаза. – Чего только мне стоило выйти на работу на следующий день после… Я была убеждена, что все знают о происшествии. А он объявился в отделении с таким видом, будто ничего не произошло.

Джеймс привлек ее ближе:

– Неужели?

– Да. Полиция его арестовала. Но я должна была встретиться с ним в суде несколько месяцев спустя. – Она вздрогнула. – Майкл сказал, что не считает свой поступок чем-то плохим, потому что мы пару раз встречались и то, что произошло, стало следующим шагом в наших отношениях. Он заявил, что просто немного меня поторопил и я не была девственницей, поэтому его нельзя обвинить.

– Вот мерзавец! – воскликнул Джеймс. – Он не имел права ни к чему тебя принуждать. Я бы забил его до смерти.

– Во-первых, ты должен беречь руки для работы в операционной; во-вторых, я не думаю, что тюремные надзиратели позволят тебе его избить, – сухо заметила она.

– Значит, суд присяжных признал его виновным?

Она вздрогнула:

– Я помню, как посещала заседания суда и адвокат держал меня за руку. Я очень боялась, что виновной объявят меня, а Майкла отпустят. И это несмотря на свидетельства других женщин, которые пострадали из-за него и предпочли не называть своих имен.

– Шарлотта, я не знаю, что сказать. Не понимаю, как он мог так поступить. – Джеймс покачал головой, не в силах поверить в услышанное.

– Он был нездоров. Мне пришлось напомнить себе, что ему требуется помощь. – Шарлотта прижалась к Джеймсу. – Ему дали семь лет. Когда суд закончился, я была измотана. Я вспомнила, что в детстве приезжала в Пенгалли и жила там с дядей Ником и тетей Аннабель. Я любила Корнуолл. Здесь какая-то лечебная атмосфера. Поэтому я позвонила Нику и спросила, могу ли приехать и остаться. Он нашел мне квартиру и помог устроиться на работу в больницу в Сейнт-Пиране.

– И все было хорошо, пока я не вмешался.

– Ты пытался сделать то, что считал правильным.

– Но я ошибся. Теперь я это понимаю. И искренне сожалею. – Джеймс погладил ее по голове. – Я о многом прошу, но, возможно, ты сумеешь меня простить?

Она кивнула:

– Я тоже по тебе скучала. Даже когда злилась на тебя. – Она помолчала, потом сказала: – Может быть, поужинаем сегодня вечером?

– Я бы с удовольствием. С большим удовольствием. – Он внимательно посмотрел на нее. – Но ты же понимаешь, какова моя профессия. Я не могу обещать, что приду вовремя и не подведу тебя.

Шарлотта сразу поняла, что Джеймс имеет в виду, хотя не знала, зачем он говорит об этом. Он действительно иногда опаздывал на уроки танцев из-за проблем в операционной.

– Если у одного из твоих пациентов возникнут осложнения, ты должен будешь заняться им лично, – кивнула Шарлотта.

– Я обязательно предупрежу тебя, если что-то случится.

– Это касается и меня, – напомнила она. – Меня могут вызвать в педиатрию. Это неотъемлемая часть нашей работы, Джеймс. Все очевидно: если хочешь встречаться регулярно, не знакомься с медиками.

– Я рад, что мы это выяснили. – Он взял ее руку и поднес к губам. – Нам нужно подготовиться к работе. Боюсь, у меня нет чистой одежды, но ты можешь надеть мои джинсы и рубашку, если хочешь. Ванная комната – через эту дверь прямо; там есть чистое полотенце и новая зубная щетка.

– Спасибо, но я предпочитаю принять душ и переодеться дома. – Она поморщилась. – Противно представить, что я приму душ, а потом снова надену грязную одежду. Но зубы я почищу у тебя. Большое спасибо.

– Как насчет завтрака? Выпьешь кофе?

Она покачала головой:

– Мне нужно идти.

– К Пандоре? – догадался он.

– С ней все в порядке. Я оставила ей много воды и корма. – Шарлотта прикусила губу. – Интересно, а папарацци продолжают за нами следить?

– Скорее всего, они решили, что я отвез тебя домой поздно вечером, чтобы избежать с ними встречи, – сказал Джеймс.

– Разве они думают, что я осталась на ночь?

– Если это те папарацци, которые давно таскаются за мной, они знают, что я не позволяю женщинам ночевать в моем доме, – сухо произнес он.

Ей понадобилось время, чтобы осмыслить его слова. Значит, Джеймс никого не подпускал к себе слишком близко? Почему же за ним закрепилась слава человека, который потерял счет любовницам? Она уже знала ответ. Пресса любит раздувать сенсацию. В таком случае Шарлотта действительно пробудила в нем глубокие чувства.

Когда она вышла из ванной комнаты, умывшись и почистив зубы, Джеймс сказал:

– Я разведал обстановку, путь свободен.

– Спасибо. И, хм, спасибо за прошедшую ночь.

– Всегда к твоим услугам. Увидимся на работе.

Шарлотта приехала домой, приняла душ и переоделась, а потом отправилась на работу. Впервые за неделю она искренне улыбалась. Она поймала себя на том, что напевает, бредя по коридору в детское отделение. Сегодня ей нужно было осмотреть трехлетнего мальчика.

Джеймс встретил ее в обед:

– Удачно провела утро?

– У меня пациент – мальчик с дефектом межпредсердной перегородки, – сказала она.

Он быстро огляделся, желая убедиться, что на них не обращают внимания:

– Поужинаем вечером. Столик в каком ресторане мне забронировать?

– Ужинаем у меня, я готовлю, – ответила она. – Потому что тогда мы сможем разговаривать, не беспокоясь о том, что кто-то нас слушает или фотографирует.

– Справедливое предложение, – ответил он. – В половине седьмого?

– Договорились.

На этот раз Джеймс пришел вовремя.

– Я не думаю, что за мной следили, – произнес Джеймс. – Я ехал окружными путями, на всякий случай. Но полагаю, они уже потеряли к нам интерес.

– Отлично! – радостно воскликнула Шарлотта.

– Я хотел принести цветы, но побоялся, что ты неправильно меня поймешь и сочтешь мой жест вызывающим.

– Скромный букет вполне приемлем. – Шарлотта усмехнулась. – Но не весь цветочный магазин.

