Мы – были! Честь Альфа-книга, Армада Москва 2008 978-5-9922-0110-9

Иар Эльтеррус

Книга II. Часть I.

Мы – есть! Честь

Памяти Виктора Васильевича Сметанки и всех остальных мечтателей, сгинувших в этом безжалостном мире боли и зла, посвящается.

От автора

Мне бы крылья, чтоб в небо

С зарей на восток,

Чтоб с грозою я силой помериться мог,

Чтобы ветер шальной,

Что средь звезд побывал,

О заветной мечте

Мне забыть не давал.

Ввысь лететь над Землей

И от счастья орать,

Ветер мне о мечте не дает забывать.

И отринув судьбу, и невзгоды забыв,

Я умчусь, как шальной,

Повторяя призыв:

Ветер, ветер в моих руках,

Крылья расправлю я в облаках.

Тот, кто с мечтою в душе рожден,

Изменит природы унылый закон.

Пыль земли и дорог

Мне совсем ни к чему.

Лучше звездную пыль я в ладонь соберу.

Видел только во сне,

Но подумать не мог,

Что Создатель такой вот

Сюрприз приберег.

Два огромных крыла у меня за спиной,

И со мною теперь этот ветер шальной.

Оторвавшись навек

От унылой земли,

Я уйду сквозь зарю

И исчезну вдали.

Ветер, ветер в моих руках,

Крылья расправлю я в облаках.

Тот, кто с мечтою в душе рожден,

Изменит природы унылый закон.

Татьяна Толстова, «Крылья Ветра»

«Отзвуки серебряного ветра» – это моя попытка найти выход из тупика, в котором оказался наш мир. Тупика подлости, жестокости и корысти.

Искушенному читателю мир ордена Аарн может показаться несколько схематичным. Вполне возможно. Но мне важно было донести основную идею, а второстепенные детали и научная достоверность не имеют для меня особого значения.

Меры веса, длины и времени в романе даны в привычных для русскоязычного читателя единицах.

Новые термины объяснены либо в самом тексте, либо в сносках. Новые идиоматические обороты приближены к русским и, надеюсь, не вызовут у читателя затруднений.

Все совпадения с реально существующими людьми или событиями случайны, роман с начала и до конца является плодом авторской фантазии.

Автор выражает свою искреннюю благодарность редакторам Любови Зиновьевне Лейбзон и Евгению Геннадьевичу Коненкину, без помощи которых эта книга так и не обрела бы законченный вид. Слишком много лет она писалась. Также автор благодарит участников форума http://forum.elterrus.com за помощь и подсказки, за бесконечный, длившийся годами поиск логических несоответствий, за сотни высказанных идей, военных концепций и типов оружия, за рисунки, стихи, песни и составление энциклопедии обитаемой галактики, составить которую самому автору просто не хватило бы терпения.

Интерлюдия

Как странно и непривычно. Я смотрел на тихо сопящую в подушку девушку и улыбался, сам не зная чему. Хорошая ты моя… До невозможности непривычно видеть кого-то рядом с собой. За последнюю тысячу лет я слишком привык к одиночеству и не верил, что может быть по-иному. Если бы не эта девочка, не ее настойчивость, не ее любовь, не ее вера, я так и остался бы один, так и продолжил бы прятаться в свою раковину и делать вид, что счастлив и ничего мне не нужно. Сейчас я, наверное, действительно могу назвать себя счастливым. Хоть в малости. Только вот пророчество… Увы, оно висело над головой и впереди нас ждало что-то страшное. Что? Хотел бы я знать. Но не знаю. И мне страшно.

Кто-то станет смеяться – как же, величайший маг последних двадцати тысячелетий чего-то боится. Но я ведь не бог, а всего лишь человек. Пусть знающий и умеющий больше других, пусть бессмертный, но все равно человек. И я боюсь. Однако складывать лапки и покорно идти ко дну не намерен. Не ждите. Я еще побарахтаюсь. И пусть не ждет пощады тот, кто встанет на моем пути или причинит зло моим детям. Прощать я давно разучился.

Не желая тревожить любимую, я осторожно тронул ближайшую линию вероятности, перенеся себя к иллюминатору. Спать не хотелось. Впрочем, желание здесь ни при чем, не мог просто. Сердце сжималось, казалось, что-то черное и страшное нависло надо мной, не давая дышать, не давая верить хоть во что-то хорошее. Неужели мои дети должны платить за мои старые грехи, Создатель? Закусив губу, я уставился в темноту космоса. Перед глазами снова вставал вчерашний кошмар. Пылающие города. Сгорающие заживо дети. Гибель всего, что мне дорого. Маленький мальчик, закрывающий собой совсем уж крохотную девочку. И стреляющий в них солдат. Нет, я не допущу этого! Слышишь, Создатель?! Не допущу!

Руки дрожали, зубы скрипели. В этот момент я, наверное, снова походил на человека, которого когда-то называли Темным Мастером. Пусть. Но я все равно не допущу воплощения кошмара. Или хотя бы сведу его последствия до минимума. Что я должен для этого сделать? Пока не знаю. Но узнаю, и никто после этого меня не остановит. Никто. И ничто. Т'Сад прав, даже в случае падения можно многое спасти. И я этим займусь.

Я усмехнулся собственным наивным мыслям. Если Создатель пожелает, то все мои усилия окажутся тщетными. К сожалению. Но ничего не делать тоже нельзя, под лежачий камень вода не течет. Слишком много воли я вам дал, господа пашу. Решил, что вы способны хоть что-нибудь понять. Способны стать хоть немного добрее. Способны пожалеть хоть кого-нибудь. Увы, я ошибся, ваша жажда власти и богатства лишает вас остатков совести и разума. А раз так, придется контролировать вас куда жестче. Но не так, как я делал это до сих пор.

Незачем ошеломлять вас могуществом и вызывать вашу ненависть. Лучше делать все исподволь, тайно, вы и подозревать не должны, что находитесь под чьим-то контролем. Мой неизвестный враг именно так и поступил, и теперь вы пляшете под его дудку. Правильно, совершенно правильно. Он на данном этапе оказался умнее меня, и теперь моя задача – вырвать из его рук контроль и передать моим детям. Нам, по крайней мере, от вас ничего не нужно. Кроме одного. Мы хотим, чтобы вы не творили зла ради выгоды. Не насиловали и не убивали. Всего лишь. Это ведь так немного…

Впереди показался шарик далекого мира. Вот мы и дома. Короткая мысленная команда, и планета скачком приблизилась, развернувшись во весь стенной экран. Облачные столбы горели под лучами солнца розовым светом. Между ними плыли в воздухе золотисто-синие города. Их прекрасные башни заставили меня забыть обо всем и радостно рассмеяться. Это вашими руками, дети мои, создано! Вашими. И что бы ни говорили ненавидящие нас, как бы ни поносили, нам безразличны их слова. Мы – здесь! Мы – живем! Мы – создаем новое! Мы – верим! Мы – любим! Мы – есть!

Из ненаписанного дневника Илара ран Дара

Глава 1

– А что это вы, Володя, так скисли? – незлобивая ирония штабс-капитана Шаронского заставила юношу поежиться и виновато посмотреть на говорившего. – Возьмите себя в руки и не сдавайтесь, друг мой! Пока мы еще живы, а значит, не все потеряно. Вы офицер, а не краснопузая сволочь, черт возьми!

Семнадцатилетнему корнету очень хотелось заплакать в ответ, но он сдержался и с трудом заставил себя улыбнуться. Штабс-капитан одобрительно хлопнул его по плечу, после чего сам постарался сесть поудобнее, что оказалось не так-то просто, учитывая их положение. Да и место было донельзя гнусным, по обыкновению красных. Оглянувшись, он незаметно вздохнул. Темная и сырая подвальная камера, в которой держали пленных офицеров, была промозгло-холодной, а хотя бы относительно теплой одежды ни у кого не нашлось. Впрочем, даже если кто и простудится, это уже не имеет значения. Все равно завтра на рассвете их расстреляют. Отправят в штаб к Духонину, как говорится…

Очень не хотелось умирать, но от его желания мало что зависело. Штабс-капитан привалился спиной к сырой холодной каменной стене и позволил почти незаметной усмешке скользнуть по губам: смерти он давно не боялся – после всего, что довелось пережить за последние годы. Страшные годы. Казалось, люди поголовно сошли с ума, сам Бог отвернулся от них. Что ж, наверное, так оно и было, трудно как-то иначе объяснить происходящее. Какой-то кровавый кошмар, право.

– О чем задумались, Николай Александрович? – вопрос подполковника Куневича прозвучал над самым ухом, и штабс-капитан повернулся к немолодому уже человеку.

– Да вот, Виктор Петрович, философствую напоследок, – с иронией ответил он. – Пытаюсь хоть себе самому объяснить что-нибудь в том, что с нами всеми случилось. И знаете, ничего не получается. Не понимаю. Ничего не понимаю.

– Если вы думаете, что кто-нибудь другой понимает, то ошибаетесь…

Подполковник присел рядом и опустил голову. Николай знал его уже два года, и до сих пор пытался понять, что забыл ученый-астроном в армии. Впрочем, война не обычная. Гражданская, чтоб ей… Тут в стороне остаться не получится, видал он тех, кто пытался. Стреляли их и белые, и красные. Мысли снова вернулись к подполковнику Куневичу. А ведь хороший офицер из книжного червя получился, черт возьми, опытный, толковый, его уважали в полку все. Никогда и никому не отказывал в помощи, солдат держал в строгости, воевал грамотно и пуле не кланялся.

Они познакомились во время кошмарного Ледового похода, подружились, и с тех пор капризная фронтовая судьба не разлучала друзей. Даже в Сибирь, к Колчаку, попали каким-то чудом вместе. Воевали, как могли, ранения давно никто не считал, не до того было. Когда стало ясно, что война проиграна, у друзей появились, конечно, мысли об эмиграции, да куда там – те, кто находились ближе к монгольской границе, еще могли каким-то чудом прорваться, но добраться до границы из-под самого Иркутска? Увы. Нереально.

Однако сдаваться красным живыми никто не собирался, и вместе с группой корниловцев, которым нечего было ждать пощады от большевиков, друзья ушли в леса и пробирались сами не зная куда. Только старательно избегали деревень, где чаще всего уже квартировали красные. Надежда все-таки умирает последней, и офицеры упорно шли к границе. Но не повезло – напоролись на большой отряд красногвардейцев, непонятно что и делающих посреди тайги. А эти воевать умели хорошо, особенно со смертельно уставшими, замерзшими людьми, у которых почти не осталось патронов.

Кого постреляли на месте, а вот их с Виктором и трех оставшихся в живых корниловцев зачем-то привезли в Иркутск. Господам большевичкам вздумалось устроить публичный революционный трибунал над «палачами трудового народа». Вспомнив эту пародию на цивилизованный суд, Николай гадливо поморщился. Естественно, приговор был ясен заранее. Расстрел. Причем, с какой-то стати – публичный. Чего хотели этим добиться красные, штабс-капитан так и не понял, жаргон «победившего пролетариата» был переполнен трескучей демагогией. В конце концов, он и пытаться перестал. Все равно ничего умного сказать на этом суде не могли.

Почему-то их не расстреляли сразу после суда, ожидали прибытия какого-то высокопоставленного комиссара. Зачем? Ведь тысячи и тысячи пленных поставили к стенке без каких-либо церемоний. Но пожить лишние пару дней… Надежда на чудо не оставляла никого, человек не может примириться с собственной смертью, и надеется до последнего. Даже когда всходит на эшафот, надеется. Сначала они сидели впятером с теми же тремя оставшимися в живых корниловцами – штабс-капитаном Никитой Александровичем Ненашевым и двумя поручиками, Александром Оринским и Олегом Малером.

Через несколько дней в подвал бросили семнадцатилетнего мальчишку-корнета. Кто только брал таких мальчишек в армию? Впрочем, после того, как Володя рассказал свою историю, все стало ясно. Большевики по чьему-то доносу расстреляли его семью, и Владимир поклялся отомстить убийцам со всем пылом юного сердца. Вот только повоевать так и не успел – армию Колчака разгромили. Зато попался большевикам, и теперь вместе с остальными ждал расстрела. Странно, но офицеры начали опекать юношу, как не опекали бы, наверное, и собственных детей, если бы таковые у них имелись. Каждый старался поддержать Володю, рассказать ему что-нибудь смешное. А тому было очень страшно, но корнет держал себя в руках и даже пытался шутить.

– Что ж, – донесся до Николая голос Виктора Петровича. – По крайней мере, мы сделали все, что могли…

– Наверное, вы правы, господин подполковник, – отозвался из своего угла штабс-капитан Ненашев. – Вот только результата наши усилия не принесли… Хотелось бы все же понять, почему все это случилось.

– Да первопричина-то как раз понятна, – вздохнул Виктор Петрович. – Жажда справедливости. А им ее пообещали.

– Причем здесь справедливость? – с недоумением спросил кто-то из поручиков, в полутьме Николай не понял, кто именно.

– А вы подумайте, поручик. Представьте себе, что вы умны и талантливы, но бедны и не имеете никакой возможности учиться. А потому обречены всю жизнь тяжело и беспросветно работать, когда кто-то рядом жирует. Причем, чаще всего, жирующие глупее и подлее вас. Сколько я таких умных и талантливых ребят встречал… Почти все они стали красными.

– Вот именно, эти ваши «умные и талантливые» взяли винтовки и пошли грабить тех, кто богаче, – с иронией процедил сквозь зубы Ненашев. – Нет, чтобы самим добиваться, отобрать-то всяко проще. Я вот только одного не пойму, господин подполковник.

– Чего?

– Раз вы так думаете о краснопузых, то почему воевали против них, а не наоборот?

– Почему? – иронично приподнял брови Виктор Петрович. – Да потому, что за красными стоит кто-то очень страшный. Жаждущими социальной справедливости дурачками воспользовались, чтобы прийти к власти. И, как я уже говорил, кто-то очень страшный.

– Уж не сатану ли вы имеете в виду? – с еще большей иронией спросил штабс-капитан.

– Да нет… – криво усмехнулся подполковник. – Людей. Вот только эти люди пострашнее сатаны будут, по моему мнению. Нас с красными просто стравили, как стравливают две своры псов. И я даю гарантию, что, разобравшись с нами, пришедшие к власти потихоньку перережут и самих красных. Вспомните Робеспьера и иже с ним. Революция – это свинья, которая пожирает своих детей.

– Вот уж я посмеюсь, коли вы правы, – зло хохотнул Ненашев. – Да жаль, не доживу.

Ругань красноармейцев за дверью привлекла внимание офицеров, и они замолчали. Что-то новенькое? Странно, все уже, казалось, было решено, приговоренные даже исповедались друг другу за неимением священника. Неужели решили не ждать утра, и их расстреляют прямо сейчас? Эта мысль пришла в голову каждому. Володя судорожно вздохнул, но губы юноши попытались сложиться в подобие улыбки. Один за другим офицеры поднимались на ноги и молча стояли, ожидая своей судьбы. Дверь отворилась, и внутрь швырнули человека. Он кубарем покатился по полу и глухо застонал. Николай подбежал к новому товарищу по несчастью и помог подняться. Тот с трудом встал на ноги и витиевато выругался. Затем поднял глаза на штабс-капитана.

– Благодарю вас, сударь, – сказал он и склонил голову.

Внимательно посмотрев на нового узника, Николай только головой покачал. Столь породистого лица ему видеть еще не доводилось. Естественно-высокомерное, холеное, невероятно красивое. Все черты соразмерны, но в совокупности производили довольно странное впечатление. Этому человеку хотелось довериться. При этом его красота была именно мужской, никак не женской. И незнакомец разгуливал с таким лицом по красному Иркутску? Даже не замаскировавшись? Шутник он, в таком случае… Не удивительно, что обладатель породистого лица попал, в конце концов, в этот подвал. Да и выправка говорила сама за себя. Перед ними стоял такой же офицер, как и все здесь. К тому же, скорее всего, дворянин. А новичок снова повернулся к дверям.

– Вернули бы инструмент, господа красноармейцы! – разнесся по подвалу прекрасно поставленный баритон, но произносил слова он как-то странно, с почти незаметным акцентом. – Хоть перед смертью спеть. Последнее желание.

Один из стоящих на пороге красноармейцев, грузный небритый детина в трофейной английской шинели, матерно выругался и погрозил говорившему кулаком. Второй, явно хохол, почему-то не поддержал товарища.

– Та виддай ты йому ту гытару, ранком, як його стрелють, знову соби визьмешь, – сказал он, сплюнув на пол желтую табачную слюну. – Хай поспивае хлопець в останний раз. До чого ж гарно спивае, вражина! Та й мы з-пид викна послухаемо.

– А коли сломает? – возмутился тот. – Он же вражина! Сломает, чтобы бедному человеку не досталось!

– Да не беспокойтесь вы, – рассмеялся новичок. – Не стану я ломать этот инструмент, он у меня с детства, и отношения у нас с ним особые. Пусть и после меня кому-нибудь послужит.

– А! – махнул рукой красноармеец. – Черт с тобой, бери! Только смотри, коли сломаешь, сразу не убью, долго мучиться будешь. И спой чо-нить красивое. Про любовь. Хоть ту жалостливую, чо утром на площади пел.

Он нахмурился, изобразив большое мыслительное усилие, немного постоял, а потом достал из-за спины потертый кожаный футляр и швырнул его новичку. Тот ловко поймал брошенное и иронично поклонился, разведя руки в стороны. Красноармеец снова выматерился и вышел, захлопнув за собой дверь камеры. Хохол ушел еще раньше. Слышно было, как заскрежетал запираемый замок. Новичок повернулся к молча стоявшим офицерам и поклонился уже вежливо.

– Позвольте представиться, господа, – сказал он все тем же великолепно звучащим баритоном. – Дварх-лейтенант Лар даль Далливан, легион «Ищущие Мглу», орден Аарн.

– Дварх-лейтенант? – с недоумением переспросил штабс-капитан Ненашев. – Это, простите меня, что за звание такое?

– Нечто среднее между вашим поручиком и штабс-капитаном, точнее не могу сформулировать. Я очень издалека, господа. И у нас все по-иному.

Дварх-лейтенант снова развел руками и открыто, широко улыбнулся.

– Так вы иностранец? – спросил Виктор.

– Именно так.

– Тогда почему не сказали об этом красным? Больше шансов в живых остаться…

– Жизнь – ничто, – усмехнулся дварх-лейтенант. – Честь – все. Не стал я унижаться и лгать, господа. Попался так попался.

– Попались? – с подозрением спросил его Ненашев, служивший в контрразведке. – Так вы что, господин хороший, шпион будете? Чей, интересно? В какой это армии существуют звания, подобные вашему? Я что-то таких не припомню.

– Да, я был в разведке и попался, – не стал скрывать странный офицер. – По-вашему, наверное, шпион. Нас заинтересовало, что такое у вас здесь происходит. Но я сглупил, не подумал, что бродячий музыкант – неподходящее прикрытие. Попел песенки на улице, там и взяли. Сходу. Какие-то малопонятные господа комиссары в кожаных куртках обвинили меня в том, что я «палач трудового народа» и «каратель», дали несколько раз в зубы и приказали отвести сюда. Еще сказали, что утром расстреляют. Хотел бы я только понять – за что именно? Что я им такого сделал? Ну, ладно, пел странные песни на площади. Так ведь больше ничего! Да и наши в этой стране еще не бывали.

– По-русски говорите совершенно свободно, – скептически прищурился Ненашев, остальные офицеры только переглянулись. – А в стране впервые. Ну-ну…

– Вы можете не верить, – пожал плечами дварх-лейтенант. – Это ваше право. Только не забывайте, что завтра утром нас всех вместе поставят к стенке, и ваша вера больше не будет иметь никакого значения.

– Вы полностью правы, господин дварх-лейтенант! – рассмеялся штабс-капитан. – Я забыл, что уже не в контрразведке служу, а в подвале у красных расстрела дожидаюсь. Но согласитесь, ваша история весьма странно выглядит.

– Согласен, – кивнул тот. – Странно. Но я не лгу. Я действительно очень издалека, да и оказались мы в вашей области пространства совершенно случайно. Если среди вас есть астрономы, то я мог бы объяснить подробнее.

– Я астроном, – подал голос Виктор Петрович. – Подполковник Куневич. Хотя какое отношение имеет моя бывшая профессия к вашим объяснениям?

– Рад познакомиться, господин подполковник. А ваша профессия… Присядем, господа.

Дварх-лейтенант царственным жестом указал на пол, как будто приглашал присутствующих рассесться в мягких и удобных креслах, а не на холодном и грязном каменном полу. Офицеры переглянулись, этот странный человек почему-то вызывал доверие, несмотря на его дикий рассказ. То, что перед ними тоже офицер, доказательств не требовало – выправка, культура движений и множество неуловимых мелочей говорили опытному глазу немало.

Махнув рукой, Николай сел напротив дварх-лейтенанта и снова внимательно посмотрел на него. Да, вот что его настораживало! Чуждость. Неподдающаяся объяснению чуждость этого человека, его отстраненность и полное безразличие к тому, что утром его расстреляют. Он вел себя совершенно непринужденно, будто находился в аристократической гостиной, а не в темной сырой камере. Интересно, что он еще расскажет? Да что бы ни рассказал, хоть какое-то развлечение напоследок. Между собой пленные офицеры почти и не говорили, успели хорошо изучить друг друга и знали, чего ждать от остальных.

– Кстати, господа, вы все, кроме господина подполковника, еще не представились, – с почти неприметной ироничной улыбкой сказал дварх-лейтенант, подождав, пока остальные сядут.

– Простите, – смутился Николай, – штабс-капитан Шаронский, Николай Александрович

Затем он по очереди представил остальных товарищей по несчастью. Дварх-лейтенант открыто улыбался каждому, и каждому же почему-то казалось, что его душу взвешивают на каких-то эфирных весах. Оценивают его самого и всю его жизнь по каким-то своим, совершенно нечеловеческим меркам. Странное ощущение… Странное и тревожное. Почему-то забывалось, что завтра их не станет. Почему-то казалось, что впереди ждет что-то невероятное, невозможное. Что впереди ждет чудо. А непонятный иностранец рассматривал русских офицеров с доброй, детской какой-то улыбкой. Николай был уверен в том, что этот самый дварх-лейтенант только что сделал для себя какие-то только ему известные выводы о каждом из присутствующих. И этим изменил их судьбы. Чушь, казалось бы, но Николаю так казалось, да что там, он был почти уверен, что прав. Иностранец посмотрел на него пристальнее, и в его взгляде офицер увидел искреннее удивление.

«Да что он, телепат, что ли?» – мелькнула растерянная мысль, а тот медленно опустил веки, как будто соглашаясь с выводами штабс-капитана. Николай даже встряхнулся, чтобы избавиться от наваждения, да только не помогло.

– Итак, господа, – прервал молчание дварх-лейтенант. – Я расскажу все, что возможно. Вы можете мне не верить, но я не лгу. То же самое я рассказал господам комиссарам, они не поверили, и вот я в этом подвале. Впрочем, кое-чего я им не показал… Уж больно они жестоки.

Он устроился поудобнее и щелкнул пальцами. Стена напротив вдруг засветилась, и ошеломленные офицеры увидели на ней звездное небо.

– Что это? – с трудом выдавил из себя поручик Малер.

– Запись событий, изображения и звука. Вас, кажется, Олегом Владимировичем зовут, господин поручик?

Тот судорожно кивнул.

– Итак, продолжу. Кое-кто из вас, наверное, слышал о теории множественности миров?

– Естественно, – усмехнулся Виктор Петрович. – Я, конечно же, слышал, астроном все-таки. Не хотите ли вы сказать, что вы не с нашей планеты?

– Именно это я и хочу сказать, – улыбнулся дварх-лейтенант. – Наш крейсер совершал самое обычное патрулирование окраин обитаемой галактики.

– Обитаемая галактика… – задумчиво протянул подполковник. – Звучит, как песня. Однако поверить в это очень трудно.

Остальные офицеры потрясенно молчали, только с тревогой поглядывали на мерцающие в углу камеры звезды. Дварх-лейтенант пожал плечами и продолжил:

– Так вот, мы совершали самый обычный патрульный полет. Точнее, почти обычный – несколько гиперфизиков, среди которых даже оба Бенсона были, решили провести эксперимент по исследованию свернутых областей пространства-времени и выбрали для установки своего оборудования наш крейсер. Не было ли среди знакомых вам ученых, господин подполковник, кого-нибудь, выдвигавшего идеи о существовании замкнутых локальных пространственно-временных областей?

– Не помню что-то… – Виктор Петрович задумчиво потер подбородок. – Однажды профессор Варинский что-то такое говорил… Вот только убей меня бог, ежели я вспомню, что именно.

– Ничего страшного, – почти неслышно рассмеялся дварх-лейтенант. – Я и сам понимаю гипер– и астрофизику на уровне младенца. Не мое это дело – наука, мое – это музыка.

– Но вы же офицер! – возразил Ненашев.

– Временно, господа, только временно. Начало уже надоедать носиться галопом по всей галактике, хочется где-нибудь осесть, выстроить дом, вырастить сына. Может, еще два-три года послужу, а там – в отставку. Пора заняться музыкой всерьез.

– Послужите? – иронично приподнял бровь штабс-капитан. – Значит, ваши, кем бы они там ни были, вас вытащат отсюда?

– Кто знает, господин штабс-капитан, кто знает… – с легкой иронией протянул иностранец. – Подождем и увидим.

Ненашев приподнял бровь и задумчиво хмыкнул. Похоже, у них появилась надежда остаться в живых – человек, подобный этому дварх-лейтенанту, вряд ли бросит в беде даже случайных знакомых. Если только его командование не оставит здесь его самого, что весьма и весьма вероятно. Штабс-капитан сталкивался с такими ситуациями сплошь и рядом, а потому не доверял никому высокопоставленному. Все они одним миром мазаны. Он был уверен, что начальство в этом самом ордене Аарн ничем не отличается от любого другого.

– Так вот, – продолжил дварх-лейтенант, – бывают односторонне замкнутые локальные области пространства-времени.

Он показал на продолжавшие мерцать на стене подвала звезды, и вслед за движением его пальца на изображении появилась тонкая линия, охватывающая небольшое звездное скопление. Оно как бы подернулось дымкой и стало нечетким. Никогда не видевшие подобного офицеры зачарованно следили за медленно меняющимся изображением, ничего при том не понимая. Что хотел сказать этим непонятный то ли иностранец, то ли инопланетянин? Что он действительно из народа, значительно опередившего в развитии все известные им, было ясно уже каждому. Но в инопланетное происхождение поверить было просто невозможно. А тогда кто он и откуда? Вопросы без ответов.

Николай размышлял и понемногу начинал верить странному офицеру. И еще в душе каждого возникла отчаянная, глубоко упрятанная надежда, что их судьба может измениться. Что дварх-лейтенант каким-то образом поможет им бежать. Умирать от пуль «товарищей» никому не хотелось.

– И к чему вы показываете нам это? – спросил о чем-то напряженно размышляющий Виктор Петрович.

– Одну минуту, господин подполковник, – усмехнулся иностранец. – Сейчас вы все поймете. Возвращаюсь к сказанному, скажу еще кое-что. Подобные локальные области пространства-времени невидимы и необнаружимы извне. А вот изнутри – все наоборот! То есть, если вы находитесь в такой области, то можете видеть внешнюю Вселенную и выходить в нее. Зато вернуться без специальной аппаратуры совершенно невозможно. Да о чем говорить, даже увидеть место, откуда вы вышли, не сможете. Наши ученые нашли способ обнаружения локальных областей и научились проникать в них. Именно этот эксперимент и провели на нашем крейсере.

– И что? – спросил Виктор.

– Мы оказались здесь, – ответил дварх-лейтенант. – А оказавшись, были крайне изумлены тем обстоятельством, что в замкнутой области нашлась населенная разумными планета. Тем более, людьми, полностью идентичными живущим в галактике. Иначе говоря, между землянами и людьми галактики вполне возможны перекрестные браки, дающие потомство.

– Значит, наша планета закрыта от внешнего мира? – недоверчиво спросил Ненашев.

– Именно так, господин штабс-капитан. Будь иначе, вы давно были бы присоединены к какой-нибудь из сильных стран. Если бы, конечно, не вмешались мы.

– Вы имеете в виду Россию? – криво усмехнулся Виктор Петрович.

– Нет, вашу планету, – с иронией ответил дварх-лейтенант. – Самое маленькое из государств галактики состоит из трех планет.

– Каковы же тогда крупные? – с изумлением спросил кто-то.

– Княжество Кэ-Эль-Энах – более четырехсот планет, империя Сторн – шестьдесят три планеты. Я имею в виду – населенных, а на их территории имеется еще по нескольку тысяч ненаселенных, или очень мало населенных.

– А вы? – прищурился Ненашев. – Сколько планет у вашей страны?

– Орден – не совсем страна. Но населенных довольно плотно планет у нас около двух тысяч.

– Знаете, – штабс-капитан раздраженно покрутил головой, – все, что вы говорите, как-то проскальзывает мимо сознания. Для меня этого слишком много. Если бы не экран, можно было бы только посмеяться над вашей буйной фантазией. А так я даже не знаю, что и думать…

– А вы подождите немного, – иронично взглянул на него дварх-лейтенант. – Не делайте поспешных выводов. Я лучше продолжу. Вам, наверное, интересно, как я здесь оказался?

– Да, – кивнул Николай.

– Когда мы убедились, что на окраине локальной области действительно находится населенная планета, мы отправились сюда. И начали исследовать. Была предпринята глубинная разведка, наших агентов высадили во всех крупных странах вашего мира. Но именно Россия заинтересовала нас куда сильнее прочих, социоматики и социоинженеры просто взвыли от восторга, узнав, что попали как раз на момент попытки создания справедливого общества. Потому сюда направили больше всего агентов, мы хотели отследить, как это происходит у вас. К сожалению, все идет точно так, как происходило в десятках других случаев.

– То есть, подобные революции случались и у вас? – прищурился Ненашев.

– Не у нас, – почти незаметная улыбка скользнула по губам дварх-лейтенанта. – В галактике. Так вот, земные большевики повторяют все ошибки своих предшественников. Они тоже не поняли, что справедливое общество не построишь на крови и горе других.

– Вот как? – недоверчиво приподнял брови штабс-капитан. – А почему?

– Существуют так называемые законы равновесия. Это божьи законы, или законы природы, если угодно. Вся пролитая кем-нибудь кровь, причиненное кому-нибудь горе – вернутся сторицей. К тому же, обычно за теми, кто искренне верит, стоят жаждущие власти. Им плевать на какой платформе они к этой власти придут. Зато потом начинается кровавый кошмар. Уверен, что именно так и обстоит дело в вашей стране.

Офицеры молча повернулись и во все глаза уставились на подполковника Куневича, высказывавшего подобные мысли еще перед появлением дварх-лейтенанта. Тот посмотрел на инопланетянина с искренним интересом и кивнул чему-то своему.

– Могу привести пример империи Сторн, – продолжил дварх-лейтенант. – Чуть меньше века назад у них произошла революция на платформе, очень похожей на платформу здешних большевиков. Прошло каких-то сорок лет, и очередной «революционный» вождь короновался, объявив себя императором. Правда, порядки остались те же. Зверская жестокость и тому подобные прелести.

– Получается, – задумчиво сказал Виктор Петрович, – что у нас может произойти то же самое?

– Может, а может и не произойти. Но реки крови прольются обязательно. Законы социального развития никто не отменял. Вашим большевикам от них никуда не деться.

– Краснопузая сволочь – не наши! – резко возразил Ненашев, разъяренно сверкнув глазами.

– Простите, господин штабс-капитан, не хотел вас обидеть, – посмотрел на него дварх-лейтенант.

– Ладно, чего уж тут, – махнул рукой тот. – Вы не отсюда и не видели всего. Не видели подвалов, забитых трупами наших друзей. Наверное, в этом вашем ордене все благополучно.

– Еще раз простите. Да, у нас действительно благополучно. Но мне самому в жизни довелось повидать немало. К тому же, в орден я попал уже взрослым, да и вытаскивали меня из ситуации, подобной вашей.

– Даже так? – прищурился Ненашев, остальные промолчали, только посмотрели на звезды на стене, и в глазах каждого загорелся огонек безумной надежды.

– Кого только среди нас нет… – развел руками дварх-лейтенант. – Есть бывшие принцы и есть бывшие рабы. Кем был человек до ордена, не имеет ни малейшего значения. Важно то, каков этот человек. Однако я отвлекся, продолжу. Меня высадили под Иркутском. Как уже говорилось, я сглупил и не слишком хорошо изучил обстановку. Потому мой образ оказался недостаточно совершенным, и меня взяли. Хотя все-таки не совсем понимаю, что вызвало у них такое подозрение, ведь одет я, как сущий оборванец.

– Ваше лицо, – иронично посмотрел на него Николай. – У вас на лбу аршинными буквами выбито: «АРИСТОКРАТ»! Что-что, а различать дворян по лицам «товарищи» хорошо обучены.

– Да… – смущенно пробормотал дварх-лейтенант. – Вот об этом-то я и не подумал. Эх, знали бы, что здесь населенная планета, послали бы «Бешеных Кошек», а не нас. Наш легион ведь к разведке никакого отношения не имеет.

– Значит, у вас есть и разведка? – прищурился Ненашев. – Эти ваши, как вы там говорили, «Бешеные Кошки», что ли?

– Куда же без разведки-то? Сами должны понимать.

– Да уж… – ухмыльнулся себе под нос контрразведчик.

– А что было дальше? – спросил поручик Оринский, до сих молчавший.

– Это я могу даже показать, запись ведется все время, пока я здесь.

Перед замершими офицерами на стене вместо звездного неба возникла допросная комната иркутской тюрьмы, в которой каждый из них в свое время побывал. Возникало ощущение, что они смотрят глазами допрашиваемого. Почти все произошло так, как и с каждым из них. Только дварх-лейтенант не пытался выдумать какую-то легенду, а прямо сказал кто он и откуда. Но «товарищи» не обратили на его слова никакого внимания. Они орали, сыпали трескучими демагогическими фразами, вопили: «Признавайся, контра!» Но били на удивление мало, пару раз дали в зубы, и все. Похоже, им было совершенно безразлично, кем является сидящий перед ними человек и откуда он в действительности. Да что говорить, им, кажется, было просто скучно. И чему удивляться – еще один пытающийся сохранить себе жизнь офицер, самое обычное дело. Понятно, почему комиссары не поверили словам дварх-лейтенанта. Каких только рассказов не слышали в этой допросной, ну, еще один. Ишь, офицерская морда себя за какого-то инопланетянина выдает. А что его слушать, когда у него классовое происхождение на лбу написано? К стенке, и нечего рассусоливать.

– Выходит, – задумчиво протянул дварх-лейтенант, – меня приговорили к смерти только потому, что мое лицо походит на лицо дворянина? Без всяких доказательств моей вины?

– Сударь! – искривила губы Ненашева насмешливая ухмылка. – Вы, похоже, забыли куда попали! Идет гражданская война, людей тысячами убивают без всякого суда и следствия. Скажите спасибо, что вас на месте не пристрелили.

– Да, вы правы, – грустно улыбнулся инопланетянин. – Я действительно успел позабыть о том, что бывает во времена гражданской войны…

Он задумчиво потер переносицу, потом мечтательно чему-то улыбнулся и достал из чехла, отданного красноармейцами, непривычной формы потертую черную гитару.

– Давайте, господа, лучше спою вам… Я все-таки бард, как-никак.

– С удовольствием послушаем, – кивнул Николай. – Раз уж вы даже краснопузых впечатлили, то, должно быть, неплохо поете.

– Надеюсь, – приподнялись уголки губ дварх-лейтенанта.

Он тронул пальцами струны гитары. Николаю в голову никогда не приходило, что можно заставить гитару издавать такие звуки. Музыка поднималась вверх, тревожила, заставляла оглянуться на самого себя в попытке понять – кто ты сам? Зачем жил? Что сделал? И сделал ли вообще? А потом бард запел…

Слова были странными, непривычными, ритм стиха – рваным, но чем-то он задевал душу, что-то в нем слышалось такое… Какое? А кто его знает. Да еще и потрясающий голос поющего. Правду сказал красноармеец-хохол – изумительно поет. С таким голосом человеку место на сцене императорского театра, а никак не в армии. Ему бы весь Петербург стоя рукоплескал. Дварх-лейтенант полностью прав, ему нужно отдать музыке всего себя, такой голос – божий дар, от которого грех отказываться. Николай помотал головой, пытаясь отвязаться от навязчивого рефрена: «Волки уходят…»

Он почти не пытался понять смысл незнакомой песни, но все равно видел четкую аналогию между ней и всем происходящим вокруг. А дварх-лейтенант улыбнулся и запел другую. Потом третью. Он много пел, а слушатели замерли в почтительном внимании – бард возносил их на небеса и бросал в пропасти, такого не слышал ни один из них ни разу в жизни. Губы Николая сами по себе шептали: «Господи! Да как же можно так петь?.. Как?!» И все песни были странными, совершенно незнакомыми, но каждая звала куда-то далеко, за горизонт, туда, где человек еще не бывал. Да что там, куда он раньше просто боялся заглянуть.

– Лар! – прервал вдруг пение мелодичный голос. – Эрхл'э р'ланг фар'эль. Р'эбд Релир м'эркаль.

Офицеры резко повернулись на голос и онемели. Прямо в стене у двери вертелась похожая на смерч черная воронка, возле которой стояла подтянутая светловолосая очень симпатичная девушка в черно-серебристой форме. На ее левом плече живым огнем переливался страшноватый символ – полупрозрачная когтистая лапа, поддерживающая пылающий багровым огнем нечеловеческий глаз с вертикальным зрачком.

– Здравстуй, Л'эри, – поднялся с места дварх-лейтенант. – Извини, но невежливо говорить на языке, который люди вокруг не понимают.

Девушка иронично приподняла левую бровь и довольно отчетливо фыркнула. Затем нахмурилась, прищурила голубые глазищи, и Николаю вдруг показалось, что его мозга что-то мимолетно коснулось. На какую-то секунду ему стало дурно, и все тут же прошло.

– Я по-о-вторяю… – на сей раз появившаяся ниоткуда незнакомка говорила по-русски. – Исследования завершены, и Релир приказал всем возвращаться на крейсер. Это приказ, а не пожелание!

Она говорила медленно, тщательно выговаривая каждое слово, видно было, что язык ей чужой, и говорить на нем девушке нелегко.

– Есть небольшая проблема, – задумчиво посмотрел на нее Лар. – Меня здешняя власть приговорила к расстрелу, и именно его я жду здесь вместе с господами офицерами.

– Ну, и что? Или снова собрался, как ты это любишь, устроить из собственной казни шоу? Так учти, Релир не зря меня за тобой лично послал, знает, чего от тебя, разгильдяя эдакого, ждать. Не хватало еще и здесь устроить такой же переполох, какой ты учинил на Фар-Тинге.

– Нет, – рассмеялся дварх-лейтенант, – я нынче добрый. Пускай себе господа комиссары живут и пасутся. Дело в другом. Неужели ты думаешь, что я могу бросить людей, с которыми вместе ждал смерти? Ведь их расстреляют…

– А, все хвосты Проклятого! – непонятно выругалась девушка. – Действительно… И что делать будем?

– Попроси Асиарха подготовиться к сканированию.

– Ты уверен?! – брови девушки поползли вверх. – Мы ведь решили не проводить здесь Поиска.

– А ты сама посмотри. Все шестеро не пашу.

Девушка медленно обвела глазами застывших в ступоре офицеров, останавливая взгляд на каждом. На какую-то секунду, но каждому же показалось, что за эту секунду из него вынули душу и основательно встряхнули. Николай был откровенно изумлен и внезапным появлением странной девушки в запертой камере, и вертящейся в стене черной воронкой, и непонятным разговором.

Штабс-капитан Ненашев почти незаметно улыбнулся своим мыслям – он не разучился разбираться в людях, дварх-лейтенант действительно не хочет бросать обреченных на смерть. Вопрос только, что решит его начальство. Прикажут бросить – и бросит, приказ есть приказ. Тем более – в армии. Контрразведчик цепким взглядом окинул девушку и вздохнул. Хороша… Сколько это ему не приходилось общаться с приличными женщинами? Года два, поди… Но она сама, похоже, офицер. Вот где только, интересно, у них знаки различия? Он снова внимательно осмотрел форму девушки, но ни единого знака различия, кроме эмблемы на плече, не нашел. Странно.

– Асиарх готов, – снова раздался в тишине голос девушки. – Имею честь пригласить вас, господа, в орден Аарн.

Она слегка наклонила голову в сторону застывших у стены офицеров. Потом повернулась к Лару.

– Я пойду все подготовлю. А ты объясни людям, в чем дело, они, по-моему, почти в психошоке. И побыстрее, пока охранники наверху не забеспокоились.

Девушка улыбнулась и скрылась в воронке.

– Господа! – донесся до ушей Николая голос дварх-лейтенанта. – Как Л'эри уже сказала, имею честь пригласить вас всех в орден Аарн. Да, ваша жизнь станет совсем иной, не такой, как вы привыкли. Но это жизнь. Все лучше, чем от пули какого-то красного гибнуть. Тем более что вы все равно хотели эмигрировать.

– Благодарю, – кивнул головой Виктор Петрович. – Не откажусь своими глазами посмотреть на все, о чем вы тут рассказывали.

– Да и я тоже, – поспешил присоединиться к другу Николай.

– Странно это… – мрачно пробормотал Ненашев. – Но кто откажется от шанса спасти собственную жизнь? По крайней мере, не я. Хотя настораживает меня ваша непонятная доброта. Не понимаю.

Дварх-лейтенант открыто улыбнулся ему. Володя, восторженными глазами смотря на него, кивнул.

– А вы, господа?

– Куда мы денемся? – усмехнулся поручик Оринский. – Вы идете, Олег?

– Да уж не останусь ждать милости от «товарищей», – хмыкнул его друг.

– Вот и хорошо, – кивнул дварх-лейтенант. – Проходите прямо в воронку, окажетесь на крейсере.

– На крейсере? – вопросительно приподнял бровь Виктор Петрович.

– Да. Воронка – прямой гиперпереход. То есть, один шаг, и вы перемещаетесь на любое расстояние. Хоть отсюда в Лондон. Кстати, когда мы атакуем, то это тоже происходит через гиперпереходы.

– Да уж… – нервно поежился Ненашев. – Не хотел бы я защищать что-нибудь, зная, что противник в любой момент способен атаковать изнутри.

В замке заскрежетал ключ, и грубый голос заорал:

– А ну, беляки! Тише там, чего разорались? Вот ща я вам покажу кузькину мать!

– Быстрее, господа! – поторопил дварх-лейтенант.

Виктор Петрович первым шагнул в воронку, за ним из камеры исчезли оба поручика. Лар подхватил с пола гитару, бережно уложил ее в футляр и закинул за спину. Николай не заметил, что у воронки остались только дварх-лейтенант, он сам и Ненашев. Офицер резко выдохнул и шагнул вперед. В глазах стало темно и показалось, что сперва его растянуло, а затем схлопнуло в точку. Еще миг – и Николай понял, что стоит рядом с остальными ушедшими в небольшом темно-сером зале, совершенно пустом. Мягкий толчок, и прямо из воздуха возникли штабс-капитан Ненашев с Ларом.

– Ну, господа… – развел руками контрразведчик. – Многое повидал, но чтобы трех вооруженных людей уложил один, да к тому же безоружный? Нет, такого не видел.

– А что случилось-то? – спросил поручик Малер.

– Не успели вы уйти, как господа большевички пожаловали. Втроем. Так я опомниться не успел, как господин дварх-лейтенант подпрыгнул, несколько раз ударил ногами, и красные легли. Все трое легли, даже не успели выстрелить. Кланяюсь мастеру!

Он поклонился в сторону иронически улыбающегося Лара. Тот тоже поклонился в ответ.

– Я неплохо владею несколькими стилями рукопашного боя, господа. Тем более что я не стал никого убивать, часа через два все трое очнутся. Разве что головная боль будет.

– Глупый гуманизм, простите, – скривился Ненашев. – Они бы вас при случае не пожалели.

– Так должен же я чем-то от них отличаться? – весело заломил левую бровь Лар. – Ладно, господа, бог с ними, с большевиками. Они остались там, внизу. А вы уже здесь.

– Кстати, да, – усмехнулся контрразведчик. – И что теперь?

– А теперь, господа, самое важное, – ответил дварх-лейтенант. – Хоть я и не сомневаюсь ни в одном из вас, но ритуал должен быть соблюден. Для вступления в орден человек должен произнести Призыв. После этого его телепатически просвечивают, все его мысли и чувства. Если это кому-нибудь не подходит, прошу сказать сразу. Тех, кто согласен, прошу громко и внятно повторить три слова, которые я сейчас скажу.

Офицеры переглянулись. Что ж, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Они здесь никто и ничто, спасены от смерти из милости. А раз для придания какой-то официальности их положению требуется всего лишь произнести три слова, то почему бы и нет? В телепатию никто не поверил.

– Повторяю, каждый должен сказать три слова: «Арн ил Аарн», – Лар внимательно оглядел насторожившихся офицеров и улыбнулся.

Николай вздохнул и решился.

– Арн ил Аарн!

Странные слова прозвенели в воздухе, и ему показалось, что мир стронулся с места, что вся его жизнь мгновенно стала другой. Вслед за другом повторил Призыв подполковник Куневич. Потом остальные. Штабс-капитан Ненашев оказался последним, он снова скривился, произнося непривычно звучащие слова, на лице контрразведчика было написано недоверие. Николай обратил внимание, что его самого и остальных офицеров окутывает какая-то белесая дымка. «Газы, что ли?» – мелькнула заполошная мысль. Но не успел он испугаться, как дымка без следа исчезла, а над залом загремела торжествующая, переливающаяся птичья трель. Отзвучав, прогремела снова и повторилась пять раз. С каждой трелью улыбка Лара становилась все шире и радостнее.

– Здравствуйте еще раз, братья! – сказал он, когда все закончилось.

– Братья? – с недоумением спросил Ненашев.

– Да, теперь вы нам братья, – кивнул дварх-лейтенант. – В ордене все братья и сестры. А вы с этого момента – аарн. Теперь вы никогда больше не будете одиноки!

– Вот как? – иронично приподнял брови Ненашев. – И это все?

– Нет, конечно. Вам еще предстоит Посвящение. До него вы – новички и только пройдя Посвящение, станете истинными аарн. Главное в Посвящении то, что после него вы станете абсолютными эмпато-телепатами. Между собой мы почти не общаемся словами.

– Значит, тогда, в камере, я догадался правильно? – мрачно пробормотал Николай, – Вы слышали мои мысли?

– Слышал, конечно, – Лар в который уже раз улыбнулся. – И не только это. Я вообще прочел память каждого из вас и убедился, что вы не пашу. Спросите, кто это такие? Так мы именуем людей, способных на любую подлость ради собственной выгоды. Это, конечно, чрезвычайно упрощенное определение, но пока сойдет.

– Вы хотите сказать, что отбираете людей по душевным качествам? – прищурился Ненашев, так и не поверивший в телепатию.

– Да. Но давайте обговорим все это за столом, а то господа красные нас хорошей кухней не баловали. Да и помыться не помешает, несет от меня как от помойного кота.

Дварх-лейтенант с отвращением оглядел свою рваную, грязную одежду и поморщился. Потом повел рукой, и стена напротив медленно исчезла.

– Прошу за мной!

Николай пожал плечами и последовал за ним. И сразу замер в ошеломлении. Место, куда они попали, оказалось пугающим, совершенно нечеловеческим. Вот теперь окончательно становилось ясно, что они среди уроженцев иного мира. Огромное, невероятное помещение. Но все-таки помещение, вдали виднелись бугристые, неровные стены. Потолок находился метрах в пятидесяти над головой и был весь покрыт ковром длинных, постоянно шевелящихся, влажных на вид щупалец. В воздухе плавали клочья разноцветного тумана, сплетаясь в тысячи абстрактных фигур. Звучала тихая, на грани слышимости, музыка.

Несколько человек в черно-серебристой форме, уже виденной офицерами на побывавшей в их камере девушке, медленно кружились в воздухе в подобии танца. Они стояли на каких-то странных небольших досках. Видимо, эти доски и поддерживали их в воздухе. Аарн в такт музыке выстраивали сложные фигуры из своих тел, эти фигуры без промедления перетекали во что-то иное. Танец завораживал и пугал, ни один из землян даже представить себе такого никогда не мог.

– Господи… – едва слышно пробормотал Виктор Петрович себе под нос, но дварх-лейтенант его услышал и обернулся.

– Ничего страшного, господа! – ухмылка на его губах была довольно-таки ехидной. – Просто учитывайте, что вы попали в сумасшедший дом. По вашим меркам, конечно. И не пытайтесь понять всего до Посвящения, физически невозможно.

– Вот как? – приподнял бровь Ненашев.

– Именно так, господин штабс-капитан, именно так. Вам еще полегче будет, чем мне в свое время. Я-то попал сюда из общества, не поднявшегося выше меча и копья. Можете себе представить, от меча и копья – на космический корабль? Сейчас, конечно, со смехом вспоминаю, а тогда отнюдь не до смеха было.

– Вы попали в орден из средневекового общества? – Николай был откровенно удивлен.

– Да, – усмехнулся Лар. – Я уже говорил, что для нас главным являются моральные качества человека. А знания – дело наживное.

– Наверное, вы правы…

– О, Господи! Это еще что?! – вопль поручика Малера заставил всех отшатнуться.

Тот запрокинул голову и на что-то смотрел. Николай проследил за его взглядом и вздрогнул. Сверху прямо на них рушилось кошмарное чудовище, похожее на огромного паука. Офицеры шарахнулись в стороны, руки каждого лихорадочно шарили по карманам в поисках отсутствующего оружия.

– Тише, господа, тише! – рассмеялся Лар. – Ничего страшного, это всего лишь наш дварх-майор. Сейчас отчета с меня требовать будет.

– Дварх-майор?.. – дрожащим голосом переспросил его Ненашев, с ужасом смотря на замершего напротив паука.

А посмотреть было на что… Гигантский, двухметровый, наверное, восьминогий паук, покрытый черно-алой длинной мягкой шерстью. Огромные, с человеческую голову, фасеточные глаза уставились на замерших офицеров. Весь его облик оказался настолько чужд, что единственным желанием при виде ожившего кошмара было – бежать сломя голову и спрятаться куда-нибудь.

– Неужели вы думали, господа, – продолжил между тем дварх-лейтенант, – что Создатель дал разум только людям? Зря. В галактике известны на данный момент пять разумных рас. Наш дварх-майор принадлежит к расе арахнов. Отличный профессиональный офицер, между прочим. И хороший друг. Однажды он меня и еще двух раненых на себе двести верст до точки выхода тащил. Нас тогда хорошо взрывом посекло.

– Докладывай, Лар, – скрипучий нечеловеческий голос заставил каждого вздрогнуть.

Дварх-лейтенант молча замер перед пауком и несколько минут стоял, не говоря ни слова. Николаю показалось, что они общались мысленно. Да и с чего бы, если иначе, после приказа о докладе стоять и молчать? Нет, иного объяснения не было.

– Доклад принят, – снова прозвучал скрипучий голос, и фасеточные глаза уставились, как показалось Николаю, прямо на него. – Рад видеть вас с нами, братья. Я – Рла-Дальваа, дварх-майор легиона «Ищущие Мглу».

Штабс-капитан Ненашев прищурился и вздохнул, начиная понемногу верить в рассказ дварх-лейтенанта. Потом с трудом взял себя в руки и представился. Вслед за ним назвали свои имена остальные. Голос каждого предательски подрагивал, выдавая истинное состояние офицеров. Все-таки, это было для них слишком.

– Новички на тебе, Лар, – снова обратился паук к дварх-лейтенанту.

– Естественно, – пожал плечами тот. – Я людей вытащил, мне за них и отвечать. А вот задание я провалил.

– Ты не профессиональный разведчик и сделал все, что мог. Большего требовать от тебя было бы глупостью. Потому поздравляю, лор-капитан!

– Но я не заслужил! – запротестовал Лар. – Я…

– Заслужил! – прервал его дварх-майор. – Прекрати дергаться, приказ о производстве уже завизирован Релиром.

– Благодарю! – щелкнул каблуками свежеиспеченный лор-капитан.

– Ладно, – пошевелил жвалами паук. – Занимайся новыми братьями. Кстати, не только ты привел новичков. Хевил тоже. Правда, из противоположного лагеря. Посему проследи, чтобы не передрались. У меня все, надо бежать в биоцентр.

– Разве мы не завершили исследования? – удивился Лар.

– Завершили, – недовольно проскрипел дварх-майор. – Вот только сканеры фиксируют подозрительную активность гиперполя. Всплески очень странной формы, похоже, нас кто-то преследует. Вот только кто это обладает столь бесподобной наглостью, чтобы преследовать боевой крейсер ордена? А может, природа гиперполя в замкнутой области иная, и эти всплески имеют естественное происхождение? Не знаю, но здесь чувствительность нашей расы на руку. Баг Бенсон попросил меня напрямую подключиться к сканерам и внешним контурам Асиарха. Может, что-нибудь и смогу понять.

Он снова посмотрел на молча слушающих разговор офицеров и сказал:

– Желаю вам любви и радости, братья. Надеюсь, вам у нас понравится.

– Благодарим, господин дварх-майор! – ответил за всех Виктор Петрович, с трудом заставив себя говорить.

Фасеточные глаза паука на секунду покрылись прозрачной пленкой, затем странное существо сорвалось с места и с огромной скоростью исчезло в тумане. Земляне еще некоторое время стояли, приходя в себя от явления паукообразного офицера. Николай до сих пор прибывал в состоянии легкого ступора. Да, расскажи кто-нибудь подобное, только посмеялся бы над безумной фантазией. А вот на тебе…

– Господа! – радостно провозгласил Лар. – Вечером обмываем мои новые погоны!

– Да, обмыть новые погоны – святое, – кивнул Ненашев. – С удовольствием составлю вам компанию, господин лор-капитан. Кстати, вот теперь я окончательно поверил, что вы из другого мира.

– Подождите, вы еще драконов, гвардов и эльфов не видели.

– Драконов? – удивленно спросил Володя. – Настоящих драконов?

– Самых настоящих! – заверил его Лар. – Крылья, зубы, хвост и все остальное в наличии. Их, правда, у нас не очень много, всего несколько сот тысяч, но все-таки.

– Несколько сот тысяч – это немного? – спросил Николай, удивленно покачав головой.

– По сравнению с остальными – немного. Правда, эльфов в ордене вообще всего двое. Но это только начало. Ладно, господа, идемте мыться и обедать. Кому как, а мне живот подвело.

Как приятно ощутить себя чистым! Николай успел позабыть это ощущение, давно не бывал в бане, с самой осени, пожалуй. Не было никакой возможности. А потом поражение, побег, плен… Он отмахнулся от воспоминаний и внимательно осмотрел себя. Надо же, им сразу выдали форму ордена. Как объяснил Лар, квазиживую. Удивительно удобную, да и надевалась она как будто сама собой. Правда, только на голое тело, и первое время штабс-капитан ощущал некоторое неудобство от отсутствия белья.

В душе много повидавшего офицера после всего увиденного жило детское ожидание чуда. Оказывается, оно никуда и не уходило, просто спряталось очень глубоко. Как много еще предстояло увидеть и узнать. Николай вздохнул и вышел из ванной комнаты. Одна эта ванная могла изумить до онемения. Он едва разобрался, как регулировать температуру воды, что уж говорить об остальном… Привыкать, наверное, придется долго. Эти аарн настолько опередили его родину в развитии, что слов не находилось вообще.

– Прошу к столу, – услышал он голос Лара и запнулся, поняв, что попал совсем не туда, откуда вышел.

Похоже, он оказался последним, задержавшись в ванной дольше других. Остальные офицеры, одетые в точно такую же черно-серебристую форму, стояли у круглого стола. Николай оглянулся – он находился в большой овальной комнате с шершавыми темно-серыми стенами. Потолок тоже был сферическим. Какие-то картины висели напротив, но что на них изображено, Николай не разглядел. Он подошел к остальным, интересно было увидеть новую форму на ком-нибудь знакомом.

Господа офицеры выглядели смущенными и явно ощущали себя не в своей тарелке. Странно, но на каждом форма сидела так, как будто на него и шилась. Впрочем, она ведь полуживая. Николай бросил взгляд на стол, но на столе ничего не было. А есть действительно хотелось сильно.

– Прошу садиться, братья! – сказал Лар и первым сел.

Офицеры переглянулись, но расселись вокруг стола в удобных мягких темно-серых креслах. Николаю показалось, что кресло мгновенно подстроилось под его тело, и он даже вздрогнул. Что, у аарн вообще все вещи живые, что ли? Очень даже может быть, если исходить из того, что он уже повидал. Не успели люди устроиться поудобнее, как поверхность стола подернулась дымкой, и перед каждым из ниоткуда возникли столовые приборы. А вслед за ними появились и подносы с различными, но совершенно незнакомыми блюдами. Но хотя они были и незнакомы, пахли одуряюще вкусно.

– Прошу! – показал рукой на стол лор-капитан. – Приношу извинения за то, что угощаю вас по своему вкусу, не знаю пока, что вы любите.

Он налил в почти невидимый фигурный бокал какой-то янтарной жидкости из оплетенной белой корой бутылки. Потом передал бутылку Ненашеву, севшему справа от него.

– Предлагаю выпить за знакомство и спасение от смерти, господа!

– Не откажусь, – кивнул штабс-капитан, наливая и себе. – А что это, вино?

– Нет, покрепче, походит на коньяк, но тонус повышает лучше. Уж чего-чего, а разных напитков у нас хватает, немного позже я предложу вам «Золото Дарна» или «Черный Вал».

Ненашев кивнул и, увидев, что все сидевшие за столом наполнили бокалы, поднял свой.

– Ну, что же, – сказал он, – за спасение и наших спасителей! За орден Аарн!

И осторожно глотнул незнакомый напиток. Огненный клубок мягко прокатился по пищеводу и взорвался в желудке. Приятный вкус, хоть и непривычен, пился этот коньяк легко, но в голову ударило сразу. Штабс-капитан выдохнул и побыстрее положил себе в тарелку что-то, отдаленно напоминающее отбивную. Остальные не отставали. Трудно было сперва разобраться с незнакомыми столовыми приборами, вилки почему-то оказались двухсторонними, вместо ложек использовали маленькие выгнутые лопаточки, ножи с какой-то стати походили на хирургические скальпели.

Николай получал огромное удовольствие от того, что сидит в чистой одежде за хорошо накрытым столом с приятными ему людьми. Как давно не приходилось обедать в приличном обществе… Хотя сервировка и блюда были незнакомы, это не портило удовольствия. Он неспешно смаковал разные блюда, пытаясь понять, из чего они приготовлены, но сумел опознать только мясо и рыбу. Салатов на столе тоже имелось множество, и все были приготовлены из совершенно неизвестных овощей.

Выпили еще раз за новое звание их спасителя.

– Вот теперь хорошо, – удовлетворенно сказал Лар, отодвинув от себя тарелку и снова выпив. – Я готов отвечать на ваши вопросы, господа. У вас их, как я вижу, множество.

– Да уж немало, – пробормотал Николай.

– Кстати, хочу предупредить, – ехидно ухмыльнувшись, продолжил лор-капитан. – Как только пойдут слухи, что у нас оказались кадровые офицеры с немалым боевым опытом, вас начнут донимать визитами господа дварх-полковники, командиры легионов.

– Это зачем же? – подозрительно прищурился контрразведчик. – Вербовать к себе, что ли?

– В общем-то, да. Но прямо ни один ничего не скажет, каждый будет только рассказывать о том, какой он белый и пушистый. И как хорошо служится в его легионе.

Офицеры, представив себе на мгновение белых и пушистых господ полковников, переглянулись и дружно расхохотались.

– А для чего? – внезапно стал серьезным Виктор Петрович. – Что, у вас своих офицеров не хватает?

– Хватает. Но боевой опыт бесценен. Понимаете, многие аарн физиологически неспособны на убийство. Большинству из нас после каждой боевой операции приходится лечиться от психошоков, иначе можно легко сойти с ума. А то и умереть. Впрочем, мы стараемся как можно меньше убивать даже в случае войны, но иногда все же приходится.

– Странно… – Николай задумчиво посмотрел на грустно улыбающегося Лара. – Война без убийства невозможна.

– Оставим это пока, – вмешался Ненашев, – Просветите меня лучше вот в каком вопросе. Господин дварх-майор сказал, что у вас есть еще новички из России. Но что значит: «из противоположного лагеря»? Красные, что ли?

– Да. А что вас смущает? Для нас не имеют значения взгляды человека, только его личные качества. Например, один из тех, кого вытащил Хевил, вообще был комиссаром. Но при том напрочь отказывался кого-либо расстреливать. Воевать – воевал. А вот расстреливать не желал. В чем его только не обвиняли свои же, самого несколько раз едва к стенке не поставили, но так и не смогли заставить стать палачом. Потому он к нам и попал. А расстреляй он хоть одного, любой аарн шарахнулся бы от него с отвращением.

– Среди красных попадаются и такие? – приподнялись брови контрразведчика. – Если откровенно, не верю.

– Они тоже люди, а люди разные. И каждый выбирает сам: остаться ему человеком или стать подонком. Если бы среди вас был хоть один палач, участвовавший в расстрелах или шомполованиях крестьян, то я бы тихо ушел и не стал никого спасать. Неважно, чем человек оправдывает свое падение. Упал морально – значит, все, потерян. Для нас такой становится пашу, и никто не протянет ему руку, такого просто обойдут стороной, как обходят кучу, простите, дерьма.

– Вот оно, значит, как… – протянул Ненашев, переглянувшись с остальными. – Странно. Если человек испачкался, делая нужное дело, то он, по вашим меркам, уже и не человек?

– Именно так, – кивнул Лар. – Цель еще никогда не оправдывала средства, наоборот, негодные средства пачкают самую светлую и добрую цель. А уж что подобные средства делают с душой применившего их человека… Сами увидите после Посвящения, какое отвращение у вас станут вызывать испачканные души.

– У нас всегда считали наоборот…

– Но ведь вы сами, господин штабс-капитан, не стали расстреливать тех трех большевиков в прошлом декабре? Хотя могли. А вы их отпустили.

– Откуда вы знаете?! – хрипло выдохнул контрразведчик. – Я же никому…

Он запнулся, с изумлением глядя на Лара. Потом с трудом выдавил из себя:

– Значит, и телепатия тоже правда…

– Правда, – согласился лор-капитан. – Я говорил, но вы предпочли не поверить. Давайте я вам лучше расскажу пару историй о том, как и какие люди попадают в орден.

– Давайте… – мрачно согласился Ненашев, пытаясь прийти в себя.

– Представьте себе, что вы из древнего, но полностью обнищавшего рода. И кроме как в армию, идти вам некуда.

– А что тут представлять? – пожал плечами контрразведчик. – Полностью моя ситуация.

– Но я сейчас говорю не о вас, – улыбнулся Лар. – Человек, о котором идет речь, был родом с Кроухара, столичного мира довольно крупной страны Кроуха-Лхан. Он честно служил своей императрице, к сорока годам получил звание майора войск специального назначения, и руководил охраной одной из государственных биолабораторий. Никогда не лез в разборки между другими офицерами, грызня за теплое место и дополнительное жалование вызывала у него отвращение. Он просто честно служил, а потому всегда попадал на самые непривлекательные места службы.

Офицеры понимающе переглянулись. До боли знакомая ситуация, каждый из фронтовиков с презрением относился к штабным крысам, стремящимся устроиться поудобнее, и ради этого готовыми на все.

– Но он не знал, что разрабатывали в охраняемых им лабораториях. А разрабатывали там новые болезни, настолько страшные, что эпидемия могла выкосить население целого мира меньше, чем за неделю. Об их разработках узнали мы, и лаборатории были атакованы легионом «Ангелы Тьмы». Само собой, охрана под руководством нашего майора отчаянно сопротивлялась, но ничего сделать не смогла. Их, в конце концов, смяли и обезоружили. Нашими руководил командир «Ангелов», дварх-полковник Дерек Фери. Как и любой аарн, он видел души, и майор ему сильно понравился. Болезненно честный человек.

– И что? – грустно улыбнулся Ненашев. – Небось, штабные крысы обвинили майора в предательстве?

– Увы. А самое страшное, что они надавили на его сослуживцев, и те дали показания против своего командира. И его приговорили к расстрелу.

– Мизерабли, право же! – гадливо скривился Виктор Петрович. – Да как можно лить грязь на того, с кем вместе дрался? Противно, господа, слов нет, насколько противно…

– Именно, что противно, – кивнул Лар. – Представьте себя на месте майора. Вы дрались до последнего, но ложно обвинены в предательстве и ждете расстрела ни за что.

– Да, мало приятного, – поежился Николай. – Мы хоть воевали против красных и знали, за что нас должны расстрелять. А тут свои же…

– Думаете, у нас подобного не случалось? – тяжело вздохнул контрразведчик. – Я сам был свидетелем нескольких случаев. И чем все закончилось, господин лор-капитан?

– Майора почему-то не расстреляли, а отвезли в космопорт и приказали покинуть родину навсегда в течение суток. Даже отдали его несчастные небольшие сбережения. Может, это его отец использовал старые связи, не знаю. По скудным средствам разжалованного офицера оказались два корабля, один в империю Сторн, другой – к нам. Тогда он вспомнил, что ему говорил дварх-полковник Фери, о его приглашении посетить при возможности Аарн Сарт.

– Аарн Сарт? – переспросил кто-то из поручиков. – Это ваша родина?

– Так называется звездное скопление, которое контролирует орден, – подтвердил Лар. – И наш майор решил лететь туда. В империи чужаку делать нечего, там жуткие порядки. Теперь представьте себе древний, на ходу разваливающийся корабль, в трюм которого в страшной тесноте набито около трехсот человек. И дорога, длящаяся несколько месяцев. Отсутствие самых элементарных удобств, даже ни одной душевой кабины.

– Не хотел бы оказаться, – Ненашева передернуло. – Гнусно, должно быть.

– До чрезвычайности, – согласился лор-капитан. – Хуже прочего, внутри царили порядки волчьей стаи. Группа скотов терроризировала всех вокруг. Хотя майора трогать не решились, нутром почуяли, что опасен. А он почти ничего не видел вокруг, пребывал в каком-то тумане, да что я говорю, вы сами прекрасно понимаете, что он чувствовал.

– Понять несложно, – вздохнул Николай. – Горькая обида, непонимание…

– А в самом конце рейса, в последний день перед прибытием, он, заметив, как избивали мальчишку, пытаясь отнять деньги, защитил его. Увидев это, к нему прибежала за защитой девушка-рабыня. Хозяин зверски избивал ее, и бедняжка, доведенная до отчаяния, решилась на бунт.

– У вас существует рабство?! – изумленно спросил Ненашев.

– У нас – нет. Да и в галактике тоже. Но есть страны, где существует. А по межпланетным законам раб, вывезенный хозяином на другие планеты, остается рабом. И если бы майор силой отобрал рабыню, то по выходу из корабля его бы арестовали, а девушку вернули владельцу. На любой планете, кроме наших. Но майор думал, что у нас действуют общие законы.

– А они у вас не действуют?

– Нет, – отрицательно покачал головой Лар. – У нас любой раб сразу становится свободным, а рабовладелец с волчьим билетом высылается за пределы Аарн Сарт. И чем думал хозяин девушки, когда вез ее к нам?

– Наверное, тем местом, на котором сидел, – усмехнулся контрразведчик. – И что сделал майор?

– В первую очередь дал владельцу девушки в зубы.

– Очень правильный поступок! – одобрил Виктор Петрович.

– Потом он задумался, что предпринять, – продолжил Лар. – А поскольку считал, что на Аарн Сарт действуют международные законы, решил, что единственный выход – купить рабыню и отпустить на свободу. Владелец назвал цену в пять сотен кредитов, а у майора оказалось лишь немногим больше. То есть, придя на помощь этой девушке, он оставался без средств к существованию. Ну и, как вы думаете, он поступил?

– А тут и думать нечего, – пожал плечами Николай. – Выкупил ее, конечно.

– Да, – кивнул Лар. – Выкупил. И потому в тот же день стал одним из нас. А все эмигранты, совершившие хоть один неблаговидный поступок, были отправлены обратно. Мы с трудом переносим общество нечистых душой людей. Доходит до болезненной рвоты.

– Вы хотите сказать, – прищурился контрразведчик, – что среди вас вообще нет подлых и жестоких людей? Простите, не бывает.

– Вы опять забыли про эмпатию и телепатию, господин штабс-капитан. Способных на подлость не приглашают в орден.

– А родившиеся и выросшие среди вас? – с сомнением спросил Ненашев. – Люди ведь разные…

– Если человек растет в среде эмпатов и ощущает чужую боль, как свою собственную, он не сможет никого обидеть, – Лар внимательно посмотрел на контрразведчика и потер переносицу. – Наоборот, почувствовав, что кому-то больно, такой человек поспешит на помощь.

– А…

Его прервала вибрирующая сирена, услышав которую, лор-капитан побледнел и вскочил на ноги.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил Виктор Петрович.

– Боевая тревога, – ответил Лар. – Причем, степени «экстра». Да что могло произойти, что они экстру объявили?! На моей памяти такого еще не случалось! Экстру объявляют, если шансы выжить для всего корабля меньше двадцати процентов.

– Вниманию новичков! – грянул с потолка громовой голос. – Боевая тревога степени «экстра»! Обнаружен мета-корабль Предтеч! В течение тридцати минут вам предписывается занять противоперегрузочные кресла, боевое столкновение начнется не позже, чем через ваш час. Лор-капитан даль Далливан!

– Здесь! – отозвался Лар.

– Насколько мне известно, ты обладаешь опытом боевого проникновения на корабли Предтеч?

– Так точно, обладаю.

– Тогда срочно набирай абордажную группу. В пределах замкнутого пространства нам от мета-корабля не уйти, а подготовить гипергенераторы к обратному переходу не успеваем.

– Есть, набрать абордажную группу! Мне только необходимо поручить новых братьев кому-нибудь. Но это займет минуты две, не больше.

– Хорошо, я тебя жду. Дварх-полковник Релир закончил.

– Да, господа… – протянул Лар, обернувшись к изумленным офицерам. – Очень может быть, что через час от нас всех и пепла не останется. Вот уж влипли, так влипли…

– А что это такое – мета-корабль Предтеч? – поинтересовался Ненашев.

– Потом, – отмахнулся от вопроса лор-капитан. – Я скоро кого-нибудь пришлю, чтобы вас отвели к противоперегрузочным креслам. У него и спросите. Извините, что покидаю вас, но вы все офицеры и сами понимаете, что такое послать в бой неопытных людей.

– Мясорубка будет, – скривился Виктор Петрович.

– Именно, что мясорубка. А опыт борьбы с Предтечами на этом крейсере есть только у меня. Еще раз извините, вынужден откланяться.

– Вам нечего извиняться, господин лор-капитан, – усмехнулся контрразведчик. – Вам отдали приказ, и вы обязаны его исполнить.

– Рад, что вы понимаете, – кивнул Лар, и перед ним распахнулась уже знакомая черная воронка гиперперехода.

Он еще раз кивнул офицерам и исчез.

– Да, господа… – протянул Ненашев, снова садясь и наливая себе еще немного янтарного коньяка. – Обидно будет погибнуть, не зная даже, кто в тебя стрелял.

– От судьбы не уйдешь, – пожал плечами подполковник Куневич. – Ежели нам суждено сегодня погибнуть, то погибнем.

– Это так, – согласился контрразведчик. – Но что вы думаете по поводу всего этого?

И он обвел рукой каюту.

– Пока даже не знаю, – покачал головой Виктор Петрович. – Слишком многое на нас свалилось. Хотя, по первым впечатлениям, мне здесь нравится.

– Как ни странно, мне тоже, – смущенно улыбнулся Ненашев, – однако поверить во все, что рассказывал лор-капитан…

– Очень трудно, – присоединился к разговору Николай, тоже налив себе выпить. – Но очень хочется. Знаете, считал себя давно неспособным на столь откровенное детское любопытство.

– Не вы один, штабс-капитан, – поморщился контрразведчик, – я еще менее вас ожидал от себя проявлений подобных чувств. А вот – поди ж ты…

В стороне от стола снова взметнулась черная воронка, из которой вышла девушка с очень обиженным лицом. Она что-то зло буркнула себе под нос и с явной досадой ударила кулаком по стене. Потом с минуту постояла, вздохнула и повернулась к офицерам. Николай с интересом оглядел незнакомку. Очень красива, но непривычной красотой. Скуластое лицо, чуть вытянутые к вискам глаза, короткие черные волосы.

– Здравствуйте! – мрачно сказала она. – Мое имя Ара Эсар, лор-лейтенант легиона «Ищущие Мглу». Лор-капитан даль Далливан поручил мне проводить вас к противоперегрузочным отсекам.

Ее лицо все еще выглядело донельзя обиженным.

– С вами что-то случилось? – осторожно поинтересовался Николай.

– Случилось! – раздраженно отрезала девушка. – Первое настоящее боевое столкновение за несколько лет, а меня послали новичков опекать! Извините, вы здесь ни при чем, но обидно же! Я так готовилась, так тренировалась, думала меня возьмут. А!

Она прикусила губу – было видно, что едва сдерживает готовые прорваться слезы. Николай посмотрел на Виктора Петровича, тот иронично приподнял бровь. Господи, до чего знакомая картина… Им обоим довелось насмотреться на рвущихся в свой первый бой молодых офицеров. А когда молодежь чуть придерживали, те точно так же обижались на командиров. И сколько этих юнцов не вернулось из первого боя… Вот и эта дурочка не понимает, что лор-капитан попросту спас ей жизнь. Она бы, желая себя показать, рвалась в самое пекло и, скорее всего, погибла бы. Да, Лар поступил совершенно правильно и показал себя хорошим офицером, Николай тоже не пустил бы эту девочку в бой.

– Бой, милая девушка, – негромко сказал Виктор Петрович, – это кровь и грязь. Это окровавленные куски мяса, которые только что были вашими друзьями. И вам приходится наступать на эти куски и идти дальше. Не надо вам этого видеть, ничего хорошего в этом нет. Предоставьте воевать мужчинам.

– А вы разве бывали в бою? – недоверчиво спросила Ара.

– Мы все – кадровые офицеры и насмотрелись на кошмары войны предостаточно, – вмешался в разговор Ненашев. – Лор-капитан нас из-под расстрела вывел.

– Так все равно ведь, – несколько растерянно возразила девушка, – если абордажной группе не удастся выполнить свою задачу, то всем нам крышка. Наши пушки мета-кораблю – что слону дробина. Догонит и сожжет ко всем чертям. Это же Предтечи, будь они неладны!

Она снова передернула плечами и сказала:

– Эх, надо было в «Бешеные Кошки» идти. Но туда ведь столько желающих, попробуй, попади… Да и обычаи их мне не по нутру.

– «Бешеные Кошки» – это ваша разведка? – поинтересовался Ненашев.

– Да.

– А что не так с их обычаями?

– Брачные обычаи у них странные, – хихикнула Ара. – У них десять тысяч мужчин и десять тысяч женщин. И каждый мужчина является мужем всех женщин легиона, а каждая женщина женой всех мужчин. Мне это не слишком нравится. Наверное, я старомодна, но мне хочется, чтобы мой избранник был только моим.

– О, Господи! – Николая передернуло. – Мне бы такое точно не подошло.

– Подождите до Посвящения, – во взгляде девушки появилась ирония. – После него люди порой очень сильно меняются. Все, что человек скрывал от самого себя, выходит наружу.

– Вот как? – Ненашев задумчиво потер щеку ладонью. – Интересно…

– Пойдемте быстрее, скоро начнутся перегрузки, – кивнула на воронку гиперперехода Ара. – Если группа проникновения погибнет, мы станем драться до последнего, может, удастся подойти к Предтечам достаточно близко для применения гравидеструктора. Но при всех этих маневрах крейсер будет швырять так, что вне камер вас просто раздавит.

– Но что такое мета-корабль? – не выдержал Николай. – И кто такие Предтечи?

– А вы разве не знаете? – с недоумением посмотрела на него девушка. – Ах да, простите, я забыла, что вы из закрытого мира… Идемте, на месте расскажу.

Офицеры снова переглянулись и по очереди прошли в воронку. Уже знакомо мигнуло, и Николай оказался в зале порядочных размеров, на полу которого рядами стояли странно выглядящие кресла. Ара что-то сделала, и семь кресел разъехались в стороны, затем собрались в круг таким образом, чтобы сидящие в них могли видеть друг друга. Зал выглядел довольно дико для непривычного взгляда – бугристые, слизистые стены, по которым то и дело проскакивали небольшие молнии, выглядели не слишком-то приятно.

– Прошу садиться, – указала на кресла Ара и села сама. – Мысленно скомандуйте креслам перейти в автоматический режим. В этом случае гравиполе включится только после подачи сигнала тревоги. А пока мы можем поговорить.

Николай кивнул ей и сел напротив. Его чем-то очень привлекала эта девушка, хотя она, конечно, слишком молода. Лет семнадцать-восемнадцать, вряд ли больше. Офицер мысленно скомандовал противоперегрузочному креслу перейти в автоматический режим, как было сказано, и вздрогнул, когда в его голове раздался сухой, нечеловеческий голос: «Приказ принят к исполнению». По тому, как вздрагивали остальные, он понял, что и они услышали тот же ответ. Все-таки тяжело принять, что у человека больше нет ничего скрытого. Что все его мысли и чувства открыты для любого. Да что там тяжело, почти невозможно.

– Вы хотели знать, кто такие Предтечи? – оторвал его от размышлений голос Ары. – Миллионы лет назад в нашей галактике существовала могучая поливидовая цивилизация.

– Поливидовая? – переспросил Ненашев. – Это как понять?

– Как и у нас, у них вместе сосуществовали разумные существа разных биологических видов. Вы ведь видели нашего дварх-майора? Согласитесь, он никак не походит на человека.

– Понятно, – кивнул Николай. – И они существуют до сих пор?

– Нет, – отрицательно качнула головой девушка. – Погибли очень давно в результате большой войны. С кем они воевали, мы так и не знаем. Но войны были страшные, до сих пор находят мертвые, выжженные планеты, погасшие звезды, астероидные пояса.

– Но если они погибли, то с кем вы сейчас столкнулись? – с недоумением спросил контрразведчик.

– Перед самой гибелью Предтечи создали полностью автономные мета-корабли, запрограммировав их искусственные интеллекты на уничтожение всего живого. Именно мета-корабли расправились с врагами Предтеч, когда их создателей уже не существовало. Можете себе представить, насколько надежны эти корабли, если по прошествии многих миллионов лет они все еще боеспособны и смертельно опасны? Горе населенной планете, если на нее напарывается в своих блужданиях по космосу мета-корабль…

– Господи… – покачал головой Николай. – Какими же безумцами нужно было быть, чтобы создать столь страшное оружие?

– Согласна, – кивнула Ара. – За полторы тысячи лет истории ордена мы повыбили почти все еще сохранившиеся мета-корабли. Хотя стоило это нам – ой, как дорого… Однако некоторые затаились на окраинах галактики в труднодоступных туманностях. И нам, похоже, крупно «повезло» напороться на один такой.

– Да уж, – иронично хмыкнул Ненашев. – Спаси Господи от подобного везения…

– Именно. Мало того, кибермозг мета-корабля явно заинтересовался нашим экспериментом и проник вслед за крейсером в закрытую область. К сожалению, мы его не заметили, заметить мета-корабль совсем непросто. Их гипердвигатели работают на совершенно иных принципах, и выследить чудовище почти невозможно. А уничтожить, даже если выследишь, еще труднее. Нужно собрать вместе десяток дварх-крейсеров, тогда мощности их совместного залпа хватит. А на дистанцию действия гравидеструктора мета-корабль не даст подойти никому, взорвет противника раньше. Второй путь – заманить его под орудия боевой станции. Но их кибермозги уже обладают информацией о том, на что способны наши станции, и при виде любой из них мета-корабли сразу улепетывают в гиперпространство. Ищи их потом.

– Насколько я понял, – прищурился контрразведчик, – есть еще какой-то способ? Не зря ведь лор-капитан собрался идти с абордажной группой туда?

– Да, способ есть, – обреченно вздохнула Ара. – Но очень ненадежный и опасный. Нашими учеными не так давно разработан деструктивный боевой вирус, поражающий кибермозг мета-корабля. Но, чтобы вирус мог сработать, он должен каким-то образом попасть в информационные каналы этого самого мозга. Вот тут-то и начинаются сложности. Предтечи были чистой воды параноиками, и внутри мета-кораблей простреливается каждый метр пространства. Все стены истыканы разного вида автоматическим оружием. А гиперканал близко к инфоцентралям не проложишь. С таких вылазок, дай бог, если один из пяти возвращается…

Она вытерла слезу и глухо пробормотала:

– Думаете, я не поняла, что Лар меня просто пожалел?

Николай молча переглянулся со своим другом. Их спаситель, оказывается, пошел на смертельно опасное, да что там, на почти безнадежное дело. Штабс-капитан прекрасно знал, каково это – провожать идущих на верную смерть друзей. А бедной девочке, похоже, еще не приходилось… Вон как вся извелась.

– Хоть бы только никто конечной смертью не погиб… – снова вздохнула Ара.

– Что значит: «конечной смертью»? – спросил поручик Малер. – Разве смерть не всегда конечна?

– Нет, – отрицательно покачала головой девушка. – Если от погибшего сохранится хоть кусочек пальца, то ти-анх за месяц вырастит ему новое тело. Лар уже два раза полностью восстанавливался.

– Новое тело? – с изумлением переспросил контрразведчик.

– Да. Ти-анх каким-то образом удерживает душу от ухода в белый канал. Не знаю точно – каким, я не специалист, но удерживает. И после того, как тело вырастет, душа принимает его. Почти не было случаев отторжения, раза два или три за последние триста стандартных лет. Но если человека распыляет сразу…

Она обреченно махнула рукой. Потом вдруг насторожилась.

– Группа Лара отправляется! – голос девушки стал прерывистым. – Хотите посмотреть?

– А это возможно? – удивился Ненашев.

– Да!

Ара, видимо, что-то сделала – перед офицерами повисло изображение знакомого им огромного туманного зала. Но на сей раз все его пространство заполняли люди, одетые во что-то, напоминающее зеркальные темно-серые латы. Они стояли на полу, висели в воздухе, некоторые даже приклеились спинами к стенам на высоте нескольких метров. Николай зачарованно следил за их, на первый взгляд, беспорядочными перемещениями. Вот небольшая группа человек в тридцать собралась в центре зала, образовав из себя какую-то сложную геометрическую фигуру. Перед ними распахнулось сразу несколько гиперпорталов, и аарн мгновенно нырнули в них. Они настолько виртуозно владели своими летающими досками, что это изумляло.

– Великолепная выучка! – восторженно выдохнул Виктор Петрович. – Надо же как, стервецы, слаженно действуют!

– Лар отбирал лучших из лучших, – гордо сказала Ара, потом лицо ее дернулось. – Проклятье, я должна была быть среди них! У меня же реакция почти на порядок выше, чем у других!

– Не стоит обижаться на командира, – понимающе усмехнулся Николай. – Он хотел как лучше.

– Да что уж теперь, – безнадежно махнула рукой девушка. – Хоть бы только получилось… Очень жаль, что нет никакой возможности наблюдать за ними внутри мета-корабля, там какая-то гиперзащита неизвестной природы.

Она немного помолчала, затем насторожилась и резко скомандовала:

– Всем лечь! Начинается!

Николай откинулся на ложе, которое низко загудело и окуталось синим мерцанием. Неизвестно откуда возникшие гибкие щупальца крепко-накрепко прижали его к ложу. А зал, казалось, встал на дыбы. Даже сквозь мерцание гравиполя он видел, как вокруг носились туда-сюда незакрепленные предметы. Крейсер, похоже, вертелся, как сумасшедший, избегая залпа орудий мета-корабля. Николай попытался было хоть что-то понять в окружающем хаосе, но не смог. Безумное мельтешение продолжалось, как ему показалось, много часов. Но когда все закончилось, выяснилось, что прошла всего лишь четверть часа.

– Есть! – восторженно завопила Ара. – Ребята достали эту сволочь! Какие молодцы!

Ошеломленные встряской офицеры только растерянно хлопали глазами. Стена перед ними снова превратилась в экран. В туманном зале возникло пять черных воронок, откуда вылетели несколько человек, тащивших на себе неподвижные тела. Им сразу же открыли гиперпорталы еще куда-то, наверное, в этот самый ти-анх. Вдруг Ара мертвенно побледнела.

– Нет! – вырвался из ее груди отчаянный крик. – Лар! Нет!

Девушка ухватила себя за волосы и закачалась на кресле, взахлеб рыдая. Николай медленно поднял глаза на Виктора Петровича, потом на штабс-капитана Ненашева, и оба с грустью кивнули. Похоже, парень не вернулся… Только Володя ничего не понял и наивно спросил:

– А где господин лор-капитан? С ним ничего не случилось?

Ара рывками, с трудом приподняла голову. Из ставших огромными, широко распахнутых глаз девушки бежали слезы.

– О-он н-навс-сегд-да ос-стан-нетс-ся в н-наш-ших с-сердц-цах и н-наш-ших д-душ-шах-х… – с трудом выдавила она и снова зарыдала.

Видимо, эта фраза являлась в среде аарн ритуальной.

– Светлая память… – мрачно пробормотал Николай и встал, вслед за ним медленно поднялись остальные.

Казалось бы, давно пора привыкнуть, что гибнут друзья и знакомые. Да вот только не получается… Ведь всего лишь полчаса назад человек смеялся, шутил, выпивал, радовался. И вот его уже нет… Володя, широко распахнув глаза, обвел взглядом вставших офицеров и наконец вскочил. Губы юноши задрожали, видно было, что он с трудом сдерживает слезы.

Ара вдруг встала.

– Идемте, братья… – мертвым голосом сказала она. – Сейчас будет Поминовение.

Николай не выдержал, подошел к ней и взял за руку. Ара подняла заплаканные глаза и уткнулась ему в грудь, горько и безнадежно плача. Такое отчаяние слышалось в тихом плаче девушки, что повидавшего многое офицера передергивало. Он осторожно обнял Ару за плечи и тихо погладил по растрепавшимся волосам. В конце концов, она взяла себя в руки, оторвалась от штабс-капитана и почти неслышно прошептала:

– Пора, ждут только нас…

Перед ними распахнулся гиперпортал, и Николай, поддерживая шатающуюся Ару, шагнул вперед. Оказавшись в туманном зале, он вздрогнул. Там собралось, должно быть, несколько тысяч человек. Впрочем, присутствовали не только люди. В стройных рядах замерших по стойке смирно аарн стояло немало диковинных прямоходящих ящеров. Сбоку штабс-капитан увидел нескольких драконов, ошибиться было невозможно – сложенные за спинами крылья этих огромных, раза в три выше человека, существ говорили сами за себя.

Было также множество паукообразных – они расположились на потолке, среди щупалец, выстроившись ромбом. Тихая скорбь повисла над залом. Слева стояли несколько человек, нервно оглядывающиеся по сторонам. Похоже, новички из красных. В центре зала застыл невысокий стройный человек с черной кожей и гривой белоснежных волос до пояса.

В воздухе медленно проявился портрет Лара. Смеющегося, со своей черной гитарой в руках. Он казался живым… Почти неслышно зазвучал перебор гитарных струн и раздался голос погибшего. Он пел… Только сейчас Николай вспомнил, что аарн умеют записывать звук и изображение.

Продолжая поддерживать шатающуюся Ару, он слушал незнакомые песни на неизвестных языках. Как жаль, что этот гениальный певец никогда и ничего больше не споет… Странная панихида продолжалась довольно долго, всей душой Николай чувствовал, что аарн прощаются с Ларом, они молчали, но это молчание было настолько переполнено болью, что его всего колотило.

А потом все закончилось. Продолжающую плакать Ару увела куда-то черноволосая молодая женщина, назвавшаяся Целителем. Зал как-то незаметно опустел, остались только они, красные и чернокожий офицер в центре. Он подошел к землянам и наклонил голову.

– Здравствуйте, братья! – негромкий голос был, тем не менее, наполнен силой. – Я дварх-полковник Эваль Релир кер Тарни, командир легиона «Ищущие Мглу». Кто из вас штабс-капитан Шаронский?

– Я! – Николай по привычке щелкнул каблуками, приветствуя вышестоящего офицера.

– Уходя, Лар попросил меня кое о чем на случай, если не вернется… Это касается вас.

– Слушаю вас, господин дварх-полковник!

– Лар просил отдать вам его фамильный меч… – негромко сказал Релир. – У него не было детей.

Он достал из-за спины потертые ножны и протянул русскому офицеру.

– Но почему мне?! – вскрикнул изумленный до онемения Николай и отступил на шаг. – Мы ведь только сегодня с ним познакомились! Я ведь ему никто!

– Видимо, – грустно усмехнулся дварх-полковник, – он разглядел в вашей душе что-то очень ему близкое. Я не берусь судить, я просто выполняю предсмертную просьбу друга. Возьмите!

И он снова протянул меч. Но Николай никак не мог решиться.

– Да бери же, беляк! – вмешался кто-то из красных.

Эти слова словно подтолкнули штабс-капитана. Он протянул руку и принял из рук командира легиона старый меч в потертых ножнах. От оружия веяло невероятной древностью. Николай вынул его из ножен и благоговейно поцеловал лезвие. Вдруг показалось, что меч принял его и одобрительно улыбнулся. Какое-то наваждение… А потом он вдруг понял, что следует сделать. Николай разрезал себе ладонь и полил клинок своей кровью.

– Клянусь тебе, Лар даль Далливан, что я, Николай Александрович Шаронский, не посрамлю твоей памяти! – слова клятвы сорвались с губ сами по себе, никто не сказал ни слова, даже красные, хотя один из них довольно отчетливо фыркнул.

Губы дварх-полковника дернулись, он шагнул вперед и обнял Николая. Потом отступил на шаг и скрипнул зубами.

– Эх, Лар, Лар… – очень тихо сказал он. – Шебутное твое высочество… Говорил тебе, дураку молодому – уходи, пока не поздно, не лезь к центральным отсекам…

– Высочество? – удивленно переспросил Ненашев.

– Однажды в одном королевстве у короля родился сын, – скользнула по губам дварх-полковника грустная улыбка. – Вот только вырос он совсем не похожим на других принцев, и плевать хотел на власть. Ему нужна была только его гитара и слушатели, поскольку Создатель наградил Его королевское высочество божественным голосом. Принц с удовольствием отказался бы от власти, но по законам того королевства корона могла перейти к кому-нибудь только после смерти законного наследника. Король был уже стар, а кузен принца жаждал власти больше жизни. Думаю, всем понятно, что произошло дальше. Окруженному в старой башне принцу с оставшимися в живых двумя друзьями повезло, что в этот момент орден начал Поиск в его мире. Так Лар даль Далливан и стал аарн.

– Да… – протянул Николай и по-новому взглянул на меч. – А он ведь говорил, что в ордене есть бывшие принцы и бывшие рабы. Да только я тогда не понял, что он имел в виду…

– Вы сказали, что у вас коммунизм! – выступил из группы красных болезненно худой человек в круглых очках. – А у вам тут принцы всякие…

– Не коммунизм, – повернулся к нему дварх-полковник, – а некоторые его принципы. Например, каждому по потребностям, от каждого по способностям. Понятия денег, конечно, у нас не существует. Внутри ордена все бесплатно, а каждый из нас всегда отдает свои силы ради остальных.

Потом аарн посмотрел на ошеломленных его словами белых офицеров.

– И вы не удивляйтесь, господа, – понимающе улыбнулся он. – Наше общество настолько не похоже на другие, что понять его вы сможете только изнутри. К тому же подумайте, если человек получает блага только за деньги, то его начинает снедать корысть. Не каждого, конечно, но все-таки. А там, где есть корысть, рождаются подлость, жестокость и все остальное. Потому к нам попадают только люди, которые чище других, мы не можем позволить себе принимать желающих зла.

– Какие-то глупые интеллигентские измышления! – брезгливо бросил худой комиссар.

– Да? – приподнял брови дварх-полковник. – Тогда почему вы отказывались участвовать в расстрелах? Вас самого за это едва к стенке не поставили, но вы все равно не согласились.

– Да… – покраснел комиссар. – Не знаю… Неправильно это – стрелять в безоружных людей! Пусть они хоть сто раз враги, все равно неправильно! Не мог я, чувствовал, что перестану человеком быть, понимаете? Хоть оно и буржуйское чистоплюйство… А!

Он досадливо махнул рукой и покраснел еще сильнее. Дварх-полковник понимающе улыбнулся. Николай с удивлением переглянулся с Виктором Петровичем, вот уж не думал, что среди красных могут оказаться такие люди. Такому человеку, несмотря на то, что он красный, враг, не грех и руку пожать.

Штабс-капитан Ненашев внимательно присмотрелся к худому комиссару, чем-то тот был знаком, кого-то смутно напоминал. Стоп, да это же один из тех троих, кого он отпустил в прошлом декабре. Отпустил, если честно, по той самой причине, по которой сам красный не мог расстреливать. Да, это точно он, хотя узнать парня в форме ордена было затруднительно.

– Значит, добрались тогда до своих? – спросил он, подойдя ближе. – И как, интересно, вы через наши позиции перебрались?

Комиссар настороженно всмотрелся в его лицо и, кажется, тоже узнал.

– Штабс-капитан… – пробормотал он. – Свиделись снова, значит. А ты тогда так и не ответил, почему отпустил нас. Может, сейчас скажешь?

– А по той же причине, что вы расстреливать не могли, – ответил контрразведчик. – Не хотел перестать себя человеком чувствовать.

– Вот видите, – вмешался в их разговор дварх-полковник. – У вас есть кое-что общее. И именно благодаря этим общим качествам вы оба и оказались у нас. Вот от вашего полкового комиссара, да и от большинства других, любой из нас шарахнулся бы с отвращением. Они просто палачи. Вы ведь замечали, что им нравится издеваться над беззащитными людьми?

– Замечал, – буркнул в ответ комиссар, скрипнув зубами. – Я потому и пошел с вами, что понимаю – где-то у нас что-то не так, не туда мы пошли!

Он с болью посмотрел на аарн.

– Но как правильно? – мрачно спросил он. – Я надеялся, что вы знаете… А у вас принцы.

– Если захотите, можете просмотреть исторические записи о других попытках построить коммунизм. Из них вы легко поймете, что ваши вожди наступают на те же грабли, на которые наступали их предшественники. Совершают те же ошибки. И потому ничего у них не выйдет.

– Да, – резко кивнул комиссар. – Я очень хочу увидеть эти ваши записи и понять в чем ошибка.

– Если коротко, – внимательно посмотрел на него аарн, – то в жестокости. Не построить ничего хорошего на боли и крови. Невозможно. Законы равновесия – а это законы природы – все вернут обратно. К тому же, у вас, как и у всех других, за стремящимися добиться справедливости стоят жаждущие власти любой ценой. Можете посмотреть собранные нами в России записи и документы, они не для вас готовились, а для наших социоматиков и социоинженеров. Эти документы четко показывают, кто на самом деле стоит за вами, красными. Кто вами воспользовался.

– Даже так? – закусил губу комиссар. – Тогда получается, что гражданская война затеяна, чтобы убрать тех, кто им мешал?

– Вы это поняли? – изумленно спросил дварх-полковник. – Очень рад, что вы сами это поняли…

– Давно подозреваю что-то в этом духе, слишком много ненужной жестокости.

– Значит, господин подполковник был прав, когда говорил, что нас с красными попросту стравили, как две стаи обозленных псов? – спросил Ненашев.

– Полностью прав, – согласился аарн. – Тем, кто хочет получить абсолютную, непререкаемую власть, всегда мешают честные и свободомыслящие люди. Вот они и воспользовались нарастающим недовольством народа в вашей стране, господин штабс-капитан. Часть лучших людей пошла в красные, часть в белые, и две эти группы вцепились друг другу в глотки.

– С этим можно что-нибудь сделать? Это можно как-то исправить?

– К сожалению, нет, – покачал головой дварх-полковник. – Люди вашей страны должны сами опомниться, навязанное со стороны ничего, кроме ненависти к навязавшим, не даст. Такие попытки с нашей стороны уже бывали, и они приводили к столь страшным социальным катастрофам, что ваша гражданская война по сравнению с ними – детские игрушки. Вы тоже, если хотите, можете посмотреть исторические записи, поговорить с социологами и социоматиками.

– Меня зовут Никита, – протянул комиссар руку контрразведчику.

– Мы тезки, – криво усмехнулся Ненашев, пожимая протянутую руку. – Если вы не против, комиссар, буду рад присоединиться к вам в изучении записей, о которых говорил господин дварх-полковник. Очень хочу понять, кто во всем этом кошмаре виноват.

Красный довольно долго смотрел ему в глаза, затем молча кивнул.

– Кстати, – продолжил контрразведчик, – вы на удивление правильно говорите. Вы где-то учились?

– Самоучка, – рассмеялся комиссар. – А точнее, ссыльные у нас в городке жили, они грамоте и обучили. Правильно говорить тоже. А потом книги и еще раз книги.

Николай смотрел на них и размышлял. Страшноватая истина открывалась, получается, что способные сдержать кошмар вместо того дрались друг с другом. А где-то там, далеко, звери в человечьем обличье дирижировали кровавой вакханалией. Что ж, черт с ними, придет время, и они за все заплатят. Бог, в конце концов, не слеп. А Николай отвоевался, хватит, теперь он в этом странном ордене, и ему очень хочется понять все, что пока понять не в состоянии.

Вдруг он вспомнил, что в красном Петрограде у него остались родители и Даша, младшая сестренка. Вот только живы ли? У всех остальных, насколько он знал, живых родственников не осталось. Взять хотя бы Виктора Петровича, чья жена сгорела от тифа у него на руках. Нет, он не может никуда уезжать, не зная в точности, что с семьей.

– Простите, господин дварх-полковник, – обратился он к Релиру. – У меня в Петербурге остались родители и сестра, правда, я не знаю, живы ли они.

– Если живы, найдем, – улыбнулся тот. – Я сейчас попрошу Асиарха, а вы представьте себе как можно точнее ваших родственников.

– Нечего меня просить, я и так все слышу, – раздался неизвестно откуда ворчливый голос. – Тем, кто со мной незнаком, представлюсь. Меня зовут Асиарх, я дварх – душа и разум крейсера «Пик Мглы». Если у кого-нибудь еще есть родственники, которых хотите найти, говорите сразу. Проникновение в вашу область пространства нелегкая задача, другого случая может и не представиться.

– Я бы брательника забрал младшого, – выступил вперед один из трех красноармейцев, здоровенный парняга с простодушным лицом. – Мамку с тятькой махновцы повесили, я воевать ушел, а ему всего-то двенадцать годков было. Тяжко малому пацану одному.

– У нас з Петром уси померлы з голоду тою зымою, – мрачно буркнул один из оставшихся, – тому до червоных и подалыся… Никого браты.

У белых офицеров тоже не осталось никого живого из родных, и каждый только отрицательно покачал головой.

– Что ж, – снова раздался голос Асиарха. – Прошу вас двоих как можно точнее представить себе своих родственников. Это необходимо мне для начала поиска.

Николай закрыл глаза и, как мог тщательнее, представил себе по очереди мать, отца, Дашу. Почему-то они вспомнились такими, какими видел родных в шестнадцатом году во время вечеринки в честь окончания им юнкерского училища. Какие они все были тогда веселые, счастливые… Да и он сам… Тогда ему казалось, что весь мир лежит перед ним, и молодой офицер вовсю ухаживал за подругами сестры, шутил, смеялся. Кто бы в тот вечер и заподозрил, что через какой-то год вся их жизнь рухнет?

– Благодарю, достаточно! – оторвали его от воспоминаний слова дварха.

Офицер вздохнул и отошел к товарищам. Рука продолжала сжимать меч Лара. Он о чем-то говорил, слушал чей-то рассказ о чем-то. Но ничего не доходило до затуманенного сознания, тоска по прежним счастливым временам оказалась слишком сильна.

– Внимание! – голос Асиарха заставил его встряхнуться. – Ваш брат, Иван, обнаружен. А вот вас, Николай, я вынужден огорчить…

– Они умерли?

– Ваших родителей я найти не смог, по всей видимости, они действительно мертвы. Но ваша сестра жива и находится в Санкт-Петербурге.

Боль хлестанула по нервам, и Николай даже застонал сквозь зубы. Мамы с папой больше нет… Но Дашутка, как она там одна? Она же совсем не приспособлена к жизни. Всегда витала в облаках. Снова перед глазами встала смеющаяся прелестная шестнадцатилетняя девушка в белоснежном платье, и офицер заскрипел зубами.

– Ее можно как-нибудь забрать оттуда? – спросил он.

– Да прямо сейчас и заберем, – пожал плечами дварх-полковник, – ничего трудного. Асиарх только локализует ее местонахождение, откроем гиперпортал, пойдете и возьмете ее.

– Внимание! – снова заговорил дварх. – Иван, ваш брат в беде! Мальчика в этот момент страшно избивают.

– Какая гнида?! – взвыл красноармеец. – Да я руки за это повырву!

Перед ними загорелось изображение полутемной, захламленной комнаты. По полу катался оборванный мальчишка лет одиннадцати-двенадцати, весь залитый кровью, и кричал в голос. Толстый здоровенный бородатый мужик изо всех сил охаживал его кнутом.

– Так это ж Потап, наш мельник… – ошеломленно пробормотал Иван. – Вот же падлюка! Да разве ж можно пацана малого так бить?! Убьет же…

– Подразделению Эракс-2 – боевая тревога! – скомандовал дварх-полковник. – Асиарх, открыть канал!

– Сделано! – прогремел голос дварха, и неподалеку завертелась воронка гиперперехода.

Откуда-то вынырнули около десятка аарн в темно-серых доспехах. Их руки сжимали какое-то никогда не виданное Николаем оружие. Но разъяренный до белого каления Иван опередил всех и прыгнул в воронку первым. Вслед за ним пошел штабс-капитан Ненашев. Почему, интересно? Он физически не выносил, когда били детей. Странный, ежели признаться, пунктик.

Мельник наносил голодранцу удар за ударом и с каждым зверел все сильнее. Такой же бесполезный паскудник, как и его брательник был. Надо же, работать не хочет толком, а жрать давай! Целый мешок муки рассыпал, скотина малая! Ну, ничо! Получай, гад! Потап снова замахнулся, но в этот миг на его плечо упала чья-то тяжелая рука. Он повернулся и только успел лязгнуть зубами, как кто-то так врезал ему по морде, что толстый мельник отлетел к стене и выронил кнут.

Немного опомнившись, Потап выплюнул несколько зубов и захлопал глазами, пытаясь понять, кто же это его так приложил. Напротив стоял здоровенный детина в черной форме, как бы не в корниловской. Дык откеда ж тут корниловцу взяться, тут уж полгода как красные будут! Присмотревшись внимательнее, мельник даже застонал. Мать-перемать! Этим корниловцем оказался Ванька, старшой брательник оборзевшего мальца. И злой как собака. Ох ты ж, пресвятая Богородица! Щас точно прибьет. Вон, какой здоровенный вымахал! И принесло же гада как раз сейчас! Надо ж, кака падлюка, в каратели подался…

– Посмотрите, что с мальчиком! – подошел к скрипящему зубами Ивану еще один офицер в такой же форме. – Я этим мизераблем займусь, не зря же в контрразведке служил.

Тонкие, брезгливые губы искривились в многообещающей ухмылке. Потап при виде этой ухмылки едва не обделался и завизжал тоненьким, противным голоском. Офицер! Его благородие! Да не просто, перед ним стоял самый страшный кошмар всех, кто хоть когда-нибудь имел дело с озверевшим офицерьем, перед ним стоял контрразведчик.

– Встать! – команда была произнесена таким тоном, что мельника буквально вздернуло на ноги. Правда, ноги тряслись и подгибались.

Он, весь дрожа, смотрел на брезгливое лицо офицера и прощался с жизнью. Вдруг к карателю подошел еще кто-то, и Потап вовсе ошалел. Черт! Точно, черт! Весь железный, серый, на страшной морде что-то горит. Мельник затрясся еще сильнее и принялся мелко креститься. А чертяка коснулся своей морды, и морда исчезла, вместо нее появилось лицо совсем молодого парня.

– Не стоит марать рук об эту падаль, господин штабс-капитан, – сказал он. – Мы накажем его по-другому. С этого момента он не сможет никого ударить, а если ударит, ему покажется, что ударили его самого.

– А такое возможно? – заинтересованно приподнял бровь контрразведчик.

– Очень даже просто.

Бывший черт повернулся к Потапу, тот снова тоненько завизжал от ужаса и таки обделался. И было от чего, глаза черта вдруг загорелись желтым адским огнем. Мельнику показалось, что в его голову вонзился раскаленный гвоздь. Вонзился и принялся там вертеться. Потап завопил уже в голос и потерял сознание.

Васька скорчился на полу и тихо всхлипывал. Ну, за что? Что он этому Потапу сделал такого? Ну виноват, ну упал, ну рассыпал чуток муки… Так чуток совсем, сил же больше нет проклятые мешки ворочать… Конечно, за сироту-то некому вступиться, мамку с тятькой махновцы повесили, Ванька где-то на войне сгинул. А кушать хочется… Да еще и зима, холодрыга страшная, вот и напросился к Потапу в батраки. Кто ж знал, что тот такая гнида? Кормил хуже, чем собаку, а как в зубы, так завсегда. Ой, спасибо тебе, боженька, кажись, устал, не бьет больше. Мальчик заскулил, пытаясь отодвинуться. Он все еще не рисковал открывать глаза, боясь снова увидеть падающий на него кнут.

– Ой, Васята… – раздался над ним очень знакомый голос. – Ой, шо ж он с тобой сотворил, падлюка така…

Ванька! Ванька вернулся! Васька распахнул глаза. Действительно, над ним склонился Иван. Не убили, знать, вернулся. Ну, теперь он Потапу покажет! Тут взгляд мальчишки скользнул ниже и он отшатнулся. Старший брат был одет в офицерскую форму! Черную форму, очень похожую на форму корниловцев, которые однажды пороли их деревню. Только на плече горел какой-то страшный глаз.

– Вань… – растерянно пробормотал он. – Ты шо, в беляки подался?

– Та не, – махнул рукой старший брат, – потом расскажу. С собой тебя забираю, неча тебе тут голодать и холодать самому.

– Пустите, я доктор, – присел рядом с ними еще кто-то в такой же форме, как и на Иване. – Болит, небось?

– Болит… – согласился Васька, настороженно поглядывая на незнакомца, докторов он побаивался после того, как еще до революции заболел, и тятька привез из Серпуховки фельдшера.

– Не боись, сейчас мазью смажем, и сразу перестанет. А на корабль вернемся, там вообще быстренько тебя на ноги поставим. И следа не останется!

Странный то ли офицер, то ли доктор раскрыл свой баул и достал белую коробку. Васька не успел даже испугаться, как его ловко перевернули на живот и принялись смазывать избитую спину чем-то холодным. И боль сразу проходила! Совсем скоро у него почти ничего не болело. Вот это доктор! Совсем не то, что серпуховский фельдшер. Тот бы так лечил, что Васька орал бы как резаный.

– Ну что, пошли? – добродушно усмехнулся доктор, когда Васька с трудом встал на дрожащие ноги. – Только Иван…

– Чего? – повернулся к нему тот.

– На крейсере надо мальца сразу в ти-анх положить, ночь там поспит, а утром здоровым проснется, мазь только боль сняла, не вылечила.

– Надо, так надо, – пожал плечами Иван. – Пошли, Васята.

– А куды, Вань? – спросил тот.

– Там увидишь.

И потянул младшего брата за руку к темному углу. Мальчик не успел ничего понять, ему показалось, что его завертело, растянуло, и они оказались в месте, которое Ваське и в дурном сне привидеться не могло.

Николай наблюдал за происходящим на экране и тихонько посмеивался, представив себе, что мог подумать злополучный мельник. Иван с младшим братом тем временем появились в туманном зале. Здесь их поджидали двое аарн с висящими в воздухе носилками. Ошеломленного до онемения и потому не сопротивляющегося мальчишку уложили на них и куда-то унесли.

– А теперь займемся вашей сестрой, Николай, – раздался голос Асиарха. – Вы готовы?

– Да! – вскинулся он.

На экране напротив возник какой-то захламленный коридор, в котором офицер с трудом узнал коридор дома, где родился и вырос. Его родители никогда не были особо богаты и жили в казенной квартире, предоставленной департаментом, где служил отец. Господи, да во что большевики превратили его дом?! Николай и представить себе не мог такой грязи, мама всегда отличалась болезненной чистоплотностью. Да и Ксения Ивановна, их старая горничная, никогда бы не позволила появиться даже намеку на этот кошмар. Похоже, нынешние жильцы просто сваливали мусор на пол, нисколько не озабочиваясь тем, чтобы его вынести. Прямо в коридоре были натянуты веревки с висящим на них грязным тряпьем. Видимо, и их квартира не избежала так называемого уплотнения…

Вдруг заскрипела дверь одной из комнат, и в коридор вышла худенькая, большеглазая девушка. Только внимательно присмотревшись, Николай смог узнать в ней свою сестру. Она затравлено осмотрелась, плотнее закуталась в старую, рваную шаль и осторожно двинулась в сторону кухни, все время со страхом оглядываясь.

Даша осторожно выглянула из двери своей маленькой комнатки. В прежние времена там жила Ксения Ивановна, их старенькая то ли горничная, то ли нянька. Она была Дашеньке с Николкой второй матерью, и дети обожали старушку. Ведь та постоянно баловала своих любимцев чем-нибудь вкусненьким, рассказывала сказки на ночь, да мало ли что еще, сейчас всего и не вспомнить. Уж как ее, бывало, уговаривали перебраться в комнату побольше и поудобнее, но она упиралась руками и ногами, утверждая, что ей и здесь хорошо. Наверное, к лучшему, что Ксения Ивановна умерла в самом начале семнадцатого и не успела увидеть всего этого ужаса.

А теперь Даша радовалась, что у нее есть хоть этот угол, что ее саму не выбросили на улицу. Для «товарищей» ведь это запросто. Она вспомнила, как избили до полусмерти и вышвырнули соседа, Алексея Игоревича, одноногого отставного артиллерийского полковника. И чем им помешал несчастный, безвредный старик? Слава богу, ей разрешили приютить беднягу в пустой кладовке, где и повернуться-то было негде. Точнее, увлеченные грызней между собой жильцы просто не обратили внимания на никогда не выходившего из кладовки нового соседа. Даша уже пятый месяц ухаживала за угасающим на глазах совсем чужим человеком, подкармливая его, как могла. Правда, у нее и у самой мало что было, но девушке и в голову не приходило съесть паек самой, не поделившись с голодным стариком. Вот и сейчас она несла Алексею Игоревичу немного хлеба и кружку кипятку, нагретого на буржуйке в ее комнатке. Повезло, по дороге домой удалось найти кусок оглобли, и Даша смогла немного протопить и согреть воды. Жаль, что нет сахарину… Может, на следующий месяц в пайке немного и дадут. Обещали, по крайней мере.

Счастье еще, что она умела печатать и нашла работу в непонятной конторе с диким названием. Работать приходилось очень много, но зато ей дали небольшой паек, и можно было с трудом, но выжить. Хотя Даша иногда сомневались в необходимости этого самого выживания. Что ждет ее впереди? Девушка не знала, но на хорошее почти не надеялась. Ее даже один раз хватали чекисты, но почему-то отпустили. Возможно, они не знали, что ее брат – белый офицер. Сама она, понятно, об этом обстоятельстве не распространялась.

Даша снова осторожно оглянулась и мышкой скользнула к кладовке, в которой умирал Алексей Игоревич. В последние несколько месяцев ее жизнь стала совсем уж невыносимой. На нее положил глаз один из новых жильцов, красномордый, вечно пьяный Илья, и не давал проходу. Каждый раз, когда Даше не везло на него напороться, он зажимал девушку в углу и принимался лапать, говоря всякие скабрезности. За защитой обратиться было не к кому, уходить тоже некуда. Потому Даша старалась избегать его, как только могла. Если слышала, что Илья заявился домой, то носу не казала из своей комнатки.

Девушка прекрасно понимала, что даже если скот ее изнасилует, то ничего ему не будет. Спасибо Господу, что пока он все-таки не решался… Впрочем, как и все подобные личности, Илья был откровенным трусом, Даша видела, как он унижался перед любым, обладающим хоть мало-мальской властью, и однажды пригрозила ему, что пойдет в ЧК и обвинит его в связях с белогвардейским подпольем. После этого Илья вообще не трогал ее недели две, и девушка немного успокоилась. Но вечно пьяный «пролетарий» не способен был сосредоточиться даже на угрозе собственной жизни… То, что осталось от его мозга, продуцировало только страх или похоть.

Вскоре все началось снова. Правда, теперь он пытался купить расположение девушки продуктами и рассказывал соседям, что она проститутка. И до того Даша была в не слишком хороших отношениях с подселенными, а теперь стало и вовсе невозможно. В ее сторону едва ли не плевали, а оправдываться в чем-то перед этими девушка считала ниже своего достоинства. Предпочли поверить Илье? Бог им судья. Сама Даша прекрасно знала, что скорее умрет с голоду, чем продаст свое тело кому-нибудь. Она привычно постучала в дверь, хотя и знала, что Алексей Игоревич не встает. Однако входить без стука было невежливо.

– Здравствуйте, Дашенька! – поприветствовал ее старик и слабо улыбнулся, слегка приподнявшись с кучи тряпья, заменявшего ему постель.

– Здравствуйте, Алексей Игоревич, – поздоровалась девушка. – Я вам тут немного хлеба с кипятком принесла, вы попейте, пока не остыло.

– Да что же вы от себя отрываете-то? – слегка покраснел он. – Все возитесь и возитесь со мной, будто я вам отец или дед…

– Мы ведь люди, а не звери, – грустно улыбнулась Даша. – И не эти…

Она кивнула в сторону двери, подразумевая новую власть и ее представителей, от которых жалости и человечности действительно дождаться было трудно, если вообще возможно.

– Так что вы кушайте. И не беспокойтесь, я вон какая маленькая, мне совсем немного надо.

Улыбка осветила ее лицо, ставшее в этот момент настолько красивым, что старый человек едва не захлебнулся от восторга. Все это время Алексею Игоревичу было мучительно стыдно есть то, что приносила эта совсем чужая ему девочка. Он все время пытался отказаться, и Дашенька все время его уговаривала, как уговаривают порой маленького ребенка. И старик ел… Но ежедневно молил Господа прекратить его мучения, да и девочке полегче будет после того, как его не станет. Но Господь почему-то медлил. Алексей Игоревич продолжал жить и проклинать эту самую жизнь. Дашеньке он, конечно, этого не говорил, не хотел огорчать милое дитя.

Он вспомнил девушку такой, какой она была до семнадцатого года, и только вздохнул. Кто мог заподозрить в той беззаботной пташке в белоснежном платьице такую огромную душу? Такую доброту? Впрочем, и лучшие, и худшие качества человека почему-то проявляются именно в беде… Почему? Алексей Игоревич ответа не знал, знал только, что это так. Старик с жалостью посмотрел на девушку и вздохнул – сама худенькая, что тот воробушек… А тут еще проклятый Илья совсем бедняжке жизни не дает. Будь он здоров, показал бы этой сволочи, где раки зимуют.

Алексей Игоревич прикусил губу – посоветовать бы Дашеньке что-нибудь, да что здесь посоветуешь? Он покорно съел размоченный хлеб, запил остывшим кипятком и поблагодарил девушку. Потом, желая хоть чем-то порадовать ее, принялся рассказывать один из романов Дюма-пэра. Дашенька всегда рада была послушать что-нибудь такое и отвлечься от страшной реальности. Ее глаза в такие моменты становились мечтательными, и хотелось бы старику знать, о чем она думает. Но спрашивать Алексей Игоревич не решался.

– Ладно, пойду, – спохватилась девушка. – Поздно уже, а мне завтра к семи на работу.

– Идите, Дашенька, идите, – улыбнулся старик. – Поспите, и пусть вам приснится что-нибудь хорошее.

– Спасибо, Алексей Игоревич, – улыбнулась она.

Даша вышла из кладовки и аккуратно притворила за собой дверь. Спать хотелось неимоверно, болели глаза, спина, ноги. Сегодня ей пришлось сидеть за пишущей машинкой почти пятнадцать часов, и девушка очень устала. Она повернулась и замерла. Прямо посреди коридора стоял гнусно ухмыляющийся Илья, явно поджидавший ее. О, Господи! Только его и не хватало!

– Ну чо, Дашка, надумала? – хрипло спросил красномордый и осклабился. – Полфунта сала дам. Свежее, деревенское!

– Ешьте ваше сало сами! – брезгливо ответила девушка, сглотнув, правда, голодную слюну. – И оставьте вы меня в покое!

– Ты гля, кака цаца! – хохотнул Илья. – Гляди, допрыгаисси…

Он, гнусно ухмыльнувшись, шагнул вперед и поймал попытавшуюся ускользнуть Дашу за рукав. Прижав ее к стене, принялся беспардонно лапать. Да так, что девушка вскрикнула от боли. Она сопротивлялась изо всех сил, молча сопротивлялась, но Илья обладал бычьей силой, и только похохатывал в ответ на все ее попытки вырваться. А кричать было совершенно бесполезно, ее же виноватой и выставят. Рука Ильи проникла под юбку, и Даша не смогла сдержать слез отчаяния. Уже не помня себя, девушка вырвала одну руку из хватки насильника и ткнула его пальцем в глаз. Илья взвыл и отпрянул. Даша рванулась в сторону и в ужасе оглянулась. Добежать до своей комнаты она не могла, эта сволочь стояла на дороге. Господи, да куда же деваться-то? Она кинулась к кладовке Алексея Игоревича и рванула на себя дверь, надеясь, что успеет запереть ее за собой. Не успела. Удар в спину отшвырнул Дашу к стене.

– Ну, сучка дворянская! – послышался сзади рев Ильи. – Усе, п…ц тебе!

Сильно ударившаяся девушка повернулась и заставила себя встать, невзирая на боль.

– Оставьте девушку в покое, имейте совесть! – раздался голос Алексея Игоревича, с трудом приподнявшегося на кровати.

– А ты, хрыч старый, ваще заткнись в тряпочку! – гаркнул красномордый. – А то щас придушу!

Он снова повернулся к сжавшейся в уголке девушке. Даша вздрогнула – в руке Илья сжимал нож.

– Знать так, сучка! – продолжил он, поигрывая ножом. – Щас ты у меня за щеку брать бушь! Поняла? И хорошо брать, попробуй токо укуси!

Господи! Помоги! Да что же ему надо, подонку такому? Даша в ужасе смотрела на Илью и понимала, что сейчас с ней случится что-то страшное. Она не обратила внимания на возникшую в дверном проеме темную фигуру. Только удивленно моргнула, когда какая-то сила выдернула Илью из кладовки в коридор, оттуда послышались звуки ударов и хриплый мат насильника. Он что-то орал, но быстро заткнулся и вскоре только хрипел. Ничего не понимающая Даша продолжала удивленно смотреть на дверь. В этот момент внутрь кладовки вошел человек в черно-серебристой, явно офицерской форме.

– Позвольте представиться, сударыня, – поклонился он, – штабс-капитан Ненашев, Никита Александрович.

– Очень приятно, господин штабс-капитан… – пробормотала ошеломленная девушка.

Офицер повернулся к двери и негромко бросил кому-то:

– Где вы там, Николай? Оставьте это, с него уже хватит.

В слове «это» было столько брезгливости, что она ощущалось почти физически.

– Не позволю… – ответил смутно знакомый голос. – Не позволю всякой падали мою сестру оскорблять!

Сестру?! Неужели… Господи! Господи! Господи! Это же Коля! Живой! Даша вскрикнула и рванулась мимо едва успевшего посторониться штабс-капитана в коридор. Там два других офицера трясли хрипящего Илью, из носа которого вовсю хлестала кровь.

– Коля! – вскрикнула Даша, один из офицеров обернулся и бросился к ней.

Да, это был Коля… Непривычно взрослый, небритый, одетый в незнакомую форму, но несмотря ни что – Коля! Девушка уткнулась ему в грудь и разрыдалась, выплакивая все горе и отчаяние последних лет. Теперь, когда рядом находился кто-то родной, не было больше нужды держать себя в стальном кулаке. Она смотрела на лицо брата и никак не могла насмотреться. Ой, а этих шрамов раньше не было… Наверное, он был ранен? Впрочем, что это она, война ведь, хорошо, что вообще не убили. Но как он с друзьями мог в Петербурге оказаться? Да еще и в форме!

– А я за тобой, Дашут, – детское прозвище заставило девушку улыбнуться сквозь слезы, и только потом до нее дошел смысл слов. За ней? Коля приехал за ней, чтобы забрать ее из этого ада?

– Мама с папой умерли? – спросил Николай.

– Еще в начале восемнадцатого, – кивнула Даша, оторвавшись от его груди и посмотрев в лицо. – Ты же знаешь, у папы было больное сердце…

– Знаю.

– Во время одной из очередных «экспроприаций» он не выдержал, упал и больше не встал. Инфаркт. А мама после этого за три месяца тихо угасла. Господь оказался к ней милостив, во сне отошла… Потом большевики «уплотнение» сделали, набили в нашу квартиру почти двадцать человек. Я с тех пор в комнате Ксении Ивановны живу.

Негромким, спокойным голосом девушка рассказывала обо всем, что ей довелось пережить за последние два года, и Николай только кулаки сжимал. А когда она дошла до того, как ее начал преследовать Илья, офицер не выдержал, заскрипел зубами

– Неужели не к кому было обратиться за помощью?

– К кому? – приподняла брови Даша. – Эта сволочь всем рассказала, что я продажная и только ломаюсь. Поверили, конечно, ему… Я ведь дворянка. Да мне, впрочем, еще повезло. Помнишь Веру Сверскую? Ты за ней в шестнадцатом году ухаживал.

– Да.

– Ее пьяная солдатня всю ночь насиловала. А что потом с ней сотворили, мне и вспомнить страшно. Даже хоронили в закрытом гробу.

Даша вздрогнула, и Николай снова прижал сестру к себе.

– Успокойся, Дашут, – почти неслышно сказал он. – Никто больше тебя не обидит.

– Как вы вообще здесь оказались? – спросила девушка. – Как вас первый же патруль не арестовал? Вы ведь в форме!

– Есть способы, – хитро улыбнулся Николай. – Увидишь. Собирайся и пошли, нечего нам здесь делать.

– А как же Алексей Игоревич? – подняла на него глаза Даша. – Он без меня пропадет.

– Какой Алексей Игоревич?

– Сосед наш бывший. Помнишь одноногого полковника, который в квартире напротив жил? Ну, тот, который тебе кораблик парусный подарил?

– А-а-а… – с трудом припомнил Николай. – А он здесь при чем?

– Красные его на улицу умирать выбросили. Я старика в кладовку нашу поселила, слава Господу, никто внимания не обратил. Он уже и не встает…

Она потянула брата за рукав и сказала:

– Идем, он тебя, наверное, узнает.

– Подожди, – Николай снова бросил взгляд на дрожащего в углу Илью, и того от этого взгляда передернуло. – Я, пожалуй, все-таки прибью эту сволочь.

Он подошел ближе к красномордому. Впрочем, сейчас лицо насильника имело весьма бледный вид.

– Не стоит, Николай, – раздался позади чей-то голос. – Он и так достаточно получил, а я сейчас сделаю с ним то же самое, что с тем мельником.

Даша обернулась и удивленно замерла. Перед ней стоял человек в такой же форме, как и на всех остальных офицерах, однако кожа его была черной. Арап! Но какой арап… Тонкие, аристократические черты лица, огромные золотистые глаза и грива снежно-белых волос до пояса. Николай тоже обернулся.

– Вы думаете, не стоит, господин дварх-полковник? – спросил он.

– Именно так, – кивнул тот. – Тем более что я даже усилю воздействие. Он не только станет чувствовать боль от любого удара, который попытается нанести, но и при попытке кого-нибудь изнасиловать лишит себя мужского естества. Собственными руками. Причем, прекрасно понимая, что делает, но сопротивляться своим действиям не сможет.

– Великолепно! – расхохотался Николай. – Просто бесподобно! Уж кто-кто, а эта сволочь заслужила.

Непонятный дварх-полковник согласно кивнул. Хотела бы Даша еще понять, что это за звание такое. Никогда до сих пор не слышала. Впрочем, арап ведь явно иностранец. Но как хорошо он говорит по-русски… Странно даже.

Внезапно глаза чернокожего офицера загорелись желтым огнем и вскоре стали похожи на раскаленные угли. Господи! Даша испуганно прижалась к брату, но тот остался совершенно спокойным. Наверное, уже видел нечто подобное и уверен, что это безопасно. Доверившись ему, девушка несколько успокоилась, но была сильно озадачена. Да что там, она вообще ничего не понимала. Дварх-полковник подошел к завизжавшему от ужаса Илье и наклонился над ним. Тело краснорожего выгнуло дугой, он захрипел и потерял сознание.

– Сделано, – удовлетворенно кивнул Релир, потом повернулся и внимательно посмотрел Даше в глаза.

Девушке почему-то показалось, что из нее вынули душу, положили на ладонь и внимательно эту самую душу рассмотрели. Ощущение было очень странным, пугающим, непривычным. Ей вдруг стало страшно, она почувствовала себя обнаженной и открытой взгляду любого желающего видеть ее наготу.

– Вот, значит, как? – заинтересованно приподнял бровь дварх-полковник. – Последний кусок хлеба с больным стариком делили?

– Откуда вы знаете? – растерялась Даша.

– Увидел, – улыбнулся Релир. – Могу только преклониться перед памятью ваших родителей, сумевших так воспитать обоих детей.

– Благодарю, – тоже улыбнулся в ответ Николай, понявший, что Релир просмотрел память его сестры. И как же он сейчас гордился ею.

– Не бойся, Дашут, – шепнул офицер напрягшейся девушке. – Ничего страшного, вот увидишь, теперь все будет хорошо.

Она облегченно всхлипнула и снова уткнулась брату в грудь.

– И можете не беспокоиться об Алексее Игоревиче, – продолжил дварх-полковник. – Не думаете же вы, что мы оставим одинокого больного человека умирать от голода? Тем более что после нашего вторжения здесь обязательно появится эта, как ее там, ЧК, что ли?

– Да.

– И именно за старика они возьмутся в первую очередь. Представьте ему меня, пожалуйста, Николай.

– С удовольствием.

Они прошли в кладовку. На краю кровати сидел штабс-капитан Ненашев и внимательно слушал что-то рассказывающего старика. Увидев вошедших, он поднялся.

– Вы не представляете себе, господа, какой кошмар здесь творится! – мрачно сказал контрразведчик.

– Уже представляю, Даша мне рассказала, – ответил Николай и повернулся к старику. – Здравствуйте, Алексей Игоревич!

– Здравствуйте, Коля, – улыбнулся тот. – Если бы вы знали, как мне приятно видеть перед собой русского офицера. Вот только форма у вас всех какая-то странная…

На щеках старика горел румянец. Он жадно оглядывал каждого и, казалось, не мог насмотреться.

– Алексей Игоревич, позвольте представить вам дварх-полковника Эваля Релира, командира легиона «Ищущие Мглу».

Аарн выступил вперед и коротко поклонился. Глаза старика расширились, но больше он ничем не выдал своего удивления при виде человека с черной кожей и белыми волосами.

– Рад приветствовать, господин дварх-полковник. Вы, по-видимому, издалека? Мне незнакомо ваше звание…

– Очень издалека, – улыбнулся Релир. – А звание? Обычно я командую двадцатью тысячами бойцов и четырьмя дварх-крейсерами.

Алексей Игоревич не стал спрашивать, что такое дварх-крейсера. Он только попытался понять, из какой страны может быть родом этот человек, но не смог.

– Мы рады пригласить вас к нам в гости, – продолжил дварх-полковник. – Николай забирает Дашу с собой, и вы останетесь совсем один здесь. Мне не кажется, что это хорошо. А в нашем госпитале вас быстро поставят на ноги.

– Ну, – иронично усмехнулся старик, – поставить на ноги человека можно, если эти ноги у него есть.

– И это не проблема, – заверил его Релир.

– Соглашайтесь, Алексей Игоревич, – вмешалась Даша. – Я не могу позволить вам самому здесь мучиться!

– Да не думайте вы обо мне, Дашенька! – замахал на нее руками старик. – Вы и так уже который месяц со мной возитесь, будто я вам отец или дед. Хоть вас из этого кошмара увезут. А куда меня везти? Я и ходить-то не могу.

– Носилки ждут в коридоре, – снова заговорил Релир. – И вы удивитесь, но идти совсем недалеко. Сейчас подойдет Целитель и займется вами.

Действительно, через несколько минут в дверях появилась молодая женщина довольно странной наружности. Недлинные жесткие ярко-желтые волосы стояли на ее голове гребнем, резко контрастируя с голубыми глазами на мертвенно-бледном удлиненном лице. Одета незнакомка была в такую же форму, как и все остальные.

– Лэ Кверсар Фарн Эгинэ, – отрекомендовалась она приятным контральто. – Лор-лейтенант легиона «Ищущие Мглу», Целитель. Прошу пропустить меня к больному.

Ненашев и Релир вышли из кладовки, в которой и повернуться уже было негде. Николай с Дашей отодвинулись к стене, и женщина подошла к старику. На ее лице возникла добрая улыбка, настолько добрая, что Алексей Игоревич не смог не улыбнуться в ответ.

– Пожалуйста, полежите немного, не двигаясь, – попросила Целительница. – Мне нужно вас обследовать.

Старик кивнул и откинулся на тряпье, заменявшее ему постель. Но доктор не стала откидывать сшитое Дашей из лоскутьев одеяло, она нараспев произнесла несколько непривычно звучащих слов. Глаза ее закатились, а руки засветились призрачным синим светом. Это было настолько непонятно и пугающе, что все замерли. Женщина медленно повела светящейся рукой над лежащим Алексеем Игоревичем, и ему показалось, что вслед за этим движением застарелая и давно привычная боль куда-то уходит. Какое странное ощущение… Целительница продолжала что-то шептать, и самочувствие старика с каждым мгновением становилось все лучше. А потом вдруг прекратила, отошла на шаг и рухнула без сознания. Ворвавшийся в кладовку дварх-полковник едва успел подхватить ее.

– Опять выложилась до предела, дурочка несчастная! – в сердцах выругался он. – Сколько раз уже предупреждали, что так нельзя!

– А что она неправильно сделала? – осторожно поинтересовалась Даша, изумленная таким способом лечения.

– Отдала почти всю свою жизненную силу, – недовольно проворчал Релир. – Лэ – слабенький маг-целитель, и никак не может научиться контролировать отдачу при исцелении. Теперь снова несколько суток спать будет, а потом еще с неделю ходить, шатаясь от слабости. Нет, вернемся домой, я ее за шкирку в Академию Целительства учиться отволоку! Хватит!

– Так это что же получается, ваша девушка отдала мне собственную силу? – спросил Алексей Игоревич, довольно уверенно сидевший на кровати, чего не случалось уже несколько месяцев. – Но зачем?

– А разве вы сейчас не чувствуете себя лучше, чем раньше? – улыбнулся дварх-полковник.

– Настолько лучше, что я и не помню, когда себя так хорошо чувствовал.

– Для того и отдала. Но того же результата можно было добиться с куда меньшими затратами сил, и самой при том на ногах остаться. Нет, я этой девчонке больше не позволю так себя тратить!

Он повернулся к двери и позвал:

– Штабс-капитан!

– Вы звали? – Ненашев появился на пороге.

– Да, – кивнул Релир. – Не могли бы вы с Николаем помочь Алексею Игоревичу добраться до носилок?

– Конечно, – кивнул контрразведчик.

Офицеры осторожно подняли старика и вынесли в коридор. Даша вышла следом и ошеломленно замерла. Носилки, на которые они положили Алексея Игоревича, висели в воздухе! Господи, да кто эти люди?! Она впервые после встречи с братом оглянулась и удивленно покачала головой. Теперь понятно, почему никто из скандальных жильцов не вышел на шум. У каждой двери замер вооруженный странной короткой винтовкой офицер. Наверное, напуганные до смерти господа пролетарии сидят по своим комнатам тихо, как мыши.

Прав был дварх-полковник, как только они уйдут отсюда, большинство жильцов сразу бросится в ЧК. Но девушка не понимала, каким образом группа офицеров, да еще и иностранцев, собирается выбираться из Петрограда. К тому же – с инвалидом на руках. Ведь на улицах сотни патрулей… Она потрясла головой, пытаясь избавиться от наваждения и надеясь, что все это не привиделось ей в бреду.

– Идем, Дашут, – взял сестру за руку освободившийся Николай, и девушка вцепилась в него, как тонущий в спасательный круг. – Ничего не бойся. Сперва тебе все покажется таким же странным, как показалось мне. Да что говорить, я сам в орден только сегодня попал и до сих с трудом верю своим глазам.

– Только сегодня?

– Да. Еще несколько часов назад я находился в Иркутске, ждал расстрела в тамошней тюрьме. И представить себе не мог всего, что вскоре случилось.

Даша удивленно посмотрела на брата.

– Потом расскажу, – добавил он. – Ты хочешь что-нибудь взять на память? А то мы сюда вряд ли когда-нибудь вернемся.

– Разве что портрет папы с мамой, – грустно улыбнулась она. – Больше брать нечего, красные все отобрали.

Забежав к себе в комнатку, Даша схватила со стола маленькое фото, сделанное еще в шестнадцатом году. Оно сохранилось чудом, кто-то даже наступил на упавшую во время обыска фотографию, и сейчас на ней виднелся след грязной подошвы. Оглядевшись, девушка поняла, что больше брать нечего. Она вздохнула и снова вышла в коридор.

– Ты готова? – встретил ее брат. – Сейчас переходим на крейсер.

Даша снова ничего не поняла, но согласно кивнула. Что-то изменилось здесь, и сперва девушка даже не поняла, что именно. Только оглянувшись, увидела в конце коридора черную, бесшумно вертящуюся туманную воронку, немного похожую на смерч, и покачала головой. После летающих носилок на удивление сил уже не было. Да что же это за орден такой?! Кто они? Масоны, что ли? Да нет, вряд ли. Встречала она масонов, обычные люди.

К воронке подошли два незнакомых офицера, шагнули в нее и исчезли. Господи! Онемевшая Даша смотрела, как к пугающему черному провалу подплыли носилки с Алексеем Игоревичем и тоже скользнули туда. Один за другим странные офицеры шли к воронке и скрывались в ней.

– Идем, – потянул ее вперед Николай. – Наша очередь.

Даша пошла к воронке, как во сне. Впрочем, она не была уверена, что это не сон. Вполне возможно, что сейчас она проснется и выяснится, что ничего не случилось, что должна вставать и идти на работу. Что снова нужно бояться пьяного Илью и выстаивать тысячные очереди за своим жалким пайком. Уже почти уверившись, что спит, девушка ступила в воронку. Ее растянуло, схлопнуло, что-то мелькнуло в глазах, и она оказалось в каком-то огромном помещении, выглядящем настолько непривычно, что Даша даже ущипнула себя. А ущипнув, поняла, что все же не спит. Но если так, то где она?! Даша повернулась к улыбающемуся брату.

– Помнишь, – ответил он на незаданный вопрос, – мы с тобой читали «Из пушки на Луну» Жюль Верна?

– Да…

– Мы сейчас в космосе, а это, – Николай повел рукой вокруг, – огромный звездный корабль. Аарн натолкнулись на наш мир случайно. Их орден берет людей отовсюду, насколько я могу судить, и отбирает кандидатов по моральным качествам. Да черт побери, я сам еще ничего не понимаю! Но мне здесь нравится.

Слова брата казались дикими, невероятными, но объясняли все. Люди с иных миров… Даша новыми глазами посмотрела вокруг, и голова закружилась от чуждости всего, что она увидела. Мимо пронеслись несколько огромных пауков, но девушка почему-то не испугалась, хотя раньше всегда боялась пауков до визга. Плавающие в воздухе клочья разноцветного тумана и перезвон невидимых маленьких колокольчиков где-то вдалеке создавали ощущение феерии. Казалось, Даша попала в сказку. Пролетевший невдалеке ярко-алый дракон только усилил это ощущение.

– Прошу внимания! – раздался звонкий девичий голос.

Даша обернулась и увидела улыбающуюся, приятную шатенку, очень похожую на ее подругу, Леночку Горивлеву, невесть куда пропавшую еще в семнадцатом году. Она даже шагнула вперед, но присмотревшись, поняла, что это все-таки не Леночка, что незнакомка только похожа. Девушка была одета в такую же форму, что и все вокруг. Странно, но здесь, похоже, в армии служат и женщины.

– Мое имя – Вериль, – сказала между тем шатенка. – Я – Целитель. На вас слишком много всего свалилось сегодня, господа офицеры, потому я требую, да-да, не прошу, а требую, чтобы вы немедленно отправились отдыхать. Перед сном каждому желательно принять грамм по двести алкоголя. Сейчас вас проводят по вашим каютам.

– А может… – выступил вперед Ненашев.

– Никаких «может»! – перебила его Вериль. – Или мне обратиться к дварх-полковнику, чтобы он облек мое требование в форму приказа?

– С Целителями лучше не спорить, – негромко рассмеялся подошедший Релир. – Они все равно своего добьются, будь ты хоть дварх-адмирал. Они самого Т'Сада могут от полета отстранить, если потребуется. Да и то, поспать вам действительно необходимо. А утром проведем экскурсию по крейсеру, тогда все и посмотрите.

– Ладно, госпожа Целитель, – махнул рукой контрразведчик и тоже рассмеялся. – Вы правы, глаза слипаются. Часов тридцать уже, поди, без сна…

– Вот именно, – кивнула Вериль и повернулась к Николаю. – Вас это тоже касается. Понимаю, что долго не видели сестру, но вы еще успеете наговориться. До Аарн Сарт около недели полета, так что времени хватит. К тому же, Даше нужно как следует поесть, помыться и выспаться. Вы-то уже ели, а она голодна!

Ну, вот еще! О еде сейчас думать! Девушка открыла было рот, чтобы возразить, но передумала и только возмущенно фыркнула. Николай встревоженно и сконфуженно посмотрел на нее и улыбнулся.

– Наверное, вы действительно правы, – сказал он. – Но Даша…

– Не беспокойтесь, я сама обо всем позабочусь, – задорная, детская улыбка возникла на лице Целительницы, и куда только подевалась вся ее строгость. – Две девушки уж как-нибудь найдут общий язык.

Она подмигнула смутившейся Даше.

– Пошепчемся о нашем, о женском, – продолжила Вериль с легкой иронией в голосе.

– О-о-о… – со смехом поднял руки дварх-полковник. – Надо сдаваться, господа! Раз разговор пошел о великих женских тайнах, то мужчинам здесь точно не место.

Вериль показала ему кулак и сама весело рассмеялась. Даша широко открытыми глазами смотрела на них и чувствовала, что эти люди ей нравятся. Очень нравятся. Они были какие-то настолько живые, настолько открытые, настолько непохожие на всех, кого она до сих пор знала… Даже странная обстановка вокруг перестала пугать, хотя все еще настораживала. Тем временем, к ним подошли еще двое аарн. Эти тоже улыбались ничуть не менее задорно.

– Мы за вами, братья! – сказал один из них. – Каюты ждут вас.

Николай обернулся к Даше и снова обнял ее.

– Не бойся, – шепнул он. – Да завтра…

– До завтра! – девушка поцеловала брата в колючую щеку. – Я не боюсь, сама не знаю почему, но почти не боюсь.

– Вот и хорошо, – улыбнулся он.

Даша стояла и смотрела, как ее брата с товарищами уводят в туман. Она очень боялась, что не увидит его больше. Почему-то вернулся знакомый, липкий страх, с которым девушка сроднилась за последние два года. Она не обратила внимания, что Вериль встревоженно переглянулась с какой-то другой молодой женщиной. Та кивнула, и Дашин страх начал таять, как тает снег под лучами весеннего солнца. А действительно, чего она боится? Не стали бы эти люди спасать их, если бы желали причинить какое-нибудь зло.

– Идемте, Даша? – спросила Целительница.

– Хорошо… – кивнула девушка.

– Кстати, познакомьтесь. Это моя подруга Релла, она Целитель Душ.

Даша вежливо поздоровалась с ослепительно красивой черноволосой дамой лет тридцати на вид. Та ласково улыбнулась ей и погладила по щеке. Почему-то такая фамильярность не вызвала протеста, и это было странно. Впрочем, видно же, что здесь ей желают добра. Но почему? Она ведь им никто… Даша только покачала головой: все вокруг казалось настолько непривычно-странным, что чувство удивления попросту отказывало.

Она вошла вслед за новыми знакомыми в другую воронку и оказалась в довольно большой, светлой комнате, выглядевшей как-то так по-домашнему уютно, что девушка сразу успокоилась. Обстановка была немного необычной, но мягкие кресла и диваны даже на первый взгляд казались очень удобными, они так и звали к себе. Безделушки на стенах, небрежно сброшенное покрывало, лежащие то тут, то там вещи говорили о том, что здесь живут. И явно женщина, женская рука чувствовалась в каждой мелочи.

– Это моя каюта, – повела рукой вокруг Вериль. – Надеюсь, вы согласитесь погостить у меня.

– Большое спасибо… – смутилась Даша. – Буду рада, ежели я вас не стесню…

– Да о чем речь! – махнула рукой Целительница. – Здесь целых пять спален, места хватит.

– Ой, – спохватилась девушка, – я забыла спросить, что с Алексеем Игоревичем…

Вериль переглянулась с Реллой, и обе улыбнулись.

– Алексей Игоревич уже в ти-анх, – ответила Релла. – Это что-то вроде госпиталя. Он будет там находиться почти весь полет. Омоложение организма и отращивание новой ноги займет немало времени.

– Омоложение? Новая нога? – ошеломленно переспросила Даша, не поверив своим ушам.

– Ти-анх еще и не то может, – пояснила Вериль. – В госпитале на данный момент несколько наших, многие вообще в клочья разорваны были. Тоже к концу полета на ноги встанут. Жаль, что Лар…

Она отвернулась и смахнула слезу. Даше почему-то показалось, что Целительнице сейчас очень больно. Она, сама не понимая, зачем это делает, подошла к той и, ничуть не стесняясь, обняла. Глаза Реллы изумленно расширились, и она медленно встала с кресла, в которое незадолго перед тем села.

– Не может быть… – переполненный удивлением шепот заставил Дашу оглянуться.

– Чего не может быть? – спросила девушка.

– Неважно. Пока еще неважно.

Что ж, пусть… Но все-таки, что-то ведь изумило Реллу. Что-то из того, что сделала она, Даша. Ой, Господи ты боже мой, ничего же непонятно…

– Ладно, я пока прощаюсь, – сказала Релла. – Надо пробежаться, проверить, как всех разместили.

Она улыбнулась и шагнула в возникшую на стене воронку.

– Ладно, Даша! – оторвалась от девушки взявшая себя в руки Целительница. – Давайте поужинаем, вы наверняка голодны.

Вериль на секунду повернулась к столу в центре комнаты, и его поверхность мгновенно заполнилась парящими блюдами. Устав удивляться, Даша только вздрогнула. Внимательно осмотрев стол, она опять вздохнула – буквально ничего знакомого, даже двузубые вилки почему-то двухсторонние. Впрочем, ничего удивительного – аарн из другого мира, и обычаи там никак не могут походить на обычаи ее родины.

Вкусные запахи заставили судорожно сглотнуть слюну. Даша давно забыла, каково это – сидеть за накрытым столом, на котором всего вдоволь. Странно, но хорошие манеры вернулись сами собой, для этого не пришлось прилагать ни малейших усилий. Правда, заставить себя есть не спеша все-таки оказалось нелегко. Она пробовала каждое блюдо, и все было очень вкусно, но совершенно незнакомо. Послушав Целительницу, Даша позволила себе выпить немного вина, чего до сих пор не делала почти никогда, даже если была возможность. Так уж воспитала ее мама.

– Нет! – вдруг вскочила на ноги Вериль. – Ара, дурочка, нет! Где же Релла?!

Она, закусив губу, напряженно прислушивалась к чему-то неслышному.

– Что-то случилось? – тоже встала несколько удивленная ее поведением Даша.

– Случилось… Один из нас сегодня погиб, пожертвовал собой ради остальных. Если бы не он, нас никого не осталось бы в живых. Да что там, самого корабля не было бы. Его звали Лар…

Даша вспомнила, что при упоминании этого имени Вериль плакала, и вздохнула. Почему-то всегда первыми гибнут самые лучшие. Она была уверена, что этот Лар из лучших, ведь только такие способны пожертвовать собой ради других.

– А Ара его любила, – продолжила Вериль. – И теперь собралась уходить вслед за ним. Молодую дурочку пытаются отговорить, но она ничего не желает слушать…

– Отведите меня к ней! – Даша сама не поняла, почему сказала это. – Я знаю, что ей сказать.

Целительница удивленно посмотрела на напрягшуюся девушку и явно собралась возразить, но вдруг застыла на месте.

– А ведь может получиться… – задумчиво пробормотала она. – Девочка, похоже, Целитель Душ. Идем!

Вериль решительно шагнула в возникшую перед ней воронку гиперперехода. Даша поспешила за ней. Они оказались в большой комнате, в которую набилось десятка три аарн. Целительница быстро прошла сквозь расступившуюся перед ней толпу, и Даша увидела сжавшуюся в углу черноволосую девушку в уже знакомой форме ордена. Та сидела на полу, опершись спиной о стену и отчаянно прижимая к себе потертую черную гитару. Короткие волосы были встрепаны, лицо перекошено, а широко распахнутые в никуда глаза переполнены такой болью и таким отчаянием, что Даша вздрогнула.

– Ты думаешь, Лар сейчас тобой гордился бы? – неожиданно для самой себя жестко спросила она. – Ты сейчас предаешь его память! Он спас всех, а ты его предаешь!

– Ты не понимаешь… – хрипло прошептала Ара. – Его больше нет… Я не могу без него… Он ждет меня там…

– Он не был бы рад твоему уходу! – отрезала Даша. – Ты еще ничего не сделала в жизни, чтобы стать достойной его памяти. Тебе рано идти к нему, ты этого пока недостойна! Встань и продолжи его дело! Слышишь, Ара? И он скажет тебе спасибо, когда вы встретитесь.

– Продолжить его дело? – в глазах черноволосой появилось осмысленное выражение. – Но как я могу, Создатель не дал мне его таланта…

– Да кто тебе это сказал?! – с яростью бросила Даша. – Встань в полный рост и иди вперед, несмотря ни на что! Оплачь его, люби, но иди вперед! И ты увидишь, как он улыбается тебе оттуда!

– Идти вперед… – прошептала Ара, и из ее мертвых, сухих глаз одна за другой закапали слезы. – И он улыбнется мне…

Она всхлипнула. Ну, слава Богу, уже плачет, а не сидит с мертвыми глазами. Даша не раз встречалась за последние годы с горем после гибели близких людей и знала, что главное – заставить человека хотя бы заплакать, вывести из первого, самого страшного шока. Она решительно отобрала у Ары гитару, села рядом на пол и прижала девушку к себе. Та снова всхлипнула, а затем зарыдала уже в голос, уткнувшись утешительнице в грудь. Даша гладила ее по голове и сама едва удерживалась от слез, вспоминая смерть папы с мамой.

Аарн почтительно молчали, глядя на них. Еще бы, мало кому удавалось стать свидетелем рождения нового Целителя Душ. Их было слишком мало, и каждый пользовался в ордене огромным почетом.

«Где она?!» – прервал молчание пульсирующий тревогой эмообраз, и из гиперперехода вылетела донельзя взъерошенная и задыхающаяся Релла.

«Ты опоздала, сестра…» – ответила Вериль.

«О, Благие! Она?..»

«Нет. Даша справилась. Поздравляю с коллегой».

«Значит, я не ошиблась… – облегченно перевела дух Релла. – Все-таки Целитель Душ. А как она справилась?»

«Немного жестковато, на мой взгляд, но действенно».

Релла быстро просмотрела память подруги и кивнула.

«А здесь по-другому и нельзя было, – хмыкнула она. – Даша нашла единственно верный подход, я бы действовала не менее жестко, хоть и немного по-другому. А сейчас еще добавлю кое-что от себя для закрепления эффекта».

На стене напротив появилось изображение темной и сырой камеры. Потом ее сменило лицо мечтательно улыбающегося человека. Молодого мужчины. Даша ошеломленно смотрела на него – настолько красивых людей она никогда не видела. И в его красоте не было ничего неестественного, наоборот – это была зрелая красота знающего себе цену сильного мужчины. Сперва Даше показалось, что это портрет, но потом девушка поняла, что перед ней что-то, напоминающее синематограф. Только в цвете, объеме и со звуком.

– Лар… – прошептала Ара и заплакала еще отчаяннее.

Так это и есть погибший? Даша горько вздохнула. Ну, почему, Господи, почему именно такие гибнут чаще других? А бесполезные скоты наподобие Ильи живут и здравствуют… Какая-то в этом глубочайшая несправедливость. Ей самой хотелось плакать, но Даша привычно держала себя в кулаке, ведь сейчас от нее зависит эта бедная девочка.

Лар на экране что-то сказал, затем послышался перебор гитарных струн. Можно было заслушаться, мало какой гитарист умел заставить свой инструмент плакать и смеяться. Этот умел. А потом Лар запел. Вот тут-то Даша и растерялась. Не может быть у человека такого голоса. Такой голос слишком велик для человека. Наверное, потому Господь его и забрал… Девушка вслушалась в слова и едва удержала судорожный всхлип. Да он же чувствовал, что погибнет! Он знал это. С трудом переведя дух, она погружалась в накатывающуюся на нее песню. Даша не знала, что Лар пел для ее брата с друзьями, и только потому пел по-русски.

«Когда меня не станет…» – повторила про себя Даша последние слова песни. Стихи, если разобраться, выглядели не бог весть как с литературной точки зрения, но что-то в них было неуловимое… А уж когда их пел своим божественным голосом Лар…

«Уже не споет, – мелькнула горькая мысль. – Больше никогда не споет… Почему, Господи?»

– Спасибо, любимый… – донесся до ее слуха слабый шепот Ары. – Я взлечу, я обещаю тебе, что взлечу…

Потом она снова уткнулась Даше в грудь и расплакалась. Но это были не прежние слезы отчаянья. Эти слезы уже утешали, помогали успокоиться. И вскоре бедняжка только слабо всхлипывала. Даша что-то шептала ей на ухо, даже сама порой не понимая – что. Да слова были и не важны, главное сейчас – интонация. Наконец, Даша сумела поднять Ару на ноги и взглядом попросила помощи у Вериль, с облегчением заметив стоящую рядом с ней Реллу. Вскоре все четверо оказались в каюте Целительницы.

Даша улыбнулась, не открывая глаз. Настроение почему-то было светлым, солнечным. Как жаль, что сейчас придется вставать и идти на кухню мимо привычно ругающихся соседей, чтобы согреть себе кипятку. Со вчера у нее осталась маленькая ржаная горбушка, и надо позавтракать, хотя есть почему-то не хотелось. Но на работе захочется, еще как захочется. Впрочем, к постоянному чувству голода Даша давно привыкла. Представив себе злобные взгляды соседей, девушка поморщилась – нет, не пойдет она кухню, бог с ним, с кипятком, обойдется как-нибудь. Хоть бы только Илья уже ушел на свой завод, очень не хотелось встречаться с ним. Опять ведь начнет приставать…

Смутно вспоминался чудесный сон, в котором за ней пришел Коля и увел за собой в небо, на эфирный корабль какого-то ордена. Даша снова улыбнулась – и надо же было такому присниться?.. Вот уж не думала, что в ней после всего пережитого еще не умерло ожидание чуда. Ладно, хватит нежиться в постели. Девушка резко распахнула глаза и собралась вставать, когда поняла, что лежит вовсе не на привычной узкой железной койке. Она лежала на огромной круглой кровати, на чистом белоснежном белье. Рядом тихо посапывала уткнувшаяся в подушку Ара.

Господи, так это не сон?! Слава тебе, Господи! Все вчерашнее мгновенно вспомнилось во всех подробностях. Даша не решилась отпускать Ару от себя, боясь, что та снова впадет в черное отчаяние, и девушек уложили спать вместе. Вериль только заставила все еще плачущую Ару принять какое-то лекарство, кажется, снотворное.

А потом… Да, потом Дашу попросили повторить три каких-то странно звучащих слова. Даша повторила, и с потолка прогремела наполненная торжеством и радостью птичья трель. И как после этого обнимали ее Вериль с Реллой, называя сестрой. Девушка поняла только, что с этого момента официально принята в этот малопонятный орден. Но пусть малопонятный, ей все равно здесь очень нравилось. Люди вокруг были просто чудесными, открытыми, радостными. Да, когда заговаривали о Ларе, на глазах у многих появлялись слезы, но они жили дальше. Даша широко улыбнулась новому дню и новой жизни, ждущей ее.

