О двери отеля с двумя деревцами
Зелеными в кадках
С двумя деревцами что никогда не цветут
Плоды мои где вы Где корни пустил я
О двери отеля перед которыми ангел маячит
Раздавая проспекты
Никогда о добродетели так горячо не радели
Прошу вас сдайте мне навсегда
Комнату сдающуюся на одну неделю
Бородатый ангел вы на самом деле
Просто лирический поэт
Желающий все узнать о Париже
И знаете вы о его мостовых
Что есть на них линии по которым ходить почти преступленье
И мечтаете вы
Отправиться в Гарш[1] и там провести воскресенье
Немного душно и ваши длинные волосы мягки как вата
О маленький милый поэт чересчур белокурый и чуть-чуть глуповатый
И глаза ваши словно два шара воздушных плывущих куда-то
Два шара что в небе прозрачном летят
Наугад

Два вестника из рая
Птенец и херувим
Склоняются над ним
Хвалу провозглашая

Вращение земли
И тонет прожитое
Как паруса вдали
А боли под водою

Ты душа простая
Не причтен ли к ним
Сам птенец из рая
Божий херувим

Всегда рука в руке вдвоем они грустили
Цветы качаются как встарь на их могиле

Она красива не спорю
Только нельзя мне ее любить
Я должен остаться здесь
Где мертвым сплетают такие чудесные венчики в жемчугах
Непременно тебе покажу

Девушка из Йеля
Покоряя мир
Через две недели
Отплывет в Каир

Трублю надрывно
Маяк шальной
Корабль мой дивный
Накрыт волной

Твои ноги в крови
Я увидел сплошные открытые раны
Когда мы заказали хинной
В баре «Маркизские Острова» на улице Гэтэ
Ясным зеленым утром

Взгляд сверлит над рябью
Горизонт пустой
Где зевают рыбьи
Стайки над водой

Трублю надрывно
Маяк шальной
Корабль мой дивный
Накрыт волной

Я помню ту любовь что голос твой разбила
Качались негры в такт Не наливай мне милый

Девушка из Йеля
Покоряя мир
Через две недели
Отплывет в Каир

Парижем ты бредишь оглохнувший от гама
У ветерка вуаль сиреневая Мама

Трублю надрывно
Маяк шальной
Корабль мой дивный
Накрыт волной

Не было ей в штате
Равных говорят
Но в парижском платье
Лучше ей сто крат

Трублю надрывно
Маяк шальной
Корабль мой дивный
Накрыт волной

Остались на скамье у площади Дофина
Два милых имени Клеманс и Жозефина

И две розовых ветви сплелись над его душой
Чудесное трио
Он улыбается кляче прудящей на Павэ-де-Гард
Управляет хором детей
Мадемуазель Мадлен
Ах! Мадемуазель Мадлен
Ах!

Или мне в округе
Не найти иной
Ласковой подруги
Без дружка одной

Трублю надрывно
Маяк шальной
Корабль мой дивный
Накрыт волной

6 и 9 взаимно-обратные цифры
В странную пару судьба их сплела
69
Две вещих змеи
Два червячка дождевых
Два загадочных наглых числа
63 и 3
9 3 3 и 3
Тройственность
Тройственность всюду
Но тут же и двойственность
Тоже подобная чуду
Ибо 6 это дважды 3
И опять-таки тройственность снова
Ибо 9 ведь это же трижды 3
69 загадка двойная тройная
Но здесь коренится какая-то мрачная тайна иная
В которую боязно мне заглянуть
Быть может за этим порогом как раз
начинается вечность
И оттуда курносая скалится
Скалится корчит отвратные рожи
И до дрожи меня пробирает тоска
И надо мной
Саван свой простирает она кружевной
В этот вечер