Джеймс протянул ей пакет, в которой лежали две бутылки вина и вкусные шоколадные конфеты:

– Надеюсь, что угадал. Я привез и красное, и белое вино.

Напитки были роскошными и дорогими. Шарлотта сжала его руку.

– Джеймс, ты слишком стараешься. Мы просто поужинаем. Не нужно суетиться. Проходи и присаживайся. Ужин будет готов через десять минут.

Как только Джеймс уселся на диване, Пандора устроилась у него на коленях и принялась мурлыкать.

– Учитывая ее прошлое, я думаю, что должен быть польщен ее вниманием, – заметил Джеймс, поглаживая кошку.

Они провели вместе спокойный и приятный вечер. В конце она предложила ему еще чашку кофе, но Джеймс, взглянув на часы, произнес:

– Уже поздно. Я правда должен идти, поэтому придется отказаться от кофе.

Она проводила его до двери.

– Спасибо за вечер. Мне очень понравилось, – произнес Джеймс, посмотрел на ее губы, а потом в глаза, словно спрашивая разрешения.

– Джеймс, – тихо произнесла Шарлотта, – если хочешь поцеловать меня и пожелать спокойной ночи, тогда целуй.

– Очень хочу. Но я не желаю тебя торопить.

Она усмехнулась:

– И это говорит человек, который принес мне шоколадные кексы, а затем слизнул крошки с уголка моего рта. В моем кабинете. Когда в любой момент нас могли застукать.

– Если бы я знал, что с тобой случилось, я бы никогда так не поступил.

– Так в чем же теперь разница? Ты сказал, что не изменишь ко мне своего отношения.

– Не изменю. Я по-прежнему считаю тебя невероятной и потрясающей женщиной.

– Неделю назад ты бы не раздумывал. Значит, узнав историю с Майклом, ты все-таки изменил ко мне отношение.

– В какой-то степени. – Он выглядел серьезным. – Шарлотта, если ты прикажешь мне остановиться, я остановлюсь…

Она улыбнулась:

– Джеймс, перестань болтать и поцелуй меня.

Обхватив Джеймса за шею, Шарлотта поцеловала его в губы. Он мгновенно ответил на поцелуй и крепко прижал к своему возбужденному телу.

Когда они отстранились друг от друга, Джеймс тихо спросил:

– Тебе понравилось?

– Очень понравилось.

– Хорошо. – Он слегка коснулся губами ее рта. – Спи спокойно. Увидимся завтра.

В течение следующих нескольких дней Шарлотта и Джеймс провели много времени вместе вне работы. Каким-то образом им удалось восстановить прежние непринужденные отношения, хотя Джеймс вел себя крайне предупредительно и оберегал ее больше положенного.

В выходные они, прогуливаясь по побережью, обнаружили тихий пустынный пляж. Пока они шли босиком вдоль берега, держась за руки, Джеймс наконец решил открыть Шарлотте правду.

– До встречи с тобой я вел беспорядочную жизнь, – начал он. – Я в самом деле настрадался в браке с Софией.

Чувствуя, что ему нужно выговориться, она молча сжала его руку, приготовившись слушать.

– София принадлежала к так называемой элите. Моя семья ее знала, и она мне даже нравилась. – Джеймс усмехнулся. – Высокая, стройная и красивая, с облаком темных волос. Мы вроде бы подходили друг другу…

Он вздохнул.

– Я врач. Да, я выбрал модную специализацию, но мне нравится моя трудная работа, и я ею занимаюсь потому, что хочу помогать людям. София не могла понять, что пациенты важнее светской жизни, и так будет всегда. Она мечтала, чтобы я открыл клинику на Харли-стрит и работал с девяти утра до пяти вечера. – Он поморщился. – На самом деле она наверняка хотела, чтобы я поменял специализацию и стал пластическим хирургом.

– А ты этого не хотел?

– Нет. Если бы я желал стать пластическим хирургом, то занимался бы ожогами. Мне кажется, что для применения пластической хирургии должны быть веские причины. Например, над мальчиком издеваются в школе, потому что он лопоухий, и он хочет исправить уши, чтобы не быть объектом насмешек. Или девушка, которая стесняется своего носа и убеждена, что из-за него с ней никто не хочет встречаться. – Он вздохнул. – Хотя даже в этом случае я уверен, что этим людям помог бы психолог, потому что изменения во внешнем виде не смогут придать человеку уверенности. Но София говорила не о такой пластике. Она считала, что я должен заниматься подтяжками лица и колоть ботокс. Думаю, ей нравилась идея о том, что я буду оперировать знаменитостей, а она с ними подружится.

– Ой.

Джеймс пожал плечами:

– Если я опаздывал на вечеринку или другие мероприятия, а такое случалось часто, она бесилась и отправлялась по магазинам, из которых не выходила до тех пор, пока у нее не улучшалось настроение. Или улетала куда-нибудь на несколько дней, чтобы остыть. Ее отец владеет сетью отелей, поэтому она жила в лучших апартаментах шикарных отелей в самых престижных городах.

Шарлотта подумала, что бывшая жена Джеймса вела себя как ребенок.

– Женитьба на ней стала самой большой ошибкой в моей жизни. Думаю, что понял это уже в день свадьбы. Церемония была чересчур пышной даже по моим представлениям. Ее платье годилось только для показа мод. – Он скривился. – София настояла на том, чтобы нанять солидную охрану, и шипела от злости, когда в желтой прессе появились неофициальные фотографии. Я думаю, она специально привлекала к себе внимание.

– Я оказался для нее неподходящим мужем. Моя работа была для меня важнее всего, и я не особенно старался сохранить наш брак, – объяснил Джеймс.

– Брак должны спасать двое, – тихо напомнила ему Шарлотта.

– Но виновата не только София. Я не оправдал ее ожиданий, и она решила завести любовника. – Джеймс вздохнул. – О ее первой измене я узнал из журнала Great. Там были фотографии, на которых София, топлес, обнималась с итальянцем-моделью на яхте моего отца. – Он криво усмехнулся. – Этот парень привлек к себе внимание и сделал успешную карьеру. А также и одолжение мне. Я осознал, что не желаю так жить и нужно что-то менять.

– Так вы развелись?

– В этом заключалась проблема. Нужно было состоять в браке не менее года, чтобы развестись.

