Элизабет Смит

Медленный танец

Посвящается памяти моего отца, Билла Ферритера.

Моей матери, Вирджинии Ферритер, — с любовью.

Любовь во многом напоминает медленный танец.

Иногда самое чудесное в нем то, что происходит, когда смолкает музыка.

ГЛАВА 1

Эта невероятная мысль впервые посетила ее в холодный, мрачный мартовский день 1997 года на мемфисском кладбище, когда в строгом, идеально сшитом черном костюме она стояла, благочестиво склонив головку, среди молчаливой горстки людей. Струйки ледяного дождя проникали через неровную крышу из зонтиков, оседая мелкими брызгами на траурной одежде собравшихся здесь, чтобы отдать последний долг усопшему. Ее мужу Кейси Прескотту.

Сначала Холли постаралась выкинуть из головы этот соблазн как совершенно неуместный, возмутительный и даже греховный. Но ничего не получалось — искушение упорно маячило где-то в глубине сознания, мешая предаться печали, напоминая не только о давно забытых запретных наслаждениях, но и о постыдном желании отомстить.

Слезы, столь естественные в такой ситуации, наверное, могли бы принести облегчение. Но глаза почему-то оставались сухими. Только сердце Холли Прескотт все сильнее сжимала гнетущая, тупая боль. Сердце, которое с каждым новым ударом неотступно напоминало, что необходимо соблюдать хотя бы элементарные приличия. Близкие родственники потребовали, чтобы молодая вдова непременно присутствовала на погребении.

День выдался таким же сереньким и безрадостным, как ее настроение. И, слушая краем уха монотонный монолог священника, превозносившего добродетели покойного Кейси Уильяма Прескотта, Холли невольно задавалась вопросом: неужели речь действительно идет о человеке, с которым она прожила почти четыре последних года?

Боже, сколько ночей она провела без сна, мечтая о том, каким способом лучше свести счеты с Кейси! Но ведь теперь все кончено… Какая, спрашивается, женщина станет мечтать о мести мертвому мужу?

Однако к моменту своего возвращения в Лос-Анджелес Холли уже успела принять окончательное решение.

Да, ничего не скажешь, опасную игру она затеяла. Правда, такая авантюра может даже доставлять наслаждение. И непременно — тайная надежда найти мужчину, с которым есть шанс на серьезное чувство. Который способен стать надежной опорой. Но сейчас ей и в голову не приходило ничего подобного.

Холли нервно поправила тонкие бретельки вечернего платья и разгладила черный шелк, облегавший ее стройное тело как перчатка.

Только вчера она возвратилась с похорон Кейси и должна бы испытывать стыд за то, что решилась на подобное, но ощущала лишь пустоту. Возможно, завтра утром все будет по-другому. Но не сейчас.

Из маленькой, расшитой блестками вечерней сумочки она вынула белую с золотом пачку сигарет, купленную загодя, и, пытаясь выглядеть элегантно-небрежной, щелкнула зажигалкой. Потом сделала вид, что затянулась, и слегка облокотилась о блестевшие позолотой перила.

Темно-синие глаза Холли снова обежали переполненный ночной клуб. Опять все те же невыразительные лица, которые отсвечивали перед ней с самого начала. Местные завсегдатаи как будто дополняли интерьер — на фоне серебристых зеркал, блестящего стекла и черно-золотой отделки зала. И вдруг чей-то пронизывающий взгляд на какое-то мгновение буквально заворожил ее!

Женщина поспешно опустила ресницы, машинально смяла сигарету. Господи, и пальцы почему-то перестали слушаться! Она смущенно отвернулась. Распущенные по плечам волосы тяжелой каштановой волной почти скрыли ее точеный профиль.

Пульсирующий ритм музыки господствовал над залом, властно наделяя своей искрящейся энергией. По стенам металась паутина теней и света, сменяя причудливые рисунки, словно в черно-белом калейдоскопе. Силуэты танцующих лихорадочно подчинялись этому всепроникающему импульсу.

Холли вновь закурила; дым серыми колечками потянулся к потолку. Оставалось надеяться, что со стороны незаметно, в какой степени девочка выбита из колеи. Но она чувствовала, что серые завораживающие глаза незнакомца по-прежнему не оставляют ее в покое. И была не в силах более игнорировать высокого, неотразимо привлекательного мужчину, явно обратившего на нее внимание. Не может и не хочет. Ведь незнакомец или кто-то, ему подобный, и был причиной, по которой она оказалась здесь сегодня одна, без спутников, доступная и беззащитная.

Когда Холли наконец осмелилась обернуться в его сторону, их взгляды встретились.

— Похоже, вам не помешает немного развлечься.

При звуках приторно-вкрадчивого голоса, раздавшегося над самым ухом, Холли подскочила от неожиданности, быстро обернулась и, мельком заметив блеск толстой золотой цепочки, тут же отступила. Терпкий запах дорогого одеколона, казалось, обволакивает вокруг все пространство.

— Вижу, вы без компании. Позволите купить вам выпивку? — оживленно предложил нежданный кавалер, подвигаясь ближе, в полной уверенности, что Холли ухватится за столь щедрый аванс.

Черт возьми! Все пошло не так, как она рассчитывала!

— Э-э-э… нет, благодарю вас, — пробормотала Холли, инстинктивно прижав ладонь к шее. Ведь этот тип с нескрываемой плотоядностью заглядывал в вырез ее платья! Она снова отстранилась. Но это не подействовало.

— Эй, вы одна и я один. Почему нет? Холли прижалась спиной к перилам и со смущенным смешком объявила:

— Сожалею, но вы ошиблись. Видите ли, у меня тут назначена встреча. А вот и мой приятель! — Она кокетливо помахала рукой сероглазому незнакомцу, который в этот момент бесстрастно наблюдал за происходящим. — Вон там… Но все равно спасибо.

Вежливо кивнув, она протиснулась мимо незадачливого ловеласа и стала пробираться сквозь толпу к стойке бара. Медленно и настолько незаметно, что ей могло и показаться, он отсалютовал ей бокалом, прежде чем допить янтарное содержимое. Да, именно отсалютовал, словно разгадал скрытые мысли ее поступка. Потом извлек бумажник и положил перед барменом несколько банкнот. У Холли было чувство, что он неспешно, нарочито изучает ее тело. Между тем незнакомец уже двигался навстречу, очевидно намереваясь проявить должную галантность.

Темп музыки изменился и теперь совпадал с ритмом его чувственно плавной походки. Холли судорожно вздохнула, набираясь мужества, и, когда они наконец оказались друг перед другом, протянула руку.

— Потанцуете со мной? — чуть слышно произнесла она и опасливо оглянулась. Назойливый приставала, от которого она пыталась отделаться всего минуту назад, решительно направлялся к ним. — Пожалуйста, — умоляюще прошептала Холли и, не дожидаясь ответа, схватила своего избранника за руку и потащила на середину зала.

— Вести тоже собираетесь? — усмехнулся тот, шутливым жестом показывая, что сдается на милость победительницы.

Холли вспыхнула.

— Простите, — выдохнула она. — Обычно я не…

— Не вцепляетесь в незнакомых мужчин и не требуете, чтобы они танцевали с вами? — улыбнувшись, докончил за нее Грант Кайлер.

— Что-то в этом роде, — улыбнулась в ответ Холли.

— Если уж решились показываться в подобных местах, должны быть готовы стать легкой добычей для любого негодяя, — предупредил Грант. — Неужели вы не знали?

— Теперь знаю.

— Вы с кем-то приехали? — спросил он как бы невзначай.

— Нет. А вы здесь какими судьбами?

— Я тоже один. Прилетел в Лос-Анджелес по делам. Кстати, — продолжал он, чуть помолчав, — вы совсем не похожи на посетительницу злачных заведений.

Они медленно кружились под незатейливую мелодию, на мгновения синхронно соприкасаясь и вновь слегка увеличивая дистанцию. Холли сочла себя обязанной ответить на столь недвусмысленную реплику.

— Вы правы, — искренне призналась она, — но сегодня отчего-то почувствовала непреодолимое желание пуститься во все тяжкие.

Грант, похоже, взвесил услышанное, и серебристо-серые глаза коварно блеснули. Склонившись, он привлек Холли ближе, с наслаждением вдыхая свежий аромат ее волос. Немного погодя отстранился, пристально вглядываясь в личико своей партнерши. Что и говорить, небесный, чертовски соблазнительный ангел…

— Вас привлекает разгульная жизнь?

Холли лукаво подмигнула, поднялась на носочки и прошептала ему на ухо:

— По крайней мере, сегодня!

Грант слегка поднял брови. Что же, смысл ее слов достаточно ясен!

Пока длился этот чарующе томный танец, Холли ощущала исходивший от него жар. Казалось, между ними исчезают последние преграды… Закрыв глаза, она отдалась ощущениям, затягивавшим ее в чувственный водоворот. Мелодии незаметно менялись, и они продолжали танцевать, опьяненные этой сладостной близостью. Окружающее словно перестало существовать.

Холли уже успела забыть, как восхитительно оказаться в плену мужских объятий. Слишком давно не доводилось испытывать ничего подобного. Сознавать, что он жаждет тебя.

На этот раз, когда музыка стихла, Холли и Грант остановились и замерли, боясь оборвать волшебную нить, протянувшуюся между ними. Наконец он неохотно отступил, все еще не выпуская Холли, и повел ее через лабиринт столиков, мимо стойки бара в манящий интимном уголок. Продолжая стискивать тонкие пальчики, Грант поймал себя на том, что волнуется, будто застенчивый мальчишка. Верно ли он понял эту женщину? Действительно ли она оказалась здесь в поисках того же: ночи, которая помогла бы облегчить боль одиночества? До сих пор ему казалось, что именно так и есть.

— Послушайте, — сдавленно произнес он, — не знаю, зачем вы пришли сюда и чего ищете…

Холли, интуитивно осознавая, в чем дело, поспешила развеять его сомнения.

— Это… это именно то, что я желаю, — прошептала она, понимая, что отрезает последний путь к отступлению. И, умоляя про себя Господа простить ей грех, положила руки на грудь Гранта. Дрожь томительного предчувствия пронизала ее тело.

Только вчера Холли, не задумываясь, покинула скорбящее семейство Прескоттов и улетела из Мемфиса в Лос-Анджелес. Сегодня с такой же легкостью она скинула траур, грозивший, казалось, задушить ее, надела вместо строгого костюма вечернее платье, черный цвет которого имел совершенно иную символику.

Сегодня она хоронит свои муки и терзания, свою неудавшуюся семейную жизнь. Настало время сквитаться с Кейси. После этой ночи она навеки избавится от шрамов и рубцов, изуродовавших душу. И будет твердо знать, что другой мужчина находит ее манящей и желанной.

И пусть на то, чтобы избавиться от сомнений, потрачено немало времени, теперь Холли готова переступить запретную ранее черту. Пора положить конец черной тоске, которая проникла в ее сердце много месяцев назад, задолго до того, как умерли связавшие их отношения, задолго до того, как не стало мужа.

— Хочешь уйти? — В голосе Гранта слегка вибрировала гортанная нотка.

Трудно было ошибиться в значении этого вопроса. Холли кивнула…

— Да, — выдохнула она. — Только скорее.

Где-то близ солнечного сплетения зов плоти все сильнее давал о себе знать.

До отеля, где остановился Грант, было всего с четверть часа езды, но для Холли минуты растянулись на целую вечность. Чувство нереальности происходящего не покидало ее, и, чтобы убедиться в обратном, она то и дело поглядывала на Гранта. Мужественный, даже слегка грубоватый профиль. Не красавец, но для нее — то, что надо! Почему-то серебристо-серые глаза, нос, выглядевший так, словно был не однажды сломан, и чувственные губы — все, вместе взятое, создавало лицо, казавшееся куда более привлекательным, чем идеально классические черты. Свет из окна проезжавшей машины заиграл в непокорной пряди его густых темных волос.

Свободной рукой Грант прижал к себе Холли.

— Нервничаешь?

Она отрицательно покачала головой. Ложь. Гнусная ложь! Теперь, зайдя так далеко, она была насмерть перепугана.

— Уверена? Ты не похожа на прожигательниц жизни. По-моему, впервые отважилась на нечто подобное.

— А как, по-твоему, я должна выглядеть? — еле слышно осведомилась Холли.

— Во всяком случае, не так. У тебя вид… словно вот-вот передумаешь.

— В таком случае, пожалуй, стоит отвезти меня обратно. Уверена, что в клубе полно женщин, которые… — Холли решила не продолжать.

— Эй, я вовсе не хотел тебя обидеть. Просто уж очень у тебя взгляд затравленный.

Затравленный… Вот именно! Прекрасное определение. Да она вне себя от страха!

— Если пытаешься вести светскую беседу, можешь не трудиться, — заявила Холли куда резче, чем намеревалась.

— Женщина, которая точно знает, чего добивается! Настоящая редкость, — насмешливо заключил Грант, не отрывая взгляда от дороги. К этому времени Холли действительно много бы дала, чтобы очутиться у себя дома. Что ей взбрело в голову? Никогда в жизни она не отваживалась на подобную глупость! Дура, идиотка, кретинка, во что она вляпалась?!

— Далеко еще? — спросила она. Собственный голос отдался в ушах дребезжащим звоном.

— А в чем дело? Готовишься сбежать? Да, и как можно дальше!

— Мне и в голову такое не приходило, — нехотя произнесла она. — Просто хотелось бы поскорее покончить с этим.

Грант с иронией покосился на нее и сухо усмехнулся.

— Готов служить даме. Если предпочитаешь, можно сразу перейти к делу. Большинство женщин любят сначала поболтать, немного пофлиртовать, возможно, выпить. Короче, полный набор того, что называют прелюдией перед сексом. Но ты, по всей видимости, ожидаешь другого. Никаких условностей. Ни жеманства, ни притворства… Словом, без всякой игры.

Он резко свернул налево, к гостиничному гаражу, и Холли качнуло в его сторону. Грант нажал на тормоза и, повернувшись к ней, долго разглядывал ее. Цвет бесстрастных серых глаз напоминал о покрытом тучами зимнем небе.

— Что же, киска, — лениво протянул он, — будь, по-твоему.

— Очевидно, у тебя немалый опыт в подобных делах, — съязвила Холли.

Полумрак скрыл внезапную улыбку Гранта. Да уж побольше, чем у тебя, крошка!

Слепящие огни хрустальных люстр в огромном вестибюле высвечивали каждую деталь фешенебельной обстановки. С горделивой осанкой Холли последовала за Грантом к отделанной мрамором стене, куда были встроены лифты. Грант нажал кнопку, сосредоточенно размышляя о своей загадочной спутнице. Ее поведение в машине странным образом не вязалось с первым впечатлением, которое произвела на него эта женщина. Возможно, малышка, как и он, пытается забыть что-то или кого-то.

Несколько минут спустя они уже стояли перед его номером. Грант вставил в прорезь пластиковую карточку и повернул ручку. Дверь бесшумно распахнулась. Холли подождала, пока он войдет и включит лампу. По комнате разлилось приятное розовое сияние, не достигавшее, однако, дальних углов.

Грант направился к окну, задернул шторы и только тогда обернулся к ней. Холли сжалась под его пристально-холодным взглядом и вздрогнула то ли от предчувствия, то ли от предвкушения неведомого.

По-видимому, удовлетворенный тем, что видит, он поманил свою гостью.

Она пересекла комнату так медленно, словно предстояло выдержать какой-то ужасный экзамен. Можно подумать, что с ним предстоит провести целую совместную жизнь. И почему сердце вот-вот готово выскочить из груди?

Будто провинившаяся девчонка, Холли безвольно замерла перед ним. Чуть расставив ноги, Грант притянул ее к себе и осторожно провел ладонями по щекам. Пальцы запутались в волосах цвета темной меди. Нагнувшись, он накрыл ее губы своими — дерзко, властно, требуя ответа. Холли приоткрыла рот и прижалась к мускулистому мужскому торсу. Мгновенное возбуждение молнией вспыхнуло в Гранте. Да, леди явно не настолько деловита и холодна, как притворяется. А ведь он отправился в ночной клуб вовсе не для того, чтобы подыскать партнершу на ночь! Просто захотелось, пусть и ненадолго, забыть об одиночестве, потолкаться среди людей. Обычных, нормальных человечков, с которыми по роду своей работы Гранту весьма редко приходилось иметь дело.

И тут он заметил Холли, такую беззащитную, испуганную в шумной толпе. Но хотя Грант ничуть не сомневался в ее намерениях, все-таки был поражен тем, какое сильное впечатление произвела на него эта женщина.

— Почему ты здесь? — прошептал он, осторожно отводя густые пряди волос от изящного, точеного личика. Холли подняла голову, и он увидел в ее глазах робость и неуверенность в себе. Грант намеренно постарался не выказать никаких эмоций.

— Потому, что я так хотела, — выдохнула она и про себя добавила: «Потому, что иначе не могла».

Грант сжал плечи женщины. Какая гладкая, совсем атласная кожа! Теплая и нежная.

Он осторожно спустил бретельки так, чтобы надежно удерживались в плену ее руки. Упругий холмик груди наполнил его ладонь. Пальцы Гранта ловко потянули внизу застежку «молния». Черный шелк соскользнул до самой талии, и Холли залилась краской от смущения. Грант слегка отстранился, с нескрываемым восхищением любуясь ее безупречными формами. Знал бы он, чего ей это стоило… Она не привыкла стоять полуобнаженной перед посторонним мужчиной! Слово редкий приз, красивая драгоценность. Вещь. Вожделенная игрушка.

Но ведь именно за этим она и пришла сюда! На это надеялась, напомнила себе Холли, пытаясь ответить таким же откровенным взглядом. А Грант был действительно вне себя от восторга, и, как ни странно, осознание этого вернуло ей уверенность в себе. Он покорен ее красотой, заворожен, словно счастливчик, перед которым неожиданно открылся шедевр искусства. Заслуживающий почитания. Преклонения. Любви.

В эту минуту незнакомый мужчина, человек, которого она никогда не встречала до этой ночи, подтвердил, что она прекрасна, желанна и неотразима. Все то, чего она так давно не видела в глазах Кейси.

Грант накрыл губами розовую вершинку ее груди, и Холли судорожно выгнула спину, не в силах противиться вспыхнувшему пламени, которое неотвратимо разливалось глубоко внутри. Все еще испытывая стыд, она принялась расстегивать пуговицы на его сорочке. Грант нетерпеливо отстранил ее руки и стал сбрасывать с себя одежду. Напряжение между ними нарастало с угрожающей быстротой, но он все-таки старался окончательно не утратить самоконтроль.

Тишину в комнате нарушило лишь шуршание шелка, когда Грант спустил с бедер Холли платье и трусики. И вновь оцепенел, будто созерцание ее точеной, идеально стройной фигурки превосходило самые дерзкие, сокровенные мечты.

Через несколько мгновений Грант наклонился, подхватил Холли на руки. На кровати тела их переплелись и замерли. Словно у последней черты… Но тут Холли беспокойно шевельнулась. Именно этого сигнала и ждал Грант.

Каждое местечко, которого касались его губы, насыщалось сладостным упоением. Каждое местечко, до которого он еще не добрался, ныло и болело, лишенное живительной ласки. В объятиях этого мужчины Холли почувствовала, как что-то неистовое, первозданное вулканической лавой вырвалось на волю. Нечто бессознательное, о существовании чего она даже не подозревала, пробудилось к жизни и полностью завладело всем ее существом. Сегодня ночью со случайным любовником она обретет вкус к подлинной страсти…

Глазами, руками, губами Грант пробуждал каждую клеточку ее тела, заставляя Холли признать собственную чувственность, требуя, чтобы она получала такое же наслаждение, как он сам. И когда оба были почти на грани исступления, Грант коленом развел ее бедра и навис над ней, опьяненный предвкушением полного соития. Холли тихо ахнула, когда восхитительная тяжесть коснулась врат ее лона и проникла туда, заполнив до основания.

Грант замер и нежно пригладил ее волосы.

— Тебе больно? — прошептал он.

Холли покачала головой и ответными движениями увлекла его в древний, как мир, ритуальный танец страсти, подчиняясь экстатическому ритму совокупления. Грант не отрывал от нее сияющих от наслаждения глаз. Личико Холли все более преображалось. Наверное, такой была Ева, когда впервые вкусила запретный плод.

Он сам не понимал, почему уверен, что сейчас ею движет не опыт, а чистый инстинкт, некое шестое чувство охваченной желанием женщины, и это непередаваемо возбуждало его. Глаза Холли широко распахнулись, пальчики конвульсивно вцепились в его плечи, и Грант вошел в нее еще глубже и сильнее, постепенно ускоряя ритм. Холли забилась в сладостных конвульсиях, посылавших по телу волны наслаждения. Разрядка Гранта наступила несколькими минутами позже. Сжав зубы и откинув голову, он тяжело навалился на Холли.

Время остановилось. Мир сузился до крошечной точки, где существовало лишь безмерное, звездное, переливающееся всеми цветами радуги блаженство.

Наконец Грант откатился от Холли и лег на бок, увлекая ее за собой. Холли не могла насытиться его теплом, его неясностью. Только он, он один подарил ей то, чего она так долго ждала.

Словно по взаимному согласию, оба молчали. Ни назойливых расспросов друг о друге, ни неуместных признаний.

— Мне пора, — тихо вымолвила Холли.

— Останься, — шепотом попросил Грант, коснувшись губами ее плеча. И остаток ночи они провели вместе, снова и снова сливаясь в единое целое, погружаясь в райское забвение. Каждый раз, хотя, казалось, это уже невозможно, у них получалось все лучше. Грант был изумительным, неутомимым любовником, и Холли, потрясенная собственной дерзостью и пробудившимся желанием, ни в чем не уступала ему.

Уже на рассвете Грант, не выпуская ее из объятий, затих. Убедившись, что он спит, Холли потихоньку высвободилась, собрала одежду с пола и направилась в ванную. При свете тусклой лампы она погляделась в зеркало, перебирая в памяти волшебные часы, проведенные с незнакомцем. И хотя тело еще помнило о пережитом чуде, Холли начинала испытывать стыд за свое поведение.

Одевшись, она выключила свет и направилась к выходу. У самого порога Холли остановилась и в последний раз взглянула на человека, с которым делила постель. Как жаль, что эта ночь не длилась вечно! Но в душе Холли искренне надеялась, что больше никогда с ним не встретится. Ведь танец окончен…

Она ступила через порог, тихо прикрыла за собой дверь и поспешно нажала кнопку вызова лифта. Очутившись внутри, Холли обессиленно прислонилась головой к зеркальной стене и зажмурилась в бесплодной попытке удержать слезы. Напрасно. Разве можно не оплакивать погубленную жизнь? Ее и Кейси.

— Будь ты проклят, — прошептала она. — Проклят за все, что с нами сделал.

Несколько часов спустя упрямый солнечный лучик проник в узкую щель между помпезными шелковыми шторами. Еще не открывая глаза, Грант протянул руку, чтобы коснуться возлюбленной. Но пальцы ощутили холод простыней. Грант приподнялся и сел. За последние три года он впервые проснулся с мыслью не о Либби, утраченной навеки Либби. Не ощутил безмерной горечи одиночества.

А сейчас… Не стоит заглядывать в ванную, чтобы понять: она давно ушла. Сердце сжалось от щемящей безысходности. Как странно, подумал Грант, вспоминая рыжеволосую красавицу и проведенную с ней ночь, он знает каждый дюйм этого прелестного тела, но так и не спросил, как ее зовут.

ГЛАВА 2

Июль 1996 года выдался, как обычно в Лос-Анджелесе, очень жарким. Так и тянуло укрыться от зноя под зеленью парка, а еще лучше — под крышей дома с окнами, затененными плотными шторами.

Дом в испанском стиле тридцатых годов, облицованный бежевой штукатуркой и крытый терракотовой черепицей, чем-то напомнил Холли стареющую актрису — ухоженную, подтянутую, но слегка увядшую. Внутри, однако, царила белизна и прохлада. Покой и уют. Здесь им придется прожить следующие полгода. И гнездышко выглядело вполне привлекательным с первого взгляда.

Кейси частенько слышал, что жизнь в Лос-Анджелесе возмутительно дорога, и сам убедился в этом, узнав, сколько придется заплатить за аренду особняка. Но обстоятельства в последнее время изменились к лучшему, адрес же в престижном районе стоил любых затрат. Позади остались дни, когда приходилось растягивать жалованье Холли на всю неделю и стойко противиться искушению сразу истратить чаевые, которые она приносила каждый вечер, работая официанткой. Тут уже не до роскоши: главное — оплатить накопившиеся счета. Больше они никогда не вернутся в тесный домик на колесах в трущобах Мемфиса, который удалось снимать за гроши.

Правда, Холли выразила опасение, что подобная роскошь им не по карману, но Кейси как ни в чем не бывало заверил жену:

— Не волнуйся, ласточка! И верь в меня! Я намереваюсь зашибить кучу денег в этом городишке!

— А я думала, с этим у нас все в порядке! — Она хихикнула, все еще находясь под впечатлением удачи: книга Кейси «Путь к страху» заняла первое место в списке бестселлеров и расходилась миллионными тиражами. Одна из голливудских киностудий предложила контракт на экранизацию, и Кейси предстояла работа над сценарием.

Вспоминая, как часто за последние два года она упрекала Кейси в том, что он занимается всякой чепухой вместо того, чтобы идти работать, вынуждая жену целыми днями вертеться между столиками в кафе, Холли краснела от стыда. Какой же мелочной и сварливой она оказалась! Правда, эти качества отнюдь не были ей свойственны, а причиной такой неприязни к мужу в основном стало разочарование по поводу того, что о ее собственных планах приходилось на время забыть. Но Кейси сумел доказать, что жертвы были принесены не впустую! И теперь, в Лос-Анджелесе, она не могла отделаться от ощущения, что попала прямо в волшебную сказку.

Утром Холли лениво потянулась и, недоуменно заморгав, заслонилась рукой от яркого солнечного света, залившего спальню. Сначала она даже не поняла, где находится, но, тут же вспомнив все, повернулась на бок, прильнула к мужу и, как только ощутила его пробудившееся желание, кокетливо отстранилась. Кейси, забурчав, ловко выбросил вперед руку и поймал ее за тонкую талию.

— Не так быстро! — скомандовал он. — Я еще не успел с тобой разделаться!

— Но мне не хочется напрасно тратить такое чудесное утро, — запротестовала Холли, когда алчущие губы начали медленно скользить вниз.

Вместо ответа Кейси отогнул кружева ночной сорочки и, накрыв поцелуем ее грудь, принялся дразнить языком твердый камешек соска.

— Черт с ним, с утром, — пробормотал он, и Холли от всей души согласилась с мужем.

Час спустя она вышла из душа, надела шорты и майку и отправилась на поиски своего повелителя. Кейси нежился в шезлонге недалеко от бассейна.

— Я хочу увидеть дома кинозвезд, — объявила Холли, — но только после того, как мы поедим. Умираю от голода!

Кейси подошел к жене сзади и, обняв, притянул к себе. Несколько минут оба молчали, любуясь сверкающей голубой гладью воды, кобальтово-синей плиткой бассейна, безупречно подстриженным газоном и бордюром из буйно цветущей герани.

— Еда и кинозвезды, — шутливо проворчал наконец Кейси. — Это все, о чем ты способна думать?

— Угу. А ты? — поинтересовалась Холли и потерлась щекой о его чисто выбритый подбородок.

Кейси глубоко вздохнул и обвел рукой окружающий пейзаж.

— Я… я думаю обо всем этом. Как же мне повезло, Холли! Некоторые люди всю жизнь напрасно ждут своего шанса! А мне удалось схватить удачу за хвост и теперь остается выжать из нее все, что возможно. Никто и ничто не встанет у меня на пути!

Холли откинула голову на плечо мужа и невольно задалась вопросом, каковы же теперь будут отношения между ними? Честно говоря, приходилось признать, что ее любовь к Кейси сильно потускнела за три года совместной жизни, и до сих, пор, увы, ничего не изменилось к лучшему. Да и вообще вряд ли возможно воскресить умирающее чувство.

А ведь когда мелодия их страсти только начинала звучать, все было иначе…

Они познакомились в Мемфисе влажной, душной ночью, одной из тех, что в здешних краях знаменуют наступление весны. Почти все собравшиеся на вечеринке студенческого братства уже успели приобрести легкий загар — наглядное доказательство долгого пребывания на свежем воздухе. Дом из красного кирпича с широкой, идущей по всему фасаду верандой был заполнен до отказа.

Холли явилась туда со Скипом Бекуитом. Оба заканчивали в Мемфисе университет, а дружили вообще с самого детства. И до сих пор их связывали теплые воспоминания о родной Мимозе, провинциальном городке штата Миссисипи.

Скип только успел вручить Холли бумажный стаканчик с холодным пивом, как она приметила Кейси. Он поднимался по ступенькам, небрежно обняв за плечи высокую стройную блондинку. Любую уроженку Мемфиса легко определить по длинным волосам, и эта девушка не была исключением. Кейси, никого вокруг не замечая, повел блондинку в самую гущу толпы и исчез в доме. Тусовка обещала быть основательной. Недаром Скип заметил, что сегодня здесь набьется не меньше сотни «наших школяров».

Золотоволосый, зеленоглазый красавец Кейси Прескотт был старше Холли на пять лет и пользовался невероятным успехом у обитательниц студенческого городка. Холли доставляло странное удовольствие исподтишка, на расстоянии наблюдать за ним, восхищаться его внешностью и испытывать злорадное удовлетворение оттого, что он явно игнорирует девицу, которая прямо-таки повисла на своем кавалере.

Позднее, когда Скип куда-то подевался, а Холли, не выдержав шума, отошла в сторонку, за спиной раздался чей-то голос, и тяжелые мужские руки опустились на ее плечи:

— Завтра вечером в восемь. Да или нет? Широко раскрыв изумленные глаза, Холли резко обернулась: — Я не…

— Никаких объяснений. Только «да или нет», — повторил Кейси Прескотт, весело посверкивая изумрудными глазами.

Сердце Холли тревожно забилось, но тут она неожиданно сообразила, что, должно быть, стала жертвой розыгрыша.

— Нет, — ответила она с коварной улыбкой.

— Черт! — ухмыльнулся Кейси и, с деланным разочарованием покачав головой, схватил Холли за руку и повел в темный уединенный уголок.

— Позволь спросить, что ты имеешь против меня? — осведомился он и, не отрывая от нее взгляда, поднес к губам бутылку с пивом.

— Ничего, — пожала плечами Холли. — Просто завтра я работаю до одиннадцати.

Но Кейси, не выпуская ее руки, принялся осторожно поглаживать большим пальцем нежную ладошку, посылая по коже крохотные электрические разряды.

— Скажись больной, — предложил он, как будто речь шла о само собой разумеющемся.

Кейси не привык получать отказы, особенно от рыжих милашек, причем с такой изюминкой именно в тех местах, которые всегда привлекали его внимание в первую очередь.

— Как-нибудь в другой раз, — бросила Холли, твердо уверенная, что приглашение было сделано с вполне определенной целью.

— Непременно. Что ж, попробуем со второй попытки…

Холли отошла, а Кейси Прескотт еще долго смотрел ей вслед. Вот это да! Просто поверить невозможно! Девушки, с которыми он обычно встречался, котировались по классу элитных моделей. На таких мужики шею сворачивают… А тут какое-то маленькое ничтожество делает ему от ворот поворот! Рыжая дуреха!

Презрительно пожав плечами, Кейси направился в противоположную сторону.

— Что было нужно от тебя этому Прескотту? — спросил Скип, когда все стали расходиться. Взяв Холли под локотки, он помог ей спуститься с крыльца. Молодые люди пошли к тому месту, где Скип оставил машину.

— Пытался назначить свидание, — призналась Холли, смущенно опустив голову. Скип ее друг. Они были знакомы едва ли не с пеленок, и ему можно рассказать все.

— С чего это вдруг?

— А, по-твоему, я такая уродина, что на меня никто и внимания не обратит? — притворно оскорбилась Холли.

— Послушай, котенок, мне это не нравится. Сама понимаешь, я имел в виду совсем иное. Прескотт — известный юбочник, может поймать, кого пожелает и… — Скип осекся, жалобно поглядывая на нее. — Прости, опять я заврался. Попытаюсь объяснить. Прескотт играет в другой лиге и по другим правилам. Он на несколько лет старше, чем большинство студентов, и, когда приглашает девушку на свидание, ожидает получить куда больше, чем прощальный поцелуй у калитки. Не успокоится, пока не переспит с ней, — без обиняков выпалил Скип.

— Разве не все парни добиваются того же? — ехидно фыркнула Холли.

— Ну что ты, детка… — сконфуженно пробормотал Скип.

Они подошли к машине, и Холли остановилась.

— Я сумею позаботиться о себе, дружок. Честное слово. Но все равно, спасибо за предупреждение.

Скип распахнул дверцу и усадил своего «упрямого котенка». Он от души надеялся, что Холли послушает его совета. Прескотт обожал, когда ему бросали вызов, азарт погони увлекал его куда больше, чем сама добыча. Чем заковыристее начало игры, тем слаще победа. Но Холли отнюдь не относилась к категории светских львиц, и Скип боялся, что Прескотт просто рыщет в поисках новых развлечений. Он никогда не встречался с одной и той же девчонкой больше двух недель. Скип знал, что многих привлекает именно надежда покорить неприступное сердце завзятого повесы, восторжествовать там, где другие потерпели неудачу.

Конечно, Холли была польщена и обрадована вниманием Кейси, но с самого начала отказывалась принимать его всерьез. Только когда он перестал встречаться с другими женщинами, она начала верить, что, возможно, его чувства к ней достаточно искренни. Через полгода Кейси сделал ей предложение, и сначала Холли просто не могла поверить своему счастью.

Они вместе строили планы на будущее с энтузиазмом и слепой верой молодых, живущих в мире, где любые мечты кажутся легко осуществимыми. Кейси, учившийся на последнем курсе факультета журналистики, бредил писательской славой. Холли хотела стать художником-модельером. А в итоге…

Она глубоко вздохнула и, решительно выбросив из головы неуместные воспоминания о первой встрече и событиях, приведших их сюда, вновь обратилась мыслями к Лос-Анджелесу, этому капризному, изменчивому раю, куда каждый день прибывает новое пополнение ищущих богатства и славы. Кейси сорвал отличный куш сразу же после издания книги. Теперь фортуна дает ему новый шанс. Кто знает, возможно, он и обессмертит имя Прескоттов! Правда, Холли, искренне желая мужу успеха, в душе надеялась, что при этом не будет принесена в жертву честолюбивым устремлениям новоявленной знаменитости.

Уже через месяц возбуждение улеглось, а впечатление от Лос-Анджелеса значительно померкло. Холли надоело разыгрывать из себя туристку и проводить целые дни в одиночестве. Кейси с головой погрузился в работу над сценарием, часто задерживался до поздней ночи, далее по выходным.

К концу второго месяца Холли полезла на стенку от тоски. За это время она не сумела ни с кем подружиться. Казалось, у всех, кроме нее, находились дельные или, по крайней мере, увлекательные занятия. В здешнем воздухе просто разливалась притягательная энергия, устремляющая к заоблачным высотам, к блестящей карьере, к счастью. И у каждого — своя мечта, цель, особая миссия. У всех, кроме Холли.

Как-то утром она, поддавшись внезапному порыву, позвонила в приемное отделение Лос-Анджелесского университета и узнала, что еще есть время записаться на два курса лекций до начала следующего семестра. Холли сразу поняла, что эти лекции по истории костюма и моделированию одежды помогут заполнить пустоту бесконечно долгих дней. Уже через неделю она забыла о скуке и с увлечением отдавалась занятиям. Холли больше не раздражалась по поводу долгих отлучек мужа и чувствовала себя так, словно заново родилась на свет. Она не оставила мысли о собственном бизнесе, просто отложила все планы до возвращения в Мемфис.

В отличие от Холли Кейси переживал трудные времена. Оказалось, что создание книги отличается от работы над сценарием, как свет от мрака.

В романе он сумел придать образам своих персонажей реальные черты, увлечь читателя оригинальным сюжетом. Кейси знал, как это делается. Сначала придумываешь героев, мысленно наделяешь каждого душой и внешностью, нащупываешь ниточки хлесткой интриги. Потом набрасываешь первые штрихи, потом… Но в тексте сценария те же самые герои превращались в ходульных манекенов с дурацкими, натянутыми репликами. Вырваться из этого капкана никак не удавалось.

— Подумать только, за последние несколько недель мы впервые куда-то вышли вместе! — объявила Холли, отправляя в рот ломтик божественно вкусного творожного пудинга, который заказала на десерт.

— Сама видишь, ни минуты свободной, — отозвался Кейси, всецело поглощенный дегустацией испанского вина. — Знаешь, кажется, я совершил ужасную ошибку. Пожалуй, лучше бы оставаться писателем и не лезть в сценаристы. По словам Теда Хиндса, я совершеннейший невежда во всем, что касается кино.

Очевидно, Кейси был доведен до белого каления бесплодными попытками продолжать работу. Он подался вперед, настолько обуреваемый собственными переживаниями, что даже не заметил сочувственного взгляда жены.

— Поверь, малышка, это какое-то безумие, — продолжал он. — Теоретически я представляю, что мысли и эмоции персонажей должны выражаться актерами. Достаточно посмотреть хотя бы один хороший фильм, чтобы это понять. Но чертов Тед буквально уничтожил «Путь к страху», безжалостно забраковал лучшие эпизоды. От первоначального сюжета вообще ничего не осталось. Похоже, он просто возненавидел «Путь». Или… меня.

— Но, дорогой, должен же найтись какой-то способ поладить с твоим Хиндсом! Может, если ты попытаешься объяснить ему, что происходит, вы еще окажетесь в одной упряжке, — с надеждой предположила Холли.

— Не думаю, — тоскливо произнес он.

День за днем ему приходилось наблюдать, как книга распадается на фрагменты, ничем не напоминавшие динамику прежней, насыщенной до предела фабулы. А стоило лишь возразить, Тед немедленно затыкал ему рот напоминанием о том, что Кейси — зеленый новичок в кино. В каждом слове и жесте Хиндса сквозила унизительная снисходительность, и он беспомощно замолкал.

Все яснее становилось, что Кейси совершенно не приспособлен к жизни Голливуда и постоянной закулисной сваре, неизбежной для мира шоу-бизнеса. Здесь не было ничего святого, здесь властвовали прихоть мэтров и цинизм дельцов.

— Через полгода все будет кончено, и мы уедем. Осталось совсем немного! Потерпи! — пыталась утешить Холли. — Получится замечательная картина, вот увидишь!

Возможно, она права. У «Пути к страху», несмотря ни на что, есть шансы стать фильмом года. Но на душе у Кейси все-таки было погано. Не давала покоя и настроенность Холли на то, что через шесть месяцев они вернутся домой. Ведь он намерен осесть в Лос-Анджелесе навсегда, хотя до сих пор не смел признаться в этом жене.

Конечно, малышка надуется, как и всякий раз, когда он принимал решение, не советуясь с ней. Но он и раньше поступал по-своему. Так к чему лишние заморочки? На первом месте должна остаться его литературная карьера, все остальное не имеет значения. И Холли придется свыкнуться с мыслью о том, что в Мемфисе им делать нечего.

Успех для Кейси был движущей силой в жизни. Для начинающего автора гонорар за книгу оказался непомерно велик, а продажа прав на создание фильма принесла целое состояние. К тому же агент добился, чтобы контракт гарантировал авторское написание сценария. Продюсеры, само собой, взвыли при первом же известии о предстоящей работе с полнейшим дилетантом в кинобизнесе, но пришлось согласиться со всеми требованиями. И все же студийные боссы назначили Теда Хиндса, опытного сценариста, съевшего зубы на литературном поприще, редактором и консультантом Прескотта.

Роман «Путь к страху», вот уже чуть ли не год занимавший первое место в списке бестселлеров, был посвящен истории двадцатидвухлетнего солдата, посланного во Вьетнам. По чистой случайности этот паренек обнаружил, что в его полк часто поступают грузы с неисправным вооружением. И все, казалось бы, происходит по уставу — оружие вынимается, проверяется, вновь укладывается в ящики и отправляется в Штаты. На первый взгляд в этом нет ничего необычного. Но парень, почувствовав неладное, начинает докапываться и узнает, что таким способом в страну непрерывным потоком поступает героин.

Проведя рискованное расследование, герой понимает, что преступная цепочка ведет на самый верх, к высшим военным чинам и влиятельным политикам. Однако прежде чем он смог обнародовать полученные сведения, его берут под арест по обвинению в контрабанде. Исход запутанного следствия драматичен. На суде многие свидетели, искренне убежденные в виновности солдата, обличают его как злоумышленника. Все его показания нарочито искажены, попытки добиться справедливости обречены на провал. Юношу осуждают за преступление, которого он не совершал.

Многие литературные обозреватели, журналисты начали указывать на параллель между вымышленными и реально существующими лицами, особенно теми, кто, по мнению широких слоев американского общества, занимался темными делишками под прикрытием вполне легального бизнеса. Кейси и его издатели неоднократно заверяли, что все события и персонажи вымышлены; любые прямые аналогии тем самым просто неуместны. Однако для прототипов романа с Уолл-стрита и особенно из Белого дома подобные объяснения были явно малоутешительны. Сплетни, слухи и потенциальные скандалы лишь увеличивали ажиотаж вокруг книги. Фильм мог принести окончательный триумф, если бы не вся эта голливудская чертовщина…

Сокрушенно тряхнув головой, Кейси выпрямился и улыбнулся жене.

— Хватит о грустном. Лучше скажи, как проведем остаток вечера? Обещаю исполнить все твои желания.

Холли облегченно вздохнула, радуясь, что муж: немного повеселел.

— Как насчет романтической поездки на берег океана?

— А потом? — с деланной наивностью осведомился он.

— А потом будет видно, — многозначительно произнесла Холли.

Но этот день оказался единственным светлым среди тусклой череды последующих. Кейси становился все более раздражительным и мрачным. Его откровенно беспокоил сценарий, теперь уже мало чем напоминавший сюжет романа. Холли чувствовала настроение мужа и постоянно пыталась поговорить с ним, но Кейси отмалчивался, ссылаясь на усталость. Вскоре у него началась бессонница. Он целыми ночами лежал, глядя в потолок, и лишь на рассвете забывался тяжелым сном на несколько часов, прежде чем наступало время вновь отправляться на студию.

Хиндс по-прежнему изводил его изощренными придирками, а строгие рамки сценария не давали простора воображению Кейси. Помимо этого, ни для кого не было секретом, что Тед завидует молодости и феноменальному успеху Прескотта. Матерый голливудец, Хиндс несмотря ца успех фильмов, для которых писал сценарии, и солидные гонорары, так и не снискал лавров настоящей славы, неизменно оставаясь где-то в тени.

Этот сценарий должен был писать он и только он. А его сделали чем-то вроде почетной няньки у молокососа, которому все с неба свалилось! И хотя такой надзор неплохо оплачивался, приходилось целыми днями наставлять и обучать этого сопливого гения! Каждый раз при мысли о Кейси Прескотте и его фантастическом везении Теда тошнило. Так вот каково вознаграждение за годы каторжной работы и, самое главное, за подлинный литературный талант?!

Каждую ночь Кейси приползал домой до предела измочаленный, озлобленный. Из головы не выходили очередные ядовитые выпады Хиндса. Постепенно, чтобы хоть как-то расслабиться, он начал пить. Зависимость от алкоголя приобретала все более угрожающий характер.

И вдруг, как ни странно, именно в тот момент, когда Кейси окончательно разочаровался в Голливуде, приглашение на некую вечеринку даровало ему реальную надежду вырваться из этого проклятого круга. Появился шанс встретиться и откровенно поговорить с Ирвином Тернером, продюсером будущего фильма.

ГЛАВА 3

Особняк Тернеров оказался поистине сказочно великолепным. Входя в огромный вестибюль под руку с Кейси, Холли подумала, что именно таким и должен выглядеть дом голливудского продюсера. Тонкие колонны белого мрамора с бледно-розовыми прожилками разделяли комнаты, полы покрыты белоснежными коврами. Переступив порог гостиной, Холли, не подозревая о том, как красива в своем платье цвета полуночного неба, невольно остановилась, пораженная блестящим собранием прославленных гостей.

Никогда, еще она не видела столько разодетых, холеных, уверенных в себе людей! Уж она постарается хорошенько рассмотреть все женские наряды и определить, от какого кутюрье каждая тряпка.

Кейси был потрясен не меньше жены, но не мишурным сверканием, а аурой безграничной власти, исходившей почти от любого, кто находился здесь. Атмосфера могущества была настолько ощутимой, что хотелось протянуть руку и коснуться ее, попробовать сравняться с сильными мира сего.

— Кейси, как я рада снова вас видеть!

Он удивленно обернулся. Низкий вкрадчивый голос принадлежал стройной блондинке в черном, отделанном стеклярусом платье.

— Привет… э-э-э… — растерялся Кейси, не сразу узнав Джезмин Тернер. До этого они виделись всего однажды, в офисе ее мужа. Неловко откашлявшись, он, наконец, произнес: — Это моя жена, Холли. Холли, это Джезмин Тернер, королева дома сего.

Холли улыбнулась, кивнула и произнесла все подобающие случаю дежурные приветствия. Как мило со стороны миссис Тернер пригласить их на прием!

Согласно голливудским анналам, Джезмин приехала в Голливуд три года назад из Рэпид-Сити, штат Южная Дакота, без денег и с одним маленьким чемоданчиком. Наивная девушка считала себя достаточно хорошенькой и талантливой, чтобы стать кинозвездой. Потребовался почти год полуголодного существования и случайных подработок, чтобы убедиться в печальной истине: Лос-Анджелес кишит подобными ей, только куда более красивыми и одаренными претендентками.

Именно тогда Джезмин и задумалась о будущем. Если до сих пор не сумела выбиться в люди, значит, остается одно — продать себя как можно дороже. Некоторое время она переходила от одного щедрого любовника к другому, но вскоре в результате виртуозной интриги сумела завоевать сердце Ирвина Тернера, одного из самых богатых и влиятельных людей в Голливуде. И хотя о Джезмин ходили самые пикантные слухи, даже самые заядлые сплетники старались придержать язычки на публике — каждому было известно, как жестоко способен отомстить Ирвин Тернер и какой невероятной властью обладает он в этом городе. Кто посмеет открыто чернить его жену?!

Большая часть истории Джезмин была чистой правдой — по крайней мере, в том, что касалось нищеты, честолюбия и готовности использовать любого мужчину, кто помог бы ей подняться на очередную ступеньку, ведущую наверх. Однако никому и в голову не приходило, что хорошенькая искательница приключений никогда в жизни не бывала в Южной Дакоте. Ее настоящее имя было Дженис Портер. До смерти напуганная красотка, боясь за свою жизнь, сбежала из Вашингтона в Лос-Анджелес. Для этого у нее были все основания. Эдвин Мэтьюз, мультимиллионер, известный своей неразборчивостью в средствах, повсюду разыскивал Дженис, опасаясь, что девушка даст показания, обличавшие его как организатора убийства сенатора Хью Роулинза, ее бывшего любовника.

Теперь, спустя три года, после нескольких пластических операций, богатая и независимая Джезмин Тернер ничем не напоминала ту затравленную, почти обезумевшую от страха девчонку.

Сначала она жалела, что Ирвин далеко не молод, но бесконечный поток умопомрачительных нарядов и драгоценностей быстро заставил ее примириться со столь незначительным фактом. Кроме того, шестидесятивосьмилетний Тернер не слишком многого требовал в постели от молодой и красивой, третьей по счету жены. Иногда Джезмин казалось, что работа возбуждает его куда больше, чем любовные утехи.

Однако ее собственная чувственность тоже требовала удовлетворения. Поэтому Джезмин легко дарила направо и налево свою благосклонность молодым, неутомимым, жадным до денег и удовольствий жеребцам, не гнушаясь безвестными актерами, охранниками, шоферней. И черт ее знает кем еще.

Если Ирвин и подозревал, что жена ему неверна, то ничем не выказывал этого. По крайней мере, двое ее любовников дуриком получили роли в фильмах его студии.

Даже младенцу известно, что сценаристов в Голливуде хоть пруд пруди. А вот молодые, талантливые, да еще и породистые беллетристы встречаются крайне редко. Кейси мгновенно окружила толпа поклонников и поклонниц. На Холли тоже упал отблеск его славы. Она искренне гордилась мужем, сам Кейси был в восторге, но возможности подробно поговорить с Ирвином Тернером так и не представилось.

Позже к ним вновь подошла Джезмин и куда-то утащила расплывшегося от удовольствия Кейси. Холли, недовольная тем, что осталась одна среди совершенно незнакомых людей, тем не менее, заставляла себя чарующе улыбаться и поддерживала светскую болтовню в полной уверенности, что Кейси скоро появится.

Но шло время, а мужа по-прежнему нигде не было видно. И если в начале вечера Холли восхищалась любезностью миссис Тернер, теперь с горечью поняла, почему эта стерва была так внимательна.

Наконец, измученная подозрениями, Холли запаниковала, окончательно потеряв уверенность в себе и не зная, что предпринять. Конечно, дорогой муженек вскарабкался на самую вершину Олимпа… А кто такая она, Холли? Всего-навсего жена знаменитого писателя, обыкновенная провинциалочка из заштатного городишки, самые заветные мечты которой не шли дальше желания стать художником-модельером.

Стараясь побороть приступ идиотской хандры, Холли выбралась на свежий воздух. Искусно размещенные фонарики-подсветки заливали внутренний дворик и бассейн мягким розовым сиянием.

Почему ей так не по себе среди этих блестящих, талантливых, богатых людей? И хотя она пришла в восторг, узнав, что по книге мужа собираются снимать фильм, сейчас ужасно скучала по друзьям и родным. Не хватало уюта и надежности собственного дома, простого человеческого общения. Холли попыталась представить свою тетушку Билли в подобном окружении и невольно улыбнулась. Ну что за нелепость! Сейчас тетка наверняка осаждала бы хозяйку дома просьбами поделиться рецептом изумительного салата с омарами. Вряд ли Джезмин Тернер будет слишком польщена намеками на то, что она замарала холеные ручки возней на кухне!

— Что смешного вам удалось увидеть?

Холли вздрогнула от неожиданности. Она считала, что кроме нее здесь никого нет!

Темноволосая, с лучистыми карими глазами девушка, приветливо улыбаясь, подошла ближе:

— Простите, что случайно напугала вас. Я — Дейна Гордон.

Холли представилась и пояснила:

— Я вспоминала о своей тетушке Билли. Импровизировала на тему, что бы она подумала об этой вечеринке.

— Что же именно? — заинтересовалась Дейна.

— Заявила бы, что вместо неоправданных трудов и затрат добилась бы точно такого же эффекта, пригласив всю орду во двор, на барбекю. Дешево и сердито! И куда веселее! Знаете, весьма нелегко оставаться спесивой и высокомерной, если приходится то и дело слизывать с пальцев соус, кетчуп и жир!

Дейна звонко рассмеялась.

— Я-то вполне согласна с вашей тетей, но, боюсь, Джезмин пришла бы в ужас. Подобные плебейские сборища не в ее стиле.

— Вы хорошо ее знаете? — тихо спросила Холли.

Дейна качнула головой.

— Джезмин не из тех людей, с которыми можно сблизиться или подружиться. Просто мой отец — давний знакомый Ирвина.

— Насчет Джезмин вы не совсем правы. Ей, кажется, очень понравился мой муж. Утащила его неизвестно куда в самом начале вечера, и с тех пор я его больше не видела, — нервно усмехнулась Холли.

— М-да. Недобрый знак, дорогая. Джезмин просто помешана на молодых привлекательных мужчинах. На вашем месте я постаралась бы как можно скорее его разыскать.

Холли всмотрелась в лицо Дейны, ожидая увидеть шутливую улыбку, но девушка оставалась серьезной.

— Вероятнее всего, вы правы, — кивнула Холли и немедленно последовала совету новой знакомой.

— Где тебя носило? — взорвалась она, узрев наконец мужа. Странный вид… взъерошенные волосы, остекленевшие глаза, неверная походка. — Пропал на целый час!

— Деловая беседа, — нехотя промямлил Кейси. — Не думал, что ты станешь возражать.

— Значит, ошибся, — отрезала Холли. — Как ты мог бросить меня одну? Я никого здесь не знаю!

Кейси равнодушно пожал плечами и пригладил копну золотистых волос.

— Давно пора стать более общительной. Сближаться с людьми, заводить друзей. Это важно для моей карьеры… — Он ослепительно улыбнулся проходившей мимо едва знакомой паре. — У этого типа прекрасные связи на студии «Булвар продакшнз». А девица с ним только что отлично дебютировала в фильме производства «Булвар».

— Нельзя ли нам уехать отсюда? — бросила окончательно расстроенная Холли, намеренно игнорируя попытку Кейси сменить тему разговора.

— Но еще совсем рано. Наш уход посчитают либо дурным тоном, либо намеренной грубостью. Ну же, детка, что с тобой? — попытался успокоить жену Кейси.

— Что ж, можешь оставаться. Ни в коем случае не стоит оскорблять хозяйку, особенно после столь теплого приема, который она тебе оказала. Но я исчезаю и уверена, что никто этого не заметит! — объявила Холли.

— Не делай этого, солнышко, — умоляюще прошептал он, опасливо оглядываясь: вдруг кто-то станет свидетелем нелепой семейной сцены. — Пойми же, от этого вечера, возможно, зависит мое будущее. Нужно что-то решать со сценарием!

— По-моему, ты уже сделал первый шаг в нужном направлении, — ужалила Холли, окинув уничтожающим взглядом Джезмин, которая явно направлялась к Прескоттам. — Уверена, правда, что близкие отношения с женой продюсера помогут тебе в два счета вылететь из картины!

Резко повернувшись, она отошла. Кейси презрительно скривил губы и одернул смокинг. Нашла время показывать свой нрав! Ох уж эти женщины и их вечные капризы! Но у Кейси есть вещи и поважнее, чем выслушивать жалобы милой женушки! Подумаешь, видите ли, не понравилась ей внезапная симпатия Джезмин к чужому мужу! И что из этого?! Зато Кейси прекрасно провел время с миссис Тернер! И она твердо пообещала, что уломает Ирвина поговорить с ним о сценарии!

Кейси ощутил прилив необычайной энергии и уверенности в себе. Очевидно, подействовала та маленькая таблетка, которую дала Джезмин, когда он пожаловался на усталость.

На следующее утро, перед уходом на лекции, Холли долго будила мужа, но тот спал как убитый. Наконец, отчаявшись растолкать его, она сдалась. Поднял Кейси только пронзительный телефонный звонок. Не открывая глаз, он потянулся к трубке.

— Готова поклясться, ты совершенно выбит из колеи, — проворковал женский голосок, в котором была ощутима почти плотская ласка: Джезмин умела обращаться с мужчинами, которые ей нравились.

Кейси что-то пробормотал в ответ, пытаясь разлепить веки. Ощущение было таким, словно голова распухла до невероятных размеров.

— У меня есть прекрасное средство взбодрить тебя! То, что надо! У Джезмин всегда найдется лекарство от твоих болячек! — сообщила она. И не солгала. В ее арсенале действительно было немало полезных штучек: таблетки, кокаин, секс или просто знакомство с нужным человеком. Классический расклад. Верный способ развеять тоску и возместить все неудобства брака с человеком, годившимся ей в дедушки. — Давай пообедаем вместе, — тихо предложила она. — Даю слово вылечить тебя от всех недугов! День пройдет незаметно!

Кейси широко улыбнулся.

— А который час? — неожиданно вспомнил он.

— Полдень.

— Господи! Мне давно пора бежать!

Кейси отбросил простыню и вскочил. Услыхав короткие гудки, Джезмин, усмехнувшись, лениво потянулась и зарылась в подушки.

— Как-нибудь в другой раз, котик, — шепнула она, представляя обнаженное мускулистое мужское тело, покрытое золотистым загаром.

Только час спустя Кейси добрался до студии, о чем немедленно и сильно пожалел. Прежде всего, пришлось вынести длинную нотацию Теда о вреде голливудских вечеринок и о том, что исключительно звезды могут позволить себе роскошь дрыхнуть до полудня, а простым смертным надлежит приходить на работу точно в срок.

Этот день показался Кейси самым длинным в его жизни. Тед никак не хотел отвязаться от него, а сосредоточиться не было никакой возможности. Несмотря на несколько таблеток аспирина, похмелье все еще не отпускало его. Виски разрывались от боли, в голове словно били сотни маленьких молоточков. Часов в шесть он не выдержал и, никого не предупредив, исчез.

Ресторан был переполнен, и Кейси показалось, что, вздумай он прийти сюда один, в зале не оказалось бы ни одного свободного столика. Но имя Джезмин, словно волшебная палочка, отворяло любые двери. Вскоре он уже сидел на одном из лучших мест, откуда открывалась чудесная панорама цветущего сада.

— Мне следовало бы еще вчера принять твое приглашение на ленч, — покаялся Кейси. — Все равно впустую потраченный день. Я был совершенно не в своей тарелке!

— Так я и подумала, — кивнула Джезмин. Сегодня она сделала новую прическу — каре: длинные светлые волосы обрамляли лицо, слегка загибаясь на концах.

— Джезмин, — начал Кейси, — позавчера ты говорила, что можешь помочь мне встретиться с Ирвином. Мне до зарезу необходимо с ним поговорить. Работа над сценарием идет из рук вон плохо, и меня тревожит судьба фильма. По-моему, здесь вообще никто не желает понять основную идею «Пути».

Джезмин, рассмеявшись, беспечно отмахнулась:

— Кейси, дорогой, это Голливуд. Здесь все становится с ног на голову. И никому никакого дела нет, напиши ты хоть роман века. Посмотри, что они сотворили с книгой Джора Крофорда «Впереди опасность»! Изменили конец. Всем наплевать на мнение автора! Главное — сделать кассовый фильм. Кроме того, безразлично, — что ты наплетешь в сценарии, раз тебе за это платят! Миллионы людей, так и не прочитавших ни одной строчки, будут толпиться в очередях, чтобы посмотреть киноверсию «Пути к страху».

— Ты не совсем меня поняла. Я создал этот роман. Он отнял у меня два года жизни. Не желаю видеть, как его уничтожают, методично, холодно, главу за главой. Поэтому и хочу потолковать с Ирвином, объяснить, каким вижу будущий фильм, — возразил Кейси, подавшись вперед.

— Да успокойся же, — посоветовала Джез-мин. — Вот, возьми лучше. Я принесла кое-что, как обещала.

Кейси поглядел на крохотные белые таблетки, которые Джезмин протягивала ему с видом матери, угощающей ребенка шоколадкой. Он послушно высыпал их в рот, запил вином и к тому времени, как они поднялись из-за стола, почувствовал себя куда лучше.

Джезмин Тернер казалась ему самой очаровательной и загадочной из всех знакомых женщин. Эту голливудскую львицу словно окружал ореол могущества, а исходившая от нее почти ощутимая чувственность буквально опутывала его паутиной сладострастия, из которой невозможно было вырваться. Всего лишь взглядом она умела завести Кейси так, как ни одна из его бывших любовниц, не говоря уж о пресноватой Холли.

— Я многое могу сделать для тебя, Кейси, — шепнула Джезмин, легко проводя рукой по его бедру. — И восхищаюсь твоим честолюбием и целеустремленностью. Позволь показать, в какое русло лучше направить свою энергию и заставить ее служить тебе.

Кейси улыбнулся в полной уверенности, что лишь Джезмин способна проникнуться его интересами и понять, какая буря бушует в душе. Да, это не Холли! Джезмин не приходится объяснять мотивы его поступков: она без слов понимает, как глубоко может захватить человека жажда славы. Кроме того, он был уверен, что Джезмин распознала в нем родственную душу.

Они виделись все чаще, и с каждым новым свиданием в Кейси росла потребность в ней и таблетках, которыми она щедро с ним делилась. Правда, каждый раз стимуляторов хватало всего на два-три дня, а потом приходилось вновь звонить Джезмин и договариваться о следующей встрече.

План обольщения Джезмин продумала досконально. Дружба их становилась все теснее, но она не считала нужным торопить события. Скоро мальчик не сможет обходиться без наркотиков, которые она ему дает, а потом пристрастится и к сексу: недаром она сразу поняла, что Кейси Прескотт — один из тех слабовольных, самовлюбленных красавчиков, которыми легко манипулировать. Но при этом — такой самец, что, вполне вероятно, станет идеальным любовником.

Последнее время Джезмин начала утомлять постоянная смена партнеров. Только немногие из них умели ублажить женщину, остальные оказывались тщеславными эгоистами. Кейси молод, красив, неглуп и, что тоже немаловажно, знаменит. Если повести себя правильно, он станет ее послушной комнатной собачкой. До тех пор, пока не надоест.

Джезмин неожиданно вспомнила о жене Кейси, но тут же пожала плечами. Слишком молода и неопытна, чтобы стать серьезным препятствием. Холли Прескотт получит назад своего драгоценного муженька, когда Джезмин вышвырнет его, как старую ветошь!

— Куда это ты так рано? — пробурчал Кейси, с трудом отрывая голову от подушки. Была суббота, и у него впервые за много недель выдался свободный день.

— Нужно кое-что купить для сегодняшнего ужина, — отозвалась Холли, надевая футболку и стягивая волосы резинкой.

— Ужина? — Кейси даже приподнялся от удивления.

Холли отвернулась от зеркала и тяжело вздохнула:

— О Господи! Только не говори, будто забыл, что мы пригласили на вечер Ченнингов!

Кейси потер глаза и недоуменно уставился на жену:

— Кто такие Ченнинги?

— Черт, так я и знала! Они наши соседи и сегодня в семь вечера придут к нам в гости. Неужели не помнишь Кейт и Чарли?

— А, те старички? Думаешь, они еще живы? Прошло полторы недели с тех пор, как ты их видела в последний раз. Кстати, по-моему, вчера к дому подкатила «скорая»!

— Кейси! Не смей! В свои семьдесят они еще хоть куда! Кроме того, это очень интересные люди. И такие милые. Чарли много лет проработал на студии «Уолтам зенит», а Кейт — опытный адвокат.

— В далеком прошлом, конечно, — ехидно ввернул Кейси.

Холли наклонилась и торопливо чмокнула мужа в щеку.

— Вовсе нет. Она все еще практикует. Пожалуйста, будь гостеприимным хозяином. Пока!

Кейси встал и раздраженно провел рукой по волосам. Ему все еще было немного не по себе, но чашка кофе и несколько таблеток, как всегда, сотворят чудо. И, в конце концов, какая разница, с кем сегодня ужинать?!

Холли с удовольствием выслушивала комплименты «старичков» по поводу каждого очередного блюда. Хотя кулинария не относилась к числу ее талантов, при необходимости Холли неплохо готовила. Конечно, тетушка в свое время очень помогла ей, снабдив не особенно сложными рецептами на все случаи жизни.

Рассыпавшись в ответных любезностях перед Ченнингами, которых считала очаровательной парой, она подала кофе и десерт и снова устроилась за столом рядом с мужем.

— Я дочитала вашу книгу, Кейси, и могу сказать, что это настоящая серьезная литература, заставляющая человека задуматься о больных проблемах нашего общества, — велеречиво констатировала Кейт.

Именно она в семействе «старичков» оказалась необычайно общительной. И хотя ее муж, при своем спокойном дружелюбии, производил впечатление серьезного, разностороннего интеллектуала, сразу становилось ясным, что Кейт Ченнинг на все имеет собственное мнение, которое не задумается при случае высказать.

— Что же, о романе написано немало рецензий, — заметил Кейси, одарив Кейт самой неотразимой из своих улыбок, — но обычно отзывы гораздо более подробны. Неужели не хотите ничего добавить, миссис Ченнинг?

— Пока вряд ли. Все еще пытаюсь осмыслить прочитанное. Но расскажите, каких актеров вы намечаете на роли?

После оживленного обсуждения возможных претендентов Чарли галантно обратился к хозяйке, интересусь, не собирается ли и она сделать карьеру.

— Сейчас я посещаю курс лекций в университете, — пояснила она, — но когда вернемся в Мемфис…

— Холли желает стать портнихой, — резко перебил Кейси, лишив почтенного джентльмена всякой возможности подробно расспросить хозяйку дома о ее планах на будущее.

Холли застыла, как громом пораженная. По лицу медленно разливалась краска стыда. Но Кейси, даже не поглядев в сторону жены, вновь вернулся к любимому предмету.

— Что вы думаете о Дензеле Вашингтоне в роли капитана Д’Анджело? А Бред Питт, по-моему, великолепно сыграет рядового Лоренса.

Холли плотно сжала задрожавшие губы, потрясенная грубым пренебрежением мужа. Но стало еще хуже, когда она заметила сочувственный взгляд Кейт. Конечно, в профессии портнихи нет ничего плохого, но она хотела стать модельером! Это совершенно разные вещи! Кейси прекрасно знал об этой мечте — она ничего от него не скрывала! Он — ее муж и должен бы гордиться незаурядностью жены! Почему же не постеснялся унизить ее перед гостями?

— Пойду… пойду принесу еще кофе, — пробормотала Холли, поспешно вставая.

На кухне она тупо уставилась на кофейник, до боли крепко сжимая края стола побелевшими пальцами. Вдох, другой, третий… Только бы не заплакать. Только не заплакать! Но горло все равно саднило от непролитых слез.

После ухода гостей Холли принялась мыть посуду.

— Помочь? — спросил Кейси с порога.

— Нет.

— Ты оказалась права насчет Ченнингов. Действительно любопытная парочка. Знаешь, оказывается, он участвовал в съемках агиток для наших морячков во время Второй мировой войны.

— Вот как?

Холли, упорно отказываясь повернуться к мужу, начала загружать тарелки в посудомоечную машину. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был перезвон посуды, едва слышный из-за шума бегущей воды.

— Да что это на тебя нашло? — наконец разозлился Кейси, поняв, что жена намеренно отмалчивается и за что-то его наказывает.

Холли выпрямилась как натянутая струна.

— Почему тебе взбрело в голову так сконфузить меня перед Ченнингами? Хочешь доказать собственное превосходство? Поставить меня на место? Ты и так многого достиг, Кейси, Что плохого в том, что я тоже пытаюсь добиться успеха в жизни?

Кейси неспешно смерил ее презрительным взглядом и усмехнулся:

— Но разве ты не этого хотела, детка? Шить платья?

— Ты ведь прекрасно знаешь, я собираюсь моделировать одежду. Разница, как между небом и землей! Скажи, неужели ты так поглощен собой и собственными делами, что боишься признать какие-то, пусть и небольшие, способности своей жены?

Кейси небрежно отмахнулся.

— Дело вовсе не в том, существует ли этот так называемый талант или нет. Главное — хватит ли у тебя силенок, чтобы достать с неба заветную звезду. Вот их-то я и не вижу в тебе, Холли. Совершенно не нахожу.

Он прислонился к косяку, скрестив ноги и сунув руки в карманы.

— В таком случае ты плохо меня знаешь. И явно недооцениваешь, Кейси. Как, впрочем, и всегда. Сегодня ты в очередной раз ухитрился унизить меня, показать, каким ничтожеством считаешь. И теперь мне остается лишь гадать, сколько еще времени я сумею мириться с твоим патологическим эгоизмом.

Мысленно сравнивая жену с Джезмин, он холодно усмехнулся и вышел. Холли продолжала уборку, но удержать слезы теперь было невозможно. Быстро проведя по щекам дрогнувшей рукой, она потянулась за бумажными салфетками.

Но ведь это не впервые. Так было с самого начала!

Ей не хотелось вытаскивать на свет Божий бесчисленные случаи, когда Кейси оттеснял ее на второй план и ставил превыше всего собственные желания и капризы, но сейчас она ничего не могла с собой поделать. Воспоминания нахлынули на Холли, впиваясь в сердце острыми шипами.

Первая история случилась через несколько недель после свадьбы, во время ужина в доме родителей Кейси. Тогда он объявил, что поступает в аспирантуру. Для Холли это решение оказалось полной неожиданностью.

— Том, прошу тебя, хотя бы выслушай мальчика и дай возможность объяснить, чего он добивается, — умоляла Рут Прескотт, мать Кейси, нежно кладя пухлую ручку на плечо сына. Они только что поужинали, и Рут принесла десерт.