Весь народ устремился на площадь в тот день
Пришли и негры и белые и желтолицые люди
Пришли рабочие с фабрик там трубы уже не дымилась была забастовка
Пришли штукатуры в пропитанной известью грязной одежде
Пришли мясники у которых ладони были измазаны кровью
И хлебопеки чьи бледные лица обсыпаны были мукой
Пришли приказчики бросив прилавки хозяев своих
Пришли суровые женщины дети которых сидели у них на руках а другие цеплялись за юбки своих матерей
Пришли и такие что были несчастны но дерзки накрашены густо напудрены и завиты
Пришли калеки хромые безрукие глухонемые слепые
Пришли священники даже и несколько странных изящно одетых мужчин
И город за пределами площади мертвым казался и даже не вздрагивал он

Проходит она
И сердца по пути собирает
Отдайте сердце
Любое сердце
Доброе злое
Несчастное сердце
О сколько сердец
Но увы никогда
Губ ее
Не коснетесь вы
Она
Кладет вас в корзинку
Увы
Там тоже недолго
Там тоже немного
До мая быть может
Останетесь вы

Тристану Дерему[3] — воскресший
Милый друг я пишу вам в армейской столовой
Воет ветер а небо иссиня-лилово

И враждебно Ни строчки от вас целый год
Вы на смерть шлете ваших героев и вот

Я беря с них пример ездовой при расчете
Орудийном Здесь лучше служить чем в пехоте

Девяносто сто двадцать и семьдесят пять
Моих пушек калибр Кони дивная стать

Друг мой ваши стихи мне прислали сегодня
Как они хороши Ничего благородней

Я не знаю Я каждую строчку люблю
Их прочел весь расчет и мои пуалю[4]

Прослезились Мы едем на фронт Что там дома
Напишите и не забывайте Гийома

В сектор наш пятьдесят девятый
Книг пришел целый ворох
Ну а я книголюб завзятый
Все мне по сердцу сыщики воры

Но не нужно любовных романов
Я читать их не стану
Дайте стычки удары и раны
То что видим и здесь постоянно

О романы что так популярны
И к тому ж бесконечны
Тут пастушка и принц и коварный
Их разлучник и странные встречи

Бой с индейцами гангстер в засаде
И в момент преступленья
Смелый сыщик подкравшийся сзади
В дрожь бросает от этого чтенья

Эжен Сю и Гюго по соседству
Габорьо том Феваля
Список авторов памятный с детства
Их читать и тогда мне давали

Бедный штатский с душой книголюба
Почитающий пылко
Англосаксов (а пишут ведь грубо!)
Все же с книгами вышли посылку

Дым над столовой сливается в воздухе с наползающей темнотой
Нестройный гул голосов кровавые пятна вина
Я трубку посасываю мне хорошо с фронтовыми друзьями
Они вместе со мной пойдут на поля сражений
Они будут спать под открытым небом под дождем и под звездами
Они вместе со мной будут мотаться в седле и возить в своих вьюках победу
Они будут вместе со мной выполнять приказы начальства
Они будут как я чутко вслушиваться в возвышенный голос фанфар
Они будут рядом со мной умирать или может быть буду я умирать с ними рядом
Они будут вместе со мной изнывать от холода и от жары
Потому что люди они те кто пьет сейчас вместе со мной
Люди они и живут повинуясь людским законам
И смотрят на женщин если женщины встретятся им на пути
С вожделением смотрят на женщин а я одержим более пылкой любовью
Она целиком поглотила чувства и мысли мои
Она и семью и надежду и родину мне заменила
Мне солдату влюбленному солдату Франции милой

Если я там погибну в бою у переднего края
Целый день ты проплачешь Лулу о моя дорогая
Быстро память моя улетучится дай только срок
И снаряд разорвавшийся там у переднего края
Тот красивый снаряд превратится в непрочный цветок

В скором времени память моя растворится в пространстве
Моей кровью она окровавит миры и моря
И долины и горы и звезды в предвечном убранстве
И окрашена кровью в распахнутом настежь пространстве
Возмужает окрепшая полная силы заря