– Как долго вы были женаты? – мягко спросила она.

– Шесть месяцев. – Он выдохнул. – Мне пришлось ждать и стараться игнорировать мужчин, с которыми она красовалась на страницах желтой прессы. И я поклялся, что больше никогда всерьез не увлекусь женщиной.

Она посмотрела на их сцепленные руки:

– Хм. Не увлечешься?

– Ты другая, – сказал Джеймс. – Я увидел это, как только впервые тебя встретил. И чем больше я тебя узнаю, тем больше понимаю… – Он умолк.

– Понимаешь что?

Он покачал головой:

– Потом скажу. В любом случае спасибо за внимание.

– Никаких проблем. И благодарю тебя за доверие. Само собой разумеется, что я не собираюсь предавать тебя.

Он едва заметно повел плечами:

– Думаю, ты научила меня доверять. Ты открылась мне первой, показала себя уязвимой. Поэтому рядом с тобой я чувствую себя в безопасности.

Шарлотта сжала его пальцы и прошептала:

– Я тоже чувствую себя в безопасности рядом с тобой.

В среду, когда Шарлотта работала в кризисном центре, к ней зашел Ник.

– Как дела? – спросил он.

– Очень хорошо. – Она улыбнулась. – Я забочусь о людях, Ник, и это помогает мне забыть прошлое.

– Угу.

Она посмотрела на него и нахмурилась:

– У тебя темные круги под глазами. Хочешь, пойдем и где-нибудь пообедаем?

– Я в порядке. Просто… много мыслей в голове, – ответил Ник уклончиво.

– Знаешь, – тихо произнесла Шарлотта, – Аннабель была бы в ярости из-за того, что ты так себя изводишь. Что бы тебя ни терзало, Ник, возможно, пришло время выговориться? Я сама так поступила, и мне стало легче.

Ник не был уверен, что его что-то может успокоить. Он изменил Аннабель со своей первой любовью. И сделал Кейт несчастной, отказавшись признать ребенка. Но разве мог он рисковать отношениями с детьми от Аннабель, объявив Джема своим незаконнорожденным сыном?

Что касается Кейт… Его терзало чувство вины. Ведь он даже не поддержал ее во время болезни. Да, она его прогнала, но всякий раз рядом с ней оказывался Роб и нежно на нее смотрел. Черт побери, этот Роб даже поселился у Кейт! Ник видел их на пляже: Кейт, Джем, Роб и Мэтт были похожи на настоящую семью. Он обязан оставить ее в покое. Отпустить ее и позволить ей насладиться счастьем с Робом.

И все же…

– Ник? – тихо позвала Шарлотта. – Если тебе понадобится внимательный собеседник, который не осудит и не станет спорить, ты знаешь, где меня искать.

– Знаю. Спасибо. – Он заставил себя улыбнуться. – Ну, не буду тебя отвлекать.

– Хочешь, пообедаем в «Контрабандистах»? – предложила Шарлотта.

– Спасибо, нет. – Ник помолчал, потом спросил: – Джеймс… У тебя с ним все в порядке? Он на тебя не давит?

– Все хорошо. – Улыбка Шарлотты была полна нежности и любви. Конечно, Ник догадался, какие отношения сложились у нее с Джеймсом.

Похоже, везет всем, кроме него.

В первую субботу октября Шарлотта позвонила Джеймсу:

– Ты занят?

– Не особенно, а что?

– Я хочу кое-что тебе показать. Я за тобой заеду.

– Почему я не могу за тобой заехать? – спросил он.

– Потому что это сюрприз и я хочу быть за рулем.

– Ты можешь сесть за руль «астона-мартина», – предложил он.

– Правда?

– Я внесу тебя в страховку, если хочешь.

– О да!

Он рассмеялся:

– Ты ведешь себя как ребенок в кондитерской. Я уже еду.

Когда он позвонил в дверь и вручил Шарлотте ключи от «астона-мартина», Шарлотта просияла. Сначала она ехала очень осторожно, и Джеймс ее поддразнил:

– Знаешь, я разрешаю тебе гнать на максимальной скорости.

– Очень смешно, – ответила она, но расслабилась после его слов и, казалось, наслаждалась управлением так же, как он. Ему нравилось видеть ее довольное лицо.

– Так куда мы едем? – спросил он.

– Туда и обратно, чтобы посмотреть, как далеко это находится.

– Что находится? – Джеймс узнал дорогу на Пенгалли. – Мы едем к Джеку? К твоему дяде?

– Ни то ни другое. – Она остановилась у большого, слегка обветшалого дома. – Мы повидаемся с моими друзьями.

Дверь открыла очень красивая женщина с золотистыми волосами; она обняла Шарлотту.

– Шарлотта, дорогая, как приятно тебя видеть. Ты не поверишь, насколько они подросли!

Подросли? Джеймс был совершенно озадачен. Кто или что подросло?

– Джеймс, это Мелинда Ловак. Это она спасла Пандору и отдала ее мне, – произнесла Шарлотта. – Мелинда, познакомься с Джеймсом Александером.

– Очень приятно, – вежливо сказал Джеймс и нахмурился. – Вы кажетесь мне знакомой.

Мелинда закатила глаза:

– Наверное, вы знаете меня оттуда же, откуда вас знаю я. Журнал Great!

И вдруг до него дошло:

– Вы принцесса Мелинда Фортескью, наследница княжества Контарини.

– Сейчас меня зовут миссис Мелинда Ловак, – поправила она, тепло улыбаясь. – Мне тоже приятно с вами встретиться, Джеймс. Входите, Драган и Алессандро в саду.

Шарлотта взяла его за руку, и они пошли за Мелиндой через огромную старомодную кухню в сад.

Там, в центре газона, сидел малыш с черным ретривером, рядом лежали шестеро щенят – три черных и три коричневых. Высокий темноволосый мужчина разговаривал с мальчиком; он поднял глаза, когда к нему подошли Мелинда, Шарлотта и Джеймс.

Шарлотта быстро представила их друг другу:

– Драган, это Джеймс. Джеймс, это Драган и Алессандро.

Драган и Джеймс слегка настороженно друг другу кивнули.

Шарлотта восторженно воскликнула, глядя на щенков:

– Посмотрите на них! Я не могу поверить, что они стали такими большими! А почему у них на шее шерстяные нитки?