Том Прескотт откинулся на спинку кресла, внимательно изучая жену и сына. Они всегда были заодно, считая его общим врагом. Приспичило бы «мальчику» отправиться на Марс — Рут из кожи вон вылезет, чтобы и это желание исполнилось. Возможно, потому, что он единственный и поздний ребенок. В свои шестьдесят шесть Том чувствовал себя скорее дедом, чем отцом Кейси. Но что теперь поделаешь?!

Том и Рут познакомились, когда обоим было под тридцать. Позади остались неудачные, причем бездетные, браки. Ребенок стал самой заветной мечтой Рут, и она была вне себя от восторга, когда родился Кейси. Но между отцом и сыном так и не возникло особой любви. Зато самого преданного друга Кейси нашел в своей фанатичной мамочке.

— Говори, — наконец велел Том, посмотрев на невестку.

Холли не сумела скрыть удивления, услышав о решении Кейси. Что ж, очевидно, тому в голову не пришло посоветоваться с женой. А Рут только и ждет, чтобы семья подчинилась прихоти ее любимца. Как всегда. Знакомая песня, которая повторяется вот уже много лет. Но Кейси окончил колледж, ему уже двадцать шесть и пора зарабатывать себе на жизнь. К тому же он женился, а следовательно, принял на себя определенную ответственность. Возможно, скоро появятся и дети.

Том Прескотт терпеливо выслушал, каким образом Кейси намеревается получить степень магистра гуманитарных наук. Будущий специалист в области английской филологии… Подумать только! Чувствовалось, что Холли, по-видимому, так же расстроена новостью, как и он сам. И хотя Прескотт-старший не мог не признать, что Кейси — парень способный и прекрасно учится, он все же не собирался мириться с тем, что еще два года придется обходиться без помощи в семейном бизнесе.

— Но мы, кажется, договаривались, что ты станешь работать у меня, как только окончишь университет. Забыл?

Кейси вытянул ноги и нервно запустил пальцы в густые светлые волосы. Спорить с папашей все равно что с магнитофоном. Без конца повторяет одно и то же!

— Но это важно для меня, отец. Ты ведь знаешь, меня не интересует бизнес. Я хочу стать писателем! А имея степень магистра, всегда сумею совмещать преподавание с писательской работой, если понадобится, конечно!

Холли перевела взгляд со свекра на мужа. Ясно, что они не ладят, но и она не согласна с Кейси! Сегодня она впервые узнала о его планах и огорчилась, что он даже не позаботился известить сначала ее. Об этом не было сказано ни слова! Может, Кейси запамятовал, что теперь они муж и жена и сначала следовало бы все обсудить с ней?

Том выпрямился, тщетно пытаясь подобрать такие слова, чтобы не разгорелся семейный скандал, который еще долго будет тлеть после ухода молодых. Рут, инстинктивно поняв, о чем думает муж, напряженно поджала губы и обняла сына. Том тяжело вздохнул. Начинается. Выражение глаз жены ясно говорило, что сегодняшний вечер добром не кончится. Линия фронта обозначена. Вот-вот начнется битва.

— Я восхищаюсь твоим честолюбием, Кейси, — медленно начал он. — И знаю, что, если захочешь по-настоящему, обязательно получишь степень магистра. Но ровно через две недели я жду тебя в офисе «Прескотт кастингз».

Кейси вскочил, едва не опрокинув стул. Очевидно, он был вне себя.

— Ты ни о чем не можешь думать, кроме своего проклятущего бизнеса! — выпалил он. — Неужели мои духовные интересы в расчет не идут?

Холли тоже встала и осторожно коснулась пальцев мужа, безмолвно умоляя его успокоиться.

— Том, — заныла Рут, — пожалуйста, подумай хорошенько! Это жизненно важно для нашего мальчика. — И, поколебавшись, добавила: — Для меня тоже…

Прескотт-старший с горькой иронией усмехнулся.

— Не стоит лебезить перед ним, мамуля, — обронил Кейси и, схватив жену за руку, увлек за собой. — Пойдем отсюда! Как-нибудь обойдусь без его чертовых денег.

Холли едва успела оглянуться и послать старикам беспомощный взгляд, прежде чем дверь с грохотом захлопнулась. Такой бурной ссоры она не ожидала. И понятия не имела о договоренности между Кейси и отцом. Как и о намерении мужа поступить в аспирантуру.

По пути домой Холли изо всех сил пыталась не высказать всего, что накопилось на душе. Неожиданное заявление Кейси прозвучало, как гром среди ясного неба. Что это на него нашло? Она совершенно растерялась, тем более что как раз на следующей неделе собиралась снять со счета свои небольшие сбережения и начать собственное дело. Весь последний год Холли посещала бизнес-класс и курсы маркетинга. Конечно, сначала бюджет будет крайне ограниченным, придется начинать почти с нуля, но Холли была уверена, что неудача ей не грозит. По мере увеличения продаж, можно будет не экономить на каждой мелочи.

Но если Кейси собирается в аспирантуру, значит, ни о каком доме моделей не может быть и речи. Неужели он не понимает, что вот так, запросто, походя, разделался с ее мечтой?

Позже он с легкостью признал, что Холли придется на время забыть о своих планах. При этом тон его оставался скучающе-равнодушным. Будущего «магистра» ничуть не волновало то обстоятельство, что жене придется по-прежнему обслуживать столики в «Перчинке».

Требование Кейси на время позабыть о ее давних надеждах больно ранило Холли. Слишком многим придется пожертвовать! Она научилась шить лет в двенадцать, была от природы наделена талантом придумывать оригинальные фасоны и отдала бы все на свете, лишь бы поскорее приобщиться к подлинно художественному творчеству.

И вот теперь, почти четыре года спустя, она все еще оставалась никем.

ГЛАВА 4

Моросил унылый дождик, и Холли, чтобы убить время в перерыве между лекциями, нырнула в маленький угловой ресторанчик около студенческого городка. Переступив порог, она едва не столкнулась со стоявшей у самой двери женщиной.

— Простите, не сразу вас заметила, — извинилась она, стряхивая с лацканов жакета капельки воды.

— Не страшно, — отозвалась та и, подняв глаза, радостно воскликнула: — Привет! Не узнали меня? Мы встречались на вечеринке у Тернеров!

Холли сосредоточенно всмотрелась в незнакомую брюнетку:

— Дейна? Ну конечно узнала! Что вы здесь делаете?

— Забежала выпить кофе. У меня сегодня еще одна пара, только попозже.

— И у меня. Смотрите, вот там столик освободился. Сядем вместе? Или вы кого-то ждете? — спросила Холли.

— Нет-нет. Пойдем скорее, пока его не заняли!

Сделав заказ официантке, Дейна и Холли неожиданно разговорились, да так сердечно, словно сто лет дружили. У них нашлось много общих тем, поскольку Дейна тоже училась, только на режиссерском факультете.

— Я выросла в другом городе, — пояснила она, — но часто приезжала в Голливуд на лето к отцу. Именно благодаря ему я решила стать режиссером.

— Значит, и ваш отец имеет отношение к кино, — заметила Холли, радуясь, что наконец-то нашлось с кем поболтать по душам. — Ах да, я и забыла! Ну, разумеется, ведь он знакомый Тернеров!

Дейна кивнула, не удосужившись объяснить, что ее отцом был Нейл Гордон. Очевидно, Холли и в голову не приходило, что перед ней дочь известного всему миру, едва ли не самого популярного киноактера за последнее двадцатилетие. Как приятно посидеть с кем-то за чашкой кофе и поболтать о пустяках! Дейна так устала от навязчивых, приторно-любезных людишек, вечно пытавшихся добиться от девушки, чтобы та уговорила отца устроить им кинопробы или дать роль в его фильме.

— Я прочла книгу вашего мужа сразу же после вечеринки, — призналась Дейна.

— И как? — заинтересовалась Холли.

— Прекрасная вещь. При хорошей режиссуре может стать кандидатом на «Оскар». Но если неверно расставить акценты, с треском провалится. Миллионы, выброшенные на ветер.

— Именно поэтому Кейси так волнуется, — призналась Холли. — Считает, что в сценарии потеряна сама суть. Основная идея.

— Так часто бывает, — понимающе вздохнула Дейна, — особенно в сценариях. Там требуются — только отточенные реплики и контуры сюжетных линий. Остальное зависит от актеров и режиссера. Передайте, чтобы он не тревожился. Я часто видела, какие чудеса случаются во время съемок. Осколок стекла превращается в бриллиант.

— Очень на это надеюсь, — развела руками Холли.

Расставаясь, новоявленные приятельницы условились о следующей встрече. Холли давно уже не была так счастлива. Наконец-то у нее появилась подруга!

Неделю спустя Холли все еще пребывала на седьмом небе. Через несколько дней у тетушки Билли день рождения, и ее племянница впервые в жизни может позволить себе купить дорогой подарок, не заботясь о деньгах. Как прекрасно чувствовать себя независимой и богатой!

Билли Дин Баррет заслуживает чего-нибудь ослепительно великолепного! И дело вовсе не в том, что Холли пытается отплатить добром за все, что та для нее сделала: во всем мире не найдется столько денег! Просто ей так хочется хоть чем-то порадовать Билли!

Когда Холли исполнилось три года, родители ее погибли в автокатастрофе, и девочку взяла тетя Билли, единственная сестра ее отца. Иногда малышке казалось, что она помнит маму и папу, и пусть даже при этом перед глазами возникали всего лишь неясные образы, все равно на душе каждый раз становилось тепло.

Но именно Билли обнимала и утешала сироту, когда та просыпалась в слезах среди ночи, потому что кошмары преследовали ее много лет. Она обещала, что всегда будет заботиться о племяннице, и стала для девочки настоящей матерью.

Иногда Холли терзалась мыслями о том, что, наверное, из-за нее тетя так и не вышла замуж.

Но потом вспоминала, что Билли не раз делали предложения, однако та неизменно отвечала отказом. Еще в колледже она обручилась с Фаррелом Роджерсом, студентом второго курса университета штата Миссисипи. Но Фаррел был убит во Вьетнаме, и Билли, которой в то время не было и двадцати пяти, больше не хотела и думать о замужестве. Вероятно, потому что она и Фаррел были идеальной парой… А может, Билли просто не встретила человека, которого смогла бы полюбить. Так или иначе, но это просто ужасно, потому что тетка, которой только в прошлом году исполнилось пятьдесят, все еще была на редкость красива.

— Просто не знаю, что купить, — жаловалась Холли Дейне. — Что-нибудь роскошное, но не бесполезное! Не хочу, чтобы она немедленно убрала подарок в комод. И еще одно условие — требуется что-то безумно дорогое! У Билли никогда не было по-настоящему дорогих вещей, если не считать серебристо-голубого «кадиллака», да и тот она купила у доктора Кемпбелла, когда тот решился приобрести новую модель.

— В таком случае едем на Родео-драйв, — объявила Дейна. — Если уж там ты не сумеешь найти сногсшибательную вещь, значит, таковой просто не существует в природе.

— Не смей вести себя так дружелюбно! — велела она, едва подруги вышли из бутика, торговавшего модельной одеждой от известных кутюрье.

— Почему? — удивилась Холли, широко распахнув глаза.

— Потому что это не принято, — поддела Дейна. — Если не будешь задирать нос и цедить слова, никто тебя всерьез не воспримет. Эта улица принадлежит снобам. Чем спесивее, тем больше уважения. Ну а теперь давай порепетируем, — предложила она, увлекая Холли к двери следующего магазинчика.

Та попробовала последовать совету подруги.

— Нет, нет и нет! — фыркнула Дейна, смеясь над уморительно-забавной мордочкой Холли. — Смотри внимательно и делай, как я.

Она надменно вздернула подбородок и насадила на переносицу темные очки.

— Никогда их не снимай, особенно в магазине, иначе ослепнешь от цен на ярлыках! Поняла? Тогда за мной! И помни, взирай на все свысока!

После утомительного похода по бесчисленным бутикам, то и дело сопровождаемого припадками неуместного смеха, Холли наконец нашла, что искала.

— Не могу поверить, что осмелилась на такие траты, — шепнула она Дейне, подхватив с прилавка изящно упакованную сумочку от Шанель, — но точно знаю: Билли это понравится. Самое главное — не проговориться, сколько за нее заплачено.

Подружки вышли на улицу и, облегченно вздохнув, медленно зашагали по тротуару.

— Как насчет ленча? Я знаю поблизости одно местечко, — предложила Дейна.

Холли не терпелось поделиться с приятельницей своими впечатлениями от Родео-драйв.

— Это все равно, что делать покупки на Марсе, — захлебываясь, объясняла она по дороге в ресторанчик. — Там, откуда я родом, все норовят поехать в Мемфис или Джексон, если требуется приобрести что-нибудь значительное. Но в тамошних лавчонках вряд ли найдется нечто подобное, а если и есть, я, во всяком случае, никогда такого не видела. Только взгляни на это!

Возбужденно сверкая глазами, она вновь извлекла пакет из хозяйственной сумки:

— Да уж, представляю, что будет делаться в «Пигли-Вигли», когда Билли появится там с этой штучкой через плечо!

Дейна хихикнула, явно разделяя восхищение подруги по поводу удачной покупки.

— Холли, что это еще за «Пигли-Вигли» такой?

— Бакалейная лавочка в Мимозе, — с озорной усмешкой пояснила та.

Они как раз добрались до перекрестка, и Дейна, машинально глянув налево, увидела белый «мерседес», набиравший скорость после остановки перед светофором. Девушка чуть прищурилась, чтобы получше разглядеть водителя, но тут же споткнулась, едва не растянувшись на мостовой.

— Что это с тобой? — переполошилась Холли, едва успев схватить ее за руку.

— Ничего страшного, все в порядке, — промямлила Дейна, встревоженно провожая взглядом дорогую машину. На номерных знаках было выдавлено имя Джезмин Тернер, и Дейна была готова поклясться на целой дюжине Библий, что импозантный блондин, сидевший рядом с Джезмин, — муж Холли.

Несколько дней спустя Холли уныло стояла перед закрытой дверью, на которой висело объявление об отмене лекции по дизайну одежды. Рассеянно перекидывая толстую папку с эскизами из одной руки в другую, она старалась сообразить, как лучше провести следующие два часа до очередных занятий. Наконец Холли повернулась и принялась протискиваться сквозь толпу, собравшуюся за ее спиной. Решено! Сейчас она позвонит Кейси и пригласит его на ленч.

Она побежала к телефону-автомату, нашарила в сумочке мелочь и набрала номер. Занято! После нескольких бесплодных попыток Холли решила заехать за мужем на студию. День выдался чудесным, и им обоим не мешает немного отдохнуть.

— Привет, Тед, — запыхавшись, пробормотала она с порога. — Как дела?

— Как всегда, прекрасно! — солгал Хиндс. Пусть он терпеть не может Прескотта, не стоит срывать злость на его ни в чем не повинной жене.

Честно говоря, все обстояло хуже некуда. Прескотт наотрез отказывается слушать разумные советы. Если так и дальше пойдет, картину ждет оглушительный провал. Просто позор губить приличный сюжет из-за кретина-автора с непомерно раздутым тщеславием.

— Лекцию отменили, — объяснила Холли, — и я надеялась пообедать с Кейси.

— А, вот оно что!

Тед откинулся на спинку кресла, рассматривая стоявшую перед ним женщину. Он видел Холли всего несколько раз, но при каждой новой встрече неизменно удивлялся. Что она нашла в этом надутом болване?! Холли Прескотт казалась ему не просто красивой женщиной, каких здесь хоть пруд пруди. Явно одухотворенная, талантливая, очень милая и женственная. Прескотт не заслуживает такой жены, как, впрочем, и своего феноменального успеха.

— Очень жаль, Холли, но он на совещании и освободится не раньше чем через пару часов.

Она разочарованно вздохнула.

— Ну что ж, ничего не поделаешь. Сама виновата. Взбрело в голову примчаться без предупреждения. Правда, я пыталась позвонить, но было все время занято. Передайте, что я приходила, хорошо, Тед?

— Разумеется.

Хиндс, выглянув из окна, задумчиво смотрел вслед Холли, медленно бредущей к своей машине. Правильно ли он сделал, выгородив этого подонка? Уж кому-кому, а Теду хорошо известно, что никакого совещания не было. Час назад Кейси позвонила Джезмин, и он немедленно умчался, сказав, что идет обедать. Вот уже в третий раз на этой неделе! Обычно Кейси возвращался в прекрасном настроении, но Теду не потребовалось много времени, чтобы понять причину — все зависело от количества выпитого за обедом вина. А в результате сценарий провисал, а ему самому приходилось вкалывать, не разгибаясь, чтобы удержать тонущий корабль на плаву.

Может, следовало бы даже радоваться, что руки у него фактически развязаны, но Тед на стенку лез при мысли, что Прескотт развлекается с женой босса, пока он здесь перекраивает текст, чтобы уберечь фильм от провала. И что потом? В случае успеха все лавры достанутся этому бездельнику и прощелыге!

Тед сунул руки в карманы, пожал плечами и вернулся к письменному столу. Жаль, что у него кишка оказалась тонка рассказать жене Прескотта правду! Интересно, сколько времени ей понадобится, чтобы окончательно прозреть?

Холли добралась до автостоянки и, проходя мимо машины Кейси, уже решила было оставить ему записку, но передумала. Проехав несколько — кварталов, она остановилась у «Макдоналдса» и уже через пять минут сидела за одним из расставленных на улице столиков. Жаль, конечно! Не так она намеревалась провести оставшееся до лекций время!

Двое мальчишек, еще совсем маленьких, лет трех-четырех от роду, громко визжа от восторга, скатывались с горки, установленной на детской площадке. Сердце Холли на мгновение сжалось. Иногда в самые неподходящие моменты ее одолевало нестерпимое желание прижать к груди собственного малыша, но Кейси…

Холли вздохнула. Прошло уже бог знает сколько времени с тех пор, как они толковали на эту тему.

Покончив с едой, Холли принялась медленно тянуть через трубочку кока-колу. Все равно спешить некуда. Обидно, что она не застала Кейси. Пора бы им уже проводить побольше времени вместе! Ей не терпелось сообщить о своей курсовой работе. Ведь отличная оценка у нее одной! К тому же преподаватель сказал при всех, что ее эскизы заслуживают выставочной экспозиции.

Разумеется, по сравнению с успехами Кейси звучит смехотворно. Но при этом так много значит для Холли! Она ужасно хотела, чтобы муж: хоть немного ею гордился. Последнее время все их разговоры, так или иначе, касались сценария, и иногда Холли была почти уверена, что Кейси совершенно забыл об ее учебе в университете.

Сегодня, как ни странно, муж вернулся домой гораздо раньше обычного.

— Привет! — весело обронила она, пролетая мимо ванной, где Кейси принимал душ. Выхватив из встроенного шкафа чистые джинсы, Холли поспешно переоделась. Как только шум воды стих, она подбежала к двери и легонько постучала.

— Ну как прошел день?

— Отвратительно, — буркнул Кейси, и Холли поморщилась. Последнее время она постоянно слышала один и тот же ответ. Почему он не попробует хотя бы раз соврать или, по крайней мере, увидеть вещи в менее мрачном свете?

— Хочешь, чтобы я приготовила ужин? — спросила она. — Или поедим в кафе?

Кейси распахнул дверь и появился на пороге в облаке пара.

— Давай закатимся куда-нибудь.

Он предложил пойти в маленький ресторанчик по соседству, где подавали пиццу, испеченную в дровяной плите. Сегодня муж: был непривычно внимательным и, похоже, вскоре забыл о всех неприятностях. Холли показалось, что он даже стал больше походить на прежнего, неунывающего Кейси.

— Нам следовало бы почаще бывать вдвоем, — заметила она после того, как отошел официант, принесший им по чашке капуччино.

— Для этого нужно время, а у меня эта идиотская запарка. Сама знаешь… — вздохнул Кейси, оценивающе разглядывая жену. Ничего не скажешь, Холли настоящая красавица, есть в ней какая-то мягкость, нежность, присущие истинным женщинам, когда-то именно эти качества покорили его. Но теперь… теперь куда более сильное чувство необратимо затмило все, что так влекло Кейси к жене. Джезмин Тернер, властная, манящая, пылкая… Настоящая тигрица. Кейси, как ни старался, не мог ни на минуту забыть о ней. Джезмин словно околдовала его, опутала шелковой сетью, и теперь он просто не мог-без нее жить.

— Ты прав, — согласилась Холли, чуть улыбнувшись, — но, может, скоро все изменится? Насколько мне известно, дела с каждым днем идут лучше и лучше.

— Откуда ты взяла? — резко бросил Кейси, вновь вспомнивший о присутствии жены.

— Как откуда? Тед сказал. Я сегодня заезжала к вам в офис, чтобы утащить тебя на ленч. Лекции отменили и…

— Когда? — перебил он.

— Кажется, в начале первого. Разве Тед ничего тебе не говорил?

— Нет. Жаль, что не застала, — солгал Кейси, гадая, проболтался ли Хиндс, что он вовсю встречается с Джезмин.

— Я сама расстроилась. Он сказал, что ты на совещании, — пояснила Холли, сжимая руку мужа. — Но так даже лучше! Я рада, что мы смогли провести этот вечер вместе.

Кейси облегченно вздохнул. Молодец старина Тед! Не выдал! Пусть он и настоящий ублюдок во всем, что касается их совместной писанины, но умеет держать язык за зубами.

Этой ночью, в постели, Холли прижалась к Кейси, истосковавшись по близости с мужем, которую он некогда так щедро ей дарил. Он притянул ее поближе, обнял и поцеловал, но Холли даже в темноте почувствовала, что дальше ничего не последует. Она нехотя закрыла глаза, вынуждая себя быть довольной теми крохами внимания, которыми он ее удостаивает. Зато сегодня они прекрасно провели время, впервые за много месяцев. Возможно, это всего лишь первый шаг, и все еще может наладиться.

Робким надеждам Холли не суждено было осуществиться. Обычно покладистый в быту Кейси стал раздражительным, по любому поводу выходил из себя, и каждое ее слово или жест могли привести к скандалу. Холли старалась не спорить с мужем и побольше молчать, уговаривая себя, что, вероятно, всему причиной нелады со сценарием и перманентный стресс, который любого может доконать. Однако настал миг, когда ее терпение лопнуло.

Низко наклонив голову, чтобы уберечься от внезапного ливня, Холли выскочила из машины и помчалась к крыльцу. Руки оттягивали пакеты с продуктами. Пришлось поставить один пакет на ступеньку, и к тому времени, как ключ, наконец, нашелся, она уже успела промокнуть до нитки.

В прихожей было темно, но из-под дверей маленькой комнаты, служившей Кейси кабинетом, пробивался тусклый свет. Значит, он дома!

Холли пробралась на кухню, бросила влажные пакеты на стол и недовольно поморщилась. Раковина завалена оставшейся с утра посудой! Придется все мыть, прежде чем приступать к готовке!

— Кейси! — окликнула она, входя в ванную.

— Я здесь, детка, — без особой радости отозвался тот.

Холли постаралась поскорее избавиться от прилипшей к телу одежды и накинула халат.

— Разве ты не слышал, как я подъехала? — раздраженно спросила она, завязывая пояс и принимаясь вытирать волосы полотенцем.

— Я работал, — позевывая, протянул он, не удосужившись хотя бы выползти из своей берлоги.

Холли стиснула зубы и на мгновение прикрыла глаза, чтобы не сорваться.

— На мне нитки сухой не осталось! Попробуй как-нибудь справиться с замком, не выпуская из руки две сумки с продуктами! Мог бы, по крайней мере, хоть дверь открыть!

— Но я ничего не слыхал, — возразил непробиваемый муженек. До Холли донесся скрип отодвигаемого кресла.

— Не трудись подыскивать оправдания, дорогуша!

— Ну что ты завелась? — «Гениальный сценарист» появился на пороге, лениво потягиваясь. — Мне пришли в голову кое-какие мысли, которые не мешало бы срочно записать, и я потерял представление о времени. Что у нас на ужин?

Холли вспомнила о раковине, загроможденной грязными тарелками, и едва не зарыдала. Куда ушли те времена, когда они все делали вместе, наперегонки преподносили друг другу милые сюрпризы? И всегда не терпелось заняться любовью, забыть обо всем, а поздней ночью, когда обнаруживалось, что в холодильнике ни крошки, устраивали экспромтом праздничную пирушку, на последние деньги заказав что-нибудь из итальянского ресторана.

— Кейси, вся посуда осталась немытой с утра. Неужели нельзя было убраться?

— Я был занят, — буркнул он, отворачиваясь. — Если не можешь содержать дом в порядке, бросай свои занятия или найми горничную. Мне все равно, выбери что хочешь, но не воображай, что я превращусь в кухонного мужика!

— С каких пор это все стало только моей работой? — вскипела Холли.

Кейси выпрямился и свел брови, словно подыскивая подходящий ответ. Свет, лившийся из-за спины, оставлял лицо в тени, так что глаза его казались почти черными.

— С тех пор как я смог обеспечить тебе такой образ жизни, что не приходится выслушивать твое нытье из-за каждого потраченного цента. Учитывая все, чего я добился, могла бы, по крайней мере, взять на себя хозяйство.

Злобно несправедливое обвинение обрушилось на нее, словно удар хлыста. Она на миг оцепенела, но тут же гордо вскинула голову. Нельзя покорно терпеть унижения!

— Я на ногах с семи утра, — спокойно напомнила Холли, отбрасывая назад намокшую гриву волос. — Закончила курсовую перед тем, как ехать в университет, завезла твои вещи в химчистку, сменила масло в машине, а по пути домой отправилась в бакалею за продуктами!

Она замолчала, ожидая слов сочувствия или хотя бы формальной благодарности, но Кейси, уже успевший скрыться в кабинете, молчал.

— На моих плечах лежит куда больше забот, чем тебе кажется! — громко добавила она, покачивая головой.

Кейси снова появился в дверях.

— Черт возьми, детка! Ты ведь в Лос-Анджелесе без году неделя! И когда только успела превратиться в такую стервозу? — С вызывающим видом он прошествовал мимо Холли и взял со стола ключи от машины. — Отцепись от меня раз и навсегда, слышишь? — рявкнул он, грохнув дверью.

Холли машинально разложила продукты в холодильнике и принялась за посуду. Корзина, переполненная грязным бельем, напоминала о том, что на сегодня намечена стирка. Но у нее вовсе не было настроения угробить весь вечер на домашнюю возню, особенно после хамского поведения Кейси.

Выгладив блузку, которую намеревалась надеть завтра в университет, Холли сунула в духовку замороженную пиццу. Свой скудный ужин она съела в гостиной перед телевизором. Было не до развлечений — просто шум отвлекал Холли от мучительных мыслей, одиночество казалось не таким тягостным.

Не будь она настолько измучена, возможно, и поплакала бы из-за бесчеловечности Кейси, но что, толку? Кончится тем, что глаза покраснеют, да еще разболится голова. Вряд ли беспардонное поведение ее мужа стоит таких страданий!

Очутившись одна в неуютной постели, Холли тщетно пыталась уснуть. Она устала, устала от этой тусклой жизни, от бесконечных нападок Кейси и постоянного бардака в доме. Только надежда на то, что еще несколько месяцев — и сценарий будет закончен, удерживала от провала в безысходное отчаяние. Может, тогда все уладится.

Холли вспомнила о том времени, когда работала в кафе у своей тетушки. И одновременно училась, откладывая каждый доллар, чтобы как можно скорее вырваться из удушливой провинции. Однако теперь она вспоминала о родной Мимозе с нежностью. Лишь там она чувствовала себя дома. Своей. Там никогда ничего не менялось. Люди заботились друг о друге, жили одной большой семьей, знали соседей в лицо и по имени. Какая трагическая ирония: именно та патриархальная атмосфера, которая раньше так угнетала, представлялась теперь самым драгоценным сокровищем в мире!

ГЛАВА 5

Воскресенье вновь выдалось дождливым. Холли читала, уютно устроившись в гостиной, а Кейси просматривал счета в кабинете.

— Что это? — удивился он, появляясь в арочном проеме, разделявшем комнаты.

Холли подняла глаза, пытаясь получше разглядеть листок бумаги, которым угрожающе помахивал муж:

— Ты о чем?

— Деньги по этому счету сняты с нашей кредитной карточки! Здесь, должно быть, какая-то ошибка!

Холли недоуменно подняла брови.

— Дай-ка, — попросила она, протягивая руку.

— Вот, ты только посмотри…

— Никакая не ошибка! — обрадовалась Холли. — Я же покупала подарок Билли на день рождения. Ей ужасно понравилось!

— Неужели? Судя по цене, бриллиантовое колье… Но здесь написано импортная галантерея. Черт возьми, что же это за галантерея такая? Ничего себе, подарочек!

— Твой сарказм совершенно неуместен. И вообще не стоит так сокрушаться. Это всего-навсего сумочка! — огрызнулась Холли, возвращая мужу счет. — Кстати, стоит сущие пустяки по сравнению с теми деньгами, которые ты швыряешь на ветер!

— Это мои деньги, дорогуша. И позволь уж самому ими распоряжаться!

Если Кейси намеревался уколоть жену, его слова достигли цели. Выведенная из себя, Холли выхватила у него счет и принялась громко перечислять неимоверные суммы, потраченные Кейси за последнее время. Дочитав до конца, она гневно бросила:

— И не смей больше говорить со мной в подобном тоне, слышишь? Кажется, ты забыл, что именно мне пришлось содержать семью, пока ты два года протирал последние штаны за письменным столом!

Кейси желчно усмехнулся.

— Советую не забываться. Модельерша… Посмотри на себя! Чего ты достигла? Не будь меня, по-прежнему торчала бы во второразрядном ресторане, подбирая чаевые.

В ту же секунду скомканный счет прямиком угодил в наглую физиономию «гениального писателя»!

— Знаешь, Кейси, иногда я просто ужасаюсь, глядя на тебя! Угораздило же меня связаться с таким жлобом! — выкрикнула она и, схватив книгу, выбежала из комнаты.

Глубокой ночью, лихорадочно анализируя мотивы ссоры, Холли попыталась точно определить, что именно так взбесило ее. Очевидно, не только откровенное презрение, звучавшее в голосе мужа, не одни лишь мерзкие издевательские подковырки, хотя последнее время он то и дело упражняется в оскорблениях. Правда, Кейси никогда еще не был так откровенно груб, но что-то еще, чего она не могла точно определить, тревожило Холли, не давало покоя, мучило и терзало. Соскользнув с кровати, она босиком направилась в кабинет. Маленький ночник отбрасывал на письменный стол кружок света. Эта теплая комнатка, выдержанная в терракотовых тонах, с глубокими оконными нишами, еще совсем недавно нравилась ей больше всего. Когда-то тут было пристроено крыльцо, но их предшественник распорядился выложить кирпичную стенку и оборудовал в отвоеванном пространстве кабинет. С самого начала было решено, что здесь Кейси начнет работать над новой книгой, разумеется, не бросая сценария. Но он не предполагал, какую физическую и эмоциональную тяжесть взвалил на плечи. Поэтому, несмотря на уговоры агента поскорее взяться за роман, Кейси тянул, откладывал со дня на день и почти не пользовался кабинетом. Однако для Холли эта территория по-прежнему оставалась неприкосновенной.

Пролистав стопку бумаг на столе, она выдвинула верхний ящик и нашла счет, из-за которого разгорелась ссора. На что же все-таки ее муженек потратил такую уйму денег? Холли нервно поджала губки. Когда Кейси успел побывать в стольких ресторанах? И уж во всяком случае, она здесь ни при чем. Даже названий таких не знает, а ведь, судя по перечисленным суммам, он явно мотался туда не один!

Она, наконец, отыскала самую памятную за последнее время дату и тут же пожалела. Стоило лишний раз изводить себя? Именно в тот день лекции отменили, и Холли примчалась к мужу в офис. Значит, Тед солгал! Никакого совещания не было — Кейси с кем-то развлекался в ресторане.

Будто подкошенная, Холли рухнула в кресло. Тед не хотел, чтобы она узнала, где Кейси. Но почему?

Внезапно ее осенило. Какой же она была слепой, наивной глупышкой! Ну конечно! Кейси встречается с другой женщиной.

Первое мгновение Холли стало стыдно. Как она может подумать такое? Не верить мужу? Но это многое объясняло.

Медленно она побрела назад в спальню. Но сейчас уже было совсем не до сна. Холли честно пыталась отринуть мучительные подозрения, убеждая себя, что серьезных оснований для этого нет. У Теда могли быть другие причины, чтобы скрыть от нее, куда ушел муж. Но какие бы доводы для оправдания она ни подыскивала, образовавшаяся в душе роковая трещинка все ощутимее давала о себе знать.

Позже Холли так и не могла вспомнить, когда впервые поняла, что ее соперница — сама Джезмин Тернер. Недели две она судорожно нащупывала более-менее подходящий повод для объяснения. Наконец, не в силах выносить неизвестности, она, как ни в чем не бывало, подошла к мужу солнечным субботним утром.

— Кейси, мне надоело сидеть дома! Давай устроим пикник. Поедем на побережье и там пообедаем. Я почти не вижу тебя, а кроме того, нам нужно поговорить.

Холли заботливо придвинула к нему чашку с кофе. Они сидели во внутреннем дворике, рядом с бассейном. Здесь пока было прохладно, роса еще не успела высохнуть на траве и листьях. Пройдет еще пара часов, и начнется настоящая жара.

— О чем? — вяло осведомился он.

— О нас с тобой. Последнее время мы живем как соседи. Каждый — сам по себе. Спим в одной постели, но стали совсем чужими. Даже любовью больше не занимаемся. Не пора ли покончить с пустыми дрязгами? — Холли нежно погладила мужа по плечу. Но он лишь поморщился с досадой, как бы утомленный приставаниями назойливого насекомого.

— Ты целями днями в университете, а я работаю. Чего ты хочешь от меня? — раздраженно пробурчал Кейси.

Холли глубоко вздохнула. Сейчас или никогда!

— Хочу, чтобы ты перестал встречаться с Джезмин Тернер.

Казалось, эти слова повисли грозовой тучей в прозрачном утреннем воздухе.

— Я не встречаюсь с Джезмин, крошка, — чуть помолчав, возразил Кейси.

— В таком случае, как это назвать? В тот день, когда я заезжала за тобой, Тед сказал неправду. Ты обедал с ней.

— Насколько мне известно, нет ничего противозаконного в том, чтобы обедать с деловым партнером.

— Она не твой партнер, а жена продюсера. Ты угробил бешеные деньги, таская ее по ресторанам! Я несколько раз звонила тебе на работу, и мне все время отвечали, что ты обедаешь с ней.

— Совершенно верно. Обедаю. И веду переговоры насчет сценария, — хмыкнул Кейси, как ни в чем не бывало.

— Сомневаюсь. Все, что касается сценария, может быть улажено между тобой и Тедом. Я прошу тебя больше не видеться с ней.

— Это ультиматум? — передернулся Кейси.

— Да. С учетом того, что я пока еще твоя жена, — спокойно ответила Холли, не спуская глаз с мужа.

— Заткнись, дура!

Побелев от ярости, Кейси метнулся к гаражу. Он не мог выполнить просьбы Холли, даже если бы и захотел. Без таблеток, которыми его снабжала Джезмин, он уже вообще не мог существовать. Кроме того, Кейси был покорен и очарован этой ослепительной, чувственно изощренной, женщиной. Пока между ними еще ничего не было. Но все впереди! Это всего лишь вопрос времени.

Всякий раз при виде Джезмин в нем поднималось желание. Только сознание, что перед ним жена Ирвина, удерживало от последнего шага. Но при каждой новой встрече их беседа становилась все более откровенной, а прикосновения — интимными. Оба скользили по тонкому льду, и наконец вчера Джезмин откровенно призналась, что в постели Ирвин не способен ее удовлетворить.

— Кейси! — В отчаянии простонала Холли, но муж даже не оглянулся. Она обессиленно откинулась на спинку шезлонга. В ней поднялась ненависть к Лос-Анджелесу, успехам Кейси и всему, с ними связанному. Зачем все это, если возникла реальная опасность потерять любимого?!

Холли закрыла лицо руками, сознавая, как беспомощна и несчастна.

В понедельник вечером, покидая офис, Кейси с удивлением заметил машину Джезмин, стоявшую на противоположной стороне улицы.

— Что ты делаешь здесь? — Он с улыбкой оперся о дверцу белоснежного мерседеса последней модели.

— Поезжай за мной, — таинственно произнесла Джезмин. — У меня для тебя сюрприз.

Кейси завел свой автомобиль и уже через несколько миль понял, куда они едут.

— Ты договорилась о встрече с Ирвином! — воскликнул он, когда швейцар распахнул перед ними двери знаменитого особняка.

— Нет, — покачала головой Джезмин, взбегая по ступенькам. — Ирвин сейчас далеко. Сегодня мы ужинаем у меня.

Приглашение звучало вполне невинно, но невозможно было ошибиться в выражении глаз Джезмин. Предвкушая сказочное наслаждение, Кейси последовал за ней в прохладу мраморного холла. Позже он почти ничего не мог вспомнить о том, что произошло с того момента, как Джезмин поставила на стол маленький серебряный подносик с белым порошком. Кейси недоумевающе взглянул на нее. Джезмин чарующе улыбнулась.

— Я все покажу тебе, дорогой.

И изящным серебряным ножом начала умело разделять горстку кокаина на дорожки.

У Кейси были знакомые, которые увлекались подобными вещами. Сам он иногда курил марихуану, хотя вовсе не желал связываться с чем-то покрепче. Но сейчас и здесь, в роскошном дворце на Беверли-хиллз, забойный наркотик не слишком пугал. Да, собственно, в чем дело? В городе, где все продается и все покупается, многие актеры, продюсеры и агенты употребляли кокаин так же запросто, как сахар.

Кейси нежился на турецком диване, наблюдая, как Джезмин почти с религиозным пылом заканчивает ритуальное действо. И все же, какого дьявола он затеял все это? Зачем ему таблетки и кокаин? Но стоит ли зря дергать себя? В глубине души Кейси знал ответ. У Джезмин власть и связи, без которых ему — труба. Он будет умным мальчиком и выполнит любую прихоть своей госпожи.

На миг перед мысленным взором промелькнула Холли, но Кейси равнодушно усмехнулся. Что толку от этой вздорной истерички? И если цена успеха — стать игрушкой в лапках жены голливудского короля, он готов заплатить по счету сполна.

Судьба дает ему еще один шанс, и какой! Это не тщеславие, а подлинное честолюбие. Первое — гнусно, второе — достойно восхищения. Разве можно довольствоваться жалкой славой автора очередного бестселлера? Нет, Кейси Прескотт достоин большего! Власти. Той самой власти, которая дается лишь немногим…

Несколько часов спустя Кейси гнал машину вдоль побережья, чтобы хоть как-то проветриться перед возвращением домой. Перед глазами стояло лицо Джезмин, холеное обнаженное тело, капельки пота, выступившие на припухлой верхней губе, когда она наклонилась над ним и принялась творить свое чувственное волшебство.

С Холли он никогда не испытывал ничего подобного! Сегодня все было так, словно каждое ощущение, каждое касание и каждый запах становились неизмеримо острее!

Кейси закрыл глаза, все еще чувствуя, как обволакивает его эта ненасытная плоть. Боже, Джезмин — настоящая колдунья! Неукротимая, бесстыдно-алчная, восхитительная!

Отчуждение супругов стало полным. И как ни странно, весьма легко далось обоим. Холли так редко видела Кейси, что даже не была уверена, есть ли у нее муж. Он появлялся и исчезал когда заблагорассудится, и они почти никогда не бывали дома одновременно. С того субботнего утра, когда Холли пыталась объясниться с мужем, она ни разу больше не упомянула имя Джезмин Тернер. Слишком боялась узнать правду. Так отчаянно боялась, что страх лишал ее дара речи. Едва она найдет в себе смелость увидеть, насколько глубока пропасть между ней и Кейси, придется честно признать, что все кончено. Раз и навсегда.

В декабре Холли начала подмечать, как разительно изменился муж: Поскольку у него выдалась свободная неделя между Рождеством и Новым годом, она предложила поехать в Мемфис и навестить родственников. Последовал ледяной отказ. Тогда Холли посоветовала ему вызвать в Калифорнию Тома с Рут и Билли.

— Черт возьми, милочка, — нетерпеливо отмахнулся Кейси. — В кои-то веки мне дали немного отдохнуть, а ты желаешь, чтобы я развлекал милых родственников?

Вскочив из-за стола, он принялся возбужденно мерить шагами кухню.

— Прости, дорогой. Я только… подумала, что будет неплохо собраться всем вместе. Ты, наверное, прав. — Холли робко коснулась его руки, надеясь избежать нового скандала. — Можно прекрасно провести время вдвоем. Придумаем что-нибудь.

Она обняла мужа, и тому пришлось остановиться.

— Совсем, как в прежние времена… валяться по утрам в постели… — игриво продолжала Холли, вынуждая себя притворяться, отчаянно пытаясь возродить прежнюю близость.

Последнее время Кейси постоянно был на взводе. Литературный агент требовал немедленно начинать новую книгу. И хотя кое-какие идеи у него уже появились, на бумаге все выглядело беспомощным и жалким. Правда, Кейси упорно внушал себе, что периоды творческого спада бывают у каждого писателя, но втайне все больше опасался, что больше никогда не сумеет повторить успех первой книги. Не создаст ничего, даже отдаленно похожего на «Путь к страху».

А сейчас еще эта кукла пристает к нему с нежностями… Противно до тошноты. Скорее бы увидеться с Джезмин. Последнее время он пребывал в постоянном страхе, что не застанет ее, когда понадобится в очередной раз подзарядиться. Ведь несмотря на уверения Джезмин, что все это просто заскок и он вполне способен обходиться без стимуляторов, зависимость от наркотиков была вполне реальной. Физической. Без кокаина он становился вялым и сонным, но стоило принять пару таблеток или как следует нюхнуть, чувствовал, что готов горы свернуть.

Ужасно даже вообразить, что с ним будет, если Джезмин перекроет кислород, откажется давать наркотики. А от нее всего можно ожидать. Между тем найти другого поставщика, мягко говоря, непросто. Казалось, Джезмин делает все, чтобы вожделенное забвение исходило исключительно из ее рук.

Вначале Кейси самонадеянно считал, что, проводя с ней время, определенным образом платит за власть и положение, которое Джезмин способна обеспечить ему, но вскоре понял, что это не совсем так. Кейси пристрастился к любовнице не меньше, чем к мелкому белому порошку, который моментально переключает организм на легкую, искрящуюся тональность.

Поняв, наконец, к чему клонит Холли, он пренебрежительно осклабился.

— Да я загнусь от тоски! Ничего умнее придумать не могла? — безжалостно бросил Кейси и, разняв ее руки, слегка оттолкнул жену. Зеленые глаза, от одного взгляда которых у Холли когда-то сладко сжималось сердце, сейчас напоминали бездонный, адский омут. Брезгливо скривив губы, он повернулся и вышел.

Все эти месяцы Холли старалась винить в их взаимном охлаждении непосильную работу Кейси и свои университетские занятия. Но теперь, стоя посреди кухни и бессознательно прижимая руку к ноющему сердцу, она поняла, что не стоит себя обманывать. Кейси спит с Джезмин Тернер. И Холли давно знает об этом, просто не хотела признаться самой себе. Слишком горька эта правда.

Она устало опустилась на стул, не представляя, что делать дальше, как избавиться от этой невыносимой, душераздирающей боли.

Весь следующий месяц Холли разрывалась между почти маниакальным желанием сбежать домой, к Билли, за утешением и мыслью все-таки попробовать переждать, пока муж; не опомнится. Она все еще надеялась на то, что рождественские каникулы дадут ей время и возможность уладить отношения с Кейси. Слишком много пережито вместе, чтобы так легко отказаться друг от друга и все перечеркнуть. Что, если… если они сумеют спасти свой брак и начать новую жизнь? Она просто обязана попытаться.

Но по горькой иронии судьбы рождественская неделя, которую она так ждала, обернулась сущим кошмаром.

— Что тебе здесь надо? Твою мать!.. — грязно выругался Кейси, распахнув дверь в спальню. С той последней ссоры Холли больше не спала в супружеской постели, и, насколько она могла понять, такое положение вещей вполне устраивало Кейси.

Холли выпрямилась и задвинула ящик комода, в который укладывала белье. Она давно не видела мужа полуголым и теперь невольно заметила, как ужасно тот исхудал. Превратился в настоящий скелет! Зеленый, весь какой-то потускневший, под глазами огромные круги! Похоже, он чем-то серьезно болен.

— Тебе следовало бы больше следить за собой, — тихо посоветовала она и вновь нагнулась над комодом.

Кейси одним прыжком пересек разделявшее их расстояние и, схватив жену за руку, оттащил в сторону. Холли споткнулась и, потеряв равновесие, едва не упала.

— Держись подальше от моих вещей, глупая сука! — завопил он.

Холли ошарашенно уставилась на мужа.

— Я просто…

— Ты что, оглохла? Убери свои вонючие лапы от моих вещей и не смей появляться в этой комнате!

— Но, Кейси, — начала Холли и тут же осеклась.

Муж постоянно набрасывался на нее с бешеным ожесточением, и она старалась отмалчиваться, не давать сдачи в тех редких случаях, когда они оказывались дома вместе. Тем более что Кейси вспыхивал по малейшему поводу, а чаще вообще безо всякой причины.

Он лихорадочно натянул на себя первую попавшуюся рубашку, сунул в карман ключи от машины и бумажник.

— Куда ты? В такое время… — робко произнесла Холли. — Завтра сочельник. Может, проведем эти дни вдвоем? Поболтаемся по магазинам, а потом завернем в какой-нибудь ресторанчик. Давай хотя бы на Рождество не ссориться.

В этот момент она совершенно забыла о гордости. Не до того. Главное — помириться с мужем.

Кейси обернулся, окинул ее полным отвращения взглядом, словно перед ним извивалось какое-то скользкое омерзительное существо, и со всего размаха хлопнул дверью. Через несколько минут во дворе мягко заурчал его «форд».

Колени Холли подогнулись. Она схватилась за спинку кровати, чувствуя, как последние частицы надежного, доброго мира, окружавшего ее, буквально распадаются на глазах. Кейси ведет себя так, будто все кончено отныне и вовеки. Кажется, он уже принял решение и теперь не выносит самого присутствия жены.

Как ни тяжел был этот день, сочельник выдался куда ужаснее. Утром настроение Кейси немного улучшилось. Он успокоился и даже процедил нечто похожее на извинения за вчерашнее. В душе Холли вновь затеплился крохотный огонек надежды, особенно когда муж, уезжая в полдень, пообещал вернуться к пяти и провести дома рождественский вечер.

Днем Холли сделала все, чтобы выглядеть как можно лучше. С новой прической, в брючном шелковом костюме цвета слоновой кости, изумительно оттенявшем каштановые локоны, она казалась настоящей королевой.

Завернув в цветную бумагу подарки для Кейси, она положила пакеты под елку. Хотя его жестокость и пренебрежение все еще отравляли душу ядом, надо помнить о том, что сегодня Рождество, и не зацикливаться на прежних обидах.

Холли взглянула на часы. Скорее бы приехал Кейси!

В шесть она решила, что муж вот-вот появится и пора начинать готовить ужин. К его приходу все должно быть готово. И не стоит зря раздражаться и давать волю неотвязным сомнениям, терзавшим ее. Кейси обещал, что проведет с ней сочельник, и, конечно, не станет обманывать. Только не сегодня.

В семь Холли включила телевизор, но издевательски назойливое треньканье рождественских песенок оказалось ничуть не лучше гнетущей тишины. Надо взять себя в руки! Его просто задержали.

Кто и что? — пропел насмешливый внутренний голосок.

Холли перемыла посуду и потянулась к телефону, испытывая неимоверную потребность отвлечься, поболтать с Билли. Она уже набрала номер дрожащей рукой, но тут же опомнилась и положила трубку. Тетушка, конечно же, захочет поздравить Кейси с Рождеством. Признавшись, что мужа нет дома, Холли только испортит ей праздник.

В полночь она потушила свет и улеглась в комнате для гостей. Под елкой темнели так и не развернутые подарки. Стол все еще был уставлен сверкающим хрусталем, фарфором и подсвечниками с незажженными свечами. Ужин давно засох и остыл в холодной духовке.

Холли проснулась, когда уже светало. Она почти всю ночь проплакала и теперь не могла без содрогания взглянуть на себя в зеркало. Накинув халат, осторожно прошла по коридору и остановилась у дверей бывшей супружеской спальни. Кейси мирно посапывал, завалившись на кровать прямо в одежде. Очевидно, он притащился домой часа полтора-два назад.

Холли судорожно сглотнула, стараясь задушить подступившие к горлу рыдания. Он того не стоит! Нечего лить слезы из-за человека, которому на нее плевать! Но это Рождество она в жизни не забудет. Здесь у нее нет ни родных, ни друзей, а единственный мужчина, которого она любила, бросил ее ради богатой потаскухи.

Не обращая внимания на шум кофеварки, Холли направилась было в столовую, но тут же, болезненно поморщившись при виде празднично накрытого стола, вернулась на кухню. Сжимая в ладонях пустую чашку, она уселась за длинный кухонный стол, прислонилась к стене. Впервые в жизни Холли испытывала жуткую, мертвящую опустошенность. Что теперь делать? Как найти выход? Из тупика…

Уже ближе к вечеру Кейси ввалился на кухню и, мельком взглянув на Холли, налил себе горячего кофе. Тягостное молчание было хуже любой пытки. Наконец Холли не выдержала.

— Где ты был прошлой ночью? — тихо спросила она. — Я ждала тебя до полуночи.

Кейси уставился на жену налитыми кровью глазами. Что он вообще нашел в этой липучей кукле? Зачем нужно было жениться на серенькой провинциалке с манией величия? Да, она не так уж плоха: тонкие черты овального личика, темно-синие глазищи и роскошные волосы, которым могли бы позавидовать многие из голливудских звезд. И все же, по сравнению с Джезмин, она была и останется сопливой простушкой, которая больше его не интересует.

— Не твое дело, — процедил он. — Гулял.

— Где? Кейси, вспомни, это же Рождество! Игнорируя осточертевшие ему причитания, Кейси шагнул к порогу.

— Не смей уходить! — Голос Холли дрожал от гнева. — Или я недостойна человеческого отношения?

Устало опустив плечи, Кейси обернулся.

— Я был на вечеринке.

— Но ты обещал приехать! Ведь никто же не тянул за язык… Неужели тебе абсолютно наплевать на меня? — чуть слышно спросила Холли.

Глаза Кейси полыхнули зеленым пламенем, но тут же погасли, став непроницаемо холодными. Скептическая усмешка слегка скривила его губы.

— Абсолютно.

ГЛАВА 6

Холли не помнила, как выбежала из дома и очутилась в машине. Мчась по опустевшему шоссе, которое петляло вдоль побережья, она все больше ощущала, какой уродливой пародией на Рождество обернулся для нее этот зимний праздник в Южной Калифорнии. Особенно раздражали сейчас пышные вершины высоченных пальм на фоне ослепительно синего неба.

Она никогда, никогда не сможет простить Кейси его подлое предательство. Уж лучше бы он ее убил! Как тяжко сознавать, что муж больше не любит ее. Не хочет. До чего же она наивна! Все старалась засунуть поглубже голову в песок как страус, лишь бы ничего не замечать. Слепая, доверчивая дурочка! Даже поняв, что Кейси всерьез встречается с Джезмин, по-прежнему питала глупые надежды: а вдруг все как-нибудь само собой уладится! Но сегодня развеялась последняя иллюзия. Когда же Кейси успел так измениться? Совсем не тот человек, за которого выходила замуж!

Только поздно ночью она остановила машину у своего дома. Схватив с сиденья свитер, Холли поспешила открыть дверь, так и не заметив стоявший у обочины голубой фургон.

Глубоко вдохнув пряное благоухание хвои, разлившееся по гостиной, Холли включила маленькое бра. Яркие красно-зеленые пакеты с подарками все еще валялись под елкой. Блестящая фольга переливалась в тусклом свете и, казалось, издевательски подмигивала. Холли поспешно направилась к спальне. Похоже, мучительные воспоминания об этом рождественском вечере будут преследовать ее до конца жизни.

Не поднимая головы, она повернула ручку замка. Только бы не напороться на Кейси, не разбудить его. Надо без лишнего шума собрать свои вещи и бежать отсюда, куда глаза глядят.

Дверь бесшумно открылась, и Холли застыла на пороге, оцепенев при виде зрелища, которое невозможно было вообразить даже в самом кошмарном сне. Несмотря на шок, мозг, словно кинокамера, бесстрастно фиксировал каждую мелочь.

Позже она вспомнит царивший здесь резкий запах секса — непередаваемую атмосферу, которую создает сплетение разгоряченных похотью тел. Почти порнографическая сцена, как в замедленной съемке, развертывалась перед Холли. С угла кровати свисали мятые простыни, но сама постель была пуста. По комнате в беспорядке разбросана одежда. На полу, перед высокими стеклянными дверьми, ведущими во внутренний дворик, высвечивался силуэт обнаженной пары. Хриплые, гортанные стоны нарушали тишину.

Холли не могла шевельнуться. Она попыталась закричать, но горло перехватило судорогой. Какого дьявола ее сюда занесло? Последнее, самое постыдное, самое мерзкое унижение!..

Джезмин извивалась под Кейси, полузакрыв глаза, с выражением злобного торжества на искаженном страстью лице. Хищные пальцы впились в его спину, полные груди сотрясались от каждого движения. Именно она первой заметила Холли. Неизвестно, что бы отколола Джезмин, но в этот момент Кейси слегка повернул голову, пытаясь понять, куда она смотрит. Кажется… вроде бы, кто-то наблюдает за ними? Но одурманенному наркотиками самцу это открытие вовсе не показалось чем-то противоестественным. Наоборот, еще больше возбудило. В самом деле, ничего нет лучше кокаина, если хочешь оттянуться в постели по полной программе. И это чистая правда. Он в жизни не испытывал такого наслаждения, как сейчас.

Сохраняя внешне полную бесстрастность, Холли покинула бывшую супружескую обитель. К несчастью, она и сейчас не заметила фотографа, затаившегося в кустах во внутреннем дворике. Вновь торжествующе щелкнул фотоаппарат. С жужжанием сработала перемотка. Сенсация высшего класса, дамы и господа!

Папарацци, не выходя из укрытия, снова навел аппарат на любовников. До появления незнакомки он уже сделал больше дюжины снимков. Но теперь сведенные судорогой пальцы отказывались повиноваться и застыли на кнопке.

После стольких лет собачьей жизни, когда приходилось сутками сидеть в дерьме, чтобы поймать в объектив некую спесивую голливудскую знаменитость, спать где придется, курить одну сигарету за другой, пить холодный кофе, ради того чтобы продать очередную «клубничку» в первую попавшуюся бульварную газетенку и заработать жалкий гонорар, Ник Хардистер наконец сорвал банк. Теперь ему больше никогда не придется работать.

То, что он снимал сейчас, ничем не отличалось от сотен других подобных сюжетов. Доверчивая женушка застала муженька на месте преступления с голой задницей! Подумаешь, важность! Разве в этом дело? Нет, вся пикантность заключается в том, что случайная партнерша, которая, забыв обо всем на свете, трахается с литератором Прескоттом так, что дым из заветного местечка идет, — не кто иная, как старая приятельница Ника, прелестная миссис Тернер, жена одного из самых крутых боссов в Голливуде.

Красный фонарь в наспех оборудованной темной комнате бросал неестественные багровые отблески на сосредоточенное лицо Ника. Осторожно взяв за уголки только что проявленные фото, он прикрепил их бельевыми прищепками к шнуру, протянутому от стены до стены. Как ни странно, черно-белые снимки производили куда более сильное впечатление, чем то животное соитие в доме Прескоттов, за которым он с таким злорадством наблюдал всего несколько часов назад.

Удовлетворенный качеством изображения, Ник вышел из темной комнаты и направился к телефону. Теперь можно не только содрать побольше с того парня, который заказал ему эти картинки, но и навсегда уйти на покой и кататься как сыр в масле, если, конечно, некий весьма богатый и могущественный муж: неверной жены не поскупится! А уж он наверняка не пожалеет денег, чтобы уберечься от огласки! Вряд ли Тернеру понравится, если эти картинки разойдутся по всему Лос-Анджелесу!

— Я распишусь. — Секретарь Ирвина Тернера окинула взглядом посыльного, который достал из сумки толстый конверт.

— Прошу прощения, — многозначительно произнес паренек, — но отправитель велел передать это мистеру Тернеру лично в руки. Дело конфиденциальное, и мне приказано не возвращаться без подписи самого мистера Тернера.

Секретарь раздраженно вздохнула. Она работала у босса вот уже пятнадцать лет, и едва ли не каждый день ей приходилось общаться с психопатами и графоманами. Можно побиться об заклад, что в этом канцелярском конверте очередной сценарий. На прошлой неделе какой-то кретин дошел до того, что переслал Ирвину свой шедевр по факсу целиком, от первой до последней страницы!

— Ну что ж… — Встав из-за стола, она приоткрыла массивную дверь орехового дерева. — Мистер Тернер, здесь какое-то послание для вас. Строго под расписку.

Не прерывая оживленного разговора по телефону, Ирвин поманил юношу пальцем, мельком взглянул на адрес и оставил небрежный росчерк на квитанции. Потом бросил конверт на стопку корреспонденции, уже скопившейся на столе. Позже он этим займется.

В здании погасли огни, и служащие уже давно разъехались по домам, когда Ирвин с тоскливой гримасой придвинул к себе внушительную кипу конвертов. В первом оказалась заявка от драматурга, два года назад приславшего блестящий сценарий. Очевидно, мечтает закрепить удачный дебют. Ирвин отложил убористо набранные на компьютере странички. Пожалуй, стоит прочитать повнимательнее.

Далее следовало приглашение на благотворительный бал. Продюсер устало потер затылок.

Придется тащиться, ничего не поделаешь. Мало того, что никуда не деться от роли великого мецената, он здесь еще и член попечительского совета. Нужно предупредить Джезмин, чтобы она ничего не планировала на этот вечер.

Ирвин машинально потянулся к заказному письму, которое принес настырный мальчишка.

Что за черт! Отшвырнув снимок, как ядовитую гадину, он вскочил, отодвинул кресло и в отчаянии прикрыл ладонью глаза. Значит, эта сука совсем обнаглела! И хотя откуда-то из глубины сознания возникла мысль, что, пожалуй, вряд ли стоит удивляться, Ирвин все-таки был потрясен до глубины души.

Прошло несколько минут, прежде чем он тяжело опустился в кресло и снова потянулся к фото. Хотя лица мужчины не было видно, нет ни малейшего сомнения в том, что телка, резвящаяся на полу в объятиях любовника, — Джезмин. Его жена.

Ирвин долго сидел не двигаясь. Наконец осторожно, кончиками пальцев, словно боясь, что гнусная мерзость каким-то образом может осквернить и его, перевернул фото. На обороте оказался номер телефона.

Ирвин рассеянно потер подбородок. Во что превратилась его жизнь? С какой минуты все пошло наперекосяк? Лет пятнадцать назад Джейни бросила его и ушла, взяв с собой детей. Следовало бы тогда спохватиться… А как хорошо было каждый вечер возвращаться домой к жене! Доброй, спокойной, милой. Только она могла понять, утешить, когда земля уходила из-под ног.

Благодаря Джейни он продержался в самые тяжелые времена! Сейчас, оглядываясь назад, Ирвин сознавал, что это были лучшие годы его жизни. Он лишился семьи из-за своего ненасытного честолюбия. Слишком поздно, увы, пускаться в душещипательные воспоминания. У каждого из трех сыновей теперь свои детишки, а он почти не знал внуков.

После развода был еще один брак, короткий и тусклый. Ирвин не собирался больше жениться, пока на горизонте не появилась Джезмин. Да, ему было одиноко, но Ирвин даже себе не признавался, что боится надвигающейся старости. Вроде бы надеялся, что Джезмин своей красотой, юностью и энергией сможет вернуть ему силы и молодость. Как выяснилось, одних денег и власти далеко не достаточно.

Ирвин слегка качнул головой, словно стараясь избавиться от навязчивых мыслей, тяжким грузом повисших на плечах. Разве трудно было предвидеть неизбежность подобного финала. Он намного старше Джезмин и не в силах удовлетворить ее сексуальные аппетиты. Кроме того, никого никогда не любил по-настоящему, кроме Джейни. Однако при виде столь неопровержимого доказательства супружеской измены у него невольно сжалось сердце. Как все-таки обидно, когда тебя бесстыдно предают!

В пестром обществе голливудских снобов, дельцов, ничтожных прощелыг, где достоинство так мало ценится, Ирвин всегда старался блюсти свой кодекс чести. Другие могли беззастенчиво обманывать, мошенничать и надувать людей, но только не он. В вечной киношной суматохе, даже в самых сложных ситуациях, Тернер никогда не действовал опрометчиво, игнорируя любое давление со стороны. Но сейчас был совсем другой расклад.

Ирвин медленно взял трубку и набрал номер, написанный на обороте фотографии. Ответил мужской голос.

— Я получил ваше письмо, — бросил Тернер, не потрудившись назвать себя.

— У меня целая куча таких картинок, — хмыкнул Ник Хардистер. Ирвин не ответил, выжидая, что еще сообщит шантажист. — Бьюсь об заклад, вы не подозревали за женой подобных талантов, — съехидничал Ник.

— Что вы хотите? — бесстрастно осведомился продюсер.

Ник шумно перевел дыхание.

— Сто штук.

— Понятно, — отозвался Ирвин. — И что я получу за это?

Ник расплылся в торжествующей улыбке. Вот оно! Наконец-то и ему повезло!

— Все снимки до единого, вместе с негативами.

— Сначала я хотел бы их увидеть, — заявил Ирвин. — Но не обещаю, что куплю.

— Где желаете встретиться? — спросил Ник, уверенный, что сорвал куш и сто тысяч уже перекочевали из кармана Тернера в его собственный.

Ирвин назвал маленький бар в двух кварталах от офиса и, добавив, что придет через час, тупо уставился в пространство. Что предпринять? Можно спустить все на тормозах. Или послать его к черту? Но тогда этот ублюдок, вне всякого сомнения, обратится в какую-нибудь желтую газетенку. Правда, если остальные снимки такие же, как этот, редактор может побояться опубликовать их из страха судебного иска, но кто устоит перед искушением обнародовать свеженькую, с пылу с жару сплетню о жене могущественного киномагната?

Несмотря на уверенность в том, что Тернер обязательно капитулирует, Ник заметно нервничал. Он не ожидал от продюсера таких решительных действий. Что, если тот откажется платить? Ну уж сомнительно! Какой мужик в здравом уме захочет, чтобы доказательства его позора ходили по рукам или, хуже того, появились на первых страницах утренних газет? Нет, денежки он, конечно, получит, а потом еще и поиграется с Джезмин. Пусть узнает, кто устроил ей веселую жизнь! Пусть полезет на стенку от злости!

Приняв этот заказ, Ник даже не подозревал, какое доходное дельце провернет. Теперь он загонит снимки типу, который нанял его, хорошенько пощиплет Тернера и к тому же отомстит своей стервозной подружке Джезмин за все, что она с ним проделала.

Когда они познакомились, Джезмин только начала голливудский вояж, но, несмотря на молодость, спокойно могла обставить многих прожженных местных телок. А он втрескался в нее как последний дурак! Эта подлая, алчная тварь ловко обвела его вокруг пальца и бросила, выманив последние деньги. Вскоре она переехала к агенту, с которым Ник познакомил ее на вечеринке. Все эти годы он пристально следил, как пронырливая шлюха карабкается по ступенькам светской лестницы на самый верх, меняя мужчин как перчатки.

Долго же ему пришлось ждать, пока Джезмин споткнется! Ник почти помешался на мести, был одержим одним желанием — отплатить этой дряни. Джезмин так отличалась от остальных женщин, с которыми сталкивала его судьба. К сожалению, он совершил непростительную ошибку, влюбившись в нее.

Бар был погружен в полумрак: зеленые неоновые буквы вывески напротив едва мерцали. Ирвин мгновенно вычислил шантажиста, сидевшего в самом дальнем углу. Именно таким он себе и представлял этого гнуса — темноволосый слизняк, изнывающий от жадности.

Хардистер выжидающе взглянул на Ирвина.

— Я хочу видеть все снимки, — без предисловий заявил тот и потянулся к лежавшему на столе большому конверту. Можно подумать, что речь идет о каком-то рекламном проекте. А тут…

Ирвина затошнило, но он, превозмогая отвращение, перебрал всю стопку. Не оставалось никаких сомнений в том, что любовником жены был Кейси Прескотт. Покончив с просмотром «иллюстративного материала», он брезгливо вытер пальцы салфеткой. В этот момент Тернер чувствовал себя безмерно больным, старым и измученным.

У Ника воровато забегали глаза, и не успел Тернер подняться, как он тоже вскочил, облизывая пересохшие губы и с трудом удерживаясь, чтобы не поинтересоваться, когда получит денежки. Слишком много поставлено на карту, и выступить в роли просителя — значит все погубить.

— Мне эти картинки не нужны, — обронил Ирвин, всем своим видом давая понять, что аудиенция окончена.

Ник недоуменно уставился ему в спину. Сердце бешено колотилось. Тут какая-то ошибка! Должно быть, ополоумевший рогоносец не врубился в ситуацию.

— Послушайте, — поспешно пробормотал он, — если хотите сбить цену, зря стараетесь. Я-то знаю, что у меня на руках! Настоящая бомба!

Ирвин нехотя оглянулся на юркого человечка с сальными волосами, в мешковатом пиджаке и потертых джинсах. Паук, отвратительный паук, подумал он. Как глупо со стороны Джезмин влипнуть в подобную историю! Попасть в лапы такой дряни!

— От меня вы не получите ни гроша. Ни сейчас, ни потом, — жестко проронил Ирвин.

Ник ошеломленно раскрыл рот, отказываясь поверить, что все пропало.

— Думаете, вам это так сойдет? — выдавил он наконец. — Завтра будете иметь сомнительное удовольствие любоваться этими голубками! Посмотрим, что вы запоете, когда весь город узнает, что ваша женушка трахается с каким-то начинающим сценаристом!

Ирвин пожал плечами и выпрямился. Да, этот подонок в чем-то прав. Придется стиснуть зубы и какое-то время побыть рогоносцем. И хотя при мысли об измене Джезмин охватывала ярость, смешанная со странной тоской, когда-нибудь все забудется. Он перенесет и это. И не даст всякой грязной твари превращать себя в дойную корову.

Злобно ощерившись, Ник швырнул конверт в сумку.

— О’кей! Я устрою настоящий ад и тебе и твоей суке, которая переспала со всем Голливудом! — завопил он вслед уходящему продюсеру. — Вы еще об этом пожалеете!

Заглянув в спальню, Тернер убедился, что «любимая женушка» нежится на супружеском ложе в полной отключке. Он прошел через весь дом, задержавшись в гостиной лишь затем, чтобы плеснуть в стакан добрую порцию виски. Немного поразмыслив, Ирвин захватил с собой заветную бутылку и направился к бассейну. Дул легкий ветерок, и поверхность воды шла мелкой рябью. Наблюдая за крохотными волнами, Ирвин немного успокоился. Пора взять себя в руки и принять нужное решение.

А ведь один снимок из этой дерьмовой подборки действительно заслуживал внимания… Силуэт молодой женщины на крыльце особнячка. Она согнулась, обхватив себя руками, словно от приступа внезапной боли. Жена Прескотта. Тернер запомнил ее с той самой вечеринки у себя, несколько месяцев назад.

Хорошенькая девочка. В ней проглядывали неподдельная душевная чистота, свежесть, присущая юности, кроткая женственность. Такая крошка заведомо обречена в голливудском гадюшнике.

Ирвин поудобнее устроился в кресле, не отрывая глаз от воды. Ему следовало бы вплотную заняться своими проблемами, но вместо этого было невыносимо жалко миссис Прескотт.

Вскоре он потерял представление о времени и количестве выпитого, но прежде чем сознание окончательно затуманилось, Ирвин уже знал, что предпримет.

На следующее утро он сделал два телефонных звонка. Один — своему поверенному, второй — Теду Хиндсу, сценаристу, работавшему вместе с Прескоттом.

ГЛАВА 7

Бесцеремонное увольнение, последовавшее во вторник, после Рождества, ужасно потрясло Кейси. Еще более оскорбительным было нескрываемое злорадство этого ублюдка, Теда Хиндса. Старый подручный Тернера торжествовал, наконец-то избавившись от соперника. Но ничего, еще посмотрим, кто будет смеяться последним, думал Кейси, надевая темные очки и выходя на улицу. Он немедленно попросит своего поверенного вчинить иск ТПЛ, продюсерской компании Ирвина Тернера. Посмотрим, как эта сволочь будет оправдываться в суде!