Глава 2

– Гракх, дрыном тебе по лбу! – шепотом выругался старый шаман и отвесил ученику подзатыльник. – Ты куда, пенек несмышленый, свою башку дурную высовываешь? Жить надоело?!

И точно, едва орк успел спрятаться за стену, как несколько эльфийских стрел ударили в место, где только что была его голова. Гракх что-то злобно прошипел себе под нос и крепче ухватился за рукоять ятагана. Таких лучников, какими были эльфы, еще поискать надо. Умеют, гады. Что есть, то есть. Много этих остроухих сволочей явилось по их головы. Ох, и много же…

Орк оглянулся и тяжело вздохнул – их осталось всего лишь немногим больше двух десятков, включая чудом спасенных в последней деревне троих детишек и пятерых девушек. Впрочем, орчанки ничуть не хуже мужчин своего народа научились обращаться с оружием за эту страшную войну, и сейчас точно так же, как и воины, спокойно ждали атаки людей и эльфов.

Последние орки в мире… Как страшно знать, что после их гибели никого из народа урук-хай не останется на земле. И каждый готовился подороже продать свою жизнь. Ну что они сделали людям и эльфам? Всего лишь отличались от них? Или что? Гракха донельзя мучили эти вопросы, он почему-то очень хотел понять это перед смертью. А что никому из них живым с этой скалы не спуститься, было понятно любому. Молодой орк снова тяжело вздохнул и потер переносицу.

Старый шаман нашел идеальное место для обороны. Отвесный пик локтей пятисот в высоту, на вершине которого бил небольшой родник и росла небольшая роща палиагровых деревьев. Один только запах этих странных широколистных деревьев почему-то приводил любого эльфа в неистовство, и перворожденные немедленно бежали из любого места, где рос палиагр. К тому же, прекрасно владея магией земли, Кержак заставил края пика вырасти в невысокие, в рост орка, стены с бойницами. Летать ни эльфы, ни люди не умели, а с любым из их магов шаман справился бы играючи. Те прекрасно это понимали и не лезли – глупо пытаться одолеть того, кто тебя же магии и обучал. А взбирающихся на пик смельчаков орки сталкивали вниз шестами, не тратя драгоценных стрел.

Все бы хорошо, если бы не одно «но». Армия людей и эльфов плотно обложила пик, на котором укрылись остатки народа Тьмы, как почему-то именовали орков другие народы. Шаман пожал плечами, не понимая, с какой стати подобное могло взбрести кому-то в голову. Причем здесь Тьма? Или Свет? Две необходимые для жизни любого мира силы, ничего более. И принадлежать только одной из них – глупость, большую глупость и придумать трудно. Так почему люди с эльфами держат орков за дураков? Или это всего лишь повод, чтобы уничтожить остатки древнего народа?

Кержак покосился на Гракха и тяжело вздохнул – сколько лет готовил этого талантливого мальчишку себе в преемники, а теперь весь труд пошел сапангу под хвост. Жить остаткам урук-хай осталось разве что до начала морозов. Шаман привычно расширил сознание и окинул взором окрестности пика. Увы, уходить никто из врагов не собирался. Постоянные и хорошо обустроенные лагеря, склады с припасами, которые ежедневно пополнялись из приходящих караванов.

Старик сглотнул голодную слюну и вздохнул – еды не осталось, жили только редкими птицами, которые он своей магией приманивал на пик. Да тем, что удавалось украсть у врага. Но эльфийские маги, хоть и не рисковали высовываться, были начеку. А разрушить чужое заклинание, тем более заклинание телепортации, до смешного просто. Сам же этих сволочей остроухих в свое время и научил… На свою голову, лопух старый.

Кержак тяжело вздохнул – кто мог подумать еще лет тридцать назад, что эльфы окажутся способны на геноцид? В голову никому такая чушь прийти не могла! Дикость ведь! И что это на них нашло? Люди – понятно. Молодой еще народ, ума и доброты пока немного, а воинственности хоть отбавляй. Много столетий человеческие королевства увлеченно грызлись между собой, не обращая внимания на немногочисленные племена орков, живущих на отрогах никому не нужных и холодных Таранских гор. Именно эльфы помирили их и натравили на «общего врага». Хотя уж кто-кто, а перворожденные должны помнить правду.

Каким шоком оказалось начало этой страшной войны для всего народа урук-хай. Совет Старейшин отправил послов – умолять о мире, не понимая, что случилось, чем и кому они помешали. Ведь Таранские горы никому не нужны и никто никогда там не жил. Головы этих послов прислали обратно с насмешливым ответом: «Война прекратится только тогда, когда последняя тварь Тьмы исчезнет с лица земли!» Давно отвыкший от войн народ пахарей и ремесленников вынужден был взяться за оружие. Уходить им было некуда.

Увы, эту войну они проиграли, и проиграли очень быстро. Воевать тоже надо уметь, а орки никогда не понимали, к чему это кровавое умение… Уже много тысяч лет у них не имелось в языке даже такого понятия – воин. А после того началось истребление всех выживших. Люди и эльфы не жалели никого, ни женщин, ни детей, оставляя за собой выжженную пустыню. За каждым прячущимся в лесу орком устраивалась целая охота. Потом пойманного бедолагу под торжественные песнопения священников сжигали заживо.

Отряд Кержака отступал от самой орочьей столицы и остался едва ли не последним из отрядов, еще не прекративших сопротивления. Охота за ними развернулась вовсю, но магия старого шамана помогала оставаться неуловимыми. Каждому магу в этом мире было хорошо знакомо имя Кержака Черного, да что там, большинство из них обучались по учебникам, им же и написанным. О, эльфы даже согласились сохранить ему жизнь! Единственному из всех орков.

Старик жил отшельником далеко на севере, и даже о начале войны узнал далеко не сразу. Поначалу старый шаман просто не понял, что случилось с людьми и эльфами. Их что, охватило повальное безумие? Он отправил письмо с просьбой объяснить причины войны своему бывшему ученику, Эльвинелю, возглавившему объединенные племенные союзы рассветных эльфов. В ответ получил переполненное презрением послание и предложение сохранить ему жизнь в обмен на неучастие в войне. Ошеломленный странным письмом бывшего ученика, Кержак решил лично отправиться в родные Таранские горы, чтобы своими глазами увидеть, что там происходит.

Однако не успел орк собраться в дорогу, как его атаковали несколько десятков магов, посланных Эльвинелем за головой старого учителя. Тогда-то взбешенный шаман и применил свое жутковатое заклинание, после которого добрая половина эльфийских и человеческих магов мира распрощались с жизнью. До этого момента он никогда еще не убивал, даже мяса не ел. Поняв, что дело идет о самом существовании урук-хай, Кержак выгнал учеников других рас – до войны он охотно обучал любого талантливого юношу или девушку, не обращая внимания на то, из какого народа вышел юный маг.

Вместе с шестью учениками своей расы старик телепортировался в единственный орочий город, Рхадарг-Орсан. И испытал шок. Города не было… Были развалины. И никого живого. Стоя у ямы, в которой заживо сожгли детей его народа, старый шаман поклялся драться с виновными в этом зверстве до последнего дыхания, он поклялся отомстить. Но одновременно прекрасно понимал, что месть ни к чему хорошему не приведет. Узнать хотя бы, за что эльфы так поступили с его народом… Ответа у старика не находилось.

Шаман сделал единственное, что мог. Начал собирать под свое крыло немногих выживших. Узнав о вступлении в войну на стороне орков Кержака Черного, подавляющее большинство уцелевших магов благоразумно отказались помогать армии завоевателей, вполне обоснованно опасаясь за сохранность своих драгоценных шкур. Остались только несколько особо упрямых эльфов, которых возглавил бывший ученик старого шамана, Эльвинель. Кержак закусил губу – как же он просмотрел этого юношу, как не понял, что за стремлением к знанию прячется властолюбие?

– Учитель, – донесся до него голос Гракха. – Ты обещал рассказать об истории мира.

Молодежь расселась вокруг и с жадным интересом ожидала начала урока. Старый шаман довольно оскалил клыки. Надо же, на краю гибели, а все равно стремятся узнать что-нибудь новое. Эх, какой бы маг вырос из Гракха. Мальчишка настолько талантлив, что оставалось только удивляться. Еще бы несколько десятков лет, чтобы отшлифовать этот алмаз… Да только и двух месяцев у них нет.

Кержак скрипнул зубами – что ж, победа дорого достанется палачам. Заклинание, припасенное им напоследок, было страшным, настолько страшным, что шамана самого порой пробирала дрожь при мысли о его применении. Но коли его вынудят, он не остановится… Кержак мог бы оправдать непонятно откуда возникшую ненависть эльфов, если бы они и орки воевали до сих пор. Но ведь не было этого! Многие тысячи лет ни один орк не брал в руки оружия. Взять в руки оружие считалось позором, поступком, недостойным разумного существа.

Старик вздохнул, отрываясь от горьких мыслей. Дети ждут его рассказа и надо вести себя уверенно, они ведь верят, что случится чудо, что кто-то придет и поможет. Увы, чудес, как правило, не бывает. Все молодые орки расселись вокруг него, кроме четверых, стоявших на страже у стен. Впрочем, через два часа должно стемнеть, и понятно, что сегодня желающих взбираться на отвесный пик смельчаков уже не найдется. Даже трое неугомонных детишек сидели молча. Пять спасенных в последней деревне девушек до сих пор выглядели испуганными, хотя прошло уже больше двух десятидневок. Собравшиеся сжечь их на медленном огне хохочущие молодые эльфы из охранной тысячи Эльвинеля сами были сожжены рухнувшими с неба черными молниями, посланными разъяренным шаманом. Боль снова сжала сердце Кержака при воспоминании о том, что сотворили с детьми его народа люди и эльфы. Но старик усилием воли заставил себя расслабиться и улыбнулся.

– Значит, хотите услышать историю урук-хай? – спросил он, хитро прищурившись.

– Очень хотим! – отважно пискнула Врайла, сестра Гракха, неугомонная рыжая девчонка с несносным характером.

Кержак хмыкнул себе под нос – вот уж кого хлебом не корми, только дай послушать что-нибудь интересное. Потом снова обвел глазами молодых орков. Слева сидела подруга Врайлы, Равла. Она была чуть посерьезней рыжей озорницы, но только чуть. Даже в эти горькие дни звонкий и задорный смех девушек часто заставлял старика улыбаться. Ничто, казалось, не могло заставить неразлучных подружек плакать, хотя ночами они все-таки плакали. Кержак хорошо знал это, но понимал, что девочки никому не признаются в своей слабости. Днем они буквально горели задором и заставляли улыбаться даже мрачного Фартага, единственного уцелевшего из двадцатитысячного населения Рхадарг-Орсана. То, что пережил бывший аптекарь, оказалось слишком страшным. Бедняга не мог спать из-за постоянных кошмаров, едва заснув, тут же с воплями просыпался и потом долго приходил в себя. Только магия старого шамана давала ему возможность хоть иногда поспать.

Одного за другим Кержак оглядывал сидевших перед ним орков, вспоминая что-нибудь о каждом. У них всех когда-то был дом, были те, кого они любили и кто любил их. Больше нет. Ни дома, ни любимых. Пришли враги и уничтожили все.

– Много тысяч лет назад народ урук-хай жил во множестве миров, – начал старик свой рассказ, глядя в горящие жадным любопытством молодые глаза. – Наши предки летали между ними на огромных живых кораблях, принося жизнь в мертвые миры. Многие народы называли тогда нас учителями. Мне трудно представить, как все это выглядело, я сам только читал об этом в древних книгах.

– А эльфы? – не выдержала любопытная Врайла.

– А что – эльфы? – усмехнулся Кержак. – Эльфы были всего лишь одной из рас, которым наши предки в свое время в чем-то сильно помогли. Вот только в чем? Не буду гадать, не знаю. Но жили тогда наши народы очень дружно, смешанные браки были самым обычным делом. Вы знаете, что у орков и эльфов могут рождаться совместные дети. Думаете, так было всегда? Нет. Когда-то подобное считалось невозможным. Но потом, в седой древности, орочьи и эльфийские мудрецы нашли способ изменить собственную природу.

– Зачем? – поинтересовалась Равла.

– Тогда орки и эльфы настолько перемешались, что желание иметь детей друг от друга оказалось слишком велико. Я не знаю – почему, об этом периоде книги говорят двумя-тремя абзацами.

Старый шаман горько улыбнулся и продолжил:

– Каждый народ, если не гибнет до того, доходит в своем духовном развитии до момента, когда дальнейшее телесное существование теряет всякий смысл. До этого проходит обычно много десятков тысяч лет, но качественный переход происходит обязательно. Примерно двадцать тысяч лет назад такое время наступило и для нас, орков. Предки ушли в какое-то иное существование, мне не объяснить вам – в какое. Слишком сложно, да и нет в нашем языке нужных для того понятий. А буквально через тысячу лет, не больше, примеру орков последовали и эльфы.

– Но мы же живые… – с недоумением сказал кто-то из новеньких девушек. – У нас же есть тела… И у эльфов тоже.

– Есть, – согласно кивнул Кержак. – И вот тут я вынужден открыть вам грустную истину. Мы с вами – потомки отщепенцев, тех, кто оказался духовно не готов идти выше, в миры Творения. Наших предков осталось не слишком много после ухода всего народа. Примерно триста тысяч.

– Отщепенцев, значит? – мрачно пробормотал Гракх. – Раньше ты этого не рассказывал, учитель…

– Вы были не готовы принять эту истину, мальчик, – вздохнул старик.

– А сейчас уже готовы? – высунулась вперед Врайла.

– Не готовы, – покачал головой шаман. – Но мы все скоро умрем, вот и я не стал скрывать от вас правду. Я мог бы легко выдумать прекрасную легенду о гордых и смелых предках. Да вот только не хочу. Не питайте глупых иллюзий, вы все – потомки тех, кто не справился с задачами, возложенными на народ урук-хай Создателем Миров.

– Ты прав, учитель, – скривился Гракх. – Мы действительно не готовы к такому знанию… Я не понимаю, как можно оставить позади тело. Разве это не смерть?

– Если ты умираешь, смерть. А если ты переходишь в энергетическое состояние, нет. Ты просто уходишь в миры, которые раньше увидеть и ощутить не мог.

– Понятно… – протянул молодой орк, задумчиво покачивая головой. – Но что случилось с оставшимися? Как наши предки оказались в этом мире? И откуда здесь взялись люди с эльфами?

– Наши предки честно пытались уйти вместе с остальными, – продолжил рассказ Кержак. – Но у них ничего не вышло, силы духа не хватило. Тогда они в отчаянии погрузились в огромные живые корабли и отправились, куда глаза глядят, желая найти себе новую родину и забыть о своей неудаче. Кораблей было десять, каждый нес тридцать тысяч переселенцев. Отправились они в разные стороны, мы потомки летевших на «Звездном Вихре». Что случилось с остальными, мне неизвестно.

– А что дальше? – любопытные хитрые глазки Врайлы так и горели.

– Дальше? – не удержался от смешка старый шаман. – Слушай. «Звездный Вихрь» летел несколько лет, прежде чем нашел эту планету. Тогда на ней не было разумной жизни, и предки поселились здесь, решив вернуться к природе. Возможно, что и они бы, в конце концов, дошли до вершины биологического развития. Но через пять с небольшим тысяч лет над нашим миром потерпел катастрофу эльфийский корабль. Предки помогли выжившим, чем могли, они ведь за прошедшее время успели очень многое позабыть. От эльфов узнали, что их народ тоже ушел в сферы Творения. А прилетевшие – такие же изгои, как и сами орки.

– Вот оно что… – пробормотал Гракх, ухватившись за непокорный черный вихор. – И как же все сложилось после падения их корабля?

– Для предков эльфы были чужаками, прежнего доверия между нашими расами так, к сожалению, и не возникло. Ведь жившие в то время выросли в этом мире и считали его своей родиной, зная о великом прошлом только из немногих сохранившихся книг. Хранилища информации иного вида давно прекратили свое существование, выработав ресурс. Но планета большая, места было много. Выжившие эльфы поселились в Рассветных Лесах, за каких-то полтысячи лет забыв все знания, принесенные из космоса. Войн между нашими народами никогда не возникало, все-таки и мы, и эльфы достаточно цивилизованы и рафинированы для подобных методов решения проблем. Конфликты, конечно, случались, но часто бывало, что эльфийка становилась женой орка, или эльф мужем орчанки. Хотя такое и не приветствовалось старейшинами обоих народов, но все же было возможным. Жизнь текла неторопливо, за новыми знаниями никто не гнался, особого богатства или власти тоже никому не требовалось. Возникали известные до сих пор магические школы, писались баллады, строились города. Пока не пришли люди.

– А как они попали в наш мир? – снова сунула вперед любопытный нос Врайла.

– Кто их знает… – пожал плечами Кержак. – Каких только предположений не строили по этому поводу ученые и маги. Однажды вдруг оказалось, что на Кавийских пустошах живут странные разумные существа, немного похожие и на нас, и на эльфов. Причем, совсем дикие. То ли человеческие племена случайно нашли пространственные врата Предтеч, то ли еще что, не могу сказать. Но они появились, и мы обнаружили их нескоро, ни нас, ни эльфов в принципе не интересовали прерии. Больше всего нас изумила невероятно короткая жизнь этих существ. Каких-то семьдесят-восемьдесят лет – и человек умирал от старости. Вы знаете, что орки и эльфы живут примерно одинаково, по две-три тысячи лет. Тем более странными были короткоживущие. Развивались они, по нашим меркам, с чудовищной скоростью, и всего через каких-то три тысячи лет у них уже образовались свои королевства. Но и орков, и эльфов привела в ужас безумная кровожадность этих ограниченных существ, для них убить себе подобного было проще простого. А их войны? Люди творили такое, что… Да что я вам рассказываю, а то вы сами не видели. Мы не пожелали общаться с подобными чудовищами и переселились в Таранские горы, отгородившись ими от людей. Эльфы все же иногда контактировали с человеческими правителями и даже обучали их кое-чему. Но тоже довольно редко, раз в двести-триста лет. Потом среди людей зародилась религия Светлого Владыки, и войны стали вестись уже во имя бога. Как будто Создателю Миров нужны боль или горе! Что самое для меня непонятное – нетерпимую и жестокую религию приняли некоторые из эльфов. Я прекрасно помню те времена, я тогда был уже немолод и постепенно становился тем Кержаком Черным, которого вы знаете. Сейчас я понимаю, что сглупил и упустил момент перелома. Упустил момент, когда эльфы стали постепенно меняться под влиянием людей. Хотя и до сих пор не понимаю, как такое могло произойти. Что могло привлечь имеющее за плечами тысячи лет опыта существо в безжалостной религии бабочек-однодневок? Нет, не понимаю.

Кержак немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Хотя у меня есть некоторые подозрения на этот счет, – продолжил он. – Иногда и среди нас, и среди эльфов появляются чудовища, обуреваемые жаждой власти. Если у кого-нибудь обнаруживалось это страшное качество, то обычно такой эльф или орк становился изгоем. Он него с отвращением отворачивалась даже собственная семья.

– Почему? – без промедления спросила Врайла, пихнув кулаком в бок открывшую было рот подругу.

– Да потому, девочка, – оскалил клыки Кержак, – что жаждущий власти ради удовлетворения своей жажды пойдет на любое преступление. Это уже не эльф, не орк, не человек, а нечто страшное. И если такие чудовища захватывают власть, то льются реки крови. И у нас, и у эльфов было в далеком прошлом немало тому примеров. Потому предки оставили нам завет, как поступать с подобными зверьми. К любому потенциальному вождю внимательно присматривались с самого раннего детства. Если после наступления совершеннолетия он трижды унижал других, возвышая таким образом себя, то становится изгоем. И это полностью справедливо. Но изредка случалось так, что подобное существо скрывало собственную сущность и начинало неспешно прокладывать себе дорогу к власти. Почему-то все они уверены в своей невероятной ценности, гениальности, и возмущаются тем, что другие не ценят их, таких умных и талантливых. Не преклоняются и не раболепствуют…

Шаман грустно вздохнул. Затем продолжил:

– Для того чтобы получить хоть малейшую власть, они идут на любые подлости и любые преступления. Хуже всего, что эти звери, как правило, обладают немалой харизмой, потому всегда находят себе верных сторонников, искренне верящих, что их вождь самый лучший в мире. Восхищающиеся чудовищем не понимают, что любимый вождь безжалостно использует их, а как только они становятся не нужны, без каких-либо сантиментов убирает с дороги. Даже убивает… В нашей истории подобные тоже бывали, но на счастье их успевали вовремя разглядеть и остановить. И тут уж жалости предки не ведали, вожди и вождишки ссылались, их преступления становились всеобщим достоянием и больше никого они обмануть не могли. До сих пор на нашей планете ни одному из подобных чудовищ не удавалось получить власть.

– До сих пор? – мрачно посмотрел на учителя Гракх. – А сейчас?

– Эльвинель… – с горечью ответил старый шаман. – Даже я, хотя считал себя далеко не глупым орком, просмотрел эту редкостно умную сволочь. Как он притворялся! Как строил из себя жаждущего знаний юношу с горящими глазами! И понемногу собирал сторонников. Осторожно влиял на молодых, очень осторожно. Я потом припомнил многие его беседы с другими учениками, но тогда не сумел понять, что именно он закладывал в свои любимые парадоксы. Он постоянно подбрасывал кому-нибудь тему для размышлений, причем акценты смещал для каждого так, чтобы тот был уверен, что пришел к нужным Эльвинелю выводам совершенно самостоятельно. А потом очень тонко подходил к каждому, постепенно внушая ему уверенность в непогрешимости вождя.

– Но чем ему помешали мы? – спросил Гракх. – Что ему сделали орки?

– Я могу только предполагать… – вздохнул Кержак. – По моему мнению, он решил уничтожить нас потому, что подмять под себя не мог. А допустить существование знающих правду о прошлом и не подчиняющихся ему – не хотел. Боялся. Для вождей и вождишек правда всегда страшна.

– А разве сами эльфы не знают того, что ты рассказал нам, учитель?

– В том-то и дело, что знают! По крайней мере, старейшины обязаны знать. Именно потому я никак не могу понять, почему эльфы начали эту войну, почему пошли на поводу у Эльвинеля. Какое-то повальное безумие…

Шаман снова вздохнул и привычно просканировал ментальное поле планеты. У старика мгновенно перехватило дыхание, и он едва не вскрикнул. В пространстве четко ощущалась новая сила! Мага такой жуткой силы существовать попросту не могло, но Кержак четко ощущал его, нет, ее присутствие. Что самое страшное, этим магом оказалась эльфийка. Но откуда она взялась?! Не было среди эльфов никого, даже приближавшегося к силе неизвестной ведьмы! И где она сейчас? Он быстро бросил пару заклинаний, пытаясь определить ее местонахождение. Если эльфийка в лагере осаждающих, то последним урук-хай конец. Да и не только урук-хай. Не дай Создатель схлестнуться в бою магам такого уровня, как он и эта ведьма, сама планета может не уцелеть.

Поняв, где она, Кержак окончательно растерялся. Ощущение присутствия эльфийки шло с небес… Но если он прав, это может значить только одно. В их мир прибыли гости извне, над планетой чей-то звездный корабль. Да, все сходится. Если бы эта ведьма была из их мира, то уж кто-кто, а он бы знал о маге столь чудовищной мощи. Старик медленно встал на ноги, с отчаянной надеждой глядя на небо. Почему-то ему показалось, что гости могут помочь, могут спасти остатки его народа. Или окончательно погубить. Ведь если прилетели эльфы, то они вполне могут прислушаться и к Эльвинелю…

– Что случилось, учитель? – растерянно спросил Гракх, удивленный поведением Кержака.

– Вспомни, чему я тебя учил, – проворчал старик. – Просканируй ментал, и все поймешь сам. Не дурак как будто.

Гракх послушался и вскоре, как и его учитель, с изумлением и потрясением уставился на небо. Он тоже сделал правильный вывод – в небе их мира летел чужой звездный корабль. Как ему хотелось увидеть этот корабль… С детства юноша страстно мечтал о звездах, но понимал, что ему никогда их не увидеть, никогда не подняться в небо. Разве что стать магом и научиться летать. Это была одна из основных причин того, что десять лет назад он сбежал из дому и отправился искать легендарного Кержака Черного. Нашел, хотя потратил на поиски целых два года. И шаман принял его! Если бы не проклятая война…

– Кто они, интересно? – задумчиво протянул молодой орк.

– Откуда мне знать? – пожал плечами шаман. – Но их маг – эльфийка. И это меня очень тревожит. А что, если Эльвинелю удастся обмануть и их?

– Не дай Создатель! – вздрогнул Гракх. – Тогда нам точно конец.

– Вот именно, – буркнул Кержак.

– Да что случилось-то? – спросила ничего не понимающая Врайла.

– Чужой звездный корабль прилетел, – мрачно ответил шаман. – Похоже, эльфийский.

– Ой, мама! – вскрикнул в ужасе кто-то из новых девушек.

– Учитель! – дернул шамана за рукав Гракх. – Небо!

Что там еще с небом? Кержак поднял голову и застыл на месте, приоткрыв рот от изумления. Небо запылало разноцветными бликами, световые столбы ударили вниз и начали скручиваться, играя неслышную симфонию. Казалось, пылает само мироздание, что-то непонятное зовет за собой в неизвестность. Невозможная красота огненной симфонии завораживала. Краем глаза старый шаман видел, что люди и эльфы внизу тоже застыли, потрясенные пылающим небом. А затем сверху грянул голос. Он говорил на высоком, звенящем, древнем квенья.

– Слушайте нас, разумные! С вами говорят Аарн. Мы зовем с собой в небо тех, в чьих душах нет зла. Тех, кто не способен нести другим боль и горе. Тех, кто не хочет становиться зверем и убивать, мучить, насиловать, обращать в рабство. Тех, для кого честь и совесть превыше жизни. Знайте, что вы не одиноки, братья и сестры! Скажите три слова: «Арн ил Аарн!» – и за вами придут, если вы чисты душой. Неважно, кто вы и из какого народа вышли, важно только – какие вы сами. Но не пытайтесь вы, готовые на все ради власти и богатства, притвориться «странными». Ничего у вас не получится!

Настала тишина. Но ненадолго, буквально через минуту те же слова повторили на урук-хее. Затем на языках нескольких человеческих королевств. Кержак застыл на месте, осмысливая происходящее. Если пришельцы говорили правду, то у остатков его народа появилась надежда на выживание. Если верить их словам, среди них не только эльфы. Да, подобный вывод напрашивался сам собой. Кто же они, эти аарн? Для чего им нужны не похожие на большинство? Но выпавший шанс упускать глупо. Может, хоть кто-нибудь спасется…

– Дети мои! – обратился старик к замершим оркам. – Пусть каждый из вас повторит эти три слова, возможно, пришельцы нам помогут. Нам ведь осталось надеяться только на чудо…

И первый произнес странно звучащие слова. Вслед за ним то же самое сделал Гракх, затем раздались звонкие голоса Врайлы с подругой. После них решились и остальные. Каждого после этого окутывала белесая дымка. А еще через мгновение с неба грянула торжествующая, переливающаяся в вечернем воздухе птичья трель. Она повторялась раз за разом, и Кержак растерялся, не понимая, что это может значить. Когда, наконец, настала тишина, оглушенный шаман потряс головой и поковырял в ухе. Ну и ну… Других слов у него просто не нашлось.

– Учитель! – вскрикнул Гракх, снова смотря вверх.

Кержак тяжело вздохнул и тоже поднял голову. Прямо над их пиком в небе распахнулись черные воронки, из которых один за другим выскальзывали закованные в сплошные черные доспехи воины. Они стояли на небольших досках, которые и держали их в воздухе. Пришельцы управляли своими летающими досками виртуозно, они по спирали неслись вниз, выделывая по дороге такие невозможные кульбиты, что Кержак только вздрагивал.

Часть черных воинов спустилась к подножию пика и заняла оборону вокруг. Опомнившиеся эльфы начали обстреливать их, но пришельцы отбивали стрелы небрежными движениями извлеченных из наспинных ножен мечей. Такого мастерства во владении оружием старому шаману видеть не доводилось, и он изумленно приподнял брови. Да и доспехи аарн впечатляли – зеркальная, непроницаемая броня без единого просвета, украшенная выбитой на груди атакующей хищной птицей, изображенной с таким искусством, что она казалась живой.

Три воина отделились от основной группы, зависшей в воздухе на высоте полусотни локтей, и направились к оркам. Приблизившись, каждый дотронулся рукой до шлема, и тот сразу исчез. Кержак удивленно приподнял брови – он не ощутил ни грана магии! Потом внимательно посмотрел на подлетавших все ближе воинов и кивнул. Он оказался прав, среди них действительно существа разных рас. Первым летел эльф, за ним человек и никогда еще не виданный шаманом прямоходящий ящер с огромной пастью. Интересная раса.

– Вы звали нас, братья и сестры! – заговорил эльф. – И мы пришли! Больше никогда вы не будете одиноки, и больше никто не осмелится вас обидеть. Отныне вы – аарн!

Потом присмотрелся к урук-хай внимательнее и его огромные, миндалевидные глаза медленно полезли из орбит.

– Я не брежу? – негромко спросил он. – Вы и правда орки? Или я сошел с ума?

– Орки, – усмехнулся шаман. – Благодаря вашему народу, последние на планете.

– Моему народу? – переспросил эльф и нахмурился. – Значит, и в этом мире мои драгоценные сородичи скатились к злу?

– Боюсь, что именно так, – вздохнул Кержак. – Нас уничтожили без всякой жалости, и я до сих пор не могу понять – за что. И уничтожили именно эльфы.

– Они забыли историю? Забыли, что наш народ должен называть урук-хай учителями?

– Не знаю, может, и забыли, – криво усмехнулся Кержак. – Хотя должны были помнить. Но кто вы такие? Я имею в виду это имя – Аарн.

– Те, кто странен по меркам любого народа, – рассмеялся эльф. – Те, кто не хочет выдирать свой кусок из глотки ближнего. Откровенно говоря, я изумлен – не встречал еще, чтобы целая группа разумных подходила нам. Как вам удалось так воспитать молодежь?

– Как-то удалось, – иронично пошевелил лохматыми бровями шаман. – Они ничем не отличаются от тех, кого уничтожили.

– Как горько, что мы не нашли ваш мир раньше… – лицо эльфа вытянулось. – Кто устроил геноцид?

– Вождь рассветных эльфов, Эльвинель. Вон он, внизу стоит.

– Я им займусь. Кстати, меня зовут Кер Ла Синер.

– Странное для эльфа имя, – внимательно посмотрел на него шаман. – А меня обычно называют Кержак Черный, я шаман.

– А, так это вас почувствовала Касра на подлете к планете?

– Эльфийка-маг? – спросил Кержак. – Я тоже ощутил ее. Сила у нее невероятная.

– Если бы она еще хоть немного эту силу контролировала… – скривился Кер. – С неделю назад едва корабль случайным выплеском не угробила. И зачем только Мастер отпустил ее в дальний Поиск? Да и я, дурень ушастый, согласился…

– Значит, еще ученица, – укоризненно покачал головой шаман. – Вы правы, на месте ее учителя я ни за что бы не отпустил не контролирующую силу ученицу. Тем более, такую силу. Чревато, знаете ли.

– Да знаю уже… – обреченно махнул рукой эльф. – Впрочем, скоро домой. Надеюсь, она больше не сорвется.

– Держать силу в узде научу, – недовольно проворчал Кержак. – А что теперь?

– Настучу по загривку этому вашему Эльвинелю, и на корабль. Надо просканировать планету, вдруг еще кто-нибудь из вашего народа жив.

– У вас есть такие возможности? – удивленно взглянул на эльфа шаман. – Буду очень благодарен. Кстати, я вижу среди вас представителей разных рас. Сколько их всего, интересно?

– С вами – шесть, – ответил Кер. – Люди, гварды – вот эти ящеры, драконы, арахны и эльфы. Хотя нас в ордене всего двое. Может, кое-кто отсюда окажется достаточно чистым… Но после того, что они сотворили – весьма сомнительно.

– Насколько я понял, какой-то очень сильный маг начал собирать вместе отличающихся от большинства в лучшую сторону? – прищурился Кержак. – И так был создан ваш орден. Я прав?

– Полностью, – согласно кивнул эльф. – Мастер считается самым могучим магом обитаемой галактики. И он бессмертен, судя по слухам. Говорят, ему больше двадцати тысяч лет.

– Любопытно, – приподнял брови старый шаман. – Будет интересно с ним пообщаться. Если вы не передумали, мы согласны лететь с вами. В этом мире нам делать больше нечего. Кроме кладбищ, у урук-хай здесь ничего не осталось. Жаль только, что я так и не понял, почему ваши сородичи так поступили с нами…

– Выясним, – скривился эльф. – Я считаю память Эльвинеля. Потом разберемся, для чего ему понадобилось уничтожать орков. Кстати, прошу учесть, что после Посвящения вы все станете полными эмпато-телепатами. В нашей среде не принято скрывать мысли и чувства.

– Даже так? – удивился Кержак. – Впрочем, не страшно. Нам в общем-то нечего скрывать. Вот только очень хотелось бы напоследок посмотреть Эльвинелю в глаза, бывший ученик, как-никак.

– Ученик? – недоуменно переспросил Кер. – Вот же сволочь… Кажется, я понял, из какой он породы. Жаждущий власти?

– Совершенно верно, – досадливо скривился старик. – И мне до сих пор стыдно, что я в свое время не сумел его раскусить. Тогда, возможно, всего этого не случилось бы.

– Я бы тоже хотел, чтобы случившегося со мной на родине не происходило, – горько усмехнулся эльф. – Да только, увы. Касра, слава небу, не помнит всего, что с ней сделали, ей заблокировали память, иначе могла с ума сойти. Но я-то помню и не смогу забыть никогда. До сих пор при виде другого эльфа меня охватывает желание убивать…

– Досталось вам там, похоже… – с сочувствием взглянул на его перекосившееся лицо Кержак.

– Почему остатки моего народа все время стремятся скатиться к злу? – горько спросил Кер. – Хоть в моем мире, хоть в вашем…

– Если бы я знал ответ на этот вопрос, то стал бы богом.

– Наверное, – вздохнул эльф. – Идемте, навестим этого самого Эльвинеля.

– Я, к сожалению, не умею летать, – развел руками шаман.

– А этого и не нужно.

Эльф махнул рукой, и перед ними завертелась черная воронка, похожая на смерч.

– Что это? – спросил Кержак.

– Прямой гиперпереход, нечто наподобие магической телепортации. Но основано на ином принципе и без капли магии.

Любопытно, любопытно… Кержак едва ли не обнюхал портал, но Кер оказался прав, он не ощутил магии в продолжающей вертеться воронке. Надо будет попозже заняться этими вещами вплотную, а то он сейчас чувствовал себя ничего не понимающим ребенком, и это ощущение старому шаману совсем не нравилось. Он всю свою жизнь был по-детски любопытным и остался таким даже сейчас. Подождав, пока эльф войдет в воронку, Кержак последовал за ним. На секунду потемнело в глазах, и они появились перед изумленным Эльвинелем. Вождь рассветных эльфов застыл на месте, вытаращившись на возникших из ниоткуда Кера с Кержаком.

– Ты кто такой? – сумел он, наконец, взять себя в руки.

– Кер Ла Синер, лор-лейтенант легиона «Коршуны Ада», орден Аарн. А ты Эльвинель?

– Да, – кивнул тот. – Кто дал тебе право вмешиваться? Твари Тьмы должны быть уничтожены!

– Какая же ты мразь… – протянул Кер. – Многих видел, но ты – чистое зло.

– Я вождь объединенных племен! – гордо вскинул голову Эльвинель.

– Вот я и говорю – мразь! Хочешь доказательств? Сейчас получишь. Не только ты, все эльфы увидят, кем ты являешься на самом деле.

Кер зло оскалился и махнул рукой. Прямо на небе появилось изображение Зала Размышлений эльфийской столицы, Кержак не раз за свою жизнь гостил там, беседуя со старейшими из эльфов. И до этой войны ему всегда были рады. Впрочем, сейчас прежних старейшин почти не осталось – кто умер, кто пропал неизвестно куда, кто отправлен в изгнание. Скорее всего, Эльвинель постарался, ведь если бы был жив Ренарель Видящий Истину, то планы властолюбца не воплотились бы в жизнь. Именно с момента смерти Старейшего тридцать лет назад и началось моральное падение эльфов. Один за другим соратники Ренареля уходили, а им на смену приходили выкормыши Эльвинеля. Эх, старый он дурак! Жил только своей Школой и не обращал внимания на мир вокруг, пока этот мир сам не обратил на себя внимание.

На небе тем временем появилось изображение Гарваля Золотого Лука, одного из ближайших соратников нынешнего вождя.

– Ты понял, что должен сделать? – раздался голос Эльвинеля, и сам вождь рассветных эльфов вздрогнул, не понимая, как это возможно.

– Но Эльвинель! – весь вид Золотого Лука выдавал его изумление, даже ужас. – Как же можно?! Это же Старейший!

– Он тормозит нас и заставляет цепляться за отжившие догмы, – насмешливо ответил молодой вождь. – Он не желает уйти с дороги нового. А новое – это мы! Ты давал клятву исполнить любой мой приказ.

– Да, давал… – уныло согласился Гарваль. – Но это же подлость! Это же убийство!

– Цель оправдывает средства. А цель у нас благая. Эльфы станут единственным народом этого мира, нам не нужны здесь ни орки, ни люди, они нам мешают. Из-за них мы стоим на месте, и ты это знаешь! А Ренарель готов им все отдать, готов за шкирку к небу тащить, не понимая, что с каждым поколением нас становится все меньше и меньше, а врагов все больше и больше. Мы вымираем, и кто-то должен это остановить. Почему не мы?

– Я все знаю! – схватился за голову Золотой Лук. – Но неужели нельзя сослать Старейшего? Или просто отстранить от власти? Зачем нужно это подлое убийство?

– У него абсолютное большинство в Совете Старейшин, попробуй его отстранить, – презрительно скривился Эльвинель. – Пока он жив, мы ничего не сможем добиться. А вот если его не станет…

– То что?

– А то, что старейшины сразу передерутся. Большинство конфликтов сглаживает Ренарель своим авторитетом. После него Старейшим станет Феролан, а этот слабак давно у нас на коротком поводке. И мы получим возможность вводить наших друзей в Совет. Понял, наконец?

– Но может, подождать? – невнятно спросил Гарваль, кусая губы. – Ведь Ренарель уже очень стар…

– Он проживет еще не меньше трехсот, а то и четырехсот лет, – брезгливо поджал губы Эльвинель. – У нас нет времени ждать.

– Что я должен делать? – почти неслышно спросил побледневший Золотой Лук.

– Пару капель из этого флакона в его бокал. Перед любым сборищем старейшин именно ты выставляешь охрану вокруг Зала Размышлений и сможешь проделать все незаметно. И не бойся, никто тебя не обвинит. Это средство не оставляет следов, сердечный приступ – и все. Каждый знает, что у Старейшего пошаливает сердце.

Гарваль взял из рук Эльвинеля небольшой зеленый флакон и спрятал в складках плаща. Потом сгорбился и, пошатываясь, побрел к выходу из зала. Изображение на небе медленно погасло.

– И что ты на это скажешь, вождь рассветных эльфов? – насмешливо спросил аарн.

– Ложь! – хрипло выдохнул Эльвинель, его глаза бегали, он тяжело дышал. – Все ложь!

– Да? – насмешливо приподнял уши Кер. – Тогда посмотри еще…

Небо снова зажглось. На нем одна за другой потекли картины предательств, подлостей, убийств, совершенных Эльвинелем на пути к власти. На лице вождя появился ужас, он никак не мог понять, как все это могло стать известным проклятому незнакомцу. Преданные соратники с не меньшим ужасом узнавали, что их возлюбленный вождь избавлялся от них, как только они переставали быть ему нужны. Любимый яд Эльвинеля действовал безотказно. После убийства Старейшего он не доверял больше никому, устраняя неугодных собственноручно, и одновременно создавая образ доброго и мудрого вождя. И ему верили.

– Это правда, Эльвинель? – выступил вперед командующий лучниками, Дариаль Видящий Свет, один из немногих друзей покойного Ренареля, оставшихся в Совете Старейших.

– Ложь! – завизжал тот.

– А что ты скажешь, Гарваль, – повернулся старый эльф к Золотому Луку. – Значит, это ты отравил Старейшего?

– Да, я! – мрачно ответил тот. – И древние хроники в библиотеке Зала Размышлений подменил тоже я. Не могу больше носить это в себе. Я же не зверь, в конце концов!

– Замолчи, идиот! – рявкнул Эльвинель.

– Значит, правда… – мертвым голосом сказал Дариаль. – И что нам теперь делать?

– То, что заповедали и вам, и нам предки по отношению к властолюбцам, – вмешался Кержак. – Вы допустили Зверя к власти, и чего вы хотите после этого? Вы сами стали такими же.

– Вы правы… Мы пошли на поводу у Зверя… Но что нам делать?!

Дариаль закрыл лицо руками и застонал.

– Слушайте меня, эльфы! – выступил вперед Кер, и его изображение появилось на небе. – Я тоже эльф, но из другого мира. Вы пошли за палачом и уничтожили орков, которых эльфы других миров называют учителями. Народ, который когда-то спас наших общих предков от гибели. Кто же вы после этого? Палачи и убийцы! Я постараюсь, чтобы о вашем преступлении стало известно всем еще живым перворожденным галактики. Вы предали свой народ, став на путь зла. И ваш народ с брезгливостью отвернется от вас! Но вы можете измениться, если захотите, конечно. Опомнитесь, Создатель милостив! Ведь вы идете в пропасть, еще немного – и возврата уже не будет.

– Не слушайте его! – заверещал Эльвинель, на лице которого выступили красные пятна. – Убейте этого предателя!

– Замолчи! – встал на ноги Дариаль и наградил вождя таким ударом, что тот отлетел к ближайшему дереву. – Замолчи, убийца!

Он секунду постоял и мрачно сказал:

– Надо разоружить молодых выкормышей этого. Они не послушают никого, им все безразлично, кроме воли «великого вождя». Сумел же вырастить зверье…

– Поможем, – улыбнулся Кер. – У нас восемь тысяч воинов на корабле, а луки против наших доспехов бессильны. Но объясните мне, зачем вам понадобилась эта война?

– Не знаю, как другие, а я поверил старым хроникам, – мрачно ответил Дариаль. – Там описывались страшные войны с орками, описывалось, как урук-хай вырезали нас тысячами, не жалея никого. Кто мог знать, что эти хроники фальшивы?!

– Тот, кто знает историю, – негромко сказал Кержак. – Вы предпочли забыть прошлое, и один властолюбец легко обманул вас.

– Простите… – с трудом выдохнул из себя старый эльф, затем опустился на колени и протянул свой меч орку рукоятью вперед. – Возьмите мою жизнь во искупление. Хотя, что это искупит?

И понурился.

– Кем бы я стал, если бы убил прозревшего? – горько усмехнулся шаман. – Живите и помните о том, что сделали. А мы уходим из этого мира, уходим навсегда.

– Куда? – поднял глаза Дариаль.

– С нами, – ответил вместо Кержака Кер. – Мне очень жаль, если среди эльфов не найдется никого, кто достоин услышать серебряный ветер звезд. Кто способен слышать его. Хотя, стойте…

Он вдруг радостно рассмеялся.

– Нашлись! – звонкий, радостный смех аарн заставил съежившегося у дерева Эльвинеля сжаться еще сильнее. – Те, кого вы изгнали потому, что они не хотели войны, выкрикнули Призыв! И они достойны! Они с нами!

– Рад за вас! – повернулся к нему Кержак. – И рад, что не все эльфы поддались безумию.

– Было изгнано около сотни не признавших Эльвинеля, – негромко сказал Дариаль. – Они ушли куда-то в северные горы, я не знаю точно куда.

– Они все уже на борту нашего корабля, – пожал плечами Кер. – Выжило, правда, не больше шестидесяти, но я рад, что кроме нас с Касрой в ордене появились другие эльфы. Очень рад.

– А ваша родина?

– На моей родине, – помрачнел аарн, – подобные Эльвинелю правили много тысяч лет. И во что они превратили мой народ… Это трудно описать, могу только сказать, что пытки и казни стали ежедневными. Эльфы пытали и убивали эльфов. Я рад, что смог помочь вам остановиться и не стать такими, какими стали мои сородичи. Впрочем, теперь все зависит от вас. Сумеете остановить последователей этого, спасетесь. А не сумеете…

– Понятно… – скрипнул зубами Дариаль.

Он с минуту постоял молча, потом вдруг подошел к Эльвинелю. Никто не успел ничего понять, как свистнул меч, и голова вождя рассветных эльфов покатилась по земле.

– Зачем? – мрачно спросил Кержак.

– Так остановить его последователей будет проще, – буркнул Дариаль, сосредоточенно вытирая меч от крови. – Слишком многие верят ему, несмотря ни на что. А теперь им не за кем идти.

– Уж вождишка-то всегда найдется… – брезгливо скривился Кер. – И чем мельче, тем гнуснее. Вам придется очень внимательно следить за выкормышами Эльвинеля. Их уже не перевоспитать, боюсь, только что вы развязали гражданскую войну.

– Может быть, – сухо сказал старый эльф. – Вполне возможно, что остановить его отморозков можно, только убив их. Но остановить необходимо любой ценой.

– Если хотите, мы можем переправить их на другой материк, – предложил Кер. – Там никого нет, и им не с кем будет воевать.

– А через несколько столетий оттуда придет жаждущая мести армия? Нет уж, мы нагадили, нам и убирать за собой.

– Справедливо, – кивнул Кержак, почесывая нос. – Хоть и нелегко будет это сделать.

– Нелегко, – согласился Дариаль. – Но необходимо.

– Кержак! – повернулся к шаману Кер. – Мы нашли еще около тридцати ваших сородичей! В основном – загнанные одиночки, они никого не хотят слушать и всего боятся. Говорить с ними придется вам. Но в первую очередь нужно освободить детей!

– Детей?! – вскинулся старый орк. – Где они?!

– Четверо совсем маленьких сидят в какой-то яме в лесу. Сейчас отправляемся.

Потом Кер повернулся к Дариалю и сказал:

– Скоро сюда прибудет еще один наш офицер, согласуйте с ним свои действия. Он вызовет подкрепление, если понадобится. Воины появятся сразу, мы можем мгновенно переходить, куда нам нужно.

– Подождите! – к ним подошел высокий мрачный человек в шлеме с небольшой короной. – Как я понимаю, война окончена?

– Да, Ваше величество, – слегка поклонился Кер. – Вы слышали, какую судьбу уготовил Эльвинель людям?

– Слышал, – скрипнул зубами командующий войсками человеческих королевств, покосившись на голову вождя рассветных эльфов. – Значит, нас обманули. Я это учту и запомню. И детям оставлю завет помнить.

Он со злобой взглянул на эльфов вокруг, потом процедил сквозь зубы:

– Мы отводим свои войска, разбирайтесь между собой самостоятельно, нас ваши дела больше не касаются. Придет время, и вы сильно пожалеете о своем обмане. Я все сказал, перворожденные.

– Виноваты в обмане Эльвинель и его приспешники, – хмыкнул Кер. – Впрочем, нас здешние дела тоже очень мало касаются. Мы завтра покидаем ваш мир. Ищите свой путь самостоятельно.

– Найдем, – иронично посмотрел на него король. – Уж будьте покойны, найдем. Еще неизвестно, кто окажется выше.

– А это от расы не зависит, – не менее иронично прищурился эльф. – Это зависит только от разумного. Сумеет понять, что к чему – поднимется выше. Не сумеет – рухнет и уподобится Эльвинелю и иже с ним. А мы собираем во всех мирах тех, кто уже понял и больше не желает рвать другим глотки за власть.

– И вас еще не сожрали соседи? – удивился человек.

– А мы хорошо умеем настучать им по голове, если полезут, – рассмеялся Кер. – Так что соседи тихо сидят по своим норам и боятся высунуться. Ладно, Ваше величество, желаю вам удачи.

– Благодарю! – кивнул король и быстро пошел в сторону своего лагеря.

– Вы готовы? – обратился аарн к старому шаману.

– Да.

Перед ними снова завертелась черная воронка. Кержак задержал дыхание и шагнул в нее вслед за эльфом.

Пыльная грунтовая дорога вилась вдаль, только изредка пробегая через небольшую рощу. Жара выматывала донельзя, глотка пересохла, и Гаине молча молилась Светлому Владыке о каком-нибудь ручейке. Впрочем, сейчас она готова была напиться даже из грязной лужи. Вот только нет вокруг ни ручейков, ни луж. Хоть бы только не свалиться, дойти до Белой речки, которая хоть и пересохла почти, но немного воды в ней еще есть. Пусть гнилой, пусть грязной, но воды! Девушке очень хотелось плакать, но слез не осталось, глаза были совершенно сухими. Уже третий год она скиталась по землям Западных Королевств и давно отчаялась найти себе пристанище. Отовсюду бродяжку гнали…

Гаине вспомнила маленький обшарпанный домик отца в родном Хартанге и закусила губу. А потом перед глазами встал костер, на котором папу с мамой сожгли три года назад. Сожгли, обвинив в ереси. Девушка глухо рассмеялась – бедный, наивный книжник… Его ведь предупреждали, что «святые» отцы интересуются им, но он не поверил, что кто-то может желать ему зла. Как они с матерью умоляли его тогда уехать…

Когда за отцом пришли стражники инквизиции, Гаине спряталась в маленьком подвальчике, о котором никто не знал. Отец вырыл его прошлым летом и складывал там высушенные целебные травы. Именно в эти пахучие травы и зарылась до смерти перепуганная девушка, прекрасно знавшая, как поступают инквизиторские прислужники с семьями еретиков. Два дня она пряталась в подвальчике, выбираясь только по ночам. Но оставаться здесь дальше было нельзя, дома осужденных инквизицией обычно сжигали. Гаине перебралась на чердак заброшенной башни сумасшедшего мага, уничтоженного святыми отцами лет сорок назад.

Мрачная башня оказалось настолько крепкой, что для ее разрушения потребовалось бы слишком много усилий. Да и примыкала она прямо к крепостной стене, из-за чего герцог Хартанга запретил ее трогать. Вот на башню и махнули рукой. С тех пор уже сорок лет мрачное, обгоревшее нечто торчало над крепостными стенами города, и им пугали непослушных детей. Но разбитные мальчишки и девчонки все равно пробирались в загадочную башню колдуна и, цепенея от страха, обследовали ее.

Гаине в детстве не составила исключения и тоже несколько раз пробиралась туда с компанией приятелей. Она неплохо знала как пройти к входу, минуя стражу, и теперь это знание пригодилось. Перед самым рассветом девушка прокралась мимо клевавших носом стражников и забралась на самую верхотуру, куда обычно не решались забираться даже самые отважные из сорванцов.

Из окна башни она видела, как жгли ее родной дом. А потом… Потом на главную площадь города вывели избитых до синевы отца с матерью. Их привязали к столбу, обложили дровами и сожгли заживо. Как они кричали! При этом воспоминании Гаине глухо застонала. Будь проклята Церковь и ее палачи! Потом вспомнилось, как она бежала из города. Ворота открывались только днем, а днем любой стражник опознал бы дочь сожженного еретика. Чтобы догадаться, какая судьба ждет Гаине после этого, совсем не требовалось быть семи пядей во лбу.

Ночью девушка спустилась с башни на крепостную стену, осенила себя святым кругом и прыгнула со стены в ров с водой, положившись на судьбу. Повезло, ров оказался довольно глубок, и она выжила. Промокшая насквозь, грязная Гаине с трудом выбралась из него и во весь дух припустила к видневшемуся вдали лесу, пока кто-нибудь не заинтересовался странным плеском во рву. А потом шла много дней, пока не пересекла границу герцогства Хартанг. Больше ни разу она не переступала этой границы, стараясь держаться от родной страны как можно дальше.

С тех пор Гаине бродяжничала. Конечно, девушка мечтала, что когда-нибудь найдет место, откуда ее не прогонят, место, где и у нее появится надежда на счастье. Увы, такого места она так и не нашла. Иногда удавалось пристроиться в какое-нибудь поместье на сбор урожая, но остаться надолго не получалось. Записываться в крепость Гаине не желала, видела как живется крепостным. Да и приставания местных парней не вызывали восторга. Почти всегда девушке приходилось бежать, оставив жалкие заработанные гроши, и снова скитаться в поисках пропитания. Особенно не везло в последний год, она стала похожа на чучело, выглядела так, что люди при виде нее плевались. Но лучше так, чем отбиваться от желающих воспользоваться беззащитностью бродяжки. Ее даже часто принимали за мальчишку из-за неровно остриженных коротких волос, худобы и мужской одежды.

Сейчас Гаине шла в Фарстаргское герцогство, по слухам, там можно было устроиться служанкой в таверну или найти еще какую-нибудь работу. Война с орками почти подчистую вымела население, и герцог объявил, что герцогство готово принять любого трудоспособного человека. Бездомные со всех Западных королевств потянулись в Фарстарг. Гаине тоже пошла, надежда найти новый дом не оставляла ее, хотя девушка и понимала, что надеяться вряд ли стоит. Ну, кому нужна одинокая девчонка в этом Фарстарге? Если бы она была сильным, молодым мужчиной, тогда другое дело. А так…

Вздохнув, Гаине остановилась перевести дух. До фарстаргской границы еще больше двухсот миль, и она не очень верила, что дойдет. Жажда стала невыносимой, а воды до Белой реки не предвиделось. О еде девушка даже не задумывалась, она не ела уже несколько дней. Если бы не эта страшная засуха, то можно было бы найти ягод или накопать клубней дикого ранса, но в этом году все выгорело на корню. На Западные королевства мрачной тенью надвигался голод. А тут еще эта никому не нужная война с орками, на которую силком загнали всех здоровых мужчин. Кто раньше слышал что-нибудь про этих орков? Да никто! Снова вздохнув, Гаине заставила себя сдвинуться с места, облизывая сухие, потрескавшиеся губы.

Она довольно долго шла, пока ее внимание не привлек стук копыт за спиной. Испуганно вскрикнув, девушка отбежала на обочину, прижавшись спиной к одинокому высохшему, искореженному дереву. По дороге неспешной рысью ехал отряд солдат, одетых в цвета какого-то местного барона.

– Пронеси, Светлый Владыка! – взмолилась Гаине, солдаты могли и изнасиловать, и убить бродяжку ради развлечения.

Очень плохо, что не успела спрятаться. Надо же было так задуматься! Обычно девушка всегда успевала скрыться из виду, и отряды воинов проносились мимо. Осталось надеяться, что такое чучело, как она, не привлечет внимания солдат. Хорошо хоть – не наемники, те бы и старухой не побрезговали. Она со страхом наблюдала за приближающимся отрядом и надеялась, что пронесет, что у солдат своих дел хватает, и им не до того, чтобы обращать внимание на какую-то бродяжку. Не пронесло… Возглавляющий отряд офицер поднял руку, и солдаты остановились.

– Кто такой?! – рявкнул он. – Что делаешь на землях господина барона?

– Я в Фарстарг иду, господин, – низко поклонилась девушка. – Из Нартева.

– Да что вам в том Фарстарге, медом намазано, что ли? – с недоумением спросил офицер. – Кого не остановишь, все в Фарстарг прутся.

– Господин герцог объявил, что там работа есть… – почти неслышно ответила Гаине.

– Не повезло тебе, малец, – неприятно осклабился выехавший вперед массивный лысый сержант. – Господину барону как раз люди в каменоломню нужны. Так что кончилась твоя дорога.

Ой, мамочка… Что такое каменоломня, Гаине не раз слышала. Больше года-полутора там не вытягивал даже самый здоровый мужик, что уж говорить о ней.

– Толку с него на каменоломне? – презрительно скривился офицер. – Совсем малец щуплый, он и камня-то не поднимет.

– Плети отведает – поднимет. А подохнет, так невелика потеря.

Сержант поднял копье и поддел острием ветхую хламиду, заменявшую девушке рубаху. Хламида не выдержала и треснула. Гаине не успела опомниться, как оказалась обнаженной до пояса. Солдаты удивленно замолчали, а потом насмешливо засвистели, увидев довольно крупную грудь бродяжки.

– Ах ты, шлюшка! – откинулся в седле сержант. – Надумала солдат господина барона обманывать? Пацаном прикинулась?! А знаешь, что за такой обман бывает?

– Я не обманывала, господин! – в отчаянии вскрикнула Гаине, пытаясь прикрыть грудь ладонями. – Вы сами меня за мальчишку приняли!

Солдаты ржали в ответ, окружив дерево и покалывая бродяжку остриями копий. Девушка взахлеб рыдала, понимая, что на этот раз влипла всерьез. Хоть бы только живой отпустили… Офицер недовольно наблюдал за разошедшимися солдатами и нетерпеливо постукивал пальцами по луке седла.

– Господин капитан… – заискивающе пробормотал сержант. – Ребята совсем застоялись… Позвольте, а?

– Пес с вами! – раздраженно махнул рукой тот. – Развлекайтесь. Но чтобы до полудня были в харчевне Толстого Бренна! Не явитесь вовремя – пожалеете.

– Будем еще раньше! – обрадованно пообещал сержант. – Не извольте беспокоиться!

Офицер снова презрительно скривился, пришпорил коня и ускакал. Гаине осталась в распоряжении распаленных солдат. Девушка сквозь слезы с ужасом смотрела на них и понимала, что сейчас с ней случится что-то очень страшное. За все три года бродяжничества ее ни разу не насиловали, везло… А этих – больше двадцати… Светлый Владыка! Помилуй!

– А ну-ка, проверим на что наша девочка годится, – раздался веселый голос спешившегося сержанта.

Он вразвалку подошел к сжавшейся у дерева девушке и отвесил оплеуху, от которой у нее только зубы щелкнули. Потом ухватил за грудь и сжал с такой силой, что Гаине отчаянно завизжала. Она умоляла отпустить ее, не бить, но никому из насильников не было дела до ее слез. Наоборот, слезы жертвы еще больше распаляли их.

– Светлый Владыка! – раздался испуганный голос кого-то из солдат, ему вторил еще кто-то.

Сержант отпустил Гаине и, отвесив челюсть, уставился на небо, вдруг запылавшее безумной круговертью цветов. Оно играло музыку света и звало куда-то вдаль, в мечту. А затем с неба грянул голос на древнем, звенящем квенья. Отец обучил девушку древнеэльфийскому языку еще в детстве, и сейчас она понимала, о чем говорило людям небо. Кто-то оттуда звал с собой тех, кто не желал зла. Тех, кто мечтал о настоящих любви и дружбе, не испачканных корыстью. Тех, кто не хотел нести горе другим.

Гаине понимала, конечно, что все это – для благородных господ, что небо – не для бродяг, не нужных никому. Но ее губы почему-то сами по себе почти неслышно прошептали три странных слова. Три слова, которые нужно было сказать, чтобы за человеком пришли с небес. Девушка не видела окутавшую ее почти невидимую белесую дымку, но едва не подпрыгнула, когда сверху грянула торжествующая трель неведомой птицы. Оглушающая трель.

– Ты звала нас, сестра! – раздался вдруг неведомо чей голос. – И мы пришли! Больше ты никогда не будешь одинока, всегда рядом будут те, кто любит тебя.

На небольшой доске, висящей в воздухе над дорогой, стоял закованный в зеркальные черные доспехи рыцарь без шлема. Короткие седые волосы и совсем молодое лицо. Спокойные серые глаза с непосредственным интересом смотрели на мир. Немного в отдалении зависли в воздухе на таких же досках еще десятка полтора черных рыцарей.

– Вы к-т-то, благородный господин? – с трудом выдавил из себя ошеломленный сержант.

– Мы – аарн, – чуть искривились губы седого незнакомца. – И пришли за нашей сестрой. Если кто-нибудь из вас ее обидел, вы пожалеете, что родились на свет. Понял, пашу?

Сержант не знал, что такое «пашу», но сильно подозревал, что нечто особо гнусное. Однако спорить не решился – спорить с рыцарями себе дороже. Особенно с такими, видно же, что колдуны. На досках они летают, видишь ли. Пусть с ними господин барон разбирается, с этими чокнутыми рыцарями, коли пожелает. Да только господин барон тоже рыцарь, и тоже чокнутый. Нет, странные они все-таки. И захочешь – не придумаешь: бродяжка вонючая сестра им. Спасибо Светлому Владыке, что не успел ничего сделать с ней, только потискал немного. А то ведь нажалуется своим «братишкам», мало не покажется…

– А теперь пшли отсюда, скоты! – скомандовал черный рыцарь.

Солдаты влезли на лошадей и двинулись в сторону города, все время оглядываясь. Они ничего не понимали, но спорить с колдунами не решился никто. Пусть подавятся своей девкой. Только сержант не оглядывался, а все нахлестывал коня, он заметил гадливость в глазах рыцаря и понял, что при малейшем промедлении им не жить. С легкостью перебьют, посмеиваясь. Вскоре облако пыли скрыло отряд.

– Пойдем, сестренка? – с улыбкой подошла к Гаине черноволосая благородная дама, закованная в такие же, как на мужчинах, черные доспехи. – Тебя ждут на корабле.

– Меня? – с изумлением спросила девушка.

– Ты произнесла три слова Призыва. И тебя услышали. Теперь у тебя есть дом, братья и сестры.

– Дом… – мечтательно протянула девушка. – Ах, если бы это было возможно…

– Теперь для тебя все возможно, маленькая, – улыбнулся незаметно подошедший черный рыцарь. – Ты теперь одна из нас, наша сестра. А орден Аарн никого из своих в обиду не даст.

– Светлый Владыка… – пробормотала Гаине. – Неужели мечты иногда сбываются?

– Сбываются, сестренка! – радостно рассмеялся рыцарь, девушка никогда не слышала такого радостного, наполненного жизнью и счастьем смеха. – У нас – сбываются!

Люди, окружившие ее, улыбались так, будто встретили кого-то очень дорогого им. Но они ведь улыбались ей! Как же это?

– Как тебя зовут, маленькая? – ласково спросила черноволосая дама.

– Гаине, – растерянно ответила девушка.

– Очень красивое имя, – погладила ее по щеке незнакомка. – Идем, тебе нужно сперва к Целителю, а потом выкупаешься, пообедаешь и отдохнешь.

Прямо перед Гаине завертелась в воздухе черная воронка в рост человека, и она вздрогнула. Но воронка не двигалась с места. Наоборот, черные рыцари начали один за другим нырять в нее и исчезать.

– Не бойся, это всего лишь переход на наш корабль, – заметила ее страх черноволосая дама. – Идем.

Она взяла Гаине за руку и повела к воронке. Девушка не сопротивлялась, пребывая в каком-то полуобморочном состоянии. Черная воронка приблизилась, и Гаине зажмурилась. А когда открыла глаза, оказалась в каком-то невероятном, безумном даже помещении. Невозможно огромный зал, бугристые стены которого виднелись где-то очень-очень далеко. В воздухе плавали клочья разноцветного тумана, почти неслышная музыка ласково обнимала любого слышащего ее. То тут, то там мелькали фигуры людей, двуногих ящеров, огромных пауков и драконов. Гаине даже протерла глаза, но вдали действительно беседовал с кем-то сказочный дракон. Он был одет в черно-серебристую одежду, только темно-синие крылья и голова обнажены.

– Нам в госпиталь, маленькая, – рассмеялась черноволосая. – Успеешь еще на туманный зал насмотреться. Меня, кстати, зовут Тамилат-Оз, но можешь называть меня Тами.

Перед ними завертелась еще одна воронка, и дрожащая девушка шагнула туда уже без прежнего страха. Коротко мигнуло в глазах, и она оказалась в довольно большой круглой комнате, весь потолок которой был покрыт шевелящимися розовыми щупальцами. У стен стояло множество совершенно незнакомых девушке вещей, а сами стены тоже были розовыми и медленно пульсировали. Возле стола у стены что-то делала высокая молодая женщина очень странной внешности. Короткий белый ежик мягких волос, похожих скорее на шерсть, слегка голубоватая кожа, почти круглые черные глаза. Гаине даже испугалась ее слегка. Но улыбка незнакомки была такой доброй, что страх сразу куда-то подевался, и она тоже несмело улыбнулась в ответ.

– Вот, новенькую девочку к тебе привела, – сказала Тами. – Зовут Гаине. Посмотри ее, пожалуйста, Висан. Может, малышке в ти-анх нужно лечь, мы ее из рук насильников вырвали.

– Здравствуй, маленькая! – снова улыбнулась беловолосая. – Я – Целитель. Разденься, я посмотрю, что с тобой.

Гаине совершенно смутилась, но стащила оставшиеся на ней разорванные ветхие штаны из мешковины, найденные на каком-то заброшенном хуторе. Целительница только вздохнула – кожа да кости… Потом подошла и внимательно осмотрела тело девушки. Бесчисленное количество мелких шрамов и царапин достаточно говорили о том, какой была жизнь бедняжки. Висан сочувственно вздохнула и попросила девушку открыть рот и обследовала ротовую полость.

– Похоже на обезвоживание, – озабоченно пробормотала она. – Гаине, ты пить хочешь?

– Очень, – вздохнула девушка. – Вчера вечером только немного воды выпросила… Да и та гнилая оказалась.

– Держи, – Висан протянула ей огромный стеклянный бокал с ручкой на боку, наполненный чем-то золотистым. – И до дна!

Вот только откуда он взялся, этот бокал? Гаине не поняла, но не до того было, очень уж пить хотелось. Она приняла бокал и вежливо поблагодарила Целительницу, которая улыбнулась в ответ. Потом жадно глотнула и даже остановилась – такой невозможной вкуснотищи она никогда не пробовала. Что-то совершенно невероятного кисло-сладкого ягодного вкуса, но не вино. Гаине и сама не поняла, как выпила огромный бокал до дна. Никогда бы раньше не подумала, что в нее столько влезет!

– Вот и отлично! – рассмеялась Висан. – А теперь ложись на эту кушетку, смажем тебе ссадины. В ти-анх пока не стоит, достаточно необходимого набора антител. И несколько дней особо калорийного питания. Проследи, Тами.

Что такое антитела? Гаине поежилась, но легла на указанную кушетку, внезапно выросшую из пола. Беловолосая Целительница достала из стенной ниши большую перекрученную посудину и зачерпнула оттуда немного бурой мази. Девушка тихонько вздохнула – знала на собственном опыте, что спорить с целителями и знахарями совершенно бесполезно, пусть уж делает все, что считает нужным. Отец был таким же самоуверенным, когда лечил кого-нибудь.

Висан принялась мягко втирать коричневую мазь в кожу Гаине. И боль от уколов копьем сразу проходила, кожа на глазах становилась мягкой, шелковистой на ощупь. Что за чудо-мазь? Отец за ее рецепт дал бы руку себе отрубить! Закончив растирать девушку, Целительница отошла куда-то и вскоре вернулась с полупрозрачным, извивающимся в ее руках толстым червем, наполненным мутной голубоватой жидкостью.

– Сожми и разожми несколько раз кулак, – приказала она, и Гаине послушно принялась сжимать и разжимать пальцы.

– Хватит, – скомандовала Целительница и прижала головку червя к сгибу руки девушки.

Что-то почти неслышно зашипело, и голубоватая жидкость из червя исчезла. Гаине на секунду ощутила дурноту, ей показалось, что что-то пронеслось по всему телу, что его вымыли изнутри. Ощущение внутренней свежести было непривычным, но очень приятным.

– Вот и все! – удовлетворенно сказала Висан. – Теперь только покушать плотно надо и можно отдыхать. Вы меня извините, девочки, но…

Больше она не успела ничего сказать. В стене завертелась черная воронка, из которой выпрыгнули три черных рыцаря. В руках они несли что-то воющее, обугленное, дергающееся и воняющее горелым мясом.

– Активируй ти-анх! – выкрикнул один из них. – Быстрее!

Целительница метнулась к боковой стене, и та исчезла, открыв небольшое помещение, похожее изнутри на желудок какого-то огромного животного. В полу этого помещения бурлила пузырями наполненная розовой слизью яма. Черные рыцари осторожно поднесли к яме воющее нечто и опустили это нечто в нее. Обгоревшее тело, в котором с трудом угадывался человек, медленно скрылось под слизью, и вой вскоре затих. Висан что-то делала в углу, и слизь в яме то и дело меняла цвет, пока не стала, наконец, темно-красной.

– Успели! – облегченно выдохнул рыцарь. – Слава Благим. Кстати, Старх сорвался напрочь, костер увидев, не забыл, что самого из такого же костра вынимали. Перестрелял к Проклятому всех инквизиторов в том городе и сейчас в психошоке. С ним Дормит работает, так что ты их обоих не ищи.

– Поняла… – вздохнула Целительница. – Говорила я вам Старха на боевые вылазки не брать?

– Говорила… – потупился рыцарь. – Но он так просился…

– Просился… – недовольно проворчала Висан. – В следующий раз, надеюсь, будете слушать, что вам Целители говорят!

– Будем… – уныло согласился он. – Ну, мы пошли?

– Идите уж, разгильдяи несчастные! – рассерженно топнула ногой беловолосая. – Вот уж горе на мою голову!

Черные рыцари поспешили скрыться в снова возникшей на стене воронке. Странно, но похоже воины побаиваются Целительницы… Интересно, почему? Гаине ничего не понимала вокруг, но почему-то ощущала покой, такой покой можно почувствовать только дома, только там, где тебя никто не обидит. Но почему она здесь так себя чувствует? Неужели, действительно нашла себе дом? Гаине сама не замечала, что по ее щекам текут слезы.

– Ну, зачем же плакать, маленькая? – ласково спросила ее Тами. – Пойдем, искупаешься, покушаешь.

И увела всхлипывающую девушку в очередную черную воронку. Они оказались в круглой большой комнате, заставленной мягкими креслами и диванами приятного бежевого цвета. Несколько картин висело на стенах. Потолок был круглым и безо всяких щупалец, что очень обрадовало Гаине – у нее от этих щупалец мороз по коже шел. Тами остановилась возле стены, и ее доспехи распахнулись. Молодая женщина вышла из них и брезгливо отряхнулась, ее тело покрывал ровный слой бурой слизи.

– Пошли мыться быстрее, – недовольно сказала она. – Доспехи вещь хорошая, пока ты в них, но эта слизь… Ненавижу!

В стене открылся проход, и Тами повела Гаине к нему. Они оказались в маленькой шарообразной комнатке. С потолка ударил поток теплой воды вперемешку с пахучей мыльной пеной. Аарн сама вымыла ошеломленную девушку. Особенно долго она возилась со сбившимися в колтуны волосами, да и против местного аналога вшей пришлось применить специальное средство, не хватало только дать этой гадости размножиться. Гаине покорно делала все, что ей говорили, она раньше и представить себе не могла такой мыльни. Особенно изумил поток теплого воздуха, очень быстро высушившего мокрую девушку.

– А теперь – одеваться! – усмехнулась Тами и протянула Гаине роскошный черно-серебристый мужской костюм.

Девушка пребывала в каком-то полусне, все никак не могла поверить, что это происходит наяву. Может, она бредит? Потому не особенно удивилась странным ощущениям после того, как костюм оказался на ней. Не удивилась и медленно разгоревшейся на плече страшноватой эмблеме. Все в таком же полусне Гаине села за стол, на котором появились ниоткуда два больших подноса, полных незнакомой еды.

– Вот это тебе, – пододвинула к ней один из подносов Тами. – И чтобы съела все до крошки! Слышала, что Целительница говорила? Тебе дней десять нужно очень много кушать!

Съесть все это?! Глаза Гаине полезли на лоб. Да не влезет в нее столько! Но голод заставил забыть о сомнениях, и она принялась за еду. Все оказалось таким вкусным, что девушка и не заметила, как поднос опустел. Живот заметно увеличился, и она немного забеспокоилась, как бы чего не вышло. Помнила, как один из знакомых бродяг умер от обжорства, дорвавшись до еды.

– А теперь выпей вот это, – Тами пододвинула к ней стакан с чем-то коричневым. – Это лекарство. Оно не даст произойти никаким неприятностям вроде несварения желудка. Не очень вкусно, знаю, но выпить надо.

Надо, так надо. Гаине вздохнула и залпом выпила солоноватую жидкость. Потом побыстрее запила неприятный вкус во рту каким-то светло-голубым соком и облегченно откинулась на спинку кресла.

– А почему рыцари оправдывались перед Целительницей? – спросила она, это с какой-то стати интересовало девушку больше всего.

– Так они все ее мужья, – рассмеялась Тами. – А у Висан характер еще тот, опасаются они, скажем так.

– Мужья?! – полезли на лоб глаза Гаине.

– Она, конечно, не единственная их жена, это десятиричная семья – десять мужей и десять жен. Но Висан играет в семье одну из ведущих ролей как Целитель, и другие обычно ей подчиняются. А тут против ее воли пустили на грунт человека, который не смог удержаться, увидев, как ваша инквизиция жгла заживо человека.

– Моих отца с матерью тоже сожгли… – закусила губу Гаине. – Папа целителем был, людей лечил, а его сожгли за это…

– Сволочи… – пробормотала Тами и погладила девушку по щеке.

– А что сделал этот человек? – спросила Гаине, взяв себя в руки.

– Его самого когда-то в другом мире из костра вынули, вот он и не выдержал. Пошел вразнос и перебил всех инквизиторов в городе, охоту на них устроил.

– Так им и надо, скотам! – решительно заявила девушка, сжав кулаки. – Я бы их…

– Оно-то так, – вздохнула Тами. – Только парень после этого в психошок впал. Теперь им Целитель Душ занимается, и он еще нескоро в себя придет. Хотя Дормит из их же семьи, один из немногих Целителей Душ среди мужчин, но с таким сильным поражением психики непросто справиться даже ему.

Гаине непонимающе смотрела на нее.

– Мы физически неспособны убивать, – пояснила аарн. – Но изредка приходится, и за это каждый убивший расплачивается психошоком. Если пострадавшего не исцелить, он сходит с ума. Для такого исцеления и существуют Целители Душ.

– Понятно… – удивленно протянула Гаине. – А человек, которого они принесли? Разве после костра выживают?

– Через несколько дней будет полностью здоров, – улыбнулась Тами. – Ти-анх еще и не то способен излечить.

– Чудеса…

Девушка немного посидела молча.

– Чего ты теперь хочешь, поспать или погулять по кораблю? – ласково улыбнулась ей молодая женщина.

– А можно погулять? Я бы хотела посмотреть. У вас здесь так странно…

– Конечно, можно, – рассмеялась аарн. – Иди, а когда захочешь отдохнуть, попроси Сиварха открыть тебе проход в мою каюту.

– Кто такой Сиварх? – спросила девушка.

– Сивархом зовут здешнего дварха, душу и разум корабля. Он услышит тебя в любом месте крейсера. Сиварх, познакомься с Гаине!

– Здравствуй, Гаине! – раздался с потолка добрый, слегка ворчливый голос. – Очень рад, что ты с нами.

– Спасибо… – растерянно пробормотала девушка. – Здравствуйте! Я тоже рада.

– Вот и хорошо, – смешок дварха заставил ее улыбнуться. – Если чего понадобится, позови меня и скажи. Помогу. Пока прощаюсь, Поиск вовсю продолжается, у меня больше сорока групп на грунте. Кстати, Тами, тебя Касра с Аной видеть хотели.

– Передай, что сейчас приду, – кивнула та.

– Хорошо. И до свидания!

– Будь здоров! – улыбнулась Тами и обернулась к Гаине. – Поняла, что нужно делать, если вернуться захочешь?

– Да…

– И ничего не бойся, здесь никто и никогда тебя не обидит.

В стене образовалась черная воронка, и Тами вывела Гаине в уже знакомый туманный зал. Потом погладила ее по щеке и исчезла. А девушка завороженно смотрела на сплетающиеся в какие-то непонятные фигуры клочья разноцветного тумана. Слушала нежный перезвон затихающих вдали серебряных колокольчиков. Потом ошеломленно уставилась на темно-синего дракона, стоявшего неподалеку. Огромный ящер обернулся и улыбнулся ей. Эта улыбка могла испугать любого человека – пасть дракона способна была перекусить его пополам одним движением, но Гаине почему-то не испугалась, а улыбнулась в ответ.

– Здравствуй, маленькая! – прогудел дракон. – Рад, что ты с нами. Меня зовут Г'вад Зерин.

– А меня – Гаине, – ответила девушка.

– Иди сюда, расскажу о нас.

Дракон наклонился и подхватил Гаине на руки. Девушка удобно устроилась на сгибе его локтя, ничуть не боясь и сама удивляясь полному отсутствию страха. Г'вад снова улыбнулся и принялся рассказывать о том, как живут в ордене. Чем дышат и о чем мечтают. Гаине зачарованно слушала невероятный рассказ и с каждым мгновением все больше и больше ощущала себя героиней волшебной сказки.

Врайла шла по коридору дварх-крейсера, с интересом оглядываясь. А интересно ей было все вокруг. Почти все орки уже спали, но ей не дало заснуть неуемное любопытство, и рыжая орчанка отправилась бродить по огромному звездному кораблю. Возле каждой незнакомой вещи Врайла останавливалась и внимательно изучала ее. Чаще всего она не понимала что это, но любопытство от этого непонимания не становилось меньше.

Рыжая окинула взглядом свое затянутое в черно-серебристую форму тело и негромко хмыкнула. Надо же, здесь все живое, как было когда-то у предков. Даже одежда живая. Впрочем, кто-то из аарн говорил, что основой для разработки дварх-крейсеров и иже с ними послужили как раз биотехнологии древних урук-хай, каким-то образом попавшие в руки Командора. Больше всего Врайлу удивляла царящая вокруг доброжелательная веселость. Каждый встречный улыбался ей, улыбался так по-доброму, что орчанка не могла не улыбнуться в ответ. Кое-кто заговаривал, о чем-то спрашивал, но убей ее Создатель, если она помнила, что отвечала. Слишком много впечатлений для одного дня. Но спать все равно не могла.

Сразу после перехода на крейсер многим из орков, в том числе и Врайле, пришлось отправляться вместе с воинами ордена на поиски остатков урук-хай. Вспомнив прятавшихся в лесу двух до смерти запуганных и голодных мальчишек, рыжая скрипнула зубами. Бедняги были так перепуганы, что боялись пошевелиться. Да и чему удивляться после того, что они видели… На их глазах родную деревню уничтожили, а всех населявших ее орков сожгли заживо. Врайле пришлось долго уговаривать перепуганных детей вылезти из выкопанной ими глубокой норы. Удалось это далеко не сразу. Выбравшись и увидев перед собой живого взрослого орка, дети кинулись к ней и не могли оторваться до самого крейсера. А там ими занялись Целители Душ. Врайла восхищенно вздохнула – и эта древняя легенда жила среди Аарн. Когда-то у народа урук-хай были свои Целители Душ, но очень давно.

К вечеру всех остававшихся в живых орков свезли на корабль. Семьдесят три урук-хай уцелело. Всего семьдесят три из ста пятидесяти семи тысяч…

Рыжая тяжело вздохнула. Впрочем, Целители говорили, что с маточными репликаторами ордена вполне возможно довольно быстрое восстановление популяции. Правда, придется производить манипуляции с генами зародышей, чтобы не произошло генетического вырождения, слишком мало осталось способных к размножению орков. Но странное дело, люди галактики, в отличие от людей ее планеты, оказались способны иметь общих детей с урук-хай. Как такое могло случиться, Врайла не понимала. Однако факт оставался фактом, и это обстоятельство вполне могло спасти их народ.

А может, удастся найти остатки урук-хай с других переселенческих кораблей, куда-то ведь они улетели. Аарн совсем недавно начали исследование дальних звездных скоплений за пределами галактики, куда раньше не имели возможности добраться, и вполне могли натолкнуться на орков с других кораблей. Мудрецы ордена недавно придумали какие-то новые сверхдвигатели, которые пока вырастили всего на двух десятках крейсеров. Именно эти крейсера отправились исследовать прежде недостижимые области космоса. «Сын Ангела», нашедший их мир, был одним из этих сверхкораблей.

Врайла прошла в очередную арку и ошеломленно замерла. Перед ней раскинулось многомильное открытое пространство, только в центре висело что-то, напоминающее смятый комок паутины. К комку протянулось множество широких черных дорожек, совершенно произвольно извивающихся в пространстве. На дальней стене медленно менялась фигура, не похожая ни на что знакомое. Она постепенно изменяла цвет с синего на красный, и с каждым моментом все сильнее наливалась багровым светом. А потом вдруг по глазам ударила ослепительная вспышка. Врайла отчаянно взвизгнула от страха и отпрыгнула обратно в проход. Но там уже кто-то стоял, и орчанка сбила стоявшего с ног, сама кубарем покатившись по полу.

Она сильно ушибла плечо и зашипела от боли. Нет, ну надо же иметь такое везение?! С трудом сев, Врайла повернулась к сбитому ею с ног человеку. Прямо перед ней, раскинув ноги, сидела на полу растерянная смуглая девчонка лет семнадцати с неровно подстриженными короткими черными волосами. Впрочем, семнадцать – это если по человеческому счету, по орочьему или эльфийскому – от ста двадцати до двухсот. На ее лице было выражение непомерного изумления, она хлопала глазами, с недоумением глядя на сидящую перед ней орчанку. Рыжая покраснела.

– Извини меня, пожалуйста… – смущенно сказала она. – Я нечаянно.

– Клабг сеарвас чарсми? – с недоумененим спросила девчонка на каком-то неизвестном Врайле языке.

Ну да, откуда ей знать урук-хее? Рыжая хлопнула себя по лбу и спросила на древнеэльфийском:

– Может, ты говоришь на квенья?

– Говорю! – обрадовалась девчонка. – Не очень хорошо, но говорю. Папа меня в основном читать учил.

– И то ладно, – махнула рукой Врайла. – Извини, говорю, я нечаянно на тебя налетела.

– Да мелочи, было бы за что извиняться, – смущенно улыбнулась черноволосая. – Меня, кстати, Гаине зовут.

– А меня – Врайла! – представилась орчанка.

– Ты давно здесь? – спросила девчонка.

– Нет, несколько часов разве.

– И я! До сих не пойму, то ли я брежу, то ли это на самом деле. Надо же, дракон меня на руках носил и сказки рассказывал! Никто ведь не поверит!

Дракон? На руках носил? Врайла черной завистью позавидовала новой знакомой, она и сама была бы не прочь испытать что-нибудь подобное.

– А ты откуда?

– Родом из Хартанга, это одно из западных королевств.

– Как тебя только родители отпустили? – удивленно спросила орчанка.

Глаза Гаине мгновенно набухли слезами, и она всхлипнула.

– Папу с мамой инквизиция три года назад сожгла… – с трудом выдавила из себя девушка.

– Извини… – пробормотала смущенная орчанка. – Я не знала. Моих тоже сожгли. Вообще всю деревню сожгли. Я чудом спаслась.

– Будь они прокляты, паскуды инквизиторские! – с яростью выкрикнула Гаине. – Жаль, что не всех их Старх перебил!

– Да нас не инквизиторы жгли, – горько сказала Врайла. – Эльфы и отряд барона Хордосского.

– Эльфы?! – вытаращились глаза девушки.

– Я ведь орчанка, если ты еще не поняла.

– Орчанка?! – с неподдельным изумлением переспросила Гаине. – Ой, мама… Никогда бы не подумала…

Она с интересом уставилась на Врайлу, пытаясь отыскать на ее лице признаки жуткого клыкастого чудовища, о котором рассказывали святые отцы. Но ничего чудовищного в облике новой знакомой не было. Широкое, красноватое лицо, небольшие клычки, выступающие из-под верхней губы, смотрелись скорее пикантно, чем устрашающе. Непокорные, встрепанные огненно-рыжие волосы, хитрые, даже ехидные маленькие черные глазки. Уши были небольшими, непривычной формы и остроконечными, как у эльфа. Да, Врайла не слишком-то привлекательна на человеческий взгляд, но что-то неуловимое в ней все-таки было. Чем-то она располагала к себе.

– Что, не похожа на чудище? – с иронией спросила орчанка.

– Совсем не похожа… Так зачем эта война была нужна, если вы не чудовища?

– Ты меня спрашиваешь? – закусила губу Врайла. – Ни один из орков тысячи лет не брал в руки оружия! Понимаешь? Тысячи лет! А люди с эльфами пришли и принялись нас убивать… За что?

– Я не знаю… – смутилась Гаине. – Я всего лишь бродяжка.

– Нас было сто пятьдесят семь тысяч. А остались в живых всего семьдесят три!

– Светлый Владыка! – ужаснулась Гаине. – Всех остальных убили?!

– Убили… – всхлипнула Врайла. – Без помощи аарн и нас бы убили…

– А меня орден из рук насильников вырвал… – почти неслышно сказала Гаине и тоже всхлипнула.

Девушки посмотрели друг друга, придвинулись поближе друг к другу, обнялись и принялись дружно хлюпать носами. Плакали довольно долго, шепотом рассказывая о пережитом. А отплакавшись, почувствовали себя близкими подругами и очень удивились этому обстоятельству. Потом встали, но не успели утвердиться на ногах, как из прохода, напуганный очередной вспышкой, вылетел еще кто-то и сбил их с ног. Девушки опять кубарем покатились по полу. А когда несколько пришли в себя, обнаружили, что напротив сидит, растерянно растопырив и опустив уши, светлая эльфийка. На ее невероятно красивом лице было выражения неподдельного изумления, ноги раскинуты в стороны. Огромные миндалевидные глаза часто моргали. Серебристые волосы растрепались и торчали во все стороны. В общем, она выглядела настолько комично, что девушки не выдержали и начали истерически смеяться. Эльфийка некоторое время с недоумением смотрела на них, а потом тоже рассмеялась. Серебристый смех влился в общий хохот, и несколько минут три девушки никак не могли успокоиться. Останавливались, смотрели друг на друга и снова принимались хохотать. Смеялись до полного изнеможения.

– Извините, я не хотела… – сказала эльфийка, когда все, наконец, отдышались. – Я вспышки испугалась…

– Ой, оставь! – махнула рукой орчанка. – Просто – не ты первая. Я сама перепугалась и сюда бросилась, Гаине с ног сбила. Только отошли от шока, встали, а тут ты на нас валишься. Смех и грех!

– Действительно, смешно, – согласилась эльфийка, ее голосок был на удивление нежен.

Никогда еще не видевшая эльфов Гаине с восторгом смотрела на прекрасную девушку.

– Меня Миримель зовут, – представилась среброволосая. – Я здесь пару часов всего, хожу и ничего не понимаю. Зашла сюда, а тут эта вспышка…

– Врайла, Гаине, – назвались девушки.

Некоторое время длилось молчание, а затем орчанка спросила:

– А ты сама откуда?

– Из изгнанников, – вздохнула Миримель. – Наша семья отказалась подчиниться Эльвинелю, и нас изгнали в северные предгорья десять лет назад.

– А почему отказалась?

– Мы всегда хорошо знали древнюю историю и не хотели воевать с урук-хай. Как можно воевать с теми, кто когда-то спас эльфов от гибели? С теми, кто научил нас доброте и пониманию мира? Не знаю, что нашло на наш народ. Ощущение, что они все с ума посходили.

– Может, и посходили, – горько усмехнулась Врайла. – Нас ведь почти не осталось. Если бы не Аарн…

– Если бы не они, меня тоже уже не было бы, – вздохнула Миримель. – Нас почти без ничего изгнали, голых и босых. Кое-как обжились, кто мог знать, что в северные предгорья на зиму прайды райхов, больших кошек, откочевывают…

– И что?

– Папа на охоту пошел, так мы потом только пару костей от него нашли. За семь лет одного за другим всех моих родных съели, последние два года я вообще одна жила, кое-как, с трудом выжила. А сегодня утром пятеро райхов меня загонять начали. Я на скалу залезла, с одним бы еще справилась. Но с пятерыми? Куда мне. С той скалы меня аарн и сняли. Повезло, в общем…

Три девушки разных рас смотрели друг на друга и почему-то ощущали себя родными. Это было странным, но так уж получилось. Что-то в каждой было очень близкое остальным. Но что именно, не могла сказать ни одна.

– А давайте дружить… – почти неслышно предложила Гаине.

– Согласна! – рассмеялась Врайла.

– И я согласна, – несмело улыбнулась Миримель.

Не успели новоявленные подруги встать на ноги, как в стене завертелась воронка, из которой вышла Тами.

– Вот где ты! – сказала она. – А я уж обыскалась.

Потом обвела взглядом девушек и улыбнулась.

– Подружек нашла? Рада за тебя, Гаине. Но я тебя еще никуда не поселила. Вас трех в одной каюте селить или отдельно?

Человеческая девушка, орчанка и эльфийка переглянулись, а потом дружно ответили:

– Вместе!

– Вот, и хорошо! – рассмеялась Тами. – Идите за мной.

– Только у меня еще одна подруга есть, Равла, – спохватилась Врайла. – Можно ей с нами?

– Конечно, можно, – пожала плечами аарн. – Только я сперва вас поселю, а потом уже ее приведу.

Она показала на воронку, и девушки одна за другой прошли в нее. Они оказались в большой и светлой комнате, из которой вело семь дверей.

– Здесь пять спален, шестая дверь – санузел. В каждой спальне есть свои ванная и туалет, но небольшие. Седьмая дверь – выход в коридор. Запомните, ваша каюта номер двести семнадцать на шестом жилом уровне.

– А кухня? – спросила Гаине.

– Зачем? – удивилась Тами. – Мы не готовим на корабле. Вернемся на Аарн Сарт, найдете себе дом, там что хотите делайте. А на корабле зачем?

– Откуда же еду брать? – растерялась Врайла.

– Ах, да! – рассмеялась Аарн, хлопнув себя по лбу. – Я вам не объяснила. У каждой каюты есть свой биокомп с комплексом обслуживающих механизмов. Это, как бы вам сказать… Нечто, напоминающее домового. Ему вы заказываете любую еду и напитки, хоть голосом, хоть мысленно. Заказ будет немедленно исполнен и появится там, куда вы укажете.

– Биокомп, а можно мне немного красного вина? – сразу рискнула опробовать новые возможности Врайла.

На столе возник высокий стакан с вином, и орчанка радостно взвизгнула. Тами еще довольно долго объясняла подругам что есть, а чего нет в каюте. И как пользоваться тем, что есть. Но в конце концов она ушла, оставив девушек одних.

– Никогда и представить себе не могла, что все это возможно… – вздохнула Гаине, обведя рукой каюту.

– Думаешь, я могла представить? – поежилась Врайла. Миримель только вздохнула, соглашаясь.

Вскоре появилась изумленная донельзя Равла. Она все никак не могла взять в толк, откуда у рыжей взялись новые подруги. Да еще и человек с эльфийкой! Пока ей со смехом объясняли, Гаине заказала себе того самого сока, которым угощала ее Целительница, и с удовольствием выпила. Потом девушки побродили по кораблю, постояли в туманном зале, куда все еще свозили пребывающих в недоумении новичков. Подруги уже чувствовали себя здесь старожилами и беззлобно посмеивались над потрясенными лицами впервые увидевших туманный зал людей, орков и эльфов.

Но усталость вскоре взяла свое, они вернулись в каюту и вчетвером завалились спать на одну кровать. Гаине заснула, едва дотронувшись головой до подушки. Давно ей не доводилось спать в чистой и мягкой постели. Что было дальше, она не знала, сон накрыл девушку мягким покрывалом.

Слушая рассказ Кера об Аарн, Кержак усиленно размышлял. Если честно, ему очень понравились принципы, на которых Командор выстроил свой орден. Только одну ошибку совершил он, но ошибку страшную. Нельзя было допускать такой всеобщей ненависти к Аарн, нельзя было с таким пренебрежением относиться к другим народам, не способным пока понять пути духа. Урук-хай поступили именно так, и каков результат? Их уничтожили. Старому шаману очень не хотелось, чтобы та же история повторилась с орденом. А к тому, судя по всему, шло. Надо будет серьезно поговорить с Командором, он должен прислушаться к разумным доводам.

Хорошо, что Аарн начали понемногу менять свою политику и даже пошли на сотрудничество с некоторыми из лидеров других стран. Старый шаман дал себе зарок как можно быстрее разобраться в политическом раскладе и истории обитаемой галактики. Судя по всему, придется соглашаться на вживление этого, как же он называется? Ах, да – биокомпа. Он поможет быстрее обрабатывать информацию. Так, что еще не сделано на сегодня? Оставшиеся в живых урук-хай на корабле и размещены по каютам. Только Врайлу куда-то бес понес. Ну, да ничего с этой рыжей разбойницей здесь не случится. Невероятная доброжелательность аарн изумляла, приводила в трепет и очень нравилась.

– Извините, Кержак, – обратился к нему Кер. – Вы говорили, что можете показать Касре, как держать в узде силу. А то что-то она мне в последнее время не нравится, как бы снова выброса не было…

– Давайте ее сюда, – проворчал шаман.

– Здравствуйте! – раздался через некоторое время смущенный, нежный голосок.

Кержак обернулся и приподнял кустистые брови. Таких красавиц даже среди эльфиек было немного. Стоящая перед ним среброволосая девушка казалась застывшей прекрасной музыкой, она доверчиво смотрела на окружающий мир огромными глазами и, казалось, поливала этот мир своей любовью. И эту прелесть полгода пытали? Каким же зверем нужно быть?! Да нет, не зверем… Звери не пытают себе подобных… А потом старый шаман вслушался в девушку на уровне магии. И едва не взвыл от восторга. Это же не сила мага, это стихия! Бушующая стихия, почему-то временно упокоившаяся в теле хрупкой эльфийки. И представить себе не мог подобного! Каким образом девочка стала воплощением стихии? Или это пережитое так повлияло на нее? Трудно сказать, но теперь шаман хорошо понимал беспокойство Кера. Если эта безумная сила вырвется на свободу, от корабля и пепла не останется. Да что там от корабля, звезда взорвется, и не одна.

– Садись, – кивнул он на кресло напротив. – Меня, если ты не знаешь, зовут Кержаком Черным. А ты Касра?

– Да, – смущенно опустила уши эльфиечка. – Касра Ла Онег…

– И что же это ты, не умея силу контролировать, в дальнюю экспедицию отправилась, а? – укоризненно спросил Кержак.

– Очень хотелось… – совсем смутилась девушка. – И Мастер разрешил…

– Я ему еще скажу пару ласковых по этому поводу, – недовольно буркнул старый шаман. – Ладно, будем исходить из имеющегося в наличии. Биокомп у тебя в мозгу есть?

– Да.

– Отключи, не знаю, как повлияют на него заклятия такого уровня. Лучше не рисковать.

– Уже отключила, – кивнула Касра.

– Ты знакома с вероятностным разделением силы по четырем стихиям?

– Конечно. Это самые основы стихиальной магии.

– Очень хорошо, – удовлетворенно кивнул шаман. – Для начала обучу тебя контролю стихий, а затем займемся вероятностями. Сделай начальное разделение по шестнадцати разнополярным векторам. Каждая четверка векторов должна заключать в себя все стихии. Совместно пусть составляют из себя четырехмерную сверхстихию.

– Готово, – кивнула девушка.

– Отлично, отлично… – пробормотал Кержак, рассматривая ее построение и удовлетворенно кивая головой, девочка действительно умела это делать, и хорошо умела. – Теперь запускай цикличную смену стихий по каждой из четверок.

– Зачем? – недоуменно спросила Касра.

– Потом объясню. Делай!

Он наблюдал за аурой Касры, заигравшей всеми цветами радуги и продолжал кивать своим мыслям. Пока девочка неплохо справляется, первое открытие уровня можно дать ей уже сегодня. На удивление талантлива и понятлива, иметь такую ученицу – величайшая радость для учителя.

– А теперь замкни все четверки между собой в единую структуру, многомерный куб, – сказал шаман.

– Как? – с недоумением спросила Касра.

Ага! Вот этого она еще не знает. Что ж, придется учить.

– Представь, что каждая четверка – грань кристалла, имеющая конечное множество отражений. Два в восьмой степени, как минимум. Представила? Хорошо. Теперь наложи на эти отражения заклинание тождественности с главной четверкой векторов. Готово? Отлично! Протяни от каждого связанного отражения силовой жгут из сплетенных четырех сил к углам следующей четверки. Видишь? Фигура завершена.

– Как просто… – с восхищением протянула эльфийка. – Я и не думала, что это так просто…

– Все просто, если умеешь это делать, – рассмеялся Кержак. – А теперь опиши мне, как ведет себя твоя сила.

– Ой, а она внутри куба…

– Естественно, – приподнял верхнюю губу шаман. – Ведь при построении векторов и связок ты использовала именно собственную силу. Если бы пользовалась заемной, как делают многие из слабых, но умелых магов, то картина получилась бы несколько иной. Тогда сила примыкала бы к внешним граням куба.

– Теперь поняла… А дальше что?

– А дальше дай своей силе свободно гулять по граням куба. Сделала? Вижу, сделала. И что чувствуешь?

– Сила уже не рвется наружу, я легко перебрасываю ее с места на место без обычных усилий… – растерянно пробормотала Касра. – Она мне подчиняется!

– Это еще не подчинение, – улыбнулся старый шаман. – Это только начальный уровень управления. Теперь я хочу научить тебя держать куб защиты постоянно, не прилагая к этому сознательных усилий.

– А это возможно?! – уши эльфиечки встали торчком от восторга.

– И чему только тебя Мастер учил?!

– Он меня еще не учил… – покраснела девушка. – Я еще не приступила к занятиям. Мы сперва с Кером по скоплению мотались, дом построили, пожили в свое удовольствие. Двух детей родила. А потом муж в легион пошел, а мы с Аной занялись подготовкой этой экспедиции. Мастеру сейчас не до меня, у него кризис за кризисом.

– Вот если твоя сила рванет, это действительно будет кризис! – рассерженно рявкнул Кержак. – Что за безответственность?! Разве можно так к собственной силе относиться? Девочка, это не игрушки! Я еще этому вашему Мастеру все скажу!

– Что бы вы хотели сказать мне, уважаемый коллега? – раздался в комнате спокойный, ироничный голос.

Шаман резко обернулся. Со стены, превратившейся в экран, на него смотрел молодой худощавый мужчина человеческой расы с серыми глазами и длинными русыми волосами, сколотыми в хвост. В лоб был вживлен черный, слегка мерцающий кристалл.

– Мастер! – радостно взвизгнула Касра. – Ты где?

– На борту «Пути Тьмы», приближаемся к Аарн Сарт, – ласково улыбнулся он. – Рад тебя видеть, маленькая. И уважаемый коллега совершенно прав, нельзя было отпускать тебя в дальнюю экспедицию, не обучив хотя бы элементарному контролю. Моя ошибка.

Потом Командор повернулся к Кержаку и низко поклонился.

– Спасибо, что пришли на помощь моей ученице! – сказал он. – Я действительно не предусмотрел, что сила начнет выплескиваться из нее. Она стала много сильнее, чем была, я удивлен…

Значит, аарн могут связываться друг с другом независимо от расстояния? Любопытно. Кержак с интересом всматривался в лицо бессмертного. Выглядит обычным человеком, но люди, даже самые сильные маги из их числа, не живут по двадцать тысяч лет. И Командор умеет признавать собственные ошибки. Немаловажный факт, редко кто из сильных магов способен на это.

– Я счастлив, – продолжил Илар ран Дар, – что народ урук-хай жив. Еще больше я рад тому, что орки стали аарн. Один из моих учителей вышел из вашего народа, уважаемый коллега. Я до сих пор благодарен ему за все, чему он меня научил.

– Спасибо, – оскалился Кержак. – Вы знали наших предков?

– Конечно. И сейчас общаюсь с многими из них в сферах Творения.

– Вас туда пускают?! – потрясенно расширились глаза орка.

– Да, – мягко улыбнулся Командор. – После Посвящения и вы сможете ходить туда без труда. Мне не терпится встретиться с вами лицом к лицу, нам есть чему поучиться друг у друга.

Кержак иронично приподнял бровь.

– Я не из тех магов, которые держат свои небольшие знания под большим секретом, – пояснил Илар ран Дар. – Я готов обучать любого способного. Кроме властолюбцев…

– Вот тут полностью согласен! – резко кивнул шаман. – Я вон обучил одного на свою голову…

– Не вы один, – досадливо скривился Командор. – Я тоже наступал на эти грабли. К сожалению, большинство магов – именно властолюбцы.

– Или бесполезные стяжатели знаний, – вздохнул Кержак. – К тому же, многие, изначально бывшие искателями знаний, быстро скатываются к поискам богатства и власти.

– Увы… Потому так трудно найти чистого душой ученика. Мне уже с тысячу лет никто не попадался, пока Касру не встретил. И я страшно рад, что в орден вошел маг вашей силы.

– У меня с собой шесть талантливых учеников, – усмехнулся Кержак. – Гракх при соответствующем обучении вскоре догонит Касру. Впрочем, может, и не догонит, но обещает стать редкостно сильным магом. И душа у мальчишки чистая.

– А после Посвящения станет еще чище, – кивнул Илар ран Дар.

– Хотел бы я только понять, что такое это самое ваше Посвящение…

– Я дам вам все раскладки по сверткам и изменениям вероятностей. Откровенно говоря, давно и с нетерпением ждал, когда найдется кто-нибудь, способный мне помочь. Слишком тяжело мне эти Посвящения даются… А без них – никуда.

– Почему тяжело? – прищурился шаман.

– Болевая отдача, – криво усмехнулся Командор. – Примерно двенадцатого уровня и, как минимум, на шесть-восемь часов.

– Двенадцатого уровня?! – медленно встал на ноги Кержак, у него перехватило дыхание. – Как вы выносите такой кошмар?!

– Не первую тысячу лет уже, – обреченно махнул рукой маг. – Это моя плата. Привык.

– Спаси Создатель от таких привычек… – пробормотал себе под нос старый шаман, снова опускаясь в кресло. – Такую отдачу получает любой, использующий заклинание Посвящения?

– Нет, это лично мое воздаяние, – усмехнулся Командор. – Когда-то я сам был властолюбцем и сотворил слишком много зла. Искупить сделанное тогда совсем непросто. Я и до сих пор себя не простил.

– Вот как? – заинтересованно приподнялись брови Кержака.

– В книгах ваших предков того, кем я был тогда, называли Темным Мастером…

Темный Мастер?! Чудовище из легенд, по вине которого погибли сотни миров?! Миллиарды и миллиарды разумных?!

– Разумный способен измениться, – очень грустно улыбнулся Илар ран Дар. – Я изменился. Слава Создателю, я сумел измениться. Понял, насколько глупа погоня за властью. И остался в пустоте, не понимая, зачем мне жить дальше… А потом пришел Учитель и показал огромный мир, который я просто не видел из-за собственной ограниченности.

– Могущественное существо – этот ваш Учитель, – покачал головой Кержак, еще не пришедший в себя от известия, что Командор и Темный Мастер – одно и то же лицо.

– Вы, конечно, слышали о нем. Высший из мастеров Равновесия.

– М…

– Стойте! – оборвал шамана Командор. – Я вижу, вы поняли, о ком речь. Но не стоит произносить вслух его имя. Кощунственно.

Кержак встал и низко поклонился ученику Великого Учителя. Он был уверен, что Командор не лжет. Плата за такую ложь слишком страшна, никто из магов не решится… Неудивительно, что Великий Учитель сумел перевоспитать даже Темного Мастера. Странно было бы – если б не сумел.

– Я рад, что попал к вам, – дрожащим голосом сказал он. – И помогу вам всем, чем только смогу.

– Он – это он, – усмехнулся Илар. – А я – это я. Я и сейчас совершаю немало ошибок, о которых потом жалею.

– Я заметил, – иронично оскалился Кержак. – Особенно в политике. Вы игнорируете остальных точно так, как игнорировали их мы. Результат известен. Вы хотите, чтобы то же самое случилось и с орденом?

– Нет, не хочу… – покачал головой Командор. – Но раньше другого выхода не видел. Я мечтал создать оазис любви и доброты для тех, кто чище других. Кому нестерпимо больно в мире живущих во имя власти и корысти.

– И вы его создали, – кивнул шаман. – Я преклоняюсь перед вами за это! Но вы недостаточно обезопасили свой оазис, и это упущение.

– Не будем сейчас об этом, – скривился Илар. – Встретимся – поговорим подробнее.

– Хорошо, – усмехнулся Кержак и снова внимательно посмотрел на бессмертного. – Кстати, а что это у ваших аарн за религия такая странная? Вместо Создателя какие-то четверо Благих.

– Не вместо, – возразил Командор. – Благие Защитники – это посредники между верующими и Создателем. Согласен, религия глупая, как, впрочем, и все религии. Там ведь еще Проклятый есть.

– Да, – рассмеялся шаман. – С четырьмя хвостами. Вот уж чушь, так чушь.

– Касра, – обратился Илар к эльфийке. – Погуляй немного, девочка. И не подслушивать! А то я знаю твое неуемное любопытство.

Девушка возмущенно фыркнула, но вышла из комнаты.

– Зачем вы ее выставили? – удивился Кержак.

– Не обо всем следует знать ученикам, – проворчал Командор. – А то они такого наворотят…

– Это да, – согласился шаман. – Уж на что, а на это ученики вполне способны. Порой такое сотворят – хоть стой, хоть падай.

– Вот и я о том же.

– Но мы говорили всего лишь о религии и о хвостах Проклятого, – пожал плечами Кержак. – Что тут можно наворотить, я не совсем понимаю.

– Были бы на моем месте – поняли. Знали бы вы, как мне смешно, когда мои аарн ругаются хвостами Проклятого. Так и подмывает спросить, откуда у меня хвосты взялись. Учеников, что ли, имели в виду?

– Так вы и есть?.. – ошеломленно откинулся на спинку кресла Кержак.

– Именно! – рассмеялся Командор. – Я и есть тот, кого потом назвали Проклятым.

Затем он внезапно стал серьезным.

– А вообще-то, это довольно грустная история…

Шаман молча ждал продолжения.

– Было у одного старого учителя четверо учеников, – Командор заговорил только через пару минут, он с грустью смотрел в никуда, вспоминая, по-видимому, что-то очень ему близкое. – Талантливые и чистые сердцем дети. Они никак не могли смириться с несправедливостью мира, спорили с учителем, который говорил им, что мир не изменишь, что его надо принимать таким как есть. Но горячие юные сердца не могли примириться с окружающей их болью и несправедливостью. Однажды они ушли в мир, надеясь доказать людям, что не следует идти путем зла. Что нужно быть добрее. Вы и сами понимаете, чем это закончилось…

– Их, конечно, убили, – вздохнул шаман.

– Естественно, – горько улыбнулся Командор. – Старый учитель нашел тела учеников и похоронил их, оплакал наивных детей и пошел своей дорогой. Но вот того, что случилось немного позже, не мог предусмотреть никто.

– И что же произошло? – приподнял бровь Кержак.

– За прошедшее время у беглых учеников появились какие-то последователи, которых учитель счел попросту сумасшедшими и не обратил на них внимания. Очень зря. Эти паскудные последователи сумели всего за два десятка лет выстроить жизнеспособную и донельзя бойкую церковь, которая с каждым годом становилась все более популярной. Чего никак не ожидал старый учитель – что его объявят Проклятым, а его несчастных учеников – Благими. За что, интересно? До сих пор не могу понять. Но сперва вера в Благих Защитников захватила один мир, а затем как пожар распространилась по всей галактике. Всего через тысячу лет религия Благих стала официальной для большинства обитаемых миров. Странная история, правда?

– Чего только не случается… – покачал головой удивленный шаман. – Этим учителем были вы?

– Я конечно. Но эта история имела еще одно продолжение.

– Какое?

– Я задумался, а не правы ли эти дети с горящими сердцами? – вздохнул Илар. – И решил попробовать сделать мир добрее – по их примеру. Сколько попыток я предпринял, не буду говорить, но каждая кончалась страшной катастрофой. Кровавой катастрофой. Потом я понял, что не все разумные способны жить в добром мире. Что те, кто не готов, с радостью превратят этот добрый мир в привычную клоаку, в которой им уютно. В которой можно безнаказанно насиловать, грабить и убивать. Тогда я попробовал создать оазис любви и радости для тех, кто добрее и чище других. Так родился орден.

– Понятно… – протянул Кержак, с удивлением глядя на сумрачного Командора. – И это вам удалось, насколько я могу судить.

– Надеюсь, – искривила губы мага ухмылка. – Главное, что мои дети счастливы, а для меня все аарн – мои дети. Вне зависимости от биологического вида. И какую цену за их счастье придется заплатить лично мне, не имеет никакого значения.

Старый шаман снова встал и низко поклонился этому странному существу, сумевшему добиться невозможного. Пусть даже он не прав. Но скольким миллионам разумных он дал любовь и счастье. За одно это ему можно простить все. Самые страшные преступления. Теперь Кержак не удивлялся, что Командору открыт путь в Сферы Творения. Странно, если бы было иначе.

– Ладно, все это лирика, – вздохнул Илар. – Это давно в прошлом. Жду вас на Аарн Сарт, есть многое, что я хочу обсудить. Особенно одно страшное пророчество… Но о нем я не стану говорить по связи, не дай Создатель, кто перехватит. Береженого бог бережет.

– Согласен, – кивнул Кержак. – Я тоже с нетерпением жду личной встречи с вами.

– Теперь о Касре, – улыбнулся Командор, почесав нос. – Огромное вам спасибо, что вы взялись обучить ее основам контроля, я очень боюсь за девочку. Особенно после того кошмара, что с ней случился.

– Да разве мне жалко поучить талантливого ребенка? – рассмеялся шаман. – Ничуть. Наоборот, займусь этим с огромным удовольствием, таких встречаешь очень и очень редко.

– Тогда буду прощаться, – вздохнул Илар. – Позовите Касру, если вам не трудно.

Старый шаман ухмыльнулся и кликнул ее. Вскоре на пороге появилась надувшаяся эльфиечка.

– Ну вот, обиделась! – укоризненно покачал головой Командор. – Маленькая моя, не надо стремиться узнать все и сейчас, ничего хорошего из этого не выйдет. И я не хотел тебя обижать, извини.

– Да не обиделась я, Мастер, – появилась на губах Касры почти незаметная улыбка. – Просто удивилась.

– Целую тебя, маленькая! – ласково улыбнулся девушке Илар. – И жду дома! Был очень рад познакомиться с вами, Кержак.

Он еще раз улыбнулся и отключился. Старый шаман вздохнул и заказал себе коньяку. Слишком много невероятного сообщил ему Командор, и это следовало как-то уложить в сознании. Да и урок нужно закончить. Он быстро провел Касру по трем уровням первичных преобразований многомерной вероятности. Девочка схватывала все на лету, Кержак только кряхтел и удивленно покачивал головой. К концу урока можно было уже не опасаться спонтанных выбросов силы, эльфиечка без труда держала в сознании многомерный куб вероятностей, не дающих силе двинуться куда-нибудь, кроме места, в которое хотела направить ее хозяйка.

Наступило утро. Кержак стоял в туманном зале и смотрел на одну из его стен, превратившуюся в огромный экран. На этом экране плыл укутанный белыми облаками шарик его родной планеты. Старик прощался. Родной мир оставался позади, навсегда позади. Было горько и одновременно радостно. Что ждет его и остальных урук-хай? Этого старый шаман не знал, но искренне надеялся на хорошее. Шарик планеты дернулся и начал уменьшаться. Дварх-крейсер «Сын Ангела» двинулся в далекий путь к Аарн Сарт.

Глава 3

Просыпаться было очень приятно, казалось, что он колышется в чем-то мягком-мягком. И никто не лупит сапогом в бок с воплем: «Вставай, недоносок! Хватит дрыхнуть!» Странно даже, Потап никогда не давал малолетнему батраку поспать вдоволь, всегда будил на заре. Может, уехал куда? Ой, если бы… Так надоел, гнида поганая. Еще одно было удивительно – Ваське не хотелось есть. За последние два года он настолько привык к постоянному чувству голода, что его отсутствие просто испугало. Мальчик открыл глаза и ахнул. Он лежал не на привычной куче сена в хозяйском сарае, а в какой-то яме со слизью. Только голова и торчала наружу. Перепугавшийся до смерти Васька вскочил на ноги и оглянулся. Ой, боженька ты мой… Куда это его черти занесли? Бугристые красные стены вокруг ямы ритмично подрагивали и шевелились. Над головой вместо потолка росла трава. Или что-то похожее на траву, как-то не до нее было.

– О, проснулся! – незнакомый мальчишеский голос лучился смехом. – Я уже замучился тебя ждать. Привет, меня Сандером зовут!

Васька оглянулся на голос и замер, открыв рот. В воздухе перед ним висела доска, на которой сидел какой-то незнакомый рыжий мальчишка, одетый как барчук. Да и сидел он очень странно, это ж надо было так извернуться – подбородок барчука опирался об его собственную ступню. Васька попытался представить, что так выкрутил себе ногу, и только вздрогнул.

– Да не боись ты! – засмеялся рыжий. – Забыл, что тебя Иван сюда принес?

Точно! Васька сразу вспомнил все, что случилось вчера. И рассыпанную муку, и кнут в руках Потапа, и старшего брата в белогвардейской форме. А потом… Вот что было потом, он и не помнил. Куда-то его несли, что-то с ним делали, но убей его боженька, если он помнит – что. Теперь вот проснулся. И что дальше? Где он?! И где Иван?! На кой ляд старший брат его к этим белякам припер?

– Да все в порядке! Чего ты боишься? Ты у нас на корабле, теперь вы с братом в ордене, и фиг какой Потап тебя тронуть посмеет. Вставай, покажу, где помыться. Знаешь, как противно будет, коли эта слизь на тебе высохнет? У-у-у…

Только теперь Ваське стало понятно, что он, вообще-то, голый. Прикрыв пах руками, мальчик обиженно надулся и засопел. Потом посмотрел на себя и увидел, что слизь действительно начинает сохнуть и неприятно стягивать кожу. Барчук тем временем спрыгнул с доски и дотронулся рукой до стены, на которой сама по себе появилась открытая дверь. Васька только глазами захлопал, но все же ухватился за протянутую ему рыжим руку и вылез из ямы.

Барчук завел его в какую-то маленькую комнатку с такими же красными стенами и сам разделся, но вот куда он дел одежду, понять не удалось. С потолка ударила теплая вода, как летний ливень прямо. Правда, с водой пролилась еще какая-то пена, и Васька снова перепугался, особенно, когда пена попала в глаза и их начало щипать. Только потом сумел догадаться, что это такое странное мыло. Кое-как помывшись, он начал искать полотенце, но оно не понадобилось. От стен подуло горячим воздухом, и мальчишки быстро высохли. В стене снова появилась исчезнувшая было дверь, и они вышли совсем в другое место.

Васька снова только глазами захлопал, он же помнил, что вошел в баню из красной каморки с ямой в полу – а теперь находился в темно-серой круглой комнате с мягкими диванами. Никогда еще юному батраку не доводилось видеть такой роскоши. Он довольно долго стоял с открытым ртом, все пытаясь понять, зачем рыжий барчук привел его сюда.

– Давай одеваться, – заставил мальчишку опомниться голос того. – Держи.

– Это мне?! – глаза Васьки полезли на лоб, барчук протягивал ему черно-серебристую форму, точно такую же, как на нем самом. Когда он и одеться-то успел? Только что ведь голый стоял. Васька снова посмотрел на форму и поежился, вспомнив, что на старшем брате вчера была похожая.

– Тебе-тебе, – рассмеялся странный мальчишка. – Давай, одевайся, я тебе корабль покажу. А то я до сих пор здесь один был, знаешь, как скучно? Взрослые своими делами заняты, им как-то не до меня. Я, коли честно, тебя просто спер. Тебя доктор будить должен был, но я хитрый, я раньше пришел.

– Вы, барин, шо-то не то говорите, – мрачно пробормотал Васька, с подозрением глядя на вовсю лыбящегося барчука. – Попадет же…

– Точно – попадет, – раздался с потолка слегка ворчливый голос. – Вечно ты, Сандер, куда-нибудь не туда влезешь. Вот ведь неугомонный!

– Ой, Асиарх, да чего я такого сделал? Скучно же!

– А кто тебя вообще в боевой вылет звал, красавец ты наш? – голос с потолка стал насмешливым. – Пробрался на корабль зайцем, так изволь теперь дисциплину соблюдать! Вот сейчас как расскажу Релиру…

– Ну, Асиарх… – лицо барчука сделалось испуганным, и Васька понял, что этот Релир тут, кажется, хозяин, и может наказать, если захочет. – Не надо… Я же еще ничего страшного не натворил.

– Ладно уж, – захихикал голос. – Живи пока, так и быть. А ты, Василий, одевайся, раз проснулся. Нечего тут голым расхаживать, у нас на корабле это не принято.

– А в-в-ы к-к-т-т-о? – едва сумел выдавить из себя Васька. – В-в-ы г-г-д-д-е?

– Везде. Дотронься до стенки – это уже я. Как бы тебе сказать попроще… Голова я этого корабля, что ли, мозги его. Зовут меня Асиархом. Коли чего надо, можешь смело у меня просить, не обижу. Ладно, оставляю вас пока. Целителей я, так и быть, успокою, а то в госпитале уже переполох поднялся, ищут, куда это их больной подевался.

– Фух! – шумно выдохнул барчук. – Пронесло! Давай одевайся, и будем завтракать. Не знаю как ты, а я жрать хочу, как не знаю кто.

Так ничего и не понявший Васька посмотрел на роскошную форму, не зная, как ее надевать. Она казалась цельной, даже сапоги вырастали прямо из штанин. Ну и что с ней делать, скажите на милость? Сандер хихикнул, подошел и ткнул пальцем в воротник куртки. Форма в руках Васьки сама по себе раскрылась, и он едва не выронил ее. Боженька, да что же это за корабль такой? Что здесь за чудеса творятся? Ой, Ванька, похоже, совсем сдурел на своей войне… Додумался, с кем связываться.

Но деваться было некуда, и он, насупившись, просунул ноги в штанины. Форма налезла как будто сама собой, Васька и понять ничего не успел, как оказался полностью одетым. Даже куртка совершенно самостоятельно склеилась до самого подбородка. Зная, как обычно неудобно в новой одежке, он попрыгал немного. Но все оказалось в порядке, форму как на него шили, так хорошо и удобно Ваське не было еще ни в чем.

А потом он вдруг ощутил направленную на него волну дружелюбия и щенячьего восторга. Именно щенячьего, другого слова и не подберешь. Казалось, форма ластится к нему, как ластился прошлым летом симпатичный щенок, которого подарил тятька. Так и хотелось потрепать ее по холке или почесать за ухом. Вот только где у формы холка или ухо? Барчук смотрел на него и откровенно ржал. Васька обиженно сопел, но молчал.

– Да не обижайся ты, Вась! – сказал рыжий, отсмеявшись.

– Нам обижаться не по чину, барин, – мрачно буркнул батрачонок.

– Да какой я тебе барин! Санькой зови.

Ну, Санькой – так Санькой. Снова осторожно покосившись на нового знакомого, Васька незаметно вздохнул – он хорошо знал эту породу мальчишек. Такие вечно лезут без спроса, куда не положено, и тащат за собой приятелей. А потом попадает именно приятелям, заводилы каким-то образом остаются в стороне. Мишку вон взять, соседского сынка. Ну, точь-в-точь, как этот Санька. Тоже вечно лез то яблоки воровать, то ворота кому дегтем мазать, то еще что. А влетало за это почему-то Ваське. Зато с Мишкой было не скучно. Ладно, раз говорит, что не барин…

– Давай дружить! – протянул ему руку рыжий мальчишка.

– Ну, давай… – ответил Васька и осторожно пожал протянутую руку.

Ха, не барин! Рука-то мягкая, нежная, ни одного мозоля. Впрочем, что-то его насторожило, и мальчик посмотрел на собственную руку. Вот это уже ни в какие ворота не лезло! Его рука тоже стала по-барски мягкой, и все мозоли куда-то подевались. Это что за чудеса такие? Форма снова дернулась и сократилась, продолжая ластиться, и Васька вздрогнул. Да что оно тут такое делается?!

– Наша форма живая, ты ее не бойся, она поначалу все время ластится, привыкает к тебе. Домой доберемся, там что хочешь носить сможешь. Но мы в боевом походе! Значит, форму надо носить, принято так.

Живая? Ой, мать-перемать… Куда это он попал? Одежка у них живая… Васька потряс головой и снова тихо выругался сквозь зубы. Хорошо, что его не слышал Иван, а то бы так и врезал по губам за такие слова. Сандер тем временем подошел к столу и что-то сделал, Васька не понял – что, но стол заполнился парящими блюдами со всякими барскими кушаньями.

– Садись, угощайся! – снова обратился к нему новый приятель.

Васька подошел и осторожно присел на край мягкого кресла, чувствуя себя донельзя неуютно. Он никак не мог решиться взять что-нибудь, только смотрел на всю эту роскошь и глотал слюнки. Но поверить в то, что это предлагают ему, не мог. Санька долго смотрел на него, потом фыркнул, навалил в стоящую перед Васькой тарелку кучу всего и подвинул ему под самый нос.

Мальчик смотрел, смотрел, но, в конце концов, не выдержал и начал есть. Правда, не слишком даже замечая, что ест, все оказалось настолько вкусным, что он едва не подавился. Санька подсунул ему стакан с каким-то синим соком, и Васька залпом выпил. И едва не выплюнул обратно – ну и кислятина же! Но нашлось и кое-что сладкое. Только неясно, что это было. Мальчик ел, одновременно пытаясь понять, зачем он здесь и кому понадобился. Сандер сказал, что они на корабле. Но корабли ведь в море плавают. А от их деревни до моря месяц ехать надобно!

– Мы не в море, – заявил вдруг новый приятель, оторвавшись от тарелки. – Мы в небе.

Васька только молча покрутил пальцем у виска, показывая, что он думает по поводу этого заявления. Санька захихикал и принялся рассказывать. От услышанного рот у Васьки открылся сам собой. Тысячи миров в небесах? Летающие между ними на огромных небесных кораблях люди? Все остальное он просто не понял. Понял только, что эти звездные бродяги собирают к себе отовсюду людей, попавших в беду и не злых. И что их с Иваном тоже взяли, и теперь им бояться нечего. Но вот верить ли во все это? Васька не знал… Ладно, пока кормят и не бьют, можно и поглядеть. Все лучше, чем от Потапа зуботычины огребать.

– Ну что, пошли? – Сандер приплясывал от нетерпения, так ему хотелось похвастаться перед новым другом чудесами дварх-крейсера.

– Ну, пошли…

Прямо на стене бесшумно завертелась черная воронка, и Сандер, ухватив Ваську за руку, прыгнул в нее. Тот даже испугаться не успел, как оказался стоящим на широкой черной дорожке, висящей прямо в воздухе. Дорожка извивалась, скручивалась в спираль, разделялась на несколько и снова сходилась воедино. В воздухе вокруг нее висели какие-то неровные игольчатые шары. Их иглы постоянно дергались и сокращались, вокруг них то и дело возникал разноцветный туман, и проскакивали столь же разноцветные молнии. Васька застыл на месте, вытаращив глаза и раскрыв рот. Он что, в аду? Да нет, чертей с вилами и котлов с грешниками не видно. Потом осторожно заглянул через край дорожки и не увидел пола: насколько хватало взгляда, вниз тянулись все те же дорожки и игольчатые шары.

– А это чего? – спросил Васька, показав на один из шаров, страх потихоньку растворился, и его место заняло все растущее любопытство.

– Энергоцентр, – ответил Сандер, но натолкнулся на непонимающий взгляд и попытался объяснить проще. – Корабль тоже кушать хочет. А через эти шары ему из дому передают то, что он ест. Понял?

Чего ж тут непонятного? Понятно, корабль кушает через шарики. Вот только Васька никогда еще не слыхал, чтобы корабли или лодки что-то ели, но мало ли чего тут может быть. Если у них даже одежка живая, вон как ластится. Чуть не мурлычет. Но что, интересно, может есть корабль? Он же такой большой…

– Гляди, Вась, чего я тебе покажу! – привлек его внимание голос Сандера.

Рыжий стоял на краю дорожки, подняв руки. Немного постоял и вдруг рыбкой бросился вниз. Васька вскрикнул и рванулся за ним, пытаясь удержать нового приятеля, но не успел. Подошвы ботинок Саньки мелькнули перед самым носом, и он сам едва не упал. С ужасом следя за падающим, Васька крестился и тихо молился про себя. А рыжий падал прямо на один из шаров. Только по мере приближения к нему человеческого тела становилось понятно, насколько велик этот шар. Да любая из его игл толще Сандера раз в десять!

Падающий мальчишка что-то восторженно вопил и размахивал руками. Он ужом вертелся в воздухе, вытворяя такие кульбиты, что Васька только вскрикивал от восторга и ужаса. С иглы, на которую падал Сандер, вдруг сорвалась ярко-алая молния и ударила прямо в него. Казалось бы, от наглеца после этого должен остаться только пепел, но нет. Его понесло в другую сторону, и через какую-то минуту смеющийся мальчишка стоял на другой дорожке саженей на двести ниже.

– Видишь, как классно! – закричал он. – Не бойся, прыгай!

Ага, прыгай… Страшно. Но и показаться трусом новому другу тоже не хотелось. Раз он говорит, что ничего страшного, то, наверное, не врет. С ним же ничего не случилось. Васька стал на самом краю дорожки, зажмурился, набрался решимости и сиганул вниз. Его завертело в воздухе, все закрутилось перед глазами. Один из шаров с каждым мигом становился все ближе и ближе, вот он уже закрыл собой весь горизонт, казалось, сейчас Васька врежется в него и разобьется. Но в последний момент с одной из игл шара сорвалась синяя молния, и мальчишку окутало мягкое сияние. Не успел он опомниться, как его снова бешено завертело и выбросило на одну из дорожек. Не удержавшись на ногах, Васька приземлился на пятую точку. Да… Страшно, но как здорово! Прав был Сандер.

– Так… – донесся до него чей-то голос. – И что это у нас такое?

Васька поднял голову и увидел очень удивленное лицо человека с черной кожей и белыми волосами. Ой, арап… Один раз тятька возил его в город на ярмарку, и там в цирке он видел арапа. Но тот был совсем не такой. Толстый, вывернутые губы и плоский нос. А этот… Прям барин.

– Откуда ты здесь взялся, отрок? – спросил арап, укоризненно покачивая головой. – И кто надоумил тебя с дорожек прыгать? Если бы здесь был этот юный разбойник Сандер, я бы все понял. Но ты-то только вчера на корабль попал!

– Васята… – вышел вперед Иван. – Ты шо тут делаешь, а? Ты ж в госпитале ишшо должон быть!

– Дык… Я… Это…

Васька хлопал глазами и тихо ругался про себя. Похоже, прыгать было нельзя, и за это сейчас здорово влетит, но ябедничать он тоже не собирался. Нет, ну надо же было так повезти, чтобы Ивану прямо под ноги свалиться? Вот возьмет счас ремень, и будет весело. За Ванькой не заржавеет. А что рука у старшего брата тяжелая, Васька хорошо знал, доводилось отхватывать. Эх, не повезло…

– Вася не виноват, – раздался вдруг сбоку голос Сандера, и тот, сделав двойное сальто, приземлился на дорожку. – Это я его сюда привел.

– Так и знал, что без тебя, разбойник, здесь не обошлось! – со смешком сказал арап. – Ну куда же без тебя-то, когда какую шкоду сотворить надобно? Ох, Сандер, ну когда же ты хоть немного думать начнешь? А упал бы Василий? Костей бы не собрал!

– Упал? – переспросил нахмурившийся Иван.

– А вы посмотрите вниз.

– Мать твою! – выругался красноармеец, заглянув за край дорожки. – Это что ж они, прямо туда сигали?

– Именно так, – кивнул Релир. – На один из шаров, в тех срабатывала система безопасности, и мальцов выбрасывало на другую дорожку. А если бы промахнулись мимо шара? Тогда что? До пола ведь две версты. Только мокрое пятно осталось бы.

– Ну, Васята… – протянул ошеломленный Иван. – Мало Потап тебя драл. Придется, пожалуй, от себя добавить.

Васька тяжело вздохнул и потер многострадальную задницу, которой вскоре, похоже, опять достанется.

– Не надо, – усмехнулся Релир. – Он и так уже все понял. Это Сандер виноват. Мало того, что всех Целителей до смерти перепугал, вытащив вашего брата из ти-анх раньше времени, так еще и сюда его привел. Ну, ни капли совести!

Виновник происшествия ковырял носком ботинка дорожку, делая вид, что он здесь вообще ни при чем. Релир скептически поглядывал на него, прекрасно, по-видимому, зная, чего от этого «ангелочка» ждать.

– Асиарх… – вздохнул он. – Ну ладно, эти два юных разбойника, но ты-то?!

– А что я? – возмутился непонятно откуда дварх. – Релир, не думаешь же ты, что я хоть на минуту выпускал их из виду? Ничего бы с ними не случилось.

– Иногда мне кажется, – тяжело вздохнул дварх-полковник, – что, несмотря на твои две тысячи лет, ты еще больший мальчишка, чем Сандер. Как ты вообще мог допустить, чтобы на борт пробрался заяц? Не верю, что ты не знал о нем!

– Знал, конечно… – тихонько захихикал Асиарх. – А ты никогда не интересовался, кем обычно становятся мальчишки и девчонки, достаточно смелые, чтобы пробраться на уходящий в боевой рейд корабль? Поинтересуйся, не повредит.

Релир на секунду задумался, потом повернулся к продолжающему ковырять ботинком пол Сандеру. В его глазах горело изумление.

– Прирожденный пилот?! Ты уверен?

– Полностью, – заявил Асиарх. – У него дар. Тех, у кого нет дара прирожденного пилота, любой дварх завернет обратно, нечего им на крейсерах до совершеннолетия делать. А вот прирожденные пилоты – совсем другое дело!

– Понятно.

– Самое интересное, что его новый друг такой же. Я это понял, когда Василий прыгнул вслед за Сандером, мне управляющие синапсы обожгло от силы его дара.

– Что ж, Иван, – повернулся к ничего не понимающему красноармейцу Релир. – Поздравляю, у вашего младшего брата очень редкий и очень ценный талант.

– Талант?

– Да, через несколько лет он сможет водить в космосе все, что способно летать. А лам-истребители вообще могут пилотировать только такие, как он. Я думаю, что сразу по прилету домой следует определить приятелей в летную школу. Хотя туда обычно принимают только с четырнадцати, но для прирожденных пилотов сделают исключение. А то эта парочка без должного присмотра крейсер угнать способна.

– Не понимаю, – буркнул Иван. – Но школа лишней не будет, чему бы там ни учили. Мож, хоть чуток к порядку приучат. Совсем без меня разбаловался!

– Да шо я, Вань, – смущенно пробормотал Васька, понявший, что драть его сейчас не станут, и чрезвычайно обрадовавшийся данному обстоятельству. – Я ж ничо… Не буду я больше…

– Ты лучше поменьше этого юного разбойника слушай, – ответил вместо его брата Релир. – Он, хоть и прирожденный пилот, но отъявленный разгильдяй.

Потом он повернулся к Сандеру, на лице которого был написан восторг.

– Не сильно-то радуйся, драгоценный ты наш, – мрачно сказал дварх-полковник. – Если ты в летной школе попытаешься учинить что-нибудь в этом роде, к тебе дварха персонального приставят. А то и отчислят. Учись видеть последствия собственных поступков и хоть немного думать перед тем, как делать.

Тот кивнул, но с его лица не сходило восторженное выражение. Никогда Сандер не думал, что может оказаться носителем столь редкого дара, как дар прирожденного пилота. Радость от осознания этого затмевала собой все.

– Да, – вздохнул Релир. – С тобой сейчас говорить совершенно бесполезно. Значит, так. Забирай Василия и марш в информаторий! Если еще раз полезешь в энергоцентр до окончания рейса, сильно пожалеешь. Я тебе это обещаю. Асиарх!

– Да?

– Для Сандера с этого момента закрыт доступ в энергоцентр. Это приказ!

– Ладно… – с недоумением протянул дварх. – Будет сделано. Но я не понимаю, ничего бы с ними под моим присмотром не случилось.

– Может, и так, – раздраженно бросил Релир. – Но лучше перестраховаться. Ты забыл уже, как двое подобных этому обормоту крейсер взорвали? Чисто случайно! Хорошо хоть, никто не погиб.

– Прости, действительно забыл… – в голосе Асиарха звучало смущение. – Ладно, я все понял. Буду следить внимательнее.

– Вот и хорошо. А вы двое – брысь отсюда!

Перед Васькой возникла черная воронка, и он без сомнений прыгнул в нее. Все лучше, чем оставаться рядом с сердитым арапом и многообещающе поглядывающим на младшего брата Иваном. А вдруг передумает и выдерет? Нет, лучше подальше быть. Сандер последовал за ним, тоже предпочитая скрыться с глаз Релира, пока дварх-полковник в таком состоянии. Оказавшись в каком-то небольшом зале, Васька повернулся к новому приятелю и процедил сквозь зубы:

– Надавать бы тебе по шее…

– Ну, извини… – развел руками Сандер. – Кто мог знать, что тебя угораздит под ноги самому Релиру свалиться? Да и Асиарх… Он дядька, конечно, хороший, но до ужаса вредный. Не мог сказать, что новичков как раз в энергоцентр повели!

– Мог, – раздался с потолка ехидный голос дварха. – Но хотел, чтобы ты научился сперва думать, а потом делать. Будущему пилоту это никак не помешает.

– Так я и вправду прирожденный пилот? – с восторгом вскрикнул Сандер.

– А ты думал, иначе я тебя на корабль пустил бы? Ха! Три раза ха! Ты бы с первой внешней станции домой отправился. С чего я тебя так опекаю, а? Не задумывался?

– У-р-р-р-а-а-а! – завопил Сандер и запрыгал на одной ноге. Васька даже уши зажал.

– Ну, и чего орешь? – спросил он, увидев, что приятель немного успокоился.

– Тебе тоже орать стоит. Слыхал, чего Релир сказал? Нас обоих в летную школу отправляют сразу по возвращении домой! Тебе только Посвящение пройти надо будет.

– А шо такое летная школа?

– Летать будут учить на всем, что летает. От метлы до крейсера!

Летать?! Неужели безумная мечта деревенского мальчишки может сбыться? С тех пор, как на ярмарке в городе Васька впервые увидел аэроплан, он бредил небом. Про себя, конечно. Прекрасно понимал невозможность выучиться на авиатора. Да и тятька только ругался в ответ на восторги сына и мрачно бормотал: «Нам оно не надобно!» А здесь его берут и посылают в пилотскую школу? Вот бы там было не хуже, чем в Качинской… О ней ему рассказывал пилот, которого после посадки на поле за городом буквально облепили местные мальчишки. Ваське тогда даже удалось дотронуться до человека, побывавшего в небе. Если Сандер не брешет, то это действительно здорово!

Только вот бы еще понять, где они с Иваном вообще оказались, и кто эти люди. Ладно, там посмотрим. Он вздохнул и пошел за Сандером в снова возникшую на стене воронку, уже ничуть не боясь ее.

– Ну, надо же, уже спелись! – сокрушался Релир. – И как эти малолетние разбойники друг друга находят? Вы даже представить себе не можете, сколько проблем способен создать один шкодливый мальчишка на корабле! А уж теперь, когда их двое…

– Не, – усмехнулся Иван, – Васята тихо сидеть будет. Он меня знает, ремня в случае чего не пожалею.

– Ох, – вздохнул дварх-полковник. – Иногда мне кажется, что не повредило бы. Да только не принято это у нас.

Он обреченно махнул рукой и сказал:

– Ладно, идемте дальше. Из-за этих двух охламонов я вам так и не рассказал, где мы сейчас. Сами понимаете, что любому кораблю, хоть морскому, хоть звездному, нужно топливо, чтобы двигаться вперед. Вот эти шары и принимают по гиперканалам необходимую энергию с Аарн Сарт, запасают ее, а Асиарх распределяет по мере надобности.

Даша слушала его в пол-уха. Не то чтоб ей было не интересно, просто слишком многое за это утро она успела увидеть. Настолько много, что даже запомнить все было физически невозможно. Девушка уже немного представляла себе размеры дварх-крейсера, и не могла понять, как корабль может быть таким большим. По словам Релира, его длина составляла больше пятидесяти верст! Даже ей было понятно, что крейсер никогда не опускался вниз, все время находясь в космосе. Не было у огромного корабля такой возможности, его бы просто сплющило при посадке. Но самое удивительное – крейсер был живым. В какой-то другой Вселенной существовало загадочное место, где в недрах разумных туманностей Мастера Жизни ордена создавали зародыши будущих дварх-крейсеров и выращивали их. Но полноценным корабль становился только после того, как в нем поселялся дварх и становился его разумом. Или душой, если угодно.

Двархи. Странная раса, никогда не имевшая тел, но способная, если возникало желание, сделать своим телом что угодно. Каким-то образом Командор заинтересовал их в свое время, и они согласились стать душами боевых крейсеров ордена, хотя, судя по словам Релира, особого труда это не составило. Бестелесные отличались редкостным любопытством, и у себя дома чаще всего страшно скучали, все вокруг было привычно. Поскольку Даша успела познакомиться с Асиархом, то не удивилась этому. Его любопытство действительно превышало все возможные пределы. При том, что странному существу перевалило за две тысячи лет…

Кто-то подошел сзади, и Даша увидела Ару. Та весь день не отходила от утешительницы даже на шаг, и это было, в общем-то, неплохо. По крайней мере, с ее черным отчаянием удалось справиться. Да, Ара часто плакала, но умирать уже не собиралась. Слава Господу, опомнилась! Правда, было еще кое-что. Даша искоса взглянула на черноволосую аарн, и ей вспомнилось случившееся утром. Девушка отчаянно покраснела при этом воспоминании. Хотя и Вериль, и Релла долго убеждали ее, что все в порядке, что ничего страшного не произошло, Даша до сих пор ощущала себя не в своей тарелке. А если точнее, ей было очень стыдно.

Девушка еще не встала, нежась в мягкой и чистой постели. Почему-то этой ночью она спала обнаженной, что было для нее необычно, и это обстоятельство тоже сыграло свою роль в случившемся немного позже. Внезапно до нее донеслись тихие всхлипывания, это проснулась Ара и сразу начала плакать. Даша бросилась к ней успокаивать, утешать. Шептала девушке на ухо что-то ласковое, обнимала, гладила, и та постепенно пришла в себя. Но Даша поначалу не обратила внимания, что Ара начала ластиться к ней, как ластится порой котенок, жаждая ласки.

Окончательно Даша поняла, что происходит, только увидев черноволосую голову Ары между своих ног. Первым побуждением было вскочить, возмутиться, убежать, даже устроить скандал. Но она не смогла, почему-то показалось, что оттолкнуть сейчас Ару – означает убить. Откуда пришла эта уверенность? Непонятно, но Даша не сомневалась в своей правоте. И просто растерялась, предоставив Аре возможность делать все, что пожелает. А та времени зря не теряла.

Не прошло и минуты, как Даша ухнула с головой в какой-то темный омут, и все вокруг перестало иметь какое-либо значение. Она кричала, извивалась, стонала, умоляла Ару не останавливаться. Что в точности делала с ней черноволосая аарн, девушка потом и вспомнить не могла, но испытывала жгучий стыд из-за того, что это чудовищное извращение ей понравилось. Чуть позже она, страшно смущаясь, рассказала о случившемся Вериль, но та не поняла в чем проблема.

– Так это же очень хорошо! – удивленно сказала Целительница. – Я не думала, что Ара в первое утро после случившегося сможет сойтись с кем-нибудь. Просто великолепно! Наверное, произошло запечатление, иначе ничего бы у вас не получилось. Я крайне довольна, это ей сильно поможет. Да и тебе несколько оргазмов только на пользу пойдут. У тебя некоторый гормональный дисбаланс, а это лучший способ с ним справиться.

– Но ведь… – ошеломленно пробормотала Даша, щеки которой заалели так, что о них спички зажигать можно было.

– Забудь предрассудки мира зла, – рассмеялась Вериль. – Нет ничего стыдного в том, чтобы подарить и получить в дар немного любви и нежности. Ничего плохого не случилось.

– Но мне стыдно… – простонала девушка. – Как я могла…

– Это только пока, – нежно погладила ее по щеке Целительница. – После Посвящения ты все поймешь сама. Постарайся не относиться к этому с таким предубеждением, Ара очень нежная и ласковая девочка, глупенькая пока, конечно, но это с возрастом пройдет.

– А что мне делать, если она снова начнет? – сквозь слезы спросила Даша.

– Мой совет, – усмехнулась Вериль, – сделай ей то же самое, что она сделала тебе. Главное, не бойся, никому от вашей любви вреда не будет. Пойми это, девочка. Прошу тебя, не отталкивай ее сейчас, она только начала немного отходить от шока. Да и присохла уже к тебе. Так получилось, ты уж извини…

– Да я понимаю, – тяжело вздохнула Даша. – Чувствую, что нельзя ее отталкивать. Но мне все равно стыдно, особенно оттого, что мне понравилось. Ведь это грех!

– Грех – убивать любовь, а не принимать ее. Вот убийство любви действительно страшный и непростительный грех. И за этот грех Создатель спрашивает сполна.

– Может, ты и права… – потупилась девушка. – Но я с детства знала, что так делать нельзя.

– А ты никогда не задумывалась, – ласково посмотрела на нее Целительница, – почему вся любовь, кроме узаконенной Церковью, считается грехом? Кому это выгодно? Кому нужно, чтобы люди страдали?

– Нет… – удивленно посмотрела на Вериль Даша, о таком она действительно никогда не думала.

– А ты подумай. Сама подумай, ничего подсказывать я тебе не стану, в этих вопросах человек должен доходить до истины самостоятельно. И часто эта истина у каждого своя.

– Но что мне делать? – растерянно спросила девушка. – Я ведь понятия никакого не имею о том, что мне нужно делать, если она снова… Ведь она еще хочет, мне почему-то так кажется.

– Присаживайся сюда, – рассмеялась Целительница и показала на кресло напротив. – Я тебе расскажу.

При воспоминании об этом уроке Даша заливалась краской пуще прежнего. Вещи, о которых рассказала Вериль, ей в голову никогда не приходили. Да и не могли прийти – при ее-то воспитании! Девушка резко выдохнула и помотала головой, пытаясь прийти в себя. Да, урок, данный Целительницей, она долго не забудет. Вериль, ничуть не стесняясь, разделась догола и прямо на себе начала показывать чувствительные точки женского тела. И объяснять, каким образом лучше воздействовать на каждую, чтобы доставить партнерше максимальное наслаждение.

Даша запомнила немногое из всего этого, но и того, что запомнила, оказалось вполне достаточно, чтобы мучиться от стыда. Каким-то уголком сознания она понимала, что Целительница по-своему права, но ничего поделать с собой не могла. Вот и теперь она украдкой поглядывала на Ару, а та ощущала ее стыд и тоже чувствовала себя неуютно.

Аарн недоумевала, ведь она не хотела ничего дурного, ей просто до ужаса хотелось сделать для этой милой и доброй девушки что-нибудь хорошее… И чего она так стыдится?

Даша видела, что Аре неловко, и понимала, что в этой неловкости виновата сама, но при взгляде на свою подопечную стыд не давал ей дышать. Она уже знала, что вокруг все эмпаты, и скоро такой же станет она сама, но не особо понимала, что эмпатия может изменить в ее взглядах. Но не говорили бы об изменениях после Посвящения с такой уверенностью, если бы они действительно не происходили.

Решив отложить размышления на потом, Даша снова обратила внимание на окружающее. Релир за прошедшее время увел группу новичков из энергоцетра, и сейчас они находились в каком-то круглом зале, заставленном черными низкими креслами. Потолка у зала, похоже, не было. Казалось, открытый космос тысячами глаз заглядывал внутрь корабля. Девушка с восторгом уставилась в звездное небо, она и не думала, что звезды могут быть такими яркими. И сколько их!

Насколько она знала, дварх-крейсер еще ночью ушел из закрытой области пространства и теперь на полной скорости несся к звездному скоплению Аарн Сарт. Хотелось бы Даше понять, почему Земля оказалась закрыта от внешнего мира, и как такое вообще могло произойти. Но если этого не знали даже ученые ордена, то откуда знать ей?

– А что находится здесь? – спросил штабс-капитан Ненашев.

– Зал Посвящений, – ответил Релир. – Он есть на каждом крейсере, но используется только в случае присутствия на борту Командора. Больше ни один маг, к сожалению, не способен провести Посвящение.

– Не верю я в магию, – покачал головой контрразведчик.

– Магия – это всего лишь прямое мыследействие. Как бы вам объяснить… Пожалуй, так. Нам для того, чтобы воплотить какую-нибудь из наших идей в реальность, нужны инструменты и приложенный к ним труд. Например, посредством их применения дом, придуманный архитектором, становится реальным домом. Тогда как магу не нужны инструменты, он воплощает свои идеи силой своего мозга, напрямую изменяя состояние материи. Ученые обычно называют магов ментатами, но ни один из них не сумел понять, как маги делают все то, на что способны. Однако существование людей, способных силой мысли изменять окружающую их действительность – объективная реальность.

– То есть, – недоверчиво спросил Ненашев, – никаких заклинаний и тому подобной чуши? Они просто создают что-то из ничего силой мысли?

– Не из ничего, – усмехнулся дварх-полковник. – Все вокруг состоит из одних и тех же атомов. Нужно всего лишь расположить их немного в другом порядке. Именно это и делает мозг мага, когда он произносит заклинание. Ведь заклинание – это всего лишь формула, позволяющая произвести определенную последовательность действий. Но великие маги в заклинаниях не нуждаются, они напрямую управляют вероятностью.

– Объясните, не понимаю, как можно управлять вероятностью.

– Каждое событие может произойти с определенной вероятностью. Например, встретить на нашем крейсере меня или Вериль очень вероятно, тогда как мгновенно оказаться у вас на Земле без корабля – маловероятно.

– Это как раз понятно, – задумчиво потер подбородок контрразведчик. – Мне непонятно, как можно этим управлять.

– Как маги это делают, непонятно и мне, – пожал плечами Релир. – Знаю только, что делают. Они, когда им это надо, повышают вероятность какого-нибудь события до ста процентов, и это событие немедленно происходит. Я однажды видел, как Мастер заставил исчезнуть огромный астероид размером с четверть вашей луны. Просто посмотрел на него, и тот исчез. Что конкретно было сделано с ним, я не знаю. Но астероид и в самом деле исчез.

– Да уж… Этот ваш Мастер обладает страшной силой.

– Мага сильнее его в галактике нет, – кивнул дварх-полковник. – И именно он делает нас теми, кем мы есть – аарн. Без него ничего бы не было. А чего наше счастье стоит ему самому, мы только недавно узнали. И это вызвало такой шок…

– Почему шок?

– Почему?.. Да потому, что мы всегда видели его полным сил и радости, он всегда приходил на помощь каждому, и ни один из нас даже представить себе не мог, как ему дается эта радость. Мы не знали, что после каждого Посвящения он забивается в каюту с непроницаемыми для эмпатии стенами и несколько часов корчится от адской боли. Плюс, он обрек себя на полное одиночество, тогда как мы были уверены, что ему вообще не нужны женщины. А он боялся причинить кому-нибудь боль, и потому оставался один. Если бы Тина не пробралась тайком в его каюту после одного из Посвящений, то мы так ничего и не узнали бы…

– Но вы же эмпаты… – изумленно сказала Даша. – Как вы могли не ощутить, что ему так больно?

– Я же говорил, – вздохнул Релир, – что в эти моменты он всегда прятался с каюту с непроницаемыми для эмпатии стенами. Да и теперь прячется, Целители с его болью ничего поделать не могут. Правда, недавно у него появилась ученица, которая когда-нибудь сможет заменить его, у Касры хватит для этого сил. Вот только когда она еще научится…

– Что-то здесь неправильно, – закусила губу девушка, – не должен один человек, будь он хоть трижды маг, платить за счастье тысяч – и быть при том несчастным сам.

– Полностью согласен, – кивнул Ненашев.

– Вы думаете, мы этого не понимаем? – скривился дварх-полковник. – Да только вы попробуйте что-нибудь доказать Командору, если он упрется. Хоть кол на голове теши! Уверен он, что для него существует только долг и ничего, кроме долга. Хорошо хоть, Тина сумела заставить его отказаться от одиночества и принять немного любви и тепла. А то совсем некрасиво получалось.

– Кто такая эта Тина? – поинтересовался контрразведчик.

– Тина Варинх, дварх-майор «Бешеных Кошек», пашу обычно называют ее Кровавой Кошкой. Уже сейчас она руководит всей разведкой и контрразведкой ордена, вот-вот станет командиром своего легиона. Реально она и так им командует, дварх-полковник Саталья давно в отставку собирается и понемногу передает дела преемнице.

Ненашев переглянулся с комиссаром, и оба кивнули каким-то своим мыслям. Похоже, что именно к этой Тине им придется обращаться по поводу работы, они уже решили для себя, чем станут заниматься. Странно, но бывшие враги очень быстро превращались в друзей, понимающих друг друга куда лучше остальных. В чем-то оба Никиты были сильно похожи, и это сыграло свою роль.

– А что значит: «заставила отказаться от одиночества»? – спросила Даша. – Как можно заставить отказаться от него, если человек сам решил быть один?

– Мастер давно поглядывал на нее, но даже шага навстречу не пытался сделать, наоборот, с шутками уходил в сторону от любой попытки сблизиться. Оказалось, Тина невероятно похожа на его погибшую больше тысячи лет назад любимую.

– Больше тысячи лет назад?! – с изумлением переспросила девушка. – Вы не шутите?

– Илар ран Дар бессмертен, – усмехнулся Релир, – никто не знает, сколько ему тысяч или десятков тысяч лет. Он основал орден Аарн, и все полторы тысячи лет нашей истории остается его единственным Командором.

– Ни хрена себе… – пробормотал изумленный комиссар, остальные новички промолчали, но на их лицах появилось ничуть не меньшее удивление.

– Но все-таки, – настойчиво сказала Даша, – вы так и не ответили на мой вопрос.

– Я не слишком хорошо знаю, что там произошло, – пожал плечами дварх-полковник, – знаю только, что Тина с помощью Т'Сада Говаха, дварх-адмирала второго атакующего флота, каким-то образом воспользовалась гипертрофированным чувством долга Командора, и он не смог отказать ей. Теперь они вместе, и мы очень рады за него. Но Мастер почему-то испытывает страшные угрызения совести из-за этого. Едва ли не уверен, что из-за того, что он позволил себе немного счастья, погибнет весь орден. Чушь, по-моему.

– А при чем здесь какой-то адмирал? – с недоумением спросила девушка.

– Чтобы справиться с Мастером, нужен был эмпат не слабее его самого, – рассмеялся Релир, – Тина не вытянула бы. Только Т'Сад оказался способен хоть что-то сделать.

– Все равно не понимаю, – скривилась Даша.

– И не поймете до Посвящения. Ни в одном известном нам звуковом языке нет нужных понятий. Я уже говорил, что мы почти не общаемся вслух.

– А… – начал что-то говорить Ненашев.

– Релир, – прервал его встревоженный голос Асиарха, звучащий, как обычно, с потолка. – Пойман сигнал бедствия.

– Откуда? – резко спросил дварх-полковник.

– Пока точно не знаю, но им здорово повезло, что я вышел из гиперпространства неподалеку. Ведь это даже не гипер-, не грави-, а слабенький радиосигнал. Исходит из окрестностей планетной системы Тарсаль, там, насколько мне известно, есть маленькая трирроунская колония. Не больше двадцати тысяч человек населения. Жду приказаний.

– Каких тебе еще приказаний? – пожал плечами Релир. – А то ты сам не знаешь, что нужно делать в таком случае!

– Ладно, – иронично хмыкнул дварх. – Иду на всех парах туда, будем на месте через четверть стандартного часа.

– Похоже, полет домой придется отложить, пока не разберемся с этим, – повернулся дварх-полковник к новичкам. – Прошу прощения, но сигналы бедствия в космическом пространстве без внимания не оставляют. Если хотите проследить за нашими действиями, прошу в наблюдательный зал рубки.

– А как туда попасть? – спросил контрразведчик.

– Попросите Асиарха открыть проход. А я откланиваюсь, извините еще раз.

– Коля, – подошла к брату Даша после того, как дварх-полковник ушел. – Как ты?

– Спасибо, – рассмеялся он. – Хорошо. Выспался так, как не спал уже несколько лет, наверное. Давай, что ли, сходим в этот самый наблюдательный зал, интересно посмотреть.

– Почему бы и нет? – пожала плечами девушка.