– Чтобы их различать, – объяснил Драган. – Шерстяные нитки очень мягкие, так что они им не повредят. Они могут их сжевать или порвать, зацепившись за что-нибудь.

– Значит, это девочка. – Шарлотта опустилась на колени и взяла на руки черного щенка с ярко-розовой ниткой на шее.

– Э, нет. Цвета выбирал Алессандро, – произнесла Мелинда. – Это мальчик.

Джеймс смотрел, будучи совершенно зачарованным. Особенно тогда, когда щенок быстро облизал лицо Шарлотты и она рассмеялась.

– Они великолепны. – Джеймс вздохнул, говоря о Шарлотте и щенках.

– И правда. – Драган погладил собаку по голове. – Моя Брамбл умница.

– Я ужасно завидую, – признался Джеймс. Куча щенков в доме. Ребенком он отчаянно хотел, чтобы ему купили собаку.

– Выберите себе щенка и обнимайтесь с ним, – произнесла Мелинда. – Мы должны приучать их к общению с людьми. Чем больше они узнают, тем лучше.

Джеймсу не нужно было предлагать дважды:

– Когда я был ребенком, мне хотелось завести черную собаку по кличке Дилан, чтобы она всегда была со мной.

– У меня была собака, – сказал Драган, – а теперь у меня есть Брамбл.

– Бам-бам, – произнес сияющий Алессандро, поглаживая собаку. – Папа любит Бам-бам. – Он улыбнулся, явно довольный собой. – Щенки!

– «Пес» – второе слово в его лексиконе, – сухо произнесла Мелинда. – Первым словом было «папа».

Интересно, что чувствует мужчина, когда маленький мальчик смотрит на него и называет папой? Джеймс задался этим вопросом, усевшись на газон рядом с малышом. Сколько раз он хотел испытать нечто подобное! Жить в старом доме, а не в роскошном современном особняке, который выглядит так, словно в нем проходит фотосессия. И, несомненно, там должно быть уютно. Он представлял себе, как возвращается домой после тяжелого трудового дня, а ему навстречу выбегают его дети и щенки…

Джеймс посмотрел в глаза Шарлотте и тут же отвел взгляд, не желая, чтобы она увидела его тоску.

Потому что он точно знал, с кем хочет создать счастливую семью.

С Шарлоттой.

– Помоги мне приготовить напитки, Шарлотта, – произнесла Мелинда. – Пусть мальчики поиграют со щенками.

Шарлотта улыбнулась:

– Конечно.

Из окна кухни Мелинда и Шарлотта наблюдали, как Драган, Джеймс и Алессандро возятся со щенками.

– Дети и животные, – тихо сказала Мелинда. – Мне кажется, он хорошо ладит с ними обоими. Он понравился Брамбл, и я с радостью отдам ему щенка.

– Спасибо.

Мелинда улыбнулась Шарлотте:

– Ты принесла одеяло, как я просила?

Щенка следовало завернуть в мягкую флисовую ткань, а потом унести его в новый дом, чтобы он ощущал там привычный запах и быстрее привык к условиям жизни. Достав одеяло из сумки, Шарлотта передала его Мелинде.

– Я еще ничего не сказала Джеймсу. Я готовлю ему сюрприз.

Она знала, что сюрприз ему понравится. После его истории у нее сложилось ощущение, будто он планирует остаться в Корнуолле и вести более скромную жизнь.

– Ваши отношения снова наладились? – спросила Мелинда.

Шарлотта кивнула:

– Мы уже поговорили. Мы понимаем друг друга. И даже Пандора сразу же прыгает ему на колени.

– Настоящий прогресс. – Мелинда помолчала, потом сказала: – Я знаю, что это тяжело, но не позволяйте папарацци встать между вами, Шарлотта. Мы с Драганом едва не расстались по их вине. Если бы это произошло, мы жалели бы об этом всю жизнь.

Шарлотта знала, что Мелинда права.

Кроме того, она была уверена, что пришло время продвинуться в ее отношениях с Джейсоном еще на шаг. Этот шаг предстояло сделать сегодня.

Глава 13

Вечером того же дня Джеймс приготовил ужин: куриные грудки, фаршированные сыром бри и беконом, молодой картофель и зеленые бобы, а также свежая малина и ванильное мороженое.

– Блаженство, – сказала Шарлотта, когда они поужинали. – Если тебе когда-нибудь надоест быть хирургом…

Он усмехнулся:

– Ты предлагаешь мне работу в качестве твоего личного повара?

Она рассмеялась:

– Не уверена, что смогу столько тебе платить.

– Мы всегда можем договориться. – Он взял ее за руку. – Иди сюда.

В конце концов Джеймс усадил Шарлотту себе на колени и обнял. Она могла чувствовать биение его сердца под ладонью – сильное и устойчивое.

Она знала, чего хочет, но не стала говорить об этом напрямую.

– Джеймс, извини, что тебе докучаю, но мне немного… Ты не против, если я пойду домой?

Он быстро замаскировал свое разочарование:

– Конечно. Я тебя отвезу.

– И я… гм… мне нужно заехать в супермаркет. Ну, за… Гм… нужно кое-что купить.

Она очень хорошо знала, о чем он подумает, но у нее на уме было совсем иное.

– Конечно, – сказал он.

Въехав на автостоянку супермаркета, он спросил:

– Ты хочешь, чтобы я купил тебе парацетамол и грелку?

У Шарлотты потеплело на душе. Несмотря на любовь к гламуру и дорогим вещам, Джеймс был добрым и заботливым человеком. И сегодня вечером он должен стать для нее… особенным.

– Я куплю сама, если ты не возражаешь. Скоро вернусь.

Подъехав к ее дому, Джеймс настоял на том, чтобы проводить Шарлотту до квартиры.

– Хочешь зайти? – предложила она.

Он нахмурился:

– Я думал, ты плохо себя чувствуешь.

– Но ты можешь зайти на несколько минут. Если хочешь.

Он грустно улыбнулся:

– Я довольно эгоистичен, поэтому хочу провести с тобой еще немного времени. Сегодня был действительно прекрасный день, и мне понравились щенки. Я выпил бы кофе, если ты не возражаешь.