Всей потерянной памятью снова живущий вовеки
Я прильну к твоей нежной груди и смежу твои веки
Распущу твои волосы и зацелую уста
Ты со мной не состаришься ты обновишься навеки
Ты останешься вечно такой молода и чиста

Это кровь моя брызжет и заново мир украшает
Это солнце свершает свой круг запылав от нее
Крепче пахнут цветы и волна за волной поспешает
И любовь моя заново заново мир украшает
И счастливый любовник вторгается в тело твое

Если я и погибну Лулу обречен на забвенье
Вспоминай меня все же задумайся хоть на мгновенье
О любви нашей юной о пламени наших ночей
Моя кровь превратилась в прозрачный и звонкий ручей
Не горюй ни о чем хорошей не жалей о забвенье
О единственная в сумасшедшем бреду вдохновенья

Не знаю любишь ты меня как прежде или нет
Протяжный стон трубы наполнил сумрак зыбкий
Смотрю на фотографию твою и мне в ответ
Ты улыбаешься немеркнущей улыбкой

Теперь я о тебе не знаю ничего
Жива ты или нет Какой мечтой объята
Тобой обещана была любовь солдату
Хранишь ли ты ее И помнишь ли его

О Лу моя печаль О Лу мое страданье
Как смутный рог вдали мне голос твой звучит
И звезды глаз твоих теряются в тумане
И все труднее мне их отыскать в ночи

Целую прядь волос твоей любви залог
Сокровище что мной так бережно хранится
Все дальше голос твой Все тише тише рог
И перевернута еще одна страница

Прощай о Лу прощай
Слезами взор мне застит
Тебя я не увижу никогда
Между тобой и мной раскинулось ненастье
И все же о былом хоть вспомни иногда
Часов
Удар
Три раза
Прорыдал

Воспоминания как эти пустыри
Где только вороны рассыпаны петитом
Могилою земля и сколько ни мудри
Аэроплан любви снижается подбитым

Но я не жалуюсь Я радуюсь судьбе
Наперекор всему наперекор тебе
И я верну еще верну беглянку Лу
Вцеплюсь как верный пес но с волчьею повадкой
Я лишь упорней стал Альпийскому орлу
Не впиться в голубя такой смертельной хваткой

Но рад что выехал и не вернусь назад
Хоть за четыре дня устал я от дороги
Я не в унынии я рад поверь я рад
И счастливо смеюсь рифмуя эти строки

По ржавой слякоти сползающей в кювет
Бредут окопники и взгляд их жжет и ранит
Нам нет возврата в сад и лавров больше нет
Влюбленного убьют любимая обманет

И погребет тоска бессмысленные дни
Под несмолкаемый сосновый гул плакучий
Дождусь ли глаз твоих единственной родни
И все ли кончено раз я тебе наскучил

Как много нас легло в пятнадцатом году
Живей живей живей В аду как на форпосте
Играй Бросок костей и судьбы на виду
Две артиллерии угрюмо мечут кости

Прощай любовь моя прощай моя беда
Ты вырвалась на волю
Недолгая любовь омыла синевою
И смерклось навсегда

Взгляд моря как и твой был теплым и зеленым
Стелили миндали
Нам под ноги цветы И снова зацвели
А я под Мурмелоном

Названье местности где пьяный от тоски
Я глохну в артобстреле
О Лу ты зла еще и смотрят как смотрели
Свинцовые зрачки?