Асиарх по первой просьбе открыл воронку гиперперехода. Наблюдательный зал оказался относительно небольшим и не менее странным, чем большинство помещений на крейсере. Овальный, темно-серые шершавые стены, а главное – нормальный потолок, никаких шевелящихся щупалец, от вида которых Дашу пробирала дрожь. Десятка три удобных мягких кресел были в беспорядке разбросаны вокруг, на нескольких круглых столиках стояли стаканы и прозрачные фигурные сосуды с какими-то разноцветными напитками. Даша с облегчением опустилась в одно из кресел, все-таки за это утро она успела устать, слишком много мест пришлось обойти. Как бы не двадцать верст исхожено по крейсеру. Девушка с удовольствием выпила какого-то кисловатого сока, поданного ей братом.

Ара уселась на пол у ее ног, положив голову Даше на колени. Девушка снова покраснела, но потом погладила подругу по взъерошенным черным волосам и махнула рукой, смиряясь с неизбежностью. Действительно, чего она так нервничает? Что будет, то и будет, видно же, что Ара ничего плохого не хочет, что для нее случившееся в порядке вещей. А раз так, то нечего лезть со своим уставом в чужой монастырь.

«Тем более, дорогая моя, – иронично сказала Даша сама себе, – что ты визжала от восторга, когда она с тобой это делала. Стоило возмущаться, если бы тебе не понравилось. Так ведь понравилось, вот что хуже всего…»

– Крейсер выходит на позицию, – раздался с потолка голос дварха. – Озвучить для вас происходящее?

– Будем благодарны, уважаемый Асиарх, – кивнул Николай.

На стене появилось изображение непривычно выглядящего помещения изломанной формы. Синеватые бугристые стены, опять щупальца на потолке. По стенам сбегали молнии, в центре находился огромный слизистый шар, от которого к глазам нескольких растянувшихся в низких креслах людей протянулись пульсирующие щупальца. Невдалеке от них стояли Релир, Вериль и один из виденных во время Поминовения прямоходящих ящеров.

– Что это? – ошеломленно спросила Даша.

– Главная навигаторская рубка. В ней обычно находятся пилоты и навигаторы, управляющие крейсером. Но во время любой нештатной ситуации в рубку обязаны прибыть дварх-капитан корабля и старший офицер расквартированного на нем легиона. Таким офицером на данный момент является дварх-полковник Эваль Релир. Гвард, стоящий рядом с ним – капитан, его имя – Кар-Санег.

– Гвардами называют этих ящеров? – спросил Ненашев, севший в кресло напротив.

– Именно так. А теперь извините, я ставлю озвучивание происходящего на автомат и на некоторое время оставляю вас. Мне придется отвлечься для сканирования местности.

Релир молча ждал, пока Асиарх закончит сканирование. Кар-Санег о чем-то переговаривался с Вериль, но командир легиона не прислушивался к их эмообразам. Странно, но колония молчала. Молчала на всех диапазонах связи, не отвечая ни на один вызов. Что это могло значить, дварх-полковник не знал, но сомневался, что хоть что-нибудь хорошее. Только откуда-то из окрестностей планеты продолжал настойчиво пищать в радиодиапазоне сигнал SOS.

– Колония мертва, – Асиарх был мрачен, как никогда. – Кто-то ее уничтожил, на улицах городка множество трупов. Некоторые уже мумифицировались, значит, все произошло не меньше двух недель назад. А то и месяца. Без полномасштабной разведки ничего не могу сказать точно.

– Понял, – кивнул Релир, его эмообраз клубился гневом. – А сигнал бедствия?

– Идет со второй, меньшей луны, там, похоже, небольшая шахта. Наверное, убийцы ее пропустили, и шахтеры позвали на помощь. Хотя толку с их сигнала, ему до ближайшей населенной системы десять лет идти!

– Тогда давай к этой луне, может, кто-нибудь еще жив.

Дварх ничего не ответил, но Релир ощутил, что крейсер резко набрал ход, одновременно меняя курс. Меньшая луна скачком приблизилась.

– Засек откуда исходит сигнал. Сканирую.

Минуты две длилось молчание, а потом Асиарх снова заговорил:

– Действительно, шахта. И около десятка живых людей в ней. Только положение у бедняг не ахти, им очень повезло, что я услышал их сигнал.

Проклятый холод! Барсет поежился и с ненавистью уставился на покрытую заплатами металлическую стену. После атаки пиратов прошел уже месяц, и воздуха осталось недели на две, никак не больше. Энергия в немногих оставшихся целыми батареях тоже таяла с катастрофической быстротой. А помощи, похоже, ждать неоткуда. Тарсаль молчал с самого нападения, очень может быть, что отвечать на их панические призывы некому. Раз корабль, доставлявший на лунную шахту необходимые припасы, не пришел вовремя, то уже и не придет. Это было до боли ясно. А грузовые корабли за рудой должны появиться у Тарсаля только через полгода… Выжившим еще повезло, что чужой корабль дал по шахте всего один залп и ушел, сравняв с поверхностью внешние постройки.

Смена Барсета как раз находилась внизу, когда погас свет. И в скафандрах, иначе они погибли бы сразу. Двое суток выбирались выжившие шахтеры из глубин луны. А выбравшись, увидели, что кроме них, в живых никого не осталось. Неожиданная атака не дала людям времени сделать хоть что-нибудь, и они все задохнулись. Невероятным трудом Барсету с друзьями удалось загерметизировать несколько отсеков жилого комплекса и стащить туда все найденные припасы. Еще один из шахтеров смог собрать примитивный радиопередчик из остатков станции связи, и выжившие попытались связаться с колонией. Никто им не ответил. После этого был отправлен сигнал бедствия, но и его никто не услышал.

Шахтеры продолжали и продолжали умолять безжалостный космос о помощи, но на их крики никто не отзывался. А буквально вчера они нашли запоминающие кристаллы со следящих камер, и теперь бригадир с ненавистью разглядывал изображение корабля-убийцы. Легкий фрегат лавиэнской постройки нес на себе столько вооружения, что это казалось невозможным. Но кто мог их атаковать? Кому понадобилась несчастная, забытая Благими, нищая колония? Что у них и брать-то было? Немного руды и жалкие запасы продовольствия? Барсет закусил губу и замычал в отчаянии, вспоминая оставшихся на планете жену с дочерью. Наверное, их уже нет в живых. Пираты живых свидетелей не оставляют…

– Здравствуйте! – привлек его внимание чей-то незнакомый голос. Барсет даже подпрыгнул от неожиданности.

Стены не было. Она превратилась в экран, с которого на шахтера взирал лавиэнец в форме ордена.

– Мы услышали ваш сигнал бедствия. Сколько у вас выживших?

– Одиннадцать… – хрипло выдохнул Барсет, все еще не веря своим глазам.

– Приготовьтесь к переходу на крейсер, сейчас мы откроем гиперпортал. На Триррад, по крайней мере, мы вас доставим.

– Что с колонией? – выдохнул шахтер.

– Все мертвы, – аарн закусил губу и отвернулся. – Клянусь, я найду сволочь, которая это сделала!

Барсет застонал, перед ним как живые встали Эмма с Лизой. Шахтер не замечал, что из его глаз текут слезы. Тех, ради кого он так надрывался в этой проклятой шахте, больше нет… Благие, но за что? Что вам сделал ребенок? Девочку-то за что? Хоть бы отплатить убийцам… Впрочем, этот аарн сказал, что найдет их. Кажется… Наверное, ему можно верить, орден всегда уничтожал пиратов без жалости.

– У нас есть записи станции слежения, она зафиксировала нападавших. Один корабль, но хоть что-то.

– Это очень поможет в их поиске, – кивнул аарн. – Позвольте представиться, дварх-полковник Эваль Релир, командир легиона «Ищущие Мглу».

– Барсет Терсио Хармнунг, бригадир смены.

– Предупредите, пожалуйста, ваших товарищей. Я открываю гиперпереход.

Кивнув дварх-полковнику, Барсет вышел в соседний отсек и принялся будить недавно уснувших людей. Поначалу они не поверили, что пришла помощь, но взвихрившаяся прямо на стене воронка гиперперехода убедила даже самых недоверчивых. Шахтеры кинулись собирать свои нехитрые пожитки. А затем один за другим прошли в портал.

– Раненые есть? – привлек внимание Барсета женский голос.

– Да, – ответил он. – Стермин и Фарид, их камнями при обвале помяло.

– Тогда прошу в госпиталь, – кивнула красивая шатенка, чей голос он и слышал.

Двое аарн споро уложили удивленно хлопающих глазами раненых на антигравитационные носилки и куда-то увезли. Когда Барсет с товарищами пробирался в полной темноте к поверхности, на них рухнуло несколько тонн каменных обломков. Половину всей смены положило на месте. А четверо были покалечены. Оставшиеся в живых шахтеры понесли их на себе, а, выбравшись на поверхность, перевязали чем могли. Однако никаких медикаментов у них не было, да никто и не обладал даже минимальными познаниями в медицине. На шахте ведь был свой врач и медпункт, кому в голову могло прийти, что такие знания потребуются? Удивительно, что из четверых раненых только двое умерло при таком-то лечении.

– Господин Хармнунг? – подошел к Барсету уже знакомый лавиэнец.

– Да, господин дварх-полковник, – кивнул шахтер. – Огромное вам спасибо за помощь.

– Не за что! – отмахнулся тот. – Сейчас ваших людей разведут по каютам, там они смогут вымыться и пообедать. А вас я попрошу задержаться.

– Зачем?

– Мы хотим обследовать погибшую колонию, – внимательно посмотрел на него аарн. – Может, найдем хоть какие-нибудь следы убийц. И нам пригодится помощь человека, хорошо знающего местность. Вы что-то говорили о кристаллах с записью наблюдений станции слежения?

– Да, вот они, – Барсет протянул ему кристаллы, едва сдерживая слезы, Эмма с Лизой снова стояли перед глазами. Как живые…

– У вас там кто-то был? – с сочувствием спросил дварх-полковник.

– Жена с дочерью… – хрипло ответил шахтер, смахивая слезу с глаз.

– Мне больно, что я не могу вам помочь, – опустил голову аарн. – Но мы, по крайней мере, приложим все усилия, чтобы найти этих подонков.

– Найдите их, господин дварх-полковник! – сжал кулаки Барсет. – Прошу вас, найдите и воздайте за все! Что мы им сделали?! У нас ведь и брать нечего было! Ради жалких пары сотен тонн руды они убили двадцать тысяч человек? Благие!

Он не выдержал и неумело, по-мужски заплакал. Отчаяние сильного человека, не сумевшего защитить свою семью от гибели, било стоявших вокруг него эмпатов по нервам, но ни один не поднял щита. Барсета усадили в кресло и заставили выпить стакан крепчайшего бренди. Он не видел, как увели остальных шахтеров, горе не давало ему дышать.

Благие! Никогда больше маленькая Лизочка не кинется к нему с воплем: «Папочка! Хочу на ручки!» Никогда… Его крохи больше нет, ее убили. Просто взяли и убили… И никогда больше Эмма не поцелует его стеснительно на пороге. Ее тоже убили… Как такое вообще может происходить? Как вы допускаете такое, Благие?

– Благим не до нас, им не больно оттого, что больно кому-то из людей, – сказал кто-то сбоку, Барсет даже не понял кто. – Только мы сами можем остановить несущих боль.

– Вы правы… – с трудом выдавил из себя шахтер. – Им, похоже, действительно безразлично.

– Мы найдем этих палачей, – положил ему руку на плечо дварх-полковник. – Вам это, конечно, не вернет семью… Но остановить их надо.

– Да, надо, – глухо ответил Барсет. – Простите, сорвался. Вспомнил их и…

Щека его непроизвольно дернулась. Некоторое время он приходил в себя, затем залпом выпил еще бренди. Спиртное помогло немного заглушить боль в душе, и Барсет встал.

– Что мне нужно делать?

– Наши люди сейчас высадятся на планету и начнут осмотр, – ответил дварх-полковник. – Я прошу вас подсказать, что и где находилось в поселке.

Даша с ужасом смотрела на мелькающие перед ней картины. То, что показывал экран, можно было назвать кошмаром безумца, если бы этого не случилось на самом деле. До такого даже большевики не доходили… Когда-то аккуратный и ухоженный, довольно большой городок сровняли с землей. Варварски, вместе со всем населением. Причем видно было, что дома не уничтожались издалека. Нет, их методично разрушали, что-то разыскивая. Казалось, по поселку потоптался великан.

Однако самым страшным все-таки было не это, самым страшным были сотни трупов, валявшиеся на усыпанных обломками и осколками стекла улицах. По виду некоторых было понятно, что несчастных убили не сразу, сперва поиздевались всласть. Даше попались на глаза несколько изувеченных женских тел, и девушка вскрикнула. То, что сотворили с этими женщинами, было настолько диким, что человек в здравом рассудке и представить себе не мог. Но даже не это пугало, пугали мертвые дети. Кто-то без всякой жалости перебил детей. Не пожалели даже самых маленьких. Младенцам просто разбили головы о стены.

Даша смутно ощущала волну безумного гнева, гулявшую по крейсеру. И сама испытывала тот же самый гнев. Это кем нужно быть, чтобы так зверствовать?

– Какая гадина это сделала?.. – почти неслышно пробормотал себе под нос худой комиссар, закусив губу, его глаза с ненавистью смотрели поверх очков на остатки кровавой бойни. – Много за эту войну повидал, но чтобы детей так?!.

– Да… – скрипнул зубами контрразведчик. – Тварь, на такое способную, человеком назвать нельзя. Никакой зверь такого не сделает…

– Похоже, орден как раз и занимается отловом всякой сволочи, – задумчиво сказал Виктор Петрович.

– Коли так, – с гневом бросил комиссар, – я знаю, чем буду заниматься у них.

– Как и я, – резко кивнул Ненашев.

Экран продолжал показывать развалины. В какой-то момент Даша неожиданно почувствовала странное желание оказаться там, внизу. И в конкретном месте. Да, ей очень нужно попасть вон к тому полуразрушенному желтому дому. Что-то там звало, что-то умоляло о помощи. Это что-то или, может быть, кто-то, плакало. Ему было страшно и одиноко. Девушка вздрогнула и попыталась избавиться от непонятного наваждения. Но на память пришли слова Вериль. Целительница просила ее всегда доверять своим предчувствиям.

– Асиарх! – обратилась Даша к дварху. – Мне срочно нужно поговорить с Реллой! Это очень важно!

– Хорошо, – удивленно отозвался тот. – Связываю.

В воздухе перед девушкой вспыхнула рамка голосвязи, откуда на нее посмотрела удивленная срочным вызовом Релла.

– Мне нужно вниз, – кусая губы, сказала Даша. – Я не знаю зачем, но очень нужно. Там кто-то плачет…

Глаза Целительницы Душ слегка расширились.

– Сейчас сообщу Релиру, – кивнула она. – Значит, кто-то выжил. Странно, что я сама не ощутила…

Рядом с ней появился дварх-полковник. Он вопросительно приподнял брови, и Релла пристально взглянула на него. Кажется, они снова общались мысленно, Даша так и не поняла.

– Хорошо, – кивнул, наконец, Релир. – Только в доспехах, без доспехов никуда не пущу. И в сопровождении десятка бойцов.

– Зачем тебе вниз? – вскочил на ноги удивленный просьбой сестры Николай.

– Мне нужно…

– Ваша сестра, Николай – Целитель Душ, – вмешался дварх-полковник. – А если Целитель Душ ни с того, ни с сего чего-то сильно хочет, то это неспроста. И к таким желаниям стоит прислушаться. У нас, по крайней мере, прислушиваются всегда.

– Я не пушу ее одну!

– Можете идти с ней, – пожал плечами дварх-полковник.

– Тогда уж и мы пойдем, – тоже встал Ненашев, комиссар последовал его примеру. – Не беспокойтесь, господин дварх-полковник, мы офицеры и на войне многое повидали. А вот Даша…

– Я справлюсь! – заверила девушка. – Там ведь кто-то живой. Он плачет, ему нужна помощь, ему больно и страшно. Кто-то маленький…

– Может, ребенок, – прищурился Релир, озабоченно потирая щеку. – Странно только, что биосканеры ничего не регистрируют. Релла, ты что-нибудь чувствуешь?

– Как ни странно, нет, – покачала головой та. – Но дело в том, что Даша только вчера инициировалась как Целитель Душ, и у нее обостренная чувствительность.

– Понял, – кивнул дварх-полковник. – Участвующих в вылазке прошу за мной.

Он появился из воронки гиперперехода, и перед ним завертелась еще одна. Релир указал рукой именно на нее. Даша, Николай и Ненашев с комиссаром по одному ступили в провал и оказались в большом буром зале обычного для дварх-крейсера вида – бугристые стены и покрытый шевелящимися щупальцами потолок. Только у самого пола виднелись сотни ниш, из которых выступали полувросшие в стену темно-серые доспехи. Релир подошел к нишам и быстро отобрал четыре комплекта. Чем он руководствовался при выборе, Даша не поняла, но дварх-полковник брал доспехи с разных мест, хотя на первый взгляд они выглядели совершенно одинаковыми.

– Извольте, – Релир поставил перед каждым раскрывшиеся доспехи. – Прошу учесть, что их нужно надевать на голое тело. Как и все вокруг, доспехи живые, и для полноценной работы должны войти в симбиотический контакт с телом носителя. Первые несколько минут не стоит удивляться неприятным ощущениям, для возникновения нормального контакта потребуется некоторое время.

Даша замялась, офицеры тоже неуверенно переглядывались, искоса посматривая на нее.

– Ах да, простите! – хлопнул себя по лбу дварх-полковник, и из пола медленно выросла двухметровая стена, отгородившая один скафандр от остальных.

Облегченно вздохнув, девушка зашла за стену и сбросила с себя форму. Аккуратно сложив ее, поискала куда положить, но ничего не нашла и вынуждена была оставить одежду прямо на полу. Потом спиной втиснулась в распахнутые доспехи, очень боясь, что кто-нибудь из мужчин случайно увидит ее обнаженной. Ой, мамочка! Внутри почему-то было мокро и довольно неприятно.

Через несколько секунд поверхность доспехов пошла волнами, и они сами собой срослись вокруг Дашиного тела, оставляя открытой только голову. Релир оказался полностью прав, и первые минуты действительно были не слишком приятны. Что-то склизкое елозило по коже девушки, она то и дело вздрагивала и ежилась. Но прошло несколько минут, и неприятные ощущения исчезли, показалось даже, что она снова обнажена. Даша оглядела себя, надеясь, что это не так. Нет, скафандр никуда не делся, он просто стал второй кожей. Девушка удивленно покачала головой и вышла из-за стены. Пока она переодевалась, в зале появилось десятка полтора легионеров. Тоже в доспехах. Релир успел куда-то уйти.

– Сестры и братья! – выступил вперед среднего роста черноволосый молодой мужчина. – Прошу внимания!

Все повернулись к нему.

– Я – лор-лейтенант Старг Реминер, командование этой вылазкой возложено на меня. Надеюсь, офицерам не нужно напоминать о необходимости подчинения приказам в боевых условиях?

– Не нужно, – ответил Николай, комиссар с контрразведчиком только отрицательно покачали головами.

– Вас, Даша, это тоже касается, – продолжил лор-лейтенант. – Если я прикажу прыгать, вы должны прыгать. Если прикажу ложиться, немедленно падайте. Мы не знаем, какие сюрпризы могли оставить агрессоры, лучше не рисковать без необходимости.

Ненашев с Николаем переглянулась. Судя по первому впечатлению, лор-лейтенант опытный офицер, и к его словам стоит прислушаться. Впрочем, что такое приказ, никому из них объяснять не требовалось. Остальные аарн вскочили на свои летающие доски и зависли в воздухе на высоте человеческого роста, выстроившись полукругом. В руках каждый держал что-то, отдаленно напоминавшее короткую винтовку или обрез. На головах легионеров появились непроницаемые шлемы, похожие на морду какого-то фантастического зверя. Но откуда они взялись?

– Шлем надевается и снимается по мысленной команде, – заметил недоумение новичков лор-лейтенант. – Но в опасных для жизни условиях команда на снятие игнорируется, встроенный биокомп постоянно сканирует внешнюю среду и вносит свои коррективы в отдаваемые вами приказы. Прошу закрыть доспехи.

Офицеры снова переглянулись, и каждый мысленно приказал скафандру нарастить шлем. Что и произошло в то же мгновение. Даша последовала их примеру. Еще несколько секунд неприятных ощущений, и перед глазами девушки вспыхнуло изображение зала, мало того, она ощущала скрытые в доспехах устройства и знала, как ими управлять. Похоже, эти знания кто-то вложил ей прямо в мозг.

Девушка нервно поежилась. Потом отбросила мысли о непонятном в сторону и принялась исследовать функции доспехов. Да… Возможности попросту фантастические, ни одно земное оружие не сможет причинить человеку в этих доспехах ни малейшего вреда. А если он еще и ответит… Мало не покажется никому.

– Теперь прошу получить оружие, – раздался внутри шлемов новичков голос лор-лейтенанта.

Каждому из землян, кроме Даши, вручили точно такое же короткоствольное подобие винтовки, как и у остальных. Николай с интересом осмотрел его. Оружие было сделано явно не из металла – серый, шершавый материал приятно пружинил, и плазмер на удивление удобно лежал в руках. Короткий приклад, ствол почему-то заканчивался светящейся голубым светом прозрачной капсулой. Несколько непонятных рычагов и двигающаяся синяя полоска возле прицела вызывали недоумение.

– Это – ДП-2А, – продолжил лор-лейтенант. – Десантный боевой плазмер, вторая модель. Заряда батареи хватает на двадцать тысяч одиночных выстрелов. Или примерно на четверть часа огня очередями. Стреляет сгустками активной плазмы. Кроме наших доспехов, защиты от этого оружия нет. Стальную стену пятиметровой толщины прожигает одним выстрелом.

Николай с уважением взглянул на плазмер в своих руках. И это ручное оружие способно на такое? Что же тогда могут здешние пушки? Он покачал головой и снова прислушался к словам аарн, объяснявшего как пользоваться плазмером. Все оказалось просто до чрезвычайности, опытным офицерам не составило большого труда понять. Конечно, чтобы хорошо стрелять, следовало потренироваться, но боя впереди как будто не предвиделось.

– Прошу вас указать, куда нам нужно выйти, – обратился лор-лейтенант к Даше.

Перед глазами девушки снова вспыхнула кошмарная картина мертвого города. Она заставила себя не обращать внимания на растерзанные тела, и попыталась вспомнить, при виде чего у нее возникло желание попасть вниз. Да, это здесь.

– Нам нужно к тому желтому зданию, – ответила она. – Вон туда, где угол уцелел.

Аарн кивнул, и перед ним возникла воронка гиперперехода.

– Внимание! – раздался в шлемах его голос. – Первая пятерка пошла!

Пятеро аарн крутнулись в воздухе и нырнули в портал. Даша увидела их на экране. Легионеры мгновенно рассредоточились, и каждый взял под прицел свой сектор. Но ни один не опустился на поверхность, они остались на своих летающих досках. Внимательно обследовав развалины, слетелись к указанному Дашей углу и снова замерли.

– Внимание! – раздался чей-то голос. – Город заминирован. Нападавшие понимали, что уничтоженную колонию все равно когда-нибудь найдут, и приготовили нашедшим сюрприз. Вызывайте роботов-саперов, до разминирования ничего сделать нельзя. Судя по остаточному излучению, на окраинах городка заложено как минимум четыре кварковых фугаса.

– Понял, – ответил лор-лейтенант, – Вызываю.

Потом повернулся к Даше и сказал:

– Приношу свои извинения, Целитель Душ, но придется подождать. Впрочем, не думаю, чтобы саперам понадобилось много времени для разминирования. Убийцы явно не рассчитывали, что первым здесь появится крейсер ордена, и сработали несколько небрежно. Хотя любой другой попался бы в их ловушку.

– Мало им, сволочам, того, что они уже сделали… – пробормотал комиссар.

– Это явно было сделано с какой-то далеко идущей целью, – ответил ему лор-лейтенант. – И мы выясним – с какой.

Над разрушенным городком внезапно распахнулись несколько десятков гиперепереходов, из которых вывалилось множество небольших металлических шаров с десятками тонких щупалец у каждого. Шары разлетелись по городу и принялись делать что-то непонятное Даше. Один из них окутался синим свечением, и из воронки слева всплыл в воздух черный цилиндр. Еще несколько шаров бросились на помощь собрату, и вскоре обезвреженный фугас куда-то отправили через очередной гиперепереход. Вслед за ним еще несколько. Не прошло и четверти часа, как шары собрались в компактный овоид над центром городка и исчезли во вновь открывшихся порталах.

– Вот и все, – улыбнулся лор-лейтенант. – Можно идти. Вторая пятерка на выход!

Еще пятеро «Ищущих Мглу» нырнули в воронку и оказались над желтым зданием. Они заняли оборону, внимательно наблюдая за всем вокруг. Каждый отвечал за свой сектор, и легионеры привычно сканировали местность, готовясь ответить на любую возможную угрозу.

– Теперь вы, – кивнул Даше лор-лейтенант.

Она вздохнула и шагнула в портал. Не обратив внимания на знакомые неприятные ощущения при переходе, девушка двинулась к уцелевшему углу здания, сопровождаемая братом. Комиссар с контрразведчиком шли позади. Вблизи разрушенный город производил еще более тягостное впечатление, особенно страшным выглядело распятое на стене напротив тело молодой женщины. Любой, кто видел это изломанное тело, старался отвести взгляд. Даша попыталась представить себе, что испытала несчастная перед смертью, и нервно вздрогнула. Нет, тварей, способных сотворить такое с беззащитным человеком, нужно уничтожать. Без суда и следствия, на месте преступления.

Девушка помотала головой, избавляясь от наваждения, и вслушалась в свои чувства. Так, слабое ощущение чьего-то присутствия… Этот кто-то тихо плакал в небольшом темном закутке. Но где этот закуток?! Как его найти? Даша сцепила зубы и заставила себя вслушаться в тоскливое одиночество неизвестного существа. Она медленно шла с закрытыми глазами, позволив чувствам вести себя. Николай поддерживал сестру за руку и встревоженно смотрел на ее бледное, покрытое потом лицо. Для человека в доспехах ордена шлемы были полностью прозрачны и они без труда видели лица друг друга.

От довольно большого желтого дома остался один угол, остальное превратилось в кучу мусора. Дважды обойдя уцелевшие стены, Даша в недоумении остановилась. А потом уставилась себе под ноги, поняв, что чувствует чужое присутствие именно там, внизу.

– Ищите погреб! – резко приказала девушка, и легионеры бросились исполнять приказ Целителя Душ.

Действительно, через несколько минут возле стены обнаружили засыпанный битым кирпичом люк. Судя по всему, погреб находился внутри дома, и убийцы каким-то образом пропустили его.

Двое аарн взяли люк под прицел, а еще двое осторожно подняли тяжелую чугунную крышку. Из открывшегося отверстия не донеслось ни звука, только анализаторы сообщили, что воздух в погребе насыщен продуктами разложения. Наверное, внутри кто-то умер, и хорошо, что доспехи не давали ощутить доносящийся оттуда запах. Какой-то легионер скользнул внутрь. Несколько минут его не было, а когда он выбрался наружу, то недоуменно развел руками. Погреб оказался пуст.

– Пустите меня, – сказала Даша. – Он там и очень боится, неужели вы не ощущаете страха?

– А ведь точно… – согласился лор-лейтенант. – Оттуда действительно тянет страхом.

– Не бойтесь за меня, это безопасно. Там ребенок, теперь я знаю точно.

– Хорошо, Целитель Душ, – поклонился аарн.

Даше помогли спуститься в довольно глубокий погреб. Когда-то он принадлежал какой-то весьма хозяйственной женщине. Полки были заставлены банками с соленьями и вареньями, связки чего-то сушеного висели под потолком. Девушка оглянулась и вздрогнула – на полу лежал вздувшийся, полуразложившийся труп. И в таком соседстве несчастный ребенок провел месяц? Господи… Хорошо хоть, еды здесь было достаточно. Но где он?

Снова вслушавшись в свои чувства, Даша двинулась к одной из стенок. Странно, но ощущение присутствия сходящего с ума от ужаса существа доносилось из-за этой стенки. Девушка стукнула по ней и сразу поняла, в чем дело. За стенкой была пустота, да и не стенка это была, а тонкий лист чего-то, напоминающего дерево. Этот лист ограждал собой небольшую нишу. Найдя его край, Даша резко дернула, и лист остался у нее в руках. Отбросив его в сторону, девушка заглянула внутрь закутка. Первым, что она увидела, оказались переполненные ужасом глазенки на донельзя замурзанной детской мордашке.

Ребенок лет трех-четырех, вряд ли больше. Дитя отчаянно завизжало и закрыло руками глаза, сжавшись в уголке. О, Господи! Она же в доспехах, и перепуганный малыш видит перед собой не человеческое лицо, а морду какого-то чудовища. Мысленно приказав шлему исчезнуть, Даша едва не задохнулась от трупной вони и с трудом удержала подступившую к горлу рвоту. Но все-таки удержала и снова заглянула в закуток.

– Не бойся меня, маленький, – ласково сказала она.

Ребенок вздрогнул и отнял руки от лица. Увидев улыбающуюся ему девушку, он вскрикнул, но с места не сдвинулся. Плакать тоже не перестал, но во взгляде затравленных глазенок появилась надежда. Потом что-то сказал, но Даша не поняла – язык, на котором говорил найденыш, был совершенно незнаком. Она с недоумением глянула на стоящего рядом лор-лейтенанта, и тот понимающе кивнул.

– Одну минуту, – сказал он. – Сейчас я обучу вас местному языку. Но мне нужно положить вам руку на лоб.

– Хорошо, – кивнула Даша, уже не удивляясь, что можно изучить незнакомый язык за несколько минут, в ордене, похоже, возможно все.

Доспехи сами собой сползли с руки лор-лейтенанта, и он положил обнажившуюся ладонь на лоб девушки. Ей показалось, что в тот же момент огненная волна ударила прямо в мозг, и она перестала что-либо ощущать. Когда сознание вернулась, Даша прислушалась к себе и вздохнула. Теперь она понимала, что сказал ребенок. Более того, девушке стало совершенно безразлично, на каком языке говорить, русском или трирроунском.

Ладно, непонятное можно отставить в сторону, не до того сейчас, в закутке плакало несчастное дитя. А слова, сказанные им, были страшны. Ребенок просил убить его не больно, не так, как тетю… Господи, да что же повидал бедный малыш?

– Не бойся меня, маленький, – ласково сказала Даша по-трирроунски, снова наклонившись над закутком. – Мы не убивать тебя, а спасти пришли. Иди сюда, будь хорошим мальчиком.

– Я не мальчик, я девочка… – сквозь слезы ответило дитя.

– Еще лучше. Иди ко мне, моя хорошая. Никто тебя не обидит.

Видно было, что девочке очень хочется поверить, но она боится. Даша прекрасно понимала, что спешить нельзя, иначе психика ребенка может быть искалечена. Она села на пол возле закутка и принялась рассказывать сказку о волке и семерых козлятах. А потом про Белоснежку, про Ивана Царевича и царевну-лягушку. Скоро малышка уже не плакала, она с восторгом слушала сказки и смеялась, позабыв про страх. А когда Даша снова позвала ее, без колебаний выползла из своей норки, и девушка подхватила ее на руки. Девочка доверчиво прижалась к ней и потребовала еще сказку.

– Будут тебе еще сказки, маленькая! – засмеялась Даша. – Вот сейчас пойдем, покупаемся, покушаем, и будут еще сказки.

– Не хочу купаться! – капризно надулась девочка.

Даша рассмеялась и ласково погладила ее по голове. Малышка была до жути грязна, легкое платьице превратилось в тряпку, в волосах кишели вши. Как она смогла выжить? Хотя да, в погребе еды хватает, но вот выбраться самостоятельно девочка не могла. Куда ей поднять тяжелую крышку, которую двое сильных мужчин подняли с трудом.

– В госпиталь! – скомандовала Даша, и лор-лейтенант кивнул, открывая гиперпереход.

– Кстати, – сказал он, – знаете, почему мы не смогли обнаружить девочку биосканерами?

– Нет.

– Погреб обшит изнутри листовым свинцом! Кому только в голову такое пришло? Глупость, конечно, но эта глупость спасла девочку, у пиратов явно был биосканер, они тщательно обследовали планету и уничтожили всех людей. Ни одной фермы не упустили, даже самой маленькой.

– Надеюсь, им воздадут по заслугам, – скрипнула зубами Даша.

– Воздадут, уж будьте покойны! – заверил ее лор-лейтенант.

Девушка кивнула ему и шагнула в воронку. Первым, кого она увидела по выходу, оказалась встревоженная Вериль.

– Малышку надо срочно выкупать, – сказала Даша. – Она вся во вшах.

– Полежать в ти-анх денек ей тоже никак не помешает, – улыбнулась целительница. – Там и вши исчезнут. Хотя можно и искупать для начала.

Она подошла ближе и протянула девочке яркую большую конфету. Та ждать не стала, мгновенно ухватила добычу и сунула себе в рот. Даша с Вериль переглянулись и рассмеялись. Кажется, психика ребенка не пострадала. Впрочем, дети в этом возрасте довольно легко переносят беды, они еще не понимают, что происходит.

– Как тебя зовут, маленькая? – спросила Даша.

– Лиза, – ответила та, продолжая сосать леденец.

– Стоп, – нахмурилась Вериль. – Так зовут дочь Барсета, одного из спасенных шахтеров. Если это она, произошло чудо.

Целительница повернулась к стене и вызвала рубку. Объяснив удивленному Релиру в чем дело, попросила привести Барсета в госпиталь. Дварх-полковник понимающе улыбнулся и кивнул. Через несколько минут в госпитале взвихрилась воронка гипереперехода, и из нее вышел недоумевающий шахтер.

– Простите, вам незнаком этот ребенок? – спросила у него Даша.

Барсет с надеждой уставился на жутко грязную девочку, сидящую на руках незнакомой аарн. Неужели Благие помиловали его малышку? Но нет… Это была не его Лизочка. Совсем другое лицо. Шахтер с трудом сглотнул комок в горле и отрицательно покачал головой. Девочка вдруг зашевелилась у Даши на руках, она во все глаза смотрела на стоящего перед ней мужчину. А потом вдруг спросила:

– Папочка, это ты? Ты пришел меня спасти?

Барсет замер. Да, это не его дочь, но малышка назвала его папой… Так что же, оттолкнуть потерявшее родных дитя? Ну уж нет! Шахтер присел на корточки, через силу улыбнулся и сказал:

– Конечно это я, маленькая. Иди ко мне…

Все понявшая Даша опустила ребенка на пол, и Лиза кинулась к Барсету, подхватившему ее. Он встал и пару раз подбросил завизжавшую от восторга девочку в воздух.

Вериль с удивлением посмотрела на них и улыбнулась. Этот потерявший все человек оказался добрее многих куда более благополучных. Сколькие из пашу на его месте отвернулись бы от чужого ребенка… Целительница продолжала смотреть на что-то рассказывающего девочке Барсета и улыбалась. Надо обязательно позаботиться о будущем этих двоих. Может, шахтер согласится поселиться на одной из пограничных планет ордена? Тогда ему незачем будет беспокоиться о завтрашнем дне.

Даша не спеша шла по коридору. Слава Господу, кажется, больше ничего нового на сегодня не предвидится. Если откровенно, она просто устала. Не физически, морально. Слишком много впечатлений для одного дня. Вспомнив спасенную малышку, девушка улыбнулась. Лизочку с трудом удалось оторвать от Барсета, чтобы накормить и выкупать. Она капризничала, как будто ощутив, что ей здесь позволено все. Забота о ребенке заставила шахтера забыть о своем горе, и он снова начал улыбаться. Их вскоре оставили вдвоем, завалив комнату малышки кучей игрушек.

– Даша, – донесся до девушки неуверенный голос Ары. – Может, ты у меня в каюте поживешь?

Она остановилась и внимательно посмотрела на смущенную черноволосую аарн. Та переминалась с ноги на ногу и явно ощущала себя не в своей тарелке. Даша вздохнула, все еще не понимая, что делать дальше с внезапно возникшей привязанностью Ары. Может, Вериль права, и ей действительно стоит отказаться от своих предрассудков? Но ведь грех это… Или не грех? Господи, как понять? Но и оттолкнуть Ару нельзя, жестоко это. Да и…

Даша в который раз отчаянно покраснела – воспоминание об утреннем происшествии вызвало у нее дикое возбуждение и желание, чтобы это повторилось. Ну что ты будешь делать? В конце концов, действительно никому не будет вреда оттого, что они доставят друг другу немного удовольствия. Или будет? О, Господи! Как понять? Даша стояла в растерянности и продолжала смотреть на смущенную и искоса поглядывающую на нее Ару. Потом вздохнула и, будто бросаясь в омут, сказала:

– Хорошо, веди.

Ара облеченно вздохнула, скользнула вперед и поцеловала не успевшую отстраниться Дашу в губы. Потом несмело улыбнулась и потянула за руку в возникшую на стене воронку гиперперехода. Они оказалось в каюте, похожей на каюту Вериль. Но только похожей, в этой был такой бардак, что девушка только головой укоризненно покачала. Одежда, стаканы, куча непонятных мелочей валялись вокруг вперемешку в самых неподходящих для того местах. Отчаянно покраснев, Ара кинулась убирать. Даша тяжело вздохнула и принялась помогать – эту девочку придется приучить к порядку, нельзя же жить в таком свинарнике!

Вдвоем они справились довольно быстро, и вскоре каюта приобрела относительно пристойный вид. Ара все время поглядывала на Дашу, и девушка буквально кожей ощущала, что той страшно не терпится приласкаться. Она снова вздохнула и сбросила с себя форму. Черноволосая аарн радостно улыбнулась и тоже мгновенно оказалась обнаженной. Подойдя к севшей в кресло Даше, она опустилась перед этим креслом на колени и принялась ласково поглаживать подруге грудь. Сквозь отчаянный стыд девушка ощущала какое-то томное наслаждение и постанывала. Но продолжала крепко сжимать колени, все еще побаиваясь того, чего страстно желала Ара.

– О, привет! – раздался внезапно чей-то голос. Даша подпрыгнула в кресле от неожиданности.

Из соседней спальни вышла обнаженная чернокожая девушка с белыми волосами и с любопытством смотрела на них. Она, похоже, из того же народа, что и дварх-полковник Релир. Это Даша поняла сразу, но главным для нее сейчас был дикий стыд оттого, что их с Арой застали за столь непотребным занятием. Девушка не могла дышать, она непроизвольно прикрыла грудь руками и с ужасом уставилась на продолжающую улыбаться лавиэнку.

– Меня зовут Лири, – представилась та. – А ты Даша? Очень приятно познакомиться.

Потом покосилась на ничуть не смутившуюся Ару и с укоризной сказала:

– А предупредить трудно было? Свиненок ты малый, поняла?

– Извини, я забыла, что ты сейчас дома, – слегка смутилась та. – Извини меня, Даш… Мы с Лири уже года два в одной каюте живем, я просто забыла, что она может быть здесь.

– Да не смущайся ты так, Даша, – тихонько рассмеялась лавиэнка. – Пойми, здесь ничего страшного или стыдного нет, я и сама с радостью бы к вам присоединилась. Ты очень красивая.

Ва-ва-ва… Больше ничего девушка выдавить из себя не смогла, ошеломленная словами Лири. Это уже чересчур! Но что-то в глубине души так и рванулось навстречу этому предложению. Перед глазами полыхали стыдные картины, и девушка ошеломленно пыталась понять саму себя. Господи, неужели она настолько испорчена? Настолько развратна?

Краем глаза она смотрела на стоящую напротив молодую женщину и тяжело дышала. Та была очень привлекательна, несмотря на непривычную внешность. Фигура просто потрясающа, талию можно обхватить двумя ладонями, совершенной формы большие ягодицы вызывали желание дотронуться до них. Ощутив ее восхищение, лавиэнка снова рассмеялась и повернулась кругом, демонстрируя свое великолепное тело.

Даша все еще не могла дышать от стыда, но все равно продолжала жадно смотреть на Лири. А потом резко кивнула, ужасаясь собственной испорченности. Лавиэнка переглянулась с Арой, подошла к креслу, и подруги принялись в четыре руки ласкать все еще заливающуюся краской Дашу. Заснули в этот вечер девушки еще очень не скоро, да и заснули обнявшись.

– Релла, что со мной происходит? – в отчаянии спросила Даша у Целительницы Душ, ласково смотрящей на нее. – Я с каждым мгновением все больше хочу, это какое-то безумие!

– Ничего страшного, девочка, все в порядке вещей. Ты позавчера инициировалась как Целитель Душ, а это имеет свои последствия и свою цену. Ты ведь даже Посвящения не прошла, а уже настолько сильна, что меня дрожь пробирает. Судя по всему, ты станешь сильнее даже Тра-Лгаа. До тебя Целителя Душ такой невозможной силы в ордене не было.

– Пусть так, – тяжело вздохнула девушка, – но какое отношение это имеет к моей развратности, к моему постоянному желанию заниматься всякой гадостью?

– После инициации твои мозг и тело начали изменение, а это сопровождается выбросом в кровь такой порции гормонов, что удивляться твоему состоянию не стоит, – пояснила Релла. – Оно совершенно естественно. И я очень рада, что Ара приласкалась к тебе. В ином случае ты не понимала бы, что с тобой происходит, и страшно мучилась бы.

– Я не просила делать меня Целителем Душ… – обиженно пробурчала Даша.

– А от нас, девочка, это не зависит. Просто в один прекрасный момент ты осознаешь, что стала таковой и не можешь отказать в помощи никому, в ней нуждающемуся.

– Да разве я против помочь?! – вскрикнула девушка. – Но почему я все время хочу? Это же ужас какой-то, я на минуту успокоиться не могу! Достаточно увидеть кого-нибудь мне симпатичного – и все. Я начинаю сходить с ума! Мне такое видится, что со стыда сгореть можно!

– Увы, одно жестко завязано на другое… И ничего поделать нельзя, многие из нас пытаются найти какой-нибудь выход из этого тупика, но до сих не удалось никому. Прими свое постоянное желание как данность и смирись с ним. Иногда оно даже помогает.

– Но это пройдет после полной инициации? – с отчаянной надеждой спросила Даша, ломая руки. – После Посвящения? Это пройдет?..

– Если бы… – грустно вздохнула Релла и с сочувствием посмотрела на плачущую девушку. – Ты думаешь, я не страдаю от того же? Ты ошибаешься.

– О, Господи… Но почему?!

– Ответа на этот вопрос нет, девочка, – ласково погладила ее по щеке Целительница Душ. – К сожалению, никто из нас не имеет возможности избрать кого-нибудь одного. Нет, избрать ты, конечно, можешь, но вот остаться ему верной в вашем понимании – нет. Физически невозможно.

Даша свернулась в клубочек на диване и отчаянно зарыдала, Релла присела возле нее и тихо гладила по голове. Пусть выплачется… Период осознания себя давался каждому Целителю Душ очень тяжело. Жаль, что девочка еще не прошла Посвящения, и нет возможности напрямую вмешаться в ее сознание, снять напряженность, тогда бы все прошло куда легче. Но надо исходить из реального положения вещей. Неизвестно сколько еще продлится погоня за убийцами, а пока они не пойманы, крейсер на Аарн Сарт не вернется. Это решение командиры приняли вчера, и все аарн с ним согласились. Но может, стоит пересадить Дашу на любой встречный корабль ордена и отправить к Мастеру? Там все-таки Тра-Лгаа, уж она-то сумеет позаботиться о недавно инициировавшемся Целителе Душ. Да только вряд ли Даша согласится. Надо как-то помочь ей принять собственную сущность. Но как? Это будет совсем непросто, она, к сожалению, вынесла из родного мира массу предрассудков. Особенно это гнусное понятие греха.

– Пойми, Даша, – снова погладила ее по голове Релла, – эту ношу возлагает на нас Создатель, и мы ничего не можем поделать. Но притом каждый должен сделать еще и осознанный выбор. Учти, это очень тяжелая ноша и спрашивают с нас куда строже, чем с остальных. То, что Создатель простит обычному человеку, никогда не простится никому из нас.

– Осознанный выбор? – подняла на нее заплаканные глаза девушка. – Но я же его не делала! На меня все это просто свалилось! Меня не спросили, хочу ли я становиться Целителем Душ!

– Пока ты еще не Целитель Душ. У тебя дар Целителя Душ, но ты им не являешься. И станешь только в случае осознанного выбора этой дороги. Ты можешь остаться обычной аарн. Ну, не совсем обычной, обостренная сексуальность никуда не денется, да и желание бросаться на помощь любому страдающему тоже. Неприятно, но не смертельно. А вот если ты изберешь нашу дорогу осознанно, то обречешь себя на куда большие страдания. Но одновременно будешь знать, что делаешь большое дело, спасаешь тех, кто без тебя погибнет. Как погибла бы Ара, если бы ты не вмешалась.

– Но даже если я откажусь, это проклятое желание никуда не денется? – почти неслышно спросила Даша. – Даже в этом случае?

– К сожалению…

– Что ж. В таком случае я принимаю свою ношу, Господи! Спасибо, что посчитал меня достойной!

Она закрыла глаза, опустилась на колени и принялась молиться. Знакомые с детства слова молитв успокаивали, помогали, утешали. Острая обида постепенно сходила на нет. Глупо это – обижаться на Создателя. Если уж он возлагает на человека крест, то нести этот крест следует с достоинством. И делать все, что в твоих силах.

Но осознание того, что изматывающее душу постоянное желание никуда не денется и навсегда останется с ней, было донельзя болезненным. Как бы хотелось, чтобы его не стало… Но оно, к сожалению, отпускало Дашу только ненадолго, да и то только после того, как она с кем-то… Боже мой, ну почему ты так поступил? Девушка все еще плакала, но понимала, что сделала правильный выбор. Господень дар закапывать в землю нельзя, ни в коем случае нельзя.

– Я рада, что ты сделала этот выбор, девочка, – Релла наклонилась и поцеловала ее, на что тело Даши отозвалось всплеском желания, и она даже застонала сквозь зубы от остроты этого стыдного желания. – Тебе будет нелегко, но помни, что все вокруг тебя любят. Никто и никогда тебя не оскорбит, для любого аарн такой поступок невозможен.

– Разве так бывает? – удивилась Даша.

– Конечно, бывает, – тихонько рассмеялась Целительница Душ. – Мы все эмпаты и не можем причинить боль тому, кого любим. Хотя иногда и приходится, если эта боль необходима для исцеления. После Посвящения тебе нужно будет пройти обучение в Школе Духа, там ты многое узнаешь.

– Никогда не отказывалась от учебы, – улыбнулась девушка сквозь слезы.

– Кстати, наше постоянное желание иногда помогает вытаскивать кое-кого из психошока. Если пациент нуждается в таком лечении, то нет ничего зазорного в том, чтобы использовать собственное желание. В этом случае ты занимаешься с ним любовью, одновременно выводя на поверхность застарелую боль. И исцеление проходит куда легче и быстрее. Тебе только придется научиться контролировать себя во время процесса. Это нелегко, но возможно, и этому тебя тоже научат в Школе.

Даша задумалась. Если действительно ее желание может помочь кому-нибудь исцелиться, то и бог с ним. Но что делать с ним в обычное время, когда она не занята исцелением? Что, постоянно подыскивать себе партнеров и ложиться с ними? Вчера ведь она замучила и Ару, и Лири. Они заснули, а Даше страшно хотелось еще. Как тут быть?

– Есть выход, девочка, – добродушно улыбнулась прочитавшая ее мысли Релла. – В Школе тебя обучат находиться в состоянии постоянного полуоргазма. А физический зуд устраняется с помощью специальных устройств. Я и сейчас пользуюсь одним таким. Когда зуд становится совсем нестерпимым, оно сильно помогает.

– А можно мне получить такое? – неуверенно спросила Даша – это все-таки было менее стыдным, чем заниматься любовью с кем попало.

– Пока нельзя. В Школе тебя обучат всему, что нужно, без необходимых навыков эти устройства принесут только вред. И не бойся ты своих желаний! Ничего страшного в них нет. Ты ведь не убивать хочешь. Очень советую найти себе кого-нибудь, тебе сейчас как воздух нужен опытный и ласковый мужчина.

– Но я же… – отчаянно покраснела девушка.

– Понимаю, – снова улыбнулась Релла. – Еще девственница. Ну и что? Кому нужна эта самая девственность? Идем-ка, дорогая моя, в госпиталь, я попрошу Вериль удалить тебе девственную плеву, чтобы не было болезненных ощущений при первом половом акте.

– Удалить? – полезли на лоб глаза Даши.

– У нас все так делают, пробивать плеву в процессе, приобщая девушку к любви через боль и кровь – варварство и откровенная жестокость. Не бойся операции, это совершенно безболезненно, ты ничего не почувствуешь.

– Ну, раз все…

Релла ласково обняла ее за плечи и повела в госпиталь. Действительно, Даша абсолютно ничего не почувствовала, только на секунду тело пронзило холодом. Она лежала на операционном столе, Вериль что-то делала с ней, но что именно, девушка не знала. Да и не особо хотела знать. Вреда Целительница не причинит, уж это-то было ясно. Почему-то Вериль возилась с ней довольно долго, Даша даже заснула прямо на столе.

– Вот, и все! – разбудила ее Целительница. – А ты боялась. Совсем не больно!

Даша вздохнула и встала. Прислушалась к себе, но Целительница была права, ничего у нее не болело. Та обняла девушку за плечи и вывела из операционной, усадив в кресло сразу за порогом. Потом сунула в руку бокал с чем-то темно-коричневым и строго приказала:

– Пей! Тебе это необходимо.

Даша послушно выпила и едва не задохнулась. Похоже, в бокале был лишь чуть разбавленный спирт. Девушка сразу поплыла, она не привыкла к спиртному и опьянела мгновенно.

– А теперь, моя хорошая, раздвинь-ка свои красивые ножки, – донесся до нее голос Реллы.

Даша послушно раздвинула. Целительница пристроилась возле нее, и девушка даже не успела испытать стыд, как провалилась в омут наслаждения. Она что-то бессвязно лепетала, смеялась, плакала. Релла знала, что делала, да и умения у нее было куда больше, чем у Ары. Даша не знала, сколько прошло времени, но когда очнулась, ей впервые за все утро ничего не хотелось, она была полностью удовлетворена. Снова покраснев, девушка искренне поблагодарила улыбающуюся Целительницу Душ. Та негромко рассмеялась. Что ж, выбор был сделан и у него есть своя цена. Судьба Даши – в помощи другим, и это счастье помочь тому, кому плохо и больно. Пусть горькое, но все-таки счастье.

Привыкнуть к некоторым помещениям живого корабля было довольно трудно, и штабс-капитан Ненашев поежился при виде молний, то и дело проскакивающим по стенам главной рубки. К щупальцам на потолке он уже привык и не обращал на них внимания. Идущий следом комиссар выглядел совершенно невозмутимым. За последние два дня они настолько сдружились, что даже поселились в одной каюте. Чем-то они очень походили друг на друга, сейчас бывших врагов можно было принять за родных братьев.

– Господин дварх-полковник! – позвал контрразведчик.

– Рад видеть, – повернулся к вошедшим Релир.

– Я хотел бы обсудить с вами пару важных вопросов.

– Присаживайтесь, – указал на выросшие из пола кресла аарн. – Слушаю вас.

Земляне сели и отпили из предложенных им стаканов какого-то почти прозрачного кисло-сладкого напитка.

– Насколько я понимаю, – негромко сказал комиссар, – принято решение не возвращаться на Аарн Сарт, пока убийцы не будут пойманы?

– Именно так.

– На крейсере ведь сейчас нет профессиональных разведчиков или хотя бы опытных полицейских? – вступил в разговор штабс-капитан.

– К моему глубочайшему сожалению, – вздохнул Релир.

– Возможно, наши специфические навыки могли бы пригодиться. Я все-таки контрразведчик, да и Никита у себя немало занимался подобными вещами.

Комиссар согласно кивнул. Дварх-полковник прищурился и внимательно оглядел каждого.

– Уверены? – спросил он. – Я не откажусь от помощи, в этом деле есть несколько моментов, которые ставят меня в тупик. Я никак не могу понять мотивов убийц. Если бы это были охотники за рабами из Аствэ Ин Раг, я бы все понял. Но охотники так себя не ведут, они забрали бы людей с собой, им невыгодно убивать потенциальных рабов.

– Полностью уверены, – кивнул Ненашев. – То, что сотворили эти твари, нельзя оставлять безнаказанным. И, как мне кажется, именно наша задача наказать их.

Релир почти незаметно улыбнулся. Впервые за прошедшие дни недоверчивый контрразведчик сказал, говоря об ордене, «мы». Хорошо, значит, постепенно начинает адаптироваться. Да и помощь профессионала в расследовании лишней не будет.

– С чего начнем? – спросил дварх-полковник.

– Я хочу допросить Барсета для начала, – внимательно посмотрел на него штабс-капитан. – Мне кажется, что вы по неопытности кое-что важное упустили.

– Никаких проблем, – ответил Релир и вызвал каюту шахтера.

Через несколько минут на пороге рубки появился удивленный срочным вызовом Барсет. Он внимательно посмотрел на ожидающих его людей и вздохнул. Так, похоже сейчас будет настоящий допрос, а не безобидная беседа, как раньше. Холодные рыбьи глаза сидящего в кресле напротив человека с короткими русыми волосами и брезгливыми губами заставили шахтера поежиться. Вот теперь он видел перед собой безопасника, эту породу опознать нетрудно. Странно, печать на них всех стоит, что ли? Вот и у аарн сотрудник спецслужб ничем не отличается от таковых на его родине.

– Присаживайтесь, – негромко сказал безопасник, и Барсет послушно сел в указанное кресло, спорить с такими себе дороже. – Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов.

– Задавайте, – пожал плечами шахтер.

– Сколько лет вашему поселению?

– Пятнадцать с половиной.

– С какой целью его создали?

– Как это, с какой целью? – растерялся Барсет. – Заселить еще одну планету… Что же тут непонятного?

– Вы меня действительно не поняли, – поджал губы безопасник. – Насколько я знаю, главным вашим товаром являлась какая-то особо ценная руда. Так ведь? Ваше поселение даже не способно было самостоятельно прокормиться.

– Да, – согласился шахтер. – Запасы продовольствия доставлялись нам два раза в год кораблями, забирающими добытую руду. Были, конечно, пара сотен небольших ферм, но они и себя-то едва могли прокормить. Разве что свежие овощи и мясо поставляли в город. А в основном в Новом Сартине жили шахтеры и их семьи.

– Вот именно, – кивнул безопасник. – Так что конкретно добывалось в шахтах?

– Тарсиевая руда.

– Что?! – вскочил на ноги мгновенно посеревший Релир, контрразведчик даже представить себе не мог, что черная кожа способна принять такой оттенок. – О, Благие!

– Вам это название, как я вижу, что-то говорит, господин дварх-полковник? – спокойно спросил Ненашев.

– Говорит… – мрачно буркнул Релир и буквально рухнул в кресло. – Лучше бы не говорило… Спасибо, Никита, вы уже очень помогли. Мне и в голову не пришло спросить, что добывали на шахтах. Был полностью уверен, что ничего необычного из ископаемых в этой системе нет…

– Объясните, пожалуйста, – негромко сказал насторожившийся комиссар.

– Существует так называемая мю-энергетика, – Релир потер лоб и поморщился. – Чрезвычайно опасная это вещь, один-единственный мю-генератор способен взорвать звезду, превратив ее в черную дыру. Они абсолютно неустойчивы. К сожалению, немало жаждущих власти мечтают создать мю-бомбы. Мы всегда старались отслеживать подобные попытки и пресекать их. А эту пропустили… Ох, Благие…

– Но какое отношение имеет эта мю-энергитика к тарсиевой руде? – спросил Ненашев, которому очень не понравилась реакция дварх-полковника.

– Тарсий используется только для мю-генераторов, ни для чего больше это вещество не пригодно.

– Тогда мне все понятно, – покивал контрразведчик, вертя в руках опустевший стакан. – Кто-то обнаружил тарсий на этой планете и организовал колонию для его добычи. Набрав нужное количество этого вещества, уничтожил свидетелей. Поэтому и убили всех жители Нового Сартина и окружающих город ферм. Барсет, вы знали, что тарсий используется для создания мю-бомб?

– Нет… – с ужасом ответил шахтер. – Так, значит, нас просто использовали, а когда мы стали не нужны, уничтожили? Благие…

Он застонал и закусил губу.

– Держитесь, вы ведь мужчина! – буквально выплюнул из себя контрразведчик. – Теперь ваша задача – отомстить за семью. Без вашей помощи мы палачей не найдем.

– Я готов, – мрачно сказал Барсет. – Спрашивайте.

– Мне нужна вся информация по тем, кто создал вашу колонию и нанял людей для работы на шахтах.

Шахтер кивнул и принялся рассказывать все, что знал. Его самого шестнадцать лет назад привлекли невероятно выгодные условия трудового контракта, предлагаемые корпорацией, набиравшей людей в новую колонию. И действительно, на освоенной планете заработать на собственный дом невозможно и за три жизни. А в новой колонии это не составило большого труда. Недавно женившемуся молодому мужчине до ужаса надоело тесниться в однокомнатной клетушке и жить на мизерное пособие по безработице. Посоветовавшись с женой, он завербовался шахтером на Тарсаль. Оплата оказалась такой, что молодая семья всего лишь за пять лет смогла выстроить себе двухэтажный дом. Еще через год появился давно ожидаемый ребенок.

Они были счастливы – полгода Барсет проводил на лунных шахтах, а полгода отдыхал рядом с теми, кого любил. Но теперь выяснилось, что все их благоденствие изначально являлось обманом. Вскоре, поняв, что больше он ничего не знает, шахтера отпустили, и он поспешил к приемной дочери, надеясь, что детская непосредственность малышки поможет отвлечься от черных мыслей.

– Итак, – повернулся к Релиру Ненашев, когда Барсет вышел, – кое-что становится понятным. По крайней мере, мотивы убийц нам известны. Они заметали следы.

– Хуже другое, – мрачно ответил дварх-полковник. – Прошел месяц, и они вполне могли успеть их замести.

– А могли и не успеть, – возразил комиссар. – Смотрите сами. Корпорация «Освоение и терраформирование» зарегистрирована на трирроунской планете Эрлан. Колония уничтожена полностью, и палачи после успешного завершения дела могли немного расслабиться. Или хотя бы оставить кое-какие следы. Похоже, нам придется отправляться на этот самый Эрлан.

– Вы правы, – согласился Релир, доставая из воздуха стакан с чем-то спиртным. – Только для начала я уничтожу луну с месторождениями тарсия, не хочу, чтобы еще у кого-нибудь появился соблазн подгрести его под себя.

– Пожалуй, правильно, – кивнул Ненашев. – Потом нужно получить всю возможную информацию по корпорации. Вопрос: как?

– Уже сделано, – раздался с потолка голос Асиарха. – Я прогулялся по основным инфосетям Трирроуна и кое-что накопал. Искать действительно придется только следы, две недели назад корпорация «Освоение и терраформирование» объявила себя банкротом и исчезла с рынка. Поскольку долгов у нее не было, это банкротство никого особо не заинтересовало.

– Все веселее и веселее, – пробормотал Релир. – Свяжись, будь добр, с Тиной. Нам нужны выходы на ее разведывательную сеть на Эрлане. Также передай информацию по этому делу на каждый дварх-крейсер и на каждую боевую станцию, пусть наши будут настороже, мало ли где промелькнут люди из корпорации или их корабли. В случае обнаружения их надо сразу отлавливать, времени терять нельзя.

– Ни в коем случае! – вмешался Ненашев. – Нельзя их ловить, этим мы только насторожим остальных, и они залягут на дно. Проследить, не более. А брать только тогда, когда будем знать все.

– Наверное, вы правы… – потер лоб дварх-полковник. – Профессионалу виднее.

– Внимание! – снова заговорил Асиарх. – Вас вызывает дварх-майор Тина Варинх, «Бешеные Кошки».

В воздухе загорелась рамка голосвязи, в которой появилось лицо красивой черноволосой молодой женщины. Она внимательно оглядела находящихся в рубке людей и приветливо кивнула каждому. Потом сказала:

– Рада видеть, братья! Мы только что получили от вас крайне тревожное сообщение. Прошу передать мне всю имеющуюся по этому делу информацию.

Релир на несколько секунд замер, передавая запрошенное по закрытому эмоканалу. Тина хмурилась, осмысливая полученные данные, и кивала каким-то своим мыслям.

– Что ж, я согласна с выводами штабс-капитана, – сказала она наконец. – Вам действительно следует отправиться на Эрлан и попытаться хоть что-нибудь найти. Мы тоже направляем туда скоростной фрегат, это специализированный для разведывательных целей корабль со всем необходимым оборудованием. Насколько я понимаю, расследование на данном этапе будете курировать вы, господин Ненашев?

– Приложу все усилия, чтобы оправдать доверие, – кивнул контрразведчик, в его глазах горел азарт, сейчас он находился в своей стихии.

– Фрегат поступает в ваше полное распоряжение, так же как и группа Вестена, которая прибудет на нем. Но они смогут оказаться у Эрлана не раньше, чем через неделю, а то и через десять дней. У нас сейчас небольшой кризис, все более-менее опытные группы в разгоне. Постарайтесь что-нибудь выяснить до их прибытия.

– Постараемся, – кивнул комиссар. – Но нам нужны выходы на местные резидентуры.

– Я передам их Асиарху. К сожалению, Эрлан никогда нас особо не интересовал, и сеть там небольшая. Но кое-что смогут и они. Прошу только учесть, что тамошние люди не знают, на кого работают и работают за деньги. Кроме самого резидента, естественно, он-то как раз аарн.

– Ясно, – прикусил губу Ненашев. – Значит, особого доверия к ним быть не может. Работающих за деньги довольно легко перекупить.

– Согласна, – вздохнула Тина. – Хорошо подумайте над собственными легендами, не хотелось бы провалить дело из-за недостаточной подготовки. Очень похоже, вся эта операция с тарсием дело рук наших загадочных оппонентов. Почерк слишком хорошо знакомый.

– Кого?

– СПД… – неохотно ответила молодая женщина, скривившись. – Уже лет сто пятьдесят эта непонятная организация стоит за любой мерзостью, творящейся в галактике. А мы никак не можем выйти на них, великолепно работают, сволочи, склоняю голову перед профессионалами. Только слабые следы находим, даже не смогли взять живым ни одного их агента, при возможности захвата они кончают с собой.

– Неприятно, – нахмурился контрразведчик, задумавшись. – Но раз уж мы знаем об их существовании, то следы, в конце концов, найдутся. Может именно из этого дела и потянется ниточка.

– Надеюсь, – тяжело вздохнула Тина. – Но даже если убийцы не связаны с СПД, наказать их все равно следует. Так страшно уничтожить целую колонию? Нет, безнаказанными их оставлять нельзя.

– Кто бы спорил, – буркнул комиссар, поежившись при воспоминании о Тарсале. – Никогда не видел, чтобы с детьми так обходились. Знаете, у нас на гражданской много зверств было, но это… Да если бы какой командир приказал сделать такое с детьми, его бы собственные бойцы в клочья порвали.

– Живущие ради собственной выгоды способны и не такое, – гадливо скривилась Тина.

– Полностью согласен!

– Сколько раз я пыталась понять, зачем им столько власти и денег, – снова вздохнула молодая женщина. – Но так ничего и не поняла. Хапают, рвут из глоток друг у друга, убивают, воруют, насилуют. И все ради чего? Иметь побольше? Так ведь в могилу с собой ничего захватить не смогут!

– А кто таких поймет? – пожал плечами контрразведчик. – Мне подобные личности всегда были глубоко антипатичны, и я старался не иметь с ними дела. Так ведь их не всегда разглядишь, они порой способны притвориться людьми чести.

– Пройдете Посвящение и поймете, что им от вас больше не скрыться. Язвы в душе не скрыть от человека, способного эти души видеть.

– Неплохая способность, – согласился Ненашев. – Хотя, как и во многом другом, здесь есть свои плюсы и свои минусы.

– Есть, конечно, – кивнула Тина. – Но плюсов все-таки больше. Мне так кажется.

– Может быть, пока сам не испытал – не берусь судить. Давайте вернемся к тому, что нам нужно сделать в первую очередь.

– Давайте, – улыбнулась дварх-майор. – Я думаю, для начала…

* * *

Город выглядел непривычно. Огромные серые башни небоскребов тянулись вверх на сотни этажей. Они были довольно замызганы, но это мало кого интересовало – внизу, на кишащих людьми улицах Эрландара, никто не смотрел вверх. Жители города заботились только о том, чтобы добыть себе хлеб насущный, и мало кто думал о чем-нибудь еще. Зазывалы старались затащить покупателей в припортовые лавки, где все стоило в несколько раз дороже, чем в центре города. Но до центра добирался мало кто из членов экипажей транзитных кораблей, жаждущих побыстрее спустить честно или нечестно заработанную монету.

Почти каждый дом вокруг скрывал в себе бордель, где к услугам клиентов были готовые на все мужчины и женщины, юноши и девушки, мальчики и девочки. А любитель экзотики без каких-либо проблем мог удовлетворить самые извращенные желания. Какими бы эти желания ни оказались. Были бы деньги, больше ничего владельцев борделей не интересовало.

Вся планета кормилась с огромного торгового космопорта, и этому не стоило удивляться – добрая половина торговли Трирроуна шла именно через него. А если кому-то требовались наемники или даже убийцы, то и их нетрудно было найти в этом межзвездном Вавилоне. Оружие, наркотики и вообще все, чего душа пожелает, продавалось здесь совершенно свободно.

Неприметные юркие личности предлагали желающим партии молодых и здоровых рабов. Официально рабство, конечно, находилось под запретом, но кто здесь обращал внимание на закон? Такие дураки в Эрландаре не выживали. Местные полицейские очень быстро усваивали правила улиц. Тех, кто не усваивал, вскоре находили мертвыми в подворотнях, или они просто исчезали без следа, скорее всего, не любящие упускать даже малейшей выгоды короли улиц продавали их в рабство за пределы планеты.

Люди на одной из основных припортовых улиц, проспекте генерала Тармиля, занимались своими делами, кричали, торговались, ругались друг с другом на полусотне языков и диалектов обитаемой галактики. Но многие украдкой посматривали на шедших посреди расступающейся перед ними толпы трех очень красивых девушек в парадной черно-серебристой форме ордена Аарн.

Многие из богатых мафиози не отказались бы иметь таких красавиц в своем гареме. Но поднять руку на людей ордена? Пусть помилуют Благие безумца, способного на такую глупость. Каждый хорошо помнил, что совсем недавно сотворили Аарн с Моованом за смерть всего лишь одной своей девчонки. Так что, ну их под хвост к Проклятому, лучше обойти орденских сволочей десятой дорогой и поискать другую возможность урвать еще несколько кредитов.

Даша шла между Арой и Лири, с любопытством глядя на незнакомый город. Красоты в нем было немного, но ярок он оказался настолько, что глаза болели. Такой толпы девушке тоже не доводилось видеть еще никогда, все вокруг что-то продавали, вопили так, что закладывало уши, и ей было несколько не по себе.

Оглянувшись на хихикающих подруг, Даша сама улыбнулась. Слава Господу, они использовали новый тип психощита. Ей как-то довелось повидать на крейсере нескольких человек, которые пользовались старым, и Даша вздрогнула при воспоминании об их мертвых лицах и тусклых глазах. Да, она знала, что это всего лишь психощит, защищающий от чужих эмоций, но смотреть на обычно живых и открытых людей, выглядевших полутрупами, было очень неприятно. Хотя понять их можно, не хотела бы она ощущать чувства всех этих вот, жаждущих выхватить еще кусок из глотки ближнего и дальнего.

Представив, что сама выглядит полумертвой, девушка поежилась. Нет, хорошо, что придумали новые щиты, позволяющие выглядеть самой собой. К тому же, до Посвящения щит не нужен, да и неизвестно, когда оно будет – Посвящение мог провести только сам Командор.

Крейсер, похоже, завис на орбите Эрлана надолго, уже неделю дожидаясь прибытия фрегата «Бешеных Кошек». Штабс-капитан Ненашев вместе с комиссаром и Николаем занимались чем-то таинственным, не говоря никому, чем именно. Как девушка ни пыталась выяснить, что они делают, все трое только загадочно улыбались и молчали.

В конце концов, Даша махнула на мужчин рукой и занялась своими делами. Тогда-то они с Арой и решили побывать в городе, посмотреть самую большую и знаменитую ярмарку обитаемой галактики. Релир не протестовал, только недовольно скривился и приказал обязательно взять с собой голары для связи. Да с полсотни легионеров были наготове на случай необходимости. Впрочем, сомнительно, чтобы у кого-то из здешних хватило глупости тронуть аарн – эрланцы отличались крайней практичностью, ни один из них не захочет навлечь на свою голову месть ордена. К тому же новые голары были созданы по совсем иной технологии, вживлялись прямо в мозг, так что теперь повторение случившегося с Ланой Дармиго стало невозможно в принципе. Никакое изолирующее поле не удержит сигнал этого типа голаров. Поэтому за девушек не очень беспокоились, но заставили каждую выслушать целую лекцию о том, как следует вести себя в мирах пашу. В самый последний момент к подругам присоединилась Лири, которой, как одному из навигаторов, во время стоянки делать было совершенно нечего.

Девушка во все глаза смотрела на разноцветные витрины магазинов, с трудов сдерживаясь, чтобы не раскрыть рот от изумления. Чего здесь только не было… А когда подруги подошли к огромной витрине магазина женской одежды, принадлежащего одной из самых известных модельных фирм, Даша просто застыла на месте. Многие туалеты выглядели откровенно неприлично на ее взгляд, но своеобразная прелесть в них все же была. Больше всего ее потрясло изумительной красоты белоснежное бальное платье. Настолько воздушное, что казалось невесомым.

Представив себя в этом платье, девушка сглотнула возникший в горле комок. А потом перед глазами встала картина бала, на котором они с Арой танцуют в подобных платьях, одновременно лаская друг друга. Даша едва не застонала от безумной фантазии и отчаянно помотала головой, пытаясь избавиться от наваждения. Прочитавшие ее мысли подруги переглянулись и дружно кивнули. Такие фантазии должны быть реализованы!

– Идем – решительно сказала Лири и направилась ко входу.

Даша слегка удивилась, но пошла за ней. Она, в общем-то, не собиралась ничего покупать. Да, ей дали с собой в город какую-то небольшую карточку, сказав, что это деньги. Но что это за деньги, сколько их и как вообще можно оплачивать этой маленькой карточкой что-нибудь, землянка так и не поняла. Навстречу вошедшим устремилась одетая в фирменный костюмчик магазина симпатичная белокурая девушка с голубыми глазами. Издали она походила на красивую куклу.

Увидев перед собой трех аарн, продавщица споткнулась от неожиданности, но быстро взяла себя в руки – в конце концов, все они молодые женщины и не могут не любить красивой одежды. Да и денег у людей ордена куры не клюют, это знал каждый. Их ведь что-то в магазине заинтересовало, не зашли бы они сюда в ином случае.

Даша никогда до сих пор не видела женщин, одетых в мини-юбки, потому с откровенным интересом уставилась на стройные ножки продавщицы. Поймав себя на этом нездоровом интересе, девушка отчаянно покраснела и едва не выругалась от досады – снова проклятые желания не дают ей жизни. Потом обернулась и погрозила кулаком захихикавшим подругам, сразу все понявшим.

Дарли перехватила взгляд симпатичной аарн и покраснела не менее отчаянно, сразу поняв, что ту заинтересовало. Многие богатые клиентки хотели видеть юную красавицу в своей постели, и девушка чаще всего не решалась отказывать, зная, что управляющий не простит ей этого. А найти новую работу после увольнения очень трудно, если вообще возможно. Да и нравилось это ей, не со всеми, конечно, но если женщина симпатична, то почему бы и нет?

Продавщица искоса посмотрела на все еще красную, как вареный рак, аарн, и вежливо улыбнулась потенциальной покупательнице. А может, и партнерше в постели. С ней интересно будет попробовать, редкостно хороша собой. Посмотрев на хихикающих за спиной шатенки молодых женщин, Дарли каким-то шестым чувством поняла, что они не просто подруги, а нечто значительно большее. И даже позавидовала слегка. Хотелось бы ей иметь не случайных партнерш по постели, с которыми ничего не связывает, а близких подруг, которые любили бы ее и которых любила бы она. Увы, в Эрландаре людей интересовали только деньги. Жаль, но такова жизнь.

В этом городе найти настоящую дружбу было почти невозможно, уже год девушка жила в столице, но все никак не могла привыкнуть к здешним порядкам. Дома, в далеком провинциальном Сартине, было как-то душевнее, что ли. Однако блеск огромного города привлекал молодежь, и Дарли по приезду отважно бросилась в омут столичной жизни. Как она когда-то рвалась из дому, а сейчас, если честно, жалела об этом. Но возвращаться к родителям, поджав хвост, стыдно, да и работы дома не найти, потому девушка пыталась приспособиться. Папе с мамой еще двух младших братьев подымать, не хватало только снова им на шею садиться.

К тому же очень повезло с работой, в фирменные магазины «Дальмит и сыновья» без протекции брали немногих. Кроме того, Дарли выделили маленькую комнатку в доме при магазине, что было совсем уж чудом. Наверное, свою роль сыграло то, что она очень понравилась дочери управляющего. К сожалению, эта худая, кривоногая лошадь, которая, к тому же, была нагла и жестока, не нравилась самой Дарли. Но мнения провинциалки никто не спрашивал, наглая столичная девица без лишних слов изнасиловала ее, пригласив к себе.

Девушка пришла в ужас, даже попыталась заявить в полицию, но полицейские только посмеялись над ней и предложили переспать со всем участком, причем, самым изращенным образом. Она в слезах убежала. А дочь управляющего никак не успокаивалась, все таскала и таскала Дарли к себе, вытворяя такое, что и не расскажешь никому, стыдно.

Месяц шел за месяцем, и Дарли в конце концов привыкла. Потом так случилось, что ее пригласила на свидание одна из богатых клиенток, а отказать она не решилась, управляющий так смотрел на нее, что она вся тряслась. Самое странное, и Дарли долго еще удивлялась этому, что с той клиенткой ей понравилось, молодая женщина была красива и ласкова, в отличие от уродливой и жестокой дочери управляющего. Не издевалась, по крайней мере.

Вспомнив, что через три дня ее снова ждут в доме худосочной садистки, девушка тяжело вздохнула – опять станет бить и издеваться. А никуда не денешься… Ладно, не впервые! Перетерпит. Хоть бы только мужиков своих не приводила, тогда совсем уж гадко будет. После всего случившегося Дарли перестали интересовать мужчины, да что там, мужчины стали ей просто отвратительны. Девушка понимала, что это неестественно, ненормально, неправильно, но ничего не могла с собой поделать. Она снова бросила смущенный взгляд на клиентку и незаметно вздохнула. Как все-таки красива эта аарн. Как привлекательна…

– Мы рады приветствовать уважаемых гостий в нашем магазине! – слегка присела Дарли, лукаво и чуть искоса поглядывая на Дашу. – Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Да, – решительно сказала Ара, выходя вперед. – Нам нужны лучшие бальные платья из имеющихся в ассортименте.

– Но они очень дороги… – с трудом скрыла возбуждение девушка – если удастся продать хоть один из этих кошмарно дорогих туалетов, управляющий выплатит ей огромную премию.

– Какая разница! – отмахнулась аарн. – Главное, чтобы нам подошли. Цена значения не имеет. Нашей подруге, например, понравилось вон то, белое.

«Ой, мама!» – едва не вскрикнула Дарли, то платье стоило двести тысяч кредитов, и продать его в порту никто не надеялся, его уже года два передавали из филиала в филиал, как чисто выставочный экземпляр. Она повела смущающуся Дашу в примерочную и принесла платье под конвоем мгновенно прибежавшего управляющего, принявшегося увиваться вокруг богатых клиенток. Впрочем, те не обращали на него ни малейшего внимания. Когда переодевшаяся аарн показалась из-за ширмы, Дарли замерла в восторге – так прелестна была эта шатенка в белоснежном платье. Да она и сама восхищенно и недоверчиво рассматривала себя в зеркале. Дарли тяжело вздохнула, такого платья у нее уж точно никогда не будет.

Она приносила троим подругам платье за платьем, и аарн страшно увлеклись примеркой. Какие у них всех потрясающие фигуры! В конце концов, три подруги выбрали себе туалеты, и каждая взяла именно белый. Особенно шокирующе смотрелась в белоснежном коротком платье чернокожая лавиэнка, одна грудь которой была вызывающе обнажена и украшена золотой спиралью с несколькими черными дармиалгами, прикрывавшими сосок, вторая полностью закрыта. Налюбовавшись на себя, аарн снова переоделись в форму и совершенно спокойно, не торгуясь, уплатили по счету больше полумиллиона одной из своих знаменитых карточек с неограниченным кредитом. После чего попросили отослать покупки им на крейсер.

Управляющий пребывал в щенячьем восторге и одобрительно похлопывал продавщицу по плечу – не часто за один день удавалось заработать больше, чем за иной месяц. Шатенка снова покосилась на Дарли, и девушка всей кожей ощутила исходящее от нее желание. Потом аарн тяжело вздохнула и резко мотнула головой, избавляясь от наваждения. Испугавшись, что она сейчас просто уйдет, Дарли решилась и подошла ближе.

– Если госпожа желает встретиться со мной, – несмело пробормотала она, – то я этим вечером свободна…

И снова залилась краской до самых бровей. То же самое сделала и аарн. Ее подруги вовсю хихикали и подталкивали шатенку к Дарли, как бы говоря, что давай, мол, не теряйся.

– Э-э-э… – протянула Даша. – Я в вашем городе впервые и ничего здесь не знаю…

– Недалеко есть очень хороший ресторан, – подсказала Дарли. – «Золотой Круг».

– Хорошо, – кивнула аарн. – Я буду там в десять вечера. Вы очень красивы…

– Вы тоже, – смущенно улыбнулась девушка и с хитринкой посмотрела на нее.

– А если мы придем втроем?

Обслужить сразу трех? Ой, мама! Такого с Дарли еще не случалось. Справится ли? Но все три аарн выглядели настолько привлекательно, что девушка сомневалась не больше секунды.

– Буду очень рада видеть вас всех… – почти неслышно прошептала она, в который раз покраснев.

Дарли провожала взглядом уходящих аарн и восторженно предвкушала предстоящее этой ночью. Как это, наверное, будет здорово… А потом вообще начались чудеса. Управляющий выписал ей премию и отпустил до послезавтра, строго-настрого приказав посетить лучшую парикмахерскую и не позорить фирму. Да Дарли и сама была намерена приложить максимум усилий, чтобы выглядеть как можно лучше.

– Ну, и зачем вам это понадобилось? – раздраженно спросила все еще красная Даша, выйдя из магазина. – Делать нечего, что ли?

– Стыд твой глупый стараемся победить, – ухмыльнулась Лири. – Свернула бы ты его в трубочку, да засунула куда подальше.

– А если я тебе его засуну?! – агрессивно рявнула девушка. – И знаешь куда?

– Пожалуйста-пожалуйста, – повертела бедрами чернокожая аарн. – Я в полном твоем распоряжении! Со всеми своими местами.

– Тьфу на вас обеих! – все-таки сплюнула девушка, чего не делала обычно никогда.

– Да что ты, в самом деле, Даша? – с недоумением спросила Ара.

– Что-что… Что мне теперь делать?

– Как что? – удивилась Лири. – Ты назначила девушке встречу, она придет. Обязательно придет. Я понимаю, если бы ты ее не хотела, так ведь так хотела, что меня всю скручивало.

– Хотела… – проворчала Даша. – Я сейчас всех вокруг хочу, ты же знаешь мою проблему. Зачем было еще и подталкивать? Теперь действительно не прийти неудобно…

– Она, кстати, тебя тоже очень хочет, – внимательно посмотрела на подругу Ара. – Если бы в ее желании превалировала корысть, то мы не стали бы провоцировать тебя, корыстные нам не нужны. Но она хотела тебя совершенно искренне, даже не думая получить какую-то выгоду. Так что плохого в том, чтобы подарить друг другу немного радости?

– Оставьте вы меня в покое! – огрызнулась девушка. – Ну, не могу я сразу принять ваши обычаи, меня по-другому воспитывали, понимаешь? Привыкну со временем, но пока мне трудно! Если бы еще не это выматывающее душу желание… Господи, да помилуй же ты меня, избавь от этого кошмара!

– Извини, Даш, – смутилась Лири. – Мы, кажется, действительно переборщили… Может, вернуться и сказать продавщице, чтобы не ждала?

– Не надо, – поморщилась девушка. – Она-то в чем виновата? Обидится ведь… А я не хочу ее обижать, она мне ничего плохого не сделала.

За разговором подруги не заметили, что свернули в какой-то переулок, и вскоре оказались далеко от центральных проспектов. Обычно чужаки сюда заходить не рисковали. Вокруг были припортовые трущобы, набитые людьми, которым не повезло в жизни. Но подруги не обращали внимания на окружающее, продолжая обсуждать Дашины проблемы.

За прошедшие семь дней девушка пустилась во все тяжкие, не решившись только отдаться мужчине. Это казалось ей совершенно невозможным. И хотя Релла постоянно советовала перестать маяться дурью, Даша никак не могла заставить себя. Да и хватало ей пока, слава Господу, отношений с подругами.

– О, какие милашки! – прервал их грубый голос. – А ходите к Микеле, Микеле вас приласкает!

Девушки удивленно оглянулись, только сейчас поняв, куда занесла их нелегкая. Впереди стоял здоровенный и очень пьяный мужик. Он пошатывался, то и дело прикладываясь к бутылке с чем-то мутным.

– Ты ослеп, дурак? – с недоумением спросила Ара. – Не видишь, что мы аарн? Неприятностей на свою задницу хочешь? Так смотри, за нами не заржавеет.

– Гони-гони, детка! – заржал пьяный. – Чего б это орденцы на нашей свалке делали? Ходи сюда лучше, так засажу, шо до смерти не забудешь.

– А не пожалеешь? – прищурилась девушка и двинулась к мужчине каким-то стелящимся, кошачьим шагом.

Даша испуганно вскрикнула, но улыбающаяся Лири шепнула ей на ухо: «Не бойся! Ара полсотни таких на фарш разделает и даже не запыхается». Действительно, пьяный попытался ухватить черноволосую девушку, но та легко ускользнула от его неуклюжих движений. Случившееся дальше Даша просто не поняла. Пьяный замахнулся и его кулак почти дотронулся до лица Ары, но она сдвинулась на какой-то сантиметр, махнула рукой, и огромный мужчина с выражением недоумения на небритой физиономии рухнул на землю. Пару раз дернулся и затих.

– Скотина пьяная! – презрительно бросила вернувшаяся к подругам Ара, брезгливо вытирая руку платком. – Пускай проспится, пара синяков ему только на пользу пойдет.

Даша с искренним восхищением посмотрела на нее. Хрупкая на вид девушка легко завалила такого верзилу? Ох, как жаль, что она сама в свое время не обладала подобными талантами, тогда бы не она от Ильи, а Илья от нее прятался. Впрочем, Ара ведь боевой офицер, ее обучали драться.

– Госпожа! – привлек внимание Даши чей-то дрожащий голос. – Умоляю вас, простите нас за то, что мы не досмотрели за этим дурнем. Мы его сами на куски порежем, только, прошу вас, не надо вызывать ваших легионеров…

Возле безмятежно храпящего Микеле стоял какой-то лысый человек с перепуганным донельзя лицом и все время кланялся. Похоже, это был местный старейшина. Метрах в ста собралась небольшая толпа людей. Они с ужасом смотрели то на трех аарн, то на валяющегося пьяницу – каждый хорошо знал каким страшным может оказаться возмездие ордена. Женщины тихо всхлипывали, умоляюще глядя на подруг.

– Не беспокойтесь, – отмахнулась Ара. – Я сама лор-лейтенант, и день, когда я не смогу справиться с одним пьяницей, станет для меня последним днем, как для офицера. Вы ни в чем не виноваты. Да и этот ваш Микеле просто идиот. Не стоит его резать, уму бы немного поучить, чтобы знал на кого прыгает. Так, скорее всего, уже поздно, не научишь.

– Увы, вы правы, госпожа… – сокрушенно покачал головой лысый. – Он уже столько раз нарывался, но как напьется, все забывает. Дурачок он местный… Но этого ему не простят, мы едва с ума от ужаса не посходили, когда поняли, к кому он полез… Вы что-то ищете, госпожа? Может, мы можем вам чем-нибудь помочь?

– Спасибо, – улыбнулась Ара. – Мы совершенно случайно сюда забрели. Подскажите, если не трудно, как к космопорту пройти?

– Да вот парнишка вас проводит, – засуетился старейшина, жаждая побыстрее выдворить людей всемогущего ордена из своих владений.

Даша не слушала разговор, ее внимание почему-то привлекла очень бедно одетая девушка лет шестнадцати-семнадцати на вид, лицо которой покрывали синяки и ссадины, видимо, совсем недавно кто-то сильно избил бедняжку. Она безучастно смотрела в землю, казалось, ей все вокруг глубоко безразлично. Но Даша понимала, что девушке очень горько, что она с трудом сдерживает слезы. Почему она привлекла внимание? Чем таким отличается от остальных? Даша потянулась внутрь себя, к своей сущности Целителя Душ, и едва не вскрикнула. Перед ней тоже стоял Целитель Душ! Тоже прошедший самостоятельную инициацию!

– Лири! – требовательно обратилась она к подруге, и та по тону поняла, что сейчас к ней обращается не Даша, а Целитель Душ. – Срочно просканируй вон ту девушку в серой юбке. Кто она?

Лавиэнка с недоумением кивнула и вслушалась в указанную замарашку. Потом пожала плечами.

– Начинающая проститутка, – ответила она. – И, похоже, нимфоманка. Постоянно хочет.

– Нимфоманка, говоришь? – язвительно переспросила Даша. – А кто еще, кроме нимфоманок, испытывает постоянное желание? Не припомнишь, часом?

– Ты хочешь сказать, что она?.. – расширились глаза Лири. – О, Благие…

– Именно так. Целительница Душ, каким-то образом самостоятельно прошедшая начальную инициацию. И что мне теперь делать?

– Немедленно свяжись с Реллой! – посоветовала лавиэнка.

Наверное, это действительно самый лучший выход. Даша мысленно отдала приказ голару, и перед ее внутренним зрением возникла полусонная, трущая кулаками глаза Релла. Похоже, вызов поднял ее с постели.

– Что-нибудь случилось? – с недоумением спросила она.

– Не знаю, – вздохнула Даша. – Но я нашла самостоятельно инициировавшегося Целителя Душ. Девушка, лет семнадцати. Судя по моим ощущениям, инициация произошла не меньше полугода назад.

От такого заявления Релла даже проснулась.

– Так хватай ее в охапку и тащи сюда! – приказала она. – Как бедняжка еще с ума не сошла?!

– Вопрос в том, согласится ли она. Да и профессия ее меня настораживает…

– Проститутка, небось?

– Да.

– Некоторые Целительницы Душ вне ордена становятся проститутками, им кажется, что так будет легче. Увы, дурочки ошибаются, их клиентам нужна не помощь, а удовлетворение похоти. Хотя кое-кому они все-таки помогают, но совершенно неосознанно. Бедные девочки не понимают, кто они и что происходит, искренне считают себя крайне испорченными, постоянно страдают от угрызений совести, но ничего не могут с собой поделать. Кончается их искалеченная жизнь очень быстро и очень грустно. После самостоятельной инициации Целительницы Душ в мирах пашу живут не больше двух-трех лет. Далее следует сумасшествие или самоубийство. Кое-кто пытается сдерживать свое желание, кое-кто даже уходит в монастырь, но такие сходят с ума еще быстрее. Со мной, например, вообще странно вышло…

– Почему странно? – удивилась Даша.

– Обычно первичная инициация происходит до двадцати лет, – грустно улыбнулась Релла. – Но у меня это произошло далеко за тридцать. Представь себе добропорядочную жену благополучного бюргера и мать двоих детей, которая одним далеко не прекрасным утром просыпается нимфоманкой. Сперва я боролась с собой, ходила в церковь, к врачам, даже на посещение мага-целителя денег наскребла. Чего только не делала, каких только лекарств не принимала, но справиться со своим всепожирающим желанием так и не смогла. И пустилась во все тяжкие… В конце концов, муж не выдержал такого издевательства над ним и выгнал меня из дому. Вполне заслуженно, кстати. С того дня я жила на свалке, отдавалась любому бродяге. А если не было партнеров, почти беспрерывно терзала себя всякими искусственными приспособлениями.

– Как же ты попала в орден?

– И до того я чувствовала, когда кому-нибудь становилось плохо, и пыталась помочь такому человеку. Но чаще всего мою помощь отказывались принимать и гнали меня прочь. Однажды я ощутила, что кто-то на грани гибели, что его душа скрутилась в комок и кричит от боли. Ты сама еще не раз услышишь этот раздирающий тебя крик умирающей души, услышав его, ни одна Целительница Душ не сможет остаться равнодушной. Я тоже забыла обо всем и рванулась на помощь. Спросишь: что случилось? На трех аарн напали, и один из них случайно убил кого-то из нападавших, после чего впал в психошок.

Релла негромко рассмеялась.

– А теперь представь себе изумление его товарищей, – продолжила она, – когда из-за кучи мусора вылетела грязная, оборванная бродяжка и кинулась к пострадавшему. Положила руки ему на лоб, и бьющийся в судорогах человек мгновенно расслабился. Поняв, что перед ними Целитель Душ, аарн бросились помогать. А потом мне, понятно, предложили стать одной из них. Так я и попала в орден. Благие, как давно это было…

Она мечтательно улыбнулась.

– Давно? – переспросила Даша. – А сколько же тебе сейчас лет, если ты инициировалась уже за тридцать?

– Через месяц стукнет сто шестьдесят, – ласково улыбнулась Релла изумленной девушке.

– Сто шестьдесят?! – пошатнулась от такого известия Даша, пораженно смотря на очень красивую, выглядящую не старше тридцати женщину.

– Аарн живут около трехсот лет, до самой смерти оставаясь молодыми и полными сил. У меня еще полжизни впереди!

Девушка помотала головой, отходя от изумления. До трехсот лет? И не знают, что такое старость? Как это возможно?! Впрочем, пора уже перестать удивляться, орден, похоже, переполнен тем, что в любом другом месте считается совершенно невозможным.

– Так что же это, – задумчиво протянула она, несколько успокоившись, – нимфонания обязательно связана с нашим даром? По-другому не бывает?

– Почему же, встречаются редкие счастливицы, у которых это не так. Это действительно великое счастье, хотя у них есть свои проблемы и вне ордена они тоже порой сходят с ума, хоть и по иным причинам. Так уж получается, что почти каждая Целительница Душ – нимфоманка, но далеко не каждая нимфоманка – Целительница Душ.

– А есть мужчины с даром Целителя Душ? – спросила Даша.

– Очень мало, – покачала головой Релла. – В ордене их не больше сотни. У них тоже обостренное сексуальное желание, но женщины при этом шарахаются от них, как от зачумленных. Не понимают даже почему, но все равно шарахаются. Мужчины с нашим даром сходят с ума от абсолютного и совершенно беспросветного одиночества. Если, конечно, не становятся аарн.

– Но почему все обязательно должно быть настолько мучительно? – закусила губу Даша. – Почему? Почему Господь к нам столь немилосерден?

– Не знаю, девочка… Спроси у него самого, да только он навряд ли тебе ответит. Ладно, потом поговорим еще. Сейчас ты должна уговорить эту несчастную пойти с тобой. Иначе она очень скоро погибнет…

– Но как мне ее уговорить? – растерянно спросила Даша.

– Просто расскажи ей правду о ней самой. Она поймет зарождающимся чутьем Целителя Душ, что ты не лжешь.

Даша кивнула и отключилась. Потом кивком позвала за собой Лири и решительно направилась к девушке. Та, поняв, что на нее обратили внимание люди ордена, испуганно втянула голову в плечи и принялась нерешительно оглядываться, ища пути к бегству.

– Не бойтесь, – ласково сказала ей Даша. – Мы ничего плохого вам не сделаем. Вы знаете, кто вы такая?

– Я? – дрожащим голоском переспросила девушка, на ее ресницах дрожали готовые сорваться слезинки. – Никто. Блядь. Вы у них вон спросите, они вам все расскажут о том, кто я такая…

– Какое мне дело до того, что думают они? – улыбнулась Даша. – Вы такая же, как я сама, наверное, вас так же, как и меня, пугает происходящее с вами в последнее время.

– Откуда вы знаете? – из глаз бедняжки закапали слезы.

– Со мной происходит то же самое. Безумные, сводящие с ума, не прекращающиеся ни на минуту сексуальные желания и стремление бежать на помощь любому, кому сейчас плохо. Так ведь?

Девушка нерешительно кивнула, смотря на подошедшую к ней аарн едва ли не с ужасом.

– В ордене таких, как мы с вами, называют Целителями Душ, – грустно улыбнулась ей Даша. – Это тяжелый и страшный путь. Но приносящий удовлетворение, так как мы помогаем людям, которым больно и плохо. Но это у нас, а здесь вы сгорите напрочь через несколько лет. Или сойдете с ума. Никому здесь ваш дар не нужен, все вокруг, наверное, считают вас обычной шлюхой.

– Как они меня только не обзывают… – сгорбилась девушка. – Сегодня так избили, что я думала уже все, конец пришел. Но я не могу справиться с этим проклятым Благими желанием! Оно сильнее меня.

– И меня, – тяжело вздохнула Даша. – Здесь вас будут только презирать, они не способны понять, что мы такое. Зато у нас вы будете пользоваться всеобщим уважением и любовью, никто и никогда вас не оскорбит. Я зову вас с нами. Ведь вам, судя по всему, идти особо некуда.

– Да… – едва прошелестела та. – Некуда. Мне сказали, чтобы я убиралась из квартала. Но зачем я вам?

– Наш талант очень редок, девочка. И очень многие нуждаются в нашей помощи. Когда мы находим нового Целителя Душ, это праздник для всего ордена.

– И меня больше не будут обзывать блядью и бить? – во вгляде трирроунки горела такая отчаянная надежда, что Даша вздрогнула.

– Никто и никогда, – она ступила вперед и обняла снова заплакавшую девушку.

– Но у меня младший брат… – почти неслышно прошептала та. – Ему двенадцать только… Я не могу его бросить.

– Ну это не проблема! – рассмеялась стоявшая неподалеку Лири. – Было на крейсере два малолетних оболтуса, станет три. Зовите его.

Девушка обернулась и помахала кому-то. Ничего не понимающие обитатели трущоб хлопали глазами, глядя, как выглядящая аристократкой аарн обнимает, как родную, полусумасшедшую безотказную шлюху, которую презирали в квартале все. Еще бы, она не отказывала в ласке даже дураку Микеле! Она соглашалась на все, чего от нее хотели. Даже на то, что не каждая проститутка сделает, разве что самая прожженная. Разве честная девушка станет так себя вести? Да никогда!

От толпы отделился настороженный черноволосый мальчик и мрачно посмотрел на сестру, из-за шлюховатости которой ему часто доставалось на орехи от соседских мальчишек.

– Привет! – подошла к нему Ара и быстро считала память ребенка, найдя его самое сокровенное желание. – Хочешь на настоящем боевом истребителе полетать?

А кто бы не захотел?! Мальчик осторожно кивнул, все еще боясь подвоха, боясь, что над ним смеются. Но аарн не смеялась, она вызвала кого-то, и на вспыхнувшей неподалеку рамке голосвязи возникло так и брызжущее улыбкой конопатое мальчишеское лицо.

– Здоров, Сандер! – сказала Ара. – Мы тут тебе товарища нового везем. Покатаешь его на истребителе?

– А кто мне истребитель-то доверит?! – полезли на лоб глаза рыжего мальчишки. – Да Релир себе скорее всю гриву по волоску выщипает, чем меня к истребителям подпустит!

– Разрешит. Если его Целитель Душ попросит, разрешит.

– Тогда я всегда пожалуйста! – просиял Сандер и не надеявшийся на столь редкую удачу. – Привет! Тебя как зовут?

– Рамеком… – едва слышно ответил ошеломленный бурным натиском уличный мальчишка.

– А я – Сандер! Давай к нам, я тебе столько интересного покажу!

Экран голосвязи погас, зато прямо на стене дома завертелась не виданная никем в трущобах черная воронка прямого гиперперехода. Из нее выскочил уже знакомый рыжий мальчишка, продолжая ухмыляться во весь рот. Он схватил онемевшего Рамека за руку и утянул за собой в портал. Вскоре ушли остальные аарн, уведя гулящую девицу. Долго еще в квартале обсуждали произошедшие на их глазах чудеса, удивляясь, зачем это Аарн понадобилась безотказная шлюха. Но многие в глубине души желали девушке удачи – несмотря на всю свою шлюховатость, она отличалась редкостной добротой. Только сутенер, которому ушедшая задолжала какие-то небольшие деньги, все ругался и никак не мог успокоиться, призывая на голову ордена всяческие беды.

* * *

– Никита! – привлек внимание контрразведчика голос Асиарха. – Есть любопытная информация, которую стоит проверить.

– Слушаю.

– Примерно за месяц до нападения на колонию корпорация начала набор наемников. Через множество подставных лиц, конечно, но я смог нащупать след.

– Значит, – скривился Ненашев, – все было проделано руками ничего не знающих наемников? В таком случае, нам совсем не за что ухватиться…

– Подожди, ты не дослушал! – возмутился дварх. – Это далеко не все! Сбор командиров отрядов проводился в самом шикарном из портовых ресторанов, «Золотом Круге». Здесь господа наемники прокололись, залы этого ресторана находятся под постоянным наблюдением местной службы госбезопасности, и видеозаписи обо всем происходящем там ложатся в их архив. Впрочем, безопасники никогда не вмешиваются в дела Корпуса Наемников. Сам понимаешь, что для меня не составило большого труда взломать слабосильные сервера гэбэшников.

– Так-так-так… – сразу насторожился штабс-капитан, он, правда, не понял, что такое сервера, но не обратил на это особого внимания.

– Так вот, – самодовольно продолжил Асиарх, – все мероприятие курировал некий отставной полковник Тарис Релонго Вермаль. Что самое интересное, этот человек появлялся на горизонте только тогда, когда солдаты требовались нашей драгоценной корпорации. К сожалению, как конкретно полковник связан с ней, мне выяснить не удалось. При каждом своем появлении он набирал людей как будто для совершенно разных нанимателей. Но!

– Что «но»? – подошел поближе заинтересовавшийся разговором комиссар.

– Все финансовые операции на Эрлане проводятся через компьютерную сеть, а защитить ее от такого, как я, совершенно невозможно. Оплата наемникам шла через добрую сотню посредников и каждый раз разных, но точка ухода средств всегда одна. Это фирма «Новый Век», являющаяся дочерней компанией корпорации «Освоение и терраформирование»! Хотя юридически доказать их связь невозможно. Впрочем, нас интересуют факты, а не крючкотворство. А факты говорят о том, что финансовые вливания шли в обе компании из одного источника. Думаю, других доказательств не требуется.

– Так! – откинулся на спинку кресла Ненашев. – Это уже интересно. Хотя, что это нам дает?

– А то, что полковник Вермаль снова набирает людей и этим вечером ждает командиров зарегистрированных в регистре Корпуса Наемников отрядов в ресторане «Золотой Круг» для предварительных переговоров!

– Великолепно! – вскочил на ноги контрразведчик. – Асиарх, ты умница!

– Я знаю, – скромно ответил дварх.

– Насколько я понимаю, любому аарн достаточно побыть возле этого полковника несколько минут, чтобы считать его память? – спросил комиссар.

– Да, но подойти к нему совсем непросто. В этот вечер в ресторан будут допускать только приглашенных и охранять так, как мало кого. Да, мы вполне могли бы внаглую вломиться. Но светиться нам сейчас не с руки.

– Есть идея, – сказал подошедший Релир. – Асиарх, ты можешь зарегистрировать в нужных сетях прибытие наемного отряда, ищущего найма?

– Могу, конечно, – ответил дварх.

– Вы уже поняли, что я предлагаю? – повернулся к Ненашеву дварх-полковник.

– Да, – кивнул тот. – И полагаю, это выход. Хотелось бы только, чтобы полковник действительно оказался связан с интересующими нас людьми, но это уже от нас не зависит. По крайней мере, мы сдвинулись с мертвой точки. Однако легенду нужно проработать очень тщательно, нельзя недооценивать противника, дураков среди этих людей нет.

– Полностью согласен, – потер подбородок комиссар. – Записи в этих ваших компах одно, но они ведь могут и опросить людей, которые по легенде должны быть знакомы с нами. Наемный отряд обычно хорошо известен в определенных кругах, с новичками никто связываться не станет. Значит, нам придется подменить собой существующий отряд, другого выхода я не вижу.

– А ведь ты прав, Ник… – протянул контрразведчик, после чего негромко матюкнулся сквозь зубы. – И что будем делать?

– Да, об этом я не подумал, – вздохнул Релир и налил себе коньяку из стоящей на столе бутылки. – С новичками действительно никто связываться не станет. Хотя, стоп!

Он выпил и сказал:

– Примерно десять дней назад легион «Ангелы Тьмы» уничтожил пиратскую базу за пределами галактики, живым оттуда не ушел никто. Среди пиратов были и несколько отрядов наемников с особо грязной репутацией. В Трирроуне они никогда не работали, но о них здесь знают.

– А если попадется человек, лично знавший кого-нибудь из людей этих отрядов? – скептически приподнял бровь Ненашев.

– В наемных отрядах очень часто сменяется личный состав, – возразил Релир. – Главное, чтобы командир был тот же, но и это решаемо. Конечно, над маскировкой и легендой придется поработать. Но у нас есть ти-анх, который позволяет легко менять внешность и любые иные параметры организма. Асиарх, дай-ка мне связь с дварх-полковником Фери.

– Ща! – отозвался дварх.

Стена превратилась в экран, на котором появилось изображение сидящего в позе лотоса белокурого гиганта. Он медленно открыл глаза и дружески кивнул Релиру.

– Привет, Дерек! – помахал рукой тот. – Помощь нужна.

– Чем можем, – усмехнулся гигант.

Асиарх переводил разговор из эмообразов для землян, и им казалось, что незнакомый дварх-полковник говорит по-русски.

– На последней пиратской базе твои ангелы перебили пару наемных отрядов. Нам сейчас необходимо выдать себя за один из них. Потому, будь другом, скинь мне всю сохранившуюся по ним информацию. Особенно необходимы данные о привычках и внешности командиров и их заместителей.

– Странно, – удивился Дерек, – вы же до сих пор разведкой не занимались.

– Ты разве не слышал о проблеме с возможным появлением в галактике мю-бомб?

– А, так это вы напоролись на ту колонию… – покивал гигант. – Согласен, времени терять нельзя. Уже сбрасываю Асиарху все нужное. Кстати, сразу могу сказать, что одному из твоих офицеров даже внешность менять особо не придется, он похож на капитана Бальсета, как брат-близнец.

Дерек кивнул в сторону Ненашева. Тот удивленно приподнял брови и поклонился. Вот уж нежданно-негаданно… Но это даже к лучшему, хотя придется изучить привычки этого самого Бальсета, его манеру разговора, жаргон отряда, описания мест службы и многое другое. Азартная натура контрразведчика трепетала в предвкушении схватки.

– Кстати, братья, вы не назвали своих имен, – обратился к нему Дерек.

– Никита Фомичев, – встал с кресла комиссар.

– Никита Ненашев, – улыбнулся контрразведчик. – Очень приятно познакомиться, господин дварх-полковник.

– Хм, – потер подбородок гигант, с интересом разглядывая землян. – У Тины, как вижу, хорошее пополнение. Сманил бы вас, так не пойдете ведь, черти…

Ненашев развел руками, как бы говоря, что, увы, мол, не пойдем. Дерек расхохотался, вслед за ним рассмеялись и остальные. Даже жаль, что не придется служить под началом этого человека, он чем-то сильно понравился обоим землянам, судя по всему, отличный командир. Но они уже решили для себя вопрос своей дальнейшей судьбы. Тем, что их интересовало, занимались в ордене «Бешеные Кошки». Одно только несколько смущало Никиту – обычаи в их будущем легионе, но он надеялся, что сумеет приспособиться.

– Ладно, – снова заговорил Дерек. – Вся нужная информация у вас. Но хочу дать пару советов.

– С благодарностью выслушаем, – кивнул контрразведчик.

– Во-первых, не старайтесь вступать в ненужные разговоры, капитан Бальсет отличался редкой надменностью, несколько раз наглеца едва не прибили из-за его поведения.

– Учту.

– Второе. Наемный отряд обычно состоит из пяти сотен солдат и десяти офицеров. Капитан, четыре лейтенанта и пять сержантов. Вам придется расквартировать пятьсот человек в какой-то из портовых казарм наемников, их наличие проверят в первую очередь. И только людей, гварды в Корпусе Наемников не служат. Хотя можно привести человек двести, объяснив недостачу потерями в предыдущей кампании.

– Боюсь, именно так и придется сделать, – вздохнул Релир. – Пятьсот человек мы попросту не успеем подготовить.

– Объясните людям, что в казармах им придется драться, доказывая свое право там находиться. Пусть не вздумают показывать особых умений! Не то погорите сразу же, наемник не может уметь того, что обязан уметь легионер ордена. Пусть выглядят слегка неуклюжими и ведут себя как можно развязнее. Бандиты Бальсета считаются почти сумасшедшими, и эту репутацию стоит поддержать.

– Я проинструктирую людей, – нахмурился Релир.

– Теперь касаемо офицеров, идущих на встречу, – продолжил Дерек. – Тем, у кого еще нет биокомпов-симбиотов, следует срочно вживить их. В них можно заложить память Бальсета на всякий случай, я лично сканировал его, и память этой сволочи сохранилась в полном объеме.

– А что это такое – биокомп-симбиот? – спросил комиссар.

– Устройство, ускорящее мышление человека раз в десять и делающее его память абсолютной, – пояснил Релир. – Вживляется прямо в мозг. Если нужно постоянно консультироваться с большими информационными базами, симбиот незаменим. И обнаружить его невозможно, его ткань ничем не отличается от тканей самого мозга. Впрочем, о существовании подобных устройств не знает никто, кроме нас.

– Неплохо, неплохо, – пожевал губу Ненашев. – Не откажусь от такой штучки, это может сильно помочь.

– Еще нужно вложить вам в память добрый десяток языков, – добавил Дерек, – Бальсет неплохо говорил на всех основных языках галактики. Даже на гварких'э мог с грехом пополам объясниться, что для человека почти невозможно. Сволочью, конечно, был, но умной сволочью, этого не отнимешь. Жаль, что очень мало времени на подготовку, но упускать полковника Вермаля вам никак нельзя. Кто знает, когда он еще появится.

– В том-то и дело, – вздохнул контрразведчик. – Что ж, спасибо, господин дварх-полковник. Начнем, пожалуй, работать, до начала операции осталось меньше десяти часов.

– Желаю удачи! – помахал рукой гигант и отключился.

– Релир, – повернулся к лавиэнцу комиссар, – надо подобрать людей.

– Я уже сделал это, пока вы тут болтали, – добродушно проворчал с потолка Асиарх. – Точнее, подобрал список по внешней схожести с ветеранами Бальсета. Ти-анх тоже перепрограммирован и ждет их. Говорить с людьми не мое дело, тут Релиру карты в руки.

– Спасибо, – усмехнулся дварх-полковник. – Инициативный ты наш.

– А как же! – гордо провозгласил дварх. – Я такой!

Люди переглянулись и рассмеялись. К Асиарху нельзя было относиться серьезно, пока он сам этого не хотел. А подобное желание у ехидного дварха возникало очень редко.

– Что там по поводу симбиота? – спросил Ненашев, отсмеявшись.

– Идите в госпиталь, Целители ждут, – ответил Релир. – Они в курсе, вживят биокомп и закачают нужную информацию. Плюс нужно поработать над вашей внешностью, у вас нет знаменитого шрама капитана Бальсета. И еще некоторые мелочи.

– Хорошо, – кивнул контрразведчик и шагнул в распахнувшуюся перед ним воронку гиперперехода. Вслед за ним ушли комиссар и Николай, до того молча сидевший в углу.

Никита удивленно рассматривал себя в зеркале. Как будто он и одновременно не он. Косой, зигзагообразный шрам пересекал левую щеку, из-за чего лицо выглядело слегка перекосившимся. Глаза сменили цвет и стали антрацитово-черными, что при его белокурых волосах смотрелось несколько нестественно. Но именно так выглядел капитан Бальсет. Еще была непривычна яркость восприятия, он видел сейчас окружающее во всех мелочах и мгновенно запоминал все, что хотел. Мог сконцентрироваться на одной задаче и решить ее очень быстро, причем всего одним из восьми независимых потоков мышления. Биокомп действительно очень полезное устройство. Только вот привыкнуть к такому мышлению совсем непросто, у Никиты порой шла кругом голова и путались мысли. Впрочем, Целители обещали, что на адаптацию понадобится не больше трех часов, а это время у него еще есть.

Контрразведчик оглянулся на комиссара и нервно вздрогнул. За каких-то три часа ти-анх изменил его внешность настолько, что узнать было совершенно невозможно. Теперь Никита Фомичев выглядел сущим варваром, лицо стало грубым, глазки маленькими и злобными. Да и ходил он сгорбившись. Только рост отличал его от Карвига, старшего из лейтенантов капитана Бальсета. Оставалось надеяться, что на этой встрече не будет никого, кто знал Карвига лично.

– Ну что, пойдем проинспектируем солдат? – негромко спросил Никита.

– Пожалуй, – согласился лор-капитан Старл – третий из идущих на встречу с полковником Вермалем. От каждого отряда в ресторан этим вечером допускались капитан и два первых лейтенанта.

Они перешли в десантный комплекс, где готовились к предстоящей операции двести отобранных Асиархом легионеров. Над каждым из них уже успели поработать Целители, и выглядели аарн сейчас так, что незнакомому с ними человеку стало бы просто не по себе. Какие-то разбойники с большой дороги, а не солдаты. Все были одеты в простую форму темно-зеленого сукна. После формы ордена обычная одежда казалось очень неудобной, и Никита то и дело ежился. Вооружение оказалось разномастным, но в основном каждый наемник имел маломощные плазмеры кэ-эль-энахского производства. Да еще по нескольку ножей – волки Бальсета обожали резать беззащитных людей и часто бахвалились своими «подвигами» в припортовых тавернах. Репутация отряда была такова, что нанимали его только для самых грязных и кровавых дел, от которых с брезгливостью отказывались другие.

– А ну построиться, подонки! – хрипло рявкнул комиссар, входя в роль лейтенанта Карвига.

– Сам в три шеренги постройся, козел! – посоветовали ему из толпы солдат.

– Кто сказал?! – набычился мнимый Карвиг, толпа дружно грохнула, но вскоре успокоилась, и солдаты начали не спеша строиться.

На построение ушло добрых минут пять, наемники постоянно переругивались, орали, угрожали друг другу. Никита с изумлением наблюдал за ними и только головой качал. Кто бы заподозрил в этой полупьяной толпе всегда подтянутых и безукоризненно вежливых легионеров ордена?

Целители поработали на славу, наградив людей впечатляющей коллекцией шрамов и полностью изменив их внешность. Контрразведчик окинул взглядом нагло ухмыляющегося лысого чернокожего верзилу. Его зубы сточили до треугольников, ушей не было вообще, голова покрыта густой сетью шрамов. Ясно, знаменитый Череп, о жестокости которого среди наемников галактики ходили легенды. Вспомнив лавиэнца до обработки, Никита тихонько присвистнул от удивления. Да уж, превратить красивого человека в такое чудовище…

– Итак, – заговорил он. – Слушайте сюда, волки! Сейчас переходим на посадочный модуль торгового корабля, с космодрома сразу отправляемся в казармы. И чтобы оттуда ни ногой, только если понадобится поддержка. В казармах постарайтесь поставить себя правильно, если кто полезет, надерите задницу. Только не увлекайтесь, а то проколемся. Ну, с богом, братья!

– Справимся! – заверил командира играющий роль Черепа лавиэнец. – Не впервой.

Чтобы полнее войти в роль, последние два часа все участвующие в операции говорили на бартонском диалекте кэ-эльхе, принятом в отряде Бальсета за основной язык. Никита то и дело просматривал записанную в биокомп память покойного капитана, выуживая характерные для того словечки и жесты, и стараясь запомнить их. Увы, слишком мало времени на подготовку, информация о наборе наемников всплыла довольно неожиданно. Хоть бы только не провалить дело. Ведь если кто-нибудь заподозрит, что они люди ордена, на поиске убийц можно будет ставить большой и жирный крест. Залягут на годы, все хорошо знают, что для ордена срока давности не существует.

На стене возник огромный провал гиперперехода. Для этой операции аарн высадились на подходящем торговом корабле, приближающемся к Эрлану, и купили его вместе со всем грузом у перепуганного до смерти их появлением капитана за такие деньги, что тот онемел от радости. Экипаж грузовоза на ближайшем попутном корабле отправили на родину, проследив, чтобы на этом корабле не было гиперпередатчика. И теперь трюмы старого грузовика готовились принять лженаемников.

Асиарх внес во все компы на пути следования корабля информацию о буянящих в каждом порту солдатах. Затем сообщил на Эрлан, в местный Регистр Наемников, о прибытии отряда, ищущего найма. Забронировал места в казармах возле самого порта и поместил информацию об отряде на сайты инфосети планеты, где знающие люди искали себе солдат для разных грязных дел. Никого это не удивило, еще один отряд прибыл в поисках работы, самое обычное дело. Многие, правда, слышали о волках Бальсета, и удивились тому, что капитан решил сменить привычную зону обитания. Хотя с его репутацией без работы он не останется. Найдется немало дел, от которых отказались другие отряды.

У Корпуса Наемников был свой и очень строгий кодекс чести. За его нарушение карали, и карали порой довольно жестоко. Бальсет, в общем-то, был в среде наемников изгоем, потому что плевать хотел на все и всяческие правила, не решаясь только обманывать нанимателя. Давно поговаривали, что пора выбросить волков бесноватого капитана из Корпуса, пусть не позорят остальных своими делишками. Но все это доходило до Эрлана только в виде слухов, и прибытие Бальсета с его отморозками кое-кого насторожило. Но кое-кого и обрадовало. Особенно тех, кому нужно было срочно провернуть что-нибудь особо грязное.

Часовой у ворот припортовых казарм Корпуса Наемников настороженно поглядывал на приближающуюся галдящую толпу солдат в грязно-зеленых мундирах. Многие из них прямо на ходу пили что-то из фляг и бутылей, и, однозначно, не воду. Ох, похоже, сегодня в казармах будет большая драка… Кого это, интересно, Проклятый принес? Впереди шагал невысокий офицер с брезгливым лицом, на его левой щеке виднелся зигзагообразный косой шрам. Что-то он слышал о человеке с таким шрамом… И что-то очень паршивое, кажется, этот офицер был той еще гнидой.

– Открывай! – скомандовал незнакомец, подойдя к воротам.

– Кто такие? – мрачно спросил часовой.

– Капитан Бальсет со своими волками! – выступил из-за спины офицера чернокожий громила со сточенными зубами.

Часовой дернулся. Бальсет?! Только этой сволочи здесь и не хватало, теперь точно полный паноптикум, всякой твари по паре. Наемник краем глаза посмотрел на скалящегося громилу и вздрогнул. Если здесь отряд Бальсета, то этот черный не может быть никем иным, кроме как Черепом. Об этом палаче и людоеде в казармах ходило немало слухов, каких только преступлений ему не приписывали. Теперь вот не только слышать, но и повидать довелось. Да, судя по всему, не слишком-то о нем и лгали. Жуть какая-то, а не человек…

– Так что, малыш, ты открываешь? – снова оскалился Череп, доставая из ножен огромный тесак. – Или, может, мне скушать твою печенку на ужин? Смотри, я даже сырой могу…

Он облизнулся, маленькие глазки горели звериной яростью. Часовой вздрогнул и побыстрее просмотрел список прибывающих, после чего с облегчением вздохнул. Отряд капитана Бальсета в этом списке значился, а значит, ссориться с отморозками не придется.

– Проходите, – буркнул солдат. – Вам выделен третий этаж восьмой казармы. На первом есть бар.

– Умный мальчик, – цыкнул зубом Череп. Часового передернуло от этого звука.

Капитан Бальсет прошествовал мимо, сохраняя все ту же брезгливую мину на лице. Ишь, не посчитал нужным даже слова сказать… Часовой следил за горланящими что-то наемниками, пока те не скрылись за поворотом. Потом включил инфор и сообщил своему командиру о прибытии скандально-известного отряда.

Дверь бара распахнулась от чьего-то пинка. Наемники дружно обернулись, изумленные такой наглостью, здесь за подобное били морду. Внутрь неторопливо вошел невысокий офицер, с презрением оглядел присутствующих и пренебрежительно фыркнул. За ним ввалился чернокожий громила с маленькими злобными глазками и без ушей. Навстречу вошедшим неспешно поднялись три огромных сержанта из отряда Диких Кабанов и мрачно набычились. Последнее время именно они считались в восьмой казарме самыми крутыми и не жалели кулаков, поддерживая свой авторитет.

– Чего надо? – спросил один.

– Заткни мурло, – посоветовал громила.

– Ни хрена себе! – ошеломленно рявкнул сержант. – Ты хоть знаешь, с кем говоришь, черножопый?

– Уже ни с кем! – оскалился тот, сделал шаг вперед, коротко ударил, и сержант взлетел над стойкой, врезавшись в стену. Он тихо сполз вниз, оставляя за собой кровавый след, и больше не шевелился.

– Меня зовут Череп, если кто не знает! – хрипло проревел громила. – А это – мой командир, капитан Бальсет. Всем понятно? А если какая сука раскроет свое поганое хавало, то я его быстро заткну!

Услышав имя чернокожего, оставшиеся на ногах два сержанта благоразумно отступили в сторону. Связываться с безумным людоедом желания не было. По слухам, Череп во время боя пожирал серца убитых, и никому не хотелось проверять на себе правдивость этих слухов. Наемники поспешно отошли в сторону, освобождая проход. Многие вообще постарались незаметно скрыться через второй выход, опасаясь оставаться в одном помещении с бесноватыми.

Капитан Бальсет снова окинул огромный зал надменным взглядом и еще брезгливее поджал губы. В этом баре могло поместиться до двух тысяч человек и не испытывать при том каких-либо неудобств. Корпус Наемников всегда заботился о своих солдатах и предпочитал, чтобы они напивались на территории казарм, а не терроризировали город. Неприятности с властями были Корпусу совсем даже ни к чему. Куда проще выстроить бары и завезти спиртное, чем объяснять потом властям, с какой стати солдаты разнесли полгорода. Свои бордели здесь тоже имелись, а то наемники вполне способны были изнасиловать первых попавшихся на дороге женщин. И так за каждый найденный возле казарм женский труп приходилось платить полиции, чтобы та не поднимала особого шума.

– Виски! – резко бросил капитан Бальсет бармену, подойдя к одной из стоек. – Черное тиумское, на два пальца и со льдом. Да смотри, чтобы стакан чистым был, а не то я тебя сожрать его заставлю.

Бармен недовольно скривился, но не решился огрызаться и налил то, что от него требовали. В двери бара один за другим вваливались наемники, такую коллекцию уголовных рож еще поискать надо было. Один страшнее другого, хотя перещеголять Черепа не мог никто. Они вопили, размахивали ножами, приставали к солдатам других отрядов. Многие, набрав себе побольше выпивки, глушили спиртное прямо из бутылок. Наемники что-то хрипло пели, то и дело дрались, но сержанты быстро утихомиривали драчунов. Хотя когда кто-нибудь приставал к солдату чужого отряда, они не двигались с места.

– Капитан Бальсет? – привлек внимание потягивающего виски офицера чей-то холодный голос.

Он обернулся. Перед стойкой стоял подтянутый седой человек со знаками различия полковника Корпуса Наемников.

– Да.

– Утихомирьте своих людей.

– А то что? – с интересом спросил Бальсет.

– Вы и так на грани вылета из Корпуса, – насмешливо бросил полковник. – Не создавайте сами себе лишних проблем. На то есть враги.

– Ладно, господин полковник, – пожал плечами Бальсет. – Ребята всего лишь хотели немного расслабиться после перелета. Три недели в трюме ржавого корыта!

– Меня это не касается. Мне нужен хотя бы относительный порядок в казармах. И я его добьюсь, даже если мне придется приказать забросать вашу банду отморозков газовыми гранатами. Я достаточно ясно выражаюсь?

– Достаточно, – недовольно буркнул капитан.

Потом встал, повернулся к залу и крикнул.

– А ну тихо!

– Заткнитесь, подонки! – тут же взревел Череп. – Капитан говорить будет.

Наемники постепенно стихли и начали поворачиваться к командиру.

– Значит так, волки, – заговорил Бальсет. – Я не люблю проблем, а потому – чтобы здесь было тихо! Если какая сволочь создаст мне лишние проблемы, то такой сволочи я лично вспорю брюхо и заставлю сожрать собственные кишки. Поняли?

– Так точно, капитан! – дружно проревели наемники и вернулись к своим делам, но вели себя при том уже куда тише.

– Что ж, – заметил полковник, – ваши люди хотя бы знают, что такое дисциплина.

– Попробовали бы не знать, – по-змеиному ухмыльнулся Бальсет. – Это все?

– Нет. Насколько я знаю, вы ищете найма?

– А с чего бы иначе я сюда приперся? – удивился капитан. – Только у меня неполный отряд, очень большие потери были в последнем деле.

– Вас приглашают на предварительное собеседование в ресторан «Золотой Круг», – скривился полковник, будь его воля, эта банда не получила бы ни единого контракта. – В двадцать два ноль-ноль. Представитель нанимателей – полковник Вермаль, к нему и обратитесь. С собой можете взять двух первых лейтенантов.

– Схожу, – кивнул Бальсет. – Что за работа, неизвестно?

– Это не мое дело! – отмахнулся полковник. – Обеспечьте хорошее поведение ваших людей на время отсутствия, иначе будут приняты жесткие меры.

– На то у меня есть Череп, – оскалился капитан. – Он проследит.

– Хорошо, коли так. Всего доброго, – кивнул полковник и удалился.

Никита торжествовал в глубине души. Рыбка клюнула. Да так клюнула, что заглотила весь крючок. Теперь осталось только подсекать, очень осторожно подсекать. Он переглянулся с комиссаром и лор-капитаном, с которыми предстояло идти на встречу, и кивнул. Осталось только ждать, и это оказалось самым трудным. Он с отвращением выпил еще глоток черного виски. До чего мерзкий напиток, самый гнусный земной самогон и то лучше! Но капитан Бальсет не пил ничего другого, вот и приходилось соответствовать образу.

Предстоящая схватка будоражила нервы, заставляла нервничать. Хоть бы не проколоться. Но до сих пор никто ничего не заподозрил. Хотя сейчас, Никита был в этом полностью уверен, их легенду лихорадочно проверяют. Он вздохнул – нет ничего хуже неизвестности. Скорее бы закончилось это ожидание. Пускай уж будет что будет, только бы не ждать.

* * *

Три очень красивые девушки подошли к парадному входу ресторана «Золотой Круг». Брюнетка с короткими волосами и точеным профилем древней богини. Нежная, как дуновение ветерка, шатенка. И чернокожая лавиэнка с изумительной фигурой, гривой белоснежных волос до пояса и лицом аристократки. Они были одеты в белые бальные платья, и любой понимающий человек видел, что каждое из этих платьев стоит целого состояния. Почти каждый мужчина оглядывался на поражающих воображение красавиц и вздыхал, не решаясь подойти. А если кто и решался, то наталкивался на ледяное презрение и отходил несолоно хлебавши.

– Разве можно было без формы в город выходить? – спросила Даша подруг.

– Вообще-то, нельзя, – пожала плечами Лири. – Но каждый запрет существует для того, чтобы его хоть иногда нарушали.

– Оно-то, конечно, так… – протянула Ара, настороженно оглядываясь. – Вот только что нам скажет Релир? Мы ведь никого не предупредили, что в город идем…

– А что он может сказать? Ну, поорет немного. А что, надо было идти на встречу с Дарли в форме? Нет уж… Не дело это. Хочу сегодня быть красивой и чтобы люди от меня не шарахались. А если бы мы рассказали, что идем, нас бы силком форму напялить заставили. Тебе ли не знать!

– Ага… – тяжело вздохнула Ара. – Заставили бы, это точно. Хоть бы только ничего не случилось. Что-то мне не по себе, если честно…

– Да что такого может случиться? – возмутилась Лири. – Голары при нас, вызвать помощь всегда успеем. Асиарх откроет порталы за долю секунды.

– Не знаю, но мне все равно не по себе.

– Мне тоже, – поддержала подругу Даша. – Ладно, раз уж пришли, давайте посмотрим, где там наша блондиночка.

Они огляделись и обнаружили девушку на противоположной стороне улицы, под фонарем. На ней тоже оказалось белое вечернее платье, хоть и куда проще, чем на них. Да и откуда небогатой продавщице взять деньги на что-нибудь необычное? Присмотревшись, Даша поняла, что Дарли приложила массу усилий, чтобы выглядеть красавицей. И это у девушки вполне получилось, что при ее внешности было совсем неудивительно. Белокурые волосы она зачесала набок, выстроив какую-то сложную конструкцию. Широкий черный пояс резко выделялся на коротком белом платье. Настолько коротком, что из под него иногда выглядывал краешек почти прозрачных трусиков. Особенно, если она наклонялась. В руке девушка держала белую сумочку. Она с явным нетерпением окидывала взглядом каждую проходящую мимо женщину и разочарованно вздыхала.

Даша улыбнулась, похоже, они остались неузнанными, и это вполне объяснимо. Лири незадолго перед выходом позвала одну из своих знакомых, и та столь хорошо поработала над внешностью подруг, что Даша потом долго еще смотрелась в зеркало, не узнавая себя в этой потрясающей вооображение красавице. Она раньше и представить не могла, что может быть настолько красивой.

– Дарли! – позвала Ара и помахала рукой. – Мы здесь!

Та встрепенулась и во все глаза уставилась на трех подруг, стоящих на противоположной стороне улицы. Видно было, что девушка ошеломлена. Она ожидала увидеть аарн в форме, а вместо того перед ней предстали три видения из грез. С трудом взяв себя в руки, Дарли перешла улицу и подошла к ним. Благие, да разве можно быть такими красивыми? Она с трудом выдохнула и несмело улыбнулась. Девушка не очень верила, что аарн придут, люди ордена почти никогда и ни с кем не знакомились. Сколькие из ее подруг пытались, однако ни у одной так ничего и не вышло. Но Дарли все-таки надеялась, что ошибается. И ошиблась – они пришли!

– Добрый вечер, – смущенно поздоровалась девушка и покраснела, украдкой пожирая глазами подруг. – Я так рада вас видеть… Вы такие красивые сейчас…

– Ты ничуть не хуже, – негромко рассмеялась Лири и быстро поцеловала продавщицу в губы.

Казалось, дальше краснеть уже некуда, но у Дарли это вполне получилось, она попросту запылала и тихонько вскрикнула от неожиданности. Но вскоре опомнилась и ответила на поцелуй. В ее воображении горели стыдные картины, и она все пыталась представить себе, что будет этой ночью. Особенно ее привлекала нежная шатенка с непривычным именем Даша, ради нее девушка готова была на все. Да, она сделает все, что та захочет! Даже если она прикажет прямо здесь, на улице, раздеться догола! Даже если прикажет отдаться первому попавшемуся мужчине! Шатенка под жарким взглядом Дарли тоже покраснела, но продолжала с интересом смотреть на нее. Потом подошла и нежно провела пальцем по щеке продавщицы.

– Ладно, пошли, – недовольно буркнула Ара. – Нечего время терять. А то развели тут телячьи нежности…

Даша укоризненно посмотрела на нее и покачала головой. Ревнует, что ли? С чего бы, уж их-то отношения давно перешли рамки обычных ласк близких подруг. Ара стала девушке настолько близка, что порой она понимала ту лучше самой себя. И это сейчас! А что тогда будет после Посвящения? Вдохнув, Даша направилась ко входу в ресторан, остальные пошли за ней. Лири хихикала и что-то нашептывала продолжающей краснеть Дарли на ухо, от чего та совсем смутилась. Лавиэнка до сих пор удивляла Дашу своим полным бесстыдством. Если Ара иногда еще чего-то стеснялась, то Лири не стеснялась ничего и никогда.

Широкая лестница, ведущая к огромным стеклянным дверям, приближалась, и девушка настроилась на то, чтобы забыть обо всех проблемах и полностью отдаться веселью. Но в ресторан их не пустили.

– Мы приносим свои глубочайшие извинения уважаемым посетительницам, – выступил из тени сияющий золотыми галунами швейцар, – но сегодня наш ресторан закрыт. Этим вечером здесь встреча офицеров Корпуса Наемников. Мы будем счастливы видеть вас в любое другое время! Еще раз приносим свои извинения!

– Хвост Проклятого в глотку этим наемникам! – в сердцах выругалась Лири. – И что теперь делать?

– Здесь много ресторанов, – поспешила вмешаться Дарли. – Пойдемте отсюда, это же наемники! Ну их!

– Да простят меня прекрасные дамы! – по лестнице спускался подтянутый офицер в темно-коричневой форме со стеком в руках.

В его глазах горело неприкрытое восхищение, столь редких красавиц почти невозможно встретить на улице. Да и одеты они так, что оставалось только покачать головой и поискать глазами толпу телохранителей поблизости. Но они были одни, никто их не сопровождал. И это возле порта?! В двух шагах от казарм?! Ну и ну… Впрочем, одна была одета небогато, но тоже очень красива. Однако что делают здесь женщины такого класса? Понятно, что дочери далеко не бедных родителей. Только серьги брюнетки тянули на пару миллионов, черные дармиалги встречались крайне редко и стоили баснословных денег.

Офицер задумался, ничего не понимая. Похоже, балованные дочки богатых родителей сбежали из дому в поисках приключений и прихватили с собой подружку-компаньонку. Грех не воспользоваться таким случаем, познакомиться с наследницей немалого состояния он был совсем не прочь. Да еще и такой красивой, как эта большеглазая шатенка. Впрочем, брюнетка не хуже. Небогато одетая блондинка его не заинтересовала, видно же, что приживалка или что-то вроде того.

Нет, такой случай упускать нельзя. Да и присутствие красавиц поможет в переговорах, надо усадить их на помосте, чтобы их могли видеть отовсюду, тогда похотливые наемники будут весь вечер пускать слюни и глазеть только на девушек. Или еще лучше выдать их за приглашенных и находящихся под его защитой. Да, тогда ни один не рискнет быть особо настойчивым и не создаст ненужных проблем. Кроме, разве что, безумных садистов наподобие капитана Бальсета. Но тут уже не его проблемы, завтра его здесь не будет. А, хвост Проклятого, про это он и забыл!

Некогда строить из себя джентльмена и ухаживать за богатой дурой по всем правилам. Ладно, хоть поиметь, и то дело. Денег тоже неплохо бы сорвать немного. Надо будет осторожно выспросить, кто они и откуда, может и удастся содрать кое-что с родителей этих искательниц приключений за то, что дочери вернутся домой целыми и невредимыми. Разве что хорошо оттраханными. Но их от этого не убудет, за тем, небось, и пришли. Правда, шатеночку он никому не отдаст, пока сам не поимеет, уж больно хороша. А потом пусть ее хоть по кругу пускают. Вот если родители не захотят платить, тогда и капитан Бальсет получит возможность поразвлечься. По-своему.

– Мы испортили вам вечер, – продолжил офицер. – Но я, надеюсь, смогу компенсировать вам эту неприятность. Возможно, прекрасные дамы согласятся украсить собой наше скучное мужское общество?

– А почему бы и нет! – бесшабашно заявила Лири.

«Ты совсем обезумела? – эмообраз Ары пылал недоумением. – Ты что, не прочла его мыслей?»

«Прочла, конечно, – отмахнулась лавиэнка. – Ну и что? Ты думаешь, они успеют сделать нам что-нибудь плохое? Ха! Три раза ха! Из-под носа уйдем на крейсер, и пусть потом гадают, кем мы были».

«Лири… Ты не в себе, по-моему. Зачем нам нарываться? Мало ресторанов вокруг?»

«Очень хочу увидеть рожу этого козла, когда он поймет, что ничего ему не обломится, – зло усмехнулась та. – Обожаю такие моменты!»

«А Дашу с Дарли зачем вмешивать? – устало спросила подругу Ара, зная, что когда той попадает вожжа под хвост, то остановить ее невозможно. – Они-то здесь причем?»

«Слушай, да не будь ты такой занудой!»

Во-во… Лири пошла вразнос. Теперь ее и боевой станцией не остановишь, теперь она все на своем пути сметет. Ладно, может, она и права, такую сволочь, как этот наемник, не грех и наказать.

– Позвольте представиться, – поклонился офицер. – Полковник Вермаль.

Девушки по очереди назвались, хотя Дарли едва выговорила свое имя, ее била дрожь. Ужас девушки перед наемниками оказался настолько велик, что его ощутила Даша и почти неосознанно потянулась к бедняжке своей сущностью Целителя Душ, успокоив парой осторожных прикосновений.

– Но откуда вы, леди?

– Я из Лавиэна, как видите. Девочки из княжества. Наша яхта на орбите, там скучно! – сообщила Лири.

– Папа прилетел какие-то свои дела проворачивать, я его уговорила нас с собой взять, – поддержала легенду Ара. – С детства мечтала на Эрлане побывать! Тут столько интересного…

– А чем занимаются ваши родители? – осторожно поинтересовался офицер, его предположения подтверждались.

– Да откуда мне знать? – вскинула брови девушка. – Буду я еше в эти скучные вещи вникать! Какие-то контракты, какие-то поставки. Оно мне надо?

Полковник Вермаль прищурился. Собственная яхта! Это пахло уже не миллионами, а миллиардами. Подобную роскошь позволяют себе только очень богатые люди. Значит, Эрлан захотели повидать? Ну-ну… Повидают. А уж как прочувствуют! Жаль, нет времени влюбить в себя эту глупую девчонку, его наниматели шутить не станут. Им на все наплевать, в случае чего из-под земли выроют. Хоть и жаль было такой возможности, но собственная шкура куда дороже.

Полковнику стало любопытно, как будет выглядеть эта гордая красавица после того, как ее пропустят по кругу несколько раз. Сперва, конечно, начнет проситься, пугать своими родителями, денег сулить, а потом на все готова будет, только бы живой отпустили. Навидался он таких. Поначалу все они гордые, а как пару раз ударишь, сразу ломаются.

Впрочем, развлечения подождут. Для начала нужно заключить контракты с капитанами отрядов. Огромная удача, что Проклятый принес сюда Бальсета с его отморозками, на такую удачу полковник даже не рассчитывал. Местные наемники слишком большие чистоплюи, как только доходит до того, чтобы щенков резать, так сразу на попятную идут. Бальсет – совсем другое дело. Если слухи правдивы, его люди способны на все. А после дела их можно будет и похоронить по-тихому, никто этих отморозков не хватится. И все концы в воду.

Но это потом, а пока стоило все-таки затащить четырех дур на встречу. Капитан станет посговорчивее, если отдать ему таких красавиц. Пес с деньгами их родителей, согласие Бальсета сейчас куда важнее. Только драгоценности надо забрать себе, это же не меньше пяти миллионов кредитов. Тоже сумма немаленькая. Но шатенку он все равно изнасилует, очень приятно будет увидеть ее слезы, когда ее грубо завалят на стол. А потом пусть Бальсет забирает красоток себе, даже место можно предоставить, никто в казармах не позволит садисту развлекаться, как он привык. Правда, смотреть, что тот станет делать с девицами, полковнику совсем не хотелось, видел он снимки того, что оставалось от женщин после развлечений бесноватого капитана. Бр-р-р…

«Нет, ну какая же мразь! – Лири буквально пылала гневом и с трудом сдерживала тошноту, но заметить этого не мог один из чужаков, внешне она обольствительно улыбалась офицеру и строила ему глазки. – Я не я буду, если ему весь кайф не обломаю!»

«Да, сестренка… – протянула Ара. – Откуда только такие берутся?»

«Не знаю!» – раздраженно отозвалась лавиэнка.

«Но ты права, наказать его нужно. Особенно со мной ему большой облом выйдет. Он-то рассчитывает на беззащитную девушку, а получит вместо того боевого офицера ордена! С удовольствием придушу этого самого Бальсета на его глазах и посмотрю потом на рожу полковника. Вот тогда-то я и посмеюсь…»

– Позвольте еще раз пригласить вас! – снова поклонился полковник.

– Мы рады принять приглашение столь бравого офицера, – кокетливо опустила глаза Ара и ткнула пальцем в бок собравшуюся было возразить Дашу.

Девушка подняла глаза на подругу и по прыгающим в глазах той чертикам поняла, что Ара что-то задумала. Ну вот, хотели тихо-мирно посидеть с Дарли в ресторане, а вместо этого черноволосая разбойница собралась что-то учинить… И ведь учинит! Да и пусть ей, не понравится, так можно будет забрать Дарли и удрать на крейсер, эта девушка страшно возбуждала Дашу своей тихой нежностью и откровенной беззащитностью. И как она ухитрилась при таком характере выжить в этом городе? Даша ласково обняла дрожащую Дарли, и та спрятала лицо у нее на груди, едва сдерживая слезы. Да, репутация наемников в Эрландаре заставляла задуматься. Из ничего такой ужас возникнуть не мог.

Девушки вслед за полковником поднялись по лестнице в роскошный зал ресторана. «Золотой Круг» полностью оправдывал свою репутацию самого фешенебельного ресторана в этом районе города. Ничего аляповатого в обстановке огромного зала не было, он был выдержан в мягких коричневатых тонах. Здешние дизайнеры не зря ели свой хлеб, им удалось создать очень уютную обстановку. Да и чему удивляться, позволить себе посещать подобные заведения могли только весьма небедные люди. Стоимость бокала вина здесь была такова, что средняя эрландарская семья таких денег не зарабатывала и за месяц. Полковник отвел девушек к столику в углу и усадил, вежливо отодвигая перед каждой стул.

– Но мы не хотели бы ненужных знакомств… – негромко сказала Даша, встревоженно оглядываясь.

– Не беспокойтесь, – криво усмехнулся полковник. Если бы девушка была способна слышать его мысли, то пришла бы в ужас от того, что уготовил ей этот внешне вежливый офицер.

Продолжая нервничать, она оглядывалась. Да и было, отчего встревожиться. Зал оказался переполнен мужчинами в военной форме. Причем, форме разной, единого образца не было. Похоже, у каждого отряда она своя. Что самое неприятное – других женщин в зале Даша не видела. Только они.

Толпа мужчин восхищенно смотрела на красавиц, за которыми ухаживал сам полковник Вермаль. Многие вздыхали – если бы не полковник, они обязательно бы попытались пристать к девушкам. Но полковник шутить не любил… Да и контракты он всегда приносил очень выгодные. Ссориться с ним – себе дороже. Потому скоро офицеры снова принялись переговариваться между собой, выпивать, препираться, вспоминать совместные дела. Многие хотели увидеть капитана Бальсета, слухи об этом человеке ходили разные. Но он пока не пришел, и наемники обсуждали новость, пытаясь понять, какого Проклятого отряд бесноватого капитана перебрался в Трирроун? Чего ему не хватало в Телли Стелл? Да и Ринканг куда ближе, если уж он хотел сменить место обитания.

– Чего изволят дамы? – подбежал к девушкам официант в безукоризненно отглаженном черном костюме и белой рубашке.

– Сейчас посмотрим, – ответила Лири, открывая меню. – Ага, дайте-ка нам пару бутылок «Арленского Рая» урожая тридцатого года. Но тридцатого, а не двадцать девятого или тридцать первого!

– Что вы, как можно! – обиделся официант. – Раз заказан тридцатый, то может быть подан только тридцатый! Чего еще изволите?

– Закуску по вашему вкусу, – отмахнулась лавиэнка. – Подайте что-нибудь фирменное. Только прошу учесть – ни мне, ни вот ей не подавать ничего из мяса или рыбы.

– А мне, – сказала Даша, – как раз наоборот. Побольше мясного. Что ты будешь, Дарли?

– Мне все равно… – дрожащим голоском ответила та, продолжая с ужасом смотреть на военных вокруг. – То же, что и вы, наверное…

– Сию секунду!

Сказав это, официант мгновенно испарился. Буквально через минуту на их столике стояла фигурная бутылка в серебрянном ведерке со льдом. Холодные закуски тоже появились как по мановению волшебной палочки. Прислуга в этом ресторане была выдрессирована на ять. Вот только столовые приборы выглядели слишком странно на Дашин взгляд. Она осторожно посмотрела вокруг, не желая опозориться и взять вместо вилки для мяса рыбную. Или совершить еще какую-нибудь бросающуюся в глаза нелепость. Но офицеры вокруг не утруждали себя этикетом и ели как бог на душу положит. Поняв ее растерянность, Лири улыбнулась и незаметно показала, что для чего предназначено. Облегченно вздохнув, девушка подняла свой бокал, который наполнил замерший возле столика официант. Отпила немного и приподняла брови. Букет незнакомого шипучего вина, несколько похожего на шампанское, был великолепен, хоть и непривычен.

– Зачем вы согласились, госпожа… – вдруг прошептала Дарли, продолжая дрожать. – Нас не выпустят отсюда… Это же наемники…

– Ты забыла о том, кто мы такие, – ухмыльнулась Ара. – Я сама офицер спецназа и пройду сквозь этих горе-вояк очень легко. Да и наши им по головам настучат, если они чего-то не того сделать надумают.

– Ой, и правда забыла… – облегченно улыбнулась белокурая девушка.

– Только не говори об этом вслух, – попросила Лири. – Мы сюда отдохнуть пришли и не хотим, чтобы от нас шарахались.

– Я не скажу, – помотала головой Дарли.

– Расскажи лучше, как получилось, что тебя интересуют женщины, а не мужчины, – взяла ее за руку Даша.

– Как? – смутилась девушка.

И принялась рассказывать о скучном родном городке, о том, как после окончания школы приехала в столицу. На учебу в колледже у ее родителей денег не было, потому пришлось искать работу, на что ушел целый месяц. Уже заканчивались деньги, и девушка подумывала о возвращении домой, когда на всякий случай зашла в припортовый филиал роскошного дамского магазина «Дальмит и сыновья». Естественно, ее презрительно отослали прочь, и Дарли так и уехала бы, если бы не повстречалась на пороге с похожей на лошадь дочерью управляющего. Та внимательно оглядела смущенную провинциалку, потом молча взяла ее за руку и отвела к отцу.

На следующее утро Дарли в фирменном костюмчике стояла у входа в магазин и старательно улыбалась всем входящим. Девушка была ошеломлена – мало того, что ее взяли на работу с поражающим воображение жалованием, так еще и выделили комнату в небольшом жилом доме при магазине. Увы, все имеет свою цену… Через несколько дней дочь управляющего пригласила новую продавщицу в гости и изнасиловала ее. Рассказывая про все, что творила с ней развязная долговязая девица, Дарли краснела, но молчать не могла. Хоть кому-нибудь рассказать про все это…

– Но ведь тебе не нравилось… – с недоумением сказала Лири. – Почему же ты захотела с нами встретиться?

– Это тогда, – вздохнула девушка. – А потом меня стали приглашать многие клиентки и я постепенно вошла во вкус. Теперь даже не знаю, что и делать…

– А в чем дело? – спросила Ара.

– Мне совсем не нравятся мужчины… Я их просто боюсь. Но если раньше хотя бы с интересом смотрела на красивых парней, то теперь они мне противны. Это же ненормально!

– Ничего страшного, – улыбнулась Лири. – Пройдет, вот увидишь. Влюбишься в кого-нибудь и сразу про свой страх забудешь.

– Наверное, вы правы, – смущенно потупилась Дарли.

– А почему ты наемников так боишься? Нормальные люди, как будто.

– Нормальные?! – снова задрожал ее голос. – У нас одна девушка работала. Однажды на работу не вышла и вообще пропала. Мы только позже узнали, что с ней случилось…

– И что же? – приподняла бровь Лири.

– Когда она домой после вечерней смены возвращалась, ее наемники поймали и к себе казармы утащили. Через три дня за ворота выбросили воющую искалеченную сумасшедшую…

Дарли всхлипнула.

– Мы ее видели потом в больнице, – продолжила она. – Ей все напрочь порвали, изрезали всю, три дня насиловали. А вы говорите: нормальные… Я после этого из дому по вечерам выходить боюсь! Казармы ведь совсем рядом.

– Да… – протянула Даша, новыми глазами окидывая военных вокруг. – Кто бы мог подумать, на вид вполне приличные люди. И нас не трогают…

– Нас их начальник привел, – пояснила Лири. – Многие бы полезли, если бы не это. Причем, эта порода мужчин не понимает слова «нет». Правда, они опять же не знают, кто мы такие.

Вспомнив, как Ара расправилась с пьяницей, Даша кивнула и успокоилась. Наверное, подруги правы. Но все равно чувствовала себя не в своей тарелке, куда лучше было бы, если бы они пошли в какое-нибудь другое место и не дразнили гусей. Но Лири уперлась и ничего с ней не поделаешь… Ладно, может, все и обойдется.

Дарли посмотрела на стол и удовлетворенно кивнула – скатерть доставала до самого пола. Она давно уже искоса поглядывала на аарн и с нетерпением ждала, когда ей прикажут лезть под стол и начинать ублажать кого-нибудь из них прямо здесь. Почти все ее партнерши так и поступали. Девушка давно привыкла и не видела в этом ничего необычного, хотя до сих пор страшно стеснялась. Но одновременно испытывала от просходящего какое-то злорадное удовольствие. Этим она плевала безжалостному миру в лицо, отказываясь принимать его правила приличия. Впрочем, сама прекрасно понимала, что такие ощущения глупы, что, подчиняясь насилию, она наоборот играет по правилам мира зла.

Она видела пренебрежительные взгляды знакомого официанта, но не обращала на них внимания. Тот не раз видел здесь эту белокурую девушку в компании с разными женщинами и думал, что в этот раз все будет как обычно. Что вскоре она полезет под стол. Дарли грустно улыбнулась – наверное, официант принимает ее за проститутку. Но ведь это не так, она никогда не брала ни от одной из своих партнерш ни кредита, даже если те и предлагали. Ни одного подарка. Не считала себя вправе. Просто, когда ей что-нибудь приказывали, девушка совершенно не способна была сопротивляться приказу и покорно выполняла его, каким бы диким и стыдным он ни оказался. Но аарн почему-то медлили, и Дарли постепенно начинала недоумевать. Или они не хотят так и собираются снять номер на всю ночь? Хорошо бы… Пусть только поскорее, страшно не терпелось ощутить своими губами бархатную кожу этой прелестной шатенки.

Даша все больше и больше нервничала, ловя на себе похотливые взгляды наемников. Да и рассказ Дарли не добавил уверенности. Ара, конечно, драться умеет, но вон сколько их здесь… Впрочем, если открыть портал, то уйти нетрудно, да и помощь позвать можно. Вот только что скажет брат? Да и дварх-полковник будет очень недоволен. Ох, зря она послушала Лири, нужно было все-таки идти в форме, тогда бы точно никто не решился пристать. Девушка снова окинула взглядом зал. Ее внимание привлекли три только что вошедших офицера. Идущий впереди был настолько похож на штабс-капитана Ненашева, что Даше захотелось протереть глаза. Если бы не кривой шрам на щеке, она бы сказала, что это он.

«Лири! – вспыхнул перед взором лавиэнки наполненный ошеломлением эмообраз Ары. – Под видом капитана Бальсета и его людей здесь наши! Похоже, мы сорвали ребятам спецоперацию…»

«Хвост Проклятого! – только и смогла выдавить из себя та. – Вот это влипли…»

Никита окинул взглядом ресторан и незаметно выдохнул, как выдыхают перед прыжком в холодную воду. Началось! Теперь только не сорваться, не испортить все дело. Зал был под завязку забит офицерами Корпуса Наемников. Форма некоторых выглядела на удивление живописной и порой вызывала смех своей аляповатостью. Вот только не воспринимать всерьез этих разряженных попугаев было бы большой ошибкой. Воевать они все умели отлично, иначе не выбились бы в офицеры. В Корпусе не было иного пути стать офицером, кроме как выслужиться из рядовых. И это вызывало уважение. Он увидел невдалеке подтянутого высокого человека с седыми висками и направился к нему.

– Полковник Вермаль? – поклонился Никита, подойдя.

– Да. А вы?

– Капитан Бальсет. Мне сказали обратиться к вам.

– Правильно сказали, – резко кивнул полковник. – Вы-то мне и нужны, давно поджидаю. Отойдем.

Он отвел мнимого капитана Бальсета за перегородку к стойке бара, где никого не было. Они сели и взяли себе выпить. Контрразведчик едва не поморщился, снова придется пить эту гадость. И как его прототип терпел это гнусное черное виски? Ведь ничего другого не пил!

– Для начала, – продолжил полковник, – объясните причину вашего перемещения в Трирроун.

– А что тут объяснять? Слишком многие в Телли Стелл хотят видеть капитана Бальсета мертвым, мне там жарковато стало. Да и надоело. По слухам, в Трирроуне достаточно работы, вот я и решил отправиться сюда.

– Работа, конечно, найдется, – внимательно посмотрел на него Вермаль. – Для не брезгливых.

– Если вы обо мне слышали, – криво ухмыльнулся Никита, – то знаете, что я и мои люди брезгливостью не отличаемся. И всегда держим рот на замке после дела.

– Ценное качество. Это говорит в вашу пользу, наниматели обычно вами довольны.

– Стараемся.

– Мы проверили слухи о вас, и отзывы нам понравились. Но работа будет очень грязная. Справитесь?

– У меня сейчас всего двести человек… – вздохнул контрразведчик.

– Там больше и не понадобится, – скривился тот. – Проблема в другом.

– В чем именно?

– Требуется произвести полную зачистку. Мне нужно объяснять, что это значит?

– Не нужно, – понимающе осклабился Никита. – Понятия «мирное население» там не будет, надеюсь?

– Именно так, – кивнул полковник. – Ваша задача – уничтожить все, что дышит. Без каких-либо исключений. Вот только…

– Что? – прищурился Никита.

– Не дадут ли ваши люди слабину, если дело дойдет до зачистки щенков?

– Не дадут. Череп с удовольствием себе парочку на ужин зажарит. Живьем. Вы, должно быть, слышали о моем первом сержанте?

– Мало кто о нем не слышал, – кивнул полковник. – Хотелось бы еще знать, где вы откопали столь ценный кадр?

– Там уже нет, – криво ухмыльнулся Никита. – Череп, понимаете ли, через некоторое время туда наведался…

– Да уж, – рассмеялся Вермаль. – Живых, насколько я понимаю, не осталось?

– Почему же? – иронично приподнял бровь контрразведчик. – Правда, это вряд ли можно назвать жизнью, я бы в таком состоянии жить не захотел.

– Ладно, Проклятый с ними. Вы согласны?

– Пока вы ничего не сказали об оплате.

– В пять раз выше стандартной по типичному контракту для разового найма, – пристально посмотрел на него полковник. – Цены выше вам здесь не предложит никто.

– Половину вперед, – Никита отхлебнул еще глоток виски и снова чуть не скривился от вкуса этого пойла.

– А не слишком ли многого вы хотите, капитан?

– Нет, – помотал он головой. – За выполнение такой работы – нет. Мало кто на нее согласится, и вы это знаете ничуть не хуже меня. Если об этом заказе станет известно, за мной начнет охоту весь Корпус. Это же нарушение их идиотских правил.

– Вперед могу дать только двадцать процентов.

– Сорок пять.

Торговались долго и сошлись на тридцати двух процентах аванса. Но не слишком ли он спешит? С какой стати этот полковник так и кинулся на него? Похоже, прежних исполнителей успели убрать и теперь ищут новых. И дело очень спешное, ничем иным объяснить нетерпение полковника нельзя. Но самого главного еще не сделано, надо осторожно подвести к Вермалю лор-капитана, чтобы тот считал его память. Но что делать дальше? Сразу подписывать контракт? Не стоит… Надо еще немного поломаться.

– Но я все-таки должен немного подумать, господин полковник, – потер подбородок Никита.

– О чем здесь еще думать? – раздраженно дернул губами тот.

Так, выводы правильны. Вермаль спешит, как на пожар, значит дело горящее и действительно очень грязное. Как бы не еще одно поселение собрались уничтожить… Наверное, ведь тарсий требовалось где-то выделять из руды, а для того нужны специализированные заводы. А на заводах работают люди, которые могут проболтаться. Да, все ясно.

– Кстати, – продолжил полковник. – Вы в пути, наверное, соскучились по развлечениям?

– Как и любой, – настороженно кивнул Никита.

– Посмотрите туда, – отвел его в сторону Вермаль и показал на столик в углу. – Они ваши, место тоже найдем, в казармах ведь по-настоящему поразвлечься не получится.