Кейси сел за руль и погнал с места в карьер, сам не зная куда. Свернув на автостраду, он вспомнил о Джезмин. В ту, последнюю ночь с ней он чувствовал, что ему подвластно все! Какое неповторимо острое блаженство он испытал! Джезмин, обольстительная Джезмин, второй такой нет на свете! Даже сейчас, застигнутый врасплох, выбитый из седла, Кейси верил, что Джезмин быстро приведет его в норму.

Кейси достиг той грани, за которой лежало безумие. Он уже не мог обходиться без кокаина. На случай, если Джезмин вдруг вздумает лишить его наркотиков, он нашел довольно надежного поставщика и в дополнение к тому, что получал у нее, уже прикупил солидный запасец. Кейси привык к ощущениям, которые давал кокаин. С этим волшебным порошком Прескотт чувствовал себя совсем другим человеком. Сильным, уверенным в себе, из тех крутых ребят, которым все подвластно. Кроме того, он предпринял еще кое-что. Сегодня Кейси встречается с фотографом, которого нанял, чтобы тот запечатлел несколько весьма эффектных сценок. Теперь Джезмин дважды подумает, прежде чем бросить своего нынешнего любовника ради нового партнера по сексу.

Джезмин считала себя настоящей совой, дочерью ночи — ложилась едва ли не на рассвете и просыпалась далеко за полдень. Вот и сейчас она с трудом раскрыла глаза, потянулась и отправилась в ванную. Приняв душ, Джезмин вытерлась, накинула ярко-розовый шелковый халатик и отправилась на веранду. Лишь только она успела закурить и подвинуть к себе чашку с кофе, как у стола возникла горничная и объявила, что в холле ожидает посетитель.

— Зовите, — бросила Джезмин, взбивая волосы, — и принесите еще кофе.

Через несколько минут на веранде появился Артур Грин, привлекательный мужчина, выглядевший моложе своих пятидесяти двух лет, обаятельный и остроумный. Нужно добавить, что он к тому же был поверенным Ирвина.

— Здравствуйте, миссис Тернер, — без улыбки произнес он, усаживаясь в шезлонг.

— Артур! Как поживаете? — весело осведомилась Джезмин, кивнув в знак приветствия. Странно, обычно Артур не бывает у них в отсутствие мужа, но, возможно, Ирвин попросил его завезти кое-какие документы.

Адвокат держался подчеркнуто официально. Несмотря на богатую практику и многочисленные дела, именно эту часть своих обязанностей он ненавидел больше всего, но не выполнить распоряжение Тернера не мог. Ирвин — один из самых состоятельных клиентов и, кроме того, никогда не санкционировал бы подобные меры без крайней необходимости.

— Джезмин, — медленно начал Грин, — на мою долю выпала очень неприятная обязанность, от которой я, однако, не имею права отказаться.

Он смущенно откашлялся. Джезмин недоуменно подняла брови. Что это нашло на Артура? Уж слишком он серьезен. Дурное предчувствие кольнуло ее, но тут же исчезло. Чепуха! Для страха нет никаких оснований.

— Да что это с вами, мой дорогой? Разве можно быть таким хмурым, когда на небе ни облачка? Кроме того, я давно вас не видела. Кажется, в последний раз мы встречались на вечеринке у Джареда Блейка.

Вернулась горничная с кофейником, и Артур заметно нервничал, ожидая, пока они вновь останутся наедине. Едва стеклянная дверь бесшумно закрылась, он вынул из портфеля злополучное исковое заявление и протянул Джезмин. Холеные пальчики с ярко-красными ногтями задрожали, как только она прочитала первые строчки. Леденящий ужас сковал сердце. Слова и буквы заплясали перед глазами. Она задыхалась, словно весь воздух внезапно выкачали. Какая-то дьявольщина… А может быть, Ирвин решил основательно припугнуть ее?

— Я ничего не понимаю, Артур. — Она небрежно отбросила документ, стараясь казаться спокойной. — Пусть муж сам…

— Нет, миссис Тернер, — твердо возразил Артур, чувствуя, что так легко не отделается. — Я привез это вам. Мистер Тернер подает на развод и просит вас покинуть его дом не позлее завтрашнего утра.

Джезмин неопределенно улыбнулась, глаза ее были устремлены в сторону сада. Создавалось впечатление, что она вообще ничего не слышит. Адвокат подался вперед и почти с мольбой произнес:

— Миссис Тернер, прошу вас, будьте чуть-чуть серьезнее. Постарайтесь сосредоточиться. Неужели вы не поняли то, что я сейчас сказал?

Джезмин резко повернулась к нему, пряди золотистых волос хлестнули ее по лицу. Этого не может быть! Только не с ней! Черт возьми, не для того она все эти годы из кожи вон лезла, чтобы ее отшвырнули, как надоевшую игрушку!

Джезмин подняла глаза на человека, сидевшего напротив. Теперь взгляд ее стал осмысленным и проницательным. Она потушила сигарету и тут же зажгла новую.

— Я понимаю вас, Артур. Жаль, что так все обернулось… Но почему?

— Мистер Тернер не вдавался в подробности. Может, вы… э-э-э… совершили что-то…

Джезмин откинула голову и горько рассмеялась.

— Неблагоразумное? Опрометчивое? Убирайтесь ко всем чертям, Артур. И передайте этому грязному сукину сыну, на которого работаете, что у настоящего мужчины нашлось бы достаточно мужества, чтобы не заставлять другого обделывать за него свои паскудные делишки!

Адвокат поднялся, слегка поклонился и поспешил убраться подобру-поздорову.

После его ухода Джезмин направилась к бару, налила себе виски и залпом осушила стакан.

Жгучая жидкость согрела ее, и паника немного улеглась. Именно в таком состоянии она бежала от полиции после смерти сенатора Роулинза. Так же металась в тревоге и тоске, когда поняла, что, невзирая на все усилия и интриги, ей никогда не стать актрисой. Но она вынесла все и выжила. Выживет и сейчас.

Теперь можно лишь предполагать, каким образом Ирвин выследил ее и узнал об интрижке с Кейси. Правда, она не испытывала к мужу никаких особых чувств. Джезмин скорее импонировали всеобщее почтение и престижный статус жены голливудского короля. Их брак не стоит того, чтобы грызть локти под занавес. А вот деньги — дело другое… Джезмин уйдет из этого проклятого мавзолея, который Ирвин именовал домом, но он дорого заплатит, чтобы избавиться от нее!

Проснувшись, Холли не сразу поняла, где находится и какой сегодня день. Но уже через несколько минут воспоминания нахлынули с новой силой. Каждая омерзительная, гнусная минута этой ужасной ночи снова промелькнула в мозгу. Пытаясь отогнать навязчивые образы, Холли судорожно зажмурилась. И конечно же, ничего этим не добилась: раненое сердце нестерпимо ныло. Желание свернуться калачиком и зарыдать было почти непреодолимым. Но она давно научилась держать себя в руках.

Наконец Холли заставила себя встать с постели, принять душ и покинуть мотель, где провела последние двое суток. Нужно начинать жизнь сначала.

В полдень она встретилась с Дейной и за ленчем рассказала о своих несчастьях. Подружки купили газету и стали просматривать объявления в поисках подходящей квартиры.

— Холли, подумай хорошенько, стоит ли спешить? Ты можешь пожить со мной, пока все не утрясется. Тебе и так нелегко пришлось. Почему ты сразу мне не позвонила? — упрекнула Дейна, сочувственно глядя на подругу.

Холли подняла все еще красные от слез глаза от газетной страницы. Лицо по-прежнему оставалось бледным и немного отекшим. Что сталось с живой, беззаботной красоткой, которую знала Дейна?

— Я была слишком потрясена и измучена… — Холли осеклась и отвела взгляд, усилием воли подавляя желание снова расплакаться. — А еще мне было ужасно стыдно, Дейна. Я окончательно потерпела неудачу как жена и женщина и, что самое смешное, так и не сумела понять, в чем моя ошибка!

— Глупости, Холли! Ты не виновата! И не заслужила такого предательства! Ни ты, ни кто другой! Жаль, что сразу не приехала ко мне.

— Я не сообразила. Рвалась как можно скорее сбежать. Исчезнуть… — Холли снова запнулась, все еще не в состоянии описать то, чему стала свидетельницей! Какая грязь! — Кроме того, в рождественскую ночь мне было совестно беспокоить тебя. По правде, мне и сейчас кажется, что во всем случившемся виновата одна я. День и ночь твержу себе одно: если бы я как следует старалась быть хорошей женой, все еще могло перемениться! — Холли вздохнула и дрожащим голоском добавила: — Поверишь, я даже не могу точно сказать, когда наш брак окончательно распался, и я перестала что-то значить для Кейси.

— Ну что же, по крайней мере, я хоть помогу тебе найти жилье и перевезти вещи.

Перебрав несколько вариантов, подруги наконец остановились на просторной однокомнатной квартире в Брентвуде. Отсюда было достаточно далеко до оскверненного гнездышка Прескоттов. Значит, есть надежда отчасти исключить возможность случайных встреч с мужем. Дейна заверила, что это приличный район и плата довольно скромная по стандартам Лос-Анджелеса, хотя Холли находила ее возмутительной.

— Не волнуйся! — успокаивала Дейна. — У твоего «писателя» достаточно денег, чтобы содержать жену как положено. Он просто обязан платить тебе хорошие алименты!

Холли вымученно улыбнулась. Получив от издателя аванс за «Путь к страху», Кейси объявил, что отныне принимает на себя всю заботу о семейном бюджете. Почти два года у них хватало денег только на оплату срочных счетов, и Холли, уставшая подсчитывать каждый цент, необычайно обрадовалась. Надоело быть единственным добытчиком и кормильцем в семье и считаться злобной ведьмой, обычно твердившей «нет» каждый раз, когда Кейси взбредало в голову приобрести вещь, которая была им не по карману.

С тех пор она представления не имела, сколько у них денег, но, как верно заметила Дейна, Кейси вполне может позволить себе заплатить за ее квартиру. Если, конечно, не все уйдет на гонорар адвокатам, которым предстоит вести дело о разводе. Увы, нельзя забывать о том, что ей предстоит еще через многое пройти.

В этот же день Холли отправилась в банк, решив запастись такой суммой, чтобы хватило на первое время. Но, подъехав к окошку, где можно было получить справку, не выходя из машины, и узнав, как ничтожно мало денег осталось на их счету, пришла в ужас. Этого просто быть не может! Тут какая-то ошибка!

Холли поспешно припарковала автомобиль и стремглав понеслась в зал обслуживания клиентуры. Очутившись за столом кассира, она была почти в шоковом состоянии. Франтоватый молодой человек извлек свеженькую распечатку и, сочувственно поглядывая на нее, принялся перечислять все расходы за последние три месяца.

Куда подевался огромный аванс, выданный Кейси за сценарий? Все растаяло! Но Кейси просто некуда было спустить такую кучу денег, разве что на игру или наркотики! Наркотики!

У Холли закружилась голова. Перед глазами все поплыло. В эту ужасную минуту на нее, хоть и слишком поздно, снизошло озарение. Разрозненные части головоломки встали на место, и теперь Холли все поняла — разительные изменения во внешности и характере Кейси, потеря веса, лихорадочный блеск глаз и бессонные ночи.

И как быстро он скатился на самое дно, ведь ничего невозможно было заподозрить! Между тем кое-какие признаки должны были сразу насторожить… Но Холли, воспитанной в крайне строгих правилах, до сих пор не приходилось общаться с наркоманами. Откуда ей было распознать, что творится с мужем!

Из последних сил Холли пыталась держать себя в руках, не разреветься прямо в банке, не забиться в истерике. Она не помнила, как поднялась, дрожащими пальцами стиснула лежавшую на столе распечатку и, с трудом выдавливая слова, поблагодарила кассира. Едва добравшись до стоянки, Холли привалилась к капоту машины. Ноги отказывались двигаться. Что делать?! Они почти разорены!

Ник Хардистер стоял перед распахнутым настежь холодильником, прижимая ледяную банку с пивом к вспотевшему лбу. Господи, ну и жарища! Должно быть, на улице градусов сорок, а кондиционер опять сломался.

Он медленно закрыл дверцу, отсекая поток холодного воздуха, и обвел взглядом обшарпанную комнатенку, словно видел этот убогий интерьер впервые. Как же ему надоело торчать в вонючих дырах, плата за которые съедала к тому же почти все его доходы! Каждый раз одно и то же: грязно-серый линолеум, который, как ни старайся, не отмоешь, ржавая раковина, вместо мебели — видавшая виды рухлядь. Но скоро все изменится!

После того, как эта сволочь Тернер отказался платить, Нику пришлось немного изменить свои планы. Едва новости о предстоящем разводе появились в газетах, он принялся разыскивать Джезмин. Это не составило особого труда, и теперь куколка от него не отвертится. Жалкие гроши, что заплатил этот пижон Прескотт, уже потрачены. Ник долго гадал, зачем парню понадобились снимки такого рода, но потом решил, что тот, возможно, тащится от созерцания своих постельных подвигов.

Может, нужно было запросить с Прескотта побольше? Как там выразился этот сценарист, получая заказанное? Вроде бы, что ему нужна страховка. Сумма, на которой они сговорились поначалу, казалась достаточно солидной, но тогда Ник пребывал в полной уверенности, что Тернер отдаст все на свете, лишь бы похождения его жены не стали достоянием гласности. Черт, как же старина Ник промахнулся! Но Джезмин у него на крючке, и теперь-то он своего не упустит! Давно пора нанести этой стерве дружеский визит!

Предстоящий развод Тернеров стал главной сенсацией последней недели. Все городские сплетники изнемогали от любопытства, стараясь разнюхать истинную причину разрыва, но те, кто близко знал Джезмин, считали, что Ирвину все-таки стало известно о ее постоянных изменах. Сам Ник прекрасно понимал, что Джезмин, увидев уличающие снимки, пойдет на все, чтобы «клубничка» не появилась на судейском столе. Пусть Тернер и не пожелал их купить, такие улики, несомненно, могут стать свидетельством в его пользу и, естественно, сведут к нулю шансы Джезмин содрать с мужа несколько миллиончиков в качестве возмещения за моральную травму.

Ник вгляделся в потускневшее, покрытое пятнами зеркало в ванной и задумчиво потер щетинистую щеку. Джезмин волей-неволей придется заплатить, чтобы избежать публичного позора.

Улыбнувшись, Ник открыл тюбик крема для бритья. Почему он с самого начала не подумал об этом? Нужно было сразу подкатиться к Джезмин. Жаль, нельзя прихватить с собой аппарат, отправляясь на такое сладкое свидание. Ник многое бы отдал, чтобы запечатлеть свергнутую королеву при виде давнего друга!

Джезмин оторопела лишь в первое мгновение и уже хотела захлопнуть дверь, но Ник оказался проворнее и вставил ногу в образовавшуюся щель.

— Что это с тобой, киска? Неужели не рада старому приятелю?

— Проваливай! — прошипела Джезмин.

— Сначала потолкуем.

— Не о чем нам говорить. Катись отсюда! Слышишь?

Джезмин отступила, брезгливо оглядывая списанного с баланса любовника. Совершенно омерзительный тип! Куда более потасканный, чем всего несколько лет назад! Такому не место в приличном доме!

Невольные воспоминания о прошлом всегда оставляли в ее душе горький осадок. Джезмин была в таком страхе и отчаянии, когда впервые появилась в Лос-Анджелесе, что была готова на все! Даже переспать с такой мразью, как Ник Хардистер. После трагической гибели ее покровителя, сенатора Хью Роулинза, она едва не помешалась от ужаса и была одержима лишь одной мыслью — скрыться, пока Эдвин Мэтьюз не отыскал ее и не велел прикончить. Она искренне хотела рассказать ФБР все, что знала. Мало того, у Джезмин на руках даже были доказательства, уличающие Мэтьюза в организации заказного убийства. Много пользы ей было от этого! Согласившись сотрудничать с ФБР, Джезмин почти сразу же поняла, что подписала собственный смертный приговор. Мэтьюз сделал все, чтобы довести это до ее сознания.

Сотрудники ФБР распространялись о программе защиты свидетелей, обещали ей полнейшую безопасность, документы на иное имя и новую жизнь на другом конце Штатов. Но Джезмин уже потеряла голову от страха. Кроме того, не давало покоя честолюбие. Что, если ее запихнут в какую-нибудь Богом забытую дыру? Тогда остается медленно подыхать с тоски… Нет, она достаточно умна, прозорлива и доверяет собственной интуиции, которая подсказывает, что разумнее всего — бежать и скрыться.

Хью Роулинз устраивал ее во всех отношениях. Он был очень импозантен, и потом, несмотря на разницу в возрасте, между ними было много общего. Джезмин никогда еще не подпадала настолько под мужское обаяние. В политике его власть была безгранична. Казалось, Хью ничего особенно не предпринимал, не гонялся за славой, но был поистине всемогущ. Не прилагая вроде бы особых усилий, он мог изменить итоги голосования, загнать в угол влиятельных конкурентов и диктовать им условия по праву победителя.

Увы, Джезмин слишком поздно узнала, что ее кумир на деле был всего лишь пешкой в руках Эдвина Мэтьюза. Именно Мэтьюз, оставаясь в тени, дергал известных политиков за веревочки, как марионеток. И стоило Хью выйти из повиновения, как последовало неотвратимое наказание.

Вот тогда мальчики из ФБР и явились к Джезмин. Сначала она не отказывалась отвечать на вопросы и представить доказательства, уличавшие Мэтьюза в убийстве сенатора. Но Мэтьюз почти сразу же обнаружил, где скрывается единственная свидетельница, и послал туда своих людей. Если бы Джезмин не оказалась проворнее, давно уже гнила бы в могиле.

— А я думаю, беседа будет долгой и сердечной, — вкрадчиво возразил Ник, осклабившись. Он расстегнул «молнию» видавшей виды репортерской сумки. — Ты почти не изменилась. Стала яркой блондинкой, немного похудела, зато обзавелась солидным счетом в банке.

Джезмин резко отпрянула.

— Вижу, ты не питаешь ко мне теплых чувств. Зря, а я постоянно думаю о тебе, крошка, даже подарок принес. Думаю, тебе понравится. Правда, кое-что я оставил дома, но уверен, что теое захочется получить все.

— Я ничего не желаю от тебя, Ник. Убирайся отсюда и оставь меня в покое!

— Не торопись выгонять меня, милочка, сначала взгляни на это.

Джезмин отступила еще на шаг и молча взяла протянутый конверт. Ник с самого начала стал ее тактической ошибкой. Их отношения продолжались всего месяца четыре, но Джезмин всегда немного его побаивалась. Этот парень вечно был на взводе, мог взорваться в любую минуту. Временами она не сомневалась, что Харди-стер находится на грани помешательства. Недаром в глазах поблескивал адский огонь.

С напускным равнодушием Джезмин вскрыла конверт и тут же оцепенела от ужаса.

— Где ты это взял?

Она не покажет этому слизняку, какой удар он ей нанес!

— Снял собственноручно. Поверишь, давно не получал такого удовольствия. Ты и твой дружок — классная парочка! Просто акробаты! Где это вы такому научились?

— Захотел пополнить сексуальный опыт? — прошипела Джезмин, судорожно комкая снимки.

— Нужно же как-то зарабатывать на жизнь, — притворно взгрустнул Ник. — Приходится следить за важными шишками и ловить момент. Тут ты во всей красе, детка. Разве не так? Именно это ты делаешь лучше всего. Трахаешься напропалую и наставляешь рога тем, кто относится к тебе по-человечески.

— Заткнись, придурок. Ты что, пытаешься меня шантажировать?

— Товар выставлен на продажу. Кто больше даст. Может, ты захочешь устроить из этих картинок экспозицию или дарить их друзьям на память? А вдруг тебе не понравится, что снимками заинтересован папаша Тернер? Особенно теперь, когда ты, должно быть, сражаешься не на жизнь, а на смерть за то, чтобы побольше с него содрать!

Какая тварь, подумала Джезмин, и всегда был грязной скотиной!

— Чего тебе надо, Ник? Денег? Назови цену.

Хардистер бесцеремонно выхватил у нее снимки и с шутовской озабоченностью прижал их к груди.

— Сто штучек.

Джезмин саркастически хмыкнула:

— Ты не по адресу обратился, малыш. У меня таких денег нет. Ни цента не осталось!

— Не старайся меня облапошить! — бросил Хардистер, шагнув к ней. Лицо его потемнело от ярости.

— Нет, нет, что ты, Ник! Я…

Джезмин в ужасе отпрянула, ненавидя собственную слабость и страх перед человеком, который, как она знала, был способен на все. Неужели от этого подонка никак нельзя избавиться?

Ник молниеносно выбросил вперед руки и стиснул шею Джезмин.

— Ты отдашь мне деньги! Помнишь, как обманом смылась от меня? Больше этого не повторится!

— Отпусти немедленно… — Джезмин судорожно ловила губами воздух, пытаясь высвободиться. — Не смей! Ты задушишь меня!

Неужели он действительно решился на убийство? Или просто старается ее запугать?

— Я вернусь за деньгами завтра. И берегись, если снова начнешь плести сказки! Пожалеешь! На этот раз тебе не выкрутиться.

Ник оттолкнул ее с такой силой, что она чуть не упала. Джезмин тряслась как в лихорадке, захлебываясь бессильной злобой.

— Завтра, — повторил Ник и, бросив на свою жертву многозначительный взгляд, вышел.

Джезмин как подкошенная рухнула в кресло. Нужно заплатить этой твари сто тысяч! Но у нее ничего нет и занять не у кого. Даже у Кейси. Два-три месяца назад он, вероятно, сумел бы ее выручить, но не теперь. Слишком много денег тратит на кокаин. Нет, малыш уже явно на мели…

Его пристрастие к наркотикам зашло гораздо дальше, чем могла предполагать Джезмин. Она приучала Кейси к астральному сексу ради прихоти, для развлечения, но теперь он упорно цеплялся за нее, да к тому же стал настоящим наркоманом. Конченый человек.

С Прескоттом пора закругляться. В постели он почти ни на что не способен и все время ноет, как последняя баба. Ирвин разделался с ним по полной программе. Теперь все двери в Лос-Анджелесе для него закрыты; о работе самого жалкого литературного поденщика нечего и помышлять. Даже если у него и остались какие-то деньги, все пойдет прахом, поскольку его жена подала на развод. Импотент несчастный!

Джезмин до крови прикусила губу. С тех пор как Ирвин выгнал ее, деньги уходят словно в песок. Но Хардистеру надо заткнуть глотку баксами. Неужели фортуна круто отвернулась от нее, королевы Голливуда? Нет! Этому не бывать! Она что-нибудь придумает! Как всегда!

Однако уже через два часа Джезмин охватило безысходное отчаяние. Она успела позвонить всем знакомым и попыталась взять в долг. Тщетно. Только теперь она по-настоящему поняла, что значит стать «персоной нон грата» в городе, где еще месяц назад перед ней пресмыкались. Большинство так называемых друзей даже не потрудилось подойти к телефону. Конечно, можно заложить драгоценности, но она не получит и половины настоящей цены. Провались все к дьяволу!

Оставался последний шанс. Поговорить с Ирвином. Решиться на это стоило невероятных усилий, но другого выхода не было.

— Кэти? Привет! Он у себя?

— О миссис… он… то есть…

— Знаю, девочка. Босс занят. И для меня, разумеется, в первую очередь… Но это вопрос жизни и смерти.

Кэти поморщилась. Судя по тону, что-то действительно случилось. По крайней мере, отправленная в отставку леди необычайно взволнованна. Несмотря на все сплетни, никто толком не знал, в чем причина разрыва, черт возьми, со стороны хозяина просто нечестно ставить ее в дурацкое положение! В конце концов, она — всего лишь референт, а не сторожевой пес!

— Подождите минуту, миссис Тернер. Я попробую.

Джезмин закрыла глаза, молясь, чтобы Кэти сумела убедить мужа. В трубке раздались щелчки, потом последовала короткая пауза.

— Тернер, — послышался голос на другом конце телефонной линии.

ГЛАВА 8

— Ирвин, мне нужна твоя помощь. Только не бросай трубку! Больше мне не к кому обратиться. Джезмин осеклась в полной уверенности, что муж откажется с ней говорить. Но Ирвин терпеливо молчал.

— Мне срочно понадобились деньги! — выпалила она.

— Кажется, мои адвокаты уже выплатили тебе целое состояние, — устало вздохнул Ирвин.

— Да, но случилась беда. Я… кое-кто пытается меня шантажировать и грозится… грозится прикончить, если откажусь платить. У него мои снимки, Ирвин. Ты, конечно, не пожелаешь, чтобы пресса…

— Я не собираюсь копаться в твоем дерьме. Ты получила от меня все на свете, не говоря уже об уважении и доверии. Жаль, что ты оказалась обыкновенной потаскухой. Ни для кого это не было тайной. Кроме меня. Муж, как всегда, узнает последним. Зато теперь весь город может наглядно убедиться в том, что ты настоящая шлюха.

Холодный пот выступил на лбу Джезмин: капли, застилая глаза, поползли по щекам и шее, скапливаясь в ложбинке между грудями. Мысли лихорадочно метались. Нужно срочно придумать что-то. Изловчиться, подцепить Ирвина на крючок, да так, чтобы не сорвался!

— А если я объявлю репортерам, что именно ты заказал фотографу эти снимки? Допустим, любил подсматривать, как я занимаюсь любовью с другими мужчинами, поскольку иначе не мог сам…

Она не успела договорить, как раздался щелчок и в ушах издевательски запели короткие гудки. Все кончено. Этого кабана ничем не проймешь!

Не в силах совладать с собой, Джезмин истерически захохотала. Потерять все добытое с таким трудом из-за собственной глупости! Развод — дело неприятное, но в Голливуде экстравагантные приколы в порядке вещей. А вот снимки — это уже серьезно. Она просто не имеет права потерять завоеванное такой ценой место среди избранных. Нужно любым способом выманить улику у Хардистера.

Джезмин потянулась за сигаретой, но тут же выругалась, обнаружив, что пачка пуста. Пришлось тащиться на кухню за новой. Обезвредить этого мерзавца! Но как?..

Она вернулась в гостиную и, подойдя к письменному столу, порылась в нижнем ящике. К счастью, толстая желтая папка была на месте. Наспех просматривая разномастные листочки, Джезмин почти сразу же обнаружила, что искала, и сделала короткую запись в блокноте, лежавшем рядом с телефоном.

На самом деле все куда проще, чем она ожидала! Господи, как же ей сразу не пришло в голову! У каждого человека есть что скрывать, и с Хардистером можно элементарно расплатиться, если отбросить в сторону дурацкие предрассудки.

Джезмин поднесла к губам сигарету, глубоко затянулась и набрала номер.

Ничего, она еще покажет им всем! И снова будет царить в Голливуде, если… Если никто не доберется до фотографий. В этом случае она превратится в одну из тех жалких неудачниц, об которых здесь вытирают ноги. Снова станет тусклым ничтожеством по имени Дженис Портер.

Разговор был совсем коротким. Джезмин условилась о встрече и облегченно вздохнула. Конечно, на эту игру уйдет некоторое время, но успех обеспечен. Она получит не только проклятые снимки, но и достаточно денег на первое время.

Джезмин улыбнулась и поздравила себя с удачным ходом. А сейчас пора идти. Позже она разберется с Ником. Самое главное — раздобыть деньги.

— Ты, должно быть, не в своем уме! Зачем тебе это? Захотела погубить меня!

Красивая брюнетка нервно оглядывалась, опасаясь, что кто-нибудь за соседними столиками может услышать их разговор.

— Тебе следовало бы раньше подумать о последствиях, — пожала плечами Джезмин. — Так или иначе за все надо платить.

— Как ты можешь быть такой жестокой? Неужели не понимаешь, сколько людей попадает под удар? Ради Бога, остановись! Умоляю… Что станется с моими детьми?

— Вот именно, Дейдре! Вспомни о своих детках, — спокойно кивнула Джезмин. — Кстати, сколько им лет?

— Что тебе нужно от меня, Джезмин? — осведомилась та с бесстрастным холодом.

Словно не она только сейчас молила о пощаде. Кажется, Дейдре уже поняла, что проиграла сильному и беспощадному врагу.

— Деньги, милочка, что же еще? К завтрашнему дню мне нужно двести тысяч. — Джезмин хмыкнула, наблюдая, как от лица жертвы отливает краска. Эффект что надо!

— Я… вряд ли я смогу собрать такую огромную сумму, во всяком случае, в ближайшие дни. Карл обязательно что-то заподозрит, и… Возможно, удастся достать сто тысяч, — пробормотала Дейдре.

В темных глазах застыл невыразимый ужас. Джезмин прекрасно понимала, что испытывает «подружка». Привыкла жить в сказочной оранжерее. И вот хрустальный купол разбивается к чертовой матери от одного лишь упоминания о давно забытой истории.

… Дейдре де Мореа была признанной кинозвездой. Хотя, по правде, и не первой свежести. В обществе ее считали бесспорно красивой, но отчужденной и чересчур скрытной. У нее было множество поклонников, готовых на все, чтобы добиться расположения своего кумира. Когда Дейдре в тридцать девять лет вышла замуж за почтенного богача, который был намного старше ее, и умудрилась родить двоих детей, голливудская богема вынесла беспощадный приговор. «Женщина-загадка» оказалась обыкновенной клушкой!

Однако как только малыши достаточно подросли, Дейдре вернулась в кинематограф. Первый же фильм критики расхвалили до небес, но кинотеатры оставались полупустыми. Зато последняя картина имела огромный успех и поговаривали, что Дейдре могут выдвинуть на «Оскара» за лучшую женскую роль…

— Ты, конечно, поведала Карлу о своем прошлом? — беззаботно поинтересовалась Джезмин, разглядывая обедающих. — Не так ли?

Казалось, Дейдре вот-вот разревется. Теперь уже не оставалось сомнений, что красотка утаила правду от своего добропорядочного супруга.

— Пожалуйста, остановись… — еле слышно пролепетала она. — Не мучай меня!

— У тебя хорошие связи, милочка. Старые богатые клиенты, которые еще помнят некую… Словом, есть много способов сколотить нужный капитал, если не хочешь, чтобы твой благоверный обо всем узнал.

Джезмин встала.

— Позвони мне завтра и скажи, где мы сможем увидеться.

Она поспешно отвернулась, чтобы хоть как-то скрыть от бывшей приятельницы слишком явное торжество.

Джезмин давно знала о прошлом томной брюнетки. Ей вообще доставляло удовольствие копаться в чужом грязном белье, причем нередко с помощью частных детективов. Подобно ей, эта провинциалка приехала в Голливуд, чтобы добиться успеха и начать новую жизнь. Жаль, что она не позаботилась как следует замести следы.

Теперь пришло время платить по счетам. Джезмин усмехнулась, уверенная, что получит от актрисы все. Дейдре де Мореа просто не допустит, чтобы муж и дети узнали о том, как она дебютировала в роли высокооплачиваемой проститутки. Девушки по вызову.

Усевшись в машину, Джезмин извлекла из сумочки листок бумаги, испещренный какими-то кодовыми пометками и телефонными номерами. Она успела позабыть, какое изощренное наслаждение доставляет полная, безграничная власть над судьбой других людей. Хорошо, что этот ублюдок невольно подсказал, как совместить приятное с полезным. Следующей мишенью, обозначенной в списке, была особа, с которой давно пора сбить спесь.

Услышав, что заработал автоответчик, Джезмин выругалась и, нетерпеливо постукивая по панели алыми ноготками, принялась ждать окончания фразы.

— … Это Холли. Простите, что не могу подойти к телефону. Оставьте свое сообщение после длинного гудка.

— Говорит Джезмин Тернер. У меня есть вещица, которая может вас заинтересовать. Приезжайте завтра вечером ко мне домой.

Она продиктовала адрес и повесила трубку. Надо немного отвлечься… Подкраситься, поправить прическу, черт возьми! Вдоволь налюбовавшись на себя в зеркальце, Джезмин включила зажигание. Конечно, от этой сучки денег не дождешься, просто хочется посмотреть на ее рожу, когда она увидит снимки. Джезмин гордилась тем, что всегда сводит счеты с врагами, отвечая ударом на удар. Ведь она не забыла, как смотрела на нее Холли на вечеринке, когда обнаружила, что Кейси слишком много времени провел с хозяйкой дома. Свысока. Пренебрежительно. Словно на что-то низкое и недостойное. Ну ничего, Холли Прескотт уже в капкане! Обязательно придет. Любопытство окажется сильнее неприязни…

Когда автомобиль «королевы» скрылся за поворотом, Ник Хардистер позволил себе немного расслабиться. Какого дьявола эта парочка торчала в ресторане? Ведь последнее время от их взаимной симпатии, мягко говоря, попахивало дерьмом. А вдруг маленькая Джезмин решила последовать его примеру? Любопытно. Стало быть, девочка, в самом деле, повисла между небом и землей.

Как и ожидала Джезмин, отловленная под голливудским куполом звезда позвонила утром. Дейдре собрала пока только половину суммы и подвезет сто тысяч во второй половине дня. Поклялась, что раздобудет деньги в самое ближайшее время. Для профилактики Джезмин устроила истерику, пообещала обо всем рассказать Карлу, но потом смягчилась. Так и быть, она готова немного подождать. Дейдре слишком напугана, чтобы попытаться надуть ее. У Джезмин на руках все козыри. Она готова в любую минуту исполнить свою угрозу.

Вечером, уютно устроившись на кушетке в гостиной, Джезмин извлекла из косметички маленький, довольно изящный предмет. Серый металл холодил руки, но одновременно дарил странную уверенность в себе. Внимательно осмотрев дамский револьвер с перламутровыми накладками на рукояти, Джезмин зарядила его, сунула в карман домашних брюк из зеленого шелка и одернула блузку, чтобы надежно скрыть оружие в складках легкой ткани. Теперь можно принимать гостя…

В последний раз она пробежала глазами текст миниатюрного сценария. Драматическая сценка будет обставлена не хуже, чем у любого классного декоратора. Перевернутые стулья, флакончики и тюбики с косметикой, разбросанные по ковру спальни, скомканные простыни…

Придется пойти на эту шалость, чтобы выжить. А Джезмин прекрасно усвоила науку выживания. Конечно, следующие несколько месяцев придется быть крайне осторожной и рассчитывать каждый шаг, каждое слово, зато план готов и выверен до мелочей. Немного терпения, и она блестяще сыграет партию!

Всю прошлую бессонную ночь Джезмин репетировала, как она будет держаться на допросе в полиции после убийства Ника Хардистера. Звучит вполне правдоподобно. Главное, чтобы не дрогнула рука… В конце концов, Хардистер — всего-навсего гнусная тварь, и, если не поставить в этой истории точку, он никогда не оставит ее в покое.

Джезмин объяснит, что бывший любовник снова стал ее домогаться, узнав о разрыве с Тернером. Она, конечно, отказалась, но этот псих, одержимый похотью, набросился на нее, втолкнул в спальню и, угрожая задушить, попытался изнасиловать. Она отбивалась как могла, а в доказательство покажет синяки на шее от пальцев Хардистера — в прошлую встречу тот слишком сильно сдавил ей горло. Итак, ей чудом удалось вырваться. И тут Джезмин вспомнила о маленьком револьвере, который всегда держала в тумбочке, у кровати. Остальное произошло в считанные мгновения. Когда Ник снова попытался напасть, она спустила курок. Самозащита, и ничего более. Хороший адвокат сумеет доказать это, как дважды два.

Разумеется, газетчики опять возбудятся. Но ничего не поделаешь. Ведь отступать слишком поздно, и на карту поставлено все.

За окном уже стемнело, и фары машины, свернувшей за угол, на мгновение осветили тротуар. Джезмин решительно встала. Она готова к встрече. Но едва в дверь постучали, сердце сжал безотчетный страх. С трудом овладев собой, она направилась в холл. Напоследок благоговейно коснулась рукояти револьвера.

— Я ждала тебя, — холодно бросила она, распахивая дверь.

ГЛАВА 9

Уже за полночь Кейси добрался до квартиры Джезмин. На звонок никто не ответил. Кейси машинально повернул ручку замка, к его удивлению, дверь оказалась незапертой. Он окликнул Джезмин, но в комнатах царила зловещая тишина. Сделав несколько шагов, он остановился. По спине отчего-то побежали мурашки. На ковре в гостиной валялись окурки, журнальный столик опрокинут. Кейси снова робко позвал Джезмин и буквально заставил себя пройти по коридору к спальне. Ужасное предчувствие охватило его.

Переступив порог, Кейси застыл. Все перевернуто вверх дном, кругом — битое стекло. Кейси судорожно сглотнул, чувствуя, что его сейчас вырвет. На бледно-розовом атласном покрывале, которое было заранее картинно смято, лежала Джезмин. Голова безжизненно свисала с края кровати: пряди золотистых волос касались ковра, на котором ярко алели пятна крови. Тщательно подкрашенное лицо все еще хранило выражение неподдельного изумления.

Бежать отсюда к чертовой матери! Кейси попятился, содрогаясь от отвращения и животного страха. Ее стеклянные глаза, казалось, в упор смотрели на него. Метнувшись в коридор, он уже у самого выхода замер как вкопанный, вспомнив о магнитофонной кассете и намерениях Джезмин шантажировать Мэтьюза.

Кейси принялся лихорадочно обыскивать гостиную, пытаясь припомнить, что объясняла ему Джезмин. Трясущимися руками, разбрасывая книги, он начал прощупывать стеллажи, стоявшие по обе стороны мраморного камина. Ага, есть! Приклеена широкой полосой скотча к боковой стенке!

Он даже не знал о существовании этой записи, пока Ирвин не вышиб Джезмин из дома. Каждый месяц продюсер платил опальной жене деньги, казавшиеся огромными по мерке обычного человека, но Джезмин все было мало. Поэтому она и поделилась с Кейси своими планами. Разбогатеть, в сущности, проще простого. Все, что для этого необходимо, — связаться с Эдвином Мэтьюзом. Уж он-то заплатит, хотя бы из боязни того, что Джезмин отправит улики в ФБР.

Кейси схватил кассету и уже хотел было уйти, но понял, что не может хладнокровно бросить Джезмин. Нужно вызвать полицию. Подняв трубку, он набрал «911». В воздухе висел омерзительный смрад. Пахло кровью. Скоро вонь просочится во все поры его кожи!

Сдерживая волнение, Кейси сообщил дежурному об убийстве и, швырнув трубку, помчался к машине.

Только оказавшись на другом конце города, Прескотт выключил зажигание и устало откинулся на сиденье. Несмотря на ночную прохладу, он был в испарине. Господи, и угораздило же так влипнуть!..

Почему не вытер отпечатки пальцев с трубки? Впрочем, он и без того достаточно наследил в квартире! Но кто прикончил Джезмин? И какого дьявола именно ему суждено было напороться на труп? Неужели теперь не отмазаться? Ведь всем известно о пикантных похождениях Джезмин. Его в два счета вычислят! А кровь?! До сих пор в ноздрях стоит этот мерзкий запах!

Нет, нужно успокоиться и хорошенько обдумать, что сказать на допросе.

В конце концов, он действительно не виновен. Скорее всего Джезмин убрали не какие-то случайные ворюги…

Но что, если теперь, когда кассета «перешла по наследству», ему тоже грозит смерть? Нельзя действовать опрометчиво — слишком много поставлено на карту.

Прибыв на место преступления, полицейские без труда определили, что перед убийством на квартире Джезмин Тернер происходила настоящая драка. Погибшая, видно, не сдалась без борьбы. Сэм Харрис, молодцеватый, поджарый детектив, которому было поручено расследование, оглядел спальню, отделанную в розовых тонах, и сглотнул желчь, неизменно подступавшую к горлу при виде очередного трупа. Правда, здесь вряд ли действовал маньяк, поскольку несчастная не была изуродована, но с мыслью о насильственной смерти всегда трудно смириться. Даже после десяти лет службы в полиции Сэм еще не мог оставаться равнодушным к подобным вещам.

Наконец он вернулся в гостиную, тоскливо сознавая, что сейчас придется иметь дело с перепуганными соседями и репортерами, которые, словно стервятники, почуявшие запах мертвечины, уже собрались у дома. Учитывая известность миссис Тернер, можно с уверенностью предсказать, что бульварные писаки получат желанную пищу для сплетен, по крайней мере, на неделю.

— Ладно, парни, начинаем, — привычно распорядился Харрис.

Выездная бригада во главе с экспертом немедленно направилась в залитую кровью спальню.

Этим утром муж Дейдре де Мореа уехал очень рано. Проводив детей в школу, она налила себе кофе и потянулась к газете, хотя было самое время взяться за просмотр присланных сценариев. При виде леденящих кровь снимков Дейдре порывисто вскочила. Чашка опрокинулась, коричневый ручеек пополз по столу, но сейчас было не до того. Так вот почему прошлой ночью вокруг дома Джезмин стояли полицейские машины, повсюду кишели репортеры! Она собиралась передать этой дряни деньги, и, естественно, пришлось ретироваться, прежде чем ее успели узнать.

Теперь предстоит иметь дело с полицией, ее, несомненно, захотят допросить. Ресторан, в котором они с Джезмин обедали, был переполнен, и их, конечно, узнали.

Дейдре медленно, как во сне, протянула руку и набрала номер. Услышав знакомый голос, она попросила мужа немедленно приехать домой.

— Что случилось, дорогая? Ты словно не в себе, — разволновался Карл.

— Потом. Все потом. Только приезжай поскорее, — умоляюще произнесла она. — Я должна кое-что тебе рассказать.

Холли в ужасе уставилась на фото, занимавшее чуть не половину первой страницы «Лос-Анджелес таймс». Господи, неужели Кейси в этом замешан? Еще полгода назад ей в голову бы не пришла мысль о том, что муж. способен иметь какое-то отношение к убийству. Но с тех пор минула вечность, и она успела обнаружить, что совершенно не знает человека, с которым связала свою жизнь.

Неприятнее всего, что Джезмин звонила ей как раз накануне гибели. Теперь Холли невольно задавалась вопросом, уж не связано ли с убийством то, что Джезмин так спешила встретиться с женой своего любовника?

Когда в ту роковую ночь кто-то снова позвонил, у Холли душа ушла в пятки. Наверное, опять Джезмин, подумала она, рывком снимая трубку. Но это оказалась не Джезмин. Откуда-то издалека донесся низкий незнакомый голос. На линии были ужасные помехи, в трубке все время что-то трещало и шуршало, и она смогла разобрать лишь несколько слов. — Я прошу… мужа… к… И тут в ухо ударили короткие гудки. Холли долго недоуменно смотрела на телефон. Может, стоит позвонить в полицию? И что она им скажет? Что кто-то звонит среди ночи? Скорее всего, просто набрали не тот номер.

Весь день Холли было не по себе. Она то и дело брала в руки газету, перечитывала заголовки, отказываясь поверить в случившееся. А Кейси? Где он? Что с ним стряслось?

Наконец она позвонила Билли и честно рассказала обо всем.

— Я хочу, чтобы ты узнала правду, прежде чем газетчики распишут историю на все лады, — дрожащим голоском объяснила Холли.

— О, детка! Какой кошмар! Может, мне лучше приехать? Что же теперь будет?

— Не знаю, Билли. Не знаю…

К вечеру Холли немного успокоилась. После душа, завернувшись в махровую простыню, она уже намеревалась пойти принарядиться, но тут зазвонил телефон. Это оказался Кейси. Сердце невольно сжалось от волнения. Обычно надменный, чуть снисходительный голос мужа был неузнаваем. Кейси пробормотал, что последние два дня приходится скрываться, полиция уже напала на след. Нервы у него явно натянуты до предела.

Впервые за два месяца супруги говорили друг с другом напрямую, без посредничества адвокатов.

— Кто-то прикончил Джезмин, и теперь хотят свалить на меня. Понимаешь? Все подстроено с дьявольской ловкостью.

В полуобморочном состоянии Холли опустилась на край кровати.

— Подожди! Кто тебя подозревает? О чем ты говоришь? С тобой все в порядке?

Привычка оказалась сильнее чувства обиды — даже после жутких оскорблений и издевательств она не могла не тревожиться за неверного мужа.

— Это я нашел ее тело. Вызвал полицию, а потом смылся. Но по всей квартире отпечатки моих пальцев. Меня могут подставить в любой момент. Или… просто убьют.

— Кто? Полиция?

— Не похоже. Думаю, здесь замешана мафия. Рано или поздно я попадусь. Ты должна помочь мне, детка, — отрывисто проговорил Кейси.

Он замолчал. В трубке слышалось лишь тяжелое дыхание. Словно загнанный зверь… Горло Холли сжало судорогой. Она всей душой презирала Джезмин Тернер, но не желала ее смерти. Хорошо бы сейчас выплеснуть всю злость на мужа, крикнуть, что ей плевать и на него, и на его делишки. Вляпался, ну и пусть сам выпутывается как хочет.

Но где-то в крохотном, дальнем уголке души теплилась память о любви к этому человеку. Холли все еще скорбела о том, что они потеряли.

— Мне необходимо спрятаться на некоторое время, девочка. Пока все не уладится. Хорошенько все обдумать. Нельзя ли приехать к тебе?

— Кейси, я…

— О Боже, не покидай меня в такой момент. Пожалуйста!

— Тебе лучше обратиться в полицию. Честно объяснить, что произошло, и…

— Не могу, Холли! Не сейчас! Немного попозже. Даю слово! Но сначала я должен сообразить, что делать! Пожалуйста, прошу тебя!

— Успокойся, Кейси! Нельзя же вечно прятаться. Слышишь? Немедленно отправляйся в участок и расскажи правду.

Холли бросила трубку и спрятала лицо в ладонях. Как она ненавидела себя за то, что отреклась от Кейси! Правильно ли она поступила? Несмотря ни на что, этот человек ей не безразличен. Мало того, что попал в беду, стал наркоманом, теперь еще и подозревается в убийстве!

Холли, натянув майку и спортивные, выше колен, брючки, отправилась на кухню и сварила кофе. Но расслабиться так и не смогла. Металась по квартире, каждую секунду ожидая появления Кейси. Доведя себя почти до исступления, она выскочила во дворик. Легче дожидаться его здесь, увидеть подъезжающий автомобиль. При появлении каждой новой машины сердце было готово выпрыгнуть из груди. Но прошел час, другой, и на душе стало поспокойнее. Судя по тону, Кейси был вне себя от отчаяния. Неужели все-таки внял ее совету и поехал в полицию?

Кейси с грохотом хлопнул дверью телефонной будки. Запас кокаина кончился, денег не было. Тягостное приближение ломки он почувствовал еще до разговора с Холли. Депрессия накатывала все сильнее. Лучше бы умереть!

Словно в борьбе с незримым врагом, Кейси рассекал воздух руками. Перед глазами плыли красные круги.

Джезмин мертва. Как посмела она бросить его? Оставить так внезапно? Кто разделался с ней? Может, убийца еще находился там, видел его? И теперь преследует возможного свидетеля? Нет, конечно, нет, преступник скорее всего сразу же скрылся. Но тогда кто же повис у него на хвосте?

Прескотт принялся лихорадочно оглядываться в поисках сыщиков. Кажется, все спокойно. Значит, это не полицейские следят за ним? Черт возьми, ни одна версия не подходит…

Забившись в автомобиль, Кейси откинулся на спинку сиденья. Нужно сосредоточиться и составить план дальнейших действий. Сосредоточиться, твою мать!

Он рывком открыл бардачок в поисках валиума, который по настоянию Джезмин всегда возил с собой. Это немного облегчит ломку, пока не удастся достать кокаин. Без хорошей дозы ему не пережить эту ночь.

Реальность путалась с воображаемыми ужасами, и Кейси продолжал биться в тисках неведомой опасности, вести поединок с тенью, не замечая, как постепенно сходит с ума.

В зеркальце заднего обзора он заметил подъехавший автомобиль и запаниковал. Наверное, явились за ним. Нашли все-таки! Недаром какая-то неясная фигура подбирается к дверце его машины нужно смываться, и срочно! Никто не поверит, что он не убивал Джезмин! Все против него! Теперь настала его очередь лечь в могилу! Пора убираться отсюда. Холли! Вот единственная возможность спастись! Она пожалеет его, утешит и поможет в беде.

Кейси почти вывалился на тротуар и, петляя, рванул через безлюдный сквер. Внезапно его ослепили огни оживленной улицы. Свет бесчисленных автомобильных фар на проезжей части сливался в неестественно яркое белое сияние.

Господи, только бы забиться куда-нибудь! Где он сейчас? Ведь его ждет Холли… Бедная девочка волнуется! Словно беспомощный, потерявшийся ребенок, Кейси озирался по сторонам. Сзади, из темноты, быстро приближался мужской силуэт!

Утратив последние крупицы самоконтроля, Кейси метнулся на дорогу. Пронзительный визг тормозов, глухой удар, скрежет металла и безумный звериный вопль — все это слилось в жуткую увертюру смерти.

Тело подбросило с капота в воздух, как тряпичную куклу. Джип мчался на такой скорости, что невольный самоубийца отлетел в сторону футов на тридцать.

Вокруг места происшествия уже собралась небольшая толпа, когда рядом с изувеченным трупом оказался какой-то мужчина и, неестественно перегнувшись, упал на колени. Потом наклонился и приложил ладонь к груди погибшего, пытаясь, очевидно, уловить признаки жизни. Сокрушенно покачав головой, он начал обыскивать карманы, словно в поисках документов.

— Эй! Что вы там делаете?! — наконец крикнул кто-то из опомнившихся зевак.

Мужчина неспешно поднялся и слегка отступил, едва не наткнувшись на рыдающую женщину, которая истерично требовала вызвать «скорую». Не вдаваясь в объяснения, он повернулся и, ловко скользнув во тьму, растаял в ночи.

Женщина, продолжая всхлипывать, склонила голову, набожно перекрестилась и принялась тихо молиться за душу неузнаваемо изуродованного человека, лежавшего на забрызганном кровью асфальте.

Когда, уже поздно вечером, в дверь позвонили, Холли сжалась от страха. Значит, все еще только начинается? А ведь после разговора с Кейси прошло больше трех часов.

Она поспешила к двери и, положив руку на засов, осторожно прильнула к глазку.

— Миссис Прескотт? Полиция.

Перед глазами замаячила бляха полицейского, чуть искаженная выпуклым стеклом.

— Нам нужно поговорить с вами о вашем муже, Кейси Прескотте. Произошел несчастный случай.

… Лампа без абажура отбрасывала беспощадно резкий свет. Поймав себя на том, что сжимает пустую чашку, Холли встрепенулась. Когда она успела выпить кофе? Неизвестно. Двое молодых полисменов, которые привезли ее в госпиталь, были необычайно предупредительны с хорошенькой вдовой известного писателя.

Даже теперь, когда все было кончено, Холли не могла отделаться от воспоминаний об ужасном зрелище. Но как бы ни было велико потрясение, казалось, что все это лишь дурной сон.

Поеживаясь от вновь усилившегося противного озноба, Холли поплотнее укуталась в одеяло, наброшенное кем-то ей на плечи. Неужели она действительно видела тело Кейси? Ее долго допрашивали, прежде чем дали подписать протокол опознания. Правда, обнаруженные водительские права были выданы на имя Кейси Прескотта. Но только после того, как ей показали часы погибшего, Холли с уверенностью ответила, что это ее муж. Часы подарили старики Прескотты, и на крышке была выгравирована дата рождения Кейси.

— У вас есть здесь родные или друзья, миссис Прескотт? Кому мы могли бы позвонить и попросить приехать за вами? — спросил один из полицейских.

Холли покачала головой.

— Жаль. Только не беспокойтесь, пожалуйста. Мы что-нибудь придумаем.

… Из оцепенения Холли вывела Дейна, которую сопровождал седой джентльмен с благородной осанкой. (Как выяснилось, это был отец девушки.) Ласково, но тоном, не терпящим возражений, ее убедили поехать к ним домой.

Следующие дни прошли как в тумане. Билли и родители Кейси были вызваны в Лос-Анджелес. Полиция не оставляла Холли в покое. Следователь несколько раз вызывал ее по поводу обстоятельств гибели Кейси. Потом всплыла история с Джезмин. Холли что-то отвечала. Что? Она не могла припомнить.

И делала все возможное, чтобы отрешиться от происходящего. Ни о чем не думать. Ни на что не реагировать.

ГЛАВА 10

В холодный, дождливый день знакомые и родственники Кейси Уильяма Прескотта собрались на кладбище Оуклон в восточной части Мемфиса, чтобы оплакать его трагическую, безвременную кончину. Вглядываясь невольно в лица стоявших вокруг могилы, Холли твердила себе, что скоро все закончится. Нужно лишь немного потерпеть. Сегодня ее настроение было таким же мрачным и тяжелым, как небо над Мемфисом. Никто, даже мать и отец Кейси, не знали, что в действительности происходило с ее мужем в последние месяцы жизни.

Никто из окружающих не сомневался в искренности скорбящей молодой вдовы. Она вела себя именно так, как подобает любящей жене, трагически потерявшей супруга. И действительно была потрясена жутким финалом их совместной жизни. В душе, однако, Холли проклинала роль, которую была вынуждена играть.

Теперь она разрывалась между чувством сострадания к родителям Кейси и желанием открыть им правду. Объяснить, почему брак распался. Ведь хотя бракоразводный процесс был в самом разгаре, родители Кейси узнали об их разрыве только сейчас. И ее долг — щадить стариков.

Не добивать их окончательно. Она просто не имеет права быть такой бездушной. Только из уважения к Тому и Рут она и ведет себя, как положено сокрушенной горем. Между престарелыми супругами существовали поистине неразрывные узы любви и доверия.

Слова священника замерли, растворились в тумане. Он направился к Холли, протягивая руки, пытаясь утешить молодую женщину. Холли подавила ребяческий порыв спрятать ладони за спиной, чтобы не участвовать в этом фарсе. Но выхода не было.

Священник, прочувствованно произнес несколько подобающих случаю фраз и шагнул к родителям Кейси.

Билли обняла свою любимицу, нашептывая что-то ласковое. Вот ее единственная опора и поддержка! Без тетки Холли не выдержала бы весь этот кошмар. С самого детства Билли была ее прибежищем в тяжелые минуты.

Том Прескотт стоял рядом с женой. На согбенных плечах старика, казалось, лежало тяжкое незримое бремя. Рут, с распухшими глазами и посеревшим лицом, состарилась на десять лет со дня смерти сына. Теперь они ожидают, что Холли будет им вместо дочери, останется единственным связующим звеном между ними и ушедшим навеки Кейси. И в такой ситуации рассказать обо всем, что натворил сынок? Нет, она просто не способна на подобную жестокость!

На другой день после похорон Холли собралась и уехала в Лос-Анджелес. Том и Рут пытались уговорить ее задержаться хотя бы ненадолго. Даже Билли робко заметила, что племянница слишком уж спешит и, возможно, стоило бы немного погостить у нее в Мемфисе. Но сама Холли понимала, что должна вырваться отсюда поскорее, прежде чем тошнотворный запах смерти не угнездился навеки в складках кожи, а удушливая скорбь, повисшая в воздухе, не лишила ее последних сил. Если она пробудет здесь еще немного, душа увянет и погибнет, как цветок в засуху.

Правда, Рут держалась отчужденно, но Том сердечно обнял на прощание невестку. Прескотт-старший всегда отличался здравым умом. И даже сейчас нашел в себе силы осознать, что Холли молода, у нее — своя жизнь.

Несмотря на все попытки сдержать слезы, щеки Холли были совсем мокрыми. Она не могла отогнать ощущение, что бессовестно обманула стариков. Скрыла что-то очень важное. Постоянно приходилось напоминать себе, что именно Кейси отверг ее. Бросил. Предал. И откровенно говоря, умирающая любовь, которая вопреки всему упрямо гнездилась в сердце, была безжалостно убита Кейси в ту страшную рождественскую ночь. Теперь Холли переживала, видя страдания родителей Кейси. Свои печали она давно уже похоронила.

Холли зажмурилась, чтобы отогнать сцену, которая назойливо вертелась перед глазами. Снова и снова. Все. С этим покончено. Пора избавляться от тяжких воспоминаний.

Решительно повернувшись, она направилась к машине, где уже ждала Билли, чтобы отвезти племянницу в аэропорт.

Шли дни, горе постепенно притупилось, и Том Прескотт несколько оправился от шокового потрясения. Однако на Рут было страшно смотреть.

Чувство невосполнимой утраты все сильнее подкачивало ее. Она боялась оставаться одна, почти не отпускала от себя Тома и старалась повсюду его сопровождать. Болезненное состояние жены угнетало, порой вызывало непроизвольный протест.

Как-то днем, когда супруги сидели во внутреннем дворике, Том попытался осторожно затронуть больную тему.

— Рути, я думаю, неплохо бы тебе увидеться с кем-нибудь из приятельниц. Немного развеяться. Совсем необязательно повсюду ездить со мной, тем более что в понедельник я приступаю к работе. Целыми днями буду сидеть в офисе.

— Но я не могу оставить тебя одного. Неизвестно, что может случиться. Мне следовало бы постоянно находиться рядом. Вдруг понадоблюсь… — встревожилась Рут.

Том озабоченно нахмурился.

— Нет! Пора начать жить, как все нормальные люди!

— Но я боюсь, Том.

— Боишься, что и я умру?

Рут, всхлипнув, кивнула.

— Не мучай себя… — Том нежно погладил жену по щеке. — Кейси погиб, милая. В жизни все бывает. Ужасная трагедия, но в ней никто не виноват.

Рут немного помолчала, но тоска и боль оказались сильнее. Мысль, не дававшая ей покоя с той минуты, как она узнала о смерти сына, наконец вырвалась на волю.

— Она виновата, — мстительно прошептала Рут.

— Кто? Холли? — удивился Том.

Лицо жены потемнело от затаенного гнева.

— Ты не права, родная. Холли не имеет никакого отношения к смерти Кеиси. Несчастный случай. Ее даже не было рядом, когда Кейси сбила машина, — поспешно прибавил Том. Ему начало казаться, что жена окончательно потеряла голову.

— Бросила нашего мальчика в тот момент, когда он нуждался в ней больше всего! — вскипела Рут. — Разве порядочная женщина так поступит? И это вместо того, чтобы помочь?! Надо было повести его к консультанту по вопросам брака. Теперь все это возможно… — Рут потянулась к бумажной салфетке.

— Откуда тебе знать, что происходит между мужем и женой, Рути? Возможно, Кейси сам виноват в их разрыве! Холли ни за что не оставила бы его, знай она, что все еще можно уладить. В жизни не поверю, что она настолько бездушна!

Рут подняла голову. Ее глаза, чуть светлее, чем у Кейси, яростно сверкали.

— Ты всегда горой за нее стоял и даже теперь пытаешься обелить, но я не так слепа! Мое единственное дитя в могиле!

— О, Рути! Прошу тебя, оставь это! Слепое отчаяние иссушит тебя, отравит душу! Не нужно обвинять Холли, Кейси не ребенок, он знал, что делает. Не ту дорогу он выбрал, не ту!

Рут, вздохнув, вытерла глаза. Пусть Том твердит, что хочет, но она-то знает, кто всему причиной! Не стоило Кейси жениться на этой девчонке! Он такой чувствительный, такая тонкая натура! Ее сыночек был не просто талантлив… Гениален! Кейси нужна была сильная умная женщина, чтобы уверенно вести его по жизни, а не глупый ребенок, вроде Холли! Когда-нибудь Том сам поймет, что именно Холли стала причиной всех бед.

Наконец слезы иссякли, и Рут тяжело поднялась, ухватившись за спинку стула. Становится прохладно. Пожалуй, не помешает принести Тому свитер.

Вместо того чтобы из аэропорта сразу отправиться к себе, Холли остановилась у телефона-автомата и позвонила Дейне.

— Привет! Где ты? — обрадовалась подруга.

— Только что вернулась. И теперь пытаюсь решить, что делать.

— Приезжай ко мне или давай где-нибудь встретимся. Выпьем по коктейлю, поболтаем.

Холли вздохнула. Ну почему она не может просто все забыть и выбросить из головы?! Отчего так тяжела жизнь и именно ей выпали на долю невыносимые испытания?

— Спасибо, Дейна, немного погодя. Сначала нужно кое-что уладить.

— Могу я чем-нибудь помочь, Холли? Конечно, если ты предпочитаешь побыть одна… — Дейна помолчала, опасаясь, что становится чересчур навязчивой.

— Я… мне нужно время, чтобы все обдумать. Позвоню тебе завтра, дорогая.

Меньше всего на свете Холли хотелось прикасаться к прошлому. Но она обязана это сделать!

Полчаса спустя она остановила машину на подъездной дорожке перед домом, в котором когда-то жила с Кейси. Стоило лишь подняться на крыльцо, как мучительные воспоминания нахлынули с новой силой. Когда она была здесь в последний раз? Три месяца назад? Казалось, прошли годы!

Порывшись в сумочке, Холли вытащила ключи…

— Давно не виделись! — Холли вздрогнула. Ключи выскользнули из ослабевших пальцев и со звоном покатились по ступеням. — Простите. Не хотела вас пугать.

Холли обернулась с виноватой улыбкой.

— О, Кейт, ничего! Все в порядке! Просто еще не пришла в себя. Как поживаете? А Чарли?

После переезда Холли не раз хотела позвонить соседям и пригласить их на ужин, но так и не собралась это сделать.

— Спасибо. Пока держимся, дорогая… Так жаль бедного Кейси! Какая ужасная трагедия! Мы ничем не можем помочь? Только скажите, мы с радостью все сделаем.

— Очень благодарна, Кейт, за доброту и великодушие, но у меня есть к кому обратиться. Я… я давно здесь не живу.

— Мы так и поняли.

— И собираюсь освободить дом.

Кейт сочувственно кивнула:

— Да, я совсем забыла сказать! Несколько дней назад здесь был какой-то мужчина. Мы с Чарли заметили, что он заглядывал в окна.

Холли недоуменно подняла брови:

— Мужчина? Кто бы это мог быть?

— Ну… Чарли не попросил его представиться, но он был очень похож на Кейси. Правда, волосы потемнее. Мы подумали, что это ваш деверь.

— О, нет, Кейт! Вы, должно быть, ошиблись… — встревоженно хмурясь, начала Холли.

— Наверное, но в сумерках трудно было разглядеть. К тому же Чарли нужны новые очки. А его никак не выгонишь к офтальмологу! Я сама видела этого человека только со спины, когда он уже уходил. Возможно, вы правы, стоило узнать, кто он. И не нужно было мне вообще затевать этот разговор. У вас своих бед хватает. Мне очень жаль, Холли.

— Ничего страшного, Кейт. Наверное, это просто случайность.

Она вошла в дом и, прислонившись к двери, на секунду закрыла глаза. Ее колотил нервный озноб. Сердце сжималось от страха. Что делать? Позвонить в полицию? И объяснить, что живущей по соседству престарелой чете показалось, будто они видели ее деверя? Беда лишь в том, что у Кейси никогда не было брата. Так кто же тут бродил?

Поклявшись себе не впадать в панику, Холли быстро прошлась по дому, заглядывая в шкафы и комоды. Ничего не тронуто. Может, приходили из полиции? Или агент компании по сдаче в аренду недвижимости? А может, какой-то знакомый разыскивал Кейси?

Холли решительно направилась в гостиную. Как бы там ни было, незнакомец не успел проникнуть в дом. Она огляделась, мысленно составляя список неотложных дел. Надо как можно скорее съехать отсюда, прежде чем агент потребует арендную плату за следующий месяц.

Да, не слишком приятная обязанность свалилась на ее плечи. Но если не она, то кто же? Остается всего несколько дней, чтобы уложить вещи Кейси. Сначала Холли намеревалась просто распихать все по коробкам и отправить родителям, но потом поняла, что это невозможно. Но вдруг старикам попадется на глаза такое, чего они не должны видеть? Нет, сначала придется все тщательно разобрать. А мебель она пожертвует в благотворительную организацию. Ей самой ничего не нужно.

Но час спустя Холли поняла, что задача не так проста. Она наткнулась на свадебную фотографию в белой керамической рамке и долго изучала лица счастливых новобрачных. Как они были молоды тогда! Молоды и веселы! Улыбка освещает лицо Холли, зажигает радостью глаза. Рядом с ней Кейси. Странно… Раньше Холли не замечала, что хотя муж тоже улыбается, но смотрит не на нее, а на какую-то бесконечно далекую точку в пространстве.

Холли снова передернулась, как от озноба. Она не впервые ощущала, что Кейси каждый раз в ее присутствии намеренно отдаляется, словно вынужден жить с совершенно чужим и даже неприятным человеком. Конечно, поворотным пунктом в их семейной жизни стал переезд в Лос-Анджелес, но в глубине души Холли подозревала, что перемены в Кейси начались почти сразу после свадьбы.

В изнеможении она опустилась на стул и закрыла лицо руками. Сколько раз оправдывала мужа, все ему прощала, прежде чем его безграничный эгоизм и ненасытная жажда наслаждений не вбили клин между ними!

У них так и не было ни настоящего медового месяца, ни свадебного путешествия, пока Кейси не закончил аспирантуру. Обошлось даже без венчания в церкви. Просто в один прекрасный день предстали перед судьей с романтической верой, что прекрасно обойдутся без всех дурацких условностей. Ни к чему им пышная свадьба. Главное — они друг друга любят.

А когда Кейси получил степень магистра, Рут и Том решили сделать им королевский подарок и оплатили недельную поездку на Ямайку.

Они целыми днями валялись на солнце, пили ром с фруктовым соком, а по ночам до потери сознания занимались любовью. Холли считала это путешествие прелюдией к новой жизни. Теперь, когда Кейси свободен, ей больше не придется обслуживать столики. За два месяца до выпуска он начал искать работу, побывал на нескольких собеседованиях и, похоже, произвел неплохое впечатление на менеджеров по кадрам.

— Чудесно провели время, правда? — спросила Холли накануне отъезда, слегка погладив мужа по руке.

На столиках, расставленных вокруг бассейна, мерцали свечи. Это была их последняя ночь на острове, и Холли нарядилась в белое вязаное платье, выгодно оттенявшее золотистый загар.

— Так не хочется обратно, малыш. Давай дадим себе слово обязательно вернуться сюда на будущий год! Вот увидишь, — продолжала она, шутливо загибая пальцы, — к тому времени я загребу кучу денег, и заказчицы будут драться за мои модели. Стану знаменитостью в Мемфисе, и тогда мы сможем позволить себе шикарный отдых.

Она улыбнулась, втайне любуясь своим красавцем мужем. Эти несколько дней они вели себя как настоящие новобрачные. Глупые, пьяные от счастья молодожены. Кейси был таким внимательным и добрым! Впервые за все время после свадьбы Холли чувствовала себя свободной от повседневной суеты. Часы, проведенные вместе, вновь воспламенили чуть остывшее чувство, напомнили о том, какими они были когда-то.

Кейси отвел глаза. Холли подалась вперед, недоуменно глядя на мужа.

— Ну так что? В будущем году, то же время, то же место?

Кейси страдальчески поморщился.

— Э-э-э… Детка, нам нужно кое о чем поговорить.

Неприятное предчувствие кольнуло Холли. Что у него на уме?

— Пожалуйста, не нужно портить нашу последнюю ночь, — жалобно попросила она. Почему-то ей становилось не по себе.

— Я… — Кейси откашлялся перед тем, как перейти в решительное наступление. — Тебе не терпится начать собственное дело. Я понимаю твое настроение, но придется все отложить не меньше чем на год.

Личико Холли побледнело. Господи, неужели опять? Что произошло?

— Еще год? Но почему? — сдавленно произнесла она.

— Мой роман. Я уже вижу, как все отлично ляжет на бумагу. Однако такие вещи все равно не делаются за день! Потребуется не меньше года. А если ты бросишь работу, ничего не выйдет. Я так давно мечтал написать эту книгу!

Ошеломленная Холли буквально потеряла дар речи.

— А как же я, Кейси?! — наконец выпалила она. — Мечты мечтами, но почему бы тебе не найти место, а по выходным заниматься книгой? Многие так и поступают. Мне нужно думать о собственной карьере! — Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и уже тише добавила: — Я нашла подходящее здание на Мэдисон-стрит. Второй этаж пустует. Не слишком роскошное место, зато дешевое. Стоит сделать генеральную уборку, кое-что подкрасить, и, думаю, вполне сойдет.