Сержанты со смехом сражаются в шашки
Смазливая шельма склонила кровавую челку крестясь на святую воду
Мой сосед мастерит из австрийской снарядной трубки алюминиевое колечко
Две пехотных фуражки загорают на двух могилах
Ты носишь на шее мою цепочку а я на руке твою
В офицерской столовой стреляет шампанское
А за холмами немцы
Стонет раненый как Ариадна
Наши радости
Горькие их имена Ницца Рим и Париж Грасс
Соспель и Ментон и Монако и Ним
Заснеженный поезд довез до метельного Томска вести с полей Шампани
Прощай моя Лу прощай
Прощай небеса седеют

. . . . . . . . . . .
Нет никого и я пишу при свете
Горящих дров
Снарядов стон ко мне доносит ветер
И стук подков

Звучит вдали на фронтовой дороге
Издалека
Доносится зловещий крик сороки
Моя рука

Выводит строки эти в полумраке
Прощай мой свет
Я вывожу таинственные знаки
Счастливых лет

О Лу моя любовь моя и тайна
Нам жизнь вручит
Ключ от страстей больших необычайных
И постучит

К нам в дверь любовь единственная в мире
Прощай мой свет
Одна звезда горит в небесной шири
И странный цвет

Ее лучей цвет глаз твоих напомнил
Прорезав мглу
Твой взор страданьем сердце мне наполнил
Прощай о Лу

. . . . . . . .

И пока луной озарен небосвод
Сердце снова и снова поет
Взгляните девицы и дамы
Меня окружает вечная мгла
Какая тоска Но от этой драмы
Моя любимая не умерла

Голоса вдали прозвучали
Зазвенели тихо медали

Золотой похоронный звон
Долетает со всех сторон

Поднимаются в землю зарытые
И мечтают солдаты убитые

Об ушедшей любви безгрешной
Незапятнанной
И безутешной

В день тринадцатый мая этого года
В то время как ты о моя душа
В противогазе шагала по белым траншеям увидел я вдруг
И живых и мертвых
И солдат и женщин
И тех кто далеко
И тех кто вокруг

Скорый поезд в Америке мчится по прериям
Ночью меня светляки окружают
Прерии зеркало звездного неба
Мерцает светляк
Под звездою по имени Лу
То любви моей тело бесплотное
Тело земное
Мистическая
И неземная душа

Нигде ни цветка но какие-то странные знаки
Глухонемой разговор голубыми ночами
Милая Лу как молитвенно милая Лу все мое существо словно низкое жаркое облако стелется перед тобой
Твой образ как гипсовый слепок неистово белый вблизи золотого колечка
А надежды уходят пытаясь вернуться назад
Та же музыка дни напролет
И мое одиночество в отблесках далей
Высвеченных любовью
Рокочут басы дальнобойных германских орудий
Там по ходу траншей на кладбищенском поле
В землю брошено сорок шесть тысяч солдат
Сев удался и можно рассчитывать на урожай
Перед этой горчайшей землей
Я пишу прижимая бумагу к бетонной плите
И смотрю на твою фотографию где ты в берете
Кое-кто из полка ее видел
И спрашивал
Как о знакомой
Кто же она такая
И я не сумел ответить
Внезапно поняв
Что тебя и теперь я не знаю
А снимок бездонный как свет неизменно смеется

Стальные свечи на ветру
И фейерверк под канонаду
Мрачней не выдумать игру
Зато играют до упаду

Круглится розовый огонь
Вспухает жаром полуголых
Грудей впечатанных в ладонь
Умел любить Неплох некролог

И долго не взводя курка
Не изменив бесстрастной позы
Глядит поэт из лозняка
Как тихо умирают розы

Те что срывает он в саду
В журчаньях серебра и черни
Куда на первую звезду
Ведет тропа ежевечерне

О где вы розы Саади
И вновь он никнет головою
Пока огонь изгиб груди
Выводит мягкою кривою

Сквозь звезды в обморочный чад
Сочится одурь спиртовая
И плачет на лету снаряд
Любовь и розы отпевая

Та ради которой поэт уходил волонтером
Та чьих уверений хватило на первые дни
О вечно душистая вечно открытая взорам
Тебе моя роза дарю этот запах резни