За столиком на помосте сидели четыре редкостно красивые девушки. Но причем здесь девушки? Никита задействовал биокомп и снова принялся просматривать память покойного капитана. Когда он понял, что подразумевал полковник под развлечениями, его едва не стошнило. Господи! Какой же тварью был этот наемник! Кошмар какой-то. И что делать ему? Полковник ведь собрался отдать ему девушек, чтобы он поступил с ними так, как поступал капитан Бальсет. Похоже, согласие бесноватого капитана необходимо Вермалю, как воздух, раз он готов пойти даже на это. Упускать такой случай нельзя. Но ведь это может оказаться проверкой… О, бог ты мой! Как тут поступить? Не может же он действительно убивать ни в чем не повинных женщин? Нет, это совершенно невозможно.

Никита снова окинул взглядом их стол и застыл соляным столбом. Он что, бредит? Но нет, одной из сидящих за столом девушек на самом деле была Даша, сестра штабс-капитана Шаронского. Она же должна находиться на крейсере! Контрразведчик немедленно связался по голару с Релиром и сообщил ошеломленному дварх-полковнику о происходящем. Тот только рот открыл.

Три подруги и не подозревали, какой переполох поднялся из-за них на «Пике Мглы». Завывали сирены боевой тревоги, легионеры выскакивали из кают, комнат отдыха, библиотек, спортивных залов и сломя голову неслись к залам боевой подготовки, спешно облачаясь в доспехи. Николай в ужасе смотрел на экран и пытался понять каким образом его сестра могла оказаться в этом ресторане. Релир мрачно материл по-русски смущенно оправдывающегося Асиарха. Операция оказалась на грани срыва из-за трех глупых девчонок, полезших куда их не просили. Мало того, еще и никого не предупредивших о своем уходе.

– Хороши? – неправильно оценил ошеломление Никиты полковник. – Я и сам онемел, когда впервые увидел. Надо же, богатые дуры, да еще и настолько красивые, гуляют возле казарм без охраны. Прямо таки напрашиваются! Потому никто особо не удивится их пропаже. О трупах тоже можете не беспокоиться, их из казарм постоянно вышвыривают.

– Посмотрим, – заставил себя гнусно ухмыльнуться контрразведчик. – Великолепный подарок, господин полковник. Искренне благодарен.

Ему очень хотелось свернуть Вермалю шею. Прямо здесь и сейчас.

«Даша! – вызвал он девушку по голару. – Что вы здесь делаете? Вы хоть понимаете, что сорвали нам внедрение? Вы же видели ту колонию и знаете, что мы ищем следы убийц. Как вы могли?»

Девушка недоуменно встрепенулась и оглянулась. Увидела его и зажмурилась, побледнев. Господи! Так это действительно штабс-капитан?! Ой, мама…

«Простите… – вмешалась Лири. – Но откуда мы могли знать?»

«Сообщили бы, куда идете, знали бы. Вам бы сразу сказали держаться от этого ресторана подальше!»

«Мы действительно виноваты… – вздохнула лавиэнка. – Но что теперь делать?»

«А то, что придется сворачивать операцию! – зло бросил Никита, он все никак не мог успокоиться. – Знаете ли вы, что полковник Вермаль предложил мне вас? И знаете для чего?»

«Знаем, – мрачно ответила вместо подруги Ара. – Мы считали его мысли. И хотели наказать подонка…»

«Наказать… – фыркнул контрразведчик. – Дело, конечно, хорошее. И что подонок он, я согласен. Вся проблема в том, что именно он и его хозяева несут ответственность за уничтожение той несчастной колонии. А теперь из-за вас мы не сможем их найти. Это вам хоть понятно?»

«Но может…»

«Никаких может! – ворвался в разговор наполненный яростью голос Релира. – Немедленно на крейсер все четыре! Дуры несчастные!»

«Подождите! – встрепенулась Даша. – Пусть мы виноваты, но мы ведь можем подыграть! И не придется сворачивать операцию».

«И как вы себе это представляете?» – иронично поинтересовался Никита.

«Насколько я поняла, капитан Бальсет, роль которого вы играете, был очень жесток с женщинами?»

«Более чем. Он их даже не насиловал, он их просто медленно и жестоко убивал. У меня не хватит духу рассказать вам, как именно».

«Так я и думала, – кивнула девушка. – Совершенно ясно, что полковник предложил вам нас не просто так. Он, как мне кажется, хочет проверить, правдивы ли слухи о капитане и можно ли ему доверять. Так неужели биолаборатории крейсера не смогут создать напоминающие трупы четыре муляжа?»

«Не проблема, – проворчал заинтересовавшийся Релир. – Но зачем?»

«А затем, – усмехнулась Даша, – что, обнаружив трупы, он будет полностью уверен, что перед ним Бальсет. И будет спокоен, приведя вас к своему начальству».

«Вы правы, – вмешался в разговор лор-капитан. – Вопрос в другом. Сам полковник решил изнасиловать вас, Даша, до того, как отдаст капитану. Неужели вы думаете, что мы позволим такому случиться?»

«Понадобится для дела, позволите! – отрезала девушка. – Если ради того, чтобы найти палачей, мне нужно перетерпеть изнасилование, перетерплю. Сама виновата, нечего было сюда лезть. Но раз уж мы здесь, это надо использовать».

«По поводу насилия ты говоришь глупость, дорогая, – донесся до Даши голос Реллы. – Ты – Целитель Душ и уж что-что, а отбить одному насильнику желание вполне способна. Если дойдет дело до этого, потянись к своей сущности, как я тебя учила, и перекрой ему желание. Ты сама сразу поймешь, что надо делать».

«Может, и так, – передернула плечами девушка. – Но повторяю, если понадобится, я перетерплю и насилие. А перебросите нас на крейсер только тогда, когда полковник оставит нас вам. Асиарх, ты ведь сможешь отвести глаза наблюдателям, чтобы они видели то, чего на самом деле не происходит?»

«Это совсем нетрудно, – ответил дварх. – Но что они должны увидеть?»

«Как капитан Бальсет издевается над четырьмя беззащитными девушками и убивает их. А утром наблюдатели полковника должны найти изуродованные трупы. Релир, вы ведь говорили, что биолаборатории способны за несколько часов вырастить любой организм?».

«Да, говорил, – согласился дварх-полковник. – Правда, такого кошмара нашим биотехнологам выращивать еще не доводилось… Но и отличить биоманекены от трупов не сможет ни одна здешняя лаборатория. Вы правы, Даша, это может получиться. Но все-таки, какого Проклятого вас понесло в этот ресторан? Да еще и никого на крейсере не предупредив куда идете?»

«Простите, – покраснела девушка. – Чисто случайно получилось. Но раз уж получилось, то нужно использовать подвернувшуюся возможность».

«Ох, – вздохнул Релир. – С вами всеми помереть нетрудно. Вы хоть представляете себе, как мы переполошились, когда вас в ресторане увидели?»

«Представляю… – смущенно ответила Даша. – Постараюсь больше такого не допускать…»

«Ладно уж, брата вашего я успокою, а то он тут бегает и чуть ли волосы на себе не рвет».

Ой, мамочка… Это что же Коля скажет ей по возвращении? Стыдно-то как, Господи! Ведь чувствовала, что нельзя так. Ну, Лири… Ну, зараза… Втравила. Впрочем, нечего на подругу кивать, сама виновата, что послушала кого-то и не захотела думать самостоятельно. Больше такого не повторится, никто и никогда с этого момента за нее решать не будет. Одного раза вполне достаточно. Лавиэнка слышала ее мысли и смущенно прятала глаза, Ара выглядела ничуть не лучше. Господи, а Дарли? Девочка-то здесь причем? Придется, пожалуй, забирать ее с собой, оставаться здесь ей нельзя, мало того, что убьют, так еще и все провалится. Жалко ее, но может, оно и к лучшему. Слабенькая она слишком, погибнет в этом городе одна. До сих пор только тем и выживала, что подчинялась приказам любого, кто был хоть немного сильнее нее. И не корыстна.

«Что ж, Даша, – тяжело вздохнул контрразведчик, – раз вы согласны, то приступаем. Не знаю, сколько еще придется просидеть в этом ресторане, но постарайтесь вести себя естественно. И когда вас потащат куда-нибудь, плачьте, умоляйте отпустить и так далее. Особенно это касается вас, Ара. Как вы деретесь, я знаю, и не хотел бы, чтобы вы все испортили…»

«Не беспокойтесь, – вздохнула та. – Постараемся изобразить из себя перепуганных до смерти дур».

«Вот и хорошо, – кивнул Никита и отключился, полковник уже с недоумением поглядывал на него, слишком долго капитан пялился на стол девушек. – Удачи!»

– Да, хороши… – протянул он. – Правда, к утру они свою красоту подрастеряют.

– Их сюда никто не звал, – пожал плечами Вермаль. – Сами виноваты. Кстати, шатеночку я у вас позаимствую ненадолго. Вы не против?

– Да на здоровье, – пожал плечами лже-капитан. – Мне-то от них совсем другое нужно.

– Так что по поводу контракта? – вернулся к делу полковник.

– Надо позвать моих лейтенантов, лично я согласен. Но на контракте должны стоять и их подписи, как вы знаете.

– Зовите.

Никита коротко поклонился и отошел к столику, за которым сидели негромко переругивающиеся комиссар и лор-капитан. Они были в курсе происходящего, но для постороннего глаза пришлось рассказать о контракте снова. Судя по всему, полковник Вермаль не особо много знал о тех, на кого работал и нужен только для того, чтобы вывести на людей, знающих больше. Никита шепотом пересказал друзьям разговор с нанимателем, именно так обычно строил беседу капитан Бальсет, и если сейчас их кто-нибудь подслушивает, то никаких подозрений у этого подслушивающего возникнуть не должно. Комиссар попробовал было спорить, его прототип, лейтенант Карвиг, тоже никогда и ни на что не соглашался сразу, не поругавшись для начала со всеми вокруг. Кроме командира, Бальсета он все-таки побаивался.

Примерно через четверть часа они вернулись к полковнику уже втроем, и лейтенанты подтвердили согласие капитана. Вермаль времени терять не стал и отвел офицеров в отдельный кабинет, в котором ждал его адвокат с бланками контрактов. Еще несколько минут, и подписи были поставлены, а тридцать два процента оплаты переведены на указанный капитаном Бальсетом счет в одном из самых известных банков княжества. Что-то настораживало Вермаля, ему все время казалось, что его мозга кто-то мягко и почти неслышно касается. Иногда он даже запинался, хотя выпил совсем немного. Но еще через минуту странное ощущение исчезло, и вскоре полковник забыл о нем.

«Ну что? – нетерпеливо спросил у лор-капитана Никита, когда они вернулись за столик. – Считали?»

«Да, – ответил Старл. – И уже переправил информацию Асиарху для полного анализа. Сразу могу сказать, что Вермаль замешан в этом грязном деле. И отряд для уничтожения колонии на Тарсале набирал именно он. Правда, после дела исполнителей убрали сами наниматели, потому он и ищет новых людей. Боюсь, нам придется продолжить игру, полковник знает очень немногих, вы оказались правы, Никита. Но за тех, кого он знает, придется без промедлений браться вплотную. Очень похоже, что это какое-то подразделение местной, трирроунской, разведки. Вермаль уверен, что работает на них».

«Хм-м-м… СПД, получается, ни при чем?»

«Может, и при чем. Они могут контролировать это дело тайно, как обычно и поступают. Среди нашей гоп-компании скорее всего ошивается их агент влияния, и вот этого агента хотелось бы взять живым… Или хотя бы подобраться к нему достаточно близко, чтобы считать память».

«Да, – скривился контрразведчик. – Теперь остается только ждать».

Девушки сидели за столом на первый взгляд непринужденно, но все равно ощущалась какая-то напряженность. Дарли ничего не могла понять, аарн вдруг резко изменились, они, казалось, готовились к чему-то серьезному. Даша почему-то сердито поглядывала на подруг, а те прятали глаза и смущенно ерзали. Нет, что-то здесь случилось… Но вот что? Девушка растерянно косилась на трех красавиц, казалось, аарн молча разговаривают. А порой и яростно спорят.

Она краем глаза не упускала из виду страшного офицера со шрамом, пристально смотрящего на их столик, и очень боялась. Почти полчаса продолжалось напряженное молчание, а потом Даша откинулась на спику стула и вздохнула. Дарли заглянула ей в глаза и едва не отшатнулась – в этих глазах горела отчаянная решимость, да что там, с такими глазами люди всходили на костер.

– Что-то случилось? – с трудом выдавила из себя она.

– Да нет, – негромко ответила Даша. Она понимала, что жестоко держать девочку в неведении, но также понимала, что иного выхода нет. Дарли способна сорвать все. Перепугается, конечно, до полусмерти, но потом они с Реллой выведут глупышку из шока.

– Успокойся и ничего не бойся. Даже если что и случится, нас в любом случае вытащат. Помнишь ведь, что бывает с теми, кто обижает людей ордена?

Дарли облегченно вздохнула. А то она успела уже испугаться внезапно возникшего за столом молчаливого напряжения. Впрочем, если даже аарн и поссорились по какой-то причине, ее эта причина никоим образом не касается. И не интересует. Ей, в конце концов, вполне достаточно самой Даши, если остальные двое займутся своими делами, Дарли возражать не станет. Но и отказывать им тоже не будет, не хватало еще лишать себя дополнительного удовольствия.

Полковник Вермаль был доволен. Удалось найти людей для самых грязных дел, на что он даже не надеялся, думал, что вообще придется уголовников нанимать. Да и для остального подписал контракты с двенадцатью лучшими отрядами, война на Фарсене входит в завершающую стадию и нужны еще люди. Совсем скоро нужные ресурсы окажутся в руках его хозяев, и тогда начнутся совсем интересные дела.

Наверное, не стоит убирать волков Бальсета сразу после зачистки, такие головорезы вполне могут пригодиться на будущее. Правда, если только они на самом деле способны на то, о чем рассказывали свидетели их действий. Эти четыре девицы попались под руку очень кстати, надо будет поглядеть, что сделает с ними бесноватый капитан. Нет, полковник не собирался наблюдать за гнусными развлечениями Бальсета с подручными, но на трупы все же взглянуть придется. Хочешь не хочешь, а придется. Да и записи стоит сделать для профессора Сартада, тот любит подобные и покупает их за любые деньги. А с начальством лучше поддерживать хорошие отношения, это всегда окупается.

Наемники, не получившие в этот вечер контракта, постепенно покидали зал. Полковник с легкой насмешкой следил за болтающими о чем-то девицами. Надо же, дуры и не подозревают о том, что их вскоре ждет. Огромным наслаждением будет увидеть их лица, когда они поймут. Нет, ради таких моментов стоит жить, Вермаль такие моменты обожал. С нетерпением он дожидался, когда зал опустеет – дела сделаны, можно и поразвлечься. Ага, наконец! Остались только девицы, Бальсет со своими лейтенантами и люди самого полковника. Верные люди, проверенные многими делами и хорошо повязанные кровью. Он щелкнул пальцами в воздухе, подавая сигнал, что можно начинать.

– Дарли, – негромко сказала Даша. – Сейчас начнутся неприятности. Ничего не бойся, нас вытащат. Только умоляю, молчи о том, кто мы и откуда! Иначе точно пропадем.

Неприятности? Девушка оглянулась и вздрогнула – их столик окружили восемь гнусно ухмыляющихся наемников. Благие, она же говорила! Ужас захлестнул ее, глаза мгновенно заполнились слезами. Ну, говорила же! Благие, спасите! Молитва не помогла, какой-то из наемников схватил Дарли за руку и выдернул из-за стола. Девушка отчаянно завизжала и тут же схлопотала такой удар по губам, что искры из глаз посыпались. Не решаясь больше кричать, Дарли только тихо плакала в ужасе. Что странно, остальные девушки вели себя точно так же. Они плакали, вырывались, умоляли отпустить их. Наемники, похохатывая, били их по губам, лапали и тискали. Никто не видел, что играющий роль Бальсета контрразведчик сжимал кулаки в карманах и едва удерживался от того, чтобы не похерить всю легенду.

– На вторую базу, – скомандовал полковник и повернулся к нему. – Идемте, капитан.

Никита кивнул и последовал за Вермалем. Краем глаза он видел, как плачущих и вырывающихся девушек побросали в багажное отделение замызганного армейского флаера. Даже номера были армейские, и это многое говорило о связях отставного полковника. Сев в тот же флаер, Никита расслабился и заставил себя немного успокоиться. Подождите, господа палачи, подождите. Скоро до вас доберутся, и тогда вы ответите за все разом. Но на душе было гнусно, как никогда. Особенно, когда он думал о том, что сейчас чувствуют бедные девочки. Каково им сейчас. Хоть бы только по дороге с ними ничего не сделали…

Но подруг заперли в тесном багажном отсеке, и никого с ними не было, о чем Никита знать не мог. Даша изо всех сил старалась хоть немного успокоить буквально воющую Дарли и раздраженно поглядывала на Лири. Та съежилась в уголке, видно было, что ей не по себе. Только Ара выглядела полностью спокойной, она деловито разминала суставы и проверяла встроенное в тело оружие, на всякий случай готовясь к бою.

– Не бойся, – продолжала успокаивать Даша рыдающую девушку. – Все будет в порядке, вот увидишь. Нас вытащат, только нельзя, чтобы эти сволочи узнали правду о нас. Молчи об этом. Плачь, кричи, только об этом не проговорись. Прошу тебя.

Кажется, до Дарли, наконец, что-то дошло, так как она прекратила выть и кивнула. Но зато вцепилась в Дашу, как клещ, и принялась дрожать. И, конечно же, плакать. Похоже, девочке ни разу не случалось попадать в подобные ситуации, и только бы она не сорвалась.

В багажном отсеке флаера было мало того что неудобно, так еще и очень холодно. Даша ощутила, что начинает замерзать, и поежилась. Скорее бы уже кончилось неожиданное «приключение». Спаси, Господи, от таких «приключений»! Эрландар оказался на удивление гнусным городом, даже в красном Петрограде было безопаснее, чем в столице Эрлана. А ведь внешне все тихо и благопристойно… Девушке очень хотелось снова оказаться в уюте и безопасности крейсера. Неужели нет иного, кроме ордена, места, где бы царила атмосфера любви и дружбы? Похоже, нет…

Сколько длился полет, девушки не могли сказать. К концу пути они настолько замерзли, что, забыв обо всем, сбились в кучу и дружно выбивали зубами дробь. Наконец, флаер приземлился, и вскоре кто-то отпер багажный отсек. Те же наемники с хохотом вытащили пленниц и повели их в какой-то ангар.

Переход сменялся переходом, и вскоре Даша совершенно запуталась. Она надеялась только, что Ара или Лири запомнили на всякий случай дорогу. Впрочем, наверное, их заберут через гиперепереход, а где открывать его, не имеет никакого значения. В конце концов, подруг привели в какой-то небольшой серый подвал. И вот тут-то девушке стало сильно не по себе. Никогда до сих пор ей не доводилось видеть пыточную. Догадаться о предназначении расставленных возле стен гнусных приспособлений было совсем не трудно. Дарли вообще впала в ступор при виде дыбы и даже не сопротивлялась, когда ее привязали к этой дыбе.

– Итак, капитан, – похабно ухмыльнулся полковник, – как я уже говорил, я позаимствую эту девку ненадолго. Потом покину вас, развлекайтесь в свое удовольствие. Трупы можете оставить прямо здесь, мои люди утром все уберут. Флаер ожидает у выхода.

– Благодарю, господин полковник, – цинично усмехнулся Никита и облизал губы. – Это царский подарок, такие красавицы редко попадались мне в руки.

Вермаль с иронией посмотрел на него и скривил губы в гадливой гримаске. Бальсет в ответ оскалился. Затем полковник подошел к Даше и резким движением выдрал у нее из ушей серьги, разорвав мочки ушей. Девушка вскрикнула от боли и неожиданности, с ужасом глядя на него. А он, продолжая мерзко ухмыляться, сорвал остальные украшения. После чего сделал то же самое с Арой и Лири. На привязанную к дыбе Дарли Вермаль не обратил никакого внимания, у нее не было ничего, кроме дешевой бижутерии.

Полковник не видел, как дергался от криков девушек мнимый капитан Бальсет, какая дикая ненависть полыхала в его зрачках. Но Даша видела и даже посочувствовала дураку. Штабс-капитан ему всего этого не спустит. Ей, конечно, было больно, уши жгло, из порванных мочек текла кровь, но это тоже не имело особого значения. Она только жалела Дарли – девочка-то совсем ни при чем… Из шока ее придется выводить долго.

Полковник небрежно побросал отобранные драгоценности в карман, взял Дашу за руку и резко потянул за собой в какую-то дверь.

«Не смейте, штабс-капитан! – крикнула девушка по голару, увидев, что контрразведчик дернулся за ними. – Мы не имеем права сейчас вызвать у него ни малейших подозрений!»

«Не могу я спокойно на это смотреть! – в отчаянии сжал кулаки Никита. – Я же мужчина, в конце концов!»

«Не можете, так не смотрите! – холодно отчеканила Даша. – Я справлюсь. Постараюсь справиться, мне совсем не хочется подвергаться насилию. Но не смейте двигаться с места, даже если у меня не получится. Вы меня поняли, господин штабс-капитан?»

«Да, Целитель Душ! – с уважением ответил контрразведчик. – Будет исполнено. Простите за истерику».

«Вот и хорошо, – позволила себе легкий намек на улыбку девушка. – На крейсере готовы?»

«Естественно».

Полковник привел ее в какой-то небольшой закуток, где поместился только стол. Повернул к себе и отвесил две такие пощечины, что девушка не удержалась от крика. Но заставила себя успокоиться и потянулась к собственной сущности Целителя Душ. Вермаль посмотрел ей в глаза, ожидая увидеть в них страх – страх в глазах женщины всегда до невозможности возбуждал его. Но в Дашиных глазах не было страха. Полковник отшатнулся – в глазах девушки светилась легкая ирония и, как ни странно, жалость. Эта траханая сучка его жалеет?! Да она что, умом тронулась? Вермаль сжал кулаки и шагнул вперед, собираясь показать, кого здесь стоит жалеть. Но не успел, снова посмотрев ей в глаза. И провалился в какой-то омут, перестав ощущать тело.

Даша пыталась понять, что ей делать дальше, и никак не могла. Это же не душа, а какой-то черный, холодный колодец, переполненный злобой и нанавистью. Да, уничтожить желание полковника совсем нетрудно, даже навсегда уничтожить. Пережечь вон тот алый пульсирующий жгут и все. Но чувствовала, что этого мало. Она должна показать этой мертвой душе путь к жизни, путь к добру. Иначе она не Целитель Душ, а черт-те что.

Да неужели в его жизни не было хоть кого-нибудь, кого этот человек любил?! Нет, все же кто-то был. В раннем детстве. Мать. Она осторожно потянулась к этому почти мертвому ростку любви и помогла ему вытянуться вверх, нашла где-то в глубине души жалкие остатки совести и тоже осторожно потянула их к себе. Одновременно вкладывала в сознание полковника понимание, что все, кого он унизил и уничтожил, тоже были кем-то любимы. Тоже любили и смеялись, как когда-то любила и смеялась его мать.

Девушка отделила жгут желания от жажды насилия и привила на него вытянувшийся к свету росток любви. Даша сама порой не понимала, что делает, но ощущала сердцем, что поступает правильно. Закончив, отступила в сторону. Как ни жаль, большего она сделать не в силах. Теперь у этого зверя начнет просыпаться совесть, и только от него самого зависит, убить эту совесть или послушать ее и начать меняться.

Полковник Вермаль очнулся и глухо застонал, не понимая, что случилось. Потом взглянул на девушку, продолжавшую с жалостью смотреть на него. Благие… Что это с ним? Впервые за много лет ему было стыдно. И почему-то вспомнилась мать, которую он не вспоминал уже лет двадцать. Она укоризненно смотрела на него, покачивая головой и как бы говорила: «Ну что же это ты, Тарисек, как тебе не стыдно?..» И ему было стыдно, так стыдно, как никогда еще не бывало. Перед глазами вереницей плыли те, кого он унизил, ограбил, убил. А ведь у каждого из них тоже была мать.

Да что происходит?! С чего все это пришло на память? Снова взглянув на шатенку и вспомнив, что собирался с ней сделать, Вермаль застонал. Ведь эта девушка не сделала ему ничего плохого, она не виновата в его бедах. Так зачем же? За что? И ведь не отменишь уже ничего… Нет, у него есть дело, которое нужно сделать, и плевать на все сантименты. Вот только насиловать кого-либо полковнику совершенно не хотелось, наоборот, одна мысль о насилии вызвала резкое отвращение. Снова глянув на девушку и ее наполненные жалостью глаза, он вздрогнул.

– Ведьма… – хрипло пробормотал Вермаль и пошатнулся. – Будь ты проклята, ведьма! Что ты со мной сделала?!

Она ничего не ответила, только очень грустно улыбнулась. Полковник застонал, охватил руками голову и опрометью вылетел из закутка. Окинув безумными глазами изумленных таким его появлением людей, остановился и постарался взять себя в руки.

– Завтра жду вас в моем офисе, капитан, – с трудом выдавил он. – Проспект Валтина, 12, третий этаж. Будьте готовы к вылету, наш корабль стартует завтра вечером. А теперь оставляю вас, делайте, что считаете нужным…

Покосившись на привязанную к дыбе девушку, Вермаль вздрогнул, застонал и выскочил из пыточной. Недоуменно переглянувшись, его люди последовали за командиром. Но двое остались, желая, видимо, посмотреть на развлечения Бальсета с девушками. Слухи об этих развлечениях ходили дикие.

Никто не понимал, что произошло, пока в дверях не появилась выглядевшая уставшей Даша. «Целитель Душ…» – восторженно прошептала Ара, глядя на подругу. Никто не обратил внимания, что двое оставшихся людей полковника ни с того ни с сего тихо опустились на пол и замерли в нелепых позах.

– Порядок! – раздался с потолка голос Асиарха. – На следящие камеры я подключил смоделированную мной реальность. Знали бы вы, чего мне стоило моделировать такую мерзость!

– А люди? – спросил Никита, покосившись на уснувших наемников.

– Наложим фальшивую память об этой ночи, не впервой.

– Ну, и слава богу! – вздохнул контрразведчик и бросился отвязывать плачущую Дарли. – Не бойтесь, все уже позади. Сейчас переправим вас на крейсер.

– Все хорошо, – подошла к ошеломленной девушке Даша. – Успокойся, это наши. Нам нельзя было, чтобы полковник заподозрил в нас аарн.

Дарли ошеломленно смотрела на наемников, вдруг ставших совсем другими. И все они улыбались ей, сочувственно улыбались, и каждая улыбка светилась добротой. Потом глянула на все еще сочащиеся кровью мочки ушей Ары с Дашей. Вздохнула, ничего не понимая, и снова расплакалась. Даша обняла ее и принялась гладить по голове, шепча что-то ласковое на ухо.

– Даша, девочка моя! – раздался в пыточной голос Реллы. – Что ты такое сделала? Я ничего не поняла!

– Пробудила у господина полковника совесть, – ответила девушка.

На некоторое время воцарилось ошеломленное молчание.

– Но это же невозможно… – простонала Целительница Душ.

– Почему? – пожала плечами Даша. – Я же сделала.

– Девочка моя… – изумленно протянула Релла. – Ты – чудо! Ты хоть понимаешь, что кроме тебя на это никто не способен?!

– Да что я такого сделала? – удивилась девушка. – Это же совсем несложно. Мне как будто подсказывал кто. Я думала, это ты…

– Я вообще не поняла, куда ты полезла, – рассмеялась Целительница Душ. – В такие дебри не решается соваться ни один Целитель Душ, кроме, разве что, Тра-Лгаа и Эрсанира. Это совершенно новый подход, я не представляла, что такое возможно. Сейчас же переброшу отчет в Школу Духа, там взвоют от восхищения.

Даша окончательно смутилась и покраснела. Но похвала старшей подруги была очень приятна и грела душу. Хотя девушка подозревала, что полезла в те дебри только по неопытности.

– Так часто бывает, – раздался голос лор-капитана Старла. – Все знают, что это вот и вот это сделать невозможно. А потом приходит кто-нибудь, кто не знает, что это невозможно. И делает!

– Ты прав, брат мой, – согласилась Релла. – Я восхищена. Но это лирика, а наших красавиц ждет в нетерпении Релир. Приготовьтесь к большой головомойке, мои дорогие.

Даша вздохнула и уныло переглянулась с Арой и Лири. Те тоже вздыхали, прекрасно понимая, что уж что-что, а головомойку заслужили в полной мере. И никуда от нее не деться. В углу взвихрилась воронка гиперперехода, и Даша, досадливо махнув рукой, потянула за собой ничего не понимающую Дарли. Привычное мельтешение в глазах, ощущение растянутости, и она оказалась в туманном зале «Пика Мглы». Вслед за ней появились подруги. Девушка осторожно потрогала разорванную мочку уха и вздрогнула. Больно! Все-таки редкая сволочь этот полковник Вермаль.

– Так-так, вот и они, – донесся до слуха Даши голос Релира. – А подите-ка сюда, четыре красавицы. Пороть вас некому!

Она тяжело вздохнула и уныло поплелась к нетерпеливо притопывающему дварх-полковнику. Ара с Лири не менее уныло следовали за подругой.

– Душераздирающее зрелище! – язвительно прокомментировал их встрепанный вид Релир, когда девушки подошли ближе. – Прямо-таки душераздирающее.

Он обошел каждую, внимательно рассматривая, то и дело хмыкая и приподнимая брови. Подруги краснели и ежились, чувствуя свою вину. Дварх-полковник продолжал молча разглядывать их, и от этого молчания было сильно не по себе. Уж лучше бы орал…

Дарли не понимала, где она оказалась и чего хочет от них этот аарн, так похожий на Лири. Наверное, тоже лавиэнец. Но насиловать ее здесь никто не станет, в этом девушка почему-то была твердо уверена. Кажется, Даша говорила, что забирает ее с собой на крейсер ордена? Дарли все пыталась понять, что произошло, почему их схватили и почему потом отпустили. Ой, похоже, что вляпались в какую-то операцию орденских спецслужб… Говорила ведь, что нельзя к наемникам идти! Как было бы хорошо, если бы ее послушали и пошли в другой ресторан. Сейчас бы любила Дашу и радовалась жизни. Дарли украдкой взглянула на ту, натолкнулась взглядом на кровоточащие мочки ушей и вздрогнула. Потом сочувственно вздохнула.

– Начнем с тебя, моя драгоценная, – обратился Релир к неуверенно ковыряющей пол носком туфли Лири. – Насколько я понимаю, на такую глупость, как уйти с крейсера без формы и никого не предупредив, подбила подруг ты?

Лавиэнка уныло кивнула.

– Так я и думал, – поморщился дварх-полковник. – Кто мне подскажет, сколько раз нам эту красотку из разных неприятностей пришлось вытаскивать за последний год?

– Это будет седьмой, – проинформировал с потолка дварх. – Многовато, пожалуй.

– Ты хоть помолчи! – раздраженно рявкнул Релир. – У всех двархи как двархи, а мне разгильдяй достался!

– Так уж сразу и разгильдяй… – обиженно отозвался Асиарх. – Ну, виноват, исправлюсь.

– Ага, после дождичка в четверг. И лет через триста. Ну, как ты мог не сообщить, что они в город без формы отправились?

– Девочкам хотелось немного повеселиться, – недовольно проворчал дварх. – Всего лишь. Кто мог предположить, что в их дурные головы взбредет в этот «Золотой Круг» переться?

– Ты, – язвительно ответил Релир. – Ты обязан был преположить! Ладно, но постарайся хоть иногда думать, тебе ведь уже больше двух тысяч лет!

В ответ донеслось невнятное бурчание, в котором, если вслушаться, можно было уловить: «А не пойти бы тебе…» И указывался точный адрес, куда следовало отправиться.

– Значит, так, дорогая моя, – снова повернулся к Лири командир легиона. – Кажется, единственным приемлемым выходом будет по возвращении списать тебя с крейсера. Ты хороший навигатор, но твоя безответственность перешла все и всяческие границы. Хватит!

– Релир… – простонала в ужасе девушка, на ее глазах показались слезы. – Не надо, прошу тебя… Я же не хотела ничего плохого!

– Каждый раз ты не хочешь ничего плохого, – пробурчал дварх-полковник. – И каждый раз получается именно что-то плохое.

– Все, что угодно, – уже откровенно плакала Лири, – только не списывай! Я буду тише воды, ниже травы…

– Да не плачь ты, – поежился Релир, ощутив ее отчаяние. – Ладно, даю тебе испытательный срок. Три месяца. И учти! Если за эти три месяца ты попадешь хоть в одну историю, никакие слезы тебе не помогут.

– Спасибо! – просияла лавиэнка. – Я… Я…

– Ты хоть немного думай, когда мы в мирах пашу. Дома можешь творить все, что взбредет в голову, там безопасно. Но не здесь! Постарайся запомнить, что мы здесь по делу, в конце концов, а не для развлечений.

Потом повернулся к Аре.

– А ты что же? – спросил он. – Ты ведь боевой офицер, уж кто-кто, а ты должна понимать, что поход в город без формы опасен.

– Да… – вздохнула девушка. – Должна… Не подумала. Больше не повторится, даю слово офицера.

– Ох, как же вы мне надоели своими выбрыками… – тяжело вздохнул Релир. – Взрослые люди, а ведете себя, как недоразвитые дети. С тобой, между прочим, еще твой командир очень хочет пообщаться. Прямо таки жаждет.

Ара отчаянно покраснела и едва не плакала от стыда. Действительно, повела себя как инфантильная девчонка, а не офицер. Надо было брать Лири в охапку и силком уводить от того ресторана…

– Тебя, Даша, – продолжил разнос дварх-полковник, – я даже ругать особо не могу. Ты новичок и почти ничего не понимаешь. Впрочем, тебе еще брат кое-что сказать хочет. Он, бедняга, едва не поседел тут из-за вас всех.

Девушка отчаянно покраснела и украдкой бросила взгляд на мрачно смотрящего на нее Николая. Ой, Господи, стыдобища-то какая… Что бы сейчас ни сказал ей Коля, он будет полностью прав. Нельзя так.

– Но ты хоть попыталась спасти ситуацию, за что большое тебе спасибо. Ладно, займемся теперь четвертой красавицей. Из какого подразделения?

– Я?.. – растерянно пролепетала Дарли, не понимая, чего от нее хотят.

– Ты, ты! – раздраженно отозвался дварх-полковник.

– Она не наша, – поспешила вступиться за девушку Даша.

– Так вы мало того, что сами влипли, – полезли на лоб глаза Релира, – так еще и ни в чем не повинную местную девочку за собой потащили? Ну, знаете… Это уже слишком.

– Мы с ней и встречались у того долбаного ресторана, – мрачно буркнула Лири. – Кто же мог знать?

– А вы сообщили ей, что домой она вернуться не сможет? – издевательски заломил бровь дварх-полковник. – Или соизволили забыть?

Три подруги смущенно помотали головами.

– Как это не смогу? – наполнились слезами глаза Дарли. – Куда же мне деваться?!

– Понимаешь, – смущенно ответил Релир. – тут такое дело… Утром возле казарм наемников найдут четыре обезображенных женских трупа, в одном из которых опознают тебя. А если вдруг выяснится, что ты жива… Запытают ведь, чтобы выяснить, где ты была, и что вообще случилось.

– Ой, мама… – всхлипнула девушка.

Дварх-полковник погрозил переминающимся с ноги на ногу подругам кулаком и негромко выругался сквозь зубы. Потом задумался.

– Асиарх, – сказал он через пару минут. – Будь другом, просканируй ее.

– Ага, – все еще обиженно отозвался тот, – как что надо, так будь другом. А как что не по тебе, так разгильдяй сразу.

– Ну, извини, – развел руками Релир. – Погорячился. Так просканируешь?

– Уже, – буркнул дварх. – Пока ты тут разорялся.

– И что?

– Подходит. По самой низшей планке, конечно, но подходит. Слабенькая она слишком, совсем не способна сопротивляться никому. Подчинится любому, кто хоть немного сильнее нее.

– Плевать! – отмахнулся дварх-полковник. – Посвящение пройти сможет? С ума не сойдет?

– Сможет, – уверенно заявил дварх.

– Вот и отлично.

Релир повернулся к все еще всхлипывающей девушке.

– Поскольку ты все равно здесь, – сказал он, – то почему бы тебе не стать одной из нас? Уж обидеть после этого тебя никто не посмеет.

Дарли ошеломленно заморгала, вытирая слезы. Она – и вдруг аарн? Мамочка родная… Никогда даже в голову не приходило выкрикнуть Призыв. Да и по инфору рассказывали об ордене столько всего страшного, что впору было ужаснуться. Но теперь, когда она сама повидала аарн поблизости, в этих рассказах можно было и усомниться. Девушка покосилась на смущенных подруг и вздохнула. Может, здесь окажется лучше, чем в магазине? По крайней мере, не придется больше ходить к худосочной дочери управляющего и унижаться перед ней. Вспомнив плеть в руках садистки, Дарли поежилась. Потом посмотрела на Дашу и увидела, что шатенка подмигивает – соглашайся, мол. Ну, раз все равно идти некуда… У родителей делать совершенно нечего, в нищем Сартине работы не найти, разве что в привокзальные проститутки идти. А такой судьбы Дарли для себя не хотела.

– Что я должна делать? – почти неслышно спросила девушка.

– Повторяй за мной: Арн ил Аарн, – усмехнулся Релир.

– Арн ил Аарн, – старательно повторила Дарли и испуганно вскрикнула, когда грянула трель Избрания.

– Ну, вот и все, сестренка, – рассмеялся дварх-полковник. – Теперь ты никогда больше не будешь одинока. Всегда рядом будут те, кто любит тебя.

– А разве такое возможно? – осмелилась задать вопрос изумленная девушка.

– У нас – возможно.

– Точно, – подошла к ней Даша и, совершенно не стесняясь, поцеловала в губы. – Будешь у нас в каюте жить, у нас еще три спальни свободны. Согласна?

– Да… – прошептала отчаянно покрасневшая Дарли, не понимая, как можно так откровенно целоваться на людях.

– Так, хватит, – выступила вперед Вериль. – Релир, ты им нотации читаешь, а девочки, между прочим, ранены.

– Как ранены?! – едва не подпрыгнул дварх-полковник. – А какого хвоста Проклятого молчали?!

– Да ничего страшного, – поспешила успокоить его Даша. – Мочки ушей порваны, уже не болит.

– Болит или не болит, это дело десятое, – возразила Целительница. – А залечить надо. Марш за мной в госпиталь! И без пререканий.

Было бы из-за чего пререкаться! Девушки и сами рады были оказаться подальше от рассерженного Релира, поэтому охотно воспользовались подвернувшимся поводом, чтобы скрыться с его глаз. Они быстро скользнули вслед за Вериль в распахнувшийся портал и перевели дух только тогда, когда черная воронка исчезла.

– Пронесло! – выдохнула Лири. – Думала, точно спишет.

– А следовало бы! – повернулась к ней Целительница. – Честное слово, следовало бы!

– Да чего ты, Вериль? – с недоумением повела плечами лавиэнка. – Ну, смылись без формы… Велика беда! Если бы не понесло нас в тот ресторан, так никто бы и не заметил.

– Она так ничего и не поняла… – подняла глаза к потолку Целительница. – Ты, боюсь, когда-нибудь допрыгаешься, дорогая моя. Ох, допрыгаешься…

– Да не буду я больше! – с досадой возразила Лири. – Мне нравится на крейсере, не хочу раньше времени домой отправляться.

– С тобой говорить совершенно бесполезно, как я вижу, – вздохнула Вериль. – Но хоть вы трое постарайтесь не слушать, когда эта сорвиголова предложит утворить еще что-нибудь.

– Меня ей уже не уговорить, – скривилась Даша и сердито посмотрела на хитро ухмыляющуюся лавиэнку. – Хватит, больше за меня никто решать не будет!

– Правильно, девочка, – улыбнулась Целительница. – Ты – Целитель Душ, и часто именно тебе придется отдавать приказы другим. Помни, что по одному твоему слову может начаться война, с места сорвутся тысячи крейсеров, сотни тысяч легионеров, и ринутся исполнять любой твой приказ. На тебе величайшая ответственность.

– Релла не говорила, что это так… – ошеломленно пробормотала девушка. – Я не…

– Этого ты пока не поймешь. Тебе обязательно нужно пройти обучение. Несмотря на всю твою силу, ты еще ничего не умеешь. Каждый алмаз нуждается в огранке, чтобы стать бриллиантом.

– Здесь у меня даже сомнений нет, – рассмеялась Даша.

Пока они говорили, Вериль времени не теряла. Она смазала уши подруг какой-то холодной мазью и впрыснула каждой кофейного цвета непрозрачное вещество. Потом покрыла мочки какой-то блестящей, мгновенно застывшей субстанцией.

– Ну вот, – сказала она, закончив. – К утру и следа не останется. Только для серег заново прокалывать придется, если пожелаете. Но я бы не советовала.

После чего Вериль повернулась к Дарли.

– А ну-ка разденься, дорогая, – приказала она.

Девушка в который раз покраснела, но послушно стащила с себя платье и трусики. Целительница уложила ее на кушетку и принялась обследовать с помощью протянувшихся с потолка щупалец биоанализатора.

– Хм-м-м… – пробормотала она через некоторое время. – А ты знаешь, что беременна?

– Беременна?! – полезли на лоб глаза Дарли. – Но я же еще не…

Потом она вспомнила последнее посещение дочери управляющего. У той в гостях был какой-то противный, толстый мужик. И что-то эти двое делали с ней, завязав глаза. Ощущения казались какими-то странными, непривычными и, как обычно, очень неприятными, болезненными. Ох, Благие… Неужели этот толстяк ее изнасиловал?

– Что же мне делать? – спросила девушка, вся дрожа. – Может, аборт?

– Это дитя уже одушевлено, – отрицательно покачала головой Вериль. – Ни один Целитель никогда не пойдет на убийство имеющего душу существа.

– Значит, рожать? – обреченно спросила Дарли, даже не вытирая стекающих по лицу слез.

– Ты думаешь, у нас женщина, как и во внешнем мире, подвергается пытке естественного вынашивания и деторождения? – изумленно приподняла брови Вериль. – Нет. Только если сама этого хочет.

– А разве бывает по-другому? – удивленно спросила девушка.

– Сейчас переместим зародыш в маточный репликатор, и через восемь с половиной месяцев заберешь ребенка. Это мальчик. Но не советую выкармливать самой, в детских мирах ему будет куда лучше, да и специалисты там отличные. По моему мнению, лучше Раинлева нет, мои четверо растут там и счастливы, я утром с ними говорила, малыши великолепно себя чувствуют. Ты согласна?

– Конечно! – закивала Дарли, донельзя обрадованная, что ей не придется рожать.

– Тогда прошу сесть в это кресло и закинуть ноги на полочки.

Девушка послушно села, куда ей было сказано. В стене лазарета раскрылась ниша, из которой выехало кожистое, черное, сморщенное яйцо в половину человеческого роста. Вериль присела возле него и принялась делать что-то непонятное Даше. Но девушка все равно с интересом следила за ней – надо же, даже в деторождении аарн делают все не как люди. Да так, наверное, и лучше, ведь сколько женщин умирают во время родов. Черное яйцо медленно раскрылось, загоревшись неприятным багровым светом. Целительница некоторое время массировала его внутреннюю поверхность, пока это свечение не изменило цвет на матово-красный. Даже розовый, скорее.

– Ну, вот, – удовлетворенно кивнула Вериль. – Репликатор готов к приему зародыша. Теперь займемся тобой, девочка.

Она повернулась к перепуганной Дарли, сжимая в руке что-то напоминающее очень толстого, извивающегося червя. Что она сделала, Даша не увидела, только услышала, как белокурая девушка отчаянно взвизгнула. Целительница ласково уговаривала ее не бояться и не дергаться. Прошло несколько минут, после чего Вериль поднялась на ноги и положила червя в яйцо репликатора. Оно загудело и так же медленно, как и раскрывалось, закрылось. Потом уехало в нишу, и стена затянулась за ним.

– Вот и все! – рассмеялась Целительница, моя руки. – Разве больно было?

– Нет… – покачала головой Дарли. – Я просто испугалась… Это что, действительно все?

– Конечно, все, – ответила Вериль. – А ты думала, будет как в ваших больницах? Долго и больно?

– Ага…

– Нет уж, мы давно умеем обходиться без боли при исцелении. Кстати, тебе можно все, что захочешь, воздержание совсем не обязательно. Отрицательных последствий для организма перемещение зародыша не вызывает. Никаких.

Она хмыкнула, внимательно оглядела подруг и приказала:

– А теперь марш в каюту отдыхать! Все четверо!

Потом Вериль на секунду задумалась и спросила:

– Кстати, Даша, почему ты не прислала ко мне ту девочку, которую привела утром?

– Ее Релла сразу забрала, – ответила девушка. – Бедняжка находилась почти в психошоке, и с ней нужно было серьезно поработать. Кажется, Релла положила ее в ти-анх потом. Не знаю точно.

– Ладно, проверю… – проворчала Вериль. – Брысь отдыхать!

Девушки помахали ей на прощание и ушли в открывшуюся в стене воронку гиперперехода, захватив с собой растерянную до онемения Дарли. Усталость давала о себе знать, но Даша, искоса посматривая на смущенную блондинку, очень сомневалась, что сейчас они лягут спать. Впрочем, там будет видно. Главное, что не сорвали ребятам внедрение. Она посочувствовала штабс-капитану, вынужденному играть такую сволочь, как капитан Бальсет, и вздохнула. Как мало она еще знает и понимает. Но ведь все еще впереди.

Глава 4

Время приближалось к обеду, и управляющий лениво потянулся в кресле. После вчерашнего успеха настроение было на удивление хорошим. Почаще бы к ним заглядывали аарн, вчерашняя выручка почти вдвое превысила месячную. Пятьсот сорок тысяч кредитов за три платья! Как жаль, что чаще всего люди ордена ничем вокруг не интересуются, а тем более – модными магазинами.

Да у них и своих модельеров хватает, взять хотя бы ту же Лли Яр, каждое платье которой стоит не меньше полумиллиарда. Да и то, если его не выставляют на аукцион. Если выставляют, то цена мгновенно взлетает до потолка. Бывало, что одно платье ручной работы продавалось за два-три миллиарда, и это был еще не предел. Фирма «Дальмит и сыновья» не один год безуспешно пыталась договориться о представительстве интересов Лли Яр на Эрлане, но та не желала иметь дела ни с кем, кроме привычных контрагентов. А жаль… Ну, да Благие с ней!

Надо подумать о том, как заманить побольше аарн в их магазин. Их женщины, как оказалось, ничуть не меньше других любят красивую и модную одежду. Но для этого нужно знать, когда к планете придет орденский крейсер. А как это узнать? Хм-м-м… Разве что дать на лапу кое-кому на местной станции слежения. Не может там не найтись кого-нибудь, желающего заработать побольше. Вирант усмехнулся – выход можно найти всегда. Хотя он пока не придумал, чем привлечь внимание людей ордена, но обязательно придумает. Любая женщина любит красиво одеваться, и вчера он убедился, что женщины-аарн ничем не отличаются от остальных.

Дарли просто молодец. И как она сумела привлечь внимание этих трех красавиц? Дочь совершенно правильно поступила, когда привела к нему в кабинет смущенную провинциалку – одним вчерашним днем та окупила все затраты на нее. Дочь… Вирант поморщился при воспоминании о своем ненаглядном чаде. Карла совсем с катушек сорвалась в последнее время – наркотики, сборища извращенцев и так далее. И чего ей не хватает?

– Господин управляющий! – донесся по селектору голос секретарши. – Вы на месте?

– Да.

– К вам окружной комиссар уголовной полиции…

– Просите, – удивился Вирант, не понимая, что могло понадобиться от него уголовной полиции. Да еще и самому комиссару!

Дверь распахнулась, и в его кабинет вошел скромно одетый пожилой мужчина. Почти лысый, полноватый и какой-то вялый. Даже помятый.

– Здравствуйте, – кивнул он и без разрешения сел в одно из кресел, стоявших напротив стола.

Управляющий тоже поздоровался и настороженно уставился на неожиданного посетителя. Судя по первому впечатлению, комиссар смертельно устал и только силой воли заставляет себя держаться на ногах и не уснуть на месте.

– Вы Нираз Делламо Вирант, управляющий портовым филиалом магазина «Дальмит и сыновья»?

– Именно так. А в чем, собственно, дело?

– Кое-что случилось с одним из ваших сотрудников, – вздохнул полицейский. – Вы уважаемый в городе человек, и я не стал вызывать вас в управление для дачи показаний, решил прийти сам. Полиции необходимо задать вам пару вопросов.

– Да что случилось-то? – недоуменно спросил Вирант. – И с кем?

– В общем, довольно обычное дело… – скривился комиссар. – Как минимум, раз в неделю подобное случается. Возле казарм наемников нашли четыре обезображенных трупа. Женских, естественно. В одном из трупов по снимкам сетчатки глаза опознали сотрудницу вашего магазина Дарли Эстель Фарлизи. Мы просим вас посмотреть эти голографии и подтвердить опознание.

Управляющий вздрогнул. Ведь Дарли ушла на встречу с аарн! Это что, орденские сволочи убили бедняжку? Он дрожащими руками придвинул к себе положенные полицейским на стол голографии и едва удержался от крика. То, что сотворили с несчастной девушкой перед смертью, оказалось слишком страшным. С нее, похоже, заживо содрали кожу и переломали все кости. Но лицо почему-то осталось почти нетронутым, разве что избитым донельзя. Да, к сожалению, это именно Дарли… Бедная девочка… Кто же так страшно надругался над ней? Орден? Или наемники, как обычно, постарались?

Вирант дернул шеей и бросил осторожный взгляд на следующую голографию. Там он увидел не менее обезображенный труп другой молодой женщины, невероятно красивой шатенки. Даже в смерти красивой. И эту шатенку он тоже узнал. Это она купила вчера то безумно дорогое платье. Да что там, обрывки этого белого платья и были на трупе. Именно с ней договорилась встретиться Дарли. Но ведь она – аарн! Благие!

Страшное подозрение возникло в голове управляющего, и он схватился за остальные голографии, искренне надеясь, что ошибается. К сожалению, не ошибся. На них он увидел других двух девушек из вчерашней троицы. Коротковолосая брюнетка и лавиэнка. Бледный как смерть, Вирант откинулся в кресле, застывшими глазами глядя в стену.

– Это она? – нетерпеливо спросил комиссар, поглядывая на часы.

– Она… – мрачно ответил управляющий. – Остальных я тоже узнал.

– Вы их узнали? – сразу насторожился полицейский. – В нашей базе данных нет ни их отпечатков пальцев, ни снимка сетчатки, ни генетического кода. Так кто они?

– Аарн… – простонал Вирант. – Вчера они зашли к нам в магазин, потратили полмиллиона кредитов и познакомились с Дарли. Все три были в форме ордена и платили орденскими карточками.

– Вы не ошиблись? – полицейский медленно бледнел, прекрасно понимая последствия убийства людей ордена в его зоне ответственности.

– Хотел бы… К сожалению, не ошибся. Дарли договорилась встретиться с ними вечером, я слышал, как вот эта шатенка назначала ей встречу. Боюсь, судьба Моована покажется нам раем, господин комиссар…

– Если это аарн, то я даже не знаю, что делать… – закусил губу тот. – Раз они за одну девочку готовы были уничтожить планету, то что они за трех сделают?

– Ничего! – раздался в кабинете чей-то незнакомый голос.

В противоположной стене крутилась воронка прямого гиперперехода, возле которой стоял человек в форме ордена. Короткие русые волосы были слегка встрепаны, серые глаза смотрели спокойно и несколько иронично.

– Позвольте представиться, господа, – изобразил он поклон. – Николай Шаронский. Аарн, как видите. Мы просим вас не беспокоиться, виновники произошедшего уже найдены и наказаны. Ваша планета ни в чем не виновата, и наказывать невиновных никто не станет. Но мы просим вас молчать о том, что убитые девушки из ордена.

– Почему? – встрепенулся полицейский.

– С вами, господин комиссар, мы поговорим немного позже, – усмехнулся аарн. – Сейчас я обращаюсь к господину Виранту.

– Слушаю вас, уважаемый господин Шаронски… – с трудом выдавил из себя тот.

– Мы надеемся, что ничего из того, что вы сегодня узнали, не выйдет за пределы этого кабинета. Если пойдут ненужные слухи, мы будем знать, кто ответствен за разглашение секретной информации. И тогда вплотную займемся лично вами. Мне кажется, не стоит создавать самому себе проблемы на ровном месте.

– Я ничего и никому не скажу! – заверил его дрожащий управляющий. – Я…

– Вот и хорошо, – кивнул аарн и обернулся к полицейскому. – Приглашаю вас к нам на крейсер, господин комиссар. Есть несколько дел, в которых мы можем помочь друг другу. На данный момент мы с вами заняты одним и тем же.

– Вот как? – подозрительно прищурился тот. – Ладно. Все равно вы можете утянуть меня в любой момент, и без моего на то согласия. Лучше уж добровольно…

Аарн почти незаметно улыбнулся и показал на воронку гиперперехода. Окружной комиссар кивнул и встал с кресла. Вздохнул и, не обращая внимания на пробежавший по коже холодок страха, шагнул в черный провал. До этого момента немолодому полицейскому не доводилось пользоваться прямыми гиперпереходами, и он слегка побаивался.

Ничего страшного не случилось, только замельтешило в глазах, и он оказался в небольшой овальной темно-серой комнате, заставленной мягкой мебелью. В комнате было на удивление уютно, приглушенный свет не резал глаза, а наоборот, успокаивал. Правда, спать захотелось еще сильнее, да и чему удивляться, третьи сутки на ногах. В его возрасте такое перенапряжение даром не проходит. За круглым столом напротив сидели два человека, одетые в форму ордена. Чернокожий лавиэнец с гривой белых волос и немолодой уже, подтянутый мужчина, в котором безошибочно угадывался кадровый офицер.

– Здравствуйте, – встал с места лавиэнец. – Меня зовут Эваль Релир, я командир легиона «Ищущие Мглу». Рядом со мной – подполковник Виктор Куневич. Присаживайтесь.

– Благодарю, – кивнул полицейский. – Равек Карвен Стархи, комиссар уголовной полиции портового округа города Эрландара.

– Позвольте предложить вам немного выпить? – аарн, приведший его на крейсер, подошел к столу с оплетенной лозой бутылкой в руках.

– Не стоит, – покачал головой комиссар. – А то точно засну.

– Наоборот, – рассмеялся дварх-полковник. – «Золото Дарна» еще никому заснуть не помогало.

Об этом чудесном эликсире полицейский, конечно, слышал. Пробовать вот только не доводилось, не по его скромному жалованью такая роскошь. Он секунду подумал и кивнул. Аарн наполнил стоящий рядом бокал коричневой тягучей жидкостью, пахнущей грозой над горами. Комиссар осторожно глотнул и ошеломленно замер. Вся его усталость куда-то подевалась, казалось, он проспал часов двадцать. Голова стала свежей, мысли ясными и четкими. Понятно теперь, почему за «Золотом Дарна» так охотятся…

– Вас, наверное, интересует, зачем мы вас пригласили? – спросил его дварх-полковник.

– Естественно, – усмехнулся Стархи.

– Мы расследуем одно преступление, следы которого ведут в ваш город. Страшное преступление. Посмотрите эту запись.

На стене напротив замелькали кадры какой-то видеозаписи. Комиссар смотрел, и по мере просмотра ему постепенно становилось все более не по себе. Многое он повидал за свою богатую событиями жизнь, но чтобы целый город уничтожили так жестоко? Нет, такого видеть не доводилось… Особенно выводили из равновесия детские трупы. За годы службы в полиции он так и не смог заставить себя смотреть на убитых детей с профессиональным бесстрастием. Но зачем аарн показывают ему эту запись? Чего они хотят этим добиться? Орден ведь никогда и ничего не делает просто так. Что-то им нужно. Но что?!

– Насколько я понимаю, – сказал он, когда запись закончилась, – кто-то из Эрландара ответствен за это?

– Именно так, – кивнул дварх-полковник. – Потому просим не удивляться, когда некоторые высокопоставленные подонки начнут гибнуть, исчезать, попадать в «случайные» аварии и так далее. Нам для воздаяния зверям не нужны ваши суды и паразиты, именуемые адвокатами.

– Знали бы вы, как я вам завидую! – скривился комиссар. – Нам, увы, такое не позволено… Но при чем здесь убийство ваших девушек?

– Накладки случаются всегда, – тяжело вздохнул аарн. – Три наивные дурочки совершенно случайно попали под руку тем, кого мы пока не имеем права трогать. Но это только пока! А если слухи о том, что убитые девушки из ордена, дойдут до убийц, то… Сами понимаете.

– Понимаю, – кивнул Стархи, прищурившись. – Они залягут на дно и оборвут контакты с кем бы то ни было. Всем хорошо известно, что если уж орден встал на чей-то след, то не сойдет с него ни в каком случае. И не простит.

– А вы считаете, что совершающих подобные деяния можно простить? – приподнял брови подполковник Куневич.

– Нет, – покачал головой полицейский. – Нельзя, конечно. Только вот они слишком часто притворяются добропорядочными, и поди докажи их вину.

– У нас свои способы доказывать, – иронично улыбнулся дварх-полковник. – Но мы хотели поговорить не об этом. Судя по имеющейся у нас информации, вы один из немногих высокопоставленных полицейских, пытающихся хоть что-нибудь делать, хоть как-то ограничивать аппетиты преступных кланов. Потому мы предлагаем вам сотрудничество. К сожалению, неофициальное. Сами понимаете, что будет, если мы попытаемся получить официальную поддержку правительства Трирроуна. У вас ведь дерьмократия…

Сотрудничество? Стархи задумался, откинувшись на спинку кресла, затем отхлебнул еще глоток эликсира. Что бы это значило? Чем он может помочь ордену? И чем орден может помочь ему? Ведь руки любого окружного комиссара полиции связаны тысячами постановлений и приказов начальства. Хотя он и старался делать хотя бы то немногое, что было возможно, но… Но никого действительно высокопоставленного трогать не дозволялось. Особенно, в Эрландаре. Комиссару уголовной полиции приходилось лавировать и быть политиком, чтобы иметь возможность останавливать хотя бы самую страшную нелюдь.

Прибыв этим утром на осмотр места преступления, Стархи был уверен, что дело мертвое. Типичный висяк. Хотя каждому понятно, кто виноват. Наемники. Казармы много лет оставались язвой на теле города, излечить которую не было никакой возможности. Корпус слишком хорошо платил, и беспокоить дойную корову запрещалось.

Стархи смотрел на страшно изувеченные тела красивых девушек, которым бы жить и жить, любить, рожать детей, и кусал губы от бессильной ярости, понимая, что и теперь убийцы уйдут безнаказанными. Судя по всему, среди наемников появился какой-то маньяк-убийца – слишком страшно, слишком бесчеловечно поиздевались над жертвами на сей раз. Их даже не насиловали, просто изуверски замучили. И явно не здесь, возле казарм бросили уже остывшие трупы.

Когда экспертам удалось определить личность только одной из четырех погибших, Стархи сильно удивился – такого еще не случалось на его памяти. В базу данных уголовной полиции помещали информацию даже о случайных гостях города, не говоря уже о постоянных жителях. Однако три жертвы, несмотря на это, остались неопознанными. Кто они и откуда? Только теперь он понял все. И, если откровенно, был даже рад, хоть и грешно радоваться чужой беде. Но орден убийства своих не прощает. Никогда и никому. А раз так, то заодно отплатит и за никому не нужную эрланскую девочку Дарли. Но какого сотрудничества хотят от него аарн?

– Я сейчас все объясню, – негромко сказал дварх-полковник. – Раз уж мы здесь, то, занимаясь нашим расследованием, можем одновременно немного почистить ваш город от самой откровенной мрази. Из тех, кого вы сами достать не имеете возможности. И будем благодарны, если вы предоставите нам информацию о таких людях.

Вот даже как? Стархи мечтательно улыбнулся. Если аарн действительно готовы сделать это, то им в ноги поклониться можно. И отказываться от такой возможности будет полной глупостью – хоть на несколько лет в столице станет потише. Потом, конечно, все вернется на круги своя – свято место пусто не бывает. Но и несколько лет немало. Особенно приятно было представить себе изумленные морды уверенных в собственной безопасности мафиози, когда до них дойдет, что пришло возмездие.

– С удовольствием передам вам эту информацию, господа! – широко улыбнулся полицейский. – С преогромнейшим удовольствием! Возможно, я еще чем-нибудь могу помочь вам?

– Были бы благодарны за информацию о нескольких людях, – сказал подполковник. – Кто они и с кем связаны. Но только из имеющегося в архивах, не дай Благие насторожить их хоть чем-нибудь. Не хотелось бы, чтобы они узнали, что кто-то ими интересовался.

– Они связаны с уничтоженной колонией? – спросил комиссар.

– Да. Но куда потянется ниточка от каждого из них, мы пока сказать не можем.

– Но ведь в случае чистки города они обязательно забеспокоятся.

– Конечно, – довольно, как сожравший чужую сметану кот, ухмыльнулся дварх-полковник. – Но забеспокоятся они не потому, что кто-то ищет конкретно их, а опасаясь разделить общую судьбу. Это нам и нужно. Забеспокоившись, они засветят свою сеть или хотя бы некоторые ее участки.

– Что ж, господа, приступим, – прищурился Стархи.

Столица Эрлана замерла в недоумении. Происходило что-то странное и страшное. Кто-то неизвестный принялся за очистку города от преступного мира и действовал с ужасающей эффективностью. Главари преступных кланов сгорали в защищенных всем, чем только можно, особняках. Взрывались в бронированных флаерах, умирали от сердечных приступов, бесследно исчезали. Впрочем, их подчиненных вскоре постигала такая же судьба.

Были подняты на ноги все тревожные службы, но никаких следов неизвестные убийцы не оставляли. Попросту никаких. Можно было бы грешить на Аарн, но орденский крейсер дня два назад ушел от планеты по каким-то своим делам, и ни одна станция слежения его не фиксировала. Все оставшиеся в живых мафиози залегали на дно, пытались бежать из города и с планеты, но это не помогало. Их все так же находили мертвыми или не находили вовсе.

Простые люди Эрландара аплодировали при сообщениях о возмездии, настигшем очередного подонка. Зато власть имущие сильно нервничали, вполне обоснованно опасаясь, что неизвестные вскоре примутся за них. Иногда опасения оправдывались, но при этом кем-то распространялась информация о связях наказанного чиновника с мафией. Каждого высокопоставленного госчиновника с недавних пор охраняли отряды спецназа, но это не помогало – бойцы ни с того, ни с сего засыпали, а охраняемый исчезал.

Полицию трясло, от них требовали выяснить, что вообще происходит, но ни один следователь не мог сказать ничего внятного, сам не понимая ни хвоста Проклятого. А единственный полицейский, знавший, в чем дело, только ехидно ухмылялся и помалкивал себе в тряпочку. Комиссар был донельзя доволен – орден на редкость основательно почистил город от всякой накипи.

Особенно безжалостны были аарн к имевшим отношение к работорговле. Ни единого работорговца не осталось в живых! Впрочем, торговцы оружием, наркотиками, наемные убийцы и иже с ними тоже не избежали своей судьбы. Дно города стремительно пустело, в сознание каждого, желающего заработать на чужом горе, кованым сапогом вбивалась истина: будешь заниматься чем-нибудь незаконным – умрешь. И эту истину вскоре хорошо усвоили. Впервые за много лет в Эрландаре воцарилась полная тишина, закрылось даже большинство борделей, чьи хозяева разделили общую для всех мафиози печальную судьбу. Оставшиеся в живых в ужасе залегли на дно, даже не пытаясь что-нибудь делать. Но их доставали и там.

Встревоженное происходящим правительство ввело на планете военное положение, и улицы патрулировались уже не полицией, а солдатами. Но и эта мера не помогла. Каждый преступник, осмелившийся вернуться к прежним занятиям, через день-другой уничтожался. Причем, на самых известных сайтах инфосети публиковалась информация о том, кто он, что сделал и за что наказан. Выяснить, кто оставлял эти сообщения, не удалось, неизвестный хакер был совершенно неуловим, виртуозно обходя все установленные службой безопасности на новостных серверах ловушки.

Прошло несколько дней, и постепенно волна скандалов сошла на нет. Но тайная жизнь столицы не возобновилась, возобновлять ее стало некому.

* * *

– Всем свободным Целителям Душ немедленно явиться в восьмой зал боевой подготовки! Множественный психошок! Повторяю, всем свободным Целителям Душ немедленно явиться в восьмой зал боевой подготовки!

Разбуженная механическим голосом Даша неловко сползла с кровати, повела ошалевшими глазами по каюте и прыгнула в возникшую перед ней воронку гиперперехода. Девушка даже не обратила внимание, что обнажена, не до того как-то было. Она еще не успела отойти от предыдущего сеанса, но думать о себе не находилось ни сил, ни времени.

Перед глазами возникла привычная картина одного из залов боевой подготовки. Только одно отличало его от остальных – на полу бились в судорогах десятка два легионеров в доспехах. Целители сноровисто стаскивали с них доспехи, вкалывая каждому что-нибудь успокаивающее. Возле одного из раздетых десантников замерла на коленях Релла, положив ему руки на лоб.

Даша уже знала, что делать. Потому, не теряя времени, тоже опустилась на колени и тоже положила руки на лоб совсем молодому черноволосому парню.

Сдвинув сознание, девушка погрузилась в его душу и сама едва не закричала от пронзившей ее боли. Осознавший, что убил другого разумного, человек сходил с ума, и его требовалось как-то удержать на поверхности, не дать скатиться вглубь и замкнуться в черном отчаянии. Всмотревшись внимательнее, Даша опустилась глубже и осторожно дотронулась до пульсирующей болью багровой нити вины. Скользнув по ней, девушка подобралась к воспоминаниям о сделанном, и очень осторожно отделила нить вины от них, одновременно закрывая воспоминания от сознания туманом, отводя их в недоступную область памяти. Ей показалось, что она возится уже много часов, хотя на самом деле прошло всего несколько секунд. Окончательно растворив нить вины, Даша вывела на поверхность любовь к жизни. Она мягко сводила разорванную душу в единое целое, и вскоре та засияла ровным белым цветом, раскрываясь навстречу жизни, как раскрывается навстречу солнцу цветок.

– Пить! – хрипло выдохнула Даша, едва вынырнув, и кто-то быстро сунул ей в руку высокий стакан с чем-то бордовым.

Девушка залпом выпила и потребовала еще. Ей снова налили, и она постепенно начала приходить в себя, туман в голове разошелся. Тот же зал, краем глаза Даша заметила склонившуюся над кем-то Кирсану, привезенную ею их трущоб Эрландара. Значит, и она уже участвует в исцелении душ? Молодец, девочка!

Но хватит отдыхать, терять времени нельзя, и Даша подошла к следующему десантнику. Точнее, к десантнице – перед ней билась в судорогах едва удерживаемая двумя Целителями молодая женщина непривычной наружности. Короткие янтарные волосы и закатившиеся, вытянутые к вискам янтарные глаза с черным вертикальным зрачком. Девушка упала на колени и включилась в янтарноволосую. С женщиной работать нужно было немного иначе. Даша быстро поняла, в чем именно отличие, и справилась даже быстрее, чем в предыдущий раз. А потом был еще кто-то. И еще…

Когда все, наконец, закончилось, Даша отошла к стене и рухнула в выросшее из пола кресло. Кто-то из Целителей принес целую кучу еды, и ее заставили съесть все это. Девушка, только чтобы от нее отвязались, покорно жевала, медленно отходя от усталости. Но смогла хоть как-то прийти в себя только через полчаса, выпив еще несколько бокалов «Золота Дарна».

Десантников давно унесли в госпиталь, и в зале остались только те, кто помогал трем Целительницам Душ. В дальнем углу на кресле раскинулась постанывающая Кирсана. Ага, понятно, чем она там занимается… Даша фыркнула про себя – если они с Реллой еще как-то соблюдали правила приличия, то Кирсана отбросила их сразу и напрочь. Эрландарка беззастенчиво пользовалась своим новым положением, занимаясь любовью с каждым, кто ей нравился. Ведь ни один аарн никогда не откажет ни в чем Целителю Душ, а уж тем более не откажет в любви. Хорошо, пусть так, но зачем делать это на глазах у всех? Совсем, если честно, стыд потеряла… А, черт с ней! Пусть делает, что хочет, Даша ее примеру следовать не собиралась, хотя ее собственное желание в этот момент буквально жгло, впору было на стенку лезть.

Самочувствие понемногу улучшалось, и вскоре девушка смогла встать на ноги. Впрочем, ноги слегка дрожали и подкашивались. Да, выложилась она сегодня полностью, пятерых подряд вытаскивать из психошока еще не доводилось. Только теперь Даша сообразила, что обнажена, и отчаянно покраснела. Потом вызвала по голару гиперпереход и поспешила скрыться в нем.

Оказавшись в своей каюте, девушка облегченно вздохнула и заказала биокомпу полстакана крепкого коньяка. Хоть и не любила она спиртного, но сейчас немного выпить необходимо. Проклятое желание полыхало в ней, руки дрожали, мышцы скручивало, иногда доходило до судорог. Даша залпом выпила коньяк, потом тихонько заплакала и свернулась в кресле, проклиная собственную природу. И никого из подруг, как назло, дома нет. Лири ушла на дежурство в рубку, а Ара показывала Дарли крейсер. И что теперь делать? Ой, мама! Да сколько же можно над ней издеваться?! Скорее бы уже в эту Школу Духа попасть, может, хоть там научат это гнусное желание контролировать…

Даша сползла с кресла, опустилась на колени и принялась с жаром молиться Господу. Молитва, как всегда, помогла, и желание стало немного слабее, такое вполне можно было вытерпеть. Да и нельзя постоянно терзать подруг, они-то в чем виноваты? И так бедная Дарли первые два дня вообще из каюты не выходила, потрясенная Дашиным темпераментом, пока та сама не поняла, что бедняжке давно ничего не хочется, и она продолжает только потому, что не решается отказать. Даша тяжело вздохнула – даже не думала, что можно быть настолько слабой, настолько неспособной к малейшему сопротивлению. Может, Посвящение изменит Дарли? Лири уверяла, что так и случится, а Ара почему-то сомневалась. Даша не знала, что ей и думать. Хотелось бы все-таки, чтобы девочка стала хоть немного сильнее, а то она совсем уж никакая.

– Даша! – вспыхнула перед девушкой рамка голосвязи, в которой появилась Релла. – Ты почему ушла?

– А разве мы не закончили? – удивилась девушка.

– Закончили, – согласилась Целительница Душ. – Но я хотела тебе кое-что объяснить. Это важно. Ты после сеанса была с кем-нибудь?

– Нет, – покачала головой Даша.

– С ума сошла! – вскинулась Релла. – Да ты хоть понимаешь, что творишь?! Не иди против своей природы, это вредно. После сеанса Целителю Душ обязателен сексуальный контакт. Понимаешь, обязателен!

– Я не намерена уподобляться Кирсане, – упрямо ответила девушка.

– Никто тебя и не просит! Не хочешь с мужчинами, Благие с тобой, женщин вокруг сколько угодно. И ни одна тебе не откажет! Так почему ты не позвала хоть кого-нибудь к себе, раз твоих подруг нет дома? Девочка моя, я не хочу тебя потерять! Ты просто не понимаешь, чем чревато для Целителя Душ не получить своего после такого перенапряжения. Ты вразнос пойти можешь!

– О, Господи… – тяжело вздохнула Даша. – Я и так постоянно делаю вещи, которые всю жизнь считала крайне постыдными. Я не могу скатываться еще ниже, пойми.

– Даже пытаться не хочу! – сердито рявкнула Целительница Душ. – Есть физиологическая и энергетическая необходимость! И если ты не будешь им следовать, то в следующий раз не сможешь помочь никому. Ты просто истощишь собственный резерв энергии. И что тогда?

– Не знаю… – мрачно ответила девушка.

– Значит, так, дорогая моя, – раздраженно заявила Релла, – сейчас я пошлю к тебе кого-нибудь, и не вздумай маяться дурью. Нам сегодня еще добрый десяток раз людей из психошоков вытаскивать придется, ребята зачистку банд проводят, а ты при следующей же попытке в кому впадешь, если меня не послушаешь. Понимаешь ты, в кому! И нам с Кирсаной уже тебя вытаскивать придется. Если ты думаешь, что это просто – вытащить впавшего в энергетическую кому Целителя Душ, то очень ошибаешься. А если не вытащить, эта кома через два дня заканчивается смертью от истощения. И никакой ти-анх не поможет!

– Ой, мама… – едва выдавила из себя Даша. – Это что, настолько серьезно?

– Более чем. Девочка, пойми, после сеанса у тебя не просто желание, а нехватка психической энергии. А с твоим невероятным даром после сильного перенапряжения тебя вообще должны судороги бить. Или уже?

Девушка смущенно кивнула. Все оказалось куда страшнее, чем она думала. Но ложиться в постель с первым встречным она все равно не могла.

– Пойми, – продолжила Релла, – пока ты не прошла полного обучения и не умеешь управлять собственным энергобалансом, для тебя нет другого выхода. После сеанса ты обязана получить свое, или погибнешь! Нам, думаешь, мало досталось, чтобы еще и тебя из комы вытаскивать? Имей совесть, девочка!

Господи… Даша тихо всхлипывала, понимая, что старшая подруга по-своему права. И что умирать ее не оставят, все равно вытащат, даже если после того свалятся сами. И что же делать? Как ей быть?!

– В общем, так, – снова заговорила Релла. – От работы я тебя отстраняю, пока не разберешься сама в себе. Как-нибудь справимся вдвоем с Кирсаной до подхода второго дварх-крейсера, там пять Целителей Душ, они помогут. Откровенно говоря…

Она замолчала, потом вздохнула и пару минут молча смотрела на смущенную Дашу.

– Извини, – сказала она, – чуть не ляпнула глупость. Я забыла, что ты родом из закрытого мира и воспитана определенным образом. Но к работе я тебе не подпущу, пока не поймешь, что к чему.

– Но вам трудно будет вдвоем… – смущенно пробормотала девушка. – Сейчас же психошоки потоком идут…

– Если ты впадешь в кому, нам станет еще труднее, – сухо сказала Релла. – Прошу тебя подумать над тем, что я сказала. Ты уже выложилась почти до изнеможения, двенадцатый сеанс без необходимой подпитки. Судороги – прямой сигнал об этом. Прощаюсь и настоятельно рекомендую немедленно кого-нибудь найти. Хотя бы отзови Лири с дежурства или найди Ару, если уж не желаешь ни с кем другим.

Целительница Душ недовольно поджала губы, с укоризной глядя на Дашу, и отключилась. Девушка, ошеломленная ее словами, долго молчала, размышляя над услышанным. Не только в желании дело, значит? Это, получается, необходимо для выживания? Ой, Господи ты боже мой…

А ведь, похоже, Релла права, нынешнее желание сильно отличалось от обычного. Казалось, ее мучит нестерпимый голод, но есть при этом совершенно не хотелось, особенно если учесть, сколько еды пришлось проглотить по настоянию Целителей. Мелкие судороги сводили мышцы живота и ног, позвоночник пронзало крутящейся холодной болью. С каждым моментом Даше становилось все холоднее, она начала дрожать, постукивая зубами. Забралась под одеяло, но это не помогло, ей становилось все хуже и хуже. Что это? Она заболела? Или это тот самый энергетический голод, о котором говорила Релла? Неужели все-таки перенапряглась?

Даша вылезла из-под одеяла и поплелась в ванную, забравшись под почти кипящий душ. Помогло, но, к сожалению, ненадолго. Стоило ей выйти, как дрожь вернулась. Уже почти ничего не соображая, девушка вышла в коридор и куда-то поплелась, сама не понимая куда и зачем. О собственной наготе она тоже не думала, впрочем, она не думала сейчас ни о чем, была просто не способна. Как назло, коридор оказался пуст, любой, увидевший человека в таком состоянии, сразу понял бы, что здесь что-то неладно. Идущая навстречу отчаянно рыжая молодая женщина не стала исключением. При виде держащейся за стену дрожащей и хнычущей обнаженной девушки ее глаза расширились, и она бросилась к Даше.

– Что с тобой, сестренка? Тебе плохо?

– Я – Целитель Душ… – едва выдавила из себя девушка. – Мне надо… Надо…

– Ты что, ни с кем не была после сеанса?! – полезли на лоб глаза рыжей. – Благие! Дурочка несчастная! Что же ты с собой сделала?!

Она повернулась и крикнула в пространство:

– Терни, Вакод, Рахмаль, Марга, Эстарп сюда, и быстрее! Кто-нибудь, сообщите в госпиталь, что у нас на руках Целитель Душ в состоянии энергетического истощения! Мы ею займемся, но пусть Релла будет наготове.

Даша не понимала, что происходит, что с ней и кто вокруг. Ощутила только, что ее подняли и куда-то понесли. Чья-то чужая каюта, совершенно незнакомые, встревоженные люди. Ее положили на кровать и тут же принялись в несколько рук растирать, массировать, делать что-то еще, но убей ее бог, если девушка знала, что именно. А потом кто-то пристроился к ней, и Даше начало становиться легче, казалось, в нее мощным потоком вливается энергия, да и наслаждение было немалым.

Только значительно позже девушка поняла, что происходило с ней, и снова начала мучиться от стыда. Хотя и осознавала, что по-другому было нельзя, что ее просто спасли. Что, если бы не эти незнакомые люди, она действительно могла впасть в кому, что находилась на грани того.

Скоро Даше стало совсем хорошо, но она все никак не могла успокоиться, партнеры сменялись один за другим и каждый, казалось, отдавал ей частичку себя. Когда все закончилась, Даша была на удивление бодра и полна сил, она смущенно поблагодарила аарн, поспешив скрыться в ванной. И уже там предалась стыду в полной мере. Прямо из душевой она ушла по гиперпереходу в свою каюту, очень боясь посмотреть в глаза тем, с кем только что занималась любовью. Особенно мужчинам.

– Ну что, дорогая? – встретил ее голос сидящей в кресле Реллы. – Не будешь больше дурью маяться?

– Не буду… – уткнувшись взглядом в пол, ответила покрасневшая Даша.

– Я знала, что тебя ждет небольшое истощение, кома тебе не грозила, но небольшой урок тебе был просто необходим. Извини, конечно, зато теперь ты знаешь, что ждет Целителя Душ в случае несоблюдения основных правил нашей профессии, и этот урок явно пошел тебе на пользу. Так ведь?

– Так… – тяжело вздохнула девушка.

– И как ты, интересно, раньше справлялась? Двенадцать сеансов ведь вытянула…

– Да как-то так получалось, что когда я возвращалась, кто-то из девочек был дома. Ну, и…

– А они прекрасно знали, что тебе необходимо после сеанса. То-то я, дура старая, все удивлялась, почему Ара с Лири такие замученные ходят. Почему все время спать хотят. Ты же их досуха высосала, девочка!

– Ой, мама! – Даша испуганно прикрыла рот рукой. – Так почему они мне ничего не сказали?! Я бы…

– Ты бы стала терпеть и еще быстрее получила истощение, – укоризненно покачала головой Целительница Душ. – Девочки, похоже, это прекрасно понимали. Потому и не говорили. А что такое истощение, ты теперь знаешь. Я и хотела, чтобы ты знала, чтобы на своей шкуре прочувствовала.

– И этот кошмар – только небольшое истощение?

– Именно, что небольшое, – усмехнулась Релла, с иронией глядя на девушку. – А если бы ты сразу после сеанса занялась любовью всего лишь с одним партнером, то и его бы не возникло. Но ты ничего не хотела слушать, вот и получила по полной программе. Чего тебе стоило ту же Лири с дежурства вызвать?

– Неудобно человека от дела отрывать… – уныло пробурчала Даша. – Да и замучена она уже, ты сама говорила. А с кем-то незнакомым стыдно…

– В обычное время можешь лелеять свой любимый стыд, сколько тебе будет угодно! – возмущенно бросила Целительница Душ. – Но после сеанса изволь получить свое! Поняла теперь, что это необходимо?

– Поняла… – недовольно отозвалась девушка. – Больше таких радостей я не хочу, хожу теперь едва-едва.

– Чего же ты хотела? – насмешливо приподняла брови Релла. – Столько часов «упражнений»… Натерла, небось, все на свете с непривычки. А послушала бы меня, этого не понадобилось бы.

– Да хватит уже меня пилить! – раздраженно вскинулась Даша. – Я все поняла и больше подобной глупости не допущу. Одного урока мне обычно бывает достаточно.

– Вот и хорошо! – рассмеялась Релла. – Когда-нибудь до тебя дойдет, что в любви вообще ничего стыдного нет и быть не может, что это все выдумки пашу. А мы – аарн, и нам до их измышлений никакого дела нет. С них станется и еду чем-то постыдным объявить, что взять с убогих духом?

– Умом-то я все понимаю… – вздохнула девушка. – Да вот, поди попробуй доказать самой себе, что не права.

– Сложно, но нужно. Впрочем, до Посвящения может и не получиться. Но ты все-таки постарайся.

– Постараюсь, – грустно улыбнулась Даша. – Кстати, ты говорила что-то об управлении собственной энергией? Этому можно хоть немного научиться? Или только в Школе?

– Кое-чему постараюсь вас с Кирсаной обучить, а то вы обе сегодня потратили энергии раз в десять больше, чем было нужно. Сейчас ложись спать, а вечером жду в своей каюте, постараюсь дать вам основы контроля. Только прошу тебя сразу – не лезь пока глубоко в чужие души, опасно и для тебя, и для пациента.

– А разве я глубоко залезла сегодня? – удивилась Даша.

– Как тебе сказать… – скривилась Релла. – Ты, сама того не желая, запечатлела двух пациентов. Теперь не удивляйся, если они начнут ходить за тобой хвостиком, как Ара в свое время. Я вмешиваться не стану – сама кашу заварила, сама и расхлебывай.

– Но что я сделала не так? Почему это произошло?

– Вечером расскажу, ляг, поспи.

– Я не хочу спать, мне понять нужно! – упрямо заявила Даша.

– Как хочешь, – пожала плечами Целительница Душ. – Тогда садись в кресло и расслабься.

Даша послушалась и начала вводить себя в целительский транс. Это получилось на удивление просто, куда проще, чем раньше. Девушка ощущала рядом присутствие Реллы, показывающей куда идти и что делать.

«Видишь белую нить желания жить?»

«Вижу».

«Ты связала с ней любовь, – усмехнулась Релла. – Подход, в основном, правильный, но. Но! Ты не задала явно всех параметров этой связи, а значит, душа пациента ухватилась за ближайший объект, подключив его к связке основных эмоциональных привязанностей. А что на тот момент являлось ближайшим объектом?»

«Не знаю…» – растерянно ответила Даша.

«Ты! – фыркнула Релла, укоризненно покачав головой. – Кто же еще? Дальше объяснять нужно или сама поймешь?»

«Теперь уже пойму… И что с этим делать?»

«Придется уделить этим двоим некую толику внимания, и вскоре необходимость находиться рядом с тобой сойдет на нет, искусственная связь редко когда бывает сильной. Вполне возможно, станете близкими друзьями, как это случилось с Арой. Но горячей страсти уже не будет. Все, выходи. Поняла, как не надо делать?»

«Как не надо, поняла… – проворчала девушка. – Но ты не объяснила, как надо!»

«А то ты не знаешь! Связь должна возникать с уже имеющимися привязанностями, а новые привязанности создавать не надо. В остальных трех случаях ты именно так и поступила».

«Ясно… – вздохнула Даша. – Спасибо. Теперь буду знать».

Девушка медленно всплыла на поверхность сознания. Она была несколько раздосадована собственными промахами, но понимала, что расхлебывать все это, кроме нее, действительно некому. Кого это она запечатлела? Янтарноволосая женщина и здоровенный кудрявый парень. Если женщина Дашу не слишком смущала, то что делать с мужчиной, она понятия не имела. Хотя девушка и узнала мужскую любовь, но все случившееся прошло, как в тумане, и она даже лиц своих партнеров вспомнить не могла. Тогда как личные взаимоотношения – совсем другое дело. Ладно, что же делать, как-то придется разгребать то, что сама же и сгребла в кучу.

– Кстати, – заговорила Релла. – Алексей Игоревич из ти-анх вышел и очень хотел тебя видеть.

– Правда?! – Даша даже запрыгала от радости. – Где он?!

– Где-то на корабле, попроси Асиарха, он найдет.

Вот с кем можно посоветоваться! Даша еще дома доверяла отставному полковнику едва ли больше, чем себе самой. Он был ее единственным советчиком, и его советы порой помогали выпутаться из многих сложных ситуаций. Может, и сейчас он что-нибудь придумает?

– Асиарх! – позвала она.

– Приветствую, Даша! – раздался с потолка ехидный голос дварха. – И как тебе не ай-яй-яй себя до такого состояния доводить?

– И ты туда же… – обреченно вздохнула девушка. – Поняла я уже все, поняла. Будь другом, свяжи меня с Алексеем Игоревичем. Я и не знала, что он уже из госпиталя вышел.

– Так всего часа три назад, еще не освоился, ходит по крейсеру, отвесив челюсть, как вы в первый день. Щас сделаю. Тысячу приветов и пока! Ты извини, но у меня восемь боевых групп на грунте! Поди уследи за этими резвыми ребятками, чтобы чего лишнего не утворили.

Стена каюты засветилась, и на ней появилось худощавое лицо молодого мужчины лет тридцати, одетого в давно ставшую привычной форму ордена. Он был очень похож на Алексея Игоревича, как мог быть похож сын или, скорее, внук. Но старик ведь совершенно одинок, он даже не женился никогда! Даша твердо знала это и сильно удивилась.

– Дашенька! – приветливо улыбнулся мужчина. – Как я рад вас видеть!

– А кто вы? – с недоумением спросила девушка.

– Вы меня не узнали, Дашенька? – радостно рассмеялся он. – Я и сам себя не узнал, когда в зеркале увидел. Мало этого, так еще и нога новая отросла!

– Алексей Игоревич?! – потрясенно спросила Даша. – Ой, мама…

– А вы представьте себе, как я удивился, проснувшись. Открыл глаза, а я в какой-то яме с розовой слизью. Вскочил на ноги и только тут понял, что у меня две ноги… Да и потом. Хожу сейчас по кораблю и никак поверить не могу, что это гигантское сооружение – корабль. А как вы?

– Да по-разному, – вздохнула девушка.

Только тут она заметила, что помолодевший Алексей Игоревич старается не смотреть на нее, отводит глаза. Даша сперва не поняла, в чем дело и только через пару мгновений вспомнила, что все еще обнажена. Тут же вспыхнув, она прыгнула к кровати и поспешно натянула форму, чувствуя себя крайне неловко.

– Извините, Алексей Игоревич, – смущенно пробормотала все еще красная Даша, одевшись. – Совершенно забыла, что я в неподобающем виде.

Релла откровенно забавлялась, смотря на ее потуги, и девушка сердито поглядывала на Целительницу Душ.

– Да ничего, Дашенька, случается… – не менее смущенно ответил Алексей Игоревич.

– А вы заходите в гости, – улыбнулась она. – Прямо сейчас, посидим, выпьем немного, расскажете как вам тут.

– С удовольствием!

На стене взвихрилась воронка гиперперехода, и Алексей Игоревич шагнул в каюту. Он вздрогнул, еще не привыкнув, видимо, к такому способу перемещения. Потом улыбнулся.

– Позвольте представиться, сударыня! – поклонился он Релле. – Гаркушев Алексей Игоревич, полковник артиллерии в отставке.

Целительница Душ тоже слегка поклонилась в ответ.

– Это Релла, моя наставница, – представила ее Даша.

– Очень приятно, сударыня! – снова поклонился Алексей Игоревич.

– Мне тоже, – улыбнулась Релла. – Но я, пожалуй, пойду. Даша, вечером жду на урок, на сегодня ты от работы отстранена, отдыхай.

– Но… – попыталась возмутиться девушка.

– Энергетическое истощение даром не проходит. Если, не дай Благие, снова возникнут судороги – немедленно в госпиталь! Поняла?

– Поняла… – вздохнула Даша.

– Вот и хорошо, – кивнула Целительница Душ. – Искренне надеюсь, что больше ты глупостей делать не станешь.

Релла ласково улыбнулась ученице и исчезла в воронке гиперперехода.

– У вас неприятности, Дашенька? – осторожно спросил Алексей Игоревич.

– Да как вам сказать… – скривилась девушка. – Расхлебываю последствия собственной глупости. Я ведь с вами посоветоваться хотела, но теперь неудобно.

– Почему неудобно? – искренне удивился он.

– Да вы мне раньше как отец были, а теперь такой молодой…

– Ну и что? – от души рассмеялся Алексей Игоревич. – Мое отношение к вам ничуть не изменилось, вы мне все равно как дочь. И мне те же семьдесят пять лет.

– Наверное, вы правы, – уныло согласилась Даша. – Но мне все равно неудобно. Это касается очень интимных вещей…

– Вас кто-то обидел? – нахмурился Алексей Игоревич.

– Сама себя я обидела.

Даша взяла себя в руки и рассказала, кто такие Целители Душ и обо всех связанных с этим неприятностях. Правда, о том, что это касается лично нее, девушка умолчала. Да и о том, что с ней произошло сегодня, говорить постеснялась. Но старый опытный человек понял все сам и с сочувствием погладил ее по руке.

– И эту взаимосвязь между способностями и постоянным желанием никак не обойти? – спросил Алексей Игоревич.

– Увы. Дело даже хуже – если после использования своих способностей не получить этого… Ну, вы понимаете, чего, то можно впасть в кому и умереть от энергетического истощения.

– А ваша наставница говорила, что оно у вас сегодня было… – задумчиво протянул он. – Постыдились, значит?

Даша уныло кивнула.

– Думала, умру, так плохо было, что…

– Дашенька, Дашенька… – снова погладил ее по руке Алексей Игоревич. – И за что же Господь вас так наказал?

– Если бы я знала… – всхлипнула девушка.

– Как же вы из этого истощения выкарабкались?

– Способ, к сожалению, только один… Стыдно до сих пор так, что скулы немеют. О, Господи! А другого выхода нет.

– Да уж… – растерянно сказал Алексей Игоревич. – Но не стоит из-за стыда подвергать опасности свою жизнь. Честное слово, не стоит. Тем более что здесь это в порядке вещей и никто вас ни в чем не обвинит.

– Наоборот, – усмехнулась Даша. – Каждое желание Целителя Душ возводится едва ли не в ранг закона. Если бы я вдруг сошла с ума и приказала начать войну с кем-нибудь, ее бы начали, даже не спросив, зачем мне это понадобилось.

На лице отставного полковника появилось искреннее недоумение.

– Да уж, странный народ… – пробормотал он.

– Мы с вами теперь тоже аарн, – улыбнулась девушка. – Здесь никто не делает другому зла, даже не желает его делать. Понимаете? Это кажется невероятным, но это так. Вы сами скоро в этом убедитесь.

– Привет, а вот и я! – раздался разбитной голос Лири, и лавиэнка появилась в каюте.

Она немедленно, совершенно не стесняясь незнакомого мужчины, разделась догола и потянулась всем своим великолепным телом. Потом скрылась в дверях ванны.

– Э-э-э… – протянул ошеломленный Алексей Игоревич. – Я, пожалуй, пойду…

– Да не обращайте вы на нее внимания, – тихонько засмеялась девушка, уж больно вытянулось лицо отставного полковника. – Лири понятия не имеет о том, что такое стыд.

– А зачем он нужен и с чем его едят, этот ваш стыд? – высунулась из-за двери ехидная рожица лавиэнки.

– Уйди, несчастная! – запустила в эту рожицу подушкой Даша. – А то возьму ремень и поучу по-русски, с оттяжкой!

– Ой, напугала! – фыркнула Лири, но все же скрылась.

– Вот так и живем, – повернулась Даша к пытающемуся скрыть улыбку Алексею Игоревичу. – Эта сорвиголова вечно фортеля выкидывает, а достается всем троим. Правда, сейчас немного притихла – господин дварх-полковник уже грозился ее с корабля списать, если еще раз попадется.

– Так это же еще попасться надо! – снова высунулась Лири и таки получила второй подушкой прямо по лбу.

Алексей Игоревич не выдержал и расхохотался. Слишком уж комичной выглядела эта картина.

– Кстати, забыла предложить вам выпить, – спохватилась Даша. – Что будете?

– Откуда мне знать, что здесь пьют? – развел он руками.

– Тогда «Золото Дарна» мне и «Черный Вал» вам. Коля от этого напитка в восторге.

Девушка отдала команду биокомпу каюты, и на столике перед ними появились два высоких запотевших стакана. Алексей Игоревич вздрогнул и нервно оглянулся, пытаясь понять, откуда они взялись. Даша улыбнулась его растерянности и принялась объяснять, как работает система обслуживания на крейсере. Он недоверчиво слушал и удивленно покачивал головой. Тем временем Лири вышла из ванной, завернувшись в простыню, и присоединилась к ним, заказав себе какой-то ядовито-синий напиток.

– Кстати, – вдруг вспомнила она. – Я слышала, что Целителей Душ вызывали. Ты работала?

– Да, – тяжело вздохнула Даша.

– А потом? – насторожилась лавиэнка. – Что ты потом делала? Ара дома была?

– Никого не было…

– Ой, мать твою! – схватилась за голову Лири.

– Истощение заработала, – покраснела Даша. – Несколько часов меня вытаскивали. Релла от работы отстранила…

– Ну, Даш, ну ты, извини меня, и дура же!

– Ты хоть меня носом не тыкай! – огрызнулась девушка. – Без тебя знаю, что дура. Я же не понимала, чем это чревато. И все, закончили эту тему, потом поговорим. Познакомься лучше, это – Алексей Игоревич, я тебе про него рассказывала, он только несколько часов назад из ти-анх вышел.

– Рада познакомиться, – добродушно улыбнулась лавиэнка. – Меня Лири зовут, я одна из навигаторов этого корабля.

– Очень приятно! – привстал с места Алексей Игоревич, с явным интересом поглядывающий на потрясающе красивую чернокожую женщину с белоснежными волосами. – Вы, по-видимому, из одного народа с господином дварх-полковником?

– Ага! – рассмеялась Лири. – Только он потомственный аристократ, а я с городского дна столицы. В молодежной банде была, пока во время очередного Поиска не рискнула Призыв выкрикнуть. Как все в банде удивились, когда меня взяли! Да я и сама удивилась.

– Кстати, а по какому критерию орден производит отбор кандидатов? – спросила Даша. – А то я так толком и не поняла.

– Трудно словами объяснить… – потерла висок лавиэнка. – Эмообразом я бы тебе сразу все сказала. Ладно, попробую. У человека, выкрикнувшего Призыв, полностью сканируется и анализируется память, все его поступки, мысли, желания, эмоциональный фон. Если этому человеку плохо в окружающем его мире, если он стремится к настоящей любви и настоящей дружбе, мечтает создавать что-нибудь новое, его берут. Но если в человеке превалируют корыстолюбие, желание властвовать, подлость и жестокость, его, естественно, игнорируют. Нам такие не нужны! Нет, все не то. Подожди до Посвящения, потом сама поймешь. То, что я сказала – это едва ли один процент от того, что оценивается во время сканирования.

– Основу я все-таки поняла, – задумчиво сказала Даша.

– Я тоже, – кивнул Алексей Игоревич, – хотя до сих пор не могу поверить в телепатию. Впрочем, как говорилось в известной пьесе: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…»

– Хорошо сказано, – улыбнулась Лири, откидываясь в кресле и отпивая еще немного своего синего напитка. – А уж у нас такого особенно много. Сами увидите.

– Кое-что уже видел, – вздохнул он. – И убей меня бог, если могу сказать, что понял хоть что-нибудь.

– Кстати, Лири, – встрепенулась Даша, – Релла что-то говорила о втором крейсере.

– Ты разве не слышала? – удивилась лавиэнка. – Ах да, у тебя же сеанс за сеансом уже несколько дней, не до новостей как-то. «Сын Ангела» возвращается из внегалактического рейса и проходит невдалеке от нас. Там оба эльфа, Кер с Касрой, и куча новичков. Мало того – они обнаружили шестую разумную расу галактики! И не просто расу, а древнюю легенду – народ урук-хай, орков. Они были духовными учителями эльфов. От них вообще ничего не сохранилось, иногда археологи находят какой-нибудь небольшой артефакт – и это все. А тут вдруг целая группа живых орков, ты можешь себе это представить?!

– Откровенно говоря, не очень. Я же не знаю этих легенд. Но разве их крейсер не на Аарн Сарт идет?

– Должен был, но нам нужна помощь. «Сын Ангела» оказался ближе всех, – ответила Лири. – Естественно, поймав наш сигнал с просьбой о помощи, они изменили курс и направились сюда.

– А какая нам нужна помощь? – приподняла бровь Даша.

– Ты же знаешь, что Никита с ребятами отправились под видом капитана Бальсета и его наемников в глубокую разведку?

– Уж мне ли не знать! – вздрогнула девушка, вспомнив «приключение» в ресторане.

– За кораблем полковника Вермаля пошел фрегат «Бешеных Кошек» в режиме невидимости, но на фрегате всего лишь сотни две бойцов. Для штурма крупной базы их недостаточно, да и не подойти небольшому кораблю к хорошо защищенной базе. А мы не можем покинуть окрестности Эрлана, пока не завершена зачистка банд и не отработаны связи обнаруженных в памяти Вермаля людей. К тому же, на «Сыне Ангела» расквартирован не обычный легион, а «Коршуны Ада». Порой достаточно сообщить гарнизону атакуемого объекта, что их атакуют «коршуны», как гарнизон складывает оружие. И репутация «коршунов» полностью заслужена!

Алексей Игоревич внимательно слушал разговор девушек и совершенно ничего не понимал в нем. Единственное, что он понял – орден, похоже, находится в состоянии войны. А может, даже не войны, а перманентного конфликта. Что, в общем, не слишком отличалось одно от другого.

Даша, видимо, уже чувствовала себя среди аарн как рыба в воде, а вот он никак не мог разобраться в том, кто они такие и чем живут. Но возвращенная молодость и новая нога того стоили. И представить себе раньше не мог, что такое возможно. Мало того, Целитель сказал, что после ти-анх он будет жить еще лет двести, а то и триста. И до самой смерти останется молодым и полным сил. Надо же! Алексей Игоревич с огромным интересом исследовал крейсер, пытаясь разобраться хоть в чем-нибудь, пока с ним не связалась Даша.

Вспомнив о проблеме девочки, отставной полковник только губами пожевал. Попытался поставить себя на ее место и вздрогнул – кошмар ведь. И единственное, что можно посоветовать – не идти против своей природы, хоть это и против правил приличия. Но опять же, эти правила относились к их родине, а здесь правила совершенно иные.

Одно не нравилось Алексею Игоревичу в самом себе – он сейчас поглядывал на Дашу не как отец, а как мужчина. С омолодившимся телом это не казалось удивительным, но оскорблять столько сделавшую для него девушку совсем не хотелось. Потому придется спрятать свой интерес как можно глубже и не давать ему даже пошевелиться.

– А чем вообще занят наш крейсер? – спросил он, чтобы отвлечься.

– Вы разве не знаете? – удивилась Даша. – А, вы же были в ти-анх и ничего не видели.

Она поведала Алексею Игоревичу о сигнале бедствия, о погибшей колонии, о принятом решении не возвращаться домой до тех пор, пока убийцы не будут наказаны. Потом, смутившись, рассказала о том, как они втроем едва не сорвали штабс-капитану Ненашеву внедрение.

– Представляете, какой переполох поднялся на крейсере, когда нас в том ресторане увидели?

– Представляю… – укоризнезнно покачал головой отставной полковник. – Честное слово, я на месте вашего командира просто выпорол бы всех троих за такие вещи. А вас, Лири, действительно списал бы, потому что нужно сначала думать, а потом только делать. Да и от вас Даша я подобной глупости не ожидал, если честно.

– Да мне уже все сказали по этому поводу, – вздохнула девушка. – Зато урок я получила впечатляющий, на всю жизнь запомнила, что можно, а чего нельзя.

– Может, оно и к лучшему, – ехидно прищурился Алексей Игоревич. – Такие уроки действительно хорошо запоминаются. Но не всеми, к сожалению, не всеми…

Он вздохнул и поднялся на ноги. Потом сказал:

– Буду прощаться, вам отдохнуть нужно. Над вашей проблемой я подумаю, но сразу советую слушать наставницу, ей, безусловно, виднее, что для вас лучше.

– До свидания, Алексей Игоревич! – Даша встала и поцеловала его в щеку, он чего он мгновенно вспыхнул.

Лири тоже попрощалась, и отставной полковник скрылся в гиперпереходе.

– Пожалуй, все-таки поспать нужно, – негромко сказала девушка после его ухода.

– А может, сперва?.. – ухмыльнулась лавиэнка.

– Спасибо, – отрицательно покачала головой Даша, – сейчас не нужно. Я перебрала и едва хожу, куда уж мне еще…

– Ну, это ненадолго!

– К сожалению.

– Тогда ложись на живот, массаж сделаю, – засмеялась Лири. – Расслабиться тебе надо.

– Массаж – это да. Массаж – это кстати.

Даша разделась, легла и вскоре буквально расплылась под умелыми пальцами лавиэнки, мягко перебирающими мышцы ее спины. А потом сама не заметила, как уснула.

* * *

– Что вы здесь делаете? – раздался за спиной холодный голос на хорошем, аристократическом кэ-эльхе. – Боксы вашего отряда на втором нижнем уровне.

Череп резко повернулся к говорившему и оскалил заточенные зубы. Перед ним стоял невысокий подтянутый человек в обычной для базы темно-коричневой форме. Алмазный узор на щеке сразу и все говорил о его происхождении. Аристократ. Высший аристократ княжества. Сразу возник вопрос: что он делает на этой полупиратской военной базе? Жаль, что по узору нельзя определить из какого рода и клана непонятный незнакомец. Скрывавшийся под оболочкой Черепа лавиэнец мысленно потер руки и запустил процесс сканирования памяти, сливая полученную информацию дварху болтающегося в двух световых годах отсюда фрегата. Но нужно было чем-то отвлечь этого человека, чтобы получить необходимое для сканирования время.

– Гуляю я тут… – хрипло прорычал он.

– А… – насмешливо протянул аристократ. – Знаменитый Череп. Надо же, какая встреча! Давно хотел на вас посмотреть.

Он обошел чернокожего громилу по кругу, с интересом его разглядывая. Череп непонятно почему ощутил себя мухой, распятой на столе препаратора. От странного аристократа веяло чем-то непонятным. Почему-то показалось, что этот человек способен на многое. И сканирование это подтверждало.

Чем глубже лавиэнец погружался в память аристократа, тем больше ему становилось не по себе. Перед ним стоял маг и не просто маг, а маг способный управлять вероятностями. Один из великих. До Мастера, конечно, ему было весьма и весьма далеко, но один или даже несколько дварх-крейсеров этот аристократ смахнет походя, прихлопнет, как простую муху. Но и этого мало! Стоящий перед Черепом человек был как-то связан с загадочными оппонентами ордена. Вот только как? Навскидку определить не удалось, и лавиэнец внутренне вздохнул. Выпавшую возможность нельзя упускать ни в коем случае. Хоть бы только проклятый маг не ощутил телепатического вмешательства…

– Чего на меня смотреть? – мрачно спросил Череп, настороженно следя за аристократом налитыми яростью глазами. – Вот он я.

– Да рассказывают о вас много чего интересного, – промурлыкал тот, закуривая ароматическую сигарку. – Много, пожалуй, выдумали, много. Но кое-что, возможно, и правда.

– Мне-то какое дело? Пускай что хотят, то и выдумывают. Я солдат и ничего больше.

– Отчего же? Репутация иногда может помочь.

– А может и помешать, – скривился наемник.

– Вы, как мне кажется, – внимательно взглянул на него аристократ, – куда умнее, чем пытаетесь казаться.

– Каждый выживает, как может, – оскалился Череп, из его глаз исчезла ярость, сейчас там плескалась ирония. – Я, в том числе.

– Понятно, – усмехнулся аристократ и выпустил струю дыма. – Но здесь вам действительно делать нечего. Немного дальше секретные сектора, тамошние охранники «кто идет» не спрашивают, а сразу стреляют на поражение.

– На вашей базе сам Проклятый ногу сломит, – проворчал наемник. – Заблудился я.

– Вы, кстати, не задумывались о собственном будущем? – задал вдруг совершенно неожиданный вопрос аристократ.

– Некогда задумываться… – осклабился Череп. – Тут бы шкуру целой сохранить.

– А зря. Не вечно же вам под этим бесноватым Бальсетом ходить. Мне бы пригодился человек с вашими задатками.

– За хорошие деньги все возможно.

– Не пожалеете, – тонко улыбнулся аристократ. – Да и не все измеряется деньгами. Впрочем, для начала нужно увидеть вас в деле. Слухи слухами, а своих людей я всегда проверяю лично.

– Иначе и нельзя, – хмыкнул Череп.

– Да, нам, пожалуй, стоит поговорить после зачистки более предметно. Однако не советую здесь задерживаться. Всего доброго!

Аристократ резко развернулся и быстро вышел в какую-то почти незаметную дверь. Лавиэнец досадливо поморщился – все-таки не удалось полностью отсканировать память мага, но девяносто процентов куда лучше, чем ничего. Да и сам факт присутствия на базе мага такого уровня был куда важнее всего прочего. Без этой информации сюда вскоре сунулся бы какой-нибудь дварх-крейсер и искали бы его потом… Долго бы искали, не понимая, что с ним могло случиться, и куда он вообще подевался. Череп повернулся на каблуках и пошел в сторону выделенных отряду отсеков.

Второй день отряд капитана Бальсета находился на военной базе нанимателей, скрытой в кишащих каменными обломками кольцах огромного газового гиганта. Не имевшая пригодных для жизни планет система лежала далеко в стороне от проторенных трасс, и никто ею не интересовался, только дварх-крейсера ордена иногда заглядывали сюда во время патрульных рейсов. Но ничего не находили, базу замаскировали очень тщательно, и внешне она ничем не отличалась от обычного астероида. В случае захода в систему чужого корабля отключались все активные устройства, и найти базу после этого можно было только точно зная, где она находится. А лезть в дикую мешанину обломков на орбите газового гиганта без причины не хотелось никому.

Но теперь им не скрыться. Лже-Череп позволил себе почти незаметную насмешливую ухмылку. Внедрение прошло на удивление удачно, и лор-лейтенант Даран Терил был очень доволен, что оказался одним из отобранных для этой операции. С детства он был отчаянным авантюристом и любил риск. Потому и стал легионером, попав в орден.

Лавиэнец быстро перебрал в памяти все события с момента заселения отряда в портовые казармы и удовлетворенно кивнул головой. Ни одного прокола не было, заподозрить их в принадлежности к ордену не мог ни один человек. Путешествие на корабле полковника Вермаля прошло без приключений, если не считать пары драк с экипажем, после которых буйных наемников заперли в выделенных им каютах и не выпускали до самого прибытия на базу.

А база вызывала уважение. Очень похоже, что создавалась она не один десяток лет. Постоянный контингент ее был не меньше пяти тысяч человек, а дополнительные отсеки вполне способны вместить еще двадцать тысяч. Неприятным сюрпризом оказались три с половиной сотни базирующихся здесь новейших истребителей класса «Белый Волк». Насколько было известно в ордене, эти мощные машины еще не поступили на вооружение флота княжества, находясь в стадии разработки. Оказалось, что это не так. А справиться с «Белым Волком» в одиночку способен разве что лам-истребитель. Драка предстояла серьезная. Да и вооружение база имела страшноватое, несколько сотен дальнобойных гиперорудий, способных начисто уничтожить все живое на целой планете. Кто бы ни разрабатывал эти чудовища, поработали они неплохо. И этими учеными придется заняться вплотную. Они опасны. Крайне опасны.

Даран вздохнул и вызвал по голару Никиту.

«Слушаю, – отозвался тот из своей каюты. – Есть новости?»

«Есть, и очень неприятные…» – отозвался лор-лейтенант.

«Что еще на нашу голову?»

«Маг, – тяжело вздохнул Даран. – Великий маг. Притом каким-то образом связанный с СПД. Я не успел полностью считать его память и не знаю каким именно, но считанное передал на фрегат, пусть Вестен теперь голову ломает. Не все ему без дела сидеть. Надо только срочно предупредить наших о маге, а то вляпаются…»

«А что этот маг может сделать крейсеру?» – удивился контрразведчик.

«Да так, почти ничего, – сделался ироничным голос лор-лейтенанта. – Изменит парочку вероятностей, и крейсера просто не станет. Совсем ничего страшного, правда?»

«Мать твою! – выругался в сердцах Никита и выдал малый боцманский загиб, от которого Даран восхищенно вздохнул. – Ты прав, надо срочно выходить на связь».

«А у ребят что нового?»

«Очень много интересного, эта база действительно принадлежит некоей группе в трирроунской разведке. Но руководство ГБ очень удивилось бы, узнав о ее существовании. Именно здесь разрабатывались все те малоприятные игрушки, с которыми нам пришлось столкнуться в последние сто лет. Но и этого мало. Как ты думаешь, какого черта полковник нанял еще двенадцать отрядов? Шесть тысяч профессиональных бойцов – немалая сила».

«Где-то они ведут наземную войну, – пожал плечами Даран. – Но вот где?»

«В этом и заключен весь вопрос, – вздохнул Никита. – Мы уже немало знаем, но, боюсь, это только вершки. Завтра сюда прибывает некий Кераль Дориа Герен, флаг-адмирал. После его прибытия нас собираются отправлять на зачистку колонии».

«Придется идти на риск, – кивнул лор-лейтенант. – Память этого адмирала необходимо считать в любом случае, без этого наши знания мало чего стоят. Даже потеряв эту базу, убийцы быстро оправятся, и в следующий раз достать их будет куда труднее…»

«Самое паршивое, – проворчал контрразведчик, – что мы так и не знаем до сих пор, куда подевался добытый тарсий. Где именно развернуто производство мю-бомб. И мне это очень не нравится».

«А кому нравится? – поежился Даран. – Мне, думаешь, нравится? Вестен сейчас занимается анализом полученной от нас информации и передает выводы Релиру с Реном».

«Кто такой Рен?»

«Дварх-майор „Коршунов Ада“, именно они будут атаковать базу, „Сын Ангела“ через несколько часов встречается с нашим крейсером, высадит новичков и на форсаже пойдет сюда. Вот только план теперь надо менять, нам совсем не нужно, чтобы маг уничтожил корабль».

«Кол ему в глотку, этому магу! – скривился Никита. – Никогда бы не подумал, что в бою колдунов учитывать придется…»

«Ты еще Мастера не видел! – рассмеялся Даран. – Интересно, что ты после знакомства с ним скажешь?»

«Что скажу, то и скажу, – отмахнулся контрразведчик. – Дело не в этом. Надо бы связаться с Релиром…»

Направленная гиперволна отразилась от трансляторов фрегата и рванулась в открытое пространство. За какие-то несколько секунд она достигла ближайшего гипер-ретранслятора и дальше пошла уже обычным путем от станции к станции. Еще несколько секунд, и перед внутренним взором Никиты предстал встревоженный дварх-полковник, которого срочный вызов поднял с постели.

– Что-то случилось? – тут же спросил он. – Рад видеть, конечно, но с чего срочный вызов?

– Вы уже встретились с «Сыном Ангела»?

– Еще нет, но очень скоро. Через три стандартных часа они завершают торможение и вскоре после этого окажутся возле нас.

– Очень хорошо, – кивнул Никита. – У нас всех проблемы. На борту базы великий маг.

– Так… – только и сказал мгновенно посеревший Релир, после чего замолчал на несколько минут.

– Что будем делать? – спросил контрразведчик. – Я с магами дела никогда не имел.

– Знаю… – проворчал дварх-полковник. – Думать будем. И связываться с Мастером, без него, боюсь, не справимся. Или придется уничтожать базу издали гиперторпедами. Но для этого придется вызывать сюда боевую станцию из Пояса Защиты.

– Весело… – скрипнул зубами Никита. – Кстати, Дарану удалось считать память этого мага. Почти всю, информация уже у Вестена.

– Очень интересно! – насторожился Релир. – Ему действительно сильно повезло, обычно великие маги ощущают телепатическое вмешательство.

– Вы с Реном продумайте новый план атаки, и что вообще делать дальше. А мы займемся дальнейшим сбором информации. Завтра сюда прибывает некий адмирал, и его память считать просто необходимо. А то мы вполне можем остаться у разбитого корыта.

– Попробуйте, – кивнул дварх-полковник. – Но если проколетесь, сразу уходите на фрегат. Пусть тесно будет, зато живы останетесь.

– Посмотрим… – вздохнул Никита, скривившись. – Ладно, буду прощаться. Посплю немного, а потом нужно подготовить людей к прибытию адмирала и распределить задачи.

– Удачи! – помахал ему рукой Релир и отключился.

Никита еще несколько минут ворочался на узкой койке, прежде чем смог уснуть.

* * *

Смотря на себя в зеркале, Даша тихо ругалась сквозь зубы. Черти бы взяли эту Лири с ее страстью к экспериментам! Это же не прическа, а черт знает что! Ну и накрутила… И как прикажете это расчесывать? Нет, хватит с нее. Девушка решительно принялась расплетать сложную, высокую конструкцию, в которую лавиэнка превратила ее волосы. Расплетя, начала расчесывать, шипя от боли и выдирая целые пряди волос. Закончив, Даша заплела привычную косу и удовлетворенно кивнула. Так то лучше!

– И чем тебе не понравилось? – удивленно спросила Лири, занимаясь собственной белоснежной гривой. – Отличная прическа была!

– Ага, отличная, – ядовито ответила Даша. – Называется: «Я у мамы дурочка»! Не хочу! Коса лучше.

– Тебе и правда коса больше идет, – примирительно заметила Дарли.

– Именно. Где там эта Ара шляется?

– Тише! – шикнула Лири. – Не трогай Ару сейчас.

– А что с ней? – удивилась Даша.

– Что с ней? Ну, иди сюда, посмотришь. Только тихо!

Лири поманила подруг и дотронулась до сенсора возле входа в спальню Ары. Дверь бесшумно исчезла. Даша пожала плечами и подошла, не понимая зачем нужна такая таинственность. И тут же замерла. Из открытых дверей доносился голос Лара. Он пел. Опять подруга тоскует… И ничего не поделаешь, боль от такой потери не уйдет еще много лет. Даша заглянула в проем и замерла – Ара стояла у мольберта с кистью в руках. По лицу девушки текли слезы, она не видела ничего вокруг и ни на что не обращала внимания. Кисть окуналась в краску и порхала по холсту.

Даша всмотрелась в неоконченную картину и восторженно вздохнула. Пронизанная голубоватым туманом тьма, и на ее фоне человек, несущийся куда-то с безумной скоростью. Несущийся на черных крыльях, которые выделялись на фоне тьмы почти невидимым серебристым свечением вокруг них. А лицо человека… Конечно же, это было сияющее верой и любовью лицо Лара. С каждым мазком картина становилась все четче, все объемнее, казалось, еще миг – и в нее можно будет провалиться. Еще миг – и Лар протянет с холста руку, зовя за собой.

– Не надо ее трогать… – прошептала Даше на ухо Лири. – Пусть рисует. Она давно уже так не пылала… Это не просто картина, это что-то гениальное. Я и не думала, что Ара на такое способна… Сама увидела и едва с ума не сошла.

Девушки на цыпочках отошли от проема, и дверь закрылась. Даша помотала головой, не понимая, что это с ней происходит. Душа пела, даже неоконченная картина произвела шоковое впечатление.

– Ты права, – вздохнула девушка. – Ее сейчас трогать нельзя. Ни в коем случае!

– А кого она нарисовала? – спросила Дарли, мечтательно глядя в никуда. – Он такой красивый…

– Это ее любимый, – вздохнула Лири. – Он недавно погиб. Ара хотела с собой покончить после этого, и покончила бы, если бы не Даша.

– Погиб… – вздрогнула Дарли. – Почему такие всегда гибнут?

– Кто бы знал, – смахнула слезу Даша. – Почему-то Господь их всегда рано забирает к себе…

– Ладно, идемте, – прервала подруг лавиэнка. – До подхода «Сына Ангела» осталось пять минут.

Перед ними закрутилась воронка гиперперехода, и девушки по очереди прошли в нее, оказавшись в туманном зале «Пика Мглы», где собрались, наверно, все на данный момент свободные от вахт люди, гварды, арахны и драконы. Они с нетерпением смотрели на противоположную стену, которая вскоре должна была исчезнуть, объединив туманные залы двух дварх-крейсеров в одно целое.

– А зачем объединяться? – спросила Даша. – Не понимаю, если честно.

– Их крейсер идет на помощь Никите, – объяснила Лири. – Будет серьезный бой, база убийц очень хорошо защищена, а на борту «Сына Ангела» больше пяти тысяч новичков. Не хватало только их с собой в бой тащить! Новички переходят к нам, у нас места хватит, добрая половина корабля пустует. Да мало ли еще что может быть, они только завтра с места снимаются, но пойдут на форсаже. «Коршунам» не привыкать.

Что-то дрогнуло, и в туманном зале прозвучал гонг. Стена напротив медленно становилась прозрачной. Еще несколько секунд держалась почти невидимая туманная пленка, затем лопнула. Даша увидела напротив толпу аарн. Среди них тоже были и люди, и гварды, и арахны, и драконы. Но кроме них…

Немного в стороне от остальных стояли похожие на людей коренастые существа с плоскими широкими красноватыми лицами и выступающими из-под верхней губы небольшими клыками. Маленькие изогнутые остроконечные уши были плотно прижаты к головам. Существа на первый взгляд казались уродливыми. Но только на первый, посмотрев на них еще раз, хотелось смотреть и смотреть. В них была какая-то своя, странная и непохожая ни на что красота. Впереди всех стоял высокий мрачный старик их расы, умные и ироничные глаза внимательно и оценивающе смотрели на встречающих.

– Урук-хай… – восторженно прошептала Лири. – Древняя легенда… Мамочки, никогда бы не поверила, что встречу живых орков! Ой, а вон эльфы!

Даша повернулась в ту сторону и замерла. Существ такой невозможной, звенящей, чистой красоты не могло существовать. Но они стояли перед ней. Серебряные, золотистые, белые волосы облаками вились над их головами, большие остроконечные уши все время шевелились, меняя положение и даже форму. А глаза… Огромные, миндалевидные, светящиеся. Девушка судорожно выдохнула и затрясла головой. Красота эльфов была убийственной. Смертельно опасной. Она попыталась всмотреться внимательнее, но так и не смогла понять кто из них мужчины, а кто женщины.

Николай стоял немного в стороне и откровенно скучал. Он не понимал всеобщего восторга по поводу каких-то там урук-хай и не разделял его. Ну, остатки давно вымершего народа. Что с того? К чему устраивать из этого целый спектакль? Непонятно, если честно. Да ладно, бог с ними. Никита несколько часов назад вышел на связь с чужой базы, и вот это действительно важно. Крайне важно!

Он скучающим взглядом окинул толпу аарн напротив, подивился про себя красоте эльфов и собрался было уходить, когда взгляд упал на пресловутых орков. Вот старик у них впечатляющий! Кто-то говорил, что этот Кержак – великий маг. Но маг или не маг, а силен. Один взгляд чего стоит. Рядом со стариком стояли молодые орки. Здоровенный черноволосый парняга и рыжая девчонка. А рядом еще одна, черноволосая и какая-то встрепанная. С какой-то стати Николай посмотрел этой встрепанной орчанке в глаза. И его мир взорвался.

Равла во все глаза рассматривала встречающих. Месяц полета на крейсере стал для девушки откровением, она узнала столько нового и невозможного, что раньше и представить себе не могла. Четыре подруги облазили весь крейсер, все они отличались завидным любопытством и спешили его удовлетворить. Где они только не побывали, порой там, куда забираться вовсе не следовало. За это им не раз попадало, однажды даже сам Кержак долго отчитывал их. Но добродушно посмеивался при этом, и ни одна из подруг не восприняла сердитые слова старого шамана всерьез.

Девушка продолжала с интересом глазеть на разумных напротив. И почти все они смотрели на остатки ее народа. Равла уже успела прочесть ходящие по галактике легенды о древних орках и только фыркала при воспоминании о них. Вот же напридумывали! Взгляд остановился на одиноком человеке, стоящем в стороне от остальных с несколько скучающим видом. Наверное, по человеческим меркам он был даже красив. Светловолосый, подтянутый, тонкие черты нервного лица. А потом девушка посмотрела незнакомому аарн в глаза. И ее мир рухнул в одно мгновение.

Человек и орчанка медленно шли навстречу друг другу, не видя никого вокруг. Все, что было важно для них прежде, вдруг перестало иметь значение. Только он и она. Их глаза надвигались друг на друга, вокруг них свистела и грохотала буря.

Многие аарн, ощутив соединение двух душ, мгновенно замолкали и поворачивались к соединившимся. На их лицах расцветали улыбки.

Сойдясь, двое взялись за руки и застыли на месте, не понимая, что с ними происходит. Зато понимали другое – они вместе, навсегда. Теперь они вместе, и будь что будет.

– Не трогай ее! – удержал Кержак дернувшегося было за Равлой Гракха. – Ее даже окликать сейчас кощунственно! Надо же, сподобился на старости лет повидать чудо… Благодарю тебя, Создатель!

– А что случилось-то? – непонимающе посмотрел на учителя молодой орк.

– Две половинки одной души встретились… – мечтательно сказал шаман. – Это так редко случается… Я сам ни разу не видел, только легенды слышал о подобном. Это даже не великая любовь, это нечто значительно большее.

– Ой, мама! – вскрикнула Врайла. – Но он же человек…

– А какое это имеет значение? – укоризненно посмотрел на нее Кержак. – В их случае ничего не имеет значения, они все равно будут вместе. Пусть хоть весь мир вокруг них рухнет, они будут вместе.

– Единая душа, – вздохнул Гракх, с завистью глядя вслед Равле. – Ты прав, учитель. О таком можно только мечтать.

– Самое интересное, что все вокруг понимают, что происходит. Вы только посмотрите на них.

Молодые орки посмотрели. Старый учитель, как всегда, оказался прав – аарн действительно понимали. Они окружили застывших на месте Николая с Равлой и молча стояли, улыбаясь нашедшим друг друга. Откуда-то появились огромные букеты цветов, и на человека с орчанкой обрушился водопад разноцветных лепестков. Но те не видели и не ощущали этого, они продолжали погружаться друг в друга. Да, Николай не говорил на урук-хее, а Равла по-русски, но им не нужны были слова, чтобы понять друг друга.

– Я так мечтала встретить тебя… – шептала девушка. – Я так хотела этого…

– Я тоже мечтал о тебе, – отвечал мужчина, – я не знал, какой ты будешь, но надеялся, что я тебя встречу…

– Создатель милостив к нам…

– Спасибо ему…

Даша плакала, глядя на них. Коля встретил свою судьбу… Сперва девушка ничего не поняла. С какой-то стати аарн вокруг вдруг забыли обо всем и столпились вокруг ее брата с неизвестной орчанкой. Но когда ей объяснили, в чем дело, сильно позавидовала Коле. Встретить половинку себя? Это редкое счастье, да что там, почти недостижимое. Хоть бы только он был счастлив… Даша сквозь слезы смотрела, как Релла куда-то уводит объединивших души. Правильно. Целитель Душ с опытом Реллы сумеет позаботиться о них.

Что было потом, Даша помнила смутно. Ее знакомили с кем-то, но убей ее бог, если она помнила с кем. Все же «Сын Ангела» привез больше пяти тысяч новичков. Из них семьдесят три орка и шестьдесят пять эльфов. Только когда перед Дашей встала огорченная чем-то рыжая орчанка, девушка встрепенулась, не понимая, что это с ней. Но что-то ее встревожило! И очень сильно. Даша потянулась к своей сущности и едва не вскрикнула. Рыжая находилась на грани инициации! Еще один Целитель Душ… Ой, мама родная! И Реллы, как назло, нет поблизости. Что же делать? Хотя, стоп, на «Сыне Ангела» тоже должен быть кто-нибудь из опытных людей ее профессии.

– Мне срочно нужен Целитель Душ! – громко сказала Даша, повернувшись в сторону большой группы аарн.

Услышавшие ее замерли, затем встревоженно переглянулись. Не прошло и минуты, как к девушке подошел невысокий плотный совершенно седой мужчина. Но лицо его было молодым, контраст между ним и седыми волосами удивлял.

– Здравствуй, сестра! – слегка поклонился он. – Меня зовут Дормит, я – Целитель Душ. Что-нибудь случилось?

Потом он прищурился и широко улыбнулся.

– Так мы коллеги? Очень приятно.

– Коллеги… – вздохнула Даша. – И кое-что случилось. Послушайте эту рыжую девочку. Она на грани инициации, а я не знаю, что делать. У меня опыта – кот наплакал…

– Какой же я идиот! – простонал Дормит, схватившись за голову. – Чувствовал ведь, что с Врайлой что-то не так. И не понял…

– Я могу позаботиться о ней, – слегка покраснела девушка. – Сама не так давно инициировалась и прекрасно помню, каково это.

– Это было бы очень кстати, – кивнул он. – Я все-таки мужчина и ей будет неудобно обсуждать со мной столь интимные вопросы.

– Только я языка не знаю.

– Языка? – удивился Дормит.

– Я еще Посвящения не проходила, – пояснила Даша.

Он кивнул и, ничего больше не говоря, положил девушке руку на лоб. Знакомая огненная волна, ударившая по мозгу, мгновение дурноты, и в памяти появился еще один язык в дополнение к десятку уже знакомых. Даша только головой помотала – все-таки этот способ обучения не слишком легко дается. Она попыталась сказать что-нибудь на урук-хее и чуть не сломала язык. Человеческая гортань оказалась не слишком-то приспособлена для произнесения подобных звуков. В конце концов, она несколько адаптировалась и не кашляла после каждого слова. Но горло неприятно резало после любой произнесенной фразы. Хотя, судя по всему, это ненадолго.

– Врайла, Кержак! – позвал орков Дормит. – Вы не могли бы подойти ко мне?

Рыжая девушка и высокий мрачный старик подошли к Целителю Душ, вопросительно уставившись на него. Дормит представил им Дашу.

– Извините за мой плохой язык, – сказала девушка. – Еще не привыкла к нему.

– Ничего, – обнажил клыки шаман, – насколько я знаю, после Посвящения нам звуковые языки вообще не понадобятся.

– Наверное, – кивнула Даша. – Но это после Посвящения. А проблема возникла сейчас. Врайла, скажи пожалуйста, как ты себя в последнее время чувствуешь? Ничего странного с тобой не происходило?

– Ну… – промычала орчанка, искоса взглянув на Кержака с Дормитом. – Почти ничего… Так, мелочи. Дурнота иногда.

По ее смущенному взгляду Даша сразу все поняла и усмехнулась. Конечно, девочка ни за что не скажет о таком при мужчинах.

– Ты – Целитель Душ, еще немного и твоя инициация завершится.

– Целитель Душ?! – восторженно вскрикнула Врайла. – Я?! Ух ты!

– Вы не ошиблись? – уставился на Дашу шаман.

– Нет, – отрицательно покачала головой девушка. – Я это чувствую. Куда лучше, если Врайла поживет некоторое время у меня. Во время инициации, а особенно сразу после нее, необходимо присутствие рядом кого-нибудь опытного. Способного объяснить девочке, что с ней происходит.

– Я очень рад, что среди моего народа снова появились Целители Душ, – широко улыбнулся Кержак. – У нас их не было много тысяч лет.

– Может, и были, – возразил Дормит. – Да только вы не поняли, что это Целители Душ. И некому было их обучить.

– Кто знает… – вздохнул старик.

– Случалось ли на вашей памяти, чтобы какая-нибудь молодая девушка вдруг сходила с ума и буквально кидалась на мужчин с нескромными предложениями? – спросила Даша.

– Бывало, – нахмурился Кержак.

– Что потом было с этими девушками?

– Их изгоняли. Такое поведение недостойно урук-хай.

– Изгоняли… – с горечью протянула Даша. – К вашему сведению, такое внезапное сумасшествие на сексуальной почве является главным признаком первичной инициации Целителя Душ.

– Создатель! – схватился за голову Кержак. – Так что же это получается? Мы сами изгоняли из своей среды Целителей Душ?!

– Увы, – кивнул Дормит, грустно вздохнув. – Но даже если бы даже не изгоняли, они вряд ли после инициации прожили бы больше двух-трех лет.

– Почему?

– Они бы не понимали, кто они такие. Их дар сжигал бы их изнутри точно так же, как сжигает необученного мага большой силы. Вы ведь знаете, что происходит с разумным, если не использовать дар Создателя.

– Знаю, – покивал Кержак, задумавшись. – Очень даже хорошо знаю. Значит, у Целителей Душ это точно так же? Кто бы мог подумать…

– Я сама только недавно инициировалась, – вздохнула Даша. – И это оказалось очень тяжело. Особенно нелегко смириться с некоторыми аспектами жизни Целителя Душ. Однако инициации недостаточно. Когда прилетим на Аарн Сарт, нам с Врайлой лет десять, а то и все двадцать придется учиться в Школе Духа. Только после этого мы станем истинными Целителями Душ.

– Учиться? – скривилась рыжая орчанка. – Вот же гадство, и здесь учиться…

– А ты что думала? – укоризненно посмотрел на нее Кержак. – Дар всего лишь дает тебе способности. Но без умения правильно их использовать твой дар ничего не стоит! Вбей это себе в дурную рыжую голову!

– Да, учитель… – недовольно проворчала Врайла. – Поняла.

– Так ты не против пожить у меня первое время? – спросила Даша.

– Но у меня еще три подруги… Ой, две. Одна с этим человеком ушла.

– Так это твоя подруга?

– Ага.

– А человек – мой родной брат, – вздохнула Даша. – Дай им бог счастья!

– И побольше! – расплылась в улыбке орчанка.

– По поводу подруг не беспокойся – две спальни у нас еще свободны, а третью нарастим. Не было бы большей проблемы!

– Гаине, Миримель! – повернулась вправо Врайла. – Идите сюда!

Даша удивленно вскинула брови – к ним подошли человеческая девушка и среброволосая эльфийка, а не две другие орчанки. Она с восторгом посмотрела на эльфийку и вздохнула, поймав себя на стыдных мыслях. Нет, ну до чего же красива… Черноволосая девушка тоже привлекательна, но до подруги ей, конечно, далеко.

Сама Врайла казалась несколько ширококостой, но, несмотря на это, ее фигура выглядела приятной. Правда, плоское лицо было очень непривычным на вид, но какая-то привлекательность в нем все-таки имелась. Своеобразная привлекательность. Кожа орчанки выглядела немного шероховатой, но это был не дефект, Даша видела, что у остальных орков кожа точно такая же. Врайла, тем временем, восторженно рассказывала подругам о том, что она, оказывается, Целитель Душ. И о том, что такое вообще Целители Душ. Бедная девочка еще не знает, с чем это связано… Даша тяжело вздохнула и открыла гиперпереход в свою каюту, отдав команду биокомпу нарастить еще одну спальню.

– Идемте? – спросила она у возбужденных подруг. – Мне надо немало тебе рассказать, Врайла. Инициация у тебя, скорее всего, произойдет этой ночью, и я хочу, чтобы ты знала чего тебе ждать.

– Пошли! – мотнула головой рыжая и ухмыльнулась, обнажив клыки. – Интересно, аж жуть!

Даша рассмеялась. Похоже, у Лири появилась достойная подруга, такая же неуемная, если не похлеще. Ох, эти две разгильдяйки еще дадут прикурить всем вокруг… Да бог с ними, ее саму уже не уговорить на участие в идиотских забавах, ресторана девушке хватило по уши. Она подождала, пока новые подруги не прошли в гиперпереход, попрощалась с Кержаком и Дормитом, только после этого шагнув в провал сама.

Первым, кого увидела Даша, была слабо улыбающаяся и заплаканная Ара, сидящая в кресле с бокалом очень крепкого карского белого виски. Резкий запах этой дряни так и шибал в нос. Даша поморщилась, не понимая, как Ара может пить такую гадость. Впрочем, та употребляла карское белое только в большом душевном раздрае. А значит…

Девушка вздохнула и направилась к ней, одновременно потянувшись к сущности Целителя Душ. Положив руки на лоб слабо пискнувшей подруге, она погрузилась в чужую душу. Ох, мама… Ара полностью обессилена, она всю себя вложила в картину и теперь почти на грани обморока. Но исправлять в ее душе особо нечего… Да, выложилась, но это одновременно дало ей совершенно иную оценку самой себя. Девочка почувствовала собственную силу и собственный талант. Она больше не считает себя приживалкой при гениальном Ларе, как раньше. Она расправила собственные крылья и взлетела!

– Умничка! – сказала Даша, выйдя из транса, и поцеловала подругу. – Я тебя люблю!

– И я тебя… – ответила удивленная Ара.

– Но сейчас ты съешь вот это все, – девушка показала на появившийся на столе поднос, – и немедленно ляжешь спать.

– Да не хочу я спать!

– Надо.

Ара обреченно вздохнула – с Дашей, когда та в роли Целителя Душ, спорить было совершенно бесполезно. Все равно настоит на своем. Она зевнула и с удивлением поняла, что спать ей все-таки хочется. Потом пересела за стол и принялась за еду. Даша стояла над ней, как цербер, пресекая малейшие попытки оставить что-нибудь несъеденное в тарелках. Рассерженная Ара, давясь, доела и поспешила удрать от назойливой заботы в свою спальню.

– Извините, девочки, – повернулась Даша к новым подругам. – Но мне нужно было позаботиться об этой разгильдяйке, а то бы она напилась виски и свалилась спать голодная. А завтра бы ходила и стонала.

– А что с ней? – тут же спросила Врайла.

– Потом расскажем, – ответила вместо подруги Лири. – Есть некоторые проблемы, но о них не сейчас.

Пока новые девушки вселялись в свои спальни, шума и визга было предостаточно. Каждая хотела забрать привычные вещи с «Сына Ангела», и пришлось отправляться туда.

Особенно отличалась любовью к безделушкам Гаине. Даша удивилась – похоже, эта девочка способна создать уют в самом неподходящем для того месте. Да и то, ведь именно о доме она страстно мечтала все годы своего бродяжничества и теперь старалась с удобством устроиться везде, куда попадала. Дормит еще в туманном зале сбросил Даше на голар информацию по всем трем девушкам, и она постепенно разбиралась в ней. Только об одном Даша забыла, пригласив сюда Врайлу с подругами. Как воспримут новенькие необычные взаимоотношения старожилов каюты? Впрочем, если не заниматься этим в гостиной, то ничего страшного. В чужую спальню никто вламываться без разрешения хозяйки не станет.

Дарли тихонько сидела в уголке, не участвуя в общей суете, и восторженно поглядывала на Миримель. Эльфийка была настолько красива, что у девушки захватывало дух. Она буквально жаждала эту среброволосую прелесть, но понимала, что и заговорить с ней первой не решится. Перворожденная! Куда уж Дарли со своими глупостями к ней лезть… Миримель тоже косилась на белокурую девушку, ощутив ее интерес каким-то уголком сознания. Наконец, эльфийка не выдержала, подошла и села рядом с Дарли прямо на пол.

– Почему ты так на меня смотришь? – спросила она.

– Ты очень красивая… – смущенно пробормотала белокурая девушка, мгновенно став пунцовой.

– Только красивая? – хитро прищурилась Миримель. – По-моему, у тебя еще кое-какие мысли по поводу меня имеются.

– Извини, пожалуйста, – чуть не заплакала Дарли. – Я не хотела тебя обидеть…

– Какая там обида! – рассмеялась эльфийка.

Она улыбнулась, придвинулась к самому уху девушки и прошептала:

– Приходи лучше ко мне в спальню ночью… Придешь?

– Конечно, приду… – тоже прошептала в ответ изумленная Дарли. Она никак не думала, что и среди эльфов встречаются подобные ей. – Спасибо! Но мы здесь все такие.

– Правда?! – уши Миримель встали торчком от возбуждения. – Как интересно…

– А что в этом странного? – смущенно спросила девушка.

– Да со мной из-за этого почти никто из наших общаться не хотел, – вздохнула эльфийка. – Плевались в мою сторону. А уж в изгнании вообще никого все десять лет не было. А хочется ведь…

– Хватит тут шептаться! – прервала их интим Лири. – Все за стол!

Действительно, девушек ждал роскошно накрытый стол. Гаине смотрела на него, с недоумением покачивая головой. Уже больше тридцати дней она в ордене, а все никак не может привыкнуть к здешнему изобилию. Вспомнив, как голодала дома, она вздрогнула. Тогда и черствой корке была рада, а сейчас, смотри-ка, уже перебирает… То одно ей не так, то другое. Саму себя трудно узнать. А когда Гаине по утрам видела себя в зеркале, то и в самом деле не узнавала. Особенно после того, как в середине пути Целители уложили ее на два дня в ти-анх. Выйдя из него и посмотрев на себя, девушка онемела. Куда только подевались все следы бродяжничества! Идеальная фигура, нежная, как у принцессы, кожа, совершенные черты лица. И ни единого шрама! Хотя узнать прежнюю Гаине было можно, но нынешняя отличалась от той, как высокое небо от грешной земли.

Девушка снова вздохнула и села за стол рядом с чернокожей красавицей с белыми волосами. Она чувствовала себя несколько неуютно, к старым подругам она уже привыкла. А вот к новым людям Гаине всегда привыкала с большим трудом. Хотя никто из аарн не мог желать ей зла, ей все равно было не по себе. Да еще и Равла ушла с тем высоким офицером. Единая душа… Что это вообще такое?

– Давайте выпьем немного вина за знакомство! – встала с места Даша, и девушки подняли бокалы.

Врайла с интересом изучала каюту. А что, здесь уютно, незнакомые девчонки хорошо устроились. Но вот что интересно, на этом крейсере принята совсем другая цветовая гамма, чем на «Сыне Ангела». И мебель, в основном, темно-серая. Орчанка еще не осознала толком, что она – Целитель Душ, но уже страшно гордилась этим. Даша, правда, что-то говорила о том, что с этим связаны какие-то неприятности, но Врайла не хотела думать о неприятностях.

Одно расстраивало – Равлы рядом больше не было. Не с кем посекретничать, обнимаясь где-нибудь в уголке. Гаине и Миримель, конечно, девочки хорошие, но с Равлой она все-таки дружила с раннего детства. А это совсем другие отношения, чем с новыми подругами. Еще Врайла откровенно побаивалась Посвящения, которое предстояло оркам по возвращению дварх-крейсеров на Аарн Сарт. Но тут уж ничего поделать было нельзя.

Когда подруги поели и разбрелись по спальням заниматься своими делами, Даша отвела Врайлу в сторонку и начала негромко рассказывать орчанке о том, что такое Целители Душ и все, с этим связанное. Врайла едва не взвыла, узнав, что ей вскоре предстоит. То-то она удивлялась, что в последнее время сходит с ума от разных глупых фантазий. Она даже с приятелями Гракха заигрывать начала! Ой, мама… У народа урук-хай супружеская верность почиталась священной, и нарушивших ее изгоняли. Потому и воспитание у девушки было соответствующим.

– Мне подруги сильно помогают, – поняла ее растерянность Даша. – Слава Господу, после сеанса безразлично с кем, с мужчиной или с женщиной. А в обычное время мы с девочками любим друг друга, когда нам того хочется. Здесь подобное никого не удивляет.

– То есть, мне не обязательно делать это с мужчинами? – облегченно выдохнула Врайла. – Слава Создателю! Мы с Равлой иногда баловались такими вещами от нечего делать, на девичьи забавы никто внимания не обращал. Ой, а Равлы-то и нет…

– Зато есть мы, – улыбнулась Даша. – А если ты после сеанса, то можешь обратиться к каждой свободной женщине, тебе всегда с радостью помогут. Желание Целителя Душ, причем любое, немедленно исполняется. Ты должна хорошо понимать, какая на тебе лежит ответственность из-за этого.

– Но как же можно? – покраснела орчанка. – С кем-то незнакомым?

– Я тоже так говорила, – скривилась Даша и рассказала, что произошло с ней после переутомления. – Так что, ничего не поделаешь. Я сейчас после сеансов стараюсь не трогать девочек, я их и так донельзя измучила. Но все, о чем я рассказала, тебе только предстоит. Может, тебе повезет, и ты станешь одной из немногих счастливиц, у которых дар не связан с желанием. Но я что-то сомневаюсь. Если у тебя уже сейчас эротические фантазии начинаются…

– Ладно, – поежилась Врайла. – Буду как-то приспосабливаться. Раз здесь это не считается постыдным, то можно будет привыкнуть. Там посмотрим, что выйдет. А пока будем жить! И радоваться.

– Будем! – подняла бокал Даша и рассмеялась, потом чмокнула орчанку в лоб и ушла.

* * *

Николай сидел на диване, обняв прильнувшую к нему Равлу и ощущал какой-то невозможный покой. Нет, скорее успокоенность. Он нежно поглаживал девушку по жестким черным волосам и удивлялся сам себе. Никогда раньше не верил в любовь с первого взгляда, а вот поди ж ты. Впрочем, Релла говорила, что у них с Равлой даже не любовь, а нечто куда большее. Что их души когда-то, сотни тысяч лет назад, были единым целым. И теперь снова стали этим единым целым. Что у них теперь на двоих всего одна душа… И если умрет один, то за ним очень скоро последует и другой. Николай не понимал этого, но принял как данность.

А ведь если посмотреть на его любимую непредвзято, то и смотреть-то не на что. Плоское, красноватое лицо, клычки, совершенно нечеловеческие черты. Да и фигуры, как таковой, нет – доска доской. Но для Николая не нашлось бы никого красивее и желаннее. Почему? Он не понимал, знал только, что это именно так. Да и не нужен ему теперь никто другой. Была бы его девочка рядом. Офицер ласково поцеловал заплаканные глаза поднявшей к нему лицо девушки и улыбнулся ей. Она тихонько, счастливо рассмеялась.

– Приношу свои извинения, – раздался в каюте голос биокомпа. – К вам гости.

– Кто? – устало спросил Николай, не желая никого видеть.

– Кержак.

– Ой! – испуганно вскрикнула Равла. – Учитель…

Что, интересно, нужно этому старику? Недоволен, что девушка его народа пошла с человеком? Да пусть что хочет, то и делает, Николай Равлу никому не отдаст. И никогда. Но точки над «i» расставить следовало.

– Пусть заходит, – недовольно буркнул он

Из завертевшейся в стене воронки гиперперехода вышел знакомый по туманному залу высокий мрачный старик. Впрочем, сейчас он не был мрачным, а наоборот, широко улыбался.

– Мир и любовь этому дому! – сказал шаман на урук-хее, поклонившись, и дрожащая Равла расслабилась – так приветствовали только молодоженов.

– Присаживайтесь, – показал на кресло Николай, от одного этого слова у него заболело горло.

Ну и язык же у этих урук-хай… Релла, прощаясь, обучила их с Равлой языкам друг друга, но говорили они, в основном, по-русски, урук-хее давался офицеру очень тяжело.

– Благодарю, – ответил Кержак по-русски, поняв затруднения человека, и сел.

– Вы хотите сказать, что негоже существам разных видов жить вместе? – сразу пошел в атаку Николай.

– Что вы! – рассмеялся шаман. – В вашем случае даже намек на это был бы кощунствен. Единая душа! Это чудо и великое благословение Создателя. Я пришел пожелать вам двоим счастья. И поговорить.

– Счастья? – недоверчиво переспросил Николай. – Спасибо, коли так. А чем поговорить? О ней?

– О ней, – кивнул Кержак, – о вас обоих и о тебе. И не обижайся, что я на ты. Мне все-таки почти три тысячи лет, мальчик.

Николай открыл было рот, чтобы возразить. Но потом понял, что для старого шамана он до самой смерти останется мальчиком. Слишком несопоставим их возраст. Да и не хотел Кержак его оскорблять, это было отчетливо видно. Ощущалось какой-то частью души.

– Может, хотите чего-нибудь выпить? – спросил он, желая проявить вежливость.

– Не откажусь, – кивнул старик. – Бокал «Золота Дарна». Чудный эликсир.

Николай заказал просимое, плюс «Черный Вал» для себя и сок для Равлы. Поднял бокал и глотнул так понравившийся напиток – смолянисто-черный, вкусный и очень крепкий.

– Когда я смотрел на тебя в зале, – заговорил Кержак, тоже отпив из своего бокала, – то помимо объединения душ заметил еще кое-что важное.

– Что?

– Ты маг, мальчик. Неинициированный маг вероятности, таких магов здесь называют великими.

– Я?! – едва не выронил бокал Николай. – Помилуйте, но это же полная чушь!

– Почему же чушь? – приподнял кустистые брови шаман. – Только потому, что ты этого не знал? Так чему удивляться? На твоей планете некому было обратить на тебя внимание и научить хотя бы основам. И если ты не реализуешь свой дар, то в течение нескольких лет он тебя сожжет.

– Не верю, – упрямо покачал головой офицер.

– А вспомни-ка свою жизнь, – иронично оскалился Кержак, – вспомни, как тебе везло выпутываться из таких ситуаций, из которых выпутаться совершенно невозможно. Но внезапно происходило какое-то маловероятное событие и все менялось. Я уверен, что у тебя было немало таких случаев.

Николай не стал отвечать, начав вспоминать. Почему-то прежде всего вспомнился Ледовый Поход. А ведь в чем-то шаман прав, ему действительно невероятно везло, сколько знакомых тогда легло в землю, а он выжил, и мало того, что выжил, так еще и без единой царапины. Да и потом, у Колчака. Сколько раз случалось так, что пуля била рядом, в каком-то сантиметре от головы. Причем, он как бы ощущал, куда должна ударить эта пуля, и буквально в последний момент отдергивал голову. Друзья посмеивались и просили поделиться секретом, как чуять «свою» пулю. Николай пожимал плечами в ответ и смеялся вместе с ними, сам ничего не понимая. Да и появление покойного Лара в их камере ничем иным, кроме как чудом, не назовешь.

– Если даже и везло, что из этого? – хмуро спросил он. – Что из этого следует?

– А то, что твой дар проявляется только в самых критических ситуациях, изменяя вероятности в благоприятную для тебя сторону. Очень везучие люди чаще всего являются неинициированными магами вероятности. Но живут они обычно недолго.

– Хорошо, допустим, вы правы, – набычился Николай. – Что это значит для меня?

– А то, что тебе нужно учиться управлять своим даром, мальчик, – развел руками Кержак. – Иного выхода нет. Я дам тебе начала и инициирую, а потом тобой займется сам Мастер. Пойми, нельзя закапывать в землю дар Создателя, ни от одного его дара нельзя отказываться.

– Это, конечно, так… – обреченно вздохнул офицер. – Раз Господь дал человеку что-нибудь, то отказываться от его дара грех. И грех страшный.

– Вот видишь, – почти неслышно рассмеялся старый шаман. – Ты и сам все понимаешь. Жду в моей каюте на первый урок. А инициировать тебя лучше прямо сейчас, нужно немного привыкнуть к странным ощущениям и иному видению мира.

– Соглашайся, – прошептала на ухо Николаю молчавшая до сих пор Равла. – Кержак Черный абы кому ученичество не предлагает. Знаешь, скольким желающим он от ворот поворот дал? А тут сам зовет… Я такого вообще не помню.

Офицер и сам чувствовал, что нужно соглашаться. Но все никак не мог прийти в себя от известия о том, что он маг. Всегда до ордена считал магию выдумкой досужих обывателей, и только став аарн, узнал, что это не так. Впрочем, представление о магии на Земле и здесь слишком различались. Здесь магия – скорее наука, и наука точная. Предстоящая учеба будет, похоже, нелегкой. Но трудности как раз не пугали, дело совсем в другом – нелегко отказываться от привычных взглядов, нелегко изменять самого себя. А именно это и предстояло Николаю.

– Я согласен, – вздохнул он через некоторое время. – Если я действительно маг, то должен четко знать, что я могу, а чего нет.

– Похвальное намерение, – оскалил клыки Кержак. – Молодые маги порой не желают понимать, что есть что-то, им недоступное. А потому часто гибнут, пытаясь совершить невозможное и выкладываясь при этом полностью. Твердо запомни первое правило – не пытайся, не имея достаточно опыта и сил, сделать больше, чем можешь. Всегда оставляй как минимум двадцать процентов запаса энергии в неприкосновенности. Тогда ты в любом случае выживешь и сможешь пойти дальше. Научись видеть то, что на самом деле происходит вокруг тебя, и не принимай за реальность собственные измышления.

– Всегда старался именно так и поступать, – усмехнулся Николай, задумавшись. – Питать иллюзии вредно для здоровья. А порой и вовсе несовместимо с жизнью.

– Очень хорошо, – кивнул шаман. – Я искренне рад, что ты понимаешь эту истину. Если обычный разумный вполне может предаваться иллюзиям, то маг такого права не имеет. Иначе погибнет сам и погубит всех, кто от него зависит.

– Я запомню.

– Хорошо. Теперь…

– Николай! – прервал шамана голос появившегося из воронки гиперперехода Релира. – Извини, что врываюсь, но нужно кое-что обсудить. Никита недавно выходил на связь и сообщил немало важного.

Он оглянулся, увидел несколько удивленного Кержака и поклонился. Потом сказал:

– Вы – Кержак? Очень рад знакомству и прошу извинить за вторжение, но нам действительно нужно обсудить очень важные вещи.

– Понимаю, – кивнул шаман и повернулся к Николаю с Равлой. – Тогда прощаюсь. Когда освободишься, мальчик, жду тебя в своей каюте для инициации.

– Инициации? – удивленно переспросил дварх-полковник.

– Николай – неинициированный маг вероятности. Вы называете таких магов великими.

– Вот так-так… – с улыбкой протянул Релир. – Поздравляю! От всей души поздравляю!

– Спасибо, – усмехнулся офицер. – Только я и сам не знал.

– До свидания! – собрался уходить шаман.

– Постойте! – вышел из воронки подтянутый седой человек с молодым лицом. – Кержак, вы, насколько я знаю, сильный маг. Мы были бы крайне благодарны вам за совет.

– Да пожалуйста!

Шаман снова сел в кресло. Седого он хорошо знал – Рен, командир квартирующих на «Сыне Ангела» легионеров. Из гиперперехода вышел еще один подтянутый человек. Он был уже немолод.

– Виктор Петрович! – улыбнулся Николай. – Рад вас видеть!

– И я! – рассмеялся тот, обнимая друга и с интересом глядя на смущенную Равлу. – От всей души поздравляю! Желаю вам двоим счастья, любви и побольше карапузов!

Орчанка от этих слов стала совсем пунцовой и искоса поглядывала то на посмеивающегося Кержака, то на мужа, как она мысленно уже называла Николая. Против детей она ничего не имела и сама мечтала о большой и дружной семье. Вот только могут ли у них быть общие дети? Этого Равла не знала, но сделала себе зарубку в памяти. Надо обязательно в ближайшее время поговорить с Целителями и прояснить этот вопрос.

– Присаживайтесь! – пригласил Николай.

Аарн расселись вокруг стола, и каждый заказал себе чего-нибудь выпить.

– Я не успел сообщить тебе до твоей встречи с Равлой, что Никита снова выходил на связь, – начал Релир. – И сообщил очень малоприятные известия.

– Какие? – спросил Николай.

– На борту тамошней базы – великий маг. А значит, атаковать их прямо совершенно бессмысленно, маг легко уничтожит приближающийся крейсер, почти не прилагая к тому усилий.

– Так… – протянул офицер. – Вот же гнусность-то! И что теперь делать? Никита с Ником ведь там! И остальные наши…

Как-то так получилось, что белый контрразведчик остался Никитой, а красного комиссара все больше звали Ником. Тот не протестовал, приняв новое прозвище как данность, и отзывался на него.

– Если вы хотите от меня совета, – вмешался в разговор Кержак, – то прошу объяснить, что это за база и почему вам нужно ее атаковать.

– Там люди, поступившие с целым городом так, как Эльвинель с приспешниками поступил с вашим народом, – скривился Релир. – Посмотрите эту запись, и вы все поймете.

Старый шаман молча смотрел на проплывающий перед его глазами уничтоженный город. Он очень надеялся, попав в орден, что никогда больше не увидит таких страшных картин. Что ж, аарн правы. Тварей, способных на подобное ради выгоды, нужно уничтожать любой ценой. Маг, значит, защищает убийц? Что ж, поглядим, каков этот маг и что он вообще может. И чего стоит. Орк внимательно выслушал рассказ дварх-полковника о том, что удалось выяснить на данный момент. Особенно насторожила Кержака информация о нанятых войсках для ведущейся где-то наземной войны.