Холли еще пыталась убедить мужа, но в глубине души сознавала, что битва проиграна. Опять она осталась ни с чем!

— Знаешь, бывали дни, когда только мысли о том, что скоро я смогу заняться любимым делом, давали мне силы жить дальше. — В синих глазах Холли блестели слезы.

Неужели ему все равно? Ведь он видел, как тяжело ей приходилось, как опротивела работа в ресторане!

— Знаю, моя птичка, знаю… — вздохнул Кейси. — Но я поставил на карту все. Пять лет я шел к этому дню. Пять лет каторжной, черновой работы, чтобы осмыслить сюжет. И я добьюсь своего, чего бы мне ни стоило!

Холли, резко оттолкнувшись от стола, вскочила. Влажные полоски на щеках поблескивали в лунном свете.

— Ах, вот как? Важнее меня?

— Детка…

Но Холли уже закусила удила.

— Не трудись объяснять. Кажется, я знаю ответ.

Кейси поглядел вслед жене и, пожав плечами, велел официанту принести очередной коктейль…

Потрясенная себялюбием мужа, она долго бродила по берегу в темноте. Сколько можно быть его служанкой, смиряться со всеми прихотями? Нет уж, настала ее очередь! Придется этому трутню подумать о работе.

Она присела на низкую ограду перед каким-то отелем. Всю эту неделю Кейси молчал, позволяя жене верить, что пора изнурительного труда позади и теперь они вместе начнут строить планы на будущее. А потом взял и оставил ее ни с чем. Главное — он сам и его устремления, остальное значения не имеет.

Почему он думает только о себе? Почему так равнодушен и жесток? Ах, стоит ли твердить одно и то же? Все гораздо проще, чем она себе навоображала. Беда в том, что ее муж: — оголтелый эгоист, готовый идти по трупам, если понадобится, конечно.

Холли, тяжело вздохнув, встала, одернула платье и снова пошла, сама не зная куда. Только через несколько часов она открыла дверь номера.

— Где ты была? — возмутился Кейси. Холли, держа в руках изящные босоножки, спокойно прошла мимо разъяренного мужа.

— Гуляла.

— Холли, я хочу, чтобы ты поняла…

— Не выйдет, — холодно перебила она. — Не поняла и не пойму, как легко ты способен переступать через близких людей.

— Но я должен…

Боль и обида, так долго копившиеся в душе, мешали ей говорить.

— Никому и ничего ты не должен, Кейси, — сдавленно пробормотала она. — Просто в очередной раз все решил сам, ни с кем не посоветовавшись. Привык получать все, что только не пожелаешь! Извини, у меня нет настроения вдаваться в подробности. Я устала и хочу спать.

Постепенно Холли успокоилась, но сердечные раны заживают медленно. Той ночью, в постели, Кейси обнял ее и притянул к себе.

— Родная, я знаю, что обидел тебя, но так больше продолжаться не может. К чему нам ссориться?

— Может, Кейси, может. И будет продолжаться вечно. У тебя всегда все в порядке и жизнь прекрасна именно потому, что ты следуешь лишь собственным капризам, а мне оставляешь роль послушной служанки.

Кейси крепче прижал жену к груди.

— Поверь, я многое отдал бы, чтобы все было иначе.

— Неужели? — бросила Холли, отстранившись. — В таком случае почему бы не пойти на компромисс? Ты мог бы трудиться неполную неделю, а остальное время писать. Я тоже согласна два-три дня обслуживать столики и одновременно попробую начать собственное дело. Тогда мы оба сумели бы добиться своего.

— Нет. — Кейси на мгновение замер. — Я к этому не готов.

— Что же, в таком случае, боюсь, я не готова и дальше содержать тебя.

Говоря по правде, она уже привыкла к своему нелегкому занятию и не считала профессию официантки чем-то недостойным. У нее хватало ума, чтобы понимать — конкуренция слишком велика, рабочих мест мало и она зарабатывает куда больше, чем многие одноклассницы. Просто слишком устала от однообразия и монотонности и была уверена в неизбежности перемен. Теперь же все останется по-прежнему.

Она спрыгнула с постели, захватила с собой одеяло и подушку и удалилась в гостиную, оставив мужа в одиночестве.

Всю следующую неделю они почти не разговаривали. Кейси начал писать роман, и Холли в конце концов пришлось сдаться. Она ненавидела себя за уступчивость, слабохарактерность, пыталась заглушить боль разочарования, но так и не забыла очередного предательства.

Обещанный год растянулся на два, и Холли зачастую не могла скрыть неприязни к мужу, когда вечером, раздраженная, измученная, с ноющими ногами, едва доплеталась до дома и видела спокойно восседавшего за компьютером Кейси. Временами он ложился лишь на рассвете и спал как младенец, когда жена уходила на работу. Даже любовью они занимались без прежнего пыла, равнодушно, словно случайные знакомые.

Холли подняла голову и медленно встала. Неимоверная свинцовая усталость внезапно навалилась на нее. Столько пережито вместе, столько надежд погублено! В какой момент Кейси разлюбил ее?

Она прижала свадебную фотографию к груди, не зная, как с ней поступить. Сжечь? Но этим уже ничего не изменишь. Не сотрешь въевшихся в душу воспоминаний. После минутного колебания Холли решила взять снимок с собой и ушла, так ничего и не сделав. Как-нибудь в другой раз. Вернется и все соберет. А сейчас… сейчас скорее бы добраться до своего гнездышка. Лечь и попытаться зализать раны.

ГЛАВА 11

— Что вам от меня нужно, Андерсон? — не здороваясь, осведомился Грант Кайлер и бесцеремонно подвинул к себе стул.

Лысеющий мужчина средних лет нервно поправил галстук в узкую полоску, словно чувствуя, как неприятно Кайлеру его присутствие.

— Прошу лишь взглянуть на кое-какие документы.

— Я больше на вас не работаю, — сухо отрезал Грант.

— Знаю. Но, возможно, узнав подробности, вы передумаете. Появится чисто личная заинтересованность.

— Какая же приманка на этот раз?

Под разными предлогами Андерсон пытался уговорить его вернуться в ФБР, но Грант неизменно отказывался. Бросив испытующий взгляд на грубоватый профиль «стального агента», Андерсон объяснил, тщательно взвешивая каждое слово:

— Вполне возможно, эти бумаги имеют некоторое отношение к вашей жене.

Кайлер невольно сжался. Даже после стольких лет воспоминания о Либби невыносимо жгли душу.

— У меня нет жены, — предостерегающе бросил он.

— Но была, — парировал Андерсон.

Грант был застигнут врасплох предательской болью, все еще не отпускавшей его. Серые глаза затуманились при воспоминании о Либби. Они так мало прожили вместе! И реальность куда-то отступила, вытесненная нахлынувшими воспоминаниями.

Они познакомились на вечеринке, устроенной Либби и ее соседкой по квартире. Тогда он еще был агентом ФБР. Стив Хеллер, друг и сослуживец Гранта, иногда встречался с той самой соседкой. Она и попросила привезти с собой какого-нибудь приятеля, поскольку мужчин на такого рода тусовках обычно не хватало. Сначала Грант отказывался. Ему до смерти надоели типичные вашингтонские развлечения: скучные правительственные служащие собираются по вечерам и дружно принимаются обсуждать все тонкости и недостатки работы, которую им приходится выполнять днем. Но Стив продолжал настаивать, и Грант волей-неволей сдался.

Он едва успел войти в квартиру, как сразу же зачарованно уставился на Либби, высокую, тоненькую, с ниспадающими на плечи белокурыми локонами и лицом, исполненным поистине неземной чистоты, влекущей к себе, как магнит. Тогда он подумал, что с такой внешностью следовало бы стать моделью, а не просиживать кресло в офисе какого-то конгрессмена.

За коктейлем они едва обменялись несколькими репликами, но каждый раз, поднимая глаза, Либби встречалась взглядом с Грантом. И поэтому назавтра не удивилась его звонку. Говоря по правде, она не могла дождаться, когда вновь услышит его голос.

Через полгода они поженились, и брак оказался таким удачным, что оба благодарили судьбу, давшую каждому возможность найти свою истинную половину. На следующий год Либби забеременела, и счастью супругов не было предела. Но спустя три месяца несущийся на бешеной скорости автомобиль занесло на обочину, где стояла Либби, собиравшаяся перейти улицу. Водитель скрылся. В одно мгновение беспощадный рок выбил из седла Гранта Кайлера. Жена и нерожденный ребенок погибли и навеки унесли с собой его любовь и мечты.

Сообразив, что все это время Андерсон, очевидно ожидавший реакции на свое сообщение, наблюдал за ним, Грант раздраженно тряхнул головой:

— Я не собираюсь здесь засиживаться. Переходите к делу.

Андерсон поспешно перевел взгляд на свои поношенные, давно вышедшие из моды ботинки.

— Недавно в Лос-Анджелесе была убита жена известного голливудского продюсера. Через несколько дней погиб ее любовник. Сбит машиной. Возможно, это простое совпадение. Полиция так и не нашла убийцу женщины. Мы просим вас подключиться к расследованию. Будете работать со своим старинным приятелем Сэмом Харрисом.

Грант настороженно сузил глаза.

— И что прикажете искать? — осведомился он, прекрасно понимая, что дело вовсе не в поимке преступника.

— Убитая Джезмин Тернер, как выяснилось, до замужества была любовницей сенатора Хью Роулинза. Когда несколько лет назад его прикончили, она сгоряча согласилась выложить нам все, что знала о связях сенатора с Эдвином Мэтьюзом, но потом испугалась и сбежала.

Андерсон намеренно помедлил, чтобы смысл последней фразы полностью дошел до Гранта. Эдвин Мэтьюз славился тем, что виртуозно убирал всякого, кто посмеет встать на его пути.

ФБР было известно, кто заказчик убийства сенатора Роулинза, но, к сожалению, доказательств вины Мэтьюза не нашлось. Многие мечтали увидеть высокопоставленного преступника за решеткой, и Грант одно время был довольно близок к исполнению этого заветного желания, но влияние и связи Эдвина Мэтьюза оказались сильнее.

— Вы, разумеется, помните, дружище, — продолжал Андерсон, — как после убийства Роулинза леди — тогда ее звали Дженис Портер — сообщила, будто располагает записью беседы, которая неопровержимо уличает Мэтьюза. К сожалению, Портер скрылась, так и не исполнив обещания.

— Вы считаете, что Мэтьюзу удалось ее разыскать и прикончить? — спросил Грант, вспоминая, сколько времени потратил на то, чтобы подкопаться под самого могущественного человека в Вашингтоне.

— Не знаю. Тогда мы безуспешно обшарили всю страну. Не исключено, что Мэтьюзу это тоже не удалось. Портер бесследно исчезла. Испарилась. Изменила имя и внешность. Это было три года назад. Единственное, что у нее осталось прежним, — отпечатки пальцев. — Андерсон с иронией прищурился. — Кто бы мог подумать, что она сшивается в Голливуде, у нас под носом. И даже успела удачно выскочить замуж!

— В таком случае, кто же прикончил ее?

— Неизвестно. И по правде говоря, нам это совершенно безразлично. Сейчас главное — разыскать кассету и притянуть к суду папашу Эдвина.

— А мне-то от этого какая польза? — рассеянно бросил Грант, глядя в пустоту, где снова возник образ ушедшей навеки Либби.

Андерсон встал и деловито подтянул брюки:

— У нас есть отличный шанс упрятать за решетку человека, виновного в смерти вашей жены.

Беспощадные слова рассекли воздух будто кинжалом. Грант не сомневался, что именно Мэтьюз велел расправиться с Либби, но так и не сумел ничего доказать или хотя бы убедить в этом коллег. А ведь интуиция его никогда не обманывала. Недаром, когда Мэтьюза уже почти удалось загнать в угол, начались телефонные звонки с угрозами. Отступать было не в правилах Гранта, и тогда последовала изощренная месть. Нужно отдать должное режиссеру кровавого спектакля — расправившись с женой Гранта, он обрек своего преследователя на невыразимые муки.

— Что я должен сделать? — сухо осведомился Кайлер, вставая.

— Найти кассету с записью, которая хранилась у Тернер. Нужно наконец достать Мэтьюза.

Это верно, подумал Грант. Точнее не скажешь.

— Детектив Харрис, — скороговоркой буркнул Сэм в трубку и свободной рукой вытер блестевший от пота лоб. Должно быть, опять кондиционер скис. Просто позор при таких деньжищах, которые крутятся в этом городе мэрия никак не соберется снабдить полицеиских управления нормальными кондиционера.

— Здорово, старина! Узнаешь? Сэм улыбнулся. Наконец-то.

— Сколько лет, сколько зим! Ты в Лос-Анджелесе?

— Нет, — ответил Грант, — пока в Вашингтоне. Нужно уладить кое-какие дела, а завтра вылетаю. Я, собственно, хотел попросить тебя переслать по факсу досье по делу об убийстве Тернер.

— Разумеется, все будет сделано. Позвони, когда приедешь, — ухмыльнулся Сэм. — Нам чертовски много нужно наверстать! Давненько не говорили по душам!

Хотя прошло пять лет с тех пор, как они виделись в последний раз, Сэму казалось, что все было только вчера. Они встретились давным-давно, когда еще служили в ВВС, и их дружба с годами не ослабла.

Сэм, все еще улыбаясь, встал, потянулся и направился к кофеварке, стоявшей в углу. Взяв чашку, он поднял было кофейник с черной, давно перестоявшей бурдой, но тут же передумал. И без того дышать нечем. Только кофе сейчас не хватает.

К тому времени как он подобрал документы, о которых спрашивал Грант, было уже темно. Сэма еще утром предупредили, что он будет работать с Грантом Кайлером над особо важным заданием, но сейчас впервые за весь день выдалась свободная минута, чтобы пролистать все материалы расследования. Он был на месте преступления, и ужасная сцена до сих пор стояла перед глазами. Черт возьми, сколько крови пришлось ему видеть на своем веку! И каждый раз не так-то легко отделываться от лишних эмоций, пусть далее жертва — совершенно чужой тебе человек!

Сэм уселся поудобнее и начал читать, но уже через несколько минут озабоченно нахмурился. Что-то неприятно задело его, и, не добравшись до конца второй страницы, детектив громко окликнул:

— Эй, Чарли! Ты когда-нибудь слыхал такое имя — Кейси Прескотт?

Чарли раскрыл рот от удивления. Он-то был твердо уверен, что Сэм Харрис за всю свою жизнь не прочитал от корки до корки ни одной книги. Особенно такой, в которой не было картинок с голыми бабами.

— Еще бы! — оживленно выпалил он. — Прескотт написал «Путь к страху». Бестселлер года. По его сценарию должны были снимать фильм, но этот пижон успел загнуться.

— Да что ты… Когда? — так и вскинулся Сэм. Чарли раздраженно крутанулся в кресле и положил вытянутые ноги на открытый нижний ящик стола.

— Старик, ты что, совсем спятил? На каком свете живешь? Где-то тут валяется протокол. Я только сегодня видел. Несчастный случай. Кажется, сбит машиной.

— А ты знал, что он ублажал прелестную, но, к сожалению, уже успевшую покинуть нас Джезмин Тернер? — ехидно поинтересовался Сэм.

— Не может быть! — охнул Чарли, в свою очередь пораженный таким совпадением.

— Именно, парень… — многозначительно подтвердил Сэм.

Завидев Сэма Харриса у входа в вестибюль отеля, Грант поднялся и шагнул навстречу. Обменявшись крепким рукопожатием, они устроились в креслах. Грант оглядел приятеля и в который раз подумал, что Сэм, со своими рыжеватыми волосами и россыпью веснушек на носу, скорее походил на неуклюжего переростка, чем на испытанного борца с преступностью.

— Нашел что-нибудь интересное в бумажках, которые я тебе послал? — осведомился Сэм после того, как они заказали выпивку.

— Кучу вопросов, на которые еще предстоит ответить. Подозреваемые есть?

— Сладкая парочка! — хохотнул Сэм.

— Один мертв, один жив, но в розыске. Некий Ник Хардистер, пройдоха и мелкий жулик. Подвизался в роли независимого фотографа. Один из бывших дружков Джезмин Тернер.

— А кто мертв?

— Кейси Прескотт, писатель. Последний любовник прекрасной дамы. На первый взгляд — все вполне пристойно. Якобы произошел несчастный случай. Попал под машину через два дня после смерти миссис Тернер.

— Существовала ли какая-то связь между ним и фотографом?

— Неизвестно.

— А мотив убийства?

— Возможно, ревность. Похоже, у киски постоянно зудело в одном месте и не было недостатка в мужчинах, готовых помочь страдалице.

— А как насчет ее мужа?

— Мы допросили его. Он и Джезмин вот уже несколько месяцев не жили вместе, и Тернер, по-видимому, искренне опечален ее смертью, хотя и решил развестись с неверной женой. Правда, для очистки совести, если отрабатывать версию преступления на почве ревности, не мешает приглядеться к нему. Похоже, бедолага узнал горькую правду о своей половине и вышиб ее из дома.

— Тебе не показалась странной смерть Прескотта? — задумчиво произнес Грант.

— Показалась, но на первый взгляд это всего лишь совпадение, — пожал плечами Сэм, потянувшись к стакану.

— А насчет наркотиков? Все чисто?

— Приятия не имею. — Сэм вздохнул. — Не читал протокола вскрытия. Джезмин Тернер вроде баловалась, но исключительно кокаином. Судя по слухам, мужу ничего не было известно. Она давала себе волю на стороне.

— А как насчет ее приятелей?

— Некоторые тоже были не прочь. По крайней мере, пока спали с ней. Едва очередная игрушка приедалась, она немедленно заводила новую, а большинству брошенных приятелей такие дорогие привычки просто были не по карману. Наркотики для Джезмин Тернер были приманкой и орудием, посредством которого дамочка держала в руках своих любовников.

Сэм чуть подался вперед, вглядываясь в лицо друга.

— Грант, откуда такой интерес к этому делу? Каким образом Андерсону удалось снова втянуть тебя в расследование?

Кайлер страдальчески поморщился, прежде чем ответить:

— Обычное задание, Сэмми. Кое-кому нужны кое-какие факты.

— И поэтому Андерсон решил разыскать тебя.

— Угу. Вспомнил старые времена… — пробормотал Грант.

Сэм, не поверивший ни единому слову «стального агента», поднял стакан.

— Ну что ж, выпьем за упертого осла Андерсона! По крайней мере, благодаря ему удалось заманить тебя в Калифорнию.

К концу вечера Грант обнаружил фатальную, непредсказуемую причину своего приезда в Калифорнию. Эта самая «причина» была затянута в черное платье, обладала копной медно-рыжых волос и самыми синими глазами в мире. В эту минуту, как Грант увидел Холли Прескотт, он почувствовал, что у него есть еще шанс. Быть может, есть…

В этом дурацком клубе они понимали друг друга без слов. Незнакомка, не колеблясь, ответила на призыв и нерешительно замялась лишь перед дверью его номера. Тогда в ее глазах что-то промелькнуло. Сожаление? Покорность судьбе?

Но он так и не сумел понять. Неужели их судьбы пересеклись только на одну ночь? Каждое мгновение их близости было чудесным… О Господи! Почему он позволил незнакомке уйти, даже не спросив имени?

На следующий день, когда Грант вернулся в отель, ему передали записку от Сэма. Открыв дверь, он швырнул на тумбочку бумажник и ключи от машины и сразу же позвонил Сэму. Занято!

Грант побрел в ванную и, скинув рубашку, принялся рассматривать свое отражение. Тело все еще мускулистое, в норме. Недаром он заставляет себя постоянно тренироваться. А вот лицо… лицо усталое. Щетина на подбородке едва заметна, но тем не менее… Кажется, он совершенно перестал следить за собой. Обычно ясные глаза сейчас словно подернуты дымкой. Приступая к работе, Грант не подозревал, как тяжело окажется быть каким-то образом причастным к этому делу. Куда легче, когда расследование касается посторонних! Но сейчас прошлое чересчур настойчиво напоминало о себе. То самое прошлое, которое, казалось, навеки похоронено в глубинах души.

Не успел он по полной программе принять контрастный душ, как зазвонил телефон. Недовольно фыркнув, Грант стянул на поясе полотенце и поспешил в комнату.

— Кайлер слушает, — произнес он в трубку.

— Парень, у меня тут протоколы вскрытия Тернер и Прескотта. У красотки, само собой, обнаружены следы кокаина. Но он! Не представляешь: настоящая ходячая аптека! Чем только не начинен! Всего понемногу.

— Как долго он вязался с Тернер? — заинтересовался Грант.

— Около полугода. Прескотта с женой пригласили на вечеринку в дом Тернеров.

— С женой? — удивился Грант. — Вчера ты не упоминал ни о какой жене.

— Знаю! В отчете об этом ни слова не говорится. Иногда такое случается, сам знаешь. На трупе Прескотта нашли водительские права, а позже, в больничном морге, жена его опознала. Рамирес говорил, что она едва не хлопнулась в обморок. Тело было страшно изуродовано, от головы почти ничего не осталось. По словам жены, Прескотт позвонил ей из автомата через два дня после убийства. За несколько минут до собственной гибели. Сказал, что появился в квартире Тернер, когда та была уже мертва. Вызвал полицию и смылся. По крайней мере, миссис Прескотт так утверждает. У него был маниакальный страх преследования, но жена не пустила к себе. Посоветовала обратиться в полицию. Похоже, она бессознательно раскаялась в этом. Только Прескотта уже не было в живых.

— А ее допрашивали по делу Тернер?

— Разумеется. Рамирес с ней поговорил. Миссис Прескотт заявила, что весь вечер провела дома. Но подтвердить ее алиби некому, — пояснил Сэм.

— Что-нибудь еще?

— Вроде нет. Но Рамирес считает, что миссис Прескотт чего-то недоговаривает.

— И на чем основаны его подозрения? — оживился Грант.

— У каждой ищейки свой нюх, старина. На месте преступления мы нашли множество отпечатков. Некоторые принадлежат Прескотту и Хардистеру.

— Но какая-то связь между убийством Тернер и женой Прескотта все же есть?

— Ничего особенного. Листок бумаги с номером телефона миссис Прескотт, который мы нашли в кармане Джезмин Тернер, — отрапортовал Сэм.

«Кто, как не брошенная жена, может иметь вполне резонный мотив для убийства соперницы?» — подумал Грант и, вспомнив о бесчисленных неувязках в этом странном деле, предложил установить наблюдение за Холли Прескотт.

— По крайней мере, на несколько дней. Я хочу знать, где и с кем она проводит время. И если хоть что-то покажется подозрительным, пусть немедленно известят меня. Кстати, она знала, что муж ей изменяет?

— По-видимому, да. Иначе не ушла бы от Прескотта, — предположил Сэм.

Задав еще пару вопросов, Грант повесил трубку, немного сбитый с толку неожиданным появлением жены Прескотта. Каким боком она вписывается в картину преступления?

Поразмыслив немного, он извлек из дипломата фото Джезмин Тернер, снятое незадолго до смерти. Красивая блондинка… Вот только глаза выдают расчетливую, хищную натуру. А вдруг жена Прескотта решила, что муженек слишком зарвался и пора положить этому конец? Не исключено, что именно у вдовушки сейчас находится главная улика против Мэтьюза.

— Каким образом миссис Прескотт удалось избежать скандальной известности после всего, что произошло? — допытывался Грант на следующий день. Он приехал в полицейское управление, чтобы досконально выяснить детали расследования.

Сэм устало отмахнулся:

— Репортеры просто с ума посходили, узнав о разрыве Джезмин Тернер с мужем, особенно когда тот бесцеремонно вышиб ее из дома, а уж после убийства такое поднялось! Так что гибель любовника уже никого особенно не заинтересовала. Подумаешь, какой-то писателишка! Таких в Голливуде тринадцать на дюжину!

Грант скептически поднял брови.

— Не скажи, малыш. Разве не находишь странным, что миссис Тернер и ее любовник погибли почти одновременно? Весьма примечательно. Жаль, что никто за это не зацепился.

Сэм оперся подбородком о сжатые кулаки и пристально вгляделся в глаза друга.

— Парень, чего ты добиваешься и почему так заинтересован во всем этом?

— Давай-ка выползем на воздух, — не отвечая, предложил Грант и поднялся. — Прогуляемся немного.

Сэм понимающе кивнул, и, когда друзья оказались на улице, Грант, зная, что теперь их не подслушают, начал играть в открытую:

— Настоящее имя жены Тернера — Дженис Портер. Она была подружкой сенатора Хью Роулинза. Когда этого политикана грохнули, ей предстояло выступить свидетельницей обвинения против Эдвина Мэтьюза. Красотка утверждала, что владеет записью разговора, уличавшего Мэтьюза как организатора преступления. Но Портер неожиданно исчезла, и мальчики из Федерального бюро остались с носом. Теперь они напали на след.

— Но при чем тут ты? — допытывался Сэм. — Правда, тебе было поручено заниматься этим делом еще до того, как Либби…

Он осекся. Впервые за пять лет это имя сорвалось с его губ, и сейчас Сэм проклинал себя. К чему Гранту лишние переживания?

Похлопывая по карманам в поисках сигарет, Кайлер не сразу вспомнил, что вроде бы окончательно бросил курить.

— Посыпались угрозы, сначала в мой адрес, потом пообещали расправиться с Либби. Но я ничего не желал слушать. И остановиться не мог. Представляешь, еще совсем немного, и я упрятал бы Мэтьюза в тюрьму. На меня словно нашло что-то. Тогда я был как одержимый, хотя следовало бы сразу понять, что человек, подобный Мэтьюзу, пойдет на все. Так и вышло. Либби стояла на углу улицы, в двух кварталах от дома, когда на нее налетела машина.

Грант поколебался, опасаясь, что друг может принять его за сентиментального размазню.

— Когда это случилось, Либби была на третьем месяце, — глухо добавил он, прикрыв глаза рукой, якобы от солнца. — Я пытался убедить Бюро провести расследование. Твердил, что это дело рук Мэтьюза, но никто и слушать ничего не пожелал. Теперь же Андерсон поманил меня возможностью наконец-то придавить гадину, виновную в гибели Либби. Как видишь, я схватил наживку, как глупая рыба.

— Но охотишься ты не за убийцей Портер, а за пленкой с записью разговора, которая якобы хранилась у нее.

— Она не лгала, Сэм. И я уверен, что Мэтьюз провел из-за Дженис не одну бессонную ночь. Ведь она растворилась, никому не доложив о своих намерениях.

— Думаешь, кассета действительно существует?

Грант кивнул.

— Это единственная надежда выяснить, каким образом Мэтьюз связан с убийством сенатора. Сначала Портер пообещала следователю предоставить запись. Потом изменила показания. Жаловалась на психическое расстройство, клялась, что не имеет никаких доказательств. Потом исчезла…

— А ты когда-нибудь видел ее? — немного помолчав, спросил Сэм. — Я имею в виду Портер — Тернер.

— Нет. С ней все время общался Андерсон.

Знакомство с этим досье вселяло беспричинную, почти мистическую тревогу. Внимательно изучив каждую фотографию, Грант попросил дежурного полисмена немедленно вызвать в управление детектива, который вел наблюдение за Холли Прескотт…

— Рамирес, это последняя информация?

— Совершенно верно. После разрыва с мужем она нашла себе жилье в Брентвуде.

На фото Холли в джинсах и футболке направлялась к входной двери двухэтажного здания из желтого кирпича, в котором, очевидно, снимала квартиру.

— Довольно скромно для жены известного писателя, не находите?

— Брентвуд — район не из дешевых, — пожал плечами Рамирес. — Здесь живет много кинозвезд, но, похоже, дамочка в самом деле сильно стеснена в средствах. Этот квартал — настоящий лабиринт из маленьких бунгало, доходных домов, магазинов и ресторанчиков с национальной кухней.

Грант уже хотел поинтересоваться, почему вдова Прескотта осталась без денег, но тут же вспомнил, что ее муж баловался кокаином. Довольно разорительная привычка! Он еще раз просмотрел снимки, пытаясь составить общее представление об этой особе. Грант ожидал увидеть бабенку посолиднев. А тут какая-то школьница. Рамирес снимал издали, черты лица почти невозможно разобрать. И уж конечно, где Гранту было заметить печальный взгляд незнакомки!

К концу дня Грант вернулся в снятую накануне квартиру. Не успел он переодеться, как раздался телефонный звонок.

— Только что со мной связался Рамирес, — возбужденно сообщил Сэм. — Похоже, миссис Прескотт решила совершить небольшое путешествие.

— Что из этого?

— Выяснилось, что, кроме нас, еще кто-то пустил ищеек по ее следу.

ГЛАВА 12

Грант мчался в аэропорт, чтобы на пару с Харрисом повиснуть на хвосте загадочной вдовушки. Обычное дело, ничего особенного. Но почему он ведет машину как ненормальный? Азарт погони? Вроде бы серьезных причин для этого нет. И все же некий сокровенный инстинкт подсказывал: что-то должно произойти.

Захлопнув дверцу взятого напрокат автомобиля, Грант ринулся к терминалу «Нортуэст эйрлайнз» и принялся лихорадочно обыскивать глазами толпу. А вот и Сэм!

— Где она?

Харрис, не отвечая, потянул его за собой.

— Пойдем. Я все объясню чуть позже.

Грант попытался рассмотреть женщину, ради которой приходилось тащиться неизвестно куда. На ней были темно-синий жакет и слаксы цвета хаки. Густые волосы собраны в «конский хвост», на глазах темные очки.

— Дай-ка сообразить… — пробормотал Грант. — А если Мэтьюз решил натравить на нее кого-нибудь из своих ублюдков?

— Вполне вероятно.

Когда они наконец оказались в салоне и разыскали свои места, Харрис заявил, что сядет у окна.

— Все-таки куда мы отправляемся? — допытывался Грант. Сэм рассмеялся.

— Как куда? В Мемфис, приятель! И если окажется, что мы ищем ветра в поле и зря все это затеяли, значит, отдохнем пару деньков и закатимся куда-нибудь.

— Вот только этого мне и не хватало, — фыркнул Грант, не спуская глаз с мужчин, на которых незаметно указал Сэм. Один сидел впереди Холли Прескотт, другой — через проход.

Холли встала и положила сумочку в сетку над головой. Знакомый профиль… Грант насторожился, но тут же одернул себя. Скоро еще не то покажется! Особенно если учесть, сколько фотографий по делу Тернер — Прескотта ему пришлось просмотреть за последние дни. Ребята из группы наружного наблюдения даром времени не теряют.

Едва самолет приземлился, началась игра в кошки-мышки. С переменным успехом сыщики пытались держаться от Холли на таком расстоянии, чтобы в любой момент защитить ее от неизвестных преследователей.

В зале аэропорта Холли остановилась лишь для того, чтобы перекинуть дорожную сумку с одного плеча на другое. Бесцеремонно расталкивая пассажиров, к ней почти вплотную приблизился тот подозрительный тип, что был повыше и массивнее. Его напарник поспешно пробирался с другой стороны. Сыщики одновременно заметили неожиданный маневр, но Грант оказался проворнее.

— Холли! — громко окликнул он. — Девочка моя, я здесь!

Услыхав свое имя, Холли замерла и недоуменно огляделась. Гранту только этого и нужно было. Он протиснулся к ней слева, схватил за руку и повернул к себе лицом. Холли потрясенно охнула, но прежде чем успела опомниться, Грант привлек ее к себе и приник к полуоткрытым губам жгучим поцелуем. Окружающие немного смущенно и снисходительно улыбались при виде романтической сцены в полной уверенности, что присутствуют при встрече любовников после долгой разлуки.

Несмотря на всю серьезность положения, Сэм едва удержался, чтобы не расхохотаться, представив, как его матушка, неодобрительно качая головой, громко сетует окружающим на испорченность, аморальность нынешней молодежи. Совершенно непристойное зрелище самого дурного тона! И впервые за много лет он почувствовал, что друг своим поступком вызвал у него невольное раздражение. Неужели ничего получше не смог придумать?

Едва Грант обнял Холли, преследователи растворились в толпе. Наверное, решили подкараулить ничего не подозревающую жертву в более подходящий момент.

Холли тяжело дышала, словно успела пробежать сотню миль, но и обычно невозмутимому Гранту Кайлеру было явно не по себе.

В какую-то долю секунды, прежде чем для проформы доиграть сцену нежного свидания, он успел узнать свою, казалось бы, навсегда исчезнувшую из его жизни возлюбленную. И сразу же нахлынула волна желания. Даже мысль о том, что Холли в опасности, не могла этого затмить.

Слегка отстранившись, Грант наклонился к ее уху и хрипло прошептал:

— Ваша жизнь зависит от того, как вы поступите в следующую минуту. Подчиняйтесь мне, пока мы отсюда не выберемся. За вами следят.

Холли подняла голову и уже хотела возразить, но Грант спокойно отнял у нее сумку, а другой рукой ущипнул за ягодицу. Довольно грубый и нечестный прием, однако идеально сработал. Холли захлебнулась от негодования, потеряла дар речи. Продолжая тянуть ее за собой, он тихо предупредил:

— Если понадобится, я способен на кое-что похуже!

Холли пронзила его уничтожающим взглядом. Яростно полыхающие глаза казались почти черными.

— Не сомневаюсь, — прошипела она. — Ваше хамство и вульгарность не знают пределов!

Грант одарил ее ослепительной, неотразимой улыбкой. В этом искусстве он практиковался с детства и с каждым годом совершенствовался. Холли уже хотела повернуть и врезать ему коленом между ног в надежде, что сделает этого кретина евнухом, но некое шестое чувство остановило ее. Что, если он прав? За последние несколько дней она не раз ощущала на себе чей-то чужой внимательный взгляд, но относила это за счет разыгравшегося воображения. Она так и не пришла в себя после похорон и все время находилась на грани срыва.

Ночной ветер, теплый и сырой, ударил в лицо. У дверей Гранта и Холли встретил Сэм, указав жестом на машину, припаркованную всего в нескольких футах. Грант мысленно поблагодарил друга за предусмотрительность. Интересно, каким образом ему удалось так быстро раздобыть транспорт?

— Едем, — властно произнес он, беря свою спутницу под руку.

— Нет уж, спасибо! — вызывающе ответила Холли, ясно давая понять, что есть границы и ее терпению.

Между тем Харрис уже садился за руль. Не тратя лишних слов, Грант бросил сумку Холл и в багажник, открыл заднюю дверцу и толкнул строптивую леди на сиденье, а сам устроился рядом. Холли так громко запротестовала, что полисмен-регулировщик решил проверить, все ли в порядке.

Сэм включил зажигание.

— Немного кокетства, — велел Грант.

— Что? — не поняла Холли.

— Махните дяденьке на прощание, — процедил он и, завладев ее рукой, изобразил нечто вроде шутливого приветствия.

Незатейливый трюк подействовал. Через секунду полицейский уже забыл об их существовании.

— Могли бы и улыбнуться, — удовлетворенно фыркнул Грант, когда машина тронулась.

— Какого черта? Что это вы себе позволяете? — возмущенно завопила Холли.

Кайлер даже не потрудился ответить. Тогда она набросилась на Сэма.

— Кто вы такие? Немедленно оставьте меня в покое, иначе на мой крик сюда съедутся все патрульные машины! Как вы смеете так со мной обращаться?!

Сэм со вздохом сунул руку в карман, извлек бляху полицейского и, показав Холли, стал наблюдать в зеркальце за представлением, которое разыгрывалось сзади.

Грант буквально таял от удовольствия. Еще полчаса назад он не ожидал от этого приключения ничего хорошего, но, едва заполучив «незнакомку», быстро начал входить во вкус. Холли, однако, не разделяла его настроения.

— Долго будут продолжаться эти издевательства? И вообще, кто вы такой? Джеймс Бонд? — ехидно бросила она Гранту, готовая ногтями содрать эту издевательскую ухмылочку с его физиономии.

В ответ Грант медленно, наслаждаясь ситуацией, вытащил из бумажника удостоверение агента ФБР по особым делам и предъявил Холли. В эту минуту ей больше всего на свете хотелось влепить наглецу пощечину. Но вместо этого она внезапно переключилась на Сэма.

— Может, хотя бы вы объясните, что случилось?

— Немного позже, миссис Прескотт, — пообещал тот, увеличивая скорость.

В бессильной ярости Холли отвернулась к окну, кругом царила непроглядная тьма. Кажется, у нее просто нет выбора, но даже то обстоятельство, что перед ней не похитители, а стражи порядка, отнюдь не успокоило. Наоборот, с каждой минутой она все больше нервничала, и причиной тому был сидевший рядом темноволосый мужчина, с которым Холли ночь напролет занималась любовью.

О, почему она точно не сказала Рут, когда приедет, а вместо этого попросила регистратора в приемном покое передать, что вылетит, как только сможет? У Тома случился инфаркт, и теперь он в реанимации. Нужно поскорее добраться до больницы. Рут слишком волнуется за мужа, чтобы заметить ее опоздание.

Все трое молчали. Прошло, казалось, несколько часов, пока Сэм не свернул с шоссе на боковую улицу и не остановился у входа в мотель. Ярко-желтая неоновая вывеска осветила темный салон машины. Несколько секунд никто не двигался. Потом Сэм и Грант проверили, не ведется ли за ними слежка.

— Пойду, возьму ключи от номера, — обронил наконец Сэм.

Холли исподтишка взглянула на своего соседа. Сколько раз она мечтала о встрече с ним! Но думать не думала, что все случится вот так…

Жаркая краска бросилась в лицо Холли при воспоминании о той ночи. Хорошо, что Грант не может рассмотреть ее в полумраке! Теперь, когда они остались вдвоем, чувство неловкости еще более усилилось.

Вернувшись, Харрис отогнал машину на автостоянку.

— Послушайте, — выпалила Холли, когда Сэм заглушил мотор, — в толк не возьму, что это все значит, но сейчас мне нужно быть совершенно в другом месте.

— Не повезло. Придется пока остаться в нашей компании, — сухо констатировал Грант.

— Вы, кажется, не поняли! Мне срочно нужно в больницу. Мой тесть в реанимации. У него инфаркт.

— Нет, это вы не поняли! За вами следили. Какие-то мальчики едва не похитили вас в аэропорту. Вам случайно не известна причина повышенного внимания к вдове мистера Прескотта?

— Разве не ваша обязанность расследовать подобные вещи? Но, по моему твердому мнению, вы попросту сочинили всю эту историю! Я никого в аэропорту не заметила. — Холли раздраженно откинула со лба непослушные пряди. — Что мне до ваших дел? Я должна как можно скорее добраться до больницы Святого Франциска.

— Возможно, завтра и доберетесь, если не возникнет особых проблем, — отрезал Грант. — Пойдем, Сэм.

Он взял Холли за руку, всем своим видом давая понять, что сопротивление бесполезно. Поднявшись по лестнице, остановились у двери номера 210.

Очутившись внутри, Холли раздраженно поежилась: кондиционер с неприятным шумом выдувал ледяной воздух. Сэм заглянул в ванную, приоткрыл шкаф и повернулся к Гранту:

— Все-таки пойду проверю, все ли в порядке.

— Давай, — одобрил Грант, укладывая в шкаф сумку Холли.

При одной мысли о том, что вновь придется остаться наедине с этим демоном, Холли запаниковала.

— Вы не имеете права бросать меня здесь, — пролепетала она, подбегая к Сэму.

— Не волнуйтесь, миссис Прескотт. С Кайлером вам ничего не грозит, — усмехнулся Сэм и поспешил удалиться.

Не грозит?! А та ночь? И поцелуй в аэропорту…

Достаточно вспомнить их невольную близость в машине! Какая уж тут безопасность, если в любой момент он может отколоть что угодно.

— Хотите выпить что-нибудь? — любезно осведомился Грант.

Кажется, у нее появился отличный шанс. Холли с облегчением вздохнула.

— Конечно.

У порога он задержался, высоко подбросил и тут же ловко поймал ключ.

— Никому не открывайте. Это в ваших интересах.

На всякий случай, немного переждав, Холли на цыпочках подкралась к двери и осторожно выглянула в коридор. Никого. Она метнулась к шкафу, вытащила сумку и помчалась вдоль длинного ряда темно-зеленых дверей. Вот уже и металлическая лестница осталась позади. В кресле сладко дремал портье. Холли проскользнула мимо, огляделась по сторонам. Кругом ни души. Свобода!

Она уже добралась до автостоянки, но тут кто-то, обхватив ее за талию, поднял в воздух, словно пушинку.

— Собрались куда-то, миссис Прескотт? — бархатно прозвучал до ужаса знакомый голос.

Холли на миг онемела, но потом, сконцентрировавшись, попыталась лягнуть наглеца. В ответ раздался издевательский смех.

— Нельзя же уходить, не отведав угощения, — укоризненно заметил Грант, подхватывая ее на руки.

Как только они очутились в номере, Холли получила такой шлепок, что перелетела через всю комнату и приземлилась на кровати. Но тут же вскочила, кипя гневом. Волосы, выбившиеся из резинки, разметались по плечам. Она, конечно, и представления не имела, как неотразимо соблазнительно выглядит в эту секунду. Гранту пришлось напрячь все силы, чтобы не потерять самообладания. И хотя он честно пытался держаться с Холли, как с нашкодившим ребенком, желание заняться с нею любовью туманило голову.

С деланно безразличным видом Грант открыл банки с кока-колой и, вручив ей одну, изобразил некое подобие тоста. Холли едва не поперхнулась при этом шутовском напоминании. Он намеренно издевается над ней! Намекает на встречу в ночном клубе.

— Расскажите об Эдвине Мэтьюзе, — спокойно предложил Грант.

Застигнутая врасплох, Холли окончательно растерялась.

— Впервые слышу это имя, — пожала она плечами. — Лучше объясните, почему похитили меня.

— Вас преследовали двое. Очевидно, подручные Мэтьюза. Если бы не мы, вам пришлось бы малость проветриться с ними. Поверьте, тогда было бы не до капризов!

Холли бросила на него откровенно скептический взгляд.

— Мои родственники ждут меня в больнице. Если не появлюсь, они встревожатся и обратятся в полицию. — Последнее было явным преувеличением, но на войне все средства хороши.

С задумчивым видом Грант поднялся, подошел к столику у кровати и, взяв телефонную трубку, протянул Холли.

— Немедленно позвоните им! — раздался приказ.

Холли недоуменно подняла синие глаза.

— Позвоните, — повторил он, — и, поскольку не хотите волновать, не стоит упоминать, где… э-э-э… проводите ночь. Вряд ли они обрадуются, узнав, что молодая вдова так быстро забыла погибшего мужа и развлекается сразу с двумя поклонниками.

Холли, вне себя от бешенства, все-таки взяла трубку.

— Скажите, что рейс отменили и вы задерживаетесь.

Оставалось подчиниться. Переговорив со свекровью, она спросила Гранта, можно ли будет поехать в больницу завтра. Мучительная тревога усилилась. Почему за ней следили?

— Разумеется, поедете. Если люди Мэтьюза ничего не выкинут, — пообещал Грант.

— В самом деле, непонятно, зачем я им понадобилась. Мне ничего не известно. Я далее не знаю, кто этот Мэтьюз.

— Неважно, — вздохнул Грант, отхлебнув кока-колы, и, пристально изучая банку, добавил: — Главное, что Мэтьюз уверен в обратном. Или подозревает, что у вас есть кое-что… Маленькая игрушка, от которой зависит его судьба. Он не оставит вас в покое, пока ее не заполучит. Видите ли, три года назад по его заказу убрали сенатора Роулинза. При необходимости столь незначительную особу, как вы, прихлопнут с легкостью фокусника. — Грант внезапно впился в нее взглядом. — Ну а теперь, миссис Прескотт…

— Да прекратите называть меня миссис Прескотт! — взорвалась Холли. — Можно подумать, что не знаете моего имени, — прибавила она уже поспокойнее, гадая, сколько еще будет продолжаться эта идиотская игра в допрос.

— Вы были знакомы с Джезмин Тернер? — как ни в чем не бывало продолжал Грант, не спуская с нее глаз.

Холли тут же сникла. — Встречались однажды.

— Когда?

— Около полугода назад, когда мы только перебрались в Лос-Анджелес.

— А как насчет Ника Хардистера?

Холли закусила дрожащую губу. Ловушка! Она отрицательно покачала головой и, подтянув колени к подбородку, уперлась в них лбом.

— Понятия не имею, кто это.

— Где вы были, когда… — внушительно начал Грант, но Холли перебила его:

— Слушайте, я не желаю об этом говорить, — тихо произнесла она.

— Придется… — Грант лишний раз пожалел о том, что бросил курить. — Полиция разыскивает Хардистера. Он подозревается в убийстве Джезмин Тернер. До сих пор его так и не смогли найти. Но готов поставить последний доллар, что Эдвин Мэтьюз тоже за ним охотится, как, впрочем, и за вами.

— Но почему? Клянусь, я ничего не знаю, — с искренним недоумением оправдывалась Холли.

— Неважно. Мэтьюзу это неизвестно, — покачал головой Грант. — Итак, миссис Прескотт, советую рассказать все подробно. С самого начала.

В ответ последовало демонстративное молчание.

— Как считаете, способен был ваш муж убить Джезмин Тернер? — вкрадчиво допытывался Грант. — Какие отношения были между ними? И почему Ник Хардистер тоже замешан в это дело?

Холли вызывающе вскинула голову. Их взгляды скрестились.

— Предпочитаю ни о чем не откровенничать. Особенно с вами.

У Гранта не осталось и тени сомнения: даже под угрозой статьи за отказ сотрудничать с представителями закона сейчас ничего не добьешься. Ничего, завтра все будет по-другому. Кстати… сколько мужчин, кроме него, постарались утешить опечаленную вдову?

Обозлившись на себя за неуместные мысли, Грант тяжело вздохнул. Может, она потому и не хочет ничего говорить, что все еще любит Прескотта? Или боится огорчить его родителей? А может, рана еще слишком свежа и сознание того, что муж предпочел другую женщину, до сих пор терзает душу?

В дверь очень тихо постучали. Холли мгновенно вскочила. Выразительным жестом Грант велел ей запереться в ванной, прикидывая, как действовать в крайнем случае.

— Открой же, супермен, — чуть слышно прошипел Харрис.

При виде друга Грант не удержался от улыбки. Из-за двух огромных коробок с пиццей и упаковки баночного пива едва выглядывала его небритая физиономия.

— И нечего веселиться, — обиженно буркнул тот. — Легавые иногда хотят есть!

Сгрузив на стол свою ношу, Сэм насторожился.

— А где миссис Прескотт?

Грант показал на ванную.

— И ее зовут не миссис Прескотт, — громко объявил он, — а просто Холли.

— Кажется, слежки нет. А у тебя успешно? Узнал что-нибудь? — осведомился Сэм.

— Отказывается говорить. Твердит, что впервые слышит о Мэтьюзе и Хардистере. Завтра попробую допросить еще раз.

— Так или иначе, наша леди — единственная приманка для этих крыс. Особенно если кассета действительно у нее.

Грант разрешил Холли покинуть укрытие. Наконец-то настал черед пиццы «пепперони»! Никто из усевшихся за стол не жаловался на отсутствие аппетита. Атмосфера явно потеплела, стала куда более дружелюбной. Теперь, расслабившись, они могли позволить себе совершенно невинную болтовню.

Но перемирие внезапно закончилось, когда Сэм, потягивая пиво, объявил, что снял отдельный номер и Холли придется провести эту ночь наедине с Грантом.

— Вы не имеете права… я не… — потерянно лепетала Холли.

— Мне очень жаль, но надо потерпеть, — перебил Сэм, укладывая пустые картонки рядом с корзинкой для мусора. Пришлось согнуться в три погибели, чтобы спрятать предательскую ухмылку. Ведь какие искорки проскакивают между этими голубками!

Холли попыталась было возразить, но тут же поняла, что только зря время потратит. Она просто не в силах находиться рядом с этим человеком, не испытывая безумного желания. А уж если вспомнить о волшебстве, которым была напоена та ночь… Она сама не заметила, как присела на кровать.

Мужчины вышли в коридор, тихо переговариваясь. Сквозь полуоткрытую дверь до Холли доносились невнятные голоса. Вернувшись, Грант тут же закрыл дверь на ключ и задвижку. Охваченная паникой, Холли мгновенно вскочила. Грант с деланно беззаботным видом направился к ней и, прежде чем Холли успела прийти в себя, рывком притянул ее к груди. Сама не сознавая как, она оказалась в стальном кольце его рук. Словно завороженная, Холли не могла пошевелиться. Лишь провела языком по пересохшим губам и зачарованно, охваченная предвкушением чуда, наблюдала, как Грант медленно наклоняет голову. Едва их губы соединились, послышался странный щелчок. Холли испуганно вздрогнула. Но Грант тут же отступил, и она в ужасе уставилась на свое запястье. Этот мерзавец приковал ее к себе наручниками!

И прежде чем Холли успела осыпать его всеми грязными ругательствами, какие только против воли осели в памяти, Грант потащил ее к постели и свободной рукой откинул одеяло.

— Можете сидеть или лежать, — бросил он, устраиваясь на краю кровати и сбрасывая туфли, — но я чертовски устал, и неплохо бы выспаться.

Грант растянулся на постели, увлекая Холли за собой, и выключил лампу на столике.

Выхода нет. Так или иначе, а придется делить с ним постель.

Холли нехотя последовала примеру Гранта, стараясь держаться от него как можно дальше.

— Ублюдок проклятый! — прошипела она сквозь зубы при мысли о ласках, которыми он осыпал ее в прошлую встречу.

Грант слегка улыбнулся, заранее смиряясь с бессонницей. Его тело упрямо напоминало, как сильно он желает эту женщину.

Пытаясь урезонить Гранта, Холли повернулась к нему лицом.

— Все это совершенно необязательно. Что за мелодраматические жесты — наручники, слежка… — как можно ироничнее постаралась произнести она.

— Мне так не кажется, — отозвался Грант.

— Я не убегу. Можете снять эту дурацкую штуку, — заверила Холли.

— И вы немедленно смоетесь. Поскольку представления не имеете, в какой переплет попали. И уж, конечно, не соображаете, что все это делается исключительно для вашей безопасности.

Немного помолчав, Холли спросила:

— Нельзя ли, по крайней мере, включить телевизор?

— Зачем?

— Потому что у меня сна ни в одном глазу.

— Ну а я сейчас с удовольствием вздремну.

— Неправда! Судя по некоторым признакам, вы бодрствуете.

— Но тут же засну, если вы заткнетесь, — парировал Грант, нечеловеческим усилием воли удерживаясь от того, чтобы не прижать Холли к себе. — Зачем телевизор? Может, лучше потолкуем?

— Нет, — чересчур поспешно отказалась она.

— Почему? Боитесь, что я снова начну расспрашивать о вашем муже и Джезмин Тернер?

— Ошибаетесь! — выпалила Холли. — Опасаюсь, что напомните о той ночи в Лос-Анджелесе…

И осеклась. Господи, какая дура! Зачем, зачем она сказала про это?

Но Грант и сам растерялся. Такого он не ожидал.

Мертвенную тишину нарушал лишь шум кондиционера.

— Мне это в голову не приходило, — выдавил наконец Грант.

— Правда? — Ошеломленная Холли чувствовала себя законченной идиоткой.

— Но если уж вы первая заговорили об этом… Позвольте узнать, чего искала тогда прекрасная незнакомка?

— Мне не слишком хотелось бы вдаваться в объяснения, — нерешительно ответила она.

Грант перевернулся на бок. Его лицо было совсем близко, настолько близко, что дыхание шевелило рыжую прядку на ее виске. Притянув Холли к себе, он зарылся лицом в ее волосы, упиваясь знакомым ароматом.

Холли ничего не смогла с собой поделать. Губы прижались к горячему рту Гранта, женское тело идеально вписалось в изгибы мужского. Снова, в который уже раз, Холли потеряла голову. Что такого в этом совершенно незнакомом человеке, из-за которого она готова отбросить доводы разума, пуститься во все тяжкие?

Поцелуй длился целую вечность. Жаркий, исступленный, мучительно-страстный. Наконец Грант нашел в себе силы отстраниться. Холли, задыхаясь, ждала, что последует дальше, боясь и надеясь одновременно. Грант хрипло повторил вопрос, мучивший его с той минуты, когда он узнал в Холли таинственную незнакомку из ночного клуба:

— Что ты искала в ту ночь?

Придвинувшись совсем близко, Холли подняла глаза.

— Тебя, — честно ответила она.

— Вряд ли. Возможно, кого-то похожего на меня. Скажи, и часто ты пускалась в подобные приключения?

Едва последняя фраза сорвалась с губ, Грант раскаялся в опрометчивости. Какое, в конце концов, ему дело? Но это навязчивое подозрение не давало ему покоя уже столько времени!

Холли дернулась, как от удара током, и сжалась в комочек, вне себя от бессильного гнева. Разве можно быть такой незащищенной?

— Кто дал вам право оскорблять меня?! — выпалила она.

Отвечая, он равнодушно пожал плечами:

— В ту ночь тебя вряд ли можно было принять за неловкую, застенчивую простушку. Говоря по правде, давно у меня не было таких женщин. Потрясающих, на редкость искусных.

— В чем? — поразилась Холли.

— Во всем.

— Оставь меня в покое! — истерично вскинулась она. — Я не обязана выслушивать какой-то бред.

Грант послушно замолчал, лег на спину и прикрыл глаза рукой, проклиная ту весьма энергичную часть организма, которая никак не желала подчиняться разуму.

— Немедленно сними эти чертовы наручники! — всхлипывая, потребовала Холли.

— Завтра, — устало пообещал он. — Я отпущу тебя завтра.

Да, похоже, уснуть вообще не удастся. Предстоит одна из самых долгих ночей в его жизни.

ГЛАВА 13

Решив взять противника измором, Холли перешла в наступление, как только открыла глаза.

— Немедленно освободи меня! — потребовала она, раздраженно потирая запястье.

Грант застонал. Смертельно хотелось спать, башка раскалывалась от боли.

— Мне… э-э-э… нужно в ванную, — объяснила Холли. Заметив его недоверчивую ухмылку, она, не тратя лишних слов, сжала кулачок и сделала воинственный выпад. — Пошевеливайся!

— Ладно, только без пены, — пробормотал он, нащупывая в кармане ключик.

Едва кольцо разомкнулось, Холли метнулась в ванную и открыла воду, чтобы, как полагается изобразить утренний ритуал.

Грант подошел к висевшему над комодом зеркалу и, проведя рукой по щеке, поморщился. За ночь щетина отросла, и вид у него был, прямо скажем, не ахти. Нужно же было в этот момент заявиться Сэму! Открыв дверь приятелю, Грант завистливо вздохнул. Жизнерадостный, чистенький, гладко выбритый Харрис стоял на пороге с двумя увесистыми бумажными пакетами.

— Тяжелая ночка? — не без ехидства осведомился Сэм.

У Гранта уже вертелся на языке подобающий ответ, но чудом удалось сдержаться. Не хватало еще им перестрелять друг друга.

— Мне требует не меньше галлона черного кофе.

— И что удалось обнаружить? — поинтересовался Сэм, по-хозяйски начиная приготовления к завтраку.

— Вряд ли из куколки что-то вытянешь. Лучше, пожалуй, отпустить ее и понаблюдать, что будет.

— А как насчет тех парней, что собирались сцапать ее?

Грант и без этого напоминания отдавал себе отчет, что собирается использовать Холли в качестве приманки, и на душе стало совсем мерзко.

— Постараемся не спускать с нее глаз. Может, дождемся второй попытки. Если они по-прежнему считают, что запись у нее, значит, будет продолжение спектакля.

— Думаешь, кассета действительно у нее? — засомневался Харрис.

— Понятия не имею.

Разговор прервался с появлением Холли. Весьма недвусмысленно она дала понять мужчинам, что не намерена больше терпеть их общество.

— Куда вы хотите ехать? — извиняющимся тоном спросил Сэм.

Холли отвратительно себя чувствовала, но не могла порадоваться в душе, что сейчас победа явно склоняется на ее сторону.

— В больницу Святого Франциска, — заявила она, негодующе уставясь на Гранта. — И чем скорее, тем лучше.

В мерный шум приборов с компьютерным управлением, которыми была оборудована палата, время от времени врывался какой-то пронзительный писк. Встретив Холли в коридоре, Рут сразу же провела ее к Тому, а сама вышла. Что ж, на особую приветливость надеяться и не стоило.

После гибели Кейси между женщинами установилось нечто вроде вынужденного перемирия, что крайне огорчало Холли. Она искренне симпатизировала свекру и старалась, как могла, сглаживать конфликты с Рут. Хотя с первой встречи понимала, что не о такой жене для своего кумира мечтала фанатичная мать. И уж во всяком случае, не о провинциалке из какого-то захолустья! Кейси достоин невесты из высшего общества и состоятельной семьи, чьи деньги и влияние послужат ему трамплином для дальнейшей карьеры.

В душе Холли всегда считала, что Рут Прескотт снобизма не занимать, но не считала это поводом для явной ссоры. Том же никогда не забывал своего более чем скромного происхождения и не разделял претензий жены…

Почти весь день Холли провела в больнице. Том долго не приходил в сознание и очнулся только к вечеру. Вид у него был предельно изможденный. В палату несколько раз наведывалась Рут, но Холли, хорошо представляя, как вымоталась свекровь, настояла, чтобы та поехала домой и отдохнула.

Только убедившись, что жена больше не появится, Том жестом подозвал свою сиделку. В глазах невестки светилось неподдельное сострадание. Том сделал попытку улыбнуться и, слабо сжав пальцы Холли, притянул ее поближе.

Боже, как он любит эту девочку! С самого начала считал ее своей дочерью… И она еще мужественно пыталась скрыть ужасную истину о последних месяцах жизни его заблудшего сына!

— Наклонись, детка, — с трудом произнес Том. Сердце Холли сжалось от неясного предчувствия.

— Наркотики… Он стал настоящим наркоманом. Я-то знаю, почему ты ушла от Кейси. — Том на мгновение прикрыл глаза. — Все в порядке, котенок. Я понимаю, ты старалась уберечь Рути и меня.

Он начал задыхаться, и Холли испугалась, что сейчас начнется приступ.

— Вам нельзя волноваться, — робко начала она, но Том упрямо покачал головой.

— Ты… ты ни в чем не виновата.

Слезы покатились по ее щекам. Будто только сейчас отпустили все грехи, и угрызения совести, терзавшие с самой ночи трагической гибели Кейси, куда-то отступили. Пусть это и глупо, но она считала, что несет ответственность за все случившееся. Только сейчас настало просветление.

Часы над кабинкой медсестры показывали половину седьмого. Рут вернется только через час. Надо дождаться ее, а пока хоть чем-нибудь занять время. Решив, что не помешает выпить кофе, Холли спустилась на первый этаж, в кафетерий. Выйдя из лифта, она нерешительно остановилась. Кругом — ни души. Мрачноватый, широкий коридор был ярко освещен. Опять это чувство, что кто-то за ней наблюдает. Может, Сэм и Грант были не так уж не правы?

Завернув за угол, она неожиданно столкнулась с мужчиной в темно-синем комбинезоне. Большая ладонь грубо закрыла ей рот. Рывком повернув Холли спиной к себе, так, чтобы она не смогла разглядеть его лицо, негодяй вывернул ей руки за спину и потащил в темную нишу. Холли бросала отчаянные взгляды по сторонам, но больница, в дневное время обычно кишевшая людьми, сейчас совершенно опустела. Тогда она изо всех сил ударила каблуком по ноге похитителя. Тот выругался, но не отпустил ее. Холли застонала и безуспешно попыталась укусить пальцы, зажимавшие ей рот.

— Слушай, ты, сучонка, — прошипел неизвестный, — у нас нет времени ждать. Учти, в следующий раз обойдемся без уговоров. Отдай кассету и можешь катиться на все четыре стороны.

И, выкрутив напоследок руку так, что у Холли хлынули слезы, оттолкнул ее к стенке. С пронзительным криком она опустилась на пол. Почти мгновенно дверь, ведущая на лестницу, с грохотом распахнулась, и Холли словно сквозь туман увидела, как Грант Кайлер промчался мимо в ту сторону, куда направился бандит.

Несколько минут спустя он вернулся и присел на корточки рядом с Холли. Бедняжка судорожно прижимала к груди поврежденную руку.

— Подожди, дай я взгляну, — велел он, осторожно ощупывая предплечье.

Холли поморщилась от боли.

— Ты догнал его? — прошептала она. Грант покачал головой.

— Как сквозь землю провалился.

С напускной строгостью, закончив осмотр, Грант поднял и понес ее к лифту.

— Доигралась, искательница приключений. Хорошо еще, что обошлось без перелома. Но все равно покажемся врачу. А потом я сам отвезу тебя домой.

На этот раз Холли уже не посмела протестовать.

— Ты, должно быть, смертельно перепугалась, когда этот мерзавец напал на тебя, — заметил Грант, когда они, благополучно добравшись до дома Прескоттов, уютно устроились на кухне.

Грант успел сварить кофе и вообще держался запросто, словно был здесь не в первый раз. Между тем она еще только начала понемногу приходить в себя.

— Какой ты догадливый! — криво улыбнулась Холли.

— Зато убедилась теперь, что эти мальчики не шутят. И к тому же уверены, будто ты имеешь кое-что интересненькое для их хозяина.

— Он говорил о какой-то пленке, — озадаченно призналась Холли. — Понятия не имею, что ему нужно. Никакой пленки у меня нет и не было. Может, они принимают меня за кого-то другого?

Кассета. Значит, она на самом деле существует! Грант сокрушенно покачал головой.

— Нет, дорогуша. Никакой ошибки. — И он вкратце объяснил, откуда взялась эта запись.

— Но почему они уверены, что именно я?..

— Считают, что твой муж взял кассету у Джезмин в ночь убийства. А поскольку и он мертв, значит, адскую эстафету продолжает хорошо известная тебе миссис Прескотт.

— Но это абсурд!

— Разве?

Холли удивленно взметнула брови:

— Ты о чем?

— Мы знаем, что есть такая запись, с помощью которой Эдвин Мэтьюз окажется за решеткой. Все это время Джезмин хранила кассету, чтобы использовать против Мэтьюза, но обыск ее — квартиры ничего не дал. По-видимому, твой муж был последним, кто побывал у Джезмин до приезда полиции. Должно быть, он знал, где находится тайник, и решил сыграть ва-банк. Вероятно, собирался шантажировать Мэтьюза. Согласись, вполне логично предположить, что он, заметая следы, воспользовался твоей помощью.

— Значит, пока вы не отыщете кассету, эти негодяи от меня не отвяжутся, — заключила Холли.

— Скорее всего. Как только мы вернемся в Лос-Анджелес, я пробью разрешение на твою круглосуточную охрану. Здесь ничего не выйдет. Мы не успели официально оформить поездку в Мемфис, да это и не в наших интересах. Так что вынужден пока остаться с тобой на свой страх и риск. — Грант сладко потянулся.

Холли тут же насторожилась.

— Где именно остаться? — переспросила она.

— Здесь, — пояснил Грант, подливая себе кофе.

— Ну, уж нет! — вознегодовала Холли. — Это дом родителей Кейси. Их отсутствие вовсе не означает, что ты имеешь право торчать тут ночь напролет!

Она наставительно погрозила пальчиком и, нахмурившись, строго уставилась на Гранта.

— Ну… я же ничего такого не имел в виду, — ухмыльнулся Грант. — Могу посидеть и в машине, ничего со мной не сделается.

— Вот как.

Обдумав предложение, Холли поколебалась, но все же решила отказать.

— Ничего не выйдет. Что подумают соседи? Окна Моррисонов выходят прямо во двор… Если увидят незнакомую машину, да еще такого ковбоя в седле, обязательно вызовут полицию. Грант встал.

— Решай, птичка. Или здесь, или на улице. Но сегодня я тебя одну не оставлю.

Холли устало опустила голову на скрещенные руки. Ну почему, почему ей так не везет?! Она и без того ужасно измучена! Не хватало еще перепугать соседей! И как объяснить Моррисонам, что за домом ведется наблюдение?

Встретив умоляющий взгляд Гранта, она тяжело вздохнула:

— Так и быть, можешь переночевать в гостиной. Но ради Бога, поставь машину на подъездной дорожке!

Напрасно она надеялась, что стоит только лечь и глаза сами собой закроются. Проворочавшись несколько часов, Холли встала и на цыпочках прошла через гостиную, мимо дивана, в темную кухню. Она открыла холодильник, достала пакет с молоком, налила полную чашку и поставила в микроволновую печь.

Внезапно вспыхнул яркий свет.

— Не хочешь и мне предложить что-нибудь выпить? — спросил с порога Грант.

Холли вздрогнула от неожиданности.

— Ты перепугал меня!

— Прости! Почему не спишь?

Она пожала плечами и, услышав звонок, открыла дверь микроволновки.

— Не могу.

— Я тоже.

— Все думаю о том мерзавце, который набросился на меня. Хочешь? — спросила Холли, показывая на молоко.

— Лучше бы пива, — без лишней скромности признался Грант.

Холли нашла непочатую банку и вручила своему телохранителю. Создавалось впечатление, что их бессонница имеет вполне определенную причину.

— Интересно, ты-то почему не можешь расслабиться? — осведомилась она как бы невзначай.

Облокотившись о стол, Грант впился в нее долгим, сверкающим взглядом.

— Из-за тебя… — наконец выговорил он с видом провинившегося мальчишки.

Холли смущенно потупилась.

— Слушай, может, тебе в самом деле не стоило оставаться здесь. Нужно признать, идея не слишком удачная. Прошлая ночь была…

Но Грант, не дав ей договорить, неожиданно притянул Холли к себе.

— Милая, лучшей идеи мне за весь день в голову не приходило, — глухо заверил он, целуя ее.

Холли слишком устала, чтобы притворяться перед ним, слишком истосковалась, чтобы обманывать себя. И без сопротивления отдалась на волю его ласк, наслаждаясь теплом губ, игривым танцем сплетавшихся языков, чутко отзываясь на каждое прикосновение, как в тот вечер, когда они встретились впервые.

— Должно быть, я совершенно рехнулась. Сама не понимаю, что делаю!

— Боишься? — прошептал он. — Думаешь, соседи подсматривают?

— Возможно, — кокетливо отозвалась Холли, прижимаясь к его груди. — Мне нужно хоть немного поспать. Завтра я возвращаюсь домой.

Но тут же озабоченно нахмурилась, мгновенно вспомнив, что здесь делает Грант, и по какой причине тут оказался.

— Но вы и без того все знаете, не так ли? И вероятно, даже успели выяснить номер моего рейса.

Грант кивнул. Совершенно не хотелось врать, лукавить. Да, наверное, уже и не имело никакого смысла.

Со стоном отпрянув в сторону, Холли метнулась к порогу. Грант нагнал ее уже у дверей гостиной и, крепко обняв, подвел к дивану.

— Посиди со мной немного, — ласково попросил он.

— Как-то неприятно, когда за тобой постоянно наблюдают! — Холли даже не пыталась унять охватившее ее раздражение. — Не надоело играть роль сторожевого пса? Кроме того, дело не только в пропавшей кассете. Кажется, меня еще и подозревают в убийстве Джезмин, верно?

Гранту, утонувшему в бездонных озерах синих, чарующих глаз, больше всего на свете хотелось развеять ее опасения. Сам бы рад поверить, что она не имеет ничего общего с гибелью Джезмин. Но разве можно изменить ход следствия? Ведь пока Холли действительно главный кандидат в обвиняемые. Едва ли не у нее одной есть достаточно веский мотив для убийства.

— Мы проверяем каждого, кто знал Тернер, — пояснил он.

— И я, естественно, на первом месте в вашем списке, — вздохнула Холли.

— Совершенно верно. Вместе с Ирвином Тернером, — подтвердил Грант.

— До чего же гнусная у тебя работенка, — заметила она почти беззлобно.

— И не говори! — оживился Грант, намереваясь сменить тему. — Думай обо всем этом как о прекрасном предлоге побыть вдвоем.

В знак примирения Холли склонила голову на его плечо. Кажется, гроза миновала, подумал Грант, заботливо укрывая «подозреваемую» одеялом.

— Скажи, что ты думаешь о той ночи, когда мы были вместе? — прошептала она через несколько минут.

Грант неясно погладил ее по волосам.

— Знаешь, я почувствовал твое присутствие еще до того, как тебя увидел, — задумчиво произнес он. — Ты притягивала к себе как магнитом. Словно посылала сигналы, которым невозможно противиться. Какое счастье, что я оказался в клубе и вовремя спас тебя!