Не в силах увянуть не в силах стоять под напором
Ты вечно душиста как ветер тебя ни клони
Овей своих рыцарей в масках залегших по норам
На полузадушенных газом надеждой дохни

Клубится в нас гиблый туман до костей бередя
А дождь этой ночью как нежное тихое море
Оглохший скрипач я играю на струнах дождя
Я песни любви вспоминаю и памяти вторя
Стеклянные струны привычно баюкают горе
На землю сырую далекое небо сводя

Зачем зачем ты сердце бьешься
И как печальный часовой
Я озираю ночь и смерть

4 часа утра
Я встаю мне одеваться не надо я сплю одетым
В руке у меня кусок туалетного мыла
Который прислала мне та кого я люблю
Я иду умываться
Я выхожу из траншеи в которой мы спим
Я себя чувствую бодрым и свежим
Я рад что впервые за трое суток могу умыться
Умывшись я отправляюсь побриться
И вот весь небесного цвета я до самого вечера сольюсь с горизонтом и так хорошо на душе
Когда больше не требуется ничего говорить и все что я делаю делает невидимое существо
Поскольку застегнутый на все пуговицы весь в синем и растворившийся в небе я становлюсь невидимкой

Солдат добра тебе даровано судьбой
Умение вести с бедою бой смертельный
На скорый твой отъезд тоскою запредельной
Ответит осень разлученная с тобой

Идет война нам ритм ее еженедельный
Диктуют пушки роковой своей пальбой
А ты прислушайся наедине с собой
К мотиву ласковей бретонской колыбельной

Нежней чем неаполитанский баритон
Чем легкий рокот самолета ночью лунной
Чем баркарола что струится над лагуной
Чем вскрик каким зарю приветствует Мемнон

Милых девушек полна
Пожелтевшая тетрадка
Вкус старинного вина
Для меня всегда загадка

Ради прихоти невинной
Тешусь музыкой старинной
Вновь бужу я от тоски
Старые свои мозги

Чтенье книг и старый друг
Упоенье негой лета
Заняли бы весь досуг
Если бы не чувство это

Что всегда владеет мной
Ты любовь всему причина
Только для тебя одной
Шар вращается земной
Жизнь кончина рай кручина

Подруга я думаю о тебе
О твоей солнечной коже о твоем благородном изяществе
Дом стал пустым с той поры как мой солнечный луч
Канул в море
И если ты встретишь подводные лодки
Ты им скажи что тебя я люблю
Если тучи начнут заволакивать небо
Скажи им что я тебя обожаю
Если буря обрушит свой гнев на прибрежные скалы
Скажи ей что ты мой чистейший алмаз
Если песчинка на пляже блеснет среди тысяч песчинок
Ты ей скажи что из всех драгоценных камней только тебя я люблю
Когда почтальона увидишь
Ты ему расскажи с каким нетерпеньем я жду твоих писем
Я шлю тебе тысячи поцелуев и тысячи ласк
И пусть они устремятся к тебе как стремятся слова к антенне беспроволочного телеграфа
Если раненых встретишь
Скажи им что ты меня ранила в сердце
Если думаешь ты иногда то подумай о том что всегда мои мысли с тобой
И что я тебя обожаю

О время Единственный путь от одной удаленной точки к другой
Будь на то моя власть я заставил бы сразу
Измениться людские сердца и тогда осталось бы в мире
Только то что прекрасно
Вместо опущенных глаз молитв бормотанья
Вместо отчаянья и покаянья были бы всюду
Дароносицы чаши ковчеги
Которые вдруг засверкали б в глубинах мечтаний
Подобно богам античным
Чья роль как бы она ни была поэтична
Сыграна почти до конца
Будь на то моя власть я скупил бы всех птиц
Посаженных в клетку я бы выпустил их на свободу
И радуясь стал бы смотреть как они улетают
Не имея при этом никакого понятия
О добродетели именуемой благодарностью
Если только она не от сердца