– Мне почему-то кажется, – задумчиво сказал он, – что убийцы пытаются захватить какую-то планету. Судя по масштабам их действий, им нужна, как минимум, планетарная база. Особенно в свете того, что накопал ваш Никита. И они такую планету нашли, я в этом уверен.

– Мы тоже, – кивнул Релир. – И эта планета обладает необходимой им промышленной базой и сырьевым потенциалом. Но, скорее всего, это одиночный, неизвестный в галактике мир. Как выяснить его координаты? Вот в чем проблема. Ни один из людей, на которых мы вышли через полковника Вермаля, ничего не знает о планете. Конспирация у этой организации отработана неплохо, каждая группа знает только свой участок работы, и ее участники незнакомы ни с кем из других групп. И тем более не имеют никакого понятия о том, чем занимаются остальные.

– А что полезного вообще удалось от этих людей получить? – спросил орк.

– Списки участников заговора, работающих на них фирм и корпораций. Кто из чиновников госаппарата прикрывает их. Какие армейские подразделения под их контролем. Это уже немало. Заговор очень разветвлен и чтобы полностью уничтожить сеть заговорщиков двух крейсеров недостаточно, сейчас наши корабли движутся еще к двадцати пяти планетам Трирроуна. Атаку необходимо начинать одновременно, если мы не хотим упустить кого-нибудь.

– Я бы советовал, – задумчиво потер подбородок Кержак, – одновременно с началом операции известить о заговоре правительство и высших чинов разведки Трирроуна. И предоставить им информацию о творящемся под самым их носом. Вряд ли они будут довольны тем, что сделали заговорщики от их имени. Одно уничтожение колонии уронит престиж республики настолько, что дальше некуда. Таким образом, мы убьем двух зайцев – уничтожим сеть заговорщиков и получим лояльное к нам отношение правительства этой страны. Понимаю, что ненадолго, но и то дело.

– Вполне возможно, что именно так и стоит поступить, – согласился Релир. – Я сообщу о вашем предложении капитану идущего к столице Трирроуна крейсера. Но есть еще одна проблема – мы не знаем основной цели заговора. Непохоже, что это захват власти в Трирроуне. Но что тогда? Мю-бомбы, разработка самого совершенного оружия, захват какой-то неизвестной планеты. Что все это значит? Что им нужно? Ради чего все было затеяно? Меня очень сильно беспокоит это непонимание.

– А может, это все-таки наши дорогие оппоненты? – предположил Николай.

– Никаких следов СПД пока не обнаружено, – тяжело вздохнул Рен. – Хотя как-то они связаны, как-то контролируют всю эту мерзость. Но как именно? Никакой связи пока не прослеживается. Только маг с базы имеет какое-то отношение к эспедешникам. Очень жаль, что Дарану не удалось полностью считать его память. Как назло, именно в несчитанных десяти процентах и была информация о последних годах его жизни.

– Но выяснить, кто он и откуда, удалось? – заинтересованно наклонился вперед Кержак.

– Да, – кивнул Релир. – Его имя Семин Т'а Карсан, младший сын одного из небогатых родов княжества Кэ-Эль-Энах с провинциальной, хоть и довольно благоустроенной планеты Фартиен. Но он не был магом, когда жил дома, совершенно точно не был. Лет двадцать назад исчез и больше об этом человеке в княжестве не слышали. Где и каким образом он стал магом, выяснить не удалось. Тем более, великим магом! Это произошло в течение последних двадцати лет. Кто, когда и как инициировал и обучил его? Эта информация скрыта какой-то пеленой, пробиться сквозь которую Даран не смог.

– А вот это уже интересно… – задумчиво протянул шаман. – Знаете, мне, пожалуй, стоит отправиться с вами к этой базе. Не думаю, чтобы молодой маг с небольшим опытом оказался способен справиться со мной. Скорее всего, я его легко спеленаю и лишу возможности применять магию. А потом займемся его памятью вплотную и выясним все, что нам необходимо. Главное, не дать людям с базы предупредить своих. Вы сможете перекрыть все диапазоны гиперсвязи перед атакой?

– Если постараться, сможем, – ответил Рен. – Благодарю вас, Кержак. Без вас нам пришлось бы отложить атаку до прибытия Мастера.

– Раз я здесь, то почему не помочь? – оскалил клыки старый орк. – К способным ради своих целей убивать детей жалости быть не должно. Они потеряли право именоваться разумными существами.

– Полностью согласен! – кивнул Николай.

– Есть еще кое-что интересное, – заговорил Релир. – Через три стандартных часа на базу прибывает некий флаг-адмирал, и именно после этого отряд Никиты отправляют на зачистку еще какой-то колонии. Какой именно, опять же выяснить не удалось. Никита решил пойти на риск и считать память этого адмирала, даже если отряду придется ради этого принять бой.

– В таком случае мы должны находиться не дальше, чем в четверти часа пути от них, чтобы вовремя прийти на помощь, – встал на ноги Рен. – Похоже, стартовать придется немедленно.

– Пожалуй, ты прав, – кивнул дварх-полковник.

– Пойдем на форсаже в режиме невидимости. А вот атаковать, к сожалению, придется в лоб. На базе, помимо всего прочего, триста пятьдесят «Белых Волков», потому отдай, пожалуйста, команду своим лам-истребителям перебазироваться к нам. Сколько их у тебя?

– Сто восемьдесят с пилотами и двадцать запасных, – ответил Релир. – С твоими ста двадцатью бой будет почти равный. Впрочем, вряд ли все пилоты «Белых Волков» – асы. А наши – все. Надеюсь, справятся.

– Маловато, конечно… – скривился Рен. – И недооценивать противника глупо, боюсь, немало наших там ляжет… А «Звездный Ветер» и «Ищущий Мир» доберутся до базы только через двадцать часов. Поздновато, столько ждать мы не можем. Придется рискнуть, другого выхода все равно нет.

– К сожалению… – вздохнул дварх-полковник.

– Что ж, к делу! – жестко усмехнулся Рен. – Настало время воздаяния. Кержак, вы идете?

– Да, – кивнул орк. – Только учеников соберу, пусть посмотрят поединок, им пригодится такой опыт. Николай, тебе тоже лучше отправиться с нами, во время пути я тебя инициирую. Хочу, чтобы ты тоже увидел поединок глазами мага. Это редкая возможность, обычно маги, владеющие вероятностями, стараются держаться подальше друг от друга и почти никогда не вступают в бой.

– Я с ним! – отважно пискнула Равла.

– Никто тебя и не гонит, девочка, – рассмеялся шаман. – Вам действительно нельзя в первые месяцы расставаться надолго.

– Хорошо, – кивнул офицер. – Раз уж я маг, то хочу побыстрее понять, что к чему.

Рен, а вслед за ним Кержак, Равла и Николай шагнули в возникшую перед ними воронку.

* * *

Васька подозрительно поглядывал на возбужденного приятеля. Так, Сандер опять что-то задумал… Ох, боженька, как же этот рыжий балбес надоел своими выходками! Да и Рамек ему под стать, такой же неугомонный. С тех пор, как трех приятелей по просьбе Даши допустили к истребителям, Сандер вообще обезумел. Впрочем, для самого Васьки тоже не было ничего лучше момента, когда он оказывался в открытом космосе за штурвалом лам-истребителя, и он прекрасно понимал приятеля. Но нужно же знать меру!

Как ни странно, и Рамек оказался прирожденным пилотом, что привело Асиарха в сугубый восторг. А когда приятели за каких-то несколько дней без всякого труда освоили управление лам-истребителями, радости дварха не было предела. Даже опытные пилоты удивлялись, как хорошо летают трое мальчишек. Через несколько дней их уже отпускали в полет без инструктора, и друзья часами носились между астероидами, быстро освоив самые сложные фигуры высшего пилотажа.

Они буквально захлебывались от восторга перед возможностями лам-истребителей. Да и было чем восхищаться. У лам-истребителей не было постоянной формы как таковой, они изменялись в зависимости от условий полета и желаний пилота почти мгновенно. И, конечно, были живыми. Пилот поднимался в кабину обнаженным и включался в нервную систему машины, ощущая ее продолжением собственного тела. Именно поэтому только прирожденные пилоты могли летать на лам-истребителях. Мало кто способен ориентироваться в открытом космосе, ощущая себя истребителем.

Вокруг творилось бог знает что. Пилоты носились по стартовому отсеку, проверяя заправку топливом и боекомплекты своих машин. Звено за звеном снимались со взлетной палубы и, мгновенно преобразуясь из неуклюжих сплющенных овоидов в стремительные, крылатые силуэты, вылетали через возникающие перед ними огромные воронки гиперпереходов в открытый космос. Васька с завистью глядел на них и только вздыхал. Надо же! Настоящий космический бой. Вот бы посмотреть…

– Слышь, Вась, – подошел сзади Сандер. – Я вот чего придумал…

– Опять какую-нибудь пакость.

– Почему сразу пакость?! – возмутился рыжий. – Мы ведь пилоты. А у наших на все машины пилотов не хватает. Этих «Белых Волков» на полсотни больше, чем лам-истребителей! Так что, нам тут в безопасности сидеть, пока ребята там драться будут?

– Ты чего, совсем сдурел?.. – ошеломленно спросил Васька. – Кто тебя туда пустит?! Это же бой!

– И что? – влез Рамек. – Ты глянь только, какой кавардак вокруг. Никто не обратит внимания, если истребителей с «Пика Мглы» будет не сто восемьдесят, а сто восемьдесят три. Наоборот, обрадуются.

– А машины на всякий случай заправлены все… – хитро прищурился Сандер. – И полный боекомплект тоже на всех. Смотри, Вась, другой такой возможности не будет…

Васька запнулся, представив себя в кабине готового к бою истребителя. До сих пор их выпускали в космос только под присмотром наблюдающего с крейсера пилота-инструктора, без дополнительных ускорителей, с отключенными гипердвигателями и минимумом топлива. Руки задрожали, он облизывал губы, желание испытать полет без ограничений с каждым мгновением становилось все сильнее и сильнее. Рыжий хитрец с любопытством смотрел на него, прекрасно понимая, что сейчас чувствует приятель.

– А что Релир с Иваном скажут? – уже почти сдавшись, спросил Васька.

– Да что бы ни сказали, это будет потом! – отмахнулся Сандер.

– Точно! – добавил приплясывающий от нетерпения Рамек.

– Черт с вами! – обреченно взмахнул рукой Васька. – Согласен. Только как вы намереваетесь в истребители забраться?

– Вон десяток готовых к полету сбоку стоят, среди них и наши. И никого рядом нету.

– А Асиарх на что? – удивился бывший батрачонок. – Он же все замечает!

– Замечать-то, замечает, – прищурился Сандер, – но ему пока не до нас. Он натура увлекающаяся и сейчас ведет только общий мониторинг, отдав все внимание боевым группам на грунте. Разбираться в записях станет на досуге, но будет поздно, нас здесь уже не будет! Так-то.

– На «Сыне Ангела», между прочим, свой дварх имеется, – буркнул Васька.

– А никто из пилотов до боя из истребителей не выйдет! – ответил рыжий наглец, ехидно скалясь. – Крейсер пойдет на форсаже, и пилоты, чтобы не терять времени на перемещение в противоперегрузочные отсеки, будут пережидать перегрузки прямо в кабинах своих истребителей. Теперь понял?

– Стоп, а номера? – вспомнил Васька. – Если мы под нашими номерами пойдем, нас сразу отловят. Все равно что орать: «Мы здесь!» Бери за шкирку и тащи к Релиру. А уж он найдет, чего нам сказать… Все грехи припомнит…

– Вот еще проблему нашел! – недовольно скривился Рамек. – Перед стартом дай биокомпу приказ присвоить машине первый свободный номер. Сейчас такое творится, что добрый десяток только в первой сотне свободен.

– Ну ладно, попробуем… Где наша не пропадала!

Как ни странно, безумный план имел шансы на успех. Пусть даже на «Сыне Ангела» их снимут с истребителей, так хоть другой крейсер посмотрят. Азарт постепенно захватывал Ваську, с каждым мгновением все больше и больше. Плюнув на все, он метнулся за приятелями к стенке. Пилоты вокруг не смотрели на пробирающихся мимо мальчишек – привыкли к ним за прошедшее время, да и не до стажеров сейчас было. Они тщательно тестировали основные системы своих машин и не обращали внимания ни на что постороннее.

Васька прокрался следом за приятелями в угловой зал, в котором находились заранее подготовленные к бою запасные лам-истребители. Вокруг действительно никого не было, и он быстро подбежал к тому, на котором уже доводилось летать. В другой мальчишка проникнуть не смог бы, его генетическую карту занесли только в биокомп этого. Быстро раздевшись догола, Васька зашел под днище стоящей на трех толстых опорах боевой машины и положил руку на свисающее вниз щупальце биосенсора.

– Стрела-182, пилот готов к принятию управления, – мысленно произнес он. – Прошу принять на борт.

Несколько секунд ничего не происходило, затем над головой с влажным чмоканьем лопнула входная мембрана. Мальчишку приподняло силовым полем и медленно втянуло в кабину истребителя. Оказавшись внутри, он привычно вжался в стену, ощущая, как его тело заливает полужидкий коллоид. Труднее всего было вдохнуть густую жидкость, чтобы заставить легкие перестать работать, переключив тело на получение кислорода от системы жизнеобеспечения. Но Васька проделывал такое множество раз, трудно было только впервые, потому он без особых проблем вдохнул коллоид. Легкие пару раз трепыхнулись и замерли, но удушья не возникло, система жизнеобеспечения мгновенно перехватила контроль над телом.

Сознание медленно погасло, но ненадолго. Вскоре телом Васьки стал сам лам-истребитель. Он ощущал каждый узел великолепной машины. Но кое-чем нынешнее самочувствие отличалось от обычного. Ах да! Полная заправка и вооружение. Мальчишка отдал команду на тестирование основных систем живой машины и принялся с интересом исследовать новые возможности. Ух ты! Дальность автономного полета возросла до трехсот световых лет, гипердвигатели активированы, чего ни разу еще не случалось. А оружие! Мамочка! Двести гиперторпед второго класса, две гиперпушки, гравидеструктор, четыре плазменных пулемета с сотней тысяч зарядов каждый. Кроме прочего, мощность генераторов защитных полей усилили почти в двадцать раз. Это еще зачем? Хотя да, «Белые Волки» обладали страшной огневой мощью, хотя какой именно, Васька не знал. О чужих истребителях рассказывал дядя Томор, их пилот-инструктор.

«Стрела-182, смени номер на ближайший свободный в реестре истребителей!» – приказал Васька.

«Понял, – отозвался биокомп. – Меняю. С этого момента наш номер Стрела-132».

«Отлично!»

Рамек оказался прав! Смена номера в предбоевых условиях прошла как по маслу. Лучше и не придумаешь! Конечно, информация об этом осела в каком-то из файлов Асиарха, но пока еще дварх до нее доберется… Медведь в лесу подохнуть успеет.

«Ну что, готов? – раздался в сознании обезличенный голос Сандера. – К старту!»

Васька не стал отвечать, он поднял истребитель метров на сто вверх, преобразовав его форму в походный, стреловидный вариант. Радостная, уверенная в себе сила перекатывалась по телу, он видел все вокруг и ощущал все вплоть до гравитационных волн. Истребители друзей, тоже изменив форму, пристроились позади, и три боевые машины скользнули к зависшему под потолком звену дварх-лейтенанта Керга Арсана, которого Васька слегка побаивался, уж больно тот был строг. Но Арсан не обратил никакого внимания на пристроившиеся к его звену три истребителя, полагая, что раз они здесь, то их пилоты знают, что делают. Ему бы и в кошмарном сне не могло присниться, что за штурвалами боевых машин сидят мальчишки.

«Внимание второму звену! – раздался на общем канале мысленный голос дварх-лейтенанта, даже здесь он звучал сухо. – Приготовиться к старту. Идем во втором эшелоне, по азимуту центра галактики с привязкой координат по нижней сетке. Дальность – две третьих светового года. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Старт!»

Перед вторым звеном распахнулась выходная воронка гиперперехода. Стрела-48, принадлежащая Арсану, первой нырнула в черный провал. Следом один за другим исчезли истребители второго звена. Васька напрягся и тоже скользнул в переход. Открытый космос распахнулся перед ним, и мальчишка мысленно завопил от восторга, увидев вокруг себя мириады звезд. Какой идиот сказал, что космос пуст?! Он полон жизни! Только открой глаза пошире и не бойся ничего необычного.

«Не ори! – отозвался Сандер. – Нам только проколоться не хватало из-за твоих воплей!»

«Да не беспокойся ты, – фыркнул Васька. – Мы же не на общем канале».

«Все равно подставляться не стоит, – заметил Рамек. – Давай вперед, нечего время терять».

Васька улыбнулся и включил ускорение реакции. Вживленный в мозг биокомп подключился к биокомпу истребителя, и скорость восприятия возросла в десятки раз. Мальчишка быстро определился с координатами и включил разгон, отправившись вдогонку за вторым звеном. К сожалению, сейчас не было никакой возможности полетать, как хотелось, засекут ведь, что кто-то мается дурью вместо того, чтобы лететь к «Сыну Ангела». Ваське хотелось петь и кричать от восторга, он ощущал машину, как самого себя, космос вокруг казался родным и понятным до мелочей. Как он раньше жил без всего этого?!

«Внимание! – раздался в голове неизвестно чей голос. – Стрела-17, Стрела-121, Стрела-132 приготовьтесь к торможению. Гипершлюз для вас будет открыт в течение пяти секунд в точке с координатами 215 на 657 согласно вашему направлению».

Понятно, друзья тоже сменили номера. Надо запомнить, кто на каком истребителе. Кажется, Сандер на семнадцатом, а Рамек на сто двадцать первом. Васька слегка напрягся, замедляя скорость движения. Гравикомпенсаторы работали отлично, он не ощутил никаких неудобств от резкого торможения. Перед глазами мелькали цифры координат. Так… 214 на 800… 215 на 100… 215 на 500… Есть! Он нырнул во внезапно распахнувшийся в пространстве гиперпереход. И сразу заставил истребитель зависнуть на месте, только отведя его от точки выхода. Вслед за ним в стартовом отсеке чужого крейсера появились истребители Сандера и Рамека. Они точно так же зависли неподалеку, ожидая распоряжений диспетчера.

«Стрела-17, займите посадочную площадку номер двести двенадцать, – не замедлил отозваться тот. – Стрела-121 – площадку двести тринадцать, Стрела-132 – площадку двести четырнадцать».

Васька тенью скользнул к указанной площадке и мягко опустил истребитель на нее, одновременно преобразуя его в бесформенный овоид. Рядом так же легко опустились машины друзей. Ну вот, теперь если Релир с Асиархом не поднимут тревоги, то, может, и повезет. А уж во время боя можно будет полетать и на запредельных режимах.

* * *

– Релир! – возникло перед дварх-полковником изображение донельзя встревоженного Ивана. – Вы не видели часом моего младшего брата? Извините, что отрываю от дела, но я уже обыскался этого обормота. Нигде его нет!

– Спросили бы Асиарха.

– Асиарх говорит, что ни Васьки, ни его приятелей на крейсере нет… – растерянно сказал красноармеец. – Я потому с вами и связался…

– Как это нет?! – изумился дварх-полковник. – Асиарх!

– Чего тебе? – хмуро отозвался тот.

– Как понимать твое: «нет на крейсере»?

– А так и понимать! – огрызнулся дварх. – Я не могу их найти, понимаешь? Сейчас сканирую все помещения, но этих юных разбойников и следа нигде нет. Растворились!

Релир ошеломленно замер. Последние время малолетние оболтусы не вылезали из стартового зала лам-истребителей, и их всегда можно было найти там. Почему же их сейчас там нет? Да, истребителей на борту «Пика Мглы» почти не осталось, но… Пришедшая в голову дварх-полковника догадка была настолько дикой, что он мгновенно посерел.

– Сколько истребителей покинуло крейсер? – глухо спросил командир легиона, ухватившись за воротник формы.

– Как сколько? – удивился Асиарх. – Сто восемьдесят три, конечно. Ой…

Дварх и сам поначалу не понял, что такого в названной им цифре, и только через пару мгновений до него дошло.

– Сколько?!! – взревел хватающий ртом воздух Релир, вцепившись в собственные волосы.

– Сто восемьдесят три… – убитым голосом повторил Асиарх. – Ой, мать твою…

Озверевший дварх-полковник открыл рот и разразился по-русски таким большим боцманским загибом, что ошеломленный Иван только челюсть отвесил.

– Связь с Реном! – рявкнул немного успокоившийся Релир. – Быстрее!

Перед его взглядом возникла рубка «Сына Ангела». Стоявший рядом с пультом Рен удивленно повернулся к дварх-полковнику.

– Что случилось? – с недоумением спросил он. – Я не могу говорить, у нас атака начинается!

– Случилось… – простонал Релир. – Истребители еще на борту?!

– Нет, конечно, – покачал головой коршун. – Давно вышли на позиции, меньше чем через минуту первое боевое соприкосновение с «Белыми Волками». Бой начался, Кержак нейтрализовал мага, Никита со своими людьми взял адмирала и сейчас его считывают. Не зря рисковали, все куда хуже, чем мы думали.

– Благие… – едва выдавил из себя дварх-полковник. – На трех истребителях мальчишки. Двенадцатилетние. Сбежали…

Рен даже зажмурился от такого известия. Потом с яростью уставился на Релира.

– Как же вы не уследили?!

– Уследишь за такими… – раздраженно проворчал Асиарх. – Прирожденные пилоты, чтоб им! Летать им не терпится.

– Ну, если прирожденные пилоты, то, может, и спасутся… – скривился Рен. – Сейчас все же попробую вывести их из боя. Хвост Проклятого! Поздно.

На огромном панорамном экране видны были кружащиеся в безумном вихре огоньки. Каждый из этих огоньков был боевым истребителем. Они стреляли, взрывались, сходились и снова расходились. Сжав кулаки, взрослые люди молча смотрели на круговерть космического боя, в который ввязались трое детей. И ничего поделать взрослые не могли. Им осталось только ждать и надеяться, что малолетние шалопаи как-то выкрутятся, каким-то образом сумеют остаться в живых…

Глава 5

Завывали сирены, люди бестолково бегали по коридорам базы, никто не понимал, что вообще происходит. За годы и годы здесь привыкли к полной безопасности и не представляли даже, кто мог на них напасть. Кто смог их обнаружить?! Пилоты истребителей сломя голову неслись к полетным палубам, и никто больше не называл летунов дармоедами, наоборот, каждый с надеждой смотрел им вслед. Теперь только триста пятьдесят «Белых Волков» и полторы сотни истребителей попроще стояли между базой и неизвестным врагом.

– Что происходит? – проревел едва проснувшийся командующий базой, вбегая в командный центр. – Какого хрена тревога?! Опять бутылку с виски на пульт уронили, уроды траханые?!

– Никак нет, господин генерал, орден! – возразил дежурный офицер. – Дварх-крейсер в двух световых годах от нас.

– Так почему не соблюдаете режим изоляции? – спросил командующий, вытирая заливающий глаза пот. – Не в первый раз же! Инструкции забыли?!

– Это не патрульный крейсер. Они атакуют базу, уже выпустили истребители, и те через четверть стандартного часа будут у проходов. Мы обнаружены, господин генерал!

– Хвост Проклятого… – простонал командующий, падая в первое попавшееся кресло, ноги его не держали. – Как они смогли? Каким образом?!

– Не могу знать, господин генерал! – вытянулся дежурный офицер, – Крейсер появился ниоткуда, как бес из коробочки. Ни одна станция слежения его не фиксировала, понимаете? Они шли в режиме невидимости и сбросили маскировку, только выйдя на позицию атаки! А что отсюда следует?

– И что же? – уставился на него генерал.

– А то, что аарн прекрасно знали, где нас искать. Крысы у нас завелись, господин генерал, крысы.

– Какие крысы?! Думайте, что говорите!

– Я имею в виду предателей, господин генерал, – тяжело вздохнул офицер, недоумевая про себя, кто доверил этому трусливому идиоту командование столь важным объектом. – Другого способа обнаружить нашу базу не существует.

– Господин генерал! – ворвался в командный пункт полковник Расмен, руководивший службой безопасности. – У нас ЧП!

– А то я не слышу… – недовольно буркнул генерал.

– Да я не о тревоге! Привезенный Вермалем отряд наемников взбунтовался и захватил флаг-адмирала Верена! Вы понимаете?! Самого адмирала!

– Этим еще чего надо? – удивился командующий.

– Не знаю! – глухо ответил полковник. – Но это не наемники. Кто угодно, только не наемники.

– Почему вы так думаете?

– Я просмотрел записи камер слежения. Никогда не видел такой профессиональной и четкой работы. Ни одного лишнего выстрела и ни одного лишнего движения. Скорость действий потрясающа, согласованность – тоже. Нет, полупьяная толпа Бальсета на это неспособна. Они прошли сквозь охрану адмирала, как нож сквозь масло, не потеряв при том ни единого человека. А какая у адмирала охрана, вы и без меня знаете!

Генерал вздрогнул – действительно, охранная сотня регионального координатора Проекта состояла из лучших офицеров спецназа и профессиональных телохранителей, каждый в одиночку стоил десятка. Кем же нужно быть, чтобы без потерь положить этих волков?

– Так кто же они такие, эти наемники? – растерянно спросил он.

– Не знаю!

– Простите, что вмешиваюсь, господин генерал! – подал голос дежурный офицер. – Я, кажется, знаю.

Генерал с полковником повернулись к нему.

– Говорите, капитан!

– Смотрите сами, – продолжил офицер. – Нас атакует дварх-крейсер и в тот же момент лже-наемники захватывают адмирала. Это звенья одной цепи.

– Легионеры ордена… – промычал полковник и выругался сквозь зубы. – Да, эти на многое способны…

Потом обернулся и бешеными глазами посмотрел на онемевшего от такого известия командующего.

– Отдайте команду отбить адмирала любой ценой! – хрипло выдохнул он. – Или убить. Он слишком много знает и не должен попасть в руки аарн живым! Вы хоть понимаете, что случится, если они допросят регионального координатора Проекта под суперпентоталом?!

– Понимаю… – не менее хрипло ответил генерал. – Ну, Вермаль, ну, сука, ну, удружил…

– Он попался на крючок, – скривился полковник. – И не только он, мы с вами тоже. Заподозрить такую редкую сволочь, как Бальсет, в связях с орденскими чистоплюями не смог бы ни один человек. Да о чем речь, Бальсет на глазах полковника живьем содрал шкуру с четырех девок!

– Ни хрена себе! – изумился генерал. – Да что ж они в нас так вцепились-то? По-моему, мы ордену на хвост еще не наступали…

– А кто их знает? – пожал плечами полковник. – Аарн. Они же все чокнутые. Никогда не знаешь, что взбредет им в головы.

Потом он повернулся к дежурному офицеру и спросил:

– Гиперзащита включена, капитан?

– Так точно! – кивнул тот. – В момент подачи сигнала тревоги она включается автоматически.

– И то хорошо, иначе легионеры с адмиралом уже были бы на своем крейсере. И что бы мы тогда делали?

– Стрелялись, разве что, – вздрогнул генерал. – Слава Благим, этого не случилось. У нас еще есть шанс выкарабкаться из дерьма. Что с истребителями, капитан?

– Вышли на предусмотренные планом обороны позиции и перекрыли подступы к базе. У нас – триста пятьдесят истребителей класса «Белый Волк», сотня «Вершителей» и шестьдесят два «Барса». У Аарн – триста три лам-истребителя с усиленной гиперзащитой.

– Так у нас полуторное превосходство?! – облегченно выдохнул генерал. – Слава Благим!

Полковник с капитаном посмотрели на него, как на клинического идиота.

– Толку с этого превосходства… – проворчал гэбэшник. – Сотню старых таратаек типа «Вершителей» десять лам-истребителей раскатают, как бог черепаху. А «Барсы» – это вообще летающие гробы. Только «Белые Волки» примерно равны по классу орденским машинам.

– Так ведь у нас их все равно больше! – на лице командира базы проступило удивление.

– У нас триста пятьдесят неплохих пилотов на отличных машинах. Всего лишь неплохих, не более того. А у ордена – триста три аса на великолепных машинах. Понимаете, господин генерал? Аса! Что-то наши пилоты сделать смогут, хотя бы задержат крейсер в поясе астероидов. Но победить? Нереально.

– Ясно… – потухшим голосом сказал генерал. – Похоже, пришло время использовать наш последний козырь, полковник.

– Вы имеете в виду?.. – спросил тот и покосился на дежурного офицера, не имевшего допуска к секретам такого уровня.

– Именно! – ответил генерал. – Выйдите, капитан! Вернетесь через пять минут.

– Есть! – ответил офицер и покинул командный пункт.

Командующий вздохнул и вызвал каюту мага. Т'а Карсан довольно долго не отзывался, прошло добрых две минуты, прежде чем на экране появилось брезгливое лицо кэ-эль-энахского аристократа.

– Что вам нужно, генерал? – сухо спросил он, не поздоровавшись.

– База атакована орденом, – не менее сухо ответил тот, скрипнув зубами от ненависти. – Отбиться самостоятельно мы не в состоянии. Просим вашей помощи, господин маг. Согласно договоренности флаг-генерала Фарсада с вашим учителем вы обязаны ее оказать.

– Сколько крейсеров? – лениво поинтересовался Т'а Карсан.

– Один.

– Можете забыть о нем, – осклабился маг. – Еще что-нибудь?

– Наемники Бальсета оказались замаскированными легионерами ордена и захватили флаг-адмирала Верена. Сейчас они закрылись в третьем грузовом трюме и держат оборону. Слава Благим, наша гиперзащита не дает им возможности уйти по прямому гиперпереходу.

– Кто виновен в том, что легионеры проникли на базу?

– Полковник Вермаль.

– Какой идиот!.. – скривился маг. – Когда все закончится, отдатите его под трибунал. И учтите! Флаг-адмирал не должен покинуть базу живым и в руках легионеров, генерал. Извольте озаботиться. Если это все-таки произойдет, то лучше бы вам вообще не рождаться на свет. Я понятно излагаю?

– Да, господин Т'а Карсан, – едва сдержав досаду, буркнул командующий. – Я немедленно отдам приказ атаковать третий трюм со всех сторон и всеми наличными силами.

– Все! – скривился тот. – Мне некогда, нужно исправлять вашу оплошность.

И отключился.

– Чтоб ты подох, сволочь! – рявнул покрасневший генерал, выждав на всякий случай несколько секунд, чтобы маг ни в коем случае не услышал. – Нет, ну какая же гадина!

– Да, характер у нашего мага не сахар, – согласился полковник. – Идемте подымать спецназ. И отдайте распоряжение ни в коем случае не снимать гиперзащиту даже на долю секунды.

– Не учите ученого, – скривился генерал, кивнул вернувшемуся капитану и быстрым шагом вышел из командного центра.

* * *

Семин несколько секунд с брезгливостью смотрел на опустевший экран, с которого только что исчезла красная морда генерала, командовавшего базой. Нет, по возвращению в столицу необходимо будет позаботиться, чтобы сюда назначили более толкового человека. Впрочем, уже не сюда. Базу все равно придется эвакуировать. Раз Аарн узнали о ней, они не успокоятся, пока не уничтожат. И что этот паскудный орден в любую дырку без мыла лезет? Ведь Проект пока никакой стороной не затрагивает их интересы!

Ладно, лирика – потом, сейчас нужно заняться обнаглевшим крейсером. Многообещающая ухмылка исказила лицо молодого мага. Еще немного, и господа из ордена получат весьма неприятный сюрприз. Ему еще ни разу не доводилось использовать такую скрутку вероятностей, какая понадобится сейчас, но Семин ничуть не беспокоился. Справится! Его сила и опыт росли с каждым днем, и наступит время, когда он заставит учителя с остальными лизоблюдами оставить его в покое. Заставит! Посмаковав в воображении приятную картину будущего унижения тех, перед кем пока был вынужден унижаться сам, Семин вздохнул. Не о том думает! Рано.

С каким бы удовольствием он занимался изучением новых возможностей вероятностной магии, а не копался в этом дерьме. Увы. Каждое новое знание приходилось добывать с боем, учитель почти ничему его не учил. Так, бросал ошметки, да и то только тогда, когда намеревался использовать ученика в очередной грязной комбинации. Но Семин даже из этих ошметков сумел почерпнуть немало полезного. Найти бы настоящего учителя, да только где его искать?

Маги обычно держались за свои знания, как дикие керхи[2] за кость, не желая делиться ни с кем. И ученики были для них только расходным материалом. Сколько других учеников погибло за прошедшие десять лет? Да, из пятнадцати начавших учебу вместе с ним в живых остался только он сам. И многих, похоже, убрал сам учитель. Года два уже он нехорошо поглядывал и на последнего чудом выжившего ученика.

Семин раздраженно поморщился, вспомнив разговор с человеком, сделавшим его магом. С тех пор прошло больше года, и все это время молодой маг по приказу учителя провел на этой забытой Благими базе. Он почти не выходил из своей каюты, общаясь только с немногочисленными верными людьми. Очень трудно было найти здесь хоть кого-нибудь, для кого важны не только деньги, но и честь. Впрочем, если его решат убрать, то даже самые верные люди ничего не смогут сделать.

Приготовившись к погружению в транс, молодой маг выпил наркотический настой и сел в мягкое кресло. Сделав два глубоких вдоха, он начал не спеша погружаться внутрь себя. Несколько уровней ментала промелькнули довольно быстро, и Семин вышел туда, где предпочитал работать с реальными вероятностями. Он ненадолго остановился, сканируя пространство на несколько световых лет вокруг.

Так, вот база, вот истребители, а вот медленно ползущее к базе черное нечто. Дварх-крейсер. Попался, голубчик, тут тебя и прихлопнут! Маг позволил себе легкую насмешливую улыбку и потянул за первую вероятностную нить. Он быстро менял связь за связью, постепенно увеличивая вероятность исчезновения дварх-крейсера из ткани реальности. Десять процентов. Двадцать. Сорок. Восемьдесят. Сто!

И ничего не произошло. Крейсер ордена продолжал приближаться к базе. Он не исчез! Благие! Но почему?

«Мальчишка! – донесся до Семина насмешливый старческий голос. – Да разве можно так топорно работать? Какой дурак тебя учил?»

Другой великий маг? Здесь? Но откуда он мог взяться? И где он? На крейсере? Семин был в панике, ведь это провал. Учитель не простит…

«Кто вы? – хрипло спросил он. – Что вам нужно?»

«Я? – столь же насмешливо переспросил неизвестный старик. – Урук-хай. Мое имя – Кержак Черный».

«Не смешите меня, – возмутился молодой маг. – Орки вымерли двадцать тысяч лет назад!»

«Не все… Не все…»

«Да будьте вы хоть самим Проклятым! – рявкнул в сердцах Семин. – Мне плевать! Что вам нужно? Почему вы вмешиваетесь?»

«А ты думал, – хмыкнул Кержак, – я позволю уничтожить крейсер, на котором нахожусь? Наивный мальчик…»

«Аарн…» – простонал Семин в ужасе, он никак не ожидал присутствия мага на дварх-крейсере.

«Именно так. И чтобы справиться со мной, таких, как ты, понадобится несколько сотен. Но я возмущен даже не твоим нападением, а твоим невежеством. Твой учитель недостоин зваться учителем. Ты же талантлив, мальчик! Посмотри, как ты мог сделать, если бы немного подумал».

Перед глазами Семина вспыхнула развертка вероятностей, созданных им. Да, он согласен, связка была сляпана на скорую руку. Ну и что? Если бы не этот Кержак, она прекрасно сработала бы. Но тут рядом образовалась вторая развертка, делающая то же самое, что и его собственная. Одно только отличие – связка старика выглядела на удивление элегантной, не имела ни одной разорванной связи и была самоподдерживающейся. Но такого не может быть! Еще Стеверен две тысячи лет назад доказал, что самоподдерживающиеся развертки вероятностей физически невозможны! Однако опровержение выводов величайшего из магов последних десяти тысяч лет сияло перед глазами.

Забыв обо всем на свете, Семин изучал незнакомые связки, жаждая понять, как странный старик сумел сделать невозможное. Нить за нитью он перебирал вероятности, пытаясь запомнить и как-то уложить в сознании их взаимосвязи. Добравшись до последней нити, остановился в недоумении. А потом вдруг в голове что-то щелкнуло, и он понял. Благие! До чего это, оказывается, просто…

«Смотри-ка, понял, – одобрительно хмыкнул Кержак. – Не совсем еще потерян. Если дурь из головы повыбить, толк будет».

«Что вы имеете в виду?» – растерянно спросил Семин.

«Твое глупое желание властвовать. И на кой ляд тебе эта власть сдалась? Оглянись, мальчик, вокруг тебя столько всего интересного, а ты закрыл себе глаза и заткнул уши».

«Зачем сдалась?.. – переспросил молодой маг и тяжело вздохнул. – А затем, что мне надоело все время находиться в униженном положении. Мне надоело, что меня все время пинают. С самого детства. Думал, магом стану – что-то изменится. Ага, как же. Учитель инициировал, дал несколько простейших связок и погнал каштаны из огня для него таскать. Чуть что не по его, так наказывает, что… А фантазии у него хватает».

«Где же ты такого учителя сыскать умудрился? – с удивлением спросил старик. – Редкая сволочь, похоже. Он же тебя ничему не научил, если честно. Никогда не видел настолько неуклюжей работы с вероятностями. Был бы ты нашим, взял бы тебя с удовольствием. Повторяю, ты очень талантлив, мальчик! И на что ты тратишь свой талант?»

«На дерьмо! – зло буркнул Семин. – Но что я могу сделать? Учитель меня из-под земли достанет в случае чего…»

«Попался бы мне твой учитель! – сердито сказал Кержак. – Он бы у меня пару сот лет навозным червем провел!»

«Интересная была бы картина… – хихикнул молодой маг. – Не отказался бы посмотреть».

«Да тебя подучить немного, ты и сам с десятком таких учителей играючи справишься, – голос старика был наполнен иронией. – Взяться, что ли?»

«А возьмитесь!» – загорелся Семин.

Попасть в ученики к магу такой силы – само по себе чудо. А уж коли он с такой охотой учит, то тут даже сомнений быть не может. Одно только «но». Он – аарн. Впрочем, плевать! Кем бы он там ни был, но если действительно станет учить, а не только издеваться, то учиться у него будет радостью.

«Только учти, тебе придется напрочь отказаться от всех политических игрищ и вообще надолго забыть о внешнем мире. Путь от сволочи, которой ты себя почти сделал, до человека долг и нелегок. Хватит ли сил с собой справиться?»

«Не знаю… – неуверенно ответил Семин. – Я всего лишь старался выжить, как мог. Особого зла никому по собственной инициативе не причинял. Только когда работал по заданию учителя…»

«Тогда все зависит от тебя самого, – добродушно рассмеялся Кержак. – Я попрошу Дашу затянуть твои психотравмы, после чего тебе придется поработать над собой уже самому и вытащить все оставшиеся занозы из души. А потом уже можно будет и к нам. Знаешь хоть, почему мы занялись вашей базой?»

«Откуда мне знать?»

«Мы обнаружили полностью уничтоженную колонию. Даже детей не пожалели. След убийц привел к вам».

«В каком же дерьме я сижу… – с отвращением сказал Семин. – Вот же угораздило…»

«Понимаешь… – довольно протянул Кержак. – Рад, что тебе не доставляет удовольствия сидение в оном дерьме. Жаль, что многим доставляет».

«А это их собственное дело, – пожал плечами молодой маг. – И их выбор!»

«Ну, раз так, – негромко сказал старик, – то я, Кержак Черный, беру тебя, Семин Т'а Карсан, в ученики. Согласен ли ты принять ученичество?»

«Да!»

«Тогда иди сюда!»

Вероятностные нити вокруг молодого мага завертелись в бешеной пляске, они соединялись совершенно невозможным образом и с такой скоростью, что он просто не успевал следить за ними. Что делает его новый учитель? Это же… Благие! Это же реальная многомерность! Нигде, ни в одном источнике, даже самом древнем, не говорилось о том, что вероятностная многомерность реальна, что она не является умозрительной и абсолютно нереализуемой на практике математической моделью. Но Кержак применял ее, и молодой маг совершенно не понимал, как и зачем. Но очень надеялся, что со временем поймет.

В глазах мигнуло, и Семина резко вырвало из транса. Он вскочил на ноги, закашлялся и ошалело повел глазами вокруг, ожидая увидеть знакомую обстановку своей каюты. Но он находился не в своей каюте, а в совершенно непонятном, диком, даже жутком помещении. Довольно большой зал, освещенный непонятно чем. Бугристые, неровные стены, по которым то и дело стекали белые и красные энергетические разряды. Покрытый ковром шевелящихся черных щупалец потолок. А неподалеку от левой стены прямо на полу расположились кружком несколько человек. В центре сидел плосколицый старик с кожей красноватого оттенка.

Благие! Его новый учитель перенес ученика прямо к себе? Мгновенная телепортация на несколько световых лет?! Да, Кержак оказался еще более великим магом, чем он думал. Семин неловко поклонился в сторону кружка.

– Подойди! – голос странного старика лучился иронией.

Семин подошел ближе и уставился на человека, от которого теперь зависели его жизнь и смерть. Нет, не человека… Остроконечные, небольшие уши, торчащие из-под нижней губы небольшие клыки, желтые глаза. Именно так изображали орков в древних книгах. Легендарный, мудрый народ, сумевший достичь невозможного. А ведь Кержак говорил, что он урук-хай… Значит, и это правда. У Семина затряслись руки от возбуждения, когда он представил, какими знаниями может обладать маг древнего народа.

– Не стесняйся, мальчик! – рассмеялся старик. – Садись в круг и познакомься со своими товарищами по обучению.

Сидевшие вокруг Кержака люди подвинулись, и молодой маг буквально рухнул на пол. Только сейчас он обратил внимание, что остальные ученики все как один одеты в знаменитую черно-серебристую форму ордена. Как и сам старый учитель. Потом Семин присмотрелся к магам ордена внимательнее и снова потряс головой, пытаясь избавиться от наваждения. Среди учеников Кержака только один был человеком. Помимо него в круге сидели шесть молодых орков, он так и не понял, кто из них какого пола.

Но вот восьмая ученица… Такой невозможной, воздушной, похожей на застывшую песню красоты он и представить себе не мог. Большие, постоянно движущиеся, остроконечные уши и огромные миндалевидные глаза говорили все о расовой принадлежности невероятного существа. Перед ним была эльфийка. Шок от осознания этого факта оказался настолько велик, что у Семина разболелась голова. Сидевший рядом с ним огромный черноволосый орк негромко фыркнул и что-то сделал, мимолетно коснувшись пары вероятностей. Но что он сделал? Семин снова не понял, однако голова мгновенно прошла.

– Познакомься, – показал на этого орка Кержак. – Это Гракх, старший ученик. Обучать тебя многим первичным преобразованиям будет именно он. Это – Стамн, это – Фарла.

Потом он познакомил нового ученика с остальными. Молодой маг кивал и называл свое имя, пребывая в каком-то отупении. Высокого, светловолосого человека с короткими волосами звали Николаем, он вообще оказался новичком, всего несколько часов назад прошедшим инициацию. Эльфийка назвалась Касрой.

– Рада, что ты присоединился к нам, Семин, – нежным голоском ответила она на приветствие. – Не обижайся, пожалуйста, я считала твою память.

– Память? – тупо переспросил он.

– Да, – кивнула эльфийка. – Не принимай близко к сердцу, у нас вообще никто и ничего не скрывает.

Потом она повернулась к старику и сказала:

– Я удивлена, Кержак. И сильно. Он делал зло, но при том никому зла не желал. Какой-то невозможный парадокс… Посвящение вполне способен пройти. Хотя все-таки пусть сначала Даша его посмотрит. Именно Даша, она сумеет исправить то, с чем не справится другой Целитель Душ. Тра-Лгаа тоже справилась бы, но она не здесь.

– С этим потом! – поднял руку старик. – Продолжаем урок. Семин, посиди, посмотри, послушай, мы сейчас будем подробно разбирать, как я отразил твою атаку. Мне кажется, ты и сам многое поймешь. Думай! Очень полезное занятие.

Затем Кержак повернулся к световолосому человеку и спросил:

– Ты все видел, Николай?

– Да, – коротко ответил тот.

– Понял что-нибудь?

– Ничего я не понял. Клубки светящихся нитей, мельтешащих с такой скоростью, что уследить за ними невозможно.

– Светящиеся нити – это всего лишь визуальное отображение линий вероятности события, которым ты пытаешься управлять, – пояснил шаман. – Понял?

Светловолосый кивнул.

– Но почему именно нити? – спросил он.

– Таким образом мы облегчаем себе работу. В древности существовали школы, визуально представлявшие вероятности в виде многоцветной n-мерной мозаики. Но таким образом довольно трудно работать, слишком многое нужно одновременно держать в памяти, слишком многими пространственными категориями оперировать. Потому эти школы со временем отмерли. Когда мы перейдем к математическим моделям типичных вероятностных преобразований n-мерного пространства-времени, ты сам поймешь, почему это так.

Николай яростно потер лоб. Ну, ни черта же не понятно! Но его понемногу начал разбирать азарт, понять с каждым мгновением хотелось все больше и больше. И он поймет, что бы там ни было, поймет. Кержак тем временем выделил белую нить текущей реальности и начал объяснять, что случится, если изменить ее направленность во времени и в пространстве. И каким именно образом производить эти изменения. Офицер напряженно размышлял над словами старика и продолжал следить за разверткой вероятности, которую тот постепенно накручивал над основной линией реальности. А потом шаман подменил нить реальности смоделированной им нитью. Прямо перед ним появился небольшой камень. Из ниоткуда.

То есть, что же это получается? Имеется реальность, в которой камня не было, и вероятность его появления здесь почти равна нулю. Эта реальность и является вон той белой нитью. Что теперь? Ага, ищем поблизости какой-нибудь камень. Николай выбросил по примеру Кержака поисковый импульс и вскоре нашел глыбу, летевшую в пространстве не слишком далеко от крейсера. Что дальше? Составить уравнение изменения вероятности появления этой глыбы в зале до ста процентов, теперь наложить на нить реальности созданную им нить лжевероятности…

Страшный грохот заставил заставил Николая забыть о размышлениях и вскочить на ноги. По залу катилась громадная, серая глыба. Она ударилась о противоположную стену, смяла ее и застыла. Что это?

– Немного слишком, мальчик мой, – со смешком сказал Кержак, – но неплохо, неплохо. Только постарайся больше не экспериментировать с камешками такого размера. А то ведь и раздавить может…

– Это что, я?! – растерянно спросил Николай. – Я не…

– Ты, ты, – подтвердил шаман. – Не нервничай, все в порядке. У тебя получилось.

– Вот оно, значит, как работает… – зачарованно протянул офицер.

– Поначалу именно так, – кивнул Кержак. – Семин, что Николай сделал неправильно?

Молодой маг вздрогнул, никак не ожидая, что и его спросят о чем-нибудь. Старик объяснял для светловолосого самые начала, но как объяснял! Ему бы в свое время кто так объяснил. К тому, чего Николай добился за один урок, Семину пришлось идти больше трех лет. И полностью самостоятельно. Прежний учитель инициировал его, а потом выгнал, показав пару связок и ничего не объяснив. И сказал, чтобы ученик не показывался на глаза, пока не научится делать хоть что-нибудь толковое. Как он выживал без денег и крова в чужом мире, вспоминать не хотелось.

– Главная подмена вероятности совершена правильно, – заговорил он, – но Николай не учел дополнительных факторов, которых обычно приходится учитывать сотни, а то и тысячи. В том числе, он не уравнял относительные скорости камня и корабля. Также не установил временной интервал изменения, создав нестабильную вероятность с ограниченным временем существования. Реальность обладает немалой упругостью и всегда стремится вернуться в исходное состояние, сбросив наложенную вероятность. Примерно через пять минут камень исчезнет и вернется на свою траекторию движения.

Действительно, вскоре каменная глыба исчезла. Но разрушения, оставленные ею, никуда не делись. Николай удивленно посмотрел на учителя.

– Деформированная стена относится к основной реальности, – пояснил тот. – Хочешь знать, почему? Да потому, что в основной линии реальности ты изменил только месторасположение камня и ничего больше. Временно оказавшись на ней, камень деформировал стену и вернулся на свое место в пространстве. Если бы созданная тобой вероятность касалась и стены, она тоже вернулась бы в исходное состояние. Однако, поскольку ты этого не сделал, деформация сохранилась. Понял?

Николай кивнул, потом вздохнул и потер переносицу. Голова гудела от обилия новой информации. Теперь все следовало тщательно обдумать и разложить по полочкам.

– Хорошо, – оскалил клыки Кержак. – Хватит с тебя на первый раз. Подумай на досуге о временных интервалах вероятностей. Только подумай, не пытайся что-нибудь делать. А то сотворишь еще чего похлеще этого камешка. Разделяй мысленное создание вероятностей и их использование.

– Как разделять?

– Не производи наложения на нить реальности, останавливайся за шаг до этого и запоминай полученную связку. Когда-нибудь у тебя в памяти отложатся тысячи готовых связок на любой случай жизни. Опытный маг чаще всего использует уже созданную и хранимую про запас модель, немного адаптировав ее к текущим условиям. Но истинные мастера всегда импровизируют, им не нужны готовые модели, они способны мыслить категориями вероятностных изменений в n-мерности. Именно потому с истинными мастерами очень трудно справиться.

– Понял… – вздохнул офицер.

– Теперь только смотри, мы займемся слишком сложными для тебя вещами. Пока сложными. Но ты смотри и думай, старайся понять, спрашивай. Я отвечу на любой твой вопрос или постараюсь помочь тебе найти ответ на него самостоятельно.

Семин с нескрываемым интересом наблюдал за возникающими перед внутренним взором развертками связок вероятности и проклинал себя в уме за невежество. Такого подхода к поединку между магами он раньше и представить не мог. Никакой грубой силы, никаких попыток наложить свой узор поверх чужого. Нет, Кержак находил уязвимое место, дотрагивался до него и узор рассыпался сам по себе.

Видеть со стороны развертку своей убогой связки было дико стыдно, молодому магу казалось, что остальные ученики смеются над его неуклюжестью. Но нет, они не смеялись. Наоборот, Гракх быстро разобрался, что к чему, и показал Семину, как можно было избежать такого легкого разрушения его узора. Он спорил, пытался показать, чему научился, что умеет и как это можно применить в имеющихся условиях.

Кержак почти ничего не объяснял, он давал ученикам тему для размышлений и аккуратно подталкивал их к тому, чтобы они решали возникшую проблему самостоятельно. Только иногда указывал на самые откровенные ляпы, если уж кто их не видел. Но указывал так, что никто не обижался, наоборот возникала досада на себя за то, что сам не сумел увидеть и учитель был вынужден показывать.

Семин пребывал в восторге – за один этот урок он научился большему, чем за пятнадцать лет, проведенных в учениках у Мавеха ап Кама, как звали его бывшего учителя.

– На сегодня, пожалуй, хватит, – удовлетворенно сказал Кержак. – Все свободны. Семин, идем со мной, я покажу, где ты будешь жить.

Перед вставшими на ноги учениками распахнулись несколько гиперпорталов. Они кланялись на прощание учителю и исчезали в черных провалах. Вскоре Семин остался наедине со стариком. Только сейчас, когда урок закончился, молодой маг задумался о своей дальнейшей судьбе. Ведь он находился на боевом крейсере ордена, который сам же и пытался уничтожить. А Аарн никогда и никому не прощали нападения на них…

– Не беспокойся, мальчик, – понял его сомнения шаман. – Ты под моей защитой. Раз я взялся обучать тебя, то теперь несу за тебя ответственность.

– Спасибо, – кивнул немного успокоившийся молодой маг. – Хотя я все-таки не могу понять, что мне делать в ордене…

– Придет время, поймешь, – добродушно улыбнулся Кержак. – Поселишься – походи, поговори с людьми, посмотри, как здесь живут. Я сам в ордене немногим больше тридцати дней. И знаешь, очень рад, что оказался здесь. Никогда не видел таких добрых, душевных взаимоотношений между разумными. А мне ведь скоро три тысячи лет стукнет.

– Три тысячи?! – полезли на лоб глаза Семина.

– Урук-хай живут куда дольше людей, а я очень стар даже по меркам нашего народа. Хотя до Командора с его двадцатью с чем-то тысячами лет мне далеко. А маг он такой, что у меня слов не находится, чтобы выразить свое восхищение. Будут у тебя успехи, так и он, я думаю, несколько уроков тебе дать не откажется.

– Благие… – вздохнул молодой маг, передернув плечами.

Кержак почему-то рассмеялся. Потом сказал:

– Не стоит обращаться к Создателю через посредников. Тем более через таких, как эти злосчастные Благие.

– Да это я по привычке, – покраснел Семин. – В церкви я лет двадцать не был, не хватало только, чтобы жирные попы меня жить учили.

– Сумеешь измениться, побываешь в сферах Творения, – оскалился шаман. – Там сам все поймешь.

– Разве туда можно подняться живым? – недоверчиво спросил ошеломленный Семин.

– Магу, если в нем нет ни капли стремления к власти, можно. И если он делает что-нибудь доброе для других, помогает им. Но если в нем есть хоть капля такого стремления, хоть капля жестокости, то все. Путь закрыт. Навсегда.

– Интересно…

– Кержак! – прервал их разговор вышедший из гиперперехода высокий седой человек. – Вы нейтрализовали мага?

– Здравствуй, Рен, – повернулся к нему шаман. – Да. Вот он. Позволь представить тебе моего нового ученика, Семина Т'а Карсана.

– Даже так? – взлетели вверх брови седого. – Кланяюсь мастеру. И поздравляю вас, Семин. Стать учеником Кержака Черного – большая честь.

– Благодарю, – кивнул молодой маг. – Я сам это понимаю и очень благодарен учителю за то, что он согласился принять меня после попытки напасть на него.

– Мое имя – Рен Аркин, я дварх-майор легиона «Коршуны Ада».

«Коршуны Ада»?! Так их злосчастную базу атакует не кто-нибудь, а сами «коршуны»? Да, по гарнизону можно заказывать панихиду…

– Кержак, – прищурился Рен. – Вы вытащили своего нового ученика прямо с базы? Невзирая на их гиперзащиту?

– Да.

– Тогда буду просить вас оказать нам помощь.

– Какую именно? – поинтересовался шаман.

– У базы очень сильная защита, у нас сейчас даже связи с Никитой нет. Не говоря уже о том, чтобы пробить гиперпорталы для десанта. Прорваться ближе, пока лам-истребители не очистят подступы, мы тоже не в состоянии. Да и гиперорудия базы вещь очень неприятная, если они ударят по нам всей мощностью, мало не покажется.

– Вы хотите, чтобы я создал вероятностный проход туда? – прищурился Кержак.

– Да.

– Трудная задача, – прикусил клыками нижнюю губу старый шаман. – Но интересная. Человек двести-триста я провести смогу, но больше вряд ли. Буду думать.

– Да хоть сколько! – обрадованно заявил Рен. – С нашими доспехами и оружием ребята быстро прорвутся к гиперцентру и отключат защиту.

Семин задумался, а не будет ли предательством сказать аарн то, что ему хотелось сказать. Или если рвать с прежним учителем и прежней жизнью, то рвать резко? Перед ним стоял очень неприятный выбор. Если он скажет, то поможет сохранить жизни и легионеров ордена, и солдат с базы. Но будет ощущать себя сволочью и предателем. А если не скажет, то поляжет столько людей, что… И опять он, Семин, будет ощущать себя все той же сволочью, ведь он имел возможность предотвратить гибель многих и многих.

– На базе запущен механизм самоуничтожения, – все-таки решился молодой маг. – Обращение за помощью к магу, то есть ко мне, по инструкции совмещено с его запуском. Активацию вправе произвести командующий базой или начальник службы безопасности. Из-за того, что в ваши руки попал региональный координатор Проекта, они оба в неистовстве и способны на все. А я им еще и хвосты накрутил по этому поводу…

– Все хвосты Проклятого! – выругался Рен. – Придется просить пилотов истребителей прорываться любыми способами, не считаясь с потерями.

– И это у вас не получится, – криво усмехнулся Семин. – У нас не обычные «Белые Волки», которые вскоре поступят на вооружение флота княжества, а модифицированные с помощью технологий Предтеч. Я не знаю, каким образом эти технологии попали в руки моего бывшего учителя, но факт остается фактом.

– Каковы их возможности? – побелел дварх-майор.

– Мезонные пушки вместо плазменных пулеметов. То есть, дальнобойность и сила удара увеличились примерно в десять раз. Но несколько уменьшилась автономность и маневренность, процентов на двадцать, двадцать пять. Защита машин производится не гиперполем, а временным смещением оболочки на секунду в прошлое. Что это значит в бою на космических скоростях, вы и сами понимаете.

– Да, – скривился Рен. – Понимаю. Они почти неуязвимы. Нужно стрелять не туда, где они находятся, а туда где находились секунду назад. Весело…

Он вызвал на общей волне пилотов лам-истребителей и сообщил об этом. Дварх-майора дружным хором послали по известному адресу, сказав, что и сами сообразили, что к чему. Потом посоветовали ему сделать кое-что с самим собой, используя для того все четыре хвоста Проклятого, и отключились. От этого совета лицо Рена приобрело совсем уж багровый оттенок.

– Разгильдяи… – проворчал он, немного успокоившись. – Но асы.

– Я готов проложить канал в каюту Семина, – тяжело дыша, сказал Кержак. – Других помещений на базе я не знаю. Зовите людей!

– Второй, третьей и четвертой манипулам – боевая тревога! – проревел дварх-майор в пространство, поворачивась к правой стене. – Немедленно явиться во второй зал боевой подготовки. Целителям быть наготове!

В стене мгновенно завертелись десятки воронок гиперпереходов, и в зал посыпались легионеры в зеркальных черных доспехах. На груди каждого было выбито хорошо известное всей обитаемой галактике изображение атакующего коршуна. Легионеры быстро выстроились в четыре ряда. Впереди всех стоял еще один эльф.

– Отряд к бою готов! – разнесся по залу мелодичный голос. – Докладывал лор-лейтенант Ла Синер.

– Сейчас Кержак закончит прокладывать канал – и вперед, – негромко сказал Рен. – Ваша задача – нейтрализовать гиперзащиту и, по возможности, гиперорудия. И, конечно же, Никита с его людьми. Если они еще живы.

– Сделаем все, что сможем, – усмехнулся эльф.

Рен ступил вперед и обнял его.

– Давай, Кер, – негромко сказал он, – давай дружище. Как бы я хотел пойти с вами…

– Тебе – командовать всей операцией, – ответил тот, тоже обнимая друга и командира. – Не беспокойся, сделаем возможное и невозможное.

– Учти, на базе включена система самоуничтожения.

– Учту, – кивнул Кер.

– Простите! – подошел к ним Семин. – На базе трое моих людей, я обязан как-то позаботиться о них. Это люди чести.

– Вспомните каждого из них, – почти пропел эльф, впрочем, с его голосом трудно было понять, когда он говорит, а когда поет. – Мы постараемся их не убивать. Хотя в бою возможно все.

Молодой маг согласно кивнул и припомнил лица трех молодых офицеров, давших ему вассальную клятву. Он уже понял, что слухи о телепатии в ордене не являются слухами.

– Благодарю, – сказал эльф. – Достаточно, я запомнил и передал их портреты остальным. Постараемся сохранить им жизнь.

– Спасибо! – облегченно вздохнул Семин, он был рад, что сумел хоть что-то сделать для людей, готовых отдать за него жизнь.

– Сделано! – резко бросил Кержак. Перед старым орком возник овальный, мягко светящийся голубоватым светом проход. – Быстрее, я не знаю, сколько сумею удержать канал на таком расстоянии!

Эльф повернулся к своим людям, и на головах десантников сами собой возникли непроницаемые черные шлемы, похожие спереди на морды каких-то никогда не существовавших зверей. Легионеры отстегнули от доспехов сразу повисшие в воздухе антигравитационные доски и вскочили на них. А затем один за другим принялись нырять в проход. Успели проскочить почти все. Голубой провал погас, когда в зале осталось всего пять легионеров. Кержак обессиленно опустился на пол, хватая ртом воздух. Семин кинулся поддержать учителя. Все это время он внимательно наблюдал за действиями старого шамана, пытаясь понять, как тот собирается сделать невозможное. Но понять в невероятно сложном плетении почти ничего не сумел. Да, такого он еще долго не сумеет сделать… Но когда-нибудь сумеет, пусть даже через много лет.

Утомленного старика отвели в каюту, и он почти сразу уснул. Только попросил поселить нового ученика неподалеку и отдал Семину написанные им с полтысячи лет назад учебники по вероятностной магии. Кто-то незнакомый положил молодому магу ладонь на лоб, и через какую-то минуту он уже знал урук-хее и квенья. Знал, как знают родной язык. Даже не обратив внимание на обстановку каюты, в которой ему предстояло жить, Семин рухнул в первое попавшееся кресло, дрожащими от возбуждения руками открыл одну из книг и погрузился в чтение.

* * *

Открытый космос вокруг искрился мириадами звезд, и, казалось, вокруг звучала неслышная, торжествующая мелодия Творения. Величие создавшего это великолепие пояснять не требовалось, и Васька тихо молился. Возбуждение не давало ему полностью отдаться молитве, и мальчишка нервно оглядывал окрестности всеми доступными способами. Эскадрилья, к которой было приказано примкнуть трем приятелям, находилась перед одним из трех проходов в поле астероидов.

Вражеские истребители перекрыли горловину, их построение было незнакомым и даже непрофессиональным на первый взгляд. Но было ясно, что на самом деле пилоты «Белых Волков» свое дело знали туго. Косая пирамида наглухо перекрывала горловину и давала возможность находящимся в тылу машинам быстро заменять подбитых товарищей. Да, запрятали свою базу убийцы хорошо… Лам-истребители зависли в половине светового года от горловины, собравшись в компактные шары, и готовились к атаке. Основная форма биомашин тоже была шарообразной.

– Внимание третьей и четвертой эскадрильям! – раздался в голове Васьки обезличенный голос Ренса Марсава, дварх-майора, руководившего атакой. – Приказываю произвести разведку боем!

Второй эскадрильи приказ не касался, и мальчишка разочарованно вздохнул. Он все еще страшно боялся, что их сейчас раскусят и прикажут отправляться обратно на крейсер. Но пока, слава богу, этого не произошло. Из-за этого страха приятели даже не переговаривались между собой на закрытом канале. А вдруг кто-нибудь этот канал слушает? Мало ли, лучше не рисковать.

Пятьдесят лам-истребителей третьей и четвертой эскадрилий сдвинулись с места и перестроились в атакующий порядок – десять клиньев, в каждом – пять машин. Они медленно перетекли в дико выглядящую со стороны боевую форму, походящую на ощетинившуюся сотней щупалец хищную птицу, и рванулись вперед, одновременно выпустив по несколько гиперторпед.

Навстречу им выдвинулись не похожие ни на что знакомое белоснежные машины врага, напоминающие изломанные абстрактные конструкции. У входа в горловину завертелась безумная карусель. Слепящие вспышки плазменных пушек и пулеметов, тягучий, зубодробительный гул активированных гравидеструкторов. Ваське показалось, что от этого гула у него заныли все зубы. Но вот что было странным, так это то, что ни одна гипер-торпеда не поразила ни одного вражеского истребителя.

В ускоренном восприятии мальчишка видел, как многие торпеды ударялись об корпуса «Белых Волков» и проходили сквозь них, как будто белых истребителей не было на том месте, где они видны. Торпеды даже не замедляли скорости! Что за чудеса? Да и плазменные заряды лам-истребителей не причиняли врагу никакого ущерба, проходя сквозь их машины, словно те были призраками. Но огонь этих «призраков» оказался весьма и весьма ощутим, поражая то один, то другой лам-истребитель. Да и мощность залпов «Белых Волков» была слишком велика для машин такого класса, да что там, огневая мощь каждого из белых истребителей походила скорее на огневую мощь фрегата среднего класса. Васька с ужасом смотрел, как на месте лам-истребителей то и дело вспыхивают облачка плазмы.

– Отход! – раздался на общем канале голос дварх-майора. – Повторяю, всем – отход! Выходите из боя, морды дурные, пока они из вас мелкий фарш не сделали, хвост Проклятого им в глотки!

Лам-истребители разворачивались и уходили в гиперпространство. Отступление не было паническим, две тройки прикрывали его и из этих шестерых сумели уйти только двое. Васька молча смотрел на выныривавшие вокруг него из гиперпространства машины, ему хотелось одновременно перекреститься и заплакать. Двадцать два лам-истребителя не вернулись из этой самоубийственной атаки, двадцать два пилота никогда больше не ступят на землю родных планет, тогда как враги потеряли всего троих, взорвавшихся по неизвестной причине. Взорвавшихся сами по себе, без попаданий в них. Как это могло быть? Что произошло? Что за страшные пушки у этих «Белых Волков», раз даже двадцатикратная гиперзащита не выдерживает?

– Докладывайте! – снова подал голос командир атаки.

– Судя по спектру вспышек, «Белые Волки» вооружены мезонными орудиями, – отозвался кто-то. – Но это бы и не страшно, справились бы, но они совершенно неуязвимы! Чем я только в них не палил. Глухой номер! Призраки, мать их!

– Трое взорвались, значит – уязвимы, – возразил дварх-майор.

– А причина взрыва ясна? – ядовито спросил дядя Томор, Васька узнал его мысленный голос и облегченно вздохнул – жив.

– Нет, – ответил еще один из незнакомых пилотов. – Что странно, одновременно совсем в других местах взорвались три гипер-торпеды. Причина тоже неясна.

– Штурмовики мета-кораблей, – произнес чей-то тонкий голос, в котором Васька с удивлением узнал голос Сандера. – Предтечи. Вспомните записи первых боев с ними, они точно так же были неуязвимы и точно так же разделывали нас всухую. Пока мы не поняли в чем дело.

– Временная защита… – задумчиво протянул дварх-майор. – Очень может быть. Кто это у нас такой умный?

– Стрела-17! – доложился Сандер.

– Молодец, семнадцатый! – похвалил его Марсав. – Если догадка подтвердится, считай, что следующее звание у тебя в кармане.

– Но откуда у этих сволочей могла взяться временная защита? – с недоумением спросил дварх-лейтенант Арсан. – Ею владели только Предтечи!

– Все, что изобрели один раз, вполне может быть повторено, – отмахнулся от него дварх-майор. – Беда в том, что нам неизвестен временной интервал защиты.

Он немного помолчал, потом вызвал на связь дварха «Сына Ангела» и быстро объяснил тому в чем дело.

– Так вот, Сиварх, – сказал он, закончив рассказ, – очень прошу тебя срочно изучить запись боя и узнать, что именно взорвало те три «Белых Волка». Постарайся определить временной интервал защиты и куда он направлен, в прошлое или в будущее. Если в будущее, то мы приплыли…

– Подожди немного, – ответил дварх. – Сейчас сделаю.

Но ждать пришлось добрых четверть часа, Марсав то и дело вызывал Сиварха и ругался, тот смущенно оправдывался, что должен установить все с полной достоверностью, а данных для анализа недостаточно.

– Готово! – отозвался он наконец. – Полная сходимость модели достигнута. Интервал защиты – одна секунда в прошлое. «Белые Волки» были поражены случайно напоровшимися на них гипер-торпедами, а не вашим огнем. Поразить их можно только в случае, если направлять огонь в место, где они находились секунду назад. Всем пилотам открыть входные порты биокомпов, сгружаю программу коррекции огня. Я немного модифицировал программу для боя со штурмовиками мета-кораблей, адаптировав ее к текущим условиям.

– Что она дает? – деловито спросил дварх-майор.

– Стреляйте, как привыкли, программа сама перенесет огонь туда, где враг находился секунду назад. И сделает это только в случае, если пилот столкнулся с «Белым Волком». В случае столкновения с истребителем другого типа огонь ведется как обычно.

– Ясно. Всем, повторяю, всем пилотам открыть входные порты управляющих биокомпов по вторичному шифрованному каналу. Программе коррекции предоставляется первичный приоритет.

Васька приказал биокомпу открыть указанный порт и зашифровать поток данных его собственным генетическим кодом. За проведенное среди аарн время он узнал очень много нового, раньше он бы даже не понял, что такое генетический код и уж, тем более, не понял бы, что такое биокомп и его порты. Впрочем, многое он и не понимал, но при том спокойно пользовался, ничуть не переживая по этому поводу. Во время передачи программы мальчишке казалось, что чьи-то ловкие пальцы перебирают клеточки его мозга, укладывая их по-другому. Так это было или нет, он не знал, но это и неважно. Важно, чтобы эта самая программа сработала.

«Программа завершила адаптацию, – прошелестел внутри него тихий голос биокомпа. – Какой приоритет ей предоставить?»

«Первичный! – отозвался Васька. – Согласно приказу дварх-майора Марсава».

«Принято. Первичный приоритет предоставлен».

– Ну что, братья и сестры? – снова заговорил дварх-майор. – Давайте покажем ублюдкам, где им самое место! Благие с нами! Первая, вторая и третья эскадрильи – вперед! Используйте спиральную тактику управляемого хаоса.

Васька вздрогнул, прикусил губу и сдвинул лам-истребитель с места, пристроившись к атакующему клину, который возглавил дядя Томор. Хоть бы только инструктор не вспомнил, что в машине с бело-золотым цветовым позывным обычно летал двенадцатилетний мальчишка. Хоть бы только не вспомнил! Странно, но Васька совершенно не боялся, наоборот, его колотил азарт, ему страшно не терпелось сцепиться с «Белыми Волками». Теперь бой пойдет на равных!

Клин, одновременно перестраиваясь в кольцо, ворвался в зону поражения мезонных пушек, и враги открыли огонь. Васька как будто ощущал, куда ударит заряд, и уводил истребитель из этого места. Ему казалось, что он танцует, машина ощущалась своим телом.

Первый «Белый Волк» появился в прицеле, и Васька, внутренне захохотав, активировал плазменные пушки, ударившие куда-то в сторону от врага. Но несмотря на это, бок вражеского истребителя вогнулся и лопнул. Программа работала! Спасибо тебе, Сиварх!

Помимо временной защиты у «Белых Волков» ничего не было, и теперь они взрывались один за другим. Вот идиоты! Васька даже фыркнул – понадеялись на свою временную защиту, не подозревая, что орден уже сталкивался с подобным. Нет, чтобы поставить еще что-нибудь! А, туда им и дорога! Он торжествующе смеялся, расстреливая очередного врага. Лишенные своего главного преимущества, «Белые Волки» оказались легкой добычей, и лам-истребители постепенно пробивались внутрь прохода. Казалось, исход боя предрешен.

– Хвост Проклятого! – внезапно завопил дядя Томор. – Всем отходить! Быстро! Сматывайте удочки, или нам кранты!

Лам-истребители послушно выходили из боя, но ни один из пилотов не понимал, в чем дело и почему им приказали уходить. Истребитель командира эскадрильи только начал разворот, когда все простраство вокруг залил мертвенный синий свет, и по глазам ударила вспышка, испарившая сразу добрый десяток атакующих. Васька взвыл от пронзившей тело боли, одновременно бешеными зигзагами уводя истребитель из зоны поражения. Живая машина кричала и плакала от боли в смятой и обожженной оболочке, а вместе с ней кричал и плакал пилот, чья нервная система составляла единое целое с нервной системой истребителя. Но живучесть лам-истребителей вошла в поговорку, и вскоре он пришел в себя, принявшись поспешно заращивать повреждения.

Васька едва отдышался, впрочем, не отдышался, дышать-то он сейчас как раз и не мог, после чего быстро просканировал пространство вокруг гравиволнами. Ой, мамочка… Почти у самого выхода из горловины находились два больших астероида, на которых убийцы установили крупные мезонные орудия. И когда они поняли, что «Белые Волки» проигрывают, что еще немного, и лам-истребители прорвутся к базе, то ударили по проходу, не щадя ни своих, ни чужих. И пройти мимо эти монстров совершенно невозможно. Они вполне способны остановить даже дварх-крейсер…

– Внимание всем пилотам! – раздался вдруг на общеем канале голос Рена, дварх-майора «Коршунов Ада». – По только что поступившей информации истребители врага обладают временной защитой и мезонными пушками вместо плазменных.

Васька тихо посмеивался, слушая какими словами обложили легионера возмущенные пилоты. Да и правы они, если разобраться, о таких вещах нужно сообщать до боя, а не тогда, когда они сами обо всем узнали, заплатив за это знание жизнями друзей. Пусть себе ругаются. Но вот как справиться с орудийными платформами на астероидах?

– Вась, – неожиданно донесся до мальчишки голос Сандера на закрытой волне. – А где дядя Томор? Я его что-то не вижу. А ты?

Быстро просканировав пространство вокруг, Васька ошеломленно замер. Истребителя их инструктора не было. Попросту не было. «Дядя Томор… – прошептали непослушные губы. – Как же ты так? Почему ты?» За время учебы мальчишки буквально влюбились в веселого, никогда не унывающего пилота. Он слышал по связи всхлипывания рыжего Сандера и сам плакал. Хотя, в отличие от друга, Ваське доводилось близко сталкиваться со смертью, он не мог не плакать. Невозможно было представить, что никогда больше дядя Томор не ворвется вихрем в дверь, не встреплет ласково волосы ученика, не расскажет ни одной смешной истории, не научит еще какой-нибудь хитрой пилотской уловке…

– Сволочи… – прошептал Васька, глотая слезы. – Сволочи… Убийцы… Подождите, мы вас достанем…

В глазах стояла пелена, зубы скрежетали. Но как добраться до этих проклятых астероидов? Только бы прорваться, а там уж… Он снова просканировал пространство и не нашел ни одной лазейки. Дикая мешанина каменных обломков не давала подобраться к орудийным платформам. А если плюнуть на опасность и пойти напрямую? Прямо через обломки? Разве что… Точно! Запредельный режим! Мало кто из пилотов рисковал входить в запредельный режим слияния с машиной, клетки мозга выгорали при этом почти подчистую, не в силах выдержать такой скорости обработки информации. Но преимущество было огромным, реакция увеличивалась не в десятки, а в сотни раз. И единственным выходом спасти пилота, пошедшего на это, был ти-анх. Так ведь до крейсера еще добраться надо… Ну и пусть! Он отомстит этим сволочам за дядю Томора, а там пусть будет, что будет!

– Стрела-132 вызывает дварх-майора Марсава! – передал мальчишка на общей волне.

– Слушаю, – отозвался тот.

– Предлагаю прямую атаку через пояс астероидов, оттуда опасности не ждут, и я смогу подобраться достаточно близко, чтобы ударить гравидеструктором.

– И каким же образом ты собераешься это проделать? – иронично поинтересовался дварх-майор. – Просвети меня, темного.

– Пойду на запредельном режиме, – спокойно ответил Васька.

– Ты четко понимаешь, что собрался делать? – помолчав, спросил Марсав.

– Да!

– Что ж, дерзай, сто тридцать второй! Удачи! Задницу прикроем.

– Позвольте идти со сто тридцать вторым ведомым! – донесся до Васьки сухой голос дварх-лейтенанта Арсана. – Платформ две, один истребитель может не успеть уничтожить обе.

– Хорошо, сорок восьмой, – вздохнул дварх-майор. – Иди. Другого выхода я все равно не вижу.

На общей волне раздалось еще несколько голосов желающих участвовать в безумном мероприятии. Особенно старались Сандер с Рамеком, досадуя, что сами не догадались, но дварх-майор запретил, заявив, что с него и двух самоубийц за глаза хватит. Васька не слушал препирательств друзей с командиром, он готовился к предстоящему бою. Почему-то сейчас мальчишка чувствовал себя полностью спокойным. На всякий случай он мысленно попрощался со старшим братом и вспомнил похороны отца с матерью, повешенных махновцами. Сейчас он шел мстить и за них. Засевшие на этой базе – такие же палачи, как и махновцы. Даже хуже, особенно если вспомнить, что они сделали в той несчастной колонии.

– Готов к старту, сто тридцать второй? – спросил Арсан.

– Включаюсь, – ответил Васька и отдал нужные команды биокомпу, подтвердив их разрешением командира.

«Внимание! – заверещал тот. – Запредельный режим чрезвычайно опасен для жизни! Повторяю, запредельный режим чрезвычайно опасен для жизни!»

«Заткнись, урод! – прошипел Васька. – Подтверждаю приказ о активизации запредельного режима. Приказываю запросить дварх-майора Марсава, разрешение дано им».

«Разрешение получено, – неохотно ответил биокомп через несколько секунд. – Начинаю активацию. И все же советую подумать».

«Поздно думать! – отмахнулся мальчишка. – Полный вперед, и пусть всем чертям станет тошно! Давай!»

В голове что-то взорвалось, яркий, непереносимо яркий свет ударил по глазам. Впрочем, не по глазам, а по тому, что в состоянии полного слияния заменяло глаза. Ваське хотелось кричать, но кричать он не мог. Тысячи новых связей мгновенно возникали в сознании и столь же мгновенно рушились, оставляя за собой только слабые намеки на что-то непонятное. Так лам-истребитель Васька не ощущал еще никогда, это было что-то невероятное. Все остальные истребители почему-то застыли вокруг в полной неподвижности, только некоторые очень медленно переползали с места на место, подобно мухам в патоке. Ах да, это его восприятие ускорилось в сотни раз и продолжало ускоряться. Какая-то хищная радость забурлила в душе, Васька внутри себя весело расхохотался и рванул живую машину с места.

Остальные пилоты молча смотрели, как два лам-истребителя в безумном вираже нырнули в мешанину каменных обломков и начали расстреливать их, прокладывая себе путь к орудийным платформам. Скоро только отблески плазменных пулеметов напоминали о двух безумцах. А еще через мгновение погасли и они. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что самоубийцы сумеют прорваться.

* * *

– Что делать будем? – спросил комиссар, присаживаясь на пол рядом с контрразведчиком.

– Не знаю, Ник, – ответил Никита, вздыхая, после чего выглянул из-за ящика и подстрелил особо настойчивого спецназовца. – Сглупили мы, похоже. Раньше нужно было этого адмирала брать, тогда бы успели уйти на крейсер.

– Что уж теперь говорить? – скривился тот, – Сделанного не воротишь. Думать надо.

А подумать им было над чем. Третий трюм обложили со всех сторон и обложили спецназовцы. Конечно, спецназовцам далеко до легионеров, но зато их оказалось слишком много. И вперед они рвались, как сумасшедшие. Если бы у отряда хотя бы было орденское оружие и доспехи, тогда появилась бы возможность поиграть в прятки с этими резвыми ребятками на равных. Увы, маломощные кэ-эль-энахские плазмеры, некоторое количество которых захватили легионеры, с трудом пробивали доспехи спецназовцев. А у людей Никиты доспехов не было вовсе. В начале боя с охраной адмирала они потеряли лишних пять минут, и эти пять минут решили все. Идущий к базе дварх-крейсер обнаружили, и сигнал тревоги включил гиперзащиту, отрезав отряд от своих.

Вздохнув, Никита вполголоса матюкнулся. А ведь как красиво выглядел план поначалу, все рассчитали по секундам. К сожалению, ни один план боевой операции не выдерживал столкновения с реальностью. Уж офицеру-то с его опытом стоило об этом помнить! Не выдержал этого столкновения и их план. А ведь предлагали ему Старл с Дараном не рисковать, а для начала переместиться на крейсер, взять доспехи и настоящее оружие вместо этих слабеньких пукалок. И только потом атаковать охрану адмирала. Так и надо было сделать. Впрочем, тоже не получилось бы – наемники лже-Бальсета находились под постоянным наблюдением, и если бы они ушли по гиперпереходам, то тем самым сообщили бы всем заинтересованным лицам, что здесь легионеры ордена. Надо было хотя бы не оставаться на месте после захвата адмирала, а немедленно уходить на крейсер. Не все бы успели, конечно, но хоть кто-нибудь бы спасся. Да и ценный пленник находился бы в безопасности. Эх, куда ни кинь, всюду клин…

Очередную попытку спецназовцев пробиться в трюм отбили ценой жизни еще трех аарн. Никита стрелял, как мог, понимая, что до легионеров ему далеко. Долго еще придется учиться так воевать. Если живым останется. Небольшая передышка оказалась очень кстати, устал, как собака.

Никита отхлебнул чего-то спиртного из протянутой Дараном фляги и сел, опершись спиной об стену. Лавиэнец хлопнул командира по плечу, оскалив треугольные зубы, и пошел отпаивать остальных. Следующей атаки долго ждать не придется. И неизвестно когда придет помощь, да и придет ли вообще. Смогут ли «Коршуны Ада» прорваться на эту сверхзащищенную базу? Кто его знает… Впрочем, в конце концов прорвутся, но вполне может оказаться так, что для их отряда будет уже поздно. Никита опустил голову, вспоминая сегодняшнее утро.

Флаг-адмирал Кераль Дориа Герен прибыл на исседовательскую базу со всей возможной помпезностью в окружении целой своры секретарей и охранников. Очередной успех Проекта требовал новых капиталовложений и новых человеческих ресурсов. Именно об этом и должен был позаботиться региональный координатор. Также очень важно окончательно замести следы производства мю-генераторов и направить возможных преследователей по ложному следу. Колонию на Тарсале, добывавшую тарсий, уже зачистили.

Теперь необходимо сделать то же самое еще с тремя колониями, занимающимися обогащением добытого тарсия и производством мю-генераторов. Говорил ведь этим идиотам, чтобы не спешили убирать исполнителей, так нет же. Из-за глупой поспешности получилась трехнедельная задержка, и очень не хотелось, чтобы чей-нибудь корабль напоролся на промышленные колонии. Сразу ведь заинтересуются, а что такое здесь производят? После этого «дружественного» визита дварх-крейсеров ордена ждать придется совсем недолго. Ладно хоть, полковник Вермаль нашел подходящих для предстоящей зачистки людей. Подчиненных ему спецназовцев Герен пачкать в столь грязном деле не хотел, да и неизвестно было, как поведет себя спецназ в случае, если им придется убивать ни в чем не повинных женщин и детей. У спецназовцев есть свой кодекс чести, и они вполне способны взбунтоваться, отказавшись выполнять «преступный приказ». Флаг-адмирал поморщился – чтоб той сволочи, которая придумала концепцию «преступного приказа» и право военнослужащего отказаться его исполнять, в гробу икалось!

В конце концов, Проклятый с ним! Нужно исходить из реальности, а реальность – это наемники. И придется посмотреть на этих наемников лично, никуда не денешься. Если какой-нибудь лизоблюд доложит профессору Сартаду, что региональный координатор пренебрег своим долгом, то долго потом этого координатора искать будут. Верховный разбираться не станет, он просто отдаст приказ о ликвидации не оправдавшего доверия человека.

Адмирал быстро справился с текущими делами, послал под хвост к Проклятому руководство базы и разогнал свою команду заниматься делом, проверять, что нового наизобретали высоколобые, которых содержали в секретных отсеках базы. После чего вызвал к себе полковника Вермаля.

– Вызывали, господин флаг-адмирал? – спросил тот, едва появившись на глаза начальства.

– Вызывал, вызывал… – проворчал Герен, откидываясь в кресле. – Садись. Ты уверен в этом Бальсете?

– Уверенным можно быть только в самом себе, – позволил себе почти незаметную улыбку полковник, присаживаясь на краешек кресла. – Да и то не всегда. Но я видел, что осталось от четырех женщин после развлечений Бальсета. Я сам их отдал капитану с целью проверки. Судя по всему, его люди действительно способны произвести зачистку. Потом можно будет зачистить их самих.

– С этим погоди, – недовольно буркнул адмирал. – Вот ведь любитель кардинальных решений! Гляди, а то опять придется срочно людей искать. И не кому-нибудь, а лично тебе. Потому лучше погоди, если эти сделают все как следует, не убирай сразу, а придержи на базе. Нечего им на воле гулять, не дай Благие, кто проболтается.

– Да они тут всех уже достали, – скривился полковник. – Ох, и быдло же!

– Потерпите! – отрезал Герен, – А теперь отведи меня к ним, надо самому поглядеть на этих уродов.

Охрана быстро взяла вышедшего из каюты адмирала в кольцо. Он с затаенной отеческой гордостью посмотрел на мягко, по-кошачьи передвигающихся спецназовцев. Каждого из этих ребят Герен отбирал лично, внимательно следил за их карьерой, помогал, прикрывал в случае провалов, а бойцы отвечали патрону преданностью. Трудно найти солдат лучше, каждый стоил многих и многих.

Особенно благоволил флаг-адмирал к коммандеру Кансену Велламо Ферестеру, бывшему космопеху, единственному в Трирроуне кавалеру всех пяти степеней ордена Чести. Высокий, немного смугловат, черные короткие волосы – типичный трирроунец из семей первых поселенцев, ставших со временем негласной аристократией страны. Темно-коричневая форма сидела на коммандере Ферестере как влитая, даже поддетые под нее легкие бронедоспехи не были видны и не сковывали его движений. Если честно, Герен воспринимал этого блестящего офицера как сына и готовил его себе в преемники. Собственных детей у флаг-адмирала не было, служба отбирала все его время и он так и не удосужился жениться. А потом пришел Проект, и стало вообще не до личной жизни.

Коридор сменялся коридором, иногда на дороге попадались солдаты и офицеры гарнизона базы, и Герен морщился при виде этих разгильдяев, даже не обращавших внимания на появление вышестоящего офицера. Впрочем, что это он, здесь все-таки не армия и, тем более, не флот.

Флот… Он тихо выругался. Разве транспортники, разведчики и орбитальные комплексы защиты можно назвать военным флотом? А боевые корабли запрещал иметь проклятый Благими орден. Ну, ничего! Когда Проект завершится, можно будет поговорить с орденскими сволочами совсем по-другому! Флаг-адмирал многообещающе усмехнулся и оглянулся. Так, второй нижний уровень, вплотную примыкающий к грузовым трюмам.

– Куда ты их поселил? – спросил он у полковника Вермаля, которого охрана держала на некотором расстоянии.

– Уже совсем рядом, – ответил тот. – Мы хотели, чтобы наемники поменьше сталкивались с солдатами гарнизона. Мало ли что…

– Правильно, – кивнул Герен.

– Теперь сюда, – показал рукой полковник, и флаг-адмирал вошел в большой зал с серыми стальными стенами.

Охранная сотня рассредоточилась по залу, заняв на всякий случай оборону. У стен кучковались человек двести наемников в темно-зеленой форме, они о чем-то спорили, махали кулаками перед лицами друг друга и совершенно не обращали внимания на вошедших. Немного в стороне от них стоял офицер лет тридцати пяти с брезгливым и скучающим выражением лица. Шрам на его левой щеке сразу сказал флаг-адмиралу, что перед ним бесноватый капитан собственной персоной. Он направился к Бальсету, но его остановил коммандер Ферестер.

– Опасность, господин флаг-адмирал, – негромко сказал космопех, настороженно оглядываясь. – Мое чутье никогда меня не подводило и сейчас оно буквально вопит, что более опасных людей я еще не встречал.

– Эти? – брезгливо оглядел полупьяную толпу Герен. – Окстись, Кансен. Это же наемники. Быдло.

– Не знаю, может и наемники, – скривился тот. – Но даю вам слово – они очень опасны. Я отвечаю за вас, и ни один из них не подойдет к вам ближе, чем на три метра.

– Не понимаю, – пожал плечами недоумевающий флаг-адмирал. – Впрочем, поступай, как знаешь, мне и не нужно подходить к ним слишком близко.

Но какой-то осадок в душе слова коммандера оставили. Герен снова внимательно осмотрел наемников, лениво строящихся у стены. Странно, но кое-что показалось ему непонятным. Наемники казались на удивление неуклюжими. Даже слишком неуклюжими для опытных солдат. А не является ли эта неклюжесть нарочитой? Ох, что-то здесь действительно не так…

Региональный координатор поймал направленный на него пристальный взгляд капитана Бальсета и замер. Так смотрят не на начальника, а на добычу. Да, именно так смотрит охотник на добычу. Флаг-адмирал открыл было рот, чтобы поделиться своими наблюдениями с коммандером Ферестером, но не успел.

Наемники вдруг разделились на тройки и рванулись вперед, качая маятник. И двигались при этом настолько быстро, что уследить за их движениями было почти невозможно. Они мгновенно перекрыли входную дверь и отсекли от нее охранников. И убивали, убивали, убивали. Но ведь у них не было оружия! Впрочем, оружие и не требовалось… Они откуда-то достали мономолекулярные струны, именуемые в уголовной среде манаками, и секли ими охранников флаг-адмирала на куски.

– Огонь! – донесся до слуха флаг-адмирала рев коммандера Ферестера. – Да стреляйте же, хвост Проклятого вам в горло!

Спецназовцы мгновенно сбили патрона с ног, закрыв от опасности своими телами. В зале продолжал твориться кошмар, в наемников стреляли, но не могли попасть. Те слишком быстро передвигались, причем согласованно, четко. Они деловито скользили по залу и резали спецназовцев струнами, а те ничего не могли поделать – мономолекулярные струны рассекали их доспехи и тела как бумагу.

Коммандер Ферестер с ужасом смотрел, как его людей, великолепных бойцов, режут как каких-то штатских. Да кто же эти звери? Кое-кто пытался сопротивляться, но с такими быстро справлялись. Хвост Проклятого! Он оказался прав, эти лже-наемники бойцы такого уровня, что спецназовцы перед ними просто щенки. Бросаемые наемниками оперенные толстые иглы уверенно находили свои цели, и все больше людей коммандера падали, чтобы никогда больше не подняться. Что страшнее всего, никого из убийц положить не удалось, в них просто не могли попасть.

Вскоре в живых остался только десяток спецназовцев, окруживших адмирала. Такой невозможной, нечеловечески быстрой и успешной атаки коммандеру Ферестеру видеть еще не доводилось. Впрочем, нет, один раз доводилось. Это была атака орденских легионеров, действовавших с такой же безжалостной эффективностью. Так что же это получается? Легионеры? Другого ответа у коммандера не было.

Спецназовцы сражались отчаянно, пытаясь хотя бы задержать наемников до подхода помощи, но те продолжали настойчиво прорываться к флаг-адмиралу. Коммандер тихо выругался и выстрелил в кого-то из врагов, подобравшегося совсем близко. И снова не попал… Наемник сдвинулся с линии прицела, перекатился по полу и взмахнул рукой, к которой была прикреплена мономолекулярная нить. Коммандер Ферестер вскрикнул от жгучей боли в груди и рухнул на пол. Еще некоторое время он видел что-то сквозь багровую пелену, а потом все вокруг погасло.

Флаг-адмирала вздернули на ноги и быстро обыскали, отобрав все, что могло послужить оружием. Он с ужасом оглядывал зал, заваленный трупами его людей. Каждого из них он знал, у каждого не раз гостил дома, знал их жен и детей. Невдалеке лежал со свернутой шеей лейтенант Кервет, совсем недавно у парня родилась дочь, и Герен был званым отцом на представлении Имени… Девочка уже не дождется отца, она теперь сирота…

Благие, да как же это? Лучших из известных флаг-адмиралу бойцов перерезали, как котят, не потеряв при том ни одного человека! Кто эти наемники? Что им нужно? Невдалеке Герен увидел полковника Вермаля, которого держали двое из людей Бальсета. Они изменились даже внешне, выпрямились, как будто сбросив с плеч тяжкий, невидимый груз. Флаг-адмирал посмотрел под ноги и вздрогнул – перед ним лежал с рассеченной грудью коммандер Ферестер, из раны толчками выплескивалась кровь. Но бедняга был еще жив! Герен попытался опуститься на колени, чтобы помочь, но наемники не позволили ему даже двинуться.

– Добейте парня, сволочи… – прохрипел флаг-адмирал, пару раз дернувшись. – Или дайте перевязать…

Наемники переглянулись, один приподнял бровь и с некоторым удивлением покосился на Герена. Потом перевел взгляд на подошедшего капитана Бальсета. Тот кивнул. Адмирала отпустили, и он кинулся к умирающему офицеру. Но чем перевязать? Как остановить кровь? Он попытался зажать рану руками, но ничего не вышло, кровь продолжала течь.

– Пустите, я Целитель, – недовольно проворчал кто-то за спиной.

Герен обернулся и увидел одного из наемников. Тот присел на корточки перед коммандером и провел рукой над раной. Кровотечение мгновенно прекратилось. Присмотревшись, флаг-адмирал понял, что руки целителя светятся призрачным синеватым светом. Благие, маг-целитель! Их же единицы в галактике! Герен всегда мечтал найти такого для своего отряда, на это не жаль было никаких денег. Увы, маги-целители ценились на вес вария. Откуда человек столь редкой специализации взялся среди этих непонятных наемников? Флаг-адмирал снова перевел взгляд на коммандера и увидел, что страшная рана на его груди на глазах подсыхает и затягивается. Через пару минут наемник встал.

– Будет жить, – все так же недовольно сказал он. – Повезло ему, что не сразу насмерть. После нити обычно в живых не остаются, доспехи, наверное, спасли. Что странно, неплохой ведь парень, а служил таким подонкам. Да что говорить, этот коммандер на месте Нио поступил бы точно так же. Вполне мог бы стать нашим.

Необычное имя напомнило флаг-адмиралу просьбу старого друга, и он неожиданно для самого себя спросил:

– Простите, вы случайно не Нио Геркат-Хартона имеете в виду?

– Да, – удивленно повернулся к нему целитель. – А вы откуда его знаете?

– Не его, – мотнул головой Герен. – Его отца, мы воевали вместе во время тарланской кампании лет тридцать назад. Старый лорд попросил меня по возможности отыскать его ссыльного сына и взять к себе.

– Можете не беспокоиться, – безразлично бросил наемник, – лор-лейтенант Геркат-Хартон в вашей помощи не нуждается. У него уже сыну полгода.

Лор-лейтенант?! Но ведь это звание… Благие, это же звание офицера ордена! Так это не наемники, а легионеры?! Тогда понятно, почему они легко справились с его охраной, эти еще и не на то способны. Вермаль, Вермаль, ты ведь опытный человек, как же ты так прокололся?.. Сам привел врагов на базу…

Флаг-адмирал скрипнул зубами – Проект, похоже, накрылся медным тазом. Аарн не успокоятся, пока не раскопают всего. Теперь понятно, почему они пошли на такой риск, и понятно, для чего им нужен живым региональный координатор. Если бы у него сейчас была возможность покончить с собой, чтобы не выдать сволочам ничего, Герен незамедлительно этой возможностью воспользовался бы. Увы, возможности не было, не предусматривался такой случай. А зря, стоило предусмотреть. Он с холодной ненавистью смотрел на легионеров, стаскивающих трупы в один угол.

– Ну что, полковник? – донесся до флаг-адмирала холодный голос Бальсета. – Теперь можем поговорить и по-другому. Очень давно хочется…

Бесноватый капитан стоял возле Вермаля и криво ухмылялся. Затем коротко и резко ударил полковника в солнечное сплетение. Тот хрюкнул и обвис в руках державших его лже-наемников.

– Это тебе за Дашины серьги, сволочь! – прошипел Бальсет.

– Не я, а вы убили этих девок… – сдавленно промычал Вермаль.

– Ох, и дурак же ты, полковник… – расхохотался бесноватый капитан. – Неужели ты думал, что нам трудно было подбросить тебе муляжи под видом трупов и обмануть твои следящие камеры?

Потом повернулся к стоящим за его спиной легионерам и скомандовал:

– Парализуйте полковника и выбросьте в коридор. Целительница Душ просила не убивать его, она что-то сделала с ним, потому не станем марать рук об эту падаль.

– На сколько времени парализовать? – деловито спросил кто-то.

– На несколько часов, мы уже уходим, и он ничего сделать не сможет.

Тот же маг-целитель провел над головой полковника Вермаля рукой и тот немедленно потерял сознание. Бесчувственное тело без особых церемоний вышвырнули в коридор.

– Вы закончили? – спросил Никита у легионеров, стоявших возле адмирала.

– Нет еще, – покачал головой один из них. – Но сразу могу сказать, что рисковали не зря. И координаты захваченной планеты, и почти полный список людей, связанных с этим заговором, уже у нас. Даже успели передать кое-что на «Сына Ангела».

– Ладно, дома разберемся, – махнул рукой контрразведчик. – Открывай проход на крейсер.

В этот момент на базе взревели сигналы тревоги, и появившаяся было на стене воронка гиперперехода исчезла. Никита посмотрел на стену с недоумением и повернулся к мгновенно посеревшему Дарану.

– Что случилось? – спросил он.

– Приплыли мы, похоже… – вздохнул лавиэнец. – На базе включена гиперзащита, и такой мощности, что мы даже связи со своими больше не имеем. Не говоря уже о том, чтобы открыть портал.

– Мать твою! – в сердцах выругался контрразведчик. – И что теперь делать?

– Найдем место, где можно засесть и будем обороняться, – пожал плечами Даран, оскалив треугольные зубы. – В этом зальчике нас накроют очень быстро, на базе несколько тысяч спецназовцев.

– По-моему, лучше перебраться в какой-нибудь из грузовых трюмов, – подошел к ним Старл, – они не рискнут применять тяжелое вооружение поблизости от энергоцентра, а с их слабосильными плазмерами выбить нас из трюма будет непросто.

– Тогда вперед! – скомандовал Никита. – Подбирайте оружие и идем!

Легионеры быстро собрали уцелевшее оружие спецназовцев. Осталось только вздыхать – в их распоряжении оказалось не больше пятьдесяти стволов, да и запасных батарей почти не осталось. Но придется держать оборону с тем, что есть. Ближайшим оказался третий трюм, под завязку забитый ящиками с каким-то непонятного назначения оборудованием. Грузовые ворота были только одни, а несколько аварийных люков легионеры заварили на всякий случай. Хорошо еще, что все происходило на космической базе, и ворота вполне могли выдержать таран тяжелого танка без особого для себя ущерба. Осталось только заклинить их, что и было проделано.

Не прошло и десяти минут, как оборону попытались прощупать, но слабо, атаку легко отбили. А примерно через полчаса начался ад. Спецназовцы лезли изо всех щелей, даже прорезали стену немного в стороне от ворот, и теперь приходилось оборонять и эту дыру. Пока отряд справлялся, но людей оставалось все меньше и меньше, уже больше пятидесяти мертвых тел лежали у дальней стены. Никите так и не смог поверить, что если убитых удастся перенести на крейсер, то их оживят. Умом он верил словам друзей, а вот душой принять никак не мог.

– Ну как, ничего не надумал? – оторвал его от воспоминаний голос Ника.

Красный комиссар присел рядом и с жадностью затянулся сигарой. На крейсере он сильно страдал от отсутствия курева и только на Эрлане нашел что-то напоминающее земной табак. Правда, постоянно посмеивался и обзывал самого себя недорезанным буржуем – почему-то у него сигары жестко ассоциировались с образом богатого капиталиста. Никита удивленно пожимал плечами и посмеивался при каждом приступе самокритики, нападающем на друга.

– Мысль есть, – произнес контрразведчик. – Зови Дарана и Старла.

Подошедшие легионеры вопросительно уставились на Никиту.

– Нужно сделать одно дело на крайний случай, – хмуро сказал он.

– Какое? – приподнял брови лор-капитан.

– У всех есть биокомпы? Память адмирала считана полностью?

– На оба вопроса ответ – да, – кивнул Даран.

– Надо, чтобы копия записи памяти этой паскуды была у каждого. Даже если только один спасется, все равно сможет передать нашим информацию. А информация, как я понял, важная.

– Не то слово! – махнул рукой лавиэнец. – Мы думали, дело в одной уничтоженной колонии и нескольких властолюбцах, а тут…

– СПД? – насторожился контрразведчик.

– Какое-то отношение к СПД они имеют, – покачал головой Даран. – Но только какое-то. На самом деле это полномасштабный международный заговор с целью создания промышленной базы для производства боевых кораблей и оружия массового поражения в тайне от нас. Там еще много чего, боюсь, остатки этого дерьма нам не один год разгребать придется.

– Значит, я прав, – кивнул Никита. – Эта информация куда ценнее наших жизней. Потому начинайте-ка, други мои, копирование.

– Ты действительно прав, начинаем.

Бр-р-р… Ощущение от передачи такого массива информации оказалось тем еще удовольствием. Никита долго тряс головой, приходя в себя. Голова трещала, да и вообще самочувствие было донельзя поганым. Подремать бы пару часиков, да куда там. Спецназовцы продолжали попытки прорваться, и счастье, что к базе примыкала только одна из стен третьего трюма, вторая граничила с энергоцентром, а остальные выходили в открытый космос. Будь иначе, аарн давно бы перебили, навалившись со всех сторон.

Впрочем, дела все равно плохи. Зарядов почти не осталось, вскоре стрелять станет нечем. И что тогда? Да еще и этот энергоцентр рядом… Стоп, энергоцентр! Он ведь за этой стеной, и пробиваться оттуда спецназовцы не рискнули, слишком просто его взорвать. А может? Пришедшая в голову идея казалось безумной, но имела шансы на успех. Никита замахал рукой, привлекая к себе внимание Дарана, и удивленный лавиэнец, прячась за ящиками от шального сгустка плазмы, скользнул к нему.

– Что случилось? – с недоумением спросил он.

– Идея есть, – выдохнул Никита. – Совершенно сумасшедшая.

– Да? – насторожился Даран. – Давай!

– За правой стеной – энергоцентр. У адмирала в памяти была информация о том, какие генераторы снабжают энергией контуры гиперзащиты?

– Сейчас попробую разобраться, – пробормотал заинтересованный Даран, почесывая шрам на месте уха.

– Посмотри, я еще плохо умею работать с чужой памятью.

– Кажется, второй и четвертый, – неуверенно сказал лавиэнец. – Рискованно, хвост Проклятого мне в глотку, но как заманчиво…

– Вот и я о том же, – ухмыльнулся Никита. – Раз уж все равно подыхать, так хоть с музыкой.

– Согласен, – негромко сказал незаметно присоединившийся к ним комиссар. – Только поясни подробнее, будь добр, что именно ты собрался делать.

– А что тут пояснять? Прорываемся в энергоцентр, взорвав аварийный люк, и отключаем второй и четвертый генераторы. Там мы, похоже, все и ляжем, но зато наши успеют прорваться на базу.

– Дело хуже, – скривился Даран. – Если мы ошибемся и отключим генератор защитного поля основного реактора, то от базы вместе с нами и облачка плазмы не останется.

– Зато какой роскошный салют будет! – довольно осклабился контрразведчик. – Ты представь только!

– А информация? – спросил лавиэнец. – Если база рванет, наши ее точно не получат.

– Черт! – досадливо поморщился Никита. – Об этом я, в самом деле, позабыл. Но рисковать все равно придется, а то скоро батареи опустеют, и перебьют нас после этого очень быстро. Они, сволочи, ошибок не повторяют и больше не попрутся малыми группами.

– Да, рисковать придется, – согласился Даран. – Я передал всем наш разговор, и народ согласен. Начинаем?

– А то! – оскалился контрразведчик. – С богом!

– И с чертом, – уточнил комиссар.

– Веселый ты парень, Ник! – хлопнул его по плечу Никита. – Черти пусть забирают себе врагов!

– Не возражаю…

Решение было принято, и легионеры, как обычно, принялись действовать очень быстро. Несколько оставшихся батарей соединили в какое-то подобие мины и прилепили к аварийному люку из энергоцентра. Короткая вспышка, и тяжелая стальная крышка отлетела в сторону. Первым в открывшийся проем скользнул Даран, за ним несколько других легионеров. Никита пропустил друзей вперед и только после этого пошел сам, понимая, что они куда лучшие бойцы.

Не ждавших атаки изнутри спецназовцев перебили почти мгновенно, и отряд разжился еще некоторым количеством плазмеров и запасных батарей к ним, что было весьма кстати. Даран со Старлом и еще два легионера, по второй специализации инженеры-энергетики, принялись изучать оборудование энергоцентра. Плохо, что здесь находились только пульты управления генераторами, а сами генераторы были где-то еще. А что, если есть резервный пульт управления? Не может его не быть на столь продуманно устроенной базе.

«Внимание всем, кто меня слышит! – внезапно раздался в голарах каждого незнакомый мелодичный голос. – Говорит лор-лейтенант Ла Синер, легион „Коршуны Ада“. Прошу отозваться всех, кто жив. Со мной двести девяносто три бойца в полных доспехах, мы на базе».

«Слышим вас, – отозвался обрадованный Никита. – Молодцы, спасибо! Мы думали, нам уже каюк пришел. Сейчас находимся в энергоцентре, пытаемся отключить генераторы, питающие гиперзащиту».

«Мы прошли чудом, – сказал лор-лейтенант. – Нас провел маг. К сожалению, больше людей провести он не в состоянии. Придется справляться так. Если вам удастся отключить гиперзащиту, немедленно уходите на крейсер! С гиперорудиями мы справимся сами. Рады, что вы живы!»

«Не все, – вздохнул контрразведчик. – Больше пятидесяти наших погибли».

«Понял. Как только снимется защита, будем у вас».

«Не нужно, сами справимся, – отмахнулся Никита. – На крейсере достаточно бойцов, после снятия защиты они легко придут сюда. А вот если вы эти паскудные пушки не грохнете, то может стать весело».

«Пусть спасут небеса от такого веселья! – хмыкнул Кер. – Кто-нибудь знает, где искать эти орудия?»

«Я знаю, – вмешался в разговор Даран, оторвавшись от изучения пульта. – Держи, бросаю план базы сжатым пакетом. Поймал?»

«Поймал, спасибо! Пока отключаюсь, но держите нас в курсе. В случае чего постараемся помочь».

«Благодарю!» – кивнул контрразведчик.

Он несколько успокоился. Раз на базе есть отряд с полным вооружением ордена, то ситуация изменилась. Повернувшись к возившимся с пультами легионерам, Никита вздохнул. Хоть бы только они разобрались раньше, чем спецназовцы опомнятся и поймут, куда подевались аарн. Он бросил взгляд на связанного адмирала, в глазах которого полыхала неприкрытая ненависть. Потом подошел к нему.

– Чего вы еще от меня хотите? – мрачно спросил тот.

– Да вот, хотел поинтересоваться кое-чем, – присел перед ним на корточки Никита.

– И чем же? – презрительно спросил тот. – Ничего я вам не скажу.

– А нам это и не нужно, – лениво зевнул контрразведчик. – Мы выудили нужную информацию прямо из вашей памяти. Меня другое интересует. Есть ли у вам подобных хоть немного совести?

– Что вы имеете в виду? – скривил губы флаг-адмирал.

– Колонию на Тарсале, – ответил Никита. – Мне интересно, не снятся ли человеку, отдавшему приказ уничтожить целый город, мертвые дети? Я многое видел, но эти кучи детских трупов не смогу забыть никогда.

Герен побледнел. Вот уж чего он никак не ждал, так этого вопроса. Снились ему мертвые дети, еще как снились! Сколько раз пытался убедить собственную совесть, что иначе поступить было нельзя. Совесть спокойно выслушивала все доводы и столь же спокойно продолжала терзать флаг-адмирала. Порой он не мог уснуть, пока не напивался. Лже-Бальсет, гнусно ухмыляясь, сидел над ним и ждал ответа. А что ему ответить?

– Снятся… – наконец, выдавил из себя Герен. – Но сохранение тайны важнее жизней этих детей. И мне жаль, что они умерли зря…

– Надо же, – удивился Никита. – У вас, оказывается, еще сохранились остатки совести.

– Это вы во всем виноваты! – взорвался флаг-адмирал. – Вы – Аарн! Если бы не вы, мы бы не были вынуждены идти на такие меры!

– Да ну? – иронично приподнял брови контрразведчик. – И в чем таком мы, интересно, виноваты? В том, что не даем вам безнаказанно рвать глотки друг другу? В том, что не даем властолюбцам уничтожать миллиарды разумных ради своей власти?

– И в этом тоже, – упрямо заявил Герен. – Какого Проклятого вы указываете нам, как жить? Воевать или не воевать? Убивать или не убивать? Это не ваше собачье дело! Если бы вы знали, как вы достали все до единого государства галактики. И мы на любые жертвы пойдем, только бы от вас избавиться! Все равно наступит время, когда мы положим камень на вашу могилу!

– Очень может быть, – иронично хохотнул Никита. – Но не думайте, что мы позволим вам творить то, что вы сделали на Тарсале.

– А на крейсере, – сказад незаметно подошедший Старл, – я дам вам, господин флаг-адмирал, кристаллы с прогнозом на пятьдесят лет, описывающим, что случится с галактикой в случае нашего отстранения от дел. С этим прогнозом ознакомлены и Его Святейшество, и все правители государств галактики, в том числе, и президент Трирроуна. Они провели множество проверок с помощью независимых ученых и убедились, что прогноз достоверен. Я не собираюсь рассказывать вам, что в этом прогнозе, вы неглупый человек, сами во всем разберетесь. Да и досье на людей, стоящих во главе вашего проекта, вам тоже не помешает посмотреть.

– А зачем? – презрительно скривил губы флаг-адмирал.

– Да так, просто, – зевнул лор-лейтенант, прикрыв рот ладонью, и повернулся к контрразведчику. – Никита, у нас все готово.

– Так нечего терять времени! Начинайте!

– Отключай, Керми! – скомандовал кому-то Старл. – И пусть помилуют нас Благие!

Люди напряженно замерли, ожидая результата. Жаль будет погибнуть без толку, но от них уже ничего не зависело.

* * *

Каменные обломки разлетались на куски перед самым носом лам-истребителя, мелкий щебень шрапнелью стучал по обшивке, сгорая в плазменном огне защитного поля. Сбоку неслась похожая на слегка вытянутый вперед шар машина дварх-лейтенанта Арсана. Два истребителя шли на запредельных перегрузках, гравикомпенсаторы едва справлялись, система жизнеобеспечения постоянно сигнализировала, что тело уже не выдерживает. Васька не обращал на эти панические вопли никакого внимания, сосредоточив внимание на управлении плазменными пулеметами. «Пробиться! – стучало в голове. – Только пробиться!»

Впереди показался бок какого-то большого астероида, и два истребителя по крутой дуге обогнули его, ни на секунду не прекращая огня и уворачиваясь от крупных обломков. Только на запредельных режимах возможны были такие выверты, в другом состоянии человеческое сознание не могло справиться со столь плотным потоком информации, учитывать одновременно такое количество факторов. Впрочем, если бы двое безумцев не являлись прирожденными пилотами, им не помог бы даже запредельный режим. Только сейчас Васька окончательно понял, что такое быть истребителем. Он действительно стал им, полностью забыв, что когда-то у него были две ноги и две руки. Что когда-то не умел двигаться и мыслить со скоростью, превышающей, наверное, скорость света.

– Почти прорвались, сто тридцать второй, – раздался в голове Васьки голос Арсана.

– Хорошо, сорок восьмой! – отозвался он. – Беру на себя левую платформу.

– Ладно, тогда за мной правая.

– Вперед!

Истребители разошлись по плавной дуге, и мальчишка остался наедине с космосом и мешаниной каменных обломков вокруг. Где-то совсем рядом, в каком-то полумиллионе километров находится проклятый астероид с орудийной платформой. Но где именно? Гиперлокация ничего не давала, лам-истребитель давно вошел в защитное поле базы, придется обходиться гравилокацией и собственной интуицией. Биокомп наращивал скорость перебора вариантов, пытаясь определить координаты астероида, но ничего не получалось. Разозленный мальчишка обматерил чересчур умную машину последними словами и потянулся вперед собственными чувствами. Похоже, платформа вон там…

Не обращая внимания на панические вопли биокомпа, он вырвался из астероидного пояса и, мгновенно преобразовав истребитель в боевую форму, понесся по ломаной спирали к огромному астероиду с множеством выступов. Пожалуй, этот астероид был размером с четверть земной луны, если не больше. И имел постоянную орбиту. В голове загудело, и гравилокатор выдал примерную карту небесного тела. Интуиция не подвела, на астероиде находились металлические сооружения явно искуственного происхождения. Васька хищно оскалился и активировал гравидеструктор, от низкого, надсадного гула которого заныли зубы.

Каменная поверхность, сминаемая гравиволной в мелкую крошку, мелькала мимо мальчишки и он хрипло хохотал внутри своего сознания. Наверное, сейчас он был уже полубезумен, слишком много клеток мозга выгорело от перенапряжения. Но Ваське было плевать на все, он несся к металлическим конструкциям орудийной платформы и продолжал хохотать.

На платформе заметили одинокий лам-истребитель и лихорадочно меняли прицел, пытаясь спастись. Со стороны базы атаки никто не ждал, и изменить линию поражения было непросто. И долго. Потому комендоры не успели… Гравитационная волна смяла край орудийной платформы и принялась скручивать металлические конструкции в какую-то фантасмагорическую фигуру. Васька кругами носился над местом, где только что-то находились мощные мезонные орудия, и превращал их остатки в металлическую пыль. Наконец, мальчишка немного успокоился и завис над астероидом, ощупывая пространство вокруг гравилокаторами.

– Сорок восьмой, – позвал он дварх-лейтенанта на общей волне. – Платформа уничтожена. Что у тебя?

– Подбит, – со смешком ответил Арсан. – Иду на таран. Прощайте, братья и сестры! Я люблю вас всех!

– Не смей! – взвыл Васька. – Катапультируйся, чтоб тебя! Я подберу!

– Постараюсь, – безразлично ответил дварх-лейтенант. – Только вряд ли получится.

– Координаты! Координаты давай!

Получив их, Васька рванул лам-истребитель в пике, снова ворвавшись в поле каменных обломков. Зарядов в плазменных пулеметах почти не осталось, но это ничего не меняло. Еще и Арсан погибнет?! Нет уж, хватит! Истребитель мальчишки танцевал танец смерти, уклоняясь от обломков и расстреливая только те, от которых уклониться не мог. Арсан на волне связи что-то пел на незнакомом языке, переполненном свистящими согласными. Такое поведение было совсем непохоже на обычно суховато-насмешливого дварх-лейтенанта, но в запредельном режиме могло случиться все. Запредельный режим слишком менял человека. А может, внешняя суровость – только маска? Кто знает…

Снова вынырнув из астероидного поля, Васька бросил истребитель к виднеющейся блестящей точкой вдали орудийной платформе. В гравидиапазоне он видел ее очень четко. Прямо на платформу несся изувеченный до неузнаваемости лам-истребитель Арсана. Кто-то с астероида отчаянно визжал по радиосвязи, приказывая срочно уничтожить идущего на таран врага. Огромные антенны орудий медленно сдвигались в сторону дварх-лейтенанта. Зенитки рвали в клочья поверхность лам-истребителя, он только содрогался и продолжал наращивать скорость. Не повезло Арсану, гарнизон второй платформы успел вовремя сообразить, что к чему, и развернуть зенитки в сторону нападающего.

Васька в отчаянии выпустил несколько гиперторпед, но их сбили за тысячу километров от астероида. Мальчишка, скрипя зубами, увеличивал и увеличивал скорость, но чувствовал, что все равно не успевает. Господи! Но почему?! Он молился и плакал одновременно. И не успел. Не успели и артиллеристы на астероиде. Лам-истребитель продолжающего петь и смеяться дварх-лейтенанта на полной скорости врезался в орудийную платформу и взорвался. Взрыв был страшным, похоже, Арсан успел перед гибелью отдать команду на подрыв оставшихся гипер-торпед. Когда каменные и металлические обломки немного разлетелись в стороны, на месте орудийной платформы был виден только глубокий кратер. Васька резко сбросил скорость и завис на месте. Он долго сидел и молча плакал, вспоминая Арсана, которого раньше побаивался.

«Внимание! – раздался в Васькиной голове безличный голос биокомпа. – Обнаружен тревожный сигнал спасательного биоскафандра. Приблизительные координаты 345 на 678 на 923 в левосторонней проекции Кавина на центр галактики. Лоцирую точное местонахождение».

Так Арсан все-таки катапультировался?! Или биокомп истребителя выбросил его перед тараном против воли самого дварх-лейтенанта? Все может быть. Васька не стал разбираться, он сорвался с места и на форсаже рванулся в гущу обломков, оставшихся после взрыва. А вдруг Арсан еще жив?! Стрелять нельзя ни в коем случае, слабейший импульс мгновенно испарит почти не защищенный спасательный скафандр. Если бы не запредельный режим, то в этой страшной мешанине погиб бы и сам спасатель. Васька вел лам-истребитель на чистой интуиции, живая машина стонала от страшного напряжения, но справлялась.

«Получены точные координаты, – снова заговорил биокомп. – Расстояние – двести семнадцать километров. Биоритмы сердца человека в спасательном скафандре постепенно затухают, нам следует поспешить».

Васька еще больше нарастил скорость, не обращая внимания на град ударов от сыплющихся на него обломков. Он снова лавировал, выворачивая истребитель в таких фигурах высшего пилотажа, каких раньше и представить себе не мог. Сейчас перед ним стояла сверхцель – спасти умирающего товарища, а там будь что будет. На краю зрения мелькали цифры уменьшающегося расстояния до Арсана.

Лам-истребитель буквально плакал от напряжения, красный сектор необратимых повреждений в правом глазу рос, еще немного, и двигатели начнут сбоить. Когда до пострадавшего пилота осталось два километра, Васька резко сбросил скорость, обшаривая пространство пеленгатором. Так, вот он. Неподвижная человеческая фигурка в серебристом светящемся скафандре прилипла к небольшому астероидному обломку. Цвет спасательного скафандра специально подобрали таким, чтобы издали привлечь внимание. Лам-истребитель медленно подплыл к обломку и осторожно подхватил неподвижного человека выращенными из корпуса щупальцами, затем втянул его внутрь себя.

«Ну что?! – нетерпеливо спросил Васька у биокомпа. – Жив?!»

«Прошу немного подождать, – отозвался тот, – растворяю скафандр и подключаю раненого к системе жизнеобеспечения».

Мальчишка принялся отчаянно материться, но чертова машина напрочь игнорировала его раздражение.

«Раненый жив, – отозвался, наконец, биокомп. – Пришел в себя. Включаю связь».

– Значит, получилось, – донесся до Васьки удивленный голос Арсана. – Надо же, не ожидал. Паскудный биокомп просто вышвырнул меня из истребителя перед тараном. Я уже было настроился…»

– Не фиг на такое настраиваться, – проворчал мальчишка. – Ишь, чего удумал…

– Не мели чуши, парень! – рассмеялся дварх-лейтенант. – Кстати, сто тридцать второй, ты кто вообще? Я, если честно, сразу удивился твоему номеру. Помнится, еще вчера твой номер в свободном реестре значился. Откуда взялся сто тридцать второй?

Ну, вот… Влип. Придется признаваться, никуда не денешься, после боя все равно узнают.

– Васька я, – проворчал мальчишка, поеживаясь.

– Какой еще Васька? – недоуменно спросил Арсан. – Не знаю такого пилота…

И замолчал. Молчал, наверное, несколько минут.

– Ты хочешь сказать, – наконец с трудом выдавил он из себя, – что ты один из тех трех малолетних охламонов?

– Ну, это… – смущенно пробормотал Васька, – Ну, в общем, да…

Дварх-лейтенант ничего не ответил. Только принялся страшно ругаться такими словами, что Васька многих и не слышал никогда. Он восхищенно покачивал головой, слушая виртуозную ругань.

– Да, – сказал несколько успокоившийся Арсан. – Я сам в детстве тем еще шалапутом был, но до такого бы не додумался. Ты хоть понимаешь, что тебе скажут на крейсере?

– Что бы ни сказали, – бесшабашно ответил мальчишка, – а дело все равно сделано!

– А ведь ты прав, малец, – хмыкнул дварх-лейтенант. – Дело сделано. И сделано при твоем непосредственном участии. Хотя знаешь, я бы тебя сперва наградил, а потом выпорол, чтобы не трепал нервы занятым людям.

– За Иваном не заржавеет… – только вздохнул Васька. – Выпорет, да еще как. А мне плевать! Вот.

– Плевать ему! – расхохотался Арсан. – Ой, держите меня, плевать ему! Но пилот ты все-таки потрясающий. Когда летную школу закончишь и научишься немного думать, цены тебе не будет.

Васька промолчал, но гордо улыбнулся про себя.

– Все пилотам истребителей, которые меня слышат! – донесся до них чей-то мелодичный голос на вновь заработавшем канале общей связи. – Гиперзащита базы временно снята. Прошу срочно уничтожить главные антенны гиперорудий, мы не успеваем прорваться на орудийные палубы до первого залпа. Говорит лор-лейтенант Ла Синер, легион «Коршуны Ада».

Лор-лейтенант немного помолчал и продолжил:

– Крейсеру. Рен, пока возможно, перебрось на базу столько людей, сколько успеешь. Гиперзащита скоро снова включится, Никита не смог уничтожить генераторы, а только отключил их с пульта. Координаты гиперпереходов передаю с текущим инфопакетом.

– Понял тебя, Кер, – раздался еще чей-то голос. – Получил координаты, открываю каналы, люди уже пошли. Держитесь!

– Держимся, – ответил тот. – Снова обращаюсь к пилотам – антенны! Уничтожьте антенны!

– Слышим вас, – заговорил дварх-майор Марсав. – Не можем прорваться мимо орудийных платформ.

– Внимание пилотам! – подключился к общему каналу Васька. – Говорит сто тридцать второй. Платформы уничтожены! Повторяю, платформы уничтожены. Дорога на базу открыта!

– Ну, молодчага! – восторженно взвыл командир атаки. – Ну… Слов нет! Всем эскадрильям старт, идем на форсаже! Как вы, ребята? Оба целы?

– Нахожусь на борту у сто тридцать второго, – обычным сухим тоном доложил Арсан. – Был вынужден пойти на таран и катапультироваться. Напарник сумел подобрать.

– Спасибо, ребята… – растроганно сказал Марсав. – Огромное вам спасибо. Нет, ну какие вы оба молодцы!

– Мы ближе всех к базе, – вмешался Васька, поеживаясь, он очень боялся, что дварх-лейтенант сейчас сообщит, кто скрывается под номером сто тридцать два. – Прошу лор-лейтенанта Ла Синера передать мне координаты антенн, которые необходимо уничтожить.

– Передаю для всех, – деловито отозвался тот, и Васька ощутил поступление сжатого пакета информации.

Он рванул истребитель с места и понесся вперед, с каждым мгновением наращивая скорость. Запредельный режим продолжал действовать, но мальчишка почему-то не чувствовал от этого никаких неудобств, мгновенно ускоряя или замедляя восприятие.

– Ну, малец, и наглый же ты… – восторженно протянул Арсан, посмеиваясь. – Видал наглецов, но таких…

– Какой есть! – огрызнулся Васька.

Он вырвался из астероидного поля и резкими виражами понесся к базе. Вокруг начали вспыхивать разряды зенитных орудий. Васька довольно скалил зубы, ощущая себя в своей стихии, и легко уклонялся от медленно плывущих мимо облачков плазмы и мезовещества. Для него медленно, сейчас он воспринимал мир в тысячи раз быстрее, чем обычно.

На очередном вираже мальчишка поймал в прицел хищно нацелившиеся на дварх-крейсер антенны гиперорудий и дал залп тридцатью торпедами. До цели добрались всего две, но и этого хватило. Страшный взрыв потряс базу, и от антенн остались только обломки каких-то конструкций. А хохочущий мальчишка облетел агонизирующую базу и ударил по второй группе антенн. Потом по третьей. Он почти ничего не видел, не слышал кричавшего ему что-то Арсана. Вдруг воприятие резко замедлилось, и недоумевающий Васька пришел в себя.

«Согласно приказу дварх-майора Марсава произведено отключение запредельного режима, – донесся до него голос биокомпа, и мальчишка разочарованно вздохнул. – Вам приказано немедленно отбыть на крейсер».

– Да, малец… – негромко сказал Арсан. – Ты даешь… Сам грохнул все антенны и еще недоволен. Ребята прилетели, а оказалось, что делать им уже нечего. А ты все носишься и палишь во все стороны. Извини, но ты, по-моему, начал сходить с ума. Пришлось отключать тебя насильно, база запросила пощады. Они сдаются.

– Именно! – вмешался дварх-майор. – Возвращайтесь на крейсер, ребята. Хватит с вас. Там уже собрались героев чествовать!

Прямо уж «героев»… Еще посмотрим, что они скажут, когда увидят «героя»… Васька поежился, развернулся, активировал гипердвигатель и прыгнул к крейсеру. Прямо перед ним распахнулось окно, ведущее в ангар. Мальчишка снова поежился и скользнул внутрь. Привычно отвел истребитель от точки выхода и ошеломленно замер. Он находился не в обычном стартовом зале! Кроме его машины здесь не было других истребителей. Диспетчер распорядился совершить посадку на возвышение в центре пустого ангара, и Васька послушно опустился, преобразуя живую машину в бесформенный овоид.

Сотни пилотов, техников, легионеров молча наблюдали, как посреди ангара опускался на возвышение страшно искореженный лам-истребитель. Два человека, находившиеся в этой машине, совершили невозможное. Арсана знали все, и все уважали. Но кто был сто тридцать вторым? Как ни странно, этого не знал ни один из пилотов.

В днище утвердившегося на трех опорах истребителя лопнула мембрана люка, и из открывшегося отверстия медленно выплыл поддерживающий сломанную руку дварх-лейтенант Арсан. Он не удержался на ногах, и несколько человек бросились на помощь. Затем лопнула еще одна мембрана, и под истребитель опустился второй пилот. Карлик. Хотя нет, не карлик, мальчишка. Мальчишка не старше одиннадцати-двенадцати лет! Люди вокруг ошеломленно замерли. Это что, чья-то дурная шутка? Потом один из пилотов «Пика Мглы» узнал Ваську, одного из трех малолетних разбойников, которым по просьбе Целителя Душ разрешили учиться летать, и придушенно ахнул.

– Ага, – вышел вперед дварх-майор Марсав. – Вот и ты, дорогой ты наш.

– Угу… – мрачно согласился Васька, ожидая большого количества неприятностей на свою многострадальную задницу и заранее потирая ее.

– Вот тебе и угу, постреленыш! – расхохотался командир атаки. – Ты думаешь, я не знал, что вы трое здесь? Рен сообщил это в самом начале боя, и я еще имел возможность приказать вам отправиться домой. Но раз вы, юные бандиты, оказались столь предприимчивыми, что сперли полностью снаряженные истребители и добрались сюда, я решил дать вам шанс. Как оказалось, не зря. Потому поздравляю, лор-лейтенант Василий Хоменко! Но больше до окончания Тарканской летной академии вы, оболтусы, к истребителям и близко не подойдете! Это понятно?

Лор-лейтенант?! Он?! Вот это да! Но летать не дадут… Вот же гадство! Кто-то протянул Ваське форму и он, смущаясь, натянул ее на себя. Форма мгновенно сожрала покрывавшую тело слизь и довольно заурчала, из-за чего мальчишка в первые мгновения чувствовал себя несколько неуютно. Сбоку подошли не менее смущенные Сандер с Рамеком, тоже получившие первые офицерские звания. И тоже страшно огорченные тем, что их больше не подпустят к истребителям. Но что уж теперь? Еще легко отделались.

Впрочем, встреча с сильно обозленным Иваном еще впереди… Васька тяжело вздохнул, понимая, что на сей раз старший брат точно поучит его по-свойски. И плевать! Скорее бы только оказаться в этой академии.

– Василий, Арсан! – подошел к ним невысокий желтоволосый мужчина. – Идите за мной, у вас обоих сильно пострадал мозг. Потому немедленно в ти-анх! И, пожалуйста, без пререканий.

Васька вздохнул и ступил вслед за дварх-лейтенантом в распахнувшуюся перед ними воронку. Что, интересно, дальше-то будет? А, что бы ни было, он все равно пилот. И никем другим становиться не собирается!

* * *

– Господин генерал! – подбежал к стоящему у искореженных ворот третьего трюма командующему базой один из солдат. – Господин генерал!

– Чего тебе? – буркнул сквозь зубы командующий, поворачиваясь к солдату.

– Аарн на базе! – выдохнул тот.

– Знаю! Вон, в трюме засели.

– Нет, господин генерал! – выдохнул солдат. – Они там, наверху. «Коршуны Ада»!

– Наверху? – недоверчиво переспросил генерал. – «Коршуны Ада»? Сынок, а у тебя не белая горячка, часом?

– Нет, – отчаянно помотал головой солдат. – Там действительно коршуны! Они из каюты мага вырвались, человек триста. В полных доспехах, наше оружие их не берет!

– Все хвосты Проклятого! – выругался генерал.

Только этого и не хватало для полного счастья! Ведь если солдатик не врет, это конец. Кто такие «Коршуны Ада» и как они умеют драться, знал каждый военный в галактике. Командующий базой, продолжая ругаться, связался с командным пунктом. Дежурный офицер подтвердил, что непонятно каким образом проникшие на базу «Коршуны» взяли под контроль два верхних уровня. Третий, командный, уровень спецназовцы еще каким-то чудом удерживали.

– Господин генерал! – вдруг с ужасом выкрикнул дежурный офицер. – Господин генерал, гиперзащита отключена! Аарн до нее добрались! Распорядитесь переключить управление энергогенераторами с основного пульта на резервный! Защита отключена с основного.

Командир базы с недоумением уставился на него, потом вспомнил, что энегоцентр находится совсем рядом, и проклял все на свете. Это лже-Бальсет со своими людьми постарался. Вот же сволочь! Все было кончено. Он хрипло расхохотался, поведя вокруг безумными глазами. Так, значит, гады?! Хорошо же! Сейчас вы получите все и по полной программе!

– Главный компьютер! – выкрикнул генерал в коммуникатор, переключившись на секретный канал.

– Слушаю вас, – ответил механический голос.

– Говорит командующий базой.

– Ваш голос опознан, господин генерал.

– Система самоликвидации включена?

– Да.

– Активировать. Пароль: «S478DW098K…»

Генерал не договорил, рухнув на пол с дымящейся дырой во лбу.

– Ну что за идиот… – пробормотал начальник службы безопасности, пряча ручной плазмер в кобуру и отбирая у мертвеца коммуникатор. – Главный компьютер, на связи полковник Расмен.

– Ваш голос опознан, – ответила машина. – Говорите.

– Я принимаю командование базой согласно параграфу двенадцать дробь семь основного устава. Внезапное сумасшествие предыдущего командующего. Генерал Заркинен смещен.

– Назовите пароль передачи командования.

Полковник быстро проговорил длинную последовательность символов в коммуникатор.

– Пароль правильный, – ответил компьютер. – Слушаю вас, господин командующий.

– Сменить пароль передачи командования на следующий по списку.

– Выполнено.

– Теперь основное распоряжение. Деактивизировать и отключить систему самоуничтожения.

– Выполнено.

– В случае уничтожения противником антенн гиперорудий объявить по всем каналам связи о сдаче базы и отключить системы вооружения и защиты.

– Будет исполнено.

Полковник Расмен криво усмехнулся. Он не собирался умирать ради интересов создателей Проекта. Ему его единственная шкура куда дороже прибылей оружейных магнатов и амбиций генералов с адмиралами. Шансы сохранить жизнь были, аарн обычно не пачкали рук, казня отловленных ими военных преступников, а отдавали их в руки местного правосудия. Не хотелось бы, но, может, с орденом удастся договориться, он знал кое-что интересное. А если окажется на свободе, то больше проблем не возникнет. В нескольких известных банках полковника ждали солидные вклады на предъявителя. Спокойная и сытая старость ему обеспечена.

База внезапно затряслась, как больной лихорадкой, и новый командующий не удержался на ногах. Что происходит? А, понятно, лам-истребители ордена все-таки прорвались мимо «Белых Волков» и орудийных платформ… Чего и следовало ожидать, если уж аарн решили добраться до кого-то, то обязательно доберутся. Примеров тому имелось множество.

– Внимание всем! – разнесся по базе механический голос главного компьютера. – Согласно распоряжению командующего, полковника Расмена, база сдается! Просим нападающих прекратить огонь! База сдается!

– Слышали? – повернулся к остолбеневшим от этой новости спецназовцам полковник. – Бросайте оружие, скоро здесь не протолкнуться будет от легионеров. А так хоть шкуры сохраним. Ничего, придет время, посчитаемся с этим паскудным орденом…

То один, то другой спецназовец бросал плазмер и ложился на пол, сцепив руки на затылке. Вскоре лежали все. И вовремя. В стенах распахнулись гиперпорталы, из которых рванулись вперед на своих любимых антигравитационных досках легионеры в черных доспехах с выбитой на груди эмблемой, хорошо знакомой всей галактике. И вряд ли был кто-нибудь, кого эта эмблема не пугала. «Коршуны Ада». Самый страшный и самый безжалостный из легионов ордена. Полковник Расмен отшвырнул плазмер и поднял руки. Несколько коршунов приблизились к нему и взяли под прицел.

– Господа! – провозгласил полковник. – База сдается! Я нынешний командующий и подтверждаю сдачу.

– Где генерал Заркинен? – мелодичным голосом спросил какой-то легионер.

– Убит мной при попытке взорвать базу.

– Понятно, – хмыкнул аарн и снял шлем. – Все, как всегда. Крысы в клетке.

Полковник Расмен икнул при виде больших, остроконечных ушей и огромных, в пол-лица, миндалевидных черных глаз. Эльф! Перед ним стоял самый настоящий эльф. Осталось только хватать ртом воздух от изумления – все были уверены, что эльфы покинули галактику много тысяч лет назад. Но полковник видел живое опровержение этого утверждения. Значит, древний народ вернулся и предпочел остальным орден? А зря. Вместе с орденом их в свое время и похоронят. Стоп! Пока стоит думать о собственном выживании.

– Господин офицер, – обратился полковник к эльфу. – Я обладаю важной информацией, и хотел бы добровольно передать ее вам. В ближайшее время планируется захват нескольких поселений вольных старателей, и я знаю, где концентрируются войска для этого. Мы могли бы договориться…

– Вот же сука… – негромко пробормотал кто-то из спецназовцев с пола.

– Нам не о чем с вами договариваться, – гадливо скривился эльф. – Впрочем, это не мне решать. В живых вы останетесь, а остальное вне моей компетенции. Всем пленным приготовиться перейти на крейсер, где вы будете размещены в специальном блоке. Драки запрещены и будут пресекаться самым жестким образом. Вашу судьбу будет решать правительство Трирроуна, президент и руководство государственной безопасности извещено о вашем заговоре, и очень хотят вас всех видеть. Наши действия получили полное их одобрение.

Легионеры быстро собрали оружие и приказали спецназовцам встать. Хмурая толпа проигравших бой людей неспешно потянулась к возникшему перед ними гиперпереходу, один за другим исчезая в нем. Полковник Расмен остался последним и видел, как люди лже-капитана Бальсета выходили из энергоцентра и обнимались с легионерами, как аарн куда-то уносили трупы своих погибших, как вывели мрачно ругавшегося флаг-адмирала, как вперед вышел сам бесноватый капитан и долго говорил о чем-то с эльфом.

Потом его все-таки заставили войти в гиперпереход, и полковника встретили мрачные взгляды спецназовцев, с тяжкой и бессильной ненавистью смотревших на предателя. Но напасть они не решились, и он быстро отошел в дальний угол зала, усевшись там. Эти идиоты не понимают, что собственная шкура дороже всего. Так и Проклятый с ними.

Полковник откинулся на стену и прикрыл глаза, анализируя, что можно и чего нельзя говорить людям ордена на допросе. И как выстроить свою линию поведения. Жаль, конечно, что все так вышло, но ничего не поделаешь. Реальность есть реальность. Он терпеливо ждал, а ждать Расмен, как и любой человек его профессии, хорошо умел.

* * *

Огромный круглый стол, за которым разместились не меньше сотни людей, арахнов, гвардов и драконов был столь монументален, что Никита только головой покачал. Впрочем, многие из сидевших за этим столом реально здесь не присутствовали, находясь кто за десятки, а кто и за сотни парсеков отсюда. Голограммы, если бы еще знать, что это вообще такое. Но возникало впечатление, что они сидят за столом и переговариваются друг с другом.

Асиарх адаптировал для каждого в привычную форму все, что говорили другие. Никите из-за этого казалось, что все вокруг говорят по-русски. Особенно фантасмагорично смотрелись вежливо обсуждающие что-то на безукоризненном русском языке черный и фиолетовый драконы. Т'Сад Говах и М'Дух Фарад. Он вздохнул, не слишком уютно чувствуя себя в роли координатора столь масштабного проекта.

Кто мог подумать, что дело об уничтожении одной маленькой колонии вырастет в столь гигантское мероприятие? Были задействованы добрых четыреста дварх-крейсеров, и еще несколько сотен спешно направлялись от Аарн Сарт к различным объектам заговорщиков, разбросанным по всей галактике. Времени терять нельзя, иначе люди Проекта опомнятся и кинутся в бега. Они еще не знали об уничтожении своей главной научной базы и пока сидели на месте. Никита снова вздохнул, прогоняя через биокомп основные тезисы своего доклада.

В среде ордена, как оказалось, власти не было как таковой. Не было в принципе. Для решения любых проблем создавались по ходу дела мобильные команды. Также существовали время от времени собирающиеся советы профессионалов, перед которыми держали ответ лидеры профессиональных команд. Сейчас Никита находился перед Военным Советом как лидер команды, занятой уничтожением Проекта. Так уж вышло, что именно он начинал расследование и теперь его воспринимали лидером в этом деле. Странное общественное устройство, если разобраться. Но придется привыкать, да и нравился ему такой подход чем-то. Наверное, это все-таки лучше, чем громоздкая и неповоротливая бюрократическая система. Здесь за дело отвечают профессионалы, а не едва знающие, о чем идет речь, чиновники.

– Сестры и братья! – встал с места Никита и откашлялся. – Попрошу минуту вашего внимания.

Аарн замолчали и повернулись к нему.

– Как вы знаете, – продолжил контрразведчик, – мы столкнулись с чрезвычайно разветвленным и проработанным межпланетным заговором, направленным, в основном, против нас. Позвольте кратко изложить вам ход расследования и сделанные нашей командой выводы.

– Прошу вас, – кивнул Т'Сад Говах.

– Итак, тридцать дней назад дварх-крейсер «Пик Мглы» натолкнулся на полностью уничтоженную кем-то колонию на планете Тарсаль. Уничтоженную с варварской жестокостью. Было выяснено, что на этой планете добывался тарсий, необходимый для постройки мю-генераторов. Или, возможно, мю-бомб.

– Одну секунду, – перебил его большой черно-красный арахн. – Я – Кру-Влгуу. Хотелось бы подробнее прояснить способ добычи тарсия.

– Мы перешлем вам подробный отчет об оборудовании шахт и протокол допроса выживших шахтеров, – пообещал Никита. – Позволите продолжить?

– Продолжайте.

– Набор колонистов производила трирроунская корпорация «Терраформирование и освоение», зарегистрированная в городе Эрландаре, планета Эрлан. Дварх «Пика Мглы» Асиарх произвел расширенный поиск в компьютерных сетях города и планеты, выяснив, что корпорация совсем недавно объявила себя банкротом и исчезла с рынка. Мы на некоторое время оказались в тупике, прошло десять дней, прежде чем мы сумели сдвинуться с места. Выяснилось, что с вышеупомянутой корпорацией связан некий полковник Вермаль, обычно набирающий для нее солдат. И этот полковник снова набирал наемников для каких-то своих дел. Мы решили рискнуть и под видом капитана Бальсета с его отрядом нанялись к полковнику. Сразу выяснилось, что нас нанимали для полной зачистки еще какой-то колонии. Девятнадцать дней назад наш отряд отправился на корабле полковника Вермаля на научную базу Проекта. «Пик Мглы» остался на орбите Эрлана, заниматься отработкой связей людей, информация о которых была обнаружена в памяти полковника. За нами в режиме невидимости последовал один из разведывательных фрегатов легиона «Бешеные Кошки» под руководством лор-капитана Вестена.

– Какая информация была получена на планете? – поинтересовалась дварх-полковник Тина Варинх, несколько дней назад возглавившая «Бешеных Кошек» после ухода в отставку дварх-полковника Сантальи.

– Я бы предложил подождать общих выводов, – ответил вместо Никиты Релир.

– Хорошо, – кивнула молодая женщина. – Продолжайте.

– Оказавшись на базе, – вздохнул Никита, на щеке которого уже не было бальсетовского шрама, – мы начали осторожно исследовать память людей, до которых могли дотянуться. И с каждым днем приходили во все большее недоумение. Разрозненные куски информации никак не хотели складываться хоть во что-нибудь осмысленное. Потому было принято решение идти на риск и брать регионального координатора Проекта, который должен был вскоре прибыть на базу. Нам на помощь выдвинулся дварх-крейсер «Сын Ангела» с тремястами лам-истребителями и пятью тысячами «Коршунов Ада» на борту. В последний перед атакой день выяснилось несколько очень неприятных подробностей. База оказалась защищена так, как ни один из известных нам объектов в обитаемой галактике.

– Подробнее, пожалуйста! – наклонился вперед Т'Сад Говах.

– Слушаюсь, господин дварх-адмирал, – кивнул контрразведчик. – Триста пятьдесят истребителей класса «Белый Волк», модифицированных при помощи каким-то образом попавшей в руки руководителей Проекта технологии Предтеч. Истребители базы были вооружены и защищены точно так же, как штурмовики мета-кораблей. Из-за этого мы потеряли во время атаки сто двадцать семь пилотов.

– Да-а-а… – протянул кто-то. – Таких потерь у нас с самой войны со святой иерархией не было. Очень неприятная новость.

– Это еще не все, – сказал Никита, потирая левую щеку. – Планетарного класса гиперорудия мощностью до восьмисот терадар. И генераторы, способные эти орудия кормить. Мезонные импульсные пушки мощностью до шестисот гигадар, выстроенные по тем же технологиям Предтеч. И еще многое другое.

– Ясно, – мрачно постучал когтями по столу черный дракон. – Что случилось дальше?

– Наш отряд захватил флаг-адмирала трирроунского флота Кераля Дориа Герена, на самом деле являвшегося региональным координатором Проекта, и считал его память. При захвате я, как командир, совершил несколько грубых ошибок, и отряд не успел уйти на крейсер из-за включившейся гиперзащиты. Нам пришлось отступить в третий грузовой трюм и принять бой. Потери составили пятьдесят три человека, невосстановимые потери – пятнадцать человек. Ребята слишком долго были мертвы, ти-анх не смог вернуть их к жизни…

Никита понурился, чувствуя себя ответственным за смерть легионеров.

– Не бери на себя слишком много, парень, – посоветовал дварх-адмирал. – Ты и так сделал все, что мог. Лучше рассказывай дальше.

– Хорошо, – вздохнул контрразведчик. – Мы приняли решение прорваться в энергоцентр, чтобы отключить второй и четвертый генераторы, питавшие гиперзащиту. Это мы и проделали. Тем временем проникшие на базу с помощью уважаемого Кержака «коршуны» атаковали командный уровень и вскоре захватили его. Затем два лам-истребителя сумели прорваться через пояс астероидов и уничтожили антенны гиперорудий. После этого база сдалась. Мы начали производить считывание памяти пленных и сводить информацию воедино. И…

Он замолчал.

– Что «и»? – постучал когтем по собственному клыку Т'Сад, звук был на удивление неприятным.

– Эта база оказалась научной, и на ней разрабытывались такие типы оружия массового поражения, с которыми мы до сих пор не сталкивались. Мю-бомбы были всего лишь одним и далеко не самым крупным проектом. Насколько я слышал, кто-то из наших интересовался исчезновением со многих миров галактики переспективных молодых ученых?

– Естественно, – кивнула Тина. – Они находились на этой базе?

– Именно так. Но база далеко не единственный научный центр Проекта, просто самый крупный. Теперь я хотел бы пояснить структуру и сформулировать основные цели Проекта.

– Сперва цели! – поднял руку высокий худой старик, дварх-адмирал Син Ро-Арх.

– Создание научно-промышленной базы для постройки боевых флотов, не уступающих по мощности нашим. Также разработка и накопление оружия массового поражения, тренировка экипажей и боевых подразделений. Сестры и братья, налицо подготовка войны с орденом, в глубокой тайне проводившаяся уже около семидесяти лет. Что самое страшное, заговорщиками создан довольно большой боевой флот, базирующийся в двух внегалактических звездных скоплениях. Также ими захвачены несколько не входивших в известные государства населенных планет, на которых развернута промышленная база. И они продолжают ту же политику. Уже больше десяти лет заговорщики ведут наземную войну на планете Фарсен, находящейся в Тагайской туманности, куда обычно никто не забирается. Планета человеческая и довольно развитая, фарсенцы основали несколько колоний на планетах своей звездной системы, объединились в единую конфедерацию, забыв, что такое войны. И тут им на головы свалилась эта сволочь… Но с Фарсеном им справиться быстро не удалось, аборигены вскрыли старые арсеналы и принялись защищать родину. И защищать отчаянно. Выжженная, мертвая планета заговорщикам не нужна, потому они вынуждены были действовать медленно, не желая разрушить необходимый им промышленный потенциал.

– Я согласен, что их целью является война с нами, – задумчиво кивнул черный дракон и скривился. – Нам очень повезло, что мы сумели выяснить все это. Искренне благодарен вам, Никита!

Контрразведчик встал и поклонился. Если откровенно, ему очень понравилась деловая атмосфера на этом заседании. Никто не подвергал каждое его слово сомнению, как дома, ему верили! Наверное, доверие друг к другу – одна из основ ордена. И это чертовски хорошо. Работать в такой дружественной атмосфере одно удовольствие. И совсем не жаль выкладываться до последнего, раз твои усилия ценят.

– Теперь немного об истории и структуре Проекта, – снова заговорил он, садясь. – Примерно семьдесят лет назад в столице Трирроуна, расположенной на планете Триррад, появился человек, называющий себя профессором Сартадом. Он, не знаю уж, каким образом, встретился с несколькими из высших чинов трирроунской разведки и заинтересовал их своим Проектом. Также у Сартада имелся неограниченный источник финансирования. Откуда взялись деньги – неизвестно. Постепенно заговорщики затянули в свои сети высших чинов армии – спецназ Трирроуна добрых сорок лет работает только на них. Сеть с каждым годом расширялась, люди Сартада брали под контроль все больше предприятий, на которых производились комплектующие для их разработок. Талантливых молодых ученых финансировали и вскоре сманивали к себе. Пятьдесят лет назад исследовательскими кораблями Проекта была открыта первая внегалактическая населенная планета, находившаяся на стадии средневековья. Само собой понятно, для ее захвата не понадобилось почти никаких усилий. Население обратили в рабство, а на планете возвели автоматические промышленные комплексы, обслуживаемые наемными техниками и местными рабами. Из тех, что поумнее. Почти все неприятные сюрпризы, с которыми мы сталкивались за последние полста лет, вышли из лабораторий Проекта.

– Какова вероятная связь между Проектом и СПД? – спросила Тина.

– Судя по тому, что нам известно, – ответил Никита, – финансирование Проекта производит именно СПД. Да и сам Сартад, скорее всего, принадлежит к этой организации. Но доказательств у меня нет. Дело в том, что эспедешники, как обычно, не светятся, действуя исподтишка. Очень хотелось бы подержать за жабры этого самого профессора Сартада…

– Не вам одному, – громогласно хохотнул Т'Сад. – Я тоже не откажусь. Теперь осветите текущую структуру Проекта. То, что известно на данный момент.

– Хотел бы кое-что добавить, – вмешался в разговор Кержак.

– Внимательно слушаем вас, – повернулся к шаману черный дракон.

– Как вы знаете, – начал тот, – на базе находился маг, и счастье, что люди Никиты заранее выяснили это обстоятельство, сообщив нам. Я отправился на «Сыне Ангела» и нейтрализовал нападение глупого мальчишки. На изумление талантливого мальчишки, который занимался делами Проекта из-под палки своего учителя, не желая на самом деле ничего, кроме новых знаний. Я взял мальчика в ученики, и он с радостью отрекся от своих бывших хозяев. Но вы понимаете, что из этого следует?

– Не совсем, – признался озадаченный Т'Сад.

– Это же просто! – всплеснул руками Кержак. – Проект контролируется магами! Теми, кого вы называете великими. Семин кое-что рассказал мне о встречах своего бывшего учителя с некоторыми людьми, в том числе с профессором Сартадом. Так вот, этот Сартад маг такой силы, что учитель Семина перед ним на задних лапках прыгал.

– Хвост мне в глотку! – выругался черный дракон. – По самое основание! Только этого нам и не хватало!

– Потому при аресте руководителей Проекта, – оскалил клыки старый шаман, – с вами должны быть или я, или Мастер. Иначе они вас с грязью смешают.

– Понятно, – кивнула Тина. – Благодарю, это чрезвычайно важная информация. Мы обязательно учтем ее при составлении плана нейтрализации.

– Я могу продолжать? – спросил Никита.

– Да, – кивнул Т'Сад.

– Теперь о структуре Проекта. Руководит всей организацией лично профессор Сартад. Любой, пытающийся оспорить хоть одно его решение, исчезает. Имеется три ветви развития: научная, военная и организационная. Причем, военная и научная очень часто смыкаются. Местное руководство осуществляют региональные координаторы, один из которых – флаг-адмирал Герен. Этим координаторам обязаны подчиняться руководители всех ветвей Проекта любого уровня. Руководители низшего звена знают только свой участок работы и подчиненных им людей, ничего более. Именно потому они так долго смогли удерживать свою деятельность в секрете. На данный момент у нас в руках список всех высокопоставленных руководителей Проекта, а главное – всех региональных координаторов. Их необходимо брать одновременно, считывать память и без промедления атаковать подотчетные им объекты. Таково мое мнение.

– Согласна с мнением штабс-капитана, – подняла руку Тина. – Только каково их территориальное распределение?

– Основные базы расположены в Трирроуне и Телли Стелл, – ответил Никита. – Но бурно развиваются филиалы в Сообществе Т'Он, Тиуме, Мооване, Кроуха-Лхан и Кэ-Эль-Энах. Особенно меня настораживает последний, ведь получили люди Проекта каким-то образом «Белые Волки» еще до их поступления на воружение флота княжества. Мне кажется, великого князя заинтересует, каким образом это могло произойти.

– Вы правы, – улыбнулась ослепительно красивая платиновая блондинка, сидевшая рядом с уже знакомым Никите Дереком Фери. – Моего отца это очень даже заинтересует. Он попросту взовьется и вырежет предателей под корень. Да и мы охотно поможем ему в этом благородном деле.

Ее отца? Еще одна принцесса? Никита едва удержался от смешка – вот уж точно, кого только в ордене не встретишь… Контрразведчик и сам ни на что уже не променял бы это странное сборище разумных. Ему нравилось находиться среди аарн с каждым днем все больше и больше.

– Значит, основное понятно, – резюмировал Т'Сад Говах, продолжая постукивать когтем по клыку. – Вычищать это дерьмо нам, больше некому. Давайте распределять задачи.

– Хочу внести предложение! – снова вмешался Кержак.

– Слушаю, – повернулся к нему черный дракон.

– Я уже предлагал Релиру направить в Трирроун чрезвычайного и полномочного посла ордена, чтобы уведомить власти республики о творящемся у них под носом. Но теперь считаю, что этого недостаточно, подобные послы должны быть направлены во все государства, на территории которых действуют объекты Проекта. Одновременно нам стоит атаковать эти объекты. Тогда правительства не смогут обвинить нас в разрушении мирных производств. Мне кажется, что нам нужно постепенно гасить эту всеобщую и лютую ненависть к нам.

– Возможно, вы правы… – задумчиво протянул Т'Сад. – В этом что-то есть. Кто за предложение Кержака?

Он внимательно оглядел молча сидящих аарн и кивнул.

– Единогласно. Принято. Послы отправятся сегодня же. Трирроунскому правительству мы сообщили об уничтоженной колонии и получили от них полный карт-бланш на действия против убийц.

– Вернемся к распределению обязанностей в этом деле, – сказала Тина. – Кто и что на себя берет?

– Если позволите, – заговорил Никита, – мы с Релиром и Реном охотно займемся планетой Фарсен. У людей Проекта там вряд ли больше двух-трех десятков боевых кораблей классом не старше рейдера, наши крейсера легко перемелют их в мелкий фарш. А потом выбьем наземные войска и поможем аборигенам.

– Почему бы и нет? – покивал черный дракон. – А как же общая кординация?

– Простите, – покраснел Никита, – но я не думаю, что один человек в состоянии потянуть координацию столь масштабного дела. Я не отказываюсь от ответственности, но необходимо сделать всю работу. Потому предлагаю разделить дело на части по странам, и за каждую страну пусть отвечает отдельная команда. Общую координацию можно проводить по гиперсвязи, а анализ сделанного и несделанного пусть проводят двархи. Их аналитические способности, да и возможности, куда выше наших.

Т'Сад внимательно посмотрел на него, потом обвел взглядом всех в зале и кивнул.

– Принято! – сказал он. – Что ж, за дело братья и сестры. У нас много работы впереди. Очень грязной работы…

Глава 6

Государственный секретарь республики Трирроун Фартин Кассими Вариэн нервничал, ожидая прибытия посла. Он то и дело доставал носовой платок и промокал вспотевший лоб. Ему было жарко, несмотря на кондиционеры. Впрочем, наверное, ему было бы жарко, даже если бы в зале Приемов президентского дворца царила минусовая температура. Слишком невероятное событие предстояло.