Холли чуть отстранилась и подняла на него глаза. Лунное сияние, струившееся в высокие стеклянные двери, высвечивало грубовато-мужественное лицо Гранта.

— Спасти меня? От кого?

— От того парня, который проходу тебе не давал, ну и вообще от дурной компании. Представляешь, ты могла уйти из клуба с каким-нибудь гнусным типом.

— Из тех, кто, проведя со мной ночь, навсегда забудет номер моего телефона? — с деланной наивностью осведомилась Холли.

— Бывает и хуже, — назидательно заметил Грант. — Напоролась бы на извращенца или такого.

— Кто не потрудится по-человечески вести себя со мной? — мстительно ввернула Холли. — Не соизволит даже спросить, как меня зовут?

Выстрел попал точно в цель! Не зная, куда деться от стыда, Грант готов был на коленях просить прощения, но побоялся, что будет уличен в сходстве с героем какой-нибудь слюнявой мелодрамы.

— Каюсь, — честно признался он.

Холли откинулась на подушки и шутливо толкнула его локтем в бок.

— Да уж, настоящий рыцарь, ничего не скажешь! Ну а теперь признавайся, что подумал на самом деле.

— Что мне вот-вот должно крупно повезти!

— Опять фантазируешь?

Холли ловко вывернулась из его объятий, собираясь, как следует, подразнить «рыцаря» на безопасном расстоянии.

— Немедленно вернись! — потребовал он.

— Только если скажешь правду.

Беготня вокруг стола закончилась тем, что Грант со смехом поймал ее.

— Честно говоря, я посчитал, что ты сказочно красива. Слишком красива, чтобы быть настоящей.

— Правда? — с трепетом спросила она, не подозревая, какое томление по несбыточному звучит сейчас в ее голосе.

— Правда… — Грант хотел прибавить, что и сказки иногда бывают с печальным финалом, но сдержался.

Они долго сидели, обнявшись, не произнося ни слова, пока Холли не заснула прямо у него на плече. Грант осторожно взял ее на руки, понес в спальню и, уложив на постель, хорошенько укрыл. Только потом он позволил себе притронуться ко лбу Холли почти братским поцелуем.

Растянувшись на мягком диване в гостиной, Грант еще долго вспоминал мельчайшие подробности их первой и пока что единственной ночи. Ничего, немного терпения, и все повторится заново. Они еще будут встречать рассветы в объятиях друг друга!

Назойливый звон в голове Холли не унялся даже после того, как она перевернулась на бок и сунула голову под подушку. Но тут реальность вступила в свои права. С неумолимой ясностью пришлось осознать, что звонят в дверь, и незваный гость явно собирается стоять на крыльце до последнего. Господи, что делать? Ведь в доме Грант!

Вскочив с кровати, она поплелась в холл и спросонья едва не врезалась головой в закрытую дверь. Немного опомнившись, Холли откинула волосы с глаз и схватилась за ручку замка, но тут же метнулась в комнату, подобрала с пола спортивные брюки. Она совершенно забыла, что спала в одной футболке!

Холли поспешно сунула левую ногу в брючину и попыталась на ходу проделать такую же операцию с правой, но в этот момент перед ней предстала настороженная миссис Моррисон, которую церемонно сопровождал Грант.

— Доброе утро, миссис Прескотт. Надеюсь, вы хорошо спали? — с официальной учтивостью осведомился он.

Холли перевела недоумевающий взгляд с Гранта на его величественную спутницу. — Что?

— Миссис Моррисон зашла, чтобы узнать, почему мой автомобиль всю ночь простоял на подъездной дорожке, — хладнокровно пояснил он.

Губы почтенной леди были плотно сжаты. Она явно не одобряла ни растрепанного вида Холли, ни того, что, по ее мнению, происходило в доме соседей.

Холли смущенно опустила глаза. В спешке она так и не успела натянуть брюки до конца. И теперь старая сплетница может заподозрить что угодно!

— О, миссис Моррисон, это совсем не то, о чем вы подумали. Грант… то есть мистер Кайлер просто…

— Собственно говоря, я уже почти рассказал миссис Моррисон, чем мы тут занимались прошлой ночью, — предупредительно вмешался Грант.

— Вот как?

Холли ошарашенно уставилась на него, недоумевая, каким образом удастся убедить соседку, что это не… вовсе не… Грант весело подмигнул ей поверх головы миссис Моррисон.

— В таком случае, мистер Кайлер, продолжайте, не стесняйтесь, — поощрила Холли и, справившись, наконец, с брюками, выпрямилась с таким видом, словно ей все нипочем.

Вилма Моррисон, однако, недоверчиво поглядывала на молодых людей сквозь очки в тонкой серебряной оправе.

— Видите ли, — вкрадчиво произнес Грант, подступая ближе к Вилме, словно то, что он собирался сообщить, предназначалось исключительно для ее ушей, — я личный телохранитель миссис Прескотт. Случайно она оказалась втянута в дело государственной важности. Речь идет о борьбе с организованной преступностью, и национальные интересы требуют…

Грант выразительно прижал палец к губам. С минуту он буквально поедал взглядом ошеломленную леди. Затем присовокупил томным голосом:

— Знаете, вы очень привлекательны, дорогая Вилма. На вашем месте я был бы крайне осторожен. Те негодяи, что стаей охотятся за миссис Прескотт, способны с ходу переключиться на вас. Самим своим существованием вы бросаете нечто вроде вызова, который эти похотливые подонки всегда готовы принять. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?

Демоническая улыбка в этот момент пришлась очень кстати. Взволнованная миссис Моррисон по-девичьи зарделась.

— Но, мистер Кайлер, вряд ли в моем возрасте…

— О чем вы, Вилма? Для столь обаятельной женщины возраст совершенно неважен. Дело в… как бы это получше объяснить?… в некоей ауре, окружающей исключительно дочерей Евы такого сексуального типа. Даже не представляете, какое излучение исходит… Нет, это трудно высказать словами, — пробормотал Грант и, наклонившись к уху завороженной собеседницы, прошептал: — Но мужчин оно просто сводит с ума.

Миссис Моррисон понимающе кивнула, и Грант, уже не сомневаясь в полной победе, решил закругляться.

— Примите мои наилучшие пожелания, — расшаркался он, прощаясь с жертвой своих чар на крыльце. — И умоляю, будьте осторожны!

Холли была в восторге от столь блестящего розыгрыша. Надо же! Он сумел убедить заядлую сплетницу, славившуюся к тому же цепким умом, что она настоящая секс-бомба, пусть и не первой свежести! Холли была готова поклясться, что семидесятипятилетняя миссис Моррисон кокетливо покачивала бедрами и вообще напустила на себя такую игривость… Да всего четверть часа назад ей подобное в голову бы не пришло!

— Как тебе это удалось? — задыхаясь от смеха, едва выговорила она. — Бедный мистер Моррисон! Туго ему с ней придется!

Грант самодовольно расправил плечи.

— Всего-навсего выдал ей то, что она так жаждала услышать!

Холли доверчиво вложила пальчики в его большие теплые ладони. Пожалуй, на этого парня можно всерьез положиться…

— Умеешь стряпать? — деловито поинтересовалась она.

— Не хуже шеф-повара!

— Превосходно. Не поленись приготовить завтрак, пока я приму душ.

— Почему бы нам не позавтракать в ресторане? — предложил Грант. — Тогда мы смогли бы вместе принять душ.

И снова эта мальчишеская искрометная улыбка, от которой становится легко на душе. Теперь она уже не так сильно осуждала себя за безрассудное поведение. Если уж миссис Моррисон растаяла… Нет, ее телохранитель просто неотразим!

— Великолепная идея насчет завтрака, — бросила она на ходу, скрываясь в ванной.

— Эй, а как насчет душа?

— Пожалуй, пока с меня и без того достаточно приключений, — с напускной строгостью ответила Холли, закрывая за собой дверь.

Ресторанчик «У Алисы» оказался скромным, но вполне приличным заведением.

— Я хочу заехать в больницу по пути в аэропорт, — заметила Холли, поливая кленовым сиропом горку блинчиков.

Грант заказал едва ли не все блюда, имевшиеся в меню, и сейчас официантка вновь спешила к их столику с нагруженным подносом.

— Я с тобой.

— Сомнительно, — поддела Холли. — После того, как все съешь, тебя и домкратом не поднимешь!

— И тебе не стыдно? Быть телохранителем — задача нелегкая! Вот хотя бы сегодня: пришлось умасливать миссис Моррисон. А теперь нужно не только ехать в больницу, но и присмотреть, чтобы ты благополучно села в самолет.

— А как насчет тебя? Полетишь этим же рейсом?

— Нет, следующим. Хочу побродить по аэропорту, удостовериться, что за тобой нет хвоста. Увидимся позлее. Ну а если тебе что-то понадобится, звони Сэму.

— А тот, кто меня преследовал?

— Он обязательно засветится. Для начала тебя припугнули. Подождем. Пусть сделают следующий ход.

После завтрака Грант отвез ее в дом Прескоттов. Сборы заняли совсем немного времени. Напоследок она решила еще раз проверить, все ли выключено.

— Это твой последний шанс! — взволнованно заявил Грант.

— Не понимаю, — поддразнила Холли. — По-моему, я исчерпала все свои возможности. Приняла душ, позавтракала. Кажется, ничего не забыла.

— Забыла, — шепнул он и, сжав ее плечи, стал целовать, долго и жадно. Разве можно было устоять? Но прежде чем Холли успела прильнуть к нему, насладиться этим томительным, будоражаще-притягательным ощущением, Грант отстранился. — Пора, девочка… Ты ведь не хочешь опоздать на самолет? Как говорится, всему свое время.

ГЛАВА 14

Ник Хардистер по праву гордился своей сообразительностью. Дня через два после убийства Джезмин, решив, что не помешает побриться, он уставился в щербатое зеркальце убогого гостиничного номера. Ну и гусь! Настоящий бродяга. Из тех, что вечно шляются по пляжу Санта-Моники.

Именно тогда у него впервые зародилась эта гениальная идея. Полиция обычно не обращает внимания на людей подобного сорта. Что взять с безобидного оборванца? Этакого интеллигентного неудачника… А если еще не бриться с недельку, он станет выглядеть лет на пятнадцать-двадцать старше.

Идеальное решение! Теперь можно ходить повсюду, не привлекая излишнего внимания. И если он будет достаточно осторожен, ни за что не попадется.

Ник погладил конверт, надежно запрятанный под рубашкой. Здесь — его спасение и залог богатства! Уже завтра взамен нескольких бумажек он получит чек на кругленькую сумму. Наконец-то нашелся покупатель.

Иногда Хардистер даже жалел о гибели Джезмин. Но только в те моменты, когда вспоминал их совместную жизнь. До того как она предательски бросила его и ушла к другому.

В тот вечер Джезмин обещала расплатиться. Он поверил, примчался, как последний идиот, но какой-то стрелок успел прицельно потренироваться на его неверной подружке. Не тратя времени на сантименты, Ник наугад пошарил по комнатам. В письменном столе нашлась папочка, где, был собран компромат на самых влиятельных обитателей Голливуда! Если такая грязь просочится в прессу, многие, пожалуй, предпочтут разразившемуся скандалу атомный взрыв! Странно, что Джезмин держала досье на самом виду. Он считал ее куда умнее.

Знаменитая папка! Сколько раз Джезмин хвасталась, что на нее работают лучшие частные детективы Лос-Анджелеса. Он пытался подкатиться, разнюхать поконкретнее, что это за информация. Но Джезмин только смеялась и твердила о «маленьких женских секретах на черный день».

Уже через несколько часов, просмотрев материал от корки до корки и сделав несколько пробных звонков, Ник по-настоящему понял, что именно попало ему в руки. Теперь он сорвет банк! Сегодня предстояло поговорить с Дейдре де Мореа, одной из жертв в списке Джезмин.

Как выяснилось чуть позднее, Нику Хардистеру не пришлось долго ждать. Двое верзил, которых нанял муж актрисы, без особых хлопот разыскали фотографа. И едва тот показался из дверей отеля, честно отработали полученный гонорар. Хардистер пикнуть на успел, как его затащили в подворотню и измолотили до полусмерти.

— Такая мразь, как ты, вообще не имеет права на существование! И берегись, если мадам де Морea хотя бы еще раз в жизни услышит о тебе! Пожалеешь, что на свет родился!

В заключение последовал удар по почкам. С такой силой, что Ник, скорчившись, застонал. Все кончено… Отобрали папку, сволочи… Но старина Ник не из тех дураков, что ставят на одну карту. Есть запасной вариант! Фото, которые он делал по заказу Прескотта!

В продолжение всего полета Холли маялась, гадая, здесь ли тот бандит, что напал на нее? Вроде бы все было спокойно, но кто знает.

Теперь, когда стало ясно, что Сэм и Грант не шутят, она вела себя куда осторожнее. Зажав ключи в руке, Холли поспешно направилась на автостоянку аэропорта. Время от времени она опасливо косилась по сторонам и, лишь очутившись в машине, облегченно вздохнула.

Улицы вечернего города встретили ее не слишком приветливо. А может, обычная усталость? Позже Холли так и не смогла припомнить, почувствовала ли неладное, еще подъезжая к дому, или успела что-то заметить, пока устало брела по коридору, открывала дверь квартиры. Чудовищное зрелище предстало ее взору сразу лее за порогом!

Все перевернуто вверх дном. Обивка мягкой мебели распорота, клочьями висят обои. На ковре переливаются осколки цветного стекла, словно цукаты на праздничном торте.

Качнувшись, Холли шагнула было вперед, но тут же попятилась, вылетела в коридор и принялась что было сил колотить в дверь соседней квартиры.

— О, Холли, это вы! Что случилось? — перепугалась Нора Джонсон, наконец разглядев ее в глазок.

— Я… В мою квартиру вломились. Нужно позвонить в полицию.

Холли была в невменяемом состоянии. Какие негодяи! Ладно бы что-то украли. Обычный вор никогда не будет корежить, поганить все напропалую. Да она просто не сможет здесь жить!

Миссис Джонсон пригласила Холли в комнату, сама набрала номер ближайшего полицейского отделения. Трясущимися руками Холли поднесла трубку к уху и уже хотела объяснить дежурному, что произошло, как вспомнила о Сэме Харрисе. Что, если это не простые взломщики? А если налет на квартиру заказал Мэтьюз?!

— Мне необходимо срочно поговорить со следователем Харрисом, — произнесла она сквозь слезы.

— Подождите, мэм. Попробую соединить, — сказал полисмен.

Послышались щелчки переключения на пульте связи.

— Детектив Харрис. Алло?!

— Сэм, это Холли Прескотт! — выпалила она.

— Да! Что случилось?! С вами все в порядке? — Видавший виды сыщик переполошился. Неужели Грант подкачал? Не может быть.

— Моя квартира… Здесь настоящий погром. Эт-то… — Холли больше не могла сдерживать рыдания.

— Немедленно выезжаю.

Сэм вызвал патрульную машину и, позвонив Гранту, оставил сообщение на автоответчике. В шаблонное ограбление он заведомо не верил. Тут видна рука Мэтьюза.

Прибыв через четверть часа, Сэм убедился, что был прав. Работали профессионалы. Вопрос в том, насколько успешен был налет.

Холли клялась, что ни в чем не замешана. Но правда ли это? Или она просто чертовски хорошая актриса? Ее муженек почти наверняка завладел кассетой. Дальше выстраивается масса вполне логичных частных версий. И самое главное — Мэтьюз готов дорого заплатить за улику, а Холли Прескотт почти разорена.

Кивнув миссис Джонсон, он взял Холли за руку и вывел в коридор. Бедная девочка. Подчиняется беспрекословно, как под гипнозом. Но надо держать ухо востро! Сэм прислонился к стене и строго заметил:

— Холли, положение становится опасным. Это не хулиганы и не ворюги. Впрочем, вы и сами догадываетесь. Если им не удалось сегодня выполнить заказ своего босса, они обязательно вернутся. И в следующий раз уже за вами.

Холли затравленно съежилась. Спутанные, влажные от пота волосы беспорядочно свисали на лоб и щеки. Казалось, она уже на грани помешательства.

— Ради Бога, спасите меня!.. Я же ни в чем не виновата. Клянусь!

Сколько же можно выносить этот ад? Жизнь, казавшаяся такой прекрасной, когда они прилетели в Калифорнию, сейчас превратилась в кошмар. Кейси погиб. Почему ее не могут оставить в покое?! Или ей теперь до конца дней своих терпеть удары судьбы?

— Придется найти вам временное жилье, — бесстрастно констатировал Сэм. — Я позабочусь об этом.

— Нет, — тихо возразила Холли. — Я могу остановиться у подруги. Сейчас… сейчас позвоню и попрошу за мной приехать.

Тревожась за безопасность этой упрямой дурехи, Сэм хотел уже было осадить ее, но в этот момент на верхней площадке появился Грант. Темные волосы чуть взъерошены, одежда помята. И настроен весьма агрессивно.

— Не трудись никого вызывать. Останешься со мной, — не допускающим возражений тоном велел он, приближаясь.

Подобной выходки от Кайлера никто не ожидал!

— Я получил твое сообщение, — пояснил Грант, обмениваясь с приятелем рукопожатием, и вызывающе поглядывая на Холли, словно подначивая ее воспротивиться приказу.

После такой встряски, однако, Холли было уже не до споров. Когда все трое вошли в разоренную квартиру, Грант изумленно присвистнул:

— Молодцы ребята! Даром хлеб не едят! Что-нибудь пропало?

Закусив губу, она едва сдерживала слезы.

— Не знаю, — прошептала Холли, оторопело уставившись под ноги. — Отстань от меня. Понял?.. — И, неожиданно охнув, в панике бросилась вперед: — Моя папка! Нужно найти папку!

Подбежав к большому встроенному шкафу, Холли принялась лихорадочно рыться в ворохе изодранных книг, альбомов, бумаг.

— Объясни, что ты ищешь, и я помогу, — предложил Грант.

— Кожаную папку с набросками моделей одежды.

— Вот эту, мэм? — осведомился молодой полисмен, протягивая кожаный футляр.

— О да, спасибо, — облегченно вздохнула Холли. — По крайней мере, хоть это не пострадало.

Грант прижал ее к себе, будто стараясь уберечь от невидимой опасности.

— Как долго твои люди здесь пробудут? — спросил он у Сэма.

— Попробуй сам догадаться. — Харрис выразительным жестом указал другу на сюрреалистический интерьер.

— Если что, найдешь нашу леди у меня…

У почтового ящика Холли остановилась.

— Подожди, я посмотрю…

Грант властно протянул руку.

— Лучше я. А то всякое бывает.

Холли порылась в сумочке и вытащила ключи.

— Шпионишь? — криво улыбнулась она.

— Издержки профессии, — пошутил Грант.

Отомкнув ящик, он просматривал корреспонденцию, откладывая в сторону рекламные проспекты. Внимание привлек маленький коричневый конверт с прямоугольником из прозрачной бумаги, на котором было написано имя Кейси Прескотта. Вместо обратного адреса — номер почтового абонементного ящика, а в левом углу красовался желтый ярлычок, из которого явствовало, что письмо было переадресовано супруге усопшего. Грант украдкой оглянулся. Холли, стоя спиной к нему, разговаривала с полисменом. В тот же момент конвертик исчез в кармане Кайлера.

Присев на подоконнике, Сэм задумчиво смотрел, как парочка направилась к автомобилю Гранта. Черт побери, да он готов прозакладывать свое жалованье, что до встречи в Мемфисе голубки уже где-то виделись.

ГЛАВА 15

— С тобой все в порядке? — спросил Грант, включая двигатель.

— Лучше не бывает! — язвительно отозвалась Холли, откинувшись на спинку сиденья. — Муж погиб, свекровь меня избегает, свекор в больнице. Кто-то не поленился разворошить всю квартиру. И если верить тебе и Сэму, меня преследуют бандиты. Помесь мыльной оперы с плохим боевиком. Все чудесно, Грант. Просто потрясающе!

Она истерически засмеялась. Расхохотавшись в ответ, Грант свободной рукой притянул к себе Холли и по-отечески чмокнул в макушку.

— Бывает и хуже! — жизнерадостно заметил он, за что она наградила его уничтожающим взглядом.

Они подъехали к дому, и Холли подождала, пока Грант откроет дверь и зажжет свет.

— Это временно, — извинился он, показывая на скромную обстановку, — все равно долго жить здесь мне не придется.

Холли нерешительно замялась у порога, отгоняя неожиданно нахлынувшие воспоминания о той ночи, которую они провели вместе.

Грант прошел вперед, а Холли, еще немного помедлив, устало поплелась к дивану. Рядом, на журнальном столике, уже лежала ее драгоценная папка.

— Ну, — улыбнулся он, — надеюсь, покажешь мне, что тут у тебя?

Внезапно смутившись, Холли вспыхнула до корней волос.

— Говорила же, наброски костюмов. Я училась в университете. Хотела стать модельером.

Он кивнул и жестом попросил ее открыть папку. Холли принялась неохотно переворачивать прозрачные страницы из поливиниловой пленки, кратко объясняя особенности нарядов и к какой эпохе они принадлежат.

Показав все рисунки, сделанные по заданию лектора, Холли попробовала было застегнуть папку, но Грант удержал ее руку.

— А это? — поинтересовался он, показав на оставшиеся страницы.

— Ничего особенного, — поспешно заверила Холли. — Несколько фасонов современных платьев. Мои модели.

— Твои? Можно взглянуть?

— Да мне просто хотелось попробовать, что выйдет, — промямлила Холли.

— Пожалуйста, — с искренним любопытством попросил Грант.

Холли колебалась. Над этими моделями она работала с самого начала учебы и никогда никому не показывала. Даже Кейси. Иногда ей хотелось поделиться с ним своими идеями, но что-то неизменно удерживало. В глубине души она попросту боялась, что Кейси посмеется и постарается принизить ее способности. Недаром каждый раз, когда она подходила к мужу с очередным рисунком, тот в лучшем случае равнодушно бросал: «Очень мило». Или что-нибудь еще в подобном роде.

Такое откровенное безразличие ранило. Возможно, этого следовало ожидать от столь эгоистичного человека, но ведь сама Холли волновалась и переживала за работу мужа и, конечно, считала, что он мог бы ответить тем же.

Почувствовав ее нерешительность, Грант настойчиво повторил:

— Мне в самом деле хотелось бы увидеть эскизы..

Немного приободрившись, Холли застенчиво улыбнулась и снова открыла папку. Очевидно, Гранту действительно нравились ее наброски; во всяком случае, комплименты звучали вполне чистосердечно.

— А почему ты бросила ходить на лекции? — допытывался Грант.

Холли вздохнула. Как можно объяснить, что все случившееся за последнее время лишило ее сил и энергии? Грант может подумать, что она струсила и ищет легкого выхода из создавшегося положения.

— Я хотела, но ничего не вышло. Столько всего свалилось! Учеба сразу отошла на второй план. Говоря по правде, я и записалась на курс, только чтобы скоротать время, пока Кейси на работе. Он часто задерживался допоздна, а мне было нечего делать. Я никого здесь не знала, но потом обнаружила, как чудесно быть рядом с людьми, которые разделяют твои интересы.

Еще совсем недавно она бы не поверила, что их общение может принять столь непринужденный характер.

— А где живешь ты, когда не ходишь за мной по пятам? — весело спросила Холли.

Грант как раз вернулся из маленькой кухоньки с двумя бокалами вина. И по правде, это было как нельзя более кстати.

— В Вирджинии, совсем рядом с Вашингтоном. Снимаю квартиру, которая почти ничем не отличается от этой.

Грант повернул голову, и их глаза встретились. У бедняжки совершенно измученный вид, но он не может не задать несколько вопросов, особенно теперь, когда удалось усыпить ее бдительность.

— Расскажи о своем браке.

Холли нахмурилась. Такого она не ожидала. Но тут же пожала плечами: рано или поздно все равно придется говорить на эту тему.

— Брак как брак. Все было… о’кей! Собственно говоря, и сказать-то нечего. Мы с Кейси прожили почти четыре года.

— О’кей — весьма странное определение для супружеской жизни, — рассеянно заметил Грант, поглощенный собственными мыслями. — Браки бывают либо чудесными, либо исчерпавшими себя, либо невыносимыми.

— Откуда тебе знать? — резко вскинулась она.

— Потому что мой был чудесным, — признался Грант.

— Вот как… — обронила Холли, ожидая, что сейчас последуют трогательные подробности, но Грант, кажется, не собирался исповедоваться. Умирая от смущения, Холли неловко пробормотала: — Я… не знала, что ты женат. — Ей такое и в голову не приходило! — Мы… э-э-э… были не слишком разговорчивы в ту ночь, — добавила она, намекая на фатальное начало их знакомства.

— Это что-то изменило бы? — бросил Грант.

Конечно! — едва не выпалила она. Какая порядочная женщина ляжет в постель с женатым мужчиной?!

Но, вспомнив свое настроение тогда и как влекло ее к загадочному незнакомцу в клубе, Холли опустила голову и тихо ответила:

— Нет.

Нет. Тогда она отбросила все принципы, забыла о морали и условностях. Холли отчаянно хотелось удостовериться, что она по-прежнему хороша собой, желанна и способна ощущать еще что-то, кроме угрызений совести и стыда. Больше для нее ничего не имело ни смысла, ни значения. Но с тех пор слишком многое переменилось.

— Теперь я холост. Вот уже несколько лет, — выдавил наконец Грант, усаживаясь поудобнее.

— Разведен? — полюбопытствовала Холли, пытаясь кое-что прояснить для себя.

— Не женат, — поправил Грант и немедленно сменил тему: — Что насчет тебя и Кейси? Какие отношения были между вами?

Очень хотелось подробно расспросить Гранта о его жене, но удобный момент был упущен. Она уставилась в потолок, словно в поисках ответа.

— Сначала все было достаточно банально. Я работала. Кейси писал. Жизнь текла ровно, без особенных взлетов и падений. Я ужасно уставала, Кейси не давал себе ни дня отдыха.

— А дети? Ты хотела детей?

Холли кивнула и отвела глаза под его настойчивым взглядом.

Как она мечтала о малыше! Они с Кейси не раз толковали об этом. Правда, начинала разговор, как правило, Холли. Кейси обычно отговаривался тем, что у них слишком мало денег, чтобы позволить себе такую роскошь.

— Подождем, пока я смогу содержать семью, — твердил он.

— Но ты бы мог преподавать, — возражала Холли.

— Я писатель, дорогая, и ничего важнее на свете для меня нет. Поговорим позже, когда придет время. У нас впереди годы и годы, еще успеем стать родителями. Боюсь, мы еще не готовы взять на себя такую ответственность.

После ошеломляющего успеха романа, когда тиражи подскочили до небес, Холли снова попыталась убедить Кейси, но тот заявил, что его карьера только начинается и он желает оставаться свободным, повидать мир и как следует насладиться литературной славой.

Потом Холли уже не упоминала о ребенке. Стоило ли? Ведь они даже спали в разных комнатах! Уже тогда она понимала, что их отношения на грани разрыва. Слишком часто люди в несчастливых семьях ошибочно считают, что рождение младенца упрочит брак. Но результаты оказываются прямо противоположными, и выходит так, что страдают исключительно дети.

А вскоре она ушла от Кейси, муж погиб, и теперь о ребенке можно было лишь отвлеченно мечтать. Во что превратилась ее жизнь!

Все же порой и теперь в самом неподходящем месте, в торговом центре или бакалейной лавке, при виде матери с малышом у Холли сжималось сердце. Как отчаянно она жаждала прижать к груди собственное дитя! Но в глубине души понимала, что пока обречена на одиночество.

— Иногда мы говорили о… о ребенке, — вздохнула Холли, поднимая глаза на Гранта. Горький смешок, сорвавшийся с ее губ, яснее всяких слов дал понять, что пришлось пережить этой совсем еще молодой женщине. — Потом… потом все усложнилось.

— Когда Кейси стал знаменит? И вы переехали в Лос-Анджелес? Или как только он спутался с Джезмин Тернер? — настойчиво интересовался Грант.

— Неужели весь мир уже успел узнать, что муж мне изменял? Или пока что об этом пронюхали исключительно полицейские ищейки? — тоскливо произнесла Холли.

Грант предостерегающе сузил глаза.

— Это было во всех газетах. Ирвин Тернер — известный человек, легенда Голливуда. Было бы странно, если бы пресса не попыталась раздуть из этого скандал. Такую сенсацию они не упустят! Все знали, что Джезмин встречается с Прескоттом. Отпечатки его пальцев были по всей квартире. А потом смерть Прескотта. По какой-то непонятной причине твое имя не упоминалось в отчете. Я чисто случайно обнаружил, что Кейси был женат.

— Какая жалость! — язвительно бросила она, но Грант не обратил на это внимания.

— Расскажи о Кейси и Джезмин, — снова потребовал он.

Холли вскочила и принялась возбужденно мерить шагами комнату. Сердце учащенно билось.

— Садись, — спокойно велел Грант. — Я не хотел тебя расстроить.

— Черта с два! — вскипела Холли. — Ты все время норовишь что-то вынюхать, довести меня до белого каления! Не выйдет! Я не желаю говорить об отношениях мужа с Джезмин Тернер!

Интересно, уж не интрижка ли Прескотта с Джезмин и была причиной появления Холли в клубе?

Грант не постеснялся высказать вслух свои сомнения, и Холли, повернувшись к нему спиной, бросила:

— Не только. У меня было много причин, но с тобой я ничего не собираюсь обсуждать. Мы оба люди свободные, так что никому не причинили боли в ту ночь. По твоим же словам, ты холост, а я уже успела овдоветь. — И с глубоким вздохом добавила: — Пожалуйста, никогда больше не заводи со мной разговоров о связи моего мужа с Джезмин Тернер.

Грант, однако, преспокойно продолжал провоцировать ее на откровенность. Ему нужны любые доказательства. Во имя памяти Либби!

— Как долго продолжался их роман, прежде чем ты все узнала?

— Ты что, оглох? — прошипела Холли, тяжело дыша. — Я отказываюсь говорить на эту тему!

В порыве неистового гнева она стиснула кулачки. Из огромных синих глаз брызнули слезы. Грант тут же очутился рядом.

— Холли, Холли, я не хотел тебя обидеть, — шепнул он, потянувшись к ее руке, но она, словно ужаленная, отскочила.

— Оставь меня в покое! Зря я пришла сюда! Ты притворялся, что сочувствуешь мне. А я и попалась на удочку! Все, что тебе требуется знать, как и с кем предпочитал трахаться Кейси!

Схватив сумочку, Холли метнулась в коридор, но Грант успел придержать дверь.

— Не делай глупостей! Тебе нельзя ехать домой. Пожалуйста, останься, — как мог убедительнее попросил он и, обняв ее за плечи, осторожно повел в комнату.

На щеках Холли блестели дорожки от слез. Она совсем по-детски попыталась их стереть и подняла на Гранта влажные глаза, как бы умоляя не причинять ей боли, не обмануть доверия.

Грант ощутил, как внутри все переворачивается. Ни одна женщина, кроме Либби, не смотрела на него вот так… Неукротимое желание защитить, уберечь, которое, казалось, умерло вместе с Либби, снова загорелось в нем.

Он увлек Холли в спальню. Ей надо успокоиться, отдохнуть. Но как трудно удержаться, чтобы не притянуть к себе это стройное тело. Он все готов отдать, чтобы рухнул дьявольский барьер, который возник между ними в ходе расследования!

— Можешь спать здесь, — внешне бесстрастно предложил Грант. — Я лягу на диване. — И, сгорая от стыда при виде благодарного, измученного личика, поспешно прикрыл за собой дверь.

Выйдя на кухню, Грант решил еще немного выпить. Что в этой женщине так его трогает?! Почему он готов на все ради ее счастья? И зачем так отчаянно пытается узнать все подробности ее семейной жизни? Дело не только в расследовании. Как мог Прескотт так безжалостно издеваться над ней? А ведь, возможно, Холли любила мужа гораздо сильнее, чем хочет показать?

Из бельевого шкафа в прихожей Грант вынул одеяло и, растянувшись на диване, укрылся потеплее. Вспомнились первые дни после гибели Либби и их нерожденного малыша! Сначала он был вне себя от безумной ярости, потом едва не утонул в безбрежном океане отчаяния. С годами боль притупилась, сменилась глубокой непреходящей тоской. Но все это время он помнил Либби, ее улыбку, тепло и свет, которые она привнесла в его жизнь. Правда, сейчас нежный образ был чуть затуманен, но, наверное, так и должно быть, когда начинается душевное исцеление.

И все же Холли страдает не только из-за потери мужа. Возможно, боль от предательства слишком велика. Тот, с кем она намеревалась прожить жизнь, своей скотской изменой, вероятно, надолго, если не навсегда, убил в ней веру в людей…

Грант надеялся, что ему все-таки удастся уснуть. Но не тут-то было! Его преследовало неотвязное желание — вернуться в спальню, овладеть Холли… И пусть все катится к чертовой матери! Ведь они уже были близки… Однако теперь ситуация куда сложнее, они ведут себя словно совершенно чужие люди. Обоим есть что скрывать, и клубок запутался до предела. Сумеют ли они когда-нибудь забыть обо всем, что их разделяет?

Холли слегка приоткрыла глаза, но тут же, зажмурившись от яркого солнца, нехотя потянулась к разрывавшемуся телефону.

— Холли! Это я, Сэм. Мне нужно срочно поговорить с Грантом.

Толком еще не проснувшись, она сползла с постели. Судя по отражению в зеркале, вид у нее не слишком приличный — мятая футболка едва прикрывает трусики. Но ничего, сойдет!

Наспех пригладив взъерошенные волосы, Холли босиком потопала в гостиную. Грант все еще спал. Сколько раз она гадала, каково это — просыпаться рядом с ним каждое утро, и проклинала себя за то, что тогда не набралась храбрости дождаться, пока он проснется. Ночь в Мемфисе, конечно, в счет не идет!

Она осторожно присела на край дивана, с вполне невинным намерением хорошенько рассмотреть его спокойное и сейчас совершенно беззащитное лицо. Шаловливая ладошка сама собой потянулась к небритой щеке, но тут руки Гранта взметнулись, сжав ее ягодицы. Без труда он привлек Холли к себе и пригнул ее голову так, что их губы встретились.

Это был настоящий утренний поцелуй любовников, которые поссорились накануне, но теперь безмолвно сговорились простить все обиды и сгладить острые углы. Холли приоткрыла рот, позволяя его языку проникнуть внутрь, свежий и нежный аромат Холли соединился с его — терпким, чисто мужским. Она так и не поняла, когда рука Гранта успела пробраться под футболку. Теплые пальцы накрыли грудь, принялись играть с соском.

— Вот это я понимаю! Лучшего начала дня не придумаешь! — прошептал он в ее припухшие губы. Их дыхание смешалось. Волна наслаждения прокатилась по телу Холли. Она уже подняла руки, чтобы обнять Гранта, но неожиданно отстранилась:

— О Господи! Совсем забыла! Телефон! Сэм ждет!

Грант с притворным отчаянием застонал.

— Нашел время, — буркнул он, ухмыляясь, и, еще раз успев чмокнуть Холли, соскочил с дивана: — Закончим чуть позже!

Он прошел в кухню и взял трубку, а Холли тем временем повесила вторую.

— Эй, старина! — окликнул Грант, опасаясь, что тому надоело ждать.

Приятель позволил себе малость поехидничать:

— Не трудись объяснять, почему так задержался! Кстати, обнаружилось кое-что интересное. Похоже, что в квартире Холли побывал еще кто-то. Не могли бы вы подъехать туда через час?

Он с грустью уставился на Холли, которая, привстав на носочки, потянулась к полке за кофейными чашками. Подол футболки приподнялся, и при виде упругой попки стало чертовски жаль, что нельзя отказаться от предложения Сэма.

— Разумеется, — неохотно пообещал Грант. Значит, опять суета, из-за которой главное в его жизни отходит на второй план!

При свете дня беспорядок и разгром казались еще более ужасающими. Холли передернуло от страха и брезгливости. Кроме того, по-прежнему неизвестно, что взяли налетчики.

— Ну, так вот, — начал Сэм, рассеянно дернув себя за ухо, — мы предполагали, что первого взломщика прислал Мэтьюз, очевидно, с заданием найти то, что, по его мнению, прячет Холли. Второй визитер по сравнению с предыдущим — просто жалкий любитель.

— Откуда вы знаете? — поразилась Холли, оглядывая горы превращенных в хлам вещей.

— Вели наблюдение за домом, — пояснил Сэм, — но, к сожалению, парню удалось ускользнуть.

— Но я ничего не сделала! Чего они хотят от меня? Денег! У меня на всякий случай немного спрятано на кухне. Совсем о них забыла!

— Неужели не могли придумать лучшего тайника? — охнул Сэм, едва Холли метнулась к висевшему над холодильником шкафчику.

— Смотрите! Все на месте! — воскликнула она.

— По-моему, им нужно совсем не то, — покачал головой Сэм.

— Все возможно, — заметил Грант, исподтишка показав на дверь.

Сэм послушно последовал за ним.

— Давай-ка разберемся с этим, — предложил Грант, вручив другу конвертик, обнаруженный в почтовом ящике Холли. — Вдруг что-то прояснится.

Позже Холли позвонила Дейне и, взахлеб сообщив о погроме, попросила приехать. Верная наперсница не заставила себя ждать. Но даже в ее присутствии Холли была на грани эмоционального срыва. Приходится упорно внушать себе, что сейчас некогда ныть и сетовать: нужно как можно скорее привести квартиру в порядок.

— Сколько всего придется заменить! — вздыхала Холли, переходя из угла в угол и не зная, за что взяться в первую очередь. Дейна, сообразив, что подружка совершенно растерялась, энергично принялась за уборку.

— Что им было нужно? — спросила она, выметая осколки фарфора.

— Не знаю… Честное слово, не знаю. Все пытаюсь вспомнить, уж не захватила ли чего по ошибке из дома Кейси. Знаешь, мне что-то не по себе. Хотя, думаю, произошла дикая ошибка и меня принимают за кого-то другого.

Ей так хотелось сказать правду, объяснить истинную причину налета на квартиру, но Грант взял с нее клятву молчать. Дейна, опершись о щетку, сочувственно кивнула.

— Еще бы ты не волновалась! Да на твоем месте я просто с ума бы сошла! Почему тебе не пожить пока у меня?

— Не могу подвергать тебя опасности. Слишком велик риск. Ведь может случиться что угодно. Я ничего не замечала, пока не отправилась в Мемфис навестить свекра. Правда, и раньше было неприятное чувство, словно кто-то постоянно сверлил глазами спину.

— Ты попрежнему думаешь, что за тобой следят?

Холли сосредоточенно складывала в стопку попавшиеся под руку документы.

— Не уверена… — Она решила не рассказывать Дейне о нападении в больнице. — Но иногда вижу, что за моей машиной постоянно держится один и тот же автомобиль.

— Тебе не следует ночевать здесь, — встревожилась Дейна.

— Сэм хочет оставить у входа полицейский наряд. Все обойдется.

— А ты рассказала об этом тете? — допытывалась Дейна, широким жестом обводя окружающий хаос.

— Нет, зачем ее волновать? Она потребует моего немедленного возвращения или приедет сама, а я к такому не готова. Кроме того… — Голос Холли дрогнул. — Понимаешь, полиция ищет убийцу Джезмин Тернер и считает, что я из ревности могла покончить с соперницей.

— Какой бред!

— Знаю, Дейна, но пока все не разъяснится и с меня не снимут подозрения, возвращаться домой, в Мимозу, нет смысла.

Немного приведя в порядок кухню, Дейна перебралась в гостиную, взяла большую коробку и начала укладывать туда все, что уцелело. Именно тогда она и увидела свадебный снимок Холли и Кейси. Девушка покачала головой, но воздер— жалась от комментариев. Да, Кейси, бесспорно, красив, но ни одна здравомыслящая женщина не решится доверять подобному мужчине. Конечно, откуда Холли, выросшей в захолустье, распознать одного из тех хищников, которыми в Лос-Анджелесе хоть пруд пруди! Честолюбивые, бессердечные, алчные, с ослепительными улыбками и мускулистыми загорелыми телами. Рыщут по городу чудес в ожидании своего шанса. В поисках места под солнцем! Эти альфонсы меняют женщин с такой же легкостью, как грязное белье. В, этот момент пальчики Дейны случайно наткнулись на какой-то посторонний предмет. Перевернув рамку, она увидела маленький ключик, прикрепленный скотчем к обратной стороне.

— Надо же! — удивилась она.

— Ты о чем? — обернулась Холли.

— Это было приклеено к обратной стороне твоей свадебной фотографии. — Дейна отцепила ключик и протянула подруге.

— По виду от банковского сейфа.

Холли равнодушно пожала плечами. Слишком она измучена и издергана, чтобы интересоваться какими-то пустяками.

— Положи в маленькую коробочку со всякими мелочами. Завтра я все разберу.

Дейна собралась уходить, когда уже стемнело. Зато теперь в квартире хоть как-то можно обитать. Лучше бы, конечно, переночевать здесь, но Холли заверила, что хочет побыть одна, полиция не даст ее в обиду.

Позже наступила неминуемая разрядка. Судорожно прижав к груди роковую находку, Холли билась в рыданиях. Сияющие счастьем лица молодоженов… О Господи! Если бы она могла знать…

Как ты мог надругаться над нашей любовью, Кейси?! Неужели проклятие легло на нас с самого начала? Я заслужила верного, любящего мужа, а ты — долгую счастливую жизнь. Почему мы все испортили?..

Когда Грант осторожно приоткрыл дверь, она по-прежнему сидела на полу, не отрывая глаз от фотографии в белой керамической рамке. Услышав сдавленное всхлипывание, он чуть было не бросился к ней.

Но любое утешение со стороны сейчас бесполезно! Ведь Грант Кайлер слишком хорошо знал, что такое боль одиночества. Та самая боль, которая не отпускала столько лет, даже когда он самонадеянно считал, что уже превозмог скорбь безвозвратной потери. Сначала роптал на Бога, отнявшего у него жену и ребенка, потом винил Либби в том, что оставила его. Выбраться из такого безысходного тупика можно только путем смирения. Холли должна сама понять это. И у него нет права мешать ей.

Все утро Холли провела за уборкой и так измоталась, что, когда зазвонил телефон, едва доплелась до стола.

— Я сейчас приеду! — объявила Дейна тоном, не допускающим возражений.

— Разве у тебя нет сегодня занятий?

— Ничего, пропущу разок! Помогу тебе окончательно привести в порядок квартиру, а потом закатимся куда-нибудь, пообедаем. Заодно и купим все, что тебе понадобится.

Уже через несколько часов Холли почувствовала себя значительно лучше. Вместе с Дейной они составили список вещей и затраты на ремонт, без которых нельзя обойтись. Кухню вообще удалось привести в идеальное состояние собственными силами. Кроме того, Холли с неподдельной радостью увидела припаркованный у дома патрульный автомобиль.

Когда они наконец уселись во дворике ресторана «Флорентина», Дейна поинтересовалась:

— Каким образом ты отличаешь примерных мальчиков от плохих?

— Это не так легко, — засмеялась Холли, — но думаю, примерные мальчики просто сидят и ждут, пока плохие что-нибудь выкинут.

Немного подумав, Дейна предупредила:

— Только не оглядывайся! Но мне кажется, что твои бандиты тоже решили не торопиться и понаблюдать.

Холли настороженно обернулась.

— Я же сказала, веди себя как ни в чем не бывало! — прошипела Дейна.

— Где они? — азартно выпалила Холли, подавшись вперед. В этот момент у столика возник официант. Дождавшись его ухода, Дейна незаметно показала на двоих мужчин, мирно что-то обсуждавших.

— Ммм… трудно сказать. С виду вполне нормальные люди.

Когда к незнакомцам присоединилась женщина, подруги решили, что обознались.

— У нас скоро мания преследования начнется от всех этих дел, — вздохнула Дейна, покидая ресторан. — Как, по-твоему, кто все-таки прикончил Джезмин?

— Не знаю и знать не хочу, — пожала плечами Холли. — Во всяком случае, не Кейси. Уж это точно. Он в жизни мухи не прихлопнул! Да, конечно, в книгах много чего можно нагородить, но в жизни Кейси не переносил вида крови.

— Мой отец считает, что это один из ее бывших дружков, а если их выстроить в ряд, то получится очередь отсюда до Нью-Йорка. Похоже, все знали о ее похождениях, кроме бедняги Ирвина.

— Но зачем им понадобилось с ней расправиться? — удивилась Холли.

— По той же причине, что, как считают в полиции, имелась и у тебя. Ревность.

Они успели заехать в три магазина, прежде чем Дейна вновь заподозрила, что за ними следят.

— Ты еще худшая паникерша, чем я, — поддразнила Холли.

— Да ну? Правда, опыта у меня маловато, но могу поклясться, что видела тех двоих, из ресторана.

— А куда они дели женщину? — язвительно ввернула Холли. — Или смылись, предоставив ей платить за обед?

— Видишь вон тот черный «лексус» сзади? Все время держится за нами.

Холли осторожно повернула голову. Дейна права — именно эти типы ведут их от самого ресторана. Но пока все спокойно, ничего особенного не случилось.

— Они просто дают знать, что не выпускают нас из виду, — пояснила она.

— Тебя это, кажется, нисколько не волнует?! Да нам следовало бы вопить на всю улицу, звать на помощь!

— Но они ничего не сделали. Что ты скажешь полицейскому?

— Пока не сделали. Вероятно, все еще впереди.

— Кроме того, я уверена, что их сразу же обезвредят, — не слишком убедительно добавила Холли.

Подруги остановили машину у большого супермаркета. Здесь действительно было чем поживиться. Но радостное оживление от удачных покупок скоро было нарушено.

— Вот это да! — охнула Холли, волоча нагруженную тележку в очередной проход. — Они тоже здесь! В магазине!

— Я знаю, как от них отделаться! — сообразила Дейна. — Пойдем-ка в отдел электроники!

— И что нам это даст? — скептически поинтересовалась Холли.

— Сейчас увидишь!

Добравшись до отдела, где продавали телевизоры, музыкальные центры, видеокамеры, плейеры и магнитофоны, Дейна рванула вперед, приказав Холли идти в противоположном направлении. Через несколько минут подруги встретились.

— Готова к подвигам? — осведомилась запыхавшаяся Дейна.

Холли, по-прежнему недоумевая, подчинилась. Заплатив за покупки, они устремились к выходу. Преследователи не отставали.

— Делай вид, что все в порядке, — внушительно наставляла Дейна, — а когда окажемся на улице, беги к машине что есть мочи.

Позади раздался противный визг сирены. Холли на ходу обернулась и успела заметить, как рослые охранники супермаркета волокут куда-то двух упирающихся типов.

— Вперед! — скомандовала Дейна и, едва Холли уселась, включила зажигание. Машина плавно влилась в поток движения. На углу Холли снова оглянулась. Черный «лексус» словно испарился.

Устало откинувшись на сиденье, она закрыла глаза.

— Все в порядке. Можешь сбросить скорость!

— А я только начала вживаться в образ рыцаря плаща и кинжала! — хихикнула Дейна.

— Интересно, как тебе это удалось? Почему их задержали? — поинтересовалась Холли.

— Э-э-э… я никогда не рассказывала, как меня сцапали за воровство в магазине? — медовым голоском спросила Дейна.

— Тебя? Быть не может!

— Печально, но факт. Тогда я только что перешла в высшую школу. Правда, украла не я сама, а моя подружка, но мы были вместе. Конечно, я ни сном ни духом не ведала о ее делишках, но для охраны это не имело значения. Нас застукали. Скандал был… Но, как видишь, печальный опыт пригодился. Пока бродили по отделу электронных товаров, я взяла с прилавка пару вещиц поменьше, нашла подходящих парней, наплела им, что хочу подшутить над приятелями, и попросила за двадцать долларов сунуть в карманы нашим дружкам эти самые мелочи. И когда те попытались погнаться за нами — вуаля! Теперь им придется долго объясняться.

— Блестяще! Ты гений!

— Еще бы! — удовлетворенно согласилась Дейна.

— Кстати, дорогая, думаю, что дружба со мной — дело опасное. Я не из тех людей, с которыми сейчас можно безнаказанно находиться рядом.

Дейна снова залилась смехом. Теперь все случившееся казалось веселым развлечением. А ведь еще несколько минут назад она сходила с ума от страха при виде преследователей.

— Надеюсь, это не имеет ничего общего с убийством Джезмин?

Холли вздохнула. Волей-неволей придется сказать правду. Дейна — из тех, на кого можно положиться, и не заслужила, чтобы ей лгали в лицо. А если Гранту это не понравится, тем хуже для него.

— Имеет… — тихо призналась она.

Было уже за полночь, когда Грант принялся складывать папки с досье, которые изучал два последних дня. Поднявшись, он устало повел плечами и набрал номер Харриса. Ответили не сразу, и в трубке отдавалось тяжелое дыхание, словно Сэм только сейчас пробежал марафонскую дистанцию.

— Слушай, ты узнавал… — озабоченно начал Грант.

— Перезвоню позднее, — едва выдавил приятель.

— Это еще зачем? — Ноздри Гранта хищно дрогнули: в берлоге старого холостяка послышался женский голос.

— Сейчас не могу говорить, извини, — окончательно смутился Сэм.

— Но это крайне важно, — настаивал Грант с притворной серьезностью.

— Не исключено. Но видишь ли, кроме работы у меня есть еще и личная жизнь. Поэтому сгинь, пожалуйста!

От души расхохотавшись, Грант повесил трубку. Конечно, все дела могут подождать до завтра, но он доволен, что отплатил Сэму той же монетой за испорченное накануне утро с Холли!

Снова и снова обращаясь к материалам следствия по делу об убийстве Джезмин Тернер, Грант придирчиво отмечал досадные неувязки. Кому выгодна ее смерть? У всех подозреваемых есть достаточно веские мотивы. Ник Хардистер, Ирвин Тернер, Кейси Прескотт…

Но больше всего его тревожило, что в первую очередь именно Холли могла расправиться с соперницей. Измена мужа. Предательство любимого человека.

Он день и ночь думал о Холли, иногда впадая в полную отрешенность от текущих дел. Грант не видел ее с той ночи, когда она горько плакала, сидя на полу в темной кухне. Противоречивые чувства все сильнее давали о себе знать. Да, она желанна и соблазнительна, и ему так хочется снова провести с ней ночь, но к большему он просто не готов. До сих пор ни одна женщина, кроме Либби, не затронула его сердца. И теперь Грант не мог признаться даже себе, как его влечет к Холли.

Когда-то он отдал душу женщине, и чем это кончилось? Почти смертельной раной. Потеряв жену и ребенка, он едва не сошел с ума. И считал, что никогда и никого больше не полюбит. Пока не появилась Холли. Если на то пошло, он просто боится повторения трагедии. Кроме того, с Либби ему было легко и хорошо, между ними сложилась полнейшая гармония. А Холли — существо непредсказуемое. С ней придется навсегда оставить мечту о мире и покое.

Грант прерывисто вздохнул, улегся и попытался заставить себя заснуть. Хватит корчить из себя героя любовного романа!

ГЛАВА 16

— Это всего лишь предположение, — пояснил Грант и, поморщившись, хлебнул из пластикой чашки. — Чистая интуиция, но прощупать стоит.

— Молодчина! В отчете ничего не упоминается о проверке автоответчиков. Сейчас мы все исправим. — Довольно потирая руки, Сэм шагнул к письменному столу.

Грант допил ужасное варево под названием «черный кофе» и тут же пожалел об этом.

— А знаешь что, парень… Не забудь и про Холли.

— Чего ты ищешь?

— Сам не знаю. Просто боюсь, что случайно натолкнемся на такое, чего бы лучше не знать.

— Неужели? — ехидничал Сэм. — Что это с тобой? Куда же девался самый крутой в Штатах агент по специальным поручениям?

— Кончай, — ухмыльнулся Грант. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

— Еще бы, — с удовольствием поддакнул Сэм. Официально никто не исключал Холли из списка подозреваемых. Но разве способна она убить? Кроме того, Сэму нравилась Холли, и он считал, что именно эта женщина прямо-таки создана для его друга.

Вечером Грант поджидал Холли в маленьком кафе по соседству с ее домом.

— Ты хоть немного сумела поспать? — спросил он, усаживая ее в угловой кабинке. Ответ был и так ясен. Несмотря на тщательно наложенную косметику, под глазами Холли темнели круги. Грант осторожно сжал ее руку. — Боишься, что в квартиру снова вломятся? Холли кивнула.

— Поэтому и боялась уснуть едва ли не до рассвета?

— Естественно, — вздохнула она.

— Долго ты так не продержишься.

— Знаю. Глупо так дергаться, но я просто не могу с собой совладать. — Холли нервно засмеялась.

— Может, пока переедешь ко мне?

— Ни за что на свете!

— Почему? — вскинулся Грант, театрально прижимая руку к сердцу.

— Знаю я тебя! Не преминешь воспользоваться моим бедственным положением! — поддела она.

— Ничего подобного. Вспомни, ты уже ночевала у меня — и ничего не случилось.

В его голосе звучали почти отеческие нотки. Немного подумав, Холли парировала:

— А как ты вел себя утром? Не скажи я о звонке Сэма…

Она осеклась, с ужасом вспомнив, что позволила Гранту до того, как сообразила позвать его к телефону.

— И что случилось бы? — томно произнес он.

— Ничего особенного. Давай сменим тему.

Холли с удивлением почувствовала, что от недавнего уныния не осталось и следа. Почему в присутствии Гранта с ней все чаще происходят подобные чудеса?

За обедом Грант не сводил глаз с Холли. Кажется, немного повеселела. Глаза блестят, на щеках появился румянец. Жаль, но предстоящий разговор неминуемо испортит ей настроение.

Так и не решив, как лучше приступить к делу, Грант расплатился с официантом. К счастью, когда они вышли на улицу, Холли сама затронула болезненную тему.

— Узнали что-то новое по делу Джезмин? — Она взяла Гранта под руку, намереваясь прогуляться. Ведь до ее дома было совсем близко.

— Похоже на то. Сегодня я сообразил, что полицейские не позаботились провести обычное в таких случаях расследование. Сэм исправил оплошность, и всплыла кое-какая информация.

— Что-нибудь важное? — допытывалась Холли.

— Не исключено. Оказывается, Кейси знал Ника Хардистера, — сообщил Грант, внимательно наблюдая за выражением лица своей спутницы.

— Но я не помню…

— Возможно. У твоего мужа было много знакомых, которых ты никогда не встречала. И друзей тоже. Помимо Джезмин Тернер, естественно.

Холли долго молчала, прежде чем тихо спросить:

— Откуда ты узнал?

— Попросил проверить автоответчики. За две недели Кейси и Хардистер перезванивались несколько раз. Кроме того, Ник связался с Ирвином Тернером. Тот рассказал, что Хардистер снимал твоего мужа вместе с Джезмин, пока парочка занималась любовью. Там такая мерзость… вульгарная порнуха. Он пытался продать фото Тернеру. Мы считаем, что эту работу Хардистеру заказал твой муж.

Холли ошеломленно уставилась на Гранта, но тут же тяжело вздохнула. Уже не в первый раз ей приходится сталкиваться с постыдными подробностями второй, скрытой жизни Кейси. Вряд ли ее еще что-то может шокировать.

— Но зачем Кейси это было нужно?

— Шантаж. Возможно, Джезмин решила от него отделаться.

На мгновение Холли лишилась дара речи от унижения и стыда. Как мог Кейси пасть так низко?!

— Значит, ты обхаживаешь меня с ведома своего начальства? Не терпится вытащить на свет божий все наше грязное белье! А потом еще и изводить меня очередной гнусной подробностью? Кейси мертв. Почему бы тебе не оставить его в покое?! — Холли истерически отскочила в сторону.

Она не помнила, как добежала до своей двери, и принялась поспешно рыться в сумочке. Но прежде чем успела нащупать ключи, сильные руки Гранта сжали ее плечи.

— Послушай, девочка! Это мой долг. Понимаешь? Копаться в дерьме — самая неблагодарная работа. Но зло должно быть наказано. И ты обязана мне помочь! Пожалуйста. Может, тебе известно, в чем еще был замешан твой муженек? Кока…

Но прежде чем он успел договорить, ладошка Холли впечаталась в его щеку. Звук удара эхом отдался в пустом коридоре. Грант, прикрыв глаза, отступил.

— Совсем забыл, что ты не желаешь знать, за какого человека вышла замуж.

— Не желаю. И не тебе судить! — прошипела Холли, словно разъяренная кошка.

— В таком случае кому же? Кто объяснит, что в действительности представлял собой Кейси Прескотт?

Грант снова шагнул к ней и стиснул запястья.

— Неужели неважно, что он изменял жене направо и налево, совершенно одурел от кокаина и других наркотиков, связался с темными личностями, вроде Хардистера? Будем скорбеть об ушедшем Кейси Прескотте, блестящем писателе, порядочном человеке? Давай перечислим его достоинства: неверный муж, наркоман…

Холли попыталась вырваться, но Грант не отпускал ее.

— Не потому ли ты тогда оказалась в клубе? Хотелось избавиться от комплекса вины в его гибели. И ничуть не меньше — от жутких собственных обид. Ведь у вас и в кровати были проблемы. Ну-ка скажи, когда ты в последний раз нормально занималась любовью?

Холли упорно отбивалась, и Грант, вероятно, отпустил бы ее, если бы не заметил, как блестят от слез синие глаза. Сунув руку в ее сумочку, он достал ключи и открыл дверь. Едва они оказались в прихожей, Грант нежно привлек ее к себе и поцеловал. Через секунду он уже не сомневался, что нашел для Холли идеальное лекарство.

— Помнишь, как было в ту ночь? — шепнул он.

Холли молча склонила голову. И хотя здравый смысл твердил, что она рискует снова ошибиться, сердце говорило другое. Она снова жаждала ощутить неукротимое исступление страсти, которую пробудил в ней Грант. Но на этот раз ею движут не стремление отомстить, не отчаяние и тоска. Пора освободиться от прошлого.

— Все будет как тогда, — пообещал Грант, и Холли поняла, что просто не в силах противиться.

Лунный свет струился в окна, прихотливо танцевал на обнаженных телах любовников. Кожа Холли горела, как обожженная, при малейшем касании Гранта. В сладостной пытке все теснее сжимались оковы желания. Но он медлил, пытаясь оттянуть миг слияния, которому предстоит соединить их в древнем, как мир, ритуале страсти.

Щемящая грусть охватила его при виде стыдливых искорок в бездонных синих глазах. Совсем как в ту ночь, она отчаянно хочет избавиться от терзавших ее видений…

Грант приподнялся и начал входить в нее, двигаясь ритмичными, сильными толчками, унося Холли и себя в мир безумного наслаждения. Испарина покрывала кожу тонкой блестящей пленкой. Снова и снова в сердцевину разверстого цветка впивалось ненасытное жало, казалось, пронзая ее насквозь. Наконец сознание растворилось в вулканической конвульсии оргазма…

Несколько минут оба лежали неподвижно. Блаженно ощущая тяжесть мужского тела, Холли едва заметно улыбалась. Незаметно ласковые волны забвения увлекли ее в светлую, безоблачную даль.

Внезапно очнувшись, она обнаружила, что Грант встал с постели и одевается.

— Что случилось? — встревожилась Холли. — Куда ты?

— Домой, — спокойно ответил он.

— А… а разве ты не хочешь остаться?

Грант держался так, будто ничего особенного не происходит.

— Разумеется, хочу. Но только, когда ты сама позовешь. Я не хочу быть третьим в постели. Каждый раз, когда мы любим друг друга, я чувствую, что ты не со мной. Больше мне этого не вынести. Когда поймешь, что можешь расстаться с призраком, не испытывая при этом угрызений совести, позвони. Я не собираюсь быть соперником мертвеца.

Он подошел к столику и сунул бумажник в задний карман. Холли села, прикрываясь простыней.

— А как насчет твоей жены, Грант? — взволнованно спросила она. — Ты совсем, навсегда забыл ее? Или все-таки в этой комнате куда больше призраков, чем ты готов признать?

Он замер, словно громом пораженный. Конечно, можно отрицать правоту ее слов, но какой в этом смысл?

— Ты права, малышка. Нас здесь чересчур много, и вряд ли мы имеем право в чем-то упрекать друг друга. Прости. Этого больше не случится.

Грант шагнул к выходу, спрашивая себя, каким образом ухитрился попасть в этот переплет. С некоторых пор в душе его творится настоящий хаос. Он, профессионал, выполняющий задание, должен оставаться над схваткой. Быть холодным, как лед. А вместо этого распустился донельзя. Словно герой-любовник из мармеладного сериала!

Холли услышала мягкий щелчок замка. Одинокая слеза медленно скатилась к виску. Господи, что же теперь будет?..

Утром позвонил Сэм и пригласил ее подъехать в полицейское управление. Холли немедленно согласилась, понимая, что после случившегося им с Грантом легче видеться на людях. Она тщательно оделась и гораздо дольше обычного провозилась с косметикой и прической.

В кабинет Харриса подозреваемая вошла с гордо поднятой головой. Сэм приветливо поздоровался. Хмурый Грант явно не собирался подражать любезности своего напарника. Скрестив на груди руки, он стоял, прислонившись к подоконнику.

— Холли, это вы просили переадресовать вам почту мужа? — осведомился Сэм.

— Разумеется. Я собиралась все отсылать его родителям. Но поняла, что кое-что приходит и мне, поскольку мы так и не развелись. А что? — недоуменно подняла брови Холли.

— Перехвачено письмо на имя вашего мужа. Оно пришло из банка. Знаете ли вы, что Прескотт арендовал сейф в «Хэмптон геренти бэнк»?

— Впервые слышу… — недоуменно произнесла Холли. — У нас никогда не было сейфа. Все наши деньги лежали в другом банке.

— Вот как… — не удержался от сарказма Грант.

Холли, наградив его уничтожающим взглядом, вновь обернулась к Сэму. Внезапно ее осенило:

— Погодите! Кажется… Кейси что-то говорил насчет места, где бы он мог хранить свои контракты.

Она напряглась, пытаясь точнее воспроизвести в памяти подробности давней беседы.

— Когда мы переехали сюда, скопилась целая гора документов. Переписка с его агентом, издательствами, киностудией. Всем этим занимался Кейси.

Грант выпрямился, подошел к Сэму и, придвинув поближе стул, уселся.

— Ты когда-нибудь подписывала карточку с заявлением о доступе к сейфу? — поинтересовался он.

— Не могу сказать. Я столько всего подписывала! Так много дел…

— Стало быть, предоставила супругу полный карт-бланш, — ехидно ввернул Грант.

Всем своим видом Холли дала понять, что ее терпению приходит конец.

— Он был моим мужем, — отчеканила она, сверкая глазами. — Я доверяла ему.

Грант презрительно тряхнул головой:

— Жаль, что он не заслуживал твоего доверия!

— Утихомирься, шериф, — предостерегающе начал Сэм. Но Холли уже сорвалась:

— Довольно с меня твоих издевательств, Грант Кайлер!

— Придется потерпеть, — процедил он, не отрывая от нее глаз. — Вернемся к сейфу. Мы хотим знать, что там хранится.

— Вряд ли у вас есть ключ, Холли, — попытался разрядить обстановку Сэм.

— В том-то и дело! До сих пор я вообще ничего не знала о существовании сейфа.

Но тут Холли вдруг вспомнила о ключе, который нашла Дейна. Неужели Кейси посмел кощунствовать над свадебной фотографией? От него, пожалуй, можно ожидать. Ничего, скоро все станет ясно. А горе-сыщики как-нибудь обойдутся без ее признаний. В конце концов, какое им дело до сейфа? Пусть хотя бы раз в жизни сами пошевелят мозгами!

— Проваливай! — рявкнул Сэм одному из коллег, имевшему неосторожность приоткрыть дверь мужского туалета. — И найди другое место, где отлить!

Полисмен недоуменно вытаращился на начальство и попятился к порогу.

— Какого черта ты вытворяешь?! — продолжал орать Сэм на Гранта. — Из кожи вон лезешь, чтобы нажить в ней врага! И для чего тебе это, спрашивается? Она — единственная, кто может привести нас к Мэтьюзу! Ведешь себя, как последний осел! Ведь сам хотел… хотел отомстить!

Грант резко вскинул голову:

— Я подаю рапорт и прошу освободить меня от расследования этого дела, — объявил он.

— Ты не имеешь права бежать с корабля! — взвился Сэм.

— Имею! Довольно с меня Лос-Анджелеса и этой неразберихи. Мы все равно ничего не добьемся!

Голоса мужчин гулким эхом отдавались от кафельных стен и выложенного плиткой пола.

— Почему честно не признать, что всему причиной Холли Прескотт? Дело в ней, верно? Ты сам не свой с тех пор, как ее увидел. Давай начистоту — это ведь не первая ваша встреча, так ведь?

Грант бросил на приятеля взгляд, яснее всяких слов предупреждавший, что тот зарывается. Но Сэм, не обращая ни на что внимания, стоял на своем:

— В чем дело? Не можешь договориться с Холли? Наутро после взлома вы вроде бы стали друзьями и она даже переночевала в твоей квартире! Скажи, Грант, ты все еще тоскуешь по жене? Или…

— Лучше заткнись.

— Или, — как ни в чем не бывало продолжал Сэм, не собираясь отступать, — это она по-прежнему страдает по красавчику, за которого выскочила замуж? Наверное, ты просто не соображаешь…

Но договорить он не успел. Кулак Гранта молниеносно врезался в челюсть приятеля. Тот рухнул на колени. Не давая опомниться, Грант вцепился в него мертвой хваткой, притиснул к стене. Но тут же разжал руки. Что это на него нашло? Ведь ближе друга, чем Сэм, у него нет.

Харрис сплюнул кровь, осторожно потер челюсть.

— Отлично работаешь правой, малыш! Застал меня врасплох.

— Черт, я не хотел…

Сэм театрально развел руками.

— Я сам напросился. И не желаю, чтобы ты слинял в самый разгар расследования.

— Да пойми, я просто не могу здесь больше оставаться.

— Эй, Харрис! — окликнул с порога Джим Перкинс. — Ты здесь? Кайлер! Где вы шляетесь? Сейчас звонил какой-то парень и сообщил, что на пристани в Санта-Монике один бродяга торгует порнушкой!

— Ну и что тут особенного? — пожал плечами Сэм, протискиваясь в коридор мимо Перкинса.

— В том-то и дело! — возбужденно затараторил Джим. Слегка опередив Харриса по дороге в кабинет, он засуетился возле телефона. — Вроде бы на снимках — жена продюсера, та, что на днях прикончили!

Сэм схватил трубку, придвинул к себе блокнот. Выяснив подробности, он снял пиджак со спинки стула и многозначительно покосился на Гранта.

— Едешь?

Ответ был ясен без слов.

Четверть часа спустя машина остановилась перед маленьким белым одноэтажным домиком. По обеим сторонам крыльца бурно цвели красные герани в длинных ящиках. Аккуратно подстриженный газон был усеян яркими пластмассовыми игрушками. На подъездной дорожке стоял белый «шевроле»-пикап.

— Мистер Росс? Я детектив Харрис, а это агент Кайлер.

Оба предъявили удостоверения.

Оказалось, что Уэйн Росс решил сегодня порыбачить вместе с внуком, на пристани к ним подошел мужчина, которому, по всей видимости, давно и надолго изменила удача.

— Я было полез в карман за деньгами. Видите ли, однажды я тоже остался без работы и прекрасно понимаю, что такое настоящая нищета, — пояснил Росс. — Но вместо того, чтобы попросить пару долларов, этот тип вынул из кармана конверт и заявил, что хочет продать какие-то снимки, которые вроде бы немало стоят.

Сказал еще, что я могу предложить их любой газете. Везде ухватятся за такую сенсацию. Я ответил, что мне это ни к чему, но он все-таки вытащил одну фотографию. Какая-то парочка занимается любовью прямо на полу! Представляете?! Я сгреб в охапку внука и удочки и поскорее убрался оттуда. А он еще имел наглость орать вслед, будто я упускаю возможность разбогатеть. И добавил, что это жена какого-то там продюсера.

— Он назвал ее по имени? — спросил Сэм.

— Вроде бы нет… — озадаченно протянул Росс.

— Можете вы описать этого человека?