Она закрыла дверь:

– Прямо сейчас я не планирую готовить кофе. – Она помолчала, потом сказала: – Но завтра утром я тебе его приготовлю, если захочешь. К кофе будут шоколадные кексы.

Он уставился на нее:

– Шарлотта, ты имеешь в виду то, о чем я думаю?

– Угу.

– Но я думал, ты…

– Ты немного ошибся. – Она почувствовала, что краснеет. – Я просто хотела, чтобы в первый раз это произошло у меня в доме, а не на твоем одеяле пастельного оттенка.

Он скрестил руки на груди, притворившись рассерженным:

– Чем тебе не нравится мое одеяло? У него средиземноморский оттенок.

– Мне нравятся более простые вещи, – заметила она.

– Шарлотта, я действительно не ожидал. Я ничего с собой не взял.

– Я купила все, что нужно. Вот почему я попросила тебя заехать в супермаркет.

– Я думал, что ты плохо себя чувствуешь из-за месячных.

– Знаю. – Она погладила его по лицу. – Но в машине я вряд ли могла признаться тебе в том, что желаю спать с тобой.

Джеймс вздрогнул.

– Ну, пойдем в кровать, Джеймс.

Он сглотнул:

– Ты уверена?

О, черт. Она просчиталась. Сильно просчиталась. Он явно пытается мягко ее отвергнуть. Шарлотта обхватила себя руками, сожалея, что не удалось держать язык за зубами.

– Извини, я просто предположила…

– Нет. – Он в отчаянии покачал головой. – Нет-нет-нет. Это не имеет ничего общего с моим желанием провести с тобой ночь. Я хочу тебя, но мне нужно убедиться, что ты не чувствуешь, будто я тебя принуждаю.

– С тобой я чувствую себя в безопасности.

Джеймс наклонился и коснулся губами ее рта.

– Шарлотта, если ты уверена в своем желании, то я хочу заниматься с тобой любовью прямо сейчас. Но я остановлюсь, как только ты этого захочешь. – Он смотрел в ее глаза.

– Спасибо, – тихо ответила она.

– Хотя я определенно ощущаю давление, – признался он. – Остается надеяться, что я оправдаю твои ожидания.

На этот раз она нежно его поцеловала.

– Секс должен приносить радость, Джеймс, – произнесла она. В последний раз секс оказался для нее болезненным испытанием, но она знала, что Джеймс заставит ее забыть о прошлом. – Так что давай просто забудем обо всем и насладимся друг другом. Я не София, а ты не Майкл.

Джеймс взял ее за руку и поднес к губам; у Шарлотты задрожали колени.

– Все правильно. Веди меня к себе, Шарлотта.

Она провела его наверх, в свою спальню.

Джеймс не удивился, обнаружив, что комната Шарлотты оформлена в спокойный тонах: серовато-синих, коньячных и белых. Ее двуспальная кровать из кованого железа была окрашена в белый цвет.

Она включила лампу на прикроватном столике и задернула шторы.

А потом медленно она подошла к нему.

Шарлотта была рядом с Джеймсом прежде: она с ним танцевала, целовала его, сидела на его коленях, спала в его кровати.

Но сейчас все иначе.

В первый раз после истории с Майклом она будет заниматься любовью.

Она выбрала человека, который встречался с самыми красивыми женщинами в мире, но сейчас он боялся не оправдать ее ожиданий.

Пальцы Шарлотты дрожали, она с трудом расстегивала пуговицы на рубашке Джеймса.

Он осторожно поцеловал каждый ее палец.

– Мы сможем остановиться, когда захочешь, – успокоил он ее снова.

– Я знаю, но дело не в этом. Просто я давно не была с мужчиной.

– Не имеет значения. Сегодня мы лучше узнаем друг друга. Мы отправимся в путешествие в страну наслаждений, Шарлотта. И можем заниматься этим столько, сколько захотим. Никакой спешки, никакого принуждения. Только ты и я. – Он нежно-нежно поцеловал ее веки, кончик носа, скулы. – Мне только что пришла в голову блестящая идея.

– Какая?

– Ты капитан команды, участвующей в викторине. Я намерен бросить тебе вызов.

Она удивленно округлила глаза:

– Вызов?

– Угу. Только мы поменяем пару правил.

– Какие правила? – спросила она.

– Если ты правильно ответишь на вопрос, тебе будет позволено снять с меня один предмет одежды. Если правильно отвечу я, то смогу снять с тебя один предмет одежды.

– Упрощенный стриптиз?

– Стриптиз с изюминкой, – подтвердил он, улыбаясь.

Она принесла из гостиной карточки для игры и передала ему.

Джеймс вынул карту из коробки:

– Я отвечаю первым.

– Почему ты?

– Потому что я гость и ты должна быть вежливой хозяйкой.

На первый вопрос он ответил верно.

– Твою туфлю, пожалуйста, – сказал он. Шарлотта позволила ему снять с нее левую туфлю. Ответив правильно на свой вопрос, она сняла с Джеймса левый ботинок.

После второго вопроса оба окончательно разули друг друга. На третий вопрос он ответил неправильно. Шарлотта была уверена, что он поступил так сознательно, не желая ее торопить.

Хотя она была готова действовать немного быстрее. Правильно ответив на третий вопрос, она улыбнулась:

– Твоя рубашка.

Он развел руками:

– Снимай.

На этот раз она быстро расстегнула пуговицы, спустила рубашку с плеч и осторожно прикоснулась к груди Джеймса, а потом расхохоталась.

– Что? – Он удивленно приподнял брови.

– Ты всегда такой ухоженный, вот я и подумала, не удаляешь ли ты волосы на груди воском, – призналась она.

Джеймс рассмеялся:

– Я не до такой степени глуп, Шарлотта.

– Нет? – Она взъерошила его красивые, ухоженные волосы. – Вот так лучше, Джеймс. Когда ты слишком совершенен, становится немного страшно.

– Я обыкновенный мужчина. – Он посмотрел на нее и уточнил: – Твой мужчина. Ты хочешь меня?

У нее пересохло во рту.

– Хочу.

– Хорошо. – Правильно ответив на следующий вопрос, он произнес: – Снимаем футболку. Можно?

Шарлотта кивнула, и Джеймс, приподняв край ее футболки, погладил ее живот. А потом, продолжая ласкать ее кожу, он медленно потянул футболку вверх.