После сотен и сотен лет бесцеремонного вмешательства в дела других государств орден Аарн соизволил прислать посла с предложением об открытии дипломатического представительства. Но, похоже, не только. Прибывает не обычный посол, а чрезвычайный и полномочный с какой-то важной миссией. Аналитики госдепартамента головы себе сломали, пытаясь понять, что происходит, чего на этот раз хотят Аарн. Наверное, что-то очень большое сдохло на Аарн Сарт, раз орден так резко поменял свою политику.

– Господин секретарь, – обратился к нему майор, возглавляющий охрану. – Со станции слежения сообщили, что дварх-крейсер «Ночной Охотник» вышел на орбиту.

– Хорошо, – кивнул Вариэн, резко передернув плечами.

После того, как сутки назад Аарн связались с госдепартаментом и сообщили о предстоящем прибытии чрезвычайного и полномочного посла ордена, в столице царила тихая паника. Особый шок вызвало предложение об открытии постоянного посольства Аарн в Трирроуне и посольства Трирроуна на Аарн Сарт. Среди желающих получить должность посла немедленно начались подковерные интриги, высокопоставленные дипломаты исходили пеной, жаждая оказаться именно теми, кто войдет в персонал посольства. Государственный Совет заседал почти без перерывов, разные фракции изо всех сил пытались перетянуть правительство на свою сторону и уговорить принять на должность посла их кандидата. Ведь если орден на самом деле решил изменить политику и стать более открытым, то возможности для бизнеса открывались просто фантастические.

Предположений высказывались тысячи, огромное количество сенаторов и представителей большого бизнеса хотели получить аудиенцию у прибывающего посла и заранее прощупывали почву. А уж что творилось в Трирране, главном городе столичной планеты… Город буквально вылизали за ночь, и сейчас он сверкал невозможной в обычное время чистотой. На каждом углу застыл полицейский в парадной форме, внутренние войска на всякий случай привели в полную боевую готовность. Центр города охранялся президентской гвардией, движение воздушного транспорта над правительственными зданиями запретили. Служба безопасности арестовала всех известных лидеров террористических организаций, чтобы предотвратить возможные выступления радикалов.

И вот крейсер посла на орбите. Госсекретарь вздохнул – что будет-то? Чем закончится этот невероятный до сих пор визит?

– Дварх-крейсер запрашивает координаты места, в котором позволено открыть гиперпереходы для выхода посла со свитой, – снова заговорил майор.

Крейсер запрашивает?! Где позволено?! Это что же такое делается? Орден ведет себя согласно дипломатическому протоколу? Чудеса, да и только…

– Передайте координаты этого зала, – хрипло приказал Вариэн, снова вытирая лоб платком.

– Одну секунду, – кивнул офицер и что-то проговорил в наручный коммуникатор. – Сделано. Посол прибудет через три минуты.

Эти три минуты показались госсекретарю вечностью. Хорошо хоть, инферов[3] рядом нет. Сколько усилий потребовалось, чтобы не допустить в зал Приемов пишущую братию! Вой, правда, поднялся жуткий, но если бы на встрече присутствовали бесцеремонные и наглые представители «четвертой власти», было бы куда хуже.

Наконец в центре зала Приемов взметнулось несколько воронок прямых гиперпереходов, из которых начали выходить и строиться ровными шеренгами легионеры ордена. Гвардейцы крепче сжали свое оружие и напряглись, прекрасно понимая, что в случае нападения остановить лучших бойцов галактики не сумеют. Легионеры были облачены в темно-красные доспехи с серым силуэтом раскинувшего руки человека на груди.

Какой легион, интересно? Вариэн незаметно спросил об этом у застывшего рядом майора. «Дети Бездны», – прошептал тот, не спуская напряженного взгляда с шеренг легионеров перед центральным гиперпереходом. Похоже, почетный караул. Аарн слаженно перестроились, освобождая проход, и с удивительной четкостью в два разделения перевели плазмеры в положение «На плечо». Майор негромко скомандовал своим людям: «На караул!» Гвардейцы не менее четко выполнили ружейный прием, раздвинулись, и госсекретарь с сопровождающими шагнули вперед.

В ту же секунду из центрального гиперперехода вышли трое аарн в парадной форме. Человек и два гварда. Они двинулись вперед, и Вариэн заставил себя пойти навстречу. Идущий впереди человек явно был послом. Но его внешность… Госсекретарь даже головой потряс от ошеломления. Подобных индивидуумов он еще не встречал. Алебастрово-белое лицо с точеными чертами аристократа в незнамо каком колене и столь же белоснежные волосы до пояса, заколотые на левом виске брошью с каким-то черным драгоценным камнем. Еще один прозрачный драгоценный камень был вживлен прямо в лоб посла, по первому впечатлению, большой бриллиант редкостной чистоты. Волосы почти полностью скрывали левый бок Аарн, стекая вниз белоснежной волной, светло-серые глаза спокойны, на тонких губах бродила загадочная улыбка. Черно-серебристая форма сидела на стройном теле как влитая, она переливалась в свете десятков люстр. Посол вызывал восхищение, хотелось любоваться этим чудом природы и рук опытных имиджмейкеров.

Вариэн только головой покачал – на запланированном этим вечером приеме столичные дамы передерутся, пытаясь привлечь к себе внимание этого холеного красавца. Стороны встретились посреди зала и госсекретарь с послом поклонились друг другу по всем правилам этикета.

– Рад приветствовать вас в Трирроуне, господин посол, – еще раз поклонился Вариэн. – Благополучно ли добрались?

– Благодарю вас, благополучно, – склонил голову аарн и вежливо улыбнулся. – Я также рад приветствовать вас, господин госсекретарь. Мое имя – Рестиаль Илливаэрие, я чрезвычайный и полномочный посол ордена Аарн. Кому я должен вручить верительные грамоты?

– Господину президенту. Он ждет вас.

– Еще раз благодарю.

– Прошу следовать за мной, – повел рукой влево госсекретарь.

– Одну секунду, – сказал посол и повернулся к стоявшим за его спиной гвардам, морды которых были непроницаемы. – Позвольте представить вам будущих консулов посольства. Слева – Керв-Валег, справа – Ден-Арнек.

– Очень приятно, господа! – в который раз поклонился Вариэн, не совсем понимая, почему орден решил назначить ящеров консулами на человеческую планету. Впрочем, пока неважно, для начала необходимо выяснить, с какой миссией прибыл посол.

– Где может расположиться моя охрана? – деловито спросил аарн.

– Майор? – повернулся к гвардейцу госсекретарь.

– Их проводят, – выступил вперед тот.

Странно, но посол ничуть не боялся отправиться к правителям далеко не дружественного государства без охраны. Хотя да, аарн. Кто рискнет его трогать? Его не тронули бы даже в случае оскорбления действием главных святынь страны. Госсекретарь повел посла вдоль строя гвардейцев в сторону кабинета президента. Было принято решение принять верительные грамоты в узком кругу, чтобы не создавать ненужного ажиотажа. И так шум поднялся невероятный. Коридор сменялся коридором, и вскоре посол с сопровождающими оказались в приемной.

– Прошу вас, – госсекретарь указал на распахнувшиеся навстречу створки резных дверей.

Аарн кивнул и молча двинулся вперед. Войдя, он остановился и подождал, пока войдут гварды, передвигавшиеся потешно на человеческий взгляд, особенно если смотреть сзади на дергающийся при ходьбе толстый куцый хвост. Но смеяться над ними никому и в голову не пришло.

Вошедших ждали четверо. Наполовину седой, благородно выглядящий человек со встревоженными глазами был никем иным, как Лираном Парвади Эрстаном, президентом республики Трирроун. Рядом с ним стоял малорослый, похожий на худого и настороженного лисенка человечек, министр госбезопасности Гиртен Эрквани Боред. Еще два человека представляли, соответственно, высшее командование армии и флота. Флаг-генерал Кесав Гарвио Фарстад и флаг-адмирал Мерек Агино Гартиен.

– Приветствую правительство и народ республики Трирроун от имени Аарн и лично Командора Илара ран Дара! – низко поклонился посол. – Я – Рестиаль Илливаэрие, чрезвычайный и полномочный посол ордена. Позвольте вручить вам, господин президент, мои верительные грамоты.

– Правительство и народ республики Трирроун приветствуют в вашем лице орден Аарн, – приятным, немного хрипловатым голосом ответил президент, с интересом рассматривая беловолосого красавца. – Я очень рад установлению между нашими народами дипломатических отношений и с радостью принимаю ваши грамоты, господин Илливаэрие.

Посол снова поклонился и протянул папку с документами, переданную ему одним из гвардов. Президент принял ее и открыл. Да, верительные грамоты оформлены по всем правилам, даже странно для ордена, никогда не поддерживавшего ни с кем дипломатических отношений. Президента Эрстана снедало любопытство, он все пытался понять, с какой стати всемогущий орден изменил внешнеполитический курс.

Служба безопасности за прошедшие сутки выяснила, что подобных послов Аарн направили не только в Трирроун, но и во все остальные страны обитаемой галактики. Даже в Аствэ Ин Раг. Это означало только одно – полное изменение политики ордена, которой он придерживался почти полторы тысячи лет. Что могло последовать за такой резкой сменой курса и что послужило ее причиной? Увы, понять это не удалось. Слишком мало информации о том, что такое на самом деле орден Аарн. Впрочем, перед тем, как принимать какие-либо решения, нужно подождать, пока посол не изложит суть своей миссии.

– Прошу вас, – указал на круглый стол в глубине кабинета президент.

– Благодарю, – кивнул посол и проследовал за ним.

Пятеро трирроунцев и трое аарн сидели друг против друга и внимательно разглядывали оппонентов. Беловолосый посол выглядел совершенно невозмутимым, он вежливо улыбался, и уловить, куда он смотрел, было невозможно. А прочесть что-нибудь на чешуйчатых мордах ящеров никто и не пытался. Президент улыбался не менее вежливо, чем посол, напряженно ожидая развития событий. Госсекретарь, министр безопасности и флаг-адмирал Гартиен выглядели внешне безмятежными. Флаг-генерал Фарстад хмурился, разглядывая аарн с плохо скрываемой неприязнью. Ему казалось, что кто-то мягко касается его мозга ловкими пальцами, и генерал чувствовал себя очень неуютно.

– Итак, уважаемые господа, – заговорил, наконец, посол, – я уполномочен заявить об официальном изменении внешней политики ордена Аарн и установлении дипломатических отношений со всеми государствами галактики, которые того пожелают.

– Чем это обусловлено? – спросил президент.

– Приношу свои извинения, господа, – тонко улыбнулся посол, – но причины являются внутренним делом ордена и обусловлены нашим общественным устройством. Могу только сказать, что вопрос подобных изменений обсуждается больше ста лет. Группа, поддерживавшая их, в конце концов взяла верх, и вот я здесь.

И у них, значит, борьба фракций? Впрочем, чему удивляться, люди есть люди. Хотя в ордене не только люди, но остальные разумные тоже имеют свои амбиции.

– А надолго ли? – мрачно спросил генерал Фарстад. – Как мы можем быть уверенными, что завтра вы не отзовете послов и не продолжите действовать в прежнем духе?

Президент бросил на тупоголового вояку предупреждающий взгляд, едва удержавшись, чтобы не выругаться. Что он несет? Как можно задавать такие вопросы послу? Тем более – послу столь сильного государства? Совсем ничего не понимает в дипломатии, дубина стоеросовая?! Но аарн сделал вид, что ничего не случилось, снова вежливо улыбнувшись.

– Не думаю, что мы так поступим, господин флаг-генерал, – ответил он. – Нам невыгодно рвать установившиеся отношения, мирное сосуществование вызывает значительно меньше проблем, чем конфронтация.

Достойный дипломата ответ, обтекаемый. Президент едва не фыркнул, хорошо посол осадил генерала, вежливо, придраться не к чему. Тот только сжал губы. Он почему-то чувствовал себя попавшим в ловушку зверем и никак не мог понять, из-за чего так бесится.

– Посольства других государств, в том числе – посольство Трирроуна, будут располагаться на планете Ирлорг, в городе Белый Бор, – снова заговорил Аарн. – Вся необходимая инфраструктура там создана.

– Но ведь это одна из пограничных планет, а отнюдь не ваша столица, – внимательно посмотрел на него министр безопасности.

– У нас не существует столицы в вашем понимании, – холодно улыбнулся посол. – Все планеты ордена полностью равны. Наше общественное устройство очень отличается от привычного вам, господа. Расположение посольств на Ирлорге имеет ряд преимуществ, в том числе и возможность быстрого прибытия Командора на случай важных переговоров.

– То есть, – прищурился президент, – на ваши внутренние планеты как не было, так и не будет доступа?

– К моему глубочайшему сожалению, господа, это именно так, – согласился Аарн. – Тому есть несколько причин. Главная такова. Пока нашим ученым не удалось разработать достаточно мощный и легкий переносной щит, который могли бы носить гости, мы не можем допустить этих гостей на наши внутренние миры.

– От чего должен защищать этот щит?

– От эмпатии, – усмехнулся посол. – Мы ощущаем чужие чувства как свои собственные, и некоторые из личностных качеств большинства людей внешнего мира вызывают у нас очень жесткую и очень болезненную физиологическую реакцию. Сами понимаете, что допустить подобных людей в свою среду мы не можем.

Президент переглянулся с министром безопасности. Информация была очень интересной, слухи о чем-то подобном ходили давно, но впервые они получили подтверждение. Значит, эмпаты. А может, и телепаты? Да, этот визит добавит немало работы аналитикам госдепартамента и службы безопасности. Жаль, конечно, что доступа внутрь Аарн Сарт не будет, но не все сразу. Одно то, что орден обменивается послами с государствами галактики, уже стоит многого. Вот только их надоевшие до зубной боли Поиски… Но опять же, пока об этом говорить рано, всему свое время. Крупные производители промышленного оборудования, интересы которых выражал президент Эрстан, будут очень довольны, если удастся договориться с орденом о торговых концессиях и импорте хотя бы некоторых биотехнологий.

– Что ж, думаю Ирлорг – приемлемый вариант, – осторожно сказал он, предупреждающе посмотрев на собравшегося возразить флаг-генерала. – Кандидатуру посла мы уточним позднее. Теперь о вашей резиденции.

– Мы просили бы предоставить для посольства незастроенный участок земли, – поднял руку посол. – Необходимые нам здания мы сами вырастим за два дня.

– Вырастите? – поднял брови президент.

– Да, – кивнул аарн, – возможно, вы слышали о саморазвивающихся программируемых строительных биокомплексах, которые несколько лет назад начал производить Нахрат по нашей лицензии?

– Нахрат?

– Одна из планет Скопления Парг.

– К сожалению, не слышал, – покачал головой президент и искоса посмотрел на министра безопасности, который обязан был сообщать ему обо всех подобных новинках.

– Ничего удивительного, – мягко улыбнулся посол. – Все, что они производят, оптом скупает княжество по любым ценам, потому производители не беспокоятся о лишней рекламе. Такие комплексы представляют собой биомеханический зародыш здания или даже города с заранее заложенными характеристиками развития. Его высаживают на свободном от других зданий месте, и зародыш начинает развитие, получая необходимые вещества из внешней среды. Несколько дней – и здание готово без каких-либо усилий с вашей стороны.

Президент глянул на министра безопасности с яростью – это же не просто новая технология, это революция в строительном деле! Как можно было упустить такое? Но не сейчас, не сейчас… Он снова внимательно посмотрел на безмятежного посла и подумал, что если удастся заполучить такую технологию, одно это оправдает собой любые уступки.

– Понятно, место мы подберем. Какая требуется площадь?

– Один-два квадратных километра. Это не суть важно, главное, чтобы под строительной площадкой не было никаких подземных коммуникаций. Нам не хотелось бы, чтобы хоть что-нибудь по нашей вине оказалось разрушенным.

– Пока мы говорим, площадку для строительства посольства подберут, – кивнул президент и перевел взгляд на госсекретаря. Тот кивнул и быстро вышел.

Через пару минут он вернулся и снова кивнул.

– А теперь, господа, – заговорил аарн, – после того, как мы решили организационные вопросы, мне хотелось бы приступить к изложению сути миссии, с которой я прибыл. Вы обратили внимание, что к вам послан не обычный посол, а посол чрезвычайный и полномочный?

– Естественно, обратили, – напрягся президент.

– Орденом Аарн, – выпрямился беловолосый, мгновенно став похожим на приготовившуюся к броску хищную птицу, – выявлен чрезвычайно опасный и разветвленный международный заговор с целью захвата власти в обитаемой галактике, затрагивающий интересы многих государств. Основные организационные структуры заговорщиков располагаются на территории республики Трирроун и директории Телли Стелл.

Заговор?! Захват власти?! Благие, этого только не доставало!

– Вы, господа, получили от нас отчет об уничтоженной трирроунской колонии? – спросил посол.

– Да, – ответил вместо ошеломленного президента министр безопасности, он внимательно смотрел на аарн и кусал губы, понимая, что если тот сказал правду, то проблемы на его министерство наваливаются огромные. – Мы отослали вам карт-бланш на любые действия против пиратов.

– Увы, колонию на планете Тарсаль уничтожили отнюдь не пираты. Ее уничтожили участники вышеуказанного заговора с целью замести следы. Понимаете ли, на тарсальских шахтах добывался тарсий…

– Что?! – вскинулся до того молчавший флаг-адмирал Гартиен. – Вы уверены?

– Полностью, – кивнул посол, – дело в том, что при нападении выжили несколько шахтеров с лунных шахт.

– Чем опасен тарсий? – спросил ничего не понимающий президент, переводя взгляд с адмирала на посла.

– Мю-генераторы… – мрачно ответил Гартиен.

– Боюсь, даже не генераторы, а мю-бомбы, – вздохнул посол, недовольно скривившись.

– Благие… – простонал президент, что такое мю-генераторы, знал даже столь далекий от физики человек, как он.

– Это далеко не все, – криво усмехнулся аарн. – Мю-бомбы, господа, это малая часть того, чем занимаются заговорщики. Точнее, занимались.

– Занимались? – подозрительно прищурился министр безопасности. – Почему вы говорите о них в прошедшем времени?

– Приношу свои извинения, – ответил посол, – но несколько часов назад началась атака всех объектов Проекта на территории вашей страны. Именно Проектом с большой буквы и именовался вышеуказанный заговор. Он слишком опасен, времени терять мы не имели права, потому и не уведомили вас заранее. Еще раз приношу извинения и обещаю, что все материальные ценности и научные достижения Проекта будут немедленно переданы в ваше полное распоряжение. Также мы передаем вам списки людей, связанных с заговором и все необходимые доказательства.

Флаг-генерал Фарстад дернулся при этих словах и мертвенно побледнел. Посол ласково улыбнулся ему, смотря на генерала, как смотрит удав на кролика. Потом достал из распахнувшегося перед ним маленького гиперпортала толстую папку и протянул президенту. Тот принял папку и в полной растерянности посмотрел на мгновенно насторожившегося министра безопасности.

– Кстати, господа, – промурлыкал аарн, – вы ведь незнакомы со вторым из лидеров заговора? Позвольте представить вам флаг-генерала Фарстада, старшего координатора Проекта.

Президент, министр безопасности и командующий флотом республики Трирроун дружно повернули головы и уставились на командующего армией. Флаг-генерал был бледен, он тяжело дышал и держался за сердце, удар оказался слишком неожиданным и жестоким.

– Что это значит, Кесав? – очень тихо спросил флаг-адмирал.

– Ничего! Голословные обвинения!

– Да? – приподнял брови посол. – Господин президент, будьте так любезны, посмотрите в папочке страницы двенадцать и двадцать три. Это копии, но если пожелаете, мы готовы предоставить оригиналы.

Президент молча открыл папку, нашел вышеуказанные страницы и погрузился в чтение. Дочитав, он нервно вздрогнул и передал папку министру безопасности. Тот по мере чтения все сильнее сжимал зубы и бросал мрачные взгляды на Фарстада. Третьим прочел документы адмирал. На лице старого флотского офицера отобразилась брезгливость, и он швырнул два листка флаг-генералу. Потом спросил:

– А чем ты это объяснишь?

Фарстад схватил листки и онемел. Присяга. Его присяга Проекту, подписанная им лично и заверенная одной их самых серьезных нотариальных контор княжества. Проклятье! Как этот документ мог попасть в лапы орденской сволочи из сейфов Сартада? Второй документ оказался еще страшнее, флаг-генерал даже не подозревал о его существовании. Значит, верховный координатор фиксировал все выплаченные помощникам суммы? И заверял уплату каждой через синдикаты Кэ-Эль-Энах? Зачем? Впрочем, понятно, Сартад хотел иметь рычаг давления, старик был полным параноиком и не щадил никого, кто хоть в малости пытался ограничить его власть.

– Может быть, господин министр безопасности желает, чтобы его наблюдатели присутствовали на захваченных объектах Проекта? – спросил посол.

– Это возможно? – вскинулся тот.

– Да, – кивнул аарн. – Мы изначально хотели, чтобы вы обладали всей полнотой информации. У ордена нет ни малейшего желания оказаться в глазах общественности виновным в уничтожении мирных производств.

Аарн не плевать на общественное мнение? Чудеса, да и только. Три человека переглянулись, на предателя они смотреть избегали, такие документы не могут оказаться подделкой, их слишком легко проверить.

– Кстати, господа, – снова заговорил посол. – Несколько минут назад наши легионеры захватили так называемый объект «Сигма». Это главный командный пункт Проекта, находящийся в астероидном поясе за восьмой планетой вашей звездной системы. Там найдены чрезвычайно интересные документы. Если господин министр хочет направить туда своих людей, то я могу открыть гиперпортал прямо отсюда.

– Я предпочел бы отправиться сам, – пробормотал тот, покосившись на президента. – Но не сейчас, сейчас действительно стоит послать туда кое-кого из оперативного отдела. Пускай поглядят, что там и как.

– Действуй, Гиртен, – кивнул глава государства. – Благодарю вас, господин посол, за то, что вы поставили нас в известность о заговоре.

– Не стоит благодарности, господин президент, – усмехнулся Аарн. – Нам, если честно, начинает надоедать роль полицейского галактики. А уйти от дел никак нельзя, вы знакомы с прогнозом Альтера и знаете, что произойдет в этом случае. Может, стоит создать некую международную организацию, занимающуюся тем, чем до сих пор занимались мы? Не знаю, пока не время, слишком много нужно сделать до этого. Между тем, есть еще несколько довольно скользких вопросов, которые хотелось бы обсудить.

Международная организация, обладающая достаточной силой, чтобы навязывать свои решения правительствам? Президенту это не показалось хорошей идеей. Орден, конечно, надоел всем до зубной боли, но орден – проблема хорошо знакомая и привычная. А чем станет организация, способная заменить его, еще неизвестно. Весьма сомнительно, что чем-нибудь хорошим. Как бы она, ощутив вкус власти, не попыталась подгрести под себя всю галактику. Орден, слава Благим, власть не прельщает, при их возможностях Аарн за несколько лет легко сомнут любое сопротивление. Но посол прав, это действительно разговор не сегодняшнего и даже не завтрашнего дня.

Фарстад сидел, уставившись на собственные сжатые до боли кулаки. «Сигма» взята… Но как? Как это могло произойти?! Ведь точные координаты главного командного пункта знали только профессор Сартад и он сам. Все остальные попадали туда через запутанную систему стационарных гиперпереходов, не зная, куда направляются. Да и охрана на «Сигме» была соответствующая. Что же получается, верховный координатор уже арестован? Похоже, всему делу конец. О себе флаг-генерал не думал, плевать, что с ним сделают. Обидно только, что столько усилий пошли Проклятому под хвост. Так страшно, так безысходно он не проигрывал еще ни разу в жизни.

– Вы арестованы, генерал Фарстад! – оторвал его от размышлений холодный голос министра безопасности.

В кабинете президента стояли несколько безукоризненно одетых оперативников Службы Безопасности, многих он знал сам, планируя привлечь этих умных и талантливых людей к деятельности Проекта. Не успел. А теперь поздно. Все поздно. Фарстад горько усмехнулся и встал из-за стола.

– Зря вы слушаете этих сволочей, господин президент, – сказал он, протягивая вперед руки, на которых мгновенно защелкнулись наручники. – Проект не был направлен против нашей страны. Мы хотели только сбросить с шеи ярмо ордена.

– Вот как? – приподнял брови посол. – А вы, оказывается, наивный идеалист, господин флаг-генерал. Не ждал, если честно. Знаете ли вы, кем были руководители вашего Проекта?

– Что вы имеете в виду?

– И профессор Сартад, и Мавех ап Кам, и Лараш Хорн Севио, и Дармиан аль Совег являются великими магами. А что собой представляют эти властолюбцы, вы знаете и без меня.

– Ну и что? – вскинулся Фарстад. – Будто ваш орден возглавляет не великий маг!

– Дело в побудительных мотивах мага, – грустно улыбнулся аарн. – Впрочем, вы все равно не поймете…

Он с досадой махнул рукой и отвернулся. С удивлением слушавший их разговор президент переглянулся с министром безопасности. Еще и великие маги? Только их не хватало для полного счастья, сила каждого из этих монстров потрясала. И сдерживал многих из них только страх перед Иларом ран Даром, способным справиться с любым другим магом движением пальца. Командор не раз учил уму-разуму тех, кто зарывался. Президент Эрстан никогда не питал лишних иллюзий и старался обходить любого из великих магов десятой дорогой, прекрасно понимая, что противопоставить им нечего. А ведь если маги сумеют избавиться от пугающего их до икоты Командора, то не останется ничего и никого, способного сдержать их невероятные амбиции. Благие, почему об этом до сих пор никто не подумал?

– Так вот, – снова повернулся к Фарстаду посол, – согласно договоренности между этой четверкой, контроль на Трирроуном, Моованом, Паргом, Тиумом и Аствэ Ин Раг после победы должен был получить Мавех ап Кам. Каким властителем стал бы человек, уничтожающий собственных учеников при малейшем несогласии с ним?

– Вы лжете! – хрипло каркнул флаг-генерал.

– Думайте, что хотите, – пожал плечами аарн. – Слава Благим, этим планам не суждено осуществиться.

Фарстад хотел сказать еще что-то, но только закашлялся. А потом его увели.

– Вы говорили, что можете отправить моих людей на объект «Сигма»? – спросил министр безопасности.

– Да, – кивнул посол. – Одну минуту.

Он отвернулся к стене, и на ней зажглась рамка голосвязи, с которой на присутствующих взглянул легионер ордена в доспехах без шлема.

– Здравствуй, Рести! – кивнул он.

– Рад тебя видеть, Вар, – широко улыбнулся посол. – Как вы там, закончили?

– Захватить-то захватили, – устало ответил легионер, – но разгребать все, что здесь есть, придется еще долго. Охрану пришлось перебить, какие-то совершенно сумасшедшие ребятки попались, с голыми руками на плазмеры прыгали. По-моему, зомби. Головы пустые, одна мысль – выполнить приказ господина. Да и главный компьютер тут параноидальный, Вестарху пришлось заранее взламывать его программное ядро и брать под контроль, а то бы от объекта только облако плазмы осталось. Вместе с нами.

– Ясно, – кивнул беловолосый. – Наши все целы?

– Пятеро погибли, – скривился легионер. – Уже в ти-анх.

– Хорошо. Открой, пожалуйста, гиперпереход, отправляю к тебе оперативников службы безопасности Трирроуна. Прошу оказывать им любое необходимое содействие.

– Сделаем! – широко улыбнулся легионер и повернулся к трирроунцам. – Здравствуйте, господа. Рад, что мы будем работать вместе. Прошу!

Рядом с экраном взвихрилась черная воронка. Министр безопасности что-то тихо сказал трем своим людям, стоявшим неподалеку с кейсами портативных компов в руках, и они дружно кивнули. Затем один за другим скрылись в воронке. На экране было видно, как они появились возле легионера и поздоровались. Посол удовлетворенно кивнул и погасил голосвязь.

– А теперь господа, – снова заговорил он, – мне хотелось бы, как я уже говорил, обсудить несколько довольно скользких вопросов, связанных с этим заговором.

– Хорошо, – кивнул мрачный президент, не знавший чего еще ждать и побаивавшийся, что эти вопросы окажутся ничуть не более приятными, чем происшедшее до сих пор.

Стороны снова расселись вокруг стола. Трирроунцев теперь тоже было трое, как и аарн, госсекретарь куда-то вышел. Они ощущали себя очень неуютно, предательство командующего армией сильно ударило по каждому, особенно страдал флаг-адмирал Гартиен, долгие годы считавший Фарстада близким другом. Но тот, оказывается, жил двойной жизнью…

– Теперь речь пойдет о финансовых вопросах, – снова заговорил посол, положив на стол инфокристалл. – На этом кристалле подробная раскладка финансовых дел Проекта. Судя по сделанным нашими аналитиками выводам, до сорока процентов бюджетных средств вашей страны уже тридцать лет различными путями уходит на нужды Проекта.

– Вы уверены? – спросил мгновенно побелевший президент, прекрасно понимая, что финансисты ему такого не простят.

– Данные можете проверить сами, – пожал плечами аарн. – Но это не все, основные финансовые потоки Проекта шли через пять старых корпораций, имевших основные счета в Аарн Сарт Банк. Откровенно говоря, я изумлен такой наглостью и глупостью. Естественно, счета арестованы, основные связи вышеупомянутых корпораций прослежены. Денежные средства с этих счетов будут перечислены пострадавшим от действий людей Проекта государствам. На долю Трирроуна приходится около тридцати двух процентов. Прошу сообщить, куда мы должны перечислить деньги.

– А какова сумма? – осторожно поинтересовался президент, надеясь, что в случае возврата достаточно крупных средств финансовые воротилы страны не станут смешивать его с грязью.

– Семьсот двенадцать с небольшим триллионов галактических кредитов, – ответил посол.

Онемевшие от невероятной цифры трирроунцы недоверчиво уставились на аарн. Орден спокойно расстается с такими деньгами? Да кто бы узнал, что они оставили эти деньги себе?! Никто и никогда. Непонятно. Совершенно непонятно! Президент вообще онемел. Если Аарн действительно вернут эти деньги Трирроуну, то впервые за много лет появится возможность закрыть все дыры в бюджете. Да что там в бюджете, можно будет финансировать проекты, на которые вечно не хватало денег, полностью обновить многие государственные производства. Да и в свой карман немало попадет. О чем речь, годовой бюджет Трирроуна редко когда превышал тридцать-сорок триллионов кредитов. А тут семьсот двенадцать! Сразу! Но чего добивается орден, возвращая столь гигантскую сумму? Причина есть, и ее обязательно нужно выяснить.

– Почему вы хотите вернуть нам эти деньги? – резко спросил флаг-адмирал, не желая играть в политес, чем вызвал недовольные взгляды президента и министра безопасности.

– Нам не нужно чужое, – иронично усмехнулся посол, откидываясь на спинку кресла. – Мы достаточно богаты, чтобы позволить себе вернуть не принадлежащее нам. Да и стремительное обнищание государств галактики, которое мы наблюдаем в последнее время, нам очень не нравится. Это чревато социальными взрывами. А кому придется наводить порядок, как вы думаете? И кого потом станут проклинать на каждом углу?

– Вас, – согласился старый офицер и рассмеялся. – Да, вот уж задачку вы на себя взвалили. Честное слово, не хотел бы оказаться на вашем месте и разгребать всякое дерьмо.

– Мы тоже не хотим, – уныло согласился аарн. – Надоело. Так ведь больше некому…

– Мало из того, чего мы хотим, получается, – грустно улыбнулся флаг-адмирал.

– Именно так. Кстати, вынужден огорчить вас, ваш заместитель тоже является одним из региональных координаторов Проекта. Именно он отдал приказ об уничтожении той несчастной колонии.

– Герен?! – побледнел флаг-адмирал. – Но он же всегда был человеком чести…

– Он им и остался, – скривился посол. – Что меня немало удивляет. Но был, притом, искренне уверен, что сохранение тайны значительно важнее жизни детей с Тарсаля. Потому и отдал приказ. После окончания расследования мы передадим флаг-адмирала Кераля Дориа Герена в руки трирроунского правосудия. Пусть его судьбу решает суд.

– Понятно…

– Теперь еще несколько важных моментов. Как вы знаете, на территории вашей страны есть три крупные газовые туманности, лежащие в стороне от проторенных торговых маршрутов. Исследователи Проекта обнаружили в этих туманностях пять человеческих и три гвардианские планеты, находящиеся на разных уровнях докосмического развития. Население человеческих планет обращено людьми Проекта в рабство, население остальных под корень уничтожено. На планетах выстроены автоматические заводы для постройки боевого флота и производства комплектующих оружия массового поражения.

– Если об этом узнают в Гнездах Гвард… – пробормотал себе под нос президент.

– Неизбежна новая галактическая война, – закончил за него посол. – И останавливать ее опять же нам. Потому предлагаю засекретить эту информацию и надолго. В Гнезда Гвард тоже направлены послы, они поработают над вопросом смягчения позиции Родителей.

– Согласен, – с облегчением кивнул президент.

– Тогда возникает другой вопрос, – продолжил аарн. – Эти планеты находятся на территории республики Трирроун. Вы сумеете навести там порядок? Мы не слишком любим демократический строй, но у вас, по крайней мере, не существует рабства.

Президент вопросительно посмотрел на флаг-адмирала.

– Сумеем, – энергично кивнул тот. – Как только вы передадите нам координаты, я немедленно прикажу отправить туда войска. И жалости от нас обращающие свободных людей в рабство не дождутся. Это я могу обещать вам твердо.

– Хорошо, – улыбнулся посол и потер висок. – Ваши корабли на всякий случай будут сопровождать дварх-крейсера. Заговорщики выстроили немалый флот боевых кораблей, и многие из них могут оказаться возле этих планет.

– Боевой флот? – приподнялись брови флаг-адмирала. – Вы же запретили иметь боевые корабли…

– Мы не боги, – тяжело вздохнул аарн. – Не уследили, прошляпили. Теперь исправляем ошибку. В Сорветское скопление, где базируются основные флоты Проекта, отправились наши первый и четвертый флоты в полном составе. Более полутора тысяч дварх-крейсеров и куда больше рейдеров с эсминцами.

– Заговорщиков можно только пожалеть, – вздрогнул ошеломленный Гартиен.

– Кстати, вам знакомо имя Син Эстио Ро-Арх?

– В юности у был меня друг, которого звали так, – в глазах флаг-адмирала появилась грусть. – Тоже офицер флота. Его обвинили в крупной растрате и расстреляли. Когда я уже достаточно высоко поднялся по служебной лестнице, то поднял материалы этого дела и убедился, что там имел место чистой воды подлог. Странная история… Но к чему вы спросили о нем? И откуда вообще о нем знаете?

– Командующий первого флота ордена Аарн, дварх-адмирал Син Ро-Арх просил меня передать привет старому другу, – улыбнулся посол. – Когда он находился в камере смертников, в Трирроун пришли корабли Поиска. И он выкрикнул Призыв…

– Син Ро-Арх? Черный Палач?! Так это не однофамилец?! А я-то гадал…

– Нет, не однофамилец, – рассмеялся аарн, его смех казался на удивление искренним. – По дороге назад он хотел зайти сюда и встретиться с вами, вспомнить прошлое. Если вы, конечно, не против.

– Значит, дварх-адмирал? – улыбаясь каким-то своим воспоминаниям, протянул Гартиен. – Знай наших! С чего бы я был против? Я и до сих пор вспоминаю наши с ним похождения во время учебы.

– Так и передам, – кивнул посол.

– Простите, – прервал их несколько удивленный президент. – Вы говорили, что главные лица Проекта – великие маги. Как с ними быть?

– Двое взяты под стражу и лишены способностей к магии, – ответил беловолосый. – Мавех ап Кам и Дармиан аль Совег. Недавно в орден вошел самый сильный из магов народа урук-хай, Кержак Черный. Именно он нейтрализовал магов Проекта.

– Вы имеете в виду орков? – недоверчиво спросил министр безопасности.

– Когда мы обнаружили на одной из внегалактических планет группу живых орков, то были изумлены не меньше вашего, – кивнул посол. – Но факт остается фактом. В ордене теперь, помимо прочих, есть и урук-хай. И эльфы. Кстати, вскоре Кержак вместе с учениками прибывает на Триррад – третий из магов Проекта, Лараш Хорн Севио, скрывается где-то в столице, и взять его без мага уровня Кержака или Мастера совершенно невозможно. Если пожелаете, после дела мы вместе с ним и эльфийкой Касрой Ла Онег нанесем вам визит.

– Будем очень рады… – во взгляде президента горел живой интерес.

– Только прошу вас, – поморщился посол, – никаких публичных приемов, Касра их не выносит. Если бы вы только знали, откуда и в каком состоянии мы бедную девочку взяли… Полгода нечеловеческих пыток. Прямо из рук палачей вырвали. Потому и прошу не устраивать ради нее никаких приемов, она еще в себя толком не пришла.

– Конечно, – кивнул президент. – Я понимаю. После таких переживаний…

– Я – другое дело, – усмехнулся беловолосый. – Быть на людях – моя работа. И я прекрасно понимаю, что вам не дают жизни инферы. Потому обещаю провести пресс-конференцию сразу после того, как будут выращены здания посольства.

– Вам нелегко придется, – хмыкнул флаг-адмирал. – Вы не представляете, сколько жаждущих с вами пообщаться и попытаться чего-нибудь добиться для себя.

– Почему же, вполне представляю, – пожал плечами посол. – Кстати, по поводу технологий. Принято решение продать кое-что из новинок. Нахрат не справляется со спросом, значит, дополнительные лицензии будут проданы корпорациям Трирроуна и Кэ-Эль-Энах. С его величеством у нас уже есть договоренность.

Ноздри президента хищно раздулись. Именно об этом ему добрых пять часов толковали на Государственном Совете. Будет чем порадовать людей, финансировавших его предвыборную кампанию. Похоже, намечающееся сотрудничество с орденом обещает стать прибыльным.

– А теперь, господа, – встал на ноги посол, – я хотел бы откланяться. Консулы остаются для передачи вам материалов по объектам Проекта, находящимся на территории вашей страны. Единственное, что мы не передадим в ваше распоряжение, это боевые корабли и мю-бомбы. Особенно последнее. Это страшное оружие должно быть немедленно уничтожено. Впрочем, флот мы можем разоружить и тоже отдать вам.

– Буду весьма признателен, – прищурился флаг-адмирал, прекрасно понимавший, что снова вооружить военные корабли можно довольно быстро. И орден тоже должен это понимать. Нет, Аарн все-таки слишком непонятны. Иногда они кажутся абсолютными безумцами. Каковы их мотивы? Только Проклятый, наверное, знает…

– Мы подобрали место для посольства, – сказал незаметно вошедший госсекретарь. – Между посольствами Тиума и Лавиэна на проспекте генерала Вардиса есть пустое место. Около полутора квадратных километров. Вас это устроит, господин посол?

– Вполне, – кивнул аарн. – Тогда я прямо туда и отправлюсь, посмотрю все на месте и передам зодчим параметры окружающей местности.

– Вам нужен транспорт? – спросил президент.

– Благодарю, нет, – вежливо отказался посол. – Предпочитаю пользоваться прямыми гиперпереходами.

Президент вздохнул про себя. Уже несколько сотен лет ученые галактики пытались разгадать секрет прямых гиперпереходов ордена. И упирались в тупик, утверждая, что такое физически невозможно. Стационарными порталами, имеющими гипергенераторы на обоих концах перехода, в галактике пользовались давно. Но только Аарн умели открывать проходы куда хотели, не строя в точке выхода гиперстанцию. Понятно, что этим секретом орден не поделится ни в коем случае. Слишком большое преимущество он дает.

– Вечером в двадцать два часа организован прием в вашу честь, господин посол, – снова заговорил госсекретарь. – Искренне надеемся, что вы почтите прием своим присутствием.

– Благодарю. Обязательно. Если вы не против, я приду со своей семьей.

– Как мы можем быть против? – удивился Вариэн. – Наоборот, будет очень приятно познакомиться с вашими родными.

– Прошу только не удивляться, – хитро ухмыльнулся посол. – Наши семьи порой сильно отличаются от привычных вам парных семей. Есть пары, а есть семьи из многих тысяч человек. Нас, например, шестеро, три жены и три мужа.

Президент едва справился с изумлением и заставил себя вежливо улыбнуться. Еще одна интересная подробность о жизни Аарн. Все-таки они странные… Получается, в ордене каждый как хочет, так и поступает? Нет единых правил поведения? Или как? Впрочем, это опять же не имеет значения. Обмен послами – вот что действительно важно. Конечно, из-за того, что Аарн атаковали принадлежащие Проекту производства без предупреждения, будет много шума. Похоже, многие богатые люди Трирроуна имели в них свою долю. Но с этим ничего не поделаешь, если поделиться с потерпевшими частью прибылей от импорта новых технологий, они быстро успокоятся.

– Что ж, основные вопросы на сегодня решены, – поклонился посол. – Я откланиваюсь, господа. Думаю, нам предстоит еще немало встреч.

– Я тоже так думаю, – кивнул президент. – Был очень рад познакомиться с вами, господин Илливаэрие. Надеюсь, что наше дальнейшее сотрудничество станет столь же взаимовыгодным, как сегодня.

– Уверен в этом, – вежливо поклонился аарн.

Перед ним распахнулся гиперпереход, посол снова поклонился и исчез в черной воронке.

– Уважаемые господа, – неожиданно раздался скрипучий голос одного их ящеров, не сказавших в течение разговора ни одного слова. – Мы хотели бы приступить к делу, объектов, которые мы должны вам передать, больше пяти тысяч, и работы немерено.

– Конечно, господин консул, – повернулся к нему президент. – Мы немедленно выделим помещение и пришлем людей. Возможно, вы хотели бы перед работой что-нибудь съесть или выпить?

Гварды переглянулись.

– Немного белого сухого вина, если не трудно, – ответил второй ящер.

– Конечно, – кивнул президент. – Никаких проблем.

Что такое гварды с их зацикленностью на порученном деле, в Трирроуне знали хорошо. Сееванское Гнездо Гвард находилось недалеко, и ящеры довольно часто посещали республику по торговым делам. Потому консулов без промедления отвели в выделенный им кабинет и прислали опытных сотрудников службы безопасности, которые должны были заняться приемом объектов, передаваемых Трирроуну орденом.

Вышколенные слуги принесли ящик с вином – немного, в понятии гвардов, означало литров пять. Выпив по несколько бутылок, ящеры уселись за стол и принялись за работу. Люди обреченно вздыхали, понимая, что пока эта работа не будет закончена, из-за стола они не встанут. Скорее умрут на месте. Ящеры, чтоб им! Но делать нечего, и они тоже занялись делом, вскоре забыв обо всем при виде некоторых документов Проекта, то и дело передаваемых им гвардами.

* * *

– Ну, и что делать станем, други-товарищи? – негромко спросил седой, худой до скелетообразности старик.

– Не знаю, друг маршал, – пожал плечами плотный, черноволосый человек с воспаленными глазами. – Мы продолжаем отступать, нас постепенно выдавливают с позиций. И мы ничего не можем с этим поделать!

– Да если бы только это… – вступил в разговор третий из собеседников, невысокий лысый пожилой мужчина с дымящейся трубкой в зубах. – С каждым отданным городом или поселком мы теряем возможности к сопротивлению. Сколько у нас осталось оружейных заводов? Может, вспомнишь, Гласс?

– Чего тут вспоминать, – недовольно проворчал плотный, – сам будто не знаешь, Кавин. Два подземных завода в Раста-Эвере, патронная фабрика в Карстане, танковые заводы в Прикарахье и автоматические комплексы в бывшей столице Ардаша. Да еще полукустарные мастерские. Много там они наклепают…

– А под Ардашем десант чужаков, – мрачно сказал седой маршал. – Отбить никакой возможности нет?

– Какая возможность?! – раздраженно рявкнул Кавин. – У меня едва полтысячи танков осталось! Едва десять тысяч пехоты с парой магазинов на каждого! И это все!

– Что им наши танки? – скривился Гласс. – Ручным плазмером жгут броню как картон. На их спецназовцев танки посылать – безумие, только ребят зря угробим.

– Что с ракетами? – спросил маршал. – Я слышал, новые ракеты дают неплохие результаты.

– Дают, – кивнул лысый, – но больше одной подряд запускать нельзя, чужаки выжигают стартовую площадку с орбиты. Ладно, мои мальчишки кое-как приспособились, рассредотачивают ракеты и по пять штук разом запускают. Вчера особенно удачно сработали, рванули садящийся десантный корабль, несколько тысяч врагов сразу положили.

– Ну, молодцы! – расплылся в улыбке маршал. – Передай ребятам мое поздравление. И напиши мне представление на всех, они, как минимум, звезду доблести заслужили. Каждый.

– Нужна им теперь твоя звезда… – помрачнел Кавин. – Накрыли их чужаки после залпа, спецназ послали. Все мои ребятишки там остались…

– Вот оно как… – пробормотал старик и смахнул слезу. – Светлая память…

Скажи кто десять лет назад Дармиту Рассмеру, бывшему тогда всего лишь отставным полковником распущенной не так давно армии Карстена, что через десять лет он станет маршалом объединенной армии Фарсена и будет защищать родную планету от вторжения инопланетян, он бы смеялся до колик. Сейчас зато было совсем не до смеха. Старик поежился, вспоминая кошмар, обрушившийся на его родной мир.

Цивилизация на планете Фарсен развивалась подобно всем другим. Случались войны, революции, передел собственности. Были попытки построить общество всеобщего благоденствия, обычно кончавшиеся страшными катастрофами. Все было. Постепенно цивилизация росла, люди умнели, пытаясь понять, как избежать новых катастроф. В последние сто лет государства планеты все больше сближались, наконец-то осознав, что от постоянных войн проигрывают все. И тридцать лет назад на Фарсене провозгласили Конфедерацию и создали всемирное правительство. Люди вышли в космос, построили два орбитальных города, организовали колонии на третьей и четвертой планетах звездной системы. Ученые обещали вскоре разработать двигатели для межзвездных перелетов. Писатели создавали восторженные книги о предстоящих встречах с братьями по разуму. И десять лет назад эти самые братья по разуму прилетели…

Когда в небе Фарсена впервые показался чужой корабль, никто не ждал беды. Наоборот, пришельцев, оказавшихся такими же людьми, как и сами фарсенцы, встретили с восторгом. Их засыпали цветами, чествовали на приемах.

С какой болью маршал вспоминал это время. Пришельцы вежливо принимали приглашения, ездили по всей планете, особенно интересуясь уровнем промышленного производства. Только после начала Вторжения стала понятна причина их заинтересованности. Через несколько месяцев пришельцы улетели домой, нагруженные подарками. Они заверяли Фарсен в вечной дружбе и обещали скоро вернуться.

И вернулись.

В ту проклятую ночь отставной полковник проснулся от страшного грохота. И не только он. Столица планеты, бывшая когда-то столицей Карстена, самого крупного государства на Фарсене, была разбужена этим непонятным грохотом. В ночном небе плыли десантные корабли, с которых вниз потоком сыпались чужаки в десантных скафандрах. Они стреляли в безоружных, ничего не понимающих людей, потери первой ночи Вторжения были страшны. Почти полмиллиарда человек уничтожили для устрашения остальных. А утром по всем каналам радио и телевидения захватчики объявили об аннексии планеты Фарсен. И на глазах миллиардов фарсенцев расстреляли министров всемирного правительства.

О судьбе орбитальных городов и колоний люди узнали позже – их взорвали вместе со всем населением. На каждом столбе висели объявления, обещающие расстрел за каждый неверный, с точки зрения захватчиков, шаг. Пришельцы расстреливали, грабили, насиловали. Все учебные и научные заведения были закрыты, ученые казнены. Заводы срочно перепрофилировались, и на них начинали производить что-то, нужное захватчикам. Население загоняли на эти заводы из-под палки и заставляли работать до изнеможения, выдавая работающим минимум продовольствия. Через три месяца население Фарсена начало вымирать… Чужаки не заботились о лекарствах, о помощи больным, зараженные районы попросту выжигались с орбиты. Люди сотнями тысяч умирали от голода, холода, болезней. И никак не могли понять, за что с ними так обошлись. Ведь они встретили пришельцев, как родных… Почему же?

Одного не учли захватчики. Национальные армии Фарсена окончательно распустили всего лишь пять лет назад. И перед роспуском каждая армия заложила в глубоких подземных бункерах арсеналы на непредвиденный случай. У этих арсеналов были хранители, одним из которых и являлся отставной карстенский полковник Дармит Рассмер. Пришельцы также упустили из виду, что бывшие офицеры начали стягиваться в партизанские отряды, прячась в лесах.

В один из самых крупных отрядов через два месяца после начала Вторжения чудом прорвался из блокированной столицы Карстена шестидесятилетний полковник Рассмер и рассказал об арсенале. Получив в свои руки современное оружие, партизаны однажды ночью подорвали главный космодром чужаков двадцатью ядерными ракетами. Именно на нем базировалось большинство кораблей врага и почти все они погибли. А после этого офицеры призвали под свои знамена всех, кто не смирился.

Люди потекли во вновь создающуюся армию десятками и сотнями тысяч, хранители национальных арсеналов открывали их всем желающим. Лишенным поддержки из космоса чужакам пришлось очень туго. В течение года от них очистили почти все западное полушарие. А потом прилетели новые корабли…

Но фарсенцы были уже не те. Они закопались в землю и расконсервировали оружейные производства, поняв, что чужаки не желают уничтожать города и заводы, необходимые им самим. Люди работали на износ.

Неожиданно для самого себя полковник Рассмер оказался во главе освободительной армии. Когда западное полушарие очистили от чужаков, его провозгласили маршалом и предложили возглавить вновь сформированное правительство. Пришлось соглашаться, хотя ни малейшего желания заниматься политикой отставной полковник не имел. Он хотел только одного – вышвырнуть палачей с планеты. Но для этого нужно было восстанавливать инфраструктуру, производить оружие, тренировать армию. И Рассмер с головой окунулся во все это, забыв о себе. Что самое странное, у него все получилось.

Были вновь запущены автоматические оружейные комплексы во многих городах, налажена добыча полезных ископаемых, поднято сельское хозяйство. Если бы чужаки не хотели получить планету относительно целой, то ничего бы у маршала с его людьми, конечно, не вышло. Но убедившись, что легко выбить озверевших фарсенцев с их территории не удастся, захватчики не особо трогали западное полушарие, удовольствовавшись восточным. И все, кто сумел выбраться оттуда, рассказывали такие ужасы, что люди зубами скрипели от ненависти и еще отчаяннее работали на оборону.

Три года назад война возобновилась в полном объеме. Чужаки завезли на планету новые наземные войска – наемников, которые начали планомерно теснить защитников. Объединенная армия Фарсена сражалась отчаянно, зубами держалась за каждый клочок земли, но все равно отступала – слишком велик был технологический разрыв, слишком совершенно оружие врагов. Да и воевать они умели неплохо. Но несмотря на это, случались и успехи. Правда, временные. За прошедшее время территория, контролируемая маршалом и его людьми, уменьшилась больше, чем наполовину. И продолжала уменьшаться. Враги методично выбивали войска фарсенцев, занимая город за городом, оружия становилось все меньше и меньше, а новое брать было неоткуда. Объединенная армия Фарсена находилась на грани окончательного поражения.

Если бы была хоть какая-нибудь возможность доставить оставшиеся ядерные бомбы в расположение войск противника, маршал бы, ни минуты не сомневаясь, отдал приказ взорвать их. Но авиацию Фарсена чужаки уничтожили еще в первый год войны. Сейчас враги окружили Ардаш, в котором производилось больше половины всего вооружения планеты. Уже больше недели окруженные ардашцы отчаянно оборонялись. Сам маршал оказался в этом окружении, и понимал, что должен уходить. Очень не хотел, но понимал, что должен.

– Там снаряды подвезли! – сообщил звонкий голос, и в комнату ворвалась одетая в обычный армейский комбинезон девушка с короткими, до плеч, черными волосами. – Фу! Ну и накурили! Дед, тебе же курить нельзя!

Маршал ласково улыбнулся внучке, пряча трубку за спину. Лави, любимица, последняя из родных, чудом оставшаяся в живых… Остальные погибли в первый месяц Вторжения. С семнадцати лет девушка жила у деда, насмерть рассорившись с родителями. Потому и не попала в облаву, в которой семья погибла вместе с остальными двумя детьми. Уходя в партизанский отряд, старик не рискнул оставить внучку в оккупированном городе и предпочел взять с собой. Девушка как-то очень быстро научилась воевать и вскоре стала одним из лучших снайперов отряда. Еще она считала своим долгом следить за здоровьем деда, и цербером стояла над ним, заставляя хоть как-то соблюдать предписания врачей.

– Что за снаряды? – спросил старик.

– Разрывные, шрапнельные, прелесть, а не снаряды! – восторженно воскликнула Лави. – Новая разработка, вчера только сделали пробную партию. На полигоне выдали великолепные результаты, площадь поражения пятьсот метров, выкашивает все, как косой.

– Надеюсь, это поможет, – ответил старик, переглянувшись с Кавином и Глассом.

Помогут им эти снаряды, как мертвому припарки. Ну, положат пару-тройку тысяч врагов. И что? Орудия быстро накроют залпом с орбиты вместе с чудо-снарядами.

– А теперь вы будете ужинать! – заявила Лави. – Я на полевой кухне кулеша набрала, даже с мясом. Собачатина, правда, но все-таки. А то тебя, дед, не покормишь, так ты и помрешь, не заметив, что с голоду.

Она деловито притащила из коридора алюминиевый бачок и разлила кулеш по мискам, взятым в шкафчике. Себе налила тоже, видимо, так и не поела до сих пор, вечно мечется, как оглашенная. Маршал вздохнул и взял ложку – есть не хотелось совершенно, но Лави ведь не отстанет. Лучше поесть, пусть девочка успокоится. Гласс с Кавином добродушно посмеивались, глядя, как обихаживает старика лучший снайпер дивизии.

Лави была на удивление хороша собой, многие молодые офицеры пытались ухаживать за ней, но она всем давала от ворот поворот. Только дед знал, что прошедшая десять лет ада девушка так и осталась неисправимым романтиком, несмотря на все пережитое, и продолжала ждать своего прекрасного принца.

Дохлебав кулеш, маршал запил его неприятного вкуса водой из подземных источников и откинулся на спинку стула. Через три часа рассвет и новая атака чужаков на почти безоружные позиции защитников Ардаша. А ему с ближайшими помощниками придется уходить подземными ходами на юг. Больше ста миль под землей. Город завтра падет, как ни грустно это признавать. Придется как-то продолжать войну без оружия, производимого на автоматических заводах Ардаша. Но врагу эти заводы тоже не достанутся, они уже подготовлены к взрыву. Более того, в момент, когда вражеские войска войдут в город, в Ардаше взорвутся пять ядерных бомб. Армии Фарсена терять нечего.

– Кстати – откинула с глаз челку Лави, – там на небе пес знает что творится, какие-то вспышки, гул, ничего не поймешь. Порой светло, как днем, становится.

– Вспышки? – встревожился маршал, прекрасно помня, как полыхало небо, когда чужаки взрывали орбитальные города. – Странно…

– А вдруг кто-то напал на них? – предположил Гласс. – Мало ли…

– Даже если и так, – скривился старик, – нам от этого легче не станет. Как бы новая напасть похлеще прежней не оказалась. Но надо выйти, самим глянуть.

Внучка заставила его натянуть теплый тулуп и только после этого позволила покинуть подземный бункер. Маршал что-то недовольно бурчал себе под нос, но подчинялся, зная, что спорить себе дороже. Поднявшись по доброму десятку узких лестниц, они выбрались на залитую призрачным светом поляну. Небо действительно полыхало, до замерших у выхода людей доносился тяжелый низкий гул, от которого ломило все кости. Маршал с недоумением смотрел вверх, ничего не понимая. Что все это значит? Внезапно вниз скользнуло с десяток огненных стрел, и светящиеся черточки завертелись в бешеном водовороте.

– Или я совсем идиот, – негромко сказал Кавин, потирая лысину, – или там идет воздушный бой. Голову даю на отсечение, это истребители сцепились.

Бывший генерал авиации Раста-Эвера, один из первых космонавтов Фарсена, знал, о чем говорит. Маршал внимательно посмотрел на него, потом снова перевел взгляд на небо. Значит, воздушный бой? И кто с кем дерется, интересно? У объединенной армии Фарсена не было никаких истребителей, не говоря уже о способных справиться со скоростными космолетами инопланетян. Вывод отсюда мог следовать только один – это кто-то извне. Еще какие-то чужаки прибыли на их несчастную планету…

Несколько черточек метнулись к земле, и почти над самыми головами пригнувшихся от неожиданности людей пронеслись три хорошо знакомые, похожие на распластанных медуз, машины захватчиков. Они улепетывали от двух узких, стреловидных космолетов, никогда до того не виданных в небе Фарсена. Далеко чужаки не убежали, несколько вспышек света, и на склонах недалеких холмов расцвели три огненных цветка. Один из стреловидных истребителей развернулся по широкой дуге и метнулся в сторону бункера. Преодолев несколько миль за считанные секунды, чужой космолет остановился, зависнув в сотне метров от застывших фарсенцев, как будто для него не существовало закона всемирного тяготения.

Старый маршал молча стоял, обреченно ожидая удара неизвестного оружия. Но истребитель не ударил – он приветственно покачал крыльями, изменил форму, став похожим на огромную, хищную птицу, и мгновенно исчез в ночном небе.

– Псиная задница… – очумело выдавил из себя бывший генерал авиации. – Поздоровался… Так же только своих приветствуют!

– Поздоровался? – переспросил маршал и нахмурился. – Не понимаю…

– Думаешь, я что-нибудь понимаю? – поморщился Кавин, потирая лысину. – Ясно одно: наших врагов кто-то атаковал. И кто-то очень сильный. Ты видел, как эти двое разделали трех чужаков? Сплошное удовольствие!

– Не знаю, не знаю… – проворчал Гласс, набычившись. – Кто бы это ни был, они тоже оттуда!

Командующий западным сектором обороны показал пальцем на небо, продолжавшее сверкать вспышками далеких разрывов. В чем-то Гласс прав – наивных фарсенцев, ожидавших пришествия добрых и мудрых братьев по разуму, давно не было на свете. А оставшиеся в живых были физически неспособны ждать с неба чего-нибудь хорошего.

– Здравствуйте, господа! – донесся откуда-то сбоку голос, говорящий на старокарстенском с каким-то незнакомым акцентом. – Не стреляйте, мы пришли с миром.

Маршал резко повернулся влево и ошеломленно уставился на вертящуюся в воздухе туманную черную воронку, почти невидимую в полутьме. Возле нее стоял среднего роста светловолосый человек с нервным лицом и тонкими губами. Он был одет в черно-серебристую форму с незнакомой эмблемой, пылающей багровым огнем на левом плече. Страшненькой эмблемой, если честно. Пронизывающий взгляд огненного глаза смотрел, казалось, в самую душу и видел ее насквозь. Из воронки вышли еще двое, одетые в ту же форму – чернокожий мужчина с гривой белоснежных волос до пояса, и высокий человек с молодым лицом и ежиком седых волос.

– Повторяю, господа, мы пришли с миром! – снова заговорил светловолосый.

– Кто вы? – глухо спросил маршал.

– Орден Аарн, – ответил седой. – Позвольте представиться, дварх-майор легиона «Коршуны Ада» Рен Аркин, слева от меня дварх-полковник Эваль Релир, командующий легионом «Ищущие Мглу», справа – альфа-координатор Никита Ненашев.

– Простите, что мы пришли так поздно, – вздохнул чернокожий. – Простите и за то, что вообще допустили появление этой сволочи на вашей планете. Это наша работа – отслеживать попытки геноцида и пресекать их. Но мы всего лишь люди. Упустили… Простите.

– Значит, это вы напали на наших врагов? – прищурившись, спросил Гласс.

– Да, – кивнул светловолосый координатор с непривычным именем Никита. – Частью флот Проекта уничтожен, частью захвачен. Захваченные корабли по первому требованию будут переданы правительству Фарсена. Вам, наверное, непонятно, что происходит, но я объясню. Давайте присядем где-нибудь.

– Прошу, – показал на вход в бункер несколько пришедший в себя маршал.

Спускаясь, он размышлял, пытался как-то разложить непонятное по полочкам. Итак, что они имеют на данный момент? Новые чужаки, похоже, не собираются нападать на остатки его армии. Наоборот, они уничтожили флот захватчиков. И просят прощения за то, что не сумели сделать этого раньше. Надо же… Очень хотелось поверить, что кто-то действительно пришел на помощь, но чужаки отучили его верить. Да и не только его, а вообще весь народ Фарсена. Впрочем, не стоит делать выводов, поспешные выводы никогда не приводили к хорошему результату.

– Садитесь, – кивнул старик на стол, оказавшись в бункере.

Гости пододвинули себе табуретки. Маршал, Гласс и Кавин сели напротив, Лави осталась у двери, опершись о косяк и положив руку на висящий на плече короткий автомат.

– Я понимаю, что вы нам не доверяете, – заговорил светловолосый. – Но мы действительно пришли с миром. Понимаете, вас атаковало даже не государство, а всего лишь люди Проекта. Так именовался международный заговор с целью захвата власти в галактике.

– Заговор?.. – недоверчиво переспросил маршал, переглянувшись с друзьями. – Что-то они слишком сильны для заговорщиков…

– Вы даже не представляете, насколько сильны, – скривился координатор. – Заговор был направлен против нас, ордена Аарн. Проекту почти семьдесят лет, и мы его по-глупому прошляпили. Ваша планета была нужна им как промышленная база. Вам еще повезло, на трех других планетах они вообще полностью уничтожили население.

– Полностью… – мрачно пробормотал Кавин и поежился.

– Именно полностью, – подтвердил светловолосый. – Правда, планеты были не человеческими. Они принадлежали гвардам. Гварды – прямоходящие разумные ящеры, одна из четырех основных рас нашей галактики. И если в Гнездах Гвард узнают о происшедшем, неизбежна новая галактическая война.

– Новая? – приподнял брови маршал, размышляя над услышанным.

– Войны уже случались. Раньше, до появления ордена. Мы остановили их и вообще запретили воевать в космосе. А потом так вышло, что нам пришлось взять на себя роль международной полиции и отлавливать живущих чужой бедой. Мы не всегда успеваем, но стараемся… Еще раз приношу извинения за то, что мы не остановили агрессоров раньше.

– И почему вашу планету не мы первыми нашли? – чернокожий дварх-полковник раздраженно взмахнул рукой. – Ты не понимаешь, Никита. У них уже было единое государство, они забыли, что такое войны и максимально гуманизировали общество. Стремились в космос, мечтали о встрече с братьями по разуму. Встретились… Благие, ну почему им на головы должна была свалиться эта сволочь?!

– Понимаю, – вздохнул тот, – уже понимаю. Мы с Ником многие материалы по социальным вопросам изучили. Ладно, об этом не сейчас, вернемся к нашему разговору.

– А что изменилось бы, если бы нас нашли вы? – прищурился Гласс.

– Все, – ответил седой Рен. – Вы давно стали бы равноправным государством галактики, получили бы от нас знания, позволяющие быстро подняться до общегалактического уровня. Многие из вас вошли бы в орден. Все это будет сделано и теперь, но сколько усилий придется приложить, чтобы восстановить вашу планету… Чтобы люди снова могли жить по-человечески… Да и общество ваше, боюсь, не сможет стать таким, каким было. Вам искалечили души, и это ничем не исправишь.

– Что верно, то верно, – горько усмехнулся маршал. – И не только души. Три с половиной миллиарда человек мертвы! А что творится в концлагерях восточного полушария, вы знаете?

– Знаем, – поморщился Никита. – Сканировали с орбиты. Обещаю, что в ближайшие дни мы уничтожим войска захватчиков и освободим людей. Проблема в том, что у вас нет для них ни продовольствия, ни лекарств. Через два дня к Фарсену придут транспорты со всем необходимым, распределять будете сами. Мы наладим сеть грузовых гиперпереходов в каждом городе, так как нормального транспорта у вас нет.

– Знаете, – негромко сказал Кавин, – вы говорите много хорошего, но я почему-то вам не верю…

– Это ваше право, – пожал плечами координатор. – Убедитесь по ходу дела. А политес разводить нам некогда, слишком много работы, необходимо устранить хотя бы самые страшные последствия войны. Давайте я коротко расскажу вам о политическом устройстве галактики и о том, что такое орден Аарн.

Перед вздрогнувшими людьми распахнулась карта звездного неба.

– Что это? – спросил удивленный Гласс.

– Голографический экран, он может быть открыт в любой точке пространства, контролируется биокомпьютерами с нашего крейсера.

Маршал снова переглянулся с Глассом и Кавином. Один этот экран многое говорил о технологическом могуществе ордена – у захватчиков ничего подобного не было. А еще и эти их гиперпереходы, позволяющие проникать куда угодно. Остается только поблагодарить Создателя, что у напавших на Фарсен такого не было…

Старик внимательно слушал рассказ координатора и удивлялся про себя, что ничего нового в социальном плане так и не придумали. Все те же демократии, теократии, монархии и тирании. Но когда светловолосый начал рассказывать об ордене Аарн, маршал несказанно изумился. Ошибся, получается. Придумали. Эти Аарн совсем другие, они ничем не похожи на остальных. Если, конечно, говорят правду. Хотя их поведение глупо…

– Как вас до сих пор терпят? – спросил он после окончания рассказа. – Не удивляюсь возникновению этого Проекта. Не обижайтесь, но вы слишком высоко себя поставили. И падать будете очень низко и очень больно.

– Мы меняемся, – возразил Релир. – Да и сил у них не хватит с нами справиться. Жаль, что вы попали в жернова этого противостояния. А значит, здесь наша ответственность, и мы обязаны помочь вам всем, чем только можем.

– Благодарю, коли так, – недоверчиво глянул на него маршал. – А по поводу того, что попали… Вы даже не представляете, как мне жаль…

– Представляем, – вздохнул Никита. – По крайней мере, я. Я в ордене совсем недавно и взяли меня из страны, в которой шла гражданская война. Я был из тех, кто эту войну проиграл, и ушел на крейсер прямо из камеры смертников.

– Да, – кивнул Гласс. – Тогда вы действительно можете понять, что мы чувствуем. Но я хотел спросить о другом. Город окружен наземными войсками чужаков, и утром должна начаться атака.

Рен с Релиром переглянулись и дружно ухмыльнулись.

– Посмотрим, как они решатся атаковать после того, что случилось ночью, – хмыкнул седой дварх-майор. – А решатся – всех положим. Но я думаю, как только мы объявим, что здесь «Коршуны Ада», эти сволочи побросают оружие. Это же наемники. Отбросы.

Он гадливо поморщился.

– Кстати, а что делать с пленными? – спросил Никита. – Их, как мне кажется, будет немало.

– А это решать правительству Фарсена, – повел плечами Рен. – Наше дело нейтрализовать их, а что с ними станет потом – плевать. Не хватало еще о наемниках заботиться. Люди, идущие убивать невиновных за деньги, сами выбрали свою судьбу.

– Пусть восстанавливают то, что разрушили, – проворчал Кавин.

– Я и говорю, вам решать, – сказал дварх-майор. – Делайте с ними все, что сочтете нужным, хоть перестреляйте всех. Для нас наемники вообще не люди. Особенно те, кто охранял концлагеря. Это какой же мразью нужно быть, чтобы согласиться охранять концлагерь?!

– Уже светает… – несколько невпопад проворчал Гласс, не верящий в изменения к лучшему.

– В таком случае прошу за нами, – сказал Рен, вставая. – Сами посмотрите, как мы поучим наемников уму-разуму.

Перед ним прямо в стене завертелась туманная воронка. Дварх-майор ступил в нее и исчез. Никита встал и приглашающе повел рукой в сторону черного провала. Старый маршал поднялся на ноги, не зная, на что решиться. Потом решил плюнуть на все и рискнуть. Он раздраженно махнул рукой насторожившейся и поднявшей ствол автомата внучке, успокаивая ее. Потом, тяжело ступая, подошел к воронке, секунду помедлил и шагнул вперед.

В глазах на мгновение потемнело, и старик оказался стоящим на большой платформе, зависшей в воздухе над центром Ардаша. Некогда красивый город выглядел страшно – развалины, груды камней, кучи мусора и какого-то непонятного тряпья. На платформе, пока маршал рассматривал разрушенный город, появились остальные. Первой из воронки выскочила испугавшаяся за деда Лави, вслед за ней вышли мрачные Гласс с Кавином. Потом остальные аарн. Рен что-то сказал, и из пола выросли удобные, мягкие кресла.

– Присаживайтесь, – сказал он. – Возможно, вы хотите чего-нибудь бодрящего выпить?

– Благодарю, пока не стоит, – отказался маршал.

– Тогда не будем терять времени.

Все расселись в креслах. Рен стал на краю платформы и негромко, зловеще рассмеялся. Этот смех продирал каждого слышащего его до самых глубин души и звучал со всех сторон одновременно. Над городом, освещенным восходящим солнцем, заклубилось облако тьмы, прорезанное сотнями молний. Затем в этом облаке появилось изображение атакующей хищной птицы, и ударила резкая, непривычная для слуха фарсенцев музыка.

– Итак, вы уже поняли, кто пришел по ваши шкуры, господа наемники? – насмешливо заговорил Рен, его голос раздавался над городом, звуча с небес и заставляя вздрагивать, однако изумленный маршал не понял слов, дварх-майор говорил на каком-то незнакомом языке. – Сообщаю, на всякий случай, что вас атакует легион «Коршуны Ада», орден Аарн! Вы, господа наемники, надеюсь, помолились и приготовились к смерти? А то Проклятому очень не терпится вас повидать! Правда, у вас есть альтернатива. Вы можете сдаться на милость правительства планеты Фарсен. Думайте, господа наемники, думайте, у вас есть целых пять минут. Если решите сдаться, то всем бросить оружие и лечь на землю, сцепив руки на затылке.

Полковник Корпуса Наемников Раталь Ставрин стоял рядом с окружившими его четырьмя капитанами отрядов и рассматривал город в визор. Вскоре, согласно приказу, нужно начинать атаку, а он не знал, что ему делать. Ночью в небе творилось Проклятый знает что, похоже, у нанимателей серьезные проблемы. Их кто-то атаковал. Вопрос только, кто? Полковник подозревал, конечно, кто, но изо всех сил отгонял от себя это подозрение. Связи с кораблями поддержки не было, но приказа об атаке никто не отменял.

– Может, не стоит, господин полковник? – мрачно спросил один из капитанов.

– Что бы там ни было в небе, у нас есть приказ! – скривился Ставрин. – Вы хотите поссориться с этими нанимателями? Я бы не советовал.

– Неизвестно, живы ли они еще, наши дорогие наниматели, – проворчал еще кто-то.

– Проклятый их знает! – буркнул полковник. – Но мы обязаны сделать свою работу. Нам за нее платят. Потому готовьте людей к атаке.

– Есть… – вразнобой, уныло ответили капитаны и собрались расходиться по своим отрядам.

Прозвучавший с неба зловещий смех заставил каждого вздрогнуть. А грянувшая вслед за тем диковатая музыка перепугала многих до колик – мало кто из наемников не узнал боевого гимна «Коршунов Ада». Кое-кому доводилось сталкиваться в бою с этим жутковатым легионом, и впечатление у выживших осталось одно – ужас, бесконечный, невыносимый ужас. Появившийся над городом в облаке тьмы атакующий коршун окончательно развеял все сомнения в том, что произошло. А потом до наемников донеслись слова неизвестного легионера. Выслушав их, полковник выронил из мгновенно онемевших пальцев визор и опустился на траву, обхватив голову руками.

– Это конец, господа… – с трудом выдавил он из себя. – Нас перережут, как котят. Не нам с коршунами тягаться…

– Так что, складывать оружие? – мрачно спросил какой-то офицер.

– Боюсь, другого выхода у нас нет. Раз орден взялся за наших нанимателей, то по ним можно справлять поминки. Хотя, не знаю… Может, лучше сразу? Вы хоть понимаете, насколько нас ненавидят жители этой планеты? И в каком виде выразится их «милость»?

– Вы назад посмотрите, господин полковник.

Ставрин обернулся и криво усмехнулся. Наемники толпами бросали оружие и ложились на землю с руками на затылках. Что ж, этого следовало ожидать. Самоубийц, способных сцепиться с «коршунами», найти трудно. Если вообще возможно. Слишком хорошо знали в обитаемой галактике этот легион. Слишком его боялись.

– Вы как знаете, господа, – мрачно заявил еще один капитан, – а я сдаюсь. Может, и повезет…

Полковник хрипло рассмеялся в ответ, затем вынул плазмер из кобуры и выстрелил себе в голову. Офицеры вздрогнули, в ошеломлении уставившись на рухнувший им под ноги труп командира. Однако следовать его примеру не собирался ни один, каждый надеялся, что ему повезет остаться в живых. Потому они побросали оружие и точно так же, как и рядовые их отрядов, легли на землю.

Старый маршал с изумлением смотрел, как чужаки выходят из укрытий, бросают оружие на землю и ложатся лицом вниз, сцепив руки на затылках. Он ничего не мог понять. Почему эти профессиональные бойцы, отлично умеющие воевать, сдаются, едва заслышав название легиона? А вокруг города продолжали происходить совершенно невероятные события – даже экипажи бронированных шагающих машин открывали люки, выбирались наружу и ложились. Вскоре все закончилось, пришедшие на землю Фарсена враги лежали и покорно ждали решения своей судьбы.

– Я же вам говорил, – сказал Рен, поворачиваясь к маршалу. – Рад, что не пришлось убивать, не люблю этого. Прикажите своим людям собрать оружие и загнать куда-нибудь этот сброд.

– Для этого мне необходимо связаться с полковником Поливером, – ответил старик, задумчиво теребя ворот тулупа. – Он где-то на передовых позициях.

– Вон там? – спросил аарн, показывая на группу ошеломленных офицеров, застывших на бруствере окопа.

– Может быть, – пожал плечами маршал.

– Тогда гляньте сами.

Перед ним снова вспыхнула рамка голоэкрана. Но на этот раз в ней виднелось не звездное небо, а позиции защитников Ардаша. Они медленно проплывали перед глазами старика, он только хмыкал и вздыхал, жалея, что у них не было таких технологий. Среди замерших на бруствере офицеров действительно находился полковник Поливер. Маршал показал на нужного человека пальцем, Рен кивнул, и перед отшатнувшимся полковником вспыхнула такая же голографическая рамка, с которой на него взглянул командующий объединенной армией Фарсена.

– Господин маршал? – недоверчиво спросил пораженный офицер.

– Да, это я, Марен, – кивнул старик.

– Но что все это значит? – полковник показал сперва на рамку, потом на лежащих в каких-то трехстах метрах чужаков.

– Я не менее твоего удивлен, – вздохнув, ответил маршал. – Если коротко, то пришла помощь. Другие чужаки. Напавшие на нас, по их словам, преступники. А теперь прибыла полиция. Вон, видел, что случилось, едва они объявили, кто прилетел?

– Полиция, значит… – едва слышно пробормотал полковник. – А где они раньше были, если полиция?

– Мы не боги, – появился в рамке рядом Рен. – Всего лишь люди. Недосмотрели. Простите. Но давайте займемся делом, господин полковник. Наемники сдались на милость правительства Фарсена, заберите у них оружие и технику. Что вы будете делать с ними самими, нас совершенно не касается. Они заслужили любую участь, на какую вы их обречете.

– Это только малая часть войск чужаков, – бросил напряженно о чем-то размышляющий фарсенский офицер.

– Потому нужно спланировать действия, – кивнул аарн. – Кстати, я не представился. Рен Аркин, дварх-майор легиона «Коршуны Ада», орден Аарн. Вас мне представил господин маршал. Мы хотели было предпринять атаку истребителей на наземные объекты пришельцев, но решили сначала посоветоваться с правительством вашей планеты. Возможно, вы хотели бы получить эти объекты в целости и сохранности.

– Естественно, – пожал плечами маршал. – И так слишком много разрушено.

– Тогда придется десантироваться, – закусил губу Рен. – Но, скорее всего, будет точно так, как здесь. Узнав, что их атакуют «Коршуны», охранники любого объекта немедленно сдадутся. Если это наемники. Но некоторые объекты восточного полушария охраняются трирроунским спецназом, это профессионалы, и сопротивляться они станут до последнего. У меня есть для них письменный приказ президента Трирроуна о сдаче, но я не знаю, подчинятся они этому приказу или нет.

– Концлагеря, – жестко сказал полковник. – Первым делом концлагеря. Как бы чужаки, поняв, что конец, не уничтожили узников…

Один из немногих, сумевших выбраться с оккупированной территории, Марен Поливер не верил, конечно, этим аарн. Но лучше рискнуть, вдруг, да действительно помогут. Он очень хорошо помнил, что такое концлагеря чужаков. Ради освобождения несчастных людей, томящихся там, ничего не жаль.

– Тогда я отдаю приказ о десантировании, – кивнул Рен.

– Бери и моих, – появился в еще одной рамке Релир. – Мало ли, у тебя всего восемь тысяч бойцов, может и не хватить.

– Сколько у тебя? – деловито спросил дварх-майор.

– Пять тысяч «Ищущих Мглу» и четыре тысячи «Черных Рысей».

– Отлично, это уже кое-что. И еще. Пусть лам-истребители с обоих крейсеров подавят мощные огневые точки. Десантные катера тоже должны быть наготове на случай атаки укреплений.

Полковник Поливер некоторое время с удивлением смотрел на человека с черной кожей и белоснежными волосами до пояса, потом ошалело потряс головой. Аарн деловито прорабатывали предстоящую атаку, перед ними прямо в воздухе висели подробные тактические карты восточного полушария. Они работали с такой скоростью, что полковник едва успевал следить за их действиями. Да, это профессионалы. Настоящие профессионалы. Он с уважением кивал, наблюдая, как два офицера ордена раздают задания появляющимся перед ними командирам отрядов.

– Кстати, – заговорил Поливер через некоторое время. – Мои люди тоже не отказались бы принять участие в освобождении узников. Да и не поверят вам в концлагерях, слишком привыкли видеть в каждом чужаке врага.

– Хорошо, – ответил дварх-майор. – Только подождите несколько минут, мы доставим сюда настоящее оружие вместо ваших, извините, пукалок. Доспехи спецназовца можно прожечь только плазмером ордена.

– И вы дадите нам эти плазмеры? – удивленно спросил маршал.

– Почему бы и нет? – пожал плечами Релир. – Мы поможем вам очистить планету от захватчиков, окажем первичную помощь, дадим технологии, убедимся, что вы не вымрете от голода и эпидемий, а потом улетим домой. Посольство, конечно, останется, но не более того. Далее решать судьбу Фарсена предстоит вам самим, и никто другой за вас этого не сделает. Потому сильное оружие в руках правительственных войск очень даже не помешает.

Пока они разговаривали, рядом с позициями потемнело, и прямо из воздуха медленно проявился огромный черный куб.

– Что это? – вздрогнул Поливер.

– Оружие прибыло, – спокойно ответил аарн. – Назначьте офицеров, ответственных за выдачу. Ваши люди умеют пользоваться плазмерами?

– За десять лет научились, не совсем идиоты, – буркнул фарсенец.

– Прошу только учесть, что наши плазмеры в сотни раз мощней при том же размере. Одним выстрелом прожигают пятиметровую стальную плиту, обычные доспехи от них защищают не больше, чем промасленная бумага. Каждой батареи хватает на двадцать тысяч выстрелов.

Полковник присвистнул. Ручное оружие такой мощности? Потом быстро приказал замершим неподалеку офицерам взять на себя выдачу. Те козырнули и направились к черному кубу. Не успели они подойти, как возле каждого вырос из стены заполненный плазмерами и запасными батареями ящик. Едва только кто-нибудь брал один плазмер из ящика, как на его месте появлялся другой. Поливер отдал еще несколько приказов, и люди стали выбираться из окопов, строясь в пять длинных очередей.

Часть бойцов отправилась собирать оружие врагов и сгонять пленных в полуразрушенный стадион на южной окраине Ардаша. При малейшем неповиновении они стреляли на поражение, ненависть к захватчикам, искалечившим их жизни и их мир, была слишком велика. Наемники прекрасно понимали это и изо всех сил старались не злить охрану. Они покорно заходили в развалины огромного стадиона, где в прежние времена порой собиралось по триста тысяч человек. Вскоре привезли бочки с водой, и пленных напоили, чему те немало удивились, не ожидая от фарсенцев никакой заботы.

– Ну что, начинаем? – спросил Рен, злорадно оскалившись. – Ваши люди готовы, полковник Поливер?

– Да! – коротко ответил тот, не менее злорадно ухмыляясь и предвкушая расправу над палачами.

Люди действительно были разбиты на группы и ждали открытия гиперпорталов. Полковник не совсем понимал, что это такое, знал только, что эти порталы позволяют мгновенно проникать в любую точку планеты. Но вот того, что началось немного позже, он никак не ожидал. В небе распахнулись сотни черных воронок, откуда посыпались летящие на небольших досках отряды легионеров ордена, закованных в зеркальные боевые доспехи. Они мгновенно перестраивались и ныряли в открывающиеся перед ними новые воронки.

Четко организованный хаос, другого определения полковник подобрать не смог, и только восхищенно смотрел на скорость движений легионеров, потирая небритую щеку. Потом представил себе, что это его отрядам предстоит столкнуться с бойцами такого уровня, и нервно вздрогнул. Создатель миловал! Теперь он начал понимать причину ужаса наемников перед легионерами, похоже, их репутация возникла отнюдь не на пустом месте.

– Открываю порталы для ваших людей, – негромко сказал Рен, полковник кивнул, достал рацию и скомандовал готовность номер один.

На огромных голоэкранах, проецировавших происходящее прямо на небо, было видно, что большинство охранников концлагерей на самом деле сдавались, едва только орден объявлял о своем присутствии на планете. Что странно, они предпочитали оказаться в руках ненавидящих их узников, только бы не попасть в плен к легионерам. Наверное, знали, что к палачам у ордена жалости нет. Вслед за мгновенно обезоруживающими охранников легионерами следовали бойцы объединенной армии Фарсена, немедленно объявлявшие об этом ошеломленным непонятными происшествиями заключенным. Те и так удивлялись, что их утром не погнали, как обычно, на работу. А тут еще атака летающих солдат… Было чему изумиться.

К сожалению, несколько главных лагерей охраняли спецназовцы флаг-адмирала Герена, не поверившие приказу президента Трирроуна о сдаче. Они дрались отчаянно и до конца. Впрочем, справиться с аарн у них надежды все равно не было, это они понимали с самого начала, гиперпереходы открывались в любой точке, и окопавшихся спецназовцев атаковали со спины. С не пожелавшими сдаться легионеры не церемонились и уничтожали их сотнями. Своих убитых и раненых они уносили еще в какие-то порталы, сразу же возвращаясь и обрушиваясь на врага с удвоенной яростью.

– Создатель, что за бойцы… – негромко пробормотал Гласс за спиной полковника, непонятно, когда и как тут оказавшийся.

– Страшные бойцы, господин генерал, – согласился Поливер. – Я уж сколько раз возблагодарил Создателя, что не нам с ними воевать…

– Да, – согласился командующий западным округом. – Эти бы нас за два дня смяли и даже не запыхались. Нам сильно повезло, что они на нашей стороне.

– Еще неизвестно, – вздохнул полковник. – Пока еще неизвестно.

– Ты прав, Марен. Пока мы ничего не знаем толком. Первые чужаки тоже поначалу уверяли нас в дружелюбии.

– Вот и я о том же.

Прошло каких-то три часа, и все до единого концлагеря освободили. С крейсеров потоком опускалось продовольствие и лекарства, истощенных, больных людей мыли, кормили и лечили. Как оказалось, ни один из аарн не боялся испачкаться и без пререканий занимался самой грязной и тяжелой работой. Даже закончившие бой легионеры сбрасывали доспехи и присоединялись к Целителям, помогая им хоть как-то обиходить узников. А фарсенцы приходили во все большее недоумение. Почему эти непонятные пришельцы так о них заботятся? В чем тут дело? Какова их выгода?..

Лави исподтишка наблюдала за обсуждающим что-то с маршалом Никитой и тихонько вздыхала про себя. Скажи ей кто две недели назад, что она влюбится в чужака, инопланетянина, плюнула бы сказавшему в глаза. А то бы еще и кулаком добавила. Но влюбилась, и теперь не знала, что с собой делать.

За прошедшие две недели жители Фарсена убедились, что аарн им не враги, и понемногу начали доверять людям ордена. Впрочем, не только людям, кого только среди них не было… Особенно поражали Лави драконы, она не раз следила за полетом кого-нибудь из этих прекрасных существ и вздыхала в восхищении. А эльфы? Как можно быть настолько красивыми?! Такая красота страшна, преступна, она убивала наповал. За каждым из страшно смущающихся от такого внимания эльфов вечно ходила цепочка восторженных зевак, стоило им только спуститься на Фарсен. И вскоре перворожденных это достало настолько, что они перестали появляться на поверхности. Представив себя на месте кого-то из них, Лави хихикнула. Она бы тоже спряталась, если бы ей так надоедали.

Никита, обсуждая с маршалом, где размещать новые промышленные комплексы для создания и программирования биозародышей будущих зданий, тоже украдкой поглядывал на девушку. Нравилась она ему, даже больше, чем нравилась.

Согласно решению Военного Совета ордена, Фарсен пытались быстро подтянуть к общегалактическому уровню и передали огромное количество технологических новинок. Несколько тысяч талантливых юношей и девушек отправились на пограничные планеты ордена для скоростного обучения по новым методикам.

За каких-то две недели облик почти уничтоженной планеты неузнаваемо изменился. Развалины разбирались строительными роботами ордена, на их месте выращивались биомеханические города, спроектированные зодчими Аарн Сарт согласно эстетическим воззрениям жителей Фарсена. Люди тоже работали, как проклятые. На самые тяжелые и грязные работы были направлены пленные наемники. Этих тоже не приходилось особо подгонять, они надеялись заслужить себе прощение и каким-нибудь образом убраться с проклинаемой втихомолку планеты, где им так не повезло.

Пилоты ордена переучивали бывших военных летчиков атмосферной авиации для полетов в космосе – Фарсену досталось больше сотни космических кораблей разного класса и, чтобы их использовать, тоже нужны обученные люди. Времени для отдыха на возрождающейся к жизни планете не оставалось ни у кого, люди спали по два-три часа в сутки, и многие жалели, что в этих сутках так мало часов.

А сколько всего еще нужно сделать! Ко всему прочему, Никита продолжал оставаться альфа-координатором действий против Проекта и этой ответственности никто с него не снимал. Если бы не «Золото Дарна», потребляемое ежедневно в огромных количествах, контрразведчик давно бы уже свалился. Но последнее время не помогал и эликсир, похоже, организм израсходовал все резервы, и нужно просто выспаться. Однако совесть не позволяла сделать это, и Никита бегал от Вериль, уже несколько дней пытающейся отловить манкирующего собственным здоровьем альфа-координатора и уложить его спать своей властью Целителя.

Он снова украдкой взглянул на читавшую что-то Лави и незаметно вздохнул. Почему ему так нравится эта девушка? Что в ней такого? Никита не знал, но готов был смотреть на внучку маршала часами. И при этом прекрасно знал, что не решится даже подойти к ней. У старика ведь никого больше не осталось, а контрразведчик успел полюбить правителя планеты, как родного отца. Тот тоже относился к молодому офицеру с немалой симпатией. Увидев, что Лави оторвала глаза от книги, Никита поспешно перевел взгляд на бумаги перед ним.

Маршал тихонько фыркнул – он все замечал и видел, что этих двоих тянет друг к другу, как магнитом. Если не дураки – не упустят своего счастья. Никита нравился старику с каждым днем все больше, он уже знал историю молодого офицера и искренне сочувствовал ему. Не стал отказываться от внезапно свалившейся на него огромной ответственности, а сцепил зубы и потянул неподъемный груз. Молодец. Почти не спит ведь, вон, трет красные, как у кролика, глаза. Пошел бы отдохнуть, так нет, продолжает работать, да не просто, а так, что перья летят. Откровенно говоря, лучшего мужа для Лави найти трудно. Жаль, что он не с Фарсена, этот бы и его воз потянул.

Старик скривился. Ну, не хочет он быть премьер-министром! Однако никого другого во главе правительства жители планеты видеть не хотели. Что делать, пришлось соглашаться.

Аарн до сих пор удивляли маршала, они тратили на восстановление Фарсена такие средства, как будто это была их родная планета. И ничего не просили взамен. Непонятно, но он постепенно начал привыкать к бескорыстию и невероятной доброте этих странных существ. Хотя доброта их была довольно-таки избирательна. К пленным наемникам они относились с плохо скрываемой брезгливостью. Да и их дурацкие психощиты, из-за которых многие аарн выглядели живыми трупами, тоже неприятная особенность. Впрочем, такими были не все. Рен что-то говорил о новом типе щитов, который есть пока не у всех и позволяет выглядеть обычными людьми. Эмпаты. Надо же. А если представить, что первыми нашли Фарсен именно они? И не было бы этой страшной войны, всех этих бесчисленных жертв.

Маршал в который раз дал самому себе слово, что если придет время и ордену понадобится помощь, его планета эту помощь окажет. И тоже ничего не попросит взамен. Потом снова пришли мысли о Никите и Лави. Вот ведь двое молодых идиотов, ходят вокруг друг друга, и ни один не решается сделать первого шага. Помочь, что ли? Подтолкнуть? Размышляя, старик сначала не обратил внимания на нарастающую боль в груди, а потом успел только застонать и схватиться за сердце. И тихо сполз со стула на пол.

– Что с вами, господин маршал? – вскочил на ноги Никита. – Вам плохо?

– Дед! – вскрикнула Лави, выронив книжку и бросаясь к хрипящему старику. – Дед, не смей! Ты что?!

– Асиарх! – крикнул контрразведчик куда-то в потолок. – Вериль на связь, срочно! И проход в госпиталь! Лави, помогите, мы должны успеть!

Вдвоем они подхватили тело старого маршала и понесли к возникшей в углу воронке гиперперехода. Лави плакала, она чувствовала, что сердце ее деда уже не бьется. Осталось надеяться только на медицину ордена. Они оказались в каком-то довольно странно выглядящем помещении с розовыми, трепещущими стенами и лесом шевелящихся щупалец того же цвета на потолке. Возле стены ждала встревоженная молодая женщина в форме ордена.

– Что случилось? – спросила она.

– Маршал! – ответил Никита. – По-моему, сердце! Готовь ти-анх, Вериль. Я знаю, что обычно мы не лечим в ти-анх людей со стороны, но этот человек еще и не того заслужил.

– Согласна, – кивнула Целительница. – Этот заслужил. Раздевайте его и быстро!

Никита с Лави поспешно раздели старика и отнесли худое, почти невесомое тело к яме в полу открывшейся сбоку небольшой комнаты, похожей на желудок какого-то животного. Девушка ничего не понимала, но подчинялась указаниям Целительницы, изо всех сил надеясь, что эта уверенная в себе молодая женщина сумеет спасти ее деда. Но когда голова старика скрылась под розовой бурлящей слизью, перепугалась и попыталась вытащить его из ямы.

– Оставь! – отдернула ее Вериль. – Через пять суток встанет полностью здоровым и проживет после этого еще лет двести, а то и триста.

– Проблема в том, что он встанет молодым, – сказал Никита. – Его же никто не узнает и никто не поверит, что перед ними их возлюбленный маршал. Можно ли сделать так, чтобы он остался внешне таким же, как был, а молодел постепенно потом, в течение лет десяти?

– Сложно… – задумчиво протянула Вериль. – Программирование ти-анх тут еще то будет, но ты прав, придется сделать. Сегодня же займусь.

– Молодым? – с недоумением переспросила Лави. – Триста лет?

– У прошедшего ти-анх человека полностью заменяется эндокринная и иммунная системы организма, – пояснила Целительница, – в его крови поселяются так называемые биофаги, и он становится неуязвим почти для любой инфекции, живет около трехсот лет, до самой смерти оставаясь молодым и полным сил. Объяснять, как все это работает, я не буду, извини, малышка, у тебя попросту не хватит знаний, чтобы понять.

Ошеломленная девушка застыла на месте. Значит, дед выйдет из этого ти-анх молодым? Интересно, а как он будет выглядеть? Почему-то она поверила Вериль сразу и безоговорочно, хотя обычно доверчивостью не отличалась. Впрочем, после всего, что довелось повидать за последние две недели, и это не кажется удивительным.

Аарн показали людям Фарсена столько всего невероятного и невозможного, что фарсенцы почти разучились удивляться, и встречали очередное чудо только пожатием плеч. Полеты на антигравитационных крыльях? Ну и что! Сами собой растущие города? Подумаешь! Соединившая города и поселки планеты в единое целое сеть стационарных гиперпереходов? Удобно! Пищевые синтезаторы? Дающие по пять урожаев в год культуры? Киберы, выполняющие любые, самые сложные работы? Эка невидаль! Лави фыркнула: если так пойдет дальше, ее сопланетники и воскресение из мертвых будут воспринимать, как нечто само собой разумеющееся.

Жители Фарсена на удивление быстро приходили в себя, даже бывшие узники концлагерей стали похожи на людей, хотя еще и пугались каждого резкого движения. Но этим придется приходить в себя долгие годы, такие переживания просто так не проходят. Она украдкой покосилась на отчаянно зевающего Никиту, прикрывающего рот ладонью, и так захотелось прижаться к нему, что девушка даже вздрогнула. За деда она больше не боялась, страх ушел.

Никита и сам глядел на Лави, тоже мечтая обнять ее, и ругал себя в уме за такие мысли последними словами. Вериль посматривала то на одного, то другую, приподняв бровь. В глазах Целительницы прыгали хитрые бесенята, она явно посмеивалась над ними. Но почему? Контрразведчик не понял, зато понял другое – он попался. Теперь его под конвоем отведут в каюту и уложат спать. И никакие протесты и ссылки на то, что дел немерено, не помогут. Целители, мать их! Если уж что втемяшится им в голову – добьются своего любой ценой.

– Еще два дурака… – с нарочитой серьезностью произнесла Вериль в пространство, но не выдержала и прыснула. – Надо же, втрескались друг в друга по уши, а вместо того, чтобы объясниться, наворачивают круги, продолжая маяться дурью. И страдают. Делать мне больше нечего, как только брать таких дураков за шкирку и лбами сталкивать.

Никита почувствовал, что краска медленно заливает его лицо, а уши, похоже, вообще приобрели ярко-алый оттенок. Нет, это уже свинство! Он никого не просил вмешиваться в его личную жизнь! Странно, но Лави была того же оттенка и точно так же сердито смотрела на Целительницу. А та продолжала посмеиваться.

– Что, может, неправда? – приподняла она бровь, иронично поглядывая по очереди на каждого.

– Правда… – буркнул Никита сквозь зубы. – Но это не дает тебе права…

– Да, правда! – вторил ему возмущенный голосок Лави, – Но как вы можете…

Они замолчали, ошеломленно повернулись и уставились друг на друга. Контрразведчик смотрел на черноволосую девушку-снайпера, перебившую за войну сотни врагов, и никак не мог прийти в себя. Так он ей нравится?!

Лави тоже не верила своим ушам – она-то думала, что совершенно безразлична этому холодноватому, подтянутому офицеру, чем-то задевшему ее сердце.

– Вы мне действительно очень нравитесь… – не выдержал Никита. – Простите… Не знаю, как это получилось, но получилось – и все.

– А вы мне, – лукаво посмотрела на него Лави. – И тоже не знаю, как это случилось и с какой стати.

– Вот и молодцы! – одобрительно кивнула Вериль. – Но ты, драгоценный мой альфа-координатор, сейчас попрощаешься со своей возлюбленной и строевым шагом отправишься спать. Ясно?

– Некогда мне! – попробовал было возмутиться Никита, то это оказалось равносильным попытке сдвинуть гору с места руками.

А когда к Целительнице присоединилась и Лави, контрразведчику осталось только поднять руки и сдаться на милость победительниц. Он нежно поцеловал кончики пальцев снова вспыхнувшей девушки и шагнул в открытый для него переход. Ага, знакомая каюта. Кровать манила к себе со страшной силой, Никита добрел до нее и рухнул, мгновенно провалившись в сон.

– Ну вот, даже не разделся, – неодобрительно сказала Целительница. – Вечно эти мужчины надрываются, как не знаю кто, а потом валятся с ног, и нам за ними ухаживать приходится.

– Точно, – согласилась Лави, вспомнив деда. И Никита, похоже, такой же. Не зря эти двое так быстро спелись, почуяли, верно, родственные души. Два сапога – пара! Что один, что другой, никакого понимания. То за одним следила, а теперь уже за двумя придется.

Но что-то саднило в глубине души, и девушка попыталась понять, что именно. Потом вспомнила, что внизу никто не знает о случившемся с маршалом, и вскоре может подняться шум.

– Мне надо срочно связаться либо с генералом Глассом, либо с генералом Кавином. А то внизу такое начнется…

– Асиарх, будь другом! – подняла глаза к потолку Вериль.

– Сделаем! – раздался оттуда ворчливый голос. – А вы, милая девушка, вполне могли и самостоятельно меня попросить.

– Ой! – зажала рот рукой Лави. – А вы дварх, да? Никита рассказывал…

– Именно так! – голос Асиарха так и лучился от самодовольства. – Я оный и есть. Сейчас найдем вам… Ага, вот он, генерал Гласс. Кушает. Связываю.

– Спасибо! – пискнула девушка, голос почему-то сорвался.

В рамке голосвязи перед ней появилось лицо генерала. Гласс и в самом деле обедал, со вкусом потягивая вино из высокого стакана и неспешно разрезая лежащий перед ним огромный бифштекс. Увидев перед собой внучку маршала, несказанно удивился.

– Здравствуй, Лави! – кивнул он. – Что-нибудь случилось?

– Случилось, – кивнула девушка. – У деда сердечный приступ.

– Что?! – побледнел генерал, вскакивая на ноги. – Где он?! Он жив?!

– На крейсере, в этом, как его, ти-анх. Целительница сказала, что через пять дней встанет полностью здоровым. Но я подумала, что надо вас с Кавином предупредить.

– Ты тоже там? – с подозрением спросил Гласс, он остался одним из немногих, кто до сих пор относился к аарн с опаской.

– Да, – кивнула девушка. – Скоро спущусь вниз, хочу посмотреть крейсер, я его еще не видела толком. Раз уж выпал случай…

– Ну, посмотри, посмотри… – столь же подозрительно протянул генерал. – Только как вернешься, не забудь мне позвонить. Договорились?

– Договорились! – улыбнулась Лави, понимавшая, что позвонить придется, а то Гласс много чего способен натворить от излишнего рвения.

Рамка голосвязи погасла, и девушка облегченно вздохнула. Теперь хотя бы на планете будут знать, что произошло. А то мало ли… Лучше перестраховаться.

– Можно мне крейсер посмотреть? – спросила она у Вериль, делавшей что-то непонятное у стола в углу.

– Смотри, конечно, – безразлично отозвалась Целительница, не отрываясь от своего занятия. – Попроси Асиарха, он тебя перенесет в туманный зал, начинать лучше оттуда.

Лави так и сделала, а, попав в этот самый туманный зал, замерла от восторга. Перезвон невидимых серебряных колокольчиков где-то на грани слышимости будил в душе что-то очень светлое и чистое. Что-то, казалось, давным-давно позабытое, ушедшее. Но оказалось, что оно никуда и не уходило, а просто спало, дожидаясь этого нежного перезвона. Полосы разноцветного тумана вились в воздухе, выстраивая какие-то ни на что не похожие фигуры. Почему-то казалось, что эти фигуры скрывают в себе что-то очень важное, что-то такое, что обязательно нужно понять.

Девушка не знала, сколько она простояла, очарованная, в туманном зале «Пика Мглы». Это не имело ровным счетом никакого значения. Ей просто было очень хорошо и радостно на душе.

Едва передвигая ноги, Даша плелась по коридору. Слава Господу, необходимое она получила от одного из своих постоянных любовников сразу после сеанса, и теперь осталась всего лишь физическая усталость, которая требовала только нескольких часов сна. Нет, чтобы сразу идти спать, потянуло дуру прогуляться, кости размять. Делать больше нечего было. Даша еще не спускалась на Фарсен, психошоки шли валом, на крейсере стало на четыре тысячи легионеров больше – «Звездный Волк», отправляющийся домой, пересадил на уходящий к Фарсену «Пик Мглы» почти всех своих бойцов.

Но, кажется, уже все, сегодня взят последний из еще не сдавшихся объектов. Подземный командный бункер с двумя заводами, прикрытый генератором гиперполя. Как рассказывал кто-то из незнакомых легионеров в зале, прорыв был очень тяжелым, пришлось прокапывать тоннель к границе гиперполя и только там использовать недавно изобретенные гиперпробойники. Сумели пробить только узкий проход, сквозь который и два человека за раз пройти не могли. Спецназовцы оборонялись отчаянно, и живым не сдался ни один – они знали, что дома от них отреклись, и по возвращении их ждет обвинение в измене и суд.

Но очистить заводы, на которых томилось некоторое количество узников с Фарсена, было необходимо, и легионеры атаковали раз за разом. Сегодня последний объект Проекта на планете взяли. Живых врагов на объекте не оказалось, они предпочли покончить с собой, не желая сдаваться на милость победителей.

Массовые психошоки шли потоком, и все девять Целителей Душ с двух крейсеров работали, не покладая рук, все эти страшные две недели. На третий день к ним присоединилась прошедшая инициацию и первичное обучение Врайла.

Орчанка оказалась на удивление сильна, и вскоре они с Дашей рискнули провести групповое Исцеление. До сих пор на такое были способны только Тра-Лгаа и Эридар. У девушек получилось. Но все равно работы было столько, что не оставалось времени дышать. Даша исцеляла, получала свое, спала и снова исцеляла. У нее образовался круг привычных любовников, которые помогали девушке после сеансов, и она уже почти не испытывала смущения, подружившись с этими симпатичными и веселыми парнями. Да и чему удивляться, они относились к своей Целительнице Душ с удивительной нежностью, предугадывая каждое ее желание. Эмпаты…

Почти ничего не видя перед собой, Даша на кого-то натолкнулась и не удержалась на ногах, усевшись на пол. Она с недоумением уставилась на сбившего ее с ног человека – любой аарн уступил бы дорогу уставшему Целителю Душ. Но перед ней стояла не аарн, а местная девушка в военной форме. И что она, интересно, делает на крейсере? Экскурсий сегодня как будто нет… Впрочем, неважно. Даша попыталась встать и поняла, что не может. Ноги ее не держали. Порывшись в памяти, она подключила к внутреннему биокомпу блок одного из местных языков.

Лави с недоумением смотрела на сидевшую на полу очень красивую девушку с пышными каштановыми волосами. Та выглядела неимоверно усталой, под глазами виднелись черные круги, она тяжело, с присвистом дышала.

– Что стоишь? – спросила незнакомка на старокарстенском. – Помоги встать, не видишь, сама не могу.

Покрасневшая Лави бросилась к ней и помогла подняться на ноги. Аарн дрожала всем телом, ей явно было очень плохо.

– Что с вами? Может, вам к Целителю нужно?

– Да нет, – раздраженно махнула рукой шатенка. – Устала до невозможности. Говорили мне домой идти и спать ложиться, так нет же, понесло дуру гулять. Помоги, будь добра, до каюты добраться. Асиарх, открой, пожалуйста, проход.

– Опять ты, Даша, себя незнамо до чего довела, – укоризненно проворчал с потолка дварх, и на стене завертелась воронка гиперперехода. – Честное слово, сейчас позову Реллу с Вериль, пусть они тебе скажут пару ласковых.

– Ой, оставь! – скривилась девушка. – Ничего страшного, поспать несколько часов надо, и все в порядке будет. Последний объект взят, и больше психошоков в ближайшее время не предвидится. Хоть вниз спущусь, сто лет в лесу не была! До жути хочется.

Удивленная Лави помогла шатенке дойти до гиперперехода, но та все так же не могла идти сама, поэтому пришлось идти с ней. Оказавшись в какой-то большой, приятного вида комнате, девушка с интересом огляделась – ей еще не доводилось видеть жилых помещений живого корабля. На удивление уютно, сразу чувствовалось, что здесь живет женщина. И, скорее всего, не одна.

Противоположная дверь исчезла, и на пороге показалась чернокожая красавица с гривой белоснежных волос.

– Это еще что такое? – спросила она, с подозрением глядя на поддерживающую ее подругу Лави. – Дашка, зараза такая, ты что, опять себя до истощения довела?

– Лири, заткнись, будь так добра! – огрызнулась шатенка. – Свое я уже получила, устала просто, спать хочу.

– Так ложись сию секунду! – возмущенно рявкнула чернокожая, потом глянула на Лави. – Спасибо, что помогла ей до каюты добраться.

– Да не за что! – смутилась девушка. – Я сама на нее налетела и с ног сбила.

Она вспомнила слова шатенки и спросила:

– Кстати, Даша, вы хотели в лесу побывать?

– И хочу.

– Приглашаю вас после того, как отоспитесь, к себе в гости. Я вам варсанский лес покажу, он самый красивый на Фарсене.

– С удовольствием! – улыбнулась Даша. – Но как вас зовут?

– Ой, извините, – смутилась девушка. – Я Лави, внучка маршала Рассмера.

– Ну, а я Даша. Хотя вы уже знаете.

– А я Лири, – усмехнулась чернокожая. – Один из навигаторов «Пика Мглы». Даша у нас существо особое, она у нас Целитель Душ.

– А что такое Целитель Душ? – спросила Лави.

– Любой из нас, если ему приходится убивать, после боя впадает в жесткий психошок. И если не вытащить душу разумного из ямы, куда ее загоняет этот психошок, то он сходит с ума и умирает. Для такого исцеления и существуют Целители Душ.

Интересная подробность… Значит, аарн даже убивать без последствий для себя не могут? Надо будет обязательно обсудить это с дедом, когда он выйдет из ти-анх.

– Ну все, я спать… – сонно пробормотала Даша.

Лави с помощью Лири отвела ее к кровати, раздела и уложила. Шатенка немного поворочалась и уснула. Выйдя из спальни, лавиэнка что-то нажала на стене, и дверь исчезла.

– Ну вот, пусть отсыпается, – удовлетворенно сказала она. – Вечно себя доводит до такого состояния, что потом вытаскивать приходится. Садись. Выпить хочешь?

– Можно немного, – нерешительно ответила Лави. – Но только совсем капельку, пожалуйста.

На столе появились два высоких стакана с чем-то белым, похожим на молоко. Девушка взяла стакан и осторожно отпила глоток. Да, точно не молоко. Но вкусно. Казалось, во рту взрываются ледяные сладкие шарики. Интересное какое ощущение… Но надо допивать и отправляться домой, генерал Гласс уже, наверное, рвет и мечет. А нервировать его не стоит, очень опасный и непредсказуемый человек, управлять им мог только дед.

Лави поймала оценивающий взгляд чернокожей, и что-то насторожило ее. Какой-то этот взгляд был не такой. Сперва она даже не поняла, в чем дело, и только через некоторое время сообразила, что похоже смотрит мужчина на понравившуюся ему женщину. Именно так и глядела на нее Лири, а вовсе не так, как должна смотреть женщина на другую женщину. Ой, она что, из этих? Мама, надо побыстрее сматываться! Еще до Вторжения, когда Лави училась в школе, в их классе были две любительницы своего пола, и она никогда не понимала, как это может быть. Каким образом женщину может интересовать не мужчина, а другая женщина.

– Да не бойся ты! – весело хмыкнула Лири. – Никто тебя насиловать не собирается. У нас есть все виды отношений, я, например, и мужчин, и женщин люблю. Каждый выбирает себе то, что нравится именно ему, и никто, никого и никогда ни к чему не принуждает.

Девушка облегченно вздохнула и немного расслабилась. Раз так, то ей нет никакого дела до того, чем там занимаются эти аарн между собой. Взрослые люди, имеют право на собственный выбор. Пока она допивала свой стакан, сбоку открылась еще одна дверь, и оттуда вышла обнаженная эльфийка.

Эльфов без одежды Лави видеть еще не доводилось, и она с восторгом принялась рассматривать прекрасное существо. Как всегда, невероятная красота заставила трепетать. Эльфийка кивнула ей, подошла к Лири и нежно поцеловала чернокожую в губы. Ой, мама! И среди эльфов бывают такие?! Лави только изумленно покачала головой. Но потом мысленно сплюнула и заставила себя отрешиться от удивления, продолжая рассматривать фигуру среброволосой красавицы. Какая-то она вся соразмерная, что ли… Ладная, все на своем месте, все настолько красиво, что хотелось любоваться и любоваться чудом природы.

– Это Миримель, – представила эльфийку Лири, Лави тоже назвала свое имя.

Немного подумав, девушка вздохнула и встала. Пора. Она попросила Асиарха открыть проход в дом, в котором уже дней десять жила с дедом. Аарн помахали ей на прощание и снова принялись целоваться. Лави поспешила войти в воронку гиперперехода и облегченно вздохнула, только оказавшись в коридоре у своей комнаты. Затем спустилась на первый этаж и набрала номер генерала Гласса. Тот ответил немедленно, что было на него совсем непохоже. Значит, ждал этого звонка. Увидев внучку маршала дома, он с явным облегчением улыбнулся и кивком поздоровался.

– Здравствуйте еще раз, генерал, – ответила девушка.

– Расскажи-ка мне подробно обо всем.

Лави обреченно кивнула, понимая, что он не отвяжется, и начала рассказывать.

* * *

Переливающийся непривычными глазу любого трирроунца цветами парк вокруг посольства ордена Аарн приближался. Альмия нервно вздрогнула, парк она уже посещала, и это не пугало, даже наоборот. А вот в самом посольстве бывать не доводилось. С какой, интересно, стати ее отец получил три приглашения на устраиваемый послом прием?

Несколько суток после получения приглашения в доме царила паника, отец был донельзя горд, что оказался удостоенным такой чести вместе с парой сотен самых богатых людей столицы. Мать перемерила с полсотни туалетов и все сокрушалась, что никак не может подобрать нужных цветов. Самой Альмии на все это было плевать с высокого потолка и она выбрала открытое светло-розовое платье, напрочь отказавшись увешиваться драгоценностями со всех сторон. Отец с матерью, давно привыкнув к строптивому нраву единственной дочери, только рукой махнули. Они даже не пытались ее уговаривать, хорошо зная, что раз Альмия уперлась, то настаивать на своем бесполезно.

Мягко переливающиеся феерическими цветами башни посольства приближались. Первые дни после того, как аарн завершили строительство, люди толпами стояли вокруг, с открытыми ртами глядя на невероятное сооружение. Странно, но непривычных очертаний башни с десятками мостиков и платформ на удивление гармонично вписывались в окружающее пространство. Да что там, посольство ордена казалась неотъемлемым атрибутом столицы Трирроуна, оно было поразительно на своем месте.

Когда столичные жители впервые увидели, как выглядит посольство ночью, они просто онемели. Нежные переливы слабого света перекатывались по башням и мостикам, немало горожан простояли рядом с посольством всю ночь, с восторгом глядя на сияющее чудо. Да и потом ночами народ собирался возле ограды, чтобы полюбоваться, как перетекающие друг в друга разноцветные световые волны создают сказочную феерию. Но уже за каких-то полкилометра от посольства ничего не было видно.

Посольство заняло совсем немного места, а на всей остальной выделенной им территории Аарн разбили общедоступный парк. Но что это был за парк! Невозможные, невиданных форм и цветов деревья, огромные алые и синие цветы на белоснежных и прозрачно-зеленых стволах, маленькие озерца с белыми кувшинками, десятки беседок, каждая из которых являлась произведением искусства. Летающие в воздухе многоцветные клочья то ли тумана, то ли паутины. Сотни пушистых, красивых, постоянно ластящихся к детям зверушек совершенно непривычного вида.

Вся земля в парке была покрыта невысокой очень мягкой травой, меняющей цвет в зависимости от времени суток. На этой траве было очень удобно сидеть и даже спать. Она совершенно не пачкала одежду и почти мгновенно поглощала любой брошенный на нее мусор, не трогая нужных вещей. Как трава могла узнать, что именно лежит на ней, никто не понимал, но как-то узнавала. Аарн в ответ на вопросы загадочно улыбались и что-то невнятно говорили о биотехнологиях. В парке установили сотни автоматов, бесплатно выдающих сладости и безалкогольные напитки любому желающему. Правда, понять, что это питьевой агрегат, а не огромный цветок или дерево, можно было не сразу. Только когда человек подходил ближе, автомат нежным детским голоском сообщал о том, что он такое, и предлагал воспользоваться его услугами.

В считанные дни парк при посольстве стал излюбленным местом отдыха семей с детьми. Детишки визжали от восторга, катаясь на ласковых, пушистых зверях. Были, конечно, и ограничения в доступе. Если в парк пытался проникнуть человек, выпивший хотя бы бокал пива, то войти он не мог. Перед ним возникал прозрачный и совершенно непреодолимый барьер. То же самое происходило, если посетитель пытался пронести спиртное или наркотики с собой. Достаточно было оставить принесенное, как проход открывался.

Если кто-то пытался навредить человеку или животному, то после первой же попытки этого кого-то окутывал желтый туман и уносил за пределы парка. Больше этот человек войти в парк не мог никогда. Барьер его не пропускал. Попытавшегося сорвать или сломать растение предупреждали мягким голосом и если он не внимал предупреждению, тоже лишали права доступа.

Однажды, в самом начале, трое молодых людей пронесли с собой канистру ракетного топлива и попытались поджечь одну из беседок. Огонь моментально погас, а поджигателей окутал желтый туман, вынес за пределы парка и удерживал до прибытия полиции, вызванной кем-то из посетителей. Полицейские, многие из которых тоже приводили в волшебный парк своих детей, так отходили вандалов дубинками, что те едва могли дышать.

Вспомнив это, Альмия хихикнула про себя. Какие же идиоты эти радикалы! Девушка оглянулась вокруг и вздохнула. Родители шли впереди по светящейся мягким светом дорожке через парк к посольству. Ночью парк выглядел еще красивее и загадочнее. Разноцветные огоньки водили хороводы среди переплетающихся ветвей деревьев, казалось, что вот-вот из-за поворота выглянет хитрая мордашка крылатого лесного человечка или из-под земли вылезет сердитый маленький гном с лопатой на плече и пойдет выкапывать сокровища.

Да, прошло всего лишь две недели, как аарн построили свое посольство и открыли для посещений парк. А как изменилось отношение к ним в столице! Впрочем, эти аарн совершенно не походили на прежних полумертвых зомби, разве что форма осталась та же самая. Веселые, смеющиеся, совершенно счастливые люди. За каждым из тех, кто выходил в город, вечно тянулась ватага ребятишек, которым аарн рассказывал волшебные сказки. Но в город люди ордена все-таки выходили редко, предпочитая оставаться на территории своего посольства. За две недели Альмия видела только одного человека и одного гварда.

Дорожка закончилась, и перед семьей Бармин медленно распахнулись ворота в ажурной ограде, окружавшей посольство. По решеткам ограды вились змейки голубоватых энергоразрядов. Что интересно, для человека, не желавшего проникнуть внутрь, они были совершенно безопасны. Но попытавшийся перебраться через ограду получал по полной программе. Точнее, его окутывал тот же желтый туман и держал висящим в воздухе до прибытия охраны, которая передавала злоумышленника в руки местной полиции. Альмия вздохнула и вслед за родителями ступила в вертящуюся сразу за воротами воронку гиперперехода.

В глазах потемнело, и девушка оказалась в огромном шарообразном помещении, вся внутренняя поверхность которого являлась полом. Очень странно было видеть над собой стоящих вниз головой людей. Альмия нервно поежилась – все-таки орден слишком чужд… Но ведь люди уходят к Аарн с планет обитаемой галактики! Почему они так меняются? Каким образом они становятся настолько чуждыми и непонятными? Она не знала, только мысленно помолилась Благим, прося оградить ее от всяческого зла.

– Господин Эркон Варине Бармин, владелец контрольного пакета акций корпорации «Техновек», с женой и дочерью! – объявил об их прибытии чей-то голос.

Отец гордо надулся, и Альмия едва удержалась от презрительного фырканья. И чего он так нос дерет? Денег много награбил? Так здесь собрались точно такие же личности, от которых саму девушку тошнило. Все их разговоры о вкладах, дивидендах, процентах обычно вызывали у Альмии зеленую тоску, и она при встрече старалась сбежать куда подальше. Честное слово, много лучше было бы посидеть в библиотеке, чем идти на этот прием. Если бы это был прием не в посольстве ордена, ее бы сюда ничем не заманили.

Но любопытство сыграло свою роль, и девушка все-таки решила пойти, желая своими глазами увидеть чудеса, о которых, захлебываясь от восторга, твердили знакомые отца, побывавшие здесь. Пока особых чудес она не заметила, разве что сам зал, да висящий в его центре постоянно меняющий форму светильник, заливающий приглашенных призрачным светом непонятного оттенка. Голос из воздуха продолжал объявлять о прибытии все новых и новых гостей. Да, этим вечером в посольстве ордена собрался весь высший свет трирроунской столицы.

Время шло, ничего интересного не происходило, и Альмия заскучала, жалея, что не взяла с собой любимую книгу, «Откровения» Форка Харана. Она оставила родителей возле министра экономики и медленно пошла по залу, лениво разглядывая собравшихся людей. Несколько удивляло, что в зале не было видно ни одного аарн. Куда они, интересно, подевались?

В одной части зала кучковались молодые люди и девушки. Альмия направилась туда, хоть и сомневалась, что встретит кого-нибудь, достойного внимания. Ну, конечно. Вся столичная золотая молодежь, разодетая в пух и прах, собралась вокруг каких-то белесых конусов, из которых лилась негромкая, плавная музыка. Кто-то танцевал, кто-то болтал о чем-то, сбившись в кучки, кто-то дегустировал редкостно вкусные напитки ордена со стола слева. Альмия видела оплетенные лозой бутылки «Золота Дарна», еще что-то смутно знакомое, но большинство напитков было совершенно неизвестным. О, Френни Кальзаро, конечно, присосался к дармовой выпивке. Она оглянулась, не желая нарываться на учившихся вместе с ней в привилегированном колледже псевдо-подруг. Пустоголовые дуры! Как начнут трещать, так уши вянут.

– Позвольте пригласить вас на танец, прекрасная леди! – донесся до девушки чей-то незнакомый веселый голос, и она удивленно обернулась.

Перед ней, склонившись в вежливом поклоне, стоял отчаянно рыжий молодой человек с веснушчатой физиономией и совершенно шебутными зелеными глазами. Он настолько заразительно улыбался, что Альмия не смогла не улыбнуться в ответ. Эту породу молодых мужчин она хорошо знала – очаровательный негодяй без царя в голове. И держаться от таких надо подальше – сведут с ума, пройдутся по душе грязными сапогами и бросят.

– Я не танцую, – холодно ответила девушка и добавила цитату из «Откровений» на древнетальском языке: «Если танец не несет души и веры, он приносит только вред, заводя в болото чувственности».

– О, Харан! – рассмеялся рыжий и добавил на том же древнетальском: «Но если танец является даром создавшего миры, он поднимает душу на недостижимую высоту».

Сказать, что Альмия удивилась, мало. Этот беспутный повеса говорит на давно мертвом языке и цитирует малоизвестного философа? До сих пор она была уверена, что кроме нее, в столице книг Харана не читал ни один человек.

– Вам следовало бы прочесть К'рага Ромена, – продолжил он. – Куда более нестандартный философ, Харану до него далеко. И куда более интересный.

– Никогда не слышала, – заинтересовалась девушка. – Где можно найти его книги?

– В инфосети Драголанда, – ответил рыжий. – Он, вообще-то говоря, дракон. Был. Три тысячи лет назад.

– Я не читаю по-драголандски… – разочарованно протянула девушка. – А переводов нет?

– Сомневаюсь, – покачал он головой. – Драконы не стремятся рекламировать свое культурное наследие среди других рас. Впрочем, могу подарить вам его книгу, у меня как раз завалялся лишний экземпляр.

– Так я же ее прочесть не смогу…

– И это не проблема, – снова рассмеялся рыжий. – Языку можно обучить меньше, чем за минуту. Кстати, я не представился. Лор-капитан Ваха Сорвале, я командую охраной посла.

– Вы аарн?! – ошеломленно спросила Альмия. – А где же ваша форма?

– Сегодня мы все без формы, – ответил он. – Посмотрите в зал, разве вы видите хоть кого-нибудь в форме?

– Не вижу, – вынуждена была признать девушка, поняв, наконец, куда подевались аарн.

Ей стало любопытно, до сих пор еще не приходилось беседовать ни с кем из людей ордена. А этот еще и офицер. Хотя как смог человек такого типа стать офицером? Альмия не понимала, обычно подобные Вахе молодые люди бывали светскими повесами и кутили на деньги родителей. Впрочем, в ордене все, наверное, по-другому.

– Давайте я покажу вам посольство, – предложил лор-капитан.

– Буду рада, – ответила девушка.

Рыжий взял девушку за руку и утащил за собой в возникшую перед ними воронку. Вот теперь Альмия окончательно поверила, что перед ней аарн. Кто еще, кроме человека ордена, способен на такой фокус? Они оказались на одном из мостиков между башнями, светящимися призрачным светом. Мостик был почти невидим, и девушка замерла от восторга, настолько красиво выглядели башни вблизи. Они казались застывшим ветром, на секунду остановившимся передохнуть, да так и оставшимся здесь навсегда. Было еще кое-что, что невозможно понять издали – в воздухе, сияющем мягкими переливами разных цветов, звучала очень тихая мелодия, почти неслышная, но настолько чистая, что из глаз Альмии сами собой потекли слезы от понимания, что эти чистота и любовь никогда не станут частицей ее самой. Построивший башни архитектор – гений, Альмия была уверена в этом – никто, кроме гения, не способен создать такое.

Рыжий снова открыл гиперпереход. Совершенно невероятные помещения следовали одно за другим, и вскоре девушка уже не могла воспринимать ничего нового. Слишком много впечатлений для одного дня. Ваха понял это и отвел Альмию в нечто, напоминающее оранжерею. Сунул в руку девушке бокал с каким-то напитком, и она выпила. По телу пронеслась волна свежести, усталость куда-то подевалась, и Альмия поняла, что так свежо давно себя не чувствовала.

– Что это? – она показала пустой бокал.

– «Золото Дарна», – ответил аарн. – Вам необходимо было выпить что-нибудь в этом роде.

– Спасибо, – кивнула девушка.

И они принялись болтать обо всем на свете. Никогда и ни с кем Альмия не чувствовала себя так легко, как с этим офицером ордена. Он на ходу подхватывал ее цитаты, читал огромное количество незнакомых стихов. Показывал в рамке голосвязи пейзажи невероятных, нечеловечески прекрасных миров. Сверкающие города и летящих в небе на черных крыльях людей. Альмия сама мечтала так летать, так только птицы летают. Сколько раз ей снились эти полеты. Даже сейчас снились, хотя она уже выросла. Странно, почему же она до сих пор относилась к ордену с такой настороженностью?

– А почему вы обратили на меня внимание? – не выдержала Альмия, этот вопрос мучил ее с самого начала разговора, ведь среди толпы приглашенных можно было найти куда более красивых девушек.

– Понимаете, – вздохнул рыжий аарн, – мы все – эмпаты. И от отрицательных качеств человеческой личности нам физически плохо. Особенно от корысти и жестокости. Вы ведь помните мертвые маски аарн раньше?

– Конечно, – вздрогнула девушка. – Жуткое впечатление!

– Это всего лишь психощит, защищающий от чужих эмоций, – пояснил он. – Сейчас иначе – наши ученые наконец-то разработали новый тип щита, позволяющий не выглядеть живым мертвецом. Но даже в новом щите долго находиться трудновато. По крайне мере, мне. А с вами легко и без щита. Вы такая чистая, светлая…

Эмпаты?! Ой, мама… Но почему он говорил о чистоте, и какую именно чистоту имеет в виду? Через мгновение поняла: душевную. Девушка вспыхнула – вот уж никогда не думала, что ее душу кто-то может счесть чистой. Мало в ней, что ли, злобы и ненависти? Как казалось самой Альмии, вполне достаточно.

– Извините, – внезапно стал серьезным Ваха, мгновенно сбросив маску великосветского повесы. – Кажется, происходит что-то важное.

Перед ними зажглась рамка голоэкрана, в которой появился посол ордена, стоявший рядом с президентом Трирроуна и министром безопасности. Беловолосый красавец к чему-то внимательно прислушивался.

– Господин президент, господин министр, – заговорил он через пару минут. – Кержак только что локализовал местонахождение Лараша Хорна Севио и перекрыл ему лазейки для бегства. Мне кажется, будет лучше, если арест произведет служба безопасности Трирроуна. К тому времени Лараша полностью лишат магических способностей.

– Я вызываю людей, – отозвался министр безопасности, президент согласно кивнул. – Куда они должны прибыть?

– Северо-восток столицы, район Сайран, улица Верхадия, уровень два, коттедж семнадцать. Лучше, если вас поведет мой капитан охраны через гиперпорталы, всяко быстрее будет. Не хотелось бы лишнего риска. Ваха, ты слышишь?

– Да, Рести, – отозвался рыжий. – Только переоденусь. Пусть люди господина министра соберутся у центрального входа министерства безопасности, я заберу их оттуда.

– Господин министр?

– Сейчас отдам приказ, – кивнул тот.

Голоэкран погас.

– Еще раз прошу прощения, – развел руками Ваха. – Вынужден вас покинуть, сами понимаете, служба.

– Конечно, – ответила Альмия, хотя очень сожалела, что чудесный вечер закончился.

– А может, – прищурился рыжий, уловивший ее грусть, – вы хотите посмотреть на арест великого мага? Зато потом покажете мне столицу.

– С удовольствием! – просияла Альмия и только потом сообразила, в чем ей предложили участвовать. – Великого Мага? Ой…

– Не беспокойтесь, – рассмеялся Ваха, теребя рыжий вихор. – С нами пойдет сам Кержак Черный, а он такой маг, что справиться с ним, кроме Командора, не сможет никто. Подождите одну минуту, я сейчас вернусь.

Он прыгнул в раскрывшийся сбоку гиперпереход и исчез, ошеломленная девушка не успела ничего сказать, только рот открыла. Но ждать пришлось недолго, вскоре Ваха появился снова – и уже в черно-серебристой форме ордена. Он смотрелся в ней на удивление хорошо.

С каждым мгновением рыжий аарн нравился Альмии все больше и больше. «Уж не влюбилась ли я?» – с недоумением спрашивала она себя и не знала, что ответить на этот вопрос. Перед ними открылся еще один гиперпереход, и Ваха ступил в него, потянув Альмию за руку. Девушка пошла за ним, продолжая попытки разобраться в своих чувствах. Так и не успев ничего понять, она оказалась перед стеклянными дверьми министерства государственной безопасности, перед которыми ожидала группа людей в аккуратных серых костюмах.

– Господин лор-капитан? – спросил кто-то.

– Да, – ответил Ваха. – Сейчас я открою для вас гиперпереход, господа, там придется немного подождать, пока Кержак закончит работу.

– Ясно, – кивнул гэбэшник и что-то негромко сказал своим людям.

Не прошло и минуты, как перед входом завертелась еще одна черная воронка.

– Прошу вас, господа! – показал на нее рыжий аарн.

Старший гэбэшник снова что-то приказал, в провал нырнули несколько спецназовцев в полных доспехах, следом за которыми пошли остальные. Ваха с Альмией переместились последними. Они оказались возле небольшого, но богатого дома, на пороге которого застыл с гримасой отчаяния на лице высокий седой человек в пижаме. Перед ним стоял старик в просторной черной хламиде и что-то монотонно говорил. От каждого его слова человек в пижаме дергался, будто его били током. Он мычал, стонал, даже плакал, но сдвинуться с места не мог.

– Альмия, – обратился к девушке Ваха. – Постойте, пожалуйста, вон там, с учениками Кержака, мне здесь работы минут на пятнадцать, не больше.

Девушка кивнула и послушно отошла к нескольким людям в форме ордена, стоявшим в некотором отдалении и сосредоточенно смотревшим на старика в черной хламиде. Став возле них, она с интересом наблюдала за происходящим. Насколько Альмия поняла, человек в пижаме и был великим магом, которого собирались арестовать. А старик перед ним – Кержак Черный.

Напряжение все нарастало и нарастало, Альмии вдруг показалось, что перед ней бешено вращаются клубки цветных нитей, и она удивилась. Девушка даже попыталась дотронуться чем-то внутри себя до одной из этой нитей, но какая-то непонятная сила отодвинула ее в сторону, и ей послышалось едва слышное старческое ворчание: «Куда тебя несет, дурочка маленькая?! Иди отсюда, пока цела!» Изумленная Альмия принялась оглядываться, пытаясь понять, кто это сказал, но не нашла ни одного старика позади себя. Вздохнув, она снова посмотрела на Кержака. Что-то произошло, и человек в пижаме как будто уменьшился, стал маленьким, блеклым, тогда как раньше буквально сиял внутренней силой.

– Что ты со мной сделал? – с трудом прохрипел он.

– Лишил силы, – холодно ответил Кержак. – Ты больше не маг, Лараш Хорн Севио.

– За что?! – буквально взвыл тот. – Что я тебе сделал, урук-хай?!

– Сказано, – равнодушно ответил старый орк, – что если ты встретил жаждущего власти, останови его. Любой ценой. Особенно – если он маг. К тому же, я – аарн.

– Аарн… – прошептал Лараш, растирая по лицу слезы напополам с грязью. – Тогда понятно. Будьте вы прокляты, сволочи! Нас вы раздавили, но найдутся другие.

– Может быть, – оскалил клыки Кержак. – Но не забывай и ты, что любого жаждущего власти тоже всегда останавливают. Никогда не понимал, зачем вам всем эта власть? Что вы такого в ней нашли?

– Тогда ты просто дурак, урук-хай! – оскалился Лараш. – Власть – это все.

– Увы, безнадежен, – тяжело вздохнул орк.

Потом повернулся к Вахе и спросил:

– Ты закончил, мальчик?

– Да, – кивнул рыжий лор-капитан. – Информация уже на крейсере.

– Хорошо, – кивнул шаман и отошел к дожидавшимся его оперативникам службы безопасности Трирроуна.

Слышавшая этот разговор Альмия пыталась понять, чем он ее так задел. И не понимала. Но чем-то задел за живое. Желавшего власти над другими мага лишили силы? Справедливо. Полностью справедливо!

– Здравствуй! – обратился к Альмии нежный голосок. – Ты новая ученица Кержака?

Девушка повернулась и замерла. Перед ней, опустив и слегка сморщив ушки, стояла эльфийка. Совсем такая, как на иллюстрациях в древних книгах. Но такого ведь не бывает… Она протерла глаза, но эльфийка никуда не делась, продолжая с интересом смотреть на Альмию. Потом сказала:

– Меня Касрой зовут. Хорошо, что еще одна девушка с даром есть, а то я все время одна среди мужчин. Надоело.

– А меня – Альмия… – дрожащим голосом представилась трирроунка. – А вы и правда эльфийка?

– Конечно, – удивилась та. – Разве не видишь? А зачем ты полезла в плетение Кержака? Он тебя еще мягко отодвинул в сторонку, другой бы на его месте по шее надавал за такие фокусы.

– Я полезла? – недоуменно спросила Альмия.

– А то кто же? – еще ниже опустила уши Касра, демонстрируя растерянность. – Он же тебе сам сказал, чтобы уходила, пока цела.

– Так это мне не привиделось?!

– Ты что, ничего о себе не знаешь? – изумилась эльфийка. – Ты же маг!

– Я?! – едва не подпрыгнула девушка.

– Конечно, ты… – растерянно подтвердила Касра. – Кто еще, кроме мага, способен дотронуться до плетения другого мага?

– Касра, – послышалось над ними ворчание старого шамана. – Ты, конечно, девочка талантливая, но кто тебя просил лезть, куда не просят?

– А это не я! Это она!

Эльфийка показала на застывшую соляным столбом Альмию. Кержак нахмурился и внимательно всмотрелся в стоявшую перед ним девушку. Потом приподнял кустистые, седые брови и удивленно покачал головой.

– Ты права, девочка, извини, – сказал он. – Это действительно она. Надо же!

– А в чем дело? – с трудом выдавила из себя Альмия. – Касра сказала, что я маг…

– И полностью права, – подтвердил старик, продолжая озадаченно покачивать головой. – Мало того, маг самостоятельно начавший инициацию. Если тебя срочно не обучить, ты погибнешь – за два-три года максимум. Еще один такой фокус, как сегодня, и можно могилу рыть. Скажи спасибо, что я тебя отодвинул, а то бы затянуло вместе с Ларашем.

– Спасибо… – растерянно сказала Альмия, она все еще ничего не понимала и никак не могла поверить.

– Вот и все! – подошел к ним довольный Ваха. – Господина Севио забрали, так что я свободен. Можем погулять по городу.

– Это ты привел сюда эту девочку, мальчик? – повернулся к нему Кержак.

– Я, – кивнул удивившийся рыжий. – А что?

– Ты знаешь, кто она?

– Нет, на приеме познакомились. Она мне очень понравилась душевной чистотой. Вся такая светлая, пушистая! Извини, Альмия, но я тебя действительно такой ощущаю. И ты мне очень нравишься!

– Она маг, – жестко сказал старый шаман. – И если не займется своим даром всерьез, то очень скоро сгорит. Ты говоришь, она достаточно чиста, чтобы пройти Посвящение?

– Уверен! – кивнул удивленный Ваха, по-новому смотря на девушку.

– Тогда я, Кержак Черный, предлагаю тебе, девочка, ученичество.

Альмия только икала, не в силах сказать ни слова. Она – маг? Сам Кержак Черный предлагает ей ученичество? Ой, мама… Но где-то в глубине души девушки постепенно разгорался огонек азарта. Это ведь куда лучше, чем выходить замуж за кого-то из богатых наследников и рожать ему детей, обихаживать дом и таскать на себе кучу драгоценностей на великосветских приемах, показывая таким образом богатство и щедрость мужа. В Трирроуне для женщины ее класса другой судьбы не предполагалось. Альмия прекрасно знала, что когда-нибудь это ждет и ее, потому бунтовала, как могла. Пока ей это позволяли. Но теперь, может, появился шанс вырваться из заколдованного круга? А что скажет отец, ведь у него нет других наследников?

– Я согласна… – выдавила она в конце концов. – Но отец… Он будет против.

– Завтра я поговорю с твоим отцом, – оскалил клыки Кержак. – Если он не дурак, то будет только рад. К тому же, тебе придется произнести Призыв, а когда ты станешь одной из наших, тебя не осмелится тронуть никто.

– А разве меня возьмут? – удивилась Альмия. – Я ведь из богатых.

– Голову даю на отсечение, возьмут! – энергично кивнул Ваха. – Какая разница, откуда человек, главное – каков он сам. А ты чиста. Хотя как ты ухитрилась сохранить себя в той среде, не понимаю.

– Я просто никого не подпускала близко и жила только книгами, – горько усмехнулась девушка. – Знал бы ты, чего мне стоило отстоять свое мнение хоть в чем-нибудь! Мы с отцом постоянно ругаемся, вечно ему что-то во мне не нравится. Все хочет видеть меня примерной дочерью, а я все никак не соглашаюсь ею становиться.

Рыжий расхохотался.

– И правильно! – воскликнул он сквозь смех. – Никому не позволяй насиловать свою душу! Никогда и ни при каких обстоятельствах. Будь собой.

Альмия улыбнулась сквозь навернувшиеся на глаза слезы. Ей казалось, что она спит, слишком уж невероятным было все вокруг. Ну, ладно. Пошла на прием к послу ордена. Встретила симпатичного человека, поговорила, погуляла. Бывает. Но вот то, что произошло потом… Вот такого уже не бывает. Однако случилось, и что теперь со всем этим делать она пока не знала.

Проснувшись, Альмия сразу вскочила на ноги, что было для нее нехарактерно. Обычно девушка еще добрый час нежилась в постели, мечтая о несбыточном. Но этим утром реальность собиралась стать невероятнее самого невероятного из снов. Если, конечно, это не бред. Вчера вечером после всего случившегося стало не до прогулок, и Ваха отвел ее обратно на прием, откуда девушка, как и положено примерной дочери, ушла вместе с родителями. Но в сумочке она уносила данный на прощание Кержаком медальон ученика мага и постоянно ощупывала его пальцами, все еще не веря, что в ее жизнь постучалось чудо. Альмии страшно понравился потрясающий старик, который должен был стать ее учителем. А о Вахе девушка вспоминала с нежностью.

Семья только закончила завтракать, когда в столовую вошел камердинер с перекошенным лицом.

– Хозяин… – прохрипел он. – Там… Там…

– Толком говори! – рявкнул Бармин.

– К вам с частным визитом великий маг, господин Кержак Черный! Он аарн, хозяин! И… И он орк!

Челюсть отца Альмии отвисла, девушка внутри себя ликовала, но внешне сохраняла серьезную мину на лице. Госпожа Бармин выглядела не лучше мужа. Родители переглянулись.

– Пригласи господина мага в малую гостиную, – выдавил, наконец, из себя Бармин. – Скажи, что я сейчас буду. И подай лучшего коньяку!

Опытный бизнесмен был откровенно растерян, идя к малой гостиной, в которой обычно принимали высокопоставленных гостей. Да, вчера он побывал на приеме у посла ордена, но никаких деловых предложений так и не последовало, посол вежливо улыбался и уговаривал бизнесменов не спешить, а подождать, пока будут решены проблемы на уровне правительства. Так с какой же стати его навестил с утра аарн, да еще и великий маг? Может, именно сейчас ему что-то предложат?.. Ладно, лучше не гадать, а подождать, что скажет этот маг.

Войдя в гостиную, Бармин увидел сидящих на диване высокого старика с красноватым плоским лицом и юную прелестную девушку, которую сперва принял за человека. Только увидев большие остроконечные уши и миндалевидные серебристые глаза, понял, что ошибся. В его гостиной сидела эльфийка! А старик выглядел типичным орком с древних гравюр. Нет, что за чудеса?! Орк и эльфийка в его доме? Вместе?! И оба в форме ордена Аарн!

– Здравствуйте, господин Бармин, – поднялся с места старик. – Мое имя Кержак Черный, я один из магов, которых у вас принято называть великими. Хотя я до сих пор так и не понял, почему… Мы всего лишь маги вероятности. Рядом со мной – ученица Командора Касра Ла Онег.

– Не нам спорить с общепринятым, – развел руками бизнесмен. – Я рад приветствовать вас в своем доме, господин Кержак Черный, и вас, госпожа Ла Онег.

– Я пришел к вам по очень важному делу, – сказал орк, снова садясь и отпивая из бокала немного коньяка.

– Внимательно вас слушаю, – кивнул Бармин, тоже садясь.

– Это касается жизни вашей дочери. Если вы не предпримете никаких мер, девочка через несколько лет умрет в страшных муках.

– Что?! – вскочил на ноги бизнесмен, никак не ждавший такого поворота. Альмию, несмотря на всю ее строптивость, он любил. – Но почему?!

– Ее дар сожжет ее, – вздохнул Кержак. – Мне доводилось видеть, что происходит, если разумный не использует дар Создателя.

– Что вы подразумеваете под даром?

– Ваша дочь – маг, великий маг, – ответил старик. – Точнее, она может стать таковой, если научится свой дар контролировать. А если нет…

– То умрет?

– К сожалению, – поморщился Кержак. – Проверить, есть ли у нее дар к вероятностной магии, очень просто. Возьмите ее с собой на биржу и попросите приобрести несколько акций – неважно, какой фирмы. В тот же день курс акций этой фирмы пойдет вверх. Об этом позаботится ее дар.

– Этого можно и не делать… – задумчиво протянул Бармин. – Уже случалось кое-что в этом роде, но я не обратил внимания. И не однажды. А сейчас припоминаю… Тогда всю биржу залихорадило, никто не понял в чем дело, причин для роста цен на акции «Сарна-Тен» не было.

– Еще лучше, – оскалился старик.

– Но если ее дар уже действует, то почему она может из-за этого умереть? – с недоумением спросил бизнесмен. – Если все вокруг меняется в выгодном для нее ключе?

– Я попробую объяснить вам на примере бизнеса, – потер подбородок Кержак. – Если какой-нибудь крупной фирмой управляет опытный, хорошо разбирающийся в своем деле человек, то такая фирма обычно преуспевает?

– Обычно – да.

– А что будет, если управление попадает в руки ничего не понимающего мальчишки?

– В таком случае ему оставляют формальное руководство, а реально фирмой управляют опытные менеджеры, – пожал плечами Бармин. – Такое часто случается.

– Это если они имеются, эти опытные менеджеры, – усмехнулся старый орк. – А если их нет, да еще и в фирме есть люди, подталкивающие мальчишку вкладывать деньги в заранее проигрышные проекты?

– Тогда фирма быстро разорится, – усмехнулся бизнесмен. – Но я не совсем понял, какое отношение имеет этот пример к дару Альмии?

– Самое прямое. В ее случает дело обстоит куда хуже, чем в случае с мальчишкой во главе фирмы. Она совершенно не умеет своим даром управлять, и тот вступает в действие не тогда, когда это нужно девочке, а тогда, когда вокруг складываются неблагоприятные для нее условия. Несколько лет Альмии будет сильно везти во всем, но каждому везению будет предшествовать несчастье. Дар стремится проявиться, а раз проявиться он может только в неблагоприятных условиях, то он сам начнет такие условия создавать, чтобы самому же их и преодолеть. Уровень воздействия станет возрастать с каждым применением дара, и вскоре она начнет приносить несчастье всем вокруг. Мне доводилось видеть, как рушились королевства и гибли династии из-за того, что король случайно встретился с неинициированным магом. Это одна сторона дела.

– Благие… – вздрогнул бизнесмен. – Что же еще?

– Вторая сторона в том, что самопроизвольные выплески силы опираются на жизненную силу самого мага и выпивают ее. Через несколько лет Альмия начнет худеть, терять силы и вскоре умрет от истощения. Никакие врачи ей не помогут.

– И что делать?

– Обучить ее хотя бы минимальному контролю, – развел руками Кержак. – Вчера, когда кто-то прикоснулся к моему плетению, я подумал было на Касру. Но оказалось, что это фокусы вашей дочери. Счастье, что я просто отодвинул любопытную дурочку в сторону, а то бы вы дочь уже потеряли.

– Но где она вас встретила? Вас же не было на приеме!

– Это произошло во время лишения мною силы Лараша Хорна Севио.

Услышав это имя, Бармин вздрогнул – не было в столице Трирроуна фирм, не плативших людям Лараша отступных. Он тоже платил. На неплательщиков обычно начинали сыпаться несчастья, и они очень быстро разорялись. Значит, человек, которого так боялись в столице, был великим магом? Вот, значит, где корень его могущества…

– Можете больше не бояться его, – оскалил клыки орк. – У змеи вырвано жало, он больше никому не причинит вреда. Сейчас арестован службой безопасности и живым на свободу не выйдет. Его организация полностью разгромлена.

Новость оказалась очень приятной, Бармин даже улыбнулся. Необходимо будет немедленно проверить, так ли это. Связи в службе безопасности у него имелись.

– Но как при этом оказалась Альмия? – спросил он. – Ведь все это случилось не на приеме! Иначе бы я знал.

– Неважно, – отмахнулся Кержак. – Он там была и коснулась моего плетения, именно так я понял, что передо мной неинициированный маг. Девочка на удивление талантлива! И ей повезло, что она встретила меня.

– Почему повезло? – прищурился опытный бизнесмен, поняв, что дело дошло до переговоров.

– Я согласен взяться за ее обучение, – проворчал орк. – Но ей придется отправиться с нами на Аарн Сарт, здесь я сидеть возможности не имею. Да и получить несколько уроков у Илара ран Дара ей тоже не помешает. Понимаете, она ведь вполне могла уйти и без вашего разрешения, ей достаточно для этого выкрикнуть Призыв. Но Альмия не хотела огорчать вас и попросила меня для начала поговорить с вами. У вас выросла на изумление чистая и добрая девочка.

– Спасибо, – улыбнулся Бармин, ему приятно было слышать такие слова о дочери.

Но отпустить ее на Аарн Сарт?! Это уже слишком. «Стоп! – оборвал он себя. – Ведь в ином случае она может умереть…» Но правда ли то, о чем говорит этот маг? Как проверить? Впрочем, эта паршивка все равно поступит по-своему. Вот же характер! И в кого только уродилась? Был бы у него сын с таким характером – ничего. Наоборот, неплохо. А дочь? Кто ее и замуж-то возьмет? От нее уже сейчас молодые люди едва ли не шарахаются – хорошо умеет достать, наказали Благие едким язычком. Но других детей в семье Барминов не было, и Альмия – наследница всего состояния.

Искоса взглянув на невозмутимо потягивающего коньяк орка, бизнесмен нахмурился. Он находился в полной растерянности и не знал, как ему поступить. Спросить, что ли, саму дочь? Если Альмия уйдет в орден со скандалом, его репутация окажется сильно подмоченной. Пусть уж все будет тихо. Почему-то ему казалось, что орк не лжет. И что будет, если девочка действительно умрет, став перед тем ходячим несчастьем? Простит ли он себе потом, что обрек дочь на смерть? Ох, не простит. Родная кровиночка ведь…

– Одну минуту, – кивнул Бармин Кержаку и вышел.

Через пару минут он вернулся. Вслед за ним шла довольно улыбающаяся Альмия. Девушка отметила, какие взгляды бросал на нее отец, и была крайне этим довольна. Хоть раз в жизни чем-то поразила дорогого папочку.

– Господин маг мне все рассказал, – мрачно заговорил он. – Что ты сама по этому поводу думаешь?

– А что тут думать? – удивилась Альмия. – Я, вообще-то, жить хочу и не намерена умирать через два-три года. Да и магия – вещь интересная. Для семьи тоже полезно. Ты сам подумай, как среагируют в обществе, когда узнают, что твоя дочь – великий маг.

С этой точки зрения Бармин вопрос не рассматривал. Он задумался. Действительно, шок в обществе будет страшный. Но заискивать перед ним начнут тотчас же. Великий маг – это вам не шутки, рассердивший великого мага долго не живет.

– Но ты же станешь аарн… – пробормотал бизнесмен.

– А что, аарн не люди? – подняла бровь девушка. – Особенно сейчас, когда меняется вся политика ордена. Могу сказать по секрету – избавляйся от акций строительных фирм, буквально через две недели они так обвалятся, что…

– Обвалятся? – сразу насторожился господин Бармин. – Почему? Это известно?

– Орден передал правительству новые технологии, которые вызовут революцию в строительном деле. Кстати, пусть для тебя, папа, не станет сюрпризом, если «Техновеку» предложат несколько изменить направление деятельности, твои заводы перестроить куда проще и дешевле, чем заводы конкурентов.

– А ты откуда это знаешь? – прищурился бизнесмен, сразу ощутив запах прибыли.

– Слышала разговор посла с президентом, – ласково улыбнулась девушка. – Так уж вышло, что я стояла поблизости и подслушала, о чем они говорили.

На самом деле ей об этом рассказал Ваха, чтобы дать дополнительные козыри в разговоре с отцом.

– Посла с президентом… – протянул Бармин, ухватившись за подбородок пальцами правой руки. – Ты не помнишь, они хоть что-нибудь говорили о том, какие именно технологии переданы?

– Попробую припомнить, – пожала плечами девушка и сделала вид, что задумалась. – Что-то там такое было… А! Вспомнила. Кажется, речь шла о саморазвивающихся программируемых строительных биокомплексах. Не ручаюсь за точность, но что-то похожее.

По мгновенно расширившимся глазам отца Альмия поняла, что сказала что-то очень важное. Но что такого важного в этом непонятном названии, она, хоть убей, не понимала. Зато Бармин внутренне ликовал – если это то, о чем он думает, прибыли окажутся фантастическими. Неудивительно, что правительство Трирроуна и посольство ордена темнят. Если информация прорвется раньше времени, начнется кошмар. Биржа рухнет. Да и строительные корпорации не позволят внедрить подобную технологию. Не иначе, наверху придумали какой-то хитрый ход и хотят чем-то заинтересовать эти самые корпорации, имеющие огромный вес в финансовом мире страны. Да, зная об этом заранее, можно приготовиться к предстоящему шоку и выиграть очень многое. Он искоса посмотрел на дочь и хмыкнул про себя. Надо же, чтобы добиться своего, сумела даже узнать кое-что нужное. Может, оно и к лучшему, что девочка станет магом и аарн. Надо постараться использовать это на пользу семье. Все равно ведь деньги когда-нибудь ей достанутся.

– Ладно, – сказал, наконец, Бармин. – Поступай, как знаешь. Учись. Только помни, что у тебя есть родной дом, где тебя любят и ждут.

– Спасибо, папа! – кинулась ему на шею Альмия и расцеловала в обе щеки. – Всегда буду помнить! Я часто приезжать буду. Как первая возможность появится, так и приеду!

Кержак с Касрой переглянулись и почти незаметно улыбнулись. Хорошо, что удалось взять девочку без скандала. В нынешних условиях скандал мог очень повредить, не хотелось разрушать нарождающееся потепление во взаимоотношениях ордена с остальными государствами галактики.

* * *

– Я ждал тебя, – откинулся в кресле высокий человек с седыми висками. – Оставь нас, Лоех. И распорядись, чтобы принесли чего-нибудь выпить. А ты, Варис, садись, в ногах правды нет.

Молчаливый мужчина лет сорока на вид кивнул и быстро вышел. Гость подошел к столу. Лет восемьдесят он не видел хозяина этого кабинета, но тот почти не изменился. Все тот же подтянутый аристократ с насмешливым взглядом серо-стальных глаз.

– Здравствуй, Дарв, – мрачно поздоровался гость. – Сейчас будешь говорить, что ты предупреждал, что наш путь тупиковый и так далее?

– Зачем? – пожал плечами хозяин кабинета. – Тебе обо всем этом сказала жизнь. Кто я такой, чтобы повторять ее уроки?

– Насмехаешься… – процедил сквозь зубы профессор Сартад, садясь в кресло.

– Нет, – покачал головой Дарв ис Тормен. – Но вы действительно не могли победить, даже если бы орден и не разгромил ваш Проект.

– Почему?

– Ты действительно не понимаешь? – внимательно посмотрел на гостя хозяин кабинета. – Или притворяешься?

– Хочу услышать твои доводы, – криво усмехнулся Сартад. – Они у тебя всегда неортодоксальны.

– Хорошо, – кивнул ис Тормен. – Итак, первое. Вы собрались воевать с противником, о котором ничего толком не знали. Может быть, ты знаешь общественное устройство ордена? Как они живут? Откуда берется все их невероятное богатство? Или ты узнал, кто такой Илар ран Дар и откуда он взялся? В чем корень его силы?

– Нет, – покачал головой профессор Сартад. – Ничего этого нам так и не удалось узнать.

– Так чего же вы хотели?

– Мы хотели создать флот и армию, которые могли бы победить любого противника. И атаковать Аарн Сарт. И мы многого добились!

Хозяин кабинета расхохотался и долго, со вкусом смеялся. Гость мрачно смотрел на него и медленно багровел.

– Ничего вы не добились бы! – сказал ис Тормен, отсмеявшись. – За какое время был уничтожен Проект? Считая с момента обнаружения орденом зачищенной колонии на Тарсале.

– Полтора месяца… – понурился Сартад. – Я не понимаю, как они добыли информацию о самых засекреченных объектах! О многих знали только я и Фарстад! А генерал до сих пор молчит, я в этом уверен. Сам накладывал заклятие.

– Создатель! Да как можно быть такими глупцами?! Неужели ты так до сих пор и не понял, что аарн – телепаты?

– Старые сказки! Телепатии не существует!

– Сартад… – тяжело вздохнул ис Тормен. – Ты ведь уже не мальчишка, чтобы утверждать что-нибудь столь безаппеляционно. Тебе почти двести лет, когда же ты избавишься от своей глупой импульсивности?

– А ты будешь утверждать, что телепатия существует? – набычился тот.

– Более того, – кивнул головой хозяин кабинета. – В ордене не есть телепаты, а все до единого аарн – телепаты. Слышишь? Все до единого!

– Откуда ты это знаешь?

– Его Святейшество был с визитом на Аарн Сарт, и ему в этом признался сам Командор. Хотя слова отца Симеона только подтвердили мои собственные догадки. Я уговорил первосвященника не распространять эту информацию, она слишком опасна и может вызвать несвоевременный взрыв. О том же пришлось просить великого князя, он тоже в курсе дела. Дочь рассказала.

Профессор Сартад зажмурился и принялся монотонно ругаться.