— Обычный грязный бродяга. Волосы темные, а одежда выглядела так, словно он прямо в ней и спит. Трудно сказать, сколько ему лет, толстый он или худой. Я бы и в полицию не позвонил, да супруга настояла. Все твердит, что читала о какой-то жене продюсера, которую недавно убили. — Уэйн Росс пожал плечами. — Легче сразу сдаться, чем слушать, как она талдычит одно и то же! Кроме того, кому-то нужно избавить наш город от подобных негодяев.

Поблагодарив Уэйна, приятели снова уселись в машину.

— Если это Хардистер, — задумчиво начал Грант, — почему он пытается так дурашливо сбыть снимки?

— Может, ему нужны деньги?

— Проще обратиться в любой журнал. Там отвалят сколько попросит.

— Вероятно, это вообще не Хардистер, — философски заметил Сэм.

— А если все-таки он? Хардистер знает, что за ним охотятся, и скорее всего не мы одни. Вполне возможно, Мэтьюз пронюхал, что фотограф был у Джезмин в ночь убийства.

Сэм вывернул руль налево и лихо погнал в обратном направлении.

— Когда в последний раз ты гулял по причалу Санта-Моники?

К тому времени, когда Сэм и Грант наконец обнаружили Ника Хардистера, оказалось, что фортуна окончательно изменила ему. Кто-то успел добраться до Ника раньше и прикончить его ножом в спину.

— Как по-твоему, это Мэтьюз? — осведомился Сэм.

— Не похоже. Не в его стиле действовать так грубо. Люди Мэтьюза работают чисто, профессионально. А здесь орудовал мясник. Скорее всего, Хардистер распустил язык и проболтался о том, каким сокровищем располагает. Кто-то из здешних молодчиков решил поживиться, прикончил Ника, забрал снимки и теперь пытается продать их тому, кто подороже даст.

Оказавшись в полицейском управлении Санта-Моники, Грант швырнул на стол фотографии, которые при обыске были найдены за подкладкой пиджака Хардистера. Стереотипный наборчик! Кейси и Джезмин во всех позах. Но на одном снимке была Холли… Выбегает из дома, вдоволь насмотревшись на утехи муженька. Личико искажено мучительной гримасой боли. Впечатление такое, что вот-вот упадет в обморок.

Интересно, знала ли она о существовании «картинок» Хардистера? Правда, при упоминании о контактах Кейси с Ником удивление Холли казалось искренним.

Грант пытался бесстрастно, с профессиональным хладнокровием проанализировать детали, побороть сострадание к Холли. И не мог отделаться от мысли, что перед ним женщина, которая пошла на все, чтобы отомстить.

ГЛАВА 17

Холли почти не помнила, как добралась домой из полицейского участка. Вбежав в квартиру, она немедленно принялась переворачивать содержимое коробки, куда попросила Дейну положить ключ. Да их тут целых восемь! Два — явно от машины. Как, черт возьми, выглядит ключ от сейфа? Кажется… кажется, этот! Странной формы и с выбитым на головке номером.

Холли сунула ключ в карман, собралась было уходить, но тут же вернулась и схватила со стола телефонный справочник и коробку с остальными ключами. На всякий случай.

Она открыла справочник и с огорчением убедилась, что дюжина филиалов «Хэмптон геренти бэнк» разбросана по всему городу. Придется потратить Бог знает сколько времени!

Начала она с ближайшего банка.

— Нет, — покачал головой управляющий, когда Холли показала ключ. — Попытайте счастья в других отделениях, тех, что покрупнее.

— Но как… — Сбитая с толку Холли уставилась на управляющего. Тот понимающе улыбнулся:

— Тут стоит номер пятьсот семнадцать. У нас всего триста сейфов. Погодите, сейчас дам вам список адресов.

К тому времени, когда Холли вышла на улицу, был уже почти конец рабочего дня.

На следующее утро она, словно по наитию, выбрала филиал, находившийся почти рядом с киностудией, где работал Кейси.

— Доброе утро. Чем могу помочь? — осведомилась темноволосая секретарша.

Холли, нервно поежившись, промямлила: — Да… пожалуйста. Я… э-э-э… мой сейф. Мне нужно его открыть.

— Разумеется. Пожалуйста, присядьте, а я позову мистера Кавану. Это наш управляющий.

Холли обеспокоенно огляделась. Что, если это не тот банк и не тот ключ? Она в жизни не имела дела с такими сейфами. Почему Кейси ничего ей не сказал?

Молодой человек, возникший рядом, держался вполне дружелюбно. И улыбка такая сердечная! Однако Холли нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, пока он проверял свои записи и ее водительские права.

— Прошу прощения за задержку, — извинился он, поднимая глаза на Холли. Та затаила дыхание. — Н-да… о чем мы? Видите ли, миссис Прескотт, тут вы не указаны как совместный держатель сейфа. — Надежды Холли рухнули. — Но, — продолжал Кавана, — вы значитесь в качестве представителя основного держателя, а это означает, что при наличии ключа имеете право не только открыть сейф, но и взять все, что вам будет угодно.

Холли согласно кивнула, но вздохнула свободно, только когда оба ключа, ее и управляющего, подошли к замку. Молодой человек немедленно отступил.

— Пожалуйста, миссис Прескотт. Спешить совершенно необязательно. Можете провести здесь столько времени, сколько потребуется. Когда соберетесь закрыть сейф, позвоните.

Дождавшись его ухода, Холли медленно выдвинула ящик и трясущимися руками вынула несколько толстых конвертов из коричневой бумаги. При взгляде на их содержимое она едва не упала в обморок. Деньги. Толстые пачки долларов. Столько она не видела за всю свою жизнь.

Холли судорожно схватилась за край стола и почти рухнула в кресло.

Откуда такое богатство?!

Отложив конверты, она просмотрела кипу контрактов. Нашла! На последней странице есть пункт, по которому студия обязана оплатить Кейси издержки наличными, если тот не сумеет представить приемлемый вариант сценария и контракт будет расторгнут. Когда его уволили, дирекция студии, очевидно, предпочла откупиться, чем иметь дело с затяжным и дорогостоящим судебным процессом.

Холли устало откинулась на спинку кресла. Вероятно, Кейси решил утаить от нее внезапно свалившееся с небес богатство. Интересно, какие еще секреты ее подстерегают?

На дне сейфа лежала маленькая пластиковая коробочка. Сняв крышку, Холли громко ахнула. Аудиокассета!

Господи Боже! Неужели этому не будет конца?!

Холли поспешно сунула конверты и бумаги в сейф, опустила кассету в боковой карманчик сумочки и застегнула «молнию». Деньги могут и подождать, пока она не решит, как ими распорядиться. Но запись?! Наверняка это та самая, которую разыскивает Грант.

Неожиданно с отчетливой ясностью она поняла, что, если кто-то следил за ней, значит, у дверей банка уже ожидают.

Нажав кнопку звонка, Холли вызвала управляющего. Тот помог закрыть замок сейфа.

— Мистер Кавана, — нерешительно начала она, — в здании есть другой выход? — И, заметив удивление управляющего, который, очевидно, счел такой вопрос по меньшей мере странным, поспешила объяснить: — Видите ли, я… я поставила машину за углом и просто лень идти так далеко.

Кажется, не слишком убедительно, подумала Холли, поскольку молодой человек недоверчиво уставился на нее. Надо всерьез сыграть роль избалованной психопатки!

— Признаться, я себя неважно чувствую, — простонала она, обмахиваясь платком и закатывая глаза к потолку.

Управляющий поспешно помог ей подняться и предложил проводить к служебному входу.

— Понимаете, мистер Кавана… у меня… к несчастью, у меня что-то вроде клаустрофобии, — лепетала Холли, когда они медленно шли по коридору. — Бывает, сразу отключаюсь. Теряю сознание. Единственное спасение — свежий воздух. Простите, что доставила вам такие хлопоты.

Благодаря судьбу за то, что легко отделался, молодой человек галантно расшаркался на прощание.

Однако без сюрпризов не обошлось. В ее машине вальяжно развалился незваный пассажир!

— Ну как, нашла? — осведомился Грант с заговорщической улыбкой.

— О чем ты? И что делаешь в моей машине? — неприветливо буркнула Холли.

— Надо лучше закрывать, милочка.

— Не может быть! Я всегда очень осторожна! Ты воспользовался отмычкой! — бесновалась Холли.

— Только не я, — с невинным видом возразил Грант. — Это, должно быть, мистер Харрис. Он у нас специалист по такого рода делам.

— Сэм? Прекрасно. Огромная разница. Неужели вы совершенно совесть потеряли? — раздраженно набросилась на Гранта Холли.

— Я давно. Специфика работы в Федеральном бюро. Зато Сэм у нас — просто ангел.

— Неужели? — съехидничала она. — Откуда такая уверенность?

— Старичок просто места себе не находил, когда пришлось всковырнуть твой драндулет. Ну а теперь вперед, дорогая. Кажется, наши приятели не дремлют.

Серый «мерседес» висел у них на хвосте, пока не свернули с автострады.

— И что все это значит? — спросила присмиревшая Холли.

— Показывают, что ты у них на крючке. Скоро вернутся.

— Зачем?

— Теперь они точно знают, что запись у тебя.

— Интересно, откуда?

Грант снисходительно улыбнулся.

— Ты что, никогда боевиков не видела? Пока люди Мэтьюза идут с нами голова в голову. Если известно нам, значит, и им тоже. Поэтому твоя жизнь в опасности.

— Что же мне теперь делать? — Холли резко затормозила, чуть не въехав на газон возле своего дома.

— Немедленно отдать кассету. Нам необходимо ее прослушать. Это наша единственная надежда прижать Мэтьюза. Сделаем копию, а оригинал положишь обратно в сейф.

Без пререканий она полезла в сумочку и вручила запись Гранту.

— А что потом? — осмелилась спросить она, когда он обошел машину и остановился с той стороны, где сидела Холли. — Что будет со мной?

Грант наклонился и, опершись ладонями о раму открытого окна, задорно сверкнул глазами:

— Это зависит от тебя.

— Эй! — смеясь, запротестовала Холли, несмотря на то что под ложечкой засосало от страха, но кокетливое сопротивление было сразу же подавлено властным поцелуем.

— Добыл? — обрадовался Сэм, когда Грант протянул ему кассету. — Уверен, что это именно та самая?

Грант выразительно прищелкнул пальцами.

— Нет вопросов, детектив Харрис! Все становится на свои места. Узнав об интрижке с Прескоттом, муж выгоняет Джезмин. Должно быть, он ничего бы и не узнал, но Хардистер попытался продать ему картинки. Соседка узнала в Хардистере одного из тех, кто заходил к Джезмин накануне убийства. Если Тернер отказался платить, почему бы не попытаться шантажировать его жену? Уж она пойдет на все, лишь бы избежать неуместного скандала. Теперь ей как никогда необходимы деньги. Она отчаянно нуждается в средствах. Кто, как не Мэтьюз, способен ее спасти?

— Но при чем тут Прескотт? — удивился Сэм. — Ведь именно он и нанял Хардистера!

— Да, и заплатил за комплект снимков, не сообразив, что пройдоха непременно оставит себе второй. Джезмин, не знавшая о роли Прескотта в ее разрыве с мужем, была слишком умна, чтобы выгнать любовника, не использовав его на всю катушку. Кроме того, ей необходим сообщник.

Должно быть, она поделилась с Прескоттом своими планами выкачать денежки из Мэтьюза. Обнаружив, что Джезмин мертва, Прескотт забирает кассету и прячет в единственном безопасном, по его мнению, месте — в банковском сейфе. До тех пор, пока не решит, как лучше всего самому шантажировать Мэтьюза.

— Логично… А каким образом удалось обнаружить, где находится сейф? — спохватился Сэм. — Ведь Холли утверждала, что ничего не знает.

— По-видимому, кто-то очень хотел, чтобы она нашла запись. Ну? Ты же умный мальчик! Помнишь второго взломщика? А если он побывал в квартире, чтобы оставить приманку!

— Ключ! — воскликнул Сэм. — Но кому понадобилось разыгрывать такое представление?

— Понятия не имею, — задумчиво произнес Грант. — Это еще предстоит узнать. Кстати, когда закрываются банки?

— В пять. А что?

— Еще успеем малость размяться.

Брюс Кавана совсем недавно получил место управляющего филиалом «Хэмптон геренти». Если бы в прошлом месяце Джим Франклин не вышел на пенсию, Брюс по-прежнему оставался бы менеджером-стажером в главном отделении. И теперь он из кожи вон лез, чтобы оправдать доверие начальства. Любые проблемы с полицией, естественно, были бы крайне нежелательны. А тут…

Ослепительная приветливая улыбка мгновенно исчезла, стоило Сэму и Гранту показать свои удостоверения. Очевидно, управляющему стало не по себе. По настоянию агентов, он вытащил из каталожного ящика карточку, на которой тщательно фиксировались подписи и даты всех случаев, когда кто-то получал доступ к сейфу, абонированному на имя Кейси Прескотта.

— Нам необходима копия, — потребовал Грант. Крохотные капельки пота выступили на верхней губе Брюса.

— Но… но я не имею права… сэр… без разрешения вышестоящих лиц… то есть вряд ли…

— Раз так, звоните, — велел Сэм. — Мы подождем.

Не хватало еще раздразнить этих гусей из главного отделения! Управляющий на то и управляющий, чтобы самостоятельно принимать решения, а не бегать всякий раз к начальству при малейшем затруднении. Подумают еще, что он — сопливый практикант!

— Но рабочий день почти окончен. Я…

— Отказ от сотрудничества, — неумолимо констатировал Грант. — Отметьте, детектив Харрис.

Зловеще ухмыляясь, Сэм вытащил маленький блокнот с ручкой, пристально вгляделся в Кавану, словно хотел запомнить его лицо, и поспешно нацарапал несколько слов.

— Мы все равно получим необходимую информацию и, если потребуется, принесем ордер от прокурора на изъятие документов. Хотя, должен заметить, огласка получится весьма неприятная. Если дело дойдет до суда…

Грант с сожалением развел руки и снова покосился на Сэма.

— Попытка воспрепятствовать правосудию, — озабоченно подтвердил тот.

— Помнишь того беднягу? Управляющего в… — начал Грант, шагая к выходу. Кавана почти побежал следом.

— «Вэлли нейшнл», — услужливо подсказал Сэм, быстро догнав Брюса. — Да… туго ему пришлось. Хотя вряд ли парень был в чем-то замешан, но все улики…

— И не говори! Только что был назначен на должность, старался как можно лучше выполнять свои обязанности. А влип по уши. В финансовых кругах такого не прощают.

— Подождите! — залебезил Кавана, переводя взгляд с одного сыщика на другого. — Может… вероятно, я не так понял. В конце концов, вам нужна всего лишь копия карточки. Надеюсь, вы не потребуете открыть сейф?

— Разумеется, нет, — благодушно заверил Сэм. — Мы вовсе не просим вас нарушать закон и ставить под удар свою репутацию…

— И что ты об этом думаешь? Кажется, я оказался прав, — констатировал Грант, изучая злополучную карточку.

— Боюсь, что так! — потрясенно охнул Сэм.

— Возможно, тут какая-то ошибка, — предположил Грант.

— Вряд ли. Документация в банках ведется крайне скрупулезно. Зато теперь мы знаем, кому понадобилось подбросить Холли ключ.

— Черт, — пробормотал Грант, еще раз перечитывая карточку, словно не верил собственным глазам.

За все это время Кейси открывал арендованный сейф семь раз. Последнее посещение банка было зарегистрировано ровно через два дня после гибели Прескотта.

Этим же вечером Холли решила наведаться в свой излюбленный супермаркет. Идти было совсем недалеко, но теперь, зная, что за ней следят, побоялась рисковать. Из предосторожности Холли проехала несколько кварталов в противоположном направлении, а потом повернула обратно. Убедившись, что ее никто не преследует, она остановилась у магазина.

Сколько же это может продолжаться? Холли устало прислонилась лбом к рулевому колесу, не в силах отделаться от ощущения, что уже никогда не выберется из того капкана, куда загнал ее неумолимый рок.

Несмотря на разрыв с Кейси, его эгоизм, предательство, бесчеловечное обращение, Холли все еще терзалась сознанием собственной вины, чему немало способствовало молчаливое осуждение свекрови. А теперь еще деньги и кассета… Как она могла все это время не заподозрить, что муж вел двойную жизнь? Доигралась! Того и гляди убьют ни за что. Когда же кончится этот ужас?

И еще Грант Кайлер.

Холли вздохнула. Она хотела лишь мимолетной встречи с незнакомым мужчиной, отчаянно желая доказать себе, что еще привлекательна и желанна. Пыталась вытравить из памяти зло, причиненное мужем. Но все пошло наперекосяк, и теперь она не знала, в состоянии ли навсегда порвать с Грантом.

В его присутствии она оживала. Но Грант вынуждает задуматься о неудавшемся браке. О проблемах, которые раньше трусливо игнорировались да и сейчас кажутся неразрешимыми.

Наконец Холли заставила себя выбраться из машины, заперла дверцу и отправилась в магазин. Сделав покупки и сложив их в большой пакет из толстой бумаги, она вышла и внимательно — оглядела автостоянку — привычка, которая появилась с момента нападения в больнице. Не заметив ничего подозрительного, Холли перекинула пакет в другую руку, и в эту минуту скорее почувствовала, чем услышала крадущиеся шаги. Неподвластный разуму животный страх сразу же дал о себе знать.

Не стоит паниковать… Вокруг полно людей. Еще не окончательно стемнело, и автостоянка ярко освещена. Это всего лишь совпадение.

Но интуиция подсказывала, что дело неладно.

Холли полезла в карман джинсов и вытащила ключи. Черт возьми, почему так трясутся руки?! И тут появились они. Один — совсем рядом, другой остановился чуть поодаль. Оба одеты в трикотажные рубашки и в темных очках, что заведомо наводило на подозрения.

— Что вам нужно? — вызывающе бросила Холли, почти уверенная в том, что именно эти двое преследовали ее и Дейну.

— Не стоит бояться, миссис Прескотт, — заверил тот, что стоял ближе.

— Откуда вы узнали мое имя? — спокойно осведомилась она.

Второй бандит тут лее шагнул к ней.

— У вас хранится одна вещица, которая нам позарез необходима, миссис Прескотт, — вкрадчиво сказал он. — Досадное недоразумение. Кассета попала к вам по ошибке. Мистер Мэтьюз просит вернуть запись.

— Понятия не имею, о чем вы.

— Неужели?

— Именно! Я вообще не знаю никакого Мэтьюза… — Голос Холли невольно дрогнул, несмотря на все попытки казаться невозмутимой.

— Недавно мы обыскали вашу квартиру, но ничего не нашли. Сегодня, однако, вы посетили «Хэмптон геренти бэнк» и открывали сейф. Неужели оказались так безрассудны, что передали кассету полиции? С вашей стороны такой поступок, весьма неосторожен.

— Ничего подобного я не делала! — запротестовала Холли.

— Возможно, кассета и теперь при вас?

Он наклонился к ней, и Холли задохнулась от омерзительного, приторного запаха одеколона. Волны жара, поднимавшегося с еще не остывшего тротуара, туманили голову.

— Послушайте, я не знаю, что вы ищете! — В широко раскрытых глазах Холли застыл ужас.

— Вот что, миссис Прескотт, до сих пор мы старались быть терпеливыми и выжидать, пока вы приведете нас к кассете. Но теперь времени почти не осталось. — Первый бандит вплотную подошел к Холли. Она попятилась и чуть не упала. — Даем вам последний срок — до завтрашнего утра. Мистер Мэтьюз больше не потерпит никаких проволочек.

— Пожалуйста, оставьте меня в покое, — умоляюще попросила Холли. — Все это какая-то путаница. У меня нет и не было никакой кассеты. И я не имею понятия…

— Надеюсь, вы отыщете запись? Ради нас! К завтрашнему утру, — с издевательской патетикой произнес второй бандит.

От его улыбки по спине Холли прошел озноб. Бессознательно прижимая к себе пакет, она привалилась спиной к дверце машины.

— А если я говорю правду и кассеты у меня действительно нет?

— Тогда вам не позавидуешь. — Он покачал головой, словно заранее сокрушаясь об участи Холли, и, вынув сигарету, отломил фильтр. — В таком случае придется нам лично провести второй обыск. Наш заказчик настаивает на получении кассеты. Вам лучше поспешить домой, миссис Прескотт. Поторопитесь, иначе…

Бандиты растворились во мраке. Холли швырнула пакет на сиденье и забилась в машину. А вокруг неспешно текла обычная мирная жизнь. Из магазина вышел мужчина с двумя детьми, весело переговариваясь, они подошли к припаркованному рядом мини-фургону.

Эти подонки в любой момент могли сделать с ней все что угодно. Похитить. Убить. Изнасиловать. Пытать.

Через несколько минут, оказавшись дома, Холли поспешно набрала номер.

— Сэма Харриса! — взволнованно произнесла она, как только сняли трубку.

— Подождите, пожалуйста.

Холли облегченно вздохнула. По крайней мере, есть какая-то защита.

— Детектив Купер у телефона.

— Я ищу Сэма Харриса…

— Его сейчас нет. Чем могу помочь? — А мистер Кайлер?

— Он тоже отсутствует. Кто их спрашивает?

— Холли Прескотт. Послушайте, мне необходимо срочно поговорить с кем-нибудь из них. Передайте, что меня остановили двое. Требуют завтра отдать кассету. Я не знаю, что делать.

— Попробую их найти, — пообещал Купер. Где, черт возьми, шляются эти козлы, когда она в беде?!

Запись беседы Эдвина Мэтьюза и сенатора Роулинза действительно содержала угрозы в адрес последнего, хотя не слишком откровенные и выраженные на редкость обтекаемым языком. Из разговора можно было заключить, что сенатор намеревался голосовать за проект закона, который противоречил неким финансовым интересам Мэтьюза, связанным с нефтяными месторождениями. За это Мэтьюз напророчил сенатору крупные неприятности. Только и всего.

Но приговор Роулинзу, тем не менее, был вынесен, поскольку Мэтьюз привык исполнять свои обещания. Так что полученная от Холли кассета, по мнению Гранта, могла стать достаточно веским доказательством.

Увы, Министерство юстиции не придерживалось такого мнения. Внимательно прослушав запись, эксперты заявили, что угрозы явно завуалированы и к тому же изложены в чрезвычайно безобидной, почти отеческой манере. Следовательно, не время почивать на лаврах, необходимы дополнительные улики.

Грант извлек из холодильника банку с пивом, уселся за кухонный стол и досадливо поморщился. Подумать только, старый сукин сын Андерсон, который и втравил его в эту авантюру, немедленно поджал хвост и согласился со всеми замечаниями. Мало того, он изложил новый план, в котором ключевой фигурой будет Грант. Кай-лера это обстоятельство не волновало бы ни в малейшей мере, но его напарницей предстояло стать Холли Прескотт. Между тем, в отличие от нее, Грант прекрасно сознавал, с какой опасностью сопряжена эта весьма рискованная игра. Холли и не подозревала, что ей предстоит превратиться в обыкновенную пешку, и все лишь для того, чтобы Эдвин Мэтьюз наконец оказался там, где ему давно следовало быть.

Холли вздрогнула от громкого звонка в дверь. Прошло немногим больше часа с тех пор, как она переговорила с Купером, но ей казалось, что тягостное ожидание длилось целую вечность. Холли посмотрела в глазок. Грант!

— Я ужасно перепугалась, — начала она, не сразу справившись с замком. — Их было двое, и я такого наслушалась…

Грант обнял ее и прижал к себе.

— Все хорошо, солнышко, — утешил он. — Я не позволю никому до тебя пальцем дотронуться. Даю слово.

— Но эти бандюги… им было плевать, что вокруг полно народа. Потребовали кассету. Что теперь будет?

Грант нежно погладил ее по спине, чуть отстранившись, заглянул в глаза.

— Отдашь запись, — спокойно произнес он.

Холли почувствовала, что нервное напряжение ослабевает. Грант здесь. И поможет ей вынести это испытание. Он из тех, на кого стоит положиться.

Бережно усадив ее на диван, Грант налил вина в бокалы и расположился рядом.

— Вот, возьми. — Он протянул злополучную кассету. — Но мне нужно, чтобы ты сделала кое-что.

— Нет! — вскрикнула Холли, едва Грант объяснил подробности. — Я не сумею!

— Мы будем совсем рядом, детка. Услышим каждое слово. И если понадобится, тут же прикроем тебя. Но вряд ли они нарушат правила игры. Если отдашь запись, конечно. Слишком велики ставки.

— Но именно это и тревожит меня. Сам говорил, что головорезы Мэтьюза способны на все. Вспомни, в мою квартиру уже вломились, в больнице я чудом спаслась. И сегодня они могли сделать со мной что угодно. А ведь было еще светло. Меня запросто возьмут заложницей! Будут издеваться… — В отчаянии Холли закрыла лицо руками.

— Успокойся. Ты же взрослая девочка. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Даю слово.

— Ну а если ваш план сорвется? — допытывалась Холли, ненавидя себя за трусость. Грант нуждается в помощи, чтобы обезвредить опасного преступника, а она думает лишь о себе!

— Успех операции гарантирован, — твердо заверил он. — А сегодня я могу остаться с тобой хоть на всю ночь.

Холли явно начинала поддаваться на уговоры. Вот-вот согласится. Дьявол! Как же он презирал себя! Раньше Грант без зазрения совести лестью и угрозами добивался от людей желаемого. В конце концов, цель оправдывает средства. Но сейчас-то он обхаживает не кого-нибудь, а Холли! И ведь на самом деле ей грозит смертельная опасность.

— Холли, милая, пора, — шепнул он уже перед рассветом. — Снимай сорочку.

Даже приятно волнующие прикосновения сильных мужских рук, крепивших пластырем проводки к обнаженному телу, не могли развеять ее страх. Но Грант ни на минуту не прекращал повторять нежные, ласковые слова, объяснял, как нужно действовать, и все время твердил, что будет рядом.

Он выскользнул из квартиры ранним утром. И хотя Холли, похоже, достаточно хорошо усвоила, что от нее требуется, тревога его не оставляла.

ГЛАВА 18

Грант расположился на переднем сиденье автофургона наружного наблюдения. Отсюда хорошо просматривались окрестности, была видна автостоянка за углом здания.

Господи, как ноги затекли! И спина ноет! Он в сотый раз попытался сменить позу. Ничего не поделаешь — Сэм и его ребята уже успели установить подслушивающую аппаратуру, и теперь остается ждать и терпеть неудобства. Но мучительнее физической боли в затекших мышцах и онемевшей спине было сознание, что Холли может попасть в беду.

Все это время он едва удерживался от того, чтобы взбежать по ступенькам, обнять Холли, заверить, что она вовсе не обязана рисковать собственной жизнью ни ради него, ни ради кого бы то ни было. Но Грант понимал, что в этом случае безнадежно провалит операцию. Ведь его приказ Холли бежать, спасаться станет предупреждением, что ее попросту используют в грязной игре против Мэтьюза. И что не существует никаких гарантий того, что она останется жива. В планах правосудия Холли Прескотт выпала самая ничтожная роль. И всем было наплевать на ее судьбу. Всем, кроме него.

Грант Кайлер, который всегда славился хладнокровием и рассудительностью, умудрился снова подвергнуть смертельной опасности любимую женщину, мысль об этом сводила его с ума.

Холли все-таки сумела немного подремать. Однако сон не принес облегчения, и когда она открыла глаза, на сердце по-прежнему давила свинцовая тяжесть. Хотя небо было безоблачным и солнечный свет заливал комнату, в душе ее царили сумерки. Вспомнив случившееся накануне, Холли едва не заплакала. Что сделают с ней эти подонки, если все пойдет не так, как рассчитывает Грант?

Она поежилась, но заставила себя встать, пойти на кухню и сварить кофе. Налив себе дымящийся, почти черный напиток, Холли неверной рукой потянулась за чашкой и сбила ее на пол. Горячая жидкость поползла по столу, залила линолеум. Маленькая неприятность оказалась последней каплей. Холли, громко всхлипывая, принялась собирать осколки фарфора. Пусть Грант с Сэмом дежурят у подъезда, пусть он уверяет, что ничего не случится и ее всегда успеют выручить… Страх не унимался. Героини из Холли не получится — не из того она теста! Единственное, чего ей хочется, — немедленно оказаться дома. Рядом с тетей Билли. Уж с ней-то Холли ничего не грозит.

Хотя при находке кассеты первым ее порывом было прослушать запись, Холли благоразумно воздержалась. Она и теперь не желала иметь ничего общего с делишками Мэтьюза. Меньше знаешь — лучше спишь, рассудила она. Холли сняла. просторный спортивный костюм и переоделась в джинсы, майку и блузку с длинными рукавами. Поверх она накинула легкий пиджак. Потом приподняла майку с блузкой, чтобы проверить, в порядке ли проводка передатчика. Кажется, все на месте. Только вот тело ужасно чешется.

— И что прикажешь делать? — допытывалась она ночью у Гранта. — Сидеть и ждать, пока они придут за мной?

— Нет, лучше, чтобы они захватили тебя на улице, — пояснил Грант.

— Не слишком утешительная перспектива, — вздохнула Холли, уткнувшись подбородком ему в ладонь.

— Утром первым делом отправишься в банк. Если они не перехватят тебя на обратном пути, значит, будут караулить около дома.

— Откуда тебе знать?

— Куколка моя, — процедил Грант сквозь зубы, совсем как герой третьесортного боевика, — они считают, что если ты не держишь кассету здесь, значит, хранишь в банке.

Холли взглянула на часы. Можно ехать. Повертев в руках кассету, она хотела было сунуть ее в сумочку, но передумала и положила в карман пиджака.

Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот не выдержит. Промчавшись по коридору, Холли выбежала на улицу и была уже совсем рядом с машиной, когда мясистые руки схватили ее за плечи и грубо притиснули к кирпичной стене.

— Что-то уж слишком вы торопитесь, миссис Прескотт! Надеюсь, не собираетесь свалить вместе с нашей пленкой? — прорычал грубый голос.

Холли, с ужасом воззрившись на мужчин, едва не сползла на землю. Подобной наглости она не ожидала. У ее дома, днем, на людях! С Холли в жизни так не обращались! Но ведь Грант и Сэм предупреждали, что эти люди — просто бандиты.

Прежде чем она успела опомниться, один из мужчин, коротышка, схватил ее за руку, поднял и попытался провести ладонью — от шеи к груди, по животу и до самого лона. Холли принялась сопротивляться, не только стараясь избежать омерзительного лапанья, но еще из опасения, что негодяй обнаружит провода. Бандит безжалостно стиснул ее пальцы. Выражение его глаз ясно говорило, что страхи Холли не напрасны: он хотел от нее не только кассету.

Второй кивнул в сторону серого «мерседеса», загородившего выезд на улицу. Холли попыталась было закричать, но ей зажали рот и бесцеремонно втолкнули на заднее сиденье. Оставалось лишь благодарить Бога за то, что беспардонно тискавший ее мерзавец сел за руль.

— Послушайте, — умоляюще попросила Холли, — я отдам вам кассету, если пообещаете оставить меня в покое.

Водитель повернулся к ней.

— Не выйдет, крошка. Мы не можем тебя отпустить. — Он словно раздевал ее взглядом, и по коже Холли поползли мурашки. — Ты наверняка успела прослушать пленку.

— Нет-нет! — отчаянно замотала головой Холли. — Клянусь, мне это совершенно ни к чему. Я вообще о ней не знала, пока не нашла в сейфе мужа.

— А что ты сказала полиции?

— Ничего. Совсем ничего.

— В таком случае почему легавые следили за тобой?

— Муж; бросил меня из-за Джезмин Тернер. Они считают, что у меня были причины с ней расправиться.

Похитители не удостоили ее ни словом. Машина свернула в узкую улочку.

— Пожалуйста, поверьте, — пробормотала Холли, — мне и в голову не пришло прослушать пленку. — Ответом снова было молчание, и Холли поняла: что бы она ни твердила, все бесполезно.

Собравшись с мыслями, она осмелилась спросить, куда ее везут. И хотя не ожидала, что с ней захотят разговаривать, с удивлением услышала:

— Нам велено доставить тебя к мистеру Мэтьюзу.

Следовало бы закричать, позвать на помощь! Какую глупость она сделала, согласившись сотрудничать с полицией! Испуг сменился полным отчаянием. В памяти всплыли слова Гранта, что Мэтьюз — человек могущественный, крайне влиятельный. Он не задумается уничтожить того, кто встанет у него на пути.

«Привет мистер Мэтьюз! Рада познакомиться! Чудесный денек для убийства, не так ли? Особенно моего. Знай я, чем дело кончится, постаралась бы принарядиться».

Холли едва удержалась от неуместного смеха, но этот идиотский внутренний монолог не прибавил ей спокойствия. Если Эдвин Мэтьюз без колебаний прикончил сенатора, она для него — не более чем мошка.

Черт бы побрал Гранта с его безумным планом! В три часа утра его аргументы казались довольно убедительными, но сейчас… Плевать на все договоренности, нужно смываться, и как можно скорее! Холли все время посматривала в окно, пытаясь определить их маршрут. Она заметила и то, что все дверцы и окна машины были заблокированы. Похоже, попытку придется сделать лишь когда они остановятся и ее поведут на заклание.

— Не боитесь, что я расскажу в полиции, куда вы меня везете? — осведомилась Холли у того бандита, что сидел рядом.

— Нисколько, — без колебаний ответил он.

Ну, разумеется! Мертвецы имеют обыкновение молчать. А живой ее не отпустят. Сквозь затемненные стекла снаружи было почти невозможно разглядеть, что делается в салоне «мерседеса». Холли же прекрасно видела, что они едут по извилистой дороге над глубоким каньоном. Район был явно спальным, но движение — довольно оживленное. Они проехали мили две, и водитель неожиданно резко свернул вправо. Холли старалась запомнить все детали маршрута. Еще два поворота, оба налево.

Дорога круто поднималась в горы, и вскоре они оказались так высоко, что панорама города была видна как на ладони. Холли с трудом подавила искушение оглянуться и проверить, следует ли за ней Грант. Но не осмелилась, ведь прошлой ночью он просил не делать этого. Машина наконец остановилась перед затейливыми воротами кованого железа, которые водитель открыл блоком дистанционного управления. Двор, огороженный высоким забором, густо зарос деревьями и кустарником, но впереди виднелись красно-белые лоскутки клумб, и Холли справедливо предположила, что они подъезжают к дому Мэтьюза. Еще две-три минуты — и машина остановилась перед величественным белым особняком под темно-красной черепичной крышей. По фасаду шел ряд высоких окон, полукруглые навершья которых нависали над прямоугольными рамами, словно вопросительно поднятые брови.

Холли напряглась, пора! Это единственный шанс попытаться сбежать. И едва замки были отперты, а дверцы открыты, она вылетела из машины и помчалась по дорожке. Похитители застыли от неожиданности и не сразу опомнились. Ей оставалось миновать ворота. Растительность здесь достаточно густа, стоит оказаться снаружи — и можно спрятаться так, что и с собаками не отыщут.

Но тут Холли не выдержала, оглянулась и, потеряв равновесие, едва не упала. Влажный гравий скользил под ногами, однако она умудрилась выпрямиться и удвоила усилия.

Легкие, казалось, вот-вот взорвутся, воздух обжигал пересохшее горло, но она все-таки сумела обогнать преследователей. И когда уже почти торжествовала победу, кто-то сбил ее с ног.

Земля будто вздыбилась и ударила ее в грудь и в лицо. Холли перекатилась на бок, но встать не смогла. Ее, словно котенка, подняли за шиворот, и Холли оказалась лицом к лицу с незнакомым мужчиной. Видно, это он дал ей подножку! Вскоре к нему присоединился водитель. Холли отстраненно подумала, что им, похоже, не придется специально ее убивать, она сейчас погибнет от удушья.

Сэм и Грант, успевшие подъехать к воротам поместья, наперебой сыпали ругательствами. В наушниках сначала стояла тишина, потом пошли помехи, и, наконец, раздались мужские голоса. Но Холли словно онемела.

— Какого черта она вытворяет? — шипел Винс Уэст, молодой оператор, прикомандированный к полицейской бригаде. — Вроде бы вы сказали, будто вдолбили ей, что делать! Она же должна была задать парочку наводящих вопросов? А сигнал о прибытии в этот дерьмовый замок? Говорил же я вам, что бабьи фокусы…

— Заткнись, Винс! Что-то случилось, — перебил Сэм.

— Ага, — фыркнул Уэст, — эта тупая телка даже не…

Он еще не успел договорить, как Грант, молниеносно перемахнув через спинку сиденья, вцепился парню в горло и притиснул к железной стенке фургона. Сэм недовольно поморщился.

— Еще одно слово из твоей поганой пасти, и ты — пожизненный инвалид. Докладывай только то, что относится к операции, ясно?

Перепуганный до смерти Винс кивнул и, когда Грант разжал руки, безмолвно застыл за пультом.

Холли втолкнули в прохладный, выложенный мрамором вестибюль, и она снова почувствовала похотливый взгляд водителя. По спине пополз холодок. Еще одного прикосновения этих сальных лап ей не вынести.

— Вы здорово напортили себе, миссис Прескотт, — ухмыльнулся коротышка, намереваясь откинуть волосы с ее лица. Но Холли успела увернуться, прежде чем бандит дотронулся до нее.

— Держитесь… от меня… подальше, — сдавленно предупредила она. Столь нелепая угроза могла лишь раззадорить.

— Как угодно, но скоро сама будешь умолять меня быть полюбезнее! — Черные, обычно невыразительные, как пластмассовые пуговки, глаза злобно сверкнули. — Мы еще позабавимся, — добавил он, плотоядно облизываясь. — Можешь не сомневаться.

Холли затрепетала, вспомнив, как он шарил по ее телу руками. Но тут коротышка будто язык прикусил! Тяжелые, покрытые затейливой резьбой двери в дальнем конце вестибюля, казавшиеся совершенно неуместными в этой изысканной обстановке, распахнулись, и бандит потащил ее туда. Комната с белоснежными стенами и выдержанной в деловом стиле мебелью выглядела такой же холодной и безликой, как человек в безупречном темно-сером костюме, который спокойно наблюдал за пленницей. Весь он казался каким-то невыразительным, вплоть до коротких волнистых волос цвета стали. Улыбка продемонстрировала идеально ровные зубы.

— Как мило с вашей стороны лично принести мне кассету, миссис Прескотт! К несчастью, наша общая приятельница, Джезмин Тернер, не была столь предупредительна. Но не будем о грустном… Ваш муж, Кейси Прескотт, счел необходимым передать запись вам на хранение. Он заверил, что вы с удовольствием возьмете на себя бремя общения со мной.

Немигающие янтарные глаза изучали Холли с безразличием хищника, который, выследив жертву, решил со скуки поиграть с ней, прежде чем лениво прихлопнуть ударом лапы. Господи, что же ее ждет?! Эдвин Мэтьюз, серый кардинал преступного мира, был опаснее самой ядовитой змеи.

— Не знаю, что вам нужно от меня, — выдавила Холли, пытаясь скрыть, как напугана. — Я не пойму, что могло связывать моего мужа и вас.

Кроме Мэтьюза и подобострастно вытянувшегося перед ним коротышки, в комнате было еще двое мужчин — другой похититель и тот самый тип, что не дал ей сбежать. Довольно неприятная компания! Несмотря на дорогую одежду, все они смахивали на самое гнусное отребье.

— Насколько я понял, сувенир доставлен? — вкрадчиво осведомился Мэтьюз, но, несмотря на бархатистые нотки, Холли всем существом ощущала зло, крывшееся за приветливой маской.

Мэтьюз кивнул, и по его знаку мерзкий толстяк шагнул к Холли. Она сжалась, отступила, и, не дожидаясь, пока повторится унизительный обыск, сунула руку в карман. Господи, хоть бы Грант все услышал, ворвался сюда и спас ее от этой волчьей стаи!

Коротышка выхватил кассету у Холли, не упустив возможности стиснуть ее пальчики. От Мэтьюза, по-видимому, ничего не ускользало.

— Вижу, Пол воспылал к вам нежными чувствами, миссис Прескотт!

Холли побледнела от негодования.

— А я всегда считал, что ты предпочитаешь блондинок, — заметил босс, дождавшись, пока Пол подойдет к магнитофону, вставит кассету и нажмет кнопку.

Единственным, кто не смотрел сейчас в ту сторону, был Эдвин Мэтьюз. Он заполучил пленку и теперь может посмаковать финал.

Неужели этот кретин далее магнитофон нормально включить не может? Мэтьюз раздраженно поправил галстук. Наверное, поставил кассету не на ту сторону. Гробовую тишину нарушало лишь мягкое жужжанье. Мэтьюз знаком велел Полу еще раз перемотать пленку. Снова жужжанье, щелчок… и ничего.

У Холли перехватило дыхание. Значит, ей подсунули чистую кассету? Как же Грант это допустил?!

Побагровевший коротышка выжидающе поглядел на Мэтьюза. Тот кивнул, и наемник в два прыжка очутился рядом с Холли. При виде его искаженной яростью физиономии она сжалась от ужаса.

— Ах ты, лживая сучонка! — Пол наотмашь влепил ей пощечину. Его напарники, подскочив сзади, тут же подняли упавшую на колени Холли. Коротышка обернулся к Мэтьюзу, как бы выспрашивая разрешения продолжить.

— Где запись, миссис Прескотт? — нехотя обронил тот. — Думали, что меня можно одурачить? Непростительный просчет с вашей стороны.

Повинуясь едва заметному жесту, Пол опять ударил ее. Но чудовищное унижение было гораздо сильнее боли. Холли сглотнула подступившую к горлу тошнотворную желчь. Перед глазами все плыло. Господи, если ей предстоит испить эту чашу до дна…

— Я н-ни-ичего не знаю, — распухшие губы отказывались повиноваться. — Ни-че-го…

Мэтьюз молитвенно сложил руки, словно священник, который готовится исповедовать приговоренного к казни. Потом слегка кивнул своим подручным. Наверное, сейчас ее будут пытать!

— Приведите его, — тихо велел Мэтьюз, опускаясь в кресло.

Коротышка мгновенно испарился. Холли машинально оглянулась, пытаясь понять, куда он исчез, и тут же пошатнулась: голова кружилась так, словно перед глазами раскручивалась гигантская карусель. Не прошло и минуты, как Пол снова появился в сопровождении еще одного человека.

— Возникли проблемы, мистер Мэтьюз? — осведомился тот, задержавшись в дверях. При звуках его голоса Холли испуганно обернулась. От лица сразу же отхлынула кровь. Потрясение было так велико, что сейчас она казалась одной из статуй этой безжизненно-ледяной комнаты.

Перед ней стоял погибший муж;.

Потеряв сознание, Холли рухнула на пол. Как подкошенная, ударившись затылком о край стола. Но ее тут же бесцеремонно подхватили, плеснули в лицо водой из графина.

— Да встряхните же ее хорошенько! — нетерпеливо бросил Мэтьюз, хотя его люди и так старались вовсю.

— Господи… — Она с трудом разлепила веки. — Господи Боже мой! Кейси!

— Как видишь, жив и здоров, — подтвердил воскресший, позевывая.

— Я же тогда… ждала тебя. Полиция… в морге…

— Значит, обозналась, — грубо оборвал он. — Какой-то ублюдок погнался за мной. Я посчитал, что всему причиной убийство Джезмин. Вообще в ту ночь было погано — начиналась ломка, все казалось дьявольским наваждением. Но этот тип не призрак! — хохотнул Кейси. — Во всяком случае, я увернулся, а он попал под колеса. И, увидев, как трупик покоится на мостовой, изуродованный до неузнаваемости, я понял, что нашел блестящее решение всех проблем. Пощупав бренные останки и убедившись в отсутствии документов, я подарил ему на память свой бумажник.

— И часы, — подавленно пробормотала Холли, но Кейси, не обращая на нее внимания, продолжал изощряться в остроумии.

— Остальное было делом техники. Полиция оставила меня в покое, правда, пришлось скрываться до самых похорон. Что еще? Ах, да, кассетка… Джезмин хотела шантажировать мистера Мэтьюза, но кишка у нее была тонка на такие дела. Боялась его до потери пульса. Ну и нацелилась использовать меня в качестве посредника. Обнаружив, что она мертва, я вступил в права законного наследства. — И, угодливо обернувшись в сторону Мэтьюза, Кейси добавил: — Мы заключили деловое соглашение.

— Это ты убил ее? — сдавленно выговорила все еще не пришедшая в себя Холли.

— Джезмин? Ты всегда рада думать обо мне самое худшее, только опять ошиблась. Честь избавиться от этой кобры принадлежит какому-то другому сорванцу. Когда я приехал к ней, мадам была уже в аду, — небрежно бросил Кейси, словно кровавая трагедия была забавным литературным фарсом.

— Но к чему было впутывать меня? — дрожащим голосом прошептала Холли, все еще не веря собственным ушам. — Почему ты не отдал кассету сам? Она хранилась в твоем сейфе!

— Я уже однажды побывал там «после моей смерти», когда положил пленку на хранение, но второй раз не стоило рисковать. Что, если кто-то из банковских служащих читал о происшествии или увидел по телевизору? — охотно пояснил Кейси.

— А вдруг ты вспомнила о сейфе и уведомила банк о моей безвременной кончине? Вышло так, что я не смог без тебя обойтись, поэтому наведался в твое гнездышко, правда, уже после этих бравых парней, и оставил ключ там, где ты наверняка бы обнаружила сюрприз.

— Наш свадебный снимок! — охнула Холли.

— Вот именно. Ты омерзительно занудна и предсказуема. И никогда не переменишься! Так и останешься сентиментальной провинциалкой.

— Но я ничего не знала о сейфе. А если бы не догадалась поехать в банк?

— Не волнуйся, я уж так или иначе сообразил бы, каким образом заставить тебя вернуть кассету.

Холли молча смотрела на мужа, постепенно осознавая, на какой отвратительный цинизм он способен. По-прежнему холеный, неотразимый красавчик, словно сошел с обложки модного журнала, только вот эта незнакомая пустота во взгляде… Кажется, ему совершенно безразлично все, что произошло. Муки родителей, страдания жены и опасность, которой она подвергается по его милости, ничего не значат. Он и сейчас любуется собственной персоной!

Холли безнадежно покачала головой. Слезы, не имевшие ничего общего с былыми переживаниями, сами собой хлынули по щекам. Перед ней стоял пришелец из другого мира. Чужой, совершенно посторонний человек. Что сталось с тобой, Кейси?

Муж, молча шагнул к ней, очевидно торопясь поскорее покончить с проволочками и получить то, за чем явился.

— Мистер Мэтьюз готов заплатить огромные деньги за эту пленку. Более чем достаточно, чтобы начать новую жизнь на другом конце света. И не вздумай все испортить! Они тебя не пощадят! — с угрозой заявил он.

— Но что тебе до этого? Собираешься защитить меня? Иуда! — вскричала Холли.

— Немедленно говори, где спрятала кассету, — жестко потребовал он.

— Все это крайне умиляет, — проникновенно вмешался Мэтьюз, — но беда в том, что ваша жена принесла вовсе не то, о чем шла речь.

— Не может быть! — вскинулся Кейси, предчувствуя, чем закончится лирическое вступление хозяина.

— Запись стерта, Прескотт. Я не люблю, когда мне лгут.

— Подождите, — умоляюще прошептал Кейси. — Тут какая-то ошибка. Дайте мне шанс… вы не можете…

Лоб усеяли крупные горошины пота. Зеленые глаза налились страхом.

— Либо вы позволили себе сыграть со мной шутку самого дурного тона, либо ваша жена не совсем понимает, как важна для меня эта пленка, — зловеще улыбнулся Мэтьюз. — По всей вероятности, Дженис… или Джезмин, как она предпочитала себя называть, вполне своевременно отправилась на тот свет. Но по дороге умудрилась припрятать запись телефонного разговора… Короче, я отдал распоряжение избавиться от некоего политического деятеля.

— Называйте вещи своими именами. Убийство! Вы заказали убийство сенатора Роулинза! — воскликнула Холли, окончательно убежденная, что ее последний час тоже близок. Слишком много она знает, и теперь у этих негодяев один выход — прикончить ее. Грант не успеет прийти на помощь.

— Вы очень догадливы, — усмехнулся Мэтьюз. — Хью Роулинз решил проявить характер, поэтому давно гниет в могиле. К несчастью, столь незначительный эпизод доставил мне немало неприятностей. Давно пора опустить занавес. Если не скажете, где хранится кассета, боюсь, вас постигнет судьба нашей общей приятельницы, очаровательной Джезмин.

— Слышишь? — умоляюще выдохнул Кейси.

— Ублюдок! — брезгливо бросила она. — Как ты осмелился на это… это безумие? Только последний подлец может иметь дело с преступниками!

— Отдай им запись, сейчас же! Ты не представляешь, на что они способны!

— У меня ее нет! — в исступлении вскричала Холли. — Неужели не понял? Повторить? У меня ее нет!

— Ради Бога, опомнись. Меня же убьют! Отдай им…

Сейчас Кейси походил на жалкого, затравленного зверька. Краем глаза она успела заметить, как Мэтьюз выразительно кивнул. Один из его «шестерок» выхватил револьвер. Грохот выстрела заглушил истерический вопль Холли. Недоверчиво-изумленное выражение мелькнуло на лице Кейси, но тут же исчезло. Пуля отбросила его к стене. Пачкая кровью обои, он медленно сполз на пол. Холли снова вскрикнула, с ужасом наблюдая, как багровая лужица расползается по паркету.

На этот раз Кейси не удалось перехитрить смерть.

И тут же в комнате начался переполох.

— Бежим! Полиция!

Рядом с ней очутился Пол, который, пригнувшись, вцепился в кобуру под пиджаком. В ушах гулким эхом раскатился треск второго выстрела, и тело коротышки врезалось в стеклянный столик, а потом тяжело шмякнулось на ковер. Из шеи толстяка бил алый фонтанчик. Холли стремглав отскочила в поисках укрытия.

В дверях появился полицейский. Совсем как в боевике: ноги расставлены, в руках ствол, которым он настороженно поводит из стороны в сторону. Одновременно раздался звон разбиваемых окон. Не прошло и нескольких минут, как на Мэтьюза и его сообщников надели наручники.

— Не имеете права, — начал Мэтьюз, но Грант Кайлер оборвал его на полуслове:

— Вы арестованы за организацию убийства сенатора Роулинза, убийство Кейси Прескотта и похищение Холли Прескотт.

Только тогда забившаяся в проем между книжными шкафами Холли облегченно вздохнула. Сэм Харрис велел подчиненным вывести задержанных. Один из полицейских принялся зачитывать Мэтьюзу его права. Но тот и слушать ничего не пожелал.

— Это беззаконие! — взревел он. — Требую адвоката!

— Немедленно уберите его отсюда, — велел Грант, помогая Холли подняться. Обняв за плечи, он повел ее к выходу, подальше от сцены предательства и преступления, и усадил в машину.

Холли попыталась улыбнуться, но тут же сморщилась от боли: разбитые губы еще больше распухли, на щеке — синяк, чуть ниже алеет глубокая ссадина.

— Ты в порядке, детка? — озабоченно спросил Грант, проклиная себя за то, что втравил Холли в эту историю. Уж он-то знал, какой риск выпал на ее долю! — Мы знаем насчет Кейси, — сочувственно пояснил он.

Холли тупо кивнула — на большее у нее не хватало сил. Если попытается сказать хоть слово, опять разревется.

Подоспевший Сэм забрался на заднее сиденье и осторожно коснулся плеча Холли.

— Ну, у тебя и фонарь, крошка! — неуклюже попытался пошутить он, хотя при одном взгляде на личико Холли ему стало не до веселья. Уже наутро бедную девочку разнесет так, что узнать будет невозможно!

Холли не спускала глаз с Гранта, убеждая себя, что теперь, когда он рядом, все будет хорошо.

— А сейчас немедленно в больницу, — тоном, не терпящим возражений заявил он.

— Но я не желаю… — запротестовала Холли.

— Придется, детка, — решительно перебил Сэм.

У входа в отделение неотложной помощи они распрощались с Сэмом, заверив, что обязательно возьмут такси, после того как Холли обработают ссадины и ушибы. Во время осмотра Грант не отходил от нее.

— Ушибы только на лице? — спросил дежурный врач.

— Да, — неуверенно произнесла Холли. Врач повернул ее руки ладонями вверх.

— А эти царапины?

— Упала, когда попыталась сбежать, — не слишком охотно призналась она. — Боюсь, коленки у меня тоже не в лучшем виде.

Доктор велел сестре обработать все порезы, и Холли тихо зашипела, когда та принялась орудовать ваткой с антисептиком.

— Ты пыталась сбежать? — ухмыльнулся Грант.

— Разумеется, — пожала плечами Холли, отметив удивленные нотки в его голосе. — Даже не представляешь, как я перепугалась! Забыла о всех твоих наставлениях. Сознавала только, что они вот-вот со мной расправятся. А тут еще и Кейси… сама не знаю, как все это вынесла. Понимаешь, его убили у меня на глазах.

В эту минуту Гранту безумно хотелось приласкать ее, признаться, как жалеет, что не сумел защитить самое дорогое для него существо от всего этого ужаса. Бесполезно. Малышка никогда не поймет причин, из-за которых он посмел подвергнуть ее жизнь опасности.

— Где ты был все это время? — прошептала она, пока сестра бинтовала ей руку. — Я все ждала, когда ты ворвешься в этот притон и выручишь меня!

Грант неловко отвел глаза.

— Мы не думали, что события начнут разворачиваться с такой быстротой, — промямлил он, ненавидя себя за то, что приходится лгать.

— Вот и все, миссис Прескотт, — произнес врач. — Опухоль скоро спадет, царапинки затянутся. Но на вашем месте я отложил бы все кинопробы на месяц-другой.

Холли невольно засмеялась, но саднящая боль вновь безжалостно напомнила о себе.

ГЛАВА 19

До сих пор Грант не решался расспросить Холли о всех подробностях ее похищения. Конечно, показания все равно придется зафиксировать, но это вполне можно отложить и на завтра. Он настоял на том, чтобы отвезти ее к себе домой, и измученная Холли вяло согласилась. Грант на руках внес ее в квартиру, убедился, что дома есть все необходимое, и отправился в полицейское управление, чтобы выработать с Сэмом дальнейший план действий.

Полчаса спустя Холли неохотно вышла из ванной. Правда, упругие струи воды бередили ссадины, и она старалась не замочить перевязанные руки. Зато после душа усталость немного отпустила Холли. Завернувшись в пушистое полотенце, она легла на кровать Гранта, и уже через минуту крепко спала.

Когда она открыла глаза, за окном совсем стемнело. Первое мгновение Холли не поняла, где находится, потом, вспомнив все, поплелась в ванную за одеждой. Оказалось, что джинсы, блузка и жакет валяются прямо на полу, да к тому же еще промокли от брызг. Придется позаимствовать что-нибудь у Гранта.

Передвигая вешалки в шкафу, она неожиданно вспомнила о сочельнике, когда вот так же приводила в порядок вещи Кейси. Он набросился на нее с грубой руганью. Уже тогда следовало бы понять, что все кончено. Но она ничего не замечала. Впрочем, теперь слишком поздно упрекать себя за глупую наивность.

Не найдя ничего подходящего, Холли подошла к комоду. На самом дне бельевого ящика удалось обнаружить белую футболку и спортивные штаны. Приложив брюки к себе, Холли поняла, что утонет в них. Придется чем-нибудь подпоясаться и несколько раз подвернуть резинку у талии.

Поглядев в зеркало, Холли состроила гримаску. Волосы всклокочены, под глазом фонарь, штаны висят — настоящий клоун! Не хватает лишь искусственных цветов, из которых брызжут водяные струйки. Прекрасно подошли бы к ее распухшему носу и фиолетовым синякам!

Внушив себе, что киснуть не стоит, Холли принялась за другие отделения комода. Где, интересно, у Гранта толстые носки? Сойдут, пожалуй, за неуклюжие клоунские башмаки! Наконец она увидела подходящую пару и уже хотела задвинуть ящик, как в глаза бросилось что-то знакомое. Номер. Ее старый телефонный номер! Тогда они с Кейси еще снимали дом. Цифры были небрежно накарябаны на большом помятом конверте из грубой бумаги. Но зачем это понадобилось Гранту?

Из любопытства Холли приоткрыла конверт, и у нее тут же подкосились ноги. Там были фотографии. Она едва не упала и лишь каким-то чудом успела схватиться за край кровати. Кое-как усевшись, Холли начала вынимать снимки. Джезмин и Кейси! Бесстыдный, грязный разврат! И она… В панике бегущая из дома куда глаза глядят. Рождественская ночь. Та самая, которая разрушила последние иллюзии.

Холли судорожно сглотнула, но ничего не помогало. Пришлось бежать в туалет. Она грохнулась на ушибленные колени перед унитазом и едва успела нагнуться. Ее буквально вывернуло наизнанку несколько раз, словно организм сам собой очищался от смертельного яда.

Со слов Гранта она знала о существовании злополучных снимков. Он также упомянул, что Хардистера нанял Кейси. Но одно дело услышать и совершенно другое — убедиться собственными глазами. Теперь, когда она уже почти смирилась с изменой и гибелью Кейси, уродливая, гнусная истина снова встала перед ней во всей неприглядной наготе.

Вот оно — убийственное доказательство того, что Кейси не любил ее, почти презирал за наивность и доверчивость, что такие понятия, как совесть и моральные принципы отнюдь не обременяли ее мужа.

Холли не знала, сколько просидела на холодном кафельном полу, вцепившись в бортик унитаза. Наконец она с трудом поднялась, умылась холодной водой и нашла в аптечном шкафчике бутылку зубного эликсира.

Она все еще перебирала роковые фотографии, когда услыхала шаги Гранта. Но к тому времени шок и отвращение сменились неукротимой яростью.

— Холли!

Она не потрудилась ответить. До нее донесся звон ключей, шорох одежды. Во рту Холли все еще стоял прохладный мятный вкус зубного эликсира, но сама она пылала почти безумным гневом.

— Малышка! — снова позвал он, появляясь в спальне. — Ты…

Грант осекся. Она сидела на постели спиной к нему. Что-то неладно!

Приблизившись, он застыл как вкопанный при виде конверта, прижатого к груди Холли, и разбросанных по всей кровати фотографий.

— О Боже, — прошептал Грант. Ему бы в голову не пришло показать ей эту мерзость! Беда в том, что за последние дни у них с Сэмом минуты свободной не выдалось, иначе проклятые «картинки» давно и надежно были бы заперты в сейфе Харриса.

Холли медленно обернулась, и у Гранта защемило сердце. Как же эти негодяи ее изуродовали!

— И давно ты любуешься экспозицией? — вызывающе спросила она.

Грант потянулся к ней, пытаясь обнять, но Холли отшатнулась:

— Отвечай! — потребовала она.

— Я получил снимки два дня назад из полицейского участка Санта-Моники. Там на пляже нашли убитого Хардистера.

— Почему сразу не признался, что хранишь их у себя?

— Не хотел. Надеялся, что тебе никогда не придется увидеть эту пакость.

— И что ты собирался делать с полученной коллекцией? Сохранить на память и иногда рассматривать, чтобы еще раз позлорадствовать на предмет того, за какого подонка я умудрилась выскочить замуж?

— Это материалы дознания, Холли, и должны быть приобщены к делу, — спокойно ответил Грант, хотя душа его разрывалась от сострадания. Господи, долго еще она будет терзать себя за то, в чем совершенно не виновата? — Подумать только, все это время твой муженек был жив и скрывался!

Холли вскинула на него глаза, полные слез.

— Тебе и это было известно? — едва выговорила она, словно впервые заставила себя признать печальную правду.

— По крайней мере, мы подозревали, что погиб другой, но, пока не прослушали дом Мэтьюза, ничего толком не знали. Несколько дней назад случайно обнаружилось, что Кейси Прескотт посетил банк через двое суток после своей предполагаемой кончины. Мы отправили на экспертизу карточку с его подписью.

— Вот как! — вырвалось у Холли. — Значит, ты вытащил на свет Божий наше с Кейси грязное белье, все, какое мог отыскать. Те мерзости, о которых я не желала ни думать, ни вспоминать. Все, что так старалась скрыть от людей!

— Но поступки Кейси никак не связаны с тобой, солнышко, — попытался успокоить ее Грант и, сложив фотографии, сунул их в конверт, чтобы убрать куда-нибудь подальше. Подойдя к Холли, он взял ее за руки и притянул к себе. Хоть бы она поняла, что не имеет никакого отношения к случившемуся!

— Разве? — с горечью бросила Холли. — Как по-твоему, почему я в ту ночь появилась в клубе? Мне тогда действительно было все равно, с кем провести ночь. Я ушла бы с любым, кто согласился уложить меня в постель и заставил почувствовать себя женщиной! Хотела отомстить мертвецу! И отделаться от странного ощущения, что я тоже умерла вместе с ним!

— Милая моя девочка, ты очень красива. И не только внешне… У тебя прекрасная душа, — взволнованно прошептал Грант.

Холли отвернулась.

— Замолчи! Хватит с меня лжи! Моя семейная жизнь обернулась дешевой мелодрамой, и все в Голливуде потешались надо мной. А теперь еще и эти снимки! Значит, и ты пожалел бедную вдовушку, Грант? Так пожалел, что собрался между делом потрахаться вместо того, чтобы честно расследовать убийство любовницы ее мужа? Да ты насквозь фальшив! Совсем, как Кейси!

— А ты, думаешь, лучше? — не выдержал он. — Жалкая трусиха! Все прячешь голову в песок, отказываешься признать, что вышла замуж за распущенного подонка! Даже сейчас, после всего, что случилось, пытаешься его оправдать! Пора посмотреть правде в глаза и начать новую жизнь! Но сначала постарайся осознать, что твой муж был последним негодяем, который в конце концов получил то, что ему причиталось.

Холли порывисто вскочила, избегая встретиться с ним взглядом. — Я ухожу!

— Уже поздно, девочка. Ты расстроена и устала. Переночуешь, а утром поедешь домой.

— Ни за что, — упрямо отрезала она, направляясь к двери.

Грант потянулся к ключам от машины.

— Тогда я сам отвезу тебя.

Холли распахнула дверь и с удивлением увидела перед собой Сэма. Тот уже поднял было руку, чтобы постучать.

— Как дела? — бодро произнес он.

Не дождавшись ответа, Сэм почуял, что пахнет жареным. Веселая улыбка поблекла.

— Э… кажется, я не вовремя… — пробормотал он. — Позвоню тебе утром, старина!

Но Грант задержал его в коридоре.

— Собственно говоря, твой приход очень кстати. Холли хочет домой. Подкинешь ее?

— Ну да, разумеется, — неуверенно согласился Сэм. Непонятно, во что он вляпался, но лучше поскорее убраться с линии огня.

— Насколько я понял, у вас с Грантом вышла размолвка, — осторожно заметил Харрис, когда они уже сидели в машине.

Холли молча кивнула. Сэм — хороший человек, и не стоит его зря расстраивать.

— Мне ужасно жаль, дорогая, что вам пришлось столько вынести во время нашей операции, — искренне заверил Сэм. — Но должен признать, Грант прав. Заранее спланированное похищение оказалось единственным способом добыть нужные улики против Мэтьюза. Сначала я был против — слишком большой опасности вы подвергались. Такой риск! Особенно когда мы решили снабдить вас пустой кассетой. Но Грант…

— Что вы сказали?! — буквально взвилась Холли.

Слишком поздно он осознал, какую сделал ошибку, предположив, что Грант успел ей во всем признаться. Черт возьми! Неужели нельзя было держать язык за зубами?!

— Я? Да так, пустяки…

— Значит, вы знали, что на кассете ничего нет, и хладнокровно послали меня в этот ад?! Знали, что я в опасности, и выжидали? А ведь они могли в любую минуту меня прикончить. И сейчас смеете как ни в чем не бывало заявлять, что заранее все это спланировали?! — Казалось, еще немного, и Холли забьется в истерике. — Заставили меня пройти через все это, хотя в любую минуту могли ворваться в дом?!

Сэм с жалким видом кивнул и честно попытался оправдать себя и друга.

— Нам и в голову не приходило, что они начнут избивать вас. Поверьте… Мы надеялись, что стертая запись спровоцирует Мэтьюза на признание в организации убийства Роулинза.

— Да вы поистине два сапога пара! Все в жертву закону и порядку. По трупам пройдете, лишь бы правосудие восторжествовало!

И прежде чем Сэм успел возразить, Холли велела остановить машину. Не успел он нажать на тормоза, как она открыла дверцу и выпрыгнула.

— Что вы делаете! Подождите! — закричал Сэм, но она уже бежала по улице.

Дьявол! Нельзя же так… И Грант тоже хорош! Не мог объяснить своей возлюбленной, почему они не торопились ей на выручку!

Влетев в спальню, Холли бросилась на кровать и залилась слезами. Рыдания сотрясали худенькие плечи. Только теперь она дала волю всепоглощающему отчаянию. И чем сильнее плакала, тем тяжелее становилось на душе. Как посмел Кейси искорежить ей всю жизнь? Неужели ему в голову не приходило, к чему приведут интрижка с Джезмин и увлечение кокаином? Да любил ли он ее когда-нибудь?

И Грант! Хладнокровно согласился подвергнуть ее такому риску! Над ней издевались, грозили, едва не отправили на тот свет! И, сознавая, чем все может кончиться, Грант фактически принес ее в жертву ради поимки Мэтьюза. Значит, всем настолько безразлична ее судьба? Лишь на рассвете Холли забылась тревожным сном. Больше она в жизни не доверится ни одному мужчине!

Но не она одна провела бессонную ночь. Грант метался по квартире, проклиная тот час, когда Холли наткнулась на снимки. Кто же мог подумать, что она их увидит! Не имей эта порнуха отношения к убийству Хардистера, Грант уничтожил бы все собственными руками.

Но дело было не только в их ссоре. Его работа в Лос-Анджелесе почти окончена. Пора уезжать. Он сделал бы это с легким сердцем, не будь Холли. Он постоянно думает об этой женщине. И почему она не идет у него из головы?

Грант налил себе бокал вина и вернулся в спальню. Да, покинуть этот город будет трудно. Но и остаться невозможно. В душе все еще теплилась почти мистическая верность погибшей жене. Странно, что он способен питать какие-то чувства к другой женщине, ведь никто не в состоянии заменить Либби!

Наконец Грант растянулся на постели, терпеливо ожидая желанного забытья.

ГЛАВА 20

— Эй, приятель, поздравляю!

— Да уж, высший класс!

— Не каждый день на крючок попадает такая акула, как Эдвин Мэтьюз!

Харрис смущенно отшучивался, здороваясь с сослуживцами.

— Вы настоящий герой, Сэм, — вежливо заметила Холли, когда тот вместе с Рамиресом провожал ее в главный корпус полицейского управления. Сегодня она нашла в себе силы простить его. В конце концов, не Сэм же виноват в том, что ее едва не отправили на тот свет.

Дурацкая улыбка, не сходившая с лица Харриса все утро, стала еще шире. Сегодня ему никак не удавалось принять серьезный вид.

— Что ни говори, а в послужном списке прибавится еще один лестный отзыв. Теперь повышения ждать уже недолго, — признался он Холли.

К ним то и дело подходили коллеги Сэма, хлопали по плечу, жали руку, и Холли уже начала опасаться, что сегодня его здоровью будет нанесен немалый урон.

— Кстати, вы видели Гранта? — осведомился Сэм, когда они, наконец, остались одни. — Кажется, он хотел поговорить с вами перед тем, как начнете давать показания.

Холли не успела ответить, как в кабинет вошел Грант в сопровождении двух незнакомых мужчин, похожих друг на друга, как близнецы. Одинаковые темно-серые костюмы, прилизанные волосы, неприметная внешность. Различить их можно было лишь по цвету галстуков. Холли недоуменно оглядела вновь прибывших.

— Перед вами представители закона двух различных учреждений, задействованных в этом расследовании, — пояснил Сэм. — Мы, то есть я и детектив Рамирес, — сотрудники лос-анджелесского полицейского управления, а Грант и его спутники — агенты ФБР. Они хотят услышать от вас изложение всех событий, случившихся за два дня до ареста Мэтьюза. Прошу вас, начинайте.

Мужчины официально представились, и на столе появились диктофоны.

Беседа заняла около сорока минут. Холли почти не спускала глаз с Гранта, но так и не смогла ничего прочесть на его замкнутом, бесстрастном лице. Правда, и она старалась избегать его пронизывающего взгляда.