– У тебя такая мягкая кожа, Шарлотта. Ты прекрасна, – тихо, но решительно произнес он, проведя пальцем по краю ее кружевного лифчика. – Мне нравится.

Спустив бретели с ее плеч, он коснулся щекой ее плеча и вздохнул:

– М-м-м… ты так вкусно пахнешь.

– Разве не нужно ответить на вопрос, прежде чем снять очередной предмет одежды?

– Правила изменились, – прошептал он. – Ты позволила к себе прикоснуться.

– Ты меня обманул.

– Виноват. – Джеймс развел руками. – Выбирай, чем я могу искупить вину.

У нее чаще забилось сердце.

– Поцелуй меня.

Джеймс нежно поцеловал уголок ее рта, затем его губы переместились на ее шею. Шарлотта закрыла глаза, наслаждаясь каждым его прикосновением.

– Неустойка выплачивается в полном объеме, – произнесла она дрожащим голосом.

Он поцеловал ее плечо, выпрямился и улыбнулся:

– Извини, но думаю, мне придется снова тебя обмануть.

В следующем раунде игры Шарлотта сняла с него джинсы, и от волнения у нее пересохло во рту. Затем и ее брюки оказались на полу. Так как мысли Шарлотты путались, она не ответила на следующий вопрос.

– Твой лифчик, – сказал Джеймс и расстегнул его одной рукой.

– Какой ты умелый, – заметила она.

Он усмехнулся:

– У меня была бурная молодость.

В это она могла поверить. Джеймс Александер наверняка мог очаровать женщину одной улыбкой.

– Но есть две вещи, которые ты должна обо мне знать, – произнес он. – Во-первых, я умею хранить верность. И во-вторых, что бы ни писали обо мне в прессе, я довольно разборчив в связях.

– Я рада это слышать. Я очень разборчива.

Подушечкой большого пальца он обвел контур ее нижней губы.

– Значит, у нас с тобой высокие требования. – Он бросил ее лифчик на пол и резко вздохнул. – Шарлотта, ты невероятно красива.

Он осторожно касался ее груди, нежно гладил соски. Опустив голову, Джеймс взял сосок в рот и обвел его языком. Шарлотта задрожала, и он посмотрел ей в глаза.

– Тебе нравится? – взволнованно спросил он.

– Очень нравится, – прошептала она, зная, что может ему доверять.

– Я не совсем уверен, что кто-то из нас в состоянии продолжать игру.

– Что ты предлагаешь?

Он отложил карты в сторону.

– Я предлагаю нарушить правила. – Он нежно привлек ее к себе.

Шарлотта не помнила, как они избавляли друг друга от остатков одежды. Они легли на кровать и стали ласкать и целовать друг друга.

Джеймс надел презерватив, потом лег на спину и сладко ей улыбнулся.

– Я весь твой, – сказал он. – Делай со мной, что хочешь.

И тут до Шарлотты дошло.

Джеймс позволил ей контролировать ситуацию. Он возвращал ей уверенность, украденную Майклом. Она очень его за это любила.

Шарлота уселась на него, и он глотнул воздух.

– Двигайся так, как тебе удобно, – произнес он, его голос надломился. – Только… Не слишком тяни время. Иначе я не выдержу.

Он схватился за кованую спинку кровати, когда Шарлотта начала медленно двигаться.

Взяв ее за руку, он прошептал:

– Шарлотта…

– Что?

Джеймс поцеловал тыльную сторону ее ладони:

– Спасибо за то, что мне доверилась.

Она улыбнулась в ответ:

– Спасибо за то, что заставил меня забыть о прошлом.

Услышав эти слова, он слегка передвинулся и принял сидячее положение, а затем обнял Шарлотту.

– Сейчас не самое походящее время, но я должен кое в чем тебе признаться, – сказал он.

– В чем?

Мгновение Джеймс внимательно смотрел ей в глаза, затем произнес:

– Я люблю тебя.

Шарлотта удивленно моргнула:

– Что ты сказал?

– Я люблю тебя, – повторил он и усмехнулся. – Я едва не признался тебе, когда мы гуляли по пляжу. Но тогда было неподходящее время.

– А теперь?

– Скорее всего, нет, – согласился он. – Но я скажу еще раз. После.

– После чего?

Он одарил ее дьявольской улыбкой:

– После того, как сведу тебя с ума.

Когда оба достигли пика наслаждения, Джеймс обнял ее, уткнулся носом в ложбинку между плечом и шеей и произнес:

– Я люблю тебя.

Глава 14

Следующим утром Шарлотта проснулась в одиночестве, и только вмятина на подушке, лежавшей рядом, доказывала, что это был не мираж. Джеймс провел вместе с ней ночь и обнимал во сне.

Аромат свежего кофе подсказал, что Джеймс находится внизу. Как только Шарлотта решила встать с постели, дверь открылась и Джеймс вошел в спальню, неся две чашки с кофе. На нем было лишь полотенце, повязанное вокруг бедер. Он был настолько великолепен, что у Шарлотты снова начали путаться мысли.

– Доброе утро, – сказал он с улыбкой.

– Доброе утро, – пробормотала она.

Джеймс поставил чашки на тумбочку, затем снял полотенце и улегся рядом с Шарлоттой.

– Надеюсь, ты не против, что я похозяйничал на твоей кухне. И я покормил Пандору. Не знаю, достаточную ли порцию еды я ей дал, но уверен, что, если ошибся, она пожалуется тебе позже.

– Не волнуйся. Она придет и начнет мяукать тебе на ухо, – усмехнулась Шарлотта.

– Ты не забыла о том, что я сказал вчера вечером? Я тебя люблю, Шарлотта. – Джеймс устроился в кровати и обнял Шарлотту. – Думаю, что влюбился в тебя сразу же, как увидел. Чем лучше я тебя узнавал, тем больше ты мне нравилась. И за последние несколько дней, когда мы все выяснили, мне многое стало понятно. Я знаю, чего хочу от жизни.

– И чего же? – спросила она.

– Не хочу давить на тебя, но я до сих пор не знаю, как ты ко мне относишься.

Она откашлялась:

– Ты первый мужчина, которому я позволила к себе приблизиться после истории с Майклом. Неужели это ни о чем тебе не говорит?