– Теперь понятно, откуда они добыли информацию, – сказал он, несколько успокоившись. – Но я хотя бы попытался что-то сделать, а ты не делаешь ничего.

– Ты так думаешь? – насмешливо оскалился ис Тормен. – Зря. У меня уже сейчас есть боевой флот, по своей мощи превышающий собой все, что ты только можешь себе представить. Ты никогда не задумывался, откуда у меня технологии Предтеч, которые я время от времени тебе подбрасывал?

– Еще бы не задумывался… – скривился профессор. – Да только из тебя и клещами ничего не вытащишь. Но это неважно. Если у тебя есть такой флот, то какого хвоста Проклятого ты сидишь на месте и не атакуешь?

– Тому есть несколько причин, – прищурился ис Тормен. – Первую ты уже знаешь. Атаковать противника, о котором ничего не знаешь – глупость. Мою атаку отобьют и после этого всю галактику по камешку перероют, но достанут меня. Особенно, если этим займется лично Командор. Я могу начать войну только в том случае, если буду твердо уверен, что шансы на победу есть.

– Твоя знаменитая осторожность… – презрительно бросил Сартад. – Перестраховщик ты, Дарв.

– Может быть, – небрежно пожал плечами хозяин кабинета. – Вторая причина – прогноз Альтера.

– Ты поверил этой орденской фальшивке? – недоверчиво покосился на собеседника профессор.

– А ты хочешь сказать, что не удосужился проверить достоверность данных сам? – изумленно посмотрел на него ис Тормен. – Знаешь, иногда мне кажется, что жажда власти заменяет тебе разум.

– Зачем проверять то, что может быть только ложью?

– Да затем, что прогноз полностью достоверен! – рявкнул хозяин кабинета. – Он был проверен всеми правительствами галактики. И не только. Наши аналитики тоже пересчитали каждую цифру. Они даже расширили прогноз, введя в него еще многие тысячи параметров. Но ни при каких параметрах удачного расклада не получилось. Если орден падет сегодня, то через пятьдесят-шестьдесят лет разумная жизнь в галактике исчезнет. В любом случае. Выход только один – должен найтись кто-нибудь достаточно сильный, чтобы взять на себя функцию, которую сейчас исполняют Аарн. Функцию полицейского галактики. Если у обитаемой галактики не будет единого контролирующего органа, способного заставить правительства подчиняться его решениям, она быстро станет необитаемой. Мне очень жаль, Сартад, но это объективная реальность, с которой ни ты, ни я ничего поделать не можем.

– Хвост Проклятого! – выругался сквозь зубы профессор. – Но что-то ведь делать надо!

– Я работаю, – ехидно ухмыльнулся ис Тормен. – Готовлю нашу организацию к этой роли. Понял теперь?

– Да уж… – покачал головой Сартад. – Ты на мелочи не размениваешься.

– Времени нет – мелочами заниматься. Но это не все. Есть еще кое-что. То, чем уже много лет занимается моя семья.

– А… – протянул профессор и презрительно поморщился. – Ваш пресловутый генетический проект.

– Если ты чего-то не понимаешь, не стоит считать это глупостью, скорее всего, глуп ты сам, – ответил поговоркой ис Тормен. – Я на грани получения нужного мне результата. Риск огромен, но я на него пойду. Не зря за прошедшую тысячу лет на это дело были истрачены такие средства, отдано столько жизней.

– Делай, что знаешь! – махнул рукой Сартад. – Это я к тебе пришел как проситель, а не ты ко мне.

– Добро пожаловать обратно! – улыбнулся хозяин кабинета. – Наконец-то ты понял, что нахрапом не победить даже магу твоей силы. А где, кстати, твои помощники? Этих я к нашей организации и на пушечный выстрел не подпущу. Особенно Лараша. И тебе не советую. Как ты ухитрился связаться с такой падалью?

– Падаль, не падаль, – снова поморщился профессор, – а маги были сильные и помогли мне в свое время здорово. Следить, конечно, приходилось, а то зарываться любили.

– Были? – заинтересованно приподнял левую бровь ис Тормен. – Это как понять? Ты один раз в жизни поступил правильно и убрал их?

– Если бы я… – вздохнул Сартад. – Если бы…

– А кто, интересно, способен с ними справиться, кроме тебя? Командор?

– Так ты еще ничего не знаешь? – злорадно оскалился профессор.

– У тебя новая информация? – прищурился хозяин кабинета.

– Да. Бывшие маги сейчас сидят в тюрьме службы безопасности Трирроуна и ждут суда.

– Бывшие маги?! Как маг может стать бывшим? По-моему, только умерев…

– А вот и нет, – хихикнул Сартад. – Живехоньки, но магами больше не являются. Нашелся кое-кто, лишивший их способностей и передавший в руки службы безопасности. Маг невероятной силы и невероятных знаний. Нам его плетения и в дурном сне не приснились бы! Он щелчком пальцев реализует реальную вероятностную многомерность, я видел своими глазами.

– И кто же этот маг? – нахмурился ис Тормен. – Командор?

– Нет. Урук-хай по имени Кержак Черный. Орки не вымерли, они вернулись в галактику.

– Почему же орк выступил против вас? Вы, насколько я знаю, никогда не задели бы никого из древнего народа. Да и я не задел бы. Чревато последствиями.

– А он аарн, – снова довольно оскалился профессор, он был счастлив, что хоть чем-то удалось удивить гордого аристократа. – Совсем свежий. И где только орден его нашел? Как уговорил стать одним из них?

– Значит, наши враги стали еще сильнее, – поморщился хозяин кабинета. – Рассказывай подробно, как ты с ним столкнулся и как сумел от него уйти.

– Я гостил у Лараша, когда пришел этот Кержак. Мы пытались спасти хоть что-нибудь и никак не могли понять, куда подевались аль Совег и ап Кам. Ощутив, что рядом с дверью в дом стоит другой маг, Лараш вышел, и орк сразу его атаковал. Я такой атаки и представить не мог раньше. Во всех книгах подобные плетения признаны физически невозможными. А орку плевать было на их невозможность, он их легко выплетал. Поняв, что Лараш потерян, я воспользовался тем, что Кержак был занят, и скользнул в вероятностный карман, где сидел пять суток, даже не пытаясь тронуть хоть одну вероятностную нить. Старик внимательно присматривался к любому трепыханию вероятностного поля планеты и сразу же реагировал. Я только наблюдал. Потом выбрался и покинул планету как самый обычный человек, на задрипанном пассажирском корабле. Кстати, ты никогда не догадаешься, чем была для Кержака нейтрализация Лараша.

– И чем же?

– Уроком. С ним пришли десять учеников, и он объяснял каждое свое действие очень подробно. Даже я кое-что интересное почерпнул из его объяснений, очень нестандартный подход к самым простым плетениям. Ученики у него тоже еще те. Шесть орков, три человека и эльфийка. Если эта эльфийка выучится, мы получим второго Командора по силе. Я едва не ослеп, на нее поглядев! Воплощение стихии вероятности. Вот так-то.

– Появление у ордена новых сильных магов многое меняет, – недовольно поморщился ис Тормен, с тщательно скрываемой гадливостью глядя на собеседника – мерзкая личность, но пока нужен. – Нам придется пересмотреть большинство планов и немедленно отозвать магов-наблюдателей из Трирроуна и Кэ-Эль-Энах. Очень жаль, что этого Кержака первыми нашли Аарн, а не мы. Нам такой маг пригодился бы.

– И ты поделился бы властью? – удивился Сартад.

– В отличие от вас всех, для меня власть – не самоцель, а всего лишь инструмент для достижения цели.

– Какова же твоя цель? – еще больше удивился профессор.

– Ты не поймешь, – отмахнулся ис Тормен. – Власть закрыла тебе все горизонты, и ты не способен увидеть ничего больше. Но прошу учесть, что ты теперь не всесильный глава Проекта, который рухнул, а один из рядовых магов организации.

– Знаю… – скривился профессор. – Здесь, в СПД, хозяин только один. И его имя – Дарв ис Тормен.

– Рад, что ты это понимаешь, – кивнул тот. – Кстати, что ты думаешь по поводу новой политики ордена? Все эти посольства, торговые компании и так далее.

– А что это изменит? – недоуменно пожал плечами Сартад. – Их как ненавидели, так и будут ненавидеть.

Ис Тормен поднял глаза к потолку, как бы прося Благих дать ему еще немного терпения.

– Это может изменить все, – устало пояснил он. – Знаешь ли ты, что за прошедшие две недели отношение к Аарн в столицах почти всех государств галактики кардинально изменилось? На них буквально молятся! За ними дети толпами ходят и просят рассказать сказку! Вокруг посольств люди стоят и с восхищением наблюдают за невероятной красотой! А их детские парки? Мало того, Аарн взяли под патронаж государственные детские дома, а оплаченные ими инферы превозносят доброту ордена до небес! Неужели ты действительно не понимаешь, что именно то, что они начали сейчас, может погубить все наши начинания?! Похоже, твой Проект напугал их до колик, раз они так изменились.

– Да, не понимаю! – рявкнул профессор. – Объясни, будь добр.

– Сейчас орден ненавидят из-за их заносчивости и отчужденности. Но если они не станут продолжать в том же духе, то новое поколение вырастет, не зная этой ненависти. Мало того, оно вырастет влюбленным в Аарн! И любое покушение на орден будет в их глазах святотатством. А корпорации, которым Аарн сейчас потоком сбрасывают новые технологии, не дадут ни цента на войну с теми, кто им настолько выгоден. Армии откажутся воевать с ними. И это только малая часть того, что может произойти. Откровенно говоря, я удивлен, что они лет на триста раньше не опомнились и не начали действовать подобным образом. Тогда бы нам осталось только сложить лапки и идти ко дну. Но Аарн опоздали. До их падения осталось совсем немного лет, они просто не успеют.

– Ты уверен, что не успеют? – наклонился вперед Сартад, в его глазах загорелся огонек азарта.

– Ни в чем уверенным быть нельзя, – рассмеялся ис Тормен. – Но мы приложим все усилия для того, чтобы они не успели. Я на грани получения удачного объекта, и вскоре Илар ран Дар попадется в мою ловушку. Он не сможет в нее не попасться, физически не сможет.

– Но каков твой план?

– А вот этого, дорогой мой, я тебе не скажу. То, что знают двое, знает и свинья. Для тебя у меня будет задание в Скоплении Парг, на некоей планете Нахрат.

– Внимательно слушаю тебя, Дарв, – тяжело вздохнул Сартад, отвыкший за семьдесят лет всевластья подчиняться кому-то, но запрятавший гордость поглубже. – Я выполню любое твое распоряжение.

Глава 7

Легкий ветерок нежно шевелил спутанные ветви высоких деревьев с бело-серой корой, свешивающиеся с них лианы были покрыты мелкими розовыми цветами. Между деревьями виднелись кусты, усыпанные осенней саларикой, ярко-красной и очень вкусной ягодой. Поросшие мхом пни придавали лесу таинственный вид, а плавающие в воздухе бело-прозрачные шары, наполненные почти невесомыми семенами тамаса, лишь усугубляли это впечатление.

В мирные времена варсанский лес заполняли окрестные поселяне и дачники, собирающие саларику на варенье. Но сейчас вокруг было пусто, едва опомнившимся от страшной войны людям было как-то не до варенья. К тому же, варсанский округ все десять лет находился под властью чужаков, и удивительно, что они не вырубили лес, как поступили со многими лесами восточного полушария планеты Фарсен.

Взметнувшаяся на недалекой поляне черная воронка гиперперехода перепугала нескольких удобно расположившихся на ветвях ярких птиц. Они отлетели в сторону и принялись возмущенно верещать, кружа в воздухе. Кормившиеся саларикой два мелких белоснежных зверька насторожили круглые большие уши и юркнули за ствол ближайшего дерева переждать опасность.

Из воронки вышли две девушки, и черный провал за их спинами исчез. Одна оказалась одета в обычный темно-зеленый хлопчатобумажный комбинезон, полевую форму объединенной армии Фарсена. На второй тоже была форма, но необычная черно-серебристая, переливающаяся в лучах осеннего солнца. На плече живым огнем горело Око Бездны. Каждая из появившихся на поляне девушек выглядела красавицей, но красота их была очень разной.

У одетой в ХБ объединенной армии Фарсена были короткие черные волосы, выступающие скулы и слегка желтоватая кожа типичной уроженки северного Карстена. Но вот определить, откуда родом вторая девушка, не смог бы ни один местный житель. Длинные, слегка вьющиеся каштановые волосы, большие карие глаза. Белая кожа, довольно странно выглядящая на Фарсене, точеная фигурка. Она была невысокой, но почему-то казалось, что она сама так захотела, и выше ее никого нет. Ощущалась в ней какая-то скрытая сила, чувство собственного достоинства. Шатенка остановилась, оглянулась и восторженно выдохнула.

– Какое чудо…

– Я же вам говорила, Даша! – рассмеялась вторая девушка. – Леса красивее варсанского в нашем мире нет. Его еще лет сто назад объявили всемирным заповедником, и я очень рада, что даже у чужаков не поднялась рука на эту красоту. Было бы очень обидно… Я сама приезжала сюда лет двенадцать назад, еще до Вторжения, со школьной экскурсией. И с тех пор не могу забыть.

– Вы правы, Лави… – ответила аарн, продолжая с восторгом оглядываться. – А эти ягоды можно есть? Они не ядовиты?

– Что вы! Саларика очень вкусна. Да я вообще не слышала, чтобы в этом лесу нашлось хоть какое-нибудь ядовитое растение. Странно, но факт. Змеи, конечно, есть, но они людей не трогают, если не трогать их. Как-то так сложилось, что люди никогда не обижали этот лес, а лес не обижал людей. На любого, пытавшегося срубить здесь хоть одно дерево, испокон веков смотрели, как на святотатца.

– Я не удивлена… – пробормотала Даша, ошеломленно глядя на серебристо-зеленую листву белых деревьев. – Здравствуй, лес! Ты прекрасен!

– Здравствуй, лес! – подхватила ее крик смеющаяся Лави. – Ты – чудо!

Хохочущие девушки повалились на траву и принялись весело болтать ногами в воздухе, говоря обо всем и ни о чем. Даша сильно нравилась Лави, но дистанцию внучка маршала все-таки соблюдала. Ведь Целительница Душ жила в той же каюте, что и Лири с Миримель. И не является ли она такой же? Но никаких поползновений с ее стороны пока не наблюдалось, и фарсенская девушка несколько успокоилась. Жаль, что у нее давно не было подруги. Дед – дедом, но разве с ним поделишься всем тем, что можно сказать только другой женщине?

– А мне Никита в любви признался, – неожиданно для себя самой сказала Лави.

– Правда?! Поздравляю! Штабс-капитан чудесный человек.

– Я знаю… Я тоже его… Ну…

– Любите! – рассмеялась Даша и перевернулась на спину, подставив лицо солнцу. – Это же здорово! Это прекрасно!

– Но как я деда брошу? – уныло спросила Лави. – У него ведь больше никого нет…

– Подождите, что еще сам дед скажет. Он, судя по всему, человек мудрый и все поймет.

– Ой, не знаю… Но почему вы назвали Никиту штабс-капитаном? Он же альфа-координатор.

– Это в ордене, – пояснила Даша. – А у нас дома, в России, он был офицером. Штабс-капитан – это офицерское звание в белой армии.

– А почему армия называлась белой?

Целительница Душ тяжело вздохнула и рассказала Лави о том, что произошло с землянами на родине, и как они стали аарн. Та внимательно слушала, иногда задавая какой-нибудь вопрос, если чего-то не понимала. Ее сильно заинтересовал рассказ о прошлом человека, которого полюбила.

Лет двести назад подобная революция произошла и в Карстене, все было ничуть не менее страшно и кроваво, чем на Земле. Закончилась попытка построения счастья на чужом горе довольно быстро, за каких-то пятьдесят лет. И столько же лет потом Карстен приходил в себя… Нищета, голод, болезни. Бывшие враги, особенно Ардаш, старались изо всех сил, желая утопить некогда великую страну окончательно.

Только много позже, уже во времена Конфедерации, Карстен смог по-настоящему подняться. Почему одно и то же повторяется в разных мирах? Неужели до людей действительно не доходит, что ничего хорошего на боли и крови не построишь?.. Да, так куда проще, чем заботиться о воспитании молодого поколения. Убей всех, кто с тобой не согласен, и станет хорошо! Старый лозунг революционеров. Не понимают, не хотят понимать, что пролитая кровь падет на их собственные головы, и воздаяние окажется куда страшнее вины. Счастье, что для Фарсена этот страшный период миновал. После Вторжения никому в голову не придет устраивать кровавые революции. Да и пример аарн, поразивших воображение фарсенцев добротой, тоже сыграет свою роль.

Даша бросила в рот горсть вкусных ягод и снова рассмеялась. Господи, до чего же хорошо! Не хотелось думать ни о чем плохом, лес был прекрасен и он принял ее. Принял как свою! Чутье Целителя Душ подсказывало девушке, что это именно так. Она ощутила направленное в ее сторону из-за дерева опасливое любопытство и мысленно погладила неизвестное существо.

Кто-то удивленно пискнул, и из-за дерева выпрыгнули два мохнатых беленьких комочка со смешными круглыми ушами, торчащими в стороны. Живший в конце двадцатого века в России человек при виде странного зверька сразу воскликнул бы: «Чебурашка!» Только белый и сильно мохнатый. Да еще мордочка была остренькой. Зверьки немного постояли, а потом подбежали к Даше и принялись ластиться. Цепляясь коготками за форму, забрались ей на грудь и принялись играть прядями каштановых волос. Девушка со смехом почесывала им спинки, и зверьки попискивали от удовольствия. Лави смотрела на них, открыв рот от изумления.

– Это же сильхи… – прошептала она. – Они же от всех прячутся. Даже увидеть сильха – редкое везение. А уж чтобы они сами подошли? Ой, мамочка…

– Я – Целитель Душ, – улыбнувшись, пояснила Даша. – Меня ни одно живое существо не боится, знает, что вреда я ему не причиню. Кроме, к сожалению, людей. И кстати, давай на «ты»! Честное слово, я отвыкла уже говорить на вы.

– С удовольствием! – тоже улыбнулась Лави, продолжая во все глаза рассматривать играющих сильхов. – У меня давно не было подруг. Только ты не…

И замолчала, покраснев.

– Что «не»? – приподняла брови Даша.

– Ну… Это… Не из тех, кто женщин предпочитает?

– Из тех, – горько улыбнулась девушка. – Только это не имеет значения, меня и мужчины интересуют. Особенно после сеанса. Ты не знаешь, что такое быть Целителем Душ. И какую цену за это приходится платить.

Даша поежилась и рассказала ошеломленной Лави о плате Целителей Душ за Господень Дар. Не стесняясь, рассказала обо всем. И о том, как к ней приласкалась сначала Ара, а потом Лири. О выворачивающем душу постоянном желании, не оставляющем ее почти никогда. И об энергетическом истощении, до которого довела себя из-за стыда. И о том, что случится, если Целитель Душ не получит своего после сеанса.

Внучка маршала слушала ее рассказ с остекленевшими глазами, все пытаясь представить себя на месте Даши. И только вздрагивала – упаси Создатель от такого кошмара! Это же ужас какой-то! Даже преклонение всех окружающих не спасет от мук совести и стыда. Бедная Даша! Она с сочувствием смотрела на грустно улыбающуюся Целительницу Душ и вздыхала. И не поможешь ничем…

– Но ведь вы… То есть ты… И меня хочешь?

– Я хочу каждого симпатичного мне человека, – поморщилась аарн. – А ты мне симпатична. Но я знала, что ты этого не хочешь, потому перед тем, как идти к тебе в гости, получила необходимое. Теперь несколько часов могу не думать ни о чем таком. Скорее бы уже попасть в Школу Духа, там обучат полному контролю. Релла, например, только после сеанса ищет себе кого-нибудь. В другое время вполне обходится.

– Понятно, – с облегчением кивнула Лави. – Ты извини, просто для меня это дико. У нас в школе две такие девушки учились, так я от них просто шарахалась.

– Мне в свое время было еще более дико, – скривила губы Даша. – А потом как-то само собой вышло, что привыкла. Если бы не постоянное желание, я бы, конечно, никогда себе такого не позволила. Меня с раннего детства учили, что это – великий грех. Но выхода у меня не было. С мужчинами еще стыднее.

– Согласна… – сочувственно посмотрела на нее внучка маршала. – Не знаю, как бы я такое вынесла. Бр-р-р… Жуть.

– Дар Создателя отвергать нельзя, каким бы он ни был, – грустно улыбнулась Даша. – Это тяжелая ноша, но он возложил ее на меня. А скольким я уже помогла! Знаешь, возможность помочь тому, кто страдает, искупает все. По крайней мере, для меня.

– Да, – вынуждена была согласиться Лави. – Действительно, искупает.

Пронзительный визг сильхов заставил девушек поднять головы. Зверьки подпрыгивали на Дашиной груди и агрессивно верещали в сторону застывших неподалеку двух человек. Мужчины и женщины. Они были одеты в сущие обноски, что называется, с миру по нитке. Но в руках каждый сжимал короткоствольный карстенский автомат, и дула этих автоматов смотрели на поднявших головы подруг. Лави схватилась рукой за бедро и выругалась вполголоса. Надо же было так расслабиться, чтобы не захватить с собой оружия! Дура несчастная! Снайпер, называется. Она внимательно осмотрела незнакомцев, пытаясь понять, кто перед ней. Остатки чужаков или местные бандиты? Но ни в том, ни в другом случае ничего хорошего их с Дашей ждать не могло.

– Мерве! – коротко пролаял мужчина.

Язык был непонятен, но сомневаться в смысле приказа не приходилось. Девушки медленно поднялись на ноги. Сильхи не захотели бросать Дашу и пристроились на ее плечах, продолжая возмущенно верещать. Она нежно погладила зверьков по спинкам, и они замолчали. Женщина с искренним удивлением взглянула на них и покачала головой.

– Врен дави кра? – спросил мужчина, внимательно наблюдая за девушками.

– Я не знаю вашего языка, – ответила Лави на новокарстенском.

– Карстен? – спросил мужчина с незнакомым акцентом. – Кто такие?

– Я капитан Лави Рассмер, второй полк, первая дивизия объединенной армии Фарсена, – ответила девушка. – Снайпер.

– ОАФ?! – едва не подпрыгнула женщина. – Но как вы здесь оказались? Вы разведка? Тогда почему ведете себя столь глупо? Враги ведь рядом!

– Не поняла… – изумилась Лави. – Какие враги? Кто вы?

– Партизаны, – неохотно бросил мужчина.

– Вы что, не знаете? Война окончена! Победа!

– Не надо так шутить… – мертвенно побледнел мужчина. – О какой победе может идти речь? У нас радиоприемник сдох только месяц назад. И ОАФ отступала, что я, не помню сводок? Так что не вешайте мне лапши на уши!

– Так и было, – усмехнулась Лави. – Но две с половиной недели назад пришла помощь. Другие чужаки. Они уничтожили напавших на нас и теперь помогают восстанавливать разрушенное. Я внучка маршала Рассмера и знаю, о чем говорю!

– Вы больше похожи на провокаторов! – набычился партизан. – Лучше правду говорите, может, и сохраните свои шкуры.

«Асиарх! – мысленно позвала Даша через голар. – У нас неприятности».

«Уже вижу, – в голосе дварха звучала тревога. – Сейчас вышлю помощь. Продержитесь пару минут».

«Лучше найди нам генерала Кавина или генерала Гласса и дай связь с ними. Партизаны не виноваты в том, что у них не было вестей с большой земли. Их не за что наказывать».

«Хорошо. Но легионеры будут наготове!»

Немного в стороне зажглась рамка голосвязи, откуда на всех четверых посмотрел сонный и хмурый генерал Кавин. Он по привычке поглаживал лысину и все пытался понять, что вообще произошло и чего от него хотят. Видимо, Асиарх поднял беднягу с постели. Увидев Лави, генерал улыбнулся. Потом спросил:

– Что-нибудь случилось?

– Так точно, господин генерал! – четко доложила девушка. По официальности ее тона он понял, что следует отвечать в том же духе.

– Докладывайте, капитан.

– В варсанском лесу обнаружен партизанский отряд, не имевший связи с большой землей. Нам они не верят, потому было принято решение связаться с вами.

– Понятно, – буркнул генерал и перевел тяжелый взгляд на онемевших партизан. – Кто и откуда?

– Вы… – едва выдавила из себя женщина. – Вы… Ведь вы Эвилио Кавин?! Первый фарсенец, высадившийся на вторую планету?

– Да, я генерал Эвилио Кавин, начальник штаба ОАФ. Кто вы?

– Командир сводного партизанского отряда «Заря Свободы» Валаян Харв Вабба! – доложил партизан, непроизвольно вытянувшись, что сразу выдало в нем бывшего офицера. – Со мной боец отряда Барра Истиани. Разрешите вопрос, господин генерал?

– Разрешаю, – кивнул Кавин.

– Госпожа капитан сказала, что война закончена. Это правда?

– Правда, – усмехнулся генерал. – Последний объект чужаков взят нашими друзьями из ордена позавчера. Оставшиеся в живых интернированы и сейчас зарабатывают себе прощение, разбирая развалины.

– Нет им прощения! – с ненавистью выплюнула женщина.

– Подожди, Барра, – положил ей руку на плечо партизан. – А кто такие – «друзья из ордена»?

Кавин улыбнулся, прекрасно понимая состояние этого человека. Бедняга никак не мог поверить, что уже все, что больше не надо убивать и умирать. Он, не надеясь на победу, пытался навредить чужакам хоть чем-нибудь. Дрался до последнего. И тут вдруг приходит кто-то и говорит, что война окончена. Потому генерал коротко рассказал обо всем, что последовало после прибытия ордена Аарн на Фарсен. За лицами партизан наблюдать было крайне любопытно. Изумление сменялось недоверием, а недоверие надеждой.

– Потому можете считать свой отряд распущенным, командир, – сказал Кавин напоследок. – Пусть люди идут по домам, нам предстоит очень много работы, прежде чем мы сумеем отстроить все, что разрушено врагом.

– Понял, господин генерал, – кивнул партизан. – Спасибо за радостные известия!

– Не за что, – усмехнулся тот и собрался было отключиться, но вспомнил еще кое-что. – Летчики в отряде есть?

– Так точно! Десять человек, я сам был летчиком-испытателем в армии Барсеники.

Кавин нахмурился, припоминая. Ах да, Барсеника, карликовая страна восточного полушария, до последнего державшаяся за собственную государственность и вошедшая в Конфедерацию одной из последних. Они даже армию не распустили, как остальные.

– Звание?

– Майор!

– Все летчики могут считать себя мобилизованными в военно-космические силы ОАФ с сохранением звания и выслуги лет, – кивнул Кавин. – Нам досталось больше ста космических кораблей противника, и на них нужно кому-то летать. Так что, готовьтесь, господа офицеры! Вам предстоит стать пилотами космических кораблей!

– Есть считать себя мобилизованным, господин генерал! – счастливо выкрикнул майор, он буквально сиял. – Куда прикажете прибыть?

– Я могу попросить лор-капитана Арсана взяться за их обучение, – негромко сказала Даша.

– Это не тот, что вдвоем с напарником уничтожил орудийные платформы на подступах к базе, о которой рассказывал Релир? – прищурился генерал. – А напарником был мальчишка, укравший боевой истребитель?

– Тот самый, – кивнула девушка. – Один из лучших пилотов ордена.

– А он вас послушает?

– Я – Целитель Душ, – приподняла уголки губ Даша.

– Понял, спасибо, – кивнул головой Кавин, уже знавший, каким уважением в ордене пользуются Целители Душ.

Потом он снова посмотрел на продолжающих улыбаться партизан и сказал:

– Поступите в распоряжение лор-капитана Арсана, девушка вас проводит.

– Есть поступить в распоряжение лор-капитана Арсана, господин генерал! – четко ответил майор.

– Желаю удачи в новой жизни!

Сказав это, Кавин улыбнулся и отключился.

– Вот видите, – обратилась Лави к партизанам. – А вы не верили.

– Спасибо вам, – почти неслышно сказала женщина, не вытирая текущих по лицу слез. – Создатель, война окончена! Поверить не могу!

– Увидите новые города – поверите, – тепло улыбнулась Даша, почесывая спинки разнежившихся сильхов. – Собирайте людей, пилотов я отведу на крейсер, а остальных в ближайший город, оттуда вы легко сможете добраться домой.

– Не всем есть куда добираться… – глухо ответила Барра и отвернулась, вытирая слезы. – У нас большинство из полностью уничтоженных поселков Барсаники. Особенно пилоты, мы все вместе служили в испытательном авиаполку, нас накрыли одними из первых. И сам аэродром, и жилой комплекс при нем выжгли до основания. Немногие выжившие ушли в лес.

– Значит, найдете новый дом, – твердо сказала Лави. – Оплакивать погибших некогда. Лучшим памятником им станут отстроенные заново города и много счастливых детей в них. И армия, которая сможет отстоять родину в случае нападения кого-нибудь другого из желающих поживиться за чужой счет.

– Согласен, – кивнул майор. – Идемте, тут недалеко. Вы высадились совсем рядом с нашим основным укрытием. Мы услышали птичий гомон и пошли проверить, в чем дело. Откровенно говоря, здорово удивились, увидев двух девушек без оружия. Как будто и войны нет… Тьфу ты! Ее действительно уже нет.

– Простите, – обратилась к Даше Барра. – Это у вас ручные сильфы? Разве они приручаются? Никогда не слышала…

– Не знаю, я не с вашей планеты, – улыбнулась девушка.

Партизаны отшатнулись от нее, как от прокаженной, и посмотрели с откровенной ненавистью.

– Стоп! – вмешалась Лави. – Вы забыли, что если бы не орден, то у нас вообще не осталось бы никакой надежды.

– Трудно привыкнуть… – мрачно проворчал майор.

– Ничего, – улыбнулась Даша. – Я вас хорошо понимаю, мне тоже трудно оказалось сразу принять Ника за своего, для меня он еще долго оставался красной сволочью. На моей родине шла гражданская война, и в орден попали люди с разных сторон. Но потом я убедилась, что передо мной хороший, добрый человек. А сильфы?

Она рассмеялась, присела и протянула руку в сторону леса, одновременно позвав своей сущностью еще пару белых зверушек. Они тотчас с писком выпрыгнули из травы и вскачь понеслись к ней. Подбежав, принялись ласкаться об протянутую руку. Сидевшие на плечах девушки сильфы ревниво шипели на конкурентов и покусывали ей уши, заявляя на нее свои права. Даша ежилась и смеялась, было очень щекотно.

– Милостивый Создатель… – прошептала Барра. – В Белой Книге написано, что сильфы приходят за лаской только к святым…

– Вот уж до святости мне далеко! – иронично улыбнулась девушка, отпуская сильфов, ушедших очень неохотно. – Я Целитель Душ – и этим все сказано. Любая живая тварь чувствует, что я не хочу ей зла, и потому меня не боится.

Два сидевших на ее плечах сильфа уходить так и не пожелали. Девушка даже удивилась. На крейсер их с собой взять, что ли? Белые зверушки быстро станут всеобщими любимцами, редко встретишь таких симпатяг. Ладно, потом можно будет решить.

– Идемте тогда, – сказал майор и с тревогой покосился на небо. – Тьфу ты, нападать уже некому, а я все опасаюсь.

Шли на самом деле недолго, в глубоком овраге неподалеку находилась небольшая деревня партизан. Сверху ее скрывали сети, покрытые зеленью. Впрочем, скорее всего, чужаки вообще не искали такие деревни, им плевать было на прячущихся фарсенцев. Если случайно напарывались, уничтожали, а специально вряд ли искали, не стоило тратить на это силы. Любой понимал, что особого вреда партизаны, не имеющие никакого серьезного вооружения, нанести не могут. Ну, разве что подстрелить какого-нибудь офицера или нескольких солдат, не более того. Иногда еще взорвать что-нибудь самодельной бомбой.

– Сколько вас всего? – спросила Даша.

– Двадцать восемь человек, – вздохнул майор. – Три недели назад чужаки накрыли вторую деревню и начисто выжгли ее. Там жили еще тридцать пять наших… Всех выжгли. Напалмом залили. Паскудство, за несколько дней до победы!

– Сочувствую… – вздохнула девушка. – Но убийцы получили по заслугам.

– Командир! – выскочил из ближайшей землянки растрепанный парень лет двадцати с небольшим. – А что…

Он не договорил, с интересом уставившись на двух незнакомых, симпатичных девушек.

– А это кто?

– Гости из Карстена, – усмехнулся майор. – Собирай людей, Мавис. Передай всем – победа. Чужаков больше нет! Я только что говорил с генералом Кавином, тем самым, бывшим космонавтом.

Ошеломленный парень исчез, и вскоре на небольшой площади около командирской землянки начали собираться люди. Они, конечно, не поверили вопящему о победе Мавису, слывшему записным балагуром, но зачем-то командир их собирает. Вопрос: зачем? Многие смотрели на стоявших рядом с майором молодых женщин и хмурились при виде незнакомой формы одной из них.

– Мавис сказал вам правду! – заговорил, наконец, командир отряда. – Оказывается, две с половиной недели назад Фарсен был освобожден! Только что я говорил с начальником штаба ОАФ, генералом Эвилио Кавином.

– Он был здесь? – возбужденно спросил кто-то.

– Нет, – покачал головой майор. – Это какой-то новый тип видеосвязи. А у нас в гостях внучка маршала Дармита Рассмера, капитан Лави Рассмер.

Девушка выступила вперед и коротко поклонилась. Люди замолчали и во все глаза уставились на внучку легендарного маршала, создавшего объединенную армию Фарсена буквально из ничего. О нем знала вся планета, и даже самый последний узник концлагеря с надеждой повторял про себя имя Дармита Рассмера.

– Ваш командир сказал правду, – заговорила Лави. – Две с половиной недели назад на нашу планету прибыли другие инопланетяне, они называют себя орден Аарн. Ими, совместно с ОАФ, были полностью уничтожены войска чужаков. Аарн даже попросили прощения за то, что не смогли прийти нам на помощь раньше! Теперь помогают отстраивать разрушенное. Даша, ты не могла бы показать сводку новостей государственного канала телевидения Фарсена?

– Конечно, сейчас попрошу Асиарха.

Прямо в воздухе зажглась голографическая рамка. В ней замелькали кадры утренних новостей. Замершие партизаны смотрели на знакомые города, выглядящие совершенно непривычным образом. Непонятные машины разбирали развалины, новые здания сами собой росли на очищенных от руин местах. Везде кипела лихорадочная деятельность, люди работали, как сумасшедшие. Прокладывались дороги, строились космопорты, на орбите монтировалась защитная станция, первая из многих, вооруженная гиперорудиями, переданными орденом в дар народу Фарсена. Сеть гиперпереходов связала города и поселки планеты в единое целое, да что там, на каждой улице, в каждом квартале построили свои небольшие гиперстанции. Возобновил деятельность первый отстроенный университет в Ардаше, в котором преподавали немногие чудом выжившие ученые. Летчики учились водить космолеты и лам-истребители – среди них нашлось несколько прирожденных пилотов, и аарн подарили им живые машины.

Фарсен возрождался к новой жизни. Да, эта жизнь оказалась не похожа на то, что было до Вторжения. Но у фарсенцев появилась надежда, люди на улицах снова пели и смеялись, покупали детям мороженое и сладости, которые начали выпускать восстановленные в первую очередь пищевые фабрики. Партизаны смотрели на все это, как на невозможную сказку. Когда рамка голосвязи погасла, они долго еще стояли молча, не в силах поверить.

– Асиарх, – обратилась Даша к дварху, – найди, пожалуйста, ответственного за прием людей в ближайшем городе, и свяжи меня с ним.

– Подожди немного, – проворчал тот. – Так, ближайший отстраивающийся город у нас Барсель-Аллана, бывшая столица Барсеники. Сейчас поищу кто у нас там есть. Ага, нашел. Связываю.

Плотный пожилой человек с одутловатым лицом удивился появившейся перед ним рамке голосвязи, но виду не подал, этот способ связи за прошедшие две недели стал привычным. Увидев перед собой девушку в форме ордена, почтительно склонил голову.

– Здравствуйте, – тоже кивнула Даша. – Вы отвечаете за расселение людей в Барсель-Аллане?

– Рад приветствовать, госпожа, – сказал он. – Да, я. Еще освобожденные узники?

– Нет, партизаны. Они не знали, что война окончена.

– Бывает… – усмехнулся пожилой. – Спасибо вам за помощь.

– Пожалуйста, – смутилась Даша. – Мне действительно жаль, что мы не знали о случившемся здесь и не пришли на помощь раньше. Сколько людей погибло…

– Да… – вздохнул он. – Перепись еще не закончена, но уже ясно, что больше четырех миллиардов.

– Господи! – вздрогнула от этой страшной цифры девушка. – Какой кошмар! У меня на родине тоже страшное творилось, но чтобы настолько…

– Разве в мирах ордена воюют?

– Нет, конечно, – улыбнулась Даша. – Я в ордене меньше двух месяцев и говорю о своей прежней родине. Планете Земля.

– Понятно, – кивнул пожилой. – Сколько людей нужно разместить?

– Немного. Восемнадцать-двадцать человек.

– Простите, что вмешиваюсь, – подошел ближе к экрану майор, внимательно смотревший на пожилого человека. – Вы, случайно, не полковник Сальва?

– Капитан Вабба? – прищурился тот. – Очень рад, что ты выжил, сынок. Помню, как ты летал. Давай к нам, работы – непочатый край. Долго еще спать вдоволь не придется.

– Спасибо, – кивнул бывший партизан. – Не капитан, майор. Перед самым Вторжением дали. И к вам бы рад, да не могу – согласно приказу генерала Кавина мобилизован с сохранением звания в военно-космические силы.

– Поздравляю будущего космонавта! – улыбнулся полковник. – И рад за тебя. Жена-то жива?

– Нет, – закусил губу майор. – Она в зараженном районе была, когда чужаки с орбиты ударили.

– Прости… Не знал.

– Мы должны создать такую армию, чтобы больше никакая сволочь… – сквозь зубы выдавил майор. – И мы ее создадим.

– Уже создаем, – подошла ближе Лави. – Для начала прикроем планету, потом звездную систему. Сейчас строятся три орбитальные крепости. Пока три. Кстати, отберите пилотов, майор.

– Сейчас, – кивнул он и повернулся к замершим неподалеку партизанам. – Извините, ребята, забыл сообщить, что все летчики, а не только я, мобилизованы в военно-космические силы объединенной армии Фарсена. Нам приказано поступить в распоряжение лор-капитана Арсана для обучения управлению космическими кораблями.

– Во, блин… – протянул кто-то. – Вот уж не ждал, не гадал. До Вторжения постоянно в космический отряд просился, все время отказывали. А тут…

– Приказ не обсуждается, господа офицеры! – весело рявкнул майор. – Всем пилотам собраться возле второй землянки.

– Для остальных я сейчас открою прямой гиперпереход в Барсель-Аллан, – сказал Даша и повернулась к пожилому полковнику на экране. – Вы готовы принять людей?

– Восемнадцать человек? – пожал он плечами. – Не было бы большей проблемы, жилые комплексы неделю назад выращены.

– Но нам же собраться надо… – несмело возразила какая-то немолодая женщина.

– Конечно, – улыбнулась ей девушка. – Извините, не подумала. Вы тогда соберитесь, а проход я открою после того, как вы будете готовы. Я свяжусь с вами немного позже, господин полковник.

– Хорошо, – кивнул человек с экрана, и рамка голосвязи погасла.

– Честное слово, это надо отпраздновать! – громко заявил майор. – Давайте устроим застолье, беречь продукты больше незачем, нам все равно не утащить всех запасов.

Люди одобрительно загудели. Даша улыбалась, глядя на них – как давно бедняги не видели праздника, ради них можно и задержаться. Вокруг началась веселая суматоха. Кто-то стаскивал вместе грубые столы, кто-то паковал вещи, еще кто-то разжег огромный костер и подвесил над ним тушу какого-то животного. Уходящие в мирную жизнь восемнадцать человек не смогли бы утащить и десятой доли тех вещей и запасов, что скопились в партизанской деревне за десять лет. Потому брали только самое необходимое, чтобы не остаться совсем уж без ничего. Они еще не знали, что в городе их ждут полностью обставленные квартиры в биомеханических домах, выращенных по технологиям ордена.

Стол накрыли за каких-то полчаса, выставив на него все, что нашлось в небогатых кладовых. Даша хотела было предложить что-нибудь из редких блюд и напитков с крейсера, но потом поняла, что не стоит. Их с Лави угощают, чем могут, от чистого сердца, и отказываться от такого угощения – просто грех. За столом она оказалась рядом с Баррой, постоянно искоса поглядывающей на нее. Девушку удивили эти мрачные взгляды.

Женщина выглядела несколько странной, коротко подстриженные темно-русые волосы, настороженные льдисто-серые глаза, нос с горбинкой, похожий на клюв хищной птицы. Чувствовался стальной характер, решимость, даже жестокость. Барра привлекала внимание, но вряд ли хоть один мужчина решится подойти к ней, опасность от этой женщины исходила такая, что Даше стало не по себе. Но почему она так смотрит? Или тоже предпочитает женщин? Может быть. Вполне может быть, с таким характером совсем не удивительно.

Даша попыталась посмотреть на Барру с этой точки зрения и поняла, что даже если эта амазонка пожелает ее изнасиловать, она не рискнет протестовать. Да и не захочет, все внутри сладко сжалось при одной мысли об этом. О, проклятое желание снова проснулось. Этого только не хватало. Нет, как можно скорее нужно попасть в Школу. Сколько же можно накидываться на всех подряд?!

– Выпьем за победу! – поднял алюминиевую кружку широко улыбающийся майор.

Даша взяла деревянный стакан, стоящий перед ней, и осторожно отпила. Очень крепко, но очень вкусно, крепость даже не ощущалась. Кто-то сказал, что это спирт, настоянный на ягодах саларики и каких-то лесных травах. Интересный вкус, надо будет обязательно взять немного с собой для анализа, может, удастся загнать формулу в синтезатор. Николаю и другим офицерам этот напиток понравится.

Девушка выпила еще немного и с удовольствием вгрызлась в ломоть горячего, исходящего соком мяса. Еще на Эрлане ее удивило, что в ресторане Ара и Лири отказались от мясного, а на крейсере наворачивали его за обе щеки. Потом ей объяснили, что мясо на крейсере никогда не было плотью живого существа, что это специально выращенная биомасса. В мирах ордена не убивали живых существ ради еды. Даша понимала это, но отказаться от соблазна съесть кусок свежезажаренной дичи не могла.

– Попробуйте моченые корни валтака, – посоветовала Барра и положила ей в тарелку какие-то мелко нарезанные белые клубни. – Очень вкусно, хотя немного островато.

Даша попробовала и кивнула. Действительно, вкусно! Но пожар, разгоревшийся во рту после после пары корешков, пришлось срочно заливать водой. А Барра снова смотрела на нее оценивающе.

– Вы поосторожнее, а то Барра у нас любительница прекрасных дам! – повернулся к Даше сидевший с другой стороны Мавис, тот самый разбитной парень, которого они первым встретили в деревне.

– А по шее? – мрачно спросила женщина, пренебрежительно глянув на хихикающего парня.

– Что он понимает, – улыбнулась ей Даша. – Я такая же. Ну, и что?

В глазах Барры вспыхнул интерес, она снова посмотрела на девушку и криво усмехнулась. Даше показалось, что ее ударили, такая отчаянная надежда горела в этом взгляде. Господи, да у нее же годы и годы никого не было, бедная страшно истосковалась по капельке тепла и любви. Она же не виновата, что ей нужно совсем не то, что другим. И глядя Барре прямо в глаза, медленно опустила веки, как бы говоря: «Да!» В глазах женщины загорелось удивление и она схватилась за кружку с настойкой, залпом выпив ее.

Даша вздохнула и улыбнулась ей, на всякий случай потянувшись к своей сущности Целителя Душ. И едва не взвыла от толчка боли, скрутившей ее. Кому-то рядом было настолько больно, что перенести эту боль оказалось невозможно. Девушка, дрожа всем телом, осмотрела людей за столом и остановила взгляд на выглядящем стариком человеке с пустыми, мертвыми глазами. Он механически жевал, отвечал на реплики соседей и молча кричал от боли. Как он смог выжить с таким кровавым комком вместо души?! Даша не знала, перед ней было что-то страшное, что-то настолько нечеловеческое, что она едва удержала стон. И понимала, что обязана помочь, иначе какой она тогда Целитель Душ? Но ведь после сеанса ей понадобится… Ой, мама. А не помочь нельзя. Оставлять человека в таком состоянии – значит, подвергать опасности его самого и всех рядом с ним, он сейчас способен легко искалечить чужую душу. А то и что похуже…

– Кто это, Барра? – незаметно показала она на старика.

– Это? – прищурилась та. – Вахат, бедняга. Досталось ему… Его дома не было, когда чужаки зараженный район с орбиты жгли, их дом задели самым краем тепловой волны. Жена и трое детей Вахата не погибли сразу и несколько дней умирали у него на руках от ожогов. Мы нашли его с полуразложившимся трупиком ребенка в руках, он все напевал колыбельную и уговаривал мертвое дитя не капризничать. Сейчас пришел в себя немного, да только…

– Не пришел он в себя, – вздохнула девушка. – Я ведь Целитель Душ, я случайно коснулась его души. Это что-то настолько страшное, что у меня слов нет… Я должна ему помочь. Я умею вытаскивать таких людей.

– Мы вам все спасибо скажем…

– Только, Барра… Мне потом понадобится помощь. Ваша.

– Какие проблемы!

– Вы не понимаете, – снова вздохнула Даша. – Целителю Душ после сеанса необходим сексуальный контакт. Если нет – наступает энергетическое истощение, кома и смерть. Не сразу, конечно, но… Я один раз получила истощение и повторять этот опыт желания не имею.

– Да я и так в любое время не прочь, – усмехнулась Барра. – Вы очень красивы и страшно меня привлекаете. Но не хотела бы я быть Целителем Душ. По собственному желанию – это одно, а по необходимости – совсем даже другое.

– Вот именно, – кивнула Даша. – Я ведь тогда истощение из-за стыда получила. Не хотела ложиться с кем попало. Наставница поняла, что я на грани небольшого истощения, и решила проучить меня. Чтобы не маялась больше дурью. До смерти этого урока не забуду!

– Буду рада помочь, – тепло улыбнулась женщина. – Особенно таким образом.

– Благодарю!

Даша встала, обошла стол, остановившись возле упершегося взглядом в стол Вахата. Некоторое время стояла, потом дотронулась рукой до его плеча. Он вскинулся и уставился на девушку.

– Простите меня, – сказала Даша. – У вас очень болит душа, меня всю корежит от вашей боли. Позвольте мне вам помочь. Я умею лечить такие раны.

– Разве такое лечат? – глухо спросил Вахат.

– У нас лечат. А я – Целитель Душ.

– Зачем вам это нужно? Пусть мертвец остается со своими мертвецами…

– Вы их к Создателю не отпускаете. Ваших любимых. Позвольте мне помочь, прошу вас…

– Ну, попытайтесь, – безразлично пожал плечами он. – Мне все равно.

– Тогда ложитесь на землю и расслабьтесь. Не бойтесь, я ничего плохого вам не сделаю.

Вахат, ничего не говоря, встал со стула и лег на траву прямо у стола. Даша опустилась на колени, положила ему руки на лоб и привычно погрузилась в чужую душу. Остальные партизаны с недоумением смотрели на них, пока Барра не объяснила, что вообще происходит.

Даша ничего этого не видела, она пыталась найти хоть что-нибудь живое в мертвой, выжженной пустыне. Но все вокруг покрылось запекшейся, непробиваемой коркой. Девушка вздрогнула и скользнула глубже, на такую глубину в чужую душу она забиралась только однажды, когда пыталась пробудить совесть у полковника Вермаля. Но и это не помогло, пришлось идти дальше. Только там она нашла немного любви и желания жить. И принялась вливать в них свою собственную жизнь. Потом нежно приподняла немного оживший росток и осторожно потянула его вверх, к солнцу. Росток медленно рос, раздвигая собой пласты боли и горя, ненависти и отчаяния. И ломал их, постепенно растворяя в себе. Даша увела воспоминания о смерти детей в почти недоступную область памяти, оставив Вахату только светлую грусть.

Такой тяжелой задачи решать ей еще не приходилось, да и неудивительно, психошоки легионеров были свежими, а этому почти десять лет. И бедняга с каждым днем загонял себя все глубже и глубже, удивительно даже, что он до сих пор жив. Девушка продолжала вытягивать вверх ростки привязанности, любви, дружбы, растворяя черную корку горя.

Душа человека медленно открывалась навстречу жизни и свету. Он выглядел стариком, а ведь ему всего тридцать семь лет, еще жить и жить. Даша порой даже не понимала, что делает, положившись на чутье Целителя Душ. И не зря, вскоре последний сгусток боли и горя посветлел, медленно растворяясь и преобразуясь в грусть. Слава Господу! Даша рывком вынырнула на поверхность и рухнула на траву, хватая ртом воздух.

– Пи-и-ить… – едва простонала она, кто-то сразу же приподнял ей голову и приложил к губам кружку с прохладной ключевой водой.

Напившись, Даша с помощью Лави и Барры села. Вахат тоже встал и смотрел на свои руки с каким-то детским изумлением. И у него были живые глаза! Да, в этих глазах еще виднелась боль, но это были глаза живого человека, а не ходячего мертвеца.

– Трава… – прошептал он. – Деревья… Воздух…

Потом немного помолчал и почти неслышно сказал:

– Я вас люблю… Я вас помню… Я вас отпускаю… Простите меня, мои маленькие. Пусть вам там, на небе, будет хорошо!

– Получилось… – слабо улыбнулась Даша. – Слава тебе, Господи!

Вахат услышал ее слова. Он повернулся и низко поклонился девушке.

– Спасибо вам! Я не отпускал их от себя, не отпускал на небо, и они мучились вместе со мной. А теперь они там, с Создателем. Если бы не вы…

– Не за что, – снова улыбнулась Даша. – Я ведь Целитель Душ, я не могла не помочь.

У нее тряслись руки, в низу живота пылал огненный клубок, по позвоночнику скользили волны обжигающего холода. Никогда не думала, что после одного исцеления можно оказаться на грани истощения. Впрочем, таких исцелений ей проводить тоже не доводилось. В глазах темнело, зубы начали выбивать дробь. Да, все признаки налицо. И нужно срочно что-то с этим делать.

– Барра… – простонала девушка. – То, о чем мы говорили, быстрее. Прошу вас…

И скрутилась на траве от приступа боли в животе. Лоб покрылся испариной, Даша стонала и ничего не видела вокруг. Судороги начали скручивать мышцы в тугие жгуты, пульсирующие той же болью. Барра переглянулась с Лави, и они вдвоем потащили почти потерявшую сознание Целительницу Душ в ближайшую землянку. Вскоре внучка маршала вышла уже одна и мрачно посмотрела на ошеломленных партизан. Потом села на траву у входа, твердо намереваясь не пускать никого внутрь.

– Что с госпожой Целительницей? – спросил немного пришедший в себя майор.

– Целителям нелегко дается исцеление душ, – поежившись, ответила девушка. – Я не буду вам рассказывать, что с ней, это интимные вещи. Достаточно того, что Барра способна ей помочь, и через несколько часов все будет в порядке.

– И ради меня она согласилась перенести это? – спросил Вахат. – Благослови ее Создатель!

– Пусть он их всех благословит, – улыбнулась ему Лави. – Всех аарн. Знаете ли вы, что каждый из легионеров ордена, убив врага, валится в психошоке после боя? От осознания, что убил разумное существо! Да нет, откуда бы. Я сама только позавчера узнала. Жаль, что не они первыми нашли нашу планету.

– Действительно жаль… – пробормотал майор, с изумлением глядя на несмело улыбающегося Вахата, до этого дня тот никогда не улыбался.

Потом подошел и обнял вернувшегося к жизни человека.

– Как ты, дружище? – спросил еще кто-то.

– Давайте выпьем в память о моих детях, – поднял кружку со спиртом Вахат. – У меня еще будут дети! И я сумею вырастить их людьми. Клянусь в этом памятью погибших!

Майор снова покачал головой – Даша на его глазах совершила чудо. Не выживали люди, прошедшие через то, что прошел этот бедняга. Он налил себе и Вахату еще настойки, а потом партизаны помянули всех, кого с ними уже не было. И больше не будет. Время прошло незаметно, и мало кто обратил внимание, что на пороге землянки появилась смущенная Даша. За ней шла донельзя довольная Барра.

После этого события завертелись калейдоскопом. Уходящие в Барсель-Аллан люди подобрали свои тюки и дружно вздрогнули, когда перед ними завертелась черная воронка, похожая на пустынный смерч. Не каждый сразу решился в эту воронку войти. Но постепенно вошли все, и вскоре в деревне остались только Лави, Даша и пилоты, одним из которых оказалась Барра.

Перед ними зажглась рамка голосвязи, в которой появилось холодное по обыкновению лицо лор-капитана Арсана. Асиарх разыскал его сразу по возвращению из патрульного полета и немедленно связал с Дашей.

– Целитель Душ! – склонил голову пилот. – Рад приветствовать. Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Да, – кивнула девушка. – Мне действительно нужна ваша помощь. Здесь десять пилотов с Фарсена, вы не могли бы взяться за их обучение?

– Прирожденные есть?

– Не знаю… – растерялась Даша.

– Тогда переходите на «Пик Мглы», в восьмой ангар, – сказал лор-капитан. – Там и протестируем. На Фарсене прирожденных довольно много, что меня весьма удивляет.

– Сейчас будем.

Рамка голосвязи погасла, и на ее месте завертелась воронка гиперперехода. Даша молча указала на черный провал, и бывшие летчики-испытатели ВВС Барсеники по одному прошли в него. Девушка быстро попрощалась с Лави, собиравшейся отправиться в Барсель-Аллан, чтобы проверить как разместили остальных партизан. Потом сама вошла в гиперпереход и оказалась в одном из ангаров дварх-крейсера.

Сбившись в кучку, фарсенцы с изумлением осматривали громадное помещение, стены которого терялись где-то в далекой туманной дымке. На приподнятых над полом платформах стояли похожие на огромные сморщенные бурдюки лам-истребители, опирающиеся на трехметровые суставчатые опоры, напоминающие лапы какого-то насекомого. Напротив появился лор-капитан Арсан.

– Прибыли для прохождения обучения, господин лор-капитан! – опомнился майор.

– Хорошо, – кивнул кивнул Арсан и показал рукой на бесформенный овоид слева. – Кто-нибудь может мне сказать, что перед вами?

Фарсенцы озадаченно переглянулись и задумались. Барра прищурилась и подошла к опоре ближайшего космолета. Положила на нее руку и вдруг широко улыбнулась.

– Истребитель, господин лор-капитан! – четко доложила она. – Голову даю на отсечение! Он со мной поздоровался!

– Вот и принимайте машину, – улыбнулся Арсан. – Ваш генетический код внесен в память его биокомпа, и другой пилот не получит доступа к управлению.

Глаза Барры вспыхнули, и она бросилась к лам-истребителю, чуть ли не обнюхивая его. Живая машина, поняв ее нетерпение, мягко опустилась на платформу, втянув опоры внутрь себя. Женщина ощупывала мягко пульсирующую поверхность и никак не могла понять где кабина.

– Истребитель?! – изумление майора не поддавалось описанию.

– Именно так, – кивнул Арсан, улыбаясь. – Один из лучших в галактике. Справиться с лам-истребителями могут разве что кэ-эль-энахские «Белые Волки», вооруженные особым образом. Лам-истребитель представляет из себя живую, полуразумную машину. Дальность автономного полета – триста световых лет. О вооружении и защитных системах мы с вами будем говорить позже.

Он повернулся к Даше и покачал головой.

– Все десять – прирожденные! Я такого еще не встречал.

– Мы все – летчики-испытатели, – объяснил майор, не понимающий чему так удивляется лор-капитан.

– Тогда понятно, – кивнул тот. – В испытатели обычно только прирожденные и попадают. Другие быстро гибнут или уходят. Вам повезло господа, вы все будете обучаться летать на лам-истребителях, так как пилотировать их способен только прирожденный пилот, обладающий особым даром Создателя. Человек, этого дара не имеющий, не сможет управлять этой машиной.

– Почему? – сразу спросил майор, его глаза горели живым интересом.

– Да потому, что пилот становится частью нервной системы истребителя и ощущает его собственным телом. Как прирожденные пилоты, вы должны помнить ощущение машины частью себя, такое, я думаю, случалось с каждым из вас.

Фарсенцы переглянулись и многие кивнули, соглашаясь, что да, бывало. Майор, прищурившись, продолжал рассматривать сморщенный овоид живой машины. Значит, на такой ему предстоит летать? Вспомнились слова инструктора о дальности автономного полета. Триста световых лет?! Да уж.

– Выбирайте себе истребители, господа офицеры, – снова заговорил Арсан. – В этом ангаре машины, не имеющие пилотов. Думаю, сегодня выйдем в первый пробный полет.

Майор вздрогнул. Десять лет он не держал в руках штурвал самолета и страшно тосковал по небу. Но взлетать на незнакомой машине после такого перерыва? Не глупость ли это? Впрочем, инструктору виднее. Он направился к ближайшему от него сморщенному овоиду и влез на платформу, на которой тот стоял. С днища живой машины свешивалось какое-то серое щупальце, майору почему-то захотелось до него дотронуться. И он дотронулся.

«Здравствуй! – послышался в голове мягкий голос. – Я „Странник-318“, ты мой новый пилот?»

Майор едва не отдернул руку, но сдержался.

«Да, – мысленно ответил он через некоторое время, с трудом придя в себя. – Лор-капитан Арсан сказал, чтобы мы выбрали себе машины…»

«Я рад, что ты выбрал меня, – хихикнул истребитель. – Я соскучился по полетам. Давай полетаем!»

«С удовольствием бы, – усмехнулся офицер. – Но пока нельзя, я еще не умею управлять тобой».

«Опять ждать…»

– Кстати, господа офицеры, – привлек внимание майора голос Арсана, – вам достались лам-истребители нового поколения, их биокомпы разумны, и не удивляйтесь тому, что поначалу они будут вести себя как дети. Им понадобится от вас очень много любви, тепла и внимания. Они станут задавать вам тысячи вопросов, постарайтесь терпеливо отвечать на них. С ними нужно подружиться и тогда они никогда вас не подведут. Я сам только недавно пересел на такой истребитель и знаю, о чем говорю.

– Как дети, значит… – задумчиво протянула Барра и нежно погладила бок своего истребителя. – Наверное, так оно куда лучше.

– Естественно, – кивнул лор-капитан. – Хотя многие из генералов галактики пришли бы в ужас от самой постановки вопроса. Не приказать, а подружиться. Объяснить, почему нужно поступить так или иначе.

– Для меня, если честно, – хмыкнул майор, – любой самолет всегда был живым и я старался относится к нему, как к другу. И знаете, обычные машины из мертвых материалов отвечали на такое отношение и выкладывались до последнего. А у пилота, относившегося к ним, как к мертвому железу, выдавали только то, что было задокументировано. И ничего больше.

– Чему удивляться? – пожал плечами Арсан. – Пилот, относящийся к своей машине, как к куску железа, не может быть прирожденным. У него нет Дара. Ладно, об этом потом, пока прошу всех вас подойти ко мне, приступим к внедрению знаний о машинах и навыков управления.

Фарсенцы подошли к лор-капитану, и по его приказу выстроились в одну шеренгу. Арсан подошел к майору и положил ему ладонь на лоб. Бывшему летчику-испытателю показалось, что ему прямо в мозг ударила огненная волна. Он хрипло вскрикнул, но все уже закончилось. Лор-капитан стоял рядом и с любопытством смотрел на него.

– Теперь посмотрите на лам-истребитель, – сказал Арсан. – Что вы знаете о нем? Умеете ли вы им управлять?

– Умею, – уверенно ответил майор и замер. – Пес меня задери! Действительно умею!

– Это еще не умение, – рассмеялся лор-капитан. – Я заложил вам в память всего лишь базовые знания и навыки. Теперь их нужно оттачивать, а значит – летать, летать и еще раз летать. Обычно после получения этих навыков прирожденный пилот пять лет обучается в летной академии. Но у вас этого времени нет, потому придется учиться самостоятельно. Я дал вам куда больше, чем обычно дают начинающим, и все это вам придется осваивать уже без моей помощи.

– Справимся! – уверенно ответил майор, все еще удивляясь новым знаниям.

Даша молча стояла и наблюдала, как Арсан инициировал пилотов. Что ж, у этих людей все будет в порядке, и девушка радовалась за них. Но пора идти, скоро очередной урок у Реллы и желательно немного поспать перед ним, исцеление Вахата далось ей очень нелегко. Спасибо Барре, если бы не она… Даша бросила взгляд на женщину и кивнула. Та уже несколько пришла в себя после инициации и трясла головой. Девушка подошла к ней.

– В дурном сне еще утром все это не приснилось бы… – хрипло выдохнула Барра.

– Это еще мелочи, – рассмеялась Даша. – Походишь по крейсеру, такого насмотришься, что никакой сумасшедший не придумает.

– Крейсеру?

– А ты разве не поняла, что вы на нашем корабле?

– Это – космический корабль?! – обвела рукой огромное помещение Барра.

– Да, – кивнула Даша. – Дварх-крейсера имеют в длину пятьдесят километров и двадцать в диаметре.

– Псиная задница! – выругалась ошеломленная Барра. – Вот это махины!

– Так что посмотреть найдется на что! – рассмеялась Даша. – Когда освободишься, приглашаю в гости. И я, и мои подруги будем рады тебя видеть.

– А подруги что, тоже?..

– Да, – усмехнулась девушка.

– Зайду… – протянула Барра, плотоядно ухмыльнувшись. – Обязательно зайду. Как найти?

– Попроси Асиарха провести тебя в каюту Даши.

– Кто такой Асиарх?

– Дварх – душа и разум крейсера. Он здесь везде, позови его по имени, и он сразу отзовется.

– Поняла, – кивнула Барра.

– Ладно, не буду тебя больше отвлекать, там Арсан собрался вам что-то новое объяснять.

Сказав это, Даша улыбнулась, почесала спинки так и не отставшим от нее сильфам, махнула рукой на прощание и скрылась в распахнувшейся на стене воронке гиперперехода.

* * *

На дереве было хорошо. Ленни щурился, смотря на солнце сквозь густую листву. А главное, что никто его здесь не найдет, не станет дразнить, дергать, приставать. Особенно Тартик со своей компанией прихлебал. И чего им надо? Чего все время пристают и не дают жизни? Мальчишка вздохнул и посмотрел на закрытые ворота.

Весь вчерашний день их детский дом стоял на ушах, учителя и воспитатели обсуждали ужасную новость – передачу детского дома под патронаж ордена Аарн. Они носились без толку, вскидывали руки и громко стенали над горькой судьбой «бедных деточек». Ленни зафыркал, вспомнив их суету. Ну да, было бы им какое дело до кого-нибудь из этих деточек! За сытную кормушку, небось, беспокоятся. Государство выделяло на детские дома достаточно средств, только до детей почти ничего не доходило. Наверное, осаждалось по дороге в карманах разных добрых дядь и теть, вопящих о счастливом детстве для несчастных сироток.

Ленни не спускал глаз с ворот – этим утром в детдом должен прибыть новый директор, назначенный орденом, и хотелось бы посмотреть на него заранее – надо знать, чего вообще можно ожидать. А уж как новое начальство «ждал» персонал… Из каждого угла доносилось сдавленное, змеиное шипение. Каждый пророчил страшные беды, кое-кто даже договорился до того, что новый директор будет завтракать живыми детьми и заставит несчастных воспитателей на это смотреть. Дети, подслушивавшие эти разговоры, пищали от восторга и предвкушали что-то невероятное, смотря, как бесятся обычно преисполненные чувства собственного достоинства учителя и воспитатели.

К воротам подошел длинноволосый парень, одетый в короткие, до колен, залатанные черные штаны и ярко-красную косоворотку. Типичный патлатый из молодежных лагерей неподалеку, где собирались любители потусоваться и попеть бездарные песенки собственного сочинения. Приличное общество с брезгливостью отворачивалось от этих недоумков, на них старались не обращать внимания, а они не обращали внимания на остальных.

Ленни с недоумением смотрел на него – подобных личностей полиция обычно отлавливала еще на подступах к Кларету, маленькому городишке в сорока километрах от Триррада. Недалеко от Кларета и расположился детдом № 14. Один из многих, состоящих на содержании у государства.

Парень отбросил за спину длинные черные волосы и с интересом уставился на двухметровую решетку. Потом постучал в ворота, но охранник не обратил на него никакого внимания, небрежно махнув рукой – иди, мол, отсюда, болезный. Не до тебя. Патлатый пожал плечами, отошел на несколько метров, разбежался и перемахнул через ограду в тройном сальто. Ленни только рот открыл, увидев такой трюк. Такое он видел до сих пор только в приключенческих инфофильмах, и все говорили, что это монтаж, что человек на подобное не способен в принципе. Ага, вот тебе и не способен!

Ошеломленный прыжком через ограду охранник опомнился и бросился к нарушителю, расстегивая на ходу кобуру плазмера. Но патлатый что-то показал ему, и охранник мгновенно сник, сразу начав кланяться и извиняться. Что за чудеса? Дети опасались подходить близко к этому злобному человеку, многие отхватывали от него по шее. Разве что изредка кто-нибудь бросал в будку охранника камень и тут же сматывался. А посетителю войти на территорию детдома было почти невозможно – требовалось такое количество документов!.. Мало у кого хватало терпения пробиться через бюрократический барьер. Так, похоже начинается что-то интересное. Патлатый отмахнулся от охранника и двинулся по дорожке вглубь территории. Но поравнявшись с деревом, на котором сидел Ленни, остановился.

– Привет! – сказал он. – А я тебя вижу! Плохо спрятался!

Неправда! Ленни хорошо спрятался, никто до сих пор его не находил. А этот, вишь, какой глазастый попался! Патлатый подождал немного, потом подпрыгнул и мгновенно оказался рядом с мальчишкой. Он уцепился одной ногой за ветку и повис вниз головой. Но сразу извернулся, изогнув туловище совершенно нечеловеческим образом, вытянул его почти горизонтально и оказался лицом к лицу с изумленным Ленни.

– Привет! – снова сказал патлатый, покачиваясь на ветке, как покачивается змея. – Меня Барликом зовут. А тебя?

– Ленни… – неохотно пробурчал ошеломленный мальчишка. – Что ты тут делаешь?

– Я ваш новый директор, – хихикнул длинноволосый, а Ленни от этого известия едва не свалился с дерева.

Это директор?! Ой! Интересно, а чего воспитатели про такого директора скажут? Нет, на это обязательно надо посмотреть. Мальчишка захихикал.

– Что смеешься? – иронично заломил бровь патлатый. – Не веришь?

– Да не! Я лица господ воспитателей представил… Во вытянутся!

Новый директор тоже захихикал. Потом протянул Ленни руку, мальчишка неуверенно пожал ее. И обнаружил у себя в кулаке неизвестно как оказавшуюся там конфету.

– Ну что, пошли шороху наводить? – весело спросил патлатый.

– Пошли!

Почему-то Ленни ощущал себя рядом с этим человеком очень легко, свободно. Хотелось доверять ему. Хотелось поделиться с ним всеми своими мечтами и планами на будущее. Почему-то показалось, что он не станет смеяться и читать нудные нотации, призывая не заниматься глупостями и хорошо учиться. Что выслушает и подскажет, как добиться желаемого.

Директор не стал спускаться, он просто разжал ноги, которыми удерживал себя на ветке, и рухнул на землю вниз головой. Мягко прокатился клубком по траве и встал. Потом повернулся и протянул вверх руки.

– Не бойся, прыгай! Поймаю!

Было бы чего бояться! Мальчишка подошел к стволу и безбоязненно сиганул вниз. Барлик не подвел, действительно поймал и поставил на ноги. Ленни осмотрел его уже внимательнее и негромко фыркнул. В ухе нового директора виднелся миниатюрный наушник, спутанные черные волосы торчали во все стороны, косоворотка разорвана на груди, физиономия веселая и очень ехидная. Вот это директор!

– А прыгать, как я – научу! – сказал Барлик. – Хочешь?

– Еще бы!

– Но это потом, покажи мне лучше, где тут что. С делами разберемся, на экскурсию поедем. В космос.

В космос?! Ленни даже рот от восторга раскрыл. Он почему-то поверил Барлику сразу и всей душой, такой не обманет. В этот момент со стороны главного корпуса раздался прерывистый звонок.

– Это еще что? – спросил новый директор.

– На обед зовут, – скривился Ленни. – Опять рассольником пичкать станут. У, гадость…

– Пойдем, поглядим, чем они вас тут кормят.

И принялся распрашивать о жизни в детдоме. Что едят, как учатся, ездят ли на экскурсии, где спят, не обижает ли кто. Мальчишка рассказывал все без утайки, казалось, что с приходом этого человека их жизнь изменилась и изменилась полностью. Почему-то поверилось, что чудеса происходят не только в старых сказках. Барлик тем временем начал рассказывать ему о своей службе в легионе «Дети Бездны» и описывал атаку пиратской базы в таких красках, что Ленни приплясывал от восторга. Глаза мальчишки горели – еще бы, рядом с ним стоял настоящий космодесантник! Правда, он аарн…

Во всех инфофильмах аарн были показаны жуткими чудовищами, убийцами, против которых боролся и которых всегда побеждал доблестный трирроунский спецназ. Но идущий рядом человек вовсе не походил на чудовище. С ним было интересно!

Впереди показалось здание столовой, возле которого уже никого не было. Вот хвост Проклятого! Опоздал, снова от завуча влетит. Да ладно бы от завуча, она тетка неплохая, только строгая, а вот если старший воспитатель… Тогда – ой. Впрочем, может, из-за Барлика о нем и забудут. Да, будет сейчас шорох… Ленни даже затанцевал в предвкушении. Он почему-то был уверен, что новый директор устроит что-то такое, от чего весь детдом с ног на голову встанет.

Войдя в выкрашенный унылой серой краской зал столовой, Барлик недовольно поморщился. Столовую увешали дурацкими лозунгами, призывающими беречь хлеб и мыть руки перед едой. Никаких украшений не было и в помине. Длинные алюминиевые столы, за которыми сидело две с лишним сотни мальчиков и девочек от пяти до четырнадцати лет, тоже красотой не отличались. Дети уныло ковырялись ложками в высоких металлических мисках. Последнее время им давали рассольник, есть который можно было только совсем уж оголодав. Между столами прохаживались старший воспитатель, завуч и двое учителей. Они следили за порядком, сразу одергивая нарушителя спокойствия. Ленни весь сжался и, оглянувшись на внимательно осматривающего столовую аарн, поплелся к своему месту.

– Почему ты опоздал, Леннир Рест Вергио? – обратила внимание на опоздавшего завуч. – Где ты был?

– Оставьте мальчика в покое, – негромко сказал Барлик. – Его задержал я.

– А кто вы? – повернулась к нему с недовольным выражением на лице сухопарая пожилая женщина. – И что вы делаете на территории детского дома?

– Я – его новый директор, – ответил он, – вот мои документы.

И протянул завучу пластиковую карточку удостоверения. Глаза женщины расширились, она дрожащими руками взяла удостоверение. Все верно: департамент образования, подписи, печати, голография стоявщего перед ней юнца. Увы, перед ней действительно новый директор. Да что они там, в департаменте, с ума посходили, что ли? Назначить директором патлатого?! Кошмар! Завуч не обращала внимания на пересуды остальных сотрудников и их страх перед новым начальством, уверенная, что новый директор будет мало отличим от прежнего. Чиновник есть чиновник. Но такого она никак не ожидала! Да и ожидать не могла. Похоже, скоро в этом заведении на самом деле начнется невесть что… Чему способен научить детей такой человек? Ничему хорошему.

Дети замерли, глядя на них. Новый директор вдруг повернулся к залу, ухмыльнулся и состроил козу. Секунду царило молчание, а затем дети грохнули. Смеялись долго и со вкусом, Барлик заразительно хохотал вместе с ними.

– Вот так-то лучше, – довольно сказал он, успокоившись. – А то у вас тут похоронное какое-то настроение. Сообщаю всем, что после приема мною дел вас ждет экскурсия на настоящий боевой космический крейсер!

– Ура! – первым завопил Ленни, а вслед за ним этот крик подхватили остальные дети. Происходило что-то невероятное, и им это страшно нравилось.

Завуч изумленно вытаращилась на нового директора. О каких экскурсиях может идти речь? Он с ума сошел? Да еще и на военный корабль?! Чушь какая-то. Кто пустит туда детей?

Новый директор тем временем подошел к какой-то грустной худенькой до прозрачности девочке лет семи, улыбнулся ей своей невероятной сияющей улыбкой и погладил по голове. Малышка несмело улыбнулась в ответ. Он взял у нее из рук ложку и попробовал рассольник… Лицо Барлика мгновенно перекосилось, и он быстро отошел к ближайшей урне, брезгливо сплюнув.

– Вы чем детей кормите?! – жестко спросил директор, подойдя к завучу. – Это же несъедобно!

Женщина отшатнулась – перед ней стоял совсем другой человек. Куда только подевались его беззаботность и веселость?! Глаза стали стальными и жесткими, в них горела мрачная угроза. Губы сжались в тонкую линию. И таким он был страшен.

– Я жду.

– Что есть, тем и кормим, – с трудом выдавила из себя завуч. – Поставками занимались бывший директор с завхозом. Кухня тоже на их ответственности, с ними и разбирайтесь. Я попыталась как-то, и едва не осталась без работы.

– Разберусь, – пообещал Барлик. – Человек, обворовывающий ребенка, должен быть наказан.

Завуч смотрела на него с нарастающим интересом. А ведь этот действительно разберется, и бывшему директору не позавидуешь. Похоже, она ошиблась в оценке, заранее записав его в безответственные балагуры.

– Ладно, – сказал директор. – Это потом, а пока нужно накормить малышей по-настоящему. Мериарх!

– Слушаю, Барлик! – раздался с потолка непонятно чей голос. – Нужна помощь?

– Да! Тут, понимаешь ли, детей помоями кормят. Будь другом, накрой нормальный стол на двести тридцать человек. А то свинство же!

– Сделаем, – весело ответил голос. – Что за проблемы! Ап!

Под потолком вдруг образовалось несколько десятков черных воронок, из которых вытянулось множество длинных рубчатых щупалец. Они быстро убрали детдомовский завтрак со столов, накрыли их разрисованными скатертями и принялись расставлять блюда с едой, столовые приборы, фигурные стаканы, высокие пластиковые бутылки с соками…

Через несколько минут столы в унылой столовой государственного детского дома номер четырнадцать напоминали столы на пиру у какого-то древнего владыки. Чего здесь только не было! Совершенно незнакомые блюда перемешались со всем известными. Мясо, фрукты, десятки салатов, каши, пироги, торты, фрукты, сладости.

Накрыв стол, щупальца втянулись в воронки на потолке и исчезли. Воронки схлопнулись. Ошеломленные дети потрясенно глядели на невероятное изобилие. Им и видеть-то большую часть из стоящего на столе не доводилось, не говоря уже о том, чтобы пробовать. Детдомовцы никак не могли решиться дотронуться хоть до чего-нибудь… Им казалось, что они спят.

– Что это? – дрожащим голосом спросила завуч.

– Что? – приподнял брови директор. – Ничего особенного. Именно так с этого дня в детском доме будут питаться дети. На первый раз я попросил приготовить обед на крейсере, но сегодня же, пока дети будут на экскурсии, сюда доставят и смонтируют пищевые синтезаторы. Плюс все необходимое для полноценной жизни и учебы. Каждый, кто недостаточно подготовлен для работы с детьми, будет уволен с соответствующей записью в трудовом реестре Трирроуна. А виновные в том, что детей кормили гнилью, пойдут под суд. Я ясно излагаю?

– Да, господин директор, – несмело улыбнулась завуч. – Ну, слава Благим, хоть кого-то не только на словах волнует судьба сирот. Я делала что могла, но этого, конечно, недостаточно.

– С вами, я думаю, мы сработаемся, – улыбнулся он. – Хотя придется пересмотреть программы обучения. Впрочем, об этом пока рано. Для начала надо обустроить быт.

– Но откуда все это взялось? – повела рукой вдоль столов женщина.

– С нашего крейсера, – усмехнулся директор. – Я ведь аарн, если вы еще не поняли. Дварх-майор легиона «Дети Бездны» Барлик Фаннасанх. А детским домом занялся потому, что у меня тридцать шесть лет опыта работы в детских мирах воспитателем.

– Но вы же совсем молоды!

– Мне девяносто два года, – пожал плечами Барлик. – Мы живем куда дольше людей из ваших миров, госпожа завуч. Это имеет свою цену, конечно, и немалую, но до самой смерти мы остаемся молодыми. Точно так же я буду выглядеть и через сто, и через двести лет. Хотя до трехсот мы обычно не дотягиваем и когда приходит наше время, сгораем за два-три дня.

– Понятно… – пробормотала она, с изумлением глядя на странного человека, совсем не походившего на виденных по инфору аарн, напоминающих собой восставших из могил мертвецов.

– У нас с вами еще будет время поговорить, – сказал Барлик, откидывая за спину свою роскошную черную гриву. – Надо детьми заняться. Кстати, у вас тут старшим воспитателем редкая сволочь работает. Я озабочусь, чтобы этого человека больше никогда не подпускали к детям!

– Сволочь – это еще мягко сказано… – почти неслышно пробормотала завуч. – Только у него дядя – замминистра образования. Попробуй тронь его.

– Это уже мои проблемы, – многообещающе усмехнулся директор. – У меня достаточно полномочий от вашего правительства, чтобы уволить любого, кто бы там у него в родственниках ни ходил.

Он отошел в сторону и принялся рассказывать детям какую-то незнакомую сказку. Заслушались все, даже старшая группа. Барлик умел рассказывать так, что слушатель видел все, о чем говорил черноволосый аарн. Да о чем речь, сама завуч заслушалась. А директор перемещался от стола к столу, собственноручно наполняя детские тарелки деликатесами.

Детдомовцы постепенно отходили от шока, накидываясь на лакомства. Блюда быстро пустели, детские руки сноровисто летали над столами, каждый пытался попробовать все, до чего мог дотянуться. А если кто вдруг пытался обидеть соседа, отобрав у него или у нее что-нибудь, то рядом каким-то чудом мгновенно оказывался Барлик и мягко, хоть и укоризненно, уговаривал не делать этого. И обидчику почему-то становилось стыдно, как никогда до того, и он принимался неловко извиняться.

Завуч с восторгом следила за ним и качала головой. Вот это воспитатель! Что называется, милостью Благих. И как он только успевает повсюду? Как знает, что сказать именно этому ребенку? Да, надо же было так ошибиться в человеке… Вот наука, никогда больше не судить о людях по внешнему виду.

Вдруг дверь распахнулась, и в столовую влетел бывший директор, сопровождаемый завхозом. Старший воспитатель прибежал и доложил ему о творящихся в столовой непотребствах. И он рванулся туда.

Об увольнении и передаче детского дома под патронаж ордена Аарн директору сообщили позавчера, совершенно неожиданно. Он растерялся от такого известия – всегда ведь вовремя подсовывал взятки нужным людям. Место было очень хлебным, и терять его не хотелось. Но распоряжение исходило из таких верхов, дотянуться до которых не было никакой возможности. Последние два дня они с завхозом лихорадочно скрывали следы своей деятельности. Сегодня ждали появления нового директора, назначенного орденом, и ждали с зубовным скрежетом. Значит, эта сволочь даже не удосужилась зайти к нему в кабинет и представиться, как положено?

Директор окинул взглядом столовую и едва не сел на пол. Столы покрывали яркие скатерти из тармиланского псевдошелка, он как-то сразу понял это и онемел – одни эти скатерти тянули на добрых полмиллиона кредитов. А что было на столах… Это вообще не поддавалось описанию. Ни на одном, даже самом элитарном приеме, директору не доводилось видеть столь роскошного стола. И эту роскошь выбросили ради каких-то выблядков?! По-другому он никогда не называл воспитанников детского дома, считая трату денег на них совершенно бесполезным занятием. И без зазрения совести клал в собственный карман все, до чего мог дотянуться. Да что там, директор испытывал почти физическую боль оттого, что кое-что все-таки приходилось тратить на детей. Главное, чтобы не передохли с голоду, а то ведь комиссиями замучают. Обычных проверяющих давно прикормили, и они стали безопасны.

Директор снова окинул взглядом столы. Откуда могла взяться вся эта роскошь?! В кладовых ничего подобного не было и быть не могло! Уж кому, как не ему, знать. Он обратил внимание на мелькающего то тут, то там встрепанного патлатого в красной косоворотке и возмущенно уставился на него. Этот-то что здесь делает?

– А, вот и господин директор пожаловать соизволили, – подошел к нему этот патлатый. – Дела будете сдавать мне. Сообщаю также, что вы находитесь под следствием и вскоре пойдете под суд за воровство у детей.

– Что?! – отвисла челюсть директора. – Вы что несете?!

– То, что слышите, – насмешливо усмехнулся Барлик. – Мало того, передача о вашем преступлении пройдет по всем инфоканалам Трирроуна. Я вам обещаю, что после нашей передачи вы, кроме работы мусорщика, не найдете в этой стране никакой другой. Это слово аарн, его даю вам от имени всего ордена я, дварх-майор легиона «Дети Бездны» Барлик Фаннасанх.

– Вы докажите сперва! – взвизгнул завхоз.

– Вас это тоже касается, – резко повернулся к нему аарн. – А доказать? Это просто. Мериарх!

– Чего тебе? – отозвался голос с потолка.

– Ты получил всю нужную информацию?

– Ага, – хихикнул голос. – Тут столько, что хватит пожизненно засадить десяток директоров с завхозами, а не только этих двоих. Сейчас оформлю документы в привычном для Трирроуна виде. О, готово.

– Тогда свяжи меня с полковником Эталем из столичной службы безопасности, он в курсе дела, – хищно оскалился Барлик. – И передай ему оформленные документы.

– Связываю.

Перед аарн зажглась в воздухе рамка голосвязи. В ней был виден небольшой, скромно обставленный кабинет, в котором находился только один человек, совершенно лысый и полноватый, одетый в серый плохо пошитый костюм. Если бы кто-нибудь встретил этого человека на улице, то сразу забыл бы о встрече, настолько неприметной и незапоминающейся внешностью он обладал.

– Полковник Эталь? – спросил Барлик.

– Именно так, – кивнул тот, с удивлением глядя на длинноволосого патлатого в красной, разодранной на груди косоворотке. – А вы дварх-майор Фаннасанх?

– Да, – энергично кивнул Аарн. – Вам только что телепортировали папку с документами по детскому дому номер четырнадцать.

– Я видел… – проворчал полковник, неодобрительно покосившись на лежавшую на краю стола толстую папку. – Хоть бы предупредили сначала, меня едва инфаркт не хватил, когда она из воздуха появилась…

– Извините, – смутился Барлик. – Не подумал. Меня настолько возмутило происходящее в этом детдоме, что я про все забыл.

– А что там такое происходит? – заинтересовался гэбэшник и пододвинул к себе папку, принявшись быстро просматривать ее содержимое. – Хвост Проклятого… Вот же сволочи!

– Вот именно, они кормили детей отходами, покупая их за гроши, а все остальные деньги клали себе в карман. Сейчас мы готовим инфопередачу об этом детском доме, которая вскоре пойдет по всем каналам инфовидения. Пусть люди посмотрят на таких, как здешний директор! Обворовывать сирот?! Это же…

– Последнее дело, – скривился полковник. – Им и так невесело живется. Знаю, сам приютский. Но может, не стоит подымать особого шума? Директора мы тихо засадим до конца жизни, чтобы другим неповадно было.

– Не беспокойтесь, – отрицательно покачал головой аарн. – Передача согласована с вашим министром и получила полное его одобрение.

– Тогда это не мое дело, – согласился полковник. – Чем-нибудь могу быть полезен?

– Да, – усмехнулся Барлик. – Я сейчас открою гиперепереход. Не могли бы вы прислать людей для ареста бывшего директора, завхоза и их помощников?

– Что за проблемы? Сейчас пришлю.

Действительно, через несколько минут из взвихрившейся неподалеку черной воронки вышли пять человек в форме внутренних войск космодесанта республики Трирроун. Узнавшие хорошо знакомую по приключенческим инфофильмах форму, дети зашептались, с интересом уставившись на военных полицейских. Возглавлявший их человек с погонами капитана подошел к Барлику и поздоровался. Тот назвался. Глаза трирроунского офицера расширились, и он быстро кивнул. Потом снова с удивлением оглядел аарн, никак не походившего сейчас на боевого офицера.

– Простите, – спросил он, – вы, случаем, не тот самый дварх-майор Фаннасанх, который командовал десантом на пиратскую базу «Энния»?

– Тот самый, – подтвердил Барлик.

– Тогда позвольте пожать вашу руку, господин дварх-майор! – протянул ему свою капитан.

– Пожалуйста, – несколько смущенно ответил аарн, пожимая протянутую руку.

– У меня жена и родители летели на том пассажирском корабле… – сжал кулаки трирроунский офицер.

– На «Идущем»? – спросил Барлик. Капитан кивнул. – Сочувствую…

– Спасибо. И спасибо, что отплатили за моих родных и остальных погибших.

– Мы делали свою работу, – вздохнул аарн. – Жаль только, что не успели до гибели лайнера. Но мы не боги. Искренне желаю вам, господин капитан, еще найти свое счастье.

– Благодарю, – почти незаметно улыбнулся тот. – Ладно, вернемся к делу. Кого необходимо арестовать?

– Вот этих, – показал на застывших в ошеломлении директора с завхозом Барлик. – Здесь еще где-то старший воспитатель ошивался. Плюс, конечно, главный бухгалтер, главный повар и иже с ними.

– Парман Сенио Каралан? – подошел к директору один из военных полицейских. – Вы арестованы! Вы имеете право на адвоката. Вы имеете право хранить молчание. Каждое ваше слово может быть использовано против вас.

– Из-за чего арестован?! – взвыл тот. – Из-за этих выблядков?!

– Прекрасно! – захлопал в ладоши Барлик. – Какой кадр для передачи! Господин директор окончательно разоблачил свою сущность.

– Так сейчас что, все снимается?! – ошеломленно спросила завуч, лихорадочно обшаривая взглядом столовую в поисках инфокамер, но не нашла ни одной.

– А чего же вы хотели? – пожал плечами аарн. – Хуже положения, чем в детдоме номер четырнадцать, не было нигде в Трирроуне. Поворовывали, конечно, везде, но до такого не доходило. Когда у вас дети в последний раз получали хотя бы мороженое? Когда их в последний раз возили на экскурсию? Когда в последний раз привозили фрукты?

– Не помню… – смутилась завуч.

– То-то же… – недовольно проворчал Барлик.

– Значит, эти сволочи детей голодом морили? – спросил капитан, с гадливостью глядя на директора с завхозом, на которых уже надели наручники.

– Именно так, – кивнул головой Аарн. – Мало того, директор у себя в кабинете еще изредка насиловал трех девочек из старшего отряда и так запугал их, что бедняжки от всего шарахаются. А им ведь всего по четырнадцать! Психика девочек искалечена настолько, что мне придется просить Целителей Душ помочь им хоть как-то восстановиться.

– Что ж, – хищно оскалился капитан. – Я, пожалуй, отправлю этих господ в общую с уголовниками камеру. И шепну там пару слов об их предпочтениях. Уголовники обожают таких и обеспечат им немало «приятных» минут.

– А тебе какое до него дело? – мрачно спросил другой полицейский, тоже с погонами капитана. – Откуда ты знаешь, какие у него покровители? Как бы самим из-за них не влететь по полной программе.

– Даже если так, я не боюсь. Ты, Харван, может быть слышал, что каждому должно быть воздано по заслугам?

– Твое дело, Ларен, – пожал плечами тот. – Я в это дело не мешаюсь. Мне приказано арестовать, я арестую. А что будет дальше – мне плевать, свою работу я сделал.

Он снова пожал плечами и отошел. Капитан с насмешкой смотрел на онемевшего директора, который все не мог поверить в происходящее. Как такое могло случиться? С ним?! Где же справедливость?! Пусть выблядки спасибо скажут, что их вообще кормили! Это что такое деется на белом свете, что уважаемого в обществе человека арестовывают по смехотворным обвинениям?! Он пытался что-то сказать в свое оправдание, но не мог, горло перехватило от возмущения.

В это время два полицейских сержанта притащили откуда-то старшего воспитателя. Тот орал и вырывался, обещая, что его дядя скоро устроит всем веселую жизнь. Но на его вопли никто не обращал внимания. Полицейские только пару раз вытянули его дубинками, чтобы заткнулся.

Дети восторженно взвыли и захлопали в ладоши – зверски-жестокого старшего воспитателя ненавидели все. Много кого он ставил на ночь на мелкие камни голыми коленями, много наказаний придумывал, всегда умел подловить мальчика или девочку на мелком нарушении правил. А уж потом делал с провинившимися что хотел. Причем, бил так, что следов не оставалось. После посещения его кабинета наказанные не могли встать по нескольку дней. И теперь бывшие жертвы с восторгом видели, как визжащего старшего воспитателя охаживают дубинками. Невольно на память приходили слова: «Да воздастся каждому по делам его!»

– А этот? – спросил капитан.

– Мелкий садист, – скривился Барлик. – Издевался над беззащитными детьми.

– Таких в камерах тоже любят… – оскалился полицейский. – У некоторых уголовников есть дети, и они вполне способны представить, что их дети оказались во власти такого вот «воспитателя».

Тем временем были арестованы главный повар, главный бухгалтер и еще около десятка воспитателей. Некоторые попытались бежать, но Барлик легко нашел бежавших с помощью дварха, и вместе с капитаном скрутил их, открыв гиперпереходы прямо перед носом беглецов. Пришлось даже вызывать подмогу, пятеро полицейских оказались не в состоянии конвоировать столько людей.

Вскоре до смерти перепуганных арестованных увели в воронку гиперперехода, открытую Барликом прямо во двор главной следственной тюрьмы Триррада. Остался только капитан. Он снова с уважением пожал руку дварх-майору и тоже откланялся. Воронка исчезла.

– Ну, вот и все, – удовлетворенно сказал аарн завучу. – Дела я принял. По поводу остальных сотрудников будем решать завтра. Вам предлагаю остаться на работе с значительным повышением оклада. Пускай вы не боролись с этими, не каждый способен бороться, но хотя бы на своем месте старались облегчить детям жизнь, как могли.

– Благодарю, – с улыбкой кивнула женщина. – Не откажусь посмотреть, что вы еще устроите.

– О-о-о… – протянул Барлик, подмигнув. – Я тут такое устрою…

– Вот-вот, я и хочу это увидеть.

– Кстати, сейчас прибудут наши люди и начнут завозить все необходимое. Жилые комплексы мы вырастим новые, но не сразу. А то я ведь обещал экскурсию на крейсер, а детей обманывать нельзя. Никогда и ни по какому поводу. О, а вот и Рели. Явилась, не запылилась. Познакомьтесь, Рели будет у нас воспитателем младших групп, она прекрасно умеет обращаться с малышами.

Из появившейся воронки вышла симпатичная рыжая девушка в коротком цветастом платье. Завуч неуверенно представилась, и аарн кивнула ей. Потом столь же заразительно, как и Барлик, рассмеялась и поздоровалась с детьми. Через каких-то несколько минут она уже вытирала нос какому-то пятилетнему малышу, что-то ласково приговаривая ему на ухо. Мальчик выглядел ошеломленным, но почти сразу фыркнул и тоже рассмеялся. Как-то очень быстро самые маленькие детишки сбились вокруг Рели, глядя ей в рот и посасывая большие разноцветные конфеты.

– А теперь – экскурсия! – весело завопил новый директор, размахивая неизвестно откуда взятым ярким, многоцветным полотнищем. – Сейчас мы с вами совершим налет на боевой дварх-крейсер «Ночной Охотник»! Кто со мной в налет?!

– Я! – разом взвыли дети, с восторгом вопя и прыгая по столовой.

– Тогда слушайте приказ! Разбиться на четыре отряда! Командирами отрядов назначаются ты, ты, ты и ты! Неподчинение приказу командира отряда в боевой обстановке означает немедленную эвакуацию провинившегося обратно в детдом! Всем понятно, орлы?!

– Да! – заорали в ответ «орлы».

Завуч снова покачала головой, смотря на орущего и прыгающего вместе с детьми директора. Но при том он ухитрился разбить детей на группы, назначить старших ответственными за младших и убедить их, что это невероятно важное задание, которое доверяет им командование. Почему дети так ему верят? Они же впервые увидели его меньше часа назад! Может, потому, что он тоже играет? Но этого ведь мало.

Барлик тем временем выстроил детей в колонну по четыре. Перед ними распахнулись воронки гиперпереходов, и детдомовцы ряд за рядом начали прыгать в них. Барлик командовал: «Ап!», и очередная четверка скрывалась в черных провалах. Завуч никак не могла понять, как он смог добиться такого послушания от самых отпетых хулиганов. Но даже Тартик, никогда и никого не слушавший, смотрел ему рот и делал все, что говорил аарн. Вскоре дети исчезли из столовой, а за ними ушел сам директор.

– Госпожа завуч? – привлек ее внимание чей-то голос за спиной.

Она обернулась и увидела высокую молодую женщину в форме ордена. В стенах вертелись добрых десятка три воронок, откуда выходили люди и гварды, выезжали какие-то непонятные агрегаты, сами собой вылетали и строились в штабеля пластиковые ящики с каким-то оборудованием.

– Да, – ответила завуч.

– Очень приятно, – поклонилась аарн. – Я – дварх-лейтенант легиона «Дети Бездны» Вирта Харвед. Не могли бы вы показать нам территорию детдома? Нужно наметить объекты для реконструкции, определить, что завозить и в каких количествах.

– Никаких проблем, – ответила завуч, продолжая с некоторым недоумением наблюдать за начавшейся в столовой кутерьмой. – А что будет здесь?

– Сделаем нормальную детскую столовую, оборудованную всем необходимым, – широко улыбнулась дварх-лейтенант. – Поужинают дети на крейсере, а к утру здесь все будет готово. Главное сейчас – спальни и учебные классы, их переоборудование мы должны завершить до возвращения экскурсантов.

– Тогда не стоит терять времени, – решительно сказала завуч, и они вышли из столовой, направляясь к спальному корпусу.

* * *

Светящиеся линии свивались в клубки, бешено вращаясь и стремясь вырваться из-под мысленного захвата. Альмия тихо ругалась сквозь зубы, сводя скользкие концы разорванных вероятностей вместе.

«А если вот так попробовать? – раздался у нее в голосе голос Касры. – Мне кажется, так будет лучше».

«Сейчас попробую, – неуверенно ответила девушка, сплетая подсказанную Касрой связку и добавляя ее к своим. – Ух ты! Работает!»

Связка действительно сработала, очертания каюты на «Ночном Охотнике» смазались, и подруги перенеслись в столовую дома семьи Барминов. Впервые у Альмии получилось плетение такой сложности, она третий день училась перемещению и никак не могла научиться. Не получалось, хоть ты плачь! Спасибо Касре, теперь она поняла, в чем ошибалась! Оказывается, все очень просто. Всего и надо было, что провести основную вероятность сквозь все плетения и связки, а не разрывать ее. Поняв, что переместилась домой, девушка поморщилась, выругав саму себя. Отец с матерью как раз ужинали и, увидев перед собой возникших из воздуха двух девушек в форме ордена, пораженно застыли.

– Э-э-э… – нерешительно протянул господин Бармин. – Альмия?

– Здравствуй, папа! – кивнула ему девушка. – Привет, мам! Мы с Касрой учились перемещаться без гиперпереходов и случайно сюда попали. Извини, если напугали.

– Здравствуйте, – тоже поздоровалась эльфийка, вежливо наклонив уши.

– Добрый вечер, – кивнула им несколько пришедшая в себя госпожа Бармин. – Может, вы голодны?

– Спасибо, мам! – отмахнулась Альмия. – Буквально только что ели, разве что попить какого соку.

– Садись, – сказал отец, – Рад тебя видеть. Ну, рассказывай, как живешь, как учишься.

Девушка вздохнула про себя. Нашла куда перемещаться, дурища! Теперь ее так просто не отпустят, придется рассказывать. За последний месяц она избегала посещать родителей именно из-за этого, понимала, что замучают вопросами. Только отправляла короткие инфосообщения в ответ на переполненные тревогой письма отца. За прошедший месяц в ее жизни изменилось все. Кержак открыл Альмии такие горизонты, о которых она раньше даже подумать не могла. Да и откуда ей было знать о таком?

Две ученицы старого орка очень быстро сдружились и даже жили в одной каюте. Это, конечно, только пока мужа Касры нет. Кер ушел со своим легионом на «Сыне Ангела» к Фарсену, и неизвестно, когда вернется сюда. Впрочем, скорее всего, к Трирраду их крейсер не пойдет, отправившись прямо на Аарн Сарт. Да и Кержак собирался туда, сидеть дальше в Трирроуне смысла не было. Профессор Сартад все-таки сумел бежать.

– Ой, пап, – махнула рукой Альмия, – всего и не расскажешь сразу. Столько нового, что порой дурею просто. Учусь все время. Кержак – гений! Я за месяц добилась того, чего многие маги за всю жизнь не достигают. Например, вот так перемещаться в галактике умеют только Командор, Кержак и их ученики. Больше никто! А теперь и я умею.

– Молодец! – рассмеялся отец. – Полезное умение. На какое расстояние?

– Пока не дальше светового года, – вздохнула девушка. – Но это только пока! Моя сила еще толком не проснулась, ее постоянно тренировать нужно. Кстати, как твои контракты?

– Заводы постепенно переоборудуются, – усмехнулся отец. – Прибыли обещают быть до тысячи процентов уже в первый год. Потом, конечно, станет поменьше, но тоже хватит. Строительные корпорации объявлены правительством главными подрядчиками, заказ любого сложного биокомплекса станет проходить через их лаборатории. Сейчас спешно переучивают своих специалистов и страшно довольны – кость им бросили огромную.

– Вот и хорошо! – заявила Альмия. – Пусть им, главное, что больше не протестуют против введения новых технологий. А то помнишь ведь, что началось?

Бармин рассмеялся. Шум после официального объявления о продаже орденом технологий производства строительных биокомплексов действительно поднялся страшный. Купленные строительными корпорациями инферы подняли в инфосети невероятную бучу, пугая людей мрачными прогнозами. Несколько дней длилась эта информационная война, а потом все стихло, как по мановению волшебной палочки. Мало кто знал, что тишина наступила после того, как глав основных строительных корпораций пригласили к президенту, в кабинете которого их ждал посол ордена. Тогда-то им и бросили кость, объявив генеральными подрядчиками производства биокомплексов. Орден даже согласился бесплатно переучить их специалистов.

Подсчитав возможную прибыль, владельцы корпораций ухватились за предоставленную возможность руками и ногами. По инфовидению вовсю шли рекламные ролики о самостоятельно растущих роскошных виллах, изменяющих форму и планировку по желанию владельца. Пока биокомплексы предлагались только самым богатым людям страны и стоили бешеных денег. Но все понимали, что это ненадолго, и вскоре собственный биодом станет доступен даже самой бедной семье, слишком дешево обходилось их производство. И именно на производстве этих недорогих домов будут получены основные прибыли.

– А как ты вообще живешь? – спросила госпожа Бармин.

– По-разному, мам, – устало улыбнулась Альмия. – Откровенно говоря, я в полном восторге. Никогда не видела, чтобы люди так по-доброму, так душевно относились друг к другу. Орден – это что-то невероятное. Они все эмпаты, представляешь? Если у человека плохое настроение, к нему обязательно подойдут и помогут. Поймут, в чем дело, сами, без объяснений. Мне страшно нравится жить среди них.

Родители переглянулись.

– Хорошо, раз тебе нравится, мы рады за тебя, девочка, – кивнул отец. – Я…

– Альмия, Касра, где вас черти носят?! – перебил его голос возникшего посреди столовой молодого, светловолосого мужчины в обычной для аарн черно-серебристой форме. – Там с учителем что-то не то.

– А что с ним? – встревожилась Касра.

– Да бегает по комнате, рвет на себе волосы и обзывает сам себя старым недоумком. Это еще самое мягкое из того, чем он себя именует. На наши вопросы не отвечает. Попробуйте вы.

– Какие координаты? – деловито спросила Альмия, потом повернулась к родителям. – Извините меня, но я должна идти. До отлета еще забегу. Целую и пока!

Все трое медленно растворились в воздухе. Родители Альмии вздрогнули от этой дикой картины. Трудно все-таки привыкнуть к мысли, что твоя собственная дочь – великий маг и способна на такие трюки. А она ведь только ученица! Всего лишь месяц учится, а уже что делает. Дальше-то что будет?

Оказавшись в какой-то большой комнате, Альмия с Касрой сначала увидели бегающего Кержака, а только потом сбившихся у противоположной стены недоумевающих учеников. Старик действительно поминал собственные интеллектуальные способности такими словами, что обе девушки сразу покраснели.

Встревоженный Семин озадаченно смотрел на бесящегося учителя и ничего не понимал. До сих пор Кержак всегда был спокоен и ироничен, а тут вдруг такой срыв. Молодой маг буквально боготворил старого орка, научившись за прошедшие полтора месяца стольким вещам, что даже представить себе трудно. А впереди еще Посвящение и следующие за ним эмпатия с телепатией. Касра немного понаблюдала за Кержаком, растерянно растопырив уши в стороны. Потом встряхнулась и подошла к нему.

– Что случилось, Кержак? – спросила она, заступив орку дорогу.

Он налетел на нее, и эльфиечка, ойкнув, полетела на пол. Шаман остановился, озадаченно уставившись на нее. Помотал головой, посмотрел на перепуганные лица учеников и расхохотался.

– Вы в зеркало-то на себя смотрели, красавцы? – спросил он, продолжая смеяться.

– Не до зеркала как-то, – недовольно пробурчал Николай, приглаживая ежик коротких волос.

– Точно, – подтвердила с пола Касра. – Что случилось-то?

– Ничего, – буркнул орк. – Всего лишь выяснилось, что я – законченный идиот. Причем – старый. А раз так, мой идиотизм уже неизлечим.

– Поясни, учитель… – с трудом выдавил Семин, едва удерживаясь от смеха.

– Смеешься? – мрачно посмотрел на него Кержак. – Правильно, над таким дураком только и смеяться… Или плакать.

– Да что, в конце концов, случилось? – не сдержалась растерянная Альмия.

– Ничего особенного, – проворчал шаман. – Оказывается, Сартад все время находился у меня под носом, а я его в упор не видел. Помните, мы были у дома Лараша?

Ученики дружно кивнули.

– Так вот, – продолжил Кержак. – Я там обратил внимание только на активные нити и упустил из виду старые пассивные связки. Потом занялся Ларашем и не отследил после того старые плетения. А зря! Сартад находился в доме Лараша и успел спрятаться в вероятностный пространственный карман, приготовленный им заранее. И сидел там тихо, как мышь в норке, наблюдая, как я объяснял вам свои действия. Несколько дней ждал, пока я не отвлекусь, потом выскользнул из кармана и, не используя магии, покинул планету на обычном пассажирском корабле. Сейчас уже точно выяснено на каком и когда. Увы, дальше его след затерялся. Из-за моей глупости упущен единственный человек, который мог вывести нас на СПД! Ну, и кто я после этого?!

Старый шаман снова застонал, ухватившись за голову. Николай переглянулся с Семином и приподнял бровь.

– Не стоит так переживать, учитель, – сказал он. – С каждым может случиться. Отловим мы еще эту сволочь, не надо нервничать. Здесь, кстати, в противоположном полушарии еще какой-то маг завелся, я пару раз наталкивался на его связки. Откровенно говоря, очень грубо слепленные. Как только он ощущал, что за ним наблюдают, сразу пробкой вылетал из ментала. Сейчас снова тихо шарит. Не могу только понять чего он пытается добиться.

– А ну-ка, а ну-ка, – заинтересовался Кержак. – Брось-ка мне нить.

Николай на скорую руку сплел развертку связок неизвестного мага. Орк презрительно фыркнул, увидев столь непрофессиональную работу, и вышел в ментал. Николай скользнул следом, а за ним и остальные. Кержака не было видно, он сразу пошел на уровни, ученикам пока недоступные. Но через каких-то две минуты учитель вернулся.

– Держите координаты, – довольно сказал он. – Перемещаемся.

Альмия страшно гордилась, что уже способна сплести связку перемещения самостоятельно, и ей не придется просить кого-нибудь перемещать ее. Увидев плетение девушки, Кержак приподнял левую бровь и одобрительно кивнул.

Все вокруг затуманилось, и шаман с учениками оказались на улице какого-то незнакомого города. Прямо напротив них стоял низкорослый мужчина лет тридцати с чем-то на вид, окидывая прилавки магазинов мрачным взглядом явно голодного человека. Одет он был в костюм, когда-то приличный, а сейчас мятый и грязный. Увидев прямо перед собой группу появившихся из воздуха людей, вздрогнул и обреченно прикрыл глаза. Он попытался было сплести какую-то связку, но Кержак мгновенно пресек эту попытку.

– Не советую, – жестко сказал старик.

– Прямо здесь убивать станете? – закусив губу, спросил неизвестный маг. – Только побыстрее, не могу я больше так…

– А кто тебе сказал, мальчишка, что я буду тебя убивать? – изумился Кержак.

– Марис, ты? – вышел вперед Семин. – Что ты здесь делаешь?

– Семин?! – изумленно подался вперед тот. – Ты в ордене?!

– Да, – усмехнулся молодой маг. – Уже больше месяца. И научился за этот месяц большему, чем за всю предыдущую жизнь. Я даже сам перемещаться умею.

– Кто он? – спросил Кержак.

– Извини, учитель, – повернулся к нему Семин. – Это Марис Картиен, один из учеников Дармиана аль Совега. Мы с ним много раз говорили, вместе искали новые связки, когда встречались.

– Вот как? – приподнял кустистые брови старый орк. – Ну что ж, возвращаемся к нам. Кто-нибудь, подхватите Мариса.

Снова мгновение тумана, и они вернулись в только что покинутую каюту. Только на этот раз с ними был встреченный в незнакомом городе маг. Альмия не заметила, кто именно из учеников подхватил его. Кажется, Гракх. Или Николай. Марис ошеломленно хлопал глазами, не понимая, что происходит.

– Благие… – прошептал он. – Реальная многомерность…

– Это еще мелочи, – хохотнул Семин. – Расскажи лучше, что с тобой случилось.

– Да за последний год, пока тебя не было, я остался у аль Совега последним из учеников, – вздохнул Марис. – Остальных он куда-то разогнал. Кроме Берка, естественно. Впрочем, Берк для него не учеником, а рабом был. По-моему, остальных уже нет в живых. Мне из них, если честно, только Савку жаль, хорошая девчонка.

– А дальше?

– Потом учитель куда-то исчез, а я остался в Тирскаме почти без денег, без документов, без жилья. Он меня просто бросил в том городе. Я слышал, что творится в вероятностном поле планеты, и не рисковал что-либо делать, только иногда смотрел. Понял, что кто-то охотится на магов и уничтожает их. Только в последние несколько дней, когда совсем уж оголодал, рискнул вытянуть кой-какую еду. На этом вы меня, наверное, и выловили.

– На этом, – кивнул Семин.

– Но как ты в орден попал?! – ошеломленно спросил Марис.

– Как? – рассмеялся молодой маг и принялся рассказывать.

– Вот же повезло… – с завистью пробормотал ученик аль Совега. – Такого учителя найти…

– Садись, мальчик, – сказал ему Кержак. – И поешь.

На столе появился заказанный шаманом у биокомпа плотный обед. Марис недоверчиво зыркнул сперва на орка, потом на поднос на столе и сглотнул голодную слюну. Но старик не шутил, и это удивляло. Все же рискнув, больно уж живот подвело, он сел за стол и принялся за еду. Наверное, добрый месяц не приходилось так хорошо обедать.

– А теперь расскажи, как ты вообще к своему учителю попал, – проворчал Кержак, когда Марис поел.

Тот грустно вздохнул и принялся рассказывать. Жил себе лет пятнадцать назад на рабочих окраинах Келтаха, провинциального городка одной из малонаселенных планет директории Телли Стелл самый обычный паренек без особых претензий к жизни. Денег на обучение в колледже у его семьи не было, потому будущее казалось предельно простым – заводское училище и работа на том же заводе до самой смерти.

Но однажды, когда Марис уже поступил в училище, к нему на улице подошел высокий худой человек, выглядевший, как аристократ. И сказал, что Марис имеет особый Дар Благих, и он, великий маг Дармиан аль Совег, берет мальчишку в ученики. Сам паренек только рот открыл от изумления. Конечно никто не рискнул отказывать великому магу, и Марис оказался у него в учениках. Впереди открывалась жизнь, полная чудес.

Увы, мечты быстро разбились об грубую реальность. Дармиан аль Совег оказался мрачным, холодным и очень жестоким человеком. Старший ученик, Берк, был под стать учителю. Мариса инициировали, научили кое-каким мелочам и точно так, как и Семина в свое время, отправили таскать голыми руками каштаны из огня. Иначе говоря, контролировать принадлежавшие аль Совегу предприятия и подстраивать неприятности неугодным учителю людям или фирмам.

Малейшее неподчинение каралось с невероятной жестокостью, порой за шаг не в ту сторону Марис по нескольку дней корчился от адской боли во всем теле, каждый нерв горел огнем после болевых заклинаний аль Совега или Берка. Ученики боялись друг друга и доносили обо всем учителю, пытаясь добиться его милости за счет остальных. Марису это не нравилось, поэтому ему доставалось чаще других.

Единственная, с кем он сошелся довольно близко, оказалась Савка, совсем юная девушка появившаяся у аль Совега лет через пять после него. Ей было всего четырнадцать, когда она впервые переступила порог дома великого мага. И тоже оказалась не к месту в этом гадюшнике. Тоже не приняла всеобщей и взаимной ненависти. Да еще иногда Марис встречался с Семином, учеником Мавеха ап Кама, имевшего с его учителем какие-то совместные дела. Хотя Семин был аристократом княжества, а Марис выходцем из нищей рабочей семьи, они быстро сошлись, обсуждая новые вероятностные плетения и связки в тайне от своих учителей, ибо, если бы об этих разговорах стало известно, наказали бы обоих.

Месяца полтора назад началось твориться что-то странное – Дармиан аль Совег был чем-то напуган до полусмерти, начал метаться по всей галактике и вскоре бросил Мариса, с которым прибыл в Трирроун, в Тирскаме, одном из городов восточного полушария столичной планеты. А сам исчез без следа.

Ничего не понимающий ученик оказался в чужой стране всего с несколькими кредитами в кармане. Казалось бы – не проблема, маг вероятности мог без труда добыть себе все, что хотел. Но Марис уловил, что в вероятностном поле планеты то и дело вспыхивают какие-то странные возмущения, после которых ауры самых сильных магов гаснут. А аура гасла только в том случае – если маг умирал. Вывод он мог сделать только один – кто-то очень сильный начал охоту за магами и убивает их. И перепугался до смерти, не рискуя тронуть ни одной вероятностной нити. Только донельзя оголодав, рискнул – и сразу попался.

– Что вы со мной сделаете, господин маг? – уныло спросил Марис, закончив рассказ и уткнувшись взглядом в пол.

– Действительно, вопрос: что с тобой делать? – почесал в затылке старый орк. – Касра?

– Сумел сохранить себя, – улыбнулась эльфийка. – Это мало кому удается. Хотя несколько трусоват.

– В таком случае, – оскалился шаман, – я, Кержак Черный, приглашаю тебя, Марис Карвен, в ученики. Согласен ли ты принять ученичество?

– Меня?! – изумился тот. – В ученики?!! Конечно согласен, господин маг!..

Марис сильно надеялся, что не сделал ошибки. Возможно, этот учитель окажется хоть немного добрее прежнего? Семину-то у него нравится… Может, и ему понравится. Все лучше, чем по подворотням прятаться и бояться даже дотронуться до любой вероятностной нити. Насколько он понял, именно этот старый урук-хай и охотился на местных магов, гася их ауры. Под его защитой хоть голодать не придется. И то дело. А там уж пусть будет, что будет. Выше себя не прыгнешь.

– Кстати, – вспомнил Марис. – Я в Тирскаме Берка видел. Сразу спрятался от него, он похлеще учителя будет.

– Берка… – протянул Семин и прищурился, потом резко повернулся к Кержаку. – Учитель, Берка нельзя оставлять на свободе. Это такая редкая сволочь – слов нет.

– Возьми Николая с Марисом, и поищите, – кивнул старый орк. – Только одно. Мериарх!

– Да, Кержак, – отозвался с потолка дварх.

– Прошу тебя, просканируй мальчика.

– Секундочку.

Мариса окутала белая дымка, и через секунду Мериарх снова заговорил:

– Подходит. Даже странно.

Тот, о ком говорили, предпочел промолчать, наученный горьким опытом. Если учитель что-то говорит о тебе, лучше выслушать и согласиться, чем получить наказание.

– Теперь говори Призыв, – обратился к нему Кержак.

– Какой призыв? – не понял Марис.

– Тот, который говорят люди, когда хотят попасть в орден, – проворчал орк. – Мои ученики могут быть только аарн. Раз ты становишься моим учеником, то обязан стать и аарн.

Ах вот он о чем? Ладно, аарн, так аарн. Какая ему, в конце концов, разница?

– Арн ил Аарн, – негромко сказал Марис, и над комнатой загремела трель Избрания.

– Поздравляю, брат! – сказал Семин и обнял несколько удивленного старого приятеля. – Пойдем теперь, переоденешься в форму. Потом в Тирскам.

Марис позволил себя увести. Когда они вернулись, бывший ученик аль Совега был одет в черно-серебристую форму ордена и с недоумением косился на свое левое плечо, где горело живым огнем Око Бездны. Надо же, он – и вдруг аарн. Интересно, а каково в этом самом ордене? Слухов-то ходило множество и очень разных, поди проверь, что правда, а что нет.

– Идем? – подошел к ним Николай.

– А то! – усмехнулся Семин.

Снова мгновение тумана, и все трое оказались на той же улице Тирскама, откуда забрали Мариса.

– Где его искать? – спросил Николай, ероша по привычке свои короткие белокурые волосы.

– Я видел его на улице Дарталь, район Сарда, – ответил Марис. – Похоже, у него там дом. Не знаю точно, я с такой скоростью рванул оттуда, что ничего толком не видел.

– Район Сарда… – пробормотал Николай и оглянулся.

Увидев неподалеку полицейского, с удивлением глядящего на людей ордена, направился к нему.

– Извините, – сказал он. – Не могли бы вы подсказать где находится район Сарда, улица Дарталь?

В воздухе появилась подробная карта Тирскама в рамке голосвязи.

– Вот здесь, – указал в левый верхний угол удивленный полицейский. – А зачем вам?

– Помните гармитскую резню? – спросил незаметно подошедший Семин.

– Еще бы я ее не помнил! – скривился полицейский. – У меня там три друга погибло, а я сам пулю в легкое схлопотал.

– Сейчас мы идем брать человека, устроившего ту резню, – сказал молодой маг.

– Помощь нужна? – деловито спросил полицейский, доставая рацию. – Здесь многие не откажутся припомнить этой сволочи наших парней…

Стихийно возникший лет восемь назад в небольшом городе Гармите кровавый бунт запомнился многим. Причина его была непонятна и до сих пор. Только Марис знал, что этот бунт спровоцировал Берк по приказу Дармиана аль Совега, имевшего с того какую-то непонятную никому выгоду. Старший ученик действовал настолько безжалостно, что Мариса до сих пор мороз по коже пробирал при одном воспоминании.

Берк превратил несколько тысяч человек в зомби, стремящихся только к одному – убить всех, до кого дотянутся. И они начали убивать. В город стянули полицию со всего континента, но справиться с безумцами полицейские не сумели. Пришлось вызывать полк спецназа космодесанта, только после этого восстание было утоплено в крови. Ни один из зомбированных живым не сдался.

– Нет, вы с ним не справитесь, – отрицательно покачал головой Семин. – Он – великий маг.

– Великий маг… – обалдело повторил полицейский. – Хвост Проклятого ему в глотку! А как же вы собираетесь его брать?

– Мы все трое тоже маги, – успокаивающе улыбнулся Николай. – Да и помощь придет по первому зову. Полиции передадим виновного после того, как лишим его магических способностей. Со всеми необходимыми для суда доказательствами.

– Не думаю, что он доживет до суда… – хищно оскалился полицейский.

Потом быстро забормотал в рацию, предупреждая начальство, что в городе намечается схватка великих магов. Выслушал ответ и снова повернулся к Аарн. Семин, рассказав ему о своей миссии, поступил согласно действующей уже месяц инструкции, предписывающей предупреждать местные власти о любой боевой операции.

– Может, стоило бы для начала эвакуировать население? – встревоженно спросил полицейский.

– Не стоит, – покачал головой Николай. – Уйдет, и ищи его потом. Ничего он не сможет сделать, наш учитель его учителя легко скрутил, тот даже пикнуть не успел. Теперь ждет суда в главной следственной тюрьме службы безопасности. Пора ученику составить ему компанию. Вот оцепление вокруг квартала не помешает. А то любопытные полезут и могут пострадать.

– Сделаем, – кивнул полицейский и снова заговорил в рацию.

– Что ж, мы пошли, – кивнул ему Семин. – Спасибо за помощь.

Они подставили нужные координаты в связку, переместились и оказались посреди небольшой тенистой улочки. Здесь располагались только виллы людей значительно выше среднего достатка. Дома были очень разными, вокруг каждого был разбит сад или небольшой парк.

– Вон в том дворе я его видел, – показал Марис, поеживаясь – слишком глубоко въелся в него страх перед Берком.

Аарн двинулись вперед, не обращая внимания на слетающиеся со всех сторон к кварталу полицейские флаеры. Вскоре перед ними оказался старинный, трехэтажный дом, окруженный фигурной решеткой. Во дворе никого не было, дом казался вымершим. Николай потянулся внутрь на скорую руку сплетенным щупом, пытаясь понять есть кто-нибудь внутри или нет. И по нему что-то ударило, да так, что перехватило дыхание.

– Назад! – взвыл Семин. – Ты с этим не справишься! Учитель!!!

– Уже иду, – раздался рядом ворчливый голос Кержака. – Так, что у нас тут?

Николая отпустило, и он сел прямо на тротуар, ощущая себя мокрой облезлой мышью. Маг, засевший внутри дома, ударил по офицеру смертельной связкой, едва ощутив рядом дрожание вероятностного поля. Без помощи учителя Николая уже не было бы в живых.

– Выходи, – негромко сказал старый орк, но этот негромкий голос заставил колебаться землю. – Имей мужество встретить свою судьбу лицом к лицу.

Дверь распахнулась, и на пороге старинного дома показался высокий человек лет сорока в прекрасно пошитом светло-сером костюме. Он выглядел довольно приятно, но только до того момента, пока кто-нибудь не заглядывал ему в его холодные, даже ледяные, глаза. Заглянувшего охватывала дрожь, и ему хотелось куда-нибудь спрятаться.

– Кто ты, урук-хай? – мрачно спросил он.

– Кержак Черный, – оскалился орк. – Аарн.

– Что тебе от меня нужно? Я перешел тебе дорогу?

– Твой учитель.

– И что с ним стало? – поинтересовался Берк.

– Ждет суда в тюрьме, – оскалился Кержак.

– Маг?

– Он больше не маг.

Только тут Берк заметил за спиной орка старающегося стать как можно незаметнее Мариса.

– Ты! – рявкнул он. – Трус поганый! Ты думал, я тебя тогда не заметил? Почему не доложился?

– Он теперь мой ученик, – ответил вместо Мариса Кержак.

– Взял бы ты лучше меня, урук-хай, раз уж мой учитель больше не маг, – скривился Берк. – Я раз в десять сильнее. И приказы умею выполнять в отличие от этого идиота.

– Касра? – повернулся к эльфийке старый орк.

Но ту рвало, она стояла на коленях и содрогалась в спазмах.

– Это не человек, учитель… – простонала она, немного отойдя. – Это змея какая-то… У него нет души, он любое зверство сотворит, ничего при этом не почувствовав! Я едва с ума не сошла, в него заглянув!

– Ясно, – поморщился Кержак и снова повернулся к совершенно спокойному Берку. – Такие, как ты, магами быть не должны. Поэтому!

Тысячи вероятностных нитей захлестнули Берка, впервые на его лице появилось хоть какое-то чувство – неподдельное изумление – ни один из магов обитаемой галактики и представить не мог себе обычных для Кержака Черного плетений. Кроме Командора, конечно, но его в расчет принимать вообще не стоило, он стоял на совершенно особой ступени.

Берк корчился, пытался сопротивляться, но ничего поделать не мог – все его связки сами собой рассыпались, Кержак легко находил их уязвимые точки и точечными ударами разрушал. Уже знакомое ученикам плетение лишения силы постепенно смыкалось вокруг Берка, и тот рычал от отчаяния. Когда все закончилось, он рухнул на крыльцо и глухо завыл, ощутив пустоту на том месте, где привык чувствовать свою силу. Куда-то подевалась вся его невозмутимость, он обводил безумными глазами всех вокруг и продолжал выть.

Из дверей выглянула лысая молодая женщина с изможденным желтым лицом.

– Савка! – вскрикнул Марис. – Ты жива?!

Она с ужасом покосилась на воющего Берка.

– Не бойся его, девочка, – добродушно проворчал Кержак. – Он уже никому не опасен. Я лишил его дара, он больше не маг. Иди сюда.

Савка, обойдя Берка метра за три, осторожно двинулась к орку. Чтобы вырваться из-под власти этого страшного человека она готова была на все. Орден? Пускай орден, она ничего плохого ни одному аарн никогда не делала. Только бы вырваться, сил уже никаких нет выносить постоянные издевательства. Если при учителе Берк кое-как сдерживал себя, то наедине разворачивался так, что… Савка никогда не рассказывала никому о том, что делал с ней Берк, все равно никто не поверит. И уж точно ничего не говорила доброму, но немного глуповатому Марису.

– А девочка подходит, – заявила Касра. – Полностью наша. Чего только не вытерпела, Берк над ней вдоволь наизмывался. Но сумела остаться собой, не сломалась. Иди сюда!

Она подошла к дрожащей Савке и обняла ее. Потом негромко сказала:

– Меня тоже из рук палачей вырвали. Не бойся, никто тебя больше не обидит.

Но та вся дрожала, продолжая с ужасом смотреть на затихшего Берка, из глаз которого рвалась жгучая, почти физически ощутимая ненависть.

– Ты сделал сегодня ошибку, урук-хай, – мертвым голосом сказал он. – Если бы ты меня взял, не было бы у тебя пса вернее. А теперь нет врага лютее. Лучше убей сразу, а не то я когда-нибудь приду и отберу у тебя все, что тебе дорого…

Он опустил голову, из прокушенной губы на крыльцо закапала кровь. Невероятно, но человек, не имевший, казалось, никаких чувств, плакал.

– Был бы ты хоть немного человечнее, взял бы, – проворчал Кержак, покачав головой. – Каждому да воздастся по делам его. Сможешь стать человеком – приходи. Восстановить отсеченный дар можно. Но зверь не должен быть магом.

– Я только выполнял приказы моего господина.

– А понятие «преступного приказа» тебе не знакомо? – спросил Николай.

– Это для слабаков, – отмахнулся Берк. – Сильный не боится делать необходимое.

– Это не сила, – покачал головой Кержак. – Это как раз слабость. Неспособность победить зверя в себе. Если бы ты только выполнял приказы, еще ладно. Но зачем ты мучил эту девочку?

Он показал на все еще дрожащую Савку.

– Она слаба, – презрительно скривился Берк. – А раз так, она добыча. Сильный имеет право делать с добычей все, что пожелает. Хочет жить – должна терпеть и благодарить, что вообще в живых оставили.

– Повторяю еще раз, – вздохнул старый орк. – Сумеешь стать человеком – приходи. Восстановлю дар и научу всему, что знаю сам.

– Что ты подразумеваешь под этим? – растерянно спросил Берк. – Я не понимаю.

– Доброту, сочувствие, любовь, – ответил Кержак, покачав головой. – Где же ты рос, что никогда не слышал о таких человеческих свойствах?

– Это для бесполезных слабаков, – упрямо повторил Берк.

– Наоборот, осознавший собственную силу может позволить себе их, а слабак становится жестоким, пытаясь доказать самому себе, что силен. Думай. Сумеешь измениться – приходи. А если нет, ты мне неинтересен.

Сказав это, Кержак направился к идущим в их сторону полицейским офицерам.

– Вы закончили, господин маг? – спросил один из них.

– Да, – кивнул старый орк. – Теперь Берк безопасен, можете спокойно арестовывать его. Вы получили документы с описанием сделанного им?

– Получили, – вздрогнул второй полицейский. – Это же нелюдь какая-то…

– Увы, – согласился Кержак. – Он там держал силой девушку, я забираю ее с собой.

Полицейский хотел было возмутиться, но напарник ткнул его пальцем в бок, призывая не спорить с великим магом, да еще и из ордена. Потому он смолчал. Вскоре сгорбившегося Берка увели.

Прошло еще несколько минут, и шаман с учениками снова собрались в каюте на борту «Ночного Охотника». Но на этот раз с ними была продолжающая дрожать и плакать Савка. Кержак вздыхал, понимая, что у него прибавилась еще одна ученица. Дар у девочки был, хоть и слабенький. Но его можно развить, если она будет работать над собой.

Савка никак не успокаивалась, и пришлось звать ближайшего Целителя Душ. Пришедшая по вызову миниатюрная, беловолосая женщина только охнула, дотронувшись до души девушки. И сразу принялась за нее, понимая, что человек на грани психоколлапса. Потом уложила немного успокоившуюся Савку спать, твердо наказав не будить несколько дней.

* * *

– Значит, уходите? – спросил маршал, с удовольствием затягиваясь ароматным дымом.

– Уходим, – кивнул Никита и с тоской оглянулся на Лави, сидевшую неподалеку. – Мы ведь сразу говорили, что поможем вам отстроиться и вернемся домой. Посольство останется, ваши люди еще долго смогут летать учиться к нам. Неподалеку от Фарсена с этого момента будет постоянно дежурить какой-нибудь дварх-крейсер, в случае чего он придет на помощь.

– Что ж, ты прав, – тяжело вздохнул старик. – Нам придется очень хорошо поработать, прежде чем мы сумеем защитить себя самостоятельно. Точнее, пока у нас не будет нужных технологий, с помощью которых мы сумеем эту защиту выстроить.

– Да, – кивнул контрразведчик. – Люди у вас уже есть. И какие!

– Спасибо за лестное мнение, сынок, – поблагодарил маршал, улыбаясь.

Прав альфа-координатор. Восстановить планету и создать неуязвимую оборону стало для жителей Фарсена идеей-фикс. На орбите встали на боевое дежурство полностью смонтированные три орбитальные крепости, и любому непрошенному гостю небо с овчинку покажется, если они ударят по нему из главных калибров. Но этого мало! Очень мало. Массированную атаку большого флота крепости не переживут.

Было еще полторы сотни лам-истребителей, подаренных орденом. Сейчас они постоянно патрулировали звездную систему, готовые первыми отразить нападение. Но большой флот привезет с собой несколько тысяч истребителей, пускай даже ниже классом, и они задавят лам-истребители Фарсена числом. Значит, нужно развивать собственную космическую промышленность и строить тысячи, десятки тысяч собственных истребителей.

Знания были, орден щедро поделился технологиями и научной информацией. Но пока еще ученые сумеют осмыслить новые для них концепции! Да ученых на планете осталось совсем немного. Однако больше пятидесяти тысяч молодых фарсенцев обучались на Аарн Сарт. Грузовые корабли приходили и уходили ежедневно, привозя сотни тысяч тонн грузов и увозя людей на учебу. Скорее бы они возвращались и приступали к делу. Хотя маршал и понимал, что вряд ли кто-нибудь в ближайшее время нападет на Фарсен, но все равно нервничал.

Он потянулся и расправил плечи. После выхода из ти-анх старик чувствовал себя великолепно, да что там, он чувствовал себя молодым. Не стало давно привычных саднящих болей в печени, раздражающей слабости, он снова мог сутками носиться как угорелый и ощущать вечером только здоровую физическую усталость. Целительница сказала, что в течение десяти лет он станет постепенно молодеть и по прошествии их будет выглядеть тридцатилетним. И останется таким около двухсот лет. Поверить в это было трудно, но орден привез на Фарсен столько всего невероятного, что даже такое чудо не выглядело невозможным.

Разрушенные города восстановили, но заселить их было пока некем, население планеты уменьшилось за войну больше чем вдвое. Но все еще впереди, почти каждая взрослая женщина уже беременна, и каждая хотела иметь не меньше трех-четырех детей. Национальные различия за десять лет оккупации окончательно сошли на нет, государственными языками восстановленной Конфедерации Фарсен стали ардашский и новокарстенский. Смешанные браки стали за этот месяц самым обычным явлением, свадьбы справляли ежедневно, бывали дни, когда сочетались браком сразу несколько тысяч пар. Потерявшие все люди стремились найти себе новый дом и новых близких.

Дверь хлопнула, и в кабинет маршала, переговариваясь о чем-то, вошли Гласс с Кавином, за ними следовал худой, изможденный человек, министр экономики Шафтап, бывший некогда профессором экономического факультета Ардашского университета и все десять лет оккупации проведший в концлагере. Вскоре пришли еще трое членов созданного месяц назад правительства Конфедерации.

В стенах завертелись три воронки гиперпереходов, откуда вышли Рен, Релир и Виктор Петрович. Никита приветственно поднял руку и улыбнулся друзьям. Предстояло последнее совместное совещание, завтра утром дварх-крейсера покидают пространство Фарсена. На границе туманности их дожидался собрат, «Пустынный Ветер», в ближайшие три месяца именно он будет дежурить неподалеку на случай внезапного нападения. Имелись подозрения, что в одной из недалеких систем остались замаскированные станции Проекта. Для выяснения этого лам-истребители Фарсена и «Пустынного Ветра» должны будут буквально по камешку обследовать все близлежащие звездные системы. Тратить силы на взятие этих станций никто не собирался, если они не пожелают сдаться, то будут издали уничтожены гиперорудиями дварх-крейсера.

– Итак, господа, – встал маршал, когда все расселись. – Мы собрались здесь для того, чтобы определить ближайшие линии развития Фарсена. Завтра наши друзья покидают нас и хотели на прощание поделиться с нами еще какой-то информацией. Прошу вас.

– Благодарю, – тоже встал Рен. – Мы действительно хотели передать вам звездные карты близлежащих районов. Насколько вы знаете, позавчера вернулись разведывательные фрегаты, обследовавшие Тагайскую туманность, в которой расположена ваша планетная система. Сегодня утром утром двархи завершили анализ собранной разведчиками информации, и мы получили чрезвычайно интересные и довольно неожиданные результаты.

– Какие? – спросил сразу насторожившийся генерал Гласс, включая стоявший перед ним маленький биокомп.

– Для начала я хочу осветить причины, по которым вас не нашли еще тысячи лет назад, – дварх-майор повел рукой в сторону стены, на которой вспыхнуло схематическое изображение Тагайской туманности. – Дело в том, что больше пяти тысяч лет назад ученые тогдашних стран галактики доказали невозможность образования звезд в столь плотных газовых скоплениях. К тому же, в те времена еще не было нынешних гипертехнологий, и при попытке проникнуть в Тагайскую и другие подобные туманности до восьмидесяти процентов кораблей не возвращалось. Очень может быть, что фарсенцы – потомки членов экипажа одного из этих не вернувшихся кораблей.

– Вполне возможно, – кивнул профессор Шафтап, – доказательств местного происхождения человека на Фарсене не найдено.

– На вашу туманность попросту махнули рукой, перестав посылать экспедиции, – продолжил Рен. – Но ученые ошиблись. В центральных областях Тагайской туманности газ куда более разрежен. И, помимо вашей, здесь расположены еще девять звездных систем. Их расположение шаром наталкивает меня на мысль, что Тагайская туманность является искусственным образованием. Вполне возможно, здесь миллионы лет назад располагалось последнее укрытие врагов Предтеч. Почему я так думаю? Да потому, что, согласно проведенным за прошедшее время исследованиям, мета-корабли сюда проникнуть не могут. Причина? Основное активное вещество туманности воздействует на открытые контуры гипердвигателей выходящего из прыжка корабля. Для современных гипердвигателей это не опасно, открытые контуры не используются уже добрых три тысячи лет, но гипердвигатели мета-кораблей работают на ином принципе и уязвимы в момент выхода. Это известно давно, но подловить их на выходе почти невозможно, их искуственные интеллекты прекрасно знают собственные недостатки и не сбрасывают режим невидимости до выхода на рубеж атаки. Но в случае выхода в пределах Тагайской туманности режим невидимости помочь им не сможет, вышедший из гиперпространства корабль сразу взорвется от воздействия активного вещества туманности на открытые контуры гипердвигателей. По крайней мере, хотя бы мета-корабли для вас совершенно безопасны.

– И то хорошо, – буркнул генерал Гласс. – Значит, планетные системы расположены шаром?

– Да. Фарсен – в центре, остальные девять звезд окружают ваше солнце подобно сателлитам. Около каждой есть пригодные для жизни планеты. Именно это больше всего изумило наших ученых. На этих планетах нет разумной жизни, однако обнаружены некоторые артефакты неизвестной цивилизации. Похоже, когда древние сумели найти средство защиты от мета-кораблей, для них самих было уже поздно. Их осталось слишком мало, и они просто вымерли со временем. Мы достаточно подробно картографировали все девять планетных систем и передаем вам эту информацию.

– Почему? – спросил Кавин.

– Это ваши миры, – улыбнулся Рен, с некоторой иронией глядя на него. – Пока вы не имеете такой возможности, но со временем советую заселить эти системы. Для начала достаточно маленьких колоний, чтобы застолбить за собой территорию. Население растет быстро, и дополнительное жизненное пространство никогда не помешает. Да и внешние планеты этих систем расположены таким образом, что установив на них несколько батарей достаточно мощных гиперорудий вы сможете полностью обезопасить себя от вторжения любого врага. В этом опять же поможет активное вещество туманности, способное усилить мощность залпа специально сконструированных под здешние условия гиперорудий в десятки раз.

– А вот это уже интересно! – подался вперед генерал Гласс.

– И весьма, – кивнул дварх-майор. – Асиарх пересчитал для вас параметры орудий, и после запуска строящихся в городе Центаж промышленных комплексов вы будете способны их производить. Но есть еще одно.

– Что? – спросил маршал.

– Внешние планеты всех девяти звездных систем скрывают в себе какие-то искусственные сооружения. У меня есть большое подозрение, что это оружие, предназначенное для защиты от вторжения. Если хотите, можем организовать совместную экспедицию для изучения. Фрегаты не стали слишком близко подходить к этим планетам, обнаружив активацию темпоральных полей. Что бы не находилось на этих внешних планетах, оно полностью в рабочем состоянии.

Маршал переглянулся с Кавином и Глассом, после чего все трое дружно кивнули.

– Думаю, такая экспедиция необходима, – сказал маршал, выпуская клуб дыма из трубки. – Иметь на собственных границах что-то, чего ты не понимаешь, опасно. Еще что-нибудь по этому поводу есть?

– Больше ничего, – отрицательно покачал головой Рен. – Кроме этих десяти планетных систем и астероидных поясов между ними, в Тагайской туманности ничего нет. Кстати, большинство астероидов очень богаты железом, никелем, ртутью и молибденом. В свое время это вам тоже пригодится.

– Именно, что в свое время, – вздохнул старик. – Пока еще руки дойдут… Тут дома хотя бы относительный порядок навести и минимально защититься от возможных неприятностей.

– Кстати, – заговорил Никита, – я хочу прояснить, почему мы все-таки уходим.

– Меня давно интересует этот вопрос, – прищурился Гласс. – Ответа на него я не нахожу.

– Причина проста, – усмехнулся контрразведчик. – Вы не первые, кого мы пытаемся вытянуть. Помочь измениться и вырасти. В нескольких случаях мы совершили кардинальную ошибку. Какую? Слишком многое и слишком долго давали. Тамошние люди разучились думать и работать самостоятельно. Они привыкли получать все готовым, стимула что-нибудь делать не стало. Когда мы решили помочь Фарсену, то решили, что следует действовать по-иному, глупо повторять старые ошибки. Потому мы дали вам в руки инструменты и знания. А теперь предоставляем самим себе, чтобы вы развивались самостоятельно, шли своим собственным путем. Иначе говоря, наша цель не накормить вас один раз рыбой, а научить ловить эту рыбу самостоятельно. Извините за откровенность.

– Вот за нее как раз спасибо, – прищурился маршал, кивая своим мыслям. – И вы правы, я тоже не хочу, чтобы наш народ превратился в бездельников, ждущих подачек от ордена. Ты был неправ, Гласс.

– Может быть… – недовольно проворчал генерал. – Просто я никак не могу понять вашего бескорыстия. Вы истратили на нашу планету огромные ресурсы. И я хочу понять почему. Какая вам от этого выгода?

– Самая прямая, – пожал плечами Никита. – Мы хотим иметь в галактике хотя бы немногих друзей. Сегодня мы помогли вам. Кто знает, может, завтра нам придется просить помощи у вас. Помоги другому, если хочешь, чтобы помогли тебе. Старая истина, по-моему.

– Возможно, – вздохнул Гласс. – Простите, если я был не прав, но я разучился доверять кому бы то ни было за последние десять лет. Одно могу сказать – если вам понадобится помощь, сделаем все, что будет в человеческих силах.

– Спасибо, – улыбнулся Релир. – Теперь давайте подумаем над самыми важными линиями развития. Профессор Шафтап, вы просили провести анализ вероятных путей экономического развития при различных общественных формациях. Данные на этом кристалле, знаете, некоторые варианты довольно любопытны. Но выбирать опять же вам, мы не хотим навязывать ничего.

– Благодарю, – Шафтап так и вцепился в протянутый ему лавиэнцем инфокристалл. – Сегодня же займусь!

– Я бы тоже не отказался иметь копию этой информации, – исподлобья глянул на него маршал. – Да и вообще, каждому члену правительства стоит имеет эти данные под рукой. Не помешает. Кстати, все хотел спросить, а какое общественное устройство в ордене?

– Какое? – почесал в затылке Релир. – Как бы это объяснить… У нас вообще нет правительства в вашем понимании. В случае необходимости собирается профессиональная команда и делает нужное дело. Команды контролируются советами профессионалов. Еще реже представители разных советов собираются вместе, чтобы наметить общие линии развития. Право вето имеет только Командор, но за все полторы тысячи лет нашей истории оно ни разу не применялось. Мастер старается вообще не вмешиваться во внутренние дела ордена и делает что-нибудь только если его об этом просят.

– А как в таком случае происходит оплата труда и кто решает что сколько стоит?

– Никак не происходит, – рассмеялся Рен. – Внутри ордена нет денежных взаимоотношений. Действует один из основополагающих принципов коммунизма: от каждого по способностям, каждому по потребностям.

– Каким же образом поддерживается заинтересованность людей в труде? – удивленно посмотрел на него профессор. – Не понимаю…

– Это очень трудно объяснить словами… – вздохнул Релир. – У нас почти не используются звуковые языки в общении, слишком малоинформативны. То, что можно передать одним эмообразом, словами мне придется объяснять добрых полчаса. Но попытаюсь. У нас не может быть чистых потребителей. После Посвящения создавать что-нибудь новое становится такой же потребностью организма, как и дышать. Каждый новичок или выпускник детских школ ищет что-нибудь себе по душе. Многие, особенно из ищущих ярких впечатлений, идут в легионы, но ненадолго, максимум на пять-десять лет. Дольше служат только офицеры, кое-кто из которых избирает армию делом жизни, как я или Рен, например. Но большинство разумных меняют за свою жизнь добрый десяток профессий, пробуя себя на разных поприщах. Но если у человека дар к чему-нибудь, это меняет все дело. Обычно дар выявляется сразу, еще в школе начального уровня. Например, прирожденные пилоты не могут не летать, они без неба умирают.

– Для того, чтобы жить так, необходимо это ваше Посвящение… – пробормотал Шафтап. – Иначе появится много людей, которые не будут делать ничего.

– Посвящение тоже не каждый способен пройти, не зря в орден такой строгий отбор. Не знаю почему, но человек низкого морального уровня никогда не пройдет Посвящение, сойдет с ума. Мне также трудно объяснить, каково это – постоянно жить в эмоционально-телепатическом контакте с миллионами других разумов. Это не объясняется словами, нужных понятий просто нет.

– Ясно… – вздохнул маршал, удивленно поглядывая на аарн. – Трудновато представить. К сожалению, у нас такой возможности нет. Придется искать свой путь. Полностью отдавать производство частному капиталу никак нельзя. Знаем уже из истории, на что способны владельцы предприятий, чтобы удержать принадлежащее им. Они готовы ради своих интересов даже на прямое предательство. Потому пока основные предприятия останутся во владении государства. Но энтузиазма населения хватит разве что на несколько лет, а потом людей нужно будет чем-то заинтересовывать. А чем?

– Мне кажется, – вздохнул Релир, – на сегодняшнем совещании обговаривать этот вопрос смысла нет. Единственное, что посоветую – всерьез обратить внимание на воспитание молодого поколения. У нас к воспитателям требования раз в десять выше, чем к кому-либо другому. Почему? Да потому, что от того, какой мы вырастим молодежь, зависит все. Дайте детям максимальную свободу, как делают некоторые, и они вырастут абсолютными эгоистами, не желающими понимать ничего, кроме собственных желаний. Наоборот – получите безынициативных, закрепощенных людей и горстку отчаянных бунтарей вдобавок. Нужны почти гениальные воспитатели, которые сумеют в каждом конкретном случае найти золотую середину.

– А где их взять, таких воспитателей? – приподнял брови маршал.

– Если хотите, передадим вам тесты, помогающие выявить людей, способных ими стать, – ответил Рен. – На первое время сможете направить их на учебу в наши учебные заведения. А потом им придется разрабатывать собственную методику, наша, к сожалению, не подойдет. Работа с детьми-эмпатами сильно отличается от работы с обычными детьми.

– Наверное, это будет приемлемым выходом, – кивнул Гласс, потирая подбородок. – Впрочем, пока об этом рано говорить, хочу дождаться возвращения наших людей с учебы. Катастрофически не хватает специалистов! Порой просто не знаю, что делать. Честное слово, воевать было как-то легче…

Собравшиеся негромко рассмеялись в ответ на эту сентенцию. Генерал был в чем-то прав, когда противник перед тобой – все ясно. А когда одновременно необходимо заниматься тысячей дел, когда ни на что не хватает людей, когда непонятно за что хвататься в первую очередь, война действительно может показаться более простым делом.

Неясно, сколько времени придется находиться в состоянии аврала. По всей видимости, вскоре придется снижать темп работы, люди начинают уставать. Морально уставать от постоянного напряжения. А это не может привести ни к чему, кроме недовольства и глухого ропота. От них недалеко и до бунта.

Ни один из находящихся в этой комнате фарсенцев не питал особых иллюзий по поводу жителей своей планеты. Да, они до последнего сражались, но враги не оставили им никакого иного выхода. В мирное время найдется немало тех, кто пожелает иметь все за чужой счет, ничего не делая. И таких нужно останавливать. Потому уже были созданы тайная и уголовная полиции, в куда набрали лучших из оставшихся в живых профессионалов разных стран Конфедерации.

Совещание длилось еще много часов. Определялись необходимые в первую очередь производства. И одним из самых важных дел была энергия, которой катастрофически не хватало. Да, с помощью аарн построили несколько десятков энергостанций, но это капля в море. Грабить центральное светило тоже никак нельзя, солнце – это жизнь, и не дай Создатель что-нибудь нарушить в имеющемся балансе. Потомки проклянут.

Единственным выходом остался пробой канала в пространство Бета, как называли аарн место, откуда они при помощи Командора черпали энергию. Но у Фарсена не было своего Командора, а уповать на чужую милость никому не хотелось. Было, правда, несколько наметок – прибывшие на корабле Релира ученые, Рогар и Баг Бенсоны, сейчас сидели в Ардашском университете вместе с тремя местными физиками и что-то лихорадочно разрабатывали. Судя по брошенным ими намекам, при определенных условиях почти неиссякаемым источником энергии могла служить сама Тагайская туманность. Точнее, ее основное активное вещество, которое, впрочем, и веществом-то назвать было трудно. Нечто полуживое и самовосстанавливающееся.

Но это опять же дела будущего, а вопрос требовалось решать сейчас, решать откуда брать энергию для удовлетворения потребностей строящихся производств. Лет на тридцать могло хватить вещества внешней планеты системы Фарсена, если расположить на этой планете конвертеры массы достаточной мощности. Маршалу очень не хотелось поступать таким образом, но иного выхода, похоже, нет.

О многом говорилось в этот вечер. Один только протокол заседания занял больше трехсот страниц текста. Кое-какие вопросы решили, кое-какие отложили на будущее. Работы впереди предстояло неимоверное количество. Но это не страшно. Фарсен оживал, вот что главное.

Утренний ветер шевелил волосы собравшихся на улицах людей. А собралось их немало. Сотни тысяч человек стояли на улицах бывшей столицы Карстена, но только на тротуарах. Они стояли и смотрели на вереницы идущих к центральной площади аарн. Фарсен провожал своих спасителей. Люди ордена шли по улицам, улыбаясь фарсенцам, махая им руками. Никто не планировал этих проводов, все получалось как-то само собой, стихийно.

Услышав, что орден уходит, жители столицы выходили на улицы, бросая все дела. Им как-то трудно уже было представить себе улицы городов и поселков Фарсена без ставшей привычной черно-серебристой формы. Без сияющих улыбок аарн и их стремления помочь каждому, кто в этой помощи нуждался. Мертвое молчание царило вокруг, ни один человек не говорил ни слова. Многие плакали, но тоже молча. Почему-то не хотелось говорить, казалось, что слова только испортят все.

Люди ордена нестройной толпой шли по улицам, махая руками. Не только люди, конечно. Были здесь и гварды, арахны, драконы, эльфы, орки. И всем им под ноги летели цветы. Откуда взялось столько цветов? Ведь их никто не выращивал, не до цветов было только опомнившимся от войны людям. Но все улицы древнего города оказались устланы цветочным ковром, на который ступали ноги аарн.

Цветы все сыпались и сыпались. Казалось, вокруг звучит никому не слышная торжественная, вздымающая души в небеса музыка. Девушки подходили и целовали мужчин ордена, дети, привыкшие к тому, что любой аарн рассказывает им волшебные сказки, тоже махали руками. Но почему-то не плакали, разве что тихо всхлипывали. Сказочники шли по улицам, казалось, они уходят в колдовской туман, и уходят навсегда.

Никита с Лави стояли рядом на главной площади столицы и никак не могли оторваться друг от друга. Вот и пришло время расставаться. Девушка не могла бросить деда, а контрразведчик не мог остаться на Фарсене. Они не могли насмотреться друг на друга, каждая минута казалась последней, в горле у обоих застрял горький и твердый комок.

Лави уткнулась Никите в грудь и тихо всхлипывала. Казалось почти невозможным, что еще каких-то два-три часа – и он улетит. А она останется… Ждать. Но никуда не деться от этого, как ни больно это осознавать. Ну почему все должно получиться именно так? Лави не понимала. До сих пор она еще никого и никогда не любила. А теперь, когда столь долгожданная любовь пришла, ее любимый улетает. И ничего нельзя поделать.

Старый маршал неодобрительно посматривал на парочку. Нет, ну надо же быть такими идиотами?! Неужели он и сам в молодости был таким же? Если припомнить, то да, именно таким и был. Точно так же боялся подступиться к будущей бабушке Лави, пока той не надоели хождения вокруг нее молодого лейтенанта и она не взяла инициативу в свои руки. Но здесь дело куда хуже – и Никита, и Лави отличались повышенным чувством долга. Он не мог остаться, она считала себя не вправе лететь с ним и бросить любимого деда. Придется этому деду взять молодежь за шкирку и слегка встряхнуть, чтобы дурью не маялись…

– Странно… – задумчиво протянул Гласс. – Привык я к вам как-то. Никогда бы не подумал, что буду жалеть о том, что чужаки уходят. И вот те на…

– Очень рад, – улыбнулся стоявший неподалеку Релир. – Думаю, еще встретимся. Приглашаю в гости на Аарн Сарт, буду рад повидать.

– Там поглядим, – отмахнулся генерал. – Тут бы дома разгрести все, что нас свалилось. А потом уже можно и в гости.

– Разгребете, – заверил дварх-полковник. – Думаю, года через два со стапелей ваших орбитальных верфей сойдут первые корабли с гипердвигателями. А после этого перед вами вся галактика.

– Не слишком-то она нам нужна, – скривился Гласс. – Наш договор остается в силе?

– О неразглашении координат Фарсена?

– Да, – резко кивнул генерал. – С вами мы рады дружить, убедились, что вы не желаете зла. Но остальные нам пока опасны. Когда выйдем хотя бы на общегалактический уровень, тогда и станем думать, что делать дальше. А пока…

– Вы правы, – поддержал его подошедший Рен. – Тем более, что ближайшими вашими соседями являются Трирроун, Скопление Парг и Сееванское гнездо Гвард. Немного дальше расположены Аствэ Ин Раг, Моован и Сообщество Т'Он. Каждый будет не прочь присоединить к своим владениям богатую планету. А нас рядом может и не оказаться. Особенно стоит опасаться Аствэ Ин Раг – это религиозные фанатики, способные на что угодно во имя своей веры. Они, конечно, уже не те, что до войны инферно, но опасаться их все равно следует.

– А чьи именно войска атаковали нас? – спросил стоявший немного в сторонке Кавин. – Понимаю, что идея принадлежит руководителям Проекта. Но меня интересуют главные исполнители. Ведь наемники появились потом, а захватывали планету профессионалы. И форма у них была иная. Я на всю жизнь запомнил первого военного коменданта Фарсена… Никогда не забуду генерала Ренсига с его приказами о массовых расстрелах.

– Спецназ космодесанта республики Трирроун, – ответил Рен. – Спецназ почти сорок лет работал на Проект. Как, говорите, звали коменданта? Генерал Ренсиг? Амалер Верконио Ренсиг?

– Не знаю, он не представлялся, – хмуро буркнул Гласс. – Мы только иногда видели его по телевизору, когда он зачитывал новые приказы оккупантов. Спасибо, что сказали, откуда он и его подельники. Значит, Трирроун? Хорошо, я запомню.

– Этот генерал ушел от ответственности, сейчас он в отставке, – прикусил губу Релир. – Вы сможете собрать доказательства для суда? Не хотелось бы, чтобы палач вашего народа наслаждался пенсионным покоем. В последнее время наши отношения с Трирроуном нормализовались, президент и его присные страшно напуганы Проектом и предательством высших военачальников. Генерал Ренсиг будет немедленно арестован, как только о его вине станет известно. Скорее всего, его обвинят в государственной измене и геноциде. А это газовая камера.

– Соберем, – широко улыбнулся Кавин. – С огромнейшим удовольствием! Записи всех его «деяний» остались в архивах.

– Вот и ладненько, – кивнул Рен. – Однако, пора прощаться.

Он покосился на застывших в стороне Никиту с Лави и вздохнул, покачав головой. Гласс перехватил его взгляд и задумчиво хмыкнул. Он бы на месте альфа-координатора схватил внучку маршала за шкирку и увез бы, не обращая никакого внимания на ее протесты. Видно же, что любит! Останется здесь, сохнуть от тоски будет! А Лави генерал любил, как собственную дочь. Да что там, эта девушка стала родной всему, наверное, высшему командованию ОАФ. Ни у одного из них не осталось в живых никого из родных. Маршал оказался редким исключением, и его внучку оберегали, как могли. Но как оберечь сейчас? Гласс не знал и только покосился на старого друга. Вдруг тот сдвинулся с места и подошел к застывшим в объятии влюбленным

– Ну что ж, – сказал он. – Дайте-ка мне свои руки, дураки молодые.

Никита переглянулся с Лави, ничего не понимая, и протянул маршалу свою руку. Тоже самое сделала и девушка. Старик хитро ухмыльнулся и вложил руку внучки в руку альфа-координатора.

– Благословляю вас, дети мои! – добродушно проворчал он и вздохнул. – Береги ее, мальчик! Голову отверну, если обидишь!

– А мы поможем! – подошел ближе Гласс, облегченно улыбаясь – маршал, как всегда, нашел самый лучший выход.

– Но, дед! – возмущенно вскинулась Лави. – А как же ты?!

– А что я? – приподнял брови маршал. – Мне, думаешь, доставит большое удовольствие смотреть, как ты тут чахнешь? Нет, я хочу, чтобы моя внучка была счастлива! Дети и внуки всегда улетают из родительского гнезда, это закон жизни. Лети, девочка! Лети и будь счастлива!