Наконец агенты ФБР встали и распрощались. Холли тоже поднялась и, перекинув через плечо сумочку, собралась последовать за ними, но, к своему удивлению, почувствовала на своем плече руку Гранта.

— Нам нужно задать вам еще несколько вопросов, — сухо произнес он.

Харрис озабоченно провел рукой по небритой щетине.

— Холли, мы проверили автоответчики всех подозреваемых по делу Джезмин Тернер и обнаружили, что убитая звонила вам за день до своей гибели. Не можете объяснить, что ей было нужно?

— Если есть запись на моем автоответчике, значит, меня не было дома.

— Но она все же хотела что-то, — подал голос Рамирес.

Холли обдала его ледяным взглядом.

— Она уже отняла единственное, что было мне по-настоящему дорого, — моего мужа. Поэтому мне не о чем было с ней говорить. Да я и видела ее всего однажды на вечеринке в доме Тернеров.

Сэм крутил в руках карандаш, втайне надеясь на поддержку Гранта. Но тот, очевидно, предоставил приятелю выполнять за него всю черную работу. Однако когда Харрис уже открыл было рот, Грант все-таки вмешался:

— Был и еще один звонок. Мы обнаружили его по чистой случайности. Только при второй проверке догадались прослушать разговоры, которые велись с сотовых телефонов.

Стальные глаза испытующе впились в Холли.

— Почему вы не рассказали нам о звонке Ирвина Тернера в ночь убийства?

Холли была ошеломлена нарастающей жесткостью участников допроса.

— Я не… Ирвин Тернер? Тут какая-то…

— Вспомните хорошенько. Та самая ночь, когда Джезмин Тернер нашли мертвой, — упорно настаивал Сэм.

Пытаясь сосредоточиться, Холли прижала ладошки к вискам.

Что же произошло в ту ночь? Кажется… Нервы были натянуты, как струна. И тут ее осенило. Нет! Погоди! Действительно кто-то звонил!

— Вы, кажется, правы. Но я совсем забыла! Просто посчитала, что кто-то ошибся номером или решил подшутить. Слышимость была ужасной, и мне почти ничего не удалось разобрать. — Какой-то мужчина упомянул о моем муже. — Холли осеклась, прикрыла рот рукой и в ужасе воззрилась на мужчин: — Вы считаете, что…

— Вы хорошо знакомы с мистером Тернером? — быстро спросил Харрис.

— Вовсе нет. Виделась с ним на той же вечеринке.

— В таком случае… почему он ни с того ни с сего звонит вам? — процедил Грант.

— Не знаю! — вызывающе бросила Холли.

— Дорогие коллеги, — с непринужденным видом произнес Грант, — не могли бы вы оставить нас с миссис Прескотт наедине?

— Как? О, разумеется, — согласился Сэм, удивленно подняв брови. — Пойдем, Рамирес… э-э-э… выпьем по чашечке кофе.

Дождавшись их ухода, Грант поднял оставленный Сэмом карандаш и принялся рассеянно постукивать по столешнице. Чуть слышно прозвучавший вопрос отдался громом в ушах Холли:

— Скажи, зачем ты ездила к Джезмин Тернер в ночь убийства?

ГЛАВА 21

Мертвую тишину в кабинете нарушало лишь тяжелое дыхание Холли. Видит Бог, сейчас она была готова на все, чтобы избавиться от этого кошмарного сна.

— Откуда ты знаешь? — прошептала она наконец.

Грант устало провел рукой по лбу. Ноющая боль в висках изводила его с самого утра, а сейчас голова буквально раскалывалась.

— Сосед Джезмин выгуливал собаку, заметил машину с номером штата Миссисипи и запомнил, поскольку там живет его брат. Мало того, он точно определил время твоего приезда. Похоже, малый — неисправимый педант. Бесценная находка для следствия!

И в этот момент Холли взглянула на него так, что Грант лишился дара речи. С покрытого кровоподтеками лица смотрели чистые, ясные глаза. Их обладательница просто не может быть убийцей!

Если бы не всепоглощающее чувство, овладевшее им, Грант, возможно, припомнил бы страницы учебников по криминалистике, где описывались ужасающие преступления, совершенные людьми с таким бесхитростно-искренним взглядом, что даже опытные эксперты поддавались на удочку.

Неловким жестом, который явно выдавал душевное смятение, Грант взъерошил волосы.

— Почему?.. — тихо произнес он. — Почему ты была там?

— Думаешь, это я убила ее? — так же негромко отозвалась Холли, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Неважно, что думаю я. Главное, что полиция получила косвенные улики.

— Ошибаешься! Твое мнение крайне важно для меня. Ты считаешь, что я так отомстила Джезмин?

Грант приподнялся, страстно желая схватить Холли в объятия, заверить, что все будет в порядке, но не мог. Сначала он должен завершить допрос.

— Расскажи о той ночи, — как можно мягче попросил он.

Холли глубоко вздохнула. Как ни трудна предстоящая исповедь, необходимо снять с души тяжкий груз! Может, именно эти чувства испытывает преступник, уставший от собственной лжи? Но что теперь с ней будет? Арестуют? Неужели действительно считают, что убийство совершила она?

— Знаешь, — собравшись с духом, начала Холли, — звонок Джезмин выбил меня из колеи. Я пыталась забыть, не обращать внимания, но этот издевательский, злобный голос непрерывно звучал в ушах. Она смаковала подробности, рассказывая о своей связи с Кейси. Конечно, это глупо, но тогда мне хотелось показать, что она так и не сумела взять надо мной верх.

Холли помолчала, нервно сцепив руки. Как объяснить ему, что такое смертельная вражда двух женщин?

— Видишь ли, я наврала, сказав, что видела Джезмин всего один раз. Кейси привел ее… в наш дом ночью. Сделал мне такой рождественский подарок! Я наткнулась на них прямо в спальне…

Она прикусила губу, отвернулась и долго молчала, пока не сумела взять себя в руки.

— Именно тогда Хардистер и сделал те снимки.

— Бедная моя девочка, — прошептал Грант, но тут же вспомнил, где находится. Это допрос свидетеля. А с нежностями придется подождать.

— Не могу передать, что я ощутила! Унижение, гнев, боль. Я была вне себя. Меня предали, бросили, надругались… И я… я захотела снова встретиться с Джезмин. Поверишь, просто осатанела от ярости. Собралась высказать ей все, что накопилось на душе. Обвинить в том, что она разрушила нашу жизнь. Ну, и поехала… А у самого дома услышала вой полицейской сирены, перепугалась, будто поймали на месте преступления. Может, именно это меня и отрезвило, удержало от скандальных объяснений.

— Ты никого и ничего не видела?

— Нет, было уже темно.

— Почему сразу не призналась на первом допросе?

— Боялась… А еще больше — стыдилась признать, что бешенство лишило меня рассудка. Унизилась до того, что решила встретиться лицом к лицу с женщиной, укравшей у меня мужа.

Грант прекрасно понимал, о чем идет речь. Ведь после смерти Либби он и сам метался, как разъяренный зверь в клетке.

Холли пристально наблюдала за ним. И хотя в его глазах светилось сочувствие, Грант так и не сказал, что верит ей. Горечь разочарования петлей захлестнула горло. Неужели он не помнит, — кем они стали друг для друга, и после всего, что было, подозревает ее в убийстве?

Грант встал, безмолвно показывая, что его миссия окончена. Почти сразу же появился Сэм и что-то тихо приказал стоявшему у двери полицейскому. После нескольких формальных вопросов Холли сообщили, что она пока свободна. Другой полисмен по распоряжению Харриса проводил ее до машины.

— Это только начало, Сэм, — заверил Грант, когда они вышли на улицу. — Нам еще предстоит разыскать убийцу и довести Мэтьюза до суда. Слишком много влиятельных людей пострадает, если он начнет давать показания. Главная опасность впереди. Так что держись в седле!

Фрэнк Гусман, непосредственный начальник Сэма, подошел к приятелям на автостоянке и обменялся с ними рукопожатиями.

— Готов отдать вам должное, Кайлер! Сначала мы не слишком обрадовались, когда ФБР решило вмешаться в расследование, но, как видно, вы с Харрисом сумели сработаться!

— Спасибо, — вяло поблагодарил Грант. Сейчас ему не до комплиментов. Вчерашняя ссора с Холли до сих пор не давала покоя, а тут еще оказалось, что и она была у Джезмин в ночь убийства! Кроме того, необходимо узнать у Сэма, о чем они говорили с Холли по пути домой. Каждый раз, когда выдавалась свободная минутка, этот хитрый лис тут лее сматывался под предлогом очередного неотложного дела. И едва удалось отделаться от Гусмана, Грант перешел в решительное наступление.

— Что случилось? Почему ты меня избегаешь? Оскорбленное выражение лица Сэма сделало бы честь любому актеру.

— Брось, старик, меня не проведешь! Давай-ка пообедаем, а ты расскажешь, о чем толковал с Холли.

Приятели зашли в ближайшую закусочную, и не успел Грант разделаться с сандвичем, как Сэм честно выложил, какую злую шутку сыграл с ним его болтливый язык. Грант, поперхнувшись, громко закашлялся:

— Сукин сын… — прохрипел он между приступами. — Как это тебя дернуло сказать ей, что мы нарочно подложили Мэтьюзу пустую кассету?

Сэм страдальчески поморщился:

— Говоря по правде, я посчитал, что ты успел ей все объяснить, и вы дружно посмеялись над своими похождениями.

— Нечего сказать, веселенький был денек, — пробормотал Грант себе под нос.

— Не поверишь, но Холли едва не выпрыгнула на ходу из машины, когда обо всем узнала.

Прямо из кафе Грант позвонил Холли, но никто не ответил. Остаток дня и половину ночи он с маниакальной настойчивостью продолжал набирать ее номер с тем же результатом.

Освободившись около девяти вечера, Грант немедленно поехал к Холли. Она оказалась дома и даже соизволила пригласить его в комнату.

— Неужели не рада видеть меня? — шутливо осведомился Грант. Как и предполагалось, она попросту отключила телефон!

— Нет, — коротко бросила Холли и, остановившись у небольшого рабочего столика, скрестила руки на груди. — Что тебе нужно?

— Хотел объяснить, почему все так вышло.

Холли молчала.

— Не собираешься пойти мне навстречу, верно?

— Угадал, — буркнула она.

— Мы арестовали убийцу Джезмин, — тихо сообщил Грант.

Холли встрепенулась. Это меняло все в ее жизни.

— Сегодня окружной прокурор выдал ордер на обыск дома и машин, принадлежавших Ирвину Тернеру. Вечером он был взят под стражу за убийство жены. Подумать только, Ирвин Тернер… — мрачно повторил он, словно отказываясь верить, что настолько влиятельный и уважаемый человек способен на такое преступление.

— Но почему? Зачем ему это понадобилось?

— Все те же снимки. Сначала Хардистер пытался продать их Тернеру, но тот отказался. Ну а Джезмин пошла еще дальше. Пригрозила собрать пресс-конференцию и объявить журналистам, будто Тернер любил смотреть, как она занимается крутым сексом с другими мужчинами, и самолично нанял Хардистера сделать снимки. Разумеется, такой шантаж предполагал выплату соответствующей суммы. Но Тернер не вынес самого оскорбления…

— Но откуда вы узнали, что это он? — удивилась Холли.

— Телефонный звонок. Должно быть, Тернер увидел тебя у дома и захотел предупредить, чтобы держала язык за зубами. Или решил расправиться с Кейси. Пока еще это всего лишь предположение, но вполне возможно, что неизвестный, погибший под колесами машины, был нанят Тернером, чтобы устранить Прескотта.

— Убить? — произнесла потрясенная Холли.

— Кто знает? Возможно, просто задать хорошую трепку. Так или иначе, ночной звонок к тебе оказался той самой ниточкой, за которую мы потянули, чтобы размотать клубок. Сначала Тернер утверждал, что Джезмин звонила ему на работу за день до смерти. Опять просила денег. Но в его рассказе с самого начала были неувязки. Поэтому мы решили пойти дальше.

И Грант не поленился в деталях передать содержание допроса.

— Не перескажете нам содержание разговора, мистер Тернер? — спросил следователь.

Ирвин молча склонил голову, по всей видимости обуреваемый скорбью по неверной жене.

— Как вы знаете, мы должны были развестись. — Он немного помедлил. — Но несмотря на разрыв, отношения между нами оставались достаточно ровными, и… нет, просто поверить невозможно! Джезмин не заслужила такой участи.

— Да, но о чем она просила вас? — уточнил следователь.

— Деньги. Ей всегда нужно было лишь одно — деньги. Бедняжка Джезмин. Каждый месяц она получала от меня внушительную сумму, но этого обычно оказывалось недостаточно. — Тернер грустно улыбнулся и поднял глаза к потолку, словно пытаясь вспомнить лучшие моменты своей супружеской жизни. — Она была так прекрасна…

Молодой детектив рассеянно кивнул. Эта треснувшая шарманка до утра будет повторять одно и то же. Сентиментальный осел!

— Ей так шел зеленый цвет. Темно-изумрудный.

— И что вы ответили на ее просьбу?

На какое-то мгновение глаза Тернера затуманились:

— Объяснил, что уже выплатил целое состояние и до развода она больше ничего не получит.

— Ваша жена рассердилась?

— Естественно. Джезмин всегда злилась, когда не получала того, что хотела.

— А вы? Не обиделись на то, что она решила выкачать из вас деньги?

Ирвин вздохнул.

— Нет. Конечно, эти домогательства меня раздражали. Но я слишком хорошо знал Джезмин. Ведь я люблю ее…

— Внешне, — заметил Грант, — все казалось вполне правдоподобным. Муж, прекрасно осведомленный о недостатках жены и давно смирившийся с неизбежным. Вот тут и возникли некоторые весьма любопытные зацепки. Если верить адвокату, представлявшему в суде интересы Тернера, Ирвин совершенно не общался с женой, с той минуты, как ее уведомили о предстоящем разводе. Но накануне убийства она сама звонит ему. Кроме того, пустившись в лирику, Тернер обмолвился об одном невинном пристрастии погибшей, на что тут же обратил внимание Сэм. Зеленые, изумрудные тона, а это — любимый цвет Джезмин, всегда ассоциируются в его сознании с женой. Ребята перерыли весь гардероб убитой и не нашли ничего подобного. Странно, не правда ли? Женщина непременно купит несколько нарядов того оттенка, который ей больше всего идет. Но в ночь убийства на ней действительно был шелковый брючный костюм темно-зеленого цвета. Мы позаботились, чтобы эта информация не стала достоянием прессы. Слишком зловещий смысл приобретают трогательные воспоминания Тернера.

— Но это ничего не доказывает! — возразила Холли.

— Верно, если не считать того, что при проверке кредитной карточки выяснилось еще одно обстоятельство. Джезмин купила костюм в день своей смерти.

— Вполне возможно, что Тернер запомнил жену в каком-нибудь вечернем платье, — упорствовала Холли.

— Наверное, — согласился Грант, — но лирики оказалось достаточно, чтобы напасть на след. При обыске в одном из автомобилей Тернера нашли волокна зеленого шелка от того костюма, что был на Джезмин. Экспертиза выявила пятна крови, совпадающие с группой крови убитой. Придется еще раз хорошенько осмотреть квартиру Джезмин. Вероятно, отыщутся и другие улики.

— А мне его жаль, — призналась Холли. — Правда, мы виделись всего однажды, но Тернер показался мне человеком добрым и порядочным.

— И не только тебе. По-моему, так оно и есть на самом деле. Скорее всего, Джезмин довела его до крайности своей наглостью и угрозами.

Холли тяжело вздохнула. Эта негодяйка одним махом искорежила столько судеб!

— А как насчет Ника Хардистера?

— Обычный вымогатель. Хотя тоже наведался к Джезмин в ночь убийства. Кстати, не один Кейси звонил тогда в полицию. Хардистер тоже счел своим долгом набрать заветный номер прежде, чем смыться. Убийцы обычно так не поступают. Джезмин была уже мертва к тому времени, как ее по очереди посетили эти визитеры.

Холли была не в состоянии осмыслить сразу все услышанное. Но сомнений не оставалось: больше ее ни в чем не подозревают!

— Именно за этим ты и пришел? Чтобы рассказать мне? — вымолвила наконец она.

— Отчасти. Собственно говоря, я пришел потолковать о роли, которую ты сыграла в аресте Мэтьюза, и объяснить, что ждет впереди. Процесс начнется через несколько месяцев. Тебе придется выступить свидетелем.

— Знаю, — мрачно бросила Холли.

— Мы хотим, чтобы ты находилась под круглосуточной охраной, иначе не ручаемся за твою безопасность. Правда, лично я сомневаюсь, что с тобой может что-то случиться.

— Прекрасно! Я придерживаюсь такого же мнения. Но советую забыть о программе защиты свидетелей! Я пытаюсь собрать осколки прежней жизни, начать все заново. И вам не удастся засадить меня в гостиничный номер, на казенное обеспечение, с полицейскими у дверей. Страшная сказка окончилась! Мне необходима работа. И нормальные, человеческие отношения!

Она была полна такой воинственной решимости, уговоры могли повлечь за собой новую ссору.

— Ладно, будь по-твоему, — сдался Грант. — Но время от времени кто-нибудь из наших людей будет навещать тебя. Попробуем действовать как можно незаметнее, чтобы обеспечить твою безопасность. Твое благополучие мне важнее всего на свете!

— Неужели? Именно поэтому ты использовал меня? Что-то не слишком заботился тогда о том, что со мной будет?!

Сегодня Холли выглядела куда хуже, чем накануне. Гранту до смерти захотелось обнять ее, погладить по щеке, сказать, что больше ничего не омрачит ее жизнь. Но она не поверит. Теперь не поверит.

— Прости, родная, но иного выхода не было. Мы столько лет пытались накрыть Мэтьюза! И если честно, была очень серьезная, личная причина.

— Достаточно серьезная, чтобы отправить меня на тот свет?

— От меня ничего не зависело. Если хочешь знать, мне попросту приказали послать тебя к Мэтыозу с пустой кассетой. Неужели не понимаешь?

В глазах Гранта светилось искреннее раскаяние. И Холли, не в силах вынести его взгляда, отвернулась.

— Мне стыдно за этот обман. Я смертельно боялся за тебя. Не знаю, что со мной было бы, не успей мы вовремя ворваться в дом. — проникновенно признался он.

Холли устало опустила голову.

— Пожалуйста, не сердись, солнышко, я всего лишь рядовой солдат. Иногда приходится делать то, к чему не лежит душа.

Мысли Гранта лихорадочно метались. Как объяснить, что только засадив Мэтьюза за решетку, он наконец почувствовал: бессмысленная гибель Либби отомщена! И теперь он тоже в силах начать новую жизнь!

— В нашей работе бывают всякие случайности, — осторожно заметил он.

— Верно. Иногда тебе даже удавалось меня одурачить. Кроме того, я так боялась! А ты бессердечно послал меня на верную смерть. Как только мог?

Именно этого вопроса ожидал Грант. Он шагнул к Холли, но та протестующе выставила вперед руки.

— Объясни! — потребовала она.

Грант, призвав на помощь силы небесные, начал издалека. Он рассказал о самом первом расследовании убийства Роулинза, о причастности Джезмин к этой истории, ее исчезновении вместе с записью телефонного разговора между сенатором и Мэтьюзом. И наконец о Либби. О том, что ему пришлось пережить после убийства беременной жены. Как возненавидел весь мир и возроптал на Бога.

— Я… я не знала, — охнула Холли. — Прости… Прости! Мне так жаль!

— Ты представления не имела, насколько мне было важно, чтобы на этот раз Мэтьюз не сорвался с крючка.

Теперь настала очередь Холли собраться с духом, прежде чем задать вопрос, волновавший ее больше всего:

— И что теперь, Грант? Что будет с нами?

С отеческой нежностью он взял в ладони ее распухшее личико. Но слова, те самые, заветные слова не шли с языка. Слишком много воспоминаний стояло между ними. Ему нужно время, чтобы прийти к согласию с самим собой.

— Не знаю…

Задетая сухим ответом, Холли сглотнула застрявший в горле комок. Она любит Гранта! Что же удерживает его от признания в своих чувствах?

— Мне нужно вернуться в Вашингтон. До начала процесса Мэтьюза предстоит еще немало работы.

— Понимаю, — бесстрастно обронила Холли. Ей стоило большого труда не выказать, какая горечь разлилась в душе.

Они немного помолчали, и Грант спросил:

— А ты? Что будет с тобой?

Холли закусила дрогнувшую губку. Она не позволит ему увидеть эти слезы. Кроме того, у нее действительно есть планы на будущее. Холли часто думала об этом со «дня похорон» Кейси, но теперь приняла решение:

— После суда я уеду в Миссисипи. К тете. Поживу там немного.

Или до конца жизни, добавила она про себя. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Грант попросил ее не уезжать. Сама она готова ждать его хоть сто лет. Но момент был упущен. Воспоминания слишком свежи, а раны сердца не зажили.

— Ну, что ж… — неопределенно протянул Грант. Он все видел. Все чувствовал. Но сейчас руки у него были связаны. Ничего он не мог поделать. Совсем ничего.

ГЛАВА 22

Холли так и не узнала, когда Грант покинул Лос-Анджелес. Да и какая разница? Их больше ничего не связывало. Убийство Джезмин раскрыто, и скоро начнется процесс по делу Мэтьюза. Правда, за последнее время она привыкла, что Грант окружает ее таким вниманием, на которое способен только идеальный возлюбленный. Но теперь все кончено… Пора становиться самостоятельной.

Возможно, судьба просто подарила ей несколько счастливых моментов, но в глубине души Холли чувствовала, что их встреча означала нечто гораздо большее. Она влюбилась в Гранта, и в глубине души не сомневалась, что это взаимное чувство.

Совершая в одиночестве долгие прогулки по городу, Холли размышляла о невероятных событиях, перевернувших ее жизнь, пыталась строить планы на будущее. По ночам она предпочитала грустную музыку и старые романтические фильмы, от которых хотелось плакать. Оставшееся до суда время она решилась было провести в Мимозе, но под конец все же передумала и осталась.

— Дорогая, я нашла тебе прекрасное место! — торжественно объявила Дейна Гордон несколько дней спустя. По крайней мере, так утверждает мой папочка. Он велел тебе непременно попробовать туда устроиться.

Дейна, которая, казалось, знала всех и каждого в Лос-Анджелесе, познакомила ее со своими приятелями, и теперь у Холли не было недостатка в обществе.

— Может, сначала позвонить и договориться о встрече? — осторожно осведомилась Холли.

— Не стоит! Сама знаешь, престижную работу обычно получают по знакомству!

Холли нервно ерзала на стуле, ожидая, пока мужчина за старомодным письменным столом обратит на нее внимание. До сих пор она не услыхала от него ни единого слова, кроме короткого:

— Садитесь, пожалуйста!

И, низко наклонив голову, так что Холли увидела небольшую лысину, едва прикрытую реденькими каштановыми волосами, принялся читать ее резюме и анкету. Лучи полуденного солнца беспощадно высвечивали убогую обстановку кабинета Джозефа Эрона, владельца фирмы «Эрон костьюмз». Из-за двери доносились голоса служащих, собиравшихся на обед.

После затянувшейся проволочки, когда Холли приходилось уговаривать себя сидеть смирно и набраться терпения, Джозеф уставился на нее грустными темно-карими глазами:

— У вас есть какой-то опыт в производстве одежды, мисс Прескотт?

— Практического почти нет, но я прослушала курс лекций в университете, и сама придумывала фасоны, шила вечерние платья для многих лос-анджелесских дам. Этим и зарабатывала деньги, пока искала работу.

Во взгляде Эрона появилось нечто вроде уважения. Он уже устал от бесчисленных претенденток на должность, но эта женщина, по крайней мере, явно не очередная избалованная бездельница, которой взбрендило поиграть в кутюрье.

— Покажите ваши эскизы, — потребовал он.

Холли выложила на стол большую кожаную папку и расстегнула молнию.

— Объясняйте, объясняйте! — раздраженно велел Эрон. — Меня не интересуют красивые картинки. Я хочу знать, чем вы руководствовались при создании модели. Почему добавили это… и это…

Он бесцеремонно тыкал пальцами в детали рисунка. Холли, почувствовав профессиональный азарт, с неподдельным энтузиазмом принялась рассказывать.

— А что, если я найму вас, обучу, потрачу время и деньги, а потом вы уволитесь и станете моей конкуренткой? — с удивительным чистосердечием выпалил Джозеф. Ответ был не менее искренним:

— Если возьмете меня, постараюсь приложить все усилия, чтобы быть вам полезной. Но рано или поздно уйду и воспользуюсь всем, что узнала от вас. И знаменитой когда-нибудь стану. Но при этом буду везде упоминать, что именно мистер Эрон дал мне возможность прославиться и пришел на помощь в трудный час.

Джозеф, как ни пытался, не смог скрыть улыбки. Да, кажется, они станут друзьями. Он испытывал явную симпатию к этой задорной девчушке.

— Вы приняты, — объявил он и назвал сумму жалованья, гораздо меньшую той, на которую рассчитывала Холли.

— Слишком мало, — храбро возразила она, покачав головой. — Для того, чтобы прожить, мне нужно. по крайней мере, в два раза больше.

Брови Джозефа взлетели к самому лбу.

— Не пойдет! У вас нет опыта!

— Но ведь и мне нужно есть. При таком жалованье придется по-прежнему работать уборщицей, чтобы свести концы с концами.

Понимая, что скоро жилье в престижном районе будет ей не по карману, Холли заключила договор с владельцами дома, престарелой супружеской четой. Она вызвалась убирать квартиры, из которых съезжали жильцы, следить за порядком и вовремя вызывать ремонтные службы. За это ей вдвое сбавили арендную плату.

Решение жить самостоятельно далось Холли нелегко. Она отослала родителям Кейси все деньги, найденные в сейфе, оставив себе немного на первое время. На прошлой неделе Том позвонил ей и сообщил, что они собираются учредить стипендию имени Кейси в Мемфисском университете. Деньги предназначены для тех студентов, которые собираются стать писателями.

Но Джозефа Эрона признание Холли неожиданно заинтересовало:

— Вы работаете уборщицей?

Холли гордо вскинула голову:

— Только в том доме, где живу.

— И вам не противно вывозить грязь за другими? — участливо осведомился он.

— Конечно, я предпочла бы делать что-то иное, но не нахожу в своем занятии ничего постыдного.

Джозеф удовлетворенно кивнул. Его мать осталась вдовой с семью детьми и была вынуждена зарабатывать на жизнь уборкой. Девочка права, тут нет ничего позорного!

Он мгновенно смягчился, и им удалось договориться. Эрон платит Холли в полтора раза больше, чем предложил сначала, и, если останется доволен ее работой, повысит жалованье через три месяца.

Поспешно произведя в уме необходимые вычисления, Холли поняла, что при крайней бережливости сумеет протянуть эти три месяца. Кроме того, других предложений такого рода не предвиделось. И почему-то интуиция подсказывала ей, что Джозеф Эрон — человек порядочный и верен слову.

Вечером Дейна и Холли отпраздновали успех в кафе «Джонни Рокетз» — одном из их любимых заведений, в стиле пятидесятых годов, где подавались вкуснейшие гамбургеры с жареным картофелем и молочными коктейлями. Холли особенно впечатляло то обстоятельство, что автостоянку обслуживали молодые люди в униформе с монограммой «Д. Р.».

— Что тут особенного? — искренне удивилась Дейна, когда впервые привела сюда подругу. — В Лос-Анджелесе так принято.

Холли не смогла удержаться от смеха. Похоже, Дейна слишком много времени прожила в этом городе, чтобы заметить забавное сочетание обыкновенной забегаловки с роскошной автостоянкой, содержание которой обходится хозяину в кругленькую сумму.

Да и сама их дружба во многом удивляла Холли. Дейна выросла в совершенно иной среде. Ее семья принадлежала к сливкам здешнего общества, однако подлинная близость между ними зародилась едва ли не с первой встречи, и до сих пор не было даже малейшей размолвки. Собственно говоря, прошло немало времени, прежде чем Дейна призналась, что ее отец — Нейл Гордон. Не дождавшись тогда никакой реакции, она повторила свою фамилию чуть ли не по слогам. Холли недоумевающе пожала плечами:

— Ну и что?

— Нет, ты просто неподражаема! За это я тебя и обожаю! В отличие от всей остальной Америки тебе абсолютно безразлично все, что касается Голливуда.

Внезапно истинный смысл признания подружки дошел до нее, что сопровождалось бурной реакцией.

— Нейл Гордон? Не может быть! — воскликнула она, не поверив ни единому слову Дейны. — Ты меня совсем за дурочку держишь? Считаешь безмозглой простушкой из деревенской глуши?

— А разве не так? — поддразнила Дейна. — Клянусь, Нейл Гордон в самом деле мой папочка. Надеюсь, в Миссисипи уже начали показывать звуковое кино? И тебе иногда покупали билеты?

Не обращая внимания на ехидный намек в адрес родного штата, Холли расплылась в улыбке.

— Угу. И цветные фильмы тоже бывают. Программа меняется каждый четверг. Конечно, если так уж приспичит увидеть только что выпущенную картину, придется ехать за тридцать пять миль в соседний город.

На этот раз настала очередь Дейны изумленно вытаращить глаза:

— Да ты шутишь!

Работа Холли в «Эрон костьюмз» оказалась куда более ответственной, чем она предполагала, поскольку основные заказы поступали от киностудий на костюмы для фильмов. Если речь шла о дорогих картинах с участием известных кинозвезд, Холли встречалась с художниками-модельерами, назначенными студией, узнавала, что им требуется, и выполняла все указания. Что касается низкобюджетных фильмов, ей просто сообщали о пожеланиях продюсера, и Холли приходилось самой моделировать одежду.

Но больше всего она любила исторические картины, хотя именно такие постановки требовали долгих и кропотливых исследований того периода, в котором происходило действие. Зато Холли получала возможность применять на практике знания, полученные в университете. Кроме того, она часто забегала в антикварные магазины и лавчонки, где иногда удавалось отыскать подлинные произведения искусства.

В новой сотруднице придирчивый Эрон нашел преданного, неоценимого помощника. И она все схватывала на лету! Между этим увлеченным чудаком, которому основательно перевалило за сорок, и талантливой молодой женщиной с чуть тягучим южным акцентом и копной непокорных волос завязалась настоящая дружба.

Творчество модельера стало главным в ее жизни, приглушая невыносимую тоску, которая по-прежнему тяготила душу. Прошло два месяца со дня последней встречи с Грантом — два ужасных месяца, в продолжение которых Холли то убеждала себя, что все к лучшему, поскольку он причинил ей немало страданий и подверг жизнь опасности, то плакала тайком в полной уверенности, что, если больше не увидит его, сердце просто разорвется.

Недели, проведенные с ним, были одновременно самыми светлыми и мрачными в ее жизни. Правда, теперь Холли чаще вспоминала об упоительных минутах, которые делила с Грантом, чем о трагических событиях, которые их свели. И с еще большей настойчивостью погружалась в работу, стараясь не давать волю грезам, которые никогда не станут реальностью. Ведь за все два месяца Грант ничем не дал знать о себе. Ни письма. Ни звонка. Кажется, для себя он все решил.

— Собираешься проторчать остаток дня в своем логове или наберешься смелости пообедать со мной? — весело осведомился Джеф Казинз, просунув голову в кабинет Холли. Та удивленно обернулась, хотя пора бы уже привыкнуть: Казинз приглашал ее на обед каждый раз, когда наезжал по делам в Лос-Анджелес, что бывало довольно часто. Он служил торговым представителем на одной из небольших ткацких фабрик где-то в восточных штатах.

— Тебе следовало бы обратиться с этим предложением к мистеру Эрону, Джеф, — возразила Холли. — Что ни говори, а он твой клиент, и, возможно, самый крупный.

— Джозеф заявил, что страшно занят. И добавил, что, поскольку у тебя сегодня нет неотложных дел, ты можешь пообедать со мной.

Мальчишески задорное лицо тридцатилетнего торгового агента расплылось в неотразимой улыбке. Холли, невольно заражаясь его настроением, кивнула. Любая из ее одиноких сослуживиц была бы счастлива пойти куда-нибудь с Джефом. Собственно говоря, и она не была исключением. Этот красивый блондин — настоящий покоритель сердец.

— Так и быть. Могу уделить тебе ровно час и, кроме того, сама выбираю место, — объявила она, потянувшись за сумочкой.

— Куда? — осведомился Джеф, как только они оказались на улице.

— В мое любимое заведение! — велела Холли, беря его под руку.

И уже через пять минут она старательно выдавливала кетчуп на хот-дог длиной не менее чем в фут, с горчицей и пикулями. Джеф не скрывал восхищения столь очаровательной непосредственностью. Киоск, торгующий этими кулинарными шедеврами, стоял на углу, около небольшого скверика.

— Твоя очередь, — сообщила Холли, взяв пластиковый стаканчик с кока-колой, подвинулась.

Но Джеф отказался от кетчупа и последовал за своей дамой к стоявшей в тени скамейке.

— Знаешь, Холли, — оживленно начал он, — не часто встретишь женщину, способную отказаться от дорогого ресторана и достойно управляться с соусом, который так и норовит капнуть на платье.

— О, это настоящее искусство, — поддержала она, облизывая пальчики. — Если слишком строго придерживаться правил этикета, можно так и не попробовать лучшие в мире блюда.

— Насколько я понял, ты здесь постоянный покупатель.

— Совершенно верно. Люблю пообедать на свежем воздухе. Отвлекает от повседневной рутины! — засмеялась она.

— Ты когда-нибудь была в Европе?

Холли покачала головой.

— Там на улицах продают всякую вкуснятину, — сообщил Джеф и пустился в красочное описание стран, где успел побывать.

Потом разговор, как обычно, зашел о работе. На обратном пути Джеф неожиданно остановился и дотронулся до руки Холли.

— Здорово сегодня все было, верно? Я пробуду в городе еще несколько дней. Не согласишься поужинать со мной в пятницу вечером?

Холли нерешительно замялась. Она упорно отказывалась от всех приглашений сослуживцев, отговариваясь тем, что никогда не встречается с коллегами вне работы. Все легче, чем объяснять, почему все вечера проводит дома. И хотя это была не первая попытка Джефа, на этот раз Холли почему-то медлила. Почувствовав, что она колеблется, Джеф мягко заверил:

— Всего-навсего ужин. Ничего больше.

— Неужели меня до такой степени насквозь видно? — смущенно потупилась Холли.

— Угу. Не знай я точно, подумал бы, что боишься огорчить мужа или приятеля. Но ведь у тебя никого нет! — воскликнул Джеф.

— Откуда такая уверенность?

— Разнюхал у Джозефа.

Чтобы избежать неуместных расспросов, Холли, заполняя анкету, написала «не замужем» и намеренно не упомянула о недавней гибели Кейси. Так, пожалуй, легче. И никаких объяснений давать не придется. Если посторонние узнают, что она уже успела овдоветь, да к тому же пронюхают о скандале, связанном с серией загадочных убийств, неприятностей не оберешься. И так понадобилось немало времени, чтобы былые потрясения немного поблекли. И теперь она поразилась боли, вновь охватившей ее при самом невинном замечании Джефа.

— Итак, — настаивал тот, — ужин?

Холли подняла глаза на своего потенциального ухажера. Ясные голубые глаза, открытая улыбка, чуть взлохмаченные светлые волосы. Красив, вежлив, предупредителен. Ну что ж…

— Договорились, — без тени кокетства ответила она.

Холли совсем забыла, что это такое — шутливо пикироваться с молодым, привлекательным мужчиной. Лишь однажды она немного смутилась, когда Джеф спросил, что привело ее в Лос-Анджелес.

Холли отделалась невнятным объяснением: мечтала поступить в университет. Разве может она признаться, каким кошмаром стала ее жизнь? Поведать об ошеломительном успехе мужа и последующем крахе? А бурный роман с Грантом? И если Кейси теперь действительно похоронен, то чувства к Гранту по-прежнему не хотели умирать. Но всему свой черед. Ведь прошло столько времени с тех пор, как они расстались, а о Гранте ни слуху ни духу.

Джеф, верный слову, был учтив, внимателен и не давал Холли скучать. На прощание он легко притронулся губами к ее губам и пообещал позвонить, когда в следующий раз окажется в городе.

Скинув туфли, Холли устало побрела в спальню. Она прекрасно провела время, и паренька явно к ней влечет. Но долго ли еще он будет довольствоваться чисто дружескими отношениями? Ах, стоит ли думать об этом? Всего-навсего свидание! Ничего серьезного.

Следующая неделя выдалась на редкость тяжелой. На Холли навалилась уйма дел, плюс новый контракт, который требовалось выполнить в немыслимо короткие сроки. Приходилось вкалывать допоздна. Впрочем, ее усердие не оставалось незамеченным. Джозеф, как и обещал, повысил Холли жалованье, довольный тем, что нашел в ней поистине родственную душу — не только старательного, но и одаренного сотрудника. И когда управляющий отделом сбыта нашел более выгодное место, Эрон сразу же предложил Холли занять эту должность.

— Сумею ли я справиться? — засомневалась она.

— Поначалу будет сложно, но я помогу.

— А деньги? — немедленно всполошилась Холли.

— Будете получать такое же жалованье, как ваш предшественник, с того дня, когда станете самостоятельно выполнять свои обязанности.

И они обменялись рукопожатием, закрепляя договор.

В пятницу вечером Холли, поговорив с тетушкой, повесила трубку, но телефон тут же зазвонил снова. В полной уверенности, что Билли как всегда что-нибудь забыла сообщить, она капризно заявила:

— Давай поскорее! Мне не терпится наконец раздеться и лечь!

После небольшой паузы мужской голос печально произнес:

— Черт возьми! Вечно я оказываюсь не в том месте и в совершенно неподходящее время!

Джеф!

— Ой! Прости, — засмеялась она. — Приняла тебя за мою тетушку!

— Позвонил узнать, как поживаешь.

— Прекрасно! Сегодня получила повышение! Кажется, иду в гору!

— Поздравляю. Отпразднуем, когда буду в Лос-Анджелесе. Прилечу пятнадцатого и пустимся в разгул, — пообещал Джеф. — Что еще новенького?

Они проговорили едва ли не полчаса, и Холли невольно призналась себе, что Джеф — единственное светлое пятно на фоне унылых будней. Если бы только она перестала все усложнять. Что еще нужно?! Мальчик умен, образован, красив. Какая женщина устоит перед таким сочетанием? Во всяком случае, не она! Скорее бы он приехал!

Джеф исполнил обещание и в самом деле повез ее на пикник в Санта-Барбару. Они чудесно провели день и пообедали в уютной чайной. Хозяйка этого заведения, считавшаяся местной ясновидящей, предложила красивой парочке предсказать судьбу.

— Я не верю во весь этот вздор, а ты? — со смехом осведомился Джеф, когда они вышли на улицу.

— Кто знает, может, все это не так уж глупо, — задумчиво протянула Холли.

— Да откуда ей знать? Она в жизни нас не видела.

— На свете есть много необъяснимого, — пожала плечами Холли. Слова ясновидящей не шли у нее из головы. Конечно, можно, подобно Джефу, посмеяться над этим вздором, если… если бы не одна вещь.

Усевшись напротив гадалки, Холли пошутила:

— Наверное, вы скажете, что судьба сведет меня с высоким красивым брюнетом.

Хозяйка, чуть насмешливо взглянув на Холли, несколько мгновений изучала ее лицо, прежде чем ответить:

— Но вы уже встретили его, дитя мое.

Холли вздрогнула от столь неожиданного совпадения.

— Темноволосый мужчина сейчас далеко. Вы ждете, что он придет за вами.

— А он вернется? — прошептала потрясенная Холли.

Гадалка со вздохом покачала головой:

— Пока нет. Неясно. Сейчас он занят другим.

Холли постаралась не думать о грустных вещах. Стоит ли портить день из-за какой-то самозваной провидицы? Грант оставил ее и глупо цепляться за надежду, что он одумается.

Остаток дня они лениво бродили по магазинам и картинным галереям. В одной из них Холли заметила маленькую акварель с изображением ребенка, играющего на песке. Сердце ее замерло, но, спросив цену, она печально отошла. Такие вещи ей не по карману!

Обратный путь оказался таким же занимательным, и, когда Джеф пригласил ее на поздний ужин, Холли не отказалась. Не захотела, чтобы этот чудесный день кончался!

Но где-то глубоко в сердце угнездилось услышанное пророчество. Холли была уверена, что ясновидящая имела в виду Гранта.

Джеф шутливо предположил, что у него есть шанс превратиться в брюнета. Ведь он часто покидает Лос-Анджелес, но всегда возвращается. Холли улыбнулась и не стала возражать. Да и зачем? Она твердо знала, о ком идет речь.

Несколько дней спустя на ее имя прибыла посылка. Открыв пакет, Холли в изумлении замерла. Перед ней была та самая акварель, которой она так восхищалась в Санта-Барбаре. Кто, кроме Джефа, мог сделать ей такой сюрприз?

Холли немедленно позвонила ему и, поблагодарив, заметила, что это слишком дорогой подарок. Но Джеф только засмеялся и заверил, что не смог устоять перед искушением обрадовать ее. Редко приходится видеть, чтобы простая акварель так могла кого-то заворожить. Кроме того, этюд всегда будет напоминать ей о празднестве в честь новой должности.

Повесив трубку, Холли долго любовалась акварелью. Джеф так добр и великодушен. Но настанет день, когда он захочет большего. И все тут же рухнет! Она с самого начала пыталась дать ему понять, что никаких отношений, кроме приятельских, между ними быть не может.

Встречи продолжались. Джеф часто звонил ей из других городов. Холли почти успокоилась, решив, что так будет длиться вечно, но однажды все изменилось.

Наступило воскресенье, один из тех редких дней, когда смог рассеялся и все вокруг засверкало. Над Манхэттен-Бич сияло безоблачно голубое небо. Изумрудная вода манила к себе. Теплый ветерок успокаивал душу и радовал сердце. Джеф, казавшийся непривычно хмурым, предложил посидеть в каком-нибудь уютном уголке.

— Ты выглядишь ужасно серьезным! — засмеялась Холли.

— Так оно и есть, — буркнул Джеф.

— Что-то случилось? — встревожилась она, откидывая назад длинные блестящие пряди.

— Не знаю… Ты права, что-то неладно. Я имею в виду нас с тобой. Ты вполне довольна, спокойна, но каждый раз, когда я пытаюсь добиться большей близости, мгновенно ощетиниваешься и даешь мне от ворот поворот.

— Джеф…

Но он протестующе поднял руки:

— О, ты никогда ничего не скажешь прямо, но ясно даешь понять, что я перешел некую невидимую границу.

Холли подтянула колени повыше и обхватила их руками. Золотистый занавес волос скрыл от Джефа ее опечаленное лицо.

— Так всегда будет между нами? — тихо спросил он.

Холли вздохнула. Ну почему все не может остаться по-прежнему? Однако чувство справедливости вскоре взяло верх. Джеф заслуживает лучшего. Зачем она лжет и изворачивается?

— Помнишь, когда ты впервые пригласил меня на свидание, я ответила, что не встречаюсь с мужчинами?

— Да, но я подумал, что… что, возможно, судьба свела тебя с недостойным человеком и теперь ты попросту побаиваешься снова разочароваться.

Побаиваешься. Холли на мгновение прикрыла глаза, надеясь найти нужные слова. Мягкие. Добрые. Ей так не хотелось ранить Джефа! Однако, что бы она ни сказала, как бы ни осторожничала, все равно сделает ему больно.

— Мой славный мальчик, — начала она, уткнувшись подбородком в колени. — Просто не знаю, с чего начать. Видишь ли, я не была с тобой откровенна до конца…

Иногда Холли видела полицейскую машину без опознавательных знаков, припаркованную перед ее домом. Однако распознать было легко — весь государственный транспорт на одно лицо! Никто из нормальных людей не сядет в этот громоздкий, тяжеловесный, вышедший из моды автомобиль. Иногда окрестности объезжала патрульная машина, и Холли облегченно вздыхала. Хотя она и отказалась от охраны, все же прекрасно сознавала, что слово «безопасность» перестало быть для нее пустым звуком.

Дейна Гордон слетела по ступенькам и бросилась на кухню. Нынешний день для нее — настоящий экзамен. Вечеринка в честь возвращения из Европы ее матери! Воссоединение семьи! Жаль, конечно, что объяснить необычную супружескую жизнь родителей вовсе не так легко, как спланировать этот вечер. Но что поделаешь?!

— Это брак действительно не совсем обычный, — сказала она как-то Холли. — Они не летают каждую неделю туда-сюда, как остальные пары, чтобы провести вместе день-другой. И хотя не разведены, все же каждый живет, как ему заблагорассудится. Встречаются только раза два в году.

Холли улыбнулась и кивнула, притворяясь, что поняла. Но провести подружку не сумела.

— Я знаю, это ужасно странно, — продолжала она, — но мама предпочитает жить в Европе. Там все ее родные. Она с папой познакомилась на съемках. Но он по большей части работает в Штатах, а когда соглашается на роль в заграничном фильме, мама всегда к нему приезжает. Это в самом деле трудно объяснить, но я выросла в такой семье. Лето всегда проводила с отцом, а зиму с матерью, в Испании или Италии.

Но Холли, тем не менее, подобные отношения казались дикими. В Мимозе почти не случалось разводов. Только Такер Дэвис жил с матерью, потому что та ушла от мужа, когда мальчик был еще в пеленках.

— Но это неважно, — махнула рукой Дейна. — Главное, я рассказала матери о твоих чудесных моделях, и она хочет посмотреть. Если ей понравится и она что-нибудь выберет для вечеринки, твоя карьера обеспечена.

— Это очень мило со стороны твоей матушки. Хотя, думаю, для триумфа в богеме одного ее появления в платье, смоделированном твоей неуклюжей подружкой, будет недостаточно, — заметила Холли.

Дейна загадочно усмехнулась. Все-таки эта девочка неподражаемо наивна! Одного слова ее матери вполне достаточно, чтобы любая модель получила признание в Голливуде!

Наспех переговорив с представителем фирмы, обслуживающей банкеты, Дейна удовлетворенно вздохнула. Теперь можно ни о чем не беспокоиться! В конце концов, не впервой ей устраивать приемы, но на этот раз случай особый. Карьера подруги целиком зависит от сегодняшнего вечера. В Штатах любят перенимать европейский стиль, и поэтому мать Дейны была признанной королевой, независимо, правда, по какую сторону Атлантического океана находилась она в данный момент.

Платье белого шелкового крепа, выбранное Селеной Ла Бьянкой Гордон из четырех, принесенных Холли, изумительно оттеняло ее темные волосы и глаза. Крайне простого фасона, скроенное так, что при малейшем движении ткань струилась, наряд был достойным обрамлением бесценной жемчужины. Отсутствие пышной отделки и блестящих стразов только подчеркивало экзотическую красоту Селены. Ни одна женщина сегодня не сможет с ней сравниться!

— Ты чудесно выглядишь! — Холли невольно залюбовалась подругой. И действительно, Дейна унаследовала от матери идеально тонкие черты лица, цвет волос и глаз. Но, кроме того, от нее словно исходило лучистое сияние. Свет поистине прекрасной души.

— А я кое-кого пригласила на вечеринку, — призналась Дейна. — Поклонника!

— Не может быть! — изумилась Холли. Хотя у Дейны было немало друзей, она еще ни с кем не встречалась.

— Скоро приедет. Поднимемся наверх, посмотрим, как там мама. Хочу, чтобы ты своими глазами убедилась, насколько она сегодня неотразима.

Холли была твердо уверена, что Селена будет сверкать яркой звездой в любом обществе, надень она хоть мешок из-под сахара. Позже, описывая Билли эту необыкновенную женщину, Холли будет непрерывно повторять два слова: величественная и царственная.

Как ни парадоксально, именно этот вечер, положивший начало известности Холли, еще больше укрепил ее решимость покинуть Лос-Анджелес.

Она оживленно беседовала с Франклином и Эмили Ленсин, когда кто-то взял ее под руку. Холли обернулась. Рядом с Дейной, расплывшись в улыбке до ушей, стоял Сэм Харрис.

— Сэм! Вот так сюрприз! Как… Что… — бормотала Холли, не в силах собраться с мыслями. Откуда здесь Сэм?

— Я пригласила его сегодня на вечеринку, — смущенно объяснила Дейна.

— Но как… то есть, где…

— Где мы познакомились? — радостно договорил Сэм.

Холли кивнула, стыдясь собственного поведения. Откуда такой снобизм? И почему обыкновенный детектив не может появиться на светском приеме? Ведь и она сама не принадлежит к высшему обществу!

— Я решил поступить на юридический факультет, — застеснявшись, пробормотал Сэм, не сводя глаз с Дейны, — и стал посещать вечернее отделение.

— А по средам у меня тоже вечерние занятия, — добавила Дейна. — Но встретились мы у «Шарклиз». Я пришла туда со своей компанией, а он — с сослуживцами. Мне показалось, что я где-то уже видела столь оригинального супермена. И как только он упомянул, что служит в полиции, меня осенило. Сразу вспомнила, кто он и почему его имя кажется таким знакомым.

— Здорово! — одобрила Холли. — Как поживает наш доблестный сыщик?

Но прежде, чем Сэм успел открыть рот, некая почтенная дама тронула Дейну за плечо. Та обернулась, обняла гостью и безропотно позволила себя увести.

— Сейчас вернусь, — одними губами прошептала она.

— Хорошо, Холли, а как вы?

— Все в порядке. Потихоньку отхожу от случившегося, — натянуто ответила она. Почему-то стало не по себе, захотелось найти нейтральную тему для разговора.

— Я не знала… — начала она, но Сэм непроизвольно перебил:

— А вы все еще…

Холли покраснела и рассмеялась:

— Простите, вечно я забегаю вперед!

— Да и я не лучше. Говорите первая.

Она комически изобразила реверанс.

— Не знала, что вы собираетесь стать адвокатом.

— Да нам как-то все не выдалось времени потолковать по душам, — ухмыльнулся Сэм. — Я ведь тоже понятия не имел, что вы собираетесь стать модельером. Дейна сказала, будто вы сами придумали и сшили потрясное платье для ее матери.

— Да, талантов у меня тьма! — с шутливой гордостью объявила она, картинно задирая нос.

— Именно так и Грант о вас отзывался, — кивнул Сэм, но тут же испуганно осекся.

Молчание грозовой тучей повисло между ними, пока Холли не протянула руку и не коснулась плеча Сэма, словно желая уверить его, что переживет и это.

— Как он? — прошептала она.

— Все еще занят подготовкой к процессу, — выдавил Сэм, — но я виделся с ним.

— Когда?

— Недели две назад. Он приезжал в Лос-Анджелес на два дня. Всякие встречи, переговоры, словом, знаете, как это бывает. Кстати, он не?..

Холли покачала головой, стараясь не разреветься у всех на виду.

— Нет, он не звонил, но, собственно говоря, я и не ожидала.

Она с удовлетворением отметила, что голос звучит ровно и спокойно.

Лгунья! Ты день и ночь мечтаешь, чтобы он объявился! Терзаешься! Надеешься. Молишься. Не хватало еще попытаться заключить сделку с самим Господом Богом. Господи, только помоги мне, а я за это…

Именно тут на Холли снизошло озарение. Она с душераздирающей ясностью осознала: все ее причины оставаться в Лос-Анджелесе лишь пустые отговорки. Она не хочет уезжать из-за Гранта. Думает, что, если не тронется с места, Грант будет точно знать, где ее найти перед началом судебного процесса. Когда вернется за ней.

Что же, значит, она жестоко ошиблась. Пора и опомниться. К ним вновь подошла Дейна, и Холли поспешила попрощаться, пояснив, что завтра нужно быть на работе пораньше.

Ночью она долго не могла уснуть. И к утру приняла нелегко давшееся решение. Слишком много тяжелых воспоминаний будет преследовать ее в Лос-Анджелесе. Конечно, есть смысл пожить здесь — что ни говори, у нее прекрасная должность, и, возможно, давняя мечта стать модельером наконец исполнится. Но тогда она будет день и ночь мечтать о возвращении Гранта, искать его черты в каждом высоком брюнете, оборачиваться на звуки показавшегося знакомым голоса.

Пора возвращаться домой, оставив позади — мучительное прошлое.

ГЛАВА 23

Процесс над Мэтьюзом начался две недели спустя, но Холли ни разу не появилась в зале суда, пока ее не вызвали для дачи показаний. Поскольку ей никогда не приходилось выступать в роли свидетеля, Холли решила пойти туда накануне, чтобы знать заранее, куда обратиться и что делать. Она как раз направлялась к дверям зала, когда за спиной кто-то тихо предупредил:

— Не останавливайтесь.

Холли замедлила шаг и осторожно оглянулась, но не успела никого заметить и за все труды заработала лишь сильный тычок, от которого едва удержалась на ногах. Какие-то люди, проходившие мимо, с любопытством оглядели ее.

— Вы что, оглохли, миссис Прескотт? Идите спокойно и не оборачивайтесь.

Холли попыталась было запротестовать, но тут же почувствовала, как в бок уперлось что-то холодное и твердое.

— Делай как приказано, — грубо пригрозил неизвестный.

Холли молча повиновалась. Заполошный стук сердца отдавался в ушах. Она попыталась позвать на помощь, но из пересохшего горла не вырвалось ни звука. Холли повела глазами из стороны в сторону В коридоре, всего минуту назад гудевшем, как улей, сейчас стояла гулкая тишина, которую нарушали лишь стук ее каблуков и глухой звук шагов незнакомца.

— Что вам нужно? — выдавила наконец Холли после того, как ее подтолкнули в темный закуток под лестницей.

— Это я объясню позднее, в более располагающей обстановке, — улыбнулся мужчина, беззастенчиво оглядывая ее светло-золотистыми глазами. — Ну а пока мне велено кое-что передать вам, так что слушайте внимательно. Для вашего здоровья будет куда полезнее, если забудете все, что слышали и видели в тот день в поместье Мэтьюза.

Собрав остатки мужества, Холли вскинула подбородок и храбро спросила:

— А если я не соглашусь? Что вы мне сделаете?

Она ожидала угроз, проклятий, но, к ее удивлению, незнакомец рассмеялся.

— Я? Ничего. Меня даже не будет в зале суда, когда станете давать показания. Найдутся и другие.

Бандит вытащил крупнокалиберный пистолет и повертел им перед носом Холли.

— Вот такая штучка будет нацелена вам прямо в сердце.

Он подался вперед. Зрачки зловеще сузились.

— Повторяю, забудьте обо всем, что произошло, и спокойно доживете до старости. Попробуйте хоть слово сказать — и станете трупом. Понятно?

— Я вам не верю. Здесь повсюду охрана и полицейские! — нервно пробормотала Холли.

— Да, здорово вас охраняют, ничего не скажешь, — издевательски засмеялся незнакомец.

Холли с упавшим сердцем поняла, что он, к несчастью, прав. Сюда нагнали спецназовцев и полицейских со всего города, однако негодяй умудрился пронести оружие в здание суда. В любую минуту с ней могут расправиться. Что же будет завтра?! Холли думала, что с арестом Мэтыоза все неприятности кончились. Очевидно, она ошиблась.

— А вот и вы, Холли!

К ним приближалась привлекательная блондинка в униформе, которую носили сотрудники секретариата.

— Я везде вас искала, и, простите, кажется, я помешала? — Она озабоченно взглянула на часы. — Нет, пора. Детектив Харрис просил вас зайти. Вы готовы?

Холли поспешно кивнула и поскорее отошла от невозмутимо подбоченившегося бандита.

— Вверх по лестнице и направо, — скомандовала блондинка. — Поскорее.

— Но как вы догадались, что мне нужна помощь? — удивилась Холли, напоследок оглянувшись назад, но там уже никого не было.

— Вы отказались от круглосуточной охраны, но мы все равно стараемся не выпускать вас из виду. Сюда, пожалуйста.

Навстречу поднялся Сэм и поздоровался с Холли. Они оказались в узкой и длинной совещательной комнате, большую часть которой занимал стол из темного дерева. По обеим сторонам стояли еще крепкие, но довольно обшарпанные стулья.

— Разговор будет весьма серьезный, — предупредил ее Харрис. — Видите ли, у нас возникли затруднения.

В дальнем конце комнаты открылась дверь, и какая-то женщина жестом велела Холли следовать за ней. Она с любопытством осматривала непривычный интерьер. Здесь стены были уставлены книжными стеллажами, а мебель, хоть и такая же старая, оказалась куда менее потертой. Не успела Холли занять указанное ей место за массивным, до блеска отполированным столом, как с противоположной стороны появилось четверо мужчин. Она сразу же узнала Генри Синклера, председательствовавшего судью по делу Мэтьюза, и адвокатов обеих сторон. Четвертым был Грант Кайлер.

— Перейдем прямо к делу, — без обиняков и приветствий объявил судья Синклер. Судя по его настроению, ситуация действительно крайне осложнилась. Бесцеремонно ткнув карандашом в сторону Холли, он пробурчал:

— Насколько я понимаю, вы свидетель обвинения. И всего несколько минут назад вас под страхом смерти заставляли отказаться от показаний.

— Да, сэр, — застенчиво пролепетала Холли.

— Вы понимаете, что они не шутят?

— Разумеется, сэр, — уже увереннее ответила она.

— И все-таки готовы рискнуть?

Холли посмотрела на Гранта. Противоречивые чувства боролись в его душе. Отчаянно хотелось упрятать Мэтьюза за решетку, но только не ценой жизни Холли. А она в эти мгновения мысленно перенеслась к любимой тетушке, окунулась в тихую спокойную жизнь родной Мимозы. Можно прямо сейчас встать, выйти отсюда и забыть о всей этой грязи, мерзости, преступлениях.

В конце концов, она человек свободный и никому ничем не обязана. Вот только… только она не может отступить сейчас, когда зашла так далеко.

— Готова, — подтвердила она куда более уверенно, чем было на самом деле.

— Холли! — одновременно воскликнули Сэм и Грант.

— Ваша честь! — запротестовал обвинитель.

— А мне будет предоставлено слово? — забеспокоился адвокат.

Судья тяжелым взглядом обвел присутствующих, требуя тишины.

— Помолчите! — резко бросил он юристам. — Ваше дело следить, чтобы процесс шел законным путем! А вы, — обратился он к Кайлеру и Харрису, — как представители закона обязаны обеспечить защиту свидетелей. Миссис Прескотт, не бойтесь быть откровенной со мной. Вы все еще способны предстать перед судом после сегодняшнего?

— Да, сэр. И хочу одного — покончить с этим как можно скорее.

Судья встал, показывая, что совещание закончено. Несколько минут спустя Холли уже сидела рядом с Грантом в машине без опознавательных знаков. Сэм устроился на переднем сиденье, рядом с водителем.

— Ты что, совсем спятила?! — орал Грант. — Завтра тебя могут прикончить! Эти парни народ крутой и, поверь, вовсе не рассчитывают на то, что ты сбежишь и спрячешься или весьма кстати забудешь все, что видела. Поверь, они сделают все, чтобы завтра ты не появилась в зале! Черт! И всего-то требовалось сказать судье, что ты боишься. Он отложил бы заседание, или представители обвинения попросили бы перенести процесс в другой город.

— А толку что? — возразила Холли. — Бандиты все равно не оставят меня в покое. Послушай. Грант, тебе следовало бы подумать об этом, когда просил меня добыть улики против Мэтьюза! Если я струшу, завтра он выйдет из зала суда свободным человеком.

Грант раздраженно ударил кулаком по сиденью.

— Так-так… — задумчиво протянул Сэм. — И что же теперь делать, друзья мои?

Проведя бессонную ночь в отеле недалеко от аэропорта, под надзором наряда полицейских, среди которых была и блондиночка, спасшая ее накануне, раздраженная и измученная Холли была препровождена обратно в здание суда. Через отдельный специально охраняемый вход для конвоирования арестованных ее провели в комнату, где уже ждал Грант.

— По всему залу размещены наши люди. Мы сделаем все возможное, чтобы защитить тебя.

— Знаю, — кивнула Холли.

В серых глазах Гранта она увидела страх. Может, ей показалось? Или это только зеркальное отражение того состояния, в котором находится сейчас она сама?

— Еще не поздно отказаться, малышка. Тебе необязательно проходить через такое испытание, — хрипло обронил Грант.

Всю ночь он думал об этой женщине. О ее мужестве. О глупости. О том, как любит ее, и не сможет жить, если что-то с ней случится. Как он проклинал собственную неспособность уберечь ее! Воспоминания о том, как по его вине погибла Либби, жгли Гранта раскаленным железом.

— Я не хочу терять тебя.

— Пора, мистер Кайлер, — объявил судебный пристав.

Грант поднялся, положил руки на плечи Холли и, нежно поцеловав ее, ушел. Через несколько минут пристав выкликнул ее имя.

Очутившись в зале судебного заседания, Холли направилась к свидетельскому месту. Внешне она выглядела совершенно невозмутимой, но в душе непрерывно молилась, уповая, что Бог не оставит ее. Пока ее приводили к присяге, Грант незаметно вошел в зал и устроился в последнем ряду. Обвинитель Джек Коллинз встал и обратился к Холли:

— Миссис Прескотт, действительно ли Эдвин Мэтьюз в вашем присутствии признал, что был организатором убийства Роулинза?

Представитель защиты, тяжеловесный мужчина лет пятидесяти, напряженно уставился на Холли в ожидании ответа. Он был одним из четырех адвокатов, сидевших рядом с Мэтьюзом, у которого, разумеется, хватало средств, чтобы нанять целую команду самых изворотливых юристов.

Холли обвела взглядом притихший зал и, встретившись глазами с Грантом, поспешно опустила голову. Почему он так волнуется?! Не нужно, не стоит сейчас об этом думать. Ведь на карту вновь поставлена ее жизнь! Забудь и живи. Или дай показания и умри. Холли открыла рот, но язык словно примерз к гортани. Она судорожно сглотнула. Господи Боже…

— Миссис Прескотт, — нетерпеливо повторил обвинитель. — Мы ждем вашего ответа.

Холли по-прежнему молчала. Что же все-таки происходит с Грантом? Он всегда так уверен в себе и в том, что делает! Сам выбрал столь опасную работу, но даже он не советовал ей появляться сегодня в суде. Те, кто угрожал ей, не шутят, опасность просто разлита в воздухе! Хватит ли у нее сил, чтобы следовать клятве и избавить общество от преступника?

— Пожалуйста, отвечайте, миссис Прескотт, — вмешался судья Синклер.

— Извините, — тихо пробормотала она и, повернувшись к Джеку Коллинзу, громко, четко выговаривая каждое слово, объявила: — Да, сэр, именно так.

В зале послышались изумленные возгласы, крики, так что судья, стуча молоточком, был вынужден призвать публику к порядку.

— Верно ли также, что в тот самый день Эдвин Мэтьюз при вас приказал убить вашего мужа, Кейси Прескотта?

— Да, — твердо повторила Холли, но ее ответ был почти не слышен за треском выстрелов. Грант вскочил, но прорваться вперед в начавшейся свалке было не так просто. Как в замедленной съемке Холли свалилась на пол, лицом вперед.

Полицейские и агенты в штатском прочесывали зал, но толпа неистово устремилась к дверям, и в суматохе киллеру удалось ускользнуть. Грант, перепрыгивая через скамьи, помчался к Холли. Личико возлюбленной было белым как полотно. Ужас душил его. Опять опоздал! Ничтожество! Трус! Спрятался за спиной женщины!

Появившиеся санитары уложили неподвижное тело на носилки и повезли к ожидавшей машине «скорой помощи».

Грант поколебался, но вбитые годами понятия и чувство долга взяли верх. Он миновал кольцо оцепления и принял участие в облаве на окрестных улицах. Даже сейчас, когда участь Холли неизвестна, приходилось выполнять служебные обязанности.

Выезды из города были перекрыты, шла повальная проверка документов. Но все безрезультатно! Если не считать того, что в мусорном баке за несколько кварталов от здания суда обнаружили револьвер. Отпечатки пальцев, конечно, стерты, оружие нигде не зарегистрировано. Киллер явно потешался над своими преследователями.

Все, находившиеся в зале суда, задерживались для допроса. Сомнительно, правда, чтобы кто-то заметил что-нибудь подозрительное до или после покушения. Такие дела обычно поручаются профессионалам, которые действуют быстро и не оставляют следов.

Заказчики этой террористической акции предусмотрели все, кроме одного, зато решающего фактора. Представителям защиты был нанесен сокрушительный удар. Теперь любые их доводы, любая тактика не имели никакого значения. Присяжные в душе уже осудили Мэтьюза.

Прошел час, пока Гранту наконец удалось отправиться на поиски Холли. Медсестра в справочной на третьем этаже больницы упорно отрицала, что сегодня днем к ним поступила такая пациентка, и даже после того, как он показал бляху и удостоверение, продолжала отнекиваться.

Грант помчался к телефону-автомату в приемной. Конечно, им дан приказ скрывать местопребывание такой пациентки! Как он сам не сообразил! Ее, разумеется, упрятали куда-то под вымышленным именем.

— Сэм, я не могу найти Холли, — жалобно произнес он. — Ты уверен, что ее отвезли именно сюда?

— Абсолютно! — ответил Харрис, невольно наслаждаясь сознанием того, что ему хотя бы раз удалось взять верх над «Стальным агентом». Но, тут же устыдившись, поспешил объявить: — Успокойся, дружок. Она в отдельной палате на пятом этаже, числится под именем Сьюзен Лоусон, только что родившей второго ребенка.

Грант ринулся наверх, не помня себя от радости. Холли жива!

— Выглядишь совсем неплохо, особенно для роженицы, — хрипло пробормотал он, боясь дать волю чувствам.

— Еще бы! — улыбнулась она, пытаясь сесть.

— Погоди, сейчас помогу, — сказал Грант, подкладывая ей под спину подушки.

— Когда я смогу выйти отсюда? — спросила Холли.

— Как только присяжные вынесут приговор. Если ничего не помешает, завтра все будет кончено. Что-нибудь знаешь о характере ранений? — с тревогой спохватился он.

— Нет, но у меня все тело ноет. Я даже сознание потеряла, думала, что всю изрешетили.

— Так и случилось бы, но ты забыла о бронежилете, который натянула.

Присев на край кровати, Грант взял Холли за руку.

— Неужели не понимаешь, чем рисковала?

— Теперь понимаю, — усмехнулась она.

— Никто не осудил бы тебя, откажись ты выступить в суде, — мягко заметил он, пристально вглядываясь в ее осунувшееся личико.

— Знаю. Но иначе я до конца своих дней терзалась бы сознанием собственной трусости.

— Холли, милая, а если бы стряслось что-то… ты не… словом, я…

Грант оставался в палате, пока она не заснула, потом нежно поцеловал на прощание. И если бы Холли к тому времени все еще бодрствовала, наверняка поняла бы, что далеко не безразлична ему.

Как же он любит эту женщину!

Выйдя в полутемный коридор, Грант попрощался с полицейским, охранявшим палату, сунул руки в карманы и медленно пошел к лифту. Что будет с ним и Холли теперь, когда эта чертова история почти закончена?

Два дня спустя процесс завершился. Присяжные вынесли обвинительный приговор.

В тот же день Холли выписалась из больницы. Каждый раз, слыша знакомый скрип поднимающегося лифта, она замирала. Надежда, что Грант все-таки придет за ней, не оставляла. Но после той, первой, ночи она больше его не видела. И хотя старалась вести себя, как ни в чем не бывало, сердце разрывалось от тоски. Грант Кайлер второй раз оставил ее. Навсегда?

ГЛАВА 24

Джозеф Эрон был вне себя, когда Холли уведомила его, что через месяц увольняется и едет домой, в Мимозу. Но все протесты были напрасны. Холли приняла решение, и теперь ничто не могло ее переубедить. Говоря по правде, она хотела предупредить об отказе от места за две недели, но совесть не позволила так подвести своего друга и наставника, человека, давшего ей шанс раскрыть талант в профессиональном творчестве.

— Это безумие, Холли! Ты достигла серьезных успехов. И теперь бросать… Ведь всему виной дело Мэтьюза, о чем ты позабыла сейчас упомянуть. Поверь, депрессия пройдет. Возьми лучше отпуск и все хорошенько обдумай. Твое место здесь, в Лос-Анджелесе. Зачем хоронить себя в таком захолустье? Только из-за ностальгии по родному городу? Поезжай туда, погости, повидайся с родными, приятелями и поскорее возвращайся.

Холли печально улыбнулась и покачала головой.