– Я предпочел бы услышать ответ из твоих уст. Вдруг я ошибаюсь?

– Ты особенный. – Шарлотта выдержала долгую паузу и подождала, пока Джеймс начнет нервничать, потом улыбнулась. – Я тоже тебя люблю.

Наклонившись, он ее поцеловал:

– Хорошо. Значит, я прав, и теперь мне спокойнее.

Следующая неделя прошла как в тумане. Шарлотта и Джеймс были невероятно заняты на работе. В пятницу родители Милли Фаулер снова привезли дочь в больницу, так как у нее участились одышечно-цианотические приступы. Джеймс вместе с Шарлоттой сделали девочке эхотомографию, а потом отправились переговорить с Фаулерами.

– Она еще слишком мала для радикальной операции, – Джеймс покачал головой, – поэтому я установлю шунт Блэлока—Тауссига, который будет расположен между ее аортой и легочной артерией.

Шарлотта быстро нарисовала для родителей схему.

– Вот так это выглядит, – пояснила она.

– Это означает, что она будет получать достаточное количество крови в легкие, и число одышечно-цианотических приступов сократится, – объяснил Джеймс. – Когда она будет готова к операции, я удалю шунт.

– Я буду регулярно наблюдать Милли, – добавила Шарлотта. – Мы с Джеймсом тесно сотрудничаем, поэтому он всегда будет знать, что происходит.

– Похоже, вы слаженная команда, – произнесла миссис Фаулер.

Джеймс сжал плечо Шарлотты:

– Вы правы. Я проверю график операций и позвоню вам во второй половине дня, чтобы назначить время шунтирования.

– А она… она выживет? – Мистер Фаулер явно не решался об этом спросить.

– Она будет в порядке, – успокоила его Шарлотта. – Джеймс делал много подобных операций. Ей станет намного лучше после шунтирования. Я побуду с вами. – Она улыбнулась Фаулерам. – Не волнуйтесь.

Во второй половине дня субботы Джеймс обнаружил, что как раз на полпути между Сейнт-Пиран и Пенгалли находится парк и ярмарка.

– Мы должны туда поехать, – сказал он. – Я люблю ярмарки.

Увидев, как блестят его глаза, Шарлотта не решилась сопротивляться. Они здорово повеселились, кружась на аттракционах, а затем поедая сахарную вату и пончики. Джеймс останавливался у каждого ларька, а за победу в игре, где приходилось набрасывать кольца на разыгрываемые предметы, получил пластиковое яйцо. Открыв его, он посмотрел на Шарлотту и усмехнулся.

– Что там? – спросила она.

– Я покажу тебе позже. – Джеймс переплел пальцы с ее пальцами. – Ты боишься высоты?

– Нет.

– Хорошо. Тогда идем на большое колесо обозрения.

Было уже достаточно поздно, и огоньки выставочных площадок сверкали в сумерках, когда Шарлотта и Джеймс оказались в верхней точке колеса обозрения.

– Шарлотта, мне нужно поговорить с тобой. – Джеймс произнес эти слова слишком серьезно, поэтому ей пришлось приложить усилия, чтобы казаться беспечной.

– Конечно.

– Я помню, как сказал, что не желаю тебя торопить, но я очень нетерпеливый.

Шарлотта не могла понять, к чему он ведет.

Джеймс достал бутылку минеральной воды из одного кармана и пластиковое яйцо из другого.

– Традиционно в этот момент следует открывать шампанское и дарить кольцо с бриллиантом, но ты научила меня, что показуха ни к чему. Самое главное, что лежит в основе поступка. Я люблю тебя, Шарлотта. С тобой мой мир полон солнечного света, а не гламурных блесток, которыми я хотел заменить главные ценности. – Он открыл яйцо и показал ей полупрозрачное голубое пластиковое кольцо, украшенное тремя каплями из того же материала. – Ты выйдешь за меня замуж?

Джеймс предлагал ей брак и дарил пластиковое кольцо. Он отказался от показного блеска, потому что она научила его видеть суть вещей.

– Выйти за тебя замуж? – повторила Шарлотта, по-прежнему не веря своим ушам.

– Я жду положительного ответа, – тихо произнес он. – Не имеет значения, что перед нами: минеральная вода и пластиковая побрякушка или марочное шампанское и роскошное кольцо с бриллиантом. Я хочу настоящей жизни и настоящих чувств. Я хочу быть с тобой. Я мечтаю, чтобы у нас была семья.

Именно об этом когда-то мечтала Шарлотта, но потом решила, что такое с ней никогда не произойдет.

Она обняла и поцеловала Джеймса.

– Да, – сказала она. – Да, я выйду за тебя замуж. Потому что я тоже тебя люблю.

Он надел кольцо ей на палец:

– Это временное кольцо.

Следующим утром Джеймс повел Шарлотту в магазин, чтобы купить ей настоящее кольцо. А потом он вдруг начал скрытничать и заявил, что должен отвезти ее домой во второй половине дня. Шарлотта не сопротивлялась, потому что ей нужно было заняться кое-какими делами.

Вечером Джеймс за ней заехал и пригласил к себе.

– Сударыня, ужин подан! – воскликнул он.

Шарлотта обратила внимание, сколько усилий ему пришлось приложить. Комната была заполнена цветами, повсюду стояли зажженные свечи. Джеймс перенес стол на балкон: там они могли любоваться ночным небом и морем.

Как только они съели десерт – самый роскошный шоколадный мусс, который когда-либо пробовала Шарлотта, Джеймс преподнес ей кольцо. Обыкновенное золотое кольцо с танзанитом, который гармонировал с цветом глаз Шарлотты.

– За нас! – сказал он, поднимая бокал шампанского. – За то, чтобы мы были вместе до конца жизни!

Она поддержала его тост, а затем вручила ему конверт.

– Что это? – спросил он.

– Подарок на помолвку. – Она улыбнулась.

Он открыл конверт и увидел фотографию черного щенка ретривера с розовой лентой на шее.

– Его зовут Дилан, – сообщила ему Шарлотта. – Он будет жить с нами с конца октября.

Джеймс пристально на нее посмотрел:

– С нами?

– Ладно, мой дом не такой шикарный, как твой особняк с видом на море, но если ты не возражаешь, всегда можешь переехать ко мне, – объяснила она.