– И помни, что мы все тебя любим, – рассмеялся тоже подошедший Кавин. – Детей не забудь привезти показать.

– Обязательно, – согласился маршал. – Не привезешь правнуков на смотрины, выпорю! И не посмотрю, что муж альфа-координатор.

– Ой, дед… – засмущалась девушка, искоса поглядывая на ошеломленного Никиту.

– Поцелуй хоть невесту, – прогудел Гласс, хлопая того по плечу. – Нечего тут столб из себя изображать.

– Я… – запнулся контрразведчик. – Спасибо… Я…

– Ты, ты, – расхохотался генерал. – Двумя руками держись, эта девочка – драгоценность!

Красный, как вареный рак, Никита повернулся к Лави и неловко поцеловал ее. Маршал одобрительно смотрел на него и улыбался. Хотя он и понимал, что будет скучать без внучки, без ее задорного голоса, помогавшего жить в самые тяжелые и беспросветные моменты, но так будет лучше для всех. А скука? Не до нее как-то, слишком много работы впереди. Болезней теперь ему тоже бояться не стоит, после ти-анх можно разгуливать посреди чумного города, пребывая в полной безопасности. А эти двое предназначены друг другу Создателем, и стоять на пути их счастья – грех. Пусть любят, их время.

Услышавшие о случившемся люди подходили, чтобы поздравить жениха с невестой. Релир обнял счастливо улыбающегося Никиту, Рен откуда-то приволок несколько букетов цветов, и аарн осыпали снова прильнувших друг другу влюбленных лепестками. Только теперь в их объятиях не было обреченности. Наоборот, они буквально сияли. Смотря на них, хотелось улыбаться, забыв обо всем.

Свадьбу решили сыграть немедленно, ради этого даже отложили отлет. Вскоре весь древний Карстен превратился в один пиршественный зал. Прямо на улицах появились тысячи столов, которые вытаскивали из домов, сколачивали на месте из подсобных материалов. Свадьба стала камешком, потянувшим за собой лавину.

И это было только начало. За каких-то полчаса о предстоящей свадьбе внучки возлюбленного маршала с альфа-координатором ордена узнала вся планета. Над городами ночной стороны расцвели фейерверки, люди выходили на улицы и качали каждого попадавшегося на дороге аарн. Те, подлетая в воздух, весело хохотали. Соскучившийся за десять лет оккупации по праздникам Фарсен нашел повод для этого праздника. То тут, то там собирались музыканты и играли. Порой неумело, но от всей души. И люди вокруг танцевали, смеялись, пили. Каждый нес на праздничный стол все, что мог. Аарн тоже постарались на славу, по всей планете открыли тысячи и тысячи гиперпереходов, откуда несли и несли угощение.

Никита в парадной форме стоял рядом со смущенной Лави в белоснежном длинном платье и счастливо улыбался. Со стороны, наверное, его улыбка выглядела несколько глуповато. Но ему не было до того никакого дела. Любимая принадлежит ему с этого момента! Больше ничего не имело значения. Жаль, нет возможности обвенчаться в церкви по всем правилам, но не все сразу. Когда-нибудь они с Лави побывают на Земле и найдут там православного священника. А пока предстояло что-то наподобие венчания по местным обычаям. Настоятель главного столичного храма уже ждал жениха с невестой. Он тоже много лет провел в концлагере чужаков и испытывал к людям ордена искреннюю благодарность.

Лави за время войны отвыкла от платьев и то и дело наступала на подол. Никита со смехом подхватывал ее, ему страшно хотелось носить любимую на руках. Но она, тоже смеясь, отбивалась от попыток реализовать это желание.

Вот и религиозная церемония завершена. По местным законам с этого момента Лави стала женой Никиты. Девушка никак не могла поверить, что все это ей не снится. Ну, дед, ну, умница, ну, спасибо! Если честно, никак не ждала Лави такого подарка. Хотя она и не знала, как станет жить в ордене и чем займется, но ничуть не сомневалась в том, что все будет хорошо. А потом начался праздник. Всю главную площадь заставили разномастными столами. Люди пили за здравие, за счастье, за свободу и за любовь.

Никита, Рен и Релир еще не знали, что через несколько лет на Фарсене появится множество маленьких Никит, Ренов и Релиров. Что в их честь люди будут называть детей.

К утру праздник сам по себе стих. И как утренний туман под лучами солнца из городов и поселков Фарсена начали исчезать аарн. Они уходили тихо, не желая ненужного шума.

Лави долго обнимала деда, прежде чем решилась ступить в воронку гипереперехода. Но ушла. После ее ухода старый маршал долго стоял и смотрел на стену, в его глазах поблескивали слезы. Но старик улыбался. Да, его девочка ушла вместе с любимым. Да, ему будет не хватать внучки. Но главное ведь – ее счастье. И то, что у его родного мира снова есть будущее. Что принесет это будущее народу Фарсена? Увы, знать это не дано никому, кроме Создателя. А Он, как всегда, промолчал.

Глава 8

Звучащая из открытых дверей негромкая, плавная музыка успокаивала нервы, никаких резких шумовых и световых эффектов в этом баре не потерпели бы. Здесь любили собираться ветераны многих войн, отставные офицеры. Впрочем, не только отставные. Два старика-официанта, тоже ветераны, со спокойным достоинством разносили заказанное, и никто не пенял им за медлительность. Посмел бы чужак сказать кому-нибудь из этих стариков что-нибудь плохое – завсегдатаи вынесли бы наглеца из бара на носках подкованных армейских ботинок.

В небольшом зале было на удивление уютно, обстановка была почти домашней, и даже самые откровенные бузотеры из космодесанта, способные разнести вдребезги любой другой бар, в этом вели себя тише воды, ниже травы. Не удивительно – бар «Старая Казарма» облюбовали несколько отставных генералов, сохранивших прежнее влияние. Любой военнослужащий, попытавшийся учинить бучу, имел после этого немало неприятностей по службе. С гражданскими вообще не церемонились, их просто вышвыривали на улицу, если они устраивали неприятности. В случае вызова в «Старую казарму» приезжала не обычная полиция, а военная. Офицеры внутренних войск спецназа космодесанта. И решивший побузить в этом баре вскоре очень сожалел о своем опрометчивом решении.

Капитан внутренних войск Ларен Дерсио Велларен подошел к двери «Старой Казармы» и вздохнул. Давненько уже он не захаживал сюда, все как-то времени не было. Служба, чтоб ей. Впрочем, служба ему самому нравилась, все равно ничего больше делать он не умел. Устал попросту. Отпуск нужен, три года без отдыха. Нельзя так больше. После гибели жены и родителей капитан не захотел уходить в отпуск, загружал себя работой, чтобы хоть немного забыться. Иногда помогало, иногда нет. И до сих пор лицо Энны стояло перед глазами, Ларену даже смотреть не хотелось на других женщин. Друзья много раз пытались его с кем-нибудь познакомить, но капитан только отмахивался. Ему казалось, что, познакомившись, он предаст память жены.

Бар встретил капитана полутьмой, глаза не сразу привыкли к ней после солнечного дня. В дневные часы в небольшом зальчике почти никого не было, только пара завсегдатаев сидели в дальнем углу. Ларен приветственно помахал им рукой и подошел к стойке.

– Привет, Эдди! – поздоровался он со стоящим за стойкой человеком. – Рад тебя видеть, старина.

– Ларен, – улыбнулся ему отставной майор Эдди Равио Кервен, хозяин бара, и протянул через стойку левую руку, правой у старого бармена не было. – Что не заходил? Совсем нас, стариков, забыл.

– Да служба, – махнул рукой капитан. – Сам знаешь, что оно такое.

– Знаю, знаю… – добродушно рассмеялся Эдди. – Держи-ка кружечку пива. Новый сорт, «Манзанское черное». Заводишко маленький, зато пиво там потрясающее варят.

– Попробуем, – кивнул Ларен и сдул пену с пододвинутой ему кружки.

Он отпил и кивнул. Эдди прав, пиво и в самом деле потрясающее. Такого в бутылках и жестянках не встретишь. Оно буквально дышало и было сварено едва ли вчера. Отставной майор с улыбкой наблюдал за ним.

– Не женился еще? – спросил он.

– Энну забыть не могу… – опустил голову Ларен.

– Эх, мальчик, – вздохнул старик. – Жизнь-то идет. Вряд ли она сама захотела бы, чтобы ты остался один. Семья – это все. Подумай.

– Для меня Энна тоже была всем. Она ведь беременна была, когда…

Ларен смахнул непрошенную слезу с глаз и отхлебнул еще пива, не почувствовав на этот раз вкуса.

– Значит, не только жену, но и сына… – погрустнел Эдди. – Крепись, парень.

– Стараюсь, – криво усмехнулся капитан. – Кстати, знаешь кого я на днях встретил?

– Кого?

– Того самого дварх-майора Фаннасанха, который командовал десантом на базу, где засели уничтожившие «Идущий». И будь он хоть сто раз аарн, но я пожал ему руку!

– А чего он тут делал? – удивился Эдди.

– Он сейчас директор детского дома недалеко от столицы. Слыхал, наверное, что детские дома передали под патронаж ордена? Вот дварх-майор и стал директором. Скоро сюда подойдет, мы с ним договорились у тебя встретиться.

– Да? – приподнялись брови старика. – Интересно будет поглядеть. Судя по инфозаписям атаки, отличный офицер.

– Только не удивляйся, когда его увидишь, – весело хмыкнул Ларен. – Он сейчас несколько странновато для офицера выглядит.

– Поглядим, поглядим… – проворчал Эдди. – Просто так встречаетесь, или по делу?

– И то, и другое.

– Ларен, рад тебя видеть! – хлопнула капитана по плечу чья-то рука. – Где пропадал?

– Приветствую, господин генерал! – повернулся он к невысокому, плотному старику во френче. – Служба, все она, проклятая. Времени дышать нет. А уж после того, как орден этот долбаный Проект за уши вытащил, так и вовсе кошмар настал.

– Да, Проект… – помрачнел генерал. – Даже представить себе не мог, что столько людей в этой пакости запачканы. И каких людей! От кого-кого, а от Фарсада никак не ждал. Учеником считал…

– Если бы только он, – вздохнул Ларен. – Да чему удивляться, там такие деньги вращались, что сказать страшно. А люди, честно служившие, от голода загибаются…

– Не понял, – в упор посмотрел на него генерал, Эдди тоже выглядел удивленным. – Ты что имеешь в виду?

– Встретил вчера своего первого в армии сержанта, – скривился капитан. – Тогда мы его, конечно, ненавидели, а потом поняли, что он для нас сделал. Выпинали человека в отставку после тридцати пяти лет службы с такой мизерной пенсией, что старику хлеба купить не на что. Скотство какое!

– Кто выпинал? – сощурился генерал. – Дай-ка мне, сынок, раскладку по этому делу. Займусь.

– Спасибо, – кивнул Ларен и протянул ему заранее подготовленный листок с личными данными сержанта.

Откровенно говоря, на такой исход он и надеялся, придя в этот бар. Генерал Меранек никогда не оставлял в беде отставных военных, и каждый знал, что в случае беды нужно обращаться именно к нему. Старик обязательно поможет.

– Но пенсия, пенсией, – проворчал генерал, – пока еще ее выбьешь… А человеку сейчас есть что-то надо. Надо бы работу ему подыскать какую.

– За тем и пришел, – кивнул Ларен. – Один мой знакомый директор детского дома как раз воспитателей себе ищет. Уж опытный сержант сумеет справиться с ватагой озорных пацанов, как никто другой. А воспитателям там и квартира, и стол предоставляются. Одинокому старику в самый раз будет. Скоро сюда должны подойти и сержант, и директор. Как раз познакомлю их.

– Молодец, сынок! – одобрительно кивнул генерал. – А этот директор, он из наших?

– Не совсем из наших, но офицер.

– Тогда нормально.

В дверях появился пожилой, полностью лысый человек в потертой военной форме без знаков различия. Через его плечо был переброшен ремень видавшего виды армейского вещмешка. Лицо человека покрывали шрамы, серые глаза смотрели вокруг с некоторым беспокойством. Он внимательно оглядел бар и кивнул, увидев у стойки капитана. Тот тоже увидел вошедшего и помахал ему рукой. Пожилой подошел к нему и снова кивнул.

– Рад видеть, сержант, – тепло улыбнулся Ларен.

– Здравствуйте, господин капитан.

– Ой, только не надо мне тут официоза! А то я не помню, как ты меня вокруг плаца палкой гонял.

– Так за дело же, – усмехнулся сержант.

– За дело, – согласился Ларен. – То, что мы тогда утворили, ни в какие ворота не лезло. Спасибо хоть, в штрафную роту не упекли. А могли.

– Что я узнаю о тебе, сынок? – донесся до него смеющийся голос генерала.

– Да курсантские игры… – покраснел капитан. – Мы, понимаете ли, начальника училища в белый цвет выкрасили…

– Так это был ты? – расхохотался старик. – Твой начальник действительно подавал рапорт на вас и хотел списать в штрафную роту. Напомни-ка мне, как там дело было?

– Нудный он был, – вздохнул Ларен. – Достал курсантов до самых печенок. Вот мы и сперли ведро белой краски с космодрома. И ни один не подумал, что краска-то не простая, что ею корпуса звездолетов красят. А значит, особо устойчивая. Бедный начальник после того, как это ведро на него опрокинулось, год не мог краску с себя смыть…

– Ай, молодцы! – от души хохотал генерал. – Ай, молодцы! Занудой ваш начальник, конечно, был редкостной. Но следовало все-таки выпороть вас за такие вещи. Вы бы беднягу еще в ретрокраске искупали. Тогда бы точно под трибунал пошли.

– Ну, мы тогда хоть и курсантами были, но не совсем идиотами. Знали, что ретрокраска ядовита.

– И то хорошо.

– Кстати, господин генерал, позвольте представить вам первого сержанта Вальгера Кари Эстена, – показал Ларен на лысого человека. – Сержант, перед вами флаг-генерал Фаниль Бенио Меранек.

– Господин генерал! – привычно вытянулся тот.

– Отставить, сержант. Не в казарме. Садитесь.

– А меня Эдди зовут, – вмешался в разговор хозяин бара и пододвинул к замершему сержанту кружку черного пива. – За счет заведения.

– Спасибо, – ответил тот и машинально отпил.

Потом потряс головой и вздохнул. Встреча с одним из своих бывших курсантов не слишком вдохновила внезапно оказавшегося на дне жизни человека. Обычно люди очень быстро забывали тех, кто оставался позади. А уж тем более тех, кто ниже по положению. Но ставший капитаном внутренних войск курсант оказался не таким. Откровенно говоря, Вальгер не собирался идти на назначенную ему Лареном встречу. Но хозяйка комнаты, которую он снимал последние два месяца, вытурила злостного неплательщика со скандалом. Податься было особо некуда, потому сержант подхватил вещмешок со своими скудными пожитками и пошел-таки в бар «Старая казарма». Там обычно собирались офицеры, и сержанты с солдатами избегали появляться в нем, чтобы не мозолить лишний раз глаза начальству.

Снова отхлебнув пива, Вальгер незаметно вздохнул – давно не приходилось пробовать подобного, все полгода после отставки. Никогда не думал, что его вышвырнут из армии таким образом. И с такой пенсией. Впрочем, это издевательство назвать пенсией грешно. При пересчете в галактическую валюту – двести кредитов в месяц! Это при цене обшарпанной комнатенки без мебели в сто двадцать, как минимум. Где-то в глухой провинции на эти деньги вполне можно было прожить, и даже безбедно, но поди доберись до той провинции, билет на самый медленный и старый корабль стоил тысячи две, а то и больше. Где взять денег на этот билет? А на столичной планете цены на продукты были такие, что оставшихся после оплаты комнаты восьмидесяти кредитов едва хватало на пару недель самого скромного питания.

Вальгер еще не опустился до того, чтобы рыться в помойках, но был на грани этого. Можно, конечно, пойти в наемники, но старый служака при одной мысли о наемниках испытывал гадливость. Идти убивать кого-то за деньги? И чаще всего – не виноватых, а просто чем-то помешавших нанимателю? Нет уж, это не по нем. Иногда сержант даже подумывал о самоубийстве, особенно в минуты отчаяния.

Вчера он совершенно случайно натолкнулся на капитана Велларена неподалеку от биржи труда, вокруг которой толпилось немало таких же жаждущих получить хоть какую-нибудь работенку, что было почти невозможно при царящей в Трирроуне безработице. Ларен узнал бывшего сержанта-наставника первого курса в военном училище и страшно обрадовался. Слово за слово, и Вальгер разговорился, рассказав свою невеселую историю. Капитан пообещал справиться у кого-то по поводу работы. Старый сержант не особо поверил, что тот завтра вообще вспомнит о нем, но промолчал, решив не идти на встречу. Если бы хозяйка квартиры не выгнала его, то и не пошел бы.

Ладно, надо поглядеть, авось капитан и в самом деле поможет. Но оказаться сидящим рядом с генералом Вальгер никак не рассчитывал. Тем более с легендарным генералом Меранеком, бывшим военным министром, когда-то командовавшим обороной граничных фортов на Векальте. История этой обороны обошла всю галактику, по ней было написано немало книг и снято несколько инфофильмов.

Генерал вдруг встал и уставился на входную дверь. С возмущением уставился. В бар «Старая Казарма» по незнанию вломился какой-то патлатый. Длинные, ниже пояса, наверное, черные волосы, драная ярко-красная косоворотка и короткие цветастые штаны. Да, синие в мелкий желтый цветочек широкие штаны до колен. Одним своим видом эти штаны могли вызвать инфаркт у любого военного. Сержант неодобрительно покосился на патлатого – погонять бы этого разгильдяя годик как следует, глядишь, и получилось бы человека сделать. Что странно, выглядел неформал совершенно спокойным, и никакого внимания на направившихся к нему людей в форме не обращал. Обычно подобные ему сразу брали ноги в руки при виде военных.

– Молодой человек! – подошел к патлатому возмущенный до глубины души генерал Меранек. – Вам здесь не место! Здесь собираются солдаты и офицеры!

– Да? – удивленно заломил левую бровь тот.

– Господин дварх-майор здесь по моему приглашению, господин генерал, – подошел сбоку ехидно ухмыляющийся Ларен. – Позвольте представить вам дварх-майора легиона «Дети Бездны» Барлика Фаннасанха.

– Фаннасанх? – пробормотал старик, с изумлением глядя на поклонившегося ему длинноволосого. – Знакомая фамилия…

– Это именно дварх-майор командовал десантом на базу «Энния».

– Точно! – прищурился генерал. – Вспомнил. Извини, сынок, что накинулся. Но ты так вырядился…

– Я сейчас детским домом заведую, – рассмеялся Барлик. – Ради детишек и вырядился.

– А, это другое дело. Никогда, кстати, не видел никого из аарн без формы.

– Мы действительно редко выходим без формы, – согласился дварх-майор. – Но сейчас мы меняем политику, и решено было разрешить тем, кто работает в чужих мирах, ходить в чем захочется. Поскольку мне работать с детьми, я и оделся поярче. Детишкам нравится.

– Кстати, я не представился, – спохватился генерал. – Меранек, Фаниль Бенио Меранек.

– Тот самый? – озадаченно уставился на него Барлик. – Очень рад познакомиться. Мы в академии подробно изучали векальтскую оборону. Сам Т'Сад Говах не нашел в том, как вы ее организовали, ни единого изъяна, и утверждал, что вы – военный гений.

– Спасибо, сынок, порадовал старика, – улыбнулся генерал. – Приятно слышать такой отзыв от лучшего стратега и тактика галактики. Я и сам когда-то учился на кампаниях дварх-адмирала. А как, интересно, вы с Лареном-то познакомились?

– Да я детский дом принимал, а его прислали на помощь, арестовывать прежнюю администрацию, – ответил Барлик. – Там такое творилось, в этом детском доме… Директор с подхалимами закупали за гроши отходы, которые обычно идут свиньям, и кормили ими детей. А оставшиеся деньги клали себе в карман.

– Все хвосты Проклятого! – полезли на лоб глаза генерала. – Это какой же сволотой надо быть?

– Они уже сильно жалеют, – зло ухмыльнулся Ларен. – Очень сильно. Не знаю, что им там присудят по закону, но блатные в камере показали бывшему директору, что почем. Убить, не убьют, а жизнь адом сделают.

– По заслугам, – кивнул Барлик. – Таких жалеть нельзя, сами они никого не пожалеют.

– Согласен, – прогудел генерал. – Эдди, налей-ка дварх-майору твоего фирменного пивка.

– С удовольствием! – ответил хозяин бара и наполнил кружку черным марсанским. – За счет заведения, господин дварх-майор.

Барлик улыбнулся, поблагодарил и отпил из кружки. Пиво оказалось на удивление хорошим, и он с немалым удовольствием выпил кружку до дна. Потом повернулся к Ларену и спросил:

– Вы говорили, капитан, что у вас есть человек, способный справиться с оравой шебутных мальчишек?

– Думаю, да, – кивнул тот. – Тридцать пять лет опыта дрессировки не менее шебутных курсантов что-нибудь, да значат. Познакомьтесь, первый сержант Вальгер Кари Эстен.

– Рад познакомиться, сержант, – протянул тому руку аарн, – Барлик Фаннасанх, дварх-майор, директор детского дома № 14.

Вальгер нерешительно пожал протянутую руку, с изумлением глядя на патлатого, оказавшегося на самом деле боевым офицером. Да мало того, что офицером, так еще и тем самым дварх-майором Фаннасанхом, под руководством которого легионеры ордена разгромили базу «Энния». Сержанту не раз доводилось видеть инфозаписи этой великолепно спланированной и исполненной атаки. Профессиональная работа. Никогда бы не подумал, на него глядя.

Впрочем – аарн. Никто не знает, нормальные они там у себя, в ордене, или поголовно сумасшедшие. Скорее всего, второе. Вальгер не знал человека, способного напялить на себя такие жуткие цветастые тряпки даже ради детей. Да и волосы до пояса… Зачем? Неудобно же, под шлем скафандра не полезут. Аарн внимательно смотрел ему в глаза, и старому сержанту почему-то казалось, что его душу вынули из тела, положили на ладонь и внимательнейшим образом изучают. Ощущение было ни на что не похожим, от него мороз по коже шел. Дварх-майор еще некоторое время рассматривал Вальгера, затем резко кивнул.

– Вы мне подходите, сержант, – сказал он. – Хочу предложить вам место старшего воспитателя детского дома номер четырнадцать. Квартира предоставляется. Небольшая, конечно, всего две комнаты, но думаю, что большего и не надо. Ведь вы не женаты.

– Благодарение Благим, – проворчал Вальгер. – Только жены мне и не доставало для полного счастья. Чтобы пилила день и ночь. Я уж как-нибудь обойдусь без такого удовольствия!

Все вокруг рассмеялись. Ларен хохотал едва ли не громче всех. Смотри-ка, старый служака не изменил своих взглядов на брак. Так и остался женоненавистником. Точнее, даже не женоненавистником, он просто считал, что женщина способна только разрушить упорядоченную жизнь мужчины и ее единственным желанием было, есть и будет превращение этой самой упорядоченной жизни в ад. Видимо, бывшая жена сержанта была той еще стервой.

– Оплата – пятнадцать тысяч галактических кредитов в месяц, – продолжил Барлик. – Питаться сможете в столовой детдома или заказывать там же что-нибудь домой, линия доставки проведена во все квартиры сотрудников.

От названной невероятной суммы сержанту едва не стало плохо. Такого жалованья в армии Трирроуна не получали и полковники, разве что генералы и адмиралы. Этот дварх-майор что, смеется? Но нет, в глазах аарн не было иронии, он выглядел совершенно спокойным. Удивился даже генерал. Он негромко хмыкнул и покачал головой. Жалованье действительно было царским.

– Если не шутите, я согласен, – глухо сказал сержант.

– Не шучу, – улыбнулся Барлик. – Уж кто-кто, а воспитатель не должен нуждаться ни в чем. Слишком важная задача перед ним стоит – воспитать молодое поколение людьми. Настоящими. У нас вообще на воспитателя такие экзамены сдают и такие тренировки проходят, что армейские перед ними детскими играми покажутся. Если воспитатель с опытом идет в армию, ему сразу присваивают лор-капитана как минимум. Со мной было именно так. Решил передохнуть лет двадцать и подался в легионеры.

– Служба в армии – отдых?! – полезли на лоб глаза генерала.

– После тридцати шести лет воспитателем – да.

– Тридцати шести лет? Сколько же тебе лет, сынок?

– Девяносто два, – спокойно ответил Барлик, – через месяц стукнет девяносто три.

Генерал едва не подавился пивом и закашлялся, не менее удивленный Эдди постучал его по спине. Вот так-так, называл сынком, а сынок-то старше на целых семь лет. Но выглядит ведь молодым парнем!

Аарн улыбнулся и принялся рассказывать, как и сколько живут люди ордена. До трехсот лет молодыми? Можно только позавидовать.

– Что мы, – пожал плечами дварх-майор, – у эльфов и орков триста лет – ранняя молодость, все равно, что у нас двадцать. О драконах я вообще не говорю, не знаю дракона, который умер бы своей смертью. И не слышал о таком.

– Но вы-то люди, – покачал головой генерал.

– Люди, – согласился Барлик. – Но не совсем. Мы проходим полное биологическое преобразование тела, мозг сращивается с биокомпом немалой мощности, плюс еще многие приспособления. Мы скорее киборги по вашим понятиям.

– Каждый аарн – киборг? – спросил Ларен.

– Каждый. И у каждого встроен в тело еще и так называемый «Последний Дар», устройство мгновенной смерти и полного уничтожения тела. Мысленная команда, вспышка – и все кончено. По нашим обычаям человек вправе сам выбирать время своего ухода.

– По-моему, это лишнее, – покачал головой генерал. – Впрочем, чужие обычаи – темный лес.

– Мне тоже непонятны многие из ваших обычаев, – развел руками Барлик. – Кстати, никто не знаком с неким генералом Ренсигом?

– Встречался… – проворчал Меранек. – На редкость неприятная личность.

– Этого мало, чтобы охарактеризовать этого человека, – вздохнул аарн, потирая лоб. – Мне поручено найти и арестовать его. По обвинению в государственной измене и геноциде.

– Геноциде?! – генерал от такого известия не удержался на ногах и уселся на первый попавшийся стул. – Это где же он так отличиться успел?

– Разведчики Проекта нашли несколько неизвестных в галактике населенных планет, – неохотно ответил Барлик. – Одна из них уже самостоятельно вышла в космос, построила орбитальные города, распустила армии и создала единое государство, их ученые вплотную подошли к созданию теории гиперполя. А потом им на головы свалился трирроунский спецназ. Сейчас планета почти мертва, четыре миллиарда человек убито, разрушено все, что только можно было разрушить.

– Наш спецназ? – нахмурился Меранек. – Такого не может быть! Я бы знал о этой операции!

– Почти половина войск спецназа космодесанта вашей страны больше сорока лет служит не республике Трирроун, а Проекту.

– К сожалению, дварх-майор прав, господин генерал, – грустно вздохнул Ларен. – Тысячи офицеров разжалованы и пошли под суд с обвинением в государственной измене. Наше правительство не отдавало им приказа участвовать в этой бойне, они приняли в ней участие добровольно или по приказу флаг-генерала Фарстада.

– Какая сука… – скрипнул зубами Меранек. – Какая сука…

– А теперь посмотрите на деяния генерала Ренсига, – негромко сказал аарн. – Он был первым оккупационным комендантом той несчастной планеты.

Стена напротив превратилась в экран, на котором потекли страшные кадры. Спецназовцы космодесанта Трирроуна расстреливали толпы безоружных людей. Генерал Ренсиг зачитывал приказы, в каждом из которых то и дело звучало: «Расстрел! Расстрел! Расстрел!» И людей снова расстреливали. Концлагеря, переполненные живыми скелетами, заставили Меранека заскрипеть зубами.

Но страшнее всего оказалось даже не это. Страшнее всего оказался способ, которым оккупанты боролись с эпидемиями – они выжигали с орбиты целые города вместе со всем населением. И опять же по приказу генерала Амалера Верконио Ренсига. Когда экран погас, люди еще некоторое время сидели молча, пытаясь прийти в себя после увиденного. Эдди помотал головой и налил всем еще пива.

– И как, по-вашему, могут воспринять люди той планеты любого трирроунца? – спросил Барлик.

– Как палача… – с горечью ответил генерал, щека старика дергалась в нервном тике. – Благие! Да я же многих из этих ребят знал, нормальные ведь люди! Как у них совести на такое хватило?!

– Не знаю. Кстати, люди той планеты не сдались просто так, они открыли арсеналы распущенных недавно армий и десять лет сражались. Подождали пока основные корабли захватчиков уйдут и рванули космодром ядерными ракетами. После чего за полгода очистили от захватчиков половину планеты. Вторую, семнадцатую, двадцать четвертую и сорок вторую дивизии вашего спецназа они положили до последнего человека. С нуля, из ничего, заново создали армию. И дрались. Так дрались, что легенды об этой войне складывать можно. Придет время – и сложат.

– А почему по ним не ударили с орбиты?

– Люди Проекта захватили планету потому, что хотели получить еще одну производственную базу. Они не желали разрушать основные промышленные комплексы. Вот и вели наземную войну.

– Тогда понятно, – кивнул генерал. – Солдатам и офицерам, сражавшимся до последнего за свою родину, могу только поклониться. И попросить у них прощения за моих соотечественников.

– Спецназовцы просто выполняли приказ, – скривился Барлик. – И многие из них протестовали против творящегося. Многие даже под расстрел пошли, отказываясь исполнять самые чудовищные приказы. Через год почти все части спецназа ушли, решив не участвовать в столь грязной войне. Тогда Проект завез на ту планету наемников. Этим ведь все безразлично, лишь бы деньги платили.

– Все-таки отказались… – облегченно вздохнул генерал. – Спасибо за это известие. Я было подумал, что они совсем потеряли честь. А что на этой планете сейчас делается?

– Отстраиваются, – улыбнулся аарн. – Два месяца назад на орбиту Фарсена вышли два наших дварх-крейсера. На одном из них находились «Коршуны Ада». Сами понимаете, какое впечатление на наемников произвело их появление.

– Небось, сразу оружие побросали?

– Почти все, – согласился Барлик. – А вот оставшийся спецназ Проекта дрался до последнего. Эту нелюдь я не могу назвать трирроунцами. Их и людьми назвать трудно. Они концлагеря охраняли! Извините, но мы их вырезали до последнего человека. Немногих выживших передали для суда правительству Фарсена.

– По заслугам… – проворчал генерал.

– Фарсеном называется та несчастная планета? – спросил Ларен.

– Да. И они не хотят контактировать ни с кем извне. Слишком сильно обожглись. Сейчас изо всех сил работают на создание обороны и больше не подпустят к своей планете чужие корабли.

– Они правы, – закусил губу Меранек. – Полностью правы. Сейчас мне стыдно за то, что я трирроунец.

– Вы-то здесь при чем? – приподнял брови Барлик. – Да и сам Трирроун ни при чем. Люди Проекта. Власти им не хватало. Знаете, у эльфов и орков был в древности интересный обычай. За любым потенциальным вождем наблюдали с детства и, если обнаруживали в юноше или девушке черты властолюбца, то его или ее немедленно изгоняли. И никто больше с изгнанным не общался. Даже отец и мать. Ни при каких обстоятельствах. Потому-то у них многие тысячи лет не было таких кровавых игрищ.

– Не помешало бы и нам такой обычай завести, – проворчал генерал и отхлебнул из своей кружки. – Честное слово, не помешало бы. А как вы с такими боретесь?

– У нас их просто не бывает, – снова улыбнулся аарн. – В орден не попадают люди низкого морального уровня. Вы ведь знаете, что мы очень мало кого берем. Не больше доли процента от выкрикнувших Призыв. А наши дети растут под жестким надзором. И самое главное – мы эмпаты и ощущаем чужую боль, как свою собственную. Потому раньше и расхаживали с мертвыми лицами. Такие последствия вызывало использование эмощитов, позволяющих защититься от чужих чувств.

– Но ты, дварх-майор, ведь не имеешь мертвого лица? – прищурился генерал.

– Около полугода назад нашими учеными был, наконец, разработан новый тип щита, позволяющий оставаться внешне обычным человеком, – ответил Барлик. – У меня такой. Без щита очень трудно, каждое отрицательное качество в человеке вызывает у любого аарн резкое отвращение, вплоть до болезненной рвоты. Именно этим вызвано наше обычное отчуждение. Но мы были неправы. Люди разные, и обижать хороших людей не стоило.

– Я заметил, что вы поменяли политику, – задумчиво покивал Меранек и снова глотнул из кружки. – Давно пора. И не все, кстати, вас ненавидят. Дураки – да. Но мы, военные, прекрасно понимаем, что любую высунувшуюся сволочь первыми бьете именно вы. Ту же базу «Энния» взять. Вас ведь пираты не трогали. Вам это надо было?

– Надо, – ответил Барлик и тоже отпил пива. – Нельзя позволять тем, кто хочет жить чужим горем и за чужой счет, благоденствовать. Иначе однажды Создатель спросит тебя: «Ты мог это остановить. Почему не остановил?» И что Ему тогда отвечать?

– Да, – нахмурился генерал. – Согласен. Он действительно спросит. Когда-нибудь. И с каждого.

– Вот мы и стараемся делать, что можем.

– И пусть помогут вам в этом Благие, – вздохнул Ларен. – Пусть меньше станет тех, кто как я, потерял семью из-за чужой алчности.

Лицо Энны снова стояло перед глазами капитана. Он вспомнил, как провожал жену в этот проклятый рейс, из которого она не вернулась. Кто бы мог подумать, что пираты осмелятся напасть на курсирующий между планетами Трирроуна пассажирский корабль? В голову никому не приходило, все давно привыкли, что пиратов в галактике нет. Увы, появились. Ненадолго, конечно, но Ларену от того легче не было.

Барлик мрачно смотрел на него и вздыхал, ощущая боль капитана. И не поможешь ведь ничем…

– Извините, господин генерал, – заговорил аарн. – Может, вы знаете где искать Ренсига? В инфосетях он не светится, исчез, будто растворился. А планету не покидал, это я знаю точно. Вот у меня приказ вашего президента о его аресте.

– Не знаю, – отрицательно покачал головой генерал. – Но узнаю. Эдди, где у тебя инфор?

– Вон там, в углу, – показал бармен.

Меранек кивнул и отошел. Барлик взял еще пива и отпил. Нет, изумительный сорт, такую прелесть редко когда встретишь. Жаль, что синтезировать невозможно, синтезированные напитки теряют что-то неуловимо-живое. Казалось бы, и вкус тот же, а чего-то не хватает. Кстати!

– Мериарх! – позвал он.

– Что? – отозвался с потолка дварх.

– Эль моего отца еще остался?

– Да, бочек десять еще в стазисе.

– Отлично! – рассмеялся Барлик и повернулся у ошеломленному голосом ниоткуда Эдди. – Мой отец варит великолепный эль, не хуже вашего пива. Но вкус совершенно особый. Я бы хотел презентовать вам пару бочек на пробу. Если понравится, договоримся о поставках. У него бочек тридцать-сорок всегда в запасе имеются. Папа у меня большой любитель новые спиртные напитки выдумывать.

– Спасибо, конечно… – пробормотал бармен. – Но…

– Никаких но! – поднял руку дварх-майор. – Показывайте, куда сгружать. Бочки не слишком большие, пятисотлитровые.

Недоумевающий бармен повел его в подвал и только вздрогнул, когда в стене завертелась черная воронка гиперперехода. Из нее длинные щупальца осторожно вынули и поставили на пол две большие бочки черного дерева. Гиперпереход сразу схлопнулся, и голос Мериарха пожелал приятной дегустации.

Набрав огромный, двадцатилитровый наверное, кувшин, они поднялись наверх. Там Эдди разлил эль по кружкам и попробовал сам. Дварх-майор прав, не хуже черного манзанского. Хотя вкус совсем другой, непривычный, но очень приятный. И крепко, градусов двенадцать, а то и все пятнадцать будет. Он с удовольствием выцедил кружку до дна и кивнул. Да, такой эль не помешает, многим завсегдатаям он придется по вкусу. Люди ордена предстали перед старым барменом совсем в другом свете. Люди, как люди. Эль вон прекрасный варят.

– Нашел я эту сволочь, – вернулся к стойке генерал Меранек.

– Спасибо, – улыбнулся ему Барлик и пододвинул старику кружку с элем. – Попробуйте, мой отец собственноручно варит. Из злака веракен. Он только на планете Ллань-Таллех растет, больше нигде не приживается. Какие-то особенности почвы, я не слишком в этом разбираюсь.

– Спасибо, сынок, – ответил генерал и тихо ругнулся про себя, снова назвал дварх-майора сынком. – Хм-м-м… Хорош эль. Передай твоему отцу мое восхищение.

– Обязательно передам, – кивнул аарн. – Говорите, нашли Ренсига?

– Нашел. Он, выйдя в отставку, купил себе виллу на Ваманских островах. И с тех пор оттуда не вылазит. Всем плевать, его никто не любил, слишком большой сноб. Но кое-кто в штабе знает, где искать бывшего генерала на случай войны. Остров Балаар, южная оконечность, вилла «Утро».

– Искренне благодарен! – поклонился Барлик. – Извините, что покидаю вас, но мне нужно переодеться, вызвать людей и отправляться арестовывать Ренсига.

– Я бы тоже не отказался взглянуть этой сволочи в глаза, – встал генерал.

– Да и я не откажусь, – присоединился к нему Ларен. – Может, лучше произвести арест силами военной полиции?

– Вы правы, – кивнул Барлик. – Но десяток своих ребят я все-таки прихвачу. Мало ли, скорее всего на вилле немалая охрана. Ренсиг не может не знать, что все его подельники пошли под суд.

– Наших тоже надо позвать, – согласился капитан. – Сейчас свяжусь.

– Только пусть соберутся у казарм, никуда ехать не надо, заберем по гиперпереходу. А теперь я ненадолго вас покину.

Перед дварх-майором завертелась черная воронка, в которую он шагнул и исчез. Вернулся Барлик через пять минут. Но насколько же он изменился за эти пять минут! Куда подевался разбитной патлатый? В баре стоял подтянутый офицер в черно-серебристой форме ордена, длинные волосы были заплетены в тугую косу, переброшенную через плечо. Дварх-майор сейчас походил на приготовившегося к прыжку хищного зверя, движения мягкие, шаг почти неслышный. Увидев его таким, каждый понял бы, что видит опасного и опытного бойца.

Сержант Эстен задумчиво покачал головой – вот теперь перед ним действительно находился боевой офицер, за таким командиром солдаты пойдут в огонь и в воду. Да он и сам пошел бы.

– Ваши люди готовы, капитан? – спросил Барлик.

– Ждут у выхода из наших казарм, – ответил Ларен. – Вы знаете, где это.

– Знаю. Проход я им открою прямо к вилле Ренсига. Наши тоже отправятся туда. Сейчас посмотрим, пусть мои ребятишки для начала охрану снимут, потом и мы пойдем.

На стене снова вспыхнула рамка голоэкрана. В ней видна была роскошная трехэтажная вилла. Скорее, даже поместье, а не вилла. Богато жил отставной генерал, очень богато. На пенсию так не живут. Охранников вокруг было десятка три, территорию поместья ограждала колючая проволока с плазмерными вышками, на которых виднелись светящиеся голубым светом выводные линзы тяжелых армейских десантных плазмеров.

– Ну ни хрена себе! – ошеломленно рявкнул Меранек. – Это же «БТЗ-212»! Их еще в космодесанте мало, а у этого гада уже есть!

– Не имеет значения, – хищно осклабился Барлик. – Кстати, что делать с охраной? Оставить в живых или не обязательно?

– Как получится, – безразлично пожал плечами капитан. – Идущие охранять подобных личностей должны понимать, что однажды придется заплатить за сытую и спокойную жизнь собственными шкурами.

– Ладно, – кивнул дварх-майор, и перед ним вспыхнула еще одна рамка голоэкрана, из которой на них глянуло лицо отчаянно рыжего, вовсю ухмыляющегося парня в темно-серых доспехах «Детей Бездны». – Готов к атаке, дварх-лейтенант?

– Готов! – расплылся в улыбке тот. – Щас мы им задницы к ушам приклеим!

– Иди уж, разгильдяище! – махнул на него рукой Барлик. – И смотри мне, не устраивай там ничего особого, а то лично по башке настучу.

– Да я чо, я ж ничо, я ж вообще весь такой белый и пушистый! – приосанился рыжий.

– Иди, морда твоя наглая! – рявкнул дварх-майор и замахнулся на ухмыляющегося наглеца. – Белый и пушистый мне тут нашелся! Гляди, а то синим в крапинку станешь. Сам покрашу!

– Усе понял, командир, исчезаю! – вытянулся дварх-лейтенант, и рамка голосвязи погасла.

– И что ты будешь с таким разгильдяем делать? – пожаловался Барлик генералу. – Хороший офицер, но порой как утворит чего-нибудь, так хоть стой, хоть падай.

– Знакомый типаж! – расхохотался тот. – У меня тоже было несколько подобных балагуров в полку когда еще полковником был. Порой дошучивались до того, что по мордасам от собственных друзей отхватывали.

– Бесполезно… – скривился дварх-майор. – Разгильдяем родился, разгильдяем и помрет. Человеку за пятьдесят, а мальчишка мальчишкой. Я сам люблю пошутить, но надо же меру знать. Хотя, буду честным, в серьезном деле ни разу не подводил. Потому и терплю его выходки.

– Это главное, – согласился генерал, – не подвести друзей в серьезном деле.

На экране охранники негромко переругивались, курили, что-то пили. Они никак не ждали атаки, и распахнувшиеся над оградой черные воронки гиперпереходов застали их врасплох. А уж тем более вылетевшие из этих воронок на антигравитационных досках аарн. В руках легионеры сжимали парализаторы. Генерал отметил это и приподнял бровь – решили все-таки брать охранников живыми? Он с интересом наблюдал за происходящим, орден всегда атаковал нестандартно, редко когда повторяясь.

Первым делом легионеры парализовали обслугу десантных плазмеров и быстро вывели орудия из строя, разбив выводящие линзы. Охранники принялись беспорядочно палить в воздух. Они орали, метались, ни один не понимал толком, что происходит. Генерал презрительно скривился – штатская шваль, никакой подготовки. Взяли в руки оружие, а что с ним делать – понятия не имеют. Хотя несколько профессионалов среди них явно было. Да, четверо охранников грамотно укрылись от лучей парализаторов за стеной, а потом перебежками, прикрывая друг друга, рванули к дому. Но это им не помогло, легионеры налетали сверху, виртуозно управляя своими досками. Вот один из четверых рухнул, второй перекатился по траве и сбил из ручного плазмера какого-то аарн. Пострадавшего немедленно утащили в гиперпереход двое товарищей.

Генерал кивнул – молодцы! Не отставляют своих в беде. Стрелявший уйти не успел и тоже был парализован. Еще двоих легионеры достали у самой входной двери.

Но дом тоже оказался переполнен охранниками, из окон начали палить по кружащимся вокруг дома аарн. Несмотря на плотный огонь, легионеры один за другим скрывались в окнах поместья. Скоро во дворе не осталось никого. Хотя экран и показывал бой внутри дома, понять там что-либо было затруднительно. Вспышки плазмеров ослепляли, в ответ тихо гудели парализаторы. Несмотря на отчаянное сопротивление, аарн постепенно продвигались вглубь. Как ни странно, генерала Ренсига они не нашли, даже когда охрана сложила оружие.

– Мериарх, – негромко позвал Барлик. – Будь другом, просвети дом. Где-то там бункер, не иначе.

– Ты прав, есть, – отозвался через некоторое время голос с потолка. – Хорошо укреплен, очень хорошо. Термопластовые стены двухметровой толщины. Да только против наших плазмеров они долго не устоят!

– Спасибо, дружище! Сообщи ребятам, где вход.

Легионеры в доме на секунду замерли, а затем решительно направились в библиотеку на первом этаже. Двое из них подошли к стене и достали откуда-то плазмеры. Вот тут-то генерал Меранек удивился. Плазмеры выглядели довольно обычно, но их мощность ошеломляла. В режиме непрерывного огня они резали термопластовую стену, как раскаленный нож режет масло. А что стена из термопласта было понятно по голубоватым потекам возле расплава.

Да, генерал никогда не думал, что существует оружие, способное так легко справиться с термопластом. Впрочем, у ордена всегда находилось, чем неприятно удивить противника. Через четверть часа двухметровой толщины стена была проплавлена, и несколько легионеров скользнули в образовавшееся отверстие. Еще пара минут, и все было кончено – трое аарн держали на прицеле сжавшегося в углу неприятного, потного толстяка. Он тяжело дышал и баюкал сломанную руку, из которой выбили оружие. Глаза его с ненавистью смотрели на легионеров, так и не снявших шлемов.

– Вот и все, – констатировал Барлик. – Идемте.

Потом повернулся к с интересом наблюдавшему за боем Вальгеру и спросил:

– Вы с нами сержант или подождете меня здесь?

– С вами, конечно, – вскочил тот. – Хорошо ваши парни работают, одно удовольствие смотреть.

– Надеюсь, – усмехнулся дварх-майор и открыл гиперпереход. – Тогда идемте.

Первым в провал ступил Ларен, затем сержант с генералом, а последним сам Барлик. Они оказались в библиотеке захваченного поместья. На стене завертелась еще одна воронка, откуда вышли несколько ошеломленные военные полицейские. Их было пятеро, возглавлял пятерку светловолосый молодой человек с погонами старшего лейтенанта.

– Следуйте за мной, – скомандовал Ларен и вошел в проплавленное в стене отверстие.

Несколько шагов, и перед ним предстал отставной генерал. При виде формы внутренних войск спецназа космодесанта в его глазах вспыхнула было надежда. Но военные полицейские смотрели на него с гадливостью. И генерал очень четко эту гадливость ощутил. Из него как будто разом выпустили воздух, взгляд стал взглядом затравленного зверя.

– Амалер Верконо Ренсиг? – негромко спросил капитан. – Генерал в отставке?

– Да… – прохрипел толстяк. – Что все это значит?

– То, что вы арестованы по обвинению в государственной измене и геноциде, – позволил появиться на своих губах насмешливой ухмылке Ларен. – Вы имеете право на адвоката. Вы имеете право хранить молчание. Каждое ваше слово может быть использовано против вас.

– Геноциде?! – полезли на лоб глаза Ренсига.

– С Фарсена передали все нужные материалы о ваших «подвигах», – ответил капитан. – Зверей, подобных вам, в истории нашей страны еще не бывало. Будьте покойны, вы за все ответите.

– С Фарсена… – хрипло прошептал генерал. – С Фарсена… Но как?! Будьте вы все прокляты! Я выполнял свой долг!

– Какая же ты сволочь, Амалер, – вышел вперед Меранек. – Значит, выжигать с орбиты беззащитных женщин и детей – выполнять свой долг? Расстреливать толпы безоружных людей – выполнять свой долг?

– Да!

– Но наше правительство не отдавало тебе подобных приказов. Ты совершил государственную измену.

– Ой, чистенький нашелся! – скривился Ренсиг. – То-то тебя, идиота старого, так быстро в отставку спровадили. Кому ты нужен со своей честью вонючей? Мы проиграли, потому и измена. А если бы победили, все было бы по-другому!

– Ох, сука… – побагровел Меранек. – Значит, меня в отставку отправили потому, что я вам мешал?

– Естественно, такие чистоплюи всегда мешают дело делать.

– Не обращайте на его болтовню внимания, – сказал Ларен. – Генерал Ренсиг – конченый человек. И его ждет газовая камера. Так что пускай себе болтает, что хочет. Уведите!

Военные полицейские молча заломили Ренсигу руки, не обращая внимания на его стоны. Они вывели арестованного в библиотеку и скрылись в черной воронке гиперперехода. Держащегося за сердце генерала Меранека усадили в кресло, и Барлик заставил старика выпить лекарство, взятое у одного из легионеров.

Пока полицейские производили арест Ренсига, аарн собрали парализованных охранников и переправили их в главную следственную тюрьму столицы. Когда они очнутся, их будет ждать очень неприятный сюрприз.

– Давно подозревал, что что-то не так – слишком уж быстро меня в отставку выпихали… – с горечью сказал Меранек. – Не обратил внимания, дурак старый. Решил, что действительно стар уже, чтобы армию возглавлять. Эх…

– Откуда вы могли знать, господин генерал? – улыбнулся ему Барлик. – Не терзайте себя, вы ничего не могли сделать. А если бы попытались, вас бы попросту убрали.

– Похоже на то… – вздохнул старик, потирая висок и морщась.

– Давайте вернемся в бар и выпьем еще по кружке пива, – предложил дварх-майор.

Генерал кивнул, соглашаясь. В стене убежища завертелась воронка гиперперехода, и люди один за другим прошли в нее. Оказавшись в знакомой уютной обстановке «Старой казармы», Меранек вздохнул и потребовал у Эдди пива. Тот поспешил налить и пододвинул старику кружку. Генерал залпом выпил ее и снова вздохнул. В груди колыхалась жесткая, глухая обида. Значит, уже тогда, пятнадцать лет назад, Проект заправлял всем. А он-то, дурень старый, изо всех сил продвигал Фарстада, считал учеником, продолжателем. И был очень доволен, когда тот стал военным министром. Думал, армия в надежных руках… Как он мог так ошибиться?!

– Что ж, – встал с места Барлик. – Пора мне. Извините, но дел… Спать некогда. Пока еще подберу себе нормальный персонал. Представляете, из всех прежних работников только завуч и один из воспитателей нормальными людьми оказались! Остальные либо сволочи, либо полностью равнодушные люди, которым плевать на детишек. За теплое место держались. Если у вас будет кто на примете, господин генерал, вы уж меня известите.

– Извещу, – пообещал старик. – Не проблема. Кое-кто есть. С детьми ведь мало кто работать может по-настоящему. Терпение нужно нечеловеческое.

– Это да, – вздохнул дварх-майор. – Есть в детдоме группа юных негодяев, и как их перевоспитывать пока не знаю. Трудный материал.

– И не с такими справлялись, – усмехнулся сержант, подбирая с пола свой вещмешок. – Посмотрим, что у вас там за шалопаи. Но если у меня не будет права дать наглецу по загривку, лучше и не браться.

– Будет, – ответил Барлик. – Мы не избегаем телесных наказаний, если они могут помочь виновному осознать, что он был не прав. Да и вообще, я планирую несколько военизировать детдом с тем, чтобы большинство выпускников поступили в военные училища.

– Хорошая мысль, – покивал генерал. – Очень хорошая. Могу договориться с преподавателями лучших училищ, чтобы давали у вас уроки.

– Буду рад, – кивнул дварх-майор. – Оплату мы обеспечим, люди не должны работать даром.

– Тогда вообще никаких проблем, – развел руками Меранек, – преподавателям платят мало, и они только рады будут подработать. Если хочешь, сам приеду, расскажу детишкам, что такое армия и с чем ее едят.

– Всегда рад видеть! – широко улыбнулся Барлик, залпом допив пиво.

В углу снова завертелась воронка гиперперехода. Сержант попрощался со всеми и не без трепета вошел в нее. Дварх-майор задержался и некоторое время молча смотрел на старого генерала. Потом сказал:

– Если вам вдруг наскучит в отставке, захочется повидать то, чего просто не бывает, прожить еще лет двести, то добро пожаловать в орден, господин генерал. Я бы очень хотел видеть вас в наших рядах, вы редкий человек, таких очень мало. Вам достаточно позвонить в наше посольство, назвать свое имя и сказать Призыв.

Он снова улыбнулся ошеломленному невероятным предложением старику и тоже исчез в воронке. Гиперпереход схлопнулся. Добрых четверть часа генерал Меранек молча сидел, прихлебывал пиво и думал, думал, думал. Но ничего придумать так и не сумел. Ему действительно было скучно в отставке, хотелось делать что-нибудь полезное. Однако стать аарн? Не слишком ли? Он ничего не понимал и продолжать сидеть, тупо уставившись в стену. Но принять решения так и не смог.

* * *

– Коля! – радостно взвизгнула Даша и бросилась брату на шею. – Равла! Страшно рада вас видеть!

Она расцеловала сначала Николая, затем донельзя смущенную орчанку. Та была полностью пунцовой от всеобщего внимания и прижималась к мужу. Даша оглянулась и увидела неподалеку Никиту с Лави, помахав им рукой. Контрразведчик улыбнулся в ответ и подошел ближе, тоже желая поздороваться с Николаем и представить свою жену. Тот отметил прижавшуюся к другу молодую женщину и удовлетворенно кивнул. Значит, и Никита встретил свою суженую. Благодарение Господу! Пусть будет счастлив.

Огромная площадь, на которой новички дожидались, пока их позовут на Посвящение, бурлила. Даша ежилась, немного побаиваясь предстоящего, подруги стояли рядом. Врайла вся дрожала, она почему-то боялась Посвящения до визга. Уж и Кержак ее успокаивал, бесполезно. Даша окинула взглядом толпу и тихо вздохнула.

Кого здесь только не было… Многие люди мало напоминали людей, походя то ли на эльфов, то ли на орков. Некоторые вообще ни на что знакомое не походили. Взять хотя бы почти трехметровых, болезненно худых уроженцев легких планет Сообщества Т'Он. Или круглоглазых, не имевших белков, тиумцев с волосами, напоминавшими мягкую белую шерсть. К гвардам девушка давно привыкла, как и к арахнам. Она уже знала, что ее наставницей в искусстве Целителя Душ будет именно арахна, сама Тра-Лгаа. Но это потом, после Посвящения. А какой она сама станет после этого Посвящения? Об этом, наверное, и сам Мастер не знает. Очень интересно будет повидать загадочного бессмертного, о котором все знакомые аарн рассказывали с таким восторгом.

«Пик Мглы» пришел к астропорту Арлания два дня назад, а еще через день домой вернулся первый флот, один из крейсеров которого зашел по дороге в столичную систему Трирроуна и захватил оттуда Кержака с учениками. Впрочем, не один. Флагманский крейсер Сина Ро-Арха, «Путь Тьмы», тоже вышел на орбиту Триррада, и дварх-адмирал спустился на планету ради встречи с другом юности, теперь возглавляющим флот республики Трирроун.

В Сорветском скоплении, кроме того, обнаружили несколько населенных людьми планет, и дварх-крейсера после уничтожения флота Проекта прошлись над ними в Поиске и привезли оттуда больше двадцати тысяч новичков. Сейчас все они тоже находились на этой площади, ожидая прибытия Мастера. А он должен был появиться уже вот-вот, «Белый Вихрь», на борту которого в этот момент находился бессмертный, несколько минут назад пристыковался к одной из ветвей астропорта.

Даша никогда и подумать не могла, что Посвящение может быть настолько массовым. На гигантской площади собралось не меньше пятидесяти тысяч человек, а новички все продолжали прибывать.

Все эти два дня девушка ходила по астропорту, раскрыв рот от изумления. Она думала, что на крейсере привыкла уже ко всему, но это оказалось не так. Астропорт потрясал, это был гигантский город в открытом космосе, переполненный чудесами. Даша часами стояла на смотровой площадке и любовалась безумным мельтешением тысяч и тысяч малых кораблей самых невозможных форм и расцветок.

Откровенно говоря, ей очень хотелось поскорее окунуться в общее ментально-эмоциональное поле ордена, слишком много интересного рассказывали подруги. Да и сама жизнь на Аарн Сарт обещала столько невероятного, что никакая фантазия неспособна была помочь представить даже десятой части. Снова и снова девушка пыталась понять как сложится ее будущее, но у нее не получалось. Ждать осталось совсем немного, и Даше было несколько не по себе. Но думать только о себе нельзя, и она снова осторожно коснулась трясущейся Врайлы, растворяя в себе страх орчанки. Та благодарно дотронулась до плеча подруги и облегченно вздохнула. Понимала, что ничего страшного нет, но все равно почему-то боялась.

– Внимание всем! – прозвучал над толпой мелодичный женский голос, говоривший на кэ-эльхе. – Братья и сестры, мы рады пригласить вас на Посвящение. Мастер ждет вас в центральном Темном зале астропорта. Попросите дварха станции открыть для вас проходы, и вы окажетесь там.

Потом те же слова были повторены еще на множестве языков, большая часть которых были Даше незнакомы. Девушка вздрогнула, выдохнула и тихо прошептала по-русски:

– Уважаемый дварх станции, прошу вас открыть мне переход в Темный зал астропорта…

Перед ней распахнулся провал гиперперехода, и Даша шагнула в него, потянув за собой Врайлу. Орчанка сдавленно пискнула от снова накатившего страха, но послушно пошла за подругой. Они оказались в огромном черном шарообразном зале. Если, конечно, это был зал, а не отгороженный прозрачным силовым полем участок открытого космоса. Стен не было, со всех сторон яростно пылали разноцветные звезды. Вихрь. Звездный вихрь. Иних слов у восхищенной девушки не нашлось. Космос оказался настолько прекрасен, что она замерла на месте, каждой клеточкой тела впитывая яростную красоту.

Только через минуту Даша опомнилась и осмотрелась. Вокруг прямо в воздухе висели десятки тысяч черных полулежачих кресел, в изголовье каждого горела серебряным светом полусфера. Они были сверху, снизу, слева и справа. Везде, их ряды были бесконечны. Только далеко впереди виднелась небольшая черная платформа. Дикой, полубезумной чуждостью веяло от этого рукотворного хаоса.

Даша вздрогнула, вздохнула и усадила Врайлу в ближайшее кресло, сама сев рядом. Странно, достаточно было подумать о нем, как кресло оказалось буквально в двух шагах. То в одном, то в другом месте зала появлялись группы людей и гвардов. Они, как и Даша, вначале замирали в потрясении, а затем постепенно рассаживались. Невдалеке девушка увидела Дарли, Миримель, Никиту, Лави, Николая, Равлу, Гаине, Алексея Игоревича, Кержака и всех остальных своих друзей и знакомых. Наверное, дварх станции перемещал находившихся недалеко друг от друга людей в один и тот же сегмент зала Посвящения. Теперь осталось только ждать.

Хотя, нет. Ожидание закончилось. На платформе посреди зала медленно возникла из воздуха фигура худого русоволосого человека в форме ордена. Илар ран Дар. Бессмертный маг. Вот он, значит, какой…

Старый шаман удобно откинулся в кресле, дожидаясь начала, и продолжал прокручивать в памяти переданную ему вчера Мастером развертку плетений Посвящения. Всю ночь он пребывал в восторге. Плетения выглядели совершенно невозможными, невероятными, да что там, просто безумными. Но как же мастерски они оказались сплетены! Не зря этого мага именуют Мастером, ой, не зря. Присутствовала не только игра вероятностями, это оказалась лишь малая, поверхностная часть того, что Командор намешал в этих плетениях. Прямые обращения к Свету и Тьме, их включение в связки, как равнозначных сущностей.

Кержак прекрасно понимал, что не сумеет создать ничего подобного, слишком сложно, да и просто не по силам. И не по знаниям. Пока. Командор обещал научить его всему, что знал сам. Старый орк довольно скалился – впереди его ждало что-то невероятное, и он все отдаст, чтобы это невероятное понять. Чтобы научиться самому это невероятное создавать. Впрочем, какой там старый…

Во время возвращения Целители крейсера пригласили Кержака пройти ти-анх, и теперь он выглядел не старше Гракха. Да и ощущал себя молодым. А значит, впереди еще тысячи лет полноценной жизни! Все можно успеть узнать и понять. В ментале до него донеслось приветствие Илара, и шаман ответил.

– Готов? – спросил Командор.

– Уж как-нибудь, – проворчал Кержак. – Потрясен. Другого слова, чтобы передать свое впечатление от плетений Посвящения, подобрать не сумел. И очень хочу научиться сам. Ты великолепен!

– Знал бы ты, как я этого хочу, – рассмеялся Илар, они давно перешли на «ты». – Последи за мной после Посвящения, сам поймешь, почему.

– Послежу, послежу, – кивнул шаман. – Хотя болевую отдачу двенадцатого уровня даже представить не могу. Может, есть возможность хоть ослабить как-то?

– Может быть, – равнодушно пожал плечами Командор. – Если найдешь способ, до земли поклонюсь. Я добрую тысячу лет искал и все без толку. Извини, больше говорить не могу. Пора начинать. И прошу, не мешай плетению подключиться к твоей душе, ты сам поймешь, что оно не несет вреда.

– Надеюсь, – иронично хмыкнул Кержак. – Успеха!

Командор грустно улыбнулся. А потом вдруг засиял. Каждому из новичков показалось, что Мастер стоит рядом с его креслом и улыбается именно ему.

– Дети мои! – заговорил Командор, его голос переливался и звенел, его переполняла любовь. – Я так счастлив, что вы с нами! Ничего не бойтесь, никто здесь не сделает вам плохого. Многие из вас вырвались из ада и боятся верить кому-либо после пережитого ужаса. Я понимаю. Но не бойтесь, очень скоро вы сами все поймете и больше никогда не будете одиноки. Мне предстоит пробудить несколько спящих центров в вашем мозгу, центров, которые есть у всех разумных существ. Но пробудиться они могут только у тех, кто жаждет небывалого, кто не хочет нести в мир боль и горе, кто «не такой», кто странен и непонятен большинству разумных. Кто жаждет невероятного и недостижимого больше жизни. Кто слышит отзвуки серебряного ветра звезд. Помните, вас все здесь любят!

Кержак напрягся, отслеживая начало плетения и ничего не понял. Вспышка Света, мягкая, давящая тяжесть Тьмы. Первозданные силы в чистом виде, только слегка обвитые вероятностью. Они на глазах становились единым целым, силой Творения, Созидания, Осознания. А вслед за тем мир сошел с ума. Мириады и мириады вероятностей слились со Светом и Тьмой, став их частью.

Закономерность менялась местами со случайностью, сплетаясь во что-то такое, чему старый шаман даже названия дать не смог и только ошеломленно замер. Только в этот момент он понял, что не ощущает собственного тела, да и находится далеко от него. Ай да Мастер! Ай да хитрец! Включил опытного мага в свое плетение так, что тот ничего и не заметил. Кержаку становилось все интереснее и интереснее, его душа подымалась вслед за Командором все выше и выше, давно миновав уровни ментала, доступные живым.

Сферы Творения… Пусть самое начало, пусть порог, но сферы Творения. Никогда не думал, что окажется здесь до своей физической смерти. Тысячи сущностей приветствовали Илара, Кержак слышал эти приветствия и боялся пошевелиться – так приветствуют равного. По силе и знанию. Кто же такой Илар ран Дар? Как он сумел стать таким? Почему он все еще в мире живых? Как позволил Создатель существу подобной мощи остаться в биологическом теле? Шаман не знал, он молча слушал и пытался хоть что-нибудь понять. Кое-какие связки удавалось отследить, но только кое-какие.

Мастер тем временем выжигал карму новичков, в том числе и карму самого Кержака. Как?! Как он это делает? Почему законы Воздаяния еще не уничтожили его? Снова вопросы без ответов. Но придет время, дал себе слово шаман, и он сам все поймет и всему научится. Если будет на то, конечно, соизволение Создателя. Кержак ощущал, как меняется сама его сущность, очищаясь от тысячелетних напластований горя, непонимания, неверия. Он чувствовал, что становится частью чего-то огромного и непередаваемо прекрасного, оставаясь при том самим собой.

Гигантская тень Командора закрывала собой новичков от ярости стихий и миров. Кержак пообещал самому себе когда-нибудь встать рядом с ним равным соратником. Сколько же можно стоять в одиночку? Сколько же можно одному платить своей душой и своей болью за всех остальных? Полторы тысячи лет… Создатель! Шаман вздрогнул бы, имей он сейчас тело.

Постепенно он начинал понимать, что происходит с разумным во время Посвящения, каким именно образом изменяются его душа и тело. Своей силой Командор сократил каждому аарн путь развития на тысячи воплощений, одномоментно подняв их почти на уровень святых. Почему его не останавливают?! Или Создатель хотел этого? Понятно, что без ЕГО благословения ничего у Командора не вышло бы.

Кержак продолжал завороженно следить за Мастером, сплетающим нити вероятностей с силой Творения в нечто труднопостижимое. Шаман лихорадочно откладывал связку за связкой в памяти с тем, чтобы разобраться позже. Но уже понимал, что сумеет научиться такому ох как не скоро. Главное ведь, чтобы первозданные Силы отозвались на призыв. На призыв Илара они отзывались и щедро делились своей силой. А вот отзовутся ли на призыв кого-нибудь другого? На его, Кержака, призыв? Неизвестно.

Даша плыла в потоке пронизывающей душу любви, нежности и тихо плакала от невозможного и невероятного счастья. Рядом заливалась счастливым смехом Врайла, уже не понимающая с какой стати она так боялась Посвящения. Девушки все больше сливались друг с другом и всеми остальными. Все непонимание, равнодушие, черствость осыпались с них, как осыпается шелуха. Даша слушала Вселенную, в ней звенел и смеялся серебряный ветер, выдувающий из каждого закутка души остатки комплексов, предрассудков и всего того, что не давало воспринимать мир с любовью. И не давало принимать открыто чужую любовь.

Девушке казалось, что рука Мастера гладит ее по голове, утешая и защищая от любой беды. А потом вспомнила, как страшно он платит за их счастье и едва не заплакала от пронзительной жалости. Ну за что, Господи? За что? Господь, как всегда, промолчал. Даша послала в сторону Командора свою любовь и свою благодарность. И получила в ответ ласковую и добрую отеческую улыбку. Волны радости перекатывались через нее, девушка захлебывалась в них. Мириады и мириады разумных посылали ей сейчас свою любовь, и она пыталась отвечать им тем же, искренне надеясь, что они ощущают то, что сейчас ощущает она сама.

Нити постепенно меняли цвет, сплетаясь в жгуты, и случайность переходила на уровень физического закона. Все больше и больше таких жгутов застывали в окончательном узоре многомерного плетения, и Кержак окончательно перестал понимать, что делает Мастер. Ему просто не хватало знаний. Едва ли не впервые за три тысячи лет.

Последний жгут занял свое место, и узор стал окончательным, возвестив миру об этом чем-то, смутно напомнившим сотрясший пространство и время гонг. Только прозвучал этот гонг там, где не было никого, кто мог его услышать. Кроме, разве что, Мастера с Кержаком.

Души ставших аарн разумных неспешно опускались вниз, в свои тела, одна за другой покидая сферы Творения. Кержак знал, что еще не раз побывает здесь и выше, теперь ему действительно не нужна для этого помощь Командора. Знание было подсознательным, все еще смутным, но шаман понимал, что в случае необходимости сумеет подняться сюда самостоятельно. И его пропустят!

Даша открыла глаза и тихо вскрикнула, не понимая, она это или нет. Если она, то почему чувствует, что у Врайлы чешется щека? Почему чувствует тихую радость Дарли? Смущение и любовь Равлы? Ликующий восторг Николая? Уверенность Никиты и потрясение Лави? Вот оно, значит, как – быть эмпатом?.. Она послала всем вокруг эмообраз, в котором смешалось все, что она чувствовала, все, что запомнила. Откуда-то Даша знала как сформировать и послать этот эмообраз. Девушка едва не захлебнулась под потоком чужих эмообразов, передающих ощущения остальных прошедших Посвящение.

Кержак встал и низко поклонился в сторону площадки, на которой застыл улыбающийся Командор. Он улыбался, но старый шаман прекрасно знал, что он сейчас чувствует и каково ему приходится. На выходе из транса он самым краешком попытался прикоснуться к ауре Мастера и едва сдержал вопль боли. А ведь это только намек на то, что приходится переживать Илару. И он терпит. И не считает кого-то виновным в своей боли, а продолжает помогать другим, считая, что так правильно.

Орк покачал головой и вздохнул. Все-таки необходимо найти хоть что-нибудь для облегчения, слишком велика плата Мастера. Двенадцатый уровень… И предположить никогда не мог, что кто-нибудь способен вынести такое и не сойти с ума. Не сломаться, не превратиться в скулящую, жалкую тварь.

Шаман перебрасывался эмообразами с учениками и восторженно скалился – как же ему не хватало такого способа общения! Теперь все, что раньше нужно было объяснять много раз и много дней, можно объяснить двумя-тремя эмообразами. И не бояться, что тебя неправильно поймут. Хотя как следует такому общению еще учиться и учиться, но даже сейчас он легко мог дать понять Николаю, почему у того не получаются плетения защиты. Семину и Мавису – как нельзя работать со связками перемещения. Альмии и Савке – как контролировать свои плетения и заимствовать силу из внешних источников. Почему-то до них это никак не доходило, и как ни пытался Кержак объяснить, понять его объяснений ученики так и не смогли. Теперь поймут.

С какой-то стати Даше захотелось коснуться своей сущности Целителя Душ. Она так и сделала, принявшись купаться в бьющихся вокруг волнах счастья и радости. И счастливо смеялась, пока случайно не коснулась продолжающего улыбаться Командора. И взвыла. Адская, невыносимая боль ударила по каждому нерву девушки, мышцы скрутились в жгуты, в голове взорвался раскаленный шар.

Она попыталась выкарабкаться из распахнувшегося под ней страшного, черного, мертвенного омута, куда ее затягивало, но не смогла, с каждым мгновением погружаясь все глубже. Даша не видела, как к ней бросились брат с Никитой, не видела, что бьется в корчах возле кресла. Внезапно ее толчком вышвырнуло на поверхность, и она пронзительно завизжала. И сразу же замолчала, поняв, что все закончилось. Рядом стоял Командор и что-то делал с ней.

– Дурочка маленькая… – в эмообразе Мастера пылала укоризна. – И как тебе только в голову взбрело ко мне после Посвящения прикасаться? Никогда так не делай, малышка. Для Целителя Душ это смертельно, запомни раз и навсегда. Счастье, что я вовремя спохватился…

– А то что? – побледнел Николай.

– А то бы мы ее потеряли, – вздохнул Мастер. – Тра-Лгаа, быстрее сюда. Ты мне срочно нужна.

Он отправил эмообраз куда-то в пространство, и через несколько минут из гиперперехода вынырнула небольшая сине-желто-алая арахна, покрытая длинной, мягкой шерсткой.

– Что случилось, Мастер? – встревоженно спросила она.

– Целитель Душ коснулась меня после Посвящения… – вздохнул тот. – Ты о ней уже слышала, Даша, твоя будущая ученица.

– Ты успел ее остановить?!

– Успел. Слава Создателю. Но дальше девочку вытаскивать тебе, сама понимаешь.

– Да уж понимаю… – эмообраз Тра-Лгаа пылал всеми цветами озабоченности. – Угораздило же ее! Так, кто-нибудь берите ее и несите за мной.

Даша ничего не слышала, потеряв сознание. Николай с Никитой подхватили девушку и унесли вслед за арахной, скрывшейся в гиперпереходе. Командор вздохнул. Потом посмотрел на Врайлу и проворчал:

– Хорошо хоть ты такого делать не стала…

– Да я… – смутилась орчанка, никак не ждавшая, что на нее обратит внимание сам Мастер.

– Надо было мне предупредить… – вздохнул Илар. – Не подумал. Представить не мог, что найдется Целитель Душ, способный пробить мой щит. Мне такого встречать еще не доводилось. Даша – уникум.

Он вздрогнул. Кержак понял, что Командор на грани потери сознания, что он едва стоит на ногах, удерживая свои щиты из последних сил. Орк укоризненно покачал головой.

– Не мучай себя, – проворчал он. – Иди в эту свою каютку и хоть щиты сними, у тебя совсем не осталось сил, рухнешь сейчас. Двадцать тысяч лет, а ведешь себя как неразумный мальчишка.

– Ты прав, – устало улыбнулся Илар. – Извините меня, дети мои, но я должен вас покинуть.

Он наклонил голову и исчез. Через несколько секунд его присутствие перестало ощущаться вообще. Кержак кивнул своим мыслям – похоже, зашел в каюту с теуровыми стенами. Шаман поежился, попытавшись представить себе, что чувствует сейчас Мастер. Не дай Создатель такой радости!

Вскоре вернулись Николай с Никитой, и на них накинулись с распросами.

– Тра-Лгаа обещала, что через пару часов все будет в порядке, – ответил Николай, поискав глазами учителя. – Даше еще необходимо пережить первичное слияние – то, что сейчас с нами всеми происходит.

Действительно, мало кто понимал, где сейчас его чувства, а где чувства соседа. Никита ощущал Лави полностью, никогда и представить не мог, что сможет понять все, что чувствует женщина, стать с ней единым целым. Неприятное происшествие быстро забылось, и счастливый смех снова прокатывался над палубами астропорта.

Каждый, конечно, знал, что Командор сейчас кричит от боли, но ничего не мог с собой поделать и все равно смеялся. Это было нечто сильнее самой души разумного, нечто, превышающее саму жизнь и даже любовь. Самые неприятные мысли не могли поколебать уверенность в том, что все вокруг тебя любят. Любят такого, каков ты есть на самом деле. Из самых дальних закутков души каждого новичка выбирались желания, порой очень странные желания.

Привычных комплексов и ограничений не стало, они исчезли, как туман под солнцем. Ни один не боялся признаться в том, что ему хочется того или иного. И ни один не осуждал другого. Не мог, потому что чувствовал все, что чувствует этот другой, и понимал его, как самого себя. Большинство того, что казалось людям важным раньше, потеряло значение. Единственное, что было совершенно невозможно, невозможно в принципе – это насилие. Навязывание другому того, чего он не хотел.

Довольно скалящегося Кержака утащили куда-то две круглоглазые сестренки-близняшки с Тиума. Никита исчез вместе с Лави, Николай что-то нежно нашептывал на ухо совершенно счастливой Равле. Возле них почему-то крутилась прядущая ушами перевозбужденная Миримель. Алексей Игоревич тоже ушел с какой-то молодой женщиной. Ник пыхал сигарой и что-то рассказывал доброму десятку сгрудившихся вокруг него девушек. Они то и дело взрывались хохотом и махали руками на бывшего красного комиссара. Тот довольно скалился и снова сплетал эмообраз, от которого все вокруг покатывались со смеху.

Люди пили, веселились, любили друг друга. Понятие стыда исчезло для них в этот день. Слияние, первый день после Посвящения. У каждого аарн этот день оставался в памяти как самое восхитительное переживание в жизни. Острота чувств была слишком велика, люди и гварды часто вопили что-то восторженное, пели, прыгали, носились по астропорту, и все встречные с радостью улыбались им, принимая как должное самые дикие выходки. В день Слияния новичкам позволялось все. Праздник продолжался, и мир вокруг ласково улыбался своим глупым еще, но любимым детям.

* * *

Взяв из окна доставки кружку со свежайшим пивом, Вальгер в который раз удивленно покачал головой. Казалось бы, давно пора привыкнуть, уже вторую неделю он живет в этой квартире на территории детского дома, но привыкнуть никак не может. Надо же, даже свежее пиво через линию доставки заказать можно! Откуда оно только берется? И совершенно бесплатно к тому же. Это удивляло больше всего остального.

Вся территория детского дома номер четырнадцать сейчас представляла собой нечто маловероятное. Вместо обычных для таких мест стандартного вида прямоугольных зданий здесь выстроили десятки сказочных теремков и полуоткрытых бунгало. Мягко светящиеся ночью фигурные башенки заставляли останавливаться рядом с ними в восхищении. Даже повидавший многое сержант часто стоял ночами рядом с ними, курил сигарету за сигаретой и любовался нечеловеческой, хрупкой, эфирной красотой. Впрочем, хрупкими башенки казались только на первый взгляд. Сколько раз Тартик со своими подпевалами пытались отломать хоть маленький кусочек мерцающего загадочными блестками материала башенок. Куда там! Их, похоже, невозможно было повредить даже алмазными резцами.

А столовая? Сержант поежился при воспоминании. Внутри столовая чаще всего походила на сказочный лес, на толстых ветвях деревьев которого и стояли столики. Над ними прыгали по лианам десятки ярких, пушистых зверьков, выпрашивающих у детей кусочки чего-нибудь вкусного. Столики иногда поднимались в воздух вместе с визжащими от восторга детьми и устраивали напоминающие безумную карусель гонки между ветвями. Каким-то образом столики не сталкивались, проходя порой в каком-то полуметре друг от друга. А потом мягко и незаметно опускались на свое место.

Джунгли в столовой менялись каждый божий день, порой даже становясь не джунглями, а чем-то, вообще ни на что не похожим. Иногда казалось, что столики стоят на каменных пиках, застывших посреди пустыни. Иногда – на маленьких островках в бесконечном океане. Никогда нельзя было заранее сказать, чего именно ждать. Первое время Вальгер тихо ругался, обнаружив вместо столовой что-то совсем уж непотребное, но потом попривык и перестал обращать внимание.

Допив пиво, сержант встал и бросил в рот очищающую дыхание пастилку с мятным вкусом. Хотелось еще, но времени не было, через четверть часа начиналось его дежурство. Вечером. Пожевав пастилку, Вальгер с отвращением выплюнул ее в урну. Неприятная штука, но дышать на детей пивным запахом не хотелось.

Он быстро собрался, прикрепил на пояс биокомп, с которым еще не научился толком обращаться, но уже успел понять крайнюю полезность этой небольшой вещицы. Любая запрошенная мысленно информация передавалась каким-то образом прямо в мозг. Сперва это тоже пугало, но только сперва. Впрочем, скоро он, похоже, вообще разучится удивляться. Слишком много невероятного вывалил на него за последние дни дварх-майор Фаннасанх. Такого, что расскажи кому-нибудь из прежних сослуживцев – просто не поверят, подумают, что у рассказчика крыша съехала.

Выйдя из своего небольшого бунгало возле самой ограды детдома, Вальгер быстро пошел по направлению к учебным корпусам. Он двигался по неширокой дорожке через парк, если это нечто можно было назвать парком. Сказочным лесом разве что. В воздухе плавали разноцветные ворсистые шары, белые и синие стволы деревьев переплетались между собой, изменчивые, не менее многоцветные лианы медленно скручивались над головой во что-то незнакомое и загадочное. Цветы в рост человека шевелили лепестками и одуряюще пахли. Яркие насекомые вились над ними. Казалось, тихая ласковая музыка звучит в этом сказочном лесу.

Вдруг из чащи чего-то, напоминающего высокие папоротники, вышел огромный саблезубый зверь. Он, мурлыкая, подошел к сержанту и потерся о его ногу, требуя ласки. Вальгер вздрогнул, нервно глянул на клыки длиной в локоть, и почесал животное за ухом. Мурлыканье стало оглушающим. Однажды сержанту довелось видеть, как эта зверюга жрала сырое мясо, и впечатление это зрелище произвело незабываемое. Но при том огромная кошка была невероятно ласкова, охотно катала на себе детей и требовала от любого встречного внимания. Как это могло совмещаться, Вальгер не понимал, но смирился с фактом существования опасного хищника на территории детдома. Тем более, что дети обожали своего Масюшу, как они прозвали саблезубую кошку.

Зверюга не отставала от сержанта до самого учебного корпуса, после чего лениво зевнула и исчезла в зарослях. Вальгер облегченно вздохнул и мысленно обратился к биокомпу детдома за разрешением войти. Разноцветная дымка, скрывающая комплекс связанных мостиками башенок, раздвинулась, и сержант встал на выдвинувшийся из стены язык биотранспортера.

– Добро пожаловать, господин старший воспитатель! – раздался в учительской, куда перенес Вальгера транспортер, вежливый и безличный голос биокомпа учительской. – Барлик просил меня напомнить вам, что вашей группе сегодня предстоит экскурсия в палеонтологический музей столицы. После обеда, в три часа пополудни. В шесть вечера общее собрание воспитателей старших групп.

– Благодарю, – кивнул сержант. – Я помню. Еще что-нибудь?

– Пока нет.

Вальгер кивнул и открыл в воздухе голоэкран собственного биокомпа, чтобы просмотреть сделанные вчера вечером наметки на сегодняшний день. Экскурсия. Опять Тартик с компанией начнут чудить. Этот малец оказался куда более твердым орешком, чем предполагал сержант. Внешне безукоризненно вежливый, аккуратный двенадцатилетний парнишка. Отличник, что удивительно. И не придерешься, не к чему просто. Только вот постоянно блуждающая на его губах гаденькая, насмешливая ухмылочка настораживала. И не зря.

Тартик испытывал радость только тогда, когда ему удавалось кого-нибудь унизить, поставить в неудобное положение. Прирожденный лидер, за которым многие шли бездумно и охотно. И вскоре, как и сам Тартик, начинали издеваться над самыми беззащитными и безответными. Причем делали это исподтишка, подло и жестоко. Сам лидер крепко сбитой компании чаще всего оказывался чистеньким, наблюдая за происходящим издали все с той же гаденькой ухмылочкой на губах. После прихода в детдом Барлика он временно прекратил науськивать своих подельников на слабых. Тартик все-таки был мальчишкой, и ему не меньше, чем остальным, были интересны происходящие вокруг чудеса.

Но ненадолго, прошло каких-то десять дней и, немного привыкнув к новому облику детского дома, юный наглец вернулся к привычным развлечениям. Вальгеру уже доводилось видеть тихо плачущих где-нибудь в уголке Ленни и Саркиса, самых слабых и болезненных мальчишек их группы. И где-то неподалеку обязательно стоял, наслаждаясь их отчаянием, Тартик. Откровенно говоря, сержант просто терялся, не зная, что ему делать с мальчишкой. С курсантами было куда как проще, там, в случае чего, он мог серьезно наказать провинившегося. Но здесь так действовать нельзя – если наказать Тартика, то в глазах подельников он станет героем, и его авторитет поднимется на недосягаемую высоту.

Единственный, кого немного уважал мальчишка, был Барлик, на дварх-майора он издали поглядывал с тщательно скрываемым восхищением, особенно, когда тот начал обучать мальчишек боевым искусствам. Но стоило директору подойти ближе, и на губах Тартика снова появлялась знакомая насмешливая ухмылка все повидавшего циника. Вальгер нутром ощущал, что где-то в глубине души наглого мальчишки еще осталось что-то хорошее. Но с каждым днем этого хорошего становилось все меньше, и вскоре дороги назад уже не будет. В мире появится еще один законченный мерзавец. Надо как-то достучаться до души Тартика, пока еще не поздно. Но как?! Увы, Вальгер этого понять не мог.

Прозвенел зуммер, и сержант встал. Дети уже проснулись, умылись под надзором двух ночных воспитателей, и нужно идти забирать группу в столовую, а потом на уроки. Он быстро прошел в закрутившуюся в стене воронку гиперперехода и оказался в спальном корпусе.

С недавнего времени дети не спали в одной большой спальне. Теперь они жили в уютных, снабженных всем, чем только можно, небольших комнатах по двое. В комнатах были голоинфоры, биокомпы с неограниченным доступом к инфосети, масса игрушек. И инфокниги, множество инфокниг.

Чтобы приучить детей к чтению, Барлик поступал очень умно, он начинал рассказывать интересную историю, не заканчивал и отдавал детям книгу. И даже самые ленивые стремились дочитать так заинтересовавшую их сказку или легенду. Похоже, еще немного, и чтение станет самым распространенным развлечением детей в этом детдоме. О чем речь, если даже Тартика теперь часто видели сидящим на скамейке в парке с книгой в руках.

– Итак, «Идущие Вперед»! – провозгласил сержант, едва появившись в вестибюле, по которому носилась его группа. – Сегодня после уроков мы с вами посмотрим, на каких страшных зверей охотились наши предки.

Детские группы не делились больше по номерам, как раньше, теперь каждая имела свое уникальное имя, свой флаг и рейтинг в соревновании групп. Победителей ждал космический круиз по половине галактики. Жаждущие получить этот приз мальчишки и девчонки старались вовсю. Особенно после того, как побывали на боевом крейсере ордена.

Почти все детдомовцы после этой экскурсии мечтали об одном – стать пилотами или космодесантниками. Ведь каждого катали на знаменитых лам-истребителях, и это произвело на детей неизгладимое впечатление. Даже на Тартика, хотя он тщательно скрывал это и хранил обычное презрительное молчание. Но исподтишка подталкивал свою группу к тому, чтобы стать лучшими и получить приз. И если кто-нибудь его подводил, то потом долго жалел о своей лени или оплошности.

Если бы не Барлик со свойственной аарн эмпатией, Вальгер ничего этого не знал бы. Хотел бы он и сам так понимать людей и их мотивы. Но это понимание пока не помогало справиться с Тартиком. Вот и сейчас мальчишка стоял у стенки и презрительно кривился, глядя на носящихся по вестибюлю одногруппников.

– Группа, стройся! – рявкнул сержант.

Дети постепенно построились неровной шеренгой. Пока полувоенная дисциплина оставалась для них игрой, соревнованием за космический круиз, но это только пока. Мальчишки и девчонки охотно делали вид, что они опытные космодесантники и поддерживали иллюзию дисциплины. Внешне, конечно. Но постепенно они привыкнут. По крайней мере, Вальгер на это надеялся. Знаменосец поднял знамя группы, и «Идущие Вперед» пошли к столовой.

Недавно кто-то из мальчишек предложил ходить под барабанную дробь, и теперь рядом со знаменосцем вышагивал страшно гордый собой барабанщик. Он неумело, но с энтузиазмом стучал палочками по барабану, стараясь изо всех сил, и сержант незаметно улыбался. Надо, пожалуй, попросить кого-нибудь из знакомых военных барабанщиков научить шалопаев нормальной дроби.

Группа подошла к столовой, похожей сейчас на белоснежный каменный шар. Вчера это была серо-голубая башня с пылающим над ней голубоватым, хорошо видным даже при свете солнца, огнем. Кусок стены перед ними исчез, и дети зашли внутрь. И в который раз замерли. Столики на этот раз находились на потолке, уже завтракающие группы сидели вниз головой и весело махали руками вошедшим.

Сержант тихо ругнулся про себя – думал, уже ко всему привык, а тут на тебе, новый сюрприз. Честное слово, переборщил дварх-майор со всеми этими превращениями. Слишком много необычного. Вальгер первым шагнул вперед и вдруг оказался стоящим на потолке. Он нервно вздрогнул и махнул застывшим внизу детям. Точнее, для него теперь они стояли на потолке вниз головами. Один за другим двадцать мальчиков и девочек тоже шагнули вперед, оказавшись рядом со своим воспитателем.

Быстро заняв свободные столики, они накинулись на фрукты и молочные йогурты. Потом ели еще что-то совершенно незнакомое, похожее на бело-зеленый пудинг. Но дети без страха, охотно уплетали незнакомое блюдо. За все время после прихода нового директора столовая ни разу не повторилась, постоянно угощая их чем-нибудь новеньким. Многие даже заключали между собой пари о том, когда же на столах появится хоть что-нибудь из того, что они уже пробовали. Пока так и не появилось.

Проводив группу в учебный корпус и сдав на руки преподавателю математики, сержант утер пот со лба и облегченно вздохнул. Да, за все тридцать лет в военном училище он так не выматывался, как выматывается здесь. Дети – это тебе не курсанты, знающие, куда и зачем они пришли. И чего хотят добиться. Он зашел в столовую и быстро позавтракал сам, не очень-то обращая внимание на то, что ест. Ничего невкусного здесь не подавали.

После завтрака Вальгер отправился в учительскую, чтобы немного передохнуть и подумать над тем, что делать с Тартиком. Но там он застал Барлика с каким-то незнакомым светловолосым молодым человеком, одетым в свободную светло-серую рубаху и черные брюки. Сам директор на этот раз тоже был для разнообразия одет вполне прилично. Летний белоснежный костюм. Только во лбу дварх-майора почему-то сверкал большой драгоценный камень. Привыкнув к его выходкам, сержант не обратил внимания на изменения во внешности и вежливо поздоровался.

– Рад видеть, Вальгер, – улыбнулся Барлик. – Познакомьтесь, это мой коллега, директор детского дома номер пятьдесят два, лор-капитан Самет Юрвели. Его детдом в другом полушарии, в Марвенхе.

– Приятно познакомиться, – протянул сержанту руку светловолосый, и Вальгер осторожно пожал ее. – Присаживайтесь. Может, вы мне что-нибудь посоветуете.

– Буду рад, если смогу оказаться полезным, – ответил он.

– Так что у тебя случилось, Самет? – спросил Барлик, откинувшись в кресле.

– Сперва мне показалось, что ситуация напоминает твою, – вздохнул тот. – Хотя в нашем детдоме у детей, в отличие от вашего, было все необходимое. Директор заботился о воспитанниках хорошо и буквально зубами выдирал в департаменте образования все положенное. Но когда я проверил документацию, то понял, что он ворует. И немало ворует. Но притом ухитряется делать так, чтобы все вокруг оставались довольны. И чтобы у детей ни в чем недостатка не было.

– Воровать у детей последнее дело, – скривился сержант. – Пусть идет под суд. Ваш, конечно, получше, чем здешний, но все равно.

– Я поначалу тоже так подумал, – вздохнул лор-капитан. – Но на всякий случай решил просветить память вора. И натолкнулся на кое-что, что заставило меня задержать передачу документов в полицию.

– На что же ты натолкнулся? – приподнял брови Барлик.

– Несколько лет назад флаер, на котором летела семья директора, попал в катастрофу. Жена, мать и четыре дочери. Все шестеро остались живы, но парализованы. Полностью. Кома. Стоимость ухода за шестью парализованными людьми превышала законные доходы директора детдома почти вдесятеро. И когда местные так называемые врачи предложили ему умертвить парализованных, бедняга не выдержал и в первый раз украл.

– Хвост Проклятого! – выругался сержант, представив себя на месте этого несчастного директора и поняв, что поступил бы точно так же.

– За каждый украденный ренни он испытывал жгучий стыд, – продолжил Самет, – несколько раз пытался наложить на себя руки, но его останавливало, что без него парализованных подвергнут эвтаназии. И он продолжал воровать, одновременно добившись едва ли не самого лучшего в полушарии снабжения детского дома. Мало того, дети его обожали. И до сих пор постоянно спрашивают меня когда же придет дядя директор и почему он их забыл. Я уже месяц не могу решить, как мне поступить. И безнаказанным оставлять нельзя, и наказывать как будто не за что. Любой человек на его месте не выдержал бы. Даже я, признаюсь в этом честно.

– И я… – потер щеку Барлик.

– Что уж обо мне говорить, – вздохнул Вальгер. – Представить страшно, что попал в такую ситуацию…

– Налей мне чего-нибудь выпить, Барлик, – мрачно сказал лор-капитан.

Дварх-майор внимательно посмотрел на него, затем достал из возникшего перед ним маленького гиперперехода бутылку с чем-то черным и три бокала.

– Нам всем сейчас не помешает, – проворчал он, откупорил бутылку и налил понемногу в бокалы.

Сержант взял протянутый ему и отпил немного смолянисто-черной жидкости. Что-то напоминающее очень крепкое, очень дорогое и много лет выдержанное виски. Такая бутылка, похоже, стоит не одну тысячу кредитов. Он резко выдохнул воздух и закурил, подлокотник кресла сам собой превратился в пепельницу.

– Бедняга сейчас в страшном состоянии, – снова заговорил Самет, залпом проглотив спиртное. – Он ведь не скрывался и прекрасно понимает, что все доказательства его преступления в моих руках. К тому же, страшно нервничает, понимая, что вскоре у него закончатся деньги на уход за парализованными. По-моему, он собрался дать разрешение на эвтаназию и покончить с собой.

– И смерть всех семерых будет на нашей совести… – мрачно пробормотал себе под нос Барлик. – Этого допускать нельзя.

Он на минуту задумался, потом внимательно посмотрел на лор-капитана.

– Есть один выход, – негромко сказал дварх-майор еще через некоторое время. – На борту нашего крейсера сейчас Гыр-Йарфад, один из самых сильных магов-целителей, которых я знаю. Ему и сто человек из комы вывести не трудно, не то, что шестерых.

– А это мысль, – приподнял левую бровь Самет. – А с директором….

– Да, так будет правильно, – кивнул Барлик, закрыл глаза и замер.

Сержант не понял, что они имели в виду, но предпочел промолчать. Если честно, ему было любопытно, что они сделают. Аарн всегда умели найти совершенно неожиданный выход из любой, самой запутанной ситуации. И нравились они ему с каждым днем все больше и больше. Сколько же лжи выдумали об ордене, даже удивительно. Впрочем, аарн сами во многом виноваты, нечего было вести себя, как последним снобам. Люди очень не любят тех, кто не желает общаться с остальными. Понятно, что у ордена была для такого поведения уважительная причина, но ведь об этой причине до сих пор никто и знать ничего не знал.

– Идемте! – встал с кресла Барлик, и перед ним закрутилась воронка гиперперехода. – Гыр согласен и переместится прямо к дверям дома директора.

Не желая пропустить, что будет, Вальгер шагнул в гиперпереход вслед за ним. Последним пошел Самет. Они оказались возле калитки, ведущий в ухоженный дворик, в глубине которого виднелся небольшой дом. Довольно обшарпанный и давно требующий ремонта. У калитки их поджидал невысокий человек в форме ордена. Сержант даже головой покачал при виде него – незнакомец выглядел буквально квадратным, лицом он напоминал первобытного человека. Низкие надбровные дуги нависали над маленькими, весело поблескивающими черными глазками.

Вальгер не знал, что история мага-целителя довольно необычна даже для ордена. Жило себе на одной планете, находящейся еще в каменном веке, небольшое охотничье племя. Стариков, не способных прокормить себя самостоятельно, они, по обычаю первобытных племен, зимой отправляли умирать в лес. Однажды такая судьба постигла колдуна племени, которого огрел дубиной по голове более молодой претендент на его должность.

Оставленный соплеменниками на морозе старик увидел запылавшее небо и с какой-то стати попытался выговорить труднопроизносимые для него слова. А потом потерял сознание. Очнулся он уже на крейсере, молодым и здоровым. Ох и трудно же пришлось первобытному человеку… Если бы не способность аарн закладывать знания прямо в память, он не сумел бы приспособиться. Что самое странное, бывший первобытный колдун оказался на поверку одним из самых сильных магов-целителей в галактике.

– Приветствую, Гыр, – поздоровался Барлик и открыл калитку. – Кстати, познакомься, это Вальгер, старший воспитатель в детском доме, где я директор.

– Рр-ад, – проворчал маг и пожал руку сержанта. – Идем.

Они подошли к дому, и Самет позвонил. Некоторое время ничего не происходило, затем дверь со скрипом отворилась, и на пороге появился бледный, худой человек лет пятидесяти. Его глава были воспалены, в них застыло обреченное выражение. Увидев перед собой лор-капитана, он побелел и обвел глазами двор, явно ожидая увидеть полицейских. Не увидев их, бывший директор детдома растерялся.

– Где больные? – резко спросил Гыр.

– А зачем вам? – ответил вопросом на вопрос директор.

– Я маг-целитель и для меня поднять на ноги парализованных труда не составит.

– В-в-в-ы-ы-ы… – едва сумел выдавить он и с недоверием уставился на Самета.

– Мы действительно пришли помочь, – сказал тот. – Да и по другим вопросам поговорить стоит. Не беспокойтесь, никто не собирается отдавать вас под суд.

– Не понимаю… – с отчаянием простонал пожилой человек.

– Можете не понимать, сколько хотите, – уже несколько раздраженно буркнул маг. – Только для начала отведите меня к больным. А потом хоть засаливайте ваше непонимание.

– Идемте.

Растерянный хозяин пропустил Гыра в дом. За ним вошли остальные трое. Бедно, но до изумления чисто. Какая-то больничная, казенная чистота, явно пытающаяся прикрыть собой нищету. В дальней комнате стояли три увешанные капельницами кровати, на которых неподвижно лежали с закрытыми глазами болезненно худые молодые девушки. Похоже, они ничего не воспринимали. Сержант незаметно сморщил нос – запах в комнате стоял тяжелый.

Выглядели парализованные девушки не лучшим образом. Кажется, деньги у их отца уже закончились, и он пытался ухаживать за дочерьми сам. Маг молча отряхнул засветившиеся голубым светом руки и повел ими над ближайшей девушкой. Она неожиданно застонала и выгнулась вслед за этими руками. Пролежни на глазах исчезали, к бледным щекам прилил румянец. Несколько минут поводив над больной руками, Гыр отошел в сторону, снова встряхнул руками и занялся следующей. Первая девушка снова застонала и повернула голову. Ее взгляд был осмысленным.

– Папа… – раздался к комнате почти неслышный шепот. – Где я?

– Деми, доченька! – кинулся к ней директор и рухнул на колени перед кроватью.

Пожилой человек рыдал, прижимая к губам худую руку чудом исцеленной дочери. Медицина утверждала, что такое исцеление невозможно, и лучшие врачи убеждали его, что единственным выходом является эвтаназия. Что его родные никогда не выйдут из комы. С другой кровати раздался стон второй дочери, затем третьей. Директор метался между кроватями, все еще не веря, все еще не понимая, что страшная беда позади. Он что-то бессвязно лепетал, пытался упасть перед целителем на колени. Тот раздраженно ворчал и отпихивал счастливого отца.

– Где остальные? – спросил Гыр, устав отмахиваться от благодарностей.

Директор отвел мага в соседнюю комнату, и вскоре его четвертая дочь, мать и жена тоже вышли из комы. Исцеленные раньше девушки пытались сесть на кроватях, все еще не понимая, что это с ними такое. Последним их воспоминанием была несущаяся навстречу флаеру земля и страшный крик матери. А очнулись они дома. Девушкам еще предстояло узнать, что они провели в коме долгих пять лет.

Вальгер молча смотрел на них и кусал губы. Слышал раньше, что маги-целители способны творить чудеса, но одно дело слышать, а совсем другое – хоть однажды увидеть. Он искренне сочувствовал несчастным, да и их отцу… Снова представил себя на его месте и содрогнулся. Четыре дочери, мать и жена в таком состоянии? Ох, Благие… Страшно это. Очень страшно.

Одна из девушек все-таки сумела сесть на кровати и с недоумением уставилась на незнакомых людей в комнате. Барлик, не теряя времени, открыл маленький гиперпереход, достал оттуда бутылку с чем-то коричневато-золотистым, нашел на столе кружку, наполнил и заставил девушку выпить ее до дна. Присмотревшись к этикетке на бутылке, сержант поежился – «Золото Дарна». Такая бутылка стоила в столице Трирроуна небольшое состояние. Впрочем, аарн – производители этого эликсира и, наверное, могут себе позволить. Барлик тем временем напоил остальных и ушел в соседнюю комнату. Первая девушка уже довольно уверенно сидела и продолжала с непониманием смотреть на странных незнакомцев.

– Вы кто? – спросила она, наконец.

– Мы пришли вам помочь, – ответил Самет. – Вы очень пострадали в катастрофе. Но теперь все в порядке и скоро вы выздоровеете.

На его лице появилась озорная улыбка, и лор-капитан достал откуда-то три букета цветов. Потом подошел ближе к кроватям и вручил ошеломленным девушкам по букету.

– Поздравляю с выздоровлением! – провозгласил он и снова улыбнулся хорошо знакомой сержанту сияющей улыбкой аарн.

– Спасибо… – неуверенным голосом поблагодарила одна из них, сестры вторили ей.

– Вот и все, – донесся до них ворчливый голос мага, и Гыр появился на пороге, сопровождаемый почтительно внимающим его словам директором. – В первую неделю давайте побольше белка животного происхождения и витаминов. Три раза в день поите тем эликсиром, что я вам дал. И следите, чтобы не было больших физических нагрузок. Но только на неделю. Потом желательно наоборот, девушкам вообще лучше заняться бегом или каким другим спортом, чтобы побыстрее привести мышцы в норму.

– Все сделаю, господин маг, – закивал тот. – Огромное вам спасибо! Я не знаю, как вас и благодарить…

– Пожалуйста, – буркнул Гыр. – Рад, что сумел помочь. А теперь, извините, я вас покину.

Он кивнул Самету с Вальгером и шагнул в распахнувшийся перед ним гиперпереход. Директор ошеломленно захлопал глазами, но потом вспомнил, что перед ним аарн, и вздохнул. Его дочери выглядели не менее ошеломленными. В дверях появился Барлик.

– Давайте выйдем во двор, чтобы обсудить наши дела, – негромко сказал он, и директор снова побледнел.

Выйдя на веранду дома, все четверо расселись у плетеного столика. Самет достал из гиперперехода большую бутыль с чем-то прохладительным и стаканы. Налив каждому, он отпил из своего стакана и удовлетворенно кивнул. Потом снова внимательно посмотрел на понурого бывшего директора.

– Дети спрашивают о вас, – негромко сказал он. – Скучают. Не хотите ли вернуться на работу старшим воспитателем?

– Я?! – вскочил на ноги директор. – Но я же вор!

– Мы знаем, почему вы воровали, – улыбнулся Барлик. – И знаем, что на вашем месте так поступил бы каждый. Я тоже.

– Зарплата старшего воспитателя – пятнадцать тысяч в месяц, – добавил лор-капитан. – Не местных ренни, а галактических кредитов И на жизнь хватит, и с долгом расплатиться возможность будет. Просто перечисляйте сколько сможете департаменту образования на счет отдела детских домов.

– Но как же…

– Контролировать вас никто не станет, контролером будет ваша собственная совесть.

– Да, – вздохнул директор. – От этого контролера не спрячешься…

– Если этот контролер у человека вообще есть, – скривился Барлик. – Я – директор детдома номер четырнадцать. Вы, наверное, видели передачу о том, что творилось в этом детдоме до моего прихода.

– Видел… – вздрогнул пожилой человек. – Страшно. И стыдно. Мне показалось было, что я такой же, как та сволочь.

– Отнюдь, – покачал головой Самет. – Если бы вы были таким, то дети по вам не скучали бы. Уж кто-кто, а обделенные родительской лаской дети прекрасно чувствуют тех, кто их по-настоящему любит.

– Да как же их не любить-то? – поднял на него взгляд бывший директор. – Они и так несчастные… Буду очень рад вернуться, мне, если честно, сильно недостает работы. Чувствую себя бесполезным и никому не нужным.

– Значит, договорились! – рассмеялся лор-капитан и положил на стол электронный планшет с прикрепленной к нему небольшой пластиковой карточкой. – Это договор и аванс. Изучите и подпишите. Потом разберитесь с личными проблемами и добро пожаловать обратно. Кстати, вы не узнаете детдома, там все очень сильно изменилось.

– Вижу, вы решите свои вопросы и без меня, – встал Барлик. – А нам с Вальгером пора, скоро уроки закончатся, надо будет заняться нашей шалапутной оравой.

Сержант тоже встал. Он размышлял над тем, чему стал свидетелем, и одна фраза почему-то не давала ему покоя. «Те, кто по-настоящему любит детей…» Вспоминалось кое-что, чему он был свидетелем, когда жил в трущобах, снимая комнату без мебели.

– Господин дварх-майор, – обратился он к Барлику. – У нас ведь все еще не хватает воспитателей?

– Да.

– В том районе, где я снимал свою последнюю комнату, я обратил внимание на одну девушку. Дети буквально липли к ней, она постоянно была окружена толпой разновозрастных ребятишек, утирала им носы, рассказывала сказки. Да много чего.

– Так-так-так… – заинтересовался дварх-майор. – Надо бы посмотреть поближе. Где ее можно найти?

– Обычно в это время она как раз выходит из дому. Я часто видел ее в окрестностях бара «Саванна» на улице Ренарт, район Баленит. Самый нищий район столицы, если честно. Там небольшой скверик рядом, в нем обычно и собираются ее подопечные детишки. Матери только рады, что кто-то занимается их отпрысками, на которых у них нет времени.

– Идемте, – деловито кивнул Барлик, и перед ним закрутилась воронка гиперперехода.

Вальгер попрощался с Саметом и бывшим директором, шагнул в эту воронку и оказался недалеко от хорошо знакомого обшарпанного скверика. За две недели его отсутствия тот стал еще более серым и пыльным. Сержант поискал взглядом девушку и выругался. Она обреченно всхлипывала, беспомощно глядя, как двое бритоголовых парней из местной банды отморозков с гоготом разламывают единственные в скверике качели. Позади нее ревмя ревели несколько ребятишек лет пяти-шести.

Вальгер сжал кулаки – хорошо, хоть саму не тронули, эти на все способны. Накачаются с утра наркотой, вот и тянет на «подвиги». Но он поспешил с выводами. Закончив с качелями, один из бритоголовых вразвалочку подошел к плачущей девушке.

– Шоб я тебя тут больше не видал, шлюха, – лениво сказал он и отвесил бедняжке пощечину, от которой она вскрикнула. – А то в рот натыкаем. Поняла?

– Что я вам сделала? – сквозь слезы выдавила бедняжка.

– Я сказал, ты слышала, – столь же лениво ответил бритоголовый. – Появишься, соской станешь.

Отморозок снова замахнулся. Сержант не выдержал и направился к нему, но его опередил Барлик. Стелящимся, кошачьим шагом он метнулся вперед, подпрыгнул, и бритоголовый отлетел к стене, врезавшись в нее.

– Ну, мужик, все… – прорычал второй. – Ты покойник.

– Да? – ухмыльнулся аарн. – А ты – дурак.

Перед ним снова распахнулся гиперпереход, из которого вышли три человека ордена в форме с плазмерами в руках.

– Взять этих двоих и всю их банду под полный контроль! – резко приказал Барлик. – В случае малейшего правонарушения с их стороны принять самые жесткие меры. Вплоть до уничтожения!

– Будет исполнено, господин дварх-майор! – хором ответили легионеры и внимательно уставились на бритоголовых, как будто фотографируя их.

– Так кто здесь покойник? – насмешливо поинтересовался Барлик. – Теперь слушайте меня, скоты. Одно только шевеление с вашей стороны. Неважно, в чью сторону. Одна только попытка сделать кому-нибудь плохо, и покойниками станете вы. Вся ваша гнусная банда. Ясно?

– Да… – мрачно ответил бритоголовый, с ненавистью глядя на аарн.

– А если вы хоть на сотню метров приблизитесь к этой девочке или к детям, то я сделаю с вами кое-что, словами вообще малоописуемое, – оскалился Барлик. – Пшли вон – и чтобы неделю не смели вообще показываться на улице!

Бритоголовые еще раз злобно зыркнули на него, но ничего не сказали и неспешно потрусили прочь. На некотором расстоянии за ними следовали ухмыляющиеся легионеры. Представив, что будет, когда бритоголовые расскажут своему вожаку о приговоре ордена, сержант не выдержал и рассмеялся. Да уж, не повезло ребяткам. Но по заслугам. Те, кто утверждает себя за счет чужой боли и горя, должны быть наказаны. Это святая истина, не требующая доказательств.

– Здравствуйте, – повернулся к застывшей на месте девушке Барлик. – Позвольте представиться. Фаннасанх, Барлик. Дварх-майор легиона «Дети Бездны», орден Аарн. Ныне – директор детского дома номер четырнадцать.

– Спасибо вам, господин дварх-майор… – пролепетала она. – Меня Вельмой зовут.

– Чего они к вам пристали?

– Да они в этом скверике решили наркотики продавать, – вздохнула девушка. – А здесь все время я с детьми. Хотели поначалу меня заставить их толкачом стать, но я отказалась. Вот и…

– Ясно, – кивнул Барлик. – Кстати, я пришел сюда специально ради встречи с вами.

– Со мной?! – расширились глаза Вельмы, не понимающей, чем она могла заинтересовать могущественный орден.

– Да. Мне рассказал о вас сержант.

Только тут девушка обратила внимание на стоящего рядом Вальгера. Вспомнив о нищете уволенного из армии человека, она сочувственно вздохнула. Но потом заметила, что отставник одет в новый хорошо сшитый костюм. Да и полуголодным он больше не выглядел.

– Здравствуйте, сержант, – улыбнулась Вельма. – Вижу, нашли работу?

– Да, – кивнул Вальгер. – Воспитателем в детском доме, в котором директором господин дварх-майор.

– Рада за вас, – снова улыбнулась девушка, завистливо вздохнув, она сама мечтала о такой работе.

– Так вот, – продолжил Барлик, – сержант рассказал мне о вашем таланте обращаться с детьми. У нас страшная нехватка воспитателей, и я буду рад, если вы согласитесь работать у нас.

– Я? – ошеломленно спросила девушка. – Но у меня ведь нет специального образования…

– По нашим понятиям – оно не нужно, – ласково улыбнулся дварх-майор. – Вас дети любят, а это – самое важное. Можно иметь десять педагогических образований и быть никаким воспитателем. У вас дар Благих, и грех закапывать его в землю.

Вельма помотала головой, ничего не понимая. Да, она мечтала работать с детьми, но у ее матери, нищей учительницы одной из городских школ, не нашлось денег, чтобы дать дочери образование. А без образования на работу не брали. Даже в самый обычный детский сад. И уж тем более, в государственный детский дом.

Девушка недоверчиво смотрела на длинноволосого аарн. Благие, да разве можно быть таким красивым? А его улыбка? Нечто сияющее, обаятельное до безумия, хотелось смотреть и смотреть. Оборвав некстати возникшие мысли, Вельма вздохнула. Отказываться от такого предложения было бы величайшей глупостью. Беда в другом, ей только семнадцать, а значит, контракт за нее должна подписывать мама. А согласится ли она? Кто знает. Характер у мамы жесткий, скажет нет – и все… Девушка поежилась и рассказала об этом обстоятельстве дварх-майору.

– Так в чем же дело? – приподнял он бровь и снова улыбнулся так, что у Вельмы зашлось сердце. – Давайте сходим к вашей маме и спросим. Зачем заранее переживать?

– Мама сейчас на занятиях. Хотя… Да, у нее сегодня двух уроков нет, большое окно.

– Вот и хорошо. Где эта школа расположена?

– Проспект Карсана Дести, 17, – ответила Вельма.

Барлик кивнул, на секунду замер, и перед ним завертелась воронка гиперперехода. Девушка вздрогнула – такие воронки она до сих пор видела только по инфовидению. Барлик взял ее за руку, и она доверчиво пошла за ним. Хотя сперва развела по домам своих подопечных детишек, наказав не выходить на улицу, пока мамы не вернутся с работы.

Оказавшись перед дверьми учительской в школе, в которой работала ее мать, Вельма только головой помотала. Видеть в кино – одно, а испытать на собственной шкуре – совсем даже другое. Она опять поежилась, маму Вельма немного побаивалась, хотя та никогда не повышала голоса. Достаточно было ее приподнятых бровей, и девушке становилось стыдно. Решившись, она постучалась и вошла.

– Вельма? – удивилась сидевшая у окна аккуратно, но небогато одетая пожилая женщина. – Ты что здесь делаешь?

– Мне работу предложили, мама, – выпалила Вельма, как бросаясь в омут с головой. – Воспитателем в детском доме.

– Не смеши меня, – поморщилась та. – У тебя нет образования для такой работы.

– Простите, госпожа? – вошел в учительскую Барлик. – Как вас называть?

– Госпожа Кестен, – с удивлением посмотрела на длинноволосого, очень красивого молодого человека старая учительница.

– Так вот, госпожа Кестен, я Барлик Фаннасанх, директор детского дома номер четырнадцать, вот мои документы, – сказал Барлик и положил на стол карточку удостоверения.

Мать Вельмы взяла ее и внимательно изучила. Все верно, действительно директор детского дома. Такую карточку не подделаешь, двенадцать степеней защиты. Хотя слишком молод для столь ответственной должности. Стоящий за длинноволосым подтянутый пожилой человек вызывал у учительницы куда больше доверия.

– Я слушаю вас, господин Фаннасанх, – сказала она, возвращая удостоверение.

– У вашей дочери редкостный талант обращаться с детьми, они буквально липнут к ней.

– Знаю, – кивнула пожилая женщина.

– Именно потому я и предлагаю ей занять должность воспитателя в нашем детдоме, – ослепительно улыбнулся Барлик.

– Но у Вельмы нет образования! Она только полгода назад школу закончила.

– Возможно вы слышали, что детские дома переданы под патронаж ордена Аарн?

– Слышала, – кивнула учительница.

– Я – аарн, – внимательно посмотрел на нее дварх-майор, отметив слегка расширившиеся глаза.

Пожилая женщина еще раз оглядела его, сделала какие-то только ей известные выводы, и снова кивнула. Теперь понятно, почему столь молодой человек стал директором. Люди ордена были и, скорее всего, останутся загадкой для остальных.

– А для нас не имеет никакого значения формальное образование, – продолжил Барлик. – Если у человека нет дара Благих, то в ордене он или она никогда не смогут стать ни воспитателем, ни учителем. Потому что получится фальшивка, человек без дара не справится со столь ответственной задачей, как воспитание молодого поколения.

– Может быть, вы и правы… – задумчиво протянула учительница.

– Вас, кажется, смущает моя молодость? – с легкой иронией посмотрел на нее дварх-майор. – Но я только выгляжу молодо. Мне девяносто два года, и у меня тридцать шесть лет опыта работы воспитателем на наших детских мирах. Иначе я просто не взялся бы за мою нынешнюю работу.

Госпожа Кестен в который раз осмотрела улыбающегося аарн и покачала головой. Судя по всему, не лжет. Орден… Никому не известно как и чем они живут. Может быть и такое. Но раз директор детдома хочет взять на работу Вельму, отказываться не стоит. Это куда лучше, чем если девочка продолжит свои прогулки с соседскими детьми. Нарвется ведь когда-нибудь, район далеко не благополучный.

– Вот контракт и кредитная карточка с авансом, – протянул ей документы Барлик.

Учительница взяла их и принялась внимательно изучать. В общем-то, стандартный контракт, только социальные условия уж больно хороши. Лечение за счет работодателя, месячный отпуск, бесплатные квартира и питание, пенсионный фонд. Надо же… На таких условиях работать одно удовольствие. Дойдя до пункта оплаты, госпожа Кестен ошалело подняла глаза. Это что, дурная шутка? Двенадцать тысяч галактических кредитов в месяц? Таких зарплат не бывает!

– Все верно, – понял ее недоумение Барлик. – По нашим правилам, воспитатель не должен нуждаться ни в чем. Иначе окажется не способен работать с полной отдачей. Рабочий день ведь не лимитирован, сами понимаете, дети могут потребовать внимания к себе в любое время дня и ночи.

– Хотелось бы, чтобы наше правительство думало так же… – грустно вздохнула госпожа Кестен, все еще не будучи в силах поверить.

– Кстати, учителей нам тоже не хватает, – продолжил дварх-майор. – На данный момент нет преподавателей химии, литературы, геометрии и биологии. Если у вас есть кто-нибудь на примете, я бы встретился с этими людьми и посмотрел их. Только мне нужны талантливые учителя, способные найти подход к любому ученику, обычные преподаватели, безразличные к детям, нам не подходят.

Госпожа Кестен откинулась на спинку стула и задумалась. Неплохо будет помочь кое-кому из безработных коллег, особенно из тех, кто не пришелся ко двору в обычных школах своим нестандартным подходом к обучению. Она перебирала в памяти многих знакомых, понимая, что тут действительно нужны необычные люди.

– Преподавателя литературы могу посоветовать прямо сейчас, – сказала она через некоторое время. – Несколько дней назад моего хорошего знакомого уволили за то, что он не следовал утвержденной в департаменте образования программе. Но его ученики всегда показывали куда лучшие результаты, чем ученики других учителей.

– Отлично, – потер руки дварх-майор. – Вы дадите мне координаты этого человека?

– Да, вот, – написав адрес и номер инфора на листочке, учительница протянула его аарн.

– Если вам нетрудно, предупредите его, чтобы часам к восьми вечера был дома, – попросил Барлик.

– Предупрежу, – кивнула госпожа Кестен.

– Теперь по поводу контракта.

– Я согласна, – кивнула она. – Опыт работы в заведении, подобном вашему, будет, похоже, бесценен.

Она быстро вписала в оба экземпляра контракта имя дочери, адрес, номер инфора, номер карточки социального страхования и расписалась. Барлик тоже расписался и активировал кредитную карточку с авансом. Госпожа Кестен взяла ее и поежилась. Никогда еще не доводилось держать в руках кредитку Аарн Сарт Банка. Сумма на карточке тоже поражала – тридцать тысяч галактических кредитов.

– Почему? – спросила она, постучав по кредитке пальцем.

– На обустройство, – улыбнулся Барлик. – Потом аванс будет вычитаться по двести кредитов в месяц с каждой зарплаты.

Да уж, на обустройство… Этих денег им с дочерью хватит не только на обустройство, но и лет на десять безбедной жизни. Даже если купить недорогую квартиру в районе получше. А, забыла, ведь Вельме предстоит жить на территории детдома, по контракту ей выделяется жилье. Скучновато будет без дочери, но пора ей начинать самостоятельную жизнь. Да и два выходных в неделю, не забудет девочка старую маму.

– Только чур в меня не влюбляться! – повернулся к Вельме дварх-майор.

Госпожа Кестен негромко фыркнула, с иронией глядя на мгновенно вспыхнувшую дочь. А вот эта задача, пожалуй, станет для девочки самой трудной. Вон он какой, попробуй тут не влюбись. Одна улыбка чего стоит. Обаятелен, как сам Проклятый. Наверное, бабы на нем снопами виснут. Она погрозила еще больше покрасневшей Вельме пальцем и подмигнула Барлику, улыбка которого стала совсем уж ослепительной.

– Возьмите биокомп, – протянул он девушке небольшой, плоский блокнотик. – Когда будете готовы, мысленно отдайте ему команду, и биокомп откроет вам гиперпереход на территорию детского дома. Кроме вас, пользоваться им не сможет ни один человек, он настроен на ваш генетический код.

– Спасибо… – смущенно поблагодарила девушка, пряча биокомп в карман брюк. – Я завтра утром буду у вас…

– Вот и хорошо, – кивнул Барлик, – примете группу «Веселых Странников». У нас сейчас между группами детей развернулось соревнование за главный приз, галактический круиз на дварх-крейсере.

– Могу себе представить, как они жаждут выиграть, – рассмеялась госпожа Кестен. – Такие интриги, небось, раскрутили…

– Скучать не приходится, – тоже рассмеялся аарн. – Извините, буду прощаться, через двадцать минут заканчиваются уроки, и нам надо принять детей у выхода из школы.

– Желаю успеха, – попрощалась учительница, вставая.

Сержант тоже попрощался и вместе с Барликом скрылся в закрутившейся на стене воронке гиперперехода. Мать и дочь довольно долго смотрели на стену, с которой только что исчез черный провал в никуда. Во взгляде Вельмы была тоска. Так, похоже, уже…

– Втрескалась?

Девушка снова покраснела.

– Тогда учти, – прищурилась мать, – добиться любви такого человека ой как непросто. Ты должна что-то представлять из себя, чтобы он вообще обратил на тебя внимание. Дар – это всего лишь дар. От тебя самой здесь мало что зависит. Найди себя, а иначе и пытаться не стоит.

– Найду, – упрямо сказала Вельма и вздохнула, перед глазами снова появилась обаятельная улыбка Барлика. – И всему научусь. Может, и…

Она резко мотнула головой, словно избавляясь от наваждения.

– Ладно, – стала серьезной госпожа Кестен. – Откровенно говоря, я очень рада за тебя, девочка. Никак не думала, что тебе так повезет. Давай, беги, положи деньги в банк, он еще открыт. Только контракт не забудь, а то в банке при виде такой суммы сразу полицию вызовут. А потом шагом марш по магазинам, одежду покупать. Затра ты должна выглядеть на все сто! Я освобожусь к пяти, подходи сюда, свожу тебя к хорошему парикмахеру.

– Спасибо, мама! – просияла Вельма и вылетела из учительской.

Госпожа Кестен посмотрела вслед дочери, покачала головой и улыбнулась. Потом долго сидела и размышляла о чем-то. Заставить себя вернуться к проверке ученических тетрадей она смогла далеко не сразу.

* * *

– Перед вами скелет фардехского ящера, – мягкий голос экскурсовода навевал скуку. – Единственный уцелевший экземпляр на планете. Когда первые колонисты высадились на Триррад, этих ящеров не существовало уже больше десяти миллионов лет.

Тартик с интересом оглядел огромный, сорокаметровый скелет и покачал головой, представив, какой была эта зверюга при жизни. Интересно, конечно, но мальчишка старался не показывать этого, позволяя привычной презрительной ухмылочке бродить по губам. Да и злился он. Какого-то хвоста Проклятого с их группой на экскурсию увязался сам директор. Дварх-майор очень нравился Тартику, но он боялся признаться в этом даже самому себе. Взрослые есть взрослые! Ничего хорошего от них ждать не приходится. Лучше держаться от них подальше.

Еще до того, как Тартик попал в детдом, ему здорово доставалось, отчим бил пасынка смертным боем за малейшую провинность. А потом сдал в детдом. Мать тоже ни разу не приехала навестить сына с тех пор. Мальчишка закусил губу при этом воспоминании, и привычная горькая обида заколыхалась в душе. Даже мама его предала.

Но он сильный, он со всем справится, и плевать на поучения взрослых. Все они одним миром мазаны, даже если притворяются хорошими! Взять того же Барлика. Почему он постоянно задает вопросы то ему, то этому слабаку Ленни? И откуда Ленни знает ответы? Очень стыдно было, когда слабак ответил, а Тартик не смог и только что-то невнятно мычал. Даже ребята из его компании удивленно и растерянно смотрели на вожака, привыкнув, что тот знает все и всегда. Знали бы они, чего ему стоило это всезнание! Сколько бессонных ночей пришлось провести в библиотеке! Ладно, пускай пока слабачок гордится собой. Вечером сильно пожалеет о своей наглости.

Тартик не считал себя злым, он просто на дух не переносил слабости, третируя слабаков, как мог. И все ждал, что те не выдержат и дадут ему в морду, не боясь последствий. Но смельчаков почти не находилось, и разочарованный Тартик еще сильнее измывался над безответными. Он очень удивился, когда подслушал разговор двух воспитателей о том, что ему, оказывается, доставляет удовольствие чужая боль. И он, мол, законченный садист и подонок. Обида оказалась такой сильной, что несколько дней комок в горле стоял. Почему они не понимают? Человек не имет права быть слабым! Если он слабый, то лучше ему умереть! Тартик скривился – ну и фиг с ними!

Внимательные взгляды Барлика настораживали мальчишку. Чего хочет директор? Чего он, собственно, добивается? Зачем ему все это? Изменения в жизни детского дома привели Тартика в недоумение, раньше он и представить не мог, что все, ставшее за последний месяц привычным, вообще существует. Он вспомнил экскурсию на дварх-крейсер и незаметно вздохнул. Хоть себе врать не надо. Уже месяц прошел, а он все никак не может забыть полет на лам-истребителе. Пилот истребителя даже разрешил ему самому управлять живой машиной и сказал, что Тартик прирожденный пилот и вполне способен научиться летать по-настоящему. Мальчишка едва сдержал дрожь возбуждения, вспомнив невероятное ощущение свободного полета в пространстве, ощущение того, что могучая машина – твое собственное тело. Так хотелось испытать это снова…

Тартик снова покосился на Барлика, что-то оживленно рассказывающего их воспитателю, сержанту Эстену. Эх, насколько проще с сержантом. Старый вояка полностью прозрачен и понятен. А вот директор… Поди пойми, чего хочет этот аарн. Странный человек. Очень странный. Снова покосившись на прилипшего к Барлику Ленни, Тартик презрительно сплюнул сквозь зубы, стараясь не показать, что очень хочет оказаться на его месте.

Дварх-майор однажды сказал сержанту, не увидев стоявшего за деревом мальчишку, что Тартик, мол, полный слабак, способный только исподтишка гадить. Его настолько тогда поразили и оскорбили слова директора, что он буквально задохнулся и долго стоял, кусая губы. Очень хотелось выскочить из-за дерева и крикнуть дварх-майору, что тот ничего не понимает. Но Тартик сдержался, хотя уже который день пытался понять, почему аарн так думает о нем, почему не хочет понять. Он – слабак?! Да неправда же! Он – сильный!

Директор на глазах всего детдома начал обучать самых больших слабаков и нытиков боевому искусству, давая от ворот поворот и самому Тартику, и любому из его компании. Тот же Ленни уже спокойно прыгал вниз головой с десятиметровой высоты, перекатывался по земле и вставал на ноги, даже не ударившись. Легко делал с места двойное сальто, сидел на шпагате и ходил по канату.

Тартик пытался научиться всему этому сам, но ничего у него не вышло. Он однажды спрыгнул вниз всего лишь с двух метров и едва не сломал себе шею, ободравшись до крови. Обидно! Скоро, пожалуй, к этому Ленни и не подступиться будет. Почему именно этот слабак стал любимчиком дварх-майора? Не простого дварх-майора, а самого командира атаки на базу «Энния». Это тебе не просто так. Тартик видел однажды по инфору репортаж и был в полном восторге. Неужели даже Барлик считает его сволочью? Неужели даже он не понимает? Тартик закусил губу от обиды.

Вспомнился рассказ пилота лам-истребителя о трех мальчишках из ордена, укравших подготовленные к бою истребители, и отправившихся воевать. Как Тартик завидовал этим троим. Да, потом им страшно влетело, пилот даже не сказал, как именно, сказал только: «У-у-у…» И пускай, зато как интересно! Один из мальчишек и обеспечил победу, прорвавшись сквозь пояс астероидов на запредельном режиме. Если бы Тартик оказался на его месте, он бы тоже сумел! Только вот возможности показать себя нет…

Хмурый мальчишка не смотрел по сторонам и не видел, что взгляд Барлика, обращенный на него, становится все более и более заинтересованным. Аарн кивал каким-то своим мыслям и улыбался краешками губ. Палеонтологический музей располагался в двух высоких, куполообразных зданиях, между которыми на высоте ста метров был протянут неширокий, длинный железный мостик. Чем ближе экскурсанты подходили к выходу на мостик, тем чаще дварх-майор бросал на Тартика быстрые взгляды. Он, казалось, о чем-то напряженно размышлял и никак не мог решиться сделать что-то нужное. Наконец Барлик кивнул и расслабился.

Выйдя на мостик, группа замерла, с интересом разглядывая экспозицию с высоты. А посмотреть было на что – под мостиком находился участок первобытных джунглей, в которых виднелись десятки муляжей не существующих в современном мире ящеров. Барлик немного придержал остальную группу, наблюдая за вышедшим вперед Тартиком, добревшим уже до середины мостика. Невдалеке от него молодая женщина рассказывала что-то восторженно повизгивающей девочке лет пяти-шести. Тартик с высоты своего двенадцатилетнего возраста снисходительно посмотрел на кроху, но позавидовал в глубине души, что у той есть мама.

– Посмотри, Сили, посмотри, – показывала вниз женщина, – посмотри, какой ящер красивый!

– Где? – подпрыгивала девочка. – Где, мам?

– Вон, слева.

Девочка снова подпрыгнула, но не увидела. Тогда она пролезла между прутьями перил, высунулась до пояса и радостно замахала руками, увидев, на что показывала ей мама. Возможно, если бы она не махала ими, то ничего и не случилось бы. Но девочка замахала, не удержалась и с визгом провалилась вниз.

– Сили!!! – крик женщины был переполнен смертельным ужасом.

Девочка, падая, каким-то чудом ухватилась за торчавший сбоку крюк и повисла над землей на огромной высоте. Она рыдала и звала маму. Женщина отчаянно пыталась дотянуться до нее, но не могла пролезть между прутьями перил.

Тартик никогда бы не смог сказать, что толкнуло его вперед, какое побуждение. Он не анализировал, а просто рухнул на мостик и, извиваясь, пролез под перилами, свесившись над бездной до пояса. Ухватив девочку за руку, мальчишка попытался было выкарабкаться обратно, но не смог, поняв, что постепенно сползает вниз. Похолодев от ужаса, он закусил губу, но все равно не выпустил ручонку ребенка. Вдруг чьи-то сильные руки ухватили его за щиколотки.

– Держись, малыш, только держись! – раздался сверху голос директора, и Тартик едва не заплакал от облегчения. – Не выпускай ее!!!

Мальчишку начали осторожно вытаскивать. Рука проехалась по чему-то острому, хлынула кровь, Тартик зашипел от боли, но так и не выпустил девочку. Хватка его была судорожной, он почему-то понимал, что скорее сам упадет, чем отпустит ребенка. Барлик понемногу вытаскивал его все выше и выше. Наконец, показалась залитая кровью ладонь, мертвой хваткой сжимавшая тонкое запястье девочки. Тут же за это запястье ухватились еще несколько рук. Пара мгновений – и до смерти перепуганное дитя оказалось на мостике. Мать, рыдая, рухнула на колени, обнимая свое ненаглядное чадо, которое только что едва не потеряла. Никто не видел, как Барлик благодарно опустил веки, смотря в глаза пятилетней девочке. И как в этих глазах в ответ мелькнула совсем не детская ирония.

– Мальчик, спасибо тебе! – лихорадочно, захлебываясь словами, заговорила женщина, продолжая прижимать к себе дочь. – Ты… Ты – герой!

– Да чего там… – смущенно пробормотал Тартик. – Какой там герой…

– Герой! – подтвердил Барлик, присев возле него и перематывая бинтом порезанную руку. – Ты меня прости, парень… Я думал, ты сволочь, а ты, оказывается, настоящий! Настоящий человек!

Тартик зарделся. Вот это действительно было приятно. Дварх-майор извинился перед ним! А потом вообще начались чудеса. Откуда-то взялись инферы, Тартика фотографировали, о чем-то распрашивали, он что-то отвечал. Но в голове рефреном звучали слова: «Ты – настоящий человек!» Мальчишка не замечал, что по щекам его текут слезы, он широко улыбался. И насколько не походила эта радостная, открытая улыбка на его обычную циничную ухмылочку. Тартик не обращал внимания, что его увели с мостика, что они давно идут по земле.

– Ты меня действительно прости, – снова подошел к нему Барлик. – Я думал, ты слабак, а ты сильный. Настоящий.

– Слабак?! – от возмущения Тартику даже перехватило дух. – Когда это я слабаком был?!

– Ты вел себя, как слабак, – приподнял брови директор. – Сильный никогда не боится показать своей доброты и помочь нуждающемуся в помощи. Показать доброту боится только слабый. Думая, что сила – это жестокость, он обманывает сам себя.

– Сильный никогда не боится показать своей доброты… – ошеломленно повторил Тартик, чем-то эти слова задели его до глубины души.

Это что же получается? Он думал, что действует, как сильный человек, а на деле поступал, как последний слабак? Ой, стыдно-то как… Давно ведь ощущал, что делает что-то неправильное, нехорошее, но понял только сейчас. Сколько раз ему хотелось помочь кому-то, но он заставлял себя проходить мимо, думая, что помогать – значит плодить слабаков.

– Но ведь тот, кому помогаешь, остается слабым… – поднял он взгляд на Барлика.

– Это зависит от того как помогать, – улыбнулся тот. – Ты заметил, что Ленни и его друзья постепенно становятся сильными? Я помогаю им научится быть сильными и добрыми. Конечно, если человека только выручать из всех бед, он станет слабым. А что, если научить его выпутываться из бед самостоятельно? Научить верить в себя?

– Он станет сильным… – ошеломленно пробормотал Тартик. – Я понял, спасибо! Он станет сильным!

– Ты просто немного неправильно расставил приоритеты, – рассмеялся Барлик, похлопав мальчишку по плечу. – Твой способ срабатывает очень редко, люди ведь разные. И легко можно добиться обратного тому, чего хотел. Приходи лучше вечером на тренировку, научу всему, что смогу. Узнаешь, как из слабых становятся сильными. Теперь можно!

– Правда? – не поверил Тартик. – Приду. Обязательно приду!

Сержант шел за ними и хмыкал себе под нос. Способ, разработанный им на пару с директором, был довольно жесток, но он сработал. Удалось-таки прорваться сквозь скорлупу к душе этого мальчика. Где только Барлик нашел карлицу, сыгравшую роль девочки? По ее движениям Вальгер сразу понял, что перед ним взрослый человек. Хорошо тренированный взрослый человек. Тартик, конечно, этого понять не мог. И слава Благим, не нужно ему знать ни о чем. Главное, что после такого потрясения он способен прислушаться к чужим словам, не отбрасывая их сразу, как делал прежде. И прислушивается. Уже понятно, что не останется прежним.

Вечера Тартик ждал с величайшим нетерпением и не находил себе места. Он очень много думал и все больше понимал, что Барлик прав. Что пытаясь сделать слабых сильными, он сам делал их еще более слабыми. Что издевательства никогда не помогают, что они только заставляют человека стать забитым и ничтожным. Ясно теперь, почему все вокруг воспринимали его как сволочь. Как наслаждающегося чужой болью и чужим горем. Но Тартику никогда не доставляли удовольствия чужие слезы! Он только хотел… Эх, снова запутался.

Прибежав на полянку, где обычно тренировались ученики дварх-майора, он нашел там только самого Барлика и удивился. Тот сидел на скамейке и почему-то выглядел очень грустным.

– Садись, малыш, – похлопал он скамейке рядом. – Мне нужно кое-что рассказать тебе…

Ничего не понимающий Тартик сел рядом с директором.

– Ты, наверное, думал, что мама тебя бросила? – негромко спросил тот. – Это не так…

– А почему она тогда за три года ни разу не приехала?! – сразу ощетинился мальчишка, сверкнув исподлобья глазами.

– Через два дня после того, как отчим оставил тебя в детском приемнике, он напился до беспамятства, – тяжело вздохнул Барлик. – И разъяренный вопросами твоей мамы о тебе, принялся ее избивать. Когда в квартиру ворвалась вызванная соседями полиция, твоя мама была уже мертва… Прости малыш, но ты должен знать правду. Я только сегодня это выяснил.

Мама умерла?! Маму забил до смерти тот самый скот, который сдал его сюда? Мамы больше нет? Тартик пытался вдохнуть, но не мог. Значит, мама его не предавала?! Значит…

– Мамочка моя! – вырвался из груди двенадцатилетнего мальчишки отчаянный вопль. – Прости меня, родная!

Он уткнулся в обнявшего его Барлика и принялся колотить того кулаками по груди, отчаянно, взахлеб рыдая. Директор гладил его по голове и что-то шептал, пытаясь утешить. Но особо не трогал, понимая, что Тартику нужно выплакаться.

– Пойдем, положим цветы на ее могилу, – негромко сказал он, когда мальчик немного успокоился.

– Да… – сквозь слезы выдавил тот. – Пойдем…

Внезапно Тартик поднял голову, его глаза загорелись яростью.

– А что с этой сволочью? С убийцей?

– Через три месяца после убийства его казнили в газовой камере главной следственной тюрьмы столицы, – ответил дварх-майор. – Поскольку убийцу взяли на месте преступления, правосудие не стало долго тянуть с возмездием.

– Слишком легкая смерть… – скрипнул зубами мальчик. – А мне никто ничего не сказал…

Он снова заплакал и плакал еще довольно долго. Потом впереди завертелась воронка гиперперехода, и они оказались у входа на одно из кладбищ столицы. Купив два больших букета траурных белых цветов, Барлик снова открыл гиперпереход. Мать Тартика похоронили в самом дальнем углу, где обычно хоронили нищих и бродяг. Пешком туда пришлось бы идти добрых два часа.

Оказавшись возле серой, бетонной плиты с почти невидимой надписью: «Берика Веллия Неранер, 7345–7374», мальчик положил на эту плиту цветы, опустился на колени и снова тихонько заплакал. Барлик тоже положил свои цветы и застыл рядом. Его рука лежала на плече Тартика, и дварх-майор ощущал, как содрогается от рыданий хрупкое мальчишеское тело. Пусть поплачет. Слезы очищают душу. Он понимал, что никогда больше этот парнишка не станет издеваться над слабыми. Не станет, потому что сразу вспомнит собственного отчима, убийцу матери.

* * *

Свернув вероятности в жгут, Кержак шагнул в каюту, в которой его ждали Командор и большой черный дракон. Улыбнувшись им, шаман сел напротив и заказал у биокомпа бокал так пришедшегося по вкусу «Золота Дарна». Он внимательно осмотрел Илара и негромко хмыкнул. Почти никаких следов пережитой тем позавчера боли. Впрочем, полторы тысячи лет опыта… Не хотел бы он иметь подобный опыт, слишком тяжело постоянно переносить такое. Наконец-то он встретился с Мастером лично. Давно ждал этой встречи, поговорить нужно об очень многом.

– Рад тебя видеть, – приподнял бокал Командор. – Ты не знаком еще с Т'Садом?

– Встречались, – усмехнулся орк. – На заседании Военного Совета. Рад личному знакомству.

– Я тоже, – проворчал дракон и постучал когтем по правому верхнему клыку, звук получился на удивление неприятным. – Но больше всего я рад, что появился хоть кто-нибудь, способный справиться с этим вот нытиком.

И показал на расхохотавшегося Илара. Смеялся тот долго, со вкусом, даже закашлялся. Потом отпил из бокала чего-то маслянисто-зеленого и с интересом взглянул на Т'Сада.

– По-моему, – с иронией сказал он, – в нытиках сегодня ходишь ты, а не я.

– С тобой свяжешься, еще и не то будет.

Кержак, приподняв брови, несколько озадаченно поглядывал на вяло переругивающихся Командора с черным драконом. По-дружески переругивающихся, в их эмообразах сквозила мягкая ирония, они посмеивались над собой и друг над другом. Однако все-таки что-то здесь было не так. Что-то их обоих сильно беспокоило. Мастер говорил о каком-то пророчестве. А с пророчествами шутить не стоит, особенно с истинными.

– Хотел бы высказать некоторые соображения, – сказал он, наконец. – Кое о чем мы говорили раньше, но далеко не обо всем.

– Буду рад услышать, – повернулся к нему Илар, Т'Сад промолчал.

– Главным для меня вопросом является внешняя политика ордена, – продолжил Кержак, его эмообразы полыхали всеми оттенками озабоченности. – Прошу объяснить, зачем нужно было вести себя настолько отчужденно и вызывать к себе всеобщую ненависть. Я думаю, вы заметили насколько изменилось отношение к нам после открытия посольств. За какой-то месяц!

– Заметили, – осклабился дракон, картина была страшновата и непривычного напугала бы до колик, но старый шаман не обратил на зубы крылатого ящера никакого внимания. – Даю тебе гарантию, это ненадолго. Если ты думаешь, что мы делаем первую попытку изменить что-нибудь, то глубоко ошибаешься. Сорок девятую. И это далеко не все, я посчитал только глобальные изменения.

– Поясни.

– Много раз мы помогали государствам галактики выпутываться из их проблем, старались научить их чему-нибудь, открывали те же консульства, торговые представительства, бесплатные университеты, школы, больницы. Поначалу все было точно так же, как и сейчас, смягчение взаимоотношений, дружба до гроба и так далее. Но проходило десять-двадцать лет, и начиналось брожение, недовольство, нападки на нас в средствах массовой информации. Причина понятна, обозленные упущенной выгодой корыстолюбцы, жаждущие прорваться наверх властолюбцы и иже с ними натравливали на орден не желающую думать самостоятельно толпу. И мы снова уходили. Семьсот лет назад было принято решение максимально обособиться и предоставить пашу их собственной судьбе. К сожалению, еще раньше мы сильно сглупили, взяв на себя роль полицейского галактики и остановив войны. Сделав прогноз развития галактики на случай нашего устранения от дел, мы пришли в ужас. Да ты сам знаком с прогнозом Альтера.

– Знаком, – кивнул Кержак, – и согласен, что мы не имеем права допустить такого исхода. Но из всего вышесказанного я так и не понял, почему вы настолько обособились. Кто мешал сделать орден необходимым и выгодным для подавляющего большинства народов? Включить его в общую экономическую и политическую модель?

– Если ты думаешь, что мы в нее не включены, то снова ошибаешься, – усмехнулся Командор. – Включены, но таким образом, чтобы ни один народ не мог нанести нам большого вреда. Однако Т'Сад не сказал тебе главной причины нашей обособленности. Эмпатия. Ты после Посвящения еще не встречал ни одного разумного с отрицательными качествами души и не знаешь какое омерзение эти качества у нас вызывают. Работать во внешнем мире мы можем только с психощитами. А старые психощиты делали нас похожими на зомби. Как мы ни старались, сколько ни помогали, каких добрых дел ни делали, к нам относились со страхом и тщательно скрываемой брезгливостью. Очень может быть, что сейчас, когда разработан новый тип щитов, у нас что-то получится.

– Оптимист… – проворчал дракон. – Не верю.

– Но попытаться все равно нужно, – ответил вместо Илара Кержак. – Вспомните историю моего народа. Я имею в виду древних урук-хай. Им помогли подняться. Духовно подняться. Уже неизвестно кто, но помощь была оказана, это я знаю точно. А потом они сами помогли эльфам и нескольким другим народам. Какой отсюда вывод?

– Только один – выход есть, – вздохнул Командор. – Но мы его найти, к сожалению, так и не сумели. Боюсь, беда в том, что нынешние цивилизации галактики все еще являются конкурентными. Индивидуалистичными. Каждый добивается своего вне зависимости от того, какую цену платит за его успех кто-то другой.

– Согласен, люди, драконы и остальные народы еще незрелы, – кивнул шаман. – Но это не значит, что мы имеем право выбросить их на помойку. Ты, Мастер, создал оазис для избранных, тех, кто духовно поднялся выше других и больше не способен жить в мире, где для успеха нужно стать зверем. Хорошо. Но как быть с остальными? Мы обязаны помочь им найти свой путь и измениться. Понимаешь? Обязаны! Иначе Создатель однажды спросит нас: «А почему вы ничего не сделали? Ведь у вас была возможность». Что мы ему ответим?

– Может, ты и прав, – снова постучал когтем по клыку Т'Сад. – Но очень надоело биться лбом в стену. Раз за разом ничего не получается, раз за разом провал. И ситуация становится куда хуже, чем до нашего вмешательства.

– Я тебе давно говорил, что мы слишком увлеклись самими собой, – тяжело вздохнул Илар. – Мне, если откровенно, очень понравилось, как организовали смену внешнеполитического курса. Ребятишки поработали на ура, кланяюсь. Идея с детскими домами вообще золотая. И почему это никому в голову раньше не пришло? Боюсь только, что у детей из этих детдомов не останетсят иного пути, кроме как уйти в орден. Они вырастут слишком «не такими», совершенно непонятными большинству людей. А значит, будут изгоями.

– Совсем необязательно, – прищурился Кержак. – А почему бы нам постепенно не изменить общественное мнение? Почему бы не подбрасывать народам галактики новые идеи, книги, песни, инфофильмы и так далее. Неужели наши Мастера Иллюзий не сумеют разработать то, что будет нести в себе идеи духовного развития, отказа от жестокости?

– Сумеют, – задумчиво покивал Т'Сад. – Но это уже делалось раньше и результата не принесло. Все изменившиеся выкрикнули Призыв и стали аарн.

– А может, ошибка в том, что мы всегда избирали только один путь воздействия, а не действовали комплексно? – подался вперед Илар.

– Все возможно, – ответил черный дракон. – Давайте попробуем комплексное воздействие. То есть – политика, экономика, культура, религия. Предлагаю создать Внешнеполитический Совет и переподчинить ему послов и всех прочих, работающих вне Аарн Сарт. Название значения не имеет. Не дело, что дипломаты отчитываются перед Военным Советом.

– Согласен, – потер подбородок Илар. – Кстати, кто был альфа-координатором действий против Проекта?

– Как ни странно, новичок, – сообщил Т'Сад. – Никита Ненашев. Родом из того пространственно-временного мешка, куда проникал «Пик Мглы». Очень талантливый мальчишка, просто на удивление. Стать во главе столь глобального дела еще до Посвящения? Ты такое помнишь?

– Если честно, нет, – удивленно покачал головой Командор. – Надо будет запомнить, мальчик действительно способен на многое. Может именно ему и стоит поручить то дело?

– Какое? – спросил Кержак.

– Давай закончим с первым вопросом, а потом уже перейдем к пророчеству и всему с ним связанному.

Значит, все-таки пророчество? Орк откинулся на спинку кресла и отпил еще пару глотков эликсира.

– Тогда так, – сказал Т'Сад. – Послов отзывать не станем ни в коем случае. Только, если кто-нибудь объявит нам войну, что маловероятно. Помимо этого начинаем медленную культурную диффузию. Издание книг, текстов песен. Отслеживание и аккуратное изъятие произведений, несущих в себе идеи насилия и корыстолюбия. Создание новых философских течений. Помощь системе образования всех государств, которые на это согласятся, и медленное изменение учебных программ в нужном нам ключе. Впрочем, я поручу социоматикам подробно разработать программу диффузии и постепенной подмены ценностей пашу нашими, после чего подумаем над всем этим более предметно. Перлок Сехер справится с разработкой программы культурной инвазии лучше всех. Самая большая проблема, как мне кажется, будет с арахнами и моими сородичами. Они ведь ни с кем не желают общаться…

– Ты прав, – кивнул Илар. – Пока пусть дипломаты продолжают начатое. Единственное, что нужно сделать побыстрее – создание парков и центров отдыха не только на столичных планетах, а на всех, где это возможно. Изумительная идея! Посмотри статистику посещений парка возле нашего посольства в Трирроуне, и ты сам все поймешь, дружище.

– Посмотрю, – проворчал дракон. – Извини за пессимизм, но что-то мне сильно не нравятся тенденции происходящего. Не могу даже сказать, что именно вызывает настороженность, но что-то назревает. Боюсь, ты был прав, Мастер.

– Ох, не дай Создатель… – тяжело вздохнул Илар.

– Или молчите совсем, или рассказывайте! – раздраженно буркнул ничего не понявший Кержак.

– Извини, – усмехнулся Командор. – Эта история началась больше тысячи лет назад. Я тогда любил женщину. Смертного человека. Иллинель…

Он вздрогнул, и старый шаман понял, что бессмертный маг до сих пор любит эту женщину.

– Она умерла, – продолжил Илар. – Я в полном отчаянии носился по всей галактике, не помня себя, и пытаясь отыскать себе смерть. Забросил орден, забросил вообще все, меня не видели на Аарн Сарт больше двадцати лет. Сам знаешь, что магам нашего уровня корабли для перемещения между мирами не слишком нужны. Однажды я случайно оказался в каком-то средневековом мире и пошел по дорогам, мне было на все наплевать тогда. И встретил непонятное существо. Как-будто человек. Внешне. Но очень сомневаюсь, что это был человек. Он был полностью пуст, такое ощущение, что у него вообще не было ни души, ни тела – так, одна видимость.

– Я слышал о таких существах… – побледнел орк. – Это серый вестник. Иногда вестники приходят к разумному, от которого многое зависит. И произносят пророчество. Истинное. Чаще всего, страшное пророчество, не оставляющее никакой надежды. Хотел бы я только знать, откуда они приходят и кто их посылает…

– Я тоже хотел бы, – вздохнул Илар, яростно растирая левый висок. – Мне этот вестник дал не одно пророчество. Пять. Четыре уже сбылись.

– Значит, не обычное пророчество, а пророчество вестника… – пробормотал шаман и принялся ругаться последними словами.

Ругался довольно долго, не обращая внимания на удивленных Илара с Т'Садом.

– Это не просто пророчество, если ты не знаешь, – заговорил он, немного успокоившись. – Любое пророчество вестника сбывается. Всегда. Исключений не бывает.

– Так… – побледнел Илар и повернулся к смутившемуся черному дракону. Тот весь посерел. – Доигрались. Говорил же я тебе…

– Какое пророчество еще не сбылось? – требовательно спросил Кержак.

– О гибели ордена… – мрачно ответил Командор. – Пророчество с тройной вилкой.

– Тогда еще есть надежда! – вцепился в подлокотники кресла шаман. – Как точно звучало это пророчество? Прошу тебя вспомнить даже интонацию вестника!

– Как звучало? – нахмурился Илар. – «И будешь ты один кричать от боли в пустоте тысячу лет, и никто тебя не услышит, и никто не придет тебе на помощь, и никто не даст тебе любви. Но дети твои будут жить, любить и творить. За них заплатишь ты своей болью и своим одиночеством. Если же встретишь ты любовь и примешь ее, придут иные из иных пространств и умрут те, кого любишь ты, те, кто дорог тебе, дети твои, рухнет и станет пылью все, что ты сделал и сделаешь. А если оттолкнешь ты любовь, то вернешься ты в пустоту и станешь ты мертвым, и не оживешь, и будет иной тобою и ты иным. И будет иное иным, а твое чужим. Но если снова станешь собой, изменится суть».

Илар немного помолчал и добавил:

– Произнося пророчество, вестник гнусно хихикал. А я стоял, как дурак, и слушал, ощущая истинное пророчество… Последнюю фразу он сказал далеко не сразу. Я думал, что пророчество завершено, когда он заговорил снова и добавил третью вилку. Но что значит: «Если снова станешь собой?» И какая суть должна измениться? Я очень много думал, но понять не смог.

– Первая часть однозначна… – задумчиво протянул Кержак. – Кто-то обрек тебя на боль и одиночество, поставив это главным условием выживания тех, кого ты любишь. То есть, Аарн.

– Именно так я и понял, – кивнул Командор, продолжая тереть левый висок. – И отказался от попыток облегчить свою участь. Но три года назад кое-что произошло. Девочка, очень похожая на Иллинель, пробралась в мою теуровую каюту и узнала о том, какой ценой мне дается Посвящение и все остальное. Эта девочка мне очень дорога. До того я скрывал все, что со мной происходило.

– И что?

– А то, что мой дорогой и любимый Т'Сад помог этой девочке вывести чувства на такой уровень, при котором я не смог отказать ей в любви, иначе она погибла бы в моих руках… Через два месяца после случившегося в нашем пространстве появились существа из иных пространств. Элганы. Но если бы я оттолкнул девочку, в действие вступила бы вторая вилка пророчества. А ее значение мне совершенно непонятно.

– Мне, к сожалению, тоже, – вздохнул Кержак и укоризненно покосился на донельзя смущенного черного дракона, ерзающего в кресле.

– Но с этими чужими сумели договориться двархи, и элганы покинули наше пространство. Какая еще опасность грозит нам? Не знаю. Может, это самое СПД? Или что-то еще? Но я не могу найти себе места, предчувствие надвигающейся катастрофы становится с каждым днем все сильнее и сильнее.

– Будем думать, – мрачно сказал Кержак. – Придется припомнить кое-что из теории пророчеств.

– Да хватит вам уже хоронить себя и орден! – взорвался Т'Сад. – Да, пророчество! Да, истинное! Но раз падение ордена возможно, так давай сделаем то, что планировали. Сделаем возможным его возрождение и возвращение! Уж что-что, а это мы сделать в состоянии.

– А кто тебе сказал, что я против? – иронично приподнял бровь Илар. – Мы с тобой уже не раз это обсуждали.

– Что именно обсуждали? – посмотрел на них орк. – Просветите меня темного, если нетрудно.

– Извини, Кержак, – вздохнул Командор. – Т'Сад предложил создать глубоко законспирированную структуру на случай гибели ордена. Тайный орден внутри государств галактики, обладающий неограниченными финансовыми средствами, запасами оружия, научными институтами, убежищами. Вплоть до планетарного уровня. Я также хочу установить в скоплении Давиг генераторы стазиса достаточной мощности, чтобы закрыть стазис-полем все это скопление. И еще многое.

– Мысль здравая, – кивнул шаман. – Это обязательно нужно сделать. И как можно быстрее. Иметь в руках запасной вариант никогда не помешает. Ресурсы, насколько я понимаю, позволяют?

– Позволяют, – подтвердил Илар. – И ты прав, времени терять не стоит. Пожалуй, Тине придется этим заняться в ближайшее время.

– Никиту с Ником тоже стоит подключить, – добавил Т'Сад. – Остальных они подберут сами.

– Ладно, завтра вызову этих троих, – согласился Командор. – Пусть поработают, а мы, со своей стороны, займемся тем, что под силу только магам. Надеюсь на твою помощь, Кержак.

– Куда я денусь-то? – показал клыки орк. – Да и учеников надо побыстрее обучать. Посмотри ребят, кое-чему я их уже научил.

– Нам с тобой тоже не помешает поучиться друг у друга, – улыбнулся Командор. – Меня сильно удивили некоторые из твоих плетений, хочу освоить.

– Мне бы хоть часть твоих понять! – рассмеялся Кержак. – Особенно Посвящение. Это крайне важно. Опасно, когда основа всего замкнута на одном единственном человеке. Случись что с тобой – и что будет с орденом?

– Согласен, – кивнул Илар. – Буду рад, если кто-нибудь сможет на равных стоять рядом. Если бы ты только знал, как я устал…

– Могу себе представить, – нервно поежился шаман.

– Что ж, – заговорил Т'Сад. – Давайте распределим задачи на ближайшее время. Мне почему-то кажется, что этого времени у нас почти не осталось.

Трое разумных переглянулись, придвинулись ближе друг к другу и начали обсуждать самое неотложное. Как и что сделать, и кому это поручить. Час шел за часом, а они все сидели. Странно со стороны выглядел разговор аарн – сидят и молчат. Впрочем, сторонних наблюдателей в этой комнате не было, да и быть не могло. А трое все продолжали говорить. Что бы ни ждало впереди, ни один не собирался складывать оружия. Даже если против них выступит сама Вселенная.