— Простите, Джозеф. Мне очень жаль, конечно. Вы были так добры, работать с вами большая честь, но…

— В чем же тогда дело, радость моя?

— Это очень трудно объяснить, и, кроме того, не уверена, что вы сочтете нужным…

— А вдруг?

— Видите ли, — нерешительно начала Холли, — один человек…

Джозеф немедленно поднял руки.

— Вы правы, вряд ли мне следует выслушивать исповедь на подобную тему.

— Вот видите, — покачала головой Холли. — Но есть еще один очень веский довод. Просто мне нужно домой, Джозеф. Юг — не просто район, люди или культура. Юг — это образ мыслей.

— Что с вами поделать, — вздохнул Эрон, приглаживая редеющие волосы. — Но если все-таки передумаете, знайте: вы всегда можете вернуться. Договорились?

Холли молча кивнула, боясь, что, если скажет еще хоть слово, слезы хлынут рекой. Джозеф отвернулся к окну, расстроенный тем, что теряет свою лучшую ученицу, с которой при всей своей замкнутости успел сродниться душой. Не оборачиваясь, он отмахнулся:

— Ну что вы стоите? Работы полно! Пока вы еще здесь, постарайтесь не терять времени даром!

— Нет, Холли, ты не можешь так поступить. Что я буду делать без тебя? И маму осаждают приятельницы, всем не терпится узнать имя модельера. Соображаешь? Дебют прошел на «ура». Гарантирую, что у тебя не будет недостатка в клиентах!

— На твою мамочку что угодно надень, все равно будет выглядеть герцогиней. — Холли грустно улыбнулась. Стремись она к карьере кинозвезды, попросила бы Дейну стать ее агентом. Лучшей кандидатуры явно не найти! — И потом, я с таким же успехом могу моделировать платья и дома.

— Знаю, — вздохнула Дейна.

— А ты всегда будешь в Мимозе желанной гостьей.

— Спасибо, Холли. Надеюсь, ты разрешишь маме адресовать к тебе голливудских модниц, желающих сделать заказ?

— Попроси ее подождать недели две, пока я перееду, устроюсь. Тогда и возьмусь за работу. В Мимозе хватает опытных портних. На случай большой запарки.

— Но почему после всего, что было… — начала Дейна и смущенно осеклась.

— Мне следовало бы сделать это сразу лее после отъезда Гранта. Сэм на твоей вечеринке выложил кое-что, это и подтолкнуло меня к окончательному решению.

— Бедняга Сэм! Как ни старается, вечно ляпнет что-нибудь невпопад. Интересно, каким адвокатом он станет?

— Превосходным! — заверила Холли. — И на твоем месте я бы не выпускала его из вида.

— Ты просто читаешь мои мысли, — заверила Дейна с улыбкой.

— Может, я все-таки подожду, пока объявят регистрацию на твой рейс? Мне просто не по себе при мысли, что ты будешь одна торчать в аэропорту, — ворчала Дейна.

— Ничего не поделаешь, прощаться всегда нелегко. Но мы скоро встретимся.

— Ладно, — смирилась подруга, — будь по-твоему! Служба доставки всегда готова выполнить требования клиента!

Холли улыбнулась, крепко обняла Дейну и отвернулась, чтобы скрыть слезы.

Оказавшись в здании аэропорта, она достала билет и, уносимая течением толпы, направилась в зал. Но тут чья-то сильная рука внезапно сжала ее запястье.

— Что вам… — начала Холли, но, вскинув глаза, узнала Гранта.

В ярком солнечном свете, лившемся сквозь окна зала, он показался ей еще красивее, чем прежде.

Ни слова не говоря, Грант увлек ее за собой и усадил в укромном уголке.

— Привет, Холли, — наконец вымолвил он, испытующе глядя на нее. — Хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

— У м-меня все х-хорошо, — заикаясь, выдавила она.

— Уезжаешь?

— Собралась домой.

— Погостить?

— Нет, навсегда.

— Понятно. Давай пойдем куда-нибудь, выпьем по стаканчику на прощание, — предложил он, в душе боясь отказа.

— Не хочется. — Холли решительно покачала головой, начиная немного приходить в себя.

— Почему? — улыбнулся Грант. — Что плохого, если старые друзья проведут вместе последние минуты перед расставанием?

— Скажи честно, ты позвонил бы мне и пригласил, скажем, поужинать, если бы случайно не встретил сегодня?

Грант колебался. Он как-то приезжал в Лос-Анджелес перед судом и не дал о себе знать. Прошло уже больше месяца со дня их встречи в больнице. С тех пор он думал о ней каждый день, каждый час, но запрещал себе говорить и видеться с Холли. К чему лишняя боль? Есть еще много вопросов, на которые у него не находилось ответов.

— Нет? — Блеск в глазах Холли не предвещал ничего хорошего. — Я так и думала. — Ничего не изменилось с тех пор, как она попыталась заговорить об их будущем! — Думаю, нам не стоит больше выяснять отношения, — тихо произнесла она и, выдернув руку, ушла.

Звонкий перестук каблучков назойливым эхом отдавался в голове Гранта.

Как только «Боинг-757» начал разворот над Миссисипи, Холли прильнула к окну, зачарованная видом могучей реки с узорами ее бесчисленных притоков. Часа через три она снова окажется в Мимозе. На родине? И, даст Бог, исцелится от боли и душевных ран.

Там ей нечего бояться. Каждый житель знаком едва ли не с детских лет. Но она уехала, подстегиваемая честолюбием, желанием добиться успеха. А скромные обыватели вели все ту же безмятежную монотонную жизнь. Теперь все, чего ей хотелось, — это уползти в какую-нибудь нору, сжаться в комочек, спрятаться. Обнять Билли и по-ребячьи зарыться лицом в белый, идеально накрахмаленный передник. Сесть за стол напротив Лейси, которая, хоть иногда и бывала ужасной занудой, неизменно оставалась ее верным другом, излить все свои беды и горести. Но нет, она уже взрослая девочка. Не пристало ныть и жаловаться. Пора самой справляться со своими проблемами.

— Думаю, в Мимозе вряд ли многое изменилось, — лениво заметила Холли, глядя на ленту дороги, ложившуюся под колеса машины.

— Ошибаешься, — хмуро буркнула Билли. — И, скорее всего, понятия не имеешь, что в городе ходят о тебе самые невероятные сплетни. «Стар газетт», этот паршивый желтый листок, расходится огромными тиражами. В «Пигли-Вигли» отбоя нет от посетителей. Я долго думала, прежде чем решила тебя предупредить. Готовься к бесконечным расспросам о Кейси и Джезмин Тернер.

— И о суде, — со вздохом добавила Холли.

— Верно, — согласилась тетушка, — но это их интересует куда меньше.

— Трудно тебе прошлось? — посочувствовала Холли, внезапно сообразив, что и на тетку упала тень скандала.

— По сравнению с тем, что вынесла ты, — сущие пустяки. Но должна сказать, что кое-кто из соседей посчитал, будто ты прикончила эту шлюху Джезмин. Правда, остальные в такой бред ни на минуту не поверили. Ты отвыкла от нашей жизни. Всякий слух распространяется со скоростью лесного пожара. Люди умирают от скуки и ищут любых развлечений. Не знаю, что делала бы, не будь рядом Бентона.

— Бентона? Бентона Уайлдера?

— Ну да…

Холли с любопытством посмотрела на нее. Билли явно покраснела! Холли всегда считала тетку красавицей, а сейчас ее карие глаза просто лучились. И вообще она как-то помолодела.

— Вот как! — Холли демонстративно уставилась в окно, зная, что Билли сама все расскажет, когда захочет. Бентон Уайлдер был издателем и владельцем выходившей в Мимозе газеты. Он поселился в городе сравнительно недавно, всего несколько лет назад, после смерти жены.

— Если откровенно, — смилостивившись, продолжила Билли после некоторого молчания, — это еще не все.

— Угу, — нехотя отозвалась племянница, делая вид, что безумно увлечена мелькающим за окном пейзажем.

— Мы встречаемся.

— В самом деле? Очень мило. Вы почти ровесники, а Бентон к тому же вдовец, верно? В твоем возрасте дружеское общение просто необходимо.

— Дружеское общение? — Билли с подозрением покосилась на нее.

— Разве не этого ищут в мужчине твои сверстницы?

Тетушка еще более насторожилась, но Холли успела вовремя скрыть улыбку.

— Послушай, дорогая, мои сверстницы ищут в мужчине исключительно то же, что и твои!

Не в силах больше сдерживаться, Холли разразилась смехом.

— А ну-ка, выкладывай все как на духу, коварная сердцеедка!

— Бентон, бывало, заходил в ресторан, и мы частенько болтали. И вдруг, в один прекрасный день, ни с того ни с сего он назначает мне свидание! С тех пор мы почти не разлучаемся.

— Но почему ты не написала?! — удивилась Холли. Не в обычаях тетки держать такие вещи в секрете!

— Я хотела, но как-то не собралась. Наши отношения казались такими обычными и плавно переходили из одной фазы в другую. А кроме того, тебе и без меня хватало хлопот, родная.

— Ох, Билли, ты больше кого бы то ни было заслуживаешь счастья! Как по-твоему, у Бентона серьезные намерения?

Тетушка, просияв, притворилась, что раздумывает.

— От всей души надеюсь, что нет.

На этот раз настала очередь Холли залиться краской. «Кадиллак» мчался вперед, пожирая милю за милей. Становилось душно, и Холли открыла окно, откинулась головой на спинку сиденья и глубоко вдохнула влажный душистый воздух. Земля, щедрая и плодородная, радовала взор. Душа постепенно успокаивалась. Наконец-то она дома!

В последующие дни Холли частенько помогала тетушке в кафе «Мимоза», совсем как в юности. Маленькое зданьице с фасадом из красного кирпича и выцветшими маркизами стало для нее желанным убежищем.

Близкие и дальние знакомые, узнав о ее приезде, приходили повидаться и, конечно, порасспросить о «голливудском разврате» и «кровавых убийствах». Билли и официантка Джун Гилрой прилагали все усилия, чтобы отвадить любопытных.

— Мне следовало бы просто дать интервью в газете, — со вздохом объявила Холли как-то воскресным утром. — Сколько же можно повторять одно и то же? Скоро совсем свихнусь…

— Не выйдет, детка, — возразила Билли, наливая себе кофе. — Им страшно хочется узнать детали лично от тебя.

Как и предсказывала Дейна, заказы на платья вскоре посыпались градом. По настоянию тетки Холли переоборудовала одну из верхних комнат в мастерскую. Здесь, среди отрезов тканей, мотков кружев, катушек и разбросанных повсюду листочков прозрачной бумаги, она занималась любимым делом. И с каждым днем воспоминания о Лос-Анджелесе понемногу блекли, отодвигались, образы расплывались в памяти. Все, кроме одного.

Она так и не сумела забыть Гранта Кайлера. Что-то в этом человеке лишало ее покоя, заставляло засыпать и просыпаться с мыслью о нем, со жгучим желанием хотя бы еще раз увидеть, коснуться, припасть губами…

ГЛАВА 25

А тем временем Грант попытался подвести жизненные итоги, чтобы, не жалея о прошлом, начать все заново. С чистой страницы. От Сэма он слыхал, что Ирвин Тернер сознался в убийстве жены и даже не скрыл, что нанял человека с целью запугать Кейси Прескотта. Того бедолагу, изувеченные останки которого Холли видела в морге.

Теперь оставалось только завершить работу по делу Мэтьюза, хотя это оказалось не так-то легко. Слишком много шишек было замешано в этой грязи. Пока Грант был по горло занят в Вашингтоне, мысли о Холли удавалось отодвинуть на второй план. Только по ночам, оставаясь один, он терзался желанием послать все к черту и заняться своими делами.

Ему следовало бы радоваться, что все обернулось именно так. Виновные в смерти Либби понесли наказание, правосудие свершилось. Но вместо этого он по-прежнему не находил покоя. И как бы ни старался убедить себя в обратном, в глубине души твердо знал — без Холли ему никогда не увидеть счастья. Но время еще не пришло. Пока не пришло. Что-то все-таки удерживало Гранта. Сердце само подскажет, когда настанет нужный момент.

Измученный духовно и физически, он решил немного отдохнуть. Время на острове Большого Каймана текло в ленивой истоме. Грант часами жарился на щедром солнце Карибского моря, но теплыми душными ночами ворочался с боку на бок, не в силах заснуть, забываясь лишь под утро и просыпаясь от кошмаров.

Со времени его последнего приезда остров изменился. И хотя постороннему глазу казался настоящим раем — переливчатая сверкающая бирюза морской глади, легкий ветерок, облетающий песчаные пляжи — цивилизация уже успела проникнуть и сюда. Множество отелей, пансионов, толпы туристов, шумные компании… Но первозданная красота природы еще оставалась нетронутой.

Грант не успел пробыть здесь и трех дней, как его уже нашли. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: рано или поздно ФБР вспоминает о своих ветеранах. Очевидно, у Андерсона новое задание. Еще один ребус, который никто, кроме него, не в силах решить. Нет уж, теперь пусть повозятся сами! Ведь если бы не возможность прищучить Мэтьюза, он и тогда не клюнул бы на их удочку.

На этот раз, однако, Андерсон предпочел прислать посредника. Представив бывшего босса в ином облачении, вместо помятого серого костюма и обшарпанных башмаков, Грант широко улыбнулся. Ну, уж нет, Андерсон скорее повесится, чем появится на людях босиком и в шортах! Да и вряд ли он вообще брал когда-нибудь отпуск!

Посланница ФБР оказалась потрясающей смуглой красоткой. Смешанные браки распространены на Карибских островах в течение многих поколений. И Виктория Камден, вне всякого сомнения, унаследовала лучшие черты обеих рас.

Грант несколько раз встречал Викторию, поскольку остров был сравнительно невелик, а когда курортный сезон кончался, туристы уезжали и здесь оставались исключительно местные жители. Кроме того, любой мужчина, претендующий на звакие такового, просто не мог не заметить Викторию. Она ужинала в том же ресторане, что и он, и потом появилась в баре отеля.

Не будь Грант так занят своими невеселыми мыслями, он мог бы сразу же распознать в ней агента. Что ж, наверное, стареет, теряет нюх. Или еще проще: теперь ему все до лампочки!

Грант лениво бродил по многочисленным магазинчикам Джорджтауна, которые торговали товарами, не облагаемыми пошлиной, и рассматривал драгоценности, фарфор и хрусталь, свезенные сюда со всего мира, когда Виктория в очередной раз попалась ему на глаза.

— Вам не кажется странным, что мы постоянно сталкиваемся в одних и тех же местах? — тихо произнес он.

— Ничего не поделаешь, остров невелик, — ответила красавица, не поднимая глаз. — Скорее всего, это обычное совпадение.

— Сомневаюсь… — хмыкнул Грант. — Чего добивается наш общий друг на этот раз? — осведомился он, не потрудившись даже как следует рассмотреть девушку.

Виктория повернула голову, и в темно-карих глазах на миг промелькнуло искреннее удивление. Но тут же скромно потупилась.

— Не знала, что у нас есть общие знакомые, — возразила она.

— Кто же вас послал, в таком случае? — допытывался Грант.

Виктория покаянно улыбнулась:

— Неужели я настолько бездарна, что вы мгновенно сумели меня вычислить?

— Нет, говоря по правде, мне было не до того. Хотя, нужно признаться, такую женщину, как вы, редко встретишь даже здесь, на островах, где полно красавиц.

— Позволите считать это комплиментом? — кокетливо усмехнулась Виктория.

Грант наслаждался мелодичными, переливчатыми, почти музыкальными звуками ее голоса с едва уловимым английским выговором.

— И если вам так уж не терпится узнать, — передаю, что босс просил вас подумать над очередным предложением.

— Мне очень жаль, но с этим покончено, — не колеблясь, ответил Грант.

— Да-да, он предупредил, что именно такого ответа и следует ожидать. Может, продолжим нашу беседу в баре? Зайдем в «Плентейшн хаус»?

Грант не без удовольствия согласился. Разумеется, он не собирался плясать под дудку Андерсона или всерьез ухлестнуть за Викторией, но кому же не захочется провести часок-другой в обществе столь очаровательной крошки?

«Плентейшн хаус», выстроенный в начале двадцатых годов, когда-то был домом богатого французского бизнесмена. После его смерти заброшенное здание пришло в упадок. Особенно значительный ущерб нанесли тропические ливни и штормы. В середине восьмидесятых чета американцев отреставрировала особняк и превратила его в маленький отель с уютным ресторанчиком.

С веранды, где стоял их столик, можно было любоваться чудесной панорамой залива Лайм Три. Неподалеку были пришвартованы рыбацкие суденышки, и ритмичное позвякивание цепей служило своеобразным аккомпанементом.

Виктория высоко подняла стакан с пенящимся ананасовым напитком:

— Мечтаю заключить с вами союз! — кокетливо произнесла она. — Работа с таким профессионалом обещает доставить наслаждение… А задание довольно легкое. Надо проследить процесс отмывки «грязных» денег. На это потребуется всего несколько дней, а ваш обратный билет действителен до конца недели. Совсем неплохо сочетать приятное с полезным.

Кайлер громко рассмеялся.

— Вряд ли что-то, связанное с заданиями Андерсона, может считаться приятным. Неужели вы еще этого не поняли?

Виктория смиренно кивнула и подалась вперед.

— Пожалуйста, выслушайте меня. Прошу вас… — прошептала она. — Мне действительно нужна ваша помощь.

Судя по ее словам, намеченная операция представлялась оригинальней, и Грант был вынужден признать, что слегка поддался соблазну. Нечто вроде молниеносного броска, внезапного удара, который потребовал бы минимальных усилий с его стороны. Непонятно только, почему Андерсону потребовался именно он? Или босс подсунул ему мулаточку на стажировку?

С некоторых пор Грант стал снисходительнее относиться к своему бывшему шефу. Ведь на самом деле смерть Либби была единственной причиной его нежелания продолжать службу в ФБР. И теперь едва не согласился на предложение Виктории, но тут же, опомнившись, покачал головой:

— Поблагодарите Андерсона за то, что не забывает обо мне, но я вынужден отказаться.

Виктория разочарованно вздохнула. Грант Кайлер показался ей весьма привлекательным мужчиной, а она была из тех, кто не привык себе отказывать в коротких пикантных романах.

— Что же мне теперь делать? — несколько растерявшись, произнесла она.

— Уведомите Андерсона, что я вышел из игры, и еще до наступления вечера он найдет мне замену. Кстати, как долго вы этим занимаетесь?

— Достаточно давно, — пожала плечами Виктория.

— Поосторожнее! Именно самые простые дела иногда оборачиваются неприятностями, — предупредил Грант.

— Я увижу вас снова? — тихо произнесла она, заметив, что несостоявшийся напарник собирается попрощаться.

— Уверен, что наши дороги обязательно пересекутся, агент Камден.

Пророчество Гранта самым непредсказуемым образом сбылось двое суток спустя, когда около полуночи Виктория появилась в дверях его номера:

— Я на грани провала, — сдавленно призналась она. — Вы были правы.

— Андерсон опять подослал вас?

— Нет, нет, Грант! Умоляю, помогите! Агент, которого должны были прислать вместо вас, так и не появился. Мне было велено действовать одной, до прибытия замены, но никто не приехал.

Виктория, как оказалось, ставшая «подсадной уткой» в «Доминион ройял бэнк», имела все причины подозревать, что один из сослуживцев заподозрил ее и собирается прикончить.

— На первый взгляд все идет как обычно, но я почему-то боюсь, — призналась она.

Интуиция редко подводила Гранта, и сейчас некое шестое чувство подсказывало, что в ее рассказе не сходятся концы с концами. Что-то неладно.

— Пожалуйста, конкретнее, — строго предложил он.

Девушка опустила черные, как смоль, ресницы и, шагнув к нему, провела по обнаженной груди длинными ногтями, покрытыми фиолетовым лаком:

— Позвольте мне остаться сегодня с вами, — трепетно, с подобающей долей отчаяния попросила она и прижалась к Гранту.

— Еще раз спрашиваю, чего вы боитесь? Вам угрожали?

Виктория, не отвечая, прильнула еще теснее, в невольном порыве увлекая его в глубь комнаты. И тут словно сирена взвыла в его сознании, предупреждая о смертельной опасности. Одним прыжком он отскочил подальше и от гостьи и от стеклянной двери, ведущей на балкон. А буквально через мгновение вспыхнул зловещий фейерверк смерти: автоматная очередь прошила противоположную стену. Перелетев через кровать, Грант успел достать пистолет и одним выстрелом снял киллера. А где же эта дрянь?

Как бы в ответ от дверей раздался выстрел. Пуля впилась ему в правое бедро. Грант бросился на пол и, прежде чем мулатка успела прицелиться, укрылся за бельевым шкафом. Но продолжения не последовало. Тело убийцы безвольно свисало с балконных перил. Грант смачно выругался. «Агент Камден», само собой, испарилась. Он быстро перевязал рану подвернувшейся под руку майкой. Сейчас нет времени на лишнюю возню — надо исчезнуть как можно скорее. Полиция на острове слишком патриархальна, здесь почти не бывает преступлений. А он не может торчать здесь вечно, в ожидании, пока скрипящее колесо местного правосудия придет в движение.

На этот раз стальной агент» сам шагнул в ловушку и едва не поплатился своей шкурой. Как он был слеп, приняв Викторию за агента ФБР?! Следовало бы сразу догадаться, что Андерсон не станет поручать ему такую ерунду!

Пусть Мэтьюз в тюрьме, но на свободе осталось немало его шестерок. Деньги делают чудеса, а могущество Мэтьюза по-прежнему велико. Очевидно, он решил расквитаться со старым знакомым…

Еще до наступления рассвета Грант покинул остров, наняв рыбацкое суденышко. Кровотечение не прекращалось, по-видимому, без врача не обойтись.

— Ну и видок у тебя! — присвистнул Сэм. Грант с трудом разлепил глаза.

— Спасибо за комплимент. Какими судьбами?

— Что случилось? — в свою очередь спросил Харрис.

Грант потянулся к пульту управления и нажал кнопку, чтобы приподнять изголовье кровати.

— Судя по словам дока, я безобразно долго тянул, вместо того чтобы сразу прийти в больницу, — криво усмехнулся он.

— Надеюсь, все обойдется? — встревожился Сэм.

— Угу, — промычал Грант, пытаясь выпрямиться. — Еще несколько дней — и все образуется. А ты что здесь околачиваешься? Кажется, это местечко не подведомственно полицейскому управлению Лос-Анджелеса?

— Что поделать! Ты так внезапно исчез, что Андерсон испугался и отправил меня на поиски.

— Тебя? Почему не своих людей?

— Возможно, не хотел привлекать внимания к тому факту, что так бездарно потерял тебя, — пожал плечами Сэм. — Если посылать фэбээровцев, значит, нужно действовать по официальным каналам.

— Ну да, понимаю. Неофициально детектив Харрис всегда может взять несколько дней отпуска, и никому до этого нет дела.

— Я прибыл на остров Большого Каймана как раз на следующий день после твоего исчезновения. Жаль, что не остался подольше. Просто райский уголок!

— И сколько же ты там провел? — полюбопытствовал Грант.

— Менее суток. Добрался последним рейсом и улетел на следующее утро первым, до Майами. Мне и в голову не пришло искать тебя в больнице. Представляешь, на этот раз было вообще плевать, найду я тебя или нет. Такую девочку видел, в бикини из одних тесемок.

— Какого цвета? — тут же перебил Грант. Сэм ошарашенно уставился на приятеля и поднял глаза к потолку.

— Не помню… кажется, желтого.

— Не бикини, а девушка.

— А, ты об этом — расплылся в улыбке Сэм. — Знаешь, что делает ее совершенно необычной?

— Бронзовая кожа, — вставил Грант, — и темные волосы до самой талии.

— Ну да, — мечтательно протянул Харрис. — Кстати, откуда ты…

— Она пыталась убить меня, — пояснил Грант. — Ее зовут Виктория Камден.

— Черт! — охнул Сэм. — Надо же так…

— Совершенно верно, — согласился Грант, подразумевая, что видавший виды сыщик вслед за ним попался в сети прекрасной островитянки. — Кстати, немедленно доложи о ней Андерсону.

Сэм нерешительно кивнул, очевидно, все еще находясь во власти чарующего видения.

— Что собираешься делать, когда выйдешь отсюда? — поинтересовался он.

— Для начала вернусь в Вирджинию.

— А потом?

— Поеду к Холли.

Выписавшись из больницы, Грант провел несколько дней в доме друга, в Вирджинии-Бич. Хозяин особнячка, уехавший из города по делам, пригласил Гранта гостить сколько тому захочется. Кайлер не зря выбрал это место — здесь он и Либби провели несколько запоздалый медовый месяц. Именно тут оживали в его душе самые сладостные воспоминания. Заходящее солнце почти скрылось за горизонтом, но песок пляжа щедро отдавал впитанный дневной жар. Легкий бриз ерошил темные волосы Гранта, но в какой-то момент наступило полное безветрие, и он почувствовал ее присутствие. Она была совсем рядом.

Либби…

Господи, как одиноко без тебя, любовь моя!

Грант жадно втягивал ноздрями едва уловимое благоухание.

Я так тоскую по тебе.

Непроизнесенные слова повисли в воздухе. И Грант тут же ощутил мимолетное, но совершенно реальное прикосновение. А потом она чуть слышно прошептала:

— Я всегда буду любить тебя, но не смогу вернуться…

Когда она исчезла, Гранту пришлось вновь пережить чувство потери, такое же острое, как несколько лет назад, лишь только он узнал о гибели жены. Но вскоре боль сменилась состоянием необычайного умиротворения. Теперь он твердо знал, что Либби пребывает в раю. И вечный удел ее — неземное счастье.

Грант глубоко вздохнул, навеки избавляясь от былой скорби. Нежность и тепло Либби обволакивали его. Сегодня им было даровано свидание! Но она никогда больше не вернется.

Прошлое осталось позади. Пора идти вперед.

ГЛАВА 26

— Ну да, Ронни, «бьюик» модели «Ригал». Не поверишь! Парня надули мошенники из бюро проката автомобилей! Пожалуй, я сумею починить, если ты завезешь эту деталь по дороге в Кларкс-дейл.

Приподняв фуражку, Элдон Хендерсон вытер потный лоб рукавом серой рубашки, пригладил почти несуществующие пряди волос, едва прикрывавшие лысину, и снова надвинул козырек чуть ли не на глаза.

— Да, сынок, — начал он, оборачиваясь к Гранту, — придется подождать. На твоем месте я отдохнул бы в кафе «Мимоза», там всегда есть выпить, что похолоднее. У меня здесь всего-навсего автомат с кока-колой, да и тот чаще глотает монетки, чем выдает хоть полстаканчика. Не грусти. Как-нибудь подштопаем твой драндулет.

Кайлер оглядел импровизированную мастерскую. Неуклюжий диван с потрескавшейся дерматиновой обивкой, очевидно, был гораздо старше хозяина. Письменный стол превращен в верстак и завален запчастями и инструментами. Пожалуй, лучше последовать совету Хендерсона.

— Видите ли, я приехал в Мимозу, чтобы повидаться с Холли Прескотт. Вы знакомы с ней?

Рано утром Грант вылетел из Вирджинии-Бич в Мемфис и уже там взял напрокат «бьюик», который коварно заглох в миле к северу отсюда, когда он остановился, чтобы узнать дорогу в этот сонный городишко. Перед тем как выехать из аэропорта, он сверился с картой и решил, что Мимоза находится часах в двух езды от Мемфиса, как раз на полпути между шоссе-55 и рекой Миссисипи. Но, видимо, повернул не туда после того, как пересек границу между штатами.

— Еще бы! Я знаю эту девочку с самого рождения. А что вам от нее потребовалось? — сдержанно осведомился Элдон.

— Просто дружеский визит. Мы познакомились, когда она жила в Лос-Анджелесе.

— Да ну! Наверное, встречались и с ее муженьком? — тут же заинтересовался Элдон.

— Нет, к тому времени он уже лежал в могиле.

— Вот оно как! — Неспешно переварив скудную информацию, Элдон добавил: — Признаться, нам всегда было любопытно на него посмотреть, только он сюда так ни разу и не заявился. Холли, правда, навещала тетку, а муж, видать, сильно нос драл, и девочка всегда приезжала одна. Нагляделся я на его фотографии в газетах. А моя старуха не поленилась даже прочесть ту нашумевшую книжку. Везде успел покрасоваться…

Эдвин слегка сдвинул фуражку на затылок.

— Не годится говорить плохо о мертвых, но мне он казался довольно-таки скользким типом. Понимаете, о чем я?

Грант вопросительно поднял брови. Этого оказалось достаточно, чтобы механик разошелся не на шутку:

— Прилизанный такой, вроде и не мужик вовсе! Здорово смахивал на того торговца запчастями, который вечно норовит сбыть мне всякую дрянь! На что угодно пойдет ради барыша! Жаль, конечно, что так вышло. Малышка Холли сильно настрадалась. Наверное, все еще тоскует по этому литератору.

Грант резко вскинул голову.

— Да… Хотя со всеми держится обходительно и иногда даже помогает Билли, — прочувствованно продолжал Элдон свой монолог. — Это ее тетка. Билли Дин Барретт — хозяйка кафе «Мимоза». Бывает, Холли подает мне ленч, а взгляд такой отсутствующий, словно она где-то далеко отсюда.

— Так оно и есть, — буркнул Грант, деловито отряхивая пыльные брюки.

— Прошу прощения?

— Нет, ничего, мастер Хендерсон. Дайте знать, когда машина будет готова.

Почти видимые волны жара, поднимавшегося от мягкого асфальта, были невыносимы. Прищурив глаза от слепящего солнца, Грант уставился на чисто выбеленное здание на противоположной стороне улицы. Судя по дорожному знаку в виде стрелки, вероятно светившейся в темноте, перед ним была церковь Святого Духа. Каждого христианина приглашали посетить воскресную службу и получить «двойную порцию». Интересно чего? Не забыть бы поинтересоваться у словоохотливого Хендерсона.

Господи, как можно выжить в такой жаре? Рубашка Гранта мгновенно промокла от пота, и уже через минуту он твердо уверился, что адское пламя ничто по сравнению с сентябрем в Мимозе.

Сообразив, что не узнал, куда идти, он оглядел главную улицу и понял, что расспросы совершенно неуместны — в городе всего одно кафе.

В небольшом зале, где работал кондиционер, царила благословенная прохлада. Подождав, пока глаза привыкнут к полумраку, Грант направился к кабинке у окна. Да… Если бы убрать скудные элементы современной цивилизации, город, скорее всего, выглядел бы точно так лее, как сто лет назад.

В центре площади возвышалось трехэтажное кирпичное здание суда округа Гладстон, по обе стороны которого были разбиты небольшие скверики. Несмотря на величественные старинные дома, окружавшие крохотный деловой квартал, местечко давно лишилось атмосферы процветания, сохранившейся во многих захолустных городах. Мимоза напоминала Гранту старые башмаки — удобные в носке, но с протертыми подметками.

— Чем могу служить, сэр? — приветливо улыбнулась Джун Гилрой, ставя перед ним стакан холодной воды.

— Чаю со льдом, — промямлил осатаневший Грант.

Джун поспешила выполнить заказ, обмахиваясь рукой. На пухлых пальцах сверкали кольца с бриллиантами. По дороге официантка украдкой пригладила светлые волосы, уложенные в «ракушку». Не часто в кафе заходили такие представительные мужчины. Когда она вернулась с подносом, Грант спросил, здесь ли Холли.

— Нет, сэр, — покачала головой Джун. — Холли и мисс Билли готовятся к свадьбе. Мы закрываемся через час, и я скорее побегу домой, чтобы тоже переодеться. Мисс Билли попросила меня подавать пунш на приеме после венчания.

Свадьба?! Грант чуть не подскочил на стуле.

Холли выходит замуж?! Правда, за все это время он даже не позвонил, считая, что не пришло время.

— Где я могу ее найти? — процедил Грант, одним глотком осушив стакан и потянувшись за бумажником.

— Холли? Дома, конечно. — И, заметив недоуменный взгляд посетителя, Джун пояснила: — Недалеко. Всего в трех кварталах от парка. На воротах табличка с фамилией «Барретт».

Как чумной пронесся он через эти проклятые кварталы. Пот струился со лба, рубашка прилипла к спине. У невысокой ограды из черного кованого железа Грант остановился, невольно залюбовавшись тонкими белыми колоннами на фасаде бледно-розового двухэтажного домика. Да, этот элегантный стиль принадлежит другой эре. Какая прелесть!

Восхищенный искусством архитектора, он так и не заметил поблекшей краски просевшего деревянного крыльца, когда по неровной кирпичной дорожке приблизился к дому.

Поднявшись по ступенькам, Грант уже поднял было руку, чтобы позвонить, но в этот момент дверь открылась и на пороге появились две девчушки подросткового возраста.

— Привет, — устало вымолвил он, — я ищу Холли Прескотт.

— Наверху, — пропела одна из девочек. — Переодевается. Великий день наконец настал.

— Вовсе нет, дурочка! — прошипела вторая, ущипнув подругу. — Мисс Холли пошла в «Бьюти-бар» сделать маникюр.

Проказницы захихикали и, оценивающе рассмотрев Гранта, умчались куда-то.

Внутри слегка чувствовался запах лимонной мастики. Широкий коридор потрясающей красоты проходил сквозь весь дом и заканчивался высокой стеклянной дверью. И вновь классическое великолепие особнячка настолько ослепило Гранта, что он не увидел потрепанных восточных ковров, устилавших отполированные до блеска деревянные полы, и потертую обивку изящной старинной мебели.

Из ближней к холлу комнаты выскочила высокая поджарая брюнетка. При виде незнакомца она замерла и вгляделась в его лицо так пристально, словно пыталась запомнить каждую черточку:

— Вас прислали из цветочной лавки?

— Нет, мэм.

— От фирмы, которая обслуживает сегодняшний банкет?

— Нет, — повторил Грант, пытаясь что-то объяснить, но женщина не дала ему докончить.

— Ну, конечно же! Сейчас позову мисс Билли! Садитесь, пожалуйста. — Она указала на маленький диванчик. — У меня просто голова кругом идет от всей этой суматохи, — пояснила общительная брюнетка, скрываясь в другой комнате.

Несколько минут спустя, услышав незнакомый мягкий голос, Грант невольно вздрогнул от неожиданности:

— Здравствуйте. Я Билли Дин Барретт, — объявила хозяйка, протягивая руку. На вид ей было лет пятьдесят, но только небольшие морщинки в уголках глаз слегка портили нежную бело-розовую кожу. От ее зоркого взгляда не укрылась тревога на лице хмурого гостя.

Грант встал и, пожимая тонкие пальчики, намеревался представиться, но не успел.

— О Боже, вы, должно быть, Грант Кайлер! — охнула она с таким видом, словно каждый день в ее доме появляются неизвестные мужчины. — Как глупо, что я не сразу вас узнала! — Да, он именно такой, как описывала Холли!

Грант недоуменно поднял брови, но хозяйка, не смущаясь, продолжала:

— Я столько слышала о вас и знала, что рано или поздно вы обязательно появитесь. Очень рада, что как раз успели на свадьбу.

А я еще больше! — в душе съязвил Грант.

— Рад познакомиться, мисс Барретт, — вежливо лроизнес он. — Я приехал к Холли. Мне нужно с ней поговорить.

— Разумеется! — одобрила Билли. — Она скоро вернется. Ну а теперь извините, у меня куча дел. Встретимся позже. — Она вновь смерила его оценивающим взглядом и, очевидно довольная увиденным, добавила: — Как хорошо, что мы, наконец, познакомились. Надеюсь, вы останетесь на праздник. Такой сюрприз для Холли!

— Не пропустил бы такое событие ни за какие деньги, мэм, — двусмысленно заверил Грант. — Но как видите сами, мой костюм вряд ли подходит для столь торжественного случая. К сожалению, я оставил свои вещи вместе с машиной в гараже Хендерсона.

Сам не понимая почему, Грант, взрослый тридцатидвухлетний мужчина, в присутствии Билли чувствовал себя десятилетним сорванцом. Тетушка небрежно отмахнулась.

— Сейчас велю Лейси позвонить Элдону и попросить прислать ваш чемодан. Венчание состоится только вечером, так что у нас еще полно времени. Вы, конечно, согласитесь погостить у нас, Грант?

— Да, мэм, благодарю вас.

Он будет здесь торчать до тех пор, пока Холли не опомнится, черт возьми! Билли дружески похлопала его по плечу:

— Будьте как дома. Я сейчас вернусь.

Она поспешила наверх, а Грант, оставшись один, начал рассматривать затейливую лепнину потолка. Лопасти вентилятора, тихо жужжа, гнали струи душистого воздуха по коридору. Аромат неизвестных цветов дурманил голову, и на мгновение показалось, что он неожиданно попал прямиком в пьесу Теннесси Уильямса, где все персонажи говорили тихо, вкрадчиво, но при этом были чертовски эксцентричны.

Устав от ожидания, Грант огляделся и, поскольку нигде не было видно ни единой души, побрел по коридору, заглядывая в каждую комнату. Но на полдороге был остановлен все той же худой брюнеткой. Словно ниоткуда, эта энергичная особа возникла у подножия лестницы и уставилась на Гранта:

— Мистер Кайлер, позвольте представиться. Я Лейси Уэбстер, здешняя домоправительница. Мисс Билли велела проводить вас в библиотеку и принести чего-нибудь прохладительного. Прошу вас следовать за мной.

Грант, нерешительно замявшись, посмотрел на входную дверь.

— Я собирался встретить Холли, мисс Уэбстер. Мне нужно срочно с ней поговорить до того, как…

— Мисс Билли просит подождать в библиотеке, мистер Кайлер, — непререкаемым тоном изрекла Лейси. — Мисс Холли скоро вернется. Я тотчас дам ей знать о вашем приходе.

Ничего не поделаешь, приходилось подчиниться. И Грант неохотно поплелся за Лейси.

Слишком взволнованный, чтобы усидеть на месте, он нервно мерил шагами библиотеку. Это место лучше любых слов говорило о характере и воспитании Холли. Вся жизнь Гранта подчинялась сначала военному уставу, потом жестким правилам, которыми обязаны были руководствоваться агенты ФБР. В его мировоззрении не имелось полутонов, все считалось либо черным, либо белым — середины не существовало. Эта категоричность отнюдь не была свойственна жителям Юга. Здесь все цвета казались размытыми, неясными, мягко перетекающими из одного оттенка в другой. Время словно стояло на месте. Каждое событие могло иметь совершенно различные истолкования, в зависимости от точки зрения. Яркая радуга идеально сочеталась с неопределенно серой дымкой. И в этом не было ничего удивительного.

Да, несомненно, тяготы последних месяцев сильно повлияли на нее, но, несмотря на внешнюю хрупкость и беззащитность, девочка выказала поразительную силу духа. Прошла через все испытания. Теперь он приехал, чтобы узнать, готова ли Холли вновь пуститься в путь. На этот раз вместе с ним.

Грант оперся плечом о раму стеклянной двери, которая выходила на маленький, вымощенный кирпичом внутренний дворик, обсаженный деревьями и почти полностью увитый плющом. За спиной послышались шаги. Вошедшая Лейси поставила на письменный стол маленький поднос с печеньем и кувшин с охлажденным чаем.

— Вы не забудете передать Холли, что я здесь? — робко спросил он, отчаянно нуждаясь хоть в чьем-то ободрении.

— Не сомневайтесь, мистер Кайлер.

Грант поблагодарил Лейси и снова залюбовался двориком, вспоминая ночь первой встречи с непредсказуемой незнакомкой.

Не успела Холли пройти черным ходом в просторную кухню, как Лейси немедленно объявила:

— Он здесь. Мисс Вилли уже познакомилась с ним.

— Кто? — рассеянно обронила Холли, наливая себе чаю со льдом.

— Твой кавалер, детка. — Холли круто развернулась. — Мистер Кайлер, — ухмыльнулась Лейси.

Холли ошарашенно уставилась на нее и, поперхнувшись чаем, закашлялась.

— Ты уверена? — едва выговорила она.

— Еще бы! Он в библиотеке. Красив, как сам дьявол.

— Он и есть дьявол! — фыркнула Холли.

— Угу. А то как же!

— Вот уж не думала, что ты замечаешь подобные вещи, — поддела Холли.

— Только слепая не заметит такого орла! Кроме того, я куда наблюдательнее, чем ты считаешь, ангел мой!

Между хозяйской племянницей и Лейси издавна и постоянно вспыхивали перепалки, поскольку строптивая девчонка была единственной, кто осмеливался оспаривать власть и авторитет домоправительницы.

Почувствовав внезапную слабость в ногах, Холли беспомощно спустилась на ближайший стул.

— Что-то ты вроде как побледнела, детка, — заметила Лейси сладким голоском. — Видать, в самом дел, е пропекло. Ну что же, давно пора.

Холли, не в силах ответить, лишь покачала головой. Господи Боже! Он здесь!

ГЛАВА 27

Со временем Холли честно призналась Билли и Лейси, что, узнав о приезде Гранта, разрывалась между желанием немедленно броситься ему на шею или бежать из дома куда глаза глядят. Столько всего произошло, непрощенные воспоминания до сих пор бередили душу. И тогда она шагу не могла сделать из кухни, содрогаясь при мысли о том, что через несколько минут увидит человека, которого любила. А он, избегая объяснений, оставил ее, не дав даже крохотной надежды на будущее.

— Он ждет тебя, куколка.

— Ах, Лейси, теперь уже не знаю, хочу ли увидеться с ним. Тебе ведь далеко не все известно.

— Верно, солнышко, зато я еще не выжила из ума и вижу, что если такой человек не поленился приехать в нашу Богом забытую дыру, значит, намерения у него самые серьезные, уж поверь. Ну а теперь иди и поговори с ним.

— Хорошо.

— Когда? Завтра? — ехидно уточнила Лейси, но Холли, казалось, не заметила сарказма.

— Нет… скоро… но только не сейчас. Слишком большое потрясение встретить его здесь… именно в этот день…

— Холли, дорогая, нужно сознаться, мы не слишком ладили. Вечно цапались и бранились, и если я говорила стрижено, ты тут же заявляла брито. Но хотя бы раз в жизни, детка, послушай старуху Лейси. Этот человек все отдаст за тебя. Не сомневайся. Вопрос только в том, долго ли он выдержит. Так что ступай. Не стоит откладывать.

— Наверное, ты права, Лейси. Я попробую.

Холли встала и медленно побрела к проходу, который соединял кухню с остальной частью дома.

Подождав немного, Лейси прислушалась и хмуро свела брови. Ни знакомого скрипа дверей библиотеки, ни стука каблучков, ни приветственных возгласов… Интересно, куда подевалась эта спятившая девчонка?

Грант встрепенулся, уверенный, что слышит голос Холли. Да, ошибиться нельзя!

Одним прыжком он очутился в коридоре. Никого. Грант направился в сторону летней веранды, и в этот момент навстречу вывернулась Лейси.

— Где Холли? — нерешительно спросил он.

— По-моему, она не слишком рада вашему приезду, — объявила Лейси, скрестив на груди руки и небрежно облокотившись о косяк.

Грант был поражен до предела.

— Но вы же обещали! Обещали дать знать, когда она придет!

— А девочка считает вас самим дьяволом, — возразила Лейси, не обращая внимания на его умоляющий тон. Несмотря на волнение, Грант умудрился обольстительно заглянуть в черные — непроницаемые глаза домоправительницы.

— Надеюсь, вы этому не верите, миссис Уэбстер?

Немного подумав, Лейси одарила его одной из своих весьма редких улыбок.

— Ошибаетесь, мистер Кайлер. В данном случае я склонна согласиться с малышкой.

— Где она? — оживился Грант.

Не двигаясь с места, Лейси выразительно ткнула пальцем в потолок.

— Наверху, — последовал почти беззвучный комментарий.

Грант, кивком поблагодарив ее, поспешил к лестнице.

— Да уж, Господи, — пробормотала вслед домоправительница, — слишком долго Ты ходил вокруг да около. Благодарю Тебя за то, что все-таки прислал сюда Гранта Кайлера. Кажется, именно такой муж и нужен нашей недотроге.

Грант постучал в дверь первой же спальни и, не получив ответа, приоткрыл дверь! Безрезультатно! Он как раз собирался продолжить осмотр, когда на пороге следующей комнаты появилась Холли. Без косметики, в поношенных шортах и футболке она выглядела совсем юной: влажные волосы волнами обрамляют овальное личико, глаза сияют, как два сапфира. Через руку перекинут свадебный наряд цвета слоновой кости.

Несколько мгновений они завороженно смотрели друг на друга. Наконец Грант хрипло заявил, показывая на платье:

— Кажется, я поспел вовремя. Вижу, скорбящая вдова времени не теряла.

— Что ты здесь делаешь? — процедила Холли, задетая его словами до такой степени, что даже не потрудилась объяснить, что на самом деле невеста вовсе не она.

— Прости, что вмешиваюсь в твои планы, — язвительно бросил Грант. Холли никак не отреагировала. — Разве ты не знала, что я приеду за тобой? Твоя тетушка вовсе не удивилась моему появлению. Она даже знала, кто я, и была куда приветливее и гостеприимнее своей племянницы.

— Билли со всеми приветлива. Такая уж у нее натура, — беспощадно начала Холли. — Мне же вовсе необязательно вести себя радушно по отношению к человеку, который исчезает без всякого предупреждения и так же неожиданно появляется, ожидая при этом, что все будут на седьмом небе от счастья. Так вот, Грант Кайлер, если хочешь знать, ты здесь совершенно некстати. Мы готовимся к свадьбе, и незваные гости нам ни к чему.

— Ты даже не рада меня видеть? Понимаю. Теперь не до этого… — с горечью произнес Грант.

— Что-то не слишком ты сюда спешил! Думаешь, я приехала домой лишь затем, чтобы целые дни торчать в качалке на веранде, пока не умру от разбитого сердца?

Холли пренебрежительно пожала плечами и, вернувшись в комнату, положила на кровать подвенечный наряд.

— Твое сердце разбито? — Грант проник следом за ней в спальню.

— Не дождешься! — отрезала Холли и, обнаружив, что он стоит чересчур близко, негодующе воскликнула: — Отойди от меня! Не воображай, что можешь где-то пропадать месяцами, а потом свалиться, как снег на голову, в полной уверенности, что я упаду в твои объятия и все прощу!

— По-твоему, именно этого я и добиваюсь? — с ангельской кротостью промолвил он, еще более сокращая расстояние.

— Судя по всему, да.

— Интересно, что бы ты сделала, если бы я действительно обнял тебя и… — Грант молниеносно поймал ее и, легко притянув к себе, шепнул в соблазнительно полуоткрытые губки: — Родная моя, я так стосковался по тебе.

Билли остановилась на пороге и замерла при виде целующейся парочки.

— О Боже! Простите, я, кажется, не вовремя…

— Ничего, — успокоила Холли, вовсе не пытаясь вырываться. — Я приду через пять минут. Билли, это…

— Мы уже знакомы, котенок, — игриво перебила тетушка. — Правда, я так и не уяснила, почему мистер Кайлер столь долго откладывал свой визит. Говоря по правде, Грант, меня так и подмывало задать вам этот нескромный вопрос. Я почти потеряла надежду на ваше появление.

— Видите ли, мне пришлось уладить кое-что прежде, чем я смог приехать за Холли, — пояснил он.

— Ясно, — кивнула Билли. — Но, надеюсь, теперь все препятствия устранены?

— Разумеется, мэм, — заговорщически улыбнулся Грант. — Целиком и полностью.

Холли откашлялась, желая напомнить резвящейся парочке о своем присутствии. По ее взгляду Грант понял, что несколько поспешил со своими заверениями. Отношения еще далеко не выяснены.

— Не знаю, как насчет вас, — объявила Билли, — но мне нужно готовиться к церемонии.

— Кстати, кто этот счастливец? — почти прорычал он, опомнившись.

— Бентон Уайлдер, — пролепетала зардевшаяся Билли.

— Так вот, передайте этому Бентону, что удача повернулась к нему спиной. Холли выйдет замуж только за меня и ни за кого другого.

— Неужели? — звонко отозвалась Холли, едва удерживаясь от смеха.

— Так вот, мистер Кайлер, — решила подыграть Билли, до которой наконец дошло, что именно он вообразил, узнав о свадьбе, — хотите вы того или нет, но венчание состоится сегодня вечером и ваше прибытие в Мимозу совершенно ничего не изменит.

— Но я люблю Холли! — запротестовал Грант. — И не могу жить без нее.

— Вот и живите себе на здоровье, — поощрила Билли, подхватывая с кровати подвенечное платье и направляясь к двери. — Если, конечно, правильно себя поведете. — У самого порога она остановилась и напомнила: — Душенька, тебе нужно поторопиться. Фотограф хочет сделать снимки до начала церемонии. И, кстати, прежде чем твой возлюбленный отправит Бентона в нокаут, может, ты все-таки объяснишь, кто и с кем намерен венчаться?

Холли последовала совету тетки и едва не опоздала к фотографу. Всякий раз, когда она пыталась начать собираться, Грант осыпал ее поцелуями, не давая возможности одеться.

Струнный квартет местного колледжа первой ступени заиграл свадебный марш. Сияющая невеста в чудесном платье, которое поистине было шедевром творчества племянницы, шла по выложенной кирпичом дорожке навстречу жениху Бентон Уайлдер, все еще стройный и привлекательный, несмотря на возраст, стоял перед преподобным Фрейзером в беседке, увитой цветущими клематисами.

Только дрожание лент, свисавших с букета чайных роз, выдавало волнение Билли. В продолжение короткой церемонии Холли гордо стояла позади тетки в полной уверенности, что с Бентоном та наконец обретет счастье и любовь.

На приеме в честь новобрачных она представила «стального агента» гостям и постаралась, чтобы он чувствовал себя, как дома. Но стоило ей отойти, как Грант немедленно принимался искать ее взглядом, а когда глаза их встречались, Холли невольно краснела, понимая, о чем он сейчас думает.

— Да прекратишь ты наконец? — прошипела она, подходя к нему.

— Что? — с невинным видом изумился Грант.

— Сам знаешь. Не смей глазеть на меня! К завтрашнему утру весь город будет болтать о нас.

— А ты разве не хочешь, чтобы почтенные обитатели Мимозы узнали?

— Послушай, я и так слишком долго была объектом сплетен. Мне здесь жить, а все только начинает приходить в норму.

— Значит, у тебя такие запросы, малышка? Нормальное размеренное существование? Обыденность?

— И что в этом плохого? — вскинулась она.

— Ничего, только это ужасно тоскливо.

— А мне нравится, — упрямо буркнула Холли.

— Не может быть, — многозначительно прошептал Грант. — Слишком хорошо я тебя знаю, крошка!

Холли вспыхнула.

— Под этим прелестным строгим платьем кроется настоящая дикарка, необузданная, страстная, которая просто жаждет заняться со мной любовью по полной программе!

— Грант! — Еще сильнее залившись краской, она встревоженно огляделась, боясь, что их услышат.

— Но ведь это чистая правда! — не унимался Грант.

Холли одарила обворожительной улыбкой Джона Бертона и его жену, приветливо помахала кому-то пальчиками и, наклонившись к Гранту, шепнула:

— Ты, кажется, ни о чем больше и думать не способен!

Величественно восседая в кресле, Лейси с удовлетворением созерцала новобрачных. Какое счастье, что ее закадычная подружка нашла такого замечательного спутника, как Бентон Уайлдер! И свадьба удалась на славу!

Домоправительница перевела глаза на другую парочку. Грант что-то шепнул Холли, и та залилась краской до корней волос.

Лейси поднесла к губам бокал с шампанским. Ну и язычок, должно быть, у этого мистера Кайлера! Да… Кажется, недалек тот час, когда ей поручат еще одно приготовление к свадьбе.

Гости разошлись только за полночь. Потушив свечи, Лейси вместе с одной из своих дочерей занялась уборкой на кухне. Холли быстро переоделась и тут же присоединилась к ним.

— А где же мистер Кайлер? — полюбопытствовала домоправительница, осторожно укладывая в коробку верхний слой свадебного торта.

— Помогает Джину грузить мебель в фургон.

Джин, идеально вышколенный супруг Лейси, взял напрокат столы и стулья в Кларксдейле. В понедельник он обязан отвезти мебель обратно.

После ухода дочери Лейси объявила, что остальные дела могут подождать и до утра. Спрятав торт в морозилку, Холли уселась за стол. Домоправительница устроилась рядом.

— Билли выглядела настоящей королевой, — мечтательно вздохнула она.

— И такой счастливой, — добавила Холли. — Они с Бентоном прямо созданы друг для друга.

— Совсем как ты и мистер Кайлер, золотко.

Холли с грустью покачала головой:

— Трудно сказать… Мы вечно спорим и ссоримся. Ведем себя хуже некуда!

— И так все время? — В проницательных глазах Лейси мелькнула насмешка.

— Ну… не совсем так, — призналась Холли. На щеках ее загорелся яркий румянец.

— Угу…

— Ты мне не веришь?

— Верю, конечно, но это неважно! Главное, он приехал в такую даль, потому что любит тебя.

— Откуда ты знаешь? — с надеждой спросила Холли.

— Прочла в его глазах, детка. Парня чуть удар не хватил, когда он вообразил, что это ты выходишь замуж! Немного поводи его на крючке, заставь плясать под свою дудочку, и увидишь, он станет смирным, как ягненок.

В кухню, весело переговариваясь, ввалились Джин и Грант. Домоправительница тут же встала.

— Ох, и тяжелый выдался денек! Все косточки ломит. — Подойдя к мужу, она ласково обняла его за талию. — Завтра приду докончить уборку, но не ждите меня раньше полудня. — И, пристально поглядев на Гранта, бесцеремонно поинтересовалась: — Сколько собираетесь пробыть здесь, мистер Кайлер? Увидимся еще или лучше попрощаться сейчас?

Пусть Холли и считает себя взрослой, нужно же кому-то о ней позаботиться!

Ее многозначительный вопрос и недвусмысленное предупреждение держаться в рамках приличия не ускользнули от Гранта.

— Обязательно увидимся, миссис Лейси, — коварно улыбнувшись, пообещал он. — Спокойной ночи, Джин. Обязательно помогу вам в понедельник.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием, и супруги удалились.

После их ухода Холли потушила свет и выпроводила Гранта из кухни.

— Насколько я понял, ты хочешь, чтобы я переночевал в мотеле? — осведомился он.

— Нет. Тетя Билли пригласила тебя погостить у нее, так что можешь оставаться.

— А как насчет тебя? Будем ночевать в одном доме? — обрадовался Грант.

— Думаю, что ты прекрасно обошелся бы мотелем, — фыркнула Холли, направляясь к лестнице. — Но, к сожалению, в Мимозе нет ни одного.

— Твое радушие потрясает меня до глубины души, — заметил он с привычной иронией.

Остановившись у двери ее спальни, Грант заглянул внутрь.

— Надеюсь, ты предназначила эту комнату для меня?

Вспомнив мудрые советы Лейси, она прошествовала до конца коридора и ткнула кулачком в самую последнюю дверь.

— Ничего подобного. Будешь жить здесь.

Грант неохотно последовал за ней и, прислонившись к стене, потрогал блестящие пряди медных волос, выбившихся из элегантной прически.

— Не нужно, — прошептала Холли, отворачиваясь.

— Почему? — удивился он и, нежно дотронувшись до ее губ, провел кончиком пальца по подбородку и шее. Намерения стали окончательно ясны, когда его рука скользнула ниже.

— Мне это неприятно… — Холли отстранилась, как только теплая ладонь коснулась ее груди.

— Разве? А мне казалось, совсем наоборот. — Грант с упоением поцеловал ее.

Холли замерла, ожидая, что сейчас его губы станут властными и требовательными, ласки языка — все более настойчивыми, и жар истосковавшегося мужского тела обожжет кожу. Так много ночей она мечтала об этом, столико месяцев ждала. Но вместо этого Грант поднял голову и отступил.

— Спокойной ночи, ребенок, — тихо сказал он, входя в комнату. — Приятных сновидений.

Всю ночь она проворочалась в постели, терзаемая горьким разочарованием. Мало того, что Грант не попытался овладеть ею, так еще и поиздевался на прощание! Что там пела Лейси насчет умения заставить мужчин плясать под свою дудочку? Надо было самой как следует распалить этого кобеля, а потом оставить его с торчащим членом! А она с ходу потерпела поражение. И что теперь?!

— Как вы обычно проводите воскресенье? — бодро спросил Грант, спустившись к завтраку. Он успел принять душ, побриться и натянуть джинсы, облегавшие ноги, как вторая кожа.

— Не слишком оригинально. — Холли налила ему кофе. — Билли, как правило, ходит в церковь. И я с ней. Но сегодня мы уже опоздали. Ну, а потом отправляемся в соседний городок и обедаем в ресторане.

— Потрясающая перспектива, — пробормотал Грант, жадно впиваясь глазами в растрепанные волосы и сонные, чувственно манящие глаза Холли. Его джинсы стали еще теснее при одной мысли о том, как она станет всю жизнь просыпаться рядом с ним.

Прошлой ночью Грант нечеловеческим усилием воли оторвался от нее. Но что поделать. Холли явно не простила его за вынужденное промедление. Придется приложить немало усилий, чтобы все уладить.

— Ты еще не спишь на ходу в этом унылом городишке?

— Иногда бывает, — сдержанно призналась Холли. — В такие дни можно лежать в гамаке или часами сидеть на качелях, наслаждаясь ничегонеделанием. Жизнь течет медленно и монотонно. И расписана заранее на сто лет вперед.

— Но чем бы ты занялась, если бы захотела пуститься в приключения? — ухмыльнулся Грант. В глубине души он знал, что тоже способен привыкнуть к такому существованию.

— Можно отправиться в Джексон или Мемфис, пройтись по магазинам, поужинать и пойти в кино.

— Так и быть! — воскликнул он, вставая. — Собирайся и едем.

— Куда? — ошарашенно спросила Холли.

— Куда глаза глядят! — заявил Грант, покидая кухню.

Они долго петляли по извилистым проселочным дорогам, под низко нависавшими ветками старых дубов, образующих сплошной зеленый полог. В первом же встретившемся по пути городке был сделан налет на бакалейную лавчонку, чтобы запастись кока-колой и сандвичами для пикника на лоне природы.

— Мне нравится ехать вот так — без всякой цели, — признался Грант. — Столько интересных местечек в вашей глуши. Ну, ладно… Давай подумаем, где остановиться. Проголодалась?

— Как волк! — улыбнулась Холли. Еще через несколько миль Грант свернул с дороги, и они расположились на уединенной, поросшей травой и полевыми цветами лужайке.

— Представляешь, а ведь в Лос-Анджелесе нам так и не удалось ни разу выбраться на пикник, — заметил Грант, расстилая захваченное из дома одеяло.

— Кажется, это было так давно. — Холли аккуратно разворачивала сандвичи. — И с тех пор столько всего случилось!

Нежась под полуденным солнцем, они старались растянуть удовольствие и исподтишка поглядывали друг на друга.

— Сначала ты, — великодушно разрешил Грант, выразительно сверкнув глазами.

Сегодня он казался совсем юным и беспечным. Таким Холли никогда его не видела.

— Что?! — деланно удивилась она.

— Со вчерашнего дня ты умираешь от желания расспросить меня кое о чем. Не стесняйся, я к твоим услугам.

— Почему ты приехал? — робко пролепетала она, наконец-то осмелившись выяснить то, что мучило ее всю ночь.

Грант доел один сандвич и потянулся за другим:

— Я уже говорил — встретиться с тобой.

Холли сжалась в комочек, желая и не решаясь открыть все, что таилось в душе. Но, вспомнив о времени, проведенном в тоскливом ожидании весточки от Гранта, поняла, что терять больше нечего. У нее ничего не осталось. Даже гордости.

Судорожно втянув в себя воздух, она ощутила, как тревожно сжалось сердце.

— Вчера ты самонадеянно заявил Билли, что не позволишь мне выйти замуж ни за кого, кроме тебя.

Грант поспешно кивнул, заметив, как дрожат ее губы.

— Ты правду сказал?

Он молчал, словно раздумывая над ответом. В груди у Холли росла нестерпимая боль. Дышать становилось все труднее.

— Правду.

Холли нахмурилась, инстинктивно чувствуя, что дело обстоит гораздо сложнее. С таким человеком, как Грант, никогда нельзя добиться легкой победы. Она ждала разъяснений, но «стальной агент», очевидно, не собирался торопиться.

— После Лос-Анджелеса я отправился на остров Большого Каймана, — задумчиво начал он. — Захотелось побыть одному и все обдумать. Но, к сожалению, я выбрал не то место. Да еще умудрился попасть в небольшую переделку.

Он вкратце рассказал об операции, которую подстроила Виктория Камден.

— Выписавшись из больницы, я уехал в Вирджинию-Бич. Там мы с Либби провели медовый месяц. Понимаешь? Меня дико потянуло туда.

— Все еще тоскуешь по ней? — чуть слышно произнесла Холли.

— В том-то и дело, что сейчас уже нет. Она пришла ко мне… Я почувствовал ее прикосновение, слышал голос. Либби знает, что я никогда ее не забуду, и сказала, что любит меня, но больше никогда не вернется, потом она исчезла… Теперь я знаю, что душа ее в раю. Передать это словами невозможно, но я впервые осознал свой путь к любви.

Холли всей душой стремилась уловить смысл этого признания. Она верила Гранту, но еще не знала, чем обернется его мистическое прозрение.

— Ты, наверное, ждешь от меня столь же возвышенного настроя… Но, честно говоря, мое состояние гораздо прозаичней. Я не ощущаю такого покоя, как ты. Просто приехала сюда зализать раны, понять, что же все-таки произошло. И, возможно, забыть.

— Сумела? — выдохнул Грант, пристально всматриваясь в нее.

— Забыть — нет, — покачала она головой. — Простить.

— Понимаю… — тихо сказал Грант.

— Нет. Не понимаешь. Я любила лишь собственноручно созданный образ, свою модель. Но не самого Кейси. Его-то я совсем не знала. Он был настоящим хамелеоном, умевшим приспособиться к любому окружению. С помощью дьявольского обаяния добивался всего, что захочет. Кейси беззастенчиво использовал людей ради пустой прихоти. Единственное, что было в нем подлинного, — его книга. «Путь к страху» беспощадно раскрывает душу Кейси.

Холли легла на бок, рядом с растянувшимся на одеяле Грантом, нерешительно коснулась его щеки, словно пытаясь убедить себя, что он в самом деле рядом. Какая теплая, гладкая кожа.

— Я приехала, чтобы ждать тебя здесь, — призналась она, — но думала, что ты никогда не появишься.

Грант обнял ее и зарылся лицом в душистые волосы. Казалось, что они не виделись целую вечность.

— Ты так прекрасна… Я когда-нибудь говорил тебе это?

— Однажды. — Холли припомнила их ночное объяснение в доме Прескоттов.

— Кажется, я едва не опоздал, — произнес Грант, не поднимая головы. — Что, если бы ты нашла кого-то другого? Или меня попросту прикончили бы на острове? Да, в общем-то, где угодно.

— Значит, пришлось бы ждать тебя до конца жизни, — улыбнулась Холли.

— Сидя в качалке на веранде и увядая от жары?

— Год за годом.

С непередаваемой нежностью Холли поцеловала его. Грант не сразу позволил себе ответный дерзкий порыв. Но когда сладостная пытка стала невыносима, он опрокинул Холли на спину и в ее глазах увидел отражение собственной страсти.

Грант принялся покрывать жадными поцелуями каждый кусочек обнаженного тела, торопливо расстегивая, почти отрывая длинный ряд пуговиц летнего платья. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем он впился губами в упругие холмики, трепетно обводя языком розовые вершинки.

Холли стонала и выгибалась под его языческими, изощренными ласками. Где-то пониже солнечного сплетения сосредоточился вулканический жар, откуда по всему ее телу распространялись импульсивные волны. И сладострастие — безумное, всепоглощающее — охватывало с каждой минутой все сильнее.

Сбросив джинсы и рубашку. Грант приподнялся и встал на колени между ее разверстыми бедрами. Теперь он был уверен, что любимая душой и телом принадлежит ему.

— По-моему, мы тут не одни… — томно предупредила Холли.

— Кто-то из знакомых? — не удержался от мягкой иронии Грант.

— Несколько облаков, которым пришло в голову немного поплакать, — вздохнула она.

Теплый летний дождик омыл их разгоряченные тела. Прозрачные капли выплясывали на грудках Холли чувственный танец. Грант старался слизнуть их, прослеживая мокрые дорожки до самых бедер.

Разразился настоящий ливень, но влюбленные забыли обо всем. Ее ноготки впивались в широкие плечи, мускулистую спину, приветствуя долгожданное вторжение, и жгучие стенки лона жадно сомкнулись вокруг алчущей плоти Гранта. Она гортанно вскрикивала, обвив любовника ногами, а Грант, опьяненный полнотой совокупления, уносил ее все выше и выше, в заоблачные дали, где царило одно лишь чистое, незамутненное наслаждение.

— Я хочу остаться с тобой до конца жизни. Именно здесь. В таком вот виде. Согласна? — С мальчишеским энтузиазмом Грант возводил сказочный замок из податливого песка.

— Мокрыми и голыми? — уточнила Холли.

— Какая ты у меня сообразительная!

Не успела Холли продолжить забавный диалог, как небо расколола молния, и оглушительный удар грома потряс воздух. Они поспешно бросилось собирать одежду и, кое-как прикрывшись одеялом, устремились к машине, где, словно изгнанные из рая Адам и Ева, принялись одеваться.

— Ты когда-нибудь танцевал под дождем? — пролепетала Холли, пока Грант безуспешно пытался вытереть ей волосы рубашкой.

— Разумеется, нет.

— А это делал? — с любопытством допытывалась она.

— То есть занимался любовью? — ухмыльнулся Грант. — Хм… Не уверен. Столько женщин… ой! За что?!

Холли, ухитрившись ловко ткнуть его под ребра, поджала губки:

— Не смей меня дразнить! — с угрозой заявила она. — И нечего увертываться! Отвечай!

— Что-то не помню… — сознался Грант. — Либо нет, либо эпизод был слишком незначительным. На этот раз, когда кулачок Холли уже готов был врезаться ему в живот, он успел увернуться.

К тому времени, когда они подъехали к дому, уже стемнело, а дождь по-прежнему лил как из ведра. Холли первым делом бросилась на кухню, заявив, что неплохо бы сварить кофе.

— Погоди, солнышко. У нас впереди уйма времени. Кофе подождет. Как насчет горячего душа?

— Иди первым, — кивнула Холли, упрямо направляясь к кухне.

— Ты не поняла! Я имел в виду нас с тобой! Вместе!

— Знаю, — понурилась она.

— Что-то не так?

Холли не ответила.

Грант приподнял ее подбородок, вынуждая смотреть прямо в глаза. Она густо покраснела. И внезапно причина смущения стала понятна.

— Ты никогда не была под душем вместе с мужчиной?

Холли попыталась отвернуться, но он, не давая опомниться, подхватил ее на руки и шагнул к лестнице.

— Перестань, — неубедительно запротестовала Холли. Но Грант, не обращая внимания на начавшийся капризный бунт, продолжал подниматься по ступенькам. Остановившись на верхней площадке, он лукаво улыбнулся.

— Готов поклясться, ты еще многого в жизни не испытала.

— Составим подробный эротический список и не успокоимся, пока не выполним его по пунктам с начала до конца. — Холли кокетливо спрятала личико на его груди.

— Обещаешь?

— Клянусь.

Ночью они, взявшись за руки, отправились в ее спальню. Вентилятор овевал струями прохладного воздуха разгоряченные тела. Дождь, как по мановению волшебной палочки, прекратился. Из распахнутых стеклянных дверей доносились чарующее пение ночных птиц и стрекот неугомонных кузнечиков.

Грант глубоко вдохнул свежее, пьянящее благоухание. Наконец-то он обрел родной дом!

— Никогда не думал, — тихо признался он, — что женщина, с которой я провел случайную ночь, наутро исчезнет, унося с собой частичку моего сердца.

— А я в жизни не ожидала, что смогу влюбиться в первого встречного, — в тон ему ответила Холли, начиная раскачиваться в медленном, чувственном танце.

Невидимые музыканты словно играли нежную задумчивую мелодию, которая пророчила вечное счастье. Но это была всего лишь ночная прелюдия. Завтра они пойдут по жизни вместе.