– Шарлотта, с тобой я готов жить в хижине на пляже, – совершенно искренне произнес Джеймс. – Я хотел бы к тебе переехать. – Он посмотрел на фотографию: – Каждый день рождения, каждое Рождество, каждое лето я просил купить мне собаку.

– Я знаю, – тихо сказала она. – И я думаю, что сейчас ты готов его принять.

– Я готов остепениться и обзавестись семьей. – Он помолчал, потом спросил: – А что с Пандорой?

– Мелинда говорит, что намного проще приучать щенка к дому, где есть кошка, чем котенка – к дому с собаками, – упокоила его Шарлотта. – Бирманские кошки очень общительны, и Пандора на самом деле к тебе привязалась. Она поладит с Диланом и наверняка будет колотить его лапой по носу, а потом станет с ним обниматься.

– Собака, кошка, будущее и семья. – Джеймс улыбнулся. – Шарлотта, благодаря тебе сбылись все мои мечты.

– Я могу сказать то же самое, – мягко произнесла она. – Я встретила свою любовь тогда, когда уже отчаялась ее найти.

– Я тоже, – сказал Джеймс. – Наконец-то мы нашли друг друга.

Эпилог

Шесть месяцев спустя: апрельский вечер, суббота

Джеймс взглянул на часы. Две минуты опоздания. Неужели Шарлотта намерена соблюдать традицию? Когда-то София заставила всех ждать почти двадцать минут…

– Успокойся, – сказал Джек. – Все будет не так, как в прошлый раз. – Он улыбнулся. – Ты женишься на достойной женщине.

– Да. – Джеймс взглянул на шафера. Джек был прав. Нынешняя церемония совсем не похожа на его свадьбу с Софией. Вместо того чтобы прятаться за спинами охранников, они с Шарлоттой поговорили с репортерами и заключили сделку. Они позволят им сделать фотографии после свадьбы в обмен на достойное пожертвование в фонд госпиталя, и представители прессы оставят их в покое на время медового месяца.

Свадьба отличалась скромностью, среди приглашенных были только ближайшие родственники и друзья. Торжествовала любовь, а не модные побрякушки.

Однако по настоянию Джеймса церемония бракосочетания проходила в самом престижном отеле Сейнт-Пирана, и там же устраивался праздничный ужин. Шарлотта согласилась пойти на компромисс.

Джеймс провел ночь перед свадьбой в отеле со своими родителями и братом Марком, а Шарлотта ночевала в их новом доме со своими родителями. Мелинда и Драган любезно согласились взять Дилана и Пандору к себе на выходные.

И вот наступил день свадьбы.

Джеймс снова взглянул на часы, и тут наконец зазвучал хорал Баха «Иисус, радость моя», исполняемый виолончелистом.

«Шарлотта приехала», – взволнованно подумал Джеймс.

К горлу Джеймса подступил ком, когда он обернулся и увидел невесту. Шарлотта шла под руку с отцом, и на ней было платье, которое она старательно скрывала от его глаз последние несколько недель, – из сиреневой тафты, длиной до колен, с красивым декольте. На ногах Шарлотты красовались сиреневые туфли на высоких каблуках, а на шее – жемчуг лавандового цвета. Она несла букет из белых роз, белых тюльпанов и сирени; ее волосы мягко струились по спине и плечам. Джеймс никогда не видел ее такой красивой.

– Я люблю тебя, – сказал он, когда Шарлотта встала рядом.

Она лучезарно улыбнулась, и Джеймсу показалось, что в зале стало светлее.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала Шарлотта.

– Не могу выразить словами, с каким нетерпением жду начала нашей совместной жизни.

Она рассмеялась:

– Я хотела опоздать, но потом вспомнила, что мой будущий муж очень нетерпеливый человек.

– Я могу научиться терпению. Все возможно, если ты со мной.

Церемонии прошла как во сне. Затем они позировали фотографам, и Джеймс знал, что широко улыбается, словно обезумев от счастья. Во время торжественного приема он все время смотрел на молодую жену и хотел себя ущипнуть, чтобы убедиться, что все происходит наяву. Он не мог поверить, что ему так повезло.

Шарлотта попросила гостей участвовать в лотерее, где разыгрывались безделушки, и вместо подарков делать пожертвования. Все доходы были разделены между центром помощи пережившим сексуальное насилие и больницей. Гости оказались невероятно щедры.

Шарлотта продала лотерейные билеты даже папарацци. Самый отъявленный грубиян репортер не смог устоять перед ее улыбкой и с удовольствием купил билет.

Молодожены танцевали вальс Чайковского из балета «Спящая красавица» под нежные звуки пианино.

– Танец напоминает мне тот момент, когда я в тебя влюбилась, Джеймс. Ты подарил мне платье, в котором я почувствовала себя принцессой, танцевал со мной и поцеловал меня.

Для Джеймса эти воспоминания также были драгоценны. И он знал, что они останутся с ним на всю жизнь.

Когда умолкли последние аккорды, Джеймс вывел Шарлотту на балкон. На небе появились звезды, на водной глади моря отражалась луна.

– Надеюсь, ты не против, что мы устроили помпезные бальные танцы на свадебном приеме, – произнес он, погладив ее по лицу.

– Зная твою склонность к шику, – поддразнила его Шарлотта, – я не могла тебе возразить.

– Эй, иногда нужно вносить в жизнь немного блеска. – Джеймс поцеловал жену и почувствовал, как она разомкнула губы. – Но самое главное, что стоит за блеском, – тихо сказал он. – Рядом с тобой я обрел самое важное – веру и любовь.

– Я тоже, – тихо призналась Шарлотта. – Ты научил меня доверять людям. – Она рассмеялась.

– Что?

– Слушай! – воскликнула она. Музыкальная группа исполняла песню «Настоящая любовь» из фильма «Высшее общество».

– Эта песня будет считаться нашей, – произнесла она. – Хотя следует признать, что ты принадлежишь к высшему свету, а я простушка…

Джеймс резко припал к губам Шарлотты, не дав ей договорить:

– В тебе нет ничего от простушки, Шарлотта Александер. Но смысл песни верный. Я люблю тебя и всегда буду любить.

Она поцеловала его и сказала:

– Я тоже тебя люблю, Джеймс, и буду любить вечно.